Любовные грезы
Джоанна Нейл








Улла, одинокая деловая женщина, приглашает плотника, Арне Свенсона, чтобы обновить свой старый особняк. Арне ломает все ее представления о плотниках. Он умен, образован, независим… Улла то и дело застает его за делами, не имеющими ничего общего с плотницкими работами. То он наблюдает за птицами в ее саду, то сажает там цветы. А еще читает ее книги и спит на ее подушке… Необычный плотник пробуждает в душе хозяйки множество противоречивых эмоций: то раздражение и гнев, то восхищение и страсть…






Джоанна Нейл

Любовные грезы





Пролог


— Улли, ты идешь?

Улла подняла голову от бумаг. В комнату заглядывала Фрида. Встретившись взглядом с подругой, она постучала пальцем по своим наручным часикам и сделала страшные глаза.

— Что, уже обед? — Улла вскинула руки и потянулась. — Куда пойдем?

— К «Гуннару», конечно. У него сегодня рыбные тефтели. — Фрида нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. — Ты что, совсем есть не хочешь? Пошли скорее, а то я помру с голода. Я, в отличие от тебя, не могу питаться одними финансовыми отчетами и годовыми балансами.

Улла торопливо встала, перекинула сумочку через плечо.

— Захватим с собой Эйнара? — спросила она с деланным равнодушием.

Фрида хитро улыбнулась.

— Можно и не звать, конечно. — Улла передернула плечами.

— Да уже, уже позвала, — рассмеялась подруга. — Вон он, на улице стоит, ждет — не дождется.

При виде девушек Эйнар поспешно бросил сигарету в урну и расплылся в улыбке. Улла тихонько вздохнула про себя. Эйнар начал ухаживать за ней где-то полгода назад. Это был приятный мужчина среднего роста, средних лет, со средним образованием и средней зарплатой. Ухаживал он без особого пыла, но настойчиво и основательно. В общем, удовольствие от этого ухаживания тоже было средним. Но, как не уставала повторять мама, лучше Эйнар, чем совсем никого. Поначалу Улла не соглашалась с ней. Пожалуй, лучше уж совсем никого… Но от Эйнара не так-то просто было отвязаться. И через какое-то время она привыкла, что он постоянно рядом и, вроде бы, он даже стал ей нравиться.

Ресторанчик «У Гуннара» располагался через дорогу от банка, где работала Улла. Маленький, уютный, посетителей немного — они с Фридой обедали там почти каждый день, а в последнее время к ним стал присоединяться Эйнар.

— Ну, как твой ремонт? — спросила Улла у подруги, усаживаясь за столик у окна. — Продвигается?

— Это не ремонт, а реконструкция, — строго ответила та. — Этот мастер, Арне, он просто творит чудеса. Еще немного, и я просто перестану узнавать собственный дом. О, тефтели! Спасибо, Гуннар.

— Но ведь это все тянется с февраля. Как вы там живете? — поинтересовался Эйнар, придвигая к себе тарелку.

— Конечно, в этом есть свои неудобства, — бодро ответила Фрида. — Но когда я представляю себе, во что превратится мой старенький домик, я забываю про трудности. Когда-нибудь количество перейдет в качество, — бросила она загадочную фразу. — Кстати, Улла, твоей развалюхе тоже совсем не помешала бы реконструкция.

— После которой я перестану узнавать собственный дом? Нет, спасибо.

— Но у тебя действительно очень старый дом, — осторожно заметил Эйнар. — Ты сама жаловалась, что в нем неудобно жить.

— Да его еще при викингах строили, — презрительно бросила Фрида. — Зачем ты его купила, ума не приложу. Вот погоди, закончится моя реконструкция, я тебя приглашу к себе, и ты сразу же загоришься.

— Если до того времени тебя муж из дому не выгонит, — съехидничала Улла.

— Такой замечательный мастер, — мечтательно сказала Фрида, не отвечая на выпад. — Просто удивительный. Не просто столяр или строитель. Художник. Работает так вдумчиво — творит. Улли, тебе определенно стоит к нему обратиться. Если кто-то и сможет превратить твою хибару в приличное жилье, так только он.

— Ладно, подумаю. — Улла промокнула губы салфеткой. — Нам не пора? Работа ждет.

— Какая же ты все-таки зануда. — Фрида со вздохом поднялась из-за стола. — Эйнар, как ты с ней общаешься?

Эйнар, улыбаясь, пожал плечами и нежно посмотрел на Уллу.




1


— Все наперекосяк! — Улла бросила нервный взгляд на часы, а затем, сжав зубы, снова уставилась в окно машины. Откуда в их маленьком городе такие «пробки»? Неужели столько приезжих?

Фредеборг никогда не считался популярным курортом, хотя места здесь были очень красивые — огромное озеро, окруженное зелеными холмами. Но кто же захочет кормить комаров в ненадежном климате короткого северного лета, когда можно уехать куда-нибудь на Канары, отогреться за всю зиму сразу? А вот, пожалуйста, — в последние годы каждое лето здесь появлялось все больше и больше приезжих. В основном, конечно, из соседних городов, не иностранцев. Теперь уже и «пробки» на дорогах не редкость.

Улла раздраженно поморщилась.

— Не волнуйся. — Эйнар, как всегда, был совершенно спокоен. — Все равно ты ничего не можешь поделать. В конце концов, если этому парню нужна работа, он подождет. Он же понимает, что ты опаздываешь не по своей вине.

Как же, не по своей. Выйди они с работы на полчаса раньше, и все было бы отлично. Но Улла никогда не отличалась пунктуальностью. Случаи, когда она приходила или приезжала куда-либо вовремя, можно было пересчитать по пальцам. К счастью, Эйнар не замечал ее недостатков. Пока.

Да, Фрида все-таки добилась своего. Почти каждый день в течение двух месяцев она взахлеб рассказывала о чудо-мастере и о тех удивительных изменениях, которые претерпел ее дом с тех пор, как там появился Арне. В конце концов Улла не выдержала.

— Ладно, — сказала она, когда они, как всегда, обедали «У Гуннара». — Уговорила. Давай своего мастера. Когда он закончит твой дом и сможет приступить к моему?

— Еще одна неделька — и он твой, — радостно ответила Фрида.

Конечно, неделька растянулась на две. И Улла уже начала тихо надеяться, что на том разговоре все и кончится. Но пару дней назад Арне все же вышел на связь — позвонил ей вечером и сообщил, что готов прийти и осмотреть дом. И Улла поняла, что отступать некуда. Уже жалея про себя, что затеяла это дело, она назначила Арне встречу у себя дома вечером, после работы. И вот теперь они безбожно опаздывали. Улла с бессильной злостью посмотрела на синий грузовичок, неподвижно застывший у них перед носом. Хорошо, что ей сейчас не надо вести машину! В самый последний момент Эйнар вдруг вызвался проводить ее.

— Ничего, после перекрестка станет посвободнее, — сказал Эйнар, чтобы хоть как-то ее успокоить.

Действительно, как только они миновали перекресток, «пробка» рассосалась. Через несколько минут машина свернула в тихую пустынную улочку. Эйнар нажал на газ и въехал во двор. У крыльца стоял небольшой чистенький пикап. Значит, плотник уже ждет. Едва Эйнар притормозил, как Улла поспешно выскочила из машины.

Через ветровое стекло пикапа ее внимательно рассматривал мужчина. Улле стало не по себе. Что он там сидит? Воспитанный человек должен был бы тут же выйти из машины, подойти, представиться будущему работодателю. Но мужчина не спешил. Улла вдруг почувствовала себя усталой, растрепанной, взмокшей. Июль на носу, на улице жара… Где Эйнар? Что он там возится?

Встряхнув головой, девушка решительно двинулась в сторону гостя. И тут же, словно по команде, дважды хлопнули дверцы. Позади зашуршал гравий, это ее догонял Эйнар. А прямо перед ней из пикапа легко выпрыгнул плотник. Молодой и красивый. Улла даже слегка растерялась. Она почему-то представляла себе пожилого работягу в замызганном комбинезоне. А перед ней возник высокий и стройный молодой человек в чистенькой глаженой рубашке цвета хаки, аккуратно заправленной в джинсы. Если бы не взлохмаченные, выгоревшие на солнце волосы, он мог бы сойти за Кена.

Мужчина широко улыбнулся, и сходство с Кеном тут же пропало, настолько искренней и доброжелательной была его улыбка.

— Арне Свенсон.

— Улла Олафсен. — Она послушно пожала протянутую руку. — Извините за опоздание…

— Я понимаю. В центре «пробки».

— Эйнар.

Улла вздрогнула. Она совсем забыла про свой «эскорт».

— Очень приятно. — Все так же улыбаясь, плотник продолжал разглядывать Уллу, словно собирался переделывать не дом, а хозяйку.

Девушка торопливо одернула пиджак, пытаясь незаметно «отлепить» его от взмокшей спины и, словно невзначай, смахнула капельки влаги с верхней губы.

— А ведь когда-то я переехала сюда специально для того, чтобы избавиться от проблем большого города. Думала убежать от прогресса. — Она смущенно пожала плечами.

Мужчина понимающе хмыкнул.

— Я и сам терпеть не могу большие города. — Прикрыв ладонью глаза от солнца, он посмотрел куда-то вдаль. — А где вы работаете?

— В банке. В самом центре города.

— Ага. — Он вынул из нагрудного кармана блокнот.

— Может быть, пройдем в дом? — Эйнар нетерпеливо переминался с ноги на ногу. — Улла, у меня не так много времени. Минут через пятнадцать мне уже надо будет уйти.

— Ну так иди. Думаю, что смогу объяснить господину Свенсону, что надо делать.

— Ты уверена, что моя помощь не понадобится? — Эйнар беспокойно покосился в сторону плотника.

— Ну конечно. — Улла сделала вид, что не замечает насмешливого взгляда Арне. — Иди, не волнуйся. Пойдемте, — сказала она, обращаясь к плотнику.

Еще раз кивнув на прощание Эйнару, девушка быстро пошла к дому.

— Надеюсь, вы уже обо всем договорились с вашим мужем, — заметил Арне, поднимаясь вслед за ней по ступенькам. — Не получится так, что он захочет устроить рабочий кабинет в той же комнате, где вы планируете кухню? Может быть, лучше, чтобы он присутствовал при обсуждении?

— Эйнар — мой сослуживец. Я не замужем. — Улла почувствовала легкое раздражение. Похоже, этот человек сомневался в ее способности самостоятельно вести деловые переговоры.

— А я не женат. — Он продолжал широко улыбаться. — Ну что ж, значит, мы можем спокойно, никого не дожидаясь, приступить к делу.

Отперев большим ключом тяжелую дверь, Улла, не оглядываясь, прошла в дом. Гость вошел следом — деревянный пол жалобно заскрипел под его ногами.

Забыв минутное раздражение, Улла с гордостью осмотрелась. Дом действительно был очень старый. В нем витал дух давних времен. Огромный и тихий, словно отгороженный от внешнего мира невидимой стеной… Иногда Улле казалось, что время в нем остановилось или течет по каким-то другим, своим собственным законам. Знакомые удивлялись, зачем ей одной такие хоромы. Семьи у нее не было и, похоже, не предвиделось. Эйнара она в счет как-то не брала. Но дом словно околдовал ее сразу же, как только она его увидела. Улла тогда всего неделю как приехала из Стокгольма. Она уже успела осмотреть несколько коттеджей и квартир. Но при виде этого дома, расположенного на самой окраине, прямо на берегу озера, словно забыла обо всем…

— Симпатичный домик. — Голос плотника вывел ее из раздумий.

— Спасибо. — Улла обернулась.

Засунув руки в карманы чрезвычайно тугих джинсов, Арне разгуливал по холлу, с восхищением рассматривая потолочные балки, резные перила, высокие деревянные ступени, ведущие на второй этаж, на внутреннюю галерею.

Поскольку резными перилами ее уже было не удивить, Улла невольно стала разглядывать гостя. Широкие плечи, узкие бедра, длинные ноги. Джинсы… Да, штаны ему явно тесноваты. Девушка перевела взгляд на потолок. Если человеку нравится носить одежду на полтора размера меньше, это его дело.

— Этот дом построен примерно в середине XIX века. — Арне любовно провел рукой по выкрашенной в белый цвет каминной полке, оглянулся через плечо на Уллу.

— Ну да. — Ей не хотелось выглядеть перед ним невеждой, но на самом деле она представления не имела о том, когда, кем и как был построен этот дом. Просто он ей нравился, и все. Каминная полка казалась чрезвычайно элегантной, а от самого камина требовалось только одно — чтобы он не дымил, когда в нем разожгут огонь.

— Любопытно. — Он коснулся стены. — Это действительно очень старый дом.

— А вы думали, я вам соврала? — Улла иронически вскинула бровь, но тут же наклонилась, чтобы поправить загнувшийся уголок паласа.

— Нет, конечно. — Арне тихонько рассмеялся. — Просто большинство людей не смогут отличить настоящую старину от подделки или стилизации.

Раскрыв блокнот, он начал что-то быстро писать.

— У вас, видимо, очень зоркие глаза, — заметил Арне, делая какие-то пометки. — И к тому же зеленые, — добавил он вдруг, поднимая голову и глядя на нее в упор.

Уллу передернуло. Фрида не предупредила, что плотник нагловат. Девушка почувствовала, что краснеет, и с трудом удержалась от того, чтобы не указать ему на дверь. Конечно, это было бы глупо. Она попыталась сообразить, как бы поставить его на место раз и навсегда, но в голову, естественно, ничего не приходило.

Плотник продолжал совершенно открыто пялиться на нее.

— В чем дело? — спросила она резко.

— Ни в чем, но вам, похоже, очень жарко в пиджаке, — сказал он доброжелательно. — Вы можете его снять.

От возмущения слова застряли у нее в горле, а глаза, наверное, полезли на лоб. Но вместо того, чтобы немедленно выставить наглеца за порог и попросить никогда больше здесь не появляться, Улла почему-то молча, стиснув зубы, сняла пиджак, не сводя с плотника испепеляющего взора.

— Извините, если что не так сказал. — Кажется, он наконец-то заметил ее неудовольствие. — Это ваш дом, и если вам нравится ходить в пиджаке, это ваше дело. — Пожав плечами, Арне снова засунул руки в карманы и отвернулся.

В голове у нее крутился чрезвычайно ехидный ответ насчет тесных джинсов, но Улла промолчала. Ничего, у нее еще будет время на то, чтобы высказаться по полной программе. Если, конечно, она захочет взять этого типа на работу.

Тут Улле пришло в голову, что, может быть, человек не имел в виду ничего плохого. Просто заметил, что девушке жарко. А она поняла это совершенно невинное замечание в меру своей испорченности. В конце концов, Фрида никогда даже не намекала на то, что у плотника хромало воспитание. Что-то она такое говорила… У Уллы мелькнуло какое-то смутное воспоминание, но тут же исчезло.

Тем временем Арне прошел в гостиную, осмотрел ее, двинулся на кухню. Она семенила следом, глядя ему в спину и слушая, как скрипят доски под тяжелыми и уверенными мужскими шагами.

— А подоконники какие широкие, — заметил Арне удовлетворенно. — Такие редко увидишь.

Улла подумала, что то же самое можно сказать о его плечах и, с трудом оторвав взгляд от мускулистой фигуры, стала внимательно рассматривать облупленный подоконник, который давно уже следовало покрасить заново.

Конечно, дом был хорош, но восхищение плотника источенными жучками стенами, высокими закопченными потолками и прогнившими деревянными полами, прикрытыми кое-где старым линолеумом, вдруг показалось Улле несколько наигранным. Интересно, от чего еще он придет в восторг… чтобы произвести на нее впечатление и набить цену.

— Какая жалость!

— Что такое? — Ревниво проследив за его взглядом, она недоуменно уставилась на пол, пытаясь понять, что его так огорчило.

— Этот линолеум. Он все портит. Готов спорить, что под ним настоящие дубовые полы. Возможно, из мореного дуба.

— Мореного дуба? — Улла с сомнением посмотрела на кончики собственных туфель, пытаясь представить себе мореный дуб.

— Трудно сказать точно. — Усевшись на корточки прямо у нее под ногами, он начал водить ладонью по полу. — Потрогайте здесь.

Она поспешно отступила на шаг, косясь на его сильную мускулистую спину.

— Ну же! — Он требовательно мотнул головой.

Осторожно, боясь коснуться мужчины, она присела рядом. Легонько постучала пальцем по полу.

— Не так. — Арне нетерпеливо схватил ее за руку. — Чувствуете? — Он водил ее ладонью по пыльному линолеуму.

Но Улла чувствовала лишь тепло его руки и близость сильного тела. Это только будило ненужные воспоминания и желания, которые она так долго старалась забыть.

— Ладно, неважно. Узнаем точно, когда я подниму этот линолеум. — Он увлеченно постучал костяшками пальцев по полу.

Поднимет линолеум? В ее кухне? Да это единственное более-менее приличное место во всем доме. Улла взвилась как ошпаренная.

— Я не собираюсь поднимать здесь линолеум!

Арне тоже вскочил.

— Но если вы планируете реконструировать кухню…

— Как раз кухню я трогать и не планировала! — Девушка взволнованно посмотрела на шкафчики, висящие почти под потолком, допотопную мойку. — Кое-что подновить здесь не помешало бы, — признала она неохотно. — Но вообще-то я думала о задней половине дома.

Когда она успела выпустить из своих рук инициативу? В мыслях Улла представляла все совсем иначе: она отдает распоряжения, следит за тем, как они выполняются, выслушивает отчеты о проделанной работе. Вместо этого она бегала за плотником по всему дому, как собачонка.

— Вы хотите устроить там прачечный блок? — Он задумчиво взлохматил свои выгоревшие волосы.

— Это тоже было бы неплохо. — Улла вдруг поняла, что сама не очень хорошо представляет, что ей нужно. — Но в первую очередь я хочу переделать закрытую веранду.

Всем свои видом изображая уверенность, которой она на самом деле не испытывала, Улла решительно прошла вглубь дома, сделав плотнику знак следовать за собой.

С того самого момента, как был куплен дом, девушка постоянно ломала голову, что же ей сделать со всем этим бесполезным пространством. И вот, примерно месяц назад вопрос разрешился сам собой. Племянник.

— Вот. — Остановившись посреди огромной, полупустой и, прямо скажем, ободранной комнаты с большими высокими окнами, Улла взмахнула руками. — Сначала я хотела сделать здесь что-то вроде кабинета…

— Ни в коем случае! Не вздумайте даже!

Улла вздрогнула, неприятно пораженная его приказным тоном.

— Захочу — и вздумаю, — ответила она сухо. — Как вы справедливо заметили, это мой дом, и я могу делать здесь все, что пожелаю.

Арне слегка смешался, видимо, сообразив, что снова перешел границу дозволенного.

— Будет очень обидно разрушить эту атмосферу, — сказал он гораздо мягче. — Это очарование старины.

— Что-то я не замечаю тут особого очарования. — Улла окинула критическим взглядом изъеденные древоточцами стены. Зимой она тратила бешеные деньги на отопление этой развалины, хотя когда-то дом, наверное, был очень теплым.

Арне усмехнулся.

— Это скрытое очарование. Но оно может проявиться.

— Именно то, что мне и требуется. Я хочу переделать эту часть дома в жилую половину для своего племянника.

— Племянника? — Улыбка сбежала с его лица. — Мальчик остался без родителей?

Какая трогательная забота!

— Да нет. Просто он внезапно решил начать взрослую самостоятельную жизнь и уехал из дома — из Кристианстада. А поселиться решил в нашем городке. Как он сказал, чтобы почаще ходить ко мне в гости. А я подумала, что, раз уж он здесь, то пусть лучше живет вместе со мной. Так будет спокойнее для всех. Ему не помешает мое общество, а мне…

Улла внезапно замолчала. С какой стати жаловаться этому незнакомцу на одинокую жизнь?

— Так как вы считаете, такая перестройка возможна?

Арне топтался на месте, что-то прикидывая про себя.

— Предположим, здесь поместятся спальня, ванная комната и гостиная. И еще останется небольшая веранда. Как хорошо с вашей стороны взять на себя заботу о ребенке. — Он бросил на Уллу чуть насмешливый взгляд. — Думаю, он скрасит ваше одиночество.

Значит, он все-таки заметил ее оплошность. Залившись краской от смущения и досады, Улла сжала кулаки.

— У вас при себе документы? — выпалила она.

— Вы имеете в виду удостоверение личности? Конечно. — Он нахмурился. Затем сунул руку в задний карман джинсов. Несмотря на повисшее в воздухе напряжение, Улла все же мысленно поразилась тому, что он ухитрился засунуть что-то в этот карман.

— Я имею в виду лицензию плотника или разрешение на проведение строительных работ.

— Понятно. — Арне опустил руки. Внимательно посмотрел ей в лицо. — Ладно. — Он встряхнул головой. — Ограничимся небольшой переделкой.

— Вот и отлично, — ответила она надменно.

Арне вновь прошелся по комнатам, время от времени перелистывая блокнот и что-то черкая в нем.

— Вот с этой стороны я бы сделал спальню с ванной. — Широко взмахнув рукой, он затем снял с пояса плоскую металлическую коробку и вытянул из нее складной метр. — Держите.

Сама себе удивляясь, Улла послушно ухватилась за метр. Он распоряжался, словно был у себя дома. А она почему-то подчинялась ему, помогая делать замеры.

Закончив измерения, Арне нажал кнопку на коробочке, и метр, словно змеиное жало, со свистом втянулся в свое металлическое гнездо. Сделав широкий шаг, Арне постучал костяшками пальцев по стене.

— Здесь должны проходить водопроводные трубы.

Она кивнула, отметив про себя, что у плотника, судя по всему, должно быть богатое воображение. Лично она никак не могла представить себе уютную спальню на месте этого сарая.

Арне уже стоял посреди веранды.

— Доски почти сгнили, — сообщил он деловито, потопав ногой в пол. — Да, кстати, мне придется проверить фундамент.

Улла тяжело вздохнула. Зачем она все это затеяла? Столько мороки предстоит. И еще неизвестно, захочет ли после всего этого Стуре к ней переезжать.

— Так, со стороны, я бы сказал, что с вашим фундаментом все в порядке. — Он с едва заметной улыбкой посмотрел на ее ноги.

Улла сделала вид, что ничего не замечает. Взрослый человек, а ведет себя, как подросток.

— Я уже проверяла фундамент, когда покупала дом.

— Это необходимо для разрешения на строительство.

— Но я ничего не строю! Я провожу реконструкцию!

Арне взлохматил волосы.

— Для любой реконструкции требуется разрешение. Поверьте мне на слово.

От этого «поверьте мне» Улле окончательно стало не по себе. Все оказывалось слишком сложно. Сразу вспомнились разные истории про одиноких женщин, которых обвели вокруг пальца наемные рабочие. Она нервно сглотнула.

— Что-то не так? — Арне озабоченно смотрел на нее.

— Нет. Но мне надо подумать.

Пожав плечами, он сунул карандаш в нагрудный карман и захлопнул блокнот.

— Вы сами меня позвали.

— Извините. — Она виновато съежилась под его недоуменным взглядом и тут же попыталась выпрямиться. За что, собственно говоря, она извиняется? Они еще никакого контракта не подписали, ни о чем не договорились. А этот плотник уже разгуливает тут, самодовольный, как павлин. Правда, и она попыталась изобразить из себя большую начальницу — пусть и без особого успеха. Надо же себя где-то показать. Сказывается, видно, одинокая жизнь. Дом — работа, работа — дом. Никаких выходов в свет. Разве что с Эйнаром сходишь пообедать или вечером зайдешь куда-нибудь в кафе. Остальным сотрудникам мужского пола, более симпатичным или веселым, она не доверяла. Улле почему-то всегда казалось, что они норовят заполучить ее должность или затащить в постель.

А этот Арне неожиданно заинтересовал ее. Но плотник? Она, деловая женщина с высшим образованием, а он простой рабочий… да ее на смех поднимут!

— Ну хорошо. — Улла вздохнула. — И что же, по-вашему, нужно здесь сделать?

Он молча достал карандаш и начал чертить план этажа.

— Во-первых, нужны новые стены. Старые я разрушу, но хотелось бы сохранить двери…

Бормоча что-то себе под нос, Арне ходил из угла в угол, вымерял оконные и дверные проемы, быстро писал в блокноте. Пока он работал, Улла проскользнула на кухню, чтобы сварить кофе. Ей необходимо было собраться с мыслями, чтобы понять, что же она хочет и готова ли к таким радикальным переделкам.

Она стояла над джезвой, вдыхая аромат закипающего кофе, а в голове крутились одновременно самые разные мысли. Зачем ей переделывать дом? Зачем селить к себе племянника? Почему, собственно говоря, беспокоиться о мальчишке должна именно она? У Стуре есть родители — неважно, что разведенные, — пусть они с ним и разбираются. Вот они, результаты прогрессивной системы воспитания — парень совсем распустился, делает, что хочет, и никто ему не указ.

Еще не известно, сколько с нее запросит этот плотник. Скорее всего, на эту безумную затею с новыми стенами, ванными комнатами и водопроводными трубами уйдут все ее сбережения. Но она ведь сама все это придумала. Если она действительно хочет переселить к себе Стуре, другого выхода нет. Упрямому мальчишке можно показывать только готовые комнаты. Иначе его не убедить.

В кухню неожиданно зашел Арне.

— Можно мне присесть за стол, чтобы все подсчитать?

Ее взгляд упал на блокнот, которым небрежно помахивал плотник. Закатанные чуть выше локтя рукава открывали сильные загорелые руки, покрытые светлыми волосками.

— Да, конечно, садитесь, пожалуйста, — пробормотала Улла, торопливо отворачиваясь.

Он легко отодвинул старый тяжелый стул и сел, вытянув длинные ноги под антикварный дубовый столик.

— Хорошая вещь. — Он ласково погладил отшлифованную годами столешницу. — Но немного полировки не помешает.

Улла открыла было рот, чтобы ответить, но промолчала — уже не в первый раз за этот вечер. К чему зря препираться? Наверняка он просто пытается всучить ей какое-нибудь дорогостоящее средство для мебели. Вообще, давно пора сказать этому господину «адье» и отправить его восвояси. Но ее словно заклинило. Вместо того чтобы выставить беспокойного гостя, она слушает его болтовню и даже собирается напоить кофе.

— Кофе будете?

— Если вас это не затруднит. — Арне не поднимал головы от блокнота. — Спасибо. Черный, пожалуйста, и без сахара. — Он достал из нагрудного кармана маленький калькулятор и начал быстро нажимать на кнопки.

Глядя на него, Улла вдруг осознала, что он был первым мужчиной, сидящим за этим столом. Не считая, конечно, отца, который нередко сиживал на том же месте, когда родители приезжали к ней погостить. А Эйнара она никогда в дом не приглашала. Ей это даже в голову не приходило. Арне всего-то и присел на кончик стула, а кухня неожиданно стала меньше, как-то съежилась.

Улла разлила кофе по кружкам, поставила одну перед Арне, затем уселась напротив, сжимая вторую кружку обеими руками и украдкой поглядывая на него.

Фрида ни разу не упомянула о внешности плотника. Она только нахваливала его работу. «Дело не в количестве, а в качестве» — кажется, Фрида говорила что-то в этом роде. Улла усмехнулась. Она всегда предпочитала хорошее качество. Интересно, что Фрида подразумевала под количеством?

Глубокий голос Арне вывел ее из раздумий.

— Меня кто-то рекомендовал вам?

Вопрос застал ее врасплох. Почему он спрашивает?

— Э, Фрида, Фрида Йидлунд. Мы с ней вместе работаем.

— Йидлунды? Да, помню. Я перестраивал у них часть комнат. — Он бросил писать и положил руки на стол. — Ну и как, они довольны?

— Да, очень. Фрида вас так хвалила. — Улла никак не могла сосредоточиться под его прямым взглядом. — Она даже пригласила меня к себе в гости, чтобы показать, как все получилось. Вы проделали замечательную работу.

— Спасибо. — Арне снова взялся за карандаш.

Улла облегченно вздохнула про себя. Наконец-то он отвернулся. С первого же мгновения их встречи она заметила насмешливый огонек, постоянно вспыхивавший в глазах этого странного плотника. Под его лукавым взглядом она чувствовала себя неловкой и смешной, все время путалась и сбивалась. Улла терпеть этого не могла!

— Значит, вы работаете вместе с Фридой Йидлунд. — Арне отхлебнул кофе. — Никогда не спрашивал у нее, где она работает. И где же?

— В Национальном Банке… — Как правило, это производило впечатление.

— И что вы там делаете? — Он невозмутимо крутил карандаш в руках. — Работаете операционисткой?

— Операционисткой?! — Она задохнулась от возмущения.

В глазах его снова заплясали смешинки.

— Кажется, я опять нечаянно задел вас. — Отложив карандаш в сторону, Арне слегка наклонился вперед. — Вы уж извините меня. Просто, когда я прихожу в банк, я вижу там, в основном, операционисток. Но мне действительно интересно, чем вы занимаетесь.

— Я работаю в финансовом отделе, — заявила Улла надменно. — Заведующей.

— Вполне подходящая для вас должность, — произнес он смиренно.

Улла решила принять это замечание всерьез.

— Да, вполне. И я много работала, чтобы ее добиться. Много, долго и упорно. — Она смерила плотника ледяным взглядом.

— Впечатляюще. — Кажется, его совершенно не тронул ни ее тон, ни высокомерный взгляд.

Да он издевается над ней!

— Я серьезно, — сказал он спокойно, видимо, поняв, что еще немного, и она расплачется. — Уверен, что вы не случайно оказались на этом посту. Я хорошо представляю, как сложно достичь каких-либо высот в огромной компании.

В глазах его больше не было насмешки, а голос звучал так искренне и дружелюбно, что Улла внезапно успокоилась.

Интересно, откуда простой плотник может представлять себе сложности работы в большой компании, подумала она, опустив глаза в наполовину опустевшую кружку.

Но Арне молчал, внимательно разглядывая собственные руки, и девушка решила вернуться к более животрепещущей теме.

— Так во сколько мне обойдется эта переделка?

— Мне не хотелось бы называть неточные цифры. Сначала надо все еще раз хорошенько продумать и уточнить цены. Если вы заинтересованы в том, чтобы начать работу поскорее, я займусь проверкой фундамента, а также электропроводкой и водопроводом.

— Уверяю вас, у меня с этим все в порядке. — Ну что он еще придумает? — Я все проверяла перед тем, как купить дом.

Арне бросил на нее неопределенный взгляд, но отвечать не стал.

— Я вычерчу точный план этажа и позвоню вам. — С этими словами он встал и протянул ей руку. — Это займет не больше недели.

Улла поднялась следом за ним. Сейчас, когда они стояли друг против друга, стало ясно, что он ненамного выше нее. И все же рядом с этим стройным широкоплечим мужчиной она чувствовала себя маленькой и хрупкой.

— Вы перезвоните мне? — Коснувшись его сухой горячей ладони, Улла невольно вздрогнула, ощутив, как пульсирует кровь у него под кожей.

Он молча кивнул в ответ, затем вышел из кухни, на мгновение заслонив собой весь дверной проем.

Еще через пару минут Арне уже садился в пикап. Улла осталась одна в огромном пустом доме.




2


Арне бросил взгляд в зеркальце заднего вида. Большой темный дом постепенно исчезал из глаз. Необычный дом. И девушка тоже необычная. Несколько скованная, но очень симпатичная. Чем-то похожа на русалку. Арне представил, как она лунными ночами выходит из дома, а потом, сидя на валуне посреди озера, расчесывает свои длинные, вьющиеся пепельные волосы, бросая исподлобья подозрительные взгляды… Именно так она и смотрела на него весь вечер.

Куда бы он ни повернулся, казалось, всюду его преследовал взгляд блестящих зеленых глаз. Она пыталась изображать жесткую деловую даму, но, похоже, под маской бизнес-леди скрывалась чуткая и легко ранимая девушка. Как она болезненно реагировала на его, вполне невинные, замечания! Видимо, нелегко ей пришлось, пока она добивалась положения в своем банке.

Для большинства мужчин и женщин это очень важно — добиться какого-то положения, признания в обществе, подняться вверх по социальной лестнице. Но ведь у этого большинства нет богатых отцов, владеющих гигантской корпорацией и мечтающих о том, как единственный сын сменит их на директорском посту.

Арне глубоко вздохнул. Многие отдали бы руку или ногу на отсечение, лишь бы оказаться на его месте. А он… Арне становилось тошно, когда он представлял, что придется возглавить отцовскую корпорацию. Ему ненавистна была сама мысль о том, что он чем-то обязан своему крайне занятому отцу, который за всю жизнь ни разу не уделил сыну более двух минут за раз, — ровно столько требовалось, чтобы спросить «как дела?» и, не слушая ответа, сунуть толстую пачку денег на карманные расходы.

Нет, Арне не чувствовал себя обязанным отцу, но он дал слово матери. За несколько месяцев до ее смерти он обещал взяться за ум и заняться делом — забыть о своей вольной бродяжьей жизни и начать протирать штаны за письменным столом. Тогда уже было ясно, что мать проживет недолго, и он готов был поклясться в чем угодно. Но действительно заставить себя «взяться за ум» Арне не мог. Во всяком случае, он собирался тянуть до последнего.

Ему нравилась его спокойная беззаботная жизнь. Он был хорошим плотником, и люди, у которых он работал, с удовольствием рекомендовали его своим друзьям. Быть самому себе хозяином, все время работать в разных местах — что может быть лучше? Главное, чтобы никто не догадался, что он «тот самый» Свенсон. К счастью, Свенсонов в Швеции очень много. До сих пор никому и в голову не приходило связать его имя с известной каждому корпорацией. И фрекен Улла тоже ни о чем не догадалась, можно не сомневаться. Она и глазом не моргнула, услышав его фамилию. Наверное, как и большинство заказчиков, она ожидала увидеть неопрятного плотника с грязными руками и пожелтевшими от никотина ногтями. Арне заметил, как она бросила взгляд на его руки.

Но ему удалось удивить ее. Ее? Да он удивил самого себя. Вдруг повел себя как Дон Жуан. Отпускал сомнительные комплименты, бросал многозначительные взгляды. Эк его проняло при виде хорошенького личика и стройной фигурки.

Арне давно уже не встречался с женщинами. Во всяком случае, с такими, которые пробуждали бы в нем мужской интерес. Большинство представительниц прекрасного пола старались держаться подальше от работающего в одиночку плотника, который целыми днями пропадал неизвестно где.

Он никогда не думал о женитьбе. Жизнь его матери служила лишним подтверждением того, что брак — безрадостное дело. Фрау Свенсон незаметно существовала в тени мужа, выполняя его малейшие пожелания и закрывая глаза на ночевки вне дома и звонки незнакомых женщин. Жизнь отца — делового человека — была расписана по часам, плотно наполнена стремительно сменяющими друг друга событиями. Арне же хотел жить спокойно, не спеша, без надрыва, заниматься тем, что нравится, — короче, он хотел получать от жизни удовольствие.

Можно сказать, что мать растила его одна. Братьев или сестер у Арне не было. Имелся, правда, дядя — младший брат отца. Разница в возрасте между отцом и его братом была столь велика, что Арне относился к Леннарту скорее как к брату. Да и по характеру Леннарт был совсем другой, чем отец, — проще, медлительнее, добрее. Дядя и племянник дружили. Но по-настоящему Арне всегда любил только мать. Она не просто родила его, она сделала его таким, каким он стал; приложила все усилия к тому, чтобы сын вырос сильным и мужественным, чтобы знал, чего хочет от жизни.

Арне, в общем, знал. Вот только, к величайшему неудовольствию отца, он хотел от жизни совсем не того, что предназначила ему судьба. Арне категорически не желал становиться ни второстепенной деталью, ни более крупной частью этой огромной налаженной машины — отцовской корпорации. Но ведь он обещал матери — единственному и самому близкому человеку на свете.

Арне снова представил Уллу. Решительная и уверенная в себе, в строгом деловом костюме, она ничем не напоминала его тихую и спокойную мать, предпочитавшую платья с мягкими плавными линиями. Улла стремилась покорить мир, мать — покорялась. И все же что-то их объединяло.

Но что? Внутренняя твердость, цельность натуры, которая была присуща матери, ощущалась и в Улле. Порядочность. Не каждый человек в наше время захочет поселить к себе непутевого племянника. В лучшем случае, поможет деньгами пару раз. И… одиночество. Арне хорошо знал, что это такое. Его мать всегда была совсем одна. В этой девушке также чувствовался страх одиночества.

Каково ей зимой одной, в большом пустом доме, когда за окном воет ветер; тоненько насвистывая, дует в щели, — а щелей там много, это он успел заметить. Из темных углов доносятся непонятные звуки; дом вздыхает и поскрипывает, наводя тоску, а то и детский беспричинный страх. Этот сотрудник… вряд ли они с Уллой близки. Стоило ему отойти на пару шагов, как девушка напрочь забыла о нем. Ничто в ее поведении не говорило о существовании в ее жизни мужчины. Скорее всего, она была одинока. И очень хороша собой.

С самого начала, как только Улла легко выскользнула из машины, у Арне возникло желание получше рассмотреть изящную фигурку, полускрытую строгим деловым костюмом, который в жару выглядел удивительно нелепым. Сам Арне в таком костюме и в такую погоду мгновенно скончался бы от теплового удара. А когда девушка, сверля его взглядом, сняла пиджак, он с трудом удержался от восклицания. Ничего себе накладные плечики были у нее в пиджаке! Просто какие-то доски для серфинга. Хорошо, что удалось промолчать. И без того за пару часов он ухитрился наступить на все больные мозоли, какие у нее имелись.

Этой девушке пошло бы летящее воздушное платье пастельных тонов с глубоким вырезом и короткими рукавами, чтобы можно было свободно дышать, свободно двигаться. Вместо этого она спрятала себя под несколькими слоями тесной и неудобной одежды.

Деловой костюм так же сковывает в движениях, как правила любой крупной организации. Людям, работающим в такой организации, вольно или невольно приходится подчиняться ее законам, вгонять себя в ее рамки. Арне боялся этих рамок, не желал ущемлять свою свободу. Он все пытался надышаться вольным воздухом до того, как запрет себя в этой тюрьме. И почему-то ему казалось, что девушка должна чувствовать то же самое. Хотя, возможно, Арне просто хотелось так думать, потому что она понравилась ему.

Что же, там будет видно. Быть может, уже при следующей их встрече фрекен Улла выставит его за дверь, и их знакомство окончится, едва начавшись.




Улла вяло вглядывалась в содержимое холодильника, пытаясь найти там хоть что-то, вызывающее аппетит. Голова ее была занята мыслями о племяннике. Упрямый мальчишка категорически отказывался выслушивать ее доводы. Заехав к нему после работы, Улла целый час убеждала Стуре прислушаться к голосу разума. Она очень любила милого мальчика, но иногда готова была придушить его собственными руками.

— Переехать к тебе?! — Парень аж взвизгнул от негодования.

Улла поморщилась от резкого звука. Когда у него кончит ломаться голос?

— Я, по-твоему, совсем больной? Бросить самостоятельную жизнь и перебраться к тетке? А зачем я тогда из дома уезжал?

Действительно, зачем? Никто его не мучил, не обижал. Родители всегда относились к своему сыну, вроде бы, с пониманием. Да и особого надзора за ним никогда не было. Ларс и Агнесса очень много занимались собой, а детям уделяли значительно меньше внимания, чем следовало, — во всяком случае, так казалось Улле. Так какая муха его укусила? Самостоятельной жизни, видите ли, захотелось!

— Но, Стуре, мой дом слишком велик для меня одной. Я хочу, чтобы ты жил со мной. Сейчас я собираюсь переделать часть дома специально для гостей. У тебя будет собственная половина.

— Зачем мне эта половина, когда у меня уже имеется собственная квартира! Спасибо тебе большое, дорогая, но я уже в состоянии сам за собой присмотреть.

И так почти целый час. Измучившись за это время больше, чем за весь рабочий день, но так ничего и не добившись, Улла вернулась домой.

Перебирая в уме тяжкий разговор, девушка невидящим взглядом смотрела в холодильник. И что, спрашивается, теперь делать? Отменить реконструкцию? Или спокойно продолжать работу в надежде, что мальчишка, нахлебавшись самостоятельной жизни, вдруг передумает? Ну да, а передумав, возьмет и вернется к матери в Кристианстад, и Улла останется одна при новом доме — хоть сдавай половину. В общем, на данный момент ясно только одно — уговаривать Стуре совершенно бесполезно.

Кочан капусты… А это что такое? Кусок сыра, пара ломтиков ветчины… Можно сделать салат.

Поставив вариться яйца для салата, она налила себе кофе и, с трудом добравшись до гостиной, устало опустилась на диван. Тишина давила. Улла нервно вскочила. Может, музыку поставить? Нет сил вспоминать препирательства с племянником, его возмущенные вопли. Покрутив вертушку с дисками, она выбрала тихую спокойную музыку, затем снова вернулась в кухню. Убавив огонь, девушка присела на стул, глядя на бурлящую воду и покачивая ногой в такт мелодии.

Зачем она тащит к себе пацана? Потому что беспокоится за него, боится, что он свяжется с дурной компанией, бросит школу? Или потому, что ей одиноко? Скорее всего, верно и то, и другое. Со Стуре ей будет веселей. Надо полагать, гораздо веселей, чем она может предположить, — так весело, как не снилось даже в самых страшных снах. Его внезапный приезд уже внес в ее тихую размеренную жизнь массу оживления. «Парнишка скрасит ваше одиночество». Слова плотника задели ее, но он был прав. Долгие одинокие зимние вечера слишком тоскливы. А там, где появляется Стуре, тихо не бывает. Там начинается сумасшедший дом. В прошлый свой приезд, когда Улла еще жила в Стокгольме, маленький Стуре совершенно случайно ухитрился разбить старинный бабушкин сервиз на двенадцать персон. Спрашивается, как можно случайно перебить столько посуды? А вот так. Зацепиться случайно ногой за ножку стола, схватиться за скатерть и потянуть ее за собой — и готово. Если он все же соберется сюда переехать, надо будет убрать подальше все хрупкие предметы. Да, этот мальчик скрасит ее одиночество.

Невольно усмехнувшись, Улла прикрыла глаза. И все же, временами ей так хотелось, чтобы рядом кто-то был. Она вдруг представила себя на диване, напротив пылающего камина. Она сидит, положив голову кому-то на плечо… Кому-то. Чье-то лицо смутно белело перед ее мысленным взором. Улла вздрогнула и открыла глаза.

Нет. Так можно зайти далеко. Она уже слишком стара, чтобы мечтать о прекрасной любви. Все это глупости. Если бы ей кто-то был нужен, он бы у нее был. И вообще, скоро к ней переедет племянник…

Сквозь музыку до Уллы донесся какой-то звук. Дверной звонок! Выключив плиту, она быстро подошла к двери и заглянула в глазок. Плотник! Сердце неожиданно подпрыгнуло в груди.

Так. Главное — не спешить.

— А я вас не ждала, — было первое, что она сказала, открыв дверь. И тут же сбилась. Она не собиралась грубить.

— Я должен был предупредить. — Арне, похоже, нисколько не обиделся. — Просто я проезжал мимо и увидел вашу машину во дворе. Значит, вы дома.

— Понимаю. — На самом деле она ничего не понимала; мысли путались, взгляд, как магнитом, притягивали его широкая грудь и прямые плечи. Слабо пахло мужской туалетной водой.

— Пока еще не совсем… — Он тихонько хмыкнул, глядя на ее растерянное лицо. — Я подумал, что мы могли бы договориться о встрече.

— О встрече? — Улла представила себе чиновника, разглядывающего ее дом и осматривающего электропроводку. — О встрече с кем?

— С вами. Я собирался вам вечером звонить, но, поскольку вы оказались дома, мы можем договориться обо всем прямо сейчас.

Пару секунд Улла переваривала информацию. Среди ее знакомых было принято сначала звонить, договариваться о встрече, а уж потом приезжать.

— Заходите, — сказала она наконец, спохватившись. — Мне надо будет заглянуть в ежедневник.

У нее возникло неприятное чувство, что ее действиями незаметно руководят. Всю неделю Улла старалась не думать об Арне. Она еще не решила, готова ли допустить его — или любого другого мужчину (Стуре не в счет) — в свой дом, свою крепость, и позволить ему все здесь перевернуть вверх тормашками.

Арне прошел за ней в гостиную.

— Присаживайтесь. — Она кивнула в сторону дивана. — Я сейчас.

Забежав в кухню, Улла сунула яйца под холодную воду, на бегу повесила полотенце на крючок, затем ринулась в прихожую. Куда же она бросила сумочку? А, вот она.

Перед тем, как вернуться в гостиную, девушка бросила торопливый взгляд в узкое старое зеркало, висевшее на стене. Пригладила волосы, покосилась на потертые джинсы и мешковатую футболку — кому какое дело, как она выглядит? Она не собирается наниматься на работу. Наоборот, к ней нанимаются. И все же, строго заметила себе Улла, плотник он или не плотник, а человек заехал по делу, чтобы договориться о встрече. Он заслуживает вежливого обращения.

— Не хотите выпить чего-нибудь холодного? — поинтересовалась Улла, входя в комнату.

— С удовольствием, если это не сложно.

Девушка стремительно вернулась в кухню, налила морс в высокий стакан и мгновенно вернулась обратно.

— Приятная музыка, — заметил Арне, беря стакан. Пальцы их легко соприкоснулись.

Улла, рассеянно кивнув в ответ, села напротив и раскрыла ежедневник, пытаясь сосредоточиться.

— Что вы хотели предложить?

Пауза. Девушка недоуменно вскинула голову.

— Встречу. — Он широко улыбался.

— Это я поняла. — Она опустила глаза, чтобы скрыть раздражение. — Когда вы хотите встретиться? Когда, по-вашему, будут закончены расчеты и чертежи?

— Они закончены.

— Уже? — Улла с недоверием уставилась на плотника.

— Я быстро работаю. — Он бросил на нее игривый взгляд. — Они у меня в машине. Мы сможем просмотреть и обсудить их, как только вы пожелаете.

Его взгляд переместился с ее лица куда-то ниже, и Улла неловко поежилась. Вряд ли тонкая трикотажная ткань могла скрыть отсутствие лифчика. Девушка сложила руки на груди.

— Мне надо поговорить с вами. Боюсь, у меня возникли некоторые проблемы. — И в этот момент у нее в животе громко заурчало.

Арне задумчиво перевел глаза на ее живот. Стараясь не замечать этого, Улла продолжала:

— Мой племянник категорически отказывается переезжать. Уперся — и ни в какую. Даже не знаю, смогу ли я его переубедить.

— Человек предполагает, а Бог располагает…

— Именно. Но я очень беспокоюсь за него. Мальчик только-только окончил среднюю школу, и вдруг решил, что он уже взрослый и самостоятельный. Уехал от родителей, хотя у них всегда были прекрасные отношения, заявился в наш городок, сказал, что старшие классы будет оканчивать здесь. Ларс — это мой брат, его отец — был просто в ярости, но потом решил, что бороться бесполезно. И, поскольку Стуре теперь тут, я чувствую себя ответственной за него. Получается, что он приехал ко мне… — Улла замолчала, покусывая губу. — Извините, что забиваю вам голову своими проблемами.

— Я понимаю ваше беспокойство. — Потянувшись вперед, он положил локти на колени. — А вы объяснили мальчику, что не собираетесь лишать его свободы?

— Ну конечно. Что я ему только ни говорила! Как только ни расписывала нашу совместную жизнь!

— Вы сказали, что у него будет практически отдельная квартира?

— Это было первое, о чем я сказала. А он говорит: «Зачем мне практически отдельная, когда у меня есть настоящая отдельная квартира?» — Улла невесело усмехнулась.

— Да, крепкий орешек.

— Еще какой! — И тут внутри у нее снова громко заурчало.

Улла торопливо прижала руку к животу.

— Послушайте. — Арне с улыбкой поднялся с дивана. — Я сегодня тоже еще не ужинал. Давайте, я позвоню вам сегодня вечерком, и мы обо всем договоримся. Поскольку планы готовы, вы сможете взглянуть на них в любой момент. Может, это вам пригодится для борьбы с племянником.

— Какая там борьба. Выпороть упрямого мальчишку, да и дело с концом.

— Как скажете. — Он рассмеялся. — Поступайте так, как вам будет удобнее.

Улла вдруг почувствовала симпатию к этому спокойному дружелюбному человеку, который с таким пониманием выслушал ее жалобные стоны и рассказы о незнакомом мальчишке.

— Пусть будет удобно нам обоим, — совершенно неожиданно для себя сказала она. — Если у вас есть время, я могу посмотреть планы прямо сейчас.

— А как же ваш ужин?

— А как вы относитесь к салату из капусты с сыром и ветчиной? — ответила Улла вопросом на вопрос.

Быть может, будь у нее время поразмыслить, она ни за что не пригласила бы его поужинать. Но у нее не было на это ни времени, ни желания.




Сидя в машине и копаясь в бардачке в поисках чертежей, Арне пытался прийти в себя от изумления. Непредсказуемая девушка. То смотрит волком и не пускает на порог, то приглашает поужинать вместе, хотя по-прежнему не доверяет. Кстати, почему она ему не доверяет? Непонятно. И нужно ли вообще связываться с ней и с ее заказом? Скорее всего, эта реконструкция не стоит ни того времени, которое будет на нее потрачено, ни тех денег, которые он получит, ни тех нервов, которые он истреплет.

Но с Уллой иначе не получится. Она постоянно будет пытаться руководить, требовать отчетов, придираться к каждой мелочи. Сначала захочет одного, потом — другого, потом вовсе передумает. Может, попытаться ее незаметно разубедить? Арне знал, что вполне способен легко и незаметно отбить у нее всякое желание что-то менять в своем доме. Внушить ей мысль, что парень никогда не согласится переехать к ней, в ее огромную развалюху. Или взвинтить цену. И готово дело — он раз и навсегда избавится от взбалмошной заказчицы. Но так же легко он мог убедить ее и в том, что как только мальчик увидит отремонтированную половину дома с отдельным входом, он немедленно переедет к тетке.

Арне оставалось только решить, чего же он хочет. Далась ему эта Улла! Вроде бы, ничего особенного в девушке нет. И все же что-то притягивало его к ней. И Арне даже догадывался, что именно. Где-то, в глубине души, он чувствовал, что они похожи. Под внешней независимостью и нежеланием связывать себя оба они скрывали мечты о спокойной домашней жизни с ее простыми семейными радостями и огорчениями. Арне бежал от напряженной деловой жизни отца. Улла, наоборот, ринулась в самую ее гущу — поступила работать в крупный банк, сумела выбиться в начальство. И все же она не была счастлива, Арне чувствовал это. Улла хотела совсем иного — иначе не купила бы этот большой деревенский дом. Настоящие бизнес-леди, озабоченные карьерным ростом или увлеченные работой, предпочитают снимать квартиру в центре города. В крайнем случае — небольшой чистенький домик с аккуратной лужайкой со стороны главного входа.

Арне повидал достаточно много служащих крупных корпораций, чтобы сразу понять — Улла не вписывается в этот мир бешеных скоростей и сухого расчета, хотя и очень старается соблюдать все его правила. Это написано у нее на лице. Он представил ее нежное фарфоровое личико, чуть припухлые розовые губы. Когда Улла улыбалась, в глазах ее вспыхивали лукавые огоньки. И даже безразмерная майка не могла скрыть изящные изгибы стройной фигурки и округлую грудь.

Выбравшись из машины, Арне медленно направился к дому, все еще не зная, как же быть дальше. Уже ступив на крыльцо, он вдруг краем глаза заметил в воздухе трепетание крыльев. Синица. Как зачарованный, он пошел в ту сторону, куда упорхнула птичка и, незаметно для себя, оказался на заднем дворе. Арне остановился, внимательно оглядывая старые высокие деревья. На корявой березе болталась кормушка с семечками. Ага, еще одна синичка. Трясогузки. Дрозд.

Заметив у стены старый, выгоревший на солнце, но вполне еще целый шезлонг, Арне опустился в него, не переставая наблюдать за птицами. Хорошо. На месте отца он бы давным-давно бросил работу и жил в свое удовольствие. Немолодой уже человек изо дня в день испытывает стресс и нагрузки, слишком тяжелые для его организма. А ради чего? Вернее, кого? Ради Арне, которому это совершенно не нужно? Который категорически не желает сменить своего отца на посту директора? Не желает, но, похоже, придется.

Шумно трепеща крыльями, на кормушку уселся свиристель. Подумать только, какие птицы! Арне откинулся на спинку шезлонга, стараясь не думать об отце. Как здесь хорошо… Просто заповедник какой-то. Неожиданно Арне понял, что готов заняться домом Уллы. Если она сама еще не передумала, он возьмется за эту работу.

Легкий стук привлек его внимание и, обернувшись, он увидел Уллу, которая удивленно смотрела на него через кухонное окно, постукивая по стеклу согнутым указательным пальцем. Через минуту она уже открывала дверь со стороны закрытой веранды, и Арне, неохотно поднявшись, направился к ней.

— Извините, я засмотрелся на ваших пернатых друзей. — Он прикрыл за собой дверь.

— А я-то ломала голову, куда вы пропали, — сказала она немного обиженно.

— Я просто не мог удержаться. У вас столько птиц.

— Да что вы? Я совершенно не разбираюсь в птицах и не различаю их, но иногда приятно наблюдать за ними из окна.

Лицо ее смягчилось; разгладились озабоченные морщинки на лбу, глаза просветлели.

— Ну хоть немного-то, наверное, разбираетесь. Я вижу, кормушка полная.

— Я зашла в зоомагазин, — Улла улыбнулась, — и спросила у продавца, чем питаются такие желтенькие с голубым птички. И он мне все рассказал. Пойдемте. — Она взяла с кухонного стола хлебницу. — Будем ужинать в гостиной.

Арне шел позади, любуясь ее легкой походкой. На столе уже стояли тарелки, салатник, были разложены салфетки. Конечно, одного салата для ужина маловато, подумал он, усаживаясь и беря кусок хлеба, но все же это лучше, чем совсем ничего. К тому же, кроме капусты, там вроде бы должны быть еще сыр и ветчина. Во всяком случае, так ему обещали.

Некоторое время они молча ели. Наконец Арне опустил вилку:

— Вкусно.

— Спасибо. — Она торопливо доедала салат. — Так что за планы вы мне принесли?

— Два варианта перестройки первого этажа. Я подумал, что вы захотите иметь какой-то выбор. Оба варианта просчитаны.

— Это, конечно, хорошо, но я боюсь, что только напрасно вас беспокою. А вдруг я все же откажусь от ваших услуг?

— Не волнуйтесь. Это входит в мою работу. — Он промокнул губы салфеткой и отодвинул тарелку. — Давайте посмотрим.

Улла быстро собрала посуду. Пока она относила все на кухню, Арне разложил на столе чертежи. Вернувшись с графином, она разлила по стаканам морс.

— Придвигайтесь поближе. — Арне бросил взгляд на девушку и вдруг с удивлением почувствовал, как ускоряется его пульс.

Улла послушно придвинула свой стул поближе к нему и склонилась над чертежами, легко коснувшись рукой его локтя. Сердце его сладко сжалось от этого случайного прикосновения, но он взял себя в руки. От нее слабо пахло нежными цветочными духами — полузабытый аромат, который будил какие-то давние воспоминания. Арне попытался сосредоточиться.

Он показывал ей чертеж — просторная спальня, гардеробная, ванная комната. Двойные рамы на окнах, стены будут выровнены так, что можно не оклеивать обоями, а просто покрасить.

— Мне больше нравится вот этот. — Улла указала на второй вариант. — А что с полом?

— Советую сделать покрытие из специально обработанной фанеры. Это дешевле и удобнее. Конечно, если хотите, я могу положить вам новенький дубовый паркет, вроде того, что уже лежит на кухне, но это будет совсем иной порядок цен.

— Знаете, чего я хочу? — Улла подняла глаза. — Нам со Стуре нужна какая-то общая площадь, нейтральная территория, на которой мы могли бы встречаться, не нарушая чужих границ.

— У вас замечательный двор. — Арне бросил взгляд в окно, выходящее на заросшую сорняками, неухоженную лужайку. — Там можно поставить стол; летом пить кофе, наблюдать за птицами. Не хватает только сада. Можно разбить клумбы.

— Сад? Клумбы? — Улла уставилась на него так, как будто он предложил устроить во дворе космодром.

Арне стало смешно.

— Посадить цветы, ну, может, какую-нибудь зелень — петрушку, например, или мяту.

— Как часть реконструкции? — Улла рассмеялась.

От этого звонкого смеха у него по спине побежали мурашки.

— А почему бы и нет? — Арне сам не понимал, что говорит. До сих пор у него не было намерения разбивать клумбы или копать грядки.

— Вы серьезно? — Девушка смущенно порозовела. — Я совершенно не умею сажать цветы.

В отличие от многих женщин, занимающих руководящие должности, она не пыталась делать вид, что знает и умеет все на свете. И Арне это нравилось. Но, похоже, бедняжка очень многое упускала в своей жизни. Она не видела ничего, кроме работы. Арне перевел взгляд на чертежи.

— Ну и что вы думаете по поводу этих планов? Или, может быть, вам надо еще раз просмотреть их без меня?

— Да нет. Мне нравится второй вариант. Если бы я была уверена, что Стуре согласится переехать, то вообще не сомневалась бы ни минуты… — Улла запнулась, затем подняла на него вопросительный взгляд. — Но вы еще не назвали мне цену.

— Я все ждал, когда же вы спросите. — Арне не мог оторвать глаза от ее рта. Вот она улыбнулась. Отведя взгляд, он достал листок с расчетами. Интересно, как она поведет себя, когда узнает сумму?

Пробежав глазами столбец с ценами и глянув на последнюю цифру, Улла издала шутливый стон, но тут же кивнула головой в знак согласия.

— Значит, подписываем договор?

— Да, — протянула она как бы с сомнением, словно еще не была уверена в верности своего решения. — Ваши планы выглядят вполне убедительно. Вот если бы вы еще подсказали, как уговорить Стуре…

Девушка снова беспокойно нахмурилась, закусила нижнюю губу. Арне смотрел на нее в растерянности, не зная, что сказать.

— Или он переезжает ко мне, или его со скандалом отправляют обратно. Никто не позволит подростку, не работающему, при живых родителях, жить самостоятельно. Пока он там один, у меня душа не на месте. Кто знает, что может взбрести в голову четырнадцатилетнему мальчишке?

Арне лихорадочно соображал, как успокоить девушку, как вернуть милую беспечную улыбку на нежное личико.

— Когда он увидит, что вы делаете, он, скорее всего, перестанет упрямиться. Мальчик наверняка и сам понимает, что не сможет все время жить один. А кто, кстати, платит за его квартиру?

— Его отец, Ларс. — Улла сосредоточенно смотрела куда-то вдаль, потом перевела взгляд на Арне. Щеки ее слегка порозовели — как перышки у птички, встречающей утреннюю зарю.

— Давайте сделаем так, — предложил он. — Я начну работать. А через какое-то время вы позовете мальчика в гости — чтобы посмотрел, что здесь делается, дал какие-то советы. В конце концов, он ведь мужчина и, значит, должен вам помогать.

— А сколько времени займет эта реконструкция? — Она что-то спешно обдумывала.

Арне пожал плечами, и Улла раздраженно поморщилась — такая неопределенность была ей не по душе. Но ответить с ходу было невозможно.

— Многое зависит от сантехника, электрика, доставки стройматериалов. Недель шесть или семь. Возможно, дольше. — Наверняка дольше, подумал он про себя, но вслух произнести не решился.

— Возможно, дольше? — Она нахмурила брови. — Ну хорошо. Чем скорее, тем лучше. Что мы делаем теперь? Подписываем договор?

От ее вопросительного взгляда все у него внутри, включая салат, перевернулось. Она была красива. И очень добра. Арне читал это у нее в глазах. Похоже, он наконец-то встретил девушку своей мечты. «Что мы делаем теперь?». Никаких конкретных планов у него пока не было. Но со временем все должно проясниться.




3


Улла внимательно смотрела в ведомость, изо всех сил пытаясь сконцентрироваться на работе. Но мысли ее были далеко. Как там Арне? Интересно, чем он занимается? Улла дала ему ключи от квартиры, и теперь ее мучили страшные сомнения. Когда плотник невнятно бормотал что-то о том, что не сможет приходить до ее отъезда на работу, потому что это слишком рано, оставить ему ключи казалось единственным решением проблемы. Но, может быть, именно этого-то делать и не следовало.

Улла как-то так и не собралась расспросить Фриду о том, что та имела в виду, когда говорила насчет «количества и качества», но, просмотрев в тот вечер чертежи и расценки, девушка решила, что и так все ясно — качественная работа за вполне приемлемую цену. Она подписала договор. Теперь только оставалось ждать результатов.

Буквально силой заставив себя сосредоточиться на работе, Улла несколько минут исправно просматривала документ. Но перед глазами вместо колонок цифр упорно маячил Арне. Господи, так она ничего не успеет! Девушка с досадой посмотрела на часы. Может, сходить пообедать? А потом с новыми силами сесть за работу. И тут же снова вспомнился Арне. Вот он, например, работал как-то очень интересно. В один день переделает столько дел, что у Уллы глаза на лоб лезут от удивления и восторга. А на следующий день — практически ничего. Но время-то идет. Комнаты нужны.

Тяжело вздохнув, Улла сложила бумаги и, подхватив сумочку, вышла в коридор. Забавно. Обычно Фрида не может ее вытащить на обед, а сегодня она — первая.

— Что, уже? — удивленно вскинулась подруга.

Улла смущенно пожала плечами. Но Фрида быстро справилась со своим удивлением. Радостно вскочив с места, она пулей вылетела из комнаты.

— Ты уже позвала Эйнара? — поинтересовалась она весело.

— Да нет, — неловко пробормотала Улла, с трудом поспевая за подругой. — Знаешь, давай сегодня без него. Давно мы с тобой вдвоем не обедали.

Последнее время ей почему-то совсем не хотелось ни видеться, ни общаться с Эйнаром. Он чувствовал, что она избегает его, при встрече бросал укоризненные, немного обиженные взгляды, но ни о чем не спрашивал. И Улла была благодарна ему за это. Она и сама не смогла бы объяснить, что изменилось в их отношениях. Но что-то изменилось. Это она знала точно. А сейчас ей хотелось поболтать с Фридой об Арне. И почему-то Улле казалось, что лучше это сделать без Эйнара. Хотя она не собиралась говорить о чем-то секретном или, тем более, неприличном.

Улица встретила их уже привычной жарой. Жмурясь от яркого солнца, подруги торопливо пересекли дорогу и нырнули в прохладный полумрак ресторанчика.

Рассеянно перелистывая знакомое меню, Улла торопливо соображала, как бы ей половчее навести разговор на Арне. Но Фриду, к счастью, не требовалось долго раскручивать. Заказав Гуннару картофельную запеканку с треской, она сама тут же затронула нужную тему.

— Ну как, Арне уже начал работу над твоим домом? Вы подписали договор?

— Да, еще в прошлую среду. — Улла разломила пополам булочку с тмином.

— Я рада за тебя. У Арне всегда такие оригинальные идеи.

Подумаешь, оригинал. У Уллы и своих идей всегда полно — ничуть не хуже.

— А как ты с ним познакомилась? В телефонном справочнике его имени нет, я посмотрела.

— Нам посоветовал обратиться к нему старый приятель мужа. — Фрида с аппетитом уплетала запеканку. — Один его друг делал капитальный ремонт у себя в коттедже, и кто-то привел к нему этого Арне.

Да. Информации — ноль. Прекрасный незнакомец. Просто Золушка какая-то. Улле стало не по себе. Видимо, что-то отразилось на ее лице, потому что Фрида оторвалась от запеканки и с беспокойством уставилась на подругу.

— А что случилось? Что-то не так?

— Да нет, просто интересуюсь. Он работает в одиночку, ни к какой фирме отношения не имеет. Цену назвал вполне пристойную, и работа пока спорится… — Улла замялась.

Два дня назад, вернувшись домой с работы, она обнаружила в кухне на столе роман, который читала по вечерам. Но она была уверена, что оставила его накануне на ночном столике.

— Он приличный человек, Улли. Что тебя беспокоит?

Голос Фриды дрогнул, и Улле вдруг показалось, что она что-то не договаривает. Но что? Девушка подняла вопросительный взгляд.

— Просто немножко медленно работает, — промямлила та.

У Уллы сжалось сердце. Только этого ей и не хватало. Комнаты нужны срочно. Иначе они могут вообще не понадобиться. Стуре просто отправят домой. Весной ей уже звонил классный руководитель племянника и осторожно интересовался, почему мальчик живет один, кем Улла ему доводится и так далее… Была и другая причина, по которой Улла не желала терпеть присутствие Арне слишком долго. Чем дольше он находился в ее доме, тем больше он ей нравился, тем больше она привыкала к его присутствию. Он был не только симпатичным внешне. У него оказалось чудесное чувство юмора, да и говорил, и вел себя он не как обычный плотник. В нем было что-то особенное, что-то необычное.

— Насколько медленно? — спросила Улла упавшим голосом.

— Ну, не то чтобы медленно, — сбивчиво принялась объяснять подруга, — но он легко отвлекается. Или увлекается. Представляешь, однажды я прихожу домой, а он сидит в кухне на полу и листает кулинарную книгу.

— Кулинарную книгу?

— Ну да. Достал из книжного шкафа и сидит, читает. А в другой раз Свен заходит в гостиную, а Арне лежит посреди комнаты на ковре. Свена чуть удар не хватил. Он подумал, может, человеку плохо стало.

— А что с ним случилось? — опасливо поинтересовалась Улла.

— Он сказал, что поздно лег накануне и поэтому решил немного вздремнуть. — Фрида расплылась в улыбке.

Улла осторожно опустила вилку. Интересно, что ей делать, если она, придя домой, обнаружит плотника спящим у себя в гостиной на ковре? Или на диване. Она облизала внезапно пересохшие губы.

— Но он прекрасно выполняет свою работу, — заторопилась Фрида, заметив вытянувшееся лицо подруги. — И такой приятный молодой человек. Просто немного отстал от жизни.

— От жизни? — Улла натянуто рассмеялась. — Это очень мягко сказано, подружка. Я бы сказала, что он немного отстал в развитии.




— Улли?

Девушка нехотя оторвала взгляд от кипы бумаг. В дверях стоял Эйнар.

— Ты идешь домой?

— Нет, еще нет. — Она замотала головой. — Очень много работы.

— Я мог бы подвезти тебя…

— Ни в коем случае! То есть, спасибо, но я еще не скоро. Не жди меня, езжай. — Улла деловито склонилась над какой-то ведомостью.

Но Эйнар все не уходил. Девушка нетерпеливо вскинула голову.

— Вы сегодня не ходили обедать?

— Мы… очень рано. — Улла отвела глаза. — Я тебя поискала немного и не нашла. Да ты еще и голоден не был.

— Понятно. — Он смотрел на нее как-то странно, словно хотел о чем-то спросить и одновременно боялся услышать ответ. — Ну я пойду.

— Конечно. До завтра.

Когда он наконец ушел, Улла вздохнула с облегчением. Она чувствовала себя ужасно виноватой, но ничего не могла с собой поделать. Выждав минут двадцать, девушка сложила все документы в папку и медленно стала собираться. Неспеша заперла дверь, прошла по длинному коридору. Осторожно выглянула на улицу. Машины Эйнара не было видно. Значит, уехал. Улла радостно выбежала из здания банка.

К тому времени, как она собралась домой, пробки уже рассосались, и ехать было — сплошное удовольствие. Автоматически следя за дорогой, Улла вспоминала сегодняшний разговор с Фридой. Подумать только, сколько всего выяснилось!

Прошло две недели с тех пор, как они с Арне подписали договор. За это время плотник успел разобраться с фундаментом, получить разрешение на реконструкцию и разгородить ванную комнату и туалет, а также наметить крыльцо со стороны отдельного входа. Кажется, вчера вечером он говорил что-то о настилке полов. Если дело и дальше пойдет теми же темпами, то уже в эту субботу можно приглашать Стуре «с инспекцией».

Вот только после разговора с Фридой у нее появились некоторые подозрения. Примерно в конце прошлой недели она полночи без сна проворочалась в постели из-за того, что ее преследовал аромат туалетной воды, которой пользовался Арне. Сердце ее колотилось как бешеное, и казалось, что и сам Арне где-то рядом, хотя Улла упорно пыталась убедить себя, что это галлюцинация от переутомления на работе. Но после того, что рассказала Фрида, Улла ничуть не удивилась бы, если бы узнала, что плотник просто устроил себе тихий час на ее постели.

Подъезжая к дому, она заметила во дворе его пикап. Значит, на месте и работает. Немного успокоившись, но не теряя бдительности, она вышла из машины и поднялась по ступенькам.

Последние три дня, возвращаясь с работы, Улла уже от самых дверей слышала стук молотка. Но сегодня ее встретила тишина. Девушка напряженно замерла в холле, не решаясь разыскивать мастера. Она очень ясно представила его спящим в гостиной на полу или, может быть, на ее кровати. Но, потоптавшись пару минут у дверей, она все же двинулась на цыпочках в гостиную. Арне там не было. Уже более решительно пройдя через кухню и будущую спальню, она вышла на веранду. Пусто.

Улла растерянно подошла к окну, выходившему на задний двор. Куда он мог подеваться? И тут она увидела Арне. Он сидел без рубашки, откинувшись в шезлонге, и разглядывал в бинокль кроны деревьев. Она замерла от неожиданности, уставившись на его широкие плечи и обнаженную грудь, затем потрясла головой, пытаясь стряхнуть изумление. Вот тебе и «качество». Распахнув дверь, Улла стремительно вышла во двор.

— Прошу прощения… — Ее голос вдруг стал неприятно пронзительным.

Арне, опустив бинокль, не спеша повернул голову в ее сторону и прижал палец к губам. Улла оцепенела от возмущения. Да кто он такой, чтобы затыкать ей рот в ее собственном доме! И тут же она представила всю сцену со стороны. Ведь рассказать кому — не поверят! Ей стало смешно. Словно почувствовав эту мгновенную смену настроения, Арне широко улыбнулся.

Подойдя к нему, Улла снова наткнулась взглядом на мускулистую загорелую грудь, покрытую бронзовыми волосками. Внутри у нее что-то сладко сжалось. Понимая, что вот-вот потеряет контроль над ситуацией, и пытаясь скрыть это если не от себя, то хотя бы от Арне, девушка недовольно поджала губы.

— Послушайте, что, вообще…

— Тсс! — Он сунул ей в руку бинокль. — Вы только посмотрите вон на то дерево.

Улле стало горячо от прикосновения, но она упрямо держала бинокль в опущенной руке.

— Я не хочу…

— Скорее, пропустите! — Арне вскочил, выхватил у нее бинокль и, встав позади, приставил к ее глазам.

— Видите?

От его взволнованного шепота у нее по спине побежали мурашки. Стало щекотно в груди. Улла, не выдержав, хихикнула.

— Ну как? — жадно спросил он.

— Сейчас, обождите.

Ну и странный же ты тип, подумала она про себя, даже и не пытаясь вырваться из кольца его рук. Пробуя придвинуть бинокль к глазам поудобнее, чтобы действительно увидеть хоть что-нибудь, Улла невольно положила свои пальцы на пальцы Арне. Через мгновение он осторожно убрал свои руки с бинокля, опустив их Улле на плечи.

Ее словно обожгло. Жар разлился по всему телу. Несколько секунд она тупо смотрела прямо перед собой, стараясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Какая там птичка!

— Я ничего не вижу, — сказала она наконец. — Хоть подскажите, где и кого высматривать?

— Свиристель. Вон там, на рябине. — Прижавшись к ней всем телом, Арне вытянул руку куда-то вперед и вверх. — Вон, видите, мелькает.

В этот момент среди ветвей действительно что-то мелькнуло, и Улла успела заметить хохлатую птичку.

— Теперь вижу.

Улла опустила бинокль и резко обернулась. Они стояли почти вплотную друг к другу, и девушка еще ощущала прикосновение его ладоней к своим плечам.

— Вижу. Но какое это имеет отношение к проводимой вами реконструкции?

— Чем это от вас всегда так приятно пахнет?

Вопрос застал ее врасплох.

— Пахнет?

— Настолько приятно, что хочется вас съесть. — Он не отрывал взгляда от ее лица.

— Видимо, это мое молочко для тела с персиком и дыней, — процедила Улла сквозь зубы. — Вы, наверное, проголодались.

— Еще как. — Его дыхание щекотало ей лицо.

Уже понимая, что сейчас что-то произойдет, она уперлась ладонью в его грудь, пытаясь отодвинуться, но сил не хватало, — и, главное, не хотелось. Арне медленно склонился и нежно поцеловал ее в губы.

Улла шарахнулась в сторону, испуганная, растерянная. Ну почему этот плотник оказался красавцем-мужчиной, от взгляда которого у нее подгибаются коленки? Был бы он простым грубым работягой — не возникло бы никаких проблем. Что ей теперь делать? Как удержать его на расстоянии? Как взять себя в руки?

Вскинув голову и расправив плечи, она уставилась на Арне со всем возможным негодованием.

— Послушайте, я наняла вас для реконструкции своей задней половины… то есть, задней половины дома, и… Короче, что вы здесь делаете, да еще в полуголом виде? — Улла старалась смотреть прямо ему в глаза.

— Загораю, — просто ответил Арне. — Даже самый бесправный раб все-таки имеет право на четверть часа отдыха, на обеденный перерыв. А потом, мне нравится наблюдать за птицами. Вам чаще нужно…

— Нюхать цветы? — резко оборвала она. — Я это уже слышала.

— Я хотел сказать «наблюдать за птицами». — Он хмыкнул. — Но про цветы тоже неплохо.

— О господи. — Улла беспомощно прижала ладони к горящим щекам.

Ну что с ним поделаешь? Арне стоял с таким сияющим видом — и все из-за этих птиц, — что на него просто невозможно было долго сердиться.




Арне притормозил пикап во дворе роскошного особняка с колоннами. Обычно он заранее звонил и предупреждал дядю, когда решал его навестить. Но сегодня все получилось спонтанно — он, вроде бы, и не собирался заезжать, да вот взял и заехал. Арне еще сам не знал точно, о чем он хочет поговорить. Лен-нарт был для него не просто дядей, он был давним другом — надежным и понимающим.

Нажав на кнопку звонка, Арне напряженно замер. Главное, чтобы дядька оказался дома.

Дверь распахнулась.

— И чего только не приносит к нашему берегу, — с добродушной улыбкой заметил Леннарт, почти не удивившись внезапному визиту. — Ну заходи, заходи, рад тебя видеть. Только недавно о тебе вспоминал.

Обняв племянника за плечи, он потянул его за собой в гостиную. Арне, как всегда, мысленно восхитился обстановкой квартиры — все строго, ничего лишнего, но при этом комнаты не кажутся голыми или пустыми. У Леннарта всегда был прекрасный вкус.

— Что будешь пить? Пиво, кофе, колу? — Леннарт выключил телевизор.

— Давай пивка. — Бросив взгляд на часы, Арне уселся в кресло.

Пока Леннарт звякал и брякал на кухне, Арне пытался собраться с мыслями. О чем же он хотел поговорить? Об Улле? Об отцовской корпорации? Леннарт хорошо разбирался в делах отца и много помогал ему по работе, постоянно мотаясь между Стокгольмом и Фредеборгом, где располагался один из небольших филиалов, — благо, расстояние было совсем небольшим. Собственно говоря, он и дом здесь построил именно поэтому. С одной стороны, спокойно, а с другой, до столицы всего ничего.

Подняв голову, Арне увидел дядю, входящего с большими кружками и парой бутылок в руках. За последние годы Леннарт здорово поправился. Конечно, спортом занимается только посредством телевизора, да еще и с кружкой пива в руке.

— А где жена? Где прислуга?

— Кирстен уехала в Испанию, отдыхать. Не спрашивай, от чего. Ну, я заодно и слуг в отпуск отправил. Отдохну от всех разом, — подмигнул дядя.

— Не сердишься, что я зашел без предупреждения? — Арне отхлебнул большой глоток.

— Ты же знаешь, что тебе здесь всегда рады, — ответил Леннарт, усаживаясь напротив. — Ну и где ты скрывался все последние недели?

— То там, то здесь, — уклончиво ответил племянник. — Как там отец?

— Неплохо, — грустно усмехнулся Леннарт. — Он пока держится, Арне, но он очень устал. Пора бы тебе занять его место. Отпусти старика на покой.

— Я понимаю. — Арне смотрел в кружку, где лопались и таяли белые пузырьки. — Я все понимаю, Леннарт, но ничего не могу с собой поделать. Для меня любая, самая тяжелая физическая работа лучше, чем это сидение за столом, заваленным бумагами. Не хочу быть придатком письменного стола. Я работник физического труда, а не умственного.

— У тебя прекрасная, светлая голова, — хмуро проговорил Леннарт. — Ты сам себя зарываешь в землю.

— Я не зарываю себя в землю, я хожу по ней. Вижу свет солнца, а не электрических лампочек. Иногда попадаю под дождь. Ну и что? Мне это нравится. И мне нравится следить, как на моих глазах рисунок на бумаге превращается в дом или в комнату.

— Вот уж что меня никогда не волновало, — лениво откликнулся Леннарт. — Гораздо проще сидеть за письменным столом, желательно — в глубоком кожаном кресле с регулирующейся спинкой.

— Наследником отца должен был бы стать ты. Тем более, что и фамилия та же самая.

— Отец строил свою империю для тебя, Арне. Вы должны разобраться между собой, прийти к какому-то общему решению. Пора тебе поехать к нему.

— Именно поэтому я сначала пришел к тебе. Сейчас я выполняю свой последний заказ — переделываю старый деревенский дом. Чудесный дом, Леннарт. Я в него просто влюбился!

— Ты влюбился в деревенский дом, Арне? — Леннарт, склонив голову набок, внимательно посмотрел на племянника. — Или в его владельца?

Арне усмехнулся. Дядька видит его насквозь!

— Немножко в дом, немножко во владельца.

— Надеюсь, это женщина?

— Надеюсь, ты знаешь меня достаточно давно, чтобы не сомневаться в этом, — рассмеялся Арне.

— Ах ты, бродяга. Мы с Кирстен думали, что ты уж никогда не влюбишься.

— Не всем же так везет с избранницей, как тебе, — улыбнулся Арне. Леннарт женился очень рано, еще студентом, и с тех пор жил с женой душа в душу, никогда не расставаясь с ней дольше, чем на неделю.

— Ну так расскажи мне про эту особу, которой удалось разжечь в тебе пламя страсти.

— Она совсем не такая. — Арне задумчиво покачал головой. — Деловая женщина. Решительная, твердая, любит руководить. Она начальница отдела в крупном банке.

— Подумать только! Мне казалось, что тебе нравятся женщины совсем другого плана.

— Мне тоже. Но… она такая, как я описал, и в то же время не такая. С ней надо встретиться, чтобы понять, Леннарт. Она изображает из себя жесткую бизнес-леди, но при этом собирается поселить к себе балбеса-племянника. Она даже не откажется накормить ужином бедного голодного плотника.

— Какого еще плотника? — изумился Леннарт.

— Меня. Она же не знает, кто я такой на самом деле.

— Да брось ты, — поморщился Леннарт. — Наверняка просто делает вид. Все слышали про корпорацию Свенсонов.

— Ну и что? Мало ли на свете людей с этой фамилией. Не все же наши родственники. В любом случае, девушка не производит впечатления хищницы, гоняющейся за чужим состоянием. Но я, конечно, ничего ей не сказал. Сначала надо ее проверить.

— Проверить?

— Ну да. Хочу подождать и посмотреть, как будут развиваться события. А пока мне нравится знать, что ужином кормят именно меня, а не мое положение в обществе.

— Неужели с этой дамочкой все настолько серьезно? — Леннарт резко выпрямился в кресле.

Арне нахмурился. Ему не понравилось, что Леннарт назвал Уллу дамочкой. Это ей совсем не подходило.

— В ней что-то есть. Мне хорошо с ней. Весело, приятно. Она мне нравится.

Леннарт хмыкнул.

— А какова она в постели?

— Не могу сказать. — Арне поморщился смущенно и раздраженно одновременно.

— Не можешь или не хочешь?

— Ты меня слышал. Послушай, Леннарт, я хочу, чтобы ты с ней познакомился. Говорю тебе, она не такая, как все. Она особенная.

— Ну-ну… — Дядя скептически смотрел на племянника.

— Да, снова насчет отца. — Арне большим глотком допил остатки пива. — Я понимаю, что ты связан дружбой и со мной, и с ним. Но прошу тебя, Леннарт, помоги мне. Что мне сделать, чтобы сдержать обещание, данное матери, и при этом не стать самым несчастным человеком на свете? Придумай что-нибудь, ладно?

— Всего-навсего! — присвистнул дядя.

— Ну да, — кивнул Арне. — Мне хочется чуда.

У этого чуда тонкая и белая, словно фарфоровая, кожа, блестящие зеленые глаза и пышные пепельные волосы, подумал он. Волосы, пахнущие летним садом.




4


— Не понимаю, что мы забыли в твоем сарае имени Баскервилей, — недовольно бурчал Стуре. — Я-то думал, мы снова пойдем в тот славный тайский ресторанчик. Тоже мне, пожалела горсти риса для родного племянника. А может, тебя выгнали с работы и тебе не на что сводить меня пообедать, а?

— Не шути так. — Улла сморщилась, как от зубной боли. — Пока еще не выгнали. Но я хочу, чтобы ты посмотрел на мой дом.

— Да я его уже видел. Такое не забывается. В крайнем случае, ты могла бы сделать фотографии, и мы бы их прямо в ресторане и посмотрели. Совместили бы полезное с приятным.

— Хватит ворчать. Мы уже дома. — Улла с трудом сдерживала прорывающееся раздражение. Племянник бубнил и подвывал всю дорогу, всем своим видом давая понять, что дом ему никогда не нравился и понравиться не сможет — ни при каких обстоятельствах. Но Улла продолжала мило улыбаться как ни в чем не бывало — мальчишку необходимо было заманить в дом.

Во дворе стоял знакомый пикап. Девушка почувствовала, как у нее забилось сердце. Только бы Арне не устроил внутри беспорядок. Она так старалась накануне, пытаясь прибраться у себя и привести в божеский вид половину, предназначенную для Стуре.

Конечно, настолько, насколько это вообще возможно при таком развале. Смела в кучу стружку и цементное крошево, собрала грязные рваные газеты, кое-где смахнула пыль. Жалкие потуги во вселенском хаосе. Но Улла не выносила грязи и беспорядка. Все должно быть на своих местах, считала она.

У входа в дом были свалены мешки с цементом, поперек дороги улеглась лопата. Похоже, работа кипела. Приходилось признать, что с того знаменательного дня, когда она обнаружила Арне на заднем дворе с биноклем, он времени даром не терял.

Улла никак не могла выбросить тот день из головы. И вовсе не свиристель ей вспоминался, а широкая загорелая грудь Арне; мускулы, перекатывающиеся под кожей; теплые мягкие губы, нежно касающиеся ее рта. Проснувшись на следующий день, она долго лежала, уткнувшись лицом в подушку, вспоминая аромат той самой туалетной воды, из-за которой она не спала целую ночь, и пытаясь представить Арне рядом с собой. А увидев плотника вечером — с молотком в сильной руке, в рубашке с закатанными рукавами, Улла вновь почувствовала, как дрожь пробежала у нее по спине. К счастью, он ничего не заметил.

Улла вышла из машины и остановилась, ожидая, когда же соизволит вылезти и племянник. Что он там, ночевать собрался, подумала она устало. Ну сколько можно сопротивляться? В кого он такой упрямый, неужели в Ларса и в нее?

Наконец дверца распахнулась. Сначала появились поочередно две длинные и худые ноги в джинсах, затем выбрался и весь Стуре, все еще очень недовольный.

— Прошу. — Пропустив племянника вперед, Улла пошла следом.

По всему дому разносился стук молотка.

— Дятел? — иронически вздернул бровь Стуре.

— Именно. Особая разновидность.

Племянник, словно хороший охотничий пес, устремился на стук. Улла шла следом, гадая, что он выкинет. Время от времени Стуре останавливался, разглядывая то, чему предстояло в скором времени стать стенами и дверными проемами. Затем он деловито вошел в комнату, где находился Арне. Оставшись снаружи, чтобы не давить своим присутствием на племянника, Улла с любопытством прислушивалась к тому, что происходит внутри.

— Вы, должно быть, племянник фрекен Уллы? — поинтересовался Арне.

— Кому племянник, а кому господин Олафсен, — сухо ответил Стуре, и в комнате стало тихо.

Интересно, какое сейчас у Арне лицо, подумала Улла с тихим смешком. Но улыбка внезапно слетела с ее губ, а брови изумленно поползли вверх.

— Впрочем, от такого дяди я бы не отказался, — заявил вдруг неприступный племянник. — Так и быть, можете звать меня просто Стуре.

— Ну спасибо. — В голосе Арне слышалась улыбка. — Постараюсь оправдать доверие. Собственно говоря, я сам не отказался бы от такого племянника. Мне всегда нравились самостоятельные ребята.

Улла словно собственными глазами увидела, как Стуре гордо выпрямился и задрал нос. Задавала несчастный! Не в силах больше оставаться вне событий, она решительно двинулась в комнату. Оба повернулись к ней с одинаково довольным выражением на лице.

— Ну и как тебе? — Улла осторожно перешагивала через кучи мусора.

— Классный дятел, где ты такого поймала? В соседнем лесу? — нахально осведомился Стуре.

Улла бросила испуганный взгляд в сторону Арне, но тот улыбнулся в ответ своей спокойной улыбкой, отчего сердце ее сладко забилось.

— Я говорю о реконструкции, Стуре, не валяй дурака.

Парнишка огляделся по сторонам.

— А че, здорово. Наконец-то твой дом обретет хоть какой-то вид. И что ты собираешься здесь устроить? — Он бросил на Уллу насмешливый взгляд. — Рабочий кабинет?

— Может, кабинет, а может — комнаты для гостей, — уклончиво ответила та, решив не торопить события. Ни к чему сейчас начинать споры.

— Вот как? — Стуре прошел от стены до стены. — Ну что ж, когда ты отмоешь всю грязь, наверное, получится неплохая гостевая. Конечно, все будет зависеть от того, что за гости здесь поселятся. — Он покосился на Арне, и тот в ответ весело рассмеялся.

Улла растерянно переводила взгляд с одного на другого. Можно подумать, что они знакомы тысячу лет, мало того — ровесники, одноклассники. А она здесь — чужая.

— Пойду-ка я пока накрою на стол, — сказала она нерешительно.

— Вот это ты хорошо придумала, — одобрительно заметил Стуре. — Надеюсь, будет не хуже, чем в тайском ресторане? Иди, иди, не мешай мужчинам беседовать.

Противные мальчишки. Из комнаты доносились голоса, смех. Кажется, о ней просто забыли.

Забавно, как легко Арне и Стуре нашли общий язык. Быть может, именно в этом кроется загадка характера Арне? В том, что он сохранил какие-то детские черты? Способность удивляться и радоваться окружающему, например. Он делает не только то, что надо, но и то, что хочется. Не вгоняет себя в рамки правильного поведения. И, может быть, он прав? А она слишком старательно изображает взрослую, лишая себя при этом стольких удовольствий. Все время торопится, спешит куда-то, не замечая ничего вокруг.

Отложив нож, Улла подошла к одному из окон. Но оно выходило на парадную сторону, и ничего интересного девушка не увидела. На ветках березы прыгали обычные воробьи, повсюду валялись мешки с цементом, какие-то совки, лопаты. Тяжело вздохнув, Улла вернулась к овощному салату. Быстро добавила майонез. Затем выложила на блюдо ломтики копченого лосося, достала из духовки подогревавшуюся свинину с печеной картошкой.

Накрывая на стол и краем уха прислушиваясь к голосу Арне, Улла невесело думала о том, как усложнилась ее жизнь с его появлением. Его присутствие волновало ее, будило давно уснувшие надежды и мечты. Но нужно ли ей все это на самом деле? Приятно время от времени помечтать о прекрасном незнакомце, но… в ее реальной жизни для него нет места, тем более — времени. И особенно для такого беспечного легкомысленного фантазера, как Арне. Он, конечно, не бездельник, но и деловым человеком его не назовешь. Вообще, он странный. Короче, с ним будет слишком много проблем. Пора взять себя в руки и прекратить грезить наяву. Пусть выполняет свою работу и уезжает туда, откуда приехал. Да поскорее.

— Эй, вы, болтуны, мойте руки и за стол! — крикнула она звонко, и эхо разнесло ее голос по пустым комнатам.

Через несколько минут они появились, веселые и довольные, понимающие друг друга с полуслова и полувзгляда.

Пока Арне разливал вино по бокалам, Стуре тут же ухватил кусок хлеба и хищно воткнул вилку в самый крупный кусок свинины.

— А ты не забыла испечь мои любимые плюшки с изюмом и корицей? — поинтересовался он, накладывая себе горку салата.

— Узнаешь в свое время, — засмеялась Улла.

— И сколько же у тебя будет гостевых комнат? — Стуре ел так, как будто всю неделю питался одними йогуртами. — Две?

Улла настороженно кивнула.

— И еще веранда. И отдельный вход.

— А зачем, интересно, твоим гостям отдельный вход?

Начинается. Улла нервно отпила вина.

— Это была моя идея, — неожиданно сказал Арне.

— Ваша собственная, — не сдавался Стуре, — или вам ее кто-то подал? — Он бросил ехидный взгляд на Уллу.

— Конечно, собственная, — невозмутимо ответил Арне. — Я подумал: а вдруг твоя тетя захочет сдавать часть дома? Например, летом. Тогда у людей будет практически собственная квартира, пусть и не очень большая, зато отдельная.

— Сдавать комнаты? — расхохотался Стуре. — А что, отличная идея. Может, тогда она прекратит цепляться ко мне и направит свою энергию на постояльцев?

Улла вспыхнула, но, прежде чем она успела оборвать племянника, он сказал, обращаясь к Арне:

— Может, вы сами и снимете эти комнаты? Сначала отремонтируете их на собственный вкус, а потом там и поселитесь? Пора бы уже переключить свое внимание с меня еще на кого-нибудь, а, Улли?

Девушка бросила на племянника яростный взгляд. Она бы ему показала, если бы не Арне. Но не устраивать же семейную сцену при посторонних.

— Спасибо за совет, — с невозмутимой улыбкой заметил Арне. — Кто знает, может, я ему последую.

Улла не знала, куда деваться. Еще немного, и они заговорят о ней в третьем лице, как будто ее просто нет в комнате.

— Может быть, переменим тему? — поинтересовалась она сквозь зубы, чувствуя, как краска заливает лицо.

Оба уставились на нее с легким недоумением. Затем Стуре начал быстро набивать рот свининой — в отличие от Арне, он сразу понял, что тетка сдерживается из последних сил. Арне, жуя бутерброд, некоторое время вопросительно смотрел на пылающее лицо Уллы. Но девушка сделала вид, что не замечает этого.

Через несколько минут разговор возобновился. Арне стал расспрашивать Стуре о Кристианстаде, затем они перешли на разговор о компьютерных играх. На взгляд Уллы, это более всего напоминало беседу двух марсиан об их инопланетных делах.

Улла облегченно вздохнула. Сразу бы так. Она постепенно отходила от смущения. Когда девушка наконец-то смогла поднять глаза от тарелки, гости так увлеченно болтали, что можно было спокойно разглядывать обоих, — а точнее, Арне, — не опасаясь внимательного ответного взгляда.

Надо же, оказывается, этот плотник отлично разбирается в компьютерах, не хуже профессионального программиста. Забавно. И у него такая гладкая речь… Можно подумать, что он окончил университет.

Ей вдруг вспомнился первый день, когда плотник только появился в ее доме. Как он расхаживал по комнатам, а она рассматривала его исподтишка. Рассматривала так, словно у нее в банке нет мужчин. Словно они не проходят мимо Уллы, выгибая хилую грудь колесом и напрягая несуществующие мускулы…

Но ни один из ее коллег, включая Эйнара, не способен был надолго приковать ее внимание к своей персоне. Стоило им выйти из зоны видения, как она тут же забывала о них, даже о самых симпатичных. С Арне так не получалось. Он не выходил у нее из головы. Так уже было однажды — давно и с другим человеком. Но этот человек очень легко выбросил ее из своей жизни… То же самое может произойти и с Арне. Нет, лучше не рисковать. Ничего, осталось уже недолго. Он закончит свою реконструкцию и уйдет. Тогда она забудет про него.

К большому огорчению Стуре, Арне отказался от десерта и вернулся к работе. Тем не менее, племянник прекрасно провел день, развалившись на диване, рассеянно поедая плюшки с корицей и поглядывая в телевизор. Улла то присаживалась рядом с ним, то отходила — занималась какими-то своими делами. Арне на веранде деловито стучал молотком, и Улла чувствовала, что ей хорошо и легко. Хоть бы этот день никогда не кончался, думала она про себя.

Но к вечеру Стуре стал собираться. Улла бросила взгляд в окно и нахмурилась. Погода явно портилась — небо потемнело, время от времени сверкали зарницы, деревья яростно раскачивались под порывами ветра.

— Послушай, Стуре, может быть, переночуешь у меня? А завтра утром я заброшу тебя домой или туда, куда скажешь.

— Еще чего, — сразу же ощетинился племянник. — С какой стати мне у тебя оставаться? Я грома не боюсь, и от дождя не растаю, не сахарный.

— Похоже, начинается буря, — сообщил Арне, входя в комнату.

— Может быть, вы убедите Стуре остаться, — расстроенно сказала Улла. — Ну куда мы сейчас поедем?

— Ни за что! — Стуре вскочил с места. — Можешь не отвозить меня, если боишься, — сказал он сердито. — Я поймаю попутку.

Улла молча пошла к выходу.

— Заприте, пожалуйста, за собой дверь, если не дождетесь моего возвращения, — попросила она Арне уже в дверях.

Тот кивнул в ответ.

Улла спустилась с крыльца, осторожно обошла мешки.

— Стуре, ты идешь?

— Иду, иду… — Кажется, он и сам расстроился, что подпортил своей вспышкой такой хороший день.

Стуре стремительно выбежал из дома и, по привычке, сделал большой шаг вперед. У него-то дома ни крыльца, ни ступенек не было.

Осторожно! — хотела крикнуть Улла. Но было уже поздно. Падая, Стуре зацепился ногой за мешок с цементом, на котором лежала лопата, а потом еще и ударился головой о перила. Громкий треск, вопль — и Стуре уже растянулся на земле, как-то странно, неловко подогнув под себя ногу.

Улла с Арне одновременно кинулись к нему с обеих сторон, но Арне оказался первым. Мальчишка лежал, скорчившись от боли.

— Цел? — Арне протянул парнишке руку. — Давай помогу встать.

Стуре начал подниматься, опираясь на руку Арне, но тут же, вскрикнув, осел на землю.

— Что, что с тобой? — побледневшая Улла схватила его за плечо. — Где у тебя болит?

— Нога… очень. И голова кружится.

Арне быстро ощупал ногу.

— Похоже на перелом, — сказал он сдержанно.

Улла охнула.

— Надо везти в больницу. Есть тут у вас какая-нибудь поблизости?

— Да, я даже знаю где, — ответила она жалобно.

— Держись за меня, слышишь, Стуре? — Арне осторожно подхватил мальчика и понес его к машине.

Стуре молчал, сжав зубы, и только время от времени издавал сдавленный стон.

Улла уже заводила мотор.




— Не волнуйтесь, все будет в порядке, — мягко сказал Арне. — У Стуре кости молодые, срастутся быстро.

Улла, сжав руки, стремительно ходила туда-сюда по пустынному больничному коридору.

Как, как это произошло? Все случилось в одно мгновение! Только что все было прекрасно, и вдруг — раз! И Стуре уже с переломом.

Прошло не так уж много времени, но Улле казалось, что они сидят здесь уже целую вечность. За окном монотонно стучал дождь. Арне что-то говорил, но она почти не слушала, хотя даже просто звуки его голоса звучали успокаивающе.

— Сначала сделают рентген, на это тоже требуется время. Сядьте, постарайтесь успокоиться. Беготня все равно не поможет.

— Вам легко говорить, это же не ваш племянник, — огрызнулась она.

— Нет, но он мне очень понравился, — ответил Арне, стараясь не показать, как задело его это замечание.

Улле стало стыдно. Закусив губу, девушка остановилась напротив Арне.

— Извините меня, я не хотела вас обидеть, — сказала она мягко. — Вы так помогли мне, а я на вас кидаюсь. — Девушка закрыла ладонями заплаканное лицо. — Зачем я пригласила его в гости? Зачем я вообще все это затеяла?

— Ну что вы, Улла. Вы сделали все правильно, и вы ни в чем не виноваты. Ну что поделаешь, если у мальчишек ноги работают быстрее головы. Такое могло случиться с ним где угодно. Скорее, это мне надо винить себя за то, что не нашел лучшего места для мешков с цементом.

— Но это ведь я велела вам их туда положить, — вскинулась Улла и осеклась, поймав его грустную ласковую улыбку.

Арне смотрел на нее с щемящей нежностью. Ему так хотелось утешить бедняжку, обнять ее за плечи, прижать к себе. Но он не смел. Кто он для нее? Неизвестно кто, наемный рабочий. А если бы она сейчас узнала правду об Арне, она, возможно, сочла бы себя обманутой, решила бы, что он хотел над ней посмеяться.

Он взял Уллу за руку, заставил сесть рядом с собой.

— Мы оба виноваты — точнее, никто не виноват.

— Я должна была предупредить его о ступеньках. — Улла в очередной раз отерла слезы, которые все никак не хотели останавливаться.

— Это Стуре должен был смотреть себе под ноги. Представляете, какой гневной тирадой он бы разразился, если бы вы осмелились учить его, взрослого человека, как спускаться с лестницы?

Девушка слабо улыбнулась.

— Это точно. Он хуже малого ребенка. И ничего с ним не сделаешь.

— Надо было учить, когда поперек лавки умещался, — пошутил Арне. — Теперь уже поздно. Но не огорчайтесь, Улли, он хороший парнишка. И привязан к вам так же, как вы к нему. Уверяю вас, это очень заметно со стороны. Теперь я понимаю, почему он переехал именно в наш городок — чтобы быть поближе к вам. Знаете, я даже завидую вам немного.

— Завидуете? — Она удивленно раскрыла глаза. — Чему?

— Вашим теплым отношениям, вашей дружбе. — Арне вспомнился вечно поглощенный собой отец, покинутая мать.

Улла внимательно смотрела ему в лицо.

— А у вас… нет семьи? — спросила она наконец.

— У меня есть отец. Но мы не очень близки, — ответил он с горечью. Сколько лет прошло, прежде чем он перестал мечтать о дружбе с отцом.

— Понятно. — Улла отвела глаза. — Жалко.

— Ничего, я привык. — Арне легко погладил ее по руке.

— Вы — родственники Стуре Олафсена? — К ним шел врач.

Улла торопливо вскочила и кинулась ему навстречу.

Арне следил за ней глазами, против воли любуясь изящной фигуркой, длинными, струящимися по спине волосами. Вот она внимательно слушает врача, оглянулась на него, Арне, затем снова отвернулась.

И так все время, подумал он; посмотрит — отвернется, то улыбнется — то фыркнет, как кошка, готовая оцарапать. Плюнет — поцелует, к сердцу прижмет — к черту пошлет. Арне усмехнулся собственным мыслям. Совсем голову ему заморочила, русалка зеленоглазая. А вдруг, правда, заманит его, да и утопит… Не зря же она поселилась в этом заброшенном доме на самом берегу озера.

Наконец Улла закончила говорить с врачом и вернулась к Арне. Лицо ее было испуганным, пальцы крепко сжимали ремешок перекинутой через плечо сумочки.

— Ну что? — спросил он, поднимаясь ей навстречу.

— Ему сделали обезболивающий укол и наложили гипс. Кроме того, врач подозревает сотрясение мозга. Стуре пока останется в больнице. — Улла смахнула слезы. — Надо звонить Ларсу. Или Агнессе. Это мать Стуре, — пояснила она, заметив непонимающий взгляд Арне. — Они с Ларсом давно развелись. Представляю, что будет…

— Может, лучше позвонить завтра, когда станет ясно насчет сотрясения? — предложил Арне.

— Лучше сразу. — Улла тоскливо покачала головой.

Арне мягко тронул ее за руку, и девушка подняла на него заплаканные глаза.

— Вы сегодня еще увидите Стуре?

— Да, когда его перевезут в палату. Хочу посмотреть, где он будет лежать. Вы идите, — добавила она. — Я вас и так задержала. Уже поздно.

— О чем вы говорите! — Неужели она думает, что он бросит ее одну, в таком состоянии, поздно вечером. — Я обязательно дождусь вас.

— Но…

— Никаких «но». Я подожду.

Улла не стала спорить. Она опустилась на стул, откинула голову на спинку. Арне сел рядом, сложив руки на коленях, хотя ему очень хотелось взять ее за плечи, притянуть к себе, пригладить растрепанные волосы.

— Думаю, эта проблема решилась сама собой, — проговорила вдруг Улла.

— Какая из них?

— Теперь Стуре точно придется поселиться у меня. Пусть хотя бы на какое-то время. У него просто нет выбора.

— Чего только в жизни не бывает, — усмехнулся Арне. — Не было бы счастья…

— Я чувствую себя такой виноватой, — сказала она неожиданно, бросая на него взгляд исподлобья.

— Виноватой? — Он изумленно воззрился на девушку. — Но почему?

— Я так сильно хотела, чтобы случилось что-нибудь, из-за чего Стуре захочет ко мне переехать. Вот и случилось. Как будто я наколдовала. Или сглазила.

Арне не выдержал и хмыкнул. И вправду, русалка. Потом взял Уллу за руку.

— Посмотрите на меня.

Улла неохотно подняла голову.

— Вы не можете всерьез обвинять себя в этом.

— Я понимаю, — сказала она убито. — Но… моя проблема отчасти разрешилась, зато теперь трудности возникли у вас. К тому моменту, как Стуре выпишут домой, комнаты должны быть готовы. По крайней мере, спальня. Вам придется поторопиться.

— Надо подумать, как сделать все поскорее. — Арне начал спешно соображать, что предпринять. Электрик, водопроводчик, пол, стены, обои… За несколько дней вряд ли он успеет. Если только работать днем и ночью…

— Обещайте, что не будете наблюдать за птицами. — Улла грустно улыбнулась, и сердце его дрогнуло.

— Клянусь. — Он крепко сжал ее руку. — Только не колдуйте, чтобы я этого не делал, хорошо? А то я еще, не дай бог, сломаю руку.

Тут она наконец-то рассмеялась — первый раз за весь день, а затем шутливо ткнула его пальцем в бок. Как с удивлением отметил про себя Арне, с неожиданной для такой хрупкой женщины силой.




Войдя в дом, Улла с удовольствием поняла, что Арне работает — несмотря на воскресенье. Услышав звук хлопнувшей двери, он тут же вышел к ней навстречу.

— Как Стуре? — спросил он.

— Спал, когда я уходила. Мне сказали, что небольшое сотрясение есть, так что он пока слабый, все время кружится голова. Но в целом все не так уж страшно.

— Хорошо. Я очень беспокоился.

Арне облегченно прислонился к дверному косяку, и Улла в очередной раз удивилась его искренности и способности сопереживать.

— Вы, наверное, без сил? — спросил он с сочувствием.

— Я плохо спала этой ночью, — устало кивнула девушка. — А сейчас надо звонить родителям Стуре. Как представлю — страшно становится.

Бросив сумочку на стул, она потерла виски.

— Отдохните пару минут, — посоветовал Арне. — Прилягте на диван; сейчас я притащу вам подушку. А пока вы будете говорить по телефону, я приготовлю чай.

Он вышел из комнаты, и Улла изумленно уставилась ему вслед. Чай? Подушка? Тем не менее она послушно улеглась на диван и с наслаждением вытянула ноги.

— Вот эта подойдет?

Он принес подушку из ее спальни, заметила Улла про себя. Интересно, мелькнуло у нее, а может, он и вправду спал на ее подушке? Тогда, давно? В памяти смутно всплыл запах мужской туалетной воды. Кажется, сейчас от него пахло чем-то похожим.

Несколько секунд Арне молча стоял позади Уллы, затем, осторожно проведя руками по ее волосам, начал мягкими движениями пальцев массировать ей виски.

— Так хорошо?

— О да… — Глаза закрывались сами собой, боль и напряжение отпускали.

Арне присел рядом на диван, продолжая массаж. Улла лежала неподвижно, ощущая, как от его рук расходятся теплые волны, как расслабляется тело. Под закрытыми веками плавали разноцветные пятна; постепенно они принимали форму, складывались в видения, от которых начали гореть щеки.

Словно догадываясь, о чем она думает, Арне склонился ниже. Теперь она чувствовала на своем лице его горячее дыхание. Улла замерла, боясь показать волнение. Рассуждая здраво, она должна была немедленно остановить массаж, но не могла, не хотела прекратить это удовольствие. Поцелуй, мягко коснувшийся ее губ, заставил Уллу вздрогнуть от наслаждения, тело ее изогнулось, желая продолжения ласки.

Но тут же где-то в глубине сознания сработал сигнал тревоги… Как срабатывал всегда. Девушка сжалась, и Арне сразу отодвинулся от нее. Нежно коснувшись пальцем ее вздрагивающих губ, он провел ладонью по ее щеке, по волосам, затем встал с дивана.

— Я принесу чай, — произнес он слегка охрипшим голосом и вышел из комнаты.

Улла смотрела ему вслед из-под опущенных ресниц. Ей очень хотелось окликнуть Арне — пусть он вернется, продолжит начатое, пусть разорвет цепь бесконечных лет одиночества и невинности… Глубоко вздохнув, она дрожащей рукой откинула с лица шелковистые пряди. Приподнявшись на локте, сняла телефонную трубку и набрала номер.

Арне прав. Чем скорее состоится этот разговор, тем лучше. По крайней мере, Стуре уже ничего не угрожает.

— Ларс? Ты слышишь меня? Это я, Улла.

Она постепенно приходила в себя по мере разговора. Брат принял новости спокойнее, чем она предполагала. Ну, а Агнессе пусть он звонит сам.

— Я перевезу его к себе, как только разрешит врач. Нет. Надеюсь, к этому времени комната будет готова. Я наняла плотника специально для того, чтобы переделать закрытую веранду в комнаты для Стуре.

«Плотника». Она так спокойно произнесла это слово, хотя оно обожгло ей губы, и сердце вновь сильнее забилось в груди. Что она делает? Зачем привязывает себя мыслями и душой к этому мужчине, который скоро исчезнет из ее жизни так же внезапно, как и появился? Зачем она загоняет себя в ловушку?

— Ты уверена, что не разоришься на этой затее? — забеспокоился Ларс. — Боюсь, мой сынок влетит тебе в копеечку.

— Не волнуйся, я делаю это, потому что мне так хочется. Ты же знаешь, мне будет спокойнее, если Стуре поселится у меня под боком.

— Я просто не знаю, как тебя благодарить. А уж Агнесса тем более, — смущенно произнес Ларс. — Думаю, она примчится к вам, как только услышит о том, что случилось.

— Пусть приезжает, — легко согласилась Улла, поскольку хорошо знала Агнессу и не очень верила в ее приезд. — Ты же знаешь, мы с ней давно не виделись.

— Ну вот, вместо того, чтобы заниматься своей личной жизнью, ты будешь возиться с членами моего семейства, — расстроенно сказал Ларс.

— Моей личной жизни это не помешает, — подняв голову, Улла заметила Арне, входящего в комнату с подносом в руках. У него был такой уютный и домашний вид, словно он жил здесь давным-давно и каждый вечер заваривал для нее чай.

Расставив чашки на журнальном столике перед диваном, он неторопливо опустился в кресло напротив Уллы, взял чашку и осторожно отхлебнул, поглядывая на девушку.

Улле стало неловко, как будто он мог слышать то, что говорил сейчас брат. А тот, как всегда, пустился в долгие рассуждения о том, что Улле пора заняться собой, выйти замуж, — в общем, он повторял то, что обычно говорила ей мать. Сам Ларс уже успел дважды развестись, а недавно женился в третий раз. Тоже, наставник выискался.

Некоторое время Улла молчала, не желая говорить при Арне. Затем все же не выдержала.

— Послушай, Ларс, занимайся лучше своими женами и не лезь в мою жизнь. Если бы я захотела выйти замуж, то сделала бы это давным-давно. — Она невольно покосилась на Арне. — А мне и так неплохо. Я не собираюсь менять свою жизнь. И мне никто не нужен для полного счастья. Уверяю тебя. Ладно, не буду. Да я не обижаюсь. Все, пока.

Улла с досадой бросила трубку на рычаг. Несколько мгновений она сидела, не решаясь поднять глаза на Арне. Потом осторожно глянула в его сторону.

Арне смотрел куда-то в окно, словно поглощенный собственными мыслями. Но было понятно, что он все прекрасно слышал.

— Странные люди эти родственники, — сказал он наконец задумчиво.

— В каком смысле? — Улла была полностью согласна с этим заявлением, но что именно он имел в виду?

— Они всегда лучше нас знают, что нам нужно. Неважно, пятнадцать нам лет или тридцать три. Конечно, это в основном касается родителей, я вот сужу по своему отцу. — Арне перевел взгляд на Уллу. — Просто удивительно, насколько плохо он меня понимает.

— Да уж, — неуверенно ответила она. — А вам тридцать три?

Он молча кивнул.

И он до сих пор не женат, тут же подумала Улла. Без постоянного места работы, неприкаянный. Почему? Может, с ним что-то не так? Может, он наркоман? Маньяк? Вот ей, к примеру, двадцать восемь, и у нее все, как положено, — карьера, прекрасный дом… Преуспевающей женщине вроде нее муж вообще ни к чему.

— Мои близкие считают, что одной жить нельзя.

— А разве можно?

Его реакция привела ее в замешательство.

— Но сами-то вы не женаты.

— Пока нет. — Арне смотрел ей прямо в глаза. — Мне кажется, вы сами себя обманываете, Улла. Вы говорите, что счастливы в одиночестве, но я вижу женщину, которая любит свою семью и хорошо чувствует себя в семейной жизни.

Улла почувствовала, как ее начинает бить дрожь. Мало ей проблем с родными, еще и этот человек будет объяснять ей, чего она хочет и что ей нужно для полного счастья. И так он уже взбаламутил ее спокойную налаженную жизнь.

— Вы плотник, а не психолог, — проговорила она сквозь зубы.

— И вы уже не первый раз напоминаете мне о моей профессии.

Улла покраснела. Опустив глаза, она взяла со столика остывающий чай и отпила немного.

— Спасибо за чай. Очень вкусно.

— На здоровье, — глубоко вздохнув, Арне поднялся с кресла. — Я, пожалуй, пойду. Завтра должен прийти водопроводчик. — Он говорил сухо и деловито.

— Хорошо. — Улла понимала, что обидела его, но тут уж ничего не поделаешь. Лучшая защита — это нападение. А ей необходимо защитить себя от Арне; он стал занимать в ее жизни слишком много места.

Арне вышел из комнаты, а девушка все сидела на диване, крепко зажмурившись. Ей было жалко Арне и жалко себя. Он столько сделал для нее за последние сутки, а она нагрубила в очередной раз. Но… для нее сейчас — чем хуже, тем лучше. Пусть Арне думает о ней плохо. Так безопаснее.

Хлопнула входная дверь. Сейчас взревет мотор… Но машина все никак не уезжала. В конце концов Улла открыла глаза и, поднявшись, выглянула во двор. У пикапа была откинута крышка капота. Рядом стоял сумрачный Арне.

— Что-то случилось? — спросила она робко.

Он бросил на нее косой взгляд и ничего не ответил.

Улла терпеливо ждала. Покопавшись еще пару минут в моторе, он шумно захлопнул крышку.

— Могу я воспользоваться вашим телефоном? — спросил он хмуро.

— Да, конечно. А в чем все-таки дело?

Арне, не отвечая, протопал мимо нее по ступенькам.

Войдя следом за ним в дом, девушка слышала, как он разговаривал с кем-то по кухонному телефону, затем положил трубку.

— Боюсь, у меня проблемы с передачей, — сообщил он, входя в гостиную. — Машина уже давно барахлила, а я все тянул с техосмотром. Вот и дождался. Я вызвал аварийку.

Улла беспокойно вглядывалась в его лицо, надеясь увидеть знакомую дружелюбную улыбку.

— Арне, простите меня за то, что нагрубила. Я иногда веду себя как…

— Как сноб, — продолжил он холодно. — Мой отец называет это снобизмом.

— Вы действительно так считаете? — Голос ее дрогнул.

— Иногда, — ответил он насмешливо. — Вы понимаете, что у нас возникла проблема?

У Уллы похолодело внутри. Неужели он откажется продолжать работу?

— Какая?

— Если пикап сломался, у меня будут сложности с доставкой стройматериалов. Вообще, считайте, что я остался без машины. Завтра, наверное, можно будет позвонить одному моему родственнику, взять на время его машину, но сейчас… что мне делать?

Бедняга, сочувственно подумала Улла. Сначала я набросилась, потом машина сломалась.

— Мы что-нибудь придумаем, Арне, — взволнованно сказала она.

Да уж. Должно же все как-то разрешиться. И с домом, и с племянником, и с машиной… и с этим нежданным-негаданным наплывом эмоций. Только бы хватило сил и нервов.

— Что тут можно придумать? — Он стоял, безнадежно свесив руки.

— Ну, сначала пусть заберут в починку ваш пикап. А завтра… Я все равно взяла отгул, чтобы посидеть со Стуре. Заодно решим, что делать с транспортом.

— И чем же мне это поможет сейчас? — Арне подошел к ней почти вплотную, посмотрел прямо в глаза. — А, Улли?

Сердце ее заколотилось как бешеное.

— А сегодня вы можете остаться и переночевать у меня, — выпалила вдруг девушка.

Сказала, и сама испугалась сказанного.




5


Сидя в машине перед входом в автосервис, Улла нервно посматривала в окно, пока Арне решал какие-то вопросы с мастером. Он был здесь, как дома. А вот Улла чувствовала себя ненужной и бесполезной. Это угнетало, лишало уверенности в себе, которой и так почти не осталось.

С того самого момента, как она предложила Арне переночевать, ее не покидало состояние взвинченности. Дыхание то и дело перехватывало, в мозгу вспыхивали нескромные мысли и видения, от которых становилось стыдно и жарко.

Улла снова покосилась на Арне. Он стоял спиной к ней, крепкий, мускулистый, длинноногий. Чего она добивалась, когда приглашала его на ночь? Забрасывала удочку с наживкой, страстно надеясь, что рыба не клюнет? Глупо. Но ведь именно это она и делала — зазывала на ночь, надеясь, что между ними ничего не произойдет. Но почему она так боится естественного развития их отношений, боится любви, тепла?

Полно, а есть ли она вообще, эта любовь? Общаясь с мужчинами, Улла давно уже пришла к выводу, что в женщине они ищут лишь домохозяйку и партнера по сексу, причем о браке речь идет далеко не всегда.

Улла прикрыла глаза. У нее уже был когда-то горький опыт. Ее предали, бросили. Девушку захлестнуло давно забытое чувство горечи, боли, унижения. Зачем наступать вновь на те же грабли? У нее есть ее работа, карьера. Больше ей ничего не нужно. Никто не нужен. Она обойдется без африканских страстей.

Но Арне не похож на других. Немного старомодный, забавный и такой заботливый. И с ним весело. Вообще, с того момента, как они познакомились, она постоянно то сердилась, то смеялась. Это было так не похоже на ее скучную повседневную жизнь, практически лишенную каких-либо эмоций и заполненную одной лишь работой.

Улла, встрепенувшись, тревожно посмотрела на часы. Как есть хочется! Они прождали аварийку больше часа, а теперь торчат здесь — тоже бог знает, сколько времени. Она беспокойно заерзала. На полу под ногами лежала спортивная сумка Арне, в последний момент он вытащил ее из пикапа. Интересно, он всегда таскает с собой сумку с вещами? И как часто хозяева, а точнее хозяйки, у которых он работает, предлагают ему переночевать? Улла поежилась. Оставалось только надеяться, что Арне правильно понял ее приглашение. Она просто хотела помочь — ведь должен человек где-то провести ночь, если его машина сломалась, а добираться до дома слишком далеко.

Покрутившись еще на сиденье, Улла не выдержала и выбралась из машины. Воздух посвежел, и девушка зябко передернула плечами. Днем еще стоит жара, а к вечеру уже чувствуется, что лето перевалило за середину.

— Долго еще? — поинтересовалась она, подходя к Арне.

— Почти закончили. — Он пожал плечами, повернулся к ней. — Можно, я оставлю им ваш номер телефона? Они должны завтра позвонить.

— Конечно. — Порывшись в сумке, Улла вытащила визитку и протянула ее Арне.

— Спасибо. Замерзли? — Он заметил, как она ежится под прохладным ветерком.

— Чуть-чуть.

— Идите в машину, — посоветовал он. — Я потороплю мастера. Вы, наверное, проголодались. — Он посмотрел на часы. — Кстати, за мной ужин. Вы пока придумайте, куда нам поехать перекусить. — Бегло улыбнувшись, Арне отвернулся и быстро направился к рабочему сервиса.

Улла постояла еще пару секунд на ветру, затем решила вернуться в машину и включить обогреватель. Но обогреватель не помогал. Что это с ней? Неужели она так замерзла? Нельзя же так нервничать из-за какой-то ерунды. По стеклу и по крыше машины легко застучали первые капли дождя.

Куда бы пойти поесть? Нужно выбрать кафе подешевле, подумала Улла, ведь угощать будет Арне, со своей плотницкой зарплаты. Чуть наклонив голову, девушка следила за высоким мужским силуэтом, маячившим в освещенном проеме гаража. Она вдруг поняла, что последние недели только и делала, что наблюдала за ним. Просыпаясь рано утром и засыпая поздно вечером, она думала о нем. Вставала и ложилась с мыслями о нем. Как-то незаметно он заполнил ее жизнь, принес с собой радость и, несмотря на все строительные хлопоты, спокойствие.

А что будет, когда он уйдет? Снова пустота, холод, безразличие. Сможет ли она как ни в чем не бывало продолжить свое тоскливое одинокое существование? Заменит ли возня с племянником совсем иные отношения и чувства?

Руки стали совсем ледяными. Улла не мигая следила за тоненькой кривой дорожкой, которую оставляла на стекле капля дождя. Вот и она так же, как эта капля, катится куда-то вниз, а куда — неизвестно. Как же все глупо получается. Девушка смахнула слезы и поднесла руки к обогревателю.




Арне захлопнул за собой дверь и остановился посреди холла, сжимая в руках спортивную сумку. Они с Уллой прекрасно поужинали в небольшом ресторанчике, но чувство неловкости от этого не пропало. В его практике не раз бывали случаи, когда женщины-заказчицы предлагали ему остаться и переночевать, но Арне всегда вежливо отклонял подобные предложения. Точно так же следовало поступить и сегодня. Но все произошло так неожиданно. Эта ссора, поломка пикапа. А до дома далеко.

Надо было здорово растеряться, чтобы вот так, не раздумывая, принять предложение Уллы. Но в тот момент ее предложение показалось ему совершенно естественным. И вот теперь он топтался в прихожей как медведь, пытаясь сообразить, что же она имела в виду? Как ему себя вести? Улла — молодая, красивая, одинокая; наверняка она догадывается, что небезразлична ему. Тем более что он имел глупость поцеловать ее. Но это еще не значит, что он готов к более тесным… Арне сбился. Он раздувает из мухи слона… Проблемы не существует.

Улла кивнула головой, приглашая войти, и Арне нерешительно прошел в гостиную — как будто впервые ступил на этот ковер. Он неловко остановился посреди комнаты, пытаясь придумать подходящую тему для разговора, но в голове царила пустота.

Не может быть, чтобы у такой красавицы, как Улла, не имелся в запасе какой-нибудь кавалер. Зачем ей ухаживания какого-то неотесанного плотника, когда есть… да вот хоть тот же господин с работы. Нет, он — вряд ли. Арне нервно встряхнул головой.

— Вы какой-то притихший, — заметила Улла, кидая сумочку на стул.

Вы тоже, хотел было сказать Арне, но почему-то постеснялся.

— Да вот, не знаю, как себя вести, — ответил он с глупой улыбкой. — Никогда не ходил в гости с ночевкой.

— Да что вы, — хмыкнула в ответ Улла, бросая на него насмешливый взгляд. — То-то у вас и сумка с вещами всегда наготове.

— Никогда не знаешь, что может случиться и где придется застрять. — Почему он оправдывается перед ней?

— То есть, вы всегда готовы к любому повороту событий? — продолжала подначивать Улла.

— Именно.

Если бы она знала, сколько раз он оказывался вдали от дома в плохую погоду.

— В общем, вы человек предусмотрительный. Вас врасплох не застанешь.

У него екнуло сердце.

— Да вы садитесь. — Улла улыбнулась. — А я сейчас принесу чего-нибудь попить. Вам холодного или горячего?

— Чего? — В ушах у него шумело.

— Вам соку или какао?

— Лучше какао. — Арне нервно сглотнул.

Девушка вышла, и Арне с глубоким вздохом опустился на диван, поставив сумку около ног.

Надо собраться с мыслями, надо взять себя в руки, подумал он устало. А то он ведет себя, как испуганный подросток.

К сожалению, Улла вернулась слишком скоро, неся в руках две кружки с дымящимся какао.

— А вот и я, — сообщила она радостно, протягивая Арне одну из кружек. — Держите.

— Хорошо пахнет. — Он вдохнул аромат какао, удивляясь про себя банальности их разговора. Как можно так спокойно болтать чепуху, когда в голове вертятся тысячи вопросов? Улла с такой легкостью выдала свое приглашение, словно делала это далеко не в первый раз, и это наводило на разные мысли.

Арне медленно отпил глоток, делая вид, что полностью поглощен какао. Улла последовала его примеру. Некоторое время они молча пили.

— Что будем делать дальше? — поинтересовалась она наконец, слизывая с губ сладко-горькую пену.

Арне замер. Какой ответ она хочет услышать?

— Кажется, механик говорил, что пикап будет готов только через несколько дней, — продолжила девушка как ни в чем не бывало. — А что пока?

Он облегченно выдохнул, чувствуя себя полным идиотом.

— Э-э, придумаю что-нибудь, — пробормотал он сбивчиво.

— Я просто подумала, что завтра вы могли бы взять мою машину; только закиньте меня сначала к Стуре.

— Спасибо, но вы не должны из-за меня…

— Послушайте, Арне, я делаю это не для вас, а для себя. Мне нужно, чтобы комнаты были готовы как можно скорее — до выхода Стуре из больницы. Поправляться он будет у меня. И, надеюсь, незаметно привыкнет к этому дому.

— Да, конечно. — Арне старался не смотреть на Уллу, чтобы не выдать, не дай бог, своих мыслей. — Но, думаю, это не проблема. Я могу договориться со своим родственником и позаимствовать машину у него.

— Поступайте, как вам удобнее. Просто знайте, что я готова на все.

На все? Арне забился поглубже в угол дивана. Ну почему он не отказался сразу же? Ломай теперь голову над каждым ее словом. То ли намекает на что-то, то ли ничего не имеет в виду. Не женщина, а сфинкс. То мила и нежна, то холодна как лед. А он только и делает, что пытается понять ее, прочитать что-то между строк — что-то, чего нет. Зачем ему это нужно? Арне догадывался зачем, но не желал обсуждать это даже с самим собой.

Бросив взгляд на часы, он с удивлением обнаружил, что скоро двенадцать. И что же будет дальше?

Допив последний глоток, Улла поднялась, собрала кружки.

— Я быстро… — И вышла из комнаты.

Арне сидел как приклеенный.

Интересно, куда она его положит? На первом этаже есть какая-то спальня. Однажды он взял оттуда подушку, чтобы вздремнуть после обеда. Отлично выспался, между прочим.

— Арне, пойдемте. — Улла возникла в дверном проеме, словно привидение.

Он поспешно вскочил, подхватил сумку с пола. Когда он вышел в холл, Улла уже поднималась по лестнице на второй этаж. Арне догнал ее только наверху. Повернув налево, она приоткрыла первую дверь.

— Это ванная. Поройтесь в шкафчике, там должна быть новая зубная щетка. Чистые полотенца — на крючке.

Арне послушно заглянул. Откуда у нее новая зубная щетка? Может, она их сразу ящиками закупает?

Улла тем временем прошла дальше по коридору, распахнула еще одну дверь. Затем вошла и включила свет. Арне двинулся следом и тут же растерянно замер на пороге. Обои в цветочек, розовый ковер на полу, покрывало вышито розовыми бутончиками; повсюду кружавчики, фестончики, оборочки.

Заметив его замешательство, Улла не выдержала и хихикнула.

— Вы уж извините, но у меня нет подходящей для вас «мужественной» спальни. Эту спальню оформляла для себя Агнесса, моя подруга.

Арне смущенно пожал плечами.

— Тут уж не до жиру, — пошутил он неловко.

Боясь оглянуться, прошел в комнату, положил сумку на кресло, прикрытое белым покрывалом. Неожиданно свет в комнате начал меркнуть. Арне окаменел.

— Так хорошо? — спросила позади него Улла, оставляя в комнате мягкий полумрак.

— Смотря для чего, — попытался сострить он.

— Для чего хотите, — ответила она уже в дверях. — Увидимся завтра утром. А если проспите — кофе будет на плите. Но, надеюсь, что не проспите. — И вышла, плотно прикрыв за собой дверь.

Арне стоял посреди комнаты, красный как помидор. Как только закрылась дверь, он опустился на кровать, закрыв пылающее лицо руками.

Какое счастье, что свет был приглушен и Улла не разглядела его багровую физиономию! С чего он решил, что она пригласила его с какими-то далеко идущими намерениями? Девушка просто искренне хотела помочь и, возможно, извиниться таким образом за «плотника». А он-то размечтался.

Пожав плечами, Арне быстро встал и отправился в ванную. Холодный душ наконец-то привел его в чувство.

А что бы он делал, если бы Улла захотела заняться с ним любовью? Выкрутился бы как-нибудь. Он еще не готов к такому повороту событий. Не готов потерять свободу, связать себя отношениями, обязательствами, тем более браком. Арне не раз получал подобные предложения от своих заказчиц и всегда отказывал им именно по этой причине. Конечно, у такого рода свободы была своя оборотная сторона — отсутствие тепла и взаимопонимания, ласки и заботы. Как давно он не касался теплого и гибкого женского тела… Но игра стоила свеч. Во всяком случае, так ему казалось.

Арне выбрался из душа, растерся полотенцем. Затем, заглянув в зеркало, потер колючую щеку. Интересно, есть ли в шкафчике помимо зубной щетки еще и бритва? Бритвы не оказалось. В следующий раз надо будет сунуть в сумку бритвенный станок, подумал он мельком.

Перед тем, как лечь, он приоткрыл дверь и выглянул из комнаты. Коридор был абсолютно темным. Видимо, Улла уже ушла в свою комнату. Следовало догадаться, что спальня на первом этаже принадлежит ей — никаких тебе оборочек, ленточек, безделушек на полочках. Все просто и практично. Узкая кровать покрыта однотонным бежевым покрывалом. Даже наволочка на подушке — просто белая.

Быстро раздевшись, Арне с наслаждением растянулся на кровати. Как хорошо. Интересно, как там Улла? Воображение тут же нарисовало ему девушку, свернувшуюся калачиком в своей белоснежной постели, — правая ладошка под щекой, пепельные волосы рассыпались по подушке. Интересно, какая на ней ночная рубашка? Легкая и полупрозрачная или коротенькая и с оборочками? Арне усмехнулся. Он готов был поспорить на что угодно, что на ней длинная фланелевая рубашка с закрытым воротом и длинными же рукавами.




— Я, пожалуй, пойду, — сказал Леннарт, стряхивая пылинку с пиджака и оглядывая будущую спальню Стуре. — Не уверен, что твоя дамочка обрадуется, обнаружив у себя дома постороннего типа.

— Ты не посторонний тип, ты мой родственник, — сердито возразил Арне, — и поаккуратнее с выражениями. Не называй ее дамочкой.

— А она не против того, что к тебе во время работы ходят с визитами родственники?

— Ну, это все-таки не совсем визит, — засмеялся Арне. — Тебя пригласили в качестве владельца транспортного средства.

— И я с радостью предоставил свой джип в ваше распоряжение.

— Спасибо, дядя. — Арне посерьезнел. — А ты, случайно, ничего не придумал насчет нас с отцом?

— Извини. — Леннарт виновато развел руками. — Это не так уж просто, сам понимаешь. Я думал, но пока не придумал ничего утешительного. Не вижу варианта, который удовлетворил бы всех.

— Только не сдавайся, продолжай думать, хорошо?

— Ну конечно. — Леннарт бросил взгляд на часы. — Послушай, мне действительно пора ехать.

— Подожди еще немного. Мне, правда, хочется вас познакомить. Она не будет сердиться, что в доме посторонние, честное слово. А может, даже покормит тебя за помощь, — пошутил Арне.

За окном раздался шум подъезжающей машины.

— А вот и хозяйка! — обрадовался он. — Не забудь только, что я простой плотник.

Леннарт, покорно кивнув, замер в ожидании.

Хлопнула входная дверь, затем простучали каблучки, и через минуту перед ними появилась Улла. Как всегда, она первым делом шла узнать, как продвигаются дела с «реконструкцией». Увидев Леннарта, она удивленно остановилась в дверях.

— Улла, познакомьтесь, это мой близкий родственник, Леннарт. Леннарт, это фрекен Улла.

— Очень приятно, — весело приветствовал ее Леннарт.

Настороженно улыбнувшись, девушка подошла ближе и пожала протянутую руку.

— Леннарт одолжил мне свою машину и даже подвез кое-что из стройматериалов, — пояснил Арне.

— Понятно. Спасибо большое.

Арне переводил взгляд с Уллы на Леннарта, пытаясь понять, что думает дядя по поводу девушки. Сегодня на ней был легкий сиреневый костюм, красиво облегающий стройную фигуру. Зеленоглазая, в сиреневом костюме, она неожиданно напомнила ему ветку сирени. Арне и сам удивился столь романтическому сравнению. Он не мог отвести от нее глаз.

Улла заливисто рассмеялась, и Арне вдруг с беспокойством понял, что, пока он придумывал красивые сравнения, дядя вовсю развлекал его девушку. Нашли общий язык.

— Ты, кажется, очень спешил, — сказал он ласково, кладя руку Леннарту на плечо и незаметно подталкивая его к двери. — Жалко, что тебе уже пора ехать.

У Леннарта от изумления отвалилась челюсть. Но он быстро пришел в себя.

— Да, конечно, — ответил он, бросая хитрый взгляд на племянника и тут же снова поворачиваясь к Улле. — Было очень приятно познакомиться.

Арне буквально вытолкал дядю за дверь.

— Ну зачем же так горячиться, — тихонько посмеивался тот. — Я все понял. Ухожу. Девушка — твоя.

— Пока не моя, но это вполне вероятно, — буркнул Арне. — Она нравится мне. А у тебя есть горячо любимая жена. Вот ее и весели.

— Так я и поступлю. — Леннарт ничуть не обиделся. — Симпатичная девушка, Арне. Не могу не одобрить твой выбор. — Он легко сбежал по ступеням. — Звони, если что.

— Обязательно. — Кивнув головой на прощание, Арне вернулся в дом. Сердце его слегка сжималось от какого-то давно забытого чувства. Неужели это была ревность?




6


Улла беспокойно посмотрела в окно. Арне пропадал где-то третий час, и она просто не знала, что и думать. Что там случилось? Он давно уже должен был приехать.

К сожалению, работа продвигалась далеко не так гладко, как хотелось бы. Водопроводчик в назначенное время не появился, а это означало, что ванная комната простаивала без изменений. Электрик тоже не спешил с проводкой.

Терпение. Вот чего ей не хватало. Улла поражалась спокойствию, которое сохранял Арне практически во всех, даже самых сложных ситуациях. Он, словно неваляшка, поднимался ровно столько раз, сколько его сбивали с ног всевозможные проблемы и недоразумения. Только Арне не был похож на неваляшку. С каждым днем он казался Улле всей красивее и красивее. Она вспоминала его загорелые обнаженные руки, широкую грудь, и сердце ее сладко екало.

Забравшись с ногами на диван, девушка раскрыла книжку. Место, где она остановилась в прошлый раз, было отмечено закладкой, но Улла никак не могла сообразить, о чем идет речь. Наверное, все позабыла. Сначала началась реконструкция, а потом пришлось каждый день мотаться к Стуре в больницу, и было не до чтения.

Рассеянно перелистывая страницы и автоматически скользя глазами по строчкам, Улла все время возвращалась мыслями к Арне. Куда он подевался? Резкий телефонный звонок вывел ее из задумчивости. Выронив книжку, Улла схватила трубку.

— Да?!

— Улла, это Агнесса. — Голос у подруги был испуганный и несчастный. — Я только что узнала про Стуре. Меня не было в городе, и Ларс никак не мог мне дозвониться. Что с ним, Улла?

— С ним уже все в порядке, Агнесса, не бойся. — Улла была настолько уверена, что звонит Арне, что не сразу сообразила, о чем речь. — Его скоро выпишут. У него сломана нога… и небольшое сотрясение… — затараторила она, с ужасом понимая, что еще больше пугает Агнессу.

— Улла, я вылетаю первым же рейсом!

— Ну конечно, конечно. Но, вообще-то, Стуре уже чувствует себя неплохо. Такой срочности нет. С кем ты оставишь малышей?

— Может быть, попрошу маму пожить у меня, если не наладится с… — Агнесса внезапно замолчала.

— С кем, Агнесса? У тебя появился новый друг?

— Не друг, а муж, и я не знаю, появился он или уже исчез, — всхлипнула вдруг та. — У меня все плохо, Улла. Как всегда. Сплошные неприятности, а тут еще Стуре. Как мне это надоело, если бы ты знала. Вот брошу все и уеду жить к тебе. Тогда они узнают… — Всхлипывания стали громче.

Улла похолодела. Только этого ей не хватало. С Агнессой они дружили со школы. Когда-то Улла обожала подругу и преклонялась перед ней. Из них двоих Агнесса всегда считалась красивее, умнее, интереснее. Она во всем была первой, и Улла с радостью уступала ей это первенство, искренне веря, что иначе и быть не может.

Первые тучки появились на горизонте уже в старших классах, когда Агнессе понравилось отбивать у Уллы мальчиков из чисто спортивного интереса. У нее всегда было полно ухажеров и, в общем, ей не стоило особого труда время от времени прибавлять к ним еще одного — Аллиного. Улла ревновала и плакала, и рвала с Агнессой всякие отношения. Но проходило какое-то время, и они снова оказывались вместе. Неужели мы с тобой рассоримся из-за каких-то мальчишек? — возмущенно говорила Агнесса. — Наша дружба крепче этого!

Окончив школу, они разъехались по разным городам и несколько лет не виделись. Встретились снова только после окончания института, когда обе приехали домой на летние каникулы. Именно тогда Ларс впервые обратил на Агнессу внимание. Пока девочки учились в школе, он, естественно, видел подружку сестры по десять раз на дню. Но тогда связываться с «этими малявками» было ниже его достоинства. Агнесса также никогда не воспринимала Ларса иначе, как старшего брата Уллы.

А тут они увидели друг друга — по-настоящему, впервые в жизни — и влюбились с первого взгляда. Роман был бурный и быстротечный, и очень скоро закончился шумной свадьбой. Через год родился Стуре. А еще через два года Агнесса и Ларс развелись. Как раздраженно объяснила Агнесса, потому что осточертели друг другу.

Маленький Стуре жил то с мамой, то с папой, в зависимости от того, как обстояли дела у них на личном фронте. Ларс после этого женился еще дважды. Агнесса через какое-то время тоже вышла замуж, родила еще двоих детей, снова развелась, а потом Улла сбилась со счету и перестала запоминать мужские имена, постоянно возникавшие в жизни подруги. Да они почти и не общались последние годы, а если и общались, то только из-за Стуре. Улла всегда очень любила племянника.

При одной мысли, что в ее доме — пусть даже ненадолго — может поселиться Агнесса, Улле стало дурно. И даже далекие всхлипывания подруги не вызывали у нее должного сочувствия.

— Послушай, Агнесса, может быть, ты преувеличиваешь? Все еще наладится? — сказала она слабым голосом.

— Ничего не наладится, — ответила та горько. — Жди меня, Улла, я скоро приеду. Уж тогда и наговоримся. Мы с тобой так давно не виделись, а ведь мы — лучшие подруги. До встречи, Улла.

— До встречи, — упавшим голосом сказала Улла и повесила трубку.

Что же делать? Она почему-то не думала, что Агнесса всерьез захочет приехать. Да она, скорее всего, и не приехала бы, если бы не поссорилась с мужем. Ведь Стуре уже идет на поправку, и Улла при нем. К тому же Агнессе страшно не нравился этот «несуразный, ободранный, старомодный дом». Именно так она о нем отозвалась, когда гостила здесь первый и единственный раз, старательно украшая свою комнату розовыми фестончиками и цветочками. Сколько же будет пренебрежительных взглядов и нелестных замечаний! Сама Агнесса жила в симпатичном суперсовременном коттедже — чистеньком, аккуратном, с новенькой мебелью. Она не понимала, зачем Улле понадобилось покупать такую развалину.

Стукнула входная дверь, раздались знакомые тяжелые шаги. Улла подскочила на диване. Наконец-то!

— Извините, что так задержался. — В комнату вошел Арне. — Возникли непредвиденные обстоятельства.

— Обстоятельства? — Она напряженно замерла.

— Ничего страшного. — Он легко махнул рукой. — У Леннарта классная машина. Надо будет купить себе такую же.

Такую же? Улла не интересовалась, где и кем работает Леннарт, но он одолжил Арне очень дорогую машину! Откуда у бедного плотника такие деньги? Хотя, возможно, человек, который любит наблюдать за птичками и нюхать цветы, просто не догадывается о стоимости подобного автомобиля. Лучше не разочаровывать бедолагу раньше времени.

Улла промолчала, но Арне, похоже, и не ждал от нее ответа. Подойдя к дивану, он поднял с пола книгу, которая упала во время разговора с Агнессой.

— Хороший роман, правда? — Он положил книгу Улле на колени.

— Только не рассказывайте конец! — вырвалось у нее, — Вы все испортите!

— Да я бы и не смог, если бы даже захотел. — Он улыбнулся. — До конца мне еще далеко. Но все же я вас обогнал. — Снова взяв с ее колен книгу, он пролистал вперед несколько страниц. — Я уже читаю здесь.

Улла недоуменно посмотрела в книгу, потом на Арне.

— Вы что, читаете мой роман?

— Надеюсь, вы не против? Я читаю его только тогда, когда вы не читаете.

— Логично. — Улла оскорбленно выпрямилась. Неудивительно, что она не могла вспомнить содержание. Закладка была не на месте.

— А в какое время вы читаете, можно узнать?

И тут же спохватилась.

— Извините, я поняла. Во время обеденного перерыва.

— Ничего страшного. — Он довольно ухмыльнулся, бросил книгу на диван. — Я не хотел дразнить вас. Просто книга лежала на столе, я заинтересовался и взял посмотреть. Я прекрасно могу купить себе этот роман.

Господи, сколько разговоров из-за дешевого романа в мягкой обложке! Улла покраснела от неловкости.

— Читайте на здоровье! Только не сдвигайте мою закладку.

— Ничего, ничего, я в состоянии купить себе такую книжку. А закладка просто выпала, когда я читал.

Уллу вдруг разобрал неудержимый смех. Какие они оба вежливые, предупредительные. Сколько реверансов — и все из-за такой ерунды.

Арне некоторое время держался, потом тоже расхохотался. Опустившись рядом на диван, он, не прекращая смеяться, дружески обнял Уллу за плечи, и она вдруг почувствовала, как отпускает напряжение и тревожные мысли об Агнессе уходят куда-то далеко-далеко.




Улла возвращалась домой. Целый день в банке, потом два часа у Стуре. Врач сказал, что через неделю его можно будет выписывать. Если будет куда выписать, напомнила она себе хмуро.

Ей не в чем было упрекнуть Арне. Он работал как вол, начиная рано утром и заканчивая поздно вечером. Но он делал столько, сколько мог, и не более того. К тому же, многое зависело от других мастеров. Водопроводчик, к примеру, закончил свою часть работы только вчера. Были и приятные новости. Утром позвонила Агнесса и сообщила, что приехать не может, так как у ее младшего — Кристиана — простуда. Мальчика, конечно, было жалко, но Улла невольно вздохнула с облегчением.

Но как помочь Арне? Как ускорить процесс? В первую очередь, конечно, надо закончить спальню и ванную. Гостиная с верандой могут подождать. Интересно, есть ли у Арне товарищи, которые могли бы помочь ему с работой? Этот Леннарт, чем он занимается? На плотника он, правда, не похож. Да и вообще на рабочего. Интересный человек.

Улла вздохнула. В душе ее боролись смешанные чувства. С одной стороны, она хотела, чтобы Арне как можно скорее закончил работу. С другой стороны, ей становилось страшно при мысли, что он исчезнет из ее жизни. Хоть бы эта реконструкция не закончилась никогда…

Поднимаясь на крыльцо, девушка привычно прислушалась. Обычно ее встречал стук молотка или рев дрели; в последнее время эти звуки казались ей райской музыкой. Но сегодня в доме стояла тишина. Уже начиная нервничать, Улла распахнула дверь. В холле пахло, как в дорогом ресторане. Девушка пошла на запах.

Она стремительно влетела в кухню и остолбенела. Арне стоял спиной к ней, колдуя у плиты. Из кастрюлек шел ароматный пар, на большой сковороде что-то громко шипело и скворчало. На кухонном столе лежала раскрытая кулинарная книга — единственная кулинарная книга в этом доме. Эйнар подарил ее Улле на Новый год. Видимо, в наивной надежде, что это поможет изменить что-то в их отношениях. Может быть, он ждал, что она пригласит его домой на обед? Улла приняла подарок с чувством недоумения и легкой брезгливости. Что прикажете делать с этой кучей рецептов? Она не открыла книгу ни разу, все как-то не до того было.

— Что вы делаете?

Арне от неожиданности чуть не выронил горячую крышку.

— Улли! Я не слышал, как вы вошли!

Еще бы! Вокруг стояло такое шипение и бульканье! Улла уперла руки в бока.

— Я вас спрашиваю, что вы здесь делаете?

— Угадайте. — Он расплылся в улыбке.

— Видимо, занимаетесь реконструкцией, — съехидничала девушка.

— И это тоже. — Его улыбка слегка поблекла. — Но в данный момент я готовлю праздничный ужин. Мой пикап наконец-то готов! Это необходимо отметить.

— Но… — Уллу охватило отчаяние. Он не поймет ее возражений. Он все время витает где-то в облаках.

Она беспомощно опустила руки.

— Арне, я признательна вам за внимание. Но я устала и…

— И голодна, — продолжил он.

Арне хотел сказать еще что-то, но Улла, понимая, что спорить с ним бесполезно, и в то же время желая договорить, легко прижала указательный палец к его губам. Поймав ее руку, Арне быстро поцеловал заставивший его умолкнуть палец.

Поцелуй эхом откликнулся во всем ее теле, и все суровые слова тут же вылетели у нее из головы.

— Я вернусь к работе после ужина, — мягко сказал Арне. — А пока расслабьтесь. Ужин будет готов через несколько минут. Заодно расскажете, как там Стуре поживает.

Улла послушно вышла из кухни. Но ее ждал новый сюрприз.

В гостиной был накрыт стол. На белоснежной, еще бабушкиной, кружевной скатерти был расставлен лучший фарфоровый сервиз, возвышались в подсвечниках свечи, давным-давно купленные и забытые за ненадобностью.

У нее даже не было сил сердиться. Оказывается, этот человек не только спит на ее подушке и читает ее книги, он еще и лазает по ее шкафам! И готовит для нее ужин! Помотав головой, чтобы прийти в себя от изумления, Улла отправилась к себе в спальню.

Скинув костюм и умывшись, она распахнула шкаф. Что бы такое надеть, подходящее к случаю? Легкое, простое, женственное… Сексуальное? Нет, не стоит. Улла, вздрогнув, торопливо перевела взгляд на стул, на котором валялись домашние джинсы и безразмерная футболка.

Но запахи, доносящиеся из кухни, наводили на другие мысли. Нет, футболка — это уж слишком грубо. Девушка снова заглянула в шкаф. Брючный костюм, брюки, закрытый пиджак, шелковое вечернее платье… Неожиданно у самой стенки она заметила тонкое джинсовое платье с кружевной вставкой на плечах и груди. Слегка приталенное, с короткими рукавчиками, застегивающееся спереди на кнопки. Женственное, но не слишком сексуальное.

Улла скользнула в платье и подошла к зеркалу. То, что надо. Она чуть-чуть подкрасила губы, затем подобрала волосы с боков и прихватила их сверху деревянной заколкой. Сунула ноги в босоножки без каблуков. Ну что же, теперь у нее вполне подходящий вид.

И тут снизу послышался голос Арне.

— Ужин готов!

Затем, судя по звуку, он начал бить ложкой по крышке кастрюли, изображая гонг.

Улыбнувшись собственному отражению и глубоко вздохнув, Улла смело вышла из комнаты.

Свет в гостиной был погашен, горели лишь свечи. При виде Уллы Арне подскочил к столу, выдвинул стул, дождался, пока она сядет. Все это время он не сводил с нее сияющего взгляда.

— Вы выглядите изумительно, Улли. И эта прическа очень вам идет. — Он провел рукой по длинным вьющимся прядям, спадающим на плечи.

— Спасибо. — У нее дрожал голос.

— Вы очень голодны? — Его рука скользнула с ее плеча на локоть.

Улла вздрогнула от этого прикосновения. Все ее чувства обострились до предела. Похоже, ее сейчас мучил совсем не тот голод, о котором спрашивал Арне. Она подняла глаза. Его доброе спокойное лицо было так близко… Ей вдруг захотелось прижаться губами к его губам, обвить руками его сильную загорелую шею, коснуться выпуклой мускулистой груди.

— Что-то не так? — Арне озадаченно смотрел на нее.

— Нет-нет. Так вкусно пахнет…

— Вот и хорошо, — ответил он. — Я хотел порадовать вас.

Словно во сне, Улла смотрела, как Арне накладывает ей на тарелку еду. Она попробовала ветчину с грибами в лимонном соусе, артишоки и маринованные овощи; затем молодую картошку с зеленью. За день у нее накопилась масса вопросов, связанных с ремонтом, но, глядя на Арне, она решила на время забыть обо всем. Ей было так хорошо.

— Как там Стуре? — спросил он, прерывая молчание.

Зачем он спрашивает? Ведь все это неизбежно приведет к деловым разговорам, которых так хочется избежать.

— Врач сказал, что неплохо. У моего племянника оказалась очень крепкая голова.

— Рад это слышать, — рассмеялся Арне.

— Его скоро выпишут. — Улла смотрела вопросительно, надеясь, что он одним словом развеет все ее тревоги.

— Скоро? — Он озабоченно нахмурился.

— Арне, а вы не можете пригласить помощника? Хотя бы для завершения спальни и ванной?

— Я предпочитаю работать в одиночку. — Теперь он смотрел в сторону.

Улла вдруг поняла, что по горло сыта всеми деликатесами.

— То, что вы предпочитаете, и то, что необходимо для дела, не всегда совпадает.

— Может быть, для вас — не всегда. А для меня — всегда. Послушайте, Улла. — Он взял ее за руку. — Я буду сегодня работать до поздней ночи. Могу остаться здесь и встать завтра чуть свет.

Остаться здесь. Только не это. Она слишком хотела его. Его нежные прикосновения и поцелуи будили в ней давно забытые чувства. Но у нее были свои принципы. Она лишится невинности только замужней женщиной или не лишится ее никогда. А у Арне, скорее всего, совсем другие взгляды на этот счет.

Когда-то давно она уже доверилась мужчине, а он предал ее. Больше это не повторится. Вряд ли Арне захочет жениться на ней ради одной ночи. Цена для него слишком высока. Он посмеется над ней, бросит ее, как тот, другой. Да и, скорее всего, у Арне уже есть женщина. Нет, Улла не вынесет такого унижения. Она не должна расслабляться, не должна терять бдительность.

Улла подняла взгляд на Арне. Он смотрел на нее выжидательно, с надеждой. Девушка глубоко вздохнула.

— Нет, Арне. Я думаю, мы найдем другое решение.

На лице его так ясно отразились огорчение и разочарование, что сердце ее сжалось от боли. Ну почему она не забудет про все свои принципы и не предложит ему остаться здесь навсегда?




7


Взять отпуск. Вот оно, решение. И самой помочь Арне. Она, конечно, не плотник, но гвоздь в стенку забить сумеет. Не боги горшки обжигают.

Улла остановила машину. Во дворе, помимо пикапа, загораживая главный вход, стоял небольшой грузовичок со стройматериалами. Отлично. Новый фронт работ. Наверняка найдется дело и для нее.

Обойдя дом кругом, чтобы пройти через черный ход, Улла заметила на заднем дворе Арне. Опять наблюдает за птицами! Но, подойдя ближе, она внезапно споткнулась о грабли и чуть было не упала.

— Осторожнее, — весело крикнул Арне, — хватит с нас Стуре.

Улла стояла, открывая и закрывая рот, не в силах вымолвить ни слова.

— Удивлены? — На лице его, как всегда, сияла лучезарная улыбка.

— До потери пульса. — Она с трудом сдерживала нервный смех. — Почему вы сажаете цветы?

Ну что с ним сделать? Убить сразу, чтобы не мучился? Или самой застрелиться? Улла, уронив руки, обессиленно смотрела на Арне.

— Улли, милая…

— Я вам не милая, — огрызнулась она. — Почему вы не внутри дома?

— Но только представьте себе, как здесь будет красиво. По утрам вы будете пить кофе на веранде, любуясь цветником.

— На какой еще веранде? Здесь никогда не будет никакой веранды, если вы…

— Я думал, вы обрадуетесь. — Улыбка исчезла с его лица, сменившись виноватым выражением. — Послушайте, я все равно не мог работать в доме. Туда сейчас заносят все эти стройматериалы.

— Но… — Улла сбилась и замолчала. Возразить было нечего.

Стараясь скрыть смущение, она огляделась вокруг. Арне успел вскопать длинные прямоугольные клумбы и засадить их розовыми кустами, а также сделал что-то вроде альпийской горки с цветами. Улла узнала ноготки, циннии, левкои, львиный зев и анютины глазки.

— Как красиво! — Восклицание вырвалось у нее само собой, помимо воли.

— Спасибо. — Арне снова заулыбался. — Я знал, что вам понравится. Тут совсем неподалеку есть теплица. Может быть, вы, возвращаясь с работы, захотите заехать туда и выбрать еще какие-нибудь цветы. Я специально оставил свободное место.

Улла хотела ответить, что в ближайшие две недели она не намерена ездить на работу, а будет все время находиться здесь, при нем, и присматривать за ним. Но, глянув на его довольное лицо, решила пока промолчать. Вместо этого она снова вслух восхитилась цветником. Вокруг уже вовсю жужжали пчелы, порхали бабочки. Девушка некоторое время наблюдала за капустницей, которая долго сидела на цветке львиного зева, а затем, быстро-быстро замахав крылышками, скрылась в голубой дали. Вот и Арне так же, подумала она грустно. Закончит работу и упорхнет на другой цветок, в другой дом.

— На самом деле вам просто не сидится на одном месте, — сказала она Арне с наигранной улыбкой. — Вам все равно, куда ехать и чем загружать свой пикап — балками, цементом или цветами…

Арне знакомым жестом взлохматил свои выгоревшие волосы.

— С вами надо быть поосторожнее, — пошутил он. — А то вызнаете все мои секреты.

Интересно, какие у него могут быть секреты. Жена? Куча внебрачных детей? И какое ей дело до его секретов?

Да такое. Он ей нравится. Ей нравится его простота в обращении и дружелюбие. Он никого не пытается поразить умом или образованностью, хотя в полной мере обладает и тем, и другим. Он честный и добрый. Совсем не такой, как ее задерганные сотрудники. Улла поежилась. Неужели она тоже такая — все время напряжена и на взводе, все хочет держать под контролем, все время чего-то боится, постоянно готова обороняться. Ей кажется, что ее в любой момент обидят, обделят, обманут. А этот плотник совсем не такой.

Улла посмотрела на Арне. Он с удовольствием поливал цветы из шланга, который обнаружил в ее старом полуразвалившемся гараже. Кстати, когда он закончит с комнатами Стуре, его можно будет попросить заняться гаражом. А потом кухней. Конечно же, ту давно следовало перестроить. Если Арне согласится переделать все, что нуждается в переделке в этом доме, он задержится здесь очень надолго… возможно, навсегда.

К Арне подошел коренастый рабочий в синем комбинезоне, протянул листок бумаги. Тот быстро расписался и повернулся к Улле.

— Они закончили, — сообщил он. — Это стоило чуть больше, чем я предполагал, но, в общем, неплохо.

Арне сунул счет в карман. Затем, завинтив кран, который, оказывается, имелся на заднем дворе, свернул шланг.

— Завтра я снова их полью, — сказал он, любовно оглядывая влажные свежие цветы.

— Спасибо, Арне. Сколько я вам должна?

— Ужин.

У Уллы перехватило дыхание. Вокруг благоухали цветы, вечернее солнце золотило волосы стоявшего рядом мужчины и делало его бронзовый загар совсем темным.

— Но за цветы и за…

— И за клумбы, я понимаю. Ужин.

Улле вдруг очень захотелось сказать, что она должна ему не только ужин, но и завтрак, но не хватило решимости.

— Почему бы и нет? — согласилась она вместо этого.

Арне улыбнулся, и Улла поняла, что счастлива. Она могла заявить, что он — не ее тип, что они почти не знакомы, что он всего лишь плотник. Но Арне был настолько хорош… Уллу влекло к нему так, как не влекло еще ни к одному мужчине. И ей нравилось не только его красивое сильное тело. У него была красивая душа.

— Будем ужинать дома или пойдем куда-нибудь? — спросила она с ответной улыбкой.

— Конечно, дома. Вы готовьте, а я пока проверю трубы и решу, что делать завтра.

Рука об руку они направились в дом. Солнце мягко светило им в спину, вокруг пахло свежевскопанной землей и цветами. Улла представила себя и Арне со стороны: она, в строгом деловом костюме, и он, в старой майке и потертых джинсах. Они были необычной парой… слишком необычной. Скорее всего, у них не было совместного будущего.




— Все было восхитительно. — Арне откинулся на спинку стула и хлопнул себя по животу.

— Спасибо. — Улла поднялась из-за стола. — Извините, что нет ничего на десерт.

Конечно, до Арне с его кулинарными изысками ей было далеко, но сварить картошку, порезать копченого угря и сделать салат из огурцов и помидоров она была в состоянии.

Взяв грязные тарелки, девушка отправилась на кухню. Прихватив салатник и пустые бокалы, Арне отправился вслед за ней. Стоя в дверях кухни и глядя, как Улла моет посуду, он подумал, что она — лучший десерт, какой он мог бы пожелать. Ее изящная женственная фигура, нежная белая кожа, к которой хотелось прикасаться и прикасаться, сводили его с ума.

— Да, у меня же есть мороженое, — спохватилась Улла.

— Мороженое хорошо есть с пирогом. — Слова давались ему с трудом, в мозгу вспыхивали и гасли образы, один эротичнее другого. — А вы хорошо печете?

— Ну да. — Улла беспечно кивнула. — А что?

— Это прекрасно, потому что я пеку ужасные пироги с клюквой и яблоками.

— Но у нас нет ни яблок, ни клюквы, — рассмеялась девушка. — У вас голодный бред, Арне. Наверное, я плохо вас накормила.

— Глупости, я сыт, как никогда. А вот что касается клюквы, доверьтесь мне. Готовьте тесто, а я скоро вернусь.

— Неужели в лес за клюквой?

— Смейтесь, смейтесь. — Он быстро вышел из кухни.

На улице уже совсем стемнело, с озера дул прохладный ветерок. Арне вдохнул свежий воздух полной грудью. Ему необходимо было успокоиться. Невозможно часами находиться рядом с женщиной, которая тебе нравится, — и лишь сажать вместе цветы или печь пироги.

Арне прижался щекой к холодному металлическому боку своего пикапа. Главное — взять себя в руки. Столько всего случилось за последние недели. Он вдруг перестал понимать себя, свои желания. Его постоянно тянуло в этот старый деревянный дом, к этой женщине, такой жесткой и холодной с виду, и такой мягкой и теплой на самом деле.

Открыв дверцу, Арне достал с заднего сиденья большой бумажный пакет с яблоками и целлофановый поменьше — с клюквой. Все это он купил сегодня днем на рыночке в центре города, тогда же, когда покупал цветочную рассаду. Цветы. Что на него нашло? Он в жизни ничем подобным не занимался. Он никогда не хотел постоянных привязанностей, любви, обязательств. Но теперь… Арне и сам не знал, чего он хочет.

Захлопнув дверцу, он направился обратно к дому. Он сам предложил печь пирог, так что отступать теперь некуда. Ладно, пусть будет пирог, а потом надо бежать отсюда, пока не стало слишком поздно. Пока он не увяз всеми четырьмя лапами. Он здесь для того, чтобы провести реконструкцию. Вот он ее и проведет. Но не более того.

Улла радостно подняла голову навстречу его шагам.

— Что так долго? — спросила она с улыбкой. — Искали клюкву поразвесистее?

Он протянул ей пакеты, и она, ахнув, подхватила их обеими руками.

— Да вы просто волшебник!

Она высыпала клюкву в миску, а яблоки в раковину и, протянув Арне кухонный нож, продолжила месить тесто.

Он счищал кожуру с яблок и резал их на дольки, стараясь не смотреть на ее белые локотки. А когда пирог засунули в духовку, сел за стол как можно дальше от девушки.

Она поставила вариться кофе.

— Так что же вы намерены делать завтра?

— Стены в ванной. Потом установлю краны. — Он был рад отвлечься от созерцания стройной фигурки и поговорить о деле.

— Я по-прежнему считаю, что помощь вам не помешает, — сообщила Улла, поворачиваясь к нему лицом.

Арне с подозрением уставился на нее, уже понимая, что она затеяла этот разговор неспроста.

— Я прекрасно справляюсь, — ответил он осторожно. — Как только будут установлены краны, работа пойдет еще быстрее. Я же сказал, что мне лучше работать в одиночку. Что вы задумали? Признавайтесь.

Она передернула плечами и покрутила на плите кофейник.

— Я же вижу, что у вас что-то на уме, Улла. — У нее всегда было что-то на уме. Именно это его и пугало. — Послушайте, неужели вы наняли еще кого-то?

— Нет, это помощь бесплатная. Я подумала…

Арне вскочил с места.

— Умоляю вас, перестаньте думать. Думайте у себя на работе. А здесь позвольте думать мне. Бесплатная помощь — не помощь. Если мне так уж понадобится помощник, я сам что-нибудь придумаю.

Он давно не выводил ее из себя. Но сейчас, кажется, ему удалось это вполне. Сжав кулачки, она уставилась на него с такой яростью, что Арне невольно сделал шаг назад.

— Вы собираетесь думать за меня в моем доме? — Она наступала на него. — Нет уж, извините, господин Свенсон. Если я решила, что у вас будет помощник, значит, он будет.

— Улли, прошу вас…

— Не надо меня просить!

Арне вдруг подумал, что она сейчас ужасно похожа на рассерженную кошку: спина выгнута дугой, шерсть дыбом, зеленые глаза сверкают, когти выпущены — вот-вот страшно зашипит. Ему стало смешно.

— Не смейте смеяться надо мной!

— Я не над вами, я вместе с вами. — Арне мягко положил ей руки на плечи.

— Но я вовсе не смеюсь. — Глаза девушки в одно мгновение наполнились слезами.

Сердце его защемило, и он нежно прижал ее к груди. В первый момент она вся сжалась, как пружина, но постепенно расслабилась. Кухню наполнял аромат пирога.

— Это я. — Улла подняла влажное от слез лицо.

— Что?

— Я буду вам помогать. Я взяла отпуск в банке, чтобы вам помочь. Неужели я не смогу заколотить гвоздь в стену?

Арне открыл было рот, но тут же снова закрыл его. Это заявление меняло все его планы. Если Улла постоянно будет рядом, он просто не сумеет сохранить между ними дистанцию. Но понятно было и другое. Улла — девушка настойчивая. Если она решила ему помочь, значит, она ему поможет, — хочет он того или нет.




8


Вскочив с постели в понедельник утром, Улла быстро влезла в старые джинсы, футболку, собрала волосы в хвост. Если Арне думал, что она шутит насчет помощи, то он сильно ошибался. Улла была готова к работе.

С каждым днем Стуре становился все сварливее и капризнее, а это ясно говорило о том, что он идет на поправку. Племянник вовсю ковылял по палате, опираясь на палку, голова у него уже не кружилась, и врач говорил, что он практически готов к выписке. Необходимо было действовать — и как можно скорее. С этими мыслями она бодро вбежала на кухню и поставила на плиту кофейник.

Пикап подъехал к дому в тот момент, когда Улла допивала вторую кружку кофе. Она торопливо вскочила и сунула кружку в мойку. Сегодня бездельничать не придется. Вдвоем они быстро закончат обе комнаты. А веранду можно будет доделать чуть позже.

Хлопнула входная дверь, и Улла затихла в ожидании.

Арне неторопливо вошел в кухню и замер как вкопанный.

— Так вы не шутили!

— Сегодня никаких птичек и бабочек не будет, — заявила она решительно. — Только работа.

— Ну-ну, посмотрим.

Улла проигнорировала его насмешливый тон. Посмотрим, что ты скажешь ближе к вечеру, подумала она обиженно.

— Ну, с чего мы начнем?

— А почему бы вам не выпить еще чашечку кофе? — поинтересовался Арне.

— Я готова к работе, шеф. — Она многозначительно посмотрела ему в глаза.

— Этого-то я и боялся, — со вздохом произнес он.

Выйдя из кухни, плотник направился в холл, и Улла деловито последовала за ним. Не обращая на нее никакого внимания, Арне поднял узкую стеновую панель, предназначенную для ванной комнаты. Улла поспешно схватила панель с другой стороны, но тут же сломала ноготь на указательном пальце.

— Я сейчас. — С этими словами она быстренько побежала к себе в спальню и обработала пилкой пострадавший ноготь. Затем порылась в шкафу в поисках рабочих перчаток. Натянув перчатки, она помчалась обратно в холл, но Арне там уже не было. Улла нашла его в ванной. Вжавшись в узкий угол, он пытался прибить панель на место, придерживая ее коленом.

— Давайте помогу. — Улла попыталась протиснуться в тот же угол. — Я подержу эту штуку, чтобы у вас были свободны обе руки.

— Не надо, Улли, здесь слишком тесно. Поможете мне после того, как я ее прибью.

Улла посмотрела на загадочное устройство в его руке. Не молоток — молоток она бы узнала. Арне прижал штуковину к панели и нажал на какую-то кнопку.

— Что это?

— Пневмопистолет для забивания калиброванных гвоздей. Как-нибудь я покажу вам, как им пользоваться.

Улле приходилось стрелять — из обычного пистолета, в тире. Она даже помнила, как правильно держать пистолет в руке.

— Дайте мне попробовать, — сказала она решительно.

Арне иронически вскинул бровь.

— Ну пожалуйста!

Он молча продолжал жать на кнопку, прикрепляя панель поверху. Спустившись ниже, он неожиданно повернулся к девушке.

— Вы уверены, что справитесь?

— А почему бы нет?

Арне искоса бросил на нее такой взгляд, что Улла на мгновение усомнилась в своих способностях, но тут же взяла пневмопистолет из его рук и положила палец на пуск.

— Раз плюнуть!

— Сначала вместе со мной, — предложил он.

Слегка обиженная его недоверием, Улла все же согласно кивнула головой.

Арне развернул девушку лицом к стене, а сам, встав вплотную позади, нацелил ее руку с пистолетом. Ее сердце забилось сильнее, когда она почувствовала спиной его сильное тело, рука дрогнула.

— Так ничего не получится, — сказала она нервно. — Вы меня сбиваете.

— Ну хорошо. — Он снова с сомнением посмотрел на Уллу. — Тогда я придержу панель, а вы «стреляйте».

Согнувшись в три погибели, он распластался по стене, плотно прижимая панель.

— Вот сюда. — Арне постучал пальцем по панели.

Улла приставила пистолет к указанному месту, моля бога, чтобы все получилось так, как должно.

— Имейте в виду, он подает немного влево, — сообщил Арне. — Прижмите дуло поплотнее и смотрите, куда стреляете.

Его постоянные замечания действовали ей на нервы; она все время чувствовала его теплое дыхание на своей щеке, запах туалетной воды… Все это отвлекало, мешало сосредоточиться. Улла напрягла руку, зажмурилась и нажала пуск.

Пистолет «косил» сильнее, чем она ожидала, и Арне неожиданно громко ойкнул, так что Улла подскочила на месте.

— Что с вами? — крикнула она в ужасе.

— Вы чуть не задели меня, — сообщил он.

Издевается, решила Улла, но, опустив глаза, с содроганием увидела, что его футболка «пришпилена» к панели.

— Это только майка, — пролепетала она, обмирая от смущения и страха. — Кожу я не задела…

— Ну спасибо. — Арне с трудом удерживался от смеха.

— Но гвоздь-то я «забила» как надо?

— Абсолютно. — Дернувшись, он освободился из «плена», порвав при этом футболку.

— Что вы сделали! — ахнула Улла. — Ну вот, взял и порвал. Теперь я обязана купить вам новую футболку.

— Какие мелочи! Гораздо важнее то, что вы пощадили мою жизнь. Но, может быть, вам лучше переключиться на кисти и краски?

— Ни за что. — Улла упрямо топнула ногой. — Я прекрасно забила этот гвоздь, не считая, конечно, вашей футболки. Отойдите и не мешайте мне работать!

Арне отступил назад, а когда, спустя несколько минут, Улла оглянулась через плечо, его рядом уже не было. Видимо, он решил, что ей все-таки можно доверить «стрельбу» гвоздями.




Арне работал в спальне, прислушиваясь к звукам, доносящимся из ванной. Уллина работоспособность поражала. К обеду практически вся ванная комната уже была обита панелями, не считая пары сложных мест, где находились различные выступы. Теперь оставалось только закрыть стыки. Похоже, они с Уллой прекрасно сработались.

Закончив с панелями в спальне, Арне заглянул в ванную, но Уллы там уже не было. Он обнаружил ее на заднем дворе. Сидя в шезлонге, девушка потягивала морс. При виде Арне она подскочила, как на пружинке, — наверное, испугалась, что он будет дразнить ее за то, что она уселась отдохнуть.

— Хотите пить?

— Но это ведь еще не обеденный перерыв? — поинтересовался он с улыбкой.

— Но я ведь не наблюдаю за птицами, — ответила она тут же.

Арне, рассмеявшись, положил руки ей на плечи, с трудом удерживаясь от того, чтобы не коснуться губами прохладной бархатистой щеки. Накануне он решил держаться подальше от этой русалки, чтобы не влюбиться окончательно и бесповоротно. Но держаться подальше было слишком трудно — она так и притягивала его к себе.

— Что вы так смотрите? — спросила она, поймав его взгляд.

— Я любуюсь вами.

Лицо ее стало розовым от смущения, она поспешно опустила глаза. Но Арне уже не мог остановиться. Напряжение копилось в нем неделями, и он больше не хотел сдерживать себя. Он осторожно приподнял ее лицо за подбородок и заглянул в глубокие зеленые глаза.

Сначала ему почудилось, что он видит недоверие в ее взгляде, но оно быстро сменилось желанием — таким же, как у самого Арне. Не в силах раздумывать о последствиях, он крепко прижал девушку к груди и поцеловал в губы.

Ее губы показались ему прохладными и сладкими — как морс, который она только что пила. Арне боялся, что Улла оттолкнет его в ярости, но страх оказался напрасным. Наоборот, казалось, что сбываются его заветные мечты. Вскинув руки, Улла обняла его за шею, подставила губы поцелуям.

Сердце его колотилось как бешеное, тело горело огнем. Арне провел дрожащей рукой по нежной щеке, коснулся легких вьющихся прядей на затылке. Вытянувшись струной, она вздрагивала от каждого его движения, без возражений принимая все его прикосновения.

Он откинулся на мгновение, испуганный как ее неожиданной покладистостью, так и своей жгучей страстью. Больше всего на свете ему хотелось заняться с ней любовью прямо здесь и сейчас. Вместо этого Арне покрыл ее шею и плечи жаркими поцелуями.

— Нет, Арне, нам надо остановиться, — прошептала Улла, не двигаясь с места и не пытаясь высвободиться из его объятий.

— Почему, Улли? — спросил он хрипло.

— Мы… испортим нашу дружбу…

— Наоборот, она станет глубже и содержательнее, — сказал он просительно.

Но Улла уже уперлась ладонями в его грудь, пытаясь отодвинуться.

Он, молча, задыхаясь, смотрел на нее.

— Нет, Арне. Это невозможно. Вы работаете на меня. Вы плотник, а я…

— Работник банка. — Арне отшатнулся, как будто его укусила змея.

— Не в этом дело. У нас с вами деловое сотрудничество, мы вместе работаем, а не занимаемся неизвестно чем.

Он замер, пытаясь осознать сказанное. Быть может, она просто испугалась скорости, с которой все произошло? Не стоит торопить события, пусть все идет своим чередом. А потом он признается ей в том, кто он есть на самом деле.

— Ну что ж, хозяйка, договорились. — Арне протянул Улле руку.

— Честное слово? — Она смотрела на него с подозрением.

— Будем держать себя в руках. Оба.

Улла слабо сжала его пальцы.

Рукопожатие получилось вялым. Осторожно держа тонкие пальчики, Арне с трудом представлял, как он сможет сдержать данное только что слово.




Улла взволнованно мерила шагами комнату. Что же делать? Она взяла отпуск для того, чтобы помогать Арне, но ситуация мгновенно вышла из-под ее контроля. Эти поцелуи… какое наслаждение. Теперь она уже не сможет спокойно смотреть на его рот — такой нежный и в то же время твердый. Она просто сгорит от страсти.

Но и связь между ними невозможна. Улла не согласна на короткую интрижку — месяц, от силы два. У нее свои правила. Она держалась столько лет, ожидая любовь, настоящую любовь… И сама не заметила, как привыкла к этому ожиданию, к одиночеству. Привыкла к одиночеству. Но она ни в чем не виновата. Виновата жизнь, окружающая ее отвратительная действительность, в которой нет места настоящему чувству.

По ее щекам потекли соленые слезы. Не будет никакой любви. Все кончится тем, что она превратится в старушку, по привычке краснеющую под равнодушными взглядами молодых мужчин.

Глупости. Улла сердито смахнула слезы ладонью. Надо прекратить это безобразие немедленно. Прийти в чувство. Она просто распустилась. Даже на работе, перед тем как взять отпуск, она вела себя непривычно нервно, все время срывалась на подчиненных, что было ей совсем не свойственно.

И они почти перестали общаться с Эйнаром. Он больше не ходил с ней обедать, и Фрида боялась задавать вопросы на эту тему, лишь бросала иногда озадаченные вопросительные взгляды на непроницаемое лицо подруги. Именно Фрида подала Улле мысль об отпуске. Заглянув в прошлую среду к Улле в комнату и видя, как та яростно листает какой-то справочник, она жалостно вздохнула.

— Отдохнуть бы тебе хотя бы недельку, а то ты уже на человека не похожа.

Улла тогда только с раздражением отмахнулась. Но, как было уже не раз, слова подруги направили ее мысли в новое русло. И в результате она взялась помогать Арне. Раньше девушка ни за что не решилась бы уйти в отпуск в самый разгар работы. Но в последнее время ее увлечение банковским делом как-то незаметно сошло на нет — словно летний загар поздней осенью.

Летний загар… Интересно, как будет выглядеть Арне, когда с его кожи сойдет загар? Ну вот, опять: о чем бы она ни думала, все мысли сходятся к этому плотнику, так внезапно вошедшему в ее спокойную устоявшуюся жизнь, перевернувшему эту жизнь вверх тормашками.

Но при чем здесь Арне, вежливый, сдержанный, дружелюбный? Он ни в чем не виноват. Она сама устроила всю эту карусель с ремонтом и… со всем остальным, словно с цепи сорвалась. Все, решено, с сегодняшнего дня она будет холодна, как айсберг. Пусть Арне заканчивает обивать стены спальни панелями, а она начнет красить ванную. Они будут находиться в разных комнатах — так безопаснее.

Со двора донесся шум мотора. Арне приехал. Улла прижала руки к груди. Сердце затрепыхалось, как пойманная птичка. Как зяблик. Или кого они тогда высматривали?

— Вы мне рады? — Арне внезапно вошел через заднюю дверь.

— С чего вы взяли? — Она изо всех сил старалась казаться спокойной.

— Я вижу на вашем лице очень милую улыбку.

— Ах, это. — Улла небрежно махнула рукой. — Я представила, как вы падаете с лестницы.

— И тогда вы могли бы ухаживать за мной, просиживая дни и ночи у моей постели.

— Еще чего! Я бы тут же бросила вас на заднем дворе на растерзание хищным зябликам и пригласила кого-нибудь другого, чтобы поскорее закончить работу.

Арне, хмыкнув, направился на кухню. Улла поспешила следом. Ей вдруг показалось, что она разговаривала слишком грубо и, может быть, обидела человека.

Он налил себе кофе, взял с тарелки хрустящую булочку с корицей и, прислонившись к дверному косяку, стоя начал есть, не сводя глаз с девушки.

— Не обращайте внимания на мою болтовню, — сказала она виновато. — Работа идет отлично.

Он молча кивнул в ответ, похрустывая булочкой и отхлебывая дымящийся кофе.

В комнате повисло молчание.

— Как там Стуре? — поинтересовался он в конце концов.

— Врач сказал, что на следующей неделе его можно выписывать. Как, мы будем готовы к этому сроку? — Спросила она неуверенно.

— Не знаю, почему бы нам не быть готовыми. Конечно, если вы будете соблюдать некоторые правила.

— Правила?

— Держаться подальше от меня. Я не в состоянии сосредоточиться на работе, когда вы рядом. — Он едва заметно улыбнулся.

Улла медленно заливалась краской.

— Я буду держаться подальше, — проговорила она хрипло, незаметно вытирая о джинсы внезапно вспотевшие ладони.

— Вот и хорошо. — Арне поставил кружку в мойку и вышел на веранду.

Несколько минут Улла стояла не шевелясь, пытаясь понять, насколько серьезно он говорил. Затем сполоснула кружки под краном. Подумала и медленно двинулась вслед за Арне.

Стоя в дверях ванной, он уже размешивал краску в высокой банке. Улла долго вспоминала, какие цвета любит Стуре, и пришла к выводу, что лучше всего будет покрасить стены в светло-зеленый.

Сильно пахло краской.

— Не забудьте включить вентилятор, — напомнил Арне и, положив кисть на крышку, вышел из ванной. Что ж, если он не хочет общаться, не надо, решила девушка.

Застелив пол в ванной газетами, она влезла на табуретку и принялась усердно водить кистью по стенам. Из соседней комнаты доносились стук и бряканье — Арне закрывал стыки между панелями. Пожалуй, он оказался прав. Без него ей легче было сосредоточиться на работе.

Закончив красить, Улла отступила на шаг, любуясь гладкой свежеокрашенной стеной. Очень, очень неплохо, решила она с удовлетворением.

— Довольны своей работой?

Резко дернувшись от неожиданности, она взмахнула рукой, оставляя на груди Арне яркую зеленую полосу.

— Вы же напугали меня, — крикнула она, растерянно глядя на испачканную майку.

— Зеленый — цвет надежды, — сообщил он насмешливо, не сводя с нее выжидающего взгляда.

Улла замерла. Арне быстро схватил ее за плечи и прижал к своей испачканной груди. Отгораживаясь от него кистью, девушка подняла голову, посмотрела прямо в глаза.

— Мы же договорились, — прошептала она с укором.

— Я помню, — ответил он, — но это просто проявление дружбы.

Лицо его при этом так жалобно сморщилось, что Улле вдруг стало весело. Через минуту он тоже улыбнулся, хотя в глазах его все так же горело желание. Но она просто не могла вот так сразу сдаться, довериться ему.

— Пожалуй, тебе тоже не помешает немного освежиться, — сказал он, внезапно переходя на «ты», и, схватив ее руку, сжимающую кисть, внезапно мазнул Уллу по щеке, а потом по носу.

Мгновенно отреагировав, она дернула рукой, покрыв его лицо зелеными брызгами.

— А тебе идет зеленый, — сказала она со смехом.

— Тебе тоже. Особенно — к глазам, — ответил он, наклоняясь к ее лицу.

Улла затаила дыхание, но Арне сдержал обещание. Вместо того чтобы поцеловать ее в губы, он лишь коснулся своим носом кончика ее носа.

— Эскимосский поцелуй. — Она улыбнулась, стараясь скрыть разочарование.

— В душ, — ответил он с такой же улыбкой.

— Что?

— Эта краска так не сотрется. Нам придется смывать ее в душе, — пояснил он.

— Ясно. — Улла отвернулась, чтобы скрыть мгновенно возникшие нескромные мысли. — В душ — значит, в душ.




9


Стоя под горячими струями, Арне яростно оттирал с лица и груди краску, одновременно представляя себе Уллу, отмывавшуюся этажом ниже.

Тяжело вздохнув, он переключил горячую воду на холодную. Что он может с собой поделать? Он борется из последних сил. Но он всего лишь мужчина. А Улла — женщина. Друг, любовница… жена.

Арне так долго убеждал себя в том, что никогда не женится. От одной мысли о женитьбе его прошибал холодный пот. Но с тех пор, как он встретил эту девушку, что-то в нем изменилось. Ей нужна была любовь… и верность.

Интересно, что за отношения у Уллы с родственниками? Она рассказывала о них немного, но всегда не то с досадой, не то с раздражением. Она их, конечно же, любила, но что-то мешало ей проявлять эту любовь в полную силу. Девушка пряталась в своей скорлупе, и было очень сложно вытащить ее оттуда.

Под твердой скорлупой скрывалось существо нежное и уязвимое. В этом Арне убеждался уже не раз. Она оказалась такой трепетной, как бабочка… И такой же пугливой. Кто бы мог подумать!

Арне встряхнул мокрой головой и, схватив полотенце, энергично растерся. Стены и зеркало вокруг него запотели; он с трудом мог разглядеть свое отражение сквозь туманную дымку — незнакомое лицо, лишь смутно напоминающее его собственное. Кто он, этот незнакомец? Чего хочет от жизни?

Арне протер зеркало ладонью. Да, он похож на своего отца, но только внешне. В отличие от отца он сможет стать хорошим мужем. Но только после того, как расскажет Улле о себе. А до тех пор он просто лжец.

Быстро одевшись и засунув испачканную футболку в свою незаменимую спортивную сумку, Арне вышел из ванной. По дому разносился вкусный запах — Улла уже что-то жарила.

— Спасибо за душ, — заметил он, босиком входя в кухню.

— На здоровье. — Она улыбнулась, поворачиваясь в его сторону.

Девушка переоделась в джинсовые шорты и короткую голубую футболку. Влажные пепельные волосы рассыпались по плечам. Она выглядела прохладной и свежей и влекла к себе, как горный родник в жаркий день.

— Сейчас найду свои ботинки и пойду, — сообщил Арне, не сводя глаз со сковороды, на которой жарилось мясо с луком. Он вдруг понял, что голоден как волк.

— Ты можешь поужинать вместе со мной, — предложила Улла, застенчиво глядя в сторону. — Здесь вполне хватит на двоих. Я еще варю макароны. Самые обычные, — прибавила она.

Ему очень хотелось сказать, что все вокруг необычно, когда она рядом. Но Арне решил промолчать. Он и так сегодня чуть было не нарушил их уговор. Спокойнее, сказал он себе, обойдемся пока без комплиментов.

— Обожаю макароны. — Руки он на всякий случай засунул поглубже в карманы; чтобы не было искушения обнять ее. — Я могу чем-нибудь помочь?

— Как насчет салата?

— Готовить или есть?

— Как ты ешь салат, я уже видела. А готовишь?

— Ничуть не хуже.

Некоторое время они молча занимались каждый своим делом. Улла следила за макаронами и делала соус; Арне мыл и резал капустные листья и другие овощи, вкладывая в это всю свою энергию и стараясь не думать о близости Уллы, не замечать ее.

Потом она попросила его перенести журнальный столик на веранду и открыть там окна. Старые рамы поддавались с трудом. Как хорошо здесь будет с новыми окнами, думал Арне, расшатывая в гнезде заржавевший шпингалет.

В распахнутые окна подул теплый летний ветер, и старая веранда наполнилась ароматом цветов и свежей земли, а также запахом жареного мяса со специями.

После еды они некоторое время просто сидели молча, обдуваемые ветерком, вдыхая летние запахи. Арне нарушил молчание первым.

— Было очень вкусно, Улли. И я рад, что ты простила мне попытку нарушить наш договор.

— Чего не скажешь после бесплатного ужина. — Она шутливо наморщила нос.

— Нет, правда. — Он подался вперед. — Я чуть было не нарушил обещание.

— Да и я вела себя не лучше, — сказала Улла, глядя в сторону. — Ответственность — пополам.

— Но, если это взаимно, то в чем же проблема, Улли? — В нем снова проснулась надежда.

Она нервно пригладила волосы, и Арне с удивлением заметил, что руки ее немного дрожат.

— Мне не нужна мимолетная интрижка, Арне. Я слишком долго берегла себя для чего-то другого.

Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы вникнуть в скрытый смысл сказанного. Он тоже не хотел мимолетной интрижки, но Улла имела в виду нечто большее.

— Ты хочешь сказать, что никогда… что еще…

— Что я никогда не спала с мужчиной. Тебе это, наверное, кажется странным.

— Вовсе нет. Я… восхищаюсь тобой.

— Ну конечно, я понимаю.

У нее задрожали губы, и она резко замолчала.

— Что с тобой, Улла? — Вскочив с места, Арне приблизился к ней, присел на корточки рядом с ее креслом. — Скажи мне. Ты можешь мне доверять.

Слеза скатилась у нее по щеке, и у Арне защемило сердце.

— Если тебя кто-то обидел…

— Нет. — Она покачала головой. — Была задета только моя гордость, да и то это случилось очень давно. Тогда я тоже думала, что могу доверять.

— Но мне-то ты можешь верить. — Он слегка запнулся, вспомнив, что не совсем откровенен.

— Я не верю никому еще с институтских времен. Что было, то прошло. Теперь уже ничего не изменишь. Да это и не важно.

— Нет, это важно!

Улла вжалась в спинку кресла, и Арне тут же поднялся с колен и снова сел на свое место.

Только бы не спугнуть ее, не помешать открыться.

Они помолчали.

— Ты больше не будешь есть? — Улла уже вытерла слезы.

— Нет, спасибо. — Он взял со стола салатник. — Давай я помогу тебе убрать со стола, а потом можно выйти в сад. Что скажешь?

Она согласно кивнула.

В саду было хорошо — жара спала, солнце золотило волнующиеся на ветру верхушки деревьев. Устроившись в шезлонге напротив Уллы, Арне вдруг подумал, что неплохо было бы сейчас рассказать ей о себе и своем отце. Это поможет ей расслабиться и в то же время собраться с мыслями, даст возможность разговориться. Но, с другой стороны, а вдруг она почувствует себя обманутой, одураченной? Тогда их отношения закончатся навсегда, едва начавшись. Он сам загнал себя в угол.

Арне с тоской посмотрел на Уллу. Девушка сидела, глядя куда-то вдаль. Лицо ее было грустным и спокойным.

— Розами пахнет, — сказала она, почувствовав его взгляд.

Он молча кивнул, не отрывая глаз от ее лица и страстно желая коснуться губами ее губ, волос, шеи…

— Когда я училась в институте, у меня был молодой человек, — сказала вдруг Улла. — И я верила ему.

Она помолчала.

— Может быть, это глупо, но я мечтала выйти за него замуж. Думала, у нас будет семья. Многие мои однокурсницы какое-то время встречались с ребятами, а потом расходились. Иногда бросали они, иногда их… Девушки оставались одни, нередко уже беременные. Но я так не хотела. Мне нужно было, чтобы все — как положено. Свадьба, потом постель, дети. И, как мне казалось, мой молодой человек хотел того же, что и я. Но потом он вдруг переменился.

Арне с удивлением заметил, что кулаки его гневно сжаты.

— Он обидел тебя?

Девушка покачала головой.

— Поначалу он был нежен и добр со мной. Но чем больше я сопротивлялась, тем настойчивее он становился. Это было унизительно.

Арне заерзал в кресле, подумав про себя, что и молодого человека можно отчасти понять.

— Не то чтобы я не испытывала никаких чувств, — продолжала тем временем Улла. — Просто для женщины все гораздо сложнее, чем для мужчины. Я не хотела рисковать своим будущим.

— И ты ушла от него?

— Наверное, надо было так поступить. Но я не могла себя заставить, я слишком привязалась к нему. К тому же мне нужно было доказать самой себе, что я не хуже Агнессы.

— Агнессы?

— Она была моей лучшей школьной подругой, а потом вышла замуж за моего брата. Стуре — ее сын. Агнесса всегда и во всем оказывалась лучше меня, она всегда нравилась мальчикам…

— Значит, это он тебя бросил? — Арне неинтересно было слушать про Агнессу.

— Не совсем. — Улла болезненно поморщилась. — Пока я мечтала о дружной семье, он вовсю ухаживал за одной из моих однокурсниц. Об этом знали все, кроме меня. А я узнала, когда эта девушка уже ждала ребенка. — Улла опустила голову. — Какой же я была дурой!

— Это он был дураком. — Арне ласково положил ей руку на плечо.

— Я так верила каждому его слову, не подозревала ни о чем, пока он водил меня за нос.

Арне внутренне сжался. Он тоже в некотором роде водил Уллу за нос, прикидываясь небогатым плотником-одиночкой, хотя на самом деле был весьма обеспеченным человеком.

— С тех пор я никому не верю. — Она грустно усмехнулась. — Или верю, но с большим трудом. В какой-то момент мне показалось, что ты тоже лжешь.

— Я? — Он испуганно замер.

— Ну да. Я подумала, что ты, наверное, женат.

Он громко рассмеялся. Пожалуй, слишком громко.

— Женат?! Ну нет. Никогда.

— Никогда? — мягко переспросила Улла.

— Теперь уже я в этом не уверен. — Арне потянулся вперед и взял ее руку в свою. — В моей жизни произошли некоторые изменения. — Он заглянул Улле в глаза.

Ему очень хотелось упасть перед ней на колени и признаться во всем — немедленно. Но он слишком боялся порвать ту тонкую нить, которая натянулась между ними. Нет, нельзя так сразу — взять и бухнуть всю правду. Надо все обдумать, выбрать верные слова. Главное — не потерять ее доверие.




— Ну а теперь — домой.

Захлопнув за Стуре дверцу, Улла обошла машину кругом и уселась на водительское место. Последние несколько дней оказались трудными для обоих. Стуре никак не хотел ехать к Улле и упорно требовал, чтобы его отвезли к нему домой.

— Только в Кристианстад, — отвечала на это Улла.

— Ты пользуешься тем, что я не могу убежать, — возмущался племянник. — Может, ты специально подстроила этот несчастный случай, чтобы поселить меня здесь?

— Похоже, ты действительно сильно ударился головой, — парировала тетка.

И так до бесконечности.

— Послушай, детка, — начал Стуре, едва она села в машину, — я не понимаю, почему я не могу поехать к себе домой.

— Не зови меня деткой, детка здесь — ты, — автоматически ответила Улла. — Ты сможешь вернуться домой, как только окончательно придешь в себя.

— У тебя слишком высокое крыльцо, — буркнул он, обидевшись на «детку». — Я не поднимусь.

— Ничего, тебе поможет Арне.

— А, так он все еще при тебе? — оживился племянник.

— Он работает на меня, Стуре. Вот закончит веранду и уйдет. — При этих словах сердце ее мучительно сжалось.

— Насовсем?

— Разумеется.

— Моя матушка такого красавца бы не упустила, — задумчиво протянул Стуре. — Неужели он тебе совсем не нравится?

— Не задавай дурацких вопросов, — вспылила она.

— Да, похоже, без моей помощи тебе не обойтись, — хмыкнул неожиданно Стуре. — Если я не возьму это дело в свои руки, ты так и останешься одна. А значит — по-прежнему будешь ко мне вязаться. Придется срочно искать тебе какого-нибудь жениха. Хоть самого завалящего.

— Самый завалящий у меня уже был, — огрызнулась Улла. — Хватит с меня.

— Ну хорошо. — Настроение Стуре подозрительно улучшилось. — Значит, я твой пленник. И что же я буду делать в твое отсутствие один в пустом доме?

— У меня нашлась для тебя нянька, — сухо ответила девушка.

— Какая еще нянька?! — завопил Стуре. — Ты что, издеваешься?

— Арне любезно предложил присматривать за тобой в течение рабочего дня. На добровольных началах.

— Отлично. — Тут же успокоился мальчик. — Лучше не придумаешь. Нам с ним будет о чем поговорить.

Откинувшись на спинку сиденья, он, как ни в чем не бывало, стал смотреть в окно. Улла незаметно покосилась на племянника и перевела дух. На какое-то время буян утихомирен. Наговорил гадостей и успокоился. Девушка вздохнула. Да, Агнесса на ее месте не растерялась бы. Давно закрутила бы с Арне роман. Но ведь Агнесса — красавица, куда Улле до нее. А Улла… все боится чего-то, думает о том, что было сто лет назад. Ждет неизвестно кого.

Арне — молодой интересный мужчина. Зачем ему Улла? Он приходит, целует ее, а потом исчезает. У него другая жизнь, другие женщины. И это нормально. У нее тоже будет другой мужчина — уж конечно, не плотник. Молодость и красота уходят, общие интересы остаются. Ей не нужен бродяга-одиночка без высшего образования. А потом, почему он одиночка? Почему такой роскошный мужчина не женат? Нет, с Арне дело нечисто.

Она остановила машину посреди двора, и из дома почти тотчас же вышел Арне. Быстро сбежав по ступеням, он распахнул дверцу со стороны Стуре.

— Подумать только, кто приехал, — сказал он, широко улыбаясь.

— Это вы мне или моей соседке? — иронически поинтересовался Стуре.

— Ты еще спрашиваешь!

Без лишней суеты Арне помог мальчику выйти из машины и подняться по ступенькам, разговаривая с ним как со старым другом, точнее, с собственным племянником. Улла с улыбкой наблюдала за этой идиллической сценой. В какой-то момент Арне на мгновение повернул голову в сторону Уллы и едва заметно подмигнул ей. Как получилось, что он так быстро стал ее единственной надеждой и опорой? Столько лет Улла прекрасно обходилась без чьей-либо помощи — и вдруг оказалось, что без Арне она шагу ступить не может.

Наверное, она изменилась. Улла вспомнила тот день, когда обнаружила Арне на заднем дворе с биноклем. В какой ярости она была! А сейчас это воспоминание вызывало только смех. Наверное, он перечитал все ее книжки. Улла хмыкнула. Что стало с ее упорядоченной, продуманной до мелочей жизнью? Кончилась, испарилась, как старые стены и окна. Менялся не только старый дом. Менялась и сама Улла.

Открыв багажник, девушка достала оттуда сумку Стуре и медленно поднялась по ступеням. В дверях ее ждал Арне. Он тут же взял сумку у нее из рук.

Стуре уже стоял посреди своей новой спальни, внимательно осматриваясь по сторонам.

— Неплохо, — сказал он снисходительно. — С каких это пор ты полюбила зеленый цвет?

— Всегда его любила, — улыбнулась Улла.

Арне легонько похлопал Уллу по плечу и, извинившись, ушел на веранду. Стуре очень скоро перебрался в гостиную и привычно устроился у телевизора. Улла распаковала его сумку, разложила вещи по полкам. Затем пошла посмотреть, как там Арне.

Тот стоял в дальнем конце веранды. При виде нее он широко раскинул руки, и Улла, не раздумывая, прижалась к его груди. Он, посмеиваясь, обнял ее за талию.

— С понедельника я отдаю племянника в твои руки, — сообщила она, поднимая голову.

— Мои руки могут вместить не только племянника, но и его тетю, — ответил он ласково, крепче прижимая ее к себе.

Улла уткнулась лицом в его грудь, вдыхая запах знакомой уже туалетной воды. Сейчас ей было все равно, обманет ее Арне или нет, закончит он реконструкцию или уйдет, не доведя работу до конца, — ей хотелось лишь одного: стоять вот так, уткнувшись носом в его рубашку.




10


Улла торопливо бежала по коридору. Еще месяц назад, если бы кто-нибудь сказал ей, что она с трудом будет высиживать до конца рабочего дня, она рассмеялась бы этому человеку в лицо.

— Улла, постой!

Девушка резко остановилась, оглянулась через плечо. К ней торопливо шел Эйнар. Она досадливо закусила губу.

— Послушай, Улла, мне надо поговорить с тобой. — Эйнар неловко теребил галстук. — Тебя теперь так трудно поймать, ты все время куда-то убегаешь.

— Извини, но мне некогда. — Улла нетерпеливо переминалась с ноги на ногу.

— Может быть, встретимся сегодня вечером? Я Мог бы заехать за тобой попозже.

— Нет, не стоит, — ответила она поспешно. — Спасибо, Эйнар, но… не стоит.

— Ты хочешь сказать, что между нами все кончено? — Он стоял у нее на пути, умоляюще глядя ей в глаза.

Что все? — хотела спросить Улла. Ничего ведь и не начиналось.

— Да, Эйнар, продолжения не будет. Не сердись.

— Но что произошло, Улла? Все было так хорошо. И вдруг ты переменилась… буквально за какие-то считанные дни. Ты сама на себя не похожа. Что с тобой?

— Извини, но мне надо идти. Пока.

— Улла, постой… — Голос его оборвался.

Она только молча покачала головой, обошла его, отводя глаза, и снова помчалась вперед по коридору. Ей было немного жалко Эйнара, хотя, может быть, зря — может быть, наоборот, ему сильно повезло, что между ними «все кончено».

Но она больше не могла встречаться с ним, не могла и не хотела. Она слишком много думала о другом человеке. Об Арне. Мысли об Арне не давали ей работать, гнали домой — скорее, скорее. Девушка представляла, как он ходит по дому, то прибивая что-то, то подкрашивая. А за ним, наверное, как тень, постоянно бродит Стуре, отвлекая от дела, болтая всякую ерунду.

Что они там делают без меня, думала Улла, усаживаясь в машину и выезжая на шоссе.

Всю эту неделю Арне заканчивал оформление гостиной и доделывал веранду, одновременно присматривая за Стуре и не давая мальчику скучать. Помощь его оказалась просто неоценимой. Улла и радовалась, глядя на них, и терзалась страхом. Ведь работа была практически закончена, а это означало, что Арне скоро уйдет.

На следующей неделе у нее — день рождения. Интересно, будет ли Арне еще здесь? Улла сердито нахмурилась. И что он ей дался, этот Арне? Какой-то плотник. Без высшего образования, без постоянного места работы. С утра до ночи мотается неизвестно где, и зарплата сдельная.

И тут же ей стало стыдно. Арне ничуть не глупее нее, а может, и умнее. Да сама-то она кто такая? Принцесса крови? Ее отец тоже был рабочим, она выросла в простой семье. Так откуда же такие амбиции? Почему ее волнует мнение окружающих — что они могут сказать или подумать? Да, она долго пыталась выбиться «в люди», доказать всем, что способна подняться по социальной лестнице. И доказала. Но разве некоторое — очень относительное — положение в обществе принесло ей счастье? К сожалению, нет.

А с Арне она счастлива. И вовсе не ощущает никакого социального различия — они говорят на одном языке. Вообще, есть в нем что-то… Прекрасные манеры, гладкая образная речь, хорошее знание литературы… Короче, он не похож на обычного плотника. И он никогда не рассказывал ей о себе, о своей семье. Но Уллу, всегда такую осторожную и подозрительную, впервые в жизни это не волновало. Ей нравилось в Арне все. Даже его старенький пикап во дворе вызывал у нее радостный трепет.

Едва распахнув входную дверь, Улла тотчас же услышала громкий жизнерадостный смех племянника. Пройдя в комнату, она увидела, что ее «мужчины» увлеченно играют в подкидного дурака.

— Кто выигрывает? — поинтересовалась она.

— Конечно, я, неужели не понятно, — бросил Стуре.

— Он меня скоро без штанов оставит, — шутливо пожаловался Арне.

— Это не по моей части, — тут же откликнулся мальчик. — За этим обращайтесь к тетке.

— Стуре! — вспыхнула Улла.

— А что я такого сказал? — удивился тот. — Кстати, не хочешь поиграть вместо меня? — добавил он хитро.

— Нет уж, спасибо, это вам делать больше нечего. — Она бросила строгий взгляд на Арне. — Пойду лучше приготовлю что-нибудь на ужин.

Деловитым шагом она вышла из комнаты, но, зайдя в кухню, остановилась в растерянности. Арне опять не спешит с работой. Но стоит ли торопить его? Пусть лучше побудет у них подольше. А может, он сознательно тянет время? Потому что тоже не хочет уходить?

От этой мысли ей стало легко и радостно. Захотелось закружиться по кухне. Вскинув голову, Улла вдруг обратила внимание на высокие шкафчики. Когда Арне осматривал дом в первый раз, он решил, что его пригласили перестроить именно кухню. Может быть, действительно… Интересно, сколько это может стоить… Скорее всего, на это уйдут ее последние сбережения. Но, с другой стороны, если она когда-нибудь решит продать дом, с новой кухней он будет стоить дороже.

Из гостиной доносились веселые голоса и смех. Стуре выкрикивал что-то ломающимся баском. Ладно, вопрос с кухней стоит обдумать, решила Улла. У себя в комнате она быстро переоделась, собрала волосы в хвост. Когда девушка снова вернулась в кухню, Арне уже стоял там, словно ожидая ее.

Улла против собственной воли скользнула взглядом по его широким плечам, узким бедрам, крепким ногам. Она представила, как это красивое сильное тело прижимается к ней, как обвиваются вокруг ее талии бронзовые от загара руки, и, покраснев, тут же торопливо отвернулась.

— Ну, кто выиграл? — поинтересовалась она нарочито беспечным тоном.

— Мы не доиграли. По телевизору началась какая-то музыкальная программа, которую Стуре необходимо посмотреть, и я с радостью удалился. Иначе быть бы мне в дураках.

Улыбнувшись, Улла открыла холодильник, достала порезанное ломтями мясо. С тех пор, как в доме появились мужчины, в холодильнике не переводилась еда.

— Я так тебе благодарна. Если бы не Стуре, ты бы уже давно закончил всю работу. Но он постоянно отвлекает тебя от дела. У тебя просто ангельский характер, честное слово.

Арне шагнул вперед, протянув к ней руки, и Улла вздрогнула и замерла в полной уверенности, что он сейчас обнимет ее. Она была готова броситься к нему на шею.

Но Арне лишь взял мясо у нее из рук.

— Давай, помогу. Хочешь, зажарим его на решетке?

С трудом скрыв разочарование, она спокойно кивнула головой.

— Ну конечно. Займись мясом, а я пока сделаю салат и потушу овощи.

Собрав необходимую посуду, Арне вышел. Улла с тоской посмотрела ему вслед. Он не прикасался к ней уже несколько дней. Даже и не пытался.

Но это же хорошо, строго сказала она себе. Через несколько дней они расстанутся навсегда. И Арне уже ведет себя так, как будто они совсем чужие. Но они ведь действительно чужие. Почти. Пора привыкать к этой мысли.

Девушка снова окинула взглядом кухню. Сегодня же вечером поговорю с Арне о реконструкции, решила она.




Разогнув спину, Арне с удовлетворением оглядел очищенные от сорняков клумбы. Воздух был насыщен ароматом роз и левкоев. Было очень тихо; только загудит иногда шмель или чирикнет высоко в ветвях птица. Арне опасливо оглянулся на дом: Стуре на время оставил его в покое — смотрел очередной боевик. Значит, еще около часа можно дышать спокойно. Мальчишка славный, но он устал от вынужденного бездействия и требовал постоянного внимания к себе.

Скинув рубашку, Арне уселся в шезлонг и прикрыл глаза. Еще пара дней — и веранда будет закончена. С каким ужасом он ждал этого момента, как оттягивал его! Но неожиданно Улла предложила заняться перестройкой кухни. Арне был приятно поражен. С каким негодованием она когда-то отвергла его предложение поднять в кухне линолеум! А теперь попросила сама… Арне еще не дал окончательного согласия, хотя, конечно же, сразу начал обдумывать план реконструкции. Если он не ошибается, то под линолеумом должен быть чрезвычайно интересный пол. Но главное, конечно, не это…

Не расставаться с Уллой еще какое-то время, видеть ее лицо, глаза, касаться ее… Арне не сомневался бы ни минуты, если бы не проблема с отцом.

Но ты ведь сам определил срок, напомнил себе Арне. Доделываешь веранду — и к отцу, за письменный стол. Леннарт так и не придумал ничего путного, только посоветовал встретиться с отцом и поговорить откровенно. Но тогда ссоры не миновать. Отец и слушать не станет про полы и стены, про старый дом. Корпорация нуждается в Арне — значит, надо все бросить и бежать на помощь Корпорации. Будь она неладна.

Синичка уселась на край кормушки и, склонив головку набок, внимательно посмотрела на Арне. Прикрыв глаза ладонью от солнца, он рассеянно наблюдал, как она клюет семечки. Счастливая Улла — живет на природе. Фредеборг городок небольшой, но ближе к центру пахнет не розами, а бензином. Там редко увидишь синицу, и никогда — белку.

— Попался, юный натуралист!

Арне испуганно дернулся — наискосок через лужайку к нему шла Улла. Он торопливо натянул рубашку и выпрямился, ожидая очередного выговора. Но Улла сегодня не спешила ругаться.

— Как цветы пахнут! — сказала она, бросая на Арне насмешливый взгляд. Затем осторожно положила прохладную руку на его разогретое солнцем плечо.

— Принимаешь солнечные ванны? Я смотрю, твой загар почти сошел.

— Да вот, одна хозяйка, к которой я нанялся на работу, не выпускает меня из дому, — пошутил он, вставая с шезлонга.

— Держит взаперти вместе со своим шальным племянником? — Лукаво улыбнувшись, она повернулась и пошла к дому.

Не раздумывая, Арне в два шага догнал ее и, обняв за талию, зашагал рядом.

— Цветы чудесные, — заметила Улла. — Надо будет набрать букет.

— Хоть сейчас. — Арне достал из кармана складной ножик. — Только скажи, какие срезать.

Под руководством Уллы он срезал крупные полураспустившиеся розы, не переставая думать о том, что сама она краше любого цветка. Но, зная Уллин нрав, произнести комплимент вслух не решился.

— Любовь, как роза красная, цветет в моем саду, — пробормотал он внезапно. — Это не я, это Шелли.

— Знаю. — Улла бросила на него удивленный взгляд. — Для плотника ты довольно начитан.

Самое время признаться, понял Арне. Но не решился.

— Годы в институте не прошли впустую, — отшутился он.

— А в каком институте? — Она не сводила с него вопросительного взгляда.

Арне мысленно выругался. И дернуло же его! Честный ответ только повлечет за собой новые расспросы. А еще больше врать не хочется.

— Это допрос? — весело поинтересовался он.

— Нет, мне просто любопытно.

— Любопытство сгубило кошку. — Поднявшись с колен, он протянул ей пышный букет карминных роз.

Со смехом она взяла цветы и прижалась к ним лицом.

— Чудо!

— Чудо, что там не сидела пчела, — заметил он сдержанно.

Не отвечая, но и не спрашивая больше ни о чем, Улла помчалась в дом. Арне следовал чуть позади, мысленно ругая себя за то, что чуть не проболтался, а заодно и за то, что снова упустил момент и не признался в своем «высоком» происхождении. Но мысль о том, что девушка может обидеться, затыкала рот почище любого кляпа. Страх потерять ее был слишком силен.




— Скоро ты закончишь грохотать? — сварливо спросил Стуре, ковыляя по разгромленной кухне и цепляясь загипсованной ногой за разбросанные по полу инструменты. — Пошли лучше сыграем во что-нибудь.

— Потерпи немного, не маленький. — Балансируя на стремянке, Арне подвешивал к стене новенький посудный шкафчик.

— Не понимаю, зачем надо было покупать такое старье, чтобы затем переделывать все сначала до конца, — недовольно заявил мальчик. — Впрочем, у тетки всегда было плохо с логикой.

С этими словами он начал продвигаться к холодильнику. Арне с тревогой следил за Стуре, который так и норовил споткнуться о провод.

— Поосторожнее там, — прикрикнул он сверху, — береги вторую ногу. Про голову я уж не говорю.

— Да ладно, все нормально. Слезай, будем чай пить.

Понимая, что в ближайшие полчаса Стуре все равно не отвяжется, Арне покорно спустился вниз. Мальчик уже водрузил на стол две кружки, выложил из холодильника кусок ветчины, достал утренние булочки с корицей.

Не успели они съесть по бутерброду, как зазвонил телефон.

— Слушаю? Минуточку. — Арне протянул трубку Стуре, который торопливо переползал с одного табурета на другой. — Кажется, это твой папа.

Мальчик недовольно поморщился.

Арне пил чай, заедая его булочками и поглядывая изредка на Стуре, коротко и невразумительно буркавшего в телефон. Повесив трубку, мальчик замер в задумчивости. Арне помалкивал, не приставая с расспросами.

— Ох, уж эти мне родители, — сказал наконец Стуре. — Мама очень тревожится за меня, но приехать не может. И поэтому папа хочет приехать за мной, чтобы отвезти домой к маме. Цирк! Я же ясным языком сказал, что не хочу с ними жить — ни с тем, ни с другим. Почему они все никак не могут оставить меня в покое, Арне? Ты думаешь, я поверил Улле, что это гостевые комнаты? Да она же мечтает поселить здесь меня!

— Ты взрослый человек, Стуре, но еще не настолько взрослый, чтобы жить одному. Да и что хорошего в одинокой жизни? Поверь мне, вам с Уллой вдвоем будет гораздо веселее.

— Это вам с Уллой будет веселее, — насупился Стуре. — И я не понимаю, что вы тянете с этим. По-моему, тебе давно уже пора переехать к нам совсем. Я же вижу, что вы нравитесь друг другу. Так почему ты молчишь? Почему не признаешься ей?

— Кто, кому и в чем должен признаться?

Арне и Стуре подскочили на месте от неожиданности. В дверях стояла Улла.

— Ты с ума сошла, так подкрадываться! — накинулся на нее Стуре. — Тебе мало, что я в гипсе, хочешь, чтобы меня удар хватил с перепугу! И вообще, почему ты дома в такое время? До конца рабочего дня еще несколько часов.

— Я отпросилась пораньше. — Улла никак не отреагировала на выпад племянника. — Между прочим, у меня сегодня день рождения.

— Что же ты раньше молчала! — закричали оба хором.

— Так вот зачем папа звонил, — сообразил Стуре. — Что же он мне-то не напомнил, бессовестный.

Что ей подарить, лихорадочно думал Арне. Цветы? Конфеты? Пригласить в ресторан? Пожалуй, это мысль.

— Как вы с папой пообщались? — Улла присела на табуретку.

— Хотел увезти меня домой, но я не дался.

— Понятно. — Улла устало потерла лоб. — А как продвигается работа над кухней?

Арне широко обвел рукой вокруг себя.

— Как видишь, дело идет. Но, я считаю, сегодня следует изменить рабочий распорядок. По случаю твоего дня рождения приглашаю вас обоих в ресторан.

— Лучше без меня, — категорически заявил Стуре. — Не хочу вам мешать. Только не надо меня уговаривать, — добавил он угрожающе, увидев, что Улла собирается спорить.

— Улла, ты согласна? — спросил Арне.

— Согласна, согласна, — быстро произнес Стуре. — Идите оба, прогуляйтесь, — махнул он рукой. — Должен же я от вас отдохнуть.




11


Арне не мог отвести от Уллы глаз. Впервые она предстала перед ним не в строгом рабочем костюме, не в растянутой футболке. Стройную фигурку идеально облегало длинное серебристое шелковое платье с большим вырезом. При свете свечей ткань переливалась, словно русалочья чешуя. Волосы были уложены в пышную прическу. Арне так и подмывало легонько дернуть за выбившийся завиток.

Ужин прошел восхитительно. Они болтали обо всем на свете, начиная с работы и заканчивая Стуре. Молчали только об одном — о своих чувствах друг к другу. Арне видел, что Улла к нему неравнодушна, но понимал, что признание в любви неизбежно повлечет за собой признание в обмане. Он сам загнал себя в ловушку и теперь не знал, как из нее выбраться. Каждый раз, когда Арне решал во всем признаться, слова застревали у него в горле. А вдруг он навсегда утратит доверие Уллы?

Девушка сидела, подперев щеку ладонью и мечтательно слушая негромкую нежную музыку. Время от времени из-за столиков выходили пары, чтобы потанцевать на небольшой площадке перед оркестром. Повинуясь внезапному импульсу, Арне протянул Улле руку, приглашая на танец, и она тотчас же легко поднялась с места.

Арне мягко обнимал Уллу за талию, покачиваясь в такт музыке. Казалось, что они танцуют давным-давно, целую вечность — настолько слаженными были их движения, так хорошо их тела понимали друг друга. Его рука скользила на шелковой ткани, под которой плавно двигалось ее гибкое тело, вызывая в нем давно сдерживаемое желание.

Глаза Уллы были полуприкрыты, вьющиеся пряди, выбившиеся из прически, трепетали от его горячего дыхания, щекоча ей лицо. Ее волосы пахли летним садом, бабочками и утренним ветерком с озера. Не выдержав искушения, Арне осторожно поцеловал ее в висок. Девушка глубоко вздохнула в ответ, и он сильнее прижал ее к себе.

Музыка стихла, но они еще несколько секунд стояли обнявшись, и глаза их говорили то, о чем так упорно молчали они сами. Наконец Арне опустил руки, отступая на шаг.

— Еще один танец?

— Хватит. — Она покачала головой. — Больше я не выдержу.

Арне сдержанно кивнул, понимая, что если кто и не выдержит, так это он. Они вернулись за свой столик.

— Не могу больше, — пожаловалась Улла, окуная ложечку в имбирное мороженое. — Не хочешь мне помочь?

— Да у меня уже унесли креманку вместе с ложечкой, — развел он руками.

— А ты возьми мою. — Облизнув губы, она протянула ему ложку, полную мороженого.

Они ели мороженое по очереди, не сводя друг с друга глаз, и Арне казалось, что он целует ее улыбающиеся прохладные губы, пряные от имбиря. Ему безумно не хотелось уходить, и он понимал, что Улла испытывает те же чувства. Как хорошо было сидеть здесь, не думая о завтрашнем дне, не ломая голову над неразрешимыми проблемами…

Они почти не разговаривали в машине по пути домой. Проводив Уллу до крыльца, Арне не выдержал и зашел вслед за ней в дом. Она не возражала против этого, хотя и не приглашала. Сердце его забилось быстрее… Вдруг Улла быстро подошла к зеркалу и схватила прикрепленный скотчем к стеклу листок бумаги. Развернула и торопливо пробежала глазами. Лицо ее внезапно омрачилось.

— Что это? — обеспокоенно спросил Арне.

— Звонила Агнесса. Она все же решила приехать к Стуре, — уныло ответила Улла. — Прилетает завтра утром.




Арне стоял посреди кухни, приходя в себя после отъезда Уллы в аэропорт. Когда он явился сегодня утром, она, как сумасшедшая, носилась по дому, пытаясь одновременно прибраться, подготовить комнаты для гостей и дозвониться в банк, чтобы предупредить о своем вынужденном отсутствии. Стуре ковылял за нею по пятам, путаясь под ногами, пересказывая вчерашний телефонный разговор и бесконечно жалуясь на собственную судьбу.

— Представляешь, детка, я специально уехал от них подальше, чтобы не видеть и не слышать этого ужаса, а они всей оравой хотят заявиться сюда.

— Но зачем мама везет с собой малышей? — недоуменно спрашивала Улла. — Она ведь хотела оставить их с бабушкой. И потом, Кристиан, кажется, болен.

— Бабушка отказалась их брать. И правильно сделала, — бубнил Стуре, натыкаясь на мебель и царапая новые полы своей клюкой. — В прошлый раз эти черти полосатые поймали ее кота и привязали ему к хвосту три банки из-под пива. Шуму было! Бабушка еле уговорила Снежка вылезти из-под ванной. А мама говорит, что бабушке какой-то паршивый кот дороже внуков. Конечно, дороже. Внуков у нее полно, а кот-то один…

Наконец Улла уехала, а Стуре, ничуть не взволнованный предстоящей встречей с матерью, завалился на диван с комиксами. Арне стоял посреди кухни, недовольно размышляя о том, как он будет реконструировать дом, в котором толпятся полосатые черти и нервные женщины, не считая загипсованного Стуре.

Надо хотя бы начать работу, пока в доме относительно пусто, решил он, поднимая с пола очередной шкафчик. Интересно, чем и как Улла собирается кормить своих гостей? Кухня-то, считай, не действует.

В тот момент, когда он прикрепил последний подвесной шкафчик, входная дверь с грохотом распахнулась.

— Стуре! Стуре!

— Здесь я, здесь…

Арне успел увидеть, как мальчик с непривычной резвостью прохромал мимо кухни.

Когда визг и радостные вопли немного стихли, он осторожно выглянул в холл. Повсюду валялись сумки разных размеров. Стуре стоял, крепко обхватив за шею молодую и очень эффектную блондинку. А Улла и два маленьких мальчика продолжали заносить в дом вещи.

Похоже, они навсегда тут решили поселиться, изумленно подумал Арне, глядя на растущую гору вещей. От неожиданности он даже забыл предложить свою помощь.

— Агнесса, — пропыхтела Улла, сваливая на пол большую картонную коробку. — Познакомься, это Арне. Он занимается реконструкцией моего дома.

— Очень приятно. — Слегка отодвинув Стуре, блондинка протянула руку, одновременно окидывая Арне откровенно оценивающим взглядом. Судя по всему, ей понравилось то, что она увидела. Женщина кокетливо улыбнулась, и Арне понял, что она необычайно привлекательна.

— А это мои младшие сыновья, — сообщила Агнесса, не отрывая взгляда от лица Арне. — Лейф и Кристиан. Мальчики, — добавила она, не повышая голоса, — отойдите от инструментов.

Последнее слово оказало на Арне магическое действие. Словно очнувшись от гипноза, он с ужасом увидел, что Лейф уже замахнулся на Кристиана молотком, а маленький Кристиан выставил перед собой тот самый пневмопистолет, с которым так ловко управлялась когда-то Улла.

Улла. Он торопливо завертел головой и тут же встретился взглядом с девушкой. Она смотрела как-то странно, неласково. Похоже, она совсем была не рада встрече с родственниками.

— По пути в аэропорт я заехала в китайский ресторан, — сообщила Улла, пока Арне вытаскивал из цепких ручек свои инструменты. — Давайте все перекусим, пока еда еще не совсем остыла.

Пройдя в гостиную, она начала выкладывать на стол из большого пакета кучу пакетиков и коробочек, и очень скоро все переместились вслед за ней. Арне остался стоять в холле, не уверенный в том, что его присутствие теперь желательно.

— Арне, где ты? — позвала из комнаты Улла. — Иди сюда, я привезла обед на всех.

Заглянув на минутку и взяв пирожок с зеленью, Арне торопливо скрылся в кухне. Заделывая стыки стеновых панелей и прислушиваясь к шуму голосов из гостиной, он вдруг понял, что все изменилось. Нельзя больше тянуть. Надо скорее заканчивать работу и убираться отсюда.

Только вчера он обнимал Уллу и хотел признаться ей в любви, собирался рассказать о себе. Это было вчера, а кажется, что сто лет назад. Вчера здесь никого не было, ни души. Они с Уллой были вдвоем, как на необитаемом острове. Но теперь, когда здесь столько народу, когда она не чувствует себя одинокой… кто знает, как она себя поведет. Может быть, не пожелает больше общаться с простым плотником, захочет поскорее завершить этот красивый, но мимолетный роман.

В холле раздался топот ног, стук — гости поднимались на второй этаж, таща за собой свои вещи. Все стихло, точнее, шум переместился наверх. Арне поднял глаза к потолку.

Скрипнула доска. Арне торопливо оглянулся. В дверях стояла Улла.

— Как гости? — поинтересовался он. — Располагаются?

— Да, — рассеянно ответила девушка. — Надеюсь, все будет хорошо. — Она подняла на него неуверенные глаза. — Агнесса поссорилась со своим последним мужем. Он обманул ее… Хорошо бы, они все-таки помирились.

Арне смотрел на Уллу с нежностью. Она казалась сейчас такой маленькой и несчастной, хотя он не совсем понимал, что именно ее так расстроило.

— Почему ни один мужчина не может сказать всю правду? Почему он обязательно хоть что-нибудь, да не договаривает? — спросила вдруг Улла.

— Ну почему же «ни один», — сказал Арне очень спокойно, пряча в карманы похолодевшие руки.

— И ты понял, что я имела в виду, когда говорила про Агнессу, правда?

— Что? — Он недоуменно вскинул брови.

— Брось, Арне, ты знаешь, о чем я. Она такая красавица…

— Не уродина, — согласился он нехотя.

— А как она на тебя глядела? Осмотрела с головы до пят. Она привыкла, что мужчины падают к ее ногам. К моим ногам они никогда не падали.

— Тебе этого и не надо, — ответил он сухо. — Вы разные, но ты ничуть не хуже. К чему эти сравнения?

— Сравнения! Агнесса всю жизнь отбивала у меня всех моих мальчишек. Стоило мне только посмотреть на мальчика, как она тут же назначала ему свидание.

— Мальчики ведут себя так под действием гормонов.

— А мужчины разве нет?

— Я не помешала?

Отодвинув Уллу, в кухню вошла Агнесса.

— Нет, конечно, — солгала Улла. — Мы обсуждали, что здесь делать дальше.

Агнесса медленно огляделась, слегка морщась при виде разрухи, царящей на кухне.

— Ничего, проживем как-нибудь, — сказала она брезгливо. — Реконструкция ведь когда-нибудь закончится?

— И очень скоро. — Улла смотрела мимо Арне. — Пойдем, я покажу тебе уже готовые комнаты и сад…

Голоса женщин затихли вдали. Арне схватился за голову. Как он признается Улле в том, что сказал ей неправду?




12


Стараясь двигаться как можно тише, чтобы не разбудить никого из «постояльцев», Улла налила себе еще кофе и встала у окна. Ей пришлось попросить еще неделю отпуска. Она понимала, что руководство недовольно, но поделать ничего не могла. И вот, последние три дня она занималась тем, что развлекала мальчишек, играя с ними во всевозможные игры и не давая путаться у Арне под ногами.

Он трудился изо всех сил, позабыв о птичках и загаре, но работы по-прежнему было еще очень много. Кухня стояла в руинах, по всему дому валялись доски, балки, куски проводки. На работе сгущались тучи. Но Улла была счастлива. Впервые за много лет она стала вновь мечтать о семье, о замужестве.

Арне был такой нежный, такой внимательный. Если бы только она смогла довериться ему полностью и безоговорочно. Но именно доверие давалось Улле труднее всего — то ей казалось, что нет на свете человека надежнее Арне, то она вдруг пугалась чего-то, начинала сомневаться в своих и его чувствах. Мы никогда не сможем жить вместе, думала она, и тут же понимала, что и без Арне жить теперь не сможет.

С появлением Агнессы сомнений стало гораздо больше. Улла не могла не заметить, что подруга тут же положила глаз на Арне. Возможно, таким образом она надеялась отвлечься от собственных неприятностей, взять реванш. Кроме того, Арне сам по себе был слишком хорош для того, чтобы Агнесса не обратила на него внимания.

Но ведь и Арне не остался равнодушен к чарам Агнессы. Улла видела, как он смотрел на нее в день приезда. Повторялась все та же вечная история. Агнесса поманит Арне пальчиком, и тот пойдет за ней как миленький. А почему бы и нет, в конце концов? Почему он должен отказаться от необременительного романа с красивой, уверенной в себе, опытной женщиной ради каких-то непонятных отношений с глупой нервной особой, которая сама не знает, чего хочет?

Если Арне предпочтет Агнессу, Улле останется винить только саму себя и свои устаревшие представления о жизни. После того вечера в ресторане, когда Арне следом за ней вошел в дом, она уже была готова на все. Но записка словно разрушила чары — и с того дня Улла держала его на расстоянии. Арне оставалось лишь бросать на нее нежные взгляды. Что ж, наверное, он будет прав, если плюнет на Уллу со всеми ее глупостями и переключится на Агнессу, не чурающуюся земных удовольствий.

Девушка вспомнила, как их с Арне тела соприкасались в танце. От его поцелуя у нее помутилось в глазах, подломились колени, она забыла обо всем — лишь бы быть рядом с ним, ощущать исходящее от него тепло.

А как хорошо они ладили со Стуре! Арне постоянно поддерживал мальчика, не давал ему унывать — и не позволял распускаться. И сейчас, когда в доме появилось еще двое мальчишек, Арне мгновенно нашел с ними общий язык. Малыши готовы были бегать за ним хвостом с утра до позднего вечера. Арне — прирожденный отец и, наверное, отличный педагог. В отличие от нее, Уллы, которая так легко раздражается по малейшему поводу.

Улла беспокойно одернула тонкий халатик, который она, выходя из спальни, накинула поверх кружевной ночной рубашки. Надо бы пойти переодеться… Скоро все встанут, приедет Арне. Вскочив с места, она заново поставила кофейник на переносную плитку, которая очень выручала их сейчас, когда была отключена газовая плита, и пошла за газетой.

Едва открыв дверь, Улла увидела Арне, медленно идущего к дому по дорожке. Она даже не слышала, как он подъехал!

— Ты сегодня рановато. — Улла запахнула халатик.

— Соскучился по шуму и гаму, — улыбнулся он, бросив взгляд на ее руку, крепко стягивающую у горла края халата, и тут же отводя его. — Кажется, у вас уже пахнет кофе?

— Я только что поставила. — Улла посторонилась, пропуская Арне внутрь.

Стоя у плитки, чтобы в любой момент подхватить кофейник, Улла вдруг замерла. Сзади к ней подошел Арне, положил горячие ладони на ее плечи.

— Рядом с тобой мне не нужно никакого кофе, — шепнул он, прижавшись щекой к ее голове.

Сейчас встанут Агнесса и дети! Улла резко обернулась, чтобы предупредить Арне, — и оказалась лицом к лицу с ним. Скользнув взглядом в вырез ее полупрозрачной ночной рубашки, он крепче сжал гибкую талию, коснулся губами Уллиных губ.

Сердце ее колотилось как бешеное, тело обволакивала сладкая истома. Она уперлась руками в грудь Арне — под ладонями бурно вздымалась грудная клетка, — но оттолкнуть его не было сил. Все ее тело горело как в огне, хотелось громко застонать от наслаждения.

В этот момент на кофейнике запрыгала, громко дребезжа, крышка. Вырвавшись из объятий, Улла торопливо выключила плитку. Когда она снова обернулась, Арне уже стоял на безопасном расстоянии, и только глаза выдавали его страсть.

Дрожащей рукой Улла подняла кофейник и, налив в кружку кофе, протянула ее Арне.

— Нам необходимо поговорить. — Он смотрел на нее, не отрываясь.

Она молча кивнула.

— Ты понимаешь, что я имею в виду. — Арне отставил кружку, схватил Уллу за руку. — Нам надо побыть наедине. Многое обсудить.

— Но в доме постоянно толпится народ. — Она, не поднимая глаз, выдернула свою руку. — У нас нет ни времени, ни места на разговоры наедине.

Словно в подтверждение ее слов, в холле раздался дробный топот и через минуту в кухню влетел Лейф. Улла поспешно застегнула ворот халата.

— Арне, привет! — Лейф с размаху плюхнулся на табуретку. — А я могу тебе сегодня помочь?

— Только сначала позавтракай, — хитро сощурился Арне.

Улла засуетилась — полезла искать коробку с геркулесом, достала молоко из холодильника.

— Так не забудь о нашем разговоре. — Арне поднялся и, бросив на Уллу многозначительный взгляд, вышел из кухни.

Лейф, постоянно оглядываясь через плечо в ту сторону, куда ушел Арне, с бешеной скоростью заглотнул кашу, а затем пулей вылетел из-за стола. Улла, поглощенная собственными мыслями, почти не замечала происходящего вокруг. К тому времени, когда она, переодетая, снова вернулась на кухню, там уже сидела Агнесса с чашечкой кофе в руках. Рядом вертелся Кристиан.

— С добрым утром. — Улла присела за стол напротив Агнессы.

— У тебя чудесный дом, Улла, — сказала та, поглядывая в окно. Во дворе маячила фигура Арне. — В первый момент я удивилась, зачем ты купила эту развалину. Но теперь начинаю понимать. В ней есть определенный шарм. В таком доме хорошо растить детей.

Улла потупилась. Последнее время у нее часто возникали подобные мысли. А что, если… А как бы она жила, имея любящего мужа и двоих детишек…

— Да, здесь хорошо, — пробормотала она.

— Тебе надо замуж, Улла. Может быть, тебе странно слышать это от меня, но замужняя жизнь не так уж плоха. И не говори мне, что ты никогда не думала о браке.

— Думала, конечно, — признала Улла, — но мало ли что в голову приходит время от времени.

— А помнишь, кажется, у тебя был какой-то жених в институте? — оживилась вдруг Агнесса. — Куда он подевался?

— Это было так давно, — поморщилась Улла с деланым безразличием. — Короткое увлечение.

— Ничего себе короткое! Вы встречались года два, не меньше.

— Ну и что. — Девушка начала раздражаться. — Мы расстались. Вот и все.

Агнесса не стала приставать с расспросами.

— Спасибо тебе за Стуре, — сказала она, меняя тему. — Представляю, сколько с ним было возни.

— Не так уж и много. Он хороший парнишка.

— Да уж, — фыркнула Агнесса. — Но, кажется, мне удалось уговорить его вернуться домой. Я сказала, что теперь, когда мы с Йорганом расстались, мне будет нелегко одной. Стуре вернется на правах взрослого мужчины, моего главного помощника.

Улла растерянно уставилась на подругу. Она была и рада за племянника, и в то же время ей вдруг стало невыносимо грустно.

— Знаешь, — Агнесса не заметила ее смятения, — на самом деле я не смогу жить одна. Если мы с Йорганом не помиримся, я найду себе кого-нибудь еще. — Она вдруг понизила голос. — Я чувствую себя такой беззащитной. Мне просто необходим небольшой романчик. Чтобы поднять дух и уверенность в себе.

— Романчик? — испуганно переспросила Улла.

— Ты не обращала внимания на своего плотника? — с улыбкой поинтересовалась Агнесса. — Такой красавец. Как ты можешь спокойно ходить мимо него, не пытаясь…

— Я не слепая, — пробормотала Улла, лихорадочно соображая, как переключить интерес подруги на любой другой объект. — Но это ведь рабочий, Агнесса. Просто плотник. Он перестраивает мой дом, но не более того.

— Ну, мне лично все равно, плотник он или аристократ, — заметила Агнесса.

— Брось, — всполошилась Улла, — ты просто скучаешь по мужу.

Она чувствовала, как от стыда горят щеки. Да, Арне плотник, но это особый плотник. Он не такой, как все. Это ее плотник, ее любимый мужчина.

Но не могла же она заявить об этом Агнессе…




— Надо же, какой тяжелый шкаф! — Арне легко сдвинул с места кухонный шкафчик, в котором пять минут назад спрятался Кристиан.

Из шкафчика раздалось приглушенное хихиканье. Арне постучал по стенке.

— Кажется, там кто-то прячется. Наверное, бельчонок. — Он распахнул дверцу, и из шкафчика со смехом выбрался Кристиан.

Арне было жалко мальчишек. Пока их мать решала свои проблемы, они страдали ни за что. Будь у него свои дети, он никогда не стал бы так над ними издеваться. Он слишком хорошо помнил собственное детство.

Заметив Уллу, с улыбкой наблюдающую за его возней с малышом, Арне тут же подхватил шкаф и поволок его на место. Единственное, что ему оставалось, это как можно скорее завершить работу и покинуть этот дом.

Арне чувствовал себя отвратительно. Ему-то казалось, что его отношения с Уллой постепенно меняются к лучшему. Об этом говорили и вечер в ресторане, и те объятия на кухне. Арне видел ее нежное лицо, чувствовал, что она охвачена страстью так же, как и он сам. Как же он ошибался.

Вспомнив случайно подслушанный разговор, Арне чуть не застонал от стыда и обиды. Он проходил мимо кухни — Улла болтала с Агнессой. Хотя они разговаривали тихо, слух ему резануло слово «плотник», произнесенное Уллой. Плотник. Он для нее просто рабочий. По большому счету ей на него плевать.

Так какой же смысл рассказывать ей о себе? Всю свою жизнь он мечтал, чтобы его полюбили ради него самого, а не ради его наследства. Оставаясь папиным наследником, он никогда не получал искренней любви от женщин. И лишь в облике плотника он смог почувствовать себя настоящим человеком, а не мешком с деньгами.

Арне знал, что сегодня Агнесса с детьми собирались в гости. Самый удачный момент для разговора с Уллой. Но нужен ли этот разговор теперь? Он расскажет ей о себе, а она в ответ признается ему в любви? И что стоит такое признание?

В комнату, хромая, вошел Стуре.

— Ну как, заканчиваешь? — спросил он, опираясь на палку.

Отложив молоток, Арне подошел к мальчику.

— Уже совсем немного осталось.

— Послушай… — Стуре покраснел. — Мне нужно тебе что-то сказать. Я, наверное, все-таки уеду домой с матерью.

— И правильно сделаешь, — серьезно кивнул Арне.

— Но я не об этом, — отмахнулся Стуре. — Просто потом у меня может не быть времени.

— А о чем?

— Ты же не бросишь ее тут одну? — спросил Стуре, запинаясь.

— Кого? — Арне удивленно нахмурился.

— Ты сам понимаешь, кого. Я знаю, ты влюблен в нее, а она в тебя.

— Она тебе об этом говорила? — у Арне забилось сердце.

— А ты думаешь, это незаметно? — изумился Стуре. — Обещай, что поговоришь с ней, ладно?

Арне молча обнял мальчика за плечи.

— Что тут у вас происходит? — На пороге стояла Улла.

— Он пытается вывихнуть мне плечо, — шутливо пожаловался Стуре.

— У нас был мужской разговор, — вставил Арне.

— Если разговор окончен, советую тебе поторопиться, — заметила Улла племяннику. — Ты не забыл, что едешь в гости? Все твои уже в сборе. Пойдем.

Со двора донесся шум отъезжающей машины. Через несколько минут в кухню, уже одна, вернулась Улла.

— Уехали. — Она устало опустилась на пыльную табуретку. — Я, конечно, люблю детей, но…

— Я понимаю, — откликнулся Арне.

— А потом… — Улла отвернулась. — Дело не только в детях. Очень многое изменилось с тех пор, как мы с Агнессой были лучшими подругами. Мне тяжело с ней.

— Но ты очень стараешься, — мягко заметил он.

— Сегодня утром Агнесса разговаривала по телефону с Йорганом. Он просит ее вернуться. И, скорее всего, она скоро уедет.

— Давно пора.

Улла кивнула.

— До чего же тихо! — сказала она, закрывая глаза. — Я уже отвыкла от такой тишины. Придется привыкать заново. Мне будет не хватать малышей. И Стуре. Ты знаешь, что он тоже уезжает?

— Он мне сказал.

Арне грустно смотрел на Уллу. Как он будет без нее?

— У тебя есть свободная минутка? — Улла открыла глаза.

Он молча кивнул, чувствуя, как начинает пульсировать кровь в жилах.

— Пойдем в сад, — предложила девушка. — Цветы понюхаем, — добавила она с улыбкой. — Спорим, ты не ожидал, что я тоже захочу когда-нибудь просто понюхать цветы?

Но Арне не улыбнулся в ответ. Как обидно, что она захотела поговорить именно сейчас, когда он уже все решил, подумал он раздраженно, снимая пояс с инструментами и кидая его на стол.

Он догнал Уллу в саду. Розы благоухали, напоминая Арне о приятных минутах, которые он провел здесь вместе с ней. Почему мы все время тревожимся о том, что будет, о том, что может быть, спросил он себя, следя за полетом пчелы, кружащей над цветами. Зачем омрачать радость настоящего, думая о будущем, которого может и не быть?

Улла уже опустилась в шезлонг, вытянув перед собой ноги. Арне уселся напротив.

— Я вдруг подумал, что мы всю жизнь смотрим на солнце и портим себе настроение мыслями о тучах, которые могут набежать.

Улла помолчала, глядя прямо перед собой.

— Лично я полжизни пыталась доказать самой себе, что хоть в чем-то могу превзойти свою прекрасную подругу Агнессу. Поскольку я твердо знала, что я умная, а она красивая, я все время искала подтверждения этому.

— Но ты очень кра…

— Подожди, дай мне закончить. После моего неудачного и единственного романа, я видела врага и обманщика в каждом мужчине, который пытался сблизиться со мной. Даже в тебе. Помнишь, какая я была поначалу колючая?

— Да, и ты не раз напоминала мне о том, что я всего лишь плотник.

Улла покраснела.

— Извини, — сказала она грустно. — Но это был мой способ самозащиты. Лучшая защита — это нападение. Лучше отвергнуть самой, чем быть отвергнутой. Понимаешь?

Арне внимательно смотрел себе под ноги. Да, наверное, он понимал. В конце концов, он сам всю жизнь бегал от женщин, боясь, что его не полюбят, не оценят…

— Иногда я вел себя точно так же, — сказал он задумчиво. — Боялся жениться. Моей матери жилось несладко с отцом, и я считал, что все браки такие же. Потом, я боялся стать таким же, как отец.

— Мне всегда казалось странным, что ты не рассказываешь о своей семье, — вставила она.

— Но я не такой, как мой отец, — продолжил Арне. — И не такой, как этот твой… жених. Я это я.

— Но это же хорошо. — Улла робко дотронулась до его руки.

— Я Арне Свенсон, который хочет быть плотником независимо от того, что думают по этому поводу все остальные.

— Никто ничего не думает…

— Мне надо работать. — Арне внезапно встал. — Осталось уже совсем немного. Через пару дней все будет закончено.

— Но, Арне…

Словно не слыша оклика, он быстро шел по направлению к дому. Он вдруг понял, что все его надежды были напрасны. Ничего у них не сложится. Улла никогда не полюбит его по-настоящему. Радовало только одно — теперь не придется ни в чем признаваться.




— Что случилось, Арне? — Леннарт встревоженно смотрел на племянника.

— Почему ты думаешь, что что-то случилось? — деланно удивился Арне, отрезая кусочек свиной отбивной, лежащей перед ним на тарелке.

— Ты слишком тихий и задумчивый. Наши обычные совместные походы в ресторан гораздо веселее. Но сегодня ты пригласил меня не просто поесть. Хочешь поговорить об отце?

— Нет. — Арне покачал головой. — С отцом я недавно встречался. Он, действительно, неважно выглядит. Мы сошлись на том, что он обождет еще пару месяцев. Это было три недели назад.

— Итак, времени остается все меньше, а ты так ничего и не решил.

— Именно. Но сегодня я хотел поговорить не об этом. — Арне упорно смотрел в бокал с вином, словно надеясь найти в нем ответы на все свои вопросы. — Улла.

— Вот оно что, — Леннарт удовлетворенно кивнул. — Ну что ж, я тебя слушаю.

Арне крайне редко делился своими сомнениями или неприятностями с другими. Но в данном случае он чувствовал, что без дельного совета не обойтись. Он был не в состоянии самостоятельно выпутаться из этого клубка недоразумений и противоречий, в который они с Уллой так умело запутали свои отношения.

Леннарт слушал, не перебивая; лишь покачивал головой с видом умудренного жизнью старца, да время от времени подливал себе вина.

— Значит, ты так и не решился признаться ей в том, что ты богатый наследник, — заметил он, когда Арне наконец замолчал.

— Нет. Я как раз собирался это сделать, и тут услышал, как она говорит обо мне со своей подругой. Ты бы слышал, как она произнесла это слово, «плотник». Сколько презрения! Она — все, я — ничто, грязь у нее под ногами.

— Ты не учитываешь один нюанс, — сказал Леннарт самодовольно.

— Какой еще нюанс?

— Ее подругу. Ты же сам только что рассказывал, что эта подруга всю жизнь отбивала у Уллы парней.

— Ну и что?

— Ну как «что»? Улла просто испугалась, что и на этот раз произойдет то же самое. Поэтому она сделала все, чтобы подруга не догадалась о вашем с ней романе. Она сделала вид, что ты ей совершенно безразличен.

Арне сидел, тупо глядя прямо перед собой. Как он не догадался! Он вспомнил растерянное лицо Уллы. Бедняжка не могла понять, почему он так внезапно ушел тогда из сада. Она явно ожидала от него совсем других слов, смотрела так нежно — она думала, что он ее поцелует. А он, ничего толком не объяснив, бросил ее одну. Сбежал. Может быть, он струсил? В очередной раз побоялся сделать решительный шаг? Неужели Леннарт прав?

— Леннарт, ты просто чудо, а не дядя. Тебе памятник поставить надо. — Арне поднял на Леннарта сияющие глаза.

— Ну что ж, от памятника я не откажусь, — важно ответил Леннарт, залпом допивая вино.

Кажется, не все еще потеряно. У них с Уллой еще есть надежда.




13


Улла выскочила из машины и, не дожидаясь, пока вслед за ней вылезут дети, ринулась к дому. Так. Во-первых, надо узнать, как там Агнесса. Накануне у нее вдруг подскочила температура, так что сегодня вести мальчишек в театр пришлось Улле.

Они прекрасно съездили. Но на обратном пути взгляд Уллы неожиданно задержался на одном из огромных рекламных щитов, установленных вдоль шоссе. «Корпорация Свенсонов — мы решим все ваши проблемы». Знакомая фамилия. У девушки вдруг возникло странное чувство: как будто все детали головоломки вставали на свое место. Необычный облик плотника, его образованность и великосветские манеры, оговорки, заставлявшие Уллу недоумевать… Но этого не может быть! Совпадение, наверняка простое совпадение.

Улла быстро поднялась на второй этаж и заглянула в спальню. Агнесса, раскрасневшаяся, с повязанной платком головой, лежала, зарывшись лицом в подушки.

— Как съездили? — спросила она, поворачиваясь к Улле и с трудом приоткрывая глаза.

— Отлично. — Улла присела на край постели. — Как ты?

— Температуру, кажется, сбила. Сплю весь день. Послушай… — Агнесса приподнялась на локте. — А ты-то как себя чувствуешь? Вид у тебя какой-то дикий…

— Голова побаливает. — Девушка рассеянно потерла лоб. — Может, тоже заболеваю?

— Извини. Я не думала, что мы доставим тебе столько хлопот. Этот театр…

— Не говори ерунды, — отмахнулась Улла. — Я сама получила массу удовольствия.

— Звонил Йорган. — Агнесса потупилась. — Он требует, чтобы мы немедленно вернулись.

— Но ведь это же здорово!

— Да, но я не знаю… Я еще не решила, хочу ли я.

— Сначала тебе надо выздороветь, — мягко сказала Улла, поднимаясь. — Как только тебе станет легче, ты поймешь, чего ты хочешь. Тебе принести что-нибудь?

Агнесса покачала головой.

— Спасибо. Я лучше еще посплю.

— Отдыхай. — Улла вышла из комнаты.

Арне сидел на полу, привешивая новую раковину. Увидев Уллино лицо, он тут же вскочил.

— Что-то случилось?

— Надеюсь, что нет. — Девушка крепко сжала руки. — Знаешь, Арне, сегодня я видела на шоссе плакат: «Концерн Свенсонов».

Его лицо покрылось красными пятнами.

— Ты имеешь к этому какое-то отношение?

— Улла, послушай меня… — Арне шагнул к Улле.

— Не надо ничего объяснять! — Уллу затрясло. — Как ты мог так зло подшутить надо мной!

— Это не шутка, у меня были вполне определенные причины скрывать свое происхождение.

— Я не хочу ничего слышать про твои причины! Бедный, обездоленный, на своем стареньком пикапе!

— Мне нравится мой пикап, он удобный. И потом, я никогда не говорил, что я бедный.

— Зато ты говорил многое другое. А я, как дурочка, считала тебя плотником и очень удивлялась, откуда ты так хорошо знаешь поэзию!

— А разве плотник не может разбираться в литературе? Нельзя же судить о людях исключительно по их профессии. Я не обманывал тебя, Улла, но…

— Но и не говорил правду! Забудем об этом. — Улла резко отвернулась. — Что тебе еще осталось сделать на кухне?

— Укрепить раковину, сделать полы, покрасить, — убито сказал Арне. — Послушай…

Но Улла была не в состоянии выяснять отношения. Она с трудом сдерживала слезы.

— Пожалуйста, поторопись с работой, хорошо? — Не дожидаясь ответа, девушка выбежала из кухни.




Умывшись и немного успокоившись, Улла присела на кровать у себя в комнате и закрыла глаза. Страшно болела голова, но гораздо сильнее девушку мучила другая боль. Ей казалось, что Арне предал ее, посмеялся над ней. И это именно тогда, когда она действительно начала ему верить. Размечталась. Была готова на все, чтобы удержать его здесь подольше. Выдумала эту переделку кухни, потом хотела перестроить гараж. Но теперь все кончено!

Как же не хотелось выходить из своей комнаты — своего убежища! Снова встречаться глазами с Арне, поддерживать с ним разговор… Но по дому бегало двое маленьких детей и ковылял один постарше — всех троих надо было кормить, за всеми необходимо присматривать. А еще больная Агнесса.

Тяжело поднявшись, Улла взяла со стула старые джинсы и потрепанную футболку. К чему теперь наряжаться? Это больше не имеет значения. Ей все равно, как она выглядит, ей плохо везде — и дома, и на работе. Даже на работе! Привычным движением собрав волосы в хвост, Улла медленно вышла из комнаты.

На кухне она тут же принялась рыться в куче беспорядочно наставленных повсюду коробок, словно не замечая виноватого взгляда Арне.

— Улла…

Девушка замерла с пакетом чипсов в руках.

— Нам надо обсудить кое-что.

— Можно не сейчас? — спросила она надменно. — Я неважно себя чувствую.

— Это насчет кухни. Я не могу решить все вопросы без тебя.

— Ну хорошо, — процедила она сквозь зубы, усаживаясь на табуретку. — Давай поговорим. Что я должна решить?

Арне стоял напротив, опираясь спиной на новую мойку и робко глядя на Уллу исподлобья.

— Во-первых, пол. Я могу отциклевать старый дубовый паркет или сделать напольное покрытие. Во-вторых, стены. Ты ведь хотела их покрасить? Я выбрал несколько вариантов краски.

Он полез в нагрудный карман и, достав оттуда россыпь разноцветных картонных квадратиков, разложил их на столе.

— Вот, посмотри.

Улла тупо смотрела на различные оттенки бежевого. Ей сейчас было совершенно все равно, в какой цвет Арне покрасит кухню. Она чувствовала себя самым несчастным человеком на свете. Все в ее жизни складывалось не так.

— Зачем, Арне? Зачем ты обманул меня? — Тяжелая слеза со стуком шлепнулась на бежевый квадратик.

— Я не обманывал тебя, честное слово! — сказал он грустно. — Хотя бы выслушай меня!

Она молча кивнула, отчаянно борясь со слезами.

— Послушай, Улла, когда мы только-только познакомились, я относился к тебе так же, как ко всем своим заказчикам. Я никогда никому не рассказывал об отце, поскольку хотел, чтобы люди воспринимали меня, как меня, а не как чьего-то сына. Я хотел существовать независимо от отца…

Улла слушала сбивчивый рассказ Арне — о его детстве, об отношениях с отцом, о Леннарте, об обещании, данном матери, — и обида ее понемногу отходила на задний план. Ей вдруг захотелось подойти к этому высокому сильному мужчине и приласкать его, погладить по голове, разгладить взлохмаченные светлые волосы.

— Я понимаю тебя, Арне, — сказала она наконец. — Но ты слишком долго молчал об этом.

— Знаю. Но тут есть доля и твоей ответственности. Ты все время говорила о доверии и, чем дольше я молчал, тем страшнее было признаться — и потерять это твое доверие. Я попал в заколдованный круг, понимаешь?

— Да…

— А потом я случайно подслушал твой разговор с Агнессой. Ты объясняла ей, что я всего лишь…

— Плотник, — дрогнувшим голосом договорила Улла. — Арне, я чуть не умерла со стыда, как только произнесла это. Но я боялась показать Агнесе, как много ты для меня значишь…

Лицо Арне просветлело.

— Позже я догадался об этом… не без помощи одного умного человека, — сказал он, подходя к Улле и беря ее за руку. — Хорошо, что у меня такой умный дядя.

Улла резко выпрямилась.

— Послушай, ты ведь говорил, что у Леннарта прекрасные отношения с твоим отцом?

— Ну да, — удивленно ответил Арне. — А что?

— Может быть, твой отец не будет против, если вы с Леннартом разделите его должность на двоих? Ну, станете равноправными компаньонами?

Арне задумчиво уставился на Уллу.

— Кто знает, может быть… Тогда Леннарт с удовольствием возьмет на себя всю административную часть, а я буду заниматься разъездами и командировками… У Леннарта, правда, есть работа, и неплохая, но, кто знает…

Арне с улыбкой посмотрел на девушку. Как давно он не улыбался, подумала она вдруг.

— Сколько можно говорить обо мне. — Он нежно провел ладонью по ее руке. — Давай поговорим о нас с тобой. Мне послышалось, или я действительно для тебя что-то значу?

— Ты даже не представляешь, сколько. — Улла встала рядом с Арне, глядя ему в глаза. — Ты переделал не только мой дом, но и меня. Я очень сильно переменилась за последний месяц.

Арне приподнял ее лицо за подбородок и, склонившись, мягко поцеловал в губы.




Конец лета выдался таким же жарким, как и его начало. С озера едва тянул теплый ветерок. Засучив повыше рукава, Арне подхватил банку с краской. Оставалось положить еще один, последний, слой — и кухня готова.

Хорошо, что Стуре увел малышей в кино, — иначе они уже были бы бежевыми с головы до ног. Ну ничего. Если Улла сегодня все-таки успеет купить билеты на самолет, и если Агнесса все-таки решит помириться с Йорганом, то скоро вся компания вернется в Кристианстад.

Арне аккуратно открыл банку, обмакнул валик в краску — и чуть не уронил его на новый пол. На втором этаже отчаянно визжала Агнесса. Позабыв обо всем, он кинулся наверх.

— Агнесса?

— Арне, скорее, пожалуйста!

Влетев в розовую спальню, он увидел, что Агнесса стоит на кровати, испуганно повизгивая.

— Мышь! Там была мышь! — Она указывала рукой куда-то в угол. — Закрой дверь, чтобы эта тварь не сбежала.

Захлопнув дверь, Арне тщательно осмотрел все углы, заглянул под кровать и в шкаф, но мыши так и не обнаружил. Все это время Агнесса подпрыгивала на пружинящем матрасе, давая указания и подсказывая, где искать.

— Все! — Арне рухнул в кресло. — Никакой мыши здесь нет, а если и была, то давно убежала.

— А может, она просто прячется и ждет, когда ты уйдешь, — заявила Агнесса, усаживаясь по-турецки на кровати. — Нам надо затаиться и покараулить ее.

— Этак можно караулить весь день и всю ночь.

— Вот и хорошо. Время у нас есть, правда?

Арне непонимающе уставился на Агнессу.

— Мне так одиноко, Арне. — Она кокетливо теребила вырез ночной рубашки. — Никто меня больше не любит. А ведь я красивая, правда? — Агнесса бросила на Арне откровенный взгляд.

— Ты очень красивая, — согласился он. — Но я не тот мужчина, который тебе нужен. Ты и сама это знаешь.

Улыбка мгновенно слетела с ее лица.

— В Кристианстаде тебя ждет Йорган. Вы еще можете помириться, если ты простишь его, Агнесса. Ночь со мной ничего не изменит в твоей жизни и не поможет решить проблему с Йорганом. Тебе нужно ехать к нему.

Губы ее плаксиво сморщились.

— Если бы ты знал, как мне сейчас тяжело.

Всхлипывая и сморкаясь, Агнесса долго рассказывала ему о своих трудностях с Йорганом. Арне сочувственно кивал, время от времени вставляя пару слов. Он понимал, что женщина не нуждается в его советах, ей просто нужно выговориться. И он, незнакомец, подходит на роль слушателя лучше, чем та же Улла — близкая подруга, которая слишком много знает и потому будет судить субъективно.

— Ты прав, Арне, мне надо возвращаться домой. Я, пожалуй, позвоню Йоргану прямо сейчас. — Она неуверенно спустила голые ноги с кровати. — Как ты думаешь, мышь не выскочит?

— Она уже давно в своей норе пьет кофе с плюшками, — усмехнулся Арне, вставая.

Агнесса догнала его у самой двери.

— Спасибо тебе. — Она взяла его за руку.

— Всегда готов прийти на помощь женщине, — пошутил он, открывая дверь.

— Арне, ты просто чудо! — Привстав на цыпочки, Агнесса чмокнула его в щеку.

— Был рад помочь…

Арне повернулся, чтобы выйти, и оцепенел. В дверях стояла бледная Улла.

— Я купила билеты на завтра, — сообщила она ровным голосом и, повернувшись, быстро сбежала с лестницы.

Прикрыв дверь, Арне кинулся вслед за ней.

— Улли, постой, ты неправильно поняла!

— Я неправильно поняла?! — Она резко повернулась к Арне. Глаза ее сверкали от бешенства, щеки, только что бледные, пылали. — Конечно, где уж мне понять! Я вообще ничего не понимаю! Короче, забирай свои шмотки и мотай отсюда! Я вышлю тебе чек за проделанную работу, ясно?

— Улла, успокойся. Если ты не веришь мне, поговори с Агнессой. Она тебе все объяснит.

— Да, конечно. Расскажет, какое ты чудо!

Арне почувствовал, как в нем вспыхивает ответный гнев.

— Если ты выгонишь меня сейчас вот так, даже не выслушав, я и вправду уйду. И больше не вернусь. Невозможно общаться с человеком, который тебе постоянно не доверяет.

Улла, не отвечая ни слова, влетела в свою комнату и с грохотом захлопнула за собой дверь.




14


Поеживаясь от прохладного ветра, Улла медленно брела по дорожке между клумбами, прощаясь с садом. Почти все цветы уже отцвели, но деревья по-прежнему шелестели листвой, и на ветвях все так же перекликались птицы. На алой рябиновой грозди сидела хохлатая птица, одним глазом поглядывая на унылую фигуру, бродившую внизу.

Повсюду было пусто и тихо. Агнесса с детьми уехали домой. Арне пропал.

Примерно через час после ссоры с Арне, после того, как он ушел навсегда, в комнату к Улле заглянула Агнесса, счастливая и довольная. Не замечая состояния подруги, она со смехом рассказала про мышь и, забрав у Уллы билеты, заявила, что Арне вправил ей мозги и что она немедленно летит к Йоргану. Весь вечер прошел в суматошной беготне и сборах, и Улле некогда было задумываться о том, что будет с ней после отъезда родственников.

Перед самым отъездом Стуре крепко обнял тетку и, вопросительно заглядывая ей в глаза, шепнул, что все будет хорошо. Улла лишь вяло улыбнулась в ответ. Мальчик видел, что что-то произошло, но не знал точно, что именно. С самого утра он метался по дому, ожидая прихода Арне. Немыслимо было уехать, не попрощавшись с новым другом. Но Арне все не шел. Стуре даже рвался остаться, но он уже обещал матери вернуться домой, а настоящие мужчины всегда держат слово.

Арне так и не появился. Ни в день отъезда, ни на следующий день. Правда, примерно через неделю после ссоры он прислал Улле огромный букет роз и письмо, в котором благодарил за совет. Отец согласился с тем, чтобы у корпорации было два директора, а Леннарт после небольших уговоров взял на себя всю административную работу.

Наверное, это было прощальное письмо. Арне больше не пришел. А она не решалась его разыскивать. Забавно, как поменялись их роли: теперь он стал очень большим начальником, а она — никем. Потому что Улла ушла из банка. Она больше не могла видеть ведомости и счета-фактуры, и годовые балансы. И Эйнара тоже видеть не хотела.

Хотя Эйнар готов был забыть обо всем. Он даже приехал к ней домой — сам, без приглашения. Улла была в саду, в последнее время она предпочитала находиться именно там. Сидя в шезлонге, она бездумно наблюдала за птицами, которые перепархивали с ветки на ветку, садились на кормушку, снова взлетали. Как она могла жить без этого столько лет!

О чем бы Улла ни думала, мысли ее все равно возвращались к Арне. Закрывая глаза, она вспоминала его лицо и улыбку, его прикосновения, нежные поцелуи. Сколько, оказывается, всего произошло за это лето!

Неожиданно с парадной стороны раздался шум подъезжающей машины. Арне! Улла, похолодев, вцепилась в ручки кресла. Он вернулся, он простил, он действительно ее любит.

— Улла! — крикнул чей-то голос.

Нет, это не он. От разочарования у нее на глазах мгновенно выступили слезы. Но кто-то ведь приехал. Девушка торопливо вытерла глаза и поднялась с шезлонга навстречу гостю.

— Эйнар?

— Улла, здравствуй. — Он слегка задыхался от волнения, и девушке стало его немного жалко.

— Что случилось? — спросила она участливо, касаясь его руки.

— Что случилось с тобой? Я был в отпуске, не знал, что ты бросила работу. Ты не могла уйти просто так, Улла, у тебя, наверное, были веские причины.

— Да, — сказала она серьезно. — У меня были причины. Только не спрашивай, какие.

— И что же ты будешь делать дальше?

— Не знаю пока, — ответила она деланно беспечно. — Придумаю что-нибудь.

— Послушай, Улла, выходи за меня замуж.

Девушка уставилась на Эйнара в немом изумлении. Он столько времени не решался сделать ей предложение. И вот, сейчас, когда ей это уже совсем не нужно… Она неожиданно рассмеялась.

— Нет, правда, — настаивал он. — Я догадываюсь, что у тебя было что-то с этим рабочим, плотником. Но ведь это несерьезно, Улла. Было и прошло. А мы с тобой давно знакомы, мы понимаем друг друга. Этим летом, когда ты вдруг так отдалилась от меня, я понял, что мы нужны друг другу.

— Прости, Эйнар, — сказала Улла мягко, — но это невозможно. Я не люблю тебя.

— Ты уверена, что не передумаешь? — Кажется, он не очень удивился отказу.

— Уверена.

Эйнар смотрел на нее грустно и неуверенно.

— Подумай, Улла. Я не тороплю тебя. Ты ведь меня тоже не торопила. Я буду ждать.

— Хорошо. — Она покорно кивнула головой.

— Ну, я пойду? — Наверное, он надеялся, что она пригласит его в дом.

— Иди.

Зашуршал гравий под его ногами, взревел мотор. Улла устало опустилась в шезлонг. На душе было пусто и холодно. Теперь у нее не осталось никого. Даже Эйнара. Впереди — бесконечная дождливая осень, за ней — беспросветная зима.

Ее обновленный дом снова впал в летаргический сон. И вскоре Улла поняла, что больше не может здесь жить. Все напоминало ей об Арне — о жарком лете, о цветах, птицах, пчелах, детских голосах, звенящих по всему дому. Теперь здесь, как в колодце, стояла тишина.

Она не решалась продать его. Но и жить здесь не могла. Пожалуй, больше всего ей сейчас подошел бы Стокгольм. Шумный столичный город поможет ей забыться, заглушит боль и горечь потери. Работу она себе найдет.

Улла сомневалась недолго. Она съездила в аэропорт и купила билет. Вечером, вернувшись домой, собрала самые необходимые вещи. Остальное можно будет забрать позже.

И вот теперь она шла по саду, прощаясь с ним надолго, может быть — навсегда.




В Стокгольме было холодно и мокро. С реки дул сырой пронизывающий ветер. На уцелевшие после реконструкции деньги можно было снять вполне приличную квартиру и жить какое-то время, не опасаясь голодной смерти. Улла нашла небольшую квартирку по соседству с Ботаническим садом. Как отличались две тесные безликие комнатки от ее огромного просторного дома! За окном беспрестанно сновали машины, кипела чужая жизнь. С чахлых деревьев, обрамляющих тротуары, облетали последние листья.

Улла не спешила устраиваться на работу. Обзвонив несколько финансовых контор и банков и оставив им свое резюме, она целыми днями бродила по городу, любуясь высокими, чуть мрачноватыми зданиями, темной рекой, в которой отражалось осеннее небо. Ближе к вечеру девушка шла в Ботанический сад, — длинные клумбы с осыпающимися цветами напоминали ей лето и тот сад, который посадил когда-то Арне. Она гуляла по мокрым дорожкам до самого закрытия и все думала, вспоминала.

Поначалу Улла стремилась забыть Арне. Она говорила себе, что у них никогда не было и теперь уже не будет ничего общего. Арне — богатый наследник, который развлекался, играя в плотника. Конечно, ему ведь не надо было пробивать себе дорогу в жизни, думала она обиженно. Он мог позволить себе наблюдать за птицами и нюхать цветы, потому что для него работа плотника не была единственным способом выжить или добыть себе пропитание. Точно так же, как он нюхал цветы, он ухаживал и за ней, Уллой. Но теперь все кончено. Она ему больше не нужна. И ей тоже следует забыть прошедшее лето, как дурной сон. Она должна вернуться к работе, к своему обычному образу жизни.

Но вернуться не получалось. Глядя на осыпавшиеся цветы, Улла понимала, что она уже не та, что была прежде. Ей уже недостаточно одной работы. Любовь к Арне вошла в ее сердце и, похоже, поселилась там навсегда. И Арне вовсе не виноват во всех тех грехах, которые она ему приписывает. Она сама проявила удивительную нетерпимость, повела себя, как взбалмошная эгоистка. Она боялась поверить Арне и, в результате, сама утратила его доверие.

На третью неделю таких вот меланхолических прогулок в квартире Уллы рано утром раздался телефонный звонок. Ей звонили из одной крупной фирмы и приглашали на собеседование. Фирма была солидная, а деньги уже на исходе, так что Улла, не раздумывая, приняла предложение о сотрудничестве.

И дни ее закрутились как прежде. Ей уже некогда было вспоминать о цветах, работа была напряженной и интересной. Во всяком случае, так сказала бы прежняя Улла. Но новой Улле уже не хватало рабочих будней, и составление финансового отчета больше не казалось ей самым интересным занятием на свете. Она продолжала тосковать по Арне.

Однажды вечером, возвращаясь домой с работы, Улла вдруг заметила над проезжей частью огромный плакат: «Корпорация Свенсонов — мы решим все ваши проблемы». Не обязательно все Свенсоны, подумала Улла, и не обязательно все проблемы. Пусть хотя бы один Свенсон решит хотя бы одну мою проблему.

Она вдруг поняла, что не может больше так жить — постоянно, днем и ночью, думая только об Арне, вспоминая его глаза, улыбку, его низкий бархатный голос, сильные загорелые руки на ее плечах. Она должна увидеть этого человека хотя бы еще один раз. Пусть он прямо скажет, что больше не любит ее, что она ему не нужна. Тогда Улла уйдет и постарается забыть его навсегда. Но, пока остается хотя бы малейшая надежда на взаимность, она не может выбросить Арне из головы.

Телефоны и адреса филиалов корпорации имелись во всех справочниках. Улла, не долго думая, начала обзванивать филиалы один за другим. Но Арне, казалось, просто испарился. Может, его и вовсе никогда не существовало? Через две недели бесконечных звонков и настойчивых переговоров ей удалось связаться с Леннартом. В первый момент он не сразу понял, с кем говорит, а, сообразив, практически сразу же предложил Улле подъехать к нему в офис для нетелефонного, как он выразился, разговора.

Они проговорили часа три.

— Какие же вы оба глупые, — заметил Леннарт, затягиваясь дорогой сигарой. — Получить от судьбы такой подарок — такую любовь — и не сберечь его. Не плачьте, Улла. Я, как человек умный и практичный, а, кроме того, любящий дядя, больше не выпущу вас из своего поля зрения. Во всяком случае, какое-то время.




Арне, насвистывая, вышел из машины. За последние несколько месяцев он повидал больше, чем за предыдущие десять лет. Как хорошо, что Леннарт взял на себя всю бумажную работу, оставив Арне командировки.

— Погоди немного, тебе еще надоест постоянно мотаться из одного города в другой, ты еще запросишь пощады, — шутил Леннарт.

Но Арне пока был доволен абсолютно всем. Единственное, что омрачало его радость, были мысли об Улле. Он выбежал из ее дома обиженный, оскорбленный, полный решимости никогда не возвращаться, забыть об этой капризной и взбалмошной девице, разбившей его сердце.

Через некоторое время, немного успокоившись, он смог восстановить свой разговор с Агнессой и представить, что услышала Улла. Ее ярость стала ему понятней, но Арне по-прежнему не желал мириться. Сколько раз его рука тянулась к телефону, но перед глазами снова вставало лицо Уллы, перекошенное от злости, и рука опускалась сама собой. Похоже, Агнесса была роковой фигурой в жизни бедной Уллы. Как только она появлялась, все вокруг начинало рушиться и рассыпаться, как карточный домик.

Отойдя после ссоры, Арне сразу же послал Улле цветы — первым сделал шаг к примирению в надежде, что она позвонит и поблагодарит. Но Улла не откликнулась. Значит, не хотела его видеть, не верила ему. Очень обидно, конечно, но тут уже ничего не поделаешь. Это проблема не его, а Уллы. Если она сама ее не решит, Арне может потратить всю оставшуюся жизнь, доказывая ей очевидное.

А потом ему пришлось переехать в Стокгольм — и Леннарт, и отец уверяли, что это временно. И он уехал из Фредеборга, не помирившись и не попрощавшись с Уллой, уверенный, что так будет лучше для них обоих.

Арне твердо решил забыть Уллу, но легче было решить, чем сделать. Ему не хватало ее. Он тосковал по ее зеленым русалочьим глазам, по лукавой улыбке, по насмешливому голосу. Иногда Арне готов был бросить все и бежать к ней, чтобы увидеть, коснуться рукой, сжать в объятиях. Только теперь это было не так-то просто сделать. За последние месяцы он побывал в разных городах страны, но ни разу — в Фредеборге. Крошечный филиал в маленьком городке практически не требовал присутствия высшего руководства.

Швейцар услужливо распахнул перед новым директором тяжелую дверь. Приветливо кивнув, Арне быстро прошел в здание. Он все еще не мог привыкнуть к знакам внимания, которые оказывал ему персонал, и каждый раз чувствовал себя неловко. Служащие, попадавшиеся ему навстречу в длинных просторных коридорах, торопливо кивали головами. Скорей бы добраться до кабинета.

— А, вот и ты. — Леннарт оживленно выскочил из-за огромного стола. — Если бы ты знал, как тебя тут ждали. Как тебе Лондон?

— Дожди, — улыбнулся Арне, усаживаясь в кресло. — Куда ты отправишь меня на этот раз?

— Да ты ведь только что приехал, — укоризненно заметил Леннарт. — Может, сначала хотя бы поделишься впечатлениями от поездки?

Их разговор несколько раз прерывали телефонные звонки. Постоянно заходили какие-то сотрудники. Арне чувствовал себя, как непоседливый ученик, который не в силах дождаться конца урока. Ему не хватало воздуха, у него чесались руки и ноги.

— Отпусти меня, Леннарт, — взмолился он в конце концов. — Все самое основное я тебе рассказал.

— Ну что ж, — задумчиво сказал тот. — Еще одна маленькая формальность, и можешь идти.

— Какая еще формальность? Давай отложим ее на завтра, а лучше — на послезавтра.

— Нет, — решительно ответил Леннарт. — Я должен представить тебе нашего нового сотрудника. На мой взгляд, прекрасная кандидатура. В прямом смысле этого слова. Но требуется также и твое одобрение. Мы ведь работаем в паре.

Арне покорно развел руками.

— Только поскорее, — попросил он жалобно.

Леннарт, кивнув, поднялся из-за стола.

— Обожди немного, я сейчас вернусь. — С этими словами он вышел из кабинета.

Арне нетерпеливо заходил по комнате.

Скрипнула дверь, и в кабинет неуверенно вошла Улла.

Он замер посреди комнаты, не веря собственным глазам.

— Здравствуй, Арне, — сказала она тихо, подходя к нему.

— Что ты здесь делаешь? — Он тупо смотрел на нее, боясь шелохнуться.

— Жду тебя. — Улла слабо улыбнулась. — Я не смогла жить одна в этом большом старом доме, после того, как он снова опустел. Ушла с работы и приехала в Стокгольм. Я долго боролась с собой, Арне, пытаясь убедить себя, что ты мне не нужен. Но у меня ничего не получилось. И тогда я решила разыскать тебя. А нашла Леннарта. Он и подсказал, где и когда тебя ждать.

Улла вопросительно посмотрела на Арне, но тот молчал, как будто воды в рот набрал.

— Мне очень жаль, что так получилось, — заговорила она снова. — Я поняла, что напрасно обидела тебя. Агнесса рассказала мне про мышь и про то, как ты ей помог. Мне очень стыдно, Арне, что я сразу же заподозрила тебя в самом плохом. Я потом долго думала об этом — знаешь, у меня было время подумать. И я многое поняла. Про любовь и про доверие… Прости меня, Арне.

Привычным жестом засунув руки в карманы брюк, Арне отошел к окну. В голове его царил полный сумбур.

— И на какую же должность Леннарт собирается тебя брать? — поинтересовался он.

— Он предложил мне стать заместителем главного бухгалтера, — ответила Улла растерянно. — Я довольно долго искала работу, но к Леннарту я обратилась не за этим, правда.

— А если я не соглашусь с твоим назначением?

Улла грустно пожала плечами.

— Тогда я уйду.

— А если я предложу тебе другую должность? — спросил он, подходя к девушке. — Если я предложу тебе отказаться от карьеры и стать моей женой?

Не говоря ни слова, Улла молча прижалась к его груди.

— А если я сам откажусь от должности директора и снова стану плотником? — поинтересовался он с улыбкой, крепко обнимая ее за плечи.

— Мне все равно, кем ты будешь, — прошептала Улла. — Главное, чтобы ты был со мной.




Эпилог


— Какие розы посадить на третьей клумбе? — Арне, загорелый дочерна, заглядывал в кухню.

— Посади зеленые, — пошутила Улла. — Или какие ты еще не сажал?

— Хорошо, пусть будут желтые, — улыбнулся Арне. — Вчера звонил Леннарт. Ему срочно требуется мое присутствие по какому-то важному производственному вопросу. Ты меня отпускаешь?

— Ну конечно, — легко ответила Улла. — С таким защитником мне ничего не страшно.

Годовалый «защитник», прижавшись всем телом к сетке манежа, упорно тянулся к лежащему на полу молотку.

— Плотником будет, — гордо заметил Арне. — Наследник… Оставлю ему свое дело.

— А может, ты у него самого спросишь, кем он хочет стать, — с улыбкой поинтересовалась Улла, — когда он подрастет?

— Обязательно. — Арне серьезно кивнул головой, но тут же снова заулыбался. — А ты заметила, что воробьи свили гнездо на старой березе?

— Нет, — удивилась Улла. — Но ты мне покажешь?

— Конечно. Идем скорее.

И они, взявшись за руки, вышли в благоухающий сад.




Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.