Огненные тени
Джоанна Брендон








Ее загадочные исчезновения заставили Логана подозревать, что у нее — связь с другим. И он приготовился к худшему. Но эта красавица с пышными волосами цвета вороньего крыла, в отчаянии замершая перед ним, заставила отважного Логана побледнеть от удивления — оказывается, она возглавляет маленькое индейское племя, отчаянно борющееся с властями.

С Логаном Теннером Элида обрела страсть и счастье, о которых не могла и мечтать. Но ей следовало заботиться о своих соплеменниках, как этого требовал долг. Стоит ли ей доверять чужаку, сможет ли Элида принять его помощь и любовь, брошенные к ее ногам, оставив на произвол жестокой судьбы близких?..







Джоанна Брендон

Огненные тени





1


Если не везет — так сразу во всем!

Логан Теннер мог до последней запятой повторить по памяти текст контракта на постройку судов, но все пойдет прахом, если он не найдет себе помощника — да и в этом случае им пришлось бы хорошенько попотеть, чтобы уложиться в жестко оговоренные сроки.

И надо же — из всех претендентов на работу со всей территории Штатов на его объявление откликнулась лишь эта миловидная кареглазая женщина!

Нервно покусывая губы, Логан поерзал в скрипучем рабочем кресле, зачем-то переложил чертежи на столе и в конце концов набрался духу и взглянул в большие, исполненные надежды глаза сидящей напротив посетительницы.

— Извините, мисс де Леон, — сказал он, и губы его сложились в фальшивую улыбку, — но мне нужен мужчина, специалист по конструированию маломерных судов.

Красивые губы гостьи чуть дрогнули.

— Миссис! — суховато поправила она. — Как указано в заявке, я — вдова. И если вас так беспокоит половая принадлежность вашего будущего помощника, вам следовало, давая объявление, оговорить, что вы нуждаетесь именно в мужчине, а не в специалисте и знатоке своего дела.

Говорила она ровно, без нажима, но на лице у нее мелькнуло что-то похожее на брезгливость.

Удар был не в бровь, а в глаз, и Логан разозлился. Стиснув квадратные челюсти, он поиграл желваками и принялся занудливо объяснять, что работа предстоит изнурительная, вкалывать придется от зари до зари, поскольку сроки поджимают, требования к качеству весьма суровы, а возможности его оснащенной самым допотопным оборудованием мастерской крайне ограничены.

— Поймите, — терпеливо сказал он, — женщине такая работа просто не по плечу.

Гостья вспыхнула, как показалось Логану — от обиды.

— А откуда вам известно, что по плечу женщине, а что — нет? — спросила она.

Логан крякнул от досады. Открывать душу перед незнакомкой не хотелось, а просто смолчать он не мог.

— Я слишком хорошо знаю условия работы здесь, — процедил он сквозь зубы, — чтобы устраивать эксперименты на подопытных кроликах. Вы меня понимаете, мисс?

Он сознательно сказал «мисс», надеясь, что она взорвется, наговорит всякой высокопарной чуши о дискриминации женщин и самомнении мужчин. Но ей, судя по всему, важнее было получить работу, нежели затевать перепалку. Побарабанив пальцами по столу, она отвела глаза и пробежала взглядом по просторному помещению, заставленному плоскодонками, байдарками, каноэ и прочими судами — немного не доделанными или только начатыми.

— Вот что я предлагаю, — сказала она вдруг и перекинула ногу за ногу, задев носком свой стоявший рядом саквояж. — Ваше объявление сохраняет силу, и как только найдется человек… мужчина, более удовлетворяющий вашим требованиям, чем Элида де Леон, я… — Она пожала плечами и закончила: — Я немедленно беру расчет и ухожу.

Как ни заманчиво звучало ее предложение, Логан колебался. В начале его карьеры у него работал один такой подарок судьбы — Лора Конуэй. Из самых глубин памяти всплыл ее, казалось бы, забытый сияющий образ, и сердце защемило сладкой болью. «Не впадай в мелодраму, старик, — сказал Логан себе. — Тебе еще жить и работать… И заказ выполнять. Лучше поинтересуйся у этой дамочки, что за саквояжище она с собой притащила».

— В объявлении сказано, что к работе надо будет приступить немедленно, — поймав его вопросительный взгляд, пояснила «дамочка».

Логан кивнул, а потом окинул взглядом громоздящиеся на полу мастерской лодки и остовы: работа здесь замерла с тех самых пор, как его последний по счету помощник, здоровяк Эдвард Ли, ушел от него, завербовавшись на флот. Он повернулся и, поймав взгляд гостьи, вымученно улыбнулся.

— Мне чертовски нужен помощник, и именно сейчас. Хорошо, я возьму вас — на пробу. Но если подвернется подходящий мужчина…

— Если подвернется подходящий мужчина, я постараюсь его не упустить, — пошутила гостья. На щеках у нее заиграли ямочки, а глаза мечтательно блеснули.

«Все понятно», — с усмешкой подумал Логан.

— В будние дни я работаю с семи утра до вечера, в субботу — с десяти, — сказал Логан, поднимаясь и подхватывая тяжелый саквояж своей новой работницы. Небрежно взяв ее за руку, он помог женщине спуститься на нижний уровень мастерской.

— График как график, — отозвалась Элида, легко спрыгивая с последней ступеньки лестницы. — Но сразу хочу предупредить: последние субботу и воскресенье каждого месяца я не смогу присутствовать на работе.

«Два дня в месяц — невелика потеря», — подумал Логан. Введенный в заблуждение ее миниатюрностью, он великодушно решил дать ей для начала что-нибудь полегче. Подойдя к двухместной плоскодонке, он поставил саквояж на пол и сказал:

— Как вы, наверное, видите, лодка почти закончена. Единственное, в чем она безусловно нуждается, так это в шлифовке песком.

Он судорожно запустил пальцы за воротник голубой рубашки и провел по шее, словно тот натирал ее.

«Нервничает, — подумала Элида. — Совестно стало». Она взглянула на лодку, и на лице у нее появилась усмешка. Шлифовка корпуса — работа неблагодарная, кропотливая, отнимающая уйму времени, а самое главное — не требующая специальной подготовки. Итак, ее работодатель сомневается в ее умении, а может быть, мстит за то, что пять минут назад вынужден был уступить ей — женщине!

Что ж, остается показать, что она очень ответственный человек и знающий свое дело работник. Не говоря ни слова, Элида засучила рукава фланелевой рубашки и осторожно провела ладонью по борту лодки. Да, пожалуй, здесь потребуется не одна только шлифовка — отдельные места придется обработать рубанком.

В саквояже у нее лежал плотницкий инструмент — тот самый, с помощью которого она вместе с отцом и сестрами сделала свое первое в жизни каноэ. Элида нагнулась было к саквояжу, но спохватилась. В конце концов, она выиграла еще не бой, а только первую стычку. Если этот противный Логан Теннер увидит, какими допотопными орудиями труда она пользуется, он, чего доброго, сразу поставит на ней крест.

— Шлифовать вручную или с помощью техники? — спросила она.

— Обычно мы используем технику, но ведь лодка такая маленькая! Думаю, будет лучше, если вы обработаете ее вручную.

«Ну, конечно! Отчего бы не вручную, если не тебе выбиваться из сил!»

— Пойдемте, — продолжил Логан, — я покажу, где хранится весь инструмент.

Показав чулан с инструментами и обрисовав — на всякий случай — процедуру шлифовки, Логан вернулся к себе на террасу. Там он и просидел остаток дня, краем глаза следя за каждым движением своей новой работницы. В глубине души он надеялся, что она чего-нибудь наворотит, загубит всю работу, а то и просто разревется и позовёт на помощь мамочку.

Элида спиной чувствовала на себе его взгляд, догадываясь, что он только и ждет промашки с ее стороны, чтобы тут же с ней и распрощаться. «Ну и жди, — с усмешкой подумала она. — Я покажу такой класс, что тебе самому станет непонятно, как до сих пор ты мог без меня обходиться».

За две недели Логан убедился, что Элида действительно ас в своем деле. Она, казалось, вообще никогда не уставала, и самая скучная и тяжелая работа кипела в ее руках, а со стороны казалось, что для нее ничего более интересного, чем труд судостроителя, на свете просто не существует. По мере того, как число завершенных работ росло, Логан испытывал все большее восхищение своей помощницей. И чем дальше, тем больше он обнаруживал, что его воодушевляют не одни только профессиональные достоинства Элиды.

Вот и сейчас, сидя на террасе за рабочим столом, он, как ворон из своего гнезда, хищно следил, как Элида грациозно и непринужденно хозяйничает в мире, который по традиции считается достоянием сильной половины человечества. Сегодня была последняя пятница месяца, и Элида работала с удвоенной энергией, чтобы к часу все закончить, а в оставшиеся сорок пять минут сделать уборку. Сколько бы стружек или опилок ни скопилось в мастерской, ровно без четверти два она заканчивала мести, переодевалась, поднималась на террасу и, получив чек — зарплату за месяц, уходила.

Куда? Ясно только, что не домой. Однажды в субботу Логан позвонил ей, чтобы справиться насчет затерявшегося чертежа, и безжизненный голос автоответчика известил его, что Элида уехала и в выходные ее не будет. Через неделю — в пятницу вечером — он позвонил еще, на этот раз просто из любопытства, и снова автоответчик известил его об отсутствии хозяйки.

К удивлению и даже к некоторому разочарованию Логана, Элида ни разу не пожаловалась, что ей тяжело или что ее не устраивают те или иные условия работы. Она вообще была живой мечтой всякого работодателя — ответственная, расторопная, вдумчивая. Какой бы тяжелой, грязной или нудной ни была работа, она ничем не выражала своего недовольства. Более того, Элида де Леон, как подозревал теперь Логан, разбиралась в конструировании судов даже лучше, чем он сам.

Так почему же, имея такое сокровище, он нисколько не радуется?

«Все просто, как дважды два, старик, — с кривой усмешкой подумал Логан. — Она женщина — в этом все дело. И женщина, до жути похожая на твою незабвенную Лору Конуэй, пусть даже сходство это чисто внешнее».

Со своего рабочего места Логан украдкой следил за Элидой. Пожалуй, она была чуть полновата для своего небольшого роста. Груди у нее так и рвались наружу из-под зеленой тенниски, а джинсы на ягодицах, казалось, были готовы треснуть по швам. Обычно она завязывала волосы на голове узлом, но сегодня они были закручены на манер короны. «Сплошная женственность», — со вздохом подумал Логан.

Он откинулся в кресле, пытаясь сосредоточиться на чертеже, но через несколько секунд бросил это безнадежное дело и перегнулся через перила, чтобы спросить Элиду о чем-то. Впрочем, он тут же забыл о вопросе и, положив руки и подбородок на перила, снова залюбовался тем, как она трудится. Ему вдруг отчаянно захотелось, чтобы ее пальцы ласкали его тело с той же мягкостью, с которой они сейчас пробегали по отшлифованному дереву.

«Вот уж не было печали!» — пробормотал он, чувствуя, как тело пронзает сладострастное желание, — чувство, от которого он так долго умудрялся себя удерживать.

Не ведая о танталовых муках сидящего наверху хозяина, Элида отшлифовала сверху донизу борт лодки, взглянула на ручные часы и немедленно принялась за уборку. Что-то напевая себе под нос, она, пританцовывая, сгребала с цементной подставки опилки и песок, а когда повернулась, то буквально столкнулась носом к носу с Логаном. От неожиданности она чуть не уронила веник и совок.

— Извините, если напугал вас, — торопливо сказал Логан, подхватывая женщину под локоть.

— Ничего страшного, — попыталась улыбнуться Элида. — Мне следовало быть повнимательнее. Я даже не услышала, как вы спустились.

Логан, поколебавшись, отпустил ее руку и отодвинулся.

— Сегодня никак не могу сосредоточиться на деле, — сказал он, ухмыляясь. — Вот и решил сделать небольшой перерыв. — Лицо у него стало задумчиво-отрешенным. — А вы не устали за неделю? — рассеянно спросил он. — Не сходить ли нам куда-нибудь выпить чашечку кофе?

Элида занервничала. Сколь ни двусмысленно было ее положение в роли единственной помощницы у мужчины, она до последнего момента питала надежду, что ей удастся ограничить свои отношения с Логаном чисто служебной сферой.

— Можно и кофе, но только чашечку, не больше, — уклончиво ответила она. — В три у меня назначена встреча.

«Тоже мне, счастье привалило! — подумала она с легким злорадством. — И взбрело же этому Логану в голову приударить за мной именно в эту пятницу!»

— Ах да! — Логан ударил себя по лбу ладонью. — Я и забыл, что сегодня последняя пятница месяца, когда вы таинственным образом меня покидаете.

В голосе у него было столько фальши, что Элида про себя засмеялась. Смех, впрочем, получился нерадостный.

— Не скажу, чтобы я особенно стремилась на эту встречу. В глубине души я терпеть не могу зубных врачей. «А заодно всех, кто сует нос в мои дела», — раздраженно подумала она.

«Зубной врач! Обалдеть можно!» — издевательски подумал Логан.

— Видите ли, я хотел спросить вас, свободны ли вы сегодня вечером? — пояснил Логан и пожал плечами. — Но если сегодня не получается, то, может быть, в другой день?

— Почему же, можно и сегодня, — быстро сказала Элида и неловко улыбнулась. — В три у меня зубной врач, а потом…

— Вот что я Предлагаю! — сказал Логан, и лицо его осветилось мальчишеской улыбкой. — Забудем про кофе и заменим его ужином.

«Ужином!» — в замешательстве подумала Элида.

Логан истолковал ее молчание как попытку с ходу придумать повод для отказа — такой же липовый, как и заявление о визите к зубному врачу. Вся беседа показалась ему вдруг ужасно глупой, и он хотел уже предложить забыть обо всем, что он говорил, но вместо этого ни с того ни с сего брякнул:

— Вы играете в кегли?

Элида вскинула глаза и невольно прыснула.

— Боюсь, не слишком хорошо, — призналась она.

— Усовершенствоваться не желаете?

— Разве можно устоять перед таким предложением? — мягко засмеялась она.

— Тогда сегодня вечером, после ужина? — вкрадчиво спросил он.

— С удовольствием, — улыбнулась Элида и задохнулась, когда его пальцы обвились вокруг ее руки. Она вопросительно подняла на него глаза.

— Я заеду за вами в полседьмого, идет?

— Если можно, в семь, — уточнила Элида, с волнением ощущая, как тепло от его пальцев разливается по всему ее телу.

Она попыталась высвободиться, но Логан словно бы и не заметил этой попытки.

— Семь так семь, — сверкнул он улыбкой и вернулся за свой стол, донельзя довольный собой.

Нахмурившись, Элида отнесла инструмент в чулан. Перед тем как выйти оттуда, она постояла минуту, держась за ручку двери. От одной мысли, что сегодняшний вечер она проведет с Логаном, ее бросало в дрожь.

Собрав вещи, она поднялась к Логану — за зарплатой. Он уже ждал ее и в руке держал конверт с чеком.

— Удачи в зубных делах, — хмыкнул он на прощание.

— Лучше пожелайте храбрости, — отозвалась она.

Горящим взглядом Логан проводил ее, и, даже когда она ушла, перед глазами у него все еще стояло колыхание ее округлых бедер. У этой женщины была невероятно грациозная и невероятно чувственная походка.

Внезапно восставшая плоть заставила его застонать.

— А ну, прекратить! — скомандовал он себе, безуспешно пытаясь изгнать образ Элиды из своих мыслей. Увы, это оказалось бесполезным. Да и к чему была сейчас вся эта борьба, если он сам назначил ей свидание нынешним вечером?

Элида, покинувшая мастерскую, мучилась сейчас не меньше своего новоиспеченного кавалера. Со времени смерти Симона де Леона она перестала смотреть на мужчин как на мужчин и даже не предполагала, что однажды ее может потянуть к кому-то, особенно если этот кто-то — прямая противоположность покойному мужу. Она дотронулась до руки в том месте, где ее схватил Логан, и вновь ощутила тепло этих горячих, сильных, твердых пальцев.

«Ты сошла с ума!» — сказала она себе строго и, чтобы отвлечься, вздохнула полной грудью свежий воздух залива. Во дворе она уселась за руль своего грузовика и поехала, дрожа от страха. Она действительно была стопроцентная трусиха, по крайней мере в тех случаях, когда речь шла о зубном враче.




2


Визит в кабинет зубного врача оказался далеко не таким ужасным, как Элида себе представляла, и она решила вознаградить себя за мужество маленькой прогулкой по магазинам. Нечасто появлялась у нее такая возможность, и не воспользоваться ею было просто глупо.

От природы скорее сдержанная, она буквально ворвалась в первый же встреченный универмаг, потому что на витрине увидела то, что ей нужно: светло-вишневую блузку, черные слаксы и шикарный черный берет. В этом не стыдно выйти в люди, решила она.

Потом настал черед более обычных покупок, и через час с небольшим, когда она торопливо вернулась в свою квартиру, до прихода Логана оставалось каких-нибудь полчаса.

Интересно, почему она вообще согласилась на свидание, спросила себя Элида, вбежав в ванную, чтобы принять душ. Смешивать служебные отношения с личными по меньшей мере неумно. Однако, что остается делать, если твой босс не кто-нибудь, а Логан Теннер — стройный мужчина, красавец-брюнет, одно прикосновение которого сводит с ума.

— Но ведь это будет первый и последний раз, — пообещала она своему отражению минут через десять, расчесывая у зеркала волосы. — Один раз — что в этом страшного? В конце концов, — продолжала она, гримасничая, — Логан Теннер не способен увлечься такой женщиной, как я. Он просто хочет побольше узнать о своем работнике — естественное любопытство всякого шефа.

Она быстро надела обнову, с наслаждением ощущая прохладное прикосновение шелка к обнаженным ногам и мягкость облегающей полные груди блузки. Затем она быстро сделала макияж, причесала волосы и надела, залихватски заломив, берет. «Не зря я сегодня разорилась», — пробормотала Элида, еще раз оглядывая себя в зеркале. Светло-вишневый цвет восхитительно контрастировал с оливково-смуглой кожей, а черные слаксы сидели идеально.

Уже на ходу надевая серебряную цепочку и серебряные сережки, Элида поспешила на кухню и налила себе бокал вина. Она не была горячей поклонницей Бахуса, но со времени смерти мужа завела привычку перед сном делать несколько глотков вина.

Без четверти семь раздался громкий стук в дверь. Элида припала к глазку, решив, что это торговцы иллюстрированными журналами, не дававшие ей покоя со времени переезда в Сиэтл.

Оказалось, это Логан. Он пришел раньше времени, и Элиду это почему-то обрадовало. Открыв дверь, она жестом предложила ему войти.

Логан ступил в прихожую и застыл на месте. Он находил Элиду премиленькой в поношенных джинсах и старом свитере, оставшихся, как он полагал, в наследство от мужа. Но сейчас она была чертовски привлекательной в рабочих брюках и тенниске, приобретенных по дешевке в каком-то из магазинов, торгующих подержанной формой с армейских складов. Но в самых горячих своих фантазиях — а за последние дни он чего только не нафантазировал — Логан не мог себе представить, что Элида может быть настолько обворожительна.

— Неплохо живешь, — сказал он, услышав, как она кашлянула.

Обстановка квартиры, начиная с коричневого кожаного дивана и кончая мягкими креслами, казалась добротной и уютной, хотя мебель была явно видавшая виды. Вся комната была выдержана в приглушенно-теплой осенней расцветке.

Сложив руки за спиной, Элида в свою очередь рассматривала Логана. Он был ослепителен в своих черных джинсах и черной шелковой рубашке — широкоплечий, стройный, высокий. Еле слышно вздохнув, Элида перешла к этажерке, где стояли бутылка вина и бокал.

— Не хотите ли вина? К сожалению, ничем другим пока что угостить не могу.

— С огромным удовольствием.

Пригубив из бокала, он выжидательно посмотрел на нее.

— И куда же мы пойдем ужинать? — не вытерпела Элида.

— Как вам покажется ресторан Айвора?

— Замечательное место! — Больше всего она боялась, что Логан поведет ее в пиццерию или какую-нибудь другую забегаловку, — не потому, что брезговала такого рода заведениями: просто ей приходилось думать о фигуре. В ресторане Айвора можно было заказать жареную рыбу и ни словом не выдать того, что она посадила себя на пожизненную диету.

— Остался вопрос с кеглями.

— Я не прочь показать класс, — задиристо сказала Элида.

Логан издал смешок.

— Посмотрим, смогу ли я вам чем-то помочь. — Он допил вино и решительно поставил бокал. — Но сейчас я способен думать только о еде. По большому секрету, я сегодня не обедал.

В коридоре Логан мягко отобрал у Элиды ключ и запер дверь, после чего вернул его. Элида убрала ключ в кошелек и по привычке подергала дверь. Логан улыбнулся, но ничего не сказал.

Вечер оказался на редкость свежим, и Элида, вздрогнув, поглубже закуталась в пальто. Покосившись на спутника, она обнаружила, что Логан вышел налегке, словно не замечая холода и сырости.

— Неужели ты не мерзнешь? — от удивления она перешла на «ты».

— Самую малость, — рассмеялся Логан. — Но это не франтовство — просто я оставил куртку в машине. А вот и машина.

Элида округлила глаза, увидев дорогой, красивый «ти-бёрд». Логан снова рассмеялся. Его явно забавляла реакция Элиды.

— Обычно я пользуюсь грузовиком, — пояснил он, — но для того, чтобы свозить на ужин свою очаровательную помощницу, не грех вытащить на свет Божий и эту лошадку.

«Итак, я очаровательная», — скептически подумала Элида. Вообще-то она не отрицала, что с лица недурна, и фигура с учетом диеты в неплохом состоянии, но назвать себя очаровательной она бы никогда не решилась. Очевидно, Логан был из тех людей, которые не скупятся на комплименты. Впрочем, почему бы не сказать несколько любезных фраз человеку, который спас для него несколько срочных заказов.

— Давно ты живешь в Сиэтле? — спросил Логан из-за руля, тоже переходя на доверительный тон.

— Восемь месяцев.

— А до того?

— До того жила в Порт-Анджелесе. Мы с мужем держали там дело.

Логана неожиданно кольнула ревность, весьма неуместная в отношении умершего человека.

— Это и есть причина твоих ежемесячных отъездов? — небрежно поинтересовался он.

Элида напряглась, и взгляд у нее стал настороженным.

— Нет, — ответила она глухо и отвернулась к боковому окну, вглядываясь в темноту за стеклом.

Логан мельком взглянул на нее и понял, что сделал промашку.

— Как насчет кино? — спросил он. — Тебе какое больше нравится?

— Мне нравятся фильмы со счастливым концом, — не задумываясь ответила Элида.

«Ох уж эта романтика, — подумал Логан. — Лоре тоже нравились счастливые развязки».

— Извини, не расслышала, — вздрогнула Элида, поняв, что Логан задал какой-то вопрос.

— Я спрашиваю, любишь ли ты театр?

— Очень, — призналась она.

— Дочка одного из моих приятелей связана с местной труппой. Она меня и подбила купить пару билетов. Как насчет того, чтобы сходить вместе со мной? — Он тихо засмеялся. — Сегодня там ставят «Маленькую ночную серенаду».

Вообще-то следовало бы отказаться, но перед мальчишеской улыбкой Логана Элида не устояла.

— С удовольствием.

— Ты моя спасительница. Я уж думал, что придется идти с двоюродной бабушкой Агатой.

— Но я не хочу лишать твою бабушку…

— Она вовсе не моя бабушка, а Дины.

— Дины?

— Да, девицы, уговорившей меня приобрести билеты.

— Ясно.

Вылезая из машины, Логан украдкой взглянул на Элиду, любуясь оливковым оттенком ее кожи. Что же это с ним вообще творится? Он прямо-таки бредит ею, как какой-нибудь школьник. «Возьми себя в руки, старик!» — сурово приказал он себе.

В ресторане Логан попросил меню и поглядел на свою даму.

— Ты была здесь раньше?

— Нет.

— Тогда я сделаю заказ на двоих?

— Мне что-нибудь рыбное, лучше — жареное, — быстро ответила она и сама рассмеялась своей поспешности.

Официант ушел выполнять заказ, а Логан, облокотившись о стол и обхватив голову ладонями, исподлобья взглянул на Элиду.

— Итак, в кегли ты играешь не часто, а фильмы смотришь лишь со счастливыми развязками, — тоном прокурора объявил он. — Чем же ты занимаешь свое свободное время, и особенно выходные?

«Допрос начался», — мрачно подумала Элида.

— Я читаю, убираюсь, хожу по магазинам… — она неуверенно пожала плечами. — Ну, и дальше в том же роде.

Логан про себя усмехнулся. Из рассказа следовало, что перед ним образцово-показательная вдова, ведущая скромный, почти монашеский образ жизни, но что-то ему подсказывало, что Элида говорит не всю правду. Не желая загонять разговор в глухой тупик, он переключился на другие темы, и Элида с благодарностью подхватила брошенную ей руку помощи. Они дружески проболтали весь ужин, состоявший исключительно из даров моря.

— Что-нибудь на десерт? — спросил официант, наполняя водой их бокалы.

Элида отрицательно мотнула головой, и Логан рассмеялся.

— Что до меня, — сказал он, — то я не откажусь от ванильного мороженого и кофе.

Еще с полчаса они беседовали о том, о сем, а когда пришло время покинуть ресторан, стало ясно, что их объединяет общность интересов и вкусов по целому ряду пунктов. Они спорили, соглашались, снова спорили, помянули и проект новой лодки, в который, по мнению Элиды, следовало бы внести кое-какие изменения.

— В понедельник обязательно покажу тебе чертеж, — горячо сказал он, садясь в машину. — Мне нужен твой совет.

«Да, — с удовлетворением отметила Элида, — это совсем не тот Логан, который не желал принять меня на работу».




— Старею, должно быть, — пожаловался Логан, потирая шею и разминая плечи.

Элида, улыбнувшись, промолчала.

— Кто бы мог подумать, что ты меня до смерти загоняешь, — пробормотал он и, повысив голос, строго спросил: — А ну признавайся, кто учил тебя играть в кегли?

— Папа.

Она, как сейчас, помнила отца, расставлявшего в ряд пустые бутылки и использовавшего вместо шаров мускусные дыни. Возить трех дочерей в город, где можно было пойти в настоящий кегельбан, он не рисковал. «Интересно, — подумала Элида, украдкой глядя на Логана, — что бы мой кавалер подумал, если бы узнал, как я училась играть в кегли».

— К счастью, у меня кончились деньги, и я не могу продолжать игру, — шутливо заметил Логан.

— Кому хорошо, а кому плохо, — в тон ему отозвалась Элида. — Кто знает, может быть, я смогла бы заработать денег на коротенький отпуск.

— Отпуск? — взметнул брови Логан. — Ты только-только приступила к работе, а уже думаешь об отпуске?

— Мечтать — привилегия женщин, — отшутилась Элида.

Логан засмеялся и, поддавшись порыву, положил руку ей на плечо. Поскольку Элида никак не выразила своего возмущения, он привлек ее чуть ближе, и так, в обнимку, они пошли к автомобилю. У Логана вдруг перехватило горло: от тонкого запаха духов Элиды его бросило в дрожь.

Когда машина остановилась у старого строения из бурого камня, Элида замерла, ожидая продолжения. Логан медленно вылез из машины и обошел ее, чтобы открыть дверцу Элиде. Он явно нервничал, и Элида, удивляясь сама себе, предложила ему выпить чашечку кофе.

— С огромным удовольствием, — как за спасительную соломинку, ухватился за ее предложение Логан.

У двери они остановились, и Элида, кусая губы, начала рыться в кошельке. Ключ, как всегда, затерялся где-то на самом дне.

Она ничего не понимала, потому что больше всего на свете ей сейчас хотелось, чтобы этот мужчина ее поцеловал.

Логан, взяв из ее трясущихся рук ключ, отпер дверь. По его бледному лицу и сжатым в тонкую полоску губам видно было, что и в нем происходит отчаянная борьба.

Чувствуя, как у нее слабеют ноги, Элида прошла на кухню; за ней шел Логан.

— Добавить чего-нибудь в кофе? — спросила она, чтобы что-то спросить.

— Меду, если можно, — еле слышно ответил Логан, и Элида расслышала лишь конец фразы.

— Что значит «если можно»? — вспыхнув, спросила она.

Логан в замешательстве поглядел на нее, совершенно сбитый с толку.

— Я, кажется, задала вопрос? — резко спросила Элида.

— Я всего лишь попросил меду, — озадаченно ответил Логан, и, когда лицо женщины залило краской, до него наконец дошел смысл ее вопроса. На лице у него сверкнула улыбка — на этот раз чуть насмешливая.

— Некоторые мужчины склонны самые невинные вопросы понимать как приглашение к действию, — смущенно пояснила Элида.

— Знаю таких, — весело ответил Логан.

— Итак, кофе с медом? Минуту терпения, — сказала Элида и захлопотала над плитой, спиной чувствуя на себе взгляд расположившегося за кухонным столом мужчины.

Когда подоспел кофе, Логан жадно поднес ароматный напиток к губам и тут же поставил чашечку на стол. «Если у нее было дело в Порт-Анджелесе, — подумал он, — пусть даже вполовину моего, то после продажи всего имущества у нее должна была оказаться на руках куча баксов. А между тем она выцарапывала у меня работу так, как это делают вконец обнищавшие и уставшие от поисков заработка люди».

— А чем ты занимаешься в Сиэтле? — спросил он ее.

Элида поперхнулась, и он торопливо постучал ей по спине.

— Все в порядке?

— Да. Но я, кажется, утомилась гораздо сильнее, чем думала вначале. — Она прикрыла ладошкой деланный зевок. — Ты не обидишься, если я с тобой попрощаюсь прямо сейчас?

Логан сидел, словно оглушенный. Лишь однажды в жизни ему приходилось переживать такое чувство — когда он открыл, что приход Лоры на работу к нему был не более чем каприз избалованной девушки, которой смертельно надоел бесконечно любивший ее отец.

Беспричинный, необъяснимый гнев захлестнул его, хотя он понимал, что его злоба направлена против той, прежней женщины, а Элида, как говорится, лишь подвернулась ему под руку.

Криво улыбнувшись, он поднялся из-за стола и отнес чашечку с блюдцем в раковину.

— Спасибо за кофе, — пробормотал он, направляясь в прихожую.

— Спасибо тебе за сегодняшний чудесный вечер, — негромко сказала она, идя за ним.

Логан резко обернулся и поймал ее за плечи.

— Так давай повторим его, — сказал он хрипло, и Элида задрожала от страсти, прорвавшейся в его голосе.

Момент был напряженный, и Элида попыталась разрядить его.

— Только если в следующий раз ты возьмешь деньги на игру, — полушутливо сказала она.

У Логана словно камень с сердца упал.

— По рукам! — сказал он, сверкнув озорной улыбкой и снова ощущая безмятежность.

Его отец, военный, большой стратег, научил в свое время сына, что отступать не стыдно, если ты рассчитываешь на следующий день принять бой на более выгодных условиях. Что ж, он готов принимать этот бой снова и снова, пока орешек по имени Элида де Леон не будет расколот.

Слишком возбужденная, чтобы уснуть, Элида после ухода гостя достала прядильную машину, спрятанную в чулане, и перебралась с ней в гостиную. Там она включила телевизор и принялась за работу.

Небо за окном окрасилось пастельными красками рассвета, когда Элида остановилась и сладко потянулась, разминая уставшую спину. Убрав машину, она прошла в ванную, чтобы принять душ.

Еще через час она уже ехала прочь из Сиэтла, и заднее сиденье ее миниатюрного красно-белого «бронко» было завалено ящиками с бакалеей, предметами первой необходимости, свитерами, куртками, вязаными носками самых различных размеров и спальными мешками.

Полицейский, случайно заглянувший в ее машину, подумал бы, что молодая женщина направляется в туристский кемпинг в горах. И кроме того подлеца и мерзавца, агента по переписи населения, пять лет отравляющего ей жизнь, никто на целом свете не знал, что она едет на встречу с группкой индейцев-озеттов, в розыске которых весьма заинтересованы федеральные власти.

«Интересно, — подумала она с усмешкой, — Фрэнк Мак-Адам все еще стережет плавучий дом в Порт-Анджелесе?» Она прыснула, представив, как он коршуном налетает на длинноволосого, издали очень похожего на женщину молодого человека, которому она успела продать свое жилище.

Но тут же от ее веселья не осталось и следа. Мак-Адам был одержим навязчивой идеей — отыскать и записать в свои бланки ее людей, невзирая на то, хотят они, чтобы их регистрировали, или нет.

Она вспомнила его, каким он был, когда отыскал-таки ее после смерти отца. Он тогда напыщенно заявил: «Никто не собирается загонять их в резервацию, миссис де Леон. Все, что нужно властям, — это зарегистрировать их и поговорить по душам.» — «А если они не желают, чтобы их регистрировали, мистер Мак-Адам? — сдержанно спросила она. — Если они не желают от властей ничего, кроме права жить по своему усмотрению в мире и спокойствии?»

Но мира и спокойствия Мак-Адам не даст им ни за что на свете. Эти полгода он делал все, чтобы добиться своей цели, и, зная его одержимость, Элида не сомневалась, что рано или поздно он своего достигнет. И тогда с помощью сестер, их мужей и одной из двух подруг Элида перевезла своих одноплеменников темной штормовой ночью и спрятала их на заброшенном складе в доках Сиэтла.

Из Сиэтла она снова переправила их в горы, затем — в Чехалис и, наконец, в Порт-Анджелес. И с каждым переездом ее маленькое племя становилось все более разборчивым, и все чаще поговаривали они о том, что им хочется туда, где воздух чист и где можно расслышать голоса предков, путешествующие вместе с ветром.

В Порт-Анджелесе Мак-Адам все-таки нашел ее. Он пытался уговорить ее выдать соплеменников, пугал и упрашивал, но Элида оставалась непоколебимой. В конец концов он начал следить за ней в надежде выйти на след.

— Он не сдастся, он будет преследовать нас до конца, — прошептала она. В Порт-Анджелесе она оставила агенту несколько ложных следов. Через какое-то время он найдет ее — если все еще не махнул на нее рукой, — но к этому моменту она что-нибудь придумает, либо… Либо им снова придется пускаться в бега.

— Только бы мои старики не заупрямились, — прошептала Элида, беспокойно качнув головой.

Как старшая дочь главы племени, она естественным образом приняла на себя руководство им после смерти отца. Если бы она знала, что есть молодой, энергичный мужчина, готовый возложить на свои плечи ответственность за судьбу рода, она с величайшим облегчением сбросила бы с себя эту ношу. Увы, все до одного мужчины ее племени были стариками и не могли заменить Элиду де Леон в роли вождя. Пока судьба людей зависела от нее, она чувствовала себя обязанной поступиться своей личной жизнью и своими интересами ради интересов других.

Племя состояло из дюжины стариков и старух — детей индейцев, покинувших под водительством ее деда исконные земли, когда пришло время спасаться от преследования федеральных властей. Бродячая жизнь была ненавистна привыкшим к оседлости озеттам, и часть соплеменников разбрелась по стране. После деда вся забота за Остатки племени легла на плечи отца. И вот теперь от нее одной зависело, что станет с последними представителями некогда многочисленного народа.

Разумеется, она была не одинока: сестры по мере сил оказывали ей финансовую и моральную поддержку, но они жили далеко и не могли постоянно приходить на помощь.

Тряхнув головой, Элида отвлеклась от тяжелых мыслей и переключила скорость. Ей вспомнился вчерашний вечер, Логан с его мальчишеской улыбкой, каким он был при прощании.

— Эх, Логан, Логан! — прошептала она. — Что мне с тобой теперь делать, Логан?




3


Элида была приятно удивлена, обнаружив, что трое ее людей ждут на автостоянке, где останавливались машины всех, кто приезжал полюбоваться красотами Голубого озера. Прощаясь, они всякий раз обещали встретить ее, но поскольку она никогда не знала точно времени своего прибытия, такие встречи были редкостью.

Улыбаясь во весь рот, она выпрыгнула из грузовика.

— Уку бизал! — хором сказала троица.

Вздрогнув от холода, Элида взглянула в небо, и ей показалось, что сквозь пелену туч начинает пробиваться солнце.

— Уку бизал! — все так же широко улыбаясь, сказала она.

Эти трое считались самыми молодыми мужчинами ее племени, хотя все были преклонного возраста.

— Надеюсь, вы здесь недавно? — спросила она, с беспокойством взглянув на их мокрые ноги. Она тревожилась о них, как наседка о своих птенцах, да так, в общем, и было: для нее они всегда оставались как бы ее детьми.

— Только подошли, — заверил Элиду один из стариков, и они вернулись к грузовику, чтобы разгрузить снаряжение.

Элиде вовсе не улыбалась прогулка длиной в милю к лагерю племени — бессонная ночь давала себя знать слабостью в теле, но она сочла бы для себя позором идти всю дорогу налегке, распределив груз между встречающими. Как-никак, самому молодому из них было под шестьдесят, а это кое-что значило.

Утешением было то, что они совершали пешую прогулку по одному из самых красивых уголков Северо-Запада. По правую и по левую руку был бесконечный лес: из-за узкой тропы приходилось идти гуськом. Элида замыкала процессию, еле поспевая за своими бодрыми старичками.

Через несколько минут, однако, она забыла про тяжелые коробки в руках, про холод, пронизывающий до самых костей, про холодную росу, вымочившую ее джинсы до колен, потому что вокруг царило молчание величественного, беспредельного леса, не потревоженного присутствием человека. Лишь один раз захлопал крыльями напуганный шорохом шагов фазан или какой-то другой пернатый обитатель этого зеленого храма.

Свернув с тропы, они пошли одним им известным путем сквозь чащу. Несмотря на все красоты штата Вашингтон, в это время года не много находилось охотников порыбачить или просто полюбоваться голубыми водами озера, и уж совсем маловероятно, чтобы кто-то из них обнаружил эту звериную тропу.

Лес кончился, и они, вынырнув из него, оказались на крохотной полянке, где приютились пять палаток: одна — для вещей и припасов, четыре — для жилья. Вокруг, как солдаты на параде, теснились деревья, деревья и снова деревья, ветвями касаясь верха палаток.

Здесь, вдали от цивилизации, Элида всякий раз ощущала себя необыкновенно свободной, наслаждаясь каждым глотком вольного лесного воздуха. Здесь она была дома, и все вокруг казалось родным и знакомым, радостным и любимым.

В лесу темнело быстро, но крохотный лагерь освещался фонарями, вывешенными на шестах. Пройдя в служебную палатку, Элида с облегчением опустила на землю груз. Почти тут же сзади зашелестел полог, и Барни Уэйд вошел внутрь, чтобы посмотреть, что она привезла на этот раз.

Улыбнувшись, со смесью любви и веселья в душе, Элида обернулась к своему названому деду, наставнику и другу. Этот человек помог ей встать на ноги после смерти отца: он всегда готов был выслушать ее излияния — иногда ей так хотелось пожаловаться на тяжкую ношу, волею судьбы взваленную на ее хрупкие плечи. И не кто иной, как Барни, помог перенести Элиде другую страшную утрату — смерть мужа, когда жизнь показалась ей вдруг лишенной всякого смысла.

— Как дела, дедушка? — спросила она с любовью в голосе.

Старик все еще крепкими пальцами потряс ее руку.

— У тебя все нормально? — ответил он вопросом на вопрос, критически оглядывая приемную внучку.

— Я в полном порядке, — сказала Элида и призналась: — Просто я очень много работала все это время и очень мало отдыхала. Зато я рада видеть тебя живым и здоровым.

На морщинистом лице Барни появилась задорная ухмылка.

— Мэри присматривает, чтобы я не особо-то залеживался.

Словно чертик из табакерки, из-за полога вынырнула Мэри Уэйд. При виде Элиды лицо ее расплылось в улыбке.

— Мы так рады, что ты снова дома, — сказала она, приветственно протягивая руку.

— И я тоже, — полушепотом призналась Элида, утопая в теплых, материнских объятиях старой женщины. На лице у нее играла блаженная улыбка — она снова была дома.




— Как провела выходные? — спросил Логан, как только Элида с мокрыми от измороси волосами вбежала в понедельник утром в мастерскую.

Элида неопределенно махнула рукой.

— А ты?

— Ездил на рыбалку, — откликнулся Логан, с любопытством рассматривая Элиду в военной, защитного цвета, куртке. Случайно она ее надела или нет, но в хаки его помощница выглядела невероятно женственной.

— Ну, полагаю, надо поскорее за работу. — Все ее мысли были сосредоточены на лодке, с которой она работала прошлую пятницу. Не заметив тени разочарования, пробежавшей по лицу Логана, Элида сбросила с себя куртку и с головой ушла в работу.

«Это просто идиотизм какой-то», — констатировал Логан, обнаружив, что добрых десять минут пялился только на нее. Покачав головой, он поднялся к себе на террасу и погрузился в чертежи.

А Элида увлеченно превращала грубую поделку в произведение искусства. С некоторых пор она уже не стеснялась пользоваться инструментами, доставшимися ей от отца: они выглядели немного старомодно, но в деле были выше всякой похвалы — не то что нынешние приспособления для плотницкого труда, красивые, но бестолковые.

— Уже полдень, — донесся вдруг из-за спины голос Логана.

Вздрогнув, Элида обернулась. Снова он застал ее врасплох и теперь возвышался над ней — невероятно красивый, гладко выбритый, источающий запах мужского одеколона и тонкий мускусный аромат. У Элиды чуть закружилась голова.

— Вот как? — растерянно отозвалась она, бросая взгляд на большие настенные часы.

— Приглашаю тебя на ленч. Я открыл неподалеку отличный греческий ресторан. — Сунув руки в карманы джинсов, Логан чуть покачивался, ожидая ответа.

Элида беспомощно заморгала глазами. Два сваренных вкрутую яйца и грейпфрут в ее рюкзачке не шли ни в какое сравнение с изысками греческой кухни. «А диета?» — подумала она.

— Греческая кухня! Звучит просто соблазнительно, — сам собой произнес ее язык. Против этого невозможно устоять.

«К чертям все, — подумала она. — Есть и пить, и наслаждаться жизнью — имею я на это право или нет?»

Логан подал ей куртку, и они направились к дверям.

На улице вовсю хлестал дождь. Элида невольно вздрогнула: у нее осталось ощущение, что она так и не отогрелась после поездки к Голубому озеру.

— Такое впечатление, что эти дожди вообще никогда больше не кончатся, — недовольно бросил Логан, всматриваясь в серое небо. Плохая погода — плохой бизнес. Если бы не долгосрочные заказы, они бы давно вылетели в трубу.

А Элида уже улыбалась. Она радовалась, что вовремя привезла своим людям спальные принадлежности и теплые вещи, благодаря которым им теперь не была страшна непогода.

Греческая кухня оказалась фантастически изысканной, и Элида, расслабившись, сверкнула таким фейерверком остроумия, что Логан временами хохотал как сумасшедший.

Они переговорили обо всем на свете, и, лишь допивая свой кофе, Логан вдруг сообразил, что как на ладошке выложил своей даме всю свою родословную от Адама и Евы, умолчав лишь об истории с Лорой Конуэй, в то время как Элида умудрилась ни словом не обмолвиться о себе. Он начал задавать вопросы, и из ее легких и в то же время уклончивых ответов узнал, что к судостроению она приобщилась благодаря мужу, за которого в двадцать два года вышла замуж и который год назад утонул в результате несчастного случая.

— А кто руководит вашим делом в Порт-Анджелесе сейчас?

От сияющей беспечности Элиды не осталось и следа.

— Я продала дело одному своему знакомому, — почти враждебно сказала она.

— И тем не менее ты так отчаянно нуждалась в работе, что готова была драться за место у меня в мастерской? — приподняв брови, спросил Логан.

— У меня есть кое-какие обязательства. «Двенадцать прожорливых ртов, двенадцать раздетых тел, не считая платных медицинских услуг и прочей белиберды», — мысленно закончила она.

— У всех у нас обязательства, — пожал плечами Логан.

— Но не такие, как у меня, — хлестко ответила Элида и, скомкав салфетку, швырнула ее в тарелку. — Ты скажи мне вот что: почему твой предыдущий помощник слинял от тебя?

Логан слегка пожал могучими плечами:

— А кто его знает? Мне он сказал, что хотел бы поглядеть мир, прежде чем жениться и осесть до конца жизни.

В глазах Элиды блеснула усмешка.

— Ой ли? А может, он просто хотел отвязаться от какой-нибудь девчонки?

— Нет, — засмеялся Логан. — А впрочем… Не знаю. Он мне всегда казался здравомыслящим парнем… Ну что, как ни жаль уходить отсюда, нас ждет работа, так ведь?..

— Ты целиком продала свое дело приятелю или бываешь в Порт-Анджелесе наскоками — взглянуть, как и что? — спросил Логан, когда они ехали назад.

«Он не успокоится, пока не узнает все», — кисло подумала Элида и устало вздохнула.

— Крис не нуждается в моей помощи, — покусывая губы, отозвалась она. — Он знает это дело как свои пять пальцев.

Логан мельком глянул на нее и увидел, что еще секунда — и Элида заплачет. «Деревенщина! — обругал он себя. — Дубина бесчувственная! Довел женщину до слез. Что же теперь делать? Приласкать? А если она пошлет меня к черту?»

Осторожно поймав свободной рукой ее плечо, Логан прижал женщину к себе. И тут Элида заревела в полный голос, прижав лицо к его груди.

— Слава Богу, в кабине тепло, — сказал он, чтобы заполнить паузу. — Грузовичок неказистый, но обогреватель — что надо!

Дождь зарядил еще сильнее, и дворники не успевали смахивать мутную влагу с лобового стекла. Логан, напряженно всматриваясь в дорогу, вел машину, а Элида, убаюканная шумом мотора, заснула в теплой кабине, притулив голову к его плечу.

— А? Что? — Она судорожно выпрямилась и огляделась ничего не понимающими со сна глазами. Они уже несколько минут стояли возле мастерской. — Боже, извини, Логан…

— Это редкостное везение, что мы с тобой — судостроители, — объявил Логан, соскакивая на землю и открывая дверь. — Если этот потоп не кончится, нам, того и гляди, придется скоро сооружать ковчег.

— Похоже на то, — согласилась Элида, окидывая взглядом местность.

Двор мастерской уже превратился в полужидкое месиво, и лишь в самом углу оставалось место для парковки их грузовиков.




Удерживая в одной руке бокал с вином, в другой — тарелку с куском яблочного пирога, а подбородком прижимая к груди салфетку, Элида переместилась на диван. Сегодня было воскресенье, ее выходной день, и только что она закончила уборку квартиры.

Несмотря на серый день и льющий за окном дождь, она сегодня ощущала себя невероятно счастливой, и в немалой степени — благодаря Логану.

На ее улыбающемся лице заиграли ямочки. Работать с Логаном было истинным наслаждением. Настоящий мастер своего дела, а к тому же еще и надежный друг.

— Друг? — повторила она, как бы проверяя на слух звучание слова. — Да, друг. Большего мне пока что и не надо.

Громкий стук в дверь заставил ее вздрогнуть. «Легок на помине!» — подумала она с улыбкой, потому что во всем Сиэтле некому больше было зайти к ней в воскресный день.

— Могу я войти? — спросил через дверь Логан.

Глупо и радостно улыбаясь, Элида поставила бокал и тарелку на пол и поспешила к входу.

Логан успел промокнуть до нитки, и вода лилась с него ручьем. Впрочем, мокрая, липнущая к телу одежда лишь подчеркивала линии его стройного, мускулистого тела. «Такое впечатление, что он с каждым разом выглядит все красивее», — беспомощно подумала Элида.

— Если ты на меня вдоволь насмотрелась, разреши пройти в дом, — ворчливо заметил Логан. — На улице чертовски холодно, и я могу простудиться.

Элида торопливо отступила в сторону, освобождая проход, и только сейчас заметила, что Логан пришел не с пустыми руками.

— Надеюсь, ты любишь швейцарскую кухню, — сказал он небрежно, вписываясь в атмосферу дома как ее неотъемлемая составляющая.

От двух пакетов, которые он держал в руках, распространялся божественный запах. Элида торопливо убрала в холодильник свою немудреную еду, а Логан тем временем принялся хозяйничать, накрывая стол на двоих. Элида подобрала его промокшую куртку и повесила над электрокамином.

— Ты оказываешь мне плохую услугу, — шутливо упрекнула она Логана, возвращаясь на кухню.

— Тебе не нравится вкусная еда? — удивился он, поливая жареную свинину соусом.

— В том-то и беда, что нравится, — с тяжелым вздохом проговорила она.

— А почему так далеко садишься? — многозначительно поинтересовался он, заметив, что Элида отодвинула стул на другой конец стела. — Я такой страшный?

— Наоборот, — засмеялась она.

— Тогда придвигайся ближе, — торжественно скомандовал он.

Элида села рядом, и он по-хозяйски положил руку ей на плечо.

— Надеюсь, тебе нравится сакэ? — спросил он, наливая ей чашечку. — Я лично предпочитаю ее чаю.

— Я уже добавляла брэнди в чай во время завтрака, а теперь еще сакэ на обед? — Элида с сомнением приподняла бровь. — Ты хочешь окончательно погубить мою фигуру?

— Ни в коем случае, — ухмыльнулся Логан. — Я переживаю за твою фигуру не меньше, чем за свою.

От сакэ, а может быть, от пристального взгляда темных глаз Логана по всему телу Элиды разлилось тепло.

— Я тебе уже, кажется, сказал, что мы получили заказ еще на шесть лодок, — сообщил Логан, приканчивая ножку цыпленка и облизывая пальцы.

Элида торопливо подала ему салфетку.

— Спасибо, — пробормотал он, утирая рот.

— Итак, работой мы обеспечены, — сказала Элида.

— По горло. И на целых полгода.

Прекрасно, подумала Элида. До весны будет чем кормить и одевать двенадцать ее подопечных. После продажи дела в Порт-Анджелесе у нее оставались кое-какие средства, но надо было думать и о будущем.

— Очнись, Элида!

Вздрогнув, она обнаружила прямо напротив себя лицо Логана.

— Ты меня совершенно не слушаешь, — сказал он с упреком.

— Извини, — еле слышно пробормотала ©на.

— Ничего страшного, — с улыбкой отозвался он.

Едва не поддавшись искушению поцеловать его в губы, Элида после секундного колебания отодвинула стул и встала.

— Единственное «но»: от этой еды очень хочется пить, — наигранно жизнерадостно объявила она.

— Пить? — с сомнением переспросил Логан, горящими глазами наблюдая, как она склоняется над сервантом, чтобы достать бокалы для воды. В спортивных брюках, плотно облегающих округлые женственные формы, она была невероятно соблазнительна.

К голове у него вдруг прихлынула кровь, и он понял: еще минута — и его желание прорвется наружу.

Решительно встав, он сгреб посуду и отнес ее в раковину. Уходить так внезапно, толком даже не пообедав, было неприлично, но другого выхода для себя он не видел.

— Ты уходишь? — почти испуганно спросила Элида, выпрямляясь с бокалами в руке.

Логан виновато улыбнулся:

— Мне очень неудобно, что я оставляю тебя наедине с посудой, но я вспомнил об одном совершенно неотложном деле.

Элида приоткрыла рот, но тут же плотно сжала губы. Не проронив ни слова, она прошла с ним к двери. Молча кивнув на прощание, Логан вышел на улицу и захлопнул дверь. Элида прислонилась к косяку и вдруг увидела его куртку.

— Логан, подожди! — закричала она, распахивая дверь в дождь, но перед домом уже никого не было.

— Если замерзнешь до костей, во всем вини себя, — проворчала она, прижимая куртку к груди. — А впрочем, так даже лучше.

Она помолчала, словно встревоженная звуком своего голоса.

— По крайней мере, для моей фигуры, — уточнила она. — И для моей тайны — тоже, — добавила она со вздохом, потому что ей так хотелось, чтобы кто-нибудь помог ей справиться с ношей.




4


«Господи, какая же холодина!» — подумала Элида.

Снег прекратился, зато ветер выл с двойной яростью, забираясь под теплую куртку. Каждый шаг по вязкой, присыпанной снегом грязи давался с величайшим трудом, и пробраться к дверям мастерской оказалось совсем непросто.

«Уи кси, ты мне не друг!» — подумала она, когда ветер наподдал сзади и захлопнул дверь перед самым ее носом. Ухватившись одеревеневшими пальцами за железную ручку, она безуспешно попыталась открыть дверь.

Подняв голову, Элида вгляделась в сумрачное месиво из туч, громоздящееся на горизонте.

— Одно можно сказать точно, — пробормотала она себе под нос. — Уи кси не в духе, так что жди любых сюрпризов.

Воспользовавшись тем, что ветер на секунду ослабел, она приоткрыла большую дверь и проскочила внутрь. К ее ужасу, внутри мастерской царил такой же холод, что и снаружи. За дверью снова заревел ветер, словно собираясь смести со своего пути этот невзрачный на вид дом. Элида подышала на озябшие руки. Итак, не зря ей казалось с утра, что ничего хорошего сегодня не будет.

Из дверей туалета вышел Логан. Не говоря ни слова, Элида сняла рюкзак и вынула его куртку.

— А я вчера чуть было не вернулся за ней, — сказал он, забирая куртку.

— Я пыталась тебя догнать, но ты пропал в одно мгновение.

— Значит, плохо пыталась, — пошутил он, но как-то невесело. — На обратном пути я промок насквозь.

— Представляю, — усмехнулась Элида, наблюдая, как он набрасывает куртку поверх синего свитера.

— Еще одна радостная новость, — усмехнулся он в ответ. — Отопление не работает.

— Ужас! — пробормотала Элида, чувствуя, что от его слов ей стало еще холодней. Она окинула взглядом обширную, похожую на пещеру мастерскую, и впервые за время работы у Логана ей захотелось, чтобы помещение было поменьше — может быть, тогда здесь было бы теплее.

— Есть только один способ согреться, — преувеличенно бодрым голосом объявила она и на задубевших от холода ногах прошлась по мастерской. — Активность, активность и еще раз активность!

Замерзшее тело никак не отозвалось на ее оптимистический призыв, напротив, с каждой минутой оно все больше отказывалось слушаться.

Логан чуть было не предложил ей другой, более приятный способ согреться, но в последний момент сдержался. «Еще огреет меня одним из своих доисторических рубанков», — насмешливо подумал он и поплелся в чулан посмотреть, что можно сделать с калорифером.

«О, духи моих достославных предков, — взмолилась про себя Элида, отчаянно отогревая дыханием руки, — не взыщите с меня за мою нескромную просьбу. Явите мне свою силу, и уговорите уи кси умерить свою злобу и не терзать нас стужей!»

Она попробовала приподнять шлифовальную машину и с отчаянием обнаружила, что окоченевшие руки не подчиняются ей.

Зуб не попадал на зуб, и, плохо соображая, что она делает, Элида забралась в готовую плоскодонку и свернулась в комочек на ее дне. Чтобы как-то заполнить время, она начала мурлыкать под нос древнюю охотничью песнь озеттов, которую выучила в детстве, сидя у отца на коленях.

— Это что, мантра?

Элида прикусила язык. Она опять не заметила, когда Логан приблизился к ней.

— Что это ты говорила? — спросил Логан, забравшись к ней в лодку.

— Пыталась согреться, — сердито пробормотала Элида, прикрывая рот воротником куртки.

— Таким образом вовек не согреешься, — проворчал Логан, и Элида, прежде чем опомниться, оказалась в его объятиях.

— А дальше что? — шепотом спросила она и подняла глаза.

Ветер взвыл, как злобный дух, сотрясая все здание. За мутными окнами падал и падал снег.

— Как только я тебя немного отогрею, мы сделаем пробежку до моего грузовика, — прогудел он на ухо. — А потом отвезу тебя домой. И не надо спорить. Я прокляну себя, если позволю тебе самой добираться домой в такую жуткую погоду.

Всю жизнь чувствуя на себе ответственность за других, Элида почти отучилась от мысли, что и о ней кто-то может заботиться на этом свете. Горло у нее сжалось. «Йа бикси кукс! — мелькнуло у нее в голове, пока пальцы ее пробирались ближе к телу Логана. — Йа бикси кукс!» Именно эти слова всплыли в ее мозгу вместо простого и в то же время пугающего: «Я люблю тебя!»

— Ты играешь с огнем, — хрипло предупредил Логан, с изумлением чувствуя, как ее рука ласкает его тело.

— Разговоры об огне… Как хорошо! — Элида словно бы увидела воочию пылающий камин, коврик, на котором так славно лежать вдвоем, пить пунш и… Она задрожала при одной мысли, что еще можно делать вдвоем на ковре перед камином.

— Тогда скорее к огню, к очагу, — сказал Логан, поднимаясь. — Встали и побежали. Ну?

Оставшись одна в объятиях холода, Элида на секунду оцепенела, а затем сломя голову бросилась за Логаном к дверям.

Оказалось, однако, что дом занесло снегом, я объединенных усилий Логана и его помощницы не хватило, чтобы сдвинуть непокорную дверь хотя бы на дюйм.

— Попробуем пройти через запасной выход, — сказал Логан с сомнением, как вскоре выяснилось, вполне обоснованным, потому что и этот выход оказался заваленным снегом.

В нормальных условиях Логан тщательно следил за тем, чтобы не пользоваться в присутствии женщин своим богатейшим словарем площадной брани, но сейчас условия были далеки от нормальных, и те же губы, что минуту назад нашептывали ей на ухо всякие нежности, теперь изрыгали самые невероятные и непереносимые для тонкого слуха проклятия. Что самое смешное — если эту ситуацию вообще можно было назвать смешной, — Элиде неудержимо захотелось повторить за ним все эти крепкие выражения.

Они еще раз налегли на дверь, и Логан, выругавшись напоследок, скомандовал отбой.

— И что же теперь? — спросила Элида, с надеждой глядя в лицо товарища по несчастью.

Логан, помедлив, неуверенно пожал широкими плечами, разрушая остатки ее веры в спасение.

— Я в полном тупике, — признался он. — Сегодня я уже пытался позвонить по телефону — связь не работает. Вот уж никак не мог подумать, что в наше время можно оказаться в снежном плену… Готов обсудить любое предложение, — добавил он, помолчав.

— Неужели ты ничего не предусмотрел на случай заноса? — недоверчиво спросила Элида.

— Ну-у… видишь ли, до сих пор меня ни разу не заносило снегом.

По спине у Элиды пробежали мурашки, не имевшие никакого отношения к холоду.

— Будем делать костер? — с преувеличенным энтузиазмом спросила Элида.

— Что-то надо делать в любом случае.

— Тогда не стоит откладывать.

Логан, ворча что-то о правилах противопожарной безопасности, собрал кору и щепки, Элида — стружки и опилки, а когда костер был готов, она взяла у Логана спички, подожгла лучину и раздула пламя, прикрывая огонек ладонями.

— Класс! — покачал головой Логан, глядя почему-то на ее обтянутые джинсами ягодицы.

— Спасибо, — сверкнула улыбкой Элида и села на корточки, грея руки около разгорающегося пламени.

— Школа герл-скаутов?

— Нет, уроки мужа.

Логан бросил чурку в огонь и осторожно опустился на брезент предусмотрительно расстеленный Элидой на ледяном цементном полу.

— И чему же еще он тебя научил? — спросил Логан, отогревая руки над огнем.

«Двусмысленный вопросик», — с усмешкой подумала Элида.

— Научил охотиться, научил свежевать оленя так, чтобы шкуру можно было пустить на…

Она осеклась, чуть не проговорившись, что Симон де Леон научил ее делать мокасины и мягкие сапожки из оленьих шкур. «Ах, Симон», — подумала она, и ей вдруг до сердечной боли захотелось, чтобы вернулись старые, счастливые времена их совместной жизни.

Логан мельком взглянул на нее, увидел искаженное мукой лицо, опущенные плечи, застывший взгляд и устыдился своей бесцеремонности.

— Извини, — прошептал он виновато. — Я веду себя как последняя сволочь, бередя твои раны ради собственного любопытства. — Он отвел у нее со лба выбившуюся прядь волос и осторожно обнял Элиду.

— Ничего страшного, — откликнулась Элида, на минуту прикрыв глаза. — Просто мы с Симоном жили душа в душу, и, когда он умер, я никак не могла понять, зачем осталась жить. Сначала думала, что лишь из чувства долга, а совсем недавно мне начало казаться, что дело в другом. Просто жизнь дана нам не для страдания, а для счастья, и ради ушедших ты должен прожить ее радостно и счастливо.

Она смахнула с лица выступившие слезы и улыбнулась.

— Когда приходится говорить о Симоне, мне и теперь бывает немного больно, но еще… еще меня наполняет чувство светлой благодарности, и от этого становится легче жить. Так что не надо извиняться, Логан, — ни к чему.

У Логана дрогнуло сердце. Он вдруг ощутил, что любая боль и любая радость этой миниатюрной женщины — его боль и его радость. «Я люблю ее», — подумал он, и все сразу стало на свои места, и он понял, почему с первого дня эти карие глаза так околдовывают его.

— Если тебе надо выговориться, я готов слушать, — сказал он, хотя понимал, что не так легко ему будет это делать.

И Элиду словно прорвало. Она говорила и говорила, умалчивая о тех сторонах супружеской жизни, которые имели отношение к тайне ее племени, и в ревнивых глазах Логана незнакомый ему мужчина представал рыцарем без страха и упрека.

— Он, кажется, был парень что надо, — сказал Логан, когда Элида смолкла.

— Да, пожалуй, — кивнула Элида. Она посидела, а потом, увидев, что огонь угасает, потянулась за новой чуркой, перегнувшись через колени Логана. Логан поймал ее за руку.

— Костер гаснет, — неожиданно оробев, прошептала Элида.

— Я сам, — хрипло сказал Логан и поднялся. Подбросив в костер дров, он сказал: — У меня в столе чай. Пить будешь?

— Да, не откажусь.

— Тогда я сейчас вернусь.

Он ушел, и вновь послышался вой вьюги за окном. Элиде снова стало страшно, и она, вскочив на ноги, стала собирать все, что годилось для костра, чтобы хоть как-то отвлечь себя от пугающих мыслей.

— А чай не так уж плох, — сообщил Логан, сбегая по лестнице с термосом в руках. — Горячий и сладкий. И вообще, ничего страшного пока что не произошло. Метель утихнет, и мы снова попробуем открыть двери.

Он поставил термос и обнял ее.

— Если бы в этом был хоть какой-то толк, — возразила она, вырываясь из его утешающих объятий, чтобы смахнуть со щеки слезы.

Улыбнувшись, Логан большим пальцем вытер слезинку на ее щеке, потом приподнял ее подбородок и начал медленно опускать свой рот.

— Логан, я…

— Тсс! — выдохнул он, легонечко касаясь своими губами ее рта. Он хотел ее только утешить, но, едва ощутив вкус ее губ, забыл обо всем на свете.

— Я хочу тебя, — пробормотал он. — Ты мне разрешишь любить тебя?

Останься в Элиде хоть капля здравого смысла, она бы отпрянула, выхватив из костра горящую головешку, и любым мыслимым или немыслимым способом вырвалась бы из этой ловушки. Но ее руки уже жили самостоятельной жизнью, обвиваясь вокруг талии Логана и привлекая его большое, сильное, жаркое, несмотря на холод, тело ближе к себе. С губ Логана слетел тихий стон.

— Пойдем!

Он поймал ее за руку и повел к брезенту, потом, подбросив топлива в костер, начал раздевать ее: осторожно, медленно, не сразу управляясь со всеми этими «молниями», пуговицами и застежками, а закончив, опустился перед ней на колени.

Не отрывая глаз от ее сияющего тела, он ласкал ее шелковистую кожу, впервые ощущая, как полные груди наполняют ладонь, как напрягаются соски от прикосновения его больших и ласковых пальцев. Закрыв глаза, он продолжал свое исследование женственных линий ее тела. А потом его ладони властно легли на ее ягодицы, и мягким, но решительным движением он привлек Элиду к себе.

Со слабым протестующим вскриком она попыталась остановить его, но что-то помешало ей сопротивляться.

От костра веяло жаром, и язык и пальцы Логана творили самую сладостную из пыток, когда-либо существовавших на свете.

— Логан… — прошептала она, впившись ногтями в его плечи. — Логан, пожалуйста!..

Логан еще крепче сжал ее в кольце своих рук, и волны наслаждения одна за другой начали растекаться по ее телу, захлестывая сознание.

А когда руки разжались, она ощутила себя щепкой, потерявшейся в штормовом море, и жалобно вздохнула, точнее — всхлипнула. Логан тем временем лихорадочно раздевался, а потом нежно опустил ее перед собой на брезент.

— Ты невероятно красивая, — прошептал он хрипло, покрывая поцелуями губы, щеки, веки, пульсирующую голубую жилку на шее.

Элида изнемогала от желания хоть как-то выразить свои чувства, но, кроме банального «спасибо», на ум ничего не приходило. О, как ей хотелось крикнуть: «Я люблю тебя!» — и только руки, порывисто ласкающие тело Логана, пытались донести до него эти слова, но произнести их она не могла.

— Никогда не думал, что смогу любить женщину так, как люблю тебя, — бормотал на ухо Элиде Логан, жадной рукой раздвигая ее ноги и прокладывая путь к средоточию ее женственности. — Я так хочу тебя, что самому страшно становится.

— Ничего не бойся, — нетерпеливо прошептала она, ощущая себя крохотной и хрупкой в его объятиях.

— Ты просто невероятная, — хрипло пробормотал Логан и властно овладел ее губами, в то время как руки стиснули ее груди.

— Я больше не могу, — выдохнула она, когда он оторвал свой рот.

Хриплый смех вырвался из груди Логана, и он опустился на нее всем своим большим, жарким телом, чувствуя, как она дрожит и извивается под ним, приближая мгновение развязки.

— Логан? — протестующе вскрикнула она, убедившись, что он не торопится.

— Люби меня, Элида! Люби меня!

Руки его поймали ее ягодицы, и Элида выгнулась всем телом, стремясь ему навстречу.

— О, Логан! — закричала она, когда он осторожным, но решительным движением наполнил ее. — Йах бис сит сач!

Логан почти не слышал ее, лихорадочно, удар за ударом вознося ее и себя на гребень блаженства и забытья, содрогаясь в самой сладкой из всех мук на свете…

Медленно, очень медленно они начали возвращаться в реальность. Элида впервые ощутила под брезентом неровности цементного пола, а Логан повторил в памяти странные слова, услышанные им минуту — а может быть, час? — назад. Йах бис сит сач! «Звучит как какое-то заклинание или молитва», — подумал он.

— Ты не просто красивая, ты волшебно красивая, — пробормотал он, ласково проводя рукой по ее бедру. — Мне очень жаль оставлять тебя сейчас, но боюсь, если я этого не сделаю, то завтра мы об этом пожалеем. Костер догорает.

Он помог ей одеться, а затем быстро оделся сам.

— Пойдем на террасу, — предложил он. — Во-первых, там должно быть чуть теплее, во-вторых… во-вторых, посмотрим.

Взяв Элиду за руку, он как школьницу потащил ее по лестнице вверх.

— А что мы будем делать, когда наступит ночь? — беспокойно спросила Элида, заметив, что за окном начинает смеркаться.

— Что-нибудь придумаем, — рассеянно ответил Логан, и в ту же секунду его лицо озарилось торжеством. — Нашел! — закричал он, указывая на красный датчик на стене. — Это пожарная сигнализация. Достаточно поднести огонь, и пожарные будут здесь.

Он похлопал себя по карманам.

— Мои спички у тебя?

— Да. Точнее… точнее, они у меня были. Я, кажется, выронила коробок в огонь, когда ты меня… когда мы раздевались.

— Поищем, может быть, в столе есть запасной.

Однако поиски оказались тщетными. Лицо Логана посерело.

— Это все, — еле слышно сказал он. — И почему мы не догадались поддержать костер хотя бы еще немного?

Элида присела над костровищем в надежде найти хотя бы один тлеющий огонек, но тщетно.

— Остается один выход, — сказала она самой себе и, не слыша вопроса Логана, наскребла еще немного опилок, принесла чурку и шпонку.

— Дай бумаги, — требовательно сказала Элида. Логан кивнул и принес с террасы пару смятых газет.

— Этому тебя тоже научил Симон? — спросил он с глупой ухмылкой, наблюдая, как она сноровистым движением крутит на деревяшке, посыпанной опилками, шпонку.

Элида лишь кивнула, вспотевшая от своей работы. Прошло несколько минут, от опилок пошел дымок, а еще через несколько секунд Логан с горящей газетой бежал к цилиндрическому датчику на стене. В ту же секунду лампочка на сигнальном щите замигала.

— Сейчас все пожарные службы Сиэтла бросятся спасать нас! — провозгласил Логан и, смущенно засмеявшись, добавил: — Я думаю, что по случаю их приезда тебе стоит немного причесаться — как-никак гости.




5


— Фу-у! — с облегчением вздохнул Логан, выпроводив за дверь пожарников и поворачиваясь к Элиде.

Да, это было приключение! И хотя его оштрафовали за халатное отношение к правилам противопожарной безопасности — еще бы, развести костер внутри помещения, битком набитого легковоспламеняющимися материалами, — он был переполнен чувством величайшей благодарности к пожарникам за их оперативность.

— От души сочувствую, — засмеялась Элида, бесконечно счастливая, несмотря на крайнее утомление от бессонной ночи и переживаний сегодняшнего дня.

Логан моментально уловил усталую ноту в ее голосе.

— А теперь, я полагаю, в интересах нашего же бизнеса мне следует отвезти тебя домой, где ты могла бы принять горячую ванну и лечь в постель, предварительно глотнув чего-нибудь горячительного, — объявил он.

Элида кивнула в знак согласия. Горячительные напитки ее мало волновали, а вот за горячий душ она сейчас продала бы душу.

— Пойдем! — Логан поймал ее руку, ободряюще пожал пальцы и повел к выходу.

Заперев дверь и проверив сигнализацию, он подхватил Элиду на руки и, невзирая на ее протестующие возгласы о том, что она вполне в состоянии сама дойти до грузовика, понес ее через заснеженный двор.

Перед тем как залезть в кабину его грузовика, Элида на мгновение остановилась и поглядела на свой притулившийся в двух шагах «бронко». При одной мысли, что ей пришлось бы самой пробираться сквозь заносы домой, Элиде стало дурно. «Логан прав», — устало подумала она и забралась в кабину.

Все вокруг было покрыто толстым слоем снега, и хотя снегоочистители старались вовсю, движение все еще оставалось наполовину парализованным. Логан напряженно вглядывался в дорогу впереди себя, а Элида попыталась какое-то время бодрствовать, но, чувствуя себя совершенно разбитой и сонной, в конце концов сдалась. Подобрав ноги, она поудобнее расположилась на сиденье и задремала, положив голову на плечо Логана. Он свободной рукой прижал ее к себе, и она отключилась, самым краем сознания ощущая покачивание и толчки — это грузовик Логана прокладывал себе путь среди сугробов и заносов.

В конце концов они пристроились в длинный ряд машин и медленно, по-черепашьи, двинулись вперед. Снова повалил снег, густые хлопья залепили лобовое стекло, сведя видимость до нуля. Дворники монотонно двигались, околдовывая и вгоняя в сон. Снаружи завывала вьюга, и теплая кабина была как надежный, уютный кокон, укрывающий от стужи и ветра.

— Э-эй! — Чей-то возглас выдернул Элиду из сладкого сна.

— Что такое? Что случилось? — спросонья перепугалась она и судорожно выпрямилась, озираясь.

— Приехали. Признаться, я и сам не верю, что мы добрались, — сообщил Логан, утомленно проведя ладонью по лицу.

— Но где мы? — непонимающе спросила Элида, не узнавая местности.

— Дома.

— Дома? — Элида внимательно вгляделась, но в смутно вырисовывавшемся в снежных сумерках особняке не увидела своего старенького каменного дома.

— Подожди, — пробормотала она. — Так это твой дом?

— Мой и местного банка.

Это было красивое здание, облицованное камнем, с глубокими арочными окнами, смотрящими в сторону невидимых в эту погоду гор. Импозантная лестница с железными перилами вела к массивным двойным дверям.

«Придется уступить», — со вздохом подумала Элида и вслед за Логаном прошла в коридор, откуда они поднялись на лифте.

— Добро пожаловать в мою гостиную, — объявил он, распахивая перед ней входную дверь.

Холл, куда они ступили, поражал размерами, кафельным, в золотистых прожилках, полом и роскошными панелями из орехового дерева.

— Удивительно красиво, — сказала Элида Логану, который подошел и остановился рядом с ней.

Внутренняя отделка дома соответствовала великолепию фасада, что само по себе встречается не так часто, как можно ожидать. Вообще, этот особняк в полной мере отражал мужские вкусы и пристрастия своего хозяина, но при этом подкупал атмосферой домашнего уюта, которую она никак не предполагала обнаружить в жилище холостяка.

— Спасибо за комплимент, — отозвался Логан, обнял ее за плечи и поцеловал в щеку. — Я буквально на мгновение, — сказал он, отходя в сторону. — Разожгу огонь в камине и вернусь. Располагайся как дома и не стесняйся.

Одна стена была увешана фотографиями, дипломами и грамотами — все в рамочках и под стеклом, и следующие несколько минут Элида, как мотылек, притянутый огнем, порхала от одного экспоната этого маленького фамильного музея к другому, знакомясь с родословной, детством и юностью, профессиональными и спортивными успехами Логана Теннера.

— Впечатляющая экспозиция, — с улыбкой сказала она, подходя к Логану, разжигавшему огонь в камине.

— А ты думаешь, для чего я тебя похитил? — ухмыльнулся он. — Чтобы сразить наповал своими… скажем так, достижениями и, воспользовавшись твоей минутной растерянностью…

Он замолк и поглядел на нее таким страстным взглядом, что Элида готова была сквозь землю провалиться от смущения.

— А… а кофе можно выпить? — торопливо спросила она, увидев, что Логан выпрямляется.

Логан улыбнулся, догадываясь, почему ей так срочно захотелось кофе. Впрочем, он успел промокнуть за те несколько минут, пока они шли к дому, и ничего не имел против горячего ароматного напитка.

— Кофе будет готов сию минуту, — заверил он и жестом пригласил Элиду следовать за собой на кухню.

Та напоследок окинула взглядом гостиную: двойной диван, облицованный камнем камин, столик и кресла в углу — и прошла вслед за Логаном на кухню, способную сразить наповал самого утонченного любителя домашнего очага — просторная, оборудованная всем, что только можно пожелать, она оставляла в то же время впечатление старомодной основательности и уюта — во многом благодаря овальному дубовому столу и плетеным креслам в дальнем углу.

— Почему ты не заглянешь в холодильник? — поинтересовался Логан, накрывая стол для кофе. — Может быть, там найдется что-нибудь аппетитное?

Элиду вовсе не интересовало содержимое холодильника, но спорить она не стала.

— Яйца, половина помидора, луковица и молоко, — сообщила она и захлопнула дверцу.

— Придется спуститься в магазин, купить пару стейков…

— Зачем столько хлопот?..

— Я хочу мясного, — с упрямством ребенка, требующего себе сладкого, объявил Логан.

— Я могла бы сделать омлет, — сказала Элида, не желая, чтобы Логан сейчас уходил. — А потом смотри: снова повалил снег.

Логан посмотрел в окно, чуть нахмурился, а потом вдруг просиял.

— Это означает, что тебе придется остаться здесь на ночь.

Элида густо покраснела и поспешила заняться приготовлением омлета.

Логан нашел в шкафу банку с молодыми консервированными грибами — они тоже пошли в общий котел.

Сам он ушел, чтобы переодеться, а когда вернулся — в домашних джинсах и в футболке с номером «12» на спине, в воздухе кухни витал совершенно невообразимый запах какого-то сказочного блюда.

Остановившись в дверях, Логан полюбовался хлопочущей над сковородкой молодой женщиной. Казалось, Элида была рождена в этих стенах — настолько она вписывалась в атмосферу кухни. Ни одна другая женщина не вписывалась, а она вот вписывалась. Логан вспомнил Лору — та кухни просто боялась, да и все ее кулинарные способности ограничивались яичницей, которую она могла пожарить для себя в минуты крайнего голода.

Элида испуганно вскрикнула, когда сильные руки обвились вокруг ее талии.

— Ты не представляешь, как замечательно смотришься в роли хозяйки этой кухни, — пробормотал Логан на ухо Элиде, привлекая ее к себе.

— Я могла уронить сковороду тебе на ногу, — с шутливым укором заметила она, поворачивая лицо к Логану.

— Это ерунда, — сказал Логан, куснув Элиду за нижнюю губу, а затем запечатывая ей рот поцелуем.

— Ты совершенно невозможен, Логан Теннер! — выдохнула она, когда он отпустил ее губы. Ноги у нее вдруг разом ослабели.

— Давай поедим возле камина, — предложил Логан и, освободив ее, быстро достал тарелки из посудного шкафа.

Элида поставила блюдца с кофе и тостами, намазанными клубничным джемом, на поднос и покорно последовала за Логаном, не отрывая зачарованного взора от номера «12» на его могучей спине.

Пристроившись напротив камина на ковре, они поставили поднос и блюда с пышным омлетом посредине, и Логан, потянувшись, включил стереопроигрыватель. Из четырех колонок, размещенных по углам гостиной, полилась музыка.

— Судя по запаху, именно о таком омлете я мечтал всю свою сознательную жизнь, — шумно провозгласил Логан.

— Спасибо! — признательно наклонила голову Элида.

Она пригубила кофе: у Логана он получился лучше. «Все-таки приготовление кофе — прерогатива мужчин», — подумала она, а вслух сказала:

— Из нас на кухне могла бы получиться неплохая команда.

— Из нас вообще могла бы получиться грандиозная команда, — счел нужным уточнить Логан.

Прикончив последний кусок омлета, он поставил пустую тарелку на поднос и с кофе в руках пристроился поближе к разгоревшемуся огню.

— Посуду убрать? — спросила Элида, хотя ей отчаянно не хотелось подниматься, идти на кухню, мыть посуду и вообще отрываться от этого невероятно уютного соседства с Логаном.

— Мы же никуда не спешим? — рассеянно ответил он.

«И в самом деле, — подумала Элида. — У нас впереди целая ночь. Целая ночь?» Мысли у нее сбились с привычного хода, потому что Логан бесцеремонно отодвинул поднос в сторону и потянулся к ней.

Не говоря ни слова, она подсела поближе и прильнула к нему. Логан по-хозяйски властно и горделиво взглянул на нее сверху.

— Ты не заснешь, случайно? — спросил он, потеребив Элиду за плечо.

— А разве ребенку не полагается сон после еды? — капризничая, спросила она.

— Ни один ребенок не проделывал со мной то, что проделывала ты, — парировал Логан. Он чуть сдвинулся с места и усадил ее себе на колени. Взгляд у него был такой сосредоточенный, глаза так горели, что Элида ощутила что-то вроде легкого головокружения, а в горле вдруг пересохло.

У Логана тоже захватило дух. Пламя в камине отбрасывало розовые отблески на лицо Элиды, придавая коже бронзовый оттенок, играло в ее карих глазах. Медленно и бесконечно нежно он коснулся ее губ своими губами, затем поцелуй стал глубже, требовательнее, настойчивее.

Обхватив пальцами ее правую грудь, Логан сквозь тонкую материю рубашки начал ласкать невидимый, твердеющий с каждым мгновением сосок. Элида почувствовала, как огонь, не имеющий никакого отношения к пламени в камине, растекается по ее телу.

— Что такое? — почти обиженно спросил Логан, когда она мягко, но решительно оттолкнула его от себя.

— Я хочу принять ванну, — прошептала она, уворачиваясь от его ищущих губ, но Логан все-таки поцеловал ее — в подбородок.

— Может быть, попозже? — пробормотал он ей на ухо.

— Немедленно.

С коротким стоном Логан набросился и сорвал желанный поцелуй.

— Ладно, пойдем.

Он с неожиданной легкостью вскочил на ноги, помог ей подняться.

По длинному коридору он провел ее в свою спальню, а оттуда — в просторную ванную комнату. Очутившись там, Элида замерла, чувствуя себя ребенком, впервые в жизни попавшим в магазин игрушек.

Логан улыбнулся, от души забавляясь впечатлением, которое произвела на нее обстановка.

Только в иллюстрированных журналах Элида видела такую прелесть: пол, ванна, полки, двойная раковина для умывания — все из черного и серого в крапинку мрамора.

— Итак, ты хотела принять ванну, — произнес из-за спины Логан, прошел к ванне, включил и отрегулировал воду. Потом поглядел на Элиду через плечо. — Если ты обещаешь не спрашивать, откуда у меня эта женская забава, я дам тебе пену для ванны.

— А если я откажусь от пены, ты мне скажешь, откуда она у тебя? — не медля ни секунды, спросила она. Элида и раньше подозревала, что в жизни Логана были женщины, но ей почему-то казалось, что в доме у него они не жили.

Логан медленно выпрямился, и взгляды их скрестились.

— Я предлагаю по-другому. — В глазах у него блеснул озорной огонек. — Я скажу, откуда у меня пенящееся средство, а ты в обмен сообщишь, куда ездишь в последние субботу и воскресенье месяца.

«Сама виновата, — отругала себя Элида, впадая в дурное расположение духа. — Клюнула на его удочку — узнать побольше о нем захотела. Теперь и расхлебывай».

И вдруг лицо ее озарилось улыбкой, и настороженность как рукой сняло.

— Идет, — сказала она. — Только ты первый.

— Пена осталась от племянницы, которая гостила у меня этим летом.

На лице его было столько самодовольного торжества, что Элиде захотелось пнуть его по коленной чашечке. «Ничего, хорошо смеется тот, кто смеется последний», — подумала она и сладко улыбнулась.

— А я навещаю друзей, — сообщила она и, прежде чем Логан успел опомниться и засыпать ее новыми вопросами, решительно сменила тему: — Обожаю пену для ванны.

Глаза Логана на мгновение сверкнули досадой, но в следующую секунду он снова улыбался.

— Пойду принесу тебе халат, — сказал он. — Флакон на полке.

Он ушел, а Элида мгновенно вылила пену в ванну. Немного поколебавшись — как-никак предстояло мыться в чужой ванной комнате, — она одним движением головы стряхнула с себя неуверенность, в мгновение ока разделась и быстро залезла в воду.

Услышав шаги Логана, она взбила пену погуще и опустилась в нее по подбородок. Она ожидала, что он чуть приоткроет дверь и деликатно закинет внутрь какой-нибудь из халатиков, оставшихся от племянницы. Вместо этого он запросто зашел внутрь, перекинув через плечо здоровенный махровый халат — судя по всему, его собственный.

— Ты понимаешь, что ты делаешь? — беспокойно спросила она, когда Логан повесил халат на крючок и начал преспокойно раздеваться.

— Вполне, — сказал он, стягивая через голову футболку. — Я собираюсь принять ванну вместе с тобой.

Какая-то часть ее сознания призывала к скромности и стыду, заклиная бежать из ванной, предоставив этому агрессору в одиночестве плескаться в его пене, но другая часть твердила, что так и должно быть, и, пока Элида пребывала в раздвоенном состоянии, Логан, перекрыв пути для отступления, подошел к ванне и забрался в воду.

Повернувшись к Элиде, он улегся в воде рядом с нею, накрыв ее своей мускулистой ногой. Элида, дрожа всем телом, робко улыбнулась и трепещущими ноздрями втянула в себя аромат его крема после бритья и легкий мускусный запах — неотъемлемую принадлежность Логана.

— На пену я не претендую, — заверил ее Логан и, зачерпнув горсть пузырей, бросил их ей на плечо. Рука его между тем скользнула ниже, пробежалась по мокрой коже и примостилась на ее груди.

Элида почувствовала, как по всему телу прошел жар истомы. Приподняв руку, она мизинцем провела по его подбородку, очертила края губ.

Затем пальцы ее нырнули под воду, и Логан почувствовал, как они жадно ласкают самую сокровенную часть его тела. Рука его сама собой соскользнула с груди Элиды, пробежалась по ее животу и замерла на нежном цветке, спрятанном между бедер.

— Нет, Логан!

Элида изогнулась всем телом, пытаясь уйти от прикосновения его пальцев, несущих беспредельное наслаждение и изощренную пытку в одно и то же время. Но его пальцы снова достигли цели, и она непроизвольно всхлипнула, чувствуя, как начинает таять.

— Логан!

Он заглушил ее возглас, припав к ее рту, и тело Элиды затрепетало в его крепких объятиях.

Когда же Логан неожиданно отпустил ее, Элида разочарованно застонала — но уже в следующее мгновение увидела, как он бросает на циновку огромное махровое полотенце. Подхватив Элиду на руки, он перенес ее на пол.

— Я люблю тебя, Элида, — прошептал он, пристраиваясь рядом с ней.

Элида обхватила его за шею, и в следующее мгновение он был уже наверху и моментально овладел ею. Она отдалась ему целиком — поцелуй следовал за поцелуем, ласка за лаской, она наслаждалась тяжестью его тела, твердостью его мощной грудной клетки, водоворотом ощущений, все сильнее захлестывающим ее сознание, пока небывалая страсть не вознесла их обоих на вершину наслаждения.

Прижавшись лицом к изгибу его плеча, Элида медленно приходила в себя после судорог блаженства.

— Я люблю тебя, люблю, люблю, — без устали повторяли губы Логана у самого ее уха.

— Йа бисси кукс, — прошептала Элида, зарывшись лицом в волосы Логана, прошептала так, что он не мог услышать. Она сама не понимала, почему даже сейчас не может сказать эти слова по-английски.




— Взойди и воссияй, о, сонное светило! — прогудел Логан на ухо Элиде. Он лежал в постели рядом, облокотившись на руку. Не дождавшись ответа, он накрутил на палец ее локон и кончиком его пощекотал ей нос.

Что-то протестующе воскликнув, Элида попыталась перевернуться на другой бок. Ей не хотелось возвращаться в свет дня: она все еще плавала в блаженных воспоминаниях минувшей ночи.

— Нам нужно на работу. — Улыбаясь во весь рот, Логан перегнулся и снова пощекотал ей нос. Элида отозвалась на это издевательство слабым хныкающим возгласом.

— Привет, любовь моя! — сказал Логан, обводя кончиком локона ее верхнюю губу.

— Уку бизал, — ответила спросонья Элида.

— Что-что?

Озадаченная нотка в его голосе подсказала Элиде, что вышла промашка. Быстро сев на кровати, она сердито проворчала:

— Уйди!

Расхохотавшись, Логан ушел на кухню — готовить кофе. Он чувствовал себя в великолепном расположении духа — в значительной, если не в решающей степени от того, что сейчас в его доме, в его спальне, в его постели просыпается навстречу новому дню беспредельно женственная и бесконечно привлекательная особа. Вот и сейчас, занимаясь кофе, он как наяву видел перед собой чуть сонное лицо, рассыпанные по подушке волосы, слышал протестующие возгласы.

Он уже собирался нести завтрак в постель, когда дверь открылась и в кухню собственной персоной вошла Элида — свежая, в темно-красном велюровом халате. Логан прямо-таки заколыхался от блаженно-счастливого смеха.

— Ты… ты… такая… красивая, — выдавил он из себя, утирая слезу на глазах.

Смех его оказался невероятно заразительным. Элида прыснула, потом попыталась взять себя в руки, и снова засмеялась — на этот раз в полный голос. И в самом деле — халат, рассчитанный на большое, мускулистое тело Логана, был размеров на десять больше, чем нужно ей.

— Модель сезона! — объявила она и, как на подиуме, сделала разворот, так что полы халата взмыли в воздух, как юбка длинного, до земли платья. Только сейчас Логан заметил, что на ней его тапочки — несоразмерно большие для ее маленьких ножек.

Все еще содрогаясь от смеха, он подхватил ее на руки и закружился по кухне.

— Отпусти! — испуганно взвизгнула она, пытаясь вырваться.

— Не отпущу — никогда и ни за что! — объявил Логан, и лицо его вдруг сделалось серьезным. — Я люблю тебя, Элида де Леон. Люблю, как еще ни один мужчина на свете не любил женщину.

У Элиды комок застрял в горле. После смерти Симона ей казалось, что жизнь кончена, и вот она в доме другого мужчины, у него на руках, и этот мужчина за короткий срок стал для нее всем на свете — или почти всем…

— Давай не пойдем сегодня на работу, — предложил Логан, быстро и порывисто целуя ее.

— Мы и так уже выбились из графика, — напомнила Элида, сама втайне мечтая о том же, что и Логан.

— Лишь бы испортить настроение другим, — проворчал Логан и, поцеловав ее еще раз, опустил на пол. — Но ты совершенно права. Придется идти на работу.




Элида ласкающим жестом пробежала рукой по гладкому борту лодки — рождественского подарка малышу, вступающему во второй десяток лет. Если верить деду парнишки, заказавшему лодку, мальчуган просил о ней с шести лет, но родители раз за разом говорили «нет». Сейчас они решили уступить.

Улыбка появилась на губах Элиды. Она вспомнила каноэ, которое сделал ее отец. Ей тогда было девять, Рите — семь и Саре — пять. Когда лодка была спущена на воду, отец убил кучу времени, обучая девочек гребле и без конца повторяя, что они имеют дело не с какой-то там игрушкой.

— Ты улыбалась как кошка, съевшая комнатную канарейку, — сказал невесть откуда появившийся Логан.

— Опять ты подкрадываешься исподтишка, — упрекнула его Элида. — Да, я сейчас кое-что вспомнила.

— И что же именно?

Элиде захотелось немедленно поделиться с ним воспоминаниями о своем детстве, рассказать об отце, о Барни Уэйде и горсточке индейцев, ставших для нее семьей.

Но она промолчала, потому что Логан мог понять ее рассказ превратно и, чего доброго, настоял бы на том, чтобы она добровольно сдалась Мак-Адаму и позволила властям довести до конца их дело.

Пауза затянулась, и Логану не составляло труда понять, что Элида не хочет делиться с ним причиной своего хорошего настроения. Такая скрытность со стороны женщины, с которой, казалось, у них не должно было оставаться секретов, задела его.

— Лодка готова? — спросил он резко. — Шульц придет за ней в конце недели.

Элиде стало не по себе от напряженного выражения его лица и резкости тона. Боже, о чем только ей не хотелось рассказать ему, но она не могла — это была не ее тайна.

— Готова, — ответила она в конце концов, и в голосе звучал вызов.

Логан критически пробежался рукой по борту лодки, выискивая необработанные места, и, кивнув, вернулся к себе на террасу. Перекинув листок календаря, он уставился на записи, думая об одной только Элиде и тайне, которая ее окутывала.

«Я должен все знать, — подумал он упрямо, бросая взгляд на работающую внизу, в мастерской, женщину. — Дождусь следующей ее отлучки и выведу на чистую воду».




По странному ощущению неуютности и незащищенности в спине Элида поняла, что за ней следят. Была последняя пятница месяца, и она направлялась в банк, чтобы обналичить чек и затем закупить в магазинах необходимые товары. Нагнувшись якобы для того, чтобы стряхнуть грязь с сапога, она украдкой поглядела назад, ожидая увидеть на хвосте неугомонного Мак-Адама, но увидела Логана. Он стоял вполоборота, увлеченно рассматривая что-то в витрине магазина, но Элиде было ясно, зачем он здесь.

«Проклятье!» — подумала она. Теперь он будет торчать здесь и пойдет за ней следом, как только она снова появится в поле зрения.

Поколебавшись, она вошла в двери банка. В голове у нее уже сложился план.

Получив деньги по чеку, она подождала, пока из дверей будет выходить целая группа посетителей банка и, затесавшись между ними, незаметно для Логана выбралась на улицу. Убедившись, что трюк удался, она окольными путями вернулась к своему грузовику.

Логан, пристроившись в арке дома напротив банка, не отрывая глаз следил, когда же появится Элида. Прошел почти уже час, как она зашла внутрь, и за это время ноги у него успели заледенеть, а руки посинели от холода. Лил промозглый дождь, и таких, как он, чудаков поблизости не было.

И только когда прошло еще четверть часа, он понял, что Элида обвела его вокруг пальца. При мысли, что она обнаружила слежку за собой, его охватила паника, но почти тут же стыд сменился яростью и болью — получалось, что она ему нисколько не доверяла и вела двойную жизнь.

Промокший до последней нитки, измотанный и подавленный, поплелся он к своему грузовику.

— Ты не лучше, чем Лора, — пробормотал он. Лора тоже имела обыкновение время от времени испаряться, как оказалось — для свиданий с человеком, который оплачивал ей все ее прихоти и капризы, ведь она привыкла жить на широкую ногу. А объясняла все это очень просто — визиты к подругам. Они замечательные, и когда-нибудь она познакомит его с ними — чуть попозже, когда их отношения станут на твердую почву…

По дороге домой Логан заехал в винный магазин и купил бутылку виски, потому что надо было хоть как-то заглушить боль от осознания того печального факта, что и эта женщина оказалась безнадежно лживой и он, что плохо вдвойне, столь же безнадежно в нее влюблен.




6


Мысль о том, как ей объясняться теперь с Логаном, отравила Элиде радость от поездки к Голубому озеру.

Вдвойне тяжело было переживать двусмысленность этой ситуации, потому что речь шла о только что обретенной любви и робкой надежде на новое счастье. Промучившись в сомнениях весь обратный путь с озера домой, Элида по приезде сорвала с себя свитер и черные слаксы и бездумно шагнула под кипяток, льющийся из душа. Только после этого она опомнилась и, ругая себя за рассеянность, отрегулировала воду. Когда через час она вышла из-под душа, завернувшись в полотенце, она ощущала себя если не счастливой, то по крайней мере уже не безнадежно мрачной.

Прошлепав босиком на кухню, она сунула нос в холодильник и обнаружила пучок сельдерея, две морковки и упаковку с йогуртом. Прихватив все эти яства с собой, Элида вернулась в ванную и, пока сушила волосы, с аппетитом полакомилась.

Спать совершенно не хотелось, и она вытащила со дна комода старую фланелевую рубаху Симона, натянула кружевные трусики и посчитала себя одетой.

Сунув ноги в пуховые тапочки, она прошла в комнату и, бросившись на диван, включила телевизор, где шла в это время комедия. Глаза ее застыли на телеэкране, но мысли были далеко. Она снова и снова думала о Логане, и чувство стыда и сожаления переполняло ее. В прошлую пятницу она поступила так, как должна была поступить, но было в этой вынужденности что-то непереносимо тягостное.

Музыка и смех, несущиеся с телеэкрана, заглушили звук шагов у порога квартиры, но тем оглушительнее и страшнее прозвучал властный стук в дверь.

Элида прямо-таки подпрыгнула на месте.

— Кто там? — спросила она, подбежав и прильнув к двери.

— Логан.

Трясущимися руками она отодвинула щеколду и повернула дверную ручку.

— Приятная неожиданность, — дрожащим от волнения голосом сказала она.

— Действительно приятная?

«Зачем он это спросил?» — ошеломленно подумала Элида. Если ему неприятно иметь с ней дело, зачем вообще было приходить сюда?

Тем не менее она улыбнулась и широким жестом пригласила его войти.

— Выпить хочешь? Чашечку чаю, например?

— Что-нибудь покрепче.

Сжимая и разжимая кулак правой руки, Логан зашел в комнату. Там он встал, чуть набычившись, и синяя жилка напряженно запульсировала у него на виске.

— У меня есть только вино.

— Вино так вино, — сказал Логан сквозь зубы.

Элида прошла на кухню, еле удерживаясь от того, чтобы не пуститься бегом. Логан явно был в дурном расположении духа, и по большому счету она его понимала. Кому приятно, когда тебя обводят вокруг пальца? Но и устраивать войну по этому поводу ей совершенно не хотелось. Нужно было найти что-то третье. Постояв у плиты с закрытыми глазами, она немного перевела дух и принялась за чай.

Молясь госпоже Удаче, не слишком-то баловавшей ее в предыдущей жизни, Элида с двумя стаканами и чашкой в руках и бутылкой вина под мышкой прошла в комнату. Надо было во что бы то ни стало выдержать выяснение отношений, не доводя дело до разрыва.

За дверью кухни она чуть не налетела на притаившегося Логана.

— Жажда замучила? — нашлась она.

Логан пристально взглянул на нее сверху вниз, и Элида, нарочито небрежно пожав плечами, прошла мимо.

И тут же почувствовала, что он держит ее за плечо. Бутылка полетела на пол, и Элида испуганно вскрикнула.

— Да что в конце концов с тобой? — спросила она, и ее большие глаза сверкнули гневом.

— Ты встречаешься с другим мужчиной, Элида? — Глаза Логана недобро блестели, а в голосе слышалась нотка неприкрытой угрозы. Отпустив ее плечо и сжимая и разжимая кулак, он отступил на шаг назад, но взгляда не отвел.

Элида судорожно сглотнула.

— Как ты можешь говорить такое? Ты не хочешь мне верить? — еле слышно спросила она. — И это после всего, что было между нами?

Она посмотрела в беспощадные, немигающие глаза Логана и осеклась. Этот человек пришел сюда, заранее зная ответ, и переубеждать его было бессмысленно.

— Отвечай. Ты видишься с другим мужчиной? — повторил он.

Элида в отчаянии покачала головой. Тайну своих исчезновений она не могла открыть ему ни за что на свете.

— Логан, ты мне не веришь?..

Логан вздрогнул. Впрочем, может быть, ей это только показалось.

— Кто он, Элида? Где вы с ним встречаетесь?

— Я тебе уже объясняла, Логан. Я навещаю своих друзей. — Элида почувствовала, как в ней самой начинает закипать ярость.

— Сколько искренности в уверениях! — с циничной усмешкой заметил Логан. — Ни дать ни взять вторая Лора. Я тебе рассказывал про Лору, а?

Он отобрал у Элиды один бокал, поднял с пола бутылку и, налив себе вина, в двух словах поведал о темноволосом и кареглазом призраке из прошлого.

— Она обожала навещать друзей и подруг, — сообщил он мрачно. — Ты, как выясняется, тоже.

Плохо скрытый намек привел Элиду в бешенство. У нее даже в глазах потемнело. Отчаянным усилием воли она взяла себя в руки. Слишком ценным было то, что они нашли друг в друге, чтобы терять все это из-за одной-единственной размолвки. С трудом сохраняя спокойствие, она сказала:

— Я не Лора, и меня оскорбляет всякое сравнение с ней. Если ты не видишь разницы между нею и мной, что ж… — Она оборвала фразу на полуслове и пожала плечами.

Но это был разговор с глухим. Логан, повернувшись к окну, бесцельно смотрел куда-то вдаль. Потом он повернулся к ней, и глаза его недобро блеснули.

— Лора просто обожала наносить визиты своему драгоценному папочке. И такой ложью она кормила меня день за днем, месяц за месяцем, и я как последний дурак верил каждому ее слову. — Ни проблеска тепла не было на его лице, ни намека на улыбку на губах, которые недавно клялись в вечной любви.

Элида взбеленилась.

— Если ты так носишься со своей Лорой, какого черта ты вторгся в мою жизнь? Мне и без тебя хватало страданий.

Логан в два шага оказался рядом и железными пальцами стиснул ей плечи.

— Скажи, кто он, с кем ты встречаешься? — бросил он сквозь зубы.

«Чабат хитаацитат — всемогущий Господь, дай мне силы перенести эту муку!» — взмолилась про себя Элида, еле удерживаясь от того, чтобы не зарыдать в полный голос. Она не могла сказать ему всей правды, потому что отвечала за судьбу других людей и не имела права на ошибку.

Не дождавшись ответа, Логан брезгливо оттолкнул ее в сторону и смачно выругался.

— Я был полным идиотом, влюбившись в тебя! — дрожа от ярости, продолжал он. — И абсолютным кретином — доверившись тебе. Я сразу заметил, что ты похожа на Лору, но до последнего уверял себя, что это — одна внешность, а внутри ты совсем другая. А вы, оказывается, одним мирром мазаны — все до одной!

Элида недоверчиво приоткрыла рот:

— Я…

«А что толку от моих слов? — подумала она. — Он ослеплен яростью и ревностью, и никакие доводы разума на него не подействуют».

Не чуя под собой ног, она подошла к двери и распахнула ее настежь.

— Это уже чересчур. С меня хватит, Логан Теннер. Я хочу, чтобы ты ушел!

— С удовольствием!

Губы у него сжались в тоненькую безжалостную линию, а глаза остекленели от бешенства.

Захлопнув дверь, Элида бессильно съехала по стене на пол и зарыдала во весь голос.

Утром она решила не ходить на работу. Ночь напролет она металась по квартире, снова и снова переживая воскресную ссору с Логаном. Да, она его любила, но сказать об этом вслух могла только на своем родном, не понятном ему наречии. Она хотела, чтобы он доверял ей, но сама раз за разом демонстрировала ему свое недоверие. По большому счету, она с самого начала вела с ним двойную игру.

Утром, зеленая от бессонницы, она допивала на кухне третью подряд чашечку крепчайшего кофе, когда зазвенел звонок телефона.

Логан? Она приподнялась в кресле, затем снова опустилась в него. Нет, разговаривать с ним ей совершенно не хотелось.

Телефон смолк, и Элида испытала странное разочарование оттого, что человек на том конце провода так скоро сдался. Впрочем, она тут же утешила себя тем, что свободна от необходимости еще раз объясняться с Логаном, и снова глотнула кофе.

Через несколько минут она уже прибиралась в своей крохотной кухоньке, и в это время телефон зазвонил снова.

— Сейчас, сейчас! — закричала она, выбегая в комнату.

Увы! Это был Логан. С плохо скрытым раздражением он поинтересовался, почему она до сих пор не на работе.

Сердце в груди заколотилось с таким грохотом, что Элида испугалась — еще секунда, и Логан услышит этот стук.

— После всего, что было, я не думала, что тебе доставит удовольствие видеть меня рядом, — сухо ответила она.

— Вы на работе, леди, — процедил Логан в трубку. — И если вы заинтересованы, чтобы иметь ее и дальше, будьте добры оторвать свою задницу от стула и — одна нога здесь, другая там — лететь в мастерскую.

Прежде чем Элида успела что-либо ответить, он повесил трубку.

— Черт бы тебя побрал, Логан Теннер! — крикнула она и швырнула трубку на рычаг.

Переодевшись, она молниеносно почистила зубы, причесалась и через пять минут уже ехала на грузовике, обзывая себя последней идиоткой за то, что подошла к телефону.

Остановив грузовик на стоянке во дворе мастерской, она выключила зажигание, но из кабины не вышла. Подавленная и дрожащая от волнения, она смотрела через грязное лобовое стекло на двери мастерской и не двигалась.

«Вы на работе, леди!» — эхом звучало у нее в ушах.

— И судьба двенадцати замечательных, обожаемых мною людей зависит от того, буду я иметь хоть какой-то заработок или нет, — прошептала она.

Решительно покинув кабину, Элида независимой походкой направилась к дверям. Умом она понимала, что ради своих людей способна работать под началом даже злейшего своего врага, но сердце ныло при одной мысли, что придется находиться бок о бок с разъяренным, как бык, Логаном.

Впрочем, демонстрировать ему свою слабость она не собиралась. Вздернув голову, она решительно распахнула двери мастерской и прошла внутрь.

Логан ждал ее. Он стоял, скрестив крепкие руки на мощной груди, и красивое лицо его было искажено злобой.

— Доброе утро! — с фальшивой веселостью бросила Элида и, снимая на ходу куртку, двинулась к рабочему месту.

Через несколько минут она уже целиком ушла в работу, сосредоточив на ней все свое внимание и энергию, и только краем сознания улавливала, как Логан ходит туда-сюда по мастерской, как он шуршит бумагами за своим рабочим столом, как потом перетаскивает дерево из одного конца мастерской в другой, как шлифует при помощи аппарата борт какой-то лодки. Одно было очевидно — он находился в самом дурном расположении духа.

До обеда они как остервенелые работали каждый на своем фронте, упорно не вступая в общение друг с другом. Элиде была смертельно тягостна эта война нервов, и особенно ее удручало то, что винить по большому счету она могла только одну себя.

Логан провел адскую ночь — сначала он метался по дому, как раненый зверь, швырял на пол все, что попадалось под руку, ругался на чем свет стоит, а потом, под самое утро, впал в забытье, чтобы, проснувшись, понять: больше всего на свете он хочет видеть Элиду рядом с собой в постели, чтобы можно было обнять ее, ласкать, защищать, заниматься с ней любовью.

Приняв ледяной душ, он понял, что должен сам положить конец этой негласной войне.

— Во всем виноват только я! — бросил он своему отражению в зеркале перед тем, как закончить бриться.

Но от его мирных намерений не осталось и следа, как только он обнаружил, что Элиды нет в мастерской и что она, судя по всему, и не собирается сегодня выходить на работу. Тогда-то он и позвонил ей…

И вот сейчас, наблюдая, как она отгородилась от него исступленной активностью на своем рабочем месте, он то закипал яростью, то готов был умолять о прощении.

В конце концов он решил, что хватит валять дурака и пора вернуться к нормальному, человеческому общению. Им и дальше работать вместе, рассудил он, а потому…

Элида задохнулась и судорожно зашевелила губами, когда он неожиданно поймал ее за руку. Но когда она подняла глаза, в них можно было прочесть вызов.

— В чем дело, Логан? Ты хочешь еще что-то рассказать мне о своей незабвенной Лоре? — спросила она с сарказмом.

Вырвав руку, она отступила на шаг и потерла покрасневшее запястье.

— Извини, — пробурчал Логан. — Я не имел никакого права устраивать тебе скандал. Все дело в том, что я… — Он мотнул головой и деланно засмеялся. — Я просто сошел с ума от ревности и вел себя как невменяемый.

— Извинение принято, — холодно ответила Элида и снова занялась своим делом, оставив Логана в полном замешательстве.

«Как так? — подумал он, уязвленный. — Хотя бы извинилась, что ли…»

— Элида… Черт возьми, я, между прочим, с тобой разговариваю!

— Что тебе от меня нужно, Логан? — спросила она, повернувшись вполоборота.

Логан пожал плечами и сверкнул своей смущенной, мальчишеской ухмылкой.

— Я подумал, не пойти ли нам на ленч в наш греческий ресторанчик.

— Спасибо, не хочу.

— Но тебе все равно надо есть, так почему же не пойти со мной?

— Я принесла завтрак с собой.

— Было бы предложено, — пожал плечами Логан и быстро зашагал прочь.

Элида почувствовала себя страшно обиженной. «Не оттого ли, что он так быстро капитулировал?» — подумала она и вдруг пожалела, что отклонила его приглашение.

Наводя порядок на своем столе, Логан услышал, как Элида бормочет себе под нос какие-то совершенно непонятные слова. «Что это у нее — нарушение речи от расстройства?» — подумал он, озадаченный.

У Элиды с речью было все в порядке, просто, впав в бешенство на себя, Логана и весь белый свет, она не заметила, как перешла на родное наречие. Барни научил ее паре индейских ругательств, и рядом с ними обычное английское чертыхание казалось бледным и немощным.

— Что тебе еще надо, Логан? — свирепо спросила она, поворачиваясь на звук шагов. Глаза у нее горели, а щеки пылали гневом.

— Я просто хочу посмотреть, как у тебя идет работа, так что не надо меня съедать живьем.

Они стояли друг против друга, как два боксера перед боем, оба удрученные, оба — предельно взвинченные.

— Все нормально, Элида, — сказал он примиряюще и, проглотив ее фырканье, отвел у нее со лба упавшую прядь. — Я извинился, хотя мне чертовски сложно было поступиться своей гордыней. Что еще ты от меня хочешь?

— Я не расположена с тобой разговаривать, Логан Теннер, а потому возвращайся лучше на свою террасу и не мешай мне работать. Ты уже наделал достаточно дел, чтобы до конца дней не приближаться ко мне на пушечный выстрел. — Отвернувшись, она начала собирать инструмент.

— Мои дурацкие бумаги подождут. И твои инструменты тоже. — Он поймал ее за плечо и заставил повернуться лицом к себе.

Элида снова стряхнула его руку и отступила на шаг.

— Ты же сам сказал, что все нормально? Извинения приняты, твоя совесть чиста, и можно оставить меня в покое и заниматься каждому своим делом.

Взгляды их на мгновение скрестились.

— Надо ли понимать, что мои извинения для тебя ровным счетом ничего не значат?

Элида фыркнула.

— Для меня эти извинения как бинт — прикрывает рану, но не лечит. Может быть, время и в самом деле лучший доктор, но ты наговорил мне вчера кучу гадостей!

— Я же объяснил, почему так вел себя, — побагровел Логан.

— Есть вещи, которые нельзя произносить вслух ни при каких обстоятельствах, — запальчиво бросила Элида. — Почему ты решил, что я должна отчитываться перед тобой, куда езжу, с кем вижусь и вообще что я делаю, расставшись с тобой? — Постучав кулаком по груди, она почти крикнула: — Я же тебя не спрашиваю, что ты делаешь в свободное от работы и от ухаживаний за мной время?

— Я не делаю ничего такого, что должен скрывать.

Элида прикрыла рот и сжала губы. Ей было что скрывать, и это «что» самым угрожающим образом разрушало их жизнь.

— А тебе? Тебе есть что скрывать? — Губы Логана искривились в циничной и горькой усмешке.

Увы, он имел полное право на цинизм.

— Извини, Логан, — срывающимся голосом проговорила она, и никогда в жизни слова не давались ей с таким трудом.

— Извиняю, малышка, — горько усмехнулся он. — Конечно же, извиняю. — И, круто развернувшись, он направился туда, куда она его гнала минуту назад — на свою террасу, к столу и ненужным, бессмысленным чертежам и бумагам.




7


«Одно из преимуществ бессонницы, — подумала Элида, потянувшись, — это возможность отвлечься от всякой ерунды и прясть, прясть, прясть». Она улыбнулась и впервые за несколько дней почувствовала себя почти счастливой. Скоро она привезет своим старикам-соплеменникам самодельные одеяла, и то-то будет радости!

— Если б только ты могла соткать мне счастье в этой жизни, — со вздохом сказала она, задвигая прядильную машину в чулан.

Еще час она пролежала, не сомкнув глаз, в постели, потом пришла пора вставать, принимать ванну и одеваться перед уходом на работу. Но, присев на несколько минут с чашкой кофе в руке, Элида вдруг пришла к решению, маячившему на обочине ее сознания всю эту ночь.

Быстро, чтобы не осталось времени передумать, она подошла к телефону и набрала номер Логана. «Только бы он был дома!» — молила она, считая гудки. Пятнадцать… Пальцы у нее сжались… Двадцать.

— Алло?

— Это я, Элида, — проговорила она полушепотом. — Если ты еще не успел перекусить, я бы хотела пригласить тебя к себе на завтрак.

Лишь бы он не отклонил ее приглашение, лишь бы не отклонил!

— Хорошо, — ответил он. — Но я только что из-под душа и приехать смогу не раньше, чем через час.

— Приезжай через час. — Блаженно улыбаясь, она опустила трубку на рычаги. — Через час! — повторила она, медленно опустилась на диван, а потом, словно опомнившись, бросилась на кухню — готовить завтрак.

Выросшая в убеждении, что она никогда не выйдет замуж, Элида после встречи с Симоном обнаружила, что в семейной жизни она совершенная неумеха. Мэри Уэйд и другие женщины племени потратили немало сил, знакомя ее с элементарными обязанностями жены. Они научили ее и готовить — чтобы Симон, возвращаясь домой, не оставался голодным. За прошедшие годы она навострилась по кулинарной части и теперь при случае могла бы ублажить самый взыскательный желудок.

К приходу Логана в духовке у нее стояли готовые, с пылу с жару, маисовые лепешки, слоеные пирожки с яйцом и сыром, жареная картошка, а на плите дымился, источая благоухание, полный кофейник со свежим кофе.

С удовлетворением оглядев плоды своего труда, Элида поспешила в спальню, чтобы переодеться.

Логана она встретила в нарядном платье. Он стоял на пороге и держал букет прекрасных роз. Элида обомлела. Она уже свыклась с мыслью, что никто и никогда не подарит ей больше цветов.

— Мне? — выдохнула она изумленно.

— Как босс, я объявляю сегодняшний день праздником для всех судостроителей страны, имеющих в подчинении красивых и великодушных ассистенток, — сказал Логан и подал ей букет. — Я и в самом деле прощен?

Элида почувствовала, что у нее перехватило горло.

— И ты еще спрашиваешь? — выговорила она. — Ну, проходи же! Завтрак уже готов.

При упоминании о завтраке брови Логана чуть приподнялись, словно он забыл, для чего сюда приглашен. Элида за руку увлекла его на кухню, а там, усадив за стол, принесла вазу для цветов.

— Чем так восхитительно пахнет? — оживился Логан, выискивая источник наполнявших кухню ароматов.

Элида просияла — ей уже сто лет не говорили таких комплиментов.

— Сейчас подам на стол. Вот только налью воду, — проговорила она, но руки у нее так тряслись, что ваза, не подхвати ее Логан, упала бы на пол и разбилась.

— Посуда бьется к счастью, — сказал Логан, — но позволь с этим управиться мне. Я слышал, что, если бросить в воду таблетку аспирина, цветы стоят гораздо дольше.

— А что, попробуем?!

Ваза с цветами стала истинным украшением утреннего стола, и при каждом взгляде на свежие, благоухающие цветы Элида ощущала, как сжимается от восторга ее сердце.

Логан ел от души, а Элида подкладывала ему, снова и снова спрашивая себя, зачем, собственно, она пригласила его.

«Неужели для того, чтобы рассказать ему свою историю?» — спросила она себя, и у нее захватило дух от мысли, что сейчас, возможно, она откроет ему самую большую тайну своей жизни.

— Помыть посуду? — спросил Логан, дожевывая последнюю маисовую лепешку.

— Потом. Сейчас бери кофе и проходи в комнату… Я хочу тебе кое-что показать.

Деликатно воздержавшись от вопросов, Логан перебрался в гостиную.

Элида затворилась в спальне, а он встал у окна и задумчиво стоял, глядя на пейзаж за стеклом. Им вдруг овладела неуверенность, вроде той, что овладевает человеком, ступившим на тонкий, еще не окрепший осенний лед.

Воображение у него так разыгралось, что, решительно остановив себя, он торопливо присел на диван и попытался думать о чем-нибудь постороннем. Поднося к губам чашечку с кофе, он то и дело поглядывал на дверь спальни, откуда должна была появиться Элида.

И она появилась с возгласом:

— Это я — и вот кто я такая!

Логан вскочил, да так и застыл как вкопанный на месте, ошеломленно вглядываясь в стоявшую напротив женщину. Ему показалось, что он видит сон — или смотрит кинофильм на тему покорения Дикого Запада.

На ней было платье из оленьей кожи с бахромой на рукавах и по подолу. С выреза воротника свисали узенькие кожаные полоски с разноцветными бусинками на концах. Волосы были заплетены в две толстые косы — переплетенные кожаными шнурами, они падали на грудь. А завершали наряд коричнево-черная головная повязка и мягкие мокасины на меху.

Логан тряхнул головой и поморгал, не в силах поверить увиденному.

Гордо подняв голову, словно позируя для снимка, Элида ждала, когда Логан заговорит. Слишком много зависело от того, что скажет он сейчас. Внешне Элида казалась совершенно спокойной, хотя и неулыбчивой, но внутри — сплошной комок нервов.

«Не перестаралась ли я? — тревожно подумала Элида, потому что Логан молчал. — Неужели мне суждено потерять его, даже принеся эту жертву?»

А Логан недоверчиво и изумленно оглядывал ее с головы до ног, не в силах воспринять очевидное. Наконец рот у него искривился в полуулыбке.

— Ты удивительно красивая, — только и смог прошептать он.

Медленно, как во сне, он приблизился, и вот она уже ощущает его дыхание на своем лице.

— Я догадывался, что в тебе есть что-то особенное, но такого не сумел бы предположить ни за что. — Дрожащим пальцем он обвел лицо Элиды. — Мама, когда я рассказал о тебе, предположила, что ты, судя по имени, испанка или мексиканка, но что-то заставляло меня сомневаться в этом… Из какого ты племени?

Он отступил на шаг, вглядываясь в нее.

— Озетты.

Брови у него изумленно взмыли ввысь, и Элида спешно добавила:

— Нет-нет, мы не вымерли, что бы там ни утверждалось в книгах по истории.

Логан рассмеялся:

— Ты можешь говорить мне все, что считаешь нужным. О племени озеттов я не знаю ровным счетом ничего.

«Он что, насмехается?» — возмутилась Элида. Гордо выпрямившись, она вздернула подбородок, и лицо у нее сделалось величаво-непроницаемым.

— Согласно официальным данным, озетты вымерли в первой половине двадцатого века. На самом деле… — Она поколебалась, решая, может ли открыться до конца. — На самом деле племя озеттов существует и поныне.

— В твоем лице?

— Не только. У меня две сестры, одна из них замужем за озеттом. Мой покойный муж Симон был озеттом.

— Уже пять. И все равно слишком мало, чтобы этнографы и агентства по переписи населения могли интересоваться вами. Кому хочется выбиваться из сил, чтобы разыскивать и регистрировать горсточку вымерших индейцев? — пошутил Логан.

Элида тихо засмеялась. Что бы сказал Логан, узнай он о настырном агенте по переписи, долгие годы гоняющемся за ней, об агенте, по вине которого двенадцать ее соплеменников все это время вынуждены вести жизнь бродяг.

Пальцы Логана стиснули ей плечо, но сам он все еще стоял чуть поодаль, всматриваясь в нее.

— И эту тайну ты боялась мне открыть?

В глазах у него было удивление, а лоб перерезала недоверчивая морщинка.

— Нет. — Элида сейчас знала одно: она должна довериться этому человеку, иначе все на этом свете теряет смысл. Она взяла его за руку, подвела к пухлому дивану и усадила. — Подожди здесь, хорошо?

«Так это еще не все?» — озадаченно подумал Логан, провожая Элиду взглядом.

Поерзав, он снова устроился на диване. В любом случае, Элида хотела ему что-то сказать, и оставалось лишь ждать.

Элида вернулась с большим фотоальбомом в руках, примостилась рядом с Логаном на диване и раскрыла альбом.

— Вот так выглядел наш поселок незадолго до того, как мой народ вынужден был оставить его. — С пожелтевшего снимка на Логана смотрело причудливое поселение, словно бы сошедшее с гравюр из учебников истории.

— А почему пришлось уйти?

— Во-первых, были введены ограничения на морской промысел, а во-вторых, власти потребовали зарегистрировать всех наших детей для обязательного посещения средней школы.

Страницы альбома пестрели от газетных вырезок и цветных журнальных вкладышей. В них рассказывалось о судьбе племени, канувшего в безвестность сразу после того, как агент по переписи пожаловался властям, что они все еще живут в поселке, который им предписывалось покинуть. Перелистывая страницу, Элида пояснила, что человек, толкнувший шайку «бродяг» на акт неповиновения властям, был ее отцом и одновременно вождем племени.

— Он и этот человек, — ткнула она пальцем на фотографию молодого Барни Уэйда, — были большими друзьями и мечтали о тех днях, когда их народ сможет вернуться к старому, доброму, привычному образу жизни.

— С морским промыслом…

— … в просторечии именуемым браконьерством, — ухмыльнулась Элида, и в глазах ее сверкнуло озорство. — Агент по переписи сумел-таки отыскать наше новое поселение и, угрожая привлечь армию, призвал нас вернуться в предписанное властями место жительства. Тогда отец понял, что надежд на мирное решение спора нет, и увел племя прочь.

Логан взял у нее из рук альбом и начал листать его, то и дело хмыкая при виде интересной фотографии или занимательной газетной вырезки. Когда он дошел до парной фотографии, где двадцатилетняя Элида показывала кулак ошеломленному Фрэнку Мак-Адаму, он вскинул брови и присвистнул.

— И как я только забыл об этом! — воскликнул он. — Пока вы ссорились с властями и давали пищу для газетных сплетен, мы с друзьями тоже демонстрировали свою независимость и устраивали марши протеста.

— Против чего вы протестовали? — удивленно спросила Элида.

— Против намерения властей университета закрыть магазинчик, располагавшийся возле городка и торговавший предметами первой необходимости. Увы, нас даже не услышали!

— А-а, так ты радикал!

— Вероятно, поэтому мы так славно спелись, — с убийственной серьезностью заметил он. — Мы оба из породы бунтарей.

Он захлопнул альбом, положил его на пол и привлек Элиду ближе к себе.

— Я дико извиняюсь, — прошептал он, касаясь ее губ своими. — Мне и в самом деле стыдно. Я подозревал, что у тебя остался кто-то, с кем ты не можешь или не хочешь распрощаться. Ты вправе считать меня последним мерзавцем после всех этих сцен, которые я тебе закатил.

Элида смущенно глянула на него своими карими глазами и вместо ответа дотронулась ладонью до его щеки.

— Ты совершенно непредсказуем, Логан Теннер.

— И вовсе нет. — Он обхватил ее обеими руками и притянул совсем близко к себе. — Я просто человек, решающий свои жизненные задачи в порядке их важности… А сейчас… сейчас я убедился в том, что мы способны понимать друг друга. Ты мне открылась — должен же и я был открыться тебе. Дело сделано, и теперь…

Одним движением он обхватил ее за талию и усадил к себе на колени, так что Элида от неожиданности взвизгнула.

— Успокойся, — сказал он строго. — Это мне еще пару часов придется переваривать то, что ты мне продемонстрировала. А пока это произойдет, самое время подумать, чем нам заняться сейчас.

Он медленно и мягко поцеловал ее в губы, а когда приподнял голову, глаза у нее влажно поблескивали.

— Я люблю тебя, Элида, — прошептал он. — И если ты дашь мне хотя бы самый малюсенький шанс, я обещаю, что сделаю тебя самой счастливой женщиной на свете.

— Логан, Боже! — Внезапно зарыдав, она спрятала лицо у него на груди, и слезы заструились по щекам.

— Эй, что тут творится? — Логан, смеясь, начал осыпать поцелуями ее щеки, подбородок, рот, языком ощущая соленый привкус слез. — Тебе не положено плакать. И вообще, если один дурачок сказал «Я люблю тебя», другому полагается сказать то же самое.

— А то я тебе не говорила? — всхлипывая, спросила Элида.

— Погоди… Говорила? — На лбу у него прорезалась морщинка. — Это когда же? Когда я спал без задних ног или в какое-нибудь такое же время?

— Йа бисси кукс, — прошептала она, улыбаясь во весь рот. — Припоминаешь такие слова?

— Ну… Смутно.

— Это означает «Я тебя люблю». И я действительно люблю тебя, Логан, всем сердцем и душой.

Порывисто обвив его шею, Элида с жаром поцеловала его губы. Логан стиснул руки, отвечая, и Элида беспомощно повисла в его крепких объятиях, ощущая, как она тает, тает…

— Я вижу только один выход из ситуации, — пробормотал Логан, целуя ее в шею и плечи.

С губ Элиды слетел хриплый смешок.

— И ты собираешься к нему прибегнуть?

— Да. Я намерен во что бы то ни стало соблазнить тебя, — ответил Логан. Он овладел ее ртом, и Элида порывисто выгнулась в его руках, прося еще и еще.

— Я весь в огне, любовь моя, — прокладывая жаркую тропу из поцелуев от ее рта к уху, прошептал Логан, и рука его легла на прикрытую мягкой оленьей кожей грудь Элиды.

Рассмеявшись, Элида соскочила с колен Логана, взяла его за руку и провела в спальню. Одним быстрым движением она сняла с себя индейский наряд, но, когда собралась расстегнуть кружевной лифчик, рука Логана остановила ее.

Сам, не очень умело, но терпеливо, он расстегнул все застежки, снял лифчик и припал к ее полной груди губами. Описав языком круг, он ласково куснул сосок губами, и розовый бутончик напрягся. Руки его ласково и медленно снимали с нее шелковые трусики, и она, поднимая ноги, помогла ему в этом.

— Ты такая красавица, — пробормотал он, прижимая ее к себе. — Я самый счастливый, самый счастливый мужчина на свете.

Легко подхватив ее на руки, Логан уложил Элиду посредине кровати. Затем в два счета он сдернул с себя одежду и двинулся навстречу протянутым к нему рукам.

— Боже, Элида, — пробормотал он, осторожно вытягиваясь рядом с ней. Руки его лихорадочно ласкали ее тело, и Элида с изумлением ощущала, как оно начинает жить своей собственной жизнью, отзываясь на каждую его ласку, изгибаясь в сладкой судороге, устремляясь навстречу последней, крайней степени наслаждения.

— Ну же, Логан, пожалуйста! — хрипло закричала она, прижимая его к себе, чтобы он наполнил ее собой.

— Я люблю тебя, — прошептал он, медленно, несказанно нежно опускаясь на нее. Его руки скользнули к ее пышным бедрам, разводя их для долгожданного слияния, и, распаленный страстью, он впал в безумство, судорожными движениями тела вознося их обоих к вершине страсти.




— О-хо-хо! — Логан сладко потянулся, вскидывая руки вверх. — Не припомню, когда последний раз спал так сладко.

Повернув голову, он нежно посмотрел на прильнувшую к его груди Элиду.

Элида улыбнулась и откинула голову на подушку, беспечно-ленивая и беззаботная.

— С ума можно сойти, — сказал Логан, поворачиваясь на бок и подпирая голову рукой. — Я провел ночь с индейской вождиней!

— Твое счастье, что не с вождем, — насмешливо отозвалась она и, быстрым движением ухватив Логана за самую уязвимую часть тела, расхохоталась, когда он дико заорал с перепугу.

— Мошенница! — воскликнул он, перехватывая ее руку. — Как ты себя ведешь? Разве так полагается держаться воспитанным девочкам?.. Кстати, нам надо кое о чем поговорить.

— Не хочу ни о чем говорить.

— Зато я хочу. — Он перегнулся и навис над ней, лицом к лицу. — Я хочу быть в курсе всего, что ты делаешь.

Элида словно бы окаменела.

— Зачем? — спросила она настороженно.

— Потому что хочу помочь тебе. Ты слишком долго несла неподъемную ношу на своих хрупких плечах.

— Спасибо, но давай обойдемся без этого. Это моя война и мои обязанности.

— Но я хочу помочь тебе, Элида. Например, у меня возле Березовой бухты есть кусок земли, который все эти годы пропадает ни за что.

Элида отрицательно качнула головой.

— Давай оставим эту тему, Логан. Я ценю твою отзывчивость, но она излишняя. Это мой народ, и только я за него ответственна. Не обижайся, пожалуйста, но я не хочу, чтобы ты имел хоть какое-то отношение к этому.

Логан протестующе приоткрыл рот, и Элида воспользовалась единственным аргументом, который у нее оставался, — припечатала этот рот пламенным поцелуем, предлагая иную, не в пример более сладостную игру, нежели игра в вопросы и ответы.




8


Это было смешно, и тем не менее факт оставался фактом: все утро Логан безуспешно пытался сосредоточиться на цифрах из гроссбуха, но они тут же вылетали из головы, и мысли возвращались к одному и тому же — к недоговоренности в отношениях с Элидой.

Почему ей так не хочется, чтобы он помогал ей, размышлял Логан, поворачивая голову и следя за тем, как она трудится. Казалось, она была сама безмятежность, и руки ее плавно и красиво гладили деревянный борт близкой к завершению лодки.

Прошло всего несколько дней с того момента, когда она открылась ему, кто она такая, но эти дни показались ему длиннее месяцев, потому что Элида упорно отвергала его помощь. Она не хотела понять, что ее проблемы — это его проблемы, что ее забота — его забота, и что он желает одного — лелеять и холить ее, делать ее жизнь легкой и счастливой.

«Мне не нужна твоя помощь, Логан!» — упорно отвечала она на все его попытки убедить ее, что он только рад оказать ей любую услугу.

А ведь он мог бы ей здорово помочь — например в том, что касается агента по переписи, если бы не ее непроходимое упрямство. Но у нее засело в голове, что эта схватка с властями — ее обязанность, ее долг, и перекладывать хлопоты на других она просто не имеет права.

И вдруг, просияв, он слетел по лестнице и помог Элиде перетащить лодку к стене.

— Как ты думаешь, — спросил он чуть нервно и пробежался рукой по волосам, — сумеешь ты пару дней одна управляться со всем этим хозяйством?

Элида обвела глазами мастерскую, а затем испытующе поглядела на Логана.

— Ты днюешь и ночуешь со мной всего неделю, а уже просишь отпуска? — Губы у нее строго сжались, но глаза смеялись. — О чем ты спрашиваешь — разумеется, управлюсь.

— Великолепно. — Он порывисто обнял ее, поцеловал и снова отпустил.

Кивнув, он пошел к столу, и на середине лестницы его остановил полушутливый вопрос:

— На свидание с другой женщиной, Логан?

Медленно обернувшись, он посмотрел на Элиду. Теперь был его черед хранить секрет. Он действительно шел на свидание с другой женщиной — с мамой, в надежде отыскать ключ к упрямству Элиды, а поскольку днем раньше уже заявил, что хочет их познакомить, то теперь вынужден был молчать о цели своей поездки.

Тряхнув головой и рассмеявшись, он снова подошел к ней.

— Я все понимаю — это твоя маленькая месть, негодница. Ты платишь мне той же монетой. Но… — наклонившись, нежно поцеловал он ее в губы, — отныне и навсегда ты единственная женщина в моей жизни. Ну, а теперь мне нужно идти.

Прищурив глаза, Элида смотрела ему вслед. Походка у него осталась той же — легкой и беззаботной, только свистеть перестал. При некотором желании можно было заметить и легкую сутулость в его обычно прямых плечах.

«Игра воображения!» — сказала Элида самой себе и, отвернувшись, с головой ушла в работу.

День подошел к концу незаметно, и Элида встретила это со странной смесью облегчения и разочарования. Последнюю неделю они с Логаном были неразлучны и всякий раз после рабочего дня разъезжались по домам, чтобы ровно в семь снова встретиться у кого-то из них.

Забравшись в кабину грузовика, она посидела минуту, не включая зажигания. Ей очень не хватало Логана, и она никак не могла решиться поехать домой, в пустую и такую одинокую без него квартиру.

«Заеду в какой-нибудь ресторанчик, — решила она. — Как-нибудь скоротаю лишний час».

Грузовичок она оставила возле дома, потому что решила пройтись пешком.

Ее каблуки звонко стучали по тротуару. В воздухе висела изморось, но Элида не замечала ни мокрого асфальта, ни своих влажных волос. Руки у нее были спрятаны в карманах куртки, на ногах — теплые шерстяные носки. С наслаждением вдыхая свежий, влажный воздух, она рассеянно оглядывала окрестный пейзаж, и щеки ее горели.

Ресторан, куда она зашла, был известен весьма средним качеством еды. Но Элида никогда не была гурманом, а тем более сегодня. Зато здесь всегда быстро обслуживали. Все, что ей было нужно, — это заказать чашечку горячего кофе и отсрочить неизбежное возвращение домой.

— Не желаете кусочек яблочного пирога на десерт? — спросила официантка, подавая кофе.

Элида вздрогнула, отрываясь от газеты, предусмотрительно разложенной на столе. Она решила, что официантка просит чаевые, и только через секунду поняла смысл вопроса.

— Спасибо, я не могу себе позволить такую роскошь, — ответила она, улыбнувшись.

Рыжеволосая и пышная официантка поняла ее ответ по-своему и энергично закивала головой.

— Как я вас понимаю, милочка, — сказала она, чуть понизив голос, и фамильярно похлопала себя по необъятным бедрам. — Я в вашем возрасте не имела характера, чтобы отказаться от лишнего куска пирога или кофе с сахаром. Результат налицо.

Почитав еще немного газету, Элида допила кофе и двинулась к выходу.

В эту самую минуту сидевший за дальним столиком респектабельный седовласый мужчина опустил свою газету и подозвал официантку к себе — рассчитаться. На его сухом, с кисло опущенными уголками губ лице светилось удовлетворение.

Еще бы — после года безрезультатных поисков Фрэнк Мак-Адам нашел-таки беглую индианку, все это время безнаказанно издевавшуюся над законом и над работой, которую он любил и ценил. Сегодня, сидя в ресторане, он подумывал о том, чтобы поставить крест на всем деле, но, оказывается, существует еще справедливость на свете.

Быстро поднявшись, он нахлобучил на голову шляпу и поспешил на улицу следом за Элидой.




— Не знаю, откуда у тебя такой интерес к нашему генеалогическому древу, но здесь мы наверняка найдем все, что нужно, — пообещала Кэрола Теннер, опускаясь на колени возле большого картонного ящика.

Логан стоял рядом и с интересом оглядывал затянутый паутиной чердак, с которым было связано столько воспоминаний.

— Помнишь, как я спрятался здесь, когда вы уезжали в Сан-Франциско и хотели отослать нас к тете Эдит?

На морщинистом лице Кэролы заиграла улыбка.

— Мы с ног сбились, разыскивая тебя, пока Пэмми не призналась, где ты. — Она вздохнула, и глаза ее устремились куда-то вдаль. — Бедная тетя Эдит так расстроилась, когда узнала, что вы не приедете. Папе пришлось на ходу что-то выдумывать, чтоб смягчить для нее удар.

— Но ведь Пэм и Лиз тоже не хотели ехать к ней, — резонно заметил Логан, помогая матери подняться на ноги. — Тетя с нами ни о чем, кроме скорой смерти, не говорила, и мы боялись, что она, умерев, чего доброго, утащит в могилу и нас.

— Бедные мои детки, — покачала головой Кэрола, прикладывая узловатые пальцы к щеке. — Мы всегда подозревали, что Эдит со странностями, но такого подумать не могли. Вам надо было обо всем рассказать мне и папе, мы бы тогда что-нибудь придумали.

Логан с любовью посмотрел на мать и вспомнил про другую любимую женщину — миниатюрную, кареглазую и чертовски упрямую.

— Ну, и что ты нашла? — спросил он.

Кэрола торжественно продемонстрировала ему свое сокровище — старый семейный альбом с портретами людей, которые давным-давно отошли в мир иной.

— Только сперва спустимся с чердака вниз, — сказала она и, поджав губы, отвела руку сына. — Я привыкла все делать сама. Пока я спускаюсь, можешь приготовить чай.

Логан в кухне заваривал свой любимый чай с корицей и через окно смотрел на улья, выставленные во дворе. Пчеловодство испокон веков было хобби матери, и, сколько он себя помнил, улья всегда стояли на этом месте.

— Теперь я начинаю понимать, почему ты не захотела покинуть этот дом после смерти папы, — сказал он, когда мать появилась на кухне. Этот дом был не просто памятью об отце — здесь родились и выросли все три ее ребенка, и если вслушаться, то и сейчас можно было расслышать шум, голоса и смех — эхо далекого детства.

— Это мой дом, — ответила Кэрола тоном, которым она обычно отчитывала детей за их проделки. Она почти не шлепала их, но острого языка матери они боялись как небесной кары. — Ну, помоги мне положить альбом.

С подносом, на котором стояли чашечки с чаем, мед и лежали палочки корицы, они расположились на диване, и следующие два часа рассматривали фотографии.

— А вот принцессы в альбоме нет, — сказала Кэрола в заключение.

— Кого нет? — недоверчиво спросил Логан, искренне полагавший, что в материнском альбоме представлена вся родословная Теннеров, начиная от Адама и Евы.

— Твоей прапрапрапрапрабабушки по отцовской линии. — Она засмеялась, но тут же прижала палец к губам. — Тсс! Будем вежливы к предкам.

Логан смутно припомнил шутки отца по поводу индианки, затесавшейся в их родословную, и почувствовал, что вышел на след.

— Расскажи о ней поподробнее. — Он расположился на диване поудобнее и поднес к губам чашку уже остывшего чая.

— Это было, когда Джефферсон Коуди приехал на Запад в компании двоюродного брата Эвана Хардвика. Если верить легенде, тот оставил Англию после того, как довел до греха дочь какого-то баронета. Оказавшись в Новом Свете, парень пошел по той же тропке и положил глаз на дочь индейского вождя из племени кайова. Бедная девушка и не подозревала о его существовании до той ночи, когда ее похитили прямо со становища.

— Кайова? Ха! — Преисполненный решимости во что бы то ни стало проникнуть в тот, другой, закрытый от него мир Элиды, Логан готов был уцепиться за любой предлог для наступательных действий. — Спасибо, мама, — сказал он, нагибаясь и целуя ее в щеку.

— Ты же знаешь, я всегда рада твоим визитам, хотя в данном случае не вполне понимаю, что тебя привело ко мне. — Кэрола приподняла брови и взглянула в глаза сыну. — Может быть, все-таки скажешь, что заставило тебя ехать по обледенелым дорогам в вечернее время. Неужели генеалогический энтузиазм?

«Совсем как в детстве», — подумал Логан, чувствуя, что она видит его насквозь — со всеми его хитростями и уловками. И как в детстве, он, помявшись и похмыкав, выложил все как на духу.

— Тебе, судя по всему, очень дорога эта женщина, — сделала вывод мать, когда он закончил рассказ.

Заложив руки за голову, Логан откинулся назад и посмотрел на потолок.

— Я люблю ее, мама. Не могу передать как.

— И не нужно никаких слов, — пожевав губами, сказала мать и похлопала сына по руке. — У тебя все на лице написано.




Неужели она настолько привыкла к Логану, что его отсутствие становится непереносимой мукой? Стоя у окна и постукивая костяшками по подоконнику, Элида рассеянно смотрела на уличное движение и думала о Логане.

Второй день отсутствия Логана подходил к концу, и ей становилось не по себе при одной мысли, что впереди еще одна длинная и одинокая ночь.

И еще — куда он уехал?

Снедаемая неутолимым любопытством, она сегодня утром залезла в его стол и перелистала перекидной календарь, куда Логан добросовестно записывал все свои обязательства и планы, но не нашла ничего, что могло бы навести ее на догадку.

Ощутив холод, Элида сообразила, что уже битый час стоит на сквозняке у окна, и подумала, что неплохо было бы согреться.

Мечтательная улыбка заиграла на ее губах, и Элида подумала об удивительных часах, которые они с Логаном проводили в его доме у камина. Все-таки замечательная это вещь — камин в доме.

От решительного стука в дверь Элида вздрогнула, а потом с радостным воплем кинулась к двери.

— Кто там? — спросила она напряженно. «Только бы это был Логан! Только бы это был Логан!» — крутилось у нее в голове. Рука ее застыла на щеколде.

— Это я, Логан.

Она распахнула настежь дверь.

Он стоял перед ней, запыхавшийся, как от бега, и казался еще красивее, чем она его помнила.

— Боже, как мне тебя недоставало! — Логан стиснул Элиду в своих медвежьих ручищах и осыпал поцелуями ее волосы. — Никогда не думал, что буду так переживать разлуку. — Он приподнял голову и заметил: — Если ты когда-нибудь пропадешь больше чем на два выходных, я просто сойду с ума.

Глаза Элиды весело блеснули.

— Можно подумать, это я прогнала тебя из мастерской на два дня, — грубовато-добродушно заметила она.

— Нет, идея была моя, — согласился Логан. — Зато теперь ты понимаешь, что чувствовал я, когда ты уезжала в свой Порт-Анджелес или… или…

— На Голубое озеро, — не подумав, подсказала она и тут же осеклась.

— На Голубое озеро? Что ж, на озеро так на озеро.

Самодовольно улыбнувшись, он припал своим ртом к ее губам. Поцелуй поначалу был чисто символический, почти платонический, но только поначалу…

— Леди, вы очень смелы, — пробормотал Логан, когда ее пальцы проникли под его куртку, а потом под рубашку. — Вынужден призвать тебя к порядку, — продолжил он через минуту и, повернув Элиду к себе спиной, шутливо шлепнул ее пониже талии. — Пойди оденься, да поинтереснее, я отвезу тебя куда-нибудь, где мы сможем поужинать.

Меньше всего на свете Элида сейчас думала о презренной еде.

«Оденься, да поинтереснее!» — пробормотала она себе под нос, забежав в спальню. — Хорошо, ты сам попросил.

Когда Логан минуту спустя зашел в спальню, Элида, одетая в одни светло-розовые трусики и черную кружевную комбинацию, выбирала себе вечернее платье.

— Господи! — почесал в затылке Логан. — Ты не помнишь, что я собирался делать?

— Ужинать где-то в городе, — мстительно напомнила Элида.

— В самом деле?.. Я начинаю раскаиваться в своем решении. Ну да ладно. Поужинаем, раз решили, а потом…

— А потом будет суп с котом, — засмеялась Элида.




9


Логан выбрал один из самых популярных ресторанов Сиэтла, и Элида, едва ступив в зал, ощутила внезапное беспокойство. Похолодев от дурного предчувствия, она быстро огляделась. И, как молнией пораженная, застыла на месте.

Из дальнего угла на нее с дружеской усмешкой смотрела пара знакомых голубых глаз. Боже, только не это, только не это!..

Но торжествующий преследователь, неугомонный агент по переписи, сидел в зале, и Элида, подавив стремление сорваться с места и убежать прочь, вцепилась в руку Логана.

— Что-нибудь не так? — тревожно спросил Логан, увидев выражение ее лица.

Элида судорожно сглотнула и поглядела на него мертвыми глазами.

— Мак-Адам, — еле слышно выдавила она из себя.

— Где?

— Слева от нас, в угловой кабинке. — На глазах у нее неожиданно блеснули слезы, и она торопливо опустила ресницы.

Логану захотелось обнять ее, утешить, заверить, что он не позволит никому на свете пальцем ее тронуть, но он тут же почувствовал, что Элиде было бы неприятно такое публичное проявление мужского превосходства.

— Ладно, поскольку он нас уже увидел, остается одно — сделать хорошую мину при плохой игре — то есть получить максимальное удовольствие от оплаченного нами ужина, — с преувеличенной беспечностью заявил он.

Они прошли к своему столику и для начала взяли по коктейлю, но настроение уже было испорчено. Элида озиралась, как затравленный зверь, и Логан, как ни старался, не смог вывести ее из этого состояния.

— Он идет сюда! — почти вскрикнула Элида, и рука ее, держащая пальцы Логана, судорожно сжалась.

— Успокойся, родная. Он ничего не сможет нам сделать. — Логан поймал ее руку в свои ладони, улыбнулся и ободряюще шепнул: — Ты не одна в этом мире. Не забывай об этом ни на секунду, и все будет в порядке.

— Миссис де Леон?

Перед их столиком вырос седовласый мужчина в безупречном костюме, при галстуке. Не дождавшись никакой реакции со стороны Элиды, он кивнул Логану и представился:

— Фрэнк Мак-Адам из Федерального агентства по переписи населения.

— Логан Теннер! — с убийственной холодностью отозвался спутник Элиды, чуть приподнялся и снова сел.

— Мне очень жаль нарушать ваше уединение, но я хочу поговорить с миссис де Леон наедине. Буквально две минуты, — предельно вежливо сказал Мак-Адам.

— Это пустая трата времени, — враждебно отозвалась Элида.

— Тогда я хотел бы прибегнуть к вашей поддержке, мистер… э-э-э… Теннер. Уговорите вашу даму сотрудничать со мной. Ее сегодняшние действия противоречат не только духу, но и букве закона. По крайней мере, у меня есть основания для привлечения ее к суду.

— Вы пытаетесь запугать нас? — зловеще нахмурившись, поинтересовался Логан, но прежде, чем он успел встать, Элида остановила его движением руки.

— Если вы рассчитываете угрозами поймать меня на свою удочку, то у вас ничего не получится, — преувеличенно-бодро объявила Элида. — До свидания, мистер Мак-Адам. Вы зря потратили свое драгоценное время, разыскивая меня.

Лицо агента чуть дрогнуло, но тут же он снова овладел собой.

— Кто знает, кто знает… — проговорил он многозначительно и с коротким кивком отошел прочь.

Энергия и напор всегда восхищали Элиду, но только не в этом сутуловатом человеке, неохотно удаляющемся от их столика, — слишком много зла причинил он всему ее племени, а больше всего — ей.

Словно отвечая на вызов со стороны агента, остаток ужина Логан и Элида провели весело и шумно, наслаждаясь отличной кухней и уютной атмосферой ресторана.

— Ты в порядке? — спросил Логан, когда они покинули ресторан.

— Я здорово струхнула, — призналась Элида, ловя его под локоть и прижимаясь к его плечу. — И мне сейчас стыдно.

Логан хотел посоветовать ей выкинуть из головы этот инцидент с агентом, но ему самому весь вечер не давали покоя угрозы Мак-Адама. Не имея по милости Элиды информации о сути дела, он в который раз пытался понять, в чем здесь состоит нарушение закона и чем рискует его любимая женщина, в одиночку воюя с властями США.

— Какой крохотный кулачок, — пробормотал он, ловя ее руку. — И сколько отчаянной храбрости в этом упрямом сердце.

— Не надо, Логан, — уныло сказала Элида. — Если бы мои предки узнали, как я струсила, они сгорели бы от стыда.

— Храбрость не в том, чтобы никогда не бояться, а в том, чтобы не идти на поводу у страха. И вот тут Ты была на высоте.

— Спасибо, милый, — со вздохом сказала Элида.

— Меня смущает одно: почему ты одна должна тянуть эту невыносимую и, как выяснилось, опасную ношу?.. Рядом с тобой я — мужчина, любящий тебя, готовый ради тебя пойти на все и…

Он увидел, как вызывающе вздернула подбородок Элида, и понял, что дело пахнет жареным. Ему вовсе не нужна была еще одна битва, чреватая тем, что ему придется вторую ночь подряд провести одному.

«Отложим все разговоры на другое время», — подумал он и проговорил:

— Что-то очень уж свежо. — Он поежился и закончил мысль: — Не пора ли домой, в тепло и уют?

Элида благодарно улыбнулась — она оценила его жест — и ответила:

— Да, пора.




В течение всей следующей недели они ни разу не вспомнили о настырном агенте, да и сам он никак не давал о себе знать, но шестым чувством Элида понимала, что ее надеждам на спокойствие не суждено сбыться.

В пятницу она выглянула из дверей мастерской и осмотрелась. По берегу бухты бродила темная тень, и Элида, похолодев, узнала в ней Мак-Адама.

— Что случилось? — спросил Логан, выходя из мастерской.

— Он здесь, — обреченно ответила Элида.

— Кто?

— Мак-Адам.

Логан проследил за ее взглядом и обнаружил лишь маленькую фигурку, одиноко расхаживающую по берегу в полукилометре от мастерской. Издалека трудно было понять, имеет ли этот человек хоть малейшее сходство с агентом.

— У тебя сдают нервы, — сказал он с плохо скрытым раздражением.

Элида насупилась. «Неужели он прав, — подумала она, — и я напрасно беспокоюсь? Может быть, и так.» Она еще раз вгляделась в далекую фигурку: сутулые плечи, седые волосы, решительная поступь… И все-таки она не ошиблась.

— Логан… — начала она, но, увидев его сжатые губы, осеклась. — Что с тобой?

— Должен признаться, что я до сих пор ничего толком не понимаю в вашем конфликте, — Логан попытался улыбнуться и беспомощно развел руками. — Я вовсе не хочу сказать, что он прав, а ты — нет, но, может быть, ничего страшного нет в том, чтобы позволить этому человеку исполнить свой служебный долг?

Элида окаменела, ощущая страшное разочарование.

— Я и не ожидала, что ты поймешь, — тихо сказала она и, повернувшись, пошла прочь. Если говорить честно, она сама уже запуталась в причинах и поводах этой застарелой вражды между горсточкой стариков индейцев и властями.

Она откинула со лба прядь волос и безнадежно вздохнула. Эта бесконечная война чертовски утомила ее, иссушила все ее силы, и иногда Элида ловила себя на том, что мечтает вообще исчезнуть с лица земли, даже если это означало никогда больше не увидеться с Логаном.

Услышав приближающиеся шаги, она обернулась и умоляюще сказала:

— Пойми хотя бы одно, Логан, мой народ желает всего лишь мирно жить своей жизнью и ничего больше.

У Логана защемило сердце, когда он увидел печаль в ее глазах.

— Но Мак-Адам и не собирается заставлять их менять привычный уклад жизни, Элида, — сказал он мягко. — Он хочет внести их в федеральные списки, ведь это его работа.

Элида безрадостно рассмеялась.

— И ты мне предлагаешь поступиться доверием моего народа, привести в их дом чужака, чтобы он считал их по головам, словно быков, так, что ли?

Логан поднял вверх руки, капитулируя, а через мгновение уже обнимал ее.

«Обнять, поцеловать — и все у тебя в порядке, Логан Теннер, — подумала Элида, закрывая глаза и подставляя лицо его поцелуям. — Кстати, я должна быть и в самом деле благодарна мистеру Мак-Адаму — не загони он меня в Сиэтл, не было бы в моей жизни этих счастливых дней».

Но Мак-Адам вернулся, а там, где он, определенно не могло быть счастья.

Логан разжал объятия, с некоторым удивлением вглядываясь в ее лицо.

— Меньше всего на свете я хотел бы причинить тебе боль, Элида, — прошептал он ей на ухо. — Не хочу никаких новых схваток и выяснений. Что бы дальше ни было, знай, я всегда рядом.

— Благодарю, но это мое сражение, и мне доводить его до конца, — сказала она устало, обхватывая себя руками. — Единственное, о чем я тебя прошу, — не впутывайся в чужую игру.

— Элида, — сдержанно сказал он, — я же хочу всего лишь помочь тебе…

— Ты не можешь этого сделать, Логан.

— Это ты так считаешь, — бросил он и, помрачнев, развернулся и пошел прочь.

Впрочем, он тут же остановился и, по-мальчишески ухмыльнувшись, предложил:

— Как насчет того, чтобы сходить на ленч? Думаю, ты тоже успела проголодаться.

Элида вздернула подбородок.

— Хорошо, но если ты скажешь хотя бы еще слово в защиту этого убогого агента, я уйду от тебя навсегда, Логан Теннер!

Логан весело вскинул брови.

— Сколько решительности в этом милом личике! — пошутил он.

Элида снова насупилась.

— Я не бросаю слов на ветер, Логан, — предупредила она, стараясь не смотреть в его ласковые, божественно ясные глаза.

— Ладно, пойдем, спорщица моя! — Обхватив ее за плечи, он повел строптивицу к грузовику.

Пока в ресторане Айвора продолжался изысканный рыбный ленч, они перекидывались фразами, болтая на разные темы, но тщательно избегая всякого упоминания о главном предмете их мыслей — агенте Мак-Адаме.

— Представляешь, — обронил Логан, потягивая кофе, — я был у матери и узнал там очень интересную вещь. Она ударилась в семейные воспоминания, вытащила фамильный альбом с фотографиями, и представь, что она мне сообщила…

Элида сидела, облокотившись на стол, и лишь пожала плечами.

— Я не сильна в гаданиях, — сказала она.

— У истоков фамилии Теннер стоит в числе прочих принцесса из племени кайова — моя прапрапрапрапрабабушка. Если верить легенде, мой предок похитил ее прямо из-под носа отца. — Логан тихо рассмеялся и добавил: — Мама сказала, что бабушка отца важничала и строила из себя персону с голубой кровью, всячески умалчивая о том, что в ее роду были индейские предки.

Элида улыбнулась, и на щеках у нее заиграли ямочки.

— Ты был бы просто поражен, если бы узнал, сколько американских семей имеют в своем роду индейских предков, — сказала она. — Другое дело, что одни об этом уже не помнят, другие предпочитают не помнить.

Потупив глаза, она рассматривала Логана через густые ресницы. Элида разгадала его ход, и его потуги на небрежность и артистизм одновременно трогали и забавляли ее.

Логан растерянно поморгал глазами. Он ожидал совсем другой реакции. «А чего ты еще ожидал, гений конспирации? — подумал вдруг он. — Что она, едва узнав о капельке индейской крови в твоих жилах, расчувствуется и немедленно попросит тебя о помощи?»

— Сдаюсь, — сказал он честно.

Элида от души расхохоталась.

— Я могу понимать это так, что ты занимаешься своим делом, а мне предоставляешь заниматься своим?

— Можешь — при одной оговорке. Если тебе и в самом деле потребуется помощь, ты обратишься не к кому-нибудь, а ко мне.

— По рукам.




Упорству Мак-Адама можно было позавидовать. В течение последующих двух недель Элида видела его почти так же регулярно, как и Логана. Как черт из табакерки, он появлялся везде, куда бы она ни шла. Она видела, как он расхаживал по тротуару в районе своего дома; что ни день, он совершал прогулки по берегу залива возле мастерской и уж совершенно обязательно присутствовал во всех ресторанах, куда они с Логаном выбирались среди недели.

Был четверг, канун Дня Благодарения. Элида шла к своему грузовику, искренне благодарная Логану за то, что он разрешил ей на этот раз отсутствовать целых четыре дня. Сам он, по его словам, собирался запереть мастерскую и засесть дома за чертежи, которые давно собирался довести до ума.

И вдруг у нее оборвалось сердце. В десятке ярдов от ворот двора стоял старый голубой «шевроле», а за рулем, даже не прячась, сидел и читал газету Мак-Адам.

Элида ощутила удушье и судорожно схватилась за горло. Ускользнуть от настырного агента, ставшего за эти годы истинным мастером по части слежки, нечего было и рассчитывать. Хотя… Один выход, пожалуй, оставался…

Логан!

— Ба! Какое явление! Ты поняла, что не проживешь без меня целых четыре дня, и вернулась! — воскликнул Логан при ее появлении. — Ты берешь меня с собой?




«А что? — подумала Элида. — Идея и в самом деле неплохая. Все равно без него мне не выкрутиться. А если он познакомится с моими стариками, он, возможно, перестанет относиться к ним с предубеждением».

— Угадал, — сказала она с улыбкой.

— Я тебе уже говорил, что ты сегодня божественно хороша? — поинтересовался Логан.

Элида просияла:

— Спасибо!

Было удивительно приятно услышать от Логана то, что она читала в его глазах все утро. Она и сама чувствовала, что хороша в своей красной шелковой блузке с двумя расстегнутыми верхними пуговками, и красных брюках, подчеркивающих благородную линию ее бедра.

— Ты уверена, что хочешь куда-то еще, кроме постели? — пробормотал Логан, сгребая ее в свои объятия.

— Ты чертовски сексуальный мужчина, Логан Теннер, и спать с тобой — непередаваемое удовольствие…

— Но пришла ты не за этим, — подытожил Логан и отпустил ее. — Ну, я весь внимание.

— Только не обижайся, — попросила Элида. — У меня обязательства перед моим племенем, и ради них мне приходится жертвовать земными удовольствиями.

— Скажем так, что ты отложила их до воскресного вечера… А сейчас ближе к делу.

Когда Логан узнал об обстоятельствах дела, глаза у него сузились.

— Скажи, — заговорил он без всяких переходов, — что нужно забрать у тебя из квартиры. И составь список.

Покопавшись в кармане джинсов, он вытащил оттуда связку ключей и подал ей.

— Пересидишь все это время у меня дома. Посмотрим, что мистер Мак-Адам сможет сделать против нас двоих.




— Это все равно что школьнику сбежать из школы, — с ухмылкой заметил Логан, помогая Элиде забраться в кабину «бронко».

Трюк с разменом грузовиков и черным входом сработал безупречно. Мак-Адам, вероятно, все еще дежурил у второй машины и ждал, когда Элида выйдет.

— А откуда тебе известно, что чувствует школьник, сбежавший с уроков? — насмешливо спросила Элида.

— Я читал об этом в какой-то книге, — ответил Логан, и оба расхохотались.

В приподнятом настроении, смеясь и подшучивая друг над другом, они проехали до Голубого озера, но, когда вышли из грузовика, их словно подменили. Логан невольно робел, а Элиду терзали угрызения совести: она начала сомневаться, правильно ли поступила, без совета с племенем приведя на стоянку чужого человека.

Но она беспокоилась зря. Когда подходили к стоянке, их обнаружил один из индейцев и шутки ради издал боевой клич, подняв на ноги весь лагерь.

Увидев, как передернулось лицо Логана, Элида наклонилась к нему и шепнула:

— Не волнуйся, они давно уже не снимают скальпов.

Логан кивнул, а сам умоляюще воздел глаза к небу, и Элида невольно прыснула.

Но когда племя собралось вокруг них, она уже была воплощением серьезности.

— Это Логан Теннер, мой друг, — коротко и веско сказала она и представила Логану озеттов.

Сердце ее переполнилось гордостью и признательностью: индейцы беспрекословно приняли чужака, потому что привела его она, их вождь.

— На редкость милые и дружелюбные ребята, — вполголоса прокомментировал Логан, когда они относили свой груз в складскую палатку.

— Это верно, — горделиво отозвалась Элида. — Судя по всему, ты им тоже приглянулся.

Она не добавила, что сама гору сбросила с плеч — до последнего момента она ощущала себя ослушницей, принявшей решение, на которое не имела права.

Барни, как всегда, просмотрел содержимое коробок и, подняв голову, с улыбкой взглянул на приемную внучку.

— Ты славно о нас позаботилась. Теперь нам не страшна зима. — Он повернулся к Логану. — Наш народ не ошибся, избрав ее вождем. Она сильна и неутомима духом и телом, как и полагается истинному предводителю.

Логан закивал, хотя и с ошарашенным видом. Он знал, что Элида — дочь вождя, но до сих пор и подумать не мог, что она сама может быть главой племени.

Он покосился на Элиду и поразился. Вместо хрупкой, уставшей женщины перед ним стоял властный, уверенный в себе лидер: ноги в мокасинах широко расставлены, плечи расправлены, подбородок приподнят. В свете висящей на шесте лампы кожа у нее отливала бронзой.

— Барни очень снисходителен, — пояснила она с полуулыбкой. — На деле он руководит каждым моим шагом, а чтобы пощадить мою гордость, уверяет всех, и меня в том числе, что он ни при чем.

Старик ответил на ее реплику взрывом здорового, громкого смеха, и Логан почувствовал себя более уверенно: благоговейный трепет мало-помалу уступал место обычному состоянию.

— Ужин скоро будет готов, — известил Барни, отсмеявшись, и Элида предложила Логану:

— Пойдем прогуляемся.

Логан вышел из палатки, и, когда увидел лагерь, им овладело ощущение, что он перенесся в другую эпоху. «Это ты вестернов насмотрелся, старик», — успокоил он себя с мальчишеской ухмылкой.

У входа в большую палатку толпились люди, и в пожилой женщине с пышной фигурой Логан узнал Мэри Уэйд — жену Барни.

— Она тебе покажет, где здесь можно умыться, — сказала Элида. — Встретимся в большой палатке у костра — на ужине.

Приподнявшись на цыпочки, она поцеловала Логана в щеку.

— Будь как дома, — сказала она напоследок и растворилась в сумерках, а добродушная и неумолчно трещащая Мэри отвела Логана в палатку, где он мог найти горячую воду.

— Как умоетесь, приходите к костру, — с улыбкой сказала Мэри и оставила его одного.

Когда он вернулся в общую палатку, там на подстилках из шкур уже сидело все племя, а чуть поодаль от других — Элида.




Логан тряхнул головой, сбрасывая оцепенение. Оторвав взгляд от дороги, он посмотрел на Элиду, прикорнувшую рядом. Кроткая и беззащитная, она, казалось, совершенно не походила на властную предводительницу племени, которая извещала свой народ о том, что Фрэнк Мак-Адам снова вышел на ее след. «Но повода для беспокойства нет, — объявила она индейцам. — Я позабочусь о том, чтобы у него ничего не вышло». И хмурые лица озеттов разгладились, и люди, оживившись, приступили к ужину, весело болтая и смеясь. Они в нее верили, целиком на нее полагались и чувствовали себя как за стеной.

— И все же они не могут любить тебя так, как я, — ожесточенно пробормотал Логан, вглядываясь в дорогу. Он ощущал себя опустошенным и, что самое странное, одиноким, хотя рядом спала, положив голову ему на плечо, его любимая женщина.

«В чем дело? — спросил он себя, по-хозяйски оглядывая Элиду. — Она моя, и ничья больше!» И все же гнетущая пустота не оставляла его.

«Ты просто устал, — сказал себе Логан. — Это вполне естественно после такого адского напряжения».

Элида вдруг очнулась и первое мгновение не могла понять, где она. Но чувство реальности понемногу вернулось, приступ паники прошел, и она, судорожно вздохнув, сунула руку Логану под рубашку чтобы согреть ее.

— Осторожнее, леди, я при исполнении, — предостерег ее Логан.

Элида хрипло рассмеялась и облизнула губы.

— Надеюсь, до дома осталось недолго?

— Пара-другая миль.

— Вот и чудно, — сказала она. — Полцарства отдам за горячую ванну и мягкую постель.

— Я знаю такое место, где все это можно получить, — отозвался Логан. — Все удобства, плюс мужчина впридачу.

— Коварный, — пробормотала Элида, прижимаясь к нему.

Они уже ехали по ее улице, и Элида вгляделась в темноту, пытаясь увидеть хотя бы намек на голубой «шевроле». Абсолютно ничего! А впрочем, это ничего не значило. Пронырливый агент мог оставить машину в соседнем квартале, а сам расхаживать здесь пешком.

«Боже! — подумала она, и плечи у нее опустились. — Как я устала от всего этого!»

Когда они вошли в ее квартиру, Элида остановилась и прижала руку Логана к своей щеке. Она не сказала ни слова, но он понял все.

— Денечек был еще тот, так? — сказал он, обнимая ее за плечи. — Как ты себя чувствуешь?

— Если честно, то устала.

— Еще бы.

Они обнялись, а потом Элида, освободившись от его рук, прошла к дивану и просто-напросто упала на него.

— Мне казалось, что ты хочешь принять ванну, — заметил Логан.

— Именно так, — сонно ответила Элида. — Через минуту.

— Как насчет того, чтобы выпить?

— Ты знаешь, где вино. — На усталом лице Элиды мелькнуло подобие улыбки.

Логан с шутливым изумлением обернулся к ней.

— Ты хочешь сказать, что я сам должен обо всем позаботиться?

Элида хихикнула и устроилась на диване поудобнее.

— А ты рассчитывал, что я вскочу и побегу тебя обслуживать?

— Признаться, надеялся на это.

— Ты крепче и у тебя больше сил… Будьте как дома, мистер Теннер.

— И это называется гостеприимство, — проворчал Логан, потягиваясь.

— Гостеприимство тоже будет — немного позже, — пробормотала Элида, обхватила обеими руками подушку и с блаженным вздохом уснула.

Логан достал бутылку и бокал, налил себе вина и сел на диван, с хозяйской гордостью поглядывая на спящую рядом женщину. Она спала свернувшись калачиком, подложив руки под щеку — ни дать ни взять маленькая девчушка. Логан улыбнулся, затем на цыпочках прошел в гостиную, нашел в шкафу шерстяное одеяло и аккуратно накрыл им Элиду.

— Сладких тебе снов, принцесса! — прошептал он, двумя пальцами коснулся своих губ, а затем приложил пальцы к ее щеке.

Снова вспомнив о вечере на стоянке индейцев, он допил вино и на цыпочках пробрался на кухню — посмотреть, что из еды есть в холодильнике.




10


Луч утреннего света пробился в спальню через проем в тяжелых розовых гардинах. Упав на лицо Логана, он заиграл на длинных черных ресницах и загорелой рыжеватой коже.

Облокотившись на руку, Элида любовалась этим красивым, бесконечно родным лицом, стараясь запомнить навсегда.

«Неужели я больше не увижу его? — подумала она. — Я его люблю — это так. Но я люблю и свой народ, и во имя благополучия соплеменников гордость заставляет меня пожертвовать своим собственным счастьем».

«А значит, и счастьем Логана», — с неожиданной болью подумала она. К горлу подступили слезы, и она скатилась с кровати, схватила халат и побежала в ванную — единственное место, где, стоя под душем, можно было рыдать, сколько тебе заблагорассудится.

И она рыдала, потому что ей было так чудесно с ним, потому что она его ранит в самое сердце, не позволив разделить свою ношу, потому что она должна будет поступить с ним жестоко и — как ни крути — нечестно. Честно было бы уйти открыто, тихо и незаметно перестать быть частью его жизни — но на это у нее не оставалось ни времени, ни сил.

Перестав, наконец, всхлипывать, она выключила воду, обмоталась полотенцем и прошлепала на кухню — варить кофе. Когда же она вернулась в спальню переодеться и высушить волосы, Логан еще спал.

Нуждаясь в том, чтобы еще хоть какое-то время побыть наедине с самой собой, Элида достала фен и на цыпочках выбралась на кухню.

Она допивала вторую чашечку кофе, когда на пороге возник Логан.

— Чем ты занимаешься в такую рань? — невнятно пробормотал он и сонно оглядел кухню.

— Ничем особо. — Элида невольно улыбнулась. — Я проснулась от солнца.

— Что? — Губы Логана расплылись в ухмылке, и только тут Элида поняла, что говорит с ним на наречии макахов.

— Солнце, — повторила она, на этот раз по-английски. — Оно светило мне прямо в лицо, и я проснулась.

— Ага, понятно, — сказал он и прошел к буфету, чтобы достать чистую чашку. — Индейские штучки. Только объясни мне, неразумному, откуда у тебя, выросшей среди первобытных индейцев, такая искушенность в делах современной цивилизации — в работе, в бизнесе, в умении увиливать от закона и власти?

— Я училась в обычной школе, Логан, совсем как и ты. Вся разница в том, что я вернулась к своим соплеменникам и с тех пор мечусь между этими двумя мирами, ни одному из них толком не принадлежа.

Она сосредоточенно посмотрела на чашку, провела пальцем по ее краю.

— Видишь ли, подростком я взбунтовалась против всего, чему меня учили, во что заставляли верить. Я совершенно не гордилась своим индейским происхождением, по каждому поводу воевала с отцом и даже отказывалась говорить на языке моего народа. Мне хотелось иметь все то, что было у других, но не у нас: собственный дом, образование, одежду, сделанную не из одних только оленьих шкур, автомобиль…

Она помолчала, глядя в окно.

— По счастью, мой отец был очень мудрым и практичным человеком. И он души во мне не чаял, а потому дал мне свободу. С его благословения я поселилась у одной пожилой четы. Дети у этих людей давно выросли и жили вдали от дома. И я пошла в школу, а во второй половине дня, в выходные и в каникулы работала, чтобы оплатить свое содержание.

— Они к тебе хорошо относились?

— Да, очень хорошо. Давали мне время, чтобы я успела сделать домашние задания, помогали, если что-то не получалось, утешали и ободряли в случае неудач и учили никогда и ни при каких обстоятельствах не сдаваться. А потом…

— А потом?

— Они погибли в авиакатастрофе. Мне казалось, что с их гибелью рухнули все мои надежды на новую жизнь. Но оказалось, они завещали мне некоторую сумму, благодаря которой я смогла кончить школу и — более того — оплатить учебу в университете. Но когда я собралась поступать, отец находился при смерти и позвал меня к себе. — Элида усмехнулась. — Слава Богу, к тому времени я была достаточно взрослая, чтобы брать на себя ответственность.

— И сколько тебе тогда было?

— Шестнадцать.

— И в этом нежном возрасте ты взвалила на свои плечи заботу о судьбе своего племени? — спросил он недоверчиво.

— Не совсем. Хотя и полагала, что это так. Прошло много времени, прежде чем я поняла, что все решения в конечном счете принимает Барни. Он просто давал мне тешиться, думать, что я всему хозяйка. Берег мое самолюбие.

— Я его мало видел, но, по-моему, он себе на уме.

— Хитер как лиса, — согласилась Элида. — Когда Мак-Адам нашел нас, именно Барни настоял на том, что мы должны исчезнуть.

Она налила чашечку кофе и, присев на стул, продолжила:

— Пока я отвлекала внимание Мак-Адама на себя, племя свернуло свои палатки, собрало пожитки и при помощи моих сестер, их мужей и еще одной моей подруги дало деру.

— И было это, как я прикидываю, лет шесть назад.

— Примерно. — Оборвав рассказ, Элида отставила чашку с кофе и подошла к холодильнику. — Что тебе хочется на завтрак? — Она вопросительно посмотрела на Логана.

— А тебе? — спросил он.

— Мне вполне хватит яичницы и крекеров.

— А как насчет тех чудных лепешечек, которые мы ели у костра?

Элида отрицательно мотнула головой.

— Картофельные лепешки очень сложно готовить в обычной духовке, так что придется ограничиться крекерами.

— На нет и суда нет, — смиренно сказал Логан. — Помочь с чем-нибудь?

Когда завтрак был готов, Логан подмигнул Элиде и спросил:

— Мы остановились на вашем бегстве. И что же было дальше? Вознаграждение за поимку?

— Мак-Адам предложил премию за всякую информацию, которая могла бы вывести его на след. Ты себе представить не можешь, сколько нашлось охотников.

Элида устало покачала головой. Пресса и добровольные соглядатаи замучили ее. Но ее дух оказался сильнее. Один за другим журналисты и прочие преследователи сходили с дистанции, убедившись, что на этой внешне хрупкой девушке они не сделают бизнеса.

— Ты знаешь, мы сделали полный круг, — сказала она вдруг с удивлением. — Когда мой отец был вождем, мы прятались именно на Голубом озере. И вот мы снова там.

Логан, поколебавшись, спросил:

— А ты не думала о том, чтобы сесть с Мак-Адамом за стол и обо все переговорить? Мне кажется…

Она оборвала его — впрочем, спокойным и дружелюбным тоном:

— Ты решил, что я устала? К твоему сведению, когда он впервые объявился у меня, я сказала ему, что обо всем переговорю со своими людьми и последнее слово будет за ними. Соплеменники отказались вести какие-либо переговоры и напомнили мне: именно власти вынудили их покинуть прежнее место жительства. Мак-Адам стал для них своего рода воплощением этой власти, и разговор с ним был коротким. Я сообщила ему обо всем, но он оказался не из тех людей, которые могут смириться с поражением. И вообще, наша беседа походила на разговор глухого со слепым.

Логан нахмурился.

— Но что плохого в том, чтобы позволить человеку сделать его работу? Что мешает вам поступить именно так?

— Гордость. Мешает гордость, и ничего больше.

— И тебе мешает гордость? — спросил Логан, приподняв брови.

— Я подчиняюсь воле моих людей, — огрызнулась она и начала собирать посуду со стола.

— Я тебе помогу, — сказал Логан.

Когда с посудой было покончено, Элида решила убраться в кухне, а Логан отправился в душ.

— А вот и я, — объявил он, появляясь на кухне и вытирая голову полотенцем.

Элида, поддавшись искушению, убрала у него со лба мокрую прядь.

— Куда ты так спешил? — сказала она с упреком. — Я собиралась присоединиться к упреком. — Я собиралась присоединиться к тебе.

— Негодница! — засмеялся Логан, жадно ее целуя.

Быстро подхватив ее на руки, он прошел в спальню и осторожно положил Элиду на смятую кровать. Затем он снял с нее халат и отшвырнул его в сторону.

— Если мы проживем еще сотню лет, мне все равно будет мало тебя, — пробормотал он, пожирая взглядом ее золотящееся на солнце тело. — Боже, какая ты красавица!

— А ты — лучший любовник, которого только может пожелать женщина, — ответила она с улыбкой.

Отбросив на время все сомнения и заботы, она целиком отдалась наслаждению, и тела их слились, сотрясаемые судорогой блаженства.

Потом они лежали рядом, и Логан мизинцем обвел ее губы и шутливо спросил:

— Ты ничего не подложила в кофе? Какой-нибудь приворотной травы или чего-нибудь в этом роде?

Элида строго нахмурилась, но в голосе у нее сквозило веселье.

— Индианки достаточно могущественны в искусстве соблазна и способны очаровать воина без зелий и заговоров.

— Гордячка! — засмеялся он, прижимая Элиду к себе.

— Еще какая! — отозвалась она и, положив голову ему на грудь, закрыла глаза. Она отчетливо слышала стук его сердца, а по ровному дыханию поняла, что он погружается в сон.

— Я люблю тебя, — прошептала она, целуя его в подбородок.

Логан что-то сонно пробормотал и еще крепче сжал объятия.

— И буду любить всегда, — добавила она, прежде чем уступить дреме.




— Объявляю выходной, — сказал Логан, когда ближе к полудню они окончательно проснулись.

Элида, обмотав мокрую голову полотенцем, стояла у зеркала, а он, подложив сзади подушки, восседал на кровати, как паша.

— И чем ты предлагаешь заняться в этот выходной? — поинтересовалась Элида.

— А чего бы тебе хотелось? — Закинув руки за голову, он с ленивой улыбкой следил за ее действиями.

— Съездить в горы, совершить прогулку по снегу.

Логан содрогнулся всем телом, словно на него вылили ведро ледяной воды.

— Ничего потеплее ты не могла придумать?

— Меня согревает твоя жаркая страсть, — отозвалась она, переходя к шкафу. — Думаю, это тебе подойдет.

Она повернулась, и он увидел у нее в руках пару опушенных мехом мокасин.

Логан сжал губы.

— Это тоже наследство Симона? — спросил он сухо.

Элида покачала головой и засмеялась:

— Нет, глупышка! — она подошла к нему и села на кровать. — Я сшила их для тебя — на Рождество. Но если есть повод обновить сейчас, то почему бы не сделать это?

Логан изумленно округлил глаза.

— Но как ты могла сшить их, не зная размера моей ноги?

— Примерь — и посмотрим, угадала ли я.

Элида лукаво улыбнулась. Она не стала говорить, что пару раз тайком измерила его обувь.

— Уж не испугался ли ты снега, Логан Теннер? — тоном прокурора спросила она, видя, как он медлит. — Если так, скажи, мы, индианки, снисходительны к слабостям бледнолицых.

И почти тут же она взвизгнула — так неожиданно Логан затащил ее в постель.

— Ах ты, маленькая негодница, — пробормотал он, жадно целуя ее, а потом отобрал мокасины. — Я их примерю, но потом. Я вовсе не трус и от прогулки по снегу не отрекаюсь.

Он посмотрел на нее долгим и любящим взором.

— Ты просто прелесть, Элида! Ты удивляешь меня всякий раз, когда я начинаю думать, что теперь-то меня уже ничем не удивишь.

Он сел на край кровати.

— Ну, а теперь иди оденься. Я собираюсь сперва познакомить тебя со своей матерью, а затем можно сколько угодно гулять по снегу.

«Нет!» — в ужасе подумала Элида. Он стоял напротив, красивый, немного задумчивый, и сердце у нее оборвалось. Ей хотелось закричать, что это знакомство бессмысленно, что Мак-Адам все равно не оставит ей никакого выбора, кроме как снова пуститься в бега, что она любит Логана больше жизни, но безопасность и благополучие соплеменников — главная обязанность ее жизни…

Но вместо этого она спросила:

— По-твоему, я ей понравлюсь?

— Она тебя полюбит, — твердо заверил Логан. Он обнял ее, поцеловал и поглядел ей в глаза. — Ничего не бойся, Элида. Моя родня — такие же славные и чудесные люди, как и твои соплеменники.

Он пошел одеваться, а Элида смотрела ему вслед, и глаза у нее туманились от слез. «Это нечестно!» — кричал голос внутри нее. Они с Логаном влюблены друг в друга без памяти, и они заслужили свое право на счастье. Должен, должен быть какой-то способ остаться рядом с Логаном!

Должен, но она его пока не видела.

Сбросив с себя оцепенение, она прошла в спальню, чтобы одеться. Ее боль — это ее боль, и она не может отравить этот радостный день Логану.

Для визита она выбрала темно-красные шерстяные слаксы, кремовую шелковую блузку, темно-красную куртку, а на ноги надела черные кожаные сапоги на высоких каблуках, чтобы казаться выше. Стоя у зеркала, она подводила губы, когда на пороге вырос Логан.

— Ничего себе! — Глаза его горели восхищением. — Ты просто прелестна. У меня нет слов.

Раскрыв объятия, он двинулся на нее, но Элида пронырнула у него под локтем и оказалась в стороне.

— Я рада, что угодила тебе, — сказала она с достоинством. — Но держите себя в руках, мистер Теннер, иначе мы до скончания века не выйдем из дома.

— Это ты все время куда-то спешишь, — коварно улыбаясь, сказал Логан. — Будь моя воля, я бы залег здесь на весь зимний сезон, как медведь, впадающий в спячку.

— Ты просто саботируешь прогулку в горах, — объявила она, ускользая от его новой попытки поймать ее.

— Хватит, — возразил он со смехом. — Если пообещал вывезти тебя в горы, вывезу. Я одеваюсь, мы пьем кофе, и — в дорогу. Сначала к маме, а там посмотрим.

Когда «бронко» плавно остановился у старого фермерского дома, где жила мать Логана, Элида сидела как на иголках. Почувствовав, что она не находит себе места, Логан похлопал ее по колену и ободряюще улыбнулся.

— Зря волнуешься, Элида. Мама — премилый человек с отменным чувством юмора, и она обожает завязывать знакомства с новыми людьми.

Несмотря на его заверения, Элида буквально извелась, когда Логан постучал и миниатюрная седовласая старушка в синем ситцевом платье и белом переднике с оборками открыла дверь.

— Логан! Какой ты молодец, что приехал!

Логан, рассмеявшись, обнял мать и закружил ее в объятиях.

— Тише, тише. Я даже не поздоровалась с гостьей. — Кэрола, запыхавшись, оправила платье и чинно спросила: — Вы — Элида, я не ошиблась?

— Здравствуйте, миссис Теннер, — почти шепотом сказала Элида и протянула руку. — Вы очень любезны, пригласив меня в ваш дом.

— Я очень, очень рада, — просияла Кэрола и с обожанием оглянулась на сына. — Она необыкновенно мила, Логан!

— Я тоже обратил на это внимание, — пошутил тот.

Они прошли в дом: впереди — Кэрола, за ней — Элида, замыкал шествие Логан.

— Пойди и найди себе какое-нибудь занятие, Логан, — строго сказала мать. — Нам с Элидой хочется поболтать наедине.

Логан издал смешок, с комической покорностью поклонился и, поцеловав мать в щеку, двинулся к двери.

— Учти, — сказал он, подмигнув Элиде, — мама от рождения одарена способностью читать чужие мысли. Ничего не таи и не скрывай — бесполезно.

— Чашечку чаю? — спросила Кэрола, проводя гостью в старомодную кухню. Здесь было тепло и уютно, в воздухе пахло свежеиспеченным хлебом.

— Логан обожает пить чай с медом и палочкой корицы, — доверительно сказала Кэрола, ставя чашки на старый дубовый стол.

Элида вспомнила, что умудрилась ни разу не попить с Логаном чаю.

— Боюсь, я не такая сладкоежка, как ваш сын, — сказала она тихо.

— Я тоже так считала, пока не вышла замуж за его отца, — беспечно сообщила Кэрола. — Сразу после свадьбы я поняла, что он готов съесть все, что поставлю на стол, лишь бы поскорее добраться до десерта. Бывало, ставила блюда, совершенно не рассчитанные на человеческий желудок, и ничего, он все съедал подчистую.

Она посидела минуту, покачиваясь, и мысли ее были где-то далеко-далеко. Элида, пригубив чай, молчала, боясь потревожить воспоминания старой женщины.

— Боже, я совсем забыла о вас! — спохватилась вдруг миссис Теннер и выставила на стол мед.

К тому времени, когда Логан вернулся, они уже болтали как две давние подружки.

— Вы что, забыли обо мне? — поинтересовался он, одобрительно оглядывая их.

— По правде сказать, да, но не бросай нас в отместку за это, — радостно отозвалась Кэрола. — Садись, выпей чаю.

— Это меня вполне утешит, — сообщил Логан, усаживаясь на стул. Он подмигнул Элиде. — Она тебе еще не сказала, что в нашем доме бесплатно не кормят? Если захочешь пообедать, придется тебе что-нибудь спеть или станцевать.

— Прекрати, — замахала на него руками Кэрола. — Элида невесть что может подумать о нас. Не слушайте его, девочка моя. Он у нас такой шутник!

Вечер наступил неожиданно быстро. О прогулке в горах нечего было и думать, и они остались в доме на ужин.

Элида сидела со всеми, смеялась, шутила, а в душе отчаянно молилась, чтобы время в этой кухне остановилось и не наступил следующий день, безжалостный и жестокий.




11


— Ты можешь прийти сегодня попозже, — сказал Логан, уезжая от Элиды утром. Вчера вечером по пути домой она пожаловалась на головную боль, и Логан решил дать ей отдохнуть.

Сейчас он об этом пожалел, потому что время приближалось к одиннадцати, а Элиды все не было.

— Где она, черт побери? — благодушно пробормотал он.

Еще раз подойдя к дверям и убедившись, что грузовика Элиды как не было, так и нет, он вдруг встревожился.

Круто развернувшись, он взбежал вверх по лестнице и, задыхаясь, набрал номер телефона.

Ответ последовал после первого же звонка, и Логан расслабился, но тут же в глазах у него потемнело от ужаса — голосом Элиды говорил автоответчик.

«Логан, я знаю, что ты позвонишь. Не сердись, пожалуйста! Я уехала, чтобы какое-то время побыть одной. Заклинаю тебя, слышишь, умоляю — не пытайся найти меня! Когда ты рядом, я ни о ком, кроме тебя, не могу думать, и это мне мешает. Надеюсь, ты поймешь, что другого выхода у меня не было».

— Не сердись? — повторил он. — Не сердись?!

Страшно выругавшись, он бросил трубку и бессмысленным взглядом уставился туда, где впервые за несколько месяцев не кипела вовсю работа, не стояли прислоненные к стене лодки, не блестел разложенный по полу инструмент, не желтели опилки.

Жизнь остановилась.

И вдруг он понял все.

Элида не собиралась возвращаться к нему!

— Черт! — заорал он, ударив кулаком по поверхности стола. — За что? Господи, за что? — ревел он, как дикий вепрь, и эхо разносило его слова по всему зданию. — Почему?

Впрочем, он понимал почему.

Потому, что на свете существует агент по переписи населения Мак-Адам, и он до конца жизни не даст покоя ни ей, ни ее людям.

И выбирая между долгом и любовью, Элида выбрала долг.

На какой-то момент Логан возненавидел этих наивных, добродушных и гордых людей. Они встали между ним и его любовью. Они разрушили его так толком и не состоявшееся счастье. Они отняли у него Элиду.

— Она должна была принять мою помощь, — пробормотал он, стуча себя по голове. — Но нет, эта дурацкая независимость, эта проклятая гордость, это упрямство и племенное высокомерие. Еще бы, какое право ты имеешь решать судьбу озеттов, если ты сам не озетт, а так, метис в шестом поколении.

Закрыв лицо руками, он стоял возле перил и покачивался. Он — чужак для этих людей. А значит, путь к ним — и к женщине из их племени — ему заказан.

Но он не мог позволить себе потерять ее.

Резко развернувшись, Логан подбежал к столу, открыл сейф и сгреб всю наличность, имевшуюся у фирмы.

Заперев двери — беда бедой, а безопасность безопасностью, — он подбежал к грузовику, глотнул напоследок свежего ноябрьского воздуха и запрыгнул в кабину.

Он найдет ее во что бы то ни стало, а когда сделает это…

Челюсти Логана сжались, а губы сложились в тонкую линию. Еще раз выругавшись, он повернул ключ зажигания, и грузовик как сумасшедший рванулся вперед.

Мотор гудел на пределе, шины визжали, когда Логан, позабыв про всякие правила дорожной езды и требования безопасности, мчался вперед и только вперед.

Ни о ком, кроме Элиды, не думая, он не заметил голубого «шевроле», который на некотором отдалении следовал за ним всю дорогу от мастерской до дома, откуда Логан, переодевшись, направился в сторону пригорода.




— Проклятье! — Фрэнк Мак-Адам заскрипел зубами от злости, когда сзади засверкали синие огни мигалки, а затем донесся протяжный вой полицейской сирены. Бросив взгляд в зеркальце заднего вида, он выругался еще раз. За ним по пятам шла полицейская машина.

— Только этого еще не хватало! — пробормотал он, сворачивая на обочину шоссе. Посмотрев вперед, он увидел, как преследуемый им грузовик исчезает за поворотом.

Губы у него сжались, а уголки их кисло опустились вниз. Сперва потерять де Леон, а теперь еще и Теннера — поистине это были дни абсолютного невезения.

Покачав головой, он опустил боковое стекло и достал из пластмассовой прозрачной обертки водительское удостоверение.

Элида стояла у озера и отсутствующим взором глядела на темно-голубую воду. Ей нужно было во что бы то ни стало достучаться до сердца и ума человека, сидящего в нескольких шагах от нее на валуне.

Достав из кармана джинсов плоскую гальку, она бросила ее в воду, и камень, сделав несколько прыжков, беззвучно пошел ко дну.

Тишина и покой, подумала она. В природе и в сердце. И она пришла, чтобы нарушить этот покой снова — но уже в последний раз — убедить своих людей сменить место пребывания.

Но тянуть время было больше нельзя. В конце концов, подумала она, я должна объяснить, что этот шаг на благо всех.

Она поглядела на Барни, потом, подойдя к нему, опустилась на землю и положила щеку на его колени. Ей нужно было набраться духа и объяснить старику, что она хочет предложить племени явиться на собрание индейцев из резервации макахов для того, чтобы те определили их судьбу.

У нее были основания бояться реакции Барни. Шесть лет назад она уже обращалась к нему с этой идеей. Барни тогда страшно рассердился и категорически запретил ей даже говорить об этом с другими.

— Я много думала, дедушка, — начала она медленно и приподняла голову.

Барни ласково потрепал ее по голове.

— И о чем же ты хочешь со мной поговорить? — спросил он.

У Барни зуб на зуб не попадал от холода и сырости, но он словно не замечал этого. Когда Элида попросила его отойти с ним в сторонку для разговора, он, несмотря на то, что холод вреден стариковским костям, сразу согласился.

— Забота о вас не в тягость мне, дедушка, и ты знаешь об этом лучше других. Так что не расцени мои мысли как попытку улизнуть от своего долга. — Она помолчала и, убедившись, что Барни внимательно слушает, сказала чуть смелей: — Я подумала, что пора найти более подходящий дом для нашего народа.

Барни улыбался — ласково и чуть насмешливо.

— Нам и здесь не так плохо.

Дело складывалось труднее, чем она полагала. Собравшись с духом, Элида продолжила:

— Мы все только выиграем от того, что предстанем перед глазами собрания племени макахов, дедушка. Я уже наводила справки и узнала, что несколько озеттов уже живут в их резервации. — Она говорила взахлеб, боясь, как бы он ее не остановил.

Но Барни молчал. Долго, очень долго.

— Мне нужно твое благословение, дедушка, — снова заговорила Элида. — Среди вас много слабых и больных, да и другие уже устали вести жизнь кочевников и бродяг. Встань на мое место и выскажи свое суждение: права я или нет?

Барни издал внезапный смешок. Он почти никогда не выказывал свою любовь к ней, но сейчас, склонившись, чуть коснулся ее щеки губами.

— Ты права, моя девочка, — сказал он после небольшой паузы. — Я тоже последнее время вспоминал твое предложение пятилетней давности. Мне давно уже хотелось бы вернуться на землю, где мы могли бы заниматься фермерством. Мы были бы счастливы там — я, Мэри и все другие.

Земля, о которой говорил Барни, располагалась на полуострове Олимпик и принадлежала зятю Элиды, Маркусу. Тот когда-то предлагал продать ее по весьма умеренной цене.

— Тогда я поговорю с Маркусом, а потом съезжу к заливу Неах и поговорю с вождем макахов.

— Когда ты отправишься?

— Немедленно.

— Да хранят тебя духи твоего деда и отца, — прошептал Барни, с усилием поднимаясь на ноги. — Пойдем к другим.

По дороге к лагерю Барни предостерег, чтобы она никому не говорила о своей миссии.

— Не стоит раньше времени возбуждать надежды. Если наше предложение будет отвергнуто, пусть переживают по этому поводу только двое — ты и я.

«Трое», — мысленно поправила Элида. Она, впрочем, боялась даже подумать о том, что ее поездка к заливу Неах может окончиться неудачей.




К тому моменту, когда Логан достиг окрестностей озера, вся его ярость куда-то улетучилась. Все, к чему он сейчас стремился, — увидеть Элиду, прикоснуться к ней, убедиться, что она все еще любит его.

Подъехав к краю леса, он с разочарованием отметил, что грузовика Элиды нигде не видно. Абсолютно уверенный, что Элида должна быть здесь, он даже не удосужился заглянуть к ней на квартиру.

Конечно, она вполне могла знать другие пути, по которым можно подъехать к озеру. Твердо решив осмотреть лагерь и прилегающие к нему окрестности, Логан закрыл грузовик и двинулся тропой в глубь леса.

Без Элиды в роли провожатой путь на этот раз показался ему бесконечно длинным. Встревоженный за нее, Логан остался совершенно равнодушен к первозданной красоте природы и не слышал топота, хлопанья крыльев и прочего шума, издаваемого перепуганными обитателями леса.

Найти с ходу звериную тропу ему не удалось, и он обругал себя последними словами за то, что, зная о царящем в лесу сумраке, не прихватил с собой фонарика.

Какое-то шестое чувство помогло ему отыскать тропку, и, облегченно вытирая пот, он двинулся по ней в западном направлении. Когда Логан вышел на поляну, им снова овладело беспокойное ощущение: будто бы он спал и только сейчас проснулся — в другой эпохе, в ином мире.

В лагере царило оживление, люди бегали туда-сюда, не обращая на него внимания. От костра по поляне расходился синий дым, пахло гарью.

В какое-то мгновение ему захотелось повернуть назад, но желание увидеть Элиду было слишком сильным, и он двинулся дальше.

Стоявшая у ближайшей палатки женщина после минутного колебания приблизилась к Логану. Это была Хелен, тетка Элиды, вдова.

— Вечер добрый, мистер Теннер, — приветствовала она его, дружелюбно оглядывая гостя карими глазами. — Мы готовим вечернюю трапезу, так что можете остаться и присоединиться к нам.

Логан уже привык к простоте нравов, отличавшей озеттов, а потому улыбнулся и сказал:

— Если вы приглашаете, Хелен, я сочту за честь разделить с вами ваш ужин.

Следуя за ней, Логан вполголоса сообщил, что хотел бы увидеть Элиду.

Хелен огорченно всплеснула руками:

— Она совсем недавно уехала.

В глазах у Логана потемнело.

— А куда? Вам ничего не известно об этом?

— Мне — нет, а вот Барни, возможно, и знает.

Хелен зашла в палатку и бросилась к Мэри, которая вешала над огнем котел. Женщины о чем-то пошептались и повернулись к Логану.

— Барни рыбачит на озере, мистер Теннер, — сообщила Мэри. — Если вы не знаете, как туда пройти, Уильям проведет вас. Хелен, позови Уильяма.

— Спасибо, но я не хочу доставлять вам лишние хлопоты, — быстро сказал Логан.

Он вспомнил, что, по словам Элиды, озетты почти не покидают лагеря, чтобы не обнаружить себя. Меньше всего на свете он хотел стать для этих людей источником неприятностей.

— Нам это не в тягость, мистер Теннер, — заверила его Хелен, и они вышли из палатки.

Уильям был одним из трех «молодых» стариков, что помогали Элиде перетаскивать грузы. Широко улыбнувшись, он протянул Логану руку:

— Рад вас видеть снова, мистер Теннер.

— Спасибо, Уильям.

— А теперь пойдемте, я покажу вам дорогу.

Полузаросшая тропа серпантином вилась между деревьями и после некоторого пути выводила к озеру.

Логан застыл на месте, пораженный открывшимся видом. Взгляд его скользил по темно-голубому зеркалу вод, по величественным склонам далеких гор, отбрасывавшим длинные тени на озеро. Казалось, в этом месте, посреди этой красоты, не могли существовать зло и несчастье.

Улыбнувшись, он повернулся, чтобы поблагодарить своего проводника, и с изумлением обнаружил, что Уильяма уже и след простыл.

На прибрежном валуне с удочкой в руках сидел старик. Логан открыл рот, чтобы крикнуть ему и помахать рукой, но в последний момент осекся. Ловля рыбы — дело тонкое, и шум здесь неуместен.

Логан тихо пробрался к Барни и остановился, ожидая, когда старик индеец повернет голову и неторопливым кивком поприветствует его.

— Прошу прощения, если помешал, — сказал он и опустился возле старика на корточки. — Мне сказали, что Элида только что уехала из лагеря. Вы не знаете куда?

— Она была у нас совсем недолго, — уклончиво отозвался Барни, не отрывая глаз от воды. Леска напряглась. — Кажется, я не напрасно сижу здесь битый час, — пробормотал старик, подсекая леску.

Захваченный зрелищем схватки между человеком и рыбой, Логан на какое-то время забыл о цели своего визита. Барни дюйм за дюймом тянул леску вверх, и вот уже рыба затрепыхалась над водой.

Логан шагнул в сторону, чтобы старик мог отвести удочку. Сняв судорожно бьющуюся рыбу с крючка, Барни бросил ее в ведро с водой и со вздохом повернулся к Логану.

— Я тебе скажу, куда она уехала. Но сперва нам надо поговорить.

С ведром в одной руке и удочкой в другой он пошел в лес, и Логан — за ним.

— С малых лет ее отличали сила духа и гордость, — заговорил Барни.

'Что-то он темнит», — подумал Логан, а Барни неторопливо рассказывал о девчушке, у которой хватило мужества бросить вызов судьбе и в одиночку пробивать себе дорогу в новом, совершенно чужом ей мире.

— Джозеф — это ее отец — смекнул, что девчонке нужно предоставить свободу, и отпустил ее, чтобы она ходила в школу и жила среди таких же, как ты, людей. Мне он по секрету сказал, что со временем дочка осознает, кто она такая, и сама вернется. Так и произошло.

Барни скрипуче засмеялся.

— И она вернулась — сильная, уверенная в себе, отчаянно храбрая. Одного Джозеф не учел — что она одной ногой останется в вашем мире.

— Позвольте я возьму ведро, — сказал Логан, заметив, с каким трудом Барни тащит свою ношу. — Она и в самом деле мечется между этими двумя мирами, но, приехав сюда сегодня утром, она продемонстрировала, в чем состоит ее выбор.

— Но этот выбор она сделала с тяжелым сердцем, и дух ее изнемогал. Она человек долга, Логан. Это не значит, что она стала плохо к тебе относиться — просто она жертвует личным счастьем ради нас.

«И моим счастьем тоже», — мрачно подумал Логан.

Барни хитро оглянулся на него:

— Загляни себе в сердце, Логан, и взвесь, достанет ли у тебя силы и мужества отпустить ее от себя. — Узловатыми руками он отобрал у Логана ведро. — Дай ей время разобраться в самой себе, и, как ручной голубь, она сама прилетит к тебе в руки.

Улыбка осветила лицо Логана, когда он смотрел вслед уходящему старику. Итак, пусть все идет своим чередом — примерно то же посоветовал ему Барни. Что ж, это неплохая идея.

Когда Логан вернулся в лагерь, в холодном сыром воздухе витал аромат приготовленной пищи, и, глядя на суету и движение перед собой, Логан снова ощутил себя потерянным и беспомощным.

Он уже собирался отправиться обратно к грузовику, когда его остановила Мэри.

— Пройдемте, я покажу, где можно вымыть руки перед ужином, — сказала она, и только сейчас Логан осознал, что, с Элидой или без Элиды, он здесь — желанный гость.

От волнения у него перехватило горло.

— Спасибо, Мэри, — с трудом выговорил он и пошел за старой женщиной. Ему сейчас захотелось сделать что-нибудь хорошее для этих замечательных людей, а желала того Элида или нет, уже не имело значения.

И только умывая лицо, он вдруг сообразил, что Барни ни словом не обмолвился о том, куда делась Элида.

Логан невольно улыбнулся. Старая лиса перехитрила его.

— Но это еще не финиш! — пообещал он себе. — За ужином я обо всем выспрошу.

Но за ужином его окружили таким вниманием, что втихомолку спросить кого-либо из индейцев о цели поездки Элиды он так и не сумел. Да он и забыл обо всем, снова поддавшись колдовскому обаянию этой первобытной трапезы.




12


Женщины о чем-то шептались в углу палатки, мужчины, сидя у костра, курили и попивали свой послеобеденный кофе, когда полог палатки взлетел и появилась Элида.

— Так-так, — пробормотала она, впившись взглядом в Логана, дружески беседовавшего о чем-то с Уильямом.

Логан не внял ее мольбам, это было ясно как дважды два. Но вместо разочарования и раздражения она обнаружила, что счастлива снова видеть его, и где-то в глубине груди почувствовала неожиданное тепло.

Логан поднял глаза, и во взгляде у него сверкнуло восхищение. Еще никогда Элида не казалась ему такой красивой. Она была в облегающих синих джинсах и бело-голубой парке поверх черного свитера, волосы заколоты за ушами, но что совершенно его пленило — это ее лицо. Щеки после прогулки по холоду пылали как два костра, и хотя нос тоже чуть порозовел, никогда еще она не выглядела такой привлекательной и соблазнительной.

В палатке началось движение и суета. Сидя на оленьей шкуре, Логан с рассеянной улыбкой наблюдал, как хлопочут женщины, чтобы накормить Элиду с дороги. Что касается мужчин, они торжественно встали и освободили место, чтобы Элида могла сесть рядом с ними.

— Итак, Логан, ты не послушал меня? — с притворным равнодушием спросила Элида, впиваясь зубами в ножку цыпленка.

Ее отчужденный тон поразил и озадачил Логана. Он ожидал гнева, радости… чего угодно, только не равнодушия.

— А ты рассчитывала, что я буду сидеть сложа руки? — удивляясь своему внезапному хладнокровию, спросил он.

Элида чуть приподняла брови и пожала плечами.

— Вообще-то я надеялась на это.

Она переключила все внимание на тарелку с едой, и на несколько минут в палатке воцарилось глухое молчание.

Кашлянул Барни, и Элида с любопытством взглянула на него. Старику было неловко — обращаясь столь пренебрежительно с гостем, Элида, как вождь, бросала тень на честь всего племени.

Чувствуя настроение предводительницы племени, Мэри и Хелен молча подали Элиде салфетку и таз с горячей водой и, когда она сполоснула и вытерла руки, так же безмолвно ретировались в свой угол.

Наклонив голову, Элида пробормотала что-то неразборчивое себе под нос, а затем, подняв глаза, попросила Логана прогуляться с ней.

Логан легким движением вскочил на ноги и протянул Элиде руку. Он предчувствовал, что разговор будет не из приятных, но покинуть просто так лагерь не мог — не для этого он сюда приехал.

— Ты не должен был приезжать, Логан, — сказала Элида, как только они вышли из палатки.

— Если ты хотела удалиться от меня на время, почему ты не сказала об этом вчера вечером? Или сегодня утром? — Он стоял, скрестив руки на груди, как палач из сказок «Тысячи и одной ночи».

— Я приняла решение уже после того, как ты уехал, — сказала она глухо, избегая глядеть в его холодные, жесткие глаза.

— Тогда почему, приняв решение, ты не позвонила мне в мастерскую? Почему ты заставила меня разговаривать с этим вшивым автоответчиком? Думаю, я заслужил лучшего отношения к себе.

Краска стыда залила лицо Элиды.

— Я боялась, что ты попытаешься остановить меня, — призналась она. — И, кажется, я беспокоилась не без оснований.

В голову Логану ударил гнев, и, сделав шаг вперед, он схватил Элиду за плечи.

— Тебе не убежать от того, что есть между нами, — сказал он хрипло. — Я тебя не отпущу.

— Логан, пожалуйста! — вскрикнула она, пытаясь вырваться. — Я никуда не убегаю, пойми ты!

Отбросив его руки, она отступила на шаг и подняла сверкающие от слез глаза.

— Я не могу убежать — ни от тебя, ни от них! — Элида кивнула в сторону большой палатки. Губы ее задрожали, и, забыв обо всем на свете, она бросилась к нему на грудь. — Прости меня, прости меня, слышишь — прости меня!

Ей хотелось сейчас же рассказать про свою поездку к заливу Неах, но она обещала, что первому расскажет обо всем Барни, и не могла нарушить слово. Но самое главное — она не хотела больше никаких тайн, никаких ссор, никаких неясностей в отношениях.

— Я люблю тебя, Логан, — прошептала она, уткнувшись носом ему в грудь.

Логану до боли в руках хотелось обнять ее, но он стоял недвижный, как скала, и холодно взирал на нее сверху.

— Я тоже люблю тебя, Элида, и я не отдам тебя без боя, — сказал он, судорожно сжав пальцы в кулаки. — Без тебя я отсюда не уйду, и остаться одной тебе не позволю.

Ошеломленная неистовостью в его голосе, Элида отпрянула назад и подняла лицо.

— Это что, ультиматум? — спросила она, и мягкость в ее голосе сменилась боевой медью.

— Это просто информация к сведению.

Элида безнадежно качнула головой. Вступать в объяснения с Логаном, пока он находился в таком настроении, было почти бессмысленно, все же она должна была попробовать.

— Но я сейчас не могу оставаться при тебе, Логан. А ты в свою очередь не можешь… — Она хотела сказать, что он не может так просто бросить работу, мастерскую, заказы и все свое время отдать ей.

— Запретить мне это не сможет никто, — сухо оборвал он ее.

Последняя капля переполнила чашу терпения.

— Я не твоя собственность, мистер Теннер! — крикнула она, с ненавистью глядя на него. — И не тебе распоряжаться, что я могу делать, а что не могу. Ты не можешь мною командовать!

Логан приподнял брови.

— Понятно, — сказал он. — Я не могу командовать тобой, а ты… ты не можешь командовать мной?

— Я никогда ничего тебе не диктовала! — выпалила Элида.

— Да? — спросил Логан. — А чем, позволь узнать, ты занимаешься сейчас, если не диктуешь мне свои условия?

Он отвернулся и стал молча глядеть на чернеющий лес, на сетку листьев, залитую лунным светом, на плывущие в ночном небе облака.

«Тупик», — подумала Элида и до боли сжала кулаки. Как ни тяжело ей было оставить Логана, еще тяжелее будет прогнать его. А именно это ей сейчас предстояло сделать, потому что у него было дело, и она не могла позволить, чтобы любимый человек по ее вине — прямой или косвенной — разорился.

Потянувшись к нему рукой, Элида хотела сказать, чтобы он ехал домой, потому что через неделю-другую она вернется в Сиэтл, вот только уладит дела и вернется, но в этот момент он резко повернулся, напугав ее.

— Какого черта ты присвоила себе право решать за нас двоих? — спросил он гневно. — Ты хотя бы чуть-чуть подумала о том, что я буду чувствовать?

Элида в испуге отпрянула от него.

— Я думала, так будет лучше, — пролепетала она.

— Для кого лучше? — саркастически спросил Логан. — Для тебя? Ясно, что нет. Для этих людей? Должен тебя разочаровать: даже немного пообщавшись с ними, я могу утверждать, что всем этим дряхлым старикам и старухам поперек горла та цыганская жизнь, на которую ты их обрекла.

Глаза у Элиды округлились.

— Я… — начала она.

— Ты настолько сжилась со своей манией преследования, а они настолько привыкли целиком полагаться на тебя, что никому не пришло в голову задуматься о цене, которую все вы платите.

Слезы обиды и гнева хлынули из глаз Элиды и заструились по щекам. Всхлипнув, она терла лицо рукавом и отступила еще на шаг, пытаясь взять себя в руки.

— Все, что я делала и делаю, предпринимается во имя их блага, — бросила Элида ветру и повернула мокрое от слез лицо к Логану. — Ты много видел, Логан, но мало понял. Именно потому, что они стары и немощны, я с ними.

Логан медленно окинул ее взглядом и ровным, безжизненным голосом произнес:

— И чтобы исполнить свой долг, ты намерена пожертвовать нашей любовью, так?

Элида вздрогнула, как от удара молнией, но ничего не сказала, лишь глаза ее выдавали муку.

— Вернемся домой, Элида, — со странной беспомощностью в голосе проговорил Логан.

Она сквозь слезы взглянула на него и отрицательно качнула головой:

— Не могу, Логан. Сейчас не могу.

У Логана зашумело в голове.

— Ты моя, — сказал он упрямо. — Даже твои люди понимают это. Зачем ты все портишь?

Элида обреченно вздохнула.

— Чего ты от меня хочешь, Логан Теннер? — устало спросила она.

Она была уже готова рассказать ему, что первая попытка встретиться с вождем макахов не увенчалась успехом, а потому ей придется ехать снова — и может, не один раз, и именно поэтому она сейчас не может вернуться к нему.

— Ты знаешь, чего я от тебя хочу, — сказал он, потеряв терпение, и рывком привлек ее к себе. — Я хочу, чтобы ты переговорила с Мак-Адамом. Мы поедем вместе и сумеем убедить его, что пресса не должна ничего знать. Гарантирую — он подаст соответствующий рапорт в федеральное агентство по переписи и навсегда исчезнет из вашей жизни.

С горьким смехом Элида вырвалась от него.

— И думать не смей! — Бросив в небо исполненный муки взгляд, она взмолилась: — Чабат хитаацитат — помоги мне, Господи!.. — Мак-Адам одержим идеей отыскать нас, — сказала она, переведя взгляд на большую палатку. — Неужели он откажет себе в удовольствии раструбить о своей победе по всем газетам? Признаюсь, я до сих пор считала тебя трезвомыслящим человеком.

— Но моему-то слову ты веришь? — тут же спросил Логан. — Если я тебе пообещаю, что Мак-Адам будет держать язык за зубами и никому, кроме своего непосредственного начальства, не будет докладывать, ты согласишься встретиться с ним — в моем присутствии, разумеется?

Элида отрицательно качнула головой:

— Я слишком хорошо его знаю, Логан. Трудно себе представить, чтобы человек с его самолюбием не известил страну и мир, что он, именно он, и никто другой, раскрыл загадку исчезнувшего племени.

Логан шагнул к ней и приоткрыл рот, собираясь что-то возразить, но Элида увернулась и заявила:

— Вопрос закрыт. Я больше не желаю говорить на эту тему.

Она побрела в сторону, Логан — за ней. В полном молчании они бродили вдоль края леса, поглядывая на лагерь.

— Я люблю тебя, Элида, — заговорил Логан, прерывая тягостное молчание. — И я не желаю жить без тебя. — Переломив свою гордость, он хрипло добавил: — Если ты хочешь, чтобы я пошел на какие-то уступки — пожалуйста, я готов. — Он остановил ее. — Я буду приезжать в конце каждой недели, где бы ты ни была, и буду делать это, пока знаю, где тебя искать.

Элида почувствовала, как у нее комок застрял в горле.

— Я не могу просить тебя об этом, — срывающимся голосом сказала она.

Логан невесело усмехнулся:

— А можешь ты понять, что я тебя люблю и жить без тебя не желаю?

— Это нечестная игра! — воскликнула она.

— Ты не оставляешь мне никакого другого выбора, — мрачно отозвался он.

И это была чистая правда.

— Прости меня, Логан! — прошептала она, уткнувшись носом в его грудь.

Он поймал ее лицо ладонями.

— Будет время, когда мы со смехом вспомним сегодняшний день, но пока мне больше всего хочется зареветь, — признался он.

— Не надо, — испуганно сказала она. — Если ты начнешь, я вообще выйду из берегов, и тогда меня ничто не остановит. А я при исполнении, если можно так выразиться.

Логан рассмеялся.

— А я-то боялся, ты скажешь, что воины не плачут, — хрипло пробормотал он.

Элида подняла голову и ощутила его губы на своих губах. У поцелуя был соленый привкус, и Элида не могла с уверенностью сказать, чьи это слезы — ее или Логана. Не то что бы она придавала этому значение — давным-давно Элида усвоила, что слезы — привилегия не одних только женщин.

Элида обвилась рукой вокруг его талии и прижалась к нему крепко, словно хотела простоять вот так, обнявшись, до конца жизни.

От большой палатки донеслось деликатное покашливание, и они торопливо отпрянули друг от друга.

К ним двигался Барни Уэйд.

— Все остальные уже собираются спать, — сказал он, приблизившись. — Мы подбросили веток в огонь и согрели одеяла. — Сообщив это, он величаво кивнул обоим и пошел обратно.

— Нам намекают, что мы задерживаемся, — засмеялась Элида — Пойдем. — Поймав Логана за руку, она повела его к главной палатке.

Там и вправду пылал огонь, и одеяла импровизированного ложа на ощупь были горячими.

— Что случилось? — спросила она, когда Логан отпустил ее руку и двинулся вдоль стенок палатки, что-то высматривая.

— Как тебе сказать? — отозвался он, неопределенно помахав рукой. — Видишь ли…

— Ты впервые в жизни спишь в палатке? Или тебя смущает отсутствие привычной постели?

Логан неуверенно мотнул головой.

— Ни то и ни другое, — пробормотал он. — Просто твои соплеменники могут невесть что подумать… Одна постель на двоих…

— И что же они могут подумать? — радостно спросила Элида.

— Ну-у… Ты же знаешь, что.

Элида чуть не расхохоталась.

— Если тебя это смущает, можешь попроситься в палатку к Уильяму и Джо. Правда, к ним уже перебрались Джеймс и Эдвард, так что будет тесновато.

— Сядь рядом, — призывно попросила она, и Логан неуверенно подчинился. — Они ничего не подумают, Логан. Они знают, кто мы друг для друга, и поступают соответственно этому.

Логан насупился, и Элида улыбнулась.

— Они старомодны и живут по обычаям старины, но это не значит, что они требуют того же от всех остальных. — Она поймала его лицо ладонями и добавила: — Кроме того, я совершенно разбита, так что можешь не бояться — тебе ничего не грозит.

— Но откуда они обо всем знают?

— Если тебя что-то не устраивает, можешь спать прямо на воздухе, — теряя терпение, сказала Элида.

Лагерь давно уже спал, когда Логан, успокоившись и примирившись со своим новым положением жениха предводительницы озеттов, забрался под одеяла и шкуры и лег рядом с ней.

— Но я это делаю лишь потому, что на улице холодно и сыро, — предупредил он.

— Разумеется, Логан. Все думают точно так же, — ответила Элида, прикрывая ладошкой зевок. Положив руки под голову, она мгновенно заснула.

Еще долго после этого Логан, приподнявшись на локте, смотрел на ее лицо и слушал ее ровное дыхание. По стенкам палатки плясали огромные черные тени от пламени костра, а снаружи доносились невероятно близкие звуки ночи: шелест листвы, голос какой-то птицы, шорох и потрескивание веток в лесу.

Никогда в жизни он не ощущал себя таким одиноким. И это несмотря на то, что рядом лежала, прижимаясь к нему, такая горячая и такая близкая Элида. Он вспомнил Сиэтл, камин, свою просторную двухместную кровать… Почему они не там, зачем им все эти первобытные прелести и вся эта маета?

Разбудил его свет солнца, пробивавшийся через отверстие для дыма. Подняв глаза, Логан увидел, что костер давным-давно потух, а пробежавшись рукой рядом с собой, убедился, что в постели он один.

— Элида?

Место, где она лежала, еще хранило тепло ее тела и слабый запах ее духов. Логан с наслаждением вдохнул родной, бесценный аромат, возвращавший ему присутствие любимой женщины.

Снаружи раздались громкие голоса. Говорили женщины. Среди них была и Элида, но Логан не понял ни единого слова из разговора.

Он тихо натянул носки и обувь, продолжая прислушиваться. Когда кто-то произнес его имя, он напрягся всем телом, жалея, что не знает этого языка и не понимает, что они говорят о нем.

Беседа оборвалась так же внезапно, как и началась. У входа в палатку послышались шаги, полог отодвинулся и на пороге выросла она — Элида.

— Ага, уже проснулся. Как прошла ночь?

— Бывали и получше, — сказал он угрюмо.

— Не сомневаюсь, — сказала она и вздохнула.

Присев у очага, Элида в течение минуты раздула костер и, грея над огнем руки, повернулась к Логану.

— Я и без того оторвала тебя от работы на слишком долгий срок, — начала она. — Это никуда не годится.

— Пытаешься отделаться от меня? — поинтересовался Логан.

— А то как же? — беспечно откликнулась она, но, увидев, что Логан не улыбнулся, стала серьезной. — В мастерской работы по горло, а я тебе сейчас не помощница. Каждый день для тебя на вес золота.

Логан скрипнул зубами.

— Да, это точно, — согласился он и поднялся на ноги. — Я и так слишком долго бью здесь баклуши.

Он двинулся к выходу, и Элида поспешила за ним.

— Думаю, завтрака ждать не стоит, — сказал он. — Такое впечатление, что вот-вот начнется снегопад, а я не хотел бы попасть в метель.

— Я провожу тебя до машины, — сказала Элида.




Последующая неделя прошла тихо и уныло. Элида целыми днями бродила по лесу, смотрела в глубокие воды озера и ждала лишь субботы, когда должен был приехать Логан. Озетты, чувствуя ее душевное состояние, не приставали к ней с лишними вопросами и просьбами.

Утро субботнего дня выдалось дождливым. Элида лежала, свернувшись в теплый кокон, и блаженно улыбалась. Кто-то, пока она еще спала, пришел в палатку и заново развел костер в очаге.

Повернув голову, она смотрела, как дым, закручиваясь в спираль, поднимается к круглому отверстию в крыше. Было тепло, уютно и совершенно не хотелось вставать.

Вошла Мэри и при виде улыбающейся Элиды засмеялась.

— День дождливый и серый, а ты сияешь, как солнце, — пошутила она.

При виде этой полной пожилой женщины Элида почувствовала, как к глазам подступают слезы любви. Мэри была для нее и матерью, и бабушкой. Если бы не вся эта история…

— А это что за слезы? — по-матерински строго спросила Мэри, присаживаясь на шкуры. — Что случилось, малышка? Почему у тебя такой несчастный вид?

Добрая морщинистая рука старой женщины потрепала Элиду по щеке. Элида невольно улыбнулась, и на щеках у нее заиграли ямочки.

— Это все дождь, — соврала она. — Ты знаешь, как он на меня действует.

— Да, знаю, — сказала Мэри, снова подсела к костру и заметила: — Но сегодня не время для плохого настроения, Элида. Мистер Теннер приедет, чтобы повидаться с тобой. Не годится выходить к нему со слезами.

Элида помолчала.

— Я буду улыбаться вовсю, Мэри, — заверила она и решительно выбралась из постели.

— Ты куда?

— К озеру, наберу воды для купания.

— Уже набрана, можешь не беспокоиться, — проворчала Мэри. — Сейчас я ее нагрею, а после умывания можешь помочь мне с завтраком, если захочешь.

Элида растерянно заморгала.

— Такое впечатление, что все вы давным-давно на ногах и трудитесь, пока я разлеживаюсь в постели. Вам не кажется, что вы меня балуете?

— Мы тебя любим, Элида, и пользуемся возможностью хоть чем-то отплатить за твою заботу о нас. Ну, иди умывайся, а то Барни и другие мужчины успели проголодаться.

Быстро сбросив с себя ночную рубашку, Элида шагнула в ушат и села в ледяную озерную воду. Она взвизгнула, а Мэри тем временем уже подливала в ушат кипяток. Потом Элида завернулась в два полотенца и фланелевое одеяло и села у огня.

Рассказывая старинную, с детства известную Элиде легенду макахов, Мэри расчесывала ей волосы.

— Все. Теперь иди одевайся. Я немного приберу, и можно будет впускать народ.

— Я все сделаю сама, Мэри. Хватит с тебя.

Элида с Хелен расставляли в палатке посуду, когда вошел мокрый от дождя Логан.

— Логан! — вскрикнула она.

Он стоял в луже стекающей с него воды озябший, онемевшими пальцами пытаясь расстегнуть пуговицы плаща, но никогда еще он не казался Элиде таким прекрасным.

— Пусти-ка меня, — сказала она, быстро расстегивая и снимая мокрый, гадкий плащ, и, отшвырнув его в сторону, бросилась в объятия Логана. — Как мне тебя не хватало!

По телу его растеклось тепло — то ли от костра, то ли от ее жарких рук, то ли от того и другого вместе. Не обращая внимания на улыбку Мэри, Логан порывисто поцеловал Элиду в губы.

Обложной дождь лишил их возможности прогуливаться наедине, но соплеменники Элиды проявили удивительную деликатность, появляясь в главной палатке лишь во время еды и исчезая сразу после того, как трапеза заканчивалась.

Поздней ночью, когда жизнь в лагере давным-давно замерла, Элида лежала в объятиях Логана и рассеянно смотрела на костер.

— Еще глоточек вина? — Логан легонечко потряс ее за плечо.

Элида допила из его бокала и решила, что хватит. Жар от огня и жар от вина, сочетаясь, вгоняли ее в дрему.

— Теперь, когда мы наконец-то остались наедине, я бы хотел услышать от тебя, как долго мы собираемся жить такой жизнью, — спросил Логан, привстав на локте и доливая себе вина.

— На следующей неделе у меня состоится встреча с вождем племени макахов, и я буду просить его о том, чтобы он внес мое племя в свои регистрационные списки. — Элида улыбнулась. — Если бы я побывала у него раньше или хотя бы догадалась позвонить перед прошлой поездкой, мы сейчас… В общем, неважно. Главное, что в пятницу у нас встреча.

— И что потом? — Логан отставил в сторону пустой бокал и лег на спину, заложив руки за голову.

— Потом я буду ждать их решения.

— Предположим, они сказали: «Да». Что дальше?

— Если наша просьба будет одобрена на собрании племени, мы переберемся на полуостров Олимпика. У моего зятя там есть кусок земли. Племя уже было там — очень и очень давно, и сейчас они решили, что это было лучшее время за все годы их странствий.

— Индейцы — на земле?

— Озетты никогда в прошлом не занимались фермерством, но за время скитаний научились и этому. А чтобы они не бросили это дело в случае неудачи, мы с сестрами будем снабжать их всем необходимым. И поскольку Мак-Адам перестанет быть для нас угрозой, они будут жить там, пока…

Элида смолкла, и Логан почувствовал, как она сжалась. Он понял почему и прижал ее поближе к себе.

— Когда я последний раз говорил, что люблю тебя? — спросил он, чуть приподнимая голову.

— Минут десять, как не говорил, — притворно надула губы Элида и, не удержавшись, прыснула. От мрачных мыслей не осталось и следа. Быстро усевшись, она распустила волосы.

Логан с обожанием вглядывался в любимый профиль. Ее кожа отливала в отблесках костра медью, волосы ниспадали на плечи великолепными мерцающими волнами. Запустив пальцы в ее густую черную гриву, он почувствовал, как загорается изнутри.

— Элида! — Его шепот эхом разнесся по большой, пустой палатке.

— Да?

— Ничего. Элида, и больше ничего! — Его переполняла нежность к этой гордой женщине, с дрожью вглядывающейся в него.

С глубоким вздохом, в котором слились воедино облегчение и любовь, Элида наклонилась к нему и спрятала лицо на его могучей груди.

Логан, бормоча нежные слова, с лихорадочной торопливостью расстегивал ее розовую блузку, стремясь как можно скорее приласкать полные, изжаждавшиеся по прикосновению его пальцев груди. Он чувствовал себя страшно одиноким всю эту неделю и сейчас боялся, что страсть взорвет его до того, как он успеет насытить ее. Рука его двинулась ниже, лаская ее живот, пробираясь к поясу ее шерстяных слаксов.

Освободившись от одежды, они нырнули под одеяло и полночи потратили на любовь, заново познавая друг друга, заново открывая науку блаженства, на этот раз — в первобытной чаще, перед лицом ярко пылающего костра.




13


Логан с головой ушел в работу — она стала для него панацеей от дурных мыслей. До следующей субботы оставалась целая вечность, и он боялся, что если не займет себя чем-нибудь, то сойдет с ума. Он стремился к Элиде двадцать четыре часа в сутки, но, поскольку ничего сделать не мог, старался не думать о ней вообще.

К середине недели желание услышать родной и любимый голос сделалось настолько неодолимым, что он решил позвонить матери и по голосам на заднем фоне понял, что сестры с семьями приехали в Сиэтл, чтобы встретить здесь Новый год. Им овладели смешанные чувства: зависти — к этой шумной и веселой жизни, ревности — к счастливому замужеству сестер и радости, что все их большое семейство на Рождество соберется вместе.

— Логан!

Погрузившись в свои мысли, Логан отключился от разговора с матерью, и она это, разумеется, моментально поняла.

— Извини, мама, — пробормотал он. — Я вспомнил, как мы отмечали Рождество в детстве, и на секунду перестал тебя слушать. Извини еще раз. Что ты говорила?

— Я спрашивала, собираешься ли ты позвать Элиду в наш дом на рождественский ужин.

«О Господи, только этого мне не хватало», — подумал Логан и насупился. Он ничего не рассказывал матери о событиях прошедших недель, а врать, как запутавшемуся в своих поступках ребенку, ему не хотелось.

— Вообще-то у меня и мысли такой не было. Понимаешь, Рождество — это не ее праздник. Они верят в других богов.

— И тем не менее надо было спросить ее, — твердо сказала Кэрола.

Логан буквально видел, как она нервно постукивает пальцами по столу, и усмехнулся:

— Такова воля вашего величества? — спросил он галантно и рассмеялся, когда мать громко фыркнула в трубку.

— Прости, я совсем забылся, — сказал он со смехом, в душе надеясь, что мать займется его воспитанием и забудет о том, что сказала раньше.

Но мать не так-то просто было сбить с цели. С методичностью автоответчика Кэрола вернулась к своему вопросу, не снизойдя даже до того, чтобы отчитать своего непутевого сына.

— Уж не стесняешься ли ты ее, Логан? — спросила она тоном прокурора. — Поэтому прячешь от посторонних глаз в своем Сиэтле? Довольно странное поведение для человека, имеющего в своем роду принцессу из племени кайова.

«Час от часу не легче», — подумал Логан, начиная жалеть, что позвонил матери.

— Не говори ерунды, мама. Я люблю Элиду, души в ней не чаю. Просто есть пара пустяков, с которыми нам нужно разобраться…

— Без году неделя, а уже проблемы? Так, что ли, Логан?

Логан вспомнил, что мать приезжала к нему в то уже далекое время, когда от него ушла Лора, и ему стало еще хуже.

— Обещаю, что при первой же возможности передам ей твое приглашение, — сказал он мрачно и, даже не поговорив с сестрами, повесил трубку.

«Лора Конуэй, Лора Конуэй», — подумал он угрюмо. Он был тогда уверен в чувствах той женщины, как в своих собственных, и, приглашая мать на торжественную помолвку, похвастал, что через год она станет бабушкой. Лора позвонила в последнюю минуту, чтобы сообщить об отмене церемонии, и времени на то, чтобы предупредить мать, не оставалось. Празднично разодетая, счастливая, Кэрола приехала на праздник, а попала на финал трагедии.

С трудом отогнав от себя мрачные мысли, Логан снова погрузился в работу, а когда разогнулся и приподнял голову, было время собираться и уходить домой.

Открывая двери дома, Логан услышал звонок телефона. Он подумал, что это Элида, и метнулся к аппарату.

— Алло!

Все его надежды рассыпались в пух и прах, когда скрипучий мужской голос поинтересовался:

— Могу я поговорить с Логаном Теннером?

— Это вы! — Логан стиснул зубы, потому что звонил ни кто иной, как агент Фрэнк Мак-Адам.

— У меня убедительная просьба не бросать трубку, пока я не скажу вам буквально несколько слов, мистер Теннер, — умоляюще сказал Мак-Адам.

Любопытство взяло верх, и Логан, поколебавшись, сказал:

— Слушаю вас.

— Не могли бы мы встретиться где-нибудь за чашечкой кофе?

Через полчаса они сидели в кафе на окраине города и испытующе глядели друг на друга. Логан не терял надежды самому разобраться в причинах, которые заставляли пожилого агента преследовать по всей стране горсточку несчастных индейцев, от которой агентству по переписи, по большому счету, ни жарко ни холодно. Логана ставил в тупик мистический ужас Элиды перед этим человеком, и он решил, что, если подворачивается повод разрешить загадку, грех этот повод упустить.

— Я признателен вам за ваше согласие встретиться со мной, мистер Теннер, — вполголоса произнес Мак-Адам, вращая на блюдечке чашку с кофе. — Признаться, я долго колебался, прежде чем решился позвонить вам. Уже во время той встречи в ресторане я понял, насколько вы друг другу близки и дороги. И я себе сказал: «А почему бы и нет?» Если вы оказываете влияние на миссис де Леон — а это несомненно! — вы именно тот человек, который мне нужен.

Тон агента был приторно любезным, и говорил он, не поднимая глаз на собеседника.

Откинувшись в кресле, Логан внимательно изучал человека, превратившего жизнь Элиды в кошмарную гонку с преследованием.

— Что вы хотите от меня? — спросил Логан и пригубил кофе.

— Ну-у… — Мак-Адам подозрительно покосился на парочку, с шумом прошедшую мимо их столика к выходу, и продолжил: — Вы, как я уже говорил, оказывая свое влияние, могли бы попытаться уговорить леди, чтобы она прекратила глупую и бессмысленную игру в кошки-мышки с законом — в моем лице.

— Не думаю, что к миссис де Леон применимы слова, которыми вы только что воспользовались, Мак-Адам, — повысил голос Логан.

Агент поморгал глазами и вжал голову в плечи.

— Да, конечно, я выразился не вполне корректно и приношу свои извинения, — заговорил он вкрадчиво. — И все же я бы очень хотел, чтобы вы объяснили вашей даме… неправильность, скажем так, ее поведения. Напомните ей, что я вполне мог бы подать на нее в суд за покушение на честь и достоинство личности, и если не сделал этого до сих пор, то только из-за того, что понимаю мотивы необдуманного поступка.

Логан чуть расширил глаза, а затем лукаво улыбнулся. «Надо поинтересоваться у Элиды, что за инцидент был у нее с агентом», — подумал он.

Его так и подмывало сказать, что озетты обратились к макахам с просьбой зачислить их в состав своего племени, а значит, конфликт скоро будет разрешен. Но не он затеял эту свару, и не ему ставить точку в затянувшемся конфликте. Единственное, что он мог сделать, это подготовить почву для переговоров между враждующими сторонами.

Задумчиво потерев подбородок, он спросил Мак-Адама прямо:

— Если я сумею уговорить миссис де Леон встретиться с вами, вы гарантируете полную конфиденциальность?

— Вам известно, где она прячет своих людей?

— Могу я обещать ей, что ни один журналист не проведает о результатах встречи? — еще раз спросил Логан, и в голосе у него прорезалось нетерпение.

— Все, что я желаю, — это сделать мою работу, мистер Теннер, — бесцветным голосом объявил Мак-Адам. — Я не вышел до сих пор на пенсию исключительно из-за того, что не могу оставить службу, не доведя какое-то дело до конца. Я уже стар, и очень устал, мистер Теннер, и давно мечтаю о том, чтобы уйти на заслуженный покой и передать свои обязанности более молодому и работоспособному преемнику.

Он поглядел в глаза Логану, и во взгляде его сквозила мольба.

— Помогите мне, мистер Теннер. Организуйте встречу с миссис де Леон, чтобы я мог лично сказать ей: все, что мне надо — это опросить ее людей. — Мак-Адам кисло улыбнулся. — Что касается славы человека, раскрывшего тайну пропавшего племени, и все такое прочее — мне это не нужно. Обещаю хранить молчание.

Логан отвернулся от его просительных глаз и, увидев официантку, подозвал ее к столику, чтобы рассчитаться.

— Позвольте мне, мистер Теннер, — сказал агент, перехватывая счет. — Встреча проведена по моей инициативе, я за все заплачу.

И столько в его суетливости было собачьей преданности, что Логан торопливо и неловко распрощался и вышел из ресторана.

На улице было свежо, но ясно; лишь несколько тучек виднелись на холодной лазури зимнего неба.

Вернувшись домой, Логан по-спартански просто поужинал и, решив, что никто больше его не потревожит, остаток вечера работал над музыкальной шкатулкой — подарком для одной из своих племянниц.

На следующее утро он позволил себе понежиться в постели после семи, и только чувство голода заставило его в конце концов подняться с кровати. Вздрогнув от холода, он пробежал на кухню и быстро сделал себе кофе.

После этого он принял душ, побрился, переоделся в джинсы и черный свитер, еще более подчеркивающий его темные волосы и темные, ироничные глаза.

Надев на ноги теплые шерстяные носки и мокасины на меху, сшитые для него Элидой, Логан вернулся на кухню и выпил еще чашку кофе.

Он попытался читать утреннюю газету, но мысли никак не желали собраться вместе, и газета полетела в сторону.

— Господи, какая чушь! — пробормотал он, откидывая голову и воскрешая в памяти вчерашнюю встречу с Мак-Адамом, разговор с матерью…

Логан попытался представить реакцию Элиды на предложение встретиться со своим преследователем.

— Она оторвет мне голову, — предположил он вслух и ухмыльнулся, представив себе эту картину. — А потом успокоится и… И может быть, мне удастся ее уговорить.

Резкий запах неприятно ударил в ноздри. Логан вскочил на ноги и уже на ходу сообразил, что это горит ветчина, которую он забыл вынуть из микроволновой печи. «Просто чудо, что я до сих пор не сжег весь этот чертов дом», — подумал Логан, выключая печь и отыскивая ухватку.

Мясо шипело и брызгало жиром, и к тому моменту, когда Логан управился со сгоревшим продуктом и отчистил печь, сам он весь был в жиру и саже.

Стоя в душе, он за шумом воды не расслышал быстрых шагов в коридоре, и когда хрипловатый, взволнованный голос с порога ванной провозгласил: «Логан!», он чуть не поскользнулся.

Сияющие глаза Элиды жадно пробегали по его стройному, гладкому, мускулистому телу, сверкавшему в неоновом освещении, по его волосам, прилипшим к большому, красивой формы лбу, по островкам волос на груди и ногах. Все тот же — только лицо чуть осунулось.

— Ты вернулась домой, — пробормотал он.

— Только на один день, — виновато сказала она, не спуская с него взгляда.

— Я рад, что ты здесь.

— Я тоже.

— Мне тебя так не хватало.

Логан выбрался из ванной, подошел к Элиде и прижал к себе.

Веки Элиды затрепетали, а на щеках лукаво заиграли ямочки.

— А уж как я по тебе соскучилась, — сказала она и со вздохом прижалась лицом к его груди. — Но ждать осталось уже недолго. Скоро мы снова будем вместе.

— Как-то не очень уверенно ты это говоришь, — сказал Логан, ласково приподнимая ее подбородок пальцами. — Могут и отказать, так?

Элида оторвала голову от его груди и подняла глаза, в которых мешались воедино боль и раздражение.

— Пожалуйста, не надо об этом! — с отчаянием сказала она, боясь даже думать о том, что будет делать при таком исходе.

Логан ободряюще улыбнулся.

— Будем думать о хорошем, — один за другим целуя ее пальчики, сказал он.

Элида, дрожа всем телом, приложила ладонь к его щеке.

— Мне тебя так не хватало, Логан, — пробормотала она, первым попавшимся под руку полотенцем утирая ему лицо.

Она поцеловала его в губы и прильнула поближе.

— Черт! — пробормотал Логан, отпрянув и протирая глаза. — Мыло попало в глаза. Знаешь что? Я сварил кофе. Выпей, согрейся, пока я закончу мыться.

Бурча что-то себе под нос, Логан залез обратно под водяные струи, а Элида, широко открыв глаза, смотрела ему вслед. Было в этом будничном молчании что-то прочное и теплое — истинно семейное.

Все еще улыбаясь, Элида вышла на кухню. Слово «кофе» магически подействовало на нее. Рассеянно листая газету, она с наслаждением выпила две чашки, когда в дверях появился Логан.

— Я уж начала беспокоиться, не заснул ли ты в ванной, — шутливо сказала Элида.

— Зря надеялась, — парировал Логан.

Он подошел к ней и поцеловал так, как она могла только мечтать — страстно, порывисто, властно.

— У меня к тебе поручение от матери, — сказал он, заново наливая две чашки. Потом поставил кофейник на плиту и сел, подвинув стул к ней. — Она хотела бы видеть тебя в своем доме на Рождество. Там соберется все наше семейство.

Словно тень пробежала по липу Элиды… А впрочем, возможно, это ему только показалось.

Элида помолчала, потом широко улыбнулась.

— Если тебе это приятно, я обязательно приду, — сказала она в ответ.

Отвернувшись к окну, она украдкой смахнула со щеки слезу. Она все еще не могла привыкнуть к тому, что жизнь для нее начинается сначала.

— Вот и прекрасно! — воскликнул Логан и вскочил на ноги так быстро, что опрокинул стул.

Не обращая на это внимания, он подхватил Элиду на руки и закружил по кухне. У него словно камень свалился с плеч. Во-первых, он сможет сообщить матери, что Элида приняла ее приглашение, а во-вторых…

У Элиды забурчало в животе. Она чуть смутилась, зато Логан развеселился еще больше.

— Какой же я дубина, однако, — сказал он вдруг, хлопнув себя по лбу, опустил ее на пол и виновато пояснил: — Ты чуть свет на ногах, а я кормлю тебя баснями. Садись, — сказал он властно и провел ее к стулу. — Хочу доказать тебе, что на кухне я так же хорош, как и в постели.

— Какой ты добрый, Логан Теннер, — покачала головой Элида, глядя, как он достает из посудного шкафа чугунную кастрюльку с длинной ручкой. — Не мужчина, а клад!

— Просто я люблю тебя, — резонно заметил Логан, посмотрел на нее и встал перед Элидой на одно колено, прижав ее руку к своей груди. — Ты слышишь, как бьется мое сердце? Ради тебя оно готово снести все, и даже больше того!

— Я доставляю тебе много хлопот? — с мягким сочувствием спросила Элида.

— Ты лишила меня спокойствия в этой жизни! — патетически воскликнул Логан.

Элида мысленно вспомнила все месяцы, прошедшие со времени их первой встречи, и подумала, что жизнь Логана из-за нее и в самом деле пошла вверх тормашками.

— Я с первой нашей встречи только и делала, что мешала тебе спокойно жить! — сказала она с изумлением ребенка, обнаружившего, что солнце каждый день всходит и заходит.

— Именно, — важно кивнул Логан. — Я потерял покой в ту минуту, когда впервые увидел напротив себя эти прекрасные карие глаза. И ты, воспользовавшись моим замешательством, заставила меня принять тебя на работу.

— Маленькая поправочка, — подняла указательный палец Элида. — Ты тогда не желал иметь дело с женским полом вообще, а не со мной конкретно.

— Но дело мне пришлось иметь не с женщинами вообще, а с тобой, — запальчиво возразил Логан.

— Вошли в клинч, — засмеялась Элида, встала и отобрала у Логана его кастрюльку. — Покажешь свои кулинарные способности потом, хорошо? А пока не мог бы ты дать мне молока, яиц и масла? Я была бы признательна тебе в высшей степени.

— А что я за это получу? — спросил Логан, сверля Элиду темными глазами.

— Омлет, — не задумываясь ответила она.

— А если я попрошу еще кое-что?

— Яичницу-болтунью с ветчиной? — предположила Элида.

Логан оскорбленно нахмурился, но тут же в глазах его загорелся азарт.

— Предлагаю следующее: я ем все, что бы ты ни приготовила, а ты в обмен оказываешь мне одну небольшую услугу.

— Скажи, и я сделаю, — рассеянно сказала Элида, хозяйничая на плите.

Логан приподнял брови.

— Ты не имеешь ни малейшего представления о том, что я собираюсь просить, и тем не менее готова согласиться?

Элида пожала плечами и нагнулась за веником.

— Я тебе доверяю, Логан. Ты же не станешь просить меня о чем-то плохом или неприятном?

Логан поскреб в затылке.

«Теперь выкручивайся», — сказал он себе с досадой. Как ни хотелось ему поскорее решить вопрос с Мак-Адамом, произнести сейчас это имя вслух он не смел.

— Я прошу тебя, чтобы ты снова приступила к работе на будущей неделе.

Удивленная и счастливая, Элида во все глаза смотрела на него.

— Я согласна, — сказала она, улыбаясь во весь рот, отбросила веник и, подбежав, обняла Логана. — Сколько церемоний, и все ради того, чтобы я снова вышла на работу.

Она не стала говорить, что одной из целей ее приезда и было выяснить, считает ли Логан ее по-прежнему своей работницей или нет.

— А я боялась, что ты не захочешь иметь и дальше такого непутевого помощника, — сказала она, заглядывая ему в глаза.

— Боялась? — спросил он недоверчиво и, обняв Элиду за талию, прижал к себе. — Как тебе в голову могла прийти такая мысль? Без тебя в мастерской пусто и неуютно. Бывает, бросишь от стола взгляд вниз, на недостроенные лодки, и не по себе становится. Когда раньше я видел внизу тебя, мне казалось, что работы не так уж много и мы вполне управимся, а сейчас у меня волосы дыбом становятся — работы море, а я один.

Сочувственно потрепав его по голове, Элида вернулась к плите и через несколько минут раскладывала по тарелкам омлет и поджаренные ломтики белого хлеба с изюмом.

— Восхитительно, — пробормотал Логан, жуя омлет.

Глаза Элиды сверкнули озорством.

— Ты сообщаешь об этом с таким видом, будто это для тебя полная неожиданность, — чуть сварливо сказала она.

Логан никак не прореагировал на ее укол.

— Поскольку мне предстоит стать главным поклонником твоего кулинарного искусства, не могла бы ты поделиться своими соображениями о том, чем ты собираешься кормить меня и впредь?

Глаза Элиды мстительно загорелись.

— У меня отлично получается тушеная белка, — кротко сообщила она.

Логан чуть не подавился, а когда откашлялся, то хладнокровно ответил:

— Я не большой любитель дичи.

Обманутая его тоном, Элида украдкой посмотрела на Логана и с негодованием увидела на его лице улыбку от уха до уха.

«Ах ты, чудовище!» — подумала она и объявила:

— Кроме того, я знаю прекрасный рецепт приготовления либи ту!

Логан раскрыл рот, но ничего не смог сказать в ответ.

— Но и это не все, — беззаботно продолжила она. — Есть еще несколько совершенно бесподобных способов его приготовления: в белом вине, с пряностями, в духовке. Впрочем, то же самое относится к бу збус — здесь тоже неограниченные возможности.

— Сдаюсь! — закричал Логан и поднял вверх руки. — Можешь весь день сидеть и говорить на смеси английского с индейским, я все равно ровным счетом ничего не пойму. Выкурим трубку мира, и ты не спеша пояснишь, что значат эти ужасные слова.

— По рукам! — охотно откликнулась Элида. — Либи ту — это молодой барашек на диалекте макахов, а бу збус — говядина.

— А как у вас именуют молодого, цветущего, полного страсти мужчину? — многозначительно поинтересовался Логан.

Элида залилась краской и решила, что в ее положении высшим геройством будет просто промолчать. Она предалась удовольствиям гастрономическим, но каждой клеточкой ощущала присутствие рядом «молодого, цветущего, полного страсти» Логана.

— Я сейчас вернусь, — нарушил Логан молчание, когда она отнесла посуду в раковину.

Он исчез, а через минуту кухню заполнили мягкие, волнующие звуки музыки — это он включил в гостиной стереопроигрыватель.

Почти тут же Логан снова появился и кивком пригласил ее на танец.

Элида растерялась, но он вывел ее на середину помещения и, положив руку на талию, начал танцевать. С каждым па рука его опускалась все ниже к изящному изгибу ее бедра, а дистанция между ними становилась все короче и короче, пока он не прижался к ней совсем.

— Мы так исключительно подходим друг другу, что я решил посмотреть, как обстоит дело с танцами, — вполголоса объяснил он Элиде. — Прости мне этот каприз.

— Не извиняйся, — тихо сказала Элида. — Ты превосходный танцор.

— А ты просто бесподобна. — Он поколебался, а потом спросил: — Кто тебя учил танцевать? Симон?

Элида оторвала голову от груди Логана и взглянула ему в глаза.

— Симон не любил танцев. Он говорил, что у него две левые ноги, и обе — толчковые. Меня научил танцевать парень, живший по соседству с супружеской парой, что приютила меня на время учебы в школе. Звали его Бобби Несбит, и был он на три года старше меня. Это был исключительно сексапильный, если пользоваться современным языком, парнишка, с красивыми голубыми глазами, высокий, стройный… Блондин, кстати… А какие у него были мускулы! Я сейчас опишу…

Логан оборвал ее насмешливую тираду единственным способом, на который мог положиться: его губы запечатали зловредный и бесконечно сладкий рот Элиды. Она сначала замерла, а потом привстала на цыпочки, чтобы насладиться поцелуем в полной мере.

— Урок усвоен, — сказал Логан, отрываясь от нее и переводя дыхание. — Что касается посуды, то она подождет, как ты считаешь?

— Конечно, — тяжело дыша и только-только открывая подернутые поволокой глаза, ответила Элида. — Какая посуда, мы не виделись целых три дня!




14


«И чем я теперь займусь?» — подумала Элида, выходя из-под душа. Логан уехал на работу, а ей оставил на кухонном столе записку, наказав, чтобы она не скучала и ждала его на ленч к часу.

Обмотав вокруг мокрой головы тюрбан из полотенца, она прошла на кухню, чтобы выпить еще чашечку кофе. Случайно пробежав ладонью по гладкой поверхности старого дубового стола, она зажмурилась от удовольствия. Это было то, о чем она мечтала. Ее собственная квартирка тоже отличалась уютом, но обставить ее целиком по своему вкусу она не имела возможности.

Ах да, ее квартира! Она совсем забыла, что снимает квартиру. В нынешней ситуации держать ее и дальше не имеет смысла. Снять квартиру — не проблема, а экономия никогда не помешает.

Прихватив кофе с собой, Элида прошла в гостиную и позвонила домовладелице.

Второй ее звонок был Логану.

— Что случилось? — сразу же спросил он, встревоженный.

— Абсолютно ничего. Просто меня, скорее всего, не окажется дома, когда ты приедешь на ленч. Я звонила домовладелице, чтобы не продлевать срока аренды, и она попросила освободить квартиру и привести ее в порядок немедленно, потому что какая-то юная пара собирается ее снять, но хочет перед этим осмотреть жилье. Она обещала мне за это возместить арендную плату за оставшийся срок, и я согласилась.

— И много времени это у тебя займет? — тут же спросил Логан.

— Не знаю, — честно ответила она. — Если эти двое захотят тут же снять квартиру, то сегодняшний день и, может быть, завтрашнее утро. Завтра пятница, и в обед, если ты помнишь, мне нужно выехать к заливу Неах для встречи с вождем.

— Но на ужин-то ты придешь?

— Сейчас что-нибудь приготовлю, чтобы тебе не беспокоиться, — заверила она.

Последовала долгая пауза.

— Только никакого бу збуса и никакого либи ту, — предупредил он и первый же засмеялся.

Элида засмеялась и тоже пообещала:

— В этом можешь быть уверен.

Она еще какое-то время сидела на месте, глядя в окно. Ей страшно не хотелось уходить из уютного, красивого дома Логана в квартиру, которая только что перестала быть ее жильем. И потом — страх попасться на глаза…

«Трусиха! — обругала она себя. — Пока ты в городе, Мак-Адама можно не бояться. Возьми себя в руки и займись делом!»

Твердым шагом она прошла в ванную, высушила волосы, заплела их в косу, а через двадцать минут вышла из дома и направилась к своему «бронко».

Она забиралась в кабину, когда услышала знакомый шум подъезжающего грузовика Логана. Через минуту Логан уже обнимал и целовал ее.

— Отпусти меня, Логан, люди смотрят, — сказала она, когда он поднял ее в воздух и закружил.

Логан опустил ее, не выпуская из объятий.

— Почему ты дома? — спросила Элида, почувствовав под ногами твердую землю. Лицо у нее раскраснелось — то ли от радости, то ли от смущения.

— Я решил устроить выходной. Надо же помочь тебе с переездом.

— Это не совсем переезд, Логан. Если парочке понравится квартира, нужно будет перевезти все мои вещи на какой-нибудь склад, пока…

— Я придумал кое-что получше, — мягко прервал Элиду Логан и снова поцеловал ее.

Элида застыла, ожидая продолжения. Логан опустил одну руку и извлек из кармана маленькую коробочку — из тех, в которых хранят драгоценности. Бархат в ней истерся от времени и выцвел.

Логан медленно раскрыл коробочку, достал из нее кольцо и надел на безымянный палец Элиды. Он улыбался — ласково и чуть грустно, но во взгляде его таилось напряженное ожидание.

— Это кольцо принадлежало матери моей матери, — сказал он громким шепотом и медленно поднес к губам руку Элиды, целуя палец с кольцом. — Я прошу тебя стать моей женой. Ты согласна?

Вероятно, Элиде не следовало удивляться, и все же при взгляде на кольцо у нее закружилась голова. Это было истинное произведение ювелирного искусства: ограненный бриллиант в окружении сверкающих сапфиров, вделанных в старинную вязь филиграни.

На глаза Элиды набежали слезы радости, и она подняла лицо. Губы у нее дрожали.

— Да, Логан, да!

Она привстала на цыпочки и, уже никого не стесняясь, поцеловала Логана в губы. Она была самой счастливой женщиной на свете, потому что ей и только ей отныне принадлежал самый восхитительный мужчина из всех, которые когда-либо существовали на земле.

Логан неохотно отстранился.

— Если мы простоим на мостовой еще минуту, нас точно арестуют, — пробормотал он. — Пойдем в мою машину — займемся переездом.

Он обхватил ее за плечи, она его — за талию, и так вдвоем они пошли к грузовику Логана.

С перевозкой вещей они управились за пару часов, после чего Логан быстро перекусил и снова ушел на работу, предоставив Элиде самой определить, в какую из комнат дома она поместит свои пожитки.

Когда он вернулся домой, в комнатах царила темнота. Элиду он нашел на кухне.

— Что это ты сидишь без света? — удивился он, нашаривая в темноте выключатель.

Свет вспыхнул, и Элида, сидевшая на стуле у окна, бросилась к нему, заливая слезами его рубашку.

— Это еще что такое? — притворно строго спросил Логан, касаясь ладонью ее мокрой щеки. — Что это ты за сырость развела?

Элида, заливаясь слезами, всхлипывая, что-то сказала, и Логан не сразу понял, о чем она говорит.

— Так ты берешь меня в жены не из жалости? — пробормотала она.

— Я беру тебя в жены из любви. Я не хочу ждать, пока другие перехватят такое сокровище.

— Так все это была не шутка?

— Сумасшедшая! Конечно!

— Ты такой добрый, — робко улыбнувшись, сказала Элида. — Ну и денек! Столько всего сразу.

— Денек просто отличный. Если бы еще и поесть сейчас…

— Поесть? — Элида усмехнулась и, окончательно повеселев, подошла к холодильнику и распахнула его настежь.

— Что это? — спросил Логан, рассматривая большую кастрюлю.

— Суп.

— С белкой или нутрией?

— Ха-ха, — невинно сказала Элида.

— Что «ха-ха»? Вот ты сама и ешь «ха-ха», а я посмотрю.

— Поверь, — вздохнула Элида, — тебе это понравится. Добрый славный суп с курицей. Замечательно идет на ужин, особенно с рогаликами и салатом.

— Чувствую, моя жизнь с тобой будет цепью непрерывных наслаждений, — сказал Логан, широко улыбнувшись. — Конечно, я теряю свою независимость и свободу, которую лучше было бы назвать беспризорностью, но выигрыш выходит за рамки человеческой фантазии. Правда ведь?

— Да, — согласилась Элида, приподняв для солидности брови, но тут же, не выдержав, захохотала.

Смех ее колокольчиком прозвенел по дому, лаская слух Логана. Он залюбовался ямочками на милом и родном лице.

— Ты знаешь, — сказал он, кивая на окно, — на улице может стоять самая мрачная и темная погода, но стоит тебе засмеяться, и сразу восходит солнце.

Элида просияла:

— Это одна из самых прекрасных вещей, которую мне когда-либо говорили. Спасибо, Логан.

Логан ухмыльнулся:

— Не спеши растрачивать благодарные слова, малышка. У меня в запасе еще такой набор невысказанных комплиментов в твой адрес, что я иногда боюсь, хватит ли на них жизни.

Они постояли молча, не спуская глаз друг с друга. Потом Элида подняла руку и положила ладонь на лицо Логана.

— Ты не первая моя любовь в этой жизни, Логан Теннер, зато последняя и самая крепкая.

— Надеюсь, — сказал он беззаботно, но в глазах его была затаенная печаль.




Все шло как по маслу: Элида благополучно устроилась в доме Логана, а с понедельника снова вышла на работу.

Казалось, о чем еще мечтать? И тем не менее Логан улавливал за внешним спокойствием и жизнерадостностью Элиды непонятное беспокойство. Дважды он попытался поговорить с ней по душам, но эти выяснения отношений ни к чему не привели.

Был сочельник, и Логан объявил день нерабочим.

Элида стояла у окна и глядела на далекие горы. С такого расстояния трудно было понять, от чего их вершины белы — от затягивавших их туч или от снега, но эта белизна волновала сердце своей первозданной чистотой.

Взгляд ее опустился на луг. По нему там и тут белели пятна снега — его было еще слишком мало, чтобы играть в снежки или строить снеговика, но одного его присутствия было достаточно, чтобы ощутить близость зимы.

На диване лежал, растянувшись, Логан и читал утренние газеты, и Элиду вдруг наполнило ощущение благополучия и полноты жизни.

Услышав затаенный вздох Элиды, Логан отодвинул газету и пристально поглядел на нее, отыскивая на ее лице следы недовольства или тревоги.

Но на этот раз он явно ошибся. Элида оглянулась, и сердце у нее застучало чаще — в своем темно-красном велюровом халате всегда красивый Логан был просто неотразим.

— О чем ты только что думала? — поинтересовался Логан, освобождая на диване место для нее. — Ты сейчас была где-то далеко от меня.

— Я думала о том, как прекрасны горы с покрытыми снегом вершинами. — Элида забралась на диван и села, поджав под себя ноги. — Еще я подумала, что хорошо бы в эти горы съездить и прогуляться по этому чистому, белому снегу.

Логан нахмурился.

— У тебя, случаем, нет температуры? — поинтересовался он.

— Разумеется нет. А почему ты спрашиваешь?

Логан, отшвырнув газету, привлек ее к себе и поцеловал.

— Потому что это странно — с таким упорством стремиться подцепить воспаление легких. — Он притворно содрогнулся. — Как представишь себя в этом холодном белом… как это называется?.. ах, да — в снегу. Сразу мурашки по коже, и хочется забраться под одеяло.

Глаза Логана зловредно сверкали, и прежде чем он продолжил говорить, Элида уже знала, о чем ее попросят.

— Тебе не хочется согреть меня, любовь моя?

— В такой день стыдно сидеть дома, вместо того чтобы гулять и дышать свежим воздухом. — Выскользнув из его рук, она снова села на диване. — Я прошу тебя снова: пойдем прогуляемся.

Она поймала его руку, и Логан сжал ее пальцы, но с места не сдвинулся.

— Что за радость тебе гулять по такой холодине? — спросил он, притягивая ее к себе и усаживая на колени. — По-моему, здесь гораздо лучше.

— Лучше-то лучше, но я почему-то чувствую себя не в своей тарелке.

Логан нахмурился и пристально поглядел ей в лицо.

— Надеюсь, если я предложу тебе одно великолепное средство от душевного беспокойства, ты не бросишь в меня томагавком? — спросил он вкрадчиво, и глаза его плотоядно блеснули, как у кота, подобравшегося к миске с молоком.

— А что, это была бы неплохая идея — снять с этой непутевой и непонятливой головы скальп, чтобы сообразительнее была, — фыркнула Элида.

Небо раскололось от ослепительной вспышки, и стекла задрожали от раскатов грома.

— Ну как, все еще жаждешь прогуляться? — с иронией поинтересовался Логан, когда дождь с градом обрушились на окна, в мгновение ока скрыв от глаз пейзаж.

— Если честно, то уже нет, — отозвалась Элида, прильнув к Логану. — Нет ничего лучше, чем сидеть в тепле и уюте возле камина и слушать, как дождь стучит по крыше.

— Это все равно что слушать любимую музыку, — пробормотал Логан, касаясь ее губ.

Он отпрянул от нее, когда Элида почти задохнулась. «Интересно, — подумала она, — почему с этим мужчиной я никогда не устаю заниматься любовью? А впрочем, какая разница!»

Она снова приоткрыла губы, уступая его требовательному поцелую.

Позже, много позже, утолив свой любовный голод, они сидели у огня, и Логан шептал:

— Разве я тебе не говорил, что знаю великолепное средство от беспокойства?

— М-м? — Элида изогнулась, прижимаясь к нему всем телом.

— Да ты замерзла, — заметил он и набросил на нее упавший на ковер халат. — Возьми, надень!

— А ты? Ты не замерзнешь?

— У нас же есть халат, — сказал Логан лукаво, помог ей надеть халат и перекатился по полу так, что Элида оказалась сверху.

— Что ты еще придумал? — возмутилась она и попыталась вырваться.

— Тише! — предупредил ее Логан. — Не буди спящего тигра.

— Ты совершенно невыносимый тип, Логан Теннер!

— А ты восхитительная проказница, Элида де Леон — без-пяти-минут-Теннер! — рассмеялся Логан.

И так продолжалось следующие несколько часов: они смеялись, дразнили друг друга, занимались любовью, а по крыше и по стеклам барабанил дождь, зарядивший, казалось, на всю зиму.

От огня их прогнал голод — но не любовный, а самый что ни на есть прозаический.

— Напомни, чтобы я перенес обрезки дерева из грузовика в автомобиль, — попросил Логан, когда они перебирались на кухню. — Дети мне ни за что не простят, если я не привезу их.

— Логан…

— М-м?

— Как ты думаешь… я понравлюсь твоим сестрам?

«Неужели именно это и не давало ей покоя?» — подумал Логан, раскладывая на столе продукты, которые он выудил из холодильника. Резко повернувшись, он подошел к Элиде и осторожно обнял ее.

— Тебе абсолютно не о чем беспокоиться. Мои сестры были страшными врединами в детстве, но когда они выросли, то превратились в прелестных и отзывчивых женщин. — Он улыбнулся. — Они, правда, до сих пор обращаются со мной как с младшим, любимым и бестолковым братом, но, исключая это, в целом они безупречны.

Он любовно поправил у Элиды смявшиеся волосы.

— Неужели они смогут не полюбить тебя? — спросил он, нежно целуя ее. — Исключено.

Элиде отчаянно захотелось поверить ему, и она благодарно улыбнулась.

— Если ты говоришь, значит, так и будет, — сказала она.

— Вот именно, — важно сказал Логан. — А теперь срочно примемся за ленч, плавно перетекающий в ужин, иначе я умру, не дожив до Рождества.

Логан проснулся утром на Рождество от непонятного звука. Немного придя в себя со сна, он сообразил, что Элида в ванной и ее, судя по всему, тошнит. Сердце у него отчаянно забилось. «Перенервничала вчера», — предположил он, но спустя мгновение лицо у него расплылось в самодовольной улыбке.

Он понял, в чем дело.

— Бедняжка! — прошептал он, соскальзывая с постели. Схватив халат, он обогнул кровать и поспешил к Элиде.

— Поди к черту, Логан! — закричала она, едва он появился на пороге ванной.

— Но… я хочу помочь тебе, — растерянно пролепетал он.

— Зато я не… Уйди же в конце концов! — Она судорожно ухватилась за горло, чувствуя подступающие спазмы. «Ну, пожалуйста, сгинь с глаз!» — в отчаянии думала она, сотрясаясь всем телом от нового приступа тошноты.

— Элида, я же… — Логан нырнул в сторону, когда она запустила в него массажной щеткой. — Ладно, уговорила. Только не надо нервничать, дорогая.

Он выскочил из двери, а следом за ним вылетели тюбики зубной пасты и его крема для бритья.

Никогда в жизни Логан не ощущал себя таким беспомощным. Как ребенок, наказанный за какой-то проступок, он забился на кухню и, ожидая появления Элиды, заварил крепкого чаю. Потом он машинально достал из жестяной коробки палочки корицы и положил их на поднос рядом с чашкой и розеткой с медом. Он помнил, что в детстве при любых расстройствах желудка мать давала ему крепкого чаю с медом. «Почему то же самое не должно помочь Элиде?» — рассудил он здраво.

Ребенок! Ошеломленный, с расширившимися от потрясения глазами, Логан прислонился к стойке, все еще не в силах переварить новую реальность. Он станет отцом! Запустив пальцы в шевелюру, он застыл у окна, невидящими глазами глядя вдаль. Он, Логан Теннер, будет отцом!

Когда Элида пришла на кухню, он так и стоял, бессмысленно глядя впереди себя.

— Что-нибудь случилось? — спросила она мягко.

Логан вздрогнул, взглянул на нее и застрочил, как из пулемета, что-то горячее и невнятное.

— Логан, не торопись! Я не поняла ни слова из того, что ты мне сказал.

Логан осторожно, как драгоценную вазу, обнял Элиду за плечи, подвел к стулу и бережно усадил. Затем пододвинул другой стул и сел сам.

— Что все это значит? — изумленно и весело спросила Элида.

Глаза Логана засияли счастьем и гордостью, а лицо расплылось в улыбке.

— Это значит, что с тобой теперь следует обращаться вдвойне бережно, — объявил он.

— Ты серьезно? — изумленно спросила Элида.

— Более чем. Ты — моя будущая теперь еще и мать будущего моего ребенка.

Элида поглядела на Логана, и вдруг из ее глаз хлынули слезы.

— Бедная ты моя, — пробормотал Логан, опускаясь на колени и бережно обнимая ее, гладя руки, целуя пальцы, колени, лицо, веки. — Тебе, наверное, теперь не до веселья?

Он и в самом деле любил ее так сильно, что любая ее боль переживалась им самим вдвойне.

— Все должно быть в порядке, — прошептала она, прижавшись лицом к его сильному плечу. — Только…

— Что, любовь моя?

— Не пытайся больше помогать мне… ну, как сегодня. Я не хочу, чтобы ты видел меня в таком состоянии.

Сердце Логана сжалось. Сколько женщин воспользовалось бы случаем отыграться на виновнике своего состояния, а уж те, с которыми ему приходилось иметь дело, — наверняка.

— Не хочешь чаю?

— А нет ли у тебя крекеров?

— Крекеров нет, есть пара тостов.

Элида удивленно и ласково взглянула на него. «Я счастливейшая женщина в мире», — подумала она, тая от счастья при одном только взгляде на самого красивого и самого доброго в мире мужчину — отца ребенка, который сегодня впервые дал знать о своих претензиях к миру, в котором еще предстояло появиться.

— То-то будет сюрприз для мамы, — сказал Логан, притаскивая чай и тосты. На лице его появилась мальчишечья ухмылка. — Ты не возражаешь, если я скажу ей об этом уже сегодня? Лучшего подарка на Рождество просто нельзя придумать. Всю жизнь она пыталась остепенить меня, и вот — удалось-таки!

— Это ты-то остепенился? — Элида прыснула от смеха.

Логан торжественно и серьезно посмотрел на нее и осторожно поцеловал в щеку.

— Еще как!

Издав воинственный индейский клич, он протанцевал джигу, а потом, смеясь, упал на стул и налил чашку чаю себе.

— Вот так-то, леди!




15


После чудесного Рождества и тихого, уютного Нового года настал черед холодного, сырого, серого января. Но ни снег, ни непрерывные дожди не влияли на настроение Элиды. Жизнь вместе с Логаном казалась сном наяву, и даже утренний токсикоз по прошествии пары недель сошел на нет.

— Счастлива? — спросил однажды Логан, встав рядом с ней у окна.

— Очень. — Откинувшись назад, она прижалась к Логану, лаская руку, которой он обнял ее. — Все, что мне осталось пожелать в этой жизни, — это решить судьбу моего племени.

Она все еще не получила ни весточки из резервации макахов, и, хотя была уверена, что собрание не отвергнет ее просьбу, неопределенность продолжала мучить и беспокоить ее.

— Ты разговаривала с зятем о переезде озеттов на его землю?

— Я ему написала, но он до сих пор не ответил. Ума не приложу, отчего он так медлит с ответом.

На лбу у нее появилась морщинка. Элиде казалось невероятным, что муж сестры ни с того ни с сего отказал им, но вдруг?.. Что, если прежняя сумма выкупа за землю кажется ему недостаточной?

— Помнишь, я тебе говорил о земельном участке на берегу Березовой бухты? — спросил Логан. — Это отличная земля, и она твоя. Считай ее подарком к свадьбе. Если хочешь, можешь предложить ее зятю в обмен на его землю, — сказал Логан.

— Ты отдаешь ее мне? — растерялась Элида, поворачиваясь лицом к Логану. На ресницах у нее заблестели слезы, а взгляд засветился любовью. Этот красивый, мужественный и великодушный мужчина запросто отдавал ей дорогую земельную собственность только для того, чтобы она почувствовала себя совершенно счастливой! — Мне нечем тебе отплатить, Логан, — с тяжелым вздохом сказала Элида, так и не придумав, чем же ответить на его подарок.

— Ты уже подарила мне себя, а скоро подаришь и ребенка. Тебя любят мои родные… Я бы сказал, что ничего большего дать мужчине нельзя.

Элида качнула головой:

— Я бы хотела подарить тебе гораздо больше.

Логан помолчал, глядя на нее. Ему страшно не хотелось омрачать настроение любимой упоминанием имени Мак-Адама. Но так или иначе он должен был положить конец этой многолетней вражде, чтобы она не легла камнем на их будущую совместную жизнь.

— Есть одна вещь, о которой я хотел бы тебя попросить.

— Я готова это сделать. Скажи, что ты хочешь, и, если это в моих силах, я выполню твою просьбу.

— Но может оказаться так, что тебе эта просьба придется не по душе, — предостерег Логан.

Элида положила руку на его лицо и ласково сказала:

— Я сделаю все, о чем ты попросишь.

— Ты даешь слово?

— Да, — без колебаний ответила Элида.

— Я хочу, чтобы ты в моем присутствии поговорила с Фрэнком Мак-Адамом. — Логан затаил дыхание, ожидая взрыва гнева.

Элида побледнела, словно оглушенная. «Он же знает, как я ненавижу этого агента! — с отчаянием подумала она. — Как же он может просить меня о единственной вещи в мире, которую я не могу сделать?»

Она ухватилась руками за подоконник, чувствуя, как пол уходит из-под ног. В глазах зарябило, потом потемнело, а затем впереди разверзлась черная пропасть, и она, кружась, полетела в нее… вниз… вниз…

— Элида!

Испуганный крик. Логана долетел с другого конца черного туннеля, ослабевший до еле слышимого шепота. Элида хотела ответить, чтобы он не беспокоился, но не смогла.

— Господи, Элида! — восклицал Логан, охваченный паникой.

Он впервые в жизни стал свидетелем обморока и лишь беспомощно держал Элиду на руках, с ужасом глядя на ее обескровленное лицо.

Прошли три бесконечные, полные беспредельного страха, минуты, и ресницы Элиды затрепетали. Логан с облегчением вздохнул.

— Ты в порядке?

Глаза ее медленно приоткрылись, и так же медленно начало возвращаться ощущение реальности. Логан, уложив ее на диван, склонился над ней с пепельно-серым от тревоги лицом.

— Что случилось, Элида? — Он помог ей сесть на диване, подоткнул под спину подушки.

— Сама не знаю, Логан. Честное слово.

— Может быть, ты переутомилась? — спросил он, нервничая. — В твоем положении нельзя перетруждаться.

И в самом деле, она же беременна. Может быть, в этом и есть причина обморока? Элида не могла с уверенностью ни утверждать, ни отрицать это.

— Давай отнесу тебя в постель, — предложил Логан.

— Не надо постели, Логан. Я в полном порядке.

В доказательство своих слов она осторожно поднялась с дивана и прошла на кухню, чтобы налить себе стакан воды. Голова все еще чуть-чуть кружилась, но она ни за что на свете не показала бы ему свою слабость.

Все снова шло обычным путем, кроме одного. Не нужно было быть великим мудрецом, чтобы понять: Элида не в духе. Она металась по дому, как затравленный зверь, хлопала дверями, роняла стулья, с грохотом ставила их на место, гремела посудой. В кухне царил ураган средней силы, и следы разрушений виднелись тут и там.

Логан ничего не имел против природных катаклизмов и даже находил их по-своему красивыми и возвышенными, но, когда речь шла о его любимой кухне, он не мог оставаться совершенно равнодушным.

— Если тебе не нравится, как расставлена мебель на кухне, любовь моя, попроси меня, и я сделаю все так, как тебе хочется, — сказал он смиренно, поднимая очередной стул.

Элида полыхнула взглядом, который мог бы испепелить иного, но Логан сделал вид, что ничего не заметил.

— И если ты не против, я все же закрою посудный шкаф. — Он аккуратно закрыл дверцу шкафа, которая распахнулась после того, как Элида хлопнула ею.

Элида смотрела, как он ходит по кухне, снова наводя порядок, и накопившееся раздражение прорвалось наружу.

— Уйди отсюда, Логан! — закричала она, затопав ногами.

— Только после того, как ты мне объяснишь, в чем причина твоего… э-э… столь внезапного выброса энергии. — Он медленно двинулся к ней.

В эту секунду Элида ненавидела в нем все: его чувственную небрежную походку, его обаятельную полуулыбку, его темные, искрящиеся радостью глаза. Она попятилась и уперлась спиной в стойку.

От его веселости не осталось и следа, и улыбка сошла с лица, когда он поймал ее за руки и прижал к стойке.

— Говори же, — сказал он, приближаясь так, что дыхание его овевало ее лицо. — Расставим все точки, и дело с концом.

Но что она могла сказать ему? Что ненавидит его за то, что он поймал ее в ловушку, заставив согласиться на встречу с Мак-Адамом? Что жалеет о том, что вообще доверяла ему?

Отодвинувшись от него, Элида на секунду закрыла глаза.

— Дай мне побыть одной, Логан, — прошептала она надломленным голосом. — Прошу тебя. Дай мне время и оставь ненадолго в покое — мне нужно самой разобраться с собой и своим настроением.

— Ты уверена, что хочешь этого?

Элида мрачно кивнула, хотя и не была уверена ни в чем на свете, кроме того, что ее преследует смутный страх.

— Хорошо. Если это действительно то, чего ты хочешь…

— Логан… Постой!..

Но было слишком поздно: с грохотом захлопнувшаяся дверь поставила жирный восклицательный знак…




Отношения Элиды и Логана в последующие две недели можно было назвать холодным перемирием. Днем вместе ездили в мастерскую, но работали каждый сам по себе. Ночью же они ложились в постель спиной друг к другу, процедив сквозь зубы что-то вроде: «Спокойной ночи!»…

Элида трудилась на кухне. По всему дому разносился умопомрачительный запах тушеного мяса и овощей. Она что-то напевала себе под нос, когда раздался звонок в дверь.

Вытерев руки о фартук, она поспешила к входной двери и, открыв, обнаружила на пороге рассыльного с заказным письмом в руке.

У Элиды перехватило дыхание. Схватив конверт, она взглянула на адрес. Это была весть из резервации макахов.

«Только пусть это будет добрая весть!» — лихорадочно повторяла она, но от волнения никак не могла сосредоточить свое внимание на буквах и, только немного переведя дух, одним залпом прочла письмо.

Их просьба удовлетворена!

— Я прямо с ума схожу от этих запахов. — Вместе с голосом в кухню вплыл сам Логан.

Вид у него был умиротворенный.

Он объявлял ей о своей капитуляции!

— Предлагаю начать мирные переговоры. Назови свои условия; я немного поломаюсь для виду и приму их.

Издав радостный вопль, Элида вихрем налетела на парламентера и через секунду уже повисла на нем. Руки Логана сомкнулись в кольце вокруг Элиды. Он совершенно не понимал причин ее поведения, да это и не имело значения. Элида в его объятиях, а все остальное — пустяки!

И вдруг его озарило.

— Ты получила известие о решении собрания? — спросил он и, когда Элида кивнула, расплылся в улыбке.

— Вот видишь, все обернулось как нельзя лучше.

— Да, — согласилась Элида. — Теперь нет никакой необходимости встречаться с этим противным агентом.

Логан помрачнел.

— Ты дала мне слово, — напомнил он.

Элида окаменела.

— Но зачем мне с ним встречаться? Объясни, какой смысл в нашем с ним разговоре? — упрямо спросила она.

— Боюсь, что смысл все же есть, — возразил Логан, чувствуя себя не в своей тарелке. Помолчав, он тряхнул головой и натянуто рассмеялся: — Ваша вражда настолько въелась вам в плоть и кровь, что ты продолжаешь воевать с ним даже во сне.

— Я?

— Представь себе. Ты осыпаешь его бранью и пытаешься вырваться, говоришь про какую-то пощечину…

Элида покраснела.

— Меня это не волнует, — поспешил вставить Логан. — Я просто хочу, чтобы ты избавилась от этого наваждения, а заодно дала старику спокойно уйти на пенсию.

— Хорошо, — сказала Элида и улыбнулась. Ее переполняло ощущение успеха, и сейчас она могла согласиться и не на такую жертву, если это доставит удовольствие Логану.

Логан же, воспользовавшись ее рассеянностью, накрыл ее губы своими — сначала неуверенно, выжидая, какой будет ее реакция, но, когда Элида обмякла в его руках, поцелуй стал лихорадочно-страстным.

С томным вздохом Элида обвилась руками вокруг его талии и призывно изогнулась в объятиях Логана. Тот скользнул руками по бедрам Элиды и рывком прижал ее к себе.

— Только не надо больше никаких принципов, умоляю тебя, — сказал он, осыпая поцелуями лицо Элиды и прокладывая огненную тропу к ее шее. — Ты не представляешь, какое это мучение — целыми ночами лежать рядом с тобой и не сметь даже прикоснуться. Удивляюсь, как я только с ума не сошел…

— И я с ума сходила.

— Господи, Боже! — взревел Логан. — А я-то, грешным делом, начал подозревать, что единственная страдающая сторона — это я.

Элида приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать его, и в голосе у нее послышались слезы.

— Конечно нет. Ты даже не представляешь, как тяжело мне было быть с тобой рознь и не знать, как примириться, не уронив при этом своей гордости.

— Гордости?

— Скорее даже гордыни, — со вздохом сказала Элида. — Теперь все это кажется такой глупостью, а тогда…

— Слава Богу, что нашелся человек, первым пославший свою гордость ко всем чертям, — прошептал он, прижимаясь к ней все теснее и теснее. — Так что — мир?

— Мир!

Голова у Элиды снова чуть закружилась, а Логан, подхватив любимую на руки, уже нес ее в свою спальню — в их спальню.

Когда он осторожно опустил ее на кровать, Элида шепотом спросила:

— Ты берешь меня в жены, Логан Теннер?

— Беру ли я тебя в жены? Конечно!

Элида лукаво усмехнулась.

— Теперь, когда мои соплеменники обустроены, мне нужен мужчина, который пристроил бы под свое крыло меня, — сказала она, заглядывая ему в глаза.

— Этот мужчина перед вами, леди!




Эпилог


В феврале Логан Теннер и Элида де Леон обвенчались в церкви и прошли через индейский свадебный церемониал.

Взявшись за руки, как влюбленные школьники, Логан и Элида пришли в ресторан, где их ждал агент. Одного взгляда Фрэнку хватило, чтобы понять — молодые бесконечно счастливы.

Со странным чувством Элида усаживалась за столик напротив человека, которого привыкла считать своим непримиримым врагом. Сложив руки на столе, она без малейшей доли злорадства в голосе сообщила агенту, что сумела определить судьбу своего племени, и теперь оно находится под покровительством собрания резервации макахов, где и будет в ближайшее время зарегистрировано для внесения в федеральные списки переписи населения.

— Как вы понимаете, в связи с этим вы можете считать свою миссию оконченной, — заключила она.

Мак-Адам кивнул и устало улыбнулся.

— Мы столько лет играли с вами в кошки-мышки, миссис де Леон…

— Миссис Теннер, — поправила Элида.

— Простите, миссис Теннер… От души поздравляю вас! Не представляю, как буду жить теперь, когда мне не за кем гнаться и некого преследовать. Я целиком одобряю ваше решение, но почему вы не пришли к нему сразу, еще до того, как разгорелась наша вражда? Сколько нервов, сил и времени мы бы тогда сэкономили!

— Думаю, я слишком увлеклась игрой в прятки, — ответила она честно.

На душе стало необычайно легко, и она подумала, что Логан прав и этой непримиримой вражде с престарелым агентом — грош цена. А потом, она выиграла и может позволить себе быть великодушной.

— Я дал вашему супругу обещание, что не предам гласности ни одного слова из нашего разговора. Еще раз хочу заверить: вы можете рассчитывать на мое молчание. Хотя, положа руку на сердце, жалею, могла бы получиться истинная сенсация.

Логан подтолкнул локтем Элиду, напоминая о ее обещании поблагодарить агента за его молчание.

— Я вам очень признательна за вашу порядочность, мистер Мак-Адам, — снова расцвела улыбкой Элида. — И кстати, хотела бы извиниться за давний инцидент с пощечиной.

Агент, чуть побагровев, кивнул.

Логан встал, чтобы пожать на прощание руку Мак-Адаму.

— Желаю вам наслаждаться заслуженным отдыхом, — сказал он. — Теперь вы можете уходить в отставку со спокойной душой.

— Боюсь, все же нет, — качнул головой Мак-Адам. — Теперь меня будет грызть досада от того, что ваша очаровательная супруга обвела меня вокруг пальца. Но слово есть слово — пресса не узнает о нашей встрече.

— Зато он может написать книгу о своих приключениях, — сказал Логан, провожая Мак-Адама взглядом. — Пожалуй, из этой истории можно сварганить настоящий бестселлер.

— Только не это, — сказала Элида, содрогнувшись, — еще несколько лет преследований я не перенесу. Хватит и того, что мне еще долго придется болтаться между твоим и моим миром.

«Между твоим и моим миром», — насмешливо повторил про себя Логан. Он бросил взгляд на округлившийся живот Элиды и улыбнулся. Скоро, очень скоро их станет трое, и все семейство Теннеров будет жить в одном, полном любви и доверия мире.




Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.