Не демонтировать!
Джерри Олшен


Джерри Олшен (родился в 1957 г. дебютировал в научной фантастике — в 1982-м) поначалу был известен в основном своим активным сотрудничеством с журналом «Аналог». Однако его повесть «Не демонтировать!», опубликованная в 1996 году, номинировалась на ВСЕ престижнейшие фантастические премии, была удостоена «Небьюлы» — и сделала автора ДЕЙСТВИТЕЛЬНО знаменитым.

… История призрачных «Сатурнов», взлетающих с заброшенных стартовых площадок мыса Канаверал, просто ТРЕБОВАЛА дальнейшего развития — и Олшен превратил свою повесть в роман.

Зачем?

Прочитайте — и узнаете сами!


Джерри Олшен

Не демонтировать!


Часть первая

НЕ ДЕМОНТИРОВАТЬ!


Глава 1


Шесть часов спустя после того, как Дональд Слейтон, астронавт, умер от рака, его гоночный самолет поднялся в воздух в калифорнийском аэропорту и не вернулся. Он исчез с экрана радара вскоре после взлета, но свидетели безошибочно опознали машину Слейтона. Невероятное событие, поскольку тот же самый самолет экспонировался в музее в Неваде.

О происшествии узнали на мысе Кеннеди. Инженеры, администраторы, астронавты — все передавали ее из уст в уста, словно скауты — историю о привидениях. Однако никто не принимал случившееся всерьез. Слишком просто спутать один самолет с другим, к тому же все понимали, как легко рождаются слухи. За эти годы их было достаточно. Один парень утверждал, что его преследовала на дороге машина Гриссома, «корвет», после того, как Гриссом сгорел в «Аполлоне-1»; а какой-то австралиец клялся, что нашел кусок космического скафандра Юрия Гагарина среди обломков, обнаруженных в малонаселенной местности после крушения станции «Скайлэб». Было ясно: отыскался еще один странный образчик фольклора эпохи «Аполлонов», которая сама постепенно превращалась в легенду.

Теперь умер Нил Армстронг, и его «Сатурн-5»[1 - "Сатурн" — серия американских ракетоносителей, созданных для запуска 3-местных космических кораблей "Аполлон", предназначенных для полетов на Луну. — Примеч. ред.] сам по себе поднялся со стартовой площадки № 34.

Рик Спенсер находился там, когда ракета взлетела. Он был на своем Т-38 из Арлингтона сейчас же после похорон, ухватил несколько часов сна прямо здесь, на мысе, затем проехал к стартовому комплексу шаттла — еще до рассвета, чтобы присмотреть за тем, как космодромная команда грузит коммуникационный спутник в «Атлантис». Это нескладное сочетание самолета с ракетой, высившееся на стартовой площадке № 39А, должно было послужить ему билетиком в космос на следующей неделе — если им удастся оторвать эту чертову штуку от земли. Однако один из техников забыл сделать очередную пометку в своей ведомости, и вся процедура застопорилась. Рик устал ждать и вышел наружу из закрытого уже стыковочного отсека — глотнуть свежего воздуха.

Солнце только что выглянуло из-за горизонта. Решетчатый помост под ногами и переплетение стальных балок вокруг отливали золотисто-красным в первом утреннем свете. Вверху кран вытянул длинную тонкую драконью шею и, казалось, с любопытством нагнулся, чтобы обнюхать огромный крылатый орбитальный аппарат, который стоял, покрывшись испариной росы под его пристальным взглядом. Земля в двух сотнях футов внизу все еще была угольно-черной. Солнечный свет еще не достиг ее, это должно произойти через несколько минут. Океан тоже был темным, если не считать отраженного в нем полукруга солнца.

Со своего высокого помоста Рик смотрел вниз, в южную сторону, на длинный ряд стартовых площадок — верхушки сплетавшихся над ними стальных балок тоже были залиты светом. Кроме площадок № 34 и № 37. На них заправочные башни были демонтированы после окончания программы «Аполлон», и теперь там оставались только бетонные бункеры и выхлопные туннели, которые невозможно было убрать — приземистые серые призраки, маячившие в полумраке раннего утра. Как и вся чертова космическая программа, подумал Рик. Нила по, — хоронили как героя, президентская речь была полна обещаний возобновить поддержку исследований космоса, но все понимали, что это пустое сотрясение воздуха. Древний флот космических кораблей многоразового использования — вот и все, чем располагала Америка. Даже если НАСА стряхнет с себя застарелый бюрократический ступор и предложит новую программу, конгресс не пропустит закона об ассигнованиях на новую технику.

Рик смотрел вдаль, но вдруг какое-то мелькание вновь привлекло его внимание к площадке № 34. Теперь потоки света заливали сверкающую белую ракету и ее оранжевую заправочную башню. Рик мигнул, но видение не исчезло. Он подошел поближе к перилам и прищурился. Откуда это явилось? Больше половины ракеты уже заливал утренний свет; Рик нацелил взгляд на ее верхушку и быстро прикинул высоту, взяв за базу собственный рост. Пожалуй, в ней побольше трехсот футов.

Триста шестьдесят три, если быть скрупулезным. Рик не мог измерить точнее, но это ни к чему. Он мгновенно узнал белую ракету с черными полосами: «Сатурн-5»; ее характеристики он знал наизусть. Помнил с тех пор, как ребенком сидел перед родительским черно-белым телевизором, дожидаясь ракетных стартов. Высота — триста шестьдесят три фута, вес вместе с горючим — более трех тысяч тонн, пять двигателей Ф-1 первой ступени развивают тягу в семь с половиной миллионов фунтов — самая большая ракета за всю историю космонавтики.

Но ведь прошло больше тридцати лет с тех пор, как последняя из них совершила полет! Рик закрыл глаза и нажал пальцами на веки. Очевидно, смерть Нила подействовала на него сильнее, чем он думал. Но когда он снова посмотрел на юг, то опять увидел залитую светом, блистающую белую иглу; у ее подножия клубился туман: жидкий кислород в огромных баках первой ступени охлаждал окружающий воздух.

Рик стоял один на стартовой башне. Все остальные — внутри, спорят о порядке размещения груза. Он было решил позвать кого-нибудь и удостовериться, не рехнулся ли, но тут же отбросил эту идею. За неделю до первого полета не стоит признаваться, что у тебя галлюцинации.

Ракета выглядела совершенно реальной. Рик следил за тем, как рассвет скользил по боку «Сатурна», по головным ступеням ракеты, расширяющимся книзу, и наконец достиг длинного цилиндра первой ступени. Стояла тишина. Угадывались только слабые звуки за спиной — скрип и потрескивание заправочной башни шаттла: стальные балки нагревались под солнцем.

Затем совершенно внезапно из-под ракеты вырвалось красно-белое облако дыма. Слепящее пламя сверхчистого керосина и кислорода прожгло облако изнутри, и по бокам, из отводящих туннелей, ринулись огненные выхлопы.

Рик почувствовал, как под ним задрожала башня, но ничего еще не было слышно. Выхлопы поднялись почти до носа ракеты, расходясь в стороны, как грибообразное облако ядерного взрыва, затем ракета стала медленно двигаться вверх. Ярко-белое пламя залило весь стартовый стол, и грохочущая первая ступень, поглощая тысячи галлонов топлива в секунду, начала возносить ракету к небесам. Только когда пять колоколообразных дюз миновали заправочную башню — почти через десять секунд после старта, — возник сплошной столб огня с косматым хвостом. Несколько последних языков пламени лизнули землю, и ракета ушла в высоту.

Заправочная башня под ногами Рика затряслась еще сильнее. Он попытался поймать перила в тот самый момент, когда донесся звук — громовой удар, швырнувший его на заднее ограждение. Рик зажал уши ладонями, его бросило на колени, на проволочную сетку — вся башня раскачивалась, как небоскреб во время землетрясения. Он не пробовал подняться, а благоговейно смотрел вверх, туда, где стремительно исчезал из виду «Сатурн-5», и слушал рев его двигателей, стихающий в отдалении.

Рик моргнул, в глазах еще плыли черные пятна и полосы. Он не обращал на это внимания, наблюдая, как ракета описала дугу и, миновав плотные слои атмосферы, начала свой долгий переход к заданной траектории, набирая орбитальную скорость.

Дверь позади него распахнулась, и толпа техников в белых халатах высыпала наружу. Передние застыли, увидев огромный столб выхлопных газов, вздымающийся в небо, а задние напирали на них, толкая вперед, пока все не сгрудились у перил. Молли, начальник погрузочной команды, помогла Рику подняться и крикнула почти в самое ухо, перекрывая гул ракеты и гомон голосов:

— Что тут произошло, черт возьми?

Рик покачал головой:

— Будь я проклят, если знаю.

— Сегодня не предполагалось никакого запуска.

Рик посмотрел вверх, на ракету — теперь она превратилась в сверкающую точку, летящую к солнцу, — и ответил:

— Подозреваю, что ЦУП удивляется не меньше, чем мы.

Он указал рукой в сторону облака выхлопов, которое мало-помалу начинало рассеиваться.

— Что? — спросила Молли, вглядываясь сквозь клубы пара. И вдруг поняла, куда именно он показывает. — Но ведь это тридцать четвертая площадка!

Молли и ее техники неохотно двинулись назад, в стыковочный отсек — посмотреть, не повредила ли тряска их спутник, и Рик, очутившись в одиночестве, рванул на лифте башни вниз, прыгнул в свой пикап и присоединился к череде машин, спешивших к месту старта.

Кустарниковый дуб и пальмы сабаль, росшие по сторонам служебной дороги, закрывали вид на стартовую площадку. Рик подумал, что четырехсотфутовую заправочную башню должно быть видно издалека, но, добравшись до стартового стола, не увидел этой громадины. Она исчезла так же таинственно, как и появилась, — и следа от нее не осталось.

Рик проехал через обширную бетонированную площадь перед древним стартовым сооружением. Оно напоминало гигантскую бетонную скамейку для ног: четыре толстые короткие ножки поддерживали на высоте сорока футов плиту десятифутовой толщины, в центре которой сквозило тридцатифутовое отверстие для ракетного выхлопа. В стороне на массивном фундаменте высилась толстая стена для защиты здания, в котором некогда размещались заправочные насосы и прочее вспомогательное оборудование. Теперь оба сооружения выглядели древними, изъеденными непогодой. Потеки ржавчины желтели на серой стене; на выщербленном бетоне выцветшей от времени краской были выведены слова: НЕ ДЕМОНТИРОВАТЬ!

Из трещин в бетоне пророс бурьян, зеленый и буйный даже рядом со стартовым столом. Рик начал сомневаться в том, что видел утром, поскольку с этой площадки явно ничего не поднималось по крайней мере десять лет.

Однако инверсионный след все еще изгибался по небу, высотные ветры все еще размывали его, а когда Рик открыл дверцу и вышел из пикапа, то безошибочно ощутил смесь запахов керосинового дыма, пара и горелого цемента, всегда висящую в воздухе после запуска.

Дверцы хлопали, не переставая, люди выбирались из машин. Здесь уже находились десятки прибывших, с каждой минутой подъезжали все новые, но, вопреки обыкновению, толпа была удивительно молчалива. Никто не хотел признаться в том, что недавно видел.

Рик заметил Тессу Маклин, опытную астронавтку, с которой за последнее время несколько раз встречался, — она выходила из белого фургона вместе с полудюжиной коллег из корпуса сборки ракет. Заметив Рика, перебежала к нему через площадь и спросила:

— Ты видел?

Ее лицо горело возбуждением.

— Видел. Я был на заправочной башне в девять тридцать.

Она взглянула вверх, на инверсионный след; прямые светлые волосы упали ей на плечи.

— Здорово! Вот, наверно, было зрелище! Я почувствовала, что затряслась земля, но вышла наружу, когда ракета поднялась уже довольно высоко. — Тесса снова повернулась к Рику. — Это был «Сатурн-5», верно?

— Похоже на то…

— Боже, это невероятно. — Она снова обернулась, осмотрела весь стартовый стол. — Лунная ракета! Вот уж не думала, что еще раз увижу что-то подобное.

— Я тоже, — ответил Рик. Он попытался облечь мысли в слова. — Но как это возможно? Здесь нет башни, нет топливных цистерн, ничего! И стартовый стол слишком мал для полностью заправленного «Сатурна-5». Это же комплекс для ракет класса С-один.

Тесса улыбалась, словно ребенок перед рождественской елкой.

— Я уверена, что кто бы там — или что — ни устроил это маленькое представление, он может соорудить любое заправочное оборудование. И снова убрать, когда все сработает.

Рик покачал головой:

— Это невозможно.

Тесса рассмеялась.

— Но мы ведь это видели! — Она показала в небо. — И след до сих пор не исчез. — Вдруг глаза ее стали еще шире.

— В чем дело? — спросил Рик.

Она смотрела за череду холмов, поросших пальмами, на сборочный корпус высотой в пятидесятиэтажный дом и на центр управления в цокольном этаже.

— Интересно, посылает ли она телеметрию?


Глава 2


Чтобы это выяснить, понадобилось время. Никто не помнил ни частот, на которых работал космический аппарат «Аполлон», ни процедур, которые использовались для фиксации данных, и наземным контролерам пришлось копаться в архивных руководствах, чтобы все это обнаружить. Еще больше времени заняла подготовка приемников, способных взять сигналы, но когда техники в конце концов подобрали нужные частоты, то обнаружили стабильный информационный поток. Они не могли расшифровать большую его часть, поскольку программное обеспечение было написано для старых компьютерных систем RCA, но сумели наконец установить, что ракета не исчезла заодно со своими наземными системами обеспечения.

Рик и Тесса сидели в центре управления, глядя на настенные мониторы, а программисты в здании центральной аппаратной лихорадочно пытались приспособить старые программы к новым машинам. На экранах в основном появлялась масса чисел, но каждые несколько минут кому-то из программистов приходилось на ходу латать новую часть преобразующего кода, и соответствующий монитор переставал считывать информацию. Однако удалось определить температуру и давление в кабине, уровень топлива в баках головной ступени и еще несколько простых параметров.

В нормальных условиях на этом этапе вся работа по праву принадлежала бы Центру управления полетами в Хьюстоне, но в сегодняшнем старте не было ничего нормального. Хьюстонскому руководителю полетов доложили, что делает команда на мысе Кеннеди, и он отказался иметь к этому хоть какое-нибудь отношение — хотел остаться ни при чем, когда безумная история кончится и головы ее участников полетят во все стороны.

Но вот беда: космический корабль упорно не желал исчезать. Радар отследил его первый оборот вокруг Земли и часть второго, затем высота и скорость начали нарастать. В то же время уровень топлива в баках третьей ступени начал падать. Это могло означать только одно: ее разгонный двигатель заработал.

— Запуск на траекторию к Луне, — прошептала Тесса. — Они собираются лететь к Луне.

— Кто — «они»? — спросил Рик. До сих пор телеметрия не указывала на существование живого — или хотя бы призрачного — пассажира в обитаемом модуле.

— Очевидно, Нил, — ответила Тесса. — И как знать, кто там еще.

— Нил в гробу, на Арлингтонском кладбище, — сказал Рик. — Я видел, как его опускали в землю.

— Но сегодня ты наблюдал старт, — напомнила Тесса. — Нил на борту не более невозможен, чем сама ракета.

— Неплохая точка зрения, — хмыкнул Рик. По его ощущению, на борту таинственного «Аполлона» мог быть любой погибший астронавт, начиная с Гагарина. Диковинное событие было ни на что не похоже, и никто не знал правил этой игры.

Конечно, многие утверждали, что знают эти правила. Из всех щелей повылезали экстрасенсы — каждый со своей интерпретацией происшествия. НАСА вынуждено было запереть ворота и выставить охрану по периметру космического центра, спасаясь от нашествия всевозможных мистиков, но это только подлило масла в огонь: пошли слухи, что на деньги налогоплательщиков разрабатывается новый сверхсекретный летательный аппарат.

Сначала администрация пыталась отмалчиваться, но когда секрет перестал быть секретом, с неохотой признала, что в данном случае психи ближе к истине, чем обличители. Тщательно подбирая слова, представитель службы информации НАСА сообщил:

«Создается впечатление, что лунная ракета „Сатурн-5“ была запущена с заброшенного комплекса № 34. Этот подозрительный запуск не был санкционирован НАСА и не является частью какой-либо программы, известной НАСА. Будет произведено полное расследование инцидента, и наши выводы будут доведены до сведения публики, как только станет известно, что произошло на самом деле».

Так на бюрократическом сленге выглядело признание: «Мы тоже не знаем разгадки». Рик проводил целые дни со следственной группой, снова и снова повторяя свой рассказ, аккуратно вставляя «казалось, что» и «выглядело, как», пока не выучил все наизусть. Теперь он мог бы изложить эту историю даже во сне, не просыпаясь. Они исследовали стартовый стол, где не было ни признака старта. Оставалось только одно — слушать телеметрию, передаваемую с корабля, и строить предположения.

Через три дня после запуска призрачный «Аполлон» вышел на орбиту вокруг Луны. Спустя еще несколько часов лунный модуль отделился от обитаемого, и двигатели направили его к поверхности планеты. Он опускался не к морю Спокойствия. Казалось, модуль собирается прилуниться в кратере Коперника, одном из мест, куда предполагались посадки «Аполлонов» до отмены трех последних экспедиций. Но когда аппарат снизился до пятисот футов, телеметрия внезапно оборвалась.

— Какого черта, что случилось? — воскликнул Дейл Джексон, исполнявший роль руководителя полета. Он стоял у нижнего ряда компьютерных пультов и смотрел, как десятки техников спешно пытаются снова получить сигнал.

Тесса и Рик наблюдали за этим издалека; они сидели рядышком на одном из свободных столов и держались за руки — словно подростки в кино. Когда оборвалась телеметрия, Тесса вздрогнула, как будто из шкафа с бельем на нее выскочило чудовище.

— Что случилось? — спросил Рик. — Он взорвался?

Тесса покачала головой и проговорила:

— Полный стоп. Обитаемые модуль тоже молчит, и он все еще на орбите.

— Пятьсот футов… — сказал Рик. Что-то мучительно знакомое было в этом числе. Что происходило на высоте пятисот футов при нормальном спуске на Луну? — Нашел! — сказал он довольно громко, и все в зале повернулись к экранам, но, не увидев на них ничего, посмотрели на Рика.

— Пятьсот футов — нижний предел, когда пилот должен взять управление на себя и посадить ЛЕМ, — сказал Рик. — Компьютер не может подвести аппарат прямо к поверхности. У него не хватит мозгов выбрать место для посадки.

— Значит, ты думаешь, модуль испорчен? — спросил Джексон. — Так и висит на пятистах футах.

Рик колебался. Много дней он держал язык за зубами, опасаясь, что за неверно сформулированное высказывание могут отстранить от полета на «Атлантисе»… Черт побери, он устал бояться. Кашлянул и произнес:

— Я думаю, что когда пришло время передать управление человеку, аппарат отправился туда, откуда взялся.

— А откуда он взялся? — Джексон повернулся к техникам: — Поймайте сигнал.

Они принялись за дело, но скоро поняли, что никаких сигналов нет. Даже радар не смог обнаружить космического корабля. Ни признака: таинственный «Аполлон» исчез бесследно.

НАСА отложило полет «Атлантиса» еще на неделю, чтобы обслуживающая команда проверила, не нанесла ли тряска вред кораблю. Наконец объявили, что «Атлантис» готов к полету. В день запуска Рик и еще четыре астронавта поднялись в лифте на стартовую башню, через люк пролезли внутрь корабля и пристегнулись к амортизирующим креслам, После отчета, который дважды прерывался из-за отказов датчика давления топлива, они наконец включили три главных двигателя и два мощных стартовых ускорителя и вывели шаттл на орбиту.

Это был первый космический полет Рика. Он ждал, что будет потрясен, и действительно был потрясен, но не в той степени, как воображал. Вместо того, чтобы следить за тем, как внизу поворачивается Земля, он большую часть свободного времени проводил, наблюдая за Луной, которая только-только пошла на убыль. Когда взлетал «Аполлон», на Луне был восход Солнца — именно тот период, когда совершались космические полеты четверть века назад. Это давало экипажу наилучший угол освещенности при посадке, позволяло работать на поверхности при дневном свете и выполнить аварийный ремонт, если что-то шло не так.

Что за дикое время было, думал Рик, проплывая между креслами первого и второго пилотов и глядя в обзорные иллюминаторы на белый диск, висящий в четверти миллиона миль от них. Летишь на свой страх и риск, жизнь или смерть буквально в кончиках своих пальцев, и весь мир на тебя таращится — хватит ли у тебя смекалки остаться в живых. Олдрин случайно обломил своим ранцем штырек стартера взлетного двигателя, и ему пришлось засунуть в отверстие фломастер и таким манером включить двигатели, чтобы он и Армстронг смогли покинуть Луну. Фломастер! Если бы что-нибудь подобное случилось на шаттле, наземный контроль скорее всего приказал бы экипажу заглушить двигатели и ждать спасения — но, кажется, все еще нельзя отправить второй шаттл в течение месяца после первого… Может, они разрешили бы русским прилететь и нажать на кнопку одним из их фломастеров.

Да, он несправедлив. Ремонт телескопа «Хаббл» потребовал настоящей изобретательности, и ученые «Спейслаба» всегда сами чинили отказавшее оборудование. Но ничего не могло сравниться с блистательными полетами на Луну. Сегодня астронавты шаттла больше походят на ремонтников, чем на космических исследователей. Рику удалось убедить себя, что на челноках делают настоящую науку, но теперь, после того как всего две недели назад он видел взлет «Сатурна-5», стало ясно, что не наука вызывала у него трепет, когда он ребенком жадно следил за полетами. Не наука привела его в небеса. Он оказался в космосе потому, что хотел его исследовать, но вот эта орбита — каких-то двести миль над землей — была пределом, которого он мог достичь.

Очень хотелось, чтобы в этом полете Тесса была рядом. Она бы все поняла. Во время любовных свиданий они говорили о многом, и о том, почему стали астронавтами — мотивы у них были одинаковые. Но по графику она должна была лететь через полтора месяца на «Дискавери».

В среднем отсеке крикнули по-французски: «Вот дерьмо!». Через секунду в пилотский отсек влетел через люк Пьер Рено, канадский инженер-исследователь, за участие которого в экспедиции заплатила его компания.

— В чем дело? — спросил Рик, заметив перекошенное лицо Пьера.

— Сортир сломался, — ответил канадец.


Глава 3


Рик отдыхал в Ки-Уэст после полета, когда произошел следующий запуск. Он крепко спал на рассвете — раздался телефонный звонок, он едва мог нашарить трубку, поднес ее к уху, и Дейл Джексон проговорил сиплым голосом:

— Еще один «Сатурн» взлетел. Давай двигай сюда, чтобы мы могли сравнить записи с прошлым разом.

Рик моментально проснулся. Меньше чем через час он уже был в воздухе и держал курс на север. Когда шел над озером Окичоби, заметил рваные куски инверсионного следа, а когда прилетел на мыс, то увидел, что космодром похож на растревоженный муравейник. Машины сновали взад и вперед по внутренним дорогам, а все общественные шоссе вне ограды были забиты.

Два перепуганных курсанта ВВС препроводили его из аэропорта в конференц-зал штаб-квартиры, где администратор НАСА, руководитель полета, высокого ранга офицер службы безопасности и по крайней мере еще с десяток других высоких чинов уже давно обсуждали происшествие.

Рик с изумлением увидел, что присутствует также авиационный врач и, по всей видимости, что-то записывает. Джексон, руководитель полета, докладывал о том, как трудно будет демонтировать заправленный топливом «Сатурн-5» на стартовом столе, если он объявится снова.

— Нам даже некуда слить топливо и нечем его скачать, — говорил он. — Тем более за пятнадцать минут, пока эти штуки там остаются. Времени едва хватит на то, чтобы подключиться.

Тесса тоже была здесь, она широко улыбнулась и замахала рукой, увидев Рика. Он обошел стол заседаний, уселся рядом с ней и шепотом спросил:

— А ты что здесь делаешь?

— Подвергаюсь допросу с пытками. Я была на стартовой площадке, когда эта штука взлетела.

— На какой площадке?

— На тридцать четвертой.

— Брось шутки! Ты бы поджарилась, если бы находилась так близко.

— Я сидела в бункере.

Рик подумал, что бункер мог послужить некоторой защитой. Хотя, возможно, в защите не было нужды. Ведь при первом старте даже бурьян остался невредим.

— Почему ты там оказалась? — спросил он. — Откуда узнала, что это произойдет снова?

Она ухмыльнулась, явно довольная собой.

— Потому, что призраки обычно являются вновь, пока не получат чего хотят, а сегодня опять было время, пригодное для старта.

Во главе стола Джексон все еще говорил:

— …И у нас нет тягача, способного убрать ракету, если мы даже сумеем скачать топливо. Придется полностью перестроить подъездные дороги, и останется еще масса трудностей.

Рик мгновенно составил мнение об этом сборище. НАСА рассматривает призрачные ракеты как опасность и хочет прекратить их полеты.

— Почему бы нам попросту не поместить в них астронавтов? — спросил он. — Мы успеем подняться на башню и взлететь внутрь, прежде чем ракета стартует.

Джексон искоса взглянул на него.

— В совершенно неизвестный и непроверенный корабль? Исключено.

— Он известен и проверен, — возразила Тесса. — Это «Сатурн-5».

— Не «Сатурн», а чертова мистика, — прохрипел Джексон. — У нас нет права рисковать людьми.

— Тогда что вы предлагаете? — спросил чин из службы безопасности. — Сбивать их?

По залу прокатился нервный смешок, но тут же затих. Джексон покачал головой.

— На мой взгляд, пусть взлетают. Если, конечно, они появятся еще. Они не вредят ничему, кроме нашей репутации.

Уоррен Алтман, последний из пяти администраторов, сменившихся за последние два года, сказал:

— Вот именно. Наша репутация. У нас и без того достаточно неприятностей, чтобы конгресс посчитал, что мы здесь уже ничего не контролируем. — Он сделал паузу, снял очки и, используя дужку как указку, продолжал: — Нет, Дейл, мы не можем позволить себе бездействия. Не важно, что ситуация сложилась странная, мы должны взять ее под контроль и показать конгрессу, что полностью владеем ею. Не то потеряем еще больше доверия, чем за последнее время. Следовательно, мы должны демонтировать эти чертовы штуковины. И если не сумеем управиться с ними на земле, то придется сделать это на орбите.

— Но как? — спросил Джексон.

— Как предложил Рик. Поместить туда астронавта, и пусть он прервет полет, когда ракета достигнет околоземной орбиты. У нас готов запуск шаттла в следующем месяце, дадим ему рандеву с «Аполлоном», и астронавт сможет вернуться на шаттле.

— Оставив третью ступень и все остальное на орбите, — заметил Джексон.

— Лучше там, чем на столе, — ответил Алтман. — Кроме того, возможно, мы придумаем, как его использовать. «Скайлэб» был пустой третью ступенью «Сатурна». — Он рассмеялся. — Черт, если это продлится еще несколько месяцев, у нас там окажутся все жилые модули, какие нужны для создания космической станции.

— А если они исчезнут, как этот последний?

Глаза Алтмана сузились. Такая мысль не приходила ему в голову. Но он пожал плечами и сказал:

— Что-нибудь сообразим. Есть вероятность, что эти проклятые штуковины исчезнут, едва мы каким-либо образом вмешаемся. С призраками так и бывает, говорят. — Он указал дужкой очков на Рика: — Это ваша идея. Вы согласны пойти добровольцем?

— Разумеется! — воскликнул Рик.

— Ты — везучий сукин сын, — прошептала Тесса.

Он тоже так думал, пока не началась подготовка. Весь следующий месяц Джексон гонял его по шестнадцать часов в день на тренажерах-симуляторах, готовя к полету, о котором никто и не думал последние двадцать лет. Он запомнил каждый переключатель и циферблат в командном модуле «Аполлона» и научился управлять кораблем с закрытыми глазами, он отрабатывал каждое непредвиденное обстоятельство, какое только могли выдумать инженеры, включая полет над Луной на малой высоте и маневр возврата к Земле — на случай, если ракету не удастся отделить на лунной орбите. У них было множество данных относительно подобной аварийной ситуации: «Аполлон-13» проделал такой маневр, когда взорвался резервуар с кислородом на пути к Луне.

Рик даже убедил их разрешить тренировки на макете лунного модуля, доказывая, что ему нужно уметь пользоваться им как спасательной шлюпкой в аварийной ситуации. Ему также позволили тренироваться с посадочными и взлетными двигателями, и когда он проработал с ними несколько дней, разрешили практиковаться в посадке.

— Только затем, чтобы ты смог чувствовать аппаратуру, — объяснил ему Джексон. — Ты не можешь совершить посадку, даже если захочешь, поскольку, если отстыкуешь лунный модуль от командного, тебе конец. Сближение и стыковка производятся из командного модуля, а у тебя не будет пилота.

Рик раздумывал над этим. Неизвестно, кто или что может обитать в капсуле на верхушке огромной ракеты. Это может быть кто угодно — от чудом сохранившегося тела Армстронга до Деда Мороза. В НАСА знали наверняка только одно: они не собираются рисковать более чем одним человеком.

Так что в предрассветный час очередного дня, благоприятного для полета к Луне, Рик стоял перед основанием бетонного стартового стола в полном одиночестве. На нем был современный скафандр, переделанный так, чтобы пилот мог лежать в кресле «Аполлона», — лучший, какой только удалось соорудить за месяц, потому что несколько сохранившихся старых скафандров простояли в Смитсоновском институте и других музеях лет тридцать, утратили герметичность и их надо было практически делать заново. За спиной у Рика был парашют — идея Джексона, — на случай, если «Сатурн-5», стартовая башня и все прочее исчезнут, когда Рик попытается войти в капсулу на высоте 350 футов.

В предрассветном полумраке стартовый стол № 34 казался призрачным. Легкие порывы ветра пригибали бурьян, росший из трещин в бетоне; Рик чувствовал на себе чьи-то взгляды. Большая часть их принадлежала сотрудникам НАСА, сидевшим в бункере за тысячу футов отсюда, но покалывание в затылке заставило Рика призадуматься: а не устремлены ли на него и другие взгляды, глаза, которые наблюдают и, может быть, оценивают его? Что они могут о нем узнать? Он не был военным летчиком, как первые астронавты, не был даже солдатом. Просто он всегда мечтал стать астронавтом. И вот он стоит в космическом скафандре, держа в руке портативный вентилятор размером с чемоданчик — как банковский служащий с портфелем, дожидающийся поезда в метро, — а пустой стартовый стол насмехается над ним.

Стартовые столы даже в северной части ряда были пусты. «Дискавери» улетел три дня назад, выведя на орбиту «Спейслаб» с Тессой и еще пятью астронавтами. Они должны изучать влияние невесомости на спаривание дрозофил и при этом ждать прилета Рика. Они встали на самую близкую орбиту к возможной орбите «Аполлона», но это было авантюрой, о чем все отлично знали. Если расчеты неверны, Рику придется действовать по запасному варианту — возвращаться, используя капсулу «Аполлона».

Если и это не сработает, помощи не жди. Ни один из других челноков не готов к запуску: «Атлантис» все еще на месте посадки, на базе Эдварде — ждет возвращения домой, и возможно, напрасно: у транспортировщика шаттлов, «Боинга-747», образовались трещины в крыле. «Коламбия» и «Эндевер» стоят в сборочном корпусе, и их двигатели многоразового использования разбросаны по огромному пространству ремонтного цеха, а техники пытаются набрать деталей хоть на один работающий комплект.

Не важно все это — Рик наконец-то оказался здесь. Он расправил плечи и посмотрел на часы. Время наступило.

Ракета появилась внезапно и беззвучно. Ее прожектор слепил глаза, пока Рик не опустил светофильтр. Повернулся кругом, чтобы сориентироваться. Стартовая башня была как раз там, где он ожидал, а «Сатурн-5»… Рик откинул голову и почувствовал, как екнуло сердце. Ракета была огромна. Отсюда, от основания, казалось, что она достает до Луны.

Но глазеть не было времени. Он неуклюже побежал к стартовой башне, башмаки глухо стучали по бетону, затем влез в лифт и поднялся наверх, с волнением глядя, как земля уходит все дальше и дальше. Поднявшись на две трети пути, он очутился в солнечных лучах.

Металлическая конструкция потрескивала и постанывала совсем как стартовая башня шаттла. Шаркая башмаками по решетке выносного мостика, он прошел к белой третьей ступени и к капсуле. Люк был открыт, словно Рика ждали. Обычно сесть в кресло помогает целая команда техников, но сейчас он был совершенно один. Никто не дожидался его и в капсуле. Быстро, чтобы ракета не взлетела, пока он на мостике, Рик забрался внутрь, отсоединил от скафандра шланг вентилятора, вышвырнул его в люк, затем подключил к скафандру один из трех корабельных шлангов. Несколько раз подпрыгнул на кресле. Стукнул по раме люка рукой в перчатке. Прочная штука. Удовлетворенный этим, он выбросил парашют вслед за вентилятором, поднял и закрыл крышку люка, запер его и снова упал в центральное кресло.

Панель управления расположена слишком близко — не очень удобно. На ней — целый лес переключателей и ручек. Он внимательно изучил показания приборов, следя, нет ли отклонений, потом глубоко вздохнул, ощутив прохладный металлический запах сжатого воздуха. Значит, шланг его скафандра действовал. Теперь нужно установить радиосвязь. Он произнес в микрофон скафандра:

— Центр, это «Аполлон», слышите меня?

— Слышим хорошо, — ответил голос Джексона.

— К запуску готов, — сообщил Рик.

— Прекрасно. Предполагаемое время старта… хм, скажем, через две минуты.

— Вас понял. — Пульс у Рика подскочил до небес. Он пытался успокоиться, но отсутствие предстартового отсчета времени вдруг выявило для него все безумие этого предприятия. Ведь он сидит во чреве призрака!

Рик заставил себя сосредоточиться на приборах. Главная силовая установка — зеленая лампа. Температура в отсеке — норма. Давление в баках с горючим…

Замигали желтые лампочки, низкий гул сотряс кабину.

— Зажигание стартовых двигателей, — сказал Джексон.

— Вас понял. Я чувствую.

— Все двигатели работают.

В иллюминатор люка Рик увидел, как соскользнул выносной мостик; кабину, по ощущению, чуть качнуло вправо.

— Поднимается. Идешь вверх.

Гул сделался громче. Рик почувствовал, что возрастает ускорение. Стартовая башня скользнула вниз, и теперь он видел только синее утреннее небо. Ждал, что ускорение придавит его к креслу, но оно росло постепенно, по мере того, как первая ступень сжигала топливо и ракета становилась легче. Когда включилась вторая ступень, Рика начало покачивать и усилилось ускорение, но в допустимых пределах.

На этот раз в дело вступил Хьюстон. ЦУП взял на себя управление полетом, и Лора Тернер, бывшая на связи, сказала:

— Смотришься отлично, «Аполлон». Сброс защиты в течение двадцати секунд.

В назначенное время Рик ощутил глухой удар, защитная конструкция с ее щитками слетела, и он смог взглянуть в боковые иллюминаторы. Флорида внизу быстро удалялась.

Третья ступень подожглась через несколько минут, выводя космический корабль на орбиту.

— Точно в цель, — сказала Лора. — Мы следим за тобой еще сто миль, до зоны «Дискавери», и заканчиваем.

— Вас понял.

Теперь для Рика пришла пора оправдать свой полет. Задача была несложная — НАСА не позволило бы ему подвести «Аполлон» к челноку. Нужно было заглушить двигатели и дать Тессе подогнать к нему шаттл. Рик затаил дыхание, поднял руку в толстой перчатке и указательным пальцем дотронулся до панели управления. Позволит ли ему корабль взять на себя управление? Или будет держать в плену весь путь до Луны? Или растает, как клуб дыма, едва Рик коснется переключателя?

Проверить это можно было только одним способом… Переключатели послушно щелкнули, и сигнальные лампочки показали, что соответствующие цепи выключены. Остальная аппаратура, как и все в капсуле, осталась в прежней позиции. Рик глубоко вздохнул, затем отрапортовал:

— Двигатели заглушены. «Аполлон» готов к сближению.

— «Аполлон», вас понял. Сиди и наслаждайся полетом, Рик.

Он отстегнул ремни и свободно выплыл из кресла. Капсула «Аполлона» была в какой-то мере сравнима с кабиной шаттла, только гораздо теснее — на одного человека. Здесь хватало простора, чтобы, перелетая от одного иллюминатора к другому, смотреть вниз, на бело-голубую Землю. И на Луну, которая манила Рика сильнее, чем обычно, — ведь он находился в корабле, который мог доставить его туда. Доставить и опустить на лунную поверхность… если бы с ним были еще два астронавта.

Шаттл казался ярким пятнышком на фоне темной глубины космоса. Он медленно приближался. Рик следил за тем, как это пятнышко превратилось в знакомый орбитальный аппарат с короткими, словно обрубленными крыльями.

— «Аполлон», здесь «Дискавери», — послышался по радио голос Тессы. — Ты готов? — Она волновалась, и это было понятно. Не каждый день удается повстречаться с призраком.

Услышав знакомый голос, Рик улыбнулся. Ему давно хотелось отправиться вместе с любимой в космический полет. Он представлял себе, что когда это случится, он будет младшим по чину среди личного состава, который чистит крысиные клетки в космической лаборатории или делает что-то пустяковое — но вот, он командир собственного корабля, создатель истории космических полетов.

— «Дискавери», это «Аполлон», — ответил Рик. — Слышу вас громко и отчетливо. Рад встретиться с тобой, Тесса.

— Ты готов к РВК?

РВК. Работа вне корабля. «Аполлон» нельзя состыковать с шаттлом; Рик должен перебраться туда самостоятельно, и «Аполлон» будет лететь по инерции, со смолкшими двигателями, не выполнив своей миссии, какой бы она ни была.

Но если НАСА превратит корабль в новую космическую лабораторию, это, возможно, успокоит тех или то, что стоит за таинственными запусками. И тогда, возможно, все хлопоты не пропадут зря.

Рик покачал головой. Зачем себя обманывать? НАСА никогда и ни для чего не воспользуется этим кораблем. Он понял это, взглянув в лицо Алтману, когда Джексон спросил, что они будут делать, если корабль исчезнет. Алтман просто хотел показать конгрессу — и силам, стоящим за новым «Аполлоном», — что НАСА продолжает контролировать ситуацию. Он надеялся, что после того, как Рик отключит двигатели корабля на орбите, таинственные явления прекратятся.

— «Аполлон», ты готов к выходу? — спросила Тесса.

Рик сглотнул. Если он изменит план полета, это будет его последний старт в космос. Хуже того, космический корабль мог в любую минуту превратиться в прозрачную ткань, в ничто, оставив его болтаться между Землей и Луной в одном лишь космическом скафандре и умереть от удушья, когда иссякнет запас воздуха. Либо корабль не исчезнет сразу — подождет до приближения к Луне, как сделали последние два корабля: первый — над кратером Коперника, второй — над плато Аристарха. Но если он, Рик, сейчас переберется в «Дискавери», то как он сможет прожить остаток жизни, сознавая, что имел возможность слетать к Луне и не воспользовался ею?

Ему всегда хотелось исследовать неизвестное; что ж, теперь представилась именно такая возможность. Он ничего не знал о призрачных силах, создавших «Сатурн», и понятия не имел об их целях, но теперь это был его корабль — по праву захвата, если уж нет других оснований. Ну и что теперь со всем этим делать?

Тесса снова спросила:

— Эй, «Аполлон», ты готов к РВК?

Он глубоко вздохнул и ответил:

— Нет… На самом деле, мне кажется, я нуждаюсь в некоторой помощи.

— Какой помощи, «Аполлон»?

Глядя на белый сияющий полумесяц, Рик сказал:

— Мне нужен кто-нибудь, кто полетел бы со мной на Луну. Предпочтительнее, чтобы двое. Ты знаешь кого-нибудь, кто согласится?


Глава 4


Тесса как будто вскрикнула, слов было не разобрать — возглас удивления или облегчения, а может быть, смех, но прежде чем Рик успел переспросить, с Земли, из Хьюстона донесся голос Лоры:

— И не думай об этом, Рик! Тебе запрещен длительный полет. Ясно?

Рик вздохнул. Но мосты уже были сожжены, он слышал, как они рушатся.

— Ясно, как космос, Лора, но я все равно собираюсь лететь. Если у меня будет полный экипаж, я намерен добраться до Луны и совершить посадку. Меня ничто не остановит.

— Нет, Рик. Для этого нужен контроль с Земли. Ты заглушил двигатели, прервав штатный полет, и у тебя нет гарантий, что дальнейший полет пройдет нормально во всех отношениях. Ты должен будешь самостоятельно подать горючее и включить двигатели, но без нас не сумеешь это сделать. Даже если возьмешь разгон, тебе понадобятся наши радары для слежения и наши компьютеры, чтобы рассчитать корректировку курса, и…

— Я уловил вашу точку зрения, Центр управления.

Судя по тому, что Лора ответила без раздумий, она, несомненно, предвидела такой поворот дела. Но теперь это не имело значения.

— Ты блефуешь, — сказал ей Рик. — Вы не дадите нам подохнуть, если это будет в ваших силах.

Она промолчала. Рик счел это достаточным ответом. Тесса, очевидно, тоже — она сказала:

— Мы идем к тебе.

Новый голос — Дейла Джексона — произнес:

— Вы остаетесь на месте. Рик, Тесса, мы не будем проводить слежение на маршруте к Луне. Мне все равно, можете отправляться хоть за пределы Солнечной системы, мы не станем рисковать всей космической программой ради удовлетворения вашего любопытства.

— Какая еще космическая программа? — поинтересовалась Тесса. — Разводить дрозофилу?

Это было не совсем справедливо. Среди специалистов, проводивших эксперименты на борту, находилась женщина-астроном, японка, работавшая с новым аппаратом, инерциальной платформой.

— Не собираюсь с тобой дискутировать. Тесса, если ты покинешь «Дискавери», тебе будет предъявлено обвинение в нарушении долга и в том, что ты безответственно подвергла опасности остальных членов экипажа. Я не блефую: если вы попытаетесь уйти с околоземной орбиты на этом «Аполлоне», то будете предоставлены самим себе.

Рик посмотрел на пустые кресла — справа и слева. В узкой нише за ними лежало навигационное оборудование: телескоп, секстант и примитивный компьютер для управления полетом. Теоретически это могло обеспечить его нужным объемом измерений и расчетов для того, чтобы выдержать курс. Но у него не хватало практики в пользовании этими инструментами, и можно поручиться, что Тесса и тот, кто собирался пойти с ней, тоже не умели рассчитывать траекторию с помощью этих устаревших приборов.

— Как ты думаешь, Тесса, — спросил он, — сумеем мы долететь без контроля с Земли?

— Я не…

— В этом нет необходимости, — вмешался кто-то, заглушив слова Тессы.

Он говорил с явным акцентом, но Рик не сумел понять каким. Кто это — иностранный коротковолновик-любитель, работающий на частотах связи со спутниками?

— Кто вы? — спросил Рик.

— Григорий Иванов из Российского космического агентства в Калининграде. Я принял ваш сигнал и готов оказать помощь.

Хьюстон, очевидно, тоже слышал эти слова.

— Вы не имеете права! — завопил Джексон.

Русский засмеялся.

— Разумеется, имею. Международные договоры обязывают Россию оказывать помощь любому кораблю, вышедшему из строя или оставленному на произвол судьбы, будь то на море или в космосе.

— Не суйтесь не в свое дело! — снова завопил Джексон. — Этот корабль не вышел из строя и не оставлен.

— Разве? Очевидно, я не расслышал вас. Вы собираетесь предоставить радарное сопровождение с Земли для полета и посадки на Луну? Мне показалось, что нет.

Джексону было не до споров.

— Эй, русский, убирайтесь с этой частоты, — прорычал он. — Вы создаете международный инцидент.

— Скорее, прецедент, — ответил Григорий. — «Аполлон», повторяю наше предложение. Калининградский Центр управления даст вам поддержку для посадки на Луне и обратного полета. Вы согласны на наше содействие?

Рик ощутил, что его душит смех. Можно ли поверить, что русские поведут «Аполлон» к Луне? Неужели они помогут американскому экипажу повторить полет, который привел Россию в замешательство больше тридцати лет назад? Возможно. «Холодная война» умерла и похоронена, остатки от Берлинской стены служат ей надгробным памятником. Но смогут ли русские действительно помочь, вот это большой вопрос. Их компьютерное оборудование почти так же устарело, как система 36-К, упрятанная под его навигационным пультом.

Но, по правде говоря, выбора не оставалось. Хьюстон стал бы сражаться с ним на каждом шагу. А кроме того, слова «международный полет» сейчас звучат неплохо. Рику понадобятся сторонники, когда он вернется. Если вернется. Он тряхнул головой и сказал:

— В шторм хорош любой порт, Калининград. Я принимаю ваше предложение.

— Это предательство! — закричал Джексон, но Рик не посчитал нужным ответить.

Тесса предупредила:

— «Аполлон», мы выходим.

— Вы уже в снаряжении?

Чтобы астронавт очистил кровь от азота до своего выхода из шаттла, ему необходимо два часа дышать чистым кислородом; следовательно, Тесса и тот, кто идет с ней, должны были начать эту процедуру еще до старта Рика.

— Случайности надо предвидеть, — ответила Тесса. В ее голосе слышалось веселье. — Понимаешь, тебе могла понадобиться помощь.

— Ах да, конечно, — согласился Рик.

Джексон снова принялся за свое:

— Тесса, подумай как следует. Ты жертвуешь карьерой ради пустяка.

— Я бы не назвала посадку на Луну пустяком.

— Это же чертов призрак! Ты можешь погибнуть!

— Да, могу, ну и что? — парировала Тесса. — Мы все можем погибнуть. Или еще хуже: можем перестать мечтать и будем продолжать крутиться в шаттлах на низкой орбите, пока все челноки не износятся, а конгресс не решит, что полеты людей в космосе — пустая трата времени. Я не хочу умереть в доме для престарелых, я хочу воспользоваться единственным случаем слетать в космос по-настоящему!

Она сердито фыркнула, и Рик увидел, что открылся внешний люк шлюза. Медленно вплыла фигура в белом скафандре, за ней другая. Кто же второй? Кто-то еще из основных членов экипажа? Вряд ли. Они должны вернуть корабль на Землю. Остаются ученые из космической лаборатории. Рик быстро перебирал в уме научный состав и уверенно решил: это японка Йошико Сугано, астроном. Ее платформа с аппаратурой была рассчитана на полет вне помех от вибрации шаттла и света земной поверхности, и Сугано прошла хорошую подготовку для того, чтобы управлять платформой дистанционно. Японка разбиралась в стыковочных маневрах лучше большинства астронавтов; она бы отлично подошла на роль пилота командного модуля. Кроме того, ее участие придало бы экспедиции международный характер. Рик мог поручиться, что Тесса подумала об этом задолго до того, как в дело включился Калининград.

Две фигуры в космических скафандрах подплыли к открытому люку «Аполлона», и сквозь прозрачный шлем Рик увидел улыбающееся лицо Тессы. Йошико не выглядела такой довольной, как Тесса, — понятно, ситуация весьма сложная.

— Прошу разрешения подняться на борт, — сказала она, чуть запыхавшись.

— Да, да, конечно! — ответил Рик.

Он помог им протиснуться сквозь квадратную горловину люка. Это оказалось довольно трудным занятием. Его-то скафандр был переделан, а шаттловские не подходили для люков «Аполлона». На мгновение Рик ощутил панический страх — пролезет ли такой скафандр сквозь люк посадочного модуля. Возможно, они проделают весь путь к Луне, а там Тесса застрянет в выходном люке.

Но беспокоиться об этом было поздно. Как Олдрин с Армстронгом в той ситуации со стартером взлетного двигателя, они придумают что-нибудь на месте.

Пока они возились, усаживаясь в свои кресла, Джексон устроил последнюю сцену — бил на дешевый эффект, угрожая обвинить их, а заодно и всю Российскую Федерацию в пиратстве. Рик ответил:

— Этот корабль не принадлежит НАСА. Он не принадлежит никому. Или, может быть, принадлежит всем. Иными словами, если вы не собираетесь нам помогать, уходите с этой частоты — нам нужно связаться с Центром управления на Земле.

— Центр управления — мы, черт побери! — заорал Джексон. — И я приказываю вам действовать по намеченному плану!

— Простите, — отозвался Рик. — Теперь этим полетом управляет Калининград. Прошу очистить эфир.

Джексон продолжал твердить свое, в это же время заговорил и Григорий Иванов; разобрать ничего было нельзя.

— Повторите, Калининград, повторите, — попросил Рик, и на этот раз Джексон умолк.

Григорий сказал:

— У вас еще есть возможность уложиться в намеченный интервал времени, если приготовитесь к разгону за пятьдесят минут. Как считаете, это возможно?

Рик посмотрел на Тессу. Она кивнула и подняла вверх оба больших пальца. Йошико только пожала плечами, глядя на него широко открытыми глазами. Это был ее первый космический полет, и он, понятное дело, оказался совсем не таким, как она ждала.

— Надо избавиться от чертовых скафандров, — сообразила Тесса. — Наши не приспособлены к этим креслам, при разгоне нам переломает шеи.

— Тогда снимайте, — сказал Григорий. — И будьте готовы к ускорению через пятьдесят три минуты.

— Вас понял.

Рик проверил запоры люка, затем подал воздух в кабину. Когда показания прибора приблизились к норме, повернул шлем, так что защелкнули задвижки, и снял его. Тесса и Йошико поступили так же.

Одни их три шлема заполнили почти все пространство до панелей управления. Освобождение от скафандров оказалось настоящей трагикомедией — они толкали друг друга локтями, сталкивались головами и плечами. Кругом были предохранительные решетки, прикрывавшие кнопки и переключатели, по бокам рычажков торчали металлические кольца, похожие на петельки от пивных банок — чтобы не произошло случайного отключения, — но Рик вздрагивал каждый раз, когда кто-нибудь задевал панель рукой или ногой.

— Что за нелепость, — со смехом воскликнула Тесса. — Давайте разоблачаться по одному и помогать друг другу.

— Правильно, — ответил Рик. — Начнем с тебя.

Они с Йошико отстегнули кольцо, соединяющее две половины обмундирования Тессы, сняли верхнюю часть скафандра, потом Йошико придержала ее за плечи, а Рик стащил нижнюю. Тесса осталась в костюме из спандекса, обеспечивающем охлаждение и вентиляцию; он был не так удобен, как обычная одежда, пластиковые трубочки и воздушные шланги тянулись вдоль всего тела, но все же это было лучше, чем скафандр. При ней также остался коммуникационный комплект «Слухач», так что она могла следить за радиосигналами с Земли. Рик сунул скафандр в нишу для оборудования за сиденьями, затем они с Тессой помогли освободиться Йошико, и наконец обе женщины помогли раздеться ему. Это все равно было довольно трудным делом, и в какой-то момент Рик обнаружил, что уткнулся лицом в правую грудь Йошико. Он пробормотал: «Извините» — и отпрянул, но тут же стукнулся головой о приборную панель. Йошико рассмеялась и сказала:

— Ничего страшного. Думаю, нам всем придется довольно близко контактировать до конца путешествия.

Рик покосился на Тессу, с которой «близко контактировал» еще на Земле. Она с ухмылкой заметила:

— Предавайся мечтам, Рик. Здесь тебе никак не развернуться.

Йошико покраснела, Рик тоже.

— Да я об этом и не думал!

— Ну, разумеется. Берегись, Но. Рик ненасытен. К счастью, он будет занят рабочим регламентом и не сможет к нам приставать.

Йошико нервно рассмеялась, и Рик почувствовал себя совсем неловко.

Но Тесса была права, говоря о регламенте. Нужно было уложить на место скафандры, отвести «Аполлон» от шаттла, который уже начал отдаляться сам, сориентировать корабль для запуска двигателя, что поведет их с орбиты — при этом постоянно заботиться, чтобы нормально функционировало все электронное и механическое оборудование.

Корабль как раз прошел еще половину орбиты, когда все было подготовлено — приближался момент истины, они с волнением ждали, пока отщелкают последние несколько минут. Двигатели были на взводе, курсовой компьютер включен, Калининград уже определил момент старта и продолжительность поджига, в случае если придется перейти на ручное управление. Рик, сидевший в левом кресле, уже держал палец у кнопки ручного запуска, когда Тесса вдруг сказала:

— Ведь мы еще не дали название кораблю. Нельзя же отправляться к Луне безымянными.

— Да, это плохая примета, — согласилась Йошико.

Они посмотрели на Рика, а он, пожав плечами, сказал:

— Не знаю. Я об этом не думал. Может быть, «Призрак» или «Дух»?

Тесса покачала головой:

— Нет. Это скверные позывные. Нужно что-то оптимистическое, дающее надежду. Вроде «Второй возможности» или…

— Вот ты и сказала: Надежда, — отозвалась Йошико. Посмотрела на Рика и добавила: — Или «Дух надежды», если вы хотите упомянуть о призраке.

Рик кивнул.

— Согласен. Мне нравится.

— Мне тоже. — Тесса лизнула указательный палец, легонько ударила им по стыковочному люку — дальше нельзя было дотянуться — и проговорила: — Нарекаю тебя «Духом надежды».

Послышался голос Григория:

— Прекрасно, «Дух надежды». Приготовились. Запуск к Луне через тридцать секунд.

На КЛДС, примитивной клавиатуре с дисплеем, высветилась надпись: Вкл/Не вкл. Это была последняя возможность отступления. Но Рик без колебаний нажал на кнопку готовности. Он не собирался капитулировать.

Астронавты тревожно смотрели на приборную панель — не появится ли вдруг сигнал неисправности, — а Григорий вел обратный отсчет времени. Казалось, секунды тянутся бесконечно, но наконец он произнес: «Ноль!», и сию же секунду двигатель третьей ступени «Сатурна» IV-Б автоматически поджегся в последний раз, припечатав астронавтов к сиденьям — ускорение чуть больше g. Рик позволил руке упасть с кнопки запуска на подлокотник кресла.

Доносилось мягкое громыхание; разгон был куда более плавным, чем при проходе через атмосферу. Рик смотрел на Землю через боковой иллюминатор, но ускорение туманило взгляд — он мог различить только синеву и белизну.

Двигатель все работал и работал — больше пяти минут полной тяги, — разгоняя корабль от скорости 17 000 до 25 000 миль в час, необходимой для того, чтобы преодолеть земное притяжение. К концу разгона Рик заставил себя поднять руку к кнопке выключателя, на случай, если компьютер не включит двигатель в нужный момент, но внезапно Григорий воскликнул: «Время!», и сейчас же прекратился шум. Тяга исчезла, руку Рика бросило вперед, на кнопку, но в этом уже не было нужды. Теперь «Аполлон» летел к Луне по инерции.


Глава 5


Отстегнувшись от кресел, они начали осматриваться. У них было три дня полета до Луны — масса времени для того, чтобы изучить каждый уголок крошечной кабины.

Йошико была права: через полчаса их перестали беспокоить «близкие контакты». Обеспечивающие охлаждение и вентиляцию костюмы из спандекса создавали чувство благопристойности — единственное, чего можно было добиться в таком тесном помещении.

Рик был совсем не против того, чтобы сталкиваться с Тессой — да и она, казалось, тоже. Оба непрерывно улыбались, словно новобрачные, и казалось, между ними проскакивают тысячевольтовые разряды. Йошико была чем-то занята в нише для оборудования, и они поцеловались — вернее, чуть прикоснулись губами друг к другу, но даже из-за этого у Рика по спине пробежал холодок. Полет оказался более приятным, чем их несостоявшееся путешествие в челноке.

Убежденность Рика в этом несколько поколебалась, когда Йошико обнаружила вакуумно высушенную еду — пластиковые пакетики с горлышками гармошкой, куда надо было наливать воду. Получалась клейкая масса, которую космонавт выдавливал себе в рот. Рика с Тессой позабавило, с каким недоверием Йошико отнеслась к такому способу питания.

— Выдавливать, как пасту? — спросила она.

Рик, которому приходилось завтракать подобной пищей в школе во время спада 69-го года, рассмеялся и сказал:

— Эта еда и на вкус, как паста.

Тесса вертела в руках какой-то предмет, найденный в шкафчике. Вдруг засмеялась, крикнула: «Улыбайтесь!», и Рик с Йошико увидели направленную на них телевизионную камеру.

— Эй, Григорий, вы получаете картинку? — спросила Тесса, переводя объектив с Рика на Йошико и обратно.

— Подтверждаю, — ответил Григорий. — Очень чистый сигнал.

— Превосходно! — Тесса медленно панорамировала отсек, затем подошла к иллюминатору и направила камеру на Землю, уже совсем маленькую.

— Чудесно! — воскликнул Григорий. — Прекрасно. Мы записываем все на пленку, но если вы подождете несколько минут, я думаю, мы сможем показать вас в прямом эфире по первой программе.

— Ты шутишь, — недоверчиво сказала Тесса, поворачивая камеру внутрь отсека.

— Нет. Мы сейчас этим и занимаемся. На большей части России глубокая ночь — подумаешь, прервем несколько старых ужастиков! Наш фильм куда интереснее.

— Блеск! Хьюстон, вы это слышали? Русские показывают нас в прямом эфире по телевидению!

ЦУП смолк еще до поджига двигателя, но теперь Лора Тернер, дежурившая на связи, подала признаки жизни:

— Мы видим вас, э… «Надежда». Мы тоже получаем ваш сигнал. Привет, Рик. Привет, Йошико.

— Привет. — Рик и Йошико приветственно помахали руками перед камерой. С Земли слышались какие-то шумы, но нельзя было понять, Хьюстон это или Калининград.

Йошико сказала:

— Интересно, а в Японии наш сигнал получают?

Через несколько секунд отозвался голос:

— Да, мы получаем. Это Томичи Амакава из Космического центра Танегасима, прошу разрешения присоединиться к связи.

— Согласны, — сказал Григорий. — Добро пожаловать в нашу компанию.

— Благодарю. Мы тоже готовимся дать в эфир ваш сигнал. Йошико! У меня для вас послание от ваших университетских коллег. Они сердятся, что вы оставили их обсерваторию, но желают вам удачи.

Она улыбнулась.

— Передайте им мои извинения и благодарность.

Заговорил Иванов:

— Мы готовы. Может, вы скажете вступительное слово, чтобы люди знали, почему вдруг получают изображение из космоса?

— Хорошо, — ответила Тесса, наводя камеру на Рика. — Давай, Рик. Ты знаешь об этом намного больше, чем мы.

Рик нервно сглотнул. В России и Японии все на них смотрят. И как знать, кто смотрит еще. Любой обладатель спутниковой тарелки и подходящего приемника может взять их сигнал. Он откинул волосы, нервно облизнул губы и заговорил:

— Ну хорошо. Все в порядке, привет, я Рик Спенсер, американский астронавт, а это — Йошико Сугано из Японии; с камерой Тесса Маклин, моя соотечественница. Нас ведут русские из Калининграда.

Тесса повернула камеру к себе, отпустила ее и шагнула назад, чтобы попасть в кадр. Помахала рукой, медленно отлетела в сторону и ткнулась затылком в спинку кресла. Все трое захохотали, и Рик почувствовал, что волнение немного отступило. Когда Тесса снова поймала и навела на него камеру, он начал объяснять:

— Как вы, возможно, слышали, последние три месяца НАСА заполонили призраки. Духи ракет «Аполлон». Вот мы и решили посмотреть, можно ли на такой ракете выйти на орбиту, а когда я добрался сюда, наверх, то забрал с «Дискавери» Тессу и Йошико. Так мы очутились здесь. — Он не стал говорить, что они отказались выполнять приказы — пусть об этом сообщает чиновник НАСА. В таком случае он будет выглядеть, как сущий Гринч[2 - Герой сказки д-ра Сюсса "Как Гринч украл Рождество" и одноименного мультфильма — мрачный брюзга, укравший рождественские подарки у жителей своей деревеньки, жадный и злобный человек, который портит другим настроение. — Здесь и далее примеч. пер.]. — Несмотря на таинственное происхождение, корабль ведет себя как настоящий «Аполлон». Он такой же прочный и основательный. — Рик постучал костяшками пальцев по одному из немногих свободных мест обшивки. — Как видите, каждый клочок кабины чем-то занят. В этом тесном конусе — всего 13 футов в ширину — помещается удивительно много интересных вещей. Давайте я вам кое-что покажу.

Сделав такое вступление, Рик устроил для зрителей путешествие по командному модулю, демонстрируя пульт управления и немногие удобства, в том числе мешки для отходов, по поводу которых он заметил:

— Примитивные штуки, но можно поручиться, что в самый щекотливый момент они не дадут осечку, как постоянно случается с туалетами в шаттлах. — Он снова показал на пульт управления с сотнями переключателей, кнопок и приборов и добавил: — Вот вам вся конструкция «Аполлона» в двух словах: никаких затей, но свое дело корабль делает. И если Богу угодно, он и теперь сработает.

Тесса показывала панель управления, пока Григорий не сказал:

— Спасибо, Рик. Мы тут пролистали справочник, и похоже, вам пора перестыковывать лунный модуль. Готовы?

Рику стало интересно, каким справочником пользовались русские. Возможно, книгой Олдрина «Люди с Земли» или какой-нибудь из поздних, вышедших к двадцать пятой годовщине первой высадки на Луну. Наверняка у них есть копии подлинных ведомостей проверки «Аполлонов». В шестидесятые годы Советы имели в Штатах первоклассную разведывательную сеть.

Сейчас это не имело значения. Перестыковать лунный модуль надо в любом случае. Рик повернулся к Йошико и спросил:

— Ну как? Я немного потренировался на симуляторах, но ты — наш местный специалист по стыковочным маневрам. Желаешь этим заняться?

Йошико чуть съежилась, осознав, что для нее наступил момент испытания: либо блеснуть, либо опозориться. Она перелетела к пилотскому креслу, уселась и проговорила:

— Конечно.

Рик и Тесса пристегнулись к своим креслам и по указаниям Григория повернули задвижки, соединяющие командный модуль с бустерным двигателем C–IV-Б, освободив таким образом лунный модуль, который весь путь от Земли проделал прямо под ногами астронавтов. Йошико несколько минут экспериментировала с ручным управлением, чтобы освоиться с корректировочными движками, затем начала маневр. Тесса снимала всю процедуру, показывая людям на Земле, как угловатый ЛЕМ пристраивается к бустеру третьей ступени и как Йошико, глядя в крошечные иллюминаторы, сосредоточенно разворачивает корабль и нацеливает стыковочную горловину на верхушку лунного модуля, на шлюз. Мягкий толчок движков осевой тяги, кабина стала продвигаться к шлюзу — несколько футов в секунду, — но чуть в сторону; Йошико скорректировала это боковым двигателем, и последние несколько футов они прошли точно по оси. Стыковочные горловины не совпали на несколько дюймов, однако растопыренные направляющие командного модуля сделали свое дело: небольшая подвижка вбок, гулкий металлический удар — два космических корабля состыковались.

— Фиксаторы сработали, — доложил Рик, когда на пульте вспыхнули индикаторы. Он пожал руку Йошико. — Отлично сработано! Калининград, у нас порядок!

Йошико со вздохом закрыла усталые глаза. По радио донесся голос Григория:

— Поздравляю. И благодарю за видеосъемку. Могу вас порадовать: миллионы людей в России и на большей части Европы наблюдали за вами, затаив дыхание!

— И в Японии, — вставил Томичи Амакава.

Тесса легонько присвистнула.

— Здорово! Люди наблюдают за космической экспедицией… Кто бы мог подумать? Как в прежние времена!

— Это было давно, — отозвалась Йошико. — Выросло целое поколение, не видевшее лунных полетов. Сейчас это снова интересно людям.

Рик посмотрел в иллюминатор, на опорную ногу ЛЕМа, косо торчащую на фоне Земли. Это снова интересно людям? После долгих лет полетов на шаттлах, когда научные фильмы, снятые астронавтами, показывали только по образовательным каналам наряду с учебными роликами по малярному делу и кулинарии… Трудно поверить, но это несомненная правда. Теперь по крайней мере люди станут чаще смотреть в небеса.

Рику показалось, что Земля становится все ярче, детали на ней различаются лучше… он поморгал, и сейчас же над ухом взвизгнула Тесса. Показала на панель управления и закричала:

— Смотрите! Исчезает!

И точно — весь корабль становился туманно-прозрачным. Земля была видна прямо сквозь корпус, без всяких иллюминаторов. Словно смотришь сквозь густо затененное стекло, только оно делалось все светлее.


Глава 6


— Черт побери, — прошептал Рик. Сердце отчаянно заколотилось. Воздух пока не уходил, но корабль исчезал, растворялся…

— Скафандры! — вскрикнула Йошико, извернулась и начала вытягивать свой скафандр из-за кресла.

— «Надежда», что у вас происходит? — тревожно спросил Григорий.

— У нас… — попытался ответить Рик, но голос не слушался. Наконец он смог выговорить: — Калининград, у нас проблема.

Он помогал Йошико надеть скафандр, понимая при этом, что они все равно погибнут, если корабль растворится. Воздуха в скафандрах хватит максимум на семь часов.

— Что случилось?

— Корабль исчезает, — ответил Рик, придерживая нижнюю часть скафандра Йошико, пока она засовывала туда ноги.

— Это видно на телеэкране? — спросила Тесса и направила камеру на диск Земли, сияющий сквозь корпус корабля.

После первой панической реакции Тесса вполне овладела собой, только тяжело дышала.

— Да, — подтвердил Григорий.

— А, черт… Значит, это действительно происходит.

Рик справлялся со страхом хуже, чем Тесса, но внезапная мысль заставила его на секунду забыть о своем положении.

— Кончай съемку, — велел он Тессе.

— Почему?

— Хочешь еще одного «Челленджера»?

— А! — Тесса выключила камеру.

Она понимала, в чем дело. В отношении всей космической программы главной бедой было не то, что «Челленджер» взорвался, а то, что миллионы людей видели взрыв. НАСА так и не оправилось после этой катастрофы. И если сейчас весь мир станет свидетелем, как «Дух надежды» убивает свой экипаж, настанет конец интереса к космосу, который они сегодня смогли возродить.

— Поздно, — сказала Тесса. — Все уже знают, что нам ко…

Она не договорила — корпус корабля вернулся на место. Йошико подняла голову, не надев скафандра, а Рик тупо смотрел на металлическую обшивку.

— «Надежда», что у вас? — спросил Григорий.

— Все вернулось, — ответил Рик. — Корабль имеет обычный вид.

— Но что произошло? Вам известна причина?

— Абсолютно неизвестна. Он просто растаял, затем появился.

— Вы могли это как-то спровоцировать?

Рик посмотрел на Тессу, потом на Йошику. Они покачали головами, и Рик ответил:

— Трудно сказать. Мы кричали. Схватили скафандры. Тесса выключила камеру.

— Мы поняли, что вот-вот погибнем, — сказала Тесса и, когда Рик хмуро посмотрел на нее, добавила: — Ну, мы ведь имеем дело с призраком… Может, именно это и важно.

— Может быть, — согласился Рик.

Григорий спросил:

— Все показания приборов в норме?

Рик проверил показания — никаких отклонений. Давление не понизилось, горючее не вытекло, порядок.

— Калининград, все штатно, — доложил он. — Судя по приборам, нам это показалось.

Григорий издал хриплый смешок:

— Начинаю жалеть о своем поспешном решении — вести эту экспедицию. Шутка. Мы вас не оставим. Но… С кем теперь советоваться: с инженерами или с медиумом?

— Почему бы не попробовать и то, и другое? — предложил Рик.

Русский помолчал секунду — другую, потом отозвался:

— Да, конечно. Ты абсолютно прав. Мы запросим разрешение на такую консультацию.

Некоторое время астронавты сидели неподвижно, пока дыхание и сердцебиение не пришли в норму. Рик посмотрел на своих спутниц: Йошико, наполовину влезшая в скафандр, и Тесса, державшая камеру опасливо, так, словно эта была бомба. Йошико потянулась к панели управления, потрогала металл, убеждаясь, что все на месте, затем повернула регулятор температуры в кабине и сказала:

— Мне холодно.

Рик фыркнул.

— Ничего удивительного. Призракам положено заставлять людей мерзнуть.

Тесса внезапно прищурилась.

— Что такое? — спросил Рик.

— Да я просто размышляю. Призраки замораживают людей. Говорят, у них так принято. Что еще они делают? Если мы успеем понять их правила, то, может быть, сумеем удержать наш призрак при себе, пока не вернемся домой.

Возможно, это была реакция на испуг, на неожиданное избавление от опасности, но Тесса как будто пришла в возбуждение. Рик решил прислушаться к ее словам: надо понять правила, по которым действуют призраки.

— Например, — сказал он, — привидения иногда стенают.

— И оставляют слизь на всем, что попадется.

Рик потрогал края своего кресла: металл и шершавая нейлоновая отделка. Никакой слизи.

— По-моему, мы имеем дело с другим призраком, — объявил он.

Йошико спросила:

— Ведь обычно призраки — свидетельство несостоявшейся судьбы?

— Точно, — подтвердил Рик. — Во всяком случае, я думаю, мы встретились как раз с таким.

— Ты говоришь о Ниле Армстронге, так?

— О ком же еще?

— Ну, не знаю. Армстронг не подходит. Он пилотировал такой корабль на Луну. Вот если бы возник корабль для полета на Марс, или космическая станция, или еще что-то…

— Верное соображение, — заметила Тесса. — Но если это не призрак Армстронга, то чей же?

Рик фыркнул и насмешливо ответил:

— А предположим, всего НАСА. Может, организация уже скончалась, только мы этого еще не знаем.

— Конгресс урезал очередной бюджет? — весело спросила Тесса.

Рик засмеялся, но Йошико с самым серьезным видом объявила:

— Не смейтесь! Я думаю, это недалеко от истины.

— Призрак НАСА?

— В некотором смысле. Может, это призрак всей вашей космической программы? Умер Нил Армстронг, и вместе с ним погибли мечты энтузиастов космоса вашей страны. Может быть, и всего мира. Они вспомнили, что некогда вы летали к Луне, но сейчас забыли туда дорогу. Возможно, неисполненные мечты всех энтузиастов материализовали этот корабль.

Рик снова посмотрел на Землю сквозь крошечный треугольный иллюминатор. Неужто он действительно летит на каком-то воплощении всепланетной фантазии?

— Нет, — решительно сказал он. — Этого не может быть. Призраки — одиночные существа. Жертвы убийства. Погибшие в буре…

— Или при кораблекрушении, — перебила Тесса. — Они могут и объединиться.

— Допустим, но тогда им нужен кто-то главный. Представитель. Они не появляются перед живыми все разом.

— Откуда тебе знать? Если призрак стонет в темном лесу…

— Верно, верно. Но что-то внезапно заставляет его исчезнуть, а через минуту явиться снова. По-моему, это больше походит на поведение одиночки, чем на проявление коллективной воли.

Йошико энергично кивнула. Рик спросил:

— В чем дело?

— По-моему, ты прав. А если так, я знаю, чей это призрак.

— И чей же?

— Твой.

Рик от неожиданности расхохотался.

— Значит, это моих рук дело?

— М-м. Ты — командир, и разумно предположить, что именно ты управляешь, э-э, спиритической стороной экспедиции.

Обе женщины смотрели на него испытующе. Минуту назад Рик отметил, что взгляд у Тессы напряженно-требовательный, но сейчас он стал почти гневным.

— Но это же смешно, — возразил он. — Я вовсе не управляю этим кораблем… кроме как обычным образом, — поспешно добавил он, чтобы женщины не начали спорить. — И кроме того, при первых двух стартах на борту никого не было. При втором старте я вообще не присутствовал.

— Однако при первом старте ты находился рядом, — заговорила Тесса. — На следующий же день после похорон Нила. И едва ты вернулся после полета на шаттле — подавленный тем, что дела идут скверно, — как состоялся второй. Если кто-то и решил, что космическая программа скончалась, так только ты.

Рик выпрямился, ухватившись за поручень вверху панели управления, и воскликнул:

— Выходит, ты думаешь, что через меня передаются опасения всех «трекки»[3 - Фанатичные поклонники космического телесериала "Стар трек".] и всех подростков в мире, мечтающих стать астронавтами?

— Не исключено. О чем ты только что думал?

— Когда он исчезал? Я думал… — Он добросовестно попытался вспомнить. — А! Я думал, как хорошо, что космос снова стал интересен людям.

— Вот видишь!

— Ничего я не вижу, — раздраженно бросил Рик. — Одно к другому не имеет отношения.

— Имеет. Здесь четкая корреляция: когда ты сокрушался, что всем плевать на гибель космической программы, ты получил персонального «Аполлона», но едва начал надеяться, что мир все-таки хочет продолжить исследования, твой корабль исчез, — объяснила Тесса.

А Йошико добавила:

— И вернулся, когда ты подумал, что из-за нашей гибели пропадет едва возродившийся интерес к космосу.

У Рика голова распухла от этой безумной идеи. Подумать только: он в ответе за все происходящее. В словах Тессы и Йошико имелась своя логика, но принять ее было слишком трудно.

— Не верю, — проговорил он. — Это же космический корабль, а не… не туманный призрак. Вот заклепки, вот переключатели и… и… всякое оборудование.

Тесса улыбнулась.

— Вот как? Но мы уже убедились: это — призрак. Вопрос в ином: стоишь ли за этим ты, Рикки.

— Я? Нет!

— А по-моему — да. Это несложно проверить. Давай проведем эксперимент и посмотрим, что получится.

У Рика подпрыгнуло сердце. Все его чувства к Тессе внезапно улетучились под напором нахлынувшей паники. Призрачная техника — это куда ни шло, это он мог воспринять, даже не понимая природы загадочного явления. Но мысль о том, что он сам подсознательно управляет событиями, напугала его до смерти.

— Никаких экспериментов, — пробормотал он.

Тесса подплыла к нему и настойчиво сказала:

— Ведь ты и сам понял: надо изучить правила игры, чтобы не дать кораблю исчезнуть. Теперь у нас есть теория, и ее необходимо проверить.

Рик снова посмотрел в иллюминатор. Кругом — черная беззвездная пустота. Земля заметно отдалилась. Он тяжело вздохнул. Впервые после старта он по-настоящему понял, что спасателям до них не добраться. Ответствен ли Рик Спенсер за призрак или нет, но сейчас он отвечает за жизнь или смерть трех людей. И может быть — только может быть, — за человеческие мечты там, на Земле. Ну, ладно… Он отвел взгляд от иллюминатора и сказал:

— У нас масса дел и без сумасшедших экспериментов. Надо привести корабль во вращение, чтобы не перегрелась сторона, обращенная к Солнцу, надо определить наши координаты, провести проверку лунного модуля и так далее. Калининград, вы согласны?

— Да, — ответил Григорий. — Со стороны люка температура обшивки поднимается. Притом… — В микрофоне стали слышны смутные голоса, Григорий умолк, потом заговорил снова: — Наши инженеры согласны с вашей теорией, но предлагают на некоторое время воздержаться от ее проверки.

— Неужели инженеры в это верят? — переспросила Тесса.

— Вы поняли правильно.

— Ты шутишь?

— Нет. Не могу… — Снова смутные голоса, затем опять Григорий: — Пока не могу ничего добавить. Но пожалуйста, дайте нам время изучить проблему и не предпринимайте ничего… э-э… необычного.

Рик подтянулся к сиденью кресла. Иванов явно что-то скрывал, но что именно — какую-то информацию или свою растерянность? Этого Рик не мог понять. Во всяком случае, он был рад, что его оставляют в покое, и с удовольствием ответил:

— Согласен на сто процентов. Беремся за дело. Сначала запускаем вращение, прошу пристегнуться.

Лицо Тессы выразило неудовольствие, но через несколько секунд она убрала камеру на место и пристегнула ремни. Йошико улыбнулась и покачала головой.

— Ты уходишь от сути вопроса, — сказала она, пристегиваясь.


Глава 7


Скорее всего она была права. Пока они занимались раскруткой корабля, Рик обдумал доводы Тессы и Йошико. Рассуждая логически, если за появление «Аполлонов» отвечал один человек, то он, Рик, лучше других подходил для такой роли. Однако, даже не принимая в расчет его страха перед непонятными экспериментами, он не мог заставить себя в это поверить. Он не чувствовал себя ответственным за что бы то ни было и особенно — за нынешнее исчезновение корабля. В конце концов и его жизнь была под угрозой, а страсти к самоубийству у него никогда не было.

Но пока они выполняли контрольные операции, Рик начал сомневаться и в этом. Очутился бы он здесь, если б его подсознательно не тянуло к смерти? Ведь подобное путешествие само по себе таило смертельную опасность. Например, когда они отделили от лунного модуля отработавшую третью ступень, эта длинная труба начала кувыркаться, вертеться вокруг поперечной оси, распыляя остатки топлива у самого корабля. Чтобы уйти от нее, пришлось дважды включать корректировочные двигатели, и только тогда они с облегчением увидели, как эта штуковина исчезает в пространстве…

«Вращение на вертеле» было запущено без помех, температура обшивки выровнялась, но когда Рик отстегнулся и подплыл к отсеку с навигационными инструментами, обнаружилось, что маневрирование увело корабль с курса.

— Похоже, мы ближе к полярной траектории, чем к экваториальной, — доложил Рик Калининграду после того, как зафиксировал звезду-ориентир и надлежащую точку на лунной поверхности, а компьютер произвел расчеты.

Полярная траектория не слишком удобна: посадку и стыковку после взлета много легче проводить, обращаясь вблизи лунного экватора. Тогда командный модуль при каждом обороте вокруг Луны проходит над местом посадки, и каждые два часа наступает момент, удобный для взлета лунного модуля — без горизонтальных перемещений и траты горючего.

Григорий отозвался:

— Наш радар подтверждает ваши замеры. Обождите минуту, мы рассчитаем корректирующий маневр.

— Вас понял.

Рик вернулся в кресло, и короткий толчок главного системного двигателя вернул корабль на экваториальный курс. Что, сверх всего прочего, дало им чувство облегчения — ГСД был последней составляющей той цепи, которая привела их сюда, в небеса, и если бы он не поджегся, корабль не смог бы перейти на лунную орбиту и даже скорректировать курс для пертурбационного полета к Земле.

Теперь надо было проверить лунный модуль. Йошико держала Тессу за лодыжки, пока та открывала переходный люк и снимала элементы стыковочного устройства, освобождая проход. Рик уложил стыковочное устройство в отсек с оборудованием и тоже полез в спускаемый аппарат, но там было так тесно, что ему пришлось остаться в горловине люка. Странно было видеть сверху приборную панель и рукоятки управления полетом. Цилиндрический двигатель, которому предстояло поднять модуль с Луны, высился между местами командира и второго пилота — немного похоже на расположение мотора в старых грузовиках, где двигатель помещался между водителем и пассажиром.

— На этом вы сидите во время полета? — спросила Йошико.

Тесса со смехом объяснила:

— Нет, здесь летают стоя, с ногами, пристегнутыми к палубе.

— Ты меня разыгрываешь.

— Нисколечко.

Йошико разглядывала снаряжение — воистину спартанское. Ради экономии веса сюда не поставили ничего сверх абсолютно необходимого. Не было даже кожухов на переключателях и труб для проводов. Трубки подачи воздуха и горючего проходили прямо по стенкам; рундучки были защищены не металлическими крышками, а нейлоновыми сетками. Модуль казался хрупким, он и был таким. Стенку можно проткнуть отверткой — если кому захочется.

— Кажется, я рада, что в этой штуке полетите вы.

До сих пор они не обсуждали, кто останется на борту, пока двое будут высаживаться на Луну. Но оставить здесь Йошико, с ее мастерством в стыковочных маневрах, было бы самым логичным решением. Рик спросил:

— Ты в этом уверена? Я готов тянуть жребий.

Она покачала головой.

— Ни к чему. Для меня это уже отличное приключение. И кто знает: вдруг мы воодушевим людей настолько, что у меня появится случай высадиться на Луне, когда моя страна пошлет свою экспедицию.

Любопытно, как будет выглядеть японский посадочный модуль, подумал Рик. Наверное, много лучше, чем этот. Хотя, если быть честным, сейчас любой лунник из современных материалов был бы лучше, кто бы его ни построил. И любое оборудование — компьютеры, двигатели и так далее — можно было закупить из того, что имеется. Сегодня построить такой кораблик в тысячу раз легче, чем в 60-х.

Что ж, это может случиться — кто знает?

— Действительно, у тебя будет больше шансов, чем у нас с Риком, — признала Тесса. — Нам ведь еще надо будет… ох!..

Сквозь панель управления полетом воссиял лунный диск. Через секунду он исчез — так же быстро, как появился, но… Корабль снова проделал этот скверный фокус.

— Твои штуки! — объявила Тесса, обличающе указывая на Рика. — Ты опять подумал, что полеты возобновятся?

У него заколотилось сердце и проступил холодный пот. Он пробормотал:

— Да ничего такого…

— Ставлю любые деньги, что ты вновь предался мечтам!

— Да, но…

— Никаких «но». Каждый раз, как ты воображаешь, что с помощью нашей эскапады мы возродим космическую программу, корабль исчезает. А когда ты падаешь духом, он возникает снова. Согласись с этим, в конце концов!

Рик, висящий в узкой переходной горловине, вдруг ощутил приступ клаустрофобии.

— Не согласен! Здесь может действовать миллион совершенно других факторов! Мой оптимизм или пессимизм не способен командовать кораблем!

— Я думаю иначе.

Несколько секунд они смотрели друг на друга в упор, и тут по радио донесся голос Григория:

— Теория Тессы может оказаться верной. Наши исследования показывают: призраки зачастую бывают связаны с эмоциональным состоянием «подопытного».

— Исследования чего? — спросил Рик. — Вы же не в состоянии притащить призрак в лабораторию.

Григорий рассмеялся.

— Конечно, нет, но иногда удается притащить лабораторию к призраку. Вы забыли, что у нас еще со времен «холодной войны» изучают паранормальные явления. Может, мы и не знаем все досконально, но кое-что нам известно.

Рик и Тесса удивленно посмотрели друг на друга. Русские действительно получили результаты? Немыслимо.

— Не верю! — заявил Рик.

Томичи, довольно давно молчавший, внезапно заговорил:

— Не одни русские занимаются этой тематикой. Подобное возможно.

Как, японцы тоже? Рик посмотрел на Йошико, но та лишь пожала плечами и заметила:

— Я астроном, а не парапсихолог.

— Это уж точно, — пробормотал Рик, мысленно спрашивая ее: почему ты не вспомнила об этом, когда вы с Тессой устроили свой безумный мозговой штурм на сей счет? Но, очевидно, кое-кто в России — а возможно, и в Японии — воображает, что понимает происходящее. — Калининград! Что советуете делать?

— Думать о реальной опасности, — сказал Григорий. — Если Тесса права, тебе следует время от времени напоминать себе, что твоя смерть заодно покончит со всеми шансами на возрождение пилотируемых полетов.

— Но именно я заставил ее выключить камеру! — воскликнул Рик. — И я знаю, что мы в опасности!

— А должен не знать, а чувствовать, — сказала Тесса. — Для призрака важно только это. Ты должен постоянно напоминать себе: у нас здесь не пикник.

— Это будет нетрудно, — пообещал он Тессе.


Глава 8


Однако это оказалось труднее, чем он полагал. За следующие двое суток их корабль, летящий к Луне, исчезал дважды — один раз стал почти совсем прозрачным, пока Рик не сумел его восстановить. «Может, действительно виноват я», — подумал он после второго случая.

Это произошло во сне. Когда Йошико встряхнула его, пришлось признать, что ему грезилась будущая колония на Луне.

Йошико и Тесса, словно сговорившись, глядели на него так, будто оказались в заложниках при ограблении банка. Их осуждающие взгляды и внезапное пробуждение совершенно вывели его из равновесия. Едва протерев глаза, он объявил:

— Черт побери, ладно: может, и я управляю этой штукой. А если вы правы насчет этого, то, может, ваше предложение насчет экспериментов тоже стоит обдумать?

— Ты о чем? — нервно спросила Тесса.

— О том, что если я вдруг заделался демиургом, то почему бы не использовать меня для чего-то другого? Чтобы сделать нам корабль больше или хотя бы совершеннее. С душевой и тому подобными вещами. Как насчет «Тысячелетнего Сокола» Хана Соло? А вдруг нам удастся заодно слетать на Альфу Центавра?

— Ни в коем случае! — остерег его Григорий. — Никаких экспериментов! Это опаснее, чем вы себе представляете.

Рик фыркнул и заявил:

— Ладно, товарищ, если я брожу в потемках, то потому, что вы, ребятки, от меня все скрываете. Если знаешь, что происходит, скажи в открытую. Почему я должен мечтать только об этой тесной колымаге, а не о чем-то большом и красивом?

— Потому, что «Е равняется МС-квадрат», — сказал Григорий. — Твой призрак не может нарушать известные законы физики. Нам не известно, откуда берется энергия для создания материального отражения, но мы точно знаем, что неуклюжие попытки манипулировать ею могут закончиться катастрофическим высвобождением этой энергии.

— Точно знаете? И откуда?

Григорий переговорил с кем-то, видимо, сидевшим вместе с ним в зале управления полетами, и ответил:

— Ну, скажем, не все наши подземные взрывы 70-х годов были ядерными.

Рик, глядя в черноту за стеклом иллюминатора, тихо спросил:

— Вы произвели призраков с помощью оружия?

— Разве промышленная катастрофа страны — это оружие? Ею нельзя управлять, что я и пытаюсь тебе объяснить. Ты — средоточие феномена, но не его хозяин. Если ты будешь осторожен, тебе удастся удержать его в безопасных рамках, но если попробуешь им управлять, результат будет гибельным.

— Ну, это слова.

— Это все, к чему мы пока пришли. Окончательных ответов нет.

Рик несколько утихомирился и подавленно спросил:

— Ладно, так почему вы не можете управиться с этой штукой? Я малость устал выступать в роли козла отпущения.

— Мы предпринимаем все возможное, но ты должен нас простить, если мы делаем мало или опаздываем. Очень трудно воспроизводить ваши ситуации на наших пилотажных симуляторах.

— Ха! Поспорить могу, что трудно, — воскликнул Рик, перевел дыхание и медленно заговорил: — Хорошо. Я буду паинькой. Но если вы обнаружите что-то новое, я должен узнать об этом немедленно. Договорились?

— По рукам, — согласился Григорий.

Рик еще раз протер глаза и отстегнул ремни. Иронично посмотрел на женщин и заявил:

— Ладно, если никто не возражает, я хотел бы получить хоть какой-нибудь завтрак.

— Да, пожалуйста, — проговорила Тесса.

Йошико кивнула, и они дружно отвернулись — то ли для того, чтобы Рик спокойно поел, то ли избегая его гнева. Ему было все равно. Тесса подтянулась к ящику с навигационными инструментами и начала снимать показания, а Рик разбавил водой мешочек с сухим омлетом. Через несколько минут Тесса воскликнула:

— Эй! Мы опять на полярной траектории! — Она в упор смотрела на Рика, который как раз принялся за пакетик с апельсиновым соком.

— Я здесь ни при чем, — запротестовал Рик. — С полярной орбиты мы не сможем сесть. Командный модуль не пройдет над местом посадки раньше, чем через лунные сутки.

То есть через двадцать восемь земных суток, а лунный экипаж не сможет так долго ждать. Чтобы вернуться к командному модулю, ему придется подняться на орбиту и полететь «вбок» — слишком сложный маневр и большой расход горючего. Либо командный модуль должен будет совершить боковой маневр, что не менее сложно.

Йошико несколько секунд напряженно размышляла, потом заметила:

— Если только не сесть на полюсе. Командный модуль будет проходить над ним при каждом обороте.

— Но мы не можем там прилуниться, верно?

— Ни в коем случае, — послышался голос Григория. — Я не позволю так рисковать. Там будет скверное освещение, экстремальная температура, никаких допусков при посадке, и, возможно, даже туман, ограничивающий видимость.

— Туман? — спросила Тесса.

— Не исключено. Современная теория прогнозирует водяной лед в глубоких кратерах вблизи полюса — там, куда не заглядывает солнечный свет.

— Ух ты, — прошептал Рик. — Лед на Луне. Это сильно облегчит колонизацию.

— Рик! — Тесса напряженно смотрела на корпус корабля, но он оставался на месте.

— Ты послушай, — отозвался Рик, все еще взволнованный этой информацией. — Лед облегчит создание колонии. Не понадобится возить воду с Земли. Но это же не значит, что я действительно собираюсь организовать колонию, верно?

— Очень хорошо; я только хочу, чтобы ты был осторожен, — сказала Тесса и посмотрела на Землю — маленький бело-голубой диск, висящий в пространстве. — Итак, что вы предлагаете, Калининград?

— Минутку, — сказал Григорий. Это заняло больше минуты, затем он заговорил вновь: — Мы хотим проверить курсовую программу вашего компьютера. Может, сумеем понять, куда он вас ведет.

Рик, который был обучен работе с примитивной клавиатурой и дисплеем, принялся работать с компьютером, а Калининград диктовал ему процедуру. Действительно, там была заложена программа для полярной траектории. А когда они проверили компьютер лунного модуля, то оказалось, что он был настроен на прилунение на краю кратера в шесть миль глубины на южном лунном полюсе. Узнав об этом, Рик сказал:

— Вот нелепость! Чего ради нам садиться на полюсе? Григорий говорит, что свет будет боковой, тени протянутся на мили и любая ямка покажется черной дырой.

Тесса, которая возилась с компьютером лунника, крикнула:

— Может быть, разгадка в этом переключателе — «Выброс натрия»? Если мы впрыснем натрий в выхлоп посадочного двигателя, он вспыхнет, как факел, и даст нам столько света, сколько понадобится.

— Что за шутки! — Рик втянулся в горловину стыковочного люка, чтобы самому посмотреть на компьютер лунника — действительно, там был такой переключатель, рядом с кнопкой Инт. Освещ.

— По-моему, это посадочное освещение. Две раздельные системы — для надежности.

— Но их не было на симуляторе, где меня тренировали.

— Еще бы! НАСА никогда не планировало посадки на полюсах — слишком опасно.

Они знали, что НАСА постоянно прослушивает их радиопереговоры, и не удивились, когда вмешалась Лора Тернер:

— Может быть, и планировало, Тесса. Мы раскопали старые документы: действительно, одна экспедиция планировалась с посадкой на полюсе. Вы правы, против этого есть много возражений, однако было решено, что после посадки другие экспедиции получат новые возможности. Понятно, когда урезали бюджет, все это обрубили вместе с остальными программами.

У Рика по спине пробежали мурашки. Он спросил:

— Два предыдущих призрака направлялись к Копернику и Аристарху; они тоже были в перечне, так?

— Верно.

— Значит, в основном мы проделываем то, что должны были сделать Соединенные Штаты?

— Ну, это как посмотреть…

Григорий спросил:

— Хьюстон, их курсовые компьютеры можно перепрограммировать на менее опасные места для посадки?

— Нельзя, — ответила Тернер. — Программы распаяны в схемах основной памяти. Там есть только два килобайта оперативной памяти, но они нужны для хранения информации.

— Выходит, посадка или на полюсе, или нигде, — констатировал Рик. Посмотрел на рукоятки и кнопки управления: прочный металл и пластмасса, ничто не исчезает.

— Вот так и держи, — проговорила Тесса и широко улыбнулась. Было ясно, какой вариант она выберет — даже при непредвиденной опасности.

Рик с трудом сглотнул. Широкая улыбка и напряженный, почти вызывающий взгляд Тессы были невероятно соблазнительны, но он не переставал думать о том, в какую дыру они могут попасть в результате этого полета. Явно в более глубокую, чем казалось поначалу. Но они забрались слишком далеко и отступать нельзя.

— Ну хорошо, — проговорил он наконец. — Садимся на полюсе. Надеюсь, наш риск хоть как-то оправдается.

Тесса засмеялась и поцеловала его со словами:

— Забраться туда — это стоит любого риска. Чтобы узнать, как там — на лунном полюсе.


Глава 9


И Хьюстон, и Калининград не были в восторге от их решения. Впрочем, Хьюстон больше не возвращался к этой теме, а Калининград, можно сказать, попался в собственные сети, поскольку отступись он сейчас, это значило бы, что в ответственный момент он отказал в помощи коллегам. Поэтому русские без особой охоты начали приспосабливать свои компьютеры к программам, встроенным в бортовые машины, и на 83-й час полета астронавты пристегнулись к креслам перед продолжительным включением двигателя для выхода на лунную орбиту. Компьютер должен был автоматически отсчитать время и поджечь двигатель, но на всякий случай астронавты следили за временем по часам.

Последние минуты тянулись мучительно. Луна теперь не была видна в иллюминаторах — корабль шел так, что лунный модуль закрывал обзор. Рик смотрел то на часы, то на дисплей компьютера, то на индикатор положения, убеждаясь, что они идут к точке поджига.

Йошико сосредоточенно делала пометки. Если Рик и Тесса разобьются или не смогут взлететь с лунной поверхности, ей придется самой включить двигатель для возвращения на Землю и проделать весь путь в одиночестве.

Перед самым поджигом компьютер спросил: Вкл/Не вкл, и Рик ответил: «Пошел!» Астронавты следили за обратным отсчетом времени вплоть до нуля, но Рик не почувствовал толчка двигателя и сам нажал на кнопку ручного зажигания так сильно, что едва не сломал ноготь, и тогда почувствовал тягу.

Тесса смотрела на него, приоткрыв рот.

— Компьютер не сработал вовремя?

— Я не почувствовал, пока не…

— Я почувствовала, — сказала Йошико. — Еще до того, как ты нажал. Компьютер в порядке.

— Точно? — спросил Рик. На долю секунды он растерялся — выброс адреналина в кровь был так силен, что он не ощутил включения тяги и мог поклясться, что запустил двигатель сам.

— Я уверена, — подтвердила Йошико.

Рик посмотрел на Тессу — она пожала плечами.

— Я не разобрала.

Рик визгливо, чуть ли не панически рассмеялся и сказал:

— К черту все это: он поджегся, это самое важное. Мы по-прежнему собираемся садиться?

— Я — да, — сказала Тесса.

— Йошико, ты по-прежнему согласна остаться здесь в одиночестве?

— Согласна.

— Очень хорошо, исполняем.

Они не сообщили Григорию о предположительном отказе компьютера, когда прошли над обратной стороной Луны и снова поймали сигнал Калининграда. Доложили только, что вышли на орбиту и готовы к продолжению программы. Григорий распорядился еще раз включить двигатель, чтобы приблизить орбиту к круговой — на этот раз поджиг прошел автоматически, так что Рик несколько успокоился. Впрочем, ему было чем заняться. Предыдущая часть полета казалась пикником в сравнении с подготовкой к расстыковке модулей — они непрерывно заглядывали в инструкции и вводили в компьютеры навигационные параметры. Взглянуть на Луну, на ее изрытую кратерами поверхность, им было просто некогда. Но наконец, проделав два полных оборота вокруг Луны (не по полтора, как они шли бы вокруг Земли, а по два часа каждый, поскольку сила тяготения Луны меньше), они были готовы.

Лунный модуль они нарекли «Верой», что вполне гармонировало с «Надеждой» и вдобавок говорило об их уверенности в том, что кораблик благополучно сядет на Луну и вернется на орбиту. Так что когда Григорий убедился, что все в порядке, последовала команда:

— «Вера», вы готовы к расстыковке.

— Вас понял, — сказал Рик.

Они с Тессой уже были в скафандрах и стояли плечом к плечу перед узенькой панелью управления. Из командного модуля донесся голос Йошико:

— Начинаю расстыковку.

Она освободила замки, соединяющие модули. Крошечная кабинка дрогнула, словно вздохнула, и они оказались в свободном полете.

Компьютер «Веры» развернул их под прямым углом, и в надлежащий момент двигатель поджегся на тридцать секунд, что перевело модуль на орбиту в восьми милях от поверхности. Они летели по длинной эллиптической орбите, все ближе и ближе к гребням кратеров, наконец радар начал принимать эхо-сигналы, и Григорий скомандовал:

— Разрешается посадка на тяге.

Рик нажал на клавишу «продолжить», и компьютер снова включил двигатель, переводя модуль на скорость ниже орбитальной. Теперь пути назад не было.

Тесса толкнула Рика в плечо.

— На счастье. Представление начинается.

Рик хлопнул ее по плечу — довольно грубо из-за скафандров, но сердечно, и переключил внимание на панель управления. Их траектория стремительно изгибалась, все круче шла к поверхности, которая здесь, рядом с полюсом, казалась ледяным узором из белых гребней кратеров, внутри которых стояли озера абсолютной черноты. Рик поднес руку в толстой перчатке к кнопке инжектора натрия, но пока не включал инжекции. Неизвестно было, каков запас натрия, и лучше было сберечь его до момента посадки. Тесса зачитывала показания альтиметра: модуль снижался стремительно, затем все медленнее и медленнее, пока на высоте шестисот футов скорость не упала до двадцати футов в секунду. Через пять секунд Тесса шепнула:

— Нижний предел.

Рик сжал контроллер, одновременно включая компьютер. Затаил дыхание. Именно в этот момент и исчезали два предыдущих лунных модуля — когда пилоту полагалось взять управление на себя. Он ждал, что вот-вот это случится снова, но лунник опустился еще на 50 футов, потом на 75 — и не исчез.

— Фьюить! — сказал Рик. — Дело сделано.

— О чем ты? Мы еще на четырехстах футах!

— А, пустяки, — пробормотал Рик, глядя в иллюминатор.

Поверхность медленно уплывала назад. Невозможно было понять, какой из кратеров выбрать для посадки; сквозь крошечные треугольники иллюминаторов нельзя было как следует оглядеться, так что Рик выбрал кратер, казавшийся достаточно широким, и повел модуль к нему. Кратер был усыпан глыбами, но между ними виднелись широкие прогалины — в одну из них надо попасть.

— Мало света, — предупредила Тесса.

Горючего оставалось только на минуту — меньше, чем он планировал для такой высоты, но этого было еще вполне достаточно для посадки. Он снизил скорость спуска до десяти футов в секунду и повернул модуль вокруг оси. Рядом с огромной глыбой, лежащей на гребне кратера, зияла широкая плоская прогалина, и Рик направил лунник к ней. Управление посадкой было очень похоже на тренировки в симуляторе (только там не менялся вес тела), и это действительно помогало ему чувствовать рукоятки управления.

— Двести футов, двенадцать на спуске, — доложила Тесса.

Слишком быстро. Рик немного повысил тягу.

— Сто восемьдесят, шесть на спуске. Сто семьдесят, три на спуске. Сто шестьдесят пять, ноль на спуске: поднимаемся!

— Извини. — Рик снизил тягу и одновременно включил инжекцию натрия. Действительно, поверхность залил яркий желтый свет. Даже дно кратера стало видно, хотя оно и казалось расплывчатым, как бы не в фокусе.

Однако времени оглядеться уже не оставалось. Тесса продолжала считывать показания приборов — все громче и громче:

— Сорок пять секунд. Сто шестьдесят футов, шесть на спуске. Сто пятьдесят, пять; сто сорок, шесть на спуске: слишком быстро!

— Понял. — Рик чуть превысил тягу.

— Сто, пять на спуске. Тридцать секунд.

Рик прикинул в уме: при таком темпе у него остается в запасе топлива на десять секунд. Много меньше, чем положено, но этого хватит, если больше не терять времени.

— Пустяки, — пробормотал он снова, твердо направляя модуль к выбранному месту посадки.

Следующие 50 футов они продвигались гладко, до грунта оставалось столько же, и вдруг он стал неразличим.

— Мы сдули пыль? — спросил Рик.

— Больше похоже на туман.

— Туман? Черт, Григорий был прав!

Рик не менял направления, но теперь они спускались в белую дымку. Большая глыба, служившая репером, исчезла в облаке, поднявшемся со дна кратера. Нельзя было понять, минуют они ее или нет; насколько Рик мог судить, они должны были пройти над этим камнем.

Тесса поднесла руку к кнопке «аварийная ступень» — кнопке включения взлетного двигателя модуля, при поджиге которого нижняя часть лунника отстреливается, а верхняя часть уходит обратно на орбиту.

— Мы слишком низко, — предупредил Рик. — Рухнем вместе с посадочной ступенью. Спокойно считывай показания.

— Есть. Двадцать, пять на спуске.

Слишком быстро, но Рик не тронул контроллер. Если при этом кораблик сдвинется в сторону, они могут удариться о глыбу.

— Пятнадцать, десять, сигнал контакта!

Датчики на концах посадочных лап соприкоснулись с поверхностью. Рик еще полсекунды держал тягу, потом выключил. Модуль немного сдвинулся вбок и накренился, твердо встав на поверхность. Рик взглянул на указатель уровня топлива во взлетном движке — стоит мертво. Следовательно, никакой утечки от удара; никаких сигналов неполадки в других системах. Он посмотрел на указатель запаса топлива в посадочном двигателе: осталось на шесть секунд.

— Вот тебе и «пустяки», — сказала Тесса.

Рик только передернулся. По радио послышался голос Йошико:

— «Вера», вы сели?

Тесса ответила:

— Да, сели. Сквозь туман, густой, как суп, и с горючим на шесть секунд.

Туман. На Луне есть вода. Рик посмотрел в иллюминатор, ткнул в него пальцем.

— Смотри, он рассеивается.

После того как погас ракетный выхлоп и перестал инжектироваться горячий натрий, лед на дне кратера снова застыл, а то, что успело испариться, стремительно рассеивалось в вакууме, обнажая усеянное камнями дно кратера. Рик поискал глазами свой ориентир — большую глыбу — и обнаружил ее в нескольких футах от спускаемого аппарата. Едва пронесло. Две опорные лапы оказались аккурат по сторонам глыбы. Слава Богу, не зацепили — тогда бы лунник перевернулся.

Он выбросил все это из головы. Все в порядке, они на Луне, и теперь хватит очередных реальных забот.

Казалось, что время проверки готовности взлетного Двигателя к аварийному старту проскочило мгновенно. Затем они открыли выходной люк. Рик вышел первым не потому, что это был его «Аполлон», и не потому, что он заслужил это, но по той же причине, по которой некогда первым вышел Нил Армстронг: в громоздком скафандре, человек, стоящий справа, не мог протиснуться к дверце мимо пилота.

Дверца была узкая, Рик пролез в нее с трудом. Гофрированная площадка у выхода и лесенка прятались в тени, так что спускаться на грунт пришлось ощупью. Он выдвинул консоль с наружной телекамерой, и Григорий сообщил, что Земля принимает картинку. Рик подумал, что его видят как черный силуэт на фоне залитого солнцем откоса, хотя вряд ли картинка получается худшей, чем крупнозернистое изображение Армстронга, делающего свой первый шаг. Стоя на последней ступеньке, он сообразил, что не приготовил никакого исторического высказывания. На секунду остановился, подумал, сошел на опорную ногу и с нее — на промерзший лунный грунт. Тот потрескивал под ногами — Рик чувствовал это, хотя в вакууме ничего не было слышно.

Тесса тоже вылезла наружу и смотрела на него с площадки, явно ожидая его слов; он вытянул руку в ее сторону — и символически в сторону Земли, как он надеялся — и произнес:

— Спускайся. Вода здесь замечательная!


Глава 10


Вода действительно была замечательная, похожая на тончайшую сахарную пудру. Ее принесли на Луну десятки тысяч ударов комет на протяжении тысячелетий; она собиралась по молекуле из водяных паров, метана и других газов и замерзла на дне затененных кратеров у полюсов.

Здесь было слишком холодно, и сила тяжести была слишком мала для того, чтобы вода смерзлась в настоящий дед, и она оставалась пылью — вроде необыкновенно тонкого снега. Когда Тесса и Рик ступили на этот снег, они сейчас же провалились до колен, хотя и весили здесь примерно по пятьдесят фунтов. Они провалились бы еще глубже, если бы пошли дальше. Но астронавты уже чувствовали, что холод пробирается к ногам, так что они собрали образцы снега в специальные термосы и направились обратно. Термосы нашлись в модуле, предназначенном для посадки на полюсе, но вот скафандры астронавтов были рассчитаны на соприкосновение с вакуумом, а не со снегом, активно отбирающим тепло.

Поэтому Рик и Тесса пошли по гребню кратера — своеобразными прыжками, похожими на движения кенгуру, очень удобными при ходьбе в слабом поле тяготения. Искали, что еще может оказаться любопытным. Рику казалось интересным абсолютно все — он был на Луне! Об этом напоминала каждая деталь, от каменистой почвы под ногами до острой, зубчатой линии горизонта. Рик посмотрел на Землю, на две трети возвышающуюся над горизонтом — две трети этой части были освещены солнцем, — и по спине прошла дрожь. Он подумал, что никогда не видел Землю такой, кроме как на фото тридцатилетней давности.

Теперь они сами делали такие снимки! Тесса работала ТВ-камерой и на ходу давала беглые комментарии. От Григория они услышали, что ее передачу смотрит вся Россия и вся Европа, а Томичи добавил сюда и Японию. Что самое удивительное — Лора сказала то же самое о Соединенных Штатах и добавила: «Из-за вас даже прервали телепередачи!»

— Ого, — пробормотал Рик. — Может, наша страна не так уж безнадежна.

— Осторожнее, — сказала Тесса, сама не зная, чего она опасается: то ли, что он обидит аудиторию, то ли, что опять загорится надеждой.

Рик не обратил на это внимания. Они были на Луне, Тесса и он — на вершине успеха, доступного космонавту. Там, куда они и не мечтали попасть. Не важно, что может случиться на обратном пути… все теперь было не важно. Отныне и навсегда о Рике Спенсере и Тессе Маклин будут упоминать одновременно, и это ему необыкновенно приятно. Он смотрел, как она скачет по гребню кратера, слушал ее восхищенные возгласы при каждом новом открытии и улыбался. Будет совсем неплохо оказаться рядом с ней на одной странице учебника истории.

На всем пути они собирали камушки и дополнительные образцы снега. Рик остановился, скатал пригоршню снега в рыхлый шарик и метнул его в Тессу — она подпрыгнула на добрых четыре фута, снежок ударился в освещенный солнцем склон кратера и взорвался, превратившись в клуб пара. Еще не опустившись на грунт, Тесса воскликнула:

— Ух ты! Видел? Ну-ка, еще раз!

Рик скатал еще один снежок, швырнул, а Тесса вела камеру следом за шариком, пока он не взорвался при ударе о скалу.

— Ребята, вы тоже видели? — спросила Тесса. — Почему они так взрываются?

Григорий отозвался:

— Думаю, из-за тепла. И вакуума. Солнечный свет не смягчен атмосферой, и камень здесь нагрет не меньше, чем на экваторе, так что, соприкоснувшись со скалой, снег мгновенно испаряется.

— Похоже на то. Потрясающее зрелище.

— Интересно, из каких газов состоит снег. Рик, ты не мог бы плавно бросить снежок на освещенную поверхность, а мы посмотрим, как он испаряется.

Рик слепил комок из двух пригоршней снега и положил его на наклонную поверхность глыбы. Снег мгновенно начал испаряться, затем пар на несколько секунд исчез. Снежок слегка сполз вниз по камню, появилось еще одно облачко пара; прошло несколько секунд, и остаток снега превратился в булькающую лужицу.

— Ага! — воскликнул Григорий. — Три фракции. Я думаю, первым испарился метан, затем — аммиак или двуокись углерода и, наконец, вода. Чудесные новости! И газы, и вода будут полезны для колонии.

— Если мы когда-нибудь ее создадим, — сказал Рик, стараясь говорить скептически, чтобы Тессу не испугал его оптимизм, но само это усилие заставило его громко расхохотаться.

— Черт возьми, Рик, ты напугал меня до полусмерти! — крикнула она.

Они обернулись к лунному модулю, сверкавшему, словно серебряная скульптура, на сером, цвета бетона, краю кратера, — модуль оставался прочным.

— Не беспокойся, — ответил Рик. — Может быть, мне и весело, но я до сих пор напуган не меньше твоего.

— Вот и славно.

Они занимались исследованиями еще час, но, не обойдя и десятой части кратера, двинулись обратно. Кислорода в скафандрах хватало только на два часа, а еще нужно было вернуться к модулю, подняться в него и снова загерметизировать кабину. На том их пребывание на Луне закончится — надо будет немедля возвращаться к «Надежде» и стартовать к Земле, прежде чем плоскость их полярной орбиты переместится слишком далеко от траектории обратного полета.

В главном двигателе «Надежды» оставалось достаточно топлива, чтобы изменить курс на несколько градусов, но чем дольше они будут тянуть с возвращением, тем больше потребуется горючего.

Они уже сделали достаточно. Обнаружили на Луне воду, выяснили, что здесь можно основать колонию, если человечество захочет этого. Теперь оставалось только одно — добраться домой живыми. А эта задача и требовала напряженных усилий.

Дожидаясь, пока Тесса заберется в модуль и стряхнет с башмаков лунную пыль, Рик подумал, что может сделать еще одно. При этой мысли у него сердце чуть не выскочило из груди — подобное было бы поистине триумфальным завершением превосходного дня, при условии, что он действительно этого хочет! И при условии, что он правильно понял Тессу.

Времени на раздумья не оставалось. Сейчас или никогда. Он глубоко вздохнул, пробормотал: «Кто колеблется, тот пропал», и двинулся в сторону от модуля.

— В чем дело? — спросила Тесса. Она уже поднялась к дверце.

— Не заходи внутрь, подожди.

Рик прошел несколько ярдов и начал выводить каблуком ботинка пятифутовые буквы на похрустывающем грунте. В косом свете они были прекрасно видны.

— Что ты делаешь? — спросила Тесса.

Он не ответил: через минуту и так все станет ясно. Почему-то казалось, что в этих простых словах он наляпает ошибок; в голове гудело, он тяжело дышал, хотя писать на грунте было нетрудно. Это изменит его жизнь даже больше, чем полет на Луну.

— Ох, Рик, — сказала Тесса, когда он закончил первую строчку, и умолкла, увидев, что он принялся выводить другую. И продолжала молчать, когда он закончил послание:

Тесса, я люблю тебя.

Ты выйдешь за меня замуж?

Рик стоял под вопросительным знаком. Смотрел на Тессу, на ее темный силуэт на фоне еще более темного неба. В золотистом щитке светофильтра, закрывавшем ее лицо, отражался он сам, освещенный солнцем, и слова, которые он написал. Сквозь щиток не было видно выражения ее лица и нельзя было понять, что она думает. Рик ждал какого-нибудь знака, ответа, но после долгого молчания, прерванного тревожным вопросом Григория: «Рик? Тесса? У вас все в порядке?», Тесса начала спускаться по лесенке с площадки взлетного модуля.

— Отстань, Калининград, — проговорил Рик.

Тесса вновь ступила на лунную поверхность, медленно и осторожно подошла и встала рядом с Риком. Даже когда она была так близко, Рик не мог видеть ее лица. По радио слышалось ее дыхание.

— Тесс?

Она не ответила — во всяком случае, по радио. Покачала шлемом и, чуть отойдя в сторону, написала на грунте одно-единственное слово.

Рик повторил его вслух:

— Да!

Вот и наступил конец его опасениям. Он подошел к Тессе и сгреб ее в объятия.

— Тесса, я тебя люблю!

— Рик!

— Вы опять собираетесь нежничать? — спросила Йошико.

Рик рассмеялся.

— Черт возьми, мы собираемся пожениться.

Радио взорвалось беспорядочным хором голосом, все говорили одновременно, затем стал различим голос Григория:

— Примите самые искренние поздравления, — сказал он. — Но ваше взлетное окошко вот-вот захлопнется.

— Все понял, — ответил Рик. — Входим в модуль.

Он помог подняться Тессе, затем взобрался наверх сам и стряхнул с башмаков столько лунной пыли, сколько удалось. Прежде чем протиснуться в дверцу, посмотрел на три короткие строчки, на объяснение в любви, выставленное на всеобщее обозрение. Эти слова могут сохраниться миллиард лет или около того, такой уж на Луне климат. Или, если скоро здесь появятся люди и станут добывать из кратера лед, слова исчезнут лет через десять. Это зависит от того, как пройдет вторая половина маршрута.

Рик снова подумал обо всех неполадках, которые могли произойти. Неполадки в двигателях, неполадки при стыковке, неполадки в компьютере — список казался бесконечным. Как бы он ни радовался их помолвке с Тессой, ему будет несложно в ближайшие дни оставаться достаточно пессимистичным для того, чтобы корабль-призрак не исчез, словно дым.


Глава 11


Набор возможных неприятностей уменьшался с каждым новым этапом космического полета: взлетный двигатель «Веры» благополучно вывел их на орбиту, затем Йошико аккуратно состыковала корабль с лунным модулем, а главный двигатель включился в назначенное время и отправил корабль в обратный путь; но, по мнению Рика, перечень предполагаемых проблем все еще оставался бесконечным.

В этот список, разумеется, входило и исчезновение корабля-призрака. На обратном маршруте, после того как Григорий дважды упомянул о том, что «лунная лихорадка» вновь охватила весь мир, оболочка космического корабля вокруг них становилась почти прозрачной, и оба раза возвращалась на место, как только Рику удавалось убедить себя, что их гибель уничтожит возродившийся интерес человечества к космосу. Все свидетельствовало в пользу теории Йошико и Тессы о том, что он каким-то образом управляет привидением — не важно, ответствен он за это или нет.

Григорий больше не возвращался к опасной теме. Тесса взяла под контроль каждое действие Рика, включая сон. Не позволяла ему спать — боялась, что он начнет грезить об отважном новом веке космических исследований, и все они погибнут от разгерметизации, прежде чем он проснется. Запретила Григорию, Томичи и Лоре сообщать им еще что-либо о ситуации на Земле, а сама придумывала все новые детально разработанные сценарии, по которым выходило, что человечество все же не последует их примеру. Теперь они были обручены, и Тесса, очевидно, вообразила, что личный мир Рика принадлежит ей; она вторгалась в этот мир всеми мыслимыми способами. Когда ей казалось, что Рик засыпает, она щекотала его, или целовала, или дразняще прижималась к нему. Рика все это либо забавляло, либо сердило, в зависимости от того, насколько он погружался в сон.

Чтобы чем-то заняться и отвлечься, Рик принялся делать Тессе обручальное кольцо из подходящего по размеру и форме колечка, защищающего один из бессчетных переключателей управления бустерным двигателем третьей ступени. Сейчас этот переключатель не был ни с чем соединен, и Рик отломал колечко от ножки, пошлифовал на чем придется, так что кольцо можно было носить.

— Я буду хранить его вечно, — сказала Тесса, когда он подарил ей кольцо, но Рик был настолько измучен бодрствованием, что не понял, всерьез она говорит или шутит.

Наконец, когда до Земли оставалось меньше суток полета, Тесса сама не выдержала — легла спать, попросив Йошико следить вместо нее за Риком. Но едва она забылась, Йошико сказала:

— Спи, если хочешь. Я думаю, для нас будет завтра полезнее, если ты сейчас немного отдохнешь.

Рик, ничего не соображавший от усталости, попытался сконцентрировать взгляд на ее лице. Спросил:

— Почему? Что будет завтра?

На ее губах появилась скверная усмешка.

— Вход в плотные слои атмосферы. Ухнем в атмосферу со скоростью двадцать пять тысяч миль в час. Спокойной ночи.

Рик заснул, но — чего и добивалась Йошико — ему снилось только то, как их корабль превращается в огненный шар, слишком круто войдя в атмосферу, или его выбрасывает в межпланетное пространство после чрезмерно пологого входа. Или от удара лопается иллюминатор, и кабина загорается, или вообще корабль-призрак не выдерживает жара. Пороховой запах лунной пыли, которую они принесли на своих скафандрах, усиливал ощущение, что они уже в огне.

Когда Рик проснулся, до Земли оставалось лишь несколько часов полета. Она все еще казалась много меньше, чем при взгляде с шаттла, но была так близко и после многочасовых кошмаров выглядела так приветливо, что Рик ощутил себя почти дома.

Едва он это почувствовал, как оболочка снова стала полупрозрачной. Тесса крикнула: «Рик!» — и стукнула его кулаком в грудь, а Йошико быстро напоминала: «Не забывай о последствиях!»

Корабль снова сделался плотным, а Рик принялся растирать место, куда Тесса врезала ему кольцом.

— Эй, тебе не следовало меня бить. Я и сам перепугался, когда это началось.

Тесса фыркнула:

— Но если бы ты боялся так, как я, корабль никогда бы не исчезал.

— Прости, я постараюсь дрожать сильнее. — Рику хотелось убраться подальше от нее, но в капсуле «Аполлона» это было невозможно. Помолчав несколько минут, Рик вздохнул и сказал: — Хорошо, я попробую лучше контролировать ситуацию. Но не смотри на меня так обвиняюще, ладно? Я же не враг всем нам!

Тесса вздохнула.

— Я понимаю, что ты не нарочно. Черт возьми, сейчас вся космическая программа в твоих руках. И погубить все это может самый пустяк — твоя самоуверенность.

— Ну ты и жмешь… — сказал Рик.

Йошико подняла руку.

— Хочешь ты того или нет, но ты — воплощенный дух освоения космоса. Когда мы вернемся, этот дух, возможно, вселится в кого-то другого, возможно, в Григория — но сейчас он в тебе, и ты должен благополучно доставить его домой.

— При всем моем уважении к тебе, — ответил Рик, — это мне напоминает статейки в бульварных газетах.

Йошико покачала головой.

— Нет, на самом деле так бывает при любом космическом полете. Каждый раз, когда человек отправляется в космос, с ним летит дух его народа. После гибели команды «Аполлона-1» ваш народ два года не решался продолжать исследования. А после взрыва «Челленджера» — еще три года. Когда взорвалась советская ракета — в 1969-м, — они свернули свою лунную программу и перешли к космическим станциям. Нечто подобное происходит во всем мире. У каждого астронавта, уходившего в космос, были твои способности и твоя преданность делу, но в тебе сильнее всех выражена та сила материализации, что создала этот корабль.

Рик всматривался в серую приборную панель перед собой, раздумывая над словами Йошико. Относительно деталей можно было бы спорить — модернизацию оборудования после несчастного случая нельзя считать отступлением, — но действительно, после серьезных неудач исследования всегда приостанавливались, а когда возобновлялись, то почти непременно приобретали новое, более консервативное направление.

— Хорошо, — сказал он наконец. — Изо всех сил постараюсь сделать все возможное, чтобы передать эстафету, не промахнувшись. Остается несколько часов, потом все проблемы перейдут к кому-нибудь другому.

Время до входа в атмосферу астронавты провели, приводя в порядок оборудование и разбирая мусор, накопившийся в кабине за неделю полета. Пока они работали, Земля из бело-голубого шара превратилась в уплощенный диск с размытыми краями — картина, знакомая им по полетам на шаттле. И вот уже оставалось всего несколько минут до вхождения в атмосферу — как раз чтобы отстрелить цилиндр с лунного модуля с двигателем и топливными баками и переориентировать командный модуль так, чтобы он вошел в атмосферу тупым концом.

До контакта с атмосферой оставалось несколько секунд. Астронавты не надели скафандров — слишком сильное предстояло ускорение, а кроме того, если вход в атмосферу будет неудачным, они мгновенно сгорят, в скафандрах или без них. Рик взял Тессу за руку. Очень хотелось ее успокоить, сказать, что все будет в порядке, но он знал, если он скажет: «Не беспокойся», она станет волноваться еще сильнее. Поэтому он просто спросил:

— Готова искупаться?

— Очень смешно, — буркнула она.

Хотя Йошико засмеялась и сказала:

— Какие там водные процедуры, я без купальника. Гавайи, мы уже над вами!

Они должны были приводниться в тысяче миль к западу отсюда, но Гавайи будут первой землей, которую они увидят с борта корабля-спасателя. На самом деле корабля было два — русский и американский. Но русские уступили горячему желанию американцев подобрать капсулу, и почетное право досталось им. Но ни Рик, ни Тесса не могли рассчитывать на торжественный официальный прием.

Однако даже ради неофициального приема НАСА решило поумерить свой гнев. Григорий сообщил, что теперь, перед началом последней, самой опасной стадии полета, интерес всего мира к их путешествию возрос многократно. Любовная история не убавила их популярность.

Несмотря на неловкость ситуации, Рик был рад; он рассчитывал, что общественное мнение убережет их с Тессой от серьезных неприятностей и, возможно, даже позволит заработать на лекционном туре, пока не начнется новая космическая программа. С их карьерой в программе шаттла теперь наверняка покончено, и только статус героев поможет ее возродить.

Контакт. Капсула содрогнулась, их прижало к сиденьям. Ускорение на секунду ослабло, затем снова усилилось, стало возрастать и перевалило за g. Воздух разогревался добела на жаропрочной обшивке и сквозь иллюминаторы освещал внутренность капсулы, словно флюоресцентные лампы. Корабль начало бросать из стороны в сторону. Некоторые броски были, несомненно, вызваны работой компьютера, который держал траекторию с помощью корректирующих реактивных двигателей. Каждые несколько секунд капсула сильно накренялась, как будто попадая в воздушную яму. Чем глубже они входили в атмосферу, тем энергичнее становилось торможение, пока не достигло почти семи g, так что астронавты едва могли дышать.

Нескончаемо текли минуты; астронавты оставались вжатыми в кресла и почти не могли двигаться. Рик держал руку рядом с ручным управлением, вмонтированным в подлокотник кресла, но даже когда толчки были очень сильными и казалось, что автоматика реагирует слишком остро, не вмешивался в управление. Он доверял призраку больше, чем своим знаниям и ощущениям. Корабль не позволит им погибнуть сейчас, когда конец полета так близок.

При этой мысли стены кабины замерцали, и Рик съежился от страха, ожидая, что пламя поглотит его, но обшивка исчезла лишь на мгновение. Тесса и Йошико только зажмурились, но ничего не сказали. Произнести хоть слово из-за чудовищной тяжести, придавившей их к креслам, было невозможно.

Ревущий поток ионизированного газа прервал связь с Землей. Рик слышал в наушниках только атмосферные помехи, но рев воздуха, срывающегося с жаропрочного щита, почти перекрывал их. В иллюминатор был виден колеблющийся язык добела раскаленного воздуха, уходивший вверх на целые мили, в небо, которое по мере снижения капсулы казалось все более синим.

Наконец через шесть минут ускорение начало уменьшаться, а языки пламени за иллюминатором поблекли.

Рик перевел взгляд на альтиметр в верхней части панели управления. На высоте 25 000 футов, когда стрелка прошла черный треугольник на шкале, с мягким толчком раскрылись тормозные парашюты. Рик наблюдал, как они затрепетали вверху, придавая кораблю устойчивость и немного замедляя полет до момента, когда на высоте № 000 футов раскрылись основные парашюты — три купола в оранжево-белую полосу. Капсула содрогнулась, словно ударившись о твердую почву, затем выровнялась и зависла на стропах, слегка покачиваясь из стороны в сторону.

Солнце поднялось над горизонтом всего несколько часов назад, и океанские волны отражали его свет, сверкая, как миллионы драгоценных камней. Рик протяжно вздохнул.

— Старый добрый дом, — проговорил он.

— Не расслабляйся, — одернула его Тесса, взглянув на альтиметр. — До дома еще больше мили.

— Слушаюсь, мамочка. Незнакомый голос по радио сказал:

— «Аполлон», это корабль ВМС США «Нимиц». Видим вас.

— Понял вас, визуальный контакт, — ответил Рик, отстегнул ремни безопасности и посмотрел в иллюминатор, но не увидел ни американского, ни русского корабля. Только огромный океан.

Стрелка альтиметра неуклонно двигалась вниз — справа налево, показывая пять тысяч футов, затем четыре, три, две…

— Отлично, — сказал Рик.

— Рик! — Тесса яростно обернулась к нему. — Мы все еще на тысяче футов!

Рик посмотрел на океан, который теперь, казалось, был так близко, что можно опустить в него руку.

— Наплевать. Мне пришлось играть в кошки-мышки со сверхъестественным всю дорогу до Луны и обратно; теперь с этим покончено. Падение с такой высоты мы переживем, и пока эта штука не исчезла, я говорю — к черту суеверия, мы дома, целые и невредимые. — В подтверждение он стукнул кулаком по люку.

Раздался глухой удар, и через мгновение люк начал мерцать и просвечивать, словно мираж в пустыне.

— Рик, прекрати! — испугалась Тесса.

— Не сейчас, черт возьми, еще рано! — крикнула Йошико.

— Я ничего не говорил! — воскликнул Рик.

Поздно. На этот раз капсула продолжала мерцать. Еще несколько секунд она выдерживала их вес, панель управления стала невидимой, альтиметр исчез последним, наподобие улыбки Чеширского кота. Его стрелка упала еще на несколько делений, затем кресла астронавтов исчезли, подбросив их в воздух.

Рик отчаянно замахал руками, чтобы выйти из отвесного падения. Правой рукой ударился о скафандр, и тот отлетел, вращаясь. Два других скафандра тоже не исчезли; какую-то секунду Рик раздумывал почему и вспомнил, что все астронавты появились на корабле уже в скафандрах. Он стал оглядываться в поисках хоть чего-нибудь реального в капсуле — и внизу, под собой, увидел то, что искал: образцы, собранные на лунной поверхности. Они падали камнем вниз — да это и были камни.

— Нет! — крикнул он и потянулся в ту сторону, словно мог ухватить в воздухе хоть один обломок. И тут в лицо ему ударила вода, он захлебнулся и закашлялся.

Контейнеры для образцов были частью корабля, и они исчезли, обдав Рика своим содержимым. Он почувствовал запах аммиака и другой запах, который не успел определить до того, как все унесло ветром.

Все, что они собрали, все, что сделали, пропало из-за секундного приступа самонадеянности и гордости. Они возвращались на Землю так, как улетали с нее — ни с чем. Если не считать того, что весь мир знает, где они были и что видели. Этого уже не отнять.

Тесса была в нескольких футах от него, летела с развевающимися волосами, вытянув руки и ноги, чтобы замедлить падение. Обгоняя ее, Рик прокричал:

— Не ударься о воду в такой позе!

— Конечно, нет! — проорала она. — В последний момент нырну!

Йошико вращала руками, чтобы не лететь головой вниз, но ее вертело слишком быстро.

— Соберись! — завопил ей Рик, но не увидел, сумела ли она сгруппироваться. У него самого едва хватило времени перевернуться, чтобы ноги оказались внизу.

Океан быстро приближался. Рик взглянул вдаль и на этот раз заметил корабли: два гигантских серых судна, идущих по направлению к ним; на палубах толпились моряки. И репортеры. И ученые, и чиновники, и непонятно кто еще.

Рик закрыл глаза и сгруппировался перед ударом о воду.


Часть вторая

ДУХ И МАТЕРИЯ


Глава 12


Звук удара о воду оглушил, словно кто-то с размаху врезал доской по кирпичной стене. Всплеск стоил того, чтобы его увидеть, но Рик сразу же ушел под воду. От удара ноги подогнулись, воздух с шумом вырвался из легких, затем сопротивление воды замедлило движение, и Рик, изо всех сил загребая руками, рванулся к поверхности.

Вода оказалась холодной, но не ледяной. Рик сделал глубокий вдох и тряхнул головой, отбрасывая волосы с глаз. Он вынырнул в ложбине между волнами и, как ни старался, не мог увидеть ничего, кроме воды. Где же спасательное судно? Казалось, он один-одинешенек посреди бескрайнего океана.

Тесса вылетела на поверхность в нескольких футах от него, а мгновение спустя появилась Йошико, выплюнув целый фонтан воды.

Следующая волна подняла астронавтов, и с вершины водного холма они разглядели в полумиле спасательное судно. Приводнение можно было бы назвать чертовски точным, не потеряй они свой корабль.

— Как ты? — Тесса пыталась перекричать рев винтов вертолета, зависшего над ними.

— Жива, — потрясенно ответила Йошико.

— А ты, Рик? Цел?

— Вроде бы, — прокричал Рик.

Трудно было смириться с мыслью, что они, пролетев до Луны и обратно, умудрились потерять драгоценные образцы на последних сотнях футов пути, И виноват в этом только он. Не будь Рик таким самонадеянным болваном, посадка могла бы оказаться гораздо более удачной.

А теперь капсулы просто исчезли. Коль уж Рик ответственен за появление корабля-призрака, на нем лежит и вина за исчезновение капсул. «Уловка 22»! Их водили за нос с самого начала; ну почему он понял это только сейчас?

Впрочем, поздно размахивать кулаками, решил Рик и помог Йошико забраться на оранжевый спасательный плот, сброшенный с вертолета. Она перевалилась через бортик и уцепилась за трос, с помощью которого японку подняли на борт. Лопасти пригоршнями швыряли воду в глаза Рику и Тессе, а затем Рик снова остался один в океане, когда трос унес Тессу вверх, в спасительное чрево вертолета.

Рик с удивлением обнаружил, что когда вертолет находится прямо над головой, он издает непривычный звук — совершенно не слышно, как лопасти рвут воздух, вместо этого все заполняет рев двигателей и ветра.

Когда настала его очередь, Рик просунул ноги в петлю на конце троса, уцепился за трос одной рукой, а второй махнул бортоператору. Его приподняло в воздух, петля с Риком несколько раз обернулась вокруг своей оси, а желудок неприятно подступил к горлу, когда вертолет полетел прочь от плота, не дожидаясь, пока Рика втянут внутрь.

Похоже, пилот куда-то здорово спешит, решил Рик. Мгновением позже он понял, в чем дело. Сзади появился второй вертолет и изверг из себя целый водопад какой-то синей жидкости туда, где только что находились астронавты. Океан словно закипел, с поверхности воды повалил дым. Затем вертолет совершил боевой разворот и выпустил в центр дымного пятна ракету. Секунду ничего не происходило, затем вода изнутри осветилась ярким светом, а потом океан закипел по-настоящему.

Рик расхохотался. Они стерилизуют океан!

Тут его снова развернуло, и смеяться резко расхотелось. На палубе авианосца «Нимиц» стоял знакомый серебристый трейлер. Знакомый для любого, кто когда-то следил за ходом программы «Аполлон». Изолятор! Такой же запечатанный и герметичный, как и космическая капсула. Нил, Базз и Майк, экипажи нескольких следующих «Аполлонов», всем им пришлось провести по три с лишним недели в точно таких же трейлерах после возвращения с Луны.

Но ведь давно установлено, что Луна мертва. Чего хочет добиться НАСА, возрождая этот изживший себя обычай? Они что, решили взять миссию под контроль теперь, когда астронавты благополучно вернулись на Землю?

Лебедка продолжала сматывать трос, а вертолет уже завис над палубой. Рик даже подумал, не лучше ли прыгнуть за борт и поплыть к русскому кораблю, но он не мог оставить Тессу, да и к русским обращаться не слишком хотелось. Одно дело — принять их помощь во время полета, а так уж больно смахивало бы на предательство.

Бортоператор был одет в изолирующий костюм. Когда Рик наконец оказался на борту вертолета, оператор жестом указал ему на скамейку, где уже сидели Тесса и Йошико, а сам принялся заливать лебедку, дверь и порог какой-то зеленой пеной. Рик приготовился к тому, что их сейчас тоже окатят этой дрянью, но оператор не подходил к ним, пока вертолет не совершил посадку. Он дождался, пока остановятся винты, открыл дверь и жестом велел своим пассажирам выходить на палубу, где их ждали люди в таких же изолирующих костюмах. Они и отвели астронавтов в серебристый трейлер.

— Это же просто смешно! — закричал Рик. Он огляделся в поисках видеокамеры, обнаружил одну рядом с дверью трейлера и продолжал: — В этом нет необходимости! Луна мертва, как дверной гвоздь, мы ведь доказали это тридцать лет назад!

Трейлер был хорошо изолирован. Более того, он оказался герметичным. В наступившей тишине Рик саркастически произнес:

— Добро пожаловать домой!

— Следовало думать об этом, когда нарушали приказы! — Голос раздался из динамика над дверью.

— Джексон? — Тесса подняла голову.

— Совершенно верно.

— Где вы?

Рик выглянул в прямоугольное окошко трейлера, перед которым собралось довольно много народу. Толпа моряков, три журналиста с камерами, но никаких признаков руководителя полета.

Затем снова раздался голос Джексона:

— Я во Флориде, дорогуша. Достаточно далеко от вас и от тех микробов, что вы могли прихватить с собой.

— Мы не «прихватили» с собой никаких микробов, и вы это прекрасно знаете. — Тесса присела на обитую скамейку в «обеденном» отсеке трейлера.

Нет, подумал Рик, это вовсе не скамейка. Скорее всего теперь это их обеденный стол. И его наверняка можно сложить и превратить в одну из коек. Кушетка у окна, видимо, служит второй койкой, а третья сложена и подвешена к потолку. В противоположном конце трейлера виднелись две ниши, по-видимому, для одежды, а между ними открытая дверь в крошечную — с сортир на шаттле — ванную комнату.

Весь трейлер был едва ли больше, чем капсула «Аполлона», в которой им пришлось провести неделю, но, учитывая гравитацию, он, пожалуй, казался даже меньше.

Джексон расхохотался. Он снова контролировал ситуацию и явно наслаждался этим.

— Нам неизвестно, что вы могли притащить с собой.

Йошико передернула плечами, убрала за уши мокрые волосы и заявила:

— Мы не принесли с собой ничего такого, что не попадало бы на Землю уже тысячи раз в хвостах комет.

— Может, так, а может быть, и нет, — возвестил Джексон. — Через несколько недель поймем. — Он снова расхохотался.

Рик посмотрел на динамик.

— А я и не знал, что вы настолько мелочны, — констатировал он.

Джексон прекратил смеяться.

— Не напрягайте меня, — сказал он, — иначе узнаете обо мне много такого, о чем и не подозревали.

— Не сомневаюсь.

Рик поежился. В трейлере было достаточно прохладно. Большую часть окон заменяли рециклеры воздуха, которые гнали в помещение прохладный ветерок. Во влажной одежде он казался арктическим холодом.

Сейчас вся троица походила, скорее, на мокрых котят, нежели на астронавтов. Под Риком и Йошико на ковре расплывались мокрые пятна, и не было никакого сомнения, что кушетка под Тессой являет не лучшее зрелище.

Снаружи репортеры и чиновники боролись за места у окна, чтобы заглянуть в трейлер. За ними едва можно было разглядеть палубу с взлетно-посадочной полосой. Рик представил себя в кабине F-15, взмывающего со стальной ВПП в небо, к свободе.

И тут его поразила неожиданная мысль. А почему бы и нет? Это не более безумно, чем то, что уже произошло с ними. Рик закрыл глаза, сконцентрировался на трейлере, пытаясь превратить окно, сквозь которое на них глазели зеваки, в округлое стекло кабины, стол, за которым сидела Тесса — в пилотское кресло, кухонное оборудование — в приборную панель…

Он открыл глаза. Не повезло. Окружающая обстановка не изменилась ни на йоту. Видимо, та власть, что он имел над «Аполлоном», не распространялась на трейлер-изолятор.

Над головой раздался щелчок, и громкоговоритель разразился сумбурным шумом голосов. Рик мог разобрать лишь отдельные фразы: «Что… расскажите нам… происходило… чувствовали» и тому подобное. Обычные вопросы, не стоило даже напрягаться, чтобы понять, о чем спрашивают репортеры. Когда они были оригинальными?

Он повернулся к камерам и произнес медленно и внятно, так, чтобы можно было прочитать даже по губам:

— Выпустите нас отсюда.

Если кто и расслышал его слова, то не подал виду.

— Давайте хоть переоденемся, — предложила Йошико.

Она проследовала в дальний конец трейлера, по пути открывая шкафы, и в конце концов обнаружила то, что искала, в одной из ниш рядом с ванной комнатой. Голубые хлопчатобумажные комбинезоны. Из ниши донеслись чертыхания, и Рик рассмеялся, представив, что происходит в тесном пространстве.

— Тебе помочь? — крикнула Тесса.

В ответ раздался возглас:

— В такой тесноте помочь невозможно.

Рик попытался осмотреть внутренности трейлера. Единственное окно, на нем занавеска. Он повернулся к камерам и произнес:

— Извините, ребята, нам хотелось бы переодеться, — С этими словами Рик задернул занавеску.

— Хорошо-то как! — Дверь распахнулась, и из ванной появилась обнаженная по пояс Йошико.

Даже после их вынужденной «близости» в капсуле «Аполлона» Рика удивило, как непринужденно она держится. Впрочем, он понимал, что для нее в эти минуты главное было избавиться от мокрой одежды — остальное просто не имело значения.

При других обстоятельствах он мог бы посмеяться над ситуацией, может, даже восхищенно присвистнуть, но сейчас момент был явно неподходящий.

Йошико выглядела настолько усталой, что шутить с ней просто не хотелось. Да у Рика и не было такого желания. Невероятность того, что они совершили, разочарование от встречи — все это подействовало на него не лучшим образом.

Рик отправился в ванную и закрыл за собой дверь. Неудивительно, что Йошико занервничала. В помещении едва хватало места, чтобы присесть на химический унитаз, да и то ноги упирались в дверь. Площадка для ног была не более квадратного фута, рядом слив и тут же душ размером не больше чуланчика для веника и метлы.

Рик примостился на стульчак и в прострации уставился на стальную стенку ванной комнаты. Отсюда шум голосов казался мягким шелестом океанских волн, набегающих на песчаный пляж где-нибудь в Ки-Уэст.

Рик закрыл глаза и попробовал представить себя на этом пляже, но толку было не больше, чем когда он пытался перенестись в кабину истребителя.


Глава 13


Трейлер был снабжен телевизором. Тесса обнаружила его в стенном шкафу рядом с холодильником, включила и начала перебирать каналы. Их оказалось около пятидесяти, но все транслировали одно — репортажи об их миссии. Первое, что увидели астронавты, был вид сверху — толпа вокруг серебристого трейлера. И эта толпа стала меньше, чем несколько минут назад. Раздался голос репортера: «…сейчас астронавты приводят себя в порядок, у них появилась возможность принять долгожданный душ…»

— Хотел бы я, — заметил Рик, — чтобы они взглянули на то, что называют…

— Тише, — прервала его Тесса.

Камера переместилась на толпу, а репортер продолжал: «…несколько минут назад были помещены в карантин. Астронавт Рик Спенсер явно недоволен, однако представители НАСА утверждают, что это необходимо для предотвращения возможного распространения лунных микроорганизмов». Появилось изображение Рика, похожего на загнанного в ловушку кролика, — мокрые волосы, небритое лицо, безумный блеск в глазах. Раздался его крик: «В этом нет необходимости! Луна мертва, как дверной гвоздь, мы ведь доказали это тридцать лет назад!»

— Та-ак, — протянул Рик. — У нас серьезные неприятности.

Он подошел к окну и отдернул занавеску. Толпа за окном понемногу рассасывалась.

— Эй, мы уже переоделись и готовы ответить на вопросы, — сказал Рик, надеясь, что микрофон включен.

Он не ошибся — сначала один телеоператор, а за ним и остальные вернулись к окну. Гомон возобновился: «Как ваше… будете ли вы… вы думаете… видите… чувствуете…»

Рик начал с последнего вопроса.

— Я чувствую себя превосходно, — солгал он. — Здорово вернуться в мир, который снова интересуется космическими полетами. Когда мы смотрели на Землю с расстояния, на котором никто не бывал уже тридцать лет, и знали, что забрались так далеко, потому что люди желали этого… Поверьте, это действительно здорово.

Гул на минуту затих, затем посыпались следующие вопросы: «Что вы думаете… как насчет… похоже ли это… сделать снова…»

— Конечно, мы сделали бы это снова, — ответил Рик.

Он подозвал Тессу и Йошико ближе к окну, чтобы репортеры могли получше их разглядеть. Даже с мокрыми, распущенными волосами девушки более фотогеничны, решил Рик.

Тесса широко улыбнулась репортерам:

— Безусловно, мы бы снова сделали это. Честно говоря, я хотела бы, чтобы наше с Риком бракосочетание состоялось именно там, на борту «Аполлона». — Она подняла руку и продемонстрировала журналистам кольцо.

Толпа ахнула. Рик почувствовал, как мурашки побежали по спине.

— Оно не исчезло? — потрясенно спросил он.

— Нет. — Тесса поцеловала его, не обращая внимания на камеры. — Мы по-прежнему обручены, любимый.

Тысячу вопросов спустя, когда интервью наконец закончилось, Рик задернул занавески и повернулся к Тессе.

— Ты все время знала о кольце?..

— Угу, — улыбнулась она. — Просто не хотела показывать его до того, как нас запечатали здесь. Боялась, что отберут.

Рик взял ее руку и рассмотрел кольцо. Без сомнения, оно было реальным. Массивное, твердое, слегка шероховатое в том месте, где Рик оторвал его от приборной панели и зачистил напильником.

— Почему оно тоже не исчезло? — Он перевел взгляд с Тессы на Йошико. — Есть какие-нибудь соображения?

— Я бы могла что-нибудь придумать, — заметила Йошико. — Астрономы — мастера строить гипотезы. Вот только трудно систематизировать один-единственный феномен.

— Однако ты весьма бурно теоретизировала, когда капсула начала исчезать, — вспомнил Рик.

Йошико усмехнулась:

— Тогда моя жизнь была в опасности. Теперь — нет. — Улыбка исчезла. — По крайней мере я на это надеюсь.

Рик посмотрел на динамик над дверью.

— Что скажете, Джексон? Насколько мы в безопасности?

Ответа не последовало.

— Эй. — Рик постучал по мембране микрофона. — «Аполлон-18» — ЦУПу. Хьюстон, отзовитесь.

Динамик молчал.

— Та-ак, — протянул Рик. — Если отсутствие наблюдения считать показателем, я бы сказал, что они собираются продержать нас здесь, пока не утихнет шум. Затем люди обо всем забудут, и нас преспокойненько вышвырнут на улицу. По крайней мере меня и Тессу. Тебя, Йошико, они тронуть не смогут.

— НАСА не сможет, — заметила Йошико. — А как насчет ЦРУ? Возьмут и заявят, что я участвовала в похищении американского космического корабля. Если захотят, могут даже судить как шпионку.

Тесса обняла Йошико за плечи.

— Не думаю, что им это нужно. Тебя просто отправят домой, в Японию.

Йошико кивнула, но видно было, что слова Тессы ее не успокоили. Так же, как не успокоили они и Рика. Ситуация была совершенно новой как для них, так и для правительства Соединенных Штатов. Никто не мог знать, чем все это закончится.

Наконец их хозяева вспомнили об обеде. Вместо окошка над кухонным столиком имелся миниатюрный воздушный шлюз, через который команда корабля могла передавать подносы с едой, не боясь нарушить карантин. Передавать что-либо обратно запрещалось, поэтому приходилось складывать использованные подносы в мешки. По крайней мере не нужно было самим готовить. Еда была столовской, но после того, чем астронавтам пришлось питаться последнюю неделю, она казалась превосходной. И ее было много.

Рик вместе со своим экипажем жадно набросились на бефстроганов, тушеные грибы, овощной салат и какой-то непонятный десерт красного цвета. То есть они решили, что это десерт, поскольку он был достаточно сладким и липким.

Когда астронавты покончили с едой, Рик заметил, что на тарелке Тессы осталась маленькая горка бобов. Почему-то ему стало смешно, и Рик расхохотался.

— В чем дело? — удивилась она.

— Ты не любишь бобы?

— Ну да. А что в этом смешного? — несколько раздраженно спросила Тесса. Ситуация напомнила детство, когда ее гастрономические пристрастия вызывали насмешки домашних.

Рик поднял руки:

— Дело вовсе не в бобах. Точнее, не только в них. Меня просто поразило: странно, что мы следуем своим привычкам, как будто ничего не произошло.

Тесса пожала плечами.

— Потребуется нечто большее, чем полет на Луну, чтобы я полюбила бобы.

— Да нет же. — Рик лихорадочно искал слова. — Я хочу сказать, это потрясающе. После всего, что пережили, мы по-прежнему остаемся теми же самыми людьми. Ты по-прежнему не любишь бобы. В этом-то вся и хохма.

Тесса секунду удивленно смотрела на него, потом тряхнула головой.

— Это ты смешной.

Рик оглянулся на Йошико в поисках поддержки. Японка сидела на табуретке у окна, поскольку на табуретке у стола напротив Рика и Тессы красовалось влажное пятно от мокрой одежды.

— Я смешон? — спросил Рик.

Йошико избегала встречаться с ним глазами.

— Мы едва знакомы, — произнесла она. — Мы все пережили такой стресс во время полета, что почти ничего не узнали друг о друге.

— А ты дипломат… — Рик подождал еще немного, но Йошико и Тесса молчали. Тогда он откинулся на спинку стула и произнес: — Может, я и смешон. Знаю-знаю, по-вашему, я типичный космический псих. Строил модели ракет, когда был совсем малышом, брал с собой в школу «космические тюбики» на завтрак, раздобыл фотографии всех астронавтов с автографами и поклялся, что когда вырасту, стану одним из них. Мозги, настроенные на одно. Когда начались полеты шаттлов, было ясно, что все это мура. Но я все равно записался в программу подготовки астронавтов. И вот я здесь.

Йошико мягко улыбнулась.

— Тогда я, наверное, псих, завернутый на астрономии. Мы с отцом построили телескоп, когда мне было восемь, и с тех пор я ни разу не посмотрела вниз.

Они с Риком взглянули на Тессу.

— В чем дело? — спросила она.

— Ну, может, ты не заметила, что мы сейчас пытаемся узнать друг друга получше? — улыбнулся Рик. Он поднес вилку ко рту, словно это микрофон, и сказал: — Итак, расскажите нам, мисс Маклин, как вы приобрели свою иррациональную боязнь овощей? Может быть, в детстве вас напугала какая-нибудь брюква? Или в школе вы подвергались преследованиям со стороны зеленого горошка?

Он протянул к ней руку с вилкой. Тесса округлила глаза, затем взяла вилку из рук Рика и положила ее на тарелку.

— Моя сестра вечно перекладывала мне на тарелку свои бобы и морковку, пока родители не видели. Никто мне не верил, поэтому приходилось съедать ее порцию, чтобы получить десерт. Я слышала, что астронавты не едят свежих овощей, поскольку брать их с собой в космос нерационально, поэтому и решила пойти в астронавты.

Тесса смотрела на товарищей, ожидая реакции. Рик даже не попытался сдержаться. Он прыснул, а затем разразился громким смехом.

— Ты отправилась в космос, чтобы не есть овощей!.. И после этого называешь меня странным?

— Все познается в сравнении, как говаривал мой отец.

— А мой всегда твердил, что я плохо кончу, если не перестану витать в облаках. — Рик постучал по стене трейлера. — Интересно, не это ли он имел в виду?

Йошико помедлила.

— А твой отец… — начала она.

— Умер три года назад.

— Ой, извини.

— Ничего.

Рик составил вместе тарелку Тессы, свою, затем протянул руку и взял тарелку Йошико. Сложил все три в пластиковый мешок и поставил в мусорную корзину. Все это — не вставая из-за стола.

В окошке за спиной Йошико посадочная палуба авианосца, казалось, протянулась до самого горизонта, туда, где пушистые облака уже окрасились закатным солнцем. В низких широтах солнце заходит рано. Когда Рик впервые попал в тропики, это все время выбивало его из колеи — жара ассоциировалась с длинными днями с детства в Монтане, — но сегодня он был рад темноте.

То же, видимо, испытывала и Йошико.

— Мне очень жаль — как это? — нарушить вечеринку, — заявила она, — однако у нас был длинный день, и теперь, когда мы подкрепились, я готова проспать хоть целую неделю.

— И я, — кивнула Тесса.

Рик хмыкнул:

— Считаете себя здорово уставшими? А если я начну тыкать вас под ребра каждый раз, как задремлете, что вы запоете через пару дней?

— Только попробуй, и мы приторочим тебя к потолку, мистер.

Рик взглянул на потолок трейлера, к которому крепилась одна из коек. Если спать там, то от носа до потолка останется не больше шести дюймов.

Он надеялся получить от Тессы более приятное приглашение. На всякий случай Рик поинтересовался:

— А если я буду паинькой?

Тесса чмокнула его в кончик носа:

— Ты такой забавный, когда на что-то надеешься… Конечно, я хочу, чтобы ты спал со мной, болван. Мы же помолвлены!

Мать Рика посчитала бы помолвку недостаточной причиной, чтобы даже заночевать под одной крышей, но сегодня об этом позаботилось НАСА. И потом, не стоит Делиться с мамой абсолютно всем.

Рик громко рассмеялся от мысли, что может при данных обстоятельствах что-либо от кого-то скрыть. Он не сомневался, что в трейлере имеется по крайней мере один микрофон, а может быть, и несколько скрытых камер. А какое-то дерьмо из разведки, без сомнения, прослушивает пленки и, вполне возможно, даже стенографирует их.

Рик почувствовал желание громко прошептать какую-нибудь чушь, чтобы заставить парня поломать голову, но потом решил, что у него и так уже достаточно неприятностей.

Простыни и одеяла обнаружились под койкой Йошико. Пришлось немного поэкспериментировать, пока удалось устроить из ее матраса некое подобие кровати, а также превратить стол в еще одну койку. В результате свободного места осталось ровно столько, чтобы можно было протиснуться в ванную.

Все трое по очереди смыли с себя соль океанской воды вместе с недельной грязью, выключили свет и отправились по спальным местам.

Рик с Тессой забрались в постель голышом, но было ясно, что в первую очередь необходимо выспаться. Тесса чмокнула Рика, пожелала Йошико доброй ночи и отвернулась к стене. Рик обнял ее и попытался расслабиться, но не смог не обращать внимания на тепло обнаженной кожи и округлость груди, касающейся его руки. В конце концов он повернулся к Тессе спиной и натянул на голову тонкое армейское одеяло, сквозь которое все равно пробивался холод от кондиционера.

Мало того, Рик ощущал спиной каждый шов матраса. Они с Тессой положили мокрую одежду в ногах, и теперь казалось, что влага распространилась повсюду. Впрочем, оттого, что Тесса рядом, Рик готов был сносить любые неудобства.

Хотя когда оба принялись ворочаться, пытаясь найти наиболее приемлемое положение, он не выдержал и захихикал.

— В чем дело? — поинтересовалась Тесса.

— Первая ночь героев после триумфального возвращения на Землю, — прыснул Рик. — В трейлере под вооруженной охраной. Разве не смешно?

Тесса перевернулась на другой бок, оказавшись с Риком нос к носу.

— Лучше привыкай. У меня есть подозрения, что это только начало.

— О, не… а-а-апчхи-и!

— Тихо ты! — Тесса отбросила назад волосы.

— Что значит «тихо»? Я просто чихнул. К тому же ты сама виновата.

— Я виновата? Как это?

— А нечего было совать мне в лицо…

Они совершенно не ожидали, что в них швырнут подушкой.

— А ну-ка, спать! — раздался голос Йошико.

Рик хотел бросить подушку обратно, но сдержался и спокойно передал ее японке.

— Конечно, мамочка, — сказал он, повернулся набок и постарался сосредоточиться на отдыхе.

В конце концов — будет день, будет и пища.


Глава 14


Утро не заставило себя ждать. Еще до того, как солнце показалось из-за горизонта, астронавтов разбудил какой-то грохот на крыше трейлера. Рик подскочил, пытаясь стряхнуть с себя остатки сна, в котором лунный модуль столкнулся с командным и получил здоровенную пробоину в борту.

— В чем дело?

Над головой Рика со щелчком ожил динамик, раздался голос:

— Прошу прощения, сэр. Мы собираемся переправить вас на «Хименес», который отвезет вас обратно в Штаты, и сейчас цепляем к трейлеру крюк.

— «Хименес»? А что случилось с «Нимицем»?

— Идут учения, сэр. Мы были ближе всех к месту приводнения, поэтому и подобрали вас, а сейчас нам необходимо выполнять задание.

Рика эти слова не слишком убедили. Вряд ли США послали бы маленький корабль, учитывая, что русские отправили к месту приводнения авианосец. Теперь же, когда должное впечатление на весь белый свет было произведено, они решили убрать астронавтов подальше от любопытных глаз.

И тут до Рика дошли слова офицера.

— Вы что, перетаскиваете нас подъемным краном? На тросе?

— Да, сэр. — В голосе моряка прозвучало удивление. — Вы не волнуйтесь, сэр. Трос усилен кевларом. Мы на таких грузовые контейнеры перетаскиваем. Вам ничто не угрожает.

Рик протер глаза.

— Неплохо было бы предупредить нас заранее.

— Конечно, сэр. У вас есть пять минут, чтобы посетить туалет и все такое.

— И на том спасибо.

Они едва успели набросить на себя одежду, когда трейлер со скрипом дернулся и взмыл в воздух. Рик никогда не страдал боязнью высоты, однако сейчас, когда трейлер принялся раскачиваться на тросе, он едва не впал в панику. Рик понимал, что высота огромна. Корабль НАСА по сравнению с «Нимицем» не более чем детская игрушка. Не маловата ли мишень, чтобы попасть в нее краном с палубы авианосца?

— Нас хотят угробить, — произнес Рик, когда серо-стальная стена борта авианосца проплывала мимо окошка трейлера. Он попытался посмотреть вниз — уж если падать, так хоть видеть куда.

— Отойди-ка от окна, ты раскачиваешь трейлер, — заметила Тесса.

Это была не шутка. Его веса хватило, чтобы пол трейлера накренился на несколько градусов. Рик вернулся на середину и уселся напротив Тессы, скрестив ноги. Йошико сидела рядом, вцепившись в ножку табуретки, а трейлер раскручивался на конце троса, и теперь борт корабля уплывал в сторону, уступая место далекому горизонту.

Солнце еще не показалось, но с каждой минутой за окошком становилось все светлее. К моменту, когда трейлер опустился на палубу «Хименеса» — при этом дважды дернувшись из стороны в сторону, — небо из розового стало голубым.

Со всех сторон налетели матросы и принялись закреплять трейлер на палубе. Секундой позже Рик понял, почему они так торопятся — на борту авианосца никакая качка не страшна, а этот кораблик болтался на волнах, как пробка.

— О черт! — вырвалось у Тессы. — Весь путь до дома проделать на этом? Джексон и впрямь не в духе.

Трейлер закрепили посреди судна, рядом с рубкой. Его развернули таким образом, чтобы окошко смотрело прямо на стальную дверь, из которой, как только матросы закончили свою работу, появилось с полдюжины человек.

Кто-то из команды воткнул штекер в гнездо рядом с окном, и динамик над дверью загудел.

Раздался голос:

— Привет, как слышите меня?

— Нормально. Кто вы?

— Меня зовут Бернард Сондерби. Я агент ЦРУ, «призрак»[4 - Spook (англ.) — "призрак", прозвище тайных агентов ЦРУ. — Примеч. пер.]. — Он хмыкнул собственной шутке. — В буквальном смысле. Я расследую парапсихологические феномены. А это мои коллеги из различных университетов и исследовательских организаций со всей страны. Мы хотели бы задать несколько вопросов по поводу вашего уникального опыта в этом космическом полете.

Сондерби махнул в сторону остальных — троих мужчин и двух женщин. Все они держали в руках портативные компьютеры и диктофоны. Руки самого Сондерби были пусты.

Наверное, важная птица, решил Рик и заметил:

— Не думаю, что у нас есть выбор.

Церэушник кивнул.

— Я понимаю ваши чувства. Мне тоже не очень нравится затея с карантином. Сейчас я пытаюсь добиться его снятия, но прежде необходимо провести с вами некоторые предварительные беседы.

— ЦРУ не может снять карантин? — скептически поинтересовалась Йошико.

Сондерби пожал плечами.

— Вопреки расхожему мнению, мы не всесильны.

— Знаем мы ваши игры, — заявил Рик. — Хотите понять, как мы это сделали, чтобы потом превратить нас в оружие.

Он ожидал, что Сондерби начнет протестовать, но тот лишь невозмутимо кивнул:

— Достаточно верно. Или в защиту от подобного оружия. По нашим данным, русские уже давно работают в этой области, нам же до сего момента работать было особенно не с чем.

До того, как появились «Аполлоны»-призраки, Рик сказал бы, что работать и не надо, так как все это ерунда, но теперь он был другого мнения. И не сомневался, что ЦРУ считает так же. Если у русских в этой области что-то получается, Соединенным Штатам нужно знать, что это. Однако оружие — совсем другое дело.

— Вряд ли я буду вам полезен в смысле создания оружия, — заметил он.

Сондерби это ничуть не обескуражило.

— Что ж, достаточно прямое заявление, — кивнул он. — В таком случае я был бы счастлив просто поговорить о том, что произошло.

Он повернулся к одному из матросов, стоявших неподалеку:

— Можно принести сюда стулья? И тент, чтобы прикрыть нас от солнца и ветра?

Скорость, с которой матросы бросились исполнять приказание, утвердила Рика в мысли, что Сондерби действительно важная шишка. Не хотелось иметь с ним никакого дела — Рик вообще терпеть не мог ЦРУ, — но выбора не было. Нельзя ведь совсем ни с кем не общаться, так какая разница, узнает Сондерби все, что хочет, от него или из третьих рук. Уж лучше поговорить с ним. По крайней мере можно будет выяснить, чего хочет ЦРУ.

Конечно, хорошо бы обсудить с Тессой и Йошико, о чем можно говорить, а о чем не стоит, однако Рик не сомневался, что каждое сказанное в трейлере слово фиксируется. Думать надо было во время полета, а тогда им было не до этого.

Рик повернулся к своим спутницам и громко произнес:

— Я не хочу, чтобы кто-нибудь из вас сказал что-либо, что поможет им придумать новое оружие. Согласны?

— Вполне, — ответила Тесса.

Йошико посмотрела на Сондерби, затем на Рика и молча кивнула.

— Прекрасно, — улыбнулся Рик. — Что ж, поговорим.


Глава 15


Следующие три часа астронавты рассказывали о своем полете. Их просили не упускать ни мельчайшей детали. Рика беспокоило, что они не знали наверняка, что можно говорить, а чего нельзя. Вполне вероятно, это знал Сондерби, однако ни он, ни его подручные не подавали виду.

Они задавали вопросы о поведении космических кораблей-призраков и реагировали так же, как любой другой на их месте. Один из них не уставал повторять: «Это круто!», другой снова и снова твердил как мантру: «Невозможно!»

Отвечая на вопросы, астронавты убирали свои койки, без конца натыкаясь друг на друга, пока не привыкли к качке. Рик пытался не обращать внимания на противное ощущение в желудке, возникающее всякий раз, как корабль проваливался в яму между волнами, и в конце концов обнаружил, что чувствует себя лучше, когда сидит. Поэтому все трое примостились на койке-кушетке Йошико у окна.

Ученые устроились на складных стульях под сине-белым пластиковым тентом. Еще один тент был натянут справа, защищая от крепкого восточного ветра, порывы которого трепали их шевелюры. Глядя на ученых, Рик пожалел, что не может подставить лицо ветерку.

Энтузиазм заразителен. Исподволь астронавты втянулись в опрос; они все более и более оживлялись, вспоминая свое путешествие, особенно возвращение и финальное падение в океан.

— Между прочим, вы должны были погибнуть, — заметил Сондерби.

— Что? — Рик почувствовал, как гулко забилось его сердце.

— Я имею в виду падение. Вы находились на высоте пяти сотен футов, когда капсула исчезла. Падение непременно должно было убить вас.

Тесса бросила на Рика ледяной взгляд.

— В самом деле? Почему же мы живы?

Сондерби отхлебнул ледяного чая, который ученым принесли вместе со складными стульями. Женщина справа от него, физик по имени Уилсон, сказала:

— Ваше падение затормозила какая-то невидимая сила. Эта сила была нелинейная и увеличивалась по мере вашего приближения к поверхности воды. Проанализировав видеозапись, мне удалось определить, что ваше падение началось с ускорением в один g, а затем постоянно уменьшалось. На последних двадцати футах ускорение даже стало отрицательным. Вы ударились о воду с такой скоростью, как если бы упали с сорокапятифутовой высоты. Приличная скорость — тридцать шесть миль в час, — но едва ли опасная для жизни, если грамотно приводниться. Что вы и сделали.

Сондерби продолжил:

— Отсюда следует только один вывод: вы продолжаете контролировать реальность и после исчезновения капсулы. Как только вы поняли, что высота слишком велика, то замедлили падение. Видимо, чем дольше вы падали, тем вам было страшнее. Этим вполне объясняется, что ускорение стало отрицательным. Вы запаниковали.

— Я вовсе не запаниковал! — возмутился Рик.

Более того, он вспомнил свою уверенность в том, что они не погибнут. Смешанную, конечно, со злостью из-за потери образцов. Все, что угодно, только не паника.

Сондерби не настаивал.

— Не спорю. Мог просто сработать инстинкт самосохранения. Любопытно посмотреть, что случится, если сбросить вас с еще большей высоты. Если у вас хватит времени полностью осознать происходящее, не останетесь ли вы висеть в воздухе?

— Что-то мне не очень хочется выяснять, — заметил Рик.

— Я вас не виню, — ухмыльнулся Сондерби. — Не беспокойтесь. Знаю, вы считаете меня воплощением зла, но я не расчленяю котят ради удовольствия и не провожу опасных экспериментов над людьми.

Рик пожал плечами.

— Приятно это слышать, поскольку, мне кажется, я утратил контроль над происходящим. Когда нас поместили в трейлер, я попытался превратить его в самолет — и ничего не вышло.

Ученые оживились. Один из них, бывший астроном по имени Толанд, который однажды увлекся сверхъестественным и теперь считал себя психиатром, заметил:

— Как вы можете говорить, что утратили свои способности, если свидетельство их находится прямо перед вами?

— Какое свидетельство?

— Кольцо Тессы.

Рик посмотрел на ее руку, которую Тесса держала вне поля зрения ученых. Кольцо по-прежнему было у нее на пальце.

— Можем мы взглянуть на него? — спросил Толанд.

Тесса пожала плечами и поднесла кольцо к окну. Ученые столпились у окошка, и немедленно посыпались вопросы:

— Каково оно на ощупь?

— Ощущаете ли вы в нем какую-нибудь энергию?

— Оно холодное?

— Оно твердое, как настоящий металл?

В ответ на последний вопрос Тесса постучала кольцом по стеклу. Звук не оставлял сомнений в его материальности.

— Вы позволите его исследовать? — спросила Уилсон. — Если бы получить образец, хотя бы маленький спил для химического анализа… Мы знаем, из чего изготавливались настоящие предохранители переключателей. Интересно, из какого материала состоит этот.

Тесса рассмеялась:

— Я об этом не подумала. Черт, а вдруг это золото или что-нибудь подобное?

— Если так, то возблагодарим Бога за то, что американская валюта больше не привязана к золоту, — сказал Сондерби.

Тесса рассматривала кольцо.

— Если я разрешу вам на него посмотреть, обещаете вернуть его?

— Конечно, — закивала Уилсон, но тут вмешался Сондерби:

— Поймите, это первый настоящий, подтвержденный документами сверхъестественный артефакт, который когда-либо попадал к нам в руки. Химический анализ — всего лишь один из многих тестов, которые мы хотели провести.

— А вы поймите, что это к тому же мое обручальное кольцо.

Сондерби покусал губу, затем медленно кивнул.

— Нет сомнения, что у вас кольцо будет в большей безопасности. Если вы позволите нам время от времени осматривать его, пусть остается у вас.

Тесса вопросительно обернулась к Рику.

Ему это все не слишком нравилось. Сондерби говорил так, словно кольцо принадлежало ему.

— Я не против узнать, из чего оно сделано, — сказал Рик, — но мне не нравится, когда кто-то посягает на кольцо моей невесты, независимо от того, где мы его взяли и из чего оно сделано. Это ее кольцо и останется таковым, захочет она вам его дать или нет. Ясно?

Все это не слишком понравилось ученым, но им прошлось согласиться.

— Прекрасно, — кивнул Рик, — что мы понимаем друг друга. Как передать вам кольцо, не нарушив карантин? Хотя мне-то на него совершенно наплевать.

Сондерби махнул в другой конец трейлера, где кухонное окошко соединялось со шлюзом для подачи еды.

— Мы поставили там мощные ультрафиолетовые лампы. Если вы просто положите кольцо в камеру и закроете дверцу, мы сможем простерилизовать его, прежде чем возьмем.

Тесса сняла кольцо с пальца, встала и открыла дверцу.

— Хорошо, — сказала она, — вот оно.

Верхняя и нижняя полки шлюза представляли собой обычные проволочные сетки. Тесса положила кольцо на нижнюю полку, после чего прикрыла дверь.

Рик почувствовал, как к горлу подбирается тошнотворный комок. Он немедленно принялся убеждать себя, что это всего-навсего морская болезнь, — впрочем, без особого успеха.

Уилсон отправилась к шлюзу. Она исчезла из виду, но было слышно, как щелкнул выключатель, а мгновение спустя донесся глухой звук закрывшейся двери.

Уилсон была слишком далеко от микрофона, и слова звучали неразборчиво. Сондерби, все еще стоявший у трейлера, комментировал;

— Никак не найдет. Куда ты его сунула?

— На нижнюю полку, — ответила Тесса. — Оно как раз посредине.

Сондерби, передав ее слова Уилсон, возразил:

— Его там нет.

— Как это нет? Где ему быть, как не там? — Тесса ухватилась за ручку двери, однако та не поддалась. — Закрой там, у себя! — выкрикнула она. — Скорее!

Рик мужественно сглотнул, но это лишь усилило чувство дурноты. Поднявшись с диванчика, он на пару шагов приблизился к Тессе. Услышав хлопок, девушка тут же бросилась открывать. Кольцо лежало на прежнем месте, именно там, куда она положила его.

— Ух ты! — Тесса схватила кольцо и сразу же надела на палец. Рик обнял ее и прижал к себе.

На другом конце трейлера возникла фигура Уилсон.

— Что тут у вас стряслось?

— Оно… оно куда-то пропало как раз в тот момент, когда я закрывала дверь, — пояснила Тесса.

— Но стоило тебе ее открыть, как оно снова вернулось на место?

— Верно.

Уилсон, поджав губы, на мгновение уставилась куда-то в сторону, после чего произнесла:

— Влияние ультрафиолетового излучения? Мы можем еще раз попробовать — без него? — осведомилась она у Сондерби.

Рик и сотрудник ЦРУ в один голос запротестовали:

— Нет!

После секундного раздумья Тесса слегка огорошила их, заявив:

— Ладно, Бог с ним, с кольцом. В конце концов оно вернулось на место.

— Объявлен карантин, — напомнил Сондерби.

Девушка расхохоталась.

— Мы же все понимаем, что это ерунда. Просто мы довели до белого каления руководителя полетами, вот ему и не терпится отомстить. Ладно, чего уж там. Хочешь рассмотреть это колечко или нет?

— Тесса!

Когда она повернулась к Рику, тот отрицательно покачал головой. До сих пор выражение «чуять нутром» представлялось ему всего лишь литературным образом, но сейчас именно его брюхо подсказывало, что дело явно пахнет керосином.

Нагнувшись к Рику, Тесса шепнула ему на ухо:

— Ладно, я знаю, что делаю. Дай мне попробовать.

В конце концов это и в самом деле ее кольцо. Убрав руку с плеча Тессы, Рик неохотно уступил.

— Будь по-твоему.

Не дожидаясь согласия Сондерби, Тесса сняла с пальца кольцо и снова положила его на полку, затем прикрыла дверцу.

— Все в порядке, можете продолжать.

Взглянув на затаившего дыхание Сондерби, Рик едва заметно кивнул. Специалист-физик снова удалилась к шлюзу, и они услышали, как она открывает внешнюю дверцу. Почти сразу же дверца захлопнулась.

Уилсон что-то сказала Сондерби, и тот, не скрывая облегчения, произнес в ответ:

— Его там нет.

Тесса снова открыла внутреннюю дверцу. На этот раз Рик успел заметить, как кольцо возвращает свою прежнюю форму. От облегчения у него колени подгибались, но он изо всех сил старался не замечать ни этого, ни революции, происходившей сейчас в животе.

— Можно? — Рик схватил кольцо и принялся ощупывать его. Прохладный металл был очень твердым, как раньше, когда он снимал его с приборной доски. Хотя, отметил Рик, сейчас поверхность кольца показалась ему более гладкой. Металлическая застежка — «молния», которой он пытался подпилить его, не могла бы дать подобного эффекта.

Действуя скорее по наитию, он резко отвернулся от Тессы, однако кольцо не собиралось растворяться в воздухе.

— Закрой глаза, — велел он Тессе, а когда девушка зажмурилась, раскрыл ее ладонь, вложил в нее кольцо и задержал его там чуть дольше. Кольцо никуда не исчезло, и Рик направился к шлюзу. Там уже сгрудились ученые, которым не терпелось взглянуть на него.

— Хорошо, вот я кладу его на самый краешек полки справа, — пояснил Рик, выставляя кольцо на всеобщее обозрение. В серой полированной металлической поверхности отражалось утреннее солнце, лучи которого сумели пробиться сквозь тент.

— Можно открывать глаза? — поинтересовалась Тесса.

— Ни в коем случае.

Стоило Рику выпустить кольцо из рук, как оно стало исчезать. Он сумел перебороть желание тотчас же схватить кольцо и, собрав все запасы хладнокровия, произнес:

— Ладно, вот я снова беру его.

Кольцо приобрело прежние очертания.

Некоторое время Йошико безмолвствовала, но, осознав наконец увиденное, ахнула.

— Тесса управляет им! — констатировала она.

— Как минимум отчасти, — кивнул Рик. — Хватит, можешь открыть глаза.

Подойдя к нему, Тесса безропотно позволила Рику надеть кольцо себе на палец.

— Что тут происходило?

Когда Рик ввел ее в курс дела, лицо девушки на мгновение вытянулось.

— И что, до тех пор, пока ты не положил кольцо, оно не менялось?

— Именно так.

— В таком случае и ты в состоянии управлять им.

Наклонившись к Тессе, он слегка чмокнул ее в щеку.

— Что вполне соответствует ситуации, если не забывать о том, что это наше с тобой обручальное кольцо.

Все шестеро ученых заговорили наперебой. Сондерби, жестом призвав их к порядку, объявил:

— А что, если дать Йошико подержать его?

Та отчаянно замотала головой.

— Я не желаю участвовать в этом эксперименте.

— Не желаете?

— Нет.

— Но это помогло бы нам разобраться в странностях его поведения.

Набрав в легкие воздуха, японка заявила:

— Всю последнюю неделю я, рискуя жизнью, только и пыталась, что разобраться в странностях поведения самых разнообразных вещей. А теперь выдохлась. И не желаю больше иметь дело с призраками. Я хочу домой, во меня удерживают здесь силой, и мы на всех парах с каждой секундой удаляемся от Японии. Освободите меня, прошу вас. Или хотя бы предоставьте возможность связаться с нашим посольством.

Тыльной стороной руки Сондерби машинально отер взмокший от пота лоб.

— Ситуация очень непростая, — заговорил он. — Разумеется, всем вам будет предъявлено обвинение в служебной халатности. Вас вместе с Тессой обвинят еще и в том, что вы сознательно подвергали опасности жизнь остальных членов экипажа. И до полного выяснения вины каждого вы будете находиться под арестом даже после снятия карантина.

— Я желаю говорить с нашим послом.

— Конечно, конечно. Устроим. И обещаю вам, я сделаю все, что в моих силах, чтобы как можно быстрее избавить вас от карантина.

— Хорошо, — сказал Рик. И, чуть погодя, звучно чихнул.


Глава 16


Все смотрели на Рика так, будто у него отросла пара рогов.

— В чем дело? — не понял Рик. — Чихнул себе и чихнул. Велика важность. От солнца, наверное.

— От солнца? — с сомнением в голосе спросила Тесса. — Да, я всегда чихаю, если побуду на солнце.

— Верно. Оно здесь и вправду яркое.

— Оно яркое там. — Рик ткнул пальцем в окно. — А я выглянул наружу.

— Угу.

Рик нахмурился.

— Послушай, а ты за кого?

— Я за Землю. — Тесса присела на краешек кушетки. — Если мы и в самом деле хоть что-то домой привезли…

— Я не болен! — Рик раздраженно шагнул к обеденному столу, дойдя до него, повернулся. В этот момент судно дало крен, и он инстинктивно ухватился за спинку кресла, чтобы не упасть. — Черт, дайте вы мне передохнуть. Стоит только чихнуть, и сразу крики — эпидемия, эпидемия!

— Не сомневаюсь, что все это яйца выеденного не стоит. Почему бы нам в самом деле не передохнуть? — высказался Сондерби.

— Великолепная идея, — согласился Рик. Сидя в кресле, он вытянул ноги и водрузил их на кухонный столик. — А как насчет того, чтобы поесть? Нас не кормили с тех пор, как водворили на борт.

Особого голода он не испытывал — куда там, как раз наоборот, — однако надеялся, что, может быть, пища и привела бы в порядок его желудок.

Сондерби хлопнул себя ладонью по лбу.

— Бог ты мой! Что же вы раньше не сказали? Ну, конечно!

— Да потому что нам и слова сказать не дали, — пробормотал Рик, но Сондерби уже повернулся и окликнул первого попавшегося матроса.

— Эй, вы там, принесите людям хоть какой-нибудь обед!

Пока дожидались обеда, Тесса включила телевизор, и сюрпризом для всех обитателей трейлера оказалось обилие принимаемых каналов. На «Хименесе» явно имелась спутниковая тарелка, и притом на особой подвеске, чтобы компенсировать сбой приема во время качки.

Появилось хоть какое-то развлечение, но практически не было канала, который не транслировал бы чего-нибудь, так или иначе не связанного с их полетом. На ток-шоу толпами сходились психоаналитики, на ходу перекраивались комедии положений — в сценарии спешно вставляли призраков и магов, — научно-популярные передачи были заполнены исключительно исследованиями на стыке наук, а выпуски новостей раздирались между особенностями поглощенного астронавтами на Луне питательного рациона и интервью, которые брались прямо на улице. Причем подавляющее большинство интервьюируемых куда больше интересовал паранормальный аспект полета, нежели перспективы колонизации Луны.

— Чушь собачья, — высказал свое мнение Рик. — Там за паранормалами ученых не видно.

— Тебя это удивляет? — недоумевала Тесса.

— Да нет, просто я надеялся, что люди все же обратят внимание на то, что мы сделали, а не на то — как.

— Дай им опомниться. Полет на Луну — день позавчерашний. В отличие от ракет-призраков.

Наконец прибыл обед, и за едой они продолжали перескакивать с канала на канал. Еда оказалась совсем неплохой — пироги с курятиной и горка салата, — но к таким яствам их желудки оказались пока не готовы. Рик первым ринулся в туалет, и не успел он разгрузиться, как в дверь принялась молотить Йошико.

Тесса стоически сдерживала себя, хотя и у нее вид был неважнецкий. Рик стал продвигаться в голову трейлера. Снаружи у окна никого не было видно, но он выкрикнул:

— Эй, есть там кто-нибудь?

Справа показалась фигура одного из матросов. Что же это они — пост, что ли, у трейлера решили выставить? По всей вероятности, так и есть — у этого малого с плеча свисал неуклюжего вида автомат.

— Что угодно? — спросил матрос.

— Вы можете ненадолго направить корабль поперек волн? А то эта качка уже довела нас до ручки.

Матрос с трудом скрыл улыбку.

— Нет, если, конечно, мы не желаем попасть в Перу вместо Сан-Франциско.

Рик попытался представить себе глобус и на нем где-то чуть западнее Гавайских островов их корабль, устремляющийся курсом норд-ост. Перу на юго-востоке. Гавайи же…

— Эй, а что мы, собственно, забыли в Сан-Франциско? Гавайи ведь куда ближе.

Матрос пожал плечами.

— Приказ есть приказ. Я вопросов не задаю.

— Зато я задаю их!

— При всем уважении к вам, сэр, именно поэтому я здесь, а вы — там.

— Ну так вот, именно оттого, что я всегда задавал вопросы, мне и довелось побывать на Луне, — парировал Рик, но по выражению лица своего собеседника тут же сообразил, насколько глупо это прозвучало. — Ладно, не обижайся. Я просто блевотой исхожу, когда меня укачивает.

— Это причина серьезнее некуда, — вставила стоявшая позади Рика Тесса. — Могу я взять ее на вооружение на случай, если когда-нибудь сморожу глупость?

— Пока на борту этой посудины — да, — ответил Рик. Он почувствовал, что вот-вот чихнет, но сумел сдержаться.

Матрос вперил в них через окошко недоумевающий взгляд.

— Знаете, ребята, видок у вас хуже некуда. Дойду-ка я до нашего капитана, переговорю с ним, может, что и получится.

— Спасибо.

Перед тем как отправиться к начальству, матрос призвал своего коллегу сменить его у дверей трейлера и отчалил к рубке лишь после того, как тот появился.

Как минимум с полчаса царила прежняя неопределенность. Трое астронавтов, откинув койки, улеглись и принялись стенать, пока на сцене не появился еще один персонаж — седоватый, грузный человек лет пятидесяти.

— Доктор Ди Кортес, — представился он. — Принес вам кое-что от морской болезни.

В руках врач держал коричневый пузырек с десятком крохотных рулончиков бинтов в пластиковом пакетике.

— Драмамин? — поинтересовалась Тесса.

— Дименгидренат, что то же самое. И пластырь со скополамином, на случай непереносимости препарата при приеме внутрь. Плюс еще кое-что под названием «морская повязка». Эластичный бинт с пластмассовой горошиной, которым следует обвязать руку на три пальца выше запястья — горошина придавит один важный нерв. Многие считают, что это средство куда эффективнее любого лекарства.

— Акупрессура? — спросил Рик. В голосе его слышался явный скепсис.

— Не надо с ходу отвергать то, чего еще не попробовали. Некоторых это излечивает куда быстрее лекарственных средств. Их рассылают по всей Америке. Как пользоваться, сказано на упаковке.

Повернувшись, врач обошел трейлер, донесся стук захлопываемой дверцы. Тесса, забрав из шлюза лекарства, принялась внимательно изучать надпись на флакончике, после чего достала из ящика у мойки три чайные ложки. Наполнив одну жидкостью из бутылочки, подала ее Рику.

— Раскрывай рот, да пошире.

— Хорошо, мамочка.

Сунув ему в рот ложку, Тесса так и оставила ее торчать, наполнила еще одну для себя, а третью — для Йошико. Рик ожидал, что снадобье окажется отвратительным, но чувствовал себя настолько скверно, что вообще не сумел определить его вкус. Облизав ложечку, он вернул ее Тессе.

— Пластырь, — сообщила она, подавая Рику небольшой коричневый кружок пластыря диаметром около полутора сантиметров.

— Это что, приклеивается на строго определенное место? — спросил Рик.

Врач уже снова был у входа в трейлер.

— Не обязательно, — сказал он. — На любое место с хорошим кровоснабжением. Большинство наклеивают его за ухом.

Отклеив пластырь от подложки, Рик приспособил его за левым ухом.

— И наконец, нетрадиционное средство, — объявила Тесса, выдавая каждому по «морской повязке». Повязки эти представляли собой разноцветные эластичные манжеты с маленьким пластмассовым шариком в особом кармашке изнутри. Рику досталась зеленовато-лимонная. Как раз под цвет лица, мелькнуло у него в голове, когда он натягивал манжету на правую кисть.

Последние несколько минут Рик безуспешно пытался подавить пароксизмы насморка, но, поскольку Тесса уже не реагировала, решил дать себе волю.

Йошико, все еще сидевшая на своей койке, прошептала:

— Нет, прошу вас, не надо.

— Ну и воздух здесь, — заметил Рик. — Вентиляция ни к черту.

— Дайте-ка я проверю, — забеспокоился доктор Кортес и исчез на другом конце трейлера. Оттуда, где располагался рециклер, донесся звук открываемого люка, потом врач вернулся.

— Да нет, нормально работает. Можно отрегулировать воздушный поток изнутри, если желаете, чтобы получше фильтровался.

Рик бросил взгляд на вентилятор, укрепленный над столиком, тем самым столиком, который служил ему ночью койкой. И внезапно его осенило.

— Этот чертов воздушный поток нас прикончит! — воскликнул он. — Мы промокли до нитки, замерзли и вдобавок всю ночь проспали на морском ветерке — вот нас и прохватило.

Врач, хмыкнув, задумчиво потер подбородок.

— Простуда вообще-то заболевание вирусного характера. Просто переохлаждение снижает иммунитет, но вирус был и остается первопричиной.

— То есть те, кто спал здесь до нас, тоже были простужены. Или те, кто приносил нам комбезы, которые сейчас на нас, или те, кто доставил ужин вчера вечером. Эта дрянь в воздухе повсюду. А ведь предписано ограничивать распространение вирусов этим помещением.

— Все так, но вирусы простуды передаются и по воздуху, — напомнил врач. — За исключением краткого дефиле по палубе «Нимица» у вас не было ни малейшей возможности вдохнуть вирусную инфекцию.

— А-пчхи! — снова чихнул Рик. — Значит, мы подхватили ее на палубе. Либо мы имеем дело с простудой, либо у нас обоих аллергия на что-то.

— Этого также нельзя исключать, — признал доктор Кортес. — Мы можем провести тестирование на разного рода аллергены, но на данный момент, как мне кажется, уместнее проследить за самим ходом заболевания и за его развитием. Может, у вас вообще ничего нет.

— А если все же есть? — вмешалась Йошико. — Что, если это какая-нибудь новая, до сих пор неизвестная болезнь? Мы, что же, обречены на вечный карантин?

Врач улыбнулся отнюдь не ободряюще.

— Нет. Человеческий организм полностью избавляется от всех болезнетворных микробов за несколько недель. А те немногие из них, что остаются, эволюционируют, приучая себя преодолевать нашу иммунную защиту. Однако весьма маловероятно, что микробы, которые вы прихватили с собой с Луны, будут вести себя подобным же образом. Вы выздоровеете.

По его лицу снова пробежала улыбка.

— Естественно, если исходить из того, что вирус не сумеет преодолеть барьер, воздвигнутый вашей иммунной системой. Вот в чем все дело. Однако если вы переболеете, то на месяц вперед уже не заболеете ничем.

— Если? И вы считаете, что этим утешили нас? Врач кивнул.

— Вероятность летального исхода крайне мала. Скорее всего Рик прав — судя по всему, у вас именно простуда. Мы обязаны оставить вас под наблюдением и быть готовыми предотвратить любые возможные осложнения.

— Да уж, предотвратите, пожалуйста, — сказала Йошико, снова укладываясь на свою койку.

Вопреки заверениям, от астронавтов не укрылось, что врач обеспокоен не меньше их самих. Ушел он мрачнее тучи. Рик готов был спорить, что Ди Кортес — единственный врач на борту этой посудины. Джексон не рассчитывал столкнуться с проблемами медицинского характера. Он просто стремился держать бунтарей-астронавтов подальше от телекамер и газетчиков, поэтому и отрядил за ними минимальное число сотрудников.

Рик с Тессой тоже легли. Рик ожидал, что в любой момент на них набросятся репортеры, однако Сондерби, по-видимому, строго-настрого запретил докучать астронавтам. А может, репортеров и вовсе нет на борту. Что более чем вероятно при таком кукловоде, как Джексон.

Рик подумал, не просочился ли наружу слушок об их болезни. Вот уж тогда пиарщики остервенели бы. Крохотный акт мстительности со стороны Джексона мог дорого ему обойтись, если бы общественность вдруг уверовала в версию НАСА, согласно которой астронавты подцепили вирус в открытом космосе. Тогда ему лучше уж самолично опрометью броситься за астронавтами сюда прямо с борта «Нимица» и поскорее отправить их домой. В этом случае у Джексона хотя бы оставалась возможность отбиться, заявив, что все их хвори чисто земного происхождения.

А что, если не земного? Рик заставил себя просчитать и такой вариант. Что, если они уже занесли на Землю какую-то инфекцию? Жуткий, смертельно опасный вирус, от которого нет спасения? Как знать, может, Джексон не так уж и неправ.

Чуть погодя корабль повернул румбов на тридцать южнее. Качка продолжала донимать астронавтов, хотя и поменьше. Могла существовать лишь одна вразумительная причина для смены курса судна — врач действительно решил срочно доставить своих пациентов в более солидное лечебное учреждение. И такое учреждение в этой акватории имелось только на Гавайях.


Глава 17


Рик не ошибся — и часа не прошло, как к ним заглянул Сондерби с ворохом новостей.

— Мы повернули на Оаху, — объявил он. — Там учреждение получше, где вы пройдете карантин, со всеми условиями для анализов, так что там и примем решение либо о снятии карантина, либо о предоставлении вам лучшего ухода вплоть до окончательного выяснения обстоятельств.

— Спасибо, — от души поблагодарил его Рик.

— Ну, как ваша морская болезнь? — поинтересовался Сондерби.

Рик ответил не сразу.

— Лучше, — сказал он, не без удивления отметив, что ему и впрямь полегчало. Потом, чихнув два раза подряд, оторвал добрый метр от рулона туалетной бумаги рядом с мойкой, чтобы вытереть нос. — Зато, боюсь, простуда никак не хочет уходить, — добавил он.

— Думаю, многого для вас сделать не смогу, но покой гарантирую. И вот что еще — хотелось бы продолжить нашу беседу сегодня в любое удобное для вас время — если, конечно, возможно.

Рик перевел взгляд на Тессу и Йошико. Тесса лишь пожала плечами, а Йошико ответила:

— Если не считать морской болезни, которая уже проходит, я чувствую себя прекрасно.

— Валяйте, — согласился Рик. — Давайте продолжим, пока нам хуже не стало.

— Вот и прекрасно. Я приглашу остальных.

Сондерби уже повернулся, чтобы уйти, но тут же обратился к Йошико:

— Кстати, я связался с посольством Японии. В данный момент посол в Вашингтоне, но его подчиненные из консульского отдела в Гонолулу готовы встретиться с вами завтра. Вы удовлетворены?

Йошико кивнула:

— Это меня устраивает.

Тессе не хотелось так просто отпускать Сондерби.

— Интересно, а как дела у остальных членов экипажа нашего челночка? Раз вы словно воды в рот набрали, стало быть, они приземлились благополучно?

Сондерби негромко хохотнул:

— Благополучно. Вся миссия прошла без сучка без задоринки, что, естественно, не могло не вызвать недоумения членов Конгресса — дескать, отчего руководство НАСА настаивает на таких многочисленных экипажах? К чему отправлять столько народу, если экипаж прекрасно справляется даже при отсутствии двух астронавтов? Мол, урезав численность экипажа, можно тем самым сократить и расходы на его подготовку.

— Извините, — вмешалась Йошико. — Япония оплатила стоимость моей подготовки, кроме того, мы профинансировали и запуск в космос моего контейнера с приборами. И причина такого успешного завершения моей части миссии в том, что я завершила ее, не успев и начать.

— Увы, сей факт так и остался незамеченным вследствие ажиотажа, захлестнувшего Америку. Не тревожьтесь, ничем это вам не грозит. Я просто подумал, что вас позабавит такая реакция Конгресса на ваши достижения.

— Нам известна реакция всей страны, — сказал Рик. — Не уверен, что мнение Конгресса в этом смысле сильно отличается от мнения среднего избирателя. Похоже, их больше волнуют призраки, чем возможность снова оказаться на Луне.

Сондерби кивнул.

— Точно. Но, честно вам скажу, винить их за это не могу. Что касается Луны — эта новость стара как мир, мы ведь там уже высаживались. А вот то, каким именно образом мы снова туда попали — согласитесь, нечто новенькое. Так что не сердитесь на тех, кто слишком уж сосредоточился на сверхъестественной составляющей вашей миссии. Ведь стоит только разобраться в том, как именно вам это удалось, Луна, считайте, у нас в кармане.

— Прощу прощения, тут в вас говорит честолюбие.

— Не спорю, — согласился Сондерби. — У меня нет желания скрывать его ни от вас, ни от кого бы то ни было. Вы продемонстрировали нечто феноменальное. В буквальном смысле. Это сможет изменить мир. И, несомненно, изменит его — от души надеюсь, к лучшему.

Сондерби отправился собирать свою свиту, и вскоре все шестеро начали вновь расспрашивать астронавтов об их миссии. Рик проявил при этом прямо-таки ангельское терпение, но когда Толанд, один из парапсихологов, поинтересовался, не сможет ли он для них согнуть чайную ложку, Рика прорвало:

— Ложки гнуть! Надувательство чистейшей воды, и вам это отлично известно. А потом вам вдруг захочется, чтобы я накатал вам персональный гороскоп, так ведь?

— Гороскоп не к спеху, — невозмутимо парировал тертый калач Толанд. — Что же касается сгибания ложек, это определенно не надувательство. Могу вас этому поучить.

— Ну уж не меня.

— Трусишка, — высказалась Тесса. — Я согласна попробовать.

Толанд улыбнулся.

— Очень хорошо. Сделайте вот что. Из шкафчика, где хранится столовый инвентарь, достаньте чайную ложечку и держите ее за ручку черпаком вверх. — Дождавшись, когда Тесса выполнит его указание, Толанд продолжил: — Убедитесь, что ложка не гнется. Теперь двумя или тремя пальцами попытайтесь согнуть ее. Хорошо. Крепко зажмите ее в одной руке непосредственно у места предполагаемого сгиба и сосредоточьте свою волю на том, чтобы каким-то образом размягчить металл. Представьте себе молекулы, притянутые друг к другу силой их магнитного поля, вообразите, что вы их разъединяете… Не исключено, что вы почувствуете тепло, но вы ведь не собираетесь расплавлять ложку. Вы хотите просто размягчить ее. Это уже нечто иное.

— Полнейший бред, — сказал Рик. — Железо как кристаллическая субстанция имеет определенную точку застывания, ниже которой твердеет. Оно имеет измеряемый, предсказуемый предел прочности при растяжении, и никакие ментальные потуги не в состоянии изменить его. Нельзя просто захотеть и…

— Заткнись, — прошипела Тесса. — Я пытаюсь нарушить законы физики. Считаю своим долгом их нарушить. Что дальше? — обратилась она к Толанду.

— Когда почувствуете, что ложка размягчается, у вас будет не более секунды на то, чтобы согнуть ее, пока она снова не затвердеет. Действуйте одним пальцем, и убедитесь, что ни за что не обошлись бы без помощи парапсихологии.

— Жалко, что не парапсихиатрии, — сыронизировал Рик.

Тесса пропустила его реплику мимо ушей. Остальные тоже.

Сондерби, Толанд и четверо других деятелей от науки уставились через окошко на ложку в правой руке Тессы, которую та усилием воли пыталась размягчить. Девушка изо всех сил нажимала на ложку безымянным пальцем левой руки, однако ложка гнуться не желала.

— Сосредоточьтесь. Вы узнаете, когда наступит нужный момент.

— Может, мне глаза закрыть?

— Незачем. Без этого невозможна визуальная концентрация воли на объекте.

Тесса держала ложку сантиметрах в двадцати от кончика носа. Морщины на лбу говорили об испытываемом ею напряжении, рука, державшая ложку, начала легонько подрагивать. Внезапно девушка чихнула, и тут же черпак ложки шлепнулся на ковер.

— У-ух! — вырвалось у Тессы, и она бросила ручку ложки, тут же прижав пальцы ко рту. — О-хо-хо! Ну и горячо же!

— Пальцы обожгли? — допытывался Толанд.

Тесса вытащила пальцы изо рта.

— Да. И как следует.

На пальцах девушки были отчетливо видны красные следы, как раз там, где они сжимали ложку. Разумеется, полоски могли образоваться и оттого, что Тесса слишком крепко стиснула ложку, но такие, как правило, быстро исчезают. Эти и не думали никуда деваться.

— Что с тобой? — поинтересовался Рик. — Может, лед приложить?

— Незачем. Меня не ожоги волнуют. — Девушка нагнулась подобрать с пола куски ложки. — Ну и ну. Она будто и вправду расплавилась.

Края мало походили на излом, металл кое-где оплыл и пузырился. Взяв у Тессы ручку ложки, Рик принялся внимательно изучать ее. Так и есть, края оплавлены. Но, скажите на милость, как же можно расплавить нержавейку посредством своего желания?

А может, вовсе и не нержавейку?

— Галлий, — догадался он. — Она из галлия. А точка плавления этого металла близка к температуре тела. Ты его нагрела руками, вот он и потек.

— Возьмите и попробуйте сами, — произнес Толанд.

Рик попытался, взяв кусок ручки ложки в правую руку, а оплавленный конец ее — в ладонь левой. Сначала ничего не происходило, а потом вдруг металл стал плавиться. Рик не без злорадства наблюдал, как по мере того, как ручка ложки серебристой лужицей собиралась в его ладони, на смену прежней самоуверенности Толанда приходит изумление.

— Галлий, — повторил он. — Больше быть нечему.

— Вы… выплесните это куда-нибудь, — посоветовал Толанд. — Сейчас же.

— Чего ради? — недоумевал Рик. — Вам не по душе момент разоблачения вашей магии? Ой-ой-ой! — Внезапно Рик почувствовал, будто ладонь его сунули в огонь. Он инстинктивно одернул руку, раскаленный слиток упал на ковер, отчего ткань сразу же воспламенилась.

— Черт! Черт! Черт! — вырвалось у Рика. Он рванулся за стаканом, чтобы плеснуть на ковер воды. Но стоило ему взглянуть на ладонь, как рука застыла на полпути — на ладони красовалось багровое пятно ожога. Боль мгновенно усилилась.

Тем временем Тесса пыталась затоптать загоревшийся ковер. Огонь удалось сбить, но едкий дым, поднимавшийся с ковра, заполнил трейлер вонью паленой шерсти.

Отвернув кран с холодной водой, Рик подставил пылающую ладонь под струю. Боль чуть унялась. Взяв пригоршню воды, он попытался залить тлеющее на ковре черное пятно. Рециклер мгновенно всосал дым.

Взглянув на прогоревший ковер, Рик заметил расплескавшуюся серебристую лужицу металла. Причудливые разливы впились в обгоревшую ткань ковра, будто пальцы.

— Вот же дьявол! — Баюкая обожженную руку, словно ребенка, Рик взглянул через окно трейлера на Толанда. — Да, это не похоже на галлий. Как такое могло произойти? Что это было?

— Представления не имею, — отозвался Толанд и тут же поправился: — Впрочем, нет, имеется одна довольно неплохая идейка, но ее не проверишь, разве что вам потребуется для этого и другой рукой пожертвовать.

А рука тем временем разболелась адски. Рик, постанывая от боли, попытался зажать ладонь пальцами.

— Кто вы такой, уж не псих ли?

Испустив вздох, Толанд смущенно потер лоб.

— Вполне возможно. Добро пожаловать в мир парапсихологических исследований.


Глава 18


Судно вошло в гавань Пёрл-Харбор на следующий день. Их трейлер-изолятор снова поднимали на кране, на сей раз его перенесли на автоплатформу с камуфляжной окраской, и едва трейлер успели принайтовить, как солдаты, развернув зеленый брезент, ловко прикрыли им фургон.

Рик с возрастающим раздражением наблюдал за суматошным мельтешением в порту серовато-стальных кораблей, людей в хаки и машин с камуфляжной окраской. А скрытый от глаз людских под зеленым брезентом трейлер стал последней каплей, переполнившей чашу терпения.

— Эй вы, минуточку, минуточку! — завопил он. — Куда это вы нас забираете?

Собственный голос казался Рику чужим, простуда успела добраться до носоглотки. Ну, хоть насморк, слава Богу, прошел, не то что вчера. Тесса же как раз проходила стадию кашля, отчего Рик полночи не мог заснуть лежа на полу, а не на кушетке — подальше от струи кондиционера.

Солдат, хлопотавший у непромокаемого брезента, казалось, не расслышал его. Громкоговорящая связь не действовала — трейлер отсоединили от корабельной линии связи. Правой рукой Рик принялся молотить по стеклу, но солдат опустил последний угол брезента, и стало темно, хоть глаз выколи.

— Это уже ни на что не похоже, — произнес он.

— Как думаешь, что они собираются с нами сделать? — спросила Йошико.

— Понятия не имею. Но, куда бы нас ни отправили, они явно не заинтересованы предавать это огласке. Вот что мне не нравится.

Рик снова пару раз ударил кулаком по стеклу.

— Ничего не стоит высадить его. Можно дождаться, когда грузовик притормозит на каком-нибудь перекрестке, и выскочить отсюда. Скорее всего другого шанса смыться не представится — куда бы они нас ни засадили, там, как и вот здесь, от солдатни деться некуда будет.

— Откуда ты знаешь? — усомнилась Тесса. — По-моему, Сондерби играл с нами в открытую.

— Это так, но и его может отпихнуть какая-нибудь шишка из военных, которой не терпится заполучить в руки новое сверхмощное оружие.

— Все может быть, — ответила Тесса. — Одно я знаю точно — стоит нарушить карантин, как мы поставим себя в еще более сложное положение, чем сейчас. И станем источником куда более тяжких бед, чем нам думается. Не забывай — мы больны.

— Мы с тобой — да. Что же касается Йошико, у нее до сих пор никаких симптомов.

Заурчал двигатель автоплатформы. Пару секунду спустя она тронулась с места и стала медленно набирать ход. Судя по всему, в планы водителя вовсе не входило подвергать их немилосердной тряске.

В темноте что-то зашуршало, потом послышались царапающие звуки — Тесса пыталась нащупать выключатель. Найдя его, попробовала включить свет. Ничего не произошло.

— Неужели эта штуковина не работает от аккумуляторов? — досадовала она.

— Должна работать, — уверенно заявила Йошико. — Ведь система воздухообмена функционирует и сейчас.

Рик попытался зажечь свет над раковиной. Он не сразу нашел выключатель, а щелкнув им, убедился, что света нет.

— Может, мне еще одну ложку раскалить? Хоть будет чем посветить, — мрачновато пошутил он.

Было слышно, как Йошико охнула.

— Не бойся, я шучу.

Рука Рика была перебинтована так плотно, что вполне сошла бы за бейсбольную рукавицу, каждый час астронавт глотал болеутоляющие таблетки. И, разумеется, у него не было намерений уродовать себя еще больше. И у Тессы с пальцев не желали сходить красные полосы, хотя ожогами их назвать было нельзя.

— Я не боюсь. Просто подумала вот что: а не попытаться ли тебе воздействовать таким же образом не на ложку, а на нить накаливания лампочки?

— Что толку переплавлять нить лампочки?

— Да нет, не переплавлять, а попытаться раскалить ее так, чтобы она засветилась.

— Она бы расплавилась внутри лампочки, — сказал Рик. — При условии, если бы вообще как-то отреагировала на мое вмешательство.

— Откуда ты знаешь?

Вздохнув, он на пару секунд закашлялся.

— Не знаю, мне что-то неохота всем этим заниматься. Кого волнует — сидим мы в темноте в буквальном смысле или в переносном? Пока, разумеется, не надумаем смыться отсюда, рискуя наградить подхваченной в космосе заразой всю планету.

— Ну, тогда я сама попробую, — ответила Йошико. — Найдите мне лампочку.

— Хорошо, — с сомнением в голосе отозвался Рик.

Нащупав патрон над раковиной, он вывинтил лампочку в пластмассовом абажуре, потом наугад передал ее Йошико.

— Ага, вот она. Я держу ее в руке, представляя себе нить накаливания внутри, которая постепенно раскаляется так, что начинает светиться, при этом не плавясь. И вот она, раскалившись, начинает светиться… раскалившись, она…

Затаив дыхание, Рик с Тессой ждали, а Йошико сосредоточилась на лампочке. В это время грузовик, повернув, стал разгоняться.

— Давай же раскаляйся, — командовала Йошико, и Рик почувствовал в голосе японки такое напряжение, что ему показалось, что его с избытком хватит на ядерный взрыв, не то что на накал нити лампочки.

Прежде Йошико отводилась лишь роль пассажира, своего рода очевидца, бездеятельного участника, подхваченного вихрем быстро сменяющих друг друга неподконтрольных ей событий, теперь же подошла и ее очередь. Пришло время ей попытаться повелевать своей психической энергией — занятие, которое Йошико при других обстоятельствах и в грош не ставила.

На секунду Рик с поразительной отчетливостью представил себе, что вся их троица с маниакальным упорством предается этому занятию где-нибудь в стенах лечебницы для душевнобольных, и чуткие психиатры наблюдают за происходящим через стеклянные стены, деловито делая наброски для будущих статей в альманахах по вопросам психиатрии.

И тут лампочка тускло засветилась.

— Ес-с-с-ть! — выдохнула Йошико.

Японка держала лампочку в обеих ладонях. Горела она слабо, на несколько ватт, не больше, но все же тускловатый свет выхватил из мрака торжествующую округлую физиономию Йошико и ее искрящиеся восторгом темные глаза.

— Свети!.. — шептали губы японки.

И будто пламя свечи под воздействием кислорода, лампочка вдруг вспыхнула ярче. Трейлер заполнил мягкий теплый свет.

— Я смогла! — произнесла Йошико. — Я сумела зажечь ее просто своими мыслями!

При этих словах лампочка запылала еще ярче, теперь ее свет резал глаза.

— Это… это просто здорово, — не скрывала радости Тесса. — Но здесь только 60-ваттная лампочка. Не знаю, насколько хватит ее нити накаливания, чтобы…

В этот момент лампочка оглушительно лопнула, и трейлер снова погрузился во тьму. Рик почувствовал, как его хлестнуло по лицу волной мелких осколков.

В темноте он шагнул вперед. Под ногами хрустело стекло.

— Йошико! Как ты там? Не поранилась?

— Да… нет вроде. — В голосе японки не было паники.

— Осколки в глаза не попали?

— Нет. Я не выдержала и зажмурилась, когда лампа вспыхнула слишком ярко, тут ее и разорвало.

— А руки?

— Руки… ой, между пальцами несколько осколков.

— А ты, Тесса? — осведомился Рик.

— Цела.

Грузовик неожиданно дернуло, и, чтобы не упасть, Рик по наитию попытался ухватиться за край длинного кухонного стола. Это ему удалось. Он вновь подивился своей пространственной памяти.

Рик уселся на одну из скамеек.

— Одурел я от этого всего, — признался он. — Я просто хочу снова видеть нормальный мир вокруг. Предсказуемый, в котором все работает, как подобает.

— А мир и есть нормальный. Вот только мы пока его законов не поняли.

— Законов!.. Меня эти чокнутые правила достали даже еще больше, чем то, что над нами измываются. «Будь доволен жизнью, а не то все мы подохнем!» Этот бред, что ли, взять себе за правило?

— Не больший бред, чем принцип неопределенности Гейзенберга или принцип запрета Паули, — парировала Йошико. — Положение и равновесие частицы в тот или иной момент времени остаются неизвестными, не существует двух электронов в одинаковом квантовом состоянии — квантовая физика в той же мере противоречит интуитивному, что и парапсихология.

— Может, ты и права, — не стал спорить Рик, однако уже секунду спустя сообразил, что его фразу могут неправильно истолковать. — Прости. Я ляпнул, не подумав.

— И снова прощаю. Пойми, меня все это тоже не восторгает. Но ведь нельзя отрицать сущее. Мы обязаны изучать законы, приспосабливая их под уже изученное нами о жизни Вселенной, или же просто-напросто должны отправиться назад, в пещеры, и в страхе укрываться там от бушующих гроз.

Тесса была тысячу раз права. Рик всегда насмехался над теми, кто психической энергией гнет ложки, а теперь согнутая им же ложка напоминает о себе зловещей отметиной на ладони. Он прекрасно понимал, что способу, каким они оказались на Луне и вернулись оттуда, нет в мире оппонента яростнее, чем он сам. И даже если главное доказательство этому растворилось в воздухе, он-то знал, что все происшедшее действительно имело место.

— Несчастный Толанд, — негромко произнес Рик в темноте. — Интересно, сколько же ему пришлось ложек перегнуть, когда никто вокруг в это всерьез не верил?

— Поверили в конце концов, никуда не делись, — отозвалась Тесса. — Ведь он положил нас на обе лопатки, разве не так?

— Так, — согласился Рик. Прислушавшись к мерному гулу несущегося по хайвею грузовика, он вдруг спросил вслух: — Ломаю себе голову, что же они обо всем этом знают?


Глава 19


— Отрицательные эмоции приводят к отрицательным результатам. — Эту мысль вечером высказал Толанд.

Они направлялись на военную базу Скофилд в центральной части Оаху. Сондерби комментировал:

— Вас повезут вот сюда, в это здание на отшибе. Сейчас это больница неотложной помощи, до тех пор, пока для нее не будет построено новое здание, но прежнее туберкулезное отделение располагает всем оборудованием для создания низкого давления, так что организовать там для вас карантин было несложно. Мы даже не поленились поставить перегородки, чтобы у каждого из вас была своя палата.

Рик жадно вглядывался в карту: главные ворота в восточной части, а в северо-восточной еще одни, поменьше, но именно они лежали ближе, поскольку все дороги сходились под углом. К юго-востоку располагались ряды казарм, а пустырь лежал на севере. Впрочем, разве можно было верить этой карте?

Описание, представленное Сондерби, вполне укладывалось в то, что предстало глазам Рика по прибытии. Трейлер тут же запихнули на небольшую стоянку рядом с двухэтажным зданием. Астронавтов провели к месту их нового заключения. Это были две небольшие спальни с окнами, выходившими на поросший травой дворик, к которым примыкали душевые, столовая, где сохранились длинные лабораторные столы и раковины, и служившая гостиной общая комната с окном от пола до потолка, выходившим не наружу, а в конференц-зал.

Сондерби и его свита расселись на стульях вроде школьных, но помягче, и приготовились к очередному раунду допроса. Рик, Тесса и Йошико, откинувшись на высокие спинки кресел и потягивая охлажденный апельсиновый сок, восседали по другую сторону стекла. Астронавты все еще находились в карантине, однако новое место было настолько просторнее всех тех закутков, где они провели последние две недели, что показалось им чуть ли не волей.

Врачи взяли у них кровь на анализы при помощи особого ящика со встроенными в него резиновыми перчатками, позволявшего им не контактировать с больными, а Толанд тем временем толковал о психических силах.

— Отрицательные эмоции приводят к отрицательным результатам, — повторил Рик. — Вы знаете это наверняка?

— В некоторых случаях — да. В других, как, например, ваша миссия на «Аполлоне», это правило оказывается перевернутым с ног на голову. Как бы то ни было, в большинстве случаев, если это касалось всякого рода перевертышей — мы имели возможность и прежде сталкиваться с ними, — возникало и другое толкование «отрицательного», попирающее очевидное и позволяющее применить общее правило.

— То есть?

— Например, одни люди способны навредить другим силой мысли. Обычно, если вы пытаетесь предпринять что-либо в этом роде, ничего не выходит. Но у некоторых иногда получается, при условии, если эти люди вдруг прочно уверуют в то, что таким образом они, скорее, помогают другим, чем вредят, исправят тот или иной огрех или в чем-то помогут жертве.

— Помогут жертве? Как это? — спросила Тесса.

Толанд улыбнулся.

— Вам ведь приходилось слышать такое выражение, как «жестокая любовь»?

— Ах, ну да. Разумеется. Пожалеешь розги — испортишь ребенка.

— Именно. В списке наиболее часто повторяющихся психических феноменов, наряду с привидениями, охраняющими опасные перекрестки дорог, фигурирует и психолечение.

— И вы располагаете многочисленными документальными доказательствами этого? — скептически полюбопытствовал Рик.

— Нет, конечно. Ни один из основополагающих законов под них не подходит. Бывает, что без законов никак не обойтись, а они не годятся. Поэтому так важно выяснить, каким же образом вам так долго удавалось удерживать капсулу «Аполлона» в реально-осязаемом состоянии. Это своего рода рекорд не только в плане размеров предмета, но и по длительности.

Тесса издала короткий сдавленный смешок, а Рик вспыхнул.

— Так отчего все же загорелась лампочка у меня в руках? — вмешалась Йошико.

— Что за лампочка?

Йошико объяснила Толанду о произошедшем на пути в Пёрл-Харбор.

— Проще простого, — ответил парапсихолог. — Рик — ярко выраженный негативный полярон — принятый у нас термин для обозначения тех, кто не верит в парапсихологические феномены, — а Тессу, как и Рика, волновало, как бы вы невзначай не поранились. Удивляюсь, как при всей этой мощной отрицательной энергетике лампочка в ваших руках все же загорелась.

— Она действительно загорелась, — убеждал Рик, для пущей важности жестикулируя перебинтованной рукой. — В том-то и дело. Как Йошико заставила ее работать и почему все так плохо кончилось? Как я смог расплавить ручку ложки, и эта лужица расплавленного металла стала прожигать мне ладонь не сразу? И как ложка Тессы могла оставить у нее на пальцах такую монограмму?

Толанд пожал плечами.

— Энергия ведь куда-то направляется. Вам не под силу сразу же прекратить процесс, если что-то начинает идти не так.

— Иными словами, мы столкнулись с действием «темных сил»? Продолжайте.

— Нет-нет. Нет тут никаких ни темных, ни светлых сил. Есть только темные и светлые пути их использования, а энергия остается энергией.

— Гм-м. Но откуда она приходит, эта энергия? В разговор вмешался один из военных:

— Вот это нам и хотелось бы узнать.

Погоны на его плечах выглядели ужас как солидно, и столько всего было понатыкано под левым карманом кителя, что Рик понимал — перед ним важная шишка. Но насколько она важна, понять не мог, поскольку ни в погонах, ни в петлицах не разбирался. Вероятно, этот парень в звании никак не ниже генерала. На узенькой медяшке, нашитой выше всех медалей, красовались выгравированные буквы — МАРКУС.

— Есть какие-нибудь теории?

Генеральский смешок здорово походил на тявканье пса.

— У нас их не один десяток. Лучше всех, наверное, подойдет теория «квантовой пены». Вам приходилось слышать о квантовой пене?

— Вы говорите об энергии нулевой точки в свободном пространстве? Частицы возникают попарно — «вещество — антивещество», потом тут же друг друга поглощают, и, таким образом, энергия вакуума равна нулю.

— Вот именно. Насколько нам известно, все так и есть. Энергии, притаившейся в кубическом сантиметре пространства, ничуть не меньше, а куда больше, чем в кубическом сантиметре плутония. Вот только как ее оттуда вытащить? Однако. — Он выдержал академическую паузу — Рику сразу же пришел на ум капитан Кирк из «Звездного пути», но он не позволил себе ухмыльнуться. — Однако, — продолжал генерал, — лет двадцать назад двое ребят из Юты сумели вычислить, как ее выхватить. Им и в голову не пришло, что они открыли. Приняли это за холодный синтез. А когда в других лабораториях попытались воспроизвести их результаты — заметьте, попытались скептики, ведь не они же первые открыли, — разумеется, ничего не вышло. В результате этим двоим только и осталось, что подержанными машинами торговать.

Чуть поерзав на стуле, жалобно скрипнувшем под его весом, генерал продолжал:

— Мы этого не упустили, покопались в результатах эксперимента и в конце концов докумекали, что это вообще никакой не синтез. Это свободная энергия, и эксперимент удавался лишь тогда, когда люди были твердо убеждены, что он получится. Мы копнули глубже, прогоняли новые конфигурации с новыми испытуемыми, пока до нас не дошло, что можно, присоединив к колбе с дистиллированной водой всего-навсего пару проволочек, превращать эту самую воду во фруктовый сок, стоит только отыскать парочку ребят, которые твердо были бы в этом убеждены.

Еще вчера Рик счел бы генерала мошенником. Сегодня же из его уст вырвалось следующая фраза:

— Отличная идея на случай нефтяного кризиса. Будем из водички бензин гнать.

— И не говорите. Беда вот только в том, что чем больше вы собираетесь получить сока, тем больше потребуется вам людей, которые в это твердо поверили бы, и здесь зависимость не носит линейного характера, она квадратична числу скептиков.

— Что же, металл снова потечет, стоит лишь мне пожелать? — спросила Тесса.

Генерал кивнул.

— Один человек способен выработать напряжение в один вольт. Если их двое, это уже один вольт и четыре десятых. Чтобы получить два вольта, вам понадобится четверо, девять человек для трех вольт, и так далее. Квадратичная зависимость от числа участников эксперимента.

— Угу. Значит, вам понадобится… тринадцать или, может быть, четырнадцать человек для получения напряжения бытовой сети.

— Верно. Но все не так просто. И, разумеется, каждый сомневающийся, какой-нибудь скептик, приверженец традиционных законов физики, способен прикончить реакцию еще до ее начала. Или до неузнаваемости исказить энергию.

Вытянув руки вперед и растопырив пальцы, генерал продолжал:

— Существует критическая точка, после которой, как вы убедились, закон обратной квадратичной зависимости разбивается вдребезги, стоит лишь чему-то пойти не так.

Рику вспомнился Григорий Иванов, тот рассказывал о проводимых русскими подземных взрывах, которые в действительности были вовсе и не ядерными.

— Стало быть, вам и бомбу соорудить ничего не стоит, — заключил Рик.

Генерал Маркус кивнул.

— Теоретически да. Но пока что устроить психический взрыв не удавалось.

— Если верить Григорию, русским тоже, — сообщил Рик.

Маркус хотел было что-то добавить, однако его перебил доктор Кортес, вошедший в конференц-зал прямо в белом лабораторном халате. Взмахнув кипой бумажек, он воскликнул:

— Есть любопытные результаты об этом, гм, вирусе, который заполучили Тесса с Риком.

— Вы его определили? — не терпелось узнать Сондерби.

— И да, и нет.

Кортес поднес к свету пленку диапозитива, чтобы всем было хорошо видно. На прозрачной пленке шестиугольником расположилась примерно сотня мелких пузырьков. Снимок был черно-белым. И, насколько видел Рик, сделан при помощи электронного микроскопа.

Кортес продолжал:

— Это и есть патогенный вирус. Мы обнаружили его в крови Рика и Тессы, у Йошико он отсутствует.

От слов доктора Кортеса Рику стало не по себе. Он словно ощущал этот вирус каждой клеткой организма, вирус был везде, отравлял смрадом дыхание, забивал мокротой трахеи.

— Это один из уже известных вирусов? — задал вопрос Сондерби.

Кортес усмехнулся.

— То-то и оно. Дело в том, что это не совсем вирус. Тем, кто хотя бы чуточку знаком с микробиологией, он может показаться вирусом, но у него отсутствуют некоторые ключевые составляющие.

— То есть вы хотите сказать, что он — инопланетного происхождения? — с явной заинтересованностью спросил генерал.

Кортес покачал головой.

— Не более чем Микки Маус. Это просто карикатура на живой организм. Он искусственный.

— Что? — вырвалось у Рика. В его крови сразу же задвигались миллиарды крошечных наномеханизмов.

— Он искусственный в том смысле, в каком искусственный и ваш космический корабль, — пояснил Кортес, поворачиваясь к окну. — Это вирус-призрак, причем призрак недобрый.

— Вы шутите?

Кортес перевел взгляд на Сондерби, потом снова на Рика.

— Ни в коей мере. Все абсолютно ясно, стоит лишь вдуматься. Миллиарды людей получили возможность увидеть, как вы кашляете и чихаете в карантинной камере, потом вы просто исчезли неизвестно куда. Кому-то в голову пришло самое худшее. Причем далеко не одному. Психической энергии этих людей оказалось достаточно, чтобы воспроизвести то, что они сочли наиболее вероятным. Они не такие уж и специалисты, чтобы в деталях представить себе, как выглядит вирус, однако это уже не столь важно, поскольку каждый прекрасно представляет себе, что значит «заболеть». Вот вы и болеете, причем без всяких вирусов.

— Мы вам весьма признательны, — пробормотала Тесса. — И как же нам теперь быть?

— Определить фокус, — ответил Толанд. — Группы людей ни на что не способны сами по себе. Им необходим тот, кто способен сфокусировать их энергию. Как Рик играл роль фокуса в период вашей миссии. Видимо, Тесса стала таковым во время экспериментов с кольцом.

— А кому может понадобиться, чтобы мы заболели? — недоумевал Рик.

Толанд пожал плечами.

— Вряд ли кто-то целенаправленно желает видеть вас больными, но кому-то явно думается, что так будет лучше в ваших же собственных интересах.

— Кому?

— Ну, поскольку один из вас все же не подцепил этот вирус, все, по-моему, предельно ясно.

Рывком поднявшись с кресла, Йошико бросилась к окну.

— Мне вовсе не хочется, чтобы они болели! Я просто ужасно боюсь заболеть сама!

— Вы ведь боялись и того, что с вами со всеми сделает Дейл Джексон после возвращения в Штаты. Поэтому посчитали, что куда безопаснее будет предварительно завернуть на Гавайи.

— Это просто нелепость!

— Не такая уж нелепость. — Взяв у доктора Кортеса снимок вируса на пленке, Толанд приложил его к стеклу. — Взгляните лучше сюда. Доктор, объясните нам все в деталях, прошу вас.

— Хорошо, — сказал Кортес, — объясню для дилетантов: способа прикрепиться к клетке-хозяину нет, нет и ДНК для инъекции, даже если бы он нашел такую клетку. Вместо обычных протеиновых клеток у него вот эти крохотные шарики из клетчатки, также не имеющие ДНК. Вообще вся эта дребедень больше смахивает на скелет планктона, чем на вирус.

Слушая доклад Кортеса, Рик почувствовал в своем организме странные изменения. Забитый нос снова обрел проницаемость, в груди уже так не давило, исчезли куда-то и мышечные боли.

— Ну и дела, — прошептал он. — Вера творит чудеса, оказывается.

— Что? — не расслышал Сондерби.

— В одну секунду я вдруг почувствовал себя великолепно.

— Я тоже, — добавила Тесса. Шмыгнув носом, она сделала удивленное лицо, потом сглотнула. — Вот тебе на — сопли-то были реальнее некуда.

Рик возблагодарил судьбу за то, что его простуда успела миновать стадию насморка. И усмехнулся про себя.

— Это придает совершенно новый смысл понятию «психосоматическая болезнь», вам так не кажется?

Йошико, взглянув на него, не скрывала своего смущения.

— Но я ничего не делала!

— Кроме того, что вы потеряли веру в вирус, — вмешался Толанд.

— Веру! — воскликнула японка, отшатываясь от окна. — Веру! Если бы эта пресловутая вера могла создать нечто из ничего, то по земле уже шагал бы добрый легион Будд. И миллион Аллахов произвел бы на свет миллиард Иисусов. Чудеса потекли бы непрерывным потоком. Но вот только что-то не спешат.

— Человеческий организм куда более сложная система, нежели вирус, — отозвался Толанд. — Что касается религий, то они дробятся. Не одна вера, а тысячи одновременно пытаются создать взаимоисключающую реальность. Благодарите Бога, а не то все ваши ночные кошмары стали бы явью, надумай римский папа решить, чтобы все женщины снова стали расхаживать по миру босыми и в интересном положении.

— Да меня не это волнует, — разорялась Йошико. — Я астроном, черт возьми, изучаю существующее. И не нуждаюсь ни в каком Боге — ни для того, чтобы осыпать его благодарностями, ни в качестве пугала. И никакая вера мне не нужна, мне нужна Вселенная. Мне это безумие уже вот где! И вообще, я хочу домой!

Японка высказывала те же мысли, что донимали Рика еще сегодня утром. Он вполне представлял себе, что испытывает сейчас Йошико.

— Я тоже не против того, чтобы отправиться по домам, — сказал он. — Теперь, когда с нашей болезнью все стало ясно, нет смысла держать нас здесь.

Откашлявшись, генерал Маркус прошествовал к стеклу.

— Мы собираемся оставить вас под наблюдением еще на несколько дней, на тот случай, если космические возбудители замаскировались под привидения. И нам очень и очень хотелось бы все же рассмотреть то колечко. За долгие годы, потраченные на изучение нереального и нематериального, у нас ни разу не было возможности пощупать это самое нематериальное.

— В руки небось не давалось? — пошутил Рик. Маркус недовольно фыркнул.

— Я за свою жизнь всего лишь одно привидение видел, и оно было тоньше паутины. Мы здорово научились расплавлять металл, зажигать электрические лампочки и так далее, но старая как мир закавыка — «Е = mс2» — никак не дает нам возможности создать что-то из ничего. Вы — первое реальное подтверждение тому с тех пор, как не стало Дика Слейтона, и все, что мы смогли, так это захватить лучи радара, отраженные от его самолета незадолго до того, как тот исчез.

Рик изучал затянутую плюшем гостиную. Здесь стояла стереосистема, широкоэкранный телевизор, одну стену сплошь занимали книги, имелись телефон и компьютер — словом, все прелести уютного домашнего быта. Но от мысли, что это все же тюрьма, стены будто начинали давить физически. Рик понимал Йошико, оказавшуюся в заточении, да еще на чужбине.

— Предлагаем вам сделку, — сказал он. — Мы с Тессой остаемся еще на парочку дней, а Йошико вы отправляете домой сию минуту.

— Мы не имеем права прекращать ваш карантин… — начал было генерал, но Тесса не дала ему договорить.

— Весь этот карантин — ерунда и ничего больше. Мы и так его уже дважды нарушали, на борту «Хименеса». Отпустите ее.

С трудом сдерживая раздражение, генерал Маркус перевел взгляд на Сондерби.

Тот лишь пожал плечами.

— С ней все в порядке, вы же понимаете, — сказал он. — Это действительно ерунда. Задумка Джексона, мы вынуждены были согласиться. Мы ведь понимаем, что нет такого вещества, которое уже сотни раз не занесли бы на Землю метеориты. Поэтому в качестве компромисса я и решил на пяток секунд сломать печать карантина, чтобы мы смогли бы разглядеть кольцо Тессы.

Генерал выпучил глаза.

— В один прекрасный день вы, ребята-церэушники, прикончите этот мир! — проревел он, затем оглянулся на сидевшую за стеклом Йошико. — Будь по-вашему. Японский консул все равно обивает пороги. Мы выпустим вас — в изоляционном скафандре. И если вам или вашему консулу вздумается его снять, то это уже будет вашей проблемой, но я не уполномочен прекращать карантин до истечения двухнедельного срока.

— Две недели! — протестующе воскликнул Рик.

— Если вы пожелали приобрести свободу для вашей приятельницы, такова ее цена, — ответил генерал. — А принять ее или нет, дело ваше.

— От вас ничего не потребуется, — сказала Йошико. — Им так или иначе придется выпустить меня отсюда.

Тесса рассмеялась.

— А ведь она права. Вы блефуете.

Маркус слегка порозовел.

— Попробуйте опровергнуть меня. Две недели — минимальный срок, на который мы вправе задержать вас при условии, что вы будете сотрудничать с нами и поможете выяснить все, что потребуется. Если я решу объявить вас в статусе лиц, представляющих угрозу национальной безопасности, то тем самым обеспечу себе право держать вас здесь до скончания века.

Эту угрозу присутствующие восприняли так, будто в приличном обществе некто вдруг невзначай шумно испустил пищеварительные газы — высказывание Маркуса просто предпочли не заметить.

Рик попытался все взвесить. Сумеет ли он вытащить их отсюда поскорее? Он и понятия не имел, каким образом. Все карты на руках у Маркуса. Раз генерал вообще пошел на переговоры, значит, и он явно не из несгибаемых, однако Рик не представлял, где и в чем его ахиллесова пята. Вероятно, лучше всего просто вытянуть из Маркуса какое-нибудь соглашение, причем при свидетелях, пока он и от этих своих слов не отказался.

— Хорошо. Две недели. Но у меня будет еще одна просьба.

— Что за просьба? — осведомился Маркус.

— Я хочу позвонить маме.


Глава 20


— Ну, привет тебе, путешественник, — были первые слова его матери.

Рик представил ее присевшей на столик в кухне, залитой ярким солнцем Монтаны, отражающимся от снежных сугробов за окном. Своим звонком Рик наверняка оторвал мать от какой-нибудь стряпни. Небось ходит в любимом, перепачканном мукой фартуке в цветочек.

Откинувшись на спинку кресла, Рик закинул согнутую в колене ногу на другую — ни дать ни взять школьник названивает подружкам после уроков.

— Мам, как там твои дела?

— Все отлично. Вот разве что ты звонками не балуешь.

Голос ее был прежним. Глубокий, грудной, богатый на интонационные оттенки, все еще чуть с хрипотцой — дань многолетнему курению, от которого она не так давно решила отказаться.

— За делами некогда было звонить.

Усевшаяся на подлокотник кресла Тесса улавливала лишь часть их беседы, и последние слова Рика вызвали у нее улыбку. Улыбнувшись Тессе в ответ, он обнял ее.

— Наслышана, наслышана, — ворковала мать. — А мне ты и словом не обмолвился, что собираешься на Луну.

Он хохотнул. Как и о том, что собрался туда на корабле-призраке. Во время их последнего телефонного разговора Рик все же намекнул матери, что, дескать, скорее всего ему придется стартовать в космос раньше намеченного срока.

— Понимаешь, все решилось слишком быстро, — только и мог ответить он. — И едва мы туда отправились, мне думается, тебе вмиг об этом стало известно.

Оба рассмеялись.

— Верно, верно, Боже милостивый, ты во всех новостях. И репортеры постоянно толкутся в моем саду. Все крокусы вытоптали. Вчера пришлось их из шланга обдать, чтобы прогнать оттуда.

— Быть того не может! — Рик с поразительной отчетливостью представил себе всю картину.

— Еще как может. Вообще-то из разбрызгивателя, но и этого хватило, чтобы их с газона как ветром сдуло. — В трубке послышался вздох. — Всю траву в кашу превратили.

Как это «в кашу»?

— Так у вас до сих пор грязь, что ли? Пора бы и снегу выпасть. Как-никак, зима на дворе.

На другом конце линии что-то характерно звякнуло. Наверное, кружку с кофе на столик поставила, мелькнуло в голове у Рика.

— Самое время выпасть снегу, но что-то его нет. Наверное, из-за этого глобального потепления, о котором только и слышишь кругом.

Рик услышал, как мать отхлебнула от кружки и тут же продолжила:

— Как вижу, ты и невесту найти успел?

Рик легонько прижал к себе Тессу.

— Что верно, то верно.

— По телевидению только об этом и говорят. Можно подумать, что вы с ней Чарльз и Диана.

— Рядом с ней невольно чувствуешь себя принцем.

— Вот и славно. Будь с ней поласковее, и всю жизнь проживешь как у Христа за пазухой.

— Так и собираюсь, мама.

— Молодец. Кстати, ты сделал ошибку в слове «замуж».

— То есть?

— Когда накорябал свое предложение на лунном грунте. Ты тогда написал «Пойдешь за меня замуш?».

— Да не мог я так ошибиться!

— Похоже, смог. Разумеется, ведь у тебя были сплошь тройки по чистописанию — вполне может быть, что у тебя «Ж» от «Ш» не отличишь.

Рик и понятия не имел, что Тесса фиксировала все на пленку. Если честно, он был почти уверен, что она не делала этого. Григорий не знал, отчего они замешкались при входе в лунный модуль.

Он поднял взор на Тессу.

— Ты что, записала на видео тот момент, когда я выводил на лунном песке эти слова?

Она покачала головой.

— Мне было не до того.

— Кто-то еще, значит, снял. Мама сказала, что видела этот кадр по телевизору.

— Не по телевизору, — услышав его слова, вмешалась мать. — А в газете.

— В газете? — рассмеялся Рик. — Уж не в нашем ли знаменитом «Инкуайере»?

— Не помню в какой, дорогой мой. Ваши снимки были во всех, что стояли на витрине в «Сэйфуэй»[5 - "Safeway" — сеть супермаркетов в США. — Примеч. пер.]. Не могла же я всех их скупить.

— Бог ты мой, мама. Говорю тебе, все это — сплошь газетное вранье.

В голосе матери послышались знакомые ему с детства нотки раздражения:

— Что значит «вранье»? Так ты обручился или нет?

— Да-да, разумеется, мы обручились. Но про фото газета налгала. Если я там и вывел на песке пару слов, то мы этот момент не засняли.

— Как же так? Я ведь не придумала.

Рик, убедившись, что разбит наголову, со вздохом ответил:

— Ладно, в конце концов все это не столь важно. Кстати, Тесса тут, рядом. Хочешь с ней поговорить?

Брови Тессы удивленно поднялись.

Мать Рика сразу же воспряла духом.

— Конечно, конечно, дорогой. Передай ей трубку.

— Секундочку. — Прикрыв перевязанной ладонью микрофон, Рик прошептал Тессе: — Не бойся, она милая женщина. Только не перечь ей.

— Ладно, не буду. — Тесса взяла трубку так, будто Рик передавал ей в руки змею, и робко поднесла ее к уху. — Миссис Спенсер? Здравствуйте. Это Тесса. Спасибо, хорошо. А вы как?

Рик слушал их разговор с растущим вниманием. Фразы типа «Да, это в его духе», «Нет-нет, я не о том», «Как раз это мне больше всего по душе», «Разве? На самом деле? Непременно запомню» напоминали разговор двух старых приятельниц. Беседа затянулась на добрый десяток минут, пока Тесса не произнесла следующее:

— Очень было приятно познакомиться с вами. Хотите еще говорить с сыном?.. Да-да, непременно. До свидания.

Повесив трубку, Тесса сообщила:

— Просила передать тебе, чтобы звонил почаще.

— Ого-го. Похоже, вы спелись.

— Она показалась мне очень славной.

— Гм. — Рик снова усадил девушку на колени. — С тобой она не такая, как обычно.

— Рик!

Он прижался носом к ее шее.

— Знаешь, а все же есть нечто эротическое, когда слушаешь, как твоя невеста впервые говорит с твоей матерью. Все эти женские… не знаю… флюиды, что ли. Древнейшие природные силы.

— Ты уж старайся не рассуждать в подобном духе, а не то Толанд, Сондерби и их свора бросятся и это изучать.

— Ха-ха. Неплохой материальчик. — Рик подался вперед поцеловать ее, Тесса ответила. Но едва поцелуй достиг многообещающей стадии, на другой стороне стеклянной стены раскрылась дверь, и кто-то смущенно кашлянул.

Повернув голову, Рик увидел расплывшегося в улыбке Сондерби.

— Йошико уже в пути, — объявил он.

— И пришло время расплачиваться, не так ли? — Рик положил голову Тессе на плечо. — Ладно. Чем скорее приступим к работе, тем скорее окажемся на свободе.


Глава 21


Первым на очереди был химический анализ кольца Тессы. Лаборанты быстро усекли, что им все удается лишь тогда, когда кольцо не покидает пределов видимости Тессы. Рик пилкой наскреб чуточку опилок, после чего, поместив их в чистый лабораторный сосуд, передал его через особый пневмотамбур в лабораторию. Тесса тем временем придирчиво следила за ходом эксперимента.

Лаборанты установили газовый хроматограф и масс-спектрометр тут же, с другой стороны окна, и Тесса с Риком могли наблюдать за всеми стадиями анализа вплоть до испарения металла.

В конце опыта Уилсон, физик, отвечавший за ход анализа, взглянув на показания приборов, тихонько присвистнула.

— Осторожнее с ним, оно не простое.

— Уж не из золота ли? — полюбопытствовала Тесса, сжимая кольцо в ладони.

— Золото, серебро и платина. Почти в равных пропорциях.

— Да, но оригинал был изготовлен явно не из этих металлов, если не ошибаюсь? — спросил Рик.

— Отнюдь.

— А с другой стороны, именно из такого сплава изготовляют большинство свадебных колец, ведь так? — заметила Тесса.

— Из золота и серебра — может быть, — отозвалась Уилсон. — Но платина? Не думаю, чтобы она в них присутствовала.

— Это ценный металл. Как я понимаю, куда ценнее золота и тем более серебра.

— Вы правильно понимаете. Но если Рик пожелал именно ценных металлов…

— Я вообще ничего не желал. Я тогда просто одурел от бессонницы, только и всего.

— Значит, ваше подсознание проявило себя. Если уж выбирать наиболее ценные металлы, тогда почему же не палладий, стронций или иридий?

— Ну, почему не стронций, тут, по-моему, все ясно, — пояснила Тесса. — Стронций радиоактивен.

Уилсон кивнула.

— Стронций-90 действительно радиоактивен, но откуда Рик мог знать, из какого металла будет кольцо? Откуда ему было знать о чем бы то ни было вообще в его тогдашнем состоянии? Его словно подключили к какому-то тайному источнику знаний. И силы.

Рик нервно хохотнул, покоробленный оттого, что две эти особы вот так в открытую при нем обсуждают его способности.

— А может, я умнее, чем вам кажется, — возразил он.

Уилсон смерила его критическим взглядом.

— Хорошо, в таком случае перечислите химические элементы в алфавитном порядке.

— Хотя, может, я вовсе и не такой уж умный.

На выручку пришла Тесса.

— Из чего бы ни было изготовлено кольцо, — сказала она, — оно для меня останется самым дорогим на свете.

Взяв двумя пальцами кольцо, Тесса повернула его так, чтобы рассмотреть верхнюю его часть, после чего надела на палец левой руки, но уже другой стороной.

— К чему это все? — недоумевал Рик.

— Что?

— К чему все эти перевороты и повороты? Что, разве так оно лучше сидит?

Тесса покраснела.

— Да нет, просто я вспомнила в точности, как ты мне впервые надел его на палец, вот и хочу все время носить его именно так.

— А-а… вон оно что. Тогда… мне все понятно, родная.

Рик почувствовал волну исходящей от девушки теплоты. Не так уж плохо пройти по жизни рука об руку с человеком, который вот так все воспринимает.

Опыты оказались, в общем, даже занимательными, за исключением разве что одного. Они вернулись в гостиную, и стоявшие по другую сторону стекла Толанд и остальные обменивались догадками, отчего же кольцо не исчезло вместе с капсулой. Толанд предположил, что это — самый наглядный способ продемонстрировать всем взаимную привязанность Тессы и Рика.

Генерал Маркус недовольно фыркнул.

— Типичная теория в духе «нового поколения». Сплошные охи и вздохи. Только это ничем не доказуемо.

— Как раз это доказать совсем нетрудно, — возразил Толанд.

— Каким же образом?

— А вот пусть они попробуют разлюбить друг друга.

Предложение вызвало у Рика нервный смешок. Они с Тессой сидели, прижавшись друг к другу, в кресле, придвинутом почти вплотную к стеклу. Протянув руку, Рик коснулся пальцев девушки и, нащупав кольцо, ласково стал гладить ее руку.

— Это может оказаться куда сложнее, чем вам представляется.

— Я не имею в виду, что вы раз и навсегда должны перестать существовать друг для друга. Речь идет о какой-нибудь паре секунд.

— Даже на полсекунды не выйдет. Не верю, чтобы вы взяли да выключили наши чувства, как свет.

Толанд рассмеялся.

— Это, насколько я понимаю, ваш первый брак? — Поднявшись, он подошел ближе к стеклу. — Попытайтесь. Просто эксперимента ради, пусть кто-нибудь из вас выскажет некое утверждение, которое другой примется оспаривать.

— Что, например?

— Да что угодно. Например, «небо голубое». Чувствуя себя полным идиотом, Рик все же повторил:

— Небо голубое.

— Никакое оно не голубое, — тут же заявила Тесса.

Рик, взглянув на нее, заметил улыбку и произнес:

— Да нет же, голубое.

Ткнув пальцем в потолок, Тесса резонно возразила:

— А здесь неба не видно.

Рик почувствовал себя участником глуповатого розыгрыша, но решил проявить терпимость.

— Но снаружи-то оно видно.

— Откуда ты знаешь? Мы ведь можем находиться и под каким-нибудь куполом.

— Ну, тогда над куполом.

— А если сейчас небо затянуто облаками?

— Откуда тебе это известно?

— Ха-ха. Ты уверен, что оно голубое, а я, выходит, не могу быть уверенной в том, что оно затянуто облаками?

— Ты права, — пришлось согласиться Рику. — Черт побери! Прости, но ведь от нас хотят, чтобы мы разругались.

Тесса мгновенно подхватила отведенную ей роль.

— Верно, верно, растяпа! Что с тобой творится? У тебя вечно ничего не выходит!

— А у тебя?

— За меня не волнуйся. Ты даже не смог создать нормальный корабль, чтобы он раз десять не растворялся у нас на глазах в воздухе. И бедную Йошико запугал до смерти.

Этим Тесса угодила в самую точку, что, без сомнения, входило в ее намерения.

— Запугал до смерти? — переспросил Рик. — Так что же, она сейчас тоже обратилась в призрак?

Высвободив руку, Тесса отодвинулась от него.

— Я выразилась метафорически, без надежды, что ты способен это понять. Ты ведь из тех, кто в буквальном смысле считает, что ради сохранения призрака необходимо похерить всю космическую программу.

— Что-что, а уж метафоры я в состоянии понять, — ответил Рик, с трудом подыскивая подходящий ответ, — И вообще много что понимаю. Пожалуй, даже не меньше, чем ты.

— Правда? Ну, если ты такой умный, почему же ты не подумал, как получше сохранить наши лунные образцы? Любому дураку пришло бы в голову просто засунуть их в один из скафандров.

Этим она угодила в самое больное место Рика. Внезапно поняв, что Тесса права и возразить ему нечего, Рик откинулся на спинку кресла. Скафандры были реальными, вполне осязаемыми предметами, изготовленными на Земле. И упали в океан рядышком с Риком, Тессой и Йошико. Рик мог доставить образцы в целости и сохранности, сохрани он ясную голову.

Потом он услышал, как Тесса выкрикнула: «Эй-эй!», причем так, что и мертвого из гроба подняла бы, и заметил что-то в ее вытянутой руке.

Не что-то, а, скорее, отсутствие чего-то.

Кольца у нее на пальце не было.

Тесса протянула к нему руку. Рик уже стал отстраняться, но тут Тесса рявкнула на него:

— Да поцелуй же меня, идиот! — И прижалась губами к его рту. Словно стремясь раствориться в Рике, она сжимала в ладонях его голову, ее язык оказался у него во рту, своим гибким телом девушка прильнула к нему, но когда она чуть отстранилась проверить, не вернулось ли кольцо на место, украшения все еще не было.

— Я не хотела! — вырвалось у нее. В глазах Тессы стояли слезы. — Боже мой, Рик, я действительно не хотела этого! Я и не задумывалась о нем, до этого момента не задумывалась. Ты ни в чем не виноват, понимаешь? Рик, да скажи же ты мне хоть слово!

Только сейчас до Рика дошло, что он перестал дышать.

— Я… не знаю, что и сказать. С моей стороны это большая глупость. Мы все натворили глупостей.

— Да наплевать мне, натворили мы глупостей или нет! Я тебя люблю. Послушай ты меня, Рик, черт возьми! Я тебя люблю!

Взглянув на нее, Рик убедился, что Тесса и вправду расплакалась, по щекам девушки текли самые настоящие слезы. Что-то вдруг будто расплавилось в его груди, и он протянул к ней руки, желая обнять.

— И я тебя люблю.

— Ты… ты правда меня любишь?

— Конечно, люблю. И ты еще сомневалась!

— Я не сомневалась.

Стоило Рику посмотреть на ладонь Тессы, как у него будто гора с плеч свалилась — кольцо снова было на месте.

— И оно сомневалось.

Тесса рванулась из его объятий.

— Что?

— Шутка.

— Шутка? Черт побери, Рик, это кольцо мы… — И в этот момент Тесса увидела, что кольцо снова на месте. — Ох, мое колечко, — нежно произнесла она.

Рик повернулся к Толанду и остальным, с болезненно-инфантильным интересом наблюдавшим за ходом эксперимента.

— Вы удовлетворены?

— Полностью, — ответил Толанд.

Генерал испустил тяжкий вздох.

— Как же я не люблю все эти сантименты… Ладно, ребята, давайте попытаемся представить только что увиденное в количественной форме. Рик, вы хоть на секунду вообразили себе, что ваша любовь, — при этом слове генерал даже невольно выпучил глаза — термин явно не подходил для использования в военно-стратегическом контексте, — к Тессе ослабла?

— Нет! — запротестовал Рик. И отер выступившие слезы.

— Говорите только правду. Это крайне важно.

— Я же сказал — нет. Нет — значит, нет, черт возьми!

— Испытуемый утверждает: «Нет, черт возьми», — повторил Маркус, что-то лихорадочно занося в свою записную книжку.

— А вы, Тесс?

— Ее зовут Тесса, — вмешался Рик.

— Хорошо, Тесса. Ваша любовь к Рику не исчезла?

— Нет, — ответила девушка.

Маркус повертел карандашом; как пропеллером.

— В таком случае, как все же объяснить, что здесь произошло?

Толанд, по-прежнему стоявший у стекла, обратился к девушке:

— Тесса, вы не боялись, что заденете Рика своими словами?

Та кивнула.

— Заденете его настолько сильно, что он сможет разлюбить вас?

Она снова кивнула.

— Что и требовалось доказать, — самодовольно произнес Толанд.

Взглянув ему прямо в глаза, Рик с расстановкой произнес:

— Тешу себя надеждой, что сегодня после работы вы до дома не дойдете — что вас автобусом переедет.

— Отрицательные эмоции приносят отрицательные результаты, — напомнил невозмутимый Толанд.

— А что, если я действительно убежден, что без таких, как вы, мир был бы лучше?

Поднявшись, Рик заставил встать и Тессу; повернувшись, они вместе направились в помещение, служившее спальней. За спиной разгоралась перепалка, но Рик захлопнул за собой дверь. В спальне они, не зажигая света, бросились на постель, заключив друг друга в объятия.

— Ты хоть отошла? — спросил Рик девушку.

— Кажется, да, — ответила та. — Жаль, что все так вышло. Я-то подумала, что это всего-навсего дурацкий психологический опыт, однако в какой-то момент все вышло из-под контроля, — продолжала она, шмыгнув носом.

— Эксперимент тупее некуда. Во-первых, никакого контроля не было с самого начала. И это всего лишь тысячная доля того, что я не выношу в этих ребятах. Они понятия не имеют ни о каком-то там контроле, ни о дважды слепом испытании, ни о единой методологии. Просто действуют методом «научного тыка», каждый старается описать то, что случайно привиделось ему, не представляя всей картины в целом.

— В этом смысле мы с тобой мало от них чем отличаемся, — напомнила Тесса.

Набрав в легкие воздуха, Рик неторопливо произнес:

— Только поэтому я и решил остаться здесь.


Глава 22


После трех дней отсутствия контакта с астронавтами пресса стала проявлять признаки нервозности. Йошико была уже на пути в Японию, где ее также приговорили к карантину, но давать интервью наотрез отказалась, обрекая тем самым Тессу с Риком на растерзание акулам пера. Беда состояла в том, что эти самые акулы ни на чем конкретном сосредоточиться не могли, и каждый новый очерк становился все расплывчатее, поскольку репортеры соревновались по части догадок относительно того, что могло происходить за закрытыми для них дверями.

Судя по всему, едва Рик с Тессой удалились к себе в спальню, у Сондерби и Маркуса произошел жуткий спор, потому что и часа не прошло, как их разбудил телефонный звонок. Когда Рик поднял трубку — так и прошагав, в чем мать родила, в гостиную, — на проводе оказался Сондерби, желавший знать, не против ли они с Тессой встретиться с представителями средств массовой информации.

— Вам действительно хочется, чтобы мы рассказали им обо всем, что здесь происходит? — спросил он Сондерби.

— Если бы не хотелось, я не стал бы вас просить.

— Ладно, не темните, что у вас там за душой? Вы ведь такие, кто не жаждет освещения событий в прессе, не имея на то веских причин. Что-то стряслось, вот вы и стремитесь уладить дело. Так что же?

— Вы всегда проявляли недоверие к действиям администрации? — полюбопытствовал Сондерби. — Удивительно, в вашем личном деле об этом ни строчки.

— Не надо мне мозги пудрить. Уверен, что в моем деле найдется кое-что и поинтереснее недоверия к администрации. И не пытайтесь увильнуть от ответа на вопрос. Какое конкретно заявление для прессы вы хотите?

Сондерби испустил вздох.

— Ничего из того, чего вы сами не захотели бы им сообщить. Это возможность для вас изложить ваше видение произошедшего. И внести кое-какие поправки в дезинформацию, успевшую стать всеобщим достоянием.

— Ага. Уже теплее. Что за «дезинформацию» вы имеете в виду?

Хмыкнув, Сондерби тщательно подобрал слова, только потом уж заговорил:

— Вероятно, я употребил не тот термин. Лучше было бы назвать это «неоправданным вниманием». Средства массовой информации почти полностью сосредоточились на сверхъестественном, позабыв о вашем вкладе в науку. Вашей миссии грозит потеряться во всеобщей сумятице иррационального.

Рик невольно принялся крутить шнур телефонного аппарата.

— Это действительно может стать проблемой, — признался он. — И вы стремитесь отвести нам роль, так сказать, инициатора и вдохновителя космических программ?

— Да. Скажем, так. И фундаментальных наук в целом. Есть опасность, что люди воспользуются вашей миссией в качестве еще одного оправдания для отказа от западных технологий.

Рику претила эта идея, но что-то непонятное проскользнуло в интонациях его собеседника на другом конце линии.

— Вы говорите об угрозе национального масштаба, если не ошибаюсь?

— Верно, — не стал скрывать Сондерби.

— Курам на смех. Какая же это угроза? В чем угроза, если на пару десятков придурков больше примутся за сыроедение и чтение при свечах? Так что же это?

В телефонной трубке что-то пискнуло. Очевидно, его собеседник откинулся на спинку кресла в своем кабинете.

— Вам не приходилось слышать о согласованной действительности?

— Нет. Но я улавливаю смысл.

— Хорошо. Вас никогда не удивлял тот факт, что некоторые нации целыми поколениями противятся всякого рода новациям, однако в конце концов перемены все же происходят, но лавинообразно?

— Это же проще простого. Революция — вот как это называется.

Сондерби негромко хохотнул.

— Верно, верно. Но что приводит к этой самой революции? Не один же человек, располагающий определенной программой действий? Революция становится достоянием масс. Меняются взгляды на действительность, и в один прекрасный день людям становится непереносимо то, что покорно сносили целые поколения их предков. И все происходит буквально в одну ночь. Число изменивших свои убеждения достигает критической массы, и согласованная действительность претерпевает сдвиг. И вот тогда именно один человек, располагающий определенной программой действий, воспользуется этим и обернет все в свою пользу, но это уже другая проблема. Люди на вершине прежней кучи уже летят головой вниз.

Рик почесал внезапно зазудевшую поясницу.

— А к нам это какое имеет отношение?

— Вы же умный человек. Вот и догадайтесь. Соберите воедино только что мною сказанное и то, что вам пришлось узнать за последние парочку дней. И что же, по вашему мнению, должно произойти?

Несколько секунд Рик переваривал его слова.

— Вы хотите сказать, что если в призраки вдруг уверует слишком большое число людей, это непременно вызовет революцию?

Сондерби снова вздохнул.

— Знаете, порой вы действительно тугодум. Дело ведь не только в призраках. Прослеживая направления в мышлении американцев за минувшие десятилетия, мы наблюдаем вполне реальный откат от современной техники. Нет-нет, люди как хотели пользоваться видеомагнитофонами и микроволновыми печами, так и хотят, но вот о приходящей вместе с ними новой инфрастуктуре и слышать не желают. Слишком уж запутанным все кажется. Поэтому они в постоянном поиске более легких путей. Двести лет потрачено нами на создание общества, способного поверить в рациональное, в науку, законность и порядок… А это общество постоянно балансирует на лезвии бритвы, поскольку приходится затрачивать колоссальные усилия на поддержание его бесперебойного функционирования! Такое не каждому под силу. Они, скорее, уверуют в божества, магию и раздачу бесплатных обедов.

— А мы как раз возьми да и предложи им бесплатный обед, — съязвил Рик.

— Бинго.

Внезапно Рику стало холодно. Он прекрасно понимал, в чем дело — сократились микромышцы, приводящие в движение волосяной покров на теле. Древний рудиментарный инстинкт. Ответ на угрозу. Располагай Рик сейчас волосяным покровом своих пращуров, он бы раза в два в габаритах прибавил. Оптически, разумеется. А так обеспечил лишь лучшую обдуваемость кожи. Он-то знал об этом чуть ли не с пеленок. А если бы не знал — как легко списать и это явление на счет какого-нибудь призрака.

А если четыреста миллионов ему подобных вдруг поверят в призраков куда сильнее, чем… чем, скажем, в ракеты?

Рик невольно поежился.

— Мы выйдем к ним, — пообещал он.


Глава 23


Интервью получилось никуда не годное. Рик по природе своей не обладал даром направить прессу в нужное русло. Тесса в этом смысле проявила больший талант, Сондерби усадил в толпу своего человека, но даже когда внимание сосредоточилось на его вопросах о космическом полете и научных исследованиях, стало понятно, что их информации суждено потонуть в океане всеобщей истерии. У Рика возникло желание взять мерзких писак за шкирку со словами: «Глядите, ребята, здесь поставлены на карту первоосновы западной цивилизации!», но из этого наверняка вышло бы куда больше вреда, чем пользы.

И в чертовом комбинезоне он чувствовал себя крайне неуютно. Костюм никак не походил на те, которые обычно носят астронавты, а больше смахивал на пижаму. Впрочем, для пребывания в тесном трейлере он подходил как нельзя лучше, и когда Рик обнаружил в шкафу спальни целую стопку таких комбезов, то не стал просить ничего другого. Однако теперь он чувствовал себя Хью Хефнером, лениво слоняющимся дни напролет в купальном халате по особняку — из числа тех, что не сходят со страниц «Плейбоя». По мнению Рика, это хоть и придавало некоторый оттенок «домашнего» официальным мероприятиям, но вместе с тем создавало впечатление обнаженности, незащищенности перед толпой волков из средств массовой информации.

Он безропотно вынес вопросы типа: «Что вы испытывали, управляя призраком?» («Боялся, — в открытую заявил Рик, — все это время меня не покидал страх»), а также: «Отважитесь ли вы снова повторить подобную миссию?» («Лучше в обычном, реальном корабле») и чуть ли не подпрыгнул от счастья, когда репортеры, наконец, сменили тему и принялись обсасывать их с Тессой помолвку.

Но ликовать Рику было суждено недолго.

— Вы уже назначили дату свадьбы? — не терпелось выяснить кому-то из репортеров.

Взглянув на Тессу, он заметил на ее лице такое же выражение изумления, какое, вероятно, отразилось и на его собственной физиономии. Они ведь, собственно, ни разу и не затронули эту тему.

— Полагаю, у нас было слишком много дел, чтобы заглядывать далеко вперед, — заявил Рик.

— А как насчет детей? Вы планируете вашу будущую семью?

— Планируем, — ответила Тесса, а Рик почти в голос ответил: «нет».

Репортеры дружно расхохотались. Рик, быстро сообразив, принялся опровергать:

— То есть мы пока что не решили.

— Эй, а как насчет туалетной бумаги? — полюбопытствовал кто-то.

— Что?

— Предпочитаете отрывать ее сверху или снизу ролика?

— Вы это серьезно? — искренне изумился Рик.

— Конечно! Семьи разваливаются по причине самых малозначительных несоответствий куда чаще, чем вследствие серьезных финансовых неурядиц и любовных размолвок.

— А 68,3 % статистических данных высасываются из пальца, — ответил на это Рик, чем заслужил смех публики.

Тем не менее выбраться из западни пока не удавалось.

— Так как же все-таки насчет бумаги? — проорал кто-то, а другой голос заявил: — На счет три. Раз! Два! Три!

Рик с Тессой снова оказались бок о бок на своем диванчике для двоих. Сжав ее ладонь в своей, Рик ответил: «Сверху», — а она, как и следовало ожидать, ответила — «Снизу».

— Ух ты! А как насчет крышки унитаза? Открыта или закрыта?

— Ладно уж, не перебарщивайте, — отмахнулся Рик. — Это ведь и правда роли не играет, разве не так?

— Слова настоящего мужчины, — констатировала одна из репортерш.

— А что же, по-вашему, играет роль? — последовал вопрос подставного от Сондерби.

— Любовь, — ответила Тесса. — Доверие. Уважение.

— Согласен, — кивнул Рик.

Вопросы перешли к другим темам, как, например, каковы их планы после окончания карантина. Ответ Рика «пожениться и отправиться на поиски новой работы», неожиданно вызвал всеобщее молчание, которое нарушил чей-то голос с галерки:

— Вы покидаете НАСА?

— Если верить последним слухам, нас оттуда выгоняют, — пояснил Рик.

— Разве они не заинтересованы в вас как в потенциальных поставщиках подобных кораблей и в будущем?

Рик был не против воспользоваться ситуацией, насадить на вертел Джексона вместе с Алтманом, руководителя полетов и администратора, желавших лишь перевода корабля-призрака «Аполлон» в резерв, но не мог не затронуть более существенную тему. Набрав в легкие побольше воздуха, он произнес следующую фразу:

— Только потому, что нам был дарован один дармовой рейс, нельзя рассчитывать на подобные милости и в будущем.

И довольно улыбнулся, сразу же сообразив, что попал в точку, но тут вмешался еще один из репортеров:

— Черт возьми, а почему бы и нет?

На следующий день вечерние выпуски новостей и газетные статьи полностью оправдали худшие опасения Рика и Тессы. Из астронавтов сделали национальных героев, духовных лидеров, возложив на них миссию вести страну к новой эре. Тысячелетие уже успели отметить и позабыть, причем даже дважды — дилетантское, начавшееся в 2000 году, равно как и научное — отсчитываемое с 2001 года, — и вот вся эта еще не изгладившаяся из памяти «миллениум-истерия» вдруг снова вернулась. Рик стал едва ли не новоиспеченным мессией. В нескольких телепрограммах об этом было заявлено напрямую.

— Как же так получается, что мессии — сплошь мужчины? — не без игривости задала вопрос Тесса, когда они с Риком смотрели «Час новостей Чейза Миллера».

— Так была же Жанна Д’Арк, — напомнил Рик.

— Я знаю, и ее сожгли на костре, если не ошибаюсь.

— Иисуса оставили погибать на кресте, — перечислял он.

— А Моисей и Магомет дожили до седин в окружении своих гаремов прекрасноликих женщин.

— Разве?

— Вроде да. А что, нет?

Рик притулился к девушке.

— Не знаю. Звучит неплохо. Я бы с охотой завел гарем.

— Ах ты, значит, такой? А я — то думала, что останусь твоей единственной.

Рик помолчал, подыскивая подходящий ответ, и, наконец, нашел:

— Думаешь, сможешь управиться с чудотворным либидо?

Девушка шутливо ткнула его в бок.

— А ты его сначала пробуди во мне, праведник.

— Не обижайся, если пробужу.

Рик сидел, обняв ее за плечи, потом его рука проскользнула ниже, за воротник. Украдкой взглянув в огромное окно, Рик убедился, что конференц-зал пуст.

— Когда ты собираешься за меня замуж?

Прижавшись к Рику, Тесса положила руку ему на бедро. Непринужденность, с которой оба касались друг друга, лишь усиливала влечение. А может, и сознание того, что отныне они могут заниматься этим когда угодно и сколько угодно всю оставшуюся жизнь.

— Думаю, мы поженимся, как только выберемся из карантина, — ответила Тесса. — Не исключено, что прямо здесь, на Гавайях. Что ты по этому поводу думаешь? А твоя мать согласится лететь в такую даль на свадьбу?

Рик нежно поцеловал ее в щеку.

— Ты шутишь? Разве она откажется приехать на Гавайи? Тем более ты теперь ее любимица.

— Тогда давай отпразднуем свадьбу именно здесь.

— Давай. — Рик прильнул губами к впадинке на шее. — Да, есть и еще кое-что, что мне хотелось бы предпринять здесь. Именно здесь, на этой самой тахте. Сию секунду. — Сжав грудь девушки, Рик поцеловал ее в губы.

Рука Тессы скользнула вдоль его бедра.

— Знаешь, я ведь тогда в капсуле в шутку сказала Йошико, что ты ненасытный, а теперь начинаю понимать, что не ошиблась.

— Это для тебя проблема? — Рик расстегнул молнию ее комбинезона и стал ласкать губами ложбинку между грудей.

— Нет, конечно.

Оба принялись лихорадочно расстегивать молнии, хихикая при этом, будто подростки, над забинтованной рукой Рика, доставлявшей массу хлопот. Вместо нее в ход пошли зубы; сдирая с Тессы одежду, Рик нарочито рычал, как дикий зверь, заставляя девушку то и дело вскрикивать.

— Ой, щекотно!

Частью сознания Рик продолжал воспринимать телевизор, вопивший о новых духовных лидерах мира, однако вскоре ничего, кроме Тессы, для него уже не существовало. А еще несколько минут спустя девушка заставила его и впрямь почувствовать себя богом.


Глава 24


На следующий день Рик постигал науку высекания огня из кончиков пальцев. Толанд, Уилсон, Кортес, Сондерби, Маркус и еще несколько человек расположились по другую сторону стекла. Толанд убеждал Рика представить молекулы воздуха между пальцев и мишень — деревянный черпак, закрепленный в особой струбцине на столе, а затем Рик силой своего воображения должен был добела раскалить эти самые молекулы. Все это здорово напоминало веселую детскую игру, и Рик, не сдержавшись, захихикал, как ребенок, забавляющийся новой игрушкой, когда деревянная вещица наконец задымилась.

— Боже мой! — вырвалось у него, а стоявшая рядом Тесса проворно принялась поливать пеной из огнетушителя загоревшийся черпак.

Пламя, не успев как следует разгореться, зашипело и погасло. К потолку поднялись клубы дыма, которые тут же всосал мощный вентилятор кондиционера. Деревянный черпак исчез, мгновенно обратившись в пепел. Уцелевшая струбцина лишилась половины створок вместе с резиновым покрытием.

— Как же это все произошло? Это же нержавейка!

Снимавший весь ход эксперимента Толанд, оторвавшись от видеокамеры, пояснил:

— Нержавеющая сталь — это в основном железо. А железо способно к окислению. Разогрейте его до достаточно высокой температуры, и оно окислится, как вы только что видели.

— Но… Бог ты мой, до какой температуры? — Рик осторожно коснулся массивного основания станины, затем вертикального бруса, удерживавшего тиски. И то и другое оставалось холодными на ощупь, но скорее всего дело было в пене огнетушителя, еще не успевшей испариться с их поверхности.

Стоявшая за спиной Толанда Уилсон сказала:

— Значительно выше точки плавления. Вы буквально заставили металл испариться.

Рик нервно перебирал пальцами. Их даже не опалило. Он поднял взор на собравшихся за стеклом. Все они показались Рику слегка ошалевшими, в особенности Маркус. Генералу было явно не по себе оттого, что пресловутое «колдовство» работает.

— Тесса, а ты не хочешь попробовать? — спросил девушку Толанд.

Окинув взглядом пожарище на столе, Тесса передала Рику огнетушитель.

— Вообще-то можно. Что мне взять в качестве объекта? Саму станину?

— Лучше не придумаешь.

— Ладно, тогда я начинаю.

Чуть отступив, Тесса нацелилась на металлическую станину. Рик, стоявший рядом с огнетушителем, вполне отдавал себе отчет в том, чем это все должно кончиться, и все же едва не подскочил, когда от кончиков ее пальцев протянулся ярко-красный луч, а верхнюю часть станины окутало огненное облако.

Зашипела гасящая пена, части струбцины тяжело плюхнулись на поверхность стола, но на сей раз ничего не воспламенилось.

Выждав пару секунд, Тесса опустила руку, и огненная линия исчезла.

— Не горит, — констатировала она.

Рик расхохотался.

— Ты только что превратила свои пальцы в огнемет — и еще жалуешься, что металл не хочет возгораться?

— Так у тебя же он загорелся? А почему у меня нет?

Вмешался Толанд:

— Наверное, групповой разум, отвечающий за энергетику ваших способностей, слегка склонен к дискриминации по половому признаку. Что ж, большинство людей таковы. И поскольку именно Рик управлял капсулой «Аполлона», в нем видят лидера.

— Черт, — вырвалось у Тессы, когда она, вытянув вперед палец, снова попыталась воспламенить металл. И на этот раз он не пожелал ни возгораться, ни плавиться.

— Групповой разум, — повторил Рик, когда Тесса оставила свои попытки. — Вы именно ему отводите основную роль в происходящем? И люди во всем мире действительно верят, что нам это под силу?

— Таково мое мнение. Ведь сегодня вы располагаете вдесятеро большей энергией, чем вчера, и единственное, что изменилось, — вы снова стали достоянием публики.

— Значит, наша пятнадцатиминутная слава…

— Да-да, вернула людей к их микроволновым печам, — усмехнулся Толанд. — Но на данный момент ваш потенциал на подъеме. Могу я попросить сделать для нас еще кое-что?

Рик поставил огнетушитель на стол.

— Думаю, можете. А что именно?

Толанд потер подбородок.

— Как насчет того, что вам уже приходилось делать?

— Не думаю, что здесь поместится «Сатурн-5», — криво улыбнулся Рик.

— Нет-нет, не понимайте меня столь буквально, — запротестовал Толанд. — Я имел в виду его модель.

— Нет, — торопливо возразил из глубины лаборатории Маркус. Все сразу же повернулись к нему, и генерал пояснил: — Вдруг он допустит ошибку в расчетах? Или же изготовит эту модель маленькой, но точь-в-точь? Не следует забывать, что на борту «Сатурна» гидразин, жидкий кислород и жидкий водород. Вы что же, собираетесь затащить сюда всю эту дребедень?

— Верно, верно. Возражение принимается, — ответил Толанд. — Ладно, а как насчет того, чтобы воспроизвести какой-нибудь вполне знакомый вам и абсолютно безобидный предмет? Например…

— Яблоко, — предложил доктор Кортес.

— Яблоко? — недоуменно переспросил Рик.

— Да. Объект достаточно сложный для эксперимента. Если у вас получится, если будет что изучать, мы могли бы узнать массу любопытного.

Рик согласился. «Интересно, строение клеток этого яблока больше будет похоже на настоящее, чем у вируса Йошико?» — мелькнула у астронавта мысль.

— Разумно. И как к этому яблоку подобраться?

— Я бы посоветовал прояснить сознание и представить себе его таким, как есть, — пояснил Толанд. — Вообразите себе яблоко. Его кожицу, мякоть, зернышки. Засохшие остатки цветка на верхушке. Остатки черенка. Ну, может, еще и восковое покрытие, как у яблок в супермаркете.

Рик принял к сведению представленное Толандом описание. Ладно, вот на учительском столе лежит яблоко. Да нет же, никакого дополнительного стола здесь не потребуется — изменим учительский стол на уже имеющийся здесь обеденный. Ярко-красное яблоко… конечно, не такого оттенка, как огнетушитель; согнутый налево буроватый черенок, крошечные бугорки на верхушке — самая сладкая его часть…

Воздух над столом странно засветился, и секунд через пять на нем уже лежало яблоко в полном соответствии с образом в голове Рика.

— Боже праведный, — невольно вырвалось у Тессы. Взяв яблоко, она повертела его в руках, потом расхохоталась. — Красное, самое вкусное в мире, крупное, номер 4016, Вашингтон, — громко зачитала она и повернула фрукт так, чтобы и Рику, и остальным по ту сторону разделявшего их стекла был виден крохотный овал наклейки супермаркета сбоку.

Рику снова пришлось ухватиться за что-то, чтобы ненароком не шлепнуться в обморок. К горлу волной подкатила дурнота — отнюдь не следствие перенапряжения.

— На полфунта, наверное, потянет. Если оно целиком настоящее, сколько же энергии мне пришлось забрать из ниоткуда? — пробормотал он.

— Е = mс2, — напомнил Толанд. — Но если это вас успокоит, полагаю, вы его уже готовеньким извлекли из какого-нибудь иного измерения. Так что на него ушло не так уж много энергии.

Иное измерение. Чудеса, да и только. Еще один аспект реальности приказал долго жить.

Рик подумал, что, по идее, все происходящее здесь должно было бы здорово позабавить его, но не забавляло скорее, пугало. Ведь такого не может быть в принципе. Вселенная так не функционирует. И не дай Бог, если вдруг примется функционировать так.

Что же до Толанда, ему происходящее явно по душе. Рик уже нарушил, наверное, с добрый десяток законов физики, а парапсихолог только скалит зубы. И с ходу нашел объяснение — дескать, иное измерение, и все, точка, будто всю жизнь только и делал, что изучал эти самые иные измерения.

— Откуда вам все это известно, — недоумевал Рик. — Неужто парапсихологи так здорово подкованы в данной области?

Это вызвало смех Толанда.

— Ваши слова, да Богу в уши! Большинство прославленных парапсихологов занимаются самым настоящим плутовством. Есть, конечно, парочка истинных мастеров своего дела, но те не большие охотники делиться секретами. Нет-нет, я, как говорится, схватываю все по ходу дела.

Генерал Маркус презрительно фыркнул.

— Это вдохновляет.

Что-то в его голосе убедило Рика, что генерал отнюдь не в восторге от результатов опыта. Мысль о том, что кучка каких-то штатских разузнала больше военных о Вселенной и о том, как она работает, явно раздражала и страшила его, как, впрочем, и Рика.

Маркус перевел взгляд с Толанда на яблоко в руке Тессы. Он еще больше нахмурился, когда его посетила новая идея, и генерал готов был, судя по всему, эту идею разделить, однако тут его перебил доктор Кортес, попросивший передать яблоко через шлюз для образцов, и момент был упущен.

Яблоко казалось самым что ни на есть настоящим до тех пор, пока исследователи не выставили его на открытый воздух. Оно не побурело, как это произошло бы с обычным яблоком; оно, едва Рик с Тессой перестали обращать на него внимание, просто исчезло.

Предприняли новую попытку, на сей раз свою способность к созданию яблок продемонстрировала Тесса. Еще одно яблоко они изготовили совместно с Риком, оба астронавта сосредоточились на одном и том же — яблоко появилось быстрее, и жизнь ему была уготована подлиннее.

— Это подкрепляется теорией ранних исследований, проведенных в Принстонском университете с генераторами случайных чисел, — объявил Толанд. — Пары индивидуумов, связанные между собой эмоциональными узами, примерно в семь раз чаще смогли оказывать воздействие на результаты, чем одиночки.

— Уж не означает ли это, что мы смогли бы генерировать 7 вольт вместо 1,4 вольта в опыте с холодной сваркой?

— Не могу ничего сказать, — признался Толанд. — А вопрос недурной. Генерал Маркус, вы ведь, если не ошибаюсь, имеете опыт экспериментов с парами индивидуумов?

— Эти сведения не подлежат разглашению, — хмуро ответствовал генерал.

— Засекречены? — переспросил Толанд. — По-моему, мы все собрались здесь, чтобы побольше узнать и изучить. Если вам что-либо известно…

— Мне известно только то, что я могу потерять работу, если стану разглагольствовать на эти темы, — отрезал Маркус. — Скажем так: да, мы располагаем некоторыми аномальными данными, однако пресловутая официальная политика «корректности» в вопросах сексуальной ориентации прикончила дальнейшие исследования в этом направлении.

Толанд на секунду задумался.

— То есть вы хотите сказать, что гомосексуальные пары располагают теми же повышенными возможностями, что и гетеросексуальные? Это оценивалось вами?

— Я ничего не утверждаю.

— Но и не отрицаете, не так ли?

Уставившись в потолок, Маркус принялся что-то неразборчиво бубнить про себя, как бы не замечая вопроса с явной подковыркой.

— Какой же я негодяй! — шутливо принялся корить себя Толанд. — Эта новость явно спутает карты сторонникам некоторых религиозных воззрений.

— Если вам удастся еще раз подтвердить правоту эксперимента. Эта теория неуместна. — Маркус снова уставился на Тессу и Рика по ту сторону стекла, выражение лица его по-прежнему было хмурым. — Сейчас мне хотелось бы попробовать вот с этой парочкой. Что-то подсказывает мне, что здесь речь идет о куда более значительной энергии, нежели каких-то семь вольт.

Прибегать к палладиевым электродам и тяжелой воде особых причин не было, так что Толанд, сунув парочку проводков в лабораторную мензурку с водой из-под крана, присоединил их к вольтметру, а Рик с Тессой сосредоточились на генерировании электрической энергии. Эксперимент занял десяток секунд. Напряжение подскочило до десяти киловольт, после чего вольтметр, извергнув сноп искр, с оглушительным треском взорвался.

— Ну и горячие же мы с тобой натуры, дорогой, — хихикнула Тесса.

Рик неподвижно уставился на погибший вольтметр. А генерал Маркус взирал на них обоих с тем же выражением лица, что и во время первой попытки Рика создать яблоко из ничего.

По виду Толанда можно было понять, что парапсихолог витает в облаках.

— Замечательный пример группового мыслительного воздействия, — наконец изрек он со счастливым видом. — И все зависит не от числа верящих в успех эксперимента, а от числа верящих в успех экспериментаторов. Великолепно!

Все это становится каким-то уж чересчур непонятным, мелькнула у Рика мысль, однако он предпочел оставить ее при себе.


Глава 25


На следующее утро Тесса проснулась с криком.

— Что случилось? — не понял полусонный Рик, пытаясь разглядеть в предрассветном сумраке окно спальни. — Что за дела?

— Мое кольцо исчезло!

— Исчезло? — Рик уселся в постели и, потянувшись к тумбочке, зажег лампу.

Тесса вытянула руку.

— Вот, погляди — его нет.

— А оно никуда не могло завалиться? — Он поднял подушку, но под ней были лишь смятые белые простыни.

— Непохоже, хотя кто его знает? — Тесса принялась хлопать по матрасу. — Его нигде нет.

Рик проверил свою половину постели, после чего заглянул и под кровать, но и там, кроме пыли, ничего не обнаружил.

Вдруг в громкоговорителе что-то щелкнуло, и женский голос озабоченно осведомился:

— У вас там все в порядке?

— Нет, совсем не в порядке! — раздраженно рявкнул Рик.

Нежданное пробуждение среди ночи разозлило его, не говоря уже о том, что их спальня прослушивается. Впрочем, последнего следовало ожидать.

— Что произошло? — потребовал все тот же голос. Подняв взор, Рик сообразил, что чертов динамик находится где-то под потолочной панелью.

— Исчезло кольцо Тессы. Никто не мог взять его ночью?

— Я… я думаю, что никто. Именно мне поручено наблюдение, и никто без моего ведома не мог к вам проникнуть.

— Ладно, зовите Сондерби. Как бы там ни было, голову даю на отсечение, что за всем этим стоит он.

Женщина, казалось, колебалась.

— Сэр, сейчас пять утра. Он наверняка еще спит.

— Мы где, черт побери, с вами находимся? Разбудите его!

— Хорошо, сэр.

Рик повернулся к Тессе:

— Ты ничего такого не почувствовала?

Девушка судорожно потирала руки.

— Нет. — Она покачала головой. — Ничего. Когда проснулась, то почувствовала неладное и тут увидела, что кольцо пропало. А до этого никаких особых ощущений не припомню.

— Значит, оно просто растворилось.

Тесса испытующе взглянула на него. Взгляд этот говорил очень о многом.

— Что? — не понял Рик.

— Ты меня еще любишь?

— Разумеется!

— Тогда, отчего… отчего оно могло исчезнуть?

— Не знаю. Мы все выясним.

— Сондерби!

Наверху раздался еще один щелчок, потом в динамике прозвучал заспанный голос:

— Алло?

— Что вы тут наделали? — напрямую спросил Рик.

— Вообще-то спал, — ответил сотрудник ЦРУ. — Или вы имеете в виду перед сном?

— Кольцо Тессы куда-то запропастилось. Что с ним могло произойти?

— Ах, вот оно что. — Сондерби умолк. Молчание затягивалось.

— И тишина, — язвительно констатировал взвинченный Рик. — Куда вы его дели?

— Лично я никуда. Но генерал Маркус решил, что ваши способности — предмет национальной безопасности, и… В общем, он забросил в прессу информацию о том, что ваша помолвка… гм-м, не состоится.

И новость, разумеется, мгновенно облетела мир. По-видимому, это продолжалось уже несколько часов — на американском континенте утро было в разгаре. И люди, развернув утренние газеты, включив радио или телевизор, в мгновение ока утратили веру в своих кумиров.

— Ах вы, подонки! — в голос выкрикнули Тесса и Рик.

Рик подумал, а не послать ли ему хорошенький снопик огня через телефонные провода, чтобы как следует поджарить бока Сондерби, но вовремя сдержал себя — только преднамеренного убийства сотрудника ЦРУ ему и не хватало.

— Ладно, не кипятитесь, — успокоил их Сондерби. — Вы что же, первые, чью судьбу обсасывают бульварные издания? Стало быть, люди утратили к вам доверие. Ну и что? Ни на вас, ни на вашу личную жизнь это никак не повлияет. Мне кажется, следовало бы, наоборот, возблагодарить судьбу за то, что жизнь ваша входит в нормальное русло.

— Мы возблагодарим ее, когда люди перестанут совать нос в наши дела, — выкрикнула Тесса. — Я хочу получить назад мое кольцо.

— Уверен, что вы получите от государства соответствующую компенсацию. Если пожелаете, мы изготовим для вас точную копию пропавшего кольца. У нас достаточно снимков и спецификаций корабля. Не сомневаюсь, что оно будет неотличимо от подлинника. Я…

— Не в этом дело, — не дала ему договорить Тесса, — а в том, что я не желаю ни от кого получать никаких слепленных в лаборатории побрякушек. Я хочу получить назад уникальную вещь, сделанную руками Рика специально для меня по пути на Землю с Луны!

На это Сондерби ответить было нечего. Слова сотрудника ЦРУ об их способностях в аспекте «национальной безопасности» эхом звучали в ушах Рика. Ему крепко запало в память и сказанное генералом Маркусом за несколько дней до этого: «Если я решу объявить вас лицами, представляющими угрозу национальной безопасности, это даст мне право до скончания века держать вас здесь».

Наклонившись к Тессе, Рик тихонько прошептал ей:

— Вот что, собирай-ка свои вещички. Сваливаем.

— Что? Как? Мы ведь на военной базе!

— Дьявол с ней, с базой, — шепотом ответил он. — Мы смоемся отсюда до того, как Маркус успеет сообщить о нашей гибели в результате несчастного случая.

— О чем вы там шепчетесь? — забеспокоился Сондерби.

— Я назвал вас бессовестным сукиным сыном, у которого свора кровожадных тварей когда-нибудь отгрызет яйца, — громко произнес Рик.

И тут же потушил свет — на случай, если в спальне установлена и видеокамера. Стараясь производить как можно меньше шума, он поднялся с постели и взял свой комбинезон со стоявшего тут же кресла. Комбинезон страшно шуршал, когда Рик натягивал его, но Сондерби вряд ли услышал это, поскольку снова заговорил:

— Повторяю, я к этому не имею никакого отношения. Меня самого поставили перед фактом. Но Маркус сто раз прав — никому нельзя обладать способностями, какими обладаете вы. В недобрых руках…

— Заткнитесь, — оборвал его Рик. — Вы собрали целую пресс-конференцию, чтобы убедиться, сможет ли это подстегнуть наши способности, а выжав из нас все, что вас интересовало, просто вырубаете нас, как свет. Мне, знаете, не по душе, когда мною вот так манипулируют.

— Я…

— Вот что, помолчите. Не лезьте, куда вас не просят.

— Подождите, я сожалею, что все так обернулось…

— Заткнись! — прорычал Рик.

Схватив подушку, он сунул ее в пространство между жалюзи и потолком, и голос Сондерби превратился в нечленораздельное бормотание.

Тесса тем временем лихорадочно натягивала на себя комбинезон и совала ноги в тапочки. Рик тоже надел тапочки, кляня на чем свет стоит свою перебинтованную левую руку, и, взяв девушку за локоть, потянул ее к дверям, шепнув на ухо:

— Если мне повезло, я и микрофон заткнул подушкой, но если мы… — Повысив голос, он произнес: — Хочу взглянуть, как сильно они нас с тобой облажали. Пошли.

Рик включил стоявший в гостиной телевизор. Незнакомый голос ведущего очередного утреннего ток-шоу вещал: «…судя по всему, по причине слишком уж пристального внимания публики. Ну, что тут скажешь? Ребятам крупно повезло, что они не представители шоу-бизнеса!» Немедленно последовал взрыв искусственного смеха, будто сказанное и впрямь было чистой уморой, да и только.

С каким-то не совсем здоровым любопытством Рик перескакивал с канала на канал, пока не наткнулся на «диалоговую драму», в которой две не в меру дружелюбные и веселые супружеские пары (одна из них — гомосексуальная) распинались на тему внушавших отвращение сексуальных привычек, в конечном итоге приведших к разводу. Следующей передачей оказалась «мыльная опера», из тех, что показывают спозаранку, и где актеры, не удосужившись даже толком выучить свои убогие роли, швыряются кухонной утварью, пытаясь переорать друг друга, споря, чей из них дальний родственник дольше занимает отхожее место.

Тесса, стоя подле него в снежно-белом, в отсветах от телеэкрана комбинезоне, задумчиво произнесла:

— Мы обречены.

— Отрицательные эмоции приводят к отрицательным результатам, — повторил Рик ставшую уже расхожей истину. — Отойди-ка. Я давно собирался это сделать…

Он протянул свою правую руку к телевизору и вкрадчиво, но в то же время с металлом в голосе, произнес:

— Для блага этой страны.

Рик представил себе огненную нить, протянувшуюся от кончиков его пальцев к кинескопу. Неукротимый, как сама природа, свирепый огонь, пламя мести, нацеленное в каждого, сидящего в это время у телевизора — в ребенка, насильно усаженного перед экраном смотреть опостылевшую передачу, в одуревшего от рекламного стихоплетства среднего зрителя, в каждого потягивающего перед телевизором пиво идиота, старающегося перебороть комплекс неполноценности невежды созерцанием еще большего слабоумия, чем его собственное, но отнюдь не попытками хоть как-то повысить свой образовательный уровень.

На секунду Рику почудилось, что силы его иссякли, но тут мерцающий луч медлительной молнией протянулся к телевизору и скользнул по экрану, разветвившись на множество крохотных сполохов. Изображение свернулось, как под воздействием сильнейшего магнитного поля. Сжав кулак, Рик в ярости прорычал: «Умри!»

Результат оказался более чем неожиданным. Молния, вместо того, чтобы ударить внутрь аппарата и выжечь весь монтаж, окутала телевизор и просто смяла его, как пустую пачку от сигарет. Пластмассовый корпус, перекорежившись, треснул, электронные блоки внутри вспыхнули, будто шутихи. И в конце концов, пискнув, как пробитая шина, кинескоп испустил дух.

— Ты мне иногда напоминай, что нельзя доводить тебя до белого каления, — попросила его Тесса.

В ответ опьяневший от восторга Рик лишь расхохотался.

— Не бойся, я пользуюсь своим даром лишь в благородных целях! — произнес он, подражая интонациям благородного супермена из боевика, и потом, сообразив, где ему приходилось слышать большинство пресловутых суперменов, добавил: — Боже мой, разве это не абсурд?

Покосившись на спальню, он шепнул Тессе:

— Ну, все, пора двигаться.


Часть третья

ВСЕ СИСТЕМЫ РАБОТАЮТ НОРМАЛЬНО


Глава 26


Карантинные помещения предназначены в первую очередь для того, чтобы не дать выбраться наружу бациллам, но не людям. Пока это работало на Тессу и Рика. Астронавтам не понадобилось прибегать к помощи сверхъестественных сил, они просто стулом разбили оконное стекло и, кое-как прикрыв острые его кромки простынями, выбрались на лужайку. Оглядевшись, окинули взором оштукатуренный фасад домика, до последних минут служившего их застенками, и плиты дорожки, протянувшейся вдаль между двумя рядами зданий. В тусклом свете стеклянных дверей зданий можно было разобрать, что их стоящий в самом конце ряда блок меньше остальных и напоминает пробку в узком горлышке бутыли.

От следующего здания беглецов отделяло с десяток метров покрытого травой газона. Кивком головы Рик определил направление к углу здания, и оба не спеша двинулись туда.

Траву покрывала утренняя роса. Не успели беглецы сделать и десятка шагов, как их тапочки моментально промокли. Рика это не беспокоило. Он с удовольствием ощущал и траву под ногами, и вливающийся в легкие свежий воздух. Легкая предрассветная дымка несла с собой прохладу, силуэты построек уже в нескольких метрах впереди казались размытыми. С первыми лучами солнца дымка исчезнет, но до восхода оставалось еще немало времени. Время для побега — лучше не придумаешь. Все здесь небось десятый сон видят.

За угол заворачивала бетонированная дорожка, по ней Рик с Тессой дошли до автостоянки. Серебристого карантинного трейлера там не оказалось — в желтоватом свете единственного фонаря сгрудились шесть или семь машин. На полоске травы, отделявшей стоянку от дороги, возвышалось раскидистое дерево, похоже, баньян; его многочисленные стволы тесно переплелись между собой, некоторые из ветвей нависали чуть ли не над самой стоянкой. Вдоль дороги росли деревья поменьше, за ними виднелись здания, походившие на конторы или жилые дома персонала базы. На знаке, как раз у выезда на дорогу, красовалась надпись «Бойскауты Америки».

— Ого! — прошептал Рик, пальцем показав на знак. — Вот уж не думал, что в наших войсках существуют бойскаутские подразделения.

Покосившись туда, куда указал Рик, Тесса прошептала в ответ:

— Дурачок, это же наверняка для их детей.

Рик пожал плечами.

— Возможно.

Машины на стоянке выглядели весьма заманчиво. И вообще как-то не верилось, что их владельцы — военнослужащие. Скорее, автомобили походили на взятые напрокат в какой-нибудь фирме — новенькие, гладенькие и безликие. Вероятно, принадлежали Толанду, Сондерби, Уилсон и остальным. Вот здорово, если удастся угнать одну из них. Если обзавестись в каком-нибудь из иных измерений подходящими ключами…

Во всяком случае, попытка не пытка. Рик трусцой подобрался к одной из машин, хоронясь от случайных взоров за стоявшим вплотную другим автомобилем, и постарался разглядеть через стекло замок зажигания. Эмоционально связал себя с устройством, разобрался в нем, рассек его — и представил торчащий в замке ключ.

Тесса подобралась к нему чуть позже; заглянув через стекло внутрь, она воскликнула:

— Эй ты, хвастунишка! В замке зажигания ключи.

— Да ну? А я тут с дверным замком вожусь.

— Значит, не заметил. Мы с тобой просто ужас какие везунчики.

Не такие уж и везунчики, как выяснилось вскоре. Двери оказались на запоре. Рик с Тессой мысленно попытались вытянуть кнопку автоматического замка, а Рик даже попробовал подрезать ее электрической искрой, но лишь опалил обивку. Их магические силы таяли по мере расползания новости, автором которой был Маркус.

— Вот же черт, — выругался Рик. — Так мы ничего не добьемся. Дай-ка я высажу окно.

Он уже направился к тыльной части автомобиля, но Тесса остановила его.

— Нет, выбей лучше окно у сиденья водителя. Не исключено, что нам придется проезжать мимо постового.

— То есть?

— Понимаешь, сейчас холодновато. Никто не поедет с опущенными стеклами. Но стекло у сиденья водителя вполне может быть опущено — на случай, если придется махнуть рукой постовому.

— А ведь верно, черт побери. Ты — гений.

За всю свою космическую карьеру Тесса и Рик побывали, наверное, на добром десятке военных баз. И прекрасно знали, что такие понятия, как охрана и безопасность военных объектов, выглядят изнутри куда прозаичнее, нежели это может показаться простому обывателю. Покинуть запретную территорию или же, наоборот, пробраться туда обычно особого труда не составляло. Большинство из тех, кто по каким-то причинам желал оказаться на охраняемом объекте, прибегали к таким традиционным мерам, как перерезание проволоки. Изобретались и различные хитроумные способы отвлечь внимание часового, или же, наоборот, обезоружить его излишней развязностью, например, фамильярно махнуть рукой, проезжая пост. Так что выскочить за пределы базы будет легче легкого, если… если им удастся раздобыть машину.

Рик послушно вернулся к окошку у водительского сиденья, уперся спиной в припаркованный рядом автомобиль и изо всех сил правой ногой саданул по стеклу. Удар отдался во всем теле. Рик невольно охнул.

Стекло не поддалось. Ни единой трещинки. И, что гораздо хуже, по-ослиному завопила сирена противоугонного устройства столь неделикатно потревоженного авто.

— Вот же дьявол! — выкрикнул он, предприняв новую попытку выбить стекло, однако с прежним результатом.

Рик стал в отчаянии озираться в поисках какого-нибудь увесистого предмета, камня например, но вокруг, как назло, лишь безмятежно зеленел опрятно вылизанный газончик.

Сердце, и без того жутко колотившееся, сейчас буквально выпрыгивало из груди. Наверняка кое-кому уже успели донести об их побеге, и все посты оповещены. Стало быть, в их распоряжении несколько секунд, не более того.

Оба застыли в желтом пятне света фонаря. Уже поздно рассчитывать на автомобиль. Где спрятаться? Через полминуты сюда сбежится полбазы, а те здания, за которыми можно укрыться, стоят черт знает как далеко. Медицинские корпуса вокруг недавнего их места заточения могли послужить временным укрытием, но ведь именно там их и примутся искать в первую очередь. Может, попытаться короткими перебежками, от дерева к дереву, пуститься вдоль дороги?.. Нет, так им все равно далеко не уйти.

От страха стучали зубы, тряслись руки и становились ватными ноги. Некогда раздумывать — делай же что-нибудь! Делай!

И Рик нашел выход.

— Быстро, вон к тому дереву! — Он ткнул пальцем в большой баньян сразу же за стоянкой.

— Ты что, сдурел?

— Это единственное место, где можно пересидеть. Давай! Беги туда!

Тесса сорвалась с места. Рик потратил еще секунду, пытаясь унять вой сирены сигнализации, но куда там — в таком возбуждении он и искорки высечь не смог. Чертыхаясь и проклиная все на свете, он зашлепал промокшими тапочками по асфальту. Тесса забралась внутрь узловатого переплетения корней, затем стала проворно карабкаться на один из стволов, подоспевший Рик подсадил ее.

Прыжком последовав за Тессой, он оказался на толстой ветке и полз по ней, пока его не скрыла спасительная листва. Стремясь стать как можно тоньше, Рик улегся на ветке, вытянув руки вперед.

В подобной же позе примостилась на соседней ветке и Тесса.

— Ну и что теперь? — осведомилась девушка.

— Готов выслушать любую идею, — ответил Рик.

В этот момент распахнулась дверь одного из медкорпусов, и оттуда выскочил охранник в форме. С винтовкой наперевес солдат бросился к растревоженной машине. В свете фонаря был различим лишь силуэт охранника, но от этого он выглядел еще более зловещим.

— Пригнуться бы пониже… — прошептала Тесса.

С громким лязгом распахнулась дверь здания, что находилось слева от них.

— Эй, вы там! — раздался голос из темноты. — Стойте!

Инстинктивно Рик замер. Солдат, бежавший к машине, тоже застыл в неподвижности. Потом, оглядевшись, выкрикнул:

— Да я это я, дубина ты чертова! Проверяю эту окаянную сигнализацию.

Голос был молодой, и, вопреки всей браваде, чувствовалось, что солдатик перепуган не на шутку. Продолжая обходить машину, он стал так, чтобы она разделила его и другого охранника.

— Кто «я»? Откуда мне знать, кто ты такой? Ну-ка, клади винтовочку, только тихонечко клади, и гони удостоверение!

Рик осторожно выглянул из-за края ветки и краем глаза все же сумел разглядеть говорившего. Совсем мальчишка, лет девятнадцати, не старше, тощий, вздернутый, с побелевшими от ужаса глазищами. Он навел винтовку на стоявшего почти под веткой Рика другого сопляка.

Это напрочь рушило все планы. Еще два охранника находились внутри здания, но пока опасности не представляли — их глаза не сразу привыкнут к темноте после ярко освещенного помещения, а тот, кто стоял здесь, под ним, тоже смотрел против света. Однако, даже если принять во внимание игравшие на руку факты, Рика с Тессой тут же заметят, стоит им двинуться с места. А если они будут надеяться на спасение в ветках баньяна, то это тоже не выход — пару минут выиграют, да что с того?

Никакого конкретного плана у Рика не было. Он поступил инстинктивно, выбрав, наверное, единственно верный способ — в буквальном смысле свалился на голову стоявшего внизу молодого охранника с винтовкой.

Оба сразу же упали на землю. Рик больно ушиб локоть о торчавший корень дерева, но, позабыв о боли, схватил оружие и тут же упер ствол в бок охраннику.

— Не двигаться!

С другой стороны улицы прямо к ним несся второй охранник, но выстрелить в них не мог — мешали припаркованные автомобили.

— Ни с места оба! — вопил он. — Ни с места, а то продырявлю обоих!

— А я и не двигаюсь, приятель, — ответил пленник Рика.

Второй охранник стал обегать машину, которую астронавты пытались угнать, но остановился недалеко от ветки, на которой притаилась Тесса.

Все это время ни на секунду не умолкало завывание противоугонной сигнализации. Рик благодарил судьбу за то, что люди успели привыкнуть к подобным инцидентам, потому что нередко средства автосигнализации начинали вопить ни с того ни с сего. И если Сондерби до сих пор не знает об их побеге, можно считать, что у них еще остается время убраться отсюда.

— Убери ствол, — потребовал мальчишка.

— Ты убери сначала, — бросил Рик в ответ.

— Эх ты! Нас здесь, между прочим, учат умереть за свою страну, если потребуется. И мы не можем отпустить вас уже потому, что у тебя одна из наших винтовок.

— Ты за себя говори, — сказал другой, который лежал на земле. — Мне как-то не светит подыхать из-за какого-то драного угонщика.

— Эх, дерьмовый ты военный полицейский, Джек.

— Я — не Джек.

— Да начхать мне, кто ты. А сейчас вы оба…

И в этот момент сирена смолкла. В наступившей тишине Рик произнес:

— Я скажу тебе, что мы сейчас сделаем. Мы и вот этот не-Джек спокойно усядемся вот в эту машину. Потом, когда я доеду до конца здания, я выброшу его, а дальше уже мое дело.

— Раскатал! Я сейчас твою башку продырявлю, если не бросишь ствол. Считаю до трех — один… два…

Тесса поднялась на ветке, готовясь к прыжку. Сопляк с винтовкой завертелся на месте, потом, вскинув винтовку, передернул затвор.

— Нет! — не помня себя завопил Рик, бросаясь между ними.

Громкий щелчок затвора эхом отдался среди медкорпусов, но в прыжке Тессе все же удалось сбить охранника с ног, и тот грохнулся наземь сразу же за припаркованными авто.

— Не двигайся! — рявкнул Рик своему пленнику и помчался на помощь Тессе — надо было разделаться со вторым.

Это оказалось ни к чему — Тесса вполне профессионально нокаутировала парня.

Помогая Тессе подняться, Рик продолжал держать своего противника на мушке. Схватив винтовку второго охранника, она взяла под контроль первого, а Рик тем временем хорошенько размахнулся и крепко двинул прикладом в окно так полюбившегося им автомобиля.

Стекло хоть и пошло трещинами, на куски разлетаться не пожелало — мешала пластиковая арматура. Пришлось повторить удар. Не обращая внимания на острые края, Рик сунул руку в салон, нащупал ручку и отпер дверь.

Махнув стволом сидевшему на траве парнишке, Тесса сказала:

— Оттащи-ка своего кореша, а не то мы его переедем. А вообще-то лучше неси его в здание — кто знает, что там с ним.

Без единого возражения парень погрузил не пришедшего в себя коллегу-охранника в пожарную тележку. Тесса, обежав машину, уселась на сиденье рядом с Риком.

— Ну, знаешь, все эти штучки в духе «Бонни и Клайда»…

— Давай-ка убираться отсюда подобру-поздорову.

Потянувшись к замку зажигания, Рик обнаружил, что ключа в нем уже нет. Пальцы нащупали лишь ограничительные крылышки и узенький шлиц.

— М-м-м, — сморщился он, как от зубной боли.

— Что такое?

— Да ключ исчез.


Глава 27


Тесса беспомощно уткнулась головой в панель над бардачком.

— Сукин ты сын. Не можешь даже воспользоваться своим паранормальным хламом! Причем в самый неподходящий момент! Фу!

Рик попытался сосредоточить внимание на замке зажигания, представить себе другой ключ… Не получалось. Видно, никак не мог отойти от череды сумасшедших событий.

— А где тот охранник? — Рик повертел головой. — Куда он делся?

— Не знаю, — ответила Тесса, открывая дверцу.

— Нет-нет, подожди, поможешь мне с новым ключиком.

Но девушка уже не слышала его. Выйдя из машины, она осмотрелась.

— Вот что, самое время сделать то, ради чего мы здесь.

— То есть?

— Смываться отсюда! — Повернувшись, Тесса уже собралась спасаться бегством, но тут у нее подвернулась лодыжка, и девушка упала на тротуар.

— Тесса!

Рик бросился поднимать девушку, за ним вслед рванулся и охранник. Винтовка Рика каким-то образом оказалась под машиной; все трое, яростно сопя и поливая друг друга на чем свет стоит, стали отчаянно бороться на узкой полоске между стоявшими автомобилями.

Решимость и физические данные позволили Рику положить охранника на лопатки, но что толку, — раздался хлопок двери, и голос, явно не походивший на дискант охранника, прокричал:

— Одна группа туда, другая сюда! Живо!

Рик перебинтованной рукой заткнул охраннику рот.

— Нам вообще-то тоже неплохо было бы бежать вразнобой, — прошептала Тесса.

— Они и так нас сцапают, — шепотом возразил Рик.

— Меня — да. Из-за подвернутой ноги. Но если мне удастся их задержать, может, хоть ты уйдешь.

— Я тебя не брошу!

— Иного выхода просто нет. Если ты, конечно, за пару секунд не превратишь какое-нибудь из этих авто в вертолет, на котором мы и смотаемся отсюда.

— Черт! — выругался Рик. — Вертолет? Мне и ключ сделать не по зубам.

Юноша, которого они скрутили, вдруг затих и больше не сопротивлялся. Возможно, сообразил, чей он пленник. И не пожелал оказаться скотиной. Встать Рик ему так и не позволил и руку, затыкавшую рот, не убирал Мальчишка тихонько мычал.

Шаги охраны гулким эхом отдавались в ночи.

— Эй, сюда! Тут раненый! — прокричал кто-то.

Это могло отвлечь преследователей на пару секунд.

— Черт, но должен же быть какой-то выход! — раздраженно пробормотал Рик.

Мальчишка тем временем принялся мимикой и мычанием отчаянно доказывать свое желание что-то сказать. Что делать, как говорится, на безрыбье…

— Один только звук, и своих зубов нажрешься, — пригрозил Рик, освобождая рот пленника.

Облизав губы, юноша громко зашептал:

— Слушай меня, парень. Вас загнали в угол. Вместе вам отсюда ни за что не выбраться, а вот одному из вас попробовать стоит.

— Что ты предлагаешь?

— Оставь меня с ней. Я крикну остальным, что ты якобы через дорогу перебежал. Когда бросятся в погоню, ты отвалишь, куда надо, только и всего.

План не из лучших, но что им оставалось?

— С чего бы это такая перемена симпатий? — недоверчиво спросил Рик.

— Я не знал, что это вы, — ответил мальчишка. — Зараза, знай я об этом сразу, отдал бы вам ключи от моей машины.

— Неплохо было бы, — согласился Рик.

Юноша сделал паузу, ясно поняв, что слегка перебрал в преклонении перед новыми героями, слепленными средствами массовой информации, но тут же, пожав плечами, подтвердил свою готовность:

— Правый карман штанов. Коричневый «датсун», пикап на стоянке с другой стороны квадрата «F». Вон там, через два дома отсюда, на другой стороне Вашингтон-стрит.

Парнишка локтем показал на стоянку, расположенную по диагонали за зданиями слева. Рик помолился, чтобы все было именно так, как обещал этот молокосос.

— Отправляйся же туда, черт тебя подери, — яростно зашептала Тесса. — Иди. Так хоть один из нас останется на свободе, это ведь лучше, чем никто. Найдешь того, кто готов помочь, и вернешься за мной.

— Секундочку. — Рику еще никогда в жизни не приходилось соображать с такой скоростью. Все крики, беготню, хлопки дверей, казалось, некая сила пустила в замедленном темпе, пока он, захлебываясь, заговорил, как будто силясь опередить ход мыслей. — А почему сразу не вернуться за тобой?

— Ох и подведете вы меня под трибунал, — прошипел мальчишка.

— Я не собираюсь отдавать им Тессу.

Юноша что-то горестно и невнятно промычал, потом, тряхнув головой, согласился:

— Ладно, будь по-твоему.

Мальчишка просто залез в карман, выудил оттуда ключи и молча отдал их Рику. Тесса отдала ему винтовку, предварительно разрядив ее. Взглянув на капсюль патрона, девушка невольно поежилась.

Протянув руку, Рик взял патрон у Тессы и стал рассматривать в желтоватом свете уличного фонаря. Покрытая оболочкой пуля торчала из суженной гильзы, но капсюль внизу имел кольцеобразную насечку там, куда угодил боек. Встряхнув патрон, он почувствовал, как внутри гильзы пересыпается порох. Неужели их психические силы помешали выстрелу? Или же просто патрон дал осечку?

Он отдал патрон Тессе.

— На твоем месте я бы сохранил его на счастье.

— Не глупи, — прошептал парнишка. Потом похлопал Рика по плечу. — Ни пуха ни пера. Пережди, пока я их отвлеку, а потом отправляйся.

— Спасибо, Джек.

— Да не Джек я, — возразил юноша, на сей раз с улыбкой.

Рик хотел было спросить, как его зовут на самом деле, но того уже и след простыл. Парень мчался со всех ног позади припаркованных автомобилей и вопил во всю глотку:

— Он там! Туда побежал! Я его видел!

Топот и крики усилились. Выглянув из-под машины, Рик заметил с десяток бегущих ног в армейских ботинках. Преследователи неслись через улицу к зданию бойскаутской организации. Достав откуда-то винтовку первого охранника, он передал ее Тессе.

— Держи ее покрепче. А я туда и сразу назад, за тобой.

Тесса чмокнула Рика в щеку и ткнулась холодным (полная противоположность губам!) носом в его щеку.

— Поосторожнее там!

— Это ты тут поосторожнее. Никуда не высовывайся до моего возвращения.

— Не буду.

Рик еще раз поцеловал девушку, потом осторожно выглянул из-за капота. Сквозь начавший уже рассеиваться туман были видны спины отправившихся в погоню за мнимым беглецом солдат.

Он посмотрел в противоположную сторону. На ступеньках здания ни души. По-видимому, жертву хука Тессы срочно отправили в лазарет.

Благоприятнее момента быть не могло. Рик со всех ног бросился к углу здания, в любой момент ожидая получить пулю меж лопаток, но сумел одолеть эти метров тридцать открытого пространства и припал, наконец, к грубой цементной поверхности. Фу, тут можно и дух перевести!

Быстро выглянув, чтобы убедиться, что его никто не видел, Рик тут же перебежал к первой пальме в ряду деревьев, росших вдоль улицы, потом к следующей и так далее. Передвигаясь таким образом, астронавт не спускал глаз со стоявших справа зданий. Судя по виду, больничные корпуса. На дверях надписи «После 16.00 ограничений нет». Какие, к черту, ограничения, в особенности теперь, мелькнула у Рика мысль.

На полпути к зданию, скрывавшемуся в тумане, Рик перешел на бег трусцой, чтобы дать роздых перегретым после жуткого кросса легким, после чего пересек улицу и принялся искать квадрат «F» на стоянке. Это оказалось нетрудно. Друг против друга расположились четыре длинных здания, а с юго-западной стороны рядами стояли сотни машин. Машины были облеплены наклейками с изображением бульдожьих морд, на капотах красовались хромированные черепа, а на резиновых брызговиках скрещенные ракеты. Судя по всему, квадрат «F» использовался под парковку для личного транспорта рядового состава.

Пару минут ушло на то, чтобы найти нужный пикапчик, который, как выяснилось, коричневым был, скорее, не по причине окраски, а из-за покрывавшей его ржавчины. На бампере имелась всего лишь одна наклейка с черно-желтым узором и загадочным сообщением: «Эдди бы пошел». Рик представления не имел, кто этот Эдди и куда именно он готов был пойти. Позади крепились две запаски и заполненный всякой дребеденью решетчатый ящик для молочных бутылок, что Рик счел дурным знаком. Дверца страшно скрипнула, когда Рик открыл ее. Пассажирское сиденье было завалено пластиковыми стаканчиками, газетами и плоскими коробками из-под компакт-дисков. Но, к его изумлению, двигатель завелся без капризов и работал куда ровнее, чем ожидалось. Трудно упрекнуть сукина сына в излишней аккуратности, зато механик, судя по всему, он толковый. Рик проверил на всякий случай, как открывается другая дверь, через которую он планировал забрать Тессу, и выехал со стоянки.

Дорога сразу же за квадратом «F» оказалась с односторонним движением и шла не туда, куда требовалось, Рик повиновался знаку, чтобы без нужды не привлекать внимания — к чему лишний раз нарушать правила?

Повернув налево на следующем перекрестке, он не спеша поехал по направлению к медицинскому центру, тихо проклиная все на свете при виде собиравшейся у стоянки толпы. Не терпится им поглазеть на высаженное стекло, черт бы их побрал! Отсюда Рик прекрасно видел Тессу, спрятавшуюся под днищем одного из автомобилей. Вроде бы она выбрала самую дальнюю машину от той, куда они попытались вломиться, но автомобили стояли так плотно друг к другу, что это, пожалуй, не имело значения.

И вот, будто в замедленной съемке, когда издали видишь, что поезд вот-вот сверзится с моста в пропасть, а ты и поделать ничего не можешь, Рик заметил, как кто-то стал заглядывать под машины.

Он тут же нажал на клаксон и врубил дальний свет. Все как по команде уставились на его машину, кроме, разумеется, того сверхбдительного типа. И, по-видимому, он добился своего — углядев Тессу, тут же завопил во всю глотку, потому что все головы повернулись в его сторону.

Рик подумал было рвануть прямо на них, но Тесса оказалась заключена в плотное кольцо толпы. Второй его мыслью было выскочить из машины и попытаться отбить девушку, но сомнительно, чтобы он справился с семью вооруженными верзилами. Тут, словно в подтверждение его мыслям, один из охранников поднял винтовку и навел ее на Рика, жестами призывая его остановиться.

До толпы оставалось не более четырех метров. Выбор был прост — нажать на газ или же на тормоз. Видя перед собой дуло наведенного оружия, Рик после секундного колебания решил тормознуть. Только потом до него дошло, что в дальнем свете фар его оппонентам ни черта не видно; Рик высунулся из окна и, пытаясь хрипловато передразнить южан, крикнул:

— Эй вы, кто-то вон за тем деревом прячется!

Тесса мгновенно узнала его по голосу, потому что закричала во все горло:

— Рик, беги, Рик! Беги!

— Да выруби ты эти чертовы фары! — выругался целившийся в Рика солдат.

Рик светанул фарами прямо на него.

— Ух, извиняюсь! — И, тут же выключив свет, проехал мимо, стараясь увернуться от света уличного фонаря, чтобы кто-нибудь ненароком не заметил его синей больничной пижамы и вообще не узнал бы успевшую примелькаться на телеэкране физиономию.

— Не останавливайся! — вопила Тесса, продолжая играть свою роль.

В зеркале заднего обзора Рик увидел, как два солдата побежали туда, откуда он явился, хотя большинство продолжали стеречь пленницу. Один из них, поглядев вслед пикапу, поднял было винтовку, но тут же опустил ее, явно не желая брать грех на душу — а вдруг за рулем и впрямь такой же, как и он, солдат?

В мыслях Рик уже представил себе, как разворачивает машину и торжествующе ставит на колени тех, кто захватил Тессу, отлично понимая, что шансов на успех ничуть не больше, чем у их жалкой операции по угону машины.

Нет, на этот раз он ее послушает. Отъезжая подальше от злосчастного места, Рик невольно смахнул подступившие слезы, видя в зеркало стремительно уменьшающееся отражение Тессы и солдат, но доехал до угла, а потом повернул направо в поисках пути, который вывел бы его за пределы военной базы, мысленно представляя свое возвращение и освобождение Тессы.

Рик сознавал, что теперь они с Тессой впервые за две недели расстались по-настоящему, расставание это почти с физической отчетливостью представилось ему стремительно истончающейся нитью.

То есть струнами сердечными. Господи, они ведь реальны.


Глава 28


Рик так и не увидел никакого поста. За полем для игры в бейсбол улицы соединились подобно горлышку воронки, затем выбросили его на двухрядную дорогу со знаками, указывавшими направление на Гонолулу и Уайлуа. Рик решил ехать в Гонолулу и несколько минут спустя очутился на дороге Н-2 — идущей на юг автомагистрали, соединяющей два штата.

В иной момент он бы расхохотался. Два штата? Это на Гавайях-то?.. Но на указателях именно так и было написано.

Удерживая одной рукой руль, Рик порылся в барахле, заполнявшем сиденье рядом с ним. В основном пустые упаковки от быстрой жратвы и музыкальные диски. Потом Рик решил проверить бардачок, где обнаружил техпаспорт на машину. Владельца пикапчика звали Марк Бентон, и хотя буквы на смявшемся от многомесячного пребывания среди хлама документе во многих местах оказались стерты, Рик все же разобрал адрес и номер дома на Лилиа-стрит.

Марк был ростом пониже Рика, но в этом возрасте сопляки обожают, чтобы одежда на них висела мешком. На цепочке ключа зажигания позвякивал еще с пяток других ключей. Рик мог поспорить на что угодно, что один из них от обиталища этого Марка. Игра стоила свеч. Нет, надолго он там не застрянет, не до того, но если там окажется сносная одежонка и мелочь для телефона, то это будет колоссальный шанс.

На базе будут думать да гадать, куда он мог отправиться после побега, а ему сейчас необходимо действовать по плану. Первое — отыскать Лилиа-стрит, то есть найти телефонную будку и взглянуть на карту города.

Когда Рик подъезжал к Гонолулу, из-за горизонта показалось солнце. Похоже, денек будет восхитительный. Да, восхитительный — если вырвать Тессу из цепких объятий властей. Рик понятия не имел, каким образом ему это удастся, но он непременно что-то надумает.

Рик бросил взгляд на торговый центр, где наверняка нашлась бы телефонная будка, но поток транспорта вынес его на развязку автомагистралей, и пришлось срочно решать, куда все-таки ехать. Во всяком случае, не в Пёрл-Харбор! Рик повернул на восток на Н-1, которая вела к деловому центру Гонолулу.

Здесь действовало ограничение скорости до пятидесяти миль в час. Впрочем, ни один из ехавших по дороге автомобилей никуда и не торопился. А куда, собственно? Если мчаться сломя голову, этот островок можно пересечь за час.

На безопасной скорости добравшись до нужного выезда, Рик свернул, после чего принялся изучать местность в поисках телефона-автомата. Вскоре он обнаружил один у какого-то ночного магазинчика; сине-белые неоновые буквы над входом бодро высвечивали «Эй-Би-Си».

Рик припарковал пикап вплотную к телефону, чтобы лишний раз не щеголять в голубой больничной пижаме. Рядом с будкой стоял автомат для продажи газет. Рик разглядел один из заголовков: «Космическая помолвка расстроилась!» — вопил трехдюймовый шрифт. В примостившейся тут же статейке Сондерби с Маркусом лгали напропалую. Он, видите ли, смалодушничал и послал Тессу подальше! И при этом ссылались на ее слова — мол, она вовсе и не собиралась выходить за него, а согласилась на это на Луне лишь из страха, что иначе ей живьем на Землю не вернуться.

Заметка была длинной, Рик не имел возможности дочитать ее до конца из-за сгиба газеты. Ему мучительно захотелось тут же развернуть пикапчик и помчаться на базу Скофилд, а уже там в буквальном смысле испепелить обоих ублюдков.

Нет, изображая из себя Рэмбо, ничего не добьешься. Набрав в легкие побольше воздуха, Рик вышел из пикапа, шагнул к телефону-автомату и принялся водить пальцем по карте, помещенной тут же в справочнике.

Кусок из нее оказался выдран, разумеется, самый необходимый. Он снова взглянул на печатные издания. Ага, «Гонолулу адвертайзер». Порыскав в телефонном справочнике, Рик нашел наконец логотип газеты и ее адрес на бульваре Капиолани. Разумеется, карты у него как не было, так и нет, но подобным учреждениям место, скорее, где-нибудь поближе к деловому центру. А там, без сомнения, найдутся еще телефонные будки. И в какой-нибудь из них все же лежит нужная ему карта. Разумеется, он отыщет редакцию этого листка, а уж там внесет необходимую ясность.

Ясность вносить не пришлось. Выехав на шоссе, Рик включил радиоприемник в надежде узнать что-нибудь новенькое про свой побег. Но услышал, как диктор осведомился у кого-то:

— А вы, мэм? Вы откуда будете?

— Из Уоллеса, штат Айдахо, — ответствовал слегка раздраженный старушечий голос.

— Что вы думаете по поводу разрыва Рика и Тессы?

— Стыд и срам, вот что я думаю. Перебудоражили всех без толку.

— А вы? Вы какого мнения на этот счет?

Мужской голос помоложе произнес:

— Что тут скажешь? Рик идиот, потому что Тесса бабец что надо. Но, как знать, может, и мне чего там светит? Не так уж это и невозможно, верно?

Диктор от души расхохотался:

— Вот пример настоящего оптимизма!.. А что вы скажете, сэр?

Пожилой голос произнес:

— В наши годы мы к помолвкам относились серьезнее. Никаких этих вывертов, мол, «сегодня одна, а завтра другая». Постыдиться бы им.

— Это кому? Мне? — возмущенно прокричал Рик в приемник. — Это Маркусу следовало бы стыдиться! Да и тебе, старый хрыч. Заглатываешь все, что тебе ни преподнесут.

Диктор продолжал:

— Напоминаю вам, что в эфире снова Ларри Иритани. Я нахожусь на Рыночной площади и беседую с ранними пташками о том, что они думают по поводу расстройства помолвки наших астронавтов. А ваше мнение, мэм?

Долгая пауза, а после нее:

— Нет, я не говорить английский, простите.

— Ага, значит, это все на Рыночной площади, — вполголоса констатировал Рик. И от души пожалел, что не прихватил с собой телефонный справочник. Если вычислить, откуда этот проныра ведет репортаж, можно будет прояснить ситуацию, причем куда быстрее и действеннее, чем через газету.

Рик почувствовал, как под колесами пикапа застучали светоотражатели разделительной полосы, и тут же рядом раздался звук клаксона. Рик рывком вернул машину на свою полосу и попытался, отчаянно жестикулируя, привлечь внимание пассажирки синего «аккорда», потом, высунувшись в окно, крикнул:

— Эй, эй! Эй, вы там!

Сидевшая в машине блондинка, сильно накрашенная девушка лет девятнадцати, не спешила открывать окно, но затем все же решилась, и стекло мягко скользнуло внутрь дверцы. Ветер сразу же растрепал ее светлые волосы. Девушка привычным жестом откинула их назад и крикнула находившемуся метрах в полутора от нее Рику:

— Вы, случаем, не Рик Спенсер?

— Он самый! — ответил Рик. — А где здесь…

— Что с вами случилось? — поинтересовалась у него девушка.

Что случилось? Как можно объяснить в двух словах, что с ними случилось? И проорать это объяснение?

— Где здесь у вас Рыночная площадь? — только и мог прокричать Рик.

— Что? — не разобрала блондинка.

Рик вынужден был совершить лихой маневр — какой-то незадачливый водила решил въехать на его полосу. Рику не раз приходилось летать на реактивном истребителе крылом к крылу со своими товарищами, но это показалось ему ерундой по сравнению с попыткой проехать рядом с другой машиной по скоростному шоссе.

— Рыночная площадь! — снова прокричал он.

— А-а, так это в Вайкики, — выкрикнула девица в ответ.

— А как туда попасть?

И в этот момент он заметил указатель — Лилиа-стрит! Вот же черт! Проехал!

Его вопрос явно развеселил девчонку.

— Как проехать в Вайкики? Да езжайте прямо!

— А далеко?

— Мили с две, — пожала плечами девушка. — Сверните на… выезд, если хотите… на площадь. — Тяжеленный джип с мощными колесами, выехавший с другой стороны, заглушил ее слова.

— На каком выезде?

— На втором.

— Спасибо.

— Да не за что.

Рик поднял стекло и слегка отпустил газ, чтобы пропустить машину девушки вперед. Затем посмотрел назад, на поворот к Лилиа-стрит. Вернуться, что ли? Но Вайкики и радиостанция всего в паре миль впереди. К тому же его легко узнать по синему комбинезону. Если переодеться, труднее будет доказать, что он — это он.

Рик поехал дальше, все больше разъяряясь с каждым следующим интервью.

Примерно через милю здоровенный зеленый указатель возвестил: «Вайкики — следующие три выезда». Тут перед Риком снова оказался голубой «аккорд»; девушка высунулась из окна и что-то прокричала ему, махнув рукой. Хоть Рик и не расслышал слов, сомнений не было — девушка предлагает ему следовать за ней.

«Аккорд» провел его по обсаженной пальмами улице направо, затем снова налево на главную дорогу. Вскоре они пересекли бульвар Капиолани; Рик поискал взглядом вывеску редакции газеты, но ничего не обнаружил.; Позже, сказал он себе.

Они миновали несколько отелей: один из них целый небоскреб с балконами, выходящими на море, другие размером поменьше, но тоже весьма элегантные. По тротуарам слонялся народ, некоторые уже в бикини и плавках, несмотря на раннее утро.

«Аккорд» остановился под светофором, хотя горел зеленый свет. Рик подъехал поближе. Тогда девушка посигналила и показала рукой налево. Рик увидел несколько магазинчиков, уложенную брусчаткой площадь с баньяном, под которым ютились палатки уличных торговцев. Деревянный указатель на баньяне гласил: «Рыночная площадь».

Само собой, на площади торчал парень с передатчиком за спиной, наушниками на голове и с микрофоном в руке, окруженный довольно плотной толпой желающих высказаться по поводу «разрыва» Рика и Тессы.

Рик осмотрелся вокруг в поисках места для парковки, но не увидел ничего подходящего. Все места под баньяном были заняты, тротуары на площади отсутствовали. Он собрался было поискать поблизости какую-нибудь платную стоянку, когда услышал, как какой-то хлыщ в сером костюме заявил: «Думаю, это классический случай трусости».

Рик заглушил двигатель прямо на улице и выскочил из машины.

— Эй! — заорал он, проталкиваясь сквозь толпу. — Эй вы!


Глава 29


К Рику начали оборачиваться. Узнавание расходилось по толпе, словно круги по воде.

— Это он! — воскликнула какая-то женщина, указывая на Рика пальцем.

Другая возразила:

— Не может быть, он же в карантине.

— Это я! — прорычал Рик.

Люди отшатывались от Рика то ли из боязни подцепить какую-нибудь лунную заразу, то ли из-за его рыка. Он не знал, да его это и не заботило. Рик направился прямиком к репортеру — тощему азиату лет восемнадцати — и выхватил у него микрофон.

— Говорит Рик Спенсер, — произнес он. — Я только что сбежал с военной базы Скофилд, где нас с Тессой удерживали силой всю последнюю неделю. Все, что вы слышали о нас, — ложь!

Толпа словно взорвалась — все заговорили разом. Рик поднял руки, призывая к тишине, и едва не придушил при этом репортера, так как шнур микрофона оказался довольно коротким. Люди не унимались, тогда Рик крикнул: «Тише!» и попытался сосредоточиться на создании огненного шара над своей ладонью.

Мгновение ничего не происходило. Затем что-то вспыхнуло и раздался грохот, отразившийся от уличных киосков. Это было не совсем то, что пытался сделать Рик, но привлекло внимание толпы.

К сожалению, внимание это оказалось несколько не того рода, нежели Рик рассчитывал. Грохот здорово походил на выстрел; ближайшие к Рику люди с криком отшатнулись от него. Кто-то заорал: «Его подстрелили!»

— Да нет, все в порядке! — крикнул Рик в ответ. — Все нормально, просто выслушайте меня.

Он снова заговорил в микрофон в надежде, что тот усилит его голос и поможет перекрыть шум толпы. Когда люди поняли, что им ничто не угрожает, они успокоились и приготовились слушать.

— Военные изучали нас, чтобы понять, как мы делаем то, что делаем, — начал Рик. — Поначалу мы сотрудничали с ними, так как тоже хотели знать, что происходит. Но после пресс-конференции три дня назад наши способности значительно усилились, и стало ясно, что это произошло благодаря вам. Чем сильнее ваша вера в нас, тем сильнее и мы сами.

Рик не знал, понимают ли окружающие, что он хочет им сказать, но они по крайней мере слушали.

— Это здорово напугало правительство, поэтому военные распустили слух, что мы поссорились. Трюк сработал. Прошлой ночью обручальное кольцо Тессы исчезло, а наши силы резко пошли на убыль. Маленькая вспышка, которую вы видели, — это все, на что я сейчас способен.

Рик замялся, подыскивая нужные слова, затем продолжал, прежде чем репортер забрал у него микрофон:

— Наша помолвка вовсе не расстроена. Мы собираемся пожениться, хочет того правительство или нет. Однако Тессу по-прежнему держат в Скофилде! Чтобы выручить ее, мне требуется ваша помощь.

Часть народа разразилась приветственными криками, на лицах других сквозило недоверие.

Рик пожал плечами, понимая, насколько глупо звучат его слова.

— Знаю, знаю, я сам бы поклялся, что все это полный бред, если бы не проделал путь до Луны и обратно и не вытворял всю последнюю неделю самые невероятные штуки.

— Покажите нам, — попросила молодая женщина в бикини.

— Да, валяй покажи! — добавил пожилой негр в дорогом костюме.

Рик закусил губу. Попытка привлечь внимание толпы привела не совсем к тем результатам, которых он ожидал.

— По заказу редко выходит, — пробормотал он. — Но я должен хотя бы попытаться… Отойдите подальше.

Рик передал микрофон репортеру. Толпа вместо того, чтобы отойти, казалось, придвинулась ближе. Рик понял, что сзади напирают вновь прибывшие. Два человека, протолкавшиеся к нему, оказались операторами местной телекомпании, Они оттеснили толпу от Рика, чтобы расставить свое оборудование, и тем дали ему возможность попробовать что-то сделать.

— Хорошо, — начал Рик, озираясь по сторонам в поисках вдохновения.

В палатках торговцев были развешаны ожерелья из раковин, золотые цепочки, вырезанные из кокосов обезьяньи морды и прочая дребедень. Туристский китч. Рик углядел ряд кофейных кружек, и это натолкнуло его на мысль.

Стола рядом с ним не было, поэтому Рик просто вытянул вперед руку ладонью вверх и попытался представить на ней яркую кружку в красный, желтый и голубой цветочек и жирной надписью «Гавайи». Цилиндрической формы, с полукруглой ручкой и как раз такого размера, чтобы было удобно пить кофе. Представил вес кружки на своей ладони, ощущение круглого донышка на коже…

Воздух на мгновение словно помутнел, а на ладони Рика появилась самая настоящая кружка, такая, какую он и хотел. Горячий кофе выплеснулся через край, и Рик едва успел схватить кружку за ручку левой рукой, так как правую инстинктивно отдернул.

— Мамочка моя, — выдохнул кто-то. — С ума сойти!

Женщина, которая просила Рика что-нибудь сделать, протянула руку. Рик подал ей кружку со словами:

— Осторожно, эти призраки имеют привычку исчезать в самый неподходящий момент.

Все засмеялись, женщина несколько нервозно. Она держала кружку так, словно та вот-вот просочится сквозь пальцы.

— Пахнет кофе… Его можно пить?

— Я бы не стал, — ответил Рик. — Мы ели и пили на борту капсулы «Аполлона», но это было до того, как все вокруг начало сходить с ума. Тут может оказаться кислота или другая гадость.

Женщина вернула ему кружку.

Как раз в этот момент кружка исчезла — но не кофе. Жидкость повисела в воздухе подобно дрожащему темно-коричневому желе в форме кружки, затем пролилась Рику на руку и сквозь пальцы на землю.

Рик затряс рукой, пытаясь стряхнуть кофе, и одновременно отскочил, чтобы горячая жидкость не попала на ноги.

— Черт бы тебя побрал! — вскрикнул он, но тут кофе исчез, не оставив никакого следа.

Ведущий телепрограммы новостей — седой гаваец — все это время стоял рядом с Риком. Он поднес микрофон ко рту и сказал:

— С вами Гордон Карлсон, девятый канал. Мы находимся рядом с Риком Спенсером, который только что продемонстрировал потрясающую способность создавать и уничтожать предметы усилием воли. Рик, вы говорили, что военные пытались ослабить ваши способности, распуская ложные слухи, но вы по-прежнему можете творить чудеса, пусть и несколько непредсказуемые. Как вы думаете, почему? — Он поднес микрофон к лицу Рика.

Рик нервно рассмеялся.

— Чертовски хороший вопрос. Я думаю, дело в том, что достаточное количество людей все еще верят, что я могу делать это, но считают меня едва ли не извращенцем, поскольку я разорвал нашу с Тессой помолвку. Поэтому я все еще способен создавать что-то, но оно какое-то неправильное. Конечно, это всего лишь теория. Я и сам не вполне понимаю…

Тут вмешался радиорепортер:

— Теперь, когда люди узнают правду, сумеете вы снова создавать функционирующие космические корабли?

Рик потряс головой.

— Сейчас меня заботит другое. Я хочу вызволить Тессу из рук военных. Если затем мы сможем создавать ракеты, мы будем делать это, но эта проблема пока неактуальна. Сейчас нам нужна помощь.

— Чего вы хотите от нас? — спросил репортер.

Телеведущий подхватил:

— Как вы собираетесь вырвать ее из рук армии Соединенных Штатов?

— Не знаю, — честно ответил Рик. — Я и сам едва выбрался оттуда, да и то потому, что мы застали их врасплох. — Он не хотел сообщать кому-либо о помощи охранника. — Теперь они знают, что я иду за ней, и будут готовы. Единственное, что приходит мне в голову, — собрать как можно больше людей и штурмовать базу. Военные не смогут сдержать нас. Ограда там чисто символическая, и они не станут стрелять в толпу гражданских. Если мы захватим базу и откажемся покинуть ее, пока они не…

— А что насчет вашего карантина? — раздался чей-то громкий голос.

— Карантин — это полная хрень. На Луне нет патогенных микроорганизмов. Просто удобный предлог держать нас взаперти.

Произнося эти слова, Рик чувствовал, как повышается уровень адреналина в крови. У него уже слегка кружилась голова. Трудно было поверить, что адреналина в крови может стать еще больше… И тут Рик понял, что это не адреналин. Он чувствовал себя точно так же, как после первой передачи с борта капсулы «Аполлона».

Неужели он чувствует энергию людей? На площади собралось не менее двух сотен человек. Если верить Маркусу, в магическом эквиваленте их энергия не превысит двадцати вольт. Нужны тысячи, чтобы придать ему такие силы.

Рик взглянул на телекамеры и радиорепортера. Сколько народу сейчас видит и слышит его? А сколько других станций передают о нем новости?

Площадь гудела от людских голосов. Телеведущий крикнул, пытаясь перекрыть шум:

— Вы что, серьезно собираетесь штурмовать военную базу с кучкой туристов?

— А что нам остается? Закон неповоротлив, следствие растянется на месяцы. Мы не можем терять время. Нужно спасти Тессу сейчас!

Голоса на площади стали громче. Люди спорили, присоединяться им к Рику или нет. Он физически ощущал волны ярости и страха, прокатывающиеся по толпе. Армия держит их кумира в заточении!.. Но чтобы захватить целую военную базу, потребуется куда больше народу, чем можно собрать в Вайкики. Хорошо бы присоединились люди из других частей города; если этого не произойдет, тюрьмы Рику не миновать.

— Мы должны попытаться, — произнес Рик, глядя прямо в камеру.

— Ага-а… — протянул телевизионщик, глядя куда-то за плечо Рика.

Рик обернулся и увидел, что к нему шествуют двое полицейских. Толпа молча расступалась перед ними.

— Это ваш грузовик? — поинтересовался один из копов.

Бог ты мой, что же ответить? Сотня людей видела, как Рик приехал на этом стареньком пикапчике. Он огляделся по сторонам и понял, что свидетелями его прибытия были и сами полицейские. Участок располагался всего лишь за полквартала от площади. Ответ мог быть только один.

— Да, мой, — сказал Рик.

— Я должен попросить вас убрать его отсюда, — сказал полицейский.

Рик не верил своим ушам. Во Флориде на него уже надели бы наручники и отволокли в участок. Либо гавайские копы другой породы, либо они на его стороне.

— Я как раз собирался, — ответил Рик. Повернувшись к камере и микрофону, он всмотрелся в толпу и прокричал: — Кто пойдет со мной?

На площади наступила мертвая тишина, затем послышался громкий женский шепот:

— Брайан, неужели ты испортишь нам отпуск и ввяжешься в эту авантюру?

И тут заговорил один из операторов:

— Бог ты мой, вы только взгляните!

Он направил камеру за Рика, за полицейских, за толпу, прямо на старенький пикапчик, точнее, на его бампер.

Толпа охнула.

Что за чертовщина? Рик почувствовал, как его охватывает паника. Он уже решил, что теряет контроль над ситуацией, когда кто-то рядом с ним громко произнес:

— Черт побери, Эдди бы пошел!

Кто-то еще выкрикнул:

— Эдди бы пошел!

— Да, Эдди бы пошел!

Многие вокруг Рика выглядели такими же озадаченными, как и он, — но только не торговцы. Они явно были хорошо осведомлены, что означает наклейка на бампере пикапа. Как и гавайцы в толпе. И серферы. Каждый мужчина в плавках и половина женщин подхватили клич, и вскоре над площадью загремело:

— Эдди бы пошел!

Рик не знал, что это может означать, но шанса своего не упустил.

— Идемте! — крикнул он, направляясь к пикапу. — За мной!

По пути он схватил за руку радиорепортера и прошептал ему на ухо:

— Поехали со мной. Я не знаю дороги.

Репортер истерически засмеялся:

— Ты что, шутишь? Да я не упущу этого ни за какие коврижки! — Он подбежал к пикапу и вскочил на место пассажира. Полдюжины людей забрались в кузов и расселись среди тормозных колодок и запчастей.

— Держитесь крепче, — скомандовал Рик.

Он запрыгнул на водительское сиденье и запустил двигатель, затем включил передачу. Пришлось несколько раз просигналить, чтобы расчистить себе путь. Голубой «аккорд», который показал ему дорогу сюда, стоял у обочины, явно ожидая, чтобы Рик возглавил процессию. Рик взглянул в зеркало заднего вида и увидел, как народ спешно рассаживается по машинам, набиваясь внутрь по восемь-десять человек. Другие бежали по улицам, явно к своим автомобилям, припаркованным где-то в другом месте.

Телевизионщики поспешили к своему фургону, вскочили в него и тронулись за Риком. Оператор снимал все происходящее, высунувшись из окна.

Пора. Рик вырулил на дорогу и мимо светофора — зеленого, с облегчением заметил он — двинулся вперед во главе кортежа под стать королевскому.


Глава 30


— Кто, черт подери, этот Эдди?

Они подъезжали к концу улицы с отелями. За ней показалось что-то вроде парковой зоны с баньянами и пальмами, затеняющими обширную лужайку. Репортер указал налево, на межу, разделяющую город и парк, и Рик повернул туда, выводя свои «силы вторжения» на шоссе. Машины, следующие за Риком, вовсю сигналили, а пассажиры в кузове его пикапа орали и размахивали руками с выставленными вперед большими пальцами и мизинцами. Еще один гавайский обычай, решил Рик. Мелькнула мысль: удастся ли им с Тессой познакомиться со здешними обычаями в качестве обыкновенных туристов, когда весь этот кошмар закончится?

Он снова глянул в зеркальце и понял, что зря пытается обмануть себя, — это не закончится никогда. Такое не забывается. Они изменились, и даже если в дальнейшем утратят свои сверхъестественные способности, мир благодаря им с Тессой уже изменился. Люди воочию стали свидетелями появления призрака и теперь, словно племянник, встретивший в пыльном кабинете давно усопшего дядюшку, никогда не забудут об этом.

— Кто такой Эдди? — снова спросил он, поднимая голос, чтобы перекричать шум. Он проехал на красный, но даже и не пытался остановить процессию. Просто сжал зубы, посигналил и поехал дальше.

— Эдди был серфером, — ответил репортер, когда они миновали перекресток. Он сдвинул левый наушник на затылок, чтобы лучше слышать Рика. — Выходил в море в самую сумасшедшую погоду. Пропал без вести, спасая другого, и стал местной легендой. Эдакое олицетворение дурацкого оптимизма. Теперь, когда кто-то стоит перед принятием трудного решения, ему напоминают: «Эдди бы пошел».

Рик выпучил глаза.

— Круто. На моей стороне бог дурацкого оптимизма.

Репортер опустил стекло и выставил антенну передатчика в окно.

— Не знаю, как ты, но если бы я штурмовал военную базу, то предпочел бы, чтобы Эдди был на моей стороне. — Он расхохотался. — Что я несу? Я ведь и в самом деле собираюсь штурмовать военную базу!

Затем щелкнул тумблером и произнес в микрофон:

— Сара, ты слышишь меня? — Он склонил голову набок, прислушиваясь к голосу в наушниках. — Отлично. — Затем Рику: — Она хочет, чтобы ты выступил в прямом эфире сразу после рекламного блока.

— Думаешь, стоит предупреждать военных о наших намерениях?

Репортер рассмеялся.

— А то они не знают. Посмотри-ка наверх. — Он ткнул пальцем в сторону темно-зеленого вертолета, направляющегося от горной гряды на северо-запад, затем показал на фургон телевизионщиков.

Когда Рик обернулся, пассажиры пикапа замахали ему руками с криками: «Ура! Давай, парень!» Репортер продолжал:

— Сейчас тебе шумиха только на пользу. Пусть о вас услышит как можно больше народу. Пусть твоя божественная сила станет как можно сильнее.

— Она не божественная, — быстро сказал Рик.

— Не важно. Эфир через пять… четыре… три… — Репортер помолчал оставшиеся две секунды, затем заговорил в микрофон: — Привет, Сара. Это Ларри Иритани. Я веду репортаж из кабины пикапа Рика Спенсера. Сейчас Рик во главе армии разгневанных туристов следует в направлении военной базы Скофилд, чтобы спасти Тессу Маклин.

Он какое-то время слушал невидимую собеседницу, потом заговорил снова:

— Верно, Сара. Рик за рулем, я рядом, шесть человек в кузове и по крайней мере полсотни машин следуют за нами, все битком. Мы как раз приближаемся к Капахулу, так что если кто-то хочет присоединиться к нам, милости просим.

Репортер снова замолчал. Рик вдруг сообразил, что может включить приемник на приборной доске и послушать трансляцию, но как только повернул выключатель, динамик жутко зафонил. Ларри выключил микрофон и повернулся к Рику.

— Нельзя.

— Извини. — Рик выключил приемник.

— Все нормально. — Ларри щелкнул тумблером, — Итак, Рик, что вы планируете делать, когда доберетесь до базы?

Рик не знал, как ответить, но что-то сказать было нужно.

— Полагаю, дам военным шанс поступить благоразумно. А вот если они не уступят нашим требованиям, мы придем и возьмем ее.

— Придем и возьмем, — повторил Ларри. — Звучит серьезно. У вас нет оружия, да и на ваши сверхъестественные способности едва ли можно полагаться.

Рик закрыл микрофон перевязанной рукой.

— Не говори так! Ведь именно вера в нас усиливает способности.

— Ах да. — Рик освободил микрофон и Ларри продолжал: — Рик не хочет выдавать всех своих секретов, но явно готовит для военных какие-то сюрпризы. Как раз сейчас он работает над этим, посему мы завершаем прямую трансляцию, чтобы не мешать ему.

Рик почувствовал легкий укол совести при мысли, что он использует средства массовой информации для усиления своих способностей. Получалось, он вскармливает те самые фантазии, об опасности которых Сондерби предупреждал его всего несколькими днями ранее. С другой стороны, иного пути нет. Наука, закон и порядок слишком медлительны, к тому же Рик не был уверен, что, имей он на руках ордер на освобождение Тессы, Маркус или Сондерби не станут чинить препятствий. Ему нужно опередить закон. И если потребуется мистицизм или всеобщая истерия — что ж, он пойдет и на это.

Однако слова словами, а что на самом деле? Рик чувствовал, как уходит время, а вдохновения все не было. Кроме того, что во главе толпы народа он собирается прибыть к воротам базы и потребовать освобождения Тессы, других идей в голову не приходило. Есть одна нервирующая черта во всех этих психических делах — ты не знаешь, на что способен.

Может, сделаться невидимым и проскользнуть мимо охраны? Рик никогда не пытался сделать это, но, если верить Толанду, нужно просто представить себе, что все получается. В конце концов, почему нет? Ведь он способен заставить исчезать предметы, есть смысл поэкспериментировать над собой.

— Здесь налево, — сказал Ларри, когда пикап приблизился к перекрестку, ведущему на шоссе.

И снова Рик не стал ожидать зеленого света. Он притопил педаль газа и вылетел на шоссе на скорости семьдесят миль в час. На бетонной дороге пикап затрясся, как в лихорадке. Рик глянул в зеркало и увидел, что пассажиры вовсю цепляются за борта пикапа, чтобы не вылететь наружу. А позади поток машин выплескивался на шоссе, их было гораздо больше, чем в начале пути. Прекрасно! Слова Рика не остались неуслышанными.

Он повернул зеркало так, чтобы видеть свое отражение, и попытался сосредоточиться и стать невидимым. Представил, как отражение становится все более и более нематериальным, прищурил глаза, чтобы слегка затуманить зрение, вспомнил, как выглядела капсула «Аполлона», когда начала медленно растворяться в пространстве… На секунду Рику стало страшно, когда он вспомнил, что на самом деле произошло с капсулой, но он успокоил себя тем, что капсула, даже будучи полупрозрачной, сохраняла свою материальность. В конце концов она же удерживала воздух.

Рик почувствовал — что-то происходит. Волосы на загривке начали подниматься, когда астронавт понял, что его отражение действительно меняется. Он широко раскрыл глаза, однако отражение в зеркале по-прежнему оставалось слегка размытым, словно стекло в ванной, когда включаешь горячий душ. Затем Рик понял, что размытым стало вообще все, что отражалось в зеркале. Люди в кузове, машины, следующие за его пикапом…

— Ох ты… — прошептал Рик и взглянул вперед, чтобы понять, только ли с отражением происходит метаморфоза.

Окружающее тоже было словно в тумане. Видимости пока еще хватало, чтобы вести машину, но и только. Прилагая титанические усилия, чтобы не запаниковать, Рик произнес:

— Прошу прощения, сейчас я попробую с этим что-нибудь сделать.

— Сделать с чем? — поинтересовался Ларри. Он отвернулся от окна, взглянул на Рика и в ужасе отшатнулся от него. — Бог ты мой! Что с твоими глазами?

— С глазами?

— Ты сейчас точь-в-точь «Сиротка Энни»!

Рик глянул в зеркало и дернулся так, что пикап едва не вынесло на встречную полосу. Народ в кузове завопил, хватаясь друг за друга, но Рик не отрывал взгляда от зеркала. Его глаза были белыми, словно у отварной форели. Ни радужки, ни зрачков.

— Вот же черт! — ругнулся он. — Как же я сразу не сообразил!

— Ты что пытался сделать?

— Хотел попробовать стать невидимым, чтобы проскользнуть на базу и забрать Тессу, пока кто-то другой будет отвлекать внимание охраны.

Ларри снова взглянул на него и с отвращением отвернулся.

— Вместо этого ты попытался заставить весь окружающий мир исчезнуть, но только для себя. Слушай, это прямо Мать-Катаракта какая-то. Помолись прямо сейчас, чтобы навсегда таким не остаться.

Только не это. Рик с усилием сглотнул.

— Ничего страшного, — с надеждой сказал он. — Посмотрим, удастся ли вернуть все, как было.

Он зажмурился, повращал глазами, не разжимая век, потом снова открыл их. Не рассеивается ли туман?.. Ничего не изменилось.

— Давай, черт тебя побери! — взревел Рик, снова закрывая глаза. Может, представить, что все в порядке? А если еще хуже станет? Нет уж, так хоть что-то видно.

Ларри ухватился за баранку, помогая Рику удерживать автомобиль. Отлично. Рик вглядывался и вглядывался в зеркало, одновременно и желая, и опасаясь использовать сверхъестественные способности, чтобы привести глаза в норму. Он попытался просто смотреть, стараясь разглядеть все как можно более ясно и четко.

По крайней мере с десяток секунд ничего не происходило, и эти секунды показались Рику вечностью. Затем мысли сами собой перешли от его теперешнего состояния к тому, каково было бы в этой кондиции остаться навечно. И тут Рик заметил, что радужка слегка окрасилась. Следом начали проявляться зрачки, все более и более четко. В зеркальце, словно фотография в проявителе, отражение кабины пикапа постепенно принимало четкие очертания.

— Ненавижу это дерьмо, — мягко произнес Рик, набрал в легкие воздуха и заорал: — Ненавижу это дерьмо! Я всего лишь хотел слетать на Луну! Я не просил никакой дурацкой сверхъестественной хрени!

Ларри безуспешно пытался сдержать смешок. Рик мрачно взглянул на него, и тут репортер по-настоящему расхохотался.

— Я всего лишь хотел слетать на Луну… — передразнил он. — Послушал бы ты себя. Да большинство только мечтает, как оплатить счета за квартиру!

Рик подумал, что, пожалуй, его слова и в самом деле слегка претенциозны. Он сжал кулаки, разжал их и взялся за руль пикапа.

— Ладно, может, я и пожелал чего-то не совсем обычного, но душу-то я за это не продавал. И уж точно не намеревался по возвращении домой превратиться в привидение.

Ларри похлопал Рика по плечу.

— Не принимай ты все так близко к сердцу. Ты встретился с призраком. С кем случается такое — уже никогда не будет прежним.

Рик вздохнул.

— Наверное, так оно и есть. Но я не обязан этому радоваться. То, что происходит, противоречит всем моим представлениям о мире. Да к тому же еще и не хочет правильно работать.

— Теперь будет работать получше, репутация-то твоя исправилась. Здесь поворачивай на Семьдесят восьмую.

Рик свернул, размышляя, насколько далеко им удастся проехать, пока военные не выставят дорожный блок. Черт возьми, все идет наперекосяк с того самого момента, как они с Тессой решили сбежать. Опыта в подобных делах нет ни у одного, ни у другой. Нужна грамотная профессиональная помощь, а не толпа туристов в сандалиях и купальных костюмах.

Рик глубоко вздохнул и напомнил себе — отрицательные эмоции ведут к отрицательным результатам.

— Есть другие пути к базе, — поинтересовался он, — на случай, если перекроют главную дорогу?

— Конечно, — ответил Ларри. — Не волнуйся, доберемся. — Он прислушался к голосу в наушниках, затем сказал: — Как насчет прямого эфира? Пора еще приподнять рейтинг.

Рику особенно нечего было сказать, но он решил, что еще раз выйти на публику будет нелишним. Наверняка радиопередачу перехватывают и транслируют и телевизионщики. Если так, то он сможет обратиться сразу к миллионам.

— Что ж, давай.


Глава 31


Ларри поднес микрофон ко рту:

— О’кей, мы готовы. Отлично.

Он подождал несколько секунд, затем весь подобрался, словно кто-то пустил сквозь него ток.

— Привет, с вами снова Ларри Иритани в прямом эфире с Риком Спенсером, который только что продемонстрировал мне один из своих новых трюков. Не могу пока сказать, как он собирается применить его, — тут он подмигнул Рику, — но одно знаю точно: это самое потрясающее из всего, что я когда-либо видел. Как объяснил мне Рик, каждый новый слушатель, который поверит в него, увеличивает его силу. Не хотел бы я оказаться на месте военных, когда мы доберемся до Скофилда. Рик, скажите мне… — Он прислушался к голосу в наушниках, затем воскликнул: — Кто? Рэмбо? Сколько? Само собой, давайте!

Ларри отключил микрофон и щелкнул выключателем радиоприемника.

— Ты должен услышать это.

И тут раздался женский голос — видимо, Сары:

— Мы даем слово Уильяму Паркеру, человеку, находящемуся рядом с базой Скофилд, который сказал, что туда прибыла целая армия… скажите сами, Уилл.

— Попробую, — раздался возбужденный мужской голос. — Это почти невозможно описать. — Судя по разрядам статического электричества, он говорил по телефону. — Я нахожусь через дорогу от медицинского блока, где держат Тессу, и сейчас наблюдаю, как целый взвод Рэмбо появился из ниоткуда. Они направляются к зданию… окружили его и бьют окна, чтобы проникнуть внутрь. Охрана изнутри пытается стрелять, но они словно ничего не замечают.

— Рэмбо? Что вы имеете в виду? — спросила Сара.

— Я имею в виду шестифутовых, здоровенных, мускулистых солдат. Коммандос. Со спины я не могу наверняка сказать, похожи ли они на Сильвестра Сталлоне, но они обнажены по пояс и увешаны пулеметными лентами и гранатами точь-в-точь как на знаменитых плакатах. В каждой руке по пулемету, хотя огня они не открывают. Просто прорываются в здание. Не знаю, что происходит внутри. Криков не слышно — только стрельба.

Рик взглянул на Ларри, чьи глаза были такими же выпученными, как у Рика несколько минут назад.

— Господи Боже! — прошептал репортер.

— Спасибо, мистер Паркер. А что скажет по этому поводу Рик?

Ларри вытер пот со лба.

— Ларри?

Репортер включил микрофон — в кабине раздался фоновый сигнал, — выключил радио и произнес:

— Прошу прощения. Мы тут с Риком слегка обалдели. Не думаю, что он знает, в чем тут дело. Верно, Рик? — Он протянул астронавту микрофон.

Рик принял инстинктивное решение. Не хотелось лгать источнику своей силы, но это могло помочь спасти Тессу. Он подмигнул Ларри и сказал:

— Конечно, знаю. Не хотел раньше времени выдавать свои секреты. Теперь, когда там все под контролем, наше продвижение будет более безопасным. Да и военные, может, поймут, что лучше бы им отпустить Тессу.

— Без единого выстрела, — заметил Ларри. — Мне, как пассажиру головной машины, приятно это сознавать. Будем надеяться, что все пойдет как надо. — Он прислушался к невидимой собеседнице, затем ответил: — Если нет, я уверен, у Рика найдутся еще сюрпризы. Мы движемся по шоссе Н-2 и скоро будем на месте.

После короткого участка гладкого асфальта под колесами снова застучали стыки бетонных плит. Рик по-прежнему ехал со скоростью семьдесят миль в час. Он оглянулся на пассажиров и остальные машины. Вроде все в порядке. Такое впечатление, что большая часть Гонолулу следовала за ним. Даже те, кто до этого не был частью шествия, инстинктивно вливались в него.

И в то же время что-то явно шло не так. Чем ближе они приближались к базе Скофилд, тем хуже Рик себя чувствовал. Это не может закончиться благополучно. Призрачные коммандос наверняка исчезнут в самый критический момент, или военные откроют огонь по толпе, или…

Рик не знал, в чем дело.

— Мы уже должны были наткнуться на блокпост, — сказал он.

— Дареному коню в зубы не смотрят, — ответил Ларри.

Рик тряхнул головой.

— Очень похоже на ловушку. Они вообще не сопротивляются, словно хотят, чтобы мы пришли к ним.

— Надеются что-нибудь выгадать, — веско заявил Ларри. — Просто не могу поверить, что ты создал эту толпу призрачных коммандос. Невероятно.

— Лучше бы я знал, что они там затевают. — Рик вдруг увидел краем глаза какую-то вспышку, обернулся, но ничего не разглядел. И тут он понял, что этот отблеск находится в его глазах, словно некое призрачное отражение иной реальности. Неужели это отклик на его желание увидеть, что ждет их впереди?

Он на секунду прикрыл глаза и попытался уловить остаточное изображение на сетчатке, однако не увидел ничего, кроме негативного изображения все того же шоссе и растущих вдоль него деревьев. Вот только там было какое-то движение… Рик попытался идентифицировать его, но безуспешно — все то же шоссе и деревья.

— Вот дерьмо, — выругался он.

— Что?

— Я вижу какие-то образы, но, по-моему, это все то же самое, что я могу видеть и с открытыми глазами.

— Ну, может, пригодится в темноте, — сказал Ларри.

— А ведь верно. — Рик не сбавлял скорости, но не мог избавиться от ощущения, что что-то идет не так. Впрочем, Скофилд совсем рядом, и поворачивать назад уже поздно.

А может, просто нервы шалят? Ларри тоже выглядел напряженным, когда включил микрофон и сказал:

— Ладно, мы почти прибыли. Включайте прямой эфир.

— Выдаешь новости порциями? — поинтересовался Рик.

— Само собой. Три… два… Привет, с вами снова Ларри Иритани. Мы с Риком Спенсером находимся всего в миле от главных ворот военной базы Скофилд, где армия призрачных коммандос усмиряет сопротивление. А мы во главе по крайней мере пары тысяч человек из Гонолулу хотим попытаться спасти… Оп-па, готовься повернуть налево.

Рик почувствовал, что его вот-вот стошнит, Точно, ловушка. Двойное видение усилилось. Может, это Толанд или какой-нибудь армейский экстрасенс пытаются проникнуть в его разум? Рик словно видел перед собой еще одно рулевое колесо, только ему мешала чья-то голова, как будто он сидел на заднем сиденье. Деревья мелькали за окном… И тут неожиданно возникло поле, покрытое какими-то колючими, похожими на кактусы растениями. Голая почва между растениями была красная, как кровь.

— Поворачивай, — сказал Ларри.

Кто-то определенно играл с его мозгом. Рик отпустил педаль газа, но дурнота по-прежнему накатывала волнами, он едва мог дышать. И не видел, куда поворачивать. Образ в его мозгу был сильнее того, что находился перед глазами. Это был какой-то кошмар: растения, похожие на ручные гранаты, на поле окровавленной грязи. Рик увидел ряд телефонных будок вдоль дороги и истерически расхохотался. Телефонные будки в аду?

— Поворачивай, поворачивай, — орал Ларри, — Черт, мы пропустили главные ворота!

— Я… не могу, — сказал Рик, раздираемый внутренней борьбой.

Ларри тяжело дышал. Совершенно забыв о микрофоне, он сказал:

— Ладно, ладно, там, впереди, еще одни ворота. Но будь готов, не пропусти их.

— Я… пытаюсь. — Рик приготовился нажать на тормоз, и тут на него накатило странное чувство. — Что-то… не так!

Он зарычал, пытаясь рассмотреть действительность сквозь все более и более реальное видение дороги в ад, однако картинка в его мозгу стала еще отчетливее. Рик увидел женскую руку на сиденье машины и на мгновение ощутил, что эта рука принадлежит ему. Он словно смотрел в окно, в отчаянии пытаясь понять, куда его увозят.

— Тормози, — сказал Ларри.

На безымянном пальце руки серебряное кольцо, поцарапанное и обшарпанное по краям, поймало отблеск утреннего солнца.

— Тесса, — сказал Рик.

— Тормози! Ты сейчас пропустишь и эти ворота.

— Тессы здесь нет.

— Что?

— Она в машине. Ее куда-то увозят.

— Откуда ты знаешь?

Откуда? Рик понятия не имел. Телепатия? А может, просто галлюцинация? Он в состоянии стресса, спал за последние сутки всего несколько часов, ничего не ел со вчерашнего вечера… Конечно, галлюцинация.

Рик знал, что должен повернуть на военную базу. Если он этого не сделает, никто больше не захочет помогать ему. Это единственный шанс спасти Тессу. А он собирается пустить его псу под хвост из-за какого-то дурацкого видения. Из-за глюков и тошноты.

Но это была ее рука, ее кольцо, она звала его.

— Черт побери! — взревел Рик. Долго ли человек может выносить всю эту психическую хрень?! Оставалась всего лишь доля секунды на выбор между призрачными Рэмбо и неясными галлюцинациями, и от этого, возможно, зависела жизнь Тессы.

Рик на дюйм сдвинул ногу в сторону тормозов, и на него накатила дурнота. Вернул обратно к педали газа — давление ослабло.

— Я просто знаю, — произнес Рик. — Она впереди.

Он надавил на акселератор.

Последние ворота мелькнули слева. Дорога пошла под уклон, затем снова в гору. Пассажиры в кузове удивленно закричали. Поток машин сзади сбавил ход, затем снова принялся догонять пикап.

Дальше дорога раздваивалась. Рик решил поехать по правой. Пикап ракетой взлетел на холм, и перед ними открылся тот самый ландшафт, что видел Рик. Вдоль дороги ряд телефонных будок, по обе стороны поля, растения с листьями, как клинки, похожие на ручные гранаты, торчали из блестящего красного грунта.

— Ананасы! — заорал Рик. Узнавание разрядило внутреннее напряжение, как будто взорвалась бомба.

— Что?

Рик не ответил. Впереди в отдалении ехала машина. Он утопил педаль газа до пола. Стрелка спидометра сдвинулась к отметке 80, потом 90. Ларри поднял микрофон и заговорил:

— Мы… мы едем. Рик считает, что Тесса впереди. Примерно в полумиле от нас действительно едет какая-то машина.

— Теперь уже скоро, — пробормотал Рик, разгоняя пикап до ста миль в час.

Водитель машины увидел их и прибавил газу.

— Ну уж нет! — заревел Рик.

Теперь, когда выяснилось, что он прав, Рик почувствовал, как сила словно переполняет его. Он опустил окно и высунул наружу левую руку, борясь со встречным ветром. Рик представил себе огненную линию, протянувшуюся вперед, к покрышкам удирающей машины, и расплавляющую их.

Молния толщиной с руку, подобно разряду фазера из «Звездного пути», вылетела из его левого кулака.

— Господи Иисусе! — вскричал Ларри.

— Ты еще ничего не видел, — бросил Рик, выпуская очередной заряд прямо в багажник автомобиля. Огненный шар, бешено вращаясь, рванулся вперед, срезал по пути целый ряд ананасов, ударил в багажник машины и развалил надвое телефонную будку. Крышка багажника упала на землю, но рухнувшая будка перегородила Рику дорогу.

— Ах ты, дрянь! — зарычал Рик. Он потянулся вперед, представив, как хватается за будку и оттягивает ее в сторону. Пикап содрогнулся, как будто его ударили, а будка перевернулась и откатилась в красную грязь, освободив дорогу.

— Приятно видеть, что законы Ньютона хоть где-то еще работают, — сообщил Рик Ларри.

— Что? — спросил тот, совершенно ошеломленный.

— Каждое действие сопровождается равным противодействием.

— Ну-ну.

Первый разряд уничтожил по крайней мере одну из покрышек. Машину закрутило. Водитель пытался удержать ее на дороге, но скорость была слишком велика. Автомобиль совершил несколько оборотов вокруг своей оси и вылетел за обочину в заросли ананасов.

Впечатление было такое, словно взорвалась фруктовая бомба. Зеленые и желтые ошметки разлетелись во все стороны. Рик продолжал давить педаль газа, пока расстояние между машинами не сократилось до нескольких сотен футов, затем сбросил скорость, слегка надавил на тормоз и с криком «Держитесь!» свернул с дороги в поле.

Пикап, словно ракета, выскочил на обочину. Пассажиры в кузове с криком хватались за что попало, чтобы не вылететь за борт. Рик попытался попасть в колею, проложенную первой машиной, но промахнулся и протаранил ряд ананасов, разлетающихся в стороны желто-зеленой кашей.

Наконец пикап остановился. Рик и Ларри открыли дверцы и выскочили наружу, но пассажиры опередили их. Они гурьбой высыпали из кузова и помчались к машине, двухдверному седану без номеров. Рику показалось, что внутри три или четыре человека пытаются удержать пятого. Тессу!

Впрочем, успех не сопутствовал им. В кабине сверкали разряды всякий раз, как кто-то пытался коснуться девушки. Рик услышал вопли и проклятия, затем раздался голос Тессы:

— Отпустите меня!

И тут крыша кузова взлетела вверх, словно отброшенная чьей-то могучей рукой, а седан еще глубже погрузился в почву. Действие и противодействие, подумал машинально Рик. Это сделал не он. Видимо, Тесса изрядно рассердилась.

Крыша рухнула на землю в дюжине ярдов от машины. В воздухе пахло как после взрыва в закусочной. Рик бросился к седану, чтобы помочь Тессе выбраться через разбитое заднее окно. Кольцо блеснуло на солнце, когда она протянула к Рику руку.

Оно вернулось! Рик пришел за невестой, и кольцо вернулось! Сердце бешено колотилось в груди, он едва мог говорить.

— Как ты?

— Вроде в порядке.

Тесса встала на сиденье. Двое солдат, сидевших там же, были не в состоянье сопротивляться. Они пытались перевязать обожженные руки. Но водитель и пассажир на переднем сиденье наставили на Рика уродливые тупорылые пистолеты. Маркуса среди них не было, и Рик почувствовал разочарование.

— Отойдите, — приказал водитель.

Рик бросил на него взгляд, пытаясь отдышаться.

— Вы же… не настолько… глупы, чтобы… спустить курок, — произнес он.

Рик слышал, как сзади подъезжают все новые машины, раздавались возбужденные крики людей, прокладывающих себе дорогу среди ананасов. Фургон телевизионщиков подъехал совсем близко, оператор по-прежнему вел съемку из окошка. Мелькнула мысль, что кому-то придется платить хозяину плантации за нанесенный ущерб.

Один из пассажиров пикапа бросился вперед и распахнул дверцу водителя седана. Водитель наставил на него пистолет, а его напарник крутил головой, не зная, что предпринять, но огонь никто из них не открывал. Кто-то попытался выхватить пистолет из руки водителя.

Раздался выстрел, Рик увидел вспышку и почувствовал, как пуля чиркнула по волосам прямо над левым ухом. Он попытался мысленно ухватиться за пистолет.

Водитель оказался быстрым малым. Он выстрелил еще трижды, но все пули угодили в дверцу — астронавт сумел отвернуть дуло в сторону. Затем Рик напрягся, и рука водителя хрустнула, словно под каблуком тяжелого башмака. Он вскрикнул и выронил оружие.

С трудом контролируя голос, Рик произнес:

— Мы что тут, в игрушки играем?

Никто не ответил. А если бы и ответил, Рик не услышал бы. Прямо на них на высоте всего нескольких футов летел вертолет.

Рик и Тесса встретили его одновременно: мощный огненный заряд рванулся навстречу вертолету. Рик хотел, чтобы взрыв произошел перед носом летательного аппарата, но Тесса, судя по всему, была настроена не столь миролюбиво. Заряд начисто снес задний винт вертолета, и машина закрутилась в воздухе, лишившись управления. Пилот попытался остановить вращение, однако быстро передумал и выключил двигатель. Вертолет грузно рухнул на ананасовое поле.

Земля содрогнулась. Пилот открыл дверь и выскочил наружу, но никаких враждебных действий не предпринимал — просто стоял и смотрел на седан, пикап и прибывающую толпу.

Рик обернулся и потянулся к Тессе, чтобы помочь ей наконец выбраться из машины. Он уже решил было, что сумел восстановить дыхание, но тут Тесса улыбнулась, и Рик снова лишился дара речи.

Тесса смотрела на него, глаза ее блестели.

— Рик.

— Тесса.

Рик обнял девушку, и от знакомого запаха у него задрожали руки. Все вокруг затаили дыхание, в воздухе повисло напряжение.

А потом они поцеловались, и толпа разразилась аплодисментами.


Глава 32


Три дня спустя они поженились. Времени на подготовку было совсем мало, но большинство из тех, кто помогал в спасении Тессы, проводили здесь отпуск, и Рик не хотел обойти их вниманием. По счастью, свадебный бизнес поставлен на Гавайях на широкую ногу. Не менее десятка различных компаний бесплатно предложили молодоженам свои услуги, а когда Рик с Тессой поинтересовались, не желают ли эти компании поучаствовать в их бракосочетании все вместе, вопрос был решен мгновенно.

Оставалось только выбрать место свадьбы. Предложений было множество. Пещера Папоротников на Кауаи. Вершина Мауна Лоа на Большом острове, Халеакала на Мауи. Кратер Алмазной Головы или водопады Ваймеа на Оаху.

Когда Рик с Тессой представили себе тысячи людей, собравшихся в этих экзотических местах, они почувствовали ужас.

Проблему помогла решить мать Рика. Рик позвонил, чтобы пригласить ее в Гонолулу, и поделился своими проблемами, и мать сказала:

— Бог ты мой, вы же в тропическом раю. Устройте все под пальмой где-нибудь на пляже.

Этот совет все расставил по местам. Большинство приглашенных жили здесь же, в многочисленных отелях Вайкики, в крайнем случае неподалеку. Тут же останавливались и все автобусы. Вайкики — место паломничества туристов, и здесь лучшие пляжи на Гавайях, Несмотря на обилие туристов, власти очень внимательно следят за состоянием ландшафтов, и ничто не нарушает волшебную красоту природы.

Самым трудным оказалось выбрать участок пляжа — пока Рик и Тесса не совершили пешую прогулку от лагуны Хилтона до аквариума. Пляж плавно закруглялся вокруг залива. Они уже было решили устроиться напротив «Королевского отеля», но обратили внимание на участок на границе жилой зоны и парка. Пляж здесь по-прежнему слегка закруглялся, давая хороший обзор, и плавно переходил в обширный парк.

— Вот. — Тесса показала на конец пирса.

О пирс разбивались волны, и молодежь на досках пыталась оседлать их. По другую сторону пирса получалось что-то вроде гигантского естественного бассейна для тех, кто не любит бороться с прибоем.

— Здесь? — удивился Рик. — Так тут же ни одной пальмы в радиусе сотни метров.

— Это лучшее место на пляже. Его видно отовсюду. К тому же сюда можно приплыть на лодке. Великолепно.

Рик попытался возразить, но Тесса словно не слышала его. Она оживленно принялась рассуждать о цветах, тортах и прочем. Рик понял — место выбрано.

Они остановились в «Парк Шор», последнем в веренице отелей на пляже прямо напротив пирса. Рик наблюдал, как для них готовят номер на верхнем этаже, не переставая удивляться количеству доставляемых цветов. Их привозили грузовиками, и вскоре все вокруг сверкало яркими красками.

Утром в день свадьбы поставщики провизии начали собирать воедино пятидесятифутовый торт в форме «Сатурна-5». Следом прибыл грузовик с огромной серебристой цистерной на прицепе, и Рик едва не свалился с балкона, увидев на цистерне надпись: «Шампанское».

— Я слышал, что на свадьбах, случается, события выходят из-под контроля, — покачал он головой, — но это нечто особенное.

Стоящий рядом Ларри расхохотался.

— Я бы не прочь прямо сейчас отхлебнуть из этой бочки.

Ларри был с Риком все утро. Он каждые полминуты нервно ощупывал нагрудный карман, поскольку Рик пригласил его в качестве шафера, и в кармане лежало кольцо Тессы. Они экспериментировали с кольцом накануне, репетируя церемонию, и когда Ларри держал его в руках, кольцо не исчезало. Тесса настояла, чтобы Ларри хранил кольцо у себя. Она хотела настоящей свадьбы, а значит, кольцо невесты должно находиться у шафера.

— Послушай, ведь это кольцо я подарил тебе в честь помолвки, — сказал Рик Тессе за обедом. — Давай я куплю настоящее обручальное кольцо.

Тесса бросила на него сердитый взгляд.

— Я хочу только это. И сегодня, и всегда.

Отец Тессы, лысый толстяк с лицом херувима и широкой улыбкой, заметил:

— Привыкай к ее характеру, сынок. Вся в матушку.

— Ничего подобного, — тут же заявила миссис Маклин.

Тесса расхохоталась:

— У меня характер похуже?

— Я этого не сказала, дорогая.

Рик так и не понял, шутят они или готовы выцарапать друг другу глаза. Все это было по меньшей мере интересно.

Ларри в сотый раз взглянул на часы.

— Ты что, замедляешь время? — поинтересовался он.

— Не знаю, — ответил Рик. Он вытянул вперед руки. Они дрожали.

— Да по сравнению ты со мной совершенно спокоен, — заметил Ларри.

Рик пожал плечами.

— Знаешь, кое-что я хочу сделать. — Он снова взглянул на бурные приготовления к свадьбе. Люди уже выстроились вдоль пляжа до самого полицейского участка и даже дальше. По воде сновали тучи катеров и лодок. — Я хочу жениться.

— Очень хорошо, потому как обратной дороги тебе нет. Здесь собрались все, кто хоть что-нибудь значит.

Это было не совсем правдой. Дейл Джексон отверг приглашение, а поскольку генерала Маркуса и Сондерби никто не приглашал, то их, естественно, тоже не было. Они вообще делали все возможное, чтобы арестовать астронавтов за действия, противоречащие долгу и присяге, но Рик с Тессой вдруг обнаружили, что пользуются огромным уважением среди адвокатов, о которых они и слыхом не слыхивали. Адвокаты, напротив, горели желанием привлечь к суду тех, кто держал астронавтов взаперти.

Судья подумал немного и решил отложить любые рассмотрения на неопределенный срок. Рик понимал, что это еще не конец, но по крайней мере у них с Тессой было время по-человечески пожениться.

Йошико, не успев вернуться в Японию, вылетела обратно в Штаты, чтобы присутствовать на свадьбе в качестве подружки невесты. Сейчас обе женщины примеряли в соседней комнате наряды и веселились, как девчонки. Процесс этот казался Рику бесконечным, и он радовался, что жениху достаточно надеть смокинг.

Они с Ларри наблюдали за последними приготовлениями: рабочие установили помост, который решили использовать в качестве алтаря, стулья для матери Рика и родителей Тессы, еще пару рядов стульев для почетных гостей. Рика удивило, как много его друзей-астронавтов не побоялось приехать. Накануне он, Ларри и по меньшей мере дюжина астронавтов устроили мальчишник, и еще изрядное количество его друзей должно прибыть сегодня.

Люди понемногу начали занимать места. Рик пожалел, что у него нет бинокля… и мгновение спустя на балконе перед ним и остолбеневшим Ларри появился зеркальный телескоп на треноге.

— Бог ты мой! — заорал Ларри и отскочил в сторону. — Откуда эта штука взялась?

— Извини, — пробормотал Рик. Абсурдность происходящего вызвала у него кривую ухмылку. — Я просто хотел разглядеть все получше, а тут — бац!

Сквозь решетку балкона он направил телескоп на дальний конец пирса, заглянул в окуляр и увидел спину собственной матери так близко, словно вот-вот готов был ткнуться в нее носом. Рик повел телескопом в сторону, однако толком разглядеть ничего не смог. Мелькнуло лицо какой-то женщины испанского типа, но Рик не узнал ее, хотя ему померещилось что-то знакомое.

— От этой штуки никакого толку, разве что на звезды смотреть, — пожаловался он.

Ларри прильнул к окуляру телескопа и повел трубой в сторону моря.

— Ух! — восхищенно присвистнул он. — Ты только полюбуйся.

Рик заглянул в окуляр и увидел лодку, на борту которой размахивали руками десятка три совершенно голых людей. Вдоль поручней был натянут сине-белый плакат, гласивший: «Свадебные колокольцы и больше ничего. Солнечное общество Алоха».

Видимо, выражение лица Рика было настолько глупым, что Ларри расхохотался:

— Как ты уже сказал, на свадьбах многое выходит из-под контроля.

— Это уж точно.

Рик еще раз взглянул на развеселую компанию, затем торопливо отвернул телескоп в сторону. Если Тесса увидит, что он рассматривает голеньких красоток…

Наконец зазвонил телефон. Ларри поднял трубку и сообщил:

— Пора. — Он в очередной раз похлопал по своему нагрудному карману и добавил: — Шоу начинается.

Оба быстро глянули в зеркало. Причесаны? Отлично. Бутоньерки? На месте. В зубах остатков шпината нет?

Рик чувствовал, как все громче колотится сердце. Громче, чем во время старта «Аполлона».

Все системы работают нормально.

Поехали!


Глава 33


Выйдя из гостиницы, Рик и Ларри тут же оказались в толпе доброжелателей. На них нацепили по десятку венков, люди наперебой приветствовали своих героев. Многие размахивали руками все с теми же оттопыренными большим пальцем и мизинцем. Рик попытался ответить таким же жестом, что несколько удивило присутствующих.

Они пересекли битком забитую людьми улицу и направились в сторону причала. Рик начал замечать знакомые лица. Лаура Тернер из Центра управления полетами. Рик на минуту остановился поблагодарить ее и надеть на женщину один из своих венков. Он совсем уже собрался отправиться дальше, но Лаура кивнула в сторону высокого, грузного мужчины и сказала:

— Это Григорий.

— Григорий! Боже мой! — Рик потянулся и хлопнул мужчину по плечу, на что тот ответил таким жизнерадостным тычком, что Рик едва не согнулся пополам.

— Поздравляю, — сказал Григорий.

— Спасибо. Правда, спасибо за все. — Рик вспомнил русское слово: — Спасибо!

Григорий покраснел от смущения.

— Не за что.

Рик хотел еще задержаться, но Ларри увлек его дальше. И он был прав — тысячи людей собрались на пляже. Рик летел словно по воздуху — Григорий приехал!

Тут же оказался и Марк — парень, что одолжил Рику свой пикап. Рик едва узнал его при свете дня и в гражданской одежде, а когда узнал — сказал:

— Извини за все эти ананасные приключения. Надо было бы мне поосторожнее. Но я все компенсирую.

— Шутишь? Да мой пикап теперь — целое состояние. Мне за него уже миллион дают. Так что спасибо.

— На здоровье, — ошарашенно произнес Рик.

— И тебе удачи, старик. Будет нужна тачка — только свистни.

Последние сто футов Рик прошел как в тумане. Астронавты хлопали его по плечу, тетушки, дядюшки и кузены с кузинами чмокали в щеку и трясли руку. Рик заметил с полдюжины кинозвезд, кричащих и размахивающих руками, как и все остальные.

Только пара десятков человек у алтаря были счастливыми обладателями стульев — ближайшие родственники Тессы. Кресло рядом с ее матерью пустовало; оно предназначалось для отца — после того как тот поведет Тессу к алтарю. Рик, единственный сын единственной оставшейся в живых родительницы, гадал, кто устроился рядом с его матушкой… и чуть не поперхнулся, узнав президента Мартинес. Именно ее он видел в телескоп! Несколько человек, незнакомых Рику, сидели позади Мартинес и матери Тессы. Секретные агенты или члены правительства? Рик пожалел, что не слишком интересовался политикой.

Стройная, темноволосая девушка лет двадцати пяти, должно быть, сестра Тессы, Элиз. Она должна была сегодня прилететь из Нью-Йорка. Это она в детстве подкладывала ненавистные овощи на тарелку Тессы. Семейное сходство было поразительным, отличался только цвет волос. Рик улыбнулся и помахал Элиз, затем президенту и своей матери, которая выглядела довольной, несмотря на то, что на выборах голосовала за другого кандидата.

Рик и Ларри заняли места рядом со священником в белом одеянии. Священник молился, опустив капюшон так, чтобы не было видно его лица.

На помосте стояли всего два микрофона; оба, вне всякого сомнения, были подключены ко всем ведущим станциям мира. Телевизионщики на специальных подмостках, тоже украшенных цветами, снимали происходящее. В отдалении в воздухе парили вертолеты.

О пирс разбивались ленивые океанские волны, покачивая серферов на парусных и простых досках. Куда ни глянь — море лиц. Все высматривали, когда же появится Тесса. Несмотря на ветерок с моря, воздух был напоен ароматом свежих цветов.

И вот со стороны отеля наконец послышались звуки свадебного марша. Рик пошарил глазами в поисках источника звука, обнаружил, что мощные громкоговорители на крыше гостиницы вполне сгодились бы для проведения рок-концерта, и понадеялся, что Тесса успела покинуть свой номер до того, как включили музыку.

С первыми звуками марша в толпе у гостиницы раздались приветственные крики, распространяясь, подобно волнам, по мере продвижения кортежа невесты в сторону пляжа. Рик до этого полагал, что его приветствовали слишком уж бурно. Куда там… рев восторженных людей прокатился по пляжу, отразился от зданий и едва не заглушил даже усиленную мощными динамиками музыку. Это напоминало первобытные силы природы. Рик внезапно осознал, что Тесса, по-видимому, в данный момент самая популярная личность на планете.

Ларри в очередной раз проверил кольцо. Рик сосредоточился только на том, чтобы спокойно дышать, наблюдая за приближением Тессы.

Ее белое шелковое платье сияло на солнце. Кружева на рукавах и плечах смягчали блеск, а фата и складки платья, спадающие с талии, придавали невесте совершенно неземной вид, словно она по облакам шествовала. Под кружевами белый шелк давал возможность лицезреть округлость бедер и стройные ножки. Пять ниток жемчуга на шее дополняли картину.

Рик хорошо видел лицо Тессы под фатой — оно выражало такое ожидание счастья, что Рик даже растерялся. Тесса подняла глаза, заметила своего жениха, и ее улыбка затмила даже блеск подвенечного наряда.

Отец невесты подвел девушку к жениху, затем занял место рядом с ее матерью. Музыка прекратилась, последнее эхо прогремело между зданиями.

Рик взял Тессу за руку, и они повернулись к священнику.

Наступила полная тишина.

Священник поднял голову, откинул капюшон и начал:

— Возлюбленные чада мои…

По толпе прокатился изумленный вздох. Это был сам римский папа.

Имя папы было Фома. Люди прозвали его Фомой Неверующим, на что папа, судя по всему, не обижался. В конце концов он был первым агностиком среди пап, который заявил, что Господь Бог не общается с ним напрямую. Папа любил говаривать, что религиозный опыт по большей части можно отнести либо к вдохновению, либо к несварению желудка, причем трудно заметить разницу.

Папа был американцем. Ему еще не исполнилось пятидесяти, и он едва начал седеть, когда стал папой нового тысячелетия. Его молодость и энергичность привлекли в лоно Церкви куда больше народу, чем все Иоанны, Павлы и Пии вместе взятые.

Рик слегка запаниковал, подумав о том, что венчание самим папой автоматически превратит его в католика, но церемония шла совершено так же, как и накануне, когда они репетировали свои роли. Новобрачные произнесли традиционные слова и обменялись кольцами. Ларри подал Рику кольцо Тессы с таким облегчением, что президент Мартинес едва не рассмеялась. Рик надел кольцо невесте на палец а она, в свою очередь, надела на его палец такое же, взятое с настоящей приборной доски «Аполлона» в Космическом центре имени Кеннеди.

Потом папа объявил их мужем и женой, Рик поднял фату, и новобрачные поцеловались.

Рик поначалу подумал, что фейерверк существует лишь в его воображении, но когда открыл глаза, яркие сполохи рвались по небу. Все это вкупе с аплодисментами, казалось, сотрясало саму землю.

Потом Рик и Тесса отправились вдоль пирса, принимая поздравления. Первым оказался папа Фома, который после формальных пожеланий сказал:

— Нам нужно поговорить.

— Правда? — спросил Рик, покраснел и добавил: — Конечно… когда?

— Лучше бы завтра. Есть кое-что, что вам необходимо узнать по поводу ваших новообретенных способностей.

Папа развернул новобрачных и легонько подтолкнул в сторону ожидающих своей очереди гостей. Родителям и сестре Тессы не терпелось поздравить молодых, к ним присоединилась и президент Мартинес. Слегка поклонившись, она подала Рику и Тессе какой-то свиток со словами: «Подарок к свадьбе».

Тесса поклонилась в ответ и развернула свиток. Рик мельком заметил слова: «…освобождаются от ответственности, связанной с…»

— Это амнистия? — поинтересовался он.

Президент кивнула:

— Можно сказать и так. Не хотелось портить вам медовый месяц.

— Спасибо! — хором воскликнули Рик и Тесса.

— Не за что. Вы совершили героический поступок. Я с удовольствием побеседую с вами об этом, когда вы вернетесь из свадебного путешествия.

— Конечно, — заверил Рик президента. — Э-э, позвоните и назначьте удобное для вас время.

— Непременно.

Мартинес уступила новобрачным дорогу, и они прошествовали дальше, не чуя земли под ногами. Что, собственно, нельзя назвать преувеличением, поскольку почву покрывал пятнадцатисантиметровый слой цветов, а они все падали и падали.

Не выпив до сих пор ни капли спиртного, Рик чувствовал себя опьяневшим от происходящего. И папа, и президент! И тысячи людей, собравшихся здесь. Все вокруг улыбались и горели желанием поздравить новобрачных.

Пятьдесят футов торта в виде «Сатурна-5» не утолили голод даже малой толики присутствующих. Распорядители вручили Рику и Тессе отделяемый модуль с тем, чтобы они заморозили его и съели в первую годовщину свадьбы, затем к столу подали сотни маленьких тортов, что тут же породило слухи о том, что новобрачные просто умножили количество угощения при помощи своих ментальных способностей, как в свое время поступил Иисус с хлебами и рыбами.

Рик с Тессой попытались пресечь слухи, по крайней мере в своем ближайшем окружении, и все равно каждый хотел увидеть какой-нибудь магический трюк в их исполнении. В конце концов новобрачные сдались и создали стаю голубей, которые дважды облетели парк и затем исчезли.

— Сделайте что-то, чтобы каждый мог это увидеть, — выкрикнул кто-то из толпы.

— Что? — спросил Рик.

— Какое-нибудь заклинание, связанное с облаками.

— Нет! — закричал другой. — Создайте огнедышащего дракона, и чтоб на его крыльях были начертаны ваши имена!

— Шутите, — усмехнулся Рик, представив себе эту картину, но мгновение спустя огромная тень накрыла толпу.

Рик поднял глаза — в небе действительно парил дракон. Размером с «Боинг-747», с огромными крыльями летучей мыши, длинным извивающимся хвостом и змеиной головой на тонкой шее. Пламя из пасти дракона вылетало футов на пятьдесят.

Если бы на крыльях не красовались золотые буквы: «С днем бракосочетания!», паника была бы неизбежна. Людей словно парализовало, когда дракон пронесся, едва не сшибая верхушки деревьев, в сторону Пёрл-Харбора, покружил над аэропортом, вернулся к пляжу и исчез, оставив после себя густое облако дыма.

Больше новобрачных никто ни о чем не просил.


Глава 34


— Боюсь, дракон был ошибкой, — заметил папа.

Они сидели в его номере в «Шератоне». Вид из окон напоминал открытку — солнце сияло над волнами пляжа Вайкики, на синей глади океана покачивались многочисленные лодки и яхты.

Папа Фома был в красно-голубой гавайской рубахе и шортах по колено. Он явно наслаждался возможностью побыть в неформальной обстановке в этом тропическом раю. Рик приобрел себе серый костюм — при помощи кредитки матери, поскольку его бумажник по-прежнему оставался на базе Скофилд, — а Тесса одолжила у сестры скромное синее платье, которое делало ее похожей на кандидата в губернаторы.

— Мы, м-м, сделали это не нарочно, — сказала она. — Кто-то предложил, и оно само собой получилось.

Его Святейшество кивнул.

— В этом-то и проблема. Вы должны научиться контролировать свои способности. И свои желания.

Рик рассказал о телескопе, сотворенном вчерашним утром.

— Вот-вот. Он исчез, когда вы ушли в комнату?

— Да.

— Так обычно и случается. Но пока не исчезают, эти вещи совершенно реальны, верно?

Тесса подалась вперед в кресле.

— Вы говорите так, словно с вами подобные вещи случаются на каждом шагу.

Фома покачал головой.

— Боюсь, что нет. Давно уже папы не делали ничего подобного. Только и осталось, что превращать вино и крекеры в кровь и тело Христово.

— Вы шутите?

— Отчего же, когда-то это было вполне обычным делом. Это теперь мы живем в куда более рациональном мире. Люди нынче воспринимают подобные вещи скорее метафорически, чем буквально. Последний, кто превращал вино и хлеб в кровь и плоть, был Пий XII. После него больше никто. Атомная бомба показала свою мощь, и установилась власть науки. А теперь на религию покушается и мирской гуманизм.

— Не похоже, что вас это сильно расстраивает, — заметил Рик.

Папа пожал плечами.

— Конечно, нет. Религия — всего лишь средство помочь людям поверить в сверхъестественное. Чем меньше веры, тем меньше нужно помогать.

— Простите?

Фома глянул в окно на океан, размышляя о чем-то, затем повернулся к Рику.

— Вы ведь на самом деле не верите, что ваши способности представляют собой нечто новое, да? Психическая сила существует с тех пор, как появился человеческий мозг, чтобы фокусировать ее. Колдуны, шаманы, пророки — я хотел бы верить, что их способности имеют тот же источник, что и ваши. Божественность царей тоже оттуда. Каждый, кто становится достаточно значительной персоной, имеет потенциал, если не способность, к сверхъестественному. Способности остальных зависят от их собственной веры. Вы с Тессой всего лишь замыкаете долгую череду своих предшественников.

Папа мягко улыбнулся.

— Я не особенно беспокоюсь из-за вас. Вы добрые люди. Но в плохих руках ваши способности могут принести большой вред. Церковь давно поняла это, поэтому мы стараемся научить людей основам морали, чтобы паранормальные способности служили добру. Мы хотим, чтобы люди верили в могущественного и справедливого Бога, который не будет мириться с себялюбием и эгоизмом. — Он рассмеялся. — Мы понимали, что средоточие заинтересованности людей сместится в сторону технологии, а не метафизики. На дворе двадцать первый век. Мы наивно полагали, что рационализм предотвратит веру в психические способности. Нас беспокоили астрологи, а нужно было обратить внимание на астронавтов. Нас предупредили, но мы, как и НАСА, не обратили внимания на предостережение.

— Что? — Рик встрепенулся. — НАСА и раньше имело дело с кораблями-призраками?

— Нет. Но произошла психически индуцированная авария, которая едва не стоила жизни трем астронавтам. Помните «Аполлон-13»?

— Там отказала проводка в кислородном баке, — заметила Тесса.

— Несомненно, — согласился Фома. — Но если бы этого не произошло, случилось бы что-нибудь еще. Вспомните, «Аполлон-13» стартовал ровно в 13:13. Словно НАСА пыталось показать, что плюет на суеверия. Но не важно, что думает НАСА — остальная Америка считает 13 несчастливым числом. Поэтому кислородный бак «Аполлона-13» взорвался на второй день полета, который выпал… на 13-е число месяца. Если это не свидетельство влияния группового разума на события, то что? К счастью, вся страна считала астронавтов героями, и только поэтому им удалось живыми вернуться на Землю.

Рик, который совсем недавно слетал на Луну и обратно на корабле, созданном верой поклонников научной фантастики, не знал, что и сказать. Абсурд, и все же…

Тесса поерзала в кресле.

— А какое это имеет отношение к нашему дракону?

Папа вздохнул.

— На Земле сегодня живет семь миллиардов человек. По крайней мере половина из них смотрела вчера трансляцию вашей свадьбы. Значит, сейчас три с половиной миллиарда человек верят в драконов. — Фома поежился. — Хорошо, что у нас есть сверхзвуковые истребители и ракеты с теплонаведением. Приснись кому из вас кошмар, они могут очень пригодиться.

Рик подскочил, услышав за окном рев, но это оказался всего лишь самолет, взлетающий в аэропорту.

— Вы серьезно? — спросил он.

— Я надеюсь, что все не так плохо. В конце концов большинство людей понимают, что дракона создали вы. Однако в человеческой душе есть и темная сторона, и для нее достаточно пищи. Демоны и дьяволы сегодня почти совсем отошли в прошлое, но их место заняли киношные монстры и НЛО. И они в любой момент могут стать реальностью, как вчерашний дракон.

Рик слегка рассердился. Возможно, потому, что папа говорил о сверхъестественном, как об обыденных вещах.

— Зачем вы говорите нам это? Мне кажется, не стоит закреплять такие образы в нашем сознании.

— Я хочу, чтобы вы знали об опасности. Чтобы смогли распознать ее источник, когда придет время. Сейчас на вас фокусируются мысли мира, и они во многом определяют ваши способности.

— В лучшую или в худшую сторону, — грустно проговорила Тесса.

— Совершенно верно. На вас ответственность, которой я не пожелал бы никому. Но раз это случилось, вы должны быть предупреждены.

Рик хмыкнул:

— Не думайте о розовых слониках, так? А что делать, чтобы случайные мысли не стали реальностью?

Фома сцепил пальцы рук в молитвенном жесте.

— Очень эффективна молитва. Молитва и медитация. В былые времена люди молились о предотвращении божественного вмешательства так же часто, как и призывали его. А медитация помогает избавиться от нежелательных мыслей.

— Помолись, и все пройдет, — пробормотал Рик.

— Рик! — возмущенно воскликнула Тесса.

— Извините, — сказал Рик, затем повернулся к Тессе. — Извини, просто у меня все это в голове не укладывается.

Папа рассмеялся.

— Сочувствую. Представьте, каково было мне, когда меня выбрали папой и ввели в Ватикане в курс дела.

— Так вы поэтому взяли имя Фома?

— Это одна из причин. — Папа загадочно улыбнулся, и Рик понял, что распространяться его собеседник не намерен.

Фома поднялся с кресла.

— Я рад, что наша беседа состоялась. Позвоните, если у вас возникнут проблемы. А пока наслаждайтесь своими новыми способностями. Возможно, после Иисуса вы первые, кто заслужил их.

— Это палка о двух концах, — заметил Рик с кривой улыбкой.

Фома рассмеялся.

— То же можно сказать и о чем угодно. Будьте осторожны.


Глава 35


Президент оказалась гораздо более прагматичной. Не успели Рик с Тессой устроиться в креслах в Овальном кабинете всего лишь через три дня после аудиенции у папы, как Мартинес спросила их в лоб:

— Хотите еще раз слетать в космос?

— На корабле-призраке? — поинтересовался Рик. — Ну уж нет.

— Тесса?

— Без достаточно веских причин — нет.

— Будущее человечества — достаточно веская причина?

На мгновение Рик испугался, что к Земле несется астероид, и еще больше запаниковал, подумав, не он ли сам создал этот астероид, но президент развеяла его фантазии.

— Ни для кого не секрет, что НАСА — дохлая лошадка, — заявила она. — Мы не собираемся заставлять ее бегать. Если хотим снова отправиться в космос, нужно искать другие решения. То, что вы сделали две недели назад, потрясло меня. Думаю, этот способ куда лучше того, что предлагает НАСА.

— И куда опаснее, — заметила Тесса.

— Разве? — Президент постучала дорогой перьевой ручкой по столу. — Вы слетали туда и обратно, даже не зная как. Я говорила с людьми, которые… э-э… расспрашивали вас после полета. Они уверили меня, что «эффект массы наблюдателей», как они это называют, можно усилить и контролировать.

— Такое мог сказать Сондерби, — хмыкнул Рик. — Маркус наверняка не настолько оптимистичен.

Мартинес перестала вертеть ручку.

— Он подал в отставку. Мистер Толанд полагает, что способен отладить процесс и сделать его более надежным. По его словам, требуется лишь человек, достаточно популярный, чтобы аккумулировать энергию и преобразовать ее.

Рик вытянул перед собой левую руку, демонстрируя президенту красный шрам на ладони.

— Он думал, что ложки гнуть тоже не опасно, и посмотрите, что из этого вышло.

Мартинес стояла на своем:

— Мы не будем спешить.

Тесса кашлянула.

— Есть одна проблема, о которой, судя по всему, никто не подумал. Наша сила напрямую зависит от простых людей, чье внимание нам удалось привлечь. Благодаря Сондерби и его подручным, мы продержались достаточно долго, однако, полагаю, через месяц наших сил не достанет и на бумажный самолетик.

Президент покачала головой.

— Публика верит в то, во что ей велят верить. Средства массовой информации будут управлять ею, словно стадом овец.

Рику не слишком понравилось то, что он услышал.

— Вам не кажется, что это цинизм?

— Это факт. Политика есть игра СМИ. Нельзя стать президентом, не зная, как управлять и манипулировать людьми.

Вспомнив Маркуса и Сондерби, Рик подумал, что, наверное, Мартинес права. Манипуляция людьми стала целой наукой. Рик представил себе лаборатории, где высоколобые ученые при помощи компьютеров моделируют человеческие реакции и программируют таблоиды и ток-шоу.

Президент снова застучала ручкой по столу.

— Я удивлена вашим сопротивлением. Вы же астронавты. Я предлагаю вам возможность возродить космическую программу.

— Не обижайтесь, мадам, но Тесса права. Я был бы счастлив начать честную программу по освоению космоса. К сожалению, если основывать ее на дыме и зеркалах, она пойдет прахом, как бы нам ни хотелось обратного.

— До или после того, как мы побываем на Марсе? Рик едва сдержал смех.

— Марс? Да мы еле-еле слетали на Луну и обратно. Мы понятия не имеем, каков радиус действия этого… как вы его назвали? — «эффекта массы наблюдателей». Не говоря уж о том, что весьма сомнительно держать «массу наблюдателей» в постоянной заинтересованности на протяжении всего полета. Источник силы в конце концов находится на Земле.

— Так давайте попробуем. Можно для начала отправить автоматический корабль без экипажа. Это не будет стоить нам ни цента.

Рик взглянул на Тессу. Та слегка наклонила голову набок и задумчиво накручивала на палец один из своих локонов. При этом Тесса слегка хмурилась, слушая спор Рика с президентом.

— Почему бы и нет? Если ничья жизнь не подвергнется опасности, я не вижу проблемы.

Рику дико хотелось снять пиджак, от напряжения он обливался потом.

— Помните, что Григорий сказал о взрывах? Е = mс2. Нам пока везло, но если одно из наших милых творений неожиданно превратится в энергию… Ракета, способная доставить экипаж до Марса, разнесет пол-Флориды, если взорвется на старте.

— Кто сказал, что корабль будет стартовать во Флориде? — поинтересовалась Тесса. — Мы могли бы создать корабль в космосе. Если он взорвется там — плевать.

Рику все происходящее совсем не нравилось, и он не мог понять почему. По идее, ему следовало бы скакать от восторга при мысли, что есть возможность использовать новые способности на благо человечества. Полет на Луну только разогрел его аппетит. Отчего же он сопротивляется идее полета на Марс? Может, в глубине души считает происходящее жульничеством?

— Вы обсудили это с Сондерби? — спросил Рик президента. — Почему вас не беспокоят экономические последствия такой затеи? Лучше было бы задушить идею на корню.

Мартинес рассмеялась.

— Не все чиновники боятся будущего, мистер Спенсер. Сондерби поделился со мной своими соображениями еще до того, как вы сбежали из карантина. Возможно, он прав. Социальные и экономические потрясения будут такими, каких наша страна еще не знала, но катастрофы не произойдет. Следует либо принять происходящее, либо спрятать голову в песок. Грядущего не избежать. Джинн уже выпущен из бутылки. Единственное, что сейчас имеет значение, какими будут наши три желания.

Вот оно. Мартинес сказала «наши три желания». Рику стало ясно, что она хочет свою долю сокровищ. Как и любой другой, кто имеет возможность оказывать влияние на Рика и Тессу. Надо научиться отказывать, иначе всю жизнь так и будешь демонстрировать людям чудесные фокусы.

Несмотря на жару, Рик поежился. Один из способов существовать — давать всем именно то, чего они хотят. А себя обречь на мучения. Никакая сила не в состоянии удовлетворить желания всех. Мартинес начала свою программу с Марса. Чего ей захочется потом? Электростанцию на основе ядерного синтеза? Электромобиль, который действительно ездит? Возрождения вырубленных лесов? Или что-нибудь покруче? К примеру, эпидемии на Ближнем Востоке или революции в Китае.

А что последует за отказом? Молчание прессы и однажды ночью визит убийц из ЦРУ?.. Одно можно сказать наверняка: чем глубже влезешь в дела правительства, тем глубже будет твоя могила, когда станешь не нужен.

— Мы должны все обдумать, — сказал Рик. — Для нас это в новинку. Мы еще не знаем своих возможностей, и я не хочу вслепую начинать то, о чем могу пожалеть впоследствии.

Мартинес, судя по всему, была не в восторге от результатов беседы, но виду не подала. Вместо этого она сказала:

— Как правильно заметила Тесса, одна из неизвестных переменных нашего уравнения состоит в том, насколько долго вы будете способны делать то, что можете сегодня. Не теряйте время, иначе мы упустим невероятный шанс.

— Понял. — Рик козырнул по-военному. — Мы непременно все обдумаем.

Он поднялся и протянул Мартинес руку для рукопожатия, словно президент объявила аудиенцию оконченной. Трюк сработал — Мартинес отложила в сторону ручку, пожала руку Рику и Тессе, после чего астронавты покинули кабинет.

Тесса взорвалась только в лимузине, когда они ехали в аэропорт.

— Ты хоть понимаешь, что облажал президента Соединенных Штатов?

— Само собой, понимаю.

Рик развязал галстук и ослабил воротник рубахи, затем нашарил патрубок кондиционера и повернул его так, чтобы прохладный воздух обдувал лицо.

— Ты что себе думал?

Рик рукавом утер пот со лба.

— Я думал о том, как убраться оттуда без радиоошейника. Мы нужны ей, любимая. Мы очень ей нужны. Она даст нам немного времени, чтобы мы присоединились к ней по собственной воле, но ее планы идут очень, очень далеко. Марс всего лишь приманка, морковка, чтобы заманить нас в сети. Ее настоящие цели здесь, на Земле.

— О-о! Обожаю, когда ты пытаешься говорить метафорами. Черт, Рик, она же предложила нам Марс на тарелочке с голубой каемочкой!

— Да, но на нашей тарелочке.

Рик взял руки Тессы в свои и заглянул ей в глаза.

— Каждый, кто хоть когда-то имел дело с паранормальными явлениями, предостерегал нас. Неужели мы обязаны ублажать президента?

Тесса ответила не сразу.

— Так как же ты собираешься использовать наши способности?

— Что?

— У тебя есть дар. Как ты собираешься использовать его, если не хочешь лететь на Марс?

Рик уже не раз задавал себе этот вопрос, даже по ночам, когда Тесса спала, но так и не мог найти подходящего ответа. Создать хороший дом? Крутую машину? Собственный межпланетный корабль? Все это весьма соблазнительно, особенно корабль.

— Честно говоря, я вообще никак не хочу использовать его. Хотелось бы просто жить. У меня и так есть все, о чем я мечтал.

— Черт тебя побери, Рик, я серьезно.

— Я тоже. — Рик сжал ее руки.

Тесса попыталась было нахмуриться, но не выдержала, и на ее лице расцвела широкая улыбка.

— Черт тебя побери, — повторила она. — И я должна быть от тебя без ума, несмотря на твои речи!

Рик не ответил. Во всяком случае, словами. Он и так прекрасно ее понял. И утвердился в этом мнении, когда жена поцеловала его.


Глава 36


Они стояли в очереди за билетами, когда Тесса сказала:

— Господи, мы ведь до сих пор не обсудили, где будем жить.

Рик продвинулся в очереди на шаг и потянул за собой чемодан. В Вашингтоне очередь для регистрации пассажиров с билетами длиннее, чем для тех, кто эти билеты лишь собрался покупать. Все эти бесконечные политики с их полетами «по делам».

Рик постарался не злиться. Он взглянул на Тессу, которая надела темные очки и шляпу, чтобы не быть узнанной (как, впрочем, и сам Рик), и сказал:

— Что ты предлагаешь? У тебя или у меня?

Тесса жила в Орландо, Рик — в Хьюстоне. Сейчас они собирались в Орландо, но это вовсе не означало, что там они и будут жить.

— В Техасе слишком жарко, — заметила Тесса. — И потом, мы же больше не работаем на НАСА.

— Нас пока никто не увольнял, — напомнил Рик.

— Само собой. Собираешься в понедельник на работу? Рик подтащил чемодан поближе.

— Нам положен двухнедельный послеполетный отпуск. Не думаю, что туда входит содержание в карантине. Так что у нас в запасе больше недели.

— Понятно, и где ты собираешься провести это время?

— Как ты смотришь на Ки-Уэст? — спросил он. — Мне там нравится. Главное, достаточно далеко от назойливых мух из правительства. Там можно будет не скрываться от публики. — Рику не нравилось находиться в помещении в солнцезащитных очках.

— Никогда не бывала там.

— Так полетели. Снимем кондоминиум…

— Все так просто?

— Ну, покажем домовладельцу пару фокусов.

Подошла их очередь, и турникет открылся. Кассир не моргнула глазом, когда Рик и Тесса предъявили документы, но, когда она протянула астронавтам посадочные талоны, Рик обратил внимание, что их поместили в первый класс.

— О, спасибо! — воскликнул он.

— Не за что, — ответила девушка. — Поздравляю вас.

Тесса улыбнулась, сделала жест правой рукой и вручила кассиру розовую гвоздику.

Глаза девушки расширились.

— Ух ты! Спасибо, я буду хранить ее.

Рик мягко рассмеялся.

— Боюсь, она исчезнет через несколько минут, хотя кто знает…

Пройдя несколько шагов, Рик спросил:

— Зачем ты это сделала?

— Захотелось. — Тесса вздохнула. — У нас есть дар, почему бы им не воспользоваться?

— Я все думаю о взрывах в России. Григорий называл их промышленными авариями. Каков будет взрыв, если твой цветок решит избавиться от своей массы сразу, а не постепенно?

— Этого не будет.

— Откуда ты знаешь?

— Мы за последнее время создали кучу всего, включая полностью заправленный «Сатурн-5». Разве хоть что-то взорвалось?

— Пока не взорвалось.

— Слушай, в чем дело? Что-то беспокоит тебя, и я не думаю, что взрывы.

Тесса была права. Рик тревожился, и тревожился о другом. Не о взрывах, даже не о гибели цивилизации, которую предсказывал Сондерби. Все это казалось ему слишком абстрактным.

— Знаешь, — сказал он Тессе, — происходящее угнетает меня. Вселенная не должна работать таким образом. Всю свою жизнь я доверял основным законам природы. Они понятны, и я был уверен, что понимаю их. Теперь все стало с ног на голову.

— А вот тут ты не прав. Я уверена, что мы не нарушаем никаких настоящих законов природы. Только те, что придуманы людьми. Просто картина мира не совсем такая, как мы ее себе представляли.

Рик посмотрел на «Боинг-747», выруливающий на летное поле. Огромный, тяжелый и все же способный летать. Братья Райт не поверили бы.

— Для меня все это очень важно, — произнес он. — Может, потому что я чувствую свою ответственность. Боюсь, немало ученых останутся без работы, пока все это не закончится.

— Ученые? Да они премий нахватают, объясняя происходящее.

— Не все смогут приспособиться и смириться с новым. Им только и останется, что гамбургерами торговать.

— Пусть так, здесь нет твоей вины. Это реальность, и она останется реальностью независимо от того, смогут люди приспособиться к ней или нет.

Рик хмыкнул.

— Астероид, который стер с лица земли динозавров, гоже не слишком заботился о них. Но будь я астероидом, то испытывал бы чувство вины.

— Будь ты астероидом? — Тесса расхохоталась. — Господи, Рик, это уже какой-то клинический случай. Комплекс мученика.

Они сидели в самолете, когда Рик сказал;

— Ладно, это было глупое сравнение, но я все равно чувствую себя виноватым. Подчинись я приказу, мы оставили бы «Аполлон» на орбите, и все было бы шито-крыто. А так кризис грозит стать глобальным. — Тесса попыталась возразить, однако он продолжал: — А самое поганое — по крайней мере для меня, — что я должен контролировать каждую свою мысль. Папа сказал, что его это не беспокоит, поскольку мы добрые люди, но он не знает меня. Я способен на вспышки ярости. Кто-то подрежет меня на шоссе, и я уже готов стереть его с лица земли. А теперь я и в самом деле могу это сделать. И сделаю, если не буду осторожен. Стоит мне подумать о чем-то — и где гарантия, что поутру оно не будет лежать у меня на пороге? Я не хочу все время заботиться о своих мыслях!

— Так же, как и я. Но, поверь, Рик, дело того стоит.

— Мне так не кажется.

Самолет наконец поднялся в воздух. Говорить больше не хотелось. Всю дорогу до Орландо Тесса развлекала пассажиров первого класса, создавая для них цветы, кольца и наручные часы. Кто-то спросил, не может ли она создать экземпляр книги Райана Хьюза «Если бы мечты были ракетами». Тесса никогда не слышала ни об авторе, ни о книге, но сосредоточилась, и вскоре в ее руке появилась тоненькая книжица карманного формата. На обложке стояло имя автора и название. Когда человек, попросивший о книге, открыл ее, он рассмеялся и показал Тессе чистые белые страницы.

— Странно, — произнесла Тесса. — Если уж я смогла создать настоящего огнедышащего дракона, то и книга должна была получиться с правильным текстом.

— Могу вас утешить, — сказал мужчина. — Я Райан Хьюз, и я не знаю, что будет в этой книге. Я только собираюсь написать ее. — Он взглянул на обложку и добавил: — Неплохо будет показать ее моему издателю. Это лучшая обложка из тех, что когда-либо у меня были.

— Вряд ли она просуществует долго, — заметила Тесса. — Извините.

— Эй, — воскликнула одна из пассажирок. — У меня есть фотоаппарат.

Хьюз поднял книгу, и женщина сделала снимок.

Потом Тесса обменялась с Хьюзом и женщиной с фотоаппаратом адресами.

— Мне хотелось бы знать, получился ли снимок, — сказала она. — А если книга и вправду выйдет в такой обложке, можно будет считать, что мы произвели перемещение предмета во времени.

— Это круто! — воскликнул Хьюз.

Рик проворчал что-то и отвернулся к иллюминатору. Крошечная летающая тарелочка вынырнула откуда-то сверху и пристроилась по ту сторону стекла. Тарелочка была не больше восьми дюймов в поперечнике, с классическим полукруглым набалдашником-кабиной и тремя ножками снизу фюзеляжа. В кабине сидел такой же крошечный зеленый в белую крапинку пришелец. Он помахал Рику и моргнул тремя из своих шести глаз.

Рик опустил шторку и попытался уснуть.


Глава 37


А два дня спустя сдохли собаки.

Рика разбудил телефонный звонок, что само по себе было странно, поскольку они с Тессой никому не сказали, где остановились. Когда Рик поднял трубку, женский голос спросил:

— Вы ненавидите собак?

— Что? — Рик никак не мог толком проснуться. — Кто говорит?

— Андреа Уинстон из «Юджин Реджистер Гард». Я хотела узнать, кусали ли вас когда-нибудь собаки, или, может, собака соседа мешала вам спать?

— Вы подняли меня среди ночи, чтобы спросить об этом? Как вы вообще узнали, где мы?

— Я репортер, мистер Спенсер. Вы или Тесса имеете что-нибудь против собак?

— Нет, а что случилось?

— Примерно полчаса назад все до единой собаки в Юджине передохли. Я подумала, не имеете ли вы к этому отношение?

— Собаки? Сдохли? Что? — Рик пытался собраться с мыслями. — Где это случилось? — наконец спросил он.

— В Юджине, штат Орегон.

— Я никогда в жизни не был в Орегоне. Хотя, постойте, однажды делал пересадку в Портленде. Но понятия не имею ни о каких собаках.

— А Тесса?

— Нет!

Тесса подняла голову.

— Что случилось?

Рик даже не стал прикрывать трубку рукой.

— В каком-то городишке в Орегоне передохли собаки, и репортер считает, что это наших рук дело.

— Нет, сэр, — возразила Андреа. — Я просто задала вопрос. У нас здесь полно ужасно расстроенных людей, и мы пытаемся выяснить, что произошло.

— Мертвые собаки? — спросила Тесса. — Почему она думает, что это сделали мы?

— Не знаю. Почему вы…

— Потому что погибли все собаки. Все до единой, даже те, кого не выводят гулять. И это случилось одновременно.

Рик передал слова репортера Тессе.

— В котором часу? — спросил Рик.

— В пять тридцать семь утра.

Рик посмотрел на часы. 9:03. Если Орегон живет по тихоокеанскому поясному времени, значит, прошло всего полчаса.

— Мы в это время спали, — сказал он. — И здесь не лаяли никакие собаки. Мы живем в кондоминиуме, где запрещено держать животных.

Тон репортерши смягчился.

— Ясно. Извините, если вам показалось, что я вас обвиняю, но все это настолько дико… Мы не знаем, что и думать.

— Действительно, странно. Я могу сделать предположение — подчеркиваю, всего лишь предположение. Возможно, в Югрине живет кто-то, кто случайно сфокусировал силу.

— В Юджине, — поправила репортер.

— А ведь и правда, — воскликнула Тесса. — Только подумайте, сколько народу первым делом поутру выводит гулять своих собак. Они лают и будят соседей. Волна раздражения прокатывается по стране, набирая силу с каждым разбуженным человеком. Когда она достигает Орегона, в раздражении пребывает половина населения страны. Волна достигает критической массы, и кто-то, кто действительно хочет тишины и покоя, фокусирует в себе энергию волны — даже не подозревая об этом. Хлоп! — Тесса провела рукой по горлу.

Репортер на другом конце провода услышала ее слова.

— Вы полагаете, кроме вас кто-то еще способен на такое?

— Кто знает? — ответил Рик. — Если теория Дэниса Толанда верна, энергия доступна любому, надо только уметь ею воспользоваться. Злость — очень мощный источник. Странно, что такого не происходило раньше.

— Никто раньше не знал, что такое возможно, — заметила Тесса.

Рик слышал, как Андреа стучит по клавишам компьютера.

— Ага, — сказала она. — В этом есть смысл. Мне чертовски страшно, но смысл точно есть. Как полагаете, нас ждет всплеск насилия, когда люди узнают, что способны обрушивать на других свою агрессию при помощи психических сил?

— Господи, надеюсь, что нет. — Рик усиленно размышлял, что они с Тессой могут сделать, чтобы не допустить этого. Ему пришла в голову одна идея. Рику совсем не хотелось воплощать ее в жизнь, но он знал, что попробовать стоит. — Послушайте, я пока не знаю, что мы с Тессой сможем сделать, но ведь собаки умерли всего полчаса назад, верно?

— Да, это так.

— Мы могли бы попробовать оживить их.

На другом конце провода послышался какой-то странный звук, и Рик понял, что его собеседница не настолько привычна к сверхъестественным событиям, как он сам.

— Понятия не имею, получится ли, — сказал он. — Когда мы что-то создаем, оно вскоре исчезает, но поскольку собаки умерли недавно, вдруг наше воздействие окажется чем-то вроде дефибриллятора. Если они оживут, то, может, и останутся жить?

— О да! — воскликнула Андреа. — Это было бы здорово.

Рик подумал, что, вероятно, одна из мертвых собак принадлежала его собеседнице.

— Дайте нам минуту на концентрацию, — попросил он.

— Конечно.

Рик положил телефон на столик.

— Ты и в самом деле собираешься попробовать? — поинтересовалась Тесса.

— Конечно.

Тесса взяла Рика за руку, оба закрыли глаза.

— Ладно, — сказал Рик. — Давай представим собак. Они лежат на боку, затем вдруг встают и начинают вилять хвостами. Готова?

— Готова.

Они пытались. Рик вспоминал все породы, о которых только знал. Сенбернары, немецкие овчарки, лабрадоры, терьеры, пудели, даже чихуахуа, которых он терпеть не мог.

Не исключено, что эта малая толика лицемерия и загубила попытку. А может, просто невозможно оживлять мертвых животных или делать это на расстоянии в три тысячи миль. Как бы то ни было, ничего не произошло, даже когда они с Тессой взяли атлас и отыскали на нем Юджин, чтобы попытаться сконцентрироваться на самом городе.

— Мне очень жаль, — в конце концов сказал Рик. — Боюсь, не в наших силах воскрешать из мертвых.

Андреа высморкалась.

— Я… все в порядке. Вы попытались. Спасибо вам.

— Не за что, — ответил Рик. — Нам и в самом деле очень жаль.

Андреа еще раз поблагодарила его и повесила трубку. Рик откинулся на подушку и задумчиво произнес:

— У меня дурное предчувствие.


Часть четвертая

ГИГАНТСКИЙ ШАГ


Глава 38


Юджин был только началом. Как только новости начали распространяться, по всей стране последовали массовые случаи гибели домашних животных. Но только в Юджине погибли все собаки до единой. Относительное количество погибших животных раз от раза уменьшалось, и Рик решил, что дело в хозяевах, многие из которых по-настоящему заботились о своих питомцах и оказались способны защитить их. А может, люди научились сосредотачиваться на определенных объектах.

Некоторые даже признавались, что, поскольку все попытки угомонить соседских собак оказывались тщетными, они решили применить психическую силу.

Само собой, последовала и волна убийств. Впрочем, все убийства, кроме одного, были совершены традиционными способами, что, с одной стороны, подтвердило теорию Рика, а с другой — слегка разочаровало его. Рик надеялся, что воля индивидуума к жизни защитит его от ментальных покушений, но проверить это не было никакой возможности.

Единственное убийство с помощью психических сил, собственно говоря, не опровергало теорию Рика. Это вообще трудно было назвать убийством в обычном смысле слова. Рик искренне посочувствовал судьям, которым в будущем придется разбирать такие дела. Старушка, чей сосед признался, что желал ее шести собачонкам смерти, пожелала смерти самому соседу. И некоторое время спустя тридцатиметровая ель обрушилась на его дом, прикончив соседа как раз в тот момент, когда он давал интервью национальному телевидению. Вся штука в том, что минутой раньше ель едва достигала в высоту трех метров.

Немало было и случаев гибели кошек, особенно тех, что шастали по соседским цветникам. Впрочем, кошек погибло все же меньше, чем собак, и один из университетских профессоров предложил заняться изучением кошачьего мозга, чтобы узнать, не обладают ли эти зверьки латентной психической способностью к самозащите, о чем существует немало преданий.

Подобного рода психические расправы не ограничивались одними лишь животными. Стоило людям узнать, что не только знаменитые астронавты могут управлять реальностью, как по стране прокатилась волна отказов двигателей на самом разнообразном транспорте, что привело к массовым пробкам. Приемники и магнитофоны взрывались от непонятных коротких замыканий, а шланги всех пожарных машин в Америке неожиданно превратились в гигантских удавов, которые, к счастью, исчезли, успев сломать своим хозяевам всего по нескольку ребер. В Северном Айдахо группа белых расистов неожиданно позеленела на глазах у изумленных поселян.

Единственное, что объединяло все подобные происшествия, так это растерянность людей, столкнувшихся с неведомым. Английские ученые мужи заявили, что теперь Америка наконец станет цивилизованной страной. Многие американцы согласились с ними, и только те, кто потерял своих кошек и собак, стереоприемники, машины и прочее, не были настроены так оптимистично.

Рик с Тессой прервали свое затворничество и выступили по телевидению, призывая людей умерить страсти. Толку от этого было мало. Они получали тысячи писем с угрозами, в основном от собаководов, которые обвиняли их в гибели своих любимцев. В какой-то момент Рик неожиданно скорчился от боли в груди. Налицо были все симптомы классического сердечного приступа, но Тесса бросилась к нему, и Рику немедленно стало лучше.

— Только попробуй позволить этим ублюдкам навредить себе! — рявкнула она яростно. — Игнорируй их.

— Если ты будешь их игнорировать, то и я буду, — ответил Рик, стараясь не подать виду, что испуган. Он попытался внушить себе, что это всего лишь несварение желудка.

С тех пор Рик старался не выпускать Тессу из виду. И не только из-за себя. Рик не знал, сможет ли он помочь, случись с ней что-нибудь, но присутствие Тессы определенно придавало ему сил, и Рик не хотел рисковать.

В других странах дела обстояли куда серьезнее. Кошки, собаки и машины не так важны для народов, по-прежнему борющихся за основные права человека. На Ближнем Востоке женщины быстро поняли, что способны наносить из-под чадры удары по своим угнетателям-фундаменталистам. Жители Восточной Европы, когда не могли убивать друг друга напрямую при помощи взаимной ненависти, жгли жилища своих врагов, а потом уничтожали беженцев при помощи обычного оружия.

Интернет-сайты росли как грибы, призывая людей объединяться за то и за это. Печатные издания не отставали. Призывы в них не всегда даже были корыстными. «Нью-Йорк тайме» поместила на передней полосе фотографию бездомного, спящего возле теплоцентрали, с подписью: «Можете сегодня раскошелиться на одну добрую мысль?»

Телепроповедники тоже вступили в игру. «Покопайтесь в своих психических карманах и избавьтесь от мирского!». Правда, подобные призывы поутихли, когда один из проповедников, преподобный Боб «Бобби» Боббисон заявил:

— Иисус говорит, что легче верблюду пройти сквозь угольное ушко, чем богатому войти в Царствие Небесное. Поэтому позвольте мне облегчить ваше бремя, чтобы вы могли безболезненно попасть на Небеса. Все ваши желания переадресовывайте мне, посылайте мне все, о чем вы только способны мечтать.

То, что произошло потом, должно было остановить других. Однако они лишь слегка умерили свои просьбы о деньгах после того, как Бобби был погребен под 10 368 464 долларами наличными, семью тоннами разнообразных украшений, килограммом кокаина, тремя моторными лодками и грузовиком. При том, что все это барахло исчезло вскоре после того, как боббисоновы «послушницы» в бикини начали разгребать завал.

Рик и папа Фома от души посмеялись над этим. Дальнейший их телефонный разговор был совсем невеселым. Рик хотел попросить совета, но папа сам нуждался в помощи. Двухтысячелетние попытки католической церкви направлять жизнь человечества сделали ее зависимой от любого кризиса на планете. На Фому обрушилось и поклонение последователей, и ненависть противников.

— Есть, правда, и хорошая новость, — сказал папа. — Я теперь могу выпускать голубей мира, когда даю публичные аудиенции. Одно плохо: они превращаются в летучих мышей, как только отлетают от меня футов на двадцать.

— Н-да, проблема, — согласился Рик.

— Еще бы. Митру крайне трудно очистить от голубиного помета, но свежее дерьмо летучих мышей… — Фома мягко засмеялся, затем сказал: — Хотел бы я, чтобы это было самое худшее в моей жизни. Люди всегда убивали друг друга за то, во что, как они полагают, должны верить все остальные. А сейчас, когда они видят, что масса верящих во что-то действительно влияет на реальный мир, то просто мечтают стереть с лица земли любого, кто не согласен с ними. Хуже того, будучи главой церкви, я не имею морального права вмешиваться. Уничтожение инакомыслящих для усиления собственной власти всегда было нашей официальной доктриной.

— Было, — повторил Рик, — сейчас все по-другому. Никогда не любил организации, которые не в состоянии отбросить старый багаж и измениться.

— Первородный грех — один из наших основополагающих принципов. — Фома вздохнул. — Черт, иногда думаю, как хорошо было бы закрыть двери и выключить свет.

Рик едва верил своим ушам. Такие слова от самого папы римского…

— Вы здоровы? — поинтересовался он.

— Конечно — по крайней мере с медицинской точки зрения. У меня достаточно почитателей, любовь которых пересиливает ненависть остальных. Но досадно видеть, как мир стремительно катится в хаос после стольких лет наших усилий сделать его лучше.

Рик посмотрел на экран телевизора. Там без звука шло какое-то полицейское шоу об очередных автомобильных авариях.

— Люди быстро теряют ко всему интерес, — заметил он.

Папа отхлебнул какого-то напитка и сказал:

— Необходимо снова привлечь внимание людей чем-то позитивным, что заставило бы их забыть, как они ненавидят соседей. Ваша с Тессой свадьба объединила людей как никогда раньше. Найти бы что-то такое, что держало бы их внимание достаточно долго.

— Вроде еще одного полета «Аполлона»? — спросил Рик.

— Это уже пройденный этап.

Рик рассмеялся. Что верно, то верно. Но другая мысль уже родилась в нем, и он не был уверен, хочет ли высказать ее вслух. Рик покусал губу, собираясь с духом, и наконец произнес:

— Как насчет путешествия на Марс?

Папа несколько секунд помолчал.

— Пожалуй, это как раз то, что нужно.


Глава 39


Когда секретарь провела Рика с Тессой в кабинет, президент расцвела в широкой улыбке.

— Полагаю, ваше появление означает, что вы изменили свои взгляды.

— Угадали, — ответил Рик, пододвинул кресло Тессе и уселся сам, не ожидая приглашения. Пребывание в Овальном кабинете сегодня совершенно не смущало его.

— Я уже подобрала людей для первой фазы. — Мартинес открыла стол и достала папку. — Если кто-то из них вам не нравится, можно заменить, хотя команда грамотная, и с их помощью вам будет легче создать нужное оборудование.

Президент протянула Рику папку, он открыл ее и увидел, что большинство фамилий принадлежит бедолагам из НАСА. Одну из них — Делию Роуз — назначили представителем по связям с общественностью. Пара имен оказалась Рику незнакома. Как, например, главный администратор проекта.

— Кто такой Ален Мейснер?

— Председатель Планетарного реконструкционно-исследовательского департамента ускорения развития космических исследований.

— Планетарно-реконструкционный… ПРИДУРКИ? — Тесса расхохоталась.

— Верно. Мне пришло в голову, что безумным проектом должен руководить сумасшедший ученый. А пока вы не начали нервничать, хочу сообщить, что Мейснер — великолепный администратор. В отличие от многих, он действительно знает свое дело. Единственный его недостаток — обожает совершенно дурацкие научные изыскания. Дай Мейснеру волю, всю жизнь просидел бы в своей лаборатории, и упаси Бог кому-то хоть одну бумажку там с места сдвинуть. Если его начнет заносить, дайте знать. Но пусть сначала поработает. Он чертовски хорош.

— Звучит убедительно. — Тесса никак не могла перестать хихикать.

— Сами посмотрите.

Мартинес пододвинула к Рику график работ. Под заголовком «Беспилотная посадка» стояло число, до которого оставалось меньше трех недель.

— Но это же невозможно! Марс слишком далеко!

— Я в курсе, — заметила президент. — В прошлый раз Тесса говорила, что можно создать корабль прямо в космосе. Почему бы не сделать это как можно ближе к Марсу?

Рик откинулся в кресле. Возможно ли такое? Им с Тессой не удалось оживить собак на расстоянии всего лишь в пару тысяч километров. Правда, создание кораблей несколько отличается от оживления собак. И Рик в самом деле хотел исследовать другие планеты.

— Интересно, а можно создать корабль прямо на поверхности Марса?

Мартинес рассмеялась.

— Нам нужна космическая программа, а не шпионская миссия. Мы должны выяснить, что нас там ждет, если будет принято решение отправиться на Марс на настоящем, построенном руками корабле. Наша программа должна прогреметь так, чтобы с ней ничего не случилось, даже если меня застукают в Овальном кабинете в момент интимной близости со студентом.

Рик почувствовал, что краснеет. Мартинес заметила его смущение и рассмеялась.

— Это всего лишь метафора, мистер Спенсер. А теперь — вперед. Туда, где до вас не бывал еще ни один человек. Попробуем вывести человечество к звездам!

Она говорила совершенно серьезно, и Рик почувствовал, как по спине побежал холодок. Впервые за долгие недели он осознал, что действительно отправляется в неизведанное. Реклама, людское поклонение — все это чепуха. Когда Рик ответил, его голос был тверд:

— Мы сделаем это!

Еще пару дней назад его одолевали сомнения, но теперь Рик осознал — президент права. Дареному коню в зубы не смотрят, и упускать открывшиеся возможности — просто преступление. Особенно теперь, когда за ними наблюдает весь мир.

— Итак, первая проблема — долговечность, — произнес Ален. — Нельзя создать корабль, который исчезнет на полпути к Марсу. Я вижу два пути. Первый: построить настоящий корабль для обеспечения возвращения, а силу мысли использовать только для запуска.

Он потер переносицу — жест, наверняка оставшийся со школьных времен, когда Ален носил очки в черной пластмассовой оправе, перемотанные на переносице изолентой.

Мейснер, Рик, Тесса и еще одиннадцать ученых собрались в комнате для заседаний в своем новом офисе. Офисом служил модульный домик, установленный рядом с похожей на пакгауз лабораторией на вулканическом плато неподалеку от Таоса, что в штате Нью-Мексико. Этот участок земли был одним из немногих, который не оккупировали военные или не превратили в национальный парк местные любители природы. Ученые посчитали, что в районе вулканов могут быть расположены древние источники психической силы, и надеялись, что это окажет положительное влияние на эксперимент.

К тому же совсем недалеко к югу располагался исследовательский центр в Лос-Аламосе на случай, если придется провести серьезные научные исследования. Времена Манхэттенского проекта давно миновали, но потенциал центра был по-прежнему силен.

Чертова дюжина ученых, астронавтов и публицистов сидела за столом, попивала кофе и хрустела чипсами, настраиваясь на мозговой штурм. Удобная мебель и ковер на полу придавали помещению уютный домашний вид.

— Условие второе, — продолжал между тем Ален. — Самый дешевый вариант, если оборудование, которое вы создадите, не исчезнет вовсе. Как кольцо Тессы. Как вам удалось сохранить его?

— Понятия не имею, — признался Рик. — Да и был момент, когда люди перестали верить в нас, и кольцо исчезло.

— Да, но с тех пор оно никуда не девалось, даже когда возникла проблема с гибелью собак. Каковы ваши соображения, Тесса?

— Никаких.

— И все же кольцо радикально отличается от всего, что вы создавали до и после него. Надо выяснить почему. — Ален написал мелом на доске, висящей рядом со столом, слово «кольцо», затем продолжил: — Что любопытно, фотографии предметов, созданных вами, никуда не пропадают после исчезновения самих предметов. Когда «Аполлон» на пути к Луне начинал исчезать, движение не прекращалось. Следовательно, кинетическая энергия не исчезает.

Он написал на доске: «кинетическая энергия».

— Если что-то сгорает или взрывается, оно потом не восстанавливается само собой. Эффект физического воздействия остается неизменным. — На доске появилось слово «эффект». — Следовательно, мы можем использовать психическую энергию для создания реальных вещей, которые и будут вести себя реально.

— Механизмы Фон Ноймана? — спросил Рик.

— Может быть. Мы не намерены создавать безделушки, чтобы создавать другие безделушки, однако если вы создадите безделушку, которая создаст безделушку, которая произведет нечто реальное, вопрос решится.

Рику потребовалось некоторое время на осознание услышанного. Он никогда еще не пытался создать нечто на основе абстрактной концепции. Впрочем, почему бы не попробовать? Вроде как сделать фотоснимок с другого снимка.

После долгого обсуждения решение было принято: необходимо создать зонд как можно ближе к Марсу, посадить его и получить по радио снимки поверхности красной планеты. Работники НАСА наперебой предлагали варианты технических решений, на которые у правительства никогда не находилось денег. Когда они заговорили об ионных двигателях и фантастических способах связи, Рик поднял обе руки и заявил:

— Постойте-ка. Я не имею ни малейшего понятия, как все эти штуки должны работать. О многих я вообще никогда не слышал. Как я могу создать то, о чем понятия не имею?

В помещении наступила мертвая тишина. Затем кто-то произнес:

— А если вам картинки показать?

Тесса расхохоталась.

— Что?! — вопросил Рик. — Когда я был ребенком, один из детских журналов провел интересную акцию. Дети присылали им рисунки того, что им хотелось бы получить в подарок на Рождество. Они изготавливали точь-в-точь то, что было изображено на детских рисунках. Искаженная перспектива, детали, торчащие одна из другой, и все такое. Я помню красный фургон треугольной формы. У него были кривые колеса, из которых наружу торчали спицы. Боюсь, что нас ожидает нечто подобное.

— Мы можем предоставить очень точные рисунки, — возразил один из инженеров.

— До последнего винтика?

— Да ладно вам, вы же создали целый «Сатурн-5». Не верю, что каждый винтик этой ракеты был вам известен.

Все посмотрели на Рика. Он попытался протестовать:

— Я очень хорошо знаю «Сатурн-5». Я с ума сходил по космическим кораблям, когда был мальчишкой. И все же… нет, так хорошо я его не знал. Наверное, создавая его, я опирался на чьи-то другие знания.

— Ну, так и сейчас обопритесь на наши.

— Может быть… посмотрим. Внесите это в план подготовительных мероприятий.

— А как насчет внешнего вида нашего аппарата? — спросила Тесса. — Повторить форму старых автоматических зондов типа «Обсервера»?

— Ни в коем случае, — заявила Делия, специалист по связям с общественностью. — Для пилотируемого полета мы должны создать нечто невероятное. Обычные формы и размеры не привлекут к миссии достаточного внимания. Проект должен быть грандиозным.

Обсуждение все длилось и длилось, на доске уже не осталось пустого места, а Рик почувствовал, что совершенно отупел и не в состоянии воспринимать происходящее. Он с грустью подумал, что им вновь нужно добиваться веры и поддержки массы людей. Рик только надеялся, что в данном случае цель действительно оправдывает средства.


Глава 40


Сомнения сомнениями, но на следующий день Рик и Тесса уже выступали по телевидению с заявлением о начале нового проекта. Они рассказали о желании президента вновь начать освоение космоса и поведали о возможных методах этого освоения. Они особенно подчеркнули важность общественной поддержки и призвали людей отринуть мелочные заботы и проникнуться важностью происходящего.

— Это может стать новой ступенью эволюции человека, — заявил Рик. — У нас появился шанс выбирать, какими мы станем в будущем. Давайте же не упустим его.

Тесса рассказала о трудностях, с которыми они столкнулись, особенно подчеркнув проблему недолговечности их с Риком творений.

— Мы еще не знаем всех законов, по которым действуют психические силы, — сказала она. — Складывается впечатление, что физическое существование предметов, созданных психическим путем, длится до тех пор, пока их создатель не перестает думать о них, либо пока он не лишается поддержки других людей.

Тесса подняла руку и продемонстрировала свое обручальное кольцо.

— На пальце я ношу доказательство того, что вы по-прежнему верите в меня и Рика. Я счастлива этим. Но я прошу вас распространить вашу веру в нас на все человечество. Давайте смотреть в будущее. Забудем о прошлом и встретим новую эру развития человека и человечества.

После выступления Делия предложила Рику и Тессе провести «разбор полетов».

— Слишком напыщенно, — сказала она. — Эволюция, новая эра развития… Да многие и слов-то таких не знают. Так можно половину южных штатов потерять. Кстати, Тесса, когда ты показывала кольцо, то выглядела не столько счастливой, сколько самодовольной. Люди не любят самодовольных.

— Извините, — расстроилась Тесса. — Я хотела быть искренней.

Делия рассмеялась.

— Ах, дорогуша, вам столько предстоит узнать о телевидении! Искренность всегда выглядит в камере самодовольством. А впрочем, не подумайте, что все прошло плохо. Все отлично. Просто к следующему разу нужно получше подготовиться.

Рик застонал. К следующему разу! Когда Рик стал астронавтом, он знал, что время от времени придется представать перед камерами, однако так и не мог примириться с этим. А теперь вся его работа зависит от поддержки публики.

К счастью, настоящая наука тоже не осталась в стороне. Пусть «волшебная», но все же хоть в какой-то мере настоящая наука. Уже были проверены способности Рика и Тессы создавать объекты все дальше и дальше от Земли. Сначала это были обычные радиотрансляторы на земной орбите, потом на Луне, а затем и дальше. Радиотрансляторы почти сразу выходили из строя, поскольку не были приспособлены к холоду и вакууму, но это тоже являлось частью плана. По-видимому, людская поддержка была достаточно сильной, так как создаваемые объекты оставались в реальности все дольше. Да и не стоило создавать кучу радиотрансляторов, которые перебивали бы обычные передачи. Достаточно было получить пару сигналов, чтобы оценить расстояние и определить мощность. После этого нужда в трансляторах отпадала.

Вскоре стало ясно, что Рик с Тессой способны создавать объекты практически до самого Марса, так что эту часть проблемы можно было считать решенной. Радиосигналы возникали, как только Рик и Тесса концентрировались на них. Их сигналы чаще всего возвращались со скоростью света, но вскоре стало ясно, что, если известно точное расстояние, скорость мысли оказывалась поистине беспредельной.

Одно это могло опровергнуть многое из того, что раньше считалось незыблемыми физическими законами. Впрочем, сегодня уже никто не верил в их незыблемость. Университетские физики пытались определить степень правдоподобия, которая не подорвала бы доверие людей, что было бы катастрофой. Почти любой понимал, что в мире происходит куда больше такого, что физики не в состоянии объяснить. Связь, превышающая скорость света, стала всего лишь одним из многих открытий в ряду тех, которые не укладывались в привычные законы физики.

Как бы то ни было, радиотрансляторы создавались все дальше и дальше и вскоре вышли за пределы Солнечной системы. Расстояние, казалось, не имеет никакого значения; сигнал с Плутона пришел через пять дней после того, как Рик с Тессой послали туда мысленный запрос. Смеха ради они попытались создать зонд в районе Альфы Центавра и засекли время, чтобы поймать ответный сигнал через четыре с половиной года.

Попытки создать настоящий космический зонд оказались менее успешными. Им удалось создать точные подобия многих из ранее существовавших зондов, но сколько бы точных рисунков и чертежей им ни предоставляли, Рику и Тессе не удавалось получить новое, не существовавшее до этого оборудование.

Разработчики пытались сами вызвать к жизни свои изобретения, согласуясь с теорией, что если они знают, чего хотят, то скорее смогут добиться успеха. Однако, несмотря на то, что некоторые из них даже научились гнуть ложки, без той публичной поддержки, которую имели Рик и Тесса, ничего у них не получалось. Складывалось впечатление, что придется шпионить за вселенной, сидя дома, а ученые хотели совсем другого. Как сказала президент Мартинес, стране нужна космическая программа, а не шпионская миссия. Требовалось исследовать не столько далекие планеты, сколько человеческий потенциал.

— Может, стоит попробовать поближе к Земле? — предложил Рик во время одного из очередных мозговых штурмов. — Мы ведь обнаружили на Луне лед. А что, если основать там колонию? Мы можем сделать это на основе технологии «Аполлонов», а тем временем готовиться к полету на Марс.

Ален поправил на носу воображаемые очки.

— Не знаю. База на Луне — весьма интересный проект, хотя и не такой привлекательный, как полет на Марс. И потом, разве мы знаем наверное, что лед, который вы обнаружили на Луне, реален?

— Что? — Рик был потрясен. — Думаете, мы это придумали?

— Конечно, нет. Но ваши желания могли овеществиться.

Господи, подумал Рик. А ведь правда. Они пробыли на Луне всего пару часов. Кратер, заполненный снегом, вполне мог оказаться такой же химерой, как и корабль, на котором они добрались до Луны.

— Надо послать зонд и убедиться.

— А кто может быть уверен, что лед вновь не появится, когда прибудет зонд? Ожидания способны вызвать к жизни очень многое.

— Если что-то появляется, когда его ждут и хотят увидеть, какая разница, есть оно или нет, когда никто не смотрит? — спросила Тесса.

Ален рассмеялся.

— Вся ситуация ведет к появлению совершенно непривычных понятий постоянства. Что-то не имеет почти никакого значения, пока мы уверены, что оно никуда не денется. Но вот когда оно нужно нам позарез, и мы до смерти за него боимся — оно возьми да и исчезни.


Глава 41


Эксперименты начали уже приедаться, но ничего не происходило. Лишь один артефакт — кольцо Тессы — не менялся, оставаясь абсолютно реальным. Кольцо не изменилось даже тогда, когда Тесса, разъяренная неудачами многочисленных попыток, обрушилась на Рика с обвинениями. Она окрестила его «пережитком ньютоновской эры» и закрылась в своей спальне, демонстративно хлопнув дверью.

Первый проблеск понимания появился оттуда, откуда никто его не ждал. Это произошло после очередного телеинтервью Тессы и Рика.

Мировые новости были не слишком хорошими: в Восточной Европе буквально в одночасье возник новый лидер, пообещавший независимость измученным войной Балканам и возмездие тем, кто развязал эту войну.

Впрочем, Рика и Тессу больше волновало происходящее в Соединенных Штатах. Люди отнеслись к новой науке с большим энтузиазмом, чем ожидалось. Социологи полагали, что должно пройти немало времени, пока новая система взглядов на мироздание сможет вытеснить старую, но, как выяснилось, большинство американцев всегда верили в сверхъестественное. Призраки для них не в новинку, и они не раз видели, как Ури Геллер гнет ложки на телеэкране. Возможно, один из пятидесяти видел передачи Джеймса Рэнди, разоблачающие фокусы Геллера, а из них каждый десятый поверил в разоблачения, но подавляющее большинство населения Соединенных Штатов относилось к паранормальным явлениям как к чему-то обыденному. Люди доверяли тому, что видели собственными глазами, не вникая в происхождение феномена.

Таким образом, самая технологичная страна мира оказалась и самой восприимчивой к паранормальному. Законодатели без конца вносили предложения правового урегулирования паранормальных явлений, хотя все понимали, что это бессмысленно. Людям нравится делать то, что они хотят, и, если это можно делать безнаказанно, никто не убедит их этого не делать. А мир пусть привыкает к новым правилам игры. Если требуется быть вежливым, чтобы ненароком не нанести ближнему своему ущерб силой мысли, значит, надо учитывать это. Об этом пусть беспокоятся те, кто не умеет себя вести, верно, парни?

На самом деле все было далеко не так просто, но мозги людей работают именно подобным образом. Поэтому знаменитая на весь мир супружеская чета астронавтов довела до сведения широкой публики, какие эксперименты проводятся в Таосе, и попросила поддержки. По настоянию Делии Рик и Тесса рассказали, что главная проблема — недолговечность их созданий. Они пожаловались, как тяжело им добиваться стабильности («Драматизм ситуации привлечет людей на вашу сторону», — сказала Делия). Астронавты еще раз попросили о поддержке и пообещали сообщать о каждом шаге «на пути решения человечеством коллективной задачи — преодолеть оковы притяжения Земли и превратиться в настоящих граждан галактики».

У Тессы с Риком не было выбора. Если не показываться постоянно перед публикой, о них забудут уже через несколько дней.

Как только камеры выключили, раздался телефонный звонок. Делия говорила по другому аппарату, и трубку снял Рик. Голос на том конце провода звучал неуверенно:

— Здравствуйте, говорит Уолтер Джимсон из Гровер Миллс, штат Нью-Джерси. У меня в амбаре кое-что интересное для вас.

— Что именно? — поинтересовался Рик, думая о том, как поскорее закончить разговор.

— Ну-у, сэр, вы когда-нибудь слыхали об Орсоне Уэллсе?

— О кинорежиссере? Конечно, но какое это имеет отношение…

— Когда моему деду было столько лет, сколько сейчас мне, Уэллс работал на радио. Он провел на Хеллоуин 1938 года трансляцию о нашествии с Марса.

— Ах да, — вспомнил Рик. — По мотивам «Войны миров» Герберта Уэллса. Я когда-то слышал запись.

— Тогда вы в курсе, какую это вызвало панику?

— Да, слышал.

— У моего деда тогда была ферма. В ту ночь он слушал радио, когда донеслись странные звуки. Дед схватил ружье и вышел посмотреть, не крадет ли кто его окот — такое часто бывало во время Великой депрессии. Однако вместо вора обнаружил во дворе огромную водонапорную башню, которая шагала на трех ногах и расстреливала его коров световым лучом.

Рик едва сдержался, чтобы не расхохотаться.

— Вы хотите сказать, ваш дед увидел марсианина?

Голос Уолтера был совершенно спокоен.

— Нет причин думать, что чудище прилетело с Марса. Судя по событиям последнего времени, оно появилось благодаря богатому воображению моего деда. В любом случае, откуда бы марсианин ни появился, остатки его аппарата до сих пор валяются в моем амбаре.

У Рика на загривке волосы встали дыбом.

— Что? До сих пор находятся у вас?

— Точно, сэр. — В голосе Уолтера слышалось явное удовлетворение.

— Бог ты мой!.. Как вас найти?

Уолтер рассказал, как добираться до его фермы, упомянув такие ориентиры, как «дом старика Стиплера» и «белая заправка „Тексако“, на которой до сих пор намалевана надпись „Кооператив“. Затем дал Рику номер телефона, чтобы тот позвонил, если заблудится.

Шесть часов спустя Рик, Тесса и Ален стояли в старом амбаре, освещенном привезенным с собой прожектором, и потрясенно смотрели на груду ржавого металла на полу. На первый взгляд, остатки марсианской амуниции походили на части старого трактора, но при ближайшем рассмотрении оказалось, что когда-то это действительно была похожая на гриб цистерна пятнадцати футов в поперечнике, укрепленная на трех изогнутых ногах. Небольшие прорези наверху напоминали шлемы средневековых рыцарей. В цистерне красовалась дыра, куда Рик легко мог бы засунуть кулак.

— Это от дедушкиного ружья? — поинтересовался он.

Уолтер, худой мужчина в мешковатой одежде и кепке с длинным козырьком, кивнул.

— Да, у деда была двустволка. Сначала он выстрелил по ногам; одна из ног подломилась, и эта штуковина грохнулась на землю. Из нее полезли щупальца и ухватили деда за ногу, тогда он выстрелил чудищу прямо в бок и прикончил его.

— Щупальца?

— Да, как у осьминога.

— А что он сделал с телом?

— Тело стало разлагаться слишком уж быстро, пришлось от него избавиться.

Рик во все глаза смотрел на ржавый металл.

— Не могу поверить… То есть я верю, но кто бы мог подумать? Оказывается, массовая истерия в ту ночь была куда сильнее, чем об этом пишут.

— Точно, — кивнул Уолтер. — Дед говорил, что рассказал о марсианине только одному человеку. Народ был слишком зол, и дед не хотел неприятностей.

— Кому он рассказал? — спросила Тесса.

— ФДР[6 - Франклин Делано Рузвельт, президент США.].

— Рузвельту? Президент знал об этом?

— Да. Тогда к нам приехали военные и забрали излучатель тепловых лучей. Похоже, он у них так и не заработал.

— Военные? — Рик рассмеялся. — Вот почему они все эти годы проводили секретную программу психических исследований. Они знали, что это не сказки!

Тесса мягко поинтересовалась у Уолтера:

— Ваш дедушка жив?

— Нет, умер году в шестьдесят третьем.

— Но эта штука по-прежнему здесь.

Ален постучал костяшками пальцев по округлому боку „цистерны“. Раздался гулкий металлический звук.

— Мы бы хотели забрать кусочек этой штуки и изучить его, — сказал он. — Если мы поймем, почему он не исчез, то сможем создать надежный космический корабль.

— Чтобы взглянуть на настоящих марсиан? — хмыкнул Уолтер.

— Нет, мы знаем, что никаких марсиан не сущ… Дьявольщина! — Ален выглядел потрясенным.

— Что случилось? — спросила Тесса.

— Марсиан пока не существует. Но если люди узнают об этой штуке? Они ведь могут снова поверить в уэллсовских марсиан. И тогда те появятся.

Все четверо потрясенно смотрели друг на друга.

— Вот черт! — высказался за всех Рик.


Глава 42


Уолтер, судя по всему, умел хранить тайны. Источником вероятной утечки информации могли оказаться Рик, Тесса, Ален и остальные члены их группы. Четырнадцать человек — слишком много, чтобы хранить секрет, поэтому Рик, Тесса и Ален решили взять с собой в Таос только кусочек обшивки.

Они быстро выяснили, почему деду Уолтера удалось так легко подстрелить "марсианина". После снятия ржавчины открылась блестящая поверхность, которая после полировки оказалась способна отражать даже лучи лазера, но сам по себе материал был непрочным. И заряд дроби легко смог прошить его.

— Все равно это настоящая броня, если вы сражаетесь лучевым оружием, — сказал Рик. — Я думал, просто железяка, которую вообразил себе обыкновенный фермер.

Становилось непонятным, как фермер мог создать броню, защищающую от лучей лазера еще до изобретения самого лазера, а образованные астронавты не в состоянии создать нормальный межпланетный корабль.

Анализы показали, что материал "цистерны" представляет собой сплав железа с углеродом, марганцем и вольфрамом. Астронавты пытались создать дубликаты, и по химическому составу они были совершенно идентичны образцу, но неизменно исчезали через несколько часов.

В отчаянии Рик снова позвонил папе римскому. Дозванивался минут двадцать. Наконец папа снял трубку; голос его показался Рику заспанным.

— Извините, что разбудил, я не мог ждать, — начал Рик.

— Разбудили? — Папа рассмеялся. — Да я все бы отдал за час сна. Я уже несколько дней на ногах.

— Что случилось?

— А вы не слышали? У нас тут война вовсю идет.

Рик слышал что-то о проблемах со славянскими странами, однако никак не ожидал, что они докатились до Италии.

— У вас? В Ватикане?

— Пока нет, но все ближе и ближе. Уже захвачены на севере Венеция, а на юге Бриндизи. На захваченных территориях строят укрепления и продвигаются дальше.

Рик не мог поверить своим ушам.

— Господи Иисусе! Простите мой французский, но что армия? Она не пытается остановить их?

— Армия стоит насмерть. Увы, силы слишком неравные. И, как оказалось, нелегко убивать призраков.

— Что?

— Багдонис призвал на свою сторону полчища призрачных воинов. Вроде ваших коммандос на Гавайях. Но эти ведут себя не так цивилизованно.

— Багдонис? Это еще кто?

Папа вздохнул.

— Американцам стоило бы обращать внимание на то, что происходит в мире. — Он прочистил горло. — Саюдис Багдонис, литовец, который посчитал, что его страна занимает слишком маленькую территорию. Он решил расширить ее до границ средневековой Литвы — этак до Португалии. Багдонис уже захватил Польшу и все, что южнее, а теперь прорывается в Италию.

— Разве литовцы не католики? — Рик порадовался, что знает хотя бы это.

— Верно. — Фома хохотнул. — Думаю, Ватикан они не тронут. К сожалению, у меня большие сомнения по поводу моей персоны. Я не самый популярный папа в истории.

— Неправда, — возразил Рик, понимая, что это только слова. Традиционалисты ненавидели Фому — тот разрешил контроль рождаемости, позволил женщинам принимать церковный сан, священникам вступать в брак и провел множество других реформ, чтобы сделать Церковь адекватной двадцать первому веку. — Что же вы предпринимаете?

— Обычные попытки призвать силы добра на борьбу против сил зла. К сожалению, в нашем случае идеология свободы борется с идеологией диктатуры. А "массы наблюдателей" явно предпочитают диктатуру.

— НАТО не желает помочь?

— НАТО предлагает сбросить атомные бомбы на места скопления сил Багдониса. Мы не позволим уничтожить собственные города.

— А я? Могу я чем-то помочь?

Папа помолчал, затем произнес:

— Это не ваша война.

— Но она может вскоре стать моей! Кроме того, Багдонис пользуется моими методами. Я не вправе оставаться в стороне.

Голос папы окреп, словно он выступал перед паствой:

— Вы не знаете войны, друг мой. Вам не приходилось видеть, как гибнут ваши товарищи на поле боя, как насилуют и убивают вашу жену, как горит ваш дом, а вашего ребенка поднимают на штыки. Американцы пытаются сделать войну цивилизованным развлечением, которое можно показывать по телевизору, но так не бывает. Если приедете сюда, вам придется воочию увидеть все это, и даже больше. И вы можете погибнуть, не успев нанести ни одного удара.

В желудке у Рика похолодело, но он твердо произнес:

— Я верю вам. Я с удовольствием остался бы здесь и продолжал делать ракеты, но вряд ли смогу спокойно жить, зная, что люди гибнут, а я не попробовал помочь. — Он сглотнул. — Нравится это кому или нет, но мы с Тессой сегодня, наверное, самые сильные люди на планете, во всяком случае, с точки зрения ментальных сил. Мы не можем остаться в стороне.

Фома закричал в трубку:

— Только не позволяйте Тессе приезжать сюда!

— Я попробую уговорить ее, но не могу запретить.

— Тогда, если любите ее, оставайтесь дома.

— Нет.

— Вы не знаете войны, — повторил папа. — Рик, я не шучу, оставайтесь дома. Лучше отправляйтесь на Марс. Так вы сделаете для человечества больше — вы подарите ему надежду.

Кто-то отвлек его, затем Фома устало произнес:

— Мне пора. Мы должны решить, какие из священных реликвий отправить в США на хранение. Да, простите меня, вы ведь звонили по какому-то делу?

— Я уже и не помню, — произнес Рик. — Господи нельзя позволить вам…

— Я настаиваю. Нам нужна надежда, а не еще один солдат… Да-да, иду! Мне пора, позвоню, когда будет возможность. Да сказал же, что иду! — Папа повесил трубку, прежде чем Рик успел открыть рот.

Рик сидел за столом и смотрел в окно. На востоке возвышались горы Сангре де Кристо, и город у их подножия казался крохотным. Кровь Христова — чудесное название здесь, становящееся реальностью на другой стороне земного шара. Как можно сидеть и наблюдать, как какой-то новоявленный диктатор марширует по Европе? Когда в последний раз Америка попыталась оказаться в стороне, ничего не вышло, а закончилось все атомной бомбой, сброшенной на Японию.

Рик встал и отправился на поиски Тессы.


Глава 43


Тесса тут же собралась ехать. Ален пытался переубедить ее. Он был во Вьетнаме и знал, что такое война. Ален описал то, что видел там, с такими душераздирающими подробностями, что слова папы казались просто рождественской историей, но так ничего и не добился.

— Я чувствую свою ответственность, — заявил Рик.

— Круто, — покачал головой Ален. — Бороться за мир — все равно что трахаться за воздержание. Даже если вы и чувствуете свою ответственность, которой на самом деле нет, вряд ли вы сможете помочь, отправившись туда.

— А вы-то откуда знаете?

— Потому что я был на войне, черт бы ее побрал! — Ален швырнул кусок "марсианской" брони на стол, она зазвенела словно гонг. — Хотите знать, почему эта штука не исчезла? Потому что это военный трофей, вот почему! Он наполнен страхом, злостью и неуверенностью. Народ в Нью-Йорке и Нью-Джерси был ужасно напуган той ночью. Люди решили, что самая страшная война в истории пришла в их дома. Сильнейшие эмоции в мире создали эту штуку, и, чтобы она исчезла, нужно нечто большее, чем другое оружие. — Он перевел дух. — Если хотите помочь, сделайте так, чтобы это штуковина исчезла. Тогда, возможно, вы и справитесь с Багдонисом.

Рик не знал, что ответить. Он взглянул на Тессу; она тоже выглядела озадаченной. Ален прочистил горло.

— Извините, что накричал на вас, но отправиться туда было бы с вашей стороны чертовски глупо. Папа прав: идет борьба идеологий. Поэтому "занимайтесь любовью, а не войной"[7 - Лозунг хиппи времен войны во Вьетнаме.].

— Прямо здесь? — Тесса слабо улыбнулась. Ален вспыхнул.

— Можно и в другом месте.

Так они и поступили. Когда Рик с Тессой вышли из домика, их, как обычно, поджидали несколько фоторепортеров, разбивших палаточный лагерь неподалеку. Впрочем, опасности они не представляли. Рик уже научил их держаться подальше, пообещав в противном случае засветить пленки. Подтвердить свои слова делом ему пришлось всего один раз Поэтому они с Тессой прошли мимо папарацци, позволив им сделать несколько снимков, а потом заявили, что не желают, чтобы кто-то следовал за ними. Уже уезжая на машине, они видели, как репортеры о чем-то спорят, а один из них даже отправился к микроавтобусу, на котором прибыла вся компания. Впрочем, когда Тесса запустила в сторону автобуса несколько огненных искр, заплясавших на крыше, папарацци оттащили прочь ретивого собрата. Одно дело — засвеченная пленка и совсем другое — ремонт двигателя в прерии под палящим солнцем.

Рик с Тессой отправились в сторону ущелья Рио-Гранде, которое река проложила в вулканическом плато, когда ее русло перекрыли потоки лавы. Издалека ущелья почти совсем не было видно. Водители по пути в Трес-Пьедрас зачастую замечали его, только когда уже оказывались на мосту.

Одно из ответвлений дороги за мостом вело к горячему источнику у подножия горы. Рик с Тессой попытались сосредоточиться и определить наличие других репортеров, никого не обнаружили и спустились по тропе к источнику.

К их удивлению, в воде нежилась еще одна парочка из местных. Мужчина с множеством косичек и бородой сказал:

— Привет.

Женщина, длинноволосая брюнетка, покрытая веснушками всюду, куда доставал глаз, предложила:

— Присоединяйтесь.

По крайней мере не репортеры. Рик с Тессой разделись и погрузились в воду. Она была не такая горячая, как в ванне, но под лучами жаркого полуденного солнца лежать в ней было приятно.

Из вежливости они представились. Местная парочка, Мик и Стар, конечно же, узнала их. Девушка спросила, как продвигается марсианский проект, Тесса ответила, а затем разговор постепенно перешел к лечению психическим воздействием, что, очевидно, интересовало Стар Она утверждала, что занималась этим много лет но способности ее многократно возросли после появления перед страной Рика и Тессы.

Слушая разговор женщин, Рик начал подремывать Тишина, пение каких-то пичуг, яркое солнце успокаивали и расслабляли. Тепло источника словно погрузило его в транс. Трудно было представить, что "а другом краю света люди убивают друг друга. Кто-то спасает свои семьи и бежит прочь от полчищ призрачных захватчиков А папа пытается укрыть реликвии Ватикана.

Вдруг раздался голос Стар:

— Ребята, вы не возражаете, если мы займемся любовью? Мы ведь ради этого сюда приехали.

Рик сделал вид, что дремлет, ожидая ответа Тессы Он вспомнил слова Алена. Тесса, несомненно, думала о том же, поскольку ответила:

— Мы тоже.

Рик обнял ее и поцеловал. А на другой стороне земного шара папа спасался бегством из Ватикана. Странен наш мир.

Вернувшись домой, Рик позвонил президенту Мартинес ответила почти сразу:

— Надеюсь, вы звоните, чтобы доложить об успехе? Он нам сейчас крайне необходим.

— Э-э… вообще-то я звоню, чтобы узнать ситуацию на Балканах. Как вы думаете, может, нам стоит попытаться остановить этого Багдониса?

— Ни в коем случае, — последовал незамедлительный ответ. — Пусть им занимаются военные. Мы должны двигаться вперед. Я жду от вас положительной информации.

— Мы работаем, и есть кое-какой прогресс. Удалось найти еще один предмет, который не исчез, как и кольцо Тессы. Как только выясним, в чем тут дело, будем готовы к выполнению программы.

— Прекрасно. Каков график?

— Ну, еще рано говорить об этом.

— Ответ неверный. Вы должны запустить что-нибудь в космос через три дня.

— Три дня! Это совсем не то, о чем мы договаривались.

— Мир меняется слишком быстро, Рик. Ваша популярность не может вечно держаться на одном уровне.

— Но через три дня мы сможем просто устроить в космосе ничего не значащий спектакль!

— То же самое говорили об "Аполлоне-8". Лунный подготовить не успели, а полет был просто необходим. Корабль полетел вокруг Луны на Рождество. Люди говорили, что это глупый спектакль, но знаете что?

— Что?

— Экипаж "Аполлона-8" сделал первые снимки Земли целиком. Впервые в истории люди смогли взглянуть на нашу планету со стороны и осознать, какая она маленькая и хрупкая. Поэтому не говорите мне о бессмысленности.

— Ладно… Мы подумаем, что можно сделать.

— Прекрасно. Обнимите Тессу.

— Уже.

Президент засмеялась.

— Хорошо. Вы меня опережаете. Дайте знать, когда будете готовы. Мне нужно будет выступить с речью.

— Договорились.

— Ну? — спросила Тесса, когда Рик повесил трубку.

— У нас три дня, чтобы отправиться на Марс.


Глава 44


Они старались вовсю. Работали день и ночь, пытаясь создать аппарат, способный совершить посадку на красную планету и сделать там что-то, что до него еще никто не делал. Но попытки создать нечто новое по-прежнему ни к чему не приводили.

Зато знакомое оборудование получалось все лучше и лучше. Рик обнаружил, что без малейшего напряжения способен создать лунный модуль, полностью заправленный и готовый к полету. Однажды он создал их целую дюжину — больше, чем когда-либо было у НАСА. Рик забрался в один из них, запустил двигатели и попытался взлететь. Ничего, само собой, не вышло, поскольку мощность двигателей была рассчитана на одну треть земной гравитации, однако кусты вокруг обгорели изрядно.

Рик не мог понять, в чем дело. Ведь после взлета "Сатурна" на стартовой площадке ни одна травинка не пострадала. Почему? Может, потому, что тогда он не знал, что происходящее — его рук дело?

— Ненавижу все это дерьмо! — кричал он в голубое небо Нью-Мексико.

Пара репортеров радостно снимали происходящее… Рику было плевать. Как говорит Делия, немного драматизма не помешает.

Подошедший на шум Ален заметил:

— Тяжеловато, верно?

— Да уж. — Рику стало стыдно своей выходки.

— Вы подали мне идею.

— Что?

— Почему бы не присоединить к лунному модулю несколько топливных резервуаров, чтобы использовать на стадии посадки? Мощности вполне должно хватить.

Рик попробовал представить, как это будет выглядеть.

— Не знаю, потребуется очень много топлива. Для снижения скорости перед вхождением в атмосферу, для спуска сквозь атмосферу, а затем и для мягкой посадки на грунт.

— Вовсе нет, если создать объект, обладающий скоростью ниже орбитальной. А еще снабдить аппарат парашютом для снижения скорости спуска. Да нам двигатель понадобится только для посадки.

— А потом? Пилота ведь нет. После посадки модуль так и останется украшением пейзажа.

— На модуле ведь есть вездеход? — Ален поискал кольцо возле лесенки модуля, дернул за него, и на землю выкатился лунный вездеход. — На Марсе он вполне сгодится.

— Водителя у нас все равно нет, — напомнил Рик.

Ален полез в карман и достал оттуда черную пластиковую коробочку размером с бумажник — свой карманный компьютер.

— Десять мегабайт памяти, полностью программируем, с портом USB для управления внешними приборами. Если мы не сможем использовать его для управления, значит, я не безумный ученый.

Рик посмотрел на крошечный приборчик и представил, как этот малыш управляет космическим кораблем, основанном на технологиях тридцатилетней дальности. Что ж, это не более безумно, чем все остальное.

Потребовалось несколько попыток, но уже на следующий день вездеход вовсю раскатывал по лаборатории и передавал телевизионное изображение с камеры, установленной на колпаке. К лунному модулю приделали дополнительные баки и приспособили парашют.

Ален присоединил еще один микрокомпьютер к системе управления полетом, позаимствовав коды из старой программы — симулятора посадки. Программа позволяла снимать показания радиоальтиметра и управлять мощностью двигателя для обеспечения мягкой посадки. А больше ничего и не требовалось.

Рик и Тесса внимательно осмотрели готовый аппарат, инженеры подробно рассказали им обо всех модификациях, после чего астронавты сосредоточились и попытались воспроизвести точную копию того, что видели.

Воздух задрожал — вещь в пустыне обычная, — и рядом с лунным модулем появился второй точно такой же. Ален выдвинул лестницу, забрался внутрь, затем выглянул из люка и сообщил:

— Выглядит неплохо.

При помощи пульта дистанционного управления сигнализацией своего автомобиля он активировал серводвигатель; вездеход выкатился на землю, камера на колпаке повернулась влево — вправо, и вездеход направился в сторону кустарника.

— Звоните президенту, — сказал Ален, засунув большие пальцы под ремень. — Мы готовы к миссии.

Старт произвели двумя днями позже. После выступления президента по телевидению пустыня вокруг лагеря кишела репортерами и просто любопытными. Впрочем, ничего особенного видеть они не могли, так как аппарат должен был появиться на марсианской орбите. Делия организовала доставку бутербродов и цистерны с питьевой водой. Поначалу предполагали, что воду и бутерброды могут создать Рик с Тессой, но от этой идеи отказались, опасаясь, что продукты вдруг исчезнут в самый неподходящий момент.

Правда, определенное количество телевизоров Рик с Тессой создали, чтобы люди могли смотреть трансляцию с Марса, а еще копию лунного модуля на крыше лаборатории, чтобы потешить публику. Толпа разразилась приветственными возгласами, и Рик подумал, что сейчас самое время сотворить что-то реальное.

Он стоял возле лаборатории, перед микрофоном, подключенным к системе громкоговорителей. Камеры снимали происходящее с трех точек, одна из них была направлена на огромный жидкокристаллический монитор, транслирующий картинку Марса во всей его красе, передаваемую в режиме реального времени с хаббловского телескопа. Еще один монитор ждал сигнала с Марса.

— Итак, — начал Рик, но в динамиках взвыл сигнал наводки. Ален подкрутил регуляторы, шум утих, и Рик продолжал: — Возможно, я повторяю то, что уже сказала президент, но хочу напомнить: мы сегодня планируем протестировать средний этап пилотируемого полета на Марс с использованием открытой нами технологии. Чтобы слетать туда и обратно с экипажем, потребуется более тщательная подготовка. Сегодня мы намереваемся посадить спускаемый аппарат на поверхность Марса, используя дистанционное управление. Мы с Тессой создадим посадочный модуль на марсианской орбите. Если хотите помочь, сосредоточьтесь вместе с нами.

По толпе прокатился восторженный крик, сменившийся напряженной тишиной. Кто-то затянул низким голосом: "Ом-м-м-м-м-м-м-м", другие подхватили, и вскоре вся пустыня завибрировала. И это только горстка людей. По всему миру, возможно, даже в Восточной Европе, люди наблюдали за происходящим и, сознательно или нет, принимали в нем участие.

Рик с Тессой взялись за руки. Между ними заплясали искры, с треском рассыпаясь во все стороны. Рик вопросительно взглянул на Тессу.

— Мартинес хотела спектакль, — шепнула она ему на ухо.

— Ладно, спектакль так спектакль. Ты готова?

— Готова.

Астронавты посмотрели на картинку Марса на мониторе. Долина Маринера — рваное пятно справа, четыре главных вулкана левее. Темные и светлые пятна обозначали остальной ландшафт, смягченный многовековой пылью. Они собирались материализовать посадочный модуль на высоте сотни миль точно над горой Олимп. По мере вращения планеты аппарат должен сместиться к востоку и опуститься на пологий склон вулкана. Причина, почему выбрали вулкан, была достаточно проста: необходимость зацепиться за какой-то заметный ориентир.

Чувствуя важность момента — действительно невероятного, да еще перед такой аудиторией, Рик закрыл глаза и попытался успокоиться и сосредоточиться. Вызывая к жизни предметы, он всегда чувствовал себя немного шарлатаном, производящим магические пассы, пока настоящую работу делает кто-то другой. Велик был соблазн просто постоять рядом и предоставить Тессе создать посадочный модуль, но оба давно уже поняли, что результаты получаются более впечатляющие, когда они действуют вместе.

Рик постарался забыть о зрителях и представил себе лунный модуль, появляющийся в космосе над поверхностью Марса, красное сияние планеты отражается от золотой фольги нижних панелей.

Он уже узнавал ощущение, возникающее, когда эксперимент удается — словно покалывание вдоль позвоночника. Рик чувствовал это покалывание и сейчас. Он расслабился. Тесса рядом тоже выдохнула и посмотрела на монитор. Через семь минут все станет ясно.

Время текло мучительно медленно, камеры передавали изображение двух астронавтов, напряженно вглядывающихся в картинку на экране монитора. По национальному телевидению, чтобы зрители не заскучали, транслировали компьютерную модель того, что должно было произойти, но Рик, Тесса и все присутствующие смотрели только на реальные мониторы.

И вот появился долгожданный сигнал. Монитор поморгал, побежали полосы, однако можно было ясно разглядеть ноги спускаемого аппарата, а далеко внизу — гигантскую вулканическую кальдеру.

— Вы молодцы, ребята! — воскликнул Ален.

Под действием гравитации планеты аппарат начал падать, и карманный компьютер Алена запустил тормозные двигатели. Как только атмосфера стала достаточно плотной, вышел парашют. Двигатели выключились. Рик пожалел, что не создал камеру снаружи аппарата, так как теперь что-то можно было разглядеть только через иллюминатор отсутствующего пилота. На экране монитора был реальный Марс, каким бы волшебным путем они туда ни попали.

Несколько минут спустя картинка моргнула и сменилась панорамным видом откуда-то из точки над спускаемым аппаратом. Толпа ахнула при виде величественной горы Олимп, проплывающей внизу.

— Вы что, переключились на компьютерную симуляцию? — спросил Рик Алена.

— Нет, картинка идет с Марса.

— Будь я проклят! Хотел получше все разглядеть и, должно быть, создал камеру под парашютом.

Они наблюдали за снижением, пока не показалось, что до поверхности всего несколько футов и аппарат вот-вот разобьется. Сердце Рика забилось быстрее.

— Высота? — бросил он Алену.

— Девяносто тысяч футов.

— Не может быть!

— Так говорят приборы. Теперь восемьдесят пять тысяч.

Рик пытался верить приборам. Расстояние слишком велико, чтобы управлять модулем дистанционно. Пришлось бы реагировать на данные семиминутной давности. И все же он не мог избавиться от ощущения, что модуль сейчас врежется в поверхность планеты.

Рик взял руку Тессы и сжимал ее все крепче и крепче, по мере того, как поверхность Марса на экране приближалась. Наконец заработали посадочные двигатели; при этом сорвало один из люков, который прилепился к внутренней стороне парашюта. Парашют, к счастью, не сложился, и все могли видеть приближение красной поверхности.

Затем произошло нечто странное: посадочный модуль неожиданно начал подниматься. Двигатели практически не давали тяги, а модуль все поднимался, пока не ударился о болтающийся под парашютом люк. Тогда модуль принялся раскачиваться во все стороны — двигатели безуспешно пытались скорректировать курс. И тут парашют отцепился.

Картинка дергалась и вращалась; спускаемый аппарат мчался к поверхности Марса. Двигатели пытались замедлить падение, но было уже поздно. Модуль ударился о красную поверхность, взлетела туча красной пыли, а затем все взорвалось еще более красным огненным шаром.

Камера парашюта продолжала передавать изображение. Было видно, как металлические детали, разлетевшиеся во все стороны, ударяются о поверхность, и поднятую ими пыль уносит ветерок. Картинка укрупнялась по мере спуска парашюта, словно в фильме-катастрофе. Так и казалось, что вот-вот поплывут титры. Пятью минутами позже картинка моргнула и исчезла.

— Потеря сигнала, — сообщил Ален будничным тоном.

Рик понимал, что произошло. Испугавшись, что модуль разобьется о поверхность, он замедлил спуск и поднял аппарат вверх. Как во время падения в океан. Он, Рик, виноват в крушении.

Рик посмотрел на толпу. Все глядели на него молча, завороженные развернувшейся перед ними картиной. Рик уже приготовился к улюлюканью и был несказанно удивлен, когда народ разразился восторженными криками и аплодисментами. Сквозь шум прорвался чей-то голос:

— Сделайте это еще раз!


Глава 45


— Что ж, надеюсь, Мартинес получила что хотела, — сказал Рик позже, когда они с Тессой наконец добрались до постели, удовлетворенные тем, что работа сделана. Хоть и с пятой попытки.

Человек, попросивший попробовать еще раз, оказался прав. Это ничего не стоило. Второй модуль угодил в кратер вулкана и тоже взорвался. Пришлось попробовать снова. ("Третий раз — счастливый", — заметила Тесса, что Делия позже прокомментировала как удачный ход.)

Аппарат удалось успешно посадить. Вездеход бодро выскочил на грунт, проехал полметра и свалился с шестифутовой скалы.

Следующая посадка тоже прошла успешно, но вездеход зацепился за рампу одним колесом, после чего так и не смог освободиться.

— Подтолкни его, — кричал кто-то, но Рик хотел, чтобы все прошло гладко с начала и до конца.

Со следующим модулем все так и оказалось. Посадка мягкая, вездеход вышел без проблем и проехал почти десять миль, пока не сели аккумуляторы. На Землю были переданы многие часы съемок каменистой марсианской поверхности.

И даже то, что все происходящее задумывалось как рекламный трюк, теперь не имело особого значения. Люди убедились: дальнейшие исследования космоса — не миф. Они получили свою порцию острых ощущений, наблюдая за взрывами первых модулей. Делия посчитала происшедшее несомненным успехом.

Президент Мартинес в своей речи на следующий день назвала проект примером положительного потенциала Новой Науки — Она призвала нацию смотреть в будущее, сулящее новую, лучшую жизнь для всех. Первый шаг к этому будущему, подчеркнула президент, — поверить в то, что оно возможно.

К сожалению, Багдонис и его последователи предпочитали более удобный способ повысить свой уровень жизни — отнимать у других. Италия пала, как и предсказывал папа Фома, за ней последовали Австрия, Швейцария и Германия. Франция пока отчаянно оборонялась, но Багдонис научился отключать двигатели реактивных самолетов и ракет в полете, а против его пехоты шансов не было ни у кого.

— Как он это делает? — воскликнул Рик, посмотрев утренние новости.

Впрочем, задавая вопрос, он уже знал ответ.

Подобно тем, кто научился убивать соседских собак, Багдонис наверняка представлял себе отказ жизненно важных механизмов и приборов, и они на самом деле отказывали.

Что будет дальше — патроны, отказывающиеся выстреливать? Почему нет? Тесса уже проделывала такой трюк.

А вот НАТО на это не способно, либо Багдонис оказался просто сильнее. Иначе как бы он без всякого труда захватывал город за городом?

За утренним кофе Рик взглянул на Тессу:

— Не знаю, смогу ли я сидеть тут и продолжать запускать на Марс лунные модули, когда Багдонис шагает по Европе. Мы дали Мартинес то, чего она хотела; теперь пришло время положить конец Багдонису.

Прежде чем ответить, Тесса посмотрела в окно. День обещал быть солнечным и жарким. Палаточный городок возле лаборатории потихоньку рассасывался. Кое-кто останется в надежде увидеть еще какое-нибудь чудо, но большинство отправлялись по домам. Если кто из этих людей и слышал о событиях в Европе, они наверняка полагают, что их это не касается. Пусть другие страны творят что хотят, а Америка стремится к звездам. В конце концов именно так говорила президент.

Проблема в том, что источник психической силы казался неисчерпаемым. Его хватало и на взаимное уничтожение, и на полеты к звездам. Америку последствия этого факта коснулись лишь в малой степени, но где гарантия, что вскоре не возникнет новый фокус силы и не пообещает лучшую жизнь в обмен, к примеру, на уничтожение черных или азиатов, или баптистов, или кого еще? Чем дольше Багдонису будет позволено творить свои черные дела за океаном, тем больше шансов, что кто-то пойдет по его стопам здесь. Или что он сам появится в Америке, покончив с Европой.

— Что ты думаешь? — спросил Рик.

— Мартинес на стенку полезет.

— И что? Мы не ее собственность.

— Да, но… она все-таки президент.

— Знаешь, в чем проблема? Она готова использовать наши способности, но в глубине души не верит в них.

— Как и все остальные. — Тесса рассмеялась. — А сам-то ты веришь?

— Начинаю верить. Иначе не хотел бы отправиться в Европу.

— Да, пожалуй, ты прав. Ну, так как мы собираемся справиться с этим парнем?

Им понадобится профессиональная помощь, понял Рик. Как и в организации полета на Марс. К счастью, Рик знал, к кому обратиться.


Глава 46


Потребовалось несколько телефонных звонков, чтобы найти Маркуса. Рик не слишком удивился тому, что генерал оказался во Франции, где помогал организовывать оборону.

— Так, так, так, — протянул Маркус, когда понял, кто говорит. — Супермен со своей подружкой. Поздравляю со вступлением в брак.

— Спасибо, — ответил Рик.

Тесса по параллельному телефону добавила:

— Извините, мы там у вас беспорядок оставили.

Генерал хмыкнул:

— Не только там. Все, что происходит, — ваших рук дело.

— Не исключено. Хотя у меня чувство, что нечто подобное рано или поздно все равно произошло бы, с нами или без нас. Мы хотим помочь остановить хаос.

— Джинна обратно в бутылку не засунешь, — заметил Маркус. — Или вы имеете в виду конкретно Багдониса?

— Собственно, да.

— Этот парень действительно доставляет немало хлопот. — Маркус хмыкнул. — Я вот что скажу: коль вам удалось отправить на Марс лунный модуль, почему бы не попробовать сбросить бомбу прямо на голову Багдониса?

— Мы не знаем, где он находится, — ответил Рик. На самом деле он не слишком хорошо представлял себе, где находится Литва, но признаваться в этом генералу не собирался.

— К сожалению, нам тоже неизвестно. Но вы смогли определить местонахождение Тессы. Попробуйте найти и его.

— Но ни я, ни Тесса его не знаем. У нас нет с ним контакта. Вряд ли что-нибудь получится.

— Почему бы не попытаться? — В голосе генерала Рику послышалась издевка.

— Ладно.

Рик закрыл глаза и попробовал представить себе, где бы мог находиться Багдонис. Перед глазами возник образ пятиэтажного бетонного дома, но Рик понимал, что это картинка из его воображения, основанная на том, что он знал о Восточной Европе.

Минутой позже Тесса открыла глаза.

— Ничего.

— У меня тоже, — кивнул Рик.

— Почему я не удивлен? — сказал Маркус. — Что ж, присоединяйтесь к веселью. Думаю, у нас есть пара дней до того, как он снова начнет наступление. Может, отсюда выследить его окажется проще.

— Мы вылетаем. Где вы будете ждать нас?

Маркус подумал, затем ответил:

— Она с меня шкуру живьем сдерет, если я допущу вас на передний край. В Париже пока еще достаточно безопасно. Летите в Париж, я пошлю кого-нибудь вас встретить.

Они не сказали Алену, куда отправляются, солгав, что хотят на денек слетать в Альбукерк. В Альбукерке Рик и Тесса купили билеты на самолет до Парижа, позвонили Маркусу и сообщили номер рейса, совершили перелет через территорию США, в Нью-Йорке сменили самолет и вылетели через Атлантику.

Во время полета они почти не разговаривали, занятые каждый своими мыслями, когда по интеркому раздался голос командира корабля:

— Леди и джентльмены, должен сообщить вам, что план полета изменился. Парижский аэропорт закрыт по… э-э… каким-то проблемам безопасности, поэтому мы совершим посадку в Лондоне, в аэропорту Хитроу примерно через тридцать пять минут. Вас встретят представители компании, чтобы разместить в гостинице. Они предоставят более подробную информацию. Прошу прощения за причиненные неудобства.

Рик с Тессой посмотрели друг на друга и в один голос прошептали:

— Багдонис.

Им следовало понимать, что сохранить инкогнито вряд ли удастся. Первый же человек, увидевший их в аэропорту, воскликнул:

— Слава Богу, вы здесь!

Среди присутствующих раздались возгласы:

— Они прилетели! Они прилетели!

Толпа обступила астронавтов, и Рик начал озираться в поисках кого-нибудь из охраны, чтобы им помогли выбраться к выходу. Он видел облегчение на лицах окруживших их людей и понял, в каком напряжении живут сегодня британцы. Эта земля знала немало нашествий с континента еще со времен Римской империи.

Рик попытался пробраться сквозь толпу, но каждый норовил остановить его и пожать руку. Он продвинулся всего на несколько футов, когда внимание толпы привлекло что-то еще.

— Эй, у него нож! — выкрикнул кто-то.

Другой ответил:

— Какой нож? Это меч!

Один из охранников пробирался сквозь толпу со словами:

— Так-так, что тут у нас?

— Здесь какой-то псих, — ответили из толпы. — Смотрите, в кольчуге.

Рик попытался разглядеть, в чем дело, но не смог, даже привстав на цыпочки. Видимо, тот, о ком шла речь, был маленького роста. Рик хотел было ускользнуть, воспользовавшись моментом, затем подумал, что в толпе и вправду находится кто-то с мечом. Им с Тессой лучше взглянуть, в чем там дело.

Незнакомец оказался всего лишь пяти с небольшим футов росту и все же выглядел весьма величественно. Не из-за меча, который висел в ножнах на поясе, не из-за блестящей кольчуги, надетой поверх кожаной рубахи. Дело было в глазах. Эти глаза, казалось, замечали все вокруг и горели решимостью. Изборожденное морщинами лицо, заросшее седой бородой, выражало такую внутреннюю убежденность, что Рик неожиданно понял: незнакомец нравится ему, несмотря на странное одеяние и оружие.

И тут Рик понял, кто это.

— Артур?

Шум толпы почти заглушил голос Рика, однако незнакомец взглянул ему в глаза и улыбнулся. 3aieM произнес что-то глубоким сильным голосом, но с таким странным акцентом, что Рик не разобрал ни слова.

— Простите, я не понял.

Человек что-то сказал. Рик смог расслышать:

— Дид да итт, а унбенн.

— Вы говорите по-английски? — спросил Рик.

— Он говорит по-английски, — сказала Тесса, — по-староанглийски.

— О Господи! — Подобно туристу, полагающему, что его поймут, если говорить медленно и громко, Рик произнес: — Как… вас… зовут?

Человек слегка тряхнул головой и нахмурил брови. Затем снова заговорил:

— А пви итвит ди?

Рик попробовал еще раз:

— Ваше имя? Я Рик. Рик Спенсер. — Он постучал себя кулаком в грудь.

— Артур вренхин, — ответил незнакомец.

Рик почувствовал, как по спине пробежал холодок. Толпа взволнованно загудела, но все затихли, когда человек в кольчуге громко произнес:

— Артурус реке!

Он сказал еще что-то, адресуясь ко всем присутствующим, и говорил как человек, очень в себе уверенный. Языковой барьер не помешал ему дать понять всем, что он фигура значительная. Это подтвердил и меч, который он извлек из ножен и поднял над головой. Отполированный клинок и богато украшенная драгоценными камнями рукоять ослепительно сверкали. Пара фотовспышек на секунду озадачили его; впрочем, он не потерял самообладания и повернулся кругом, чтобы все могли видеть меч.

Кто-то отшатнулся, но в жесте незнакомца не было угрозы. Наконец он убрал меч в ножны.

— Экскалибур, — прошептал Рик.

— Экскалибур! — гордо подтвердил хозяин меча.

— Это точно он, — прошептала женщина рядом с Тессой.

Охранник выступил вперед, явно не зная, что предпринять.

— Пойдемте, — сказал он наконец. — Пусть разбираются кому положено.


Глава 47


Толпа проводила их до двери с надписью "Только для персонала". К тому моменту, как прибыл специалист по средневековью, все уже знали: король Артур вернулся из Авалона[8 - Остров Авалон (кельт. остров яблок) — "земной рай", кельтских легенд; по некоторым из них, там похоронен король Артур, по другим — он продолжает жить там со своей сестрой феей Морганой, и настанет день, когда он возвратит себе престол.], чтобы защитить Англию в тяжелую годину.

Университетский профессор — на удивление молодой человек по имени Дерек Хоббс, тут же исправил одно из заблуждений.

— Он говорит на средневековом валлийском, а не на староанглийском. И очень неплохо владеет латынью.

Рик не говорил ни на том, ни на другом, Дерека, казалось, больше интересовали языки, чем сам король Артур.

Артура же интересовало все. С любопытством мальчишки он рассматривал металлодетекторы, электрические лампы на потолке, неоновые огни витрин, даже круглую дверную ручку. Его не удивляло только то, что не переставало поражать всех. Когда оказалось, что в офисе не хватает стульев для присутствующих, Рик с Тессой создали пару дополнительных для себя.

Артур рассмеялся и что-то сказал. Дерек перевел:

— Он говорит, что Мерлин тоже мог делать такие штуки, правда, иной раз они исчезали, и Мерлин шлепался на… э-э… нижнюю часть тела.

Начальство быстро смекнуло, что арестовывать короля Артура за ношение оружия было бы сущей глупостью, особенно сейчас, когда Англия под угрозой нашествия с континента. Он был немедленно освобожден под опеку Тессы и Рика, которые попросили Дерека помочь им с переводом.

Артур изъявил желание проинспектировать войска и встретиться с рыцарями, которые поведут солдат на битву. Дерек попытался было убедить короля, что сначала необходимо ознакомиться с реальностью двадцать первого века, но Артур был непреклонен.

— Я здесь, чтобы сражаться, а не наблюдать, — заявил он.

Дерек сделал несколько телефонных звонков, и примерно через час все четверо прибыли на военную базу, где лейтенант военно-воздушных сил провел их по рядам истребителей "Харриер", танков, пушек и тому подобной военной техники. Операторы Би-би-си старательно фиксировали камерами короля Артура, стараясь поменьше показывать технику, чтобы избежать утечки военных секретов.

Еще телевизионщики показывали Рика с Тессой, не переставая говорить о том, как хорошо, что Англия обрела в их лице поддержку. Корреспондент трещал без умолку, вворачивая фразы вроде: "Теперь Багдонису несдобровать!", "Не за горами последние дни сил тьмы", и Рик уже был готов придушить его, хотя и понимал, что высказывания корреспондента не повредят ситуации. Все-таки это в первую очередь война умов и психических сил, а не пушек и самолетов. Чем сильнее убежденность народа в победе, тем больше на нее шансов. А если удастся заронить семя страха во вражеские ряды, их сила ослабнет. Пусть Багдонис знает, что ему противостоит сверхъестественная сила, равная его собственной; он может потерять уверенность в себе, а с ней и неуязвимость.

Спустя полчаса телевизионщики уехали, и лейтенант провел гостей в комнату для совещаний, где сказал Артуру:

— Спасибо. Если люди поверят в вашу реальность, это поднимет дух. Мне самому верится с трудом, хотя вы и стоите передо мной.

— Диоэр, — сказал Артур, и Дерек расхохотался.

— Что? — спросила Тесса.

— Подходящим американизмом будет: "Без балды!".

— А-а!

Лейтенант улыбнулся, но тут же посерьезнел.

— Теперь, когда нет телекамер, могу рассказать вам правду. А она такова, что танки и самолеты в этой войне ни черта не значат. Багдонис обездвиживает технику, как только узнает о ее присутствии. Остается только вооруженная винтовками пехота. — Он кивнул в сторону Экскалибура. — Мечи в наше время редкость, но если бы была возможность, я с удовольствием выменял бы их на самолеты и ракеты. Вскоре холодное оружие может стать самым действенным.

— Диоэр, — снова сказал Артур.

Затем они начали обсуждать стратегию. Главное — не допустить солдат Багдониса на остров. Артур очень встревожился, узнав о существовании туннеля под Ла-Маншем, и довольно закивал при известии, что туннель перекрыт. Затем обсудили возможности британского флота; когда Артур поинтересовался, в достатке ли у моряков огненных стрел, лейтенант уверил, что вполне.

Рик по-настоящему понял, что такое "зайти в тупик". Сидя рядом с королем Артуром накануне грядущей битвы, он был не в силах размышлять логично. Его взгляд на мироздание испытывал удар за ударом. Рик понимал: еще одно невероятное событие, и он впадет в полную растерянность.

Он испытал гигантское облегчение, когда открылась дверь, и на пороге показался Маркус. Если и существовал человек с неизменными взглядами, так это генерал.

— Ага, вот вы где, я вас обыскался. Собирайтесь, поехали… А это еще кто?

Рик улыбнулся.

— Король Артур. Артур, это генерал Маркус.

— Дид да итт, — ответил Артур.

Генерал потряс головой, затем обратился к лейтенанту:

— У вас, британцев, всегда найдется козырь в рукаве. Будем надеяться, что этот парень круче, чем о нем поговаривают.

Дерек предусмотрительно решил не переводить это. Маркус не стал терять времени; не взглянув больше на короля Артура, он увлек Рика и Тессу за дверь и к ожидающему на улице автомобилю, который повез их в другую часть базы.

— Что случилось во Франции? — спросила Тесса, пока они ехали по темной дороге.

— Что случилось? — повторил Маркус. — Мы попробовали применить ядерное оружие. Сбросили две бомбы с самолета-разведчика SR-71 — с такой высоты, что ублюдок даже не мог подозревать об этом.

— И?

— И они не взорвались.

— Как такое могло произойти?

— Как он останавливает двигатели самолетов и ракет в полете? Это вы должны мне сказать. Достаточно ему узнать об их присутствии, и дело в шляпе.

— Двигатели — да, но как он может видеть бомбу?

— У него есть радар.

— А как насчет крылатых ракет? Они не видны на радаре.

— Если способны летать. Вспомните, что произошло с собаками. Багдонис ненавидит крылатые ракеты. Как только они залетают на его территорию, двигатели сразу же отказывают.

— И что дальше? Маркус вздохнул.

— Мы попробовали обычную взрывчатку, обыкновенные старые бомбы. Они оказались более действенными, но он понял, откуда они падают, и мы потеряли один SR-71, а второй посылать не рискнули. Нельзя бомбить без самолетов. Кроме того, там полно гражданского населения.

— Они не пытаются сопротивляться?

— Само собой, пытаются. Однако большинство солдат Багдониса не падают, когда в них попадает пуля, а те, что падают, через несколько минут снова встают в строй. Они существуют по полчаса, не больше, но если уж подстреленный встал в строй, чтобы уложить его, нужно отстрелить ему ноги. Это самое поганое из всего, что я когда-либо видел. — Маркус посмотрел на собеседников, затем добавил: — Впрочем, мы достигли кое-каких успехов.

— Каких же? — встрепенулся Рик.

— Мы выследили Багдониса.

— Ого! Где он?

— Багдонис все время перемещается, мы не выпускаем его из виду.

— Каким образом? — спросила Тесса.

— Скажем так: я стал несколько уважительнее относиться к ЦРУ, — ответил Маркус.

У Рика появились дурные предчувствия, которые вскоре подтвердились. Когда они прибыли на место, их уже ждали. Сондерби сидел за компьютером и изучал карту Франции, покрытую красными и желтыми значками. В комнате находилось еще шестеро, перед каждым — компьютер. Двери по обе стороны длинного коридора открывались и закрывались, впуская и выпуская других людей.

Сондерби с улыбкой встал, протянул руку и произнес с деланным немецким акцентом:

— Итак, мистер Бонд, мы снова встретились.

Тесса хихикнула, Рик тоже не смог удержаться от улыбки, но Маркус отрезал:

— Кончайте эту шпионскую белиберду и введите их в курс проекта "Пикабу".

— У вас терпение кипящего чайника, — заметил Сондерби. — Поскольку проект "Пикабу" — мое детище, я не прочь рассказать о нем. Суть в игре с противником в кошки-мышки. Мы выяснили, что Багдонис не прячется в Литве, как мы поначалу полагали. Он не способен управлять своей армией издалека. Как и вы, он может влиять на предметы практически на любом расстоянии, но чтобы почувствовать, что происходит, он должен быть близко. Его способность контролировать ситуацию имеет радиус в пятьдесят миль.

Сондерби показал на дисплей.

— Перед серьезной операцией он занимает позицию, с которой, по его мнению, может действовать наиболее эффективно. С отдаленными подразделениями держит радиосвязь. Когда его солдаты терпят поражение, Багдонис посылает на подмогу призраков, а когда они обнаруживают самолет или ракету, отключает их двигатели. Мерзавец достаточно хитер, чтобы самому не вести передачу, но, основываясь на перехвате входящих сообщений, мы можем определить его местонахождение.

Он указал на очерченный желтым овал между Реймсом и Дижоном.

— Отсюда просьбы о помощи не поступают. Значит, здесь у войск Багдониса не возникает проблем.

— Площадь радиусом в пятьдесят миль — не так уж и мало, — заметил Рик.

Сондерби кивнул.

— Верно. Но ведь это круг. Багдонис должен находиться точно посредине. Конечно, существует погрешность в одну — две мили… не принципиально.

— Так вы туда пробовали сбросить атомную бомбу?

Маркус кивнул.

— Этим утром он находился в Страсбурге.

— Вы пытались сбросить бомбу на Страсбург? — потрясенно спросила Тесса.

— Мы подождали, пока Багдонис переместится на пятнадцать миль к востоку. Город остался бы вне зоны поражения. Но, как вы уже знаете, он обезвредил взрывной механизм.

— И что вы собираетесь делать дальше?

Маркус широко улыбнулся.

— Хотим, чтобы вы послали ему маленький подарочек через почтовую компанию "Мозговой Экспресс".


Глава 48


План был хорош, за исключением одного — Рик с Тессой не могли создать атомную бомбу. Они предприняли с дюжину попыток, даже над открытым океаном, где повредить можно было разве что каким-то рыбешкам. И все равно ничего не получалось — а ведь Маркус отвел их на секретный армейский склад, где показал атомную бомбу, так сказать, "живьем". Ничего не изменилось, и когда техник вскрыл бомбу, описал Рику с Тессой ее устройство и рассказал, как она работает.

— Какого черта? — возмущался Маркус. — Вы что, пацифисты, туда вас и растуда? Что происходит?

— Понятия не имею! — Рик был раздосадован не меньше Маркуса. Он прекрасно понимал, что лучше один ядерный взрыв, чем потеря всей Европы. Очевидно, эмоции преобладали над разумом. Их с Тессой детство прошло в страхе перед ядерной угрозой Советского Союза. Видимо, страх остался в подсознании и теперь мешал создать атомную бомбу.

— Может, попробовать "случайную"? — предположил Маркус.

— "Случайная" бомба?

— Русский ученый просил вас не пытаться создавать что-то из ничего, предостерегая об опасности взрыва. Он говорил правду?

— Откуда нам знать? Мы старались не допускать такого.

— Постойте-ка, ребята, — воскликнул Рик. — У вас ведь случались взрывы, когда вы работали над "холодным" синтезом?

Маркус даже чуть покраснел.

— Взрыв произошел всего один раз. Больше нам повторить его не удалось.

— Понятно.

И все же они пытались. Пытались создать объекты под землей в надежде, что два предмета, созданные одновременно, вызовут взрыв. После дюжины попыток выяснилось, что грунт подается в стороны, чтобы дать новообразованным предметам место. Даже когда Рик создавал что-то, а Тесса в тот же момент пыталась это уничтожить, положительного результата не последовало.

В отчаянии они попробовали создать обычные бомбы, но и здесь не преуспели.

— Бред какой-то, — ругался Маркус. — Лунный модуль вы создать способны, а он взрывается почище любой бомбы. Да и взрывался — на Марсе.

— Может, так и надо сделать? — оживилась Тесса.

— Как?

— Сбросить на Багдониса лунный модуль.

Маркус было рассмеялся, но вдруг замер.

— А ведь и правда!

— Правда или нет, стоит обдумать. Мы умеем создавать лунные модули. Однажды Рик сделал целую дюжину. Сколько понадобится, чтобы достать Багдониса?

Маркус задумался.

— Так, радиус взрыва около пары сотен футов. А надо покрыть три или четыре квадратных мили. Несколько тысяч модулей. Вы можете сделать столько одновременно?

Рик покачал головой.

— Только по одному. В крайнем случае по два.

— Тогда забудем об этом. Если не пришибить его первым модулем, остальные он уничтожит.

— Значит, нужно точно знать его местонахождение, — заметила Тесса.

В мозгу у Рика что-то щелкнуло. Первым… первым! Решение проблемы было совсем рядом. Но что-то не давало оформить его…

— Первым, — прошептал он.

— Рик?

Он взглянул на Тессу.

— Нет… ничего. О чем вы говорили?

— Если сбросить на Багдониса лунный модуль, нужно точно знать, где он находится.

— Понятно. А сузить радиус никак нельзя?

Маркус покачал головой.

— Разве что вы предложите какой-то новый способ.

— Хм. Я тут подумал… а что, если подобраться к нему поближе? У вас еще остались истребители-невидимки?

— Ну да, — сказал Маркус. — Но на территории Багдониса они просто рухнут, как и ракеты.

— Вряд ли такое случится, если на борту буду я.

И Маркус, и Тесса посмотрели на Рика, как на сумасшедшего. Однако он продолжал:

— Багдонис использует против нас психические силы. Значит, мы должны делать то же самое. Я, может, и не так силен, но если он испортит двигатель, я вполне способен создать новый. Хотя я уверен, что двигатель не откажет, если я буду на борту.

— Если мы будем на борту, — поправила Тесса.

Рик потряс головой.

— Я. Прежде чем ты разозлишься…

— Рик!

— …я хочу напомнить, что в истребителе только одно пассажирское место. Я прав, генерал?

Маркус кивнул. Что-то в его глазах подсказало Рику, что в самолете могли бы найтись и дополнительные места, но генерал предпочел не сообщать об этом Тессе. Прекрасно.

— И потом, — продолжал Рик, — нельзя помещать все секретное оружие на один самолет, верно? Если что-то пойдет не так, Тессу задействуем в плане "Б".

— План "Б" — дерьмо, — буркнула Тесса. — Так же, как и план "А". Сомневаюсь, что можно выиграть войну при помощи лунных модулей.

— Между прочим, идея твоя.

— От этого она не менее безумна.

— Предложи что-нибудь получше.

Тесса не ответила. Рик продолжал:

— Прекрасно, тогда к делу. После одновременного появления короля Артура и нас с Тессой наша сила должна была возрасти. И не плохо было бы отправиться в полет, не дожидаясь, пока рассветет.

Маркус кивнул.

— Логично.

— Наверняка Сондерби может проследить за полетом самолета.

— Разумеется. Сверху они не настолько невидимы, как с земли.

— Отлично. Тесса, будешь наблюдать отсюда. Когда я определю местонахождение Багдониса, то сброшу на него лунный модуль. Этого может оказаться недостаточно, если он будет в здании. Ты засечешь место и начнешь сбрасывать туда модули один за одним. Вдвоем у нас больше шансов.

Тесса явно была не в восторге, но согласно кивнула. Рик взял ее руки в свои и сказал:

— Не волнуйся, я справлюсь.

— Да уж, постарайся. — Тесса поцеловала его так крепко, что Рик подивился, как не треснули его губы.

— Вернусь за добавкой, — пообещал он.

Маркус дал им не больше минуты.

— Пошли, — сказал он Рику. — Проверим ваш самолет.

— Не возражаю.

Когда Рик с генералом сели в машину, Маркус хохотнул:

— А ты молодец, парень. Пассажирское кресло, а? Неплохо.

Рик помахал Тессе, хотя она и не могла видеть его за темными стеклами машины.

— А что? — спросил Рик со смутным ощущением, что что-то не так.

Маркус засмеялся еще громче.

— Ты разве не знал? В F-117 вообще всего одно место.


Глава 49


У Рика ушло около двух часов на то, чтобы разобраться с управлением. До этого он летал на Т-38, тренировался сажать шаттл и даже почти час пилотировал F-16, сидя в командирском кресле. Короче, Рика не назовешь совсем уж новичком, но приборы и переключатели располагались в непривычных местах, многие были заменены дисплеями, а кое-каких приборов он и вовсе никогда прежде не видел.

Рик очень старался запомнить все, надеясь, что в крайнем случае сможет сбросить бомбу на голову Багдониса до того, как тот прознает о присутствии врага. Бомбы были не атомными, поскольку Рик сомневался, что смог бы позволить такой бомбе взорваться.

Пилот, показывавший Рику самолет, обратил его особое внимание на катапультируемое кресло.

— Если вам только покажется, что самолет падает, врубайте катапульту. Без двигателя у этой штуки способность держаться в воздухе почти как у кирпича.

— Как у шаттла, — заметил Рик.

Пилот усмехнулся и показал Рику большой палец.

— Ладно. Лучше за два часа вас все равно не подготовить. Надеюсь, вы достанете этого урода.

— Попробую.

Было три часа ночи. Боевые действия во Франции не прекращались, но Сондерби сообщил, что радиус влияния Багдониса исчез, и его войска, пока он спал, лишились обычной дисциплины. Рик уточнил координаты, запустил двигатели, которые оказались на удивление тихими, и вырулил на взлетную полосу. Затем вывел двигатели на взлетный режим и взмыл в небо.

Держать радиосвязь с землей запрещалось. Тесса и Сондерби могли отправлять Рику сообщения, но его ответы должны были создавать впечатление обычного радиообмена между наземными частями.

F-117 прозвали "Вихляющимся гоблином", но в полете самолет оказался чрезвычайно устойчивым. Вообще, в управлении он напомнил Рику шаттл.

Монитор ночного видения показывал лишь спокойные воды Ла-Манша, но когда самолет достиг французского берега, все детали ландшафта стали отчетливо видны. Рик даже выглянул в окно, чтобы убедиться, что до наступления дня еще далеко. Складывалось впечатление, что он проходит обучение на летном симуляторе, разве что вибрация была натуральной.

Рик летел на восток над вражескими укреплениями, надеясь, что солдаты Багдониса сочтут его самолет — если заметят — одним из своих. До цели нужно было добраться прежде, чем кто-нибудь заподозрит неладное. Хорошо бы не потребовалось делать больше одного круга над оккупированной территорией. Хоть гарантии, что удастся определить местоположение Багдониса, и не было, Рик надеялся на успех. Он знал, что его способности использовать психические силы стали более управляемы. Он должен найти Багдониса. Он найдет его, и до наступления утра одним манипулятором человеческими эмоциями станет меньше.

Самолет почувствовал присутствие Багдониса раньше Рика. Он летел над Францией всего несколько миль, когда двигатели начали давать перебои, а потом правый вырубился полностью.

— Ну уж нет! — Рик снова запустил двигатель, сосредоточившись на том, чтобы самолет не падал.

Двигатель сопротивлялся, пытаясь заглохнуть, пока Рик не создал вокруг него защитный кокон, представив, как его мысли отражают любые чуждые поползновения. Это помогло, хотя Рику пришлось прилагать постоянные усилия, чтобы держать ситуацию под контролем. Влияние Багдониса напоминало радиоглушение, только воздействовало оно на механические части. Рик попытался представить себе механизм, однако на ум приходила лишь такал картинка: НЛО летит над шоссе, оставляя за собой заглохнувшие машины.

Рик чертыхнулся. Когда же он научится мыслить шире? Люди рассказывали, что НЛО глушит двигатели автомобилей, и он не смог представить себе ничего иного. Видимо, Багдонис в совершенстве овладел этим трюком.

И его влияние было избирательным. Рик видел огни в домах и редкие машины, движущиеся по шоссе. Все казалось мирным и спокойным, но когда Рик подлетел к городу, он заметил несколько пожаров. Ему показалось, что горят полицейский участок и телевышка. Что ж, все по науке. Гитлер тоже знал, что уничтожать в первую очередь.

Сосредоточившись, Рик сумел уловить эмоции людей внизу. Страх и ярость. Скорбь по погибшим. Холодная, темная ненависть. И сожаление. Рик сосредоточился, пытаясь понять, не почудилось ли ему… Несомненно, кто-то внизу испытывал глубокое чувство сожаления.

Так-так. Значит, и в стане Багдониса есть нормальные люди. Похоже, новый восточный блок не так уж и монолитен.

Он вернулся к насущным проблемам. Системы самолета упорно пытались отказать. Навигационный экран работал с перебоями, то же самое можно было сказать о спутниковых сигналах. Плевать, Рик знал, что продвигается все ближе и ближе к врагу. Избыточный адреналин бушевал в крови — то ли под воздействием силы Багдониса, то ли от предвкушения схватки. Сегодня Рик должен покончить с этой войной.

Направив самолет в центр зоны, обозначенной Сондерби, он задрал нос, убрал тягу до минимума и в свободном падении по параболе понесся через зону предполагаемой цели. Для радара самолет невидим, а теперь был и практически не слышен с земли. Даже если он не найдет Багдониса с первого раза, можно будет повторить полет над вражеской территорией.

В спине началось характерное покалывание. Рик смотрел на экран монитора, но ни одно из зданий, проносившихся под ним, не привлекло его внимания. Ненависть, исходящая снизу, усилилась, локализовать ее источник не удавалось. Рик уже пролетел центр вражеской территории и теперь двигался в сторону линии фронта. Он закрыл глаза и попытался сосредоточиться в надежде, что подсознание подаст сигнал, но тут ожили наушники, и записанный на пленку голос произнес: "Земля, земля". Рик понял, что потерял высоту. Он прибавил тяги, развернулся на 180 градусов, набрал высоту и повторил полет по параболической траектории, сместив курс на пару миль в сторону.

Голос Тессы в наушниках произнес:

— На север 4,7 мили.

Они что-то узнали. Рик хотел было развернуть самолет строго на север, но для этого пришлось бы воспользоваться двигателями, что могло его выдать. Лучше закончить планирование и повторить полет в нужном направлении.

Он снова закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться, но радость оттого, что Тесса с ним, перекрыла все другие чувства.

В этот раз Рик не стал снижаться, а изменил курс в верхней точке дуги, хотя и нарушил при этом маскировку, включив двигатели. Теперь он двигался строго в указанном направлении.

Им овладело неведомое доселе чувство. Что-то ждало его там. Темное и дышащее ненавистью.

Бомба с лазерным наведением на боевом взводе. Осталось найти цель.

Рик чувствовал, что она все ближе. Теперь он мог разложить на компоненты чувство ненависти, исходящее с земли. Тщеславие, рационализм, злость. И страх. Что бы ни чувствовал Багдонис, он еще и напуган!

Рик отдался на волю подсознанию, и вскоре его взгляд приковала одна из усадеб. Широкая лужайка с несколькими деревьями перед домом, аккуратные садики по трем другим сторонам, четыре автомобиля на стоянке…

Этому не было рационального объяснения, но Рик знал наверняка: Багдонис здесь!


Глава 50


До усадьбы оставалось меньше мили. Рик навел на нее сетку прицела, еще раз проверил боевой взвод бомбы и нажал кнопку сброса. Почувствовал легкий толчок, когда открылись и тут же закрылись створки бомболюка. На все ушло меньше секунды. Происходящее могло отразиться на вражеских радарах лишь легким проблеском.

Монитор давал Рику четкую картинку здания, чтобы он мог определить конкретную точку, куда ударит бомба. Два крыла усадьбы под углом отходили от центральной, трехэтажной части. Рик попытался понять, в каком крыле находится Багдонис… Безуспешно. Времени не оставалось, и Рик направил бомбу прямо в центр усадьбы.

Картинка на мониторе моргнула — бомба навелась на цель. Рик уже предвкушал взрыв, когда бомба влетела в окно третьего этажа, пробила здание насквозь… но не взорвалась.

— Чтоб тебя! — рявкнул Рик то ли на бомбу, то ли на Багдониса.

Он развернул самолет, одновременно представляя, как над крышей усадьбы появляется лунный модуль, и когда здание вновь появилось на экране, увидел, что хоть тут ему удалось добиться успеха.

Модуль Тессы материализовался прямо над модулем Рика. Оба обрушились на крышу и взорвались.

— Отлично! — крикнул Рик.

Он рассмеялся от абсурдности ситуации. Лунные модули!.. Но ведь сработало!

Рик представил еще один над северным крылом, и мгновение спустя на крыше расцвел следующий взрыв.

Люди в панике выскакивали из здания, многие полуодетые. Рик обрушил еще один модуль на южное крыло, его примеру последовала Тесса.

И тут огненная черта протянулась к его самолету. В инфракрасном свете она казалась зловеще пурпурной.

— Ах ты, дерьмо!

Рик резко накренил самолет, перевернул его брюхом вверх и обрушил очередной лунный модуль на площадку перед домом, откуда, как ему показалось, его пытались "бить. Затем еще один модуль упал на северное крыло, но Рик уже понял, что перекрытия слишком прочны, чтобы пробить их этим оружием.

Он включил передатчик:

— Создавай их внутри дома! Внутри!

— Радиомолчание, — напомнила Тесса.

— К дьяволу радиомолчание. Он знает, что я здесь, а мы еще ничего не сделали!

От следующего огненного луча увернуться не удалось. Заряд ударил в левую плоскость и сбил фута три обшивки. Рик едва сумел удержать машину на курсе. Зато обнаружил, откуда вели огонь.

— Южное крыло! — заорал он. — Первая или вторая комната от центра на втором этаже!

— Принято.

Рик снова ощутил теплую волну от сознания, что он не один.

До комнаты Багдониса еще не успело добраться пламя. Рик представил, как лунный модуль появляется этажом выше, проламывает пол и взрывается в комнате.

Все так и произошло, только Багдонис не стал дожидаться взрыва. Он выпрыгнул в окно, прямо в полете швырнул в Рика огненный шар и упал в аккуратно подстриженные кусты.

Несмотря на иллюминацию — от пылающего топлива модулей стало светло как днем, — Рик не мог видеть, что произошло дальше, так как пролетел на противоположную сторону усадьбы. Он попытался увернуться от огненного шара, но тот ударил в поврежденное крыло, и самолет свалился в штопор. Рик хотел воспользоваться правым элероном, слишком поздно вспомнив, что на дельтовидных крыльях элероны выполняют и функцию закрылков. Самолет неуклонно падал на землю.

Ладно, хоть с правым креном… Рик позволил самолету какое-то время падать, потом выпрямил машину и дал полный газ, используя правое крыло для создания подъемной силы, а киль — в качестве руля высоты. Теперь самолет уж точно завихлял. К счастью, Багдонис был с другой стороны здания, и у Рика появилась секунда, чтобы починить левую плоскость. Он попробовал рассмотреть крыло в окно. Нет, слишком темно. И все же через пару секунд самолет вновь обрел управление. Получилось!

Рик пронесся над усадьбой, один за другим материализуя в воздухе лунные модули. Фасад здания пылал. Если Багдонис не успел отбежать, он давно должен был изжариться.

Никто не стрелял, и Рик позволил затеплиться надежде, что враг мертв. Но ошибся: пролетев на другую сторону усадьбы, он ощутил мощную волну паники и резко бросил самолет вправо, как раз чтобы избежать попадания очередного фиолетового луча, вылетевшего непонятно откуда.

— Ты проследила? — спросил он.

— Нет, — ответила Тесса. — Пожар мешает.

Рик выругался. Лунные модули не причинили достаточного ущерба. Если Багдонис прячется где-то в зарослях, можно до утра с ним в прятки играть. Маркус был прав: следовало прикончить его с первой попытки. Сейчас время уже упущено.

Эх, была бы атомная бомба. Ну почему он не может создать бомбу, которая работала бы? Он ведь уже убил пару дюжин человек при помощи лунных модулей, почему бы не взорвать что-нибудь покрупнее?

Видимо, какая-то часть его подсознания по-прежнему оставалась пацифистской. Если бы он думал о лунных модулях как об оружии, наверное, и их бы не смог создавать.

Попробовать, что ли, сообразить модуль покрупнее?

И тут Рика осенило. Он прикинул кое-что в уме и понял: может сработать!

— Смотри, — сказал он Тессе. — У меня шикарная идея.

— Какая?

— Увидишь.

Он вспомнил свое первое творение, которое создал, даже не думая о нем. Рик расплылся в улыбке, вспомнив цифры. Триста шестьдесят три фута в длину. Три тысячи тонн, большая часть из них — топливо. Энергетический эквивалент ядерной бомбы. Рик представил, как ракета-носитель будет выглядеть над усадьбой. Не поднимающаяся на столбе пламени, нет. Она будет нацелена прямо вниз, точнехонько в голову Багдониса.

Он перевернул F-117 вверх ногами, чтобы иметь лучший обзор. Хотелось проделать все стильно. Рик откинулся в кресле и посмотрел на усадьбу, представив, как на нее обрушивается белоснежная громадина ракеты на тяге в семь с половиной миллионов фунтов.

И вот ракета появилась перед Риком, как и в первый раз, только гораздо ближе. Рик немного изменил курс самолета, чтобы не влететь в огненный шар, который непременно образуется после взрыва.

Ракета была направлена на землю, и ее двигатели работали на полную мощность. Язык пламени взметнулся в небо на сотни футов, помогая гравитации, и ракета устремилась к земле со скоростью пули.

Когда ракета врезалась в землю, создалось впечатление, что она нисколько не замедлила свой ход, затем все поглотил невиданной силы взрыв. Усадьба исчезла, как будто была сделана из папиросной бумаги. Деревья и машины перед ней на мгновение высветились силуэтами, затем тоже исчезли.

Кроме этого, исчезло что-то еще. Испуганный и разъяренный источник темного излучения коротко вскрикнул в ярости отчаяния, и наступила тишина.

Рик слышал, как восторженно закричала Тесса, однако ее крик был заглушён сигналом тревоги.

— Земля! Земля! — повторял записанный на пленку женский голос.

Самолет, перевернувшись, летел на слишком малой высоте. Рик дал ручку от себя, чтобы задрать нос, но никакой реакции не последовало. Катапультироваться в таком положении он тоже не мог — это означало бы угодить вместе с креслом прямехонько в землю. Деревья близлежащего леса стремительно приближались.

Последней его сознательной мыслью было:

— Эта сволочь не умеет летать вверх ногами!


Глава 51


А первой его мыслью было удивление, что есть какие-то мысли. Он ведь должен быть мертв. Врезаться на истребителе на крейсерской скорости в лес — после такого не выживают.

Рик попытался сесть и понял, что это невозможно. Он вообще не ощущал своего тела. Не только ног, но и рук, груди, легких, век — ничего! Даже биение сердца отсутствовало.

Рик прислушался. Ни звука. Попытался уловить какие-нибудь запахи — безуспешно. Трудно было поверить, что он не мертв, если бы не Декарт. "Мыслю, следовательно, существую".

Итак, он существует. Но что с ним? Кома?

Никакой боли. При данных обстоятельствах — не самый хороший признак.

Если бы кто-то приглушил свет… Рик не мог разобрать деталей, но было слишком светло. Странный свет, напоминающий интерференцию отраженного света лазера, или…

…воспоминание детства. В оздоровительном клубе, где Рик учился плаванию, была парная, чтобы отогреваться после открытого бассейна. Тогда он носил очки, но не в бассейне, поэтому в парилке был слеп, как летучая мышь. Впрочем, это не имело значения, поскольку из-за пара все равно почти ничего не было видно. Зато Рик видел крошечные капельки воды, конденсирующиеся в воздухе. Они мельтешили перед его носом, разлетаясь в стороны от дыхания, затем исчезали из поля зрения.

Так же и этот свет. Не ровная белизна, а скорее частицы. Слишком маленькие, чтобы разглядеть их, но все-таки частицы.

Пиксели? Может, он видит посредством компьютерного имплантата? Сколько же в таком случае он пробыл без сознания?

— Тесса! — позвал Рик мысленно изо всех сил.

Он не получил ответа от Тессы, но почувствовал отклик на свой зов. Кто-то здесь был. Их было очень много. Миллионы, нет, миллиарды. И не все они были людьми. Вернее, людьми была только малая их часть. Рик чувствовал, как объединенные сознания окружают его, влияют на него, текут сквозь него подобно гравитации или какой-то форме жизненной энергии. Подобно силам природы.

Кто бы они ни были, эти существа не говорили, и Рик понял, что им это не нужно. Он сам начал понимать, где находится, и это не выражалось в словах.

Он не умер. Умерло его тело — скорее всего испарилось в момент крушения самолета, — но информация, которой, собственно, он и являлся, не умерла. Теперь Рик понимал: она и не могла умереть. Всё, с чем он когда-либо сталкивался в жизни, начиная с пищи и кончая людьми, с которыми приходилось общаться, исчезло, но влияние их на Рика осталось. Даже атомы, из которых когда-то состояло его тело, сохранили связь и с ним, и друг с другом. Оказывается, тело никогда не существовало само по себе, и связи, составляющие его, никуда не девались.

Физики уже много десятилетий знают о взаимосвязанности вселенной. Парные частицы каким-то образом узнают о том, что происходит друг с другом, и соответственно изменяют свое состояние, даже если находятся на расстоянии световых лет друг от друга. Эйнштейн назвал это явление квантовой физики "призрачным действием на расстоянии".

Теперь Рик сам стал эйнштейновым "призрачным действием". В такое же состояние переходил и любой когда-либо живший на Земле или за ее пределами разум. Сознание не умирает, оно расширяется, обрастая связями со всей вселенной. Вот что ощущал Рик. Его окружала сама вселенная.

Возможно, самым большим потрясением стало осознание того, что он всегда являлся частью вселенной. Что бы он ни делал, это вызывало реакцию всего мироздания. Рик никогда не думал, что, кроме его личного сознания, частицы сознаний всех других существ присутствовали в нем.

Вот почему он сумел сотворить "Сатурн-5", хотя и не знал досконально его устройства — те, кто знал, поделились с ним информацией.

На мгновение Рик испытал страх, что его индивидуальность растворится во вселенском разуме, но этого не происходило, зато он приобщился к знанию тех, кто пришел сюда до него. Он не мог увидеть чужие воспоминания, услышать индивидуальные голоса, однако, если сосредотачивался на верных вопросах, мог понять природу многих вещей.

Ален был прав насчет марсианских доспехов. Они не исчезли, потому что слишком сильны были эмоции создавших их людей. То же самое можно сказать и о кольце Тессы. Дело в силе чувств, когда квантовая пена уже не может взять свое.

Квантовая пена. Свет, состоящий из частиц, был таким вовсе не из-за особенностей зрения. Это вообще было не зрение. Рик наблюдал процесс, называемый "нулевой точкой", где масса и энергия меняются местами, где частицы рождаются и исчезают в пустом пространстве, на мгновение, прежде чем исчезнуть, вливаясь в бытие. Вливаясь в него, Рика.

А можно ли воспользоваться их энергией, чтобы создать что-нибудь?

Тесса! Соблазнительная мысль, но Рик тут же отбросил ее. Есть только один способ попасть сюда. Умереть. А этого Рик для Тессы не хотел. Дубликат ему тоже не нужен. Попробовать создать копию Земли? Место, где можно стоять, лежать на траве, слушать пение птиц, смотреть на лениво плывущие по небу облака.

Частицы закрутились в причудливом вихре, а потом обратились в твердую материю. Еще секунда, и Рик стоял в том самом месте, которое только что себе вообразил. Почувствовал пальцами ног траву и понял, что заодно воссоздал и собственное тело. Правда, не позаботился об одежде.

Похоже, что Небеса и в самом деле таковы, какими их делает человек. Хотя и одиноки. Можно попытаться общаться с другими, такими же, как он сам. Однако Рик хотел только одного собеседника. Он провел с Тессой всего несколько месяцев, но она стала самым главным человеком в его жизни. А теперь он ее потерял.

Волна сожаления бросила Рика на колени, затем ничком. Он сгреб руками траву, вдыхая запах свежей земли. Пока был бестелесным, он стоически переносил случившееся, а сейчас не мог сдержаться.

Рик едва не отправил себя обратно в квантовую пену, но нет — лучше сожаление, чем отсутствие вообще каких-либо чувств. А еще он ощущал здесь триумф своей победы над Багдонисом, хоть и пришлось отдать за нее жизнь. И даже Тессу. Теперь мир станет лучше, а те, кто в будущем присоединится к вселенскому сознанию, будут более радостными, более цельными.

Рик попробовал почувствовать Багдониса, но жизнь после жизни оказалась слишком бескрайней. Здесь не существовало физической реальности кроме той, которую каждый разум мог смоделировать для себя. Может, Багдонис уже находится в каком-то созданном им мире и выигрывает войну, которую проиграл в реальности, но Рик почему-то был уверен, что это не так. Ведь в этом мире Багдонис был бы единственным реальным разумом, а все остальное — всего лишь отражением его мыслей.

А может, в этом и состояло его представление о Небесах. Кто знает?

Рику искусственный мир, населенный порождениями его воображения, не казался привлекательным.

Но Тесса может присоединиться к нему. Рик отпустил траву и встал. Через сорок или пятьдесят лет она тоже превратится в чистую информацию, и они смогут соединиться.

Да, но тогда у нее уже наверняка будет другой муж, семья, своя, иная жизнь, в которой Рик станет всего лишь далеким воспоминанием. Они будут так же далеки друг от друга, как и сейчас.

Рик подумал о реинкарнации. Вернуться? Ему не хотелось рождаться в другом теле. Это еще больше разлучит их. Тело должно быть его. А в таком случае он может стать только призраком. Рик точно знал, что миллиарды людей до него уже пробовали это, и все сдались, когда поняли, как мало внимания обращают живые на создания, состоящие из чистой мысли. Некоторые из тех, у кого остались незавершенные дела, смогли даже сделаться частично видимыми, но и не более того. Шесть миллиардов человек на Земле заняты повседневными хлопотами, и мертвецам места среди них нет. Рик уж лучше предпочел бы побродить в качестве призрака по Луне.

Если бы смог найти ее… В окружении такого невероятного количества разумов, причем в большинстве своем даже не человеческих, понятия "место" и "направление" оказались абстрактными и даже бессмысленными.

Рик посмотрел на небо, по которому медленно двигались облака. Он решил, что они движутся на восток, и подумал, что неплохо было бы тоже отправиться на восток. Просто прогулка. Попытка изучить свой разум, изучая создания этого разума.

Или не стоит? Здесь тоже неплохо. Лежи себе и смотри на облака.

Рик откинулся на траву, но она не удержала его вес. В мире образовалась дыра. Рик изумленно вскрикнул, и его вновь поглотила тьма.


Глава 52


— Только не огонь, — закричал Рик или попытался закричать. Мышцы так свело от страха, что он смог издать только какое-то карканье.

Он на мгновение потерял равновесие, упал, затем поднялся на ноги, вновь едва не упав. Зашатался, замахал руками, пытаясь удержаться на ногах, и смахнул при этом со стола монитор, который рухнул на пол и взорвался.

Затем Рик попытался осмотреться.

Сондерби сидел за клавиатурой, на его лице застыло выражение невиданного потрясения. Рядом стоял король Артур: меч наполовину выхвачен из ножен, на лице ожидание — друг перед ним или враг? А по другую сторону стола со своего места поднималась Тесса — лицо и глаза красные от слез, рот открыт в немом крике.

Было очень светло, даже светлее, чем на Небесах. Рик прищурился от яркого света и шагнул к Тессе.

— Это ты? В самом деле ты?

— Рик? — Изумленно глядя Рику в глаза, она сделала робкий шаг ему навстречу. — РИК!

Она была настоящей, Рик прижал Тессу к себе и зарылся лицом в ложбинку на шее. Настоящий запах! Он чуть отстранился и поцеловал ее. Губы Тессы были горячими от плача. О да, она реальна. И каким-то неведомым образом реален он сам.

Рик провел пальцами по ее мокрым от слез щекам.

— Что случилось? Я… я же умер.

Тесса сглотнула комок, высморкалась и утерла нос рукавом.

Сондерби откашлялся.

— Э-э… Рик. Обернитесь.

Не отпуская Тессу, Рик обернулся и понял, почему в помещении так светло. Сияли софиты, на Рика были направлены сразу три телекамеры Би-би-си. Ну еще бы! Война выиграна, и необходимо взять интервью у оставшихся в живых.

Тут Рик осознал, что здесь он появился тоже без одежды. Впрочем, это его совершенно не смутило.

— Все в порядке, — сказал Рик Сондерби. — Британцы ведь приветствуют наготу на телевидении, верно?

— Хм… да, — ответил человек с микрофоном, который уже брал у них с Тессой интервью. Затем добавил: — Наша передача транслируется по всему миру.

Рик расхохотался. Просто не мог удержаться. Он жив, он получил еще один шанс!

Легким движением мысли он материализовал на себе одежду, потом повернулся к Тессе.

— Это ты оживила меня. Я видел яркий свет. Я ощутил присутствие… множества разумов… ты назвала бы это Богом. Я как раз пытался разобраться, когда земля разверзлась, и я очутился здесь. Ты меня вернула?

— Не знаю, что я сделала. Я… Он спросил, погиб ли ты. А я ответила: "Нет!". Я знала, что ты мертв, но не могла произнести этого вслух. Поэтому сказала: "Нет", потом взглянула на Артура. И ты оказался здесь.

Рик посмотрел на короля Артура. Тот уже убрал меч в ножны. И при своих пяти с половиной футах росту был величественен, словно гигант. Настоящий король!

Рик посмотрел прямо в камеру и произнес:

— Хочу предупредить кое-какие вопросы. Багдонис мертв и останется таковым — если только все люди на планете не пожелают возвратить его к жизни. А такое невозможно. Пролетая над оккупированной территорией, я воспринимал чувства его людей. Сожаление — вот что они испытывали. Он уже терял поддержку, когда я его убил.

Рик прижал к себе Тессу. Тепло ее тела было самым приятным ощущением в мире.

— Ты знала, где он находится. Как тебе удалось?

Тесса кивнула на короля Артура.

— Ты назовешь это колдовством. Когда Артур понял, что мы не можем определить местонахождение врага, то попросил карту. Расстелил ее на полу и начал крутить над ней мечом, пока тот не выпал из его руки. Меч попал именно в ту точку на карте, где и был Багдонис.

Сондерби добавил:

— Конечно, при таком масштабе оставалась погрешность в пару миль, но я вызвал изображение со спутника, и Артур проделал то же самое над компьютером. Расколошматил монитор, зато указал точно на усадьбу. Ты как раз начал второй заход, и мы решили, что стоит тебя подкорректировать. Остальное тебе известно.

— Но не известно планете, — сказал репортер. — Рик, расскажите, что произошло.

Рик посмотрел в камеру, затем взял микрофон из руки репортера.

— Ладно, — начал он. — До того, как я умер, со мной произошли удивительные события.


Глава 53


Папу больше интересовали как раз события после смерти. Рик встретился с ним на следующий день в их с Тессой апартаментах в Букингемском дворце. Создавалось впечатление, что это он дает аудиенцию папе, и Рик слегка напрягся. Он никогда не хотел быть "святее папы римского", да и не считал себя таковым. Но так полагал весь мир и, судя по всему, сам папа Фома.

— Если вы видели интервью, — начал Рик, — то все уже знаете.

— На один и тот же факт можно смотреть по-разному. Например, вы уверены, что не были в Чистилище?

Тесса, которая сидела на старинном диванчике с высокой спинкой, захихикала. Последнее время она смеялась часто. Прошлой ночью они с Риком пролили немало слез, затем яростно и самозабвенно занялись любовью, и радость оттого, что оба живы, осушила слезы. Сейчас они вели себя, как новобрачные, и Рик поклялся, что так будет продолжаться, пока он не умрет во второй раз.

— Там не было никаких уровней. И вообще понятия места как такового. Если и существуют более высокие планы, мне об этом неизвестно.

— Тем не менее не исключено, что они существуют.

— Подгоняете под теорию?

— Само собой, подгоняю.

Рик сел поближе к свету, проникающему в комнату через высокое окно. Солнце! Он наслаждался его теплым прикосновением.

— Одно я знаю точно, — сказал Рик. — Каждый разум, который когда-либо существовал, никуда не пропадает. И с каждым новым разумом вселенная делается более осознающей. Забудьте о страданиях и чувстве вины перед Богом. Пропагандируйте контроль за рождаемостью. Перенаселенность планеты породит множество несчастных людей, и это антипродуктивно, потому что в групповой разум будут вливаться отрицательные эмоции; По большому счету получается, что качество жизни куда важнее ее количества.

— Думаю, это добрая весть, — произнес Фома, — но как я могу быть уверен? Мы ведь не представляем, как подобной информацией распорядятся те, кто придет после нас. Да и не слишком приятно сознавать, что кто-то способен навредить тебе даже после твоей смерти.

— Все взаимосвязано, — возразил Рик. — И вы об этом знаете.

— Тогда расскажите что-то такое, чего я не знаю.

Рик закрыл глаза и попытался вспомнить все, что с ним произошло. Срок был слишком мал, и он не успел полностью открыться вселенскому разуму. Да, он знал, что этот бескрайний источник жизни существует, но теперь уже не мог описать его на сознательном уровне.

— Мне кажется, здесь помогла бы медитация.

— Что?

— Думаю, буддисты что-то нащупали. Нужно попробовать.

— Если помните, — заметил Фома, — я как-то уже говорил об этом.

— Говорили, но дело серьезнее, чем вы себе представляли. И карма существует. В том смысле, что ваши действия здесь имеют влияние на реальность, в которой предстоит существовать вечность.

— Это как вера, — вдруг промолвила Тесса. Рик и Фома посмотрели на нее. — Вера горы может сдвинуть, — пояснила она. — Почти правда, но не совсем в том смысле, как мы привыкли думать. Горы может сдвинуть не сила веры одного человека, а вера других людей в него.

— Почему же большинство религий нацелены на то, чтобы человек верил в Бога, а не в других людей?

Фома рассмеялся.

— А вы знаете, что такое Бог? И многим ли вы готовы предоставить возможность двигать горы? Куда безопаснее возвращать свою силу мирозданию.

Рик вздрогнул и крепче прижал Тессу к себе.

— Хорошо, что люди, подобные Багдонису, не в состоянии делиться с другими силой, — сказал он. — Будь их двое, мы могли не справиться.

— Диктаторы иначе устроены, — заметил Фома. — В этом-то и состоит их извечная ошибка.

— Интересно, когда появится следующий?

Папа вздохнул.

— Наверняка его появление готовится уже сейчас. Но мир получил хороший урок, и, я надеюсь, очередному чудовищу не скоро удастся набрать достаточно силы. А если все мы будем работать, такое не произойдет вообще никогда.

Рик промолчал, хотя и не разделял оптимизма Фомы. Пока человечество не научится жить по новым законам, нужно будет присматривать и за Ближним Востоком, и за Китаем.

— Вы намерены продолжать космическую программу? — неожиданно спросил Фома.

— Даже не знаю, — честно промолвил Рик. — Мне бы хотелось, и президенту тоже, но столько всего нужно Сделать… Я не уверен, что космическая программа — правильное применение наших способностей.

— Президент мудрее, чем вам кажется, — возразил Фома. — Людям нужны новые горизонты. Ваши новые способности одновременно и чудесны, и пугающи. Они изменили практически все. Если не сфокусировать их на чем-то грандиозном, неуверенность и страх породят нового монстра. — Он хмыкнул. — Может, и в буквальном смысле слова. Боюсь, на улицах Токио объявится Годзилла, если в это поверит достаточное количество народу.

— Лучше не говорите такого вслух, — заметил Рик. — Даже нам, ведь мы и сами не знаем, на что способны.

Раздался стук в дверь, и на пороге появилась горничная.

— Прошу прощения, вас просят скорее прийти в библиотеку. Что-то с Артуром.

— С королем Артуром?

— Да, скорее.

Все трое вскочили на ноги и поспешили по коридорам и лестницам шестисоткомнатного дворца в библиотеку. Там они обнаружили короля Уильяма и профессора Дерека. Оба в растерянности взирали на фигуру короля Артура, прозрачную, словно газовая вуаль.

— Скорее! — закричал Дерек. — Верните его!

Рик сосредоточился, Тесса тоже, но средневековый монарх неумолимо таял. Рик сжал голову руками, словно стараясь выжать из нее всю мощь… Ничего не происходило.

Артур оставался невозмутим. Разве что легкую грусть выражало его лицо, ведь визит в будущее оказался таким коротким. В прощальном жесте он достал из ножен Экскалибур и поднял его перед собой острием вверх. Меч на мгновение ярко блеснул, а затем и он, и его хозяин растворились в воздухе.

— Что случилось? — спросила Тесса. — В чем причина?

Дерек был расстроен, как мальчишка, чей старший брат только что сломал одну из его любимых игрушек. Он закусил губу, затем собрался с духом и сказал:

— Мы с королем Уильямом читали ему из "Былого и будущего короля" Т. X. Уайта. Я как раз дошел до места, где Мерлин превращает его в муравья. Артур смеялся, и тут мы заметили, что он становится прозрачным. Потом Артур промолвил: "Видно, пришла пора мне возвращаться в Авалон". Тогда мы послали за вами.

Объяснение могло быть только одно.

— Угроза Англии миновала, — сказал Рик. — Согласно легенде, король Артур вернется, чтобы помочь британцам в тяжелую годину. Багдонис мертв, вы мирно проводили время в библиотеке, мы беседовали о будущем… Артуру пришло время уходить.

— Несправедливо, — произнес Фома. — Он пробыл здесь меньше суток.

Несправедливо. И для Артура, и для всего мира, который так много мог узнать от короля. Но в точности, как предсказывала легенда. Слишком многим людям известно, что опасность миновала, и присутствие Артура больше не требуется.

На всякий случай они сделали еще несколько попыток. Тщетно.

Рик заметил, что Тесса как-то странно притихла.

— Что с тобой?

— Ничего, — ответила она без особой уверенности.

И тут Рик понял, в чем дело. Он и сам избегал мыслей об этом, но теперь спросил:

— Ты думаешь о том, сколько проживу я, верно?

— Ты будешь жить вечно.

Тесса произнесла эти слова медленно и торжественно, словно заклинание.

Рик тоже хотел бы верить в это, но сомневался, что одного желания достаточно. Иисус, и тот после Воскресения пробыл на Земле всего несколько месяцев. Внимание человечества помогло Тессе вернуть Рика к жизни, однако надолго ли хватит этого внимания? Не придется ли ему уподобиться актеру, готовому на все, лишь бы не упал его рейтинг?

Рик не знал, да и не хотел знать.

— Спасибо тебе, — сказал он Тессе. — Надеюсь, ты права. Мне бы хотелось жить вечно. Но отныне я собираюсь жить так, как будто каждый мой день — последний.

Рик с Тессой наконец вернулись к себе. Папа оставил их, так как собирался лететь в Италию.

— Думаешь, у нас все будет хорошо? — спросил Рик.

— Не знаю. Я сейчас вообще ничего не знаю.

— И я. — Он нежно коснулся ее руки. — Я знаю, что будет со мной после смерти. Знаю, как мы творим чудеса и что дает нам силу. Но я столького еще не знаю. И не узнаю, даже если буду жить вечно.

Рик посмотрел на кольцо Тессы, ярко сверкающее в утреннем солнце. Когда он умер, оно не исчезло. И марсианская броня наверняка до сих пор лежит в лаборатории в Таосе и в амбаре в Нью-Джерси, дразня его самим своим существованием. Может, теперь качества этих предметов поселились и в нем? Рик захотел выяснить это. Пусть он не знает всего, но можно начать учиться.


Глава 54


Таос стал местом настоящего паломничества. Люди приезжали со всех концов страны, чтобы увидеть человека, воскресшего из мертвых, и женщину, которая воскресила его.

Делия посоветовала, не мешкая, выступить.

— Они не дадут вам ни минуты покоя, если вы не выйдете к ним, — заявила она. — Можете быстро закруглиться, сославшись на усталость. Пообещаете пообщаться с ними завтра.

Рик с Тессой прилетели на вертолете, поскольку дороги были перегружены до отказа. И выступать им пришлось с крыши лаборатории — все кругом было забито людьми. Телевидение, радио, газетчики… все просили об интервью, но основная масса народу приехала, просто чтобы стать свидетелями их славы, попросить автограф или благословение. Некоторые надеялись излечиться от застарелых болезней.

Тесса начала с того, что предложила жаждущим медицинской помощи идти к врачам, а не доверять свое здоровье двум астронавтам, ничего не смыслящим в медицине. Она вспомнила имя девушки, которую они с Риком встретили у горячего источника, и порекомендовала обращаться к ней.

Рик не переставал говорить всем и каждому, что в нем нет ничего сверхъестественного, а божественность есть в каждом… но люди жаждали чудес. Им не терпелось узнать тайны мироздания.

— Мы тоже хотим раскрыть эти тайны, — говорил Рик. — Наберитесь терпения, и вскоре, надеюсь, у нас появятся какие-то ответы.

Изображать из себя волшебников и показывать фокусы Рик с Тессой отказались наотрез, не желая идти таким примитивным путем. Они терпеливо объясняли, что хотят развернуть уникальную программу по исследованию космоса, изучить Солнечную систему и проложить человечеству дорогу в космос. Они говорили о высадке на Марс, о миссии на астероиды, о многом другом.

Но как Рик с Тессой ни старались, толпа становилась все более беспокойной. Делия издалека знаками показывала ему закругляться, но Рик не мог просто так все бросить. Он посмотрел на море лиц, чувствуя неуверенность, и тут вдруг понял, что так же чувствуют себя и они. И понял почему. Они с Тессой в глазах людей виноваты не меньше Багдониса по крайней мере в одном — получили дар, принадлежащий всем, а использовать его решили на свое усмотрение.

Немудрено, что толпа волнуется — ничего не изменилось, опять кто-то решает за них.

— Кажется мне, не тем мы занимаемся, — тихо сказал Рик Тессе.

— Это точно. Что будем делать?

— Дадим им то, чего они хотят.

— Хлеба и зрелищ?

— Разве они хотят этого?

— А разве нет?

Рик взглянул на толпу. Люди тянулись на цыпочки, чтобы уловить хоть слово.

— Может, лучше у них спросить?

Тесса нахмурилась.

— Ты уверен, что это хорошая мысль?

— Если нет, то ради чего все наши усилия?

Тесса на секунду задумалась, затем кивнула:

— Давай!

Рик глубоко вдохнул, представляя, что с ним сделает Делия, следом за ней президент, а потом Ален. Ведь сейчас могут быть перечеркнуты все их планы. Полет на Марс, база на Луне. Человечество может решить не трогать лед, который они с Тессой нашли на Луне, еще миллион лет, но, в конце концов, кто он такой, чтобы указывать человечеству, чего хотеть?

— Чего вы хотите? — спросил Рик толпу.

На мгновение наступила тишина, затем кто-то крикнул:

— Сделайте еще одного дракона!

— А мне кольцо, как у Тессы!

Рик покачал головой.

— Мы не собираемся показывать фокусы. Я говорю о будущем. Наша сила исходит от вас. Это ваша сила. На что вы хотите употребить ее?

— На мир во всем мире! — раздался чей-то голос.

— Этого можно добиться без нас. Попробуйте еще. Мы предлагаем космос, но это наше желание. Скажите, чего хотите вы?

Если раньше толпа была беспокойной, то теперь стала неуправляемой. Люди выкрикивали какие-то несуразные предложения, однако ничего мало-мальски толкового не прозвучало.

— Что ж, тогда решено, — сказал Рик.

Он кинул взгляд на Делию, которая в отчаянии колотила лбом в фанерную дверь. Рядом с ней Ален приставил палец к виску и спустил воображаемый курок. Тесса обняла Рика и смотрела на вертолет, который садился на крышу неподалеку от них.

И вдруг какое-то движение в прерии привлекло внимание Рика. Там что-то появлялось. Что-то громадное, напоминающее стеклянный небоскреб… Затем, по мере материализации, стало ясно, что это блеск не стекла, а металла. Серебристая конструкция причудливыми арками вздымалась ввысь на тысячи футов, завершаясь центральным шпилем, который напоминал иглу, нацеленную в небо.

По борту небоскреба располагались крошечные многогранники — и Рик вдруг понял, что это люки. А тоненькие палочки, поднимающиеся к ним, — сходни. Вся конструкция словно вибрировала такой мощью, что было ясно — она вот-вот готова рвануться вверх.

— Святая Матерь Божья, — прошептал Рик. — Это то, что я думаю?

— Оно самое, — засмеялась Тесса. — Наши идеи для них мелковаты.

— Совсем чуть-чуть.

Толпа всколыхнулась. Раздались крики, кто-то упал в обморок.

И тут люди, находившиеся ближе всех к звездолету — а это был именно звездолет, — бегом бросились… к нему!

— Постойте, — крикнул Рик. — Подождите!

Никто даже не обратил внимания на его слова.

— Черт, они собираются забраться внутрь!

— Похоже на то, — ответила Тесса.

Что-то в ее голосе озадачило Рика.

— Если эта штуковина работает, они в беде!

— Х-м-м-м.

— Я не шучу! Они же понятия ни о чем не имеют. Никто из них наверняка и планером не управлял! Это на сотни лет опережает все наши представления о космических полетах!

— Не думаю. — Тесса была на удивление спокойна. — Кто-то ведь вообразил этот корабль прямо сейчас.

— Но… но… нельзя же просто улететь! Корабль не проверен. Он может исчезнуть в любую секунду!

Тесса кивнула.

— Может. Полагаю, надо отправиться с ними и постараться, чтобы никаких неприятностей не произошло.

— Что? — Рик был потрясен. — Ты и в самом деле хочешь доверить свою жизнь штуковине, которая только что появилась из ниоткуда?

— Я уже делала это. Так же, как и ты. Или забыл? Теперь люди, которые создали его, летят с нами. Это поможет нам сохранить корабль.

— А еда? Одежда?

Тесса щелкнула пальцами, и перед ней появилась пара джинсов с карманами, набитыми яблоками.

— Как насчет твоего намерения жить так, будто каждый день — последний?

— Я не говорил, что буду стараться сделать его последним.

Ален подбежал к вертолету и что-то крикнул пилоту, затем бросился к Рику и Тессе.

— Скорее! Если кто-то нажмет пусковую кнопку, мы останемся здесь!

— И ты туда же? — Рик не верил глазам. — Что с вами, ребята? Вы погибнете!

— Ага. Или доберемся до Альфы Центавра и обратно раньше, чем радиосигнал проделает сотую часть этого расстояния. Думаешь, нам дадут еще один шанс?

— Ты хочешь сказать, мы собираемся… то есть… — Рик посмотрел на звездолет. Казалось, корабль уже движется со сверхсветовой скоростью. — А ведь правда. Мы ведь можем…

Ален рассмеялся.

— Парень, да американский народ никогда не даст нам второго шанса!

Ален и Тесса правы, подумал Рик. Если в космос отправятся обычные люди, космической программе быть. И она будет похоронена навсегда, если эти люди погибнут. Они должны помочь!

Первые в бегущей толпе уже почти добрались до корабля. Теперь, когда стало с чем сравнивать, было видно, что звездолет еще громаднее, чем казался раньше. Самый высокий небоскреб Америки выглядел бы рядом с ним просто спичечным коробком.

Винт вертолета начал раскручиваться.

— Идем, — крикнул Ален и побежал к вертолету.

— Идем, — сказала Тесса.

— Ты уверена? — Рик посмотрел в ее сияющие глаза, затем на звездолет. Нет, невозможно! Они все погибнут. Ален гений, но разве сумеет он разобраться в этом?

— Автобус отходит! — крикнул Ален.

Рик увидел, что на борт уже поднялась Делия.

Он почувствовал, как затряслись коленки.

Тесса засмеялась и сказала:

— Эдди бы пошел.

— Что?

— Эдди бы пошел.

Сердце Рика гулко забилось. Черт возьми, она права! Эдди бы пошел!..

Поднятый винтом вертолета ветер развевал их волосы. Рик взял Тессу за руку, и они вместе побежали в будущее.


Послесловие


Кое-кто наверняка узнал Алена Мейснера из рассказа "Экстренное бегство", опубликованного в журнале "Аналог" в апреле 1985-го. Ален изобрел сверхсветовой двигатель, который опробовал на борту шаттла, спрятав в спасательной капсуле.

Что он делает в этом романе? И где его гипердрайв? Роман получился бы совсем другим, если бы я позволил Алену использовать в нем свое изобретение.

Просто он всегда мне нравился, как и его организация, Планетарный реконструкционно-исследовательский департамент ускорения развития космических исследований. Когда понадобился администратор для космической программы Тессы и Рика, кандидатура Алена показалась мне самой подходящей, и я не хотел отвергать ее лишь потому, что его мир отличался от того, о котором я писал.

Если я и хотел продекларировать что-то своей книгой, то только одно: реальность такова, какой мы ее делаем. Я решил, что в моей реальности хватит места и для одной истории, где Ален изобретает сверхсветовой двигатель, и для другой, где он отправляется в космос несколько иным способом. Как говорил Уитмен:
		Я противоречу себе?


		В таком случае, прекрасно,


		Что я противоречу себе.


		Я велик, я вмещаю в себе множество.


Не хочу, чтобы кто-то думал, будто я специально горожу невозможное только потому, что это фантастика. Это был художественный прием, все остальные невероятные вещи, описанные в книге, — чистая правда.

Честно.

Джерри Олшен, август 1999 года, Юджин, штат Орегон


notes


Примечания


1


"Сатурн" — серия американских ракетоносителей, созданных для запуска 3-местных космических кораблей "Аполлон", предназначенных для полетов на Луну. — Примеч. ред.


2


Герой сказки д-ра Сюсса "Как Гринч украл Рождество" и одноименного мультфильма — мрачный брюзга, укравший рождественские подарки у жителей своей деревеньки, жадный и злобный человек, который портит другим настроение. — Здесь и далее примеч. пер.


3


Фанатичные поклонники космического телесериала "Стар трек".


4


Spook (англ.) — "призрак", прозвище тайных агентов ЦРУ. — Примеч. пер.


5


"Safeway" — сеть супермаркетов в США. — Примеч. пер.


6


Франклин Делано Рузвельт, президент США.


7


Лозунг хиппи времен войны во Вьетнаме.


8


Остров Авалон (кельт. остров яблок) — "земной рай", кельтских легенд; по некоторым из них, там похоронен король Артур, по другим — он продолжает жить там со своей сестрой феей Морганой, и настанет день, когда он возвратит себе престол.