Король нимф
Джена Шоуолтер


Атлантида (Дж. Шоултер) #3






Женщины молодые и не очень, красивые и страшненькие — все жаждали прикосновений Валериана, Короля Нимф. Никто из них не мог сопротивляться его потрясающей чувственности и невероятной мужской силе… До тех пор, пока он не похитил с флоридского пляжа Шей Холлинг.

Став пленницей Валериана, циничная Шей не желала иметь с ним ничего общего. Но ее необъяснимо тянуло к этому могущественному властелину подводного царства. Под его надменной внешней красотой воина скрывался загадочный и сильный мужчина. Мужчина, чьи ласки обжигали Шей подобно пламени.

И теперь Валериану придется сражаться за право назвать ее своей, потому что Шей не знает единственной вещи — когда нимф находит свою истинную любовь, эта любовь длится вечно.






Джена Шоуолтер

Король нимф


Посвящается Ли Мишель Хэлдермун и Шели Микал. Кузинам. Экстраординарным женщинам. Ангелам (раньше я могла бы добавить «падшим» перед последним словом, но теперь это не имеет значения). Джилу Монро. Ты получил меня, когда сказал «привет», а теперь меня дополняешь. Ты ветер под моими крыльями. Я ничто без тебя.






Глава 1


Атлантида.




Проснувшись, Валериан, король нимф, попытался освободиться от обнаженной женщины, дремлющей около него… только, чтобы обнаружить, что его ноги переплетены с двумя другими обнаженными женщинами, спящими рядом.

Сонно хмыкнув, он откинулся на мягкую постель. Темные пряди женских волос каскадом ниспадали на его плечо. Шелковистые рыжие завитки, принадлежащие второй женщине, струились по животу Валериана, красиво переплетаясь с белокурыми локонами третьей. Внутри него словно замурлыкал сытый довольный кот.

В резиденции было только четыре женщины, и все четверо выглядели восхитительно и весьма сексуально. В конце концов, просто очаровательно. Пару недель назад, сразу после того, как его армия взяла под контроль эту крепость, женщины случайно прошли сквозь портал, ведущий из внешнего мира. Боги, должно быть, улыбались ему прошлым вечером, потому что три женщины нашли путь в его постель.

Валериан медленно усмехнулся, в то время как его пристальный взгляд блуждал по пресыщенным красоткам, так мирно спящим вокруг него. Они были высокими, пышнотелыми, загорелыми, а выражения их лиц варьировали от смело бесстыдного до привлекательно скромного.

Впрочем, как бы они не выглядели, его это не волновало. Валериан попросту любил женщин. Любил свою власть над ними и не стыдился ее. Не каялся. О, нет. Он наслаждался. Смаковал. Упивался.

Поглощал.

И хотя ни одна из женщин не стала для него чем-то большим, чем мимолетное увлечение, Валериан обожал каждый дюйм их восхитительных тел. Их сладкую мягкость, хриплые стоны. Их декадентские ароматы. Любил то, как их ноги тесно обвивались вокруг его талии (или головы) и приглашали к путешествию в рай, давая ему возможность мягко скользить или грубо вколачивать свои удары — в зависимости от того, чему он в то время отдавал предпочтение.

Пока он лежал, свет, словно протягивая тонкие пальцы из кристаллического плафона, ласкал все, к чему прикасался, и купал его спутниц в обволакивающих блестящих тенях и мерцающем освещении. Желание наполнило ароматом воздух, почти ощутимый в своей горячности. Тепло, излучаемое каждым из женских тел, соткало опасно соблазнительный кокон вокруг них.

Да, он вёл сладкую, очень сладкую жизнь.

Женщинам хватало одного лишь взгляда на Валериана, чтобы начать страстно желать его. Малая толика эротично соблазнительного аромата нимфы делала их легкодоступными для удовлетворения его желаний. Звук его хриплого, насыщенного голоса заставлял их раздеваться для него. Женщинам хватало ощущения одной лишь ласки его пальцев, и оргазм следовал за оргазмом, а они молили о большем. О нет, он не хвастался, это был не более чем факт.

Именно тогда женщина с черными, как вороново крыло волосами пошевелилась и положила свою маленькую, тонкую ручку ему на грудь. Джанет? Гейл? Валериан действительно не мог вспомнить имени ни одной из них. Они были лишь телами, в длинной череде удовлетворенных тел, которым он помог; женщины, избранные для страстного, взрывного проникновения.

— Валериан, — словно изысканнейший призыв выдохнула брюнетка. Выражение её лица оставалось мягким после сна, но рука начала медленное скольжение вниз и обвилась вокруг члена, пробуждая его поглаживаниями вверх и вниз.

Не глядя, он протянул руку и прижал ее ладонь к своим губам, успокаивающим жестом поднося ее пальчики к своим устам для целомудренного поцелуя. Красавица вздрогнула, и мужчина почувствовал, как напряглись ее соски.

— Не сегодня, милая, — ответил Валериан на ее родном языке. Освоение ее странной изменчивой речи заняло предыдущие две недели, но как только понимание языка пришло к нему, король нимф стал говорить так, словно всегда знал его. — Через пару минут я должен уйти. Меня ждут в другом месте.

Как бы сильно он не хотел остаться на час (или два) и раствориться в этой восхитительной распущенности, но его ждали воины на тренировочном поле. Там король должен помочь им отточить мастерство владения мечом и совладать с разочарованием, изводящим их так отчаянно все эти дни. Оставалась надежда, что все настоящие плотские потребности будут забыты, так как полным ходом шла подготовка к надвигающейся войне.

Война. Он вздохнул. Поскольку его армия отвоевала этот дворец и украла его у драконов — драконов, уже ослабленных предыдущим сражением с людьми — войны не избежать. Валериан понимал это. Но теперь его люди ослаблены. Эта слабость не была следствием ожесточенного боя. Они ослабли из-за отсутствия секса. И это было неприемлемо.

Сексуальный контакт помогал их умам и телам сохранять силу. Таков был путь нимф. Возможно, он должен был привести женщин-нимф с собой во дворец. Но, беспокоясь об их безопасности, Валериан оставил их в тылу армии. Он не ожидал, что они будут в разлуке так долго.

Как только первая битва закончилась, Валериан призвал женщин во дворец. К сожалению, они не пришли. Их не было ни во Внутреннем городе, ни во Внешнем. С каждым днем король беспокоился все больше и больше. Он послал на поиски женщин целый батальон и приказал убить любого, кто, возможно, причинил им зло. Горе врагу, навлекшему на себя гнев нимфы.

Несмотря на озабоченность, Валериан не сомневался, что женщины, которые, кстати, нуждались в сексе так же отчаянно, как и мужчины, где-то наткнулись на группу людей и еще не закончили оргию. Но это совсем не помогало его людям, отнюдь.

— Ммм, ты такой сладкий, — прошептала брюнетка. — Даже просто быть с тобою рядом лучше, чем заниматься любовью с другим мужчиной.

— Я знаю, милая, — рассеянно ответил Валериан.

Его люди воздерживаются, и этому нет конца. Он должен был бы чувствовать вину за вчерашнее излишество. И Валериан чувствовал бы себя виновным, если бы сам призвал этих женщин. Но это они следовали за ним. Эти цыпочки разорвали его одежду, скользя языками по каждому дюйму открывающейся плоти, прежде чем он вошел в комнату.

Валериан действительно пытался отодрать их от себя и отправить к своим людям, но женщины атаковали его все активней. Что еще ему оставалось, как не уступить? Любой мужчина с нормальным, здоровым влечением к слабому полу сделал бы то же самое.

Возможно, после тренировки, он еще раз предложит этим лакомым кусочкам поискать себе других любовников.

— Я знаю, что ты должен уйти, но… Я умираю от желания прикоснуться к тебе, Валериан. — Черные ресницы застенчиво затрепетали, и женщина с волосами цвета воронова крыла обиженно надула губки. Она опустила локоть, выставив на обозрение пышную грудь. — Не говори мне нет, — умоляла красотка, обводя пальчиком его соски. — Ты так хорошо заботился обо мне вчера вечером. Позволь мне теперь позаботиться о тебе.

На другой стороне кровати проснулись остальные девушки.

— Ммм, — выдохнула куколка с огненными кудряшками. — Уже утро.

Другая женщина потянулась, как довольный котенок, издавая низкое, хриплое мурлыканье. Как только она медленно села, ее растрепанные золотистые локоны заструились по плечам. Глядя на Валериана, красавица медленно, соблазнительно улыбнулась.

— Доброе утро, — протяжно вымолвила она сонным голосом.

— Ты был изумителен, — сказала рыжая, широко раскрыв голубые глаза. Она хорошо помнила чувство удовлетворенности, завладевшее ее телом.

— Как и ты была… сладкой. — Он снова попытался вспомнить ее имя, но не смог. Валериан пожал плечами. Не важно как их зовут. Все они были с ним милы. — Наступило утро, и пришло время заниматься своими обязанностями.

— Не отправляй нас прочь. Не сейчас, — умоляла брюнетка. Валериан почувствовал ее жаркое дыхание перед тем, как она лизнула его ухо, а затем провела язычком по левой скуле. — Позволь нам еще раз… — красотка поцеловала короля нимф в подбородок, — распробовать… — укусила за шею, — тебя.

Три пары рук и грудей внезапно приникли к нему. Горячие, жадные уста поглощали Валериана. Влажные, нуждающиеся средоточия женственности терлись о его тело. От кровати опять повеяло ароматом желания.

— Одно твое присутствие заставляет меня отчаянно пытаться достичь оргазма, — ахнула одна из девушек.

— Ты всегда знаешь о том, чего я хочу даже раньше, чем об этом узнаю я сама, — задыхалась другая. — Я не могу тобой насытиться.

— Я пристрастилась к тебе, — вздыхала третья. — Я умру без тебя.

Стоны и крики удовольствия отзывались эхом в его ушах, ненасытное вожделение заставляло женщин жаждать его прикосновений. В крови Валериана заполыхал огненный жар, и погасить его может только секс. Время от времени, когда просыпались низменные потребности, Валериан уподоблялся животному, беря своих возлюбленных с дикой силой, больше подходящей для поля боя.

Сейчас был как раз один из таких моментов.

С рычанием Валериан разомкнул губы и принял чей-то поцелуй, его руки путались в волосах и сладкой ароматной плоти. Возможно, он присоединится к своим людям во время обеда…

* * *


ЛЯЗГ. СВИСТ. ЛЯЗГ.

Пот заливал голую грудь Валериана, прокладывая дорожки вдоль канатов мышц и стекая вниз, когда король размахивал тяжелым мечом, ударяя им о поднятое оружие противника. Бродерик оступился и упал назад, разбрызгивая грязь во все стороны. Немного грязи попало на сапоги Валериана, вычищенные перед тренировкой.

— Вставай, соберись, — скомандовал он, когда Бродерик остался лежать.

— Не могу, — ответил тот, тяжело дыша.

Валериан нахмурился. Уже четыре раза Бродерик падал на землю во время этой тренировки, а они занимались не больше часа. Обычно столь же рослый и сильный, как и Валериан, сегодня Бродерик был очень слаб, и это сбивало с толку.

Чувство вины, с которым Валериан ранее кое-как справлялся, теперь не давало покоя. Он должен был отослать женщин прошлым вечером, должен был сопротивляться им решительнее этим утром. В то время как Валериан был сильным как никогда, его закаленные в битвах воины ослабли.

— Проклятье, — пробормотал Бродерик, его голос был напряжен. Тем не менее, он оставался на земле, наклонив голову и придерживая ее поднятыми руками, золотистые волосы прикрывали глаза. — Я не знаю, сколько еще смогу выдержать.

— А как остальные? — Валериан вогнал в песок меч, лезвие которого было сформировано и заточено в виде удлиненного, смертоносного черепа, наносящего непоправимый ущерб. Он метко назвал меч Черепом.

Его пристальный взгляд прошелся по рядам своей армии. Некоторые сидели на скамье и точили мечи, в то время как другие стояли с потерянным видом, прислонившись к серебристо-белой каменной стене, и, судя по их виду, мысленно были далеко отсюда. Только Теофил казался готовым к чему-то большему, чем дремота. И только он заработал наименьшее количество замечаний.

Ну, это было не совсем так. Сгорбившись и положив локти на колени, Иоахим наклонил голову в сторону и пристально посмотрел на Валериана. Глаза его горели яростным, гневным огнем. И что теперь злило его кузена?

— Выстройтесь в линию, — скомандовал Валериан всей группе — Сейчас же.

Резкость его тона наконец-то привлекла их внимание.

Воины медленно побрели, строясь в неуклюжую линию, лишь единицы попытались привести себя в надлежащий вид. Валериан нахмурился. Его воины были высокими, мускулистыми, с бронзовой кожей и идеальными точеными чертами лица. Сила их красоты иногда заставляла взрослых женщин плакать. Но сейчас вокруг их глаз и ртов обозначились напряженные, глубокие линии, руки дрожали, а походка стала неровной.

— Вы мне нужны сильными и способными воевать, но сейчас каждый из вас слаб, как младенец. — В любой момент Дариус, король драконов, может узнать, что Валериан завоевал этот дворец, и напасть. Как быстро его воины пали бы, если бы им бросили вызов сегодня?

Руки Валериана сжались в кулаки. Он не допустит поражения. Никогда. Нет, уж лучше смерть. Он всегда побеждал. Всегда. Без исключений.

Бродерик вздохнул и потер рукой лицо. Потом мрачно произнес:

— Нам нужен секс, Валериан, и он нам нужен сейчас.

— Я знаю. — К сожалению, три измученные женщины, спящие в его кровати, никогда не были бы в состоянии удовлетворить всех этих голодных похотливых нимф сразу.

Он может отправить несколько солдат во Внешний город захватить сирен — расу женщин, наслаждающихся сексом так же, как и нимфы. Опасные женщины, о да. Женщины, которые заманивают, соблазняют и убивают. Ну, или пытаются убить. Но они прекрасно удовлетворяют низменные потребности, вполне стоит рискнуть.

Тем не менее, за последние недели его люди несколько раз выходили в город, но женщины любой расы хорошо прятались, избегая нимф, как будто они были отвратительными, дурно пахнущими демонами. Никто не хотел оказаться в рабстве у темного, сексуального голода нимфы, теряя свою волю, желая лишь угодить своим возлюбленным. Это неизбежный результат. Даже для подруг. Те женщины, невзирая на происхождение, место, где их нашли и то, что ими очень дорожили, все-таки были порабощены.

— Ты пахнешь людьми, и это усиливает мои собственные потребности, — сказал Дориан. С волосами цвета обсидиана, богоподобными чертами лица и озорным чувством юмора, женщины всех рас обычно слетались к нему, как пчелы на мед. Но сейчас в нем не было ничего веселого. Он излучал ревность и обиду. — Я бы убил тебя, будь у меня сила.

Чувство вины, терзающее Валериана, усилилось. Он должен принять правильное решение. Как бы король нимф этого не хотел, но есть только один выход из данного затруднительного положения.

— Вы все еще хотите пройти сквозь портал? — спросил Валериан, заложив руки за спину. Недавно они обнаружили странный вертикальный водоем в пещерах под этим дворцом, и именно эта водяная стена оказалась порталом, сквозь который четыре женщины попали из внешнего мира в Атлантиду. С тех пор воины уговаривали короля нимф воспользоваться входом в человеческий мир столько раз, что он сбился со счета. Но ответ Валериана был неизменен: о боги, нет, конечно! Его друг Лейл, король вампиров, рассказал, что атланты не могут выжить на поверхности в течение длительного периода времени.

Король нимф нуждался в своих людях, готовых сражаться и защищать дворец. Но, будучи теперь очень ослабленными, его воины не смогут противостоять нападению стражей-драконов, особенно их безжалостному огненному дыханию.

Валериан решил, что если есть шанс найти еще несколько человеческих женщин, то путешествие его воинов на поверхность стоило бы некоторого риска.

— Ну? — спросил он.

Почти все воины заулыбались и окружили его. Хор «Да» взорвал тишину. Только Теофил оставался спокойным, но у него нет необходимости выходить на поверхность. В крепости его ждала подруга — четвертая из человеческих женщин, прибывших извне.

Подруга. Валериан мысленно содрогнулся. Когда нимфа встречает свою подругу, то это на всю жизнь. Независимо от возраста или обстоятельств, когда он находит суженую, его тело жаждет лишь ее одну, сердце бьется только для нее. Единственной. Ему сказали, что нимфа распознает этот «особенный» момент, он почувствует свою подругу, и она, в свою очередь, признает его среди других мужчин.

Валериан, как и многие из его людей, жил в постоянном страхе найти свою подругу. Он слишком дорожил своей свободой. Валериан не мог представить, как можно желать только одну женщину. Он не мог вообразить, что одна женщина способна заинтересовать его и удовлетворить ненасытную страсть дольше, чем на одну ночь.

Возможно, ему не суждено встретить подругу. Во всяком случае, Валериан надеялся на это.

— Мы пройдем через портал? — спросил кто-то, резко врываясь в его мысли.

— Да, — ответил Валериан. Он широко развел руки в знак капитуляции. — Все, друзья мои, я сдаюсь.

— Как скоро мы сможем пойти? — спросил Бродерик.

— Спасибо тебе. Ты великий король, — сказал Шиван.

— Боги, мой член нуждается в женском внимании, — пробормотал Дориан.

В голосах воинов звучало облегчение. Раскаленная добела жажда горела в глазах, делая нимф сильнее. Валериан не винил их за желание покинуть дворец. Он тоже мог уподобиться рычащему животному, если был бы вынужден обходиться без наслаждений, даримых женщинами, так долго, как они. Но подобное воздержание он, как король, никогда не должен был испытывать. И Валериан был абсолютно уверен, что не вынес бы этого.

Его чувственный зов был сильнее, чем у других, а, попросту говоря, ни одна женщина не могла устоять перед ним. Факт, давно принятый его людьми, которым он очень гордился.

— Большинству из вас придется остаться здесь, охраняя дворец, — сообщил Валериан. — Останутся и те, кто не может долго идти. Через час или два мы приведем столько женщин, сколько сможем, а затем решим, кто кого получит.

— Мы должны были пойти на это еще на прошлой неделе, — проворчал Иоахим.

Валериан проигнорировал его. Он знал, что вместо кузена говорит его разочарование.

— Почему мы должны вернуться так скоро? — нахмурившись, спросил Дориан — Я хочу насладиться любовницей или даже двумя перед тем, как вернусь домой.

— Мы ничего не знаем о внешнем мире, его обитателях и их оружии. Более того, мы не знаем, когда драконы нападут на нас. Наша задача войти, взять женщин, которых мы жаждем, и быстро вернуться обратно.

— Мы? — Бродерик изогнул рыжеватые брови.

— Разумеется, я поведу вас. — Валериан не пошлет своих воинов одних на неизведанную территорию. — Но не волнуйтесь. Я не буду брать женщину для себя. Три пресыщенные любовницы, спящие в моей комнате, достаточно возбуждают меня. — На данный момент. — Так что выбор за вами.




Глава 2


Свадьба во Флориде.




Совершенный просторный пляж из сверкающего песка, грохот лазурных волн, волшебный розово-золотой закат и теплый, душный бриз. Лепестки белых роз, рассеянные по мельчайшему песку, танцевали и кружились с каждым порывом ветерка. Жених и невеста даже теперь, обещая вечную любовь, тонули в глазах друг друга, их руки были переплетены, а губы разомкнулись в ожидании предстоящего поцелуя.

Что может быть слаще? Или романтичнее?

Или омерзительнее?

Шей Холлинг разочаровано вздохнула, оглядывая сверху вниз свою травяную юбку и верх бикини в виде морских раковин. Кто выбрал такое дерьмо для подружек невесты? Кто-то, кто хотел, чтобы они были похожи на отвратительных чудовищ, вот кто. Чем уродливее подружки невесты, тем красивее сама невеста.

Боже, она боялась подумать, что богато разодетая толпа зевак может подумать о ее «позволь-мне-станцевать-на-твоих-коленях» наряде.

«Я, вероятно, похожа на одну из каких-нибудь распутных нежитей».

Шей всегда была слишком бесцветной. Бледная кожа, светлые волосы. Как ее только не дразнили на протяжении многих лет, обзывая и Каспером, и Снежной королевой, а также вампиром и альбиносом. Сокрушительный список прозвищ постоянно увеличивался. Единственным цветным пятном на ее лице были глаза. По мнению Шей, только они и привлекали к ней внимание — бездонные темно-карие глаза.

Шей могла бы использовать крем для автозагара, который мама послала ей перед свадьбой, но воспоминания от последней попытки воспользоваться таким кремом были еще слишком свежи: пугающая оранжевая кожа, болезненная на вид, пятнистые руки и вообще, все тело выглядело ужасно. Возможно, ей следовало бы провести несколько часов в солярии. Такая процедура может иметь отдаленные последствия в виде волдырей по всему телу, но, по крайней мере, так у нее был бы цвет. Огненно-красный, безусловно, но хоть какой-то.

Пока Шей стояла, ей пришла в голову свежая мысль. Новая идея для анти-открытки.

«Должна признать, ты привнесла некую религиозность в мою жизнь» — думала она, глядя на невесту, которая по совместительству приходилась ей матерью. — «Наконец-то я верю в ад».

Шей вздохнула и откинула на плечо длинные серебристо-белые волосы. Ее мама была одета в удачную имитацию атласной комбинации сливочного цвета. Был ли кто-то прекраснее Тамары, в скором будущем Уодделл? Кто-нибудь столь же совершенный, правда, не без помощи пластической хирургии? Кто-то, кто так же часто менял мужчин, словно сексуальный «Клинекс»[1 - «Клинекс» — бумажный носовой платок (по названию фирмы, производящей бумажные носовые платки).]?

И что это было? Шестой брак ее мамы?

В этот момент мать посмотрела на Шей и нахмурилась.

— Выпрямись, — сказала она одними губами. — Улыбайся.

Как обычно, Шей сделала вид, что не заметила столь полезные приказы. Она сосредоточила свое внимание на пасторе.

— За любовь, честь и питающие нас надежды… — говорил он, и отзвук его приятного баритона отнесло ветром сквозь тускнеющий солнечный свет. Шей в основном слышала «бла, бла, бла», прежде чем совсем заблокировала в своем сознании его голос.

«Любовь». Как она презирала это слово. Люди использовали любовь, чтобы оправдать свое сумасбродство. «Он изменял мне, но я остаюсь с ним, потому что люблю его. Он ударил меня, но я остаюсь с ним, потому что люблю его. Он обокрал меня до последнего пенни, но я не собираюсь выдвигать обвинения, потому что люблю его». Сколько раз ее мать произносила те же слова?

Сколько раз мамины дружки лапали Шей, утверждая, что они делают это только потому, что разлюбили ее мать, но без памяти влюблены в нее? Ее, на тот момент еще ребенка! Извращенцы.

Отец Шей был еще одним ярким примером такого «только-любовь-важна» идиотизма. «Я должен оставить маму, потому что полюбил другую женщину». Как оказалось, он влюблялся в других не один раз.

После того, как последняя папашкина жена изменила ему, а затем и развелась, Шей прислала отцу «мне-очень-жаль» открытку. Но в действительности она хотела отправить открытку совсем другого рода, что-то типа «наконец-то-ты-вляпался-в-то-дерьмо-которого-заслуживаешь». Конечно же, таких открыток не существовало, и поэтому Шей стала их делать сама. Бизнес на анти-открытках процветал. Как оказалось, есть очень много людей, которые хотят сказать кому-то «отвали», но не прямо в лицо.

Она работала восемьдесят часов в неделю, но оно того стоило. Благодаря популярным открыткам, таким как: «Я не так несчастна без тебя, как если бы ты был рядом» и «Вы можете сделать больше с добрым словом и пистолетом, чем одним добрым словом», Шей предоставила рабочие места двадцати трем единомышленницам и заработала денег больше, чем когда-либо мечтала.

Жизнь девочки, странноватой на вид и никогда не оправдывающей надежд своих родителей, наконец-то удалась.

— Теперь вы можете поцеловать невесту, — произнес пастор.

«Слава Богу». Шей облегченно вздохнула и расслабила напряженную спину. Еще чуть-чуть и она будет в самолете, полетит домой в Цинциннати, в свою тихую маленькую квартирку. И там ее не будут раздражать ничьи романы. Даже собственной кошки.

Под радостные аплодисменты жених небрежно поцеловал губы невесты, исправленные с помощью пластической хирургии, и щеки, усовершенствованные имплантатами. Раскрасневшаяся парочка развернулась и отошла от алтаря. Позади них музыканты на арфах играли какую-то лирическую мелодию. Шей медленно отступала поближе к воде, так, чтобы оказаться подальше от толпы, теснящейся у входа в палатку, где должна продолжиться вечеринка.

Она выполнила свой дочерний долг (опять же) и больше не должна оставаться здесь. К тому же Шей очень хотела избавиться от раздражающих раковин бюстгальтера и от травяной юбки, вызывающей зуд, КАК МОЖНО СКОРЕЕ.

— Куда ты, глупышка? — сказала одна из подружек невесты, крепко ухватив девушку за руку. — Мы должны сфотографироваться, затем будем обслуживать гостей.

Значит, пытки продолжаются. Шей застонала.

Они целый час позировали фотографу, пока тот не отказался от попыток заставить ее улыбнуться, затем Шей начала раздавать свадебный торт гостям, пьющим шампанское. Чтобы получить свой кусочек торта, они выстроились в очередь. Большинство из них игнорировали ее, брали кусочек торта и сразу отходили. Некоторые пытались с ней заговорить, но, как Шей и предполагала, находили ее слишком резкой и быстро ретировались.

«Ну и когда это закончится? Я просто хочу вернуться домой» — но очередь перестала двигаться, продлевая ее мучения. — «Хмм.»

Шей подняла глаза. Мужчина взял десерт, но не отошел в сторону. Вместо этого он изучающе ее разглядывал.

— Чем могу помочь? — спросила девушка.

— Я бы взял кусочек тебя, если позволишь, — ответил он, держа в одной руке тарелку с тортом и бокал с шампанским в другой. Его зеленые глаза искрились весельем.

Он был одет в белую рубашку и облегающие черные брюки. Воротник рубашки расстегнут, а галстук-бабочка ослаблен. Модно подстриженные рыжеватые волосы несколько не соответствовали облику.

«Это же шафер», — вспомнила Шей.

— Сэр, вы задерживаете очередь, — сказала она твердым тоном с самым серьезным выражением лица, на которое только была способна, затем вернулась к нарезке торта и раскладыванию его по тарелкам. Еще в раннем возрасте Шей поняла, что такое поведение лучше всего позволяет держать людей на расстоянии. И если этим она добивалась их ненависти, ну что ж, так тому и быть. Они не должны даже подозревать о том, какие эмоции бурлят внутри нее, потому что это обязательно привело бы к разочарованию, неприязни и, в конце концов, к разбитому сердцу. — Двигайтесь. Сейчас же.

К сожалению, мужчина не отошел.

— Мне кажется, что я нуждаюсь в…

— Шей, дорогая, — мягко произнесла ее мать. Она грациозной походкой подошла к дочери, от нее веяло дорогими духами, которые смешивались с ароматом специй и сахара. — Я так рада, что ты встретила своего нового сводного брата, Престона.

Сводный брат?

«Только не это» — данная ситуация показала, как редко Шей виделась с матерью за последние несколько лет. Она не знала, что жених номер шесть имел детей. На самом деле, до свадьбы Шей даже не встречалась со своим новым отчимом.

Она взглянула на Престона.

— Я никогда не заигрываю с мужчинами, — сказала девушка, смягчая предыдущую грубость. Вежливость и не более того.

— Это я уже понял, — ответил он, ухмыляясь.

Несправедливо, но когда Престон вот так улыбался, он выглядел еще симпатичнее. Глядя в сторону, Шей взяла две тарелки и передала их людям, стоящим за ним.

— Приятно было познакомиться с вами, Престон, но мне действительно нужно закончить обслуживать гостей.

Музыкальная группа выбрала именно этот момент, чтобы прерваться мягкой романтической балладой. Престон по-прежнему не собирался понимать ее намек и отойти.

— Никогда не думал, что скажу об этом, но не хотела бы ты потанцевать со мной, сестричка? Конечно, после того как закончишь здесь.

Шей открыла рот, чтобы сказать «нет», но ничего не получилось. Она поняла, что хочет сказать «да». Хотя ее сводные братья и сестры менялись чаще, чем одежда, и она, скорее всего, никогда больше не увидит этого мужчину, Шей хотела сказать «да». Не потому, что Престон привлекал ее или что-то типа того, а потому, что он представлял собой все, что она всегда отвергала.

«И продолжаю отвергать. Так безопаснее».

— Нет, — ответила Шей. — Просто… нет.

И снова перенесла внимание на торт.

Ее мать натянуто хохотнула.

— Нет причины грубить, Шей. Один танец не убьет тебя.

— Я сказала нет, мама.

Последовала довольно тяжелая пауза.

— Ты, — вдруг громко сказала Тамара. Она указала на одну из ужасно одетых подружек невесты. — Займись тортом. Шей, пойдем со мной.

Сильные пальцы обхватили запястья Шей. Секунду спустя мать вытащила ее из свадебной палатки и потянула на край пляжа.

«Ну, вот опять…» — вздохнула девушка. Так было всегда. Каждый раз, когда ей и матери приходилось дышать одним воздухом, Тамара вспыхивала и напоминала Шей, как же она ее разочаровала.

«Боже, только не это».

Песок проник в сандалии Шей и хлюпал между пальцами ног, а теплый соленый бриз окутал ее, тихо шурша травяной юбкой. Лунный свет освещал их путь. Волны пели нежную, успокаивающую песню.

Мать прищурила бархатистые карие глаза, такие же, как и у Шей. Тамара так быстро отпустила руку дочери, как будто ее прикосновение могло вызвать преждевременные морщины.

— Ты так смотришь на моих гостей, будто они больные.

Шей скрестила руки на груди.

— Если бы ты знала меня хоть немножко… — тихо сказала она, — ты бы знала, что я ко всем так отношусь.

— Меня не волнует, как ты относишься к другим! Ты будешь относиться ко всем здесь, в том числе к Престону — нет, особенно к Престону — с уважением. Ты меня поняла? Просто, — ответила Тамара, убрав прядь волос с лица дочери — притворись на несколько часов, что у тебя есть сердце.

Это задело. Причем ужасно. Но Шей заставила себя улыбнуться.

— Почему бы тебе не пойти к своему новому мужу, может он тебя успокоит, а? Не расстраивайся ты так, а то появятся морщины, будешь, как изюм.

Задыхаясь от ужаса, мать погладила кожу вокруг глаз, нащупывая «гусиные лапки».

— Я только что сделала укол ботокса. У меня не должно быть ни одной морщины. Ты их видишь? Ты видишь проклятые морщины?! Я не могу поднимать брови, чтобы узнать об этом — мышцы не будут работать.

Шей закатила глаза.

— Что мы здесь делаем?

Тамара топнула ногой и напряглась.

— Я, наконец, нашла любовь всей моей жизни. Почему ты не можешь принять это и просто порадоваться за меня?

— Ну да, конечно. Это шестая любовь в твоей жизни!

— Ну и что, дьявол меня подери? Я делала ошибки в прошлом. Все лучше, чем жить вообще без отношений, как это делаешь ты, только чтобы избежать боли, — мать сделала паузу, повыше подняв подбородок. — Ты отвергаешь всех мужчин, Шей. У тебя даже свиданий не было.

Да, не было. Нормальных свиданий не было. Она всегда с подозрением относилась к пути, по которому ей придется пройти для получения легендарного «и-будьте-счастливы-до-конца-дней-своих». Когда-то Шей пыталась ходить на свидания. Но быстро обнаружила, что мужчины никогда не перезванивают, а только обещают. Она не интересовала их как человек, только как бессловесное обнаженное тело. Они восхищались другими женщинами в то время, когда должны были ухаживать за ней.

Они лгали, использовали ее и мошенничали. И не стоили ее внимания.

Шей накрутила травинку на палец.

— Я желаю тебе всего наилучшего с новым мужем, мама. — Нет смысла снова проходить это. — А сейчас я поеду домой.

— Ты никуда не поедешь, пока не извинишься перед Престоном, — мать ткнула пальцем в лицо Шей. — Относишься к нему как к голодранцу, а я не потерплю такого отношения. Я не хочу, слышишь меня?

Шей действительно плохо к нему отнеслась, и ей стало стыдно за это. Но извинятся как-то не хотелось. Это было бы первым шагом к беседе. Разговор мог бы перерасти в дружбу, а дружба предполагает наличие некоторых чувств. Чувства, в конечном счете, испоганят все, чего Шей с таким трудом добилась.

— Ты в самом деле думаешь, что я буду повиноваться твоим дурацким родительским приказам? Сейчас? Когда меня в детстве воспитывали только няни?

— Ну да, — нерешительно ответила мать.

— Ты кое-что забываешь. Я — Ледяная Принцесса Злюкословакии, Великая Герцогиня Злюкистонии и Королева Злюколандии. Разве не так ты называла меня все эти годы?

Вдали тихо рокотали волны. Послышался всплеск.

— Я должна была бы знать, что ты поступишь именно так, — как отрезала Тамара. Сердито щелкнув пальцами, она перебросила темные локоны через плечо и посмотрела на воду. — Все, о чем я когда-либо мечтала, это была хорошая, нормальная дочь. Вместо этого я получила тебя. Ты не будешь счастлива, пока не разрушишь мою свадьбу.

— Каким образом? — сухо спросила Шей, отстраняясь от пронизывающей сердце боли. Она предпочитала ледяную бесчувственность, которой обычно окружала себя. Это онемение спасло ее в детстве, вырвав из цепких лап депрессии и отчаяния, привнеся в жизнь если не удовлетворенность, то хотя бы удовлетворение.

— Любым способом, черт побери. — Тамара не смотрела в лицо дочери, а с замешательством наблюдала за океаном. Прозвучал еще один всплеск, на этот раз ближе. — Ты ревнуешь меня, и из-за этого никогда не желала счастья собственной матери. Каждый раз, когда я близка к нему, ты умудряешься причинить мне боль.

Это была очень сокращенная версия того, что мать обычно говорила ей. В конце концов, Шей ведь была здесь, потому что хотела, чтобы ее мама была счастлива. Она никогда бы не вычеркнула эту женщину из своей жизни, потому что любила ее, несмотря ни на что. Было что-то, против чего она боролась и что ненавидела, но все же Шей любила свою мать. Девочка, которая не позволила бы себе заботиться о чем-нибудь или ком-нибудь, все еще хотела одобрения своей мамочки. «Тьфу».

— Не обвиняй меня в своих страданиях. Только ты отвечаешь за них.

— Мы с Коннором хотели, чтобы этот день прошел идеаль… — Тамара широко раскрыла остекленевшие от похоти глаза, и резко прервала обвинительную речь. — Идеальны, — женщина выдохнула мечтательно. — Ммм… Они так прекрасны…

Ее голос стал похож на хриплое кошачье мурлыканье, как если бы она захотела снять платье и станцевать обнаженной в лунном свете. Шей моргнула. Она была в замешательстве.

— Э-эй, привет! Я здесь, — девушка махнула маме рукой.

— Мужчина, — словно под гипнозом произнесла Тамара, и одно это слово много рассказало о ее страсти и тайных фантазиях. — Мой мужчина.

— О чем ты говоришь? — Шей проследила за пристальным маминым взглядом и посмотрела на океан. Ее рот в шоке открылся.

Там поднимались из воды, словно первобытные морские боги, шестеро великолепных, высоких и мускулистых варваров. Позади них благоговейно расположилась луна, окутывая их серебристым ореолом. Каждый мужчина нес меч, ей-богу, меч в стиле «я-нарежу-тебя-на-миллион-кусков», но Шей никак не могла заставить себя убежать. Также они вынесли на берег несколько мужчин, экипированных аквалангами и находившихся без сознания. Некоторых несли под мышками, а кого и просто тащили за ноги. Но она все равно не могла заставить себя убежать.

Воины были без рубашек, и каждый обладал мускулистым прессом, кожей, столь загорелой, что она напоминала вылитое на сталь жидкое золото, и лицами, о которых любой мужчина супер-модель мог только мечтать. Но они были еще лучше. Намного лучше.

Невероятные… нереальные… великолепные.

Шей сглотнула, и ее сердце пропустило удар. Нагретый воздух, пойманный в легкие, жег и облизывал ее изнутри, словно пламя. Все шесть воинов вдруг посмотрели на нее так, словно она была деликатесом на серебряном блюдечке. Как ни странно, но девушка неожиданно захотела, чтобы ее обнаженное тело возложили на стол и предложили им вместо закуски.

«Все, что вы можете съесть. Бесплатно».

Шей облизала губы, рот наполнился слюной, кожа стала покалывать, а живот сжался.

«Я возбуждена. Почему, черт возьми, я возбуждена?»

И, что еще важнее, почему она не убегает?

Мужчины подходили все ближе и ближе. Так близко, что теперь можно было увидеть серебристые капли воды, стекающие с обнаженных мускулистых торсов и собирающиеся в сексуальных пупках. Капля скользнула ниже, еще ниже…

«Исчезните, вы ненастоящие», — изумленно подумала Шей.

Ее взгляд выделил мужчину в центре, и девушка на мгновение забыла, как двигаться. Забыла, как дышать.

«Опасен», — прокричал разум — «Смертельно опасен».

Этот воин был выше остальных, его русые волосы влажными вихрями струились вокруг завораживающе красивого лица. Его глаза… О, Господи. Его глаза. Они были сине-зеленые, но цвета не смешивались. Этот взгляд так эротично соблазнял, что Шей почувствовала напряжение, возникшее между ними. Ее соски набухли, а между бедрами запульсировала боль.

В нем было что-то дикое, что-то неукрощенное и первобытное, а обманчиво спокойное выражение лица говорило, что он сделает все, что бы не потребовал дьявол, ради удовлетворения своих желаний. Шей и воин пристально смотрели друг на друга. Он внимательно изучал ее лицо, и в его восхитительных глазах заискрилась опаляющая страсть. Взгляд стал глубже, а цвет глаз изменился с переливающегося сине-зеленого до дымчато-бирюзового. Но за возбуждением вдруг последовала вспышка гнева.

Гнев? Он разозлился? На нее?

— Мои, — прошептала Тамара на выдохе, все еще пребывая в каком-то трансе. — Все мои.

Уверенно, не хвастаясь своей силой, воины вышли из воды и бросили ныряльщиков на берег, те все еще были без сознания. Теперь, когда руки были свободны, воин в середине поманил Шей пальцем. Дрожа и утопая в его мужественности, она каким-то образом умудрилась отрицательно покачать головой.

«Иди к нему», — умолял ее предательский внутренний голос. Но девушка опять покачала головой, на этот раз решительнее.

Воин нахмурился и на его гладко выбритых щеках заходили желваки.

— Иди ко мне, — хрипло прошептал он, и его голос даже на расстоянии возбудил и опьянил Шей, словно изысканнейшие эротические ласки.

По ее спине пробежала сладкая дрожь, столь сильная, что Шей едва не упала на колени. А что случится, если он действительно прикоснется к ней? Что будет, если он своими сладкими розовыми губами проложит тропу из поцелуев вдоль каждого изгиба ее тела?

«Стоп, Шей» — скомандовал слабенький рациональный внутренний голос. — «Остановись».

— Иди ко мне, — повторил воин.

— Да, — ответила Тамара, направляясь к мужчинам. Мечтательный блеск ее глаз потемнел от нетерпения. — Я должна прикоснуться к тебе. Пожалуйста, позволь мне коснуться тебя.

Часть Шей, которая признала, что эти люди опасны, также согласилась и с тем, что происходит нечто странное с ней и мамой, но, кажется, девушку это не беспокоило. Ее разум был окутан потрясающе сильным чувственным туманом, и ничто больше не имело значения.

«Борись с этим», — сказала она себе. — «Борись, чего бы это ни стоило».

Ведя мысленную войну, Шей пинала и отталкивала внезапно возникшие образы себя и того воина: они обнажены и напряжены, его рот на ее груди, пальцы скользнули внутрь, и вот ее ноги раздвинулись, открывая доступ к…

— Нет. Нет! — с трудом произнесла девушка. Пока она говорила, в мыслях воцарилось всеобъемлющее спокойствие. Знакомая ледяная стена окружила бурные эмоции, отодвигая на задний план все, кроме необходимости бежать.

Эти люди, кем или чем бы они не были, опасны, их намерения явно преступны. Ради Бога, ведь у них мечи и они излучают жажду. Жажду крови или похоть — этого она не знала.

Воины были уже почти возле девушки.

Шей захлестнул страх. Нахмурившись, она протянула руку и уцепилась за мать, заставляя Тамару остановиться.

— Не подходи к ним.

— Хочу… прикоснуться.

— Мы должны позвать на помощь, предупредить остальных. Сделать хоть что-нибудь!

— Отпусти меня. — Тамара боролась с Шей, отчаянно пытаясь освободиться. — Мне необходимо…

— Мы вернемся к гостям. Сейчас же! — таща за собой вырывающуюся мать, Шей побежала к свадебной палатке, к веселым голосам и смеху, тихой музыке и ничего не подозревающим гостям.

Убегая, она отважилась оглянуться. Мужчины не остановились, не повернули назад. Когда воины последовали за девушкой, похоть и жажда только усилили их потребности.

— Помогите нам, — закричала Шей, на каждом шагу застревая в песке. Она отдернула полог и вбежала в палатку. — Позвоните 911!

Но ее никто не услышал. Гости были слишком заняты, они танцевали и напивались до бесчувствия, пользуясь бесплатным баром.

— Отпусти меня, — продолжала кричать Тамара. Когда это не сработало, она впилась острыми зубками в руку дочери, стараясь вырваться на свободу.

— Проклятье! — Шей сделала первое, что пришло ей в голову: схватила маму за руку и толкнула на десертный стол. Еда и тарелки посыпались на землю, но, по крайней мере, ее мать осталась лежать, пытаясь отдышаться.

Гости посмотрели на девушку, потом на упавшую невесту. Их глаза широко раскрылись, некоторые пребывали в растерянности, кто-то — в ужасе, но в основном это их развлекло.

— Там мужчины, — указала Шей на полог, закрывающий вход в палатку, — снаружи. Опасные мужчины. У них есть мечи. У кого-нибудь есть пистолет? Кто-то позвонил 911?

Сориентировавшись, Тамара встала, не заботясь о том, что красно-белая глазурь стекала по ее платью за десять тысяч долларов, и стала протискиваться к выходу сквозь толпу.

— Он мне нужен. Пропусти меня к нему.

— Тамара? — недоверчиво позвал ее новый муж. Коннор бросился к ней и обнял, выражение его лица было обеспокоенным, но она стала вырываться. — Что с тобой, котенок?

— Я нуждаюсь… в нем. — последнее слово Тамара произнесла с облегчением и счастливо вздохнула.

Шестеро морских богов показались на пороге палатки. Они вошли внутрь и таким образом заблокировали единственный выход. Женщины завизжали, а музыканты прекратили играть. Гости мужского пола содрогнулись, словно предчувствуя погибель, а женщины стали приближаться к воинам, блаженно вздыхая и пытаясь прикоснуться к ним.

— Уходите, — прорычала Шей. — У нас есть оружие. Пистолеты… и… и другие предметы.

Шесть пар глаз оглядели толпу, впитывая все детали… ищут… ищут… и останавливаются на ней. Девушка задрожала, ее пронзило головокружительное ощущение теплоты. В ее воображении опять возникли картинки с обнаженными телами. Благоухающая кожа, раскрасневшаяся, возбужденно розовая…

«Только не это!» — Шей с трудом выкинула похотливые образы из головы.

Кто эти люди? Как они это делают? Как эти мужчины могут заставить ее надолго забыть о том, кем она является, и просто наслаждаться тем, что по ее твердому убеждению они могли бы ей дать?

Поддавшись панике, Шей молниеносно подняла с земли нож, которым разрезали свадебный торт, и вытянула его перед собой. Ее руки сковал холод, а сердце беспорядочно трепыхалось в груди.

В средней школе она несколько раз дралась со своими сводными братьями и сестрами. Ну да, это были неудачные попытки удержать их на расстоянии, чтобы не привязаться к ним, ведь через пару месяцев они снова стали бы чужими. Но Шей действительно удалось выиграть несколько поединков. Конечно, они дрались без ножей, да и мышцы у них были не ахти. В отличие от ЭТИХ, тела которых выглядели так, словно кто-то склеил двух культуристов в единое целое.

Воин в центре, чудно сложенный белокурый гигант, который звал ее на пляже, снова жестом поманил девушку к себе. И пусть гнев еще тлел в изумительных глазах, но его чувственный голод слишком привлекал Шей. Однако теперь он казался еще более хищным. И сексуальным. В хорошо освещенной палатке она заметила в его соске серебряное колечко.

— Подойди, — позвал ее воин.

Все в ней взывало к повиновению, Шей жаждала подойти к нему и ласкать колечко языком, а потом встать на колени напротив его набухшего члена. Но она сглотнула и отрицательно качнула головой.

— Нет.

Эрекция. О Боже. Шей даже не смотрела в ту сторону. Но знала, как если бы это отпечаталось в ее мозгу, что у него стоит.

Его совершенные, влажные губы растянулись в медленной, лукавой улыбке, как будто ему понравился ее отказ.

— Я с радостью докажу, что ты неправа.

О да. Он этого хотел.




Глава 3


«Моя подруга», — подумал Валериан, все еще не веря в произошедшее. Он нашел свою подругу.

Король нимф совершенно не ждал ее, не собирался искать, но все же нашел. Как и утверждала легенда, он уловил особый аромат и понял, что это его подруга. Никаких сомнений, это она.

«Моя», — кричало его тело, поскольку именно эта женщина разбудила в нем каждую клеточку.

Когда он со своими людьми впервые вышли из портала, человеческие морские воители, одетые в странные, облегающие черные одежды, напали на них и попытались втащить на лодки, ждущие на поверхности. Борьба была краткой и закончилась победой нимф, которые затем избавились и от мужчин, и от лодок. Воины не интересовались открывающимися перед ними пейзажами поверхностного мира, о котором ранее могли только мечтать. Они просто хотели найти несколько женщин и вернуться в Атлантиду.

Одна из женщин привлекла и удержала пристальный взгляд Валериана. Она была высока и стройна, но с прелестной грудью, плоским животиком и слегка округлыми бедрами. У девушки были длинные стройные ножки, восходящие к новому центру его вселенной.

Ее ангельское личико с восхитительным маленьким подбородком, пылающими щечками и изящно вылепленным носиком было просто прекрасным. У девушки были большие золотисто-карие глаза, очень выразительные и глубокие, наполненные поразительной уязвимостью и бесспорной решимостью. Они были опушены удивительно светлыми, но потрясающе длинными, ресницами.

Валериан никогда не видел такой светлой, как будто светящейся изнутри, кожи, как у нее. Даже у вампира. Словно полная луна, сияющая в небе, красавица была мягкой и лучезарной. Нереальной. У воина зачесались руки, так хотелось прикоснуться к ней и медленно ласкать, смакуя и растягивая наслаждение. Он должен убедиться, что девушка не растает вдали, словно недосягаемая мечта.

По поводу ее одежды… ну, Валериан мог поклясться, что хотел бы, чтобы она одевалась точно так же до конца своей жизни. Свисающие с талии полосы зеленой травы трепетали с каждым вздохом, обнажая часть восхитительных бедер. Нет, он совсем не хотел найти свою подругу, тем более из человеческого рода, и теперь он был очень зол, что это все же случилось. Но под гневом просыпался страстный голод, который воин не мог отрицать. Да и не хотел.

На протяжении столь долгих лет его удовлетворяли многие женщины (ну очень многие), и Валериан забыл, каково это чувствовать желание самому. Просто смотреть и исходить неутоленной страстью, когда в крови, под напряженной кожей, пылает неугасимый жар.

«Моя», — его мускулы затвердели. — «Моя».

Очевидно, девушка еще не признала его своей половинкой. Более того, она, по-видимому, мечтала о том, чтобы он исчез.

«Человек», — мысленно ухмыльнулся Валериан.

Она себя вела так, словно была неприкосновенной. И это его подруга! Но он к ней обязательно прикоснется. Валериан умрет, если не сделает этого.

Воин замер и моргнул. Эти слова эхом повторились в его голове.

«Умрет, если не сделает этого».

Сколько раз женщина говорила ему что-то подобное? Что она умрет без его прикосновений? Умрет, если он не займется с ней любовью? Валериан, задумчиво изучая лунный лучик, освещавший девушку, признал, что никогда не понимал их, до сегодняшнего дня, до этой минуты.

Девушка стала центром его вселенной, его жизнью. Король нимф мог ненавидеть этот факт, но изменить его не мог.

Пока он впитывал ее сладкий аромат, красавица приоткрыла губки, словно не могла решить — то ли вдохнуть, то ли заорать. Валериан предпочел бы увидеть оба действия одновременно. Хотел бы услышать, как она шепчет его имя, задыхаясь и крича на пике страсти.

Белокурая красотка была его подругой, его женщиной, и он докажет это любому, кто думает иначе. Даже ей. О, да. Каждая клеточка в его теле знала, что девушка принадлежит только ему. И никогда больше Валериан не сможет заниматься любовью с другой женщиной.

«Любовью?» — подумал воин и чуть не рассмеялся. Разве он когда-то на самом деле занимался с женщиной любовью?

Валериан хотел, чтобы лунный свет коснулся ее неземных волос и алебастровой кожи. На секунду его желание сбылось. И вот она стоит, окутанная лунным сиянием. Девушка была столь прекрасна, что желание обладать ее стало невыносимым. Мир вокруг него исчез, король нимф видел только ее, свою суженую, свой Лунный Лучик.

Красавица отгородилась от всех невидимой стеной, и каждый воин инстинктивно захотел подчинить ее, привязав к себе.

Боги, он горит желанием. Он просто смотрел на нее, а его тело уже забыло о таком насыщенном дне, проведенном с тремя красотками. Все мгновенно было забыто. Король нимф жаждал вкусить свою королеву.

Но девушка сказала ему нет. Несколько раз. И она убежала от него. От него! Валериан еще не отошел от испытываемого им по этому поводу шока. Или возбуждения. Воин в нем наслаждался: он хотел заставить ее чувствовать к нему безудержную страсть.

Валериан пристально взглянул на небольшой кинжал, зажатый в ее маленькой ладошке, и уголки его губ вздрогнули. Неужели она действительно рассчитывает остановить его таким маленьким клинком?

О да, малышка многого не знает о воине-нимфе.

— Соберите всех свободных женщин, — приказал Валериан своим людям на родном языке, не отрывая пристального взгляда от объекта своего желания.

Девушка отступила на шаг. Когда она поняла, что вооружена, то успокоилась. Красотка расправила плечи, подняла повыше лезвие и вернулась на свое место. Ах, этой женщине не занимать мужества. Та, которая будет сражаться до самой смерти. Король нимф улыбнулся, желая ее все больше и больше.

— Чего вы хотите от нас? — спросила она, используя тот же язык, на котором разговаривали и другие женщины с поверхности.

Валериан почти не слышал ее слов, потому что был слишком очарован тем, как чувственно двигаются ее мягкие, словно лепестки, губки. С розовым остреньким язычком внутри. Его член дернулся, мгновенно среагировав.

Какая-то женщина провела кончиками пальцев по его руке. Воин, с трудом оторвав пристальный взгляд от своего Лунного Лучика, — а это было самое трудное из всего, что он когда-либо совершал — посмотрел вниз. Только сейчас Валериан заметил, что несколько женщин успели окружить его. Они сумели близко подобраться к нему и его воинам и уже начали ласкать мускулистые тела руками, страстно вздыхая, а некоторые даже потирались грудью о тела нимф, словно большие мурлычущие кошки.

Валериан резко выдохнул, пребывая в шоке от этого зрелища. Он заметил одного из человеческих мужчин, пытающегося поцеловать Дориана. А тот в ужасе оттолкнул столь решительно настроенного парня.

— Только свободных? — переспросил Бродерик, закрывая глаза в знак капитуляции, в то время как красивая брюнетка покрывала поцелуями его ключицу.

— Только свободных, — подтвердил Валериан. Нимфы могли чувствовать исходящий от женщины запах другого мужчины, и те женщины, которые имеют постоянных любовников, останутся здесь. Но если восхитительный Лунный Лучик, так чувственно восхищавший его, уже кому-то принадлежит, то король нимф не собирался придавать этому значения и был готов взять ее с собой в любом случае. Безоговорочно. Но воин уже почувствовал по ее сладкому, чарующему аромату, что она, оберегая свое сердце, принадлежит только себе.

Не нуждаясь больше в поощрении, его люди стали действовать, подзывая незамужних женщин, чтобы выстроить их в линию. Конечно, эти женщины повиновались без колебания, их женские инстинкты заставляли их внимать каждому приказу нимфы. Те, кого оставили, горестно кричали и любым способом пытались пробиться к избранным. Даже мужчина, желающий Дориана, попытался занять место в очереди.

Когда один из человеческих мужчин стал протестовать против такого развития событий, он был моментально успокоен: удар твердым кулаком в висок отправил его прямо в объятия Морфея. Остальные были слишком напуганы, чтобы сделать хоть что-нибудь, и, сгорбившись, отошли подальше.

«Что за слабаки», — подумал Валериан. — «Они что, никогда прежде не участвовали в сражении?»

Король нимф не мог представить себя, действующего в подобной ситуации также как они.

Он сосредоточился на своем Лунном Лучике.

— Ты знаешь, кто я? — спросил Валериан у девушки.

— Чего вы хотите от нас? — настойчиво потребовала она, игнорируя его вопрос.

Валериан усмехнулся своей самой развратной улыбкой.

— То, чего желает любой мужчина. Твое тело. Ты будешь принадлежать мне. Теперь пошли.

Вместо того чтобы послушаться, прекрасная бунтарка хмуро оскалилась, показывая совершенные белые зубки. Почему она не очарована им? Почему не молит о прикосновениях? Необъяснимая тайна заинтриговала Валериана.

— Ты не сделаешь этого, — выпалила девушка. — Убирайтесь отсюда, прежде чем прибудут полицейские и арестуют вас.

Полиция? Арестуют? Валериан нахмурился.

— Я клянусь, ты захочешь, чтобы я владел тобой.

Он направился к ней, маневрируя вокруг женщин, соперничающих за его внимание и заслоняющих от него Лунный Лучик. Ее темные глаза становились больше с каждым его шагом. Чем ближе король нимф подходил, тем сильнее восхитительный аромат пленил его, словно невидимые цепи. За исключением…

Первым к девушке сзади подошел один из его воинов и обнял своими сильными руками. Она закричала и начала брыкаться, словно голодный разъяренный вампир, пытаясь освободиться.

Валериан низко зарычал и подавил волну сильнейшей ярости. Он был в бешенстве из-за ее мучений, причем в это состояние его привело пылкое чувство собственничества.

«Моя. Она принадлежит мне».

До этого момента король нимф никогда не испытывал ревности. Он и его люди всегда делились своими женщинами. Но один вид того, что другой мужчина прикасался к его маленькому Лунному Лучику, почти уничтожил надменного короля.

— Моя, — рявкнул он. И пусть в душе Валериан хотел поотрывать воину руки, но он остался на месте. — Она моя.

Мужчина так резко остановился, что бусины в его волосах звякнули. Лунный Лучик продолжала бороться в руках воина, и, изловчившись, ударила кулаком в красивое надменное лицо. Шиван ладонью вытер кровь с губы и с недоверчивой гримасой уставился на девушку.

Если бы он оттолкнул ее или ударил, Валериан, вскипев, мог бы убить его.

— Но, мой король, ты сказал, что не будешь брать для себя женщину с поверхности. Ты сказал, что они для нас.

«Да, я так и сказал», — вспомнил Валериан. Воспоминание накрыло его еще одной волной темной ярости. Король нимф никогда прежде не нарушал обещание, данное своим воинам, они ожидали, что он и сегодня сдержит свое слово, как это всегда было. Но это значило, что один из воинов будет претендовать на эту женщину, его подругу, его собственность, он разденет ее, подарит наслаждение, наблюдая за тем, как она кончает.

Валериан не мог этого допустить.

Его инстинкты требовали, чтобы он что-то сделал, что угодно, только чтобы не допустить этого. Тем не менее, король нимф знал, что сейчас не вправе что-то предпринять.

— Я позабочусь о ней, — ответил Валериан стальным голосом. Его глаза сузились, а руки сжались в кулаки.

Шиван молча посмотрел на него, потом пожал плечами и передал девушку королю.

— Она совсем дикая. Будь поосторожнее с ее ногами, малышка уже пыталась пнуть меня в пах.

Не долго думая, Шиван схватил другую женщину, темноволосую красотку. Но, судя по ее виду, она не слишком обрадовалась, попав в его объятия.

«Хм. Очень странно. И эта милашка не выглядит счастливой. Да что такое с человеческими женщинами?» — подумал король нимф.

Впрочем, Валериан забыл о ней сразу же, как только нежно обнял свою малышку, свой Лунный Лучик. Девушка тут же перестала брыкаться, а ее кожа покрылась очаровательными маленькими пупырышками. Но красотка отвернулась от него и скрестила руки на груди. Неспособный сопротивляться ее очарованию, он уткнулся носом в девичью шейку, вдыхая неповторимый аромат… снега и диких цветов… да, это именно то, чем так сладко пахла ее алебастровая кожа.

— Ты чувствуешь мой запах? — спросил Валериан у девушки.

— Н-нет. А я должна?

Его плечи разочаровано опустились.

— Если ты не отпустишь меня, — сказала она так сухо, словно каждое слово прожигало ей горло, — я вырву твои глаза и съем их прямо перед тобой.

Он усмехнулся, разочарование тут же было забыто. У малышки очаровательное личико и кровожадный характер. Какое восхитительное противоречие.

— Почему ты не просишь меня удовлетворить тебя?

— Ты что, издеваешься? — выдохнула она. — Я смотрю, что кому-то нужно провериться в «Эго Аноним». А теперь отпусти меня!

— Ты не ответила на мой вопрос.

— И не собираюсь. Ради Бога, отпусти же!

— Я бы предпочел обнимать тебя. Всегда.

Девушка крепко сжала губы и на этот раз не ответила.

— Я хотел бы тебя отпустить, как и ты просишь, — сказал Валериан, — но мне слишком нравиться обнимать тебя. — Одна сторона ее тела была прижата к его груди, и везде, где их кожа соприкасалась, он пылал. — Возможно, я мог бы поторговаться с тобой. Ты могла бы попробовать убедить меня, что я должен выполнить твою просьбу.

Наконец-то она посмотрела на Валериана. Когда их взгляды встретились, он вдохнул. Страсть вскипела в нем с новой силой.

«Такая красивая…»

Его ноздри раздувались, зрачки расширились, а плоть болезненно затвердела.

Она сглотнула, а ее и так бледная кожа стала белее снега.

— Я не торгуюсь. Просто отпусти меня. Или ты и твоя команда придурков на стероидах планируете изнасиловать нас?

— Изнасиловать? — переспросил Валериан, повторив незнакомое слово. Судя по ее тону это было что-то плохое. — Объясни мне, что значит изнасиловать.

Она и объяснила. Притом самым противным голосом, какой он когда-либо слышал.

Валериан снова усмехнулся. Равнодушный боров? Против воли женщины?

— Мой сладкий Лунный Лучик, как же ты меня смешишь. Я никогда не принуждал ни одну женщину, в этом нет надобности. Нет, когда я заполучу тебя в свою постель, ты будешь отчаянно хотеть меня. Ты будешь нуждаться во мне.




Глава 4


«Когда я заполучу тебя в свою постель, ты будешь отчаянно хотеть меня. Ты будешь нуждаться во мне».

Столь уверенно произнесенные слова испугали Шей больше громкого крика. Она почувствовала себя так, словно восхитительный жар запылал у нее в крови. Огонь, умоляющий прекратить сопротивление и наслаждаться каждым прикосновением, каждым нежным мужским вздохом, так чувственно ласкающим кожу.

И неважно, что другие женщины в палатке осыпали воинов ласками, словно невинных домашних кошечек. Эти дурочки видели в них только безвредных сексуальных игрушек. Они умоляли — да, именно умоляли — воинов заняться с ними любовью. Шей окружали непрерывно звучащие восторженные охи и стоны.

«Сдайся», — умоляло предательское тело. — «Вкуси его. Это не убьет тебя».

Ее решимость ослабла. Ослабла! Запаниковав, Шей извернулась и кулаком ударила своего похитителя в нос. Его голова откинулась, а кровь тонкой струйкой потекла на губы.

— Зачем ты это сделала? — спустя несколько секунд спросил потрясенный воин.

К счастью, из-за травмы его влияние на девушку ослабло. Пытаясь отодвинуться, Шей выгнула спину, а мужчина изо всех сил старался удержать ее. Сильно извиваясь, девушке удалось вырваться и стать на ноги.

«Надо убираться отсюда!» — кричал здравый смысл, заглушая все возрастающие вопли ее тела с мольбами остаться. Она шагнула вперед, затравленно оглядываясь по сторонам и высматривая в толпе свою мать. Дыхание Шей сбилось и стало поверхностным, она часто и тяжело дышала.

Девушка увидела Престона, лежащего на полу без сознания. Когда он возразил воинам, один из них ударил его. Коннор, новый муж матери, в отчаянии оглядывал толпу. Но не было никаких признаков ее мамы. Проклятье! Где она сейчас? У них, возможно, и были разногласия, но Шей не могла и не хотела оставлять ее здесь с этими мужчинами.

Шей шагнула вперед, намереваясь последовать примеру Коннора и начать разыскивать мать, но как только она начала проталкиваться сквозь толпу, стоящий позади воин схватил ее за запястье, сжав его словно тисками. От чувственного прикосновения ее кровь вскипела, а затем застыла в жилах от страха.

Он спросил ее, чувствует ли она его запах, и девушка ответила отрицательно. Ну, она вообще-то солгала. Всякий раз, когда этот мужчина оказывался рядом с ней, и Шей вдыхала его эротичный, мужественный аромат, ее гормоны начинали безумствовать. Кстати, это происходило с ней и сейчас.

— Ты ударила меня, — сказал воин. Он был так сильно удивлен, словно прежде никто и никогда не смел поднять на него руку. — Зачем ты это сделала?

Шей молча развернулась и коленом ударила его в пах. Просто подняла ногу и ударила. Есть контакт! Он согнулся пополам, напряженно хрипя и задыхаясь.

— Ты теперь не так горяч, а? — пробормотала девушка, продолжая оглядываться в поисках Тамары.

— Это… больно, — прошипел мужчина.

— Конечно, больно, и я еще не то сделаю, если ты схватишь меня еще раз.

Не сказав больше ни слова, Шей метнулась прочь, высматривая в толпе мать… где же она… Там! Наконец. В углу ее новый отчим обнимал вырывающуюся Тамару, удерживая ее на месте.

Шей перепрыгнула через упавшие стулья и обошла вокруг перевернутых столов, скользя вдоль реки из красного пунша. Кто-то обнял ее за талию и прижал к каменной груди — и это был не ее воин. У этого мужчины запах был другим, не столь экзотичным. Даже его кожа ощущалась по-другому, была не такой горячей. А его руки поросли редкими темными волосками.

Девушка вскрикнула и с силой откинула голову, попав мужчине в подбородок. От силы удара все ее тело завибрировало. Воин буркнул что-то, и Шей не нужно было знать его язык, чтобы понять, что он ругнулся. Мужчина убрал руки, и девушка резко повернулась к нему, готовая бороться.

Она никогда не должна была приезжать сюда, никогда не должна была входить в самолет. Ничего хорошего не выходило из свадеб ее матери. Только боль и страдания, и это было хуже всего.

Настоящий мачо смотрел на нее большими голубыми глазами.

— Я только хотел поцеловать тебя, — сказал он на сей раз по-английски, но с таким сильным акцентом, что Шей с трудом разобрала слова. Когда ее обезумевший разум, наконец, понял их значение, девушка ударила воина.

— Ой!

— Никаких поцелуев.

Да что ж такое творится с этой командой мальчиков на стероидах и их плотской одержимостью?

«Позволь мне удовлетворить тебя. Ты будешь отчаянно нуждаться во мне».

Нет, нет и нет! Но это не относится к их предводителю. По крайней мере, Шей предположила, что тот мужчина был их предводителем. Ранее, когда воины только вошли в палатку, он сказал что-то на этом странном языке, и его люди кинулись выполнять приказ.

Она его так по-дурацки хотела.

Когда девушка представила себе нереально красивое лицо воина, ее глаза сузились. Его «трахни-меня» глаза и губы. Его «я-буду-долго-трахать-тебя» тело. Она сильно укусила себя за внутреннюю часть щеки и почувствовала терпкий привкус крови, это помогло не надолго избавиться от наваждения. Как может он обладать над ней такой опьяняющей, обольстительной властью? Даже сейчас, когда Шей шипела от злости, она тосковала и страстно стремилась к нему.

Один из гостей, очевидно гей, одетый в розовый расшитый блестками топ и черные бархатные брюки, подошел к стоящему перед ней воину, и, не спрашивая разрешения, обнял и поцеловал его в плечо, покрытое бронзовым загаром.

Воин застыл и угрюмо стиснул губы.

— Я же приказал тебе остановиться. Не. Трогай. Меня. Ты же мужчина. Веди себя соответственно!

Шей не собиралась и дальше торчать здесь, выслушивая остальную часть беседы. Она отскочила от своего потенциального тюремщика и побежала к матери и Коннору.

— Двигайтесь, мы должны выбраться отсюда.

Но Тамара думала иначе.

— Если ты не отпустишь меня, Коннор, я убью тебя во сне и вырежу твое сердце!

Слишком тонкие губы жениха сжались в скорбную линию, а в глазах замерцали беспокойство и страх.

— Что мне делать? — спросил он, обращаясь к Шей.

Они должны спешить.

— Просто перебрось ее через плечо, словно ты пожарник, и убирайтесь отсюда. Пока не поздно.

— Уже поздно, — услышала девушка за спиной.

Знакомый хрипловатый голос заставил Шей вздрогнуть. Ее мышцы сжались, готовясь к грандиозной расплате. Она растаяла. Нет, напряглась. Рука предводителя воинов заскользила по обнаженному животу девушки, загорелая и крепкая против бледной мягкости. По ее коже побежали мурашки. Другая его рука скользнула по плечу красавицы, затем по ее ключице, и остановилась правой груди, покрытой морской раковиной. Двумя руками он мягко прижал Шей к своему мускулистому торсу. Она почувствовала восхитительный аромат мужества и темных, залитых лунным светом ночей.

Она должна протестовать. По крайней мере, надо обругать его за такую дерзость. Но девушка не смогла произнести ни слова. Однако Шей посчитала хорошим знаком уже то, что она не склонила голову ему на плечо.

— Не сражайся со мной больше. — Его горячее дыхание опалило изящную раковину ее ушка, послав разряды искр по нервным окончаниям. — Мой нос еще болит, — добавил он угрюмо, — как и мужская гордость. Возможно, первым, чему я научу тебя, будет, как должным образом относиться к вышеупомянутому органу.

О, Боже. Она гибнет… тонет… в глубине его чар. Если бы раковина не играла роль лифчика, мужские пальцы окружили бы ее сосок, вероятно, зажали и ласкали бы его. Колени Шей подогнулись. О мой Бог, О МОЙ БОГ, о… мой… так совершенно. Так восхитительно. Длинный, тяжелый эрегированный член прижался между ее ягодицами, а потом воин сладко, по-кошачьи потерся об нее.

Шей закрыла глаза в знак капитуляции, странная слабость вторглась в ее тело. Девушка всегда считала, что у нее есть иммунитет к похоти. Она ходила на свидания, но так никто никогда не влиял на нее. Даже те, кто пытался поцеловать. Но сейчас все это казалось несерьезным, совершенно неинтересным.

Мужчины раздражают ее, напомнила она себе, и этот раздражает больше других.

«Продолжай в этом же духе и, возможно, сама в это поверишь».

К ужасу Шей — хм, скорее удовольствию, — воин положил вторую руку на ее левую грудь.

— Я в раю, — прошептал он. — Ты уверена, что не чувствуешь мой запах?

Почему этот мужчина думал, что чувствовать, как он пахнет — плохо?

— Я уверена.

Пауза. Но ненадолго.

— Представь себе, какие будут ощущения, если ты будешь обнажена.

Да, он раздражает ее. И Шей хотела бы раздражаться так до конца жизни.

— Пожалуйста, — жалобно сказала девушка. К сожалению, она сама не знала, чего просила. Свободы? Или большего?

— Пожалуйста, что? — не проявляя милосердия, мурлыкнул воин прямо ей в ушко. Его мягкие губы прижали мочку, а язык нырнул внутрь, чтобы быстро отступить и оставить ее опустошенной. — Пожалуйста, возьми меня к себе домой? Пожалуйста, дай мне невыразимое наслаждение? Только скажи, и я сделаю это.

«Боже мой».

Вокруг нее царили возбужденный щебет и хриплые страстные стоны, поскольку и другие пары в этот момент обнимались. И никто не обращал на Шей ни малейшего внимания, несмотря на то, что эти люди могли видеть ее, видели, где ее похититель держал свои руки.

Если бы она так быстро не остановила его, пальцы воина пробрались бы сквозь юбку к самому средоточию ее женственности. Шей знала, чувствовала это по его напряженному захвату.

— Ну, пожалуйста, отпустите нас. Просто оставьте нас в покое.

— Я боюсь, это единственная вещь, которую я не могу сделать. — Он сжал ее грудь. — Я должен быть внутри тебя.

Шей сглотнула.

«Не думай о его словах, не думай о его словах».

— Я не принесу тебе ничего, кроме неприятностей. Я посредственная и капризная, и большинство людей не может долго выносить меня.

— Скоро я постараюсь удовлетворить тебя так, чтобы ты была в состоянии только улыбаться.

— Удовлетвори меня, — сказала мать Шей, вырвавшись, наконец, из объятий Коннора. Она обняла лодыжки воина, целуя его ноги. — Удовлетвори меня, я умоляю.

— Вставай, — потребовала девушка, наблюдая свою мать, еще недавно невесту, так униженно заклинающую подарить ей чувственное наслаждение. — Быстро. Беги отсюда!

Воин проигнорировал Тамару.

— Как тебя зовут, сладк… любимая? — спросил он у девушки. Спросил совершенно спокойно, как будто для него было совершенно обычным, что кто-то облизывает его сапоги.

— Я — Тамара, — ее мать ответила прежде, чем Шей смогла что-то сказать, — но ты можешь называть меня так, как тебе больше нравится.

Вздохнув, воин нагнулся, поднял Тамару одной рукой и подтолкнул ее к Коннору. Но рука, удерживающая Шей, не ослабила свою хватку.

— Как тебя зовут? — повторил он вопрос, перебивая внезапные рыдания Тамары.

Протестуя, Шей сжала губы в тонкую линию и заставила себя игнорировать пьянящий, соблазнительный огонь, покалывающий кожу. Что она могла сделать, чтобы заставить свою мать послушаться? Как вырвать глупую женщину из навеянной чарами сказки?

— Я заключу с тобой сделку. Я скажу свое имя, и затем ты скажешь мне свое. — Воин сделал паузу. Девушка не ответила, но он продолжил. — Я — Валериан, предводитель нимф. Ты можешь называть меня «О, Боже». Именно так меня предпочитают звать другие жители поверхности.

«Валериан». Его имя тихим шепотом проникло в ее разум и навсегда отпечаталось в памяти. Мужчина подождет. Как он сказал, «жителей поверхности»?

— Я предпочитаю называть тебя тем, чью задницу я собираюсь надрать! И что значит «жители поверхности»?

Пауза, долгая, тяжелая и напряженная пауза упала между ними, словно занавес.

— Ты меня удивляешь, — смущенно сказал Валериан. — Я предполагал, что моя подруга…

Его речь прервал поток незнакомых слов.

Напрягшись, Валериан развернулся к говорившему. Шей сделала то же самое. Мужчина был почти таким же высоким, как и удерживающий ее воин, но его волосы были черными, а глаза зелеными, словно изумруды. Он тоже носил только брюки и сапоги, демонстрируя обнаженную грудь, бронзовую от загара. Мужчина сказал еще что-то.

Валериан ответил ему на том же резком языке.

«Интересно, о чем они говорят?»

Когда он в следующий раз заговорил, брюнет кивком указал на Шей.

Что бы не ответил на это Валериан, хорошего там, видать, было мало. Его тон был жесткий, совершенно непреклонный. Речь, похожая на приказ. Воин остановился лишь на мгновение, пожал плечами и зашагал прочь.

— Что случилось? — стараясь не паниковать, Шей повернула голову и посмотрела на Валериана.

Это оказалось ошибкой. Большой дерьмовой ошибкой. В тот миг, когда их пристальные взгляды встретились, волны сексуальной энергии вспыхнули между ними, более сильные, чем прежде, бесспорные и непреодолимые. Он поедал ее глазами, шаг за шагом, мысленно раздевая любимую и уже объезжая ее. Жестко. Быстро.

«Не смотри. Не смотри, черт возьми!»

Еще один пронзительный, пьянящий взгляд и все, она готова. Прямо здесь, без дополнительной стимуляции. Постыдная потребность тугой спиралью раскручивалась между ее ног, делая ее там горячей и влажной, и дальше охватывая низ живота и соски.

— О, Боже, — выдохнула Шей.

«Не смотри!»

Сладкая боль усилилась, и для девушки это было уже слишком.

— О чем вы говорили?

Она не хотела кричать, но вопрос вырвался резко, и Шей опустила глаза.

— Я заберу тебя в твой новый дом, — ответил Валериан. — Ты будешь жить со мной и удовлетворять мою любую потребность. Пойдешь ли ты добровольно?

— Проклятье, нет, конечно, — глаза Шей сузились, она смотрела только на свои сандалии, хотя боролась с желанием еще раз встретиться с воином взглядом. — Я остаюсь здесь. Ты меня слышишь? Я остаюсь!

Он наклонился к ней, его губы снова стали сладко ласкать ее ушко.

— Я рад, что ты ответила именно так, потому что в таком случае я должен отнести тебя. — Не говоря больше ни слова, Валериан схватил девушку на руки и легко закинул на плечо, будто она весила как перышко.

— Идиот! Осел! Придурок! — Шей стала вырываться и со всей силы двинула его коленом в живот. — Отпусти меня. Я сделаю тебя несчастным. Я никогда не перестану бороться с тобой. Я не буду удовлетворять твои потребности.

— Ты, любовь моя, сделаешь меня очень удовлетворенным мужчиной, — прошипел он. — Это я тебе обещаю.

Валериан прошел мимо линии, в которую выстроили женщин.

Продолжая сопротивляться, Шей заметила, как мать заплаканным взглядом провожала их, пока Валериан не унес ее в ночь, откинув полог палатки. По крайней мере, ее мама не должна будет терпеть… то, что эти мужчины собирались сделать с ней и другими женщинами.

Остальные воины последовали за Валерианом. Молодые незамужние женщины, беспечные и счастливые, шли позади. Изнутри палатки вырывались рыдания оставленных женщин.

— Возьмите меня с собой, — взывали некоторые. — Ну, пожалуйста. Я вас прошу.

Шей немного успокоилась. Она вытерла глаза и почесала нос.

«Этого не происходит».

Безусловно, этот большой, мускулистый и греховно великолепный воин не нес ее на плече в сторону океана, намереваясь взять ее к себе домой. Туда, где это могло произойти. Что она должна делать? Что она могла сделать?

Валериан запнулся на мгновенье, как и другие воины.

— Красиво, — прошептал он, глядя на бархатное ночное небо, на котором сверкали звезды, похожие на россыпь алмазов. — Так красиво.

Воин говорит по-английски из-за нее?

— Теперь у нас есть женщины, и мы можем насладиться чудесным видом.

— Небеса, вероятно, бесконечны, — с благоговением произнес другой мужчина. Он тоже говорил на ее родном языке, беря пример с Валериана.

— Я мечтал об этой земле, но никогда не думал, что она настолько великолепна.

— Ты уверен, что мы не можем остаться здесь, мой король? Мы могли бы привести сюда остальных воинов и…

Валериан отрицательно качнул головой, и шелковистые пряди его волос прикоснулись к обнаженной спине Шей. Девушка вздрогнула.

— Я уверен, — ответил он. — Лайел объяснил достаточно внятно. Остаться на поверхности, значит умереть здесь. Так что не будем медлить.

Король нимф шагнул вперед, ожидая, что воины последуют за ним. Что они и сделали.

— В последний раз говорю тебе, поставь меня на землю! — закричала Шей. Она ударила его пониже спины. — Сейчас же!

Он в ответ легко ударил девушку по ягодицам, а потом удивил и взволновал ее, чувственно массируя место удара. Валериан задержал руку, наслаждаясь гладкой упругостью ее попки. Если бы трава на юбке разошлась еще чуть-чуть…

Шей низко зарычала. Она была сердита и на него, и на себя. На себя девушка сердилась за то, что не смогла остаться холодной и бесчувственной.

— Это незаконно. Вас поймают. Преступников всегда ловят. И на суде я буду просить о смертной казни.

— Если я распробую тебя, я могу умереть счастливым.

— И это должно заставить меня замолчать? — Она ударила Валериана кулаком по спине, наблюдая, как песок взметается от его шагов. Эхо вспенивающихся волн наполняло ее уши. — А то, что ты скрутил меня словно мешок картошки, должно осчастливить меня? И какого черта ты идешь к воде?

— Я же говорил тебе. Мы возвращаемся домой. — Легкой походкой он перешагнул через несколько водолазов, все еще неподвижно лежащих на пляже.

— Ты убил этих людей? — Спросила Шей. — Кто они?

— Они были недалеко от портала и напали на нас, поэтому познакомиться мы не успели. И нет, мы их не убили. А просто усыпили.

Валериан вступил в океан. Прохладные волны плескались у его щиколоток… коленей… бедер. Соленые капли оседали на лицо Шей, обжигали ее глаза.

Девушка стала задыхаться.

— Стоп! Остановись. Отпусти меня.

Но мужчина продолжал идти, все глубже и глубже погружаясь в воду.

— Идиот! Что ты делаешь? Ты что, собираешься утопить меня?

— Я никогда не причиню тебе вред, мой маленький Лунный Лучик.

Тем не менее, он все глубже заходил в воду. Другие женщины радостно, с легкомысленными улыбками следовали за воинами. Словно было вполне нормально резвиться на смертном одре. Даже весело.

Подождите. Нет, не все женщины шли добровольно. Красотка с темными кудрями боролась со своим похитителем, боролась за свободу.

Сердце стучало в груди Шей, выбивая неустойчивую барабанную дробь. Барабанную дробь, оглашающую начало войны.

— Вы что, собираетесь убить нас всех, вы, тупые солдатики-переростки. Вы собираетесь… уф. — Она захлебнулась соленой водой, а следующее, что девушка осознала, было полное погружение под воду. Глаза стали еще больше гореть от соленой воды, горло сжалось. А волосы плавали вокруг ее лица, словно нити цвета слоновой кости.

Этот придурок крепко обнял ее, одной рукой придерживая под колени, а другой — за спину. У него были очень, очень горячие ладони, составляющие разительный контраст с холодной водой. Серебристо-белые волосы продолжали танцевать вокруг нее. Иногда в поле ее зрения попадали проплывающие мимо разноцветные рыбки. Девушке хотелось закричать. Ах, как ей хотелось кричать. Но каждый раз, когда Шей открывала рот, она только заглатывала большие порции воды.

Валериан погружался все глубже и глубже. Ей же нужно дышать, черт побери! В любую секунду ее легкие могут взорваться. Он ведь сумасшедший. Тонущий убийца, по совместительству самоубийца.

Шей боролась с ним изо всех сил, извивалась, пинала ногами, царапалась, словно дикая кошка. Наконец океан стал настолько глубоким, что Валериан уже не мог оставаться в вертикальном положении. Они наклонились вперед, и король нимф стал сильно грести ногами, увлекая их на глубину. Глубже, еще глубже…

«Я умру», — поняла девушка. — «Действительно умру».

Ее обуял ужас. Легкие горели, моля о глотке воздуха. У нее было столько планов на будущее, и собственная смерть совсем в них не входила. Шей хотела написать книгу, может быть, это был бы глупый роман, где героиня влюблялась, чего девушка не допускала по отношению к самой себе. Она хотела бы сделать еще одну татуировку, возможно, на этот раз какой-нибудь красивый цветок. Первая татуировка Шей, череп и скрещенные кости на нижней части спины, была попыткой заставить родителей заметить ее.

Ее мама определенно заметила, и до сих пор Шей каждые пару недель получала по почте купоны на удаление татуировок. Купоны забавляли ее, на самом деле она чувствовала, что нравится матери, хоть и не любима ею.

В ее голове попыталась сформироваться другая мысль, но измученный ум стал отключаться, и все вокруг потемнело, так как они уже были на глубине океана.

«Дышать», — она мысленно закричала. — «Вздохнуть, прежде чем упасть в обморок».

Вдруг вода очистилась и стала настолько прозрачной, что Шей могла видеть так ясно, словно была на земле. Здесь даже концентрация соли уменьшилась, успокаивая ее раздраженные глаза. Валериан потянул девушку вперед, пока они не оказались напротив друг друга. Автоматически она попыталась оттолкнуть его, но воин держал ее слишком крепко.

Может, это и к лучшему. Она не хотела потерять ниточку, соединяющую ее с жизнью. И сейчас Валериан был ее единственной надежной опорой, пускай только психологически.

Да, в данный момент он являлся как разрушителем, так и спасителем.

— Дышать, — сказала Шей одними губами. Ее тело было на грани своих возможностей от судорожных попыток втянуть глоток воздуха независимо от того, что девушку по-прежнему окружала вода.

— Скоро, — также беззвучно ответил ей воин. Он кивнул, и девушка, всхлипнув, поборола панику настолько, что смогла осмотреться вокруг. Ее глаза расширились, когда она увидела, как на них надвигается, странно кружась, неясно вырисовывающийся студенистый водоворот. Что, черт возьми, это такое? И почему Валериан плывет прямо в его середину?

Надо… остановить его. Шей протянула дрожащую руку, чтобы остановить Валериана. Она дотронулась кончиками пальцев до странного водоворота. Мгновенно подводный мир рухнул в небытие, и бездна приветствовала ее с распростертыми объятиями. Тысячи громких криков разорвали сознание девушки. Иглы впились в каждую пору ее тела, и боль стала невыносимой.

Поток яркого света вспыхнул и промчался мимо нее, а затем и вовсе исчез. Порыв ветра все кружил ее и кружил. Где Валериан? Он тоже исчез. Головокружение поглощало ее, поскольку она продолжала вращаться. Одинокая. Напуганная. И этому не было конца.

Падение… падение…




Глава 5


— Я держу тебя, мой Лунный лучик.

Сильные руки обняли Шей, и она с благодарностью уткнулась лицом в плечо Валериана. В этот момент девушке было безразлично, кто держит ее, она была просто счастлива, что уже не одна. Шей даже обхватила его ногами за талию, прижимаясь как можно крепче. Она была очень рада, что наконец-то могла нормально дышать.

— Не отпускай меня, — расплакалась девушка.

— Никогда.

Она никогда и ни за кого не держалась с такой силой и ни в ком так не нуждалась. Но Валериан все так же крепко обнимал ее, и это было так… утешительно. Этого чувства Шей жаждала много лет, прежде чем решила, что не нуждается в нем. Она и в дальнейшем собиралась так думать, но только не сейчас.

Они вращались все быстрее и быстрее, влево и вправо, кружась в водовороте неизвестности. В желудке противным комом поднималась тошнота. Девушка не понимала, что происходит, она только знала, что вода исчезла, словно ее никогда и не было, оставив вместо себя черный спиральный тоннель, длиною в вечность.

— Валериан, — задыхалась Шей, — что происходит?

— Не волнуйся, любовь моя. Это будет длиться не более минуты.

Он ведь не говорит о смерти?

С резким звуком яркие огни вновь сверкнули и пронеслись мимо, словно вспышки сотен светлячков, затем свет погас, и их окружила плотная, гнетущая тьма. Вдалеке стали слышны какие-то крики, которые постепенно приближались и становились громче, разрушая границы хрупкого спокойствия Шей. Нет, нет! В ее висках пульсировала резкая боль. Кровь девушки словно застыла, а затем пот мелким бисером выступил на коже. Страх тисками сжал ее в болезненном захвате.

Будучи маленькой девочкой, она любила сказку об Алисе в стране чудес. Раз за разом Шей перечитывала книгу о том, как Алиса упала в кроличью нору, и мечтала быть на ее месте. Но сейчас ей этого совсем не хотелось. Теперь она чувствовала себя подобно Алисе, падающей в неведомое, и ей это совсем не нравилось.

Алиса ведь попала в совершенно неизвестный мир, и эта мысль испугала Шей больше, чем та, где она не приземлялась вообще.

— Я не уверена… сколько смогу… выдержать, — выдохнула она.

И вдруг Валериан упал на что-то твердое. Его согнутые в коленях ноги смягчили удар, а вибрация от толчка прошла сквозь тело Шей. Руки воина крепче обняли ее за талию, удерживая девушку с непреклонной решимостью.

— Не забывай дышать. — Он медленно, дюйм за дюймом, опускал Шей на землю, при этом чувственно касаясь ее тела. — Дыши для меня, любовь моя. Я не чувствую твоих вдохов.

Вдох. Выдох. Воздух, ее легкие заполняет настоящий воздух. Вдох. Выдох. Невероятно, но она на самом деле стала успокаиваться. Шей уже чувствовала его аромат, соленый и насыщенный. Ощущала жар его тела и его силу.

— Так, хорошо. Хорошо. Но ты очень бледная, — обеспокоено сказал Валериан.

— Я всегда такая, — пробормотала девушка. Только сейчас она поняла, что все это время ее глаза были крепко зажмурены, и заставила себя их медленно открыть.

Они были в пещере. Шей сглотнула. Как они оказались в пещере? Серебристые стены, мрачные и каменистые, были забрызганы чем-то темно-красным. Металлический привкус витал в очень холодном воздухе, и этот обжигающий холод клубился вокруг мокрого, почти обнаженного тела Шей, прогоняя тепло Валериана. Холодный бриз, растрепавший ее промокшие волосы и юбку, заставил девушку вздрогнуть.

Она медленно повернулась, пытаясь рассмотреть каждую деталь пещеры. Один за другим воины выходили из зеркального желеобразного водоворота, который циркулировал совершенно необъяснимым образом. Каждый из них вел за собой несколько перепуганных дрожащих женщин. Вокруг них клубился туман и поднимался к потолку. Вся сцена походила на кадр из какого-то мистического фильма.

«Где я?» — подумала девушка.

Дрожа, Шей опять повернулась к своему. Ее пристальный взгляд прошелся по нему, начиная от его обутых в сапоги ступней, двигаясь вверх по мускулистым ногам, пропуская его мужскую… гм, часть, и остановился на груди. Капельки воды сочились по его маленьким коричневым соскам, пробегали сквозь серебряное колечко в одном из сосков, затем объединялись и тонкой струйкой стекали в пупок. У него была гладкая, безволосая грудь — ни один волосок не смел омрачать его совершенство. Тугие мускулы пресса, переплетаясь, образовывали твердые выступающие кубики на его бронзовом от загара животе.

Как этот мужчина может быть настолько безупречным?

Шей подняла, наконец, взгляд выше и посмотрела на его лицо. На его мужественное, удивительно прекрасное лицо. Идеальные дуги светлых бровей, совершенные, кристально чистые глаза, безукоризненной формы нос. Безупречные чувственные губы, полные и розовые. Конечно же, теперь у него были синяки под глазами, потому что она ударила его кулаком в нос. Но, несмотря на это, он все равно был самым чувственным, самым эротическим созданием, которое она когда-либо видела. Воин прямо-таки излучал уверенность в себе и первобытную жестокость.

Он поднял руки и мягко провел пальцами по ее лбу, носу и подбородку, вытирая воду. Шей хотела вырваться, но не смогла собраться с силами. Его прикосновение расплавило ее тело, словно провод под напряжением. Оно было горячим, просто обжигающим.

— Добро пожаловать в твой новый дом, мой маленький Лунный Лучик. — В его словах чувствовалось желание, словно искры, обжегшее Шей, опалили и его самого. — Добро пожаловать в Атлантиду.

Атлантида? Девушка моргнула несколько раз, пытаясь осмыслить услышанное. Атлантида… город, погребенный в океане? В том океане, из которого она только что вышла? У нее пересохло во рту. Этого не может быть. Черт побери, просто не может.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты имел в виде Атланту, как в Джорджии, а твой акцент все переиначил.

Валериан нахмурился.

— Я не знаю, что такое Джорджия. Ты услышала меня правильно. Ты попала в Атлантиду, город, который является одним из лучших творений богов. Дом для нимф, вампиров, демонов и многих других существ, о которых я не упоминаю, потому что они не имеют большого значения.

Нет, нет, и нет. Черт, нет. Шей покачала головой, отвергая такое объяснение. Атлантида — миф. Она не может существовать на самом деле. Существа, которых он назвал, тоже не более чем мифы. Они просто не могут быть реальными. Ради бога, вампиры? Демоны? В ночных кошмарах — да, возможно, но не в реальном мире.

«Добро пожаловать в Страну Чудес, Алиса», — мелькнуло у нее в голове.

«Нет, нет и снова нет», — еще раз подумала девушка. Должно быть другое объяснение. И все же… Шей не могла придумать другого. Она вошла в море, попала в темный туннель и теперь стоит в пещере. Пещере, находящейся глубоко под водой, а не на поверхности.

«Атлантида», — вспомнились ей слова воина. Она сглотнула, держась за свое недоверие и не желая отказываться от него ни на минуту. Сделать это — означало бы принять сумасшедшие убеждения Валериана — ее ненормального похитителя.

— Значит, я утонула и попала в ад, — прищурившись, Шей упрямо вздернула подбородок. — Ну а ты видимо дьявол.

— Поживем, увидим. Нимфы! — позвал Валериан, глухо зарычав. Его пронзительный взгляд не отрывался от ее лица. — Возьмите женщин и соберите всех воинов в столовой. Пришло время выбирать.

Воины сразу же засуетились. Один из них попытался схватить Шей за руку, но Валериан остановил его.

— Я сам ее приведу, — крикнул он, но девушка уже успела стукнуть обидчика по руке.

— Как пожелаешь, мой король.

Король? Король! Воины с трудом взбирались наверх по грубой деревянной лестнице, а женщины шли за ними по пятам. Большинство мужчин улыбались и хлопали друг друга по плечам.

— Кого ты выберешь? — Шей услышала вопрос одного из них.

— Я хочу рыжую. Ее грудь… — дружески отвечал ему другой.

Разговор затих вдалеке.

Остался только один воин. Или, может быть, он ждал здесь, в пещере, потому что не промок, как остальные. Он был одет в белую рубашку с глубоким V-образным вырезом почти до талии и узкие черные брюки.

Валериан, наконец, отвел взгляд от Шей и повернулся к оставшемуся воину.

— Как пленники? — Спросил он.

Пленники? Глаза Шей расширились, и она подняла руку к горлу. Боже мой.

Мужчина что-то резко ответил на том странным языке, который она раньше слышала от Валериана, но король нимф покачал головой.

— Говори на языке людей.

— Живы, — нахмурившись, сказал мужчина.

Подождите. На языке людей? А на каком тогда языке разговаривает Валериан? Может, нелюдей?

— Они доставляли какие-нибудь проблемы? — спросил Валериан.

— Никаких, мой король.

— Очень хорошо. Продолжай присматривать за ними. — Он взмахнул рукой, отпуская воина, но потом, нахмурившись, опять обратился к нему. — Они что-то говорили о наших женщинах?

— Ничего.

— Хорошо, — разочаровано произнес Валериан. — Тебя позовут позже.

Мужчина кивнул и зашагал прочь, выбивая сапогами по гальке глухую дробь.

— Какие пленники? — решилась Шей спросить дрожащим голосом.

— Животные. Убийцы. — Валериан повернулся к Шей, и она была опять поражена его абсолютной величественностью. Позади нее ледяной воздух, а впереди — настоящий жар. — Не бойся, я не позволю им приблизиться к тебе. Некоторые должны стать подарком моему другу Лайелу, а некоторые нужны, чтобы заключить сделку.

Оба плана звучали зловеще. А что же он тогда запланировал для нее? Неужели она будет подарком для одного из его друзей? Или будет использована в качестве разменной монеты для заключения какой-то сделки?

Валериан наблюдал за нею с пугающей притягательностью. Его волосы уже высохли и приобрели золотисто-медовый оттенок. Несколько янтарных прядей упали на лоб короля нимф, а на щеках осталось пара крошечных медлительных капелек воды.

— Я вижу недоверие в твоих очаровательных глазах, — сказал он, опираясь плечом на зубчатую серебряную стену, — и я сделаю все, чтобы доказать правдивость своих слов и что это — Атлантида. Чем быстрее ты смиришься с правдой, тем быстрее ты примешь меня.

Прежде чем Шей успела ответить, Валериан протянул руку и нажал на валун позади нее. Его рука невзначай прикоснулась к ее обнаженной коже, отчего Шей почувствовала себя так, словно ее ударило возбуждающе чувственным электрическим током. Девушка обернулась и увидела, как один из огромных камней, из которых была сложена стена, скользнул назад, а потом стал опускаться вниз. Как только он полностью опустился, стала видна потайная дверь. Две створки двери со скрипом стали расходиться в стороны дюйм за дюймом, открывая ее взору гладкий кристалл.

Шей раскрыла рот от удивления, а ее ноги как будто сами потащили ее поближе к кристаллу. Позади кристалла кружились маленькие водяные вихри, а песок тихо качался на морском дне. Разноцветные рыбы танцевали медленный вальс вокруг розового коралла. А над ними горделиво вздымались изумрудные водоросли.

— Это дно океана, — благоговейно произнесла пораженная Шей. — Это ведь долбаное дно океана.

— Я тебя понимаю. Я узнал об этой стене всего лишь несколько дней назад и провел здесь много часов, наблюдая за океаном. Захватывает дух, не так ли?

Шей приложила ладонь к кристаллу и почувствовала, как он слегка вибрирует. Прохлада и колебание воды убедили ее, что это не галлюцинация.

«Боже мой, это действительно Атлантида», — подумала Шей.

Она осматривала открывшееся ее взору великолепие, как вдруг к кристаллу подплыла очаровательная брюнетка. Впрочем, это была не женщина. Брови Шей поползли от удивления вверх. Это была русалка. Русалка с обнаженной грудью и хвостом.

В зеленых глазах русалки светилось любопытство. Она протянула изящную руку и прижала ее к кристаллу в том месте, где находилась рука земной девушки, только с обратной стороны. Задыхаясь, Шей отпрянула. Она так испугалась, что быстро отдернула руку. Во рту у нее пересохло, а колени дрогнули. Русалка нахмурилась… затем ее пристальный взгляд остановился на Валериане. Тогда она улыбнулась, ее глаза довольно заблестели, и она помахала ему рукой.

— Ты знаешь ее? — обратилась Шей к Валериану.

Он кивнул, но в подробности вдаваться не стал.

Женщина… Русалка… все равно; у нее было лицо ангела, невинное и более прекрасное, чем долгожданный рассвет. Длинные черные волосы вились вокруг ее хрупких плеч и пышной груди. Хвост русалки сиял, как дорогой хрустальный фужер, сверкая фиалковыми, желтыми, розовыми и зелеными тонами; при этом цвета настолько смешались, что хвост выглядел похожим на калейдоскоп. Неприкрытое желание, возникшее у русалки при взгляде на Валериана, только украсило ее черты.

— Теперь ты мне веришь? — спросил воин.

— Да.

Признание вырвалось у Шей вместе с выдохом. Какая-то часть ее хотела сползти на вымощенный дорогим деревом пол, свернуться калачиком и заплакать.

«Меня похитили мифические атланты и увезли в город на дне океана», — поняла она.

Другая ее часть сама не знала, чего хотела.

К брюнетке подплыла еще одна русалка — такое же гармоничное сочетание плавных изгибов и цвета — и, прижавшись к кристаллу, обольстительно улыбнулась Валериану. Страсть затуманила ее глаза цвета аметиста. Шей не сомневалась в том, что знает, о чем думают эти женщины: выбирай кого-то из троих.

— Ты говорил, что здесь дом самых прекрасных творений богов, — тихо сказала она.

Затем, не поворачиваясь к Валериану, девушка спросила:

— А что ты за существо?

Он говорил, что не является человеком, и теперь Шей стало любопытно узнать, кем же он был.

— Я нимфа. — Гордо ответил Валериан. — Настоящая нимфа. Король моего народа. Лидер. Воин. — Он немного замялся и добавил: — Любовник.

Нимфа. Еще один так называемый миф. Сексуальное создание, соблазнительное и непобедимое. Способное доставить удовольствие одним взглядом или словом. Само воплощение красоты. Валериан полностью соответствовал описанию нимфы, и это испугало Шей гораздо больше, чем если бы он сказал, что является демоном из глубин ада, высасывающим людские души.

— Я думала, нимфы были… — Шей растерялась, не зная как закончить фразу. Помешаны на сексе — проверено. Постоянно обнажались — довольно близко к истине. Жаждут переспать со всем, что движется — о, это еще ближе, — … женщинами, — закончила Шей вяло.

Валериан фыркнул и шагнул к ней.

— Есть и женщины, да, но в основном мы мужчины.

Боже, ей надо убираться оттуда. Его близость мешает ей успокоиться и перестать, наконец, дрожать, страдая от избытка витающего в воздухе тестостерона. Ее соски напряглись, а низ живота сладко заныл.

— Отведи меня домой, Валериан. Мне здесь не место.

Он ничего не ответил. Створки потайной двери начали сдвигаться, постепенно закрывая вид на морское дно и на разъярившихся русалок, стучащих кулаками по кристаллу. Шей прижала дрожащую ладошку ко рту.

— Пожалуйста, отведи меня домой.

— Любимая, теперь твой дом здесь. Я клянусь тебе, что скоро ты будешь так же наслаждаться пребыванием здесь, как и я.

Звучит очень заманчиво. Его хриплый, чувственный голос обещал бесконечные ночи страсти и дни, заполненные первобытной энергией.

«Сопротивляйся. Беги», — вмешался внутренний голос.

Именно сегодня Шей отчаянно нуждалась в своей бесчувственности, которая никогда раньше ее не подводила. Девушка расправила плечи и подняла повыше подбородок. Она ничего не собирается чувствовать к этому человеку, будет груба с ним и совершенно невыносима. Иногда это единственный способ удержать кого-то на расстоянии.

— Я иду домой, — сказала Шей, приняв решение. — С твоего согласия или же без него.

Прежде, чем Валериан успел ответить, она оттолкнула его и побежала к водовороту. Ее сандалии на каждом шагу зарывались в гальку и застревали между веток. В горле перехватило дыхание, сжигая Шей изнутри и подгоняя ее. Она уже почти добралась до портала… еще один шаг…

Но Валериан догнал ее, схватил за руку и развернул лицом к себе.

— Нет! — закричала Шей, со злостью ударив Валериана свободной рукой в грудь.

— Если ты войдешь в портал без меня, то умрешь. — Безжалостные слова буквально кричали о том, что Валериан в ярости. Его рука еще крепче сжала ее запястье. — Ты никогда не сможешь так долго плыть под водой. Ты это понимаешь? Ты умрешь там, а твое роскошное тело станет пищей для рыб.

Шей замерла, ее кровь в жилах застыла. Вода… Как она могла забыть о воде? Она была в такой же ловушке, как если бы он приковал ее запястья и лодыжки к стене. Уйти — значит умереть. Выжить и… что? На самом деле это не важно. Жить здесь ей совсем не хочется — не тогда, когда она должна бороться с королем «доставлю-тебе-удовольствие».

— Но ты можешь проплыть это расстояние, — сказала Шей, используя самый надменный тон. — Я тебе приказываю отвезти меня домой.

— Для меня нет большего удовольствия, чем дать тебе то, о чем ты просишь, но эту просьбу я удовлетворить не могу. Но все остальное, что ты захочешь, будет твоим. — Валериан отпустил ее руку и провел кончиками пальцев по изящной девичьей ключице. — Однажды, и я на это очень надеюсь, всем, о чем ты будешь мечтать, буду я.

Тревога, тревога, красный уровень. Шей должна уйти от этого мужчины, должна сбежать, чтобы избавится от губительного желания. Но как? Куда ей бежать?

— По крайней мере, скажи мне свое имя, — уговаривал он.

— Пошел ты. — Сказала она томно, с придыханием, а совсем не оскорбительно, как планировала. Изумительно чувственные искры пробежали на ее коже по тому же пути, что и его пальцы, а затем по спине. Опасно.

Между ними застыла напряженная, тяжелая пауза. Все это время Валериан излучал чувственное удовольствие, печаль, гнев. Печаль? Шей нахмурилась. Конечно же, нет. Грубым воинам, настоящим мужчинам это чувство не должно быть знакомо. Или должно?

Его рука с неожиданной силой обняла ее за талию.

— Ну, тогда, Пошел Ты, пойдем со мной, я покажу тебе дворец.

Валериан мягко подтолкнул ее к длинной витой лестнице, примитивной и грубо сколоченной.

Растерявшись, девушка без единого слова протеста последовала за ним. Действительно, что еще она могла сказать?

«Оставь меня гнить в этой холодной, сырой пещере?»

Боже, в какой кошмар она попала? Каждая секунда была хуже предыдущей, более нереальной и заслуживающей проклятий.

Должен быть другой выход, его просто надо хорошенько поискать. Шей внимательно запоминала странные надписи, вырезанные на скале. Чем выше она поднималась, тем меньше скальной породы было в стенах. Их, казалось, кто-то посыпал блеском, который сверкал и игриво приглашал ее коснуться. Не удержавшись, Шей провела кончиками пальцев по гладкой поверхности.

Валериан внезапно остановился. От неожиданности Шей врезалась в него, и, прижавшись к его спине, задохнулась от огненных искр, которые словно опалили ее от соприкосновения их тел. Она поспешно попятилась, а король нимф оглянулся и посмотрел на нее. Он подтолкнул ее к холодной стене, его пристальный взгляд ожесточился, а в бирюзовых глазах промелькнула решимость.

— Закрой глаза, — скомандовал Валериан.

Его угрожающая поза не испугала ее. Нет, она боролась с волной возбуждения. С непозволительным, блаженным волнением.

— Черт, даже не подумаю, — ответила Шей.

— Это не просьба, любовь моя. Это приказ.

— Ты должен был оставить меня дома, когда у тебя была такая возможность. Я не подчиняюсь твоим приказам. Я ведь тебя предупреждала.

Он иронично приподнял одну бровь:

— Тогда не смей закрывать глаза.

Шей усмехнулась.

— Хорошая попытка.

Валериан разочарованно вздохнул.

— Я не хочу, чтобы ты знала дорогу к порталу. Не вынуждай меня завязывать тебе глаза.

— Не вынуждать тебя? Пожалуйста. — Ее ухмылка стала шире. — Я всерьез сомневаюсь, что могла бы вынудить тебя сделать то, чего ты не хочешь. То же самое относится и ко мне. Я не люблю тебя, я не доверяю тебе, и ты никогда не сможешь навязать мне свою волю.

— Я мог бы солгать тебе. — Пока Валериан говорил, он вплотную подошел к Шей, вторгаясь в ее личное пространство. Но он не прикоснулся к ней. Нет, но он заставил ее мечтать об этом. — Я мог бы сказать тебе, что ты ослепнешь, если посмотришь на скалы. Ты не знала бы, где ложь, а где правда. Но между нами не будет лжи. Неважно, насколько я зол, я буду всегда говорить тебе только правду.

Ее злость утихла, а страх требовал подпитки, но желание бороться за свою жизнь прошло. Его тон был таким… уверенным. Валериан действительно думал, что Шей останется здесь. Он действительно ожидал, что она ему подчинится. И что будет ему доверять.

Валериан говорил, что он и его люди жаждали плоти ее и других женщин. Перевод: воинам нужен секс. А женщины должны стать секс-рабынями? Неужели она будет рабой Валериана? Глаза Шей по-кошачьи сузились. Пусть она умрет, но перед этим убьет каждого мужчину в пределах досягаемости. В роли рабы она уже побывала — провела детство, следуя указаниям своих родителей.

«Поцелуй нового папочку, Шей. Дай той женщине мой номер телефона, Шей. Не смей использовать ненормативную лексику, Шей».

Она всю жизнь отчаянно боролась за свою независимость и теперь ни за что от нее не откажется.

— А другие женщины должны закрывать глаза? — Спросила Шей.

Валериан облизнул губы.

— Нет.

— Ну вот, ты сам себе ответил.

Он наклонился к Шей, его лицо дюйм за дюймом приближалось к ее лицу. Его горячее дыхание овевало ее кожу, но он все еще не прикасался к ней. Мужской аромат Валериана очаровал ее.

— В отличие от тебя, остальные не будут пытаться сбежать.

— Я не уверена в этом. Девушка с темными кудрями совсем не выглядит счастливой.

Его лицо потемнело.

«Не надо злить этого мужчину. Он непредсказуем», — подумала Шей.

— Что, если я дам слово не пытаться бежать? — предложила Шей, но про себя подумала, что она действительно не будет пытаться сбежать, а просто сбежит и все.

— Я бы посмеялся над столь вопиющей неправдой, а затем выбранил бы тебя за попытку солгать своему мужчине.

— Ты не мой мужчина!

— Пока еще нет.

«Но я им буду», — глазами Валериана обещала невысказанная чувственность, витавшая между ними.

— Никогда, — прошипела Шей сквозь стиснутые зубы.

Бровь Валериана снова изогнулась, придавая его безукоризненным чертам удивленный вид.

— Ты продолжаешь поражать меня. Как тебе удается противостоять мне с таким пылом?

Неужели она сопротивляется ему? Шей и сама не знала. Она никогда не чувствовала себя настолько… нуждающейся. Даже сейчас, когда она приняла его вызов, ее сердце трепыхалось, словно птичка в клетке, а кожа стала очень чувствительной. Его жар окутывал ее, проникал вовнутрь, разрушая и постепенно уничтожая с таким трудом воздвигнутую ледяную стену, которой она так дорожила… Грудь Шей жаждала его прикосновений. Ноги разомкнулись, горя желанием испытать его интимное вторжение. Просто… приглашая.

Его ноздри расширились, словно он почувствовал ее растущее возбуждение. Если бы он приблизился к ней еще хотя бы на дюйм, то их тела соприкоснулись бы. Наконец-то! Часть ее кричала в знак протеста, а другая часть дрожала от предвкушения.

— Я хочу прикасаться к тебе, целовать тебя, любовь моя, и ощущать…

— Нет! — вскрикнула Шей. — Никаких поцелуев. Никаких прикосновений. И, ради Бога, перестань называть меня «своей любовью». — И хотя мысль о том, как его губы пируют на ее теле, показалась чертовски соблазнительной, Шей продолжила: — Я не знаю тебя, и, как я уже говорила, чертовски уверена, что ты мне даже не нравишься. Ты похитил меня. Ты заслуживаешь тюрьмы, а не веселого времяпровождения.

— Я могу заставить тебя полюбить меня. — Он оперся ладонями в стену по обеим сторонам ее головы, поймав Шей в жесткий, мускулистый плен и касаясь ее волос, но не кожи. — Да, я могу заставить тебя.

Истинность его слов была очевидна. Потому что в глубине души она знала, что с каждой секундой, проведенной рядом с Валерианом, он ей нравится все больше. И она жаждет его все больше и больше. Ей хотелось, чтобы он дотронулся до нее, но он отказывает ей в этом. Валериан делает это нарочно? Заставляет ее отчаянно желать того, что она не может иметь?

Вот придурок! Шей не нуждалась в большом количестве опыта общения с мужчинами, чтобы знать, как вовремя остановиться. Если бы он подтолкнул ее, она бы пропала. Шей хотелось получить хотя бы немного удовольствия, которое он ей предлагал, и радоваться этому. Но, если она согласится на это, то будет ничем не лучше других женщин, которые забыли о его преступлении и с мольбой бросались к его сексуальным ногам.

Она станет одной из тех жалких женщин, которые сделают что угодно ради удовольствия, пожертвуют всем ради любви. Такой же, как ее мать.

«Заставь его презирать тебя. Сделай ему больно. Сейчас!»

Будучи преисполненной решимости, Шей вскинула колено. Валериан предугадал ее действие и отпрыгнул на безопасное расстояние. Его губы сжались в тонкую полоску.

— Я предупреждал тебя. — Они встретились взглядами — неземной аквамариновый и человеческий карий. Решимость против решимости. — Борись со мной, если ты должна так поступать, но не пытайся убежать. Я накажу тебя, не сомневайся в этом.

Шей заставила себя фыркнуть.

— Я еще и не начинала бороться. И что, черт возьми, ты имеешь в виду, говоря, что накажешь меня? — Он привел ее в ярость. И с каждым произносимым словом она распалялась все больше и больше. — Только что ты сказал, что никогда не сделаешь мне больно.

— Есть много способов наказать женщину, не причиняя ей боли.

— Держу пари, что ты, больной извращенец, знаешь их все.

Валериан протяжно, разочарованно вздохнул.

— У нас нет времени воевать сейчас. Пойдем. Я покажу тебе Атлантиду до того, как мы встретимся с остальными. — Приблизившись, он предложил девушке руку.

Шей уставилась на мягкие подушечки пальцев Валериана, на мозоли и шрамы, пересекающие ладонь, и так резко контрастирующие с его идеальной внешностью. Пока она смотрела, ее гнев улёгся. Неистовая сила, сейчас так мирно спящая, но готовая убить в любой момент. За исключением… он мог бы раздавить ее одними руками в любой момент. Но воин показал ей только мягкость своего характера.

«Глупая», — упрекала себя Шей, вкладывая свою руку в его. — «Конечно же, он не сделает тебе больно. Ведь он нуждается в здоровой сексуальной рабыне».

Его пальцы переплелись с ее. Во время прикосновения через кожу Шей прошли сотни темных, эротических импульсов. Они касались друг друга и прежде, и каждый раз между ними проскакивали искры. Но на этот раз… это было сильнее. Она так жаждала его прикосновений, но как только могла, запрещала себе их хотеть. Задыхаясь, девушка попыталась отойти от Валериана, чтобы разорвать их связь. Но он держал ее крепко.

— Моя, — сказал Валериан.

Она укусила себя за внутреннюю часть щеки, чтобы не показать удовольствия, вызванного его словами.

— Ты говоришь загадками. Я не понимаю тебя.

— Ты поймешь. В свое время.

Его уверенные слова — предупреждение? обещание? — звенели в ее голове, когда Шей поднималась по последнему пролету деревянной лестницы. Наверху две мерцающие кристаллические двери открывались при нажатии на гигантские рубины. Что это было? Украшенные драгоценными камнями дверные пружины?

Любопытство взяло верх, и Шей спросила:

— Почему дверь открывается именно таким образом?

— Дверь необходимо открывать и закрывать с помощью медальона драконов, а я не хочу носить на себе ничего из того, что принадлежит этим тварям. — Он почти что выплюнул слово «драконов», словно это было грязное проклятье.

И что Шей могла на это ответить?

Валериан бросил хмурый взгляд через плечо.

— И лучше не пытайся найти медальон. Если ты это сделаешь, то будешь наказана.

— А за то, что я дышу, ты меня не собираешься наказать? — рявкнула возмущенная девушка. Казалось, воин ищет любой предлог, чтобы наказать ее.

— Если ты будешь дышать в сторону другого мужчины, то да. — Это было серьезное предупреждение, но произнесенное доброжелательным тоном.

— Свинья.

— Любимая.

— Ублюдок.

Он бросил еще один взгляд через плечо. На этот раз губы Валериана изогнулись в лукавой полуулыбке, и горячее желание заискрилось в его глазах подобно синему огню.

— Можешь это повторить, когда мы будем обнажены. Я тебе разрешаю.

Шей сглотнула и отвела взгляд. Умная женщина запомнила бы дорогу, по которой ее вели, чтобы иметь возможность сбежать, а не спорила все время (а вернее, пускала слюни) со своим похитителем.

Шей заставила себя действовать, как умная женщина. Первый длинный извилистый коридор, который они прошли, был с зубчатыми стенами и совершенно бесплодной почвой, без всяких отличительных знаков, которые могли бы помочь ей найти дорогу назад. Затем поворот налево. Опять налево. Направо. Налево. Направо. Затем они прошли мимо нескольких открытых дверей, но двигались так быстро, что у нее не было ни одного шанса заглянуть внутрь. Звук их шагов эхом отзывался со всех сторон зала.

— Куда мы идем? — спросила девушка.

— В мою спальню.

— Твою что? — ее рот открылся и закрылся, затем она уперлась скользкими от налипшей на них грязи и песка сандалиями в мраморный пол. — Черт, нет. Черт. Нет.

Валериан мог бы тащить Шей за собой, но он остановился и посмотрел на нее. Его полные губы дрогнули в предвкушении.

— Мы не будем с тобой заниматься любовью сегодня вечером, если только ты не попросишь меня об этом. Мои слова развеяли глупый страх, который ты испытываешь к моей комнате?

— Нет, — прошипела она.

— Я всего лишь хочу показать тебе вид из окна на Внешний Город, — Валериан вздохнул одним из своих протяжных, томительных вздохов. — К сожалению, у меня нет времени на что-то большее.

Вспыхнув, Шей вызывающим жестом уперла сжатые кулаки в бедра.

— Ты лжешь. У мужчин типа тебя всегда есть время для секса.

— Типа меня? — Улыбка тут же исчезла с его лица. — Я надеюсь, ты подразумеваешь что я — честный тип. Я поклялся никогда не лгать тебе, и не буду этого делать. Я не буду поступаться своей честью. Если я сказал, что не трону тебя сегодня вечером, пока ты сама не попросишь, значит, так оно и будет.

Шей не позволила его пылкой клятве поколебать ее решимость. Даже если он сдержит свое обещание и будет держать руки при себе, то они все равно будут находиться в опасной близости от кровати. Скорее всего, декадентской, изготовленной для греха, кровати. Что, если она, увидев эту кровать, потеряет волю к сопротивлению и сдастся?

— Твоя честь для меня стоит не больше дерьма. Я не пойду в твою спальню.

На челюстях Валериана заходили желваки. В его глазах загорелось адское пламя, переливаясь бушующей голубизной. Цвет его глаз изменился от лазурного до цвета самой бледной фиалки.

— Хорошо, — сказал он, четко выговаривая каждый слог. — Мы не будем тратить время на нас двоих, а сразу же присоединимся к остальным. Я могу только надеяться, что твоя ханжеская натура воспрепятствует тому, чтобы мои воины выбрали тебя.

— Для чего они меня могут выбрать? — Шей сверлила Валериана глазами, проигнорировав слово «ханжеская». В глубине души она подозревала, что знает ответ, но, все же услышав его, едва не вскрикнула от ужаса.

Его брови изогнулись, а уголки губ опустились.

— Для постельных утех, конечно.




Глава 6


Валериану пришлось нести свою подругу до самой столовой. Он получил от этого уйму удовольствия, несмотря на то, что всю дорогу она пинала его ногами и выкрикивала ругательства. Ее груди прижимались к спине Валериана, а ноги болтались где-то в районе его живота.

Он усмехнулся. О да, ему понравился мятежный дух этой женщины. Иногда она очень забавна. Только жаль, что он все еще не знает ее имени. «Пошел ты», ну конечно. Шей отказалась сказать ему правду, и это ему совсем не понравилось. Если быть честным, то раньше, с другими женщинами, это его совсем не интересовало, но узнать имя своей подруги казалось таким же необходимым, как и дышать.

— Я не буду секс-рабыней ни для тебя или ни для твоих воинов. Ты меня понимаешь? Не буду!

Нет, она станет его возлюбленной. Его подругой. Его. И только его. Еще раньше Валериан видел, как его воины смотрели на нее, заметил, как их пристальные взгляды опускались ниже талии Шей, пытаясь разглядеть проблески молочно-белой кожи между травинками ее юбки.

Возможно, он не позволит ей больше одеваться так, хотя сначала эта мысль показалась ему довольно соблазнительной. Может быть, он завернет ее в плотную темную ткань с головы до пят. Наверное, один из его воинов попробует выбрать ее. Какой же мужчина сможет сопротивляться пламени, пылающему под ледяным фасадом, моля об освобождении?

Валериан убьет любого, кто попытается завладеть его женщиной.

Он сказал Шей, что его честь не позволяет ему лгать, но на самом деле честь ничего не значит в сравнении с тем, что он может потерять ее. Он солжет, он обманет, он сделает все возможное, только чтобы ни один мужчина не смог заявить на нее права.

Завернув за угол, Валериан пожалел, что его маленький Лунный Лучик не согласилась посетить его покои. Конечно же, он бы показал ей вид на город, как и обещал, но также попытался бы в полной мере использовать украденных пару минут. Он бы соблазнял и томил ее, пока девушка не смогла бы думать ни о чем другом кроме него. Мимолетные ласки, долгий, жаркий взгляд. Его воины, увидев, как сильно она жаждет его и только его, были бы менее склонны выбирать ее.

Теперь он должен думать о другом.

— Отведи меня обратно на пляж, — сказала Шей, ударив его кулаком по ягодицам. — Сейчас же, черт побери! Это уже не смешно. Ты меня слышишь?

— Я уже и не знаю, как мне еще тебе объяснить, что это твой дом и что ты останешься здесь навсегда. — Возможно, это и к лучшему, что они не пошли в его комнату. Теперь он может завершить процедуру выбора. И доказать, что Шей принадлежит только ему. Тогда воинам придется сосредоточиться на других женщинах.

И он все внимание сможет уделять… Пошел Ты.

— Как тебя зовут? — снова спросил Валериан. То, как она его игнорировала, было забавно, но одновременно его это расстраивало.

— Когда копы узнают об этом, тебя… ты… это же похищение, ублюдок!

То, что она совсем не желает близости с ним, королем нимф, и была бы счастлива, оставь он ее на поверхности, было так же унизительно, сколь и шокирующе.

— Ты боишься, — сказал Валериан, делая единственно возможный логический вывод. — Мне очень жаль.

— Боюсь? Ха! Прям штанишки обмочила.

Несмотря на ее браваду, он знал, что Шей в ужасе. Он спиной чувствовал, как беспорядочно бьется ее сердце, и ощущал быстрые поверхностные выдохи на своей коже. Девушка боролась со своими эмоциями, показывая, впрочем, только ярость. Валериан восхищался своей подругой все больше и больше.

Боги, как он ее желает, нет, нуждается в ней. В ее поцелуях. Хочет узнать сладость ее медового ротика. Валериан уже почти поцеловал Шей в пещере. Но одно прикосновение к ее сладким губам — и он не смог бы остановиться. И ему было бы мало одного прикосновения, он захотел бы второго и третьего. Нимф это знал. Он бы раздвинул ее ноги, окунулся языком в жаркую расщелину, а затем ворвался в нее так глубоко, чтобы она была в состоянии только с придыханием шептать его имя.

Валериан знал женщин и понимал, что Шей будет бороться со своей страстью. Посмотрите, как она отреагировала — возмущается и боится; как шипит, царапаясь, словно дикая кошка. Ее сексуальное желание такое же, как и у других. Однажды она отпустит на свободу это опаляющее пламя, и, словно феникс, переродится в нем. И силой страсти сожжет своего любовника, превратив его в горстку пепла.

«И эта страсть должна принадлежать только мне», — мрачно подумал Валериан.

Нахмурившись, он остановился.

— Будешь ли ты бороться с каждым мужчиной, который попытается выбрать тебя?

Мягко приподняв, нимф поставил девушку на пол, снова прикоснувшись к ее телу. Медленно, слишком медленно. Кожа их обнаженных животов соприкоснулась, и Шей резко втянула носом воздух. Его мускулы возбужденно вздрогнули.

Она никогда бы не призналась в этом, но все же Шей сознавала, что их влечение взаимно.

— Ты будешь бороться с ними? — повторил Валериан свой вопрос. Он внедрит эту мысль в ее упрямый женский умишко, если возникнет необходимость.

— Да, черт возьми, я это сделаю. — Глаза Шей сверкнули янтарным огнем, бросая ему вызов: посметь ей возразить или угрожать наказанием. — Я буду бороться до смерти. Их смерти.

Как будто он мог ее наказать за то, чего сам хотел так отчаянно. Его губы изогнулись в довольной улыбке. Поскольку Валериан не мог заставить Шей признаться в том, что ее влечет к нему, а вернее пока не мог, то принятое ею решение очень его порадовало.

«Пора с этим заканчивать», — решил нимф. Валериан решительно взял девушку за руку, переплетя свои пальцы с ее, и потянул Шей за собой. Они быстро прошли мимо тренировочного поля и кухни.

— Тебе нравится дворец? — спросил король нимф, прежде чем девушка снова начала протестовать. — Посмотри, как красиво, — тихо произнес он. Стены были украшены лампами с мерцающим внутри огнем, который мягко освещал их путь.

Глаза Шей остановились на росписи; фрески были очень яркими и выглядели почти как живые. Чувственные красочные сцены с обнаженными мужчинами, женщинами и существами всех рас, которые корчились на разных стадиях оргазма. Валериан и его воины сами нарисовали эти сцены, чтобы показать, что дворец принадлежит им, а не драконам.

Для нимф естественным было странствовать, кочуя из одного места в другое, всегда в поисках следующего сексуального завоевания. Они никогда не заботились, где будут жить. Но Валериану надоело такое существование. Король нимф захотел чего-то большего для себя и для своего народа. Он не мог точно определить, когда эти мысли впервые посетили его, Валериан только знал, что чувство беспокойство росло внутри него в течение нескольких месяцев, а мысли о странствиях уже больше не привлекали его.

Поэтому когда Валериан узнал, что дворец драконов оставили под охраной недавно вылупившегося детеныша, то он решил завоевать его. Это было так быстро. И так легко.

И вот теперь у него есть дворец.

Король нимф не жалел о принятом решении. Как только он вошел во дворец, его беспокойство тут же сменилось ощущением, что это было правильное решение. Валериан склонил голову, обдумывая новую мысль. Может быть, он должен завоевать свою подругу так же, как и дворец драконов. Взять ее хитростью и коварством. И не давать ни малейшего снисхождения.

О, да. Его губы медленно изогнулись в улыбке. Она скоро обнаружит себя на острие яростной полномасштабной атаки. Валериан решил начать прямо сейчас.

— Тебе нравится дворец? — снова спросил он.

Прежде чем ответить, Шей задумалась.

— Я буду честна. Твой дом… эти стены напоминают мне о тебе.

«Наш дом, мой маленький Лунный Лучик, наш дом».

— Спасибо.

Нахмурившись, она ударила его по руке, пытаясь вырваться из железной хватки.

— Это не комплимент.

— Ты говоришь, что думаешь обо мне, когда смотришь на эти сексуальные сцены, и утверждаешь, что это не комплимент?

Ее рот приоткрылся от возмущения, но Шей быстро взяла себя в руки.

— Это не то, что я имела в виду, и ты это знаешь.

Валериан усмехнулся.

— Можешь говорить все что угодно, но каждый раз, когда ты так смотришь, то представляешь меня обнаженным, и себя, извивающуюся от удовольствия.

— Не забудь кляп и веревки, — прорычала Шей. — Отпусти меня.

— Слово «веревки» мне нравится.

— И не сомневаюсь, ты, грязный извращенец.

Когда король нимф вошел в столовую, даже воздух был пропитан ожиданием и волнением. «Пошел Ты» замерла, ахнув. Он остановился и, развернувшись, обнял ее за талию. На этот раз она не протестовала. Не воевала. Это было похоже на шок. Да, наверное, его подруга была в шоке.

— Мы пришли, — заявил Валериан. Воины сгруппировались с одной стороны зала. Надушенная группа женщин выстроилась вдоль противоположной стены. Обе группы были разделены большим деревянным столом с гравировкой в виде оскаленных драконьих голов.

Он собирался уничтожить этот стол, так как не хотел видеть напоминание о драконах в своем новом доме. Но не нашел другого стола, достаточно большого для своих воинов.

Может быть, он сохранит его и будет любить на нем свою женщину.

Стены столовой были сделаны из простого оникса и слоновой кости. Прежде стены сверкали сапфирами и изумрудами, бриллиантами и рубинами, но их вывезли человеческие солдаты пару месяцев назад. Люди убили драконов, предоставив Валериану и его воинам возможность проникнуть внутрь дворца и завоевать его без особого труда.

Обычно нимфы нападали только тогда, когда их провоцировали, удерживая свою звериную сущность под строгим контролем. Но драконы были врагами их единственного союзника — вампиров. В отличие от любой другой расы в Атлантиде, вампиры не проклинали нимф из-за их чувственной власти над женщинами, они не кипели от зависти. Лайел, их король, даже находил это забавным.

Повернувшись к Валериану, Шей больно ударила его локтем в живот, чуть не выбив воздух из его легких.

— Я не собираюсь быть в меню этого шведского стола.

— Успокойся, женщина.

— Чтоб ты сдох, ублюдок.

Его воины наблюдали за ними с различной степенью ужаса на лицах. Валериан учил каждого из них языку людей, поскольку полагал, что знание равняется власти; таким образом, все дословно поняли, что малышка Лунный Лучик сказала ему. Женщины никогда раньше так не поступали. По крайней мере, не с Валерианом. Женщины любили его и поклонялись ему. Они боролись за его внимание. Они жаждали его прикосновений.

И они не желали ему смерти!

Но Валериан, кажется, не был смущен этим открытым актом неповиновения. Нет, он был в приподнятом настроении. Если Валериан, самым желанный из нимф, не смог добиться ее, то и его воины поймут, что они обречены на провал — и это хорошо. Ведь, выбрав ее и встретив сопротивление, они будут вынуждены спать в одиночестве в эту ночь, а именно этого нимфы хотели бы избежать. Ведь им сейчас очень нужен секс. Не любовь, не подруга. Только секс.

Валериан заставить себя нахмуриться и легонько хлопнул Шей по очаровательной попке, зная, что это только сильнее разозлит ее.

Она взвизгнула.

— Ты только что пытался меня отшлепать? Скажи мне, что ты не просто так шлепнул меня, Валериан, прежде чем я сломаю тебе нос. Ты ведь знаешь, что я ударю. Опять.

Ах, как ему нравится слышать свое имя из ее мягких, розовых уст. Так как лицо его подруги было очень бледным, то цвет ее губ выделялся, словно маяк, словно приглашая отведать вкус ее поцелуя.

— Я жду, — прорычала она.

— Нет. Ты прекрасна.

Впервые выражение ее лица смягчилось, и Валериан увидел за грозной маской проблеск милой и уязвимой женщины. Он еле сдержался, чтобы ее не поцеловать. Но тут в ее глазах вспыхнула ярость, вытесняя милое выражение лица, растопившее ему сердце.

— Не говори со мной так. Мне это не нравится.

Валериан удивленно моргнул. Она не хочет, чтобы он ей говорил комплименты? Интересно. Запутанно и странно, впрочем, это дает повод задуматься. Почему эта женщина так себя ведет? Или она так защищается от него?

— Мой король, — напомнил о себе Бродерик. — Мы готовы. Мы выстроили женщин в линию и готовы выбирать.

Быстрый подсчет показал, что мужчин больше, чем женщин.

— Моя элита будет выбирать первой, — сказал Валериан. Они воевали во многих войнах, были сильнее, быстрее, и нуждаются в сексе больше, чем рядовые солдаты.

Воины элитного подразделения прокричали: «Ура!». Остальные застонали от досады.

— Веди себя тихо, — сказал Валериан своей подруге, прекрасно зная, что она сделает наоборот. — И встань в линию. Мои воины должны хорошенько рассмотреть тебя.

К его огромной радости Шей ответила:

— Обломись. Кто бы чего не хотел, а я не буду добровольно принимать участие в этом конкурсе сисек и задниц. И не собираюсь стоять здесь, словно манекен.

Если только… она не сбежит. Но нет, она вынуждена держаться поближе к нему, и это позволит ему окружить ее своей силой; но Шей все же не могла по-настоящему принадлежать ему. Ее плечо коснулось груди Валериана и несколько шелковистых серебряных прядей были пойманы в плен колечком его пирсинга. Нимф слышал, как быстро бьется ее сердечко, чувствовал тепло ее мягкой, нежной и такой шелковистой кожи.

Он самым бесстыжим образом положил ладонь с растопыренными пальцами на грудь Шей, заставив девушку вздрогнуть.

Он должен видеть ее лицо, должен знать, какие эмоции завладевают ею. Заинтересованный, Валериан взял Шей за подбородок и заставил ее посмотреть на себя. Их взгляды встретились. Остальной мир исчез, но так было всегда, когда он смотрел на нее. Глаза красавицы стали цвета темного бархата, насыщенные и теплые, совершенно невероятные на ее бледном лице.

— Как тебя зовут? — вновь рискнул спросить Валериан.

— Нет смысла мне говорить тебе свое имя, — выдохнула Шей. Она облизнула губы, а затем прикусила белоснежными зубками пухлую нижнюю губку. Член Валериана тут же затвердел. — Я скоро уйду. Очень скоро.

Как будто он когда-либо позволит этому лакомому кусочку оставить его.

— Если я пообещаю помочь тебе отвадить этих мужчин, — прошептал нимф, — ты скажешь мне свое имя?

— Возможно. — Ее глаза прищурились, а длинные ресницы отбрасывали остроконечные тени на нежных девичьих щеках. — Зачем ты мне помогаешь?

Действительно, зачем? Но разве ответ для нее не очевиден?

— Я хочу взять тебя сам. — Валериан произносил слова так грубо, как только мог, развратно улыбаясь. Ему нужно было довести ее до белого каления. Чтобы ее ярость как можно сильнее напугала его людей.

Девушка отреагировала именно так, как нимф и надеялся.

— Я не кусок мяса. А здесь не буфет. Постыдись, — закричала она.

Валериан притворно вздохнул.

— Если ты сама не станешь в линию, то мне придется держать тебя. — Он мысленно восторжествовал. Все происходит именно так, как он и планировал. Король нимф подвел Шей к остальным женщинам и позвал одного из воинов:

— Бродерик.

— Да, мой король, — шагнул вперед покрасневший Бродерик.

— Как заместитель командира и лидер элитного отряда, ты можешь выбрать себе женщину первым. — Валериан ослабил хватку, чтобы намерения его пленницы стали более очевидны. Она стала вырываться с удвоенной силой, а ее тяжелое дыхание и проклятия наполнили столовую. И все это благодаря ему.

Бродерик улыбнулся и подошел к женщинам, начиная с дальнего конца. Женский щебет и мурлыканье чувственной нитью вились вслед воину.

— Выбери меня, выбери меня, — слышалось со всех сторон.

Получая удовольствие от самого процесса выбора, воин медленно шел от одного края к другому, останавливаясь то тут, то там, чтобы расстегнуть на женщине платье и взглянуть на ее грудь. К радости многих, он даже пробовал на вкус их соски. К сожалению, нимф не сделал окончательный выбор, когда достиг малышки Лунный Лучик, и стал изучать ее с горящим в изумрудных глазах желанием.

Челюсть Валериана напряглась.

«Моя», — опять подумал он, сжимая кулаки.

Бродерик протянул руку, чтобы потрогать тело девушки под юбкой.

— Я — Шей, — быстро произнесла она, почти взвизгнув. — Меня зовут Шей Октавия Холлинг.

Валериан сразу понял, чего она от него ждет. «Я помогу тебе отвадить мужчин, если ты скажешь мне свое имя», — пообещал он ей. Пообещал Шей. Шей. Он покатал ее имя на языке, смакуя. Получая удовольствие. Имя подходит ей. Звучит холодно, но очень чувственно.

— Ударь его, — выдохнул он ей прямо в ухо. — Сильно.

Она сделала это без колебаний, резко подняв ногу и двинув Бродерика в живот. Ошеломленный воин отскочил, и, запутавшись в собственных ногах, упал на землю. Остальные воины громко рассмеялись. Бродерик вскочил на ноги, и, хмурясь, в замешательстве уставился на Шей.

Валериан подавил улыбку. Его заместитель быстро выбрал миловидную спокойную брюнетку. Они бросились из столовой, не оглядываясь. Минус один…

— Дориан. — Валериан кивнул черноволосому воину, чье мускулистое тело излучало почти ощутимую в воздухе жажду. — Ты следующий. — Для Шей (ах, он не мог насытиться ее именем, таким же нежным и прекрасным, как сама женщина) он прошептал:

— Когда он подойдет к тебе, игнорируй его. Не стоит даже смотреть на него.

— Ты уверен? — Шей не могла поверить, что она всерьез рассчитывает на Валериана, пытаясь выйти сухой из воды. Он один виноват в том, что она попала в эту нелепую ситуацию! Но сейчас у нее нет выбора. Сначала позволить одному из этих варваров «выбрать» ее, а затем отвадить всех остальных и сделать с ней один Бог знает что (ей это, конечно же, не понравится). — Если я буду его игнорировать, не пробудит ли это его собственнические инстинкты?

— Только не у этого мужчины, — весело прошептал Валериан.

У Дориана волосы были цвета оникса и ирисов, настолько синие, что чистотой они могли бы соперничать с голубизной океана. Его неземная красота, казалось, пришла из сказки. В чем-то его черты были даже более совершенны, чем у Валериана. Как бы то ни было, он не причинял ей боли. Он не заполнял ее мысли аморальными обнаженными картинками, так сильно возбуждающими тело.

Желудок Шей сжался в рвотном позыве, когда воин, следуя примеру Бродерика, стал пристально рассматривать каждую женщину в ряду. Он смотрел, пробовал и так откровенно наслаждался этим процессом, что Шей обиделась за женщин. Как он смеет относиться к ним так небрежно? Неважно, что им, вероятно, это нравится и что они просили о большем.

Дойдя до нее, воин остановился вне досягаемости и скрестил руки на мускулистой груди. Он внимательно изучал ее, его пристальный взгляд задерживался на каждом изгибе. Через несколько секунд Валериан напрягся.

— Сними верх, — наконец произнес Дориан. — Я хочу увидеть твою грудь.

Валериан советовал его игнорировать. Шей отвернулась от воина и стала разглядывать свои покрытые лаком ногти. Если он только попытается снять ее бюстгальтер, то уйдет отсюда с кровавым обрубком вместо руки.

— Разве ты не слышишь меня, женщина? Я велел тебе обнажить грудь.

Она зевнула с почти невообразимым безразличием. Находясь в сильных объятиях Валериана, Шей выглядела глупо. Но это ей не надоедало. Несмотря на все другие эмоции: страх, гнев, обиду — желание осталось. Настоящее. Ощущать такое в опасной близости от мнительного, эгоцентричного гиганта было для самостоятельной Шей не совсем нормально. Она чувствовала, что уподобляется сексуальному существу, чья единственная цель заключается в удовольствии. Давать и получать его.

Ну почему она не чувствовала этого во время прошлых свиданий? Почему именно сейчас? И почему с этим мужчиной?

Дориан разочарованно вздохнул. Он растерянно провел рукой по шелковистым волосам и посмотрел на своего короля.

— Валериан, заставь ее посмотреть на меня.

Валериан пожал плечами.

— Я не могу заставить ее.

— Но…

— Так ты ее выбираешь или нет? — нетерпеливо спросил Валериан резким тоном. — Другие ждут своей очереди.

Лицо Дориана потемнело. Он отвернулся от Шей и шагнул к рыжеволосой девушке.

— Я выбираю тебя.

Унизительная сцена продолжалась уже более получаса. Казалось, что это никого не волновало, кроме Шей и еще одной женщины, которая так же яростно боролась с нимфами на пляже. Она была миниатюрная и очень красивая, с темными вьющимися волосами, большими черными глазами и маленьким курносым носиком. И, несмотря на то, что женщина была похожа на невинную школьницу, она излучала жаркую, необузданную чувственность.

К сожалению, ее выбрал высокий воин с бисером, вплетенным в русые волосы. Один из оставшихся нимф (Шей не видела кто) с силой ударил кулаком о стену.

— Я хотел ее, — проворчал он.

— Сожалею, Иоахим, — самодовольно ответил ему русоволосый воин. — Теперь она моя.

Обладатель бисерных украшений в волосах схватил Строптивицу за руку и вытащил ее из линии.

Она сопротивлялась, но не сказала ни слова в знак протеста.

Недоумевая, нимф оглянулся через плечо и поморщился.

— Не бойся. Я тебя не обижу.

Девушка прикусила пухлую нижнюю губку, а в ее глазах засверкали слезы.

— Отпусти ее, — закричала Шей. Она больше не могла молчать. — Отпусти ее сейчас же! Она не хочет идти с тобой.

Воин нахмурился сильнее и растеряно взглянул на Валериана.

— Но… я выбрал ее.

Девушка посмотрела на Шей испуганным, заплаканным взглядом. Но она продолжала молчать, покусывая нижнюю губку.

— Валериан. — Шей взяла короля нимф за запястье и слегка пожала. — Ты должен что-то сделать. Она не хочет идти с ним.

Секунды медленно текли в абсолютной тишине.

— Что я получу взамен? — спросил, наконец, Валериан. — Если я сделаю так, как ты меня просишь, то мои воины сочтут меня… странным. Но если я получу компенсацию, то могу рискнуть вызвать их недовольство.

— Я оставлю тебя в живых, — процедила Шей. — Этого должно быть достаточно.

Он рассмеялся хриплым, чувственный смехом.

К дьяволу его и его веселье!

— Я попробую лучше к тебе относиться. Но ненадолго, — проворчала Шей.

Валериан больше не колебался.

— Ты желаешь быть избранной другим воином? — спросил он темноволосую девушку.

Ее глаза блуждали, осматривая остальных, оставшихся воинов. Отшатнувшись, она сглотнула. Потом медленно покачала головой.

— Возьми ее, Шивон, но не трогай, пока она сама не попросит. И не смей добыть ее разрешение силой, — добавил король нимф, подумав. После короткой паузы он спросил у своей подруги: — Такое решение удовлетворит тебя, Шей?

Когда нимф произнес ее имя… она вздрогнула и только усилием воли заставила себя вернуться к заданному им вопросу. Нет, это не удовлетворило ее. Но Шей знала, что Валериан не вернет девушку на пляж.

— А ты уверен, что Шивон не нарушит твой приказ?

— Все мои люди беспрекословно подчиняются мне, — он, казалось, был оскорблен. — Идите, — сказал Валериан стоящей перед ним парочке.

Шивон поспешил вывести девушку из комнаты, прежде чем Шей опять начала протестовать. Другой воин, тот, что ударил стену, тихо выругался.

И «выбор» продолжился.

Каждый раз, когда какой-нибудь воин подходил к Шей, Валериан говорил ей, что надо делать. Плевки, проклятия, тошнота. К счастью, пока никто так и не выбрал ее. Линия значительно сократилась, в ряду остались только Шей и еще несколько женщин. Все остальные были уведены в их новые покои.

Девушка подозревала, что позже, когда все закончится, Валериан за свою помощь потребует какое-то вознаграждение. Нечто большее, чем обещание вести себя «хорошо». В те моменты, когда другие воины были увлечены выбором, он незаметно поглаживал ее бедра. Ласкал пальцем выемку ее пупка. Тело Шей сгорало в чувственном огне, требуя еще более смелых ласк.

Как ни странно, но его соблазнительные манеры приводили в дикий восторг ее особую, тайную часть. Ту часть, о существовании которой сама Шей до недавнего времени не подозревала. Когда кто-нибудь подходил к ней, Валериан напрягался. Несколько раз он даже угрожающе зарычал, словно отдать ее кому-то было выше его сил.

— Это почти конец, — прошептал он. Его дыхание овевало ее ушко, а кончик пальца игриво пробежался вдоль спины.

Колени Шей подогнулись, и она чуть не упала. Только внезапное, неожиданное чувство, что он за ней наблюдает, укрепило ее решимость не проявлять свои эмоции. Она чувствовала горячий пристальный взгляд Валериана, мерцающий решимостью и желанием добиться своей цели. Шей покрылась гусиной кожей, когда, оглядев оставшихся мужчин, она встретилась взглядом с красивым жгучим брюнетом.

Его тяжелый «идем-со-мной-в-постель» взгляд ошеломил ее, и девушка напряглась. Он напугал ее. Шей ясно увидела угрозу в его глазах.

— Прислонись ко мне, если у тебя болят ноги, — сказал Валериан, почувствовав ее реакцию.

Шей отвела взгляд от брюнета.

— Я в порядке, — ответила она, едва дыша от страха. Затем девушка нахмурилась — она ведь собиралась нагрубить.

Похититель застал ее врасплох своим приторно-сладким «позволь-мне-позаботиться-о-тебе» предложением. Он обращался с ней, как с бесценным сокровищем, наблюдая за тем, чтобы ей было удобно. Шей это не нравилось. Это делало ее уязвимой; так гораздо труднее устоять перед ним.

Должно же быть что-то, из-за чего Валериан ее возненавидит. Но что? Он смеялся над ее оскорблениями, игнорировал ее насмешки.

«Продолжай искать, пока не добьешься успеха, черт побери» — подумала Шей.

Если нимф будет добрым с ней, она может смягчиться. Он мог бы растопить лед, в котором девушка так отчаянно нуждалась, чтобы выжить. Что тогда будет с ней? Влюбится? Затеряется в мужчине, который никогда не сможет вернуть ее чувства с той же силой? О Боже, нет. Нет, нет и нет.

Шей изо всей силы попыталась вырваться из объятий Валериана, чтобы, наконец, их тела перестали соприкасаться. Но он обнял девушку сильнее, обездвижив ее и не позволяя глубоко вздохнуть.

— Стой спокойно, мой Лунный Лучик. Мое тело слишком сильно жаждет узнать тебя, и я не знаю, сколько еще смогу терпеть. Мы почти закончили здесь.

Шей немного успокоилась, не желая провоцировать его еще больше. Но, черт возьми! Почему она так уютно себя чувствует в его объятиях? Ей казалось, что рядом с ним она в безопасности, это было просто восхитительно и… очень приятно. Он угрожал той уединенной жизни, которую она построила для себя и которую хотела вести в будущем.

— Иоахим, — позвал Валериан. — Теперь твоя очередь. — Затем понизил голос и зашептал на ушко Шей. — Ты восхитительно пахнешь. Я так сильно тебя хочу. Я хочу…

— Ее, — закончил мужской голос. Иоахим, мужчина, который сейчас выбирал, жгучий брюнет с колючим взглядом, вышел вперед.

Валериан замер. Шей сглотнула. Никогда в жизни ей еще не было так страшно… но он… Боже мой. Ее кровь застыла в жилах.

— Что ты сказал? — прошипел Валериан. Его пальцы, крепко обнимавшие Шей за талию, впились ей в кожу.

— Я выбираю белокожую девушку, которую ты обнимаешь. — Иоахим широко расставил ноги, лицо серьезное и самодовольное. Готовый отстаивать свой выбор. Воин, жаждущий битвы. — Отдай ее мне. Она моя.




Глава 7


— Валериан, — позвала Шей, ее голос дрожал. Как и она сама. — Помоги мне.

— Я позабочусь об этом. Не волнуйся. — Валериан, будучи взбешенным от того, что кто-то посягнул на его подругу, неожиданно обрадовался, что именно с ним она чувствует себя в безопасности. И все же он был очень взволнован, ведь мог на самом деле потерять ее.

И все из-за его кузена.

Они не были близки, поскольку неуемная жажда власти сделала Иоахима бунтарем. Он был совершенно диким. И поэтому Валериан понятия не имел, каким способом можно изменить решение своего брата.

— Есть две другие женщины в ряду, — сказал Валериан. — Ты уверен, что не хочешь одну из них?

Иоахим утвердительно кивнул, даже не взглянув в сторону этих женщин. В его глазах была решимость. Решимость… и страстное желание. Голова Валериана? Или тело Шей? В любом случае, Валериан не собирался легко уступать.

Иоахим, несомненно, не уступил бы.

— Я хочу ее, — твердо ответил кузен.

Шей в страхе прижалась к мускулистой груди Валериана. Свежий аромат ее мягкой кожи окутывал его, разжигая неуемную страсть.

— Я бросаю тебе вызов из-за нее, — сказал Валериан, бросая на кузена жесткий взгляд. — Я дам тебе возможность попробовать победить твоего короля.

Его брат не мог таким путем занять престол, но борьба с королем была почетной. Даже если (или когда!) Иоахим проиграет, он все равно будет рад похвастаться такой редкой возможностью.

На мгновение, всего на долю секунды, Иоахим задумался над предложением. Он даже собирался утвердительно кивнуть, но остановил себя. Вместо этого он отрицательно покачал головой.

— Неприемлемо. — Нахмурившись, воин сжал рукоять меча. — Вчера вечером ты в избытке наслаждался женской плотью, что сделало тебя сильнее. Мне пришлось обходиться без женских ласк много недель. Мы сейчас не на равных с тобой.

Валериан скрипнул зубами. Неужели его кузен рассчитывает провести ночь с Шей, а уже потом драться с королем?

— Ты можешь провести ночь с тремя женщинами, ранее ублажавшими меня. Они помогут тебе окрепнуть. А завтра мы будем бороться за Шей.

Иоахим изогнул черную бровь, и какое-то странное выражение промелькнуло в его голубых глазах.

— Ты ведь сказал, что не возьмешь себе женщину с поверхности, но сейчас пытаешься сделать именно это.

— Подождите. — Шей выставила руку вперед, привлекая к себе внимание обоих мужчин. — Постойте.

Затем она повернулась к своему похитителю:

— Валериан, ты спал с тремя женщинами одновременно? — Будь она поближе к нему, то непременно бы его как следует стукнула. — И ты думаешь, что я присоединюсь к вашей групповушке? Вы отвратительны! Все вы.

— Так ты возьмешь их или нет? — спросил Валериан кузена, игнорируя девушку.

Ухмыльнувшись, Иоахим повернулся к Шей.

— Я хочу только одну — ее. Это мое право.

— Она не принесет тебе ничего, кроме неприятностей. — Валериан сжимал зубы так сильно, что ему с трудом удавалось произносить слова.

— Это правда, — девушка кивнула, и ее волосы серебристыми волнами разметались по плечам. — Я зарежу тебя во сне. Я отрежу твои яйца и использую их вместо серег. Я… Я…

Иоахим резко побледнел и сглотнул.

«По крайней мере, моему кузену Шей угрожает намного изощреннее, чем мне», — подумал Валериан. Ему она всего-навсего собиралась вырезать глаза.

— Я все равно ее хочу, — сказал Иоахим неуверенным голосом.

Его брат не захотел отступить. Разочарованный, обезумевший от горя, король нимф издал животный рык. Он никогда не лгал своим людям и никогда не брал назад данное однажды слово. Его отец умер, когда Валериан был еще ребенком, оставив мальчика во главе армии нимф. Много раз он вынужден был доказывать, что достоин быть королем. И Валериан доказывал.

«Чти их», — говорил умирающий отец. — «Веди их. Защищай их. Ты, в конце концов, отвечаешь за их судьбу».

Валериан мог бы взять себе Шей, и никто не посмел бы открыто противоречить ему. Ворчали бы о несправедливости, да, даже проклинали бы, отсылая на вечное служение к Аиду. Но никто бы не посмел усомниться в его власти над ними.

Раньше он говорил себе, что может потерять свою честь, лишь бы обладать Шей, но сейчас король нимф понял, что не может так поступить. Как он может ожидать, что она влюбится — а она обязательно влюбится в него — в бесчестного человека?

— Я сказал, что не буду претендовать на привезенных сюда женщин, и сдержу обещание, — отрезал Валериан.

Шей застыла. Она сильно сжала его руки, все еще обнимавшие ее, глубоко вонзившись ногтями в кожу.

— И я не буду претендовать на нее, — продолжил он, переходя на свой родной язык, чтобы девушка не поняла остальную часть беседы, — не сделав взаимовыгодное предложение. Позволь мне выкупить ее у тебя.

Иоахим снова покачал головой.

— Нет.

Проклятье на его голову!

— Ну, что мне сделать, брат? Эта женщина, она… — Валериан запнулся, а потом продолжил: — она моя подруга.

Иоахим раздул ноздри и оскалился. Затем угрожающе шагнул к Валериану.

— Кажется, девушка так не думает. Она не приняла тебя как свою пару.

— Она человек. Их реакция должна отличаться от нашей.

— Ты скажешь что угодно, лишь бы удержать ее.

— Я не лгу. Пусть ты возьмешь ее, но Шей никогда не полюбит тебя, никогда не сможет отдать тебе свое сердце. В душе она всегда будет принадлежать мне. — Они оба знали судьбу нимфы и его подруги. Любовь — есть любовь. И то, что Шей была человеком, ничего не меняло. Валериан должен заставить Иоахима понять это. — Если ты возьмешь ее к себе в постель, вместо тебя она будет всегда представлять меня. Будет жаждать мое тело. Твоя гордость выдержит это?

За словами Валериана последовала гнетущая, тяжелая тишина. Его кузен побледнел и крепко сжал зубы.

— Что ты ему сказал? — Шей с недоумением переводила взгляд с Валериана на Иоахима и обратно.

Иоахим пристально посмотрел на короля нимф.

— Я должен подумать о том, что ты сказал. Предлагаю нам обоим держаться этой ночью от нее подальше, а утром обсудить, кто должен владеть ею.

Так как он говорил на языке обитателей поверхности, то Шей поняла его.

— Владеть? — паникуя, выдохнула она.

Держаться этой ночью подальше от нее? Валериан вздрогнул, придя в ужас от одной только мысли об этом. С того момента, когда король нимф увидел Шей, он думал лишь об обладании ее несравненным девичьим телом. И борьба с безумным влечением была, вероятно, самым трудным, что Валериан когда-либо делал.

— Я… склонен… согласиться.

По крайней мере, его кузену также не будет позволено прикасаться к ней.

— Ну, а я не согласна, — сказала Шей и топнула ногой, привлекая их внимание.

Валериан обнял ее крепче, надеясь заставить вздорную красотку замолчать. Конечно, это не сработало.

— Позвольте мне избавить вас обоих от кучи неприятностей, — сказала девушка. — Я не хочу ни одного из вас. Теперь я, как здравомыслящая…

Валериан фыркнул.

— … здравомыслящая женщина, — закончила она, хмуро посмотрев на него через плечо, — готова забыть весь этот бред о мужчинах-шлюхах из Атлантиды, если кто-то пойдет мне навстречу. Просто. Отпусти. Меня. Домой.

Проигнорировав ее, Иоахим скрестил руки на груди.

— Где она будет сегодня ночевать?

— Я размещу Шей в комнате рядом с моей. Мы оба будем охранять дверь в ее покои.

Кузен помолчал с минуту, обдумывая его предложение. Затем кивнул.

— Очень хорошо.

Валериан отпустил Шей и следующий же миг уже жалел о потере, ведь ему так было нужно чувствовать ее тепло, касаться ее шелковистой кожи. Должно быть, она почувствовала то же самое, пускай даже не осознанно, потому что обвила себя руками, словно ей было холодно.

— Проклятье. — Девушка забарабанила пальцами по тыльной стороне предплечья. — Кто-нибудь обратит сегодня на меня внимание и отведет домой или нет?

— Я, — сразу же ответил Валериан, не давая Иоахиму возможности вмешаться. — Я отведу тебя домой.

Шей удивленно ахнула и повернулась к нему.

— Неужели? Ты отведешь меня домой? Сейчас?

Он наслаждался ее ароматом, снова пораженный неземной девичьей красотой. Как одна женщина могла с ним такое сотворить — заставить его забыть обо всех любовницах, что были до нее в те времена, когда ее даже на свете не было?

Повернувшись к ней, Валериан протянул руку ладонью кверху.

— Ты пойдешь со мной добровольно?

Выражение лица Шей стало подозрительным. Но даже это не умалило ее красоту.

— А ты не соврешь мне?

— Никогда.

Какое-то время Шей просто на него смотрела. Затем она нерешительно вложила свою руку в его. Их пальцы переплелись, идеально подходя друг другу.

Валериан знал, что она неправильно поняла его намерения, ведь здесь был ее новый дом. Но он ничего не сказал. Позже он ей все объяснит.

Иоахим зарычал и тоже протянул руку Шей. Секунды текли неестественно медленно, пока она смотрела на него. Каждый мускул в теле Валериана напрягся. Если Шей возьмет руку Иоахима, тем самым она поощрит его и опровергнет обоснованность утверждения Валериана о том, что она его подруга.

Его сердце пропустило один удар. Затем второй.

Девушка подошла в Валериану, у нее на лице было написано, что она очень раздражена.

— Ну? Чего ты ждешь? Пойдем. Если мы поторопимся, я успею на свой рейс и улечу в Цинциннати.

Улетит? Она может летать? Вряд ли. Валериан постарался избавиться от посторонних мыслей и сосредоточился на приятной неожиданности. Она не обратила внимания на Иоахима и его протянутую руку, как будто они и не существовали. Именно его Шей попросила о помощи. Внутри Валериан зашелся в триумфальном крике.

— Кросс, — обратился он к одному из оставшихся мужчин. — Подготовь комнату рядом с моей.

Хотелось бы надеяться, что преданный воин поймет, чего на самом деле хотел от него король, а королю в настоящий момент очень хотелось, чтобы к приходу Шей в этой комнате не осталось ни малейших следов пребывания там трех женщин, которые услаждали его накануне. К сожалению, вчера они не ограничились главной комнатой. Шей разъярилась при малейшем намеке на то, что он мог обладать несколькими женщинами сразу, и Валериан не хотел ее расстраивать еще больше.

Кросс кивнул, кинув грустный взгляд на двух остающихся женщин, и бросился исполнять приказ.

Иоахим, все еще ожидавший, что Шей обратит на него внимание, наконец опустил руку.

— Лучше тебе быть поосторожней, женщина, и относиться ко мне с большим вниманием. — От обиды голос у него стал низким. — Я могу передумать и выбрать тебя прямо сейчас.

— Ты уже упустил свой шанс, — вмешался Валериан и насмешливо поцокал языком, хотя на самом деле ему очень хотелось ударить кузена.

— Почему бы вам обоим не провалится в ад и не избавить меня от необходимости посылать вас туда? — сказала Шей, излучая абсолютную невинность. Даже ее голос был приторно-сладким. — А теперь, Валериан, будь хорошим мальчиком и отвези меня домой, как ты и обещал.

Валериан заметил изумленный взгляд Иоахима, который тот бросил на Шей, и едва не улыбнулся. Именно острый язычок Шей может их спасти. Он развернулся к остальным воинам.

— Тэрран, Аезон, вы можете выбирать между оставшимися двумя женщинами.

Они приветствовали его решение громкими возгласами, а Валериан повернулся к Шей.

— Пойдем, — сказал он и повел ее в коридор.

Несколько воинов, как заметил Валериан, делали ЭТО не в своих комнатах. Некоторые из них занимались любовью со своими новыми женщинами прямо тут, в зале, а другие просто прижимали своих любовниц к стене в коридоре и пировали между их ног. Стоны, сладострастное мурлыканье и вздохи восторга отзывались эхом от стен замка.

— Боже мой, — выдохнула Шей.

Такое положение вещей было вполне нормальным в мире нимф, но Валериан решил пока не говорить об этом Шей.

Он шел впереди девушки, а Иоахим замыкал их маленькую группу. Так они прошли мимо бывшей кухни, учебной арены и бараков воинов, откуда доносилось еще больше стонов и мурлыканья.

— Они когда-нибудь остановятся? — мрачно пробормотала Шей.

Шок — и, возможно, желание? — изменил ее голос. Да, он это понял. Так и было. Ее шоковое состояние его развеселило. А желание взволновало на самом примитивном уровне. Если бы она была уже его подругой, то он победил бы веселье и тут же, не спеша, изучил бы ее желание.

«Скоро», — поклялся себе Валериан. — «Совсем скоро».

Его комнаты были расположены далеко от основной части дворца. Они были просторные, с огромным бассейном для купания, большой кроватью и панорамной стеной из окон, из которых открывался захватывающий вид на Внешний Город.

— Спасибо, что согласился отвести меня обратно, — сказала Шей. — Я знаю, что тебе эта идея не нравится, и поэтому вдвойне признательна за это.

Он никогда не слышал от нее такого нежного и ласкового тона. Ее лицо выражало искреннюю благодарность, черты лица смягчились, и она словно засияла внутренним светом. Валериан был просто заворожен, но все равно не мог позволить ей и дальше тешить себе ложной надеждой.

— Ты не вернешься в свой мир, мой Лунный лучик. Я веду тебя в твой дом. Твой новый дом.

Она зашипела от злости, резко втянув воздух, а ее ногти со всей силы впились в его кожу.

— Сволочь! Ты же знал, о чем я думала, и намеренно ввел меня в заблуждение.

— Она всегда так выражается? — опасливо спросил Иоахим.

— Да! — хором огрызнулись Валериан и Шей.

— Я не останусь в твоей комнате, — зарычала она на Валериана. — Я уже говорила тебе это.

После этого он был вынужден тащить ее — правда, очень осторожно — все оставшуюся дорогу. Иоахим наблюдал за ними с непроницаемым выражением лица. Наконец они достигли комнат Валериана.

Кросс вышел из главного входа, отведя в сторону тонкую ткань, заменяющую дверь. Его лицо светилось от удовольствия, глаза были закрыты в знак капитуляции, поэтому он вслепую ощупывал выход.

Чувствуя его аромат, три обнаженные человеческие женщины преследовали его, а, настигнув воина, окружили. В тот же миг их руки оказались на теле мужчины, женщины стали ласкать его и, постанывая, нетерпеливо прижиматься к нему.

Увидев их, план Валериана оброс новыми деталями, хотя его порядком раздражало то, что он должен был снизойти до каких-то планов и интриг, чтобы завоевать ту женщину, которая, как он был уверен, сама должна была стремиться принадлежать ему. Ведь он король. Лидер. Его слово — закон.

— Кросс, выбери ту женщину, которую захочешь, и можешь идти, — распорядился король.

Глаза воина широко раскрылись от удивления.

— Спасибо, мой король, — сказал он. Одна из женщин нежно сжала его яички, и Кросс застонал. — Могу я взять всех троих?

Валериан раздраженно закатил глаза.

— Нет. Две из них нужны… в другом месте.

Все это время Шей стояла и только открывала и закрывала рот со сдавленным звуком. Наконец она сумела произнести:

— Ты обходишься с этими женщинами как с неодушевленными предметами! И что ты имеешь в виду, говоря «в другом месте»? — Шей указала пальцем на Кросса, но ее пристальный взгляд не отрывался от Валериана. — Что, если женщина, которую он выберет, не захочет уйти с ним? Что тогда?

— У тебя есть сомнения в их согласии? — Валериан указал на извивающуюся четверку кивком подбородка. — Да они съедят его живьем.

Глядя на них, глаза Шей сузились, и она хмыкнула.

— Ну, ты теперь похож на сутенера, — пробормотала девушка. Затем добавила уже громче. — Не дайте себя в обиду, девочки. Скажите этим мужланам, что вы не будете принимать участие в их разврате.

Вместо ответа все три красотки стали ласкать язычками обнаженную грудь Кросса, скользя вверх и вниз. Мужчина заскулил, пребывая в настоящем блаженстве. Шей ущипнула себя за переносицу и покачала головой.

— Забирай свою женщину, Кросс, и уходи, — велел Валериан.

— Благодарю тебя, мой король.

Кросс подхватил брюнетку, которая уже пыталась засунуть руку в его штаны, и убежал с ней в коридор. Смех женщины звонким эхом еще некоторое время звучал после их ухода.

Оставшиеся две женщины разочарованно застонали, переживая потерю своего любовника… пока не увидели Валериана. Смеясь, они захлопали в ладоши, пребывая в радостном предвкушении. Однако он попятился. Даже спрятался за Шей, используя ее вместо живого щита.

— Я соединен, — сказал он им. Нимфы, нашедшие своих подруг, уже не привлекали женщин так сильно, как свободные представители этой расы. Эти женщины, возможно, когда-нибудь снова возжелают его, но уже никогда больше не будут хотеть его беспричинно, просто так.

Возможно, человеческие женщины не знали об том, поскольку они продолжали, не стесняясь, подкрадываться к нему.

— А ну-ка назад, дамы, — вдруг рявкнула Шей. Они мгновенно повиновались, обиженно надув губки.

Валериан моргнул, будучи приятно удивлен. В голосе Шей прозвучала… ревность? В ней проснулось собственничество? Смеет ли он лелеять надежду на это?

— Иоахим нуждается в любовнице, — сказал Валериан, указывая пальцем на кузена.

Женщины пристально оглядели воина, чьи глаза расширились от подозрения. И ожидания. Обе красотки медленно усмехнулись и без лишних вопросов двинулись к нему.

— Ты такой большой, — проворковала блондинка.

— И сильный, — добавила малышка с огненными волосами.

Иоахим попятился, решив сопротивляться.

— Я сделал выбор? — Сказал он, но слова были скорее вопросом, чем утверждением, — светловолосая девушка должна быть моей следующей любовницей, и я должен охранять ее дверь этой ночью. По этой причине, вы… не можете… прикасаться… ко мне. Ммм… Прикоснитесь ко мне!

Последнее предложение было несдержанным стоном беспомощной капитуляции.

Они окружили его и стали ласкать его тело. Теплое женское дыхание овевало кожу Иоахима, а полный страстного желания аромат будоражил его обоняние. Валериан едва не улыбнулся.

«Кажется, я уже потерял свою честь», — подумал он. — «Только что».

— Шей не будет возражать, если ты не сможешь стоять на страже у ее двери этой ночью. У мужчины есть свои потребности, и она это понимает.

— Потребности, — растеряно повторил окутанный страстной дымкой воин.

— Я хочу, чтобы твоя обнаженная кожа скользила по моей, — томно, с придыханием, прошептала блондинка.

— Я хочу взять тебя, такого обжигающе горячего, в рот.

Иоахим громко сглотнул.

— Валериан… — начал он.

— Иди. Встретимся утром.

— Я по поводу девушки с серебряными волосами…

— Она останется нетронутой. — Этой ночью. — Я даю тебе слово.

— Я тебе верю.

Иоахим вышел, окруженный изголодавшимися по сексу женщинами. Валериан сомневался, что они будут делать ЭТО в комнате. Скорее всего, прямо в коридоре его брат уже будет обнажен и скользнет внутрь одной из женщин, прижав ее к стене, и…

Раздался восторженный женский крик, полный удовольствия.

Валериан, наконец, позволил себе улыбнуться. Иоахим был занят, а он и Шей остались наедине. Но он не может вкусить ее или хотя бы приласкать восхитительное тело, — напомнил себе король нимф. Ведь он дал слово, в конце концов, и его кузен ему поверил. Улыбка Валериана померкла.

— Невероятно, — пробормотала Шей.

Он схватил ее за плечи и повернул к себе, хмуро глядя ей в глаза.

— И что ты нашла таким уж невероятным?

— Количество пар, занимающихся групповым сексом, конечно. Люди, вы что, не слышали о болезнях?

Она была так прекрасна, когда стояла и кипела от злости. Столь же нереальна, как и лунный луч, именем которого он звал ее. Неконтролируемая жажда обладания ею заставила его кровь вскипеть. Сегодня Валериан прикоснулся к ее шелковистой коже, но не смог ее вкусить ее тело. Обнимая Шей, король нимф горел желанием заняться с ней любовью.

Стоны удовольствия звучали со всех коридоров дворца, их было слышно даже в этом отдаленном убежище. Щеки Шей покраснели. Как он хотел бы распробовать этот румянец, чтобы выяснить, так ли она невинна, как кажется. Его член болезненно напрягся.

Теперь, когда они остались наедине, его тело жаждало только одного — узнать Шей. Раздеть ее. Погрузиться в нее. Вторгаться, жестко и быстро, в бесконечном ритме. Она посмотрела на него так, словно сама только что поняла, что они, наконец, остались одни, и ее ноздри затрепетали. От желания?

Он должен взять ее, и к черту честь. Если бы только… Валериан сжал кулаки и вытянул руки по швам, чтобы сдержать себя и не обнять Шей.

— Шей, слушай меня очень внимательно. — Слова были не чем иным как рычанием из-за едва сдерживаемой страсти. — Я хочу тебя, но не могу взять. Если ты прямо сейчас не пойдешь в ту комнату, я забуду, что не должен овладевать тобой. И удовлетворю свою потребность. Сорву всю одежду и вкушу каждый сантиметр твоего тела.

Пока он говорил, Шей медленно отодвигалась от него все дальше и дальше. Ее глаза, бархатисто-карие с искорками, расширились от испуга.

«Как он смеет называть это потребностью?» — подумала девушка.

— Ткань позади тебя служит дверью. Если ты ее пересечешь хотя бы раз и выйдешь из комнаты, я буду рассматривать это как приглашение к тому, чего я так отчаянно жажду.

Абсолютная уверенность в собственной правоте, сквозящая в его голосе, еще больше напугала ее. Побледнев, Шей развернулась и убежала в отведенную для нее комнату, а позади нее вихрями взметнулись светлые волосы, похожие на россыпь падающих звезд.

Какое-то время ткань, закрывавшая дверной проем, слегка раскачивалась, словно приглашая его войти. Наконец она все-таки замерла, и Валериан прикрыл лицо дрожащей рукой. Присутствие подруги, которая не хотела его признавать, заставляло его тело переживать адские муки, но король нимф это предвидел. Впереди его ждала долгая и мучительная ночь.

Ночь, которая покажется ему бесконечной.




Глава 8


Сердце Шей так бешено стучало в груди, что ей показалось, будто оно вот-вот выпрыгнет из грудной клетки. В ушах стоял звон, такой сильный, что она прикрыла уши руками, стараясь хоть немного заглушить этот ужасный звук. Она села на край декадентской кровати, выполненной в стиле «Сделано для секса» и декорированной красным шелком и бархатом.

Затаив дыхание, она посмотрела на белые кружева, закрывавшие дверной проем вместо обычной двери.

Шей просидела больше часа, боясь и одновременно, черт побери, ожидая, что Валериан придет к ней в эту комнату. То выражение в его глазах, когда она оставила его… Шей никогда не сталкивалась с чем-то более обжигающим. Его взгляд словно опалил ее кожу до волдырей. Ей казалось, что если бы она подошла к нему на расстояние вытянутой руки, то жар от его взгляда мог бы прожечь ее насквозь.

Шей сглотнула. Видя, в каком он был состоянии, она чувствовала себя так, словно находилась совсем близко от солнца, которое было готово в любой момент испепелить ее. И какая-то часть ее хотела сгореть в этом пламени.

На Земле или, вернее, на ее поверхности, Шей не придется беспокоиться о таких вещах. К счастью, вожделение не было частью ее жизни. Даже все ее сотрудники были женского пола; она целенаправленно держала офис без тестостерона, чтобы избежать искушения.

— Отношения, — пробормотала она. Тьфу. Ее останавливало не то, что она наблюдала, как ее мать пожирала мужчин, будто конфеты, или как ее отец укладывал в свою постель женщин, словно полузащитник, валивший с ног своих соперников. И не то, что ее отчимы, крадущиеся в детскую, заставляли Шей скрываться в темных углах, просто чтобы поспать. Ее останавливали даже не те очаровательные и коварные мужчины, которым она пыталась назначать свидания в тот короткий, любопытный период своей юности.

Ее останавливал страх, что она окажется такой же рабой своих желаний, как и они. Влюбленной дурой. Принимающей за чистую монету любое дерьмо, которым объект ее очарования будет ее же потчевать. Шей вздохнула.

Конечно, за прошедшие пару часов она пережила больше приключений, чем за всю свою жизнь. Шей ни минуты не провела в одиночестве, но при этом она не должна была притворяться, что все в порядке. Но там, в зале, мужчины, которых она оттолкнула, сразу же оставляли ее в покое. Если кто-то выбирал ее, и она отказывала, то они не настаивали. Большинство из них совсем не желали иметь с ней ничего общего, а, если честно, то эти воины считали ее слишком… колючей. Слишком холодной.

Но не Валериан. Казалось, что от него вообще нельзя избавиться.

Девушка прижалась лбом к прикроватному столбику, украшенному замысловатой резьбой, изображавшей драконов и резвящихся обнаженных женщин. Пока Валериан демонстрировал, что он человек слова, и не входил в комнату. Он даже не смотрел на нее сквозь полупрозрачные кружева. Однако Шей знала, что король нимф стоит на страже прямо здесь, за занавесом. Она слышала, как он иногда переминался с ноги на ногу.

«Я должна убежать до рассвета».

— Я не трофей, — пробормотала она. — Я не приз, за который будут бороться Валериан и его секс-команда.

— Но это так, — впервые за последний час нарушил молчание Валериан.

Звук его хриплого, сексуального голоса вызвал в ее теле волну чистейшего наслаждения. Сердце Шей пропустило удар, а кожу словно пронзили огненные искры. Она вскочила на ноги, оглядывая комнату и пытаясь найти еще один выход. Но все, что она увидела, это была большая ванна, доверху наполненная горячей водой. Клубы пара поднимались к сводчатому кристаллическому потолку, через который можно было увидеть бушующий над дворцом океан. Волны сталкивались и образовывали небольшие водовороты, в которых крутились клочья пены. Слава Богу, что в поле зрения Шей не было никаких сексуально озабоченных русалок. Рассмотрев потолок, девушка продолжила осмотр комнаты, ей на глаза попался шкаф с разноцветной одеждой.

Комната выглядела, словно декорация к какому-то кинофильму. В ней присутствовали детали из разных эпох в стиле модерн. Обстановка была гламурной, явно дорогой и казалась нереальной. Вот, например, здесь был туалетный столик, сделанный из слоновой кости, а стул, стоящий перед ним, был щедро инструктирован алмазами, на кровати лежала целая гора ярких шелковых подушек, их цвет варьировал от самой бледной сирени до самого темного аметиста.

Валериан был прав, другого выхода отсюда не было. Ни одного — но подождите! Закусив губу от сильного волнения, Шей бросилась к занавесу цвета лаванды, висящему на дальней стене, и отдернула его в сторону.

Шей совсем не ожидала увидеть то, что предстало у нее перед глазами, и это зрелище заставило ее затаить дыхание. Ее глаза удивленно расширились.

— Боже мой!

— Впечатляет, не так ли? — произнес Валериан, стоя за занавесом, словно он видел, что с ней происходит. Его слова были полны гордости. — Мы называем это Внешним Городом.

Она стояла перед прозрачной стеной замка. Перед ее взглядом расстилалась буйная растительность. Замок окружал густой подлесок, деревья были усыпаны каплями росы, некоторые деревья были ярко-зелеными, словно изумруды, а другие — белыми, как снег. Она заметила несколько чистейших водопадов, низвергавшихся в глубоководные реки. В подлеске мелькали птицы с радужным оперением.

А в сердце этой великолепной природы находился большой оживленный город. Здания из камня и дерева и извилистые улочки образовывали неповторимый лабиринт. Сверху город был укрыт от океана куполом, от которого исходили лучи, дававшие тусклый мрачный свет, так как на поверхности сумерки сменились ночью. Шей подумала, что этот свет исходит не от солнца, а от какого-то кристалла.

Ей сразу же захотелось оказаться там, среди этой удивительной красоты и все хорошенько рассмотреть поближе.

— Я, наверное, попала на небеса, — выдохнула она.

Шей посмотрела вниз со скалы, на которой находился замок, и увидела довольно странных существ. Судя по их виду, это вряд ли небеса. Там были мужчины с бычьими головами, женщины с лошадиными телами, львы с крыльями и…

— Срань Господня! — она закрыла рот ладонью, потрясенная увиденным.

В этот момент она услышала бархатный гортанный смех Валериана.

— Мы должны заняться твоим воспитанием, Шей.

От его смеха ее снова захлестнула жаркая волна возбуждения. И ее просто заворожило собственное имя, произнесенное его вызывающе красивыми губами.

«Нагруби. Заставь его возненавидеть себя» — велела себе девушка.

Сердце пропустило удар, а Шей промолчала.

«Я не хочу быть грубой», — жалобно скулила ее лучшая половина. Она заскрежетала зубами от досады. — «Давай, сделай это!»

— Ну… Валериан, а ты не боишься, что я тебе что-нибудь сломаю, пока ты будешь меня перевоспитывать?

— Спасибо за предупреждение. Я буду осторожен.

Шей в отчаянии покачала головой. Этого мужчину просто ничем нельзя обидеть, как она не старалась. Она снова посмотрела вниз. Орда гарпий — то, что так потрясло ее минуту назад — обратилась в бегство; их огромные груди покачивались, когда они стали подниматься в воздух. Пальцы на руках и ногах гарпий заканчивались длинными, острыми когтями, а их лица были просто отвратительны из-за клювов, заменявших носы, и злых черных глаз.

— Тебе не нужно было идти на пляж, Валериан, — сказала она, попробовав еще раз его уговорить. — Твоя настоящая подруга наверняка все это время была здесь, в твоем городе.

— Любимая, ты и есть моя единственная подруга.

Мускулы ее живота непроизвольно напряглись от его слов. С трудом оторвавшись от созерцания фантастического города, Шей осмотрела окна на других стенах. Они были сделаны из такого же кристаллического материала, что и купол над городом, их поверхность была гладкой, без трещин и швов. И это означало, что их никак не открыть. Девушка топнула ногой. Сейчас ей было не важно, что она не знает высоту наружных стен. И не важно, что окно было высоко расположено и что если она из него выпадет, то точно разобьется. Просто ей нужно было сейчас иметь хоть какие-то запасные варианты бегства.

— Возможно, тебе следует использовать это время для того, чтобы примирится со своей судьбой, а не искать пути к бегству, — предложил Валериан, стоя на своем посту.

— Возможно, тебе следует заткнуться.

Он опять хрипло рассмеялся, и Шей сердито нахмурилась, почувствовав его завораживающую чувственность. Но на этот раз чувство было более сильным. И еще более соблазнительным, безмятежно умоляющим ее присоединиться к нему в этом веселье.

— Почему ты находишь мои оскорбления настолько смешными?

Большинство людей бежало бы от нее как от чумы.

— На самом деле ты вовсе не хочешь делать то, о чем говоришь, — терпеливо объяснил Валериан. — Я подозреваю, что в действительности ты хочешь совсем другого.

Шей вздрогнула. Она была шокирована. За сегодняшний день она испытала такой стресс, сколько не было за всю ее жизнь. А еще она была напугана. Никто, даже ее родные, никогда не подозревал, что она на самом деле не любила причинять людям боль. Шей просто не была достаточно храброй, чтобы рискнуть и сблизиться с кем-то. Но откуда он это знает? Она откашлялась, пытаясь сделать свой тон более жестким:

— Ты не знаешь меня достаточно хорошо, чтобы судить, что я имею в виду, а что — нет.

— Но я хотел бы тебя узнать получше.

Пока Валериан говорил, Шей мысленно представила черты его лица. Он был эталоном мужественности, дикий и необузданный. Если бы она посмела дотронуться до нимфа, то могла бы проверить, были ли его золотистые волосы такими же мягкими и шелковистыми, как ей казалось. Но проверять это было бессмысленно — она это и так знала.

— Ты позволишь мне узнать тебя, Шей? — тихо спросил Валериан.

Шей за импровизированной дверью смогла разглядеть только очертания его тела. Она увидела, как Валериан сильными пальцами обвел узор на кружеве, разделявшим их. А может, он представлял, что вместо ткани ласкает ее тело? Шей тут же представила, как эти пальцы обводят ее соски, легкими касаниями чувственно проводят по животу, минуя кружевную преграду трусиков и… Девушка вздрогнула и нахмурилась.

Собственное тело предавало Шей, и это ей совсем не нравилось.

— Нет, — сказала она. — У нас не будет возможности узнать друг друга.

Но ведь она только что хотела его. Что же произойдет, если Шей решится узнать правду и выяснит, что заставляет Валериана жаждать ее так неистово?

Она дорожит своей независимостью, своим одиночеством, а если согласится стать возлюбленной нимфа, то лишится всего, что так лелеяла. Сегодня Шей слишком часто видела, как женщины без всякого стеснения вились вокруг нимф, забывая обо всем, кроме секса. Шей боялась, что та же участь может постигнуть и ее.

— Мне кое-что нужно от тебя, малышка Шей, и я готов сотрудничать с тобой. Заключить сделку, — сказал Валериан, прерывая ее размышления. — Давай обсудим условия.

Шей окинула взглядом его внушительный силуэт с ног до головы, и ее глаза сузились.

— Какую сделку?

— Я буду молчать до конца ночи, если ты будешь ко мне более благосклонна.

Девушка фыркнула.

— Моя благосклонность тебе не светит.

— Ну, тогда комплимент. Ты сделаешь мне комплимент?

— Нет. Конечно же, нет.

Валериан вздохнул:

— Ну, хоть что-нибудь?

— Но ты успел меня огорчить, разве этого мало?

Нимф помолчал, затем усмехнулся.

— Немало.

«Прекрати разговаривать с ним и попытайся найти выход отсюда», — завопил в ее голове остаток здравого смысла. Нетвердой походкой девушка подошла к дальней стене, инструктированной драгоценными камнями. В зале и в столовой стены были пустыми, как будто кто-то украл драгоценности, которыми когда-то были они украшены. Здесь же комната утопала в роскоши. Может быть… Шей просияла. Возможно, один их этих драгоценных камней окажется тем замком, открыв который, можно попасть в какой-нибудь коридор.

— Я хочу стать твоим рабом, Шей. Я мечтаю о том, как буду удовлетворять любое твое желание и смотреть, как ты будешь наслаждаться этим. — Голос Валериана звучал ровно, завораживая девушку. — Разве ты не жаждешь того же?

Шей с трудом смогла взять свои эмоции под контроль, пытаясь сохранить ту ледяную стену, которую она возвела вокруг бушующих в ее сердце страстей, отчаянно стремившихся сейчас вырваться на свободу. Если она когда-нибудь решит — не дай Бог — вступить с кем-то в отношения, то только не с нимфой, ведь это мужчина-шлюха. Неважно, насколько он неотразим. Шей знала себя достаточно хорошо, чтобы четко понимать, что своим мужчиной она ни с кем делиться не будет. Хватит и того, что она делилась своими родителями с постоянно сменяющими друг друга любовниками. Она разделила детство со многими сводными братьями и сестрами, некоторые из них были жестокими, другие — заботливыми; было в ее детстве место одиночеству и разочарованию.

Если когда-нибудь она решит связать свою жизнь с кем-то, то это будет мужчина, который захочет ее и только ее. Мужчина, который пожертвует своей жизнью за право сделать ее счастливой. Она, в свою очередь, с радостью ответит ему тем же.

Неужели она просит или предлагает слишком много? Конечно, да. Но это то, о чем Шей давно мечтала, и она не согласится на меньшее, хотя и была уверена в том, что ее мечта вряд ли сбудется. Возможно, именно поэтому она и хотела таких «идеальных» отношений. Ведь если такие отношения в принципе невозможны, то ей никогда не придется беспокоиться о своем разбитом сердце.

У Валериана язык хорошо подвешен, и один Бог знает, как он, вероятно, жаждет восхитительными, непостижимо сладкими касаниями пройтись им по всему ее телу, но он наверняка сделает то же самое для любой другой женщины, завладевшей его эротическими фантазиями. Нимф просто хочет ее здесь и сейчас; и он ожидает, что связь с Шей будет легкой и ни к чему не обязывающей.

«Нет уж, спасибо» — подумала девушка.

Это были бы поверхностные отношения.

Девушка молча обследовала комнату вот уже больше двух часов, прощупав каждый миллиметр стен и пола, до которых смогла достать. Не обнаружив ни одной потайной двери, Шей испытала огромное разочарование, потом раздражение, а затем она пришла в ярость. Она застряла здесь. Если бы она была дома, то в это время уже давно отдыхала бы в своей постели. Одна.

«И в одиночестве», — безжалостно прошептал ее рассудок.

— Заткнись, глупый мозг, — пробормотала Шей. Одиночество было… безопасным. Кроме того, у нее была полноценная жизнь. Она бы проснулась утром, приехала в офис, там выпила бы кофе в компании своей помощницы и обсудила бы с ней события прошедшего дня. Она бы представила новую идею для поздравительной открытки, возможно, это было бы что-то вроде: «Поздравляем Вас с новым повышением. Перед тем, как уйти, не могли бы Вы вынуть нож из моей спины? Вероятно, он Вам еще понадобится». Ее помощница расхохоталась бы, остальные девушки тоже бы посмеялись, и она почувствовала бы, что к ней относятся как к умному человеку, что ее уважают. А не считают смущенным возбужденным подростком.

— Поспи, мой маленький Лунный Лучик, — сказал Валериан, снова врываясь в ее мысли. — Я чувствую, что ты расстроена. Поскольку я не могу удовлетворить твои потребности так, как мне бы хотелось, я…

— Но ведь это ты виноват в том, что я расстроена. — Шей запустила пальцы в свои спутанные локоны и сильно, до боли, потянула себя за волосы. — Пожалуйста, Валериан, отведи меня обратно на пляж.

Пауза. Тяжелая. Шей почти чувствовала эту тишину своей кожей.

— Что же ты оставила там насколько важного, что должна возвратиться?

— Мой дом. — Кстати, полностью оплаченный.

Шей сделала паузу.

— Мою работу. — Ее единственный источник существования.

— И что у тебя была за работа? — спросил Валериан.

Она заметила, что Валериан сказал о ее работе в прошедшем времени. Но Шей говорила об этом только в настоящем времени.

— Я делаю антипоздравительные открытки, — гордо ответила девушка.

— Расскажи мне об этих антиоткрытках, — попросил нимф.

Это была та тема, которую Шей могла обсуждать часами.

— Есть много компаний, которые производят открытки с приторно-сладкими надписями типа «Я люблю тебя», «Я скучаю по тебе». Но только не моя компания. На моих открытках написано совсем другое.

— Я не удивлен, — ухмыльнувшись, ответил Валериан. — А ты не можешь делать такие открытки здесь?

Шей подумала, что теоретически — да, могла бы, но она совсем этого не хотела, поэтому просто проигнорировала его вопрос. Боже, ну как ей выбраться отсюда?

— Я заметил, что ты не упомянула друзей и семью, — сказал нимф после небольшой паузы.

Она еще раньше поняла, куда приведут его вопросы, и теперь Шей пожалела, что не пресекла сразу же этот разговор. Она должна была сказать ему, чтобы он отвалил и оставил ее в покое. Но по некоторым причинам она этого не сделала. Не смогла.

— Так и есть, — с трудом выдавила девушка.

— Почему?

Она прижалась лбом к прохладной стене и крепко зажмурилась. Нужно что-то солгать. И заставить его почувствовать себя виноватым.

— У меня мало друзей, — неожиданно для самой себя призналась Шей, сказав то, что больше уже не могла отрицать, — и я живу отдельно от своей семьи.

— Почему? — повторил Валериан.

«В самом деле, почему?»

— Ты, наверное, уже заметил, что я не очень люблю людей.

Нимф сухо рассмеялся.

— Да, это я уже заметил.

— А это, как правило, отталкивает их, — сказала Шей, а про себя она подумала, что сама выбрала этот путь в жизни. Девушка провела ладонями вверх по сверкающему камню и уперлась руками в стену рядом со своей головой. Рассказывать Валериану о своей жизни еще больше было опасно, ведь это давало ему оружие против нее, но Шей никак не могла остановиться. Он взывал к чему-то глубоко внутри нее. К чему-то… первобытному.

— Меня ты не оттолкнула, — прошептал нимф.

— Нет, тебя — нет. — Шей вздохнула. Но почему? Почему он не бежит от нее? Не бежит так быстро, как только ноги могут нести его?

— Но что такого важного в твоем доме и работе, что ты не можешь остаться здесь, со мной? Я могу быть твоей семьей. Я могу быть твоим другом. Ты можешь продавать свои открытки мне.

— Я много работала, чтобы иметь возможность купить дом. И теперь он мой. Я упорно трудилась, чтобы сделать мою фирму успешной. Здесь же у меня ничего нет.

— Но могло бы быть, — сказал Валериан, и его голос, мягкий и нежный, ласкал ее слух. Он словно беззвучно нашептывал: «Я подарю тебе весь мир».

Волна тупой, горячей боли нахлынула и сжала тисками грудь Шей. Девушка напомнила себе, что боль необходима ей, чтобы не сдастся на милость этому мужчине.

— Почему ты делаешь это со мной? Ты мог бы взять любую другую женщину. Они бы охотно пришли к тебе и сделали все, что бы ты не попросил.

— Они — не ты.

Эти простые слова потрясли Шей до глубины души. Нахмурившись, она выпрямилась.

— Я что, какая-то особенная, да? Если не брать во внимание твою страсть.

Нимф надолго замолчал, и его молчание окончательно добило ее.

«Глупо», — безмолвно ругала себя Шей, — «глупо было ждать от него признания». Ведь ее целью было убедить Валериана в том, что он на самом деле совсем ее не хочет. Не так ли?

— Ну, и? — не выдержала она.

Нимф продолжал молчать. Ни одного слова в качестве протеста, ни объяснения в любви.

— Я так не думаю, — наконец пробормотала Шей.

Девушка повернулась спиной к импровизированной двери и подошла к кровати, все больше погружаясь в уныние. Ей нужно хорошенько подумать и со всех сторон рассмотреть все возможные варианты. Разговор с похитителем — это драгоценное время, потраченное впустую.

Шей не собиралась спать до утра, ей очень хотелось прилечь хоть на пару минут, но она решила не поддаваться этому соблазну. Девушка всем сердцем жаждала вырваться отсюда и найти дорогу домой. Она не будет спать, хотя знала, что должна отдохнуть. Если она заснет, то станет еще более уязвимой, а Валериан может этим воспользоваться. Вопреки своему слову он сможет проникнуть в комнату и сделать с ней все, о чем мечтал, а она об этом даже не узнает.

Но в глубине души Шей знала, что это ложь. Она просто себя настраивала против него. Когда этот мужчина решит удовлетворить свое желание, то женщина будет знать об этом. Даже во сне она будет знать. Ее тело будет петь и стонать от удовольствия.

Этот мужчина опасен для нее.

Опасен, но Валериан не смог назвать ни одной особенности ее характера, которая бы ему нравилась в ней.

«Ублюдок».

— Не смей входить в эту комнату, — рявкнула Шей. — Ты меня слышишь? И не разговаривай со мной больше. Мне нужна тишина.

— Шей.

То, как нимф гортанно прорычал ее имя, заставило кровь в ее жилах словно застыть. Казалось, что Валериан страдает от невыносимой боли, затягивающей его в свой длинный темный и бесконечный водоворот.

— Что? — Шей хотела, чтобы вопрос прозвучал язвительно, но он получился легким, как выдох.

«Неужели он страдает?»

— Ты пленила моё сердце. Ты та, которую я ждал всю свою жизнь, хотя я не знал об этом, пока не увидел тебя. В тебе нет ничего особенного, для меня ты вся — особенная. Теперь спи. Завтрашний день будет очень трудным.

От его слов колени Шей подогнулись. Девушка бы так и упала ничком, если бы не успела схватиться за край кровати, и только так она смогла удержаться в вертикальном положении.

«Боже мой».

То, что он сказал… Никто — ни ее мать с отцом, ни братья или сестры, ни бесконечно меняющиеся няни — никогда не говорил с ней так. Шей почувствовала себя такой важной, такой… нужной.

Она едва знала Валериана. За те пару часов, что они провели вместе, она кричала на него и в то же время желала, проклинала его и даже ударила. А теперь всего несколькими словами он сокрушил ее защиту. Уничтожил все стены, которые Шей годами возводила, расплавил каждый кусок льда, которым она окружила свое сердце, и оставил ее душу обнаженной.

— О, мой Бог, — прошептала девушка, ужасаясь своему состоянию. Все, что она когда-либо втайне мечтала услышать, прозвучало только что из уст Валериана. Ну и как противостоять ему теперь?




Глава 9


Валериан провел всю ночь, стоя у двери в комнату Шей. Она, наконец, повиновалась ему, и незаметно для самой себя уснула. Хотя, будучи упрямой девчонкой, боролась со сном до конца.

Он чувствовал каждое ее движение. Каждый звук, который она издавала. Несколько часов подряд Шей искала выход из комнаты, шагая из одного угла в другой и бормоча себе под нос что-то о «тупых мужчинах», «глупых эмоциях» и «дурацких мистических городах, для чего-то возродившихся из небытия». Но со временем ее шаги замедлились, а поток проклятий иссяк. Он слышал, как девушка улеглась и с мягким вздохом погрузилась в глубокий сон. Валериан бегло осмотрел комнату и увидел, что она действительно уснула, растянувшись на холодном, твердом полу, а ее волосы рассыпались по полу, словно белоснежное покрывало.

Валериан заподозрил, что Шей нарочно не легла в кровать, и нахмурился, обдумывая этот факт. Ей пришло в голову, что он не возьмет ее, если она не будет лежать на кровати? Глупышка. Он возьмет ее там, где только сможет заполучить.

О, Боги, ему так хотелось прикоснуться к ней.

«Только одно прикосновение…»

Такая пьянящая мысль. Конечно, нет ничего плохого в том, чтобы переложить ее на кровать. Он ведь ее мужчина, в конце концов, и следить за тем, чтобы Шей было комфортно, его прямая обязанность.

Валериан не должен был этого делать — он сам знал, что не должен — но все же разрешил себе войти в комнату. Нимф откинул рукой кружевную преграду, закрывающую дверной проем. Как бы он не жаждал обладать именно этой женщиной, он не возьмет ее… так. Он обещал это Иоахиму… и Шей. И он сдержит это обещание. Да помогут ему в этом Боги.

Валериан двигался бесшумно. Девушка все еще лежала на полу, на спине, одна рука над головой, другую она подложила под голову. Нимф шумно втянул воздух.

Его суженая была похожа на богиню зимы, белоснежную нимфу, и была краше самой Афродиты. Светлые локоны рассыпались вокруг ее хрупкого тела, словно диковинный шелк; они блестели, как будто усыпанные звездной пыльцой. Ресницы Шей тоже были светлыми, всего лишь на тон темнее, чем волосы. А ее губы — мягкие, полные, само воплощение его мечты — были полураскрыты, словно умоляя о поцелуе.

«Сопротивляйся», — приказал себе Валериан. — «Борись с ее очарованием».

Слишком поздно.

Спящая Шей издала хриплый, чувственный вздох. Неутоленное желание нимфа тут же потребовало своего, и воин потянулся к девушке, объятый неистовым безумным огнем вожделения. Валериан хотел почувствовать этот вздох около своего уха, на груди, ниже, еще ниже; хотел почувствовать ее теплое дыхание на своей коже. Ну почему она казалась такой мягкой и уязвимой, просто созданной для него?

Его суженая, его радость; она доставит ему ни с чем не сравнимое удовольствие.

Будь проклят Иоахим, пожелавший то, что принадлежало Валериану! Это проклятие эхом отозвалось в его мыслях, и губы тут же сложились в кривоватую ухмылку. Разве мог он обвинять другого мужчину в том, что он возжелал такую очаровашку, как Шей?

«О Гадес, да!» — решил нимф спустя секунду. Затем он нахмурился. Она не предназначена для утоления страсти его воинов, а те, кто думает иначе, заслуживают мучительную смерть. Еще ни одну женщину Валериан не хотел так сильно, как Шей, и не иметь возможности — здесь и сейчас — любить ее было… трудно. И очень больно.

Наклонившись, нимф взял ее на руки. Девушка была похожа на лучик лунного света, какой он ее и запомнил. Такой же легкой. Такой же теплой. И такой же прекрасной.

— Ты все равно будешь моей, — сказал Валериан. — Промолчи, если ты со мной согласна.

Конечно же, она промолчала.

Он улыбнулся и, уже повеселевший, понес Шей к кровати. Нимф осторожно опустил свою ношу на постель, и в следующее мгновение ощутил невыносимую пустоту в руках. Он снял с нее сандалии и провел пальцем по ее окрашенным в коралловый цвет ногтям на пальчиках ног. Затем Валериан выпрямился и мягко отвел волосы с лица Шей, упиваясь прикосновением к ее великолепной коже. Для девушки, которая стремилась выглядеть холодной, она была удивительно, просто поразительно горяча.

— Я хочу тебе присниться, мой Лунный Лучик, — прошептал он.

Между ее приоткрытых губ показался розовый кончик языка и скользнул по губам. Волна желания прокатилась по телу Валериана, когда он только представил себе встречу ее языка с его собственным. Со временем они станут единым целым. Он будет бороться за это. И он обязательно попробует ее на вкус.

И покроет поцелуями с головы до ног.

— Ты та, о ком я мечтал, я уверен в этом.

Растягивая удовольствие, Валериан медленно обвел кончиком пальца по контуру ее губ. Шей опять хрипло вздохнула. Его живот мгновенно сжался; и каждый мускул в его теле затвердел.

Нимф не мог оторвать взгляд от девушки, но он осознавал, что должен покинуть ее в ближайшее время, в противном случае он никогда не сможет сделать этого. Чем дольше он здесь находился, тем быстрее снижался его самоконтроль. Одно только слово чести, данное королем, удерживало его от решительных действий, но он сомневался, что его хватит надолго. Король нимф впервые в жизни подумал, что ему ненавистно такое понятие как честь.

Только взглянув на Шей, Валериан понял, что она представляет собой все то, о чем он когда-либо мечтал; она была той, кого он так отчаянно хотел, кого так неистово жаждал многие годы.

«Уйти! Сейчас же». Медленно, очень медленно он вышел из комнаты. Его взгляд до последнего не отрывался от ее ангельского личика. Когда же, наконец, кружевной занавес заслонил это соблазнительное зрелище, руки нимфа непроизвольно сжались в кулаки. Он со стоном прислонился лбом к прохладной стене.

«Я должен выиграть этот поединок. Я не допущу, чтобы она досталась другому».

Выпрямившись, Валериан прошел в конец прихожей, лавируя между уютными креслами и доспехами. Толстые подошвы его сапог отбивали глухой ритм на полу из оникса. Впервые за последние несколько недель ни один из его воинов не потревожил его с каким-нибудь делом в этот сумеречный час. Нимфы были заперты в своих комнатах или в залах, паря на облаках экстаза, который они нашли в сладких объятьях женщин.

Даже Иоахим был где-то там.

Валериан молился богам, чтобы теперешняя любовница его кузена очаровала его настолько, что он позабыл бы о Шей. Если же нет… Ну, Валериан просто обязан придумать что-то, что Иоахим сочтет достаточным поводом, чтобы отказаться от притязаний на Шей. Что-то, что он оценил бы выше, чем женщина в его постели. Но что?

Иоахим был хорошим человеком (чаще всего), сильным воином с храбрым сердцем. Какие же слабости были у этого мужчины? Женщины? Вне сомнения. Но женщины были слабостью всех нимф. Власть? Определенно. Оружие? Конечно. Иоахим коллекционировал его. У каждого убитого или побежденного им воина он забирал оружие и вешал его на стену в своей спальне.

Пристальный взгляд Валериана наткнулся на его собственный меч, который лежал на сундуке из оникса. Он назывался «Череп». Большой, острый. Смертоносный. Один из лучших мечей, которые были когда-либо сделаны. Нет, лучший из когда-либо сделанных. Его выковал сам Гефест, кузнец богов. Оружие уничтожило многих врагов Валериана, разрубая их надвое или же нанося смертельные раны. Меч был единственным в своем роде. Его витой рукоятке и удлиненному наконечнику в виде черепа мог позавидовать любой воин, хотя бы раз увидевший его.

Король нимф тут же возненавидел саму мысль о том, чтобы отказаться от меча, но его подруга была для него гораздо важнее. Пусть даже она и не хотела иметь с ним ничего общего. Иоахим пошел бы на это?

Нимф вздохнул, ответ оставался для него тайной. Такой же тайной, как и то, как можно завоевать хорошо охраняемое сердце Шей. Драгоценности? Красивая одежда? Если бы Валериан хоть на миг мог предположить, что она оценит эти вещи, то он схватил бы ее за руку и сразу же повел во Внешний Город. Он купил бы ей все, что она только пожелала бы. Но до сих пор она казалась совсем не впечатленной его богатством, желая только возвратиться домой.

Есть ли у Шей враги, которых нужно убить? Если так, то он с удовольствием положил бы их безжизненные тела у ее ног.

Валериан рассеяно провел рукой по волосам. Неопределенность в отношении женщины была чужда ему, это было какое-то ужасное и сложное ощущение, но в то же время очень захватывающее. Потребность завоевать ее — нанеся поражение Иоахиму и преодолев сопротивление Шей — пробудила в нем глубоко запрятанные инстинкты защитника. Он с удовольствием подарил бы Гадесу свою душу и жил бы навсегда проклятым, только чтобы быть с Шей.

— Она будет моей, — пообещал он небесам. — Она будет моей.

Тонкие лучи света проникали сквозь кристаллический купол, освещая комнату. По всей спальне заполыхали разноцветные огни, похожие на прекрасные брызги радуги. Голубой, розовый, фиолетовый, зеленый. У Шей даже в глазах зарябило, она с трудом оторвала взгляд от радужного взрыва и посмотрела вверх — и тут же задохнулась от восхищения. Потолок спальни был сделан из зеркального стекла, а не из кристаллов, и она в мельчайших подробностях смогла рассмотреть свое отражение.

Шей лежала на кровати, на покрывале из красного шелка, ее светлые волосы и кожа составляли разительный контраст с яркой тканью. Ее глаза были полуприкрыты веками, тяжелыми и сонными, с темными кругами под ними. Одна из ее рук была прижата к боку, а другая — поднята и согнута в локте, ладонь покоилась возле виска. Шей по-прежнему была одета в лифчик наподобие морских раковин и травяную юбку, ей пришла в голову мысль, что, возможно, похожа на модель прямо со страниц журнала «Beach Bunny»[2 - Beach Bunny — журнал пляжной моды.].

Она выглядела очень сексуальной и сгорающей от страстного желания к мужчине.

Но не к каждому мужчине, впрочем…

Шей сглотнула и перевернулась на бок.

«Я ведь не ложилась на кровать», — подумала девушка, вспомнив, как ее колени подогнулись, и она упала на пол, слишком уставшая, чтобы подняться.

Глаза Шей сузились, и она пристально посмотрела на дверной проем. Валериан входил сюда, пока она спала? Это он перенес ее на кровать? Видел ли он ее такой? Оставил ее в такой позе? Это… это… Так, надо успокоиться. Теперь с этим уже ничего поделаешь.

По крайней мере, нимф не разбудил ее и не попытался соблазнить. Он вряд ли бы сумела его оттолкнуть. Только не прошлой ночью. После того, что он сказал ей, это было бы очень трудно сделать.

Черт возьми, она совсем не собиралась спать. Она должна была искать выход, а не мечтать о своем сексуальном похитителе. О его руках, которыми он ласкает ее тело, обводит контуры ее губ или обнимает ее. О том, как он ухаживает за ней.

— Он настоящий дьявол, — пробормотала Шей. Удивительно, но она прекрасно выспалась. Девушка зевнула и потерла заспанные глаза, затем осмотрела комнату, надеясь, что при свете дня выход найдется сам собой. В купальне все еще бурлила горячая вода, словно там был родник. Окна по-прежнему были задрапированы тканью. А колонны все так же величественно высились до потолка, отчего комната напоминала древнеримский храм.

Но чудо не произошло — Шей не увидела другого выхода из комнаты, кроме как дверной проем, задрапированный кружевом.

«Я должна выбраться отсюда», — подумала Шей, — «Нельзя медлить ни секунды, пока он не вернулся, чтобы заполучить меня».

Он. Валериан. Его образ непрошенным гостем возник в ее воображении. Сильный, гордый. Сексуальный. Гедонист до мозга костей. Его кожа по цвету напоминала кофе с молоком, которое так и хотелось попробовать на вкус, а волосы сияли так, будто это были золотые нити, и глаза… Боже мой, его глаза. Они манили. Они дразнили. Они обещали. Его глаза с бирюзовыми радужками так же завораживали, как и бурный океан, и были так же глубоки. И его длинные, темные ресницы служили совершенным обрамлением, прекрасно оттеняя колдовские глаза.

«Что же ты делаешь, вздыхая по нему? Глупышка! Надо срочно уходить отсюда».

Борясь с разгорающимся желанием, девушка неуклюже встала на ноги и… споткнулась о свои сандалии.

«Так. Он разул тебя. Ты должна быть благодарна, что это единственное, что он снял».

Шей зашла в ванную комнату, которая удивила ее своим современным оборудованием, и умылась холодной водой, надеясь, что это поможет ей избавиться от нежелательных чувств. Потом она обошла по кругу комнату и еще раз внимательно осмотрела свою тюрьму, пытаясь найти другой выход.

«Возможно, здесь на самом деле нет потайного выхода», — подумала Шей, — «Так что выход всего один. Интересно, Валериан все еще охраняет его?»

Стараясь двигаться как можно тише, она на цыпочках подошла к кружевной завесе. Чем ближе она подходила, тем сильнее ощущался мужской аромат Валериана, пьянящая смесь возбужденного мужчины и настоящего воина. Она начала ощущать легкое покалывание на своей коже от наслаждения. Шей зажала нос, борясь с очарованием этого аромата и тем, как он влиял на нее.

Подойдя к дверному проему, она протянула руку к занавеске и стала потихоньку отводить ее в сторону. Все это время ее сердце стучало в ритме стаккато. Да-да-дум-дум да-дум. Продолжал ли он все еще охранять ее покой, бодрствуя и ожидая ее? Или ей повезло, и он уснул?

— Доброе утро, Шей.

Она ахнула. Валериан стоял прямо перед ней, скрестив руки на груди и расставив ноги на ширину плеч. Их пристальные взгляды встретились. Ее сердце предательски сбилось с ритма и пропустило один удар. Нимф выглядел так же невероятно сексуально, как и прежде. Его торс был обнажен. Шей подумала, что у Валериана самый потрясающий пресс, который она когда-либо видела. Его золотые волосы ниспадали на лоб и плечи.

Шей нервно облизала губы.

— Что ты здесь делаешь?

Пристальный взгляд его голубых глаз буквально раздевал ее, проникая под раковины, прикрывавшие грудь, и просачиваясь сквозь юбку из травы.

— Тебя жду.

Вдоль ее позвоночника пробежала волна приятной дрожи. Ооо, его голос… Как она могла забыть о том, что его голос «не берет пленных»? Это же искушение в чистом виде. Абсолютное декадентство. Шей мысленно начала укреплять ледяные стены вокруг своего сердца.

«Он развратный похититель. И он опасен, каким бы привлекательным он не был».

Да, она хотела наброситься на него вчера вечером. Теперь, при свете дня, Шей убедила себя, что это была минутная слабость. Просто одна минутка, вызванная истощением и приступом безумия.

— Ты видела меня во сне? — спросил нимф.

— Да, — призналась она неохотно. Он и в самом деле ей снился. Да еще как! Во сне его руки страстно ласкали ее тело, а его рот жадно терзал ее губы.

Его полные губы медленно изогнулись в недоверчивой, но довольной улыбке.

— Ты был обнажен, — продолжила Шей.

Улыбка Валериана стала шире, а глаза заблестели от удовольствия.

— И связан…

Нимф выгнул бровь, ожидая продолжения.

— Я и не подозревал, что, сыграв роль раба, смогу тебя порадовать.

— О, мне очень понравилась идея связать тебя. — Шей сделала паузу. — В моем сне ты был привязан к муравейнику, и кусачая мелочь поедала тебя живьем.

Улыбка Валериана тут же угасла, но огонек в его глазах не погас.

— Ты жестокая женщина. — Нимф оперся плечом о стену, приняв расслабленную позу, которая словно говорила: «Ты все равно придешь в мои объятия. Или я приду в твои». — Я мечтал о тебе. Обнаженной.

В порыве внезапного легкомыслия, Шей скопировала его позу.

Неожиданно Валериан оттолкнулся от стены и подошел вплотную к девушке.

— Ты была создана, чтобы я наслаждался тобой. — Нимф прищурился, теперь его глаза были полуприкрыты тяжелыми веками, а взгляд стал пронзительно-злым. И полным решимости. — И дарил наслаждение тебе. Много наслаждения.

Шей опустила занавес на место, делая вид, будто не замечает сексуального мужчину, стоящего всего лишь в шаге от нее. Вдох, выдох, она должна дышать. Кислород, которому все же удалось попасть в ее легкие, буквально сжег их. Он всего лишь говорил, но его слова создали очень реалистичную картинку в ее голове. Адски соблазнительную картинку.

Нимф хохотнул, и его чувственный смех заставил ее вздрогнуть в предвкушении.

— В шкафу есть одежда, это на тот случай, если ты решишь переодеться, — сказал он. — Эти морские раковины выглядят… неудобными.

Шей поняла, что это не было то слово, которое он собирался сказать. Лукавая нотка в его голосе намекала, что он хотел сказать: «Как будто легко снимаются» или «Прелестно». Значит, переодеться? Дьявол, ну конечно же.

— Ты отведешь меня домой сегодня? — Ее голос дрожал.

— Ты уже дома.

Она ответила ему неприличным жестом, получив некоторое удовлетворение от содеянного, хотя он и не мог этого увидеть. Затем, от нечего делать, Шей поплелась к гардеробу. Вчера она только бегло осмотрела все эти платья. Было бы здорово надеть какое-нибудь из них.

Женских платьев было очень много — целое море разноцветного шелка. Они были длинные и струящиеся, похожи на парео, только сшитые на плечах и, казалось, держащиеся только на честном слове. Но одно платье привлекло ее особенное внимание. Это была туника цвета слоновой кости с вплетенными в воздушную ткань золотыми нитями. Подол и разрезы по бокам были обшиты янтарными листьями и изумрудными цветками. Лиф платья с глубоким декольте также сверкал драгоценностями.

— После того, как ты примешь ванну и переоденешься, Шей, мы с тобой позавтракаем.

Девушка фыркнула:

— Я не буду принимать ванну, пока ты не закроешь дверь с другой стороны.

— Дверь не удержит меня, если я захочу войти.

«Он прав», — разочарованно подумала Шей.

— Ты почувствуешь себя лучше после ванны, — продолжил уговаривать ее Валериан.

— Я почувствую себя лучше, когда буду дома, — мрачно ответила она.

— Я должен констатировать очевидное? — Валериан вздохнул. — Опять?

Шей стиснула зубы так сильно, что заболела вся челюсть.

— Что насчет того воина? Кажется, его Иоахим зовут.

— Мы разберемся с ним позже, когда он проснется.

После этих слов из груди Валериана вырвался низкий рык.

Ее пальцы напряглись, зажав в кулаке ткань цвета слоновой кости; приятная прохлада и мягкость обволокла ее чувствительные кончики пальцев.

«Не думай о Иоахиме. Ты только запаникуешь еще больше. Платья, думай о платьях». Еще раз ее взгляд скользнул по тому платью, что она держала в руках. Шей никогда не носила ничего более женственного. И, если уж на то пошло, то у нее не было в гардеробе таких вещей. Это платье было похоже на то, что когда-то носили древнегреческие или римские принцессы. Оно было просто восхитительно и очень изысканно. На тунике не было видно ни одного лишнего стежка или какого-либо недостатка.

— Чья это комната? — спросила девушка. Валериан ей сказал, что комната принадлежит ему — ведь он так и сказал? — но все эти платья не могли принадлежать ему.

— Это моя комната, — ответил нимф.

Шей повернулась к дверному проему. Валериан шагал туда-сюда по коридору, отчего за кружевной занавесью мелькал его силуэт, словно большая черная тень. Сейчас он был похож на фантом.

— И часто ты носишь женскую одежду, Валериан?

— О Боги, нет, конечно!

Шей улыбнулась, услышав оскорбленные нотки в его голосе.

— Тогда почему весь твой шкаф набит платьями?

Ответ огненной вспышкой возник в ее голове, и она перестала улыбаться. Эти одежды предназначались для его женщин. Для тех, кого он покорил, как он сказал: «Слишком многочисленных, чтобы посчитать».

— Шей, — осторожно позвал её Валериан.

Надеть платье означало признать, что она — одна из его женщин.

— Я не принадлежу тебе, и я не буду надевать эти платья, чтобы доказать обратное.

Шей отвернулась от гардероба, от прекрасного шелка цвета слоновой кости, которым она хотела отвлечь свои мысли. Уж лучше она и дальше будет мучиться в своих ракушках и травяной юбке — большое спасибо тебе, мамочка — чем объявит себя возлюбленной Валериана. Пусть даже и в столь малом.

Крошечная уступка наподобие этой может открыть двери и для других, более серьезных уступок. Например, признания его мастером прикосновений.

— Мы могли бы заключить сделку, — продолжал умасливать ее Валериан.

И что же этот мужчина может ей предложить?

— Я одеваю одно из платьев, а ты сделаешь… что? — спросила Шей.

— Поцелую тебя!

Шей сглотнула и попыталась очистить свой разум от страстных образов, которые настойчиво пытались заполонить его.

— Тебе просто необходимо как следует поработать над своими навыками по ведению переговоров. Сейчас они просто ужасны.

Ее голос дрожит?

— Я предпочел бы, — пробормотал нимф, — всосать[3 - Игра слов: Suck — провальный, ужасный, сосать.] часть тебя.

Шей покраснела, и по ее телу прошла дрожь.

— Мне не нужны твои поцелуи.

Вот. Наконец-то, в кои-то веки, она сумела ответить ему твердым голосом.

— Самое неправдоподобное утверждение из тех, что я когда-либо слышал.

— Предложи что-то еще! — потребовала Шей, чувствуя, что вот-вот выйдет из себя и набросится на нимфа с кулаками.

— Что, например? Только не проси меня отвести тебя на поверхность, ты же знаешь, что я не буду вести переговоры по этому вопросу.

— И зачем я только с тобой разговариваю! — вспылила Шей. — Ты чертовски упрям.

— Если не хочешь, то можешь и не переодеваться. Мой Лунный лучик, я ведь не заставляю тебя это делать. Мне очень нравится видеть твою кожу. Я смотрю на нее и представляю себе, как буду ласкать ее.

Ладно. Значит вот как. Ей нельзя и дальше разгуливать тут, одетой в ракушки и траву.

Вздрогнув, словно по ее телу пронесся поток расплавленной лавы, Шей осмотрела комнату. Его комнату, как Валериан ее заверил. Она вспомнила, что, когда вчера обыскивала комнату, то нигде не видела мужской одежды. Где же она может быть… Комод! Она улыбнулась и подбежала к массивному мраморному комоду, украшенному замысловатой резьбой и выглядевшему как произведение искусства. Она дернула за ручку, и ящик легко выдвинулся. Внутри на самом верху лежала внушительная стопка рубашек. Они были огромного размера, и она наверняка сможет в них утонуть, но, по крайней мере, такая рубашка скроет ее кожу, до которой он так жаждет дотронуться.

Кинув быстрый взгляд на дверь, Шей сорвала ненавистные раковины и бросила их на пол, чувствуя облегчение. Она быстро натянула рубашку, придя в восторг от черного, очень мягкого и шелковистого материала, из которого она была сшита. Во втором ящике хранились брюки, они все были сделаны из кожи черного цвета. Ее поразило то, как аккуратно были сложены вещи Валериана. Это было так по-домашнему.

Будто бы нимфы могли быть домашними, даже семейными мужчинами.

Шей не сомневалась, что женщины, которых она видела вчера вечером в комнате Валериана, были ответственны за этот уют. Они наверняка заботились обо всех потребностях короля нимф, включая и стирку его одежды.

В сердце Шей загорелась искра ревности.

— Нет, это не так. Я не ревную, — пробормотала она в тщетной попытке убедить себя в этом. Резкими движениями девушка раскрутила траву на талии, позволив ей упасть на землю, затем одела штаны. У нее были длинные ноги, но штанины все равно оказались слишком большими. Шей пришлось подвернуть их несколько раз, а на поясе штаны пришлось подвязать шарфом от одного из платьев, висевших в шкафу. Закончив одеваться, она обула сандалии.

Здесь не было зеркал, если не считать зеркального потолка над кроватью, поэтому Шей оставалось только догадываться, как она выглядит. Наверняка нелепо, она была в этом уверена. И небрежно. И это было как раз и хорошо. Она хотела, чтобы такой слишком впечатлительный мужчина, как Иоахим, нашел ее абсолютно непривлекательной.

«И Валериан тоже», — напомнила себе Шей.

Пока она стояла возле комода, решая, что делать дальше, аромат Валериана наполнил ее ноздри. Запах был сильным и пряным. Ее возбужденные соски так сладко терлись о его рубашку, которую теперь носила она. Почему же она чувствует его запах? Ведь она находилась далеко от двери.

Шей озиралась по сторонам, ища источник запаха, а потом поняла, что этот возбуждающий аромат исходит от его одежды. Ее глаза расширились. Проклятая одежда! Хотя, скорее чудесная. Интересно, он уже одевал ее? Она касалась его тела? Сладкая боль запульсировала между ее ног.

Она никогда не была зациклена на сексе, и эти новые, постоянно усиливающиеся ощущения потрясли ее. Как долго она сможет отказывать ему? Сколько времени будет сопротивляться? Шей задавалась этим вопросом и прежде, но ответ всегда казался неизменным. Она чуть было не сорвала с себя рубашку и штаны. Глубоко в ее груди зародился стон — чувственный и требовательный.

— Что ты там делаешь? — спросил Валериан глухим и напряженным голосом.

Неужели он узнал, что она возбуждена? Нет, он не мог этого знать.

«Пожалуйста, только бы он не узнал».

— Я была… я просто проголодалась.

В течение следующих нескольких секунд нимф молчал. Шей использовала это время, чтобы успокоиться, решая в уме математические уравнения. Если бы он сейчас знал, насколько она уязвима рядом с ним, то обязательно набросился бы на нее.

— Пойдем, мой Лунный Лучик, — спокойно ответил Валериан. — Я накормлю тебя.

Шей сглотнула внезапно возникший в горле комок. Она позавтракает с ним, так как для побега ей нужно набраться сил. А потом избавится от него и займется поиском выхода из дворца. Она обязательно найдет путь домой. Ей нельзя здесь оставаться. И она не останется с этим мужчиной ни на секунду дольше, чем это будет необходимо.

— Давай закончим с этим, — пробормотала она.




Глава 10


Иоахим лежал в своей постели, подложив руки под голову. Насупившись, он смотрел на сверкающий кристалл, который отбрасывал по комнате целую россыпь разноцветных бликов, и пытался успокоиться. Но в голову постоянно лезли мысли о женщине. Вот блики розовые, как соски женщины. Вот белые, как кожа женщины. А вот блики цвета корицы, как проницательные глаза женщины.

Увы, это совсем не успокаивало его.

Ночь уже давно прошла, и утро было в полном разгаре. Но, несмотря на это, его мысли оставались темными и все еще будоражили нимфа. Иоахим посмотрел на стену, где висело оружие, которым он завладел за все эти годы. По одному клинку за каждого убитого противника. Мечей было так много, что он давно потерял им счет. И он не стыдился этого. Нет, он упивался своими победами.

Именно поэтому произошедшее вчерашней ночью глубоко ранило его гордость.

Выйдя из покоев короля и оставив Валериана и Шей наедине, он с двумя женщинами отправился в свою комнату. Оказавшись в постели с разгоряченными красотками, он, держа свой затвердевший член в руке, уже собирался овладеть одной из них. Его партнерша буквально пылала от страсти, она хотела его настолько сильно, что, широко раздвинув ноги, извивалась от едва сдерживаемого желания. Но в последний момент он остановился. Остановился!

Когда Иоахим взглянул на женщину сверху вниз, то чувство всепоглощающей потребности внезапно оставило его. Прошла секунда, затем вторая. Перед его мысленным взором промелькнул образ темноволосой ведьмы с вьющимися волосами и точеным миниатюрным телом, которая так ему понравилась на церемонии отбора. Неожиданно он понял, что хочет ее. И только ее. Иоахим представил ее в объятиях Шивона, стонущую, обезумевшую от наслаждения, и его глаза заволокла красная пелена бешенства.

После этого видения даже самые изощренные ласки его партнерш не сумели возбудить Иоахима. А ведь, так или иначе, он был просто обязан взять их. Ему нужно было утолить свое желание и тем самым вернуть силы. Но все же… он отослал этих женщин, чтобы они нашли себе другого любовника, который насладится ими вместо него.

Он так же слаб, как и прежде. Но, по крайней мере, завтра Валериан тоже будет ослаблен из-за целого дня, проведенного без прикосновений женщины. Прикосновений его подруги, если верить словам Валериана. Подруга. Как Иоахим хотел найти ее, ту самую единственную женщину, которая будет любить его больше всех остальных мужчин, вместе взятых.

Нимф тяжело вздохнул. Ему совсем не хотелось отбирать светловолосую женщину у Валериана. Она не взволновала его. Она, конечно, довольно привлекательна, но не так, как та малышка с темными кудрями и чувственными формами, которая казалась ему самим воплощением невинности и в то же время была дико сексуальна. Интересно, как ее зовут? На церемонии выбора она не назвалась. Вообще не произнесла ни слова. Иоахим задался вопросом, каким будет ее голос. Будет ли он низким и хриплым? Или, наоборот, звонким и мягким? Будь у него возможность выбрать ее, то эта ночь закончилась бы совсем по-другому. Будь проклят Шивон за то, что выбрал ее и вынудил его изменить свой план.

Когда его друг увел очаровательную ведьмочку из комнаты, Иоахим решил утешиться, отобрав корону Валериана.

Он любит и восхищается своим кузеном, но власть он любит больше.

Иоахиму совсем не нравится, когда ему говорят, что нужно делать. И никогда не нравилось. Он предпочитал отдавать приказы, чтобы другие их выполняли. Это касалось даже его женщин. Он был господином. Командиром.

Его кузен правил железной рукой, ожидая безоговорочного и полного повиновения. Пришло время изменить это. Настало время для установления другого порядка. Правления его, Иоахима.

Несмотря на то, что Валериан предложил решить дело с помощью поединка, Иоахим не мог стать королем, пойдя по этому пути. Нет, Валериан должен был сам отдать ему свою корону. Но как заставить его сделать это? У Валериана была в распоряжении целая ночь, чтобы рассмотреть все возможные варианты развития событий и понять, что есть только одно, что он может сделать, чтобы белокурая женщина осталась с ним.

— Корона будет моей, — прорычал Иоахим.

Некоторые мужчины были предназначены для величия. Некоторые… нет. Валериан сделал много глупостей в последнее время. Первой и самой важной ошибкой было его решение оставить женщин-нимф позади, чтобы налегке добраться до этого дворца и завоевать его. Теперь женщины исчезли, а воины не могут найти ни малейших следов их пребывания ни во Внутреннем городе, ни во Внешнем. Кстати, несколько воинов по приказу Валериана ищут их и сейчас. Но этого явно недостаточно. А если бы король не отдал приказ оставить нимф, то теперь воинам не пришлось бы тратить время на поиски.

Второй и самой непростительной ошибкой Валериана было то, что он не позволял воинам-нимфам выйти на поверхность до вчерашнего дня, когда их силы были уже почти на исходе. Дворец необходимо охранять, это правда, но воины не смогли бы его защитить, будучи в таком ослабленном состоянии, как вчера.

«Я не позволил бы всему этому произойти».

Иоахим недобро прищурился. Светловолосая девушка была для него не более чем средством для достижения цели. Он видел, что Валериан постоянно был рядом с ней, защищая ее и тихонько подсказывая, как отвадить других претендентов на ее тело. Иоахим выбрал эту девушку специально, надеясь, что его кузен сделает все, чтобы сохранить ее только для себя.

Его надежды оказались отнюдь не беспочвенными.

И когда он станет правителем, то просто-напросто заберет свою темноволосую ведьмочку у Шивона. Эта мысль заставила Иоахима улыбнуться.

О да, ему понравится быть королем!

* * *


Когда Шей отодвинула в сторону ткань, закрывавшую вход в спальню, и шагнула к Валериану, его дыхание сбилось, а воздух, пойманный в горле, вспыхнул неистовым огнем.

Неужели она всегда будет так на него влиять?

Она надела его рубашку, его штаны, и, несмотря на то, что они висели на ее стройном теле, как мешок, Шей показалась Валериану самым красивым созданием, которое он когда-либо видел. Радужные блики, отбрасываемые куполом, мягко сверкали на ее щеках. Она, словно сирена, манила и искушала его. Валериан был готов умереть за нее.

— Если ты собираешься сказать, что я должна переодеться, — с вызовом произнесла Шей, — то не нужно зря сотрясать воздух.

Предложить ей переодеться? Да ни за что!

— Ты мне нравишься такой, какая есть сейчас.

Шей удивленно моргнула, и ее глаза цвета коричневого бархата потемнели.

Нимф потянулся к ней, отчаянно желая коснуться, но потом все же сумел взять себя в руки. Валериан очень сильно хотел, чтобы Шей приняла его. Хотел, чтобы она желала его. Мечтал, чтобы она, так же, как и он сам, испытывала радость от каждого прикосновения, что они разделили.

Ах, этот роскошный изучающий девичий взгляд! Тут Шей вдруг резко потупила взор, отчего-то заинтересовавшись ладонями Валериана. Краска медленно сошла с ее лица.

«Как она сильно побледнела», — подумал нимф. А что, если она — это только его призрачная мечта, сон, который развеется с рассветом? Фантом, наслаждающийся его муками?

По лицу Шей промелькнула неясная тень. Что это? Боль? Паника?

— Нет. Никаких прикосновений. — Услышал Валериан.

Девушка покачала головой, подчеркивая свои слова. Она даже сцепила руки за спиной, чтобы не поддаться искушению.

Услышав отказ Шей, нимф решил устроить небольшую провокацию, чтобы посмотреть, как далеко она позволит ему зайти на самом деле. Он так хотел до нее дотронуться, что просто не мог сдаться в первом же раунде.

— Мой сладкий Лунный Лучик, может, ты все-таки позволишь мне хотя бы один раз дотронуться до тебя? Всего одно прикосновение, большего я не прощу.

«Пока не прошу».

— Тоже мне, нашелся дамский угодник. Я что, похожа на идиотку? Одно прикосновение приведет к одному поцелую. Один поцелуй потянет за собой… — Шей запнулась, покраснела, и Валериан с удовольствием понаблюдал за тем, как нежный румянец заливает ее щеки. Девушка смущенно кашлянула. — Ну, я думаю, ты понял меня.

Высоко задрав подбородок, она прошествовала мимо нимфа. Дойдя до следующего дверного проема, Шей резко остановилась. Но она ни в коем случае не собиралась еще раз поддаваться искушению и смотреть на него. Поэтому, не поворачивая головы, она спросила:

— Куда идти?

— А если бы я сказал тебе, что мое тело будет основным блюдом? — произнес Валериан, наблюдая, как ее спина напряглась, а ладони сжались в кулаки. Он пробьет ее защиту, чего бы ему это не стоило. И тогда она сама будет умолять его о любви. — Ты и тогда бы стремилась уехать отсюда?

Волна гнева и разочарования затопила Шей.

— Куда идти? — прорычала она.

Нимф немного помолчал, прежде чем ответить, пожирая глазами ее светлые локоны, серебряным шелком спадающие по узкой девичьей спине. Одни пряди на кончиках завивались, другие — спадали прямо. Что он отдал бы за то, чтобы пропустить через пальцы прядку ее дивных волос? Свой дом? Свою жизнь?

Свою душу?

Да все, что угодно! Он нуждался в этой девушке так же сильно, насколько сейчас она была для него недосягаема.

— Я покажу тебе дорогу, — ответил нимф, и его глубокий голос прозвучал глухо и хрипло, почти как карканье. Одним едва уловимым движением он приблизился к своей подруге — его длинные ноги с легкостью преодолели расстояние между ними — и шагнул к выходу, не забыв предложить своей драгоценной гостье руку.

Задохнувшись от неожиданности, Шей отскочила от нимфа, как будто он оттолкнул ее, и с подозрением посмотрела на него. Губы Валериана дрогнули и изогнулись в насмешливой полуулыбке еще не победителя, но и не побежденного.

«О, да! Она будет моей!» То, как она явственно чувствует его приближение — именно чувствует — говорит само за себя, и как бы девушка не отрицала их связь, рано или поздно она все равно сдастся.

Пусть она пока не признает в нем свою пару, но ее тело уже согласно принять его. Оно желает его. А когда возникает страсть, то разум пойдет на любые уловки, лишь бы обрести желаемое. Люди не умеют справляться со своими желаниями. Если они чего-то хотят, то их ничего не остановит.

И Шей такая же.

«Скоро», — подумал нимф, — «уже совсем скоро».

— Ты вообще когда-нибудь надеваешь рубашку? — проворчала Шей, отводя взгляд.

— Я видел, как ты смотрела на мою грудь, и решил, что в моих же интересах никогда больше не прятать тело под одеждой.

Девушка поджала губы:

— Ты начинаешь меня пугать.

— Кого ты пытаешься убедить в этом? Меня? Или себя?

Шей скорчила в ответ мрачную гримаску.

Но Валериан не собирался продолжать — он озвучил свое мнение и решил, что нужно оставить ее в покое. На время.

— Обеденный зал в той стороне, — произнес нимф.

Затем Валериан, не спрашивая разрешения, сжал ее ладошку и повел ее из своих покоев вниз по извилистому коридору, куда выходили двери комнат, занятых воинами. Несколько пар спали прямо тут, в коридоре, на открытом воздухе, так и не дойдя до комнат. Они так и лежали, обнаженные, с переплетенными руками и ногами. По сравнению с прошлым вечером, когда отовсюду доносились стоны, сейчас было тихо. Вероятно, все слишком устали после долгой ночи всеобщей распущенности.

Как же Валериану хотелось оказаться в числе этих счастливчиков и тоже получить удовольствие.

Возможно, сегодня ночью…

— Итак, что мы будем делать с Иоахимом? — прервала Шей его размышления. — Я не буду его рабыней. Ни в коем случае. И не говори мне, что мы с ним потом договоримся, когда он проснется. Я хочу сейчас знать, что будет. Ненавижу ждать.

Она сказала МЫ. Не Я, не ТЫ. МЫ. Ему понравилось то, как это прозвучало в ее устах, и то, что девушка больше не отвергает его помощь. Валериан обрадовался — она наконец-то увидела в нем напарника.

— Не волнуйся. Я сделаю все, лишь бы ты ему не досталась.

— А ты… — Шей нервно сглотнула —…убьешь его?

— Если это будет необходимо, то да, — без колебаний ответил нимф.

Девушка глухо застонала.

— Если бы ты отвел меня обратно на пляж, то он отстал бы от меня, а тебе бы не пришлось никого убивать.

— Но ведь если я отведу тебя на поверхность, то тогда… я потеряю тебя.

— Ну да.

— Твой план — ты говорила, что я должен вести переговоры, да? — дерьмо. Да, твой план полный отстой.

Нимф раздраженно пнул кучу одежды, оказавшуюся у него на пути, и свернул за угол. Пройдя еще немного, он наконец-то заметил вход в обеденный зал, где витали аппетитные запахи. Жители города, которых Валериан нанял для работы на кухне, — в основном это были кентавры и минотавры — готовили привычный завтрак: рыбу, фрукты и орехи.

Рядом с ним тихонько промурлыкала Шей:

— Ммм…

Ее желудок в этот момент согласно заурчал.

Обычно в это время суток его воины уже сидели за столами и завтракали. Но сегодня здесь было пусто — прислужники удалились на кухню, а остальные нимфы отсыпались и восстанавливали силы после ночных забав.

Не говоря ни слова, Шей уселась во главе стола. Она насторожено поглядывала на Валериана, ожидая, что он начнет протестовать. Но нимф промолчал и девушка, пожав плечами, пододвинула к себе блюдо с едой.

Она отломила кусочек кокосового торта, прожевала его и блаженно зажмурилась.

— Кто твой повар? Уверена, что он не из твоих воинов. Пусть они и красавчики, но сомневаюсь, что хоть кто-то из них умеет готовить.

— Как будто бы я разрешил своим людям этим заниматься, — фыркнул нимф, наполняя свою тарелку.

— Эй, нет ничего плохого в том, что мужчина умеет вкусно готовить, — Шей отщипнула виноградинку и положила ее в рот.

Валериан придвинулся к девушке поближе:

— Воины убивают. Воюют. Соблазняют. Они не готовят. Для этого есть прислужники.

— А что, если все ваши слуги заболеют? Или их похитят? Что тогда будут делать твои воины, такие мощные и сильные, а?

Нимф удивленно моргнул, ибо такие мысли никогда не приходили ему в голову. Кто окажется настолько безумным, чтобы попытаться что-то украсть у нимф?

— Мы просто обзаведемся новыми слугами.

— Ну да, такое решение довольно типично для тебя, — сухо ответила Шей, обводя взглядом помещение.

«Ищешь выход?» — подумал Валериан. Король нимф не сомневался, что она завела этот разговор о слугах только для того, чтобы отвлечь его. Впрочем, он с удовольствием поддержит беседу, ведь ему нравится с ней общаться.

— Что значит «типично»? — Нимф откинулся на спинку скамьи и взял с тарелки клубнику. Как же ему хотелось самому покормить ее ягодами, а затем слизать сладкий сок с ее губ.

— Исходя из моего опыта, мужчины типа тебя…

— Мужчины типа меня? — переспросил Валериан.

— Да.

— И к какому же типу мужчин я отношусь?

Взгляд Шей вернулся к нимфу, и девушка, казалось, даже позабыла о том, что высматривала.

— Высокомерный. Властный. Шовинист до мозга костей. Упрямец. Тугодум. Слабоумный. Испорченный. Требовательный. Эгоцентричный. Безнравственный.

Когда она остановилась, чтобы перевести дух, король нимф недовольно проворчал:

— Это все?

— Нет. Повернутый на сексе. Властный. А, в общем, никакой. — Девушка замолчала, задумчиво постучала пальцем по губам и кивнула. — Да, это все. Впрочем, я это уже говорила. Мужчины…

— Никакой? — Валериан нахмурился. — Разве все это время я не был самим воплощением галантности? Я пытался удовлетворять все твои потребности. Разве я не дал тебе одежду? Не накормил? Не предоставил тебе свою защиту и уютную комнату? Я даже пошел тебе навстречу и не занимался с тобой любовью!

Шей поджала губы:

— А разве не ты лишил меня всего, что мне дорого? Не ты ли снова и снова отказываешься отпустить меня?

Оставив ее слова без ответа, нимф только махнул рукой.

— Однажды ты поблагодаришь меня за это. А сейчас, будь любезна, разъясни мне конкретнее, в чем проявляется мое «типичное» мужское поведение.

— Хорошо, — девушка подняла голову и посмотрела на него снизу вверх, — но тебе это не понравится.

— Ну и что. Я все равно хочу это услышать. Ведь я знаю, что я — хороший.

— Хороший? Да ты что? И ты это говоришь после того, как решил восстановить силы своего войска за счет женщин, которых похитил из их мира и оторвал от семей? — спросила Шей и надкусила клубнику, вонзив белоснежные зубки в сочную мякоть плода. Алые капли сладкого сока потекли по ее подбородку. — И я тому живое доказательство.

Валериан почувствовал, как его тело напряглось. Ему снова пришлось бороться с желанием слизать сладкие капли с ее губ и подбородка, впрочем, на этот раз его фантазия получила продолжение — нимф представил себе, как обливает все тело Шей земляничным соком, а потом облизывает его. Несколько ароматных капелек стекли бы в ее пупок, а оттуда тоненькая струйка сладкой амброзии взяла свое начало и исчезла в треугольнике серебристых волос внизу ее живота. Шей, трепещущая в его руках, в то время как его язык следует вдоль сладкого ручейка. Своими нежными руками она гладила бы его волосы, а коленями — крепко сжимала его голову.

Но фантазия Валериана сразу же развеялась, как только девушка вытерла столь соблазнительную каплю сока и нахмурилась:

— Ты пялишься на меня, и мне это не нравится. Перестань.

Ее голос звучал глухо, будто она пыталась придушить в себе волну гнева. Или желания.

— Да, пялюсь, — не стал отнекиваться Валериан, — а все потому, что ты очень красивая женщина.

Он бросил в рот очередную виноградинку, наслаждаясь смущением Шей, что промелькнуло на хорошеньком личике. Обычно его завтрак состоял из рыбы и фруктов, но сейчас он чувствовал, что оголодал только по Шей. По его женщине. Его подруге.

— Ты не будешь отвечать на мои слова? — Шей неуверенно поерзала. — Я все сказала, разве что осталось добавить, что ты подлый.

— Ты ждешь реакции на свои высказывания? Но ведь ты сказала правду. Я бы лучше не задумываясь снова кого-нибудь выкрал из родного дома, чем начал готовить еду.

От удивления ее рот приоткрылся и стал напоминать букву О.

Валериан иронично приподнял бровь.

— Как я вижу, ты удивлена тем, что я так легко согласился.

— Ну, да.

Девушка настороженно посмотрела на него.

— Шей, я брал в услужение только тех, кто нуждался в лучшей жизни, или тех, кому, как я думал, мог дать более легкую жизнь, но никогда не задумывался, хотят они этого или нет. Мужчины, которые приготовили эту еду, раньше, до того, как я освободил их, были рабами демонов. Их заставляли воровать, убивать и сеять разруху, а однажды они стали бы лакомым блюдом на столе демонов. Поверь, они рады теперь служить здесь. — Валериан откинулся на скамье и вытянул длинные ноги, наблюдая за Шей, оценивая ее реакцию. — Возможно, ты подскажешь мне, где же я ошибся. Я готов выслушать твою проникновенную речь о том, какой я ужасный монстр, и даже не один раз. Но слова лучше всего доходят до меня, когда я обнажен.

Валериан увидел, как в ответ на эти слова ее щеки залил легкий румянец. Это его ошеломило. Женщинам его мира, любившим плотские наслаждения, нравились шутки с эротическим подтекстом так же, как и ему самому. То, что Шей смутило его подшучивание, взволновало нимфа. И привело в неописуемый восторг.

Он должен немедленно хотя бы прикоснуться к ней.

Король нимф слегка наклонился, чтобы проверить, распространился ли тот румянец, что заставлял пылать девичьи щеки, на ее грудь, когда в столовую вошли два воина. Валериан разочарованно откинулся на стул.

Мужчины светились самодовольством и широко улыбались. Они были полностью расслаблены и едва ли не сияли. Их окружала аура силы. Нимфы были облачены в позолоченные доспехи, черные облегающие штаны и шипованые наручи. После целой ночи любви они были полностью готовы к тренировке.

— С добрым утром, великий король, — приветствовал Валериана Бродерик. Никогда еще его голос не звучал столь радостно.

— Сегодня самый лучший день, — счастливо выдохнул Дориан.

Нимфы насвистывали какую-то легкую мелодию, пока рассаживались вокруг стола и наполняли тарелки. Они, должно быть, нагуляли ну очень хороший аппетит, трудясь всю ночь напролет. Валериан впился в них раздраженным взглядом. Он-то считал, что сегодня далеко не лучший день, ведь ему так и не удалось даже дотронуться до Шей.

Спустя несколько минут в столовую вошел Шивон. Он был напряжен и, в отличие от остальных, не улыбался. Нет, он выглядел сердитым, окидывая всех присутствующих в зале раздраженным взглядом. Нимф занял место рядом с Валерианом, бусины в его волосах звякнули, и он молча стал накладывать еду в свою тарелку. Кроме этого он не сделал ни одного лишнего движения.

Его женщина отказала ему? Валериану стало любопытно. Он с Шивоном оказался, по-видимому, в одинаковом положении.

— Где твоя избранница? — поинтересовался Валериан у своего соседа.

— Спит, — ответили Бродерик и Дориан в унисон, решив, что вопрос предназначался им. При этом их ухмылки стали еще шире, и мужчины хлопнули друг друга по плечам.

— Все еще парят у ворот Олимпа, — добавил Дориан.

— А вы вчера соизволили убедиться, что женщины готовы к тому, чтобы их штабелями укладывали в постели? — с отвращением спросила Шей.

Дориан недоуменно моргнул, не понимая, как такое могло кому-то придти в голову, не говоря уже о том, чтобы высказать это вслух.

Бродерик усмехнулся:

— Твоя женщина забавна, — сказал он Валериану.

— Я забавная, да? — сердито рыкнула Шей, вскочив на ноги. — А вот мне совсем не весело слушать, как вы обсуждаете изнасилования.

«По крайней мере, она не спорит с тем, что принадлежит мне», — удовлетворенно подумал Валериан.

— Как будто женщина может меня отшить, — фыркнул Бродерик.

— Поверь мне, такое может случиться, — пробормотал Шивон. Он резко отодвинул тарелку и, не сказав больше ни слова, вышел из комнаты.

Оставшиеся воины смотрели ему вслед с разными выражениями на совершенных лицах. Бродерик посмеивался. Дориан над чем-то сосредоточенно размышлял. Шей же выглядела довольной.

— К вашему сведению, господа, — сказала она, снова привлекая к себе внимание, — то, что вы так полагаетесь на свое колдовское очарование, совсем не означает, что женщина на самом деле всем сердцем жаждет вас.

— Колдовское очарование? — оглядев столовую на наличие свободных мест, Дориан с некоторым облегчением уселся на только что освободившееся место рядом с Валерианом. — А что это?

— Не важно, — Шей скрестила руки на груди, в результате чего в вырезе рубашки стали видны ее мягкие очертания, — важно другое. Если бы эти женщины узнали вас, ваши характеры, ваши вкусы, то, что вам не нравится, ваше прошлое, планы на будущее — разве они и тогда бы вас хотели?

«Если бы женщины узнали вас», — удивленно повторил про себя Валериан. Думать об этом оказалось… неприятно. Он никогда не находил даже минутки, чтобы обсудить свою жизнь — прошлую, настоящую или будущую — с какой-либо из своих любовниц. Его не волновало их мнение, а они никогда и не спрашивали. Тем не менее, сама возможность такого разговора с женщиной заинтриговала его.

Валериан внезапно осознал, что хотел бы обсудить свою жизнь с Шей. Он представил себе, как рассказывает ей о себе и наблюдает за ее реакцией. Как слушает воспоминания о ее прошлом. Нимф начал мечтать о том, чтобы узнать обо всех тех вещах, что заставляют глаза его любимой радостно сверкать. Узнать о ее тайных желаниях и воплотить в жизнь самые несбыточные мечты.

Королю нимф стало интересно, какой тип мужчин она предпочитала в прошлом. Ученых? Воинов? И как они относились к его женщине?

Она любила их?

Его ладони непроизвольно сжались в кулаки, при этом одна из рук едва не переломила лавку пополам. Нимфа затопила убийственная жажда — ударить, покалечить, уничтожить любого, кто когда-либо осмеливался прикасаться к его возлюбленной. Эта потребность опаляла, словно прикосновение раскаленного металла, и жгла сильнее, чем драконий огонь.

Возможно, это было не совсем честно по отношению к НЕЙ, и даже лицемерно, учитывая его развратное прошлое, но Валериан яростно скрипнул зубами, не сумев укротить свое буйное воображение, которое преподносило ему одну за другой картинки, где возбужденная Шей отдается другому мужчине. Отныне сердце и страсть Шей должны принадлежать только ему. И только Валериан будет воплощать в жизнь ее самые сокровенные желания. Иного не дано. ОН этого не допустит.

Мысли короля нимф приняли другой оборот — он стал мечтать о том, как будет ласкать свою подругу. Как пропитает каждую клеточку ее тела своим запахом. Сотрет все прикосновения, кроме собственных. Заставит Шей хотеть его так же сильно, как он сам хочет ее.

— Насколько я понимаю, моя избранница уже утолила один голод, — внезапно раздался мужской голос с порога.

Валериан замер, а его глаза мрачно сверкнули на кузена из-под прищуренных век. Иоахим, очевидно, по-прежнему претендует на Шей, поэтому теперь стоит у входа в обеденный зал, готовый к битве. Полностью экипирован, но не для тренировки, а для войны. Его тренированное тело с головы до ног было облачено в серебряные доспехи с причудливой гравировкой, изображающей батальные сцены.

Валериан не стал подниматься навстречу своему брату. Если бы он это сделал, то не смог бы сдержаться и сразу же напал на него. Иоахим хотел войны — значит, будет ему война. В прошлом Валериан уже указывал своему слишком властолюбивому кузену на ошибочность избранного им пути. Но больше разговоров не будет. Пора ткнуть носом наглеца в пыль у своих ног. И этим он займется прямо сейчас.




Глава 11


Шей почувствовала, как напряжение, витающее в комнате, и уровень тестостерона ощутимо повысились. А внутри Валериана сейчас полыхал самый настоящий ураган эмоций, но он не позволял чувствам выйти из-под контроля. И только бирюзовые глаза короля нимф горели яростью.

Шей привыкла находиться в окружении эмоциональных людей. Сколько было сказано пространных тирад и устроено драматичных сцен ревности ее матерью за все эти годы? Множество. Если очередной муж приходил домой поздно, то ему в голову летел дорогой фарфор наряду с обвинениями в неверности. Если муж забывал о дне рождения, то шины в его автомобиле оказывались проколотыми.

Однако Шей понятия не имела, как реагировать на шквал ярости Валериана. Ведь до этой минуты он был воплощением желания, удовольствия и терпения. Ну да, иногда проскакивали искорки злости, но ничего подобного тому, что сейчас он испытывал, не было!

Глаза Валериана горели жаждой убийства. Его верхняя губа слегка приподнялась, обнажив его белоснежные зубы в хищном оскале. Сейчас он был холоден, сосредоточен и смертельно опасен.

— У меня есть для тебя предложение, Иоахим.

Никогда еще голос короля нимф не звучал так резко.

Внешне Иоахим остался спокоен, но его глаза излучали то же ожесточенное внимание, что и взгляды Валериана и еще раньше — Шивона. С показным равнодушием он прислонился к массивной колонне, украшенной витой филигранью из золота.

— Я слушаю.

— Я отдам тебе свой меч, — сказал Валериан. — Можешь владеть им, я даже благословлю его, но взамен ты должен отказаться от притязаний на эту девушку.

— Это неприемлемо. — Иоахим снял шлем и прижал его к левому боку. Его черные брови высокомерно изогнулись. — Отдай мне корону, тогда получишь девушку. И она будет только твоя, этакая белокурая частная собственность.

Шей оперлась ладонями о стол, переводя взгляд с одного мужчины на другого. Она не знала, что сейчас можно сделать, чтобы разрядить обстановку. Девушка почувствовала себя такой беспомощной, словно ребенок, за которого борются родители.

Напрягшись, Валериан покачал головой.

— Я не могу просто передать тебе корону. И ты знаешь почему. Мои люди никогда не последуют за воином, не проявившим себя с лучшей стороны.

— Это правда, — согласился Иоахим. — Поэтому я и собираюсь доказать, что достоин стать королем.

— И как ты собираешься это сделать?

— Вчера ты вызвал меня на бой. Ты еще не передумал?

Руки Валериана сжимались и разжимались.

— Не передумал.

— А ты готов отказаться от короны, если я выиграю бой и докажу, что достоин носить корону?

Вокруг Валериана воцарилось напряженное молчание. Долго молчал и сам король. Шей стало интересно, о чем он сейчас думает. Просчитывает различные варианты? Наконец Валериан произнес:

— Это делается не так.

Его тон был осторожным и сдержанным.

Рука Иоахима крепче сжала рукоять меча.

— Иногда нужно нарушать древние устои.

Шей напряженно обдумывала сложившуюся ситуацию. После слов Иоахима в комнате явственно чувствовалась нарастающая опасность. Девушке очень хотелось, чтобы эти восхитительные мужчины не боролись за нее, пожалуй, они никогда в жизни не хотела ничего столь сильно. О, Господи, они же будут драться на мечах! Нет, она не собирается смотреть, как Валериан будет сражаться за нее на арене. Странно, но теперь даже одна мысль о том, что его могут ранить, тревожила ее.

«Это все потому, что ты не хочешь застрять здесь с кем-то, кто тебе более неприятен, чем Валериан», — убеждала себя девушка.

Шей пристально взглянула на соперника короля нимф. Иоахим был явно уверен в своей победе. Он излучал то же высокомерие, что и Валериан, но слишком жаждал крови, что казалось совершено не присуще королю.

— Почему бы тебе не вызвать на бой меня? — неожиданно для самой себя спросила девушка Иоахима. — Мне доставит огромное удовольствие отрезать твои шары и запихнуть их тебе в глотку.

На щеке Иоахима нервно дернулся мускул. Губы Валериана поджались, как будто он пытался сдержать… улыбку? Недовольство? Сидящие за столом воины, расслабившись, тихо рассмеялись.

— Я бы хотел на это посмотреть, — произнес слишком красивый, чтобы быть настоящим, парень. Черные, как вороново крыло, волосы, фиалковые глаза. Если память ее не подводит, то парня зовут Дориан.

— Шей не будет драться, — сказал Валериан.

— Как будто женщина может победить меня, — фыркнул Иоахим. — Ну же, Валериан. — Воин выпрямился, а его доспехи зловеще звякнули. — Что ты мне ответишь? Мы будем бороться с условием, что победитель получит корону и полное право владеть этой женщиной?

Валериан медленно поднялся на ноги и произнес:

— Я принимаю твой вызов. Впрочем, победитель останется королем и получит женщину.

— Увидим, — ответил Иоахим. Судя по его голосу, он был удовлетворен результатом.

— А ну-ка, погодите минутку, — рявкнула Шей и изо всех сил ударила кулаком по столу. Увидев, что вода в чашах даже не всколыхнулась, вино не разлилось, а фрукты — не рассыпались, она почувствовала разочарование. — Вы ведете себя хуже детей. Нет причин для драки.

Валериан снизу вверх прошелся по девушке неожиданно ожесточившимся взглядом. Что ж, по крайней мере, на нее обратили внимание.

— А это, мой Лунный Лучик, тебя не касается. Дорогой кузен крайне нуждается в уроке.

— Он твой кузен? — Шей провела рукой по лицу. Все было хуже, чем она думала. — Мне, конечно, тоже иногда хотелось прибить кого-нибудь из своих родственников, но ты, Валериан, должен бороться с искушением.

— Ты точно не передумаешь? — уточнил Иоахим, игнорируя Шей, как будто бы ее вообще не было в комнате. — Даже если проиграешь?

Дориан и Бродерик грозно рыкнули, словно цепные псы, защищая своего короля, а потом в комнате воцарилась мертвая тишина. Будто цунами, на Шей накатывали волны дикой ярости Валериана, и девушка была благодарна Богу, что его злость направлена не на нее.

— Ты. Называешь. Меня. Лжецом? — Каждый слог, казалось, давался ему с трудом.

Щеки Иоахима окрасились в ярко-пурпурный цвет.

— Прими мои извинения. Я не хотел оскорбить тебя.

Немного успокоившись, Валериан обвел рукой комнату, указывая на находящихся в ней мужчин.

— У нас есть свидетели. Дориан и Бродерик подтвердят мое согласие на поединок, а также то, что станет наградой для победителя.

Паника тугой спиралью развернулась в груди Шей, больно раня ее сердце своими острыми когтями. Они все-таки не откажутся от поединка. И ее уверенность в этом была отнюдь не беспочвенной — девушка прочитала это в горящих возбуждением глазах воинов.

— Какое оружие ты выбрал? — спросил Валериан у брата, скрестив руки на груди.

— Мечи, конечно, — ответил тот. — Оружие истинных воинов.

— Бой будет до смерти одно из нас?

Иоахим обдумал вопрос короля и нахмурился.

— Я не хочу убивать тебя, Валериан. Я не чувствую к тебе ненависти. Будучи детьми, мы с тобой дружили, но именно я был рожден для того, чтобы править. Это я должен отдавать приказы, а не подчинятся им.

Несколько минут, показавшимися Шей вечностью, мужчины молча сверлили друг друга глазами. Наконец Валериан кивнул.

— Иди на арену, Иоахим. Я скоро приду.

— Еще один приказ, — хмыкнул нимф.

Иоахим выглядел так, будто собирался возразить своему королю, но потом, подумав, согласно кивнул. Он молча развернулся и пошел к выходу. Шей даже не успела запротестовать.

— Дориан, — приказал Валериан, — собери остальных воинов. Я хочу, чтобы все увидели, что происходит с теми, кто спит и видит, как бы узурпировать власть. Бродерик, ступай и приготовь мои доспехи.

Послышался звук отодвигаемых стульев, а затем послышались удаляющиеся шаги.

«Неужели это происходит со мной на самом деле?» — подумала Шей.

Ее похитили со свадьбы матери — пожатие плечиками. Протащили под водой в затерянный город — зевок. Выбрали на роль любовницы короля — у кого-нибудь завалялась пилочка для ногтей? Все это вдруг показалось таким нереальным, будто она оказалась в сказке.

Но это противостояние… Оно было похоже на оживший кошмар.

— Я прошу тебя не делать этого, — обратилась светловолосая красавица к Валериану. Они были одни, и никто не смел их беспокоить. — Ведь я не нужна ему на самом деле. Он просто хочет попытаться причинить тебе вред и стать королем.

Валериан сел, откинулся на спинку скамьи и пристально посмотрел на девушку.

— Мой Лунный лучик, ты заботишься обо мне?

Шей фыркнула. Хотя внутри она дрожала от страха.

— В принципе, я могу заботиться и не заботиться. — Это была ложь. Конечно, в ее положении лгать глупо, но все же… она именно так и поступила. Девушка только себе могла признаться, как много для нее значит его безопасность. Ведь именно Валериан говорил ей такие хорошие, правильные слова. Именно его прикосновения волновали ее. И он был… милым, черт побери. — Я только не хочу быть заложницей в игре Иоахима. — А вот это была истинная правда.

Нимф небрежным жестом взял виноградинку и положил ее в рот.

— Я же сказал тебе, что сделаю все возможное, лишь бы завоевать тебя, а я не бросаю слов на ветер. Я не стану обижаться на твое столь оскорбительное недоверие к моим воинским навыкам, потому как ты будешь наблюдать за поединком и сама убедишься в том, что заблуждаешься на этот счет. Ты просто не знаешь меня.

— Если так дело пойдет и дальше, то у меня может и не оказаться возможности узнать тебя получше. Не то, чтобы я этого очень хотела, — быстро добавила Шей, — но все же.

— Я, впрочем, — продолжил Валериан, игнорируя слова девушки, — возьму грех на душу и в следующий раз, когда ты снова решишь, что я не внушаю тебе уверенности, всыплю тебе по первое число.

Взгляд Шей скользнул по нему с показной беспечностью.

— Я прям вся дрожу от страха. Честно.

Нимф недоверчиво округлил глаза и покачал головой.

— Женщина, твои слова не имеют смысла. Я просто предупредил тебя о моем возможном гневе, а ты издеваешься надо мной?

— Только три слова — да, черт побери!

Услышав ее ответ, Валериан отнюдь не разозлился, о нет, сказанное строптивой девчонкой скорее развлекло его.

— Мне нравится твое остроумие, Шей. И твоя отвага. Я доволен — ты будешь мне хорошей подругой. И достойной королевой для моих воинов.

Королевой? Едва ли. Ее собственная жизнь сейчас представляла полнейший хаос. Как же она сможет взвалить на себя ответственность за судьбы других людей? А что касается всего остального… Ну, в общем, Шей не хотела нравиться Валериану. Ну ладно. Допустим, хотела. Скорее, она не желала хотеть ему нравиться. Пусть несколько сумбурно, но это отражало все то, что Шей на самом деле чувствовала. Чем больше она будет ему нравиться, тем решительнее Валериан будет удерживать ее здесь и еще более упорно добиваться ее внимания. Тогда сопротивляться ему станет намного тяжелее, надо будет все время напоминать себе, кто он и кем является, и, в итоге, она может передумать бежать отсюда.

— Пойдем. Я уже и так довольно долго задержался, ибо не смог противиться искушению украсть у богов еще пару минут наедине с тобой. — Нимф резко поднялся на ноги и протянул руку, ладонью вверх, в молчаливом приказе взять ее. — Нас ждут на арене.

Девушка пристально изучила его ладонь, будучи не в силах отвернуться. Она знала, что если переплетет свои пальцы с его, то покалывающее тепло от его прикосновения заполонит всю руку. Такое завораживающее тепло. Такое нежелательное и даже опасное.

От желания взять его за руку стало трудно дышать, но, несмотря на это, Шей решительно встала, крепко прижав напряженные руки к бокам.

— Показывай дорогу.

Нимф остался на месте, продолжая соблазнять девушку своим теплом, волнами распространявшимся от его протянутой руки.

Шей упрямо скрестила руки на груди.

Уголки губ Валериана иронично изогнулись, когда он понял, что она снова ему отказывает.

— Раньше я позволял тебе отказаться. Но больше этому не бывать. Мне нужны твои прикосновения, Шей. Мне нужна твоя сила. От этого зависит моя победа.

Черт, черт, черт! Своими словами нимф словно повернул нож в застарелой ране. Их взгляды встретились. Его длинные, густые, черные, как смоль, ресницы отбрасывали на щеки изысканные тени. Как у мужчины со светлыми волосами могут быть такие темные ресницы? Они должны быть бесцветными, как у нее.

— Извини, — ответила Шей. И ей на самом деле было жаль.

— А ты упряма, — сказал Валериан. — И хочешь казаться холодной.

Девушка подняла голову.

— Поверь, перед тобой самая настоящая Снежная королева. Я еще та сука.

— Это все в прошлом, — медленно произнес нимф. — Придет время, и ты растаешь в моих руках. Я сумею зажечь в тебе огонь.

В его словах сквозило обещание и такая решимость его исполнить, что Шей тут же захотелось отдаться на волю судьбе, ибо этот мужчина был способен сломить ее сопротивление и подарить неземное наслаждение.

Шей нервно сглотнула, но все-таки сумела устоять перед искушением.

На скулах Валериана заходили желваки.

— У тебя есть выбор: либо ты возьмешь меня за руку, либо я тебя понесу.

— Ты забыл про третий вариант. Я просто могу уйти отсюда. — Шей зашла за спинку стула и шагнула назад.

— Ты? Уйти? — Нимф покачал головой. — Не-ет, ты слишком храбрая. Пожалуй, я позволю тебе самой принять решение, пока буду считать до трех. А иначе я решу за тебя. Сам.

Шей сделала еще один шаг назад.

— Два.

Еще один.

— Тр…

Шей бросилась вперед и вложила свою руку в ладонь короля. А дальше произошло то, чего она так боялась — при первом же прикосновении по ее руке пробежали теплые искры, постепенно охватив все тело. Но если бы он погнался за ней, и, догнав, перебросил через плечо — а он именно так бы и поступил — то ощущения были бы намного хуже. Более сильными.

Шей хмуро взглянула на нимфа. В этот момент лицо Валериана осветил луч восходящего солнца, еще больше подчеркивая его совершенную красоту, которая совсем была не свойственна человеческим мужчинам.

Нимф усмехнулся.

— А это оказалось не так уж и трудно. Правда?

— Заткнись. Просто закрой рот.

Валериан хмыкнул, по его лицу мелькнуло довольное выражение, которое, впрочем, тут же сменилось серьезной миной.

— Мой Лунный Лучик, я хорошо чувствую твой аромат и не с чем его не перепутаю, так что если ты надумаешь спрятаться, то я легко тебя найду. И поэтому советую тебе не пытаться сбежать во время поединка. — С этими словами король нимф развернулся и вышел из столовой, таща за собой упирающуюся девушку.

С шипящим звуком втянув воздух между стиснутыми зубами, Шей была вынуждена подчиниться. Ей пришлось почти бежать за Валерианом, чтобы не отстать от него, и при этом смотреть себе под ноги, чтобы не свернуть себе шею по дороге на арену.

— Эй, притормози! И что ты имел в виду, когда сказал, что чувствуешь мой аромат? — Шей вспомнила, что вчера нимф был слишком озабочен тем, чтобы понять, чувствует ли она его запах.

— Только то, что твоя суть намертво впечаталась в каждую клетку моего тела, — ответил Валериан, не оборачиваясь к девушке. — И то, что все, принадлежащее мне, скоро станет твоим.

— Ты не смеешь меня так клеймить!

— На самом деле, я уже это сделал. — В его голосе звучала твердая уверенность в своих словах. И очередное обещание блаженства.

«Нельзя привлекать его внимание. Как и поощрять».

Шей отвернулась к стене. Белый мрамор, инкрустированный серебряным камнем, был местами надколот. На стене виднелись царапины, как будто кто-то прошелся долотом по каждому дюйму. Решив сменить тему, девушка спросила:

— А что здесь произошло?

— Я думаю, что это человечки постарались.

Ее ошеломленный взгляд впился в спину нимфа. Под бронзовой бархатистой кожей перекатывались тугие мышцы.

— Люди знают об Атлантиде?

— Некоторые знают.

Вот это да! Значит, люди действительно знают об этом месте, но продолжают хранить это в секрете.

— Ты всегда жил в этом замке?

— Нет. Моя армия совсем недавно завоевала этот дворец.

Ага, как же, завоевала. Скорее украла, Шей была в этом почти уверена.

— И кому же он принадлежал до вас?

— Драконам.

Шей резко затормозила, заставив тем самым Валериана остановиться, а иначе ему пришлось тащить девушку по полу.

— Драконы? Ты говоришь, что этот дворец принадлежал драконам? И вы забрали его у них?

Теперь стало понятно, почему на фресках и гравюрах во дворце были изображены драконы, и даже на медальоне, о котором говорил Валериан, тоже красовался дракон.

Король нимф медленно повернулся к Шей с выражением легкой растерянности на лице.

— Почему тебя это огорчает?

— Драконы извергают огонь и едят людей! И эти монстры наверняка захотят вернуть свой дворец.

— Конечно, захотят.

Услышав его беззаботный ответ, глаза девушки удивленно расширились.

— И тебя совсем не волнует предстоящая война с такими жестокими существами?

— Нет. А должна волновать? — Ей показалось или плечи Валериана на самом деле вдруг стали шире? — Я более жестокий, чем все драконы, вместе взятые. И я сильнее их.

«Ну да, конечно. Господи, избавь меня от необходимости выслушивать подобные заявления высокомерных мужчин».

— Извини, но я совсем не разделяю твоей уверенности, — сухо ответила ему Шей.

Нимф нахмурился.

— Если тебя испугали драконы, то…

— Да, я прямо трясусь от ужаса, — вставила девушка.

— …то как же ты отреагируешь, когда я познакомлю тебя с вампирами?

Шей судорожно вздохнула и прикрыла рот дрожащей рукой.

— Я не собираюсь знакомиться с вампирами.

— Они — наши друзья.

Он сказал: «Наши друзья». Не «мои», а «наши». И это прозвучало так, словно они уже были парой.

— Ты говорил мне, что такие существа живут в Атлантиде, но я никогда не думала, что мне придется с ними знакомиться! Вампиры пьют кровь, Валериан.

— Твою кровь они пить не будут.

Гррр. Спорить с ним было совершенно бессмысленно. У этого мужчины есть ответ на любой вопрос.

— Ты прав, они этого не сделают. А все потому, что я не собираюсь с ними встречаться, да и оставаться здесь я тоже не намерена.

— Вампиры — наши союзники. Ты не должна их бояться. Тебе вообще здесь нечего бояться. Я всегда буду защищать тебя. Даже ценой собственной жизни.

Это обещание было произнесено хрипловатым сексуальным голосом, от которого в сознании девушки с новой силой вспыхнули эротические фантазии. Вот Валериан, он обнажен, и его великолепное тело покрыто капельками пота. А вот они вдвоем, и их переплетенные тела содрогаются от ошеломительного оргазма. Рррр!

— Знаешь, если у тебя и был хоть какой-то шанс убедить меня остаться, то ты только что его упустил, начав рассказывать про драконов и вампиров.

Нимф покачал головой и наморщил лоб.

— Ты отвлекаешь меня, женщина. Почему мы обсуждаем это именно сейчас? Мне предстоит поединок, в котором я просто обязан победить. А потом я потребую свою женщину, — сказал Валериан и резко дернул Шей за руку, увлекая ее за собой.

Вот дерьмо. И зачем ему этот поединок? Даже находясь вдалеке от арены, девушка уже почти слышала звон мечей и смех воинов. И это заставляло ее волноваться.

— Повторяю еще раз для особо одаренных: я не хочу, чтобы ты дрался.

Настроение короля нимф моментально испортилось. Причем очень сильно. Он снова остановился, затем развернулся и угрожающе шагнул к девушке. Валериан подошел к ней так близко, что Шей явственно ощутила жар его кожи и колдовской аромат, исходящий от него. Увидела лазурные и изумрудные искры в его глазах, что затмевали своим блеском драгоценные камни. Судя по его виду, Валериан был сейчас чертовски недоволен и раздражен.

— Я, кажется, предупреждал тебя, что будет, если ты снова осмелишься усомниться в моих способностях. Я непобедим, а многие мои противники в страхе сбегали с поля боя, и ты скоро сама в этом убедишься.

Если Валериан думал, что она извинится или откажется от своих слов, то его ждало разочарование. Шей шагнула к нимфу, преодолевая расстояние, разделявшие их. Откуда у нее взялось столько храбрости (или наглости?) девушка не знала. Единственное, в чем Шей была уверена, — она не может позволить ему выйти на арену.

— А я, кажется, сказала тогда, что мне плевать на твое предупреждение.

Пламя свечей в подсвечниках отражалось от стен, отчего на лицо Валериана падали мягкие блики. Свет и тень в вечном противостоянии боролись за первенство, оттеняя скулы нимфа. Черты его лица внезапно заострились и стали казаться более резкими, чем минуту назад.

Ее глаза засверкали от того самого желания, которое Шей ощутила в тот момент, когда впервые увидела Валериана, выходящего из океана.

— Ты будешь моей, — сказал нимф, затем протянул руку, погрузил ее в волосы Шей и резко дернул девушку к себе. От неожиданности Шей задохнулась, ее губы приоткрылись, и Валериан жадно приник к ним в поцелуе.

Нимф не собирался упускать такой шанс. Его горячий язык скользнул внутрь, пресекая в зародыше мысли о возможном сопротивлении. А в следующую секунду он заключил Шей в жаркие объятия, и девушка оказалась прижатой к впечатляющему своей мощью торсу короля нимф. В мгновение ока тело Шей оказалось словно объято пламенем, которое распространялось с поразительной скоростью. Ей потребовалось всего несколько секунд, чтобы пройти путь от холодной, безразличной, «не-смей-меня-трогать» Шей до страстной, чувственной и «никогда-не-прекращай-меня-ласкать». Теперь она превратилась в женщину, рожденную для того, чтобы дарить и получать удовольствие. Для секса и разврата. И именно для этого мужчины.

Она словно растворилась в нем, страсть короля поглотила ее. И Шей с удивлением осознала, что ей это нравится.

Язык Валериана ласкал ее столь изысканно, что девушка содрогалась от блаженства, которого никогда раньше не испытывала. Соски Шей напряглись, бедра заныли, а живот сладко свело в предвкушении. Нимф на вкус был как квинтэссенция секса — горячий, экзотичный и захватывающий. Шей понимала, что не должна поддаваться на его уловки и что просто не может себе позволить его хотеть, но против своей воли девушка, тихонько всхлипнув, обвила руками шею короля и отдалась его ласкам, желая еще большего.

Король нимф не сдержался и издал низкий рык, в котором явно сквозило удовлетворение.

— Ты меня хочешь? — задыхаясь, прошептал он.

Звук его глубокого грудного голоса и раньше волновал Шей, а теперь просто заворожил. Валериан создан только для нее, каждое его движение и каждый вздох принадлежали ей, а смысл его жизни — доставить своей женщине удовольствие. Эта мысль опьяняла, как крепкое вино. Дурманила, как и близость этого горячего страстного мужчины.

— Ты меня хочешь? — снова спросил нимф.

— Нет, — отрезала Шей, и, не удержавшись, обвела языком контур его губ. Кто эта бесстыдница, в которую она превратилась?

«Женщина Валериана», — промелькнула шальная мысль.

Валериан провел своими мозолистыми руками по ее шее, затем легким касанием спустился по узкой девичьей спине, дотронувшись до каждого позвонка, и остановился на плавных изгибах ее бедер. Затем сильные мужские пальцы начали комкать подол ее рубашки.

— А я хочу тебя, — прорычал Валериан. Его теплое дыхание коснулось ее щеки.

Существует причина, по которой она должна оттолкнуть его. Да, такая причина точно есть. Причина, по которой она должна… снова почувствовать его вкус на своих губах. Ощутить, как сильно напрягаются ее груди, соприкасаясь с его торсом, и снова оказаться в плену его властных прикосновений. Ее соски стали похожи на твердые вишенки, и в груди тугой спиралью развернулась боль, от которой Шей мог избавить только этот мужчина.

Валериан приподнял ее рубашку и провел пальцами по обнаженной коже, вызвав у девушки безудержную дрожь. Шей задохнулась от наслаждения.

— Я знаю, что твои соски могут быть так сильно напряжены только от моих прикосновений.

Пока Валериан говорил, его взгляд не отрывался от груди Шей, заставляя ее соски напрягаться еще сильнее и сладко ныть под его пылающим взглядом.

— Нет, это не так, — покачала головой Шей.

— Мне доставит удовольствие доказать тебе обратное. Ты будешь стоять перед зеркалом, а я, стоя за твоей спиной, буду медленно, дюйм за дюймом, растягивая удовольствие, обнажать твою грудь. Затем я приподниму ладонями твои сладкие грудки и начну легонько теребить молящие о прикосновении крепкие сосочки.

Шей не хотелось реагировать на его слова так… сильно, ведь она ожидала от нимфа подобной выходки, но нарисованная им картина намертво отпечаталась в ее мозгу. Вот Валериан стоит у нее за спиной, затем обнимает ее и неспешно ласкает так сладко занывшую грудь. Затем одна рука нимфа начинает медленное, томное скольжение вниз по девичьему животу, заставляя ее трепетать в предвкушении, и замирает в светлых завитках волос между ее ног.

— Я ненавижу то, что ты задумал, — задохнувшись от вожделения, солгала Шей. После чего легонько погладила грудь нимфа, царапнув ногтями его соски. Напряженные маленькие комочки, они так и молили о ласке. Шей тут же захотелось их облизать. А потом припасть к ним губами и втянуть их в рот. Но пока только кончик ее пальца нежно кружил вокруг того места, где так жаждал оказаться влажный девичий язык.

Валериан застонал.

— Мне нравится, как ты меня ненавидишь.

О, да, ей это тоже нравится! Их дыхание смешалось, а жаркие взгляды скрестились — пламенный бирюзовый и чувственный карий, страсть против страсти.

— Попробуй ненавидеть меня еще сильнее, — выдохнул нимф.

Шей даже не думала сопротивляться. Она привстала на цыпочки — ее тело, казалось, жило своей жизнью — и молча припала к его губам. Валериан обвил руками тонкую девичью талию, не оставляя ей никаких шансов, если она вздумает отстраниться. Теперь Шей оказалась так тесно прижата к телу воина, что почувствовала каждый дюйм восставшей плоти.

Шей резко выдохнула вдруг ставший обжигающе горячим воздух. Удовольствие жидким огнем растекалось по ее венам, даря все новые и новые волны наслаждения. Наконец-то в ней проснулась чувственность, и теперь она сможет постичь столь долгожданное блаженство.

— Я тоже хочу возненавидеть тебя, — промурлыкал ей на ушко нимф. — Я буду ненавидеть тебя сначала сильно и быстро. А потом медленно и нежно.

— Мой король, — внезапно раздался чей-то голос.

Шей услышала этот голос словно издалека и мысленно выругалась — ведь им с Валерианом прошлось прервать свое занятие. А ведь ей так хотелось продолжить с ним целоваться.

Однако король нимф, не обращая внимания на звавшего его мужчину, скользнул горящим чувственным взглядом по губам девушки. В его глазах было так много с трудом сдерживаемого желания, что у Шей перехватило дыхание. Валериан был тем самым мужчиной, который мог дать ей столько поцелуев, сколько она захочет.

— Мой король, — почтительно повторил голос с некоторой толикой нетерпения.

Пальцы Валериана сжались на ее талии.

— Я не хочу прекращать ненавидеть тебя, — нежно прошептал он.

Но Шей уже начала приходить в себя.

— Ты должен, — ответила она.

— Должен возненавидеть тебя?

— Должен остановиться.

Он провел языком по зубам, как будто надеясь, что на них мог остаться ее вкус.

— Пока — да, — произнес нимф.

— Ты должен остановиться навсегда.

«Он что, совсем рехнулся?» Шей неуверенно сглотнула. Ее еще никогда не целовали с такой страстью. Так пылко. Словно смакуя ее. Так, будто ему не прожить без нее ни дня. И, черт бы его побрал, она хотела испытать это снова.

«Это опасно», — прошептал холодный рассудок.

«Но оно того стоило», — промурлыкало тело.

— Не смей больше меня так ненавидеть. И больше никогда не дотрагивайся до меня, — прорычала девушка. Оттолкнув нимфа и вывернувшись из его объятий, она отвернулась, тут же ощутив вокруг себя только холод и пустоту. Впрочем, эти ощущения были знакомы ей с самого детства.

Валериан крепко схватил ее за плечи и развернул лицом к себе. Его глаза были прищурены так сильно, что остались только тоненькие щелки, а ресницы верхних и нижних век переплелись между собой.

— Мне доставит огромное удовольствие — как вы, люди, это называете? — заставить тебя подавиться своими же словами.

— Валериан! — раздался голос другого воина. На этот раз явился сам Иоахим. Шей узнала его насыщенный баритон. Похоже, его терпение на исходе. Но король нимф к нему даже не обернулся. — Ты не имеешь права целовать эту женщину.

Шей обхватила себя руками, изо всех сил пытаясь унять дрожь во всем теле. Обернувшись и посмотрев через плечо, она увидела, что темноволосый воин чертовски похож на ангела смерти. Здоровенного такого ангела. Чем не знак судьбы?

— Пока. — Единственное слово, произнесенное Валерианом, ранило больнее, чем острый меч. Нимф не спускал глаз с лица девушки. — Только пока.




Глава 12


Еще раз посмотрев на Шей, Валериан развернулся лицом к кузену и толкнул Лунный Лучик себе за спину, прикрывая ее своим телом, как щитом. Как смеет этот болван прерывать первый поцелуй его, Валериана, с единственной суженой — Шей! Кровь короля нимф закипела от ярости, превращаясь в стремительно текущую реку расплавленной лавы.

— Почему бы вам двоим не сесть за стол и не обсудить свои разногласия вместо того, чтобы опускаться до кровопролития? — натянуто предложила Шей, пытаясь обойти нимфа. Потерпев неудачу, она довольствовалась тем, что выглянула из-за плеча Валериана.

— Нет, — отрезал Иоахим, лучась самодовольством. По всей видимости, этот мужчина и в самом деле думал, что может победить и стать королем.

— Нет, — ответил Валериан, сознавая, что Шей не хочет, чтобы он участвовал в поединке. Нимф был бы рад исполнить ее просьбу, но отказаться от боя он не мог даже несмотря на невыгодное положение: Иоахим провел всю ночь, занимаясь сексом, и поэтому был сейчас сильнее. Валериан же не мог сказать о себе… то же самое. Ведь он воздержался даже от самоудовлетворения.

Не глядя, он потянулся к Шей. До сих пор она отказывалась добровольно брать его за руку, и тогда Валериану пришлось заставить ее сделать это, но сейчас, даже зная, что она, скорее всего, снова воспротивится, он все равно решил попытать счастье прежде, чем выйти на арену.

И безмерно удивился, когда ее пальцы медленно переплелись с его. Рука Шей была тонкокостной, мягкой, изящной, с гладкой кожей. Валериан не смог удержаться и, не двигаясь с места, провел своими пальцами по ее руке. Ногти девушки были идеально закругленными и, насколько он помнил, покрыты лаком жемчужного цвета. Валериан сейчас ничего так не хотел, как пососать ее пальцы.

Шей сжала его руку, тем самым еще сильнее удивив воина. Она хотела его поддержать? Или безмолвно предупреждала? Не важно — он все равно наслаждался прикосновением Шей, даже не понимая значения ее действий.

Неужели он ей небезразличен?

Она страстно ответила на его поцелуй, всего за несколько мгновений превратившись из ледышки в настоящее пламя. Шей хотела его так же, как он хотел ее. За долгие годы Валериан переспал с бесчисленным количеством женщин, но ни одна не запала ему в сердце так, как эта. Лишь от одного поцелуя он потерял хладнокровие и загорелся страстью. И нимфу нужно было не только ее тело, а все, что она была способна ему дать.

«Позже», — пообещал он себе. — «Позже».

— Я жду, — нетерпеливо напомнил Иоахим.

Валериан прищурился и, не обращая внимания на кузена, обратился к Шей:

— Пойдем.

Злясь из-за того, что их отвлекают, он повел Шей дальше по коридору.

Иоахим, не двигаясь, смотрел на них.

Валериан пронесся мимо него, отпихнув глупца с дороги. Никто не смел выказывать ему, королю, подобное неуважение. Когда их личное противостояние закончится, всякий, лелеющий мысль о том, чтобы занять его место на троне, поймет тщетность своих намерений.

Наверное, стоило отвести Шей обратно в королевские покои и поставить у двери охрану, потому что нимфу не хотелось показывать девушке жестокую сторону его натуры, зверя, что находился у него внутри. Животное, которое увечило и покоряло своих противников. Шей и так была против боя.

С другой стороны, как бы Валериану не хотелось защитить ее от этого зрелища, он желал, чтобы Шей увидела его силу и поняла, что он способен позаботиться о ней. И что он может защитить ее от любого врага.

— Вот это да, какое милое местечко, — саркастично процедила Шей.

— Подожди начала боя, — ответил Валериан.

Валериан, шагнув на арену, спиной чувствовал жар пристального взгляда Иоахима. Песок летел во все стороны из-под его сапог. Он отметил, что воины уже заполнили арену. Они стояли у стен, предвкушая отличное зрелище. Это хорошо. Валериан хотел, чтобы его воины стали свидетелями будущей схватки.

Некоторые из них привели с собой женщин, которые оживляли толпу мужчин. Представительницы прекрасного пола были одеты в атлантские платья из фиолетовых, зеленых и розовых шарфов, переплетенных серебряной нитью. Мягкая ткань их одежд была расшита блестящими сапфирами, рубинами и изумрудами. Ниже талии шарфы свободно ниспадали, а разрезы позволяли периодически любоваться женскими бедрами. Красивые металлические цепочки опоясывали талии женщин, демонстрируя соблазнительные округлости одних и изящную стройность других. Они разнились по возрасту, размерам и красоте, но у каждой из них была своя изюминка.

Но несмотря на красивую одежду, ни одна из них и в подметки не годилась Шей.

Валериан остановился перед Бродериком и спросил:

— Все готово?

— Я позаботился обо всем, — улыбаясь, ответил Бродерик, обнимая одной рукой свою избранницу — симпатичную брюнетку. — И о женщинах, и о поединке. Боги, должно быть, благоволят нам.

Благоволят… или проклинают.

— Присмотри за этой малышкой ради меня, — попросил Валериан, осторожно подталкивая Шей к нимфу. Та фыркнула. — Хорошенько присмотри за ней и не позволяй никому дотрагиваться до нее. — Потом он замолк, вспомнив о прошлых связях Бродерика, и добавил: — Тебя это тоже касается.

Хорошее настроение Бродерика моментально улетучилось, и он перестал улыбаться.

— Присмотреть за ней, но не касаться? Эта девчонка сопротивлялась даже тебе. А что, если она попытается сбежать?

— Она этого делать не станет, — произнес король и встретился с бунтарским взглядом Шей. — Ведь так?

Она принялась рассматривать свои ногти и пробормотала:

— Как скажешь, большой парень.

Нимф тяжело вздохнул.

— Я не хочу наказывать тебя, Шей, если только ты меня не вынудишь.

— То есть в этом случае виноватой буду я? — Она раздраженно посмотрела на Валериана. — А вот это уже смахивает на учебник «Основы образа мыслей дикарей». Может, стоит придумать открытку для женщин, к которым прицепился неандерталец? Что-то вроде «Бритвы есть в наличие?»

Валериан не стал даже притворяться, что понял ее слова.

— Обещай, что останешься здесь. Если мне придется волноваться из-за тебя, то я не смогу сосредоточиться на мече противника.

Его красивая снежная королева снова побледнела. Нимф несколько мгновений упивался очаровательной белизной ее кожи.

— Дай мне слово, — на этот раз нежно попросил он.

Лицо Шей несколько смягчилось.

— Хорошо, даю слово. Но только на время боя, кстати, я бы предпочла, чтобы ты в нем не участвовал. А после…

Довольный Валериан перевел взгляд на Бродерика:

— Я рассчитываю, что по возвращении не увижу на ней ни одной царапинки.

— Как будто я когда-либо причинял вред женщине, — проворчал его друг.

— Пусть только попробует, — заявила Шей, упрямо вздернув подбородок.

Бродерик изумленно поднял брови, словно спрашивая: «Кто она такая?». Валериан с трудом сдержал ухмылку.

Брюнетка, спутница Бродерика, обвиняюще ткнула пальцем в Шей.

— Мне не нравится, что она будет находиться рядом с Бродериком.

Шей закатила глаза.

Бродерик же опять повеселел и улыбнулся.

— Что я могу сделать, если Рисса такая собственница?

— Проследи, чтобы она и пальцем до Шей не дотронулась.

— Я сумею с ней справиться, — ответила Шей, в карих глазах которой горел вызов.

— Знаю, но учти, Лунный Лучик, если ты ее поранишь, то мне придется дать Бродерику другую женщину, а мне бы не хотелось драться еще и с ним, — ответил Валериан, сжимая изящные плечи Шей и проводя по ее рукам. Храбрая, милая девушка.

Губы Шей упрямо сжались в тонкую линию, и она уставилась вниз, на песок. Хорошо еще, что она не стала снова возражать.

Он жаждал поцеловать ее прямо здесь и сейчас, войти языком в ее рот и почувствовать ее жар и влажность. Попробовать на вкус сладость ее губ. Но он не мог этого сделать. Пока не мог. Только не теперь, когда над ними довлеет вызов Иоахима.

Откуда-то позади его суженой раздался женский крик:

— Валериан! Валериан!

Король моментально напрягся. Черт побери! Шей и так противится его ухаживаниям, к тому же она ясно дала понять, насколько ей не по вкусу его прежние забавы. И тут одна из трех женщин, с которыми он виделся прошлой ночью, направлялась прямо к нему. Благодаря копне рыжих волос ее невозможно было не заметить, пока она пробиралась через толпу.

— Мой милый король, я пришла, чтобы пожелать вам удачи.

Женщина намеренно отодвинула напрягшуюся Шей с дороги. Валериан нахмурился и собрался уже сделать суровый выговор, как рыжеволосая начала ласкать его голую грудь, особо уделяя внимание каждой выпуклости и впадинке, нежно потеребив нимфа за кольцо в соске, а затем прошлась по прессу воина и обхватила руками его ягодицы.

— Я только что узнала о бое и хотела сказать, что буду болеть за вас.

— О, это нечто особенное. Воссоединение похотливой семейки, — раздался голос Шей.

Посмотрев на незваную гостью, Валериан ответив:

— Наша связь закончилась, милая. — Он говорил с ней мягко, не желая без нужды причинять женщине боль. Нимф даже почувствовал себя виноватым, потому что не знал ее имени. — Теперь твой любовник — Иоахим. Согрей его постель сегодня ночью, так как ему понадобиться очень много любви.

Она обиженно скривила розовые губки и провела кончиком пальца по пупку Валериана.

— Я не хочу согревать его постель. Я не получила от Иоахима такого же удовольствия как от вас.

— Это в прошлом. Сегодня я нашел свою суженую, — ответил он рыжеволосой, чувствуя себя виноватым еще больше.

— Я точно знаю, что вы способны удовлетворить больше одной женщины одновременно. Мы втроем могли бы…

— Этот разговор начинает уже надоедать мне, — вздохнула Шей, язвительно добавив: — Кажется, твой кузен готов оторвать тебе голову. Тебе стоит поторопиться.

Стиснув зубы, Валериан обхватил приставучую рыженькую бестию за талию и передал ее в руки одного из своих людей, даже не обратив внимания кому именно. Она открыла было рот, чтобы возразить, король предупреждающе поднял руку, призывая ее к молчанию. В итоге замолчали все присутствующие на арене.

Валериан не желал выяснять важные вопросы с Шей при всех, поэтому он, не сводя с нее глаз, сказал:

— Я поговорю с тобой об этом позже.

Она пожала плечами, выражая безразличие, но не смогла скрыть огонь в своих глазах.

Нимф с трудом удержался от смешка, чувствуя удовлетворение. Этой девушке не понравилось, когда к нему прикоснулась другая. Как бы Шей этого не отрицала, Валериан хорошо изучил женщин и понимал, что она ревнует.

Наконец хоть что-то сдвинулось с мертвой точки в его плане по соблазнению Шей.

— Да начнем мы уже, наконец, или нет? — раздался позади голос Иоахима.

В последний раз взглянув на Шей, Валериан повернулся. Время пришло. Иоахим стоял посреди покрытой песком арены, вращая копьем над головой и разминая мышцы. Металлическое оружие издавало при движении в воздухе свистящий звук, напоминающий боевой клич. В другой руке Иоахим держал серебристый щит. У Валериана был точно такой же щит, но другого цвета, а по обеим сторонам были вырезаны два крыла. В центре обоих щитов были закреплены мечи.

Иоахим надел шлем, чтобы защитить голову и уши. При этом его оружие грозно сверкнуло.

Бродерик вложил копье в протянутую руку Валериана. Король, почувствовав знакомую тяжесть оружия, удовлетворенно кивнул. Затем Бродерик протянул ему щит, но Валериан не взял его.

— Убери Череп из щита и замени его на другой меч, — приказал Король.

— Но, мой господин, вы никогда…

— Выполняй. — Валериан всегда пользовался только своим мечом, который назвал Черепом, но сейчас он не хотел серьезно ранить своего кузена, поэтому решил сражаться другим клинком.

Он не желал Иоахиму смерти. Кузен недавно напомнил ему, что они в детстве были друзьями. Лучшими друзьями. А после смерти отца Валериану, как наследнику, пришлось стать вождем и возглавить нимф. Вот тогда впервые и проявилось недовольство Иоахима.

Валериан хотел сохранить кузену жизнь, чтобы все видели, что произойдет с тем, кто отважится бросить королю вызов.

— Меня устроит любой меч, но только не Череп, — сказал Валериан.

Вокруг воцарилось молчание, а потом Бродерик взял щит. Послышались шаги, а затем нимф почувствовал холодное давление ручки щита — это был золотистый щит короля с обычным, остро заточенным клинком. Валериан одобрительно кивнул. Этот бой уже касался не только Шей. Все изменилось.

— Ваш шлем, мой король, — сказал Бродерик.

— Нет, не в этот раз, — ответил Валериан, не сводя взгляда с Иоахима.

Бродерик нахмурился и спросил:

— А как же остальные доспехи?

— Они мне не нужны.

— Я надеюсь, что они изобьют друг друга до полусмерти, — пробормотала Шей позади него. — Это просто идиотизм какой-то.

Услышав ее слова, некоторые хмыкнули, а несколько женщин в ужасе вскрикнули. Сам же нимф подозревал, что гнев Шей — всего лишь способ защититься от того, что ее пугало. Может, она боялась его потерять? Валериан мог бы и оскорбиться из-за того, что она так мало верит в его силы, но, как ни странно, он почувствовал лишь приятное волнение.

— Как ты смеешь так говорить? — обвиняюще спросила рыжеволосая.

— Она может говорить все, что душе угодно, потому что однажды станет вашей королевой, — объявил Валериан во всеуслышание. Бросив взгляд через плечо, нимф отметил, что на лице Шей застыло раздражение. — Это не означает, что я всегда буду идти навстречу ее желаниям. Однако на сей раз я с огромным удовольствием выполню одну часть ее просьбы.

На что Иоахим откликнулся:

— Я, в свою очередь, с таким же наслаждением исполню другую часть ее просьбы.

Валериан окинул кузена хмурым взглядом, а затем, с тяжелым копьем наперевес в одной руке и щитом в другой, король нимф вышел на арену и решительно начал подходить по кругу к Иоахиму. Тот наблюдал за противником, не переставая размахивать копьем.

— Ну что, начнем? — спросил Валериан.

— Так точно. Я уже давно хотел стать королем, — признался Иоахим.

— Знаю. Вот только почему ты считаешь, что будешь лучшим командиром моей армии? Ты слишком сильно любишь войны и жаждешь власти.

— Эти качества стоит восхвалять.

— Восхвалять? Тогда твой голод никогда не утихнет. Всегда найдутся те, кого следует завоевывать. Если ты станешь во главе моей армии, то поведешь их прямо на войну. Я не сомневаюсь, что ты завоюешь Атлантиду и всех прочих ее королей и королев, но в результате ты уничтожишь весь город.

— Лучше править опустошенной землей, чем не править вовсе, — проревел Иоахим и бросился на Валериана.

Их копья столкнулись в воздухе. Валериан молниеносно парировал удар, пригнулся, затем развернулся и ударил сам. Иоахим в последний момент уклонился. Раздался лязг металла — их копья опять столкнулись. В следующую секунду Иоахим поднял свое оружие, и Валериан с силой ударил, заставив кузена приподнять копье еще выше. Тогда нимф снова развернулся и нацелился Иоахиму в шею.

Иоахим с ухмылкой увернулся, а затем снял свой шлем и отбросил его в сторону.

— Ты стал медлительным, Валериан.

Валериан ударил прямо, одновременно действуя и копьем, и щитом. Иоахим вскоре перестал улыбаться. Ему пришлось пригнуться, а затем он отступил назад. Валериан едва не проткнул копьем живот кузена, но Иоахим парировал удар, размахнулся и ударил в ответ.

При этом низком выпаде копье Иоахима лишь проткнул одежду на бедре Валериана. Тот упал на колено и прикрылся от следующего удара щитом. Затем, выпрямившись, он бросился вперед. Кончик его оружия просвистел сбоку от Иоахима и срезал часть доспехов.

— Теперь ты тоже считаешь меня медлительным? — спросил Валериан.

Они встретились горящими глазами, лишь чуть-чуть отличающимися оттенком синего. Иоахим нахмурился, размахнулся и ударил слева, промазал, затем сделал выпад вправо. Как только оружие противника наклонилось к песку, Валериан подпрыгнул и приземлился так, что середина копья оказалась между его ног, при этом нимф заехал локтем в нос Иоахима. Кровь брызнула фонтаном, раненый завопил, поскользнулся и упал, оказавшись вне досягаемости короля, при этом разбрасывая песок во все стороны.

— Вставай, — приказал Валериан.

— Ты за это заплатишь. — Его кузен вскочил на ноги и побежал прямо к нему, размахивая оружием.

Валериан быстро развернулся и закрылся щитом. Его мышцы уже начали гореть, а по лицу и груди градом катился пот. Дышал он неглубоко и прерывисто. Черт побери! Если так пойдет и дальше, он быстро лишится всех своих сил. Вот что с нимфом делает целибат.

Судя по всему, Иоахим тоже устал. Он нацелился вверх, собираясь проткнуть плечо короля ударом копья снизу, но Валериан ударил противника по запястью, заставив кузена уронить оружие. Оказавшись в невыгодном положении, Иоахим бросился вниз, перекатился и потянулся за копьем. Схватив его ровно посредине, он начал плавно поднимать оружие. Но Валериан уже был рядом и, наступив на копье кузена, сломал оружие пополам.

Зарычав, Иоахим ударил ногой по запястью Валериана и выбил у него копье из рук. Мужчины отпрыгнули друг от друга и вынули мечи из щитов.

Иоахим, по лицу которого стекала кровь, бросился вперед, решительно размахивая мечом. В воздухе слышался пронзительный свист, как перед началом боя. Валериан не успел вовремя пригнуться, так как от усталости стал двигаться медленнее. Меч вонзился в его предплечье. Нимф почувствовал жалящую боль и жжение разорванной плоти, но не подал вида и не позволил ране еще больше повлиять на свою подвижность.

Он ударил вниз, потом вверх, размахнувшись до того, как кузен успел парировать выпад. Кончик меча просвистел рядом с лицом Иоахима, и тот побледнел. Затем приподнял свой щит и взмахнул им, надеясь поразить и вторую руку короля. Острые крылья порезали кожу, но Валериан использовал силу инерции, чтобы развернуться и вонзить клинок в бедро противника.

Его кузен заорал и упал на колени в песок.

— Вставай! Я еще с тобой не закончил, — прорычал Валериан.

Стиснув зубы, Иоахим с трудом поднялся. Он все еще сжимал меч и щит. Его взгляд был полон мрачной ярости, а губы надулись, выражая его жажду власть.

— Я тоже с тобой еще не закончил.

Отбросив щит, он вытащил второй кинжал из ножен на боку.

Валериан тоже отбросил свой щит. Бродерик бросил свой кинжал в протянутую руку короля, который с легкостью поймал его за рукоятку. Теперь у обоих противников было по два клинка.

Воины сразу же бросились друг на друга. Сначала схлестнулись мечи, потом — кинжалы, превращая бой в смертельный танец хитрости и ловкости. Валериан развернулся, орудуя двумя клинками, пригнулся и сделал очередной выпад.

— Я должен был родиться у твоего отца и стать королем, — задыхаясь и уворачиваясь от клинков, заявил Иоахим.

— У Богов иное мнение на этот счет. — Удар, разворот, удар.

— Я был рожден повелевать.

— С рождением не поспоришь, но тебе не суждено повелевать. На этом месте должен был быть Веррин, и мы служили бы ему, но он умер. Мой отец скончался, поэтому остаюсь только я. И пора бы тебе уже смириться с этой мыслью.

В этот момент острие меча короля вонзилось в бок Иоахима, тот закричал и снова рухнул на колени. Валериан по инерции не успел отвести свой второй клинок. Правда, он сомневался, что сделал бы это, даже если бы мог. Ему удалось изменить лишь угол направления удара, и кинжал вонзился в грудь Иоахима, пройдя близко к сердцу, но не задев его. Серебристый клинок легко проскользнул через звенья доспехов. Иоахим, изо рта которого текла струйка крови, ловил ртом воздух.

Над ареной повисла полная тишина.

Валериан, тяжело дыша, выпрямился.

— Почему… ты… оставил… мне… жизнь? — захлебываясь, спросил Иоахим. — Тебе… следовало… пронзить… сердце.

— Ты будешь жить и сожалеть о содеянном, — холодно ответил Валериан так, чтобы все услышали. — Если ты еще раз бросишь вызов мне за право быть королем, то я убью тебя, не моргнув и глазом. Не колеблясь. Без сострадания. И мне плевать, что ты мой родственник и что прежде мы были друзьями.

Голова Иоахима склонилась на грудь, а глаза — закрылись. На его покрытом кровью лице сгустились темные тени, а затем он потерял сознание и рухнул на арену, засыпав песком сапоги Валериана.

Воткнув кинжал рядом с телом кузена, Валериан развернулся и оглядел толпу воинов, разинувших рты от изумления. Возможно, они ждали, что король убьет своего двоюродного брата. А некоторые наверняка хотели увидеть, как Валериан нанесет последний, смертельный удар.

Он встретился глазами с Шей и мысленно воскликнул: «Моя! Теперь она принадлежит мне». Никто теперь не мог этого отрицать.

Настал его черед удивляться. А может, ужасаться? Валериан сознавал, что, наверное, представляет собой еще то зрелище: руки, ноги и лицо покрыты песком и кровью. К вискам прилипли мокрые от пота волосы.

Скорее всего, жители поверхности не дерутся так яростно, но король не жалел о том, что сделал. Шей принадлежит ему, она останется здесь и будет жить с ним, так что лучше ей научиться принимать его стиль жизни.

Он с трудом отвел глаза от Шей и обвел взглядом лица всех присутствующих мужчин.

— Кто-нибудь еще хочет бросить мне вызов?

Ответом ему была тишина. Валериан прошелся перед строем воинов со словами:

— Ну же, сейчас самое подходящее время бросить мне вызов.

Но никто не выступил вперед.

Король остановился и сжал руки в кулаки.

— Значит так, сим я предъявляю права на Шей Октавию Холлинг, мою женщину. Мою суженую. Мою королеву. Тот, кто посмеет подвергнуть сомнению мой указ, на себе прочувствует остроту моего меча.

Шей стала что-то кричать сдавленным голосом, а Валериан подошел к Бродерику. Он пока не мог снова смотреть на свою суженую. Он не был готов увидеть выражение ее лица. Что она чувствует? Ярость? Злость? Отвращение? Валериан пока был не готов узнать, о чем думает Шей.

Бродерик откашлялся.

— Что нам делать с Иоахимом?

— Молиться, что Асклепий и его две дочери почтут нас своим визитом.

Эти слова были скорее данью привычки: когда нимф был ранен, то жители Атлантиды молились богам исцеления, хотя те уже много-много лет не обращали на это никакого внимания. Никто не знал, почему боги их покинули на произвол судьбы.

Валериан хотел заставить кузена страдать, но убивать его он не собирался.

Король снова окинул взглядом публику и спросил:

— Есть ли среди вас целитель?

Через пару минут молчаливая, темноволосая женщина Шивона сделала шаг вперед. Она робко подняла руку, глядя на короля полными слез глазами. Валериан кивнул и повернулся к Бродерику:

— Перенеси Иоахима и проводи целительницу в помещение для больных. Ей позволено лишь перевязать его. Проследи, чтобы она не занималась с ним сексом. — В противном случае Иоахим быстро исцелится и позабудет о своих ранах. До этого поединка Валериан хотел позволить кузену быстро восстановиться. Но сейчас его мнение изменилось. У Валериана сейчас просто нет времени, чтобы разбираться с неприятностями, которые наверняка устроит Иоахим.

Бродерик кивнул.

Не сказав больше ни слова, Валериан схватил Шей за руку и потащил ее в коридор.

Теперь она принадлежала ему по-настоящему, и на этот раз он обязательно убедит ее в этом.




Глава 13


Посейдон скучал.

Он был богом моря, повелителем рыб, русалок и океанских волн — и он скучал. В последнее время даже штормы и разрушения, что Посейдон сам же и вызывал, не могли развлечь его. Люди кричали, умирали, бла-бла-бла.

Возможно, бог моря побеспокоился бы о смертных, если бы они не забыли о его существовании. Но люди больше не прислуживали Посейдону, не почитали его — а ведь должны были бы. В конце концов, именно бог моря помогал при создании этой неблагодарной расы.

Посейдон провел пальцами по легким струйкам, вьющимся вокруг него. Должно же существовать хоть что-то, способное побороть это постоянное чувство апатии. Может, создать ураган или цунами. Нет, это скучно. Несколько последних ураганов навевали лишь зевоту. Развязать войну? Тоже нет. Слишком много усилий ради ничего не стоящего результата. Оставить воды и подняться на Олимп? Нет. Другие боги были столь эгоистичными и жадными, что Посейдон не хотел иметь с ними дело.

Так чем же ему заняться? Единственное место, на которое распространялось влияние бога — это земля и Атлантида, подумал он… и резко выпрямился. Вот оно. Или… Нет, точно. Впервые за долгое время, показавшееся Посейдону вечностью, он испытал волнение. Бог моря годами не обращал внимания на Атлантиду и ее народ. Просто проходил мимо, думая — возможно, даже надеясь — что они уничтожат себя сами, и Посейдону не придется больше цепляться взглядом за то, что вызывало у него чувство омерзения. Но вместо этого, Атланты процветали, и бог оставил их в покое, ибо они подчинялись законам, что он установил на их земле. Более того, Посейдон был абсолютно поглощен процессом создания людей и забыл о расах подводных существ, доводя до совершенства формулу смертного человека.

Да, давно пора проверить, как там поживает Атлантида и ее жители.

Посейдон не смог удержаться от улыбки.




Шей видела перед собой только спину Валериана, пока он вел ее через дворец, тем же путем, что и ранее. Девушка не протестовала. Напряженные бугры мускулов перекатывались под обнаженной кожей плеч мужчины. Смесь крови и прилипшего песка разрисовала причудливыми кругами и полосками все тело короля нимф.

Валериан едва не убил человека. Более того, собственного кузена. На самом деле, возможно, все же убил, если инфекция попала в раны Иоахима. Король нимф пошел на это без всяких колебаний. Без угрызений совести. Девушка видела удар Валериана, но даже не вздрогнула.

Слишком сильным оказалось ее облегчение при мысли, что именно он победил и остался в живых.

Бой напоминал сцену из фильма. Валериан двигался грациозно, плавно, каждый его шаг был сложен, красив и смертоносен в равной степени. Настоящий зловещий балет. Сердце неровно билось в груди Шей, а затем замерло, когда Валериана ранили. Девушку поразила ярость, которую она в тот момент чувствовала к Иоахиму.

А еще ее поразил страх, который она испытала за Валериана.

Шей следовало убежать и спрятаться, чтобы не видеть это безумие. Но она осталась на месте. И не потому, что пообещала Валериану — по мнению Шей, обещание, вырванное силой, ни к чему не обязывает — а потому, что ей стал жизненно важен исход этой битвы.

«Настоящим я провозглашаю Шей Октавию Холлинг своей женщиной. Своей подругой и королевой», — произнес Валериан.

Его слова всплыли в памяти девушки, заставляя затрепетать так же, как тогда на арене. Они не взволновали Шей в той мере, в которой должны были бы. На самом деле, эти слова вообще ее не взволновали. Девушка лишь почувствовала дрожь — и она едва не зарычала от одного воспоминания — удовлетворения.

В этот момент Валериан запнулся о собственные ноги. Мужчина быстро выпрямился, но этого хватило, чтобы Шей вернулась к настоящему.

— Ты ранен, — произнесла девушка, словно он сам об этом не знал.

Ее беспокойство за Валериана возросло вдвое.

— Тебе нужен доктор.

Воин не обернулся.

— Ты исцелишь меня.

Такая мысль выглядела трогательной и возмутительной одновременно.

— Я ничего не смыслю в заживлении ран.

— Я тебе доверяю.

Почему? Шей сама-то себе не доверяла. Особенно рядом с ним.

— От меня может быть больше вреда, чем пользы.

— Шей, — произнес Валериан с явным раздражением, — так или иначе, ты единственный человек, чьих прикосновений я желаю.

Ну, если так…

— Хорошо. Но когда умрешь, передай Богу, что я тебя предупреждала.

Плечи мужчины затряслись, и Шей услышала его грудной негромкий смех. Невольно губы девушки растянулись в полуулыбке, и Шей позабыла о тревогах. Ей нравилось, когда Валериан смеялся.

— Ты пытался спасти Иоахима, — спросила девушка, — или же случайно промахнулся мимо его сердца?

Услышав вопрос, мужчина напрягся.

— Я никогда не промахиваюсь мимо намеченной цели.

Определенно, мужская гордость была одинакова и у нимф, и у людей.

— Что если Иоахим снова бросит тебе вызов? Если в следующий раз сжульничает и ударит тебя исподтишка?

— Он этого не сделает.

— Почему ты так в этом уверен? — настаивала Шей.

— Иоахим проиграл. Он показал себя более слабым воином. Убьет он меня в будущем или нет, его никогда не примут, как лидера.

— О!

Шей еле смогла выдавить из себя этот односложный ответ, настолько ее огорчила мысль о возможной смерти Валериана.

— Более того, — продолжил мужчина, не заметив ее реакции, — Иоахиму нет смысла умирать за тебя теперь, когда ты стала моей женщиной, и это главная причина, почему я сражался с ним.

Дрожь пробежала по телу Шей.

— Я не твоя женщина.

— Прекрати эти споры, Лунный Лучик. Они будут только смущать тебя, когда ты, наконец, признаешь, что любишь меня.

Шей фыркнула, но быстро сменила тему. Его слова казались чересчур… пророческими.

— Куда ты меня ведешь? — спросила девушка, рассматривая освещенный факелами коридор со знакомыми стенами, испещренными царапинами и трещинами.

Внезапно Шей узнала место, и осознание происходящего оглушило ее, а каждая молекула воздуха в легких, казалось, замерзла.

— Нет!

Пауза. Вздох.

— В мою спальню, — неохотно признался Валериан. — Да.

Живот Шей сжался от внезапно нахлынувших эротических ощущений. Валериан. Кровать.

Черт. Нет.

Девушка снова затрепетала.

— Собираешься запереть меня внутри? — выдавила она дрожащим голосом.

— Нет.

В одном этом слове прозвучало больше решимости, чем Шей слышала за всю свою жизнь.

— Ч-что ты собираешься со мной сделать?

В глубине души, девушка уже подозревала, что в ответ услышит…

— Заняться с тобой любовью, Лунный Лучик. Я собираюсь заняться с тобой любовью.

— Нет, нет. Нет! — Шей уперлась пятками в пол из полированного черного дерева, заставив мужчину резко остановиться. — Я против. Слышишь? Против!

Валериан медленно повернулся к ней лицом. Он не выпустил руку девушки из своих пальцев. Полные губы мужчины сжались в твердую линию, лицо, словно высеченное из камня, хранило жесткое выражение.

— Меня ранили, — произнес Валериан так, будто Шей стоило бы догадаться, почему ему важно сейчас переспать с ней.

Девушка сердито посмотрела на воина снизу вверх.

— Я знаю, что ты ранен. Я сама тебе об этом сказала. Но ты должен знать, что рискуешь заработать еще больше ран, если попытаешься затащить меня в постель.

— Я ранен, — повторил Валериан. — Секс придаст мне сил. Я исцелюсь быстрее, если овладею тобой.

Шокированная, Шей поперхнулась, в ее горле заклокотало.

— Ну, можешь умереть, мне-то что за дело. Я не позволю тебе… — девушка нервно взмахнула рукой, — овладеть мной.

— Ты узнаешь, что я — изумительный любовник, — улыбка приподняла уголки губ Валериана. — Уверяю тебя.

— Нет.

— Шей, — умасливал ее мужчина, — мой сладкий Лунный Лучик.

— Валериан, — отрывисто произнесла девушка, — ты — развратник.

Мускул дрогнул под глазом воина.

— Ради тебя я отослал прочь всех женщин. Я при всех провозгласил тебя своей королевой.

— Хочу сразу заметить, что мне до лампочки, и мой ответ — нет.

Если Шей раньше думала, что у Валериана было жесткое выражение лица, то теперь она поняла ошибочность подобного предположения. Глаза мужчины превратились в озера из бирюзового льда, ноздри расширились. Скулы обозначились так четко, будто их вырезали из стекла.

— Я могу заставить тебя умолять об этом.

Шей задрожала от волнения, но смогла произнести:

— Я никогда ни о чем не умоляю.

Валериан долго молча смотрел на девушку, затем провел рукой по волосам, отчего несколько светлых прядей упали на лицо воина. Незнакомая часть ее — часть, что за последние дни все чаще проявляла себя — побуждала девушку приблизиться и мягко убрать эти пряди с прекрасного лица мужчины. Да, он мог заставить ее умолять. Вот. Она это признала. Шей все еще ощущала во рту декадентский вкус поцелуя Валериана, прикосновение его губ глубоко отпечаталось в ее памяти. Но девушка должна сопротивляться воину. Должна бороться с ним.

Должна, в конце концов, сбежать от него.

Однако прежде чем Шей успела сделать хотя бы шаг, Валериан наклонился к ней и провел языком по губам девушки, словно точно знал — знал, черт его побери — какие порочные мысли витали в ее голове, и собирался использовать их всеми доступными способами. Любые мысли о побеге испарились.

— Ты нужна мне, Шей. Больше, чем кто-либо за всю мою жизнь.

Только Валериан разговаривал с ней таким голосом. Низким, глубоким, теплым и сладостным. Словно мысль о ее изнасиловании была для него величайшим счастьем. Словно, в его фантазиях, Шей уже лежала обнаженная, а он проникал в ее тело. Девушке нечего было ему ответить — потому что ни один возможный ответ ее не устраивал.

Молчание снова повисло между ними; но на этот раз оно было сознательным, тяжелым. Искушающим. Валериан выжидал, давая время ее разуму бороться с телом за превосходство. «Оставайся сильной. Будь холодна». Если Валериан коснется ее… Минутку. Он прямо сейчас касался девушки, и ей было хорошо.

Шей вырвала руку из пальцев воина и отступила, не заботясь о том, что ее поступок выглядел трусливым.

— Я промою твою рану, но на этом все. Ничего больше. Понимаешь?

Валериан размышлял над ее словами, глядя в глаза Шей и пытаясь понять причину принятого ею решения.

— Ты противишься мне, потому что я едва не убил человека?

— Нет, — призналась девушка.

— Тогда почему? Некоторые женщины ненавидят насилие. Некоторым оно кажется возбуждающим.

Шаг за шагом, воин все ближе подходил к Шей.

— К какому типу относишься ты?

— Ни к какому, — отрезала девушка, отступила назад и уперлась спиной в стену.

Дыхание давалось Шей с трудом.

— Просто ты… — «Скажи это, причини ему боль» — мелькнула мысль, — ты мне не нравишься.

Валериан замер и резко закрыл рот. Может, она задела его чувства, а может, и нет. Но уж точно причинила боль себе. От такой лжи желудок девушки болезненно сжался, а горло сдавило.

— Тогда ладно, — произнес Валериан невыразительным голосом. — Я позволю тебе заняться моими ранами. Обе мои руки нуждаются в уходе.

«Будь небрежной, естественной».

— Вот уж спасибо. За то, что позволяешь мне это сделать.

Шей фыркнула, надеясь, что выглядит совершенно равнодушной. Но пока она будет заниматься ранами Валериана, станет ли он «случайно» касаться ее? Будет ли его горячее дыхание ласкать ушко девушки, ее кожу, а полный неистового желания взгляд пожирать ее тело?

— Но никаких… ласк.

Потому что иначе возникал вопрос получше: а сможет ли Шей устоять?

Решимость девушки уже пошатнулась. Возможно, в конце концов, это не очень разумная мысль — поиграть в доктора. Шей нужно быть во всеоружии. Как она подозревала, находиться рядом с Валерианом — это все равно, что накачаться героином. Вызывает привыкание, смертельно и совершенно глупо. Если ей удастся выдержать эту первую, пробную дозу, то дальше Шей уже не сможет отказаться. Поэтому, когда девушка подлатает воина, она должна уйти с чистой совестью.

«Но ты уже попробовала. Помнишь тот невозможно страстный поцелуй?» Заткнись!

— Пока ты мне помогаешь, — ответил Валериан, — я не стану тебя ласкать. Но, тем не менее, если ты передумаешь и захочешь моих ласк, тебе стоит только сказать мне.

Не дав ей времени ответить, мужчина схватил Шей за руку, развернулся и снова устремился вперед. Из-за его последних слов, что еще звенели в ушах девушки, она ощущала контакт между ними каждой клеточкой своего тела. Мягкость против бессердечия и жестокости.

— У тебя есть Неоспорин? — спросила Шей, пытаясь прогнать из головы все мысли о сексе.

— Понятия не имею, так как не знаю, что это такое.

Когда волосы Валериана намокали, они начинали слегка завиваться, вдруг заметила Шей. Затем, девушка нахмурилась. С чего ее должны волновать его глупые волосы?

— Это лекарство, для твоих ран.

— Я достану все, что тебе надо.

Они подошли к порогу комнаты, и Валериан свободной рукой откинул в сторону легкую белую ткань.

Мужчина вошел внутрь, Шей следовала за ним по пятам. Хотя комната находилась в одном коридоре с той, где спала девушка, это помещение выглядело более мужским, представляя собой смесь поля боя и зоны отдыха. Широкая кровать занимала огромное пространство. На ней лежали смятые фиолетово-золотые простыни, еще хранившие отпечаток крупного мужского тела. Позолоченная броня и оружейный арсенал висели на рубиновых крюках. Разноцветные блики плясали на стенах, словно бриллианты в бокале.

В стороне поднимался клубами пар над небольшим бассейном, завиваясь вокруг лепестков цветов, что плавали на поверхности. Это был очень женский нюанс, и Шей знала, что Валериан тут ни при чем. Должно быть, ванну готовила одна из его многочисленных любовниц.

— Это твоя основная спальня? — спросила девушка.

— Да.

Валериан отпустил ее руку.

Шей медленно огляделась.

— Я заметила дыры в некоторых стенах, словно из них что-то выковырнули. Драгоценности, да? Такие, как эти?

— Да, — ответил Валериан.

— Тогда почему эта комната осталась нетронутой? И другие, принадлежащие тебе, как та, в которой я спала?

— После того, как мы захватили дворец, я принял меры, чтобы эти помещения оставались подобающими моему статусу.

В его голосе не было ни капли самодовольства или гордости. Только констатация факта.

— Я смотрю, ты не очень-то высокого о себе мнения.

Валериан жадно взглянул на свою женщину. Затем, так же жадно — на постель. Широкую, манящую. Фиолетовые простыни с золотой отделкой. Мужчине хотелось видеть на них Шей — распростертую, открытую его взору. Его прикосновениям. Находиться в спальне, рядом с кроватью и поблизости с Шей — все это образовывало опьяняющую диллему.

И зачем только он пообещал не ласкать девушку, пока она будет заниматься его ранами?

Валериану никогда прежде не приходилось соблазнять женщин. Они всегда желали воина, и дополнительные стимулы просто не были нужны. Шей же приводила его в недоумение. В то время как Валериан жаждал ласкать каждый сантиметр ее тела, девушка постоянно отталкивала воина. Тогда как должна была желать его сильнее, чем любая женщина в мире.

Как долго тело Валериана сможет выдерживать эти отказы?

Недолго, подозревал мужчина.

Он взял чистые тряпки, чашу с горячей водой, кувшин с дезинфицирующим маслом и пузырек с исцеляющим песком из Леса Драконов. Затем, разложил все это на подносе. И все это время Валериан чутко прислушивался к каждому движению Шей на случай, если она решит побежать к дверям. Удивительно, но девушка этого не сделала. Она продолжала стоять точно там, где он ее оставил, посреди комнаты, оглядываясь по сторонам.

Их взгляды встретились, и Валериан подошел к девушке. Боги, как же она прекрасна. Светлые волосы Шей были переброшены через плечо, словно дивная соблазнительная завеса. «Поцелуй ее». Вместо того, чтобы передать поднос в протянутые руки девушки, Валериан наклонился вперед, медленно, давая Шей достаточно времени, чтобы понять его намерения.

Мужчина не мог устоять перед соблазном. Он должен был остановиться, но не имел сил сделать это. «Никаких ласк», — оправдывался перед собой Валериан.

Его губы легко коснулись губ девушки. Нежный поцелуй, без языка, но от этого не менее возбуждающий. Сладкий свежий аромат Шей заполнил ноздри Валериана, когда он поймал губами тихий вздох девушки.

— Спасибо, что помогаешь мне, — произнес мужчина голосом таким же нежным, как и его прикосновения.

Глаза Шей расширились, и на секунду в них мелькнул страх. Она испугалась Валериана? Или самой себя?

— Я не славлюсь своей добротой, — предупредила Шей.

Ее голос дрожал.

— Так что прибереги свою благодарность для других, — добавила она.

Валериан сдержал улыбку и выпрямился.

— Тогда чем ты славишься, мой маленький Лунный Лучик?

— Своей стервозностью, — прикусив губу, девушка забрала поднос из рук воина и развернулась.

— Насколько я понимаю, это не комплимент?

Шей передернула плечами, устремившись к аметистовому сундуку.

— Кому как.

Она поставила поднос на крышку.

Валериан объяснил девушке, как использовать каждое из лекарств, а затем поднял один из стульев, стараясь не кривиться от боли, и поставил его рядом с Шей.

— Ты стараешься казаться людям холодной и бесчувственной. Ты даже изо всех сил пыталась убедить в этом меня. Много раз. Почему?

Девушка сжала губы и махнула рукой в сторону стула.

— Просто сядь и заткнись. Когда я была ребенком, мамочка водила меня к профессиональным психиатрам, так что мне здесь не нужен диагност-любитель.

— Расскажи мне, — настаивал Валериан.

Мужчина остался стоять. Шей могла думать, что хочет быть хладнокровной, но он иногда замечал проявления тепла и нежности, которые девушка так отчаянно пыталась скрыть. Воин обратил внимание, что иногда Шей как-то колеблется, прежде чем нанести очередное оскорбление, словно ей приходится заставлять себя говорить это. А когда девушка говорила о своей неуживчивой натуре, в ее карих глазах была тоска, мольба, в которой она еще не могла признаться.

— Да не о чем там рассказывать, на самом деле. С годами я поняла, что эмоции приносят только боль и огорчение.

Шей надавила на плечо мужчины. Ее сила не шла ни в какое сравнение с его, однако, Валериан покорно опустился на стул.

Отчего-то пальцы Шей дрожали, когда она счищала темный песок с его плеча, осторожно, избегая прикасаться к ране. Воин вздрогнул, когда его тело пронзила острая боль.

Валериан нахмурился.

— Мне не придется мучиться, если ты просто примешь неизбежное и займешься со мной любовью.

— Не веди себя, как ребенок. Я уже сказала, что не соглашусь на подобное, — Шей смочила одну из тряпок в масле. — Как приятно пахнет. Что это?

— Думаю, твой народ назвал бы это мылом.

— Но наше мыло не пахнет орхидеями и волшебными водопадами.

Валериан повернул голову и посмотрел на Шей.

— Ты хочешь убедить меня в своем равнодушии, а сама наслаждаешься восхитительными ароматами.

Нахмурившись, девушка шлепнула ткань на его рану. Валериан рассмеялся, когда увидел такие знакомые признаки грядущей вспышки ярости. Когда холодность Шей оказывалась под угрозой, девушка становилась раздражительной.

Мягко протирая кожу вокруг раны, смывая пот и грязь, Шей неохотно признала:

— А ты был там хорош, на поле боя.

Все веселье Валериана быстро испарилось, он был поражен. С губ мужчины даже сорвался вздох облегчения. Возможно, насилие не настолько смущало Шей, как он опасался. Воин обрадовался, ведь это означало, что девушка, возможно, легче смирится с новой жизнью здесь, среди непрекращающихся сражений.

— Мужчины на поверхности могут драться на мечах?

— Нет. Не без последствий.

— В смысле?

— На поверхности, если один мужчина покалечит другого, как ты сегодня, то его схватят и посадят в тюрьму. Если пострадавший умрет, то виновного осудят.

Валериан прокрутил ее объяснение в голове.

— А если мужчина защищает себя или тех, кто ему дорог?

— Тоже накажут, просто не так сурово. Люди в моем мире судятся по самым дурацким поводам, какие только можно себе представить. Я слышала об одном случае: один мужчина пытался ограбить дом другого. Потом вор, убегая, упал с крыши и подал в суд на владельца дома. И он действительно выиграл дело. Ну не бред ли?

— Не думаю, что мне понравилось бы жить на поверхности.

— Ну а мне нравится, — парировала Шей.

Валериан вздохнул.

— Этот порез довольно глубокий, — пробормотала девушка, осторожно ощупывая края раны. — Думаю, тебе нужно наложить шов.

Мужчина закусил губу, стараясь не вздрогнуть от боли. Прежде ему никогда не приходилось возиться с ранами. Сразу после сражения Валериан занимался любовью с какой-нибудь женщиной, и повреждения исчезали сами по себе.

— То, что мне действительно нужно — это секс.

Мужчина старался, чтобы голос звучал обольстительно, но тон получился укоризненным.

— С тобой.

Шей нахмурилась, продолжая осторожно очищать рану.

— Я скорее схожу, приведу тебе одну из тех женщин.

Едва произнеся эти слова, девушка сжала губы. Смесь ярости и беспокойства — а вдруг он примет ее предложение? — мелькнула на лице Шей.

— Ах, мой Лунный Лучик. Когда ты запомнишь, что спать я буду только с тобой?

Девушка расслабилась, черты ее лица смягчились.

— Угу, а когда ты, наконец, запомнишь, что я не сплю с кем попало?

— Разве я еще не объяснял, что ты моя подруга? — Валериан не хотел больше выслушивать ее протестов и быстро добавил: — Глупо возражать.

— Подруга — это добровольный партнер, так? Думаю, мы оба знаем, что я не здесь не по своей воле. И я не партнер. Или королева. Никакая я не королева.

Не в силах удержаться, Валериан подхватил кончики ее шелковистых прядей и пропустил между пальцами. Он поднес волосы девушки к носу и вдохнул аромат. О, милые небеса.

— Ты так сладко пахнешь.

— Не могу сказать о тебе того же.

Валериан не обиделся.

— Мне определенно нужно помыться. Не присоединишься ко мне?

Шей задрожала, и тряпка выскользнула из ее рук на пол.

— Проклятье. Перестань говорить такие вещи.

— Почему? Я хочу тебя. И, в отличие от тебя, не отрицаю своих желаний.

— Да, я уже поняла.

Наклонившись, Шей подобрала тряпку и швырнула ее в пустой камин. Затем взяла чистый кусок ткани, и насыпала немного песка на раскрытую ладонь.

— Ты ведь понимаешь, что я сейчас приложу песок к открытой ране, так?

— Да.

— И, тем не менее, хочешь, чтобы я это сделала?

Валериан слегка нахмурился.

— Разумеется.

Шей неверяще покачала головой, затем пожала плечами.

— Ну и ладно. Тебе потом мучиться от заражения.

Но на секунду она заколебалась, прежде чем высыпать песчинки на его рану.

Долгое время Валериан ничего не говорил. Он сосредоточился на дыхании и осторожно повел плечом. Затем сконцентрировал свое внимание на лице Шей, которая прикусила зубками нижнюю губу. Член мужчины становился все тверже и тверже.

— Желания естественны, Лучик, — произнес воин. — Чем больше их отрицаешь, тем они сильнее. Пока не становятся единственным, о чем ты можешь думать, всем, что ты видишь.

— Остановись, — голос Шей дрогнул, и Валериан понял, что его слова не оставили ее безучастной.

Соски девушки затвердели и проступали сквозь ткань ее рубашки.

— Не пытайся вовлечь меня в беседу по поводу желаний, ладно? Мне это не интересно.

Валериан взял ее за руку, успокаивающе обхватив тонкие пальчики девушки. По-прежнему никаких ласк, заверил себя мужчина. Он притянул Шей к себе. Ее взгляд скользнул к его рту, затем к его эрекции. Удивленный вздох слетел с губ девушки.

— Ты права, — произнес Валериан.

Он так отчаянно нуждался в Шей.

— Нам не следует об этом говорить. Мне следует показать тебе это. Попроси, чтобы я показал тебе, Шей. Попроси.

Внезапно, охваченная паникой, девушка отскочила от воина к стене, где схватила один из небольших мечей. Она выставила оружие перед собой, невероятно похожая на королеву-воительницу — как бы отчаянно Шей ни утверждала, что не является таковой.

— Нет. Нет! Ты меня слышал?

Шей боролась с желанием к Валериану с тех пор, как он сел перед ней. И каждый раз, когда воин касался девушки, смотрел на нее, заговаривал с ней, решимость Шей понемногу таяла.

Мужчина застыл на месте, надев на лицо маску безучастия. Только глаза выдавали чувства Валериана. В его взгляде горело желание, ярость и разочарование.

— Очень хорошо, — произнес воин. — Сегодняшний день за тобой. Я не коснусь тебя.

Нет, взмолилось ее тело. Не слушай меня. Борись со мной.

— Спасибо.

Она должна оставаться сильной. Шей не могла сдаться. Последствия будут слишком серьезны.

Они смотрели друг на друга, сойдясь в молчаливом поединке.

— Тем не менее, завтрашний день принадлежит мне. Ты больше не станешь отвергать меня. Понимаешь?

Шей сглотнула, не осмеливаясь заговорить.

— Если попытаешься сбежать из этой комнаты, то пожалеешь.

Валериан встал и направился прямо к выходу, ни разу не обернувшись.




Глава 14


Доктор Бренна Джонстон пыталась закрепить черные локоны своих волос на макушке головы с помощью тонкой полоски ткани. Как всегда несколько коротких завитков выбились из прически и упали с висков.

«И как меня угораздило оказаться в подобной ситуации?»

Ее взгляд опустился на мужчину, без сознания лежавшего на сапфировом шелке кровати. Его прекрасные темные волосы рассыпались по могучим плечам. Ресницы отбрасывали тени. Нос был с небольшой горбинкой, губы полными.

Он был похож на падшего ангела.

На умирающего, окровавленного, охваченного болью падшего ангела.

Из глубоких ран на его груди и бедре сочилась кровь. Насколько она видела раньше, его кожа в нормальном состоянии была смуглой и загорелой. Сейчас она была бледной, с синим оттенком, потому как он находился в состоянии легкого шока. Она была хирургом, и предпочла бы, чтобы у нее были ее инструменты из ее больницы, с ее медсестрами. А не банки с маслом и песком, которые ей дали, не эта нестерильная среда и не этот охранник, стоящий над душой у двери. Все же Бренна не могла позволить умереть своему пациенту. И не даст ему умереть.

Она находилась в ужасе с тех пор, как эти гигантские, неуклюжие чудовища захватили ее, но впервые с тех пор, как она попала сюда… чтобы это ни было, она смогла взять себя в руки. Была сама собой. Уверенной в себе, находясь в своей стихии.

Бренна, жестом подозвала стражника, стоявшего у двери, и он подошел к ней. Она не отступила, заставила себя твердо стоять, пытаясь жестами объяснить то, что ей было нужно.

Его лицо отразило смущение, и он поднял руки, велев ей остановиться. — Я не понимаю, что ты хочешь. Ты не можешь говорить?

Она вздохнула про себя. Ее голосовые связки были серьезно повреждены несколько лет назад. Снаружи не было никаких шрамов; нет, ее шрамы были внутри. Она подверглась нападению, размытое, затененное, ненавистное воспоминание, которому она не могла позволить возродиться в данный момент, если она надеялась выполнить свои обязанности, и хотя она могла говорить, ее голос был… уродливым.

— Игла, — прохрипела она. — Нитка. — Первобытный человек, которым он, очевидно, был, вероятно, не отличил бы скальпель от ножа для масла. — Инструменты для операции.

Он скривился от грубого, ломаного звука, но кивнул и побежал исполнять поручение. Вернувшись, некоторое время спустя, он передал ей черную сумку. Открыв ее, внутри она обнаружила бронзовый скальпель, длинные, тонкие крючки и несколько железных игл.

— Огонь, — сказала она. — Горячую воду.

Поняв, что она просит, он схватил горящий факел со стены и кинул его в очаг. Пламя быстро пожирало лежавшие внутри поленья, треща и разгораясь все сильнее. После того, как он принес чашу с водой, она прокалила инструменты над огнем.

Когда все было стерилизовано настолько, насколько это было возможно в этих условиях, а ее руки были начисто вымыты, она, наконец, подошла к своему пациенту, готовая приступить к работе. Он все еще не двигался и не издавал ни единого звука. Его черты лица были расслабленными, естественными.

Это одновременно поднимало ей настрой и вызывало беспокойство. «По крайней мере, он не будет чувствовать боли от иглы. Но такой глубокий сон…» Бренна расправила плечи и принялась за работу. Она разрезала его штаны, прочистила зияющие раны на ногах и груди, и сделала все возможное, чтобы восстановить разорванную плоть, которая была в лучшей форме, чем она смела надеяться. Казалось все легко, казалось все быстро, но не отходила от него в течение нескольких часов, пока на ее коже не выступил бисером пот. Ближе к концу, ее руки уже тряслись от усталости, и ломило спину.

Но это нужно делать. Она бы хотела сделать ему переливание крови, но понимала, что здесь это невозможно. Мужчина, который выбрал ее прошлой ночью, Шивон, пытался облегчить ее страдание, объясняя, где она, и зачем ее сюда привели. Конечно же, его объяснение только усилило ее панику.

Нимфы. Атлантида. Секс. Сначала она не хотела верить ему. Однако, после всего того, чему она стала сегодня свидетелем, она недолго мучилась сомнениями. Поединки на мечах и украшенные драгоценными камнями стены. Шелковые подушки, разбросанные у каждой стены, и воины занимающиеся сексом прямо на них. Русалки и кристальный потолок, производящий свет. Женщины, сходящие с ума, становясь голодными до секса.

Шивон ожидал, что она также с легкостью (и энтузиазмом) ответит ему. Каким же было его удивление, когда она встретила его пощечинами и пинками — и стыдно признаться — она разревелась. Но, в конце концов, он оставил ее в покое. Он был странно… милым во всей этой ситуации. И на удивление покровительственным.

Тем не менее, он уже пожалел о своем выборе; должен был пожалеть. Этим утром она мельком видела других воинов (обнаженных) в своих постелях со своими избранницами (также обнаженными). Некоторые из них спали. Шивон, должно быть, хотел того же самого для себя, но она не могла ему этого дать. Просто не могла.

Бренна только позволила ему забрать себя, чтобы увести ее подальше от большой толпы мужчин. С одним воином она могла (возможно) драться. Но со всеми ними? Ну нет.

Она вздохнула. В течение последующих нескольких часов она оставалась рядом с мужчиной, который был в бессознательном состоянии, насколько она помнила, его имя было Иоахим, обтирая теплой, влажной тряпкой его лоб и делая все, что в ее силах, укрывая его и ограждая от переохлаждения. Из-за того количества крови, что он потерял, Иоахим был чувствителен к гипотермии[4 - Гипотермия — переохлаждение, понижение температуры тела у человека в результате отдачи тепла, превосходящей его образование в организме.].

— Бренна, — внезапно услышала она голос Шивона от двери. Он звучал с надеждой. — Пришло время, чтобы я отвел тебя в свою комнату.

Ее сердце ринулось вскачь. «Сохранять спокойствие». Медленно, она повернулась к нему лицом. Он стоял рядом со стражником, который делал вид, что изучает стену. Шивон был красивым мужчиной, с каштановыми волосами и зелеными глазами, и часть ее желала быть обычной женщиной, которой доставляло бы удовольствие быть с кем-то, похожим на него. По правде говоря, просто взгляд на него заставлял ее ощущать… слабость внутри себя. Но она покачала головой.

Его плечи поникли, а губы сжались. — Почему ты продолжаешь отвергать меня? Разве я чем-то причинил тебе вред?

Она еще раз покачала головой. Он не сделал ничего такого, что до сих пор шокировало ее.

Он сделал шаг вперед. — Я только хочу доставить тебе наслаждение.

Она снова вздрогнула. — Я остаюсь.

Он слышал ее голос раньше, поэтому не съежился в этот раз, как в прошлый. Будут ли ее продолжающиеся отказы причиной того, что Шивон взорвется? Будет ли он пытаться ее принудить? Превратится из хорошего парня в чудовище? Дрожь ужаса пробежала по ее конечностям и распространилась к ее животу, сделав оборот, возвращаясь обратно.

Выражение его лица смягчилось, когда он посмотрел на нее. — Ты не понимаешь особенности нимф, Бренна. Мы должны быть с женщинами или начинаем слабеть, — терпеливо объяснял он, словно ребенку. — Я становлюсь слабее, в то время, как остальные набирают силу.

— Нет. — Когда она, наконец, решит быть с мужчиной, то будет с кем-то, гораздо менее… пугающим. Тем, кто не сможет сломать ей шею одним движением запястья. Кроме того, у нее была работа. Она указала на своего пациента. — Он нуждается во мне. Шивон смотрел на нее долгое время, пока на его лице сменялись различные эмоции. Разочарование. Сожаление. Решительность. Он развернулся на каблуках и ушел прочь. Она выдохнула облегченно, и, как это ни странно, разочарованно.

«Возвращайся к работе, Джонстон». Она повернулась обратно к раненному воину и погладила рукой его слишком холодный лоб. «Выживет ли он? Он потерял так много крови».

Он был крупнее Шивона. Вероятно, сильнее. Конечно же, более опаснее. Но она обнаружила, что наклонилась вперед, словно ее притянула сила, с которой не в силах была бороться. И запечатлела мягкий поцелуй на его губах, желая, чтобы он поправился. Она ненавидела наблюдать, как кто-то страдает. Никто не знал лучше ее, как это — ощущать себя лежащей в постели, сломленной, разбитой. При смерти.

Его глаза распахнулись, как будто одно только это действие дало ему сил для пробуждения. Он осмотрел ее, нависшую над ним, и нахмурился, смутившись. Она быстро выпрямилась.

— Неужели я умер? — услышала она его.

Его голос был нерешительный, неестественный. Тем не менее… она заставила себя остаться на месте. «Он слаб. Он не сможет причинить мне вреда». Трясущейся рукой, она снова прикоснулась к его лбу. Его сапфировые глаза были слегка приоткрыты, но она смогла разглядеть плещущееся в них страдание.

— Я попал на Олимп?

Она покачала головой.

Его взгляд метался по комнате. — Почему я здесь? Почему я… — Его слова застряли в горле. — Валериан, — произнес он сквозь зубы. — Битва. Проиграл. Я проиграл. — Он попытался сесть.

Она нежно толкнула его обратно и погладила волосы, убирая их с его лица, пытаясь успокоить его и освободить от гнева. Бренна не знала, что ей делать, если он решит с ней бороться. Как ни странно, ее прикосновение, казалось, успокоило его. Он расслабился.

Сделав глубокий вздох, он протянул руку и обхватил пальцами ее запястье. «Сохраняй спокойствие, сохраняй спокойствие, сохраняй спокойствие». Она попыталась вырваться, но он крепко ее удерживал.

— Что ты здесь делаешь, женщина Шивона?

На ее шее запульсировала жилка, когда она указала ему на забинтованные раны.

Его брови сошлись вместе, пока он изучал ее. — Ты — целительница?

Бренна кивнула и еще раз попыталась вырваться, но его хватка оставалась по-прежнему непреклонной. Хотя он должен быть слаб, как ребенок.

— Ты не можешь говорить? — спросил он.

— Ломано, — выговорила она, указывая на свою шею свободной рукой.

Он не дрогнул, услышав звук ее голоса, от чего немало ее удивил. Он отпустил ее руку и поднял свою собственную к ее шее, где по-прежнему бешено колотился пульс. Его пальцы погладили мягкую кожу, как будто ища повреждение. Она вздрогнула, от потрясения и охватившего ее желания одновременно. «Что с ней было не так?» Она несколько лет не реагировала на мужчин, и все же через два дня откликнулась на этого.

— Как?

Люди всегда задавали этот вопрос так, словно спрашивали о погоде или о том, где она купила свой туфли. Сначала этот вопрос угнетал ее, возвращая обратно в ужасные воспоминания о том, как ее прижимал под собой душа в ярости ее же собственный парень. Сейчас ее обычным ответом было «автомобильная авария», но она сомневалась, что этот архаичный воин поймет, о чем она.

Бренна прикусила губу и склонилась к нему. С робостью, она нежно обвила рукой его шею и потрясла ее, затем указала другой рукой на свою шею.

Его глаза сузились, а руки сомкнулись на ее запястьях гораздо нежнее, чем раньше. — Кто-то душил тебя?

Кивок.

— Мужчина? — слово было таким тихим, что она едва его расслышала.

Она снова кивнула.

— Не прикасаться, — произнес мужчина у двери, вероятно только заметив. — Приказ короля. Отпусти ее, Иоахим.

Она позабыла о нем.

Глаза Иоахима метнулись к стражнику, и он нахмурился. Двое мужчин вступили в горячий диалог на языке, которого она не понимала. В течение всего этого, Иоахим не ослаблял своей нежной хватки.

Однако, наконец, ей удалось вырваться, сделав рывок. Ее охватило облегчение, и она потерла свое запястье. Там, где он касался ее, кожа была теплой. Чувствительной. Мужчина был пугающим, ветреным, вспыльчивым — все качества, к которым она испытывала отвращение. Ей не должно нравиться его прикосновение.

— Хочешь, чтобы я убил его для тебя? — спросил Иоахим, удивив ее. Она моргнула в замешательстве и указала на стражника у двери. — Нет. Того, кто причинил тебе вред. — Мгновение она колебалась, затем покачала головой. — Сила — это хорошо, — сказал он, его голос внезапно стал тише. — Причинять боль женщине — нет. — Его веки медленно стали закрываться, но он все же открыл их, хоть и не без труда.

Она не знала, верить ли его словам или нет. В любом случае, он производил впечатление человека, который не может контролировать свои действия, когда в ярости. После сегодняшнего боя на мечах…

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Бренна.

— Бренна, — повторил он. Имя имело вкус наслаждения на его языке. Но в следующее мгновение его губы вытянулись в мрачную линию. Ярость омрачила его взгляд, бурля как неистовое море. — Где Шивон?

Она почувствовала, как ее трясет, когда поднималась с постели. В мгновение ока, он разозлился. «Почему? Что она сделала?»

Он нахмурился, когда его веки по новой непроизвольно стали закрываться. — Почему ты пятишься от меня, женщина? Собираешься вернуться к своему любовнику? — Последнее было насмешкой.

Прежде, чем он смог подняться с кровати и схватить ее, она выскочила из комнаты, не зная в какую сторону бежать. Зная только, что должна покинуть это место. Должна покинуть его.

Иоахим заставил себя открыть веки, и после ухода Бренны еще долго изрыгал проклятия. Он никогда не чувствовал себя настолько бессильным, и это чувство разъярило его. Он не хотел, чтобы она уходила к Шивону. Он хотел, чтобы она осталась. С ним. Хотел, чтобы она поговорила с ним.

Если бы он был в состоянии, то давно бы вскочил с кровати и заставил ее вернуться. Он был здесь хозяином. Но он даже не мог утешить ее или поблагодарить должным образом за заботу о нем. Но вместо этого привилегия была у Шивона. Не то, что мужчина был благодарен Бренне за помощь ему.

— Иди за ней, черт тебя побери, — приказал он Бродерику, который стоял у двери. — Убедись, что она добралась до безопасного места.

— Лучше смотри, кому отдаешь приказы, — прорычал воин перед тем, как последовал за Бренной.

Иоахим хотел обвинить Валериана за положение, в котором он оказался, но не смог. Он бросил вызов, и его кузен справедливо его побил. Как мужчина, который ценил власть и порядок превыше всего, он уважал победу Валериана. И в данный момент он понимал, как необходима его кузену бледная женщина, и его готовность сделать все, чтобы сохранить ее.

Иоахим сделал бы что угодно, чтобы заполучить Бренну.




Глава 15


«Собственная женщина так хотела держать его на расстоянии, что даже направила на него оружие», негодовал Валериан, когда входил в обеденную залу.

— Моя собственная пара, — прорычал он, — отказывается доставить мне наслаждение. Отказывается позволить мне ее ублажить.

К сожалению, он не знал, что делать в такой ситуации.

За исключением, возможно, напиться вусмерть.

Он резко остановился, увидев за столом Шивона, державшего в каждой руке по бутылке с разными напитками. У мужчины уже были красные остекленевшие глаза, и он качался на стуле.

Шивон был молодым, где то около ста лет. И вправду совсем дитя, если сравнить с шестью столетиями Валериана. Тем не менее, Шивон был сильным и ловким воином. Он не колебался, вырывая последний вздох из своих недругов. На самом деле, если бы была необходимость пытать врагов, Шивон вызвался бы на такое задание добровольцем.

Достойный мужчина.

Тем не менее, Шивон был импульсивным, им управляли эмоции. Возможно, он стал таким из-за того, что его отец был уравновешенным, исключительным приверженцем правил. Всегда следуя им. Таким же, как и отец Валериана. Ни один из них не хотел закончить свою жизнь, как их родители. Оба воина погибли, сражаясь с демонами. Демонами, которые заявляли о том, что были их союзниками только для того, чтобы предать их во время мирного соглашения и жестоко убить каждого из присутствующих нимф.

Так обстояло дело с демонами. Конечно, Валериан набрал новых мужчин, совсем еще детей, каким был и он сам, и атаковал их лагерь уже на следующий день. Много крови пролилось в результате той битвы. Крови демонов. И это была его первая победа — одна из многих.

Где же теперь его победа? Он мог бы разгромить армию демонов, но не мог победить единственную, хрупкую как тростинка, женщину.

— Женщины, — проворчал Шивон.

— Женщины, — согласился Валериан. Он плюхнулся на стул рядом с воином и схватил одну из бутылок, которая уже была на половину пуста, и осушил содержимое одним глотком. К сожалению, поток горящей жидкости в желудке не принес ему утешения.

— Моя партнерша по постели не хочет меня, — горько произнес Шивон, — Как такое возможно? Я же нимфа.

— Так же как и я. Я король. Я управляю этим местом. Мое слово — закон.

— Возможно… возможно Бренна просто любит женщин.

— Ха! Ее сексуальная ориентация не имеет значения. Все женщины любят нимф. Они нас обожают.

Плечи Шивона опустились.

— Я не понимаю ее. Она меня на самом деле боится. Страшится, как будто я монстр, который только и хочет причинить ей боль. Я никогда не заставлял женщину страдать, Валериан. Никогда. Все они боготворили меня. Мечтали обо мне, — тяжело вздохнул он.

— Чего разнылся? Твоя женщина хотя бы не направляла на тебя меч, — Валериан схватил еще одну бутылку и осушил ее, — Кроме того, Бренна не твоя пара. Почему бы тебе не найти себе другую любовницу? — Эх, это ему нужно было послушаться собственного совета. Ему следовало начать искать другую с того момента, как Шей отвергла его.

«Нет, это не правда. Она хотела его». Он видел в ее глазах страстное желание, слышал его в ее голосе, наблюдал, как ее соски превращались в бусины. Она просто не хотела его желать, и поэтому боролась с ним на каждом шагу.

«Ну, кроме того поцелуя…»

Ее чувства вырвались на свободу, воспряв. Пылкая искорка. Тогда она не скрывала своего желания. Она наслаждалась им. Ее тело горело от его прикосновений, неспособное погасить, по-видимому, непреодолимую жажду.

«Почему ты не ищешь другую?» Снова пронеслось в его голове. Руки сжали пустую бутыль, и он с шумом ударил ею по столу. Он не желал другой женщины. Как ни странно, не мог вынести мысли о другой в своей постели. Его руки тосковали по Шей. Ноги мечтали о Шей. Его член страстно ее желал. Она источала особый запах, и каждая его частичка распознала бы других женщин как подделку. Самозванок.

Шей утопила его в ужасном и в одновременно чудесном, ненавистном и обожаемом… вожделении. Всепоглощающей похоти. Как ему ее победить? Она сказала, что тоскует по своему дому и работе. Ладно, он не мог дать ей первое, но зато мог предложить второе. «Анти-открытки», сказала она. Говорила, что любит писать. Утром первым же делом он достанет холст и пишущие камни.

«Уменьшит ли это ее сопротивление?»

Он мог только надеяться.

Помимо победы в борьбе за ее любовь, он мечтал узнать о ней все. Ее прошлое, настоящее, будущее. Что сделало ее такой женщиной, какой она была? Несмотря на то, что он мечтал протаранить ее оборону, просто пробиться через нее, так же он предполагал, что за ней нужно будет нежно ухаживать.

— … не могу найти их, — сказал Шивон.

— Прости. Задумался о Шей. Что ты сказал?

Нахмурившись, Шивон сгреб крошки со стола и отбросил их в сторону.

— Единственные женщины без любовников — это три женщины с поверхности, которые пришли сюда первыми. Я не могу их найти. И поверь мне, я их искал.

— Они где-то поблизости, — он почесал подбородок, — Когда-нибудь они покажутся, я в этом уверен. Ты можешь заявить права на одну из них и отдать свою темноволосую девчонку другому воину.

— Женщины, — снова повторил Шивон. Он встал, прошествовал в кухню и вернулся с охапкой бутылей, инкрустированными драгоценными камнями.

— Женщины, — повторно согласился Валериан. Он быстро осушил две из них — содержимое больше не обжигало его внутренности. — Я рассказывал Шей, сколько наслаждения могу ей подарить, но она и слушать не хочет.

— Возможно, ей стоит услышать несколько хвалебных отзывов от твоих бывших любовниц.

Он моргнул. В данном состоянии ему казалось это неплохой идеей. Она могла допустить, что его заверения были не более чем просто гордыней, но она поверит женщинам, которые действительно испытали блаженство от его прикосновений. «Разве не так? Ничто другое лучше ее не убедит».

— Не думаю, что Бренна проявит интерес к таким рекомендациям — голос Шивона был немного невнятным, — Думаю, она все равно будет меня бояться. Женщины, — прорычал он, — Мы в них не нуждаемся.

— Не нуждаемся, — на автомате повторил Валериан, принимаясь за еще одну бутыль. Из его уст это заявление звучало омерзительно. Его существование зависело от Шей, поэтому — да, он нуждался в ней.

— Я становлюсь слабым как ребенок, — признался Шивон, — Прежде чем войти сюда, в холле я споткнулся и упал как неуклюжий новорожденный дракончик.

— Несомненно боги прокляли нас, когда связали узами секса.

— До прихода сюда я считал, что они нас благословили. Заявляя во всеуслышание, что мы явно пользуемся у них расположением.

В этот момент ни один из них не питал никаких иллюзий.

— Я слишком долго был без секса, — добавил Шивон, — и даже самоудовлетворение мне не помогает.

— Ну как нашим женщинам не понять, что у нас есть потребности?

Какое-то время ни один из мужчин не произнес ни слова. Наконец, Шивон сказал:

— Не думаю, что когда-нибудь захочу найти свою пару. Может, отправлюсь странствовать по всей Атлантиде, обслуживая каждую женщину, которую встречу не своем пути.

— Опасность в том, друг мой, что многие женщины будут тобой очарованы. И с тех пор, как рядом с тобой не останется ни одного другого нимфы, тебе придется столкнуться со всеми их нуждами. Все их потребности лягут тебе на плечи. Они станут обижаться, когда будешь проводить время с другими, а если они бросят ради тебя своего прежнего любовника, то тот будет преследовать тебя ради мести.

Шивон сердито на него посмотрел.

— Спасибо, что разрушил мою мечту, — сухо сказал он.

— Всегда пожалуйста.

— Человеческая суженая Теофилуса не доставляла ему проблем. Как думаешь, почему это так? Что он такого сделал, чего не делаем мы?

Валериан сцепил пальцы за шеей и откинулся назад, уставившись в потолок. И удивленно моргнул. Грудью, руками и лицами к кристаллу прижимались две русалки, глядя вниз на него и Шивона.

Когда они осознали, что он их заметил, то обворожительно улыбнулись и помахали руками. Он вернул приветствие, но внутри застонал. Он сжал переносицу — жест Шей — заметил он; она делала так несколько раз. Эти девушки желали его, и охотно бы приняли, стоило ему изъявить такое желание (или даже если бы не изъявлял). Но почему не Шей?

Шивон хлопнул его по руке, чтобы привлечь к себе внимание.

— У тебя нет ответа?

— Я забыл твой вопрос, — сказал он, отрывая взгляд от русалок, — Извини.

— Ты рассеян. — Это было утверждением, а не вопросом.

— Да.

— Говорю — хотел бы я знать, почему человеческая пара Теофилуса не создает ему проблем.

Валериан и сам хотел бы знать ответ на этот вопрос. Он представил себе эту женщину. Она была робкой миниатюрной пташкой. Очевидно, что ее прелестное округлое тело создавалось для мужских рук. Она не устраивала ни одной битвы. И кинув на Теофилуса всего один только взгляд, отдала ему всю себя без остатка.

Потом он представил себе Шей, стремящуюся к тому, чтобы мир думал о ней как о холодной и неприступной особе. Которая, не упоминала о своей семье. Чья красота ослепила его больше, чем чья-либо другая.

— Возможно, у наших женщин есть тайны, печальные, болезненные тайны. Тайны, которые позволяют им держаться от нас в стороне и оставаться неприступными.

Он знал, что у Шей были секреты.

Раскрыть их стало его навязчивой идеей. Необходимостью. Как дыхание. Как секс. Если она снова откажется рассказать ему, что ж, может быть, ему придется уменьшить количество еды для питья. Так или иначе, он узнает о ней правду.

Она расскажет ему все до мельчайших подробностей своей жизни. И во время рассказа, возможно, он найдет ключ к тому, как ее растопить и завоевать ее сердце.

Шивон провел рукой по своим темным волосам, звякнув при этом вплетенными в них бусинами.

— Я попытаюсь разгадать секреты Бренны, тогда и посмотрим, захочет ли она меня после этого, — сказал он, вторя мыслям Валериана. Он сделал паузу. — Это… поможет мне завоевать женщину. А то это уже не смешно.

— Нет.

— Я понял, что не люблю вызовы.

— Также, как и я.

— Женщины, — проворчал Шивон.

— Женщины, — согласился Валериан.

Они чокнулись бутылками и залпом выпили их содержимое.

* * *


Шей лежала на постели, размышляя, где был Валериан, что делал. С кем он это делал.

«Может он с другой женщиной?»

Он был возбужден, когда оставил ее. Болезненно, чрезвычайно возбужден. Он открыто заявил, что желал не просто женщину, а ее, но мужчины часто меняли свои мнения. Особенно когда были на взводе отказом женщины.

Она скомкала в руках шелковые простыни, злясь на себя. С тех пор, как Валериана сдуло как штормом из комнаты, она не пыталась сбежать. Нет, она приняла ванну, думая о Валериане. Затем примеряла прекрасные платья из шкафа. И снова о нем думала. Потом улеглась, пытаясь вздремнуть.

Она хотела Валериана.

Она… скучала по нему.

Она представляла его, закрывая глаза, и страстно желала его, когда их открывала. Невозможно сбежать от очарования этого мужчины.

Прошел день. Ночь пришла и ушла, и снова наступило утро. Никто не предложил ей какой-либо помощи. «Сегодня, — решила она, — она отправится домой. Нельзя больше тянуть. Поразвлекалась и хватит». Она подошла слишком близко, так чертовски близко к тому, чтобы сдаться и обнажиться перед ним. И позволить Валериану взять ее, тело и душу.

Он был слишком опасен. Слишком мужественен.

— Пойдем.

У Шей чуть сердце не выпрыгнуло из груди от неожиданности, вздрогнув от его голоса. Она медленно села, дрожа в предвкушении того, что могла увидеть. Ее сердце подпрыгнуло в груди еще раз в тот момент, когда разглядела его. Он стоял у дверного проема, удерживая занавеску открывая проход. Он был сама мужественность, чистый секс. На нем были черные брюки, черная рубашка, застегнутая до воротника, а волосы в полном беспорядке.

— Пойдем, — повторил он. В его голосе не было и намека на эмоции. Глаза напряжены, губы сжаты в… недовольстве? «От боли?» Он разжал пальцы и протянул ей руку.

— Зачем? — Оставаясь на месте, в нерешительности она коснулась кончиков своих все еще влажных волос, — Куда ты меня забираешь?

Он снова протянул ей руку.

— Я не собираюсь воспользоваться тобой, если ты этого боишься, — насколько он был далеким, как не походил на себя обычного.

«Он уже сдался? Отказался от нее? Теперь он планирует, как бы вернуть ее на поверхность?» На нее обрушилось разочарование. «Ты должна быть в восторге, тупица!»

Она судорожно вдохнула, но встала и пошла к нему, крепко сжав предложенную им руку. Он тот час же развернулся и потащил ее по коридору.

— Что происходит? — спросила она.

— Я должен тренироваться со своими воинами. И чтобы быть уверенным, что ты ничего не выкинешь, пока я занят, будешь находиться с другими женщинами.

— О. — «Он не собирается возвращать ее на поверхность», и от радости она едва не потеряла голову — едва не потеряла.

Несколько минут спустя они дошли до намеченной комнаты. Она не высказала ни одного возражения, хотя и не желала проводить время с томящимися от любви, помешанными на сексе женщинами со свадьбы своей матери. «Что ж, ты всегда сможешь использовать часы, проведенные без Валерина на то, чтобы сбежать. Как ты и планировала».

Да, именно так она поступит. Больше никаких грез о Валериане. Никаких идиотских мыслей о том, чтобы остаться.

Вход охранялся несколькими мужчинами. Один из них держал свиток бумаги и тонкие цветные камушки. Валериан взял их у него и протянул ей.

— Думаю, тебе доставит удовольствие, написать несколько своих анти-открыток.

Прошло мгновение, прежде чем она осознала смысл его слов, и у нее отвисла челюсть. Трясущимися руками она сжала свиток. Как… мило. Он раздобыл это для нее. Ее желудок сжался от различных эмоций, эмоций, которые она предпочла бы не признавать. Он решил не идти легким путем, одаривая ее цветами и конфетами. Нет, он нашел то, что она любит, что-то значащее для нее.

— Спасибо, — тихо промямлила она.

— Это доставляет мне удовольствие, — сказал он резким голосом. Он развернулся к мужчинам, говоря, — Мне нужно два стражника… нет, четыре, которые все время будут стоять у этих дверей. Никто не войдет и не выйдет без моего разрешения. Понятно?

Все воины согласно кивнули.

Валериан снова повернулся к ней.

— Я должен идти.

Их глаза встретились, а она боролась с порывом встать на цыпочки и вдохнуть его запах, впитать его силу. «Поцелуй меня», безмолвно молила она, ненавидя себя за это желание, но и неспособная это остановить. И все-таки он этого не сделал. Он отодвинул занавеску и мягко подтолкнул ее в комнату.

— Потом. — Услышала она его шепот. А затем он ушел.




Глава 16


— Я никогда за всю свою жизнь, не получала такого наслаждения как прошлой ночью.

— И я тоже.

— Боже, и я…

Шей обвела взглядом комнату. В ней находилась кушетка, с тысячью шелковых подушек, книги — на вид будто были сделаны из холста, а не из бумаги, нитки и иголки. «Комната для развлечений — подумала она. — Великолепно». Женщины были повсюду, тут и там раздавался смех и обрывки разговоров. Она никогда не видела лучшего примера гарема.

Шей устремила свой пристальный взгляд на покрытую занавесом дверь и прикусила губу.

— Сейчас самое время, — тихо пробубнила она. — Леди! — Она захлопала в ладоши, привлекая к себе их внимание. — Пора подумать о том, как унести отсюда ноги. Нас достаточно, чтобы обезвредить охранников. Мы сможем найти путь домой.

Кто-то засмеялся. — Почему бы нам этого хотеть?

— Я не уйду, — раздался еще один голос.

— Я остаюсь.

— Если ты попытаешься сбежать, я позову Валериана.

Шей скрипнула зубами от досады и раздражения.

— Почему вы хотите здесь остаться? — Она произнесла эти слова и для себя самой в том числе. — Вы ничего не значите для этих парней.

В течение часа дамы восхваляли сексуальный экстаз, который они получили. В течение часа она возражала им, выступая с речами о доме и самоуважении. Нескольким женщинам, наконец, надоело ее слушать, и они позвали охранников. К ее великому огорчению, был вызван Валериан.

Королю не потребовалось много времени, чтобы отреагировать, не замедляя шага весь грязный и потный, он вошел в комнату. Не произнося ни слова, он заключил ее в свои объятия и завладел ее ртом, украв ее дыхание.

Поцелуй длился лишь несколько мгновений, но их стало вполне достаточно, чтобы свести ее с ума, поглотив все ее чувства. Затем он отстранился от нее, задыхаясь. Женщины подбирались все ближе, протягивая свои руки… прикасаясь к нему.

Шей сердито сверкнула на них глазами.

— Будь умницей, — сказал он, — и я возьму тебя во Внешний Город, после тренировки. — С этими словами он удалился.

«Ох, это нечестно, — простонала она про себя, — давать подобное обещание».

Комнату огласили разочарованные вздохи и стоны. Пытаясь унять свое дико колотящееся сердце и охладить разгоряченную кожу, Шей отыскала свободное местечко и плюхнулась на подушку. Она не в силах была устоять; ей действительно хотелось увидеть Внешний Город еще раз. Единственный взгляд, который она бросила на него тогда, ее не устраивал. С того момента как она увидела его, ей хотелось вдохнуть его воздух и растворится в его окружении.

Она сбежит завтра.

«Я не чувствую облегчения. Я не рада провести больше времени с Валерианом». Чтобы хоть как-то отвлечься, она воспользовалась своим новым приобретением, решив изготовить свои анти-открытки. Создание открыток всегда было ее спасательным кругом, когда она находилась в раздражении, и ей необходимо было снять напряжение, «как сейчас, например». У нее в голове уже созрело несколько достойных идей.



		Дни пролетают как вихрь



		Но я счастлива, что тебя рядом нет



		Чтобы портить мне их.










		Хочешь кусочек меня?



		Ой, прости



		Я уже отдала его твоему брату











В ее голове мелькнула третья открытка, и была так не похожа на предыдущие, что она удивленно моргнула.



		Кое-кто из мужчин не такая уж и задница



		Если задуматься











Прежде чем она успела обдумать ее, кто-то сказал:

— Я так завидую, что ты избранница Валериана, этого светловолосого красавца-самца. — В этот момент все глаза устремились на Шей. — Он был так хорош, как и выглядит?

— Они даже дрались за тебя, — мечтательно вздохнула другая. — Представляешь насколько это романтично? Я Жаклин, кстати.

— Я — Шелли, — сказала изящная, почти королевского вида блондинка. — И принадлежу Аезону.

— А я — Барри, — отозвалась простоватая, тихая брюнетка.

— Рисса, — представилась рыжеволосая, которая боролась с ней за право быть рядом с Бродериком. Теперь она казалась веселой, и даже ласковой.

Еще и еще подходили и представлялись. И хотя они были гостями, приглашенными на свадьбу, друзьями со стороны ее матери или возможно ее нового мужа, Шей в действительности не видела их до сих пор.

— Разве мы не самые удачливые девушки на всем белом свете? — спросила Жаклин.

Раздалось несколько согласных восхищенных восклицаний.

— Ну, так насколько хорош был Валериан? — нетерпеливо переспросила Барри. — Если он ходит как эротический сон и говорит, так что ты мокнешь… держу пари, король трахается как животное.

Шей тоже держала на это пари.

И ей очень не нравилась эта женщина, задающая вопросы о Валериане, и возможно представляющая его обнаженным. Чувство собственницы захлестнуло ее горячей и яростной волной. Подобно раскаленным гвоздям, заставляющим стискивать зубы. Это чувство поразило ее своей сокрушающей силой.

«Ты не хочешь его, помнишь? Ты удерживала его на расстоянии, угрожая мечом. Ты упустила свой шанс быть вместе с ним, и позволила ему уйти». Она должна быть счастлива, что его хочет кто-то еще. Так же ей следовало бы поощрить Барри, чтобы та выяснила для себя, действительно ли Валериан трахается как животное?

Но она не сделала этого.

Не смогла.

Что-то в ней — жадность, о существовании которой она и не подозревала — сказала «Мой». «И только мой». Она возненавидела это чувство, но оно там было и отказывалось уходить.

Барри и остальные вскоре устали ждать ее ответа. Они просто забыли о Шей, и возобновили беседу о своих возлюбленных, словно та и не прерывалось.

Шей вытянула ноги, пристроив их на подушку. Ее снедало разочарование по многим причинам. Сексуальная неудовлетворенность? «Это так». Беспорядок? «Определенно». Вздохнув, она взяла свои письменные принадлежности и прижала их к груди. Она не хотела становиться подобно этим, томящимся от любви девицам. Не хотела терять себя в человеке.

«А это обязательно произошло бы, отдайся она Валериану». Полный бред, но для нее это имело все меньше и меньше значения.

Спустя некоторое время, в комнату начали заходить мужчины, разбирая своих женщин. Они все были покрыты потом и песком, и, даже кровью. Каждый раз, когда занавес поднимался, она замирала со страхом и предвкушением. Не Валериан ли это?

Но его все не было.

Вскоре осталось лишь несколько женщин. Одна из них, девушка, с вьющимися черными волосами и грустными карими глазами, та, которая боролась на пляже и, как Шей не хотела, чтобы ее выбрал кто-то из воинов. Шей смотрела на нее несколько секунд, потом собрала свои вещи, встала и подошла к ней.

Обычно Шей никогда не подходила к незнакомцам и не заводила беседу первой. Так как это противоречило ее желанию «оставаться в стороне». Но было что-то уязвимое в этой девушке. Что-то почти… отчаянное. И она почувствовала, что не может оставаться к ней равнодушной, сочувствуя ее очевидному несчастью.

— Привет, я Шей. — Боже как она неловко себя чувствовала, и, не дожидаясь приглашения, села.

Девушка нервно взглянула.

— Бренна, — произнесла она. Ее голос был низким и грубым, он, то напрягался, то ломался. Как будто она была заядлой курильщицей.

— Я заметила, что ты, наверное, единственный человек, который не находит радости в пребывании здесь… Была ли ты… с тем мужчиной, кто выбрал тебя…

Бренна покачала головой.

— Хорошо, — вздохнула Шей с облегчением. Перед нею, находился стол, заваленный едой. Она наклонилась, и взяла пару выпечек, затем протянула одну Бренне. Они некоторое время ели в тишине. — Я, мм… также заметила ты упоминала, что целительница и была назначена ухаживать за Иоахим.

Кивок был едва заметным.

— Как он там? Жить будет?

Еще один кивок, более уверенный. И, Шей увидела, что в карих глазах девушки сверкнуло что-то… горячее. «Ох, ох, ох. Что это было? Бренна без памяти влюбилась в своего пациента?» — Он тебе нравится? — спросила она.

Та замотала головой. Уж слишком сильно и отчаянно, по мнению Шей. Ей это было ей хорошо знакомо.

— Страшно, — ответила девушка.

Страшно. Да, Шей испытывала добрую долю подобных эмоции. Вначале ее страх вызывала неизвестность и незнание того, хотел ли Валериан причинить ей боль, или нет. Теперь, ну, в общем, ее страх был полной противоположностью первоначальной причине. Если она желала Валериана так сильно, что произошло бы, если бы она точно узнала, каково это, заняться с ним любовью?

«Не смей узнавать. Надо бороться с влечением».

— Интересно, почему все женщины, кроме нас, стали рабами своих гормонов, — задумчиво протянула она вслух.

— Умные, — сказала Бренна, и они обе рассмеялась.

Но смех Шей быстро умолк.

— Я не считаю себя умной.

— Как и я. — Бренна тяжело вздохнула, и от ее смеха не осталось и следа.

Шей было открыла рот, чтобы спросить, почему, но ее пристальный взгляд остановился на двух мужчинах, стремительно вошедших в комнату. Шивон и Валериан. Валериан остановился и замер, наблюдая за ней. Через нее пронеслась дрожь понимания, ожидания и возбуждения.

Непроизвольно, она встала на ноги. Ее пальцы крепко сжали листы пергамента, она так же не сводила с него глаз. Это было самым прекрасным, каким ей только доводилось видеть, зрелищем, и все, о чем она могла думать, глядя на него, так это только о его горячих губах, прижимающихся к ее собственным.

— Пойдем, — сказал он тем же тоном что и ранее утром.

Что она и сделала. Без возражений. Бренна и все остальное было забыто. «Мой», прошептал ее разум, все ее собственнические инстинкты рвали наружу. Он повел ее через холл, и ее сердце возбужденно затрепетало. Он выглядел решительным. Напряженным.

— Куда мы идем? — спросила она.

— Во Внешний Город, как и обещал.

* * *


Валериан вывел Шей из дворца в удушающий послеполуденный зной. Купол ярко сверкал от воды, игриво и весело щебетали птицы. И хотя они еще не уехали, он уже ощущал потребность вернуться. Поэтому когда они дошли до конюшни он быстро скомандовал одному из кентавров, подготовится к путешествию. Темноволосый кентавр немедля рысью подскочил к ним.

— Для меня будет величайшим удовольствием отвести вас в город, Великий.

Шей уставилась на него.

— Ух ты, полулошадь-получеловек, кентавр? — спросила она — И ты хочешь чтобы я поехала не нем?

— Да.

Она сглотнула. Вскочив на кентавра, Валериан протянул ей руку. Она аккуратно вложила свою ладошку в его огромную. Он поднял ее и усадил позади себя, наслаждаясь чувством близости ее тела и исходящего от него тепла позади него. Ему так сильно это нравилось, что тем более увеличило его потребность поторопиться с поездкой. «Ты хочешь, чтобы она влюбилась в город, или как?»

— Ему не больно? — спросила она про кентавра, когда они начали спускаться с утесов. Она выглядела возбужденной.

Валериан не ответил. Он и его воины трудились до седьмого пота, пока силы не оставили их. Теперь он нуждался в отдыхе, но это не помогало.

Есть только одна вещь, которая сможет помочь.

Шей в его постели. Шей сливающаяся с ним.

Он никогда еще не был настроен решительнее, в своем желании завоевать ее.

— Мне очень жаль, но мы не сможем пробыть там долго.

— Ничего страшного, я просто счастлива буду осмотреться.

«Счастлива». Именно такой он и хотел ее вдеть.

Через несколько минут они уже доехали до Внешнего Города. Как обычно, нигде не было женщин. Ощутив его присутствие, они поспешили укрыться. Только мужчины, кентавры, минотавры и фоморианцы ходили между лотками и стендами, продавая свои товары от еды до украшений на одежду.

Все время как они там находились, Валериан внимательно следил за каждым желанием Шей. Когда она хотела что-то посмотреть, он подводил ее и показывал. Уловив ее голодный взгляд на лавках с едой, он купил ей восхитительно пахнущий мясной пирог, который привел в восторг все ее вкусовые рецепторы. Валериан позабыл о времени, о своем намерении побыстрее вернутся, он просто наслаждался ею и минутами проведенными вместе.

Поначалу она опасалась его, и относилась к нему с отстраненной прохладой. Но стоило труппе сирен мужчин пройти мимо, распевая баллады о любви и страсти, как она начала загораться от нарастающего нетерпения, и не в силах удержаться, проводила их взглядом. За ними шествовали грифоны, попутно преследуя свои хвосты, она не пропустила и их. Он никогда не видел, чтобы она так расслаблялась, и никогда не видел Шей такой счастливой.

Глядя на нее, он чувствовал, как в груди разливается, украшенная светящимся ореолом любовь. Это было реальное чувство, и ему было об этом прекрасно известно. Так же он знал, что будет приводить ее сюда ежедневно, если ей будет угодно. В следующий раз, он даже взял бы ее к водопадам, что бы наблюдать за ней как она плещется в природном бассейне.

— Здесь кто нибудь продает апельсины? — спросила она с тоской, замедляя шаг как на прогулке.

— Пойдем, посмотрим. — Но в нескольких прилавках, где торговали фруктами, апельсины не продавались. Шей не смогла скрыть своего разочарования, и Валериан поклялся, перерыть всю Атлантиду в поисках этих фруктов, если потребуется. Его помощник найдет апельсины, прежде чем закончится день. — Готова вернутся?

Она бросила тоскливый взгляд на окружавшее ее великолепие.

— Да, поверить не могу, насколько прекрасно это место, — сказала она, когда они подошли к кентавру и оседлали его. — Это рай.

Она была в раю.

— Спасибо что взял меня.

— Пожалуйста, моя радость. Всегда пожалуйста, любовь моя.

Она вздрогнула, глядя на него.

Ее губы дрогнули в легкой улыбке — к счастью, она не могла видеть свою улыбку. Ее броня потихоньку давала трещину, и как он и надеялся, ее хотение желать его, давало о себе знать. Они добрались до дворца в считанные минуты, и за это время его кровь уже закипала до предела. Почти вовремя…

В конюшне он спешился, затем помог спуститься Шей. Она больше не боялась дотрагиваться до него, чему он был несказанно рад. Поблагодарив кентавра за поездку, он повел Шей в свои покои. По пути он остановил нескольких мужчин и послал их искать для нее апельсины.

— У меня для тебя сюрприз, — сказал он Шей.

— Хороший или плохой?

Перед сбором в их совместную поездку, он отправился в свои покои и наполнил их едой. Обеспечил ароматическими маслами и убрал несколько настенных канделябров для придания романтического полумрака. Низкий стол, который ломился от всевозможной еды, фруктов, напитков и десертов, он окружил мягкими подушками, чтобы Шей могла расположиться на них и отведать яства.

Когда она увидела это великолепие, ее глаза расширились.

— Ты это…

— Садись за стол, — скомандовал он.

Она не сразу повиновалась. В течении минуты с широко распахнутыми глазами она переводила взгляд со стола на него. Сглотнула. Он ожидал, что она скажет что-нибудь колкое, но удивила его, тем, что молча, подошла к столу и села подле него.

Ему нравилось, как рубашка и брюки обрисовывали ее стройное тело. Все о чем он мог думать, это о том, что было под ними.

Он снял доспехи, отстегнул защиту с плечей, позволяя золотому металлу упасть на пол. Разбрызгивая холодную воду, он умылся в бассейне. Надо было бы искупаться, прежде чем брать ее в город, но ему не терпелось увидеть ее, а другая часть сознания надеялась на совместное купание.

— Поговорим о чем нибудь? — спросил он, вопросительно выгибая бровь и подходя к столу. Он сел напротив нее, и наполнил два кубка вином.

— Отлично. — Она казалось, пыталась отказать ему, но очень уж неубедительно. По крайней мере, она не отказала ему напрямую.

— Я собирался привести парочку своих бывших любовниц, чтобы они сообщили тебе, по поводу моего поразительного умения по части доведения женщин до оргазма, но при свете дня эта мысль показалась мне не такой уж мудрой.

— Еще чего, — произнесла она, почти подавившись вином.

— Вместо этого, я расскажу тебе кое-что о себе. Потом ты мне расскажешь что-нибудь о себе. Переговоры, как я и сказал. Заключим сделку?

— Я ненавижу разговаривать о себе, — ответила она, проводя пальцем вниз по стеклу бокала.

— Тем не менее, ты сделаешь это. — Наступила пауза. — Пожалуйста.

Она снова прикусила губу, но кивнула.

Он пригубил вино, наблюдая за ней поверх бокала.

— Пожалуй, начну я. — Он замолк, собирая разбежавшиеся мысли. «Как люди сближаются, пуская друг друга в свою жизнь? Какие моменты из своей жизни он должен поведать?» — У меня был брат…, — наконец произнес он. «Неплохое начало для разговора», подумал он. Он редко говорил на эту тему, а с женщинами вообще никогда. Тема для него была все еще мучительной.

— Был? — мягко переспросила она.

Он кивнул, подхватил пальцами кусок рыбы, и положил ее в рот. Прожевав, он проглотил его.

— Он был моим близнецом, и был похищен, когда мы еще были детьми.

Ее глаза расширились.

— Кто его похитил?

Его захлестнули уже давно знакомая ярость и бессилие. Но он сдержал ее.

— Горгоны.

— Гор… — кто? — Поменяв положение ног, скрестив их, она наклонилась вперед, опираясь локтями о стол, обращая на него все свое внимание. Ей было интересно, что он скажет, ослабляя ее настороженность.

— Горгоны, раса женщин, которые могут превратить все живое в камень одним только взглядом. Вместо волос у них на голове живые змеи. Они зло. Самое настоящее и чистое зло.

«А, как Медуза». — Почему они забрали его?

Валериан пододвинул к ней блюдо с виноградом и жестом указал на него, побуждая взять виноградину. Что она и сделала.

— Они надеялись выторговать его на помощь моего отца, которую, — добавил он мрачно, — они не получили. За это они убили Верина. Когда его не стало, я почувствовал как связь, что была между нами, разорвалась. — Последнее произнесено было шепотом. Он поглядел на Шей, стараясь выкинуть из головы нахлынувшие воспоминания, которые отравляли его существование. — Теперь твоя очередь, — сказал он, — Расскажи мне что-нибудь о себе.

«Что ей ему рассказать?» задалась вопросом Шей. Он поведал ей о личном, нечто очень болезненном для него, и она не могла отплатить ему меньшим. Но, тем не менее, стараясь держать себя в рамках. Стараясь не раскрыться ему полностью. Сегодня он совершенно очаровал ее, и она боялась, что не сможет уже никогда стать прежней.

— У меня была двоюродная сестра, которая однажды мне обрезала волосы, пока я спала, и я узнала об этом только поутру, когда проснулась, — сказала она. Сестра думала, что обрезая ее волосы, она тем самым накажет Шей, которая не дала ей свою любимую куклу для стрижки. Эта честь досталась ее сводному брату.

Когда десятилетняя Шей побежала жаловаться своей матери, ей было сказано: — Решай проблему сама как взрослая девушка.

Глаза Валериана потемнели.

— Твои волосы прекрасны как луна и звезды. Любой, кто отрежет их, заслуживает смерти.

В ее груди растеклась горячая радость. Она не привыкла получать комплименты, но Валериан произнес это так легко и искренне.

— Спасибо.

— Жизнь с маленьким деспотом, должна быть нелегкой.

— Да. К счастью моя мама была замужем за ее отцом всего только год.

— У твоей мамы были еще мужья?

Шей кивнула. — Она выходила замуж шесть раз.

— Шесть!

Она снова кивнула.

— Здесь мы берем одну супругу и живем с ней вечность.

Она нахмурилась, обдумывая его слова.

— А что если супруги несчастливы друг с другом?

— Они должны выполнить кровавый ритуал и принести жертву.

— О-ох. — Она закусила нижнюю губу, не решаясь спросить какую именно жертву.

Взгляд Валериана сфокусировался на ее рте, заставляя ее напрячься, вынуждая закипеть ее кровь. Затем он мотнул головой, словно прогоняя наваждение. — Что еще ты хотела бы узнать обо мне? — спросил он.

— Что насчет твоего первого раза? — обнаружила она, что задает этот вопрос. Она хотела этого, на самом деле и чем больше они говорили, тем слабее становилось ее сопротивление. Конечно, если она услышит о его шалостях с другими женщинами, это укрепит ее решительность.

Он выгнул бровь.

— Ты уверена, что хочешь это знать? — Когда она кивнула, он сказал, — Это было с любимой служанкой моей матери. Она пришла в мои покои, чтобы принести мне чистую одежду, и застав меня в бассейне, присоединилась ко мне. — Он рассмеялся над ее разочарованным выражением лица. — А чего ты ожидала? Игрища? Оргии?

— Ну…, ага.

Его улыбка увяла. — А что насчет тебя? Каким был твой первый раз? — В момент, когда он задал этот вопрос, он напрягся. Его глаза потемнели от чего-то, похожего на ярость.

О’кей. Ведь она сама первой заварила эту кашу, так что он не выглядел невеждой, задавая этот вопрос.

— Я… э-э… — Она запнулась, и почувствовала, как ее щеки предательски покраснели. — У меня… еще не было первого раза…

Его челюсть отвисла.

— Это разумеется шутка?

— Едва ли. Послушай! — огрызнулась она — Я никогда не хотела иметь проблем связанных с сексуальными отношениями.

— Каких проблем? — Шок Валериана должен был бы уже утихнуть, но казалось только начал набирать обороты. Шей была девственницей. Она была нетронутой.

«Она была для него».

В этот момент он возжелал ее сильнее, чем когда-либо прежде. Он хотел быть ее единственным мужчиной, первым. Сейчас. Всегда.

— Эмоциональная привязанность, — ответила она. — И если я не буду участвовать в этом, мне никогда не придется волноваться, о последующей за ней боли.

— Я никогда не причиню тебе боли Шей. Никогда не солгу тебе. — Он хотел больше ей рассказать о себе, чтобы дать ей узнать его лучше, но обнаружил что говорит: — Думаю, возможно, единственный способ убедить тебя в этом, это показать тебе. С этого момента мы не будем попусту сотрясать воздух, только действовать.




Глава 17


— Я рад, что ты вернулась, — произнес Иоахим.

Бренна медленно приблизилась к его постели. Шивон сопроводил ее до этой комнаты и теперь стоял у дверного проема позади нее, присматривая и охраняя ее. Она позволяла ему это прежде, позволила и сейчас. Хотя, обычно она не выносила, когда у нее за ее спиной кто-то стоял. Именно так и произошло нападение. Итан набросился со спины, застав ее врасплох прежде, чем начать швырять повсюду и… Она отбросила эту мысль.

Они какое-то время уже встречались, но его нрав становился все мрачнее и жестче. Когда она попыталась с ним порвать, он сломался. Она должна была умереть в тот день, как сильно он хотел причинять ей вред. Сколько раз с тех пор она желала своей смерти.

Но сегодня, нахождение за спиной кого-то — нахождения за спиной Шивона — ее не пугало. Ей почти нравился Шивон и его мягкость, несмотря на все и даже на такой короткий промежуток времени, она начинала чувствовать себя с ним в безопасности, даже начала представлять себя занимающейся… с ним интимными вещами. «С ним, — заверила она себя. — Не с Иоахимом».

Ранее, когда она была заперта в комнате с остальными женщинами, они пересказывали свои чувственные подвиги, бомбардируя ими ее воображение. Она не могла себе представить лицо мужчины, доставляющего ей удовольствие в ее воображении, но знала, что это был Шивон потому, что чувствовала себя с ним защищенной. Он заставил ее чувствовать себя таким образом. Иоахим… нет. Он заставлял ее чувствовать головокружение и слабость, полную потерю контроля.

В свое время, она могла приветствовать такие ощущения. Да, когда-то она любила секс. Когда-то она любила мужчин. Но все изменилось. По крайней мере, она так думала.

Шивон был тем, кто заводил ее. Должен быть. Но вместо этого, она весь день с нетерпением ждала момента, чтобы снова увидеть Иоахима, чтобы услышать его голос и провести руками по его телу. То, что она не могла это отрицать, пугало ее. У него не было ничего общего с Шивоном. Он не был добрым и нежным. Он был жестким командиром, который не боялся использовать свои кулаки. Но даже сейчас, думая о нем, ее сердце бросалось вскачь и не только от страха.

«Идиотка», упрекнула она себя уже в тысячный раз. Если она когда-нибудь себе и позволит близость с мужчиной снова, это будет кто-то в роде Шивона.

«Перестань думать о сексе, Джонстон. Приступай к работе». Молча, она промыла и перевязала раны Иоахима, и была рада видеть, что он быстро шел на поправку. Никаких признаков инфекции. Он все еще был слаб, чтобы встать с постели, но его сила вернется. Он будет в состоянии использовать свои руки и ногу в полную силу, после того, как ткань срастется обратно.

Когда она заканчивала, в комнату вошел новый мужчина. При нем был длинный, устрашающего вида меч; она увидела его краем глаза и сразу же попыталась броситься к Шивону, единственному доступному убежищу, но Иоахим крепко схватил ее за руку. Это действие напугало ее — и не только потому, что это было внезапно, но и потому, что это так разожгло ее кровь, как не должно было бы быть. Она вскрикнула, тут же высвободилась, и вскочив на ноги начала пятиться подальше от всех мужчин.

— Ты нужен в столовой, — сказал незваный гость Шивону.

Шивон посмотрел на нее, затем на Иоахима, игнорируя чужака, и свирепо нахмурился. — Он причинил тебе вред? — спросил он ее.

Она потерла запястье и отрицательно покачала головой.

— Валериан тебя вызывает, — нетерпеливо добавил чужак.

Шивон кинул на мужчину раздраженный взгляд, затем шагнул вперед и утешительно сжал ее плечо. — Я очень не хочу покидать тебя, но я должен подчиниться королю. Ты будешь в порядке без меня?

Паника расправила свои крылья в ее груди. Она не хотела, чтобы он уходил. Воистину, он стал ее безопасной гаванью на этой незнакомой и дикой земле. Но она заставила себя кивнуть. Было глупо так отчаянно зависеть от одного человека.

— Хочешь пойти со мной? — спросил он.

Она снова отрицательно покачала головой. Она останется. Она должна быть храброй. И она не позволит Иоахиму повлиять на нее или испугать. «Легче сказать, чем сделать, Джонстон».

Шивон одарил Иоахима коротким, но мрачным взглядом, нежно провел рукой по щеке Бренны и вышел в коридор, следуя за посланником. Бренна и Иоахим остались наедине.

«Тебе это по силам. Ты справишься. Иоахим слишком слаб, чтобы что-то тебе сделать». Медленно она повернулась к нему и обратно присела на край кровати. Она намеренно избегала смотреть ему в глаза, эти синие-синие глаза, которые, казалось, проникали в самую ее душу. Ее пальцы тряслись, когда она закончила накладывать ему последнюю повязку.

— Я Иоахим, — сказал он, нарушая тишину.

— Я знаю. — Ее голос дрожал также сильно, как и руки. — Не следовало вызывать короля. — Ей казалось, что его ноздри затрепетали в ярости. Тем не менее, она продолжила. — Это глупо. Сила заключается в сострадании, а не боях.

На мгновение воздух сгустился настолько, что она подумала, он накричит на нее. Но он не сделал этого. Он сменил тему, неохотно признавшись, — Я думал о тебе прошлой ночью. — В его голосе были и боль и обвинение. — И сегодня. Я не могу выкинуть тебя из головы.

Прежде, чем она смогла остановить себя, ее взгляд метнулся к нему. Она ахнула от того, что увидела. Желание. Раскаленное желание. Ее руки перестали дрожать, разместившись на его бедре. На нем была накинута простыня — чтобы защитить ее скромность, а не его. Простыня стала выше, чем минуту назад.

— Я вижу страх в твоих глазах, — сказал он, все еще низким, мягким голосом. — Но я также вижу и интерес.

Она прикусила губу и покачала головой. Она не допустит никакой вид интереса. Это только поощрит его. Но…

— Поговори со мной, Бренна, — попросил он. — Расскажи мне о себе.

Его тихая просьба удивила ее. Она никогда не ожидала подобного от такого голодного до власти командира.

— Чтобы. Ты. Хотел. Знать? — Ее горло сжалось, затрудняя речь.

— Все. — Иоахим наклонил голову и посмотрел на Бренну более пристально. — Я хочу знать о тебе все. — Он уже знал ее аромат — фиалки и солнце, которые он встретил в то короткое время, проведенное на поверхности. Он знал ее голос — хриплый и резкий, вызывающий страстные образы обнаженных тел.

Сейчас он хотел знать ее прошлое. Что она любит. Что — нет. Все вещи, что делали ее Бренной, женщиной, которая привлекала его еще больше с каждой прошедшей секундой. Она сказала, что сила заключается в сострадании. Он хотел на это фыркнуть, но не смог. И не знал почему.

— Мы начнем с чего-нибудь легкого, — сказал он. — Какой твой любимый цвет?

Она взглянула на дверь, словно интересовалась, что ей делать. «Остаться и говорить, или сбежать».

— Синий, — наконец, ответила она.

Если бы она была его женщиной, он бы одарил ее всеми сапфирами, которыми владел. — У тебя есть семья? — «Семья, по которой она скучает? К которой желает вернуться?»

Она покачала головой. — Погибла.

Он не должен был чувствовать облегчение, но все же почувствовал.

— Как они погибли?

— Автокатастрофа.

«Автокатастрофа?» Он был заинтересован автокатастрофой, который смог убить всю ее семью, но больше всего его интересовала Бренна.

— Я сожалею о твоей потере, малышка.

Ее лицо омрачилось, она махнула рукой в воздухе. Он заметил, что ее рука дрожала.

— Это было давно, — сказала она ломаным голосом.

Он хотел схватить ее и поцеловать, сделать все, чтобы стереть эти тени с ее лица, но в конечном итоге, сжал в кулак простыни и оставил руки по швам.

— Тебе нравится этот новый мир? Атлантида?

Ее взгляд переместился от него на стенку позади него. Она покачала головой.

— Почему нет? — Разочарование гудело в его крови. Он надеялся, что она полюбила Атлантиду так же, как и он.

— Страшно, — тихо призналась она. Бренна провела кончиком пальца по простыни.

— Ты боишься нас?

Она не ответила. Даже мускул не дернулся.

— Я никогда не причиню тебе вред, Бренна, — сказал он ей так нежно, как только позволил его суровый тембр. — Я клянусь тебе в этом.

По ее телу прошла дрожь. — Может быть не имеет значения, но…

— Никогда. Никогда.

— Что ты ей сказал, Иоахим? — потребовал Шивон, входя в комнату. — Ты не имеешь права разговаривать с ней таким тоном.

Бренна вскочила на ноги, со страхом переводя взгляд между ними.

— Следи за своим тоном, мальчишка, — отрезал Иоахим. — Ты пугаешь ее.

Черты лица Шивона мгновенно смягчились. — Прошу меня извинить, — сказал он ей. — Я был отозван, чтобы найти апельсины, но сейчас я здесь. И я не разгневан, обещаю.

Бренна метала взгляд между двух мужчин… возбуждена и не уверена кто — или что — вызвало это состояние. Она попыталась успокоиться и это сработало. Это сработало! Она на самом деле стояла между двумя мужчинами, которые презирали друг друга, двумя мужчинами, которые могли атаковать и убить в любой момент, но ее страх рассеялся.

«Как они делают это со мной?» ошеломленно размышляла она.

Еще более шокирующим после того, как ее оставил страх, стало то, что пришло на его смену — желание. Раскаленное, всепоглощающее желание. Ее разум заполнил образ обнаженных, возбужденных тел. Опять же она не смогла увидеть лицо мужчины, но образ был таким реалистичным, что она даже слышала стоны удовольствия. Ее соски затвердели; между ног стало влажно.

Иоахим оскалился и с шумом выпустил дыхание. «В ярости?» — Ты возбуждена. Я могу чувствовать этот запах.

Ее щеки запылали.

— Я тоже могу, — произнес Шивон прерывающимся голосом. — Бренна…

Она слышала, как он сделал к ней шаг, слышала стук его сапог. Опять же внутри нее не было страха. «Что со мной не так? Что со мной происходит?» Это совсем не было на нее похоже.

Иоахим присел, а Шивон продолжал двигаться вперед.

— Ты нуждаешься в мужчине, Бренна, — сказал Иоахим, не выказывая никакого милосердия ее смущению. — Но ты боишься своего желания, так ведь? И должно быть сопротивляешься ему.

— Да, — ответил за нее Шивон. — Это так.

— Ты когда-нибудь была с мужчиной? — спросил ее Иоахим.

Задыхаясь, она кивнула.

— Тебе понравилось? — спросил Шивон.

Еще один кивок. Она должна прекратить этот допрос, но часть нее испытывала странное облегчение, открывая это.

— Мужчина, который причинил тебе боль и повредил твой голос, — продолжил Иоахим. — Это он заставил тебя бояться секса?

Она долго колебалась, наконец, отдав предпочтение правде. — Да.

Оба мужчины низко зарычали, словно хотели убить этого негодяя собственными голыми руками. Но все же, страх по-прежнему так к ней и не вернулся.

— Теперь мне понятно, — сказал Шивон. — Если женщину однажды принуждали, она больше не такая, как все.

— Да, — сказал Иоахим. — Мне тоже. — Его голос звучал словно издали, немного слабо.

— Иоахим? — окликнула она, внезапная забота о нем заставила ее позабыть все остальное.

Он обратно упал на кровать, его голова покоилась на подушке, с его кожи начал сходить цвет.

Она поспешила к нему. — Ты в порядке?

— Головокружение. Слабость, — признался он в яростном рычании. — Не должен был садиться.

Она могла сказать, что недостатка силы было в нем больше, чем гнева; это расстроило его. Видимо такой боец, как он, вероятно, использовал абсолютный контроль. Разве он не сказал королю, что уважал и любил его, но просто не желал больше исполнять приказы?

Наконец, к ней вернулись толика страха. Контроля. Которую она так ценила. Она не могла пойти на попятную, и не имело значение, что в ней пробудилось. А отдать себя одному из этих мужчин значит отказаться от своего драгоценного контроля. Как она могла забыть это даже на секунду?

Нахмурившись, она двинулась к двери.

Сообразив, что она собралась уходить, Иоахим резко произнес, — Останься.

Его тон был абсолютно командным. О, да, он ожидал абсолютного подчинения. Тряхнув головой, она сделала еще один шаг. Она знала, что ее глаза были неестественно распахнутыми.

— Бренна, — позвал он. Иоахим снова попытался сесть, но в этот раз ему не хватило сил. — Я не всегда буду таким слабым. — В его тоне было предупреждение.

Она обошла вокруг Шивона, ее взгляд снова метался между двумя мужчинами. Они были так прекрасны, один только взгляд на них почти причинял боль. И они предполагали, что когда-то она захочет для себя любви, страсти, дружеских отношений. «Эта мечта умерла, не забыла? Настала очередь безопасности».

Но ее охватила волна тоски. На мгновение она захотела, чтобы один из мужчин потянулся к ней. Коснулся ее… поцеловал ее… скользнул внутрь нее, опустился на нее, эротически двигаясь в ней. «Нет, не один из мужчин. А Шивон», сказала она себе. Но не зеленые глаза она внезапно увидела в своей голове над ней, смотрящие вниз на нее. Глаза мужчины были синими. Она потерла свои глаза, чтобы стереть этот образ.

Как может кто-то такой, как Иоахим возбудить ее, когда ни один мужчина не был в состоянии этого сделать в течение нескольких лет?

— Я не причиню тебе вреда, — сказал Шивон и поднял свои руки.

— Иди ко мне, Бренна, — произнес Иоахим.

— Нет, — сказала она Шивону и Иоахим усмехнулся. — Нет, — сказала она Иоахиму, стирая с его лица самодовольную ухмылку. Лучше быть без них обоих.

— Я хочу, чтобы ты знала, — сказал Шивон нежным голосом. — Я сохраню твою безопасность. И не позволю больше никому причинить тебе вред.

— Не позволяй своей потребности в безопасности разрушить любовь к жизни. Я могу научить тебя, как побороть страх и, наконец, начать жить заново, — сказал ей Иоахим.

Шивон повернулся лицом к Иоахиму, и двое мужчин уставились друг на друга. — Я тоже могу научить ее, как побороть страх.

— Возможно. Но ты никогда по-настоящему не сделаешь ее счастливой, — отрезал Иоахим.

Возможно, никто из них не сможет, и это знание наполнило ее острым чувством разочарования. Вернувшийся гнев Иоахим напомнил ей, почему она никогда не позволит себе быть с ним. Если он когда-нибудь направит свой гнев на нее, то просто погубит ее. «Контроль», напомнила она себе.

На мгновение, одно драгоценное мгновение, когда страх исчез, она подумала, что снова живет. Теперь, зная, что такое было невозможно, она выбежала из комнаты прежде, чем натворить глупостей. Например, разреветься.

Шивон не последовал за ней, оставаясь в комнате. Долгое время они с Иоахим не разговаривали.

— Я хочу ее, — тихо признался Иоахим.

Руки Шивона сжались в кулаки. Он не знал почему, но слышать эти слова… — Я тоже хочу ее, и она моя женщина. Как ты думаешь, кто получит ее?

— Я вызову тебя за нее, — прошипел сквозь зубы Иоахим.

— Не принимается. Она смотрела на меня с вожделением, и я обнаружил, что мне нужно снова это увидеть.

— Это вожделение было ко мне, мальчишка. Ко мне. Все, что ты видел, было всего лишь отражением этого.

Шивон нахмурился. Да, она смотрела на Иоахима с вожделением. С большим желанием, чем женщина смотрела на него, и знание этого не приносило ничего хорошего. Но она также хотела и его. Он мог в этом поклясться. Расстроенный, он вскинул руки. — И куда она ушла от нас?

— Отдай ее мне.

— Нет.

Иоахим потер свой подбородок двумя пальцами. — Я не отступлюсь. Я буду преследовать ее.

— Это угроза?

— Просто предупреждение. Я хочу ее, и сделаю все, что в моих силах, чтобы добиться ее.

Шивон почти выхватил меч, так велик был его гнев. Он чувствовал, что должен защищать Бренну, хотел сделать ее счастливой и терпеть не мог думать о том, что это утонченное создание будет с властолюбивым воином.

— Если ты напугаешь ее, я убью тебя. Ты понял меня? Я убью тебя.

Темная туча омрачила лицо Иоахима.

— Я бы никогда не напугал ее.

— Ха! Ты напугал ее своей настойчивостью. Вот почему она сбежала.

— Не пытайся даже притворяться, что знаешь ее причины, и не притворяйся, что знаешь, в чем она нуждается. Ты испугал ее также сильно, как если бы она только что отдалась тебе.

— Возможно. Сегодня ночью, — дразнил Шивон.

Ярость вспыхнула в глазах Иоахима.

— Нет. Она не отдаст себя тебе. Я знаю это, потому, что ты никогда не поймешь ее так, как я.

— Ты? Как ты думаешь понять ее? — спросил сквозь зубы Шивон.

— То, что ты вынужден спрашивать, только доказывает мою точку зрения. — Иоахим закрыл глаза, представляя в своей голове невинное лицо Бренны. Кто-то причинил ей боль во время секса — кто-то, кто в один прекрасный день изведает меч Иоахима. Если он выйдет на Поверхность и выследит этого ублюдка, то так и произойдет.

Он мог поставить свою жизнь на то, что когда-то Бренна была страстной женщиной и полна жизненной силы. В ее глазах была искра, которую она просто не могла утаить. Глубоко внутри, независимо от того, насколько сильны ее страхи, она должна жаждать снова такой жизни.

Он мог выиграть ее у Шивона, он знал, что мог это сделать. Она смотрела на него со страстью во взгляде, и знал, что она не будет счастлива ни с кем другим. Когда она смотрела на Шивона, в ее взгляде не было страсти. Желание, да, но не сексуальное. Это был… страх, когда ребенок иногда смотрит так на свою мать. Для защиты.

Это означало, что Иоахим, действительно ее напугал. А также это означало, что он не сможет претендовать на нее, пока не поборет ее страхи. Навсегда.

И он сделает это. Сделает все необходимое.

Больше своего собственного удовлетворения, он хотел ее. «Сила заключается в сострадании». Снова возникли ее слова в его голове. «Сострадание… вот, что она ценила».

Она нуждалась в чем-то особенном для своего первого раза. Ох, он знал, что она не была девственницей. Она сама это сказала. После пережившей пытки, Бренна отрезала себя от мужчин. Поэтому ее следующий раз будет подобен первому. Она отрезала себя от желаний и сладкой половой жизни. Она нуждалась, в лавине и того и другого, чтобы выдернуть ее из своего сдержанного существования. Состраданием.

Когда он исцелится… его будет не остановить.

— Я заполучу ее, Шивон, — сказал он. — Это меня она всегда будет жаждать в своей постели.

На челюсти Шивона заходили желваки. — Ты ошибаешься. Она хочет безопасности. Для нее я безопасность. Не ты. И я это докажу.

* * *


Посейдон гудел всей своей мощью. Окружающие его волны, вздымались врезаясь в него, их небесно-голубая красота была смертельна для простых смертных. Он чувствовал соль на своих губах, чувствовал ее в своем носу, увеличивая его удовольствие от знакомого ощущения.

Нет, атлантийцам не позволялось выходить на поверхность. Ладно, не совсем так. Хранителю портала был разрешен доступ на поверхность для обеспечения тайны подводного города. И не один из нимф не был Хранителем, но казалось, что они все равно туда вышли. И теперь Посейдону доставит огромное удовольствие их проучить.

— Итак. Вы утверждаете, что видели, как нимфы похитили женщин с Поверхности и привели их в Атлантиду? — спросил он, звучащим словно со дна океана голосом. Песок дрогнул, рассеиваясь в воде; розовые и белые кораллы завибрировали. Разноцветные рыбки бросились во все стороны, отчаянно пытаясь избежать с ним соседства.

Две русалки перед ним склонили свои головы. У обеих были черные, как ночь волосы с переплетающимися вместе косами, плавая вокруг их точеных плечиков.

— Да, — подтвердила Деная.

— Да, — вторила Мари.

— Через портал? — не унимался он, ударив концом своего трезубца в мраморное основание у себя под ногами, отчего, то пошло трещинами. Такую взволнованность он уже не испытывал годами.

— Да, — повторили обе женщины в унисон.

— Очень хорошо. — Губы Посейдона медленно растянулись в улыбке, когда он вышел с помоста, его белое одеяние кружило вокруг его лодыжек. Оттуда, где он стоял, ему был виден огромный купол кристалла, охватывающий проклятый город. Он излучал золотые лучи, сверкающие, словно россыпью блесток. Он быстро перенес себя туда. Посейдон не нуждался в портале или двери, чтобы попасть в мир, который он сам помогал создавать. Он просто прошел сквозь кристалл, словно его вообще там и не было.

И чтобы жители не узнали о его прибытии, он укрылся мантией-невидимкой. Он глубоко вдохнул чистый, соленый воздух, с наслаждением закрывая глаза. Да, он отвернулся от этой земли и ее жителей слишком давно. И это было ошибкой.

Сотни лет миновало с тех пор, как он в последний раз входил в это место, и все здесь казалось совершенно спокойным. Дети минотавров играли в грязных лужах, кентавры резвились в густой, росистой траве. Вампиры, драконы, грифоны, циклопы, горгоны, гарпии — здесь присутствовали все виды.

Эти чудовища были первой попыткой богов в создании «Человека». Но они оказались более всемогущи, чем это предполагалось. Несколько богов запаниковали и прокляли их на обитание под водой. Для Посейдона они были мерзкими, ужасными созданиями, но не представляющими угрозы. Возможно, Посейдону с его бессмертными братьями и сестрами следовало уничтожить их еще много тысяч лет тому назад, но они думали использовать существ для… чего? «Секса?» Некоторые из атлантиек были весьма хорошенькими. Почему он не знал этого? Из-за вражды? Воины были сильными.

Он не мог вспомнить нужный ответ, хотя, это его и не волновало.

«Как наказать нимф, как их проучить…» Размахивая трезубцем, он перенесся во дворец, где в настоящее время обитал Валериан, король нимф. Посейдон оставался невидимым. Через несколько секунд он оказался в комнате, занимаемой тремя человеческими женщинами. Они обсуждали различные позиции, в которых их ублажали; различные позиции, в которых они хотели, чтобы их взяли, и как они были расстроены, тем, что у Валериана появилась пара, и он больше не уделял им внимания.

Постепенно Посейдон позволил проявиться своей фигуре, хотя и принял облик нимфы-воина. Темноволосого, с ярко-синими глазами. Мускулистого. Загорелого. Когда женщины его заметили, то расплылись в улыбке, и, вскочив на ноги, бросились к нему.

— Ты пришел, чтобы заняться с нами любовью?

— Ты самый прекрасный из мужчин, каких я когда-либо видела! Даже прекраснее Валериана.

— Молчать, — произнес он. Сейчас не время для удовольствия. Однако, позже… — Садитесь. — Он указал на гору подушек позади них.

Они сели без разговоров, без комментариев, разглядывая его, как будто он был вкуснейшим шоколадным блюдом. Он устроился недалеко от них и позволил им разместиться у его ног, поглаживая его, как драгоценного питомца. «Хм, хорошо. Очень хорошо».

Нимфы нуждались в сексе, чтобы выжить. Поэтому они украли этих женщин. Тем не менее, причины не имели значения. Был издан закон, закон должен выполняться. Атлантийцы, вошедшие на земную поверхность должны быть уничтожены, как гласило пророчество.

— Сначала вы расскажите мне, как именно вы оказались здесь, — сказал он. Он хотел услышать убийственную правду из первых уст. — Затем вы расскажите мне все, что знаете о нимфах.

Одна из женщин поцеловала его бедро. Вторая — его плечо. Он закрыл глаза, и из его уст вырвался блаженный стон. «Ответы, шмалеты».

Он прочистил горло.

— Вы можете мне рассказать все это позже, — произнес он и принялся покрывать поцелуями их спины. Его предприятие в Атлантиде уже намечалось избавить его от скуки лучше тысяч тропических штормов.




Глава 18


— Я устал ждать, Шей.

Шей вскочила на ноги и отступила от Валериана, словно тот был совсем близко. Он остался сидеть на подушках, наблюдая за ней с ленивой улыбкой, изогнувшей уголки его губ. Он больше не хотел говорить о своем первом разе — он хотел подарить ей его. «Медленно, — добавила она про себя. — Восхитительно. Быстро. Грубо. Нежно».

Паника? «Да». Предвкушение. «Совершенно точно». Блеск в его глазах… хриплая сочность его голоса…

— Мне надо перевязать тебе руку, у тебя идет кровь.

— После, — поспешно бросил он и начал подниматься, дюйм, за мучительным дюймом представляя свое мощное, сильное тело, не отрывая от нее глаз. Штаны, и без того обтягивающие его мускулистые ноги еще сильнее натянулись на его мощной эрекции.

У нее округлились глаза, когда он шагнул ближе. Она неоднократно хотела его с тех пор, как встретила. Теперь, столкнувшись с неизбежностью этого, она запаниковала. Намного сильнее обычного.

— Стой, где стоишь, о'кей. Мне нужно подумать.

— Мысли об этом ни к чему нас не привели. — Продолжая двигаться вперед, он указал на стену. — Заметь, я убрал все оружие.

Она внимательно оглядела комнату. Действительно все клинки отсутствовали.

— Валериан, — предупреждающе произнесла она.

— Тебя просто страшит неизвестность, Шей. Теперь я это понял.

— Стой! — Она расправила плечи, не намереваясь пока снова отступать.

— Ты моя женщина, однако, ты отдаешь мне приказы и ожидаешь их исполнения. Похоже, мне стоит тренировать тебя и обращаться с тобой как с воином.

Она издала смешок, но звук был абсолютно лишен веселья.

— Я не твоя женщина. — «Пока». — И я не одна из твоих воинов. Ты что, собираешься сразиться со мной?

— О, нет. Я собираюсь приказать тебе, и ты обязана подчиниться. Если ослушаешься приказа, я тебя накажу.

У нее раздулись ноздри. — Ты не смеешь мне угрожать.

— Угрожать? Нет, я просто обещаю. — Его веки наполовину опустились, придавая ему сонный «хочу в кроватку» образ.

— Разве мы не обсуждали это в самый первый день? Я не признаю наказаний, и я не буду тебе подчиняться.

— Нет, будешь. И будешь наслаждаться этим, уверяю тебя.

Она топнула ногой, потому что с предельной точностью знала, что проиграет эту битву. И часть ее была этому рада.

— Если ты думаешь, что я собираюсь тихонько сидеть, пока ты меня отделываешь или что-то в этом духе, то ты ошибаешься.

— Что за дерзкие шаловливые мысли, Луна. Я подразумевал всего лишь отделать тебя своим языком. Если хочешь, конечно, чтобы я отшлепал тебя по-настоящему, я это сделаю. Ты же знаешь, я с удовольствием угожу тебе.

«Зло. Мужчины — это зло». Она содрогнулась.

— Так ты наказываешь своих воинов? Вылизывая их?

— Ты видела, как я наказываю своих воинов. Отказавшись причинять тебе вред, я должен был заменить его особым вознаграждением. — Он сделал еще один шаг.

У нее скрутило живот. Она хотела броситься к нему, взять то, что он предлагал. Правда. Но она слишком боялась того, что могло произойти после. «Вдруг он бросит ее? Вдруг переключит свое внимание на другую? Вдруг она захочет от него слишком многого? Влюбится, потеряет себя? А после выставит перед ним себя полной дурой? Вдруг, в итоге он причинит ей боль, как делали все остальные в ее жизни?»

— Мне нужно время, Валериан.

Слова упали между ними со всем ее страхом, всеми ее желаниями. Он помолчал, выглядя измученным. Затем отрывисто кивнул. Он не хотел этого, она видела это по его глазам, но все же сдался. Снова. Ее желание требовало одобрения.

— Настанет ли когда-нибудь время, когда ты захочешь; то время, когда оно, наконец, настанет. — С затрудненным дыханием, он добавил, — Мне нужна ванна. Ты можешь присоединиться ко мне, если пожелаешь, или понаблюдать за мной. Выбор за тобой.

— Я… ни то и ни другое. — Она не собиралась принимать с ним ванну и не собиралась наблюдать за ним. Капли воды стекали бы по его шее, возможно, задерживаясь на его сосках прежде, чем скатиться на крепкие мускулы его пресса. Его руки в мыльной пене скользили бы по всему его телу. — Я хочу вернуться в свою комнату.

— Ты будешь принимать участие или наблюдать. Это давать-и-брать между нами, Шей. Я даю тебе время, и теперь ты должна дать мне что-то взамен. Выбирай.

Ресницы почти закрывали ее глаза, оставляя только крохотные щелочки. Он занимал каждый дюйм ее поля зрения.

— Что случиться, если ты дашь мне все, что я пожелаю?

— Ты сама не знаешь, чего желаешь. — Он сократил оставшееся между ними расстояние и встал так близко, что его грудь касалась ее. Позади себя он оставил след из песка и крови. Его раны оставались открытыми. Он не выказывал и унции боли, доказывая, насколько сильным был в действительности. Оправдывая звание воина.

Его сексуальный свирепый запах наполнил ее ноздри. От него вихрями клубился жар, обвивая ее знойными щупальцами, стискивая так крепко, что она с трудом могла сделать следующий вдох. Ее переполнял порыв страсти.

Он был такого рода мужчиной, о котором фантазировали женщины, но никогда не сталкивались вживую. И он постоянно предлагал ей себя, «все-сколько-сможешь-съесть» шведский стол эротических наслаждений. Все, что она может взять, было заманиловкой.

А как все-таки было бы заманчиво взять…

Он облизнул свои губы и наклонился к ней. Ее сердцебиение барабанило у нее в ушах, с вечностью, проходящей между каждым ударом сердца. «Прими его или откажи, но сделай это прямо сейчас!»

Собравшись с силами, она дернулась от него в сторону, быстро передвигая своими ногами, пятясь назад.

— Нет, — сказала она. — Нет.

Под его глазом задергался мускул. — Никогда еще это слово не звучало так отвратительно, — произнес он сквозь стиснутые зубы.

Она вздернула подбородок. — Это все, что ты услышишь от меня.

— Я мог бы подтолкнуть тебя к большему, Шей. Мы оба знаем, что я могу это сделать. Мы оба знаем, что тебе бы это понравилось.

— Нет, — снова повторила она. На этот раз ее голос был дрожащей, тихой мольбой.

Борясь с силой своей нужды, Валериан остановился, и посмотрел на нее изучающим взглядом. «К черту это!» Он не хотел принуждать ее осознать свои желания. Он хотел, чтобы она приняла их — и его — добровольно.

Когда она сказала ему, что девственна, он просто отреагировал. Кровь и нужда мчалась в нем со скоростью молнии. Его член болезненно затвердел. Необходимость отметить ее как свою женщину гудела у него в ушах. Глубоко внутри себя он знал, что она дожидалась его. Он только сожалел, что не дождался ее.

Однако, рядом с ней он чувствовал себя девственником. Неуверенным, нетерпеливым. Возбужденным возможностями. За такое короткое время она стала для него всем.

«Возжелай меня. Приди ко мне».

Она не отреагировала. И с каждой прошедшим мгновением ее решимость противостоять ему, казалось, только росла. Наконец, он сказал, — В очередной раз я обнаруживаю, что не могу заставить тебя принять неизбежное.

— Валериан, — выдохнула она дрожащим голосом.

— Больше ни слова, луна моя.

— Дело не в тебе. Ну, возможно в тебе. Отчасти. Просто… я не могу. Не могу позволить себе хотеть тебя. Пока нет. — «Он снова выглядит измученным, — подумалось ей, — грустным, задумчивым и напряженным». — Я хочу этого. Да. Но… — «Слишком многое стояло на пути». Мысль о том, чтобы позволить кому-то сблизиться с ней, ужасала.

Без единого слова он проследовал из главной комнаты в место для купания, оставив ее одну. Наедине с ее пульсирующим телом, и ее предательскими мыслями.

Почему он ушел? Он сказал, что хотел заставить ее выбирать.

«Не имеет значения», решила она в следующий момент. Этот мужчина не для нее. Он любил секс, и любил его с несколькими женщинами одновременно. Шей не была своей матерью, и не будет принимать какие-то клочки привязанности от мужчины, попавшегося у нее на пути. Она не хотела влюбляться, используя в свою пользу непостоянную эмоцию в качестве оправдания и терпя слишком много плохого.

Она любила одиночество, и была довольна своим образом жизни. Ее самые потаенные женские инстинкты подсказывали ей, что займись она любовью с Валерианом, то потеряла бы голову от любви к этому мужчине, для которого отдала бы все без остатка. Даже себя.

Занавес закрыл ей вид на купальню, с беспрерывно шумящей водой. Звук падающей одежды эхом раздался в ее ушах, затем послышался всплеск воды. Она сглотнула. Он обнажен? «Скорее всего». Вероятно, его окружил пар. Вероятно, его кожа блестела от влаги. Вероятно, он напоминал ангела, парящего в небесах.

В этот момент все причины, по которым она отказывала ему, испарились из ее мыслей. Желание. Слишком неистовое желание. Она сказала, что не будет за ним наблюдать, но вдруг, один быстрый взгляд не казался ей таким уж плохим. Всего одним глазком… «И правда какой от этого вред?»

Неожиданно, она обнаружила, что ее ноги движутся в сторону входа. Он не может быть столь прекрасен, как она вообразила его себе. «Или может?» Она бесшумно отодвинула занавес в сторону, всего на чуть-чуть. В ее поле зрения попала обнаженная спина Валериана. Его мускулы перекатывались под смуглой кожей, когда он вылил на себя воду.

Его действительно окутывал пар, делая его больше похожим на мечту, фантазию, джина из лампы, пришедшего исполнить все ее желания. Его волосы были мокрыми, с которых по спине струилась вода. Она прикусила губу. Возможно, не принесло бы вреда, окажись она сейчас с ним, хотя бы разок чтобы, наконец, избавить свое тело от этой муки. Если она и оберегала свое сердце, Шей все же могла использовать его, проведя с ним время. «Верно?»

Он повернулся другим боком, взял бутылочку из сапфирового стекла одной рукой и вылил все ее содержимое — больше похожее на масло орхидеи? — во вторую руку. «Ох, стать бы этим маслом», подумала она, наблюдая за ним. Ее горло сжалось, когда он начал растирать его по своей груди. Аромат смешался с паром и поплыл к ней.

— Знаешь, ты все еще можешь присоединиться ко мне, — сказал он хриплым голосом.

Она взвизгнула и отпустила занавес. Он опустился на место, полностью скрывая его из ее поля зрения. Ее щеки вспыхнули.

Она была спасена от анализирования своих мыслей и действий, когда в комнату ворвалась Бренна. Девушка задыхалась; ее взгляд был диким. Черные кудри упали ей на лицо. Она перевела дух, вздохнув с облегчением, только когда заметила Шей.

— Что не так? — Шей встревожено бросилась к ней. — Что-то стряслось?

Позади себя она услышала всплеск воды, топот шагов, затем в дверном проеме появился Валериан. Обнаженный. От такого зрелища ее рот наполнился слюной. Он не выглядел удивленным, увидев с ней Бренну, даже если девушка и не создавала большого шума. — Что случилось? — потребовал он.

Рот Шей раскрылся, впервые разглядывая его полностью во всей красе. Он был высоким и мускулистым, но это она уже видела. То, что она еще не видела, так это его эрекцию. До этого момента. Она была такой длинной и твердой, гордо вздымающейся между его ног как она себе и представляла. Стеснительностью он не страдал, поэтому даже не потрудился потянуться за чем-нибудь, чтобы прикрытья. Капли воды стекали с его волос, по его животу, на его…

Боже мой.

Рот Бренны также раскрылся, и Шей боролась с порывом прикрыть девушке глаза. — Мы в порядке, — Шей дернула подбородком. — Возвращайся обратно в ванну, Валериан. Пожалуйста! Ради Бога, мы просто хотели немного поболтать о своем, о девичьем.

Кивнув, он удалился. Этот чертов мужчина — он выглядел также прекрасно сзади, как и спереди.

Только когда занавес скрыл его, Шей смогла снова вздохнуть.

— Здоровый, — произнесла Бренна, своим ломаным голосом, с все еще широко распахнутыми глазами.

«Мой», почти было отрезала Шей, затем нахмурилась. Она не имела на него никаких прав. Она только что отказала ему. В который раз. «Сконцентрируйся». — Кто-то причинил тебе вред, Бренна? Или угрожал тебе?

Бренна покачала головой. — Возникли трудности.

— Какого рода? С кем?

— С Иоахимом.

Она еще больше нахмурилась.

— Ему причинили вред?

— Нет.

— Он причинил тебе вред?

— Нет.

«Так». Шей сжала руку своей подруги. «Была ли Бренна ее подругой? — задумалась она. У Шей вообще-то никогда не было друзей. Да, была напарница. Да, были подчиненные. — Неужели она никогда, на самом деле, не проводила свое личное время с кем-то еще?» Что ж, кем бы ни была Бренна, Шей подвела ее к импровизированному сидению.

— Что не так? — снова спросила она, приземляясь на подушки.

— Шивон, — сказала Бренна.

Ее брови сошлись вместе. — Ему причинили вред?

— Нет.

— Он причинил тебе вред?

— Нет.

«Был ли у нее когда-нибудь разговор запутанней?» Шей разочарованно выдохнула. Так они ни к чему не придут. — Ты должна помочь мне понять, что происходит.

Щеки Бренны залила краска. Она прикусила нижнюю губу. — Хочу. Их.

— Ты… хочешь их? — Шей моргнула. — В сексуальном плане?

Девушка покраснела еще больше и отвела взгляд. — Возможно. Но… думаю, что, на самом деле хочу одного, когда должна хотеть другого. Испугана. Запутана.

— Я бы тоже испугалась. — Она едва могла совладать со своим желанием к Валериану. И никак не знала, чтобы она сделала, если бы хотела кого-то из его воинов. — Взыграл долг над желанием, да? Как нечто вроде того, что мы видим в кино?

Бренна схватила ее за руки, возможно, готовая согласиться. — Вроде того. Возможно. Не знаю!

— Мне бы хотелось, чтобы у меня для тебя был ответ, и если бы мы были на поверхности, думаю, он и нашелся бы. Но эти мужчины, они… нимфы. Они зачаровывают всех женщин и играют нашим здравым рассудком. — В тоне Шей сквозило горечь. — Мне это не нравится. — Ты как-то упоминала о побеге, — произнесла Бренна одними губами, чтобы Валериан не мог ее услышать.

Тело Шей замерло; даже ее сердцебиение остановилось на доли секунды. Бежать. Она хотела этого с самого начала. Теперь же она не была так уверена, что хотела этого прямо сейчас, но знала, что так будет лучшее. «У тебя есть дом. Работа. Сотрудники, которые рассчитывают на доход».

— Я не нашла отсюда выхода, — тихо призналась она. Не то, чтобы она так сильно искала его. — Но есть один проверенный путь. Ты помнишь портал?

Бренна кивнула.

— Валериан сказал, что я не смогу выжить в нем в одиночку. Вдвоем, мы с тобой сможем выплыть на поверхность. Нам просто нужно его отыскать.

Они одновременно встали и посмотрели на занавес купальни.

— Сейчас самое подходящее время, — сказала Шей, сглотнув комок в горле. Она хотела, чтобы у нее было время попрощаться с Валерианом, поцеловать его еще раз. — Готова?

Бренна снова кивнула.

Словно услышав весь их разговор, Валериан позвал, — Шей!

Ее глаза расширились, а Бренна ахнула. Если она не уберется прямо сейчас, то потеряет эту возможность. — Давай. — Они выскользнули за дверь и оказались в коридоре.

— Шей! — На этот раз это была команда. Послышался всплеск воды.

Она споткнулась о пару, извивающуюся на полу, и упала лицом вниз. Бренна помогла ей подняться. Парочка вскрикнула, но не остановила своего обнаженного танца. Легкие Шей почти взорвались от напряжения, когда она позволила себе оглянуться. К ней приближался обнаженный Валериан. «Как она могла хотеть убежать от него?»

— Ну же! — задыхалась она. — Быстрее. Ты знаешь, как туда добраться? — Все, что она помнила это, чем ближе они находились к порталу, тем голее становились стены. Меньше драгоценных камней. Меньше факелов.

— Да.

На их пути появилась развилка и Бренна нырнула направо. Шей последовала за ней. Боже, она надеялась, что это было верное направление. «Если Валериан поймает ее…» Все стены были похожи. Проемы разветвлялись в разных направлениях. Они проносились мимо других женщин и мужчин. Мужчины смотрели на них с любопытством, даже не пытаясь их остановить.

Затем, внезапно, ее талию заключили в стальные объятия и Шей оторвали от пола, зажав ей руки, и она закричала. Бренна остановилась и развернулась, когда Шей изо всех сил лягалась, пока ее ноги не достали до прочной опоры. Упав, она снова вскрикнула.

Ее поймали сильные руки, обвившись вокруг ее тела удерживая на месте. Она задыхалась и не позволяла себе встретиться с гневным взглядом Валериана. Или посмотреть вниз на его мокрое, возбужденное тело.

— Когда воин сбегает от своего командира, — произнес он зловеще, — его проучивают. Ты готова к своему наказанию, Шей?




Глава 19


Валериан без слов сопроводил Бренну к Шивону. Воин принял ее, нахмурился и пробормотал, — Спасибо, великий король. — После чего они удалились. Шей никогда так не нервничала. Впервые Валериан проявил такую ярость по отношению к ней.

И тем не менее, она испытала странное облегчение от того, что ей не удалось сбежать.

— Возвращайтесь к своим обязанностям, — рявкнул Валериан солдатам, наблюдающим за этим из коридора.

Его люди поспешно пришли в движение, глядя куда угодно, только не на его обнаженную фигуру. Куда угодно, только не на нее, бесцеремонно болтающуюся на его плече. — Валер…

— Молчи, — огрызнулся он.

— Валериан, — настояла она. — Я говорила, что попытаюсь сбежать. И не говори, что я не предупреждала тебя. По крайней мере, я тебе не лгала. Мы всегда будем честны друг с другом, помнишь?

— Я дал тебе то, чего ты хотела, Шей. Я не принуждал тебя заниматься любовью, а ты все равно от меня сбежала. — Валериан все еще не мог поверить в ее смелый поступок. Он вошел в свои покои и бросил ее на кровать, она ахнула. Он стоял на месте, глядя на нее сверху вниз. Она не пыталась бежать снова, просто смотрела на него с опаской.

Поскольку она была такой легкой, транспортировка ее сюда не составила бы никакого труда. Но он задыхался. Его руки упали по бокам, и он понял, как быстро терял свою силу.

Он нуждался в сексе.

Он нуждался в Шей.

Он чувствовал, что она подсматривает за ним, когда он принимал ванну. Он думал, что победа была у него уже в кармане. Но затем она сбежала. Сбежала! Мысль о погружении его тела в ее была настолько ей отвратительна?

— Время вышло, — мрачно сказал он.

Она передвинулась на самый дальний край кровати, словно его слова разрушили заклинание оцепенения. Он продолжал смотреть на нее сверху вниз. Ее рубашка распахнулась, открывая вид на полную грудь.

— Давай поговорим об этом, — нервно произнесла она.

— Ты пыталась сбежать от меня. Время разговоров закончилось.

— Пара всегда должна находить время на разговоры.

Он выгнул бровь.

— О, так теперь мы пара?

Она задержала свой взгляд на его груди, не смея взглянуть ниже, где он был толст и готов. Он наблюдал, как она содрогнулась. «От страха? От желания?» Что-то внутри него поколебалось. Он тяжело вздохнул. «Она всегда будет вить из него веревки?» Он сменил тактику.

— Ты выглядишь такой прекрасной на моей постели, луна моя, со своими волосами, рассыпавшимися по твоим плечам, с твоими ножками, протянутыми перед тобой. Но…

— Но? — повторила она, нахмурившись.

— Но еще лучше ты будешь смотреться на мне. — Он опустился на колени на матрас, затем на руки и медленно пополз вперед.

Ее глаза широко распахнулись, она попыталась отползти как можно дальше.

— Остановись, — проговорила она с придыханием. С желанием. — Просто остановись.

— Я знаю, что ты чувствуешь связь между нами.

Она стиснула зубы, и в ее выражение лица появилось что-то темное.

— Что если так? — огрызнулась она. — Это еще не значит, что я хочу с тобой спать.

— Наивное Лунное Сияние, никто из нас спать не будет. — Его взгляд скользнул по ней, и он мгновенно пожелал обладать драконьим огнем, чтобы спалить всю ее одежду. — Я знаю, что ты никогда не была с мужчиной, но играла ли ты когда-нибудь в любовные игры?

Она как всегда упрямо поджала губы.

— Это не твое дело.

— Я не чувствую на тебе запаха ни одного мужчины, даже малейшего намека.

— Я… я солгала тебе ранее, понял. — Она начала изучать свои ногти, зевнув с преувеличением. — Я была со множеством мужчин. Тысячью.

Он остановился, его руки были по обеим сторонам от ее колен. То, что она не пыталась ударить его, было красноречивее ее слов, о чем она, скорее всего даже не подозревала. Какая-то часть ее хотела его.

«Ее не касались, — эхом пронеслось у него в голове. — Его пару никогда не касался ни один мужчина. Он будет ее первым. Ее единственным. Он будет с ней осторожен». — Мне нравиться, что ты девственница, луна моя.

Она сжала свою рубашку. — Мне не нравится тот факт, что ты мужчина-жигало, Валериан.

— Мне жаль, что я не достался к тебе чистым. Нимфы никогда не хранили себя для своей пары; они были слишком сексуальными, а их потребности — слишком велики. — А теперь он хотел бы, о Боги, как бы он хотел, дождаться ее. — Возможно, все другие женщины были тренировкой к тому дню, когда я повстречался с тобой.

Она сглотнула, прикусив губу. Соски под ее рубашкой затвердели, и она больше не могла делать вид, что ей скучно. — Подобное я слышу впервые.

— Тем не менее, это правда. — Кровь кипела в его венах. Чувство собственничества и гордость штурмовали его, как его армии — крепость. Ни один мужчина не прокрался мимо наружной ледяной стены этой женщины, чтобы обнаружить ее внутреннюю страсть, но он был к этому близок. Так близок к победе. «Я дам ей столько наслаждения, что она будет от него кричать».

Он прополз остаток пути по ее телу и столкнулся с ней нос к носу. — Я прав? Вот почему ты отвергала меня? Почему отвергла себя? — спросил он, запечатлев самый мягкий поцелуй на ее губах. — Потому что ты не познала мужчину?

Ее губы раскрылись, ахнув, или скорее всхлипнув. — Не… не обманывай себя. — Она пробежала язычком по своим губам. — Я ни капельки не хочу тебя. Поэтому отвергла тебя. — Опять же она звучала с придыханием. С нуждой.

— Я думаю, что ты хочешь каждую капельку меня.

— Ты бредишь.

— Или, возможно, я более проницателен, чем тебе бы того хотелось.

Ее глаза сузились, скрывая эмоции в их глубинах. — Мы весь день будем разговаривать или ты все-таки применишь свое никчемное обольщение?

После этих слов, он протянул руку и положил ее на полную грудь Шей. Ее глаза прикрылись, бедра слегка выгнулись. В выражении ее лица появилось божественное блаженство.

— Мы можем с этим покончить, — сказал он. — Но ты уверена, что хочешь, чтобы это быстро закончилось?

— Я… я не знаю, — выдохнула она.

— Скажи мне оставить тебя прямо сейчас и я сделаю это. Скажи мне.

Она открыла рот, но ничего не произнесла.

— Вели мне уйти, Шей. Я не буду тебя принуждать. Я уйду от тебя прочь.

И снова ни звука. Его пронзило удовлетворение. Он пощипывал пальцами ее соски. — Ты ненавидишь меня, когда я так делаю?

Из нее вырвался стон. — Это ощущается… ощущается ужасно.

Боги, он любил смотреть, как ее щеки розовели от возбуждения. — Только представь, насколько это будет отвратительней ощущаться, когда я погружу этот твердый маленький комочек в свой рот.

Она застонала, звук настолько был преисполнен нужды, что он ответил на примитивном уровне, его мускулы напряглись, кости завибрировали. Когда он убрал свою руку — всего на несколько секунд — ее стон превратился в рычание. Он запустил пальцы под ее рубашку, скользя по гладкой коже ее живота, бесспорно, самой мягкой, самой сладкой плоти, к какой он только прикасался.

Черты ее лица расплылись в экстазе, и она задрожала.

— Эта дрожь отвращения? — спросил он напряженно. Подушечки его пальцев поглаживал нижнюю часть ее груди.

— Именно, — выдохнула она.

— Мне тоже противно. Фу, как же мне противно. Видишь, как я дрожу от мощи моего отвращения.

— Это… наихудшая вещь… которая когда-либо со мной происходила, — выдохнула она задыхаясь. «Я должна заставить его остановиться, — подумала Шей. — Должна заставить его остановиться… только… чуть позже». Его пальцы были горячими, обжигающими и все, чего они касались, распаляли огонь под ее кожей. Он продвинулся еще дальше, заставляя ее ахнуть.

«Его тело было, словно проводом под напряжением», подумалось ей, а затем ее мысли заволокло туманом, и она поглощала только удовольствие, когда его рука накрыла ее обнаженную грудь. Инстинктивно, она раздвинула ноги в немом приглашении полностью овладеть ею.

Он не принял его. Вместо этого только слегка приподнялся.

Она почти выругалась.

Другой рукой он медленно продвигался по подолу ее рубашки. — Если я лягу на тебя, то завладею тобой, — пояснил он. — Но сначала я хочу увидеть тебя.

— Да, — откликнулась она, недоумевая, кто это страстное существо. Уж точно, не Шей. Ее не волновало их прошлое, не волновало, что произойдет, когда любовь пройдет и завянут помидоры, когда она приподняла свои бедра, облегчая ему доступ. Обнаженная эрекция потерлась об нее. Абсолютное наслаждение. Совершенный чувственный опыт.

Из него с шипением вырвалось дыхание, она вторила ему. Несмотря на одежду, которая все еще оставалась на ней, она чувствовала, словно он коснулся ее сущности. — Мм-м, да, — простонала она. — Мне нравится это. Нет, ненавижу. Я ненавижу.

Низ ее живота свело судорогой. Не в силах удержаться, она повторила это еще раз, целенаправленно потеревшись о его член. Валериан втянул воздух. Он сдернул ее рубашку через голову, открывая своему взору ее груди.

— Я должен попробовать их. Должен заполучить эти сладкие бусинки себе в рот.

Шей не должна была позволить этим вещам заходить дальше, но ее любопытство взяло верх. По крайней мере, она назвала это неутолимое желание чувствовать его скользящим и наполняющим ее внутри, «любопытством». Чтобы узнать и понять, как люди становились рабами своих эмоций над этим актом.

Валериан обхватил пальцами ее запястье. — О чем ты думаешь?

— О страсти, — призналась она. — О сексе.

— Посмотри на меня.

Она и не думала ослушаться. Ее взгляд обратился к нему, и она замерла, пораженная тем, что увидела. Он жадно впитывал вид ее груди, как будто это была самая прекрасная вещь, которую он когда-либо видел. Как будто ее слишком бледная кожа и ее среднего размера грудь вышли на первое место в его Рождественском списке.

— Думаю, что мне еще никогда не доводилось видеть зрелища прекраснее. Твоя красота пленяет меня, — выдохнул он благоговейным голосом.

— Но ты был с тысячью женщинами, — тихо напомнила она ему. — С тысячами намного прекрасней меня.

— Ни одна не была столько прекрасна, как ты, любовь моя.

— Я ничто, — настаивала она. — Я…

— Все. — Одной своей рукой он взялся за ее подбородок, большим пальцем поглаживая ее лицо. Она заставила себя взглянуть на него, увидеть его. — Я говорил тебе это. Ты все для меня.

Это было слишком удивительным, чтобы в это поверить, но все же это было всем, что она когда-либо хотела услышать. Люди никогда не говорили ей подобных слов. Слезы жгли ей глаза, но она сморгнула их. Она всегда гордилась своей независимостью, отсутствием необходимости в чужом одобрении. Но до этого момента она на самом деле не понимала, насколько невероятным могло быть это утверждение. Насколько сильной это может заставить ее себя почувствовать.

«Я должна быть холодной, — напомнила она себе, — сколько еще мне придется возвращаться к напоминанию себе об этом? Я должна быть бессердечной». Но когда ее взгляд скользнул по Валериану, она не смогла заставить себя противостоять ему.

Он нависал над ней, огромным, твердым мерцающим золотым сиянием телом. Груда мускулов, силы и возбуждения источали аппетитные волны. Его торс был твердым и подтянутым. Его член был направлен в самый ее центр, такой толстый, такой напряженный, тянущийся к ней. Его тяжелые яички покрывали золотистые волоски.

Вид, этого бога красоты и секса, заставил ее судорожно вздохнуть.

— Ты… — она прочистила горло, — … весьма неплох, — произнесла она. Она никогда раньше не говорила мужчинам комплименты; всегда изгоняя их из своей жизни так быстро, как только они входили в нее.

Его губы дрогнули.

— Я рад, что ты не находишь меня уродливым, потому что ты все, в чем я когда-либо нуждался.

Дюйм за мучительным дюймом он опускал свою голову. В ее горле застрял вздох ожидания. Его рот приближался к ее соску, окружив его влажным теплом. Когда его язык прошел туда и обратно по ее набухшей вершинке, ее руки зарылись в его волосах, удерживая его на месте. Другую ее грудь он мял рукой, и это двойное ощущение заставило ее выгибать бедра.

— Разве я не обещал тебе, что это будет ощущаться ужасно?

— Ужасно, просто кошмарно. Не останавливайся. — «Подождите. Разве она не собиралась сказать ему — стоп». Все вышло из-под контроля.

— Ты заставляешь меня чувствовать жар, как будто вся моя жизнь зависит от тебя. — Он жестче всосал ее грудь, и она ахнула от удовольствия и боли, затем он лизнул ее, и она застонала от опьяняющего наслаждения. — Когда нимфа занимается любовью, он становится полностью поглощенным этим процессом, становясь свирепым и настоящим животным. Ничего больше не имеет для него значения, кроме его женщины.

«Нуждаешься в нем также как он, кажется, нуждается в тебе», подумала она с тоской, и что-то треснуло внутри нее. Что-то надломилось. «Последние остатки ее сопротивления? Страха? Сомнения?» Они внезапно исчезли, были заменены нуждой познать его, всего его. В этот момент он стал для нее важнее дыхания.

Издав рычание, она обвила его талию своими ногами, скрестив лодыжки на его спине, и дернула Валериана на себя. Весь его вес — это блаженство. Она наслаждалась этим чувственным давлением. Купалась в своей первой истинной капитуляции. Больше не отрицая своей потребности, не игнорируя свои желания.

— Шей? — прохрипел он и закрыл глаза в сладкой капитуляции. Выражение ее лица было шокированным, пораженным.

— Валериан.

Он прикусил ее ключицу, провел языком вверх и вниз по ее шее. Его рука опустилась на пояс ее брюк. Его пальцы скользнули дальше, прямо под трусики, пройдясь по ее шелковистым волоскам.

Она почти вскрикнула, выгнув бедра, призывая его двинуться дальше.

— Большинство женщин думает, что это самое эротичное местечко на их телах. — Его пальцы легонько потерли ее клитор. Он вспотел, пытаясь не торопиться, когда она хотела, чтобы он сделал это как можно быстрее.

Этим одним касанием, она почти достигла врат рая. Так близко к кульминации… так близко… — И они будут правы, — сумела выдавить она из себя.

— Нет, они не правы. — Он скользнул пальцем по ее влажным складочкам в самое ее тепло. — Узкая, — прошептал он напряженно. — Такая тугая. Чудесная.

«Она думала, что приблизилась к раю до этого? Даже и близко не стояла». Ее женские стенки сжались вокруг него, удерживая его в плену. Он двигался внутрь и наружу. Медленно. Чистая пытка. Она стонала, стонала и стонала.

— Некоторые женщины думают, что этот ритм вызывает у них бурю желаний.

— Они… тоже не правы? — Святой Боже, она была в огне. Каждая ее клеточка, бежавшая по крови, сжигала все на своем пути.

— О, да. Они не правы.

Он продолжал скольжение своими пальцами в нее, ее живот напрягался; мышцы ее ног дрожали вокруг него. Оргазм балансировал на сладчайшем скорейшем наступлении. — Валериан, — взмолилась она.

— О, как мне нравится мое имя на твоих устах. — Его большой палец терся о ее клитор.

Ее голова металась из стороны в сторону. Она горела в таком испепеляющем огне, что приближалась к взрыву. — Покажи мне наслаждение самого чувствительного эротичного местечка на женском теле. — Она должна кончить. Должна… умереть… скоро…

— За поцелуй, — произнес он, желая заключить сделку даже сейчас. — Я подарю тебе мир за единственный поцелуй.

Не долго думая, она впилась своими губами в его. В момент, когда его язык коснулся ее, его вкус наполнил ее рот. Изысканные ощущения между ее ног усилились. Она позволила своим коленям разойтись, широко расставляя их на постели и открывая себя для всего, что он мог бы с ней сделать.

Шей затерялась от страсти. Она была именно такой, какой всегда боялась быть: отчаянно в этом нуждающейся рабыней. Но ее это не волновало. Поцелуй был мощным и пылким, и становился только сильнее и горячее набирая свои обороты. Их языки сплетались, зубы сталкивались. Такие же безумные и ненасытные, как поцелуй пальцы Валериана продолжали наполнять ее.

Но затем, он внезапно остановился. Прекратил поцелуй, прекратил движение своих пальцев. Ее тело тряслось, с ее губ было готово сорваться рыдание.

— Что ты делаешь? — простонала она. Она запуталась руками в его волосах и попыталась вернуть его рот обратно к своему. «В кои-то веке, она позволила себе насладиться мужчиной, а он остановился?»

— Сейчас я покажу тебе, где ты наиболее чувствительна, где ты будешь на грани кульминации каждый раз, когда я буду к тебе прикасаться.

«Мм-м. Да». — Быстрее.

Пот продолжал струиться по его вискам. Вокруг его глаз образовались напряженные морщинки, захватывая и все его черты лица. «Он также нуждается в освобождении, — поняла она. — Испытывал ли он боль от неутолимого желания, как и она? Стремился ли он отчаянно войти в нее? Чувствовал, что разлетится на части, если не прикоснется к ней снова?»

Его губы потерлись о нее один раз, другой. — На вкус ты такая… как никто больше. Ничего подобного я раньше не пробовал. К этому привыкаешь. Думаю, что могу умереть без твоего вкуса.

«Коснись меня. Займись со мной любовью».

— Валериан, я рада, что тебе нравится мой вкус, но ты это еще не доказал и я немного разочарована, что мне приходится напоминать тебе об этом факте.

Из него вырвался смешок.

— Ты права. Просто мне нужно немного дольше смотреть на тебя, наслаждаться твоим видом. Очень скоро я полностью завладею тобой. Очень скоро я стащу эти штанишки с твоих ножек.

Когда он говорил, в ее голове возник этот образ. Она могла очень четко увидеть, как они соскальзывают с нее. Затем обвивает ее своими руками…

— Начну с лодыжек, — проговорил он. — Я поднесу твою ногу к своему рту. И оближу…

…склоняется и медленно скользит своим языком. Она видела это, видела образы, все ярче с каждой прошедшей секундой. Его рот движется вверх по ее голени, кружа по ее коже перед тем, как…

— …покусывая внутреннюю поверхность твоих бедер. Ты будешь задыхаться, извиваясь, как сейчас, и станешь для меня еще влажнее. Такой влажной. Я положу твою собственную руку тебе между ног и буду наблюдать, как ты ласкаешь себя. Ты…

…потираю пальцами свой клитор, все время наблюдая за ним. В ее сознании, его глаза полуприкрыты, он обхватывает свой член рукой и гладит ею вверх и вниз. Он рассказывает ей, как сильно хочет, чтобы ее рот заменил его руку, и как сильно хочет, чтобы его рот заменил ее руку. Затем он целует ее, но…

— …этого не достаточно. Я жажду еще раз испробовать тебя на вкус, твой интимный вкус, и разговора об этом не достаточно. Я опущу голову между твоих ног. Твои руки схватят меня за волосы, грубо притянув к себе, и ты испытаешь такую сильную нужду, что будешь не способна контролировать свои реакции.

Сейчас она не контролировала свои реакции и к этому времени уже ненасытно извивалась. Она по-прежнему оставалась в штанах, но действительно ощущала, словно его призрачные руки были на ней, словно его призрачный язык облизывал ее. Она ахнула, из ее горла вырывалось горячее дыхание.

— Валериан, Валериан, — бормотала она. — Валериан, пожалуйста.

— Пожалуйста что? — Его голос был низким, таким низким. Хриплым, таким хриплым.

— Пожалуйста, доведи меня до конца.

— Но мне нравится наслаждаться тобой.

— Покажи мне самое эротичное местечко на моем теле, черт возьми. Ты не доживешь, чтобы насладиться мной, если не поторопишься.

— В любом случае я умру от удовольствия. — Его голос срывался от возбуждения. Он снова ущипнул ее клитор, и она чуть не соскочила с кровати. Декадентские ощущения были острыми, почти болезненными. — Я собираюсь попробовать тебя здесь прежде, чем займусь с тобой любовью, — сказал он. — И когда я займусь с тобой ею, ты будешь знать самое эротическое чувствительное местечко на моем теле.

— Твой член? — выдохнула она, почти лишившись дара речи. Это было уже слишком. Его было слишком много. Его слов, его действий. Его сущности.

— Нет, мой…

— Мой король, — произнес спешный голос.

Валериан замер. В его горле зародилось низкое животное рычание. Убийственный звук.

Прошла минута, прежде чем Шей осознала, что произошло. Рядом с краем кровати стоял воин, заинтересованно глядя на Валериана. Растеряв во взгляде страсть, она вскрикнула и схватилась за покрывала, пресекая бомбардировку его взгляда, прикрыв свою обнаженную грудь. И все же, она по-прежнему выгибалась навстречу Валериану.

— Повернись спиной, Бродерик, — зарычал он. Он свирепо оскалил зубы. — Я уже близок к тому, чтобы убить тебя.

Бродерик мгновенно отвернулся.

— Оставь нас или я убью тебя.

— Драконы, — произнес Бродерик. Он не мог оставить их, так как был их командующим. — Они приближаются, намереваясь начать войну.




Глава 20


Валериан поверить не мог, что кто-то зашел в комнату без его ведома. Даже когда он был охвачен своей самой низменной потребностью, его воинские инстинкты не ослабевали.

Но только не с Шей. С ней он концентрировался только на любви. Такого раньше с ним никогда не случалось.

В этот момент он боролся с потоком ярости и желания. Шей была там, где он хотел и где так долго в ней нуждался, а теперь он был вынужден оставить ее. Но ее безопасность была важнее, чем ее соблазнение. Всегда.

Ее безопасность была дороже его удовольствия.

Возможно он в путах ночного кошмара, поскольку это было худшим, что могло с ним случиться. — Предупреди остальных, — приказал он Бродерику. Слова вырывались из него, — Я хочу, чтобы все были во всеоружии и на поле сражения. Вскоре и я буду там.

— Считай, что уже сделано. — Был ответ, прежде чем его замкомандующий удалился.

Он потер лицо рукой. Боги, он ведь знал, что этот день настанет. Почему это не произошло утром? — Бродерик, — позвал он, и воин поспешно вернулся. — Женщины замечены небыли?

— Они до сих пор скрываются.

— Отлично. Теперь иди, у тебя есть указания.

Бродерик выскользнул из комнаты во второй раз, его поспешные шаги эхом доносились от стен.

— Извини, Лунное Сияние, — сказал Валериан, пристально глядя на Шей. Краска залила ее щеки, ее светлые волосы раскидались по кровати, словно ленты белого шелка. Контуры ее груди вырисовывались под сиреневой простыней с выступающими сосками. — Я должен идти.

Она не ответила.

Он не знал, что еще сказать. Выбираться из постели, из ее объятий, было самым сложным, что ему когда-либо предстояло сделать. Он мечтал, чтобы у него еще оставалось время наконец-то удовлетворить ее желание и дать одному из них разрядку.

Он спешно одевался, натягивая штаны и нагрудные доспехи — все еще запятнанные кровью после сегодняшней тренировки — он осознал, что по-прежнему находится не в своей полной силе. Его хватка была не достаточно крепкой, тело — не достаточно сильным. Сейчас уже ничего нельзя было поделать. Он зашнуровал ботинки.

— Ты идешь на битву? — В итоге произнесла его женщина, но ее голос не выражал никаких эмоций. Он был пуст и холоден, словно он никогда ее не ласкал. Никогда не погружал в нее свои пальцы.

Это взбесило его так же, как и вмешательство Бродерика. — Если это потребуется, чтобы удержать дворец, тогда да, я пойду в бой.

— Но… ты ранен.

— Да.

— Ты не должен сражаться. Ты разбередишь свои раны.

Он держался поодаль от нее, когда забирал свой шлем и щит. «Череп» находился внутри. — Не начинай снова во мне сомневаться, Лунное Сияние. Я хорошо умею защищать и защищаться.

— Почему ты просто не вернешь драконам их дворец?

Он не позволит своей армии снова стать скитальцами, без настоящего дома, без настоящего убежища. — Он теперь мой, а я свое берегу. Всегда. — Он произнес эти слова, как предостережение для нее. Теперь она принадлежала ему, и он никогда ее не отпустит. — Одевайся.

Она взглянула на простыню, в которую была завернута, на расстегнутые штаны и ахнула, словно только сейчас сообразила, что должна была полностью укутать себя. Неуклюжим движением, она схватила с пола черную футболку и натянула ее через голову.

Валериан огорчился от потери вида ее наготы. Он протянул ей свободную руку, призывая ее тем самым присоединиться к нему. На удивление она выполнила это без возражений, застегивая свой ремень на ходу. Однако не приняла предложенную им руку.

— Куда ты меня ведешь? — спросила она. В темных омутах ее глаз плескалось глубокое беспокойство. «За него?» с надеждой подумал он. Он сомневался, что за себя.

— Я хочу, чтобы ты была в безопасности, это значит, я веду тебя к остальным женщинам.

— Куда? — упорствовала она, — В комнату, где мы были сегодня ранее?

— Нет, я покажу тебе. — Он знал, что она заартачится, если он скажет ей, где ее разместит. Если он просто отведет ее туда, на своих ногах, то сэкономит силы и время.

Его подстегивала безотлагательность. Он должен доставить Шей в безопасное место.

Он схватил ее за руку и потянул через три отдельных коридора. Несколько людей промчалось мимо него, направляясь на место сражения, признательно кивая на ходу. Не это было его целью. По мере его передвижения, воздух становился прохладней, насыщенней влагой. К потолку клубился туман.

— Ты ведешь меня к порталу? — Шей хлопнула его по плечу. — Я думала, ты сказал, что я утону, если пройду сквозь него.

— Нет, я никогда не отправлю тебя через портал. Ни по какой причине. — Показались стены пещеры. Каменные. Зазубренные. Чувственные фрески украшали все вокруг. Он осторожно обошел вихрящийся портал, чтобы не коснуться мерцающей жидкости, отделяющей его и Шей от океана.

— Не понимаю, — сказала Шей.

Ее слух заполнил звук женских голосов. Останки и кости — оставленные с тех пор как драконы владели дворцом и убивали каждого человека, заблудшего в Атланту — хрустели под ногами. Не один раз Валериан задавался вопросом, почему Атлантийцы не могут выжить на поверхности, а люди могут придти и уйти, пожеланию. Однажды проникла целая армия, вот почему драконы так безжалостно убивали, почему эта пещера когда-то была местом смерти и разрушения.

Молча, Валериан думал о том, как здорово, что это место оказалось в его руках. Невинные не заслуживали смерти. Что если бы Шей оказалась здесь до его появления? Она была бы убита.

— Это кости? — Шей прикрыла рот дрожащей рукой. — Я не заметила их раньше.

Он решил объяснить ей на счет драконов и портала. — Люди пытались уничтожить созданий Атлантиды, в надежде заполучить их богатства. Драконы делали то, что считали правильным, дабы защитить Атлантиду.

Валериан спустился на лестничный пролет, который был спрятан в узкой расселине между двумя запачканными кровью валунами. Именно из-за портала драконы снова хотели взять контроль над этим дворцом. Чтобы заполучить его, они будут биться насмерть. Дарий, предводитель драконов, был Стражем, палачом вторгающихся.

— Ты так и не сказал мне о самом чувственном эротичном местечке на женском теле, — сказала Шей. Страх искажал ее голос, словно она отчаянно желала подумать о чем угодно, кроме битвы и смерти.

— И не скажу, — ответил он. Ее мыслями завладеет загадка, делая ее рассеянной, — До тех пор, пока снова не уложу тебя в постель.

— Мерзавец.

— Красавица.

Пауза. Резкий вдох. Шей заставила их резко остановиться. — Что это за место? — Ее голос эхом резонировал вокруг них.

Они прошли лестницу до конца и вошли в новое помещение. Валериан поставил свой щит к стене и обхватил Шей за талию, притягивая ее к себе — только бы удержать ее от побега, когда она обнаружит тюремную камеру. — Добро пожаловать в темницу, Лунное Сияние.

Гвалт голосов на секунду стих перед тем, как взорваться счастливым воркованием.

— Валериан!

— Приветик, Валериан!

Взору предстали светящиеся голубым светом решетки, решетки, которые удерживали всех остальных женщин.

— Черт, нет, — выдохнула Шей, и он знал, она увидела темницу — темницу, которая при необходимости могла удержать и бессмертного. Она отшатнулась от него, прерывая всякий контакт. — Я не позволю тебе заманить меня в ловушку. Я не останусь беспомощной!

Полный решительности, он уставился на нее. Она тоже не уступала в упрямстве. Ее темные глаза сверкали огнем, когда он прижал ее к стене.

— Можешь запугивать меня чем угодно. — Она расправила плечи и вздернула подбородок, выказывая полное неповиновение. — Я не останусь здесь, пока ты сражаешься там наверху.

— Для тебя это самое безопасное место.

— Что если тебя убьют? Мы останемся торчать здесь навечно?

— Этого не произойдет, — заверил он ее.

— Ты можешь гарантировать это со сто процентной уверенностью?

— Да. — Он не позволит, чтобы с ним что-то произошло, так как от него зависела жизнь Шей. Это факт.

Она скрестила руки на груди. — Как ты можешь такое гарантировать? Ты что, псих?

Он стрельнул в сторону глазами, когда он рывком указал на группу воинов, стоящих напротив решетки темницы. — Если со мной что-то случится, эти люди освободят тебя. Довольна?

— Я не маленькая пигалица, которая совершает глупости, пока сильный вояка о ней заботится. Можешь не беспокоиться о том, что я кинусь в битву. Хорошо, я останусь в этом помещении. Тебе не нужно запирать меня.

— Решетки не из-за тебя. Они из-за драконов. Если они поймают тебя, то спалят или изнасилуют. Возможно и то и другое. Такой участи ты для себя хочешь?

С ее лица сошла та немногая краска, что была на нем только что.

Он смягчил тон. — Постарайся вместе с остальными сохранять тишину, пока меня нет. Ты сделаешь это для меня?

Она уставилась ему в глаза, и на долю секунды он уловил промелькнувшую вспышку неподдельного страха. За него. За его безопасность. Но она нахмурилась и кивнула. — Ладно. Я сделаю это. Но они не расстроены, — проворчала она, — Они безумно рады тебя видеть. — Мы рады, Валериан, — пропела одна брюнетка, шагнув вперед, и схватилась за решетку. Лютиково-желтая туника подчеркивала ее роскошные формы. — Мы очень рады тебя видеть.

Шей потерла переносицу. — Если не отступишь, клянусь Богом, я убью тебя.

Валериан кивнул Тэррану, стоявшему в темнице за часового. Тот протянул руку и провел пальцами по решетке, превращая их всего в лишь туман. Валериан не смог удержаться. Он припал своим ртом к губам Шей, тут же скользнув своим языком внутрь, поднимая на поверхность все его самые сокровенные желания. Она ответила бурно и жестко, вбирая все, что он мог ей дать.

В момент поцелуя он завел ее в камеру. Когда она оказалась внутри, он отступил от нее, и решетка отвердела перед ее лицом.

Их взгляды встретились. На миг между ними повисла тишина. Ее глаза округлились в понимании, и она схватилась за прутья решетки и хорошенько тряхнула их, но они даже не шелохнулись.

— Ты ублюдок! Я сказала, что добровольно останусь здесь. Ты не должен был обманом заманивать меня внутрь.

— Сожалею. — Он гневался, что должен оставить ее. Хотел снова поцеловать ее. Хотел задержаться. Но не мог. Он поднял свой щит и вышел, пока ее проклятья звенели у него в ушах, направляясь в обеденную залу. Бродерик встретил его на полпути.

— Люди готовы.

Он выбросил Шей из головы, решив вести себя, как подобает воину. Хладнокровно, без эмоций. Беспощадно.

— Отлично. Как далеко от нас драконы?

— Они все еще во Внешнем Городе.

— С союзниками?

— Нет. Они пришли одни.

— Дарий командует ими?

— Да.

Валериан кивнул. Им с Дарием приходилось сражаться прежде, и хотя Валериану удалось ранить громадного зверя, итог оставался ничейным, ни один из воинов не мог реально победить другого. — Пусть наши лучшие парни выстроятся на парапете, а группа солдат стратегически разместится в лесу по всему периметру. Я хочу, чтобы каждое движение драконов было отслежено. Хочу быть в курсе, если они направят летунов на крышу.

— А если они так и сделают?

— Сбейте их. — У всех драконов были крылья, что позволяло им парить в небе. Так же они были огнедышащими, и если их быстро не остановить, они могли уничтожить все на своем пути. Главным преимуществом нимф была их обольстительность. Не могли устоять даже мужчины, попадая под их обаяние, становясь их рабами. Более того, особенность нимф распространялась на каждый аспект их жизни. Не только сексуальная страсть, но и яростная.

Драконы не падут жертвами их обаяния, что означает, им придется полагаться на свой ум, умение владеть мечом и сильную ярость. В конечном счете, дворец, созданный для драконов, был огнеупорен.

— Ты хочешь устроить засаду? — спросил Бродерик.

Он обдумал эту идею. — Нет. Пусть драконы доберутся до нас без приключений. Они будут менее заинтересованы ринуться в бой, а мы сами сможем неожиданно напасть с наступлением темноты.

Бродерик поспешил передать все полученные указания.

В обеденном зале Валериан подошел к стеклянной стене и выглянул наружу. Ему предстали пустынные улицы. Жители Внешнего Города, должно быть заприметили драконов и разбежались по домам, в страхе за свою жизнь.

Вот и начало войны.

Валериан развернулся на каблуках и вышел на место действия. Бродерик был занят инструктажем воинов. Получив указания, они приступили к его исполнению. — Да прибудут с вами боги, — сказал он пробегающим мимо мужчинам.

— И с тобой, мой король, — услышал он со всех сторон.

Они без указаний выстроились в ряд и в ожидании устремили на него свои глаза. Он вышагивал напротив них, говоря:

— Я хочу, чтобы вы незаметно взяли в кольцо Внешний Город оставаясь позади драконов. Хочу, чтобы они были окружены со всех сторон.

Все дружно кивнули.

— Когда получите мой сигнал, приблизьтесь к ним и дайте знать о своем присутствии. А теперь ступайте.

Раздались поспешные шаги, когда воины ринулись выполнять приказ своего короля. Валериан обнаружил, что остался один. Сжимая рукоять меча, он простоял еще какое-то время, его мысли непреклонно возвращались к Шей. Если бы ее здесь не было, он, скорее всего, повел бы часть своей армии на окраину города и напал бы там на драконов. А так, он хотел, чтобы все его воины окружили дворец и были поблизости. В защитном кольце.

Все, что сейчас ему оставалось, это ожидать прибытия драконов. И, конечно же убивать. Убивать всех и каждого своего врага.




Глава 21


Шей изучала других женщин, запертых внутри клетки. Естественно, тех же самых, что были заперты вместе с ней в комнате для развлечений. Они, казалось, не задумывались о сложившейся ситуации и дружно щебетали друг с дружкой.

«Неужели они с той же планеты, что и она? Боже, какой кошмар. Интересно, Бренна тоже здесь?» Шей нуждалась в союзнике. Кто-то, с кем можно поделиться своими тревогами, кто-то, кто мог ее утешить.

— Бренна, — позвала она.

Девушка плечами проложила себе ​​путь сквозь плотную толпу.

— Я здесь.

— Слава Богу. — Шей потянула ее в ближайший угол. — Как ты? Разве Шивон не наказал тебя, за попытку сбежать?

— Побег, — застонала девушка по имени Тиффани и прислонилась к решетке. — Пожалуйста, скажите мне, что вы обе не попытаетесь снова сбежать. По крайней мере, сейчас. Разве не знаете, что надо сначала подождать, пока все заснут, и только потом уже действовать? Как делают во всех фильмах.

— Я до сих пор не понимаю, почему ты хочешь сбежать от Валериана. — К ним шагнула темноволосая девушка, которая вышла из покоев Валериана в ту первую ночь, невозмутимо присоединившись к разговору. — Он потрясающий.

«Да, потрясающий», — подумала Шей, вытянув руки по бокам, когда ревность копьем пронзила ее.

— Я все еще мечтаю о нем, — добавила, мечтательно вздыхая, женщина. — Он когда-нибудь упоминал обо мне? Кстати, меня зовут Кэйтлин.

Шей заскрежетала зубами, представив переплетенные и обнаженные тела Валериана и Кэйтлин. Эти образы снедали ее разум. Ревность — была для нее новым чувством, поэтому она точно не знала, как с ней бороться.

— Нет. Он не упоминал о тебе.

— Оу. — Плечи Кэйтлин поникли от разочарования. — Надеюсь, он скоро устанет от тебя. Я очень-приочень хочу вернуть его.

— С чего ты взяла, что он, вообще, от меня устанет? — отрезала Шей. Она ненавидела одержимость своих страхов. «Как долго Валериан будет ей заинтересован? Сколько времени пройдет, прежде чем его глаза начнут искать другую женщину? Более милую и покладистую?»

Кэйтлин пожала плечами. — Ты пыталась сбежать от него. Даже представить себе не могу, что такое поведение ему еще долго будет по вкусу. Даю тебе неделю, максимум две.

Шей вышла вперед, сжав кулаки, готовая нанести удар. Бренна перехватила ее за руку в немой просьбе остановиться. — Ничто не исправит Кэйтлин, — хрипло сказала ее подруга.

Глубоко вздохнув, Шей отвернулась от суки, оставив ту без ответа. Она хотела выбраться из этой клетки, подальше от этих женщин. Она хотела отправиться домой, чтобы побыть наедине — кроме мысли оставить себя с болью в груди.

Толпа начала шушукаться о появлении нового нимфа, красивее всех прочих, включая Валериана. По-видимому, этот нимф любил задавать вопросы и мог довести женщин до оргазма одним только своим видом. Через некоторое время Шей отключилась от этого лепета. Ярость кипела в ее крови, подобно бомбе замедленного действия, готовой сдетонировать в любую секунду.

Останься она здесь, ее жизнь превратилась бы во что-то подобное. Она оказывалась бы в этой клетке как в ловушке всякий раз, когда будет нависать угроза войны. Однажды, Валериан забудет ее, как еще одно из своих завоеваний. И все это время, она будет жаждать его потому, что он пробудил желания, которые, она думала, что глубоко похоронила в себе.

Что ей делать, когда он устанет от нее? Он сказал, что этого не произойдет, но он не мог предсказывать будущее. Придет день и в его поле зрения попадет другая красотка. В конце концов, он все-таки нимф, поэтому это было в порядке вещей.

«Я не могу позволить ему бросить меня».

Когда она влюблялась, то ее бросали или разочаровывали. Никто не оставался поблизости. Никто не хотел вступать в отношения. Ей это было отлично известно. И знала, что если не влюбляться, тогда и больно не будет, когда все разрушится.

Но, как не крути… она влюбилась в Валериана и отдала ему больше, чем кому-либо другому.

Ее первые инстинкты были верны. Она должна оставить его.

Преисполненная решимости, она повернулась лицом к Бренне. — Это наш самый удачный способ сбежать, — прошептала она. Боль, которая возникла в ее груди некоторое время назад, резко усилилась. Игнорируя ее, она наклонилась вперед, обвив пальцами решетку. — Ты со мной?

На лице Бренны проступила нерешительность. Она закусила нижнюю губу, заламывая свои руки. Наконец та нерешительно кивнула.

Прутья решетки были толстыми, яркого синего цвета, шириной с бейсбольную биту, и горячие на ощупь. Не достаточно, чтобы заработать волдыри, но достаточно, чтобы обжечься. Она потрясла их — по крайней мере, попыталась. Они не сдвинулись.

— Не знаешь, как Валериан заставляет исчезать эти решетки? — Говоря это, она снова попыталась их потрясти.

Бренна покачала головой.

Шей проиграла в голове прощальный поцелуй Валериана. Его губы встретились с ее, после чего он толкнул ее за решетку. Только, там не было прутьев решетки. Они… что? Исчезли? Ее глаза расширились. Может, они и были. Просто за пределами их досягаемости. Валериан не нажимал на рычаг и не использовал ключ. Его стражник просто коснулся светящихся прутьев решетки и те исчезли.

Она должна сделать так, чтобы один из стражников пришел в клетку.

— Поняла! — сказала она Бренне, затем подошла к Кэйтлин. — Хочешь избавиться от меня, тогда помоги мне. — Она объяснила, что требовалось от женщины.

Глаза Кэйтлин сузились. — Так ты планируешь покинуть Атлантиду? Навсегда?

Снова грудь Шей сжалась от боли. — Да.

— В таком случае, помощь тебе доставит мне удовольствие. — Кэйтлин плавно передвинулась в переднюю часть толпы. Схватившись за прутья решетки, она сладко улыбнулась и проворковала: — Тэрран, ты сегодня просто неотразим. Так и хочется съесть тебя.

Он улыбнулся ей с плещущейся голодной тоской в глазах.

— Дилан, ты тоже потрясающе выглядишь, — продолжила Кэйтлин, превосходно играя свою роль. — Твои мускулы такие огромные. Я могу их потрогать?

Оба мужчины поплелись к ней, словно их тянули за невидимую нить, но они не достигли ее.

Шей не отрываясь смотрела на промежуток между мужчинами и решеткой, готовая выскользнуть в любой момент.

Кэйтлин хрипло прошептала, — Могу я лизнуть твою шею, Дилан? Пожалуйста. Я должна попробовать тебя на вкус.

Он даже и не думал отказывать ей. — Конечно. — Он схватился за прутья решетки и подался вперед к ожидающим губам Кэйтлин.

В этот момент клетка обратилась в туман.

— Я тоже хочу лизнуть тебя. — Услышала Шей, как проговорили другие женщины.

Девушки бросились вперед, мимо тумана. Они мгновенно окружили двух стражников, полностью завладевая их вниманием. Шей легко и бесшумно выскользнула из заточения, Бренна была рядом с ней. Она самодовольно усмехнулась, когда на цыпочках выскользнула из той части пещеры.

— Женщины, вернитесь в клетку. Вернитесь в клетку! — послышались мольбы стражников, когда они с Бренной завернули за угол. «Да. Мы сделали это!» Следуя за вихрями тумана, вскоре они добрались до портала, остановившись возле него. Он вихрился по кругу, а его студенистый центр манил их. Шей заверяла себя, что дрожит от холода, а не от сожаления, и обхватила себя руками.

— Поверить не могу, насколько легко все получилось, — произнесла она. Но все же Шей так и не сделала еще одного шага вперед.

Бренна не ответила.

Она оторвала свой пристальный взгляд от портала и повернулась лицом к своему партнеру по побегу, которая заламывала руки, со страдальческим выражением на лице. — Что случилось?

— Иоахим нуждается во мне.

«Вот дерьмо. Нимфы еще одной промыли мозги. Это ей сейчас было ой как ни кстати. Если Бренна отступит…» — Он прекрасно исцеляется. Ты сама это сказала.

Бренна прикусила губу. Вероятно, это было нервное, так как она сама часто это делала. — Шивон милый.

Резко выдохнув, Шей провела рукой по волосам. — Ты действительно хочешь остаться с ними?

Сначала Бренна ничего не сказала, ничего не сделала, но затем медленно кивнула головой. — Думаю да. Я думала уйти, но теперь…

— Как насчет маленького любовного треугольничка, который так сильно тебя напугал?

На ее щеках разлился розовый румянец. — Предпочитаю иметь дело с этим, чем уйти.

«Здорово. Просто превосходно». — Хорошо. Оставайся. — Шей нахмурилась и двинулась к порталу. Раньше ей было страшно войти в портал самостоятельно. Как сказал Валериан, она бы утонула. Мысль о входе в портал с Бренной придавала ей мужества. Они боролись бы с океанскими волнами вместе. Теперь, когда она должна была войти в одиночку…

Она протянула руку, но остановилась прежде, чем коснулась портала. «Один раз я уже выжила. Выживу снова. Я хороший пловец. Я смогу выплыть на поверхность». Она кивнула, приободренная собственной храбростью. «Борясь с океаном продвигаясь наверх было лучше, чем оставаться здесь. Верно?» Боже, как ныло у нее в груди.

Медленно она потянулась вперед. Почти… дотронулась… она отдернулась назад, замерев перед следующим контактом, и бросила на Бренну раздраженный взгляд. Девушка внимательно наблюдала за ней. — Не знаю, почему я колеблюсь. Я хочу уйти с тех пор, как здесь оказалась. Валериану это прекрасно известно.

Бренна понимающе кивнула.

«Черт возьми. Валериан может быть ранен или убит во время битвы с драконами, а она никогда не узнает об этом. Возможно, никогда не увидит его снова». — Если он пострадает, — проговорила она, — ты о нем позаботишься?

Бренна снова кивнула.

Она должна была быть вне себя от радости, но не была. Она не хотела, чтобы Бренна прикасалась к нему, даже как доктор. «Что со мной не так? Оставаться здесь глупо». Она была некоторое время с Валерианом, это правда, но он скоро отдаст ее одному из своих людей, как делал это с другими женщинами.

— Уйти отсюда к лучшему. — Она расправила плечи, подняла подбородок и поняла, что было слишком много нервных движений. Собрав всю свою решимость, она снова потянулась к порталу. Ее рука началась трястись, и эта вибрация прокатилась по всему ее телу. Ой, ой, ой. Ее сердце так сильно заколотилось в груди, почти с удвоенной скоростью.

«Что если он останется с тобой? Что, если он планировал оставаться с тобой навечно, как говорил? — Она замерла. — Что если он полюбил тебя?»

Ее сердце затрепетало от этой мысли. «Я не верю в любовь, — напомнила она себе. — Для таких людей, как ее родители, любовь была отличным поводом оправдывать свои глупые, эгоистичные поступки. В ее жизни нет места любви. Любовь…»

Было бы так здорово, если бы она исходила от Валериана.

Шей подняла руки и прижала ладони к голове. — Я не готова оставить его, — призналась она.

Бренна похлопала ее по плечу.

Она потерла рукой глаза и разочаровано выдохнула. — Ты слышала Кэйтлин. Я просто девушка на недельку. Я настолько глупа, что остаюсь.

— Боишься?

«Потерять его?» — Да.

— Время победить свои страхи. И мне пора сделать то же самое.

— Согласна. — Но, все же утешала себя мыслью, что не останется здесь навечно. Она позволит себе несколько деньков с Валерианом. Позволит себе узнать его получше, возможно, закончить начатое в его покоях. Если он скверно с ней поступит, то хорошо, что ей известно местонахождение портала.

«От заключенной до добровольной гостьи», подумала она. Она фыркнула и с отвращением отвернулась от клубящего туманом портала. Внезапно, боль в ее груди исчезла.

— Я не хочу возвращаться обратно в клетку, — сказала она. — А ты?

— Нет.

— Однако, нас стоит вернуться во дворец. — Валериан просил ее оставаться здесь, поэтому так и сделает. Она не хотела его отвлекать, когда он находился в опасности. Также она не хотела случайно оказаться в руках его недруга, тем самым давая тому преимущество.

Но так сильны были желание помочь, даже защитить его. Игнорировать это было практически чертовски невозможно.

Вздохнув, она повела Бренну в пещеру по соседству с клеткой. — Мы можем остаться здесь. — Стражники их не услышат, из-за слишком громкого шума воды и они не могли оставить женщин без присмотра — если даже те и заметили, что они с Бренной исчезли. «Разве для Валериана не будет милым сюрпризом, когда он придет за ней, а ее не окажется в клетке?» От этой мысли у нее на губах заиграла улыбка.

«Если он выживет».

Ее улыбка угасла.

Время текло с мучительной медлительностью, и чтобы хоть как-то отвлечься она принялась изучать стены пещеры. Она провела пальцами по изображениям. — Миленько, да? — Что-то привлекло ее внимание, и она принялась изучать это более внимательно. Когда до нее дошло, что изображения рассказывают историю, она жестом подозвала свою приятельницу.

— Бренна, посмотри на это.

Первая картина показывала группу… богов? Они сидели высоко над пустынным миром, взирая вниз. Вторая картина отображала мир, заполненный ужасными монстрами, созданными из пролитой крови и смеси из четырех элементов. На третьей — существа были брошены в скрытую тюрьму. Она увидела портал… порталы. На самом деле, их два.

Изображения продолжали показывать, как существа приспосабливались к их новой земле. Однако, на следующем изображении была показана идущая сквозь один из порталов армия и убивающая все на своем пути.

«Люди?» Они принесли с собой мечи и пистолеты, странную комбинацию прошлого и настоящего. Возможно, два разных войска прошли по этой земле. Несколько рас монстров восстали и в отместку уничтожили армию противника.

— Ужас, — высказалась Бренна.

— Да уж. — Атлантида была насильственным местом. «Действительно ли она хочет остаться, пусть и на некоторое время?» В ее памяти всплыло лицо Валериана, напоминая ей, как оно выглядело, когда он нависал над ней, будучи готовым завладеть ею. Растрепанные волосы, разметавшиеся по его сильным плечам. Блестящие от желания глаза.

«Да, — подумала она, — я хочу остаться». Несмотря на насилие, несмотря на обстоятельства, она хотела остаться с Валерианом.

«На некоторое время, — напомнила она себе. — Только на время». Кроме того, ей вроде понравился Внешний Город.

Краем глаза она зацепила груду камней у дальней стены. — Что это? — спросила она, указывая в том направлении.

Бренна нахмурила лоб и двинулась вперед.

Шей последовала за ней. Чем ближе они подходили, тем прохладнее становился воздух. По ее позвоночнику пробежал страх. Подойдя к этому месту, стало понятно, что это открытый дверной проем. Она посмотрела на Бренну. — Ты уверена, что нам стоит туда входить? — Не уверена.

Сердце Шей заколотилось, когда она шагнула вперед и обнаружила, что стоит на обрыве еще одной тюрьмы. Она услышала шарканье ног и напрягла слух. Кого Валериан держал внутри?

В первый день, когда она попала в эту пещеру, она слышала, как Валериан обсуждал «заключенных» с одним из своих людей. Любопытство вело ее дальше, и она медленно, дюйм за дюймом завернула за угол. Ее глаза расширились. Несколько мужчин неуклюже расхаживали внутри клетки. Они не были похожи на нимф, от них в воздухе не витала чистая сексуальная энергетика. Эти воины были темными и сильными, очевидно, молодыми, и все с золотистыми, горящими глазами.

Один из них заметил ее, и, ахнув, она попятилась назад.

— Ты, — сказал мужчина. — Вытащи нас отсюда. Пожалуйста.




Глава 22


Валериан расхаживал по парапету. Ритмичные удары шагов войска отдавались в его ушах. Наконец, он мог увидеть армию драконов, сотни из них увенчивали пурпурный горизонт. То, что они предпочли добираться до дворца пешим ходом вместо того, чтобы лететь в обличии драконов, означало, что их еще не полностью поглотила ярость — пока — и они не собирались нападать — но только пока.

Ожидание их появления сводило его с ума. Он был человеком действия. Более того, он был человеком, который стремился поскорее закончить битву и вернуться к своей женщине.

Валериан споткнулся, зацепившись сапогом за ветку, но удержал равновесие, схватившись руками за стену. Его дыхание было дрожащим. Ожидание высосало из него слишком много сил. Сейчас ему был необходим секс. С Шей. Теперь он ощущал, что его силы были далеко не в лучшем состоянии.

— Мой король, — произнес Бродерик, обеспокоенно глядя в его сторону. — С тобой все в порядке?

— В порядке. — Он выпрямился, хотя это было не так, и прекрасно это осознавал. Проведя два дня без секса, без самоудовлетворения, и слабость уже запустила в него свои коварные когти. Он надеялся, что был достаточно в норме, чтобы сражаться; и знал, что был в достаточной форме, чтобы вести свою армию, но насколько его еще хватит?

Ранение руки ускорило потерю жизненных сил, ослабляя его быстрее обычного. Если бы ему удалось оказаться внутри Шей, он был бы сейчас исцелен. — Если драконы подойдут к дворцу ближе, чем на сто ярдов, стреляйте в них, — приказал он.

Бродерик кивнул. — Лучники, — окликнул он. — Наизготовку.

Мужчины припали на одно колено и натянули тетиву своих луков. Затаившись. Ожидая. Время тянулось с черепашьей скоростью. К великому удивлению на парапет вышел Иоахим, направляясь к Валериану. Мужчина хромал, черты его лица были напряжены от испытываемой боли, но он умудрялся оставаться в вертикальном положении.

— Что ты здесь делаешь? — потребовал Валериан.

— Сражаюсь, — поступил резкий ответ. — Идет война, или я ошибаюсь?

— Ты еще не восстановился.

— Это не значит, что я должен валяться в постели, пока мои братья сражаются.

Валериан всмотрелся в лицо своего кузена, видя в нем решительность, потребность сделать правильную вещь. Он одобрительно кивнул. — Отлично. Займи свое место в строю.

Иоахим развернулся, готовый выполнить то, что ему приказали. Затем остановился. — Я не буду извиняться за то, что бросил тебе вызов, — сухо проговорил он, — но я хочу сказать, что уважаю твое мастерство и руководство.

Слова были неожиданными и шокирующими. Особенно его тон. Он говорил с любовью, словно они снова были теми мальчишками, не разлей вода.

— Спасибо, — тепло поблагодарил Валериан и легонько похлопал его по плечу. Он занял боевую позицию у стены с видом на голое поле у стен дворца. Драконы подходили все ближе. Их доспехи сверкали в дневном свете. Деревья гнулись позади них, земля содрогалась. Разноцветные лепестки цветов разлетались во все стороны.

Его рука обвила рукоять «Черепа», когда Дарий, предводитель драконов, вышел вперед. Он также сжал меч, длинный, угрожающего вида клинок, окрашенный от многочисленных убийств в темно-красный цвет. Да, Дарий был смертоносным убийцей, бессердечным и бессовестным воином, насколько знал Валериан, чтобы быть уверенным, что тот был достойным противником.

Воины-драконы внезапно остановились.

— Приготовиться, — приказал Валериан своим людям. — Ждать моего сигнала. — Драконам же он сказал, — Добро пожаловать в мой дом, огнедышащие. Вы уж не обессудьте, что я не приглашаю вас внутрь.

Дарий нахмурился. — Тебе и так прекрасно известно, что дворец принадлежит мне.

Он цыкнул языком. — Если ты хотел его сохранить, то для его охраны должен был отправить отряд посильнее.

— Что с драконами, что в нем находились?

— Естественно, я заключил их под стражу. Они станут мощным инструментом для торга.

— Тогда у меня есть твое честное слово, что ты их не убивал?

— Даю тебе свое честное слово, что не убил никого из них.

Дарий кивнул, резким движением. — Моя жена просила, чтобы я не уничтожал целую расу за дерзость украсть то, что принадлежит мне. Я буду внимать ее желаниям — на данный момент — если ты исполнишь две вещи, которые я от тебя потребую.

— И какие же?

— Освободи моих людей и покинь дворец.

Валериан рассмеялся. — Мне он нравится. Думаю, что оставлю его себе.

— Ты хочешь войны, нимф?

Его глаза сузились, и все его веселье исчезло. — Не меньше чем ты, дракон.

— Да, но ты навлекаешь на себя гнев богов, ибо не ведаешь, что делать со Странниками с Поверхности. Ты уже позволил одному человеческому мужчине проскользнуть в Атлантиду и захватить наше Сокровище Дунамиса.

Валериан равнодушно пожал плечами. Джуэл[5 - Джуэл (с англ.) — сокровище.] было лучше в человеческих руках. Когда ей владели атлантийцы, они становились всемогущими и непобедимыми.

— Известно ли тебе, что происходит, когда люди узнают об Атлантиде, Валериан? Они рассказывают о ней себе подобным и вскоре по нашей земле маршируют армии людей, пытаясь всех нас уничтожить.

— Вынужден не согласиться. Ни одному из моих людей не было позволено вернуться обратно на поверхность, поэтому они не способны кого-либо еще привести сюда. К тому же они слишком заняты, занимая наши постели. — Несколько его людей усмехнулись.

— Так другие люди прошли через портал? — зарычал Дарий.

— Разве я только что не сказал об этом?

Глаза предводителя драконов сверкнули. — Скажи мне, что вы убили их. Или, по крайней мере, что стерли их память.

— Ничего подобного я не сделал. Я говорил тебе, что мы с ними спим.

— Ты действительно навлекаешь гнев богов, Валериан.

— Боги забыли о нас. Уверен, что ты знаешь об этом. А теперь давай заканчивать этот разговор. Мне наскучило.

Из ноздрей Дария повалил дым, первый признак того, что скоро он превратится в свою драконью форму. — Ты желаешь выставить свою армию против моей, тогда я верну себе дворец и позабочусь о твоих людях, которых ты так глупо удерживаешь.

— Попробуй, — прошипел Валериан сквозь зубы, — и я убью тебя собственными руками. Портал и все, кто прошли через него принадлежат мне. Они мои.

Дарий замолчал, словно не ожидал такой сильной реакции. — Почему вы так сильно хотите владеть порталом? Вам не выжить на поверхности.

Он открыл было рот, чтобы дать язвительный ответ, но остановился. «Почему бы не сказать правду?» — Меня не волнует поверхность. Я забочусь о своих людях, и своем доме. — Его голос рос от твердости его осуждения. — Нимфы никогда не обладали собственным домом. С начала времен, мы кочевали с одного места на другое, жили то с одной расой, то с другой, спали в их постелях, ели их еду. Мы были хороши только в том, чтобы доставить удовольствие и воевать. Наши женщины заслуживают собственного дома.

— Что касательно этого… — Губы Дария искривились в медленной, высокомерной улыбке. — Ваши женщины у меня.

Внутри него вспыхнула ярость. — Что ты сказал?

— Они были на пути в этот дворец, и мы взяли их в плен.

— Вы причинили им вред?

— Нет. Они в безопасности.

— Спасибо и на этом, — ответил он. Что хотел делать Валериан, так это избивать предводителя драконов до тех пор, пока его кровь не потечет рекой боли. Те женщины были под его ответственностью.

— Я знаю, что твои люди слабеют без секса. А поскольку у меня женщины-нимфы, догадываюсь, что многих из вас будет легко уничтожить. Ты уверен, что хочешь войны?

— Мы достаточно сильны, Дарий. Я же сказал тебе, что наши постели занимают жители поверхности.

Дарий издал еще одно рычание, его самодовольство исчезло. — Что же нам сделать, чтобы сохранить справедливость?

Честный бой с драконами? Это непостижимо. И все же, если бы Дарий хотел вести грязную битву, он бы сделал это тайком, внезапно атаковав ночью. Тем не менее, Валериан не сомневался, если у Дария был альтернативный план действий. — Я предлагаю битву на мечах.

— Отлично. Встретимся утром на поле битвы?

— Зачем ждать? — Валериан не хотел, чтобы Шей была заперта дольше необходимого. Он хотел покончить с этим как можно быстрее. — Мы можем решить это, ты и я. Другим нет нужды в битве.

— Я принимаю это условие. — Дарий усмехнулся, сверкнув острыми зубами, словно на протяжении всего этого времени надеялся на такой исход. На нем не было доспехов, но они были и не к чему. Не к чему, если он хотел превратиться в настоящего дракона. — Победитель получает дворец и все, что внутри него.

— Согласен.




Глава 23


Шей попятилась назад и прижалась к дальней стене пещеры, так далеко от заключенных, как только смогла. Она не хотела случайно освободить их. Они просили и умоляли ее, но она пыталась отвлечься, придумывая очередную анти-открытку. Ну, не совсем «анти». Все ее идеи были для новой, не такой анти-коллекции. Что-то вроде: «Как бы мне хотелось проводить с тобой побольше времени» и «Быть с тобой не так уж плохо».

— Выпустите нас отсюда! — сказал один заключенный, вырывая ее из мыслей.

«Звери», как-то назвал их Валериан. «Убийцы».

Они не были похожи на убийц. Они выглядели как красивые мужчины, только слегка посиневшими от холода. Ну, не совсем как мужчины. Больше смахивали на подростков.

— Будь осторожна, — предупредила она Бренну.

— Кто они? — спросила ее подруга, со страхом в голосе.

— Я точно не знаю.

— Пожалуйста, — умолял парень. — Меня зовут Кендрик. Выпустите нас. Мы не причиним вам вреда. Мы никогда не причиняем вред женщинам. Возможно, мы могли бы помочь друг другу, — проговорил он. — Я помогу вам избавиться от чар нимф, а вы освободите нас. Просто коснитесь решетки.

Верила ли она ему или сомневалась — вопрос спорный. Эти парни презирали нимф. Когда Кендрик произнес это слово, его усмешка выказывала абсолютную ненависть. И поэтому они останутся здесь. Безопасность Валериана была превыше всего.

— Почему вы в тюрьме? — спросила она.

— Потому что мы драконы. Потому что это наш дворец, а нимфы хотят превратить его в свой собственный.

Как она и подозревала. И все же. — Извините, ребята, — сказала она. Она чувствовала, что должна была извиниться перед ними. — Я не могу. Но, я поговорю с Валерианом о том, чтобы выпустить вас на свободу или что-то в этом роде.

Они посмотрели на Бренну.

Она прикусила губу и отрицательно покачала головой.

— Разве вы не видите? — Самый красивый из группы схватился за прутья решетки, глядя на них своими золотистыми глазами. — Вы под чарами Валериана. Боритесь или навечно останетесь его рабынями.

«Под чарами Валериана…» насколько верными были эти слова. Она была сама не своя с тех пор, как впервые его увидела. Так, было ли это общее очарование нимф или все-таки сам Валериан привлек ее как мужчина? Она подозревала, что последнее, потому что ни один из остальных мужчин ее не привлекал.

— Так, успокойся. — Она решительно расправила свои плечи. — Я оставлю вас здесь. Я действительно чувствую себя от этого не хорошо, но…

— Ты и выглядишь так, словно тебе не хорошо, — сухо произнес Кендрик. — Твои глаза горят.

Мысль увидеть Валериана снова сделала это с ней. — Эй. — Она моргнула, когда до нее кое-что дошло. — Вы говорите на английском. На моем языке.

Он пожал плечами, словно это наблюдение было не особо важным. — Наш предводитель женат на человеке.

Она удивленно моргнула. — Так в городе есть еще люди? Как…

— Где она? — услышала она крик мужчины. Его тон сочился страхом и гневом.

Валериан.

Ее сердце бросилось вскачь, колотясь, словно глупый барабан. Тепло проникло в ее клетки и разлилось по всему телу. — Нам пора, — сказала она парням. — Я не забуду и обещаю поговорить о вас с Валерианом. Пойдем, Бренна.

— Шей! — кричал Валериан, его голос был безумным. — Шей!

— Не оставляй нас, — сказал Кендрик. — Борись против его привлекательности.

Она махнула ему и помчалась из пещеры, Бренна последовала за ней. Они пробрались между валунов, завернули за угол и оказались прямо позади портала.

— Шей, — услышала она еще один крик, в котором слышалась большая паника, чем прежде. — Я вернусь так скоро, как только смогу, — сказал он кому-то.

Она поняла, что он уже собирается шагнуть в портал. — Я здесь, Валериан. Я здесь.

Он повернулся к ней лицом, автоматически протянул руки, схватил ее и прижал к себе, встречаясь с ней глазами. На чертах его лица проявилась тень облегчения… после чего быстро переросла в ярость. Он отпустил ее, сложил руки на груди и только тогда она увидела, что он держал. Она почти закричала. В руке у него был апельсин.

Ее горло сжалось. Он нашел его для нее. Она как-то сказала, что хотела апельсин, и он раздобыл его в разгар сражения.

Ее колени дрожали. Нервные окончания просто шипели, когда она взяла его. — Спасибо, — тихо прошептала она, впитывая Валериана глазами.

Его волосы были влажными от пота, а пряди у висков были в песке. Лицо и руки были покрыты кровавыми разводами, а бирюзовые глаза метали молнии. Ярости, да, но также и похоти.

Она едва не выронила апельсин, когда осмотрела и остальную его часть. Его грудь покрывали глубокие раны. — Ты ранен, — произнесла она.

— Я в порядке. Как ты сбежала из клетки? — Вопрос был произнесен тихим, спокойным голосом и от того был только зловещее, чем если бы он его проорал. — И я вижу, что ты взяла с собой Бренну.

Шей приняла боевую позицию. Если он не беспокоился о своей ране, и она тоже не будет. — Не впутывай в это ее. Я выбралась с одной небольшой штукой, которую называют изобретательность.

Он пробежал языком по своим зубам. — Как долго вы находились на свободе?

— Достаточно долго, чтобы успеть пройти через портал.

Выражение его лица постепенно расслаблялось. — Но ты не сделала этого.

— Нет, не сделала. — «Почему они говорят об этом?» Она хотела его язык на себе. Она хотела, наконец, узнать самое эротическое местечко на ее теле и она хотела, чтобы он привел ее к дрожи кульминации. Дважды. Она хотела полить его кожу апельсиновым соком и облизать.

Позади нее, Дилан и Терран выпустили из клетки остальных женщин.

— Заберите также и эту, — велел Валериан, указывая на Бренну.

— Нет, — отрезала Бренна. — Не прикасайтесь.

— Заберите ее, но не прикасайтесь к ней, — разрешил Валериан.

Бренна, добровольно присоединилась к группе.

Кейтлин заметила Шей и нахмурилась. — Я думала, вы собирались сбежать.

— Так получилось, — сказала она, борясь с желанием повесить на шею Валериана табличку с надписью «Мой». Она повернулась к нему лицом. — Послушай. Я разговаривала с драконами… — Она сжала губы. Возможно, это была неудачная идея, признаться ему в этом.

Ноздри Валериана трепетали. — Я поместил тебя в ту камеру, чтобы защитить. А ты не только сбежала, но еще и посетила моих врагов.

Шей выпрямилась во весь свой рост. — Верно. И что? Я не потерплю, чтобы меня запирали. Я тебе уже говорила об этом. Где твоя благодарность за то, что я осталась здесь, внизу, а не вернулась на поверхность.

— Благодарность? Благодарность?! — Он ударил кулаком по своей открытой ладони. — Драконы причинили тебе вред? Они касались тебя где-нибудь?

— Нет. И раз уж мы затронули эту тему, я думаю, что ты должен их отпустить. Они просто мальчишки, Валериан.

Он провел рукой по своему лицу. — Они драконы, Шей.

— Так отпусти их к остальным драконам.

— Это мой план, — сказал он, поднимая руки в воздух. — Они станут отличным инструментом в переговорах.

— Хорошо.

— Хорошо. — Он покачал головой. — Хотя мне и нравится, как ты выступаешь в роли королевы, советуя мне и отдавая приказы, но тебя ждет наказание, женщина.

Его слова вызвали в ней эротический отклик. Конечно, он не это имел в виду, но, тем не менее, добился именно такого эффекта. Ее глаза полуприкрылись. — Тогда накажи меня. Ради Бога, вперед. Ты же знаешь как мне это ненавистно.

Огонь мгновенно поглотил его гнев, оставляя только раскаленную похоть. — Тебе ненавистно это? Правда?

— Больше, чем можно выразить словами, — прошептала она. Ее живот сжался в предвкушении, скручиваясь в тугой узел и вибрируя от нужды. Словно он вообще и не переставал заниматься с ней любовью. Все ее желания вернулись с полной силой.

Она, женщина, которая гордилась тем, что оставалась отстраненной в любой ситуации, была не в силах бороться с привлекательностью Валериана. Она, которая нашла утешение в неприступном, совершенно холодном отношении, содрогалась от чувственности. Была на гране отчаяния. Нужды. В ней была уязвимость, о существовании которой она и не подозревала. Та, которая взывала к любви и привязанности, которые она никогда не получала. Ни от кого.

Кроме этого мужчины.

Медленно, не нарушая зрительного контакта, он сократил и без того небольшое между ними расстояние. Чем ближе он подходил, тем горячее становился воздух, прогоняя любой намек на холод. Ее соски болезненно напряглись и потянулись к нему, тоскуя по его прикосновениям.

— На этот раз я не намерен останавливаться, — предупредил он. — Какая бы причина не возникла.

— Хорошо. Хоть в чем-то еще мы солидарны. — «Коснись меня». Ей было все равно, что за стеной находились люди. Ее волновал только Валериан.

— Беги, — тихо сказал он.

Она моргнула, уверенная, что ослышалась. — Что? — «Неужели он прогоняет ее?»

— Беги. В мои покои. Сейчас же.

В его тоне не было и намека на юмор, не было ощущения, что он отсылал ее. Вместо этого, он излучал ожесточенную похоть, выходящую за рамки всего того, что он выказывал раньше. Воздух застрял в ее горле. Она отстранилась от него, ее сердце пропустило удар. Выражение его лица было напряженным, диким. Совершенно диким.

— Беги, — повторил он. — Сейчас же.

Сжав апельсин, она двинулась вперед, обходя вокруг него, осторожно, чтобы не коснуться. Ее руки согнулись в локтях, когда она рванула вверх по ступеням. Шаги эхом раздавались позади нее. Она вспомнила дорогу к комнате и завернула за угол. Разобрав своих партнерш по постели по залам бродили воины. Некоторые из них не доходили до комнат и занимались сексом прямо в коридоре.

Задыхаясь, она проскользнула мимо них. К счастью, никто не попытался ее остановить. Напряженность Валериана была ужасающей. И возбуждающей. И поразительной. И чудесной.

Добежав до купальни, она увеличила скорость. «Что он собирается с ней сделать, когда поймает?» Она пролетела мимо белого занавеса, разделяющего комнату на две секции, и он зашелестел позади нее. Через долю секунды, этот шум повторился.

Валериан. Близко, так близко.

Она сглотнула, и почти было повернулась, чтобы потребовать объяснения, почему он не схватил ее на руки и не принес сюда, позволив ей обвить его ногами, чтобы почувствовать каждый сделанный им шаг между своих ног, когда он врезался в нее сзади. Они вместе взмыли в воздух. Она вскрикнула, выронив свой фрукт. Перед тем, как упасть на кровать, Валериан перевернул их, принимая удар на свое тело.

Он снова передвинул ее, одной рукой обвив ее за талию, а другой сдирая ее рубашку, обнажая девушку.

— Почему… почему? — задыхалась она, не в состоянии выдавить из себя какое-нибудь другое слово.

— Не могу больше ждать. — Ее грудь мгновенно стала обнаженной. Удерживая ее над собой, он погрузил один из сосков себе в рот. Чистое тепло. Она шумно втянула воздух. Где-то по дороге он растерял свои нагрудные доспехи. Ее руки исследовали его, не забывая о ранах. Его соски были твердыми эротично потираясь о ее ладони; колечко на соске было прохладным на ощупь, но все же обжигало ее своей мужественностью.

Она оседлала его талию, перенося свой вес на колени, именно там, где и надо, подумала она. Ее волосы каскадом упали ей на плечи. Бешено разгоняющийся по ее крови адреналин, смешивался с желанием, усиливая его мощь. Делая все более поглощающим. Ее кожа чувствовала электрические импульсы.

Он развязал пояс ее штанов и отбросил его в сторону, заставляя штаны сползти вниз и на мгновение замер, уставившись на нее с явным намерением.

— Я собираюсь поцеловать тебя здесь, — хрипло произнес он, проделывая пальцем путь к центру ее трусиков. — А затем я собираюсь доставить удовольствие твоему телу способом, каким хотел это сделать с того момента, как увидел тебя.

— Да. — Ей нравился его грубый язычок, так возбуждающий ее. — Удовольствие. Доставь мне его.

— Ничто не остановит меня.

— Ничто. — Она выгнула свои бедра немного вперед, скользя по всей твердой длине его эрекции. Ощущение полного блаженства взорвалось в ней, и, не удержавшись, она застонала.

— Тебе понравиться все, что я сделаю. — Его рука сжала ее талию. Он прикрыл глаза, прикусив нижнюю губу. — Ты будешь молить о большем.

Она снова скользнула по нему. Они оба застонали. — Понравиться, — пообещала она. — Буду молить.

Он подмял ее под себя, сдергивая с нее штаны, обнажа ее еще больше. Валериан ногой откинул материал в сторону. Ее трусики быстро последовали тем же путем, но ему не хватило терпения снять их, и он просто разорвал их по швам, отбросив то, что от них осталось в сторону.

Полностью обнаженная, она протянула руку между ними и занялась его штанами. Ее движения были резкими, полными страсти и отчаяния, но она не продвинулась в этом деле. — Я не могу снять их, — прорычала она. — Помоги мне.

Через несколько секунд он отбросил их прочь, и она вознеслась к небесам. М-м-м. Кожа к коже.

— Мягкая, — похвалил он, проведя пальцами по ее ключице, затем по шее, следом прикусывая ее чувствительную плоть своими зубами.

Она могла чувствовать его член у своего живота, такой горячий и такой напряженный. Она выгнулась, нуждаясь, чтобы он оказался внутри нее. — Сейчас, — простонала она.

Его стержень дернулся к ней. Он прикусил ее сильнее. — Сначала я покрою тебя поцелуями, — хрипло произнес он. Он облизывал ее тело, снова изучая ее груди, затем задержался на ее животе, обводя пупок языком.

— Ухватись за верхнюю часть кровати, — потребовал он.

Она протянула руку вниз и провела ею по его волосам. — Но…

— Сделай это. Держись за кровать.

Она повиновалась. В момент, когда ее пальцы обвились вокруг основания из слоновой кости, его язык скользнул по ее клитору. Ее бедра взметнулись вверх и она выдохнула его имя.

Одной своей рукой он полностью раскрыл ее, пальцем другой руки скользнул в нее, исследуя, растягивая. Его язык не прекращал своих движений. Сочетание ощущений было потрясающим. С одной стороны — его язык, с другой — его пальцы. Затем принялся посасывать ее, наращивая темп. Она вскрикнула и заскулила. О, блаженство. Шей обвила его ногами. Ее руки крепче вцепились в спинку кровати так крепко, что побелели костяшки пальцев.

Ее веки плотно зажмурились. В своем сознании она увидела его между своих ног, его волосы спадали на ее бедра. Его мускулистая спина напряжена от сдерживания своей собственной потребности.

— Валериан! Я больше не выдержу.

— К концу ночи ты возьмешь все, что я собираюсь тебе дать.

— Возьми меня… дай мне… позволь мне кончить.

Она извивалась, находясь на грани. Так близко, но все же не достаточно. Он скользнул еще одним пальцем в нее, растягивая ее. Наполняя ее. Так. Хорошо. Увеличивая темп скольжения его языка по ее клитору, он показал, что пощады не будет. Не то, чтобы она противилась этому. Это было всем, о чем она мечтала, всем, в чем нуждалась, сама того не зная.

— Я собираюсь скользнуть в тебя своим членом, Шей. А ты собираешься развести свои ноги в стороны, приветствуя меня, когда я дюйм за дюймом буду растягивать тебя, погружаясь все глубже и глубже.

— Да. — О, Боже, да. Она думала о его члене внутри нее, толкающем ее за сладостную грань. Она дернулась вокруг его пальцев, крепко сжимая их мышцами, и закричала, задыхаясь и хватая ртом воздух. Перед ее глазами замелькали снопы взорвавшихся белых вспышек.

Он мгновенно приподнялся над ней, и ее ноги легли на сгибы локтей его рук, полностью открывая ее для него. Полностью обнажая ее. Он балансировал на грани проникновения в нее. — Как только я окажусь в тебе, ты станешь моей. Скажи это.

— Твоя. Я буду твоей. — Не было смысла отрицать это. Она была его. Сейчас, в этот момент, она была его. Она протянула руки и обхватила его за шею, зарываясь пальцами в его волосах. Его грудь была прижата к ее и она могла чувствовать песчинки, которые остались на нем после битвы, добавляя трения и еще одно наслаждение. — Поцелуй меня, — умоляла она.

Его голова стремительно опустилась вниз, и он завладел ее ртом. В момент, когда их языки соприкоснулись, он скользнул внутрь ее. Не медля. Не давая ей постепенно привыкнуть к нему. Он просто скользнул в нее до самого упора. Будто не мог ждать больше ни минуты, чтобы не находиться в ней.

Она вскрикнула, и его рот поглотил этот звук. Шей была так возбуждена, была такой влажной от желания, такой готовой для него, что всего один небольшой толчок, и она достигла совершенного наслаждения. Он эротично растягивал ее, неумолимо наполняя всю без остатка.

Их поцелуй все длился и длился. Она чувствовала свой вкус на его губах. Пробовала его, его пыл, страсть. Внутрь и наружу — его язык синхронно вторил его мощному телу. Внутрь и наружу. Двигаясь все быстрее, приближая их обоих к звездам.

— Не могу… остановиться, — задыхался он.

— Я рада.

Его яички ударялись об нее. Головка его члена терлась именно в том местечке в ее утробе, где она в нем нуждалась больше всего. Она находилась уже на грани, чтобы взорваться во второй раз. Напряжение скручивалось тугой спиралью в ее животе, бурлило в ее крови.

— Шей! — взревел Валериан и кончил в нее, бурно, восхитительно. — Моя.

«Мой», бессловесно вторила она. Ее накрыл оргазм, мощнее первого, заставляя ее вздрагивать и корчиться под ним. Ее колени сжали его, и она взлетела к небесам. Высоко-высоко.

Он присоединился к ней. Валериан вздрогнул внутри нее и последний раз толкнулся внутрь. Его глаза были плотно закрыты. Черты лица выражали блаженство.

— Моя, — рычал он. — Моя.

Валериан никогда не чувствовал себя более могущественным. Сила, сочившаяся из него, переполняла его, пульсируя и шипя. Он всегда чувствовал ее активизацию после секса, но в этот раз… Ничего подобного он никогда не испытывал. «А с Шей это был не просто секс, — подумал он. — Это было занятие любовью. Слияние. Полное и совершенное». Особенно в этот последний раз, когда они оба вкусили столь сладостный плод друг друга.

«Моя», снова подумал он.

Это слово не оставляло его. Валериан никогда не испытывал такого собственничества по отношению к другому человеку. На самом деле, он никогда не испытывал собственнических чувств хоть к чему-то, в том числе и к его драгоценному мечу. Даже, к дворцу. На вкус она не походила ни на одну другую женщину. Взрывалась, как ни одна другая женщина. Молила его, как ни одна другая. Он был нимфом, но именно она была той, кто опутал его в свои чувственные чары как в сети. Это она была той, кто поработил его.

Она прижалась к его боку. Он чувствовал ее мягкое дыхание. Он умрет без этой женщины. Просто погибнет. Прекратит свое существование. Он хотел подарить ей мир, предложить ей все, чего только не пожелает ее сердце.

Никогда больше, чем сейчас в нем еще не было такой решимости сохранить дворец. Он не допустит, чтобы его женщина была бездомной, оставаясь в какой-нибудь хижине, которую он мог раздобыть для них. Да, он отобьет этот дворец у драконов.

И сохранит его для Шей. Навечно.

Вернувшись в подземелье, и не обнаружив ее внутри клетки, его сердце перестало биться. Его поглотили паника, страх и ярость. Он чуть не порвал Дилана и Террана в клочья. Затем, когда увидел Шей расслабленную и непринужденную, словно ее это не заботило, стоящую рядом с порталом — слава богам — он снова запаниковал.

Как близок он был к тому, чтобы потерять ее.

Затем, когда она начала раздавать приказы со всей храбростью и мудростью, действуя как королева, кой она и была, он был сражен вспыхнувшей в нем с новой силой любовью, переполнявшей его к ней.

Так или иначе, но он любым способом добьется ее клятвы остаться с ним навсегда. Он никогда ее не отпустит.




Глава 24


Насытившись женщинами и послушав их истории, Посейдон перенесся к ближайшей речке, кристальному потоку спокойствия, с плавающими на ее поверхности лилиями. Он смешался с водой и поплыл в потоке, поглощая ее прохладу.

Нимфы действительно нарушили закон. Ему нужно было наказать их как можно быстрее, пока другие не посмели совершить ту же ошибку. И он знал, что нужно делать…

Добравшись до развилки реки, он остановился. Сама вода остановилась — не было ни волн, ни движения жидкости. Только ветер в вышине, да звуки, издаваемые животными. Затем… берег по левую сторону от него, хлопая крыльями и приземляясь вниз, внезапно наполнился драконами-воинами. На воде, по-прежнему, не было ряби.

Посейдон наблюдал за ними. Прошло много времени, пока их драконьи формы сменились человеческими. Гладкая, хотя и со шрамами кожа сменила чешую. Появились шелковистые волосы. Вместо клыков — зубы. Хвост пропал. Естественно, все они были обнажены, одетые только в драконьи медальоны и держащие в руках свои мечи.

Они принялись пить из потока, их сердитый гомон эхом отдавался среди деревьев. Его взгляд нашел Дария, когда Предводитель драконов разговаривал с несколькими своими людьми, отдавая приказы; выражение его лица выражало свирепость.

Посейдон знал, что Дарию не по нраву отказываться от дворца. Его инстинкты кричали остаться и сразиться с нимфами — в частности, с Валерианом. Но Дарий, если он правильно помнил, был воином, который взвешивал все трудности, изучал ситуацию и просчитывал все шансы. Его армию сильно превосходили численностью, и он не хотел, чтобы его людей ранили, когда внезапное нападение могло сработать в их пользу, в вечерние часы.

Он был умным воином и именно тем, кто был нужен Посейдону.

— Подойди ко мне, — донес ветер Дарию голос.

Дарий остановился и застыл. Его взгляд исследовал окружающую их лесную территорию, скользнул по реке и ничего не увидев, вернулся к своим людям. Его плечи оставались напряженными, поза — прямой, а руки крепко сжимали рукоять его меча.

— Иди, — снова сказал Посейдон.

Внимание Дария во второй раз обратилось к реке. Его глаза сузились. Посейдон знал, что вода давала только отражение его божественного образа, сияющего в сумерках. Тем не менее, на этот раз Дарий повиновался, зашагав к краю реки. Беседующие с ним воины, наблюдали за ним с недоумением.

— Что-то не так? — спросил гигант-блондин.

— Оставайся с остальными, Бранд, — приказал Предводитель драконов, не оглядываясь. Оставшись в одиночестве, он сказал: — Ты звал меня, бог воды?

Полное неуважение в его тоне раздражало бога.

— Ты узнал меня.

— Узнал.

Посейдон сжал челюсть, вызывая рябь на воде.

— Тогда ты знаешь о последствиях разговора со мной в таком тоне. Тебе известно, какие страдания я могу принести.

Дарий коротко кивнул.

Не подчинение Посейдону было предпочтительным, но он не сделал этого.

— С момента моего возвращения я узнал некоторые вещи, Дарий, вещи, которые меня не радуют. Поэтому, я хотел бы попросить тебя о некотором одолжении.

Мускул задергался под глазом Дария.

— Тогда я в твоем распоряжении.

— Хорошо. Я желаю, чтобы ты вернулся во дворец.

Наступила пауза.

— Это не входило в мои планы.

— Нет, ты хотел собрать больше людей, но на это уйдет время, а я хочу, чтобы ты повиновался мне прямо сейчас. Сию минуту.

Дарий твердо стоял на своем.

— В таком случае драконы будут находиться в ненужной опасности, а я не допущу этого.

— Если вы проникнете внутрь, там не будет никакой опасности ни для тебя, ни для твоих людей.

— Я планирую проникнуть внутрь. Но есть опасность, из-за недостатка численности, чтобы взять дворец, когда мы окажемся внутри.

Посейдон медленно ухмыльнулся.

— Нет, если ты в состоянии разгромить половину сил нимф и вампиров прежде, чем достигнешь коридоров дворца.

Дарий выгнул брови, в его голубых глазах мелькнул интерес.

— Расскажи мне, как такое возможно.

— Есть дверь, секретный вход ниже портала.

— Где именно? — Его голос звучал откуда-то издалека, словно он уже представлял его в своей голове.

— Не волнуйся. Я покажу его вам, когда окажитесь на месте. Вы проникните внутрь и вернете человеческих женщин на поверхность, стерев их память.

— Идет.

— Как только они вернутся, вы уничтожите нимф. Они ослабнут без своих женщин и вы с легкостью их одолеете. Они все должны умереть за то, что посмели выйти на поверхность. Они не Хранители, а это значит, что они ослушались закона.

Дарий сжал челюсть.

— Конечно же ты не имеешь в виду их всех.

— Всех.

— Мужчин и женщин?

— Всех. Ты уже делал это прежде. Это не составит для тебя труда, Хранитель. Если вздумаешь отказать мне, я отправлю твою собственную жену на поверхность. Ты же оттуда ее привел, не так ли?

Пламя ярости осветило лицо Дария, показывая того беспощадного убийцу, каким он когда-то был.

— Я не позволю забрать Грейс. Она моя, теперь она дочь Атлантиды и носит моего ребенка.

— Да, я знаю, — сухо произнес Посейдон. — Ребенок — единственная причина, по которой я позволяю тебе ее оставить. Ты, Хранитель, в первую очередь никогда не должен был возвращать ее сюда.

— Я благодарен тебе, что ты, наконец, решил проявить интерес к своему народу, о великий бог, — ответил Дарий, таким же сухим тоном.

— Этому сарказму ты нахватался от своей невесты? — Посейдону это не нравилось. — Следи за своим языком или я скормлю его вампирам. Если я желал немного поразвлечься где-то в другом месте, это было мое право. А теперь иди, — сказал он. — Возвращайся во дворец. Я буду ждать тебя там и покажу путь внутрь.

— Перед тем, как ты уйдешь, — сказал Дарий, непочтительность по-прежнему так и сверкала в его глазах, — возможно, тебе не составило бы труда даровать нам одежду.

— Это доставит мне удовольствие. — Как небольшое наказание за дерзость Дария, Посейдон выдохнул на армию драконов, окутывая их морским туманом и оставляя одетыми в женские шарфы.

Их раздосадованное шипение еще долго раздавалось в его ушах после того, как он покинул их.

* * *


Бренна сжала руки вместе. Она стояла на краю обеденной залы, наблюдая за Шивоном, ожидая, что он заметит ее. Ее сопроводили к нему, когда они покинули пещеру. Он любезничал с женщиной, которую Бренна не видела раньше — светловолосой красавицей, ласкающей его грудь кончиком пальца.

Бренна, наблюдала за этой картиной лишь с небольшой толикой на… ревность? Она не была уверена. Эту эмоцию она не чувствовала уже несколько лет. Какой бы ни была эта эмоция, она подозревала, что та вызвана неведением Бренны, что с ней будет, если Шивон найдет себе другую женщину. «Отдадут ли ее кому-нибудь еще? Возможно, Иоахиму?»

Другой вопрос возник у нее в голове. «Стала бы она ревновать, если Иоахим так любезничал с другой женщиной?» Ответ пугал ее.

Одна только мысль об этом мужчине заставила ее вздрогнуть. «Нет, нет, нет. Это Шивон заставляет меня вздрогнуть», давала она рациональное объяснение. Он был безопасностью, в то время, как Иоахим был всем, чего она боялась: контролем, доминированием и жестокостью. «Так почему же она его вообще желала? Почему просто не может хотеть Шивона?»

Она вздохнула. Смотря сегодня на портал, собираясь вернуться домой, она была поражена удивительной, пугающей реальностью. Ей хотелось оставить прошлое в прошлом, и войти в объятия нового будущего. Объятия, где она могла бы, наконец, познать истинное удовлетворение и радость. Будущее, где она смогла бы, наконец, жить.

Это было в тот момент, когда она решила переспать с Шивоном. Но затем в ее сознание ворвался образ Иоахима и теперь она просто запуталась. У нее будут отношения: сексуальные, эмоциональные, интимные. «Но какого же выбрать?» Жизнь с Шивоном будет сладкой и нежной. С Иоахимом — бурной и интересной.

Пока она стояла там, споря сама с собой, Шивон покачал головой. Он прорычал что-то теперь уже хмурящейся женщине, и его глаза встретились с глазами Бренны. Остановившись на полуслове, он двинулся в ее сторону. Не говоря ни слова, он просто схватил ее за руку и вывел из зала.

Ее кровь согрелась от мыслей остаться с ним, пойти в его комнату, провести своими руками по его телу и почувствовать прикосновение его рук на себе. Ее соски превратились в бусинки… пока она не поняла, что по-прежнему лицо, которое она видит в своем сознании, принадлежит не Шивону.

Они направлялись не в его покои, поняла она минуту спустя.

— Куда мы? — спросила она Шивона. Стены его комнаты были в другом состоянии, чем те, что были здесь. Эти были… Осознание ударило ее прежде, чем он ответил на вопрос, и ее глаза расширились. «Покои Иоахима». Они шли в покои Иоахима. Она знала это, так как любопытство уже приводило ее сюда ранее. Угрожающего вида оружие висело на стенах, напоминая о том, почему она не могла хотеть мужчину, подобного ему. В ее животе бурлила смесь опасения и ожидания.

— Иоахим в порядке?

— Да.

Это означало… что? Минуту спустя они подошли к занавесу. Шивон не останавливаясь, не оповещая о своем прибытии, просто прошел через кружевную завесу. Он отпустил ее руку и направился в сторону стола. Шивон стоявший все это время к ней спиной, налил себе выпить и осушил стакан.

Первое, что ей бросилось в глаза — отсутствие в комнате оружия. Ни одного меча не висело на стене. «Почему их убрали?»

Ее взгляд метнулся к Иоахиму. Он сидел на кровати, свесив ноги и оперевшись локтями в колени. Его взгляд пожирал ее.

— Бренна, — произнес он ее имя с чувственной лаской.

Мгновенно ее кровь согрелась еще на несколько градусов. Ее соски сильнее затвердели. Нужда увлажнила ее между ног. Одним лишь словом, он привел ее в готовность. Она поняла, что они собираются заставить ее выбирать. В прошлый раз она сбежала от этого, от своих чувств. Она расправила плечи. «Не в этот раз». Остальные женщины во дворце были довольны. Они не прекращали улыбаться, ни разу не испытывали страх. Так сильно ей хотелось стать одной из них. Она будет одной из них.

Нет, она больше не будет убегать. Но может ли она рискнуть безопасностью, которую — она уверена — что найдет с Шивоном ради страсти которую — она была уверена — найдет с Иоахимом? Сделай свой выбор и возврата не будет. Они были такими привлекательными, каждый намеревался быть «единственным».

Шивон не тратил больше времени.

— Ты заставила меня ждать достаточно долго. Ты заставила себя ждать достаточно долго. Закончи эту агонию и дай мне шанс, Бренна, — сказал он, подходя к ней. Он нежно сжал ее плечи, повернув к себе лицом. — Я никогда не позволю другому мужчине причинить тебе вред. Я буду заботиться о тебе, доставлять тебе наслаждение, сделаю тебя такой счастливой, что ты позабудешь всю свою печаль.

Она прикусила губу.

Он добавил:

— Мужчина на этой кровати никогда не будет добр или нежен, или проявлять другие вещи, в которых, я чувствую, ты нуждаешься. — Он снова повернул ее, заставляя посмотреть на Иоахима.

Ее глаза встретились с Иоахимом еще раз, и в ее животе все дрогнуло.

— Взгляни на него, — сказал Шивон. — Даже сейчас в нем присутствует дикость, которую ты не можешь отрицать. Он никогда не будет в состоянии контролировать себя. Он никогда не сможет уничтожить демонов, которые гложут тебя.

Слова Шивона должны были успокоить ее, уверить, что выбор в пользу безопасности, нежели страсти был единственным правильным решением. Но они не сделали этого. Потому, что не было сильнее мужчины, чем Иоахим. У него был нрав, и он проявлялся в своей дикой природе. Тем не менее, если кто и мог бороться и победить ее демонов прошлого, то это был он. Настолько этот мужчина имел значение.

Иоахим не произнес ни слова. Он просто вытащил четыре лоскутка ткани из-под своей подушки, и бросил их себе на колени.

— Для чего это? — потребовал Шивон.

— Привяжи меня к кровати, Бренна, — сказал Иоахим.

Она посмотрела на материал с недоумением… и желанием.

— Что?

— Привяжи меня к кровати.

Ее взгляд быстро вернулся к лицу Иоахима. Его выражение лица было жестким, решительным и возбужденным. Таким возбужденным. В его синих глазах вспыхнул жар, сжигая ее изнутри и снаружи.

— Зачем? Не понимаю.

— Я не собираюсь говорить тебе, что ты возненавидишь себя позже, если выберешь Шивона. Вероятно, ты сможешь быть с ним счастлива, и всегда будешь чувствовать себя в безопасности. Но он не сможет заполнить пустоту внутри тебя и не даст тебе той жизни, о которой, я знаю, ты мечтаешь. Я смогу. Все, что тебе нужно сделать, так это поверить, что я никогда не причиню тебе вреда. Никогда. Я умру первым, чем позволю это. Я сделаю все возможное, чтобы доказать это.

— Иоахим, — зарычал Шивон.

— Привяжи меня к кровати, и ты будешь контролировать все происходящее, — объяснил Иоахим. Мускул снова задергался под его глазом. — Я даю тебе полную… власть надо мной. Ты нуждаешься в возвращении чувства собственного контроля, поэтому я собираюсь помочь тебе.

Он говорил о связывании. О сексе. Ее дикий взгляд метался между двумя мужчинами.

— Ши… Шивон? — «Что он на это скажет?»

На этот раз настала его очередь хранить молчание. Шивон был напряженным и излучал ярость.

— Я заметил, как ты подскакиваешь всякий раз, когда кто-то подходит к тебе сзади, — сказал Иоахим, — поэтому я собираюсь показать тебе наслаждение, которое ты можешь получить, когда мужчина находится позади тебя. Но позже. В этот раз я хочу показать тебе наслаждение от контроля.

Этот большой, сильный воин готов был отказаться от контроля — своего драгоценного контроля — ради нее. Ее прошила дрожь. Откровение испугало ее, укрепило. Она хотела страсти, и сама себе уже в этом призналась. Никто не мог дать ей больше страсти, чем Иоахим. Также она призналась, что боялась этого. Боялась его. Поэтому делала все возможное, чтобы влюбиться в Шивона. Она могла себя даже убедить в этом. На какое-то время. Но, в конце концов, она бы все равно поняла истину.

Все это время, кого она желала — был Иоахим. Она просто не хотела хотеть его. Он давал ей шанс, принимая на себя обязательства. Она могла сделать не меньше для него. «Я не буду больше бояться».

В ее глазах стояли слезы, когда она посмотрела на Шивона. Он был таким милым, таким добрым и заботливым. Но когда она смотрела на него, то понимала, что он именно то, чего больше всего ей было не нужно. Телохранитель. Сейчас она могла позаботиться о себе. Она пребывала в этом дворце несколько дней и ей не причинили никакого вреда. Она не сталкивалась с воинами и на нее не нападали.

— Ты можешь уйти от нас обоих, — произнес Иоахим, хриплым голосом. — Мы не станем тебя останавливать.

Беги и оставайся заблокированной в безопасности своего маленького мирка. Без чувств. Без боли. Без наслаждения. «Я больше никогда не убегу».

— Прости, Шивон, — сказала она, ее подбородок дрожал. — Я хотела быть с тобой. Хотела. Но…

— Остановись. Пожалуйста. Просто остановись. — Он изучал ее долгое время, с напряженной челюстью. Затем медленно повернулся к Иоахиму. — Она твоя. Я отказываюсь от всех претензий на нее.

— Спасибо, — напряженно поблагодарил Иоахим.

Шивон кинул на нее последний взгляд, кивнул и зашагал из комнаты, оставив ее наедине с Иоахимом. Бренна сглотнула. Собравшись с духом, она посмотрела на него.

Ее мужчину.

Страх больше никогда не будет править ее жизнью.

Она выбрала его, и сожалела только о том, что прошло так много времени прежде, чем поняла честь этого мужчины. Он доверял ей связать его; она верила, что он не причинит ей вреда.

Готовая, наконец, двинуться дальше в своей жизни, она зашагала вперед. Ее сердце билось с перебоями, но она не остановилась, пока не оказалась перед ним. Иоахим встал, сжимая лоскутки в кулаках.

Его взгляд был жестким, безжалостным.

— Тот, кто напал на тебя, использовал свои руки или оружие? Если он использовал оружие, я хочу, чтобы ты использовала его на мне.

Сначала она не ответила, не позволяя своей памяти вторгаться в этот драгоценный момент.

— Только руки, — выдавила она на дрожащем выдохе.

Он кивнул и дал ей веревки. Медленно, очень медленно, Иоахим расстегнул свои штаны и стянул их со своих бедер. Они упали на пол, предоставив ей великолепный вид на большого, возбужденного мужчину.

— Иди сюда, — позвал он, ложась на кровать. — Привяжи меня.

Ее руки дрожали, когда она привязывала его запястья к кроватным столбикам, а затем и его лодыжки. После чего встала у кровати, глядя на него сверху вниз. Такое великолепие — под ее контролем.

Иоахим не произнес ни слова, но пристально наблюдал за ней. Ее колени чуть подгибались, потому что она знала, чего он ожидал, чего хотел. Пришла ее очередь раздеваться. После нападения, она перестала заниматься собой в попытке сделать себя менее привлекательной. «Что если Иоахим найдет ее тело нежеланным?»

Она потянулась дрожащими пальцами и развязала свое одеяние на плече, открывая свои груди, продолжая наблюдать за Иоахимом, оценивая его реакцию. В его глазах не было разочарования. Только желание. Ее неуверенности немного поубавилось. Восхитительное покалывание пробежало по ее коже, когда его взгляд заскользил по ней, его ноздри трепетали от возбуждения.

— Ты прекрасна, Бренна.

Когда ее одежда была полностью развязана, та соскользнула с ее тела, присоединившись к штанам Иоахима на полу. И вот, она уже обнажена, как и он. Ее щеки вспыхнули, когда взгляд Иоахима еще раз прошелся по ней. В свое время мысль о том, чтобы присоединиться к мужчине в постели парализовала бы ее. На этот раз, ее гормоны были слишком заняты, радуясь этому.

— Закрой свои глаза, — сказал он.

Она и не думала спорить.

— Представь меня позади себя. Представь мои руки, ласкающие твои плечи и накрывающие твои груди. Представь, как я перекатываю твои соски между своими пальцами.

«Да. Да!» Она видела это в своей голове, как и прежде, только на этот раз образ был четче. Ее голова откинулась на его плечо, ее волосы щекочут их обоих. Его пальцы касались каждого ее дюйма.

Воображаемая картинка была почти столь же четкой, как и реальность. Почти. Но мысль об этом заставила ее увлажниться.

— Я хочу облизать тебя, — сказал Иоахим.

— Да, — выдохнула она задыхаясь, и без колебаний забралась на кровать. Вскоре она уже оседлала Иоахима, сжав его своими коленями — так что его эрекция расположилась между ее ног, тесно прижимаясь, но, не входя в нее. Она застонала от этого декадентского чувства.

— Наклонись вперед, — хрипло потребовал Иоахим.

Может он и связан, но он по-прежнему оставался мужчиной. Впервые пророс небольшой росток страха. «Ты в безопасности. Ты защищена». Она подползла к нему, пока ее грудь не попала в его жаждущий рот. Ее черные кудри рассыпались вокруг них, словно занавес, когда он с жадностью посасывал ее, растворяя ее страхи, наполняя ее удовольствием. Контакт с его горячим, жарким ртом стал для нее чем-то никогда доселе не испытанным прежде. Его рот был электричеством, проходящим по всему ее телу.

Она застонала, ломаным и хриплым голосом.

Хотя Иоахим и посасывал ее, она продолжала предаваться воображаемой картиной в голове. Как его свободные руки скользили по ее спине, вдоль позвоночника. По округлостям ее попки. «Да, о да!» Она видела, как это происходит, чувствовала это. Везде, где его призрачные руки прикасались ее, за ними следовал его рот, его призрачный язык облизывал ее кожу. Она ничего не могла с собой поделать и извивалась на члене Иоахима без фактического проникновения. Она была такой влажной, от чего легко скользила вверх и вниз. — На вкус ты подобна раю, — произнес Иоахим.

В ее голове, руки Иоахима обвили ее, убеждая откинуться назад, затем его пальцы скользнули вниз, мимо треугольничка волос к ее влажному, жаркому центру. Она издала еще один стон абсолютного наслаждения.

«Почему я связала его?» пришло ей в голову.

Он с осторожностью посасывал ее сосок.

— Да, — выдохнула она, не в силах сказать что-либо еще. — Да.

Ее голова снова откинулась назад.

— Хочешь, чтобы я облизал тебя между ног?

— Да. — Она не пыталась отрицать или играть застенчивость. Она хотела, чтобы рот Иоахима оказался там. Отчаянно хотела этого и убила бы за это.

— Иди сюда, — позвал Иоахим. Пот бисером выступил на его коже. Его челюсть была напряжена.

Она двинулась вперед, пока не расположилась над телом Иоахима, вершинка ее бедер была в дюйме от его лица.

— Ниже, — приказал он, грубым рыком.

— Иоахим, — выдохнула она, опускаясь ниже, и в следующее мгновение он уже любил ее своим ртом. Своим языком, своими губами, зубами. Он пускал в ход все. Она вскрикнула от сильного ощущения, пьянящего наслаждения. Ее бедра извивались, подаваясь вперед и назад.

— Давай, Бренна. Кончи для меня, — сказал Иоахим и она повиновалась. Ее удовольствие взорвалось скопом искр. Все ее тело сотрясалось и дрожало в кульминации, вознося ее к вратам рая. Иоахим впитывал ее, пока она не подумала, что больше ничего не в состоянии уже дать.

— Возьми меня, — сказал он. — Впусти меня в себя.

Ее конечности ослабели, но она без колебаний оседлала талию Иоахима. Затем привстала, расположив член Иоахима у своего входа, и опустилась на него, вбирая его целиком, до самого упора. Он был большим и таким длинным. Он растягивал ее, но это было чудесное ощущение, заставляющее ее чувствовать себя живой.

Иоахим зарычал.

Она выдыхала его имя снова и снова.

— Иоахим. — Она не могла сказать, что этого достаточно. Это было в ее голове, клеймило каждую ее клеточку. — Иоахим.

Она была в безопасности. Она была насыщена… и вскоре снова нашла освобождение. Ее нервные окончания уже взывали, пробуждаясь с новой жизнью.

Она уперлась руками в грудь Иоахима. Их лица были в дюйме друг от друга, его дыхание стало частью ее, а ее дыхание частью его.

— Поцелуй меня, — попросил он.

Ее рот обрушился на рот Иоахима. Она ахнула от удовольствия, и он проглотил это звук. Жесткий, горячий, нежный, быстрый, медленный, его язык встречался с ее, когда она скользила по нему. Это было чистое блаженство. Полный восторг.

Поцелуй стал диким, и в тоже время, любящим. Ее зубы ударялись об его; ее тело скользило вверх и вниз. Она мурлыкала, стонала и задыхалась.

— Вот так, — подбадривал Иоахим. — Возьми все.

— Да.

— Больше никакого страха, — сказал Иоахим.

— Никакого, — выдохнула она.

— Кончи для меня, любимая, — Иоахим лизнул ее ключицу. Его путы натянулись. — Покажи мне, насколько тебе нравится, когда я в тебе.

Ничто больше не сдерживало ее, не могло продлить удовольствие. Она взорвалась во второй раз. Оргазм был настолько бурной черной паутиной, заволокшей ее зрение. Она умирала медленно, быстро, не могла дышать, но все же была живой, и могла остаться там, где была сейчас, навечно.

— Иоахим, — закричала она, и на этот раз ее не волновало насколько ломаным звучал ее голос.

— Бренна, — проревел Иоахим, громко и протяжно, скользнув еще глубже, так глубоко, как никогда не думал, что такое возможно.

Она рухнула на его грудь.

— Спасибо, — задыхалась она. — Спасибо тебе.

— Развяжи меня, — резко потребовал он.

Она и не думала не подчиниться. Не глядя, она протянула руку и отвязала веревки. Его руки мгновенно обвились вокруг нее, притягивая ее ближе к себе и крепко удерживая. Бережно храня ее.

— Никакого страха, — повторил он.

— Никакого, — согласилась она. Она согласилась бы с чем угодно, что он тогда говорил. Выйти за него замуж — да. Быть его рабыней — конечно. Его тепло окутало ее, окружило.

— Моя, — произнес он.

— Твоя, — выдохнула она. — Иоахима. — Ее глаза закрылись, веки слипались все сильнее и сильнее с каждой прошедшей секундой. Ее поглощал умиротворенный сон, в котором она так долго нуждалась, и была слишком напугана, чтобы его получить. — Не дай мне уйти.

— Никогда.

Затем она впала в забвение, улыбаясь.

* * *


Шивон долгое время стоял в коридоре. Он хотел, чтобы Бренна выбрала его, но только при виде Иоахима ее взгляд теплел. Вероятно, все это время она хотела Иоахима. Он был зол, очень зол. Она была прекрасной, страстной, и доброй. Но она не его. Теперь он это знал. Не имело значение, сколько удовольствия мог доставить ей Шивон, не имело значение, в какой безопасности он мог бы заставить ее почувствовать рядом с ним — она бы всегда хотела Иоахима.

Эти двое были парой, что сейчас стало совершенно очевидно.

Таким образом, он остался в одиночестве.

Возможно, однажды он найдет женщину, которая полюбит его так. Которая будет хотеть его, а не кого-то еще.

Он моргнул, когда осознал, что Алиса вышла в коридор и стояла в нескольких футах от него. Он нахмурился.

Она тоже нахмурилась.

— Ты пахнешь человеком, — резко сказала она. — Ты был с одной из них? Она твоя пара?

— А тебе что за дело? — Он быстро начал удаляться от нее.

Она последовала за ним, шагая рядом.

— Она твоя пара?

— Нет, — огрызнулся он.

— Я говорила тебе, что хочу видеть твои потребности, — огрызнулась она. — Ты должен прийти ко мне.

— А я сказал тебе — нет. — Алиса была прекрасна и Шивон даже чувствовал, что хочет попробовать ее на вкус, но не хотел к ней прикасаться. Он не разделял любовь Валериана к вампирам.

Вампиры жили за счет крови, и иногда брали больше, чем требовалось. Он совершил ошибку, однажды переспав с вампиром, и чуть не поплатился за это жизнью. «Никогда больше», поклялся он себе. Алиса это знала, но всегда искала его, приходя в гости.

— Прощай, Алиса, — сказал он и зашагал от нее прочь.

В этот раз она не стала довольствоваться тем, что осталась позади и бросилась за ним, преградив ему дорогу. Ее глаза сверкали.

— Я всегда знала, что хочу провести с тобой день, Шивон, и решила, что этот день настал.

Ее губы обрушились на его, ее язык прокладывал свой путь в его рот. Ее вкус наполнил его. Не вкус крови и смерти, а вкус женщины. Шивон понял, что отвечает ей. Он был противен себе, но возможно, она могла бы помочь ему развеять его одиночество.

— Одна ночь, — прорычал он. — Это все, чего ты от меня получишь.

В глазах вампиршы вспыхнул триумф и ее красные губы скривились в чувственной улыбке.

— Это все, о чем я тебя прошу.




Глава 25


Расслабившись, Шей сидела на краю бассейна. Теплая, источающая пар вода плескалась вокруг ее чувствительной кожи. Распространяясь в жаркой атмосфере, комнату наполняло сладкое благоухание орхидей. Она делала глубокие вдохи, наслаждаясь их ароматом. Ее тело болело, но душа ликовала.

Валериан сидел позади нее, массируя ее плечи. Его волшебные пальцы умело работали с мускулами. Он точно знал, где потереть, с какой силой давить, чтобы прикосновение доставляло наибольшее наслаждение. Она откинула назад голову, устраиваясь на его плече. Пар, покрывавший их влажную кожу, заглушал ее блеск своими испарениями.

— Спасибо, что подарила мне свою девственность, — проговорил он.

— Я сделала это с удовольствием. — Эти слова были истинной правдой. Она никогда не наслаждалась сильнее. Никогда не думала, что растеряет всякий контроль, что все чувства за хладнокровным фасадом могли быть такими блаженными.

В наполненные наслаждением часы, проведенные только что вместе, она осознала несколько вещей. Она отдала Валериану больше, чем свое тело; подарила ему частички себя, чего как раз и боялась. Она не собиралась этого делать, пыталась защищаться, однако оказалась бессильна сделать что-то другое. Но все будет в порядке.

Он был нимфой, а нимфы любят секс (и много), но она будет единственной, к кому он придет. Она решилась довериться ему. «Не люблю, — убедила она себя, все еще отказываясь испытывать эмоцию. — Но доверяю».

Она не сомневалась, что это будет непросто, но готова была попробовать удержать его в своей жизни.

— Твои раны затянулись, — сказала она, не поворачиваясь к нему. Она заметила это, когда они направлялись в ванную.

— Да.

— Я рада.

— Я тоже.

— Теперь у тебя есть силы, чтобы поведать мне о секретном местечке на теле женщины, — сказала она. — Местечко, приносящее максимальное наслаждение.

— Мм-м, хорошо. Расскажу за поцелуй. — Он уткнулся носом в ее щеку.

Ох, как ей нравилась его торговля.

— Я поцелую тебя, если расскажешь мне, чего я хочу знать, — хрипло проговорила она, потираясь об эрекцию, давящую на ее поясницу.

Он с шипением выпустил воздух.

— Мне нравится, когда ты так двигаешься. Продолжай в том же духе, и я поведаю тебе свои самые потаенные, темные секреты.

Она двигалась вверх и вниз.

Его руки сжались на ее талии.

— Закрой глаза, — мягко попросил он.

Они занимались любовью всего час назад, но ощущалось, будто прошла уде целая вечность. Она снова нуждалась в нем внутри себя. Наркотиком… вот чем он был.

— Шей, — попросил он, — Закрой. Свои. Глаза.

Ее веки с трепетом опустились. Темнота накрыла сознание. Его руки заскользили по ее плечам, подарили ласку шее, затем, массируя, опустились к грудям.

— Представь, что я с тобой делаю.

— Думаю…

— Сделай это.

Он сказал «представь», поэтому она так и сделала. В своих мыслях она могла видеть его широченные руки, нарывающие бледные холмики ее грудей. Ее розовые соски, ставшие жемчужинами, заострились через щели между его пальцами. В ней разворачивалось горячее и необходимое наслаждение. По-видимому, неистощимое.

Ее ноги раскрылись сами собой, в молчаливой мольбе, требуя его внимания. Единственное прикосновение, давление, что-нибудь. Что угодно. Она изнемогала, и ох, как же ей было больно.

Одна из рук Валериана заскользила вниз по ее животу. Она чувствовала это, да, это как раз то, чего она и хотела, только больше, чем видела в своем сознании. Еще одна картина из их тел. Валериан позади нее, в это время его руки между ее ног, раздвигающие ее влажные складочки. Но он не прикасался к ней там, где она больше всего в нем нуждалась. Еще нет. Он сохранял самообладание, медленно двигаясь у ее входа.

— Что ты видишь? — Его голос был напряженным, будто использовал всю свою силу, чтобы оставаться неподвижным.

— Тебя. Меня.

— Ты видишь, как я ласкаю тебя языком, или как в тебе скользят мои пальцы?

— П-пальцы, — ответила она.

— Они движутся медленно, растягивая ощущения, или рывками входят и выходят?

Пока он говорил, она снова представила это. Снова увидела, не в силах остановить поток образов. Он еще не сделал этого, не сделал того, в чем она нуждалась. Ее бедра двинулись навстречу, стремясь к нему. Назад. Вперед, назад. Извиваясь и изгибаясь. — Прикоснись ко мне, Валериан. Пожалуйста.

— Ответь мне. Что ты видишь? Медленно или быстро?

— Быстро. Сильно. — Вода заплескалась о борт бассейна. — Так сильно.

Он сжал ее сосок, и острое желание пронзило ее прямо между ног. Из нее вырвался крик от столь изумительной пытки.

— Шей. Луна моя. Твое сознание показывает тебе вещи, в которых нуждается твое тело, прежде чем ты фактически узнаешь, что они тебе нужны.

Хватит разговоров, ей хотелось крикнуть «Займись со мной любовью».

— Не понимаю.

— Самое эротичное место на теле женщины — это ее разум. Вызывая у нее правильные образы, мужчина может усилить ее удовольствие в сотню раз, — он прикусил ей ушко, — Наклонись ко мне, луна.

Она выполнила его просьбу, и даже это усилило ее ощущения как стимулятор. Вода ласкала клитор, заставляя ее трепетать.

— Держись за бортик, — попросил Валериан.

Наклонившись вперед на несколько дюймов, она обвилась руками о поручень. Ее груди и бедра теперь находились над водой, и Валериану представился ее полный вид сзади.

Долгое время прошло в молчании. Она оставалась неподвижной, ожидая первого прикосновения. Влажные волосы рассыпались по ее спине и плечам. Некоторые кончики касались водной поверхности. «Когда он уже к ней прикоснется?» Она нуждалась в его прикосновении.

— Валериан?

— Ты великолепна, — отозвался он, с благоговейным трепетом. Он обвел узор татуировки на ее пояснице.

Ее прошила дрожь.

— Мне это нравится, — сказал он. — Череп с красивым бантом. Это говорит о том, что ты и воин, и женщина. — Его губы скользнули по татуировке; проследив ее контур горячим и влажным языком. Он процеловал дорожку вверх по ее спине и прижался к затылку, приглаживая ее волосы в сторону, чтобы добраться до нее.

— Когда я впервые тебя увидела, — начала она, — мне подумалось, что ты поднявшийся из моря бог.

— А я подумал, что ты та, в ком я больше всего на свете нуждался.

Его слова действовали с опьяняющей возбуждающей лаской. Она облизнула губы, затем прикусила их, чтобы сдержать громкий, долгий крик удовольствия, когда его член прижался к ее входу.

— Такая тугая, — восхитился он.

— Еще.

Он продвинулся на дюйм.

— Так?

— Еще.

Еще дюйм. Но не достаточно.

— А теперь?

— Глубже, еще глубже.

Он вошел на всю длину. Она ахнула. Он застонал. Но не двигался, просто держал их обоих на краю.

— Знаешь самое эротичное место на теле мужчины, луна?

В этот момент она не была способна произнести ни слова. Так сильно в нем нуждалась. Боль была всепоглощающей. Обжигающей. Да, она сгорала в пламени жара. Электрические импульсы, вспыхивающие в ее венах, требовали ответа на этот вопрос.

— Его сердце, — наконец сказал Валериан, — его сердце.

«Его сердце…» Она достигла кульминации, содрогаясь, пульсируя. Крича, рыдая. Эта сила скреблась, вибрировала и гудела в ней. Валериан выскользнул и загнал себя обратно. Снова и снова, погружаясь сильно и глубоко.

— Шей, — прорычал он, содрогнувшись в ней в последний раз, — Люблю. Тебя. — Его руки сжали ее бедра. Вцепившись так крепко, что оставляя сладостные синяки. — Люблю тебя, — снова повторил он.

— Я не почтителен со своими гостями, — сказал Валериан спустя долгое время. Он лежал на постели, держа Шей в своих объятиях. Ему не хотелось ее отпускать. Они оба были обнажены, и он испытывал соблазн оставаться так в течение всей вечности.

Ему нравилось, как изгибы тела Шей прижимались к нему. Словно идеально подобранный последний пазл головоломки.

Она зевнула.

— Какие гости? — спросила она, обдавая дыханием его грудь.

— Вампиры. Они помогли нам с драконами и выгадали для нас небольшую отсрочку.

— Я должна бы с воплями бежать из этой комнаты, но слишком устала, чтобы бояться их. Даже, если вампиры находятся в одном доме со мной. — Она усмехнулась. — Ты не будешь против проигнорировать их? — Кончик ее пальца скользил по его животу.

— Проигнорировать их будет моим самым великим удовольствием, — хрипло ответил он, возбужденный ее прикосновением и словами. Она адаптируется к здешней жизни. Может, даже полюбит его так, как он жаждал.

Она вдела палец в колечко на его соске и снова усмехнулась.

Ему понравилось звучание этого смеха, и он понял, что, по правде говоря, никогда до этого не слышал ее в радостном настроении.

— Сколько тебе лет? — спросил он, желая узнать о ней все.

— Двадцать пять. А тебе?

— Я на много старше, — сухо сказал он, — На столетия.

У нее открылся рот.

— Не может быть.

— Это так.

— Итак, ты собираешься что? Жить вечно? Не старея?

— Я старею, просто не так быстро как люди.

Все ее тело напряглось.

— Хочешь сказать, что если я останусь здесь, то буду стареть, в то время как ты продолжишь выглядеть как сейчас?

— Теперь ты в Атлантиде, любовь моя. Твои процессы старения также замедлятся.

— О, — мало-помалу она расслабилась, — тогда все в порядке.

— Скучаешь по жизни на поверхности, которую вела прежде? — обнаружил он себя задающим этот вопрос.

Ее окружила напряженная тишина.

— Сложный вопрос.

— Все, что требуется, это ответить «да» или «нет». — Он не хотел, чтобы она скучала по своей прежней жизни. Он хотел, чтобы она была абсолютно счастлива, с ним. Если же она скучает… «Как тогда он поступит?» Два его величайших желания боролись друг с другом — желание оставить ее рядом с собой и желание видеть ее счастливой. Всегда. Независимо от того, чего для него это будет стоить.

Вздох слетел с ее губ.

— Не уверена — скучаю или нет. Я имею в виду, что не слишком-то близка со своей семьей. На самом деле никогда не была, но близость была бы приятной.

— Почему ты никогда не была близка с ними? — Он не мог даже вообразить такие отношения со своим братом, если бы Веррин был жив.

— Они хотели, чтобы я была той, кем не являюсь, — сказала она.

— Кем?

— Конфеткой.

Он фыркнул.

— Ты сладкая. Любишь, конечно, притворяться, но ты определенно самый лакомый кусочек, который я когда-либо пробовал.

Шей укусила его за плечо и лизнула укус. Этот мужчина увидел в ней душу; он увидел женщину, которой ей всегда в тайне хотелось быть. Чего не смогла сделать ее собственная мать.

— Как твоя семья не могла разглядеть, насколько ты аппетитная? Позор для них.

Она подняла голову, погладив его щеку ладонью.

— Спасибо тебе за это.

Грудь Валериана сдавило. Эта женщина без сомнений завладела его сердцем. Теперь он хотел ее.

— У тебя была здесь возможность делать свои анти-открытки?

— Да.

— Если бы ты сделала одну для меня, о чем бы в ней говорилось?

— Что ж… давай посмотрим. — Она положила голову ему на плечо. Минуты бежали одна за другой. — Уверен, что хочешь узнать?

— Да.

— Если бы я собиралась сделать и послать тебе открытку, в ней бы говорилось… — Она умолкла, нахмурившись. — В ней бы говорилось о моей вере, что ты не разобьешь мое сердце. И если на нем будет хотя бы царапина, я разобью твое лицо.

Его губы дрогнули.

— Разобьешь мне лицо?

— Ты слышал меня.

«Разобьет его лицо, если он разобьет ей сердце… Ее сердце». Валериан замер, значение того, что она только что сказала, наконец, дошло до него. Даже кровь в его венах застыла. Дыхание замерло в легких. От нахлынувших на него одной за другой эмоций, его снесло волной головокружения.

— Ты вверяешь мне свое сердце? — Он почти боялся спрашивать, боялся того, что неправильно понял.

Он, воин, который все свою жизнь смеялся в лицо опасности — боялся, что эта крохотная бледная женщина не возжелает его.

— Что-то вроде, — согласилась она. — Я не говорю, что люблю тебя или что-то в этом роде. — Паника нарастала в ее словах. — Но я собираюсь поверить, что ты не будешь больше ни с кем, пока ты со мной. Это означает никаких других женщин.

— Лунное Сияние, я не хочу никого, кроме тебя.

— Это пока. Но как насчет будущего, когда пройдет новизна?

Когда она говорила это, ему слышалась ее уязвимость. Он перекатил ее на спину и уставился на нее сверху вниз.

— Ты моя пара. Я уже говорил тебе это, но не думаю, что ты поняла, что это значит. Никто больше не возбудит меня, кроме тебя. Никто не соблазнит меня. Для меня теперь никто не привлекателен. Только ты. Когда нимфа обретает пару, именно так он живет. Сейчас и всегда.

Ее взгляд смягчился и он знал, что она хотела ему верить.

— Да, ну, — сказала она, — увидим, что произойдет в ближайшие дни.

— Так ты хочешь остаться со мной?

Излучая уязвимость, она прошептала:

— Да.

Его лицо озарилось, полной, но не окончательной радостью. Еще нет.

— Ты хочешь остаться со мной, но не любишь меня?

— Именно. Любовь сложна и запутана.

— Я люблю, как твои соски упираются мне в грудь. Ничего сложного.

Она поджала губы.

— Ты понял, о чем я. Любить кого-то — значить разрешать им совершать плохие поступки по отношению к тебе, так как знают, что ты простишь их.

— Что за плохие поступки были сделаны тебе теми, кого ты любила? — Вопрос таил и спокойствие и угрозу. Он убил бы любого, женщину или мужчину, посмевшего причинить боль этой женщине.

— Мне отказывали, отвергали, увольняли и забывали, — сказала она и он напрягся. — Кроме того, я видела, как ты отверг женщин, которые были до меня.

— Я не ожидал твоего появления, Лунное Сияние. Ты стала сюрпризом. Я не могу отменить того, что я делал в прошлом. Но у тебя есть моя клятва чести, что я никогда не от тебя устану. Со временем ты сама поймешь это. — Он сделал паузу. — Я знаю, ты сказала, что хотела бы остаться, но мне нужна твоя клятва. Обещай, что дашь время, чтобы доказать тебе каков я и мои намерения к тебе.

Ее глаза изучали его лицо. Что бы она там ни увидела в выражении его лица, это должно быть успокоило ее, потому что она медленно улыбнулась ему и кивнула.

— У тебя есть мое слово.

Он выдохнул с облегчением и радостью. Наклонившись он провел своими губами о ее. Его руки нашли ее, и, переплетя их пальцы, Валериан поднял их над ее головой. Это застало ее грудь приподняться, вдавливая ее еще сильнее в его. Она облизнула губы, прикрывая веки.

— Пока ты видела только плохие стороны любви, я видел лучшие. Мои мать и отец были парой и полностью посвятили себя друг другу.

— Где они, твои родители?

— Они умерли много лет тому назад. Отец погиб в сражении, а печаль матери забрала ее вскоре после этого.

«Боже, — ужаснулась Шей. — Быть так преданным кому-то, что, на самом деле, умереть без него. Просто потерять волю к жизни». Это было из разряда, что бывает только в кино, и часть нее не хотела понимать такую преданность. Ее пугала, и в то же время, возбуждала такая перспектива.

— Мне жаль, что ты потерял их, — тихо сказала она.

— Ой-ей. Ты снова показываешь свою сладкую сторону.

Она усмехнулась.

— Как ты смеешь говорить такое. Я настоящая сука.

— И ты ненавидишь те вещи, которые я с тобой делаю.

— Ненавижу, — со смехом согласилась она.

Его дыхание скользнуло в ее ухо, за ним последовал язык. Ее руки запутались в его волосах, и она задрожала.

— Так же, как и ненавидишь меня, — выдохнул он.

Она не могла сказать ему слов, которых, он от нее ждал, поэтому взамен она дала ему эти:

— Да, — прошептала она, — Я так сильно тебя ненавижу.

— Хорошо. Потому что я собираюсь ненавидеть тебя, пока ты не сможешь уже представить своей жизни без меня.

«Слишком поздно», прошептал ее внутренний голосок, когда он скользнул в нее.




Глава 26


Оставить Шей, спящую в его постели, «их постели» — поправил Валериан — было самой тяжелой вещью, какую он когда-либо делал. Ее мягкие, белые локоны рассыпавшиеся по лиловым простыням, выглядели как нечто неземное, подобно навеянному наваждению. Черты ее лица были расслаблены, длинные ресницы песочного цвета отбрасывали тени на ее скулы. Ее губы были припухшими и раскрасневшимися от поцелуев.

Он был уже одет, в поспешно натянутую рубашку и штаны, когда решимость оставить ее покинула его. Как хозяину этого дворца, в его обязанности входило присматривать за своими гостями. Но более того, он хотел увидеть оборону дворца и убедиться, что она надежно укреплена и достаточно сильна, чтобы выстоять самые жестокие атаки.

Он понимал, что мирная передышка, устроенная им вампирами, продлится не долго. Дарий вернется. Валериан лишь надеялся, чтобы это произошло позже, нежели раньше. Чем дольше он будет укреплять свою связь с Шей, тем лучше.

Он не мог сопротивляться запечатлению целомудренного поцелуя в кончик ее носа — который оказался ошибкой. Она пробормотала себе под нос воздушное журчание непонятных слов, одним из которых могло быть его имя. Он мгновенно напрягся и затвердел для нее, возбуждение было таким, словно он никогда и не брал ее. «Уходи. Сейчас же. Пока еще можешь».

На принуждение себя переставлять ноги ушла вся его концентрация. Но все же он сделал это, быстрым шагом увеличивая между ними расстояние. Теперь, когда Шей решила остаться, он думал, что она начнет делать его дом своим собственным, украшая его крупицами своей личности.

Возможно, комнаты следует заполнить цветами, и ему доставит огромное удовольствие приобрести их для нее. Картины, цветные камни, подушки, расшитые бисером. Он возьмет ее в город и купит все, что она пожелает, в чем будет нуждаться. Все те вещички, к которым прибегают женщины, чтобы сделать дом, ну, домом. Чего бы ей ни захотелось — каждая прихоть будет исполнена.

Он улыбался, когда вошел в обеденную залу. Вампиры столпились вокруг стола. Большинство из них держали кубки, наполненные чем-то вроде крови, в чем он не был уверен. Здесь было несколько нимф, хотя большинство из них было либо на дежурстве, либо занимались любовью с женщинами. Не присутствовало ни одной женщины.

Лайел, стоявший во главе стола, заметил его и кивнул в его сторону.

— Уже выступаешь в качестве короля этого места? — с ухмылкой подначил его Валериан, падая на свободное место рядом со своим другом.

— А то как же. — Лайел отпил из своего кубка. — Не думаю, что ты когда-либо выглядел более удовлетворенным, Валериан.

— Семейная жизнь согласна со мной.

В выражении лица Лайела промелькнула тоска.

— Я хорошо ее помню, эту семейную жизнь.

Лайел потерял свою пару несколько лет тому назад. Она была человеком, потомком тех богов, что были изгнаны с поверхности и сосланы в город в качестве наказания. Группа драконов изнасиловала, а после испепелила ее. Это были люди не Дария, а его наставника. Но для Лайела не имело значения, что не Дарий в этом повинен. Предводитель вампиров ненавидел всех драконов и хотел их уничтожить.

Валериан вспомнил, какое опустошение перенес тогда Лайел, когда обнаружил обугленные останки своей любимой. Его печаль была тяжелой и выворачивающей на изнанку.

— Драконы захватили группу женщин-нимф, — сказал Валериан, — я не могу им этого позволить.

— Я бы с превеликим удовольствием вернул их тебе, — сказал предводитель вампиров.

— Нет. Не хочу, чтобы за ними отправились твои вампиры. Я хотел бы отправить своих людей, но если я так поступлю, мне нужно будет восполнить их потерю здесь.

— Ты хочешь, чтобы мы остались?

Он кивнул.

— Если это возможно.

Лайел не колебался.

— Если мы нужны тебе, значит останемся. Без разговоров.

Лайел всегда был таким. Преданным. Отдающим себя и свое время. Вот почему Валериан ценил его дружбу, как и его самого. Было не много мужчин, готовых помочь другой расе, кроме своих собственных.

Однако те, кто заслужили гнев предводителя вампира, оставались врагами на всю жизнь. Лайел жил ради их страдания. Он никогда не забывал неправильных вещей.

— Благодарю тебя, друг мой. — Валериан похлопал его по спине. — Если я тебе когда-нибудь понадоблюсь — я с тобой.

Лицо Лайела было бледным, почти как у Шей, но все же на этот раз к его щекам прилили краски.

— Ты верный друг, Валериан.

— Как и ты. — Он встал. — Возьми животных, каких нужно. Если возникнет потребность в женщинах, а я уверен, что так и будет, боюсь, вам придется отправиться за ними аж во Внешний Город. Они от вас прячутся.

Лайел рассмеялся.

— Это доказывает, что они умные.

Валериан фыркнул. Он не предлагал человеческих женщин, а Лайел, к его чести, и не просил их. Нимфа может разделить свою любовницу с другим нимфой, но не с другим видом. На женщине останется запах того существа, и какому мужчине понравится запах чужого вида на его любовнице. Ну, это было не совсем так. Он мог припомнить нескольких своих людей, кого это возбуждало.

— Скоро еще побеседуем, — сказал он, — а сейчас я должен проверить дворец.

— Уж мне ли тебя не знать, Валериан. Ты может и вышел проверить дворец, но твоя истинная цель — вернуться обратно в постель.

Он широко улыбнулся.

— Да, ты очень хорошо меня знаешь.

* * *


Грубая, мозолистая рука зажала рот Шей. Она мгновенно проснулась, с криком, застрявшим в ее горле. Он прозвучал не громче тихого писка. Она знала, что эта рука принадлежит не Валериану. Она пахла иначе, не так эротически, а как шторм перед тем, как обрушиться. Внутри нее не промелькнула искра узнавания.

«Может, вампиры?» Валериан упоминал, что во дворце были вампиры. Запаниковав, она замахнулась кулаком и ударила обо что-то твердое. Ее похититель хмыкнул.

— Не дергайся, женщина. Мы не причиним тебе зла.

Не испугавшись, она продолжала молотить кулаками и ногами.

— Мы не причиним тебе вреда, — сказал глубокий голос с акцентом. — Пожалуйста, успокойся.

«Мы?» Ее взгляд заметался в темноте. Жаль, что у нее не было фонарика. В чем она сейчас нуждалась, так это пистолет или нож. Она обхватила своими пальцами запястье мужчины и дернула.

— Если потребуется, я перестану учтиво себя вести, и никому из нас это не понравится.

Она стихла, понимая, что в данном случае может полностью проиграть эту битву. Если бы только ей удалось вырваться на свободу, она смогла бы убежать, подняв крик и найти Валериана.

— Так-то лучше, — похвалил мужчина — вампир? — Сейчас я уберу свою руку. И если ты призовешь сюда своего любовника, мы без колебаний убьем его. Поняла?

Она кивнула в знак согласия. Внутри нее все вопило и кричало. Нет. Нет! Валериан был сильным, но также был из плоти и крови. Она не знала, сколько мужчин находилось в комнате. И каким оружием обладали.

Ей нужно как-то предупредить его, не вовлекая в эту засаду. Что она могла сделать? «Думай, Шей, думай».

Как и было обещано, мужчина убрал руку. Она сделала дрожащий вдох.

— Кто вы? И что вам нужно?

— Мы драконы и мы собираемся отвести тебя домой.

«Драконы. Враг. Боже всемилостивый». «Они будут насиловать тебя а после сожгут», как-то сказал Валериан. Она затрясла головой, ее локоны хлестали по щекам.

— Я дома.

— То же самое сказали и другие, но это не остановит нас от нашей цели.

— Вы не можете забрать меня. Я вам не позволю. — Я обещала Валериану остаться. «Валериан!» — кричал ее разум. Постепенно ее глаза привыкли к темноте. Она насчитала четыре силуэта — один больше другого. К их телам было привязано оружие всех форм и размеров.

— Мы можем делать все, что пожелаем, — весело проговорил один из мужчин. — Садись. Медленно.

Она так и сделала, уронив простынь до талии. Холодный воздух поцеловал ее обнаженную кожу и ахнув, она дернула простыню вверх.

— Я голая. — Она не хотела произносить эти слова вслух, но осознание этого повергло ее в шок. «Глупая. Идиотка! Почему бы тебе сразу не попросить их тебя изнасиловать».

— Вот, — сказал другой мужчина, что находился слева от нее. — Надень.

Материал скользнул через ее голову, удивив ее.

— Почему вы это делаете? — потребовала она, быстро натягивая его на себя. Это была роба, мягкая и чистая, но тем не менее, прикрывающая ее.

— Такова воля богов. — Последовал спокойный ответ. — Вставай. Держи руки по бокам.

Она медленно вставала с кровати, делая это тихо и надеясь, что они не почувствуют ее местоположение. Дверь находилась слева, она сделала к ней один шаг, второй. Затем бросилась наутек. Сильные руки обвились вокруг нее прежде, чем она добежала до занавеса, заставляя ее остановиться.

— Будь ты проклят, — прошипела она, размахивая руками. — Отпусти меня.

— Женщина, я тебя предупреждал.

Понимая, что это означало, что он заберет ее отсюда, Шей увеличила свои усилия, царапаясь ногтями, дергая за волосы своего похитителя, затем ударила его в живот.

— Я собираюсь умолять ваших богов проклясть вас!

— Они уже это сделали. — Последовал тяжелый вздох. — Мне жаль, что я делаю это, но ты не оставила мне выбора.

Кто-то пробормотал непонятные слова, и ее охватила усталость. Ее веки начали опускаться, став настолько тяжелыми, что она не в силах была их открыть. Сон манил ее, так заманчиво, как какая-то нимфа. «Помогите», пыталась она прокричать, понимая, что если заснет, ее заберут у Валериана. Ей нужно было больше времени с ним.

«Спать… спать… нет. — Она потрясла головой. — Кричать». Она открыла свой рот, так и не издав ни единого звука. А сон по-прежнему манил ее. Убаюкивал.

— А она боец, — сказал кто-то с благоговением.

— Никогда не встречал подобную ей.

— Она давно должна была же провалиться в сон.

— Спи, женщина. Утром ты ничего из этого не вспомнишь.

Силы покидали ее конечности, медленно ли или быстро. Она не была в этом уверена. Время перестало существовать. Кромешная тьма протянула в ее сознании свои скрюченные пальцы. «Бороться… бороться… бо…»

Больше она ничего не знала.




Глава 27


После ночь напролет активной деятельности вплоть до скорого наступления утра, когда, наконец, дворец был полностью укреплен, а гости устроены, Валериан поспешил обратно в свою спальню, преисполненный безотлагательностью этого дела. Он снова хотел Шей. Он изголодался по ней. Чем дольше времени он проводил без нее, тем сильнее хотел ее.

Он просто нуждался в ней.

И он чувствовал, что она так же нуждается в нем. Минуту назад, в своей голове он мог слышать зовущий его ее голос. Он ускорил шаг, пробегая через коридор, через занавес, отделяющий их комнату. Он разденется, заберется в кровать к Шей и пробудит ее своим ртом между ее ног. Она выкрикнет его имя, и звук эхом разлетится…

Он резко остановился у края постели, золотистые лучи света освещали пустоту и смятые простыни.

— Шей, — позвал он.

Ответом ему была тишина, он развернулся, судорожно обшаривая взглядом комнату ища ее. В ванной ее не было: он бы увидел ее, когда проходил мимо.

— Шей?

Снова тишина. Густая, пугающая тишина. Куда она ушла? Он не хотел, чтобы она в одиночестве спускалась в зал. Естественно он ничего этого не хотел позволять, ради ее же безопасности. Он не будет паниковать — пока. Ее запах обволакивал стены, проникая в него. Но был и еще какой-то… потянув носом, он нахмурился, надеясь, что это всего лишь остаточный запах тех, кто здесь жил до него.

Все-таки заглянул в купальню, затем вышел в коридор. В течение двадцати минут он обыскивал основную территорию: столовую — заработав любопытные взгляды — зал для тренировок, оружейную комнату на случай, если она просто заблудилась. Он пренебрег своим долгом перед ней. Ему следовало рассказать ей о расположении всего дворца.

У каждого, с кем он сталкивался, Валериан спрашивал, не видел ли тот ее. Никто не видел. На самом деле, еще несколько воинов также искали своих женщин.

— Я не могу найти Бренну, — сказал Иоахим, с беспокойством в голосе.

Выходит Иоахим забрал Бренну у Шивона — или, возможно, Шивон отдал ее ему. Валериан этого не знал и в данный момент его это не волновало. Все, что имело значение — это Шей.

— Я не могу найти свою партнершу по постели, — сказал еще один мужчина.

— И я не могу, — послышался другой голос.

Услышав это, Валериан, наконец, позволил панике всецело завладеть им. Он бросился к пещере. Конечно же Шей не покинула его, не провела остальных женщин через портал. Она обещала остаться. Она сказал ему, что желает провести свое время с ним. Она была так близка к тому, чтобы отдать ему свою любовь. Неужели она изменила свое мнение?

Неужели она солгала?

Пот струился по его коже. Напряжение гудело и пульсировало. Что, если она обманула его? Втерлась к нему в доверие, чтобы он оставил ее одну, без охраны, чтобы она смогла собрать остальных людей и…

«Нет, — сказал он себе. — Нет. Она не покинула бы его добровольно. Она не лгала». В последний раз, когда он видел ее, у нее было расслабленное, удовлетворенное выражение лица. В ее глазах блеснула уязвимость, когда она обещала ему доверять. Она сказала, что ждет от него верности и это уж точно не слова намеревающейся улизнуть женщины.

Он ударил кулаком о стену. Держа ее в своих объятиях, между ними была правда.

Это означало только одно. Ее забрали. Но куда? И кто? Он учуял запах драконов в своей комнате. Его враг вернулся быстрее, чем он ожидал? Если так, то почему они забрали женщин и не убили ни одного нимфу?

«Проклятие! Что за чертовщина здесь произошла?» Он развернулся и начал подниматься наверх, оставляя позади себя холод пещеры, бегом направляясь к Бродерику.

— Где женщины? — спросил Бродерик. — Я нуждаюсь в любовнице.

— Их забрали. Это случилось в последние несколько часов, поэтому есть шанс, что они еще здесь. Продолжайте искать. — Хотя он знал, что не осталось больше ни одного места для поисков. Потому что прочесал дворец сверху донизу.

Он направился в столовую. Лайел все еще сидел за столом, глядя в пустоту, с грустью омрачившей черты его лица. Валериан сжал зубы. Если женщин забрали из дворца во Внешний Город… Это не место для безоружных женщин. Демоны ели все без разбору, выживая за счет страха и бойни. Женщины для них будут рассмотрены как сочный десерт.

— Лайел, — позвал он. Валериан не думал, что в этом был замешан вампир с его людьми. На полах, в постелях и прочем не было крови. — Мне нужна твоя помощь.

Ее друг выпрямился.

— Я к твоим услугам.

— Ты и твои люди способны выдерживать солнечный свет?

— Большинство из нас.

— Вы, как никто другой, можете почувствовать запах людей. Проведи своих вампиров через лес к городу и поищи наших женщин. Их кто-то похитил.

Быстрым плавным движением, какое казалось невозможно, Лайел поднялся на ноги.

— Я сделаю, как ты просишь. Ты остаешься или тоже пойдешь?

Валериан не знал, как лучше поступить. Если он останется, а Шей была в городе, то не зная Лайела, она станет сопротивляться и возможно, в процессе причинит себе вред. Но если Валериан уйдет, а она все еще во дворце, возможно, спрятанная и удерживаемая против воли — он никогда себе не простит, что оставил ее.

Его пожирали нерешительность и разочарование. Страх и надежда перетекали по нему. «Идти? Остаться?»

— Я пойду, — наконец, ответил он. — Готовь своих людей.

Лайел кивнул и исчез.

Валериан помчался в свою комнату и схватил медальон дракона, который отшвырнул в сторону, во время занятия любовью с Шей. Он сунул его в карман перед тем, как направиться к Бродерику, возглавившему небольшую армию воинов, обследующих каждую комнату и проверяя остальных нимф и вампиров.

— Я в город. Отправь гонца, если они найдутся… чтобы ты ни нашел, — хрипло добавил он.

Бродерик кивнул.

Оставшись в одиночестве, Валериан упал на колени и начал молиться. Впервые в своей жизни он молился. Он умолял богов окружить Шей защитой, вернуть ее обратно к нему, здоровой и невредимой.

— Я готов отдать за нее свою жизнь, — поклялся он небесам.

Раздираемый изнутри, все еще окаменевший и обезумевший, он поднялся и выбежал из дворца. Вампиры обладали сверхъестественной скоростью, способные передвигаться без него куда быстрее, а так как главное для него было найти Шей, он не станет мешать им.

Вампиры собрались возле внешних ворот, готовые к поискам.

— Не задерживайтесь из-за меня, — сказал он Лайелу. — Двигайтесь так быстро, как только можете, а я пойду своим путем. Собирайте всех человеческих женщин, каких только найдете.

Глаза Лайела вспыхнули ярким, насыщенным голубым светом.

— Мы найдем ее, Валериан.

Валериан отвернулся прежде, чем сломался, и не упал на колени, сотрясаясь в рыданиях. Чувство утраты было для него внове, но такая утрата убьет его.

— Вперед. — Единственное слово вырвалось хрипом, раздирая его горло. — Идите.

Вампиры пришли в действие; в один миг они были здесь, и вот — их уже нет. Валериан вошел в конюшню и оседлал кентавра, который отвозил их с Шей в город всего день тому назад. Пока они мчались среди деревьев и зыбучих песков, он продолжал звать Шей, затем делал паузу, и прислушивался к любому признаку ее местонахождения.

В лесу ее не было.

И во Внешнем Городе тоже. Ни одной из их женщин. Он потратил весь день на поиски, вплоть до наступления сумерек. Ощущая, как в нем нарастала пульсация эмоций. Страх. Слишком сильный страх. Где она? Она не была… мертва. Он едва мог думать об этом ненавистном слове. Он мог чувствовать это. Будучи его парой, он узнал бы об этом. Точно так же, как все эти годы он знал, что его брат-близнец мертв. Разве не так?

Он оставил Лайела с его армией в городе с наказом продолжать поиски, а сам вернулся во дворец. Достигнув ворот, он спешился и не говоря ни слова вбежал внутрь, на бегу доставая медальон из кармана. Кристальные двери распахнулись и тут же захлопнулись за ним.

Дворец был пугающе тих, его людей нигде не было видно.

— Бродерик, — позвал он. — Иоахим. Шивон. — Он замер. Тоненькие волоски на затылки встали дыбом и он почувствовал тот же запах, что и в своей комнате. Валериан быстро извлек меч из ножен.

— Все твои люди захвачены, — произнес голос над его головой.

Голос дракона. Дария.

Сжав губы в хмурую линию, Валериан посмотрел вверх туда, где, в районе второго этажа кружила целая армия драконов.

— Что ты сделал с моей женщиной?

— Отправили ее туда, где ей и место, нимф. Мы отправили ее домой.




Глава 28


— Просыпайся, Шей. — Ее трясли. — Вставай.

Доносившийся до Шей голос слышался как из длинного, темного тоннеля. «Да, — подумала она. — Нужно. Проснуться. Беда совсем рядом. Беда с ней, и с Валерианом». С постепенно разгоняемой темнотой, к ней возвращалось сознание.

— Проснись.

Она медленно приоткрыла веки и ее ослепил яркий солнечный свет, вызывая перед глазами пляшущие ярко-оранжевые пятна. Такое ощущение, словно рот был набит сухой ватой. Все ее тело было покрыто песком и солью, из-за чего пропитанная этим одежда казалась одеревеневшей, высохнув прямо на ней. Убаюкивающий звук волн, заполнивший ее слух, был таким успокаивающим, знакомым. И все же… неправильным. Даже запахи были неправильными. Да, она пахла солью, а не орхидеями. Не Валерианом.

— Валериан, — позвала она. Ее горло осипло и першило. — Валериан.

— Нет. Это я.

Ее внимание привлек говоривший. Им оказалась ее…

— Мама? — Она потерла глаза. — Что ты здесь делаешь?

— Я бродила по пляжу в поисках тебя с тех пор, как тебя забрали. Ты…, — ее мать сглотнула, — …в порядке? Они не причинили тебе вреда?

— Я в порядке. — Краем глаза она заметила Кейтлин, проходящую мимо нее. Покрытое солью лицо обрамляли темные, спутавшиеся в клубки волосы. — Что происходит? — спросила у нее Шей.

— Нас вернули обратно на поверхность, — ответила она, не останавливаясь.

«Вернули обратно… — Понимание накрыло ее. — Конечно. На покои Валериана напали драконы, угрожая забрать ее на поверхность, а затем ввели в бессознательное состояние». Она встала на ноги, но тут же начала терять равновесие и покачнулась. Ее мать поймала ее за талию.

— Ты уверена, что с тобой все в порядке?

— Да. Сейчас все пройдет, — ответила Шей, массируя виски, чтобы прогнать головокружение. Когда мир вернулся на место, она осмотрелась. Во все стороны, насколько хватало зрения, простирался бело-золотистый песок. Накатывающие на пляж волны, оставляющие за собой морскую пену. Ярко палящее солнце, без намека на кристаллический купол.

Неподалеку обосновалась группа мужчин, одетых в водолазные костюмы, напоминая то время, когда на поверхность ступил Валериан. Они в замешательстве осматривали пляж.

— Меня не было здесь, когда они появились, — объяснила ее мать, видя направление ее взгляда. — Я пораспрашивала их, когда они проснулись. Но они не смогли назвать ни своих имен, ни почему они здесь, или даже, как они здесь оказались.

Неужели драконы стерли и их воспоминания тоже? «Спи, женщина, — говорили они ей. — Утром ты ничего из этого не вспомнишь». Но она помнила. Все. Кейтлин, казалось, тоже ничего не забыла.

— Там даже пришвартованы лодки. — Ее мать указала направо. — Мужчины внутри ничего не знают, но я увидела аббревиатуру ПБР[6 - ПБР — Паранормальное Бюро Расследований.] на бумаге, что бы это ни значило.

— Я все еще не понимаю, почему ты здесь, — сказала Шей, хмурясь.

Выражение лица Тамары стало мученическим.

— После твоего исчезновения, в тент заявилась полиция. Они не поверили нам, когда мы им рассказали, что здесь произошло. Просто посмеялись над нами, сказав, что вам девочки, скорее всего стало скучно вот вы и напридумывали не весть что. Все, о чем я могла думать, когда ты ушла — это что я никогда тебя больше не увижу, а последними словами, повисшими между нами, будут те грубости, что мы наговорили друг другу.

— Я… — «Не знаю, что сказать», подумала Шей. Ее мать никогда не выказывала такую уязвимую, раскаявшуюся сторону.

— Знаю, я не была образцовой матерью, — раскаялась женщина. — И понимаю, что есть вещи, которые между нами никогда не наладятся. Я просто рада, что с тобой все в порядке.

Слезы жгли глаза Шей, когда она обняла свою мать.

— Спасибо тебе за это. — Она хотела сближения, и она получила его.

Тамара крепче обняла ее, с вырвавшимся дрожащим выдохом.

— Так ты счастлива? — спросила ее Шей.

— Да. — Ее мать отстранилась, вытирая слезы тыльной стороной ладони. — Думаю, что Коннор действительно любовью всей моей жизни, да и Престону, кажется, я тоже нравлюсь. Они в разных концах пляжа, раздают листовки с твоей фотографией и расспрашивают, не видел ли кто тебя.

Ничего себе. Впервые в ее жизни, Шей чувствовала себя в настоящей семье. Честной перед богом семье. Но…

— Я хочу вернуться, мам. — Она хотела… нуждалась… в Валериане. Вероятно, он думает, что она оставила его. Если он не… «Нет!» Она не хотела даже думать о его смерти. Он был сильным, самым сильным мужчиной, которого она когда-либо видела. Он соберет свою армию и сразит драконов.

— Я хочу вернуться, — повторила она.

— Собственно, куда именно?

У нее не было времени объяснить.

— Просто… найди Коннора с Престоном и передай им, что со мной все в порядке. И еще передай Престону, что я дико извиняюсь за свое поведение на свадьбе. И я обязательно вернусь, если смогу. Если нет, то знай, что я счастлива и тоже нашла мужчину своей мечты.

— Но…

— Поверь мне. Прошу. — Шей в последний раз обняла свою мать и направилась к воде. Вокруг нее пробуждались женщины в атлантийских одеяниях. Любой из отдыхающих на пляже мог подумать, что попал на костюмированный бал, где все надрались, после чего решили поплавать.

— Собираешься вернуться? — спросила Кейтлин, внезапно оказавшись рядом с ней.

— Да.

— Я пойду с тобой.

Да хоть весь мир мог туда пойти, если ему так вздумается. Ей было все равно до тех пор, пока она сама могла туда вернуться. Она любила Валериана. И признала это. Признала. Что любила его всем своим сердцем, сердцем, которое было слишком холодным, чтобы его кто-то затронул. Но она не в силах была больше отрицать своих чувств.

Только сейчас она осознала, что именно страх заставил ее так поступать. И стоило столкнуться с выбором жить без Валериана… не существовало страха сильнее, чем этот. Он тоже любил ее. Она больше не будет в нем сомневаться. Он любил ее такой, какая она есть, и не хотел ничего в ней менять.

Вода плескалась у лодыжек, песок просачивался между ее пальцев. Поднимаясь все выше и выше, прохладная жидкость вскоре уже билась об ее икры, затем о бедра. Если эти драконы хоть что-то сделали ее мужчине, она выследит их и уничтожит.

Она плыла столько, сколько могла, все женщины последовали за ней, затем нырнули под воду. Не увидев портала, она вынырнула на поверхность. Шли часы, но они не сдавались, продолжая свои поиски. Тело Шей устало, ее легкие горели.

— Почему мы это делаем? — спросила Кейтлин, гребя в воде рядом с ней. — Я… я не могу вспомнить.

— Атлантида. — Шей проглотила соленую жидкость. — Нимфы.

— Кто? — лицо Кейтлин выражало недоумение. То же самое было и на лицах остальных женщин, всех кроме Бренны. Ее, как и Шей, окружала аура решительности.

— Ненавижу плавать, — сказала одна из женщин. — Я хочу домой.

— Я тоже.

— Это глупо.

— Я даже не знаю, как попала сюда. Разве я не была на свадьбе? — Одна за другой бормотали девушки и возвращались обратно на берег.

Они забыли, как и обещали драконы, и внезапно Шей испугалась, что это случиться и с ней. Лицо Валериана уже размывалось в ее сознании.

— Я не забуду, — произнесла она между вдохами.

— Нам нужно вернуться, — прохрипела Бренна.

Они еще с час ныряли под воду. К этому времени Шей уже трясло от усталости. Слезы текли по ее щекам — слезы бессилия и гнева. Если она не выйдет на берег, то утонет. Бренна тоже. Нужно вернуться обратно к… как его там?

«Я не забуду. Валериан. Да! Это оно. Его имя — Валериан и она любит его».

— Еще одно погружение, — пообещала она Бренне.

Бренна задыхалась, но кивнула.

— Нужно. К Иоахиму.

Если они и на этот раз не отыщут портал, то вернуться на берег и продолжат поиски завтра. И будут пытаться до тех пор, пока им не улыбнется удача. Когда Шей снова ушла под воду, соль жгла ей глаза. Она толкнулась еще глубже, чем прежде, Бренна не отставала.

Дно океана оставалось вне поля зрения.

Руки и ноги Шей била крупная дрожь. Рыбы, проплывая, задевали ее. «К черту это», мысленно кричала она. Бренна перестала двигаться, ее руки и ноги замерли. Шей схватила ее и потащила на поверхность. Но было уже слишком поздно. Она слишком глубоко погрузилась под воду, и у нее не хватило сил вынырнуть.

Запаниковав, она стала размахивать руками, и открыла свой рот, отчаянно нуждаясь заполнить легкие кислородом. Вместо этого, она еще больше наглоталась воды, но по-прежнему продолжала держать свою подругу, в попытке вытянуть их обеих на поверхность.

В ее голове начала вращаться странная мгла, гуще обычной, с которой она когда-либо сталкивалась. Затем в ее поле зрения попала вспышка света. В ее сторону поплыли пузыри, их становилось все больше и больше, пока они полностью не окружили их с Бренной.

Она изрыгнула воду и сделал вдох. Чудеса, но ей на самом деле удалось глотнуть кислорода. Мокрые волосы прилипли к ее лицу, но она не убирала их в сторону. Не могла. Она спала? Умерла? Она упала на колени перед лежащей без сознания Бренной. Ей никогда еще не доводилось делать реанимацию, но видела, как это делается и стала подражать тем действиям.

— Ну же, — задыхалась она. — Давай.

После долгих манипуляций толчков и дыхания рот в рот, Бренна закашлялась. Ее глаза оставались закрыты, но все же она втягивала воздух. Обессилив, Шей плюхнулась рядом с ней.

— Глупые человечишки, — пророкотал грубый, громогласный голос. — Что вы здесь делаете? Вы почти мертвы, вы обе. И ради чего?

Ее взгляд исследовал пузыри. Вода кружила, и она не могла увидеть говорившего — ни внутри, ни снаружи пузыря.

— Где ты? Кто ты?

— Я Посейдон. Бог Морей.

Бог. Гребаный бог.

— Верни меня к Валериану, — потребовала она.

Он рассмеялся.

— Приказ от человека. Твое чувство юмора мне по нраву. К сожалению, твой возлюбленный уже мертв.

— Нет. — Свирепое отчаяние пыталось поселить свои острые когти внутри нее. — Этого не может быть.

Вспыхнули разноцветные искры перед тем, как голос обрел мужской силуэт. Он был прекраснее даже Валериана. Совершенное мужское лицо обрамляли белые волосы. Его совершенно гипнотические глаза были синей, как сам океан, кристальной жидкостью. Почти неоновыми, горящими, пульсирующей силой.

— Валериан не подчинился законам Атлантиды, приведя людей в город.

— Он не заслужил за это смерти, — прорычала она ему, пытаясь собраться с силами, чтобы подняться. Она не могла просто валяться там.

Посейдон улыбнулся ей, его чувственный губы подрагивали.

— Я и забыл, какими свирепыми могут быть люди, когда угрожают их любимым. Это довольно забавно.

— Забери меня к Валериану. Сейчас же!

Его улыбка тут же угасла.

— Желаешь смерти? Каждым своим словом ты вымаливаешь меня убить тебя.

— Пожалуйста. — Она почти рыдала. — Я просто хочу к Валериану.

Долгое время Посейдон изучал ее лицо, а затем лицо Бренны. Выражение его лица не смягчалось.

— Как я уже сказал тебе — он мертв.

— Нет. Я не поверю тебе, пока не докажешь. Я бы знала, если бы он умер. Я бы почувствовала.

Молчание. Даже вода перестала шуметь.

Затем:

— Что дашь мне взамен, если я позволю тебе увидеть его? Отведу к нему?

— Все что угодно. Все. — Мимо нее проплыл огромный черно-белый кит, его величественное тело поглотило все пространство. Она с удивлением наблюдала, как он склонил голову к Посейдону.

— Свою собственную жизнь? — спросил бог.

— Да.

Он удивленно моргнул.

— Разве ты никогда не был влюблен? — спросила она. — Никогда не жаждал человека так, что готов был без него умереть?

— Нет, — признался он. — Это же полный абсурд. — Он медленно кружил вокруг нее, его волосы словно занавес развевались во все стороны. Его тело было жидким и рябило, как волны.

Она удерживала зрительный контакт.

— Я не злой бог, но отправить вас в Атлантиду и позволить нимфам жить сделает меня мягкосердечным, и мой народ продолжит нарушать законы.

В ней запульсировала радость, поскольку своими словами он только что подтвердил, что нимфы были все еще живы, что еще не поздно.

— Или, — сказала она, — они подумают, что ты милосерден, и будут воспевать в твою честь и подчиняться каждой твоей прихоти.

Его глаза сузились, но прежде она успела уловить искорки удовольствия, мелькнувшие в его глубинных глазах.

— Думаешь, что умна, не так ли?

— Я всего лишь хочу быть со своим мужчиной.

Наступила длинная пауза.

— Наблюдать за тем, как ты борешься с королем нимф может оказаться забавным, — проговорил он рассеянно.

Желает развлечься, значит?

— Я не принесу ему ничего, кроме неприятностей, — пообещала она. — Я переверну его жизнь с ног на голову. И создам абсолютный хаос.

Пока она говорила, выражение лица бога становилось более возбужденным. Она могла увидеть в его глазах, словно видения предстоящих неприятностей прокатывающихся в его сознании.

— Очень хорошо, — сказал он, наконец, со сквозившим в его тоне удовольствием. — Я позволю тебе вернуться в Атлантиду.

Ее радость стала втрое сильнее несравненной силы водной лавины.

— Спасибо, огромное тебе спасибо. И Бренне тоже, верно?

— Думаю, да, — вздохнул он.

— Ты не пожалеешь, обещаю.

— Тем не менее, — продолжил он, словно она вообще ничего не говорила, — я не остановлю то, что начал. И позволю Судьбе решить исход нимф. Они сейчас во власти драконов — а милосердия у них нет.

Пузырь лопнул, и в следующее мгновение на них обрушился поток воды. Она потянулась к Бренне, но не смогла ее нигде найти. Вада попала в ее ноздри, ее рот, легкие. Темнота сомкнулась вокруг нее, вращая Шей во всех направлениях. Звезды мигали и переставали. Затем вода отступила, оставив только туннель.

Она кашляла и отплевывалась, когда кувыркаясь, провалилась в бездну водоворота. Однако не испугалась. Она знала, что на другом конце ее ждет Валериан. Ее любовь, ее жизнь.

Внезапно ее ноги коснулись твердой поверхности, сотрясая все ее тело до самых костей. Она покачнулась и выпрямилась, затем распахнула свои глаза. Никогда она еще не видела более приятного вида. Вокруг нее сомкнулись стены пещеры, украшенные прекрасными фресками, окрашенными в багровый цвет. Студеный воздух сквозил из каждого угла.

Дом. Она была дома.

Она услышала женский стон и посмотрела вниз. Открывая глаза на полу лежала Бренна.

— Мы сделали это, — сказала ей Шей, не переставая улыбаться. — Мы сделали это.

С горящими глазами, Бренна вскочила на ноги.

До ее ушей долетел звук сердитых, знакомых мужских голосов и она повернулась. Должно быть это Нимфы, заключенные в клетках. Она показала Бренне сохранять тишину и ее подруга кивнула.

На тот случай, если территория охранялась драконами, она как можно тише скользнула вдоль стены. Бренна на цыпочках кралась позади нее. Оставаясь в тени, она наклонилась вперед и выглядывая взглянула на клетку, определенно, заполненную нимфами. Она искала Валериана, но его нигде не было видно. Тем не менее, она не позволила себе расстроиться. Он был здесь и он был жив. Она это знала.

Там был всего один дракон-стражник, вероятно по той причине, что большинство мужчин-нимф были заперты в клетке, и ее не кому было открыть. Она выбрала самый большой булыжник и прошептала одними губами Бренне бежать к клетке и освободить мужчин. Ее распирало от рвения, но она молча подняла пальцы вверх. Один. Два. Три. Они ворвались внутрь. Застав стражника врасплох Шей ударила его камнем в висок.

Он взревел, но упал. В это время Бренна прикоснулась к прутьям решетки, превратив их в туман. Нимфы высыпали наружу, свергая стражника.

— Бренна! — прокричал мужской голос.

Издав радостный вопль Бренна кинулась вперед. Иоахим привлек ее в свои огромные объятия. Шей искала Валериана. «Он здесь, он здесь, он здесь». Толпа нимф рассеялась, но она по-прежнему его нигде не видела.

— Валериан? Валериан!

«Где же он?»




Глава 29


— Валериан!

Он услышал свое имя и его живот сжался. Голос Шей. Он поднял голову, и открыл рот.

— Шей? Где ты? — Прежде, чем последнее слово покинуло его рот, он увидел ее перед клеткой. Он поднялся и их глаза встретились.

Ее лицо озарилось улыбкой ликования. Оно осветилось.

— Ты вернулась. — Он двинулся вперед, пробиваясь через своих людей, чувствуя как слезы жгут его глаза — никогда прежде он не позволял себе таких вещей. Он думал, что, вроде, отправил Бродерика освободить остальных нимф из других клеток, но не был в этом уверен. Его волновала только Шей.

Она встретила его на полпути.

Он впился в нее поцелуем, касаясь ее лица.

— Я думал, что ты потеряна для меня, — проговорил он, дрожащим голосом.

Его руки обвились вокруг нее, отрывая ее от пола. Она обхватила своими ногами ее талию, отвечая на поцелуй с тем же приветствием, и пылкостью, что и он.

— Я же обещала остаться, разве нет? — ответила она.

Валериан глубоко вдохнул ее аромат, позволяя ему наполнить его, укрепить.

— Я планировал отправиться следом. Я собирался помочь своим людям отвоевать дворец, а затем отправиться к тебе, чтобы жить с тобой на поверхности. Один день с тобой лучше, чем жизнь без тебя.

— Я так сильно люблю тебя.

— Слава богам. — Его объятие стало крепче. — Я так сильно люблю тебя, мое сладкое лунное сияние. Поверить не могу, что ты вернулась ко мне.

— Навсегда.

— Что с остальными? — спросил ее Бродерик. Он как раз стоял в стороне. — Неужели они тоже вернулись?

— Нет. Только Бренна и я, — ответила ему Шей. — Мне жаль.

Бродерик пожал плечами.

— Оу, вот как. Их присутствие не помешало бы, когда мы собираемся на битву.

Валериан повернулся к своим людям, не выпуская Шей из своих объятий. Он не был готов отпустить ее, не мог перестать касаться ее.

— Пришло время вернуть дворец, — сказала Шей прежде, чем он успел что-либо произнести. Несколько воинов усмехнулись ей.

Как и Валериан.

— Верно. У драконов наши женщины-нимфы, поэтому долго мы без них не протянем, Бродерик. — Он запечатлел поцелуй на мягких губах Шей, задержался на них немного больше, чем собирался, смакуя ее вкус, затем вздохнул.

— Вы собираетесь надрать драконьи задницы, да? — спросила она.

— Совершенно верно. — Он улыбнулся, но несмотря на его задор, внутри горела решительность.

— Где вампиры? Они могли бы помочь нам.

— Я отправил их в город, но к тому времени, как они вернулись, драконы уже восстановили свой контроль и не впустили их. — Его взгляд стал жестким, проникновенным. — Я собираюсь оставить тебя здесь.

— Нет, — отрезала она.

— Шей.

— Валериан.

— Она королева, — явно забавляясь, напомнил Бродерик. — Ты не можешь командовать ею.

Валериан вздохнул.

— Обещай мне, что укроешься, как только начнется бой.

— Обещаю, — заверила она.

Его руки сомкнулись вокруг нее. Боги, как он любил ощущать ее в своих объятиях.

— Парни, действуем быстро и жестко.

— Как Бродерик со своими женщинами, — подколол кто-то из толпы.

Раздался мужской гогот.

— Где Шивон? — спросила Бренна.

— Никто его не видел, — ответил Иоахим, прижав Бренну ближе к себе — Скорее всего он покинул дворец перед прибытием драконов и проспал лишнюю ночь.

— Везучий ублюдок, — пробормотал Бродерик, все же улыбаясь. Все были рады выбраться из клеток.

— Попытайтесь не убивать драконов, — попросила Шей. — Они могли убить нас — и вас — но вместо этого доставили нас на поверхность целыми и невредимыми, а вас только заперли. Вам следует принять это во внимание.

— Моя пара очень мудра, — сказал Валериан. — Слушайтесь ее. — После того, как их заключили в клетки, Дарий посмотрел ему в глаза и сказал, «У меня был приказ богов уничтожить каждую существующую нимфу. Возможно, я навлекаю их гнев на свою собственную голову, но не думаю, что ваша раса заслуживает истребления. Вы останетесь здесь, пока я не решу, что с вами делать».

Такой благородный мужчина не заслуживал смерти.

Как можно тише, он начал красться вверх по лестнице, Шей была позади него, войско — позади нее. Они были безоружны, но полны решительности. Это был их дом, и они не отдадут его.

— Разделяемся, — тихо скомандовал Валериан, когда они достигли верхнего этажа.

Мужчины разошлись во всех направлениях. «Иоахим прихватил Бренну с собой», отметил про себя Валериан. Неожиданность была сейчас их самым главным преимуществом. Их шаги были еле слышны, едва различимо отдаваясь эхом от стен. Зажженные факелы согревали воздух и освещая им путь.

— Сюда. — Валериан повел свою группу к обеденной зале. В поле их зрения показалась группа драконов. Они стояли у стола, разрабатывая лучший план действий.

— Убьем их и дело с концом, — прорычал один из них. — Я не желаю, навлекать на свою семью гнев Посейдона.

— Позволив угрозам Посейдона воздействовать на нас, мы дадим ему совершенный контроль над нашими жизнями, — сказал Дарий. — Что если завтра он пожелает, чтобы мы убили своих собственных женщин?

— Если мы не подчинимся ему, то не проживем достаточно долго, чтобы узнать это.

— Есть причина, по которой боги никогда нас не уничтожат, и есть причина, по которой они отправили нас во дворец вместо себя, чтобы мы уничтожили нимф, — снова сказал Дарий.

— Что за причина?

— Не знаю, но я уверен, что есть причина, дающая нам некую власть. Я о том, что если мы сделаем это, то станем рабами, тем самым поставив свою собственную расу под угрозу. Если боги уничтожат одну расу, что их удержит от того, чтобы уничтожить еще одну?

— Ничего, — ответил Валериан и сделал знак рукой.

Безоружные нимфы вышли вперед. Валериан взмолился богам иметь сейчас при себе свой «Череп», но не мог отложить эту битву. Драконы начали извергать потоки огня, поняв, что оказались под ударом. Валериан толкнул Шей за небольшой стол и вышел вперед. Они с Дарием встретились в центре. То, что предводитель драконов сохранил человеческую форму означало, что он не был в ярости. Пока.

Они схватились. Валериан упал на пол, жестко ударив в лицо противнику. Изо рта Дария пошла кровь, но он тут же исцелился. Драконы обладали ускоренной регенерацией, даже не замедляясь в движении. Он нанес еще один удар и откатился, затем нанес удар ногой, попадая Дарию в живот.

Дарий откинулся назад, но тут же выпрямился и развернулся с появившимся у него хвостом, ударив им Валериана по лицу, оставляя глубокий порез. Он почувствовал боль, но не обратил на нее никакого внимания.

Вокруг него сошлись его нимфы с драконами. Их рычание пронизывало воздух.

— Я согласен с тем, что ты сказал о богах. — Валериан сделал выпад, нанося удар кулаком.

— Тогда ты не так глуп, как кажешься. — Дарий ударил ногой, попадая Валериану в бок.

Не переставая кружиться, он нападал на Дария, нанеся ему последовательно четыре удара.

— Я не откажусь от этого дворца. Он принадлежит нам. У вас уже есть дом.

— Для безопасности Атлантиды, портал должен охраняться. Как я могу доверить его вам? Чтобы вы использовали его для собственной выгоды?

Валериан остановился.

Дарий сделал то же самое.

Тяжело дыша они не сводили друг с друга взгляда.

— Когда отберем у вас своих женщин-нимф, мы больше не будем нуждаться в мире на поверхности.

Вокруг них все еще бушевал бой. Валериан пригнулся, когда поток огня полетел прямо в его направлении. Он почувствовал жар, хотя пламя и не коснулось его.

Дарий произнес:

— Посейдон сказал, что в соответствии с законами, только Хранителям позволено использовать портал для выхода на поверхность, а любой другой за это заслуживает наказания. Если бы ты был Хранителем…

— Я хотел бы сделать это своим долгом. — Валериан изучал лицо Дария. На его шрам, от брови до подбородка. Его голубые глаза, были полны решимости убить, если придется, но надеющиеся найти другой выход.

— Портал, который охраняю я, ведет в джунгли на поверхности. Портал, что находится здесь, ведет к океану, и я уверен, что тебе уже известно об этом. Если вы останетесь здесь, — сказал Дарий, — Через него могут проникнуть Странники из людей. Как правило, они всего лишь слишком глубоко заплывшие, но вы должны будете их уничтожить. Внешний Город также будет под вашей охраной. Я готов отказаться от этой обязанности, так как она никогда не предназначалась мне. У меня достаточно обязательств во Внутреннем Городе.

— Я буду защищать его своей жизнью, — поклялся Валериан. — Это единственный дом, какой мы когда-либо знали.

— Тогда на колени.

Валериан без колебаний опустился на пол и посмотрел на Дария, сделавшего надрез в центре своей груди и провозгласившего клятву на крови всегда защищать портал и сохранять город в безопасности.

Вокруг них, наконец, стихли звуки борьбы, воины слушали и наблюдали за ними. Шей подошла к Валериану, и он поднялся, переплетя их пальцы. Он должен был отругать ее за то, что она покинула безопасное укрытие у стола, но ему слишком нравилось, что она была рядом с ним.

Взгляд Дария метнулся к ней и расширился от удивления.

— Я же сказала вам, что не оставлю его, — отчеканила она, гордо выпятив подбородок.

Его губы дрогнули.

— Моя Грейс сделала бы то же самое.

— Будем ли мы доверять друг другу? — Валериан с нетерпением ждал ответа. Все, чего он когда-либо желал, колебалось в пределах его досягаемости.

Взгляд Дария вернулся к нему.

— Да, — наконец, ответил он. — Мы будем доверять друг другу. И если потребуется, будем биться с богами вместе.

Валериан протянул руку. Дарий смотрел на нее какое-то время, прежде чем протянуть свою. Заключилось перемирие, и Валериан не знал, как объяснит это Лайелу.

— Надеюсь, мы проживем достаточно долго, чтобы пожалеть об этом. — Он повернулся к Шей и сгреб ее в свои объятия, которым она принадлежала. Где он и собирался оставить ее на вечность.

— Это самый несчастный день в моей жизни, — сказала она, улыбаясь. — Я слишком ненавижу тебя.

Он нежно поцеловал ее в губы.

— Не так сильно, как я тебя.

Ох, как бы там ни было, но они собирались провести долгую и счастливую совместную жизнь.




Эпилог


— Сколько это стоит?

— Это обойдется тебе в поцелуй. Большой, влажный-превлажный поцелуй. Думаю, поцелуй в десять секунд и с языком.

Валериан оттолкнул в сторону корзину с апельсинами, которые всегда хранил в своей комнате и изучил сделанную Шей открытку.

— «Без тебя, я пуста», — прочитал он. С каждым прошедшим днем ее открытки становились все более и более поэтичными. И хорошо, поскольку мужчины нуждались в открытках, чтобы заманивать женщин-нимф в свои сети. Казалось, они не слишком обрадовались, пребыванию у драконов.

Но милые открыточки еще означали, что и сама Шей избавляется от своих прошлых тягостей. Она замечательно адаптировалась к здешней жизни, развлекая себя изготовлением и продажей открыток ему, его людям и жителям Внешнего Города, где она открыла свой магазинчик. Конечно же, всегда охраняемый от демонов и прочих фракций. Даже драконы покупали их, когда приходили с визитом — одну из которых Дарий приобрел для своей беременной супруги. Вампиры тоже их покупали, хотя тех нельзя было назвать частыми гостями. Лайен был расстроен образовавшемся союзом между нимфами и драконами. Валериан был полон решимости объединить эти две расы.

Посейдон и другие боги пока еще не объявлялись. Вернее, не заявляли о себе. Возможно, это произойдет в скором времени, а может и — нет. Валериан заполучил Шей, и это самое главное, что имело значение. Чтобы не произошло со всем остальным — он справится. Он даже пообещал Шей найти способ, которым она смогла бы повидаться со своей матерью.

И найдет. Все, чего бы только не пожелала Шей.

Жизнь, в данный момент, была всем, о чем он мечтал. Иоахим связался с Бренной и миниатюрная женщина стала лучшим военным целителем. Она латала мужчин после каждой тренировки и боя, делая это с улыбкой, и следовавшей за ней лекцией «ведете себя как дети», когда бесстрашные воины начинали хныкать при виде иглы.

Шивон был единственной причиной для расстройства. Настроение мужчины становилось все мрачнее, и он все чаще и чаще проводил время в вампирском лагере и скорее всего спал с Алисой (и это при том, что у него было не мало женщин-нимф на выбор) и не могло не нравится, что он пропадает там. Что ж. Воин нашел свой путь. В этом Валериан был уверен.

— Ну как, понравилась? — спросила Шей, указывая на открытку в руке Валериана.

— Понравилась. Но поцелуй слишком низкая цена, луна моя. — Она сидела за столом и он склонился, встретившись с ней нос к носу. — Ты должна требовать секса и не меньше.

Она усмехнулась.

— Твои люди давно бы уже тут все скупили, если бы я так и делала, держу пари.

— За долги своих людей буду расплачиваться я, — прорычал он с притворной свирепостью. — На самом деле, я уже задолжал тебе за те несколько открыток, которые приобрел Иоахим, так что пришло время расплаты.

Она обвила своими руками его шею.

— Отнеси меня в кровать, Валериан.

— С превеликим удовольствием.

— Как и для меня, любовь моя. Как и для меня.


notes



Примечания





1


«Клинекс» — бумажный носовой платок (по названию фирмы, производящей бумажные носовые платки).




2


Beach Bunny — журнал пляжной моды.




3


Игра слов: Suck — провальный, ужасный, сосать.




4


Гипотермия — переохлаждение, понижение температуры тела у человека в результате отдачи тепла, превосходящей его образование в организме.




5


Джуэл (с англ.) — сокровище.




6


ПБР — Паранормальное Бюро Расследований.