Тайное увлечение (Пленительные мечты)
Джейн Арчер








Прекрасная «дама полусвета», возможно, совсем не та, за кого себя выдает. Неотразимый обольститель, о котором мечтают все местные красотки, возможно, совсем не таков, каким кажется. Рейвен Каннингем точно знает, что не должна поддаваться обаянию мужчины, которого подозревают в жестоком преступлении… Слейт Слейтон отлично понимает, что должен противостоять чарам женщины, пытающейся отправить его за решетку… Но – какое значение имеет голос разума, если Рейвен и Слейта тянет друг к другу с неодолимой силой?..






Джейн Арчер

Тайное увлечение





ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ЖАРКИЕ НОЧИ ПРЕРИЙ





Глава 1


– Прошу прощения, мэм, но я хотел бы купить ваши услуги на одну ночь.

Рейвен Каннингем быстро обернулась и узнала склонившегося над ней человека. По странному стечению обстоятельств он появлялся именно в тех салунах и игорных домах, в которые она заходила в этот вечер. Возможно, это было простое совпадение. Она вообще вряд ли обратила бы на него внимание, если бы не его рост.

Она в жизни не встречала такого высокого мужчину. Высокого, худощавого и – скорее всего – подлого. В нем чувствовалась скрытая угроза, исходившая от многих мужчин на Западе, и ей это не нравилось. И он ей не понравился. С чего это он взял, что имеет право ее запугивать? У нее и без него достаточно неприятностей.

А он между тем наклонился еще ниже. В нем было больше шести футов роста, и у нее появилось неприятное ощущение, что она стоит перед ним в яме. Ее неприязнь росла с каждым мгновением.

– Назовите свою цену, мэм. Я заплачу.

От его низкого вкрадчивого голоса с легким акцентом у нее вверх по спине неожиданно пробежал холодок. Этот человек опасен, и надо поскорее от него избавиться, не устраивая при этом скандала. Но как это сделать, не привлекая к себе внимания?

– Боюсь, вы не по адресу…

– Я только что приехал из Техаса, откуда перегонял скот, и мне не терпится потратить много денег. Мне нужна такая нежная, ароматная леди, как вы.

– Я уверена, что найдется немало женщин, готовых вам услужить, но у меня другие планы на сегодняшний вечер.

– Ты именно та кобылка, на которой я хотел бы поставить свое клеймо сегодня ночью.

Краска залила ей лицо, и она ничего не могла с этим поделать. Ковбой! Вот уж не повезло! Он только что приехал из Техаса, так что от него она не узнает то, что ей нужно. Теперь понятны и его акцент, и грубая речь.

Она огляделась. Они стояли посреди улицы в Топике, в штате Канзас, была суббота, и вокруг толпилось много народу. Так что ей незачем бояться, что он к ней привяжется.

В 1883 году Топика был деловым городом, и из всех окон и дверей дансингов, салунов и борделей на улицу выплескивались свет и шум. Множество людей посещали эти заведения, стоит ей войти туда, и она окажется в безопасности. Кроме того, если будет необходимо, она может и сама о себе позаботиться, но она не хотела, чтобы кто-нибудь об этом догадался. Она играла роль проститутки, и следовало быть убедительной.

– Я даже предлагаю снять номер в каком-нибудь модном отеле. – Ковбой погладил длинными сильными пальцами ее обнаженное плечо.

Рейвен невольно вздрогнула: прикосновение было неожиданно нежным. Отрицательно качнув головой, она сбросила его руку.

– Простите, но я занята. Мне надо кое-кого найти.

– Так найди меня, и мы оба будем счастливы.

– Нет, – решительно заявила она.

В сумочке у нее лежал короткоствольный «кольт» 45-го калибра, но этот верзила вряд ли его испугается. К тому же отец учил ее никогда не доставать оружия, если не намереваешься использовать его по назначению, а она, уж конечно, не собиралась убивать этого ковбоя.

– Я же сказал, что заплачу столько, сколько ты запросишь. Я выслеживаю тебя весь вечер. Ты больно разборчива, не так ли?

– Простите?

– Считаешь, что слишком хороша для ковбоя?

– К вашему сведению, мистер…

– Слейт. Слейт Слейтон.

– Мистер Слейтон, мои услуги – по крайней мере, этот вид услуг – не продаются.

Цепкие пальцы вдруг схватили ее за руку и подтащили к уличному фонарю. В мягком вечернем свете стали видны ее дорогое красное шелковое платье, облегающее тонкую талию, длинная гибкая шея и высокая полная грудь, чувственную красоту которой демонстрировало довольно-таки глубокое декольте.

Мягкие пепельного цвета волосы были уложены в высокую прическу, но несколько завитков спускались на обнаженные плечи. Он внимательно рассматривал ее лицо: черные глаза с длинными ресницами, прямой нос, изогнутые дугой брови, но больше всего его внимание привлекли ее слегка приоткрытые, безупречной формы губы.

– Думаю, ты можешь себе позволить быть разборчивой, хотя, наверное, мало кто готов заплатить твою цену.

– Я же уже сказала, что дело не в цене. Сегодня вечером я занята.

– Это означает, что ты чертовски дорогая. Ладно. У меня такой зуд, который только ты можешь утихомирить. Называй цену.

– Вы правы, – Она пришла в отчаяние, так как поняла, что он не так-то легко сдастся. – Мои услуги стоят дорого, но я уверена, что и ваши недешевы.

– Ты хочешь купить меня на эту ночь? Не пожалеешь. К тому же я в отличие от тебя стою дешево.

Намеренно проигнорировав его иронию, она сказала:

– Я имела в виду, что вам, видимо, хорошо платят, за что бы вы ни взялись.

– Это верно. Я чертовски хороший техасский ковбой, и мне только что отлично заплатили. Ну, если ты меня не собираешься покупать, я покупаю тебя. Что скажешь?

Удивившись сама себе, Рейвен замешкалась. Под темно-синей рубашкой ковбоя угадывались мощные бицепсы, стройные длинные ноги затянуты в джинсы. Далеко не новый ремень из сыромятной кожи опоясывал крепкие бедра, тяжелая серебряная пряжка подчеркивала твердый плоский живот. Она быстро отвела взгляд от выпиравшего внизу бугра.

– Тебе понравилось то, что ты увидела?

Она слегка покраснела, но посмотрела ему прямо в лицо. У него были длинные черные волосы, голубые или серые глаза – она не поняла, – которыми он просто пожирал ее. Лицо было загорелым и чисто выбритым, нос – довольно большой, подбородок крепкий, но губы… Губы – полные и чувственные – будто притягивали ее. Взгляд ее остановился на них, и она вдруг подумала, каково будет почувствовать их жар на своих губах. Пораженная этой мыслью, она поспешно отвела глаза, но он успел заметить, как изменился ее взгляд.

Он поднял ее лицо за подбородок, так чтобы она снова посмотрела ему в глаза, но она уже овладела собой. Он опустил руку.

– Я заплачу, сколько ты скажешь. Любую цену.

– Мистер Слейтон, я не продаюсь.

– Тогда зачем ты вышла на улицу?

– Я… Мне надо кое-кого найти.

– Я могу помочь?

– Нет, не думаю. Мне надо идти.

– Еще рано. Когда ты покончишь со своими делами, может, встретимся в салуне «Голубая птица»? Я все еще готов заплатить любую цену.

– Я же сказала, я…

– Послушай. Я не знаю, почему ты кем-то там прикидываешься. Ты, видно, зарабатываешь бешеные деньги, но я готов добавить свои к тем, что у тебя уже есть. В любое время, в любом месте, пока я в Топике.

Рейвен сдалась. Будет лучше, если она ему подыграет, только бы он отстал. Еще ни один мужчина не был так настойчив, и это обескураживало.

– Ладно, ковбой, я…

– Слейт. Тебе следует называть по имени человека, которого ты скоро узнаешь по-настоящему.

– Слейт. Мне надо закончить одно дело, но если ты настаиваешь, я постараюсь попозже прийти в «Голубую птицу». – На самом деле она не имела ни малейшего желания встречаться с ним где бы то ни было.

– Ты не просто постарайся, а приходи. Между прочим, как тебя зовут?

– Рейвен.

– Здорово. Мне нравится. – Он наклонился, так что его губы почти коснулись ее рта, и она почувствовала его дыхание. – Просто для того, чтобы быть уверенным, что мы встретимся, Рейвен, – сказал он и крепко ее поцеловал.

Горячее желание вдруг окатило ее. По тому как напряглось его тело, она поняла, что он почувствовал то же самое. Он поднял голову, и она увидела, что его глаза стали ярко-синими. Окинув ее долгим пристальным взглядом, он снова коснулся ее губ.

Не успела она опомниться, как он, бросив на ходу: «Голубая птица», – быстро скрылся в темноте улицы.

Глядя ему вслед, Рейвен потрогала губы. Что на нее нашло? – удивилась она. Он же просто ковбой, который хотел того же, что и другие мужчины. И все же? Она тряхнула головой. У нее есть дела поважнее, чем думать о чрезмерно… нет, как сказали бы на Западе, «слишком высоком» техасском ковбое.

Заставив себя думать о деле, она поспешила к ближайшему месту, где могла бы обменять свое серебро на нужную ей информацию. Веселье в богато украшенном салуне было в полном разгаре. За длинной стойкой бара тускло мерцало огромное зеркало, с высокого потолка свешивались стеклянные люстры, стены были обклеены обоями в красных тонах. Почти все пространство было уставлено круглыми столами для игры в карты, покрытыми зеленым сукном, но в глубине зала оставалась небольшая площадка для танцев. Дребезжащий металлический звук пианино смешивался с выкриками игроков, звоном стаканов и громким смехом.

Рейвен с интересом огляделась. Может, здесь ей удастся получить нужную информацию? Взяв себя в руки, чтобы не обращать внимания на плотоядные взгляды, щипки и циничные предложения, неизменно сопровождавшие ее, когда она появлялась в подобных местах, Рейвен подошла к стойке бара красного дерева и заказала виски.

Изумленно подняв бровь – она явно не была постоянной посетительницей, – бармен плеснул виски на дно стакана.

Рейвен непринужденно облокотилась на стойку, взяла стакан и сказала:

– Я кое-кого ищу.

Бармен кивнул.

– Однорукого. У него вместо левой руки – крюк.

– Такого нельзя не заметить.

– Вы его видели?

– Возможно.

– Когда?

– Точно не помню.

Рейвен положила сумочку на гладкую поверхность стойки, а потом подвинула бармену серебряную монету. Он взял ее, надкусил и улыбнулся:

– Был тут один однорукий недели две назад. Он встретился здесь с какими-то парнями, они выпили и потом все вместе ушли.

– И все?

– В нашем городе опасно совать нос в чужие дела.

– А как выглядели эти парни? Куда они пошли?

– Вы задаете слишком много вопросов, леди. Это к добру не приведет.

– Вы можете их описать?

– Обыкновенные ковбои. Кроме разве что того, с крюком.

– А вы не слышали, куда они собирались пойти?

– Не-а. Это не мое дело.

– Понимаю. – Было очевидно, что больше она из него ничего не вытянет. – Спасибо.

Продолжая разыгрывать свою роль, она лихо отпила глоток виски и задохнулась, когда оно обожгло ей горло. Она сумела справиться с собой и не закашляться, но на глазах все-таки выступили слезы. Когда жжение прошло, она, мысленно проклиная любимый напиток Запада, молча кивнула бармену и пошла к выходу, не обращая внимания на мужчин, которые хватали ее за платье, предлагали остаться и выпить с ними.

Рейвен медленно шла по улице, размышляя о том, следует ли ей искать подтверждение информации о человеке с одной рукой, которую сообщил ей бармен. Вряд ли это возможно. Во всяком случае, до сих пор, хотя она уже пять вечеров подряд заглядывала во все салуны и игорные дома, она ничего не разузнала. Только сегодня, если, конечно, бармен говорил правду, она впервые узнала хоть что-то.

Она вдруг почувствовала страшную усталость. Уже давно ей не удавалось как следует выспаться. Сначала она долго ехала поездом из Чикаго, потом вечерами обходила Топику. Она вообще плохо спала уже несколько месяцев. И не будет ей покоя, пока она не отомстит за своих погибших в этих местах отца и жениха.

А сейчас она пойдет в гостиницу и отоспится. Кое-что она все же узнала и заслужила отдых. Она должна быть в полной боевой готовности, когда найдет этого однорукого. А для этого ей надо хорошенько отдохнуть.

Тяжелый «кольт» стукался при ходьбе о бедро. Это все, что у нее теперь осталось от близких. И этот пистолет поможет ей восстановить справедливость.

Рейвен поднималась в свой номер в отеле, не замечая, что мужчины провожают ее оценивающими и недоумевающими взглядами. Комната была маленькой и чистой, но без излишеств. На более дорогой номер у нее не было денег, но при данных обстоятельствах это было даже удобнее: в этом второразрядном отеле легче было сохранить свое инкогнито.

Сев на узкую, покрытую пуховой периной кровать, она достала из сумочки «кольт». В неярком свете лампы сверкнули буквы, выгравированные на перламутровой ручке: «Р.К.». Это были инициалы ее отца – Роберта Каннингема. При жизни отец никогда не расставался с этим револьвером, и после его смерти оружие отдали ей. Теперь с ним не расставалась она.

Отец позаботился о том, чтобы она всегда могла защитить себя. Он не только научил ее стрелять из всех видов оружия, но и обучил методам самообороны. Теперь она осталась одна, и уроки отца ей наверняка пригодятся.

После того, как ее отец и жених были убиты при задержании опасного преступника в Канзасе, ей в наследство досталось основанное отцом детективное агентство. Когда слуги правосудия не произвели никаких арестов якобы за недостатком улик, она поняла, что ей придется самой искать преступника, убившего двух самых дорогих ей людей.

Так Рейвен стала Р. Каннингемом и отправилась из Чикаго в далекий Канзас, и оказалась в стране, где преступники большей частью устанавливали свои правила, игнорируя закон. Теперь ей придется жить по законам Запада.

Взяв в правую руку «кольт», она прицелилась. Потом опустила пистолет и стала думать о деле, которое привело ее в Топику.

Через города Атчисон, Топика и Санта-Фе шла железнодорожная ветка, соединявшая Канзас с Эль-Пасо в штате Техас и переходившая далее в Южно-Тихоокеанскую железную дорогу. Обе эти дороги регулярно подвергались нападениям грабителей, пока за дело не взялось детективное агентство Каннингема. Железнодорожные компании хотели прекратить грабежи, но без широкой огласки, дабы не напугать пассажиров и товароперевозчиков.

Агентство Каннингема раньше никогда не получало столь ответственного заказа, так что отец Рейвен и его напарник Сэм Фэрфилд могли лишь удивляться, почему железнодорожная компания, имевшая возможность нанять любое агентство – даже знаменитое агентство Пинкертона, – выбрала их. Однако они пришли к выводу, что компания стремилась к тому, чтобы как можно меньше народу знало о готовящейся операции. И в этом смысле агентство Каннингема подходило идеально: оно состояло всего из трех человек – Рейвен, ее отца и Сэма.

Вспомнив о Сэме, Рейвен грустно улыбнулась.

Очень скоро после того как Сэм поступил к ним в агентство, они с Рейвен поняли, как много у них общего. Они полюбили друг друга нежной, трепетной любовью, а когда обручились, Рейвен была вполне этим удовлетворена, потому что Сэм не противился ее желанию продолжать работу в агентстве.

Рейвен практически выросла в конторе агентства. Ее мать была индианка из племени кайова. Отец встретил ее, когда в молодости какое-то время работал на Западе. Но когда она умерла, отец перебрался с Рейвен обратно в Чикаго.

Не желая расставаться с дочерью – она единственная, кто связывал его с покойной женой, – Роберт часто приводил Рейвен в свой офис, и очень скоро она постигла все премудрости сыскного дела, часто помогая отцу, а к шестнадцати годам уже вела все делопроизводство. Но ей не приходилось участвовать в раскрытии преступлений, пока не убили Сэма, а ее отец отправился по следам убийцы на Запад.

Сэм страшно не любил оставлять ее одну. Но он знал, как много значит для их агентства расследование грабежей на железной дороге. К тому же считалось, что он умеет выпутаться из любой ситуации, поэтому для Рейвен и ее отца оказалось страшным шоком известие, что Сэма убили в небольшом городке в Канзасе. Единственной информацией, которую сообщил им местный шериф, были свидетельства очевидцев о том, как человек, у которого вместо левой руки был крюк, поспешно скрылся с места преступления. Никто в конечном итоге арестован не был.

Сердце Рейвен было разбито, но ее отец пришел в ярость. Он немедленно отправился на Запад, чтобы найти убийцу и завершить дело об ограблениях. Рейвен не смогла отговорить его от поездки, хотя очень за него боялась.

После отъезда отца она продолжала работать в офисе, а вскоре начала принимать и заказы, не только потому, что им нужны были деньги, но и для того, чтобы отвлекаться от грустных мыслей. Она уверяла заказчиков, что расследует дела Р. Каннингем – ее брат, а она лишь занята бумажной работой. Ее хитрость удалась, и вскоре она уже весьма успешно вела все дела сама.

Рейвен очень хотелось поделиться своими успехами с отцом, когда он вернется, и она бралась за все большее число дел. От отца изредка приходили письма и телеграммы, в которых он сообщал, что подозревает двух видных представителей железной дороги в сговоре с грабителями. Но ей было ясно, что у него не хватает доказательств, подтвердивших бы его подозрения, а потому все его расследования заходят в тупик.

Рейвен беспокоили эти письма: она не хотела потерять еще и отца. Поэтому она отправила ему телеграмму, умоляя вернуться домой.

Но едва она отослала телеграмму, как сама получила очень короткую весть: Роберт Каннингем застрелен в Топике, штат Канзас. На ее запрос, не замешан ли в убийстве отца однорукий мужчина, ей сообщили, что такого человека видели в тот день в городе, но связать его с убийством не удалось.

Рейвен была твердо убеждена, что связь между этими двумя убийствами существует – и это было для нее единственной зацепкой. Чтобы заглушить боль от страшных потерь, Рейвен принялась разрабатывать свой план мести. Надо найти этого однорукого, доказать, что он убийца, отдать его в руки правосудия, закончить дело о грабежах и тем самым спасти детективное агентство. Ведь это все, что у нее осталось. Скорбь уступила место гневу, и она отправилась в Топику.

Главным было – никому не доверять. Два человека – ее отец и жених – были убиты, потому что они взялись за расследование. Она не собирается быть третьей жертвой. Опыта у нее маловато, но она сделает все, чтобы раскрыть преступление и остаться в живых.

Она отправила телеграммы Т.Р. Симпсону – специальному представителю железной дороги «Атчисон, Топика и Санта-Фе», а также Джереми Льюису Сентрано – представителю Южно-Тихоокеанской дороги. Именно они наняли детективное агентство Каннингема из Чикаго. Она сообщила обоим, что агентство работает и пошлет Р. Каннингема расследовать дело.

Она была уверена, что эти люди подумают, что Р. Каннингем – сын Роберта Каннингема, а она только на это и рассчитывала. Возможно, женщине будет легче достичь успеха там, где двое мужчин потерпели неудачу, потому что никому и в голову не придет, что это она ведет расследование. Но даже в этом случае она не могла доверять ни единому человеку, даже Симпсону и Сентрано. Эти двое обладали достаточной информацией, чтобы делиться ею с грабителями, так что и с ними она будет крайне осторожна.

Сегодня, по крайней мере, у нее появилась первая зацепка. У однорукого были сообщники, и это ее не удивило. Она также установила, что его недавно видели в Топике. Она была уверена, что он замешан в деле об ограблениях и именно поэтому убил ее отца и жениха.

Если ей удастся найти однорукого, она, возможно, выйдет и на человека, стоявшего за преступниками. Кто-то, а может, и несколько человек, разрабатывают планы грабежей на железной дороге от Канзаса до Техаса и на него – или на них – работает несколько банд. Это был единственный способ ограбить несколько поездов за такое короткое время и скрыться с награбленным. Именно такого мнения был ее отец, и она полностью была с ним согласна.

Теперь только она могла остановить преступников, отомстить за отца и жениха и помочь восторжествовать правосудию. Она сжимала в руках «кольт» отца, и слезы застилали ей глаза. У нее никого не было, кроме отца и Сэма, а теперь она осталась совсем одна. Но она не позволит себе быть слабой, не станет плакать или жалеть себя. У нее есть дело, и она не отступит.

Положив «кольт» под подушку, Рейвен начала раздеваться. Было уже поздно, и ей очень хотелось спать. Стягивая красное шелковое платье, она вдруг вспомнила о ковбое по имени Слейт Слейтон.

И не просто о нем, а о его поцелуе. Поцелуи Сэма и его нежные объятия не вызывали у нее ничего подобного тому, что она испытала от поцелуя Слейта. Она, видимо, переутомилась, иначе он не подействовал бы на нее таким образом. Этому человеку нельзя доверять, его вообще лучше избегать, в конце концов, решила она.

Рейвен расстегнула крючки корсета, вздохнула с облегчением и посмотрела на себя в зеркало над умывальником. Ее глаза неестественно блестели, на щеках пылал румянец, красные губы были приоткрыты. Она покачала головой. Это просто усталость, вот и все. И человек по имени Слейт Слейтон, высокий ковбой, который, возможно, все еще ждет ее в салуне «Голубая птица», здесь ни при чем.




Глава 2


Рейвен довольно поздно вышла из отеля. Надо найти место, где можно позавтракать. Она была полна энергии и решимости, которых не чувствовала уже месяц. И все потому, что вчера у нее наконец-то появилась первая зацепка. Только сейчас она поняла, какого напряжения и силы воли ей потребовалось, чтобы принять решение приехать на Запад одной и попытаться раскрыть дело, стоившее жизни ее отцу и жениху.

Если ей повезет, эта зацепка выведет ее на правильный след. Конечно, опасность была велика, а она была слишком неопытна, но настойчивость и кое-какие навыки, приобретенные за время работы в агентстве, могут привести ее к успеху.

Впервые за этот месяц Рейвен заметила, что наступила весна и все вокруг зазеленело. На улицах Топики царило оживление: с грохотом проезжали груженые повозки; лошади, привязанные возле лавок, ржали, били копытами и отгоняли хвостами мух; множество людей сновали мимо нее по своим делам.

Неожиданно даже для самой себя она остановилась у бакалейной лавки. Если однорукий в городе, ему и его дружкам наверняка потребовалась провизия, когда они уезжали из города, особенно если они должны были где-то прятаться. Может, какой-нибудь торговец запомнил однорукого или даже его сообщников.

Волнуясь, Рейвен вошла в лавку. Аккуратно причесанная продавщица в очках с металлической оправой приветливо ей улыбнулась:

– Чем могу помочь, дорогая?

Рейвен огляделась и остановила взгляд на полке, где стояли большие стеклянные банки с конфетами.

– Мне бы хотелось две мятные палочки. Пожалуйста.

Продавщица достала конфеты и ловко обернула в бумагу каждую с одного конца.

– Не заходил ли к вам за последние два месяца покупатель, возможно, ковбой, у которого вместо левой руки был крюк?

Продавщица немного замешкалась, а потом внимательно посмотрела на Рейвен.

– Нет, не заходил, но я удивлена, что такая приятная молодая леди, как вы, интересуется подобным человеком.

– Он… знал моего отца. Я подумала, что смогу найти его в городе.

– А-а… В таком случае я вас понимаю, но должна предупредить, что молодой девушке надо быть очень осторожной в Топике. Может пострадать ее репутация. Я не стала бы говорить об этом кому попало, но у меня самой есть дочь и…

– Спасибо. Я это запомню. – Рейвен взяла конфеты и быстро покинула лавку.

Какое значение имеет сейчас ее репутация! После всего, что случилось! В свои двадцать пять лет Рейвен вообще не была такой уж леди в обычном смысле этого слова и никогда не задумывалась над тем, чтобы сделать «приличную» партию. Она выросла в офисе отца и для своего возраста была слишком независима и прямолинейна. Но Сэму именно это в ней нравилось. Слейт Слейтон тоже, видимо, был не против этого, но скорее всего потому, что не считал ее приличной леди.

Рейвен вздохнула и, засунув в рот конец красно-белого леденца, вышла из лавки на дощатый тротуар. Интересно, подумала она, какой бы была ее жизнь, если бы в Чикаго она получила воспитание, приличествующее молодой леди?

Она осознавала, что ей следовало быть более утонченной и благовоспитанной, но этим качествам в ее жизни просто не было места. И она вряд ли приехала бы сейчас в Топику одна в качестве частного сыщика, расследующего убийства и дело о грабежах на железной дороге. Конечно, нет. И если бы ей пришлось выбирать – быть приличной леди или сыщиком, – она выбрала бы второе. Правосудие должно восторжествовать.

Рейвен собралась перейти улицу и вдруг остановилась. Ей показалось, что в дверь того самого салуна, где она вчера вечером расспрашивала бармена, вошел Слейт Слейтон. В этом, конечно, не было ничего необычного, если не считать, что день только начинался.

В первые дни своего пребывания в Топике она узнала, что приезжавшие со своих ранчо ковбои обычно тратили свои деньги в ночных заведениях, а днем отсыпались. Утром в салунах дела шли плохо, посетителей почти не было. Пока Рейвен в нерешительности стояла на тротуаре, Слейтон вышел из дверей салуна. Совершенно очевидно, что он туда заходил не для того, чтобы выпить. Тогда зачем? Ей вдруг стало смешно: она поймала себя на том, что у нее сложилась привычка все анализировать. Какое ей дело до того, что делает Слейт Слейтон? У нее есть дела поважнее!

Постояв еще немного, она двинулась в опасный путь через дорогу. Пыль стояла столбом, так что почти ничего не было видно. Ей пришлось увернуться от нескольких карет и лошадей. В толчее леденец упал на дорогу, и она остановилась, размышляя, стоит ли его поднимать. Но тут сильные руки подхватили ее, прижали к твердой груди и перенесли на другую сторону.

В изумлении она подняла глаза и встретилась с серо-голубым взглядом Слейта Слейтона. Она попыталась освободиться, но безуспешно.

– Пустите меня!

– Да тебя чуть не убили! Зачем ты остановилась прямо посередине улицы? И вообще, что ты здесь делаешь в такую рань?

– Я проголодалась, а леденец выпал у меня изо рта прямо в пыль.

– Я тебе куплю еще леденцов, – улыбнулся он. – Они не стоят того, чтобы из-за них ты попала под колеса. – Потом его тон резко изменился: – Пришлось поработать ночью?

– Да.

– А почему не пришла ко мне? Я тебя долго ждал.

– Мне пришлось лечь пораньше. Отпустите меня. – Она уперлась руками в его могучие плечи. – Слейт, уберите руки. Сейчас же!

– Рад, что ты хотя бы запомнила мое имя. Пойдем, я куплю тебе поесть, а потом потолкуем о том, что еще я могу для тебя сделать.

Он осторожно поставил ее на ноги, взял за руку и повел. Она стала упираться. Что это он вздумал? Принимать решения за нее? Он остановился. Ее возмущенный вид ничуть его не смутил.

– Я тоже голоден, Рейвен. Что такого, если ты позавтракаешь вместе со мной? Я за тебя заплачу. Я могу даже повести тебя в модное местечко. Ну же! Такая женщина, как ты, никогда не откажется от бесплатного завтрака, разве не так?

«По всей вероятности, так», – подумала Рейвен.

– Ладно. – Она решила, что ради дела она и дальше будет оставаться в образе доступной девицы.

Она все же выдернула руку, хотя и отметила про себя, какими красивыми у него были пальцы. Можно было бы ожидать, что у ковбоя они будут грубыми и мозолистыми, но что она, в сущности, знала о ковбоях?

Они пошли рядом, и она отметила, что он старается укоротить свой шаг, чтобы дать ей возможность не отставать. Она никак не могла решить: то ли винить его за длинные ноги, то ли быть ему благодарной за то, что он к ней внимателен.

Слейт привел ее в один из приличных отелей, объяснив, что здесь он снимает номер. Они сели за столик в небольшом уютном ресторане. Вскоре им принесли жареных цыплят с картофельным пюре и поставили на стол соус и хлеб. Слейт заказал себе виски, а для Рейвен чай.

Они молчали, пока не утолили голод. Потом Слейт откинулся на спинку стула и стал внимательно разглядывать ее.

– Я бы ни за что не узнал тебя, если бы ты так меня не волновала. Даже стоя на другой стороне улицы.

Рейвен слегка покраснела и, чтобы скрыть смущение, опустила глаза в чашку.

Но Слейт все заметил и посмотрел на нее еще более внимательно.

– Я еще никогда не видел ночную бабочку в светло-сером платье, наглухо застегнутом маленькими черными пуговицами. Ты вся закрыта – от кончиков черных туфелек до самого подбородка. И ты умеешь краснеть. Почему бы это?

– Тебя не касается, как я одета и… умею ли я краснеть.

– Меня касается все, что связано с тобой. Во всяком случае, до тех пор, пока я не уеду из Топики.

– Ошибаетесь. – У нее вдруг пропал аппетит. – А в лавках к тебе относятся вежливее, если ты скромно одета.

– Наверное. В городе не очень-то жалуют девиц легкого поведения, не так ли?

– Откуда мне знать? То есть я хочу сказать, что вы, вероятно, правы. Но я могу изменить свой образ жизни, как только захочу.

– А чем еще может заработать на жизнь такая красивая женщина, как ты? Или ты решила накопить побольше деньжат, а потом бросить это дело? Так обычно делается, да? Или найдешь себе какого-нибудь богатого простофилю, который на тебе женится.

– Думаете, что на мне может жениться только простофиля, мистер Слейтон?

– Не-ет. Я думаю, что ты сможешь окрутить любого мужика, если ему все равно, что он собирается жениться на бессердечной женщине, для которой мерилом всего является золото.

Хотя Рейвен всего только играла роль, она оскорбилась:

– Значит, вы такого обо мне мнения?

– Я такого мнения обо всех женщинах твоей профессии.

– Тогда вы, конечно, понимаете, почему я отвергла ваше вчерашнее предложение.

– Нет, не понимаю. Я же объяснил тебе, что могу заплатить любые деньги. Мое предложение все еще в силе. Давай проведем день в постели в моем номере наверху, Рейвен. Возможно, мне не удастся растопить твое ледяное сердце, но могу дать гарантию, что твое тело в моих объятиях наверняка согреется.

Рейвен глубоко вдохнула, стараясь не покраснеть, но предательская краска залила ей все лицо. Еще никто в ее жизни так не оскорблял ее, но она не могла просто так встать и уйти. Ей надо было доиграть сцену до конца, чтобы не вызвать у него подозрений и не выдать себя. Ну а после этого она приложит все силы, чтобы больше не попадаться на глаза этому ковбою Слейту Слейтону.

– Мне нравится, как ты краснеешь. Можно подумать, что ты невинная девушка.

– Благодарю вас, мистер Слейтон. Вопреки тому, что вы думаете, я действительно невинная девушка, и я отвергаю ваше предложение во второй раз.

– Ты еще скажи, что ты – леди. Вообще-то у тебя неплохо получается. Пойдем со мной, Рейвен. Мне нет дела до твоего прошлого. Я еще никогда так не желал женщину. Уверяю тебя, ты не пожалеешь.

Его глаза потемнели, и он плотно прижал колено к ее ноге.

Рейвен тут же вскочила, но его прикосновение не прошло для нее даром: ее бедро словно что-то обожгло. Что делает с ней этот человек? Он ее оскорбляет, а ее тело реагирует так странно. Надо держаться от него подальше.

– Прощайте, мистер Слейтон.

Она вышла из зала, но он догнал ее и затащил в темный угол под лестницей.

– Мне надоело слышать твой отказ, Рейвен, – прошипел он и, крепко обняв ее, прижался губами к ее губам.

Она отчаянно сопротивлялась, но, даже пытаясь вырваться, чувствовала, что тает в его объятиях, жаждет его поцелуев, волнующего ощущения прижатого к ней тела, его беспощадную решимость подчинить ее себе.

– Открой рот, Рейвен, – прохрипел он, гладя ее горячей рукой по спине. – Проклятие! Я хочу затащить тебя наверх и снять с тебя все эти тряпки! – Обхватив ладонями ее лицо, он снова поцеловал ее – страстно, требовательно.

Его тело обещало ей неслыханное наслаждение, если только она уступит его желаниям.

Неожиданно для себя Рейвен отдалась ощущениям, которые вызывали в ней его поцелуи и прикосновения. Повинуясь его требованию, она разомкнула губы. Его горячий язык быстро проник внутрь, исследуя, требуя, возбуждая.

Его руки сначала легли ей на плечи, потом скользнули вниз и обхватили грудь. Испугавшись, она хотела вырваться, но он крепко держал ее – руками и поцелуями.

В этот момент группа людей вышла из ресторана, нарушив их уединение. Рейвен отшатнулась, неожиданно осознав, где она и с кем.

– Нет! Как вы смеете ко мне прикасаться!

Слейт застонал и бросил сердитый взгляд на помешавших ему людей. Но потом тихо сказал:

– Не похоже, что такое случается с тобой в первый раз, Рейвен. В первый раз женщина так не целуется. Ты хочешь меня, а я готов заплатить твою цену. Так в чем же дело? Пошли наверх. Сейчас же.

– Нет! – Она оттолкнула его и побежала.

В дверях отеля она налетела на группу мужчин, извинилась и выскочила на улицу. Оглянувшись, она увидела, что Слейт пошел за ней, но мужчины загородили ему дорогу. Ей надо как можно скорее скрыться. После того, что произошло, она уже не могла себе доверять. Он действовал на нее слишком сильно, а она не может себе этого позволить.

Быстро завернув за угол, она перебежала через улицу и снова свернула, пока не очутилась около бакалейной лавки. Тяжело дыша, она спряталась в тени около входа. Слейта не было видно. Вздохнув с облегчением, она огляделась.

Похоже, это была окраина города. Лавка выглядела убого, товары в витрине лежали как попало. В дверях появился хозяин.

– Чем могу помочь, мисс? – спросил он, сплюнув табачную жвачку в стоявшую рядом урну. Вокруг урны все было заляпано жвачкой: хозяин лавки, видимо, не очень метко целился. – Может, вам нужна материя? У меня есть хорошенький ситчик. Или вам леденцов?

– Мне… мне нужны патроны, – вырвалось у нее.

Зачем ей нужны патроны? Вероятно, чтобы защититься от Слейта.

– Патроны?

– Да.

– У вас есть небольшой пистолет для защиты?

– 45-го калибра.

– Вы носите с собой «кольт»? Слишком тяжелое оружие для такой маленькой леди.

– Патроны, пожалуйста.

– Конечно, конечно. Сейчас принесу.

Пока хозяин искал патроны, Рейвен напомнила себе, что она – частный сыщик и приехала в Топику по делу. Поэтому нельзя позволять, чтобы Слейт Слейтон отвлекал ее. Он просто слишком высокий ковбой из Техаса, который приехал в Топику погулять и развлечься.

Восстановив таким образом уверенность в себе, она спросила:

– Между прочим, ваш магазин мне рекомендовал один мой друг. У него крюк вместо руки.

Ей удалось так непринужденно ввернуть замечание насчет крюка, словно она делала это уже не в первый раз.

– Команчи Джек – ваш друг?

Голова хозяина высунулась из-под прилавка.

– Ну, можно сказать, у нас есть общие друзья. А когда вы в последний раз видели Джека?

Хозяин глянул на Рейвен с подозрением и положил коробку с патронами на прилавок.

– Точно не помню. Несколько недель назад.

– Он был с друзьями?

– Вы задаете слишком много вопросов, леди.

– Мне надо провернуть небольшое дельце, и я надеюсь, что Джек и его друзья смогут мне помочь.

– Вот в чем дело. Теперь я понял, чем вы занимаетесь. Полагаю, вы и вправду умеете обращаться с «кольтом». Такая милашка, как вы, должно быть, неплохо зарабатывает.

Рейвен заговорщически улыбнулась:

– Вы, верно, знаете, где мне найти Джека?

– Нет, мэм. Он старается особо не светиться.

– Умный человек.

– Один из лучших в своем деле. Я слышал, он какое-то время жил с команчами. У них он и научился хитрости. Знаете, этим команчам удавалось украсть у меня товары прямо из-под носа. Чертовски ловкие краснокожие.

– Разве они кочуют ненамного южнее?

– Да, в Техасе. Но они кочевали повсюду, пока многих из них не поубивали солдаты армии северян.[1 - Имеется в виду Гражданская война (1861–1865) между северными и южными штатами.] Те, что остались, почти все живут сейчас на индейской территории.[2 - Район к западу от реки Миссисипи, куда в середине XIX века были насильно переселены индейцы.]

– А как насчет индейцев кайова? Они тоже живут там?

– Наверняка. Я слышал, что они очень хорошо ладят с команчами. И правильно делают. О команчах говорят, что если они захотят, то вырвут сердце у любого живого существа. И все другие племена об этом знают.

– И Джек жил у команчей?

– Если то, что я слышал, правда, он жил в Техасе с некоторыми изменниками племени. Подлый человек. Если вы хотите, чтобы ваше дельце выгорело, наймите его.

– Спасибо. Вы действительно не знаете, где мне его найти?

– Сам я не знаю. Но если у меня появится возможность, я передам, что хорошенькая леди по имени…

– Рейвен.

– …Рейвен разыскивает его.

– Спасибо.

– Поспрашивайте в «Серебряной туфельке». Там выступает испанка Маргарита, и я слышал, что Джек очень любит бывать на ее выступлениях.

– Спасибо.

Рейвен расплатилась за патроны и вышла.

Она и не мечтала, что ей так повезет. Ведь в этой лавчонке, хозяин которой так много знал об одноруком, она оказалась совершенно случайно. Ее даже немного смущало то, как умело она вела расследование: люди ей доверяли, потому, что она выдавала себя за человека их круга. Поверили даже ее выдумке, будто у нее есть дело для Команчи Джека. Отец и Сэм гордились бы ею. Теперь, когда она узнала имя однорукого, будет гораздо легче его выследить.

Она вдруг вспомнила, что все еще держит в руке коробку с патронами. Если кто-нибудь это заметит, придется распрощаться с образом простой девушки. К счастью, поблизости никого не было, и Рейвен не мешкая сунула патроны в сумочку.

Даже если считать, что Слейт Слейтон был бесспорной проблемой, день не прошел даром. Однако ей не следует слишком увлекаться новой ролью во избежание нежелательных последствий. Иначе, как объяснить ее реакцию на поцелуи Слейта?

Рейвен так задумалась, что не заметила, как оказалась в каком-то захудалом, незнакомом ей районе города. Дома были ветхими и убогими. Возле дверей лавок сидели мужчины бандитского вида. Они курили и провожали ее жадными взглядами.

Рейвен ускорила шаги, но дома становились все беднее, а из окон доносились звон стаканов и стук рассыпаемых по столу игральных костей. Несмотря на ранний час, в салунах и игорных домах царило шумное оживление, и Рейвен почувствовала себя неуютно даже с пистолетом в сумочке.

Пронзительный свисток паровоза прорезал воздух. Рейвен вздохнула с облегчением: железнодорожная станция близко. Она сейчас пойдет туда, немного отдышится, а потом вернется в отель. Эта мысль придала ей сил, и она ускорила шаг, не обращая внимания на свист и улюлюканье, которые неслись ей вслед.

Станция представляла собой двухэтажное деревянное здание со множеством окон и труб. Толпа жителей Топики стояла на перроне в ожидании прибытия поезда.

Рейвен была знакома эта часть города. Именно здесь она сошла с поезда, который привез ее из Чикаго. Увидев вывеску «Ресторан "У Харви"», Рейвен вспомнила, что познакомилась в поезде с Сейди Перкинс и за время долгого путешествия они подружились.

Сейди была сиротой. В одном женском журнале она прочитала объявление о найме официанток в сеть ресторанов Харви и послала заявку. Ее выбрали из большого числа претенденток, и Сейди проделала весь этот путь с Востока, чтобы пройти курс обучения.

То, что ее выбрали, Сейди считала необыкновенной удачей. Перед ней открывались такие возможности!

Кроме того, работа девушки хорошо оплачивалась: семнадцать с половиной долларов в неделю плюс чаевые плюс оплачиваемое проживание в пансионе и бесплатное питание. Это была престижная работа, и, где бы ни открывались рестораны Харви, везде девушки отличались вежливостью, чистотой и расторопностью.

Сейди объяснила Рейвен, что девушки ресторанов Харви резко отличаются от размалеванных подавальщиц салунов и борделей на Диком Западе, потому что живут в пансионах под наблюдением их владелиц, которые строго следят за тем, чтобы девушки вели себя прилично и ложились спать в десять часов вечера. Одетых в красивую и чистую форму девушек примечали местные бизнесмены, ковбои, горняки и железнодорожники, так что юные леди часто становились невестами.

Сейди поведала Рейвен и краткую историю ресторанов Харви. Свой первый ресторан Фред Харви открыл в 1876 году на вокзале в Топике, потому что ему надоело есть то, что подавали в салунах, расположенных вдоль железной дороги. Его рестораны сразу же завоевали популярность, потому что помещения были чистыми и элегантно обставленными, а изысканную еду подавали привлекательные и расторопные девушки. Вскоре его рестораны появились вдоль всей железнодорожной ветки «Атчисон – Санта-Фе». Позже к ним – и его девушкам – пришла и более широкая известность.

Глядя на вывеску ресторана, Рейвен почувствовала себя виноватой. Ей, конечно же, давно следовало навестить новую подругу, но она была слишком занята. К тому же она не очень-то надеялась, что они с Сейди смогут долго оставаться подругами. Рейвен будет вести свое расследование, а Сейди, после того как пройдет курс обучения, скорее всего получит место в ресторане в каком-нибудь другом городе.

Но как бы там ни было, Рейвен хотелось видеться с Сейди как можно чаще, пока судьба их не разлучит. Улыбаясь в предвкушении встречи, Рейвен прошла мимо толпы ожидающих и вошла в здание вокзала.




Глава 3


Ресторан «У Харви» оправдал все ожидания Рейвен. В зале, хотя и пышно украшенном, сохранялась домашняя атмосфера. Деревянные столы, застланные белоснежными скатертями, были красиво расставлены по всему залу. На окнах висели белые кружевные занавески, стены, оклеенные темно-зелеными обоями, были украшены картинами в золоченых рамах, паркетные полы сияли чистотой.

Молодые девушки в форменных платьях обслуживали немногочисленных посетителей, но Сейди среди официанток не было.

Не успела Рейвен войти, как к ней тут же подошла молодая девушка. Она была одета в простое черное платье с длинными рукавами, пышной юбкой и отложным воротничком с черным бантом. Туго накрахмаленный белый передник был завязан вокруг шеи и талии. Наряд дополняли черные чулки и черные туфли, а волосы были убраны в аккуратный пучок.

– Добрый день, мэм. Могу я вам помочь?

– Да, спасибо. Я хочу повидать Сейди Перкинс. Вы можете мне сказать, где она?

– Сейди сейчас на уроке. Ей многому надо научиться, прежде чем она станет девушкой в ресторанах Харви.

– Понимаю. Но Сейди – моя подруга, и я обещала, что навещу ее, когда она устроится.

– Я узнаю на кухне. Может, вы присядете, пока будете ждать, или выпьете чашку чаю? Вы уже завтракали?

– Да, но я с удовольствием выпью чай.

– Очень хорошо. У нас сейчас свободен замечательный столик у окна.

– Спасибо.

Рейвен пошла за девушкой. Та подвела ее к столику, отодвинула стул, усадила и удалилась. Услужливость девушки произвела на Рейвен большое впечатление, тем более что до появления ресторанов Харви такой сервис был скорее исключением, чем правилом.

Не прошло и нескольких минут, как перед ней на столе появилась дымящаяся чашка чаю. Она подняла глаза.

– Сейди! – радостно воскликнула Рейвен и встала.

Сейди застенчиво улыбалась. Ее мягкие светлые волосы были зачесаны в пучок. На ангельском личике блестели ярко-голубые глаза. Она была немного ниже ростом, чем Рейвен, и более пухленькой. Ничего более приятного Рейвен уже давно не видела.

Она обняла Сейди и усадила рядом с собой.

– Как твои дела?

– Хорошо. Нет, просто замечательно. Все девушки так милы и приветливы. Я сразу же почувствовала себя как дома. Все идеально, Рейвен.

– Как я рада это слышать. Выглядишь ты прекрасно. Форма тебе очень идет.

– Спасибо. Мне кажется, она очень красивая. Но ты-то как поживаешь? Ты уже нашла своего дядю?

– Нет… нет еще.

Рейвен почувствовала себя виноватой: ведь она наврала Сейди, что ищет своего дядю, о котором давно не было известий. Но она сделала это для того, чтобы защитить их обеих. И так уже двое мужчин были убиты. Не стоило подвергать опасности еще кого-то. Узнав правду, Сейди попала бы в неловкое положение. Незачем было втягивать подругу в свои дела.

– Извини. Я знаю, как, должно быть, важна для тебя твоя семья.

– Не беспокойся. Я думаю, что скоро нападу на его след.

– Рейвен, я не могу долго с тобой разговаривать. Мне вообще нельзя было сюда приходить, но мне позволили сделать небольшой перерыв, раз ко мне пришла подруга.

– Я понимаю.

– Тебе не угрожает никакая опасность? Места здесь дикие, а ты одна, без сопровождения, без защитника. Я все же за тебя беспокоюсь.

– Это очень мило с твоей стороны, но со мной все в порядке.

– А как у тебя с деньгами? У тебя их достаточно, чтобы снимать номер в приличном отеле? Ты говорила, что ограничена в средствах, так что и это меня беспокоит.

– Какой же ты хороший друг, Сейди! Пока у меня все хорошо, хотя надолго моих денег не хватит. Но я скоро найду зацепки и тогда…

Рейвен посмотрела на подругу с любовью. Сейди отнеслась к ней, как к вновь обретенной сестре, и Рейвен чувствовала то же самое. Они обе были сиротами, и их дружба скрасила их долгий и временами опасный путь из Чикаго.

– Рейвен, мы все здесь как одна семья, и нас хорошо учат. Я быстро схватываю, и меня, наверное, скоро определят в какой-нибудь ресторан на железной дороге. Поэтому вот о чем я подумала. Почему бы и тебе не стать девушкой ресторана Харви? Я уверена, что если бы тебя приняли, ты бы отлично справилась, и тогда мы смогли бы работать где-нибудь вместе. Это было бы замечательно, правда?

– Я не знаю, Сейди, – нерешительно ответила Рейвен. – Я буду слишком занята, если меня возьмут. У меня тогда не останется времени, чтобы разыскивать дядю.

– Ты могла бы расспрашивать людей, которые приезжают или приходят к нам обедать. И насколько мне известно, Харви собирается открыть в нескольких поездах вагоны-рестораны. Мы могли бы попроситься работать туда. Как ты считаешь?

– В поезде? – Предложение Сейди неожиданно заинтересовало Рейвен. Что может быть лучше, чем проникнуть на железную дорогу, работая в вагоне-ресторане? Кто заподозрит, что она на самом деле частный сыщик Р. Каннингем? Она могла бы расспрашивать посетителей, служащих железной дороги и людей на всех остановках. – Сейди, твоя идея просто великолепна.

– Правда? Ты действительно согласна стать девушкой ресторана Харви?

– Да, если только меня примут. А потом, будем надеяться, нас обеих пошлют работать в один вагон-ресторан.

– Насчет вагонов-ресторанов ты можешь еще их расспросить, а о том, что тебя примут, можешь не волноваться. Неужели ты думаешь, что не пройдешь? А я постараюсь поговорить с тем, кто отвечает за отбор девушек.

– Ладно. Я завтра снова зайду, идет?

– Я так волнуюсь, что уже сейчас не могу дождаться завтрашнего дня. Я считала, что у меня и так все сложилось прекрасно, а теперь в придачу к этому со мной будет работать моя лучшая подруга.

– Сейди, я не знаю, как благодарить тебя за то, что ты это придумала. Это и вправду замечательно, а еще – мне не придется беспокоиться о деньгах, пока я разыскиваю своего… своего дядю.

– Нам обеим будет спокойнее, и тебе не придется беспокоиться за свою репутацию. Надо только, чтобы тебя приняли. – Сейди опустила глаза и, немного поколебавшись, спросила: – А тебе понравился чай?

Рейвен совсем забыла про чай и, спохватившись, быстро отпила глоток.

– Чай превосходный. И чашка с блюдцем очень красивые.

– В ресторанах Харви все особенное. Когда я жила в сиротском приюте, я мечтала, чтобы меня окружали мои собственные красивые вещи, но сейчас это почти то же самое. Извини, мне надо идти. Скоро подойдет поезд, и зал будет полон. Мы завтра еще поговорим. – Сейди пожала руку Рейвен и встала. – Ни о чем не беспокойся. Предоставь все мне. И за чай не надо платить. Я уже попросила записать его на мой счет.

– Ах, нет, Сейди, прошу тебя.

– Я так хочу, и все тут.

– Спасибо тебе… за все.

– Я сделала бы то же самое для своей сестры. – Подмигнув Рейвен, Сейди отошла от стола.

Рейвен провожала Сейди глазами, пока та не скрылась на кухне. Сейди и вправду была ей как сестра, и лучшей нельзя было и желать.

Она пила чай и обдумывала предложение Сейди. Конечно, она чувствовала себя виноватой из-за того, что не могла сказать ей правды, но это было небезопасно. А теперь, если все сработает, она будет рядом с Сейди, у нее будут деньги и возможность выследить Команчи Джека и того, кто за ним стоит. Она жалела лишь о том, что ее отец и жених никогда уже не познакомятся с Сейди. С другой стороны, если бы не эта вынужденная поездка на Запад, они с Сейди вообще бы не встретились.

«До чего сложной может быть жизнь», – подумала она, допила чай и вышла из ресторана.

Весь день, пока солнце медленно двигалось к закату, Рейвен опрашивала одного хозяина бакалейной лавки за другим, но больше ничего не узнала о Команчи Джеке. Она порядком устала, но была довольна: за эти два дня ей удалось продвинуться в расследовании. Находить улики и зацепки не такое уж легкое и скорое дело, убеждала она себя.

Когда она дошла до своего отеля, уже наступили сумерки. Неожиданно из тени дома появилась высокая темная фигура, и кто-то крепко схватил ее за руку. Рейвен отшатнулась, приготовившись защищаться.

– Рейвен, я искал тебя весь день. Где ты была?

– О, Слейт! Ты меня напугал.

– Извини. Я купил тебе мятных леденцов. – Он сунул ей в руку липкий комок.

– Слейт, я не должна ничего от тебя принимать.

– А вот и должна.

– И сколько же времени ты таскал с собой эти леденцы?

– Весь день. – На лице Слейта было написано отвращение. – У тебя нет причин избегать меня, Рейвен. Я не собираюсь заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь. Просто я не понимаю, почему ты такая упрямая. В конце концов, это же твой бизнес.

Рейвен вздохнула.

– Спасибо за леденцы. Ты очень внимателен. Но больше ничего мне не дари.

– Ты знаешь, что я хочу тебе подарить.

– Прошу тебя. Я устала и хочу подняться в свой номер. А как ты вообще узнал, где я остановилась? Ты ведь даже не знаешь моей фамилии. – И никто, кроме клерка в отеле, не знает, да и там она зарегистрировалась под вымышленной фамилией.

– Уэст. Рейвен Уэст. Я тебя вычислил. Ты надеялась, что я не смогу этого сделать?

– Да.

Она вспомнила, что сказала ему, как ее зовут, и видела, как Слейт выходил из салуна, где она узнала о Команчи Джеке. Значит, он шел вслед за ней до самого отеля и выспросил клерка. Может быть, он такой же профессионал, как и она? Нет, вряд ли. Он просто ковбой с ранчо, которому одиноко в городе.

Все же она не могла отделаться от подозрений. Он считает ее ночной бабочкой. Может так оказаться, что они оба играют роль, чтобы получить в Топике информацию? Но кого выслеживает Слейт? Она посмотрела на него более внимательно. А не член ли он преступной банды? Зачем он приходил в салун? За сведениями или, наоборот, чтобы договориться о каком-то дельце? Но это же смешно. Что за мысли приходят ей в голову! Он обыкновенный ковбой, приехавший в Топику, чтобы хорошо провести время.

– Что ж, раз уж мы встретились, – прервал ее размышления Слейт, – давай пообедаем вместе. Я плачу. А потом, возможно, мне удастся убедить тебя, что я в состоянии заплатить за ночь столько, сколько ты скажешь.

– Нет, не могу, Слейт. Я устала и…

– Отказ не принимается. Как насчет того, чтобы пообедать в ресторане «У Харви»? Я слышал, что у них самое лучшее запеченное мясо в городе. Ты не можешь отказаться от такого предложения.

– Нет. То есть я хочу сказать, сегодня я не могу.

– Беспокоишься за свой бизнес? Забудь. На сегодняшний вечер я твой бизнес.

– Мне надо пойти переодеться.

– Я пойду с тобой.

– Нет.

– Хочешь сказать, что ни один мужчина никогда не видел твоего тела, Рейвен? А вот мне страсть как хочется на него взглянуть. Давай сейчас пойдем наверх, а потом мы так проголодаемся, что…

– Нет. Лучше сразу пойдем в ресторан.

Рейвен была в отчаянии. Ей надо было от него отделаться, но она не знала, как это сделать, не раскрыв своего настоящего имени и положения, да и позволить себе этого она не могла. В общественном месте она будет, по крайней мере, в безопасности, к тому же получит бесплатный обед.

– Хорошо. Хотя я предпочел бы сначала подняться к тебе в номер, но раз ты устала и проголодалась, может, потом, когда ты расслабишься, мы славно проведем время.

– Я собираюсь с тобой пообедать, Слейт, и ничего больше.

– Увидим. – Он взял ее за руку и повел в сторону вокзала.

Рейвен с удовольствием откусила леденец, похрустела им и предложила Слейту тоже взять один. Он усмехнулся, взял палочку и с хрустом откусил половину. Так они и шли, посасывая леденцы, и Рейвен начала понемногу расслабляться.

Не было ни одной разумной причины опасаться Слейта. Она просто должна не забывать, что его влечет к ней как к обыкновенной проститутке, и именно в этой роли ей так невероятно трудно устоять перед его чарами.

Однако, глядя, как он хрустит леденцами, она почувствовала, как по ее телу разливается тепло. Что, если Слейт сделает с ее телом то же, что он делает с леденцами? Эта мысль ее ошарашила. Она быстро отвернулась и несколько раз глубоко вдохнула. Наверное, в жизни бывают моменты, которые она не может контролировать, так что будет лучше узнать про них прямо сейчас, чтобы потом попытаться их избежать.

И зачем только она согласилась пойти обедать со Слейтом, в отчаянии вдруг подумала она. Но было поздно.

– Вот мы и пришли, – тихо сказал Слейт и положил ей на спину теплую ладонь. – Мне уже давно хотелось пообедать именно здесь, но в компании с тобой это будет удовольствие вдвойне.

Ресторан был полон, но для них нашелся столик в глубине зала. Рейвен была этим довольна: здесь они не будут привлекать внимание. Сейди в зале не было, ведь она пока проходила обучение. Все же могло случиться, что ее попросят выйти в зал, и тогда как Рейвен объяснит ей, кто такой Слейт?

Обслуживание было сверх всякой похвалы, а девушки вежливы и приятны на вид. На Слейта обстановка, видимо, произвела большое впечатление, и он заказал самую большую порцию мяса с картофелем и кукурузой. От поданного блюда исходил такой восхитительный аромат, что Рейвен тут же почувствовала, как сильно проголодалась.

– Эти девушки Харви что-то особенное, не правда ли?

– Да. Почему бы тебе не пригласить к себе одну из них вместо меня? – Ее глаза таинственно блестели, а светлые волосы отливали золотом в мягком свете свечей.

– Ты разве не знаешь? Эти молодые леди предназначены только для брака. Простому ковбою нельзя будет даже подержать ее за ручку, перед тем как сделать предложение.

– Значит, тебя интересует только краткое…

– Между нами не получится кратко, Рейвен. Я так тебя хочу. И ты это знаешь. – Он улыбнулся, показав крепкие белые зубы. – Я бы съел тебя вместо этого бифштекса. Бьюсь об заклад, ты очень вкусная.

Не зная, что ответить, Рейвен отвела взгляд и тут увидела Сейди. Девушка тоже ее заметила и, улыбнувшись, снова стала помогать одной из официанток. Рейвен была готова провалиться сквозь землю. Как ей объяснить Сейди, почему она снова здесь, да еще в такой странной компании?

Но когда принесли еду, все ее проблемы моментально куда-то испарились. Перед ними поставили тарелки с огромными кусками дымящегося отборного мяса, блюдо жареной картошки и салатник с желтой, обильно сдобренной маслом кукурузой. Под конец принесли куски белого хлеба с хрустящей корочкой, тоже намазанные маслом.

– Приятного аппетита, – сказала девушка и исчезла.

– Давай, не стесняйся. – Слейт принялся разрезать острым ножом свой кусок мяса.

Рейвен последовала его примеру, пробормотав:

– Мне ни за что все это не съесть.

– Не беспокойся. Я доем. Я такого мяса не ел, считай, несколько месяцев.

На время, пока они поглощали вкусную еду, за столом воцарилось молчание. Когда Рейвен утолила голод, она подвинула Слейту свою тарелку.

– Думаешь, ты с этим справишься?

Быстро взглянув на нее, он улыбнулся, потом вонзил вилку в кусок сочного мяса и положил его себе на тарелку.

– А теперь смотри.

Наблюдая, как Слейт режет мясо, Рейвен невольно улыбнулась. Ей почему-то стало нравиться это переглядывание со Слейтом. Она все больше убеждалась, что он не простой ковбой. Вернее, его манеры и поведение были не такими, какие можно было бы ожидать, по ее мнению, от ковбоя. Кто же он на самом деле? Он был для нее загадкой, и это беспокоило ее не меньше, чем его желание соблазнить ее. В ее работе все необычное могло быть опасным, даже роковым.

– На десерт у нас есть яблочный пирог, ванильный заварной крем и пирожные с черникой, – предложила им девушка. – Что желаете?

– Все, – заявил Слейт, отправляя в рот остатки жареной картошки.

– Все? – удивилась Рейвен.

– Все, – подтвердил Слейт. – Тебе то же самое?

– Я так сыта, что вряд ли смогу проглотить что-нибудь еще. Все же принесите мне кофе и кусочек яблочного пирога.

– Мне тоже кофе. – Слейт улыбнулся девушке, и она улыбнулась ему в ответ, а потом дала знать кому-то, чтобы убрали пустые тарелки.

– И как только ты можешь съесть так много?

– Когда перегоняешь скот, только и думаешь что о женщинах да о горячей еде. Сегодня у меня есть и то и другое.

Рейвен покраснела и отвела взгляд.

– Слейт, я…

– Пожалуйста, ваш десерт. – Сейди поставила на стол несколько тарелок и стала разливать кофе. – Рейвен, я не знала, что ты знакома еще с кем-то в Топике.

Слейт с интересом посмотрел на Сейди.

– Сейди, это Слейт Слейтон. Слейт, это Сейди Перкинс.

– Рад познакомиться, мисс Перкинс. Я вижу, что вы такая же хорошенькая, как все девушки в ресторане Харви.

На щеках Сейди появились ямочки.

– Я тоже рада с вами познакомиться, мистер Слейтон. Друг Рейвен и мой друг.

– Мы с мистером Слейтоном не то чтобы друзья… – решительно заявила Рейвен.

Сейди в недоумении посмотрела на нее, потом понимающе кивнула, решив, что подруга просто использует возможные зацепки в поисках дяди.

– Не буду вам мешать и прерывать вашу беседу, – улыбнулась она. – Приятного аппетита.

– Спасибо.

– Приятно было познакомиться, мистер Слейтон.

– А я всегда рад познакомиться с друзьями Рейвен. – Когда Сейди отошла, он взглянул на Рейвен: – У тебя интересная подруга. Удивительно, что такая женщина, как ты, дружит с девушкой ресторана Харви. Просто удивительно.

– А может, я решила поменять профессию.

– Она не так хорошо оплачивается.

– Возможно, но у нее есть другие преимущества.

– Например, легче заманить в ловушку мужчину.

– Ты уже говорил, что с этим у меня трудностей не будет.

– Но когда ты станешь девушкой Харви, сделать это будет легче. У тебя будет больше возможностей узнать хороших людей. Хотя не могу сказать, что мне нравится твое решение сменить профессию. Но пока я в состоянии оплачивать твои прежние умения, мне, в общем-то, все равно.

– Я не говорила, что действительно собираюсь стать девушкой Харви. Кроме того, это вообще не твое дело.

– Они бы никогда не узнали, кто ты на самом деле, ведь так? – усмехнувшись, сказал он, откусывая пирожное с черникой. – В этом сером платье ты запросто сошла бы за благородную даму. Но я-то знаю разницу.

– Мне все равно, что ты знаешь…

– Ты поэтому не хочешь брать мои деньги, да? Ты втерлась в доверие к этой невинной молодой девушке, чтобы таким образом избавиться от своей старой профессии. Надо признаться, ты не глупа. Всем известно, как строго они отбирают девушек для работы в своих ресторанах. Не сомневаюсь, что ты пройдешь, но как ночная бабочка ты мне нравишься больше.

– Вот как! А теперь довольно! Я слишком много тебе позволила. Я согласилась пообедать с тобой только из вежливости. Теперь я об этом жалею. Мои дела тебя не касаются.

Она решительно принялась за сладкий пирог с яблоками. Он был такой же вкусный, как и все остальное.

– Теперь касаются, Рейвен. Я знаю твой секрет, и, если ты не будешь со мной ласкова, я всем о нем расскажу.

– Какой секрет? – Она вдруг испугалась, что он каким-то образом узнал, что она Р. Каннингем, а не Рейвен Уэст, как она зарегистрировалась в отеле.

– Я знаю, что ты девушка на одну ночь, которая собирается стать девушкой у Харви. Если бы они узнали о твоем прошлом, они бы тебя никогда не приняли и все твои планы рухнули бы.

– О! – облегченно вздохнула она, но тут же вспомнила, что следует дать ему понять, что она обеспокоена тем, что он узнал. Все становилось невероятно сложным. Слейт оказался на редкость сообразительным и, по-видимому, решил обратить себе на пользу то, что узнал. Может, он и вправду преступник? Во всяком, случае, он мыслит именно так.

– Ты все это выдумал, Слейт. К нам все это не имеет никакого отношения. К тому же ты ведь скоро уедешь из Топики, не так ли?

– Может, не так скоро, как тебе этого хотелось бы.

– Ну, все. С меня довольно. Спасибо за обед. Спокойной ночи.

Рейвен встала и пошла между столиками к выходу. Она слышала, что Слейт идет следом ругаясь, но не оборачивалась, пока не вышла на улицу.

Рейвен уже едва сдерживала раздражение, которое вызывал у нее Слейт. К тому же он был слишком умен, и ей вряд ли удастся его контролировать. Она быстро пошла прочь от вокзала, рассчитывая на то, что Слейт задержится в ресторане, расплачиваясь за обед. А она спрячется в другом отеле под другим именем, прежде чем ему удастся ее найти.

Но кто-то уже ее догонял. Она решила спрятаться в тени какого-нибудь здания, но немного замешкалась.

– Ты забыла свои леденцы, Рейвен. – Одной рукой Слейт протянул ей леденцы, а другой – прижал ее к себе и жаркими губами прильнул к ее рту.

Горячая волна пробежала по телу Рейвен. Он прижимал ее все крепче, заставляя позабыть обо всем на свете, кроме возбуждения, которое вызывал в ней его поцелуй.

Наконец он оторвался от ее губ и прошептал:

– Давай пойдем в твой номер и прекратим всю эту чепуху. Я хочу тебя и знаю, что мое чувство взаимно. Забудем обо всех, кроме нас двоих.

Прежде чем она успела ответить, он взял ее за руку и решительно повел в сторону отеля.




Глава 4


– Нет. – Рейвен вырвала руку. – Похоже, ты не понимаешь, Слейт. У меня в этом городе дела.

– Как не понять. Я и есть твое дело.

– Нет, это не так.

– Значит, ты задумала стать девушкой Харви?

– С чего ты взял?

– Я устал разыскивать тебя по всему городу.

– Тогда давай договоримся прямо сейчас: ты идешь своей дорогой, я – своей.

– Ты думаешь, что все так просто?

– Конечно.

– Ты же умная женщина, Рейвен. Неужели ты не понимаешь, что происходит?

– Разумеется, понимаю. Тебе нужна женщина, которая провела бы с тобой время, пока ты в Топике.

– Вот именно. Но ты почему-то упрямишься, хотя чувствуешь то же, что и я.

– Не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Тебе нужно доказательство?

Рейвен невольно отпрянула. Ей больше не надо было доказательств того, что Слейт Слейтон вызывает в ней чувства, которые она не в силах контролировать. Что ей нужно, так это быть от него подальше и там и оставаться. Нельзя никому и ничему позволять отвлекать себя от дела.

– Ты привлекательный мужчина, Слейт. Я уверена, что ты и сам это знаешь. Возможно, в другое время между нами все было бы по-другому, но сейчас у меня…

– …другие дела.

– Верно. Послушай, я собираюсь попозже зайти в «Серебряную туфельку». Может, встретимся там?

– А тебе не опасно появляться там в твоем новом качестве?

Рейвен на минуту задумалась. Похоже, он действительно думает, что она решила поменять профессию. А не подыграть ли ему? Ей это может пойти на пользу. Если она станет девушкой Харви, ему придется отступиться.

– Хорошо, признаюсь. Я хочу устроиться в ресторан Харви. Думаю, мне понравится эта работа, да и люди тоже.

Он кивнул:

– И это хороший способ подцепить богатого муженька, который никогда не узнает о твоем прошлом. Но я-то знаю, и время от времени буду напоминать тебе об этом.

Рейвен пожала плечами с напускным равнодушием. Леденцы в руке совершенно растаяли и прилипли к ладони.

– Что значит слово одинокого ковбоя из Техаса против моего слова?

– Может, и немногого, но я все же заставлю их задуматься, особенно если приведу еще нескольких мужчин, которые подтвердят, чем ты занималась раньше.

– Не очень-то благородно, Слейт. А я-то думала, что ты хочешь стать мне другом.

– Мне это и в голову не приходило.

– Значит, я тебя не поняла, но это не имеет значения. Я собираюсь сегодня попировать в последний раз со своими друзьями, а завтра утром пойду наниматься на курсы Харви. Так что присоединяйся к нам в «Серебряной туфельке». Я хочу посмотреть выступление Маргариты.

– Все в городе этого хотят. Маргарита лучшая певица и танцовщица в округе.

– Значит, встретимся там?

– Не выйдет. Я не намерен упускать тебя из виду ни на минуту.

– Слейт, мне надо переодеться.

– Еще лучше.

– Ты можешь подождать меня в холле моего отеля.

– Я же сказал, что не намерен спускать с тебя глаз.

– Подождешь за дверью.

– В номере.

Рейвен сделала глубокий вдох, чтобы сдержать ярость. Этот человек способен довести ее до белого каления. Она оглядела его с головы до ног и нахмурилась. Что же ей делать? Она просто не может позволить ему догадаться, кто она на самом деле. Придется еще какое-то время продолжать игру. Закончив расследование, она сможет вернуться домой и тогда избавится и от него самого, и от тех непонятных чувств, которые он у нее вызывает.

– Это будет тебе стоить.

– Что? Просто смотреть, как ты переодеваешься?

– Не хочешь платить, можешь постоять за дверью.

– Если бы я не хотел довести наши игры до конца, тебе ни за что не удалось бы меня остановить.

– Ты, конечно, высокий и сильный, Слейт Слейтон, но тебе ни на минуту не приходит в голову, что я могу сама о себе позаботиться? На твоем месте я не стала бы так зарываться.

– Ах, так. У тебя хватает характера и смелости мне угрожать?

– Это не угроза, а это факт.

– С каждой минутой ты мне нравишься все больше. Ладно. Я заплачу. Сколько?

– Золотой.

– Что?!

– Ты же с самого начала знал, что я стою дорого.

– Но ковбои так хорошо не зарабатывают.

– Тогда подожди за дверью.

Он схватил ее за локоть и потащил по тротуару.

– Обсудим это по дороге в отель. Я не хочу ждать тебя дольше, чем это необходимо.

– Я думаю, что твои затраты не окупятся.

– Как сказать. Обсудим цену еще раз.

– Я сказала тебе, сколько стою, так что никаких обсуждений.

– Да у тебя, как я погляжу, нет сердца.

– Ошибаешься.

– Может, и так. Ты, наверное, составила себе целое состояние, раскручивая на наличные таких ковбоев, как я.

– Если до тебя, наконец, дошло, что я всегда стою так дорого, что тебе мешает раскошелиться на золотой прямо сейчас?

Рейвен очень старалась казаться невозмутимой, хотя вовсе не чувствовала себя уверенно. Если надо, она доиграет эту игру до конца, но она все же надеялась, что та огромная цена, которую она запросила, несколько охладит пыл Слейта, и он останется за дверью. С другой стороны, утешала она себя, если ей придется переодеваться в его присутствии, он увидит не так уж много, ведь на ней останутся корсет, сорочка и нижние юбки.

Какое-то время они шли молча, потом Слейт, видимо, принял решение:

– Ладно, согласен, хотя ты и запросила слишком дорого.

От удивления Рейвен даже выронила леденцы.

– Ах, Слейт, смотри, что ты наделал!

– К черту леденцы! Я тебе завтра еще куплю. Пусть эти подберут бродячие собаки. Пошли скорее! Мне не терпится попасть в твою комнату.

Рейвен начала было протестовать, но Слейт уже тащил ее но тротуару. Его согласие заплатить золотой привело к тому, что она еще больше занервничала. Она и не подозревала, какие опасности таит в себе профессия частного детектива. Что, если она не сможет удержать Слейта, когда он окажется у нее в номере? Что, если он применит насилие? Правда, у нее есть пистолет. Но она как-то не могла себе представить, что сможет застрелить Слейта.

– Монету давай сейчас. – Они остановились перед дверями отеля, и она была полна решимости оставаться в образе.

– А потом ты захлопнешь дверь перед моим носом? Я не такой наивный дурачок, как ты думаешь.

– Тогда покажи монету.

– Не беспокойся, она у меня есть. – Слейт достал из кармана кожаного жилета блестящую монету, помахал у нее перед носом и снова спрятал. – Теперь ты готова?

– Пожалуй.

Расправив плечи и высоко подняв голову, Рейвен вошла в холл отеля, хорошо сознавая, что любопытные взгляды постояльцев сопровождают ее и Слейта, пока они идут к лестнице. Оставалось надеяться, что слухи об этом не дойдут до сотрудников ресторанов Харви, нанимающих официанток. Сейчас это было бы весьма некстати. А если бы Слейт Слейтон вообще исчез, она могла бы расслабиться и продолжать заниматься своим расследованием.

Но он не исчез. Он поднимался следом за ней, не отставая ни на шаг. Когда она достала ключ от номера, он вынул из кармана монету. Взглянув на нее, она вставила ключ в замок. Не успела она повернуть ключ, как он ногой распахнул дверь и, сунув ей в руку золотой, втолкнул ее в комнату.

Рейвен зажала монету в кулаке, хотя и не знала, что с ней делать: она была ей не нужна.

– Ну, давай, попробуй на зуб.

Рейвен не стала этого делать, но твердо решила оставаться в образе. Она бросила монетку в сумочку и услышала, как та звякнула, коснувшись пистолета. Это придало ей силы. Надо думать о своем деле. Смерть ее близких должна быть отомщена. У нее уже появились кое-какие зацепки, а Слейт Слейтон – просто часть ее работы.

– Знаешь, Рейвен, за те деньги, что я дал тебе, я мог бы сегодня иметь нескольких женщин, а мне предстоит всего лишь полюбоваться твоим нижним бельем. Разве это честно?

– Согласна. Это нечестно. Так почему бы тебе не взять обратно золотой и не уйти?

– Не могу же я разочаровать такую прелестную женщину, как ты.

– Я нисколько не расстроюсь, уверяю тебя.

Но Слейт не сдвинулся с места. Наоборот, Он посмотрел на нее выжидающе.

Отец учил ее, что существовал только один способ исправить ситуацию – это как можно скорее с ней разделаться.

– Почему бы тебе не сесть, пока я буду переодеваться? – предложила она, но тут же пожалела о своих словах: единственным местом, куда можно было бы сесть, была кровать.

– Не возражаю.

Наблюдая за последующими действиями Слейта, Рейвен пришла в ужас. Он взбил подушки, прислонил их к изголовью и улегся на кровать, скрестив ноги, при этом его сапоги повисли в воздухе. Рейвен не смогла удержаться от смеха.

– Ты слишком длинный для этой кровати, Слейт.

– Нет. Это кровать слишком короткая. Но ты не переживай, ты привыкнешь спать поперек кровати. Это я тебе обещаю.

– Зачем мне привыкать? Я не такая высокая.

– Может, и нет, но уж ты точно не промах, слишком упрямая и слишком красивая и все оборачиваешь в свою пользу. Мне кажется, что ты проигралась в казино и тебе не хватает наличных денег. – Он оглядел скромно обставленный, хотя и чистый номер. – Ты недавно сюда переехала, чтобы произвести впечатление на людей Харви, не так ли?

Рейвен не ответила. Этот человек уже сочинил о ней целую историю. Она посмотрела на него более внимательно. Может, он и вправду работает под прикрытием, как и она? Но это было бы слишком невероятным совпадением. К тому же, прожив всю жизнь в семье детектива, а потом работая вместе с детективами, она совершенно естественно выработала в себе чувство подозрительности, а в этом опасном деле ей приходится быть подозрительной вдвойне. Но, похоже, воображение заводит ее слишком далеко, и она видит проблему там, где ее нет и в помине.

– Помощь в переодевании не нужна, Рейвен?

– Нет, благодарю. – Она достала красное шелковое платье, которое надевала, играя роль девушки на вечер.

– Я удивлен, что у такой женщины, как ты, комната не завалена разными фасонистыми платьями. Ты что, уже их все продала?

– Ага. – Сделав глубокий вдох, Рейвен начала медленно расстегивать крошечные черные пуговки своего скромного серого платья.

– Повернись ко мне, Рейвен, иначе это будет нечестно, и мне придется забрать у тебя золотой.

Очень неохотно она повернулась к нему лицом.

– Мне все-таки кажется, что тебе нужна помощь. Пуговиц-то вон сколько!

– Не нужна мне помощь. Я прекрасно оделась сама сегодня утром.

– Но мне не терпится. Уж слишком медленно ты это делаешь.

– Стараюсь оправдать твои большие деньги.

– Я их и так оправдаю, не сомневайся. – Слейт спустил ноги на пол.

Все произошло так быстро, что она не успела опомниться, а он уже оттолкнул ее руки и стал сам расстегивать пуговицы.

– Какая у тебя прекрасная кожа, Рейвен! Такая гладкая и белая! Мне хотелось к ней прикоснуться с той самой минуты, как я тебя увидел.

У Рейвен перехватило дыхание. От его близости у нее начала кружиться голова, а по телу пробежала странная дрожь. Он даже к ней еще не прикоснулся, его пальцы всего лишь держали пуговицы, но она чувствовала на своем лице его дыхание, а жар его тела обволакивал ее. Исходивший от его жилета запах кожи смешивался с его неповторимым мужским запахом. Она поймала себя на мысли, что сможет узнать его по этому запаху где угодно. Но в том-то и дело, что ей хочется быть с ним наедине здесь, в этой комнате, а не в каком-то другом, многолюдном месте.

– Меня от тебя уже трясет, Рейвен, а я еще до тебя даже не дотронулся. Ты со всеми мужчинами так поступаешь?

Говорить Рейвен не могла. Она лишь сглотнула и глубоко вдохнула, так что ее грудь поднялась из-за корсета и коснулась его рук. В ужасе она замерла.

Слейт даже не шелохнулся, но сказал:

– Вижу, ты и вправду ловка, но я не собираюсь возиться с твоими пуговицами. Я просто разорву это платье, и все тут.

– Прости, это вышло нечаянно.

– Или не дыши вообще, а лучше – сделай еще один глубокий вдох.

– Я же сказала, Слейт, что не нуждаюсь в твоей помощи.

– Конечно, нуждаешься. Да я уже почти закончил. Ведь до самого низа не надо расстегивать?

– Нет. Расстегни еще несколько пуговичек, и я смогу стянуть платье.

Но Слейт не стал дожидаться, пока она это сделает, и дернул платье с плеч вниз. Рукава застряли на запястьях, но пышные бугорки ее груди все же обнажились поверх кружева сорочки. Слейт в изумлении замер, а потом перевел взгляд на ее лицо и признался:

– Много же мне понадобится времени, чтобы насытиться тобой, Рейвен.

– А теперь отпусти меня, – прохрипела она.

Он крепко держал ее за запястья, и сквозь тонкую ткань длинных рукавов она ощущала тепло его рук.

Но он ее не отпустил. Вместо этого он резко завел ей руки за спину, так что ее грудь выгнулась ему навстречу. Потом он со стоном прижал Рейвен к себе, впился в нее губами и глубоко просунул ей в рот свой язык. Одной рукой он держан за спиной ее руки, а другой – ласкал ее голые плечи, прямую спину и округлые бедра. И, все еще не отнимая губ, он с силой прижал к ее телу свою твердеющую плоть.

Попав в эту ловушку, Рейвен тоже застонала: она жаждала его близости. Ее пробил холод, потом – жар, и наконец она подчинилась желанию, что росло в ней с того самого мгновения, как она его увидела.

– Рейвен, – едва слышно прошептал он, осыпая мелкими, короткими поцелуями ее шею и плечи и чувствуя, как она содрогается от этих прикосновений.

– Слейт, – выдохнула она и почувствовала, как он стянул вниз платье, освобождая ее руки.

Ей захотелось, чтобы он был еще ближе, и она впилась ногтями в его кожаный жилет, ощущая, как напряглись его мускулы. – О! – всхлипнула она и поцеловала треугольник черных волос в открытом вороте рубашки. Вкус был солоноватым, но таким мужским, что ее желание стало просто невыносимым.

– Черт возьми, Рейвен, что ты пытаешься сделать?

– Слейт, – пробормотала она, притягивая его голову к себе, чтобы дотянуться до губ.

Он повиновался ей и снова завладел ее ртом. Они пробовали друг друга на вкус, упиваясь своей близостью, чувствуя, как все больше разгорается их страсть.

Так продолжалось довольно долго, пока Слейт не оторвал губы. Его глаза были цвета расплавленного металла.

– Сейчас, Рейвен? Ты разделишь со мной постель сейчас?

Без его губ Рейвен вдруг ощутила холод, а с холодом пришла и некоторая ясность. Как она может лечь в постель с мужчиной, которого едва знает? Она ведь девственница. Когда-то она любила Сэма и была с ним обручена. Как она может изменить своему жениху с этим человеком? Об этом и подумать было невозможно.

– Нет, это не входило в нашу сделку. – Ей стоило огромных усилий выговорить это и отойти от него.

– Нет? – Он был явно ошеломлен и рассержен. – Это что – шутка?

Она испугалась, потому что поняла, что его ярость могла быть такой же сильной, как страсть.

– Нет, Слейт, это не шутка. Просто ситуация вышла из-под контроля.

Стараясь не выдать своего волнения, она натянула через голову красное шелковое платье, чтобы как можно быстрее прикрыться. Однако ее руки дрожали, а внутри она вдруг почувствовала страшный холод.

– Ты просто все время меня дразнила, не так ли? Что ж, предупреждаю тебя, Рейвен: я не тот человек, с которым можно вести двойную игру.

– Я ее и не вела. Мы ведь заключили сделку. Так чего стоит твое слово?

Слейт нахмурил брови и провел рукой по густым темным волосам.

– Если бы ты была мужчиной, я бы ударил тебя за то, что ты ставишь под сомнение мое слово. Но я хочу снова спросить тебя, в какую игру ты играешь?

– Я ни во что не играю, Слейт. Я просто не понимаю, что ты со мной делаешь.

Что-то в ее голосе или глазах, должно быть, задело его, потому что он нежно привлек ее к себе.

– Думаю, что и такие женщины, как ты, имеют право на чувства, но предупреждаю, что если ты со мной играешь, ты об этом пожалеешь.

– Я здесь по делу, Слейт, а ты все усложняешь.

– Я тоже приехал сюда по делам, и ты тоже не делаешь мою жизнь легкой. Но я теряю терпение, и ты это знаешь. Да и ты, насколько я понял, тоже подошла к самому краю. Так почему бы нам не освободиться от всего этого до того, как ты поступишь на работу к Харви, и мы сможем каждый пойти своей дорогой?

– Я не уверена, что у нас получится.

– Это почему же?

У нее не было ответа на этот вопрос. Ведь она только играет роль доступной женщины, но он не должен об этом узнать.

– Ты не знаешь, что на это ответить. Думаю, ты просто боишься, Рейвен Уэст. Ты меня боишься, я угадал? Боишься того, что произойдет, когда мы окажемся вместе в твоей постели – или в моей. Тебе страшно очутиться по другую сторону тех игр, в которые ты играла с мужчинами всю свою жизнь.

– Игр?

– Ну да. Сначала ты их заводишь, получаешь то, что хочешь, а потом исчезаешь. А они остаются и все еще тебя хотят. А теперь ты боишься, что то же самое может случиться с тобой, не так ли?

– Нет, я думала совсем не об этом.

– Конечно же, нет. Для тебя все это ново. Я знаю, что такое страсть, Рейвен. Ты не просто притворялась, чтобы сделать меня счастливым: ты действительно хотела меня. Послушай опытного человека. Самый лучший способ избавиться от того, что происходит между нами, это лечь в постель и договориться.

– В постели?

– Именно. Я не хочу, чтобы мысли о тебе не давали мне покоя, разъедали бы мою кровь, когда мы разойдемся. Я же ведь уже сказал, что мне надо сконцентрироваться на своем деле. Ты хочешь попытаться стать девушкой Харви, а значит, впоследствии иметь хорошего мужа, а не такого человека, как я. Тебе захочется иметь дом, детей, семью. Я же вечно кочующий ковбой и не подхожу для этого.

Рейвен рассвирепела. Да кто он такой, этот техасский ковбой, чтобы указывать, что ей надо в будущем? Как он смеет говорить о том, чего она хочет, а чего – нет, кто будет ее возлюбленным и за кого она выйдет замуж? Какая неслыханная наглость!

– А теперь послушай меня, Слейт Слейтон. Ты вообразил, что знаешь меня, но это не так. Я сама буду решать, как мне жить и что делать. А сейчас я иду в «Серебряную туфельку» – с тобой или без тебя. Твой бизнес – это твоя забота, а мои дела тебя не касаются.

– Ты взбеленилась только потому, что я не хочу на тебе жениться.

– У меня нет никакого желания выходить за тебя замуж. Мужчина, который поведет меня к алтарю, будет настоящим мужчиной, а не таким, как ты.

– А ты меня испытай.

– Ты уже достаточно себя показал. – Она небрежным движением оправила платье и схватила сумочку. – Я ухожу, а до тебя мне нет никакого дела. Я тебя не боюсь. Может, ты и большой, но не настолько, чтобы напугать меня.

Рейвен окинула Слейта холодным взглядом и захлопнула за собой дверь.




Глава 5


Слейт нагнал Рейвен уже на выходе из отеля и пошел рядом.

– Я не собираюсь управлять твоей жизнью или указывать, что тебе делать. Я просто предлагаю заплатить за то, что ты продаешь. Это так просто.

– Вовсе нет, – возразила она, хотя ее гнев уже начинал понемногу остывать.

В его словах был смысл. Что-то в ней его зацепило, а что именно – он не понимал. Но как раз это все и изменило. Не будь он так настойчив, они не оказались бы в такой сложной ситуации. В одном он был прав: их притягивала друг к другу необъяснимая, странная сила, совершенно не похожая на ту нежную любовь, которую она испытывала к Сэму. Эта сила была как дикое пламя, сжигавшее все на своем пути.

Однако не было никакого смысла вымещать свою досаду на Слейте. Он на самом деле был просто ничего не подозревающим наблюдателем в той опасной игре, которую вела она. Может быть, если она не станет его поощрять, он найдет себе другую женщину, хотя эта идея ей почему-то очень не понравилась. Ей не хотелось думать о том, что какая-нибудь другая женщина может обнимать Слейта.

Какие глупости приходят ей в голову! У него своя жизнь, а у нее – своя. И у каждого своя дорога.

Когда они подходили к «Серебряной туфельке», она прервала затянувшееся молчание.

– Послушай, Слейт, давай просто хорошо проведем время сегодня вечером. Пусть прошлое остается прошлым. А завтра, даст Бог, я начну новую жизнь.

Слейт остановился и посмотрел на Рейвен. Лунный свет серебрил ее светлые волосы. По его глазам было видно, что он все еще хочет улечься с ней в постель, но он просто сказал:

– Ладно, повеселимся. Я даже представлю тебя Маргарите.

– Ты с ней знаком?

– А то. Она из Сан-Антонио, и много лет сводила с ума техасских ковбоев.

– И тебя в том числе?

– Возможно, – уклончиво ответил он и распахнул дверь салуна.

«Серебряная туфелька» была обычным для тех мест заведением: игорным домом, баром, дансингом, но отличалась тем, что здесь имелась сцена, на которой выступали певцы, танцоры и актеры, что давало возможность переманивать клиентуру у конкурентов. Представления в «Серебряной туфельке» пользовались в Топике популярностью, поэтому в зале всегда было много народу.

Рейвен поразили богатые драпировки, дорогие хрустальные люстры, картины и тяжелая дубовая мебель. Бар был огромным, а над ним висела большая, написанная маслом картина, изображавшая полуголую женщину, с томным видом возлежавшую на красном бархате. Остальное пространство стены бара занимали сверкающие зеркала и хрустальные бокалы.

Слейт купил им обоим виски, и пока они оглядывались в поисках свободного столика, занавес раздвинулся и на авансцену вышел человек в оранжевом клетчатом костюме, на ходу вытирая большим белым платком потное лицо.

– Внимание! Слушайте все! Сейчас перед вами выступит Маргарита – прелестная испанская роза из Техаса. В этом штате водятся не только самые безобразные быки, которых можно встретить на посланной нам Богом земле, но и самые прекрасные в мире женщины. Маргарита заставит вас забыть о неприятностях. Мужчины, подходите ближе. Настало время Маргариты!

Слейт и Рейвен нашли столик у самой сцены. Вскоре вокруг них столпились ковбои, вызывая Маргариту. Они кричали все громче, пока на сцене не появилась миниатюрная брюнетка с высокой прической и подведенными углем большими миндалевидными глазами. Узкие скулы были нарумянены, пышные формы молодой женщины облегало темно-красное шелковое платье, в разрезе юбки были видны стройные ноги в сетчатых черных чулках.

По подолу платья шла широкая оборка из черного кружева. Такое же кружево украшало глубокий, почти до пояса, вырез. На Маргарите были черные туфли на высоких каблуках, в руках она держала кастаньеты, на плечи спускалась черная кружевная мантилья.

Пианист заиграл все убыстряющуюся бравурную испанскую мелодию, и Маргарита стала кружить по сцене в такт музыке. Потом она стала отбивать чечетку, аккомпанируя при этом кастаньетами. Ковбои завороженно следили за танцовщицей и, когда танец закончился, шумно потребовали повторения.

Потом на сцену снова вышел человек в клетчатом костюме и вынес стул и гитару. Маргарита отдала ему кастаньеты и, взяв гитару, села на стул, выставив вперед длинную ногу в черном чулке.

Маргарита пела на испанском языке, изредка вставляя английские фразы. Она пела о любви и желании, одиночестве и потерях, то есть о том, что было так мило сердцу ковбоя.

Публика снова пришла в восторг, да и на Рейвен Маргарита тоже произвела большое впечатление.

Рейвен искоса посмотрела на Слейта – он был полностью поглощен песней Маргариты. Каково же было ее удивление, когда она, обратив свой взгляд обратно на певицу, поняла, что та явно поет для Слейта, и ей это не понравилось. Неужели Слейт знает испанский? И о чем поет ему Маргарита? Но самое неприятное заключалось в том, что эта испанская певичка, видимо, уже украла его сердце.

Рейвен тут же себя отругала. Какое ей дело до отношений Слейта и Маргариты – будь то в прошлом или настоящем? Но они, очевидно, хорошо знали друг друга, и это обстоятельство беспокоило Рейвен больше, чем она хотела себе признаться.

Маргарита спела еще две песни, станцевала зажигательный танец фламенко и, раскланявшись, покинула сцену, хотя публика не хотела ее отпускать.

– Ну, что скажешь? – поинтересовался Слейт.

– Она действительно хороша.

– Ты бы видела ее в Сан-Антонио. Там она и вправду блистала.

– Мне очень понравилось ее выступление.

– Я так и думал. Пойдем за кулисы. Я тебя представлю.

– А она не будет против?

– Нет. Мы с Маргаритой давние друзья.

Это было как раз то, что Рейвен не хотела услышать. Она отнюдь не горела желанием знакомиться с женщиной, которая, очевидно, много значила для Слейта. Но Слейт не заметил ее нерешительности и повел ее за кулисы, где он, судя по всему, бывал и раньше.

Он негромко постучался и окликнул Маргариту. Дверь распахнулась настежь, и танцовщица тут же заключила Слейта в объятия. Рейвен почувствовала себя рядом с ней почти высокой. Когда Слейт представил Рейвен, Маргарита тепло ее обняла и усадила в одно из двух кресел, занимавших почти всю комнату.

В накинутом поверх платья халате Маргарита села у туалетного стола с большим зеркалом.

– Я так рада видеть тебя, мой друг. Должна сказать, дела идут хорошо.

Рейвен с удивлением заметила, что Слейт слегка напрягся, но тут же расслабился.

Вблизи Маргарита выглядела еще красивее, чем со сцены, но она оказалась старше, чем ожидала Рейвен: ей было лет тридцать или чуть больше.

– Рад слышать, Маргарита, что твои дела идут хорошо. Ты произвела большое впечатление на Рейвен.

– Да, вы были просто великолепны, – поспешила подтвердить Рейвен. – Я просто глаз не могла от вас оторвать.

– Спасибо. Мне нравится то, что я делаю, хотя я и скучаю по своему прекрасному Техасу.

– Вы часто ездите на гастроли?

– Нет, реже, чем это нужно было бы: я всегда с большой неохотой уезжаю из дома. Но на этот раз…

– На этот раз Маргарита не могла отказаться от предложения, – закончил за нее Слейт.

– Верно. – Маргарита удивленно посмотрела на Слейта. – На этот раз я была вынуждена уехать из дома.

– Я этому, по правде говоря, рада. Ваше выступление доставило мне огромное удовольствие, – ответила Рейвен.

У нее было странное ощущение, что она слышит лишь часть разговора, происходящего сейчас между Слейтом и Маргаритой. Она все еще размышляла об этом, когда Маргарита вдруг быстро и горячо заговорила по-испански.

Рейвен была поражена. Но она удивилась еще больше, когда Слейт заговорил на том же языке, который он – это было очевидно – знал не хуже английского. Слейт, конечно, был загадкой, и можно было предположить, что люди, выросшие в Техасе, одинаково хорошо владеют обоими языками. Но что заставило Слейта и Маргариту перейти на испанский в ее присутствии? Что они пытаются от нее скрыть?

Рейвен сделала глубокий вдох и расслабилась. Незачем все время быть сыщиком. Маргарите, возможно, легче говорить по-испански, а Слейт отвечает ей на том же языке из вежливости, хотя по отношению к ней это можно считать грубостью.

Рейвен молча наблюдала за ними, а потом заметила, как Маргарита ударила несколько раз ребром ладони по запястью левой руки. На лице Слейта появилось довольное выражение. Рейвен неожиданно вспомнила, что в ее планы входило посетить «Серебряную туфельку» и расспросить женщину по имени Маргарита о Команчи Джеке. Ведь хозяин бакалейной лавки предположил, что однорукий может зайти в «Серебряную туфельку», и Рейвен тогда же решила, что сможет расспросить о нем певицу.

Не могла ли Маргарита рассказывать Слейту о Команчи Джеке, непроизвольно показывая потерю руки этим рубящим движением ладони? По спине Рейвен пробежал холодок. Слишком долго она пыталась не верить своим подозрениям относительно Слейта. Было в нем все-таки что-то, вызывающее недоверие.

Что, если он работает на Команчи Джека или другого хозяина и уже знает, что это она – Р. Каннингем? Может, этим объясняется его настойчивость? А вся его страсть просто ширма? Маргарита – талантливая актриса, так что и она может быть членом банды, частью заговора.

Рейвен незаметно придвинула к себе сумочку, чтобы было сподручнее достать пистолет. Она вынула носовой платок, вытерла губы и оставила сумочку открытой. Если ее предположения верны хотя бы наполовину, она попала в опасную ситуацию и ей придется быть настороже, пока она не удостоверится в обратном.

Маргарита, наконец, замолчала, посмотрела на Рейвен, пожала плечами и извинилась:

– Простите, что я говорила по-испански и вы ничего не поняли. Но я плохо говорю по-английски, а мне надо было сообщить Слейту все новости. Он мой близкий друг.

«Да уж вижу», – раздраженно подумала Рейвен.

Она не поверила ни единому слову этой женщины и, конечно, не станет расспрашивать ее о Команчи Джеке.

– Ничего страшного. Я вас понимаю.

– Вот и замечательно. Разрешите угостить вас обоих выпивкой или обедом, когда я закончу выступление?

Рейвен собралась отказаться, но Слейт неожиданно сказал:

– Спасибо, Маргарита, но Рейвен хочет сегодня пораньше лечь спать.

Маргарита кивнула и задумчиво улыбнулась Рейвен:

– Слейт – хороший человек. Позаботьтесь о нем вместо меня.

Рейвен чуть не задохнулась от ярости. Видимо, Маргарита настолько уверена в своих отношениях со Слейтом, что с легкостью отпускает его провести ночь с другой женщиной. На Рейвен было красное платье, так что у Маргариты не возникло сомнения в том, что она проститутка. Но Рейвен сдержала гнев и ответила:

– Можете на меня положиться.

– Отлично. Я вижу, что ему будет хорошо с вами. Спасибо, что зашли.

– Не за что, – ответил Слейт, открывая дверь перед Рейвен.

– Приходите еще, – сказала Маргарита и добавила: – Доброй ночи.

Теперь уже «Серебряная туфелька» не казалась Рейвен такой привлекательной. Ей хотелось лишь поскорее уйти и избавиться от Слейта Слейтона. Если он знает, что она Р. Каннингем, он, возможно, ее убьет. Или отведет к однорукому Джеку, чтобы тот ее убил. Или заставит ее участвовать еще в каком-нибудь хитроумном заговоре. Ничего из этого ему не удастся. Недаром она дочь своего отца. Она натренирована, у нее есть опыт, и она не позволит какому-то преступнику использовать себя. Она докажет, что может не хуже Слейта и Маргариты играть в эту игру.

Но сначала ей нужны факты. В конце концов, у нее не было доказательств того, что Слейт и Маргарита в сговоре с Команчи Джеком. Это была всего лишь догадка, пусть и не плохая. Видела же она Слейта выходящим из здания салуна, где она впервые узнала об одноруком.

Самым главным был вопрос, знает ли он о том, что она – Р. Каннингем? Или он и вправду верит, что она ночная бабочка, решившая изменить свою жизнь, став девушкой Харви?

Ей очень были нужны ответы на все эти вопросы. Она не хотела верить тому, что все то, о чем говорил ей Слейт, чувства, которые он в ней вызывал, были ложью. Потому что, по всем признакам, это была страсть. И что же ей теперь делать?

– Давай выпьем по стаканчику, Рейвен, – прервал ее мысли Слейт, – а потом подумаем, как нам провести остаток вечера. Мои планы тебе известны.

Пока Слейт заказывал виски, Рейвен оглядела зал. Надо было как-то привести в порядок мысли. Ни словом, ни выражением лица она не должна себя выдать. Слейт не должен догадываться, о чем она думает или что чувствует. Она будет вести себя так, будто ничего не произошло.

Рейвен поднесла к губам стакан с виски и отпила глоток. Она еле сдержалась, чтобы не закашляться, когда огненная жидкость обожгла желудок.

Слейт уже выпил свою порцию и заказал вторую, Рейвен же поставила на стойку недопитый стакан.

– Хочешь еще?

– Нет, спасибо. Мне надо подумать о том, что мне предстоит сделать завтра.

Слейт выпил виски и снова заказал.

Тут-то она и обратила внимание на то, что с ним происходит что-то неладное: словно он пытается что-то в себе заглушить. О чем же он все-таки говорил с Маргаритой? Может, они говорили о ней?

Как бы выведать у Слейта, что он знает, неспешно размышляла Рейвен, отпив еще один глоток виски.

– Я уезжаю из города через пару дней, Рейвен. У меня появилась новая работа.

– Это как-то связано с Маргаритой?

Он посмотрел на нее с подозрением, но ответил:

– Нет. Но она тоже скоро отсюда уедет. Она заключила контракт в Нью-Мексико.

Это как раз по железной дороге «Атчисон, Топика и Санта-Фе» до Эль-Пасо, подумала Рейвен. Возможно, Слейт и Маргарита никак не связаны с Команчи Джеком. Может, ее выводы слишком поспешны, и они не знают, кто она на самом деле? Если хорошенько подумать, то здесь никто не мог узнать, что она – Р. Каннингем. Ее никто раньше не видел, справки она наводила крайне осторожно, и вряд ли кто-то мог заподозрить в хорошенькой женщине детектива из Чикаго.

Со вздохом облегчения она допила виски и почувствовала себя лучше. Пока никто не распознал, кто она, ей надо срочно отделаться и от Маргариты, и от Слейта.

– Может быть, я как-нибудь увижу тебя или Маргариту в одном из ресторанов Харви. Меня могут определить на место в любой ресторан по линии железной дороги или в вагон-ресторан.

– Это здорово, но в данный момент мы никуда не пойдем. Мы с тобой еще многого не решили. Когда ты начнешь работать у Харви, все изменится.

– Они могут меня и не принять.

– Тогда они просто дураки.

– Я рада, что познакомилась с Маргаритой. Спасибо, что представил меня. Похоже, вы с ней близкие друзья.

– Мы знакомы уже давно.

– Я это поняла. Что ж, думаю, мне пора возвращаться в отель. А ты можешь здесь подождать Маргариту.

– Зачем? Она от меня этого не ждет.

– Знаю, но так будет лучше. Мне надо пораньше лечь спать.

– Именно это я и имел в виду… но вместе.

– Нет, Слейт. Ты пойдешь своей дорогой, а я – своей. Будет лучше, если мы расстанемся прямо сейчас.

– О чем ты говоришь? Если бы я не был уверен в обратном, я бы подумал, что ты чопорная леди или что-то в этом роде. О чем ты только думаешь, Рейвен?

– О многом. А теперь – до свидания.

– Не спеши, крошка. – Он обнял ее за плечи, не давая ей уйти, быстро допил виски и повел к выходу.

– Не надо все осложнять, Слейт. Ты проиграл, признай это. Ты не можешь позволить себе заплатить мою цену.

– А я и не припомню, чтобы ты называла цену, не считая, конечно, замужества. Если ты это имеешь в виду, то ты, черт побери, права. Этого я себе позволить не могу. У меня есть дело, и поэтому женитьбе сейчас в моей жизни места нет.

– Значит, давай распрощаемся.

Он подтолкнул ее в тень. Руки, обнимавшие ее, жгли ей плечи.

– Рейвен, не поступай так с нами. У нас осталось несколько ночей. Давай их используем и избавимся от того, что нас сжигает и невыносимо болит. Я знаю, ты хочешь меня так же сильно, как и я тебя. Но ты отказываешься! И все из-за какого-то надуманного чувства верности компании, в которой ты пока еще не получила места. Не отворачивайся от меня!

Слейт был прав. Внутри ее все действительно болело, хотя она и не знала, почему. Она с трудом могла в это поверить, но этот мужчина был ей нужен. И она ему нужна, в этом не было сомнения. Но что из того? Ни их боль, ни их желание не имели значения, потому что они не принадлежали самим себе. Он каким-то образом был связан с Маргаритой и неизвестной ей бандой преступников, а она принадлежала своим погибшим до тех пор, пока не будут пойманы их убийцы. К тому же у нее были обязательства перед нанявшими агентство Каннингем двумя железнодорожными компаниями.

Как бы ей ни хотелось обратного, она должна сказать «нет». И надо помнить, что Слейт всего лишь техасский преступник, которого в конечном итоге ждет виселица.

От этой мысли ей стало совсем плохо. Она не хотела причинять ему боль или потерять его. Но это же глупо, уверяла она себя. И она с этим справится так же, как справилась со смертью отца и жениха. Она умела справляться с болью.

Рейвен положила свои маленькие ручки на большие руки Слейта, по-прежнему крепко обнимавшие ее за плечи, и оттолкнула их.

– Мы не можем сейчас быть вместе. – Ее голос звучал безжизненно. – Я пойду домой. Одна.

– Ты это серьезно?

– Да.

Он долго молчал, а потом сказал:

– А я пойду напьюсь.

Она смотрела ему вслед, и горячие слезы жгли ей глаза.




Глава 6


Три дня спустя Рейвен встретилась с Сейди в доме, в котором жили девушки Харви. Это был пансион – чистый, удобный, без излишней роскоши, но с безупречной репутацией. Хозяйкой и домоправительницей пансиона была миссис Нэн Чедвик, относившаяся к каждой девушке как к своей собственной дочери.

Рейвен все никак не могла прийти в себя от такой удачи. Верная своему слову, Сейди замолвила за нее словечко, и, к счастью, на курсах оказалась вакансия. Рейвен была приглашена на собеседование и в тот же день принята.

После этого начались примерки формы и обучение: как ходить, говорить, одеваться и вести себя в качестве девушки Харви, а также как общаться с поварами и как подавать еду. У Рейвен не сразу все удавалось так гладко, как бы ей этого хотелось, ей не хватало опыта, который уже имелся у других девушек, но ее уверяли, что это только дело времени.

Рейвен очень надеялась, что это время скоро настанет: ведь ей было необходимо продолжить расследование. Поэтому она часто работала сверхурочно и к концу дня просто падала с ног.

Сейчас она сидела со своей подругой Сейди в уютном пансионе миссис Чедвик и пила чай – приятно было расслабиться после утомительного рабочего дня.

Рейвен была так занята весь день, что у нее не оставалось времени подумать о Слейте Слейтоне, и она была этому рада. Все же иногда она о нем вспоминала. Интересно, он уехал? И уехала ли вместе с ним Маргарита? Увидит ли она его еще когда-нибудь? А разве ей этого хочется? На последний вопрос у нее не было ответа. Она даже боялась размышлять на эту тему, потому что у нее в груди тут же что-то сжималось в тугой узел. Что это был за узел, о котором ей даже думать не хотелось? Слейт Слейтон был частью ее прошлого, и так тому и быть.

Будучи профессиональным сыщиком, она может полагаться только на себя. В ее жизни не было места мужчине, особенно такому, как Слейт Слейтон. Скорее всего, он преступник, влюбленный в другую женщину, но обладавший какой-то странной властью над ней. Разум подсказывал ей держаться от него подальше. Именно это она и делала.

– Ты что-то очень молчалива, – заметила Сейди. – Похоже, твои мысли витают где-то далеко.

– Я, наверное, просто устала.

– Неудивительно. Ты работаешь больше, чем две новенькие девушки, вместе взятые.

– Я стараюсь побыстрее всему научиться, чтобы нас определили с тобой в одно место.

– Было бы замечательно, если бы мы могли работать вместе, но не стоит на это рассчитывать. Мы можем лишь попросить об этом.

– Я знаю, но все же попытаюсь.

– Я тоже.

В комнате опять наступила тишина, и мысли Рейвен снова вернулись к Слейту. Он такой высокий и так хорошо сложен. Она вспомнила, как его длинные пальцы нежно касались ее лица. А глаза у него не то голубые, не то серые – ей так и не удалось точно определить их цвет.

– Знаешь, Рейвен, – прервала ее мысли Сейди, – если бы я тебя не знала, я бы подумала, что ты грезишь о мужчине.

Рейвен вспыхнула: Сейди была права. Она и вправду грезит о мужчине, более того – о преступнике, и это было возмутительно. Больше она себе такого не позволит.

– Извини, я просто… задумалась.

Кто-то громко постучал в парадную дверь.

– Я открою, – сказала Сейди, вставая. – А тебе надо отдохнуть.

– Спасибо.

Рейвен откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Как же хорошо и спокойно в этой гостиной, сонно подумала она. Ни о чем не надо беспокоиться. Сейди обо всем позаботится. Рейвен зевнула и задремала.

Сейди открыла дверь, и ей пришлось поднять голову, чтобы встретиться взглядом с высоким мужчиной, стоявшим на пороге. Она сразу узнала в нем ковбоя, обедавшего с Рейвен у них в ресторане.

– Здравствуйте. Чем могу помочь?

– Я разыскиваю Рейвен Уэст.

– Она живет здесь, но мужчинам нельзя входить без разрешения домоправительницы.

– Мне надо поговорить с Рейвен. Это очень важно. У меня…

– …есть для нее информация?

– Верно.

– О ее дяде?

– О дяде?

– Я знаю, что она разыскивает своего дядю, и понимаю, как для нее важно узнать о нем что-либо. Но у нас строгие правила.

– Понимаю. Тогда вы, может быть, передадите ей, что я приходил и просил о встрече с ней где-нибудь в другом месте?

– Она должна будет получить для этого разрешение, а поскольку сейчас уже очень поздно, это вряд ли возможно.

– А вы не могли бы пойти вместе с ней?

– На это тоже нужно разрешение, но миссис Чедвик, вероятно, уже легла спать.

– Мне обязательно надо передать ей информацию сегодня вечером.

– Может быть, я ее передам?

– Нет, это личное.

– Тогда, может, она подойдет к двери?

– Нам понадобится какое-то время…

– Тогда приходите завтра утром. Вы сможете встретиться с домоправительницей и…

– Я уезжаю завтра на рассвете и должен увидеть Рейвен сегодня. Если вы позовете ее и она спустится вниз, в какую-нибудь гостиную, мы не будем шуметь. Никто не узнает.

– Но это против правил.

– Вы на Западе, мэм, и здесь иногда приходится отступать от правил. Поверьте мне, Рейвен очень нужна эта информация, и я должен ее передать. Если вы ее подруга…

– Я все поняла. Только вы поторопитесь, а я покараулю за дверью, пока вы будете разговаривать.

– Спасибо. Вы ее позовете?

– Нет необходимости. Первая дверь направо.

– Спасибо. Я постараюсь, чтобы вы об этом не пожалели.

Рейвен очнулась оттого, что длинные пальцы скользили по ее лицу, вызывая мурашки по всему телу. Ей следовало бы испугаться или рассердиться, а может, и то и другое, но она узнала прикосновение Слейта, его запах, и сердце ее затрепетало.

Ему не следовало сюда приходить. Зачем Сейди его впустила? Теперь ей придется с ним разговаривать. Более того, она сомневалась, хватит ли у нее сил снова его отвергнуть.

– Значит, ты пытаешься найти дядю, которого давно потеряла? Не этим ли объясняется твое согласие пообедать со мной в ресторане Харви? – В голосе Слейта слышалась явная насмешка.

Так вот почему ему удалось уговорить Сейди впустить его. Она, верно, решила, что у него есть для нее важные новости. Когда-нибудь ей придется распутать и этот узел, но не сейчас. Сейчас ей надо оставаться спокойной, хладнокровной и держаться подальше от пальцев Слейта, которые уже добрались до ее волос.

– Я скучал по тебе, Рейвен… Вижу, ты достигла своей цели и очень скоро подцепишь богатого и процветающего мужа. Поздравляю.

– Спасибо. – Она вздрогнула, потому что его пальцы прикоснулись к ее шее.

– Я уезжаю на рассвете.

Значит, они видятся в последний раз, а она даже не знает, какого цвета у него глаза. Боже, что за глупости приходят ей в голову? Какое это имеет значение? Тем не менее, она заглянула в глубину этих серо-голубых глаз, и все на свете перестало для нее существовать.

– Мне захотелось тебя повидать, перед тем как я уеду.

Она кивнула и хотела что-то ответить, но не смогла.

– Какого цвета у тебя глаза? – наконец спросила она.

– Мои глаза?

– Да, я не пойму.

Слейт приподнял ее со стула, сел на него и усадил ее к себе на колени.

– Теперь можешь разглядеть?

Ей бы соскочить с его колен, но ее словно парализовало.

– Мне следовало бы взять с тебя за это деньги.

– Уже не можешь.

– Тогда считай, что ты позволил себе слишком много.

– Если ты на этом настаиваешь, я тебе как-нибудь дам большие чаевые.

«Никакого «как-нибудь» больше не будет, – отрешенно подумала Рейвен. – Есть только сегодня». От этой мысли ей стало грустно.

– Забудь про чаевые. Дай рассмотреть твои глаза.

Он притянул ее ближе, и ее окутал его неповторимый запах.

– Сейчас они голубые, но я видела, что они могут быть и серыми.

– Они такие же изменчивые, как и ты.

– Вовсе я не изменчивая.

– Да ты самая изменчивая женщина на свете. Думаю, ты смогла бы заворожить меня навсегда.

Как он может говорить такое? Ей и без того тяжело с ним расставаться. Но он не должен об этом даже догадываться. Она покачала головой.

– Ты очень скоро от меня устанешь, Слейт. И помнишь, что я тебе сказала?

– Да, что каждый из нас должен идти своей дорогой. Но может, ты ошибалась?

– Сейчас это не имеет значения, не так ли?

– Если бы на мне не висело это проклятое дело, я бы остался и постарался бы в этом разобраться. Но…

– …ты уезжаешь.

– Приходится. Рейвен, я вернусь как только справлюсь с этим делом.

– Нет, Слейт. Я начала новую жизнь. И кто знает, что может случиться к тому времени, когда ты вернешься, и где буду я.

– Между нами осталось много нерешенного, так что не имеет значения, ни когда я вернусь, ни где в это время будешь ты. Я тебя найду. Жизнью своей ручаюсь. А теперь встань, и давай попрощаемся так, как я этого хочу.

Рейвен встала и сделала несколько шагов к двери.

– Прощай, Слейт. Береги себя.

– Ты просишь беречь себя? Теперь, когда я встретил тебя, это слово значит для меня больше, чем обычное материнское напутствие. Я буду беречь себя, чтобы вернуться к тебе!

– Просто береги себя ради себя самого и ради своей матери.

Он неожиданно нахмурился, а е глазах – они вдруг стали серыми – промелькнула боль.

Он схватил ее и крепко прижал к себе.

– Ты даже не представляешь себе, Рейвен, как коротка может быть жизнь, если прощаешься навсегда.

Она знала это, ведь совсем недавно она потеряла дорогих ей людей. Но как только ее рта коснулись губы Слейта, она обо всем забыла. Дикое пламя вдруг вспыхнуло в ней, сжигая на своем пути все, кроме желания навсегда соединиться со Слейтом.

Он запустил пальцы ей в волосы, и они упали серебристой волной ей на плечи и спину. Он зарылся в душистые завитки и начал шептать по-испански что-то ласковое.

– Черт возьми, Рейвен, я так тебя хочу, – наконец сказал он, осыпая ее лицо и шею горячими поцелуями. – Проклятое платье. – Он с силой дернул за воротник, и на пол посыпались пуговицы. Она задохнулась от ужаса, а он зарылся носом в теплую, гладкую кожу.

– Слейт, прекрати, – простонала она. – Ты забыл, где мы.

– Мне все равно. Ты и так приговорила меня к аду. – Он рванул корсет и разорвал его. Потом поднял голову и посмотрел на ее раскрасневшееся лицо. – Собираешься остановить меня?

– Конечно. Стоит мне только закричать.

Он прижал ладонь к ее рту.

– А теперь?

Она возмущенно смотрела на него, но от возбуждения и нарастающего желания ее сердце билось все сильнее.

Он зубами разорвал сорочку, так что обнажилась ее грудь до самых сосков.

Она стала сопротивляться бороться, но почувствовала, как он стал языком ласкать сосок. Она тут же обмякла и перестала отталкивать его. Дремавшая в ней страсть прорвалась наружу.

Он почувствовал, что она вся горит от желания и убрал ладонь с ее рта.

– Я еще никогда не видел такой красивой груди, Рейвен, и у меня никогда не было такой страстной женщины. Позволь мне заняться с тобой любовью.

Рейвен глухо застонала. Ее тело жаждало близости с ним, но она покачала головой, отказывая и себе, и ему. Он прижал ее к себе, и грубая ткань его рубашки оцарапала нежную, чувствительную кожу ее груди.

Длинные пальцы впились ей в бедра, прижали к твердой плоти, чтобы она убедилась, как он сильно желает ее. И снова она отказала ему. Ей необходимо было сквитаться с ним, и она схватила его зубами за мочку уха, чувствуя, что внутри у нее все горит от нестерпимого, дикого желания. Потом ее зубы скользнули вниз, к его плечам и рванули рубашку.

– Черт, Рейвен, ты сводишь меня с ума. Говоришь мне «нет», когда твое тело вопит – «да»! Я с трудом сдерживаюсь, но мне придется сказать «да» за нас обоих.

Она лишь глубже вонзила зубы ему в плечо. Он оторвал ее от себя и, заглянув в ее потемневшие, замутненные желанием глаза, прохрипел:

– Ну у тебя и воля! Никогда такой не встречал. Но и ее мы сломим. Мы сделаем это сейчас, Рейвен, или мне не удастся уехать из Топики нормальным человеком.

Когда он начал осторожно опускать ее на пол, она запротестовала:

– Слейт, не здесь. Не сейчас.

– Мы не можем ждать. Уже очень поздно.

В дверь неожиданно громко постучали, и они услышали свистящий шепот Сейди:

– Сюда кто-то идет.

Слейт вскочил.

– Уходи, – сказала Рейвен, подтолкнув его к двери. – Уходи, пока ты все не испортил.

Слейт крепко прижал ее к себе, потом отпустил и пошел к двери.

Прежде чем выйти, он обернулся.

– Мы не закончили, Рейвен. Я забираю с собой твой запах, а у меня нюх как у ищейки, так что я найду тебя.

Когда дверь за Слейтом закрылась, Рейвен в изнеможении опустилась на стул. Она не понимала, как у нее хватило сил прогнать его, но она это сделала и очень остро ощутила потерю.

Потом Рейвен услышала, как хлопнула парадная дверь и раздались голоса. Она как могла привела себя в порядок, но понимала, что если кто-нибудь, кроме Сейди, найдет ее здесь в таком растерзанном виде, ее дни на курсах девушек Харви сочтены.

Рейвен ждала, не зная, кто войдет, и чувствовала, как ее желание и гаев постепенно сменяются тупой болью. Она не может ему противостоять, но у них нет будущего. И надо немедленно с этим кончать, пока не стало хуже. Наивно было полагать, что она сможет сдержать такого человека, как Слейт Слейтон.

Теперь он ушел, ушел навсегда, и это к лучшему. Она будет жить дальше и продолжит свое расследование, но сначала надо встретить того, кто войдет в комнату. Голоса затихли, и дверь медленно открылась.

Рейвен сделала глубокий вдох.

Вошла Сейди и прикрыла за собой дверь.

– Он чуть было не попался на глаза миссис Чедвик, но мне удалось ее отвлечь.

– Спасибо, Сейди, – со вздохом облегчения сказала Рейвен.

– О Господи, Рейвен! Что этот человек сделал с тобой? Он сделал тебе больно? Прости меня.

– Что ты, Сейди! Все хорошо. Просто… все немного вышло из-под контроля.

– Значит, ты грезила об этом человеке. – Сейди взяла Рейвен за руку.

– Не совсем так. А может, и грезила. Во всяком случае, он вызывает во мне чувства, которые я никогда раньше не испытывала и…

– Это настоящая любовь. Все правильно. Но все же тебе надо быть более осторожной.

– Нет, неправильно.

– Ты хочешь сказать, он не предложил тебе выйти за него замуж?

– Нет.

– Но это же ужасно!

– Хуже того, я думаю, что он преступник.

– Преступник! Рейвен, конечно, твоя жизнь полна приключений, но никто не должен об этом узнать. Ты же знаешь, что могут подумать… особенно если учесть, что он не сделал тебе предложение.

– Я знаю, что веду себя неправильно. Но неужели ты думаешь, что я вышла бы за него замуж? Да никогда! Я бы не смогла жить с преступником.

– Верю. Но он такой красивый и загадочный. Ты еще будешь с ним встречаться?

– Нет, он уезжает из города завтра утром, так что я его больше не увижу.

– Тогда тебе не о чем беспокоиться. Никто ничего не узнает. Мы сейчас приведем в порядок твое платье, а потом ты пойдешь в свою комнату. И все останется по-прежнему.

– Думаю, ты права. Поверь, такое у нас с ним случилось в первый раз.

– Я понимаю. Послушай, Рейвен, что я тебе скажу. Ты приехала сюда совсем одна, и какой-то преступник воспользовался твоей неопытностью. Но ты скоро забудешь свою первую любовь. Все так говорят.

– Любовь?

– Конечно. Дело именно в этом, хотя признаюсь, что в душе я очень романтична и этот мужчина заставил трепетать и мое сердце. Но он ушел, и ты его забудешь, а я тебе в этом помогу. Ты будешь так занята работой, что у тебя не останется времени, чтобы вспоминать о нем. Хотя жалко, что он преступник и не сделал тебе предложения. Вы были бы такой красивой парой! Но ничего. Все будет хорошо. Я позабочусь об этом.

– Спасибо, Сейди. Ты настоящая подруга.

Все было не так просто, как уверяла ее Сейди, но она была права. На самом деле ничего особенного не произошло. Просто она увлеклась красивым опытным мужчиной. Она не первая женщина, с которой такое случается.

Однако в одном Сейди ошибалась: это была не любовь. Рейвен любила Сэма, и ровное, нежное чувство, которое она испытывала к нему, было совсем не похоже на дикий огонь, бушевавший у нее в крови всякий раз, когда к ней прикасался Слейт. Это не могло быть любовью. Он пробуждал в ней какие-то первобытные чувства, о которых ей лучше забыть.

На сей раз она окончательно выкинет из головы Слейта Слейтона и будет думать только об учебе на курсах, о дружбе с Сейди и о своей будущей работе на железной дороге.

Рейвен подобрала с пола пуговицы от платья и шпильки и заколола волосы. Сейди придирчиво осмотрела ее с ног до головы, потом убедилась, что в холле никого нет, и сделала подруге знак. Рейвен поспешила в свою комнату и бесшумно закрыла за собой дверь.




Глава 7


Спустя месяц Рейвен зашла в библиотечный вагон поезда железной дороги «Атчисон, Топика и Санта-Фе», чтобы поставить на полку прочитанную книгу. Задержавшись у окна, она смотрела на проносившиеся мимо плоские равнины Каньюса. Освещенная солнцем, высокая сухая бизонова трава казалась золотой.

После двух недель учебы на курсах в Топике ее направили на работу сначала в отель «Клифтон», а потом в ресторан во Флоренции в штат Канзас. Затем ее и Сейди снова вызвали в Топику и определили на работу в вагон-ресторан в новом поезде под названием «Монтесума», курсировавшем между Топикой и городом Монтесума в штате Нью-Мексико.

Уже работая в поезде, Рейвен узнала, что Фред Харви построил в окруженной горами красивой долине на севере Нью-Мексико роскошный отель.

Это был не просто отель, но и курорт с минеральными водами, рассчитанный на то, чтобы туристы останавливались в нем дольше, чем на одну ночь. До этого, насколько было известно Рейвен, рестораны и закусочные Харви предоставляли номера лишь на одну ночь и приличную еду пассажирам и обслуживающему персоналу поездов, направлявшихся в Санта-Фе и делавших двадцатиминутную остановку на завтрак, ленч и обед. Однако еда в этих ресторанах была настолько вкусной, что и местные жители стали частенько туда заглядывать.

Рейвен также узнала, что курорт Монтесума был открыт с большой помпой 17 апреля 1882 года. Вскоре он стал большим оздоровительным и развлекательным центром, куда четыре поезда ежедневно доставляли туристов. Обстановка, еда и обслуживание превосходили качеством даже аналогичные заведения в Саратога-Спрингсе в штате Нью-Йорк.

Год спустя владельцы железной дороги решили пустить до Монтесумы специальный экспресс с роскошными пульмановскими вагонами и вагоном-рестораном, в котором подавали бы еду от Фреда Харви.

Рейвен и Сейди обслуживали первый рейс этого поезда и не могли не восхититься его роскошью. Однако у Рейвен был еще один повод для волнения, но она не могла поделиться им с Сейди.

В то утро, когда специальный поезд покинул Топику, Рей-иен узнала, что к нему был прицеплен еще один – притом личный – вагон, принадлежавший Т.Р. Симпсону, специальному представителю железной дороги и одному из двух клиентов, нанявших детективное агентство Каннингема. Симпсон должен был проинспектировать дорогу и удостовериться в качестве обслуживания пассажиров.

Наконец-то она сможет возобновить расследование. Она будет наблюдать за Симпсоном, и тогда, возможно, дело сдвинется с мертвой точки, если, конечно, окажется, что это он стоит за ограблениями на железной дороге.

Во всяком случае, она теперь была уверена, что поступила правильно, став девушкой Харви. Хотя за последние месяцы она и не получила никакой новой информации по своему делу, но многому научилась, и это поможет ей в дальнейшем.

Рейвен работала в поезде библиотекарем до обеда, после чего помогала Сейди обслуживать пассажиров в ресторане. Она оглядела библиотеку, в который раз удивившись, что столько места в поезде отведено под книги. Ключи от высоких книжных шкафов красного дерева со стеклянными дверцами были у библиотекаря. Когда пассажир выражал желание что-нибудь почитать, она помогала ему выбрать книгу из ста сорока томов в кожаных переплетах. По вагону были расставлены стулья и удобные кресла, обитые зеленым бархатом. Зеленая с золотом портьера из парчи отделяла от библиотеки парикмахерскую и душевую кабину. Один из стюардов, обслуживавших спальные вагоны, был парикмахером и дежурил весь день, пока не наступало время стелить постели.

Сейди работала в вагоне-салоне, где пассажиры коротали время за картами и выпивкой. Здесь тоже все было роскошно и удобно: стулья с высокими спинками и мягкими подушками, бархатные шторы на окнах, обшитые деревянными панелями с инкрустациями стены и потолок, изящные хрустальные люстры и канделябры.

Рейвен видела и спальные вагоны. В дневное время пассажиры могли сидеть или полулежать в мягких креслах, а на ночь сверху опускали две полки, застеленные свежим постельным бельем. Туалетные комнаты также были оснащены всем необходимым для удобства пассажиров.

Как и многие пассажиры, Рейвен получила возможность почувствовать, как живут богачи, но сейчас ей было не до этого. Ей надо встретиться с Т.Р. Симпсоном и продолжить расследование. А уж потом она сможет расслабиться и насладиться поездкой.

Поглаживая спинку бархатного кресла, она вдруг представила себе, что в кресле сидит Слейт и читает. Улыбка тронула се губы. Если бы Слейт зашел сюда, он вряд ли попросил бы книгу. Он посадил бы ее к себе на колени, прижал и…

Нет, Слейту не понравилась бы вся эта роскошь. Его жизнь проходит в седле и у ночных костров. Он преступник, а не джентльмен.

Со дня их последней встречи в Топике ей удавалось не думать о нем, когда она была занята работой. Но в такие часы, как сейчас в библиотеке, он вдруг являлся в ее воображении, и тогда она чувствовала свое одиночество особенно остро. Она тосковала по нему, хотя отчетливо понимала, что у них нет будущего.

Чтобы избавиться от мыслей о Слейте, она начинала думать о Сэме. Он был идеальным женихом: у них было много общего, они так нежно любили друг друга. Те чувства, которые вызывал у нее Слейт, не могли быть любовью, как думала Сейди. Это была странная всепоглощающая страсть, которая бесследно прошла, как только Слейт уехал.

Все же в ее памяти чаще всплывали суровые черты Слейта, а не доброе лицо Сэма. Она объясняла это тем, что одиночество сделало ее более уязвимой к проявлениям внимания со стороны другого мужчины. Теперь с этим покончено, и ей следует обо всем забыть. Если только она сможет.

Рейвен взглянула на маленькие золотые часики, подаренные отцом, когда ей исполнилось шестнадцать лет. Эти часики не только напоминали об отце, но и пригодились в ее новой работе, где все должно было идти строго по расписанию. Сейчас она отправится в вагон-ресторан, а для этого ей придется пройти через несколько вагонов.

Еще на курсах девушкам подробно объяснили, как следует переходить из одного вагона в другой, и провели несколько практических занятий. Во время движения поезда и при сильном ветре надо было быть крайне осторожной. Многие пассажирки не решались переходить в другой вагон без сопровождения мужчин. Рейвен понимала их страхи, но ей этот переход приятно щекотал нервы.

Когда Рейвен открыла дверь библиотеки и ступила на платформу между вагонами, ее подстегнул сильный порыв ветра. Она схватилась за поручни и с наслаждением вдохнула пьянящий запах трав и земли. Она увидела, как впереди из трубы локомотива поднимается дым, и услышала равномерный стук колес.

Момент был замечательный, и Рейвен пожалела, что отец и Сэм не могут разделить с ней радость новых ощущений. Но их нет, и никогда уже не будет, а ей надлежит найти их убийцу. Не время наслаждаться роскошью специальных экспресс-поездов или изысканной едой и даже тем, что она стала самостоятельной. Она выслеживает убийцу, и ее везде подстерегают опасности, каким бы прекрасным ни был день.

Она осторожно прошла по платформе, открыла дверь вагона-салона и вошла. Пригладив растрепавшиеся от ветра волосы, она изобразила на лице скромную, профессиональную улыбку и подошла к Сейди:

– Скоро надо будет подавать пассажирам обед.

– Я думаю, в поезде не будет такой суматохи, как это бывало в ресторане в городе во время остановок. Помнишь, там надо было обслужить за двадцать минут пятьдесят человек, а потом повторить это еще три раза, когда прибывал новый поезд.

– Да, приходилось быть расторопной.

– Или иметь четыре руки, – добавила Сейди, когда они вышли на платформу между вагонами и с минуту любовались закатом.

– Знаешь, Рейвен, мне еще никогда не было так хорошо, как сейчас. Если бы я была мужчиной, я бы еще раньше поехала на Запад и сделала бы все возможное, чтобы только работать на железной дороге. Но я женщина, и у меня не так много возможностей.

– Но ты же все-таки приехала и работаешь в поезде.

– Да. Мне понравилось работать в отеле «Клифтон» во Флоренции, но ехать в поезде, практически жить в нем – вот о чем я всегда мечтала. Мое счастье было бы полным, если бы…

– Если бы что?

– Ты же знаешь, я романтична, как и все девушки.

– Так ты имеешь в виду мужчину?

– Да. Хотя не знаю, возможно ли это сейчас. Я хочу сказать, что он работал бы где-нибудь или ехал бы в каком-нибудь поезде. А я бы работала здесь. Как бы мы могли встретиться?

– Не знаю, Сейди, но, зная тебя, я думаю, что все у тебя получится. А пока…

– А пока надо радоваться тому, что есть.

– Да, что-то вроде этого.

– Ты права, но я не могу не думать о том, что случилось с тобой в Топике. Я не хочу увлечься человеком, с которым мне не суждено быть вместе. Я вовсе не хочу сказать, что он был ужасным. Напротив, он был великолепен, но производил впечатление опасного человека. А мне нужен идеальный мужчина.

– Ни мне, ни тебе не нужен преступник.

– Боюсь, с таким я не смогла бы жить.

– Я тоже.

– Но я счастлива, Рейвен. Я мечтаю о такой любви, которая сделает мою жизнь замечательной.

– Все мы об этом мечтаем. Я думаю, что где-то уже существует твой идеальный мужчина. Просто надо дать ему шанс найти тебя.

– Ты и правда думаешь, что он появится?

– Да. Ты его найдешь. Просто жди.

– Спасибо тебе. Ты тоже найдешь того, кто тебе подходит, Рейвен.

– Может быть. Но сейчас я об этом не думаю.

– Знаю. Ты сначала хочешь найти своего дядю.

– А еще мне нравится быть девушкой Харви.

– И мне нравится. Так что давай поторопимся. Нам уже давно пора быть в вагоне-ресторане.

Рейвен не удивило роскошное убранство ресторана: оно было таким же великолепным, как и в других вагонах. Вдоль обеих сторон вагона возле окон были расставлены столики, накрытые скатертями из белого ирландского полотна. Бристольский хрусталь, тончайший фарфор и приборы из серебра сверкали в свете хрустальных люстр. Пол был устлан толстым ковром с рисунком из роз, потолок и стены отделаны красным деревом.

За один доллар пассажир получал обед из шести блюд, при этом предлагались такие деликатесы, как степные куропатки, мясо бизона, пирог с телятиной, оленина, мясо антилопы, тетерева и бифштекс с гарниром из семи различных овощей. К обеду подавалось несколько бутылок отменного вина. Все это готовилось в маленькой кухоньке шеф-поваром и его помощниками.

Сейди и Рейвен заняли свои места. Вскоре появились пассажиры, и девушки начали их обслуживать – принимать заказы и разносить еду. В воздухе витал аромат изысканной пищи, негромкие голоса сливались со стуком колес.

Когда через пару часов из ресторана ушел последний посетитель, Сейди и Рейвен устало опустились на стулья и молча посмотрели друг на друга.

– Так что ты сказала о том, что подавать обед в поезде легче, потому что здесь у тебя больше времени?

– Неужели я это сказала? – удивилась Сейди. – Я не думала, что будет столько перемен, столько еды и что пассажиры не захотят расходиться.

– Но еда была потрясающая!

– Да. Я просто умираю с голоду. Надеюсь, шеф нам что-нибудь оставил?

– Что бы он ни оставил, я все съем.

Но в этот момент в ресторан вошел еще один посетитель.

– Добрый вечер, леди. Я Теодор Рэндольф Симпсон.

Рейвен была поражена. Этот человек совсем не был похож на преступника, не говоря уже о том, что он вряд ли мог стоять за всеми этими кражами в поездах. Он был невысокого роста и довольно плотным, словно любил вкусно поесть и выпить. У него были рыжие волосы и усы, а голубые глаза дружелюбно блестели. Он внимательно посмотрел на Сейди.

– Приятно увидеть здесь девушек Харви. Нам предстоит долгий путь, так что прошу вас без лишних формальностей называть меня Тедом. Кому под силу выговорить такое имя, как Теодор Рэндольф? Уж точно не мне. А еще больше я ненавижу, когда меня называют мистер Симпсон. А вас как зовут?

Поскольку Сейди молчала, ответила Рейвен:

– Это Сейди Перкинс, а я Рейвен Уэст.

– Прелестные имена. Вы ведь первый раз работаете в поезде, не так ли? Вам нравится?

– О да, – очнулась Сейди. – Я всегда мечтала работать в поезде.

– Вот как!

– Да. Я в душе железнодорожник.

– Представьте себе, я тоже. Меня всегда завораживали рельсы, и мне очень интересен этот проект в Монтесуме.

– Я чувствую то же самое.

– Вы пришли обедать? – поинтересовалась Рейвен.

Т.Р. Симпсон все же почему-то казался ей подозрительным.

– Да, если вы не откажетесь обслужить меня, хотя время обеда уже прошло.

– С удовольствием, – поспешила ответить Сейди.

– Спасибо, – сказал он и сел за столик.

Сейди протянула ему меню, налила воды в хрустальный бокал и стала ждать заказ, а Рейвен пошла на кухню предупредить шефа, что представитель железной дороги пришел их проверить. Рейвен это не обеспокоило. Их учили одинаково относиться ко всем посетителям, а шеф-повар славился своим искусством. Ситуация была немного напряженной лишь оттого, что надо было обслужить человека, от которого зависело, останутся ли они работать здесь.

Когда Сейди вернулась с заказом, Рейвен уже была в зале на случай, если Симпсону что-нибудь потребуется. Кроме того, это давало ей возможность получше его разглядеть. Он, конечно, был не так прост. Эта манипуляция с именами была, скорее всего, призвана усыпить их бдительность. Он казался дружелюбным, словно действительно был доволен тем, что они работают в поезде. Но ее он не обманет своей умелой тактикой. Возможно, он и искренен, а может, всего лишь хороший актер. В любом случае она узнает правду, и если окажется, что за грабежами стоит он, она его арестует, каким бы приятным он ни был.

Обслуживать его было легко. Он все время восхищался то едой, то вином. Покончив с обедом, он тепло улыбнулся:

– Давно я так вкусно не ел. Харви, конечно, превзошел самого себя, составив такое великолепное меню для этого поезда, но его девушки – самое лучшее, что он мог придумать. Я чрезвычайно доволен вашим обслуживанием.

– Мы были рады услужить, – сказала Сейди.

– Передайте вашему шеф-повару мою искреннюю признательность. Встретимся завтра. – Он вежливо кивнул и ушел.

Сейди упала на стул так, словно у нее подогнулись колени.

– Что с тобой? – испугалась Рейвен.

– Рейвен, не могла бы ты убрать со стола и принести нам что-нибудь поесть?

– Конечно. Но что с тобой случилось?

– Не знаю.

– Что?

– Пожалуйста. Мне надо срочно поесть.

Рейвен быстро убрала со стола. С Сейди такого никогда не было. Она всегда была приветлива и в хорошем настроении. Что могло произойти?

Примчавшись обратно с полными тарелками, Рейвен сразу потеряла аппетит. Сейди была бледна как полотно.

– Сейди, поешь чего-нибудь, а потом расскажешь, что с тобой.

Сейди предприняла несколько безуспешных попыток приступить к еде, но отложила вилку и с серьезным видом посмотрела на Рейвен:

– Кажется, я влюбилась.

Рейвен взглянула на Сейди, рассмеялась и с аппетитом принялась за еду.

– Это не смешно, Рейвен.

– Ты решила меня подразнить, чтобы я посмеялась над тем, что у меня было в Топике?

– Я говорю серьезно.

– Сейди, ты же еще никого не встретила. Или это кто-то из пассажиров?

– Да, вроде того.

– Ты не шутишь?

– Нет, хотя очень бы хотела.

– Моя дорогая, ты так бледна. Выпей вина, может, тогда у тебя появится румянец.

Сейди сделала несколько глотков.

– У тебя тогда болело внутри? Я имею в виду, когда ты была с тем преступником?

– Его звали Слейт Слейтон, и я на самом деле не знаю, был ли он преступником. Он просто вел себя так, словно в чем-то замешан.

– И выглядел подозрительно.

– Думаю, да. И у меня ничего не болело, разве что под конец. Но это не было любовью.

– А мое сердце болит.

– Сейди, это же нелепо.

– Оно кажется таким большим, что ему тесно в груди, и оно болит.

– Просто у тебя от голода болит желудок.

– Я никогда раньше так себя не чувствовала.

– Может, тебя укачало?

– Он на меня посмотрел, и у меня в груди словно все растаяло. Одного его взгляда было достаточно, чтобы я поняла: я принадлежу ему навсегда.

– Сейди, я тебя слушаю и начинаю терять аппетит.

– У него чудесные голубые глаза – такие умные, а взгляд теплый и нежный.

– Все ясно. Ты заболела. Ты слишком много работала.

– И у него полные, чувственные губы. Я даже подумала о том, что почувствую, если он прикоснется ими к моим губам. Неприлично так думать, Рейвен?

– Не знаю. Надеюсь, ты не заразилась чем-то?

– У него такие красивые руки, длинные пальцы с ухоженными ногтями.

– Значит, мы, по крайней мере, знаем, что он не ковбой.

– Конечно, нет. Ты так и не догадалась, о ком я говорю, Рейвен? Ты разве не почувствовала на себе его магнетизм?

– Хочешь сказать, что я знакома с этим идеальным мужчиной?

– Не смейся надо мной. Я же сказала, что мне больно.

– Больно? Почему?

– Потому что, как и у тебя с твоим ковбоем, между нами ничего не может быть.

Рейвен закончила есть и, откинувшись на спинку стула, сделала большой глоток вина.

– Так ты это серьезно?

– Разумеется. Перестань меня мучить. У меня сердце разрывается.

– Хорошо. Кто же это?

– Теодор Рэндольф Симпсон. Тед.

Рейвен поперхнулась.

– Ты имеешь в виду этого толстячка…

– Он мужчина моей мечты.

Нельзя предугадать, где и когда тебя настигнет страсть. Но теперь, когда Сейди призналась в своей любви, Рейвен вдруг поняла, что они в каком-то смысле похожи. Хуже всего было то, что обе они влюбились в мужчин, которые могли оказаться преступниками. Это было и печально, и смешно.

– Ты в этом уверена, Сейди?

– Я поняла это в ту самую минуту, когда он вошел. Будто не было всех этих лет, когда я думала, что никогда в жизни не встречу того, кого полюблю.

– Тогда почему ты так несчастна?

– Рейвен! Да он никогда не обратит на меня внимания! Я ведь простая девушка, сирота из Нью-Джерси. А он важный человек на железной дороге и наверняка женат.

– Он все равно может тобой заинтересоваться.

– Ты имеешь в виду любовь без замужества?

– Ну, если он тебе действительно нужен…

– Нет, без замужества я бы не смогла. Это было бы неправильно.

– Что же ты тогда собираешься делать?

– Ничего. Вот почему мое сердце разрывается от боли. Я встретила мужчину своей мечты, а брак с ним невозможен.

– Погоди минутку. Сначала выясним, женат ли он. Если это не так, то нет причин для беспокойства.

– Я ему не подхожу. Он наверняка из богатой семьи.

– Чепуха! Не сдавайся раньше времени. Может, ты тоже произвела на него впечатление.

Сейди печально улыбнулась.

– Спасибо, что стараешься меня приободрить, но это делу не поможет.

– Все же поешь что-нибудь. Это же смешно.

– Может, я больше никогда не смогу есть.

– Сейди, что за мелодрама!

– Но я именно так себя чувствую.

– Если ты не собираешься есть, пойдем спать. Утром тебе все может показаться в другом свете.

– Не думаю.

– Все равно нам надо поспать. Ты посиди, соберись с мыслями, а я уберу со стола.

Именно в тот момент, когда они собрались уходить, в вагон заглянул Т.Р. Симпсон. Сейди с размаху чуть было не села мимо стула.

– Леди, я рад, что застал вас. Не желаете ли выпить со мной по чашечке кофе? Без вас я почувствовал себя как-то одиноко.

– Сейчас принесу.

Рейвен знала, что они не могут отказать такому важному человеку. К тому же она была рада узнать его поближе. Он поможет ей в расследовании. А Сейди захочет побыть подольше вместе со своей новой любовью.

Рейвен вернулась и, поставив поднос с кофе на стол, услышала, как Симпсон сказал:

– Я люблю путешествовать по железной дороге, но мне почему-то становится одиноко.

– А разве ваша семья не путешествует с вами? – осмелилась спросить Рейвен, усаживаясь рядом с Сейди.

– Большинство людей в моем положении, как правило, ездят с женами и детьми в отдельном вагоне, но не я.

– Почему? – спросила Сейди.

– Я не женат.

– Но такой человек, как вы… – начала Рейвен.

– Я пока не встретил женщину, которая бы мне подошла.

Рейвен поняла, что Сейди не единственная за этим столом, кто в этот вечер был сражен. Т.Р. Симпсон совершенно очевидно не мог оторвать глаз от Сейди, и они оба и думать забыли о кофе.

Рейвен поставила перед каждым из них по чашке, но им явно было не до кофе.

Однако интерес Симпсона к Сейди не означал, что они могут ему доверять. Как раз наоборот. Это могло быть уловкой, чтобы сбить их с толку. Хотя Рейвен надеялась – ради Сейди, – что это не так. Во всяком случае, она постарается выведать правду о Симпсоне, как ради Сейди, так и в интересах расследования.

– Если курорт Монтесума станет популярным, они построят еще где-нибудь такой же? – поинтересовалась Рейвен, сделав большой глоток ароматного кофе.

– Мы возлагаем большие надежды на этот поезд, – ответил Симпсон, не спуская глаз с Сейди. – Мы планируем протянуть дорогу до Калифорнии.

– Правда?

– Да, до самого Тихого океана. К тому времени специальные экспресс-поезда вроде этого, изредка останавливающегося в пути, будут очень нужны. А потом мы хотим пустить такие же поезда до Чикаго.

– Похоже, вы собираетесь здорово расширить сеть железных дорог, – заметила Рейвен.

– Надо либо расширяться, либо отказаться от этого дела. Мы уже построили дорогу на юг через Нью-Мексико до Эль-Пасо и через Техас тоже протянем линию. Совершенно очевидно, что нам понадобятся и скоростные поезда, и такие специальные, как этот, особенно на длинные дистанции. Поезд до Монтесумы – это наш первый опыт, и нам, возможно, потребуются годы на то, чтобы открыть движение поезда с Запада по железной дороге. Но мы этого добьемся.

– Я так горжусь тем, что и я часть этого грандиозного проекта, мистер Симпсон, – застенчиво сказала Сейди. – Я обожаю поезда.

– Я этому рад, – с готовностью откликнулся он. – Но я настаиваю, чтобы вы обе называли меня Тедом.

– Не знаю, будет ли это прилично, – усомнилась Сейди.

– Я настаиваю.

– Хорошо, Тед.

– Но я и так слишком вас задержал, – улыбнулся он. – Я очень ценю ваше гостеприимство.

– Нам было приятно с вами поговорить, – откликнулась Сейди.

Тед кивнул и вышел.

– Не знаю, смогу ли я сдвинуться с места, – тяжело дыша, пожаловалась Сейди.

– Нам все же надо поспать. Я отнесу на кухню чашки, а ты попытайся встать.

– Он не женат, Рейвен, – простонала Сейди.

– Да, он так сказал.

– Он мог бы хотя бы чуточку мной заинтересоваться.

– Мне показалось, что он даже очень тобой заинтересовался.

– Ты так думаешь?

– Да. А сейчас пошли спать. Впереди у нас длинный день, и мы сможем наговориться о Т.Р. Симпсоне.

– О Теде.

– Ладно. О Теде.

– Значит, до завтра, – задумчиво произнесла Сейди и пошла по вагону вслед за Рейвен.




Глава 8


Пока их поезд пересекал штат Канзас, делая остановки лишь на крупных станциях, Рейвен наблюдала, как роман между Сейди и Тедом расцветает все более пышным цветом. Рейвен была от этого в восторге, хотя немного и беспокоилась. Ей пока не удалось доказать, что Симпсон не стоял за кражами на железной дороге и, что самое неприятное, ей все больше нравился этот человек. Если он все же окажется преступником, это может обернуться крупными неприятностями и для нее, и для Сейди.

Рейвен не получила никакой дополнительной информации по интересовавшему ее делу, потому что Тед с ними не откровенничал, а говорить с ним о кражах было невозможно, потому что о них не сообщалось в прессе и широкой публике они были неизвестны. Она расспрашивала Теда только о кражах и грабежах вообще, но при этом видела, что он воспринимает разговор об этом очень болезненно. А кражи на железной дороге он ни с ней, ни с Сейди не обсуждал.

Рейвен начинала нравиться роскошь, а отличную еду она стала воспринимать как нечто само собой разумеющееся. Ей приходилось постоянно напоминать себе, что они с Сейди просто работают в этом поезде. Они не были пассажирами, заплатившими за билет, и тем более его владельцами. Все могло закончиться в мгновение ока. В ее случае счастье будет длиться ровно столько времени, сколько пребывание в поезде поможет ей раскрыть дело.

Не то чтобы в Чикаго у нее не было прекрасного, удобного дома, но такой сногсшибательной роскоши, как в этом поезде, конечно, не было. Она также не привыкла к необычной и разнообразной еде, что всегда была здесь на кухне. Все это ей очень нравилось, но она знала, что нельзя слишком расслабляться: от этого зависела ее безопасность.

Ей даже пару раз приходило в голову, что она может просто забыть о существовании детективного агентства Каннингема, забыть, что смерть ее отца и жениха не отомщена. Она могла бы оставаться девушкой Харви столько, сколько захочет. Ей нравился Запад, и у нее появились друзья. Неужели же так необходимо цепляться за прошлое?

Но она понимала также и то, что не сможет оставить расследование. Она была воспитана в духе справедливости, знала, что никогда не успокоится до тех пор, пока убийцу не настигнет возмездие. И хотя ей нравилось быть девушкой Харви, в душе она была сыщиком – и была им всю жизнь – и она не допустит, чтобы дело, которому служил ее отец, вдруг перестанет существовать. Агентство Каннингема продолжит работу, она позаботится об этом.

Ей будет нелегко, но отец всегда повторял, что легкий путь не всегда самый лучший. Она верила ему и, как бы тяжело ей ни пришлось, раскроет дело о кражах на железной дороге, и тогда преступник получит по заслугам.

А пока она может позволить себе наслаждаться удовольствиями специального экспресс-поезда, наблюдать за своей влюбленной подругой и отодвигать подальше мысли о человеке по имени Слейт Слейтон. Последнее давалось ей с большим трудом, потому что она никак не могла забыть его мускулистое тело и то, с какой страстью он домогался ее, возбуждая в ней ответную страсть.

Все же он был обыкновенным техасским ковбоем, возможно, преступником, которому нет места в ее жизни.

Оглушительно сигналя на ходу, поезд проехал без остановки мимо нескольких небольших канзасских городков, приближаясь к границе штата Колорадо. Из окна библиотеки Рейвен увидела реку Арканзас, петляющую по пустынным прериям, продуваемым ветрами, и восхитилась суровой красотой этого края.

Ночью они проехали большую станцию Ла-Джунта в штате Колорадо и свернули к югу в направлении Нью-Мексико, оставив реку позади. Утром они уже были в Нью-Мексико, где вдали маячили высокие горы, а по обе стороны дороги расстилались долины с невысокими, пологими холмами.

Вечером поезд остановился в Лас-Вегасе – небольшом, но важном городке, где железная дорога «Атчисон, Топика и Санта-Фе» сворачивала на юг, и откуда до Монтесумы было всего шесть миль.

Рейвен с нетерпением ожидала их приезда в Монтесуму. Слух о роскоши тамошнего отеля дошел и до Топики. Она, наконец, решила, что можно наслаждаться роскошью и вести расследование одновременно.

Еще каких-нибудь шесть миль, и они будут обедать в окружении великолепия отеля «Монтесума». Тед пообещал им, что он сам поведет их в ресторан. Их там будут обслуживать, и это приятно разнообразит их жизнь. Потом, конечно, Рейвен оставит Теда и Сейди одних, ведь она знала, как им хочется побыть наедине друг с другом. А уж лучшего места для влюбленных, чем отель «Монтесума», и не придумаешь.

Это обстоятельство навело Рейвен на мысль о Слейте. Она потрогала золотую монету, которую он дал ей в Топике. Конечно, это было глупо, но она всегда носила ее под платьем у самого сердца, завернутую в носовой платок. Ей почему-то казалось, что пока монета с ней, она в безопасности. Это не было напоминанием о Слейте, уверяла она себя, просто монета стала своего рода талисманом.

Когда поезд отъехал от Лас-Вегаса, Рейвен проверила, все ли книги на месте, заперла шкафы и направилась в вагон-салон. Там было полно народу, так как всем хотелось полюбоваться великолепным пейзажем, проплывавшим мимо окон.

Сейди стояла у входа и улыбалась.

– Какая красота! Тед говорил, что здесь красиво, но чтобы так!

– Да, природа великолепна.

– А отель? Когда я жила в приюте, я и мечтать о таком не смела.

– Теперь ты должна помнить, что все изменилось, и у тебя есть Тед.

– Хотелось бы, – вздохнула Сейди. – Он замечательный, но все же он важная персона, а я всего лишь девушка Харви.

– Неужели ты думаешь, что для Теда это имеет какое-то значение? Тем более что нас очень высоко ценят.

– Я знаю, что наша работа очень важна, но Теду все же надо думать о своей репутации.

– Какая ерунда! Он от тебя без ума. Я думаю, что в Монтесуме он сделает тебе предложение.

– Ты правда так думаешь?

– Да он сгорает от нетерпения. Но все же тебе надо быть осторожной. Я хочу сказать, что ты знаешь о нем не слишком много, ведь так?

– Я знаю, что влюблена в него, этого достаточно.

– Ты, несомненно, права, но все же…

– Я бы вышла за него в первую же минуту, если бы не думала, что ему это будет неприятно.

– Что ты такое говоришь?

– Я имею в виду его работу и его семью. Ты же знаешь, что это важные вещи, Рейвен. Подумай, с какими трудностями ты столкнулась, разыскивая своего дядю. У меня нет родственников, и я никогда не допущу, чтобы между Тедом и его родней из-за меня возникли разногласия.

– А он о них упоминал? Намекал на то, что ты им можешь не понравиться?

– Нет, но, может, он просто слишком вежлив.

– Сейди, он от тебя без ума. Только это имеет значение.

– Я тоже так считаю, но…

– Просто убедись в том, что он тот, кто тебе нужен, и что ты точно знаешь, кто он.

– Конечно, он тот, кто мне нужен. Я люблю его. А что касается того, кто он, мне достаточно знать, что он – Тед.

Рейвен кивнула, но продолжать не стала. Как она может предупредить Сейди, не сказав ей, кто она на самом деле, и не причинив ей вреда? Придется просто последить за своей подругой и попытаться уберечь ее, если Тед окажется преступником.

Поезд неожиданно замедлил ход, и пассажиры заволновались. А поезд уже почти остановился.

– Что это? Может, впереди оползень или что-нибудь в этом роде, как ты думаешь? – спросила Сейди.

– Не знаю.

Между тем пассажиры, не понимая, что происходит, подняли шум.

Рейвен выступила вперед и громко проговорила:

– Мы, видимо, немного опаздываем, но прошу вас не беспокоиться. Я уверена, что у машиниста все под контролем. – Потом она шепнула Сейди: – Я пройду вперед и узнаю, в чем дело. А ты оставайся здесь и успокой пассажиров.

– Хорошо, но будь осторожна.

Рейвен толкнула дверь на платформу между вагонами и наткнулась на «кольт» 45-го калибра, нацеленный ей в голову.

– А теперь тихо и спокойно иди обратно, леди, если не хочешь, чтобы я размазал твои мозги по всему вагону.

Нижнюю часть лица говорившего закрывал платок, ниже талии Рейвен разглядела патронташ. За его спиной из библиотечного вагона вышли еще несколько человек в масках.

Рейвен начала медленно отступать назад в вагон. Внешне она оставалась спокойной, но мозг лихорадочно работал. Ее пистолет остался в сумочке в спальном вагоне, и сейчас думать о нем было бесполезно. Все равно она не воспользовалась бы ни им, ни другими известными ей методами самообороны, иначе выдала бы себя. Сейчас она должна была знать лишь то, что полагается знать девушке Харви, если только ее жизнь – и жизнь остальных пассажиров – не будет зависеть от других ее навыков.

Она почти слышала, что говорил ей отец: «Выжди, не торопись. Следи за тем, каким будет их следующий шаг. Перед тобой шесть вооруженных бандитов. Если это ограбление, пусть возьмут то, что им надо, и убираются. Постарайся, чтобы никто не пострадал. А преследовать их начнешь потом».

Советы отца всегда были полезными, и сейчас она решила им следовать, оставаясь спокойной.

– Добрый вечер, леди и джентльмены, – сказал преступник, приставив пистолет к лицу Рейвен. – Мои друзья собираются облегчить ваши карманы и забрать все ценные вещи, которые вам не нужны.

Пассажиры были явно напуганы, но оставались на своих местах. Лишь некоторые из них запротестовали, когда пятеро грабителей начали отбирать у них деньги и драгоценности.

– А вы, леди, могли бы нам помочь, – обратился главарь к Рейвен и Сейди. – Вы ведь девушки Харви, не так ли?

Рейвен кивнула.

– У нас проблема. Человек, который везет зарплату работникам «Монтесумы», заперся в экспресс-вагоне, а мы хотим забрать эти деньги.

– Чем же мы можем помочь? – спросила Рейвен, думая о Теде Симпсоне. Где он? Его отсутствие выглядело очень подозрительно, тем более что ему наверняка было известно о находящейся в поезде крупной сумме денег.

– Думаю, тот человек знает вас, девочки, и не захочет, чтобы вы пострадали.

– Почему бы вам не взорвать дверь? – предложила Рейвен.

– Умница. Мы можем взорвать одним махом и дверь, и человека, и сейф. Пошли.

Рейвен заколебалась.

– Зачем идти нам обеим? Я пойду с вами.

– Вы подруги? Хорошо. Ребята, вы закончили? Бандиты с довольным видом подошли к главарю. Их сумки были полны награбленным.

К счастью, никто из пассажиров не пострадал физически, но что сделают бандиты, после того как взорвут дверь в вагоне с сейфом?

– Предлагаю не умничать и не двигаться, пока не наступит темнота. Тогда вы, может быть, останетесь живы. Ладно, ребята, забирайте ту девушку, а я пойду с этой.

– Пожалуйста, – взмолилась Рейвен. – Вам достаточно меня.

Главарь ничего не ответил, схватил ее за руку и потащил за собой. Они быстро прошли через библиотечный вагон, потом бандит ногой открыл дверь багажного отделения. Там все было перевернуто вверх дном. Грабители взломали все чемоданы и вытащили из них все, что им приглянулось.

Следующим был экспресс-вагон.

Главарь начал барабанить в запертую дверь, но в вагоне было тихо. На платформу, ухмыляясь, вышли остальные бандиты. Сейди теснее прижалась к Рейвен.

– Эй, ты! – заорал главарь. – С нами твои подруги, а не старый машинист. Его нам пришлось застрелить. И не пожарник, его мы тоже убили. У нас здесь две хорошенькие девушки Харви, и если ты не откроешь, ты знаешь, что с ними будет.

– Рой, не делай этого! – крикнула Рейвен.

– Заткнись, женщина, – прошипел главарь и ударил Рейвен по лицу.

Рейвен сжала кулаки, чувствуя, как от удара лицо занемело. Ей хотелось ответить таким же ударом, но этого делать было нельзя. Их окружали бандиты, готовые в любой момент нажать на курок.

– Рейвен, это ты? – раздался голос из-за двери.

– Ответь ему, девушка!

Рейвен молчала.

В ответ на это один из бандитов выхватил охотничий нож и схватил руку Сейди.

– Ей не нужны все пальцы, не так ли? – спросил главарь.

– Вы не посмеете, – вызывающе ответила Рейвен.

– Испытайте меня, леди.

Рейвен решила не рисковать:

– Рой, это я. Делай, что они говорят, но не рискуй своей жизнью.

– Открывай, слышишь, или мы спихнем этих аппетитных леди на землю и научим их тому, для чего их создал Бог.

Наступила долгая пауза, потом стало слышно, как в замке поворачивается ключ. Главарь не стал ждать, пока дверь откроется, пнул ее ногой и, стреляя, ворвался в вагон.

Рейвен услышала вопль Роя, потом наступила тишина. За се спиной тихо всхлипывала Сейди. Она надеялась, что они оставят Роя в живых, но бандиты, видимо, не останавливались ни перед чем.

Но где же Тед? Он ведь знал, что поезд остановили. Почему он не собрал поездную бригаду и не защитил пассажиров? Хотя вряд ли у них было оружие. А может, это Тед все спланировал, а сам где-нибудь спрятался? Узнать это сейчас было нельзя, да и значения, в общем-то, не имело. Ей придется иметь дело с грабителями прямо сейчас. Тед, вероятно, подойдет позже.

Вскоре бандиты вернулись с четырьмя туго набитыми сумками.

– Ладно, мы получили то, за чем пришли. Пора уходить отсюда. – Главарь посмотрел на Рейвен и Сейди. – А что, ребята, у вас были когда-нибудь девушки Харви? Мне они нравятся. А вам?

Бандиты загоготали.

– Тогда повеселимся, когда уйдем в горы, С такими заложницами, как эти девчонки, никто к нам не сунется.

Бандиты подняли Сейди на руки и спустились по ступенькам на землю. Главарь потащил за собой отбивавшуюся изо всех сил Рейвен. Стоя на рельсах, бандиты сделали несколько выстрелов в воздух, чтобы запугать пассажиров, а затем отступили в сторону гор и скрылись в густом кустарнике.

Было уже почти совсем темно, и Рейвен ничего не видела. Она едва держалась на ногах, а тугой корсет мешал ей дышать. Черные чулки цеплялись за кусты, и она подвернула ногу, когда один каблук попал в яму, и она споткнулась.

Ругаясь, главарь рывком поднял ее и толкнул вперед. Она стукнулась о дерево, оцарапав ладони и разорвав платье. Не успела она опомниться, как бандит уже снова пихнул ее в спину.

Сейди шла впереди. Ее также, как Рейвен, пинками гнали вперед. До Рейвен доносились ее всхлипывания, и она была вне себя от ярости, что не может помочь ни подруге, ни себе.

Лошади бандитов были привязаны в укромном месте. Грабители быстро вскочили в седла. Сейди оказалась на коленях у одного из бандитов, а главарь посадил впереди себя Рейвен.

Очень скоро они были уже далеко от поезда. Когда главарь сажал Рейвен на лошадь, он задрал ей юбку и жесткое кожаное седло натирало ей ноги. Зловоние, исходившее от бандита, заставляло Рейвен задерживать дыхание. К тому же ей приходилось все время отбиваться от его рук, похотливо шаривших по ее телу.

– Я пока терплю, женщина, – пробормотал он ей на ухо, – но ночью мы все отпразднуем. Я, ты, твоя подружка и мои друзья. Вечеринка будет что надо: море выпивки, песни и женщины.

– Вы очень об этом пожалеете, – твердо заявила Рейвен.

– Единственное, о чем я жалею, что не добрался до какой-нибудь девушки Харви раньше, но они держат их под замком, оберегают больше, чем золото в банке.

– Напрасно вы нас похитили.

– Не зли меня, женщина. Мне нужно твое тело, а не острый язычок. Попридержи его, не то я его отрежу.

– Вам следует бросить нас, пока у вас есть шанс. Мы можем сами добраться до Монтесумы. Никто не знает, кто вы, а мы ничего никому не расскажем.

– Ты думаешь, что если работаешь у Харви, то очень умная? Так у меня есть для тебя новость. Мои люди и я делаем в этих краях все, что захотим. Будешь паинькой, и мы просто с тобой позабавимся. А если станешь сопротивляться, мы немного укоротим твою жизнь.

– Прошу вас, отпустите нас. Вам же будет легче, если вы…

– Да ты, оказывается, не такая уж и умная. Легче, говоришь? Мы только что убили троих. Круче ничего не бывает. Взять двух девиц все равно, что взять еще две сумки золота. Одним преступлением больше, одним меньше – какая разница.

– Есть разница, и большая. Владельцы дороги не успокоятся, пока не поймают вас и не накажут. Другого выхода у них нет. Никто больше не станет ездить этим поездом, если грабители начнут захватывать заложников.

– Я начинаю уставать от твоей болтовни, женщина. Я уже сказал: будешь мила со мной – останешься жить. А иначе ты больше никому не пригодишься. И перестань отталкивать мою руку. Мне нравится тебя трогать: ты такая мякенькая… и кругленькая.

Рейвен задержала дыхание и позволила бандиту какое-то время гладить ей грудь, но потом не вытерпела и ударила его по руке.

– Любишь побороться? – засмеялся он. – Что ж, мне нравятся женщины, которые царапаются.

– Я не желаю, чтобы ты трогал меня.

Он зарылся ей носом в шею, а потом больно укусил. Она хотела вывернуться, и чуть было не упала, но он удержал ее.

– Перестань играть со мной, женщина, или мы никогда не доедем до лагеря. А нам обязательно надо туда добраться.

– Отпустите нас, пожалуйста.

– Нет. А теперь заткнись. И никаких игр.

Рейвен, наконец, смирилась с тем, что он не собирается их отпускать. Ситуация была очень сложной, но она не сдастся. Должен же быть какой-то способ освободиться от этих подонков.

Было уже темно. Бандиты молчали, сосредоточив внимание на горной тропе. Спустя какое-то время они стали пересаживать женщин с одной лошади на другую, оберегая животных: путь, видимо, предстоял неблизкий. С каждой пересадкой Рейвен и Сейди приходилось бороться с новой парой похотливых рук и выслушивать непристойности, которые бандиты шептали им на ухо.

На рассвете, когда из-за гор уже появилось солнце, они свернули в глубокий каньон и, проехав еще несколько миль, оказались, как показалось Рейвен, перед сплошной отвесной скалой. Присмотревшись, она заметила в скале узкий проход, который и привел их к сухому руслу реки.

Здесь был лагерь бандитов, и Рейвен поняла, что это место почти невозможно найти, а из-за темноты и извилистой тропы она не могла запомнить дороги. Неудивительно, что грабители чувствовали себя в безопасности. Никто не сможет найти их здесь, а ей с Сейди отсюда не выбраться. Но надо либо выбираться, либо умереть.

Пока бандиты снимали с лошадей тяжелые сумки, из углублений в скале к костру подошли еще три человека. У одного была перевязана голова, у другого – рука, а третий был высокого роста. Очень высокого роста.

Рейвен напрягла глаза, стараясь разглядеть в предрассветной мгле этого человека. А он хмуро смотрел на них.

– Мы взяли поезд, ребята, – закричал за спиной Рейвен главарь. – Смотрите, сколько золота. И еще две девушки Харви.

На минуту в лагере воцарилась тишина. Потом солнце вышло из-за гор и осветило лицо самого высокого преступника.

– Слейт, – выдохнула Рейвен.




Глава 9


– Рейвен, – изумился Слейт и, подойдя к ней, осторожно снял ее с лошади.

Рейвен, как ни старалась, никак не могла унять дрожь.

– Ты знаком с этой женщиной? – спросил главарь.

– Встречались в Топике.

– Теперь она моя. Я ее забрал с поезда вместе с золотом.

– Глупее ничего не мог придумать? – спросил бандит с перевязанной рукой.

– Послушай, Арн, вреда от этого не будет. Нам с ребятами осточертели эти горы.

– Ты знаешь, что мы всегда строго придерживаемся нашего плана, иначе мы уже давно попали бы в беду.

– Мы делаем всю грязную работу. Должны же мы что-то с этого иметь.

– Ты получаешь золото, Хэнк, и можешь купить удовольствие.

– На этот раз удовольствие бесплатное. И это единственный способ заполучить девчонку Харви. Разве я не прав, ребята?

Другие преступники поспешили согласиться. Рейвен смекнула, что вожак преступников, ограбивших поезд, не был главным, а лишь кем-то вроде младшего командира. И Арн, говоривший о плане, похоже, тоже не был главным. Не намекал ли он на то, что за всем этим стоит Команчи Джек? Может, ей удастся что-то разузнать, а потом сбежать? Но что здесь делает Слейт?

Ответ на этот вопрос был очевиден, но ей не хотелось в этом признаваться. Как она и предполагала, он был преступником. В Топике он собирал информацию – то ли для своего хозяина, то ли для Команчи Джека, – а потом произошло это ограбление. Такое объяснение было единственно разумным. Тем более что факты говорили сами за себя.

Самым невероятным было то, как отреагировало ее тело. В ту же секунду, как солнце осветило лицо Слейта, ее пронзило страстное желание, отметая все то, в чем она пыталась себя убедить на всем пути от Топики. Понимание того, что он преступник и совершенно ей не подходит, не имело никакого значения перед лицом этой страсти.

– Иногда ты бываешь чертовски глуп, Хэнк.

– Погоди. Я не собираюсь…

– Одно дело добывать золото или убивать людей. Но похищать женщин, и притом девушек Харви – совсем другое. Нас поймают и засадят за решетку, а то и вздернут.

– Ты становишься трусливым, Арн, старым и трусливым. Если ты не можешь больше руководить нашей бандой, то я – могу. Я прав, ребята?

Хэнк соскочил с коня и встал перед Арном, положив руку на пистолет.

– Арн ранен, Хэнк, – вмешался Слейт. – Он не может драться. Бой будет нечестным.

Хэнк сплюнул.

– А ты чего лезешь? Ты здесь всего несколько недель.

– Он прав, Хэнк, – сказал один из бандитов. – Бой будет неравным. К тому же до сих пор Арн неплохо справлялся.

– Но он никогда не привозил вам женщин, не так ли?

– Не привозил, но я мог их купить, сколько захочу.

– Но девушек Харви не привозил?

– Нет.

– Так-то. А вот я привез.

– А вместе с ними ты привез крупные неприятности, – добавил Арн.

– О'кей, Арн. Сейчас я от тебя отстану, но когда ты вылечишь руку, мы закончим наш спор.

– Идет. Но сначала мы должны вернуть девушек, чтобы остаться в живых.

– Нет! Они наши. Здесь никто никогда нас не найдет.

– Пока еще я – босс, – твердо заявил Арн.

– Как мы их вернем? – спросил один из преступников. – Мы ведь уже их похитили. И потом… они такие милашки.

– Правильно, и я забираю свою девушку прямо сейчас. – Хэнк направился к Рейвен. – Хватит болтать.

– Не зарывайся, Хэнк, – предостерег Слейт. – Она моя.

– Черта с два. Это я ее украл. Давай ее сюда.

– Она моя еще с того времени, как я был в Топике.

– У тебя там была девушка Харви? – рассмеялся Хэнк. – Да кто тебе поверит, техасец? Так что будь хорошим мальчиком и отдай ее мне.

– С этой мы тоже хотим позабавиться. – Один из бандитов подтолкнул вперед Сейди. – Мы хотим обеих.

– Мне наплевать на то, что вы сделаете с этой, а черноглазая красавица – моя, – не унимался Хэнк.

– Никто к ней не притронется, – предупредил Слейт.

– Видишь, что происходит из-за того, что ты привез их сюда? – сказал Арн. – Мы раньше никогда не спорили и не ругались из-за женщин. По-моему…

– Плевать мы хотели на твое мнение, – прервал Арна Хэнк. – Мы хотим этих женщин, и мы их получим. Так что, техасец, будь добр, или отдай ее мне, или…

– Тебе придется драться со мной, Хэнк, чтобы получить ее.

– Может, ты и высокий техасец, но я в два раза изворотливее тебя.

– Так испытай меня.

Рейвен глазам своим не верила: из-за нее двое преступников собираются драться? Что, если Слейт проиграет? А если выиграет? И что же будет с Сейди?

Рейвен пристально посмотрела на Хэнка. Он был крупным, здоровым мужчиной, хотя и не таким высоким, как Слейт. Длинные темные волосы были перевязаны кожаным ремешком ниже затылка. Черные, густые брови нависали над маленькими глазками, во рту не хватало двух передних зубов. Он выглядел настоящим бойцом – страшным и злобным. Не хотелось бы попасть к нему в руки, подумала Рейвен. И зачем только Слейт напросился на поединок с ним?

– Джентльмены, прошу вас, успокойтесь. – Собравшись с духом, Рейвен оттолкнула Слейта. – Арн прав. Если вы причините вред двум девушкам Харви, вас будут преследовать, куда бы вы ни пытались скрыться. Отвезите нас обратно до железной дороги, и мы доберемся до Монтесумы пешком. Мы никому не расскажем, что видели. Пожалуйста, отпустите нас.

– До чего же мило она нас просит. – Глаза Хэнка горели от похоти. – Будет просить меня всю ночь. Как только она поймет, какое я могу доставить ей удовольствие, она будет просить, чтобы ее оставили здесь. Вот увидите.

– Этого никогда не будет, – ответила Рейвен. – Моя подруга и я хотим уйти. Сейчас же. Если кто-нибудь просто выведет нас отсюда, мы никому не скажем. Так ведь, Сейди?

Сейди кивнула и хотела подойти ближе к Рейвен, но бандит не отпускал ее. Она попыталась вырваться, но он прижал ее к себе и грязными руками сладострастно погладил ее грудь поверх разорванного платья.

– Остановите его, – в ярости прошипела Рейвен.

– Оставь ее, Тим, – сказал Арн. – Женщина дело говорит. Я еще не знаю, что обо всем этом скажет босс.

– Жалкие трусы. Уже сложили крылышки? – насмехался Хэнк. – Да вы хотите их так же, как я. Посмотрите на себя. Вы струсили.

– Ты не встречался с Команчи Джеком, иначе тебе было бы понятно, о чем я говорю.

Сердце Рейвен трепыхнулось. Значит, она была права: это один из лагерей преступников. Информация ее порадовала, но лучше бы они с Сейди оказались подальше отсюда.

– Я слышал о Джеке, но ни одному любителю индейцев меня не запугать. А теперь отдай мне девчонку, техасец.

– Нет.

– Тогда будем драться.

– Она достанется победителю, – поставил условие Слейт.

– Согласен.

– Погодите, – запротестовал один из бандитов. – Мы хотим обеих девчонок.

– Придется вам довольствоваться одной, – возразил Хэнк. – Эта будет принадлежать только мне.

Слейт снял рубашку и отдал ее Рейвен. Хэнк сделал то же самое. Потом оба сняли патронташи и осторожно отложили их в сторону. Даже сейчас Рейвен не могла не восхититься совершенной формой мышц на теле Слейта и тем, как он двигался: подобно хищнику, вышедшему на охоту.

– Пожалуйста, не делайте этого, – снова взмолилась она. – Просто отпустите нас.

– Отойди и не мешай, – сказал Слейт.

– Да, прошу вас, – поддержал его Арн. – Вы разожгли огонь в их крови, и назад дороги нет. Их никто не остановит. Идите сюда. Вы будете под моей защитой, пока один из них не победит.

– Нет…

Слейт мягко подтолкнул ее к Арну и повернулся лицом к Хэнку.

Бандиты образовали круг, в центре которого оказались Слейт и Хэнк. Арн крепко держал за локоть Рейвен, а один из преступников не отпускал от себя Сейди. Рейвен поняла, что уже ничего нельзя сделать. Она и вообразить себе не могла, что двое мужчин будут драться из-за нее, словно дикие собаки за кусок мяса.

Однако помимо воли ее стало охватывать возбуждение. Слейт, должно быть, охвачен безумным желанием близости с ней, иначе не стал бы настаивать на поединке.

Когда мужчины двинулись по кругу, стало ясно, что у Слейта руки длиннее, и он сможет легко достать противника, но Хэнк был более крепкого телосложения и, по всей видимости, более опытный драчун. Они схватились и спутанным клубком покатились по земле. Хэнк оказался сверху и схватил Слейта за горло. Рейвен напряглась как струна. Она поняла, что это не было игрой: Хэнк может убить Слейта. Она дернулась, пытаясь прекратить драку, но Арн удержал ее.

Слейт вырвался, скинул с себя Хэнка, вскочил на ноги и швырнул его спиной в грязь. Хэнк больно ударился, закашлялся и медленно поднялся. Его глаза налились кровью. Он нырнул головой вниз и, схватив Слейта за щиколотки, бросил его на землю.

Пока Слейт приходил в себя от падения, Хэнк с размаху упал на него всем телом. Рейвен в ужасе вздрогнула. Как сможет Слейт выдержать такой удар? Но он смог. Он отодрал от себя Хэнка, вскочил и с силой ударил его кулаком в лицо. Хэнк зашатался, но тоже ударил Слейта, и оба оказались на земле.

Хэнк поднялся первым, из носа у него текла кровь. Он стер ее тыльной стороной ладони, а потом вытер руку о пыльные джинсы. Оба противника тяжело дышали. Слейт с трудом встал. Хэнк этим воспользовался и ткнул Слейта головой в живот. Слейт зашатался, попытался удержаться на ногах, но снова рухнул.

Это было ужасно. Они безжалостно лупили друг друга. И все из-за женщины. Но может, это было нечто большее, чем просто драка, нечто, связанное с глубоким мужским инстинктом побеждать любого и любой ценой?

Слейт встал, но Хэнк уже оправился и ударил его в лицо, но на сей раз Слейт не упал. Он собрался с силами и стал наносить Хэнку удары кулаками, воспользовавшись, наконец, своим преимуществом: длинными руками. Из рассеченной губы у него лилась кровь, но он не обращал на это внимания. Он был полон решимости победить, и Хэнк начал отступать под ударами, не имея возможности ответить.

Хэнк в последний раз попытался атаковать, но Слейт был начеку и свалил его одним мощным ударом. Хэнк потерял сознание и упал.

Не отдавая себе отчета в том, что делает, Рейвен вырвалась из рук Арна и бросилась к Слейту, думая, что он сильно пострадал. Но он прижал ее к себе, и она услышала, как ровно бьется его сердце, хотя пот градом катился у него по лицу.

– С тобой все в порядке?

– Бывало и получше, но я жив. И Хэнк тоже.

– Девушку получает Слейт, – заявил Арн, – а всем остальным достанется другая. Но я все еще убежден, что, кроме беды, нам это ничего не принесет.

– Вот тогда мы и будем беспокоиться, – сказал бандит, удерживавший Сейди. – А пока я хочу насладиться молодым женским телом.

Рейвен поняла, что ничего еще не кончилось. Она не может уйти со Слейтом, и, конечно же, она не может оставить Сейди на растерзание бандитам.

– Полагаю, вам лучше пересмотреть свое решение, – обратилась она к Арну. – Это Сейди Перкинс, и она находится под защитой Т.Р. Симпсона – очень важного чиновника на железной дороге.

Арн сначала улыбнулся, а потом явно заинтересовался. Рейвен поняла, что он слышал о Симпсоне. Если организатором ограбления был Симпсон, бандиты не посмеют тронуть его девушку. А если нет, ее информация тоже может заставить их задуматься.

– Вы точно знаете?

– Да, они познакомились в поезде.

Арн в задумчивости посмотрел на Сейди.

– Значит, Симпсон запал на эту хорошенькую крошку? Это правда, леди?

Сейди зарделась, потом вздернула подбородок и сказала:

– Мы с Тедом просто друзья.

– Ах, с Тедом? – хихикнул Арн. – Мне неприятно это говорить, ребята, но эта маленькая леди принесет нам больше пользы со связанными ногами, чем с раздвинутыми.

Бандиты недовольно зашумели.

– А ну заткнитесь! Дайте подумать. Мы можем даже выиграть. Пошлю-ка я телеграмму Джеку.

Преступник, державший Сейди, спрятал ее у себя за спиной.

– Что бы ни случилось, она моя.

– Ты отправишься на телеграф сейчас же. – Арн неловко вытащил левой рукой «кольт» и направил его на несговорчивого бандита. – Я куплю тебе всех женщин, каких ты пожелаешь, но потом. А сейчас важно другое. Делай, что я говорю.

Бандит нехотя отпустил Сейди.

– Но ты можешь ее связать, – добавил Арн.

Бандит ухмыльнулся и побежал к своей лошади за веревкой.

Арн между тем повернулся к Слейту:

– Ты ее завоевал, так что нет причин отнимать ее у тебя, но уведи ее куда-нибудь подальше. Хватит с нас того, что придется смотреть на другую и не иметь возможности потешиться с ней.

– Погодите, – вмешалась Рейвен, – Тед и мой друг.

– Но он в тебя не влюблен. Кроме того, я хочу, чтобы Слейт тебя немного обломал. Когда ты узнаешь, что может с тобой случиться, ты станешь более сговорчивой.

– Нет, не надо, – взмолилась Рейвен. – Я и так буду вас слушаться.

– Я хочу, чтобы моя подруга оставалась со мной, – сказала Сейди. – Если с ней что случится, Тед очень расстроится.

– Слейт ее не обидит, леди. Ей с ним будет очень хорошо. Давай, Слейт, уводи ее отсюда, пока мы не передумали и не пошли вместе с тобой.

Слейт взял Рейвен за руку и, обнаружив, что она все еще держит грязные, потные рубашки, бросил рубашку Хэнка на его распростертое на земле тело.

– Кто-нибудь полейте Хэнка холодной водой, а то он до ночи не придет в себя.

Слейт поднял с земли свой патронташ, застегнул его на поясе и потащил Рейвен подальше от лагеря. Они слышали, как плеснули воду на Хэнка, но когда вдруг закричала Сейди, Рейвен остановилась и пошла обратно. Ее подругу очень умело связывал какой-то парень, видимо, раньше бывший ковбоем.

Слейт снова потащил ее обратно по сухому руслу. Когда уже никто не мог их услышать, он сказал:

– Доверься мне, Рейвен. С Сейди все будет в порядке, и тебе ничего не грозит. Я просто не мог допустить, чтобы тебя забрал Хэнк.

– Не вижу большой разницы между вами, – возразила она.

– Ты прекрасно знаешь, что разница очень большая, – буркнул он и повел ее еще дальше от лагеря.

Слейт привел ее к расщелине в отвесной стене каньона, и они по обломкам скал выбрались наружу, оказавшись в густом лесу. Потом Слейт свернул на узкую, заросшую тропу, пролегавшую между вечнозелеными деревьями.

Чем дальше они удалялись от лагеря, тем становилось тише, и, наконец, стало так тихо, словно они были одни на всем свете. Напряжение, в котором она находилась с той минуты, как бандиты ворвались в салон-вагон, стало понемногу спадать, и ее мысли обратились к Теду.

Что он предпринял? Послал людей, чтобы найти их? Или ждет, когда его преступная шайка донесет ему, где они? Поможет ли он им или оставит на растерзание бандитам? Нет, он никогда не отдаст Сейди этим головорезам. Он искренне полюбил ее, независимо от того, стоял ли он за ограблением или нет. Нет смысла ждать, пока их спасут, они должны найти способ спастись самостоятельно. Ей надо как-то освободиться от Слейта, а он уводил ее все дальше в неизвестном направлении.

– Слейт, я устала, я не могу идти дальше.

– Уже недалеко. У меня здесь спрятан небольшой запас еды и есть два одеяла. Ты сможешь отдохнуть, поесть и рассказать, что произошло.

– Рассказать тебе, что произошло?

– Да.

– Это же смешно. Ты ведь все знал.

Наступило долгое молчание, потом Слейт спросил:

– Он сделал тебе больно, Рейвен? Если так, я его убью.

– Нет. Есть синяки и царапины, но ничего страшного.

– Он к тебе прикасался?

– Он… шарил руками… по груди.

– Проклятие!

– Но я что есть силы отбивалась.

– Я и представить себе не мог, что такое может случиться. Я даже не знал, что ты в этом поезде.

– Это имело бы какое-то значение? На нашем месте могли быть любые другие девушки Харви.

– Поверь мне, у меня и в мыслях не было, что они могут кого-нибудь похитить. Хотя я не могу винить Хэнка в том, что он сделал. Я хотел похитить тебя еще в Топике и увезти прямо из твоего пансиона. Я тогда еле с собой совладал.

Рейвен с трудом удалось уговорить себя, что он преступник и что она зла на него.

– А мне было трудно прогнать тебя, – наконец созналась она.

– Я рад. – Он сжал ей руку. – Ну вот. Мы пришли.

Он раздвинул кусты и пропустил ее вперед. Она наклонилась, но зацепилась волосами за ветку. Слейт подошел, чтобы помочь, и от тепла его тела ее вдруг охватила нервная дрожь. Что она делает здесь наедине с мужчиной, в присутствии которого она едва контролирует себя? Но разве у нее есть выбор? Слейт освободил ее волосы, и они оба проскользнули внутрь.

К ее удивлению, они оказались в прекрасной горной долине. Воздух был напоен смолистым ароматом высоких сосен. Под ногами у них пружинил многовековой слой сосновых иголок, образовавших мягкий ковер вокруг небольшого, освещенного солнцем пруда. Рейвен опустила руки в воду: она оказалось теплой.

В восхищении она подняла глаза на Слейта.

– Здесь красиво, правда?

– А почему вода такая теплая?

– От природных минеральных ключей. Задолго до того, как Фред Харви построил в Монтесуме отель, индейцы купались здесь в целебных источниках.

– Здесь чудесно, Слейт.

– И безопасно. Здесь тебя никто не увидит.

– А ты?

– Со мной ты в безопасности и можешь чувствовать себя так, словно ты совершенно одна.

– Но это не так.

– Вот увидишь. Но ты, должно быть, устала и проголодалась.

– И я грязная. Хорошо бы искупаться.

– Я бы тоже не отказался.

– Но я действительно хотела бы остаться одна.

– Я уже сказал, что пока ты со мной, можешь чувствовать себя в уединении. Я ведь собирался когда-нибудь увидеть тебя голой, Рейвен. Так почему бы не сейчас?

– Слишком светло.

– Так это же еще лучше. – Он сел и начал снимать пыльные сапоги.

– Неужели ты собираешься раздеться?

– У меня нет привычки купаться одетым.

– Тогда мне придется уйти.

– А куда ты пойдешь?

– Куда-нибудь в лес.

– Ты забыла, что кругом горы. Здесь полно медведей, горных львов и волков.

– Я возьму твой пистолет.

– Нет, ты останешься здесь. Раздевайся, Рейвен. Я так давно мечтал тебя увидеть. Я выиграл тебя в честном бою. Ты моя.

– Я не твоя. Нельзя кого-либо выиграть.

– Мне даже не придется платить.

– Я не хочу, чтобы ты платил. Я вообще тебя не хочу.

– Неужели ты думаешь, что я этому поверю?

Он встал, расстегнул джинсы и сбросил их на землю.




Глава 10


Рейвен вскрикнула и быстро отвернулась, чтобы не видеть его. Но в ее мозгу уже отпечатались стройная смуглая фигура и крупная, твердая плоть, готовая к тому, чтобы доставить ей наслаждение.

– Рейвен? – Сильные пальцы вонзились ей в плечо.

Она попыталась стряхнуть их.

– В чем дело? Тебе не нравится, как я выгляжу?

– Нет. То есть да, нравится, просто…

– Ты самая странная женщина на свете. Можно подумать, ты никогда не видела раньше мужского тела. Я-то думал, что мы покончили с играми.

Рейвен лихорадочно вздохнула.

– Иди и купайся. А я лучше что-нибудь перекушу.

– Нет, мы все будем делать вместе. А теперь повернись, я тебя раздену. Черт, похоже, они и впрямь тебя тащили.

– Да. Я могу сама раздеться, Слейт, но…

– Конечно, можешь. Это напоминает мне о том, что уже гнило. Я тогда тебя так хотел, что чуть с ума не сошел. Но на этот раз мы не будем ждать, Рейвен. – Она чувствовала его теплое дыхание у себя на шее.

Что же ей делать? Он был всего лишь рядом, а ей становилось то жарко, то холодно. Вид его обнаженного тела вызывал у нее непреодолимое желание соединиться с ним, но она была девственницей и когда-то была помолвлена с прекрасным человеком. А Слейт вовсе не прекрасный человек, он преступник. И все же…

Он повернул ее к себе лицом.

– Если бы я не был уверен в обратном, я бы подумал, что ты никогда не была с мужчиной. Я буду очень нежен. Знаю, что с тобой обошлись грубо. Мне жаль. Но я постараюсь, чтобы тебе было хорошо.

Ему тоже бывало больно: она видела на его теле старые шрамы. А сейчас в том месте на бедре, где его ударил Хэнк, вздулась большая шишка.

Они посмотрели друг другу в глаза. У него они были синими, как небо, у нее – черными, как ночь.

– Я мог бы утонуть в твоих глазах, Рейвен. Я мог бы сделать тебя своей прямо сейчас, но я хочу, чтобы тебе это было приятно. Мы сначала искупаемся, потом поедим, а потом займемся любовью. Я мечтал об этом с той минуты, как увидел тебя в Топике в том красном шелковом платье.

– Слейт, мне кажется…

– Не говори ничего. Тебе не надо ни беспокоиться, ни думать, ни говорить. Позволь мне позаботиться о тебе.

Она вздрогнула, когда он начал снимать с нее мятый, грязный и рваный фартук, некогда белый и накрахмаленный. Ей следует убежать или хотя бы закричать или ударить его, а может, выхватить его пистолет. Но она словно оцепенела, ей даже думать ни о чем не хотелось. Она знала, что все это неправильно, но чувствовала, что готова принять его любовь.

Он отбросил в сторону фартук.

– Он тебе больше не понадобится. Этого черного платья более чем достаточно. – Он быстро и умело снял с нее сначала платье, а потом рубашку и нижнюю юбку, так что она осталась в корсете, штанишках и разорванных черных чулках.

Было невозможно поверить в то, что она стоит перед ним полураздетая. Одному она была рада – золотая монета, которую он когда-то ей дал, была спрятана во внутреннем кармашке платья, так что он не узнает, что она всегда носит ее с собой.

– Черт, ты вся в синяках, а проклятое седло натерло тебе ноги. Хэнку следовало обращаться с тобой помягче.

Слейт нагнулся и осторожно снял с нее сначала туфли, потом чулки и стал нежно целовать ее покрытые синяками ноги.

От этих прикосновений она вдруг ослабела и обхватила его за спину, чтобы устоять на ногах. Как это возможно, чтобы он так на нее действовал?

– У тебя очень красивые ноги, но, думаю, тебе не раз это говорили.

– Мне кажется, я уже достаточно раздета, Слейт.

– Боишься, что сюда ворвется эта шайка? Забудь. Только я знаю это место. Оно наше – сейчас и навсегда.

– Нет, я не это имела в виду. Я просто…

Но он уже расстегивал корсет, и Рейвен уже не могла не то что говорить – дышать. Он отбросил корсет в сторону.

– Зачем тебе корсет? Он тебе больше никогда не понадобится. У тебя идеальная фигура, а такой груди я еще никогда не видел. Сколько же ночей я не спал, думая о тебе? Еще не было женщины, к которой меня бы так влекло, как к тебе.

Рейвен хотела сделать глубокий вдох, но не могла даже пошевелиться. Его присутствие, слова, мускулистое тело уже стали как бы частью ее, вызывая желание полностью с ним слиться.

Наконец он стянул с нее штанишки, обнажив ее до конца, и замер, словно и сам не мог ни дышать, ни двигаться. Ома почувствовала, как его твердая плоть скользнула у нее между ног и невольно застонала.

– Знаю, Рейвен, знаю. Давай войдем в воду, пока мне удастся сдерживать себя.

Только когда теплая и прозрачная вода пруда дошла ей до «средины груди, Рейвен начала постепенно приходить в себя. Слейт яростно тер себя песком, и она видела, как его тело краснеет, а кожа, кроме тех мест, где курчавились темные вопросы, становится гладкой и блестящей. Он был, без сомнения, красивым мужчиной, и она хотела его.

Это было неправильно, нельзя даже думать о близости с ним. Пройдет совсем немного времени, и он навсегда уйдет из ее жизни, но она не хотела терять его, прежде чем узнает, чего требует ее тело.

Слейт начал и ее тереть песком. Она высунулась из теплой минеральной воды и позволила ему делать все, что он захочет. Ей было так хорошо! Она закрыла глаза от яркого солнца. Пусть подождет еще немного, пока она окончательно не успокоится. Он был очень нежен и осторожен в местах, где у нее были синяки и ссадины, и она почувствовала, как страх и напряжение постепенно покидают ее.

Он нежно опустил ее в воду.

– Ты веришь в судьбу, Рейвен?

Ей не хотелось говорить, и она лишь покачала головой.

– Я тоже об этом не задумывался, пока не встретил тебя. По-моему, независимо от нашего прошлого нам предначертано быть вместе.

Она улыбнулась и открыла глаза.

Он смотрел на нее очень внимательно и цвет его глаз изменился: стал серым.

– Разве это имеет какое-то значение? Мы вместе сейчас, здесь.

– Мои чувства настолько сильны и неожиданны, что я подумал: ты – моя судьба.

– Значит, мне суждено остаться голодной?

– Нет, – рассмеялся он. – Сушеное мясо с черствым хлебом сойдут? Я все это припрятал, когда нашел это место.

– После того, что я подавала и ела в поезде, это вообще не похоже на еду.

– Но это все же лучше, чем ничего.

Они ели не спеша, стоя в воде и созерцая друг друга. Скрытая под водой, Рейвен чувствовала себя в безопасности и была почти довольна, будто они со Слейтом были давно знакомы. Может, он прав, считая, что это судьба? Может, им с самого начала было предначертано оказаться здесь одним, далеко от дома и в объятиях друг друга? Как бы то ни было, она уже не могла бороться ни с ним, ни с собой. Он был ей нужен. Пусть это неправильно, но сейчас они нужны друг другу.

– Я могу прятать тебя весь день, Рейвен, но вечером нам придется вернуться.

– Я не хочу возвращаться в лагерь преступников, но я беспокоюсь за Сейди.

– С ней все будет в порядке. Ты правильно сделала, упомянув Симпсона. Теперь никто не посмеет ее тронуть. Она их козырь.

«И твой тоже», – хотела добавить Рейвен, но вместо этого сказала:

– Надо же было что-то делать.

– Ты поступила правильно. Мне тоже не хочется возвращаться. У нас обоих остались незавершенными кое-какие дела, но я ни о ком, кроме тебя, и думать не хочу.

Он рассек воду и прижался к ней всем телом. Она почувствовала напряжение его плоти, и ее соски затвердели. Откинув голову, она прислонилась к берегу и непроизвольно выгнула спину ему навстречу.

Слейт застонал и начал осыпать мелкими поцелуями ее шею, а затем и губы, пока она его легонько не укусила. Тогда он просунул язык внутрь ее рта. Она с жадностью отвечала на каждое его движение. Он с трудом оторвался от нее и пробормотал:

– Не знаю, смогу ли я и дальше сдерживаться.

– Люби меня, Слейт. Я этого хочу.

Он вынес ее из воды, осторожно уложил на мягкий зеленый мох, росший вокруг пруда, и вытянулся во весь рост рядом с ней. Его длинные пальцы заскользили по ее телу, немного задержались у сосков, погладили пупок и исчезли у нее между ног.

Рейвен словно обожгло огнем. А когда он накрыл ее тело своим, она почувствовала, что и он весь горит. Она игриво куснула его плечо, потом лизнула языком, пробуя его тело на вкус.

Ее прикосновения заставили его двигаться. Он обхватил ладонями ее грудь и стал языком ласкать соски, а потом и покусывать их. Она стонала и выгибалась от наслаждения, а он спускался все ниже, возбуждая легкими касаниями языка, пока его пальцы гладили ее горячую кожу. Так он добрался до ступней и стал щекотать их чувствительный изгиб. Она захихикала и толкнула его ногой. А он вдруг стал серьезным, раздвинул ей ноги и поднял их. Когда он начал осторожно входить в нее, Рейвен неожиданно испугалась, потому что ей очень ясно представилось лицо Сэма. Как она могла предать своего погибшего жениха?

Ее охватил гнев – нет, ярость! Она стала вырываться, отталкивая Слейта.

– Черт, Рейвен, что ты делаешь?

– Нет, не хочу. Пожалуйста.

– Я сделал тебе больно? Что случилось?

– Нет. Просто все это неправильно.

– Ты расстроена, в этом все дело. Успокойся.

Он стал целовать ее лицо, но она уже не хотела его ласк. Она вся горела и снова укусила его, на этот раз сильно. Слейт отшатнулся. Его глаза потемнели.

– Рейвен, на что ты так рассердилась?

– Все неправильно.

Она царапала ему спину, пытаясь оттолкнуть его и в то же время прижимая его к себе все крепче.

Она будто разожгла в нем бешеный огонь. Он перестал быть нежным, а набросился на нее с жадностью голодного человека. Это удивило ее, но было созвучно ее собственному желанию отдаться ему.

Он крепко поцеловал ее, и она почувствовала на губах кровь. Она забыла, что он дрался из-за нее, что в нем снова просыпается желание насилия, но ей уже было все равно. Она отдалась бушевавшим в ней страсти и ярости и той боли, которая давно была частью ее. На месте Слейта должен был быть Сэм в их первую брачную ночь, полную нежности и внимательности друг к другу. А сейчас это было темное, запретное желание, прорвавшиеся наружу скрытые страсти. Отрицать это не было смысла, как бы ей этого ни хотелось. Запустив пальцы ему в волосы, она приблизила его лицо к своему и прижалась к его губам со страстью, удивившей их обоих.

Его пальцы впивались в каждый изгиб ее тела. Но и она словно пожирала его, кусая, жадно пробуя языком каждую частичку его тела, словно хотела насладиться им сполна.

Он чувствовал то же самое, но она уже подвела его к самому краю. Он приподнял ее бедра и погрузился в ее горячее лоно. И вдруг остановился.

– Рейвен?

Она мотала головой из стороны в сторону, захваченная неистовством страсти.

– Пожалуйста, Слейт. Пожалуйста…

– Рейвен, ты уверена?

– Да, да. Пожалуйста.

Тогда он прошел последнюю преграду, и она вскрикнула от боли, но в пылу возбуждения, которое росло в нем с каждым новым толчком, он забыл обо всем.

– Слейт!

Она взглянула на него. Пот градом катился по его лицу. Он быстро и с непонятным ей ожесточением двигался в ней. Она откинула голову и поплыла на волнах страсти и наслаждения, огня и льда, пока, наконец, не погрузилась в прохладные воды блаженства.

Слейт последовал за ней, вскрикнув и прижав ее к себе, словно больше никогда не хотел отпускать. Потом упал рядом с ней и пробормотал:

– Черт возьми, Рейвен! Ты, оказывается, девственница!

Он сердится? Но почему?

– В какую игру ты играешь? Ты постаралась убедить меня в том, что ты опытная женщина, а потом оказывается, что ты девственница. Постарайся найти разумное объяснение.

– В некоторых районах страны девственность ценится.

– Чтобы заполучить мужа.

Рейвен на секунду задумалась.

– Так ты думаешь, что я подстроила тебе ловушку, чтобы ты на мне женился?

Он не ответил, и она добавила:

– Что за глупые, эгоцентричные мысли у тебя в голове? Ты не забыл, как преследовал меня в Топике? А из-за кого ты дрался всего пару часов назад? И позволь тебе напомнить, что и была против этого с самого начала.

– Но ты вроде была не против несколько минут назад?

– Я знала, что не должна была, но…

– Но что?

– Не знаю. – Она встала. Ее глаза были полны слез. – Все это – ужасная ошибка! Я сейчас оденусь, и ты отведешь меня обратно. А потом я постараюсь как-нибудь из всего этого выпутаться.

– Сядь.

– Нет.

– Садись.

Рейвен вошла в воду. Никогда еще потребность быть чистой не была так велика в ней.

Он пошел за ней, но остановился.

– Почему ты мне не сказала? Я не стал бы заставлять девственницу. Впрочем, я и так тебя не заставлял.

Он уже не выглядел сердитым. Больше смущенным.

– Я забыла.

– Ты забыла, что ты девственница?

– Да, в горячке…

– Но это не значит, что я женюсь на тебе, Рейвен.

– А я бы и не вышла за тебя. Неужели ты думаешь, что я свяжу свою жизнь с преступником?

– Ты могла бы меня перевоспитать.

– Нет уж, в эту ловушку меня не заманишь.

– Тогда почему ты позволила мне…

– А это имеет значение?

– Да. Женщины не так-то просто расстаются с девственностью. У тебя должна была быть очень веская причина.

– Ты знаешь, как это было. Я хотела тебя. Ты доволен?

Он долго молчал, явно подозревая подвох.

– Хотелось бы тебе верить, но, полагаю, ты что-то задумала, только не знаю, что именно. Может, ты работаешь на железную дорогу или еще что-то.

– А как же, работаю. Я девушка Харви.

– Как-то ты не очень подходишь…

– А мне показалось, что я тебе очень даже подошла.

– О! С этим все в порядке. В этом мы подходим друг другу идеально.

– Послушай, я больше не хочу это обсуждать. Мне очень жаль, что неприятно удивила тебя, но ведь это ты все время настаивал. А сейчас я просто хочу попасть в Монтесуму.

– Кем бы ты ни была, Рейвен, в чем бы ни заключались твои хитроумные планы, факт остается фактом. Я дрался за тебя и победил. И пока мы в горах, ты моя.

– Может, я сойдусь с каким-нибудь другим преступником? Например, с Арном.

– И не пытайся. Я этого не потерплю ни от тебя, ни от них. Ты моя и моей останешься.

– Я возвращаюсь в лагерь, потому что предпочитаю быть с другими, а не с тобой.

– Ты никуда не пойдешь, пока я не позволю. Мы останемся здесь и весь день будем наслаждаться тем, что ты только что для себя открыла.

– Не искушай меня, Слейт. Я начинаю сердиться.

– Ты считаешь, что это имеет значение? Ты представляешь, что сделал бы с тобой Хэнк, если бы он победил?

Она промолчала.

– Он не был бы с тобой так нежен.

– Что-то я не припоминаю, чтобы ты был особенно нежен.

– Первый момент может быть болезненным, но он не повторяется.

– Я просто в восторге, что узнала об этом.

– Прости, мне не следовало этого говорить. Я так тебя хотел. И сейчас хочу. Просто ты меня удивила.

– Давно пора быть со мной повежливее.

– Я не стараюсь быть вежливым. Я пытаюсь быть честным. Не знаю, почему наши отношения так сложны и запутанны, Рейвен. Все, что мне хотелось в Топике, это купить ночь с тобой, а теперь я узнаю, что ты не та, за кого себя выдавала. Почему ты тогда была так одета?

Рейвен поняла, что она была как никогда близка к тому, что ее секрет будет раскрыт. Надо быть осторожной. Ее отец и жених были убиты, когда попытались раскрыть именно это дело. Все указывало на то, что Слейт работает на неизвестного ей пока хозяина или на Команчи Джека. Если она сейчас скажет правду, то может оказаться третьей в списке убитых.

– Я… я разыскиваю своего дядю.

– Я думал, что ты придумала эту историю для Сейди, чтобы она не задавала вопросов о твоем прошлом.

– Нет, я сказала ей правду. Это ты все время настаивал на том, что я – девица на один вечер.

– А не надо было так наряжаться.

– Мне надо было заходить в салуны. Не могла же я там появляться, если бы выглядела как леди, как ты думаешь? Кто бы поделился со мной информацией?

– В этом есть доля правды, но ты все равно не похожа ни на одну из женщин, которых я знал.

– И много их было?

– Они все были ночными бабочками.

– Я так и думала.

– И кто же твой дядя? Видимо, он много значит для такой благовоспитанной молодой леди, если ты решилась приехать на Запад одна, нарядилась как девка, а потом рассталась с девственностью.

– Он мой единственный родственник, оставшийся в живых.

– И у него, видимо, приличное состояние?

– Мне кажется, он преуспел в горном деле, – на ходу сочиняла Рейвен, – а потом пропал.

– А если окажется, что он умер, наследницей банковского счета окажешься ты?

– Деньги мне пригодились бы, Слейт.

– Я был прав с самого начала. Сердце у тебя холодное как лед.

– А вдруг ты сумеешь его растопить?

– Ну, уж нет, только не я. Что бы ты там ни говорила, а в глубине души ты проститутка, Рейвен.

– Ты пытаешься меня оскорбить? – Ее голос был полон сарказма.

– Понимай, как хочешь. Я знаю только, что всегда предлагал тебе меньше, чем ты хотела.

Пропустив мимо ушей его колкость, она повторила:

– Я здесь, чтобы найти своего дядю.

– Живым или мертвым.

– Верно.

– И что потом?

– В Чикаго было довольно скучно. На Западе оказалось гораздо интереснее.

– Это точно. Ты, наверное, не слишком многих преступников соблазнила в этом славном городе?

– Я не соблазняла тебя, Слейт.

– Это единственное разумное объяснение тому, что произошло. Я не очень-то восхищаюсь такими женщинами, как ты.

– Но я из тех женщин, к которым тебя влечет.

– Похоже, что так.

– Я поняла, что нечто подобное происходит и со мной. Ты человек, достойный презрения, грабитель, живущий за чужой счет, но в тебе есть некий влекущий меня магнетизм. Спасибо, что разбудил мои чувства. Думаю, на Западе без девственности мне будет легче.

– Черт бы тебя побрал, Рейвен. Если ты думаешь, что я это сделал для того, чтобы ты могла соблазнять других мужчин, когда тебе вздумается, тебя ждет еще кое-что.

– И что же? – с холодной усмешкой спросила она.

– Вот это.

Он прижался к ее губам в долгом поцелуе, и когда ее гнев растаял и ее снова охватила страсть, она разомкнула губы навстречу его языку. Дикое желание охватило обоих, и в огне их страсти выковалось еще одно звено в цепи, которая связала их.




Глава 11


Когда Слейт повел ее обратно в лагерь, Рейвен поняла, что она стала другой женщиной. Причем перемена произошла не только внутри ее, она изменилась и внешне, и это ей совсем не понравилось. Слейт оставил слишком много своих отметин, и она не знала, как от них избавиться. Да и сумеет ли?

Он поставил свое тавро – так он выразился. Она чувствовала себя так, будто потеряла половину себя. А может, приобрела половину Слейта. Все как-то перепуталось и, похоже, она не скоро сумеет разобраться со всем этим, если вообще сумеет.

Она искоса взглянула на шагавшего рядом высокого, худощавого человека. Он прямо-таки излучал мужскую уверенность в себе и гордость собственника.

А она? При одной мысли о нем, его руках и губах она вновь ощутила желание. Что это с ней? Как ей вести себя дальше после того, что она испытала с ним – единственным мужчиной, которого желала, но которого ей лучше было бы оттолкнуть?

Она прикусила нижнюю губу, вздрогнула от боли и потрогала припухшие губы. Слейт сказал, что она выглядит как женщина, которую очень долго любили. Он был, вероятно, прав. Спутанные светлые волосы лежали на плечах и спине, губы от поцелуев покраснели, а тело все еще горело и трепетало.

Грязный белый фартук они бросили за ненадобностью, черное платье было расстегнуто, так что была видна нижняя рубашка. На ней не было ни корсета, ни чулок, а только черные кожаные туфли. Она уже не выглядела ни расторопной девушкой Харви, ни профессиональным чикагским частным сыщиком. Она чувствовала себя страшно уязвимой, и ей очень хотелось дать ему отпор, да так, чтобы ему стало больно.

Потому что он выглядел беззаботным и успокоившимся. В одной руке он держал свою рубашку и патронташ, а другой то и дело гладил Рейвен. Каждое его прикосновение вызывало в ее теле горячую волну. Она не знала, что подумать, или сказать, или сделать. Он проник в нее – в ее чувства, мысли и тело – так глубоко, что избавиться от него будет нелегко. И все же она должна.

Слейт неожиданно остановился и сказал:

– Мы скоро придем, Рейвен. Я хочу, чтобы ты знала, что в другой ситуации я мог бы…

– Что? Мог бы еще дольше продержать меня в горах?

– Да, мне бы хотелось остаться с тобой, но…

– Чтобы твое тавро было еще заметнее?

– Не понимаю, почему ты сердишься.

– Я не то чтобы сержусь, я просто…

– Ты устала и напугана, и тебе придется вернуться в лагерь. Но я буду рядом.

– Ты член этой шайки, Слейт.

– Но ты теперь моя женщина. Я не дам тебя в обиду. А ради тебя я буду защищать и Сейди.

Рейвен вспомнила о времени, когда она могла сама себя защитить. По крайней мере, она так считала.

– Я могу сама позаботиться о себе и о Сейди.

Она была уверена, что сможет защитить себя и подругу от многих бед. Но сможет ли она защититься от Слейта? И можно ли ему верить, что ради нее он готов помочь Сейди?

– Ты не перестаешь говорить об этом, но ты забыла, что это Запад и кругом много нехороших парней.

– Таких, как ты?

– Меня ты можешь не бояться. Я сумею защитить и тебя, и Сейди. Просто мне хотелось бы, чтобы все было по-другому.

– Самое разумное, что мы можем сделать, – это пойти каждый своей дорогой.

– Нет, мы не пойдем каждый своей дорогой. Во всяком случае, не сейчас. Мы возвращаемся в лагерь, и если ты не хочешь, чтобы с тобой что-нибудь случилось, тебе лучше притвориться, что именно я мужчина твоей мечты, и ни на кого из других мужчин даже не смотреть, иначе…

– Иначе ты что сделаешь?

– Я этого не потерплю, вот и все, но если ты кого-нибудь из них станешь поощрять, они все начнут приставать к тебе, и я буду вынужден еще кого-нибудь прибить из-за тебя.

– Никто мне не нужен. В лагере одни преступники. И ты мне тоже не нужен.

– Не думаешь же ты, что я этому поверю?

– Хорошо. Ты меня заставил, но я этого не хочу.

– Ты упрямее любого осла, Рейвен.

– Слейт, как тебе кажется: после того, что произошло между нами, мы избавились от этого наваждения?

– Нет.

– Но я полагала…

– Я тоже так думал, но, видно, придется поработать над этим еще какое-то время.

– Нет! Я этого не выдержу. – Она резко обернулась к нему: ей захотелось его ударить, сделать так, чтобы он почувствовал такую же сильную боль, как она. – Между нами не должно быть ничего. Все. Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое.

Он притянул ее к себе, нежно обнял и стал гладить ее светлые, серебристые волосы.

– Я знаю, что для тебя все это ново и тебе не нравится, что я преступник. Может быть, я переменюсь ради тебя, но сначала мне надо закончить одно дело.

– Пожалуйста, отпусти меня.

– И этого я пока не могу сделать. Я буду удерживать тебя как можно дольше. Черт возьми, Рейвен! Ты же не можешь отрицать – с нами случилось что-то невероятное. А теперь вернемся в лагерь. Мне надо придумать, как помочь тебе и Сейди выбраться отсюда.

Он отпустил ее, взял за руку и зашагал в сторону лагеря.

Рейвен молча шла рядом, обдумывая то, что сказал Слейт. Он от нее не откажется, пока сполна не насладится ею. Когда же настанет этот момент? Сможет ли она продолжать, зная, что это должно когда-нибудь закончиться, и что все это вообще неправильно, хотя она не в силах остановить это безумие?

Но что, если взглянуть на это с другой стороны? Если ей удастся задвинуть мысли обо всем этом в дальний угол сознания и сделать лишь малой частью своей жизни, может, тогда она справится со своим влечением к Слейту Слейтону? Она глубоко вздохнула и почувствовала себя немного лучше. Все дело в том, что она позволила новым ощущениям захлестнуть себя, хотя в общем-то это было нормально. Поскольку Слейт был ее первым мужчиной, она, вероятно, придала слишком большое значение своим эмоциям.

Все правильно. Желать Слейта было все равно, что хотеть мятных леденцов. Получаешь то, что хочешь, наслаждаешься, а потом откладываешь в сторону до того момента, когда тебе снова захочется получить удовольствие. Нет, ей определенно стало лучше. Она справится. Не навечно же он поставил свое тавро! Просто время от времени они будут доставать друг друга с полки, снимать обертку и наслаждаться сладкими минутами близости.

Она справится с ситуацией, справится со Слейтом и бандитами. Скоро она освободит Сейди, и они доберутся до Монтесумы. Если кому сейчас и нужны роскошные условия отеля, так это ей и Сейди.

Слейт остановился перед входом в лагерь и обернулся к Рейвен:

– Готова?

Она взглянула на него. Он был всего лишь очень высоким техасцем и лежал на полке с другими леденцами.

– Конечно. И я хочу попасть в Монтесуму.

– Помни, я сумею тебя защитить.

– Спасибо, Слейт, я провела чудесный день. Я и не подозревала, что ты сможешь доставить мне такое удовольствие.

Лицо Слейта просветлело.

– Я знал, что нам будет хорошо, Рейвен. Но я не думал, что настолько.

– Да, действительно, очень хорошо, – рассеянно улыбнулась она, обдумывая свой следующий шаг.

Если будет нужно, она украдет пистолет и с его помощью пробьется к выходу из лагеря. И никакие оголтелые бандиты ее не остановят.

Преступники лежали вокруг костра и время от времени длинной палкой тыкали в Сейди. Они явно скучали и обрадовались появлению Слейта и Рейвен.

– Похоже, ты хорошо ее обработал, Слейт, – одобрительно заметил Арн. – Вот такими я их люблю: мягкими и послушными.

Рейвен молча села возле Сейди. Девушка была крепко связана, и было видно, что все ее тело занемело и ей больно.

– Сейчас же развяжите ее, – потребовала Рейвен от Арна. – Вы не можете все время держать ее связанной. Ей же больно.

– А нам только этого и надо, – заявил один из бандитов.

– Но ведь прошел целый день.

– Она в порядке.

– Ничего подобного. По крайней мере, посадите ее и ослабьте веревки.

– Кто-нибудь из вас, ребята, хочет этим заняться?

Один из бандитов встал и, подойдя к Сейди, начал медленно распутывать веревки, стараясь при этом как можно чаще дотрагиваться до девушки.

Рейвен пристально посмотрела на Слейта, но он покачал головой, предупреждая, чтобы она не вмешивалась. Она стала растирать руки и запястья Сейди.

– Как ты, Сейди?

– Все будет хорошо. Просто я все время стараюсь себе представить, будто я в отеле и лежу в теплой ванне.

– И помогает?

– Не очень.

– Ты, наверное, голодна. У вас есть что-нибудь, чтобы покормить ее? – спросила Рейвен Арна.

Он показал на вяленое мясо, бобы и кофе. Рейвен принесла еды Сейди и себе – она поняла, что тоже изрядно проголодалась, – и они молча поели. Слейт сел возле Арна.

– Мы тут поговорили о том, что лучше всего сделать с девушками, – сказал Арн.

– И что вы решили?

– Оставим у себя мисс Сейди, а другую отправим обратно.

Рейвен, охваченная ужасом, замерла, а Сейди выронила чашку с кофе, растерявшись не меньше подруги.

– Люди с железной дороги крутятся где-то рядом. Они даже пару раз пальнули холостыми, чтобы выкурить нас отсюда. Кроме того, тех двоих убили, так что теперь трудно что-либо узнать.

Рейвен налила Сейди еще кофе, лихорадочно соображая, о ком только что говорил бандит? Еще одна зацепка. Арн, по-видимому, имел в виду смерть ее отца и жениха, а Симпсон скорее всего в этом замешан. Она не знала, защищает ли Тед свое положение, скрывая информацию от шайки, или он просто осторожен, потому, что не виноват. Во всяком случае, кто-то пронюхал о том, что в поезде везут зарплату, и Тед был первым подозреваемым.

– Ко всему прочему, на нас висит похищение этих девушек. Возможно, они думают, что их уже нет в живых.

– Что ты собираешься делать? – спросил Слейт, глотнув горячего кофе.

– Хочу послать твою девушку с сообщением. Пусть отправят этот специальный поезд на юг через Нью-Мексико. Там есть золотой прииск, и уже приготовлена к отправке большая партия золота. Его надо погрузить на специальный, а дальше… дальше уж мы освободим поезд от этого груза.

– И как с этим может справиться девушка Харви?

– Одна, конечно, не сможет. Но мы ее отпустим, а она расскажет Симпсону, что мы оставили его возлюбленную у себя в заложницах. Так что он либо сделает так, как мы скажем, либо мы ее убьем. Просто, не так ли?

– Да, умно, – согласился Слейт.

– Она скажет ему, чтобы он от нас отстал, или его девушке каюк.

– Хороший план, – снова согласился Слейт и спросил: – А как ты сможешь убедиться, что моя девушка сделает все так, как ты говоришь?

– А вот тут у нас есть два способа, и в одном придется участвовать тебе. Смотри. Во-первых, эти девушки подруги. Мы отпустим твою, но если она сделает что-нибудь такое, что нам не понравится, или сболтнет лишнего, Сейди будет очень плохо. Будем посылать подруге ее пальчики… по одному.

Рейвен пришла в ужас:

– Я сделаю все, как вы хотите, только не трогайте Сейди.

Арн посмотрел на Слейта:

– Видишь, как все легко. Она сделает то, что мы ей скажем, а ты за этим проследишь. Тебя здесь мало кто знает в лицо. Никто не заподозрит, что ты связан с нашей бандой, потому что ты совсем недавно приехал из Техаса. Вы поедете отдельно друг от друга. У нас в том районе будут свои люди. Мы устроим аварию на железной дороге, а ты как раз окажешься на месте и возьмешь все в свои руки. Идет?

– Неплохо, – сказал Слейт, кивнув.

– Это помирит нас с Команчи Джеком и к тому же сделает богаче.

Бандиты одобрительно зашумели. Рейвен сжала руку Сейди и прошептала:

– Не беспокойся, Сейди. Я тебя вытащу отсюда. Все будет хорошо. Только ты держись.

– Спасибо, Рейвен. Я знаю, что могу положиться на тебя и на Теда. Скажи ему… скажи, что я люблю его и что я в порядке.

– Скажу. Мы тебя скоро вытащим, не волнуйся.

Рейвен хотелось сказать подруге гораздо больше. Но они были в руках бандитов и должны были играть по их правилам, пока Рейвен не уйдет из лагеря.

– Мне не нравится, что мы должны ехать отдельно друг от друга, – заявил Слейт.

– Мы подумали, что она тебе порядком надоела, Слейт, – ответил Арн. – Пусть лучше Хэнк отвезет ее в Лас-Вегас или на вокзал в Санта-Фе.

– Она мне вовсе не надоела, – хмуро сказал Слейт. – Я выиграл ее в честном бою, и она моя. Я буду с ней в поезде и прослежу, чтобы она не сболтнула лишнего.

У Рейвен было такое испуганное выражение лица, что Арн рассмеялся:

– Ладно, пусть едет с тобой, но следом поедут наши ребята. В городе вы разделитесь. Я хочу, чтобы она появилась там одна, потерянная и смущенная. А там уже дело железной дороги, как поступить с ней дальше.

– Звучит неплохо, – снова сказал Слейт, но Хэнк нахмурился и пробурчал себе что-то под нос.

– Слышишь ты, девушка Харви? – сказал Арн. – Ты пойдешь одна, но мои люди будут все время за тобой следить. Никому ни слова, кроме Симпсона. – Потом Арн обратился к окружившим его бандитам: – А вам лучше поехать в Лас-Вегас. Это ближе, чем Санта-Фе. Но будьте осторожны. Я не хочу, чтобы кто-нибудь вас узнал. Таков мой план.

– Когда отправляемся? – поинтересовался Слейт.

– Завтра на рассвете. А теперь было бы неплохо всем хорошенько выспаться. Завтра все должно пройти как по маслу.

Было еще довольно рано, но ночь уже наступила. Рейвен почувствовала страшную усталость. Она смотрела, как бандиты снова связали Сейди – правда, не так крепко, – но не посмела их остановить. Она молча пошла за Слейтом, который знаком дал ей понять, что она должна лечь с ним под одно одеяло. Главное сейчас, думала она, это выбраться из лагеря, а потом она придумает, как спасти Сейди.

Слейт и Рейвен легли рядом и укрылись одеялом.

– Мы могли бы заняться любовью прямо здесь, – прошептал он. – Плевать я хотел на всех.

Рейвен покачала головой, понимая, что Хэнк, который лег неподалеку, наблюдает за ними.

– Я знаю, что Хэнк за нами следит, но мне все равно. Как бы я хотел, чтобы мы отправились в Лас-Вегас вдвоем.

– Тише, Хэнк все слышит.

– Ну и пусть. Кто сказал, что мы должны остаться здесь па ночь?

– Слейт, завтра утром мне придется ехать верхом. Я и сейчас не знаю, смогу ли сидеть в седле, не говоря уже о том, если ты…

– Болит? – ухмыльнулся Слейт.

– Еще как, – прошипела она, хотя уже была готова снова раствориться в нем.

Но она не могла позволить себе такого удовольствия. Слишком многое было поставлено на карту.

Он крепко обхватил сильными руками ее бедра и повернул ее к себе лицом.

– Какая ты красивая, Рейвен, – прошептал он, нежно целуя ее лицо.

Прикосновение было мимолетным, но она помнила, с какой скоростью оно могло зажечь страсть в них обоих.

– Я не трону тебя, не стану подвергать опасности ни тебя, ни Сейди. Спи спокойно. Завтра будет не менее опасно. Не поручусь, что Хэнк не пустит мне пулю в спину по дороге в Лас-Вегас.

Рейвен не сомневалась, что Хэнк убьет Слейта при первой же возможности. Однако она опять подумала, не основано ли желание Слейта спасти ее и Сейди исключительно на том, что он сделал ее своей женщиной?

Она осторожно дотронулась до его лица. Ссадины и синяки, полученные в драке с Хэнком, уже начали понемногу проходить. Что говорить, он спас ее от Хэнка, этого у него не отнимешь.

– Спасибо, – улыбнулась она.

– Поблагодаришь, когда вы с Сейди будете в безопасности.

Она снова улыбнулась и уютно устроилась у него на груди, несмотря на все свои опасения. Еще с минуту она смотрела на пламя костра, слушала ровное дыхание Слейта, а потом заснула под завывания койотов, не решавшихся приблизиться к огню.




ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ПАЛЯЩЕЕ СОЛНЦЕ ПУСТЫНИ





Глава 12


Рейвен стояла у железнодорожного вокзала Лас-Вегаса и чувствовала, как напряжение длинного дня постепенно спадает. На рассвете она попрощалась с Сейди – обе девушки безутешно рыдали – и вместе со Слейтом, Хэнком и еще двумя бандитами отправилась в Лас-Вегас. Они проскакали весь день, останавливаясь лишь для того, чтобы дать отдохнуть лошадям.

Слейт все время держался рядом с ней, и его глаза горели желанием всякий раз, как он на нее смотрел. Но и Хэнк не отставал и не спускал с них глаз. Рейвен опасалась за жизнь Слейта, однако при стольких свидетелях Хэнк вряд ли решился бы на него напасть. Остаться наедине со Слейтом Рейвен тоже боялась, не забывая о том, как на нее действуют его прикосновения.

Впрочем, последнее ей не грозило. Во-первых, рядом был Хэнк. А во-вторых, надо было добраться до Лас-Вегаса до наступления темноты. Рейвен была рада, что не было времени для еще одной стычки со Слейтом. Она сейчас слишком уязвима, чтобы принять правильное решение, которое, в конечном счете, должно принести ей победу, потому что Слейт, несмотря ни на что, был преступником, а ее задача – свершать правосудие. У нее никогда ничего не может быть общего со Слейтом, хотя ее тело продолжало упорно отрицать этот факт.

Она всячески старалась отогнать мысли о нем, потому что сейчас надо было думать о плане Арна и о том, как найти Теда, и притом как можно скорее. Пока все шло в соответствии с планом Арна. Слейт растворился на пыльных улицах Лас-Вегаса, а Хэнк и двое других бандитов смешались с толпой, фланировавшей вокруг вокзала. Настал ее черед действовать.

Большое количество народа свидетельствовало о том, что скоро должен был прибыть поезд. Рейвен была этому рада: в толпе пассажиров она не привлечёт к себе внимания. Чем меньше народу будет знать о Сейди и ситуации, в которой они оказались, тем в большей безопасности они будут.

Рейвен стала подниматься по лестнице в деревянное здание вокзала. Вид у нее был довольно растерзанный, и она нисколько не была похожа на девушку Харви, особенно без фирменного белого фартука. Но она и не чувствовала себя ни девушкой Харви, ни даже частным сыщиком, а просто усталой, больной и слабой.

Но какое это имеет значение? Сейди рассчитывает на нее. Высоко подняв голову и собрав все свое мужество, она вошла в здание вокзала. Здесь тоже было людно. Она огляделась, решая, что делать дальше, хотя и знала, что в действительности хочет только одного: принять горячую ванну, как следует поесть и проспать несколько дней.

Может, тогда она сможет забыть Слейта и то, что он с ней сделал? Он, без сомнения, плохо на нее действует, несмотря на то, что он, кажется, и вправду хочет помочь ей и Сейди. Если бы она могла сейчас расстаться с ним, ей было бы легче его забыть. Но пока не получается.

Рейвен напомнила себе, что он – просто мятный леденец и сейчас лежит на полке. Она не позволит ему отвлекать себя от своих обязанностей. Жизнь Сейди зависит от нее, и от ее усилий зависит, свершится ли правосудие, накажут ли убийцу ее отца и жениха.

Ей надо стать жесткой, по-настоящему сильной. Она частный сыщик из Чикаго, в конце-то концов. Пора уже думать, как подобает сыщику.

Рейвен стала рассматривать висевшие на стенах расписания поездов и многочисленные плакаты. На одном из них была изображена Маргарита, знаменитая певица и танцовщица из Техаса, которая должна была выступить в отеле «Монтесума». Это была та самая красавица испанка, которой Слейт представил ее в Топике.

Сердце Рейвен сжалось. Маргарита! Значит, Слейт ведет двойную игру: они с Маргаритой работают на пару. Скорее всего, они задумали украсть ювелирные изделия у постояльцев отеля. А Слейт, как член преступной шайки, участвует в налетах бандитов и вместе с ними грабит поезда. Что ж, она выведет его на чистую воду.

Он, возможно, не раз виделся с Маргаритой, после того как уехал из Топики. Когда они были в горах, он, наверное, только притворялся, будто умирает от желания, но появление Маргариты в такой близости от лагеря было доказательством того, что он и не думает страдать.

Это она страдает. Ее просто использовали и обманули. Но она ведь узнала о существовании Маргариты еще в Топике, однако предпочла забыть о ней. Наверное, потому, что было в Слейте что-то такое, что заставляло ее трепетать всякий раз, как она думала о нем. Даже сейчас, когда она узнала, что он обманщик. Она до боли прикусила губу, чтобы сдержать слезы.

А она-то беспокоилась, как бы Хэнк не выстрелил Слейту в спину! Ей было бы на руку, если бы Хэнк его убил. Нет, неправда. Этого она не хочет. Все, что ей надо, – это чтобы он перестал быть преступником и был бы ей верен.

Глупое, сентиментальное желание. Это так на нее не похоже! В ее сердце в данный момент нет места для подобных чувств, особенно к такому человеку, как Слейт. У нее есть дело, требующее завершения, и подруга, которую надо спасти. Она должна заниматься только этим.

Все же ей было больно сознавать, что Маргарита все время находилась поблизости от Слейта. Она попыталась представить себе любимое лицо Сэма, но поняла, что уже не очень хорошо помнит его черты. Как это могло случиться? Сэм был ее настоящей любовью, а Слейт всего лишь мимолетным увлечением, но его-то лицо она помнила до мельчайших деталей, а лицо Сэма становилось все более расплывчатым.

Она стала пробираться через толпу, но неожиданно столкнулась с мужчиной, который грубо схватил ее за руку и потащил в сторону. Это был Хэнк.

– Ты думала, я забыл о нашем с тобой деле, хорошенькая девушка Харви, не так ли?

– Уходи. Арн не хотел, чтобы тебя видели со мной.

– Никто этого не заметит, а Арн меня поймет.

– Сомневаюсь. Так что оставь меня в покое.

Она попыталась вырваться, но Хэнк еще крепче сжал ей руку.

– Я никогда не оставлю тебя в покое, женщина. Я тебя украл, и ты принадлежишь мне.

– Не будь смешным.

– Думаешь, все достанется тебе и техасцу? Арн не дурак. Мы будем за вами присматривать. Глаз не спустим.

– Что ты имеешь в виду?

– А то и имею. Думала, что в этом поезде вы будете с техасцем одни? Ошибаешься. Мы тоже там будем. Так что не пытайтесь нас перехитрить.

– Но Арн сказал…

– Ну и что? Мы там будем. Вы не узнаете, где мы, а мы будем знать, чем вы занимаетесь.

Сердце Рейвен больно сжалось.

– А когда дело будет закончено, я верну тебя себе. Техасец перехитрил меня, потому что я тогда устал после ограбления и долгой дороги в лагерь, а он был свеженький. Так что драка была нечестной. Все так говорят. Это значит, что ты все равно моя. Как только мы возьмем золото, я заберу тебя у него.

– Я не твоя, и ты никуда меня не заберешь.

– Ошибаетесь, леди. Вы – моя женщина.

– Нет!

– Хватит болтать, не то мне придется тебя наказать. До границы не так уж и далеко, а в Мексике найдется работенка для хорошенькой белой женщины.

– Только попробуй, и ты очень пожалеешь.

– Хочешь меня запугать?

– Нет, просто предупреждаю.

– Неплохая шутка, женщина. Ну и посмеемся же мы с ребятами за бутылкой-другой в «Красном петухе»!

– Можешь смеяться, сколько тебе угодно, только отстань от меня.

– Отстану. Пока. Но очень скоро именно я сделаю тебя счастливой, а не этот техасец.

Он оглядел ее с ног до головы, изо всех сил сжал ее руку в знак того, что не шутит, и направился к выходу.

Рейвен долго не могла унять бешено бьющееся сердце. Вот если бы у нее был сейчас «кольт» ее отца… Но он остался в поезде, к тому же если бы стало известно, что она умеет стрелять, это повредило бы делу, ради которого она приехала на Запад из Чикаго. Она не на шутку разозлилась, что такой человек, как Хэнк, смеет думать, будто может сделать с ней все, что захочет. Что ж, его ждет сюрприз. И тогда неизвестно, кто из них будет смеяться.

Она выследит Хэнка и предупредит Слейта. Хэнк хочет видеть Слейта мертвым и, не задумываясь, всадит пулю ему в спину. Но Слейт уже имел дело с такими подонками, как Хэнк, и сможет постоять за себя, так что незачем беспокоиться. И все же она беспокоилась.

Самой плохой новостью было то, что Хэнк и двое бандитов тоже будут ехать в поезде. Она не знала, как им это удастся, но если Арн им приказал, они это сделают. Надо предупредить Слейта, да и Теда тоже.

Как можно скорее и незаметнее добраться до Теда Симпсона было сейчас ее главной задачей. От этого зависела безопасность Сейди.

Она огляделась. Пассажиры большей частью сидели на деревянных скамьях, держа на коленях баулы и коробки, самые неугомонные из них бродили по вокзалу в ожидании посадки. Все были так заняты, что вряд ли обратили внимание на Рейвен, хотя несколько человек посмотрели на нее с любопытством. Она не отвела взгляда, но все же поспешила к окошку кассы и внезапно остановилась. Ей надо сделать еще кое-что. Другой возможности у нее, вероятнее всего, больше не будет.

Когда бандиты привезли ее в город, она заметила возле вокзала телеграф и подумала о том, что надо бы справиться, нет ли для нее телеграммы. Несколькими днями раньше она послала от имени Р. Каннингема телеграммы Симпсону и Джереми Льюису Сентрано, в которых сообщала, что они могут связаться с ней, оставив на телеграфе сообщение. В телеграммах она указала все города от Канзаса до Техаса, где будет останавливаться, выслеживая убийцу.

Другого случая побыть одной у нее может не быть, а она не хотела, чтобы раскрыли ее инкогнито. Выйдя из здания вокзала, она оглядела толпу: бандитов нигде не было видно. Они, вероятно, уже пьянствуют в «Красном петухе». Даже если они ее увидят, то вряд ли поймут, что она собирается сделать.

Она с трудом доковыляла до телеграфа – благо он был недалеко, – так сильно у нее болели ноги после целого дня в седле.

– Меня послали забрать все сообщения для Р. Каннингема.

Клерк подозрительно посмотрел сначала на нее, потом на небольшой листок бумаги, но все же отдал его Рейвен.

– Спасибо, – сказала она, но заметила, что клерк внимательно за ней наблюдает.

Она повернулась к нему спиной, прочитала сообщение и улыбнулась. Отлично. Все, как она и рассчитывала: Тед прислал Р. Каннингему телеграмму с просьбой спасти Сейди Перкинс.

Она повернулась к клерку:

– Я хочу послать телеграмму.

Клерк кивнул и взял в руки карандаш.

И тогда Рейвен вспомнила, что у нее нет других денег, кроме золотого, который ей дал Слейт. Она не хотела его тратить, а из чикагского банка она тоже денег не запрашивала: это было слишком рискованно.

– Итак, – подсказал клерк.

– Телеграмма для Т.Р. Симпсона в Монтесуме.

– Вы имеете в виду того самого Т.Р. Симпсона?

– Да, и он оплатит телеграмму.

– Минуточку…

– Он очень расстроится, если не получит эту телеграмму, И будет рад за нее заплатить.

– Хорошо, – после некоторого колебания сказал клерк, – но вам придется подождать, пока не придет подтверждение согласия на оплату.

– Ладно, я подожду. Пожалуйста, запишите: «Ваше сообщение получено. Немедленно займусь новой проблемой. Р. Каннингем».

– Это все?

– Да.

Клерк начал отстукивать телеграмму, одним глазом следя за Рейвен.

– Если ее не примут, заплатить придется вам.

Рейвен стала незаметно отступать к двери.

– Все в порядке, – сказал клерк. – Раз телеграмма от Р. Каннингема, она будет оплачена.

– Спасибо.

Она оказалась на улице прежде, чем клерк успел сказать еще что-нибудь. С облегчением вздохнув, Рейвен поспешила обратно на вокзал. Если она когда-нибудь доберется до горячей воды, она будет отмокать несколько дней. Может, тогда ее ноги придут в норму. Если, конечно, ей удастся отвертеться от Слейта.

Очередь к кассе на вокзале все еще была длинной, и она встала в конец. Было немного смешно, что похищенной девушке Харви приходится стоять в очереди. Но это было самым разумным: так она не привлечет к себе внимания.

Но сможет ли она выстоять? Ноги болели и отекали. Если бы не настоятельная необходимость сообщить Теду о Сейди, она бы села и дождалась, когда очередь станет поменьше.

Наконец она подошла к заветному окошку и сказала:

– Меня зовут Рейвен Уэст. Я одна из девушек Харви, которую…

– Мисс Уэст! – воскликнул кассир. – Сожалею, что вам пришлось так долго ждать. Пройдите, пожалуйста, в кассовое помещение. Я сейчас же извещу мистера Т.Р. Симпсона. Все страшно беспокоились о вас и мисс Перкинс. Как вам удалось сбежать? Шерифу будет интересно это узнать.

– Я очень устала. Пожалуйста, свяжитесь с мистером Симпсоном.

– Разумеется. Но надо сообщить властям. Сядьте вот здесь и передохните. Может, принести вам что-нибудь? Кофе?

– Да, кофе. Спасибо.

Рейвен опустилась на жесткий стул и взяла из рук молодого человека чашку дымящегося кофе. Напиток был крепким и горячим. Слух о ее появлении быстро распространился среди служащих вокзала, и они один за другим стали заглядывать в комнату. Однако вскоре подошел поезд, и им пришлось заняться своими прямыми обязанностями.

– Не беспокойтесь, мисс Уэст, – сказал кассир, приветливо улыбаясь. – Только что я послал телеграмму в Монтесуму. Я уверен, что мистер Симпсон не задержится с ответом, а пока придет ответ, я послал мальчика за шерифом. Он, безусловно, захочет узнать все и об ограблении поезда, и о вашем похищении. Нельзя же позволить преступникам скрыться. Подумать только: похитить двух девушек Харви!

– Спасибо за помощь, но я не стану говорить ни с кем, кроме мистера Симпсона.

– Но шериф, мэм?

– Ему придется подождать.

– А репортер? Она работает в местной…

– Мистер Симпсон и власти захотят, чтобы меня не беспокоили, пока они не проанализируют все факты. Всем придется подождать до тех пор, пока я не поговорю с мистером Симпсоном.

– Не знаю, смогу ли я…

– Все в порядке, Боб. – В комнату вошел начальник вокзала с телеграммой. – Она права. Я только что получил сообщение от мистера Симпсона. Как только пассажиры этого поезда сойдут в Монтесуме, он вернется на нем обратно. Он просит не поднимать шума. Никаких представителей закона, никаких репортеров и любопытных. Вы меня поняли?

– Да, сэр.

– Мисс Уэст, в Санта-Фе все переживают из-за того, что случилось. Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы поймать преступников.

– Благодарю вас. Но мне нужно как можно скорее увидеть мистера Симпсона.

– Он скоро прибудет. Он особенно интересовался мисс Перкинс.

– Мне очень жаль, но я вернулась одна.

– Понимаю. А есть шанс?..

– Именно поэтому я должна срочно увидеться с мистером Симпсоном. Я уверена, что нам удастся ее вызволить.

Начальник станции кивнул и провел руками по редеющим волосам.

– Я могу что-нибудь сделать для вас, мэм?

– Спасибо, ничего не надо. Я просто посижу здесь и отдохну.

– Мы позаботимся о том, чтобы вас не беспокоили.

– Спасибо.

Рейвен понимала, что у начальника вокзала было много вопросов к ней. Все-таки ограбление поезда и похищение девушек Харви были большой новостью для всей железной дороги, если только Тед не сумел ограничить слухи лишь одной станцией в Санта-Фе. Пришлось напомнить себе, что Тед может стоять за всем этим. Возможно, это просто хитроумный план, чтобы завладеть золотом. С другой стороны, он, вероятно, делал все, чтобы как-то помочь им, хотя бы тем, что не дал распространиться слухам об их похищении.

Она уже не знала, чему верить, а усталость притупляла мысли. Она пережила слишком много. Ей бы сейчас побыть одной, отдохнуть и выспаться!

Впервые за несколько дней она почувствовала себя в относительной безопасности. Она прислонилась головой к стене и закрыла глаза, но тут же заработало воображение: Слейт манит ее. Он счастлив. Он смеется. Он так многому ее научил.

Слейт. В нем так много всего, что можно любить, и столько же, чтобы ненавидеть. Как она с этим справится?

Но сейчас она слишком устала. У нее больше нет сил надеяться или бояться, а меньше всего она сейчас была готова снова стать отважным сыщиком детективного агентства.

Обессилевшая, она уснула.




Глава 13


Сколько времени она проспала, Рейвен не знала, но проснулась оттого, что кто-то тряс ее за плечо, громко окликая по имени.

– Проснитесь, Рейвен!

Перед ней был Тед, и на какой-то момент она забыла, что он может быть виновником случившегося. Он, видимо, не спал с того времени, как их похитили. Рыжие волосы были спутаны, костюм помят. Он выглядел сильно исхудавшим, будто ничего не ел несколько дней.

– Первое, что я хочу спросить: Сейди жива?

– Да. С ней все хорошо. Они не причинили ей зла.

Тед неожиданно сел. У него, видимо, ноги подкосились от облегчения. Достав платок, он вытер блестевшие от слез глаза.

– Вы представить себе не можете, что значат для меня ваши слова.

– Вы, наверное, очень волновались.

– Я просто с ума сходил от страха за Сейди. Я думал, что вас обеих уже…

– Изнасиловали и убили.

– Больше всего я боялся, что вас убили. И хотя для Сейди сознание совершенного над ней насилия было бы ужасно, я бы смог жить дальше, зная, что они испоганили ее тело, но не душу. Однако с ее смертью я не смог бы смириться. До того момента, как мне сказали, что она похищена, я не понимал, как много она для меня значит. То есть я знал, что люблю ее и хочу на ней жениться, но когда она вдруг исчезла, я потерял себя. Все потеряло всякий смысл. Рейвен, она для меня всё. Как нам ее вернуть?

– Это будет нелегко, но, думаю, мы сможем сделать это.

– Как случилось, что вас они отпустили, а ее – нет?

– Из-за вас. Они хотели изнасиловать и убить нас, но мы сказали, что вы друг Сейди. Главарь решил, что от Сейди будет больше пользы, если она будет жива и невредима. Они послали меня сказать вам, каким образом вы можете ее вернуть.

– Как? А вы верите, что они ее отпустят?

– Нет. Им нельзя доверять, Тед. И вы это знаете.

– Вы правы. Но я знаю даже больше вашего, знаю, какими беспощадными могут быть грабители или такие преступники, как эти. Мне не стоило вам об этом говорить, но я уже имел дело с несколькими ограблениями, хотя до похищения людей дело не доходило.

– Что вы имеете в виду?

Неужели Тед наконец-то все ей расскажет, и тогда она либо убедится в том, что он невиновен, либо отправит его в тюрьму, но не раньше, чем освободят Сейди.

– Мы ничего не сообщали в газетах из опасения потерять пассажиров и грузовые перевозки, но на линии Санта-Фе и Южно-Тихоокеанской железной дороге произошло несколько ограблений от Канзаса до Техаса. Мы ничего не могли сделать и решили, что есть кто-то, кто стоит за шайками преступников. Поэтому мы наняли детективное агентство из Чикаго, чтобы поймать преступников, но в ходе разбирательства двое сыщиков были убиты.

– Как ужасно, – тихо сказала Рейвен, глядя на Теда и пытаясь уловить в его глазах чувство вины.

– Да, сначала это страшное преступление, а теперь – новое. Благодарение Богу, вы обе живы. По сравнению с этим похищенные деньги не имеют никакого значения.

– А сейчас кто-нибудь из чикагского агентства занимается этим делом?

– Да. Человек по фамилии Р. Каннингем. Я с ним не встречался, но не виню его в том, что он нам не представился. В связи с тем, что двое его партнеров были убиты, он ведет себя очень осторожно. Но он где-то здесь – наблюдает, выжидает и не высовывается. По всему видно, что он человек умный и опытный.

– А как вы с ним поддерживаете связь?

– По телеграфу. Он уже идет по следу, продвигаясь из Канзаса к Техасу, и у меня есть список станций, куда я могу послать ему сообщение. А он, получив его, телеграфирует мне. Я уже послал ему телеграмму из Монтесумы с просьбой помочь в деле с похищением, и он согласился. Если кто и может освободить Сейди, так это он.

Пока что Тед был абсолютно искренен. Все, что он ей рассказал, соответствовало действительности. Правда, одной важной вещи он не знал: что Р. Каннингем – женщина.

– Расскажите, пожалуйста, как мы можем спасти Сейди?

– Я все вам расскажу, но прежде вы должны сделать так, чтобы в дело не вмешивался закон. На этом настаивают преступники.

– Я так и предполагал. Шериф ждет от меня информацию, и я постараюсь убедить его, что жизнь Сейди зависит от его полного невмешательства.

– Значит, здесь проблем не будет?

– Нет. Шериф не захочет взять на себя ответственность за смерть девушки Харви.

– Это утешает. Похоже, я могу немного расслабиться. Кроме того, что я всем сердцем желаю скорейшего освобождения Сейди, я мечтаю о горячей ванне и огромной порции еды из ресторана Харви. Это возможно?

– Конечно, – улыбнулся Тед. – Вы заслужили и то и другое.

Рейвен устало улыбнулась и кивнула.

– Я уже зарезервировал вам номер в отеле. Вас обслужат по высшему классу, моя дорогая, и все за счет железной дороги. Мы все гордимся вашей преданностью компании и мужеством перед лицом страшной опасности.

– Благодарю вас. Но слишком долго ждать нельзя. Сейди на нас рассчитывает.

– Мы начнем действовать, как только вы объясните, что мы должны делать.

– Им нужен ваш специальный поезд.

– Мы отправили его обратно в Топику, чтобы забрать пассажиров второго рейса.

– Но он нужен им, и немедленно. Преступники требуют, чтобы поезд совершил рейс на юг, в Нью-Мексико, и забрал там груз золота с прииска Шангри-Ла. Они хотят завладеть этим золотом и передали через меня день, время, место – словом все, что поможет им похитить золото. Но вам надлежит держать в строжайшем секрете план ограбления.

– Другими словами, пока Сейди у них, мы будем частью преступной шайки.

– Правильно.

– Мы не можем позволить им использовать нас, но с другой стороны, мы не можем допустить, чтобы они что-нибудь сделали с Сейди.

– Я уже думала об этом и могу предложить план, как спасти и Сейди, и золото. Но это, возможно, не самый лучший вариант, к тому же, довольно опасный. Меньше всего мне бы хотелось подвергать опасности Сейди, но я сомневаюсь, что преступники, получив золото, отпустят ее.

– Я тоже сомневаюсь. А что у вас за план?

– Когда должен вернуться ваш поезд?

– Через несколько дней.

– Хорошо, хотя мне и не нравится, что Сейди придется ждать так долго.

– Думаете, мне это нравится? Полагаю, мы не можем делать ничего необычного. Ведь преступники будут за нами следить, не так ли?

Рейвен кивнула.

– Значит, поезд должен идти по расписанию. Мне все равно потребуется время, чтобы организовать доставку золота.

– А прииск Шангри-Ла всегда отправляет золото по этой дороге?

– Да, так что организовать это будет нетрудно, но потребуется какое-то время. Однако я не могу начать действовать, пока не узнаю, что точно мы должны делать.

Вдалеке раздался свисток паровоза. Тед посмотрел на Рейвен:

– Этот поезд доставит нас в Монтесуму. Почему бы нам не обсудить все по пути, а потом вы сможете отдохнуть, пока я займусь делом.

– Согласна. Мы с Сейди мечтали остановиться в отеле «Монтесума», но без нее удовольствие будет неполным.

– Всем нам будет ее не хватать. Когда она вернется, то сможет оставаться в отеле, сколько захочет.

Рейвен внимательно посмотрела на Теда. Невозможно было себе представить, что именно он стоит за всеми событиями последних дней. Либо он великолепный актер, либо действительно невиновен и искренне любит Сейди. Пока она не бралась судить об этом наверняка.

Когда Тед проводил ее к поезду, Рейвен вдруг почувствовала, что идея поездки в роскошной обстановке уже не кажется ей такой привлекательной. В ее подсознании надолго застрял страх перед ужасами грабежа и похищения. Но ей придется с этим справиться. Больше ее не застанут врасплох. Она огляделась, убедилась, что в вагоне все в порядке и опустилась на обитое бархатом сиденье. Тед сел рядом.

Когда поезд тронулся, он спросил:

– Так что мы можем сделать, чтобы спасти Сейди?

– Кое-что, я надеюсь, сможем. Я рассказала вам в общих чертах, что требуют преступники. Ваш специальный поезд идет на юг, забирает золото, они его у нас крадут и взамен, как мы полагаем, отдают нам Сейди.

– А вы должны дать мне соответствующие инструкции и затем сообщить об этом одному из бандитов.

– Да. – Рейвен замялась. Арн предупредил ее, чтобы она не вмешивала Слейта напрямую. Тед должен был думать, что действует только она, а она не знала, насколько может доверять ему. Если он член шайки, он и так все знает, если нет, ему лучше знать меньше, и для Сейди это тоже будет менее опасно. – В поезде будут два преступника из шайки.

– Как они в него попадут?

– Думаю, купят билеты, как обычные пассажиры, или проберутся как-нибудь незаметно.

– Мы будем очень внимательно за всеми наблюдать. Уж преступников-то мы наверняка сможем отличить от обычных пассажиров.

– Вероятно, сможете, но вы не должны подавать виду. Они могут спрятаться, например, в багажном вагоне и выйдут только ночью. Не знаю, как им это удастся, но мне сказали, что таков план.

– Хорошо. Надеюсь, они будут незаметны. Трудновато будет никому ничего не рассказывать.

– Когда-нибудь придется. Когда лучше это сделать – решать вам.

– Ладно. Вы думаете, что с Сейди действительно все в порядке? Они ее кормят?

– Да, хотя по стандартам ресторанов Харви едой это вряд ли назовешь, она выживет.

– Она, наверное, до смерти напугана.

Оба погрузились в молчание, думая о Сейди.

– Мы обязательно ее вернем, – сказала наконец Рейвен. – Я не могу придумать ничего лучшего, чем дать преступникам понять, будто мы выполняем их план. Нам надо тайно посадить в поезд нескольких солдат и обязательно поставить в известность машиниста. Когда бандиты нападут на поезд, тут-то их и должны встретить солдаты.

– Это очень опасно, Рейвен. Что, если кто-то из преступников сумеет скрыться?

– Они прямиком отправятся в лагерь и…

– Замолчите! Даже слышать не хочу о том, что тогда ждет Сейди.

– Совсем необязательно останавливаться на этом плане, Тед. Вы можете придумать что-нибудь получше. Или мы просто будем выполнять их план и надеяться, что они выполнят свою часть сделки.

– Нет, я думаю, ваш план хорош. Солдат можно переодеть в гражданское платье, и они будут выглядеть как обычные пассажиры. А на случай, если кто-нибудь пострадает от налета, можно посадить в поезд нескольких переодетых медицинских сестер.

– Идея мне нравится, но надо быть крайне осторожными, чтобы бандиты ничего не заподозрили.

– Да, солдаты и медсестры должны приехать к поезду уже переодетыми.

– Будет еще лучше, если они сядут в поезд на разных станциях.

– Я постараюсь, чтобы обычных пассажиров было как можно меньше.

– Хорошо бы. Но как вам это удастся?

– Вообще-то это возможно, но не покажется ли это подозрительным?

– Именно это я и имела в виду.

– Этот поезд пойдет вне расписания, и все будет не со всем так, как обычно, но бандиты вряд ли в этом разберутся, вопрос лишь в том, правильно ли мы поступаем? Я доверяю вашему мнению: вы были в лагере бандитов, разговаривали с ними, видели, как они обращаются с Сейди. Так что решать вам.

– И воспользоваться шансом?

– Да, только бы нам схватить их всех. Если хотя бы один ускользнет, он отыграется на Сейди.

– В этом-то и риск. Но думаю, рискнуть стоит.

– У нас нет другого выбора, как положиться на их слово вернуть Сейди целой и невредимой. – Тед схватил Рейвен за руку. – Просто не знаю, как вас благодарить. Вы очень смелая, даже придумали план спасения Сейди. Надеюсь, она понимает, какого верного друга обрела в вашем лице.

– Она тоже дорога мне, и мы ее вызволим, Тед. Не сомневайтесь.

Он кивнул, отпустил ее руку и быстро вытер глаза большим белым носовым платком…

Было совершенно невозможно представить себе, что Тед мог стоять во главе всех этих преступлений. Уж очень он был влюблен в Сейди и беспокоился о ее судьбе. Все же Рейвен решила пока не вычеркивать его из списка подозреваемых.

– Поговорим о более приятных вещах, – сказал он. – Мы подъезжаем к Монтесуме. Посмотрите, какой восхитительный вид открывается отсюда!

Рейвен выглянула в окно. Тед был прав. В красивой долине стоял величественный отель, окруженный густым лесом вечнозеленых деревьев. Далеко за его пределами были видны горы – местами пурпурные, местами ослепительно белые в лучах вечернего солнца. Центр четырехэтажного здания венчала девятиэтажная украшенная замысловатой резьбой башня.

– Впечатляет, да? Представьте себе, здание имеет в длину триста футов, а меблировка может поспорить роскошью с самыми лучшими гостиницами в Саратога-Спрингсе.

– Очень красиво.

– Не знаю, видно ли вам отсюда, но в гуще деревьев расположено несколько купален с минеральными источниками, которые могут ежедневно принять пятьсот курортников.

– Это действительно впечатляет.

– В отеле двести семьдесят номеров, и он почти всегда полон. Благодаря первоклассному обслуживанию, гарантированному Фредом Харви, Монтесума очень быстро стал главным курортом и развлекательным центром.

– Мне уже не терпится остановиться в этом отеле. Только хотелось бы…

– Знаю. Когда вернется Сейди, Фред ни перед чем не остановится, чтобы она побыстрее забыла о пережитом ею кошмаре. Но это не значит, что у вас не будет все самое лучшее. Я уже об этом позаботился.

– Весьма ценю вашу заботу.

– Как только мы прибудем в Монтесуму, я начну действовать, но так, чтобы бандиты ничего не заподозрили.

– Да, это очень важно. Не знаю, будут ли они в поезде, но лучше вести себя так, будто они едут с нами.

– Да, и очень скоро Сейди снова будет с нами.

Положительный настрой Теда понравился Рейвен. Она все еще надеялась, что он не заодно с бандитами. Но неужели он выдаст себя тем, что сорвет их попытку спасти Сейди и золото? Нет, он слишком умен. Ему важнее сохранить свое положение, так что он вряд ли станет мешать осуществлению их плана.

– Ну, вот мы и приехали, моя дорогая. А теперь давайте поторопимся. Так много надо сделать, чтобы вернуть нашу Сейди.

Вблизи отель был еще величественнее, чем издали. Отвесные карнизы и массивная круглая башня делали здание выдающимся архитектурным сооружением. По всей длине этажей шли балконы, которые давали гостям всех номеров возможность любоваться горами или долиной.

Когда они вошли в отель, Рейвен была поражена роскошным убранством огромного холла. Пол был выложен паркетом из дорогого палисандрового дерева. Потолок на высоте второго этажа был украшен живописью. Из холла наверх вела лестница из какого-то темного экзотического дерева и поручнями из начищенной до блеска латуни. С потолка свисала огромная хрустальная люстра, а в одном из углов холла возвышался камин. Мебель была из темного дерева и обита бархатом ярких тонов.

– Что вы на это скажете, Рейвен?

– Превосходно!

– Погодите, вот увидите свой номер! Ваш чемодан уже доставлен туда. Все, что вам остается, это отдыхать. В остальном положитесь на меня.

– Спасибо. Я очень устала.

– Неудивительно. Минутку, я возьму ключи от вашего номера.

Рейвен оглядела хорошо одетых людей, прогуливавшихся по просторному холлу. Как же они отличались от преступников, у которых ей пришлось побывать совсем недавно! Было даже трудно поверить, что это Дикий Запад, самый центр штата Нью-Мексико. Она вполне могла находиться сейчас на Востоке, в Чикаго. Запад явно меняется. Видимо, он уже не такой дикий.

И тут она увидела Слейта. Что касается его, Запад по-прежнему оставался диким. Что он здесь делает? Она думала, что, скорее всего, не увидит его до тех пор, пока они не сядут в свой поезд. Рейвен украдкой огляделась; неужели Хэнк и другие бандиты тоже здесь? Но никого не увидела.

Слейт кивнул ей.

Она чуть-чуть улыбнулась и оглянулась на Теда: не заметил ли он, но тот как раз стоял к ней спиной.

Когда она снова повернула голову, Слейт исчез. Может, ей померещилось? Нет, он там был – усталый ковбой в пропыленной одежде. На самом деле он был не ковбоем, а преступником, но никто, кроме нее, этого не знал. Кроме нее и Маргариты. И разумеется, бандитской шайки. Но они ничего не скажут, и она уж точно промолчит.

– Вы готовы идти, моя дорогая? – спросил Тед, возвращаясь с ключами.

– Я видела на вокзале плакат, где была изображена певица и танцовщица по имени Маргарита, которая здесь выступает.

– Да. Это такой кусочек Дикого Запада для развлечения наших клиентов. Вы бы хотели посмотреть ее выступление?

– Да.

– Я закажу вам столик.

– Спасибо. Мне очень бы хотелось ее послушать.

– Хорошо. А теперь поднимемся в ваш номер. Вам ведь не терпится отдохнуть.

Они стали подниматься по лестнице, но ноги ее не слушались, и Тед бережно взял ее под руку, чтобы помочь. Когда они уже были наверху, Рейвен глянула вниз, надеясь снова увидеть Слейта, но его не было. Неужели воображение сыграло с ней злую шутку?




Глава 14


Рейвен с наслаждением погрузилась в прозрачную горячую воду фарфоровой ванны, расписанной розами. Что может быть лучше, когда в доме есть водопровод? Стоит только повернуть ручку крана, и готово – ванна полна горячей воды.

Рейвен вздохнула и сделала глоток превосходного кларета, налитого в красивый хрустальный бокал. Она уже чувствовала себя гораздо лучше: боль в мышцах постепенно утихала.

Тед сдержал слово: номер действительно был роскошным. Он был оборудован всеми современными удобствами и красиво обставлен в стиле королевы Анны. Спальня была выдержана в розовых тонах. Многочисленные картины в золоченых рамах с изображением различных сортов роз украшали стены. Огромная высокая кровать, занимавшая половину спальни, утопала в покрывале из розового бархата, обшитого многочисленными оборками из дорогих кружев.

В примыкавшей к спальне гостиной стояли два стола – письменный и обеденный, диван, несколько стульев, была даже небольшая библиотека.

Но самое большое впечатление на Рейвен произвело меню. В своем желании сделать Монтесуму роскошным курортом Фред Харви превзошел самого себя. Каждую неделю поезда доставляли в Монтесуму свежие морепродукты, овощи и фрукты из южного Техаса и Мексики. Отменную говядину покупали у поставщиков из Санта-Фе. А для приготовления высококачественных блюд Фред Харви нанял шеф-повара, который обучался кулинарному искусству в Европе.

Лежа в постепенно охлаждающейся воде, Рейвен думала о том, какой поистине королевский обед она себе заказала. Тед настаивал на том, что ей непременно надо попробовать именно это блюдо и именно этот десерт, в результате чего заказ получился огромным.

Рейвен согласилась на все это количество яств частично потому, что была страшно голодна, частично из-за того, что поняла, что таким образом Тед старается как-то загладить вину, которую он чувствовал из-за того, что ее и Сейди похитили. Чем больше она заказывала, тем более счастливым он выглядел. Она была для него как бы ниточкой, связывающей его с Сейди, и он хотел сделать для Рейвен то же, что сделал бы для любимой женщины, будь она сейчас с ним.

Рейвен отпила еще глоток, вина. В первый раз за долгое время она по-настоящему расслабилась. Ах, если бы в соседнем номере была Сейди, наслаждающаяся, как и она, роскошью отеля и вниманием человека, которого любит!

Вспомнив о Сейди, Рейвен почувствовала себя виноватой. Она здесь блаженствует, а Сейди мучается от голода в лагере бандитов, связанная по рукам и ногам. А может быть, ее перевезли в какое-нибудь другое место, которое еще хуже прежнего.

Беспокойство за подругу охватило Рейвен. Что, если бандиты надругались над ней или – не дай Бог! – убили, после того как Рейвен пошла с ними на сделку и согласилась уговорить владельцев железной дороги помочь им ограбить золотой прииск Шангри-Ла?

К сожалению, на этот вопрос у нее не было ответа.

Сейчас она ничего не могла сделать для Сейди. Осуществлением их плана занимается Тед. Надо ждать, пока их специальный экспресс-поезд вернется в Монтесуму, а она должна как следует отдохнуть, чтобы иметь ясную голову и свежие силы, когда это потребуется для спасения Сейди.

Она добавила в ванну горячей воды, чтобы успокоиться. Положив голову на край ванны, она задремала.

Шум возле двери заставил ее очнуться. Видимо, привезли ос заказ.

– Пожалуйста, оставьте все в гостиной, – громко крикнула она, чтобы ее услышали из-за закрытой двери ванной. Придется вылезать из воды, иначе все остынет. Она вынула пробку слива и вышла из ванны, но тут дверь неожиданно распахнулась.

Не успела она протянуть руку за большим махровым полотенцем, чтобы прикрыться, как услышала:

– Какое приятное зрелище!

Рейвен вскрикнула и поспешно завернулась в полотенце. Прислонившись к косяку, в дверях стоял Слейт Слейтон.

– Тебе нельзя быть здесь, – запротестовала Рейвен. – Я думала, что это принесли обед.

– Это твой обед, не сомневайся. Я его принес. Чуть спину не сломал от тяжести. Ты, должно быть, заказала на двоих. Ты знала, что приду я, или решила угостить обедом этого Симпсона?

– Пожалуйста, уходи. Ты же видишь, что в таком виде я не собираюсь никого принимать.

– В горах ты была приветливее, Рейвен.

– Если кто-нибудь видел, как ты вошел…

– Не беспокойся. Я просто шел мимо и помог бедному официанту, сгибавшемуся под тяжестью твоего заказа. Я помог ему все донести и оставить в номере, а потом мы оба ушли.

– Но ты не потрудился снова запереть дверь, не так ли?

– Нет, потому что решил вернуться.

– Ну конечно. Что еще можно ожидать от преступника.

– Не понимаю, что ты имеешь против моей профессии? Чтобы провернуть дельце, знаешь сколько нужно опыта и хитрости?

– Я не намерена это обсуждать. Знать тебя не хочу. Я забыла все, что произошло в горах.

– Забыла?

– Я была напугана и измучена. Да, я пытаюсь все забыть.

– Но не можешь.

– Я собираюсь спасти Сейди.

– Ты хочешь сказать, что не намерена выполнить план Арна?

– Не совсем.

– А ты не находишь, что говорить об этом одному из членов шайки опасно?

– Возможно.

– Ах, возможно.

– Я просто подумала, что может быть другой способ справиться с ситуацией.

– И я могу этим заинтересоваться?

– Все может быть. Но я предпочитаю не говорить об этом сейчас.

– Почему же? По-моему, сейчас время подходящее.

– Для такого разговора я, как ты видишь, немного не одета.

– Я мог бы предложить и другой…

– Нет, меня это не интересует. Я должна сосредоточить внимание на том, как спасти Сейди.

– Хочешь, чтобы я помог?

– А можешь?

– Я уже и раньше предлагал тебе свою помощь.

Рейвен заколебалась: он был ей нужен. Но не может же она что-либо обсуждать, если на ней нет ничего, кроме полотенца! Вспомнив о еде, она жестом указала Слейту на гостиную.

– Одной мне все это не съесть. Ты мог бы составить мне компанию, а за обедом мы обсудим, как нам лучше поступить.

– Спасибо, – усмехнулся он. – Признаться, я голоден как волк. – Он пошел в гостиную и стал снимать крышки с блюд. Комната наполнилась ароматом изысканной пищи. – Отдаю тебе должное: ты знаешь, что надо заказывать.

– Во всяком случае, пахнет восхитительно, – сказала она и тоже вошла в гостиную.

– И ты проголодалась?

– Еще как!

Он посмотрел на ее влажное, разгоряченное тело. Она покраснела и разозлилась на себя за это.

– Я пойду оденусь.

– Из-за меня можешь не одеваться. Кроме того, все остынет. Ты же не хочешь этого?

Он был прав. На то, чтобы одеться, у нее уйдет много времени.

– Я только надену халат.

Рейвен пошла в спальню и достала из шкафа светло-серый шелковый халат. Убедившись, что Слейт стоит спиной к двери, она быстро сбросила полотенце и надела халат, потуже завязав пояс.

Она уже выходила из спальни, когда вдруг остановилась, увидев себя в большом зеркале. Халат слишком плотно облегал ее фигуру, подчеркивая полную грудь, тонкую талию и округлые бедра. Она снова покраснела, однако голод взял верх над скромностью. В конце концов, Слейт видел ее голой, но она упустила из виду, что сейчас ее кожа была влажной и розовой, блестящий халат подчеркивал светлые, отливавшие серебром волосы, а темные глаза оттеняли прозрачную белизну ее лица.

Слейт поднял голову и замер, пораженный ее очарованием.

– Я уже не хочу есть, Рейвен. Меня мучает другой голод.

Она поняла, что он имел в виду, потому что заметила – в который раз, – как он красив. Он, возможно, снял где-нибудь комнату, где можно было помыться и переодеться. Вместо грязных джинсов и куртки он был одет в черные брюки, нарядную серую рубашку и тканый жилет. Он был чисто выбрит, ногти аккуратно подстрижены, и от него приятно пахло мужским лосьоном.

– Вижу, ты воспользовался услугами отеля.

Слейт потер щеку и придвинулся к ней поближе.

– Да, и теперь от меня пахнет так, как будто я только что вышел из борделя.

– А там пахнет именно так? – рассмеялась Рейвен.

– Тебе, как я думал раньше, лучше знать.

Рейвен нахмурилась, вспомнив, каким образом лишилась девственности, и сколько ей пришлось сменить ролей и масок. Она быстро напомнила себе, что Слейт – опасный преступник, член шайки, которая держит в заложниках Сейди. Он будет нужен, чтобы освободить ее, но все же лучше быть с ним осторожнее.

– Может, мы все-таки поедим? Я просто умираю с голоду.

– Ладно, если ты так настаиваешь, – согласился он, но по его глазам было видно, что он изголодался не по еде, а по ее телу.

Сев напротив нее, он начал накладывать еду себе на тарелку.

– Выглядит аппетитно. Я не ел ничего приличного с тех нор, как уехал из Топики.

– Но для такого закоренелого преступника еда ведь не имеет значения, разве не так?

– Почему же? Мы, закоренелые преступники, любим хорошо поесть, как все люди, – с иронией сказал Слейт, вонзив вилку в сочный бифштекс.

– Нас в специальном поезде очень хорошо кормили.

– Тед говорил мне об этом.

– Тед?!

– О! Я забыл тебе сказать, что он нанял меня в качестве дополнительной охраны поезда.

– Забыл, как же. Я вижу, ты своего не упустишь.

– Жизнь заставляет. Симпсон долго меня уговаривал, а потом нанял за большие деньги. Я даже удивился, как легко все получилось.

Кусок застрял у Рейвен в горле. Выходит, Тед все-таки стоит за всем этим? Неужели Арн дал ему знать, что приедет Слейт, хорошо осведомленный о плане бандитов? Иначе, зачем было Теду нанимать Слейта, да еще упрашивать? Но Арн не мог сказать Слейту, поскольку тот был новым человеком в шайке, что-либо о Теде. Все становилось крайне опасным.

– Ешь, Рейвен. Вспомни, чем тебя кормили в лагере.

Рейвен доела салат из омаров и принялась за другой. То, что Тед нанял Слейта, доказывало, что главным во всей этой истории, по всей вероятности, был он. Это привело ее в ужас. Он был так расстроен из-за Сейди, что Рейвен почти убедила себя, что он невиновен. Теперь у нее не было окончательной уверенности в том, что именно он главарь, но она была близка к тому, чтобы считать Теда участником шайки грабителей поездов.

– Рейвен, что с тобой? О чем ты думаешь?

Она покачала головой. Жаль, что в их отношениях так много лжи, но чтобы себя не выдать, она добавила еще одну.

– Я беспокоюсь за Сейди. Боюсь, как бы с ней не случилось чего плохого.

– Думаешь, я бы оставил ее там одну, если бы ей что-нибудь грозило? Она оказала мне услугу в Топике, и я ее должник.

– Ты имеешь в виду тот случай, когда она разрешила тебе повидаться со мной в пансионе миссис Чедвик?

– Перед тем как мы покинули лагерь, я дал всем понять, что Сейди представляет для меня особый интерес, и поэтому надеюсь, что к моему возвращению она будет в состоянии ответить на мое внимание. Если они понимают, что их может в противном случае ожидать, они оставят ее в покое. К тому же она нужна им как заложница.

– А они понимают?

– Что их ждет? Я очень надеюсь. Сейди храбрая леди, но хватит ли у нее силенок, вот в чем вопрос.

– Я никогда не прощу себе, если с ней что-нибудь случится.

– Рейвен, я знаю, как тебе тяжело и как ты переживаешь, но этим Сейди не поможешь. Ешь. Ты нужна ей сильной.

Действительно, нельзя себя распускать. Ни ее беспокойством о Сейди, ни подозрениями относительно Теда делу не поможешь.

– Ты прав.

– Так к чему вы с Тедом пришли? План Арна с самого начала не казался мне легким для выполнения.

– Можно было бы руководствоваться и планом Арна, если бы мы были уверены, что бандиты сдержат слово и отпустят Сейди. Для них убить человека легче легкого. Они ведь уже не раз убивали. – Рейвен подумала об отце и женихе.

– Да, убивали.

– Как ты думаешь, отдадут они нам Сейди в обмен на золото?

– А меня ты тоже причисляешь к членам банды Арна?

– Должно быть, так оно и есть, хотя мне трудно думать о тебе так же, как об остальных.

– Спасибо. Мне больше нравится думать о себе как о независимом человеке, но сейчас времена тяжелые.

– Значит, ты не любишь работать на других?

– Не очень.

– Тебя можно было бы уговорить уйти из банды Арна?

– А это смотря кто меня будет уговаривать.

– Если я, например.

– Возможно.

У Рейвен не было опыта таких переговоров, а Слейт не спешил идти ей навстречу. Он, скорее всего, потребует большие деньги за то, чтобы переметнуться на ее сторону. Но у нее денег было недостаточно, да и Теда она не могла спросить, можно ли посвятить Слейта в их планы, потому что Арн строго-настрого приказал не говорить Теду, кто такой Слейт. Она и сама считала, что так будет безопаснее. Теду придется и дальше считать, что он нанял Слейта для охраны поезда.

– Я уверена, что железная дорога пойдет на то, чтобы заплатить хорошее вознаграждение за освобождение Сейди.

– А если мы не сойдемся в цене, что тогда?

– Какая сумма тебя устроила бы?

– А ты как считаешь, сколько я могу запросить?

– Может, пятьсот долларов.

– Идет.

– Что ж. Я поговорю с Тедом. Может, он захочет доплатить за спасение Сейди еще сколько-нибудь своих денег.

– Это не совсем то, о чем я думал, но мы поговорим об этом потом. Значит, ты предлагаешь мне, по крайней мере, пятьсот долларов за то, чтобы я заложил своих партнеров?

– Да, именно это я тебе предлагаю.

– А ты хоть понимаешь, как это опасно и чем мне это грозит? Я рискую своей репутацией и шеей, а деньги не так чтобы очень большие.

– Возможно, ты получишь и больше.

– Деньги – это хорошо, но не все. Мне надо думать о своей репутации.

– В преступном мире?

– Ну да. Здесь, на Западе, у нас свой кодекс, и он включает и преступников. Будет задета моя честь.

– Семьсот пятьдесят.

– Мало.

– Ты забыл? Ты в долгу перед Сейди.

– Но не настолько.

– Я вряд ли смогу предложить тебе больше тысячи. Я даже не уверена, что вообще смогу достать деньги.

– Что? Разве мы не говорим о спасении девушки Харви?

– Ты прав. Фред Харви тоже поможет заплатить вознаграждение. Ладно, пусть будет тысяча.

– Я в долгу перед Сейди, и мне очень нужны деньги, но ни то, ни другое не заставит меня помогать вам.

– Не понимаю. Чего же ты хочешь?

– Того, что можешь дать только ты, Рейвен.

– О! – Она долго молчала, колеблясь. – Сколько раз мне повторять, что я не продаюсь?

– Может, я даже помогу найти твоего дядю.

– Мне не нужна твоя помощь. Пока я неплохо справляюсь сама.

– Мне так не кажется. И только что ты попросила меня помочь спасти Сейди.

– Если бы ты помог разыскать моего дядю, ты наверняка потребовал бы с меня половину моего наследства, не так ли?

Сколько же ролей ей приходится играть, сколько придумывать разных историй, чтобы не сбиться, подумала она. Но от ее изобретательности столько зависит, что другого выхода у нее нет.

– Мне от тебя нужно только то, что ты дала мне в горах. Больше я ничего не потребую.

– Хватит говорить на эту тему, Слейт. Сколько можно? Соглашайся на тысячу, и покончим с этим.

– Я мог бы заставить тебя быть со мной.

– Какой в этом смысл?

– Ты знаешь, какой.

– Тысяча пятьсот.

– Насколько я понимаю, тебя не купить ни за какие деньги на свете, а я хочу только тебя.

Он неожиданно протянул руку и рванул ее к себе. Она качнулась в его сторону, почувствовав его тепло через тонкую ткань халата, но тут же взяла себя в руки и отпрянула.

– Нет!

– Ты тоже меня хочешь, Рейвен. К черту сделки! Только ты и я. Я помогу тебе, ты поможешь мне. Никто не узнает.

– Я не могу. Я просто не могу.

Он встал и, обойдя стол, направился к двери, но обернулся:

– Спасибо за обед. Я намеревался пригласить тебя пойти потанцевать. В «Монтесуме» большой танцевальный зал. Но ты не хочешь иметь со мной ничего общего, как я понимаю.

– Ты преступник, – прошептала она.

– А ты просто маленькая янки с Востока, жадная до денег, но это меня не остановит.

– Это неправда!

– В чем же тогда правда? – спросил он и хлопнул дверью.

Мысли Рейвен лихорадочно заметались. С минуту она колебалась, потом подбежала к двери и распахнула ее.

За дверью стоял Слейт.

– Что-то ты долго раздумывала.

Он поднял ее на руки, ногой захлопнул за собой дверь и понес ее в спальню.




Глава 15


– Только ты мне нужна. – Слейт положил ее на огромную постель.

Эти слова привели ее в трепет. Она протянула руки и прижалась к нему. Он был так близко, что она чувствовала запах лосьона, смешанный с его собственным неповторимым запахом.

– Я только о тебе и думал с тех пор, как мы были в горах. Мне кажется, что мы не были вместе уже годы.

– Гораздо дольше. – Она нежно прикусила мочку его уха.

Он вздрогнул и скатился с нее.

– Я хочу, чтобы на этот раз все было, как положено, – сказал он, откидывая покрывало. – Раз уж мы здесь, воспользуемся предоставленным нам комфортом.

Рейвен стала ему помогать, удивляясь, с какой охотой она ему подчиняется. Но страсть, которая обжигала ее каждый раз, когда он к ней прикасался, заставила ее отбросить прочь все сомнения. Она чувствовала себя с ним необузданной и распутной, но ей было все равно, только бы он обнимал ее.

Они уже лежали на мягких белых простынях, когда Слейт сказал:

– Как бы я хотел, чтобы так было в твой первый раз.

– Нет, там, в долине, все было чудесно.

– Но здесь гораздо удобнее. – Он вытянулся во весь рост, словно доказывая ей свою правоту. – Видишь, Рейвен, на этой постели даже я помещаюсь.

– Свидетельство знаменитого гостеприимства Фреда Харви, – рассмеялась Рейвен.

– Я рад, что он не заставил тебя работать внизу, в ресторане. Не хочу, чтобы ты была где-нибудь, кроме как в этой постели, и обслуживала кого-либо, кроме меня.

– Может, обслужить тебя прямо сейчас? На столе осталось много чего вкусного.

– Это не то, что я хочу съесть. Иди ко мне.

Слейт притянул ее к себе и стал нежно покусывать ее шею.

– Какая же ты вкусная. Ничего мне больше не нужно.

– Это сейчас.

– Пусть сейчас, все остальное не имеет значения.

Он раздвинул полы халата, обнажив ее полные груди с уже твердыми сосками. Он понял, что это означает, и не стал медлить. Он поцеловал каждый сосок, а потом стал ласкать их языком, отчего они становились все тверже.

Рейвен стонала и извивалась.

– Что ты со мной делаешь? Как тебе это удается?

– Талант.

– И твой талант действует так же на других женщин?

– Нет никаких других женщин. Есть только ты.

Неожиданно перед взором Рейвен всплыло прелестное лицо Маргариты, и ее сердце сжалось от боли. Как она могла забыть о другой его возлюбленной? Как она может лежать здесь, в его объятиях, зная, что он всегда будет возвращаться к Маргарите – этой женщине из Техаса, как и он сам? И все же…

А Слейт между тем уже завладел ее ртом, проникнув глубоко внутрь, а потом втянул ее язык себе в рот. И Рейвен снова забылась, наслаждаясь его вкусом, неповторимым запахом, легкими прикосновениями. Слейт. Он ее единственный мужчина, и другого быть не может. Он был воплощением того, что жаждало ее тело, желал ум, хотело сердце.

Все же она отодвинулась и тихо сказала:

– Мне надо подумать.

– Подумать? – Слейт попытался прижать ее к себе, но она опять отстранилась.

– Слейт, для тебя это просто мимолетное увлечение. У тебя, наверное, много женщин, а может, только одна, особенная, которая…

– Ты права. У меня есть одна особенная. Это ты.

Как он может быть таким жестоким? Ведь если бы она не знала о Маргарите, она могла бы ему поверить.

– Я говорю про Техас.

– Какое это имеет отношение к нам?

– Просто…

– Черт побери, Рейвен, ты хочешь меня или нет?

– Да. Но это не все…

– Все. Забудь обо всем и о всех, кроме нас.

– Не могу.

– А я тебя заставлю, – прорычал он.

Слейт принялся неистово осыпать поцелуями все ее тело, и очень скоро Рейвен снова была охвачена страстью.

Ее сопротивление было сломлено. Она с наслаждением запустила пальцы в его густые черные волосы. Потом ее пальцы скользнули вниз, и она ощутила, как от их прикосновения напрягаются и расслабляются мускулы его спины. Он был таким сильным и в то же время чувствительным!

Потом она принялась играть с его лицом, дразня языком чуть отросшую щетину над верхней губой и на подбородке, целуя его в уголки губ. Эти нежные прикосновения исторгали из его груди страстные стоны.

Но ей этого было мало. Она стала спускаться ниже, пока не дошла до темных волос на груди и не завладела его сосками. Он застонал еще сильнее, а она отбросила его на подушки и стала осыпать поцелуями его грудь и плечи.

Слейт, видимо, до краев был наполнен желанием, как и Рейвен, и больше не мог ждать. Он приподнял ее и положил спиной на мягкие простыни. Встав над ней на колени, он раздвинул ей ноги и спросил:

– Ты когда-нибудь отдашься мне по собственному желанию, Рейвен?

– Разве сейчас я не хочу этого, Слейт? – простонала она.

Но она поняла, что он имел в виду, и у нее защипало в глазах. Она слишком много знает, слишком много думает, а надо чувствовать, забыв обо всем. Возможно, он прав. Важно мгновение. Потом их пути могут разойтись, а пока надо наслаждаться.

– Ты заставляешь меня хотеть тебя. Возможно, там, где дело касается страсти, нельзя говорить, правильно это или нет. Но в данный момент есть только ты и я, и больше мне ничего не надо.

Вложив всю свою страсть в поцелуй, Слейт вошел в нее. Рейвен все больше распалялась по мере того, как он проникал все глубже и глубже, пока не погрузился полностью в ее горячую плоть. Потом он остановился, и на мгновение, показавшееся Рейвен вечностью, оба застыли на краю экстаза. Когда он начал двигаться, удовольствие от глубоких и мощных ударов его плоти показалось Рейвен почти невыносимым.

Она инстинктивно стала подстраиваться под ритм его движений. Их тела слились в единый клубок неистовой страсти, которая виток за витком вела их все выше и выше…

– Что ты со мной делаешь, Рейвен? Но я без этого не могу жить!

Он ускорил темп, увлекая ее за собой, пока их страсть не взорвалась, превратившись в яркий красный цветок. Рейвен вскрикнула, вонзив ногти ему в спину, и они оба погрузились в обжигающую глубину наслаждения.

Слейт еще долго держал ее в своих объятиях, потом, не отпуская, перевернулся на бок и убрал с ее лица влажные волосы.

– Ты красива, Рейвен, но ты еще прекрасней, когда ты моя.

– И когда же это бывает?

– Сама знаешь, когда. Когда мы растворяемся друг в друге. Мы с тобой соединились, и ты по-настоящему моя.

– Значит, и ты мой?

– Конечно. Я же сказал, что не могу без тебя жить.

– Но твоя работа заставляет тебя все время скрываться.

– Ради тебя я мог бы найти другую работу.

– Но не сейчас?

– Нет. Мне надо кое-что довести до ума. И Сейди нам надо освободить.

– А что потом?

– А ты согласна подождать?

– Ты делаешь мне предложение выйти за тебя замуж?

– Нет.

– Тогда зачем мне ждать?

– Я думал, ты не хочешь выходить за меня.

– А я и не хочу. Я просто хотела выяснить, во что ты пытаешься заставить меня поверить.

– Только в то, что я хочу тебя так, как не хотел ни одну женщину в своей жизни.

Она была бы рада в это поверить, но всего несколькими этажами ниже – или выше – в отеле готовилась к выступлению Маргарита.

– Ты ведь веришь мне?

– Это имеет для тебя значение? Ты же сказал, что надо жить одним днем, одним мгновением. Кто знает, что может произойти завтра.

– Имеет значение. – Он сел, нахмурившись. – Мое слово крепкое. Можешь мне поверить, Рейвен.

Она бы поверила, но уж слишком многое ей было известно.

– Зачем мне в это верить? Я ведь лежу с тобой в постели, чего же еще?

– Твое тело говорит «да», но твой разум меня отвергает. Разве я не прав? А мне ты нужна вся, и я не успокоюсь, пока ты не будешь принадлежать мне без всяких оговорок.

– Бери то, что дают, – сказала она, стараясь, чтобы это прозвучало небрежно.

Он и не подозревает, что уже почти завладел ею полностью. Если он это поймет, у нее не останется пути к отступлению.

– Проклятие! Я снова забыл, что ты бессердечная янки с Востока, которой нужны только деньги!

– А я иногда забываю, что ты преступник.

– Ну мы и парочка, ты не находишь?

– Ага.

– Но тебе понравилось? Признайся, понравилось?

– Сам знаешь.

– Хочешь попробовать еще раз?

– А сможешь?

– А ты погляди.

Рейвен не смогла удержаться и погладила торчащую твердую плоть. Она делала это осторожно, пока он не показал ей, как ему приятнее всего. Застонав, он притянул ее к себе.

– Господи, Рейвен, ты знаешь, как приятно сознавать, что сейчас ты вся моя.

– Но не всегда.

Он снова бросил ее на смятые простыни и стал гладить ее бедра.

– И что же?

– Помни, тебе неподвластны мои мысли.

– Вряд ли это имеет такое большое значение. Ведь мне принадлежит твое тело.

Неожиданно тихо скрипнула входная дверь в номер. Они замерли, прислушиваясь к осторожным шагам, которые раздавались все ближе.

Слейт потянулся было за «кольтом», но вспомнил, что оставил его в своем номере. Проклиная собственную глупость, он набросил на Рейвен покрывало и соскользнул с постели, стараясь не попасть в поле видимости открытой двери.

– Я знаю, что ты здесь, техасец, – услышали они грубый мужской голос.

У Рейвен ёкнуло сердце. Хэнк. А она забыла предупредить Слейта о том, что Хэнк угрожал ему, когда они были на вокзале.

– Убирайся из моего номера! – крикнула Рейвен.

– Ты задал ей жару, а, техасец?

Слейт натянул брюки, жестом показав Рейвен, чтобы она оставалась в постели.

– Она вскрикивала, когда ты показывал ей, для чего ее создал Бог, техасец?

– Убирайся, – снова закричала Рейвен.

– Никуда я не уйду, распрекрасная девушка Харви. Я застал твоего техасского любовничка там, где надо. Я при оружии, а он гол, как младенец. Когда я разделаюсь с техасцем, он уже тебе не пригодится. – Голос Хэнка все приближался.

– Слейт ушел, – как можно спокойнее отозвалась Рейвен.

– Девушке Харви не пристало врать. Мы на четвертом этаже, а он не выходил. Вряд ли у него выросли крылья, и он улетел в окно. Он все еще с тобой. Покажись, техасец. У меня с собой охотничий нож, и я кое-что тебе немного укорочу, чтобы ты не важничал.

Рейвен стало страшно, и она начала отползать по постели в сторону Слейта. Он приложил палец к губам, призывая ее молчать.

– Твоя женщина у меня на прицеле, техасец. Лучше выходи. Мне все равно, в каком она будет виде, когда я выстрелю. И так сойдет.

Рейвен замерла. Она попала в поле зрения Хэнка: он целился в нее из «кольта».

Слейт увидел это и вышел на середину комнаты.

– Хороший мальчик, – сказал Хэнк. – А теперь подними руки, техасец. И не шали. Я этого не люблю и могу отыграться на прекрасной леди.

– Уходи, Хэнк, и я забуду, что ты здесь был, – предложил Слейт.

– Я не дурак. Техасцы злопамятны. Они ничего не забывают.

– У меня слово крепкое. Давай уходи, и никто никогда ни о чем не узнает.

– Я же тебе сказал, что я не дурак. Ты потом наверняка засадишь мне пулю в спину.

– Нет. Даю слово. А теперь уходи.

– Заткнись, техасец. Я устал от твоих разговоров.

– Послушайся разумного совета, Хэнк…

– Еще одно слово, и пулю получит женщина.

Слейт замолчал, примеряясь, как бы ему напасть на Хэнка.

Рейвен оглядела комнату. Пока Хэнк отвлекся на Слейта, надо было что-то сделать, прежде чем он их застрелит. Слейт сделает все, что скажет Хэнк, лишь бы спасти ее. Возможно, она все-таки значит для него больше, чем ей казалось. Но сейчас не время об этом думать. Надо действовать.

Ее сумочка лежала на туалетном столике. В ней был «кольт» се отца. Ей очень не хотелось, чтобы мужчины узнали, что она умеет стрелять, но спасти жизнь Слейта и свою сейчас было важнее, чем не раскрывать своего инкогнито. А потом она придумает, как объяснить, откуда у нее пистолет.

Все еще держа на прицеле Рейвен, Хэнк вошел в комнату, но все его внимание было поглощено Слейтом.

– А теперь, женщина, я хочу, чтобы ты связала техасца.

– Я не умею, – ответила Рейвен, одновременно надевая халат и завязывая пояс.

– Учись. Возьми свои черные чулки и свяжи ими своего дружка.

– Зачем? – возразила Рейвен. – Лучше делай, как сказал Слейт. Сейчас же уходи, и мы никому ничего не расскажем.

– Слишком поздно. Я намерен взять то, что принадлежит мне, и наказать человека, который попытался у меня это отнять. Так что заткнись и бери чулки, не то мне может надоесть, и я сделаю в тебе парочку дырок.

– Если начнешь стрелять, на звуки выстрелов прибегут люди, – предупредил Слейт.

– Может, и прибегут, но для вас двоих уже все будет кончено. К тому же сейчас вечер, все заняты своими делами. Могу поспорить, что на этаже никого нет.

Рейвен подумала, что Хэнк, скорее всего, прав, но промолчала.

– Давай связывай его, да побыстрей!

– Делай, как он говорит, Рейвен. Я не хочу, чтобы ты пострадала из-за меня.

– Я не собираюсь делать ей больно, если только ты не вынудишь меня, техасец. Я собираюсь сделать ей приятное.

Рейвен решила, что нужно выиграть время. Надо притвориться, что она согласна подчиниться требованию Хэнка, прежде чем сделать следующий шаг. Она подошла к туалетному столику, выдвинула ящик и вынула из него два черных чулка. Одновременно она взяла сумочку, надеясь, что Хэнк ничего не заметит.

Но Хэнк очень внимательно за ней наблюдал.

– Положи сумку обратно. Нужны только чулки.

Прикусив губу, Рейвен положила сумочку. Что же делать?

Под дулом пистолета она не могла наброситься на Хэнка и расправиться с ним физически. Да и сил у нее не хватит.

– А теперь свяжи техасца, да как следует.

Она замешкалась, пытаясь придумать, как выйти из положения.

– Давай же, женщина. Я тороплюсь.

Ей придется выполнить приказание Хэнка, пока не удастся улучить момент и застать его врасплох. Она подошла к Слейту.

– Прости меня.

– Делай, что нужно. Не переживай, Хэнк свое получит. Даром ему это не пройдет.

– Глупый техасец! Воображаешь, что ты лучше всех нас? А вот и нет, и я собираюсь это доказать. Поверни его, чтобы я мог видеть, как ты его связываешь. Не вздумай провести меня. Руки назад, техасец!

Слейт повернулся спиной.

Рейвен начала наматывать чулок на скрещенные запястья Слейта и заметила, что он сжал кулаки и напряг мускулы рук. Когда он расслабится, ослабнет и веревка, и он, возможно, сможет освободиться. Это был старый прием, и он обычно срабатывал. Ему когда-то научил ее отец. Она постаралась не слишком туго затягивать узел.

Не опуская «кольта», Хэнк придвинулся к. Рейвен и провел рукой по халату. Его грубые мозолистые руки цеплялись за шелковую ткань, и Рейвен содрогнулась от отвращения, представив, как эти руки прикасаются к ее коже.

– Завяжи покрепче, женщина.

– Крепче некуда, – ответила она, хотя на самом деле только делала вид, что стягивает узел. – Все.

– Хорошая девочка. А теперь бери второй чулок. – Он провел рукой по ее волосам. – Тебе с ним понравилось?

Рейвен покраснела.

– Давай заканчивай! И не беспокойся, я умею ублажить женщину лучше, чем техасец, и как только ты его свяжешь, я тебе это докажу. Ему сегодня повезло: он сможет наблюдать за мной и поучиться, как нужно обращаться с женщиной.

У Слейта лопнуло терпение, и он сказал:

– Зачем вмешивать девушку, Хэнк? Это наши с тобой дела.

– Не хочешь, чтобы она узнала, насколько я лучше тебя как мужчина?

– Ты все еще можешь уйти, Хэнк, – настаивал Слейт.

– Я уже сказал, чтобы ты заткнулся. Будешь продолжать болтать, я начну отстреливать кусочки у девушки Харви.

Слейт заставил себя замолчать.

Рейвен начала наматывать на запястья Слейта другой чулок. Теперь ему будет труднее освободиться. Но она старалась совсем не затягивать чулок, а Хэнк, не спускавший с нее глаз, не мог точно видеть, что она делает.

– Почему бы тебе просто его не отпустить, Хэнк? – спросила Рейвен, решив переменить тактику. – Он нам больше не нужен. Ты всегда нравился мне больше.

Слейт метнул на нее испепеляющей взгляд.

Хэнк ухмыльнулся и откинул со лба жирные волосы.

– Скажу прямо, женщина, у тебя хороший вкус. Но у нас с техасцем свои счеты. Я собираюсь показать ему, что такое настоящий мужчина.

Рейвен закончила завязывать второй чулок.

– А теперь посади его на стул, свяжи ему ноги и привяжи к стулу.

– У меня больше нет чулок.

– Так возьми что-нибудь из своего нижнего белья. Я все равно хотел на него посмотреть.

Это был ее шанс. Она подошла к туалетному столику и стала вытаскивать нижние юбки. Они были достаточно большими, так что ей удалось прикрыть ими сумочку.

– Придвинь стул ближе к кровати, – продолжал распоряжаться Хэнк. – Я хочу, чтобы он увидел все в подробностях.

Тяжесть «кольта» придала Рейвен уверенности, и она выполнила приказ Хэнка.

Не спуская пистолета с Рейвен, Хэнк толкнул Слейта, чтобы тот сел на стул. Слейт хотел было взорваться, но сдержался, видимо, выжидая момент, когда можно будет наброситься на Хэнка, не подвергая опасности Рейвен.

– Так. Привязывай его.

Рейвен опустилась на колени и сделала вид, что никак не может справиться с юбкой, чтобы придать ей форму, удобную для завязывания. Она решила, что самым надежным способом выйти из создавшегося положения будет попытка развязать Слейта и сунуть ему в руки пистолет. Хэнк все время смотрит только на нее, так что Слейт сможет застать его врасплох.

Прикрываясь пышной юбкой, Рейвен притворялась, будто привязывает Слейта к стулу, а на самом деле ей удалось ослабить чулки. Слейт сразу понял, что она делает, и стал помогать. Потом она незаметно достала из сумочки «кольт» и сунула ему в руки.

Все это время она боялась, что Хэнк заметит ее манипуляции и застрелит либо ее, либо Слейта, но сейчас вздохнула с облегчением: похоже, тот ничего не заподозрил. Рейвен наклонилась, делая вид, что связывает щиколотки Слейта.

Хэнк уже начал терять терпение:

– Глупая женщина! Ты что, ничего не умеешь делать? Не знаю, почему ты так долго возишься, но, по-моему, он не слишком крепко связан.

– Ты прав, Хэнк, – сказал Слейт зловещим тоном. – Ты помнишь, что я предложил тебе уйти, и мы обо всем забудем?

– Заткнись!

– Не помнишь. Так я повторю. Я не допущу стрельбы в отеле. На карту поставлена жизнь Сейди Перкинс. Нам не нужны неприятности, и привлекать внимание нам тоже ни к чему. Я хочу, чтобы ты ушел отсюда, не поднимая шума, и вернулся в лагерь.

– Для человека, жизнь которого висит на волоске, ты довольно смелый, техасец.

– Если ты присмотришься, Хэнк, то заметишь, что дуло короткоствольного «кольта» направлено прямо тебе в живот. Не вынуждай меня пристрелить тебя.

Немного сдвинув юбку, Слейт приоткрыл конец пистолета, чтобы Хэнк мог его увидеть.

Но тот по-прежнему целился в Рейвен и не мог отвести от нее взгляда. Или не смел.

– Плевать мне на то, что у тебя есть оружие, техасец. Мой пистолет направлен на девушку. Можешь стрелять, но я убью ее раньше.

– Уходи и не будет никаких неприятностей.

– Берешь меня на испуг, техасец?

– Нет. Смотри сюда. У меня «кольт».

– Хватит блефовать. А ты, женщина, снимай халат, и я покажу тебе, что такое настоящий мужчина.

– Не прикасайся к ней, – предупредил Слейт.

– Сколько можно повторять? Заткнись! Ты связан и ничего не сможешь сделать.

Слейт медленно поднял руку и потряс ею.

От неожиданности Хэнк отвел взгляд от Рейвен и посмотрел на Слейта.

Рейвен только это и было нужно. Пригнувшись, она метнулась в сторону, а Слейт, подняв пистолет, зацепил Хэнка ногой за лодыжку и сбил его с ног. Пытаясь удержать равновесие, Хэнк непроизвольно отвел руку с пистолетом в сторону. Рейвен этим воспользовалась и ловко выхватила у него оружие.

Слейт удивленно поднял брови. Маневр Рейвен явно произвел на него впечатление.

– Молодец, Рейвен.

– Мы с тобой неплохая команда. Ты так не считаешь?

– Отличная. И в постели, и вообще…

Взбешенный, Хэнк встал:

– Ладно. На этот раз твоя взяла, техасец. Но если ты меня сейчас не убьешь, я дождусь своего часа. Ты станешь мертвецом, а она – моей женщиной.

– Что ты на это скажешь, Рейвен? – спросил Слейт, поднимаясь.

– То есть, убивать его или нет?

– Да.

– Он этого заслуживает.

– Но будет много шума, да и тело придется куда-то убирать.

– Это правда. Может, мы его пока отпустим?

– Думаете, это смешно? – пыхтел Хэнк. – Посмотрим, как вы будете смеяться, когда я до вас доберусь.

– Давай иди, Хэнк. Убирайся, – с отвращением сказал Слейт. – Мы устали на тебя смотреть.

– А как насчет моего шестизарядного?

– Полагаю, без него тебе будет лучше. К тому же, мне кажется, что он очень понравился Рейвен.

– Когда я приду за тобой, я его у нее отберу, – хмуро сказал Хэнк и вышел из комнаты.

Тут Рейвен неожиданно вспомнила, что на ее «кольте», который был в руках у Слейта, выгравированы предательские буквы Р. и К. Если он увидит эти буквы, то сможет рано или поздно догадаться, что Р. Каннингем – это она. Она сунула пистолет Хэнка Слейту, а потом выхватила у него юбку вместе со своим «кольтом». На удивленный взгляд Слейта она ответила:

– Этот стреляет лучше и дальше.

Слейт пожал плечами и пошел проверить, вышел ли Хэнк из номера и покинул ли он их этаж.

Как только Слейт скрылся за дверью, Рейвен быстро отыскала в складках юбки сумочку и спрятала в ней оружие. Потом положила сумочку на самое дно ящика туалетного стола и завалила ее нижними юбками. Спасена. Слейт, слава Богу, даже не взглянул на пистолет.

Услышав, как Слейт запирает дверь в номер, Рейвен пригладила волосы и постаралась успокоиться. Они чудом избежали опасности, и им определенно следует быть более осторожными в будущем.

Когда она отвернулась от зеркала, то увидела, что Слейт смотрит на нее очень внимательно.

– Я запер дверь и еще подпер ее стулом, но обозленного преступника ничто не остановит.

– Я так испугалась.

– По тебе не было заметно.

– Я притворялась. Мне было очень страшно за нас обоих.

– По-моему, ты вела себя чертовски хладнокровно, а в кармане у тебя очень кстати оказался пистолет. Ты не перестаешь удивлять меня, Рейвен. Ты всегда носишь с собой «кольт»?

– Конечно, нет. Просто я решила, что мне понадобится защита, когда я приеду на Запад. Как видишь, я оказалась права. Хотя я вряд ли когда-либо пустила бы его в ход.

– Никто просто так не стреляет, но если ты носишь при себе оружие, рано или поздно в этом возникает необходимость.

– Только в крайнем случае.

– И если уверена, что не промахнешься.

– Если бы я стояла близко, я уверена, что попала бы.

– А пистолет был заряжен?

Она постаралась выглядеть сконфуженной.

– Надеюсь.

– Господи, – простонал Слейт, – из-за тебя нас обоих могли убить.

– Но не убили же! Я, наоборот, помогла спасти нас.

– Верно. Ты быстро соображаешь. И напоминай мне, что тебе нельзя доверять связывать наших врагов.

– Разве я плохо с этим справилась? – с невинным видом осведомилась она.

– Да нет, вроде хорошо. Но я не знаю, делала ли ты это намеренно или просто неумело. Впрочем, сейчас это не играет роли, но все же ты для меня по-прежнему загадка.

Как раз этого она и не хотела.

– Какая уж там загадка, Слейт? Я всего лишь обыкновенная слабая женщина, которая пытается выжить на Диком Западе.

– Что ты женщина, я не сомневаюсь, но, уж конечно, не слабая.

– А как насчет Хэнка? – Надо было срочно переключить его внимание со своей особы. – Ты думаешь, мы правильно сделали, что отпустили его? Это не опасно?

– Опасно. Но по-другому было нельзя. Я не хотел привлекать внимание к нам из-за Сейди, но и убивать его я тоже не хотел. Будем надеяться, что он вернется в лагерь и останется там.

– Но ты не очень-то в это веришь, не так ли?

– Не верю, так что нам придется быть осторожнее. Глупо было оставлять свой пистолет у себя в номере.

– Ты же не предполагал, что появится Хэнк. А мне следовало раньше предупредить тебя, что я видела его на вокзале. Он схватил меня и пригрозил, что доберется до тебя, а после кражи золота увезет меня в лагерь.

– Этот дурак никак не может смириться.

– Кроме того, он сказал мне, что он вместе с еще двумя бандитами проберется в поезд, чтобы следить за нами.

– Стало быть, Арн мне не доверяет?

– Он, наверное, никому не доверяет.

– Возможно. Но держу пари, Хэнку не следовало выбалтывать тебе, что они будут в поезде.

– И все же он проболтался.

– А теперь мы будем за ними следить.

– Да, Слейт, но нам придется быть очень и очень осторожными.

– Более осторожными, чем сегодня вечером?

– Гораздо более осторожными.

– Прошу меня простить. Меня обычно не так легко застать врасплох, но я ни о чем другом, кроме встречи с тобой, не мог думать, и мне казалось, что здесь, в «Монтесуме», мы в безопасности. Больше я тебя одну ни за что не оставлю.

– Неужели?

– Чтобы тебя защитить, мне придется проводить здесь все ночи.

– Это так плохо?

– Очень плохо. Мне придется просто силой заставлять себя делать это.

– Делать что?

– Сама знаешь.

Рейвен рассмеялась:

– Так, может, мне попросить кого-нибудь другого?

Слейт прижал ее к себе.

– Ты только что стала единственной женщиной одного-единственного мужчины. И этот мужчина – я.

Она провела рукой по его волосатой груди.

– А ты настоящий мужчина?

– Испытай меня.

Что она и сделала.




Глава 16


Рейвен заканчивала одеваться перед большим, во весь рост, зеркалом. Два дня минеральных ванн и две ночи любви со Слейтом сделали свое дело: ее кожа просто светилась. Как и глаза, хотя и не благодаря ваннам – и она это знала. В этом была заслуга Слейта, его одного.

В зеркале отражался и Слейт, сидевший на краю постели и ожидании, когда она оденется. Но выходить ему не хотелось. Он намеревался остаться с Рейвен в ее номере, потому что это был их последний вечер в «Монтесуме». Поезд прибыл днем, и его уже готовили к рейсу на юг, к прииску Шангри-Ла.

К сожалению, им не придется провести вечер наедине. Тед представил их друг другу еще утром и обеспечил на вечер билетами на шоу Маргариты. Потом он обещал им самые изысканные блюда на ужине в ресторане Харви, включавшие черепаховый суп и огромный салат из морского сельдерея. Слейт сделал большие глаза, услышав о таких деликатесах, но Рейвен лукаво заметила, что ему пора учиться рисковать.

Она бы и сама предпочла никуда не ходить. Ведь это конец их короткой идиллии. Как только они покинут замкнутый иллюзорный мирок «Монтесумы», ее снова начнут одолевать сомнения и страхи.

Если честно, сейчас ей было не до выступления Маргариты. Зачем ей лишнее напоминание о красоте и таланте техасской певички? Но ведь она попросила Теда купить ей билет на ее выступление, как только они приехали в отель, и сейчас было неудобно отказываться.

Рейвен снова взглянула на отражение Слейта в зеркале. Он выглядел очень элегантно в простом черном костюме из тонкого сукна и сером парчовом жилете.

«Интересно, – поду мала она, – откуда у него этот костюм? Ведь учитывая его необычайно высокий рост, он должен быть сшитым на заказ».

Это могло означать только одно: он привез его с собой и где-то прятал, когда находился с преступниками. О чем ей не хотелось думать, но все равно думалось, так это о том, что эту одежду, должно быть, держала у себя – вместе со своими костюмами – Маргарита. У Слейта вообще, наверное, было несколько костюмов: на все случаи жизни.

Она ненавидела себя за эти мысли и привычку анализировать самые незначительные детали. Почему бы ей просто не восхищаться тем, что Слейт одет как настоящий джентльмен, и на этом остановиться? Зачем ей знать все эти «как» и «почему»? Но отец научил ее, что сыщик, расследующий преступление, не должен упускать ни единой мелочи. Теперь это стало ее второй натурой.

– Как ты думаешь, ты смогла бы работать здесь девушкой Харви?

– Не знаю. Может быть. Но вопреки тому, что тебе, возможно, пришло в голову, здесь для тебя и твоих сообщников не будет удобного случая для кражи драгоценностей у богатых клиентов.

– У меня и в мыслях этого не было.

– Придется поверить. Но если серьезно: и думать не смей что-нибудь здесь украсть.

– Неужели ты думаешь, что я способен подвергнуть тем самым жизнь Сейди еще большей опасности?

– Не знаю.

– Успокойся, ничего такого не будет. И спасибо за доверие, – добавил он с сарказмом.

– Откуда мне знать, что у тебя на уме? Я тебя вообще почти не знаю.

Слейт встал, подошел к Рейвен и обнял ее за талию. Потом повернул ее к себе лицом и указательным пальцем поднял за подбородок ее голову, так что ей пришлось посмотреть ему в глаза.

– Не думаю, что можно узнать человека лучше, чем ты знаешь меня. Советую даже не пытаться.

– Все, что мне нужно, так это человек, который был бы рядом, пока я пытаюсь спасти Сейди.

– Ты прекрасно знаешь, что твой план может привести к тому, что Сейди будет убита.

– Но ты же обещал помочь!

– Я обещал не говорить бандитам, что ты на самом деле подумала, и сообщить им ложную информацию.

– Есть еще кое-что. Тед решил, что за Сейди поедут солдаты, когда бандитов обезвредят. Честно говоря, меня это очень беспокоит.

Слейт кивнул.

– Ты уже об этом думал?

– Да, но я хотел сказать об этом ближе к моменту ограбления.

– Мне страшно не хочется просить тебя об этом, но я бы предпочла, чтобы за Сейди поехал ты. Даже если солдаты будут точно знать дорогу в лагерь, неизвестно, с чем они могут столкнуться, когда туда прибудут. Если они начнут заранее демонстрировать, что они – сила, Сейди могут убить прежде, чем они доберутся до лагеря.

– Я тоже об этом думал. Я бы хотел поехать за Сейди сам, но Арн может привезти ее к поезду. Это было бы лучше всего. Пока у меня нет на этот счет никакой информации, и вряд ли мы что-то узнаем до того, как бандиты приступят к выполнению своего плана.

– Мы можем только надеяться, что они привезут Сейди с собой, но полностью на это полагаться нельзя. У нас должен быть свой план. А идея насчет солдат мне совсем не нравится. Во-первых, они не смогут поехать за Сейди, пока не справятся с бандитами. А во-вторых, если кому-нибудь из преступников удастся сбежать, у солдат не будет времени, чтобы это заметить. Меня это пугает больше всего.

– Но Тед считает, что Сейди будет в большей безопасности, если бандиты поймут, что их план сорвался.

– Да, он так считает, но я с ним не согласна.

– Я тоже. В Техасе у рейнджеров существует девиз: «Один рейнджер – одно дело». Другими словами, сколько бы ни было преступников, как бы велика и сложна ни была проблема, ею занимается только один полицейский. Я считаю, что в данной ситуации должно быть то же самое. Нужен только один человек. Я поеду за Сейди, что бы там ни говорил Тед.

– Если учесть, чем ты занимаешься, ты должен знать все о техасских рейнджерах.

– Мне приходилось с некоторыми из них встречаться.

– Я согласна с тем, что лучше тебе поехать за Сейди, чем посылать туда солдат. Но за одним исключением.

– Каким?

– Я поеду с тобой.

– Что?!

– То, что слышал. Я поеду с тобой.

– Рейвен, я ни за что не стану подвергать тебя такой опасности.

– Я все продумала. И так будет лучше всего.

– Ты очень плохо ездишь верхом, да и Тед никогда не согласится на такое.

– Я умею ездить верхом. Может, не так хорошо, как ты, но я смогу не отставать от тебя.

– Ты будешь мне мешать, если дело дойдет до стрельбы. Мне придется оберегать тебя.

– И снова ты ошибаешься. Ты же видел, как я справилась с Хэнком. Я не такая уж и беспомощная, и у тебя уже была возможность в этом убедиться.

– Я не хочу, чтобы ты подвергала себя риску.

– Меня ничто не остановит. Я все равно поеду – с тобой или без тебя. И еще один вопрос: насколько близко ты сможешь подобраться к Сейди?

– Что ты имеешь в виду?

– Когда она видела тебя в последний раз, ты был членом преступной банды. Так что по своей воле она с тобой не пойдет.

– Об этом я как-то не подумал, но все равно смогу привезти ее обратно.

– С нее уже довольно страхов, Слейт. Она слишком много пережила, и незачем пугать ее еще больше. Если Арн не привезет ее к поезду, я поеду в лагерь. Тебе остается только выяснить, где они ее держат.

– Они все время меняют место стоянки, приближаясь к месту ограбления, но мне неизвестно, где и когда оно произойдет.

– Я думаю, Арн тебе сообщит.

– Я надеюсь, но все же не хочу, чтобы ты была в лагере, когда наступит развязка, Рейвен. Ты не поедешь за Сейди независимо от того, умеешь ли ты ездить верхом или управляться с оружием. Это очень опасно.

– Но я не хочу, чтобы и ты подвергался опасности.

– Это не одно и то же.

– Это почему?

– Ты женщина.

– Ну да, а ты мужчина. Ну и что? Сейди так или иначе надо спасать, и если я поеду, у нее будет больше шансов остаться в живых. Только это имеет значение, и ты прекрасно это знаешь.

Слейт долго молчал.

– Храбрости тебе, конечно, не занимать, – наконец согласился он, – но если ты поедешь, я сойду с ума, думая о том, что с тобой может случиться.

– У тебя не будет времени думать.

Слейт прижал Рейвен к себе и нежно погладил по спине.

– Больше всего мне хотелось бы запереть тебя в башне из слоновой кости, чтобы ты всегда была в безопасности. Но ты же никогда этого не потерпишь, не так ли?

– Нет. Ты же знаешь, Слейт, мы не можем всегда быть и безопасности, как бы мы этого ни хотели. Есть вещи, которые гораздо важней.

– И к ним относится спасение Сейди?

– Правильно.

– Знаю, что очень пожалею об этом, но… ладно, согласен. Если с тобой что-нибудь случится, я никогда себе этого испрошу.

– Ничего со мной не случится. Беспокоиться надо о Сейди, а не обо мне.

– Знаю. Мы обязательно ее вызволим.

– А бандиты будут наказаны. Ты не жалеешь, что пошел против своей банды?

– Нет. Как я уже тебе говорил, я обычно работаю один. Кроме того, преступники нарушили кодекс чести, существующий на Западе, и похитили двух невинных женщин. Я в долгу перед Сейди, а я всегда расплачиваюсь по долгам.

– Очень хорошо. А теперь, когда мы обо всем договорились, можем идти вниз.

– Ты уверена?

– Нас ждет Тед. Знаешь, мне кажется, что ты ему нравишься.

– Я удивлен. Насколько ему известно, я просто наемник, который умеет хорошо стрелять.

– Возможно, он сумел разглядеть в тебе и другие качества, ускользнувшие от внимания остальных?

– Мне казалось, ты отлично разглядела мои другие качества.

– Перестань. Я вижу, мне никогда не удастся выйти победительницей в этой дискуссии.

– Особенно одетой так, как сейчас.

На Рейвен было длинное блестящее черное платье, весь лиф которого был расшит черными стеклянными бусинками. На обнаженные плечи и руки она накинула прозрачную черную шаль. Платье подчеркивало ее черные, загадочно мерцающие глаза. Светлые волосы были убраны в красивую высокую прическу.

– Тебе не нравится мое платье?

– Оно мне так нравится, что хочется его с тебя сорвать.

– Пока не надо, – улыбнулась она.

Слейт взял ее под руку и повел к двери.

– Трудно поверить, что ты скромная, застенчивая девушка Харви.

– Я думала, что ты считаешь меня маленькой наглой янки с Востока, обожающей деньги…

– Я это говорю, только когда ты меня разозлишь.

Пока они спускались по лестнице, а потом пересекали холл, Рейвен размышляла о том, что бы подумал Слейт, узнав, что она всегда носит при себе золотую монету, которую он дал ей в Топике. Завернутая в носовой платок, она всегда была спрятана в кармашке под платьем возле самого сердца. Это, конечно, было глупо и сентиментально, но она все еще считала монету своим талисманом, приносящим удачу, и поклялась носить ее на себе до тех пор, пока не свершится правосудие над преступниками.

Ночью отель «Монтесума» выглядел еще величественнее, чем днем. Многочисленные люстры сверкали, дамы в вечерних платьях всех цветов и оттенков и джентльмены в черных костюмах прохаживались по огромному холлу, в одном конце которого небольшой оркестр исполнял тихую музыку, а из другого доносились звуки гитары и аккомпанирующего пианино. Слейт и Рейвен пошли на звук гитары, и попали в небольшой зал, украшенный в красных и розовых тонах, где их ждал Тед.

– Добро пожаловать, – приветствовал их Тед вставая. – Я рад, что вы подружились.

– Оказалось, у нас очень много общего, – ответил Слейт. – Ведь всех нас волнует благополучие Сейди Перкинс.

– Вы правы. Я очень благодарен вам за то, что вы согласились нам помочь. Прошу вас, садитесь.

Когда они сели за небольшой столик, им сразу же подали шампанское.

Тед поднял бокал с искрящимся напитком и предложил тост:

– За скорейшее освобождение моей любимой Сейди.

Они чокнулись и выпили.

– Чудесное шампанское, – оценил Слейт.

– Да, не сравнить с тем, что подают в салунах Топики, – добавила Рейвен.

– Выпивка там хоть и попроще, – ухмыльнулся Слейт, – зато действует безотказно.

– Это правда, – рассмеялся Тед. – Вообще-то мне тамошнее пойло не нравится, но с ног оно действительно сбивает.

На сцену вышел величественный конферансье в черном костюме и поднял руку, требуя тишины.

– Леди и джентльмены, разрешите представить вам блистательную Маргариту!

В зале захлопали, но про себя Рейвен отметила, что мужчина, объявлявший выступления Маргариты в «Серебряной туфельке», понравился ей больше.

Маргарита вышла на сцену под бравурную музыку – как всегда прекрасная и чарующая в своем облегающем красном платье, идеально подчеркивавшем ее изящную фигуру.

Под аккомпанемент пианино она проникновенно исполнила старинную балладу об опасности, которую таит в себе страсть, потом еще одну – о неразделенной любви. Ее взгляд часто останавливался на Слейте и его спутниках.

Рейвен старалась не ревновать к красавице испанке, которую так хвалили в Сан-Антонио за красоту и талант. Как же Слейту было в нее не влюбиться, особенно когда у них было так много общего – и в характере, и в жизни? Но ведь последние два дня он провел не с Маргаритой, а с ней.

Не означало ли это, что он способен меняться? Что, если он действительно изменился и оборвал все старые связи? Нет, он все еще остается слишком высоким преступником из Техаса, поэтому нет смысла мечтать о постоянных отношениях с ним. Ей надо продолжать дело отца и встать во главе детективного агентства. В ее жизни нет места для такого человека, как Слейт.

Впрочем, ей незачем об этом беспокоиться. Слейт вовсе не собирается становиться другим человеком, так что совершенно естественно, что рядом с ним – Маргарита, независимо от того, где он провел последние два дня. Но как ни старалась она убедить себя в этом, у нее ничего не получалось.

Репертуар Маргариты был тем же, с которым она выступала в Топике, но там грубые ковбои более открыто выражали свое восхищение ее талантом, и Рейвен это почему-то нравилось больше. Может, она уже начинает привыкать к Дикому Западу, а роскошная «Монтесума» кажется ей слишком благопристойной?

Эта мысль ее несколько озадачила, но, возможно, именно так это и было. Она вдруг поняла, что готова немедленно уйти из отеля, чтобы отправиться спасать Сейди и продолжать искать главаря шайки грабителей и убийц. Она уже многое узнала, но ей нужны еще зацепки. Главным подозреваемым оставался Тед, как бы она ни гнала от себя эту ложь. Он ей нравился, и она постарается доказать, что он невиновен, но если ее подозрения оправдаются, ей придется передать его в руки правосудия.

Между тем Маргарита виртуозно исполнила несколько зажигательных испанских танцев, после чего покинула сцену. Восхищенная публика вызывала ее снова и снова, пока, наконец, не отпустила.

– Я пригласил ее за наш столик, – сказал Тед. – Надеюсь, вы не возражаете?

– Я буду рад познакомиться с ней, – не моргнув глазом ответил Слейт.

Рейвен чуть было не поперхнулась шампанским. Как это гладко у него получилось! Если он действительно работает под прикрытием, ей никогда не удастся это узнать. Может, он вовсе не преступник? Тогда, кто же он на самом деле?

Рейвен тут же одернула себя. Она так размечталась о том, что он не преступник, что готова поверить в небылицы, будто он так же, как и она, выдает себя за другого. Нет, это было бы слишком невероятным совпадением.

– Я тоже хотела бы с ней познакомиться, – так же спокойно сказала Рейвен.

Слейт удивленно поднял бровь, но она лишь улыбнулась и ответ.

Вскоре к ним присоединилась Маргарита. Она сменила свой сценический наряд на простое, но изящное платье цвета лаванды, еще больше подчеркивавшее ее экзотическую внешность. Маргарита выглядела так очаровательно, что Рейвен невольно покосилась на Слейта.

Он тепло приветствовал певицу, ни жестом, ни взглядом не выдав своего давнего знакомства с ней.

– Вы, как всегда, были великолепны, – рассыпался в комплиментах Тед и повернулся к Рейвен и Слейту. – Мисс Маргарита, разрешите познакомить вас с мисс Уэст, девушкой Харви, и Слейтом Слейтоном. Они оба работают в поезде «Монтесума».

– Я рада познакомиться с вами обоими, – невольно пробормотала Маргарита.

Маргарита так же, как и Слейт, сделала вид, что не знакома ни с ним, ни с Рейвен, которая ломала себе голову над тем, в какую игру они все играют. Но возможно, это и к лучшему, что они притворяются, будто встретились впервые. Трудно было бы объяснить, как случилось, что Рейвен познакомилась с Маргаритой в одном из салунов Топики. Ведь это не то место, которое пристало посещать будущей девушке Харви.

Тем не менее, Рейвен беспокоило то, что она оказалась вовлеченной в столь сложную интригу. В который раз ей пришлось напомнить себе, что никому нельзя доверять, даже Слейту, каким бы любящим и заботливым он ни казался. Он только что убежденно продемонстрировал свои незаурядные актерские способности, а его интерес к ней мог оказаться всею лишь уловкой, хотя в это ей трудно было поверить: ведь он хотел ее так же сильно, как она его. Похоже, они оба запутались в каких-то сложных играх.

– Все готовы к обеду? – улыбаясь, осведомился Тед.

– Я так точно проголодалась, – ответила Маргарита. – Каждый раз после выступления я просто умираю с голоду.

– Тогда вы по достоинству оцените блюда, которые подают в ресторане Харви.

– Я уже целую неделю наслаждаюсь ими и, если не остановлюсь, то скоро не влезу ни в один из своих сценических костюмов.

– Ну, по-моему, вам это не грозит, моя дорогая, – засмеялся Тед. – Это я рискую своей одеждой. Но давайте не будем об этом думать сейчас. Я тоже страшно голоден.

Они перешли в ресторан, где их усадили за один из лучших столиков. В воздухе витали ароматы изысканных блюд, а девушки Харви в своих скромных черных платьях и белых передниках бесшумно сновали между столиками, обслуживая посетителей.

– Вам, наверное, трудно воспринимать ресторан иначе, чем привычное вам место работы? – спросил Тед у Рейвен.

– Да, мне хочется вскочить, пойти надеть форму и броситься помогать им. Вы себе представить не можете, что происходит в ресторанах Харви в часы пик. Просто удивительно, как быстро нам удается обслужить всех клиентов.

– Мне приходилось это наблюдать, – признался Тед, – и это действительно впечатляет.

Тед настоял на том, чтобы все попробовали свежий черепаховый суп.

– Каждую неделю сюда привозят четыре огромные черепахи, весом двести фунтов каждая, и помещают в небольшой водоем, где они и дожидаются, когда их заберут на кухню. Согласитесь, самое главное в пище – это ее свежесть.

– Свежая зайчатина тоже очень неплоха, – вмешался Слейт. – Как только застрелишь зайца, надо его сразу освежевать и тут же зажарить.

Рейвен пнула его под столом ногой, но он посмотрел на нее с невинным видом.

– Вы правы, Слейт, в прериях очень много всякой живности, – согласился Тед, – но вам придется признать, что там не гуляют двухсотфунтовые черепахи в ожидании, когда их пристрелят, а потом подадут к обеду.

– Признаюсь, не видел ни одной. Во всяком случае, в Техасе.

– Ты уверен? – лукаво спросила Рейвен.

– То, что я их не видел, не означает, что в Техасе их нет, – парировал Слейт.

Все дружно рассмеялись, а Маргарита добавила:

– А в Мексиканском заливе они водятся.

– Все же, – продолжал защищать свою позицию Тед, – в прериях такого кулинарного шедевра не найдешь.

– Определенно. Суп просто восхитителен, – сказала Маргарита. – Я с нетерпением жду, что же нам подадут еще.

Рейвен улыбнулась, но промолчала. Рассказ Теда о черепахах ей не понравился. Эти бедняжки, наверное, очень старые, раз выросли до таких размеров. И так бесславно закончить свою жизнь в кастрюле! Это было как-то неправильно. Но с другой стороны, их мог съесть в море какой-нибудь монстр.

Кроме черепахового супа, Тед предложил попробовать еще и стейк из черепахи, но он оказался единственным, кто заказал это блюдо. Слейт потребовал очень большой бифштекс, зажаренный с кровью, Маргарита выбрала вареную рыбу, а Рейвен остановилась на куропатке. В итоге оказалось, что все это было, лишь малой частью обеда из семи перемен блюд, который им подали.

Когда Рейвен решила, что не в силах проглотить больше ни кусочка, наконец, принесли кофе. Она откинулась на спинку стула, чтобы расслабиться, но оказалось, что Тед еще не исчерпал задуманную им программу вечера.

– А теперь пришло время потанцевать, – сказал он.

Ответом ему был дружный стон.

– Но надо же как-то переварить все это количество пищи, – настаивал он.

– Может, мы почувствуем себя лучше, если завтра все как следует поработаем? – смеясь, предложил Слейт.

Они перешли в бальный зал – еще один шедевр отеля «Монтесума». В сверкающем паркете из палисандрового дерева отражался свет изящных люстр и канделябров. Многочисленные пары вальсировали под звуки небольшого оркестра.

Слейт не колеблясь взял Рейвен за руку, вывел в круг танцующих и, обняв за талию, заскользил по паркету. В первый момент ее охватил восторг оттого, что он обнимает ее, но потом она подумала, что для преступника и простого ковбоя он танцует слишком хорошо. При том, что это был вальс.

Рейвен научилась танцевать в Чикаго в школе для девочек, но применять свои умения на практике ей приходилось крайне редко. Как хорошо, что сейчас она может легко кружиться со Слейтом! Внезапно ей стало все равно, где он учился танцевать, зачем и для чего. Она просто отдалась музыке и этому беззаботному кружению.

Слейт прижал ее к себе покрепче, и она задохнулась от счастья.

– У нас с тобой очень хорошо получается, Рейвен. Похоже, мы неплохо подходим друг другу.

– Мне тоже так кажется, но я не перестаю удивляться, где и зачем преступник выучился танцевать.

– Я же не всегда был преступником, моя мама надеялась, что я стану джентльменом.

– Понятно. Она, наверное, здорово в тебе разочаровалась?

Он замялся, и уже во второй раз Рейвен увидела, как в его глазах промелькнула боль при упоминании о матери. Но он отшутился:

– Только в том, что я не женился.

– А она этого хочет?

– Я могу процитировать ее дословно. Она говорит, что любовь хорошей женщины может вылечить все.

– Даже простуду?

– Это уж точно. У хорошей женщины есть лекарства на все случаи жизни.

– Думаю, что такую женщину тебе придется долго искать.

– Не так уж и долго. – Его глаза стали ярко-синими.

Рейвен зарделась.

– У меня нет никаких лекарств, Слейт.

– А я ни на что не жалуюсь, так что все в порядке, ведь так?

– Да.

Они улыбнулись друг другу, и он закружил ее по залу. Их тела двигались так, словно были единым целым. Когда музыка смолкла, они присоединились к Теду и Маргарите, сидевшим за маленьким столиком.

– Вы оба замечательно танцуете, – сказала Маргарита, улыбнувшись Рейвен.

– Вы хотите сказать, что я наступал ей на ноги не более десяти раз? – спросил Слейт.

– Верно, – согласился Тед, – но теперь моя очередь доказать, что я не такой уж увалень, каким кажусь.

Они с Маргаритой были замечательной парой. Оба, вероятно, были прирожденными танцорами, от них нельзя было оторвать глаз. Вскоре все танцующие расступились и стали наблюдать за Тедом и Маргаритой, выделывавшими замысловатые па. Они были просто великолепны, а когда остановились, смеясь и тяжело дыша, публика с энтузиазмом зааплодировала им. Маргарита поклонилась, и они вернулись к Слешу и Рейвен.

– Это было чудесно, – искренне восхитилась Рейвен. – Я и не подозревала, что вы так великолепно танцуете, Тед.

– Я обожаю танцевать, хотя мне далеко до такого профессионала, как Маргарита.

– Не верьте ему, – вступилась за него Маргарита. – Он отличный танцор. По-моему, надо организовать для него турне. Как вы считаете, Слейт?

– Мне эта идея нравится.

– Благодарю вас. Это могло бы быть довольно весело, но боюсь, мне в последнее время очень полюбилась железная дорога, а мое сердце прикипело к Санта-Фе.

– Ну и зря, – заявила Рейвен. – Сцена потеряла великого исполнителя.

– Вы все очень добры, – с признательностью в голосе сказал Тед, но отвел взгляд, в котором мелькнули печаль и беспокойство. – Сожалею, но мне придется покинуть вас. Наш специальный поезд отправляется завтра на рассвете, и мне необходимо проверить, все ли подготовлено.

Он посмотрел на Рейвен. Она поняла его намек и кивнула: Тед хотел удостовериться в том, что они ничего не забыли сделать, прежде чем поедут спасать Сейди.

Тед положил руку на плечо Слейта и сказал:

– Увидимся с вами утром. Я рад, что вы будете в поезде.

– Спасибо. Обязательно буду утром. – Потом Слейт обернулся к певице. – Мисс Маргарита, я получил редкое удовольствие от встречи с вами.

– Может случиться так, что мы продолжим знакомство. Я буду выступать в других городах штата Нью-Мексико, когда закончится мой контракт в «Монтесуме».

– Значит, до скорой встречи, – сказал Тед, обращаясь ко всем. – Спасибо за прекрасный вечер.

Глядя ему вслед, Маргарита вздохнула:

– Такой хороший человек и такой печальный.

Рейвен затаила дыхание. Неужели Слейт рассказал Маргарите о Сейди и о том, что они собираются делать? Но если не рассказал – это говорит о многом.

– Может, он потерял большую любовь, – сказал Слейт.

Маргарита взглянула на него, и ее глаза неожиданно наполнились слезами.

– Все может быть. Такое встречается гораздо чаще, чем можно было бы себе представить. – Она встала. – Спокойной ночи. Извините, мне необходимо отдохнуть.

– Мы сказали что-то, что ее расстроило? – Рейвен удивил внезапный уход Маргариты. Возможно, она поняла, что потеряла Слейта? Или это какая-то неизвестная ей печальная история?

– Она актриса и очень темпераментна. С ней все будет в порядке, – ответил Слейт, но в его голосе слышалась озабоченность.

– Может, тебе зайти к ней?

Зачем она это сказала? У нее почему-то не получалось ненавидеть Маргариту. Наоборот, она восхищалась ее талантом и решимостью проехать с концертами одной по городам Запада. Она, конечно, часть времени была со Слейтом. И об ограблениях нельзя забывать. Но было странно думать о Маргарите как о преступнице. А уж слезы в ее глазах были явно неподдельными. Или она просто очень хорошая актриса?

Рейвен уже не знала, что думать, да и все время задавать себе вопросы тоже порядком устала. Ну почему жизнь так сложна? Хочется просто жить и ничего не анализировать.

– Я ей не нужен. Я ее старый друг, а она сильная женщина. Она со всем справится сама.

Рейвен должна была бы прийти в восторг от слов Слейта, по подумала, что он ведет себя довольно бесцеремонно, бросая нуждающуюся в утешении женщину ради другой. Впрочем, и это все могло быть лишь притворством.

– Давай еще немного потанцуем, Рейвен, а потом пойдем наверх и продолжим наш танец в постели.

– Ты уверен, что не нужен Маргарите?

– Поверь, мы ничем не можем ей помочь. Сейчас существуем лишь мы с тобой, и я хочу чувствовать тебя рядом.

Он обнял ее за талию и закружил в танце.




Глава 17


Специальный экспресс-поезд проследовал из Лас-Вегаса на запад, пересек реку Пекос и горный перевал Сангре-де-Кристо и сделал короткую остановку в Санта-Фе, чтобы забрать пассажиров. Дальше путь лежал на юг, вдоль реки Рио-Гранде, через штат Нью-Мексико до Эль-Пасо в штат Техас. Оттуда начиналась Южно-Тихоокеанская железная дорога до Сан-Антонио.

Еще одну остановку поезд сделал в Альбукерке, чтобы ресторан мог запастись свежими продуктами и забрать еще нескольких пассажиров.

Однако остановка затянулась, и пассажиры начали беспокоиться, поэтому им дали время, чтобы они могли походить по маленьким базарчикам, где индейцы продавали свои сувениры.

Рейвен переоделась в простое серое платье, пришпилила к корсажу часики и незаметно выскользнула из поезда. Оглядевшись, чтобы удостовериться, что никто ее не заметил, она направилась в центр города. Она надеялась раздобыть дополнительные сведения о Команчи Джеке, который наверняка был тесно связан с преступниками, намеревавшимися украсть золото. А когда бандиты нападут, она его арестует.

Поскольку в Топике ей посчастливилось добыть самые ценные сведения в бакалейных лавках, она решила попробовать задавать вопросы именно в таких лавочках в Альбукерке. Бандитам тоже нужны продукты, и они скорее всего предпочтут пополнить запасы в большом городе, где это не вызовет подозрений.

Рейвен стала заходить во все бакалейные лавки подряд, но ее постигло разочарование: хозяева отрицали, что знают Команчи Джека или что видели какого-либо однорукого человека. К тому времени как Рейвен обошла все лавки, она оказалась уже на окраине города.

Оставалась последняя лавка. В ней было сумрачно и пыльно. Было непонятно, как здесь вообще могла идти какая-нибудь торговля. Рейвен огляделась. Почти все товары были покрыты слоем пыли: видно, их давно не снимали с полок. У хозяина лавки был нездоровый вид, а его возраст определить было невозможно.

– Чем могу помочь, мэм? – спросил он, внимательно разглядывая Рейвен.

– Патроны.

– Где-то тут у меня были красивые ленточки…

– Мне нужны патроны к «кольту» 45-го калибра.

Хозяин глянул на Рейвен еще пристальнее.

– Я понял. Патроны нужны мужчине, но он не хочет заходить в лавку. Вот патроны. – Он выложил коробку с патронами на прилавок.

Рейвен отметила про себя, что коробка не была покрыта пылью, а у хозяина не возникло затруднений отыскать ее. Это навело ее на мысль, что он, возможно, частенько имеет дело с преступниками. Отлично.

– Кроме того, мне нужна кое-какая информация.

– Какая именно? В Альбукерке опасно задавать слишком много вопросов.

– Мне нужно встретиться с человеком, которого видели где-то здесь. У него вместо левой руки крюк. Вы его видели? Знаете что-нибудь о нем?

– Кому нужны эти сведения?

– Меня зовут Рейвен. У меня есть дельце к Команчи Джеку, но он все время переезжает с места на место, и я никак не могу с ним встретиться.

– Может, я его и видел, – кивнул владелец лавки. Рейвен положила на прилавок в два раза больше денег, чем стоили патроны.

– Сдачу оставьте себе.

– Вижу, вы знаете, что такое бизнес. Он заходил несколько дней назад. Накупил всякого.

– Ружей? Патронов?

– Точно. А еще продуктов.

– Наверное, затевает большое дело.

– Кто его знает? Может, просто на охоту собрался.

– Тоже может быть. Меня не интересует ни то, ни другое. Но если он в ближайшее время придет еще раз, передайте ему, что его ищет женщина по имени Рейвен. Его наверняка заинтересует дело, которое я хочу ему предложить.

– Ладно, передам, но я редко вижу Команчи Джека. И никто его не видит, особенно если он того не хочет. Индейское воспитание, знаете ли.

– Да, знаю. Но вы передадите ему, что я его ищу, если увидите, да?

– Будьте уверены, леди.

– Спасибо.

Рейвен запихнула патроны в сумочку и вышла из лавки. На улице было прохладно. Направляясь по деревянному тротуару в центр города, она думала о том, что выдуманная ею история снова помогла ей добыть сведения о Команчи Джеке.

Посмотрев на часы, она удостоверилась, что отсутствовала не слишком долго и ей удастся вернуться до того, как кто-нибудь ее хватится. Но до отхода поезда ей нужно сделать еще кое-что.

В центре города, рядом с гостиницей, стоял небольшой кондитерский магазинчик. У входа, прямо на тротуаре, сидел мальчик.

Рейвен вошла в магазин, купила шесть мятных леденцов, вышла и присела рядом с мальчиком.

– Если окажешь мне услугу, получишь два леденца, – сказала она.

Мальчик покосился на леденцы и быстро кивнул.

– Я хочу, чтобы ты сходил на телеграф и послал телеграмму.

– Мэм?

– Телеграмма очень простая, и я дам тебе на нее деньги. Не спуская глаз с леденцов, мальчик кивнул опять.

– Вот текст телеграммы: «Не беспокойтесь. Я у цели. Р. Каннингем». Сможешь запомнить, как ты думаешь?

Мальчик почесал в затылке, все еще глядя на леденцы. Рейвен протянула ему один. Он схватил его и сразу начал сосать.

– Если ты сумеешь отправить телеграмму и ничего не напутаешь, получишь еще два леденца, когда вернешься с телеграфа.

Доедая леденец, он кивнул. Рейвен повторила текст телеграммы и добавила:

– Телеграмму надо отправить Т. Р. Симпсону. Запомнишь? – Потом она произнесла по буквам фамилию Каннингем.

– «Не беспокойтесь. Я у цели. Р. Каннингем». Послать Т.Р. Симпсону, – повторил мальчик, зажмурившись.

– Совершенно верно. Вот деньги. Я буду за тобой наблюдать.

Мальчик бросил последний взгляд на леденцы и побежал к телеграфу, который находился в конце улицы.

Рейвен с нетерпением ждала его возвращения. Интересно, сумеет ли мальчик передать текст правильно? И отправит ли телеграмму вообще или сбежит с ее деньгами? Но другого выхода у нее не было, пришлось рискнуть. Нельзя, чтобы кто-то увидел, как она уже во второй раз отправляет телеграмму от Р. Каннингема из городов, расположенных так близко друг от друга.

Через несколько минут дверь телеграфа с шумом распахнулась, и мальчик примчался обратно.

– Я все сделал, – с гордым видом сообщил он. – Я запомнил каждое слово. Телеграмму уже отправили.

Рейвен протянула мальчику все пять леденцов, но он покачал головой:

– Это слишком много, мэм. Мы договаривались только о двух.

– Я знаю. Но ты сделал все очень быстро, и у тебя наверняка есть дома сестренка, которая будет рада получить от тебя леденец.

– Да, ее зовут Ханна! Но она получит только один!

Мальчик стремглав бросился бежать и скрылся в боковой улочке.

Рейвен улыбнулась. Когда-то и она чувствовала себя молодой и счастливой, но это длилось недолго. До тех пор, пока не убили ее отца и жениха. Вздохнув, она снова зашла в магазин и купила еще шесть мятных леденцов. Если ей придется отчитываться за долгое отсутствие, леденцы послужат отличным оправданием. К тому же она их обожала.

Сверившись с часами, она решила, что у нее есть время для неспешной прогулки. Сунув в рот леденец, она направилась на вокзал к поезду.

Но не прошла она и десяти шагов, как у нее появилось ощущение, что за ней наблюдают. Она остановилась у большой витрины какого-то магазина и вгляделась в отражение в стекле противоположной стороны улицы. Ничего подозрительного она не увидела. За ней никто не шел.

Она решила, что у нее, по-видимому, сдают нервы: ведь приближается время, когда они будут спасать Сейди. Она немного ускорила шаги, но ощущение преследования осталось. Более того, оно усилилось. Она резко обернулась и увидела, как какой-то человек нырнул в ближайшую лавку. Она успела его разглядеть. Это был Хэнк!

У Рейвен перехватило дыхание. Интересно, давно он за ней следит? Видел ли он, как она входила в бакалейную лавку, куда наведывался Команчи Джек? Если видел, знает ли он о Джеке и не возникнут ли у него подозрения насчет Сейди?

Она повернулась и быстрым шагом продолжила свой путь. Хэнк не сможет ничего сделать ей среди бела дня. Он, скорее всего, просто пошел в город, чтобы пропустить стаканчик-другой, и случайно заметил ее. Ведь никто не видел, как она сошла с поезда: она хорошо проверила это, но если он намеренно следил за ней, все гораздо хуже, чем она думала.

Теперь уже все равно ничего нельзя поправить, так что нет смысла понапрасну паниковать. Рейвен оглянулась, но Хэнка нигде не было видно. Вместо этого она с удивлением обнаружила, как в здание телеграфа входит Слейт. Почему он не воспользовался телеграфом на вокзале? Тед был бы доволен, зная, что Слейт действует как официальное лицо. Зачем же ему понадобилось идти в город, чтобы отправить телеграмму? Возможно, здесь кроется какой-то секрет?

А может, и нет никакого секрета? Зачем предполагать, что есть что-то зловещее в том, что Слейт отправляет или получает телеграммы? Все же это было подозрительно, особенно сейчас, – когда они так близки к спасению Сейди.

Какое же все-таки это сложное и запутанное дело, подумала она. Недаром отец и Сэм с таким трудом его распутывали и даже поплатились жизнями. Нельзя забывать о том, что это дело связано с большим риском: неизвестно, сколько еще человек погибло, расследуя его. Но она не даст себя остановить.

Она решила проследить за тем, что Слейт будет делать дальше. Свернув на боковую улочку, она остановилась и перевела дух. Потом выглянула из-за угла.

Хэнк встретил Слейта у входа в телеграф. Потом к ним присоединился Арн. Они поговорили несколько минут, при этом Хэнк махнул рукой в сторону Рейвен. Она быстро спряталась, уверенная в том, что хотя они ее и не заметили, но обсуждают именно ее. Когда она снова выглянула, то увидела, что мужчины разошлись, а Слейт идет в направлении вокзала.

Облегченно вздохнув, Рейвен пошла за ним следом. Теперь ей стало понятно, зачем он ходил на телеграф и почему здесь оказался Хэнк: это Арн назначил им встречу. Слейт, видимо, получил последние инструкции, и теперь они смогут приступить к решающему этапу освобождения Сейди.

Догнав Слейта, она сказала:

– Надо же, ковбой, где мы с тобой встретились.

Вздрогнув, он обернулся и схватился за пистолет.

Рейвен подняла руки вверх, будто сдаваясь.

– Черт побери, Рейвен, – нахмурился он, – незачем так подкрадываться к человеку. Что, если бы я в тебя выстрелил?

– Я не подкрадывалась. Ты, вероятно, задумался и не слышал моих шагов.

– Возможно.

Он предложил ей руку, и она ощутила знакомый внутренний трепет от его прикосновения.

– Хочешь мятный леденец?

– Так вот зачем ты пошла в город! – Он взял у нее леденец. – Эти леденцы напоминают мне о Топике. Ты здорово там мною повертела. А уж сколько пришлось за тобой побегать!

– Я в этом не виновата. Это ты решил, что я тебе нужна позарез.

Она медленно провела языком по леденцовой палочке. И увидела, как он следит за ней глазами, ставшими темно-синими.

– А я и не отрицаю, но если ты и дальше будешь так лизать этот чертов леденец, я заведу тебя в поезд и мы посмотрим, могут ли на полке в пульмановском вагоне уместиться двое.

– Что вы имеете в виду, сэр?

– Ты совершенно точно знаешь, что.

– Хотите откусить кусочек моего леденца?

– Если ты не прекратишь, я прямо здесь и сейчас откушу кусочек от тебя.

– Что вы такое говорите, мистер Слейтон? Где ваши хорошие манеры?

– В постели. Хочешь, пойдем поищем?

Рейвен рассмеялась и сжала руку Слейта.

– Вообще-то я думаю, что лучше сначала найти Сейди. – До чего мудрая женщина. Я узнал новость, которую мы ждали.

– О, Слейт! Уже скоро?

– Да, но давай не будем обсуждать это сейчас. Подождем, пока не встретимся с Тедом в поезде.

– Хорошо. Бедная Сейди. Остается надеяться, что с ней ничего не случилось.

– Насколько мне известно, так оно и есть, но с Хэнком будет проблема. Мне кажется, что он в отличие от остальных что-то подозревает. Уж слишком он настороже.

– Может, надо его остановить?

– Мы не можем позволить себе, чтобы нас стал подозревать Арн. Хэнк и так слишком настроил его против нас. Будем вести себя как обычно, но когда все начнется, надо будет не спускать с него глаз.

– Это я беру на себя.

– Ладно. А теперь пошли к Теду.

Вагон Теда был прицеплен к самому концу поезда, и Рейвен со Слейтом направились прямо туда. Слейт помог Рейвен подняться на платформу и постучался в дверь вагона. Дверь тут же распахнулась.

– Входите, – сказал Тед. – Есть новости?

– Да, – ответил Слейт.

– Садитесь, а я приготовлю вам что-нибудь выпить. Виски?

– Да, спасибо.

Они сели на мягкий, обитый бархатом диван. Тед протянул Слейту и Рейвен напитки и, сев напротив них со стаканом бренди, приготовился слушать.

– Я только что встречался с Арном, – начал Слейт.

Рейвен украдкой оглядела небольшую гостиную и удивилась тому, что она была обставлена еще более изысканно и пышно, чем остальные вагоны поезда: тяжелый бархат и золотая парча, инкрустированная мебель из темного дерева, отливающая матовым блеском бронза светильников. В баре стояли графины с множеством всяких напитков и бокалы из тонкого хрусталя.

– Где предполагается остановиться, чтобы дать им возможность ограбить поезд? – поинтересовался Тед.

– Не знаю, – был ответ Слейта.

– Как это?

– Хэнк пытался убедить Арна, что Рейвен уговорила меня переметнуться на вашу сторону. Мне с трудом удалось заставить Арна поверить, что ограбление произойдет в соответствии с намеченным планом.

– Но Арн не сказал вам, в какой момент оно произойдет?

– Нет. Он не хотел, чтобы полиция устроила ему засаду. Он очень осторожен.

– А он не подозревает, что почти все пассажиры этого поезда солдаты и сестры милосердия?

– Нет. Во всяком случае, я на это надеюсь.

– Так что же произойдет на самом деле? – спросила Рейвен.

– Мы должны забрать золото и продолжать путь до Эль-Пасо, как будто мы, как обычно, собираемся там его выгрузить.

– Что ж. Мы ведь так и планировали, – сказал Тед. – А чтобы все выглядело как можно более правдоподобно, я послал телеграмму, что мы скоро будем в Эль-Пасо. Я пригласил специального представителя Южно-Тихоокеанской железной дороги встретить нас там.

– Зачем? – осторожно спросила Рейвен.

Если они и вправду встретятся там с Джереми Льюисом Сентрано, она сможет понаблюдать за вторым подозреваемым, не выдавая себя. Это была отличная новость.

– Мы хотим пустить свои поезда до самого западного побережья и сейчас ведем переговоры с Южно-Тихоокеанской дорогой о том, чтобы наши поезда использовали их ветку. Я хочу, чтобы Сентрано познакомился с нашим специальным экспресс-поездом, даже проехался в нем, чтобы понять, каким должен быть поезд, обеспечивающий скоростное движение между южным побережьем и Чикаго.

– Впечатляющий замысел, – сказал Слейт.

– И мы обязательно его осуществим. Загвоздка в том, что до сего времени владельцы Южно-Тихоокеанской железной дороги не очень-то стремились с нами сотрудничать. Но если мы решим проблему с грабежами, а они увидят, с каким размахом мы оборудовали наш поезд, они наверняка захотят работать с нами. Во всяком случае, я на это надеюсь.

– А не побоятся ли они, что вы слишком сильный конкурент? – предположил Слейт.

– Да, пока что эта проблема существует, но все это не имеет отношения к спасению Сейди. Я просто объясняю, почему для повышения престижа нашей железной дороги, так же как и для Южно-Тихоокеанской, важно использовать именно наш поезд для того, чтобы отвезти золото в Эль-Пасо.

– Очень мудро, – согласился Слейт. – Вы неплохо поработали, чтобы все это организовать.

– Я постарался предусмотреть абсолютно все, чтобы решить любую проблему, которая может возникнуть по ходу дела.

– А не трудно было держать в секрете, что вы везете вовсе не обычных пассажиров, а солдат и медсестер?

– Нет, на самом деле, – улыбнулся Тед. – Один военачальник, которого я хорошо знаю, пошел мне навстречу. Только он, я и обслуживающий персонал знаем, зачем понадобились солдаты и медицинские сестры.

– А что будет, когда все закончится? – осведомилась Рейвен.

– Когда Сейди будет вне опасности, а грабителей арестуют, мы с радостью объявим о своем успехе. А до тех пор только очень немногие знают, что происходит на самом деле.

Рейвен была несколько удивлена тем, что Тед, должно быть, рассказал Слейту о грабежах, происходивших на железных дорогах. Это означало, что теперь Слейту известно и о детективном агентстве Каннингема, и о его погибших сотрудниках. Не слишком ли большое доверие оказал Тед незнакомому человеку, и зачем? Ее подозрения вспыхнули с новой силой. Все указывало на то, что именно Тед стоит за грабежами.

– Я думаю, что до завтрашнего дня, когда мы заберем золото, мы все можем немного расслабиться, – сказал Слейт. – Но когда золото Шангри-Ла будет у нас, бандиты могут напасть в любой момент и мы должны быть готовы к этому.

– Я-то уж точно буду готов, – сказал Тед. – И я не знаю, что сделаю с этими подонками, если они хотя бы пальцем тронули Сейди.

– Арн сказал, что они привезут Сейди с собой. Если все пройдет гладко, он вернет ее вам, – попытался утешить Теда Слейт.

– Ты ему веришь? – усомнился Тед.

– Хотелось бы, но Хэнку удалось его так запугать, что я начинаю сомневаться.

– Нам придется подождать, чтобы посмотреть, привезут они Сейди или нет, не так ли? – забеспокоилась Рейвен.

– Конечно. Когда будет происходить ограбление, кому-то из нас придется незаметно выскользнуть из поезда и проверить лошадей преступников.

– Чтобы убедиться, нет ли там Сейди?

– Но они могут спрятать ее где-нибудь поблизости, – возразил Тед. – Мы не можем рисковать. Если мы нападем на бандитов, что, если мы ее нечаянно убьем?

– Хороший вопрос, – согласился Слейт. – Хэнк здорово осложнил нам работу.

– Но все же надо удостовериться, что они привезли Сейди с собой, – настаивала Рейвен.

– Согласен, но как?

– Я возьму это на себя.

– А что ты можешь сделать? – с сомнением в голосе спросил Слейт.

– Я найду Хэнка и спрошу его.

– Это слишком рискованно.

– Конечно, риск есть, но Сейди в еще большей опасности. Хэнк наверняка все знает, и я смогу выведать у него, где она находится.

– Но вам же неизвестно, где Хэнк, – сказал Тед.

– Он в поезде, и если я притворюсь, что стала более его сговорчивой, он обязательно проговорится.

– Это слишком опасно, – вновь возразил Слейт. – Я могу силой заставить его говорить.

– И тем самым выдать себя? Нет. Это уж совсем не годится.

– Мы можем позволить бандитам ограбить поезд, а я потом сбегу вместе с ними, – не унимался Слейт.

– Тебе не удастся вызволить Сейди в одиночку, – настаивала Рейвен.

– Мы можем послать вслед за ним солдат, – предложил Тед.

– Тебе известно, где они укрывались в последний раз, Слейт. Прокрасться к ним незаметно совершенно невозможно. Они убьют Сейди, как только увидят первого же солдат. Нет, я разузнаю все у Хэнка, решено.

Мужчины уже не протестовали, но вид у них был обеспокоенный.

– Послушай, Слейт. Ты можешь быть где-нибудь поблизости, чтобы, если потребуется, я могла позвать на помощь.

– Хорошо, я буду поблизости, но я приду за тобой до того, как ты начнешь звать на помощь.

– Согласна. А пока мне надо отдохнуть. Сегодня ночью я открываю охоту на Хэнка.

– Я с тобой, – вскочил Слейт.

– Спасибо за бренди. – Рейвен тоже встала.

Спустя полчаса поезд покинул Альбукерке. Впереди был прииск Шангри-Ла.




Глава 18


Было уже за полночь, когда Рейвен отправилась в вагон-библиотеку. Все пассажиры спали – или предполагалось, что они спят, кроме, разумеется, тех, что должны были охранять поезд.

Рейвен притворилась, будто у нее бессонница и пошла в библиотеку, чтобы взять какую-нибудь книгу. Слейт спрятался за портьерой, отделявшей библиотеку от парикмахерского салона. Освещение было приглушено, в полутьме смутно проступали очертания больших удобных кресел. Рейвен отперла книжный шкаф, достала книгу и, не спеша перелистывая страницы, стала ждать.

Никого. Рейвен взяла другую книгу, заперла шкаф и села в кресло, но читать не могла. Что, если Хэнк вовсе за ней не наблюдал и не видел, как она пошла в библиотеку?

Время тянулось бесконечно долго. Рейвен взглянула на часы. Половина первого. Где же он? Снова встав у шкафа, Рейвен взяла еще одну книгу. Слейт сидел так тихо, что она ни за что не догадалась бы, что он там, если бы не была в этом уверена.

Вдруг она услышала какой-то шум и резко обернулась.

– Соскучилась по мне, девушка Харви? – Это был Хэнк.

Ей даже не пришлось притворяться, что она испугалась.

– Удрала от техасца, да? Он оказался не из тех мужчин, кто может занять девушку на всю ночь?

– Просто я люблю читать.

– Ясное дело. Компания нужна? Я помню, как ты сказала на вокзале в Монтесуме, что я нравлюсь тебе больше, чем он. Ты ведь и вправду так думаешь?

– Это такая же правда, как и твои слова, что ты хочешь меня увезти, как только Арн явится за золотом.

– Ты поедешь со мной, не сомневайся. С этим золотишком ты, я и другая девушка Харви отлично проведем время и Мексике.

– Но ведь Арн хотел привезти Сейди к поезду, разве не так? Разве не в этом заключалась сделка?

– Какие все же идиоты эти боссы на железной дороге, – ухмыльнулся Хэнк. – Мы заберем и золото, и девушек Харви. А эти тупицы не получат ничего.

– Но Слейт не позволит тебе забрать меня.

– На твоем месте я не стал бы об этом беспокоиться. Техасец отправится домой налегке.

– Что ты имеешь в виду?

– В сосновом ящике.

– Ты собираешься убить его?

– Конечно. Я уже говорил тебе об этом, красотка, так что будь со мной полюбезней. А теперь поцелуй меня. Я все время думаю о том, какой ты выглядела горячей и на все готовой в той огромной постели в отеле «Монтесума».

– Слейт где-то поблизости, проверяет, все ли в порядке. Ты же не хочешь, чтобы план Арна провалился?

– Сейчас мне на всех наплевать, кроме тебя. Не терпится приласкать тебя.

– А ты не боишься, что я закричу, и кто-нибудь сюда прибежит?

– Нет, ты не закричишь. Ты никому не расскажешь о том, что знаешь, а когда Арн возьмет золото, ты как миленькая пойдешь со мной.

– С чего ты взял?

– Потому что твоя подружка все еще в лагере, и там она и останется. Если ты выкинешь какой-нибудь номер, она получит сполна, когда мы вернемся в лагерь. Теперь ты поняла, почему позволишь мне погладить тебя там, где мне хочется?

– Не прикасайся ко мне!

– У, какая сердитая! Мне нравятся такие женщины, но они недолго сердятся, когда я…

– Лучше держись от меня подальше, – предупредили Рейвен.

Он подошел к ней так близко, что она почувствовала на своем лице его зловонное дыхание. Он схватил ее за локоть.

– Я собираюсь быть к тебе как можно ближе, леди.

– Ничего подобного, – возразила Рейвен и увидела, как сзади из-за портьеры вышел Слейт и ударил Хэнка по голове дулом пистолета.

Хэнк без сознания повалился на ковер.

– Поставь книгу на место, Рейвен. Надо убраться отсюда, прежде чем он очнется и увидит меня. Тогда мне придется убить его.

Рейвен убрала книгу в шкаф, и они вышли из вагона. Уже на платформе Слейт сказал:

– Я сообщу капитану – командиру солдат – о том, что ты только что узнала. А ты расскажи Теду. Это меняет наши планы.

– Хорошо. И спасибо тебе, Слейт, что ты был там.

Слейт крепко прижал ее к себе.

– Я никогда бы не позволил, чтобы ты была с Хэнком одна. Ты – моя женщина, помни об этом. – Он впился в нее губами, но потом неохотно оторвался и застонал. – Тебе лучше уйти, не то я забуду о своих обязанностях.

Они разошлись в разные стороны. Рейвен прошла через слабо освещенный багажный вагон, чувствуя себя неуютно среди темных тюков и чемоданов. За ними мог прятаться кто угодно. Но ей непременно нужно передать информацию Теду.

Она постучалась, и Тед тут же открыл дверь, словно ждал ее.

– Входите, Рейвен. Что вам удалось узнать?

– Сядьте, Тед. Новости плохие. Они не собираются привозить Сейди, и я думаю, что солдатам нельзя преследовать бандитов до их лагеря, чтобы освободить ее.

– Почему? Другого шанса у нее может не быть.

– Мы уже и раньше это обсуждали, а теперь я уверена, что пока солдаты будут расправляться с бандитами, за Сейди должны поехать мы со Слейтом.

– Но, Рейвен, вам нельзя ехать. С вами тоже может что-нибудь случиться.

– Тед, сейчас Сейди не станет доверять ни одному мужчине, которого увидит, и особенно Слейту. Когда она его видела в последний раз, он был одним из членов банды, которая нас похитила. Она страшно напугана. Я единственная, кому она доверится, – кроме вас, конечно, но вы не можете ехать туда. Вы нужны здесь. Так что, кроме меня, ехать некому.

– Рейвен, я не могу позволить вам так рисковать.

– Но и остановить меня вы не можете. Сейди моя подруга. Арн вряд ли оставил в лагере много своих людей. Наверняка только тех, кто будет сторожить Сейди, – не более двух-трех человек. Мы легко с ними справимся, ведь они считают Слейта своим. Неужели вы не понимаете, что им приказано немедленно убить Сейди, если к лагерю приблизится кто-то, кого они не знают? Мы не можем искушать судьбу.

Тед провел рукой по волосам. Вид у него был испуганный.

– Господи, я этого не переживу! Сейди! Я чувствую себя виноватым, но вы правы. А Слейт согласен?

– Да. Он такой же, как вы: беспокоится за меня. Но разве у нас есть выбор? Тед, самое главное – не дать уйти ни одному бандиту. Не дай Бог, если кто-нибудь из них вернется и лагерь раньше, чем туда доберемся мы со Слейтом.

– Это я понимаю. Как бы мне хотелось поехать с вами! Я чувствую себя сейчас таким беспомощным.

– Я вам сочувствую, но не надо волноваться. Мы вернем вам Сейди.

– Дай-то Бог! Но должен признаться, вы не единственные, на кого я полагаюсь.

– Нет?

– Вот, взгляните. – Тед протянул ей узкую полоску бумаги. – Прочтите.

Рейвен узнала телеграмму, которую по ее просьбе отправил мальчик из Альбукерке. Она сделала вид, что читает, а потом вернула телеграмму Теду.

– Это от того частного детектива?

– Да. Он тоже занимается нашим делом, и мне кажется, я знаю, кто это.

У Рейвен упало сердце.

– Кто?

– Слейт Слейтон. Он обладает для этого всеми необходимыми качествами. Смотрите. Он был в Топике, потом в лагере бандитов, он спас вас, а теперь нанялся на работу в поезде чтобы помочь нам найти Сейди. Он, видимо, прекрасный актер и умеет отлично маскироваться. Вы когда-нибудь слышали, чтобы так идеально копировали техасский акцент? Этот человек приехал из Чикаго, но я бы мог голову дать на отсечение, что он коренной техасец.

– Я тоже, – упавшим голосом согласилась Рейвен.

Неужели Тед и вправду считает, что Слейт – это Р. Каннингем? Наверное, поэтому он так привязался к Слейту, и вовсю старается ему помочь. Он принял Слейта за нее! Хорошенькая путаница! Но с другой стороны, что, если это всего лишь умный ход, чтобы сбить ее со следа, а самому выглядеть непричастным к делу? Если Тед действительно преступник, надо отдать ему должное – актер он, безусловно, талантливый.

– Понимаете, о чем я? – с энтузиазмом продолжал Тед. – Даже имя, которое он себе присвоил, звучит традиционно по-техасски – Слейт Слейтон. Сдается мне, мы наняли лучшего из лучших. И пока вы будете со Слейтом, мне незачем о вас беспокоиться. Р. Каннингем сможет о вас позаботиться.

– Я тоже в это верю, – с жаром ответила Рейвен.

– Но прошу вас не показывать виду, что вы все знаете. Каннингем настаивал на том, чтобы его инкогнито ни в коем случае не было раскрыто. Два человека из его агентства, расследовавших кражи на железной дороге, уже были убиты, и поэтому он очень осторожен. Но что за человек! Как только он взялся за дело, оно сдвинулось с мертвой точки!

– Впечатляет.

Значит, все заслуги будут приписаны Слейту, а не ей. Слейт всего-навсего никудышный, двуличный преступник, а Тед уверен, что он сыщик из Чикаго. А может, Тед добивается, чтобы в это поверила она? Так или иначе, она пока в безопасности, и это главное. Хотя ее все равно терзают сомнения.

– Ничего ему не говорите, – еще раз предупредил Тед.

– Не скажу, тем более что он может оказаться вовсе не этим Каннингемом из Чикаго.

– А я почти уверен, и мне не терпится рассказать обо всем Сейди. Только верните мне ее поскорее, ладно?

– Не волнуйтесь, вернем. Но сейчас мне надо пойти поспать.

– Здравая мысль, Я тоже пойду вздремну. После того как мы завтра утром заберем с прииска золото, у нас не будет времени отдохнуть, пока все не закончится.

– Значит, увидимся завтра.

Рейвен отправилась в один из пульмановских вагонов, который занимали медицинские сестры. Все они крепко спали. Рейвен легла и натянула одеяло до самого подбородка. Но сон не шел: она была слишком напряжена.

Она легла не раздеваясь – на случай, если произойдет что-либо неожиданное, – но через несколько минут встала, тихо вышла и села на платформу, соединявшую вагоны. Налетевший ветер растрепал ей волосы. Он был сухим и пыльным и отличался от пахнувшего травой ветра Канзаса.

В глубокой тишине ночи раздавался лишь равномерный стук колес, да откуда-то издалека донесся слабый свисток еще одного поезда.

Рейвен вдруг почувствовала себя страшно одинокой в этом огромном мире, вдалеке от всего того, что она знала и любила. Не помогало даже присутствие Слейта, тем более что он был опасным незнакомцем. Ее единственным другом здесь была Сейди. У нее не было возможности спасти отца и жениха, но она найдет способ вызволить из плена Сейди.

Неожиданно дверь отворилась, и Рейвен уже приготовилась вскочить, но это был Слейт.

– Это я, Рейвен. Ты в порядке? – Он сел рядом.

– Я не могла заснуть.

– Я тоже. Ты все рассказала Теду?

– Да, мы договорились, что мы с тобой поедем за Сейди.

– Отлично. Это самый надежный способ освободить ее. Он погладил ее по руке. – Рейвен, бывает так, что не все идем по плану.

– Все будет хорошо.

– Мы постараемся, но никогда не знаешь, что может помешать. Эти бандиты – отчаянные головорезы, особенно Хэш. Я пытаюсь сказать, что раньше я был с тобой слишком грубым и настойчивым. А ты была девственницей. Но я хочу чтобы ты знала: что бы ни случилось впредь, я хотел тебя, и никакую другую женщину на свете.

– Ты уже говорил мне об этом.

– Знаю, но теперь скажу нечто для тебя новое, Если бы все было по-другому, если бы мне не надо было решить кое-какую проблему, я бы предложил тебе выйти за меня замуж.

Наступило долгое молчание. Было тихо, лишь завывал ветер.

– Если бы я не был преступником и сделал бы тебе предложение, что бы ты ответила?

Рейвен ответила не сразу. Подумав, она спросила:

– А как насчет Маргариты?

– Маргариты? Не знаю. А какое она имеет к этому отношение?

– Ну, я думала…

– Я говорил тебе, что мы с ней друзья. Но я все еще не понимаю, какое это имеет отношение к нам с тобой?

– Так уж и не понимаешь.

– Но это же лишено всякого смысла, Рейвен. Забудь про Маргариту. Ты бы сказала «да», если бы я предложил тебе выйти за меня?

– Откуда мне знать? Ты же не предлагал, и ты на самом деле преступник.

– Ладно. Я тебе предлагаю.

– Что?

– Ты выйдешь за меня замуж?

Рейвен схватилась за перила и резко встала.

– Как ты можешь сейчас говорить об этом? Завтра нам предстоит опасное дело. Кто знает, что может случиться?

Слейт тоже встал.

– Именно об этом я и говорю.

– Но я думала, что ты не хочешь на мне жениться.

– Возможно, я передумал.

– Ах, возможно!

– Тебе придется признать, Рейвен, что в постели нам нет равных.

– Ну и что? Я всегда считала, что брак – это нечто большее, чем постель.

– Хорошо, сдаюсь. Что еще ты хочешь?

– Господи, никогда еще не слышала, чтобы так делали предложение! Какое-то безумие.

– Безумие? Что ты имеешь в виду? Я должен подарить тебе дорогое обручальное кольцо? На следующей станции я тебе его куплю. Или, может, надо встать на колени? Хорошо, встаю. Чего еще ты хочешь?

– Кольцо ты, скорее всего, украдешь.

– Черт возьми, вот в чем дело. Я же говорил тебе, что собираюсь порвать со своим преступным прошлым.

– Неужели собираешься?

– Конечно.

– Прямо сейчас?

– Нет, не сейчас. Когда закончу это дело.

– А потом будет следующее дело, и еще одно, и так до бесконечности. Я и видеть-то тебя буду редко. Приедешь на минутку, поцелуешь и снова в бега, потому что за тобой всегда будут гнаться полицейские. Или я неожиданно получу телеграмму о том, что в полдень тебя повесят, и не хотела бы я при этом присутствовать? Слейт, я не смогла бы так жить.

– У тебя слишком пылкое воображение. Не означает ли это, что я все же тебе нравлюсь?

– Ты великолепен в постели, Слейт. Почему бы нам на этом не остановиться?

– Я боюсь, что ты сбежишь.

– И куда?

– Получишь наследство дядюшки и уедешь в Европу или еще куда-нибудь.

– Ах, вот как. Я поняла. У тебя сложилось ошибочное представление о том, что если ты женишься на мне сейчас, то после того как я найду доказательства смерти моего дяди, ты окажешься женатым на богатой женщине.

– Нет, об этом я как раз не думал. Мне не нужны твои чертовы деньги, если даже ты их когда-нибудь и получишь, у меня своих достаточно.

– Ты хочешь сказать, что можешь достаточно наворовал, чтобы сделать их своими.

– Рейвен, я не понимаю, к чему весь этот глупый спор. Я просто хотел узнать, согласишься ли ты выйти за меня замуж. Но совершенно очевидно, что ты мне отказываешь.

– Просто…

– Не утруждай себя объяснениями. Ты и так выразилась предельно ясно. Когда ты получишь наследство дяди, ты собираешься быть свободной и жить, как тебе вздумается.

– Ты меня не понял. Я…

– Да я в этом не сомневаюсь. Отправлюсь-ка я лучше спать. Завтра предстоит длинный день. Признаться, делать тебе предложение было чертовски трудно. Ты меня окончательно вымотала. Спокойной ночи, Рейвен.

– Слейт, я…

Он открыл дверь в вагон, но обернулся и поцеловал ее.

– Я еще не встречал такой невероятной женщины, как ты, Рейвен. Что бы ты ни делала или ни говорила, я хочу тебя все сильнее. Но в следующий раз тебе придется просить меня жениться на тебе.

С этими словами он скрылся в вагоне, а у Рейвен подкосились колени, и она села обратно на платформу. Зачем она с ним спорила? Почему просто не ответила?

Она знала ответы на эти вопросы, и это ее напугало. Ей хотелось ответить «да», и будь что будет. Но она была воспитана по-другому: начатое дело должно быть закончено, ее агентство будет продолжать работу.

Слейт Слейтон – преступник, что бы там ни говорил Тед Симпсон. Преступник и самый сексуальный мужчина из всех, кого она встречала. Если бы она не была уверена в обратном, можно было бы подумать, что она даже чуть-чуть в него влюблена. Но она знает, что такое любовь: это чувство она когда-то испытывала к Сэму, а Слейт был подобен необузданному пламени, готовому в любую минуту разжечь в ней всепоглощающую страсть.

Замужество. Трудно даже себе представить. Но проблема существовала и не давала ей заснуть. Когда первые лучи солнца пробились через окно вагона, она все еще сидела на своей полке. Утро было прекрасное. Как бы ей хотелось разделить радость нового дня со Слейтом!

Много чего ей хотелось бы разделить со Слейтом, даже слишком много. Но пока общим у них были лишь опасность и вожделение. Это была безумная комбинация, которой она не могла найти объяснение, что бы ни говорил Слейт.

К тому времени, когда поезд «Монтесума» прибыл на станцию Шангри-Ла, Рейвен уже приняла душ, оделась и прицепила под платье к правому бедру отцовский «кольт». Он немного мешал, но был незаметен ни при ходьбе, ни когда она сидела. Она уже не могла рисковать и оставлять пистолет в сумочке, тем более быть невооруженной при возможной встрече с бандой Арна.

Со Слейтом она встретилась в вагоне-ресторане. Он окинул ее оценивающим взглядом и сказал:

– Похоже, ты не очень-то хорошо спала, Рейвен. Надеюсь, это не из-за меня ты не сомкнула глаз, а?

– Вот еще! Я беспокоилась за Сейди. Но и ты выглядишь не лучше.

– Я тоже беспокоился за Сейди. Позавтракаем вместе?

– Я бы с радостью, но если помнишь, в этом рейсе я – девушка Харви и должна тебя обслуживать.

– Жаль. Тогда прими заказ.

Она приняла заказ у него и у других пассажиров. В окно она видела, как к поезду подвезли золото и погрузили в отдельный вагон. Тед руководил погрузкой, а менеджеры прииска были довольны тем, что им оказывают такое внимание.

«Если бы они знали, какая участь ждет их золото, они бы так не радовались», – мрачно подумала Рейвен.

По окончании погрузки Тед повел менеджеров в свой вагон. Рейвен знала, что после того как он угостит их завтраком, поезд продолжит свой путь.

И тогда – в любую минуту – бандиты начнут свое черное дело. Рейвен передернуло, но она взяла себя в руки. Если повезет, с бандитами будет Команчи Джек, и у нее появится возможность его арестовать.




Глава 19


Поезд на всех парах двигался по направлению к Эль-Пасо. Все было спокойно. Тед отдыхал в своем вагоне со стаканом шерри в руках, Рейвен была занята в вагоне-ресторане, а Слет прошел в голову поезда к машинисту.

Прошел час, потом другой. Скоро должно было наступить время ленча. Рейвен начала накрывать на столы, поглядывая на часы и чувствуя, как растет напряжение. Где же бандиты?

Может, ограбление будет не сегодня? Или они нападут завтра на рассвете? А может, сегодня ночью? В два часа пассажиры разошлись по своим вагонам. Зная, что за ними наблюдают, все старались вести себя как можно естественнее, но с каждой минутой это становилось все труднее.

Рейвен снова посмотрела на часы. Время, казалось, остановилось. Она попыталась что-нибудь съесть, но не могла проглотить ни кусочка. Лишь вспомнив о Сейди, которая, возможно, умирает с голоду в лагере у бандитов, Рейвен заставила себя съесть все, что положила на тарелку, и выпить стакан воды.

Она сидела, нервно барабаня по столу пальцами. Неужели ожидание никогда не кончится?

Вдруг поезд начал замедлять ход. Рейвен выпрямилась. Ее сердце учащенно забилось, но она взяла со стола грязную посуду и спокойно отнесла ее на кухню. Бросив на шеф-повара ободряющий взгляд, она вышла на платформу между вагонами и присела, чтобы стать как можно менее заметной.

Хорошо бы сейчас рядом с ней был Слейт, мелькнуло у нее в голове. Но согласно их плану он должен был защитить машиниста и кочегара в момент, когда на поезд нападут бандиты. А по плану Арна Слейт, вероятно, должен был их убить. Рейвен пробила дрожь. Что, если Слейта убьют? Или он будет ранен и не сможет двигаться, а она не будет об этом знать и не сможет ему помочь? Но в этом случае ей придется ехать за Сейди одной. И хотя Слейт точно описал ей дорогу к лагерю, не так-то легко будет его найти. А уж о том, что бандиты, возможно, скрыли точное местонахождение Сейди, ей и подумать было страшно.

Рейвен постаралась взять себя в руки. Со Слейтом все будет в порядке, и они вместе поедут вызволять Сейди.

Поезд все больше замедлял ход. Рейвен огляделась. Местность была лесистая. С одной стороны к железной дороге близко подступали холмы, поросшие густым кустарником и деревьями. С другой – от реки Рио-Гранде дорогу отделяли высокие деревья. Как они найдут дорогу через все эти заросли?

Наконец поезд остановился. Неожиданно стало очень тихо. Перестали петь птицы, прекратился стук колес по рельсам, только легкий ветерок шумел в листве деревьев. Рейвен распласталась на дне платформы. Если кто-нибудь увидит ее и схватит, она уже никому не поможет. Но куда все подевались? Когда все начнется?

И тут все разом словно взорвалось. Громкая команда – и выстрелы прорезали тишину. Рейвен узнала голос Арна. Она осторожно приподняла голову, чтобы посмотреть, что происходит, но бандиты были возле первого вагона – там, где хранилось золото. Прозвучало еще несколько выстрелов, потом Рейвен услышала грохот открываемой вагонной двери.

Все происходило именно так, как планировали бандиты. Но где же солдаты?

Потом она услышала за своей спиной совсем другие звуки. Она как можно ниже опустила голову, но все же продолжала наблюдать из-за края платформы. Мимо нее прошел Хэнк. Он толкал впереди себя Теда, приставив к его голове пистолет. А она-то думала, что Тед избежит опасности! Неужели бандиты посмеют его убить? Он слишком важная персона. А вдруг Тед все же главарь и это просто игра?

Нет, нельзя так думать, одернула она себя. Тед был ее другом, и пока она в точности не удостоверится, кто он на самом деле, она будет относиться к нему как к другу. Неизвестно, что именно собирается сделать с Тедом Хэнк, но уж точно ничего хорошего.

Надо что-то делать, пока не поздно. Приподняв юбку, она спрыгнула с платформы и пошла за Хэнком, прячась за кустами и деревьями.

Хэнк может сорвать все их планы, если к тому моменту, когда в бой вступят солдаты, он все еще будет держать пистолет у виска Теда.

Хэнк направлялся к головному вагону, где, по всей вероятности, находились Арн и его банда. Если не вся, то большая ее часть. Несколько преступников, видимо, пошли по вагонам, чтобы утихомирить пассажиров. Но там их наверняка уже обезвредили солдаты. Правда, уверенности во всем этом у Рейвен не было, и поэтому она не высовывалась из-за дерева.

Хэнк ускорил шаги, и Рейвен увидела, как преступники выбрасывают из вагона золотые слитки на руки своим подельникам, которые запихивают бруски в седельные сумки. Но куда подевались солдаты? И где Слейт?

Надо как-то помочь Теду, пока Хэнк не передал его Арну.

Если она выстрелит, то наделает слишком много шума. Оглядевшись по сторонам, она подняла с земли длинную толстую палку и уже начала догонять Хэнка, но в тот момент, как она подняла палку, чтобы ударить его по голове, она оступилась, и под ее ногой треснул сучок. Хэнк услышат звук и мгновенно обернулся. Бросив Теда, он нацелил пистолет на Рейвен. Когда он ее узнал, его лицо исказила гримаса недоверия и удивления: Он замешкался всего на несколько секунд, но этого было достаточно, чтобы Рейвен нанесла удар.

Хэнк обмяк и рухнул на землю. Из открытой раны на голове сочилась кровь. Рейвен выхватила у него пистолет и прошипела:

– Бегите, Тед. Спрячьтесь.

– Я помогу.

– Нет. Вы нужны нам живой и невредимый! Прячьтесь!

Но Тед не ушел. Он вырвал у нее пистолет Хэнка и побежал к головному вагону. Рейвен следовала за ним, снова прячась за деревьями.

Напряженная тишина вдруг снова была нарушена.

– Сложить оружие! Вы окружены солдатами армии Соединенных Штатов! – крикнул капитан.

Однако преступники тут же нырнули под вагон и открыли стрельбу.

Рейвен тоже поспешила укрыться. Сейчас ей надо внимательно следить за лошадями. Нельзя допустить, чтобы хотя бы одному бандиту удалось сбежать: ведь он направится прямиком в лагерь и расскажет о засаде, а это означало, что Сейди умрет.

Рейвен заняла позицию за толстым стволом дерева и густыми кустами. Лошади били копытами и фыркали, но вожжи лежали на земле. Животные, видимо, были обучены ждать и не пугаться, хотя вокруг них свистели пули.

Тед спрятался рядом с Рейвен и нацелил пистолет туда, откуда стреляли бандиты.

– Я не буду стрелять, Рейвен, если только меня к этому не вынудят. У нас всего пять патронов.

– Вы правы.

Каждые несколько минут Рейвен пересчитывала лошадей. Она ничего не сказала Теду о том, что у нее есть пистолет.

– Каким же я оказался дураком!

– О чем вы?

– Хэнк застал меня врасплох. Мне следовало бы догадаться, что я занимал не последнее место в их планах.

– Почему вы так решили? Скорее всего, это была затея самого Хэнка.

– Вы так думаете?

– Да. Он любит поступать по-своему.

– Вы просто камень сняли с моей души.

– Сейчас главное, чтобы вас не схватили и не убили, Тед. Вы нужны Сейди.

Неожиданно Тед издал странный звук и упал лицом вперед.

Ничего не понимая, Рейвен посмотрела вниз и непроизвольно протянула руку за пистолетом, выпавшим из рук Теда. Нога в огромном сапоге наступила ей на руку и вдавила ее и землю, а мозолистая рука подняла «кольт». Застонав от боли, Рейвен подняла глаза.

– От тебя, девушка Харви, и раньше была одна головная боль, но сейчас ты меня по-настоящему разозлила. – Хэнк еще глубже впечатал ее руку в землю, потом поднял ногу.

Пистолет был теперь нацелен на нее.

Рейвен подняла руку и осторожно пошевелила пальцами. Было больно, но вроде ничего не сломано.

– Прежде чем станет лучше, будет намного хуже, красотка. Сейчас мы с тобой сваливаем отсюда.

– Как же ты доберешься до лошадей? Кругом стреляют.

– А мне не надо добираться. Арн обещал оставить оседланных лошадей для меня и еще двоих ниже по течению Рио Гранде. На всякий случай. Туда мы и направимся.

Он схватил ее за руку и рывком поднял с земли.

– Теперь мы останемся с тобой наедине.

– А как же золото?

– А мне плевать. У меня вот в этой сумке уже припрятано два брусочка. А теперь пошли. Шевелись.

Но Рейвен уперлась каблуками в землю и не тронулась с места.

– Я никуда с тобой не пойду.

– Тем хуже для тебя.

Он поднял «кольт», чтобы ударить ее по голове, но тут раздался выстрел. Хэнк схватился за плечо и невольно выпустил ее руку. Воспользовавшись моментом, Рейвен нырнула в кусты, но Хэнк обернулся и выстрелил.

В это мгновение, морщась от боли, из кустов выскочил Слейт, стреляя одновременно из двух пистолетов.

Хэнк успел спрятаться за дерево, а потом скрылся из виду.

Рейвен подбежала к Слейту:

– Ты в порядке?

– Да. Немного задето плечо.

– Но у тебя кровь!

– Не страшно, заживет. Бандиты окружены. Их или убьют, или арестуют. Без лошади Хэнку далеко не уйти.

– Ошибаешься. Остановить его придется нам. У него с Арном и еще несколькими бандитами ниже по реке готовы оседланные лошади.

– Проклятие! Бежим.

Слейт бросился в погоню за Хэнком. Рейвен старалась не отставать. Хэнка они увидели уже на берегу реки, недалеко от трех оседланных лошадей. Слейт бросил Рейвен «кольт», и она выстрелила, но промахнулась.

Между тем Хэнк уже добежал до цели: он перебросил сумку через седло одной из лошадей, схватил вожжи двух других и вскочил в седло третьей. С остервенением вонзая шпоры в бока лошади, он направил ее прямо в воду.

На том берегу реки Хэнк отпустил вожжи ненужных лошадей и ударил их по крупам, так что они помчались по берегу с диким ржанием, а сам скрылся в густом кустарнике.

Слейт выстрелил ему вслед, но Хэнк уже был далеко.

– Ушел, – не веря своим глазам, сказала Рейвен. – Он самый страшный из всей этой банды, и именно он сумел скрыться.

– Нет еще, – решительно заявил Слейт. – Пошли. У нас в багажном вагоне тоже есть пара скакунов.

– Но Хэнк уже здорово от нас оторвался.

– Да, но наши кони более свежие.

Перепрыгивая через пни и продираясь сквозь кусты, они побежали к поезду. По дороге Рейвен бросила взгляд на то место, где лежал Тед, и с облегчением обнаружила, что он уже очнулся и стоит у багажного вагона, потирая голову. Убедившись, что с ним все в порядке, Рейвен обратила внимание на все еще продолжавшийся бой солдат с бандитами. Однако в отличие от солдат, у которых в патронах не было нужды, у бандитов они наверняка уже были на исходе.

Лошади были заранее оседланы, и Слейт вывел их из вагона. Он помог Рейвен сесть в седло, вскочил на другую лошадь, и они поскакали к реке.

Перебравшись на другой берег Рио-Гранде, они мчались галопом, долгое время не разговаривая, чтобы сберечь силы. Слейт намеревался найти узкую тропу, которая вилась по подножию холмов: она должна была привести их в лагерь. Между тем Рейвен внимательно изучала дорогу, надеясь найти какие-либо приметы, свидетельствовавшие бы о том, что Хэнк тяжело ранен и не сможет долго продолжать путь, но, к сожалению, ничего не обнаружила, а значит, Хэнк уже далеко впереди.

Слейт, наконец, нарушил молчание:

– Хэнк знает, что я предал банду, Рейвен. Если он доберется до лагеря раньше, чем мы, у нас не останется ни одного шанса, чтобы спасти Сейди.

– Меня он не тронет.

– Что бы ни случилось, одну я тебя не отпущу.

– Но Сейди…

– Ничего больше не хочу слышать. Мы сделаем так. В лагерь мы въедем гуськом. И прошу тебя, Рейвен, постарайся вести себя как можно тише и осторожнее. Хэнк может сидеть где-нибудь в засаде, поджидая нас. Кустарник такой густой, что мы не увидим его до тех пор, пока он на нас не нападет.

– Не думаю, что он ждет нас в засаде. Он знает, что мы за ним гонимся, и скроется в своем логове. Он отлично понимает, что будет в безопасности, как только возьмет Сейди в заложницы.

– Возможно, ты права. Поторопимся.

Тропа, по которой они ехали, была узкой и опасной. Нужно было все время быть начеку: пригибаться, чтобы не напороться на низко висевшие толстые ветки, не съезжать с тропы, по краям которой рос колючий кустарник. Очень скоро чулки и юбка Рейвен оказались порванными в клочья. Она поклялась себе, что первой же ее покупкой будет костюм для верховой езды. Уж слишком неудобно совершать длительные прогулки верхом в одежде девушки.

Они ехали весь день. Рейвен все еще надеялась, что они наткнутся на Хэнка, потерявшего сознание от ран. У небольшого ручья Слейт спешился, чтобы напоить лошадь. Рейвен последовала его примеру.

– Я все еще не теряю надежды найти Хэнка, – сказала она.

– Я попал в него несколько раз. Он должен был потерять много крови.

– Но и ты тоже. – В горячке погони она совсем упустила из виду, что Слейт ранен.

– Пустяки. Царапина.

– Вовсе нет. Дай я перевяжу.

– На это у нас нет времени. Скоро стемнеет. Нам обязательно надо его догнать.

Но Рейвен уже отрывала полоску с подола своей белой нижней юбки.

– Сядь. Это не займет много времени. Если ты потеряешь много крови, от тебя будет мало толку.

Слейт неохотно сел.

Рейвен оторвала рукав его рубашки и вздрогнула.

– У тебя здесь жуткая дыра.

Слейт глянул на свое плечо.

– Проверь с другой стороны. Если мне повезло, пуля прошла навылет. Там тоже должно быть отверстие.

Рейвен несколько раз видела раненого отца, но его раны обычно бинтовала профессиональная медсестра. Рейвен очень боялась, как бы в рану не попала инфекция. Но, обнаружив па плече Слейта еще одно отверстие, она вздохнула с облегчением.

– Ты прав. Рана чистая.

– Достань из моей седельной сумки флягу с виски. Промой рану и перевяжи. Скоро плечо будет как новенькое.

– Вряд ли, но перевязать надо.

Рейвен достала фляжку и вылила немного виски прямо на рану. Жидкость, окрасившись в красный цвет, закапала на дорогу. Слейт не произнес ни звука, только страшно побледнел. Ей было больно на него смотреть, но было бы хуже, если бы он потерял руку. Она постаралась перебинтовать рану как можно крепче, чтобы остановить кровотечение. Неожиданно ей пришло в голову, что, если бы пуля попала в Слейта на пару дюймов левее, он был бы сейчас мертв. От этой мысли у нее слегка закружилась голова, и она медленно осела на землю.

Слейт протянул ей фляжку:

– Сделай глоток.

– Нет. Я ненавижу виски.

– Рейвен, ты бледна как полотно. Выпей чуть-чуть. Тебе станет легче.

Она была слишком слаба, чтобы спорить, и глотнула ненавистного напитка. Он, как обычно, обжег ей горло, но ей действительно стало лучше. Она вернула фляжку Слейту, и он сделал порядочный глоток. Потом внимательно посмотрел на нее:

– Ты выглядишь немного лучше, но у тебя такой вид, будто лошадь протащила тебя через заросли колючего шиповника.

– Я обязательно куплю себе костюм для верховой езды, Слейт. Как выяснилось, форма девушки не годится для прогулок по лесу.

– Что правда, то правда, – рассмеялся он, но вдруг фляжка выпала у него из рук, потому, что из-за кустов мимо него просвистела пуля и попала Рейвен в левую грудь, разорван платье.

Рейвен упала как подкошенная.

Слейт выхватил «кольт» и принялся палить по кустам, откуда только что раздался выстрел. Одновременно он другом рукой тащил Рейвен в безопасное место за поваленным деревом. Ему вслед летели пули, попадая в ствол дерева, но он успел за ним укрыться.

Проклиная собственную глупость, он перезарядил своп «кольт». Слава Богу, он еще с вечера позаботился о том, чтобы его патронташ был полным. Какой же он дурак! Надо было проверить, нет ли поблизости от ручья Хэнка, но он был уверен, что тот уже далеко. Они хотели догнать Хэнка, а оказалось, что он все же устроил им засаду.

Теперь Рейвен была мертва, и в голове Слейта билась одна-единственная мысль – отомстить. Позже, может быть, он почувствует что-то другое, но не сейчас.

– Выходи, Хэнк! – крикнул он. – Выходи, будь мужчиной!

– Я убил твою девушку, не так ли, техасец?

– Да. А теперь я убью тебя.

– Но у меня в лагере есть еще одна девушка, не хуже твоей. И она моя.

– Я хочу предложить тебе честный поединок, Хэнк. Выходи и докажи, что ты мужчина. Я слышал, ты здорово стреляешь, и у тебя отличная реакция. Так покажи, так ли это на самом деле.

– Мне это ни к чему, техасец.

– Я стреляю лучше, чем ты, Хэнк. Меня учили техасские рейнджеры, и в Техасе у меня репутация меткого стрелка. Если победишь меня, то прославишься в Техасе. И у тебя останутся и золото, и девушка.

– Вообще-то я собираюсь в Техас, а потом отправлюсь еще дальше, в Мексику. Ладно, выходи, если у тебя хватит смелости. Принимаю твой вызов. Померяемся силами, но предупреждаю, еще ни один техасец не сумел взять надо мной верх.

Слейт посмотрел на бездыханную Рейвен. Какая разница, что с ним будет, если нет Рейвен? Он потерял все, что имело для него значение в этой жизни. Может, дать Хэнку возможность выполнить свое обещание?

Слейт медленно встал, ожидая, что Хэнк сразу же его пристрелит, но бандит почему-то мешкал. Слейт давно догадался, что Хэнк, как и большинство бандитов, мечтает прославиться, победив противника, известного своей меткостью и силой.

Слейт вышел на открытое место. Надо быть быстрым и собранным, чтобы не промахнуться, хотя он не очень-то твердо стоит на ногах, а в глазах у него то и дело двоится. Но надо отомстить за Рейвен. Больше он для нее ничего не может сделать.

Хэнк вышел на поляну. Он тоже был ранен, но не шатался.

– Я всегда знал, что именно этим все кончится, техасец. Есть люди, которых ненавидишь с первого взгляда.

– Ты мне тоже не очень нравишься. Если ты готов, я тоже. – С этой минуты меня все будут называть Быстрый Хэнк, – сказал бандит, сжимая пальцами правой руки кобуру пистолета.

Слейт выжидал. У него все плыло перед глазами. Он начал часто моргать, чтобы сосредоточиться, но в ушах у него звенело.

Хэнк сделал резкое движение.

Но Слейт оказался быстрее.

Когда Хэнк начал медленно сползать на землю, на его груди слева была видна небольшая аккуратная дырочка.

Слейт подошел к Хэнку и ногой отшвырнул его пистолет.

– Самое большее, на что ты можешь рассчитывать, Хэнк, это на надпись на твоем могильном камне: «Здесь покоится Быстрый Хэнк».

Потом он вернулся к Рейвен и увидел, что она скребет пальцами по грубой коре поваленного дерева. Его сердце отчаянно забилось.

– Рейвен, – прошептал он, падая возле нее на колени и сажая ее так, чтобы она могла опереться спиной о его грудь.

– Что случилось? – слабым голосом спросила она и потерла левую грудь. – Мне больно здесь.

– Черт меня побери, если я понимаю, что случилось. Чудо, наверное.

– Чудо? Здесь что-то твердое.

Слейт разорвал платье на груди Рейвен, потом достал пулю и что-то твердое, завернутое в носовой платок. Развернув тонкую ткань, он с удивлением обнаружил золотую монету с глубокой вмятиной в форме пули.

Повернувшись к Рейвен, он протянул ей золотую монету и сказал:

– Эта монета спасла тебе жизнь, Рейвен.

– О! – зарделась Рейвен. – Это мой талисман.

– Он определенно принес тебе удачу. Откуда он у тебя?

– Ты мне его дал.

Он долго смотрел на нее непонимающим взглядом, а потом, когда до него дошло, его глаза стали ярко-синими.

– Ты хочешь сказать, что это та самая монета, которую я дал тебе в Топике?

Рейвен кивнула и поспешно добавила:

– Я сохранила ее просто так, на удачу. Я решила, что на Западе буду в большей безопасности, если постоянно буду носить ее на себе.

– В жизни не был так доволен, – усмехнулся Слейт, – что заплатил целый золотой только для того, чтобы увидеть, как раздевается женщина. В то время мне показалось, что это дороговато, но теперь вижу, что монета стоит вдвое дороже.

– Я услышала выстрел и, наверное, поэтому то ли упала в обморок, то ли еще что-то…

– Неудивительно. Он был почти рядом, когда выстрелил.

– Хэнк?

– Да.

– А ты его…

– Он мертв. Завтра я отвезу его тело в лагерь.

– Разве это не опасно?

– Нет. Мы будем там первыми. Я не хочу оставлять его здесь, каким бы негодяем он ни был.

– Согласна. И спасибо тебе, Слейт. Ты спас нас обоих.

– Я не заслуживаю твоей благодарности. Мы попали в беду из-за того, что я с самого начала все не продумал.

– Ты потерял много крови. Я удивилась, что ты вообще был способен думать. Кстати, выглядишь ты очень плохо.

Слейт кивнул. Лицо Рейвен то и дело куда-то уплывало. Видимо, он потерял больше крови, чем думал. Но это не имело значения. Главное – Рейвен жива, и принадлежит ему. Он сжал в кулаке и пулю, и золотую монету, а потом засунул их себе в карман.

– Тебе больше не понадобится эта монета, Рейвен. Отныне я буду твоим талисманом.

– Пусть будет так, – улыбнулась Рейвен. – Но если ты сегодня ночью как следует не отдохнешь, вряд ли от тебя будет много пользы. Давай ложись, а я схожу и достану из седельных сумок одеяла.

– Там есть и кое-какая еда. Я запасся на всякий случай.

– Ты очень предусмотрителен, но теперь командовать буду я, а ты ложись и поспи немного.

– Нет, мне надо еще кое-что сделать.

– Слейт, ты слишком слаб.

– Я хочу завернуть Хэнка в его одеяло и посадить на его же лошадь. Он въедет в лагерь обутым в сапоги, верхом на своем коне.

Рейвен все поняла и не стала возражать. Пока Слейт занимался Хэнком, Рейвен привязала к дереву лошадей и достала еду, которую приготовил шеф-повар поезда, – что-то вроде ленча для пикника, а не сушеное мясо и черствый хлеб, как она ожидала.

Она расстелила одеяла под деревом и стала ждать, когда Слейт закончит с Хэнком. Ей все же было жаль, что Хэнк так бесславно окончил свою жизнь, но он был опасным человеком, причинил людям много зла, и рано или поздно его все равно кто-нибудь да пристрелил бы.

В их случае вопрос стоял так: либо он, либо они. На Диком Западе это был, видимо, обычный способ выживания. А может, и там, где она жила раньше, было то же самое, просто она не задумывалась над этим. Если тебя загоняют в угол, ты либо нападаешь, либо позволяешь себя убить. Отец с детства учил ее противостоять трудностям, и она будет бороться до победы, чего бы ей это ни стоило. Она догадывалась, что и Слейт был воспитан так же.

Слейт ополоснул в ручье лицо и руки и, вернувшись к Рейвен, сел рядом с ней.

– Рейвен, – сказал он, взяв обе ее руки в свои, – когда я увидел тебя лежащей на земле и думал, что ты умерла, я состарился на двадцать лет. Думаю, я не пережил бы твоей гибели.

– Но мы живы, Слейт, и только это имеет значение. Завтра мы поедем за Сейди и привезем ее домой.

– Пусть только бандиты посмеют нам помешать. Я не и том расположении духа, чтобы церемониться с ними.

– Я тоже.

Она встала, чтобы приготовить ему бутерброд с жареным цыпленком, но он прислонился к дереву и уснул. Ее сердце переполнило чувство, которое она никогда до этой минуты не испытывала. Нежность. Она осторожно провела пальцами по его щеке, и ее глаза наполнились слезами. Оказывается, он тоже может быть уязвимым и усталым.

Может, он и матерый преступник из Техаса, но сейчас он просто усталый раненый человек, которому она была нужна. Она будет сторожить его всю ночь. Рейвен накинула ему на плечи одеяло, но увидела, что оно прикрыло его лишь наполовину. Дело не в том, подумала она, улыбнувшись, что он слишком высокий, а в том, что одеяло слишком короткое. Она положила «кольт» Слейта себе на колени и принялась за аппетитный бутерброд с цыпленком.

Вдали, где-то в лесах, раздался вой койота. Она осторожно, чтобы не разбудить, поплотнее укрыла одеялом плечи Слейта. Пусть только посмеет подойти к нему какой-нибудь койот, или рысь, или даже медведь. Никто не тронет этой ночью Слейта Слейтона. Она позаботится об этом.




Глава 20


Утро было ясным и чистым. Рейвен проснулась в объятиях Слейта. Оба они лежали, прижавшись друг к другу под одеялом, и Рейвен почувствовала себя так хорошо, словно они уже много лет спят вот так – обнявшись. Она шевельнулась и подняла голову, чтобы увидеть его лицо.

– Доброе утро, Рейвен.

Перевернувшись на спину, она потрогала его лоб: жара не было. «Слава Богу», – вздохнула она и улыбнулась.

– Доброе утро. Как ты себя чувствуешь?

– Рука немного затекла, а в остальном – хорошо.

– Я рада. Прости меня. Я хотела не спать и охранять тебя всю ночь. Но меня, видимо, сморило.

– Я этому не удивляюсь. Ты тоже выбилась из сил. Прости, что заснул раньше тебя.

– Ничего. Зато мы оба хорошо выспались.

– Да, все, кажется, в порядке. Лошади на месте. А еда еще осталась? Я здорово проголодался.

Ленч шеф-повара немного помялся и чуть подсох, но по-прежнему был потрясающе вкусным. Какое-то время они ели молча, наслаждаясь тишиной раннего утра и обществом друг друга. О Хэнке они избегали говорить. С ним было покончено раз и навсегда.

– Все, больше не могу, – первой сдалась Рейвен. – Кроме того, надо оставить немного еды для Сейди и на обратную дорогу.

– Здесь еще очень много. А к тому, что лежит в твоей седельной сумке, мы даже не притронулись. Я попросил шеф-повара положить всего побольше.

– Ты и это предусмотрел. Пойду к ручью умыться, а потом мы можем ехать дальше.

– Давай. А я пока все соберу и приготовлю лошадей.

Рейвен знала, что наверняка выглядит ужасно, но ее это не беспокоило. Сегодня это не имеет никакого значения. Их ждет Сейди, и им ни в коем случае нельзя расслабляться, пока ее подруга в опасности. Только бы она была жива!

Рейвен быстро умылась, ополоснула руки и заплела волосы в длинную толстую косу. Грязный и рваный – когда-то белый – фартук она сняла, а черное платье расправила мокрой ладонью. Это все, что она сейчас могла сделать.

Увидев Рейвен, Слейт улыбнулся и поцеловал ее в ладонь. Она почувствовала отросшую за ночь колючую щетину.

– Я хочу извиниться перед тобой. Я говорил, что если ты поедешь со мной, то будешь обузой для меня, потому что мне придется за тобой присматривать. Прости, я был не прав. Ты честно выполнила свою часть работы.

– А ты – свою. Ты расправился с Хэнком. Если бы ты этого не сделал, мы бы сейчас не ехали за Сейди.

– Я не сомневаюсь, что ты обязательно нашла бы способ справиться с ним, даже если бы была совсем одна. Такие женщины, как ты, Рейвен, мне по вкусу.

– А мне нравятся такие мужчины, как ты, Слейт, только если они не преступ…

– Я же сказал, что собираюсь порвать с прошлым.

Рейвен улыбнулась и нежно провела пальцем по его губам.

Если бы она могла этому поверить!

– Поехали. Сейди ждет нас.

Вскоре они снова выехали на тропу. Слейт вел за собой коня, на которого они посадили Хэнка. Чем больше они удалялись от Рио-Гранде, тем суше становилась земля, и, наконец, выехав из леса, они оказались в пустыне. Время от времени им попадались одинокие кактусы и чахлые низкорослые сосны. Солнце стояло уже высоко и нещадно палило. Чтобы уберечь лицо, Рейвен достала фартук и повязала им голову и часть лица до самых глаз. Наверное, она выглядит смешно, подумала она, но это было лучше, чем получить солнечный удар.

Слейт оглянулся на нее и усмехнулся.

– Дать тебе мою шляпу?

– Нет, и так сойдет. Нам еще далеко?

– Точно не знаю. Нам уже пришлось немного покружить на одном месте, но, думаю, мы на верном пути.

– Надеюсь.

– А я еще больше надеюсь, что они правильно рассказали мне, как добраться до лагеря. Хэнк уже начинал настраивать против меня Арна, так что я не могу быть абсолютно уверен.

Несмотря на палящее солнце, Рейвен пробила дрожь. Что, если они едут по ложному следу? Нельзя разрешать себе даже думать об этом. Она оглянулась на Хэнка, вокруг тела которого уже вились и жужжали насекомые. Она снова вздрогнула. На месте Хэнка мог оказаться Слейт. Или она.

– Мы можем остановиться, чтобы дать лошадям отдохнуть, да и самим неплохо было бы перекусить. У нас дорога заняла больше времени, чем я предполагал. Бандиты доехали бы быстрее. Посмотри на этот утес впереди. Если мы едем правильно, поблизости должна быть лощина, которая ведет в замаскированный снаружи каньон.

– Тогда давай не будем останавливаться. Мне не терпится увидеть Сейди. Она, бедняжка, наверное, заждалась.

Слейт отхлебнул воды из фляжки и протянул ее Рейвен.

– Только много не пей, – предупредил он. – А то еще больше захочешь пить.

Рейвен отпила глоток. Он, видимо, заметил, что она уже выпила свою воду. Чем жарче становилось солнце, тем больше ей хотелось пить. Оставалось надеяться, что до лагеря уже недалеко.

Однако утес оказался гораздо дальше, чем им показалось. Прошло не меньше часа, пока они, наконец, к нему приблизились. Лошади заметно выбились из сил. Рейвен снова натерла о седло внутреннюю сторону бедер, но не стала говорить об этом Слейту.

Когда они уже были в тени утеса, Слейт остановился.

– Смотри! – Он показал на небольшой сухой овраг, почти скрытый кактусами и кустарником по левую сторону утеса. – Нам сюда.

Они направили лошадей к оврагу и поехали по нему друг за другом вдоль высокой отвесной скалы. Здесь было прохладно и очень тихо. Стук копыт был бы наверняка тут же услышан. Рейвен передернуло. Может, за ними уже следят? А если это совсем не то место?

Напряжение росло, но они продолжали путь. Вскоре овраг сузился. Теперь они шли по тропе для перегона скота. Сосны здесь были выше, и их ветки цеплялись за одежду всадников. Тропинка резко оборвалась перед входом в каньон. В дальнем конце каньона у скалы стояло что-то вроде шалаша, сооруженного из шкуры буйвола и толстых веток.

Не было видно ни лошадей, ни дымка от костра. Место выглядело так, словно здесь вообще давно никого не было. У Рейвен упало сердце. Либо они куда-то перевезли Сейди, либо это вообще не то место. На глаза Рейвен навернулись слезы, но Слейт, приложив палец к губам, жестом приказал ей как можно тише спешиться.

У Рейвен отлегло от сердца. Похоже, Слейт считает, что Сейди все еще в лагере. Он помог Рейвен, а потом привязал лошадей к ближайшей сосне. Вручив ей один из пистолетов, он взял ее за руку и повел в глубь каньона, стараясь не вызывать шума. Свой пистолет он держал наизготовку. Быстрыми шагами они приблизились к шалашу. Сердце Рей вен было готово выскочить из груди. Что, если кто-то из бандитов держит бедняжку Сейди в этом укрытии, приставив к ее виску пистолет?

Когда они подошли к шалашу совсем близко, Слейт осторожно огляделся. Но все было тихо, и по-прежнему никого не было видно.

Слейт молча показал Рейвен, чтобы она держала под прицелом шалаш, а сам встал сбоку и быстрым движением руки откинул половинку шкуры, закрывавшей вход. Внутри было темно, но никакого движения или звука. Таким же образом Слейт откинул вторую половину шкуры. Снова ничего.

Стараясь не расплакаться, Рейвен прикусила губу. Слезы жгли ей глаза. Сейди не было. Как они теперь ее найдут? На что им теперь надеяться? Она смотрела, как Слейт нагнулся и вошел в шалаш. Через несколько минут, показавшихся Рейвен вечностью, Слейт снова выглянул.

– Зайди сюда, Рейвен.

Сердце Рейвен сжалось. Неужели они убили Сейди и оставили здесь?

Девушка лежала на боку, связанная по рукам и ногам, с кляпом во рту. Она либо спала, либо уже была мертва. Рейвен уронила «кольт» и упала на колени рядом с подругой.

– Слейт, она?..

– Жива.

– Ты уверен? – усомнилась Рейвен, но радость горячей волной уже захлестнула ее. – С ней что-нибудь сделали?

– Не думаю.

Голоса Рейвен и Слейта разбудили Сейди, и она открыла глаза. Яркий свет и присутствие людей напугали ее, она в страхе отпрянула назад.

– Не бойся, Сейди, дорогая. Это мы, – воскликнула Рейвен, осторожно вынимая грязный кляп у нее изо рта, – Рейвен и Слейт. Ты теперь в безопасности.

– Рейвен? – прохрипела Сейди.

У нее так пересохло в горле, что она едва могла говорить.

– Да, это я. – Рейвен приложила руку ко лбу Сейди. Лоб был горячий, но Сейди не лихорадило. – Слейт, развяжи ее, пожалуйста.

Слейт вытащил из-за голенища тонкий нож и быстро разрезал веревки вокруг рук и ног Сейди.

– Пойду, принесу еды и воды, – сказал он, убрав веревки, и вышел.

Рейвен пришла в ярость от того, как бандиты обошлись с ее подругой. Красные ссадины и синяки покрывали запястья и лодыжки Сейди. Она, видимо, пыталась освободиться от пут, но бандиты слишком туго затянули веревки, и у нее ничего не вышло. Рейвен стала осторожно массировать ей руки и ноги.

Когда Сейди почувствовала себя немного лучше, она села и прислонилась к Рейвен.

– Как вы меня нашли? – слабым голосом спросила она.

– Это длинная история, но помог Слейт.

– И мне тоже очень помогли, – заявил Слейт.

Ему пришлось согнуться чуть ли не пополам, чтобы войти в шалаш. Он протянул Рейвен фляжку и пакет с едой. Как только она поднесла фляжку к губам Сейди, та, захлебываясь, стала жадно пить воду большими глотками.

– Не давай ей пить слишком много, – предупредил Слейт.

Рейвен опустила фляжку.

– Тебе придется сначала делать только по нескольку глотков, иначе тебя стошнит.

– Я так хочу пить.

– Они ничего тебе не оставили? – В голосе Слейта прозвучали резкие нотки.

Сейди покачала головой.

– Она могла бы умереть от голода и жажды, – ужаснулась Рейвен.

– Они сказали, что вернутся через пару дней, – сказала Сейди. – Но кто их знает…

– Теперь ты можешь поесть. Возьми бутерброд с сыром. Сможешь проглотить, как думаешь?

Сейди кивнула, принимаясь за еду.

Рейвен взглянула на Слейта. В ее глазах застыл ужас.

Слейт понял ее состояние и сказал:

– Я сейчас выйду и похороню то, что мы привезли собой. Для того, чтобы уехать отсюда, нам потребуется еще одна лошадь. Постарайся, чтобы Сейди побыстрее набралась сил, потому что нам лучше как можно скорее отсюда убраться. Я не знаю, кому еще известно это место, но будет глупо, если нас здесь застанут. Из этой ловушки нам выбраться не удастся.

Когда Слейт ушел, Сейди устало улыбнулась Рейвен:

– Я знала, что ты за мной приедешь, Рейвен. Знала, что могу рассчитывать на тебя и Теда. Но почему Слейт с тобой? Разве он не принадлежит к этой банде? Ему можно доверять?

– Можно. А о тех людях можешь больше не вспоминать. Мы поймали их в ловушку. Солдаты арестовали их еще вчера днем. Мне жаль, что мы не приехали за тобой раньше, но нам помешал Хэнк. Вчера вечером он поджидал нас на дороге сюда, и Слейт его застрелил.

– А теперь он его хоронит?

– Да. После этого мы отправимся в обратный путь.

– Я рада, что Хэнк мертв. А что с другими?

– Убиты, или попали под арест. Я точно не знаю.

Сейди наконец-то расслабилась. Ее глаза были полны слез, но она не плакала.

– Можно мне еще немного водички, Рейвен?

Рейвен с нежностью смотрела на подругу. Сейди была сильнее, чем казалось, иначе она не перенесла бы тяжкие испытания, выпавшие на ее долю. Правда, она страшно похудела, под глазами темнели круги, волосы были грязными и спутанными, руки и ноги в ссадинах и синяках, но она выжила, и это главное.

– Они что-нибудь с тобой сделали, Сейди?

– Ты хочешь спросить, не изнасиловали ли они меня? Нет. Они хотели сломить меня, но я просто старалась ни на что не обращать внимания и думала о Теде, о тебе, о нашем поезде, даже просто о городе. Иногда мне казалось, что я чувствую восхитительный запах тех блюд, которые мы подавали в ресторане, или прикосновение чистых мягких простыней. Но бандиты меня не тронули, хотя все время и грозились это сделать.

– Я очень тобой горжусь. Жаль, что мы приехали так поздно, но…

– Не переживай. Вы здесь. Ты не представляешь себе, что это значит – верить в то, что у тебя есть друзья, которые обязательно придут тебе на помощь, чего бы им это ни стоило. – Она все же не смогла удержаться от слез. – Я теперь не одна, не то, что раньше. У меня есть Тед. Есть ты. Я знала, что если сумею продержаться, мои друзья обязательно меня выручат.

Тут уже и Рейвен расплакалась, но это были слезы радости. Она обняла Сейди и прижала ее к себе.

– Мы ведь всегда будем подругами, правда? – Сейди посмотрела Рейвен в глаза.

– Да. Мы с тобой как сестры.

Сейди улыбнулась и отпила еще глоток воды.

– Мне кажется, я никогда больше не напьюсь.

– Пусть фляжка будет у тебя, но…

– Знаю. Буду пить понемножку.

Слейт заглянул к ним:

– Готовы?

Сейди и Рейвен взглянули друг на друга, как люди, только что пережившие особенный и важный момент, который свяжет их на всю оставшуюся жизнь.

– Готовы, – ответила Рейвен, помогая подруге подняться.

Сейди была еще очень слаба – ноги едва держали ее, поэтому Слейт отнес ее на руках к лошади Хэнка. Рейвен обмотала ей голову своим фартуком, чтобы защитить от солнца, а Слейт нахлобучил на Рейвен свою шляпу, хотя она и была слишком велика для нее.

– Дай мне знать, когда устанешь, – обратился Слейт к Сейди, – и мы сделаем остановку, но постарайся продержаться как можно дольше. Я хочу, чтобы до ночи мы успели отъехать подальше от лагеря.

– Я все поняла. Можешь мне поверить, мне хочется быть подальше отсюда еще больше, чем тебе.

Они поехали по тропе гуськом: первым – Слейт, Сейди – посередине, Рейвен – последней. Рейвен оставила себе кольт Слейта. Она хотела быть готовой на случай, если вдруг появится какой-нибудь бандит. При ней все еще был ее собственный пистолет, но она решила, что никто не должен об этом узнать, разве что при крайней необходимости.

Вскоре они пересекли лощину и стали приближаться к утесу. Солнце уже начало клониться к закату. Рейвен взглянула на подругу: Сейди улыбалась, явно наслаждаясь вновь обретенной свободой. Слейт всю дорогу зорко следил, нет ли за ними погони, но никто так и не появился. Когда они выехали на широкую дорогу, ведущую к Рио-Гранде, уже не было необходимости ехать друг за другом, и они поскакали рядом.

Теперь, когда они нашли Сейди, мысли Рейвен снова и снова возвращались к ограблению. Возможно, с грабителями и был Команчи Джек, и тогда она могла бы его арестовать, хотя он вряд ли так легко сдался бы. Но его не было. Видимо, он приказал кому-то другому украсть золото. А может, он вообще не имеет ничего общего с этим ограблением? Надо спросить у Сейди. Вдруг у нее есть какие-нибудь ценные сведения?

– Скажи, Сейди, тебя охраняли все это время?

– Да, за исключением последних дней.

– И тебя все время охранял один и тот же человек?

Сейди помрачнела. Ей явно не хотелось ни думать, ни говорить на эту тему.

– Да. Только однажды ночью он улизнул из лагеря. Я бы об этом не узнала, но в ту ночь я не могла уснуть, потому что веревки врезались мне в руки и ноги.

– Что значит, ты бы не узнала?

– Он всегда вел себя очень тихо. Я в жизни не встречала человека, который двигался бы так бесшумно.

– Ты не заметила, может, он наполовину индеец?

– Не думаю. Он не был похож на индейца, но у него вместо левой руки крюк.

– Что?! – воскликнул Слейт, прерывая их разговор.

Рейвен увидела, как у него заблестели глаза. Он еле сдерживался, чтобы не выдать своего возбуждения. Похоже, он думает о том же, о чем и она. Что, если и он выслеживает Команчи Джека? Это может означать, что он, как и она, работает под прикрытием. А вдруг наоборот, он как раз работает на Джека? Неужели поэтому он был в лагере бандитов? А сейчас озабочен тем, что Сейди видела однорукого?

– Да, у этого человека был крюк. И вид у него был страшный. Я была рада, что наутро он, вероятно, вообще уехал из лагеря.

– Интересно, кто он такой? – спросила Рейвен, стараясь не выдать своего любопытства.

– Может, это был просто одинокий разбойник, которому захотелось поесть и отдохнуть? – предположил Слейт.

Рейвен взглянула на него с подозрением. Ей не хотелось думать, что Слейт работает на Команчи Джека, но, похоже, все указывает именно на это. Все же она никак не могла с этим смириться, а может, просто не хотела, чтобы так было на самом деле, так же как она не хотела думать о Теде как о главаре преступников.

– Возможно, – согласилась Сейди, но добавила: – Мне все равно, кто он такой. Я просто хочу обо всем забыть и снова стать девушкой Харви. Но думаю, что сейчас предпочла бы работать в одном из ресторанов на вокзале, а не в поезде.

– Это пройдет, Сейди. Забудется. Ты же всегда обожала железную дорогу.

– Еще как. И, наверное, ты права.

Снова все замолчали. Рейвен узнала то, что ей было нужно. Ей не нравилось, что Слейт заинтересовался теми же сведениями, что и она, но об этом она старалась не думать. Впереди у них еще долгий и трудный путь, а опасность подстерегает на каждом шагу. Ей следует больше думать о том, как бы поскорее оказаться в безопасности, а не о Команчи Джеке.

Солнце уже начало садиться, и вечер становился прохладным. Вдали в последних лучах заходящего солнца, наконец, заискрились воды Рио-Гранде. Они приободрились: поезд «Монтесума» уже был совсем близко. Они смогут помыться и проспать всю ночь на мягких чистых постелях.

Рейвен протянула руку и сжала руку Сейди, но вдруг заметила в глазах подруги страх, взглянула на дорогу и увидела, что к ним приближается всадник. Слейт вытащил «кольт», но казался не слишком обеспокоенным.

– Не бойся, Сейди, – успокоила Рейвен подругу. – Что нам может сделать один человек?

Но тут Сейди вскрикнула и, радостно улыбаясь, сорвали через голову передник, и отбросила его в сторону. Потом пришпорила коня и поскакала навстречу всаднику.

– Слейт?

– Оставь ее, Рейвен. Если я не ошибаюсь…

– Тед! – наконец узнала всадника Рейвен.

Они увидели, как Тед соскочил с лошади, подбежал к Сейди и, стащив ее вниз, заключил в объятия.

– Хорошим парням иногда везет, – улыбаясь, сказал Слейт.

– Тогда тебе лучше перейти на нашу сторону.

– И какая мне за это будет награда?

– А разве вот это, – она кивнула на Теда и Сейди, – плохая награда?

– У меня на уме было нечто более приятное. Я знаю в Эль-Пасо очень неплохую гостиницу и не прочь запереться там на несколько дней с подходящей женщиной.

– Всего на несколько дней?

– Ну, насколько она захочет. Если ей это понравится, она, возможно, попросит, чтобы я женился на ней.

– Все может быть. Но сначала тебе придется найти эту подходящую женщину.

– А я ее уже нашел. – Он сжал руку Рейвен. – Мне остается только постараться убедить ее в этом.

– Это будет не так уж и трудно, не так ли?

– Я тоже так думаю.

Он сорвал с ее головы шляпу, нахлобучил на себя и, хлопнув по крупу ее лошадь, с гиканьем помчался к Рио-Гранде.




ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

БЕСКРАЙНИЕ ПРОСТОРЫ ТЕХАСА





Глава 21


– Рейвен Уэст, разрешите представить вам Джереми Льюиса Сентрано, специального представителя Южно-Тихоокеанской железной дороги, – сказал Тед, указывая на сухощавого, среднего роста мужчину лет сорока.

– Очень приятно с вами познакомиться, – вежливо ответила Рейвен, стараясь не выдать своего интереса к человеку, который вполне мог оказаться тем, кто на самом деле стоял за ограблениями поездов.

– Уверяю вас, сеньорита Уэст, мне тоже очень приятно. – Сентрано учтиво склонился над рукой Рейвен и слегка коснулся ее губами.

– Называйте меня Рейвен, пожалуйста.

– Благодарю вас, Рейвен. Вы окажете мне честь, если тоже будете называть меня по имени.

– Джереми, – откликнулась она, оглядывая гостиную особняка Сентрано в Эль-Пасо, – у вас прекрасный дом.

По правде говоря, дом Джереми ее интересовал гораздо меньше, чем он сам. Он был одет в безупречный дорогой черный костюм и белую, отделанную воланами рубашку. В больших запонках и галстучной булавке искрились оправленные в золото изумруды. Темные, гладко зачесанные волосы чуть серебрились на висках, взгляд узких черных глаз был одновременно и цепким, и ускользающим.

Рейвен пришла к заключению, что хотя Джереми весьма привлекательный и, по-видимому, богатый мужчина, это не исключает его возможной принадлежности к преступному миру. То, что он богат, как Тед, не гарантирует его непричастности к ограблениям. Ее отец как раз считал Симпсона и Сентрано главными подозреваемыми, и она все еще была с этим согласна. И тот и другой имели на это время, возможность и мотив.

Теперь они оба здесь, и ей необходимо отыскать доказательства того, что либо один из них виновен, либо оба – вне подозрений. А еще ей надо поймать неуловимого Команчи Джека. Задача не из легких.

Как сделать так, чтобы эти два человека оставались вместе, она не знала. Возможно, в этом ей могла бы помочь Сейди.

Она взглянула на подругу. Сейди была все такой же хорошенькой, но немного исхудавшей и бледной. Она стояла рядом с Тедом, и ее глаза сияли от счастья. Они сияли с того самого мгновения, как Тед, заключив ее в объятия у Рио-Гранде, сделал ей предложение. С той поры они не расставались ни на минуту. Заботами Теда Сейди очень быстро восстанавливала силы и все больше становилась похожей на себя прежнюю.

Сейди была счастлива, чего нельзя было сказать о грабителях и похитителях, но Рейвен была этому только рада. Солдаты убили двух бандитов, остальные во главе с Арном попали за решетку, так что в этом случае закон восторжествовал. Золото было спасено вместе с теми двумя брусками, что украл Хэнк.

– Тед, тебе, видно, трудно приходится? – заметил Джереми, прервав размышления Рейвен.

– А в чем дело?

– Я имею в виду этих прелестных девушек Харви. Если все девушки, которые работают на железной дороге, так же неотразимы, тебе, наверное, часто приходится искать им замену?

– Признаться, да, но, с другой стороны, это прибавляет известность ресторанам Харви.

– Не сомневаюсь. Именно это обстоятельство наводит меня на мысль, не распространить ли опыт вашего специального поезда на всю железную дорогу. С этой целью я хочу совершить поездку в этом образчике роскоши и комфорта.

– А мы для этого и пустили наш поезд по рельсам Южно Тихоокеанской дороги, – обрадовано сказал Тед.

– Что, если продлить путь поезда до Сан-Антонио? У меня есть груз, который надо туда доставить, а по дороге у нас будет достаточно времени, чтобы обсудить проблему использования Южно-Тихоокеанской дороги вплоть до Калифорнии.

– Мы готовы. Можем даже захватить еще нескольких пассажиров, чтобы они получили представление о настоящих роскоши и комфорте.

– Поезда Южно-Тихоокеанской дороги тоже первоклассные, Тед, – заявил Джереми.

– Конечно, но «Монтесума» – это нечто необыкновенное. Сами увидите.

– Буду с нетерпением ждать поездки. Значит, мы договорились? Поезд пойдет до Сан-Антонио?

– Договорились. Прошу нас извинить, леди. Нам не следовало обсуждать дела на вечеринке. Особенно на вечеринке и честь вашей помолвки, Сейди.

– Ничего страшного. Я рада, что мы поедем до Сан-Антонио. Я никогда там не бывала. Я вообще никогда раньше не бывала в Техасе.

– Тогда мы постараемся, чтобы перед отъездом в Сап Антонио вы поближе познакомились с Эль-Пасо.

– С удовольствием.

– Вот и хорошо. Обсудим наши планы позже. Рейвен, мы будем рады, если и вы к нам присоединитесь.

– Спасибо, но мне не хотелось бы вам мешать.

– Что вы! Нам будет только приятно.

– Благодарю.

Рейвен облегченно вздохнула. Слава Богу, они не исключили ее из своих планов, так что у нее будет прекрасная возможность понаблюдать за своими подозреваемыми. Она даже не рассчитывала на такую удачу. В качестве девушки Харви она будет работать в «Монтесуме», и, стало быть, всю дорогу до Сан-Антонио Тед и Джереми будут всегда в поле ее зрения. Если за это время ей не удастся доказать их вину или, наоборот, невиновность, ей ничего не останется, как признать свое поражение и вернуться домой.

Довольная тем, как пока идут дела, Рейвен оглядела гостиную. Обстановка отличалась от той, что была в отеле «Монтесума», но была не менее роскошной.

Заметив взгляд Рейвен, Джереми сказал:

– Этот особняк не наше родовое гнездо, но он стал для меня домом. Моя семья живет на ранчо в Калифорнии. В очень давние времена мои предки получили большой участок земли, и с тех пор все их потомки там и живут. К счастью, у меня есть старший брат, так что я смог заняться тем, что меня интересовало. Как вы, наверное, уже поняли, это были железные дороги.

– У вас очень красиво.

– Спасибо. Мне повезло. Сюда приехала семья из Мексики, построила и обставила этот дом, а потом решила уехать обратно. Я смог купить дом вместе с обстановкой. Если учесть, что мне еще предстоит жениться, это весьма кстати. Мне не придется взваливать на себя тяжелое бремя строительства и тратить время на обустройство дома.

– Вам действительно повезло.

– Я, разумеется, за все эти годы кое-что переделал и добавил в соответствии со своим вкусом, например, купил и привез сюда предметы искусства. В общем, это место стало моим домом.

Рейвен уже видела почти весь дом днем, когда она, Тед и Сейди приехали сюда с чемоданами. Каждому из них отвели отдельные апартаменты, поскольку было решено, что они останутся в особняке Сентрано на ночь, тем более что вечеринка могла затянуться до позднего вечера.

Рейвен была немного расстроена тем, что Слейта не пригласили, но он сказал, что у него есть кое-какие дела в Эль-Пасо. Неужели он решил отделиться от них, чтобы встретиться с Команчи Джеком? Что, если она никогда больше его не увидит? Неужели то, что произошло между ними, было для него лишь ничего не значившим увлечением? Она не знала ответа, но приказала себе не думать об этом. В конце концов, он преступник, а ей надо закончить свое расследование.

Интересно, думала она, как это железнодорожный чиновник может позволить себе такой великолепный особняк? Прав да, она узнала, что он из состоятельной семьи, и это многое объясняло. Все же ей было любопытно, сколько железная дорога платит своим специальным представителям? Она пришла к выводу, что платят, видимо, неплохо, раз с виду простой дом обставлен с такой невиданной роскошью.

Всю центральную часть первого этажа занимал внутренний дворик с фонтаном из камня и дорогими редкими растениями по периметру.

Мебель была, по всей вероятности, привезена из Испании или Мексики. Вся она была изготовлена из тяжелого темного дерева и обита либо бархатом, либо парчой. Тисненые обои, заморские ковры, сверкающий хрусталь дополняли интерьер.

– Я провожу дома гораздо меньше времени, чем мне бы хотелось, – продолжал между тем Джереми. – Я все время в разъездах, но когда-нибудь выйду на пенсию и тогда смогу наслаждаться своей коллекцией произведений искусства и самим домом.

– Это будет замечательно, – согласилась Рейвен, припомнив огромные полотна в тяжелых золоченых рамах, развешанные по всему дому.

Она даже узнала несколько имен знаменитых испанских художников, таких, как Веласкес и Эль Греко. Похоже, семья Сентрано была весьма состоятельной.

– Но вам очень далеко до пенсии, – заметил Тед. – И думаю, что Южно-Тихоокеанская железная дорога не захочет отпускать такого великолепного эксперта, как вы.

– Благодарю вас за столь высокую оценку моих скромных заслуг, друг мой, но всегда найдутся люди помоложе, которые будут дышать тебе в затылок.

– Так отшвырните их со своей дороги, – рассмеялся Тед.

Джереми тоже засмеялся, но тут объявили о прибытии первых гостей.

– Я был бы весьма благодарен вам, если бы вы согласились встречать гостей вместе со мной. Я пригласил людей, работающих на железной дороге, и кое-кого из Эль-Пасо, которые, я полагаю, могут вас заинтересовать.

Джереми предложил руку Рейвен, и она отметила, какая теплая и мускулистая у него рука. Это почему-то ее удивило. Джереми казался ей холодноватым и сдержанным человеком, не отличающимся большой физической силой.

Джереми повел Рейвен вниз. За ними следом шли Сейди и Тед. Когда они уже подходили к гостям, Джереми шепнул:

– Вы так же великолепны, как мои самые любимые произведения искусства, сеньорита. Некоторые из них даже меркнут по сравнению с вами.

– Спасибо, Джереми, но боюсь, что меня вряд ли можно сравнить с шедеврами Эль Греко.

– Если бы вы служили натурой для его полотен, тогда, возможно, его работы выдержали бы сравнение с вашей естественной красотой.

– Вы, я вижу, умеете льстить женщинам.

– Я вовсе не льщу. Это правда, и она предназначена не всем женщинам, а только вам.

Прежде чем Рейвен успела ответить, они подошли к гостям. Рейвен сразу же поняла, что им представляют богатых и знатных жителей Эль-Пасо, а ей уделяют особое внимание, потому что она стоит рядом с Джереми. Она подумала о том, что многие семьи в округе, несомненно, давно пытаются женить на своих дочерях такого красивого и богатого жениха, а сейчас увидели в Рейвен угрозу их планам. Что, если эта заезжая сеньорита выхватит его у них прямо из-под носа?

Вот бы они удивились, если бы узнали, что перед ними обычная девушка Харви, которая попала сюда только благодаря помолвке своей лучшей подруги! Но никто не упоминал этого факта, и гости рассматривали Рейвен со все возрастающим вниманием.

Но она не станет смущаться. Она сделает все для того, чтобы вечеринка в честь Сейди прошла как можно лучше, и чтобы Джереми поверил в то, что она всего лишь простая девушка, которая пришла в восторг от окружавшей ее роскоши. Хорошо, что у нее было с собой черное шелковое платье, которое она надевала, когда была со Слейтом в отеле «Монтесума». В нем она нисколько не отличалась от нарядных гостей Сентрано. А Сейди прелестно выглядела в платье из бледно-розового шелка, подчеркивавшем ее нежную красоту.

К тому времени, когда прибыли последние гости, у Рейвен уже сводило скулы от улыбки. Потом Джереми пригласил ее танцевать, и она с удовольствием закружилась с ним в вальсе. Он нанял небольшой, но отличный оркестр, а музыка была просто божественна. Они кружили среди гостей, одетых в бархат, шелк и парчу. Все было прекрасно, но Рейвен не оставляло ощущение, что не хватает чего-то крайне важного.

Она не хотела признаваться себе, что ей не хватает Слейта, поэтому она улыбалась Джереми, а он смотрел на нее смеющимися темными глазами, и она подумала, что он очень привлекательный джентльмен. Как жаль, что он один из подозреваемых, а если бы не это, он вполне мог бы помочь ей забыть Слейта.

– Ваши родители, Рейвен, выбрали вам самое подходящее имя, потому что цвет ваших глаз напоминает вороново крыло.

– Спасибо. Вы пишете стихи?

– Увы, я лишен дара творчества, но ценю искусство во всех его проявлениях.

– Представьте, я тоже.

– Я так и думал. Вы и сами великолепное произведение искусства.

Джереми снова закружил ее в танце, и она увидела Теда и Сейди, которые тоже вальсировали, не отрывая друг от друга сияющих глаз. Рейвен радовалась их счастью, но ей все же было немного тревожно: вдруг Тед окажется причастным к ограблениям? Но Боже ее упаси даже намекнуть на это Сейди! Ее подруга и так уже прошла через тяжкие испытания. К тому же если она выскажет Сейди свои подозрения относительно Теда, она тем самым раскроет свое инкогнито, а для этого еще не пришло время.

– Я рад, что вы поедете с нами на «Монтесуме, – продолжал Джереми. – Это даст нам возможность лучше узнать друг друга.

– В поезде я буду работать.

– Поездка обещает быть легкой, потому что пассажиров будет мало. Так что у нас будет достаточно времени, если им этого захотите.

– Я едва вас знаю.

– Именно это я и имею в виду. Я хотел бы узнать вас как можно лучше, сеньорита Рейвен Уэст.

Рейвен покраснела. Она чувствовала себя почти виноватой за то, что думает, будто он преступник. Он явно не похож на свою семью с ранчо – такой утонченный и интеллигентный человек. Ему, конечно же, бесконечно одиноко в своем личном вагоне и в этом огромном особняке. А какие он отпускает комплименты!

– Вы так трогательно наивны, – сказал он, крепче прижимая ее к себе. – Сейчас не так-то часто увидишь, как женщина краснеет.

Словно в награду ему она снова зарделась.

– Вы меня, право, смущаете.

– Наивность не должна смущать. Насколько мне известно, девушки Харви живут в пансионах под строгим надзором.

– Да, это правда.

– И это хорошо, потому, что Запад очень опасное и жестокое место для невинных молодых девушек.

– Я знаю.

Кстати, сейчас она не была так наивна, как раньше, но ей все же было трудно объяснить даже самой себе, почему она отдалась Слейту. Это было чистым безумием, и все же это каким-то образом случилось. Можно себе представить, как Джереми был бы шокирован, узнай он об этом. Впрочем, ее жизнь его совершенно не касается.

– А на «Монтесуме» вас защищал Тед, не так ли?

– Да.

– Это хорошо. У него репутация истинного джентльмена.

– Вот как!

Рейвен показалось странным, что Джереми так волнует нравственность девушек Харви.

– Молодая испанка никогда не стала бы работать вне дома, чтобы ей не пришлось сталкиваться с грубостью, как, возможно, приходится вам в вашей работе.

– Я ничего не знаю об испанских девушках.

Разговор начал ее немного раздражать. Ей показалось, что он пытается унизить ее.

– Разумеется, но Харви очень правильно все рассчитал. Он набирает только приличных молодых леди и создает для них все условия для того, чтобы они таковыми и оставались.

– В этом вы правы.

Рейвен почувствовала себя загнанной в угол. Вот бы он удивился, если бы узнал правду! Ей даже захотелось все ему рассказать, только для того, чтобы увидеть, какое у него будет выражение лица. Значит, он считает, что все девушки Харви наивные, приличные и благопристойные. А она никогда не была благопристойной леди в понимании Джереми и не собирается становиться ею сейчас. Уже слишком поздно, да и дел у нее невпроворот. Не может же она вдруг сесть за стол и начать разливать чай!

Они сделали еще один круг по залу.

– Мне не терпится оказаться в поезде, чтобы иметь возможность проводить с вами больше времени, – сказал Джереми. – Но сейчас я хочу показать вам свои картины.

Рейвен оцепенела. Может, дело совсем не в том, приличная она девушка или нет? Может, его интересует совсем другое?

– Я уверена, что Тед и Сейди тоже захотят ими полюбоваться.

– Конечно, мы их тоже пригласим. Вас везде должен кто-нибудь сопровождать, где бы вы ни находились.

Рейвен с этим согласилась, но про себя подумала, что, если бы ее всегда и везде кто-нибудь сопровождал, она бы никогда не выбралась из Чикаго. А значит, ей и в голову не пришло бы, что этот весьма приличный господин может быть преступником. И уж конечно, она не смогла бы вообразить его на месте Слейта.

Тут ее мысли о Слейте словно материализовались, и она его увидела. Как ему удалось войти? Да ведь он опытный вор, напомнила она себе. Он стоял, небрежно прислонившись к стене, с бокалом вина в руке. Одет он был так же элегантно, как тогда в отеле «Монтесума», но вид у него был куда более опасный, тем более что он буквально сверлил взглядом спину Джереми.

Неужели он ревнует? Рейвен пришла в восторг от этой мысли и намеренно тепло улыбнулась Джереми, который тотчас расплылся в ответной улыбке.

Этого Слейт не смог выдержать. Лавируя между парами танцующих, он подошел к Джереми, похлопал его по плечу и выхватил из его объятий Рейвен. Джереми с минуту стоял ошеломленный, а потом, набычившись, направился к Рейвен, но шанса отбить ее у Слейта у него уже не было, потому, что мамаши Эль-Пасо только и ждали момента, чтобы подсунуть ему своих дочек. Пришлось Джереми вернуться к своим обязанностям хозяина, а Слейт увлек Рейвен в самую гущу танцующих.

– Что ты делала в объятиях этого мужчины? – Слейт грозно посмотрел на Рейвен и крепко прижал ее к себе.

– Во-первых, ты держишь меня слишком близко, а во-вторых, я с ним танцевала.

Попытки Рейвен вырваться оказались безуспешными.

– И как долго ты с ним танцевала?

– Не знаю. Он хозяин дома.

– Он пытается затащить тебя к себе в постель.

– Перестань, Слейт!

– Да это сразу видно. Я наблюдал за тем, как он на тебя смотрит, как обнимает. Он тебя хочет! Хочет мою женщину! Лучше ему держаться от тебя подальше, потому что я этого не потерплю. Ты меня слышишь?

– Он специальный представитель Южно-Тихоокеанской железной дороги, Слейт. Он поедет с нами в нашем поезде.

– Ну и что?

– Я девушка Харви и буду обслуживать его, как и остальных пассажиров. Так что волей-неволей нам придется общаться.

– Мне это не нравится.

– А какое это имеет значение? Ты теперь идешь своей дорогой, а я – своей. Мы с самого начала знали, что так и будет.

– Хватит болтать. Лучше почувствуй, как я близко.

Это было именно то, что она категорически не намеревалась делать. С той минуты, как он ее обнял, ее пронзило жгучее желание, удовлетворить которое мог только он.

– Я ничего не хочу чувствовать, Слейт.

– Куда отправится поезд?

– В Сан-Антонио.

– А чья это идея? – немного поразмыслив, спросил Слейт.

– У Джереми Льюиса Сентрано есть груз, который он хочет туда отправить.

– Понятно. Подожди меня минутку.

Он подвел Рейвен к стулу, усадил и направился к Теду.

Не понимая, что происходит, Рейвен, тем не менее, послушно села и стала ждать.

Слейт отвел в сторону Теда и Сейди, о чем-то довольно возбужденно с ними поговорил, потом удовлетворенно кивнул и вернулся к Рейвен. Не успела она опомниться, как они снова кружились в танце.

– Что ты затеял? – спросила Рейвен.

– Я еду с вами в Сан-Антонио.

– Что?

– Что слышала, – усмехнулся он и так сильно прижал се к себе, что она ощутила на лице его дыхание. – Ты думала, что я отпустил бы тебя так далеко с этим Сентрано, который явно имеет на тебя виды? Не получится.

– Ты поедешь в качестве пассажира?

– Нет. Работенка будет та же. Тед меня только что нанял.

– Ах, так!

Рейвен вспомнила, что Тед все еще считает Слейта Р. Каннингемом и поэтому, разумеется, рад нанять его, возможно даже ждал, что Слейт предложит именно это. Но хуже всего было то, что этот союз Теда и Слейта выглядел очень подозрительно. Если Тед все организует, а Слейт работает на него, какую же роль тогда играет во всем этом Команчи Джек?

– У нас будет много времени для того, чтобы проверни на прочность эти пульмановские полки. Их разрекламировали как самые надежные мягкие постели на колесах. Хочешь пробовать?

– Я уже попробовала.

– Что?!

– Я хотела сказать, что сплю на такой полке уже от Топики.

– Да, но ты спала одна, а я хочу это изменить. Мне понадобился лишь один раз, чтобы убедиться, какое блаженство просыпаться в твоих объятиях.

– Слейт, в купе со мной будет Сейди.

– Сомневаюсь. Тед не захочет отпускать ее от себя.

– Захочет – для приличия.

– Пусть так. А мы все равно испытаем эти полки, и все тут.

– Так ты думаешь, что мы продолжим то, с чего начали?

– Я в этом ничуть не сомневаюсь, Рейвен. И прямо сегодня ночью.

– Я ночую сегодня в этом доме.

– Думаешь, я разрешу тебе спать под одной крышей с Сентрано? И не надейся.

– Мне не нравится, когда мною распоряжаются.

– Ладно. Решай сама.

С этими словами он стал кружить ее все быстрее, пока они не оказались во внутреннем дворике, далеко от света и людей. В темном углу он прижался к ней горячими губами.

Рейвен застонала, чувствуя, как тает, понимая, что не может сказать «нет», когда он обнимает ее, а испытывает только одно желание – слиться с ним воедино.

– Еще не решила, Рейвен?

– Это нечестно. Я…

– Сеньорита Рейвен! – окликнул ее Джереми, появившись в дверях.

– Мне надо идти.

– Но только после того, как пообещаешь встретиться со мной здесь позже.

– Но, Слейт…

– Сеньорита Рейвен! – снова позвал Джереми.

– Обещай.

– Хорошо. Но только очень поздно.

– Я буду ждать.

Он опять ее поцеловал и скрылся в темноте. Чувствуя легкое головокружение, Рейвен поспешила к Джереми.

– Моя дорогая, я уже начал беспокоиться. Кто этот проходимец, который посмел завести вас сюда?

– Он работает на Теда.

– Придется поговорить с Тедом о его служащих. Такие вещи непозволительны. Вы, конечно, в этом не виноваты. Этот человек вас просто заставил, но теперь я буду за вами присматривать. Не бойтесь, я больше не позволю этому негодяю приблизиться к вам.

Рейвен промолчала. Она все еще не могла унять внутреннюю дрожь, вызванную поцелуями Слейта и вестью о том, что он будет находиться в одном поезде с ней до самого Сан-Антонио.




Глава 22


– Почему ты так долго не приходила? – Слейт жарко обнял Рейвен.

– Мне пришлось ждать, пока не разошлись все гости. Мне вообще не следовало сюда приходить. По-моему, за мной следят.

– Это Сентрано. Не беспокойся. Если он начнет тебя преследовать, я о нем позабочусь.

– Слейт, оставь его в покое. Он просто старался быть хорошим хозяином.

– Неужели ты думаешь, что я в это поверю? Ладно, у меня нет никакого желания говорить о нем. Особенно сейчас, когда ты так близко и от твоих волос восхитительно пахнет жасмином. Давай пойдем в мой номер в отеле. Это недалеко, а ночь такая чудесная.

– Я не могу просто так уйти. Что, если кто-нибудь заметит или хватится меня?

– Завтра они все будут долго спать. Ты вернешься до того, как они встанут.

Слейт потянул ее за собой, но она стала упираться. Остановившись, он посмотрел на нее, усмехнулся и поднял на руки.

– Слейт, сейчас же отпусти меня. Это похоже на похищение.

– Называй как хочешь, но я все равно уложу тебя сегодня к себе в постель.

Рейвен уперлась руками ему в плечи и почувствовала, как напряглись его мускулы. Он был таким сильным, а биение его сердца заставило и ее сердце биться быстрее. Еще секунда, и она уже не будет владеть собой. Прежде чем это случится, надо постараться вырваться. Иначе она потеряет над собой контроль.

– Тихо, не шуми, а то поднимешь на ноги весь дом, и мы не успеем выбраться отсюда.

– Я закричу.

– Неужели ты это сделаешь? Ты же знаешь, чего хочешь на самом деле. Перестань упрямиться.

– Я все же закричу.

Слейт прильнул к ее губам, целуя с такой страстью, что она чуть не задохнулась. Она почувствовала, как дрожит его тело, когда он проталкивал язык в теплую глубину ее рта. Наслаждаясь поцелуем, она прильнула к нему, все остальное уже не имело никакого значения.

Слейт, тяжело дыша, с трудом оторвался от ее губ. Большими шагами он пересек дворик и вышел в какую-то дверь, которую он, видимо, оставил открытой. Особняк Сентрано вскоре остался позади.

– Можешь опустить меня на землю, – тихо сказала Рейвен. – Я пойду с тобой. Кажется, я пойду за тобой куда угодно, стоит тебе только прикоснуться ко мне.

– Со мной происходит то же самое. Ты у меня в крови, и я ничего не могу с этим поделать, сколько бы ни пытался.

– Так ты все же хочешь от меня отделаться?

– Только не сейчас. Сначала я думал, что секс – это все, что нам нужно, но сейчас понял, что это не так. Мы предназначены друг для друга.

Рейвен пыталась сдержать охвативший ее от этого признания восторг, но не смогла. Пусть он и преступник, но он заставляет ее сердце трепетать от упоения.

– Опусти меня на землю. Обещаю вести себя тихо.

– Я не хочу. С тобой я чувствую себя таким сильным, что мог бы нести тебя на руках всю ночь напролет.

Рейвен устроилась поудобнее у него на груди. Ей нравилась его сила, нравилось чувствовать его так близко. А будущее… В очередной раз она приказала себе не думать о будущем. Сегодня ночью они будут близки в последний раз. Когда они сядут в поезд, им уже не представится возможности быть вместе: вокруг будет слишком много народу, да и она будет занята в ресторане. Он не сможет ни прижимать ее к себе, ни целовать, ни делить с ней пульмановскую полку. Да, сегодняшняя ночь станет для них, скорее всего, последней.

Было еще не очень поздно, и бары, игорные дома и дансинги в Эль-Пасо еще были открыты. Слейту пришлось опустить ее на землю, и она вспомнила, как ходила в Топике по таким заведениям, чтобы разузнать что-либо о Команчи Джеке. Так она познакомилась со Слейтом. Надо бы походить по этим барам и порасспрашивать об одноруком, прежде чем она уедет в Сан-Антонио. Хорошо бы узнать, не идет ли Команчи Джек все еще по их следу.

Она подняла глаза на Слейта. Какой он высокий, даже слишком. Но помимо ее воли ей начинал нравиться его рост.

Слейт, заметив, что она смотрит на него, усмехнулся и, обняв за талию, притянул к себе.

– Так должно быть всегда, Рейвен. Мне не нравится тайком уводить тебя из особняков или пробираться ночью в твой номер в отеле. Почему бы тебе не попросить меня жениться на тебе?

Странная нежность вдруг захлестнула ее, и она улыбнулась.

– Преступникам не следует жениться. Это было бы нечестно.

– Но я же собираюсь изменить свою жизнь.

– Да, ты уже говорил об этом. Я лишь надеюсь, что ты не собираешься меняться во всем.

– Нет, не во всем, – улыбнулся Слейт и, нагнувшись, поцеловал ее.

Потом он повел ее к отелю «Рио-Гранде» – лучшей в городе гостинице – и незаметно провел наверх, в свой номер. Когда он зажег свет в номере, он сказал:

– Как же я устал от того, что надо все время от кого-то прятаться, Рейвен. Когда я считал тебя в Топике ночной бабочкой, было гораздо легче. А теперь, когда ты стала девушкой Харви, нам приходится заботиться о твоей репутации.

– Именно поэтому я не должна находиться здесь.

– Если бы ты попросила меня жениться на тебе, я бы мог сделать из тебя честную женщину.

– Ах, Слейт, – сказала она, садясь на кровать. – Что ты собираешься делать?

– Заняться с тобой любовью.

– Я не это имела в виду, а…

– Я знаю, что ты имела в виду. Но давай пока забудем об этом. Доверься мне, и все будет хорошо. Нужно только еще немного подождать.

– Пока ты не закончишь свое дело?

– Да. Я работаю на Теда, и надо закончить то, что мы начали. Надеюсь, ты это понимаешь.

– Да, понимаю, но ты все равно остаешься преступником.

– Но в душе я не такой…

Он сел рядом с ней, взял ее за руку и ласково погладил ее нежную ладонь жестким большим пальцем.

– Какие у тебя красивые руки. В тебе вообще все прекрасно.

– Даже мой рост?

– Может, ты и коротышка, но, думаю, к этому можно привыкнуть.

– Я – коротышка?! – Рейвен выдернула руку и игриво ударила Слейта в живот. Не очень сильно, но он сделал вид, что она нанесла ему чуть ли не смертельный удар, и повалился на спину. – Это ты слишком высокий! – Она села на него верхом и заломила ему руки над головой. – У меня идеальный рост, а ты слишком высокий.

– Это нечестно, Рейвен. Ты пригвоздила меня к кровати и можешь делать со мной все, что захочешь. Мне придется согласиться с тобой, а это будет нечестно.

– Ах, нечестно! Ты назвал меня коротышкой, хотя прекрасно знаешь, что это ты слишком высокий. Сейчас же возьми свои слова обратно!

– А ты попробуй меня заставить.

– О! – Рейвен немного замялась, но потом добавила: – Хорошо, я это сделаю.

Она обвила его ноги своими, так чтобы он не смог пошевелиться, и сильнее прижала к кровати его запястья.

– Как ты собираешься заставить меня признаться, что я слишком высокий?

– А вот так, – сказала она и начала слегка покусывать его нижнюю губу.

– Ой, щекотно!

– Неужели такой пустяк может беспокоить такого большого, сильного и слишком высокого техасца, как ты?

Он пробубнил что-то в ответ, но Рейвен не могла разобрать, что именно, потому, что обводила языком его верхнюю губу с чуть отросшей над ней щетиной. Потом она стала осыпать поцелуями его щеки и глаза, прежде чем снова вернуться к губам.

Не отнимая губ от его рта, она прошептала:

– Ты такой красивый, Слейт. Я обожаю постоянно меняющийся цвет твоих глаз. Я никогда не могу угадать, станут ли они серыми или голубыми. И мне все время хочется запускать пальцы в твои густые светлые волосы. А еще я бы посмотрела, идут ли тебе усы и борода – просто так, из любопытства. Я хочу знать о тебе всё. И прикасаться к тебе, прикасаться…

– Поскольку я сейчас по твоей милости совершенно беспомощен, ты вольна делать со мной все, что захочешь. – Его голос звучал насмешливо, но глаза стали глубокого синего цвета.

– Да, ты беспомощен, и тебе придется признаться, что ты слишком высокий.

– Все еще думаешь, что сможешь меня заставить?

– Да. О да!

Она нежно поцеловала мочку его уха, а потом просунула внутрь язык. Почувствовав, как он задрожал, она торжествующе улыбнулась. Стало быть, и он неравнодушен к ее прикосновениям, как бы ни старался казаться невозмутимым. Она занялась его вторым ухом, после чего опять осыпала поцелуями его лицо.

Вдруг она остановилась и, улыбаясь, посмотрела на него:

– Почему ты перестала меня целовать?

– А потому что ты завлечешь меня туда, куда нужно тебе, и опять не признаешься, что слишком высокий.

– Я почти готов признаться в чем угодно, только бы ты меня целовала.

– Нет. Ты просто хочешь воспользоваться моей слабостью.

– По-моему, сейчас из нас двоих более сильная ты.

– Посмотрим.

Рейвен расстегнула несколько пуговиц на его рубашке и стала страстно целовать его покрытую жесткими волосками грудь, чувствуя, как гулко и часто бьется его сердце. Она расстегнула рубашку до конца и стянула ее. Его торс оказался обнаженным до самых брюк, и на сей раз дрожь пробила ее.

Оттого что она все еще держала его руки прижатыми к изголовью, мускулы под смуглой кожей напряглись и приобрели скульптурную четкость. Темные волосы, курчавившиеся на груди, редели у пупка и снова становились густыми у основания брюк. Она пропустила пальцы через волосы у него на груди, а потом начала ласкать соски до тех пор, пока они не затвердели.

– Чего ты добиваешься, Рейвен? – срывающимся голосом спросил он.

– Разве ты еще не понял? Хочу, чтобы ты признался в своем слишком высоком росте.

– Я еще к этому не готов.

– Думаешь, что сможешь еще долго это выдержать?

– Испытай меня.

Рейвен расстегнула брюки. Они оба на мгновение задержали дыхание, когда обнажилась его плоть. Он говорил неправду: он был готов. Она прикоснулась к ней, сначала осторожно, удивляясь ее размерам, потом все смелее.

Слейт застонал:

– Ты не понимаешь, что ты со мной делаешь.

– Тогда научи меня, что я должна делать.

Он накрыл ее руку своей, и вскоре она стала двигаться во все убыстряющемся темпе. От этих движений Рейвен охватила такая лихорадка, какой она до этого никогда не испытывала. Ей уже не требовались его инструкции. Он отпустил ее руку – его лоб покрылся испариной – и взглянул на нее.

Лукаво улыбнувшись, она спросила:

– Так ты слишком высокий или нет?

Слейт рассмеялся и, притянув ее к себе, перевернул на спину.

– А теперь скажи, кто слишком высокий, а кто коротышка?

– Это нечестно.

– Неужели?

– Я еще не закончила.

– Так-то оно так, но мне не терпится ласкать тебя всю. Ты сводишь меня с ума. Как ты думаешь, долго я могу такое терпеть?

– А ты бы признался, и тогда не надо было бы терпеть.

– Но я не слишком высокий, не слишком молодой, но и не слишком старый, и я это тебе докажу.

– А сколько тебе лет?

– Достаточно, чтобы подходить тебе по возрасту.

– И все же?

– Сначала скажи, сколько тебе.

– Ах, Слейт, ну почему ты такой скрытный? Мне двадцать пять. Я для тебя слишком стара?

– Идеально подходишь к моим двадцати восьми, и я сейчас намерен это доказать.

Он разделся догола, и она не могла не восхититься его длинным, худощавым телом. Он поднял ее на ноги и начал медленно раздевать, пока она не осталась в корсете и чулках. Потом оглядел ее с головы до ног и сказал:

– Может, мне на этом остановиться? Ты выглядишь очень привлекательно.

Она прижала его к себе и прошептала:

– Я чувствую себя такой слабой, глупой и распутной. А все ты виноват. Когда ты рядом, я теряю способность думать.

Он склонился над ней и поцеловал долгим глубоким поцелуем, одновременно просунув плоть ей между ног. Она застонала от нестерпимого желания.

– Ты все еще думаешь, что я слишком высокий?

– Нет. И не слишком длинный.

Он тихо засмеялся.

– И ты не коротышка. Ты подходишь мне идеально. Мне не нужна никакая другая женщина. Только ты. Только ты одна.

Он поднял ее и положил на кровать.

Рейвен проглотила слезы. Глупо так реагировать на Слейта. Он просто слишком высокий преступник из Техаса… нет, он тот мужчина, которого она жаждет, и не важно, кто он такой. Тем более что сейчас он принадлежит ей.

– Слейт, давай ни о чем другом, кроме наслаждения, которое мы можем доставить друг другу, не будем думать.

Он опять поцеловал ее и приподнял, чтобы откинуть покрывало.

Теперь уже Рейвен запрокинула руки за голову, а Слейт зажал их большой и сильной ладонью. Потом он медленно, не спеша расстегнул крючки корсета, так что в ней снова забурлила кровь. Когда обнажилась ее грудь, он наклонился и взял в рот сначала один розовый сосок, потом – другой. Она стонала и извивалась под ним, сгорая от нестерпимого желания.

Наконец он стянул корсет и раздвинул ей ноги. Опустившись чуть ниже, он прикоснулся губами к горячим пульсирующим лепесткам.

– Слейт, – простонала она.

– Все еще думаешь, что я слишком высокий?

– Нет. Нет, пожалуйста…

Его язык проник глубоко во влажную мягкую плоть. Крепко прижимая ее руки к изголовью кровати одной рукой, а другой – лаская ее грудь, он наслаждался ее вкусом, запахом, сознанием того, что ему удалось разбудить скрытую в ней страсть.

– Все еще уверена? – настаивал Слейт.

Его тело блестело от пота. Он уже едва сдерживал свое собственное желание.

– Да, Слейт, ты просто идеал, и вовсе не слишком высокий.

– Наконец-то!

Он отпустил ее руки и, встав на колени у нее между ног, приподнял ее бедра и прикоснулся концом своей напряженной плоти к влажному, полураскрытому розовому бутону.

Рейвен попыталась заставить его войти глубже, но он потребовал:

– Нет. Посмотри на меня, Рейвен.

Она взглянула на него черными горящими глазами. Светлые спутанные волосы обрамляли ее пылающее лицо.

– Я хочу видеть твои глаза, когда я…

– Слейт, пожалуйста…

– Ты всегда прекрасна, но бываешь еще прекрасней, когда больше не сдерживаешь свою страсть.

С этими словами он толчком вошел в нее, так что она вздрогнула. Его глаза потемнели, и ей показалось, что его взгляд пронзил ее. Его движения были равномерными и сильными. Она обвила его ногами и поддалась этому ритму.

Толчки становились все сильнее и сильнее, так что ей пришлось уцепиться за прутья изголовья, чтобы удержаться на месте. Напряжение росло, их тела блестели от пота. Ощущения были так сильны, что Рейвен уже не понимала, что это – боль или наслаждение заставляют ее выгибаться в отчаянной мольбе поскорее привести ее к вершине.

Рейвен слышала стоны Слейта, все убыстрявшего ритм, и поняла, что он чувствует то же самое. Она выгнула спину ему навстречу, чтобы он смог наполнить ее до самого дна.

– Рейвен, – еле отдышавшись, заявил Слейт, – после того, что произошло, ты не можешь отрицать, что принадлежишь мне.

– Это ты – мой, – прошептала она в ответ. – Ты мой неистовый техасец.

– Это ты делаешь меня неистовым. С тобой я теряю всякий контроль над собой. Это удается только тебе.

– И только ты, Слейт…

– Ну, я ведь не против. Ни один мужчина не должен ни видеть тебя такой, ни прикасаться к тебе так, как я. И если этот чертов Сентрано вообразил, что у него есть право…

– Он не имеет к нам никакого отношения.

– Но он поедет с нами в одном поезде, а ты должна будешь его обслуживать.

– Я лишь буду подавать ему еду.

– Надеюсь, только это.

– Пассажиров будет немного, так что, возможно, его будет обслуживать Сейди.

– Это мне больше по душе. Или вы можете нанять Маргариту.

– Маргариту? – Рейвен подскочила.

– Конечно. Она же в городе. Разве ты не знала? Я видел ее, пока ждал тебя. Она скучает по Сан-Антонио. Я рассказал ей о «Монтесуме», и она сказала, что лучшего способа добраться домой ей не найти.

Рейвен ушам своим не верила.

– Маргарита собирается ехать с нами в одном поезде?

– Да. Неплохая идея, правда? Она может даже перед нами выступить.

– Неплохая идея? – Рейвен отползла от Слейта и натянула простыню до подбородка. – Как ты можешь говорить такое после того, что между нами произошло?

– О чем ты говоришь?

– Ты, должно быть, подумал, как приятно и удобно будет иметь обеих своих женщин на «Монтесуме». Но у меня есть для вас сюрприз, мистер Слейт Слейтон, и…

– Погоди минутку, – прервал ее Слейт. – Ты хочешь сказать, что думаешь, будто Маргарита и я…

– Любовники!

Он расхохотался, а Рейвен не на шутку разозлилась.

– Не сходи с ума, Рейвен. Это же смешно. Представляю, как смеялась бы Маргарита, услышав такое.

– Не сомневаюсь. А теперь, извини, мне надо одеться и уйти.

Слейт схватил ее за руку.

– Не торопись. Мы с Маргаритой друзья, я тебе уже об этом говорил. Мы не любовники. Можешь сама спросить ее об этом.

– Вы оба преступники. Почему я должна верить тебе или ей?

– С чего ты взяла, что Маргарита – преступница?

– А разве она не с тобой? Разве не у нее была твоя одежда?

Он молчал, хмуро глядя на Рейвен.

– А у тебя голова неплохо варит, Рейвен. Почти как у меня. Ты все подметила и сделала свои выводы. Знаешь, я иногда думаю, кто же ты на самом деле? Я уже привык думать о тебе как о девушке Харви и забываю, что ты жадная до денег янки, которая приехала сюда, чтобы найти своего дядю. Не могу понять, как я позволил тебе так завладеть всеми моими мыслями.

– А я скажу как. Ты все еще надеешься, что я выйду за тебя замуж, получу наследство моего дяди и стану богатой. А потом ты, возможно, меня убьешь и поделишься моими деньгами с Маргаритой.

– По-моему, ты хочешь меня оскорбить, Рейвен, и мне это не нравится.

– Оскорбить тебя? Ну, ты и нахал. А пригласить Маргариту поехать с нами в одном поезде? Ты не считаешь это оскорбительным для меня?

– Я же сказал, что она просто друг.

– Так же как Джереми Сентрано собирается стать моим другом. А теперь отпусти меня.

– Не отпущу, пока мы все не выясним.

– Нам нечего выяснять. Ты пытаешься меня использовать. – Рейвен почувствовала, что слезы режут ей глаза.

– Ничего подобного. Прошу тебя, поверь мне. – Он видел, что она вот-вот расплачется. – Маргарита мой друг. Сколько раз это повторять? Но давай заключим сделку: ты будешь держаться подальше от Сентрано, а я – от Маргариты. Идет?

– Ничего не выйдет. Мы все будем в одном и том же поезде.

– Я имел в виду, что мы с тобой будем держаться подальше от их постелей.

– А у меня никогда не было намерения даже приближаться к постели Джереми.

– Зато я уверен, что у него на этот счет имеются планы.

– Я и от твоей постели буду держаться подальше.

– Не будешь. Ты просто не сможешь.

– Смогу. Во всяком случае, попытаюсь. А если я чего не захочу, никто меня не заставит, Слейт. Я сильная.

– А я не хочу, чтобы ты была сильной. Я хочу, чтобы ты таяла в моих объятиях и забывала обо всем, когда мы вместе.

Она хотела возразить, но не успела: Слейт закрыл ей рот поцелуем, заставившим затрепетать ее сердце. Однако сегодня она была настроена очень решительно: она будет сильной и не поддастся ему.

– Мне претит то, что ты со мной делаешь, и ты действительно слишком высокого роста.

– Все, что ты говоришь, – неправда. И прежде чем ты уйдешь, я докажу тебе это раз и навсегда.

И доказал.




Глава 23


Рейвен пришла к выводу, что ей все сложнее стало думать о Слейте Слейтоне как о мятном леденце, который можно взять с полки, а потом положить обратно до того времени, как он ей снова понадобится. Во-первых, он хорошо соображал, чего не умел делать леденец. А во-вторых, когда он находился рядом, не хотеть его каждую минуту было весьма нелегким делом.

Ситуация становилась опасной. Почти такой же опасной, как расследование, которое она вела. Она, видимо, зашла в тупик. Что бы она ни делала, это не срабатывало, если дело касалось Слейта. Он овладел всеми ее чувствами, изменил ее убеждения, заставил пересмотреть ценности и, более того, подвергал ее риску.

Что же ей делать? Он будет с ней в поезде всю дорогу до Сан-Антонио, а именно в это время ей надо было выявить, кто же стоит за грабежами, и поймать наконец Команчи Джека. Слейт может помешать ей, если будет все время отвлекать ее от дела. Хуже того, он, возможно, работает и на ту, и на другую сторону.

Когда Рейвен в Чикаго разрабатывала свой план, она и вообразить себе не могла, что может попасть в такую безвыходную ситуацию. К тому же она думала, что после смерти отца и жениха все ее чувства притупились, а на деле оказалось, что их разбудил не кто иной, как преступник из Техаса, которому она не смогла противостоять. Надо срочно найти способ контролировать себя, когда Слейт окажется рядом. Пора целиком сосредоточиться на расследовании, а Слейт не даст ей такую возможность.

Рейвен была одета в легкое светлое ситцевое платье; поверх него она накинула яркую цветастую шаль, которую она еще раньше купила на мексиканском базарчике. Такую же шаль она приобрела и для Сейди. В этом наряде ее принимали за девицу на один вечер, и это ей очень помогало. В течение нескольких часов она заходила в бары и меняльные конторы и задавала вопросы, но ничего нового о Команчи Джеке ей узнать так и не удалось.

Так она добралась до самых бедных кварталов города, Надо было начать с них, подумала она. Ведь в Топике и Альбукерке самую ценную информацию ей сообщили именно в таких районах. Но эти районы были опасны, и лучше бы ей держаться от них подальше. Правда, у нее в сумочке лежал отцовский «кольт», и в случае необходимости она сможет себя защитить. Пока все шло гладко. Во всяком случае, ей удавалось довольно легко отделываться от мужчин, изъявлявших желание купить ее услуги. Большинство из них, стоило ей сказать «нет», тут же возвращались к выпивке или карточной игре, но становилось поздно, а с наступлением темноты мужчины станут более настойчивы. К тому же к шести часам ей надо вернуться к поезду.

Все гости после вечеринки у Джереми прошлым вечером, как и предсказывал Слейт, спали долго, и Рейвен благополучно проскользнула рано утром в свою комнату в особняке Сентрано незамеченной. Однако она была недовольна собой: как она могла согласиться на то, чтобы продолжить отношения со Слейтом?

Рейвен ушла в город под предлогом, что перед отправлением поезда из Эль-Пасо ей необходимо сделать кое-какие покупки. Сейди сначала хотела пойти вместе с ней, но передумала: после похищения она все еще чувствовала себя неуверенно и не хотела надолго расставаться с Тедом.

Рейвен это вполне устраивало. Если бы Сейди была с ней, она не сумела бы заняться своими делами: ей надо было узнать, находится ли поблизости Команчи Джек. Если бы она нашла этому подтверждение, то могла бы спокойно отправиться на поезде в Сан-Антонио, так как была почти уверена, что Команчи Джек будет и дальше их выслеживать. Но пока что она не нашла никого, кто бы видел однорукого или признался бы в том, что видел, а ей позарез нужна была эта информация.

Она оглядела улицу. Несколько мужчин сидели на деревянных стульях перед своими лавками. Они курили, лениво перебрасываясь фразами, и наблюдали за ней. Собравшись с духом, Рейвен вошла в первый же игорный дом. В длинном полутемном помещении пахло дешевым виски.

Подойдя к бару, она положила на стойку монету.

– Виски? – спросил бармен.

Рейвен кивнула.

Когда бармен поставил перед нею стакан, она положила на стойку еще одну монету, но большего достоинства.

– Я ищу мужчину, – в который уже раз начала она свою вымышленную историю.

– У такой хорошенькой женщины, как вы, с этим не должно быть проблем, – ответил бармен, пряча монету.

– Если бы речь шла об обычном мужчине, вы были бы правы. Но этот человек – особенный, и мне очень нужно его найти. У него крюк вместо левой руки.

Бармен украдкой обвел взглядом помещение и пристально посмотрел на Рейвен:

– Леди, вам бы следовало быть поосторожней. Расспрашивать об этом человеке небезопасно.

– Значит, вы его знаете?

– Даже если бы знал, не стал бы о нем говорить.

Еще одна монета легла на стойку.

– Мне всего лишь надо узнать, видели вы его недавно где-нибудь в городе или нет.

Бармен немного замешкался, но монету взял.

– У нас здесь бывает очень много посетителей. Я не помню всех их в лицо, а имен и подавно не знаю, но если бы у человека был вместо руки крюк, я бы его запомнил.

– Так как?

– Имейте в виду, я не знаю, о ком вы говорите, но, кажется, вчера вечером, возможно, сюда и заходил человек с крюком.

– Спасибо. – Рейвен с облегчением вздохнула.

– Если кто-нибудь меня спросит, имейте в виду – я никогда вам об этом не говорил, я вообще никогда не видел ни вас, ни человека с крюком. Вы меня поняли?

– Да, разумеется. Я никому об этом не расскажу.

– Вот и умница. На вашем месте я бы забыл, что этот человек вообще существует. Что бы он ни натворил, вам следует его забыть, и как можно скорее.

– Спасибо за совет, вы очень добры. Но некоторые вещи не так-то легко забываются.

Она положила на стойку еще одну монету и, не притронувшись к виски, вышла.

Окруженный горами Эль-Пасо был важным перевалочным пунктом на пути в Калифорнию. Рейвен хотела бы здесь задержаться, но Тед и Джереми настаивали на том, чтобы непременно отправиться в путь уже сегодня. Похоже, что груз, который нужно было переправить, был не совсем обычным, и они хотели поскорее от него избавиться.

Ей еще предстоит узнать, что это за груз, но она займется этим позже. А пока она выполнила свою первую задачу: узнала, что Команчи Джек по-прежнему идет за ними по пятам, а, следовательно, и самый главный организатор грабежей тоже где-то рядом. Симпсон или Сентрано? А может, ни тот, ни другой? Однако в это она не верила. Ее отец был слишком хорошим детективом, чтобы подозревать не того человека, а все, что она до сих пор узнала, указывало именно на них.

В городе было почтовое отделение, и Рейвен направилась туда. Когда она уже подходила к почте, то увидела, как из здания выходит Слейт. Она спряталась за огромную бочку перед бакалейной лавкой, а потом осторожно выглянула из-за нее. Слейт огляделся по сторонам и быстро пошел в сторону железнодорожного вокзала.

Что он делал на почте? Отправлял телеграмму главарю? Или Команчи Джеку? А может, он был связным между ними? Ей уже приходило это в голову, когда она отправилась в одиночку в Эль-Пасо. Если это действительно так, главарь поступал очень умно: в прямых контактах с бандой грабителей его нельзя будет заподозрить.

Рейвен вдруг стало холодно. День уже не казался ей таким солнечным и теплым, как прежде. Что же прикажете думать о Слейте? Что он просто мелкий преступник, который пытается изменить свою жизнь, начав работать на Теда? Нет, это было бы слишком просто, она не могла в это поверить: уж слишком много совпадений, да и концы не сходятся с концами. Вдобавок ко всему, еще и Маргарита поедет с ними в одном поезде!

Одно хорошо: все ее подозреваемые соберутся в одном месте – как она того и хотела. Если бы только она не чувствовала себя такой одинокой, неопытной и уязвимой. Как было бы хорошо, если бы рядом были отец и Сэм, чтобы помочь ей. Но их не было, и вся тяжесть этого расследования ложится на ее плечи.

Рейвен выбралась из-за бочки и направилась к почте. Ей не потребовалось много времени, чтобы послать короткую телеграмму Теду, в которой она сообщала, что Р. Каннингем помог освободить Сейди Перкинс и сейчас снова занялся расследованием основного дела. Тед, конечно, подумает, что телеграмму отправил Слейт и что сыщик из Чикаго находится в одном поезде с ним. Если Тед главарь, он непременно расскажет ей обо всем этом.

Все было настолько запутано, что ей никак не удавалось выстроить стройную версию. Это ее слегка расстроило, и она решила зайти в лавку и купить мятных леденцов: может, они помогут ей почувствовать себя лучше.

Как же ей хотелось поскорее решить эту проблему! Она так устала оттого, что не знала, кому может доверять. Исключительно ради Сейди она надеялась доказать невиновность Теда, но это означало, что во главе преступного замысла стоял Джереми, а в это ей почему-то было трудно поверить. А возможно, всем заправлял неуловимый Команчи Джек, манипулировавший и Тедом, и Джереми. Эта версия нравилась ей больше всего, поэтому она решила хотя бы временно придерживаться именно ее.

Когда Рейвен пришла на вокзал, пассажиры уже садились в поезд. Слейт стоял у одного из вагонов. Увидев ее, он кивнул и направился к ней. Она сразу вспомнила вчерашнюю ночь, но усилием воли заставила себя не думать об этом и взяла себя в руки.

Он протянул ей пакетик с леденцами и рассмеялся, увидев такой же у нее в руке.

– Мне забрать свой, или тебе понадобятся оба, пока мы не прибудем в Сан-Антонио?

Рейвен взяла у Слейта леденцы и тоже засмеялась.

– До Сан-Антонио далеко, так что пусть они все будут у меня. Может, мне придется кого-нибудь угостить.

– Верно. Я чуть было не съел их, пока ждал тебя.

– Спасибо, Слейт, но тебе не обязательно было покупать их для меня.

– А мне захотелось. В последнее время мне все время хочется что-нибудь тебе купить. Я чуть было не купил красивую шелковую ночную рубашку с кружевами, но решил, что тебе…

– …больше понравятся леденцы.

– Правильно. Если бы ты попросила меня жениться на тебе, я бы мог покупать тебе все, не спрашивая твоего разрешения.

– Но мне пришлось бы все время гадать, не куплены ли все эти вещи на краденые деньги.

– Я сейчас работаю не на преступников, и тебе это хорошо известно.

– Знаю. Но надолго ли?

– Сейчас мы направляемся в Сан-Антонио. Если хочешь, мы можем все обсудить после того, как приедем.

– Мне лишь хочется, чтобы все было по-другому.

– О, я совсем забыл. У меня есть для тебя еще кое-что. Надо бы подождать, но мне не терпится. Давай отойдем в сторонку.

Он отвел ее за угол вокзала, где никто не мог их увидеть. Пока Слейт рылся в кармане жилета, Рейвен наблюдала за тем, как поезд готовят к отправке. Личный вагон Джереми прицепили к вагону Теда. Теперь на всем пути от Эль-Пасо до Сан-Антонио он будет последним. И на этом же пути ей предстоит завершить расследование и арестовать преступников.

– Закрой глаза, Рейвен.

– Ах, Слейт, у меня не то настроение, чтобы играть в игры.

– А на что у тебя есть настроение? Мы с тобой еще не проверили полки в пульмановском вагоне.

– И не будем проверять.

– Посмотрим. А пока закрой глаза.

– Я не хочу, чтобы ты мне еще что-нибудь дарил.

– Это тебе понравится. Давай закрывай глаза.

– Ладно. – Рейвен закрыла глаза.

– А теперь протяни руки.

– Как глупо! Что, если кто-нибудь нас увидит?

– Плевать. Протяни руки.

– Смотри, если это не золото…

Она протянула руки ладонями вверх и почувствовала какой-то тяжелый теплый предмет.

– Можешь открыть глаза, Рейвен.

Она открыла глаза и увидела тяжелую золотую цепочку с висящей на ней помятой золотой монетой – той, которая спасла ей жизнь, когда в нее выстрелил Хэнк. Слейт пробил в монете дырочку, пропустил через нее кольцо и повесил на цепочку. Рейвен была глубоко тронута. Ее глаза наполнились слезами, и она бросилась Слейту на шею.

– Спасибо, – сказала она, и, отступив, стала рассматривать подарок на свет. – А разве ты не говорил, что мне больше не понадобится талисман?

– Я думаю, что он все же тебе нужен, а сейчас – особенно. Вот почему я тебе его дарю.

Она заглянула ему в глаза: они были серыми и очень серьезными. Он выглядел обеспокоенным.

– Что-нибудь случилось?

– Разреши, я надену на тебя твой талисман. – Он осторожно обвил цепочкой ее шею и проверил, крепко ли держит застежка, потом медленно расправил ее. Золотая монета задержалась в укромной ложбинке между грудями. – Длина цепочки в самый раз. Но может, лучше спрятать ее подальше под платье, как было раньше?

Рейвен расстегнула две пуговицы и просунула монету вниз. Когда она снова посмотрела на Слейта, его глаза стали скорее синими, чем серыми. Оба почувствовали отголоски страсти, бушевавшей в них прошлой ночью.

– Ничего не могу с собой поделать, но я все время думаю о том, что произошло между нами у меня в номере, Рейвен. И сейчас я тоже тебя хочу.

Рейвен понимала, что он чувствует, но была твердо намерена придерживаться своего решения не подпускать к себе Слейта слишком близко.

– Еще раз спасибо, Слейт, за талисман, но мне не следует принимать от тебя подарки.

– Так монета ведь принадлежала тебе. К тому же ею я когда-то купил возможность увидеть, как ты раздеваешься, и разглядеть еще кое-что.

– Я это помню, но цепочка очень дорогая.

– Я просто хотел, чтобы ты не потеряла свой талисман, вот и все. Согласись, крепкая золотая цепочка надежнее носового платка.

– Ты прав, но все же она слишком дорогая.

– Носи ее на счастье и думай обо мне, когда почувствуешь ее прикосновение.

– Я же тебе сказала, что монета была только талисманом, и больше ничем.

– Да, ты говорила именно так, но разве я не могу надеяться на большее?

– Думаю, что можешь, – улыбнулась она. – Спасибо тебе.

– Не стоит благодарности. Один раз талисман тебе уже помог, даже больше – спас твою жизнь. Поэтому-то я и хотел, чтобы он снова был у тебя. У меня предчувствие, что в предстоящей поездке нам потребуется удача.

– Так что же все-таки случилось? Ты мне так и не сказал.

– Насколько мне известно, пока ничего. Но что-то меня беспокоит, и мне это очень не нравится. К тому же я выяснил, что Сентрано перевозит в Сан-Антонио серебро.

– Серебро? – удивилась Рейвен.

– Никто не должен был об этом знать, кроме владельцев железной дороги и поездной бригады, но со мной поделился Тед. Не знаю почему, но, полагаю, из-за того, что я должен охранять тебя и Сейди.

Рейвен знала ответ на этот вопрос, но ничего не сказала. Если Слейт работает на главного организатора ограблений, он мог предположить – а может, и нет, – что Тед считает его детективом из Чикаго. Рассказать об этом Слейту было рискованно, как бы ни был он озабочен ее судьбой.

– Просто Тед тебе доверяет, – наконец сказала она. – Ты считаешь, что на нас снова нападут, чтобы захватить серебре.

– Если кто-нибудь из преступников узнает, что мы везем серебро, я не сомневаюсь в том, что на нас нападут.

– А ты дашь наводку своим друзьям, не так ли?

– Под моими друзьями ты имеешь в виду преступников?

– Да.

– Значит, ты никому не доверяешь?

– Я не могу себе этого позволить.

– Может, ты и права, но мне ты всегда можешь доверять, Рейвен. Я никогда не причиню тебе вреда и сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить тебя.

– Меня и Сейди.

– Конечно же, и Сейди.

– Потому что за это тебе платит Тед.

– Нет, не поэтому. Жизнь без тебя не имеет для меня никакого смысла. Хотя ты мне и не веришь, я не стану сейчас убеждать тебя в обратном. Вернемся к нашему специальному. Он скоро отправится.

Рейвен взяла Слейта под руку, и они молча пошли к поезду.

Она не может позволить себе доверять Слейту, упрямо повторяла она про себя. Она должна оставаться хладнокровным сыщиком из Чикаго, если хочет, чтобы преступники были арестованы.

Возможно, Слейт и не станет предупреждать своих друзей-бандитов о том, что в поезде везут серебро, но если об этом знает главарь – а он должен знать, – на «Монтесуму» обязательно нападут. Ведь бандиты уже потеряли золото, которое они намеревались захватить в Нью-Мексико, так что наверняка захотят получить хотя бы серебро.

Слейт довел Рейвен до одного из спальных вагонов и, пожав ей руку, направился в начало состава. Рейвен смотрела ему вслед. Какие у него стройные и сильные ноги. И он слишком высокий. Или нет? Она тряхнула головой. Опять она думает о Слейте, хотя ее мысли должны быть заняты только делом!

Рейвен вошла в вагон и услышала, как с ней поздоровались по-испански. Маргарита!

При виде испанки сердце Рейвен больно сжалось, но, тем не менее, она улыбнулась и села рядом с Сейди на плюшевый диван. Маргарита сидела напротив.

– Рейвен, заходи и присоединяйся к нам. – В легком светло-желтом платье Сейди выглядела прелестной… и очень счастливой. – У тебя новая шаль, Рейвен? Какая красивая и не обычная. Теперь я жалею, что не пошла с тобой по магазинам. Ты и своих любимых мятных леденцов накупила!

– Не переживай. Ты не много потеряла. Смотри, что я тебе принесла. – Она достала шаль, которую припрятала для Сейди. – Это тебе.

– Ах, какое чудо! Ты просто душка, Рейвен! – Сейди поцеловала Рейвен в щеку и, встав, накинула шаль на плечи. – Ну и как я выгляжу?

– Прекрасно, – отозвалась Рейвен, радуясь тому, что Сейди так счастлива: она это заслужила, как никто другой.

– Очень красиво, – вежливо согласилась Маргарита.

– Мне жаль, что я и вам такую не купила, Маргарита, но прошу вас принять вот эту. – Рейвен хотела снять с себя шаль.

– Нет, оставьте ее себе, но спасибо за предложение. У меня дома есть похожая. Ее выткала моя бабушка на ткацком станке, которым обычно пользуются индейцы.

– Правда? – Сейди снова села рядом с Рейвен.

– Да, она делала замечательные вещи. Хотя моя родня давно живет в Техасе, мои предки, как и многие в Мексике, приехали в Америку из Испании и нередко выходили замуж за местных индейцев или женились на индианках.

– А я жила на Востоке и никогда не видела таких необычных рисунков.

– Мы унаследовали их от индейцев майя и других аборигенов. Мы очень гордимся этим наследием.

– А мы гордимся тем, чему нас научили в школе Харви, – сказала Сейди.

– Но ты еще не видела выступлений Маргариты, Сейди. Она необычайно талантлива!

– Спасибо, – тихо ответила Маргарита. – Все песни и танцы, которые я исполняю на сцене, долгие годы сохранились в моей семье и передавались из поколения в поколение.

– Это, должно быть, замечательно, – задумчиво сказала Сейди. – А вот я не имею представления о том, чем занималась моя семья.

– Почему? – спросила Маргарита.

– Сейди выросла в детском приюте, – пояснила Рейвен.

– Понимаю. Но все не так печально, поверьте мне. У вас будет прекрасная возможность создать свою семью, основать династию.

– Я никогда не думала об этом. Когда я приехала на Запад, моей семьей стали девушки Харви и моя лучшая подруга Рейвен – она практически стала моей сестрой. Потом я встретила Теда, и у меня, кроме семьи и друзей, появился будущий муж. Так что Запад оказался для меня счастливым местом, если бы не…

– Если бы тебе не пришлось выбирать между Тедом и работой в ресторанах Харви, – перебила ее Рейвен, сообразив, что Сейди собирается рассказать о похищении.

– Нет, Рейвен, не совсем так. Мы с Тедом уже обсуждали это. До тех пор, пока он будет сопровождать рейсы «Монтесумы», я могу оставаться девушкой Харви. И я этого хочу, мне нравится эта работа. К тому же я вообще привыкла работать, и пока работает Тед, и я смогу.

– Вы и правда так любите работу на железной дороге? – спросила Маргарита.

– Да. Именно поэтому меня так радует замужество. Даже когда у нас с Тедом будут дети, мы все равно сможем путешествовать по стране в его личном вагоне.

– Вижу, вам нравится такая кочевая жизнь. А вот я всегда скучаю по своему Сан-Антонио и Техасу, где бы ни была. Я человек, которого очень крепко держат его корни. А вы что скажете, Рейвен?

– Я? Мне нравится и то и другое.

– Рейвен из Чикаго, – сообщила Сейди, – но можно подумать, что она родилась на Западе, вам не кажется?

– Вам, может, и кажется, но не тому, кто здесь действительно родился. Тех, кто родился и вырос на Западе, можно легко отличить, но мы всегда готовы принять новичков. Такова традиция.

Три протяжных свистка возвестили об отправлении «Монтесумы», и через минуту поезд тронулся, постепенно набирая скорость.

– Я просто жду не дождусь, когда вернусь домой, – вздохнула Маргарита, – хотя путешествие обещает быть очень комфортабельным, – добавила она, оглядывая купе.

– Что правда, то правда, – сказала Сейди.

В этом вагоне они будут ехать только втроем. Остальные пассажиры разместились в другом вагоне, как и поездная бригада. Тед и Джереми тоже ехали отдельно – каждый в своем личном вагоне.

Когда они отъехали от Эль-Пасо, Рейвен немного расслабилась и откинулась на спинку дивана. До Сан-Антонио путь не близкий, и у нее еще будет время настроиться на деловой лад: продумать свои следующие шаги и получить необходимую информацию.

С Маргаритой надо быть поосторожнее: возможно, ей поручено следить за ней в отсутствие Слейта. Что, если они догадались, что это она – Р. Каннингем? Ведь Сейди проболталась, что она приехала из Чикаго, и кто-нибудь может вычислить, что именно там находится детективное агентство, которое нанял Тед.

Сейчас ей не хотелось об этом думать. Лучше она разберется с тем, кто такой на самом деле один слишком высокий техасец.




Глава 24


Поезд следовал на юго-восток вдоль границы между Техасом и Мексикой. Земля здесь была сухой, пыльной и бесплодной, лишь вдали на фоне неба виднелись красновато-лиловые горы. Поезд проехал, не останавливаясь, через несколько небольших приграничных городков и, свернув в сторону от Рио-Гранде, пересек горный хребет Куитман по направлению к Марфе.

Погода становилась все более жаркой, и пассажирам скоро наскучил однообразный пейзаж, простиравшийся до самого горизонта: плоская равнина, поросшая сухой травой и кактусами. Иногда был слышен вой одинокого койота или вдоль железнодорожного пути проскальзывала гремучая змея. В этих бескрайних просторах человек был особенно уязвим.

Роскошный поезд, конечно же, защищал пассажиров от этой суровой земли, но не мог защитить их от все усиливающегося чувства полной оторванности от мира. Если с поездом что-нибудь случится, они внезапно окажутся беззащитными на этих безлюдных равнинах Техаса. Даже ехавшие в поезде техасцы, казалось, были встревожены: они лучше других понимали, что смерть может грозить здесь с любой стороны.

После короткой остановки в Марфе пассажиры стали еще более раздражительными. Из вагона-салона все перешли в библиотеку, где мест оказалось недостаточно, поэтому некоторые запаслись книгами и ушли в свой спальный вагон в ожидании обеда. Поскольку главным развлечением в поезде стало принятие пищи, у шеф-повара и официанток прибавилось работы.

На Рейвен и Сейди лежала большая часть ответственности за общую атмосферу в поезде, и они чутко улавливали растущее напряжение. До Сан-Антонио, да и до любого другого города, было далеко, и Рейвен, наконец, решила обратиться за помощью к Маргарите.

Маргарита лежала на диване в их спальном вагоне с книгой в руках, откровенно наслаждаясь путешествием, которое к тому же с каждым днем приближало ее к дому.

– Извините, Маргарита, – обратилась Рейвен к певице, – вы не могли бы уделить мне несколько минут?

– Разумеется. Чем могу помочь?

– Я не знаю, заметили ли вы, но пассажиры становятся все более беспокойными и раздражительными. Мы с Сейди из кожи вон лезем, стараясь их как-то развлечь с помощью книг и вкусной еды, но мы подумали: что, если бы вы показали сегодня вечером несколько концертных номеров?

– Мне и в голову не приходило, что кто-либо может скучать. Я так просто наслаждаюсь покоем, но с радостью помогу вам. Для танцев слишком мало места, но я могу петь под гитару. Это им понравится, как вы считаете?

– Я не сомневаюсь, что это будет замечательно. И уверена, что железная дорога вам за это заплатит.

– Это совсем не обязательно. Я буду рада помочь.

– Спасибо. Мы с Сейди объявим о вашем выступлении во время обеда, так что все, кто пожелает вас послушать, смогут собраться в вагоне-салоне через час после обеда.

– Отлично. Буду ждать с нетерпением.

– Я тоже. А теперь извините, мне надо идти обратно в библиотеку.

– Какие у вас впечатления?

– Ничего подобного мне еще не приходилось видеть, земля здесь обладает какой-то странной, могущественной и мистической силой, вызывающей у всех нас неосознанное чувство тревоги.

– Вы правы, – кивнула Маргарита. – Эта земля воздействует таким же образом и на нас, уроженцев Техаса.

– Признаюсь, мне это ощущение не нравится.

– Некоторые люди не чувствуют зова Техаса, но для многих – тех, кто с ним сроднился, – Техас становится домом, как бы далеко они от него ни были. Я думаю, что со временем вы полюбите Техас так же, как я, Рейвен.

– Не знаю. Он такой огромный и безлюдный. Я гораздо лучше чувствую себя в большом городе, поэтому с нетерпением жду прибытия в Сан-Антонио. Ну, мне действительно пора возвращаться в библиотеку.

– Рейвен, я не люблю совать свой нос в чужие дела, но мне кажется, что в последнее время вы заметно сблизились со Слейтом.

– Мы работаем вместе с тех пор, как его нанял Тед, – осторожно ответила Рейвен.

– Нет, я имею в виду другое – личную близость.

Рейвен встала. Она не станет обсуждать Слейта ни с кем, особенно с Маргаритой.

– Я просто хочу, чтобы вы знали, что очень ему подходите, – настаивала Маргарита. – Ему уже давно нужна такая сильная женщина, как вы, которая умеет ему противостоять.

– А я умею?

– Во всяком случае, вы можете настоять на своем, а я еще не видела рядом со Слейтом женщины, способной на это. – Маргарита тихо засмеялась. – Я думаю, он и сам пока не разобрался, что ему с этим делать, но мне это очень нравится.

– Нравится?

– Да. Мы со Слейтом старые друзья. Возможно, когда-то нас связывало нечто большее, чем дружба, но это время давно прошло. Мы остаемся друзьями, потому что верны былым привязанностям, но к вам они отношения не имеют. Мне казалось, что вы хотели об этом узнать.

Рейвен двинулась к двери. У нее нет ни малейшего желания болтать с Маргаритой. Певица так уверена в себе. Возможно, потому, что она лет на пять старше, а может, и потому, что не сомневается в том, что Слейт принадлежит ей, а Рейвен для него всего лишь мимолетное увлечение. Так или иначе, Рейвен почувствовала себя неловко.

– Вас, вероятно, удивляет моя откровенность. Поверьте, у меня нет намерения смущать вас или Слейта. Но я хорошо знаю его и видела, как он на вас смотрит. Он сильный человек, но с той женщиной, которую выбрал, он нежен и заботлив. Он очень нуждается в том, что можете дать ему только вы, Рейвен. Как и всем нам, ему нужен друг. – Голос Маргариты неожиданно надломился, в нем слышались боль и одиночество.

Рейвен была шокирована, но ею неожиданно овладело сострадание. Она села рядом с Маргаритой и взяла ее за руку:

– Я не понимаю, что вы пытаетесь мне рассказать.

– Я просто хочу, чтобы вы знали, что я считаю вас своим другом, так же, как Слейта, и если вам когда-нибудь понадобится моя помощь, дайте мне знать.

– Спасибо, хотя я все еще ничего не понимаю, но это правда, что мы со Слейтом стали друзьями. Так что в случае необходимости мы все можем рассчитывать друг на друга.

Маргарита улыбнулась с видимым облегчением.

– Это замечательно. Но я отрываю вас от работы. Как мне хочется, чтобы все поскорее закончилось, и я снова оказалась дома в Сан-Антонио.

– Что закончилось?

– Эта поездка, разумеется.

– Да. Мне тоже хочется поскорее увидеть Сан-Антонио. До вечера.

Рейвен вышла и направилась к вагону-библиотеке. Сколько же у нее прибавилось вопросов, на которые она не могла ответить! Что на самом деле хотела рассказать ей Маргарита?

Что ей было известно? Рейвен вдруг испугалась, что певица узнала, что это она – Р. Каннингем. Но как это могло случиться? Кому в голову могло прийти, что сыщик из Чикаго – женщина? Только другой женщине. От этой мысли Рейвен передернуло.

Неужели Маргарита благословляет ее союз со Слейтом? Но зачем ей это делать, если только это не весьма умная уловка, чтобы сбить ее со следа и не дать вычислить преступников? А может, она и Слейт задумали сами похитить серебро, но хотят отвести от себя подозрение?

С каждой минутой расследуемое ею дело становилось все сложнее, а у нее так и не прибавилось зацепок. Как ей узнать, кто из них преступник, если подозреваемых так много, а она одна?

Войдя в библиотеку, она задала себе еще один вопрос: куда все подевались? В библиотеке не было ни души.

– Сейди выманила всех в ресторан под предлогом, что настало время перекусить. – Слейт вышел из-за портьеры, отделявшей библиотеку от парикмахерской и душевой. – И здесь тоже никого нет.

– О! Ты меня напугал, Слейт, – сказала она, заставив себя не выдать охватившего ее волнения.

– Прости, я этого не хотел. Чувствуешь себя не в своей тарелке?

– Все немного на взводе. Думаю, на нас действует этот унылый ландшафт. Выгляни в окно. Неужели этому не будет конца? Здесь вообще есть хоть какие-нибудь города?

– Завтра утром, перед тем как свернуть на юг к Рио-Гранде и мексиканской границе, будет остановка в Марафоне.

– Наконец-то мы попадем в цивилизованный мир!

– Не совсем так, но наше путешествие оказалось не таким ужасным, как мы предполагали, ты согласна?

– Да, это так, если не считать, что у нас с Сейди минуты не было свободной.

– Знаю. Я тоже был занят. Кажется, я догадался, где они спрятали серебро.

Сердце Рейвен ёкнуло. Конечно, она права: Слейт сам охотится за серебром.

– А его как-то охраняют? Возможно, солдаты?

– Насколько я могу судить, никто не охраняет. Сентрано, видимо, считает, что неожиданная переброска груза с Южно-Тихоокеанской железной дороги в специальный поезд из Санта-Фе, каким является «Монтесума», спутает карты преступникам, орудующим в этом районе.

– Так должно было быть, но ты так не думаешь, не так ли?

– Точно не знаю, но мы в Техасе, а техасские рейнджеры не допустят, чтобы здесь что-нибудь украли.

– Полагаю, ты уверен, что они профессионалы.

– Во всяком случае, могу предположить, – усмехнулся Слейт.

– Я надеюсь, ты решил порвать с прошлым, потому что не хочешь попасть в руки рейнджеров?

– Не хочу, мэм.

– Я должна чувствовать себя в большей безопасности в Техасе?

– Ты везде должна чувствовать себя в безопасности, потому что я рядом.

Он был так близко, что Рейвен с трудом удавалось себя контролировать.

– Это твоя работа.

– Да, для этого меня нанял Тед, и я постараюсь сделать все, что в моих силах, чтобы мы благополучно добрались до Сан-Антонио.

– Не сомневаюсь. Между прочим, я только что разговаривала с Маргаритой.

– Как она?

– Одинока.

– Я знаю, но с этим ничего нельзя поделать.

– Надеюсь, что это не из-за меня. Я хочу сказать, что такая красивая женщина, как она, давно должна быть замужем или хотя бы помолвлена.

– Ее одиночество никак не связано ни со мной, ни с тобой. Возможно, она и была когда-то помолвлена. Но Техас – суровая страна. Может быть, ее жених был убит.

– Ты правда так думаешь?

– Я не говорю, что она была помолвлена, или что ее жених был убит. Я просто хочу сказать, что есть очень много причин, чтобы чувствовать себя одинокой в Техасе.

– Понимаю. И хотя я знаю, что когда-то вы были близки, я не могу не восхищаться ею.

– Рейвен, в моей жизни ты единственная женщина. Ты хочешь, чтобы я доказал тебе это прямо сейчас?

Он подошел так близко, что она ощутила жар его тела. Ей захотелось, чтобы он обнял ее, поцеловал, заставил забыть обо всем на свете. Но она отодвинулась от него и предупредила:

– Сюда в любой момент может кто-нибудь войти.

– Они все заняты едой.

– Даже не думай о том, чтобы прикасаться ко мне.

– Я все время об этом думаю, а вот ты, как мне кажется, думаешь об этом недостаточно.

– Неправда. То есть…

Глаза Слейта стали темно-синими.

– Поскольку мы сошлись во мнении, что я как раз такого роста, какой нужен, может, мы поговорим на тему, что я однолюб, а ты моя женщина?

– Ах, Слейт! Как бы мне хотелось в это поверить!

– Есть еще одна тема, которую нам следует обсудить.

– Какую же?

– Тему доверия.

– Только что то же самое сказала Маргарита, и это очень подозрительно.

– Ну что ты за человек! – смеясь, воскликнул Слейт. – За тобой увивается Сентрано, так что быть настороже надо мне. Вместо этого вопросы все время задаешь ты. Мне нужно гораздо больше, чем твое тело, и я готов пройти через огонь, только бы заслужить твое доверие.

– Ну, это уж слишком!

– Может быть. Но я готов. – Готов к чему?

– Доказывать.

Он начал к ней приближаться.

– Слейт, не надо!

Но он ее не слушал, а она переставала владеть собой, когда он был рядом. Все же она отлично понимала, что должна держаться от него подальше – не только физически, но и эмоционально. Она потащила его за собой к портьере, закрывавшей вход в вагон-библиотеку, и наткнулась на кого-то, кто стоял по другую сторону.

– Извините меня, – сказала она, отступая.

– Ничего страшного, – ответил Джереми и вошел в библиотеку. – Вы как всегда выглядите прелестно, Рейвен. – Тут он заметил Слейта и добавил: – Этот разбойник умеет читать?

Слейт нахмурился.

Рейвен сунула ему в руки книгу.

– Он уже уходит. Он приходил за книгой о…

– …птицах, – ответил Слейт, глянув на обложку книги, которую Рейвен взяла из шкафа наугад. – Кое-кто из пассажиров расспрашивал меня о стервятниках, сидевших на рельсах в ожидании добычи. Что-то их было больше, чем обычно.

– Правда? – откликнулся Джереми. – Это тоже входит в ваши обязанности?

– У меня много обязанностей, но главная – это проследить за тем, чтобы все, что находится в этом поезде, благополучно было доставлено до Сан-Антонио.

– Отлично.

– Я рад, что вы со мной согласны. Потому что вам вряд ли захочется спорить с техасцем.

– Джентльмен никогда не спорит, сеньор Слейтон.

– Значит, хорошо, что я не джентльмен. – С этими словами Слейт покинул вагон.

– Какой грубиян, – сказал Джереми, дождавшись, когда Слейт уйдет. – Удивляюсь, что Тед его нанял.

– Наверное, он считает, что разбойник сможет лучше защитить поезд, чем джентльмен.

– Возможно, и так, но я совершенно уверен, что нам не нужна дополнительная охрана.

– Я очень на это надеюсь, но это такая дикая и безлюдная местность.

– Моя дорогая девочка, вы напуганы. Напрасно, ведь я рядом. Джентльмен всегда надежнее, чем разбойник. Будьте уверены, я сумею вас защитить. – Он достал из внутреннего кармана жилета двухзарядный короткоствольный пистолет. – Я всегда ношу это с собой. В качестве последнего аргумента.

– Вы весьма предусмотрительны. – Рейвен была рада, что он показал ей свое оружие. Эта информация может позже оказаться бесценной. – Могу я помочь вам выбрать книгу?

– Да. А осталось что-нибудь интересное?

Пока Джереми просматривал книги, Рейвен думала о том, что только что узнала. Все пассажиры явно встревожены. Это ее удивило, потому что ничего подобного она не наблюдала на железной дороге от Топики до Лас-Вегаса. Было такое впечатление, что все чего-то ждут. Вроде того, как она ждет, какой же следующий ход сделают ее противники.

Прошлой ночью Рейвен плохо спала, вздрагивая от каждого шороха. Бандиты могут напасть в любую минуту, и она должна быть к этому готова. Ей пришлось снова носить у бедра отцовский «кольт». Возможно, это было излишне, но она чувствовала, что что-то должно произойти.

– Рейвен, – прервал ее мысли Джереми, – я надеялся, что вы пообедаете со мной в моем личном вагоне, но вижу, что у вас совсем нет времени. Что, если мы передвинем наш обед на более поздний час и пригласим Теда и Сейди? – Он достал из кармана черный шелковый платок и стер пыль с выбранной им книги.

– Это было бы замечательно, но я пригласила Маргариту выступить сегодня перед пассажирами в вагоне-салоне. Мне было бы неудобно не прийти, да и вы наверняка получите удовольствие от ее выступления. Она поет с большим чувством.

– Тогда, может быть, отложим обед на завтра?

– Хорошо.

– В таком случае я договорюсь с Тедом и Сейди.

– Буду с нетерпением ждать завтрашнего вечера, – улыбаясь, сказала Рейвен. На самом деле это прекрасная возможность побывать в личном вагоне Джереми. Она уже осмотрела вагон Теда и не нашла ничего подозрительного. Это не снимало с него обвинения, но все-таки это было очко в пользу его невиновности.

– Значит, до вечера. – Джереми взял ее руку и прижался к ней теплыми губами. – От вас пахнет просто восхитительно. Если бы вы были со мной, думаю, мне никогда не захотелось бы никакой еды.

– Если вы и дальше будете мне льстить, вы вскружите мне голову.

– Я буду этому только рад.

Рейвен снова улыбнулась и отняла руку.

– До вечера.

Джереми ушел, по-видимому, очень довольный. Без сомнения, он был очень привлекательным мужчиной и настоящим джентльменом. Она должна была бы чувствовать себя польщенной, а вместо этого ее подозрения все росли. Что-то в нем было такое, что вызывало у нее недоверие. Взять хотя бы его пистолет. Он как-то не вязался с личностью специального представителя железной дороги, но, возможно, и у Теда есть оружие. Надо бы расспросить Сейди, она-то наверняка знает.

Рейвен засунула несколько выбившихся прядей в пучок на затылке. Как же она устала! Постоянный стресс и напряжение давали себя знать. Хуже всего было то, что ей до сих пор не удалось ни за что по-настоящему зацепиться. Она не приблизилась к разгадке ни на шаг. Это приводило ее в отчаяние. Как бы поступили в подобной ситуации отец и Сэм? Может, тоже выжидали бы, как она?

Рейвен села в кресло. Она очень устала, а еще предстояло подавать пассажирам обед, а потом присутствовать на выступлении Маргариты. Слейт сказал, что завтра поезд сделает остановку в Марафоне. Может, там ей повезет больше и у нее появится какая-нибудь новая информация? По крайней мере, она сможет узнать, видели ли в городе Команчи Джека, хотя трудно было себе представить, что он может верхом передвигаться с той же скоростью, что и поезд. Но это не ее забота. Она могла бы поспорить на золотой талисман у себя на шее, что он каким-то образом появится в городе.

Рейвен задремала и проснулась оттого, что Сейди трясла ее за плечо.

– Уже проснулась, – сказала Рейвен, потягиваясь.

– Мне было жаль тебя будить, но ты кричала во сне. Ты чем-то обеспокоена? Я могу тебе чем-то помочь?

Рейвен улыбнулась. Ее подруга с каждым днем чувствовала себя все более уверенной, и она ни за что не омрачит ее вновь обретенное счастье.

– Я думаю, что это запоздалая реакция на ограбление поезда и наше похищение. Мы все так за тебя волновались.

– Я тебя понимаю. Мне тоже часто снятся кошмарные сны. Будто я все еще в плену у бандитов. Тед уверяет, что это скоро пройдет, если меня будут окружать любовь и счастье.

– Он прав. Мы все в этом нуждаемся.

– А Слейт? Мне кажется, он стал другим человеком. Как ты думаешь, после того, как ты узнала, что он вовсе не преступник, вы сможете соединить свои жизни навсегда?

– Ты хочешь знать, поженимся ли мы?

– Да. Ты не представляешь себе, как я счастлива, обручившись с Тедом.

– Я очень рада за тебя, Сейди, но Слейт совсем не похож на Теда. Я знаю, что Тед полагает, будто Слейт частный сыщик из Чикаго, но точно мы этого не знаем, поэтому я не могу до конца ему доверять.

– Слейт не похож на преступника. Могу поспорить, что, когда дело будет закончено, он все тебе объяснит. И этот момент скоро наступит.

– Хотелось бы надеяться, – согласилась Рейвен, сожалея о том, что не может открыться подруге. Незачем расстраивать Сейди или подвергать ее опасности, сказав правду о себе.

– Тебе нечего беспокоиться, Рейвен, – утешала ее между тем Сейди. – Слейт от тебя без ума. Он не сводит с тебя глаз, и я помню, каким он был в Топике. Скоро наступит день, когда он сделает тебе предложение.

– Я не уверена, надо ли мне за него выходить.

– А ты подожди. Он попросит, и тогда мы обе будем помолвлены.

– Поживем – увидим. – Рейвен еле удержалась от того, чтобы признаться Сейди, что Слейт уже сделал ей предложение, правда, весьма своеобразным способом. А теперь ждет, чтобы она сама попросилась за него замуж.

Но Сейди вряд ли поймет. Рейвен и сама не была уверена в том, что понимает. Но ведь Слейт не был похож на мужчину, с которым женщина обычно мечтает создать семью. Да и она не очень-то похожа на женщину, которая во что бы то ни стало стремится выйти замуж. Может, именно поэтому они и подходят друг другу, подумала Рейвен и даже хихикнула.

– Что тебя так рассмешило, Рейвен?

– Я просто подумала, насколько отличается то, что с нами в итоге произошло, от того, о чем мы мечтали в Топике.

– Да, но я могла бы снова пройти через что угодно ради своего дорогого Теда.

– Тебе повезло. Он идеально тебе подходит.

– И он такой джентльмен.

– Да. Между прочим, Сейди, ты не знаешь, носит ли Тед в жилете или пиджаке пистолет во время работы?

– Что? – Сейди явно была озадачена вопросом.

– Просто я подумала, что это было бы нормально, если бы представитель железной дороги был вооружен.

– Не понимаю, как тебе это могло даже прийти в голову. Тед такой мягкий человек.

– Знаю. Я думала, что, возможно, так принято.

– Принято или нет, мне неизвестно, но Тед определенно не носит при себе оружия. Я бы знала.

Рейвен кивнула. А вот Джереми носит, подумала она. Что это: предосторожность или что-то другое, более серьезное? Надо бы поскорее обыскать его личный вагон.

Желая поддразнить Сейди, она спросила:

– А как бы ты узнала, есть у Теда оружие или нет?

Сейди зарделась.

– Время от времени я совершенно без всякой причины бросаюсь ему в объятия, а он, тоже не задумываясь, прижимает меня к себе. Так что я почувствовала бы, что у него есть при себе оружие.

– Да уж наверное.

– А ты бы узнала, есть ли оно у Слейта?

– Ну, об этом все знают. Чтобы это выяснить, нам не обязательно бросаться друг другу в объятия.

– Но тебе нравится, когда он тебя обнимает?

– Боюсь, что да. Я пыталась противиться своим желаниям, но в нем что-то есть, Сейди.

– Я тебя понимаю. Не беспокойся, все, в конце концов, встанет на свои места. А теперь пошли в ресторан. Пора кормить голодную орду.

– Хорошо сказано, – отозвалась Рейвен, следуя за подругой.




Глава 25


Во второй половине следующего дня специальный поезд «Монтесума» прибыл на вокзал Южно-Тихоокеанской железной дороги в Марафоне. И хотя это был лишь небольшой городок с одной улицей, пассажиры высыпали из вагона, чтобы размять ноги и оглядеться.

Накинув яркую шаль поверх форменного платья, и, дождавшись, пока пассажиры уйдут в город, Рейвен незаметно выскользнула из поезда. Вряд ли в городе будет много мест, где она сможет узнать что-либо о Команчи Джеке, но все же стоит их обойти. В городе было всего две бакалейные лавки, и Рейвен вошла в одну из них.

Ей не потребовалось много времени, чтобы купить мятных леденцов и узнать, что хозяин не видел человека с крюком вместо руки. Это ее не удивило. В таком маленьком городке Команчи Джек, скорее всего, не будет светиться. Во второй лавке она тоже ничего не узнала.

Встретив по дороге нескольких пассажиров, которые зашли в один из баров, Рейвен немного замешкалась: девушке Харви не пристало посещать подобные заведения. Она немного погуляла, рассматривая витрины и не зная, что делать дальше.

В растерянности Рейвен посмотрела в конец улицы, ведущей к вокзалу, и вдруг заметила Слейта, который, озираясь, вошел в здание телеграфа. Кому он опять посылает сообщение? Главарю? Команчи Джеку? Ей все труднее становилось ему доверять, хотя душой и телом она все время рвалась к нему.

Не желая, чтобы Слейт заметил, что она в городе, Рейвен завернула за угол. Он и так уже, очевидно, ее подозревает, так что не стоит рисковать.

Она оказалась недалеко от кузницы, где как раз подковывали коня, и решила поговорить с кузнецом. Если Команчи Джек следовал за ними верхом, он мог сюда зайти, хотя, скорее всего, он ехал в каком-нибудь поезде Южно-Тихоокеанской компании.

Когда она подходила к кузнице, то заметила какое-то движение под ее навесом и увидела, как на свет вышел низкорослый, крепкого телосложения мужчина в широкополой шляпе. В зубах у него торчала сигара, но он остановился, бросил ее на землю и втоптал в грязь каблуком черного ковбойского сапога из шкурки ящерицы. Потом посмотрел прямо в ее сторону.

Рейвен не могла сказать точно, смотрит ли он именно на нее, потому что его лицо было в тени шляпы, но, насколько ей было известно, за спиной у нее никого не было. Так что его взгляд, совершенно очевидно, предназначался ей. После короткой паузы он отсалютовал ей левой рукой к скрылся в переулке.

Рейвен чуть было не вскрикнула: вместо левой руки у него был крюк! Это Команчи Джек! Она открыла сумочку, достала «кольт» и поспешила за одноруким, но в переулке никого не было. Рейвен огляделась. Никого. Она подергала несколько дверей, но они все оказались запертыми. Не мог же он просто испариться! Она пошла обратно, так и не найдя никаких признаков того, что Команчи Джек был здесь и она действительно его видела.

Пришлось сдаться, тем более что времени до отхода поезда оставалось совсем мало. Дойдя до кузницы, сна обратилась к кузнецу:

– Извините, не могли бы вы мне сказать, что за человек был только что у вас?

– Какой человек?

– Человек, у которого крюк вместо левой руки.

– Никогда такого не видел.

– Как же! Я только что его видела. Он исчез в конце переулка.

– У вас что – солнечный удар, леди?

– Нет, я просто хотела расспросить его про крюк. Мой… брат недавно потерял руку, и я хотела разузнать, какой у этого человека крюк и удобен ли он, – на ходу сочиняла Рейвен.

Кузнец поднял голову, пристально посмотрел на Рейвен и сказал:

– Леди, я не вчера родился. Так что ступайте обратно к своему роскошному поезду.

Рейвен покраснела. Она понимала, что ее история была не слишком правдоподобной, но решила не сдаваться:

– На самом деле он просто мне понравился, и мне захотелось с ним поговорить.

– Я ничего не знаю ни про какого человека, но если бы знал, то сказал бы, что каждый человек сам выбирает, кто ему нужен, а кто – нет. Если вы ему понадобитесь, он сам вас найдет.

– Понятно. Хотя Команчи Джек будет немного разочарован, что не встретился со мной. У меня есть для него важное сообщение.

Кузнец снова посмотрел на Рейвен, но на сей раз с большим интересом.

– Джек очень осторожен. Он вас видел, и если захочет с вами поговорить, он вас найдет.

Рейвен была довольна. Она даже не надеялась, что ее ложь сработает. Она только что получила подтверждение тому, что человек с крюком действительно Команчи Джек. Теперь это было не просто имя, а живой человек.

– Да, он меня видел. Если он снова у вас появится, передайте ему, что с ним хочет поговорить Рейвен, чтобы поручить ему кое-какое дело.

– Если увижу – передам, но он все время передвигается с места на место.

– Я понимаю. Спасибо.

Чтобы не выдать своего возбуждения, Рейвен быстрым шагом пошла к вокзалу. Она видела Команчи Джека! Все, на что она рассчитывала в этом городе, так это узнать, не видел ли его кто-нибудь. А получилось так, что она сама его увидела, и он показался ей сильным, хладнокровным и очень опасным. Ей придется быть очень осторожной, если судьба снова сведет их вместе.

Чтобы немного расслабиться, она откусила мятный леденец. Его хруст почему-то всегда ее успокаивал. Она шла по улице и улыбалась. Потом увидела Теда и Сейди. Она пошла им навстречу, но дорогу ей преградил вышедший из бакалейной лавки Джереми.

– Рейвен, я вас повсюду ищу.

– Здравствуйте, Джереми. Как поживаете?

– Спасибо, хорошо. Особенно теперь, когда я вас нашел. Я думал, что мы могли бы осмотреть достопримечательности Марафона вместе, но вы, видимо, это уже сделали. – Он с любопытством посмотрел на леденцы.

– Какие уж в этом городишке достопримечательности! Я просто прогулялась. Хотите мятный леденец?

– Нет, спасибо. Они выглядят такими липкими.

– Они немного размякли от жары, но все равно вкусные.

– Не сомневаюсь. Разрешите купить вам еще что-нибудь.

– Нет, спасибо. Давайте присоединимся к Теду и Сейди.

– С удовольствием.

По дороге Рейвен заглянула через витрину бара и увидела там Слейта. Он разговаривал с барменом, но, завидев ее с Джереми, поспешил к выходу. Рейвен оглянулась и увидела, что он наблюдает за ними. Вид у него был недовольный, но за ними он не пошел, и Рейвен была этому рада.

– Рейвен, я вижу ты накупила еще мятных леденцов, – воскликнула Сейди. – А смотри, что у меня!

В руках у Сейди был пакет жареного арахиса. Тед терпеливо чистил орехи, а Сейди отправляла их в рот порцию за порцией. Она предложила орехи Рейвен и Джереми, но они отказались.

– Спасибо, но с меня хватит леденцов, – сказала Рейвен.

– Мы с нетерпением ждем обеда, Джереми. Тед сказан мне, что ваш вагон даже еще роскошнее, чем его.

– Это просто еще один комфортабельный дом вдали от дома, но я думаю, он вам понравится.

– Я в этом уверена, – отозвалась Сейди. – А после того, как мы подадим обед всем нашим пассажирам, приятно будет расслабиться и дать обслужить себя.

– А я буду рад принять вас как самых дорогих гостей.

– Спасибо, – поблагодарила Рейвен. – Однако нам пора в вагон-ресторан, чтобы накрывать на стол, не так ли, Сейди?

– Да, опять все сначала.

– Поезд отправляется через пятнадцать минут, – добавил Тед. – После прогулки по городу у пассажиров появится аппетит.

– А они на его отсутствие никогда не жалуются, – рассмеялась Сейди.

– Это неудивительно, ведь их обслуживают такие красивые молодые леди.

– Вы заметили, как этот человек умеет польстить дамам? – рассмеялась Рейвен.

– Как же это можно не заметить? – тоже со смехом отозвалась Сейди.

У поезда они разошлись. Садясь в вагон-ресторан, Рейвен оглянулась и увидела Слейта. Она помахала ему и закрыла за собой дверь.

К тому времени, когда Рейвен и Сейди закончили подавать обед, было уже темно. Обе они устали и проголодались. После того как они сняли форменные платья и переоделись, Тед проводил их в последний вагон – личный вагон Джереми. И хотя они привыкли к роскоши «Монтесумы» и личного вагона Теда, они оказались не готовы к прямо-таки дворцовой пышности вагона Джереми.

Сказочные коллекции картин, хрусталя, скульптуры, а также роскошная мебель заполняли все стены и каждый уголок железнодорожного вагона. Одетый в черный шелковый костюм, Джереми выглядел неотразимо: джентльмен с головы до ног среди своих великолепных произведений искусства.

– Добрый вечер, друзья, – приветствовал он гостей. – Мой повар Томас приготовил для вас необыкновенный обед. Надеюсь, он вам понравится.

– У меня нет личного повара, – заметил Тед, – потому что в нашем поезде есть вагон-ресторан с отличной кухней.

– Это понятно, но Томас служит у меня так давно, я просто не знаю, что бы я без него делал. Он одновременно и мой повар, и официант, и камердинер, но он не говорит по-английски, поэтому прошу меня извинить за то, что с ним я буду говорить по-испански.

– Мы вас понимаем, – откликнулась Сейди, с изумлением оглядывая вагон. – Я даже не знаю, на что смотреть сначала. Просто глаза разбегаются. Сколько же у вас здесь сокровищ!

– Спасибо. После железной дороги, искусство – моя вторая жизнь. Но, Тед, разве нельзя сказать, что наши прекрасные леди – сами совершенные произведения искусства?

Тед хихикнул:

– Согласен, но думаю, они никому не разрешили бы спрятать их в сокровищницу.

– Да, это так, но, с другой стороны, лучшего места для по-настоящему красивой женщины, возможно, не найти. Она будет защищена, обожаема и ограждена от уродства внешнего мира.

– В общем, будет заперта в золотой клетке, – закончила его мысль Рейвен.

– Вы меня неправильно поняли, моя дорогая. Ни один мужчина не захотел бы спрятать вас навечно, а только защищать и баловать, как вы этого заслуживаете.

– Я не против того, чтобы меня баловали, – вмешалась Сейди, – но сидеть в золотой клетке я не согласна.

– Никто не смог бы посадить тебя в клетку, Сейди, – успокоил ее Тед, – но я постараюсь как можно скорее надеть тебе на палец золотое кольцо, пока ты не сбежала.

– Поскольку я бежать не собираюсь, сделать это будет нетрудно.

Все засмеялись, и Джереми провел их к столу. Мебель была вполне в стиле королевы Анны – хрупкая и очень дорогая. Было такое впечатление, что ее могли импортировать прямо из Англии, но для того, чтобы обставить всего лишь железнодорожный вагон, это было немного слишком, и Рейвен подумала, что, должно быть, ошиблась. Тем не менее, все было очень красиво и свидетельствовало о хорошем вкусе Джереми.

О вкусе говорила и еда, которую – перемена за переменой – подавал Томас. Джереми объяснил, что все это были блюда испанской и мексиканской кухни, рецепты которых передавались в его семье из поколения в поколение. Все было отменно вкусным и не уступало обильной еде, подаваемой в отеле «Монтесума».

Джереми проявил себя как щедрый и гостеприимный хозяин, и Рейвен в который раз не смогла представить себе, что он преступник. То же самое нельзя было подумать о Теде. Возможно, что более правильной является ее первоначальная версия: одного из них или обоих контролирует Команчи Джек. Но подтверждающих эту версию доказательств у нее все еще не было.

Когда обед подошел к концу, Рейвен извинилась, сказав, что ей надо попудрить носик, и отправилась в ванную комнату. К счастью, чтобы туда попасть, надо было пройти через спальню. Еще более удачно было то, что Тед и Сейди остались с Джереми.

Закрыв за собой дверь в столовую, она оказалась в маленькой гостиной с большим письменным столом и стулом с высокой спинкой. Здесь Джереми, по-видимому, работал. Она присела у стола и начала тихо выдвигать ящики. Пролистывая бумаги, она надеялась найти доказательства виновности Джереми. Ничего, кроме расписаний движения поездов и графиков, в столе не было, если только он не использовал эту информацию, чтобы организовывать грабежи. С таким же успехом она могла быть нужной для его работы в качестве специального представителя Южно-Тихоокеанской железной дороги. Потом она нашла сведения о расписании поездов дороги «Атчисон, Топика и Санта-Фе». Если бы он был главным во всех этих преступлениях, они как раз могли бы ему понадобиться. Но с другой стороны, он же собирался заключить сделку с этой веткой железной дороги, так что…

Вздохнув, она встала. Придется поискать в спальне.

Она вошла в комнату и, пораженная, остановилась на пороге. Она никогда бы не подумала, что Джереми Льюис Сентрано может быть таким чувственным человеком. Всю середину спальни занимала круглая постель, покрытая блестящим черным шелком. По стенам были развешаны шкуры экзотических животных, на полу также лежали шкуры. На одной из стен висели чучела голов разных животных, среди них – голова бизона.

Оказывается, Джереми любит не только искусство, но и охоту. Впрочем, в этой комнате не было ни одного произведения искусства. Это ее тоже удивило. Джереми очень интересный человек, но какое ей дело до того, как он обставляет свое жилье? Она здесь, чтобы найти доказательства.

Она выдвинула ящик комода и начала перебирать находившееся в нем белье, когда услышала, как дверь в гостиной открылась и снова закрылась. Рейвен сначала замерла, потом кинулась в ванную и, оставив дверь открытой, стала судорожно пудрить лицо.

– Моя дорогая, – сказал Джереми, – как мило с вашей стороны найти предлог, чтобы увидеть мою спальню.

Рейвен в тревоге подняла глаза. Она ждала, что войдет Сейди.

Джереми прислонился к косяку, внимательно изучая Рейвен.

– Вам понравилось то, что вы увидели?

– Все очень необычно.

– И только-то? Мне казалось, вы могли бы сказать и больше.

– Я не знала, что вы любите охоту.

– Охота очень похожа на коллекционирование предметов искусства. Всякая экзотика достойна того, чтобы ее собирать. Вы со мной согласны?

– Я не коллекционер, – ответила Рейвен и, быстро положив на место пуховку, нащупала в сумочке «кольт». Тяжесть пистолета вернула ей уверенность. По какой-то неизвестной ей причине присутствие Джереми вызывало у нее неловкость.

– Поэтому следует включить в коллекцию вас, моя дорогая.

– Я так не думаю.

– Подойдите ко мне. – Он протянул руку, и она осторожно взяла ее. Он повел ее к постели. – Вы очень чувственная женщина, Рейвен. Я это сразу понял, как только увидел вас. Вам лишь нужен мужчина, который разбудил бы вашу чувственность.

– Я девушка Харви.

– Разумеется. И к тому же восхитительно наивны. Но я могу это изменить. Вы хотите, чтобы я к вам прикоснулся?

– Вряд ли это будет прилично.

– Только слегка. – Он прикоснулся кончиками пальцев к вырезу на спине, открывавшему шею.

Рейвен вздрогнула.

– Вот видите. Вы откликаетесь даже на легкое прикосновение. Вы не согласитесь жить со мной в роскоши, Рейвен?

– Полагаю, это не предложение выйти за вас замуж?

Надо было как можно скорее бежать отсюда, но она не могла сделать его своим врагом, иначе не получит от него нужную ей информацию.

– Возможно, позже мы могли бы обсудить и вступление в брак. А пока я занялся бы вашим образованием и познакомил бы с самыми изысканными чудесами света. Мы бы путешествовали с вами в этом крошечном дворце и наслаждались бы всеми удовольствиями, о которых вы мечтаете в своих девичьих грезах.

Его рука скользнула вниз, легко коснувшись ее груди. Рейвен затаила дыхание, но не шелохнулась. Что бы в таком случае сделали отец и Сэм? Впрочем, в такой ситуации они никогда не могли бы оказаться.

– Скажите, что согласны жить со мной, Рейвен.

Он приподнял за подбородок ее голову и коснулся теплыми губами ее рта.

Рейвен снова вздрогнула, но заставила себя не шевелиться: слишком многое было поставлено на карту. Кроме того, он красивый мужчина, который явно старается ее соблазнить.

– Вы молчите. Я застал вас врасплох? Не думаю. Полагаю, были и другие мужчины, которых вы возбуждали, но вы сохранили себя.

– Да, для брака.

– Я боялся, что вы именно на это рассчитываете. – Он опять поцеловал ее, но на сей раз его губы немного задержались. – Ради вас я готов подумать и об этом.

– Мне лучше вернуться в столовую. Сейди уже, наверное, беспокоится.

– Нет еще. Я сказал, что хочу показать вам свои трофеи. Но на самом деле я хотел, чтобы вы оценили кое-что другое.

Он схватил ее руку и крепко прижал к ширинке брюк. То, что она ощутила под пальцами, шокировало ее.

– Чувствуете? Только подумайте, как нам будет хорошо вместе.

Рейвен попыталась вырвать руку, но он был сильнее. Обняв ее за плечи, он привлек ее к себе.

– Пожалуйста, – взмолилась Рейвен. – Мне надо идти.

– Мне нравится ваш невинный взгляд. Вы шокированы. Признайтесь, что это так.

– Да, я шокирована. Вам не следовало бы так вести себя.

– Выходите за меня замуж. Видите, как вы на меня действуете? Я не владею собой с той самой минуты, как впервые увидел вас. Я весь мир положу к вашим ногам, если вы выйдете за меня замуж и отдадите мне свое восхитительное тело.

– Пожалуйста, отпустите меня. Мне надо подумать. Все так неожиданно.

– Хорошо, Я понимаю. Вы так невинны, и вы шокированы. Я вас отпущу. Пока.

Он действительно ее отпустил, и Рейвен с облегчением сделала шаг назад.

– Надеюсь, вы скоро дадите мне ответ.

– Да, конечно.

– Как вы прекрасны! И скоро вы станете моею. – Рейвен ничего не ответила, а он, улыбнувшись, добавил: – Пожалуй, пора присоединиться к нашим гостям.

Рейвен чувствовала, как у нее горят щеки, когда они вышли из спальни. А Джереми выглядел очень довольным. Тед и Сейди посмотрели на них с удивлением, а потом Сейди постаралась как можно быстрее увести Рейвен.

Прощание было коротким, и очень скоро они уже были в вагоне Теда.

– Рейвен! Что случилось? – обеспокоенно воскликнула Сейди. – Что он сделал? Он приставал к тебе?

– Мне надо выпить, – сказала Рейвен, сев на ближайший стул.

– Виски? – раздался низкий мужской голос из темного угла.

Рейвен было вскочила, но успокоилась, когда на свет вышел Слейт.

– Ты меня напугал, Слейт.

– Он нас всех напугал.

Сейди налила в рюмку бренди и протянула ее Рейвен.

– Как ты сюда вошел? – удивился Тед.

– Это было не трудно, – отозвался Слейт. Он налил себе виски и выпил его залпом, не отрывая взгляда от Рейвен. – Почему ты не отвечаешь на вопрос Сейди?

Рейвен отпила глоток и почувствовала себя немного лучше.

– Хотите – верьте, хотите – нет, но Джереми Льюис Сентрано только что сделал мне предложение.

– Что? – вскричала Сейди.

– Неужели? – Это был Слейт.

– Что он сказал? – настаивала Сейди.

– Он ждет моего ответа.

– Я понятия не имел, что Джереми так вами увлекся, – смущенно признался Тед. – Сколько я его знаю, он всегда был убежденным холостяком.

– Видимо, Рейвен заставила его изменить свое отношение к браку, – заметила Сейди, украдкой взглянув на Слейта.

– Или он что-то замышляет, – предположил Слейт.

– Разве я совсем уж не похожа на женщину, которой мужчина может сделать предложение? – притворно обиделась Рейвен.

– О чем ты говоришь! Просто у Слейта работа такая – всех подозревать.

– А я думаю, что это еще один случай настоящей любви, – сказал Тед. – Как случилось у нас с Сейди.

– Не знаю, как это называется, но я пошла спать. Я устала, а завтра предстоит еще один длинный день.

– Но что ты собираешься делать?

– Спать.

– Я имею в виду Джереми.

– Не знаю. Я подумаю об этом завтра. – Рейвен встала и взглянула на Сейди: – Ты идешь?

Сейди задумчиво посмотрела на Теда.

– Нет, я приду попозже.

– Слейт, убедись, пожалуйста, что Рейвен благополучно доберется до своего вагона, – попросил Тед.

– Я как раз это и хотел сделать. Увидимся завтра.

Когда они вышли от Теда, вежливость тут же слетела с него.

– Что, черт возьми, происходит? Я не желаю, чтобы ты за моей спиной принимала предложения выйти замуж!

– Я была не меньше удивлена, чем все вы, Слейт. Но тебе придется признать, что Джереми – весьма привлекательный мужчина.

– Ничего подобного. И он тебе не подходит.

– Откуда ты знаешь?

– Не важно. Пошли.

– Куда мы идем?

– А как ты думаешь?

– Лично я иду в свой вагон.

– Я тоже. Давно пора испытать прочность вагонных полок.

– Слейт, Маргарита тоже спит в этом вагоне.

– Сейчас ее там нет. Она снова развлекает пассажиров в вагоне-салоне. Они ее не отпускают, так что она не скоро освободится.

– Она может вернуться в любую минуту.

– Но не раньше, чем я получу от тебя то, что мне надо.

– Слейт, это нехорошо.

Он остановился на площадке перед ее вагоном и притянул к себе.

– Если это нехорошо, скажи мне, что же такое хорошо. – Он начал целовать ее, причем все более настойчиво, так что она уже не понимала, как ей могло прийти в голову прогнать его.

Потом она подумала о том, насколько поцелуи Слейта отличались от властных поцелуев Джереми. Она помнила поцелуи Сэма – они никогда не пробуждали в ней такого трепета и всепоглощающего желания, как поцелуи Слейта. Когда же и как это случилось, что ее жених стал смутным воспоминанием, а Слейт – всепоглощающим настоящим?

– Идешь? – почти не открывая губ, спросил Слейт.




Глава 26


– Рейвен, – говорил Слейт, раздевая ее, – я еще не встречал женщины, которая так влияла бы на все стороны моей жизни.

– Скорее это ты полностью овладел всеми сторонами моей.

Слейт нежно погладил ее по лицу и распустил ее густые, шелковистые волосы, отливавшие серебром в мягком свете пульмановского вагона.

– Я прикасался к тебе, держал в объятиях, ласкал и целовал тебя, но мне всегда было этого мало. Сначала я решил, что физическое обладание тобой поможет погасить огонь, сжигавший меня с того момента, как я встретил тебя, но этого не случилось.

Рейвен не хотела прислушиваться к его признаниям. Она начала раздевать его, тихонько касаясь пальцами его разгоряченной кожи.

– Это приводило меня в замешательство, – продолжал Слейт, – не давало покоя, пока я не понял, что нас не просто влечет друг к другу физически. Мне нужно гораздо больше.

– Поцелуй меня, Слейт.

Он нежно коснулся ее губ, и от этого поцелуя у нее сжалось сердце.

Она неожиданно обмякла.

– Что случилось?

– Ничего. Просто прижми меня к себе покрепче.

Все же что-то произошло. Этот поцелуй напомнил ту нежную любовь, которую испытывали друг к другу она и Сэм. Любовь. Она вздрогнула, и Слейт прижал ее к себе, целуя ее волосы. Этого не может быть. Их со Слейтом связывало только вожделение, которое со временем наверняка пройдет. С Сэмом у них была любовь – любовь до конца жизни. Правда, в ней не было страсти – той, что она познала со Слейтом.

Но может быть, любовь и страсть сами по себе не могут быть полными, а должны дополнять друг друга? Может быть, для того, чтобы быть счастливой, ей нужно и то и другое? Она не может любить Слейта Слейтона. Или может?

Думать об этом не хотелось, особенно сейчас. Зачем ей сейчас знать правду?

– Люби меня, Слейт. Я хочу забыть все, кроме счастья быть рядом с тобой.

– Да, я буду любить тебя, но мне нужно от тебя гораздо больше. Я хочу, чтобы ты была со мной все время, делила со мной все, что бы с нами ни происходило. Ты сможешь быть моей без остатка?

– Я сейчас не хочу об этом думать. Позволь мне почувствовать наслаждение от нашей близости.

– Ты меня не слушаешь, а я говорю о том, что мне нужно больше, чем просто физическая близость с тобой. Я хочу жениться на тебе, хочу, чтобы ты разделила со мной мою жизнь, всю жизнь, а не только краткие моменты.

– А разве ты не говорил мне в Топике, что хочешь купить меня на одну ночь, а после этого каждый из нас пойдет своим путем?

– Я был дураком. Мы никогда не сможем разойтись, потому что испытываем друг к другу нечто большее, чем страсть. Ты и сама это чувствуешь, Рейвен.

– Нет, я этому не верю. Когда дело будет закончено, ты вернешься к своей прежней жизни преступника.

– Я уже говорил тебе, что откажусь от всего ради тебя, и я это сделаю. Когда же ты, наконец, мне поверишь?

– Как же я могу в это поверить?

– Попроси меня жениться на тебе.

Она оттолкнула его и повернулась спиной.

– Я тебя не хотела, Слейт. Я раньше никогда не чувствовала страсти, пока ты не разбудил ее во мне. Ты вторгся в мою жизнь и решил завладеть ею. Но я тебе этого не позволю. Ты всего-навсего слишком высокий техасский бандит, и я не могу и не собираюсь тебе подчиняться.

Он осторожно повернул ее к себе.

– Мы уже договорились, что я не слишком высокий, а теперь мы договоримся еще кое о чем.

Рейвен пробила дрожь. Она вдруг испугалась его, испугалась того, что она может почувствовать и узнать о самой себе. Но он начал осыпать нежными – такими невыносимо нежными – поцелуями ее лицо, что она, как всегда, растаяла.

Он раздел ее совсем и осторожно опустил на полку. Потом быстро разделся сам и лег рядом.

Почувствовав так близко его мускулистое тело, Рейвен тихо застонала. А когда он горячими губами стал водить по всему ее телу, в ней огнем вспыхнула страсть. Ей хотелось, чтобы в этом пламени сгорели все ее мысли. Чувствовать, а не думать – вот что она хотела. Но Слейт был так осторожен, так нежен, что возбуждал ее скорее как возлюбленный, а не как страстный любовник. Неужели Слейт ее любит? Возможно ли это? Неужели из-за любви к ней он решил изменить свою жизнь?

Рейвен раздвинула ноги, словно побуждая его войти в нее, но он продолжал свои любовные игры, заставляя ее сгорать от желания. Ее тело покрылось капельками пота.

– Слейт, пожалуйста, я больше не могу ждать.

– Я тоже хочу тебя, но ты должна понять, что я испытываю к тебе, и что ты испытываешь ко мне.

Она крепко обвила его руками и ногами, заставляя его завершить их полное слияние.

– Подожди, Рейвен. Я уже владею твоим телом. Теперь мне нужно твое доверие.

– Как я могу тебе доверять?

Он опустился на нее всем телом, но не вошел в нее. Она застонала, запустив пальцы ему в волосы.

– Не поступай так со мной. Я очень сильно тебя хочу.

– И я тебя. Но я пожертвую ради тебя всем, только бы ты доверяла мне. Ты мне веришь?

Вдруг туман в голове Рейвен стал рассеиваться. Она все так же отчаянно его хотела, но до нее стал доходить смысл его слов.

– Слейт, ты меня любишь?

– А ты мне доверяешь?

– Я не должна. Всё, чему меня когда-то учили, и чему я верила, говорит: не верь ему. Но ты был со мной, когда нас похитили, спас Сейди, и я все то время, что тебя знаю, всегда тебе доверяла. Да, возможно, я уже давно тебе доверяю, просто я этого не понимала.

– А я уже давно люблю тебя.

– Правда?

Она избегала говорить о своем несуществующем дяде. Она устала от лжи. Не важно, что думает о ней Слейт, чему верит, а чему – нет. Главное, что он любит ее. Только это имеет значение. И она действительно ему доверяет.

– Ты сомневаешься в том, что я люблю тебя?

– А ты никогда не вернешься к прежней жизни?

– Нет, если ты будешь рядом.

– Ах, Слейт! – У Рейвен словно гора свалилась с плеч. Слезы жгли ей глаза. Она улыбнулась дрожащими губами, – Я… я думаю, что тоже могу полюбить тебя.

– Думаешь?

– Ну, я не уверена.

– Сейчас я помогу тебе!

На этот раз их страсть показалась им чем-то новым и неизведанным, и когда они, одновременно достигнув экстаза, взглянули друг другу в глаза, это было вершиной того, что они чувствовали до сих пор.

В этот момент Рейвен поняла, что Слейт близок ей не только в момент их физического слияния. Теперь они были связаны какой-то невидимой и прочной нитью. Возможно, это была любовь, а может быть, она осознала, как много они значат друг для друга.

Впервые Рейвен подумала о Слейте как об отце своих будущих детей, Она представила себе крошечную копию Слейта. Мальчика или девочку, все равно. А потом она подумала о любви, и ей показалось, что ее сердце стало таким огромным, что могло бы вместить всю вселенную, но ей нужны были только Слейт и их дети.

Она его любит. Сейчас это было так очевидно. Наверное, она любила его с самого начала, но отрицала это, потому что чувствовала, что этим предает Сэма. Сэм был замечательным человеком, но он никогда не смог бы дать ей того счастья, которое так щедро дарил ей Слейт, Теперь-то она поняла, что такое настоящая любовь!

Слейт отвел влажные волосы с ее лица.

– Я люблю тебя, Рейвен. Я бы хотел быть с тобой всю жизнь, но не стану тебя торопить.

– Я тоже тебя люблю.

Он сел и внимательно на нее посмотрел:

– Ты серьезно?

– Да.

– Тогда я жду.

– Ждешь? Чего?

– Я же говорил, что жду ответа на один мой вопрос. Замужество.

Ах, как она хотела выйти за него и провести с ним остаток жизни! Но сейчас было бы нечестно просить его взять ее в жены. Она не знала, удастся ли ей остаться в живых, когда она столкнется лицом к лицу с опасностью. С прошлых времен у нее осталось дело, которое она должна завершить. Только после этого она сможет начать новую жизнь, соединив свою судьбу с судьбой Слейта.

А еще оставалось детективное агентство Каннингема. Ее отец положил столько труда – всю жизнь в конечном итоге, – чтобы создать его. Она не может просто так дать ему исчезнуть. С другой стороны, если Слейт завяжет с преступной жизнью, он останется без работы. А кто лучше бывшего преступника сможет распознавать других преступников?

Рейвен улыбнулась и прильнула к Слейту.

– Я люблю тебя, Слейт Слейтон, слишком высокий техасский преступник, но пока я не буду просить тебя жениться на мне.

– Что?

– Тебе надо закончить работу, которую ты подрядился сделать для Теда, а у меня есть обязательства перед компанией Харви.

– А еще тебе надо найти дядю.

– Это теперь не так важно. Если у тебя хватит терпения до Сан-Антонио, мы сможем обсудить наши планы, когда приедем туда.

– Независимо от того, что произойдет до того, как мы окажемся в Сан-Антонио, я все равно хочу на тебе жениться. И для этого готов пройти через что угодно.

– Но ты подождешь?

– Ты меня любишь?

– Да.

– Пока мне этого достаточно, но особым терпением я не отличаюсь.

– Я тоже не из терпеливых.

Она медленно притянула его к себе и поцеловала. Не успели они опомниться, как их снова захлестнула страсть, и они уже не могли оторваться друг от друга.

Много позже Слейт поцеловал Рейвен в лоб и сказал:

– Мне пора уходить.

– Нет, – сонно пробормотала она. – Я хочу, чтобы ты провел со мной ночь, чтобы не уходил никогда.

– Я бы тоже этого хотел, но скоро сюда придут Маргарита и Сейди.

Маргарита. Рейвен сразу проснулась.

– Ты уверен, что не любишь Маргариту?

– Я люблю Маргариту, как сестру, и не чувствую ничего похожего на то, что испытываю к тебе, поверь мне.

Рейвен все еще колебалась.

– Ну же, Рейвен, ты же сказала, что будешь мне доверять.

– Да, я тебе доверяю.

– И любишь меня?

– Да.

Она жадно его поцеловала, а потом оттолкнула.

– Тебе лучше уйти, прежде чем я решу доказать тебе, как сильно я тебя люблю.

– Так, может, мне остаться? Мужчине трудно отказаться от такого заманчивого предложения.

Рейвен тихо засмеялась:

– Как же я тебя люблю!

– И я тебя. – Слейт встал и, наклонившись, поцеловал ее. – Увидимся завтра утром.

После того как он ушел, она долго не могла заснуть, но когда услышала, что возвращаются Маргарита и Сейди, притворилась, будто спит. Она не была готова поделиться своим секретом. Ни с кем.

Ей приснился Слейт – любящий, возбужденный, но вскоре в ее сны вторгся чей-то настойчивый голос, зовущий ее по имени. Не желая просыпаться, она сопротивлялась этому голосу, но, в конце концов, открыла глаза в надежде увидеть Слейта.

В неверном свете наступившего утра она увидела склонившегося над ней незнакомого мужчину. Если бы не тонкий белый шрам на левой щеке и загар, у него было бы ничем не примечательное лицо. От него исходил запах давно немытого тела.

Крик застрял у Рейвен в горле, но она подавила желание вскочить. Вместо этого она спокойно сказала:

– Вы, наверное, ошиблись вагоном.

Мужчина ухмыльнулся, показав желтые от табака зубы.

Какое-то смутное воспоминание мелькнуло в голове Рейвен. Совсем недавно она видела кого-то, кто курил. Видение ускользнуло, но она заметила, как возле ее головы что-то блеснуло: он гладил ее по волосам. Она в ужасе скосила глаза, увидела крюк и еле сдержалась, чтобы не закричать. Это был Команчи Джек!

Он понял, что она его узнала.

– Правильно. Я тот человек, у которого крюк вместо левой руки. А ты, должно быть, Рейвен.

Она молча кивнула. «Кольт», как всегда, когда он ей нужен, лежит в сумочке, да еще на верхней полке.

– До меня дошел слух, что ты меня искала.

– Да, – прохрипела она и откашлялась.

– Какое же дело может предложить Команчи Джеку девушка Харви?

К сожалению, этот вопрос она раньше не обдумала. Она и вообразить себе не могла, что может оказаться в такой ситуации. Даже в самом диком сне ей не могло присниться, что Команчи Джек ее когда-нибудь найдет. Более того – придет к ней сам. На верхней полке лежал не только ее пистолет, но и вся ее одежда. Как ей задержать Команчи Джека, если она совершенно беззащитна? Все, что у нее есть, – это ее ум и сообразительность, и надо срочно привести их в порядок, иначе все будет потеряно.

– В поезде находится груз серебра, – наконец проговорила она. – Я хочу его украсть.

– Девушка Харви желает совершить кражу?

– Да.

– Не верю. Ты же преследуешь меня от самой Топики. Сейчас же говори правду, леди. Я хочу ее услышать, и немедленно.

Рейвен ничего не ответила. «Чему он мог бы поверить?» – лихорадочно думала она.

– Мне что, быть с тобой покруче?

Холодным крюком он погладил ее по щеке. Сердце Рейвен только что не остановилось, но она была полна решимости не выдавать своего страха.

– Я тебя не боюсь. Я не одна. Сейчас сюда придет другая девушка Харви.

На самом деле Рейвен понятия не имела, где Маргарита и Сейди. Она даже не знала, который час, но утро уже определенно наступило, и ей надо было быть в вагоне-ресторане и подавать завтрак. Что происходит? И как Команчи Джек оказался в поезде?

– Плевать я хотел на девушку Харви и на всех остальных. Мне нужна правда. Кто нанял тебя шпионить за мной?

Что бы она ни сказала, он ей не поверит. Нужно сделать что-нибудь неожиданное. Сделав глубокий вдох, она резким движением набросила ему на голову покрывало. Пока он выпутывался, она сжала обе руки в один кулак и изо всех сил ударила его по затылку. Джек рухнул на пол. Она быстро натянула халат, схватила сумочку и выхватила из нее «кольт» – как раз в тот момент, когда он сбросил покрывало.

Его рука потянулась к «кольту», висевшему у него на правом бедре. Рейвен не сомневалась в его реакции, но она уже наставила на него свое оружие.

– Неужели ты застрелишь меня, девушка Харви?

– Она, может, и нет, а я – так непременно, – раздался голос Слейта, и она увидела, что он стоит в дверях вагона, приставив дуло пистолета к спине Джека.

Рейвен на секунду отвлеклась, и ее рука дрогнула. Команчи Джек, воспользовавшись ее замешательством, бросился к окну. Слейт побоялся выстрелить, опасаясь задеть Рейвен. Бандит подтянулся и высунулся из окна в тот момент, когда Рейвен в него прицелилась, но теперь Слейт, бросившийся вслед за Джеком, оказался на линии ее выстрела. Слейт и схватил Команчи Джека за ногу, когда тот уже почти вылез из окна и собирался взобраться на крышу вагона. Слейту удалось затащить его обратно, и они начали драться, катаясь по проходу вагона. Рейвен пыталась выстрелить в Команчи Джека, но тот все время находился в движении. Силы у них, очевидно, были равные, хотя Слейт был намного выше ростом. Они то и дело ударялись о полки. Закусив губу, Рейвен наблюдала за борьбой, лихорадочно соображая, что же делать.

Когда Команчи Джек оказался рядом с ней, она ударила его по голове рукояткой «кольта», и он потерял сознание.

Слейт, шатаясь, встал.

– Спасибо. Ты справилась с этим весьма профессионально. – Тыльной стороной ладони он стер с губ кровь. – Ты вообще всегда ведешь себя в подобных ситуациях как профессионал. Это заставляет задуматься. Кто ты, черт возьми, на самом деле?

– Я могу задать тебе тот же вопрос. У тебя был отличный шанс пристрелить Джека, но ты почему-то этого не сделал.

– Я боялся, что попаду в тебя.

– Для преступника, которому следует быть метким стрелком, такие отговорки звучат смешно. Из-за тебя он чуть было не сбежал. У меня все было под контролем, пока не появился ты.

– Ты ошибаешься, а я не хотел рисковать твоей жизнью. Но, похоже, ты привыкла обращаться с оружием.

– Тебе-то какое дело до этого?

– Большое. Ты не похожа на женщину, которая просто разыскивает своего дядю. Кто ты?

– А ты кто? Приятель Команчи Джека?

Слейт сдвинул брови.

– Тебе он известен?

– Да, как и тебе, очевидно, – сказала Рейвен и направила свой «кольт» на Слейта.

– Ты что делаешь? – изумился он, и его рука автоматически скользнула вниз – туда, куда он сунул пистолет.

– Вчера вечером ты просил меня доверять тебе, Слейт. Я тебе поверила, но это было вчера. А сегодня все говорит за то, что ты работаешь на пару с Команчи Джеком.

– Что?! Как ты можешь говорить такое? Да я только что спас тебя от него.

– А меня не надо было спасать. Эта небольшая драка была затеяна тобой с целью освободить Команчи Джека, сбить меня с толку, заставить доверять тебе еще больше, а потом выпытать у меня нужную тебе информацию. Не вышло.

– Какое-то безумие! Кто ты?

– Это не имеет значения. А теперь свяжи своего сообщника и не сомневайся, что, если придется, я могу быть очень решительной.

– Мой сообщник? Я считал его твоим сообщником.

– Что?! Не смеши меня.

Но реплика Слейта все-таки сбила ее с толку, и она вдруг подумала, что, возможно, не права. А Слейт, воспользовавшись ее замешательством, вырвал у нее пистолет. Она хотела отнять его, но он, уперевшись ей в грудь, держал ее на расстоянии вытянутой руки.

Не спуская с Рейвен пристального взгляда, Слейт взвесил в руке тяжелый «кольт», а потом машинально провел большим пальцем по рукоятке. Неожиданно нахмурившись, он с минуту смотрел на пистолет, потом взглянул на Рейвен, и улыбка тронула его губы.

– Ну и загадала же ты мне загадку! Но я все-таки раскусил тебя, – с удовлетворением в голосе заявил он.

– Неужели? Это, вероятно, означает, что сейчас ты меня убьешь. Я единственная, кто знает правду о тебе, не так ли? Ты отнял у меня все, так что можешь забирать и мою жизнь.

– Поверь, ты нужна мне живой, Рейвен. Или мне следует называть тебя мисс Каннингем?

– О чем ты говоришь?

– Ты отлично знаешь, о чем. Твоя игра закончена.

– Понятия не имею, что ты имеешь в виду.

– Р. Каннингем. Ты сыщик из Чикаго, которого нанял Тед, разве не так?

– Конечно, нет. Я Рейвен Уэст.

– Ты Рейвен Каннингем. Вот Тед удивится!

– У тебя нет доказательств.

– На рукоятке этого пистолета выгравированы буквы Р. и К. – Рейвен Каннингем.

– Когда я купила этот пистолет для самообороны, на нем уже были эти буквы.

– Не верю, Рейвен. Ты на самом деле Р. Каннингем, и это все объясняет. Никому и в голову не могло прийти, что нанятый Тедом детектив – женщина. Довольно умно придумано. И надо признаться, это сработало.

– Все это выдумка, Слейт.

– Нет, я прав. Ты все время была рядом с Тедом, тебя никто и не думал подозревать. С меня Тед глаз не спускал и все ждал, когда я найду подозреваемых и отправлю их за решетку. А ты просто подавала еду и между делом откапывала улики. Этим объясняется и твой наряд в Топике. Чертовски умно придумано. Я давно не видел такой хорошей работы.

– Кому же об этом знать, как не тебе, преступнику.

– Да, я знаю, но не потому что я преступник.

– Нет? Ну, если я частный сыщик из Чикаго, то ты… техасский рейнджер.

– Правильно. Молодец, быстро соображаешь.

– Давай прекратим эти игры, Слейт. Мне надо идти в ресторан подавать завтрак.

– Я потому сюда и пришел. Сейди беспокоилась за тебя. Они с Маргаритой позволили тебе подольше поспать, но поскольку ты слишком долго не появлялась, Сейди начала волноваться.

– А ты пришел как раз вовремя. Неужели ты думаешь, что я поверю всем этим россказням?

– Теперь я понял, почему ты всех подозреваешь. Я рад, что наконец-то все прояснилось.

– Послушай, мы много значили друг для друга. Я тебя не выдам, если ты просто сойдешь с поезда на первой же остановке и предоставишь Команчи Джека мне.

– Я не сойду, Рейвен, я поеду до Сан-Антонио. Ты не представляешь себе, как давно мне хотелось заполучить Команчи Джека.

Носком сапога он пнул однорукого, но тот не шелохнулся.

– И ты ждешь, что я этому поверю?

– Вчера вечером ты сказала, что доверяешь мне. Так что придерживайся этой мысли, что бы ты сейчас ни думала.

Сложив руки на груди, она скептически посмотрела на него.

– Я действительно техасский рейнджер. Во всяком случае, был до того времени, как несколько месяцев назад начал следить за Команчи Джеком.

– Я верю, что ты техасец, но где твой значок рейнджера?

– Я сдал его перед тем, как уехать из Техаса. Этим я, конечно, могу вызывать подозрение, но я покидал штат и не знал, когда вернусь.

– Неубедительное объяснение.

– Зато правдивое. Что мне сейчас хочется сделать, так это подвесить Команчи Джека и смотреть, как он будет умирать. Уж я постараюсь, чтобы он умирал долго и мучительно. Я знаком с кое-какими приемами команчей. Думаю, Джек их тоже знает.

Только сейчас Рейвен начала воспринимать слова Слейта всерьез: уж слишком взволнованно он говорил.

– Почему?

– Он убил всю мою семью: отца, мать и брата. А потом сжег дотла наше ранчо.

Рейвен была потрясена. Теперь она поняла, почему в голосе Слейта было столько боли, когда он говорил о своей матери. Похоже, он говорит правду. Может, он и в самом деле техасский рейнджер и тоже на стороне закона, как и она? Неужели Команчи Джек отнял у Слейта семью, так же как и у нее?

– Зачем было Команчи Джеку убивать твою семью?

– Мой старший брат Том тоже был рейнджером. Он арестовал Джека, посадил его в тюрьму и поехал навестить родителей. Я в это время был в Сан-Антонио. А Команчи Джек сбежал, и когда я приехал на ранчо, все уже было кончено. Он убил всех, но перед этим отрезал каждому левую руку.

– Зачем? – содрогнулась Рейвен.

– Когда Том арестовывал Джека, ему веревкой оторвало левую руку.

– Какой ужас!

– Да, но это правда. Теперь ты знаешь про меня все. Настала твоя очередь рассказывать.

– Ладно, доверюсь тебе. Я действительно Р. Каннингем, а пистолет принадлежал моему отцу Роберту Каннингему – владельцу детективного агентства. Я сначала помогала отцу, а потом возглавила агентство. Я была помолвлена с единственным, кроме меня, сотрудником – Сэмом Фэрфилдом.

– Ты была помолвлена?

– Да.

– Ты его любила?

– Да.

– Понимаю.

– Ничего ты не понимаешь. То, что я чувствовала к Сэму, была любовь, но она была совсем не такой, какую я узнала с тобой. Впрочем, это к моей истории не относится.

– Я так не думаю.

Рейвен не стала спорить, а продолжила свой рассказ:

– Владельцы железнодорожной ветки «Атчисон, Топика и Санта-Фе», а также Южно-Тихоокеанской дороги наняли агентство Каннингема для расследования целой серии грабежей в поездах, следовавших из Канзаса в Техас. Для нас это было возможностью расширить наше дело за пределы Чикаго. Сэм поехал на Запад первым и был убит. Нам сообщили, что на месте преступления был замечен однорукий человек, но никого не арестовали. Мой отец пришел в бешенство. Он поехал туда и тоже был убит. Снова никто не был арестован, но однорукого и в тот день видели в городе.

– Стало быть, ты приехала сюда, чтобы найти этого человека и свершить правосудие?

– Верно.

– И ты меня нашла, – зловеще произнес Команчи Джек, садясь и направляя свой «кольт» на Рейвен. – Команчи научили меня, что молчаливый человек узнает гораздо больше, чем болтун.

– Положи пистолет, – скомандовал Слейт. – Ты не сможешь сбежать с поезда.

– Это вы не сможете. Вы уже мертвецы, как и все остальные, так что я могу признаться в том, что сделал. Я убил их всех, как они того и заслуживали. Я потерял руку из-за Слейтона. Никто не может безнаказанно причинить вред Команчи Джеку. А Каннингем пытался воспрепятствовать моему делу и тоже поплатился за это.

– Сдавайся, Джек, – сказала Рейвен.

Как они могли так опрометчиво увлечься разговором и забыть про бандита?

– Я с удовольствием избавлюсь еще от одного Слейтона, – ничуть не смущаясь, продолжал Джек, – чтобы закончить то, что я начал на их ранчо. А ты, девушка Харви, оказалась свидетелем, и хотя мне даже жаль, но придется выкинуть тебя из окна.

– Пожалуйста, не надо, – взмолилась Рейвен, пытаясь отвлечь внимание Джека.

Тогда у Слейта, может быть, будет шанс попытаться что-нибудь сделать.

– Проси не проси, а я…

Слейт бросился Джеку под ноги, и тот, отчаянно ругаясь, упал, а потом попытался встать и снова нацелить пистолет на Рейвен. Но Слейт его опередил: хотя Джеку и удалось подняться, но его пистолет оказался у Слейта.

– Рейвен, – сказал он, бросая ей «кольт», – держи его под прицелом, пока я буду его связывать. Хочу узнать, что они собираются сделать с серебром.

– Ничего ты не узнаешь.

– Посмотрим. Ты и так уже наполовину мертвец, так что не жди пощады. Мы хотим знать, кто стоит за грабежами на железной дороге от Канзаса до Техаса и когда они собираются напасть на поезд, чтобы украсть серебро.

– От меня вы ничего не узнаете.

– Если тебе нечего сказать, у нас нет причины оставлять тебя в живых. – Слейт закончил связывать Джека простынями, достал из-за голенища сапога нож и приставил его к горлу бандита. – Говори.




Глава 27


Поезд начал замедлять ход, оповещая свистком о своем прибытии на станцию. Слейт и Рейвен озабоченно переглянулись.

– Станция Драйден, – сказал Слейт.

– Сюда кто угодно может зайти, – заметила Рейвен. – Я ведь так и не пришла в вагон-ресторан, так что с минуты на минуту здесь могут появиться Сейди и Маргарита. Надо где-то спрятать Команчи Джека, но где?

– Сейчас самый подходящий момент, другого такого не будет. Все пассажиры уйдут в город, так что я оттащу его в багажный вагон и там спрячу.

– Неплохая идея. Я тебе помогу.

– Да. Ты будешь открывать двери, и смотреть, нет ли кого. Но сначала я заткну ему рот. – Слейт сорвал с головы Джека повязку и крепко завязал ему рот.

– Но я же не одета! – вдруг опомнилась Рейвен.

– Накинь на себя что-нибудь, а я позабочусь, чтобы Джек на тебя не пялился. Не трать время на нижнее белье.

– Хорошо. – Рейвен надела сорочку и форменное платье, решив не надевать фартук. – Я готова.

Она осторожно открыла дверь. Перекинув извивавшегося Команчи Джека через плечо, Слейт подошел к двери. Они подождали, пока поезд остановится и пассажиры выйдут на перрон, и направились в багажный вагон, находившийся в голове поезда.

Переход из вагона в вагон был довольно рискованным, особенно по платформам между ними, тем более что Слейт и Рейвен не хотели, чтобы их кто-нибудь увидел. Им все еще не удалось узнать, на кого работает Команчи Джек и есть ли у него в поезде сообщник, поэтому не стоило вызывать подозрений.

В библиотеке они остановились, и Рейвен выглянула в окно, чтобы посмотреть, не идет ли кто-либо к поезду. Она увидела Джереми и сделала Слейту знак спрятаться. Тот проскользнул за портьеру в парикмахерский салон, где его не могли увидеть.

Джереми тем временем зашел в какую-то лавку, и они снова пустились в путь по вагонам, пока не дошли до багажного. Там Слейт сбросил Команчи Джека на пол и спрятал его за большим ящиком.

– Рейвен, тебе лучше вернуться в ресторан, а то тебя, наверное, уже ищут. А я позабочусь о Джеке.

– Надо узнать, кому предназначается груз серебра.

– Я его допрошу, но не раньше, чем поезд снова тронется.

– Хорошо. Я вернусь, как только смогу.

Теперь, когда Команчи Джек был пойман, Рейвен очень не хотелось оставлять его без присмотра. Ее немного беспокоило то, что бандита будет сторожить Слейт. У нее ведь все-таки нет доказательств того, что Слейт действительно техасский рейнджер. Она будет ему доверять, как обещала, но только до определенной степени.

Рейвен решила не ходить в вагон-ресторан: время завтрака давно прошло, а Сейди наверняка отправилась в город с Тедом. Она вернулась в свой спальный вагон, положила «кольт» в сумочку и закуталась в свою цветастую шаль.

Драйден был обычным маленьким и пыльным техасским городком, но в городе был телеграф, и именно туда Рейвен и направилась. Связи ее отца как главы детективного агентства давали ей возможность удостовериться в правдивости рассказа Слейта. Пока она ему доверяет, но на карту было поставлено слишком многое, чтобы она рисковала, не узнав, кем на самом деле является Слейт.

На телеграфе никого не было, и у нее не заняло много времени, чтобы запросить сведения о Слейте. Телеграмма была зашифрована, а ответ должен был поступить на имя Р. Каннингема в Дель-Рио. Теперь ей ничего не оставалось, как продолжать доверять Слейту.

Рейвен вышла из здания телеграфа и огляделась. Кто-то махал ей с другой стороны улицы. Это был Джереми, который спешил к ней с каким-то пакетом в руке. Она совсем некстати вспомнила, что вчера он сделал ей предложение. Как же давно это было, да и было ли? Восторженное выражение лица Джереми убедило ее в том, что все же было.

В пакете у него оказалась целая дюжина мятных леденцов.

– Это вам. Я вспомнил, что вы очень любите их.

– Спасибо, но, право же, это лишнее.

– Не стоит благодарности. Я не видел вас за завтраком.

– Признаюсь, я проспала, а Сейди меня не разбудила. Пожалела.

– Она правильно сделала. Наверное, поняла, что после вчерашнего вечера вы были немного возбуждены.

– Я не рассказывала ей о том, что было.

Он взял ее под руку.

– Я разделяю вашу сдержанность, но это только вопрос времени. Скоро весь мир узнает о нас, моя дорогая. Это будет такое удовольствие представлять вас всем в качестве моей жены.

– Но я пока не приняла ваше предложение.

– Я понимаю, что вам надо привыкнуть к этой мысли, но не заставляйте меня ждать слишком долго.

– Не буду.

– Вот и славно. А вон Тед и Сейди. Пойдем к ним?

– Давайте.

Увидев их, Сейди воскликнула:

– Рейвен, я никогда не видела, чтобы ты так крепко спала. Ты здорова?

– Да, я просто немного устала от такого долгого путешествия, но ты должна была меня разбудить. Извини, что тебе пришлось одной подавать завтрак.

– Ничего страшного. Я рада, что дала тебе поспать, но надеюсь, что во время ленча ты мне поможешь.

– Непременно.

К сожалению, когда Рейвен, наконец, отделалась от Джереми, уже настало время ленча, и ей не удалось вернуться к Слейту в багажный вагон. Но поезд уже шел полным ходом, и она надеялась, что Слейт появится с минуты на минуту с необходимой им информацией.

Поезд приближался к мексиканской границе и довольно большому пограничному городу Дель-Рио. Оттуда дорога сворачивала на восток, в Техас, и дальше шла до Сан-Антонио.

Подавая ленч, Рейвен вела себя довольно рассеянно, так что Сейди спросила:

– Что с тобой, Рейвен? Я еще никогда не видела тебя такой невнимательной.

– Что-то я сегодня никак не могу проснуться, – солгала Рейвен, хотя ей очень хотелось сказать Сейди правду. Подавать пассажирам ленч сейчас, когда Слейт допрашивает Команчи Джека, казалось ей не слишком интересным занятием. Но почему Слейта так долго нет? Может, Джек отказывается говорить?

– Не важно. Мы уже почти всех обслужили. Просто я немного за тебя беспокоюсь. Это из-за Джереми, да?

– Ума не приложу, что мне с ним делать.

– Очень просто. Ты же сама знаешь, что он не тот человек, который тебя интересует, пусть он даже очень красив и сказочно богат.

– Но я так мало знаю о Слейте.

– Узнаешь со временем. Тед очень ему доверяет.

– Знаю. – Но можно ли доверять Теду?

Как раз в тот момент, когда из ресторана ушел последний пассажир, в вагон вошла Маргарита и села за столик. Сейди приняла у нее заказ и ушла на кухню, а Маргарита подозвала к себе Рейвен.

– Ты крепко спала прошлой ночью.

– Да.

– Я застелила твою постель.

– Извини, что оставила ее в таком виде, но, увидев, что проспала, я очень заторопилась и не успела привести ее в порядок.

– Понимаю. Странно, что не все простыни оказались на месте.

Рейвен побледнела.

– Наверное, проводник забрал их.

– Возможно. – Маргарита пристально взглянула на Рейвен. – Если тебе нужна помощь, скажи. Знаешь, после Дель-Рио поезд свернет на восток, и граница останется позади.

– Да, мне уже об этом говорили.

– Я рада, что Слейт охраняет поезд, потому что это будет последнее место, где бандиты могут безнаказанно напасть.

– Почему?

– Граница так близко, что они без труда смогут оказаться на другой стороне. А в Техасе они станут легкой добычей для техасских рейнджеров.

– Понятно. Ты права, хорошо, что Слейт нас охраняет, но полагаю, с поездом ничего не случится, потому, что он идет не по обычному расписанию Южно-Тихоокеанской дороги.

– Я рада, что ты так думаешь. А вот и мой ленч. Спасибо, Сейди.

Рейвен поспешила отойти, чтобы Маргарита не увидела, как она смущена. То, о чем говорила Маргарита, было разумно: в Техасе бандитам будет гораздо труднее скрываться, так что, по всей вероятности, они нападут либо перед, либо сразу после Дель-Рио. Надо срочно поговорить со Слейтом. Возможно, им уже не нужна информация Команчи Джека. Он признался в убийствах, а показаний техасского рейнджера и частного детектива будет достаточно, чтобы вздернуть его на виселице.

– Рейвен, – рассмеялась Сейди, – ты опять где-то витаешь. Почему бы тебе не уйти? Я обслужу Маргариту, не волнуйся.

– Спасибо. Извини, мне нужно о многом подумать.

– Понимаю. Но помни, что любовь – это единственное, что имеет значение.

– Запомню. Увидимся позже.

Рейвен направилась прямиком в багажный вагон. Слейта так долго не было, что она уже начала беспокоиться, не случилось ли чего. Что, если Команчи Джеку удалось каким-то образом освободиться и напасть на Слейта? Может, даже убить его?

Пассажиры сидели в вагоне-салоне и глазели в окна, чтобы не пропустить момент, когда покажутся Рио-Гранде и мексиканская граница. Несколько человек читали в библиотеке и прекрасно обходились без услуг Рейвен. Сейди и Рейвен решили, что не надо все время стараться развлекать пассажиров, и оставили открытыми книжные шкафы. Оказалось, что так удобнее всем.

Перед багажным вагоном Рейвен остановилась, убедилась, что ее никто не заметил, и проскользнула внутрь. В вагоне было сумрачно и тихо. Она достала из сумочки пистолет.

– Слейт?

– Я здесь.

Почувствовав огромное облегчение, Рейвен зашла за ящик, где она оставила Слейта и Команчи Джека. Бандит сидел у стены с опущенной головой, а его подбородок бился о грудь в такт движению поезда. Он, видимо, был без сознания.

– Что это с ним?

– Вырубился от боли.

– От боли?

– Черт побери, Рейвен, я пытаюсь выбить из него хоть какую-нибудь информацию.

– Ты его пытал?

– А как еще получить информацию? Вежливыми просьбами от Команчи Джека ничего не добьешься.

– Нет, конечно. Просто я не ожидала… И я не вижу никаких следов пыток.

– Я кое-чему научился у команчей.

– Но хоть что-нибудь он сказал?

– Ничего, будь он проклят! Никогда бы не подумал, что он будет так упрямиться.

– Знаешь, у меня появилась одна идея, но давай выйдем и обсудим ее на платформе. Я не хочу, чтобы он очнулся и услышал, о чем мы говорим.

– Он еще долго не очнется, если только не заставить его это сделать, но я согласен: рисковать не стоит.

На платформе их обдало горячим и пыльным ветром. Рейвен прислонилась к стенке вагона и посмотрела на Слейта. У него был усталый и разочарованный вид.

– Ты заполучил человека, которого искал, Слейт. А дальше тебе не обязательно мне помогать. Теперь это мое дело.

– Что?

– Ты преследовал Команчи Джека, и я тоже. Но как ты знаешь, Тед нанял агентство Каннингема, чтобы выяснить, кто стоит за грабежами поездов. В память об отце и женихе я должна закончить то, что начали они. Кроме того, моему, агентству очень нужен гонорар, который полагается за расследование.

– А в агентстве осталась только ты?

– Я единственная оставшаяся в живых, и я твердо намерена довести дело до конца, чтобы отец и Сэм погибли не напрасно.

– Ты, должно быть, очень их любила.

– Да.

Что-то сжалось у нее в груди, а глаза наполнились слезами. Ей всегда будет их не хватать.

– Я понимаю, что ты чувствуешь. Никто никогда не может заменить тех, кого любишь, это так.

– Я понимаю, как тяжело ты переживаешь потерю своей семьи, но ты поймал убийцу. Ты сделал то, для чего уехал из Техаса, и можешь арестовать Команчи Джека прямо сейчас.

– Да, ты права, я получил, что хотел. Но и гораздо больше того. До того, как я встретил тебя, я думал лишь о мести. Но потом моя жизнь приобрела другой смысл. Когда Тед рассказал мне о кражах в поездах, о частном сыщике, о похищении Сейди, я почувствовал, что меня это тоже касается. Я теперь ни за что не отступлю и останусь с тобой до конца. К тому же и я тебе нужен.

– Это как понимать?

– Ты же не думаешь, что сможешь справиться со всем в одиночку?

– Если бы в Чикаго мне было известно то, о чем я узнала сейчас, все могло бы пойти по-другому, но мне не приходилось заниматься расследованием такого дела, как это. Я работала большую часть времени в офисе, а это совсем другое.

– Для новичка ты поработала неплохо.

– Спасибо, но я еще не поймала того, кто стоит за всем этим.

– А кто он, как ты думаешь?

Рейвен замялась. Насколько она все же может доверять Слейту? Она же не знает точно, рейнджер ли он на самом деле или работает на главаря. И он не вытащил из Джека никакой информации. Это тоже подозрительно.

– Не знаю. Но мы можем узнать, нападут ли преступники, чтобы похитить серебро. Ведь число людей, знающих о серебре, очень ограниченно.

– Да, и главные подозреваемые – это Тед и Джереми, не так ли?

Рейвен снова замялась. Слейт был очень сметлив, а может, принадлежал к банде похитителей. Но она решила ему доверять, а сердце подсказывало ей, что он не может работать на преступников.

– Да, я слежу именно за этими двумя мужчинами. Их подозревали и мой отец, и Сэм. Насколько мне известно, Команчи Джек работал на организатора грабежей, потому-то я и хотела, чтобы он раскололся.

– Он вряд ли заговорит, а убивать его я не хочу. Я добьюсь, чтобы он предстал перед судом.

– Я вот о чем подумала, Слейт. Может, нам сейчас и не нужна его информация.

– Нет?

– Ты, возможно, уже знаешь об этом, потому что ты из этих мест. Маргарита рассказала мне, что после Дель-Рио поезд свернет на восток и поедет в сторону Сан-Антонио через Техас. Она предположила, что опытные преступники не станут ждать этого момента, а нападут, когда поезд будет ближе всего к мексиканской границе.

– Маргарита очень умна, и кое-чему научилась у моего брата. Она права. Мне эта мысль тоже приходила в голову.

– А какое отношение имела Маргарита к твоему брату?

– Они были помолвлены. Их свадьба должна была состояться этим летом. Они долгое время были возлюбленными, пока не решили пожениться.

– Мне очень жаль, Слейт. Так вот почему Маргарита такая грустная.

– Она поэтому повсюду ездит со мной в погоне за Команчи Джеком. Когда мы встретились в Топике, она убедила меня в том, что может появляться в тех местах, куда мне нет доступа, чтобы собирать информацию о Джеке. И она ни за что не хотела возвращаться домой, пока не свершится правосудие. Она любила моих родителей как своих собственных.

– А ты уже рассказал ей о Команчи Джеке?

– Нет, и не стану, пока все не закончится. Она захочет его увидеть, но время для этого еще не настало. Мы не знаем, едет ли в этом поезде кто-либо из сообщников Джека или он работает в одиночку. Я не хочу ставить под угрозу жизнь Маргариты.

– Возможно, она уже обо всем догадалась. Мне кажется, что она вообще знает гораздо больше о том, что происходит в поезде, чем мы думаем. Сказала же она мне про Дель-Рио.

– Ты, скорее всего, права, но давай не будем вмешивать ее до тех пор, пока нам не понадобится ее помощь.

– Хорошо. А что будем делать дальше?

– Разумно было бы предположить, что если преступники нападут, то это произойдет либо до Дель-Рио, либо сразу после него.

– Согласна.

– На то, чтобы посадить в поезд рейнджеров, времени нет.

– А как насчет шерифа в Дель-Рио?

– А какие у нас есть доказательства?

– Никаких. К тому же железная дорога поставила условие: расследование должно происходить без лишнего шума и огласки.

– Значит, нам придется действовать самостоятельно.

– А в крайнем случае прибегнуть к помощи Маргариты и Сейди.

– Да. Я поговорю с машинистом и обеспечу его «винчестером» и дополнительными патронами, а ты все время держи свой «кольт» при себе. Я знаю, что у Маргариты есть короткоствольный пистолет, с которым она не расстается.

– Этого мало. Надо что-то еще.

– Я буду пытаться вытянуть что-либо из Команчи Джека. А ты понаблюдай за пассажирами, не ведет ли себя кто-нибудь из них подозрительно. Больше мы ничего пока не можем сделать. Но если – или когда – бандиты нападут, мы должны реагировать молниеносно. В этом залог успеха.

– Поняла. Пойду наблюдать за пассажирами.

– Рейвен, – сказал Слейт, обняв ее, – и вот еще что. Не рискуй. Я не переживу, если потеряю и тебя.

– Я хотела сказать то же самое тебе. Мы их обязательно поймаем, но я хочу, чтобы ты был жив, когда мы прибудем в Сан-Антонио.

– Ни за что не упущу такой возможности.

Он поцеловал ее и вернулся в багажный вагон.

Рейвен задержалась на платформе, размышляя о том, как близки они стали со Слейтом и как легко могут потерять друг друга. Главным в их отношениях было доверие. Они могли рассчитывать только друг на друга, особенно теперь, когда дело приняло по-настоящему опасный оборот.

Она украдкой наблюдала за пассажирами в вагоне-салоне, но за весь день ничего необычного не произошло. Может, они ошибаются, наконец, решила она, чувствуя, что больше не выдержит напряжения. Может, бандиты вовсе и не думают нападать? Но в это ей как-то не очень верилось.

Длинный летний день, наконец, прошел, солнце уже клонилось к закату, и настало время обеда. Мысли Рейвен были далеко, и она никак не могла сосредоточиться на обслуживании пассажиров. Она все время ошибалась, путала заказы, и Сейди снова забеспокоилась. Тед и Джереми тоже пристально за ней следили, и вежливость давалась ей с трудом. Ей отчаянно хотелось быть со Слейтом, но она уговаривала себя, что должна вести себя, как обычно, чтобы не вызвать подозрений.

Поезд, наконец, прибыл в Дель-Рио, и Рейвен вздохнула с облегчением. Время обеда закончилось, и она была свободна. Теперь можно заняться делом. Она быстро переоделась, сменив форменную одежду на простое серое платье, которое так часто служило ей прикрытием. Взяв сумочку с «кольтом» и патронами, она сошла с поезда.

Она будет готова к нападению бандитов после отправления поезда из Дель-Рио, но до этого ей нужно сделать еще кое-что. Она зашла на телеграф и спросила у клерка:

– Есть телеграмма для Р. Каннингема?

Телеграфист протянул ей листок.

– Спасибо. – Когда она брала телеграмму, ее рука слегка дрожала.

Она вышла на улицу. В ней боролись противоречивые чувства: она и боялась, и горела желанием, немедленно прочесть текст. Если окажется, что Слейт вовсе не рейнджер, она не перенесет такого предательства. Но она должна доверять ему, и доверие начинается с чтения телеграммы.

«Слейт Слейтон – техасский рейнджер, – стояло в телеграмме. – Сейчас в отпуске. Сообщите его местонахождение». Рейвен чуть не расплакалась. Слейт говорил правду. Недаром их тянуло друг к другу: у них так много общего. Он просил доверять ему, и она прислушалась к тому, что подсказывало ей сердце. Как же она была счастлива!

Рейвен хотела положить телеграмму в сумочку, но передумала. Сохранять ее было опасно. Ее может увидеть Слейт, и он не простит ей, если узнает, что она наводила о нем справки. Она разорвала телеграмму на мелкие клочки и развеяла по ветру.

Рейвен захотелось тут же побежать к Слейту, броситься ему на шею и умолять, чтобы он женился на ней.

Но сейчас не время: сначала надо завершить начатое. Поезд скоро отправится, и если преступники действительно собираются напасть, они сделают это, как только поезд отъедет на несколько миль от города. Надо быстрее возвращаться и позаботиться о том, чтобы спрятать Маргариту и Сейди в безопасном месте.

Она уже шла к поезду, когда заметила какое-то движение возле последнего вагона – личного вагона Джереми. Из окна высунулась рука с черным платком. Три взмаха – и рука исчезла. Как странно. Не сигнал ли это?

Поезд неожиданно тронулся и начал быстро набирать скорость. Рейвен оглянулась: еще не все пассажиры успели сесть. Даже камердинер Джереми Томас, обвешанный покупками, вприпрыжку бежал за поездом. Что происходит? Может, у машиниста часы не в порядке? Но что бы ни случилось, ей отставать нельзя.

Рейвен побежала. Локомотив уже проехал мимо вокзала.

Она припустила изо всех сил.

Прыгнув на подножку первого же вагона, проходившего мимо, она схватилась за поручни и… зацепилась юбкой. Она чуть было не упала мимо платформы. Пока поезд на большой скорости покидал Дель-Рио, она крепко держалась за поручни, чтобы не упасть. Ее сердце бешено колотилось от пережитого потрясения.

Потом она заметила, что лежит на платформе багажного вагона. Теперь она находится недалеко от Слейта, а значит, ей больше ничего не грозит. Она медленно встала и, убедившись, что не подвернула лодыжку, осторожно нажала на ручку двери, но та неожиданно с треском распахнулась, и чья-то рука рванула ее внутрь и швырнула о стенку вагона.

В вагоне было темно, и она не разглядела, кто это был.

– Слейт?

Вместо ответа в горло ей впился холодный металлический крюк.




Глава 28


– У меня есть веская причина, чтобы прямо сейчас вырвать тебе глотку, – сказал Команчи Джек.

– Будет слишком много крови, – прошептала она, не двигаясь и еле дыша.

– Вот что я тебе скажу, девушка Харви: ты здорово струсила.

– Просто ты меня напугал.

– Так и должно быть. Будь у меня время, я показал бы тебе, что такое настоящий страх, но убить такую женщину, как ты, было бы оскорблением Великого Духа. Если бы только у меня было время прежде съесть твое сердце, то, так или иначе, я не стал бы этого делать. Так что живи. Свяжите ее, ребята, – добавил он и толкнул ее в кучку людей в масках.

Они быстро и умело заткнули ей рот и связали веревкой. Хотя Рейвен и напрягла мышцы, когда ее связывали, веревки все равно врезались ей в тело, когда она расслабилась. Очевидно, эта уловка, которой научил ее отец, годилась только для мускулистых мужчин. Ей она не помогла.

Ее толкнули в слабо освещенный угол вагона. Команчи Джек подошел к ней и посмотрел на нее в упор, но она не отвела взгляда. У всех бандитов было по два шестизарядных пистолета и полные патронташи.

Команчи Джек пнул Рейвен носком ковбойского сапога.

– Мы собираемся захватить серебро. Будешь сидеть тихо, останешься жива. Если развяжешь веревку и попытаешься помешать нам, смерть ждет тебя и тех, кто будет с тобой.

Закрыв маской половину лица, Команчи Джек сделал знак своим сообщникам, и они гуськом вышли из вагона. Стало неожиданно тихо, только монотонно стучали колеса по рельсам, и Рейвен подумала, как хорошо было бы задремать под этот стук.

Она в безопасности, так почему бы не позволить Команчи Джеку и его хозяину захватить это чертово серебро? Ведь у нее теперь есть для чего жить.

А где же Слейт? – неожиданно вспомнила она. Он же был с Команчи Джеком, когда того освободили его сообщники. Неужели они его убили? Нет, в это она не может поверить. Слейт, видимо, ненадолго оставил Джека одного, чтобы заняться другими делами. Да, именно так все и произошло. Он где-нибудь в поезде.

Раз Слейт в безопасности, а у нее впереди так много радостного, непростительно рисковать жизнью теперь, Она будет тихо лежать, пока ее не освободят.

Но правда ли, что Слейт сейчас в безопасности? И что случилось с другими пассажирами?

Нельзя допустить, чтобы они пострадали. Команчи Джек – опасный и жестокий человек. Если у нее есть хотя бы малейший шанс освободиться, она должна им воспользоваться. Если она не поможет людям, как ей жить дальше? Смерть отца, Сэма, семьи Слейта должна быть отомщена: Команчи Джек и его хозяин предстанут перед правосудием. Это сделать нелегко, ей придется рисковать своей жизнью. А разве она не рисковала все то время, как уехала из Чикаго? Правда, тогда ей нечего было терять…

Слейт ее поймет. Он рейнджер и знает, что такое риск. Они потому так хорошо подходят друг другу, что оба не пасуют перед опасностью, если того требует дело.

Впрочем, сейчас она чувствовала себя полной дурой. Как она допустила, чтобы ее поймал Команчи Джек? Каким образом преступники узнали, где находится Джек, и как им удалось проникнуть в вагон? Непонятно. Она так старалась быть осторожной, готовой ко всему и вот тебе на – лежит связанная, а Слейт куда-то исчез.

Она попробовала ослабить веревку, но, как ни напрягалась, у нее ничего не получилось. Вонючая от пота тряпка, закрывавшая ей рот, мешала дышать. Наверное, то же чувствовала Сейди, когда ее взяли в заложники.

Она не собирается сдаваться. Есть люди, которым она нужна. Она сделала еще одну попытку освободиться и почувствовала, как золотой талисман, который подарил ей Слейт, скользнул по коже. Раз она его не потеряла, у нее остается надежда на удачу.

Тихий стон заставил ее встрепенуться. Она прислушалась.

Стон повторился.

В вагоне был еще кто-то. Слейт? Может, он ранен? Она хотела крикнуть, но рот был слишком крепко завязан. Тогда она попыталась двинуться в ту сторону, откуда доносился стон, но бандиты связали ее слишком крепко.

Стоны продолжались, и Рейвен испугалась. Вдруг этот человек умирает? А если это Слейт?

Она лежала на боку. Ее руки за спиной и щиколотки были связаны одной веревкой. С большим трудом она поползла, извиваясь словно червяк. Она ползла очень медленно, тем более что ей приходилось огибать коробки и чемоданы. Очень скоро она вся покрылась потом и остановилась, чтобы отдышаться.

Стоны раздавались уже совсем близко.

Она проползла чуть дальше и уперлась в большой ящик. Сколько же у нее займет времени, и каких будет стоить усилий, чтобы его обогнуть?

Что все же происходит в поезде? Куда все подевались?

Вдруг кто-то схватил ее за плечо и сорвал с лица тряпку.

– Рейвен?

– Слейт!

– Что случилось?

– Команчи Джек и его банда схватили меня, связали и оставили здесь. Сейчас они грабят поезд.

– Знаю. Погоди минутку… Сейчас я тебя развяжу.

Речь Слейта была невнятной, руки дрожали.

– Что они с тобой сделали?

– Они решили, что я мертв.

– Слейт, они в тебя стреляли?

– Нет, они раскроили мне череп. Видно, здорово. У меня в глазах все двоится.

– Не двигайся. Ты серьезно ранен.

– Ничего. Надо их остановить.

– Они застали тебя врасплох?

– Да. Банда Джека, видимо, села в поезд в Дель-Рио. Не успел я опомниться, как они ворвались сюда, сбили меня с ног, освободили Джека, а потом нанесли мне, как они считали, смертельный удар. Все это они проделали без малейшего звука, в полной тишине, чтобы никто ничего не заподозрил.

– Я еще была у вокзала, когда поезд неожиданно тронулся. Чтобы не отстать, я побежала и прыгнула в первый же проходивший мимо меня вагон. Это оказался багажный. Остальное ты знаешь.

– Мне уже лучше, хотя голова все еще болит. Повернись, я развяжу веревку.

– Надо что-то делать, и срочно.

– Знаю.

– Слейт, – немного замявшись, сказала она, когда он развязал ее, – я получила подтверждение в Дель-Рио, что ты техасский рейнджер, но они хотят знать, где ты.

– Не сомневаюсь. А ты, значит, мне не поверила.

– Поверила и верю. Но в дело вовлечено столько людей, что я не имела права рисковать.

– Теперь ты знаешь. Что-нибудь изменилось?

– Да. Как только все будет сделано, у нас с тобой будет об этом длинный разговор.

Дверь внезапно отворилась, и в вагон вбежали Маргарита и Сейди.

– Слейт? – позвала Маргарита.

– Я здесь.

– Ты в порядке?

– Да. У нас была небольшая стычка с Команчи Джеком. – Слейт продолжал массировать щиколотки Рейвен.

– Что? Ты его, наконец, нашел?

– Мы тебе ничего не сказали, но мы захватили его сегодня утром.

– Почему вы мне об этом не сказали? Ты же знаешь, Слейт, как я хотела, чтобы он предстал перед судом.

– Знаю, но сейчас разворачиваются еще кое-какие события.

– Я догадывалась об этом.

– О чем вы говорите? – вмешалась Сейди. – Сейчас грабят поезд!

– Нам это известно, – спокойно ответил Слейт. – Сейчас не время все объяснять, но в этом замешан Команчи Джек, а мы используем его, чтобы к нам в сети попалась более крупная рыба.

– А кто такой Команчи Джек? – не поняла Сейди.

– Это он грабит поезд. Ты видела его в лагере преступников: у него крюк вместо левой руки.

– Его надо остановить!

– Это мы как раз и собираемся сделать. Маргарита, мне очень жаль, что меня застали врасплох, и банда Команчи Джека освободила его.

– Мне все равно. Главное, что ты остался жив.

Поезд неожиданно стал замедлять ход.

– Теперь настало наше время, – сказал Слейт. – К поезду на лошадях приближается подкрепление бандитов. Надо их разогнать и не допустить, чтобы банда Команчи Джека смогла от нас улизнуть.

– Это я возьму на себя, – сказала Рейвен, – но хотелось бы знать, где находится серебро.

– В одном из личных вагонов, – тихо сказала Маргарита. Все взглянули на нее с удивлением, и она добавила: – С того момента, как Слейт рассказал мне о серебре, я очень внимательно за всем наблюдала и думаю, что серебро находится именно там.

– Я предполагал, что оно в багажном вагоне.

– Если бы оно было здесь, то и бандиты были бы здесь же.

– Логично.

– Я беспокоюсь за пассажиров, – сказала Рейвен. – По-моему, надо отцепить вагон с серебром от поезда. Слейт, ты сможешь отцепить два последних вагона? А я пойду освобожу машиниста и разгоню лошадей бандитов.

– Мы с Сейди пойдем с тобой, – заявила Маргарита.

– Нет, это слишком опасно.

Маргарита продемонстрировала свой пистолет, чтобы доказать, что она настроена решительно.

– У нас с Сейди здесь слишком много поставлено на карту. Мы пойдем с тобой.

– Да, – поддержала ее Сейди. – Вы спасли мне жизнь в Нью-Мексико. Теперь моя очередь помочь тебе и Теду.

– Хорошо, – согласилась Рейвен. – Ваша помощь мне пригодится. Слейт, если нам удастся оторваться, встретимся в вагоне у Теда. Иначе…

– Я пойду по крышам, а вы не упускайте из виду бандитов, идет?

– Не беспокойся. Мы справимся. Правда, Маргарита, Сейди?

Обе улыбнулись довольно мрачно.

– Желаю удачи, – сказал Слейт и добавил: – Тебе понадобится пистолет, Сейди. Вот, возьми. Команчи Джек был так уверен, что я мертв, что оставил мне оружие.

– Мне никогда не приходилось стрелять, – призналась Сейди, – но я не дам уйти бандитам, которые причинили нам столько зла.

– Все очень просто: целишься и нажимаешь на курок. – Слейт оглянулся на Рейвен, прижал ее к себе, поцеловал и вышел на платформу.

Рейвен повернулась к Сейди и Маргарите:

– Я не хочу подвергать вас опасности, но машиниста, по всей вероятности, держат под прицелом, и я не знаю, сколько там бандитов.

– Первой пойду я, – заявила Маргарита и направилась в сторону локомотива. – Я прикинусь такой напуганной и беспомощной, что собью их с толку и отвлеку.

Когда Маргарита вышла из вагона, Сейди тихо спросила:

– А она-то почему имеет зуб на Команчи Джека?

– Он убил ее жениха.

– Вот как! Теперь у нас еще больше причин поймать его.

Все трое присели на платформе, спрятавшись за штабелем дров для топки, который за время пути от Канзаса до Техаса значительно уменьшился и за ним был виден локомотив. Поезд все больше замедлял ход и наконец, заскрежетав тормозами, остановился.

– Пошли! – скомандовала Маргарита и прыгнула на платформу с дровами. Рейвен и Сейди последовали за ней.

Маргарита направилась к локомотиву, а Рейвен и Сейди на время спрятались. Как и предполагал Слейт, несколько всадников с запасными лошадями на поводу приближались к поезду. Этих людей надо было остановить, но на таком расстоянии застрелить их было невозможно.

Рейвен и Сейди немного подождали, чтобы дать Маргарите время либо застать бандитов врасплох, либо самой оказаться в беде, потом прыгнули в кабину локомотива, воспользовавшись тем, что за скрежетом тормозов их не было слышно.

Машинист стоял у рычагов управления, а кочегар лежал на полу без сознания. Маргарита, угрожая пистолетом, заставила двух бандитов повернуться так, что они оказались спиной к Рейвен и Сейди. Миниатюрной женщине, видимо, удалось их одурачить.

Рейвен дала знак Сейди, и они подползли к бандитам, одного из которых Рейвен ударила рукояткой «кольта» по голове. Сейди одновременно сделала то же самое с другим, правда, ударив его дулом. Маргарита же, на случай если удары оказались бы недостаточно сильными, держала обоих преступников под прицелом, но это было лишним: бандиты без сознания повалились на пол.

– Хорошая работа, – похвалила Маргарита.

– Это ты хорошо сработала.

– Мне даже не верится, что я свалила этого человека, – удивилась Сейди. – Я стукнула его что было силы. Но мы ведь не убили их?

Маргарита приложила руку к виску каждого из бандитов.

– Нет, они живы, хотя и не заслуживают этого.

– Слава Богу! – облегченно вздохнула Сейди. – Я не стала бы никого убивать, но сделала бы все, чтобы защитить Теда и своих друзей.

– Если было бы возможно убедить их, что три женщины могут их обезоружить или даже убить, нам бы не пришлось бить их по голове, – сказала Рейвен.

– В этом-то вся проблема. – Маргарита нагнулась, чтобы подобрать пистолеты, выпавшие из рук преступников. – Мужчины, как правило, начинают принимать женщин всерьез только тогда, когда становится уже слишком поздно.

Маргарита бросила один из пистолетов машинисту, который направил его на валявшихся без сознания бандитов. Другой она оставила себе.

Сейди заметила, что кочегар приходит в себя, и помогла ему подняться.

– Нас прислал Слейт, – обратилась Рейвен к машинисту. – Он сказал, что здесь есть «винчестер».

– Он вон там.

– Спасибо. Нас они тоже застали врасплох, но мы их поймаем.

Рейвен взяла в руки винчестер и, хорошенько прицелившись, стала стрелять под ноги лошадям без всадников. Те в испуге шарахались и вставали на дыбы от страха, так что бандиты едва их удерживали.

Рейвен перезарядила ружье и стреляла до тех пор, пока все лошади не умчались прочь. Бандиты, испугавшись, что пули могут попасть и в них, бросились врассыпную.

– Думаю, они больше не вернутся, – сказала Рейвен, – но на всякий случай винчестер я оставлю здесь.

– Не беспокойтесь, – ответил машинист, – больше они сюда не сунутся, а эти двое тоже от нас не уйдут.

– Это хорошо, но нам нужно от вас еще кое-что.

– Что угодно. Никому не позволено грабить «Монтесуму».

– Мы с вами согласны. И этих бандитов нельзя упустить. Но чтобы остановить ограбление, нам потребуется ваша помощь. Мы вернемся в поезд, а вы подождите две минуты, чтобы мы успели отцепить два последних вагона, а потом снова трогайтесь в путь.

– Можете на нас рассчитывать. Идите, леди, спасите поезд, и железная дорога будет вам благодарна по гроб жизни.

Женщины вернулись в поезд тем же путем, как из него выбирались. Теперь, когда поезд стоял, было очень тихо. Стрельбы не было слышно. Пока они шли по вагонам, они не встретили ни одного пассажира.

В библиотеке все книги были выброшены из шкафов на пол, по ним явно прошлись грязные сапоги преступников. Пассажиров не было. Напряжение и беспокойство женщин росло. Перед тем как войти в вагон-салон, они остановились на платформе, чтобы передохнуть. Потом, собравшись с силами, открыли дверь салона.

Здесь-то они и нашли пассажиров, по крайней мере, тех, которые успели сесть в Дель-Рио. Часть пассажиров сидели на стульях, для других место оставалось только на полу. Было тесно, но стояла мертвая тишина. Рейвен заметила, что кое-кто лишился своих драгоценностей. Преступников в вагоне не было.

– Все в порядке? – спросила она.

Узнав девушек Харви, все заговорили разом. Что они говорили, понять было невозможно, но, похоже, никто из них не был ранен. Рейвен, Сейди и Маргарита пробирались сквозь толпу, успокаивая напуганных людей. Добравшись до другого конца вагона, Рейвен крикнула:

– Если вы проявите спокойствие и выдержку, мы постараемся как можно скорее все уладить. – Она вовсе не чувствовала себя такой уверенной, какой казалась, но надеялась, что все же немного подбодрила наиболее отчаявшихся.

Неожиданно поезд тронулся: две минуты, видимо, прошли. Женщины тут же покинули вагон и, прыгая с одной платформы на другую, миновали несколько спальных вагонов, пока не достигли последнего. Рванув дверь, они вошли и остолбенели.

Слейта держали на прицеле двое бандитов, стоявших спиной к женщинам. Поезд со скрежетом дернулся еще раз и начал движение.

Нельзя было терять ни секунды. Пробираясь вдоль прохода вагона, женщины держали пистолеты наготове. Сделав глубокий вдох, Маргарита произнесла:

– Сложите оружие, джентльмены. Вы под прицелом.

И в доказательство своих слов она послала пулю, пролетевшую между бандитами. Они дернулись, но все еще целились в Слейта.

– Если вы сейчас же не бросите оружие, я с удовольствием пристрелю вас обоих, – добавила Рейвен.

– Я тоже. – Это была Сейди.

Преступники заколебались. Оружие было направлено на Слейта с двух сторон, но сзади были женщины. Один из бандитов быстро обернулся и выстрелил наугад в направлении голосов.

Маргарита успела выстрелить первой. Бандит схватился за плечо, выронив пистолет. Второй не стал дожидаться выстрела, положил на пол оружие и поднял руки.

– Так-то лучше, – опуская «кольт», сказала Маргарита.

Поезд уже набирал скорость.

– Быстрее! – крикнул Слейт, прыгая на платформу вагона Теда.

– Прыгайте, – скомандовала Маргарита. – Я займусь этими двумя, а вы нужны Слейту. Постарайтесь не упустить Команчи Джека.

Рейвен и Сейди пробежали вдоль вагона и прыгнули через все увеличивавшееся расстояние между вагонами. Слейт поймал их обеих и крепко прижал к себе.

– Вы готовы?

– Они захватили моего Теда?

– Он, наверное, в одном из этих вагонов.

– Тогда я готова. За него я пойду на смерть.

– Что ж, вперед, леди.




Глава 29


Они ворвались в личный вагон Теда, но гостиная была пуста. Они осторожно переходили из одного помещения в другое, проверяя, нет ли там бандитов, которые могли бы неожиданно напасть на них сзади.

Было слышно, как поезд удаляется от них все дальше. Это означало, что они остались с бандитами в двух отцепленных вагонах один на один посреди пустынных просторов Техаса. Либо они победят, либо преступники их убьют и заберут серебро. Все это должно было свершиться здесь и в самое короткое время: отступать или ждать помощи было неоткуда.

Проверив пустой вагон Теда, они вышли на платформу. Было тихо. Даже слишком тихо. Они ворвались в вагон Джереми с оружием наготове, но и там было тихо и пусто. Они прошли почти через весь вагон, не встретив никого, и, наконец, добрались до спальни.

Команчи Джек держал под прицелом Теда и Джереми. Дорогой восточный ковер был откинут в сторону, и трое преступников доставали из-под пола слитки серебра и бросали их на платформу позади вагона.

– Бросай оружие, – приказал Команчи Джек, – или я продырявлю этих господ.

Рейвен и Слейт замешкались, но Сейди сразу же бросила пистолет на пол.

– Вы двое – тоже.

Пришлось Слейту и Рейвен тоже положить оружие на пол.

– А теперь подойди сюда. – Джек кивнул в сторону Сейди.

– Нет, – вмешалась Рейвен. – Возьмите меня вместо нее.

Но Джек не слушал Рейвен, а в упор смотрел на Сейди:

– Подойди сюда, или ты знаешь, что я сделаю с этими людьми.

Сейди подошла вплотную к Джеку, готовая на все, чтобы спасти Теда.

Джек схватил Сейди и приставил ей к виску «кольт».

– Теперь у меня лучший из всех возможных заложников.

– Отпусти ее, – взмолился Тед. – Я останусь твоим заложником, а ее отпусти.

Команчи Джек и бровью не повел.

– Пожалуйста, отпусти Сейди, – настаивал Тед. – Она этого не вынесет. Ей уже и так пришлось пережить слишком много.

– Я тоже прошу, – добавил Джереми. – Я буду твоим заложником. Отпусти Сейди.

В первый раз за все время Рейвен поверила в то, что Тед невиновен: не мог он так искусно притворяться. Джереми тоже предложил себя в заложники, но не первым и не так убедительно. Правда, он не был влюблен в Сейди.

– Заткнитесь оба, – приказал Команчи Джек. – Я взял в заложники кого хотел, и она останется со мной.

Мысли Рейвен работали с лихорадочной быстротой. Неужели за всеми грабежами на самом деле стоял Команчи Джек? Похоже, что Тед и Джереми ни при чем. Или это всего лишь уловка, чтобы скрыть, кто именно главарь? Надо выяснить это прямо сейчас, чего бы ей это ни стоило.

Она внимательно посмотрела сначала на Теда, потом на Джереми. У последнего из нагрудного кармана торчал черный шелковый платок. Она вспомнила этот платок. Накануне он его доставал в библиотеке, чтобы стереть пыль с книги, а сегодня подавал им знаки из окна своего вагона как раз перед тем, как поезд раньше времени отправился из Дель-Рио. Уж не он ли и есть тот, кого она ищет? Рейвен пристально посмотрела на Джереми.

Он это заметил.

– Мне очень жаль, Рейвен. Скоро эта неприятная история закончится. Зря вы вмешались, леди.

– Я пытался ей помешать, – сказал Команчи Джек, – и оставил ее связанной в багажном вагоне, но ей удалось освободиться.

– Я знаю, но ее ты не должен был трогать.

– Кого хочу, того и трогаю, – огрызнулся Джек.

Джереми ничего не ответил.

Рейвен все же не верилось в вину Джереми. Кто угодно мог подавать сигналы из окна вагона. И все же… Тед был так искренен, так переживал за судьбу Сейди. А Джереми…

Рейвен заметила, что Сейди сильно оцарапала руку, так что из раны течет кровь.

– Тед, – сказала она, – дайте, пожалуйста, Сейди свой носовой платок. Надо перевязать ей руку.

Тед достал из кармана белый платок и протянул его Рейвен.

Но Команчи Джек оттолкнул руку Теда.

– Это всего лишь царапина.

– Но у нее кровь течет.

– Оставь ее в покое, а то ей же будет хуже. – И Джек сильно сжал пораненную руку Сейди.

Тед положил платок в карман, но Рейвен уже увидела то, что ей было нужно: у Теда был белый платок, а у Джереми – черный, но это еще не было доказательством. Надо еще больше надавить, пока бандиты не выгрузили все серебро и не ускакали, оставив ее в неведении, кто же все-таки за всем этим стоит.

Надо заставить либо Теда, либо Джереми сознаться, или ей придется довольствоваться тем, что все это дело рук одного Команчи Джека.

– Я думаю вам, бандитам, следует знать, что среди нас есть техасский рейнджер, – заявила Рейвен.

Тед и Джереми были явно в шоке от этого заявления, а бандиты, достававшие серебро, немного замешкались, но Команчи Джек велел им пошевеливаться.

– Ты хочешь нас запугать, девушка Харви?

– Просто я хочу, чтобы вы знали, что Слейт Слейтон – техасский рейнджер. Он уже давно заподозрил неладное, и велел мне отправить телеграмму из Дель-Рио. Подкрепление будет здесь с минуты на минуту.

– Один человек – одно дело, – расхохотался Команчи Джек. – Так, кажется, принято у рейнджеров. Никакого подкрепления не будет. Ты просто нас пугаешь.

– А я думал, что Слейт из Чикаго, – в недоумении сказал Тед. – Кто же тогда…

Джереми тоже выглядел смущенным и озабоченным.

– Нет, я не из Чикаго, – ответил Слейт. – Я уже давно выслеживаю Команчи Джека. Он убил моих родителей и брата.

– Они заслужили свою смерть, – буркнул Джек. – Из-за Тома Слейтона я потерял руку.

– Я считал, что рейнджеры всегда наготове, – сказал Джереми, холодно глядя на Слейта. – Предполагается, что вы должны защищать нас.

– Нет, это обязанность Рейвен.

– Что?! – одновременно воскликнули Тед и Джереми.

– Это она – сыщик из Чикаго. И она же послала телеграмму из Дель-Рио, требуя подкрепления.

– Рейвен! – вскричал Тед. – Но я думал… То есть… Она женщина!

– Рейвен – девушка Харви, – более спокойно сказал Джереми. – Если это какая-то уловка, чтобы сбить с толку Команчи Джека, я не думаю, что она сработает. Вам придется предпринять что-либо более действенное, чтобы спасти нас.

– Все, что я сказал, – правда, – невозмутимо ответил Слейт. – И если детективное агентство Каннингема запрашивает подкрепление, можете быть уверены, оно его получит.

Команчи Джек явно забеспокоился. Он крепче сжал руку Сейди и приказал своим подельникам:

– Поторопитесь, ребята. Может, рейнджеры и впрямь появятся, и тогда я не знаю, что нас ждет. Мы не можем позволить им арестовать нас. На сей раз нам грозит виселица.

– Вот это верно, – подтвердила Рейвен. – Команчи Джек убил двух сотрудников моего агентства, так что у меня тоже есть причина свести с ним счеты.

– Рейвен? – недоуменно спросила Сейди. – Неужели ты частный сыщик?

– Да.

– И ты не ищешь своего дядю?

– Нет. Прости, что наврала тебе. Но дело, как видишь, опасное, и я не хотела подвергать тебя риску.

– Просто не верится.

– Ты очень мне помогла, Сейди. Не знаю, смогла бы я так далеко продвинуться в своем деле без тебя.

– Подумать только, я помогла распутать такое важное дело!

– Заткнитесь! – громко скомандовал Джек. – Меня тошнит от всех вас. А вы пошевеливайтесь. Бросайте серебро на платформу!

– Тебе зачтется, Команчи Джек, – сказала Рейвен, – если ты скажешь нам, кто твой босс. Нам надо знать имя того, кто стоит за ограблениями поездов.

– Кто мой босс! – глумливо воскликнул Джек. – Да я сам себе хозяин, никто не смеет мне указывать!

– У тебя должен быть тайный агент в железнодорожной компании, который сообщает тебе информацию. Назови его. Назови прежде, чем прибудут мои люди, и мы постараемся, чтобы ты остался жив. Иначе тебя повесят, и ты это знаешь.

Команчи Джека прошиб пот.

– С нас хватит этого серебра. Пора сматываться.

– У вас нет лошадей. Мы их всех распугали, а машинист больше не подпустит их к поезду.

Джек стал дико озираться.

Неожиданно Джереми выхватил короткоствольный пистолет и направил его на Теда.

– Ты идиот, Джек! Выгляни в окно! Сюда возвращаются двое наших с запасными лошадьми!

Восторг Рейвен оттого, что она, наконец, узнала, кто главарь, длился недолго. Она с тоской посмотрела на свой «кольт», который ей пришлось бросить на пол. Она была уверена, что Слейт тоже смотрит на свое оружие и ждет подходящего момента, чтобы схватить его.

Команчи Джек подтолкнул Сейди к двери вагона, выглянул наружу и увидел двух всадников, ведущих на поводу двух лошадей.

– Ты прав, – сказал он, успокаиваясь.

– Ты попался на удочку Рейвен, – отчитал его Джереми. – Она профессионал, в этом нет сомнения. Она даже меня сумела одурачить. Но сейчас это не имеет значения.

– Джереми, как ты мог оказаться замешанным в ограблениях? – недоумевал Тед. – Это невероятно…

– Это ты невероятно наивен, Тед. Как ты думаешь, почему пришлось убить тех двух детективов из агентства Каннингема? Они сумели сузить круг подозреваемых до нас с тобой.

– Нас?

– Вы подозревали Теда? – в шоке спросила Сейди.

– Боюсь, что так.

– Но ты никогда мне об этом не говорила.

– Я не хотела подвергать тебя опасности. К тому же я надеялась, что смогу доказать невиновность Теда.

– Если бы ты меня спросила, я бы сказала, что он не имеет к ограблениям никакого отношения.

– Ты именно так и сказала бы, но мне были нужны доказательства. Это был единственный способ изобличить того, кто за ними стоял, и дать возможность тебе и Теду быть счастливыми.

– Понимаю. Я ценю все, что ты для нас сделала. Просто если бы я знала обо всем этом раньше, то, возможно, смогла бы тебе помочь.

– Ты и помогла, даже больше, чем думаешь. Но самое главное – это то, что мы знаем, что Тед невиновен, и вы можете быть счастливы вместе.

– Они точно будут вместе до конца своих дней, потому, что этот конец наступит очень скоро, – цинично рассмеялся Джереми.

– О чем это вы? – Рейвен тянула время, не спуская глаз со своего пистолета.

– Как жаль, что Каннингем не прислал еще одного человека, мы бы и его схватили. А Теда осудили бы, если бы я припрятал в его личном вагоне кое-какие доказательства его виновности. К сожалению, Рейвен сумела обвести вокруг пальца не только меня, но и всех остальных. Признаться, это было очень умно – прикинуться девушкой Харви.

– Спасибо за комплимент. Если вы сдадитесь добровольно, приговор может быть смягчен.

– И не подумаю. Мы заберем серебро и двинемся к границе. А вы, сеньорита Рейвен, поедете с нами. Спустя несколько дней я вернусь обратно и расскажу, что мне удалось сбежать от преступников, которые взяли меня в заложники. К тому времени все вы будете уже мертвы, так что свидетельствовать против меня не сможете. Но вы, Рейвен, не вернетесь вместе со мной. Я запру вас на отдаленном мексиканском ранчо, и вы будете живы до тех пор, пока не надоедите мне.

– Я поеду с вами, только если вы пообещаете оставить в живых всех остальных.

– Вы не в том положении, чтобы диктовать условия. Все козыри у меня. Что касается вашего техасского рейнджера, то его я убью с особым удовольствием. Я зол на него за то, что он помог изобличить меня. Думаю, что и Команчи Джек не прочь увидеть его мертвым.

– Да, – подтвердил Джек, – и всех остальных тоже.

– А убивать я начну с Сейди, – продолжал Джереми.

Он вырвал девушку из рук Джека и приставил к ее голове пистолет.

Не помня себя, Тед набросился на Джереми. Раздался выстрел, и Тед упал, истекая кровью.

– Тед! – закричала Сейди и, вырвавшись из рук Джереми, бросилась к нему.

Это была именно та возможность, на которую рассчитывали Рейвен и Слейт. Они схватили с пола свои пистолеты, и началась перестрелка, потому что бандиты решили воспользоваться переполохом, чтобы скрыться. Слейт и Рейвен стреляли, защищая Теда и Сейди, но Джереми и Команчи Джек уже отступили к двери, а бандиты прикрывали их градом пуль.

Рейвен и Слейт отстреливались. Одному из преступников пуля попала в живот, и он, скорчившись, упал. Джереми и Джек, а за ними еще два бандита выскочили из поезда.

Перезарядив пистолеты, Слейт и Рейвен подбежали к открытой двери. Один из преступников уже пытался оседлать лошадь, но Слейт свалил его метким выстрелом. Обезумевшая лошадь ускакала прочь. Другого бандита пуля Рейвен сразила как раз в тот момент, когда он хотел последовать за Джереми, Джеком и еще двумя преступниками.

– Стреляй прицельно, – сквозь зубы процедил Слейт.

– Я это и делаю.

Первая пуля Слейта попала в Команчи Джека, но не остановила его. Ответным выстрелом Джек задел плечо Слейта. Слейт выстрелил снова, и на этот раз Джек завалился на бок, тщетно стараясь удержаться в седле. Его крюк попал под подпругу, Джек вывалился из седла, но на землю не упал.

Крюк скользнул ниже и впился в живот лошади. От боли она взвилась на дыбы, а потом помчалась галопом, потащив Джека по земле и ударяя копытами по его голове и телу.

– Жить он не будет, – хладнокровно заметил Слейт, – а более подходящей смерти для него и не придумаешь.

Но Рейвен его не слушала. Она целилась в Джереми – человека, который приказал убить ее отца и жениха. Если она не может его арестовать, она, по крайней мере, не даст ему убивать и дальше. Стараясь быть абсолютно спокойной, она стала медленно нажимать на курок. Джереми выстрелил первым, но промахнулся, а потом дернулся и замертво свалился на землю, когда его настигла пуля Рейвен.

– Другие ушли слишком далеко! – крикнула Рейвен.

– Поэтому-то я принес вот это. – Поддерживаемый Сейди, Тед вышел на платформу. Он потерял много крови и был бледен, но оставался на ногах и держал охотничье ружье Джереми. – Отойдите в сторону. Я сейчас уложу тех двоих.

Бандиты отстреливались, но их пули не долетали до цели. Тед стрелял до тех пор, пока оба бандита не свалились на землю. Потом он сник и потерял сознание.

– О нет! – закричала Сейди, подхватывая его. Слейт проверил рану Теда и успокоил Сейди:

– С ним все будет в порядке. Пуля прошла навылет, но надо остановить кровотечение. Можешь перевязать его своей нижней юбкой?

– Конечно. Но ты уверен, что он не умрет?

– Мы потом отвезем его к доктору. Он сильный и будет жить.

Глаза Сейди наполнились слезами.

– Не плачь. Постарайся остановить кровь.

Сейди вытерла слезы и занялась Тедом.

– Надо бы проверить бандитов, – тихо сказала Рейвен Слейту. – Если кто-нибудь из них жив, надо их арестовать.

Тот, что лежал недалеко от поезда, был жив. Другой – мертв. Команчи Джека видно не было. Они подошли к Джереми, лежавшему на земле. Слейт перевернул его носком сапога.

Глаза Джереми блеснули в последний раз.

– Вы, Рейвен, должны были стать моим самым ценным произведением искусства, – прохрипел он. Из уголка его рта текла струйка крови.

– Слейт, он жив.

– Ему недолго осталось.

– Наклонись ко мне, – прохрипел Джереми.

Слейт присел на корточки.

– Хочешь сделать последнее признание?

– Да. Вот это. – Выхватив нож, он замахнулся.

Рейвен выстрелила и убила Джереми, прежде чем тот успел вонзить нож в сердце Слейта. От звука собственного выстрела ее передернуло: она только что убила человека, виновного в смерти отца. У нее закружилась голова, и ей показалось, что силы оставляют ее. Она убила. Это было ужасно, но она не могла допустить, чтобы умер Слейт.

Слейт прижал ее к себе, и она зарылась лицом ему в грудь.

– Все хорошо. Я знаю, ты не хотела его убивать, но у тебя не было другого выхода.

Неожиданно они услышали топот копыт. Слейт поднял глаза и увидел, что это скачет лошадь Джека.

– Отвернись, Рейвен. Не стоит смотреть на то, что осталось от Команчи Джека.

– А я и не хочу смотреть. Он был чудовищем.

– И получил то, что заслужил. Ты уверена, что хочешь проверить остальных бандитов? Я и сам справлюсь.

– Нет, я пойду с тобой. Я хочу видеть все до конца. Они были подельниками Джека и Джереми.

Оба преступника были мертвы: их прикончил Тед. Рейвен и Слейт вернулись к поезду.

– Я вызову рейнджеров, чтобы они все здесь расчистили. На счету бандитов немало преступлений, и их всех необходимо опознать.

– Я рада, что ими займутся власти, – вздохнула Рейвен.

Тед выглядел немного лучше, а Сейди – более спокойной, потому что ей удалось остановить кровотечение.

– Что вы обнаружили? – спросил Тед.

– Все они мертвы, кроме того, который лежит около поезда.

– Его придется показать врачу.

– Выражаю вам официальную признательность за то, что вы предотвратили ограбление, Рейвен, Слейт. Но если вы думаете, что ваша работа окончена, вы ошибаетесь.

– Что вы хотите этим сказать?

– Я уверен, что железная дорога захочет продлить контракт с детективным агентством Каннингема. Наш поезд идет до самой Калифорнии, и нам нужен такой опытный человек, как вы, Рейвен.

– Я рада, что вы довольны моей службой, но прежде чем я приму какое-либо решение, я должна посоветоваться со Слейтом.

– Рейвен, – сказала Сейди, – мы с Тедом собираемся пожениться в Монтесуме и хотим, чтобы ты и Слейт были нашими свидетелями. Вы согласны?

– Конечно, – разом ответили те.

– Это чудесное место для медового месяца. – Сейди посмотрела на Рейвен и Слейта и многозначительно добавила: – Для любой пары.

Кажется, ее подруга решила заняться сватовством, подумала Рейвен, с любовью взглянув на нее. Она отвела Слейта в сторону.

– Может, сейчас и не самое подходящее время для такого разговора, Слейт, но, прежде чем ты ввяжешься в еще какое-нибудь опасное дело, тебе лучше жениться на мне. Тогда я смогу быть уверенной, что ты проживешь долгую жизнь.

– Опасное для кого? По-моему, это тебе нужна защита.

– Признаюсь, ты мне очень помог. К тому же я привыкла, что ты всегда рядом. Так что, почему бы тебе не жениться на мне?

– Наконец-то леди просит. Да, но при одном условии.

– Условии?

– Пусть Тед наймет детективное агентство Каннингема и Слейтон.

– Ах, Слейт, так это же замечательно!

Рейвен обняла его за шею, и он поднял ее на руках высоко в воздух.

– Означает ли это, что ты, наконец, согласилась с тем, что я не слишком высокий?

– Пусть только кто-нибудь посмеет сказать такое! Я. всегда говорила, что мы идеально подходим друг другу по росту.

Слейт рассмеялся и скрепил их соглашение поцелуем.


notes



Примечания





1


Имеется в виду Гражданская война (1861–1865) между северными и южными штатами.




2


Район к западу от реки Миссисипи, куда в середине XIX века были насильно переселены индейцы.