Лекции по философии гомеопатии
Джеймс Тайлер Кент








Эта книга является классикой гомеопатии и стоит в ряду лучших мировых работ по медицине. Во всех учебных пособиях по гомеопатии можно найти ссылки на это произведение. Оно является ключом к сокровищнице знаний по искусству гомеопатического лечения.

Изучение этой работы прояснит многие труднопонимаемые места в «Органоне» С. Ганемана, помогая врачу глубже понять гомеопатическое учение. Она помогает решить многие проблемы, встающие перед практикующим врачом-гомеопатом. Чтобы свободно пользоваться «Реперториумом» Кента и гомеопатической Materia Medica, необходимо изучить эту великолепную книгу. В этом плане она не имеет себе равных.

Написанные ясным и доступным языком «Лекции по философии гомеопатии» необходимы и начинающему врачу, только постигающему премудрости гомеопатического лечения, и опытному, с многолетним стажем, гомеопату — эта книга должна стать настольной для каждого врача-гомеопата.






Кент Джеймс Тайлер

Лекции по философии гомеопатии


Эти лекции были прочитаны для врачей, обучающихся в аспирантуре, и напечатаны в «Гомеопатическом журнале». Идя навстречу многочисленным просьбам начинающих коллег, я решил, слегка доработав, собрать их в отдельную книгу с надеждой, что они окажутся полезными для врачей и помогут им глубже понять основные положения Гомеопатии. Их ни в коем случае не следует рассматривать как попытку заменить «Органон» С. Ганемана. Напротив, мои лекции служат как бы комментарием к этой «Библии» гомеопатов и их может правильно воспринять только человек, тщательно изучивший «Органон врачебного искусства» С. Ганемана.

Каждая моя лекция посвящена разъяснению конкретного базисного понятия, сформулированного Учителем в соответствующем параграфе «Органона», многие из которых я не рассматриваю в своей работе ввиду их очевидности и ясности.

Гомеопатия в настоящее время известна во всем мире, и во всех странах есть врачи, практикующие этот метод. Более того, с каждым годом число врачей-гомеопатов заметно увеличивается. Но парадокс заключается в том, что никем ее доктрины не искажаются так, как многими ее лицемерными фанатиками.

Гомеопатия является не только наукой, но и искусством, излечивая болезнь исходя из закона подобия. И если искусство каждого врача индивидуально, то наука должна базироваться на ясных, понятных каждому человеку, универсальных принципах. Врач, который строит лечебный процесс, опираясь только на искусство, но не имеет четкого представления о научных принципах гомеопатии, не может принести пациенту ничего, кроме вреда, и такая врачебная практика, безусловно, должна быть запрещена. Чтобы избавить больного человека от страданий, врач-гомеопат должен искусство сочетать с глубоким знанием научных основ гомеопатии. Я не ставил своей задачей, чтобы данный курс лекций охватил всю область гомеопатической философии. Моя задача скромнее — помочь студентам постичь начала гомеопатии и подтолкнуть их к дальнейшему ее изучению на благо людей.

    

Джеймс Тайлер Кент 1 июля 1900 г.








Лекция 1. Больной


Гомеопатия утверждает, что существуют базовые принципы, определяющие медицинскую практику. До Самуила Ганемана в медицине не существовало общепризнанных положений, определяющих лечебный процесс, и даже в наши дни в аллопатической медицине не существует никаких общепризнанных базовых принципов лечения. Врачи аллопатической школы утверждают, что выбор тактики лечения того или иного заболевания зависит от тех результатов, которые дало испытание лекарства при этом заболевании: появление нового лекарства приводит к появлению новой тактики лечения. Поэтому аллопатической медицине свойственно множество различных теорий, объясняющих причины одного и того же заболевания, и несколько ненадежных методик его лечения, частое появление различных «единственно верных» доктрин, зачастую противоречащих друг другу и здравому смыслу, и столь же быстрое их забвение и предание анафеме их авторов.

Это и является коренным различием двух школ — гомеопатической и аллопатической. Вся гомеопатическая медицина построена на понятных, универсальных, неизменных законах, которые постоянно подтверждаются повседневной практикой.

Аллопатическая школа отрицает само существование четких, общих для всех заболеваний законов и соответственно рассматривает болезни, искусственно объединяя их в различные группы в зависимости от господствующей в данный момент доктрины. Врачи-аллопаты в своей практике руководствуются только следствиями заболевания, не понимая и не принимая во внимание причину заболевания, не имея четких критериев, чтобы определить, когда человек болен и когда он здоров. В аллопатической медицине под болезнью понимают лишь патологические изменения в тканях, к тому же рассматривая каждый орган или систему изолированно, а не весь организм в целом. Рассматривая болезнь лишь как совокупность патологических изменений в тканях, они оставляют без внимания причину, вызвавшую эти изменения.

Врачи-аллопаты руководствуются в своей практике только теми проявлениями патологического процесса, которые можно пощупать пальцами, увидеть глазами или обнаружить с помощью инструментов. Глаз вооружается микроскопом, чтобы увидеть патологические изменения уже на клеточном уровне, но они опять же рассматриваются изолированно, игнорируя причину, их породившую.

Гомеопатическая доктрина, наоборот, базируется на том, что органические изменения вторичны. Общепринятым является утверждение, и опыт доказывает это, что все события развиваются последовательно и всегда можно проследить любой процесс в развитии: от начала до конца и, наоборот, от конца к началу. Следовательно, зная закономерности развития патологического процесса, всегда можно установить причину любой болезни.

Первый параграф «Органона» врач-аллопат и врач-гомеопат поймут по-разному.






«Органон», § 1: «Высшее и единственное назначение врача состоит в том, чтобы возвращать здоровье больному — излечивать его»


.





На первый взгляд, это высказывание не может вызвать никакой дискуссии и под ним охотно подпишется врач любой школы. Но это до тех пор, пока мы не вникнем в тот смысл, который С. Ганеман вкладывает в понятие «больной». Врачи-аллопаты и врачи-гомеопаты понимают под словом «больной» совершенно разные вещи.

Аллопатия под понятием «больной» подразумевает человека с выраженными симптомами органических поражений. Лечение одного и того же заболевания различные врачи-аллопаты проводят, исходя из своих субъективных привязанностей к той или иной медицинской школе, утверждая, что медицинская наука основана на консенсусе различных мнений.

Это чисто субъективный подход, основанный на авторитете отдельного человека, но невозможно создать рациональную терапевтическую систему, основываясь на мнении отдельного, пусть даже и очень талантливого человека. Это можно сделать, лишь исходя из фактов, и эта система должна органично развиваться, вбирая и объясняя все новые и новые факты.

С. Ганеман сумел сформулировать фундаментальный закон, который управляет миром независимо ни от чьих суждений и мнений.

Создать рациональную терапевтическую систему мы можем, лишь опираясь на объективные законы природы, которые подтверждаются множеством опытов и не зависят ни от чьих субъективных суждений.

Врач-аллопат, говоря о больном человеке, подразумевает под болезнью только патологические изменения в тканях, которые являются лишь результатом болезни, и назначает сильнодействующие лекарства, чтобы нейтрализовать следствия, оставляя причину без внимания. И естественно, что такое лечение дает лишь временный эффект и, более того, способствует прогрессу болезненного процесса, переходу его в более тяжелые формы.

Изучая действие лекарств в аллопатических дозах, мы видим, что они дают лишь видимый эффект излечения. Ту физиологию, которую преподают врачам-аллопатам, нельзя назвать истинной, так как она не показывает взаимосвязи между причиной и следствием.

Теперь что же понимает под понятием «больной» врач-гомеопат? Под этим понятием в гомеопатии подразумевается страдающий человек в целом, а не отдельные его пораженные органы и ткани.

К нам на прием приходит множество людей, которые говорят: «Я болен» — и перечисляют свои страдания. И внешне они выглядят больными, но тем не менее вы слышите от них: «Я посетил самых знаменитых врачей. Невропатолог такой-то долго меня обследовал, потом послал к кардиологу, который тщательно проверил мои сердечные жалобы. Окулист проверил мое зрение… и т. д. Но все они сказали, что я здоров».

В своей практике я очень часто сталкиваюсь с такими людьми, у которых исписываю жалобами три-четыре страницы. Что это означает?

В том случае, когда заболевание быстро прогрессирует, вскоре появляются изменения в тканях — болезнь для врача-аллопата становится очевидной, так как проявления на физиологическом уровне можно установить с помощью различных методов обследования.

Но в настоящий момент, когда еще нет изменений в тканях, врач-аллопат не считает человека больным. Когда пациент настойчиво спрашивает: «Но что означают все эти симптомы? Я не сплю по ночам, меня постоянно мучают боли, мой пищеварительный тракт не действует!» — врач обычно говорит: «О, не беспокойтесь! У Вас просто запор».

Но так ли это на самом деле? И могут ли подобные состояния появляться сами по себе, без всякой причины?

В данном случае, с одной стороны, запор может быть одним из следствий заболевания, но, с другой стороны, запор может быть и причиной заболевания. Врачи-аллопаты не различают подобные «мелочи» и лечат эти совершенно различные состояния одинаково.

Имеющиеся симптомы являются теми сигналами, которыми больной организм дает знать о своих страданиях. И если врач знает этот язык природы, то он точно установит причину и природу заболевания.

Но вернемся к нашему примеру. Если болезнь прогрессирует и появляются, скажем, каверны в легких, врач-аллопат уже ставит свой диагноз: «У Вас туберкулез легких». Или когда появляется белок в моче: «У Вас одна из форм Брайтовой болезни». Если же появляются обширные изменения в печени: «У Вас жировое перерождение печени» и т. д. Но это вздор — говорить, что до появления органических изменений человек не был болен. Совершенно ясно, что пациент был болен и очень сильно болен, может быть, с самого детства! В аллопатии принято проводить лечение только на основании поставленного диагноза, но в большинстве случаев диагноз не может быть поставлен до тех пор, пока не произойдут необратимые изменения в тканях, сделав болезнь неизлечимой. Опять-таки, возьмем нервного ребенка. У него наблюдаем безумные мечтания, мышечные подергивания, беспокойный сон, нервное возбуждение, истерические проявления. Однако если мы обследуем все органы, то не найдем в них никаких изменений. Но человек болен, и если его не начать сейчас лечить, то в 20–30 лет мы обнаружим уже изменения в органах. Только тогда врачи-аллопаты смогут поставить диагноз, но человек был болен еще в детстве.

Разница в подходах и лечении состоит в том, что аллопаты стремятся устранить следствия болезни, когда уже имеются патологические изменения в тканях, и весь аллопатический метод построен на утверждении, что причина болезни материальна. А гомеопаты, наоборот, стараются устранить причину заболевания. Врачи-аллопаты считают, что болезнь поражает один орган или систему органов, и, следовательно, восстановив функцию этого органа или системы, они излечивают человека. Например, при высыпаниях на коже назначаются местные средства, и, когда высыпания исчезают, пациент считается полностью излеченным.

Но это полный абсурд — ничто не появляется без причины. Отдельный орган нельзя рассматривать как организм. Совокупность всех органов составляет целостный организм. Организм имеет более высокий уровень организации, чем отдельный орган. Следовательно, и лечить в первую очередь нужно весь организм, а не отдельную его часть. Лечение должно быть направлено от человека к его органам, а не от органов к человеку.

Но что же такое в таком случае больной человек? Органы и ткани только тогда поражаются, когда повреждается то, что их объединяет в единый организм. Но какая часть человека может быть удалена, после чего физическое тело перестает быть живым? Мы говорим, что человек умер, но на вскрытии видим, что все органы на месте. После смерти остается та часть человека, которую мы воспринимаем с помощью органов чувств, т. е. то, что мы можем пощупать пальцами и увидеть глазами. Из вышесказанного мы можем сделать вывод, что больное тело, т. е. изменения в органах и тканях, — это результат болезни, а причину мы должны искать в той части человека, которая не остается после смерти. То, что ушло, — первично, а то, что осталось, т. е. физическое тело, — вторично. Мы говорим, что живой человек чувствует, видит, осязает, слышит и мыслит, но это только внешнее проявление жизненного процесса. Живой человек постоянно к чему-то стремится и обладает способностью мыслить, труп ничего не хочет и не думает. Следовательно, основа жизненного процесса — наличие воли и способность мыслить. Совокупность этих двух начал — воли и разума — и является внутренней жизненной силой, которая контролирует и регулирует все процессы в физическом теле. Гармонию между волей и разумом мы называем здоровьем, нарушение гармонии — болезнью. Мы не будем здесь выяснять, что предшествует внутренней жизненной силе. Скажем лишь, что она была сотворена Господом, и этого нам вполне достаточно.

Рассуждая логически, мы должны признать, что мышцы, нервы, кости и другие части тела служат своеобразным зеркалом, в котором знающий врач наблюдает изменения, происходящие с жизненной силой.

В отличие от врачей-аллопатов, которые руководствуются при назначении лечения только имеющимися изменениями в органах и тканях, врач-гомеопат при постановке диагноза и выборе лечения должен руководствоваться в первую очередь ментальными симптомами.

Единственной и главнейшей задачей любого врача является исцеление больного. Но это не означает, что врач должен устранить проявления болезни на физическом уровне. Он должен устранить не следствие, а причину, т. е. восстановить гармонию между волей и разумом, и тогда организм сам устранит все нарушения в органах и тканях.

С. Ганеман однажды сказал: «Не существует болезней, а есть больные люди». И это его высказывание ясно показывает, что под названиями болезней, которыми оперируют аллопаты, они подразумевают лишь грубые внешние проявления расстройства жизненной силы.

Причиной заболевания всегда является расстройство жизненной силы, которое сперва проявляется психическими симптомами и только в конце, после довольно продолжительного периода, появляются изменения в органах и тканях, которые аллопаты и принимают за самостоятельное заболевание.

Тот, кто принимает результаты болезни за саму болезнь и считает, что, избавившись от них, он излечивает саму болезнь, — сумасшедший.

В настоящее время в аллопатической медицине принято считать причиной многих, если не всех, заболеваний так называемые патогенные микроорганизмы. Но это не так. Различные микробы являются «мусором», сопровождающим болезнь и существующим за счет болезни, а во всех остальных отношениях они совершенно безвредны. С помощью микроскопа было установлено, что определенные патологические состояния сопровождаются определенными микроорганизмами. Но эти микроорганизмы не являются причиной болезни, что будет достаточно убедительно доказано в дальнейшем. Истинной причиной болезни является совсем другое, и бесполезно пытаться ее установить с помощью органов чувств — мы не можем увидеть ее даже в самый сильный микроскоп.

В своих заметках С. Ганеман пишет: «Долг врача заключается не в том, чтобы создавать так называемые терапевтические системы на основе пустых размышлений и гипотез, не подтверждаемых практикой». В сознание врачей-аллопатов и больных усиленно внедряется стереотип, что стоит только «правильно» определить название болезни и тогда уже ее излечение является чисто технической проблемой. Старый ирландец однажды пришел на прием к гомеопату и, рассказав о своих проблемах, спросил: «Доктор, какой диагноз Вы мне поставите?» Врач ответил: «Нукс вомика». Тогда пациент удовлетворенно произнес: «Я так и думал, что у меня какая-нибудь удивительная и редкая болезнь!» Такая реакция является результатом употребления устаревших глупых названий болезней. Исключая некоторые случаи острых заболеваний, никакие диагнозы не могут быть поставлены, да они и не нужны. Чем больше врач будет думать, как правильнее назвать заболевание, тем труднее ему будет подобрать нужное лекарство, так как его внимание будет сосредоточено только на результатах болезни, а не на симптомах. Человека в возрасте 25 лет с тяжелой наследственностью, симптомы которого занимают 20 страниц, но не подходят ни под один аллопатический диагноз, можно полностью излечить, если руководствоваться симптомами, дающими представление о болезни. После лечения исчезнут патологические проявления, и человек доживет до глубокой старости без всяких изменений в тканях и органах. Но если его не лечить, то через определенное время в соответствии с его профессией и образом жизни у него появятся патологические изменения в органах, и тогда уже врач-аллопат сможет поставить четкий диагноз. Но ведь сущность человека не изменилась, внутреннее состояние осталось таким же, и, чтобы теперь его вылечить, врач-гомеопат не будет руководствоваться симптомами, вызвавшими изменения в тканях, а постарается выявить симптомы, имевшие место до формирования тканевой патологии. Когда врач-аллопат, руководствуясь изменениями в почках, печени, мозге и других органах, подбирает лекарство, он воздействует на следствие болезни, а не на саму болезнь, и, разумеется, изменяются также следствия болезни, а не сама болезнь, за исключением того, что темпы ее прогрессирования заметно увеличиваются.

Наблюдая членов одной семьи, можно заметить интересную особенность. Сначала, когда еще не появились изменения в тканях, несмотря на кажущиеся отличия при различных болезненных состояниях, всем членам семьи необходимо одно лекарство или родственные ему. Но в дальнейшем под действием факторов внешней среды у одного члена семьи развивается раковое заболевание, у другого туберкулез и т. д., но все они имеют общее начало. Этот фундаментальный принцип развития болезни должен быть четко уяснен каждым врачом, так как, не принимая его во внимание, невозможно понять заболевания, вызванные действием хронических миазмов, которые будут рассмотрены позже.

Хорошо известен тот факт, что на один и тот же эпидемиологический фактор разные люди реагируют по-разному. Во время любой эпидемии одни, какие бы меры предосторожности они ни принимали, обязательно заражаются, а другие нет. Врачи-аллопаты тратят время и силы на поиск причины, вызвавшей у их пациентов болезнь, в то время как врачи-гомеопаты все свое внимание обращают на самого человека, помогая организму приобрести утраченное равновесие: больной человек будет болеть, какие бы профилактические меры ни принимались, а здоровый человек может без всяких последствий для своего организма жить среди больных людей.

Врач, пытаясь найти причину болезни, не должен обследовать водоемы и подвалы и проверять пищу, которую мы едим. Его задача заключается в сборе симптомов, необходимых для правильного выбора лекарства, которое излечит заболевание. То лекарственное средство, которое вызывает подобные симптомы у здорового человека, полностью устранит болезненные проявления, восстановит гармонию воли и разума, сделав человека здоровым.

Выяснение подлинной природы здорового человеческого организма и поиски способов излечения болезненных состояний возможны лишь путем испытаний различных лекарственных веществ на здоровом человеке.

Опираясь на результаты именно таких испытаний, С. Ганеман установил, что ключом к пониманию человека является психика. Именно психические симптомы играют главную роль в подборе необходимого для излечения препарата.

Человек как личность определяется только тем, как он мыслит, что он любит — и ничем другим. Если эти две основные части, составляющие индивидуальность человека, будут разделены, то человек как личность не сможет существовать — это означает умопомешательство и смерть.

Все лекарственные препараты в первую очередь действуют на разум и волю (иногда на то и на другое одновременно), влияя на способность человека мыслить или выражать свою волю, и только затем на ткани, функции и ощущения.

Изучая патогенез Aurum, мы обнаруживаем, что различные привязанности наиболее сильно разрушаются именно этим препаратом. Наивысшая из возможных привязанностей человека — это его любовь к жизни. Aurum настолько разрушает ее, что человек не хочет жить и совершает самоубийство.

Действие Argentum так изменяет сознание, что человек уже не может рационально мыслить, очень сильно нарушается память.

Подобное действие на разум и волю мы находим у всех препаратов, описанных в гомеопатической Материа Медика. Действие всех препаратов сперва вызывает определенные психические изменения, и только после этого появляются признаки их действия на ткани, системы и отдельные органы. Если действие препарата не описано подобным образом, то мы, не зная всех его симптомов, не сможем гарантировать полное подобие.

При любом заболевании мы должны постараться выявить все имеющиеся симптомы, чтобы как можно более тщательно подобрать подобное лекарственное средство. Кроме того следует выяснить основные черты характера, ощущения, желания и т. д., т. е. все то, что характеризует человека в целом как индивидуальность.

Наше понимание природы заболевания должно соответствовать нашему пониманию природы лекарственного средства. Поэтому принятое в гомеопатии понятие патологического состояния должно быть идентично патогенезу лекарственного средства, описанному в гомеопатической Материа Медика. Мы должны установить четкое соответствие клинической картины заболевания патогенезу гомеопатического препарата. В этом и заключается наше искусство лечения.




Лекция 2. Высочайший идеал лечения


В этой лекции будет рассмотрена природа излечения. Она была изложена в § 2 «Органона» С. Ганемана:






«Идеал лечения состоит в том, чтобы восстановить здоровье больного скоро, легко и прочно или устранить и совершенно уничтожить болезнь, во всем ее объеме кратчайшим, вернейшим и безвреднейшим способом, на основании ясных и очевидных данных».





В представлении врача-аллопата лечением считаются действия, приводящие к исчезновению отдельных патологических состояний. Так, например, он считает, что лечение кожных заболеваний заключается в их наружном подавлении, при запоре следует давать слабительное средство, при повреждении коленного сустава ногу нужно ампутировать выше колена, а острое заболевание считается вылеченным, если пациент не умер.

Такое же представление о лечении врачи-аллопаты сформировали и у больного. Пациенты очень часто искренне восхищаются «искусством» врача, который сумел подавить высыпания на коже, но взамен которых появились еще более серьезные симптомы, говорящие о серьезных поражениях жизненно важных органов, угрожающих летальным исходом. И пациент с удивлением говорит врачу: «Доктор! Вы так замечательно излечили мои кожные заболевания! Так неужели Вы не можете вылечить мою печень?» Увы! Этот очень «ученый» доктор допустил грубейшую ошибку, когда превратил, следуя «строго научным методам», относительно безвредные и поверхностные проявления в глубокое поражение системы, грозящее смертью всему организму из-за научного невежества лечащего врача.

В гомеопатии понятие «процесс лечения» базируется на трех основополагающих принципах.

Восстановление здоровья, а не устранение симптомов — это первый принцип. Под восстановлением здоровья понимается установление гармонии в организме, а не устранение отдельных групп симптомов или отдельных патологических состояний. С точки зрения гомеопатии устранение запора, исчезновение геморроидальных узлов, симптомов туберкулеза или артрита колена, подавление кожной сыпи и т. д., иначе говоря, устранение отдельных локальных патологических проявлений или симптомов — не восстановление здоровья. Но, с другой стороны, если за восстановлением здоровья не последовало исчезновение симптомов — это не может быть названо излечением.

Раньше мы уже говорили, что единственный долг врача — лечить больного, но это не значит, что он должен просто задавить симптомы, изменив форму проявления болезни, считая, что таким образом он установил в организме порядок. Каким же слабоумным созданием нужно быть! Ведь совершенно ясно, что каждое насильственное изменение в ходе протекания болезненного процесса лишь усугубляет заболевание и увеличивает страдания больного человека.

Пациент сам, с помощью своих чувств, понимает, когда болезнь действительно проходит, даже несмотря на то, что определенные симптомы остаются и даже появляются новые, но все они являются следствием очищения организма в процессе выздоровления. И наоборот, когда симптомы просто устраняются, человек не чувствует себя выздоровевшим, даже если все проявления болезни исчезли. Здоровье должно быть восстановлено быстро, мягко и надолго — это второй принцип. Лечение должно быть быстрым, мягким и неизменным. Когда видимые проявления болезни устраняются насильственными методами, например, запор — с помощью слабительного, такое лечение не может быть названо мягким и неизменным, хотя оно и быстрое. Если прибегают к сильнодействующему лекарству, то его действие на организм и соответственно реакция организма на это воздействие никак не могут быть названы мягкими. В те времена, когда С. Ганеман создавал свой гениальный «Органон», методики лечения были более жестокими, чем в настоящее время: кровопускание, потение и т. д. Сейчас уже редко используют столь радикальные методы лечения, даже пилюли стали покрывать сахаром, чтобы изменить их вкус. Но принципы лечения не изменились, они остались теми же, и старые врачи используют кровопускание и потение все еще достаточно широко. Изменилось другое: лекарства сегодняшнего дня стали в десятки раз сильнее тех, что использовались ранее. Кокаин, сульфонал и многие другие современные химические препараты оказывают крайне сильное действие на организм, и последствия их действия неизвестны. Химические препараты способны влиять на умственные способности человека, подавляя его психику, разрушая целостность всего организма. Когда используется сильнодействующее лекарство, эффект от которого проявляется немедленно, это производит впечатление на несведущего человека, коими в подавляющем большинстве своем и являются наши пациенты. Но дело в том, что подобные препараты влияют на психику, а видимый эффект держится недолго. В определенных случаях он может наблюдаться длительное время, но это происходит потому, что лекарственное средство вызвало новую, еще более сильную и коварную болезнь, чем та, проявления которой пытались этим средством излечить. Первопричина болезни не устранена, и болезнь никуда не исчезла: она продолжает изнутри разрушать организм человека, но ее внешние проявления изменились, так как к этой естественной болезни добавилась лекарственная болезнь, еще более серьезная.

Способ лечения только тогда можно назвать мягким, когда он совпадает с процессом естественного выздоровления, стимулируя его и таким образом устраняя болезнь.

Способы лечения в аллопатической медицине можно сравнить с процессом затягивания кота на вершину холма за хвост, в то время как мягкий, спокойный, неизменный гомеопатический метод лечения направляется по ходу течения, и, производя едва заметную рябь на воде, он устанавливает гармонию внутри организма и устраняет все, даже самые незначительные нарушения естественных функций организма. Процесс идет изнутри.

Излечение должно основываться на ясных и очевидных принципах — третий момент. Это означает, что процесс излечения подчиняется неизменным принципам, и врач в своей деятельности должен руководствоваться ясными и четкими законами, такими же всеобщими, как, скажем, закон притяжения, а не работать наугад, руководствуясь только различными, зачастую противоположными суждениями разных «светил медицинской науки» или бездумно назначая лекарства по рекомендациям их производителей.

Базовые принципы гомеопатии остаются неизменными на протяжении всего времени ее существования. Они просты и понятны каждому думающему врачу.

Изучить и понять эти простые и четкие принципы, изучить патогенезы лекарственных средств, которые являются жизненными, и научиться применять их на практике для блага больного — вот самые главные задачи в обучении гомеопатии.

Когда врач, изучивший гомеопатическое учение и понявший его, начинает руководствоваться им в своей повседневной практике, он постоянно убеждается в истинности и универсальности гомеопатических принципов лечения. Применение этих принципов позволяет устранить болезненное состояние и возвратить здоровье мягко, быстро и на длительный срок.

Врач-аллопат, даже имеющий ученую степень, на вопрос:

«Как Вы определяете, что пациент вылечен?» — ответил бы в том смысле, что если пациент не умер при остром заболевании и если после назначения какого-либо лекарства исчезли определенные симптомы, то значит больной выздоровел.

Врач-гомеопат на такой же вопрос дал бы абсолютно другой ответ. Он ответил бы, что в гомеопатии существуют четкие правила, позволяющие определить, лучше пациенту от лечения или хуже.

Естественно предположить, что причина заболевания кроется внутри организма, а не снаружи, и, следовательно, в первую очередь необходимо устранить причину, а не следствие. Самое главное, определяющее в человеке это его воля, характер, затем разум и только потом его физическое тело. Из вышесказанного следует, что процесс излечения должен распространяться от центра к периферии: сверху вниз и изнутри наружу, т. е. от более жизненно важных органов к менее жизненно важным и от головы к рукам и ногам.

Каждый практикующий врач-гомеопат, постигший искусство лечения, прекрасно знает из собственного опыта, что, когда симптомы перемещаются в процессе лечения таким образом, болезнь излечивается полностью. Кроме того, он знает, что симптомы, которые исчезают в порядке, обратном тому, как они появились, исчезают навсегда. Таким образом, врач уверен, что пациент поправился не сам по себе, а был исцелен с помощью назначенного ему лекарства. И наоборот, если врач после назначения препарата видит, что симптомы не подчиняются вышеизложенному правилу, то он понимает, что лекарство подобрано неправильно. Прогрессирование хронических болезней идет снаружи внутрь, от периферии к центру. Все хронические болезни сначала проявляются снаружи и затем постепенно распространяются внутрь. И когда врач-гомеопат видит, что в результате его лечения начинают возвращаться старые симптомы, он радуется, так как это является свидетельством того, что началось выздоровление. Врач-аллопат будет, наоборот, считать, что это появились новые заболевания, которые свидетельствуют об ухудшении состояния здоровья пациента. Например, процесс выздоровления при заболеваниях сердца, органов груди и головы должен сопровождаться появлением кожных высыпаний и поражениями ногтей и волос. Периферические части поражаются, когда организм начинает выздоравливать: волосы выпадают или появляются кожные высыпания и т. д. В процессе выздоровления при ревматизме сердца у пациента могут появиться ревматические боли в коленях, и он может сказать своему врачу: «Доктор, раньше, когда Вы меня еще не лечили, я мог ходить по дому, а теперь мои суставы так опухли, что я не могу ходить». Врач-гомеопат понимает, что началось выздоровление и через некоторое время это болезненное состояние пройдет само собой. А врач-аллопат, наоборот, будет считать это ухудшением и назначит препарат, который устранит ревматическое состояние в коленях и стопах, но зато опять появятся симптомы ревматического поражения сердца, от которого пациент и умрет. Следует заявить, что врач-аллопат не поймет, что он, сам того не желая, убил своего пациента, так как он действовал в соответствии с тем, как его учили, и по-другому лечить он просто не умеет. Этот пример показывает нам, как в процессе лечения болезненные проявления перемещаются изнутри наружу. Во всех случаях человек, чтобы излечиться, должен пройти стадию обострения. Обострение может быть разной степени выраженности: от почти незаметного до чрезвычайно сильного, но эта стадия будет наблюдаться во всех случаях. Избежать ее невозможно. При лечении острых заболеваний стадия обострения выражена намного слабее, чем при излечении старых, хронических болезней. Особенно четко проявляются те внешние симптомы, которые были в свое время подавлены с помощью аллопатического лечения. Здесь можно привести такой пример. Очень многие пациенты страдают от ревматических болей в суставах рук и ног. Чтобы избавиться от них, они, следуя советам своих лечащих врачей-аллопатов, натирали пораженные места различными лосьонами и мазями. Боли в суставах исчезли, но появились более опасные симптомы со стороны сердца (эту закономерность наблюдал практически каждый практикующий врач). Когда такого больного начинает лечить врач-гомеопат, то боли в суставах конечностей появляются снова, причем во всех случаях без исключения. Пациент обязательно скажет вам при следующем посещении: «Доктор, у меня исчезли сердечные симптомы, но опять появились ревматические боли в суставах рук и ног точно такие же, какие были у меня, когда я лечился у доктора такого-то от ревматизма». Вам следует объяснить пациенту, что это действие лекарства и, если он достаточно разумен и подождет некоторое время, то эти боли исчезнут сами собой. Но врач, который обеспокоен только наполнением своего бумажника, подумает: «Если я не дам ему мазь, чтобы он облегчил свои страдания, то больной уйдет к другому доктору». Вот здесь-то и начинается зло. Если вы твердо знаете, что необходимо пациенту, даже если он страдает, и не сделаете этого, то вы поступите против своей совести. Второй параграф «Органона» заканчивается словами о том, что при лечении нужно руководствоваться «ясными и понятными принципами». Человеческий организм — не какая-то изолированная система, он — часть природы и подчиняется основным законам природы, общим для всех. Если врач не понимает этого, рассматривая живой организм изолированно, он никогда не добьется успеха, так как не сможет опираться в своей деятельности на ясные и понятные принципы. Но когда врач в своей повседневной работе руководствуется этими принципами, прекрасно знает Материа Медика и осмысленно применяет свои знания на практике, он достигает ошеломляющих успехов, получает радость от своей работы и завоевывает искреннее уважение и любовь своих пациентов.




Лекция 3. Распознавание болезни, целительные свойства различных лекарств и умение находить лекарство, необходимое для излечения







«Органон», § 3: «Четыре условия необходимы для врача, желающего действовать основательно, согласно своей высокой цели и быть истинным художником в искусстве лечения:

1) определить в точности, понять, что должно лечить в каждом данном случае (распознание болезни, показание);

2) знать целительные свойства различных лекарств (лекарствоведение);

3) уметь применять лекарство к болезни так, чтобы выздоровление необходимо последовало, для чего необходимы как точный выбор лекарства, так и знание настоящей меры приема и времени его повторения; наконец,

4) знать и устранять обстоятельства, препятствующие выздоровлению, для того, чтобы последнее было надежно».





В этом параграфе «Органона» правильно употреблено слово «понимание», так как врач должен уметь именно ясно понять первопричину болезни, а не увидеть совокупность внешних ее проявлений. Наш учитель С. Ганеман очень точно выражал свои мысли, и он, несомненно, написал бы слово «видеть» вместо «понимать», если бы подразумевал под болезнью только ее внешние проявления, как это принято в аллопатии, когда под причиной, к примеру, ракового заболевания подразумевается опухоль, которую, чтобы излечиться, необходимо вырезать, а причиной болезни почек служит наличие в моче белка или сахара, и если его устранить каким-то образом, то это и будет считаться выздоровлением.

С. Ганеман не считал, что патологические изменения — это причина болезни, а внешние проявления — ее суть. Врач должен ясно представлять, что должно быть излечимо, а показанием к выбору лекарственного средства является совокупность всех имеющихся симптомов. Эта совокупность симптомов не болезнь, а лишь внешнее проявление нарушения внутренней гармонии в организме.

Первое, что должен сделать врач, анализируя тот или иной случай заболевания, — это определить, какие симптомы служат указанием на лечебное средство, так как далеко не все внешние проявления могут указывать на нужное лекарство. Например, изменения в тканях при хронических болезнях, проявляющихся злокачественным перерождением, не могут служить указанием на лечебное средство; указанием могут служить только те симптомы, которые способны изменяться под воздействием лекарства.

При оценке заболевания и выборе лекарственного средства врач должен руководствоваться четкими законами и принципами, не имеющими исключений; он должен четко видеть развитие болезни от центра к периферии, от внутренних органов к внешним. Реально существующим законам и принципам должны подчиняться все процессы, происходящие в человеческом организме.

Любые процессы управления распространяются от центра к периферии, причем, так сказать, в каждом стандарте существует только одна единица измерения. У человека центром управления является головной мозг, и именно он регулирует процессы жизнедеятельности в каждой клетке организма. Оттуда поступают все команды — правильные или неправильные, ведущие к установлению гармонии или вызывающие беспорядок; оттуда начинаются болезни и, естественно, оттуда начинается излечение.

Не от внешних причин, не от бактерий заболевает человек, а от причины в самом себе. Если врач-гомеопат не видит этого, у него не может быть верного понимания болезни. Расстройство жизненной силы является первичной причиной болезни, которое и проявляет себя внешне признаками и симптомами различных заболеваний.

Распознавание болезни должно происходить от общего к частному, а изучать ее следует обобщенно: не на одном индивидууме, а на как можно большем количестве людей.

Чтобы пояснить эту мысль, возьмем один из острых миазмов, скажем, эпидемию скарлатины, гриппа, кори или холеры. Если эпидемическое заболевание по своей клинике отличается от предыдущих, то сначала это приводит врача в некоторое замешательство. После первых нескольких случаев у врача еще нет определенного мнения об этой эпидемии, так как у него еще недостаточно данных для обобщения. Но эпидемия распространяется, число пациентов увеличивается, и теперь, проанализировав клинические картины, скажем, двадцати пациентов, врач уже может сделать определенные обобщающие выводы.

Для этого ему необходимо систематизировать имеющиеся симптомы, используя метод, разработанный Самуилом Ганеманом. Он записывает все симптомы, относящиеся к психике, под рубрикой «психика», относящиеся к голове — под рубрикой «голова» и т. д. В конце концов получается обобщенная клиническая картина, как будто бы у одного больного имеются все эти симптомы. Если теперь напротив каждого симптома поставить цифру, обозначающую число пациентов, у которых присутствует этот симптом, то можно определить основные, характерные симптомы этого эпидемического заболевания. Например, у всех двадцати пациентов наблюдались боли в костях, катаральные поражения глаз и сыпь, напоминающая коревую. Эти симптомы и являются патогномоничными, т. е. характерными для данной болезни.

Анализируя и изучая составленную схему как целое, врач сможет понять, как эта инфекционная болезнь проявляется в целом и у каждого отдельного человека; он сможет различить, что является общим, а что частным. У всех заболевших этой болезнью врач обнаружит кроме общих симптомов, имеющихся у всех, еще и индивидуальные, присущие только этому больному. Те симптомы, которые имеются у всех заболевших, являются патогномоничными, а индивидуальные отражают особенности организма различных людей.

Эта совокупность и является наиболее полным доступным для человеческого разума проявлением внутренней природы этой болезни, которую врач должен обязательно учитывать.

Теперь следует подобрать лекарство, способное излечить это эпидемическое заболевание. Пользуясь реперториумом, следует выписать после каждого симптома все препараты, в патогенезе которых есть этот симптом. Из всех препаратов следует выбрать только те, в патогенезе которых есть все симптомы. Остаются, как правило, пять-шесть препаратов, и с их помощью можно вылечить практически все случаи данного эпидемического заболевания.

Возникает вопрос: какое лекарство назначить в каждом конкретном случае? Для этого необходимо обратиться к гомеопатической Материа Медика и просмотреть полные патогенезы выбранных лекарств.

Таким образом, врач переходит от общего к частному, и другого пути подбора подобного лекарства в гомеопатии нет.

Теперь предположим, что во время этой эпидемии врач оказался в семье из дюжины человек и все члены семьи подхватили эту инфекцию, но у каждого в клинической картине были небольшие отличия, которые требовали назначения разных препаратов, хотя и из одной эпидемической группы. В гомеопатии препараты назначаются только индивидуально, даже в тех случаях, когда диагноз ставится одинаковый. Нередко бывают такие случаи, когда больному при эпидемии не подходит ни одно из лекарств эпидемической группы, хотя у ближайших родственников, также заболевших, их назначение дало великолепный результат, а лекарство, которого нет в эпидемической группе, прекрасно помогло. Каждый человек так же, как и каждый лекарственный препарат, имеет свои характерные индивидуальные особенности, которые отличают их от всех остальных, и лекарство должно точно соответствовать больному. Никакой препарат не может назначаться при эпидемии только потому, что он входит в соответствующую эпидемическую группу, так как эти группы составлены лишь для удобства пользования, чтобы как-то облегчить работу врача. В любом случае врач должен подходить к каждому больному индивидуально, и тогда вы увидите, как тиф излечивается за неделю, а ремитирующая лихорадка — за день. На практике, особенно при эпидемиях, врач постоянно сталкивается с больными, которые не реагируют на препараты эпидемической группы. Например, при кори большинству пациентов показана (Pulsatilla), потому что ее патогенез подобен клинике этого заболевания. Но не следует действовать по шаблону, назначая всем больным корью именно этот препарат. Следует рассматривать каждого больного индивидуально. При тяжелых случаях скарлатины каждый опытный врач в первую очередь думает об Ailanthus, Апис, Беладонна и Sulfur, и тем не менее он часто назначает при этом заболевании и другие препараты. Врач должен точно определить, что должно лечиться в каждом конкретном случае, т. е. по каким показаниям следует подбирать лекарственное средство.

Чтобы выбрать показания, врач должен быть хорошо знаком с природой заболевания. Так, например, при прогрессировании тифозного заболевания, врач не будет удивлен, обнаружив тимпанический живот, понос, лихорадку, сыпь, делириозное и бессознательное состояние, так как именно эти симптомы и характерны для данного заболевания. С помощью Материа Медика доктор выбирает препараты, имеющие в своем патогенезе такие же симптомы: Phosphorus, Rhus tox., Bryonia, Baptisia, Arsenicum album и т. д. Но, когда пациент не соответствует ни одному из лекарств эпидемической группы, следует терпеливо и тщательно подбирать лечебное средство индивидуально.

На этом примере я стараюсь показать вам, что сначала врач рассматривает болезнь в общем, представляя ее природу, а затем через отдельного больного частное проявление этой болезни с индивидуальной, характерной только для данного человека, клинической картиной. Постепенно у практикующего врача-гомеопата входит в привычку подмечать малейшие различия между, казалось бы, однотипными больными, указывающие на нужное лекарственное средство.

Врачи-аллопаты не придают значения индивидуальным различиям при однотипных заболеваниях, в то время как врачи-гомеопаты, наоборот, главным для правильного назначения лекарства считают именно индивидуальные особенности больного человека.

Врач должен четко «знать целительные свойства различных лекарственных веществ».

При изучении целительных свойств лекарственных веществ мы также продвигаемся от общего к частному. Мы не сможем подобрать препарат индивидуально, не зная его действия в общем.

Природа того или иного лекарственного средства выявляется с помощью испытаний.

Предположим, что нам нужно выявить целительные свойства у неизвестного лекарства. Если дать каждому, сидящему в этой аудитории, по одной дозе, то у всех появятся какие-то симптомы, вызванные действием этого лекарства. Но одни симптомы будут наблюдаться у каждого из вас, а другие лишь у некоторых: у испытуемого № 1 психические симптомы более выражены, чем у № 2, но зато у № 2 более четко выражены симптомы раздражения кишечника, чем у № 1, а у № 3 более выражены болевые ощущения и т. д. Теперь, если объединить все симптомы вместе, как если бы они все проявились при испытании у одного человека, мы будем иметь полную картину действия этого лекарства. При полномасштабных испытаниях выявляется общий патогенез лекарственного средства, выявляется его природа и можно делать заключения, как это лекарство будет действовать в общем и как индивидуально.

То, что было сказано раньше об изучении природы болезни, в полной мере относится и к изучению природы лекарственного вещества. Лекарство можно изучить в целом только в том случае, если все симптомы, составляющие его патогенез, расписать по отдельным рубрикам согласно схеме, разработанной Ганеманом: психические симптомы под рубрикой «психика»; симптомы, локализованные на голове, под рубрикой «голова» и т. д. Проводя новые испытания лекарства и используя его на практике, мы можем добавлять и развивать эти рубрики, а кроме того, сразу становится заметно, какие симптомы или группы симптомов наиболее характерны для этого лекарства. Лекарственное средство может считаться полностью изученным, когда при применении его на практике будут получены ответные реакции со стороны всех органов и систем организма.

Многие из описаний наших лекарств являются фрагментарными, так как выявлено действие только на отдельные системы и органы организма. Академическими могут считаться патогенезы, разработанные С. Ганеманом, так как он сумел выявить действие изучаемых препаратов на все системы и органы организма. Подобным же образом должны быть изучены и другие лекарства.

Изучая природу хронических миазмов Psora, Sikosis и Syphilis, врач-гомеопат должен действовать так же, как и с острыми болезнями. С. Ганеман в течение одиннадцати лет записывал все симптомы своих пациентов, у которых, как он считал, первопричиной заболевания является миазм Psora. Затем он систематизировал все накопленные симптомы и выяснил природу этого великого миазма. Следующим шагом стало опубликование списка антипсорических препаратов, которые по своей природе были подобны Psora.

В настоящее время таким же образом ведущие гомеопаты устанавливают природу Syphilis и Sycosis.

Теперь, когда врач познал природу болезни, когда он ознакомился с каждой группой заболеваний и изучил свойства лекарств, он может, тщательно собирая анамнез, правильно подбирать лекарственное средство, полностью подобное природе заболевания.

Только когда врач ясно понимает природу болезни и природу лекарства, только тогда он может преуспеть в своей профессии.




Лекция 4. Твердые принципы


Мы займемся сегодня изучением последней части третьего параметра, касающегося твердых принципов, которыми должен руководствоваться каждый врач. Вся аллопатическая медицина базируется на умозаключениях так называемых «мэтров», которые являются субъективными толкованиями отдельных экспериментальных данных. Что понимается под термином «болезнь» и как лечить болезненные состояния, зависит только от того, кто находится на вершине «медицинского Олимпа»: меняется «медицинское светило» — меняется и концепция болезни, и методы лечения. Общеизвестно, что любая теория только тогда имеет право на существование, когда она подтверждается опытом. Но не следует ставить опыт на первое место, он имеет ценность лишь тогда, когда подтверждает известные принципы или законы природы. Человек, который не опирается в своей деятельности на знание принципов и законов, просто не способен понять, что ему открывается через опыт. Исходя из накопленного личного опыта, человек делает обобщение, стараясь уложить все известные ему факты в стройную систему, но во всех случаях это будет лишь частное проявление всеобщего закона. И как бы в подтверждение этого мы наблюдаем многочисленные съезды врачей, на которых каждый выступающий, опираясь на свой личный врачебный опыт, предлагает свою концепцию болезни и лечения, отличную от остальных. И такие бесплодные дискуссии длятся годами и десятилетиями, и авторы постоянно ссылаются на свой личный опыт. Одни и те же опытные данные каждый истолковывает по-своему. Это в корне неверно. Медицина как наука должна базироваться на прочном фундаменте. Разумеется, только опыт подтверждает истинность теории, но есть разница между истинным наблюдением, когда человек руководствуется общими законами и принципами, и опытом человека, которому не известны ни принципы, ни законы. Врачи-аллопаты отрицают наличие общих законов и принципов, считая, что лечение должно основываться на системе медицинского опыта, и поэтому методики лечения в аллопатии меняются практически каждый год, а врачи, дружно голосовавшие вчера за один метод, сегодня так же дружно голосуют за другой, порой совершенно противоположный.

Прежде чем продолжить лекцию, хочу еще раз подчеркнуть важность знания врачом уровней управления в человеческом организме, чтобы понимать, как развивается и протекает заболевание.

Какую бы структуру мы ни рассматривали, видно, что она управляется и контролируется из одного центра. Все процессы, протекающие в человеческом организме, управляются и контролируются головным мозгом, который является высшим центром, и все команды распространяются от центра к периферии. Когда не нарушен внутренний порядок, то организм способен самостоятельно справиться с любым внешним повреждающим воздействием. Если человек, к примеру, поранил палец, то рана заживет сама собой. Различные повреждения это внешние воздействия, но болезни — это насильственно создаваемые внутренние нарушения. Все истинные болезни развиваются от центра к периферии. Истинными болезнями являются все миазмы. Система управления человеческим организмом состоит из трех уровней: головной мозг — спинной мозг — нервы. Рассматривая более глубоко, мы можем выделить волю (свободу действий) и разум, которые составляют жизненную силу, представляющую собой внутреннюю, нематериальную сущность человека, и физическое тело материальную субстанцию человека.

Болезнь может развиваться только в таком порядке — от центра к периферии. В обратном порядке заболевание развиваться не может. Следовательно, чтобы вещество могло вызывать и лечить болезни, оно должно действовать на организм в таком же порядке.

В природе существуют острые и хронические миазмы. Хронических, с которыми организм никогда не сможет справиться самостоятельно, три: Psora, Sycosis, Syphilis (мы разберем их позже). Те симптомы, которые мы наблюдаем при заболевании, являются внешними проявлениями острых и хронических миазмов, которыми необходимо руководствоваться при выборе лекарства.

Миазмы заразны, они передаются по наследству, и, пока гнездятся глубоко в организме, ничем себя не проявляя, мы не можем их обнаружить. Их присутствие мы замечаем только тогда, когда они начинают нарушать управление настолько сильно, что это проявляется уже на физическом уровне различными симптомами. Мы не можем увидеть миазмы человеческим глазом, даже вооруженным мощнейшим микроскопом, не можем пощупать руками или обнаружить с помощью других органов чувств. Болезнь можно осознать только по ее проявлениям, которые развиваются изнутри от центра к периферии, и, следовательно, лечение должно быть направлено на причину заболевания, а не на ее следствие. Если человек, к примеру, порежет палец, это не окажет влияния на центр управления, но из центра поступают необходимые команды для того, чтобы залечить рану. Это не является болезнью, так как не нарушает равновесия в организме. Только то влияние, которое отражается на всем организме, нарушая управление, является болезнью.

В аллопатической медицине на первое место ставится опыт, но опыт приобретается посредством органов чувств, а наружные проявления всегда так обманчивы! Изучая любой острый миазм, можно определить с помощью глаз и рук только то, как он проявляется, но не выявить его сущность.

Четко установлено, что все процессы, протекающие в организме, регулируются из одного центра. Эта регуляция осуществляется в соответствии с четкими законами и принципами, которые и могут быть выявлены с помощью опыта. И если мы четко установим законы и принципы, то все последующие опытные данные должны подтверждать их истинность, а руководствуясь ими на практике, мы должны получить заранее предсказанные результаты.

Рассматривая заболевание как нарушение в системе управления, причем это нарушение распространяется от центра к периферии, мы приходим к необходимости потенцирования лекарственных веществ. Самый высокий уровень управления представляет собой нематериальную субстанцию, и воздействовать на нее мы можем только подобной нематериальной субстанцией. И все заболевания вызываются также воздействием вредных, болезнетворных нематериальных субстанций, так как от материальных субстанций организм прекрасно защищает его кожный покров. Нарушение управления жизнедеятельностью организма, вызванное болезнью, мы можем определить только по нарушениям в органах и тканях, которые являются не более, чем следствием. До тех пор, пока организм находится в состоянии гармонии, все ткани и органы находятся в здоровом состоянии и организм функционирует нормально.

Мы сможем понять природу болезни и оценить изменения, произошедшие в тканях, только обратившись к истокам заболевания, выяснив его первопричину.

Выяснение этиологии, принятое в аллопатической медицине, нельзя расценивать иначе, чем фарс, так как оно основано на предположении, что изменение в органах и тканях и является причиной болезни. Но это неверно: патологические изменения органов и тканей должны рассматриваться как результат болезни.

Все болезни, которые проявляются внешними симптомами, можно вылечить. И только тогда, когда болезнь не проявляется внешними признаками и симптомами, мы понимаем, что состояние больного крайне тяжелое. И часто такие заболевания, которые не проявляют себя внешне, неизлечимы.

С. Ганеман в § 4 своего «Органона» пишет, что






«врач должен быть охранителем здоровья».





Врач-аллопат уверен, что причина болезни находится вне организма, а изменения в органах и тканях — это сама болезнь. Следовательно, чтобы вылечить человека, необходимо устранить эту внешнюю причину, например, удалить геморроидальные узлы или вырезать опухоль.

Но вовсе не это имеет в виду С. Ганеман. Болезнь скрыта внутри организма, и судить о ней можно только по внешним проявлениям. Устранять нужно те внешние причины, которые хотя и не являются болезнью, но способны или усугубить течение болезни, или вызвать различные болезненные состояния, тем самым усугубляя хронический миазм и ускоряя его прогрессирование. Эти внешние причины — не болезнь, но из-за них человек очень часто становится восприимчив к острым миазмам. Практически все факторы, поддерживающие болезнь или способствующие заболеванию, внешние (условия жизни, климатические и природные факторы, экология и т. д.).

В § 5 «Органона» С. Ганеман пишет:






«Пособием при лечении служат врачу вероятные поводы к заболеванию при острой болезни…»





Мы не можем сразу и непосредственно ощутить нарушение гармонии в организме, которое стало причиной болезни, так как это нематериальная субстанция. Узнать о болезни можно только по внешним ее проявлениям, которые мы способны воспринимать с помощью своих органов чувств. Но, чтобы изменения, произошедшие в центре, проявились на периферии, необходимо какое-то время, и этот промежуток называется продромальной стадией заболевания. Это справедливо не только для хронических миазмов — Psora, Sycosis, Syphilis, но и для острых миазмов.

Каждый миазм, проявляясь на физическом уровне, имеет свою характерную клиническую картину так же, как каждое лекарство имеет свой собственный, характерный только для него, патогенез. Врач-гомеопат должен четко знать как характерные особенности проявления каждого миазма на физическом уровне, так и характерные особенности патогенеза лекарства, чтобы успешно, руководствуясь четкими и ясными принципами, лечить болезни. Здесь недопустима никакая самодеятельность, так как речь идет о здоровье человека.

Начиная лечение, врач-гомеопат должен четко представлять, с проявлениями какого миазма он имеет дело — острого или хронического. Для этого он должен знать характерные особенности проявления острых и хронических миазмов. Только тогда, когда врач будет хорошо знаком с клиникой, он сможет приступить к изучению гомеопатической Materia Medica. Клинические проявления всех миазмов имеют свое подобие в патогенезах соответствующих лекарственных средств: нет такого заболевания, для которого нет соответствующего лекарства. Все лекарства по своему происхождению делятся на три группы: растительные, животные и минеральные. Зная патогенезы препаратов из этих трех групп, врач-гомеопат способен вылечить практически любое заболевание.

Практикующий врач должен знать характерные особенности миазмов и основных лекарств для их лечения. Без четкого и ясного знания клиники и патогенезов врач-гомеопат не может называться врачом.

Учебники и пособия по медицине (аллопатической) мало помогают практикующему врачу, так как в них игнорируются индивидуальные особенности протекания каждой болезни и, вообще, неполно описывается клиника. А вместо этого пространно толкуется о патологии, о наследственности и других мало значимых в практике вещах. В старых пособиях по терапии гораздо больше места уделено описанию болезней, так как врачи старой школы предпочитали не искать причину болезни с помощью микроскопа, а тщательно записывать развитие заболевания, стоя у постели больного.

Врач-аллопат не принимает во внимание индивидуальные особенности человека, ему важны только самые общие симптомы, руководствуясь которыми, он совершенно разным людям назначает одно и то же лекарство.

Аллопатическая медицина отбрасывает все субъективные симптомы, которые не могут быть объективно подтверждены при обследовании. Но именно они указывают на необходимое именно для этого конкретного человека лекарство. Поэтому методы лечения, используемые в аллопатической медицине, врачи-гомеопаты считают типичной глупостью.

Изменения в органах и тканях являются лишь частью, причем не самой важной, той совокупности симптомов проявления болезни, на основании которых врач может подобрать необходимое лекарство. Болезнь может избирательно локализоваться в сердце, печени, почках или другом органе, но причиной болезни является нарушение гармонии в организме, которое проявляется симптомами и признаками, в том числе и симптомами поражения какого-нибудь одного органа.




Лекция 5. Различие между организмом и телом


Вернемся на короткое время к § 4 «Органона», в котором С. Ганеман пишет о враче:






«Врач должен быть также и охранителем здоровья, если ему известны причины, производящие и поддерживающие болезни, и если он может устранить их в обыкновенном образе жизни здорового человека».





На первый взгляд может показаться, что этот маленький параграф относится только к гигиене, но это не так. Врач-гомеопат должен четко представлять, какие обстоятельства способствуют возникновению болезни и поддерживают ее. Разумеется, он должен объяснить больному, что некоторые из его недомоганий вызваны его же дурными привычками и, как только он от них откажется, его болезнь пройдет сама по себе, без всякого лечения, или что, в другом случае, его заболевание вызвано тем, что он живет в неблагоприятных условиях (сырые подвалы, рядом со свалками и т. д.). Больному должно стать ясно, что, просто отказавшись от своих вредных привычек, он сохранит здоровье и избежит многих заболеваний.

Четко установить причину заболевания — самое важное во врачебной практике. В качестве иллюстрации мы можем сказать, что тот, кого мучают угрызения совести, не нуждается в хирурге, он нуждается в священнике. Тот, у кого нарушена жизненная сила, нуждается в терапевте, тот, у кого порваны мышцы или сломаны кости — в хирурге, а если человеку нужно удалить зуб, он идет к дантисту.

Врач должен четко понимать разницу между нарушениями в самом организме и его внешними повреждениями и, соответственно, делать различие между лечением организма и восстановлением целостности его частей. Глупо давать лекарство, когда имеется открытая рана. Чтобы ее вылечить, нужно использовать хирургические методы. Повреждения от ножей и других режущих и колющих предметов, ударов палкой и т. д. должен лечить хирург, а если врач-гомеопат одновременно исполняет и функции хирурга, он должен четко представлять, где необходимы хирургические методы, а где терапевтические: ему нужно зашить рану, но не прижигать язву нитратом серебра. Если он не может понять разницу между организмом и телом, то, естественно, будет лечить все язвы и сыпи только наружными средствами, но ничего кроме вреда такое лечение принести не может.

Когда имеются различные симптомы и проявления заболевания, развивающиеся от внутреннего к наружному, то необходим врач-гомеопат, но если заболевание вызвано внешними причинами, нарушившими целостность тела, то в этом случае в первую очередь необходим хирург.

Мы прекрасно видим, как врачи-аллопаты старательно лечат тело, но не имеют ни малейшего представления о том, как лечить организм человека.

Врач должен четко знать, что является причиной заболевания. Если корень старого зуба, сдавливая нерв, вызывает постоянную головную боль, то его как причину следует вырвать. Назначение лекарства от головной боли, в то время как осколок зуба остается на своем месте, нужно считать проявлением глупости и преступной нерадивости. Следует стремиться к тому, чтобы, установив и устранив внешние причины, привести в порядок внутреннее состояние. Человек приходит лечиться, но питается, в основном, крабами, омарами и другой жирной пищей. Даже назначив Nux vomica, мы не добьемся результатов в лечении, так как этот человек питается неправильно, и все наши попытки помочь ему будут напрасными, пока он сам не изменит отношение к своему здоровью, отказавшись от вредных привычек. Часто, когда исчезает внешняя причина, вызывающая расстройство здоровья, организм сам, без помощи врачей, восстанавливает утраченное равновесие. И только тогда, когда организм самостоятельно не может восстановить утраченную гармонию, необходима помощь врача.

Только тогда, когда устранена внешняя причина, вызывающая расстройство жизненной силы, будь то неправильное питание, проживание в сырых помещениях, дурные привычки и т. д., помощь врача-гомеопата будет высокоэффективной.

Вернемся к § 5 «Органона», который гласит:






«Пособием при лечении служат врачу вероятные поводы к заболеванию при острой болезни, равно как наиболее важные моменты истории болезни при недугах хронических, с целью определения их причин, по большей части заключающихся в действии хронической миазмы, причем необходимо определить телосложение и темперамент больного (особенно при хронических болезнях), его характер и душевное настроение, занятия, образ жизни, привычки, общественные и домашние отношения, возраст, половые отправления и пр.»





Об истинных причинах заболеваний известно мало. Все острые заболевания можно разделить на две группы:

а) имеющие миазматическую природу, т. е. острые миазмы, которые и являются истинными болезнями;

б) состояния, напоминающие болезнь.

Последние не имеют внутренней причины, а развиваются под воздействием внешних неблагоприятных условий, таких как проживание в сыром помещении, бедствия, недостаточное питание и т. д. Устранение этих причин приводит к выздоровлению без врачебной помощи.

Острые миазмы развиваются по определенной схеме: имеется продромальный период, период прогрессирования и период спада, разумеется, если заболевание протекает не в тяжелой форме, приводящей к летальному исходу. Корь, скарлатина, коклюш, оспа и т. п. — это примеры острых миазмов.

Врач-гомеопат должен хорошо знать и хронические миазмы — Psora, Sycosis и Syphilis, которые будут подробно рассмотрены позднее. У них, как и у острых миазмов, также есть продромальный период и период прогрессирования, но в отличии от острых болезней у хронических нет периода спада. Обычно, когда условия благоприятные, хронические миазмы находятся в пассивном состоянии, ничем внешне не проявляясь, но при неблагоприятных обстоятельствах переходят в активное состояние, проявляясь в виде клиники различных болезней, причем каждое последующее проявление протекает в более тяжелой форме, чем предыдущее.

В этом параграфе С. Ганеман пишет, что хронические миазмы являются основной причиной, способствующей появлению острых миазмов, и если бы не было хронических миазмов, то не было бы и острых. Форма проявления острого миазма зависит от типа хронического миазма.

Острые заболевания также вызываются особыми факторами, существующими в окружающей среде, к которым восприимчив организм. Эти факторы мы можем наблюдать только по вызываемым ими острым заболеваниям. Так, например, о присутствии в том или ином месте возбудителей кори или скарлатины мы можем судить по появлению заболевших этими болезнями людей, но мы не можем непосредственно видеть или чувствовать по-другому этих возбудителей.

Но опять же восприимчивость конкретного человека к тому или иному острому заболеванию, вызываемому факторами внешней среды, и клиническая форма заболевания зависят от типа хронического миазма. Если бы не было хронических миазмов, то человек был бы невосприимчив к возбудителям болезней.

Psora является первоосновой всех заболеваний, так как это старейший миазм, породивший и два других — Sycosis и Syphilis. Многие современные врачи воспринимают понятие Psora совсем не так, как его понимал С. Ганеман. Они считают, что Psora — это всего-навсего зудящие пузырьки или вид лишая, сопровождаемый зудом, и вызвано это заболевание насекомыми, проделывающими свои ходы в коже.

Это неверное и поверхностное представление, не имеющее ничего общего с определением Psora, данным С. Ганеманом. Psora соответствует такому состоянию, при котором нарушение равновесия в организме достигает самой крайней степени и он становится восприимчив к любому внешнему воздействию. Такое нарушение жизненной силы является результатом того, что человечество сотни и тысячи лет строит свою жизнь в соответствии с ложными теориями и представлениями. Если человек имеет зло в самой своей сути, в своих воле и разуме, то это, несомненно, отражается на его теле, вызывая патологические изменения в органах и тканях.

Поясним это следующим примером. Человек решил питаться исключительно растительной пищей, веря в пользу такой диеты. И хотя вегетарианская пища ему не нравится, он принуждает себя регулярно ее кушать. Через некоторое время такой человек замечает, что он стал болеть намного чаще, чем раньше, и болезни стали протекать в более тяжелой форме. Еще через какое-то время у него появляются патологические изменения в органах и тканях.

Когда нарушается внутренняя сущность человека, то появление внешних изменений является лишь вопросом времени. Управление человеческим организмом осуществляется изнутри к периферии, и любое извращение внутренней сущности в виде личного насилия или общественного непременно приводит к органическим поражениям.

Все те внешние проявления болезни, которые врач непосредственно наблюдает у больного, имеют внутреннюю причину. Внешнее материальное воздействие не может быть причиной заболевания, так как жизненная сила прекрасно защищена от такого воздействия. Причины болезни существуют в нематериальной форме: нет такой болезни, причину которой можно было бы увидеть глазами, даже вооруженными микроскопом, или ощутить с помощью других органов чувств. Внутренняя сущность человека, управляющая организмом, — это нематериальная субстанция, и поэтому только нематериальные факторы могут воздействовать на нее, вызывая определенные изменения в ее состоянии. И в конце концов эти изменения проявляются в виде патологий на уровне органов и тканей, которые врач может увидеть.

Эти изменения органов и тканей должны рассматриваться лишь как результат болезни; в противном случае врач никогда не сможет понять, что является причиной болезни, что собой представляет болезнь, почему необходимо потенцировать лекарственные средства и что понимать под излечением. Вот что имел в виду С. Ганеман, говоря об основных причинах хронических болезней.

Когда человек живет, руководствуясь неправильными представлениями о жизни, он становится восприимчив к внешним воздействиям, и чем более беспорядочно протекает его жизнь, тем сильнее и чаще он болеет. Когда человек руководствуется ложными теориями, он, соответственно, ведет неправильный образ жизни, приобретая различные болезни.

Наш Учитель С. Ганеман всегда указывал, что наибольшее внимание врач-гомеопат должен уделять именно неправильному мышлению, так как оно является причиной всех патологических состояний. Необходимо в первую очередь четко определить ментальные симптомы и попытаться установить причину заболевания, которая практически всегда является каким-то нарушением психики, а появившиеся в последующем изменения в органах и тканях — лишь следствие этого первоначального ментального нарушения. Чем сильнее болезнь проявляется физическими и функциональными симптомами, тем труднее подобрать similium, и наоборот, чем больше психических проявлений, тем легче найти подобие.

Следующим этапом является определение конституционального типа пациента, то есть исследуются внешние проявления заболевания. Врач-гомеопат не должен ограничиваться изучением какой-то одной стороны болезни внутренней или внешней, а должен обязательно исследовать и сущность заболевания, и ее внешние проявления, так как они являются взаимосвязанными и составляют одно целое.

В настоящее время в аллопатической медицине болезни называют и классифицируют, исходя из внешних проявлений, не принимая во внимание сущность заболевания. Если, к примеру, поражается печень, то все многочисленные проявления будут относиться к печеночным заболеваниям; если поражается сердце — к сердечным и т. д. Хотя, скажем, к примеру, туберкулез легких — это результат нарушения жизненной силы, случившегося незадолго до поражения тканей легкого.

Хотя врачи-аллопаты и утверждают, что они всегда устанавливают причину заболевания, на самом деле это не так: они только определяют условия, которые ухудшают заболевание. К примеру, одной из причин заболевания туберкулезом легких вам назовут проживание в сыром помещении. Но основной причиной этого заболевания в аллопатии является инфицирование туберкулезной бациллой. Но ведь если человек не восприимчив к палочке Коха, он не заболеет туберкулезом.

На самом деле туберкулез первичен, а бациллы вторичны. Туберкулезные бациллы никогда не были и не могут быть найдены до появления туберкулезных поражений, но всегда после.

Причина туберкулеза кроется в хроническом миазме Psora. Туберкулезные бациллы — это не причина болезни, они появляются уже при заболевании в качестве мусорщиков.

Аллопаты всерьез принимают следствие за причину, что находит свое отражение в теории бактерий как болезнетворного начала, которая является несомненно ложной. Можно уничтожить болезненные бактерии, но болезнь останется. Находясь в очаге инфекции, заболевают далеко не все, а только те, кто восприимчив к ней.

Более подробно мы разберем этот вопрос в дальнейших лекциях, но я все же хочу сделать еще несколько замечаний на эту тему.

Мы знаем, что труп, в том числе и труп человека, умершего от инфекционной болезни, непосредственно после смерти надо вскрывать очень осторожно, так как можно инфицироваться так называемым трупным ядом, что нередко приводит к летальному исходу. Исходя из теории, что бактерии являются первопричиной инфекционных болезней, этот трупный яд должен являться какой-то сильнодействующей бактерией. Но исследования установили, что этот яд является алкалоидом, а бактерии появляются только тогда, когда этот яд уже разлагается и становится неопасным. Более того, чем больше бактерий, тем слабее трупный яд. В свежем трупе человека, умершего от тифа, очень мало бактерий, но трупный яд очень силен. Но через определенное время труп чернеет от действия множества бактерий, а трупный яд уже не выявляется. Почему же токсичность яда не возрастает с увеличением числа бактерий?

Для доказательства ложности теории, утверждающей, что бациллы являются первопричиной инфекционных заболеваний, я проделывал следующий эксперимент, который можете повторить и вы. Я брал мокроту туберкулезного больного, насыщенную бациллами, и потенцировал ее до 30-го разведения, когда бациллы уже нельзя было обнаружить. Потом я давал этот препарат здоровому человеку, и у него развивалась типичная клиника легочного туберкулеза, но бациллы выявлены не были.

Этот опыт с очевидностью доказывает, что бактерии не являются первопричиной инфекционных заболеваний.

Изучение внешних проявлений болезни является важным фактором в гомеопатии. Мы сможем установить и изучить причину, руководствуясь знаниями законов управления, только изучив внешние проявления. Я хочу еще раз вам напомнить, что закон направляет, а опыт подтверждает. Знание законов — это знание четких связей в системе управления от центра к периферии.

Врач-гомеопат должен в своей деятельности руководствоваться только четкими, всеобщими и проверенными на практике законами, прослеживая с их помощью любой процесс до его начала. Для него высшим авторитетом должны являться объективные законы и принципы, но ни в коем случае не мнение одного человека или группы людей.




Лекция 6. Беспристрастный наблюдатель должен обращать внимание только на внешние проявления болезни


В § 6 «Органона» сказано:






«Беспристрастный наблюдатель… должен обращать внимание… только на внешние изменения в состоянии тела и души больного».





Смысл сказанного в этом параграфе заключается в том, что симптомы, которые наблюдает внимательный врач, указывают на природу заболевания, дают точное представление о нарушении жизненной силы и что болезнь — это не более чем нарушение состояния гармонии в организме, которое врач и должен восстановить. Самуил Ганеман говорил, что великая глупость изучение изменений в организме с целью создания теорий, чтобы определять, болит ли сам желудок или желудок болит из-за нарушений в печени и т. д. Когда врач стремится установить, какие изменения и в каких органах имеются и к чему они ведут, он в конце концов запутывается.

С. Ганеман в начале § 6 пишет о «беспристрастном наблюдателе», что кажется с первого взгляда невозможным в настоящее время. Все люди пристрастны: на их мнение влияют политика, религия, господствующие в медицине догмы. Из-за своей пристрастности человек не может здраво рассуждать, он может высказывать лишь свое собственное мнение, от которого нет никакой пользы. Люди, которые не знают и не понимают законов природы, всегда пристрастны в своем мнении, но когда появляется авторитетный источник, на который можно положиться, они избавляются от пристрастности.

Предположим, что есть большой словарь, который является авторитетным источником правильной орфографии. Когда, скажем, тысяча человек купили этот словарь, решив следовать правилам написания слов, используемым в нем, то они признали его как авторитетный источник в орфографии. И впредь они уже не будут спорить, как правильно пишется то или иное слово. Но если нет такого словаря, то одно и то же слово один человек будет писать так, а другой иначе, так как нет единого стандарта.

То же самое происходит и в аллопатической медицине, где нет определенного авторитетного подхода к лечению. У каждой школы имеется своя доктрина и объяснения причин заболевания, а следовательно, подходы к лечению у всех разные, зачастую противоречащие друг другу.

Человек не сможет избавиться от своей пристрастности, пока не разрешит свои сомнения и не признает чей-то авторитет. В гомеопатии за авторитет приняты законы и принципы, сформулированные С. Ганеманом. Когда врач знакомится с законами и принципами гомеопатии, он легко признает их за авторитет и следует им в своей повседневной практике, но когда он их не знает, то остается пристрастным.

Меня часто спрашивают: «Доктор, какое отношение Ваши теории имеют к гомеопатии? Какое место они занимают в медицине?» На это я им отвечаю, что у меня нет никаких теорий. То, о чем я говорю, непосредственно вытекает из законов и принципов гомеопатии, и я не создаю никаких теорий.

Очень часто ко мне на прием приходят люди и говорят: «Доктор, я уже давно лечусь у врачей-аллопатов, но они до сих пор не могут решить, то ли нарушения печени вызвали заболевания желудка, то ли наоборот». Такой подход в корне неправильный. Ни один орган не может быть источником заболевания: организм управляет своими органами, а не наоборот. Могут быть удалены различные части тела, но человек будет жить. Не бывает такого, чтобы один орган вызывал заболевания другого.

Когда мы знаем, что управление идет от центра к периферии, то понимаем, что причина заболевания желудка кроется в расстройстве жизненной силы и причиной заболевания печени также является расстройство жизненной силы, но ни в коем случае они не провоцируют заболевания друг друга.

Люди не могут сразу отбросить свои старые представления, даже если чувствуют, что они ложные. Им нужно определенное время, чтобы усвоить новые принципы вместо прежних представлений, которые они получили по наследству.

В § 6 С. Ганеман говорит не об изменениях в органах и тканях, а об изменениях в состоянии. Врач может непосредственно наблюдать изменения в тканях, но это для умного врача не является самой болезнью или ее причиной, а лишь указывает на определенный результат внутреннего нарушения. Беспристрастный наблюдатель прекрасно видит, что патология на физическом уровне не отражает природу заболевания, потому что одни и те же нарушения могут наблюдаться при многих так называемых болезнях.

Беда в том, что очень мало беспристрастных наблюдателей. Избавиться от своих предубеждений — это первое, что нужно сделать, начиная изучение гомеопатии. Практикуя гомеопатию, необходимо строго следовать законам и принципам, которые не могут обмануть и измениться.

Но даже закон обманет, если человек пристрастен в своих мыслях, потому что тогда он неверно будет трактовать гомеопатическое учение и черное будет воспринимать как белое.

Любой закон можно перевернуть с ног на голову при пристрастном взгляде на вещи, руководствуясь только своими чувствами: мы говорим, что солнце встает, хотя научно установлено, что не оно «встает», а Земля вертится вокруг него.

Когда человек полагается только на свои чувства, он способен уверовать в любые, самые глупые учения. Каждый человек воспринимает окружающий мир по-своему и все свои ощущения трактует, исходя из своего личного опыта, а так как нет даже двух одинаковых людей, то и понятия у всех будут различные. Если человек не может отбросить свои предубеждения, то он не сможет стать беспристрастным и, следовательно, не сможет на практике проверить истинность любого учения. Только беспристрастный наблюдатель может быть истинным ученым.

«Врач может и должен видеть в каждом конкретном случае заболевания только изменения внутреннего состояния». Эти изменения проявляют себя следующим образом: на приеме пациент говорит, что в последнее время стал забывчивым, что «голова уже не соображает так хорошо, как раньше», что четко не может изложить свою мысль, так как забывает, о чем хотел сказать, что он стал раздражительным или, наоборот, равнодушным ко всему, что часто печалится без причины, что, вообще, изменились его привязанности, вкусы и т. д. Это все относится к изменениям в психическом состоянии, а не к изменениям на физическом уровне. Это все проявления нарушения внутренней гармонии.

После того, как сам пациент рассказал обо всем, что его беспокоит, врач уточняет интересующие его детали. Желательно, чтобы на приеме присутствовал кто-нибудь из близких родственников, которые ухаживают за больным и желают ему только добра, чтобы врач мог выслушать и их рассказ о том, какие изменения они заметили у близкого им человека.

После того, как врач записал всю полученную информацию о больном в соответствии с указаниями, приведенными в § 85 «Органона», он приступает к прямому опросу, необходимому, чтобы установить все имеющиеся проявления болезни: во многих случаях больной просто не придает значения важным для врача симптомам или не в состоянии адекватно оценить свое состояние.

Следующим этапом является обследование больного, то есть врач собирает информацию, которую можно получить с помощью органов чувств: температура, пульс, состояние кожи и слизистых, запахи и т. д.

И только после этого врач получает целостное представление о заболевании и может приступить к подбору необходимого лекарства.

Для врача-гомеопата не столь важно, есть ли в органах и тканях патологические изменения и в каких именно, так как они не являются указанием на необходимое лекарство. Предположим, что вы как врач обнаружили опухоль в брюшной полости или молочной железе — это почти ничего не даст для выбора препарата, а лишь укажет, что изменения зашли очень далеко. Для нас гораздо важнее установить, что человек чувствует и что он любит, как двигается и о чем думает и т. д., то есть то, что говорит об изменениях жизненной силы.

Возьмем, к примеру, клинический случай, когда еще нет патологических изменений в органах и тканях, а есть только функциональные изменения: совокупность имеющихся симптомов представляет умному врачу сущность происходящих в организме патологических процессов и указывает на необходимое лекарственное средство. Но если врач не даст больному необходимое лекарство, то болезнь будет прогрессировать, и, скажем, через два-три года этот человек вновь придет на прием, но в этом случае у него уже можно будет обнаружить патологические изменения в органах и тканях, например, каверны в легких, абсцесс печени, белок в моче и т. д. Если подходить к этому случаю с точки зрения врача-аллопата, то должно назначаться новое лекарство, а не то, которое было подобрано два-три года назад, так как появились патологические изменения в органах и тканях и болезнь в аллопатии уже стала называться иначе.

Но на самом деле человек и сегодня, и два-три года назад, и в самом начале заболевания нуждается в одном и том же препарате. И опытный врач, подобрав лекарственное средство в самом начале заболевания, может прогнозировать, какие и в каких органах и тканях произойдут изменения, если это заболевание не лечить. Органические поражения являются не причиной болезни, а ее следствием.

Изменения в тканях не указывают на необходимое для излечения лекарство, и поэтому врач должен выявить симптомы и признаки, имевшиеся до патологических изменений, то есть вернуться к самому началу заболевания, стараясь выявить его причину. В гомеопатии не назначают лекарства для лечения какой-то одной органической патологии: в гомеопатии подбирается лекарство, действующее на всего человека, не зависимо от того, есть патологические изменения в органах и тканях или нет. Если врач не может установить причину заболевания, то он не может вылечить и следствия этой причины.

В сноске к § 6 С. Ганеман пишет:






«Не понимаю, как могла возникнуть мысль искать предмет лечения единственно в недрах организма, которые всегда оставались и останутся недоступными для наших исследований; как возможно было питать эту сколько тщетную, столько же и смешную уверенность, будто бы врач может постичь внутренний, невидимый беспорядок организма и восстановить здоровье лекарствами, не заботясь о припадках болезни, и даже считать этот способ лечения единственно верным и основательным».





Врачи-аллопаты говорят своим пациентам: «Мне не интересны Ваши ощущения или то, что Вы стали забывчивы и раздражительны, если у Вас пропал сон, я дам Вам снотворное. Но я должен обследовать Вашу печень, потому что она является причиной всех Ваших недомоганий, и я назначу Вам лекарство от болезни печени». Этот врач-аллопат считает, что из-за нарушения функции печени появились все болезненные проявления, и он уверен, что, нормализовав деятельность этого органа, он вылечит своего пациента. Это нелепое предположение базируется только на голой теории, господствующей в настоящее время.

Во всех случаях, когда врач-аллопат не знает, от чего умер человек, производится вскрытие, чтобы установить причину, а причиной называются патологические изменения внутренних органов. Но на самом деле это лишь следствие заболевания, но никак не его причина.

Несомненно, вскрытие помогает врачу тщательно исследовать изменения в органах и тканях как результат болезни и в этом плане можно только приветствовать изучение патологической анатомии. Я выступаю против того, чтобы изменения в органах и тканях, произошедшие на заключительной стадии болезни, преподносились бы как причина болезни. Утверждения, что на основании этих патологических изменений можно подбирать лекарства для излечения самой болезни, есть большая глупость. Мне всегда было непонятно и удивительно, что врачи, вскрывая трупы, стремятся найти причину заболевания.

Мы не отрицаем важности физических симптомов. Они указывают на изменения в органах и тканях, помогая врачу определить, как далеко зашла болезнь и возможно ли полностью излечить больного человека. Но на основании изучения патологии нельзя подобрать лекарство в отличие от изучения Materia Medica.

Осмотр, который в аллопатической медицине считается основным и обязательным мероприятием для назначения лечения, во многих случаях является ненужным и даже глупым мероприятием. Так, скажем, врачи-гинекологи практикуют осмотр влагалища с помощью специального зеркала, и если слизистая красная, то в обязательном порядке назначается Hamamilis и еще четыре-пять препаратов, охватывающих остальные симптомы.

Всего полдюжины лекарственных средств входят в терапевтический арсенал многих весьма известных гинекологов. Подобная практика не только не излечивает, но даже не приносит временного улучшения здоровья, — с моей точки зрения, это надругательство над женщиной. Но еще большим надругательством являются случаи, когда врач, руководствуясь концепциями аллопатической школы, считает, что причиной болезни являются именно эти изменения в слизистой, и решает устранить ее с помощью прижигающих средств, тем самым калеча человека.

Единственным, что позволяет определить необходимое лечение, являются имеющиеся симптомы болезни. Одна часть этих симптомов является проявлением расстройства жизненной силы, а другая вызвана изменениями в органах и тканях (когда они имеются). Только те симптомы, которые являются проявлением нарушений внутри организма, указывают понимающему их врачу на необходимое лекарство, а те, которые являются результатом органических поражений, могут указывать на изменение состояния, т. е. ухудшается или улучшается состояние больного.

Например, если какое-то заболевание протекает с нагноительным процессом, то для выбора лекарства врач должен взять только те симптомы, которые характеризуют индивидуальные особенности течения заболевания у данного больного, а симптомы, которые являются общими для всех нагноительных процессов, не следует принимать во внимание; Эти общие симптомы нагноения можно брать лишь для оценки правильности назначенного лечения: если они уменьшились, значит нагноительный процесс пошел на убыль и, следовательно, человек выздоравливает, т. е. препарат подобран правильно. И, наоборот, если эти симптомы усиливаются, значит нагноительный процесс прогрессирует и, следовательно, состояние больного ухудшается, т. е. препарат подобран неверно.

Следует всегда помнить, что только тогда, когда процесс лечения направлен от причины к следствию, больного человека можно вылечить, т. е. если восстановить внутреннее равновесие, то исчезнут и внешние проявления то, что мы называем патологическими симптомами.

В случае необратимых нарушений в жизненной силе следствия, т. е. симптомы болезни, могут быть временно устранены или облегчены, но из-за того, что причина не может быть устранена, прежние симптомы через какое-то время появятся вновь, причем болезнь с каждым разом будет проявляться во все более тяжелой форме.

Выраженные отдельные состояния, оставшиеся после излечения болезни, могут быть устранены с помощью дополнительных лечебных методов, но ни в коем случае не следует пытаться устранить их до выздоровления. Например, если человек попал в аварию и у него безнадежно повреждена стопа, то сначала нужно полностью излечить больного, а затем, если он не возражает и никакие лечебные методики не помогают, можно удалить стопу.

Если организм после восстановления внутреннего равновесия не может навести порядок в какой-то части тела, значит там произошли необратимые изменения и уже ничего поправить невозможно.




Лекция 7. Причина болезни и устранение этой причины


В сноске к § 7 С. Ганеман пишет:






«Понятно, что всякий благоразумный врач всегда постарается удалить случайную причину болезни, если она существует, после чего недомогание обыкновенно проходит само по себе; так, например, он вынет занозу, попавшую в глазную плеву и вызвавшую здесь воспаление; ослабит слишком тугую перевязку какого-либо раненого члена, чтобы предотвратить в последнем развитие гангрены, и перевяжет раненую артерию, кровотечение из которой грозит смертью; он выведет из желудка, посредством рвоты, какие-либо ядовитые вещества, извлечет инородное тело, попавшее в какое-либо отверстие тела, например, в нос, горло, ухо, прямую кишку, в мочевой канал, маточный рукав; он раздробит камень в мочевом пузыре, откроет заросший задний проход у новорожденного и пр.»





Многие патологические состояния, которые мы привыкли называть болезнями, на самом деле не являются болезнью — это беспокоящие человека расстройства здоровья, которые правильнее называть недомоганиями. У человека с псорическим миазмом периодически появляются различные патологические состояния, вызванные действием внешних причин, но не эти внешние причины являются ответственными за появление Psora. Такой человек, неправильно питаясь, может нарушить пищеварение, тем самым вызвав соответствующее недомогание. Недомогания, вызванные внешними причинами, имитируют проявления миазма, и устранение внешней причины устраняет и вызванный ею симптомокомплекс. Неудача на работе, горе, повергающее в депрессию, безответная любовь и т. д. вызывают различные патологические состояния и, казалось бы, служат явными причинами заболевания, но на самом деле они являются лишь причинами, вызывающими недомогание. Настоящая причина заболевания скрыта глубоко внутри, а снаружи лишь ее проявление. Если бы гнездящийся внутри организма псорический миазм не оказывал бы своего влияния на процессы жизнедеятельности организма, то все эти неприятности на работе и различные стрессы не сделали бы человека душевнобольным, организм скомпенсировался бы сам. Врач должен четко различать внешние или видимые материальные причины болезни и истинные первопричины заболеваний, которые распространяются от центра к периферии. Во всех случаях, когда С. Ганеман говорит об истинных болезнях, он имеет в виду именно проявления миазмов, но в данном случае он употребляет другое слово: «тогда недомогание проходит само по себе», или равновесие в организме может быть восстановлено при помощи дозы гомеопатического лекарства.

Например, если у человека нарушено пищеварение из-за злоупотребления определенными продуктами, то он может поправиться, просто отказавшись от этих продуктов. Но если это не помогает, то доза правильно подобранного гомеопатического лекарства, например Nux vomica или какого-нибудь другого, поможет нормализовать деятельность желудочно-кишечного тракта. И если человек в дальнейшем будет правильно питаться, то он больше не будет испытывать подобных неприятных ощущений.

«Врач удалит из комнаты сильно пахнущие цветы, запах которых вызывает у пациента обморок и истерические состояния».

Некоторые молодые девушки настолько чувствительны к запахам, что могут упасть в обморок от аромата цветов. Жизненная сила отдельных людей настолько сильно расстроена влиянием миазма, что они уже не в состоянии жить в своих родных местах: одних следует послать в горы, других — к морю, третьих — в теплые края, а четвертых, наоборот, в холодные. Это следует рассматривать как устранение внешних причин, усугубляющих расстройство здоровья.

Туберкулезного больного в начальной стадии следует отослать в места с теплым климатом, где он будет чувствовать себя гораздо комфортнее. Но так будет устранена только внешняя, видимая причина его болезни. Внутреннюю истинную первопричину так легко устранить невозможно; врач отсылает пациента в более теплый климат не с целью его излечения, а чтобы приостановить развитие заболевания и чтобы больной человек чувствовал себя более комфортно.

Врач должен удалить из роговицы чужеродное тело, вызвавшее воспалительный процесс; ослабить тугую повязку на раненой конечности, которая грозит вызвать гангрену; обнаружить и сшить поврежденную артерию, когда из-за потери крови человек теряет сознание; при отравлении постараться удалить с помощью рвоты, вызванной ягодами белладонны, попавший в желудок яд и т. д.

Некоторые врачи, ярые противники гомеопатии, ссылаясь на вышеприведенный пример, утверждали, что С. Ганеман советует применять рвотные средства. Вырывая эту фразу из контекста, прикрываясь авторитетом С. Ганемана, они используют ее как предлог, чтобы оправдать свое научное мошенничество, свои шарлатанские методы лечения.

«Во все времена врачи-аллопаты, не зная, как вылечить болезнь, выделяли группу наиболее выраженных симптомов и стремились их устранить».

Этот метод выделения группы симптомов и лечения этой группы как болезни также неправильный, т. к. не учитывает целостности человеческого организма. Как правило, подобная группа симптомов относится к одному органу или системе, наиболее пораженным, а симптомы со стороны других органов и систем просто не принимаются во внимание. Врач-специалист берет лишь те симптомы, которые относятся к «его органу», и лечит только их, считая, что таким образом он устранит все проявления болезни. С. Ганеман осуждает эту методику, называя ее величайшей глупостью.

Во многих примерах, которые приводят врачи-аллопаты, у одного и того же человека находят одновременно и «болезнь печени», и «болезнь сердца» и т. д., и каждый специалист назначает свое лечение, а пациент, пройдя курс лечения у всех врачей, умирает.

Один старый врач рассказывал, как он «успешно» лечил своего пациента от пневмонии и наконец вылечил. «Да, — сказал его коллега, — пневмонию Вы вылечили, но пациент собирается умереть».

Разумеется, можно устранить одну из групп симптомов — запор может быть «побежден» при помощи клизмы; симптомы со стороны печени могут исчезнуть после большой дозы Calomel и т. д., но человек все равно не будет излечен.

С. Ганеман пишет: «Странно, как это здравомыслящий врач не может видеть, что вслед за устранением группы симптомов не наступает излечение, пациенту становится не лучше, а наоборот, хуже».

У многих пациентов здоровье нарушено не настолько сильно, чтобы немедленно проявились плохие последствия, например, после закрытия свищевого отверстия, но если человека перед этим лечили от туберкулеза легких или его организм по какой-то причине ослаблен, то закрытие свищевого отверстия в заднем проходе вызовет появление других серьезных симптомов и послужит причиной его смерти через год или два.

Подобное лечение не может считаться правильным, и вдумчивый человек при внимательном анализе приходит к выводу, что оно бесполезно и опасно. Свищевое отверстие появляется потому, что организму необходимо вывести накопившиеся в результате болезни вредные вещества, и оно закроется само, когда человек выздоровеет. В «Органоне» осуждается принцип устранения наружных проявлений болезни любыми внешними средствами.

Psora является одним из случаев, когда нет внешней причины заболевания. Человек может вести самый здоровый образ жизни, избегая любых причин, которые могли бы вызвать заболевание, и все равно такой человек остается больным. У него появляются признаки и симптомы, являющиеся внешними проявлениями внутренней истинной болезни.

«Болезнь, которая не имеет внешней или поддерживающей причины, которую можно устранить, проявляется внешними патологическими состояниями и симптомами, указывающими на необходимое лекарство, которое может облегчить состояние».

С. Ганеман учит нас понимать внешние проявления болезни и указывает, как по имеющимся признакам и симптомам подобрать правильное лекарство: все имеющиеся симптомы указывают на определенное расстройство жизненной силы, и это единственное, на что умный врач может положиться при выборе лечения.

Гомеопатия разделяется на науку и искусство. К науке относятся признаки болезней, основные принципы и законы гомеопатии и патогенезы лекарственных средств. Научные принципы гомеопатии изучаются в первую очередь для того, чтобы врач мог правильно применять их на практике, в чем и состоит искусство гомеопатии.

Многие из тех врачей, которые учились у знаменитых учителей или изучали гомеопатию самостоятельно, становятся популярными писателями, знают ответы на любой вопрос и блестяще сдают все экзамены, но не способны применить свои знания на практике, т. е. заниматься практическим врачеванием, что и является искусством гомеопатии.

Мы изучаем болезнь как нарушение внутреннего состояния организма, проявляющееся во внешних симптомах болезни. Мы также изучаем болезнь по патогенезам лекарственных средств, которые сами вызывают патологические состояния и симптомы. Действительно, овладевая гомеопатической Materia Medica, мы можем изучить патологические состояния по патогенезам лекарств, и когда мы не можем по каким-либо причинам наблюдать развитие болезни у больного, то можно изучить это развитие по лекарственным картинам, описанным в Materia Medica. Подлинное мастерство складывается из хорошего знания и понимания природы лекарства, совокупности его действия на организм здорового человека и его действия на больного.

Таким образом мы изучаем принципы лечения и все то, что нужно для лечения, т. е. то, что выражает сущность гомеопатического лечения, посредством которого мы используем знания для практического применения.

Но это наука, и, как уже говорилось раньше, многие врачи, прекрасно усвоившие эту науку, терпят поражение, пытаясь лечить конкретного больного человека. Я считаю, что только те врачи-гомеопаты способны постичь искусство гомеопатии, которые в первую очередь думают о благе больного, а не о своем кошельке, и любят и уважают свою профессию. Наибольший успех будет иметь именно тот врач, который лечит людей в первую очередь из-за любви к науке врачевания, подтверждая на практике свои знания, а не тот, кто в первую очередь думает о своем бумажнике.

Врач, любящий свою работу, не может потерпеть неудачу. Эта любовь придает ему силы, чтобы проанализировать и понять причину своей временной неудачи и продолжать практику дальше вместо того, чтобы, лишившись мужества при первой же неудаче, прекратить свою врачебную деятельность; она ведет его к успеху сначала в простых случаях, а затем и в более сложных. Если у человека нет призвания к врачеванию, он не добьется успеха.

Однажды одного гениального художника спросили, с чем он так удивительно смешивает краски, и услышали в ответ: «С мозгами, сэр». Так и в гомеопатии: человек может учиться у известных учителей, получить всевозможные знания и все же испытывать неудачу за неудачей в практической деятельности. Если у врача-гомеопата нет любви к его профессии, то во всех его назначениях будет видна поверхностность суждений, но если врач любит свое дело, то, подробно изучая каждый клинический случай, переживая его, он может постичь искусство гомеопатии и достичь высочайшего профессионального уровня. Он станет воспринимать «внешне отраженный образ».

Вам же потребуется находиться среди врачей долгое время, чтобы понять, что многие из них пользуются лишь внешним описанием патогенезов лекарств, приведенных в Materia Medica, не имея никакого представления о внутренней сущности этих лекарственных веществ, не понимая природы этих лекарств: образ лекарства не формируется в их сознании как картина у художника.

Художник, работая над картиной, думает о ней день и ночь, он создает ее из своей любви и своих чувств, он представляет себе каждую черточку, которую собирается нарисовать на следующий день, он стоит перед ней, испытывая восторг и любовь.

То же происходит и с познанием природы лекарств. Сущность лекарства формируется в сознании, потому что патогенез — это всего-навсего внешнее отражение внутренней природы лекарства. Если имеющиеся симптомы не складываются в единую картину, значит врач не понял своего пациента и не может правильно подобрать лекарство. Когда врач только механически запоминает симптомы лекарственных средств, не анализируя их, то мозг просто-напросто загружается бесполезной информацией, которая мало помогает в практической Деятельности, а только еще более усиливает путаницу.

«Только совокупность имеющихся симптомов должна быть главным и единственным фактором, который врач должен принимать во внимание в каждом случае болезни и избавляться от них с помощью своего врачебного искусства, возвращая организм в здоровое состояние».

Это и будет приведением внутреннего нарушения в порядок единственно верным способом: от внутреннего к внешнему, т. е. от центра к периферии.




Лекция 8. Первичная субстанция







«Органон», § 9: «В здоровом состоянии человека его телом неограниченно управляет жизненная сила и содержит все его части в чудном согласии ощущений и деятельности, так что живущий в нас мыслящий дух может свободно пользоваться, этой живой, здоровой машиной для высших целей существования».





В этом параграфе говорится о жизненной силе. Кажется невероятным, как много смог в свое время сказать С. Ганеман этих нескольких строчках. Еще в § 7 первого издания «Органона» Учитель писал: «В медицине должен существовать, лечащий принцип». Он уже тогда осознавал, что все дотекающие в организме процессы жизнедеятельности должно что-то регулировать, но только в пятом издании 1883 г. Он смог четко указать, что этот лечащий принцип не что иное, как жизненная сила. Отдельные врачи неправильно понимают некоторые высказывания С. Ганемана, предполагая, что равновесие в организме и есть жизненная сила. На самом деле это не так: мы не можем рассматривать ни жизненную силу как гармонию, ни гармонию как жизненную силу. Гармония — это результат действия жизненной силы.

С. Ганеман смог понять этот нематериальный жизненный принцип. Это понятие выкристаллизовалось в его сознании в результате осмысления имеющихся данных. В его время ученые еще не подошли к открытию нематериального состояния вещества, и в процессе анализа полученных данных он пришел к выводам, изложенным в данном параграфе, который появился только в последнем, пятом издании «Органона».

«В здоровом состоянии человека нематериальная жизненная сила оживляет материальное тело». Если бы он использовал термин «нематериальная жизненная субстанция», это было бы еще ближе к истине, в чем вы сами убедитесь немного позднее.

В настоящее время некоторые известные ученые говорят о четвертом состоянии вещества в форме «нематериальной субстанции». Сейчас мы говорим о твердых телах, жидкостях, газообразных веществах и излучении как различных формах существования материи.

При изучении излучения следует иметь ответы на следующие вопросы: Что собой представляет жизненная сила? Каковы ее качественные и количественные характеристики? Только ли человеческий организм обладает жизненной силой? Не обладают ли ей животные и минералы?

На протяжении многих лет люди спорят о первичности сознания и материи. Осознание того, что материи ничего не предшествует, может вызвать умопомешательство. Когда человек сможет думать об энергии как об одной из форм существования материи, то он легко воспримет мысль о том, что каждый предмет обладает определенной энергией. Все, что происходит, имеет свою причину и вызывает определенные последствия. Если человек не понимает этого, значит он не понимает сути происходящих процессов и не может найти причину происходящего в данный момент или предвидеть последствия.

Что мы подразумеваем под взаимосвязью причины и следствия? Достаточно яркой иллюстрацией этой мысли является цепь, состоящая из нескольких звеньев. Первое звено этой цепи соединено с последним промежуточными звеньями, и какое бы звено мы ни порвали, связь между первым и последним звеном нарушится. Таким же образом, если мы не сможем понять процесс в целом, то будем иметь лишь представление об отдельных фрагментах этого процесса. Любой процесс нужно рассматривать целиком, иначе мы не увидим ни причины, ни следствия.

Что касается физического тела человека, то мы видим, что это тело существует, мы воспринимаем его своими органами чувств, в отличие от нематериальной субстанции, которую мы не можем «увидеть» непосредственно с помощью органов чувств. Считать, что нематериальная субстанция, регулирующая жизненные процессы, не существует вовсе или существует вне организма, значит демонстрировать свою ограниченность. Полагаясь только на свои органы чувств, человек никогда не сможет доказать существование тех вещей, которые ими не воспринимаются. При дальнейшем рассмотрении этого вопроса мы придем к выводу, что энергия — это не отдельная субстанция, а лишь одна из форм существования материи и эти формы могут переходить одна в другую.

Материалисты, согласно своим принципам, отрицают наличие у человека души и существование Бога, т. к., по их утверждению, сознание не может существовать вне материального тела и, следовательно, Бог как нематериальная субстанция не может самостоятельно существовать. Но человек, который привык в своих размышлениях опираться на факты, а не на голословные утверждения, придет к выводу, что Господь — это одна из форм существования материи и он может творить, т. е. переходить в другие формы существования материи, которые могут восприниматься человеческими органами чувств. С помощью перехода одной формы существования материи в другую осуществляется связь от самого высшего уровня к самому низшему и наоборот. И если где-то эта связь прервется, то вся система перестанет существовать как единое целое.

Весь окружающий нас мир мы сразу можем разделить на две части материальную и нематериальную, т. е. материю и сознание. В окружающем нас материальном мире властвуют гармония и порядок, все имеет свое начало: атомы в молекулах занимают определенное место; молекулы соединяются между собой в строго определенной последовательности; внутренние органы человека также имеют свое постоянное место и т. д.

Мы не увидим ни одного предмета в окружающем нас материальном мире, который бы нарушал общий порядок, но мы прекрасно понимаем, что эта гармония существует и поддерживается благодаря непосредственной связи между высшей и низшей формами существования материи: пока нет разрыва в этой цепи, энергия будет непосредственно перемещаться между всеми звеньями. Мы видим, что все предметы, сделанные руками человека, со временем разрушаются и ломаются, но посмотрите на гармонию вещей с увековеченными связями, которые в течение тысячелетий функционируют одинаково, подчиняясь одному и тому же порядку.

Существует много мнений относительно первичной субстанции, и некоторые из характеристик этой субстанции мы должны рассмотреть обязательно.

Первичная субстанция должна обладать сознательным созидающим началом, т. е. она осознанно формирует структуры растительного, животного и минерального мира. Все предметы, имеющие постоянную структуру, сохраняют свою форму, качественные и количественные характеристики неизменными. А так как построение пространственной структуры происходит по определенным законам, то с помощью научных методов мы можем установить все элементарные звенья. Присутствие первичной субстанции определяет индивидуальность каждого предмета, наделяя его отличительными чертами. Например, кристаллы различных видов минералов различаются по строению пространственной кристаллической решетки, по типу входящих в их состав атомов и т. д. Но даже кристаллы одного минерала имеют индивидуальные отличия. Эта индивидуальность обусловлена наличием в первичной субстанции сознательного созидающего начала, которое неизменно присутствует во всех формах существования материи.

Рассматривая морозный узор на окне или снежинку, мы видим, что они образуются, несмотря на все их многообразие, в соответствии с определенными, обязательными для всех законами природы; подчиняясь таким же законам, развивается растение. И все процессы жизнедеятельности человека и само его существование также определяется общими для всех форм существования материи законами.

Если человек в высшей степени здоров и разумен, то он стремится по мере возможности вести здоровый образ жизни, поддерживая тело и душу в состоянии гармонии. Но человеку дана свобода выбора, и неразумный человек ведет образ жизни, разрушающий его тело и душу.

Это следующая характеристика первичной субстанции — возможность изменения. Иными словами, действие первичной субстанции может вызывать как порядок, так и хаос или, более конкретно, делать человека больным или здоровым. И самое важное, что человек может не только наблюдать изменение действия этой субстанции, но может сам изменять направление в нужную сторону. Т. е. человек своими действиями может либо нарушить гармонию в организме, либо наоборот — восстановить ее.

Первичная субстанция присутствует во всех материальных телах, не нарушая их структуру и не изменяя качественных или количественных характеристик. На практике мы определяем это, замеряя магнитные и другие поля различных предметов. Сила, связывающая элементарные структурные единицы материальных тел, — это не что иное, как проявление действия первичной субстанции. Таким образом, мы видим, что первичная субстанция присутствует во всех материальных телах, не разрушая и не замещая их и не изменяясь сама.

Первичная субстанция, находящаяся в активном веществе, управляет телом, в котором находится, и контролирует его. Это то, что мы называем «жизненной силой»: организм не двигается, не мыслит и не функционирует, если он лишен «жизненной силы», которая осуществляет непрерывную связь между высшими и низшими формами существования материи. Тело, лишенное первичной субстанции, исключается из этой цепочки и разрушается, т. е. человек умирает.

Энергия первичной субстанции поддерживает всеобщий порядок. Именно благодаря этой энергии все минералы, растительные и животные организмы существуют в том виде, в котором мы их наблюдаем.

Но первичная субстанция не только управляет каждым отдельным материальным предметом, она еще и связывает их в единую гармоничную систему. Обратите внимание на устройство видимой Вселенной: звезды и планеты движутся в определенном порядке, не сталкиваясь друг с другом, и этот порядок остается неизменным миллионы лет. Всю эту гармонию определяет и поддерживает первичная субстанция.

Но самое удивительное, что мы можем наблюдать, — это скоординированность всех органов и систем организма, которая осуществляется жизненной силой. Материя, не обладающая жизненной силой, мертва и не может эволюционировать в высшую форму существования. При помощи жизненной силы божественный Творец дает возможность осуществить всем одухотворенным существам их высочайшее предназначение.

Материальные предметы могут самостоятельно разлагаться на свои структурные составляющие, вплоть до элементарных частиц. Например, белок можно разложить на молекулы, которые его образуют, а молекулы, в свою очередь, на атомы. Но более простая форма существования материи никогда самостоятельно не перейдет в более высокую. Этот переход определяется только Высшей силой, которая регулирует поток энергии от начальных форм к конечным.

Я думаю, теперь вам становится понятно, что ничто в нашем мире не существует без причины и все созидательные процессы направлены в сторону исполнения Высшего предназначения. Если что-то выпадает из этого непрерывного процесса, то становится бесполезным. Каждое происходящее событие имеет свою причину и свое следствие, и все процессы развиваются согласно законам природы, которые постоянны, неизменны и обязательны для всех. И когда вы наблюдаете какой-то процесс, то, основываясь на знании истинных законов, вы можете установить причину и предсказать следствие.

Первичная субстанция может существовать в виде простого вещества, сложного или комплексного, но она никогда не изменяется и не нарушает гармонию, а плавно переходит из одного в другое, не разрывая звеньев в цепочке. Эти переходы изучает наука химия. К примеру, молекула йода состоит из двух атомов йода, причем они соединены гармонично в соответствии со своими индивидуальными особенностями. Когда простые вещества соединяются согласно законам природы, они не изменяют свойства ни одного участвующего в таком соединении простого вещества, и, зная законы химии и используя необходимые реагенты, сложное вещество опять можно разложить на составляющие его простые вещества, причем свойства простых веществ не изменятся.

Таким же образом все простые вещества, образующие организм человека, сохраняют свою индивидуальность, и их всегда можно распознать и выделить. Такую комбинацию можно создать искусственно, но это не будет новая форма существования материи, т. е. живое существо, а будет просто комплексное соединение. Когда подобная сложная система включена в общий цикл перехода одной формы существования материи в другую и подчиняется жизненной силе, только тогда она является более высокой формой существования материи, т. е. переходит на новый качественный этап своего развития. Эта жизненная сила, присутствие которой делает сложную смесь простых веществ живым организмом, и есть то, что называют «душой», — происходит качественный скачок.

Многие великие философы пытались через изучение тела человека определить, что такое «душа». Но основная их ошибка заключалась в поисках особого места в человеческом организме, где могла бы «обитать» душа. Мы теперь знаем, что душа не может быть локализована в каком-то определенном органе или системе органов.

Рассматривая первичную субстанцию, мы не можем оперировать такими категориями, как время, место или пространство, т. к. это не количественная, а качественная категория, причем абсолютная.

Это утверждение прекрасно иллюстрируется следующим примером: вы назначаете пациенту Sulfur 200 и через некоторое время обнаруживаете, что он больше не дает эффекта. Тогда вы даете Sulfur 1000 и тут же убеждаетесь в его лечебном действии. Тут совершенно ясно, что мы имеем дело с качественным показателем, а никак не с количественным.

Первичная субстанция способна адаптироваться. Человек, основываясь в своих рассуждениях только на внешних проявлениях, создал так называемую «научную картину мира» и, исходя из этой ложной доктрины, пытается изменить окружающий его мир.

Бесспорен факт, что человек способен адаптироваться к условиям окружающей среды. Но каким образом это происходит? Общеизвестно, что мертвое тело не может адаптироваться к условиям окружающей среды. Анализируя этот факт, мы придем к выводу, что это первичная субстанция сама адаптируется к окружающему миру и адаптирует свой «дом». И именно поэтому человеческий организм может функционировать и в жару и в холод, и в сыром климате и в сухом, и т. д. Внешняя среда, окружающая человека, сама по себе не производит в организме никаких изменений, т. е. она является не причиной, а всего лишь внешним фактором, к которому нужно приспособиться.

Жизненная сила, находящаяся в организме, является отображением души, а душа — это не что иное, как первичная субстанция. Все то, что есть в душе, действует и существует внутри каждой частицы человеческого тела, таким образом, первичная субстанция действует как жизненная сила. Первичная субстанция, находясь в человеческом теле, делает его одухотворенным, способным приспосабливаться к изменяющимся условиям внешней среды и к дальнейшему развитию и совершенствованию. Она регулирует деятельность всех частей организма, сохраняя гармонию между разумом и волей. Как только происходит какое-нибудь нарушение в жизненной силе, сразу же появляются патологические состояния, свидетельствующие о нарушении порядка внутри организма. Когда жизненная сила пребывает в своем нормальном состоянии, тогда человек здоров, и наоборот — изменение нормального состояния жизненной силы проявляется в виде соответствующего заболевания.

Жизненная сила в естественном состоянии в человеческом теле является созидающей. Она поддерживает организм в неизменном состоянии, непрерывно воссоздавая новые структурные элементы взамен погибших. Когда жизненная сила покидает тело, то мы видим, что оставшиеся без контроля силы по своей природе разрушительные, деструктивные. Когда эти силы доминируют и не контролируются жизненной силой, то организм сразу же начинает разрушаться.

Итак, мы видим, что жизненная сила является конструктивной или созидающей, а ее отсутствие приводит к смерти и разрушению.

Если мы исследуем самую простую форму живого организма, то убедимся, что он состоит из тех же самых структурных элементов, что и самая высокоорганизованная форма жизни, и, более того, она имеет все те же самые признаки живой материи: она способна к самовоспроизведению, она двигается, питается и т. д.

О любой живой материи, от самой простой, до самой высокоорганизованной, мы можем сказать, что она обладает индивидуальностью, движется, питается, размножается и может быть убита.

Характерные черты живой материи не обнаруживаются при химическом анализе, и, следовательно, на уровне химического анализа протоплазма уже не существует. И действительно, при химическом анализе мы обнаружим, что протоплазма состоит из углерода, кислорода, водорода, азота и серы, но не сможем обнаружить присутствие жизненной силы. Мы можем соединить вместе 54 части углерода, 21 часть кислорода, 16 частей азота, 7 частей водорода и 2 части серы и что же получим в результате? Только сложную смесь, но не то вещество, которое мы раньше определили как протоплазму. Живой материю делает только присутствие жизненной силы, которую нельзя обнаружить с помощью физических или химических методов анализа: вес тела после смерти не меняется и химический состав остается тем же.

Мы можем рассматривать первичную субстанцию только как чистую энергию или движущую силу. Инертное вещество имеет в своей природе не только свое собственное отождествление первичной субстанции, но и определенную степень отождествления. В человеческом организме первичная субстанция также отождествляется в разных степенях: наиболее высокие — воля и разум, наиболее низкие — отдельные ткани. Но эти степени непрерывно переходят друг в друга, образуя единое целое. В каждой отдельной клетке отождествляются все степени первичной субстанции, иначе организм не был бы единой системой, но и каждая отдельная ткань — свое собственное характерное отождествление первичной субстанции, так же как и любой инертный элемент.

Silicea, используемая нами в качестве лекарства, имеет все степени отождествления первичной субстанции, которые мы можем выделить с помощью потенцирования. Назначаемая в 30-ой потенции, Silicea способна устранить определенные болезненные состояния, проявляющиеся на самом низком, физическом уровне. Но для устранения болезненных проявлений на более высоких уровнях мы должны с помощью потенцирования получить более высокую степень отождествления первичной субстанции.

Любая материальная структура во Вселенной имеет свою ауру или атмосферу, в т. ч. и человек, и вообще все живые существа. Ауры одних веществ настолько сильны, что человек может обнаружить их с помощью органов чувств, а ауру других, наоборот, не в состоянии ощутить.

Взаимодействие между двумя первичными субстанциями является такой же реальностью, как и атмосфера, благодаря которой мы с помощью органов чувств узнаем и оцениваем различные предметы. Причем различные уровни могут находиться между собой как в гармоничном состоянии, так и в состоянии противостояния. Если они пребывают в состоянии гармонии, то происходят созидательные процессы, а если в состоянии противостояния — разрушительные. Созидательные процессы постоянно сменяются разрушительными: старые формы существования материи разрушаются, чтобы из их обломков могли возникнуть новые, т. е. происходит постоянный круговорот материи во Вселенной.

Существуют причины и существуют следствия. В этом физическом мире мы можем видеть глазами, ощупывать пальцами, нюхать носом и слушать ушами, т. е. с помощью органов чувств мы можем ощущать следствия. Причины нельзя обнаружить с помощью наших пяти органов чувств — это область сознания, и установить причину мы можем только с помощью своего разума.

Все, что мы видим вокруг себя, т. е. материальный мир, — это следствия; причины непосредственно мы наблюдать не можем. Но с помощью разума мы можем их постичь, и очень важно, чтобы человек рассматривал все процессы, происходящие в материальном мире, как следствия, а не принимал бы их за причину, отталкиваясь от которой, он попытался бы понять законы мироздания. Воспринимая материальный мир как следствие, человек будет понимать и следовать законам природы. Гомеопатия рассматривает видимые проявления болезни как следствие, а все ее законы и принципы подчиняются вышесказанному. Врач-гомеопат видит причины болезни не в ее физическом проявлении, а в нарушении состояния гармонии жизненной силы: нет такого патологического процесса, который можно рассматривать отдельно от изменения состояния жизненной силы, и невозможно вылечить заболевание, не приведя в гармоничное состояние первичную субстанцию. Поэтому мы изучаем возможные способы изменения состояния жизненной силы, чтобы понять причины возникновения патологий. Мы потенцируем свои лекарства, чтобы выделить их первичную субстанцию, которая является сутью лекарств. Чтобы лекарство стало подобным, оно должно быть подобно качеством и действием причине болезни.




Лекция 9. Первичные нарушения жизненной силы







«Органон», § 10: «Материальный организм без этой жизненной силы не способен ни к каким-либо впечатлениям, ни к деятельности, ни к самосохранению. Только нематериальная динамическая сила, присущая материальному организму в здоровом и больном его состоянии (жизненная сила), может управлять всеми его ощущениями и отправлениями».










§ 11: «При наступлении болезни первоначально поражается эта духовная, повсюду присущая телу, самостоятельная (автоматическая) жизненная сила враждебным жизни, динамическим влиянием болезненного деятеля; только вследствие такого ненормального влияния жизненная сила может сообщать телу неприятные впечатления и нарушать его правильную деятельность, что мы называем болезнью. При этом невидимая, но узнаваемая только по действиям организма жизненная сила проявляет свое болезненное расстройство единственно изменениями ощущений и деятельности организма, доступными чувствам наблюдателя и врача, короче, болезненная деятельность этой силы выражается только болезненными припадками и ничем иным не может выражаться».





Совершенно ясно, что в этих параграфах С. Ганеман пишет о том, что именно нарушение внутреннего состояния организма, нарушение гармонии или равновесия является причиной появления состояний и симптомов, которые мы называем болезнью. То есть эти патологические проявления являются симптомами, с помощью которых организм указывает на болезнь. Нематериальная жизненная сила присутствует во всех частях организма, и ее нарушение сказывается на всем организме, на каждом органе и в каждой клетке. В дальнейшем мы увидим, что патологические изменения в клетке являются следствием нарушения состояния жизненной силы, и эти нарушения нематериальной жизненной силы являются первичной причиной всех изменений в органах и тканях, а проявляются они сначала в ощущениях, и грамотный врач может распознать патологический процесс задолго до появления видимых патологических изменений на физическом уровне. Пациент сам чувствует эти изменения с помощью своих ощущений и начинает неосознанно тревожиться. Внутренняя сущность способна к саморегулированию, но только тогда, когда она свободна от внешнего разрушающего воздействия. Если не устранить такое воздействие, то организм неизменно погибнет.

Примером такого внешнего воздействия может служить проникновение в организм первичной субстанции, имеющей форму или суть болезни, т. е. инфицирование различными патогенными возбудителями. Каждая причина, вызывающая болезнь, имеет материальную оболочку. Если бы она не имела физической формы, то не смогла бы воздействовать на материальное вещество в его естественном состоянии. Более того, причина болезни связана со всеми формами существования материи: от самых простых до самых сложных, от начальных до конечных, от внутренних до внешних. Поэтому заболевание развивается изнутри наружу через ряд степеней от высоких до более низких, т. е. сначала проявляются психические симптомы, потом функциональные и только в самом конце — физические. Все те изменения, которые можно обнаружить с помощью лабораторных исследований, являются лишь следствиями болезни, ее проявлением на самом низком, физическом уровне, а причину, которая является нематериальным фактором, невозможно обнаружить никакими, даже самыми современными способами. То, что пригодно для изучения материальных объектов, не годится для изучения нематериальных субстанций.

Болезнетворные факторы, о которых пишет С. Ганеман, — это не что иное, как самые низшие формы существования простой материи, например, вирусы или бактерии, но причиной болезни являются не сами вирусы, а их внутренняя составляющая. Эти низшие формы существования живой материи были бы сами по себе безвредными для человека, если бы не первичная субстанция, заключенная в них, которая и нарушает гармонию жизненной силы человека.

Когда жизненная сила выведена из состояния равновесия причиной болезни, находящейся внутри вируса в форме первичной субстанции, только тогда человек начинает ощущать части своего тела. Если жизненная сила пребывает в состоянии гармонии, человек не ощущает своего тела. Когда вы, расслабившись, сидите в любимом кресле, находясь в состоянии покоя и равновесия, ваши глаза, волосы, уши и т. д. ничем не напоминают о себе и вы просто забываете о них.

Но так бывает только тогда, когда все органы и системы функционируют нормально. Когда появляются какие-нибудь нарушения в их работе, человек начинает ощущать больные части своего тела. Пациент говорит: «Я чувствую распирание в области печени» или «Я чувствую уколы в сердце» и т. д. Подобные беспокоящие ощущения являются внешними проявлениями изменений внутреннего состояния организма, вызванных нематериальной причиной. Мы можем считать, что это Провидение помогает грамотному врачу с помощью этих болезненных состояний распознать болезнь и указывает на необходимое лекарство.

Целью работы любого врача должно быть полное устранение всех патологических проявлений, т. е. установление внутренней гармонии в организме, ибо только тогда исчезнут все болезненные проявления.

Но можно ли считать лечением назначение дозы морфина для устранения проявлений болезни? Разумеется, нет. Это глупость — с помощью больших доз сильнодействующих препаратов подавлять проявление болезни. Патологические состояния появляются только при выведении из состояния равновесия жизненной силы, и только изменения в состоянии жизненной силы вызывают те изменения в процессах жизнедеятельности, которые мы называем болезнью.

Как мы видим, понятие «болезнь» в гомеопатии кардинально отличается от понятия «болезнь», принятого в аллопатии, где под «болезнью» понимают симптомокомплекс, вызванный органическими изменениями в органах или тканях, но это следствие болезни. Большая часть патологических состояний, которые в аллопатии определяются как «болезнь», например, раковые поражения, параличи, Брайтова болезнь и т. д., в понимании врача-гомеопата являются не болезнью, а результатом болезни. Называть определенную группу симптомов болезнью одного органа, а другую группу симптомов — болезнью другого органа у одного и того же человека — в корне неправильно. Такое понимание болезни обычно приводит к серьезным ошибкам при назначении лекарств, которые потом очень трудно, а часто просто невозможно исправить. Всегда следует помнить, что органические изменения являются лишь результатом болезни, а не наоборот.

Патологические состояния врач может обнаружить только через болезненные ощущения и внешние проявления болезни. У нас нет иных способов обнаружить нарушения состояния нематериальной субстанции, кроме восприятия патологических ощущений, и если таковых не будет, то врач не сможет устранить это нарушение, т. е. не сможет излечить пациента. Существуют настолько больные люди, что им невозможно вернуть здоровье. У тех людей, которых невозможно излечить, и у людей, у которых внутренние структурные изменения происходят медленно, нет внешних патологических проявлений. Как правило, такие пациенты постоянно меняют врачей, но никто не может их излечить. Когда появляются необратимые органические изменения в жизненно важном органе, все ранее имеющиеся симптомы исчезают.

Это особенно четко проявляется при злокачественных перерождениях. Симптомы, беспокоящие человека годами, исчезают, и пациент говорит: «А знаете, доктор, симптомы, которые были у меня всю жизнь, исчезли». Но это были как раз те проявления болезни, которые могли бы умному врачу указать и на природу болезни, и на необходимое для излечения лекарство.

Некоторые врачи с апломбом заявляют, что через несколько лет появится лекарство от рака, имея в виду только симптомы, вызванные раковым перерождением ткани, которые, как мы знаем, являются следствием, но не причиной ракового заболевания. Такие горе-врачи не имеют никакого понятия о той огромной разнице, которая существует между симптомами результатов болезни и симптомами самой болезни. Врачи, избавившие пациента от раковой опухоли и считающие его излеченным, не понимают, что для излечения пациента необходимо вернуться к истокам болезни и взять для выбора лекарства симптомы, характеризующие саму болезнь, а не те симптомы, которые характеризуют органические поражения тканей как следствие заболевания. При раковых заболеваниях первоначальные симптомы, как правило, уже исчезли: они, как выражаются мои коллеги, подавлены. В подобных состояниях на первый план выходят следствия болезни, такие как отеки, септические состояния, абсцессы и т. д. Эти проявления вызывают очень сильные страдания, на которых и сосредоточено все внимание больного человека, а на остальные, более слабые проявления болезни он просто уже не обращает внимания. Врачи, подбирающие препараты по симптомам этих второстепенных состояний, не имеют успеха в лечении, т. к., назначая, например, Silicea при абсцессе бедренного сустава, Bufo при эпилепсии и т. д., они дают лекарство, исходя из одной группы симптомов и оставляя без внимания другие, более важные, т. е. не учитывая всей совокупности проявлений болезни.

Подобную практику нельзя назвать гомеопатическим лечением. Такие врачи обычно говорят близким больного: «Я сделал все, что мог, но увы…», хотя на самом деле они не сделали ничего для больного, кроме создания видимости лечения. Это пародия на гомеопатию.

Опытный врач способен «слышать» признаки и симптомы заболевания еще задолго до того, как появятся патологические изменения в тканях, и по этим проявлениям он подбирает единственно верное лекарство, особенно если пациент еще не принимал никакие другие вредные лекарства, способные исказить клиническую картину. Больной организм четко и ясно «говорит» о своем заболевании и указывает на необходимое лекарство, и умный врач хорошо понимает этот «язык». Но врач, который не способен воспринять проявления болезни в целом, который не может отличить симптомы, представляющие болезнь как таковую, от симптомов, представляющих следствия болезни, никогда не сможет успешно применить на практике гомеопатический метод. Пока врач-гомеопат не может четко различать симптомы самой болезни и симптомы органических поражений, появившихся как следствие болезни, он не может начинать лечебную практику.

Довольно часто практикующие гомеопатию врачи спрашивают у меня, какой препарат я назначаю в том или ином конкретном случае. Такие вещи просто не укладываются у меня в голове, и я смотрю на такого человека как на полного профана в гомеопатии. Я, действительно, часто теряю терпение и выдержку, становясь грубым, когда слышу подобные вопросы, особенно если их задают старые, поседевшие врачи, практикующие гомеопатию уже много лет и претендующие на роль мэтров в этой области медицины, или когда они же с важным видом, не колеблясь, заявляют, что лучшее лекарство от эпилепсии это такое-то и т. д. Какая чушь! Это лекарство не соответствует тем проявлениям и симптомам болезни, которые были у пациента до появления этих органических изменений в тканях, и когда врач подбирает лекарство, исходя только из патологического состояния, вызванного органическим поражением, он не учитывает индивидуальные особенности больного человека, являющиеся главным, определяющим фактором для выбора лекарства.

Чтобы найти необходимый для излечения пациента препарат, не нужны симптомы результата болезни, нужны симптомы самой болезни. Организм способен самостоятельно восстановить пораженные в результате болезни ткани, если врач сумеет устранить причину болезни. Если же последствия болезни нельзя полностью устранить, то организм после устранения причины болезни опять же самостоятельно скомпенсирует эти последствия самым оптимальным образом, таким, чтобы появившиеся органические изменения минимально влияли на состояние здоровья. Нет необходимости устранять хирургическим путем, к примеру, фибринозные спайки, т. к. при устранении причины, приведшей к появлению этих спаек, человек нормально живет многие годы и эти тканевые препятствия его практически не беспокоят.

Искать панацею от рака — бесполезное занятие. Когда врач-гомеопат подбирает лекарство для пациента, у которого имеется раковое перерождение, вы не поверите, какие удивительные изменения происходят в состоянии, казалось бы, безнадежного (с точки зрения аллопатической медицины) больного, если препарат правильно подобран по симптомам, предшествующим раковому заболеванию. Рак — это результат нарушения, которое должно и может быть полностью излечено.

Мы разбираем этот вопрос так подробно, потому что различие между симптомами самой болезни и симптомами результата болезни затрагивается во многих параграфах «Органона». Истинные болезненные проявления здорового организма — вот что мы должны рассматривать в первую очередь. Предполагается, что организм вначале находится в здоровом состоянии, исправно функционируя, и тогда болезненные проявления являются для врача предвестниками нарушения отдельной части организма, а в дальнейшем нарушается функционирование всего организма. Пациенты на приеме рассказывают врачу о беспокоящих их ощущениях в различных частях тела — онемении пальцев, покалываниях в сердце, болях в желудке и т. д. Здоровый человек не ощущает своего тела. Например, отхождение стула в норме не сопровождается болями в прямой кишке. Если же появляется жжение и тенезмы, то человек обязательно обращает на это внимание и эти проявления являются симптомами определенного патологического состояния. Когда у пациента восковидная кожа, он бледен, имеются различные узелки и гнойнички, варикозные вены на ногах, красные воспаленные глаза и т. п., врач может сам увидеть эти проявления болезни. Но существуют такие ее проявления, которые врач сам увидеть не может, и пациент также может о них не знать: об этих симптомах рассказывают близкие родственники, как правило, мать или супруг.

Совокупность всех собранных симптомов дает врачу представление о болезни. Теперь эти симптомы необходимо разложить по времени их появления, посмотреть, как они изменялись, и попробовать понять, почему. Иногда эти изменения вызваны неправильным лечением, и та клиническая картина, с которой пациент сегодня пришел на прием, разительно отличается от наблюдаемой, скажем, 10 лет назад до начала лечения.

Врач должен постараться проследить изменение состояния на всем протяжении болезни — от ее начала и до сегодняшнего дня. Очень часто оказывается, что наблюдаемые в данный момент проявления болезни вызваны органическими поражениями различных органов и представляют из себя клинические проявления следствия болезни, а не ее причину. Опытный врач может предсказать, в каких органах и в какой форме у человека проявятся органические изменения, т. е. он может указать патологоанатомам, где и что нужно смотреть.

Я считаю, что врач должен тщательно изучать симптомы больного человека, вместо того, чтобы просто «ставить диагноз» туберкулеза легких, органических поражений сердца или печени и т. д. Симптомы не лгут и не зависят от мнения людей, яростно спорящих над человеческим телом о причине болезни не с целью понять болезнь или излечить страждущего, а с целью поддержать свою репутацию, чтобы брать еще больший гонорар за свои бесполезные советы.

Умение хорошо разбираться в симптомах, оценивать тяжесть болезни и прогнозировать ее течение на основании имеющегося симптомокомплекса — это необходимые требования к любому врачу-гомеопату. Многие врачи-аллопаты говорят: «Что может знать о болезни этот гомеопат? Ведь он даже не осмотрел пациента!» Я считаю, что после того, как собран анамнез, врач может провести физический осмотр пациента, если считает это необходимым. Но никогда не следует данные физического осмотра ставить на первый план: истинное изучение болезни заключается в сборе и анализе всей совокупности проявлений болезни, а уметь собирать и анализировать симптомы это значит уметь находить единственно нужное лекарство. Изучайте физические проявления сколько хотите, но не забывайте тщательно анализировать все имеющиеся симптомы, стараясь понять значение этих физических проявлений.

Вы не сможете правильно собирать и анализировать проявления болезни, пока досконально не изучите анатомию мозга и нервной системы. Врач должен знать не столько латинское название нерва, сколько его месторасположение и какие органы он иннервирует.

Врач должен быть сведущим в анатомии и физиологии, но, изучая симптомы, он приобретает такие познания в физиологии, которые невозможно получить никаким другим способом, ведь артерии, нервы, мышцы и другие структурные элементы человеческого тела привлекают к себе внимание только тогда, когда они перестают нормально функционировать. Изучая патогенезы различных препаратов, можно многое узнать об истинной патологии. Патологическая анатомия не представляет никакой пользы для выбора лекарственного средства, но знание истинной патологии часто помогает понять болезнь, принося этим неоценимую пользу практикующему врачу.




Лекция 10. Материализм в медицине


Некоторые параграфы теперь будут не более чем резюме тем, о которых уже говорилось ранее. В предыдущих лекциях я уже достаточно подробно разобрал эти моменты, потому что было естественно сделать это в связи с рассматриваемыми темами. Я еще раз бегло пройдусь по ним.

В § 13 «Органона» С. Ганеман пишет:






«…болезнь (если только она не принадлежит оперативной хирургии) отнюдь не должна считаться чем-то материальным, возникающим в живом организме, как это предполагают аллопаты, но невещественным, неосязаемым и неуловимым деятелем».





Материалистический взгляд на природу существовал и во времена С. Ганемана. Распространен он и в настоящее время, хотя это и кажется невозможным для большинства трезвомыслящих людей. Материалисты отвергают все те явления, которые не укладываются в рамки существующих законов. Они просто игнорируют все, что не может быть взвешено и измерено, заявляя, что оно существует только в воображении человека. Причину всех происходящих явлений материалисты ищут в материальном мире, хотя это и бессмысленно.

Существует мир живой и мир мертвой материи. Сознание и материя соотносятся друг с другом как причина и следствие. Причины нематериальны, материальны лишь следствия. Мы наблюдаем движение материи, но разумный человек, только размышляя, может обнаружить причину, являющуюся нематериальной первичной субстанцией, материалист просто не может установить эту причину, т. к. заранее ее отвергает.

Прекраснейшим подтверждением вышеизложенного является действие наших препаратов на организм человека в различных потенциях, от самых низких до самых высоких. При лечении хронических болезней на многочисленных примерах вы сможете убедиться, что антипсорический препарат будет причиной изменений, целебных или нет, на всех уровнях организма. Эти пять-семь уровней не что иное, как степени организации первичной субстанции.






«Органон», § 14: «По бесконечной благости Жизнедателя, всякое невидимое болезненное настроение в недрах человеческого организма неизменно и необходимо выражается болезненными признаками или симптомами, доступными наблюдению врача».





Мы уже говорили об этом. Заболевание, которое можно вылечить, имеет четко выраженные проявления, указывающие на необходимое лекарство. Неизлечимое заболевание проявляется в виде отдельных слабовыраженных симптомов, и по отсутствию четких проявлений врач часто может узнать неизлечимую болезнь. Наблюдая постепенное ухудшение общего состояния больного человека при отсутствии выраженных симптомов, врач понимает, что этого пациента нельзя вылечить.

Все излечимые заболевания проявляются выраженными болезненными состояниями и симптомами, назначение которых состоит в привлечении внимания человека к нарушению в жизненной силе, в помощи понимания врачом природы этого нарушения и указании на необходимое лекарственное средство. Но эти проявления болезни может понять только подготовленный врач: когда человечество пребывает в невежестве или господствует материализм, усилия организма подобны посеву семян на каменистую почву, т. к. нет того, кто способен понять их значение. Образы болезни формируются непрерывно, и нужен лишь человек, способный их понять. Но увидеть эти признаки и оценить их может лишь человек, усвоивший гомеопатическое учение.

В этом параграфе С. Ганеман также пишет о Божественном провидении. Только эта вера в Божественное провидение помогла нашему Учителю познать закон подобия. Когда его малолетние дети были при смерти после лечения сильнодействующими аллопатическими лекарствами, С. Ганеман не мог поверить, что Творец разрушает детские организмы с помощью таких грубых субстанций, и стал искать другое объяснение.

С. Ганеман не был первым, кто сформулировал закон подобия. Еще Гиппократ писал в своих сочинениях, что болезнь может быть излечена либо противоположным, либо подобным. Но Учитель заново открыл этот закон подобия экспериментальным путем и сформулировал основные принципы гомеопатии. В последующем он опять же опытным путем подтвердил правильность этих принципов и строго следовал им в своей практике, приобретая опыт и становясь мудрее.

Очень немногие, читая впервые «Органон», способны увидеть в нем что-то кроме слов, и только в дальнейшем, накапливая опыт и строго следуя законам и принципам гомеопатии, мы понимаем, насколько необходима нам эта книга. Хотя я изучаю «Органон» уже в течение многих лет, но все равно каждый раз при прочтении этой книги я нахожу для себя что-то новое: постоянное изучение «Органона» приводит ко все более глубокому его пониманию.

В § 15 еще глубже объясняется система управления организмом, которую мы так подробно разбирали в предыдущих лекциях. Все, что распространяется из центра, должно рассматриваться в непрерывной связи с этим центром. Здоровое состояние организма — это следствие согласованной деятельности всех его частей, и весь организм должен рассматриваться как единое целое. Иными словами, состояние здоровья — это результат гармоничного управления из центра.

С другой стороны, когда человек заболевает, он все равно продолжает оставаться единым целым, и следует рассматривать его также как единое целое. Не следует думать, что при нарушении деятельности какой-то одной системы организма остальные его системы продолжают функционировать в прежнем режиме. Вовсе нет: нарушение в одной системе вызывает нарушения и в других системах.

Существуют три различных фактора, изучение которых формирует целостное восприятие лекарственного патогенеза: изучение человека в здоровом состоянии, изучение больного человека и изучение действия лекарства на здоровых людей.

Каждое лекарство должно быть вначале изучено как единое целое, и только потом можно сравнивать действие различных лекарств.

Начинать сравнительное изучение патогенезов различных лекарств, описанных в Materia Medica, без знания патогенеза каждого лекарства в отдельности — это ошибка. К такому мнению я пришел через опыт моей преподавательской практики. Сначала я своим студентам давал характеристики препаратов в сравнении их патогенезов, считая этот метод обучения наиболее удачным, но потом отказался от него, и теперь я даю каждый препарат отдельно в совокупности всех его симптомов и таким же образом советую изучать болезни. Когда врач полностью изучил какое-то лекарство или какую-то болезнь, только тогда он может их сравнивать. Только хорошо зная клинические проявления той или иной болезни и патогенез того или иного лекарства, вы можете увидеть связь между лекарством и болезнью. Например, симптомы кори в патогенезе одного лекарства, симптомы сифилиса в патогенезе другого, псориаза — в патогенезе третьего и т. д.

Только после этого вы будете готовы перейти к тому, что можно назвать индивидуализацией, т. е. от общей клинической картины заболевания мы переходим к частной, проявляющейся именно у данного пациента, и только потом мы можем заниматься сравнением патогенезов различных лекарств, выбирая для нашего пациента наиболее подобное.

Это классический метод изучения гомеопатии, внедренный С. Ганеманом, и, только следуя по такому пути, можно стать истинным врачом-гомеопатом, используя нашу Materia Medica с удивительной точностью и максимальной пользой.




Лекция 11. Болезнь и лекарство как динамическая система







«Органон», § 16: «Под влиянием вредных деятелей на здоровый организм наша жизнедеятельность как духовная сила может поражаться только динамически, невещественным образом, почему и все болезненные ее расстройства (болезни) могут быть устранены не иначе, как тоже динамическим, духовным воздействием известных лекарственных веществ на нашу жизненную силу, которое передается по ее нервам; итак, лекарства могут восстанавливать здоровье только динамическим действием на жизненную силу».





В § 16 «Органона» рассматриваются три состояния организма: здоровое состояние, когда все системы и органы функционируют нормально, состояние болезни, когда нарушаются процессы жизнедеятельности, и состояние при лечении, в частности способы устранения этих нарушений.

Когда человек совершенно здоров, то какие бы материальные болезнетворные факторы ни действовали на него, они не вызовут нарушения гармонии в Организме, и, следовательно, не возникнет болезненное состояние. Если даже появится какая-то местная реакция на действие этих факторов, она не будет проявлением острого или хронического заболевания, а тем более миазма, и эта реакция исчезнет без следа сама по себе, как только прекратится действие болезнетворного фактора. Только при действии нематериальной первичной субстанции, способной воздействовать непосредственно на саму жизненную силу, выводя ее из состояния равновесия, появляются внешние патологические проявления, которые мы называем симптомами болезни. Только такое внутреннее действие на жизненную силу способно вызвать патологические состояния, которые мы называем истинными болезнями.

Какой бы внешний фактор ни действовал на ткани организма или его функции, он способен вызвать только временное нарушение здоровья, которое после прекращения действия этого фактора организм устранит самостоятельно, без посторонней помощи.

Возьмем, к примеру, вещества, используемые в аллопатической медицине как лекарства. Мы можем дать больному эти средства, скажем, в качестве слабительного или рвотного — организм пройдет через это потрясение и через непродолжительное время снова возвратится в свое первоначальное состояние. Только длительное непрерывное использование высокотоксических аллопатических препаратов может привести к развитию так называемой «лекарственной болезни», но и она, как правило, затрагивает более поверхностные уровни организма по сравнению с истинными болезнями.

Возьмем, к примеру, оспенный яд. Если человек проглотит оспенные струпья, он их просто переварит, в худшем случае у него будет расстройство пищеварения и не более того. Но вдыхание воздуха, содержащего ауру оспы, приводит к появлению у человека с соответствующей восприимчивостью клинических проявлений тяжелейшего заболевания — ветряной оспы с периодом нарастания, периодом наибольшей выраженности и периодом улучшения, как и у истинных болезней. То есть в этом случае поражается сама жизненная сила и нарушение распространяется изнутри наружу, проявляясь изменениями в тканях и, в частности, на коже.

С. Ганеман в этом параграфе утверждает, что ничто, кроме первичной субстанции, не может внедриться в систему и стать причиной болезни, острой или хронической. Никакая болезнь не может внедриться в систему через свои материальные проявления, а только лишь в нематериальной форме. Причиной всех болезней, известных человеку, являются различные формы первичной субстанции, т. е. они по своей природе нематериальны и никогда не могут быть обнаружены в естественном виде методами химического анализа или с помощью микроскопа.

Причину болезни можно выявить только по вызываемым ею результатам (последствиям), и ее нельзя исследовать с помощью обычных органов чувств. Изучать причину болезни мы можем только по ее следствиям. Все, что можно увидеть, почувствовать или обнаружить с помощью микроскопа, есть лишь проявления болезни, ее следствие. Только путем логического мышления, прослеживая всю цепочку от начала до конца и обратно, мы сможем понять, что причина болезни нематериальна.

Могут быть нарушены функции организма или поражены ткани от действия каких-то внешних факторов, но невозможно, чтобы внешние проявления болезни появились без изменения внутреннего состояния.

Не может быть никакого лекарства, которое бы полностью излечивало болезнь, не установив при этом гармонию жизненной силы. Выведенная из состояния равновесия жизненная сила может быть возвращена в исходное состояние только с помощью чего-то подобного по качественным параметрам. Мы подбираем подобные лекарства не по количественным характеристикам, а по качественным. Поэтому гомеопатические препараты могут влиять на различные структурные уровни организма только в тех случаях, когда они подобны по качественным параметрам.

Человек, организм которого крайне нуждается в сере, может принимать ее внутрь в любых количествах, которые только способен выдержать его кишечник, может втирать ее в кожу, прибинтовывать к телу, принимать серные ванны, но это не окажет никакого целебного действия. В этих формах лекарство не соответствует качественно его болезни, оно не влияет на организм на том уровне, на котором он поражен, и поэтому лекарство не может воздействовать на причину болезни и изнутри устранить внешние причины болезни. Это относится ко всем случаям, когда препараты применяются в аллопатических дозах — они не могут воздействовать на причину болезни. Мы часто видим, как внешние проявления болезни временно устранялись с помощью аллопатических препаратов, но при исчезновении одних внешних проявлении появлялись другие, т. е. лекарство не действовало на причину болезни, а лишь подавляло внешние симптомы, загоняя болезнь внутрь.

При острых заболеваниях аллопатические препараты также часто подавляют внешние проявления болезни, но в случае острого заболевания, организм, как правило, самостоятельно восстанавливает нарушенное внутреннее равновесие и даже не принимавший никакие лекарства человек все равно выздоравливает (как говорится, «насморк леченый или нелеченый через семь дней все равно проходит»). Но при хронических болезнях аллопатические препараты могут действовать только на внешние проявления, временно улучшая состояние или подавляя симптомы.

Я вспоминаю то время, когда сам довольно смутно понимал этот вопрос, и хочу вас уберечь от своей ошибки. Я понимаю, что когда я впервые прочитал у С. Ганемана, что только потенцированные лекарства могут излечивать больных, то не понял этого утверждения. У меня не хватало знаний, которые помогли бы понять этот тезис.

Я начал свою практику в качестве врача-гомеопата, пользуясь лекарствами в низких потенциях и аллопатическими препаратами, стараясь назначать их согласно закону подобия. Но с этими средствами я добивался успеха только при лечении не очень серьезных заболеваний. Я не был удовлетворен результатами своей врачебной деятельности, хотя она и была результативней, чем у моих коллег-аллопатов.

Через некоторое время, видя временный успех моего лечения, я решил попробовать назначить препарат в 30-й потенции, и, руководствуясь методикой, разработанной С. Ганеманом, я своими руками приготовил Podophyllum 30.

Хотя в это время была эпидемия поноса с клиническими проявлениями, характерными именно для Podophyllum, у меня все равно не хватало смелости попробовать назначить этот препарат в 30-й потенции, и я давал его в более низких разведениях.

Однажды ко мне на прием пришла женщина с младенцем, и, пока он был на руках у матери, жидкие желтоватые испражнения стекали на стол. Стул был точно такой же, какой описывается в патогенезе Podophyllum: с ужасным, отвратительным зловонным запахом и такой обильный, что мать постоянно удивлялась, откуда он берется.

Я решил про себя, что это как раз тот случай, когда следует проверить 30-ю потенцию. Дав ребенку под язык несколько гранул, я отослал мать домой, опасаясь, что ребенок может умереть, т. к. он был очень слаб, лицо заостренное, бледное и искаженное, как у мертвеца, а от тела исходил неприятный запах.

На следующее утро, объезжая своих больных, я должен был проехать мимо их дома и, честно говоря, ожидал увидеть на двери траурный креп. К своему удивлению, я его не увидел, но зайти не осмелился и поехал дальше. На обратном пути я сделал крюк, чтобы проехать еще раз мимо этого дома, и представьте мое удивление и радость, когда я узнал, что у ребенка все в порядке.

Тому ребенку больше не понадобилось лекарство, он выздоровел от одной дозы. После этого у меня было еще несколько подобных случаев, и я уже более уверенно назначал Podophyllum 30, который, к моему удивлению и радости, прекрасно действовал. Его действие отличалось от действия препаратов в низких потенциях: излечение было почти мгновенным и всего от одной дозы. Решив, что если один препарат в 30-й потенции так прекрасно действует, то и остальные препараты должны действовать так же, я самостоятельно приготовил тридцатые потенции ста двадцати шести препаратов. Потом я приготовил их в 200-м разведении и использовал с неменьшим успехом. Я постоянно повышал потенции и через несколько лет установил, что чем выше разведение, тем глубже действует препарат. Также я обнаружил, что при лечении хронических заболеваний одна доза лекарства средней потенции выраженно облегчает состояние в течение нескольких недель, а затем опять наступает ухудшение, но при повторном приеме этого же препарата в качественно более высокой потенции состояние больного вновь значительно улучшается. Следовательно, при хронических заболеваниях препарат следует давать в возрастающих потенциях.

Чтобы вы лучше поняли, что я имею в виду, я расскажу случай из практики. Пациент впервые пришел ко мне на прием лет 15 назад. Так как он был сутулым, внешне очень напоминал больного туберкулезом легких и к тому же жаловался на постоянные катары органов дыхательной системы, я для себя решил, что в скором времени ой умрет от скоротечной чахотки. По имеющимся симптомам был назначен Sulphur 200. На второй день он пришел ко мне в кабинет, жалуясь, что состояние ухудшилось после приема лекарства. К этому времени я уже достаточно знал про первоначальное ухудшение, поэтому успокоил его и дал ему сахар, сказав, что это другое лекарство.

К началу второй недели пациент пришел ко мне снова и сказал, что теперь ему стало гораздо лучше, но он не хочет, чтобы я ему давал первое лекарство, а хочет, чтобы ему дали второе, которое так хорошо ему помогает. Я не стал с ним спорить, сахара у меня было достаточно, и я снова дал ему сахар.

Через шесть или семь недель этот пациент снова пришел ко мне, т. к. улучшение прекратилось и состояние его снова ухудшилось. Я дал ему еще одну дозу Sulphur 200, но буквально на другой день он пришел ко мне и прямо с порога заявил: «Вы молодой мошенник. Вы дали мне то же самое лекарство, от которого я заболел в первый раз». Я снова дал ему чистый сахар. Улучшение и на этот раз продолжалось шесть или семь недель, а потом он снова пришел ко мне и сказал: «Я не уверен, что Вы правильно лечите мою болезнь, т. к. у меня снова появились прежние симптомы. Я хотел бы, чтобы Вы более внимательно разобрались с моим заболеванием». Я заново расспросил больного и, проанализировав симптомы, вновь назначил ему Sulphur 200. Через пару дней пациент пришел ко мне и сказал, что не ощущает никаких изменений в своем состоянии, хотя на этот раз он уже не волновался. Я выждал еще несколько дней, но никаких изменений в состоянии здоровья пациента не заметил. Все симптомы указывали именно на Sulphur, и я уже начал думать, не дать ли ему серу в аллопатической дозе? Еще раз внимательно пересмотрев работы наших Учителей, я решил попробовать назначить препарат в более высокой потенции и дал пациенту Sulphur 1000. Через несколько дней он опять пришел ко мне со словами: «Ты, мошенник, снова дал мне то первое лекарство, хотя я уже говорил тебе, что не хочу его принимать». Кое-как я успокоил его, заверив, что через несколько дней ему станет лучше. И действительно, состояние его значительно улучшилось даже по сравнению с первыми улучшениями, и это улучшение продолжалось дольше. Потом я объяснил своему пациенту, что лекарство начинает действовать не сразу и, пока оно не действует, я вынужден был давать другое лекарство, чтобы поддержать организм. Разумеется, я ничего не сказал про сахар.

Если вы хорошо знаете патогенез назначаемого лекарства, перед приемом желательно сказать больному: «Не тревожьтесь и не удивляйтесь, когда после приема препарата появятся такие-то и такие-то симптомы». В противном случае он будет беспокоиться и, возможно, больше к вам не вернется, обратившись к другому врачу.

Итак, вернемся к тому случаю, о котором я рассказываю. Первая доза Sulphur 1000 действовала значительно дольше, чем 200, и, когда ее действие кончилось, я дал вторую дозу Sulphur 1000. Однако третья доза не оказала никакого эффекта, и я снова повысил потенцию, дав дозу Sulphur 10 000. Все повторилось точно так же, как и с предыдущими потенциями, за исключением того, что улучшение было значительно сильнее и продолжалось дольше. Когда закончилось действие 10 000-ой потенции, я назначил Sulphur в самой высокой потенции — 50 000, и только эта потенция полностью и на длительное время (вот уже в течение 15 лет) восстановила здоровье моего пациента.

Подобные практические результаты нашего лечения, которые мы постоянно наблюдали, лучше всего убеждают в истинности гомеопатического лечения: не врачебный опыт приводит к таким великолепным результатам, а строгое следование принципам гомеопатической доктрины, которые постоянно подтверждаются на практике. Пациенту можно назначать большое количество доз и не получить никакого лекарственного эффекта, и лишь при качественном изменении всего лишь одна доза излечит болезнь.

Третье утверждение, содержащееся в этом параграфе: лекарственное средство будет восстанавливать здоровье только тогда, когда степень потенцирования соответствует уровню нарушения жизненной силы. Например, если нарушение произошло на среднем уровне, то оно будет распространяться на более низкие уровни до высшего включительно. Когда нарушен самый глубокий уровень, тогда мы говорим о проявлении одного из хронических миазмов Psora, Sicosis или Syphilis.

Аллопатические лекарства действуют только на физическом уровне, т. е. непосредственно на ткани и на физиологические процессы, происходящие в человеческом организме. Разумеется, когда поражены органы и ткани, страдает весь организм, и тело перестает быть тем совершенным механизмом, управляемым жизненной силой, которым он является в здоровом состоянии, но истинная болезнь с продромальным периодом, периодом разгара и спадом или продолжением ее не может быть вызвана действием динамической причины. И, следовательно, больной человек не излечится до тех пор, пока лекарственное средство не будет потенцировано до такой степени, что лекарство станет подобным причине болезни по природе или по качеству.

Причина болезни и устраняющее ее лекарство должны быть подобны по природе, т. к. несходные причины не порождают подобные последствия. Мы можем устанавливать подобия причин, изучая их следствия. Когда мы рассматриваем какой-то клинический случай и видим, что имеющиеся проявления болезни подобны патогенезу какого-то определенного лекарства, то мы вправе предположить, что качество или природа их также подобны: причины должны быть подобны, если следствия подобны по природе и качеству.

Когда врач-гомеопат осматривает больного, то задает себе вопрос: «Знаю ли я лекарство, которое вызовет у здорового человека такие же симптомы, как у моего пациента?» Он должен найти подобное лекарство, а для этого он должен быть мастером своего дела.




Лекция 12. Устранение совокупности проявлений болезни означает устранение причины болезни







«Органон», § 17: «…невидимое расстройство, совершающееся в недрах организма, и совокупность видимых припадков находятся в таком тесном отношении между собою и представляют весь объем болезни в таком единстве, что они необходимо должны как существовать, так и исчезнуть одновременно. Что могла произвести совокупность внешних болезненных припадков, то же должно произвести и нераздельное с нею внутреннее изменение в теле, так как в противном случае припадки не могли бы обнаружиться. Отсюда необходимо следует, что лекарство, уничтоживши все наружные признаки болезни, должно в то же время устранить и расстройство в недрах организма, ибо устранение первых не может состояться без исправления последнего. С уничтожением всех признаков и припадков болезни, уничтожается и внутреннее изменение, служившее ей основанием, а следовательно, проходит и вся болезнь; отсюда следует, что врачу нужно только устранить всю совокупность припадков, чтобы в то же время исправить изменение во внутренности тела и излечить всю болезнь; а так как излечение болезни есть восстановление здоровья, то в этом и заключается главная и единственная цель врача, верно понимающего важность своего назначения».





Суть этого параграфа заключается в том, что устранение совокупности симптомов в действительности является устранением причины. Может быть, вам неизвестно, что причины проявляются в следствиях (т. е. выражением нематериальной причины являются ее материальные следствия), но не вызывает сомнения тот факт, что по следствиям можно установить причину. А так как причина проявляется в своих следствиях и следствия вызваны причиной, то, следовательно, при устранении всех симптомов любой здравомыслящий человек придет к выводу, что устранена и причина болезни. На практике мы видим, что, например, при заболеваниях яичников далеко не все симптомы относятся к патологии яичника, и если мы удалим пораженный яичник хирургическим путем, то причина заболевания проявит себя через иной какой-то орган, может быть, даже через второй яичник, т. к. в этом случае причина заболевания осталась.

Например, когда имеется органическое поражение коленного сустава и вдобавок поражены еще почки или печень, то при хирургическом удалении пораженной ткани коленного сустава сразу же усиливаются патологические проявления со стороны почек или печени. Таким же образом легочный туберкулез может длительное время протекать в скрытой форме, пока существует, скажем, анальная фистула, но как только врач-аллопат с помощью хирургического вмешательства закроет эту анальную фистулу, в скором времени появляются инфильтраты в легких, и такое аллопатическое лечение заканчивается, как правило, преждевременной смертью пациента.

Следствия болезни необходимо учитывать при всех видах лечения. Они не являются причиной болезни, но указывают на нее. До тех пор, пока причина болезни не будет полностью устранена, мы будем наблюдать следствия болезни. Это положение было сформулировано еще С. Ганеманом, который говорил, что излечение — это не что иное, как необратимое устранение всех имеющихся симптомов, т. е., когда устраняется причина и жизненная сила снова находится в состоянии равновесия, исчезают и внешние проявления болезни. Все проявления болезни не могут исчезнуть, если не устранена причина болезни.






«…Так как излечение болезни есть восстановление здоровья, то в этом и заключается главная и единственная цель врача, верно понимающего важность своего назначения».





С. Ганеман специально предостерегает нас от поверхностных догматических теорий. Во времена нашего Учителя врачи часто прикрывали свое невежество использованием латинских слов, чтобы выглядеть мудрее. То же самое происходит и в наше время: я часто слышу, как врачи в разговорах с пациентами используют специальные термины, непонятные для неподготовленного человека. С помощью подобных «глубокомысленных» рассуждении невежды пытаются замаскировать свою глупость. Умные люди, как правило, редко пользуются специальными терминами, объясняя свою науку неспециалисту. Врач-гомеопат не должен пользоваться специальной терминологией, общаясь со своими пациентами, наоборот, он должен уметь просто и доходчиво объяснять свои действия больному.

Изучая «Органон», не усложняйте свою речь научной терминологией. Если вы понимаете то, о чем говорите, значит можете изложить простым языком, если же нет — не следует подчеркивать свое невежество, используя термины, смысл которых вам не понятен.

«Совокупность симптомов» означает все проявления болезни, все то, что является сущностью болезни. Это все те проявления болезни, которые мы можем обнаружить с помощью органов чувств и которые указывают нам на необходимое лекарство. Но под «совокупностью симптомов» понимаются также и все те симптомы, которые вызывает у здорового человека действие лекарства.

Под этим термином понимаются не отдельные независимые симптомы, хотя и очень ярко выраженные, а комплекс тех симптомов, которые дают ясное представление о природе болезни. Многие местные симптомы могут быть проигнорированы безо всякого ущерба, но симптомы, указывающие на суть, характерные особенности и природу болезни, должны учитываться обязательно, потому что только в этом случае врач может подобрать необходимое подобное лекарство.

Это верно, что врач с большим опытом способен узнать лекарство по нескольким особенно характерным симптомам, не анализируя всю совокупность симптомов. Но назначение, осуществленное по такому принципу, часто оказывается ошибочным, и, анализируя случай еще раз, врач видит, что он обратил внимание только на часть имеющихся характерных симптомов.

Чтобы вам было понятно, я хочу проиллюстрировать вышесказанное следующим образом. Хорошо зная своих друзей, вы узнаете их по манере держаться, походке или голосу, но, чтобы так же легко узнать незнакомого человека, вы должны тщательно изучить его голос, походку и т. д. То же самое и со знанием лекарственных патогенезов: некоторые врач знает очень хорошо, но большую часть препаратов знает поверхностно. И если он видит знакомые симптомы, которые имеются в патогенезе некоторых препаратов, он выберет именно тот, который лучше знает, а зачастую это оказывается неверным.

Когда пациент ничего не скрывает от врача, то врач имеет полное представление о природе болезни; но когда больной по какой-то причине утаивает часть симптомов, то целостной картины заболевания не складывается и очень трудно, если вообще возможно, подобрать подобное лекарство.

Об этом говорится в § 18 «Органона»:






«На основании той несомненной истины, что болезни только совокупностью своих припадков могут указывать нам на лекарство, необходимое для излечения, необходимо заключить, что полная совокупность припадков, представляемая каждым отдельным случаем, служит единственным показателем для выбора приличного лекарства».





Но этого недостаточно — рассматривать совокупность симптомов как единое целое. Кроме анализа всей совокупности симптомов, следует проанализировать каждый симптом в отдельности, чтобы установить место и позицию, занимаемые им в этой совокупности, т. е. врач должен понять значение каждого симптома и установить его ценность (местный это симптом, общий или главный). Этот вопрос будет рассмотрен подробнее позже.






«Органон», § 19: «Так как болезни представляют собою не что иное, как изменение в состоянии здоровья человека здорового, обнаруживающееся посредством видимых признаков, и как излечение возможно только посредством перемены болезненного состояния в здоровое, то легко понять, что лекарствами невозможно было бы излечивать, если б они не имели силы изменять состояние человеческого здоровья, ощущений и органических отправлений организма, и что только на этой силе основано их целебное свойство».





Смысл этого положения заключается в том, что лекарство должно иметь способность вызывать изменения в организме, иначе оно не сможет восстановить в нем порядок. Если лекарство будет назначено в потенции, не соответствующей уровню нарушения управления в организме, то оно не сможет произвести необходимые для излечения изменения во внутреннем состоянии. Потенция должна соответствовать уровню, на котором в организме нарушилось управление. Определить этот уровень довольно сложно, и потому на практике врач поочередно назначает подобное лекарство в возрастающих потенциях, начиная с 30-й и вплоть до 50 000-й.

Целебное действие любого лекарства заключается в его способности вызывать определенные изменения в организме, и определить, какие именно изменения способно вызвать то или иное лекарство, можно только с помощью испытания на здоровых людях. При испытаниях лекарства даются либо во все более увеличивающихся количественно дозах, либо во все более возрастающих потенциях, согласно решению экспериментатора. Во многих случаях испытываемое вещество в аллопатических дозах производит несильное действие на организм или даже вовсе никакое, а при разбавлении его действие на организм усиливается, и, чем больше разбавление, тем сильнее действие на организм, это зависит от индивидуальной чувствительности организма. Организм некоторых испытателей выражение реагировал болезненными проявлениями на высокие разведения и вовсе не реагировал на низкие.

Например, некоторые люди не отмечают никаких болезненных ощущений, приняв одну каплю настойки кофе, но более высокие потенции вызывают у них выраженный симптомокомплекс различных болезненных состояний. Такие люди часто заболевают, если злоупотребляют кофе.

Lycopodium в аллопатических дозах на большинство людей никак не действует, но в высоких потенциях он почти у всех людей вызывает определенные симптомы.

Действие на организм человека всех используемых в гомеопатии лекарственных веществ было установлено опытным путем, в отличие от аллопатических лекарств. Вы сами прекрасно знаете, как готовятся и распространяются аллопатические лекарства. Вы много раз сталкивались с представителями различных фармацевтических фирм, распространяющих свою продукцию. Они долго и увлекательно рассказывают, какие прекрасные компоненты входят в состав их лекарств и как много болезней они излечивают, а на вопрос: «Откуда это известно?» — следует один и тот же ответ: «Так говорят врачи. Не сомневайтесь, здесь все проверено!» А на вопрос: «Но как они установили это?» — следует такой же прямой ответ: «Они используют их».

Но эти лекарства не были испытаны должным образом, и их использование не соответствует тому, что установлено гомеопатами при испытаниях.

Если вы зайдете в любую аптеку и поговорите с аптекарем, то выясните, какие лекарства в этом сезоне «самые модные». Зайдя в ту же аптеку через шесть месяцев и просмотрев рецепты тех же самых местных «светил медицины», вы увидите, что они выписывают по тем же самым показаниям уже другие «модные» лекарства. И такие метаморфозы с «лекарствами ото всех болезней» мы можем наблюдать после каждого приезда представителя очередной фармацевтической фирмы, рекламирующего свою продукцию.

Не думайте, что я имею в виду только врачей-аллопатов. Многие врачи, которые называют себя гомеопатами и выписывают гомеопатические препараты, так же постоянно меняют свои пристрастия, как кокетливые дамы — перчатки. Таких врачей нельзя назвать гомеопатами, хотя они так рекомендуются своим пациентам, т. к., не понимая сути гомеопатии, они просто назначают гомеопатические лекарства по правилам аллопатической медицины. Таких лжегомеопатов можно сразу распознать по их назначениям, когда вместо одного препарата дается сразу несколько: каждый препарат по отдельному симптому и сколько симптомов — столько препаратов.






«Органон», § 20: «Эта динамическая сила, заключающаяся в лекарствах, отнюдь не может быть постигнута нами в ее сущности, одними усилиями ума; мы можем понимать ее только по действиям, которые обнаруживает она при влиянии на здоровье людей, и только опыт может дать нам о ней ясное представление».





Существует только один способ узнать, как, например, Aconitum действует на организм человека: дать его многим здоровым людям и отметить, какие болезненные проявления появятся при его действии. Первое, что следует установить, — может ли данное средство вызвать состояние болезни, и второе выяснить, какое болезненное состояние вызывает это средство. Каждое лекарство, которое использует в своей практике врач-гомеопат, должно пройти тщательное испытание на здоровом человеке, чтобы полностью выявить все вызываемые им болезненные проявления. Стыд и позор профессии гомеопата, что существует такое большое количество лекарств в гомеопатических аптеках, которые не были досконально изучены, а назначаются только потому, что доктор такой-то услышал от одной женщины, что это средство помогает, скажем, при водянке. Такие вещи решительно осуждаются в каждой строчке «Органона» и в каждом его параграфе. В этом нет принципа, это ненаучно и недостойно профессии врача. Действие каждого лекарства должно быть тщательно изучено на здоровом человеке.

При изучении Materia Medica я не требую от вас испытывать лекарства на себе или добровольцах. Мы можем изучать действия лекарств по патогенезам, составленным нашими великими предшественниками. В книге «Ведущие симптомы нашей Materia Medica» Константина Геринга патогенезы многих лекарств установлены лишь частично, и это зачастую дело случая, когда излечение совершается с их помощью.

Когда вы читаете в каком-нибудь пособии, что лекарство помогает от такой-то и такой-то болезни, не обращайте на это внимания — это бесполезная информация для врача-гомеопата. Но когда пишут, что действие лекарства вызывает такие-то и такие-то симптомы, тщательно изучайте их — это ценная информация для врача-гомеопата. Различные аллопатические справочники по фармакологии описывают действие лекарств на болезнь — это ненаучный подход и довольно шаткое подспорье для врачебной деятельности.




Лекция 13. Закон подобия







«Органон», § 21: «Если целебного действия лекарств в его сущности нельзя определить умственно и если даже самый тонкий наблюдатель, производя опыты над лекарствами, не замечает в них ничего иного, кроме свойства производить перемены в состоянии человеческого здоровья, вызывая специфические припадки в здоровом теле, то отсюда следует, что лекарства не иначе могут обнаруживать свою целебную силу, как только посредством этой особенности производить болезненные перемены в здоровом состоянии человека; таким образом, припадки, возбуждаемые лекарствами в здоровом теле, служат нам единственными показателями их целебного свойства, представляющими нам болезненную картину, которую каждое лекарство может производить в теле человека; только таким путем мы можем узнать и самые лекарства, которыми известные болезни могут и должны быть излечены».










§ 22: «Так как в болезнях, кроме совокупности припадков, невозможно найти ничего другого, подлежащего устранению для восстановления здоровья, и так как лекарства не иначе обнаруживают целебное свойство, как своею способностью производить болезненные припадки в здоровых людях, то отсюда следует: 1) что лекарства способны лечить болезни только путем устранения наличных припадков естественной болезни возбуждением известных новых припадков, или болезни искусственной и 2)что для устранения совокупности припадков какой-либо болезни необходимо отыскать такое лекарство, которое способно было бы произвести припадки, подобные (гомеопатический способ) или противоположные (антипатический способ) припадкам естественной болезни, смотря по указаниям опыта в том и другом случае. Третий способ употребления врачебных средств, единственно возможный кроме этих двух, есть способ аллопатический, по которому дают средства, производящие припадки, не сходные и не противоположные припадкам естественной болезни, но совершенно разнородные, которые, следовательно, не имеют прямого отношения к врачуемой болезни; об этом способе говорено выше при обзоре способов старой медицинской школы. Он представляет собою несовершенное подражание крайне недостаточным усилиям жизненной силы — силы растительной и неразумной, которая, будучи предоставлена самой себе, стремится как ни попало освободиться от болезни. Эта органическая сила существует для сохранения организма только в здоровом состоянии, а не для восстановления здоровья, нарушенного болезнью, и отнюдь не может служить образцом искусству врача, требующему глубоких соображений и суждений».










§ 23: «Каждый чистый и точный опыт убеждает нас, что упорные припадки болезни не могут уничтожаться лекарствами, вызывающими противоположные явления (как требует этого антипатический, энантиопатический или паллиативный способы), но что, напротив того, болезненные припадки после кажущегося краткого облегчения снова обнаруживаются еще с большею жестокостью и очевидно приводят больного в худшее положение (см. 58, 62, 69)».










§ 24: «Итак, не остается другого способа лечения болезней, кроме гомеопатического, по которому против совокупности припадков должно отыскать такое лекарство, которое преимущественно перед всеми прочими средствами по изменениям, производимым им в здоровом теле, обладало бы способностью возбуждать искусственную болезнь, в возможной мере сходную с естественной болезнью, о которой идет речь».










§ 25: «Единственный непреложный оракул в искусстве лечения — чистый опыт, произведенный точными исследованиями, научает нас, что, действительно, из всех лекарств, обладающих способностью расстраивать здоровье людей, то, которое возбуждает в здоровом теле припадки, сходные с большинством припадков лечимой болезни, уничтожает всю совокупность припадков этой болезни, т. е. всю болезнь (см. 6-16), скоро, верно и прочно; это замечается во всех болезнях без исключения, предполагая однако, что прием лекарства надлежащим образом уменьшен и разжижен».





В этих параграфах С. Ганеман обобщает все ранее сказанное и делает соответствующие выводы, доказывая, что единственно верный метод лечения это гомеопатический метод, т. к. на практике мы ежедневно убеждаемся, что при аллопатическом методе лечения ни один врач не получает постоянные положительные результаты. При назначении аллопатических лекарств происходят изменения в организме, которые внешне проявляются в исчезновении одних симптомов и появлении других, указывающих, как правило, на еще более тяжелое поражение организма, но первую болезнь не излечивающих.

Хорошей иллюстрацией вышесказанного является практика назначения морфина и слабительных средств врачами-аллопатами больному, близкие которого попросили хоть как-то облегчить его состояние. Вы хорошо знаете, что морфин быстро, хотя и на довольно короткое время, снимает боль. Согласно принципам гомеопатии любое подавление симптомов ведет к усугублению патологического процесса, и, действительно, мы видим, что после каждой новой дозы морфина состояние пациента ухудшается.

То же самое можно сказать и насчет применения хлороформа при родах, которое стало особенно модным в последнее время. Его действие искажает симптомы, которые могли бы умному врачу подсказать, в каком именно лекарстве нуждается роженица.






§ 26: «Целительные действия гомеопатического способа обусловлены естественным законом, который еще не узнан поныне, но на котором, однако, во все времена основывалось всякое истинное лечение. Вот формула этого закона: Слабейшее динамическое поражение надежно уничтожается в живом организме другим сильнейшим, если последнее отлично от первого по своей сущности, но весьма сходно по образу своего проявления».





В этом параграфе С. Ганеман ясно заявляет, что тактика гомеопатического лечения базируется на естественном законе природы — законе подобия. После того, как Учитель испытал ряд лекарств и выбрал из литературы описание фармакодинамики большого количества лекарственных веществ, он проанализировал, как они действуют на больной организм при назначении по принципу подобия и при назначении по аллопатическому принципу. Во всех случаях, когда лекарство излечивало болезнь, оно при действии на здоровый организм вызывало появление тех же самых симптомов, которые излечивало, причем излечение происходило на всех уровнях и при любых обстоятельствах. А препараты, назначаемые по аллопатическому принципу, не излечивали болезнь, а просто подавляли симптомы.

«Слабейшее динамическое поражение надежно уничтожается в живом организме другим сильнейшим, если последнее отлично от первого по своей сущности, но весьма сходно по образу своего проявления». Эта формулировка была наиболее верным определением закона во времена С. Ганемана. Определение «сильнейшее» следует понимать не в количественном, а в качественном выражении. С. Ганеман, говоря о более сильном динамическом нарушении, имел в виду уровни жизненной силы: более сильными являются те, которые находятся ближе к первичной субстанции.

Управление организмом осуществляется изнутри, и, чем глубже находится нарушение, тем более высокопотенцированным, т. е. более сильным в нашем понимании, препаратом мы должны воспользоваться, чтобы его исправить. С материалистической же точки зрения при разбавлении лекарства становятся, наоборот, слабее, т. к. в, них уменьшается количество активного начала. Поэтому, когда врач-гомеопат говорит о том, что при разбавлении действие лекарства усиливается, у врача-аллопата это вызывает, по крайней мере, удивление. «Как же так, — часто говорят врачи-аллопаты, — ведь это выходит чем слабее, тем сильнее». Но тем не менее это факт, который постоянно подтверждается практикой.

«Слабейшее динамическое поражение надежно уничтожается в живом организме другим сильнейшим, если последнее отлично от первого по своей сущности, но весьма сходно по образу своего проявления». Основное условие уничтожения — новая болезнь должна быть подобна и должна быть качественно более сильной, ведь, чем глубже нарушение внутреннего состояния, тем больше внешних проявлений.

Часто закон подобия люди, сами того не ведая, применяют в различных житейских ситуациях, например, при психических расстройствах. Возьмем такой случай: молодая девушка потеряла родителей или возлюбленного и вследствие этого заболела. Она подавлена своим горем, сидит, забившись в уголок, постоянно рыдает, пребывая в меланхолии. Она думает, что никто не может понять ее, т. к. не пережил такого горя. Называющий себя «здравомыслящим» человек может использовать аллопатический метод лечения: «Прекрати, ничего страшного с тобой не случилось. Почему ты не хочешь взять себя в руки?» и т. д. Но это приведет лишь к тому, что девушка погрузится в еще более глубокую меланхолию, т. е. ее состояние только усугубится.

А человек, умудренный житейским опытом, поступит по-другому. Он пригласит опытную медсестру, обладающую хорошими актерскими способностями, которая сможет сыграть роль человека, испытавшего такое же несчастье. Довольно скоро пациентка спросит: «Кажется, у Вас какое-то горе?»

— «О да, я недавно потеряла возлюбленного (или родителей)».

— «Как я понимаю Вас!» и т. д. Больная «выплачет» свое горе медсестре, постепенно выйдет из состояния меланхолии и сможет снова нормально жить.

С. Ганеман использовал подобную тактику при лечении душевнобольных, и лишь в тех случаях, когда воли пациента не хватало для самоизлечения, он назначал подобное лекарство.






§ 27: «Таким образом, целительная способность лекарств основывается на сходстве их припадков с припадками болезни (12–26), так что всякое поражение может уничтожиться скорым, коренным и безопасным образом только при помощи такого лекарства, которое преимущественно пред прочими способно произвести в организме искусственное состояние, в возможной степени сходное с совокупностью припадков лечимой болезни и в то же время превосходящее ее в силе».





Для излечения недостаточно просто дать подобное лекарство: его потенция должна соответствовать уровню, на котором произошло нарушение.

В § 29 своего «Органона» С. Ганеман дает объяснение закона лечения. Он сам говорит во вступлении к нему, что не придает этому вопросу большого значения. Я также считаю, что вы сможете самостоятельно с ним разобраться, и мы не будем тратить здесь на него время.




Лекция 14. Восприимчивость







«Органон», § 30: «Состояние здоровья человека, по-видимому, гораздо сильнее изменяется лекарствами, чем естественными болезненными раздражениями, так как последние преодолеваются и уничтожаются искусственными, лекарственными».

§ 31: «Неприязненные силы, как физические, так и душевные, поражающие нас при жизни и называемые вредоносными и болезненными влияниями, не обладают безусловною способностью расстраивать наше здоровье. Человеческий организм впадает через них в состояние болезни только тогда, когда он находится в особенном расположении к восприятию этих влияний; поэтому они не могут ни в массе людей, ни в отдельных случаях производить болезни во всякое время».

§ 32: «Но совсем иначе действуют лекарственные болезни. Всякое истинное лекарство действует на каждого человека во всякое время и при всяких обстоятельствах, вызывая в нем свойственные себе припадки (даже ясно заметные, если прием довольно велик), так что каждый человеческий организм безусловно поражается и, так сказать, заражается врачебною болезнью, что не всегда мы видим в недугах естественных».





В этих параграфах затрагивается вопрос о величине потенции, о частоте повторения доз и восприимчивости организма к действию лекарства, т. е. те темы, которые врач-гомеопат должен хорошо знать, чтобы правильно назначить лекарство. Мы уже знаем, что причина болезни — нематериальная субстанция и, следовательно, лекарство должно действовать на эту нематериальную субстанцию. Врач-гомеопат должен четко знать, какую потенцию ему выбрать, чтобы она действовала на причину болезни.

В начале заболевания для излечения в большинстве случаев хватает одной дозы лекарства, по крайней мере, чтобы прекратить дальнейшее развитие болезни. При инфекционном заболевании на стадии заражения причина болезни, т. е. возбудитель, может поступать в организм до тех пор, пока человек не умрет. В этом случае следует в первую очередь оградить организм от проникновения возбудителей, а затем назначить лекарство, чтобы предотвратить распространение болезни внутри организма.

С. Ганеман утверждает, что подобные лекарства действуют на организм сильнее болезненного начала, потому что человек бывает восприимчив к болезням только на определенном уровне. Причина болезни в форме нематериальной субстанции проникает в организм независимо от желания человека — он не может никаким образом ни проконтролировать, ни воспрепятствовать этому процессу заражения. Но при определенных изменениях внутренней среды организм перестает быть восприимчивым к причине данной болезни, и причина уже не может попасть в систему, вызывая болезнь. Восприимчивость исчезает, когда происходящие в системе изменения препятствуют дальнейшему проникновению причины заболевания.

Процесс лечения и процесс заражения очень сходны между собой и протекают по одним и тем же принципам. Между ними существует только одно принципиальное различие: лекарство в зависимости от потенции может оказывать влияние на жизненную силу на всех уровнях организма, а причина болезни только на одном, ей соответствующем. Чем выше уровень восприимчивости у человека, тем меньшим числом болезней он может заболеть и наоборот. Человек может заболеть только в том случае, когда уровень причины болезни соответствует уровню восприимчивости организма на момент заражения. Потенцируя лекарство, мы можем приводить его уровень в соответствие с уровнем возбудителя болезни. Поэтому С. Ганеман и пишет в § 30:






«Состояние здоровья человека, по-видимому, гораздо сильнее изменяется лекарствами, чем естественными болезненными раздражениями, так как последние преодолеваются и уничтожаются искусственными, лекарственными».





Теперь мы должны уяснить для себя, когда же назначенное лекарство престает быть подобным? Попробуем выяснить этот вопрос на следующем примере. Предположим, что к нам пришел больной дифтерией, клинические проявления которой наиболее сходны с патогенезом Lachesis, и мы назначаем одну дозу этого лекарства. Когда симптомы, указывающие на Lachesis, исчезают, этот препарат перестает быть подобным, и теперь, если мы дадим этому же больному еще одну дозу Lachesis, то она уже будет действовать на другом уровне, и это действие будет уже не исцеляющим, а, наоборот, подавляющим. Поэтому не следует назначать препарат, даже правильно подобранный, чаще, чем это необходимо.

Некоторые врачи, особенно начинающие гомеопаты, считают, что, чем больше доз правильно подобранного лекарства дать больному, тем лучше будет результат. Но подобной будет только та доза, которая способна вызвать изменения в организме; как только изменения произошли — болезненные проявления изменяются и уже перестают быть подобными лекарству, вызвавшему изменение. Поэтому, пока симптомы изменяются, врач должен ждать.

Для установления нарушенного порядка в организме достаточно одной дозы, и, пока этот порядок восстанавливается (как правило, на это требуется несколько часов), не следует ничего предпринимать.

Точно таким же путем происходит и заражение. Например, в случае дизентерии, когда причина болезни попала в организм и уровень причины совпал с уровнем восприимчивости, жизненная сила выходит из состояния равновесия, вызывая определенные нарушения, изменяющие уровень восприимчивости. И только когда изменился уровень восприимчивости, болезнь начинает развиваться, проявляя себя через внешние симптомы.

Повторять дозу советуют многие врачи, но для тех, кто понимает гомеопатическую доктрину, ясно, что подобное механическое повторение, в лучшем случае, бесполезно. С. Ганеман учит, что организм находится больше под контролем человека, чем под контролем болезни, поэтому организм может быть поражен только той болезнью, к которой он восприимчив, и человек либо с целью испытания, либо с целью лечения может так изменять потенции, что всегда будет добиваться положительных результатов, но при повторении доз самой восприимчивости наносится ужасный вред.

В § 31 С. Ганеман пишет, что причина болезни ограничена в своей способности выводить организм из состояния здоровья, влияя при определенных условиях на состояние системы, т. е. на восприимчивость. Этот вывод Учитель делает на основе того факта, что действие причины болезни на организм прекращается после того, как изменяется внутреннее состояние. И действительно, на практике мы видим, что, когда естественная болезнь, пройдя пик своего развития, идет на спад, пациент не будет восприимчив к другому заболеванию до тех пор, пока не изменится его состояние. Утверждение, что человек, выйдя из состояния восприимчивости к какой-то болезни, через несколько дней опять в него возвратится, неверное. Внутреннее состояние организма изменяется циклически, через определенные промежутки времени.

Когда мы говорим о лечении, а не о заражении, у некоторых врачей может сложиться впечатление, что действие дозы лекарства продолжается определенное время. Это только видимость. Изменения, происходящие в определенный промежуток времени, которые считаются действием лекарства, на самом деле являются внешним проявлением процессов, протекающих в системе, пока организм не восстановит состояние равновесия на новом уровне.

Поэтому снова повторяю, что, как только лекарство перестает быть подобным, врач не должен больше давать его пациенту, т. к. это нанесет вред его здоровью.






«Органон», § 33: «Итак, опыты доказывают, что человеческое тело гораздо склоннее и способнее раздражается и испытывает перемены здоровья от лекарств, чем от вредоносных влияний и заразительных миазмов, другими словами, что вредоносные, нелекарственные влияния обладают более слабою и относительною силою, тогда как болезненная сила лекарств проявляется безусловно и превосходит болезненное действие первых».





Если мы постоянно наблюдаем неправильное назначение различных лекарств, то можем сделать вывод, что они очень сильно влияют на внутреннее состояние организма, причем в худшую сторону. Вы знаете, что писал С. Ганеман об умении справляться с хроническими болезнями: он прямо заявляет, что самая большая трудность при лечении хронических заболеваний — это действие на организм аллопатических лекарств. Дело не в том, что сами эти лекарства накапливаются в организме, а в том, что они постоянно вызывают нарушения внутреннего состояния. Часто изменения жизненной силы бывают такими сильными, что требуются месяцы лечения, чтобы восстановить здоровье.

В § 34 С. Ганеман еще раз повторяет два утверждения, которые мы уже разбирали. Первое заключается в том, что для излечения болезни лекарство должно быть способно вызвать у человека искусственную болезнь, такую же, какую надо вылечить. Второе утверждение развивает первое и заключается в том, что вызванная лекарством искусственная болезнь должна быть более сильной.

Как мы уже говорили раньше, здесь имеется в виду сила в качественном аспекте, а не в количественном. Причиной болезни и излечения является нематериальная субстанция, хотя она и проявляется в материальной форме. Бактериологи полностью запутались в своей науке, потому что не учитывают, что причина порождает следствие, а не наоборот. Бактерия может содержать причину заболевания как ее материальное проявление, но сама по себе бактерия не может вызвать болезнь, т. к. она сама является следствием.




Лекция 15. Защита от болезни







«Органон», § 35: «…рассмотрим в трех различных случаях способ действия природы при двух естественных, несходных болезнях, соединенных в одном и том же теле, равно как действие обыкновенного лечения болезней аллопатическими лекарствами, т. е. не способными произвести искусственное состояние, сходное с лечимой болезнью. Мы увидим, что ни сама природа, производя другую, негомеопатическую болезнь, хотя бы и сильнейшую, ни врач, употребляя лекарство негомеопатическое, как бы ни было оно сильно, не в состоянии излечить болезни хронической или слишком тяжкой».





Из этого параграфа следует, что существуют некоторые виды защиты от болезней. Даже при самой страшной эпидемии с очень высокой летальностью все же существуют определенные группы не заболевших людей и всегда возникает вопрос:

«Почему это так?» Предполагается и, возможно, это на самом деле так, что не восприимчивые к эпидемиям люди, во всяком случае большинство из них, — это очень здоровые люди. Но среди людей, избежавших эпидемии, мы обнаруживаем не очень здоровых людей и даже инвалидов: у одного туберкулез, у другого последняя стадия Брайтовой болезни, у третьего диабет и т. д. Как же это объяснить? С точки зрения гомеопатии это объясняется тем, что причина болезни этих людей более сильная, чем причина эпидемического заболевания. Эпидемия не подобна их болезням и не может их подавить из-за того, что она слабее. Если человек имеет какое-то хроническое заболевание, более слабое, чем, скажем, дизентерия, то симптомы его хронического заболевания на какое-то время исчезнут, а вместо них появятся симптомы дизентерии как более сильного заболевания. Но когда эпидемия утихнет, т. е. когда прекратится действие на организм внешней причины, снова как ни в чем не бывало появятся старые симптомы хронической болезни.

С помощью этого примера мы проиллюстрировали тезис о том, что несхожие болезни не могут излечивать друг друга, а могут лишь подавлять.

Когда хроническая болезнь сильнее острой, т. е. когда есть органические изменения, несходная острая болезнь не может ее подавить. Но это верно только для несхожих острой и хронической болезней в тяжелой форме. Взаимоотношения между двумя несхожими хроническими болезнями немного иные. Например, у пациента ранняя стадия Брайтовой болезни и клинические проявления достаточно ясные, чтобы поставить диагноз. Он заражается сифилисом, и симптомы со стороны почек временно исчезают, в том числе больше не обнаруживается и белок в моче. Но после тщательного лечения сифилиса в течение года симптомы этого заболевания исчезают, но вновь появляется белок в моче и другие проявления Брайтовой болезни, а через некоторое время пациент умирает именно от Брайтовой болезни.

Нередко встречаются случаи, когда две хронические болезни проявляются поочередно: симптомы одной на время исчезают, а вместо них появляются симптомы другой. При правильном гомеопатическом лечении проявления одной болезни ослабевают, но усиливаются проявления другой болезни.

Особенно часто это встречается, когда врач вынужден лечить Psora и сифилис одновременно. Например, пациент, страдающий одной из форм Psora, сопровождающейся, как известно, кожными высыпаниями, заразился сифилисом. Все проявления Psora исчезнут, а на коже появятся высыпания, характерные для сифилиса. Врач начинает лечить сифилис, и при правильном лечении симптомы сифилиса начинают исчезать, а по мере их исчезновения станут опять появляться симптомы Psora. Когда на первый план снова выйдут симптомы Psora, врач вновь перейдет к антипсорическим средствам, которые и восстановят видимый порядок в организме. Но после того, как произойдет восстановление порядка, вы будете удивлены, увидев, что снова появились симптомы сифилиса. Врач опять будет вынужден возобновить лечение сифилиса.

Таким образом чередуются проявления хронических болезней: как только вы ослабляете проявления одной болезни, тут же усиливаются проявления другой. Неосложненное высыпание при сифилисе не имеет зуда, но высыпания, характерные для Psora, — это зудящие высыпания, и это их различие особенно четко проявляется при чередовании этих двух болезненных состояний.

Когда больного лечит врач-гомеопат, то состояние его постоянно улучшается, но при аллопатическом лечении состояние, наоборот, ухудшается: два миазма как бы объединяются, усиливая друг друга, и тогда при высыпаниях, характерных для сифилиса, наблюдается зуд, характерный для Psora. Подобное болезненное состояние вызывает действие ртути в больших дозах на здоровый организм. Правильное гомеопатическое лечение приводит к разделению болезней, а неправильное — еще больше усугубляет болезнь. Тут я хочу особенно предостеречь тех врачей, которые считают, что, объединив антипсорные и антисифилитические препараты в один комплекс, они смогут вылечить обе болезни. Это идет вразрез с основными принципами гомеопатии, и вы никогда не добьетесь никакого улучшения, а лишь еще больше усугубите заболевание, если будете назначать одновременно два или больше препарата.

Опять-таки, возьмем хроническую малярию, которая лечилась хинином так долго, что ее течение осложнилось проявлениями Psora. После того, как больной примет дозу China в качестве антидота хины, озноб и лихорадка появятся вновь, но уже не осложненные проявлениями Psora. Здесь мы видим очевидность разделения, которое С. Ганеман считал необходимым для успешного лечения. В данном случае симптомы малярии теперь четко указывают нам на необходимое лекарство. До этого малярия не могла быть излечена, т. к. она была осложнена проявлениями Psora и невозможно было подобрать один подобный препарат. Поэтому сначала назначается препарат-антидот, который устраняет лекарственную болезнь, и тогда четко проявляются характерные черты истинной болезни. Это происходит в соответствии с одним из основных принципов гомеопатии: те болезненные проявления, которые были раньше, при правильном лечении возникают вновь и исчезают, чтобы больше никогда не появиться.

В § 37 С. Ганеман пишет:






«Точно таким же образом аллопатическое лечение, не слишком сильное, хотя продолжалось бы многие годы, не может излечить застарелой хронической болезни; она остается без изменения, ибо ее лечат лекарствами, которые не могут возбудить в здоровом теле поражения, сходные с естественным страданием».





Чтобы подавить проявление хронической болезни, требуется достаточно сильное насилие над организмом, т. е. кровопускание, сильное потение и др. методы, применяемые в аллопатической медицине. Но подобное лечение подавляет или ослабляет проявления хронической болезни только на время, а потом, когда грубое насилие над организмом прекращено, симптомы появляются вновь, но уже в более тяжелой форме: чем тяжелее лекарственная болезнь, тем сильнее в худшую сторону меняются проявления хронической болезни. Насильственное лечение меняет природу хронической болезни: новая, более сильная болезнь подавляет предыдущую, менее сильную болезнь. Например, до тех пор, пока продолжается действие хинина, будет подавляться и пребывать в скрытом состоянии несходная болезнь, которую врач-аллопат пытается вылечить с помощью хинина. Хинин может стать причиной появления в организме новой лекарственной болезни, которая будет длиться годами и не исчезнет до тех пор, пока врач не подберет необходимый антидот. Но после назначения этого антидота малярия, которая была подавлена многие годы, снова появится в своей первоначальной форме, и пациент скажет:

«Это такие же симптомы, как и те, что были у меня, когда меня лечил доктор такой-то. Он вылечил меня корой хинного дерева (хинином)». Это настолько банальная история, что любой врач-гомеопат с многолетней практикой приведет вам десятки подобных случаев. Проявления малярии исчезли только потому, что хинин способен вызвать более сильную лекарственную болезнь, чем малярия. Мышьяк также способен вызвать опасную лекарственную болезнь, последствия которой будут еще более ужасными.

В тех случаях, когда мы сталкиваемся с осложнениями, вызванными влиянием одной болезни на другую, при правильном лечении одна группа симптомов сменяется другой, указывая врачу, что назначенный препарат свое дело сделал и необходимо подбирать следующий. Группы симптомов должны исчезать в порядке, обратном их появлению, т. е. первой должна появиться та группа симптомов, которая была подавлена последней, а те симптомы, которые были в начале заболевания, должны появиться в самую последнюю очередь.

Из всего вышесказанного мы видим, что две несхожие болезни могут либо вместе существовать в одном организме, либо порождать общую, более тяжелую болезнь. Но далеко не всегда возможно узнать, какие заболевания породили ту болезнь, с которой пациент пришел на прием, или какое лекарство сформировало лекарственную болезнь.

Далеко не каждое лекарственное вещество способно сформировать лекарственную болезнь. В любом случае, когда симптомы проявляются еще частично и известно лекарство, вызвавшее болезнь, необходимо попробовать назначить препарат, являющийся антидотом, разумеется, если и остальные симптомы подобны патогенезу этого лекарства. Таким образом мы попробуем достигнуть максимального подобия. Подобное лекарство вероятнее других будет действовать как антидот по отношению к средству, вызвавшему лекарственную болезнь, потому что основной принцип гомеопатии — это принцип подобия.






«Органон», § 43: «Но совсем иначе бывает при стечении двух подобных болезней, т. е. когда к существующей болезни присоединяется другая, сильнейшая и сходная с нею. Здесь-то и показывает природа, как она сама собою может лечить болезни и чего требует от врача».







Лекция 16. Сверхчувствительные больные


Лекарственные болезни не всегда вызываются действием только аллопатических доз. Практикующий врач обязательно встречает среди своих пациентов людей с лекарственной болезнью, вызванной неправильным назначением потенцированных препаратов. Это сверхчувствительные люди, которые получили повторные дозы подобных препаратов.

В некоторых случаях лекарство продолжает оставаться подобным после приема достаточной для излечения дозы, и повторные его назначения могут привести к проявлению одного из хронических миазмов или к формированию хронической болезни в зависимости от природы этого лекарства. У меня есть больной, который уже в течение семи или восьми лет страдает от лекарственной болезни, вызванной неправильным назначением Lachesis. Очень много пациентов приходят на прием с патологическими состояниями из-за неправильного или многократного назначения Sulfur и других глубоко действующих гомеопатических полихрестов. Симптомы, вызванные действием лекарства, постоянно выходят на первый план, с годами формируя патологический конституциональный тип с периодически повторяющимися обострениями. Многие неорганические вещества, совершенно безвредные для человека в естественном состоянии, становятся токсическими в потенцированном виде для сверхчувствительных людей. К примеру, некоторые люди любят молоко и пьют его постоянно, не испытывая никакого дискомфорта, но это же самое молоко в высокой потенции может стать причиной лекарственной болезни, от которой они будут страдать годами. У врача, испытавшего на себе Lac caninum в течение долгих лет, периодически наблюдались обострения лекарственной болезни, вызванной этим средством, так как он оказался сверхчувствительным к этому препарату. Но если бы при испытаниях он строго следовал рекомендациям С. Ганемана, этого бы не произошло: лекарственная болезнь протекала бы по типу острой и после окончания испытания препарата исчезла бы навсегда. Это еще одно доказательство того, что испытания новых лекарств мы должны проводить, строго придерживаясь схемы, разработанной С. Ганеманом.

Я дал однажды очень высокую потенцию Lachesis сверхчувствительному пациенту и наблюдал, как после единственной дозы в течение двух месяцев у него одна за другой появлялись и исчезали навсегда все его прошлые болезни, характерные для патогенеза Lachesis. Но по мере того, как исчезали симптомы Lachesis, на первый план выходили симптомы хронического миазма. Иначе говоря, организм этого пациента оказался сверхчувствительным именно к Lachesis и поэтому сформировался конституциональный тип Lachesis, т. е. хроническая болезнь, оказавшаяся сильнее хронического миазма и подавившая его проявления. И по мере того, как эта хроническая болезнь излечивалась, появлялись проявления более сильной болезни, т. е. хронического миазма.

Но всегда следует помнить, что при назначении такому сверхчувствительному пациенту лишней дозы подобного препарата, он перестает быть целительным, а действует уже в противоположном качестве, становясь причиной лекарственной болезни. Вы должны избегать назначать сверхчувствительным больным лекарства в 1000-й потенции и в еще более высоких, которые способны вызвать лекарственную болезнь, а пользоваться 30-ми и 200-ми разведениями. При правильно подобранном лекарстве назначение таких потенций даст результат довольно быстро.






«Органон», § 46: «Здесь можно было бы привести множество примеров гомеопатического излечения самою природою одних болезней посредством присоединения к ним других, сходных с ними. Но, не выходя из области известных и неопровержимых фактов, мы должны исключительно придерживаться только тех всегда одинаковых болезней, которые происходят от постоянного миазма и известны под определенным названием.

Оспа, столь известная по сложности и жестокости своих припадков, служила чрезвычайно часто для гомеопатического излечения многочисленных болезней, сходных с нею по симптомам. Так, одно из самых общих действий оспы состоит в том, что она производит жестокое воспаление глаз, часто оканчивающееся потерею зрения; но она же и излечивает хроническое воспаление глаз, по наблюдениям Desoteix и Leroy.

По свидетельству Klein, потеря зрения, продолжавшаяся два года и обусловленная скрывшеюся внутрь псорою, излечилась под влиянием оспы. Сколько раз псора вызывала глухоту и одышку! Но эти же болезни были и уничтожаемы ею, когда она достигала высшего своего развития, как свидетельствует J.F. Closs.

Воспаление ядер, даже самое сильное, тоже частый припадок оспы; поэтому она могла уничтожить значительную и долго существовавшую опухоль левого ядра, происшедшую от ушиба, как это наблюдал Klein, и значительную опухоль под глазами, по свидетельству другого наблюдателя.

Оспа производит также тщетные позывы на низ(tenesmi апаlеs)сопровождающие обыкновенно кровавый понос, как это наблюдал Fr. Wendt.

Когда после прививной оспы появляется натуральная, последняя тотчас же уничтожает первую, не допуская ее достигнуть полного развития, как по значительному сходству, так и потому, что она сильнее прививной. Но если натуральная оспа появляется в то время, когда прививная оспа уже близка к зрелости, то последняя гомеопатически ослабляет первую, как наблюдалMihryи многие другие.

Кроме способности производить обыкновенные прыщи, предохраняющие от натуральной оспы, лимфа прививной оспы обладает еще способностью вызывать всеобщую скоротечную сыпь (exantheta). Последняя состоит в появлении конических прыщей, редко гнойных и крупных, обыкновенно же мелких, сухих, которые сидят на маленьких красных пятнах, перемешанных с другими красными же и круглыми пятнами на коже. Эта сыпь, сопровождаемая иногда жестоким зудом, появляется у многих детей за восемь дней прежде, а еще чаще после появления красного кружка (агео1ит) прививной оспы, и исчезает через несколько дней, оставляя после себя небольшие, красные жесткие пятна на коже. Вот почему прививная оспа излечивала у детей, совершенно и прочно, самые застарелые и беспокойные сыпи, как заметили это многие наблюдатели.

Прививная оспа, производящая, между прочим, опухоль руки, излечила, по высыпании своем, распухшую и полупараличную руку.

Лихорадка прививной оспы, развивающаяся обыкновенно до появления прыщей около красного кружка, излечила гомеопатически перемежающуюся лихорадку у двух особ, как свидетельствует Hardage-младший в подкрепление замечания J. Hunter, что две лихорадки (сходные) не могут совмещаться в одном и том же теле.

Корь, по лихорадке и кашлю, имеет большое сходство с коклюшем. Вот почему Bosquillon заметил в одной эпидемии, когда обе эти болезни свирепствовали одновременно, что многие дети, заболевая корью, оставались свободными от коклюша. Они освободились бы все и навсегда от коклюша, если бы последний был сходен с корью вполне, а не отчасти только, если бы он сопровождался сыпью, появляющейся при кори; поэтому корь могла не всех, а только многих детей предохранить от коклюша, и то только на время упомянутой эпидемии. Когда же корь встречается в теле с недугом, сходным с нею в главном припадке, именно в появлении скоротечной сыпи, то она без сомнения может излечить его гомеопатически. Таким образом, по наблюдению Kortur, излечивались быстро, вполне и прочно хронические лишаи по высыпании кори. Просовидная и жгучая сыпь на лице, шее и руках, продолжавшаяся шесть лет и возобновляющаяся при всякой перемене погоды, была превращена появлением кори в повсеместный подкожный отек; когда же прошла корь, то и неприятная сыпь была совершенно излечена и затем уже не возвращалась».

§ 47: «Эти естественные излечения всего яснее и убедительнее учат врача выбору искусственных болезнетворных сил, способных уничтожать болезни верно, скоро и прочно».

§ 48: «Из приведенных примеров видно, что сама природа никогда не может уврачевать одну болезнь другою, несходною, как бы ни была последняя сильна, но она производит это излечение, как бы чудом, только под влиянием сильнейшей и сходной болезнетворной силы, припадки которой подобны припадкам лечимой болезни. Причина этого кроется в вечных и неизменных, но поныне неизвестных нам законах природы».

§ 49: «Мы нашли бы гораздо большее число этих гомеопатических естественных излечении, если бы, с одной стороны, наблюдатели были бы к ним внимательнее, а с другой — природа не имела так мало вспомогательных болезней, способных лечить гомеопатически».





В § 46 С. Ганеман приводит примеры естественного гомеопатического излечения. Часто врачи, сами того не осознавая, на основании опыта используют в своей лечебной практике подобные естественные лекарства. Так, мы советуем пациентам с лихорадкой отправляться на юг (имеются в виду южные штаты Америки), в места, где находятся малярийные болота. И действительно, через несколько лет человек возвращается здоровым из такого, казалось бы, гиблого места, а те, кто уезжает в более благоприятные по климату места, не излечиваются.

Миазмы могут излечивать все подобные болезни, т. к. исцеляющее начало их находится в нематериальном состоянии. Нарушения, которые вызывает в организме действие природных миазмов, подобны нарушениям, вызванным болезнью, и излечение происходит согласно одному из законов природы — закону подобия.

В начальный период, когда гомеопатия еще только зарождалась как наука и лекарств, испытанных согласно правилам гомеопатии, было еще мало, врачу-гомеопату стоило большого труда из-за ограниченного количества препаратов подбирать подобные лекарства ко всему разнообразию болезней. Но в настоящее время, если врач умеет работать с Materia Medica, то он может подобрать подобный препарат практически во всех случаях.

Каждый врач-гомеопат должен постоянно совершенствовать свои знания Materia Medica, нельзя терять время впустую. Нельзя найти оправдание врачу, который пренебрегает нашими испытанными лекарствами, пользуясь недостаточно испытанными или вообще не испытанными лекарственными средствами в угоду моде или поддерживая традиции. Некоторые врачи считают, что могут делать все, что угодно, если это идет, по их мнению, на пользу больному. Это ловушка, способная уничтожить любого врача, который не будет избегать ее. Мы знаем, что есть доктора, называющие себя гомеопатами, которые назначают лекарства не для того, чтобы излечить болезнь, а лишь для того, чтобы уменьшить страдания больного, и при этом придумывают для себя различные оправдания, скрывая свое невежество. У таких горе-гомеопатов просто не хватает внимания, знаний, или ума, чтобы правильно собрать анамнез и найти подобное лекарство, излечивающее болезнь. Каждый думающий гомеопат понимает, что лекарство, устраняющее симптомы, не позволяет подобрать полностью подобный препарат, необходимый для избавления пациента от его страданий, а в этом случае можно лишь временно устранить или уменьшить страдания, которые через определенный промежуток времени вернутся снова, еще более жестокие. Если вы считаете возможным назначить при лихорадке хинин или болеутоляющее средство, то продолжайте и дальше пользоваться этими средствами, но не называйте себя гомеопатами, ибо вы, ничего не смысля в гомеопатии, только дискредитируете ее. Человек, поступающий подобным образом, — неудачник в гомеопатии. Некоторые люди не способны понять и усвоить гомеопатическую доктрину и поэтому смешивают в одно невообразимое целое гомеопатию и аллопатию, подчеркивая свое невежество. Я с гораздо большим уважением отношусь к врачу-аллопату, чем к врачу, называющему себя гомеопатом, который недостаточно знает гомеопатию, чтобы использовать этот метод в своей врачебной практике.

Зачем врачу-гомеопату назначать местные средства для смазывания дифтерийных пленок в добавление к подобному препарату? Если эти местные средства окажут какое-нибудь действие, то как вы сможете правильно оценить действие основного гомеопатического средства? Если местное средство оказывает целительное действие, то зачем назначать еще одно — подобное? И наоборот, если местное средство не оказывает никакого действия, то зачем его применять? Не может быть никаких причин для назначения лекарственного препарата, который не оказывает целительного действия.

Эта тема послужила причиной бурной дискуссии на одном из недавних врачебных конгрессов. Один врач настоятельно рекомендовал использовать перекись водорода для промывания гнойных полостей, говоря, что это не повредит основному лечению. Но вопрос в том, дает ли какую-нибудь пользу это дополнительное лечение? Если да, то подобное промывание исказит клинические проявления болезни, что значительно затруднит подбор подобного препарата. Изменения, которые происходят после воздействия лекарства, помогают врачу определить дальнейшее лечение. А если пациент лечится дополнительно другими методами, то клинические проявления болезни искажаются и врач пребывает в замешательстве. Если же после назначения лекарства нет абсолютно никаких изменений, то врач знает, что ему в этом случае необходимо делать.

Врачи-аллопаты, прописывая опиум своим больным, назначают его не столько для облегчения страданий больного, сколько для успокоения близких, умоляющих врача сделать хоть что-нибудь. Они стоят вокруг постели больного, заламывая руки и спрашивая: «Доктор, Вы не могли бы сделать хоть что-нибудь?» — и бедный доктор, теряя способность трезво мыслить, дает дозу опиума. Зачем он делает это? Да чтобы успокоить близких больного, хотя и понимает прекрасно, что вредит своему пациенту и, кроме того, лишает себя возможности подобрать подобное лекарство, которое исцелит больного. Могут ли страдания пациента служить оправданием врачу, который своими действиями лишает себя возможности в будущем вылечить пациента? Врач оправдывает себя, говоря: «Если бы я не сделал этого, люди не поняли бы меня». Какое значение может иметь мнение посторонних людей для выполнения врачом своего профессионального долга? Если врач при выполнении своего профессионального долга будет поддаваться давлению близких больного или заботиться о своей репутации в глазах других, а тем более, если в первую очередь будет думать о своем кошельке, а не о здоровье своего пациента, — то такой человек никогда не сможет стать гомеопатом.

Честный человек не оглядывается на других. Для него существует только один критерий — то, что является наилучшим в данном случае. Именно это, он и будет делать.

Часто бывают такие ситуации, когда врач стоит перед выбором — жизнь пациента или долг врача? Сможет ли он взять на себя ответственность за смерть пациента? Я считаю, что смерть пациента — ничто в сравнении с нарушением врачебного долга, хотя в обоих случаях на долю врача достанется самое худшее. Доктор, который нарушает свой врачебный долг, совершает насилие над своей совестью, и потеря совести страшнее, чем смерть пациента.

Обычно опытные и хорошо подготовленные врачи имеют достаточную выдержку, чтобы дождаться того момента, когда, казалось бы, умирающий больной начинает оживать и состояние его значительно улучшается, хотя все окружающие наперебой упрекают врача в бездействии.

Как следует поступить врачу, когда атмосфера вокруг него накалена до предела? Врачу, который будет делать свое дело так, как считает нужным, не обращая внимания на крики и вопли окружающих, можно доверить любого, даже самого тяжелого больного. Врач, отступающий от своих принципов и дрожащий перед каждой угрозой, поступается своей совестью, его можно купить и заставить сделать все, что угодно, на него нельзя положиться в трудной ситуации.

Это бывает непросто для врача-гомеопата — успокоить самого себя, когда рядом нет ни одного сочувствующего человека. Отношение окружающих никогда не должно влиять на исполнение врачебного долга. Лучше позволить врачу внимательно изучить проявления болезни. То, что истинно, защищается и развивается, то, что ложно, деградирует. Позвольте человеку несколько раз потерять самоуважение, и он становится трусом и доносчиком, способным совершить любую низость. Врач, который поступил согласно велению долга и совести, может открыто смотреть в глаза близким, когда пациент умер.






«Органон», § 63: «Каждое лекарство, равно как и всякая сила, имеющая влияние на нашу жизненную деятельность, расстраивает и видоизменяет последнюю, приводя в состоянии здоровья более или менее продолжительную перемену. Эту перемену называют первоначальным действием, и хотя бы она была вызвана одновременным действием лекарства и жизненного начала, тем не менее по преимуществу она есть сила врачебная. Хранительная сила организма затем стремится противодействовать чуждому влиянию, и это противодействие, принадлежащее нашему жизненному началу, этот результат его автоматической деятельности, называется вторичным, или реактивным действием (противодействием)».










«Органон», § 64: «В продолжение первоначального действия искусственных болезненных сил на здоровое тело, жизненное начало, по-видимому, играет вначале просто страдательную роль, как бы поневоле воспринимая и вынося впечатления внешней силы, на него действующей; но затем оно приобретает самостоятельность и противополагает первоначальному действию другое, как результат собственной энергии. Здесь возможны два случая:

а) Если в теле существует состояние, прямо противное первоначальному действию чуждой силы, то жизнедеятельность всегда стремится воспроизвести его, и притом соразмерно с силою болезненного или врачебного влияния, а также со своею собственною энергией (действие вторичное, реактивное).

б) Но везде, где такого противного состояния не оказывается, жизненное начало старается, по-видимому, только, изгладить превышающею силою первоначальное действие внешней силы и, вместо последнего, восстановить состояние спокойствия и правильного здоровья (действие вспомогательное, целебное)».





В этих параграфах С. Ганеман рассматривает первичное и вторичное действие лекарства. Я считаю, что нет необходимости подробно останавливаться на этой теме. Первичное и вторичное действие — это единое действие лекарства, хотя некоторые гомеопаты пытаются их дифференцировать. Не имеет значения, страдает ли пациент от симптомов, которые появились при первичном действии лекарства или при вторичном, — лекарство будет излечивать одним и тем же образом. Появившиеся симптомы вызваны действием лекарства, и они очень часто противоположны друг другу. На ранних стадиях появляется бессонница, а в конце — сонливость, и одно состояние часто более выражено, чем другое.

Например, при испытаниях Oрium у исследователей сначала наблюдалась бессонница, а затем сонливость. В патогенезе Oрium есть и сонливость, и бессонница, и если другие его характерные симптомы подобны болезни, то не имеет значения — испытывает ли пациент сонливость или же у него бессонница. Если Oрium подобен заболеванию, он будет лечить в любом случае, и нет нужды выяснять, когда он вызывает бессонницу, а когда сонливость.

У некоторых испытателей при приеме аллопатических доз Oрium вначале наблюдался понос, а затем запор. И любой врач знает, что если сегодня он примет Oрium в аллопатической дозе, то через 6 часов у него начнется понос, который будет продолжаться в течение нескольких дней, а затем примерно на протяжении 6 недель будет запор. Знать, что лекарство может действовать двояко, — это просто знать природу лекарства в общем.

Существуют конституциональные типы людей, организм которых реагирует специфическим образом, и эти состояния часто проходят после испытания лекарства или, наоборот, появляются. У этих пациентов симптомы могут быть изменчивы до такой степени, что запутывают врача, пока он не определит конституциональный тип. Это очень важно при выборе препарата — знать конституциональный тип пациента.

Конечно, при острых заболеваниях симптомы часто бывают выражены так отчетливо, что подобное лекарство может быть назначено без определения конституционального типа. Но острые заболевания с течением времени формируют патологический конституциональный тип, становясь постоянными.




Лекция 17. Наука и искусство


До этого мы изучали принципы, относящиеся к теории гомеопатии. Обобщая эти принципы, С. Ганеман выделил три важных элемента, касающихся применения их в практической деятельности.

Во-первых, врач-гомеопат должен знать, как и какие сведения он должен получить о болезни, чтобы быть способным излечить ее. Это относится к болезни в общем и к проявлению болезни у отдельного человека в частности.

В третьей лекции мы выяснили важность этого вопроса. С этой лекции и до конца курса мы будем изучать эту тему очень подробно. Есть много вопросов, относящихся к этой теме, в которых врач-гомеопат должен разбираться детально, но основным является знание природы острых и хронических миазмов, а также проявление их действия у конкретного человека.

Во-вторых, врач-гомеопат должен уметь находить нужное лекарство, излечивающее болезнь. Этот процесс является составной частью обучения пользования гомеопатической Materia Medica и должен включать в себя не только изучение патогенезов лекарств, но и знание того, как эти патогенезы составляются.

В третьих, врач-гомеопат должен знать и уметь выбрать наиболее эффективную методику лечения. Для этого нужно изучить все методики лечения, используемые в гомеопатии, самым рациональным, научным и тщательным образом, что и будет сделано в последующих лекциях. Только таким образом мы можем перейти от науки гомеопатии к искусству лечения.

К настоящему времени мы уже разобрали в основном все принципы гомеопатии как науки. В гомеопатии болезни не разделяются по различным группам, как это принято в аллопатической медицине, т. к. это бесполезно: лечить надо не болезнь, а человека. Название болезни, диагноз, как выражаются аллопаты, мало помогает при лечении, но врач-гомеопат должен тщательно записывать все проявления болезни у конкретного больного, фиксировать их на бумаге, пользуясь всем богатством языка, чтобы в любое время обновить образ болезни в своей памяти. Если же врач просто написал название болезни, т. е. диагноз, то в будущем он не сможет сделать правильного назначения, потому что, когда пациент придет к нему на прием через какое-то время повторно, врач будет уже просто не в состоянии вспомнить все проявления болезни. Название не определяет суть природы болезни, а только определяет ее место в общепринятой классификации. Знание природы конкретной болезни необходимо для правильного назначения, а эта природа проявляется именно в деталях.

В гомеопатии все болезни разделяются на две группы — острые и хронические. Каждая группа изучается отдельно.

К острым миазмам относятся болезни, причина которых попадает в организм извне. У них имеются продромальный период разной продолжительности, период наибольшей активности и период спада, который заканчивается самоизлечением организма.

К хроническим миазмам относятся болезни, причина которых гнездится внутри организма. У них также имеются продромальный период и период прогрессирования, но нет периода спада и нет тенденции к самоизлечению: хронические болезни заканчиваются только со смертью пациента.

Острые болезни требуют гораздо меньшего времени для изучения, чем хронические. Они все заразны или инфекционны, вызваны действием внешней причины и протекают определенным образом. Когда у человека нарушается пищеварение и появляется рвота, которая потом исчезает, то это просто недомогание, а не болезнь. Подобные состояния не являются миазмами, т. к. причина болезненного состояния — чисто механическая. Истинная болезнь, приобретенная или наследственная, вызывается нарушением равновесия глубоко внутри организма и распространяется изнутри к внешним частям. Причина заболевания — первичная субстанция, нарушение распространяется в определенном направлении, и поражаются определенные органы и системы. Симптомы со стороны пораженных органов и систем, которые в аллопатической медицине называются патогномоничными симптомами, берутся за основу при классификации болезней.

Неплохо знать эти патогномоничные симптомы, но не для определения названия болезни, т. е. установления диагноза, а для того, чтобы разграничивать болезненные проявления, характеризующие причину болезни, и болезненные проявления, характеризующие следствие болезни.

Я говорю это не для того, чтобы преуменьшить значение диагноза, а для того, чтобы объяснить, что знание диагноза не помогает сделать правильное назначение. Более того, чем большее значение диагнозу вы будете придавать при выборе лекарства, тем труднее вам будет сделать правильное назначение.

Врач-гомеопат, встречаясь со случаем эпидемических заболеваний, должен четко разграничивать две вещи — лечение больного и предотвращение распространения эпидемии. В первом случае при выборе необходимого для лечения лекарства знание диагноза не имеет никакого значения. Во втором случае, чтобы знать, какие предпринять меры для предотвращения распространения эпидемии, необходимо установить диагноз, т. к. при кори и, скажем, при холере проводятся совершенно различные антиэпидемические мероприятия.

Я считаю, что врач-гомеопат в первую очередь должен подобрать препарат, который излечит болезнь, а уж затем необходимо предпринять меры, чтобы защитить других людей, если болезнь заразна.

Врач-гомеопат должен отлично знать основные характерные черты инфекционных заболеваний, чтобы не ошибиться в диагнозе, — врачу, каким бы методом лечения он ни пользовался, непозволительно называть, к примеру, корь скарлатиной или наоборот.

Некоторые хронические болезни протекают таким образом, что их можно спутать с острыми. Например, периодические приступы головной боли. Один отдельно взятый приступ может быть проявлением острого заболевания, но периодически повторяющиеся приступы без тенденции к улучшению свидетельствуют о хроническом заболевании. Подобных повторяющихся болезненных состояний (хотя их появление и связано с различными крайностями в поведении человека или психическими стрессами) не было бы, если у человека скрытно не протекало бы хроническое заболевание: организм сам компенсировал бы все эти нежелательные внешние воздействия. Только «благодаря» хроническому миазму человек страдает от этих кратковременных болезненных состояний. Они не имеют продромального периода, периодов прогрессирования и спада — приступ начинается без всяких предвестников и так же исчезает. У острых заболеваний, так же как и у хронических, всегда есть продромальный период.






«Органон», § 72: «Человеческие болезни бывают или скоротечные, или продолжительные. Скоротечными называются внезапные поражения жизненной силы, имеющие определенную продолжительность, более или менее кратковременную. Продолжительные (хронические) недуги, напротив того, после малого и часто незаметного начала, нечувствительно овладевают организмом (каждая особенным образом) и наиболее нарушают его нормальное состояние, тогда как жизненная сила противополагает им только слабое, неумелое и бесполезное сопротивление (как вначале, так и впоследствии) и никогда не может устранить их собственною своею энергией. Эти недуги обусловлены хроническим миазмом и, постепенно усиливаясь, наконец совершенно разрушают организм».





Различают три хронических миазма, от которых страдает род человеческий: Psora, Syphilis и Sycosis, которые мы и, разберем подробно.

Самые сложные случаи в практике врача-гомеопата — такие, в которых проявления хронического миазма искажаются предыдущим неправильным лечением. В этих случаях в первую очередь надо устранить действие лекарств, и только тогда мы сможем подобрать подобное лекарство. К сожалению, в настоящее время почти у всех больных, обратившихся к нам за врачебной помощью, мы отмечаем приобретенные хронические состояния, вызванные постоянным употреблением аллопатических лекарств, действие которых выводит жизненную силу из состояния равновесия. Я считаю, хотя, возможно, я не прав, что в те времена, когда в моде было кровопускание, сильные слабительные и рвотные средства, а также средства, вызывающие обильное потение, человечество было гораздо здоровее, чем сегодня. Даваемые внутрь в «лошадиных дозах» Jalap и Calomel быстро действуют как сильные слабительные, очищая кишечник, и пациент чувствует себя лучше, а кроме того, эти грубые субстанции просто не успевают оказать какое-либо существенное влияние на жизненную силу. В настоящее же время назначаются малые дозы потенцированных лекарств, которые действуют на организм изнутри и длительное время. Подобное действие аллопатических препаратов вызывает самые ужасные болезненные состояния, которые мы только можем себе представить. Более «мягким» препаратам, таким как Sulphonal, требуются месяцы, чтобы проявилось их побочное действие, и они вызывают самые тяжелые нарушения здоровья. Сегодняшние препараты производят «мягкое» первоначальное действие, но их побочные действия вызывают очень серьезные расстройства здоровья.

С. Ганеман писал в свое время, что «наиболее трудно поддаются лечению те заболевания, которые до этого лечились аллопатически». Если это было актуально уже в те времена, когда жил наш Учитель, то теперь эта проблема стала во стократ актуальнее.




Лекция 18. Хронические болезни — psora


Psora — первопричина всех физических страданий человечества. Если бы не было Psora, то не было бы не только двух других хронических миазмов Syphilis и Sycosis, но не было бы и острых заболеваний. Psora — это основа причины болезни, т. к. она является первичным нарушением состояния гармонии внутренней среды организма, что проявляется в форме различных хронических болезней. Если бы человеческий организм пребывал бы в состоянии полной гармонии, то Psora не могла бы существовать. Понятие Psora — самый спорный и непростой вопрос, потому что это касается самого первичного нарушения, самой основной болезни человечества, причиной которой является нематериальная субстанция. Именно отсюда начинает развиваться любая болезнь до той стадии, когда появляются внешние проявления болезни, которые мы и называем псорическим проявлениями и которые являются основой всех болезней человечества.

Если мы будем рассматривать Psora лишь как банальную чесотку, то мы не сможем понять, что является основой всех болезней, и не сможем оценить поистине гениальное открытие С. Ганемана. Под термином «чесотка» понимается лишь одно из заболеваний, которое вызывается чесоточным зуднем, микроскопическим клещом, живущим в коже человека. И отождествлять Psora с чесоткой, говоря, что если уничтожить клеща, то уничтожится и Psora — основа всех болезней, — это самая большая глупость, которую я слышал в своей жизни!

Сперва незначительными, а затем все более сильными недомоганиями Psora проявляется из своего скрытого состояния в большинстве хронических заболеваний человечества. Она проявляется в виде эпилепсии, умопомешательства, различных злокачественных процессов, опухолей, язв, катаральных состояний и большей частью кожных высыпаний. В течение жизни ее проявления эволюционируют от самых простых до самых тяжелых. Особенно быстро прогрессирует Psora при лечении ее проявлений симптоматическими лекарствами, когда врач всеми силами старается убрать ее внешние проявления, загоняя тем самым болезнь глубоко внутрь. Посмотрите, как мало людей доживает до зрелого возраста! Страшно подумать о том, сколько младенцев погибает ежегодно, и большинство из них — от проявлений Psora и других хронических миазмов. Мы постоянно видим новорожденных, у которых недостаточно жизненных сил, чтобы выжить. Врожденный дебилизм, маразм, различные проявления хронических болезней — вот что уносит младенцев из жизни, и в основе их находятся хронические миазмы, в первую очередь — Psora, затем Syphilis и, наконец, Sycosis.

С. Ганеману потребовалось 19 лет, чтобы понять и доказать роль хронических миазмов как первопричины всех болезней человечества. Когда к нему приходил пациент с внешними проявлениями хронического миазма, наш Учитель очень тщательно записывал все симптомы с самого рождения, а также выяснял, чем болели родители, и с течением времени у него накопились детально описанные истории болезней сотен пациентов, которые он сравнивал самым скрупулезным образом. В результате этой титанической работы С. Ганеман смог выявить совокупную клиническую картину Psora во всех ее проявлениях. До этого времени каждая из форм проявления хронического миазма рассматривалась как отдельное заболевание, никак не связанное с другими. Например, когда имеются характерные эпилептиформные состояния, то говорят об эпилепсии, как отдельной болезни, но на самом деле эпилепсия — только одно из внешних проявлений хронической болезни, и вы никогда не найдете двух абсолютно идентичных случаев эпилепсии: у каждого человека эпилепсия протекает со своими характерными особенностями. Эпилепсия, диабет, злокачественные опухоли, Брайтова болезнь и т. д. имеют одну и ту же первопричину и проявляются у каждого человека в соответствии с его индивидуальными особенностями.

С. Ганеман пишет, что он был до некоторой степени озадачен тем фактом, что такие эффективные гомеопатические лекарства, как Nux vomica, Ignatia и т. д., способны устранить или ослабить только на время проявление болезни, группу симптомов, а затем проявление болезни возвращалось, хотя он следовал в своих назначениях всем правилам гомеопатии. В конце концов, наблюдая своих пациентов в течение нескольких лет, Учитель обнаружил, что, несмотря на многократное улучшение, заболевание постоянно прогрессировало.

То же самое будет наблюдаться каждый раз, когда вы будете пытаться лечить проявления хронического миазма как острое заболевание. Быстродействующие лекарства подобны острым проявлениям Psora, и, следовательно, когда появятся эти группы симптомов, вы, естественно, назначите именно эти лекарственные средства, которые и устранят острые проявления, или, по крайней мере, ослабят их. Но через несколько лет в каждом конкретном случае заболевания вы заметите, что болезнь постоянно прогрессирует и каждый конкретный случай тяжелее предыдущего. Вы поймете, что не подрубили корни болезни, что существует определенная причина болезни, которая и ответственна за постоянное ухудшение здоровья.

С. Ганеман видел этот загадочный для него факт, т. к. он уже в совершенстве овладел мастерством излечения острых болезней. В это время были уже хорошо испытаны и широко применялись на практике такие препараты, как Belladonna, Aconitum, Bryonia, Arnica, China, Nux vomica и др., и они были очень подобны острым проявлениям Psora и острым заболеваниям. С. Ганеман еще не установил разницу между острыми и хроническими миазмами и поэтому не мог рассматривать внешние проявления болезни дифференцированно. Врач сможет понять, что такое острые миазмы только в сравнении их с хроническими, т. к. внешними своими проявлениями они очень похожи друг на друга. Острые миазмы бывают достаточно сильны, чтобы вызвать смерть пациента, а если они не достаточно сильны для летального исхода, то в их течении можно выделить максимум заболевания, который наблюдается не более суток и сменяется периодом спада, заканчивающимся полным выздоровлением. Острые заболевания не могут продолжаться долго, хотя их и нельзя определять, как это принято в аллопатической медицине, по продолжительности болезни. Точно так же нельзя говорить, что через какое-то время острый миазм стал хроническим.

В аллопатической медицине принято делить болезни на острые, подострые и хронические по их продолжительности: если какая-то болезнь длится больше 6 недель, ее относят к подострым, а более продолжительные — к хроническим. Но хронический миазм является хроническим с момента своего появления, так же как острый миазм всегда остается острым. Какова болезнь — острая или хроническая, — мы определяем по природе болезни, по ее протеканию, по ее воздействию на организм.

Итак, С. Ганеман откровенно пишет, что был удивлен, обнаружив по истечении определенного промежутка времени, что хроническая болезнь, несмотря на неоднократные улучшения, не излечена. Более того, периодически появляющиеся проявления показывали, что болезнь явно прогрессировала, т. к. каждое последующее было более тяжелым, чем предыдущее. Учитель описал не одну свою неудачу, а все неудачи за 12 лет своей практики, и, изучив все эти случаи, он пришел к выводу, что в основе всех этих случаев лежал хронический миазм, который постепенно прогрессировал вплоть до смерти пациента.

После этого С. Ганеман все свои усилия сосредоточил на поиске лекарств, подобных хроническим миазмам. Анализируя все собранные им за 12 лет симптомы проявления хронических болезней в целом, он установил определенную закономерность в течении хронического заболевания, т. е. он смог точно выявить, какие симптомы появляются первыми, какие вторыми и т. д. по мере прогрессирования миазма.

В частности, С. Ганеман установил, что у людей, умерших от туберкулеза легких, сначала были пузырьковые высыпания между пальцами и на теле, которые были подавлены модной в то время серной мазью. Тут возникает естественный вопрос: как развивается болезнь дальше, когда подавлены ее внешние проявления?

Ответ на этот вопрос С. Ганеман дает в своей книге «Хронические болезни», но там не до конца раскрыта эта проблема, хотя он и описывает свои опыты и наблюдения на многих страницах. Вы быстрее поймете и лучше подготовитесь к наблюдению за ходом рассуждении Учителя, если уясните, что при излечении хронической болезни во многих случаях группы симптомов исчезают в порядке, обратном их появлению в ходе прогрессирования хронического заболевания, т. е. симптомы, появившиеся последними, исчезнут в первую очередь, а симптомы, появившиеся в самом начале заболевания, исчезнут последними. Все те болезненные состояния, которые в прошлом были подавлены (сыпи, лихорадки и т. д.), появятся и исчезнут при излечении хронического заболевания в обратном порядке.

Когда мы наблюдаем подобный процесс, то приходим к выводу, что хроническое заболевание возвращается в своем первоначальном проявлении, и, если нет никаких более простых симптомов, чем, скажем, пузырьковое высыпание, мы можем сделать заключение, что подавление именно этого пузырькового высыпания послужило причиной появления более тяжелых нарушений. Если вы правильно подбираете лекарство для лечения хронического заболевания, то каждый раз вы будете наблюдать подобную картину. Если же такого не будет, значит вы неправильно ведете лечение. Хотя встречаются случаи, когда состояние здоровья у человека настолько плохое, что врач не может остановить прогрессирование болезни, и в этом случае мы наблюдаем ухудшение общего состояния. Даже если состояние улучшается и проявления болезни исчезают, мы знаем, что это только временное улучшение, что болезнь продолжается и мы только замедлили ее развитие, но не излечили пациента.

Всегда следует помнить — когда после назначения препарата симптомы начинают появляться в обратном порядке, вы на верном пути, и не нужно этого бояться. Когда к вам на повторный прием приходит пациент и благодарит за то, что вы, скажем, излечили постоянную головную боль или приступы эпилепсии, вы должны предупредить пациента, что лечение только начинается и появятся все те заболевания, которые у него были раньше, но чтобы он ни в коем случае не лечил их теми же средствами, что и раньше, а перетерпел. Если заранее не предупредить об этом больного, то, как правило, он воспользуется теми же средствами, которые помогали ему раньше (например, высыпание на коже опять намажет мазью, ранее подавившей это высыпание).

Когда пациент приходит на прием и говорит о том, что у него появилось старое заболевание, необходимо внимательно расспросить его обо всех предыдущих заболеваниях, и часто вы можете видеть, что появляются самые первые симптомы, которые в свое время были подавлены, и это послужило началом развития хронического заболевания.

При миазме Psora все начинается с пузырьковых высыпаний. Если их подавить с помощью аллопатического лечения, то на смену им приходят различные катаральные состояния. Если эти катаральные состояния правильно лечатся гомеопатическими средствами, то опять возвращаются пузырьковые высыпания, особенно в молодом возрасте. В случаях отягощенных форм Psora возвращение к первоначальному состоянию, как правило, не наблюдается: крайне редко бывают пузырьковые высыпания. При правильном гомеопатическом лечении мы видим, как постепенно болезнь возвращается к противоположному состоянию Psora или к ее более простым формам. Если вы правильно лечите чешуйчатое высыпание, то замечаете, что после исчезновения этого чешуйчатого высыпания, когда жизненная сила достаточно укрепилась, пузырьковые высыпания не появляются. Внимательный врач заметит, что в данном случае первоначальная болезнь в процессе излечения изменилась от своей патологической чешуйчатой формы к более простой пузырьковой и затем исчезла. Кожные проявления имеют в аллопатической медицине различные названия и лечатся по-разному, но название болезни не имеет никакого значения, т. к. все кожные высыпания имеют одну причину и лишь переходят в различные формы при неправильном лечении, а при правильном гомеопатическом лечении через последовательные стадии возвращаются к своему первоначальному состоянию и исчезают бесследно.

В истинности вышесказанного мы постоянно убеждаемся на практике, и только одно это может служить убедительнейшим доказательством того, что Psora начинается с локализованного на небольшом участке пузырькового высыпания.

В вашей практике нередко будут встречаться случаи далеко зашедших и отягощенных форм Psora с уже имеющимися органическими поражениями, и в этих случаях после приема правильно подобранного гомеопатического средства наступает довольно длительное улучшение, когда кажется, что уже больше ничего не произойдет. Но через некоторое время на теле появляются своеобразные патологические высыпания. Это очень хороший признак, т. к., когда болезнь проявляется кожными высыпаниями или катаральными состояниями, более жизненно важные внутренние органы не страдают, как говорят, «болезнь выходит через кожу».

Как мы теперь должны считать: добро или зло приносит пациенту практика подавления внешними средствами подобных кожных выделений и катаральных состояний, принятая в аллопатической медицине? К какому выводу мы можем прийти, видя, что основной принцип официальной медицины заключается в подавлении всех внешних проявлений болезни?

Когда мы знаем истину в отношении Psora, мы видим, какой огромный вред наносит организму больного человека практика устранения всех внешних проявлений болезни грубыми аллопатическими средствами. Подобное сильнейшее потрясение способствует лишь устранению прогрессирования Psora, переходу ее в более осложненные формы год от года, от поколения к поколению до тех пор, пока она является основной болезнью человечества и причиной всех страданий человека.

На основе любого конкретного случая заболевания мы можем намного больше узнать о Psora, наблюдая ее обратное развитие, чем прогрессирование. Именно Psora — проявление хронических болезней, а не Syphilis или Sycosis. Если мы мысленно представим все те патологические состояния, которые мы называем органическими болезнями, то убедимся, что это результат развития Psora, а не Syphilis или Sycosis. Например, все пять видов Брайтовой болезни — не отдельные болезни, а результат прогрессирования Psora в организме, вызывающий поражение почек. Все хронические болезни печени — не отдельные болезни, а результат развития Psora, локализованный в печени.

Заболевания легких, сердечные болезни, болезни мозга и т. д. не являются самостоятельными болезнями, потому что они имеют одно начало, и от этого начала мы можем проследить все их развитие, изучая его таким образом от начала до конца, от причины к внешним проявлениям. Только так мы сможем получить точные знания о внутренней причине и происхождении этих заболеваний.




Лекция 19. Хронические болезни — psora (продолжение)


В работе «Хронические болезни» С. Ганеман пишет о Psora как о самой старой, наиболее всеобщей и наиболее вредоносной миазматической болезни, которая тем не менее считается самой загадочной и таинственной.






«Psora — это старейшая из известных миазматических хронических болезней, но до сих пор не известен ее источник. Psora по своей вредоносности превосходит и Syphilis, и Sycosis.

Если Psora не излечена самым тщательным образом, она сохраняется в человеческом организме до последнего вздоха. Даже наиболее сильный и здоровый человеческий организм не способен самостоятельно подавить или уничтожить Psora».





Все три хронических миазма — Psora, Syphilis и Sycosis — заразны, потому что в каждом случае существует нечто, предшествующее внешним проявлениям, которые мы и называем болезнью. Мы говорим о патологических состояниях и симптомах, мы говорим об устранении этих внешних проявлений, например, сифилиса, но следует помнить, что существовало состояние, предшествующее сифилису, иначе этой болезни просто бы не было. Болезнь не может появиться у человека, если нет подходящих условий для ее развития. Так же и чесотка не может появиться, если нет подходящих условий для ее развития.

Поскольку Psora — первичный миазм, а два других развиваются позднее, то естественно, что первым мы будем исследовать внутреннее состояние, необходимое для развития этого миазма.

Так как Psora не может появиться у совершенно здорового человека и тем более не может развиваться, то должно существовать определенное состояние, подходящее для данного хронического миазма. Должна существовать некоторая болезнь, предшествующая псорическим проявлениям, которую мы и определяем как хронический миазм Psora, т. е. определенные нарушения внутреннего состояния, помогающие понять причину болезни, ход развития и даже природу. Некоторые могут сказать, что причину Psora следует искать в Боге, т. к. он — начало всех начал. Я не ссылаюсь на Бога в моей преподавательской деятельности и не хотел бы дискутировать на эту тему.

Если мы внимательно проанализируем случаи сифилиса, то увидим, что причина заражения человека — его собственное поведение, т. е. сифилис результат действия. Человек только тогда заражается этой болезнью, когда вступает в половой контакт с носителем этой болезни. С Psora дело обстоит иначе: человек не ищет ее, ему не обязательно общаться с больными людьми. В случае с Psora человек может подвергаться воздействию, а сифилис — это результат его собственных действий, чаще всего — нечистых прелюбодеяний, и человек легко может избежать заражения, хотя его можно приобрести и случайно. Всегда существует состояние человека, которое предшествует его действию, и если сифилис соответствует действию человека и есть состояние, предшествующее ему, то предшествующее условие заболевания должно соответствовать действию, то есть сознанию и воле.

Сознание и воля определяют внутреннее состояние человека, которое отображается внешними проявлениями. До тех пор, пока человек продолжает жить правильно, заботясь о своем ближнем, он будет не восприимчив к болезни. Но когда человек начинает осуществлять действия — следствия его ложного мышления, тогда начинают появляться и внешние проявления, соответствующие его внутреннему состоянию. Каковы воля и сознание — таковы будут и внешние проявления. Поступки человека и его поведение всегда отражаются на его физическом теле, поскольку составляют с ним единое целое. Более того, поступки каждого человека, его отношение к добру и злу формируют ту ауру, в которой живет все общество и которая, в свою очередь, влияет на жизнь каждого человека в отдельности.

Еще задолго до Всемирного потопа, посланного Господом, чтобы уничтожить накопившееся на Земле зло, существовала страшная болезнь, называемая проказой, — результат ужасной нечестивости того периода существования человечества. В те времена от проказы, являющейся более тяжелой формой проявления Psora, страдало очень много людей. Если бы современные люди сформировали бы своим отрицательным поведением такую же тяжелую ауру, то и в настоящее время мы бы наблюдали многочисленные случаи проказы, а не современные более легкие формы проявления Psora. Древние ученые говорили о проказе, как о внутренней чесотке.

Таким образом, состояние человеческого ума и состояние человеческого тела определяют восприимчивость к болезни отдельного человека, которая зависит от стремления ко злу, от ложных представлений и неправильного поведения, и различные наблюдаемые формы Psora — не что иное, как внешние проявления внутреннего состояния человека. Причина Syphilis и Sycosis — не какие-то внешние возбудители, а внутреннее состояние, которое развилось и утвердилось в человеке, а то, что мы называем болезнью, — это лишь внешние проявления истинной природы человека.

Человечество, живущее в настоящее время на Земле, немного лучше, чем морально прокаженные древние люди. Состояние сознания таково, что каждый человек заражен Psora. Но в настоящее время этот хронический миазм проявляется в более мягких формах, чем прежде. Новое заражение происходит с каждым новым ребенком, а т. к. Psora накапливается от поколения к поколению, то с каждым веком восприимчивость к ней возрастает. Это справедливо по отношению ко всем миазмам и для всех лекарств. Врачи постоянно отмечают, что человек, отравившийся, например, парами ртути, становится особо чувствительным к этому веществу и у него появляются симптомы интоксикации при действии доз, на которые другой человек не реагирует. У тех, кто испытал на себе ядовитое действие Rhus toxicodendron, даже его запах вызывает патологическое состояние. Так же и зараженные Psora в младенчестве становятся особо чувствительными, и, даже если они просто находились в одном помещении с человеком, зараженным чесоткой, у них появлялись пузырьки между пальцами, похожие на пузырьки, вызываемые чесоточным зуднем.

Конечно, некоторые скажут, что именно чесоточный зудень вызывает чесотку. Это все так, но чесоточный зудень не появится у здорового человека. Миазм просто проявляется из внутреннего состояния, и клинические проявления чесотки — внешнее проявление миазма. Причина — внутреннее состояние организма, а не чесоточный зудень. Человечество из поколения в поколение становится все более чувствительным к внутреннему состоянию, и это внутреннее состояние — основная причина предрасположенности человечества к хроническому миазму Syphilis. Если бы человечество не имело Psora, то не было бы базы, из которой развился Syphilis, и, следовательно, не было бы внешних проявлений этого миазма.

Воля и разум определяют поведение человека. Человек не действует до тех пор, пока он этого не пожелает; он делает только то, что задумал. Существо, обладающее разумом, не может действовать иначе. Человек идет к проститутке сам и заражается от нее сифилисом сам. Это его сознательное действие, и, следовательно, болезнь соответствует поведению человека. Существует состояние, в котором человек только думает, только желает что-то совершить, но еще не дошел до того состояния, в котором он может совершить что-то безнравственное. Изначально были безнравственные желания или злые мысли, которые постепенно привели к безнравственному образу жизни, к стремлению завладеть чужой собственностью, и, в конце концов, возобладало действие. Миазмы, появившиеся вслед за Psora, — внешние проявления действий, которые выросли из мышления и воли. Psora — древнейшее внешнее отображение болезни человека, представляющее жизненное начало, а следующими появились те состояния, которые соответствуют действию. Мышление, желание и действие эти три стадии составляют жизнь человека. Человек думает, желает и действует. Следовательно, аура, которую создает человек в любой период своей жизни, соответствует его внутреннему состоянию. Ребенок наследует ауру от своих родителей, развивает ее и передает по наследству. Каково внутреннее состояние, таковы и внешние проявления, и все внешние проявления не могут быть ничем иным, кроме как результатом внутреннего состояния.

Внутреннее состояние человека первично по отношению к его окружению, поэтому внешняя среда — это не причина, она только фон, она только реагирует на внутреннее состояние, отображая его.

Любой процесс всегда развивается в направлении наименьшего сопротивления, а применительно к человеку это происходит в направлении привязанностей человека, его любви. Процесс идет в том направлении, которого желает сам человек. Болезни соответствуют привязанностям человека, и эти внешние болезненные проявления — отображение внутреннего мира человека.

Человек, например, ненавидит своего соседа и ради этой ненависти готов нарушить все библейские заповеди, это внутреннее состояние внешне проявляется определенной болезнью. Все существующие на Земле болезни, острые и хронические, — это отображение внутреннего состояния человечества. В болезни конкретного человека отображается его собственное внутреннее «я».

Первоначальное болезненное начало постепенно развивалось и усложнялось: к Psora добавились Syphilis и Sycosis, которые постепенно прогрессировали, и в настоящее время именно им мы обязаны тем, что человечество стало так восприимчиво к острым заболеваниям и практически каждая эпидемия гриппа протекает в острой форме. Такое состояние не может быть следствием действий одного человека. Причина этого — неправильное поведение человечества на протяжении всего его развития. Иначе человек не был бы больным, т. к. Господь создал его совершенным живым организмом, гармонично вписывающимся в окружающую его природу. Посмотрите на совершенство всего на Земле, посмотрите на растения — как они совершенны, но человек через свои злые мысли и лживые намерения вошел в состояние, в котором он потерял свою свободу, свою внутреннюю гармонию и подвергся изменениям, которым не подвергалось в свое время царство животных и царство растений.

Миазмы, от которых страдает человечество в настоящее время, тысячекратно осложняются аллопатическим лечением. Каждое внешнее проявление миазма имеет тенденцию исправлять человека, но человеку насильно приносится вред, и болезнь осложняется по той причине, что эти внешние проявления заставили исчезнуть с помощью сильнодействующих аллопатических лекарств. В настоящее время люди стараются умолчать о том, что болели чесоткой в детстве: одни из-за непонимания, другие из ложной скромности, потому что заболевание чесоткой по аналогии с некоторыми другими заболеваниями ассоциируется с супружеской неверностью.

Во врачебной практике мы постоянно сталкиваемся с проявлениями хронических миазмов во всей их сложности. Например, если у пациента истинная сикотическая гонорея, то она, как правило, вторичная, подавленная предшествующим неправильным лечением, которое усложнило течение болезни тысячекратно, т. к. все внешние проявления заставили исчезнуть. Так происходит со всеми внешними проявлениями болезни, различными пузырьковыми и чешуйчатыми высыпаниями и другими проявлениями Psora. Применяются самые различные сильнодействующие средства для подавления внешних проявлений, которые загоняют болезнь вглубь организма, делая ее течение все тяжелее и тяжелее до тех пор, пока организм не погибает. Если это будет продолжаться и дальше, то человечество может исчезнуть с лица Земли. В результате подавления внешних проявлений Psora мы имеем тяжелейшие раковые заболевания, органические поражения сердца и легких, туберкулез и разрушение всего организма.

Пока гомеопатия не станет широко практикуемым методом лечения, эта угрожающая тенденция будет продолжаться. Количество врачей-аллопатов все время увеличивается, и они все так же стараются подавить проявления Psora, причем сейчас это делается более успешно, чем во времена С. Ганемана. Очевидно, что гомеопатия уже стала необходимостью, но тот вид гомеопатии, который проповедуется во многих школах так называемого «нового подхода», не задержит развития Psora. Большинство преподавателей в этих школах насмехаются над понятием Psora и учением о миазмах, продолжая свои бесплодные попытки утвердить гомеопатические принципы на аллопатическом базисе. Гомеопатия в том виде, в котором она преподается в колледжах в настоящее время, — это просто попытка втиснуть гомеопатию в рамки официальной аллопатической медицины, используя принятые в аллопатии названия болезней и назначая по аллопатическим диагнозам гомеопатические лекарства, исцеляя не весь организм, а лишь отдельный орган или систему. Такие лжегомеопаты не изучают проявления Psora, а заучивают болезни по аллопатическим учебникам. В случае с сифилисом все их лечение направлено не на причину, а на следствие, они просто загоняют болезнь внутрь или, в лучшем случае, наблюдают ее, не предпринимая никаких усилий для излечения человека. Пациент пичкается ртутью, йодом и другими сильнодействующими лекарственными средствами в больших дозах, которые лишь временно устраняют внешние проявления болезни.

Psora постоянно прогрессировала и стала самой заразной болезнью именно из-за того, что ее течение все время осложнялось и усугублялось неправильным лечением. Последующие поколения становились все более и более восприимчивыми к этому хроническому миазму, который проявлялся во все более тяжелых формах, а кроме того, усиливалась чувствительность и к другим миазмам. Человек в настоящее время очень восприимчив к Psora, Syphilis и Sycosis.

«Psora, писал С. Ганеман, — это основа всех хронических болезней человечества. Можно сказать, что по крайней мере 7–8 хронических болезней, наблюдаемых в настоящее время, обусловлены именно этим миазмом». Конечно, когда врач возвращает Psora в ее первоначальное состояние, то внешне тело выглядит хуже, но зато значительно улучшается внутреннее состояние. Пузырьковые высыпания иногда выглядят ужасно и неприятны для пациента, но им нужно позволить развиться самим, чтобы в организме произошло значительное улучшение. Благодаря лечебному действию гомеопатических препаратов наследственная отягощенность и внутренние силы зла выходят в виде этих кожных проявлений наружу, организм освобождается от них и внутреннее состояние приходит в равновесие. Обычно при гомеопатическом лечении кожные проявления чесотки исчезают не так быстро, как при аллопатическом лечении, потому что гомеопатическое лекарство действует непосредственно на наследственную отягощенность, изгоняя ее изнутри наружу. Врачи, которые этого не понимают, часто теряются, видя, что назначенное ими лекарство не сразу уничтожает высыпания. Больной ребенок может поправляться и с высыпаниями, т. к. если лечение проводится правильно, то внутреннее болезненное состояние перетекает во внешнее, которое в конце концов исчезает. Поэтому те врачи, которые назначают дополнительно цинковую или серную мазь, видя, что подобное лекарство не очищает немедленно кожу, нарушают закон природы, нанося тем самым огромный вред своему пациенту.

Далее С. Ганеман описывает большое количество случаев, доказывающих его выводы, которые вам следует непременно изучить. Он также приводит симптомы Psora, установленные им в ходе испытаний и исследований. И здесь наблюдается настолько удивительное сходство между патогенезом Psora и патогенезом Sulphur, что С. Ганеман рекомендует Sulphur как основное антипсорическое средство. Кроме того, в патогенезе Psora мы находим характерные симптомы многих глубоко действующих лекарств: патогенезы практически всех полихрестов в той или иной мере входят в общий патогенез Psora.




Лекция 20. Хронические болезни — syphilis


Существуют некоторые общие моменты, относящиеся к гомеопатическому лечению сифилиса. В справочниках можно найти подробные клинические описания этой болезни, например, сифилитические высыпания во всех их формах в зависимости от времени и т. д. В отношении продромального периода необходимо помнить, что он длится от 12 до 15 дней, но иногда 50–60 дней и даже больше. Присоединившиеся острые болезни, сильное охлаждение или прием аллопатических лекарств могут удлинить продромальный период.

Но так рассматривает сифилис аллопатическая медицина. В гомеопатии термин «хронический миазм Syphilis» включает более широкий спектр болезненных проявлений и продолжительность продромального периода зависит от стадии заражения.

В аллопатических учебниках о первичном заражении сифилисом говорится только как о заражении при непосредственном контакте с больным сифилисом. Если мы согласимся с этим утверждением и предположим, что сифилис — это болезнь, длящаяся определенное время, то, как считается в аллопатической медицине, человек здоров, как только у него исчезли первичные проявления болезни. Врач-аллопат в этом случае «авторитетно» заявляет, что пациент полностью излечен от сифилиса и может жениться безо всяких нежелательных последствий для жены. Но через какое-то время жена тяжело заболевает, у нее появляются симптомы более поздней стадии сифилиса, хотя у нее не было первичных проявлений и не был выявлен возбудитель.

Подобные случаи, очень часто наблюдаемые во врачебной практике, можно объяснить только тем, что муж заразил жену, причем сифилис передался женщине в той стадии, в которой он был у мужчины в момент их близости: если сифилис был в первой стадии, значит проявляются симптомы, характерные для первой стадии, если во второй или в третьей — соответственно симптомы второй или третьей стадии и т. д. Подобное утверждение верно и для Psora, и для Sycosis.

Такое никогда не наблюдается при заражении острым миазмом, и лишь при заражении тремя хроническими миазмами происходит их передача именно в той форме, которая была у зараженного человека в момент контакта. Дальнейшее же развитие болезни будет продолжаться в соответствии с индивидуальными особенностями заразившегося человека.

Но это бывает далеко не всегда, т. к. согласно другому природному закону несходные болезни не могут одновременно поражать один организм, и именно это спасает одного из супругов от нового заражения Psora, Syphilis или Sycosis. Болезненные состояния, уже существующие в организме человека, могут быть настолько несходными, что они защищают его от заражения даже при половом акте с человеком, имеющим Sycosis в форме хронического гонорейного уретрита или Syphilis в форме шанкра. Женщина может жить с мужчиной, зараженным сифилисом, и не иметь никаких симптомов сифилиса, если у нее будет несхожее болезненное состояние; но у ее родившегося ребенка будут проявления сифилиса.

Мы часто сталкиваемся с подобными случаями во врачебной практике. Ко мне на прием не один раз приносили ребенка с симптомами врожденного сифилиса, в то время как у матери я тщетно искал хотя бы малейшие признаки этого заболевания. Инфицирование в первичной стадии сифилиса не проходит незамеченным, но при инфицировании сифилисом во вторичной или третичной стадии, симптомы проявляются только через продолжительное время, а сразу после контакта никаких проявлений не наблюдается.

Изучая «Органон», мы видим, что, когда болезни не сходны друг с другом, они как бы отталкивают одна другую. Поэтому если у человека имеется хроническое заболевание в другой форме, например, туберкулез, то он не заразится, скажем, сифилисом. Можно образно сказать, что тело уже как бы заполнено одной болезнью и для другой просто нет места.

Несхожие болезни отталкиваются друг от друга, а подобные, наоборот, притягивают и излечивают друг друга. Но это верно только для болезней одинаковых по силе воздействия на внутреннее состояние организма. Более сильные болезненные состояния всегда подавляют более слабые. Например, если человек, имеющий более слабое псорическое болезненное состояние, вступил в половой контакт с человеком, у которого несхожее, но более сильное сифилитическое болезненное состояние, то у первого человека появятся симптомы сифилиса, несмотря на то, что болезни не схожи. Очень важно знать действие болезней одной на другую, т. к. от этого будет зависеть весь процесс лечения.

Мы хорошо знаем стадии прогрессирования миазма Syphilis и соответствующие им гомеопатические лекарства.

В конце продромального периода появляется шанкр, затем, примерно через 6 недель, мы можем ожидать внешних проявлений — розеол или других высыпаний, которые вскоре сменяются или дополняются изъязвлением слизистой ротовой полости или горла с последующим выпадением волос. Эти проявления, быстро сменяющие друг друга, часто бывают связаны. Важно помнить, что все это самые общие внешние проявления ранней стадии вторичного сифилиса.

В здоровом организме эти проявления очень выражены, а когда организм ослаблен — они проявляются несильно. Дело тут не в слабости конституционального типа, а в ослаблении организма из-за неправильного лечения, которое подавило внешние проявления болезни, загнав ее внутрь. При Syphilis мы вообще наблюдаем тенденцию к поражению внутренних органов: головного и спинного мозга, печени, почек, селезенки, сердца, легких, костного мозга. При этом миазме основные проявления наблюдаются со стороны мозга и костей.

Когда мы наблюдаем миазм Syphilis в своем обратном развитии, то проявляются все стадии, ранее подавленные. При гомеопатическом лечении сифилиса на ранних стадиях мы действуем на корень зла, и тогда шанкр станет безболезненным и заживет безо всяких последствий, как простая ранка, бубон нагноится и лопнет, как обычный гнойник, а изъязвления слизистой будут незначительными. На этой ранней стадии при правильном лечении мы не обнаружим обратного развития патологического процесса, но будет четко выражена тенденция к ослаблению всех болезненных проявлений до тех пор, пока они полностью не исчезнут безо всякого следа.

Так действуют гомеопатические средства на ранних стадиях, но при гомеопатическом лечении последних стадий мы будем наблюдать противоположное. Когда мы имеем дело с застарелым случаем сифилиса, который уже 5 или 10 лет лечат врачи-аллопаты без особого успеха, и пациент страдает ужасными головными болями, у него снижаются умственные способности и имеются другие типичные симптомы третичного сифилиса, то вылечить такого пациента мы можем, только выведя внутренние болезненные состояния на поверхность тела.

Это не значит, что у пациента обязательно появится первоначальная язва на головке полового члена, она может вообще больше никогда не появиться. Но обязательно появится изъязвление слизистой ротовой полости, которое может расширяться, захватывая мягкое небо. При появлении этого изъязвления начнут ослабевать боли в костях, и чем сильнее будет поражаться слизистая, тем слабее будут костные боли. Так же будет и с другими симптомами сифилиса.

Если вы правильно лечите своего пациента, то все эти подавленные состояния должны выйти на передний план, и, хотя пациент будет жаловаться какое-то время (пока болезнь не уйдет окончательно) на различные неудобства, связанные с этими проявлениями, он не станет сумасшедшим и не умрет.




Лекция 21. Хронические болезни — sycosis


Не всем известно, что существуют два вида гонореи. Одна, по существу хроническая, не имеет тенденции к самовыздоровлению и протекает неопределенно долго с вовлечением в патологический процесс всего организма, что проявляется различными симптомокомплексами со стороны практически всех органов и систем. Другая, острая, имеет тенденцию к выздоровлению через несколько недель или месяцев. Оба вида гонореи заразны.

Таким образом, мы видим, что существуют простое воспаление уретры и особое, которое разделяют на острое и хроническое. В аллопатической медицине все эти три патологические состояния рассматриваются как одно заболевание, причем только в той стадии, когда имеются гнойные выделения из уретры. Большинство случаев гонореи, наблюдаемых во врачебной практике, относится к ее острой разновидности и протекает так же, как и другие острые миазмы: есть продромальный период, период прогрессирования и период спада. Острую форму, действительно, можно назвать гонореей в соответствии с традициями аллопатической медицины, т. к. именно она и подразумевается под этим термином в официальной медицине.

Если острую форму гонореи лечить с помощью аллопатических препаратов, подавляющих ее внешние проявления, то в большинстве случаев болезнь исчезает после правильного аллопатического лечения, а не загоняется внутрь. В дальнейшем не появляются ни остроконечные кондиломы, ни тяжелые патологические состояния наподобие анемии, характерные для Sycosis. Но когда с помощью аллопатических препаратов пытаются лечить хроническую форму гонореи, то последствия этого лечения бывают очень серьезными. Большинство случаев проявления Sycosis, наблюдаемых врачами в настоящее время, результат подавления хронической гонореи, и по своей тяжести эти заболевания многократно превосходят первоначальное патологическое состояние.

В общих случаях — остром или хроническом — продромальный период примерно одинаков, от восьми до двенадцати дней, и нет существенной разницы между выделениями из уретры в острой и хронической формах. Эти слизисто-гнойные выделения похожи на все остальные выделения из уретры при любых острых состояниях. При остром состоянии любое аллопатическое или гомеопатическое показанное лекарство довольно быстро излечит болезнь, но только антисикотический препарат (лекарство, соответствующее природе Sycosis) сможет излечить хроническую форму гонореи. На самом раннем этапе, когда имеются выделения, нет необходимости в дифференциации острой и хронической форм, но на последующих стадиях — это обязательное условие для правильного лечения.

Лекарства подбираются для лечения проявлений Sycosis таким же самым образом, как и для лечения проявлений других хронических миазмов, т. е. путем сбора анамнеза.

Изучив анамнез всех выявленных случаев Sycosis, мы имеем возможность установить природу и найти лекарства для лечения этого хронического миазма, как это сделал С. Ганеман в отношении Psora. Мы можем отнести к антисикотическим те препараты, патогенез которых подобен проявлениям этого миазма. Но мы можем также отнести к антисикотическим и те препараты, которые, будучи назначенными на поздних стадиях Sycosis, возвратили болезнь в ее первоначальное состояние с появлением характерных выделений. Вторая группа препаратов является практическим подтверждением того, что лекарство, действительно, относится к антисикотическим: препарат только тогда возвращает хроническую болезнь в ее первоначальную форму, когда он подобен миазму. Те лекарства, которые соответствуют только отдельным проявлениям, действуют неглубоко и недостаточно подобны для того, чтобы вернуть болезнь в первоначальное состояние, и, следовательно, они не будут истинно антисикотическими.

Не спорю, необходимо тщательно изучать клинические проявления острой формы гонореи, но все же основное внимание следует уделить Sycosis как хроническому миазму, у которого в начальной стадии наблюдаются выделения из уретры. Случаев Sycosis значительно меньше, чем случаев острой гонореи, но в последнее время явственно проступает тенденция к увеличению случаев хронической гонореи.

Врачи-аллопаты уверены, что человек становится здоровым после подавления проявлений гонореи с помощью инъекций, когда исчезают гнойные выделения. Теперь человек, по мнению врачей, может спокойно жениться, т. к. гонорея излечена и никаких нежелательных последствий для жены и будущих детей не предвидится. Но это неверно, т. к. болезнь только подавлена, а не излечена. До тех пор, пока пациент не пройдет курс лечения антисикотическими препаратами, он не вылечится. У мужчины не будет клинических проявлений острой гонореи, но болезнь будет проявляться в других, более тяжелых формах. Только тогда, когда болезнь под действием антисикотического средства вернется в свое первоначальное состояние, т. е. опять появятся гнойные выделения из уретры и через некоторое время исчезнут, пациента можно считать здоровым, и только тогда он может жениться на здоровой женщине без ущерба для ее здоровья и здоровья их будущих детей.

Любой практикующий врач расскажет вам множество случаев, когда к нему обращались женщины через год или полтора после свадьбы с различными гинекологическими заболеваниями, хотя до свадьбы они не жаловались на здоровье. И практически во всех этих случаях выяснялось (когда это было возможно), что муж до свадьбы два или три раза болел гонореей, которую лечили с помощью нитрата серебра или другими аллопатическими средствами. И хотя внешние проявления гонореи действительно исчезли, но мужчина никогда с тех пор не чувствовал себя здоровым, его постоянно беспокоили различные болезненные состояния. Опытный врач-гомеопат без труда определит, что болезненные состояния у мужа и у жены — проявления именно Sycosis.

Иногда болезненные состояния в довольно тяжелой форме появляются непосредственно после подавления гонореи, и тогда даже сам больной напрямую связывает свое заболевание с аллопатическим лечением гонореи. В других случаях болезненные состояния развиваются скрытно и постепенно, например, в виде постоянно прогрессирующей анемии.

Sycosis (так же как Syphilis и Psora) передается другому человеку при заражении именно в той стадии, которая имеется в данный момент у больного. Я могу проиллюстрировать это положение таким обыденным примером. Человек, который ранее лечился от гонореи, решил жениться, т. к. лечащий врач-аллопат после исчезновения у больного выделений заверил его, что тот здоров. Но через несколько месяцев после свадьбы его жена заболела, хотя до этого была здоровой женщиной.

Врачи-аллопаты не разделяют гонорею на острую и хроническую формы, поэтому во многих случаях лечат ее неправильно, что приводит к прогрессированию хронической болезни, которая проявляется во все более тяжелых формах. Возьмите, к примеру, человека, который уже в течение 10–15 лет заражен этим хроническим миазмом. У него восковидная кожа, множество остроконечных кондилом, его губы бледные, уши почти прозрачные, все жизненные функции подавлены, проявляются различные патологические состояния. Все эти болезненные состояния, на первый взгляд, никак не связаны с гонореей, но если врач-гомеопат подобрал подобное, глубоко действующее антисикотическое средство и состояние больного с каждым разом становится все лучше, то обязательно через несколько недель или месяцев пациент, придя на очередной прием, скажет:

«Знаете, доктор, хотя у меня и не было никаких сомнительных связей, но, кажется, у меня гонорея». Знающий врач-гомеопат, видя, что в течение всего этого времени болезнь раскручивалась в обратном порядке, не удивится, а спокойно объяснит больному, что он вернулся к первопричине своего заболевания.

С другой стороны, хронический миазм может проявиться в поражении других слизистых оболочек. Это проявляется, как правило, катаральными состояниями слизистых глаз, но особенно часто — катарами носа: появление ринита после подавления гонореи не такое уж редкое явление (хотя не всегда ринит — это проявление Sycosis). При подобных ринитах нос буквально «забит» густыми обильными выделениями и их невозможно подавить никаким локальным лечением, когда организм достаточно силен. Но когда организм ослаблен, аллопатическое лечение подавляет внешние проявления, загоняя болезнь внутрь.

Во врачебной практике часто встречаются случаи, когда пациент с густыми желто-зелеными выделениями из носа после дозы Calcarea, одного из самых глубоко действующих антисикотических средств, жалуется врачу на появление гнойных выделений из уретры, хотя никаких сомнительных половых контактов у него не было. В этом случае необходимо спокойно объяснить человеку, что ранее он переболел хронической формой гонореи и после подавления выделений из уретры организм использовал другой «биологический клапан», но после правильного гомеопатического лечения болезнь возвращается в свое первоначальное состояние, и через некоторое время все ее проявления исчезнут окончательно.

Появление выделений из носа после подавления выделений из уретры очень характерно для случаев заражения гонореей людей с сильным конституциональным типом. Если же заражаются люди со слабым конституциональным типом, то у них, как правило, не бывает внешних проявлений после подавления выделений из уретры, а поражаются внутренние органы. И тогда Sycosis проявляется в более тяжелых формах, например, в форме Брайтовой болезни или ревматических состояний, когда разрушаются внутренние органы и человек умирает. Только на ранних стадиях Sycosis наблюдаются катаральные состояния и только у людей с сильной конституцией. После подавления выделений из уретры человек со слабой конституцией радуется, думая, что он излечился окончательно, но это только видимость: болезнь загоняется внутрь и через какое-то время у него начинает изменяться состав крови, пока не разовьется тяжелая форма анемии.

Если в этом состоянии мужчина женится, то у его жены не будет гнойных выделений из уретры — проявлений первичной стадии катаральных состояний, — а будут проявления, характерные для более поздней стадии, в данном случае — симптомы анемии. И хронический миазм будет развиваться дальше уже из этой стадии, но в соответствии с индивидуальными особенностями организма женщины.

Для Sycosis характерно поражение мягких тканей, особенно фиброзной, для Syphilis — мягких тканей и костей, а для Psora характерно нарушение всех функций организма без исключения.

Иногда первичная стадия Sycosis проявляется не катаром уретры, а воспалением яичек или слизистой прямой кишки.

Часто, придя по вызову к пациенту, который ранее подавлял гонорейные выделения инъекциями сильнодействующих аллопатических препаратов, врач видит, что пациент непрерывно ворочается в кровати, мечется и извивается, не находя себе места от сильных болей, облегчающихся только при движении. Эти ужасные боли охватывают все тело, и человек готов ходить день и ночь, пока хватит сил, чтобы хоть немного их облегчить. Эти боли по своему характеру напоминают ревматические, но они не сопровождаются отеками, распространяются по ходу нервов и облегчаются от движения.

Недалекий врач-гомеопат скажет, что если эти боли облегчаются от движения, то необходимо назначить Rhus toxicodendron. Он дает больному этот препарат, но это не приносит никакого облегчения.

В подобных случаях всегда следует помнить, что Rhus toxicodendron — не антисикотическое средство, и поэтому в данной ситуации он бесполезен. Состояние больного будет постоянно ухудшаться, приступы будут становиться все сильнее, будут усиливаться тянущие ощущения в сухожилиях и боли в икрах и бедрах до такой степени, что к ним нельзя будет прикоснуться. Часто на стопах появляются болезненные или безболезненные отеки, которые от пальцев распространяются к лодыжкам, так что человеку становится больно ступать и он вынужден ползать на четвереньках, т. к. не может спокойно сидеть или лежать из-за сильных болей.

Подобные состояния продолжаются годами, и никакое аллопатическое лечение в этих случаях не помогает. И только правильно подобранное гомеопатическое средство снимет эти боли, но вновь появятся гнойные выделения из уретры, с которых все и началось, — возвращение старых симптомов означает выздоровление, и нельзя считать ни одного пациента полностью излеченным, пока не появятся первоначальные симптомы.

У женщин, которые заразились от мужчины более поздними стадиями Sycosis, при правильном лечении не следует ожидать появления первичного катарального состояния, однако у них будут последовательно, но в обратном порядке проявляться стадии Sycosis. Во всех случаях появления симптомов анемии в течение нескольких лет после свадьбы в первую очередь нужно расспросить мужа, не перенес ли он до свадьбы гонорею. И практически во всех подобных случаях вы выявите это заболевание. Если у такой пары есть дети, обязательно расспросите о них, и тогда вы узнаете, что у детей наблюдается тенденция к общему истощению, особенно в первый или второй год жизни, и другие симптомы, характерные для Sycosis. Но часто такие пары не имеют детей, т. к. развитие Sycosis приводит к бесплодию.

Итак, вы видите, что этот хронический миазм не проявляется кожными высыпаниями, как Psora или Syphilis, за исключением остроконечных кондилом. Для Sycosis характерны ревматические состояния и симптомы анемии. При этом миазме в первую очередь нарушается процесс кроветворения и заболевание протекает скрытно, наблюдается склонность к образованию эпителием. Среди людей, зараженных Sycosis, особенно часто встречается Брайтова болезнь и скоротечная чахотка. Если такой человек заболевает пневмонией, то она, как правило, протекает с разрушением легкого. Любая острая болезнь, например тиф, всегда затягивается, выздоровление идет медленно.

Врач должен обязательно попытаться установить все заболевания, которые перенес его пациент, чтобы определить наличие Sycosis или Syphilis, что очень важно для назначения правильного лечения. Любой человек изначально заражен Psora, но два других хронических миазма — приобретенные, и их наличие или отсутствие зависит от поведения человека.

Например, при тифе или другой острой тяжелой затяжной болезни, чтобы подобрать лекарство для быстрого и полного выздоровления, вы должны определить, заражен ли больной еще каким-нибудь миазмом, кроме Psora. Человек, зараженный Sycosis, после окончания тифозной лихорадки будет продолжать лежать безучастно, отказываясь от пищи и ни на что не реагируя: болезнь вроде бы отступила, но организм не восстанавливается. Выздоровление начнется только после назначения антисикотического средства, если у человека Sycosis, или после назначения антисифилитического при Syphilis. Когда пациент не имеет ни одного из этих двух хронических миазмов, то для выздоровления будет достаточно одного из антипсорических средств. Это обязательно нужно помнить при назначении лечения в подобных случаях, т. к. в противном случае многие пациенты постепенно слабеют и умирают от явного недостатка жизненной силы. Конечно, антисикотическое лечение ребенка будет возвращать болезнь только на ту стадию, какая была у родителей, но не на первоначальную стадию гнойных выделений. Следует также помнить, что эти дети по мере роста и, следовательно, развития Sycosis становятся все более восприимчивыми к гонорее. Эта повышенная восприимчивость обусловлена наследственностью, так же как и восприимчивость к Psora и Syphilis — двум другим хроническим миазмам. Человек за свою жизнь может заразиться только один раз одним из трех хронических миазмов. Когда какой-нибудь человек говорит, что он полдюжины раз или даже больше болел гонореей, это значит, что только один раз это был Sycosis, а все остальные — острая гонорея или простой гнойный уретрит. Одно заражение хронической болезнью вырабатывает у человека пожизненный иммунитет к этой болезни. Чем больше хронические миазмы усложняют друг друга, тем более восприимчивым становится человечество к острым и эпидемическим болезням.

Теперь вы имеете общее представление о хронических миазмах.




Лекция 22. Изучение болезни и лекарства как единого целого


Составной частью вашего обучения должно стать изучение болезней, которым подвержено человечество. Это изучение не может проводиться по описаниям болезней в аллопатических справочных пособиях, т. к. они не учат лечить Psora, Sycosis и Syphilis как хронические миазмы, а делают попытку излечить отдельные их проявления, воспринимая их как острые миазмы. Патогномоничные симптомы выявляются врачами-аллопатами не с целью подбора подобного препарата, а лишь для дифференциации местных проявлений болезни.

Важно знать как можно больше симптомов Psora, установленных С. Ганеманом: чем больше симптомов вы знаете, тем полнее в вашем сознании отображается образ этого хронического миазма. Для этого мы должны взять «Хронические болезни» С. Ганемана и внимательно перечитать их, выписывая напротив каждого симптома, который Учитель упоминал как псорический, все лекарства, в патогенезе которых имеется данный симптом. Таким образом мы получим список антипсорических препаратов. Это очень хорошее подготовительное упражнение перед изучением гомеопатической Materia Medica.

Вы должны постараться понять следующее: хроническая болезнь не должна определяться несколькими симптомами, которые могут быть у больного, а должна определяться совокупностью всех симптомов, которые только могут быть у всех людей, пораженных этим миазмом. Неверно характеризовать Psora несколькими симптомами, так же как и неправильно подбирать лекарство по отдельным симптомам, а не по всей их совокупности. Только тогда, когда вы знаете все симптомы Psora, вы сможете определить Psora по ее характерным признакам. Патогенез каждого лекарства включает свои индивидуальные симптомы, и совокупность этих симптомов должна быть подобна внешним проявлениям болезни.

Когда вы изучите Psora, то таким же образом приступайте к изучению Sycosis. Соберите вместе все симптомы, выявленные у пациентов с этим хроническим миазмом. Затем обратитесь к Materia Medica и напротив каждого симптома выписывайте все препараты, в патогенезе которых есть этот симптом. В конце концов у вас определится группа лекарств, в патогенезе которых будут почти все симптомы, — это и будут антисикотические средства, т. е. лекарства, наиболее полно отображающие природу Sycosis.

Таким же образом вы сможете определить и группу антисифилитических препаратов. И теперь, когда вы выяснили, какие лекарства наиболее полно отображают природу всех трех хронических миазмов, вы можете приступить к лечению этих миазмов.

Но всегда следует помнить, что для правильного определения лекарства при лечении хронической болезни необходимо учитывать всю совокупность проявлений, характеризующих болезнь. Мы можем рассуждать сколько угодно, но в практической деятельности лекарство подбирается только на основании имеющихся симптомов. Существует несколько способов сбора симптомов, которые вы должны хорошо знать и помнить, т. к. можно очень легко запутаться в симптомах и ошибиться в выборе препарата, взяв за основу второстепенные симптомы. Обучая вас работе с гомеопатической Materia Medica, мы одновременно учим, как надо правильно собирать анамнез болезни, т. к. схема составления патогенеза лекарственного средства — одновременно и способ, по которому мы должны исследовать болезнь.

Врач, который чисто механически заучил симптомы болезни или лекарства, никогда не достигнет успеха как гомеопат, т. к. он не научился думать: он просто не в состоянии выявить закономерность в имеющейся массе деталей.

Здесь я хочу процитировать вам слова С. Ганемана: «Тем не менее следует иногда подумать о необходимости иметь название наиболее часто встречающихся болезней, чтобы нам самим было проще понимать, о чем идет речь. Так, мы можем сказать, например, что у пациента разновидность холеры, водянки, нервной лихорадки, малярии и т. д.»

В гомеопатии нельзя говорить о видах и названиях болезней так, как это принято в аллопатической медицине. Каких бы усилий это ни стоило, но врач-гомеопат должен отказаться от привычки мыслить подобными категориями. Это противоречит одному из основных принципов гомеопатии — индивидуальному подходу к лечению каждого конкретного случая, когда лечится не болезнь, а человек.

Говоря с врачом-аллопатом или пациентом, было бы глупо не использовать устоявшиеся официальные названия болезней, но при этом мы должны помнить, что пользуемся названиями болезней только для поддержания разговора и не более того.

Вероятно, вы уже поняли, что врачи-аллопаты и большая часть врачей, которые ради моды или, что встречается чаще, ради наживы называют себя гомеопатами, совершенно не компетентны в обследовании пациента, и поэтому их попытки определить, какой эффект дает гомеопатическое лечение, не достойны внимания. У них наблюдаются постоянные неудачи и очень редкие, как правило, случайные положительные результаты. Невозможно выяснить эффективность гомеопатии, не зная, как выявить образ болезни, чтобы найти подобное лекарство. Вот что, как правило, говорит врач-аллопат: «Я решил попробовать гомеопатический метод. У пациента была рвота, и я дал ему Ipecacuanha, потому что она вызывает рвоту». После приема Ipecacuanha рвота у пациента продолжается. И врач-аллопат заявляет, что он проверил гомеопатию и она не помогла! Вот таким образом обычно совершается проверка гомеопатии. Я знал врачей, которые говорили мне, что они уже неоднократно пробовали гомеопатический метод лечения, но неизменно терпели неудачу. Все подобные неудачи случаются из-за неумения врача, а не из-за ложности гомеопатического учения. Люди, проводящие подобные проверки эффективности гомеопатического метода лечения, не имеют ни необходимых знаний, ни соответствующего уровня мышления, они не знают элементарного: что наблюдать и как подобрать лекарство. Рвоту вызывают многие гомеопатические препараты, но, чтобы выбрать из них единственно верное, врач должен обладать определенными знаниями и опытом.






«Органон», § 83: «Перехожу к изложению главных наставлений об исследовании болезней вообще. Врач, наблюдающий какую-нибудь данную болезнь, воспользуется только теми замечаниями, которые к ней относятся. Само собой разумеется, что он должен иметь ум непредубежденный, чувства неиспорченные, внимательность и верность в наблюдении за переменами болезни».





Первое утверждение состоит в том, что у врача должен быть непредубежденный ум. Где вы видели такого человека? Если это принципиальное положение, то практически никто не может исследовать болезнь с целью подобрать лекарство именно для этого случая. Непредубежденный ум! В настоящее время не встретишь непредубежденный ум. Походите среди врачей, которые заявляют, что практикуют гомеопатию, и вы обнаружите, что все они полны предубеждений. Они начнут рассказывать вам, во что верят: одни — в одно, другие — в другое, но все — в разное. Они отталкиваются не от фактов, а от того, что каждый человек принимает за факты. Это формирует в сознании человека предубеждение, и нет двух одинаковых мнений среди множества различных, большинство из которых ошибочные. Поговорите с любым, кто имеет свое мнение, и вы убедитесь, что этот человек полон предубеждений. Эти предубеждения оказывают свое влияние и при обследовании пациента — врач проводит его в соответствии со своими собственными понятиями. У него есть сложившееся собственное мнение относительно того, как надо правильно обследовать пациента, и он строит свой прием в соответствии с этим мнением. Он может перебивать пациента, обстукивать или ощупывать его и в конце концов назначит лечение, но это лечение не будет гомеопатическим, потому что предубеждения врача помешали ему установить истину.

Можно было бы с готовностью и полной уверенностью заявить, что истинный врач не имеет предубеждений. Человек, свободный от предубеждений, может спокойно слушать, беспристрастно обследовать больного и объективно оценивать имеющиеся факты. Что бы вы подумали о судье, ведущем дело с явным предубеждением? Закон предусматривает, что судья не может вести дело, если затрагиваются интересы его самого или его родственников. Врач-гомеопат может работать без предубеждения только тогда, когда он тщательно изучил основополагающие принципы гомеопатии и все ее направления. Если врач относится с предубеждением к определенной потенции, определенной болезни или к определенному направлению в гомеопатии, он не может объективно исследовать болезнь и, следовательно, подобрать подобное лекарство. Только когда врач изучил все направления в гомеопатии, разобрался в потенциях и учении об острых и хронических миазмах, освоил гомеопатическую Materia Medica, только тогда он может беспристрастно и объективно, самым тщательным образом исследовать болезнь и найти единственно верное лекарство.

Если бы врач-аллопат присутствовал на приеме врача-гомеопата, он ничего бы не понял, т. к. он никогда не изучал истинной Materia Medica. Цель врача-гомеопата — перенести болезнь на бумагу и найти образ этой болезни в Materia Medica. Врач-аллопат не в состоянии это сделать, т. к. он попросту не умеет перенести образ болезни на бумагу и не знает патогенеза ни одного из гомеопатических лекарств.

Непредубежденность проявляется при понимании, а понимание приходит от образования. Образование, о котором мы говорим, — это изучение гомеопатии шаг за шагом. Второй по важности после образования фактор успешной работы — верность избранной профессии и вера в то, что делаешь. Оба эти фактора взаимосвязаны между собой: уверенность в правильности своих действий появляется только тогда, когда четко понимаешь, что ты делаешь.




Лекция 23. Обследование пациента







«Органон», § 84: «Больной говорит о своих страданиях; его родные снова пересказывают, на что он жалуется, каков он был и все, что они в нем заметили; врач видит, слушает и наблюдает собственными чувствами все явления, признаки и чрезвычайные случаи. Он записывает рассказ больного и особ, его окружающих, в точности сохраняя их выражения. Если можно он дает спокойно докончить изложение, не мешая им, особенно, если не делают бесполезных отступлений; ибо всякая остановка сбивает рассказывающих, прерывая нить их мыслей, и в таком случае им не все приходит на память с такою верностью, как бы сначала хотелось рассказать. Только он должен просить, чтобы они с самого начала говорили не торопясь, дабы ему можно было следить за их рассказом и записывать его».





Один из наиболее важных факторов отображения на бумаге образа болезни это запись рассказа пациента о его страданиях его собственными словами, разумеется, опуская те моменты, когда он отвлекается от темы или говорит глупости. Пока больной описывает свою болезнь, врач не должен вмешиваться в его рассказ, а должен стараться записать рассказ полностью, используя те же слова, что и пациент, исправляя только грамматические ошибки. Если врач использует синонимы, то нужно быть уверенным, что это именно синонимы и они не могут быть поняты неправильно. Например, когда женщина говорит о своем менструальном цикле, называя его то «месячными», то «регулами», можно при записи пользоваться одним термином «менструации», как синонимом, который не может быть истолкован двояко. Иначе говоря, врач может пользоваться терминами тогда, когда это не изменяет смысла.

Так же важно при записи избегать повторов и ненужных добавлений. Когда врач записывает все подряд, он часто так запутывается в мелочах и ненужных подробностях, что бывает не в состоянии установить образ болезни. Нужно разделить страницу таким образом, чтобы вы могли с первого взгляда увидеть все, что вам необходимо; записи необходимо упорядочить, и, когда пациент в следующий раз на приеме начнет рассказывать об изменении своего состояния, вам будет достаточно бросить взгляд на лист, чтобы определить, как изменились симптомы. Для этого нужно разделить страницу на три части: в одной записывается дата и назначения, во второй — имеющиеся симптомы, а в третьей — их модальности.










После того, как пациент детально рассказал о своих страданиях, вы записали этот рассказ и выяснили все, что касается имеющихся симптомов, вы можете приступить к расспросу близких больного. Это могут быть не только мать, супруг, сестра и т. д., но и медсестра или сиделка, которые постоянно находились около пациента. «Люди, находящиеся рядом с больным, расскажут, на что он жаловался, как себя вел и все, что они заметили необычного». Все их рассказы должны быть выслушаны с большим вниманием. При этом очень важно установить, не слишком ли сгущает краски наблюдатель или, если это жена, то не напугана ли она болезнью мужа и т. п., т. е. оценить степень объективности рассказа наблюдателя. По возможности, нужно попросить медсестру или сиделку в точности воспроизвести высказывания пациента о своих страданиях. Это особенно важно в случае острых заболеваний, и слова самого пациента ценнее, чем слова или определения посторонних людей, особенно близких, которые из-за вполне понятного волнения склонны преувеличивать опасность болезни и могут не всегда адекватно реагировать на внешние проявления заболевания.

После того, как врач поговорит с двумя-тремя людьми, наблюдавшими больного, и запишет их показания, он записывает свои собственные наблюдения. Например, врачу нужно описать мочу и стул, если они необычные, но если моча и стул нормальные, то их незачем описывать.

В течение не одной сотни лет отрабатывалась методика опроса свидетелей в суде, и в результате появились определенные правила, как это делать. В гомеопатии также выработаны определенные правила обследования больного, которых необходимо придерживаться.

Среди присутствующих студентов я знаю тех, кто просто заучивал схему опроса, и тех, кто не делал даже этого. Эти студенты неправильно восприняли все, чему их здесь учили, и совершат большие ошибки, используя неверные методы. Разумеется, первыми пострадают пациенты, но в конечном счете пострадают репутации врача и гомеопатии в целом как искусства исцеления.

Те вопросы, которые дает С. Ганеман, важны не сами по себе, но они заставляют думать и двигаться в нужном направлении: нельзя пренебрегать всесторонним тщательным исследованием. Спрашивайте пациента, затем окружающих его людей и наблюдайте сами; если того, что вы узнали, недостаточно для выбора подобного лекарства, вернитесь к частностям. Со временем, приобретя необходимый опыт, врач становится настоящим специалистом в опросе пациента и выявлении истины. Старайтесь пользоваться терминами гомеопатической Маteriа Medica при описании проявлений болезни, которые вы должны приспособить к манере высказываний вашего пациента. Врач должен выяснить все особенности протекания заболевания, но нельзя спрашивать об этом напрямую: если вы зададите прямой вопрос, то вы не выясните характеристику симптома, потому что в 99 случаях из 100 пациент ответит либо «да», либо «нет». Если на ваш вопрос больной отвечает «да» или «нет» — вы неправильно сформулировали вопрос. Если пациент не может ответить на ваш вопрос, то не настаивайте на ответе и перейдите к следующему вопросу, потому что пациент либо не знает, либо не заметил у себя того, о чем вы спрашиваете. Наиболее результативны вопросы, дающие право выбора. Нужно точно установить, в какой части тела локализуется боль и ее характер, область поражения, появление и характер выделений и т. д. и т. п. При опросе всегда следует помнить, что, задавая любой вопрос, вы должны предоставлять пациенту свободу выбора.

Никогда не позволяйте себе торопить пациента, это должно войти у вас в привычку. Говорите как можно меньше: старайтесь, чтобы все время говорил ваш пациент, а сами только направляйте разговор в нужное для вас русло. В этом случае вы сможете без труда установить все общие и частные симптомы. Когда пациент уходит от темы или отвлекается, мягко, но ненавязчиво верните его к теме разговора.

Очень важны все симптомы, относящиеся ко сну, т. к. напрямую характеризуют состояние сознания. Например, ни один из патологоанатомов и патофизиологов не может объяснить, почему нарушается дыхание во время сна, которое регулируется головным мозгом. Важно знать функции мозга, функции белого вещества и серого вещества. Врачу необходимо рациональное знание анатомии. Нет таких гомеопатов, которые смогли бы успешно работать, не зная анатомии и физиологии. Для успешной практики важно иметь не поверхностные представления, а настоящие, глубокие знания, которые помогли бы дифференцировать образы-симптомы.

Тщательно изучите этот параграф «Органона» и поразмышляйте над ним. Если вы не выработаете привычку сейчас, то у вас не сложится практика потом! Не зная правильного направления, вы приобретете привычки, от которых потом не сможете избавиться.




Лекция 24. Обследование пациента (продолжение)


Следующая задача врача-гомеопата — установить связь между характером заболевания и патогенезом лекарственного средства. Для этого он должен проиллюстрировать собранные в результате обследования симптомы и определить, какие из них — проявления имеющихся патологических изменений, а какие характеризуют реакцию организма на болезнь, т. е. какие из них — общие, а какие — индивидуальные. Если все симптомы окажутся общими, то либо врач упустил из виду индивидуальные симптомы, либо их вообще не было — это не имеет никакого значения, т. к. в любом случае подобный препарат подобрать не удается. Ясный, полный и законченный образ болезни получается только в том случае, когда есть симптомы, характеризующие патологию, болезнь и индивидуальную реакцию организма. Позже мы подробно поговорим о неизлечимых болезненных состояниях, патогномоничных симптомах, неясных случаях, индивидуальных симптомах и т. д.

Когда врач после проведенного обследования обрабатывает свои записи, он в первую очередь старается разделить все имеющиеся симптомы на относящиеся к болезни, относящиеся к индивидуальным особенностям реагирования организма на болезнь и на общие симптомы, характеризующие больного в целом. Эти группы выявляются в каждом законченном случае болезни и в полном патогенезе любого лекарственного средства. При правильном гомеопатическом обучении и определенном опыте врач-гомеопат с первого взгляда определяет, какой симптом к какой группе относится. В каждом клиническом случае на первый план всегда выступают общие симптомы, но если врач-гомеопат не обнаружит индивидуальных симптомов, то он не сможет правильно подобрать лекарство.

Гомеопатическое лечение показано при любых излечимых болезнях, главное — правильно применить гомеопатический метод.

Врач-гомеопат должен четко разделить симптомы на общие и индивидуальные. Если рассказ пациента несвязен или неясен, нужно определить, следствие ли это интоксикации или бредового состояния, а может быть, больной просто сумасшедший? Даже блеск глаз может рассказать опытному врачу о многом.

Необходимо всегда обращать внимание на выражение лица больного. Когда у пациента безразличный взгляд, нужно выяснить, не страдает ли он психическими заболеваниями или это следствие шока или интоксикации, а может быть, у больного тиф или какое-то другое заболевание, для которого характерна оглушенность сознания? Врач сразу же задает вопрос: «Как долго больной находится в постели? Чем он страдает?» Если не замечено никаких психических нарушений и человек не склонен к выпивке, то отбрасываем повреждение мозга и интоксикацию и продолжаем выяснять дальше. В конце концов выясняется, что у пациента уже много дней лихорадка, обложен язык, чувствителен живот и т. д., т. е. у него тифозная лихорадка.

Врач должен уметь определять, едва взглянув на больного, на что похоже его состояние: апоплексия, кома, отравление опиумом и т. д. Предполагается, что опытный врач автоматически соотносит состояние больного с патогенезом определенного лекарственного средства. При опиумном отравлении необходимо подобрать противоядие, а, например, при апоплексии — тщательно дифференцировать симптомы, относящиеся к церебральному тромбу, чтобы предотвратить воспаление, и симптомы, относящиеся к общему состоянию. Обязательно нужно учитывать, что часто может наблюдаться состояние интоксикации и апоплексии одновременно.

Не бывает незначительных симптомов, особенно в острых и серьезных случаях. Врач иногда застает ребенка крепко спящим, и его не могут разбудить. Мать говорит, что у ребенка глисты, и доктор на основании ее слов назначает Cina, т. к. в патогенезе этого препарата есть симптомы оцепенения, бесчувственности, невозможности добудиться, крепкого сна. Но ребенок слабеет, впадает в кому, нос подрагивает, хмурятся брови, грудная клетка вздымается и в ней появляется шум, что показывает вхождение в церебральную гиперемию.

Врач должен был всесторонне обследовать ребенка и проанализировать этот случай, чтобы выяснить характер заболевания и знать, чего можно ожидать. Тот, кто пренебрегает этим, — не истинный врач-гомеопат, т. к. такое симптоматическое, поверхностное лечение неприемлемо для гомеопатии. После того, как все симптомы собраны, врач должен выяснить характер лихорадки: либо она продолжается уже долгое время, то исчезая, то вновь появляясь, либо она внезапно появилась первый раз; у врача должно быть достаточно данных для суждения о болезни в целом.

Со временем, систематически занимаясь врачебной практикой, вы узнаете так много о смысле и значении даже каждого движения человеческого существа, что все меньше и меньше будете полагаться на диагностические симптомы как таковые, и все больше и больше — на симптомы, характеризующие вашего больного как личность. Вы будете удивлены, каким экспертом по диагностике и прогнозированию развития заболевания вы станете, изучая симптомы. Из каждого случая болезни вы будете узнавать для себя что-то новое.

У больного восковое лицо? Сразу множество случаев приходит на ум, но путем исключения вы быстро установите причину этого состояния, отбросив все неподходящие. Причину необходимо знать, чтобы подобрать правильное лечение, т. к. в зависимости от причины при одном и том же заболевании лечение будет абсолютно разным. Вы всегда должны помнить, что название болезни не играет особой роли при назначении лечения, определяющей является причина болезненного состояния. Основная помеха при выборе подобного лечебного средства — предшествующее неправильное лечение, которое изменяет проявления болезни. Очень важно после рассказа больного о своих симптомах спросить у него, не принимал ли он какое-нибудь лекарство, и тут может выясниться, что вчера пациент принял дозу Calomel, а, скажем, два дня назад — дозу хинина, но это ему не помогло, и тогда он решил прийти к вам на прием. При острых заболеваниях подобное лечение довольно сильно изменяет проявления болезни и очень затрудняет подбор подобного лекарства. Очень часто клиническая картина острого заболевания представляет собой смесь симптомов болезни и симптомов, появившихся в результате действия лекарства. В случае хронических заболеваний положение несколько иное. Симптомы, которые появляются после принятия дозы сильнодействующего лекарства, искажают проявления болезни, дают неверное представление о патологическом состоянии, и по ним невозможно подобрать подобное лекарство, поэтому врачу не остается ничего иного, как только выжидать, пока закончится действие этого лекарственного средства, или же назначить антидот, нейтрализующий действие лекарства. Иногда ждать приходится довольно долго, пока симптомы, вызванные принятым лекарством, не исчезнут и болезнь не проявит свою истинную природу.

Особенно тяжелые последствия наблюдаются в тех случаях, когда больной, принимавший ранее лекарства, приходит на прием к плохому врачу: проявления болезни искажаются и действием аллопатических лекарств, и неправильным гомеопатическим лечением. Существуют горе-врачи, которые, не разобравшись в сложившейся ситуации, продолжают назначать один препарат за другим по появляющимся симптомам лекарственной болезни: у них не возникает даже мысли подождать, пока действие лекарства закончится и проявится истинная природа болезни. Неправильное лечение — это наиболее частый и наиболее сильный фактор изменения болезненных проявлений, но не единственный. Большое количество алкоголя и радиоактивное облучение также способны исказить истинную клиническую картину, и опытный врач перед тем, как назначить лечение, обязательно исключит эти факторы.

Цель врача — распознать природу болезни, которая выражается внешними проявлениями. Когда эти внешние проявления искажены действием лекарственных веществ, «прочитать» их невозможно. Любое насильственное вмешательство так изменяет проявления болезни, что врач не сможет отыскать гомеопатическое лекарство, необходимое для излечения, и неизбежно обратится к помощи аллопатической медицины. Я наблюдал за работой не одного такого горе-врача, называющего себя гомеопатом, и неприятно удивлялся, как они могут продолжать практику, не имея положительных результатов и видя, что их больные после долгого и безуспешного лечения уходят к другим врачам. Такие люди, называющие себя врачами, дискредитируют не только гомеопатию, но и всю медицину в целом.

Это верно, что сильные, крепкие люди, даже несмотря на неправильное гомеопатическое лечение, выздоравливают. Но только человек самого сильного конституционального типа способен вынести такое гомеопатическое злодейство, и это прекрасно, что его собственный организм, несмотря ни на что побеждает болезнь.

Однако обычно мы наблюдаем другую картину: после неправильного назначения появляются симптомы лекарственной болезни, и врач, вместо назначения плацебо, делает следующее неправильное назначение. Через какое-то время после неправильного назначения приходит пациент и говорит обычно следующее: «Все это время я принимал то лекарство, которое вы мне дали, и часть моих симптомов исчезла». На основании оставшихся симптомов врач подбирает новое лекарство, и на следующем приеме все опять повторяется. Так может продолжаться до тех пор, пока пациенту не надоест или пока он не умрет. Врач может исписывать симптомами страницу за страницей, и к образу какого лекарства он придет? Да ни какого: это выглядит так, как если бы симптомы из целого ряда патогенезов постоянно перемешивались бы друг с другом, проявляясь после каждого последующего назначения в новом сочетании, но без всяких признаков индивидуальности. Очень часто бывает, что симптомы, выявленные на первом приеме, как раз и указывали на подобное лекарство, отображая природу болезни. И если теперь их еще раз проанализировать и подобрать по ним лекарство, то именно это лекарство окажется необходимым для излечения, и оно начнет действовать, хотя и не сразу из-за предыдущих неправильных назначений. Я много раз убеждался в этом на практике, когда ко мне за консультацией обращались мои коллеги.

В тех же случаях, когда изначально было неудачно проведено обследование пациента и вы видите, что и первый и последующие препараты назначены неправильно, — следует отменить все назначения и переждать определенное время, пока закончится действие неправильно назначенных лекарств и появятся симптомы истинной болезни, а затем заново обследовать пациента.

Встречаются и такие случаи. Предположим, к вам за помощью обращается ваш коллега врач-гомеопат и говорит:

«Сначала я наблюдал выраженное улучшение после назначения Тhujа, но потом симптомы, кажется, начали меняться и этот препарат перестал оказывать какое бы то ни было действие. Я заново обследовал пациента и на основе этого обследования подобрал новое лекарство, но оно также не оказало никакого действия». В этом случае вы должны снова дать пациенту Тhujа и таким образом ухватиться за нить, ведущую к образу лекарства. Как писал С. Ганеман, «симптомы, имеющиеся до назначения лекарства или появляющиеся через несколько дней после прекращения действия лекарства, дают истинное представление о первоначальной форме болезни».

Это наша главная задача — вернуть болезнь в ее первоначальную форму. Часто для этого мы должны преодолеть массу трудностей и неудобств, но нам необходимо вернуть болезнь в ее первоначальную форму, т. к. только тогда мы сможем найти подобное лекарство для окончательного ее излечения. Даже если болезнь в своей первоначальной форме появилась много лет назад, скажем, 20 или даже больше, мы ее окончательно излечим только тем лекарством, которое было подобно этим первоначальным проявлениям. Все остальные препараты лишь вызывают нарушения жизненной силы и в лучшем случае дают временное улучшение. Опытный врач-гомеопат способен проследить развитие заболевания и подобрать единственно нужный препарат.

То, что болезнь появилась, скажем, 20 лет назад, — не причина для того, чтобы не попытаться выяснить, как начиналось заболевание. Все это время болезнь не лечилась, а подавлялась, ее проявления временно смягчались, но это оставалась та же самая болезнь, и для ее излечения требуется одно подобное лекарство, независимо от стадии ее развития. Во многих случаях подобное лекарство не действует, т. к. из-за неправильного лечения уже сформировалась более сильная лекарственная болезнь, но после снятия последствий неправильного лечения с помощью антидота, все равно для излечения нужно будет дать препарат, подобный первичной форме болезни.

Необходимо, по возможности, проследить развитие болезни на всем ее протяжении, чтобы выяснить, как она начиналась, какие симптомы были сначала, а какие появились потом. Например, к вам приходит взрослый пациент с очень сильными невралгическими болями по ходу нервного ствола на протяжении уже многих лет. Этот симптом есть в патогенезе многих лекарств, но из расспроса вы выясняете, что перед появлением этой невралгии, хотя и очень давно, у пациента была экзема, такая же как и в патогенезе Меzеreum. Вы смотрите патогенез Меzеreum и видите, что там также есть невралгия, подобная той, что у вашего пациента. После назначения Меzеreum невралгические боли исчезают, но появляются высыпания, которые в дальнейшем исчезают, и пациент полностью выздоравливает. Не расспросив подробно пациента и не узнав, что в детстве у него была экзема, вы, возможно, никогда бы и не подумали о Меzеreum.

Когда подобные случаи постоянно встречаются во врачебной практике, врач перестает удивляться. Если вы занимаетесь врачебной практикой, строго следуя законам гомеопатии, заботливо и всесторонне исследуя каждый случай болезни, у вас будут настолько поразительные результаты лечения, что через непродолжительное время у вас появится внушительная практика. Истинный врач всегда должен суметь распознать скрываемые лекарственной болезнью симптомы, указывающие на необходимое лекарство, и не должен злоупотреблять неуместными повторениями и неправильными дозировками.






«Органон», § 94: «При исследовании хронических болезней необходимо старательно определять те отношения, в коих находится больной касательно своих обычных занятий, обыкновенной диеты, домашней жизни и пр., для того, чтобы узнать, не гнездится ли в них причин, возбуждающих или поддерживающих болезнь, и иметь возможность помогать выздоровлению, поддерживая эти условия».





Почти все в жизни зависит от воли случая. Все поведение человека зависит от обстоятельств, т. е. нет таких процессов, которые не менялись бы в зависимости от обстоятельств. Условия жизни человека влияют на его действия и поступки, а следовательно, на возникновение заболеваний и их развитие. На тело действуют условия внешней среды, в которых человек обитает, и все процессы жизнедеятельности в определенной мере зависят от условий внешней среды. Не учитывая внешних причин, мы не сможем правильно подобрать лекарство, т. к. именно под их влиянием формируются различные болезненные состояния. Следовательно, обстоятельства жизни и привычки должны изучаться не менее тщательно, чем проявления болезни.

Например, обследуя женщину, всегда необходимо выяснить ее пищевые пристрастия, характер стула и менструаций, отношение к купанию и любимую одежду, т. е. вещи, естественные для нее, которые могут быть связаны с появлением, исчезновением или изменением симптомов. Как правило, когда начинаете задавать подобные вопросы, ваша пациентка не сразу начинает понимать, что от нее хотят. «Что вы имеете в виду, доктор?» — спрашивает она. Тогда я обычно объясняю:

«Вы жалуетесь мне на головную боль и подробно ее описали. Теперь я хочу, чтобы вы рассказали мне, при каких обстоятельствах у вас появляется эта головная боль, как на нее влияет, скажем, ношение шляпки, перемена погоды, наступление менструаций и т. д.» Все это естественные обстоятельства.

Существует еще другая группа обстоятельств — это обстоятельства, которые чем-то отличаются от обычных. У каждого человека, кроме общих, есть еще индивидуальные обстоятельства, связанные с профессиональной деятельностью, образом жизни и т. д. Скажем, молодая женщина работает в универмаге и весь рабочий день проводит на ногах — это и есть причина пролапса. Или наоборот, она, работая швеей, целый день сидит за швейной машинкой, и это привело к появлению геморроя и т. д. Образ жизни побуждает и направляет причину болезни, которая в зависимости от образа жизни развивается в определенном направлении.

Условия жизни зачастую служат причиной женских болезней, т. к. женщина может быть замужем за человеком, невоздержанным сексуально и т. д.

Все эти обстоятельства должны быть исследованы, чтобы установить, могут ли они породить и поддерживать болезнь.




Лекция 25. Обследование пациента (продолжение)







«Органон», § 95: «В хронических недугах исследование как вышеупомянутых, так и всех других припадков, должно делать с наивозможною тщательностью и точностью, не упуская даже самых мелочных подробностей; ибо, во-первых, эти припадки очень замечательны в этих страданиях и чрезвычайно отличны от припадков скоротечных болезней, так как невозможно за один раз рассмотреть их столь внимательно, чтобы этого достаточно было для успешного лечения. Во-вторых, хронические больные до такой степени свыкаются со своими долговременными страданиями, что не придают никакой важности многочисленным мелким припадкам, в которых часто заключается главный характер болезни и которые потому решают выбор лекарства. Такого рода больные смотрят на эти припадки как на необходимую принадлежность своего физического состояния, почти как на самое здоровье, истинное ощущение которого они забыли в продолжение пятнадцати или двадцати лет страданий. Им даже не приходит в голову мысль, что эти малейшие припадки, эти более или менее важные отличия от настоящего состояния здоровья неразрывно связаны с их главной болезнью».





Пациент обычно обращает внимание на самые общие симптомы, в то время как для поиска подобного лекарства самую большую ценность представляют странные и необычные проявления. Самыми важными, как правило, оказываются те симптомы, на которые больной не обращает внимания, и врачу-гомеопату порой требуется приложить большие усилия, чтобы выявить их. Сообщив пациенту, какие из его симптомов он считает наиболее важными, врач часто слышит в ответ: «О, это у меня было всегда. Я не придаю этому особого значения».

Часто врач бывает не уверен, что подобрал лекарственное средство правильно. Он должен назначить препарат, но течение болезни настолько запутанное, а имеющиеся симптомы настолько общие, что с одинаковой вероятностью указывают одновременно на несколько лекарств. Врач не может уверенно выбрать какое-нибудь одно средство и вынужден наугад назначать их одно за другим. Но так может продолжаться довольно длительное время — от нескольких месяцев до нескольких лет, и никакого излечения не будет.

Нередко наиболее важны и четко указывают на определенное лекарство именно те симптомы, которые стали для пациента обыденными, на которые он не обращает внимания сам и не считает их полезными для врача. Но если врач при обследовании выявит эти скрытые, привычные для больного проявления самой сущности болезни, то неясностей с выбором препарата у него не будет.

Вышесказанное я хочу проиллюстрировать случаем из собственной практики. На прием пришла пациентка с мертвенно-бледным, осунувшимся лицом, жалующаяся на слабость и усталость с головными болями, на неприятные ощущения в мочевом пузыре и нарушения пищеварения. Несмотря на все мои старания, не удалось выяснить ничего такого, что четко указывало бы на определенный препарат, т. к. подобные болезненные состояния имеются в патогенезах многих лекарств. Сначала ей был назначен Sulfur, затем Licopodium, но положительного эффекта не было. Я был в большой растерянности, пока случайно не узнал, что ее моча имеет специфический запах. Я решил уточнить этот симптом и услышал: «Да, доктор, у меня моча пахнет так же, как у лошади». — «А почему вы сразу мне об этом не сказали?» — «Да у меня она всегда так пахнет, и я не думала, что это для вас представляет какую-нибудь ценность». Симптом «запах мочи, как у лошади» ясно указывает на препарат Natricum acidum, и когда я просмотрел патогенез этого препарата, то обнаружил и все другие симптомы, характерные для этого случая. И действительно, одной дозы Natricum acidum оказалось достаточно, чтобы полностью вылечить эту пациентку.

Вот так можно благодаря одному ведущему симптому определить необходимое для излечения средство. Действительно, у Natricum acidum имеется «ключевой» симптом — «моча пахнет, как у лошади», но если вы будете назначать препарат, исходя только из одного этого симптома, то вы сможете устранить только это одно-единственное проявление, а остальные через некоторое время появятся снова. Поэтому всегда необходимо проверить по Materia Medica, включает ли патогенез выбранного препарата и все остальные симптомы. Только тогда, когда в патогенезе имеются и остальные симптомы, препарат будет полностью подобен и, следовательно, излечение будет полным.

В повседневной практике у вас наверняка встретятся подобные случаи, над которыми вы будете работать месяцами и потратите много сил, прежде чем найдете нужное лекарство. Пациенты часто так привыкают к своим долгим страданиям, что почти не обращают внимания на слабовыраженные симптомы, которые во многих случаях отражают природу болезни и имеют решающее значение в выборе лекарства. Больные считают эти слабовыраженные проявления болезни нормой.

Опрашивая больного, врач должен постараться выявить все, даже самые незначительные на первый взгляд, проявления болезни. Можно было бы предположить, что образованные, интеллигентные люди будут рассказывать о своих заболеваниях содержательнее и полнее, чем малообразованные, но это предположение ошибочно. Ведя врачебную практику, вы убедитесь, что люди, принадлежащие к более низким социальным слоям, дают более детальную картину своей болезни, т. к. не маскируют свои проблемы «умными фразами» и специальными медицинскими терминами, а излагают свои жалобы простым языком. Патогенезы лекарственных средств в Materia Medica также описываются просто и понятно даже для постороннего человека.

Как правило, обеспеченные и хорошо образованные люди более чувствительны и очень заботятся о своем здоровье. До прихода к вам они обычно уже побывали у многих врачей, которые им реально помочь не смогли, но «заморочили голову» различной медицинской терминологией, и, когда такой больной приходит на прием к врачу-гомеопату, он рассказывает о своих проблемах, пользуясь этой терминологией, а в результате врач-гомеопат из этого рассказа не узнает для себя ничего стоящего и вынужден начинать расспрос заново, побуждая пациента описывать свою болезнь простыми словами.






«Органон», § 96: «Сверх того, — самые больные бывают очень различного нрава; некоторые из них, особенно ипохондрики и особы, отличающиеся большой чувствительностью и нетерпеливостью, описывают свои болезни в слишком ярком свете, чтобы побудить врача к скорой помощи».





Это особенно характерно для ирландцев. Вы будете постоянно замечать, что они все время преувеличивают выраженность своих болезненных проявлений, искренне веря, что доктор даст им более сильное лекарство или уделит им больше внимания как самым тяжелобольным пациентам, а если они расскажут все так, как есть, то врач постарается побыстрее от них отделаться, назначив простое лекарство.

Кроме того, склонны к преувеличениям своих страданий особо чувствительные люди и истерические личности. При оценке полученных симптомов врач всегда должен об этом помнить, т. к. препарат подбирается по всему симптомокомплексу и переоценка каких-то болезненных проявлений так же вредна, как и их недооценка. Любое искажение действительной картины болезни либо со стороны врача, либо со стороны пациента заканчивается неудачей. Но сама тенденция преувеличивать свои страдания должна рассматриваться как отдельный симптом. Если вы обнаруживаете при обследовании, что пациент преувеличивает свои недомогания, запишите как отдельный симптом: «склонность к преувеличению своих страданий». Этот симптом есть в патогенезе нескольких лекарственных средств.

Вы можете быть абсолютно уверенными только в том, что здоровый человек не придет на прием к врачу: здоровый человек не станет сам сочинять себе болезнь, и тот факт, что человек стремится на прием к врачу и явно преувеличивает свои страдания, уже сам по себе доказательство болезни. Этот симптом тем более важно уметь оценить, т. к. часто он — основной и единственный характерный симптом у таких пациентов. Но оценивать его нужно очень осторожно.

«Ипохондрики, даже самые впечатлительные, никогда не выдумывают случаев и недугов, которых бы совсем у них не было. Это очевидно доказывается сравнением их болей, на которые они жалуются в различные времена, хотя бы врач и совсем ничего не давал им или по крайней мере ничего лекарственного. Должно только уменьшать немногие из преувеличений, приписывая силу выражений чрезвычайной их чувствительности. В этом отношении самые преувеличения в их описаниях делаются важным обстоятельством в связи с другими припадками. Что же касается безумных или с умыслом притворяющихся больными, то это совсем иное дело».

В подобных случаях С. Ганеман советует не назначать никакого лекарства, а дать плацебо и через некоторое время вновь расспросить пациента, а затем сравнить оба рассказа. Больной не может помнить все симптомы, которые он выдумал, и врач может принять во внимание только те симптомы, которые содержатся в обоих расспросах. Часто молодые врачи не могут распознать таких больных, но по мере накопления опыта они, как правило, без труда распознают подобные случаи.

Еще одно препятствие при обследовании — лень пациента: он достаточно ленив, чтобы записывать симптомы, когда они появляются, и слишком забывчив, чтобы вспомнить их на врачебном приеме. В этом случае больного следует проинструктировать самым тщательным образом, чтобы он обязательно записывал все появляющиеся симптомы; а если он не хочет этого делать, врач должен отказаться от лечения. Важно также, чтобы пациент записывал все появляющиеся симптомы тогда, когда они появляются, а не в конце дня: как только что-то появится, нужно своими словами описать появившееся ощущение, локализацию, время появления, длительность и характер изменений. Лень и забывчивость мешают успешному лечению.

Существенно затрудняет работу врача и ложная скромность, которая мешает пациенту говорить правду. Так, например, больной может отрицать, что перенес гонорею или имел гомосексуальные контакты и т. д. Особенно это касается женщин, которые на приеме стесняются говорить о своем менструальном цикле, сексуальном поведении и желаниях. Из-за ложно понимаемой скромности врач с трудом выявляет необходимые для подбора препарата симптомы. Когда человек приходит на прием к врачу, он должен рассказывать все, что его беспокоит, отбросив ложный стыд и неправильно понимаемую скромность. Врач должен суметь расположить к себе пациента, чтобы он высказал врачу все без утайки. Это очень непросто — сделать так, чтобы пришедший на прием человек почувствовал бы себя непринужденно и сказал бы всю правду.

Врач должен обладать разумной осторожностью и тактичностью, знанием человеческой натуры, осмотрительностью и терпением, чтобы расположить к себе пациента, выявить полный и истинный образ болезни во всех ее деталях. Он должен уметь сочувствовать собеседнику и быть известным как человек чести, как человек, которому можно верить и которого можно уважать, как человек искренний. Наш Учитель Самуил Ганеман всегда утверждал, что беззаботный, легкомысленный и ленивый человек никогда не способен постичь гомеопатическую Materia Medica и стать истинным врачом-гомеопатом. Если о враче сложилось мнение, как о легкомысленном и ленивом человеке, то к нему вряд ли кто обратится за помощью, а тем более будет с ним откровенен. А без этого невозможно получить образ болезни и, следовательно, подобрать подобное лекарство.




Лекция 26. Обследование пациента (продолжение)


Для врача-гомеопата важно не запутаться в проявлениях двух болезней, которые могут существовать в теле одновременно. Человек с хронической болезнью может, например, «подхватить» острое заболевание, и врач, не разобравшись, может собрать симптомы острого и хронического заболевания в одно целое и попытаться подобрать препарат. Разумеется, он не сможет найти подобный препарат, т. к. для лечения двух болезней требуются два разных лекарственных средства.

Проявления двух разных болезней должны быть разделены. Сначала подбирается препарат для лечения острого миазма, т. к. острый миазм как более сильный подавляет или временно приостанавливает развитие хронического миазма, но слишком усердный и не очень опытный врач, не зная этого, может ошибочно собрать вместе симптомы, которые были у пациента раньше.

С другой стороны, записывая симптомы хронической болезни, всегда следует упомянуть, что пациент перенес брюшной тиф, корь или другой острый миазм. Подобные болезни — это не часть хронического миазма, и их симптомы должны быть достаточно хорошо известны любому врачу.

Вы должны четко знать, что нельзя лечить два разных миазма одновременно: одновременное назначение двух различных препаратов лишь усугубляет и запутывает случай.

Я очень хорошо помню случай, когда ко мне на прием пришел пациент, ранее проживавший в одном из западных штатов. Он уже давно страдает приступами периодически повторяющейся лихорадки, и местный врач, называвший себя гомеопатом, назначил ему одновременно Chininum и Arsenicum album в низких потенциях, но такое неграмотное лечение только усугубило состояние больного. Клиническая картина изменилась, и я понял, что горе-доктор своими неправильными действиями вызвал лекарственную болезнь. Поэтому я назначил антидот, нейтрализующий последствия неправильного лечения. Через неделю или две пациент заявил, что у него теперь точно такие же симптомы, как в начале заболевания. Из его рассказа я узнал, что вечером около 5 часов у него был приступ малярии с ознобом, который прошел только под утро. Следующие день и ночь пациент чувствовал себя хорошо, и примерно в 11 часов утра у него снова был приступ малярии, но в этот раз он продолжался меньше часа, а потом он опять чувствовал себя неплохо. Кроме этого, я узнал, что ознобы начинались в разных местах и жар также появлялся в разных местах, да и другие симптомы этих двух приступов очень отличались друг от друга. Такие вещи могут показаться вам невероятными, но для врачей, имеющих практику в западных штатах, где полно малярийных болот, это обычные вещи. Правильное лечение поможет дифференцировать эти два малярийные миазма и покажет, что оба существуют одновременно в одном организме, но их симптомы очень сильно отличаются. Они проявляются в разное время и хотя существуют в одном организме, сколько-нибудь заметно не влияют друг на друга. Лечение таких состояний аллопатическими дозами хинина лишь усугубляет их течение и осложняет клиническую картину.

Всегда в подобных случаях, когда врач-гомеопат пытается назначить одновременно два лекарства, он терпит неудачу. В таких случаях необходимо выбирать для лечения более сильно выраженный миазм, а второй «оставить в покое, полностью игнорируя его при лечении. Нужно подобрать и назначить одно лекарство, подобное наиболее тяжелому миазму. После того, как проявления первого миазма исчезнут, на первый план выйдут клинические проявления второго миазма. Но не торопитесь назначать препарат для лечения второго миазма, т. к. после исчезновения симптомов первого миазма, клинические проявления второго будут с каждым днем становиться все отчетливее, и через несколько дней вы уже без труда подберете необходимое лекарственное средство.

Данный пример иллюстрирует тот факт, что ни в коем случае нельзя одновременно назначать два препарата, а тем более — больше. Вы должны всегда помнить, что только хронические миазмы могут осложнять друг друга. Острый миазм никогда не осложнит течение хронического миазма, т. к. острый как более сильный может только подавить проявления хронического. Конечно, аллопаты будут говорить об осложнениях после кори, скарлатины и т. д., но они не понимают истинного положения вещей. То, что они называют осложнениями, — это не следствие этих болезней, а проявление хронических миазмов. Осложнения после кори обусловлены не самой корью, так же как осложнения после скарлатины обусловлены не самой скарлатиной, а предыдущим состоянием пациента. После скарлатины или кори могут появиться псорические проявления, и лечиться они должны как проявления хронического миазма Psora.

Так как эти осложнения — это не следствие болезни, которая лишь активизирует проявления Psora, то они появляются в период выздоровления, когда организм ослаблен. Чем лучше лечится острый миазм, тем менее вероятно появление какого-либо осложнения. Когда корь и скарлатина лечатся правильно, то, как правило, никаких осложнений не появляется. Появление осложнений почти всегда свидетельствует об ошибках врача. Разумеется, бывают случаи, когда даже самый лучший врач оказывается бессилен, но тем не менее при правильном лечении обычных, рядовых случаев осложнений быть не должно.

В подобных случаях особенно важно уметь дифференцировать миазмы, чтобы точно знать, какой миазм вы лечите. Вы не должны, например, при скарлатине назначать антипсорическое средство первым, стараясь избежать осложнений, т. к., пока вы не излечите скарлатину как острый миазм, псорические проявления не появятся. Первым врач обязательно должен назначить препарат, подобный острому миазму. Но врачу желательно выявить и все симптомы хронического миазма, чтобы знать, каких проявлений ожидать после излечения острого заболевания, т. к. нередко после исчезновения симптомов острого миазма появляется совершенно новый симптомокомплекс, хотя и относящийся к Psora. Когда после излечения скарлатины появляются боли в ушах или отеки, то это не продолжение скарлатины, а реакция организма. Отеки или острая форма Брайтовой болезни — это проявления Psora, и для их лечения необходимо конституциональное средство. Когда врач рассматривает Брайтову болезнь просто как острый миазм и назначает Apis, который считается лучшим средством при этой болезни, появившейся после скарлатины, он совершает непростительную ошибку.

Вообще, когда врач-гомеопат пытается привязать лекарство к какому-то определенному болезненному состоянию, то он не понимает самой сути гомеопатического метода лечения и ничего, кроме вреда, своему больному принести не может. Нельзя врачу-гомеопату назначать лекарство по аналогии, как это принято в аллопатической медицине. «Так, у меня уже был подобный случай, и я вылечил его с помощью такого-то препарата. Значит, если я сейчас назначу тот же препарат, я вылечу и этот случай!» — подобные рассуждения для врача-гомеопата недопустимы. Я неоднократно встречал врачей, называющих себя гомеопатами, которые обращались ко мне за помощью со следующими словами: «Знаете, коллега, у мистера Х был точно такой же случай, и я вылечил его таким-то препаратом, но когда я дал тот же препарат мистеру Z, у которого были точно такие же симптомы, то не увидел никакого эффекта. Вы не объясните, в чем дело?»






«Что касается исследования совокупности припадков эпидемических и спорадических болезней, то нет ни малейшей нужды доискиваться, существовало ли когда на свете что-либо подобное под тем или другим названием…» («Органон», § 100).





Постоянно помните эти слова нашего Учителя; их можно даже повесить на стене в своем кабинете. Одно из главных условий при обследовании — непредубежденность, а если вы будете при обследовании пытаться вспомнить похожий случай, то как бы вы ни старались, вы не сможете быть объективны.

Врач должен проводить обследование пациента без всякого предубеждения, пытаясь выявить все имеющиеся симптомы, а не только те, которые он надеется найти, проводя аналогию с подобным заболеванием, успешно вылеченным им ранее. Когда врач-гомеопат соотносит какое-то лекарство с определенным заболеванием, он заранее в большинстве случаев обречен на неудачу. Не думайте о лекарстве до тех пор, пока не зафиксируете на бумаге все выявленные у пациента симптомы. Имея эти записи, вы всегда сможете уточнить симптомы, если при их анализе у вас получится несколько препаратов. Только в этом случае вы можете спрашивать у пациента о симптомах, имеющихся в патогенезе этих двух или трех лекарств, полученных в результате реперторизации, для выбора одного из них.

Анализ болезненных проявлений необходим для выявления особенностей, указывающих на подобное лекарственное средство. То, что в течении болезни вызывает удивление, кажется странным, необычным, как правило, указывает на необходимое лекарство. Чтобы распознать эти особенности в течении болезни, необходимо хорошо знать клинические картины болезней и Materia Medica, но не патологоанатомические изменения, а внешние проявления той или иной болезни.






«…Новость и особенность такой заразительной болезни нисколько не изменяют ни образа ее исследования, ни способа лечения; ибо врач всегда должен иметь в виду, что ясное проявление каждой болезни, находящейся перед его глазами, есть нечто неведомое и новое для него, почему обязан это проявление рассматривать самым точным и верным образом, если хочет быть истинным и основательным врачом: поэтому он никогда не должен руководствоваться догадками вместо верного наблюдения или смотреть на какой-нибудь случай болезни как на известный в целом и частях, предварительно не исследовав его обстоятельно во всех припадках. Это тем более здесь необходимо, что всякая заразительная болезнь во многих отношениях есть явление особого рода и, по точном исследовании, много отличное от других заразительных болезней прошлого времени, которым ошибочно придавали одно и то же название. Я, однако, исключаю отсюда те эпидемии, которые происходят от миазма всегда одинакового, как то: натуральную оспу, корь и др.» («Органон», § 100).





Многое зависит от способности врача-гомеопата понять, что собой представляет миазм. Если он в этом не разберется, то попросту смешает вместе симптомы острого и хронического миазмов. С. Ганеман имел удивительную способность с первого взгляда распознавать болезнь, потому что он очень хорошо знал гомеопатическую Materia Medica и ежедневно дополнял и совершенствовал ее. Учитель тщательно проверял свойства лекарств, внимательно наблюдая за их действием, и творчески осмысливал полученные результаты. «Мы никогда не должны заменять предположениями наблюдения и никогда не рассматривать болезнь как уже известную».

Врач-гомеопат выявляет признаки и симптомы болезненных состояний, и каждая болезнь — это новая комбинация этих признаков и симптомов. Существует порядок, совершенный порядок, в котором каждая болезнь представляет себя, и задача врача — отыскать этот порядок.




Лекция 27. Отображение образа болезни в записи







«Органон», § 103: «Тот же самый способ, необходимый при исследовании всякой эпидемической болезни, применим при хронических недугах с постоянным миазмом, и особенно при псоре. Особы, подверженные подобной хронической болезни, представляют только ее частности. Поэтому мне необходимо было наблюдать множество случаев, чтобы получить полное изображение этих миазматических недугов, чтобы составить себе верную идею псоры; иначе было бы невозможно найти действительные лекарства против разнообразных форм этого худосочия».





Врач-гомеопат обязан хорошо знать характерные особенности острых и хронических миазмов. В первую очередь должен быть изучен образ Psora во всех ее проявлениях, что лучше всего делать по работе С. Ганемана «Хронические болезни». Затем следует изучить хронический миазм Syphilis, что можно сделать по специальным справочникам, клиническим описаниям, а также по собственным наблюдениям. И последним следует изучить Sycosis. Эти три главных миазма в совокупности представляют все хронические болезни человечества.

Начать изучение хронических миазмов следует с Psora, т. к. именно она начало всех человеческих страданий. Может показаться, что человечество заражено одной всеохватывающей проказой. Если добавить к этой картине проявления Syphilis, то положение еще более усугубляется. А если присоединить еще и проявления Sycosis, то тогда мы увидим всю тяжесть страданий человечества.

Дальше врач-гомеопат должен тщательно изучить каждый острый миазм в отдельности, пользуясь всеми возможными источниками информации, тщательно записывая это в определенном порядке на бумаге так, чтобы получился законченный образ болезни.

Скажем, оспа имеет несколько характерных симптомов, которые и составляют ее образ как инфекционной болезни. И это верно по отношению ко всем острым миазмам, инфекционным болезням, таким как холера, желтая лихорадка и т. д., которые проявляются в эпидемической или эндемической формах — все они имеют свой образ. О них можно сказать, что это истинные болезни, которые характеризуются определенной совокупностью симптомов. Ни одному врачу не повредит знание характерных симптомов, определяющих образ болезни. В старых пособиях по клинике различных болезней даются наиболее полные и подробные их описания, потому что они практически не используют специальные термины, а описывают все болезненные проявления простыми словами. К сожалению, современные врачи-аллопаты оперируют терминами, не позволяя пациенту подробно рассказать о своих недомоганиях. «Это мне не интересно. Для меня и так уже все ясно», — обычно говорят такие горе-врачи. При таком отношении к делу образ болезни невозможно отразить на бумаге — название болезни не отображает ее образ.

Как вы думаете, может ли врач помнить, что он назначил каждому пациенту? Разумеется, нет! В аллопатической медицине это считается необязательным. Их цель — дать больному наибольшую дозу лекарства, способного подавить имеющиеся на этот момент проявления болезни. Поэтому врач-аллопат не видит особой необходимости в том, чтобы фиксировать все назначения и при выборе каждого нового препарата принимать во внимание действие всех лекарств, которые до этого принимал больной.

Совершенно по-другому к этой проблеме относятся врачи-гомеопаты. Предположим, что моя пациентка, которая лечилась у меня три года, частично поправилась и чувствует себя значительно лучше, и необходимо продолжить лечение дальше, но по семейным обстоятельствам она вынуждена переехать в другой город. Что может назначить ей мой коллега, врач-гомеопат, не зная, какими препаратами я ее лечил? Он вряд ли сможет избежать ошибки, если не увидит мои записи по этой пациентке.

О значении, которое гомеопаты придают отображению образа болезни на бумаге сказано в § 104 «Органона»:






«Когда характеристическое изображение болезни изложено на бумаге, труднейшая часть работы окончена. Врач будет иметь всегда перед глазами это изображение и может рассматривать недуг во всех оттенках, чтобы противоположить характеристическим и замечательным чертам лечимой им болезни искусственные силы, которые в возможной мере сходны с нею в первоначальных действиях, т. е. лекарство в высшей степени гомеопатическое, выбранное из ряда припадков всех лекарств, известных по их чистым действиям. Итак, если он удостоверится в успехах лекарства и перемене состояния больного, то в дальнейших случаях ему остается только соображаться с первоначальным начертанием совокупности припадков, исключая из него те, кои исчезли, или присовокупляя к нему болезненные припадки, появившиеся впоследствии».





Следующее, что должен помнить врач-гомеопат: после первого приема может наблюдаться первичное ухудшение, и вы должны обязательно выяснить время, когда оно появилось, сколько оно длилось и как закончилось. После этого вы должны определить, соответствует ли установившееся болезненное состояние образу назначенного лекарства или нет. Если нет, то надо подобрать новый препарат, если да, то повторить прием старого. Если же симптомы все время меняются, то никакого назначения делать нельзя, пока состояние не стабилизируется. Вы должны внимательно наблюдать и терпеливо ждать столько, сколько потребуется. Вышесказанное относится к препаратам в высоких потенциях, которые действуют длительное время.

Предположим, пациент лечится у вас уже три или четыре года, и в другом городе ему стало хуже, он не смог к вам приехать и поэтому был вынужден обратиться к местному врачу-гомеопату. Тот дал ему дозу препарата, и больной почувствовал удивительное улучшение. Что вы теперь будете делать, если больной не знает, какой препарат дал ему другой врач-гомеопат? Вы пишете письмо своему коллеге, но тот забыл, что он назначил вашему пациенту. В такое же непростое положение можете попасть и вы, если не возьмете за правило тщательно вести свои записи.

Я считаю, что при переезде пациента в другой город долг врача-гомеопата — передать копии своих записей об этом больном своему коллеге, который будет дальше лечить этого человека. Это долг врача — передать своего пациента в хорошие руки, разумеется, если есть такие хорошие руки, в которые можно его безбоязненно передать.




Лекция 28. Изучение патогенезов лекарств







«Органон», § 105: «Вторая часть обязанности врача состоит в исследовании орудий, назначаемых к лечению, т. е. в исследовании болезненных сил лекарств; ибо когда дело идет о лечении какой-либо известной болезни, то ему должно выбирать средство, представляющее ряд припадков, из которых можно составить искусственную болезнь, по возможности сходную с совокупностью характеристических припадков естественной болезни».

§ 106: «Болезненные силы лекарств должны быть известны в целом, т. е. врач должен наблюдать, сколько возможно, все припадки и перемены здоровья, которые всякое лекарство в частности может произвести, прежде чем дозволить себе надеяться, что он в состоянии найти и выбрать гомеопатические лекарства против большинства естественных болезней».





Прежде чем приступить к дальнейшему изучению гомеопатии, было бы очень полезным еще раз внимательно проработать первую часть «Органона», где формулируются основные законы и принципы нашего учения.

До этого момента мы изучали теоретические основы гомеопатии, а сейчас начинаем изучать болезни с точки зрения гомеопатической медицины. Методика изучения болезней в гомеопатии полностью отличается от принятой в аллопатической медицине. Ранее мы уже говорили, что врач-гомеопат должен изучать болезнь, собирая симптомы, которые по сути не что иное, как язык природы, дающий врачу необходимые сведения о природе заболевания. Мы будем учиться понимать этот язык Природы, чтобы побеждать болезнь.

Мы очень хорошо знаем, что в аллопатической медицине знания о действии того или иного лекарства получают, экспериментально назначая его больному человеку. С. Ганеман осуждал этот метод как опасный и ненадежный, подвергающий больного человека излишним страданиям. Существующая уже не одну сотню лет эта медицина так и не смогла выявить какие-то общие принципы или методы лечения болезней человечества. С. Ганеман же выявил целительные свойства лекарственных веществ на здоровых людях, а затем при обследовании пациента собирал все внешние проявления болезни и смотрел, какому лекарству эта болезнь подобна. В настоящее время, когда гомеопатия уже прочно утвердила себя в нашем сознании и создана обширная гомеопатическая Materia Medica, обследование пациента всегда предшествует изучению патогенеза лекарства. Но в учебных целях при подготовке врачей-гомеопатов изучение болезней и изучение Materia Medica ведутся одновременно. С. Ганеман, чтобы иметь представление об истинном действии лекарств, должен был создать гомеопатическую Materia Medica, испытывая самые различные лекарственные вещества, и в настоящее время мы можем пользоваться уже установленными в ходе испытаний патогенезами лекарственных средств.

С. Ганеман окончательно осознал всю ложность методов лечения, принятых в аллопатической медицине, когда заболели его дети, а врачи ничем не могли им помочь. В это время он осознал, что Господь создал малышей не для страдания, т. к. он Милосердный и обязательно должен быть способ облегчить их страдания, и этот способ может указать только Провидение. Это состояние осуждения и отвращения к бесполезности официальной медицины привело его к осознанию того, что все, надуманное человеком, должно быть отброшено и в поисках надо положиться на волю Господа.

Подобное состояние смирения открывает разум человека истинным знаниям. Пока человек считает себя царем Природы, ставя себя наравне с богом, он уверен в своей непогрешимости, и тогда его разум закрыт для истинных знаний об окружающем его мире, т. к. он смотрит только на себя, не замечая ничего вокруг.

Я неоднократно наблюдал, как способные молодые люди уходили из гомеопатии уже после того, как убедились в ее истинности. Я долго размышлял над этим фактом и пришел к выводу, что это происходит из-за недостатка смирения. Главная их ошибка заключается в том, что на определенном этапе они становятся настолько самоуверенными, что закрывают свой разум для чистого восприятия. А когда человек ставит себя выше Божественного провидения, он совершает одну ошибку за другой и становится неудовлетворенным, искренне веря, что ему уже больше нечему учиться.

Это неправильное отношение, потому что тщеславие ослепляет разум человека, делая его неспособным понять природу болезни и подобрать необходимое для излечения лекарство. Врач-гомеопат так же, как и священник, должен постоянно пребывать в состоянии чистоты, в состоянии смирения, в состоянии невинности. Можно быть уверенным, что если он не делает этого, он мало чего достигнет в гомеопатии. Ничто не разрушает человека в науке так быстро, как тщеславие. Мы постоянно видим профанов от науки, раздувающихся от тщеславия. Наиболее мудрые и ценные ученые представляют собой эталон простоты, и вам нет нужды доказывать мне, что они не ведут с собой нелегкой борьбы, чтобы держать себя под контролем и достичь этого состояния простоты.

Глубокие знания делают человека простым, делают его терпимым, помогая познать, как мало он знает и насколько ничтожно его влияние на окружающее. Поверхностные знания делают человека глупым и заставляют его думать, что он знает все, а чем больше он забывает из того, что знал, тем более великим человеком он себя чувствует. Чем проще человек себя чувствует, тем больше он знает — можете быть в этом уверены. Чтобы много знать, человек должен много учиться, поддерживая себя в состоянии уравновешенности и в состоянии невинности. В мире науки мы постоянно наблюдаем проявления этих ужасных чувств зависти и ненависти к тем, кто знает и умеет больше. Человек, который не может контролировать и подавлять эти чувства, не может понять гомеопатическое учение. Он должен быть невинным в этих вещах, не имея в своей душе ни зависти, ни ненависти, чтобы черпать знания изо всех источников, в которых они имеются. Только в таком состоянии ума врач может постичь сущность гомеопатической Materia Medica.

Мы уже говорили, что у С. Ганемана не было Materia Medica, изучая которую он мог бы сравнивать образ лекарства с образом болезни. Поэтому он должен был начать именно с создания гомеопатической Materia Medica. Наш Учитель прекрасно понимал, что мы никогда не будем знать истинного действия лекарственных веществ, пока мы изучаем их действие на больных людях. Знания об истинном, неискаженном действии лекарственных средств могут быть получены только посредством наблюдения их действия на здоровых людей.

С. Ганеман не стал испытывать лекарства на других людях, он решил проверить их на себе. Первым из лекарственных средств он решил испытать кору хинного дерева. Приняв порошок внутрь, он позволил проявиться всем симптомам, вызванным действием этого лекарственного препарата, и записал их. Так был получен первый истинный патогенез лекарственного средства, которое мы в настоящее время знаем под названием China.

Кроме симптомов, выявленных в ходе эксперимента на самом себе, С. Ганеман внес в патогенез China симптомы, вызванные случайным или преднамеренным (в целях лечения) приемом этого средства, которое он смог обнаружить в различных источниках.

Я уже ссылался на тот факт, что, изучив патогенез China, С. Ганеман заметил, что он очень сильно напоминает клинические проявления повторяющейся лихорадки. Можем ли мы удивляться, что Учитель допустил возможность того, что истинное лечение базируется на законе подобия? Возможно ли, что излечение осуществляется лекарственным веществом, вызывающим у здорового человека подобные симптомы?

С. Ганеман продолжал испытывать все новые лекарства, и каждое новое испытание обосновывало закон подобия все более основательно, делая его более определенным, а каждое лекарственное вещество, истинный патогенез которого он устанавливал, добавляло еще одно лекарственное средство в гомеопатическую Materia Medica, которая в конце концов превратилась в «Истинную Materia Medica» и «Хронические болезни» — фундаментальные работы С. Ганемана в области гомеопатии. И хотя работа, проделанная нашим Учителем, была поистине титанической, все же с момента их опубликования прошло уже значительное время, в течение которого было сделано много дополнений, которые мы должны знать.

Лучший способ изучить действие лекарства — это испытать его. Предположим, вы собрались провести испытания какого-то лекарственного вещества и у вас есть группа добровольцев, согласных сделать это. Каждый член группы тщательно записывает все те симптомы, которые, как он считает, появились у него под действием принятого лекарственного средства в течение определенного времени. Затем все симптомы анализируются и разбиваются на определенные группы. Вся совокупность записанных симптомов определяется как патогенез данного лекарственного средства.

Опытный врач-гомеопат выбирает лекарственное вещество, название которого известно только ему и неизвестно никому из членов группы, и готовит ряд потенций от тинктуры до 30-ой. Каждый из испытателей получает свой пузырек с препаратом. Испытателей следует обязательно попросить не говорить друг другу о своих ощущениях.

Следует брать только те симптомы, которые появляются и изменяются в процессе испытания: они с течением времени либо усиливаются, либо уменьшаются. Те симптомы, которые остаются неизменными во время испытаний, не следует принимать во внимание, т. к. почти всегда они — проявления собственного хронического заболевания испытателя. В тех случаях, когда испытуемое лекарство оказывает заметное воздействие на организм испытателя, все проявления его естественного хронического заболевания, которые были и до испытания, уменьшаются. А когда испытуемое лекарство оказывает незначительное влияние на организм испытателя, как правило, появляется несколько симптомов его естественного хронического заболевания, которые остаются неизменными в течение всего периода заболевания.

Теперь более подробно остановимся на методике испытаний. Испытатель принимает только одну дозу испытуемого лекарственного средства и ждет, когда появится эффект действия этой одной дозы. Если испытатель чувствителен к действию лекарства, то появятся определенные симптомы, которым нужно дать проэволюционировать самостоятельно: нельзя давать какие бы то ни было лекарства для подавления этого болезненного состояния или повторную дозу того препарата, который вызвал эти симптомы, чтобы не исказить их.

При испытаниях лекарств, про которые известно, что они дают быстрый эффект, например, при испытании Aconitum, инструктор может подсказать группе испытателей, что действие испытуемого лекарственного средства проявится не позднее, чем через три или четыре дня. Если через четыре дня испытуемый никакого эффекта не заметил, то в случаях испытаний, например, Aconitum, Nux vomica или Ignatia дальше ждать бесполезно, а, скажем, при испытаниях Sulphur эффект от его действия часто появляется только на десятый двенадцатый день после приема. А при испытаниях такого препарата, как Alumina silicata, эффект его действия проявляется не раньше 30-го дня с момента приема.

Это очень важно — выждать, пока продромальный период испытуемого препарата закончится. Если это быстродействующее лекарство, то его действие проявляется быстро, а в противном случае проходит довольно длительное время, пока средство начинает действовать. Мы обязательно должны обращать самое пристальное внимание на продолжительность продромального периода, периода прогрессирования и периода спада при изучении гомеопатической Materia Medica точно так же, как и при изучении миазмов. Как правило, преподаватель при изучении того или иного лекарства всегда говорит студентам, когда нужно дать повторную дозу, а когда следует подождать определенное время.

Если первая доза лекарства не дала никакого эффекта и прошло достаточно времени, чтобы можно было с уверенностью сказать, что испытатель не чувствителен к этому препарату — нужно создать чувствительность к этому лекарству. Когда мы изучаем действие ядов, то всегда замечаем, что у человека, ранее перенесшего отравление, резко повышается чувствительность к действию именно этого яда. Но с каждым последующим отравлением восприимчивость снижается, и приходится с каждым разом все более увеличивать дозы, чтобы достичь клинических проявлений такой же силы, как и в первый раз. Это правило распространяется на все ядовитые вещества, способные сильно воздействовать на организм человека.

Когда испытатель знает, что время, в течение которого должно было проявиться действие препарата, прошло и, следовательно, его организм не чувствителен к этому веществу, для усиления эффекта вторую дозу следует растворить в воде и принимать через каждые два часа в течение 24 или 48 часов, пока не появятся симптомы. Появление симптомов означает, что продромальный период закончился, и как только они начинают появляться, следует прекратить прием препарата. Как правило, в группе из 40 человек будет всего один или два человека, не чувствительных к испытываемому лекарству, которым придется давать его повторно в потенции выше 30-й.

Испытания лекарственного средства, производящиеся подобным образом, совершенно безопасны. Опасность для здорового испытателя появляется тогда, когда испытатель возобновляет прием лекарства после перерыва. Например, приняв дозу Arsenicum album, испытатель обнаруживает, что он совершенно не чувствителен к этому препарату, и после тридцатидневного перерыва он начинает снова принимать дозу Arsenicum album, но теперь уже растворенную в воде, и через три-четыре дня появляются симптомы. В этом случае необходимо сразу же прекратить прием лекарственного средства и ждать. Пока развивается болезненное состояние, можно только наблюдать, ни в коем случае не принимая еще одной дозы и, по возможности, не вмешиваясь: симптомокомплекс должен развиться и исчезнуть самостоятельно. Если по какой-то причине будет необходимо остановить развитие болезненного процесса, то можно дать только антидот. Ни в коем случае нельзя давать тот же препарат, который вызвал это состояние, в более высокой потенции, хотя он и будет полностью подобен. Эта одна из наиболее опасных ошибок, которая может привести к непоправимым последствиям.

Когда симптомы проявляются ясно, через неделю или через десять дней кто-нибудь из группы испытателей обязательно подходит к преподавателю и предлагает: «Давайте, чтобы более четко выявить патогенез Arsenicum album, я приму еще одну дозу!» Ни в коем случае не разрешается этого делать, т. к. дополнительная доза может привести к развитию лекарственной болезни, которую невозможно будет впоследствии вылечить. Очень опасно прерывать искусственно вызванное патологическое состояние тем же самым средством, которое его произвело. Когда это происходит по незнанию или из-за неосторожности, то испытатель до конца своих дней вынужден страдать из-за этого. Если не вмешиваться, то искусственно вызванное болезненное состояние самостоятельно бесследно исчезнет через определенный промежуток времени. С. Ганеман пишет, что «правильно проведенное испытание улучшает состояние любого здорового человека, т. к. помогает привести в состояние равновесия жизненную силу».

У определенной части испытателей из группы не появится никаких симптомов, сколько бы ни принимали лекарственное средство. Некоторые из этих нечувствительных к данному препарату людей, чтобы получить хоть какой-то эффект, могут принять непотенцированную токсическую дозу препарата, которая вызовет симптомы отравления, мало что говорящие о природе этого вещества. Например, у человека, принявшего токсическую дозу опиума, будут наблюдаться лишь «грубые» симптомы интоксикации: неправильное хрипящее дыхание, бессознательное состояние, учащенное сердцебиение и т. д.

Очень большую ценность имеет повторное испытание лекарственных средств, проводимое объективными серьезными учеными. Венское научное общество гомеопатов критически восприняло результаты испытаний лекарственных веществ, проделанных С. Ганеманом. Члены этого общества посчитали невозможным, что такие удивительные симптомы можно получить из ощущений людей, а наиболее настороженно они отнеслись к рекомендации С. Ганемана использовать для испытаний 30-ю потенцию. На очередном заседании члены общества решили повторить эксперименты С. Ганемана и особенно тщательно проверить действие 30-ой потенции.

Со всей необходимой тщательностью были проведены испытания Natrium muriaticum, Thuja и др. лекарственных средств, патогенезы которых были установлены С. Ганеманом. Закончив испытания, члены Венского научного общества гомеопатов как честные ученые и порядочные люди были вынуждены признать, что все данные многочисленных опытов С. Ганемана подтвердились и особенно сильное воздействие на испытателей оказывала именно 30-я потенция. Особенно поразило их действие 30-ой потенции Natrium muriaticum, но, несмотря на очевидные факты, члены Венского научного общества гомеопатов не смогли подняться выше своих предубеждений и в своей врачебной практике не использовали потенции выше 15-ой.

Д-р Данхэм с юмором писал об этих людях, что, «даже видя превосходные результаты действия 30-ой потенции, они настолько закостенели в своих предубеждениях, что были уже не в состоянии от них отказаться».






«Органон», § 107: «Если бы для исследования этих качеств давали лекарства только больным особам, то увидели бы только малую часть их чистых действий, а может быть, и совсем ни одного, даже при испытании простых лекарств; ибо очень редко бывает, чтобы собственные припадки, какие врачебные средства способны производить, сами собою смешиваясь с припадками естественной болезни, уже существующей в теле, могли быть ясно замечены».

§ 108: «Итак, чтобы найти собственные действия лекарств на здоровых людей, самое надежное и естественное средство состоит в том, чтобы давать различные лекарства, каждое отдельно и в умеренных приемах, здоровым особам и наблюдать, какие припадки и перемены произойдут от этого в состоянии души и тела, т. е. какие элементы искусственных болезней могут произойти от этих лекарств. Так как всякая целительная сила лекарств основана единственно на их способности изменять здоровье людей, то очевидно, что эта сила узнается наблюдением чистых лекарственных действий над здоровым человеком».

§ 109: «Я первый прошел этот путь с настойчивостью, которая объяснима только искренним убеждением в той великой истине, что гомеопатическое употребление лекарств есть единственный способ лечения человеческих болезней известным и совершенным образом».

§ 110: «Заметки прежних авторов о вредном действии многих врачебных веществ, поступавших (по неосторожности, со злым умыслом или по другой причине) в большом количестве в желудок здоровых людей, по большей части, согласны с моими наблюдениями при опытах с теми же самыми веществами над самим собою и над другими здоровыми особами. Означенные авторы выдают подобные факты, как истории отравления ядом, как результат пагубных действий этих веществ. Главная цель их сообщений состоит в том, чтобы предостеречь нас от опасности; затем чтобы прославиться своим знанием, когда лекарства, употребляемые против опасных болезненных случаев, мало-помалу приводили больных к выздоровлению и наконец, чтобы оправдаться вредоносностью этих веществ, которые они называли ядами, если больные умирали в продолжение лечения. Никто из наблюдателей и не подозревал, чтобы припадки, исчисляемые ими как доказательства вреда и ядовитости этих веществ, были верными признаками, научавшими нас уничтожать этими же веществами как лекарствами сходные между собою страдания в естественных болезнях. Никто из них не подозревал, чтобы болезни, возбуждаемые этими веществами, представляли собою чистые открытия их спасительных гомеопатических действий. Никто не понял, что только наблюдением перемен, производимых лекарствами в теле здоровых людей, можно узнать врачебные силы тех лекарств, так же как, напротив того, невозможно находить в них чистые и собственные качества путем рассуждении а priori, или по запаху, вкусу и наружной форме их, или через химическое разложение, или смешивая многие вместе и давая их в этой смеси (рецепте) больным. Они не предчувствовали, говорю я, чтобы эти рассказы о лекарственных болезнях образовали некогда первые задатки Фармакологии науки, которая с самого своего начала до настоящего времени, была наполняема догадками и выдумками, постоянно нуждаясь в истинном и твердом основании».

§ 111: «Сходство моих наблюдений о чистых действиях лекарств с сообщениями древних писателей (хотя с совершенно различным намерением), равно как и сходство этих известий с другими того же рода у новейших авторов, легко убеждают нас в том, что врачебные вещества, расстраивая состояние здорового тела, следуют естественным, определенным и вечным законам, вызывая припадки верные, положительные и свойственные индивидуальности каждого из этих веществ».

§ 112: «В древних описаниях следствий, часто гибельных, происходивших от лекарств, употребляемых в неумеренных приемах. мы находим также припадки, которые появлялись не прежде, как к концу этих несчастных случаев, и были совершенно противоположного свойства с замеченными при начале. Эти припадки, противоположные первоначальному действию (§ 63), или истинному влиянию лекарств на тело, составляют вторичное действие, или противодействие организма (§§ 62–69). Однако, когда для опыта давались умеренные приемы подобных веществ здоровым особам, то очень редко выводили что-нибудь из этого противодействия; а когда приемы были слишком малы, то и совсем ничего не замечали. Если эти малейшие приемы употребляются при гомеопатическом лечении, то организм противополагает им только то противодействие, какое в точности необходимо для восстановления правильного состояния здоровья (§ 67)».





При попадании в организм человека токсических доз лекарственных средств их действие выводит жизненную силу из состояния равновесия, и только после того, как организм справится с этим разрушающим действием, начинается процесс возвращения жизненной силы в состояние гармонии. При любом заболевании система уже выведена из состояния равновесия, и задача лекарственного средства — восстановить равновесие. Поэтому при лечении используются такие дозировки лекарственного вещества, которые восстанавливают равновесие в системе, а не нарушают его.

В гомеопатии лекарственные средства назначаются либо с целью привести жизненную силу в состояние гармонии, и тогда используются высокие потенции, либо чтобы встряхнуть организм, активизировав его собственные защитные силы, и тогда используются низкие потенции. Но никогда в гомеопатии не используются препараты в аллопатических, токсических дозах, и поэтому не следует придавать особого значения результатам токсикологических исследований, т. к. они в лучшем случае дают фрагментарное представление о действии лекарственного средства. Эти данные будут оставаться бесполезными для гомеопатической практики до тех пор, пока не будут дополнены данными о действии потенцированные доз этого препарата.

Некоторые врачи-гомеопаты считают, что для первоначального действия нужно назначить одну потенцию, а для вторичного — другую. Это неверное суждение.

Много раз в своей практике я спасал больных после апоплексического удара, назначая гомеопатическое средство. Часто, когда я приходил к пациенту, у него уже не прощупывался пульс, глаза были остекленевшими, выражение лица — отсутствующим, хрипящее дыхание и пена на губах. Буквально через несколько минут после дозы Opium больной крепко засыпал, состояние нормализовывалось, сознание возвращалось и он быстро поправлялся.

Для Alumina также характерно подобное бессознательное состояние, и тем не менее Alumina и Opium — антидоты. Я часто вспоминаю один случай апоплексии, с которым несколько врачей, и я в их числе, не могли разобраться несколько дней. Пациент находился в глубоком беспамятстве. До того, как я приехал, лечащий врач назначил дозу Opium, и хрипящее дыхание исчезло, но пациент продолжал пребывать в бессознательном состоянии. При более тщательном обследовании было установлено, что одна половина тела парализована и эта парализованная половина тела горячая, тогда как не парализованная половина имела нормальную температуру. Тогда я спросил у лечащего врача, не считает ли он, что парализованная половина обычно бывает холодной, а не горячей. Он согласился со мной. Это, пожалуй, был единственный необычный симптом в данном случае, и после тщательного изучения Materia Medica я пришел к выводу, что подобный препарат — Alumina. И действительно, после единственной дозы Alumina в высокой потенции через 12 часов температура парализованной половины тела снизилась до обычной и пациент пришел в сознание.




Лекция 29. Идиосинкразия







«Органон», § 117: «К этим последним принадлежат так называемые идиосинкразии, или особенности телосложения, вследствие которых известные, впрочем, здоровые особы приходят в состояние нездоровья или болезни, более или менее важной, под влиянием веществ, не вызывающих, по-видимому, у других людей ничего болезненного. Но эти прочие особы только по наружности кажутся изъятыми от болезненного влияния этих веществ. Всякое повреждение состояния здоровья через внешнее вещество предполагает, с одной стороны, что это вещество имеет силу оказывать над телом свое влияние, а с другой — что тело обладает способностью воспринимать от него впечатления. Итак, значительные расстройства в здоровье, случающиеся при идиосинкразиях, не должно приписывать исключительно особенности в сложении тела больных особ; они необходимо обусловлены также свойствами тех веществ, которые подают к ним повод. Следовательно, эти вещества должны обладать способностью производить одинаковое действие над каждым больным, под известными условиями, но необходимо и то, чтобы немногие из здоровых людей были расположены к восприятию таких необыкновенных действий. Эта истина очевидно доказывается тем, что означенные вещества излечивают гомеопатически припадки болезни, подобные тем, которые они могут вызывать в особах, подверженных известной идиосинкразии».





Изучение идиосинкразии занимает важное место в гомеопатии. Обычно этот термин трактуют как сверхчувствительность к одной или нескольким вещам. Но здесь не имеется в виду обычная чувствительность слабых конституциональных типов ко всему, когда появляется неадекватная реакция на самый обычный раздражитель. В аллопатии идиосинкразию рассматривают как повышенную чувствительность какого-то человека к определенным субстанциям, на которые другие люди обычно не реагируют. Например, есть люди, сверхчувствительные к опиуму, который нельзя им назначать как обезболивающее из-за сильнейшей аллергической реакции. Некоторые люди не могут принять при лихорадке даже полграна хинина, чтобы у них не появились клинические проявления хининовой интоксикации, в то время как другие без видимого вреда могут принимать по 15 гран хинина одномоментно.

В гомеопатии всегда учитывается индивидуальная чувствительность человека, в том числе и к острому или хроническому миазму, что не делается в аллопатии. Нередко встречаются люди, которые летом не могут находиться в деревне, т. к у них появляется аллергическая реакция на различные растения. Другие заболевают от запаха цветов в комнате: это довольно распространенное явление, известное под названием розовый насморк или розовая лихорадка. У одного из моих пациентов запах лаванды провоцировал острый ринит, а у другого аллергия появлялась на запах персиков, причем одним из постоянных симптомов был неукротимый понос.

Подобная сверхчувствительность к определенным субстанциям до некоторой степени объясняет восприимчивость организма к лекарству, необходимому для излечения заболевания. Если идиосинкразия к лекарственному средству отсутствует, то человек не сможет излечиться. Состояния, в которых организм больного становится достаточно чувствительным к действию лекарства, очень напоминают случаи идиосинкразии, описанные выше. Следует думать, что больной организм становится сверхчувствительным и к необходимому для излечения лекарству, которое мы назначаем в очень высоких потенциях.

Существует приобретенная идиосинкразия и врожденная. Наиболее трудно поддаются лечению случаи врожденной идиосинкразии и приобретенной в результате отравления. Например, после токсического действия Rhus toxicodendron, даже если контакт был только с кожей, человек становится настолько чувствительным к этому растению, что, проходя на расстоянии в четверть мили от него, он через несколько дней приходит на прием к врачу с симптомами отравления Rhus toxicodendron. Одна доза Rhus toxicodendron в десятитысячной или пятидесятитысячной потенции способна навсегда устранить эту приобретенную идиосинкразию, но если у пациента врожденная идиосинкразия к Rhus toxicodendron, то с помощью высокопотенцированных доз этого препарата можно облегчать ее проявления, но полностью от нее избавиться невозможно. Какие бы усилия вы ни прилагали, врожденная идиосинкразия к определенной субстанции сохранится до конца жизни, но снизить до минимума силу ее проявления возможно с помощью антипсорических средств, действующих на первопричину всех болезненных состояний. Сенная лихорадка, столь распространенная в наше время, вызывается именно сверхчувствительностью человека к определенным субстанциям, чаще всего к пыльце различных растений. Часто сами пациенты определяют растение, вызывающее у них аллергию. Но в основе всех этих аллергических проявлений лежит Psora.

Встречаются люди, чувствительные не просто к какой-то одной или двум субстанциям, но буквально ко всему: к запахам, вкусовым ощущениям, к яркому свету и т. д. Подобная чувствительность обусловлена конституциональным типом, т. е. врожденная.

У других людей чувствительность к определенным веществам проявляется только тогда, когда они принимают их в потенцированном виде. Наглядным примером служит пациент типа Natrium muriaticum. Этот человек поглощает в огромных количествах поваренную соль, предпочитая очень соленую пищу, часто он попросту сосет кристаллики соли. Организм требует этого вещества, испытывая в нем явный недостаток, но в таком грубом виде соль не воспринимается, и человек продолжает болеть, худея все сильнее. Когда вы назначаете такому пациенту ту же поваренную соль, но уже в десятитысячной потенции, то вы сперва наблюдаете сильное первичное ухудшение, а потом начинается процесс выздоровления, и сразу же исчезает желание соли и очень соленой пищи.

Еще один очень хороший пример, часто встречающийся во врачебной практике, — действие Calcarea carbonica. Когда у некоторых младенцев замедлено формирование зубов и костей, долго не закрывается родничок, врач-аллопат назначает известковую воду в молоке, т. к. ясно, что здесь нарушено усвоение кальция. Но даже очень большие дозы известковой воды обычно не дают никакого эффекта. Врач-гомеопат в таких случаях дает одну дозу Calcarea carbonica в высокой потенции, которая нормализует минеральный обмен, и весь необходимый ему кальций ребенок получает с пищей. И все симптомы недостаточной ассимиляции исчезают. Вы можете кормить ребенка известью, но в простой форме, не потенцированная, она не обладает лечебным действием.

При подобных состояниях нарушения усвоения на первый план выступают симптомы Natrium muriaticum и Calcarea carbonica, показывая внимательному врачу, что ребенок нуждается именно в этих препаратах. Разумеется, мы отлично понимаем, что одной дозы, скажем, Calcarea carbonica в потенции 10 000 явно недостаточно, чтобы обеспечить организм необходимым количеством кальция. Но этого и не требуется: действие препарата направлено на приведение в порядок внутренних процессов ассимиляции, и тогда организму хватает того количества кальция, которое содержится в пище. Исправление внутреннего нарушения ведет к исчезновению внешних проявлений.

Здесь мы можем попытаться создать новый термин — «гомеопатичность», который подразумевает взаимосвязь между больным человеком и лекарством, необходимым для излечения этого человека. Когда гомеопатическое средство подобрано правильно, когда оно излечивает болезнь, оно тем самым демонстрирует, что оно гомеопатично данному заболеванию.

Врач-гомеопат обычно пользуется термином simillium. Под simillium подразумевают лекарство, излечившее болезнь, которое врач посчитал наиболее подобным данному случаю: лекарство не может называться simillium, пока оно не излечит болезнь.

Врач должен четко понимать различие между действием ядовитого вещества, принятого внутрь в токсической дозе, и действием того же самого вещества, принятого внутрь в потенцированном виде. Действие яда в токсической дозе проявляется, в основном, на самом низком, физическом уровне и непродолжительное время, тогда как тот же самый яд в потенцированной форме действует на более глубоких уровнях, вплоть до миазматического, и очень длительное время, нередко на протяжении всей жизни. Токсические дозы ядов вызывают симптомы интоксикации у всех людей, независимо от чувствительности, а высокие потенции действуют только на людей, чувствительных к этому веществу.

При назначении потенцированных препаратов следует учитывать еще одну особенность. Многие вещества, которые в обычном состоянии не вызывают у человека никаких болезненных проявлений, в потенцированном виде могут вызывать болезненные состояния у чувствительного типа. Я даже смею утверждать, что не существует такого вещества, которое в высоких потенциях не вызывало бы у чувствительного типа патологических состояний.

Из всего вышесказанного становится понятно, что, если у человека не было бы такого состояния сверхчувствительности к определенным субстанциям как идиосинкразия, то не было бы и гомеопатического метода лечения.

Восприимчивость лежит в основе всех заболеваний и всех излечении. Поэтому причина болезни и лечение болезни взаимосвязаны: причины всех болезней связаны с первичной субстанцией и излечение также связано с первичной субстанцией. Раньше считалось, что способны подавлять или изменять жизненную силу только ядовитые вещества, и этим объяснялось действие яда. То есть любое вещество, способное оказать достаточное воздействие, чтобы привести к смерти или вызвать нарушения в организме, можно считать ядом.

Это определение можно считать справедливым по отношению к отравлениям, вызванным как простой формой вещества, так и потенцированной. Тяжесть отравления зависит от двух факторов — внешнего, определяемого количеством, и внутреннего, определяемого качеством. Действие потенцированных форм зависит только от качественных параметров, а простой формы — и от количества, и от качества.

Отсюда вытекают и два способа защиты от болезней — гомеопатический и обычный. Когда врач и медсестра едут в места, где свирепствует желтая лихорадка, оспа, тиф или другое подобное заболевание, они будут защищены своей любовью к работе, состраданием и восторгом, который они испытывают, помогая другим. У них нет страха, а именно страх в подавляющем большинстве случаев становится причиной болезни.

Более серьезная и надежная профилактика — прием соответствующего гомеопатического препарата. При работе в очаге эпидемии в течение нескольких недель врач, как правило, обнаруживает, что назначает очень ограниченную группу лекарств, а один из препаратов — особенно часто. Этот препарат, очевидно, наиболее подобен природе болезни. Для профилактики не требуется такой степени подобия, как для лечения, и, назначая это лекарство в качестве профилактического средства, вы предупредите развитие заболевания у очень большого количества людей. Мы должны использовать гомеопатический метод для профилактики болезней в не меньшей степени, чем для лечения.




Лекция 30. Индивидуализация







«Органон», § 118: «От всякого лекарства происходят особенные действия в человеческом теле, и никогда врачебное вещество иного рода не может произвести действий совершенно одинаковых».

§ 119: «Как один род и вид растения разнится по внешней форме, по развитию и росту, по вкусу и запаху от всякого другого вида и рода, так и каждый минерал и каждая соль отличны от всех других по своим внешним и внутренним качествам, как физическим, так и химическим (что уже одно должно бы заставить избегать всякого смешения); по той же причине все врачебные вещества разнятся между собою в их болезненных, а следовательно, и целебных действиях. Каждое из этих веществ производит перемены в состоянии здоровья особенным, только ему свойственным образом, почему смешивать его с другими невозможно».

§ 120: «Итак, необходимо с возможною точностью обособлять лекарства, ибо от них зависит жизнь и смерть, здоровье и болезнь, для чего необходимо испытывать их свойства и истинные действия тщательными и чистыми опытами над здоровыми особами. Только таким образом можно приобрести истинное знание лекарств и избежать ошибок при лечении; ибо только точный выбор лекарства может возвратить больному скоро и надежно величайшее из земных благ телесное и душевное здоровье».

§ 121: «Испытывая чистые действия лекарств над здоровым телом, должно обращать внимание на то, что сильнодействующие вещества, называемые героическими, уже в самых малых приемах могут расстроить здоровье даже у особ крепкого телосложения. Более слабые лекарства должно употреблять для этих опытов в большем количестве. Наконец, если хотят наблюдать действия самых слабых лекарств, то должно давать их особам, хотя и здоровым, но сложения нежного, раздражительного и чувствительного».





При тщательном сравнении мы видим индивидуальные особенности и различия даже в природе наиболее сходных веществ. Поэтому в гомеопатии не допускается при лечении не только замена одного лекарства на другое, но даже и обсуждение подобной возможности. Врач-гомеопат обязан тщательно исследовать каждый клинический случай и строго индивидуально подбирать лекарства.

Возьмем, к примеру, два лекарственных средства — Secale cornutum и Arsenicum album. В патогенезе обоих лекарств есть однотипные лихорадочные состояния, но если больной, которому требуется Secale cornutum, постоянно раскрывается и его состояние улучшается от холода, то больной, которому требуется Arsenicum album, старается укрыться как можно теплее. Таким образом, мы можем сразу дифференцировать эти два лекарства, т. к., хотя они сходны по клиническим проявлениям, но модальности у них совершенно разные. Если врач будет обращать внимание только на клинические проявления, то он никогда не сможет различить эти два препарата.

Другой случай: при перитоните живот вздут, больной беспокоен, частые рвоты кровью и кровавый стул, сильное жжение, неутолимая жажда, сухой красный язык и перемежающийся пульс. И у Arsenicum album, и у secale cornutum в патогенезе в равной степени присутствуют эти симптомы. Но больной, которому показан Secale cornutum, постоянно раскрывается, требует холодных компрессов, т. к. ему становится лучше от холода, а не от тепла, как Arsenicum album, который, наоборот, требует, чтобы его потеплее укрыли даже в самые жаркие летние месяцы, желает теплых напитков и теплой пищи.

Вся Materia Medica полна таких индивидуальных отличий, и выбор необходимого препарата часто базируется именно на таких индивидуальных характеристиках. Без основательного изучения случая заболевания не может быть гомеопатической медицины, потому что нельзя индивидуально подобрать лекарство, не выявив характерных отличий.

После того, как выявлены все характерные отличительные симптомы, выбирается то или иное лекарство. Многие врачи, называющие себя гомеопатами, часто просто не умеют правильно обследовать больного и, как следствие, не способны подобрать одно подобное лекарственное средство. Они берут несколько наиболее выраженных симптомов и на основании их подбирают препарат. Но, как правило, эти симптомы имеются в патогенезе нескольких лекарственных средств, и тогда их назначают либо все вместе, либо по очереди в алфавитном порядке.

Такой подход противоречит всем принципам и законам гомеопатии. Врач, хорошо знающий гомеопатическую Materia Medica и умеющий правильно обследовать больного, всегда найдет один-единственный препарат, патогенез которого наиболее полно подобен болезни. В § 118 «Органона» ясно и четко говорится о невозможности замены одного гомеопатического препарата другим.

Встречаются настолько запутанные случаи, что врач, несмотря на все свои старания, не может выявить отличительные характерные проявления болезни, но даже в подобных случаях всегда следует помнить, что существует лишь одно лекарство, способное излечить данную болезнь, и оно не может быть заменено никаким другим лекарством, т. к. патогенез каждого лекарства так же индивидуален, как и болезнь.

Может случиться и так, что указывающие на необходимый препарат симптомы проявляются настолько незначительно, что ускользают от внимания врача, — в данном случае необходимо ожидание и постоянное наблюдение.






«Органон», § 122: «Легко понять, что врачебные средства, пригодные для подобных опытов, должны быть совершенно чисты, неподложны и достаточно свежи, так как от этого зависит верность науки лечения».





Важно хранить лекарства так, чтобы их свойства не изменялись, сохранялись полностью, и они не теряли бы своей энергии. Важно, чтобы врач-гомеопат пользовался только хорошо испытанными лекарственными средствами. Не менее важно, чтобы лекарства изготовлялись проверенными, хорошо зарекомендовавшими себя, добросовестными аптекарями. Есть много примеров, когда заказанные «на стороне» препараты оказывались никуда не годными — не гонитесь за дешевизной в ущерб качеству.






«Органон», § 144: «Все догадки и предположения вполне будут исключены из такой фармакологии, которая сделается верным отзывом природы на предлагаемый ей точный и правильный вопрос».





Гомеопатическая Materia Medica основывается на чистых и честных испытаниях лекарственных веществ, проведенных на здоровых людях, и на наблюдениях, выполненных непредвзятыми честными исследователями.






«Органон», § 145: «Правда, что только весьма значительный запас таких испытанных средств может доставить нам лекарство против каждой из этих бесчисленных естественных болезней и худосочии, т. е. искусственную болезненную силу, им сродную Однако, так как каждое из тех лекарств, действия которых уже испытаны над здоровыми людьми, производят очень много припадков, то нам остается уже немного болезней, против которых нельзя было бы найти довольно приличное гомеопатическое лекарство. Правда, что при ограниченном выборе они иногда оказываются несовершенными; тем не менее, с помощью их можно лечить несравненно больше болезней и вернейшим образом, чем под руководством всех общих и частных терапий в свете с их неизвестными и сложными лекарствами».





В настоящее время практически для каждой болезни мы имеем в нашей Materia Medica патогенез подобного лекарства, необходимого для ее излечения.




Лекция 31. Модальности







«Органон», § 146: «Третья часть труда врача состоит в употреблении надлежащим образом лекарств, для выполнения гомеопатического лечения болезней».

Этой третьей части труда врача-гомеопата посвящены все остальные параграфы «Органона».

«Органон», § 147: «То из этих испытанных средств, припадки которого имеют наибольшее сходство с совокупностью припадков лечимой болезни, должно быть самым приличным и самым верным против нее гомеопатическим лекарством. В нем заключается специфическое действие против этой болезни».





Понятие «специфичность лекарства», принятое в гомеопатии, не имеет ничего общего с тем, что под этим термином подразумевается в аллопатии. В аллопатической медицине для каждого нозологического диагноза имеются несколько специфических средств, назначение которых не учитывает индивидуальных особенностей больного организма. Врачи-шарлатаны, еще больше утрируя понятие «специфичность», рекламируют «чудодейственные» лекарства от головной боли, поноса и т. д. Подобное понятие специфичности противоречит базовым принципам гомеопатии.

В гомеопатии нет лекарств, специфичных для каких-то отдельных патологических состояний. В гомеопатии лекарство называют специфичным только тогда, когда оно полностью подобно всем проявлениям какой-то болезни у отдельного человека. Следует заметить, что совершенно особое значение при этом приобретает понятие «модальность».

Мы прочитали в предыдущих параграфах «Органона», что организм дает знать о своей болезни с помощью различных болезненных проявлений и симптомов и эта совокупность симптомов — единственное указание для врача на природу заболевания. Все имеющиеся проявления болезни врач должен выявить и проанализировать, чтобы установить, какие из этих проявлений являются особенными или характерными.

В предыдущих лекциях уже говорилось, что обследовать больного следует таким образом, чтобы врач мог понять, что он должен лечить. Лекарство, которое наиболее полно отражает имеющиеся проявления болезни, наиболее подобно, но мы еще не можем сказать, что это именно специфическое для данного клинического случая лекарственное средство, т. к. всегда существует вероятность, что врач ошибся в определении природы заболевания. Только когда больной принял лекарство и четко видны результаты его действия, только тогда мы можем сказать, специфично и гомеопатично ли это лекарство для данного случая или нет.

Я думаю, вам понятно, какое важное значение при подборе подобного препарата имеют модальности. Что делает этот клинический случай похожим на другие, что определяет его индивидуальность? Ответить на этот вопрос помогут имеющиеся модальности. Именно по ним с помощью гомеопатической Materia Medica врач сможет определить, какое из двух лекарств, имеющих в своем патогенезе все симптомы данной болезни, будет гомеопатично для этого случая, и требуется только дать его больному, чтобы это доказать.

Мы не можем доказать, что лекарство гомеопатично, до тех пор, пока полностью не устраним с помощью этого препарата патологическое состояние. До тех пор мы можем только предполагать, что оно гомеопатично, или говорить, что, на наш взгляд, оно наиболее подобно данному клиническому случаю. Мы можем на основании наших знаний предполагать, что это лекарство специфично, но гомеопатичность может быть подтверждена только результатами лечения.

Гомеопатичным лекарство не может быть просто потому, что изготовлено согласно правилам гомеопатической фармации. Гомеопатичным лекарство будет только тогда, когда оно изготовлено по правилам гомеопатической фармацевтики, назначено согласно принципам и законам гомеопатической медицины и излечение происходит в соответствии с законом Геринга. Вот что делает лекарство Гомеопатичным, а лечение гомеопатическим. Только в этом случае лекарство будет специфично, а во всех остальных случаях оно таковым не является.






«Органон», § 148: «Лекарство, имеющее способность и стремление производить искусственную болезнь, очень сходную с естественной, которую надлежит лечить, и данное больному в совершенно соразмерном приеме, действует именно на части, пораженные естественной болезнью, и возбуждает в них свою собственную болезнь, — страдания, припадки и явления, сходные с существующими в организме. Итак, искусственная или врачебная болезнь вследствие значительного сходства и избытка силы необходимо замещает естественную болезнь так, что организм тотчас же освобождается от последней. Динамическая, невещественная сила первоначального страдания перестает существовать, как скоро преодолевается и вытесняется динамическою же силою лекарства. Если притом последнее дано в достаточно малом приеме, то это искусственное страдание тотчас исчезает в свою очередь, как умеренная врачебная болезнь, под влиянием энергии жизненной силы».





В этом параграфе С. Ганеман дает свою теорию излечения, но вас никто не заставляет принимать ее. Учитель сам пишет, что это всего лишь теория, наиболее точно, с его точки зрения, описывающая процесс лечения, но не более того.






«Органон», § 149: «Если гомеопатическое лекарство употреблено надлежащим образом, то острая болезнь, как бы ни была сильна и обильна страданиями, проходит в несколько часов, когда будет захвачена в начале, или в несколько дней, если началась уже давно. Когда исчезают следы естественного расстройства, то больной почти никогда не замечает искусственной болезни, произведенной лекарством, и здоровье его восстанавливается в быстрых, хотя и нечувствительных переходах. Что же касается хронических, а особенно многосложных (сопряженных) худосочии, то они требуют лечения более продолжительного. Наконец, худосочия, развившиеся вследствие грубого лечения, исправляются еще труднее и часто оказываются даже вовсе неизлечимыми».





То, что написано в этом параграфе, вы должны обязательно принять и руководствоваться этим в своей практике. Это основной показатель действия гомеопатического средства при лечении болезни. В своей практике я принял за аксиому (и вы должны последовать моему примеру) следующее: если заболевание не исчезает так, как указано в § 149, то значит, лекарство подобрано неправильно. Это должно заставить добросовестного врача заново искать необходимое средство. Не следует обвинять принципы и законы гомеопатии, прежде всего следует обвинять себя.






«Органон», § 150: «Один или два незначительных припадка болезни, недавно появившихся, врач не должен считать за настоящую болезнь, которая бы требовала врачебной помощи. Для устранения столь маловажного расстройства достаточно некоторого исправления образа жизни и диеты».





В этом параграфе содержится предупреждение об одной из обычных наших ошибок. Вы должны принять за правило, что при таких разовых незначительных болезненных проявлениях не следует назначать лекарство. Если вы дали пациенту конституциональное средство и через несколько дней он снова пришел к вам, жалуясь на простуду, то это, как правило, проявление действия препарата, не требующее дополнительного назначения. Если у вашего пациента простуды бывают редко, один-два раза в год, то также не следует назначать препарат для их лечения. Другое дело, когда простуды частые — это говорит о серьезном заболевании.

У вас будут пациенты, которые прибегут к вам при каждой перемене погоды, после каждого чиха или кашля и тому подобного. Если вы будете назначать таким больным лекарство при каждом их визите, то через довольно непродолжительное время сами удивитесь, насколько пошатнулось их здоровье. В подобных случаях нужно тактично отказывать больным в назначении либо давать им обыкновенный сахар и время от времени, когда у них нет приступов, давать конституциональное средство.

Куда проще делать назначения при серьезных острых заболеваниях: они проявляются убедительно, сильно и с четко выраженными симптомами, так что ошибиться практически невозможно. Слабовыраженное, неясное недомогание — это нечто неопределенное, и вы не знаете, что с ним делать. Вы будете тщетно искать его характерные особенности и постоянно сомневаться в правильности назначения. Приобретя с годами опыт и авторитет у пациентов, вы, тем не менее, будете постоянно удивляться случаям, когда при подобных неясных недомоганиях вы назначите несколько кусков сахара и через несколько дней пациент с восторгом вам скажет: «О, доктор! Мои недомогания полностью исчезли!».

Серьезные болезни проявляются выраженными симптомами, и в этом случае вы знаете, что делать.






«Органон», § 151: «Если же один или два припадка производят жестокие страдания, то врач обязан исследовать их в точности, причем обыкновенно найдет еще многие другие симптомы, менее важные, которые доставят ему полное изображение болезни».







Лекция 32. Иерархия симптомов


Природа симптомов:

…..главные

…..общие

…..частные.

Степени важности симптомов:

…..главные

………….первая степень

………….вторая степень

………….третья степень

…..общие

…………первая степень

…………вторая степень

…………третья степень

…..частные

………….первая степень

………….вторая степень

………….третья степень.






«Органон» § 153: «При выборе гомеопатического лекарства путем сравнения совокупности признаков естественной болезни с припадками различных искусственных, вызываемых лекарствами, должно особенно и почти исключительно обращать внимание на припадки, наиболее замечательные, самостоятельные, резкие и характеристические, ибо им-то особенно должны соответствовать сходные припадки в ряду явлений, происходящих от лекарства, если последнее должно быть самым целесообразным средством для лечения. Напротив того, общие и неопределенные припадки, как то: недостаток аппетита, головная боль, слабость, беспокойный сон, недомогание и пр. играют в этом случае второстепенную роль, если они не охарактеризованы ближе; ибо почти все болезни и лекарства производят подобные симптомы».





В этом параграфе говорится, как практически следует индивидуализировать случай, распределяя симптомы по их значимости для подбора подобного лекарства. Врач-гомеопат может считать, что он хорошо обследовал пациента и полностью отобразил природу болезни на бумаге, но, пока он не научится распределять симптомы по степени их важности, он не сможет определить подобное лекарственное средство.

Часто начинающие врачи исписывают различными симптомами больше десятка страниц, но не могут найти нужное лекарство, и когда они обращаются за помощью к своим более опытным коллегам, то, к их великому удивлению, слышат в ответ: «Вы не отразили образ болезни». «Но почему? — удивляется молодой врач. — Ведь у меня записано множество симптомов». «Да, у Вас много симптомов, но они не показывают природу болезни, они не отображают образ болезни, потому что нет ни одного характерного симптома. Вы не сумели правильно обследовать больного!».

Только после того, как вы усвоите § 153, вы будете знать, правильно или нет вы разобрались со своим клиническим случаем. Неумение определять степень важности симптомов — причина неудач большинства врачей-гомеопатов. Как правило, опытные врачи-гомеопаты при обследовании в первую очередь стараются выявить характерные, особые симптомы, указывающие на подобное лекарство.

Это вовсе не означает, что все остальные симптомы, которые вы выявили и записали, бесполезны. Они, несомненно, важны для классификации случая и для определения, какое из нескольких лекарств, найденных в процессе реперторизации, наиболее подобно. Но вы не сможете подобрать лекарство, пока не выявите характерные для патогенеза этого лекарства симптомы, т. е. пока не индивидуализируете случай.

Предположим, вы в своей врачебной практике сталкивались с большим количеством случаев заболевания корью и хорошо изучили симптомы этого заболевания. Но однажды к вам на прием приходит человек, больной корью, и вы обнаруживаете у него симптом, который раньше никогда не встречали при этом заболевании, хотя вылечили не один десяток случаев. Этот симптом особенность данного случая! Вы понимаете, что этот симптом индивидуализирует данный случай кори, потому что он странный, редкий и особенный. Вы начинаете выяснять, в патогенезе какого лекарства имеется этот симптом, и в конце концов узнаете, что в патогенезе такого-то лекарственного средства этот особенный симптом имеется, причем в первой степени, и это такая же отличительная индивидуальная характеристика этого лекарства, как и вашего пациента.

Этот особенный симптом в клинической картине кори относится к пациенту, а не к болезни, и единственный долг врача — дать пациенту лекарство, на которое ясно и недвусмысленно указывает этот симптом.

Подобные особенные, странные симптомы относятся к самым высоким по степени важности, и два-три имеющихся в патогенезе особенных симптома формируют характерный образ лекарства.

Как вы думаете, что представляют собой общие симптомы? Общие симптомы это те симптомы, которые появляются, скажем, во всех случаях кори, на основании которых врач и ставит диагноз кори. Было бы странным, если бы корь протекала без всяких высыпаний, это была бы странная и нехарактерная для кори клиническая картина. Отсутствие сыпи при кори сразу обращает на себя внимание, т. к. это особенное состояние: либо это не корь и диагноз ошибочный, либо эта нетипичная для кори клиническая картина указывает на особую серьезность заболевания.

Предположим, что врач ошибся в диагнозе, — это не корь, а лихорадка. У пациента учащенное сердцебиение, обычно озноб появляется днем и усиливается к вечеру, кисти и стопы горячие, температура высокая, язык сухой и т. д. Что вы в этом конкретном случае скажете о наличии или отсутствии жажды? Вы скажете, что присутствие жажды — это естественное состояние, т. к. при температуре человек обычно испытывает жажду. Но когда при высокой температуре у человека нет жажды — это уже странный, редкий, необычный для лихорадочного состояния симптом. В этом случае вы сразу же начнете думать только о той сравнительно небольшой группе лекарств, в патогенезе которых есть симптом «отсутствие жажды при высокой температуре».

Итак, мы видим, что отсутствие характерных для данной болезни симптомов — это также особенность, указывающая на индивидуальность организма. Патогномоничные симптомы — это обычные, общие симптомы для всех случаев определенного заболевания, но отсутствие патогномоничного симптома указывает на особенность протекания болезни в данном случае и на индивидуальный тип реакции организма больного и, следовательно, на лекарственное средство, являющееся simillium. Необходимо изучать болезнь не по патологическим изменениям — следствиям ее действия на физическом уровне — и не по патологическим симптомам, а по тем симптомам, которые характеризуют индивидуальность каждого клинического случая, т. к. именно они — это язык природы, говорящий нам о сути болезни.

Правильное гомеопатическое назначение никогда не может быть сделано на основе патогномоничных симптомов, определяющих диагноз в аллопатии, или на основе симптомов, вызванных патологическими изменениями в организме и тканях, потому что испытания лекарств в этом направлении никогда не проводились. Патология — это результат болезни, а не язык природы, интересующий умного врача.

Патогенезы лекарственных средств — вот что должен знать настоящий врач. Ни один врач, насколько хорошо он ни знал бы патологическую анатомию и патологические симптомы болезней, не сможет сделать правильное гомеопатическое назначение. Вдобавок к знанию симптомов, характеризующих ту или иную болезнь, врач-гомеопат должен знать индивидуальные особенности проявления каждой болезни, т. е. он должен знать, как каждая болезнь выражает себя на языке болезненных проявлений и ощущений. Он должен знать, как каждое лекарство воздействует на волю и сознание человека, потому что только через психику лекарственное средство может действовать на разум, и он должен знать, как лекарство действует на функции организма, потому что, только изменяя функционирование различных органов и систем организма, можно воздействовать на физическое тело человека.

Только тогда, когда врач знает, с помощью каких признаков и симптомов выражает себя болезнь, он может выявить индивидуальные отличия в проявлении болезни. Эти особенности течения болезни и называются странными, особенными, редкими симптомами. Тщательнее всего вам следует изучать патологические симптомы лекарственного средства, потому что именно они относятся к конкретному больному. Именно это должны помнить врачи-гомеопаты, приступая к изучению патогенезов, и только после этого они смогут распределять симптомы по степени их важности.

При изучении патогенезов лекарственных средств всегда должна учитываться степень важности симптома, хотя на первый взгляд все симптомы кажутся одинаково важными и между ними трудно провести различия. Но несомненен тот факт, что один и тот же симптом в патогенезе разных лекарств имеет разную степень важности: то, что обычно для одного болезненного состояния, может быть необычным для другого. При хроническом миазме необычным симптомом может быть постоянная жажда, тогда как при остром миазме, например лихорадке, это самое обычное, заурядное состояние. Один и тот же симптом может быть обычным при хроническом состоянии и необычным при остром и наоборот. Врач-гомеопат всегда должен помнить тот факт, что хронические миазмы противоположны по своему характеру и проявлениям острым миазмам.

Например, когда к вам на прием приходит пациент с выраженным воспалением околоушной железы и просит: «Не надавливайте на нее, потому что это очень болезненно», как вы оцените этот симптом: как общий или как странный? Если вы подумаете, то найдете это очень странным, т. к. сильно воспаленная железа не должна быть болезненной при надавливании. Следовательно, болезненность при надавливании — это тот необычный симптом, которому надо уделить главное внимание при подборе подобного лекарственного средства. Но он не должен быть единственным симптомом, по которому врач выбирает препарат, т. к. в патогенезе целого ряда лекарств имеется этот симптом.

Часто являются странными те симптомы, которые не могут быть объяснены с клинической точки зрения; те симптомы, которые проявляются вследствие патологического состояния, как правило, общие. Например, пациент может сидеть, только положив ноги на стол или подняв их из-за сильных страданий, когда ноги опущены. Следовательно, состояние больного при опускании ног вниз ухудшается. Что это может означать?

В одном случае при дальнейшем обследовании вы обнаруживаете, что у вашего пациента сильно увеличена предстательная железа и когда он садится на стул, свешивая ноги вниз, сиденье стула давит на предстательную железу, вызывая сильную боль. В этом случае мы видим, что увеличенная предстательная железа болезненна при надавливании и, следовательно, этот симптом относится к частным и записывать его надо так: «предстательная железа чувствительна к прикосновению».

В другом случае, например при периостите, мы не можем объяснить, почему боль уменьшается при свешивании пораженной конечности с кровати. Никто не может вразумительно это объяснить, но тем не менее этот симптом характерен для патогенеза Conium, и врач часто бывает удивлен, обнаружив в патогенезе этого препарата все остальные симптомы, имеющиеся у данного больного, которые, как правило, общие.

Теперь, когда вы уяснили себе важность распределения симптомов по степени их значимости, я думаю, у вас войдет в привычку дифференцировать все симптомы на общие, обычные для данного патологического состояния, и странные, необычные.

С другой стороны, мы видим, что существуют определенные симптомы, являющиеся главными, которые мы должны всегда учитывать при подборе препарата. Все те болезненные проявления, на которые жалуется сам пациент, всегда следует относить к категории главных симптомов. К главным симптомам относятся также симптомы, характеризующие организм в целом, а симптомы, характеризующие деятельность отдельных органов или систем, относятся к общим.

Часто те состояния, о которых говорит больной, могут на первый взгляд показаться вам общими. Например, когда пациент говорит: «У меня жажда», он чувствует эту жажду ртом, но на самом деле воды требует весь организм.

Те состояния, о которых пациент говорит: «Я чувствую», как правило, относятся к категории общих. Например, он говорит: «Я весь горю», но если вы внимательно обследуете его, то обнаружите, что «горит» его голова или кожа или чувство жжения он ощущает в анусе, в уретре и т. д. Если «горит» все тело, то это обычная лихорадка. Когда симптом «горение, жжение» относится ко всему организму, то это главный симптом, а если к определенной его части, то это общий симптом.

Опять-таки, когда пациент рассказывает о своих болезнях, он выделяет главное для него. Когда он говорит о своих симпатиях и антипатиях, то характеризует себя как личность, и когда это внутреннее состояние изменяется, то изменяются и его внешние проявления. Например, когда человек доходит до такого состояния, что у него появляется отвращение к жизни, то этот симптом мы относим к категории главных и видим, что он находится в центре всего патологического состояния.

Гомеопатическое лекарство своим действием изменяет симпатии и антипатии, а они, меняясь, в свою очередь изменяют внешние проявления. Нарушения на уровне сознания часто проявляются в беспокойных снах. Поэтому сны относятся к главным симптомам.

Все симптомы, характеризующие менструальный период, также относятся к главным. Женщина говорит: «У меня менструация протекает так-то и так-то». Это состояние не относится к матке или яичникам, оно появляется только в период менструации. Состояния, которые больной описывает от первого лица, как-то: «Я делаю так и так», «Я чувствую себя так и так», «Я простужаюсь при любой перемене погоды», «Я задыхаюсь в теплой комнате» и т. д., относятся, как правило, к главным симптомам, которые имеют первостепенную важность.

После того, как собраны все главные симптомы, вы можете заняться обследованием каждого органа и системы в отдельности. Вы постоянно будете убеждаться, что состояние каждого органа и системы соответствует состоянию организма в целом. Иногда вы будете встречаться со случаями, когда реакция отдельного органа противоположна реакции организма в целом. Этого не следует пугаться, т. к. подобные состояния имеются в патогенезах некоторых лекарств, и при близком рассмотрении мы видим, что одно состояние — общее, а другое частное.




Лекция 33. Иерархия симптомов (продолжение)


Для врача-гомеопата очень важно четко знать, какие симптомы относятся к главным, какие — к общим, а какие — к частным. Часто общие симптомы складываются из частных. Когда врач исследует один орган или определенную систему организма, он выявляет отдельные детали заболевания, но после того, как врач собрал симптомы со стороны всех органов и систем, он уже видит клинику заболевания в целом, и тогда, как правило, частные, отдельные симптомы сливаются в один общий или главный симптом.

Как правило, сам больной жалуется именно на те болезненные состояния, которые относятся ко всему организму. И те симптомы, на которые жалуется ваш пациент, нужно относить, по крайней мере, к общим симптомам, даже если они вам кажутся незначительными по своей значимости. Разумеется, в некоторых случаях человек жалуется только на проявления со стороны одного органа или системы, но это может быть либо острое заболевание, либо обострение хронического миазма.

Возьмем, к примеру, сон. Вначале можно подумать, что симптомы сна относятся исключительно к мозгу, но мозг не спит больше, чем весь организм. Когда пациент говорит вам:

«Я не спал всю ночь», это относится к организму в целом, и, следовательно, это общий симптом. Но когда человек говорит: «Я видел такой-то сон», это уже не общий симптом, а главный, т. к. относится к сознанию, а не мозгу как физической субстанции. Этот пример показывает нам, какую важную роль при анализе заболевания играют симптомы, характеризующие сон и сновидения. Не менее важны менструальные симптомы у женщин, т. к. характеризуют состояние всего организма.

Также к главным относятся и симптомы со стороны органов чувств, характеризующие состояние организма в целом. Скажем, запахи приятные и неприятные относятся к главным симптомам, но если у человека есть какая-то патология со стороны носа, которая объясняет нарушения обоняния, то это уже становится частным симптомом. Например, запах еды приятен человеку, когда он голоден, но тот же запах становится неприятным, когда человек объелся, и этот симптом относится ко всему организму. При сильном катаре носа обоняние, как правило, искажается, но этот симптом относится к частным, т. к. характеризует состояние одного органа. На приеме пациент говорит: «Доктор, я вижу предметы нечетко». Если мы при дальнейшем обследовании выясняем, что у нашего больного близорукость, то симптом «видит предметы нечетко» — частный, т. к. вызван нарушением аккомодации. Но если у нашего пациента нет никаких анатомических изменений в глазу, то этот симптом помещается в категорию главных, т. к. относится уже к сознанию.

Симптомы — следствия каких-то анатомических изменений в органах или тканях обычно относятся к частным, а симптомы со стороны всего организма относятся к общим или главным. Поэтому в первую очередь мы выделяем те симптомы и состояния, которые характеризуют человека в целом, и именно по ним мы стараемся подобрать подобное лекарственное средство. Обычно при подборе лекарства врач-гомеопат игнорирует частные симптомы, потому что они входят в состав общего симптома, который и принимается во внимание. Один сильно и ясно выраженный главный симптом перевешивает все частные симптомы. Например, симптом «ухудшение от тепла» сразу исключает назначение Arsenicum album при любом заболевании.

Я считаю целесообразным более подробно остановиться на главных симптомах. Так, часто женщины жалуются на ощущение выпадения внутренних органов. Многие пациентки заявляют на приеме: «Доктор, у меня такое ощущение, будто мои внутренности выходят наружу». С одной стороны, это характерная особенность, но с другой стороны, в патогенезе целого ряда лекарств есть эта характерная особенность (на практике мы довольно часто встречаемся с характерными симптомами, которые имеются в патогенезе десяти-пятнадцати лекарств). У всех женщин с тенденцией к пролапсу имеется тянущее вниз ощущение, как если бы матка выходила наружу. Этот симптом есть у Sepia, Lilium tigrinum, Мигех, Веllаdоnnа, Pulsatilla, Nux vomica и Natrium muriaticum. Как нам определить, какой из этих препаратов необходимо назначить? Мы должны внимательно обследовать пациента, чтобы выявить другие симптомы, и в первую очередь, главные. Если при ощущении выпадения матки необходим Nux vomica, то у женщины будет озноб и насморк с закладыванием носа в теплой комнате, она будет раздражительной и очень агрессивной, желая кого-нибудь убить. Возможно, она будет жаловаться на запор и болезненные позывы и т. д. То есть, наряду с общим симптомом, мы находим и частные симптомы, характерные для патогенеза Nux vomica, но мы всегда должны идти в поисках препарата от общего к частному. Если подобным препаратом является Sepia, то ощущение выпадения матки будет сопровождаться и ощущением выпадения внутренностей, которое уменьшается, когда женщина сидит, скрестив ноги. Женщина, которой необходима Sepia, будет жаловаться на ощущение шара в прямой кишке с частыми позывами, но, тем не менее, у нее многодневный запор и т. д.

На этих примерах вы видите, что характерный симптом «ощущение давления вниз» относится к общим симптомам, а не к главным и не к частным. Многие локальные симптомы могут быть как частными, так и главными, в зависимости от конкретного случая: частными, потому что носят местный характер, а главными, потому что описывают общее состояние. Хорошо иллюстрируют эту мысль клинические проявления скарлатины. Общие симптомы, которые характерны для этого заболевания, такие как сыпь, пленки, воспаление, болезненное горло, жар, имеются в патогенезах нескольких лекарственных средств: Belladonna, Ailanthus, Apis, Rhus toxicodendron — тяжелая форма скарлатины; Sulphur и Phosphorus — скарлатинозная сыпь. Поэтому в терапевтическом справочнике под рубрикой «скарлатина» помещают все эти средства.

Но как выбрать одно, необходимое именно в данном случае, лекарство? Нужно обратиться к местным симптомам. Например, если мы видим скарлатинозную сыпь, то нужно подумать о Phosphorus, т. к. именно в его патогенезе имеется типичная скарлатинозная сыпь. Когда заболевание протекает в тяжелой форме или запущено, сыпь темнеет, кожа покрыта красными пятнами и наблюдается тенденция к нагноению. Обследуя пациента дальше, мы устанавливаем, что шея опухшая, на руках и пальцах имеются отеки с тенденцией к нагноению, а если уже появился пот, то он настолько зловонный, что это зловоние ощущается, едва вы входите в комнату. Ребенок постоянно просит пить, но не хочет пить холодную воду. Лицо осунувшееся, глаза опухшие и красные. То есть мы наблюдаем типичную картину Phosphorus, и, действительно, одной дозы этого препарата бывает достаточно, чтобы наступило излечение.

Теперь остановимся на степени важности симптома. И главные, и общие, и частные симптомы имеют три степени важности — 1-ю, 2-ю и 3-ю. Д-р Беннингхаузен выделяет еще и четвертую степень, но на самом деле те симптомы, которые он относит к четвертой степени, просто еще недостаточно испытаны и не подтверждены клинической практикой. После необходимых испытаний они будут отнесены к какой-нибудь из трех степеней.

Симптомы, относящиеся к 1-й степени, при испытаниях лекарственного средства появлялись у всех или почти всех испытателей. Так, например, при всех испытаниях Apis практически все испытатели чувствовали удушье в теплой комнате, и поэтому симптом «удушье в теплой комнате» в патогенезе Apis отнесен к 1-й. степени важности. При всех испытаниях Pulsatilla почти у всех испытателей состояние заметно ухудшалось в теплом помещении, и поэтому симптом «ухудшение в теплой комнате» в патогенезе Pulsatilla отнесен к 1-й степени. После того, как выявлены симптомы, общие для всех испытателей, это лекарственное средство начинают применять во врачебной практике при подобных симптомах. И только после того, как в результате многолетней врачебной практики подтверждается, что данные симптомы всегда излечиваются этим лекарственным средством, они официально записываются как симптомы 1-й степени в патогенезе этого средства.

Когда какой-то симптом появляется у одного испытателя, то всегда возникают сомнения, что он вызван именно действием испытуемого лекарственного средства. Но когда определенный симптом появляется у многих независимых испытателей, можно считать доказанным, что этот симптом вызван именно действием лекарственного средства. Когда же этот симптом устранен или излечен с помощью этого лекарства врачом, то можно считать, что это не только доказано, но и проверено на практике. Такие симптомы являются, во-первых, записанными, во-вторых, подтвержденными повторными испытаниями и, в-третьих, проверенными врачебной практикой. Когда при испытаниях Pulsatilla разные испытатели отмечали ухудшение в теплой комнате и этот симптом подтвердился при повторных испытаниях, а затем это было проверено на больных, то этот симптом был по праву записан в патогенезе Pulsatilla в первой степени.

Это общий симптом, т. к. он относится ко всему организму, но у этого препарата есть и частные симптомы, которые также относятся к 1-й степени, например, частое мочеиспускание. Это частный симптом, т. к. он характеризует состояние отдельного органа, а именно мочевого пузыря. Этот симптом наблюдался практически у всех людей, испытывавших Pulsatilla, он подтверждался повторными испытаниями и проверен врачебной практикой, и поэтому он записан в патогенезе Pulsatilla как частный симптом 1-й степени. То же самое относится и к общим симптомам.

Существует и другая группа симптомов, которые при испытаниях появлялись далеко не у всех испытателей, но были подтверждены и проверены на практике. Эти симптомы относятся ко 2-й степени. Они также по своему характеру могут относиться к главным, общим или частным симптомам.

Что касается симптомов 3-й степени, то к ним относятся те симптомы, которые наблюдались у отдельных испытателей и не были подтверждены повторной проверкой, но были выражены довольно сильно или проверены врачебной практикой. К этой степени относятся и патологические симптомы болезни, общие для всех заболеваний.

Почти все симптомы, которые Беннингхаузен отнес к четвертой степени, в действительности относятся к третьей, т. к. этот ученый очень осторожно относился к симптомам, которые никогда не проверялись. Его 4-я степень включала симптомы, которые он собрал из своего богатого клинического опыта, и он сомневался относительно уместности помещения их в 3-ю степень, а также те симптомы, которые были выявлены при испытаниях, но не были должным образом подтверждены и не были проверены клинической практикой. Он записал их скорее для того, чтобы будущие испытатели их подтвердили на практике.




Лекция 34. Гомеопатическое ухудшение







«Органон», § 154: «…Болезнь недавняя уничтожается обыкновенно первым приемом, так что затем не происходит никаких заметных искусственных недугов».





При лечении острых болезней практически не бывает сильного первоначального ухудшения. Лишь в тех случаях, когда острое заболевание вызывает угрожающее жизни состояние или длится так долго, что появляются патологические изменения в органах и тканях, может наблюдаться первоначальное гомеопатическое ухудшение. Как правило, это ухудшение проявляется общим изнеможением, сильным потоотделением, истощением, рвотой и поносом, появляющимися через непродолжительное время после приема лекарства. Я наблюдал очень серьезные обострения даже в тех случаях, когда выздоровление было неизбежным. Острая болезнь, которую не лечат и которая не представляет непосредственной угрозы для жизни, как правило, переходит в хроническое состояние, длящееся многие годы. Если болезнь не излечивается, то она постоянно прогрессирует, и самые сильные ухудшения мы наблюдаем в тех случаях, когда имеются патологические изменения в органах и тканях, и чем значительнее эти изменения, тем сильнее гомеопатическое обострение.

В первую очередь врач всегда должен определить, острая болезнь у его пациента или хроническая. Когда нет изменений в тканях, то, как правило, нет и сильного первоначального ухудшения. Рвота и понос, появившиеся после назначения гомеопатического лекарственного средства, говорят нам о наличии в организме очага инфекции, продуцирующей септическое состояние.

Гомеопатическое ухудшение — это реакция жизненной силы, которая, так сказать, начинает наводить порядок в организме. Устанавливает порядок сама жизненная сила, а не гомеопатическое лекарство. Разумеется, аллопатическое средство, даваемое в грубой, непотенцированной форме, само вызывает изменения в организме, но потенцированное гомеопатическое лекарство лишь возвращает систему в состояние гармонии и порядка, а все происходящие в организме изменения обусловлены действием жизненной силы. При лечении хронического заболевания, если нет патологических изменений в тканях и органах, гомеопатическое ухудшение может вообще не проявиться, а будет наблюдаться очень слабое обострение симптомов, но это явление другого характера, вызванное установлением лекарственной болезни. Выделение болезненных субстанций должно происходить естественным путем через печень, желудочно-кишечный тракт, почки, кожу, слизистые, т. е. через так называемые естественные биологические клапаны. Подобные процессы, когда появляются сильные рвота, понос, обильное отхаркивание, учащенное и измененное мочеиспускание, высыпания на коже и т. д., легко можно принять за обострение болезни.

Например, к вам пришел пациент, у которого в результате неврита уже в течение нескольких лет парализована конечность. После приема правильно подобранного гомеопатического лекарства у него в парализованной конечности появилось ощущение бегающих мурашек и покалывание, причем настолько сильное, что он не может спать по ночам. Вот это и есть гомеопатическое ухудшение, которое в данном случае обусловлено тем, что восстанавливается нормальная иннервация парализованной конечности, и, когда это произойдет, конечность снова станет нормально функционировать.

Или возьмем, к примеру, ребенка, долгое время пребывавшего в состоянии оцепенения из-за снижения мозговой активности. После приема препарата у него появляется очень сильное покалывание в скальпе, в пальцах рук и ног ребенок вертится, кричит и плачет, так что врач должен обладать поистине железной волей, чтобы не поддаться на мольбы и угрозы матери и близких, требующих немедленно облегчить состояние, т. к. они уверены, что ребенок может умереть.

Реакции больного организма, когда жизненная сила начинает восстанавливать порядок, часто бывают очень выраженными и болезненными, но, чтобы выздороветь, больной должен пройти через эти страдания. Врач-гомеопат должен понимать, что выздоровление нередко идет через страдания, и, если он не в состоянии выносить подобные сцены, то он должен заняться чем-нибудь другим, т. к. самое страшное, когда врач, не устояв перед мольбами и угрозами, дает другое лекарство, снимающее первичное ухудшение, но усугубляющее заболевание.

Врач-гомеопат должен хорошо различать гомеопатическое ухудшение и лекарственную болезнь; аллопатической медицине эти два понятия вообще неизвестны. Иногда врачи, особенно начинающие, не могут дифференцировать эти состояния.

Выраженность гомеопатического ухудшения не зависит от длительности заболевания. Нередко заболевание, уже многие годы беспокоящее человека, излечивается с незначительным первичным ухудшением или вообще без него или, наоборот, совсем недавно появившееся заболевание излечивается после очень сильного гомеопатического ухудшения. Выраженность первичного ухудшения зависит от степени тяжести патологических изменений в органах и тканях: чем сильнее изменения, тем более сильные страдания и боли испытывает больной при гомеопатическом ухудшении. Когда после каждой дозы лекарства вы наблюдаете у своего пациента сильное ухудшение, вы должны знать, что есть серьезные изменения на тканевом уровне.

Следует различать такие состояния, как проявления болезни и абсолютная слабость жизненной силы. Существуют понятия слабость организма и активность организма, которые проявляются при сильных патологических изменениях в тканях. У ослабленных пациентов после приема лекарства может наблюдаться слабая реакция или вовсе никакой, но, когда наблюдается абсолютная слабость, то, как правило, имеется несколько слабо выраженных симптомов, по которым практически невозможно подобрать нужное гомеопатическое лекарственное средство.

Например, вы пришли к длительно болеющему пациенту, у которого начинается общее истощение, но четкие проявления кахексии еще отсутствуют. Вы правильно назначаете ему подобное лекарство и наблюдаете в период гомеопатического ухудшения четко выраженные симптомы кахексии. Ваш пациент испуган, он считает, что вы дали ему токсическую дозу лекарства и т. д. Но врач должен знать, что это состояние обязательно развилось бы у больного, если бы ему не дали гомеопатическое лекарство: препарат не может вызвать тех болезненных состояний, которых у человека нет, за исключением сверхчувствительных к этому препарату людей. Для сверхчувствительных типов и при слабой конституции гомеопатическое лекарство следует давать в более высокой потенции, чем обычно. Следующий параграф развивает эту тему.






«Органон», § 155: «Я сказал: никаких заметных недугов; ибо когда вышеупомянутое лекарство действует на тело, то в действии бывают только припадки, сходные с припадками естественного страдания, занимая место последних в организме, преодолевая и уничтожая их своим перевесом. Другие припадки (часто многочисленные) гомеопатического лекарства, не соответствующие лечимой болезни, почти вовсе не обнаруживаются, а между тем болезнь час от часу слабеет. Дело в том, что лекарственный прием, чрезвычайно малый в гомеопатическом применении, слишком слаб для того. чтобы проявить свои негомеопатические действия на части тела, свободные от болезни; но он непременно производит эти действия в частях, чрезвычайно раздраженных и возбужденных страданиями, чтобы тем вызвать в пораженной жизненной сипе подобную же, но сильнейшую лекарственную болезнь и у долить болезнь первоначальную».





С. Ганеман утверждает это, исходя из своего опыта. Это его сугубо личное мнение, и он сам не придавал ему принципиального значения.

Занимаясь гомеопатической врачебной практикой, вы должны принять за правило не повторять дозу при лечении острых болезней, если через несколько минут после приема появилось даже слабое ухудшение. В этих случаях подобранное лекарство настолько подобно, что в повторении нет никакой необходимости. Разумеется, существуют ситуации, когда необходимо повторить прием дозы лекарства, но это зависит от конкретного случая, и нет каких-то строгих правил на этот счет — единственное разумное поведение врача заключается в том, чтобы дать больному единичную дозу лекарства и затем ждать, отслеживая результат.

При брюшном тифе, когда у пациента высокая температура и он находится в бессознательном состоянии, я даю через определенные промежутки времени в зависимости от типа конституции одну дозу лекарства, разведенного в воде, за другой, пока не замечу изменения в состоянии больного, говорящего о том, что лекарство начало действовать. И как только эти признаки появляются, я сразу перестаю давать лекарство. В подобных лихорадочных состояниях, когда организм ослабел, никогда не следует ожидать немедленной реакции.

При перемежающейся лихорадке реакция организма на действие гомеопатического лекарства появляется довольно быстро, как правило, уже после первой дозы, и повторять лекарство уже нет необходимости, в то время как при тифе в большинстве случаев реакция появляется через несколько часов и повторные дозы в подобных случаях приемлемы. При тифе, протекающем в не очень тяжелой форме, повторять дозу не следует.

Чем крепче организм у человека, тем сильнее эффект лекарства, производящего быстрое и безопасное действие. Чем слабее пациент, тем более осторожным должен быть врач, назначая самые высокие потенции, какие у него есть. При многих хронических заболеваниях реакция организма на действие лекарства проявляется в течение суток, и поэтому повторять дозу через несколько часов — опасно. Если дрожь утихла или выступил пот и ваш пациент спокойно спит — никогда не следует при таком состоянии повторять лекарство. Например, при дифтерии в одних случаях повторение дозы приводит к смерти пациента, а в других повторение дозы спасает жизнь, и я надеюсь, что когда-нибудь смогу установить эти закономерности, которые пока нам неизвестны.

При серьезных заболеваниях всегда следует придерживаться следующего правила: пока одна доза лекарства работает, никогда не назначайте повторную. Когда мы видим, что симптоматика изменяется и необходим другой препарат, то мы должны обязательно дождаться, пока действие препарата полностью прекратится — никогда нельзя назначать новый препарат, пока не закончилось действие предыдущего. Искусство врача-гомеопата заключается не только в том, чтобы суметь подобрать подобный препарат, но и в том, чтобы понимать, когда гомеопатическое лекарственное средство действует, в какой момент его действие закончилось и когда следует дать другой препарат или повторить дозу. Все это можно узнать, только наблюдая и анализируя симптомы.






«Органон», § 158: «Это незначительное гомеопатическое усиление болезни в начале лечения (верный признак, что острая болезнь будет скоро вылечена, и обыкновенно уже первым приемом) очень естественно; врачебная болезнь должна быть сильнее лечимой, чтобы преодолеть и уничтожить последнюю; точно также и естественная болезнь способна уничтожить другую, подобную себе, тогда только, когда она сильнее ее (§§ 43–48)».





То, что одна естественная болезнь может подавить другую, если превосходит ее по силе и качеству, но прежде всего, за счет их подобия, не подлежит никакому сомнению. В тех случаях, когда при лечении острой болезни наблюдается даже незначительное первичное гомеопатическое ухудшение, можно быть уверенным, что для излечения будет достаточно всего одной дозы, и только в редких случаях ее приходится повторять. Но когда мы не наблюдаем даже самого слабого первичного ухудшения, а состояние постепенно начинает улучшаться, то мы должны знать, что лекарство подействовало недостаточно глубоко и это улучшение может прекратиться в результате острой болезни. Когда улучшение прекращается, то значит прекращается и действие гомеопатического лекарства, а следовательно, для полного излечения мы должны дать еще дозу.

Улучшение, которое не предваряется каким-либо гомеопатическим ухудшением в случаях острого заболевания, не сохраняется так же длительно, как улучшение, появляющееся после первоначального ухудшения.

В тех случаях, когда вы назначаете не совсем подобное лекарство, также не наблюдается первоначальное ухудшение, за исключением сверхчувствительных к этому препарату пациентов, но это уже является лекарственной болезнью. Когда вы не обнаруживаете у пациента, не ослабленного длительной изнуряющей болезнью, первоначального гомеопатического ухудшения, то в большинстве случаев это значит, что лекарство, которое вы ему дали, имеет лишь частичное подобие и может потребоваться еще два или три таких частично подобных лекарственных средств, чтобы излечить болезнь. Как правило, средние врачи-гомеопаты назначают одному пациенту поочередно два-три препарата, в то время как мастер назначает всего одно.






«Органон», § 159: «Чем меньше прием гомеопатического лекарства, тем мнимое усиление болезни на первых порах бывает слабее и короче».





Это было написано во времена, когда С. Ганеман экспериментировал с низкими потенциями до 30-й включительно и почти не пользовался более высокими. В то время у него был уже достаточный опыт работы с 30-ми потенциями и он еще только начинал свои опыты с более высокими потенциями. Поэтому мы можем рассматривать это ухудшение как лекарственную болезнь. В более поздних своих работах С. Ганеман пишет, что болезнь действительно усиливается, когда дается подобное лекарство в грубой форме или в низких потенциях, но, начиная с 30-й потенции и выше, мы наблюдаем более мягкое и более глубокое целебное действие, и чем выше потенция, тем слабее и короче выражено гомеопатическое ухудшение. Смысл этого параграфа в том, что ухудшение должно появляться в первые часы после приема лекарства, и именно это имеет в виду С. Ганеман.

Хорошо известно, что нельзя назначать Belladonna в низких потенциях (ЗС или 4С) при симптомах сильного мозгового перенапряжения детям, т. к. гомеопатическое ухудшение настолько сильное, что если действие лекарства не нейтрализовать, то ребенок может умереть. Когда болезненное состояние ярко выражено, то подобное действие Belladonna как бы добавляется, усиливая болезнь. Но это характерно только для низких потенций, а начиная с 30-ой потенции, гомеопатическое ухудшение тем слабее и короче, чем более высокая потенция применяется. Эту закономерность установил еще С. Ганеман. Это ухудшение можно объяснить тем, что лекарственная болезнь, вызванная действием препарата, добавляется к подобной естественной болезни и внешние проявления усиливаются. Но, как правило, несмотря на внешнее ухудшение, пациенты говорят, что их общее самочувствие улучшилось.

Гомеопатическое ухудшение затягивается по времени при использовании низких потенций и при частом необоснованном повторении доз. Я недавно наблюдал сильное ухудшение состояния, произошедшее как раз из-за необоснованного повторения доз лекарства. Ко мне пришла молодая женщина 20-ти лет с жалобами на сухой, резкий кашель. Я дал ей одну дозу Bryonia, но, вместо того, чтобы сразу рассосать все гранулы под языком, она растворила их в воде и принимала в течение двух дней. К концу второго дня ко мне прибежала испуганная мать этой молодой особы. Я посетил свою пациентку и выяснил, что у нее из-за неправильного приема появилась клиника тяжелой формы пневмонии, характерная для патогенеза Bryonia. Я с помощью антидота снял действие Bryonia и уже на следующее утро девица чувствовала себя полностью выздоровевшей. В этом случае пациентка из-за своей невнимательности невольно стала испытателем, а так как она оказалась чувствительной к действию этого препарата, то у нее четко проявились симптомы Bryonia. Когда лекарство подобно, вы будете в практике много раз наблюдать такие случаи. Когда гомеопатическое средство подобно лишь частично, то оно может излечить заболевание, но такие состояния может вызвать лишь препарат, полностью подобный болезни.

Объяснить вышесказанное можно тем, что организм пациента чувствителен как к болезни, так и к лекарству, которое эта болезнь излечивает. Можно вызвать лекарственную болезнь или усугубить состояние больного ненужным повторением доз либо использованием низких потенций. Как это ни парадоксально звучит, но, чем искусней врач-гомеопат, тем опаснее для него низкие потенции до шестой включительно, т. к., чем больше подобие между болезнью и лекарством, тем более сильное и продолжительное ухудшение вызывает действие гомеопатических препаратов в низких потенциях. Поэтому врач по мере своего профессионального роста старается переходить на все более высокие потенции, отказываясь от низких разведении, проявляющих токсическое действие.

Гомеопатическое ухудшение при назначении десятитысячных потенций короткое и четкое: обостряются только патогномоничные симптомы болезни, а общее состояние значительно улучшается. Само заболевание не ухудшается, не прогрессирует и не становится интенсивнее, обостряются лишь симптомы болезни, но пациент при этом заявляет, что ему становится лучше. Усиление симптомов иногда тревожит больного, но в глубине он осознает, что общее его состояние улучшается. Часто можно слышать примерно следующее:

«Доктор, я чувствую себя этим утром значительно лучше», — говорит пациент, хотя объективно симптомы обостряются.






Органон, § 160: «Но как почти невозможно приготовлять лекарство в столь бесконечно малом приеме, чтобы оно не могло исправлять, преодолевать и совершенно излечивать сходную болезнь (см. прим. к 249), то понятно, почему прием его, не уменьшенный в возможной степени, обладает способностью вызывать в первое время кажущееся ожесточение болезни».





В настоящее время из-за того, что мы применяем в своей практике потенции выше 30-ой, нас обвиняют в отходе от идей С. Ганемана. Но наш Учитель писал в тот период своей жизни о 30-й потенции как о достаточно высокой для одних случаев и достаточно низкой для других. Это был ранний период его исследований, когда он только начал выяснять, где заканчивается действие лекарственного средства. Нас обвиняют в отходе от идей С. Ганемана лишь потому, что в своей практике мы используем потенции, отличные от тех, которые использовал С. Ганеман. Но в § 279 «Органона» мы читаем:






«Вот общий итог всех моих опытов и наблюдений в этом отношении. Если болезнь не имеет очевидного источника в органическом поражении какого-либо важного внутреннего органа, то прием никогда не может быть настолько мал, чтобы тотчас по принятии не в состоянии был произвести припадки сходные, даже несколько превосходящие силою те, которые больной ощущал в естественной болезни (малое гомеопатическое ожесточение, §§ 157–160). Лекарственная болезнь всегда сильнее той, о которой идет дело, и способна превозмочь, уничтожить и прекратить последнюю надолго, если при этом будет устранено всякое постороннее лекарственное влияние».





Когда мы используем 200-ю потенцию, то обнаруживаем гомеопатическое ухудшение; используем 1000, 10 000, 50 000 и опять отмечаем гомеопатическое ухудшение, т. е. все они способны усиливать внешние проявления болезни, и, следовательно, лекарственное средство в этих потенциях сохраняет свою целительную силу. Только тогда, когда потенция будет настолько высока, что не сможет вызвать гомеопатическое ухудшение, мы можем заявить, что в этом разведении лекарственное средство утратило свою целительную силу. В настоящее время мы дошли до потенции 1 ЗММ, и это еще не конец.

Мы никогда не утверждали, что потенция не зависит от болезненного состояния, наоборот, мы всегда говорим, что степень потенции должна соответствовать болезненному состоянию. Мы не отошли от учения С. Ганемана, а действуем в полном соответствии с ним.






«Органон», § 280: «Это неопровержимое правило, выведенное из длинного ряда опытов, учит нас уменьшать приемы всякого лекарства до той степени, на которой они производят едва заметное ожесточение болезни. Итак, не будем опасаться тонкости разжижении, до которой мы должны нисходить при лечении, вопреки всем умствованиям и насмешкам тех, которые, сроднившись с материальными понятиями, находят невероятным, чтобы бесконечно малый прием мог быть действительным; их неверие и насмешки ничего не значат при непреложных доказательствах опыта».





Может ли быть тут какое-то сомнение в отношении того, что С. Ганеман имел в виду, когда говорил о самых малых дозах? Могут ли быть тут какие-то сомнения в том, что он имел в виду разбавления, и разбавления все более и более высоких степеней, пока не будет достигнут тот уровень, при котором уже не наблюдается никакое гомеопатическое ухудшение?

В примечании к § 249 С. Ганеман пишет:






«Так как опыт доказывает, что, как бы ни был мал прием гомеопатически пригодного лекарства, он почти неизменно производит явное облегчение болезни (§ 161, § 279), то было бы неразумно и вредно приписывать недействительность средства или даже некоторое ожесточение болезни слишком малому его приему и на том основании повторять или увеличивать последний. Каждое ожесточение болезни появлением нового симптома, если не было каких-либо нравственных потрясений или погрешностей в диете, доказывает только непригодность употребленного лекарства для данного случая, но отнюдь не бессилие приема вследствие его малости».





Так, чувства не имеют никакого отношения к величине потенции. В аллопатической медицине принято отталкиваться от токсической дозы вещества, т. е. врач-аллопат назначает пациенту в качестве лекарства дозу вещества немного меньше той, которая является ядом. Это можно сделать с помощью обычных весов. Но это не та проверка наличия целительной силы, которую предлагает С. Ганеман: он предлагает проверять дозу лекарства на способность произвести даже самое слабое обострение симптомов. Мы видим, что он не ограничивает степень потенции, а лишь на практике учит, как определить наличие целительной силы.

Существует широко распространенное мнение не среди истинных последователей С. Ганемана, а вообще среди врачей, называющих себя гомеопатами, что дозы лекарственных средств, которые предлагает С. Ганеман, слишком малы, чтобы лечить. Это роковая ошибка. Увеличение дозы действующего вещества не может сделать лекарство более гомеопатическим. Подобие лекарства болезни — это первое условие успешного излечения, а потенцирование — второе. Но мнение, что доза лекарственного вещества в потенциях, которые предлагает С. Ганеман, слишком мала для излечения, в корне неверное. Правота нашего великого Учителя постоянно подтверждается великолепными результатами нашей повседневной врачебной практики. Выбор потенции зависит от конкретного случая, и в настоящее время нет каких-то строгих правил, регламентирующих выбор потенции.

Из всего нашего опыта мы четко знаем, что 30-я потенция — это наиболее низкая потенция, которую можно назначить при любом остром или хроническом заболевании: более низкие дают в лучшем случае лишь частичное, временное облегчение. Но где тот предел в потенцировании, после которого лекарственное средство теряет свои целительные свойства, мы не установили. При лечении нужно назначать препарат в разных потенциях, которые соответствуют степени нарушения внутреннего состояния, т. е. разные потенции одного лекарственного средства действуют на разных уровнях организма, но они неразрывно связаны между собой.

Самая непростительная ошибка для любого врача-гомеопата — начать свою практику с мыслью, что действующего вещества в 30-ой потенции, предложенной С. Ганеманом как самой низкой, недостаточно для лечебного действия. Это говорит о том, что ум такого врача недостаточно гибок и находится в плену материалистических суждений и он не может быть истинным ученым, для которого главный критерий — практика. Умозрительно можно вывести любую, даже самую фантастическую теорию, но практический опыт всегда покажет ее ложность. Знание является истинным тогда, когда оно подтверждается опытом.




Лекция 35. Прогноз после наблюдения за действием лекарства


Назначив лекарство, врач начинает наблюдать. От сделанных на основании этих. наблюдений выводов может зависеть все будущее пациента: ведь действия врача зависят от его выводов, а судьба пациента — от действий врача. Если врач окажется не в состоянии оценить значение увиденного, то действия его будут неверны, назначения — ошибочны, и, меняя лекарства, он нанесет ущерб здоровью своего пациента. Проницательность врача в этом деле незаменима. Вы легко можете обнаружить, что большинство врачей имеют лишь смутное понятие о наблюдениях, которые можно сделать после назначения лекарства. Назначив лекарство, они уже не в состоянии увидеть что-нибудь новое. Лишь после долгих, неспешных и внимательных наблюдений я смог собрать те сведения, которые собираюсь вам предложить. Если наблюдения гомеопата будут неаккуратны, нетщательны, то и результаты неопределенны, и столь же неопределенными будут и назначения.

Очевидно, что правильно назначенное лекарство подействует. При этом действие его проявится в изменениях симптомов. Суть болезни вообще представляется врачу через симптомы, как по движению стрелок мы судим о происходящем в часовом механизме. Поэтому врач должен терпеливо ждать, наблюдая происходящие изменения, чтобы по ним решить: что делать в дальнейшем и от чего воздержаться. Правда, о последнем врачу не приходится долго раздумывать: наблюдатель чуткий и бдительный всегда заметит знак, говорящий ему, что не делать. Конечно, если назначение сделано неправильно, если лекарство не оказывает никакого эффекта, то нечего долго раздумывать. Это, бесспорно, одно из возможных наблюдений.

Итак, изменения появились: каковы они, насколько значительны, что означают? Слушая рассказ пациента, врач должен представить себе картину происходящего. Действие лекарства проявляется в изменении симптомов: их исчезновении, усилении или ослаблении, смене их в определенной последовательности — на это и следует обращать внимание в первую очередь.

К наиболее частым эффектам действия лекарства относится ухудшение или улучшение состояния. Ухудшение может быть двояким: больному становится хуже или же больному становится лучше. Под ухудшением болезни я понимаю ситуацию, при которой пациент слабеет, а симптомы усиливаются. Настоящее гомеопатическое назначение вызывает такое ухудшение симптомов, при котором больной субъективно чувствует себя лучше. Истинным гомеопатическим обострением я называю такое состояние, при котором симптомы усиливаются, но больной говорит: «Я чувствую себя лучше».

Теперь нам следует рассмотреть все изменения симптомов в конкретных формах — возникновение, ухудшения или улучшения, длительность и т. д. Надлежит вынести свое суждение, оценить каждый вариант протекания этих процессов.

Одно только общее замечание: оценивая симптомы и их изменения, врач-гомеопат должен прийти к заключению: выздоравливает его пациент или, наоборот, болезнь усугубляется. Весьма часто вы услышите: «Доктор, я слабею», но знайте, что это не так. Вы имеете возможность полагаться на эволюцию симптомов, что достовернее мнения больного. Предположим, он говорит вам: «Доктор, сегодня утром мне стало намного хуже», но, исследовав пациента, вы видите, что он выздоравливает. Стоит больному обнаружить, что вы довольны результатами осмотра, как он воодушевляется, встает с постели и просит дать ему поесть.

Конечно, наблюдая симптомы, вы можете обнаружить, что он действительно ослабел; если эволюция симптомов направлена не кнаружи, а вовнутрь, вы сразу поймете, что ничего хорошего это больному не сулит, даже если он сам считает иначе. Симптомы вам служат точкой опоры. Врач-аллопат не располагает ничем иным, кроме слов больного; но врач-гомеопат не может полагаться на слова, оценивая результаты гомеопатического назначения. И симптомы нуждаются в проверке, и мнение больного следует подтверждать симптомами. Часто симптомы действительно подтверждают слова пациента; но для врача лишь эволюция симптомов может служить показателем.

Второе общее замечание: по симптомам мы должны определить, насколько глубоки вызванные лечением изменения. Если вы наблюдаете лишь поверхностные изменения, то следует изучить их значение, определяя, действительно ли болезнь излечивается изнутри или же изменяются лишь местные симптомы. Нередко мягко и поверхностно действующие лекарства, влияя только на чувства и ощущения, служат паллиативом при неизлечимых болезнях. В глубине заболевание продолжается, прогрессирует, но больному становится легче. Так что симптомы позволяют нам определить, достаточную ли для излечения потенцию мы подобрали. Для этого достаточно определить направление изменения симптомов, особенно при хронических болезнях.

Например, к вам на прием приходит сутулый человек, годами страдающий от сухого, отрывистого кашля. С первого взгляда вы понимаете, что болен он давно. Пациент этот худой и нервный, лицо болезненное, с печатью жизненных невзгод. Он бедно одет и страдает от недоедания. Имеющиеся симптомы ясно указывают на антипсорическое средство, анамнез — на то, что больной нуждается в этом средстве уже давно. При дальнейшем обследовании ваш вывод подтверждается.

Исследование грудной клетки обнаруживает недостаточность ее экскурсии, признаки туберкулеза, а слабый пульс и другие подтверждающие симптомы приводят вас к убеждению, что пациент медленно умирает. Вы назначаете ему подобранное средство. Через несколько дней вы снова видите этого больного: он ослабел еще больше, появились ночные поты, усилился кашель. Однако гомеопат рад услышать это, т. к. он ждал именно этого обострения. Но через несколько дней пациент приходит опять: обострение не только не окончилось, а, наоборот, нарастает, усиливаются кашель, отделение мокроты, сохраняются ночные поты. Когда вы видите больного еще через неделю, вы можете констатировать неуклонное ухудшение. До приема лекарства больной был в сравнительно неплохом состоянии, а к концу четвертой недели нарастающего ухудшения он уже настолько ослаб, что не может прийти к врачу.

Случай 1. Продолжительное ухудшение, ведущее к смерти.


Что же мы сделали? Мы совершили ошибку; антипсорическое средство оказалось слишком глубоко действующим и ускорило в организме процессы разрушения. В этом случае нужная реакция организма была невозможна, пациент — неизлечим. Возникает вопрос: что же делать? Не давать в таких случаях гомеопатическое лекарство? Пациент все равно постепенно умирает. Если вы не уверены в действии лекарства, не разбираетесь в природе ухудшений, готовьтесь подписывать свидетельство о смерти.

В подобных неизлечимых или вызывающих сомнение случаях не следует применять разведения выше 30 или 200-го и при этом внимательно смотреть: не окажется ли обострение слишком глубоким или длительным. В таких случаях, при наличии органической патологии, врач должен обращать особое внимание на симптомы, заставляющие воздержаться от высокой потенции: как правило, это симптомы со стороны грудной клетки.

Конечно же, все сказанное относится не к случаям, когда вам видится угроза такой тяжелой болезни, когда вы боитесь ее возникновения, но лишь когда вы уверены в ее явном присутствии. В описанном выше случае, вероятно, лекарство было дано слишком поздно; оно попыталось активизировать жизненную силу, но тем самым лишь разрушило организм. В таких случаях начинайте с низких разведении. В любой ситуации 30-е разведение можно считать достаточно низким.

Следующее наблюдение можно сделать, назначив то же самое высокое разведение больному, схожему с описанным, но прежде, чем болезнь зайдет так далеко. За назначением лекарства также следует ухудшение, долгое и тяжкое, но все же в конце концов вы обнаружите нужную реакцию — улучшение. Ухудшение может длиться неделями, пока в конце концов слабый организм больного отреагирует и начнется медленное, но отчетливое улучшение. Это — хороший признак.

Через три месяца пациент готов к следующему приему лекарства, после чего повторяется та же последовательность. Увидев это, вы понимаете, что больной был на грани; сделай он еще шаг, и излечение было бы невозможно. В сомнительных случаях хорошо прибегнуть к низким разведениям, держа наготове антидот, если действие лекарства окажется нежелательным.

Случай 2. Длительное ухудшение и медленное улучшение в конце.


Если по прошествии нескольких недель больному становится немного лучше, а симптомы уже менее выражены, чем до приема лекарства, то появляется надежда, что в конце концов начнется смена эволюции симптомов — изнутри кнаружи, дающая надежду на окончательное выздоровление. Однако вам предстоит в таком случае еще несколько лет иметь дело с длительными ухудшениями. У такого больного мы имеем дело с начавшейся уже органической патологией какого-то органа. Так по действию лекарства вы можете судить о состоянии тканей и прогнозе для больного.

Случай 3. Ухудшение наступает быстро, оно сильное и кратковременное, а за ним следует быстрое улучшение состояния больного.


После быстрого, кратковременного и более или менее сильного ухудшения вы всякий раз наблюдаете длительное улучшение. Выраженное, стойкое улучшение, сильная реакция организма, отсутствие структурных изменений в жизненно важных органах характеризуют такие случаи. Возможно, вы обнаружите органические поражения на поверхности, в не являющихся жизненно важными органах. Так, могут возникнуть абсцессы или нагноение каких-то второстепенных желез в частях тела, не относящихся к жизненно важным. Такая органическая патология поверхностна по сравнению с изменениями, которые могут произойти в почках, печени, сердце или мозге. Отличайте для себя органические изменения в жизненно важных органах от таковых в структурах, без которых можно обойтись. Краткое, быстрое и сильное ухудшение — то, о чем можно мечтать, ведь за ним следует такое же быстрое улучшение. При острой болезни такое ухудшение следует ждать через несколько часов, а при хронической — через несколько дней.

Случай 4. Улучшение наступает без предварительного ухудшения.


В этом случае нет ни органической патологии, ни тенденции к ней. Хроническое заболевание неглубокое, касается больше функции нервов, нежели состояния тканей. Но помните: изменения в тканях могут быть достаточными для нарушения тока жизненной силы во всем организме, но слишком незначительными для выявления их человеком. В такой ситуации и тяжко страдавший больной может вылечиться безо всякого гомеопатического ухудшения. По отсутствию ухудшения вы поймете, что и потенция лекарства была оптимальной, и само лекарство полностью подобно. У вас нет никаких оснований всегда ожидать такого хода событий. От слишком высокого или слишком низкого разведения произойдет лишь нарушение иннервации, но об этом вам даст знать усиление симптомов. В случае излечения без стадии ухудшения мы знаем, что и лекарство, и потенция были правильными, а это и обеспечило результат. Для острых случаев это отлично, и тем не менее иногда врач предпочел бы увидеть вначале небольшое ухудшение.

Случай 5. Вначале улучшение, а затем ухудшение.


Бывает так: тяжело больной пациент, вроде тех, кого я описал в 1-м и 2-м наблюдениях, приходит к вам, и после обследования вы назначаете лекарство. Больной возвращается через несколько дней и рассказывает вам, что ему стало лучше, 3–4 дня он чувствовал себя полностью здоровым, все симптомы его исчезли. Однако к концу недели или через 4–5 дней ему становится хуже, чем было до лечения. Это бывает не так уж редко в тяжелых случаях со множеством симптомов — начальное улучшение при общем неблагоприятном состоянии. Анализируя такие случаи, вы придете к одному из двух выводов: частично подобное лекарство оказало лишь паллиативное действие либо лекарство было подобрано правильно, но пациент неизлечим.

Для того, чтобы выбрать верный вариант, вы должны заново проанализировать случай и определить, действительно ли клиника подобна назначенному лекарству. Предположим, вы пришли к выводу об ошибочности вашего назначения; дальнейший анализ покажет вам, что лекарство было подобно по самым явным, самым тяжелым симптомам, но не по конституциональным признакам. В лучшем для пациента случае болезнь просто возвращается к исходному состоянию, но симптомы при этом часто изменяются, и врачу приходится долго ждать прояснения картины, хотя больной тяжко страдает. Пациенту будет легче пережить это ожидание, если доктор сразу признается в своей ошибке и скажет, что надеется подобрать необходимое лекарство. Удивительно, как возрастает доверие пациента к врачу, когда последний говорит ему правду. Признание ошибки вызывает уважение и доверие со стороны умного больного.

В излечимых случаях действие все более высоких разведении продолжается в течение долгого времени. Говоря «действие», я имею в виду внешние признаки, правильнее было бы сказать «кажущееся действие», так как в действительности лекарство действует сразу, вызывая в больном определенное состояние, при котором нет нужды повторно давать лекарство. Это состояние может длиться весьма долго, иногда месяцами. В излечимых случаях хорошее состояние продлится долго, причем наблюдается значительное улучшение состояния. Если же вы наблюдаете больного неделю, две или три и он говорит, что хорошо себя чувствует, состояние его улучшается, и все от Sulphur 10 000, а в конце четвертой недели он вдруг жалуется на опустошенность и бессилие, то эта задача заслуживает вашего внимания.

Совершил ли больной что-либо, что могло испортить действие лекарства? Напился? Надышался аммиачных паров? Имел ли дело с химикатами? Нет, ничего такого не было. Тогда дело плохо. Действие лекарства, продолжающееся вместо нескольких месяцев лишь несколько недель, должно вас насторожить. Особенно если вы не находите ничего, что могло бы противодействовать лекарству.

Случай 6. Слишком короткий период улучшения.


Улучшение от назначения конституционального средства непродолжительное, длится не столько, сколько должно бы длиться. Вернитесь к третьему наблюдению: там было короткое ухудшение с долгим последующим улучшением. Здесь же, в шестом случае, вы видите слишком короткое улучшение. Если сразу после приема лекарства появляется ухудшение с последующим быстрым улучшением, то такое улучшение никогда не будет кратковременным. Если улучшение наступило быстро, то оно надолго. Если этого не происходит, значит что-то мешает: бессознательные или намеренные действия больного. Быстрое улучшение говорит о том, что лекарство правильно подобрано, жизненная сила сохранена, и, если все пойдет хорошо, то больной скоро поправится.

Слишком короткое улучшение может быть иногда отмечено и при острых болезнях. Например, при воспалении мозга лекарство снимает все симптомы на час, после чего приходится повторять прием, но теперь период облегчения длится только 30 минут. Тогда вы понимаете: это слишком кратковременное улучшение, состояние больного безнадежно. Действие Belladonna при некоторых очень «краснолицых» состояниях бывает немедленным, в моей практике — через 5 минут; но только при улучшении, наступающем через час или два, состояние стабилизируется надолго.

В острых случаях быстротечное улучшение означает, что органам угрожает сильное воспаление. В хронических случаях кратковременное улучшение говорит нам о структурных изменениях в органах, которые разрушены, или подвергаются разрушению, или же находятся в очень рискованном, неустойчивом состоянии. Не всегда можно обнаружить эти изменения при жизни, но они есть. Внимательный наблюдатель, у которого за плечами годы честной работы, часто в состоянии объяснить значение симптомов без обследования больного. Его высказывания о пациенте кажутся членам семьи пророчествами, они ставят врача на особое место. На него смотрят как на мудреца, все знающего и проникающего в суть явлений. Это достигается изучением симптомов пациентов, знанием действия лекарств и симптомов, возникающих после действия лекарств. Благодаря этому он знает реакции того или иного больного, быстрые они или замедленные и знает, как действуют лекарства на того или иного члена семьи. Если врач лечит семью какое-то время, должен же он что-то о них знать? Это знание богатство старого доктора, а молодым еще предстоит его приобрести.

Случай 7. Полное исчезновение симптомов, но без облегчения общего состояния больного.


Встречаются больные со скрытыми органическими поражениями, когда нельзя добиться полного излечения. Так, не может полностью вылечиться больной с одной почкой, или с фибринозными структурными изменениями в определенных органах, или с инкапсулировавшимися туберкулами. В подобных случаях лечение направлено на облегчение болезненных проявлений. Такого больного нельзя полностью вылечить. Об этом необходимо помнить в тех случаях, когда применялось несколько средств и всякий раз во время действия лекарства наблюдалось улучшение, но только до определенной степени. Иначе говоря, лекарство действует благотворно, но больной не излечивается и никогда излечен не будет. Лекарства служат паллиативами, и это вполне приемлемо для гомеопатических средств в такой ситуации.

Случай 8. У некоторых больных проявляется большинство симптомов принятого средства.


Это — истеричные, перевозбужденные, сверхчувствительные ко всему пациенты. О таком больном говорят, что у него идиосинкразия ко всему на свете. Вылечить таких сверхчувствительных больных часто бывает невозможно. Стоит вам назначить высокое разведение, как больной полностью попадает под влияние этого лекарства и ничто другое на него не действует. Лекарство подчиняет себе весь организм больного. Патогенез его развивается аналогично течению болезни: с продромальным периодом, периодом максимальных проявлений и периодом спада.

Такие пациенты — прирожденные испытатели, они реагируют даже на самые высокие разведения. Обнаружив у своего пациента такое свойство, возвращайтесь к 30-му или 200-му разведению. Работать с такими больными невыносимо. При острых состояниях помогайте им, применяя 30 или 200 разведение, а при хронических — 30, 200 или 1000. Многие из этих индивидуумов рождаются со сверхчувствительностью и умрут с нею. Преодолеть свою сверхраздражимость и перевозбудимость они не могут. Такие пациенты, однако, полезны для гомеопата. Стоит завершиться одному испытанию, как они готовы уже к следующему.

Случай 9. Действие лекарств на испытателей.


Здоровым людям испытание лекарств всегда идет на пользу, если оно проводится правильно. Важно внимательно изучить и записать конституциональные особенности человека, собирающегося стать испытателем, потом вы вычтете эти симптомы из результатов. Они нечасто проявляются во время испытания. Важно также отмечать перемены в них.

Случай 10. Появление после приема лекарства новых симптомов.


Если после приема лекарства появилось много новых симптомов, назначение скорее всего было неверным. Иногда этот «новый» симптом — всего лишь старый, забытый или прежде не замеченный больным, появившийся вновь симптом. Чем больше новых симптомов появится после назначения лекарства, тем большее сомнение вызывает назначение. Очень вероятно, что после исчезновения этих новых симптомов пациент вернется в исходное состояние и никакого улучшения не будет. Иначе говоря, препарат подобран неверно.

Случай 11. Возвращение старых симптомов.


Если возвращаются старые, когда-то исчезнувшие симптомы, значит болезнь излечима. Они исчезли, потому что их подавили новые. При правильном назначении это обычное дело — возвращение старых симптомов при лекарственном ухудшении, так что симптомы исчезают в порядке, обратном их появлению. Исчезают нынешние, и на их место приходят прежние. Врач должен и сам понять, что пациент на пути к выздоровлению, и сообщить ему об этом; объяснить, что болезнь как бы спускается по ступенькам. Часто старые симптомы приходят и уходят без смены лекарства: тогда ничего и не надо менять. Если же старые симптомы, вернувшись, остаются надолго, необходимо повторение приема лекарства.

Случай 12. Смена симптомов идет в неправильном направлении.


Например, сделав назначение по поводу ревматизма коленей, стоп или рук, вы видите немедленное облегчение суставных болей. Зато у больного усиливаются боли в сердце или позвоночнике. В этом случае вы можете констатировать перемещение болезни с периферии в центр, что требует немедленного назначения антидота. Когда болезнь движется от центра к периферии, от жизненных центров — сердца, мозга, позвоночника, внутренних органов — к поверхности кожи, слизистым, это хорошо. Именно поэтому большинство страдавших подагрой лучше всего чувствуют себя, когда пальцы на руках и ногах в наихудшем состоянии. Нет ничего хуже, как сделать назначение по этому поводу и увидеть нарастание сердечных симптомов: это ведет к беде. Сыпь на коже, боли в конечностях — хорошие признаки. Я помню, как однажды меня выгнали от одной суровой пожилой дамы, что сопровождалось изрядной порцией площадной брани. Дама говорила мне: «Когда Вас пригласили, я могла ходить, а теперь щиколотки так распухли, что я не могу пошевелиться». Больная эта нашла другого врача, но вскоре умерла. Очень опасно подбирать лекарство только по наружным симптомам, т. е. лекарство, подобное лишь кожным симптомам, пренебрегая всеми остальными — общим состоянием больного. Такое лекарство может излечить кожное заболевание, но не болезнь. Сам же пациент будет страдать, пока сыпь не появится вновь или же не переместится в новое место.




Лекция 36. Повторное назначение


Во второй прием вы можете повторить первое лекарство, а можете назначить антидот или другой препарат. Чтобы принять одно из этих решений, вам следует, опираясь на свои записи, изучить случай заново, добавив происшедшее со времени первого назначения. Поэтому, если пациент меняет врача, возникают почти непреодолимые трудности, и такие перемены никогда не приносят добра. Зная это, настоящий гомеопат постарается подтвердить первое назначение. Если первый врач — настоящий гомеопат, то никто не компетентен лучше него сделать и второе назначение.

Смена врача — подчас истинное несчастье для пациента, сколь бы ни был сведущ новый доктор в Materia Medica. Ведь лекарство, которое помогло больному частично, часто может и довершить дело. Для смены лекарства должны быть веские причины. Нередко ко мне попадают пациенты, лечившиеся до того у хороших докторов, я всегда стараюсь уговорить их вернуться, мне не хочется их принимать.

Принять такого пациента — значит причинить ему существенный вред, разве только если он приносит с собой точнейшее описание своего случая. Особенно важно это после правильного назначения, когда лекарство частично уже подействовало. Но даже при таких идеальных условиях для смены врача необходимы исключительные причины. Это не столько вопрос этики профессиональных взаимоотношений; такие проблемы не должны повредить отношениям друзей. Просто второй доктор лишен необходимых для успешного лечения сведений. Правила требуют, чтобы в случае благотворного действия первого лекарства от него не отказывались, пока не будет исчерпана возможная от него польза. Как же может оценить это новый врач? Поэтому его долг уговорить пациента вернуться к первому врачу.

Как правило, после первого приема лекарства, подобранного правильно, исчезают те симптомы, по поводу которых оно было назначено. Картина болезни изменяется, исчезают ведущие, ключевые симптомы, и остаются мало о чем говорящие, тривиальные. Конечно, если подождать достаточно долго, ключевые симптомы появятся вновь. Однако врач чаще всего старается назначить что-либо при первой встрече с больным, вместо того, чтобы подождать. Он основывает свое назначение на этих остаточных симптомах. Чего следует избегать, так это спешки при втором назначении. Остается только пожалеть больного, попавшего к такому торопливому доктору. Я не раз слышал от пациентов: «Доктор Такой-то сперва отлично мне помог, но потом дело застопорилось». Понятно, что этот доктор сделал сначала правильное назначение, замечательно помог пациенту. Но потом он начал назначать что-то в спешке и суете, и это уже было бесполезно. Беда в том, что он достаточно не выждал. Не важно, совесть ли не позволила ему назначить Saccharum lactis или он не сделал это по невежеству результат одинаков. Слишком частое повторение лекарства, постоянный прием одного и того же средства лишает вас всякой надежды на правильное второе назначение. Назначив правильное средство, но повторяя его прием слишком часто, вы никогда не дадите возможности симптомам вернуться и правильно сделать второе назначение. Симптомы больного перемешаются с патогенезом лекарства. Само понятие второго назначения предполагает, что:

а) первое назначение было правильным и подействовало;

б) оно полностью отработало.

Без выполнения этих условий у нас нет возможности приступить к повторному обследованию больного.

Это обследование проводится, когда полностью прекратятся вызванные первой дозой изменения состояния пациента. Покуда продолжаются вызванные лекарством появления и исчезновения симптомов, любое новое назначение только испортит дело. Ничего не получится, если после первого приема организм не получит отдыха от лекарства.

Итак, соблюдены все предосторожности. Первое, что мы собираемся обнаружить, — это возвращение исходных симптомов, хотя бы и не столь выраженных, как до приема лекарства. Пока продолжается вызванная лекарством неразбериха в организме, пока устанавливается новый порядок, мы не видим исходных симптомов. Это может продолжаться несколько дней, недель или месяцев, но без них мы ничего не можем сделать.

Что может гомеопат без симптомов? Кроме них, ничто на свете не поможет нам выбрать лекарство, так что врач обязан ждать возвращения исходных симптомов. Если они возвращаются в исходном виде, но изменившись по интенсивности — усиленные или ослабленные — это замечательно. Иначе говоря, сначала некоторое облегчение, а затем возвращение почти к исходному состоянию через месяц или два. Теперь врачу не требуется почти никакой новой информации, чтобы удостовериться в правильности первого назначения. Раз вернулись и общие, и частные симптомы — значит, больной излечим, и второе назначение должно быть повторением первого.

Другое возможное обоснование для второго назначения — появление множества новых симптомов, меняющих старые. Не старые возвращаются, а новые занимают их место. Пациент говорит вам: «Отлично, доктор, Вы вылечили меня от моей болезни, но теперь у меня появилось вот что!» Изучив эти новые симптомы, врач с удивлением находит их в патогенезе назначенного им средства. Это уже похоже на лекарственную болезнь. Он спрашивает, не было ли у пациента таких симптомов когда-либо прежде. «Не припоминаю, доктор». Спросите о том же, но иначе, и если это действительно новые симптомы назначение было неправильным.

Лекарство не было подобным, оно усугубило состояние, вызвав лекарственную болезнь. Плохо, если эти новые симптомы требуют назначения антидота. Для этого следует изучить взаимодействие новых симптомов со старыми, и новое лекарство должно быть подобно скорее новым симптомам, чем прежним.

Всякое следующее назначение по необходимости должно — принимать в расчет все, что было до него, так что третье, четвертое, пятое назначение делаются так же, как и второе. После первого неудачного назначения все последующие вы будете делать с трудом и тревогой на сердце.

Если развитие болезни вашего пациента заходит в тупик, обычно в новом назначении нет необходимости. После первого приема лекарства симптомы меняются, как им и следует: одни сменяли другие, появлялись новые, но, в конце концов, все вернулось к исходной точке. Эти исходные симптомы выражены незначительно, но они не причиняют больному особых страданий — это застой, тупик. Пациент говорит: «Вроде и нет ничего, и вроде не выздоровел. Застой какой-то». Тогда врачу остается лишь ждать, и ждать долго.

Если и по прошествии нескольких месяцев ничего не происходит и нет никакой тенденции к выходу болезни на поверхность, то еще один прием того же лекарства не принесет вреда. Вы не можете назначить новое лекарство: ничего не изменилось и ничто не указывает вам на новое средство. А новый прием того же лекарства может подтолкнуть больного по пути выздоровления.

Не спешите с новой дозой. Когда пациент в тупике — ждите и не спешите. Возвращение исходных симптомов, как и в первом случае, поможет вам определиться с выбором лекарства.

Второе назначение, технически говоря, это следующее за подействовавшим. Вы можете назначить дюжину не оказывающих на организм эффекта лекарств, специфическое назначение так и не будет сделано. Можно потратить сколько угодно времени, назначая лекарства ни к селу, ни к городу, — результата не будет никакого.

Считайте за первое назначение только то, которое подействовало, вызвало положительные перемены в организме, а следующее за ним будет вторым.

Когда следует сменить лекарство? При каких обстоятельствах это необходимо?

Один случай я уже упоминал: появление новых четко выраженных симптомов, т. е. смена самого основания для вашего назначения. Например, исчезновение державшейся очень долго головной боли и появление совершенно новой группы симптомов, которых никогда прежде у больного не было. Такой результат действия лекарства означает, что вы должны назначить новое средство.

Представим себе теперь другую ситуацию, также требующую смены лекарства. Годами вы лечите своего больного от хронической конституциональной болезни. Вы прошли уже все разведения — от низких к высоким, постоянно добиваясь хорошего эффекта. Вы назначали каждое разведение до тех пор, пока его лечебный эффект не был исчерпан, а затем переходили к более высокому. Так вы прошли всю шкалу разведении. При недостатке симптомов вы можете назначить это лекарство только потому, что знаете по опыту: оно является для этого больного конституциональным. Даже если симптомы переменились настолько, что на основании новых вы ни за что не назначили бы этого лекарства, но оно тем не менее продолжает помогать — не меняйте лекарства.

Многие врачи говорят: «Когда меняются симптомы, я меняю лекарство». Таким путем они пациента не лечат, а губят. Если симптомы изменились, а больному не стало лучше — тогда меняйте лекарство. Если же симптомы изменяются, а больному все лучше и лучше — не меняйте лекарства, пока сохраняется эта благотворная тенденция.

Часто на поверхность выходят явно забытые симптомы. Пациент их не ощущал, не воспринимал, как не воспринимается тиканье часов на стене. Многие из «новых» симптомов есть старые, но вернувшиеся вновь. Скажем, ваша пациентка и сама не узнает своих старых симптомов, но в конце концов кто-нибудь из домашних обрадует вас: «А, это у мамы уже было тогда-то, просто она забыла». Очень часто так бывает с выздоравливающими.

Итак, пока больной поправляется от вашего лекарства, изменились ли симптомы или нет, — не назначайте нового препарата! Сомневаетесь — ждите. Возьмите себе за правило не бросать удачно подобранного лекарства, не испробовав еще одного разведения, повыше. А вот когда очередное, самое высокое в ряду примененных, разведение будет принято и окажется неэффективным, тогда и только тогда вы можете сказать, что лечебное действие этого лекарства исчерпано и необходима перемена.

Теперь давайте рассмотрим ситуацию, при которой требуется назначение комплементарного средства, — действие второго приема должно дополнить действие первого. Это также означает смену лекарства.

Для примера возьмем смышленого, большеголового, голубоглазого мальчика 4–5 лет. Он часто простужается, и каждая простуда проявляется симптомами со стороны головы: краснотой лица, пульсацией сонных артерий и т. д. Вы назначаете ему Belladonna, и Belladonna ему помогает, однако не действует как конституциональное средство. Головные боли остаются, т. к. они коренятся в его псорической конституции, и в какой-то момент Belladonna совсем перестает ему помогать.

Тогда вы уже внимательно исследуете случай и обнаруживаете, что вне острых болезней — простуды, лихорадки — у него нет головных болей и показано совсем другое лекарство! Дряблость мышц, увеличенные железы, простуды при каждой перемене погоды и пристрастие к яйцам — вы решаете назначить Calcarea carbonica. Тот факт, что Belladonna казалась такой подобной, но действовала лишь паллиативно, только укрепляет вас в вашем мнении. Лечить больше одного — двух острых приступов — пустая трата времени, но, с другой стороны, не следует давать Calcarea carbonica во время приступа.

Когда Belladonna справится с критическим положением — назначайте комплементарное ей конституциональное средство, т. е. Calcarea. Есть еще много лекарств, связывающихся или даже сцепляющихся таким вот образом.

Есть еще серии лекарств, например Sulphur, Calcarea и Lycopodium. Лекарство ведет к одному из своих родственников, и мы находим, что эти родственники взаимосвязаны, как Sepia и Nux vomica. Желчная лихорадка на фоне конституции Sepia, скорее всего потребует Nux vomica, а как только желчная или перемежающаяся лихорадка пройдет, на поверхность выйдут симптомы Sepia, как бы демонстрируя взаимосвязь Sepia и Nux vomica. Если пациент находился какое-то время под воздействием Sepia и у него разовьется острое воспалительное заболевание, оно скорее всего пойдет по типу Nux vomica или еще одного из этой серии препаратов. Вся Materia Medica полна этими взаимодействиями.

Второе назначение может также означать смену всего плана лечения. Предположим, что ваш план лечения основан на том, что из всех симптомов и анамнеза вашего пациента явственно выступает Psora. Поэтому вы и лечите больного известными антипсорическими средствами: Sulphur, Graphites и др. Симптомы подобны назначенному вами средству, вы замечательно помогаете пациенту, и проявления Psora исчезают. И вдруг этот больной приходит к вам с язвенным фарингитом, ужасными головными болями, и все в его виде и его конституциональных особенностях заставляет вас спросить: «Дорогой друг, а не болели ли вы сифилисом?» «Было дело, — отвечает тот, — и вылечили меня препаратами ртути». Теперь, когда прошло псорическое состояние, на поверхность поднялся этот старый сифилис. Конечно, это заставляет вас сделать новое назначение, приняв во внимание изменившееся состояние больного. То же самое происходит и с Sycosis; хронические миазмы могут чередоваться. Когда доминирует один из них, остальные уходят в тень. В зависимости от этих перемен вам приходится менять план лечения пациента.

Никогда не назначайте лекарства без длительного и тщательного изучения больного. Вы должны знать, что было и чего можно ожидать. Это очень важно. Постоянно возвращайтесь к результатам ваших обследований. И никогда не назначайте лекарства, не зная конституции больного, — это очень опасно!




Лекция 37. Трудные и неизлечимые случаи. Паллиативное лечение


Хотя гомеопатия — наука истинная, истина известна ей лишь отчасти. Истина относится к сфере Божественного, человеку остается знание. Врачи-гомеопаты еще очень далеки от постижения истины. В Швейцарии детей учили столетиями, что часы следует делать хорошо, и теперь эти дети изготавливают известные во всем мире своим качеством швейцарские часы.

Когда гомеопатия просуществует сотни лет, наши потомки, постигая ее с младых ногтей, проникнут в знание, ныне нам недоступное. Многое прояснится, если сблизятся души, и люди станут мыслить гармоничнее. Чем больше мы сближаемся, чем больше соединяемся мыслью — тем лучше. Горько, что несмотря на соединяющие нас великие истины, нас разделяет так много разногласий.

Чтобы среди патогенезов не было такого, который подошел бы к характерным признакам вашего случая, — большая редкость. Это редко случалось во времена С. Ганемана, а уж теперь, с нашими необъятными Materia Medica, и подавно. Конечно, начинающим приходится опираться на реперториумы. Честно подбирая и назначая одно лекарство за другим, вы, по крайней мере, можете прояснить картину. В труднейших случаях, после многолетних попыток помочь больному разными способами, вы вдруг обнаруживаете, что симптомы очерчиваются яснее и четче, становятся понятнее.

Бывало, долго работаешь с пациенткой, дашь ей несколько лекарств, добьешься частичного выздоровления, и вдруг она уходит к другому врачу. Потом такие пациентки возвращаются, говоря: «Вы все-таки помогли мне больше, чем остальные. Попробуем еще». В подобных случаях оказывалось, что время дало многое, теперь уже легче схватить суть и добиться быстрого прогресса. Кроме того, возвращаются такие больные с более терпеливым настроем, что очень помогает врачу. Доверие пациента помогает врачу подобрать лекарство. Голова работает лучше, когда знаешь, что тебе верят.

Близки к этим случаям и случаи «альтернирующие» и «односторонние». Нередко у больных есть две стороны: проявившаяся и скрытая. Например, когда видны глазные симптомы, желудочные не видны. Пусть Euphrasia больше подобна глазным симптомам, а Pulsatilla — желудочным, чем антипсорическое средство, подходящее к общим, конституциональным симптомам, — все же следует назначить антипсорический конституциональный препарат. Назначая разные лекарства для разных групп симптомов, вы причиняете больному только вред, загоняя болезнь внутрь, делая ее неизлечимой.

Не назначайте ничего, пока не найдете лекарства, подобного данному случаю, хотя бы вам и было ясно, что одной группе средств подобно то лекарство, а другой — это. Подчас лекарство, способное проникнуть вглубь организма и навести там порядок, на поверхности вызывает целую бурю. Например, подагрические или ревматические симптомы выходят на конечности. Пациент может даже перейти к другому врачу, испугавшись этих проявлений, в действительности свидетельствующих об успешном лечении.

Конечно, неизлечимое состояние огорчает любого врача. Аллопат подвергает пациента воздействию сильнодействующих средств и заставляет его думать, что что-то сделано для его блага, хотя эти вещества и наносят организму вред. Не могу понять, почему некоторые из наших гомеопатов используют эти, столь губительные для пациента, паллиативные средства.

Врач, имеющий опыт применения одного лекарства в потенцированном виде в соответствии с законом подобия, убеждается, что это — единственный вид паллиативов, при котором для больного есть надежда. Opium может уменьшить боль, понос или кашель, но горе больному! Он настолько ослабляет реактивную способность организма, что уже не проявляются симптомы, которые могли бы указать на нужное больному гомеопатическое средство. Боль стихает, но больной не излечен.

Сказанное об Opium относится и к другим, облегчающим боль, лекарствам. Собираясь дать опиат, уясните, что вы оставили всякую надежду вылечить больного другими средствами. Пока жизнь продолжается, врач не должен оставлять надежды помочь пациенту. При чахотке или раке наиболее подобное самой мучительной группе симптомов лекарство даст облегчение и сохранит пусть слабую, но надежду.


comments



Комментарии





1


Кент ссылается на «Органон», изд. 5-е, т. к. издание 6-е появилось значительно позже. В данной книге используется 5-е изд. «Органона» (перевод д-ра Сорокина) 1884 года, издатель Ф. Флеминг, Санкт-Петербург.