Нежный айсберг
Джан Колли








Меньше всего бизнесмену из Новой Зеландии Коннору Баннерману нужно такое соседство: известная телеведущая, к тому же обозреватель светской хроники. Свое уединение Коннор ценит больше всего на свете, он не верит утверждению Ив Драмм, что ее не интересует его личная жизнь…






Джан Колли

Нежный айсберг





ГЛАВА ПЕРВАЯ


Бах! Бах! Бах!

Так жарко… Что это шумит за дверью?

— Эй! Есть кто-нибудь дома?

Она так устала…

Бах! Бах! — продолжали стучать в дверь.

Ив заставила себя сесть, сердце билось в бешеном ритме. Несколько секунд она оставалась во власти нарастающего крешендо музыки Чайковского и ужасного грохота. Ив почувствовала приступ головокружения. Громкие удары в дверь продолжались.

С трудом соображая, что происходит. Ив вскочила на ноги. Оказывается, она уснула на диване. Жар спал, но ее продолжало лихорадить.

— Подождите. — Это были ее первые слова за несколько дней. В горле снова запершило, и Ив закашлялась. Сделав всего пару шагов, она наткнулась на одну из коробок с вещами, чертыхнулась и, пошатываясь от слабости, направилась к двери. — Кто там?

— Ваш сосед, — послышался краткий ответ.

Сосед? Где она? Ах, да, новый дом на Уэйхик-Айленд, куда она переехала несколько дней назад. Ив прислонилась к двери, пытаясь отыскать в карманах носовой платок. Стук в дверь возобновился, отзываясь болью в ее голове. Ив сжала голову руками и вдруг поняла, что у нее другая стрижка, волосы стали очень короткими. Господи, да она же постриглась пару педель назад! Новая жизнь, новая стрижка. Надо было отрезать все дурное: развод, потерю работы.

Бах! Бах! — барабанили в дверь.

— Входите… — Ее слабые руки с трудом повернули в замке старый ключ, и дверь наконец открылась. Ив покачнулась от напряжения двух последних минут, она вся взмокла в своем толстом мешковатом свитере.

Взгляд Ив уперся в невероятно сияющие туфли и острые стрелки на серых брюках. Пиджак был подобран в тон к брюкам. Ее взгляд скользил вверх по высокой крупной фигуре незнакомца. Длинные стройные ноги, сильное тело, широкие плечи. Она наполовину ниже его, с раздражением отметила про себя Ив и почувствовала головокружение. Собрав все силы, она откинула голову назад и подняла глаза повыше. Четкая линия подбородка с ямочкой посередине, мягко очерченный и одновременно жесткий рот, хмурый взгляд живых зеленых глаз. Привлекательный вид довершали великолепно подстриженные каштановые волосы.

— Ой… — Ив ощутила очередной приступ тошноты, пошатнулась и ухватилась за дверь.

Мужчина поддержал ее за руку.

— С вами все в порядке?

— Не трогайте! — хрипло отозвалась Ив.

Он убрал руку, но не отступил.

— Инфекция, — добавила Ив, держась одной рукой за дверь и вытирая нос платком.

Незнакомец выглядел обеспокоенным, да и дружелюбным его поведение назвать было трудно. В конце концов, подумала Ив, ее вид в данный момент вряд ли подвигнет кого-либо на сексуальные домогательства. А если он замыслил убийство, так это только облегчит ее страдания.

Мужчина внимательно посмотрел на нее, и Ив ждала, когда он узнает ее.

— Вы — Ив Саммерз.

— Моя фамилия — Драмм. — Ив облизала сухие губы. — Я развелась с мужем. — Новая жизнь, новая фамилия, снова подумала она про себя. Развод произошел совсем недавно, и ей самой требовалось время, чтобы привыкнуть к своей новой — старой фамилии.

Незнакомец с подозрением посмотрел на нее.

— Вы выглядите совсем иначе, чем на экране.

У Ив защекотало в носу.

— Я пока не отыскала свою косметику среди коробок с вещами.

Он, хмурясь, заглянул через ее плечо. Классическая музыка, грохочущая из радиоприемника, набирала обороты.

— Вы вызывали, врача? — стараясь перекричать этот грохот, спросил мужчина.

Ив вздрогнула.

— Это всего лишь грипп. — Стоять на пороге было зябко, но она не могла пригласить его в дом. Там было все вверх дном. — Должно пройти определенное время.

— В поселке есть врачи, — заявил незнакомец.

— В таких случаях врач прописывает постельный режим и пить больше жидкости.

— И покой, вероятно. — Скорее всего, он не любит Чайковского. — Я видел, как вы приехали три дня назад, и с тех пор никаких признаков жизни.

Ив казалось, что глаза ее засыпаны песком, голова кружилась. Если она сейчас не присядет, то просто упадет.

— Вы что-то хотели?

Не очень вежливо по отношению к новому соседу, но она как-нибудь потом наладит с ним отношения. А сейчас она просто хочет остаться одна, чтобы спокойно умереть.

Мужчина выпрямился, почувствовав ее неприязнь.

— Я беспокоился за вас, — коротко ответил он.

— Послушайте, я бы пригласила вас к себе, но я еще не распаковала вещи, в доме беспорядок, и я… Я плохо себя чувствую.

Его губы сжались в тонкую полоску.

— Пока вы не распаковали вещи, я пришел с предложением купить дом.

У Ив снова появилось желание чихнуть. Она так сосредоточилась на этом, что даже не ответила на его слова.

— Купить этот дом, — продолжил незнакомец.

— Этот дом? — Он даже не сказал ей своего имени — и хочет купить се дом.

— Я дам вам десять тысяч долларов свыше той суммы, которую вы за него заплатили, — отчетливо добавил он.

Нет, ей снится сон, подумала Ив. Уф! Этот эффектный красавец — плод ее воображения и результат воздействия антигистаминных препаратов, которыми она напичкала себя пару часов назад. Или это было вчера? Ив потрясла головой, головная боль тотчас напомнила о себе.

— Десять тысяч долларов — значительная сумма, которую вы получите без каких-либо усилий с вашей стороны.

— Но я только что сама купила этот дом. — У Ив сорвался голос, и она снова закашлялась.

По лицу мужчины скользнуло недовольство, он отодвинулся от Ив.

— Тогда двадцать.

— Если вы так сильно хотите купить этот дом, почему вы не сделали предложение бывшему владельцу? — Ив закрыла глаза и мысленно просила его уйти и оставить ее в покое.

Теперь мужчина выглядел сердитым.

— Скажем так, мы с Бакстером на многие вещи смотрим по-разному.

— Он отклонил ваше предложение?

— Он — дурак. Я предлагал ему цену, в два раза превышающую рыночную стоимость дома.

Ив пожала плечами.

— Мне жаль.

В голосе мужчины послышалось нетерпение.

— Теперь я предлагаю вам двадцать тысяч сверх этой суммы. Наличными, без комиссии.

— Но почему я должна на одной неделе купить дом, а на другой — продать его?

— Потому что вы — умная. Вы заработаете двадцать тысяч долларов просто так.

Ив помассировала пульсирующие виски. Незнакомец протянул ей визитку, но от головной боли она никак не могла сообразить, что на ней написано. Она пошатнулась и снова схватилась за дверной косяк.

— Вам нужен врач. Вы здесь одна?

— Мне просто необходимо поспать, — заспорила Ив, желая, чтобы он скорее ушел.

Мужчина несколько мгновений смотрел на нее, потом кивнул, соглашаясь.

— Поговорим, когда вам станет лучше.

Ив почувствовала облегчение, и вместе с ним желание защищаться.

— Дом не будет продаваться, — заявила она, гордясь собой. Ив Саммерз, нет. Ив Драмм никогда не будет легкой добычей. В носу опять защекотало, и она громко чихнула, прикрыв рот платком.

Мужчина удивленно поднял брови, повернулся и пошел по тропинке.

Моя тропинка, удовлетворенно шмыгнула носом Ив. Закрыв за собой дверь, она опустилась на пол. У нее совсем не осталось сил добраться до дивана. Она посмотрела на визитку, которую сжимала в руке: «Коннор Баннерман. Генеральный директор „Баннерман инкорпорейтед“». Это имя было смутно знакомо ей, но сейчас она не в состоянии вспоминать что-либо в подробностях.

Спать. Можно прямо здесь, на полу. Ив подняла руку, и мятая визитка присоединилась к всеобщему бедламу ее нового — старого дома.




— Держите меня в курсе. — Кон вышел из контейнера, который служил на строительной площадке одновременно и офисом и столовой, и помахал на прощание рукой мастеру. С мрачным выражением лица он прошагал через грязь и гравий к проволочному ограждению, где его ожидал автомобиль компании.

Черт бы побрал этот Совет! Из-за него они отстают от графика. Коннор едва поборол в себе желание нанести визит в офис и столкнуть членов Совета головами.

Кон Баннерман уже почти десять лет занимался строительным бизнесом. По правде говоря, он управлял всем строительным бизнесом в Новой Зеландии, в двух штатах Австралии, и теперь у него появился филиал на Тихоокеанском побережье. Все, чего он не знал в этом бизнесе, могло поместиться на почтовой марке.

Местный Совет без конца влезает в его дела. Не секрет, что мэр выступает против строительства нового стадиона, считая, что городские деньги лучше потратить куда-нибудь еще. И Кон ничего не может поделать с этим, пока примерно через месяц не пройдут выборы местных органов власти.

Он открыл дверцу и скользнул в машину.

— К причалу, мистер Баннерман?

Кон кивнул водителю и достал из кармана мобильный телефон. Внимательно просмотрев все поступившие сообщения, он позвонил секретарше в офис компании.

— Пит Скенлон звонил по поводу сбора денег на благотворительность. Я направила их на прошлой неделе. Он хочет устроить вам презентацию в благодарность за спонсирование его избирательной кампании.

Кон недовольно поморщился.

— Но я поблагодарила его и сказала, что вы будете заняты.

— Спасибо вам, Филлис. До понедельника.

— Не забудьте…

— Позвонить в Мельбурн завтра.

— В десять, — добавила Филлис.

Как бы он обходился без своей фантастической секретарши? Без нее он сидел бы в офисе семь дней в неделю, а не работал дома, когда ему хочется. Спрятав телефон в карман. Кон подумал, что с радостью работал бы без отдыха над крупнейшим проектом в своей жизни, но тот пока двигался очень медленно. Единственной надеждой был Пит Скенлон, именно поэтому «Баннерман инкорпо-рейтед» спонсировала его избирательную кампанию.

— Майк, в понедельник в девять. — Кон застегнул пальто и вышел из машины, направляясь к паромному причалу. Достав из кармана десять долларов, он встал в очередь в газетный киоск, лениво просматривая стоику журналов на стойке.

Она глядела на него с глянцевой обложки какого-то женского журнала. Интересно, почему всякий раз, когда он видит это лицо, он никак не может насмотреться?

Она не отличается яркой красотой и, как он обнаружил, не так привлекательна, сердечна и грациозна в личном общении, как на экране телевизора. Хотя нет, это нечестно, учитывая се нынешнее состояние здоровья.

У нее было круглое лицо, и намек на двойной подбородок только добавлял ей очарования. Фотографу журнала очень точно удалось поймать ее глаза, цвет которых напоминал цвет воды в гавани в сумерках. Статья называлась «Почему я ухожу».

Кон был настолько загружен работой, что времени на слухи и сплетни просто не оставалось. Но когда несколько недель назад телеведущая с самым высоким рейтингом в стране покинула студию, поднявшийся шум и крик достиг ушей Кона. А теперь этот шум и крик фактически поселился с ним по соседству.

У Кона Баннермана было предостаточно причин, чтобы ненавидеть средства массовой информации. Журналисты, репортеры, радио-жокеи — он не очень разбирался во всем этом. До встречи с ней Ив Саммерз была единственной, кому он мог бы уделить свое время. Ее ежедневное вечернее ток-шоу возрождало к жизни телевизор Кона, если только в это время не показывали регби.

Быстро оглянувшись вокруг. Кон открыл журнал, посмотрел содержание и нашел статью.

— Изнеможение… Недавний развод… — Кои в раздражении покачал головой. Плохо, что эти знаменитости изливают свои проблемы на любого, кто готов выслушать их. И почему средства массовой информации преследуют тех, кто не терпит вмешательства в свою личную жизнь?

— Вам как обычно, мистер Баннерман?

Кон кивнул на «Бизнес-газету» и протянул деньги, продолжая бегло просматривать статью в журнале. — Урожденная Евангелина… Отец умер… Разведена… Глаза Кона выхватывали из текста ключевые слова. Закрыв журнал, он неожиданно положил его к своей стопке газет на кассу.

Через пару минут он уже сел на паром, идущий из города, а в свернутых в трубочку газетах прятался женский журнал. У Кона была привычка прокатиться на пароме и почитать прессу или поработать. Но сегодня газеты были туго свернуты в трубку, храня его секрет. Кон видел, как продавец взял журнал и завернул его в газеты, всем своим видом демонстрируя непонимание происходящего. Он чувствовал неловкость и, забрав покупку и сдачу, быстро отошел.

Когда паром причалил, Кон сел в машину и поехал домой. Чувство неловкости и смущения к тому времени практически исчезло, но эти ощущения вернулись к нему снова, когда на крыльце дома он увидел объект своего беспокойства, звонивший ему в дверь. Кон выключил двигатель и спрятал журнал в портфель, прежде чем выйти из машины.

К раздражению добавилось чувство любопытства. Кон не любил сюрпризы, но эта дамочка, несомненно, была ему интересна. Может быть, потому, что она известная телеведущая? Обратил бы он на нее внимание, если бы она была никем?

Окинув ее фигуру беглым взглядом. Кон признался себе, что обратил бы. Она была немного стройнее, чем на экране телевизора, но ее формы были настолько соблазнительны, что любой мужчина повернул бы голову ей вслед. Она шествовала, словно богиня. Ив приветственно подняла руку и направилась в его сторону, покачивая бедрами, обтянутыми узкими джинсами.

Сегодня она выглядела в сто раз лучше, чем в момент их первой встречи. Было уже темно, и вдоль дорожки зажглись фонари. В их свете волосы Ив играли разными оттенками, один из которых перекликался с ее ярко-розовым свитером. Кроме того, она, похоже, отыскала среди вещей свою косметику, потому что теперь ее лицо в точности повторяло лицо с обложки журнала. Безупречная кожа. Отработанная улыбка.

В мозгу Кона прозвучал сигнал осторожности. Нельзя забывать, что для охотника за сенсациями не существует запретов. Но, когда она остановилась прямо перед ним, его опасения были напрочь забыты из-за острого и сладостного прилива желания. У Кона перехватило дыхание, и он мысленно поблагодарил небеса за то, что на нем было кашемировое пальто.

— Привет, сосед! — сказала Ив с нерешительной улыбкой на губах. Кону показалось, что она нервничает. Почему женщина, которая зарабатывает на жизнь тем, что знакомится с людьми и ведете ними непринужденные разговоры, нервничает сейчас?

— Мисс Саммерз?

— Ив, — откликнулась она. — Давайте попытаемся познакомиться снова, на этот раз без медицины.




Ив чувствовала себя абсолютно здоровой. Ей не терпелось осмотреть окрестности, поэтому она решила нанести визит соседу — отчасти чтобы извиниться за свое поведение в прошлый раз, отчасти чтобы посмотреть, достоин ли он ее внимания. Дело даже не во внешности соседа, хотя она несколько раз бегло окинула его взглядом, а в тех причинах, по которым он хочет купить ее дом. Его дом находился в пяти минутах ходьбы, и Ив было так приятно размять ноги после болезни.

Его имя выпало у нее из головы, но, стоя перед ним сейчас, она понимала, что ее память не оценила по достоинству такие мощные плечи. Он очень крупный. Ив была поражена, но не столько его ростом, сколько физической силой, которая, казалось, вторгалась в ее пространство, вызывая у нее желание отступить назад. Она не знала, как себя вести, и искала поддержки на его непроницаемом лице.

— Очень мило с вашей стороны, что вы побеспокоились обо мне в тот вечер.

Кон наклонил голову и молча наблюдал за ней. Ив закусила губу.

— Простите, что была не слишком любезна тогда.

— Вы совсем не были любезны, — проворчал он.

Ив молчала, не зная, что отвечать. Обычно люди были счастливы видеть ее, разговаривать с ней. Она была не из тех, кто придает этому большое значение, но такая отчужденность была ей непривычна.

— Ладно, я приношу свои извинения за тот вечер. Давайте начнем сначала. Боюсь, я потеряла ваша визитную карточку и теперь даже не знаю, как вас называть.

— Кон. — Он не протянул ей руки. — Кон Баннерман.

И снова Ив показалось, что она уже где-то слышала это имя.

— У вас замечательный дом. — Ив обратила свой взгляд на одноэтажный дом на вершине холма — из дерева, стекла и бетона, — которым восхищалась перед приездом Кона. Дом был построен в форме полумесяца, причем в его отделке доминировало стекло. Ив была готова спорить, что из каждой комнаты открывался замечательный вид.

— Хотите зайти?

Ив повернулась к Кону.

— Мне не хотелось бы навязываться.

Кон проводил ее в дом через гараж. Ив почувствовала себя совсем маленькой в широком и длинном коридоре. Большой мужчина, большой дом. Они прошли в огромное помещение, объединявшее в себе кухонную, обеденную и жилую зоны, с окнами во всю стену. Деревянные полы увеличивали ощущение пространства. Нейтральные цвета, умело расставленная мебель и разной высоты потолки создавали впечатление, что зоны разделены, но фактически это была одна очень большая комната. Свет не горел, а на окнах, похоже, не было ни штор, ни жалюзи.

Далеко за портом виднелись высотные дома и башни города, сверкавшие в темноте разноцветными огнями. Справа просматривались чернильного цвета море и темные тени других островов залива.

Кон Баннерман бросил свой портфель на стол из дуба на десять персон и начал расстегивать пальто.

— Хотите кофе? Или, может быть, что-нибудь покрепче? — С этими словами он направился в кухонную зону и зажег там пару светильников.

— Кофе, — ответила Ив, все еще находясь под впечатлением открывающегося вида. — Может быть, я помогу?

Кон не ответил. Ив обернулась, он стоял к ней спиной. Пиджак он уже снял и теперь закатывал рукава рубашки, обнажая крепкие мускулистые руки.

— Это вы построили дом?

Кон повернулся к ней. В руках у него были две огромные кофейные кружки и фильтр для воды. Он сдержанно кивнул и наполнил кофейник водой.

— Вы строитель? — Ив прислонилась к стене, изучая его лицо.

— Да, строитель.

И вдруг Ив вспомнила.

— Генеральный директор «Баннерман инкорпорейтед». Вы строите стадион.

Кон молча поставил на мраморную стойку молоко, сахар, положил ложки. Ив вспомнила эйфорию, которая охватила страну, когда международный совет по регби объявил, что следующий Кубок мира будет разыгрываться в Новой Зеландии. Строительство нового стадиона стало острой проблемой, но Ив не особенно следила за этим событием.

Она бы обратила на это более пристальное внимание, если бы знала, что человек, который строит стадион, такой красавчик. Его суровый профиль отлично гармонировал с великолепными пропорциями тела и отлично смотрелся бы при съемке на камеру…

Он весьма уверенно чувствовал себя на кухне, его движения были четкими и слаженными. Ив не сомневалась, что он ни разу не ронял ложку или чашку, чего не скажешь о ней самой. Если он так замечательно управляется на кухне, значит ли это, что нигде поблизости нет миссис Баннерман?

— Может быть, мы присядем? — спросил Кон.

Ив взяла кружку обеими руками, и они перешли к большому столу. Один его конец был завален бумагами, файлами, здесь же стоял небольшой портативный компьютер. В огромной керамической вазе среди бананов, киви и мандаринов лежала связка ключей. Ив обрадовалась, что он не страдал манией порядка.

Кон перехватил ее взгляд.

— Я много времени работаю дома. У меня есть офис, но мне нравится эта комната.

— И я понимаю, почему.

Они пили кофе в полной тишине. Ив боролась с желанием крикнуть «эй» и услышать эхо. Она просто не могла обходиться без постоянного фона включенного телевизора или радио.

— Мне кажется, что весь мой дом может поместиться в одной этой комнате, — произнесла она.

Кон сделал глоток кофе и с интересом посмотрел на нее.

— Вы размышляли над моим предложением?

Ив потрогала ручку кружки.

— Я плохо соображала в тот момент и не думала, что вы говорили серьезно.

— Напротив, я был очень серьезен. — Он смотрел на нее в упор. Внимательный изучающий взгляд красивых зеленых глаз. Он не был холодным, как казалось сначала. Скорее контролирующий и невозмутимый. Незабываемый взгляд.

В голове Ив завертелась песня «Незабываемый», и она принялась тихонько напевать ее, пока не заметила, что он с удивлением смотрит на нее. Это была глупая привычка Ив, которая раздражала некоторых людей.

Ив широко распахнула руки, словно пыталась охватить все огромное помещение.

— Зачем вам нужен мой дом, когда у вас есть свой собственный?

— А почему телевизионная звезда хочет жить именно в этой части острова? — Коп не спускал с нее глаз. — Не знаю, говорил ли вам Бакстер, но мне принадлежит вся земля здесь, начиная от поворота, за исключением того маленького кусочка, на котором стоит ваш дом.

— Ну так не будьте таким жадным, — пробормотала Ив, не отводя глаз.

Кон вздернул подбородок и уставился в окно. Ив проследила за его взглядом, он смотрел на ее дом. В свете лампы над крыльцом виднелась разбитая тропинка. Любовь к своему, пусть и обветшалому, дому переполняла ее сердце. Смешно сказать, но она так быстро привязалась к потертому ковру и скрипучим полам. Ив улыбнулась и заметила, что Кон снова смотрит на нее. Улыбка быстро сошла с ее лица, когда она увидела решительность в его глазах. Она вдруг все поняла.

— Вы считаете, что мой дом портит ваш вид из окна.

— Если бы это была любая другая комната, я бы просто выбросил все из головы, — ответил Кон. — Но только не эта.

Ив нахмурилась. В голове всплыли обрывки разговора с прежним хозяином дома. Бакстеру не нравился его сосед. Он с радостью принял ее предложение, сказав, что этому господину на холме дом не достанется. Неужели он хотел снести ее жилище?

— Мне не хочется повторять очевидное, но мой дом стоит здесь шестьдесят или семьдесят лет.

Кон оставил ее слова без ответа.

— И если вам не нравится дом, — продолжила она, — зачем вы построили эту комнату так, чтобы он был виден?

Кон пожал плечами.

— Старик не будет жить вечно, мисс Саммерз.

Ив проигнорировала тот факт, что он опять употребил ее фамилию по мужу.

— И все имеет свою цену, правильно?

Его взгляд оживился.

— И какова ваша?

Под взглядом проницательных зеленых глаз Ив изо всех сил старалась сдержать себя. Самоуверенность этого человека разрушила его привлекательность, которую еще минуту назад ощущала Ив.

Своим переездом сюда она просто дала себе время определиться, как жить дальше. Ей двадцать восемь лет, она ни одного дня не провела без дела, а теперь осталась без работы. Разведена.

Бездетная. Она уверена, что ей просто необходимо обрести почву под ногами, забыть свою печаль, которая одолела ее с момента увольнения. В какой-то степени она была благодарна, что сумасшедшая телевизионная жизнь для нее закончилась. Там она никогда не была настоящей Ив Драмм. И теперь никто не будет оказывать на нее давление.

— Мистер Баннерман… — Ив постаралась изобразить на лице улыбку.

— Можно Кон, — поправил он ее.

— Мне очень жаль, если вид моего дома раздражает вас, но взрослые люди должны понимать, что не все желания исполняются.

— Взрослые люди также знают цену деньгам, особенно тем деньгам, которые им не надо зарабатывать.

— Я не работаю сейчас, вы правы, но дом все равно не продается, — твердо сказала Ив. — Я не верю, что вы хотите снести мой старый дом в угоду своим желаниям.

Легкая улыбка тронула губы Кона. В ее глазах он был человеком, который не отказывает себе ни в чем.

— Я могу себе позволить потворствовать своим желаниям, Ив. А вы? Назовите вашу цену.

Терпение Ив было на пределе.

— Вы не сможете позволить себе такую сумму.

Впервые за все это время она увидела, как гневно вспыхнули его глаза. Он определенно не усвоил, что нельзя получить в жизни все, что пожелаешь. У Ив екнуло сердце, но она не чувствовала ни страха, ни опасений, стоя сейчас передним.

— Я буду ремонтировать дом, — сказала она Копу, подняв голову. — А пока повесьте шторы. — С этими словами она допила кофе и встала. — Спасибо вам за кофе.

Ее сосед тоже встал, вынуждая Ив посмотреть на него. Его глаза смотрели в упор.

— Вы не ответили на мой вопрос. Все-таки, почему телевизионная мегазвезда так хочет жить в этой части острова?

Ив взглянула на него с презрением и гордо направилась к выходу. На ходу она тихо заметила:

— Я не мегазвезда. Я просто обычный человек который хочет немного покоя и тишины.

Она посмотрела через плечо. Физическое расстояние между ними придало ей сил. Равнодушие в его глазах угнетало ее.

— Простите, что мне пришлось побеспокоить вас. Я думала, мы станем добрыми соседями и в случае непредвиденных обстоятельств будет к кому зайти, ведь вокруг больше никого нет.

Кон поджал губы.

— Непредвиденные обстоятельства допускаются. Обсуждение моего предложения в отношении вашего дома тоже допускается. Визиты без предупреждения — нет.

Ив потребовалась вся сила воли, чтобы не хлопнуть дверью. Спускаясь в темноте с холма, она вспомнила, что он даже не предложил подвезти ее домой. В любом случае она бы не приняла его предложение.

— Выброси его из головы, — приказала себе Ив. Были более важные дела, о которых стоило подумать. Ей нужно помешать выборам и победить старого врага.




ГЛАВА ВТОРАЯ


Кон застонал от досады, когда увидел Ив, болтавшую с кассиром парома. Он уже собирался повернуться и незаметно сойти на берег, но это был последний рейс, и ему не хотелось ночевать в офисе.

Кон тихо проскользнул на дальние места, паром был практически пустой. Если повезет, он сможет незаметно сойти, когда они прибудут на место. Кон вытянул ноги, поднял воротник пальто и прикрыл глаза. Он знал, что вел себя с Ив грубо. Она пыталась наладить дружеские контакты, а он не поддержал ее стремления. Кон до сих пор помнил смущение на прелестном лице. Неужели он забыл, как надо вести себя с женщинами? Как надо вести себя с людьми? Кон избегал общения с людьми. Даже его родители оставили его в покос. Когда-то у них была счастливая семья, а теперь он свел общение с ними до одного раза в месяц.

Всю дорогу, пока они плыли, Кон слышал ее красивый, мелодичный голос. Изредка он открывал глаза, чтобы посмотреть на нее. Наконец паром причалил к берегу. Кон старался не оглядываться. Конечно, она могла заметить его, пассажиров было совсем мало. Он сел в свою машину, чувствуя себя последним мерзавцем, и увидел, что Ив направилась к пустынной стоянке такси.

Черт! Он и Ив были единственными, кто жил в отдалении от причала. Находясь всего в тридцати минутах езды на пароме от крупного города, это местечко было популярным среди тех, кто мог себе это позволить. В летний сезон многочисленные отели, пансионаты и турбазы были переполнены отдыхающими. Сейчас сезон уже закончился, и, кроме пассажиров парома, вокруг никого не было, и дороги были пустынны.

Кон сжал руками руль. От одной только мысли о том, чтобы подвезти кого-то, внутренности его сжимались. Кон чувствовал себя за рулем достаточно комфортно, он приучил себя к этому, ведь автомобиль — необходимый атрибут жизни в двадцать первом веке. Но от мысли о том, что кто-то может находиться рядом, когда он ведет машину, он цепенел и обливался холодным потом. Из-за Рейчел.

Кон сделал глубокий вдох. Он справится. Не то чтобы он никогда никого не подвозил, просто ему нужно подготовить себя к этому, подбодрить словами. Кон знал, что не сможет проехать мимо своей новой соседки темным осенним вечером. Он завел машину и, подрулив к стоянке такси, остановился и открыл дверцу. У Ив был такой вид, словно она хотела отказаться от его услуг. Она поджала губы и бросила взгляд на пустынную улицу. Кон уже начал надеяться, что она не поедет, но Ив взяла с сиденья его портфель и скользнула в машину.

— Спасибо, вы очень любезны.

Кон что-то пробурчал в ответ, вдыхая тонкий цитрусовый запах ее духов. Машина медленно тронулась с места. Кон заставил себя расслабить пальцы на руле, чтобы от напряжения не белели косточки суставов. Начало ныть колено, так всегда происходило в моменты волнения. Повреждение этого колена в аварии стоило ему карьеры игрока в регби.

— Поздно работали? — нарушила молчание Ив.

— Деловой ужин. — Дорога была темная и сырая. Кон ненавидел мокрые дороги. — А у вас нет машины? — отрывисто спросил он.

— Она в гараже в городе. Я думала, может, стоит приобрести мотороллер, чтобы добираться домой.

— Он не подходит для езды в гору по гравию. — В наступившей тишине Кон ругал себя за резкость. Звук работающего двигателя отдавался в ушах Кона. Он вдруг вспомнил, как всего несколько минут назад она болтала и смеялась с кассиром парома. — Как продвигаются поиски работы? — спросил он, вытирая одной рукой лоб.

— Я нашла сегодня работу, правда.

Кон быстро глянул в ее сторону. Ему показалось, что она скорее подавлена, чем обрадована.

— Неполный рабочий день, — добавила Ив. — Всего несколько часов в неделю. — Она взглянула на Кона и вздернула подбородок. — Работа не должна мешать реконструкции дома.

Кон сжал губы. Если она планирует реконструкцию дома, значит, уезжать не думает. Ив выглядела уставшей, и Кон решил быть к ней менее строгим и избегать разговоров на тему дома.

— И что же это за работа?

Ее голос потеплел.

— Обозреватель светской хроники, можете поверить? В «Нью Сити».

Кон скептически посмотрел на нее.

— Обозреватель светской хроники? Отлично, — насмешливо пробурчал он, покачав головой.

На некоторое время в машине воцарилось молчание, потом Ив спросила:

— Что вам конкретно не нравится во мне?

Ее вопрос потряс Кона. Интересно, как бы она отреагировала, если бы услышала, что очень ему нравится и он даже купил женский журнал со статьей о ней.

— Я вас недостаточно хорошо знаю, чтобы составить свое мнение.

— Так что? Моя позиция? Мои интервью?

Ему нравится ее умение брать интервью, и всегда нравилось. Он восхищался ее непринужденным стилем беседы и никогда не видел, чтобы она пользовалась приемами шантажа, как это делали многие ее коллеги. Она всегда отличалась энергичностью и выразительностью, особенно жестикуляция ее рук.

Дорогу перед машиной перебежал кролик, и адреналин бросился в кровь Кона. Ему потребовались нечеловеческие усилия, чтобы не свернуть в сторону и не нажать на педаль тормоза. Кон сосредоточился на дороге и на своем дыхании. Каждый мускул в его теле дрожал от напряжения.

Прошла минута, и его состояние приблизилось к норме.

— Я думаю, вам следует знать, мисс Саммерз, что я с большим презрением отношусь к средствам массовой информации в целом.

У Ив от гнева надулись щеки, и она отвернулась к окну. Кон знал, что немного позже он будет сожалеть о сказанном, но сейчас он был слишком напряжен, чтобы обращать на что внимание.

Наконец они доехали до своего поворота, и машина свернула на дорожку из гравия. Кон почувствовал облегчение, заметив всего в нескольких метрах ее старый облупившийся почтовый ящик. Он сбросил газ, собираясь свернуть к се дому.

— Остановите здесь, — попросила Ив.

Машина остановилась напротив ее жилища.

Кон убрал руки с руля и, вздохнув, стал поочередно растирать каждый палец, чувствуя, как уходит из рук напряжение. Ив передала ему его портфель и на секунду задержала на нем свой взгляд.

— Не друзья, — пробормотала она и вышла из машины. — Но я все равно благодарна вам за то, что подвезли меня. Спокойной ночи, мистер Баннерман.




Высокомерная свинья! Ив захлопнула за собой дверь и включила радио на кухне. Какой-то сосед! Жизнь в городе позволяет надеяться на отстраненность и отсутствие интереса со стороны соседей. Здесь же их было только двое на многие мили вокруг.

Впервые после болезни Ив захотелось выпить вина. Наполнив большой бокал, она прошла в гостиную и включила телевизор. Почему Кон Баннерман ненавидит ее? Он даже разговаривает с ней сквозь зубы. А ей он кажется весьма привлекательным. Она забрела во вторую спальню и включила компьютер. Потягивая вино, Ив вспомнила о том, что у них с Джеймсом в Лондоне была огромная коллекция вин. Интересно, что с ней стало после ее отъезда. После случившегося у нее выкидыша…

Зазвонил телефон. Ив нахмурилась и посмотрела на часы. Это была ее подруга Лесли, работавшая в ее шоу. Ив оживилась. Если она будет работать в разделе светской хроники, то никто лучше Лесли не знает, что происходит в городе.

— Как дела. Лес?

В процессе увольнения Ив пострадали все, кто работал в ее шоу.

— У меня все прекрасно, Ив. Ты обо мне не беспокойся, вокруг много работы. А как у тебя дела?

Пока Ив болтала с Лесли, она наткнулась на визитку, которую ей дал Кон в первый вечер их знакомства. Она набрала в Интернете адрес его компании и, ожидая, пока загрузится страница, поинтересовалась у подруги, не слышала ли она о Коне Баннермане.

— Ледяной Баннерман? Тот парень, что строит стадион?

— Его называют «ледяной»? — поинтересовалась Ив, думая, как точно ему подходит это определение.

— Бесстрашный игрок на поле. Он играл в регби за Новую Зеландию.

Ив удивленно подняла брови. Так вот чем объясняется его поведение. Новая Зеландия — небольшая страна в мировом масштабе, но славится отличными регбистами. И к игрокам своей национальной команды здесь относятся как к королям, даже если это бывшие игроки.

— А почему я не слышала о нем. Лес?

— Это было давно, лет десять-одиннадцать назад.

— Ну а что-нибудь личное. Лес?

— Кажется, он не даст интервью. Миллионер, который всего добился сам. Произошло что-то вроде несчастного случая, его карьера закончилась раньше времени. Я точно не помню, а Джефф должен знать. Я попрошу его посмотреть.

Друг Лесли был редактором спортивного издательства.

— А теперь послушай, ты проверяла свою электронную почту? Твой тайный знакомый звонил сегодня. Он отправил тебе кое-что интересное, — продолжала Лесли. — Пару фотографий. Говорит, они красноречивее тысячи слов.

Ив села в кресло и включила монитор. Фотографии были плохого качества, размытые, несфокусированные. Ив поразили не три молоденькие девчушки и не богатство яхты, где их сфотографировали, а трое мужчин, на которых опирались девушки. Она потянулась за ручкой и быстро записала три хорошо известных имени.

Бизнесмен, занимавший самый высокий пост в крупном бизнесе. Второй — комиссар полиции, а третий — из совета государственного телевидения. Тот, на кого она недавно работала.

— Лес, что-то еще? Он сказал что-нибудь?

— Он попросил твой номер телефона, но я сказала, что должна обсудить это с тобой. Думаю, он позвонит тебе. Он сожалеет, если тебя уволили из-за него.

Ив нахмурилась. Как он узнал, что ее уволили? По официальной версии, она уволилась сама.

— А еще он просил передать тебе, что не всегда речь идет о деньгах.

Ив задумалась над этими словами. Какое все это имеет отношение к Питу Скенлону?

Своего врага она не видела с пятнадцатилетнего возраста. И испытала огромный шок, когда шесть месяцев назад он появился здесь на политической сцене. Никто ничего о нем толком не знал. Он был прогрессивным и привлекательным, умным и разговорчивым. Люди считали его очень энергичным человеком.

Ив пригласила его на свое шоу, но он отклонил ее приглашение, хорошо зная, как она ненавидит его. Ив, комментируя его отказ, сказала, что ток-шоу, возможно, посетит его родной город и узнает, что думают о нем его ровесники, если он сам решил быть неуловимым.

После этого в студию позвонил анонимный бизнесмен, заявив, что налоговое агентство Пита втянуло его и других известных бизнесменов в темные дела, связанные с отклонением от уплаты налогов. Пытаясь убедить его назвать конкретные имена. Ив предложила расследовать эту тему в своем ток-шоу. Начальник Ив отказал ей в проведении собственного расследования, это привело к большой шумихе, и Ив была уволена.

Теперь Пит Скенлон намерен перевернуть полуторамиллионный город с ног на голову. Ив хочет, чтобы люди узнали, что они получат, прежде чем проголосуют за этого человека.

— Ив, ты действительно имеешь зуб на этого парня? — спросила Лесли.

Ив сделала большой глоток вина, словно хотела прополоскать рот от дурного привкуса, который всякий раз оставляют мысли о Пите Скенлоне.

— Он ужасный человек, Лесли, и никогда не станет другим.

Лесли пообещала, как только позвонит тайный знакомый, передать ему номер телефона Ив. Ив еще некоторое время смотрела на фотографии на экране компьютера, пытаясь понять, что они означают.

Не всегда речь идет о деньгах.

Что общего у двоих из этой троицы, работающих на правительство, с налоговыми махинациями? Только то, что здесь замешан Пит Скенлон. Его стиль — шантаж и коррупция.

Молясь, чтобы ее тайный знакомый поскорее связался с ней, Ив прикинула свои возможности. Теперь единственным оружием в ее руках была колонка светской хроники. Первое, что она сделает завтра, — свяжется с юридической службой газеты. Ей нужно очень осторожно подбирать слова, чтобы ее не обвинили в клевете. Задача понятна, нужно остановить Пита Скенлона.

На глаза ей опять попалась визитка генерального директора «Баннерман инкорпорейтед». Она снова повертела ее в руках и бросила на пол, приказав себе не думать о Коне Баннермане!




ГЛАВА ТРЕТЬЯ


Кон остановился у стола секретарши.

— Филл, вы читаете «Нью Сити»?

Секретарша подняла на него удивленные глаза.

— Нет, мистер Баннерман.

Кон зашел в свой кабинет, секретарша последовала за ним, положила ему на стол полученную почту и взяла его пальто.

— Мне кажется, мистер Баннерман, я видела эту газету в кафе. Вам принести се?

— Спасибо, Филл.

По ее приподнятым бровям и сжатым губам Кон мог судить о том, насколько она удивлена его вопросом. Он читал только деловую прессу. «Нью Сити» едва ли можно было назвать серьезным изданием, газета была переполнена новостями светской жизни и модными новинками сезона.

Ив Саммерз в очередной раз завладела его мыслями — так, впрочем, теперь происходило каждый день с момента их последней встречи. После того вечера, когда он подвез ее домой. Кон видел ее только один раз. Она колола щепки для растопки под покосившимся навесом, служившим ей дровяным сараем. Когда Кон проезжал мимо, она даже не обернулась, хотя он и не ожидал этого. Едва ли его можно было обвинить в нелюбезном поведении в тот вечер, когда они ехали в его машине. Если бы она только знала, чего ему стоило заставить себя подвезти ее…

В дверь постучали. Вошла Филлис и положила на край его стола газету. Кон сделал вид, что с головой погрузился в работу. Он был уверен, что Филл сделает все, чтобы загладить вину за допущенный ею незначительный промах. Он знал, что ради своего босса она готова на все.

Оставшись один. Кон взял свернутую газету и увидел небольшое объявление на первой полосе: «Наш новый обозреватель светской хроники, неизменно популярная Ив Драмм! (бывшая Саммерз)».

Кон скривил губы. Как она могла так низко опуститься? Он бросил газету на стол и занялся своей работой.

Напряженный рабочий день остался позади. Кон сел на паром и наконец открыл «Нью Сити». Он решил прочесть всю газету от корки до корки, оставив колонку Ив на самый последний момент, словно хотел продлить себе удовольствие.

В этом была его ошибка. Если бы он прочел ее колонку первой, вспышка гнева, которую вызвал напечатанный там материал, давно бы прошла, когда он подъехал к дому Ив. Кон пытался разобраться, зачем он оказался здесь: статья ли произвела на него такое впечатление, или это просто был повод увидеть се снова.

— Проклятие! — пробормотал Кон, припарковав машину, и быстрыми шагами направился к ее крыльцу. Сколько проблем возникает, когда по соседству живет известная личность. Пару раз он уже слышал громкую музыку по вечерам. В любой момент могут начаться развлекательные вечеринки, дорогу заполонят многочисленные автомобили и фургоны доставки ужина из ресторанов, а на деревьях будут прятаться фотографы скандальных изданий. А то, что она стала обозревателем светской хроники, самого низкого жанра журналистики, только усиливало его гнев.

Она открыла дверь на его громкий стук и удивленно уставилась на него. Кон не ждал приглашения, он прошел мимо нее в дом, размахивая газетой. Ив в изумлении закрыла дверь и последовала за ним на кухню. Кон положил газету на стол, пока Ив выключала радио. Однако тише все равно не стало, где-то звучала музыка.

— Вы зашли слишком далеко, — громко произнес Кон.

Ив, хмурясь, повернулась к окну и задернула занавески. На ней был тот же розовый свитер и плотно облегающие черные брюки.

— Что вы делаете? — требовательно спросил он, пока она вглядывалась в сумерки за окном.

— Гром прогремел, — сухо ответила Ив, — где же молния? — Она повернулась к нему, прислонившись к подоконнику.

Кон смотрел на нее, изо всех сил сдерживая смех. Вот черт! Он взял со стола свернутую газету и. громко хлопнул ею.

— Потом будете смеяться, когда мои юристы займутся вами.

— А, колонка светской хроники. — Ив перестала хмуриться. — Забавно. Я не думала, что вы — поклонник светской хроники.

— Я — не поклонник! — огрызнулся Кон. — Мне случайно попалось это на глаза.

В ее взгляде появилась осторожность.

— Какое он имеет к вам отношение?

Кон пожал плечами.

— По вашей информации, моя компания поддерживает Пита Скенлона в выборах на должность мэра.

Кажется, она была поражена этим. На лбу залегли две морщинки.

— Вы имеете в виду финансовую поддержку?

— Финансовую, а какую же еще? — Как она возбуждала его! Все его чувства обострились до предела. Это был коктейль из гнева, подозрительности, замешательства и желания.

— Вы близкие друзья? — поинтересовалась Ив.

Кон фыркнул.

— Что вы имеете в виду под словом «близкие»? Я даю ему деньги на избирательную кампанию, потому что мне нужна его победа. Мне необходимо, чтобы он выиграл, тогда я смогу делать свою работу.

Из соседней комнаты доносились звуки какой-то кошмарной оперы.

— Значит, вы с ним не общаетесь?

— Я едва знаком с ним, — нетерпеливо ответил Кон. — Но я не позволю, чтобы на этого человека клеветала какая-то газетенка, подобная вашей.

Ив пожала плечами и сложила руки на груди.

— Моя команда юристов самым тщательным образом проверила все до единого слова. Вся информация — абсолютная правда.

Кон старался не сводить глаз с ее лица и не отвлекаться на движения ее пальцев, прижатых к груди.

— Знаете, что я думаю обо всем этом? Вы все наврали.

— Вы так считаете? — усмехнулась Ив. Либо она понизила голос, либо музыка зазвучала громче. Ее глаза были широко распахнуты и дразнили его, застывший в полуулыбке рот манил к себе. Будет ли она по-прежнему улыбаться, если он поцелует ее? Эта мысль не оставляла Кона ни на минуту.

— Можно выключить эту чертову музыку? — рявкнул Кон.

Самодовольство исчезло с ее лица. Она взмахнула руками и направилась в гостиную. Кон оказался позади Ив, когда она сделала шаг в сторону, чтобы обойти разбросанные на полу вещи.

— Ваша попытка дискредитировать Скенлона — рекламный трюк, не более, признайтесь в этом.

Ив остановилась перед музыкальной системой и повернулась к Кону.

— Нет, вы не правы. Знаете, как довольны его бывшие подчиненные, что он перешел к более сытной кормушке?

Ив не двигалась, тогда Кон приблизился к ней и, потянувшись через ее плечо, выключил стереосистему. А в углу комнаты продолжал работать телевизор.

— Ваша карьера закончилась, а вы не можете смириться с этим, потому что вам необходимо постоянно находиться в центре внимания. Из-за вас люди придумывают всякие небылицы, чтобы вы не забыли о них. — Кон чувствовал, как растет напряжение внутри него.

— Нет! — резко ответила Ив, не отступив от него ни на шаг.

— Тогда почему, мисс Саммерз… — Он наклонился к ней поближе и помахал пальцем перед ее изумленным лицом. — Почему в статье нет имен? Нет фактов? Но самое главное, почему там только ваш глас вопиющего в пустыне?

Ив схватила его палец. Кон остановился, не веря в происходящее. При соприкосновении с ней его тряхнуло словно от удара электричеством. Ничего не произошло, она просто схватила его за указательный палец и отвела его в сторону. Сумасшествие какое-то! Через секунду его крепкая рука перехватила ее маленькую ладошку, и их пальцы переплелись.

Ив откинула голову назад, набрав воздуха в легкие.

— Потому что, мистер Баннерман, — заявила она, переводя свой скептический взгляд с переплетенных пальцев на его лицо, — Скенлон имеет друзей в высшем свете. Всегда.

Кон сделал шаг вперед, мягко прижимая к себе се руку.

— Правда, мисс Саммерз?

— «Нью Сити» не входит в круг влиятельных газет. Ее… ее не купишь, как другие издательства. — Ив была взволнована, в голосе не чувствовалось прежней уверенности, но она гордо подняла подбородок: — Моя фамилия — Драмм, а не Саммерз.

Их запястья соприкоснулись, и Кон услышал, как бьется ее пульс.

— Простите, мисс Драмм. — Он насмешливо наклонил голову. — Но газетенка — есть газетенка. Пит Скенлон, возможно, даже никогда не слышал о ней. — Теперь в его голосе не было ноток раздражения, гнев исчез, когда он не почувствовал сопротивления, удерживая ее руку в своей руке. Он увидел, как ее взгляд задержался на его губах, и кровь в его жилах ускорила свой бег.

— Я уверена, что теперь он услышал, — пробормотала Ив, и Кон инстинктивно почувствовал, как у нее перехватило дыхание. Свободной рукой он взял ее вторую руку и придвинулся ближе, наклоняя голову. — Кон? — выдохнула Ив. Он прижал ее к себе, и ее глаза расширились и потемнели.

— Ив? — он приник к ее мягким и прохладным губам, еще крепче прижимая ее к себе и признаваясь, что ждал этого момента с самого первого дня.

Он коснулся языком ее языка, и волна радостного ощущения накрыла его. Этот поцелуй подарил ему райское блаженство, она была так податлива и, возможно, так же ненасытна, как и он. Кон изголодался по этому теплу, по этому желанию. Он не был монахом, но его редкие связи больше походили на договоренности, которые заканчивались так же быстро, как и начинались. Его давно не посещало такое безрассудное желание, а они пока даже не решили, доверяют ли они друг другу или нравятся ли друг другу.

Желание это с каждой минутой усиливалось, он чувствовал, как подрагивают ее пальцы, и ощущал движение ее бедер. Ив сводила его с ума, и он никогда в своей жизни не испытывал такой страсти. Когда он почувствовал ответное движение ее языка, комната вдруг закружилась в бешеном ритме, и Кон понял, что пути назад уже не будет. Ив вела его к той вершине, откуда он уже, вероятно, не сможет спуститься.

Они медленно отпустили друг друга. У Кона горели губы, а тело изнывало от охватившего его желания. Ив смотрела на него так, словно никогда не видела прежде. Кон медленно отступил назад и снова почувствовал цитрусовый запах не то ее шампуня, не то духов.

— Прости. Я не собирался этого делать.

Ив вздрогнула и подняла на него свои большие глаза.

— Думаю, моя позиция ясна, — неуверенно произнес Кон, кивнул и, покинув дом, направился к своей машине.




Ив никогда не пасовала перед трудностями. Обычно она начинала расхаживать взад-вперед, громко разговаривая и жестикулируя руками, чтобы как-то обозначить свою позицию. Но теперь уже исчезли звуки отъезжающей машины Кона, а она все стояла там, где он ее оставил.

Волна нахлынувшего желания, пронзившего ее с головы до пят, переросла в беспокойство. Ей не хотелось сожалеть о поцелуе. Зачем жалеть о чем-то, что согрело ее, напомнило о том, как это приятно — быть женщиной? Она обожала ощущение тяжести в животе, словно ты падаешь с обрыва. Страшно, но не смертельно. Кровь кипит в жилах, а все тело жаждет наслаждения.

Но этот путь ею уже пройден, Ив больше не доверяет страсти. Она привела ее к замужеству. А страсть ее бывшего мужа к другим женщинам — к ее разводу. Поэтому она больше не будет строить отношения на физическом влечении.

«Не доверяй страсти» — теперь это станет ее заклинанием. Она повторила его вечером, перед тем, как отправиться спать, и утром, когда проснулась. Ив приняла твердое решение держаться подальше от Кона Баннермана, если только дело не коснется ее дома.

На следующий день она получила пачку газетных вырезок от друга Лесли о прошлом Кона. Не сейчас, подумала Ив, бросив нераспечатанный пакет на кухонную стойку. Еще свеж в памяти вкус его поцелуя.

Следующие несколько дней она провела, отслеживая новости о Пите Скенлоне, и, к своему большому сожалению, обнаружила, что ее бывший начальник, Грант, тоже неразлучен с кандидатом в мэры. Она обожала Гранта. Его отличала безмерная доброта, качество абсолютно необычное в ожесточенном мире телевизионных рейтингов. Ив подозревала, что ему было нелегко увольнять ее и он выслушал массу критики в свой адрес после ее ухода. Однако дружба Скенлона с двумя ведущими лицами национального телевидения придала уходу Ив зловещий оттенок.

Анонимный звонок тайного бизнесмена позволил ей проникнуть в удивительно умную аферу с отмыванием денег и уходом от налогов. Ив была удивлена. Скенлон, которого она знала, отличался грубостью и невоспитанностью, и тем не менее он разработал простой, но эффективный способ уклонения от уплаты налогов.

Но потом звонивший коснулся темы шантажа, и теперь это угрожало не только интересам бизнесменов, которых он уже скомпрометировал, но и членов правительства и полиции, политиков и влиятельных лиц в средствах массовой информации. Путешествия на частных яхтах, наркотики, девочки, азартные игры, все, на что способна самая бурная фантазия. И конечно, скрытая камера.

— Колесо фортуны Скенлона вращают не деньги, — сказал ей этот человек. — Это — власть.

— Приходите на запись программы, — попросила его Ив без особой надежды. Слишком высоки были ставки в игре.

— Нет, — ответил звонивший. — Если все это станет известно, парочка игроков может попасть в тюрьму. А остальные, и я в том числе, получат огромные штрафы и испорченную репутацию.

— Он выиграет эти выборы, — грустно сказала Ив, ее вера в нынешнего мэра слабела. — Бенсон слишком долго занимает этот пост, народу надо что-нибудь новенькое.

— У вас есть три недели, чтобы предпринять какие-либо действия. Или в этом городе больше не будет честных копов, политиков и газетчиков.

Ив вздрогнула от внезапной мысли о том, что Кон может быть одним из тех, кто участвует в отмывании денег. Или еще хуже, у кандидата в мэры есть на него какой-нибудь компромат.

Пакет с газетными вырезками уже два дня лежал на кухне. Ее решение держаться от Кона подальше оставалось неизменным. Но если ее сосед впутан в сеть лжи Скенлона, ей лучше быть готовой к этому. У нее дрожали руки, когда она открывала пластиковый пакет. Прошлое Кона, собранное в хронологическом порядке, упало на стол.




Под колесами машины прошуршал гравий.

— Один, — пробормотала Ив, вставая с дивана.

Хлопнула дверца машины.

— Два. — Ив взяла полный бокал вина с каминной полки, где оно грелось.

На дорожке к дому послышались шаги.

— Три, — прошептала Ив, и ее сердце застучало в такт ее шагам к входной двери.

Раздался громкий стук в дверь.

— Четыре, — произнесла Ив и повернула ключ.

Сердитый взгляд, предвещающий грозу. Пять. Она безмятежно улыбнулась и предложила Кону бокал вина.

Он с изумлением смотрел на нее. По его хмурому лицу пробежала тень смущения. Взгляд перемещался с ее лица на бокал с вином и обратно.

— Заходи, на улице холодно. — Ив подошла ближе, протягивая бокал, и ему ничего не оставалось делать, как взять его. Она показала ему на комнату и закрыла дверь. — Проходи в гостиную, там горит камин.

Всем своим видом демонстрируя спокойствие, Ив помешала дрова, потом взяла с каминной полки свой бокал с вином и отпила глоток. Кон стоял, загораживая дверной проем, и смотрел на нее. Ив сделала еще один большой глоток вина и задержала его во рту, пока цепкий взгляд Кона внимательно изучал ее. Она тщательно подобрала одежду и чувствовала себя комфортно, хотя удары ее пульса отдавались у нее в ушах.

После долгой паузы Кон наконец поднял бокал и сделал глоток.

— Как вино?

Кон одобрительно кивнул головой. Ив осторожно выдохнула и наблюдала за ним, пока он медленно обходил гостиную. Он напомнил ей дикого зверя, метившего свою территорию. Кон часто останавливался, изучая каждый предмет в комнате, семейные фотографии, иногда прикасался рукой к стенам. Взгляд его упал на кофейный столик, где горели свечи и стояла тарелка с сыром и оливками. Ив вздохнула. Если он захочет уйти, то сделает это сейчас.

Он не раз бросал на нее взгляды, пока осматривал комнату. Подойдя к дивану, Кон вопросительно поднял брови, словно спрашивал у нее разрешения присесть. Ив согласно кивнула ему в ответ.

Кон сел на диван, пригубил вино, потом откинулся на спинку дивана и поставил бокал на столик.

— Ты постаралась. — Он кивнул на бокал. — Вино. Закуска. Свечи. — Коп посмотрел ей в глаза.

Ив стояла у камина, пытаясь унять дрожь в пальцах.

Кон наклонил голову.

— Твоя колонка светской хроники.

Ив кивнула. Ее вторая статья была верным способом привлечь его внимание. Кто-то же должен сделать шаг. С момента их поцелуя прошло пять дней. Разумные люди не стали бы врываться в седом, орать на нее, потом целовать и потом не обращать на нее никакого внимания.

Кон нахмурился и откинулся назад, заложив руки за голову.

— Это не просто сплетня маленького городка. Ив. Теперь это серьезно.

— Да, это серьезно.

— Отмывание денег. Шантаж. Об этом нельзя говорить голословно, если нет доказательств.

— Я уверена, что они у меня будут, — ответила Ив.

— До выборов осталось менее трех недель. Ты планируешь получить доказательства до этого или это твоя обычная грязная игра?

Ив опустилась на колени на пол и положила руки на столик.

— Могу я задать тебе пару вопросов о твоих отношениях со Скенлоном? Не надо ругать меня. Просто ответь мне честно, это очень важно.

Кон наклонил голову, на его лице играли отблески камина, словно от света камеры.

— Вопрос первый. Есть у тебя какой-нибудь бизнес, особенно оффшорный, который ты ведешь с Питом Скенлоном или его налоговым агентством? Вопрос второй. Объявляет ли он о твоей поддержке его избирательной кампании? — Предупреждая его гневные высказывания, Ив подняла руку. — И третье… Дослушай меня. Кон. Он шантажирует тебя?

Компакт-диск группы «Пинк Флойд», который она поставила перед приходом Кона, закончился, и зазвучал громкий рок. Ив заметила, как он поморщился при этих звуках, но осталась на своем месте. Она хотела видеть его лицо, когда он будет отвечать на ее вопросы.

— Мои ответы: нет, я допускаю это, и нет. — Его голос прозвучал твердо и громко, он, не мигая, смотрел на Ив.

Спасибо, Господи! Ив даже не предполагала, как ей необходимо было услышать это. Поверить, что он — благородный и честный и достиг своего успеха, не растеряв этих качеств. Потому что теперь между ними был не просто ее дом, этот поцелуй и дело Пита Скенлона. Теперь она знала его самые сокровенные тайны. Его прошлое тронуло ее сердце.

Кон по-прежнему хмурился.

— Почему ты не сядешь здесь, — он похлопал по дивану рядом с собой, — и не расскажешь, в чем дело?

— Хорошо, — согласилась Ив, поднимаясь с пола.

— Но сначала… — Кон остановил ее, — нам необходимо слушать это? — Он кивнул головой на стереосистему.

Ив улыбнулась и поднялась на ноги.

— Я люблю музыку.

— Если это называется музыкой, я рад, что меня она не волнует. А у тебя еще и на кухне радио включено, ты знаешь?

Ив сделала звук тише и, взяв свой бокал, уселась на диване, поджав ноги.

— Прости, привычка. — Она сделала глоток вина и протянула ему тарелку с сыром и оливками. — Мои родители — глухие.

У Кона на лице застыло изумление.

Ив улыбнулась, погружаясь в воспоминания.

— До моего возвращения из школы мама обходила весь дом и включала на полную громкость радио, телевизор, проигрыватель. Она не хотела, чтобы у меня появилось ощущение, что я расту в немом доме. — Ив рассмеялась. — А отец танцевал со мной. Мы кружились по всему дому, стараясь и бедную маму привлечь к этому делу.

Оливка застыла в руке Кона на полпути ко рту.

— Не беспокойся, глухота не мешала им жить. И мне тоже.

— А как же ты…

Ив покачала головой.

— Это не наследственное. Мать отца переболела краснухой, когда была беременной. А у мамы в три месяца случился менингит.

— Я думал, твой отец…

Хорошие воспоминания закончились, Ив смотрела на огонь в камине.

— Он умер чуть больше года назад, а мама по-прежнему живет в Макее, на юге страны.

Ив долгое время не могла без слез вспоминать об отце. Сейчас она научилась мириться с болью потери, но ей всегда будет стыдно за то, что она именно в день его смерти взяла себе выходной.

— Ты можешь объясняться на языке жестов?

Ив очнулась от грустных воспоминаний.

— Это еще одно наследие проживания с глухими родителями. Я очень неуклюжая. Перехожу на язык жестов, когда спешу. — Она подняла руки и показала слово «стоп!».

Кон облокотился на валик дивана и с улыбкой посмотрел на Ив.

Ее сердце встрепенулось в груди, и Ив задержала дыхание. Она впервые видела на этом красивом лице улыбку, которая дарила надежду на самое лучшее начало нового дня. Ив могла бы сидеть вот так всю ночь и просто смотреть на его улыбку.




ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ


На какую-то долю секунды Кон замер, не в силах отвести от нее взгляд. В ее глазах плескались отблески огня от камина, лицо порозовело от жаркого тепла. Нужно встать и уйти прямо сейчас, подумал Кон. Он вынужден был признать, что какая-то неведомая сила властно и странно влечет его к ней. Какое ему дело, что у нее были глухие родители? У каждого свои проблемы. Сейчас его задачей было убедить ее прекратить наступление на кандидата в мэры. И он не должен вспоминать о своих ощущениях, когда он обнимал ее.

Кои инстинктивно облизнул сухие губы и тотчас вспомнил вкус ее поцелуя. Он с раздражением окинул взглядом комнату. Оказывается, Ив Драмм опасна. Она решила его соблазнить: свечи, дорогое вино, зажженный камин. Выходит, она ждала его. Сверкающие бриллианты в ушах, великолепный макияж, прозрачная летящая туника золотистого цвета, мягкие, облегающие фигуру брюки — вряд ли это домашний наряд женщины. Это должно было произвести на него впечатление, и произвело. Он по-прежнему очень хотел поцеловать Ив.

Усилием воли Кон заставил себя отвлечься от этих мыслей и, наклонившись вперед, взял оливку.

— Как же тебе жилось с глухими родителями?

Ив улыбнулась и начала рассказ, беспрестанно жестикулируя руками. Теперь Кон уже знал, откуда эта привычка.

— С самого начала все было замечательно. Небольшой городок, все друг друга знали. Родители были рядом и очень много работали, чтобы у меня было все. В школе подшучивали, что у меня глухие родители, но я относилась к этому спокойно. Меня так воспитывали. Отец был признанным в мире разработчиком слуховых аппаратов. Работа очень кропотливая и требующая большой сосредоточенности, но благодаря ей мы жили очень хорошо, и мама могла себе позволить не работать.

Кон видел, с какой любовью она рассказывает о своих родителях.

— В маленьком городке всегда есть кто-нибудь сильный и властный, главнее всех остальных. Таким человеком в Макее был отец Пита. Он был судьей, поэтому в его руках находилось все. Его сыну сходили с рук любые прегрешения. Но при этом масса проблем возникала у всех остальных.

Ее бокал с вином почти опустел, и Кон встал, чтобы взять бутылку с каминной полки. Наполнив оба бокала, он снова присел на диван.

— Мне было одиннадцать, — продолжала Ив, глядя на огонь. — Пит был лет на десять старше меня. У него был мощный автомобиль, и каждую пятницу и субботу со своими дружками-гонщиками они разливали на дороге дизельное топливо и устраивали гонки по ночным улицам. Произошло несколько несчастных случаев, но полиция не трогала его из-за могущественного отца.

Ив рассказала, как однажды вечером ее отец, возвращаясь на машине домой, к сожалению, попал именно на то место, где несколькими минутами раньше побывали гонщики. Он не смог справиться с тормозами и врезался в дерево.

— К счастью, он остался жив, — тихо сказала Ив. — У него было пробито легкое, повреждена правая рука и произошла черепно-мозговая травма.

Кон откинулся на спинку дивана и едва дышал. Он знал, как доля секунды может перевернуть кому-то всю жизнь.

— Отец быстро поправился, но черепно-мозговая травма означала, что он больше не мог сосредотачиваться на длительное время, а это было необходимо для его работы. Кроме того, у него была повреждена рука. Он стал замкнутым и легко поддавался переменам настроения. Смех смолк в нашем доме, отец переживал, что больше не мог обеспечивать семью должным образом. Потом стало еще хуже. Он не хотел быть объектом благотворительности и старался найти работу, но его возраст, глухота, поврежденная рука… Ему пришлось подметать полы на местной фабрике. — На лице у Ив появилась печаль. — Мой любимый, умный папочка вынужден был согласиться на такую работу.

Кон кивнул, все больше проникаясь симпатией к этой женщине. Он тоже знал, каково это — наблюдать, как угасает на лице любовь к жизни. Разница лишь в том, что в случае с его отцом виноват был он.

— Денег не хватало, и жить стало тяжело. Я подросла, и мне, естественно, хотелось того, что было у моих друзей. Музыка, косметика, одежда. Но денег на это не было, и я стала подрабатывать няней. Скенлон к тому времени женился и обзавелся ребенком. Однажды вечером я сидела с его ребенком. Если бы мой отец узнал, он бы пришел в ярость. Пит настоял подвезти меня домой, хотя был нетрезв. Он пытался приставать ко мне, шарил руками но моему телу. — Ив содрогнулась от воспоминаний. — От него так несло виски, что этот запах до сих пор скручивает мне желудок.

Кон вдруг понял, что скрипит зубами, слыша эти слова.

— Я никому не могла сказать об этом, потому что мои родители не должны были знать, что я работала на Пита. — Ив вздохнула. — И он снова победил. Опять вышел сухим из воды.

Ив замолчала, а Кон изо всех сил сдерживал ярость. Одна только мысль, что Скенлон касался ее, приводила его в бешенство. Нетрудно представить ее страх и отвращение. Ему хотелось взвыть от злости.

Но это глупо. У него нет права ревновать. И он не хочет иметь такое право. Он пришел сюда только для того, чтобы остановить ее нападки на Скенлона. И неважно, что он сам думает о нем, Пит Скенлон ему нужен. Поэтому, глядя в глаза Ив, Кон произнес:

— Мне очень жаль.

Ив пожала плечами.

— Пьяное приставание — самое безобидное его преступление.

— Когда ты видела его в последний раз. Ив?

— Тот раз и был последним.

— Но, может быть, он изменился с тех пор.

Ив презрительно фыркнула.

— Три или четыре года назад, как раз перед моим возвращением из Великобритании, он победил в выборах мэра города Макей. Результаты выборов были подтасованы. Никто в городе не любил его, как раз наоборот. Первое, что он сделал, — закрыл завод в городе, и тридцать процентов населения осталось без работы.

— Включая твоего отца, — вставил Кон. — Мне жаль, что тебе пришлось пройти через все это. Я прекрасно понимаю твои чувства. Но все это было давно, Ив. Ты позволяешь своей личной неприязни к человеку стать выше истины.

У Ив гневно вспыхнули глаза.

— Ты не читал мою статью? Может быть, для тебя, Кон, я просто корреспондент колонки светской хроники, но свои первые шаги я делала в редакции новостей. И я понимаю, где суть. Коррупцию я узнаю по запаху.

Кон осторожно поболтал остатки вина в бокале.

— Городу нужны перемены. Нынешний климат не подходит для бизнеса. Особенно для моего бизнеса.

— Но этот человек — нравственный банкрот!

Страсть, с которой она произнесла эту фразу, поразила Кона. Ив гневно жестикулировала руками, глаза ее сверкали от гнева. Кон даже позавидовал се способности так выражать свои эмоции, он, наоборот, привык держать все в себе. Так ему было удобнее.

— Пойми, Ив, мне-то что до его личных качеств? Если честно, я не могу позволить ему проиграть. Нынешняя власть задерживает строительство моего стадиона.

— Но общественность активно поддерживает строительство стадиона, — запротестовала Ив.

— Но нет поддержки мэра и, значит, нет поддержки Совета. Я уже несколько месяцев жду разрешения и проверок, которые обычно выполняются за несколько дней.

— А Скенлон обещает все урегулировать, да? Этим он и занимается. Пит обещает тебе целый мир, но можешь не сомневаться, в ответ попросит тебя об услугах.

— Он уже получает мои услуги. Я даю ему деньги на его избирательную кампанию.

— Прости, но мне придется продолжить свое дело. Люди должны знать, за кого они голосуют. Здесь Скенлон — просто большая рыба в огромном пруду, и его отец не сможет защитить его.

Кон поставил свой бокал на стол, ему надоел этот спор.

— Необходимо учитывать более обширные вопросы.

Ив с предостережением посмотрела на него.

— Держись от него подальше. Кон. Мой источник называет имена. Когда Скенлон потерпит неудачу, а так и будет, он потянет за собой остальных.

— Я смотрю, ты весьма уверена в этом.

С шипением из камина прямо на каминную плиту упало полено. Кон быстро встал, подпихивая его кочергой. Ив схватила щетку, чтобы подмести тлеющие на ковре угольки. Сквозь запах дымящегося дерева и плавящегося воска свечей Кон уловил цитрусовый аромат.

Убрав последние угольки, Ив выпрямилась.

— Спасибо за помощь.

Кон посмотрел на нее долгим взглядом. В камине потрескивали дрова, разбрасывая искры, а Кону казалось, что точно так же в его венах кипит кровь. Тепло камина окутало их жаркой волной нестерпимого желания. Опасность, снова подумал Кон. Она заставляет его хотеть невозможного. Хорошо, что они стоят по разные стороны баррикады, и в политическом и в физическом смысле.

— Камин требует ремонта, — произнес Кон.

Ив округлила глаза.

— Все так серьезно? Чем больше я его чищу, тем хуже он горит.

— Я мог бы прислать несколько человек тебе в помощь. Они все равно страдают от безделья, пока мы ожидаем решения Совета.

Ив положила ему на плечо руку. Кон еще с прошлого раза помнил этот дразнящий взгляд. Взгляд, который говорил: «Возьми меня. Я прошу тебя».

— Означает ли это, что ты не намерен выгонять меня отсюда, сосед? — лукаво спросила Ив.

Они стояли в шаге друг от друга. Чтобы только не запустить руки в ее мягкие волосы. Кон сжал кулаки так, что ногти впились в ладони.

— Я предлагаю перемирие, до тех пор пока не решу, что делать с этим безумным желанием поцеловать тебя, которое не оставляет меня ни на минуту.

Ив приблизилась к нему, ее пальцы сжали его плечо. В ее взгляде он прочел оценку своего чистосердечного признания. Кон выпрямился, окидывая взглядом комнату. Свечи, вино, свободная туника, соскальзывающая с ее плеча. И он сам, застрявший в этой ловушке.

— Так ли оно безумно, твое желание? — Ее голос прозвучал как нежное приглашение к действию.

Кон в одно мгновение обхватил руками ее лицо, и его жаждущий рот припал к ее губам. Поцелуй был кратким и стремительным. Он хотел преподнести ей урок, но чувствовал, что еще немного — и он потеряет контроль над собой. Неимоверным усилием воли он заставил себя оторваться от ее губ.

— Если я решу поцеловать тебя, — проворчал он, — это произойдет на моих условиях. Я буду показывать пример. Будь очень осторожна. Ив.

Это предупреждение не имело никакого отношения к ее разоблачениям в газете.




Где она, думал Кон спустя несколько дней. Он отошел от закрытой двери ее дома, приблизился к калитке, глядя на дорогу. Потом перевел взгляд на ее новый почтовый ящик, истинный источник его раздражения.

Резьба по камню напоминала тканый лен. Автором работы был Джордаш, один из выдающихся художников и скульпторов, проживающих в этом местечке. Кон просто случайно проходил мимо его студии, увидел это творение и подумал об Ив. Он знал, что ей нравится Джордаш, в ее гостиной на комоде стояла небольшая безделушка этого скульптора. Кон заплатил автору, организовал установку ящика и ждал благодарственного звонка Ив.

Однако звонка не последовало. Наверно, у нее столько поклонников, что она даже не поняла, что дорогая скульптура — подарок на новоселье от ее соседа. Кон думал позвонить ей сам, но, поскольку она известная личность, ее телефона не было в справочнике.

Света в ее доме не было и на следующий вечер. Не было запаха дыма от ее камина, а громкие звуки музыки не нарушали тихий шепот моря. Кон в беспокойстве бродил по своему дому, не обращая внимания на некогда важную для него тишину.

Наконец, спустя четыре дня после установки почтового ящика, Ив удостоила его своим звонком.

— Это ты установил сказочное произведение искусства у моей калитки? Я обожаю Джордаша. Ты видел, у меня есть одна его работа. Конечно, я могу позволить себе только что-то очень небольшое. Как мне принять это?

Кон нахмурился.

— Все установлено на цементе, — хрипло проговорил он. — Кроме того, твой почтовый ящик был просто позором.

— Да-да, я согласна. О, Кон, это самый лучший подарок в моей жизни. Как мне отблагодарить тебя? Ты придешь ко мне на ужин! — Внезапно ее милая болтовня смолкла. — Ой, прости, — произнесла она более спокойно. — Я снова давлю на тебя.

Молчание в трубке, похоже, не расстроило ее. Ив щебетала, что была очень занята, встречалась с друзьями и ночевала в городе. Естественно, все это она делала для своей рубрики. Рассказала, что закончила подготовку стен в доме и купила краску.

Поэтому, когда наступило воскресенье. Кон оставил свою работу и отправился к дому Ив. Бронзовая крышка почтового ящика сияла в утреннем солнце. Ив открыла на его стук в заляпанной краской робе. Она выглядела подростком, и Кон едва сдержал улыбку.

— У меня есть пара часов свободного времени, — объявил он, — я мог бы помочь тебе с покраской.

Ив удивленно открыла рот.

— Я красил раньше и умею это делать, — кратко пояснил он.

— Да-да, просто… Нет, это замечательно. — Ив впустила его в дом, окидывая взглядом мощную фигуру. — У меня есть специальная одежда, но боюсь, она не подойдет тебе.

— Тогда я буду красить осторожно, ладно?

Ив остановилась на пороге двери в комнату.

— Тогда сюда.

Кон понял, почему она колебалась, когда оказался в ее спальне. Комната была тесной, большую часть пространства занимала огромная кровать и большой шкаф с зеркальными дверцами. Другой мебели здесь не было, за исключением прикроватной тумбочки и кушетки под окном, закрытых простынями. Другая дверь вела в ванную комнату.

— Замечательные цвета, — пробормотал Кон, думая, какого черта он здесь делает. Почему из всех комнат в доме она решила отремонтировать именно спальню?

Две стены и потолок были выкрашены в молочный цвет. Остальное еще предстояло обработать. В двух банках была краска красного и молочного цвета. Ив подала ему бейсболку.

— Если бы ты заглянул вчера! У меня руки отваливались, пока я возилась с потолком.

Кон взял щетку, разравнивая щетину.

— Я присоединюсь, если не возражаешь.

Ив начала размешивать красную краску. Кон наблюдал за ее действиями, замечая брошенные украдкой взгляды на него в зеркало. Вот их взгляды встретились, и Ив вспыхнула от смущения.

— Ты совсем по-другому выглядишь в повседневной одежде, — пробормотала она.

Кон пристально посмотрел на нее.

— Ты тоже не похожа на Ив Саммерз с первого канала. Но, впрочем, я не жалуюсь.

Ив выпрямилась, взяла свой лоток с краской и валик и пошла к другой стене. Кон поставил лестницу и налил себе краску. Какое-то время они работали молча. Кон стоял к ней спиной, но в зеркале ему хорошо была видна ее стройная фигурка в робе и огромная кровать, разделявшая их. На рукав его рубашки упала капля краски, напоминая ему об осторожности.




Ив пыталась подуть на упавшую прядь волос, щекотавшую щеку. Ей было жарко, она волновалась, но не от физического напряжения. Ну почему она решила красить эту комнату именно сегодня? Он мог позвонить пару дней назад, когда она работала в ванной. Но ей было приятно видеть его. Их последняя встреча закончилась не совсем гладко, но его подарок и появление здесь сегодня позволяли предположить, что он заинтересован в развитии их отношений.

— А как ты попала на телевидение? — внезапно спросил Кон.

Ив ответила, не оборачиваясь:

— Оказалась в нужном месте в нужный час. Я хотела быть продюсером, но мое лицо подошло для экрана, и я подружилась с начальником.

У Ив с ее прежним начальником были теплые отношения, и она отплатила ему за его веру, подняв новое шоу на первые места в рейтинге.

— То есть это не было целью твоей жизни?

Ив покачала головой.

— Я начинала со школы журналистов. Будучи в Восточной Европе, я случайно открыла для себя работу продюсера и до сих пор обожаю ее, — пробормотала она, обозревая снизу вид его длинных ног на лестнице. Рукава рубашки он до локтя закатал, открыв слишком загорелые для бизнесмена предплечья. Испачкать бы его голубую рубашку, чтобы он снял ее, помечтала Ив. Она вытерла пот со лба. Для таких людей, как Кон, эта комната слишком мала. Ив отвела взгляд. Нельзя доверять страсти.

— Это было во времена твоего замужества? — прозвучал вопрос.

Сердце глухо заколотилось в груди. Итак, он хочет услышать о личном. Ив знала, что это опасно, однако покраснела от удовольствия.

— В Косово. Он был, то есть он — корреспондент Би-би-си. Я была продюсером.

— И что же произошло?

Насколько открытой мне надо быть? — подумала Ив.

— Мы изменились. — Ив потерла нос. — Нет, я изменилась, а он — нет. Он был ловеласом, когда мы познакомились, и остается им по сей день.

— Продолжай, — с интересом сказал Кон.

— Я поехала в Англию, хотела, чтобы у нас был дом, семья. Я получила работу на утреннем телеканале, купила дом. Но он не смог бросить работу, ему надо было быть в центре событий, а мне следовало знать об этом. Он приезжал навещать меня, а потом до меня дошли слухи…

— И ты вернулась домой.

— Не сразу. Я встретилась с ним, он выпросил прощение, и я великодушно простила его на первый раз.

— И сколько раз это повторялось? — тихо спросил Коп.

Ив пожала плечами.

— Два или три.

Ей даже не было больно, просто обидно за свою наивность. Боль пришла позже, когда после очередного примирения и нескольких недель страстной любви Ив поняла, что беременна. Она не планировала этого, чистая случайность и неосторожность. Виновата страсть. Но Кону не надо знать об этом прямо сейчас.

— Думаю, он по-своему любил меня. Он приехал за мной сюда, и мы попробовали еще раз начать все сначала. Но Новая Зеландия гораздо меньше, и слухи здесь намного громче. Но я считаю, человеку надо было дать шанс исправиться.

— Ты любишь рисковать? Мне кажется, три раза — это слишком, больше похоже на садомазохизм.

Ив улыбнулась сама себе. Наверно, он прав.

— Почему же ты не проявила такой щедрости к Питу Скенлону?

Ив вскинула голову.

— Потому что он по-прежнему мерзавец. — Настроение у нее испортилось. — И ты увидишь это.

Кон украдкой посмотрел на нее с лестницы.

— Я скажу одну вещь. Ты очень упорная дамочка, если ухватишься за что-либо.

Ив немного расслабилась. Пит Скенлон не испортит ей сегодня день.

— А ты любишь рисковать?

Кон повернулся к стене.

— Готов поспорить, что ты уже знаешь ответ на этот вопрос.

Ив не знала, стоит ли ей признаваться, что она в курсе некоторых событий из его прошлого. Ведь сейчас ее интересовало его настоящее.

— Почему ты решил, что я все знаю о тебе?

— Ты — журналист, — заметил Кон с оттенком пренебрежения. — Мне кажется, только ленивый журналист не роется в личной жизни людей. Что ты хочешь услышать, Ив? — мягко спросил он, — Тайные увлечения? Пикантные расставания? Кипящие страсти? Если это тебя интересует, то тебе не повезло. Стадион отнимает все мое время.

— Этой отговоркой я и сама раньше пользовалась, — усмехнулась Ив. — Погрузиться в работу, чтобы не было времени подумать. Я была в такой же ситуации. Только теперь, когда… когда я ушла с работы, я поняла, что настало время все осмыслить, а не откладывать в долгий ящик.

Кон не ответил.

Через полтора часа они закончили красить стены. Кон спустился с лестницы, оказавшись совсем близко к ней. Несмотря на стойкий запах краски. Ив чувствовала его запах, такой мужской и бесконечно притягательный. Не в силах отвести глаза, она видела смуглую кожу шеи, плотно сжатые губы, жесткое, уверенное, красивое лицо. Потом Кон наклонился поставить свою щетку, и Ив уцепилась пальцами за перекладину лестницы и затаила дыхание, чтобы не выдать своего волнения.

— Уф! — Кон стоял к ней так близко, что Ив казалось, он слышит удары ее сердца. Она почувствовала, как румянец заливает ее щеки. Может быть, это реакция па краску? Кон коснулся рукой ее шеи, и Ив не смогла сдержать дрожь.

— Тихо, — сказал Кон, — у тебя краска на шее. — Он осторожно вытер пятнышко краски.

— Здорово, — выдохнула Ив. — Мы проделали большую работу. — Она повернулась к Кону спиной, притворившись, что осматривает комнату.

— А окна? — поинтересовался Кон.

Ив покачала головой.

— В другой раз.

Кон обошел кровать, пробуя ее рукой на мягкость.

— Тогда я помогу тебе передвинуть ее.

По-прежнему глядя на стены, Ив закрыла глаза. Эта чертова кровать! Они поставили кровать на место, и Кон снял с нее защитное полотно. Теперь перед ними предстало огромное ложе с золотисто-красным покрывалом и разноцветными подушками. Лучше бы он этого не делал, думала Ив. Кон разгладил рукой морщинки на поверхности покрывала и поднял глаза на Ив. По его нахальному и дерзкому взгляду Ив поняла, что он прочел ее мысли. Казалось, воздух вокруг них гудит, переполненный неутоленной страстью, которая способна все подчинить своей дикой стихии. Нельзя доверять страсти!

Ив с трудом сглотнула. Когда она заговорила, голос ее звучал абсолютно спокойно.

— Ты потратил уйму времени. Кон. Как насчет того, чтобы пообедать со мной? Возьмем мою машину.

Кон не мог возразить против такого предложения, поэтому согласно кивнул.

— Где можно умыться?




ГЛАВА ПЯТАЯ


Ив взяла свою машину, и они поехали пообедать. За пределами ее спальни напряжение исчезло и напомнило о себе, только когда их обед был прерван какой-то деятельной дамочкой.

— Мы скучаем без ваших программ, когда вы вернетесь на телевидение? — захлебываясь от восторга, спрашивала она.

Кон нахмурился, и Ив постаралась, чтобы беседа была приятной, но краткой.

— Для тебя это имеет большое значение? — поинтересовался он, когда они остались одни.

— Никому не станет хуже, если я потрачу минуту или две своего времени. А почему тебя это так беспокоит?

— Потому что это плохое воспитание. Пусть они тебе напишут письмо с вопросом, — холодно заметил Кон.

Ив прекрасно поняла его реакцию, но ей не хотелось, чтобы что-то тривиальное испортило их день.

— Пусть пишут, потому что у меня самый красивый почтовый ящик в стране.

При этих словах Коп не мог сдержать улыбки. Ив обрадовалась смене его настроения и улыбнулась в ответ.

— Кон переживает, что его обошли вниманием?

Он отрицательно помотал головой.

— Без такого внимания я проживу.

— Тогда, может быть, какое-то другое внимание?

— Возможно. — Его взгляд повеселел, но остался настороженным.

Ив не видела причин, по которым ей следовало скрывать свой интерес к его персоне.

— Я немного рассказала тебе о своей жизни. Расскажи мне что-нибудь о себе.

— А вдруг я не такой обаятельный, дружелюбный и интересный человек, как ты думаешь, — скривил губы Кон. — Я вот что тебе скажу. Мне бы хотелось узнать побольше о тебе.

У Ив от волнения подпрыгнуло сердце.

— В конце концов, у нас есть взаимопонимание. — Ив подняла свой бокал и сделала глоток. — Расскажи что-нибудь личное.

Кон откинулся на стуле, скрестив ноги.

— Нет, ты определенно нахальна, знаешь об этом?

— Ты первый начал это. — Ив подарила ему ободряющую улыбку, но его взгляд блуждал по залу.

Шли секунды, и, как обычно, любопытство взяло верх. Он только что признался, что она нравится ему, что он хочет больше узнать о ней. Но она тоже хочет многое знать.

— Ты не водишь машину из-за несчастного случая?

Лицо Кона помрачнело.

— Я езжу на машине, хотя мне не особенно нравится это. И предпочитаю никого не подвозить, но, когда мне надо, я делаю это. — Он нахмурился еще больше. — Что-нибудь еще?

Ив кивнула.

— У тебя были… — Она замолчала на секунду, скрестив пальцы. — У тебя были серьезные отношения с кем-нибудь после несчастного случая?

Кон по-прежнему не смотрел на нее, барабаня пальцами по бокалу.

— Если тебя интересует, все ли мои органы находятся в рабочем состоянии после несчастного случая, то я предпочту промолчать. — Он поднял на нее холодные, цвета морской волны, глаза. В них Ив прочла предостережение. — Ненавижу предвосхищать ожидание.

Любой нормальный человек был бы уже за две мили отсюда, спасаясь бегством. Ледяной тон его голоса звучал у Ив в ушах, приводя ее в полное замешательство и лишая самообладания.

— Я не об этом… — с запинкой выдавила Ив. Как он только мог подумать такое! Черт, он прав, она слишком нахальна и бесцеремонна.

Кон наконец опустил глаза.

— Были короткие отношения с одной женщиной. Она назвала меня холодной, бесчувственной скотиной.

Ив немного успокоилась.

— Тебя это расстроило?

— Расстроило что? Что она бросила меня или то, что она сказала?

— И то, и другое.

Его глаза внимательно изучали лицо Ив, словно там Кон хотел найти ответ. Потом он отрицательно покачал головой. Ив улыбнулась ему и почувствовала, как что-то вдруг изменилось между ними, что-то вдруг стало другим. Перемирие. Признание их взаимного влечения и событий прошлого, которое невозможно изменить. Ив наклонилась взять свою сумку.

— Поедем, посмотрим твой стадион.

— Но в воскресенье там никто не работает, все будет закрыто.

— А мы можем прогуляться вокруг.

К тому времени, как они приехали на стадион, солнце скрылось за облаками, поэтому для прогулки пришлось надеть куртки. Кон с гордостью показывал Ив, где будут располагаться спортивные сооружения, места для семидесяти пяти тысяч болельщиков и складывающаяся конструкция крыши. Стадион был небольшим по международным стандартам, но для населения Новой Зеландии такого стадиона было вполне достаточно. Ив ничего не понимала в спорте, но даже она признала, что этот стадион будет достойно конкурировать с лучшими в мире спортивными сооружениями.

— Почему строительство? — спросила она. Ей показался любопытным факт превращения профессионального спортсмена в строителя. — Большинство бывших спортсменов занимаются тренерской работой или пишут книги о своей спортивной карьере.

Кон пожал плечами.

— У меня были деньги, хотелось сделать что-нибудь. После автомобильной аварии я купил едва сводящую концы с концами строительную компанию и поднял ее на ноги.

— Три или четыре года назад ты получил премию «Бизнесмен года», — задумчиво произнесла Ив, вспоминая статью, которую она тогда читала. — Почему ты не получил ее?

— Я получил ее, просто не ходил на церемонию награждения, вот и вес.

— Сколько людей у тебя работают?

— Не знаю. Сотни. — Кон поправил воротник рубашки.

Ив посмотрела сквозь ограждение строительной площадки.

— А где находится твой офис?

— В городе. — Кон кивнул головой в направлении центра города.

— Где? — Ив встала впереди Кона, глядя в сторону города. Она почувствовала, как он взял ее за плечи и тихонько повернул в нужном направлении, указывая рукой, куда следует смотреть.

Он мог показывать хоть на луну, Ив было все равно. Кон был так близко, каждым своим позвонком она чувствовала его тепло. Она не шевелилась и практически не дышала, борясь с желанием положить ему голову на грудь. Его нельзя подталкивать, вспомнила она. «Я сам буду показывать пример…»

Они медленным шагом возвращались к машине. Ив обернулась, когда услышала резкий вздох Кона. В нескольких метрах от машины Ив стояла пара средних лет. Кон остановился.

— Мама!

Женщина улыбнулась и сделала шаг навстречу.

— Привет, дорогой!

Ив отметила, что мужчина, а это был отец Кона, как она предположила, тоже улыбнулся, но остался на месте.

— Что вы здесь делаете? — Кон подошел к ним, чмокнул в щеку мать, потом кивнул отцу и засунул руки в карманы.

— Мы часто приходим, — ответила его мать, стараясь за могучей фигурой сына рассмотреть Ив. — Отцу нравится наблюдать, как движется строительство.

— Понятно, — протянул Кон и, вспомнив о присутствии Ив, заторопился ее представить. — Это…

— Ив Саммерз! — с радостной улыбкой опередила она сына. Она была невысокого роста, с хорошей фигурой, абсолютно не похожа на сына внешне. Но улыбка у нее была совсем как у Кона Баннермана, только более открытая.

Ив протянула ей руку, не обращая внимания на замечание Кона:

— Вообще-то, Драмм.

— Какое счастье встретить вас здесь, — продолжала мать Кона. — Мы — ваши поклонники. В моем гольф-клубе подруги позеленеют от зависти.

— Спасибо, миссис Баннерман. — Ив пожала ей руку и повернулась к отцу Кона. — Здравствуйте, мистер Баннерман.

Ив знала, что в молодости он тоже был звездой регби. Внешне отец отличался от Кона и ростом, и более темным цветом волос. Но у него было такое же, как у Кона, лицо и такие же замечательные зеленые глаза. Только глаза Кона горели желанием или искрились яростью, а в этих глазах, казалось, поселилось уныние.

— Отец считает Кон, что ты уже заканчиваешь западную трибуну стадиона.

Мистер Баннерман пробормотал что-то и повернулся в сторону ограждения. Его мать ловко обошла сына, чтобы оказаться рядом с Ив. Кон подошел к отцу, по-прежнему держа руки в карманах.

— Что вы думаете об этом? — спросила миссис Баннерман, обращаясь к Ив. — Вы здесь впервые?

— Это будет нечто фантастическое, — с энтузиазмом ответила Ив.

Миссис Баннерман облегченно вздохнула, заметив, что отец и сын медленно пошли вдоль ограждения. Кон изредка доставал руки из карманов, показывая что-то на объекте. Стройка двигалась медленно. Очевидно, мистер Баннерман задавал ему более квалифицированные вопросы, поэтому в голосе Кона не слышалось ни гордости, ни энтузиазма, которые он недавно демонстрировал перед Ив.

Ив и мать Кона медленно шли за ними. Ив узнала, что родители Кона очень часто в выходные приезжают сюда посмотреть, как движется строительство, хотя путь от их дома неблизкий и занимает около полутора часов.

— А как же вы познакомились?

— Я — новая соседка Кона.

— Вы купили дом старика Бакстера? Я думала, у моего сына были такие планы.

— Возможно, я нарушила его планы, — с иронией заметила Ив.

Миссис Баннерман рассмеялась.

— Это теперь Кон построил для себя пышный замок, однако вырос он в доме на ферме, который немного больше вашего, но такой же старый.

— И состояние его, я полагаю, несколько лучше. Кон помогал мне сегодня красить.

Миссис Баннерман остановилась, изумленно глядя на Ив.

— Правда? — Потом она взяла Ив под руку. — Я так рада, что у него есть друг. Несколько лет назад Кон заставил меня прекратить поиски невесты для него.

— Вряд ли я подхожу для этой цели, — засмеялась Ив. — У вашего сына нет времени на работников средств массовой информации.

— Вы правы, у него нет времени. — Женщина сжала руку Ив. — Ему очень трудно. — Она понизила голос и быстро посмотрела на мужчин, идущих впереди. — Вы знаете об аварии?

Ив кивнула в ответ.

— Мне очень жаль, что средства массовой информации оказались так назойливы в тот момент.

Они пошли еще медленнее, и Ив узнала, что Кон находился под пристальным вниманием прессы, потому что его отец в свое время был игроком национальной команды. Кроме того, Кон был самым молодым игроком, которого когда-либо включали в сборную.

— Ему не было и девятнадцати, когда он попал в команду. В его жизни произошли огромные перемены. Парень из скромной семьи, а тут всеобщее внимание, деньги, ну и женщины! Это кому угодно вскружит голову. Публика устала от проигрышей и начала травить игроков, присвоив им звание испорченных примадонн. Кон в то время встречался с любимицей жителей Новой Зеландии, звездой мыльных сериалов Рейчел Ли, и за ним папарацци устраивали настоящую охоту. Авария, в которой Рейчел погибла и за которую нес ответственность Кон, стала последней каплей в том, что касалось его отношений со средствами массовой информации.

Ив вспомнила газетные вырезки, которые ей прислал друг Лесли. Многие материалы были полны ненависти. Кон дорого заплатил за этот несчастный случай, но, по мнению прессы, писавшей о трагедии, его следовало повесить на ближайшем дереве.

Мужчины остановились и повернулись к ним.

— Почему бы нам не поужинать где-нибудь вчетвером? — тут же предложила миссис Баннерман.

Ив уже была готова согласиться, но Кон сказал, что они недавно поели. Безысходное отчаяние на лице отца Кона поразило Ив, но он ничего не сказал.

— Тогда выпьем чего-нибудь, — сказала миссис Баннерман, и Ив подумала, что она никогда не слышала такой мольбы в голосе.

— Сейчас бы чашку кофе, — произнесла Ив, потирая руки. — Я так замерзла.

Осознав свое поражение, Кон сдержанно согласился. Ив на своей машине последовала за машиной Баннерманов до ближайшего отеля, где они заказали себе по чашке кофе, а мужчины — пиво.

Миссис Баннерман указала на бильярдный стол в кафе.

— Кон, вы с отцом любили сразиться в бильярд. Идите, поиграйте.

Ив хотелось спросить, почему в семье такие натянутые отношения, но она чувствовала себя виноватой, что вынудила Кона согласиться приехать сюда. Однако ничего спрашивать Ив не пришлось, миссис Баннерман сама рассказала ей о причинах тяжелой атмосферы в семье.

— Когда-то у нас была очень счастливая семья. Коннор и его сестра Эрин были лучшими друзьями, а отца Коннор просто обожал. Они были неразлучны. — С этими словами она подняла глаза на пару, играющую в бильярд. — Посмотрите на них сейчас. Они даже смотреть друг на друга не могут.

— Но почему? Я полагаю, отец не обвиняет Кона?..

Женщина покачала головой.

— Никто в семье не обвиняет Кона. Он сам себя обвиняет и этим просто изводит себя. Отец скучает без него больше, чем скучал бы без меня в случае моей смерти, но Коннор считает, что разочаровал его, не оправдал его надежд. Десять лет мы пытались достучаться до него, доказать, как мы гордимся им. Потому что, — она убедительно посмотрела на Ив, — он хороший человек. Ив. По-настоящему хороший человек, несмотря на его отказ наслаждаться жизнью. Он закрылся в своей крепости и отгоняет всех. Мы ничего не можем с этим поделать, и ни один его успех или достижение ничего не меняют в его отношении к жизни.




По дороге домой Ив заметила, что Кон практически не реагирует на ее болтовню. Когда она предложила ему зайти в дом, он вежливо отказался, сославшись на бумажную работу, хотя поблагодарил ее за обед.

Ив в какой-то мере даже почувствовала облегчение, услышав его отказ. Ей необходимо было подумать в тишине обо всем, что она узнала сегодня. Войдя в дом, Ив услышала, как сработал автоответчик на ее телефоне. Это был Грант, ее прежний босс, обещавший перезвонить позже. Судя по голосу, он был чем-то взволнован. Ив забеспокоилась и попыталась перезвонить сама, но линия оказалась занята.

Она зажгла камин. В доме было холодно, потому что она оставила все окна открытыми, чтобы выветрился запах краски. Спальня выглядела замечательно. Теперь осталось привести в порядок дверь и подоконники, но этим она займется завтра. Интересно, Кон предложит ей свою помощь?

Кон Баннерман. Успешный, состоятельный, красивый. Неужели он закрылся в своем маленьком мире, в своей крепости, навсегда? Хотя не ее дело — вытаскивать Кона из этого состояния. Если уж семья не смогла ему помочь, то у нее и подавно шансов нет.

Ив угрюмо расхаживала по комнате, пытаясь думать о дальнейшем ремонте, чтобы чем-то занять свою голову. Но все ее попытки были тщетны. Она понимала, что зарождающееся внутри нее чувство к надменному соседу серьезнее, чем ей бы хотелось.




Кон насвистывал какую-то мелодию, пытаясь справиться с галстуком-бабочкой. Он редко носил этот предмет гардероба и потому не имел опыта обращения с ним. Но он не позволит неповинующемуся галстуку испортить ему настроение сегодня вечером. Прошло уже три дня с тех пор, как Кон видел Ив. И за эти три дня он смирился с тем, что Ив никуда не уходит из его памяти, которая, как он считал, закрыта для посторонних.

Ив позвонила ему накануне с интригующим предложением. Газета, в которой она работает, предоставила ей два билета на благотворительный вечер. Ив смеялась, рассказывая Кону, кто устраивает это мероприятие.

— Пойдем со мной. Если ты будешь рядом, я буду себя хорошо вести.

— Лгунья, — усмехнулся Коп. — Тебе нужна защита, если Скенлон, что вполне заслуженно, возьмет тебя за ухо и выставит за дверь.

— Не думаю, что он так наивен и считает, что «Нью Сити» не даст мне билеты. Газета только выигрывает от моих статей.

Кон нехотя согласился, сказав, что уже отклонил официальное приглашение Пита. Но Ив, похоже, не беспокоил возможный конфликт интересов, если они с Коном, будучи по разные стороны баррикады, придут на вечер вместе.

Кон надел поверх смокинга пальто, выключил недавно купленный новый компакт-диск и отправился к дому Ив. Интересно, как она будет одета: в деловом костюме или в чем-нибудь сексуальном? Будут ли они танцевать, или желание обладать друг другом будет держать их в своей власти?

На Ив был костюм темного стального цвета. Прямая юбка доходила почти до колен, а на ногах красовались туфли-лодочки на невероятно высоких каблуках. Жакет притягивал взгляд очень низким вырезом и плотно облегал ее фигуру. Блузки внизу не было, только серебряное колье с черным жемчугом украшало шею.

Она была взволнована, приглашая его войти, и металась по комнате.

— Прости, я опоздала, — извинилась она, откидывая назад волосы и вставляя в уши серьги с черным жемчугом. — Мне позвонили, длинный разговор… Кстати, выглядишь грандиозно. Может, нам заказать такси сейчас?

Кон покачал головой.

— Мой водитель встретит нас.

Когда они плыли на пароме, ему показалось, что Ив чем-то смущена, но она успокоила его, сказав, что все в порядке, и Кон списал это на нервы, ведь ей предстояла встреча с врагом из ее детства. Ив закусила нижнюю губу и смотрела на огни приближающегося города, а Кон подвинулся к ней ближе и вдохнул тонкий аромат ее духов. Тропические цветы? В любом случае это был не тот цитрусовый запах, с которым он ассоциировал Ив.

— Что он будет делать, когда увидит тебя сегодня вечером? — понизив голос, спросил Кон.

— Не знаю, — призналась Ив, продолжая нервно покусывать губы.

Кон едва удержался, чтобы не сделать ей замечание.

Когда они приехали на место, он помог ей выйти из машины и сказал водителю, что позвонит, когда их забирать. У входа в театр, где проводился вечер, мелькали вспышки камер. Кон сделал недовольное лицо, но Ив взяла его за руку, и они легко проскользнули внутрь.

Оказавшись в зале, Ив практически мгновенно была окружена своими коллегами с телевидения. Кон взял бокал и восхищенно наблюдал, как она очаровывает всех своим обаянием. Уже спустя мгновение казалось, люди только и ждут того, чтобы встретиться с ней взглядом или обменяться словом.

Какие они с ней разные, подумал Кон. Он сам пару минут поговорил со своим знакомым из рекламного агентства, обменялся приветствиями с несколькими членами Совета, и для него этого было достаточно. Вдруг он увидел, что к нему направляется Пит Скенлон. Кон поискал глазами Ив. Она была рядом, но не смотрела в их сторону. Это должно быть интересно…

— Кон! Я рад, что ты нашел время. — Скенлон пожал ему руку.

— Да вот, решил в последнюю минуту.

Что-то было не так. Кон не очень хорошо знал Скенлона, но тот всегда производил впечатление человека хладнокровного, элегантного, обаятельного, уравновешенного. Сегодня вечером этот мужчина пребывал в возбужденном состоянии. На широком лбу блестели капельки пота, а ладонь была влажной. Глаза беспокойно метались по залу, словно ожидали, что сейчас разразится катастрофа.

— Кстати, — добавил Кон, — мне бы не хотелось публичной огласки моей помощи, если можно.

Пит махнул рукой.

— Никаких проблем.

Ив оглянулась и попыталась освободиться из объятий какой-то дамы. Кон затаил дыхание, когда она подошла. Пит самозабвенно благодарил корпорацию Баннермана за поддержку его избирательной кампании, когда Ив с высоко поднятой головой встала рядом с Коном.

Взгляд Пита скользнул по ее лицу, потом — куда-то в сторону, рот открылся от удивления.

— Так-так, неужели это маленькая мисс Ухо?

Кон вздрогнул.

— Что ты сказал? — хрипло спросил он у Пита.

— Все в порядке, Кон, — Ив взяла его за руку. — Меня так прозвали в детстве. И я не возражаю.

Кон пристально смотрел на человека, внезапно для себя увидев его таким, каким не видел никогда прежде. Пит переводил взгляд с Кона на Ив, открывая для себя правду.

— Спишь с моим врагом, Кон? Риторический вопрос, конечно, — быстро добавил он, видя, как растет напряжение на лице Кона. — Да, я удивлен и немного разочарован. Но надеюсь, ты останешься моим благородным сторонником, когда выборы будут выиграны. Если я друг, то друг на всю жизнь.

Кон холодно смотрел на него, все еще пытаясь осмыслить первые слова, которые Пит сказал об Ив.

— Вот это сюрприз. Пит! Ты немного осунулся, — весело сказала Ив. — Сказывается переутомление от работы? Или, может, несколько ядовитых стрел достигли цели?

Пит натянуто улыбнулся. Кон впервые увидел этого человека глазами Ив: крупный делец, который умело рулит по дороге жизни и активно ее подмазывает.

— Ваш сопровождающий, мисс Драмм, может остаться. А вот вы потеряли всякое право находиться здесь, когда затеяли свою злобную травлю в газете. Я попрошу вас уйти.

— С удовольствием. Пит. Я полагаю, что и ты злоупотребил гостеприимством этого города. Этот вечер вызывает у меня отвращение. — Ив произнесла это повышенным тоном, заставив обернуться стоявшую рядом пару. Но в зале было достаточно шумно, чтобы привлечь этой репликой всеобщее внимание.

Кон наблюдал, как Ив сделала шаг вперед к Питу.

— По-прежнему пьешь виски, я вижу. Имей в виду, что у няни маленького Джоша сегодня вечером есть своя машина.

Рот Пита скривился в мерзкой ухмылке.

— Маленький Джош теперь уже вырос из того возраста, когда ему нужна няня. Но ты была у меня самой лучшей няней.

Кровь бросилась Кону в голову, и он двинулся к этому отвратительному человеку.

Ив была быстрее. Прежде чем Кон успел схватить Пита за галстук, она встала между ними, лицом к Кону.

— Не принимай его вызов. Кон, пожалуйста. — В ее глазах была мольба, а руки уперлись ему в грудь. Благодаря ее вмешательству у Пита появилась возможность отступить назад.

Кон посмотрел в покрасневшее лицо Пита, потом вынул из кармана портмоне и достал монетку. Он слегка щелкнул по ней, и она взлетела вверх. Пит, Ив и все любопытные рядом наблюдали за ее полетом, пока она не упала прямо в стакан Пита, разбрызгивая янтарную жидкость на его рубашку. В зале стало тихо.

— Моя плата за напиток, — отчетливо произнес Кон. — И это будет последний цент, который ты получил от меня.

Кто-то захихикал в зале, Ив и Кон вышли в холл, и Кон достал телефон, чтобы позвонить водителю. Ив взяла его за руку.

— Давай прогуляемся, здесь всего десять минут.

За ними последовал длинноволосый фотограф, на ходу поднимая камеру. Ив улыбнулась ему, пожелала доброй ночи и увлекла Кона за собой. Они молча дошли до берега и обнаружили, что до следующего парома у них уйма времени.

— Выпьем что-нибудь? — предложил Кон.

Ив пожала плечами. Они медленно шли мимо всех баров и ресторанов вниз по улице. Кон не знал; как Ив, но ему на сегодняшний вечер общения было достаточно. Ив отпустила его руку, и они стояли бок о бок, глядя на море.

— Последний раз я видела его тринадцать лет назад, но до сих пор ненавижу его, хотя знаю, что это неправильно, — произнесла Ив. — Но ты заметил, он по-настоящему испуган?

Кон кивнул.

— Он был весь взмокший и чем-то озабоченный еще до того, как увидел тебя.

— Возможно, его уже разоблачили. Перед уходом я получила странный звонок. Мой бывший босс Грант пропал, его жена сходит с ума от горя. Три дня назад он оставил мне странное сообщение, был очень взволнован. Сказал, что перезвонит, но не перезвонил. Его жена сообщила, что во взвинченном состоянии он был несколько недель.

— И как это связано со Скенлоном?

— Я обнаружила, что Пит подцепил на свои крючки многих важных персон, и людей с телевидения в том числе. Я знаю, что Грант не хотел увольнять меня, но он не согласился бы дать мне эфир для разоблачения коррупционной деятельности Пита, а я бы не отступила.

Для Кона се слова стали сюрпризом.

— Ты была уволена? Я думал, ты уволилась сама.

— Такова официальная версия. Грант предложил мне ее на тот случай, если я когда-нибудь снова захочу работать на телевидении. — Ив посмотрела на Кона. — Я также узнала, что один из директоров телевидения близок к Питу. Думаю, все это как-то связано.

Кон выпрямился и посмотрел на ее руки, лежавшие на перилах, размышляя, не замерзли ли они.

— Я рад, что теперь знаю, какой это подонок.

Ив согласно кивнула, но ее взгляд был прикован к руке Кона, которая потихоньку приближалась к ее руке на парапете.

Кону доставляло удовольствие смотреть на нее, и не только потому, что она была красивой женщиной. Его притягивала бурная энергия, кипевшая в ней, и одновременно ее уязвимость. У нее были свои недостатки, но они не портили ее. Она была великодушной и оптимистичной и каким-то образом заполнила собой душевную пустоту Кона. Когда он в последний раз был так очарован женщиной?

Его пальцы преодолели последние миллиметры и прикоснулись к ее руке. Вспыхнувшее внутри волнение не помешало ему отметить неподвижность и напряженность ее пальцев. Кон знал, что лучше ему не делать этого, но все равно прикрыл своей рукой ее руку. Он никогда не был так очарован женщиной, такова была печальная правда. Добровольно отказавшись от светской жизни, он практически свел к нулю свои шансы испытывать восторг от женщин.

Ему показалось, что Ив подвинулась ближе к нему, и снова его пронзило сильное желание поцеловать ее. Что же его держит? Вокруг никого нет. Весь вечер он с нетерпением ждал момента побыть с ней наедине. Может, довести все до логического конца, иначе говоря, затащить ее в постель? А потом он с головой уйдет в работу, и ему некогда будет думать о ней дни и ночи. Обычно он не спал с женщинами, с которыми была возможность встретиться снова. Но вряд ли Ив задержится здесь надолго: она — публичный человек и телезвезда. Очень скоро ей надоест этот полуразвалившийся старый дом и она отправится к огням большого города. Так и будет.

— Кон?

Кон очнулся от своих размышлений и посмотрел на нее. Она не сможет жить в его мире, а он не сможет стать частью ее жизни.

— Кон, ты где-то далеко отсюда, — сказала Ив.

— Я здесь.

Ив подвинула свою руку под тяжестью его руки, и Кон почувствовал, как растет в нем напряжение.

— Я знаю, что стадион очень важен для тебя, — сказала Ив.

Для меня сейчас нет ничего важнее, чем поцеловать тебя и овладеть тобою, подумал Кон.

— Неужели ты не можешь поговорить с мэром? — продолжила Ив. — Ты пытался? Может быть, Бенсон старый и несовременный человек, но он всегда отстаивал интересы жителей города.

Коп посмотрел на их руки, лежавшие на парапете, приподнял свою и постарался переплести их пальцы. Какое-то дикое, первобытное чувство заставило содрогнуться все его тело при мысли о том, как тесно они сплелись. Кон осторожно выдохнул, стараясь не зарычать от страсти.

— Не очень-то он расположен к разговору. Ив.

Он повернул ее руку и погладил ладонь, почувствовав, как сбивается с ритма ее дыхание, указывая на растущее внутри волнение. Ее мягкие полные губы были влажными и манили к себе. Кон нервно сглотнул.

— Ситуация выходит из-под контроля, — пробормотал он, притягивая ее к себе. Он прильнул к се губам, и они покорно раскрылись навстречу. Его язык проник к ней в рот, обследуя его уголки.

— Эй, мисс Саммерз! — прозвучал откуда-то из темноты ленивый голос. Ив резко вздохнула и отшатнулась. Но тут их осветила мощная вспышка камеры. Кону потребовалась секунда, чтобы понять, откуда прозвучал голос, и узнать фотографа, который пытался увязаться за ними, когда они уходили. Молодой, наглый, с омерзительной усмешкой на губах.

Кона захлестнула волна гнева и разочарования, он взял Ив за локти и отодвинул в сторону. Ну что ж, сейчас он тоже позабавится.

— Тебе нравится плавать? — обратился он к фотографу.

— Кон, — забеспокоилась Ив и взяла его за руку, когда он сделал шаг в сторону парня. Тот, не ожидая такого поворота событий, развернулся и побежал. Кон готов был последовать за ним, но Ив крепко держала егоза руки. — Не делай глупостей. Кон. Будет только хуже. Кадр получится отвратительным, — пыталась она успокоить Кона, — вряд ли они воспользуются им.

Кон перевел дыхание.

— Ты знаешь его, Ив? Из какой он газетенки?

Ив покачала головой. Кон дышал так тяжело, словно час сидел на веслах в лодке.

— Кон?

От волнения Ив без конца кусала нижнюю губу.

— Ведь в этом нет ничего страшного, да? Я имею в виду, что мы оба свободны…

— Дело не в этом. — Кон нахмурился и посмотрел на часы. — Лучше пойти к причалу. — Он повернулся и пошел в сторону порта, оставив ее стоять на месте.

Ив догнала его.

— Подожди, я хочу предложить кое-что. Может быть, сделать рекламу для стадиона?

Кон вздохнул.

— Мои люди занимаются этим, — обронил он.

Ив поняла, что он не расположен к разговору, но все же взяла его за руку.

— Да, но если мы будем больше говорить о людях и меньше — о бизнесе…

Кон остановился. Ее прикосновение согрело его и насторожило. Это просто сумасшествие, возникает слишком много сложностей. Ив — его соседка, она — звезда телеэкрана и корреспондент светской хроники. Следует держаться от нее подальше, потому что она принесет хаос в его размеренную жизнь.

Кон повернулся к Ив.

— Здесь для тебя нет никакого сюжета, — грубо заявил он, выдергивая свою руку. Ив посмотрела на него, глаза ее излучали боль. Кон ненавидел себя в эту минуту, но пусть она лучше сразу узнает, что за человек перед ней.

По дороге домой они мало разговаривали. Кон был в подавленном настроении, а Ив была обижена и абсолютно разочарована.

У нее покраснела кожа в ложбинке на груди, и он мучительно преодолевал желание раздеть ее. Она закинула ногу на ногу, и даже это возбуждало его с невероятной силой. Кон откинулся на сиденье и закрыл глаза. Жизнь — жестокая штука: сначала бросает тебе прямо в руки женщину, о которой мечтаешь, а потом заставляет сказать «нет». Особенно когда она согласна и вы оба об этом знаете, размышлял Кон.

В такси они тоже не разговаривали. Кон думал о том, хватит ли ему стойкости отпустить ее и не пойти за ней следом, когда они приедут к ее дому.

Ив порылась в сумке в поиске денег.

— Я расплачусь, — с раздражением сказал Кон, прекрасно понимая, что они оба надеялись на сегодняшний вечер и представляли себе все совсем иначе. Ив подняла на него глаза, и в лунном свете он увидел в них смущение и разочарование.

— Спасибо, — ответила Ив, но осталась сидеть на месте.

Кон молчал, шли минуты, вздыхал водитель такси.

— Только один вопрос, Кон, — тихо произнесла Ив. — Ты любил ее?

Кон вздохнул, посмотрел на Ив, покачав головой. Этого вопроса он ожидал меньше всего.

— Я терпеть не мог известность.

Ив кивнула, по-прежнему глядя на него, но ее рука потянулась к ручке дверцы.

— И до сих пор не могу, — сказал он решительно и увидел, как ее смущение перерастает в сожаление. Она кивнула и вышла из машины.




Бурбон был приятным, и, несмотря на холодную ночь, тело Кона горело от неудовлетворенно-ю желания. Она могла сегодня стать твоей! Одно слово, и ты не стоял бы здесь сейчас, фантазируя о вашей близости. Так сделай это! Покончи с мечтами раз и навсегда. Для него это наваждение закончилось бы сразу, как только он переспал бы с ней. Другого пути нет, у них нет будущего. Надо выбросить ее из своей головы.

Коп сделал глоток и закурил еще одну дорогую сигару, которую он выкуривал каждые два месяца.

— Привет, Ив, — сказал он в пустое пространство, представляя ее лицо, когда он постучит ей в дверь. — Если сегодня мы не займемся с тобой любовью, я умру.

Дым сигары клубился в холодном воздухе, и Кон уже представлял себе ее тихое согласие и видел ответное желание в ее глазах.




ГЛАВА ШЕСТАЯ


Ив прошла через холл на кухню, заметив, что на автоответчике мигает огонек, значит, кто-то оставил сообщение. У нее дико болела голова, она наполнила стакан водой и, включив автоответчик, присела на диван.

— Мисс Драмм, я звоню из «Геральд». Позвоните мне сразу же, как только вернетесь, не важно, в котором часу. — Далее голос сообщал имя и номер телефона.

Интересно, что хотел звонивший? Было еще достаточно рано, но Ив ни с кем не хотелось разговаривать, исключением мог стать только человек из соседнего дома. Она была слишком разочарована сегодняшним вечером и просто не могла сосредоточиться на чем-то другом. Ив поискала в сумке аспирин и услышала, как снова включился автоответчик.

— Привет, дорогая, это Лесли. Позвони мне, хорошо? В любое время.

Ив вздохнула, сбросила туфли. Возможно, разговор с подругой — то, что ей сейчас необходимо. Она сама пока не очень разобралась в своих чувствах к этому мужчине. Она хотела его, но не могла позволить ему разбить ей сердце. Она хотела исцелить его раненую душу, но прежде ей необходимо разобраться в себе… Кон, Кон… Его имя постоянно вертелось в ее голове.

Снова послышался сигнал автоответчика. Еще один репортер, желающий взять интервью и поговорить о положении дел на телестанции.

— Забавные времена, — загадочно произнес он в конце.

Ив заинтересовалась. О чем говорит этот человек?

А автоответчик уже опять слал сигнал.

— Ив, это Грант. Черт, мне следовало поговорить с тобой раньше… Срочно позвони мне, мой номер….

Ив повторила числа вслух, записывая на бумаге. Наконец-то объявился Грант.

Би-ип! — сигналил автоответчик. Еще репортеры, жаждущие взять интервью… Ив стояла в центре гостиной, чувствуя, как в нее вселяется страх. Что происходит?

Последним было новое сообщение от Гранта:

— Мне жаль, что тебе пришлось узнать об этом из новостей. По крайней мере, теперь все закончилось.

В желудке образовалась пустота. Ив схватила пульт телевизора, одновременно глядя на часы. Десять тридцать, время новостей.

На экране был ее босс с серым от усталости лицом, не скрывавший своего возбужденного состояния. Ив была настолько поражена его видом, что сначала даже не могла понять, что он говорит. Но упоминание имени Пита Скенлона быстро прояснило ее сознание.

Грант провел неделю на яхте Пита Скенлона, развлекаясь с первоклассной девушкой по вызову. Эта мразь угрожала разоблачить его, если он не уволит Ив.

Ив откинулась на спинку дивана, не отрывая глаз от экрана, где появилось ее собственное лицо и кадры из ее шоу. «Наши усилия пригласить на шоу кандидата в мэры…». «Этот незнакомец появился на сцене совсем недавно, но уже оказывает влияние…»

Потом Грант с экрана принес извинения своей жене и семье, Ив, телестанции, которую он скомпрометировал, и зрителям, которых ввел в заблуждение. Далее камера оператора переместилась в театр, где они с Коном были недавно. Вот Пит Скенлон с широкой улыбкой на лице приветствует гостей, но пока на его рубашке нет следов виски. Ив немного приглушила звук, восторг будоражил ей кровь.

Со Скенлоном покончено. После такого скандала он должен уйти. Такие разоблачения уничтожат всю его рекламную кампанию по выборам мэра, и Пит не сможет выкарабкаться из этой грязи. По крайней мере, десяти дней, оставшихся до выборов, для этого мало. Тем лучше! Город станет счастливым!

Голос диктора опять привлек ее внимание, и Ив увеличила громкость телевизора. На экране появился ее анонимный бизнесмен, сообщивший, что еще пятеро известных в городе людей готовы подать жалобу в полицию на агентство Скенлона по налогам. Он похвалил Ив за мужество и смелость.

— Вот так! — воскликнула Ив и закружилась по комнате. Замечательно, когда тебя оправдали, но надо отдать должное этим смелым людям.

— Мистер Скенлон отказался дать какие-либо комментарии, заявив, что он не принимает никаких обвинений в свой адрес, — сообщил диктор. — К другим новостям…

Действительно, интересные времена.

Зазвонил телефон, и Ив сняла трубку. Это был репортер, обещавший, что уже через час будет у ее двери. Если она не сможет его принять в это время, он проведет ночь в машине у ее дома. В изумлении Ив сказала, что встретится с ним утром.

О господи. Кон! Какими окажутся последствия для него? Он возлагал свои надежды на Пита, хотя сегодня вечером вполне мог изменить свое мнение о нем. И все же маловероятно, что сегодняшние события станут для него хорошей новостью. Будет ли он обвинять ее? С экрана прозвучало так, словно она была главным разоблачителем Скенлона, хотя у него были враги и посерьезнее, чем Ив. Все-таки часть ответственности за свои профессиональные проблемы Кон может возложить на нее. Но вероятно, он еще не слышал новости, Ив хотелось быть с ним рядом, когда он обо всем узнает, и услышать его мнение. Ей хотелось знать, что он думает о ней.

Она зашнуровала кроссовки, подхватила длинное пальто и выключила в доме свет. Поднимаясь к дому Кона, она услышала звук машины. Странно, кроме нее и Кона здесь никого больше нет. Ив обернулась и заметила машину, остановившуюся возле ее калитки. Фары погасли, но никто не вышел. Репортер, догадалась Ив, повернулась и ускорила шаги.

Хорошо, что Кон не позаботился закрыть свои большие железные ворота. Расстегнув несколько пуговиц на пальто. Ив позвонила. Кон появился в дверях без пиджака и галстука, рукава рубашки были до локтя закатаны. В одной руке он держал хрустальный стакан, в другой — толстую дымящуюся сигару.

Ив смотрела на него в упор, стараясь успокоить свое дыхание. На его подбородке появилась щетина, и ей так хотелось почувствовать ее под своими пальцами. От хмурого взгляда на лбу залегла морщинка. Пока Ив разглядывала Кона, в его голове зрело решение.

— Празднуешь? — тихо спросила она.

Он скользнул взглядом по ее телу, словно прожигая ее насквозь, в его глазах пылал огонь желания. Он выбросил сигару на улицу через ее плечо и со стуком поставил стакан на телефонный столик у двери.

— Я сейчас, — пробормотал он, шагнув к ней и снимая с нее пальто.

Ив задохнулась от волнения, когда его пальцы коснулись холодной от ночного воздуха кожи. Всем своим существом она ощущала, как напряженно пульсировало ее тело. В следующую минуту Кон наклонился и поцеловал ее. Бурбон, запах сигар и настоящая страсть вскружили ей голову. Его теплые руки обхватили лицо Ив, губы были прохладными и требовательными. Что-то сильное и мощное, чему не было названия, но что уже нельзя было отрицать, обожгло ее изнутри.

Ив с силой прижалась к нему, страстно мечтая почувствовать силу его желания. Ее сердце уже все решило; ее тело не хотело больше ждать. Кон прервал поцелуй и увлек ее за собой в дом. На мгновение в Ив пробудились остатки здравого смысла. Она забудет потом, зачем пришла, если не скажет ему все прямо сейчас.

— Кон, — выдохнула она, когда он прижал ее к двери.

Кон снова обнял ее и жадно прильнул к ее губам в страстном поцелуе. Не отрываясь от ее губ, он легко приподнял ее, поставил себе на ноги и пошел. Их колени сталкивались, и Ив ощущала каждый его мускул на ногах. Коп остановился, и Ив увидела его спальню. Он поставил ее на пол рядом с кроватью и снял пальто. Ив с трудом перевела дыхание, кожа предательски горела в тех местах, где он касался ее. Господи, сколько раз она проживала это мгновение в своих мыслях! Ощущение мужского тела, крепких рук, жарких губ. Весь мир перестал существовать, исчезло все, кроме этого мужчины, излучавшего такой мощный магнетизм.

Кон наклонился к ней и прикусил губами мочку уха, потом коснулся ямочки на шее, там, где бился пульс. Его рука мягко скользнула к пуговицам ее жакета, и через несколько секунд жакет упал на пол рядом с пальто.

Как быстро она сдалась, думала Ив. Влечение, которое она пыталась побороть в себе, стремительно переросло в жгучую страсть, все ее тело дрожало от безумного желания.

Но Кон не торопился. Он трогал и ласкал гладкую кожу ее рук, его глаза горели страстью, когда он смотрел на ее обнаженные плечи. Когда он коснулся ее бюстгальтера. Ив потянулась к пуговицам на его рубашке.

— Кон, мне нужно… — Мысль исчезла, как только ее неуклюжие пальцы коснулись загорелой кожи, почувствовали упругие мышцы груди. От него исходили такое тепло и такая мужская сила, что ей вдруг стало все совершенно безразлично. Кон снял с ее плеч бретельки бюстгальтера, и она доверилась желаниям своего тела, лишь бы он продолжал обнимать, ласкать и целовать ее, делать с ней все, что он захочет. Внезапно Кон оторвался от нее.

— Я сейчас вернусь.

Что? Все ее тело протестовало, но Кон исчез за дверью. Ив перевела дыхание и окинула взглядом огромную комнату. Она нахмурилась, увиден свое отражение в стекле незашторенных окон. Сквозь них были видны огни города, казалось, что он плывет по воде. Странно, Кон не удивился ее приходу, словно ждал этого. Неужели ему все известно? Удастся ли ей усыпить свою совесть и заняться с ним любовью, зная, что его проект в опасности?

Увидев его отражение в стекле. Ив вздрогнула от неожиданности и повернулась к нему лицом. Его волосы были взъерошены, рубашка расстегнута, а из рук на кровать высыпалась охапка презервативов. Он наклонился к Ив и обхватил руками ее лицо.

— Мне нужно сказать тебе кое-что, — прошептала Ив, положив свои руки поверх его.

Его теплое дыхание щекотало ей щеку.

— Давай все причины, по которым не следует делать этого, ты назовешь завтра, — мягко сказал Кон. — Если ты не хочешь этого Ив, сейчас и со мной, продолжай говорить.

Значит, выбор за ней. Она вдохнула едва уловимый запах соленой кожи, сексуального волнения, опасности. Она видела мужественные линии его лица и всей кожей ощущала легкое покалывание от его близости. Ну что ж, выбор не составит труда. Она займется любовью со своим холодным и надменным соседом.

Встав на цыпочки, она поцеловала его со словами «я выбираю тебя». Он улыбнулся, губы его приникли к ее губам, пробуя их на вкус, полностью подчиняя ее себе.

Никогда еще Ив не была такой уступчивой. Пассивность была не в ее стиле, но она стояла с закрытыми глазами и полностью подчинялась его желаниям. Ив с замирающим сердцем позволила себя раздеть. Каждое его прикосновение, каждый поцелуй заставляли ее тело ныть от безумного возбуждения, ей казалось, что она сходит с ума.

Его руки нежно скользили по ее телу, ласкали грудь и по плоскому животу спустились ниже. Ив громко застонала от наслаждения и выгнулась ему навстречу. Его чувственные умелые руки вели ее дальше и дальше к экстазу.

Ив на секунду открыла глаза и заметила, что Кон сам успел раздеться, непонятно, как и когда. Он потянулся за презервативом и сел на край кровати, подвинув ее к себе. Ей было теперь неважно, что она больше не властна над своим телом, что, окутанная чувственным туманом, она полностью подчинилась ему. Кон, откинувшись на полушках, направил ее на себя, и Ив, подчинилась его желанию. Его пальцы крепко держали ее, пока она, изнемогая от нарастающих волн желания, принимала его в глубь себя. Их движения ускорялись в ожидании неминуемого взрыва, безмерные радость и блаженство уносили их в немыслимом кружении. Потом Ив услышала, как ее стон слился с хриплым стоном Кона, и он прижал ее к своей груди. Слушая глухие удары его сердца. Ив чувствовала, как остывает выступивший на ее коже пот, а ведь она никогда не потела. Кон заставил ее попотеть.




ГЛАВА СЕДЬМАЯ


Ив уснула с ним рядом, лежа на животе, повернув лицо к Кону и обнимая его одной рукой. Слышалось ее ровное, спокойное дыхание.

Кон уже час лежал на спине, стараясь не шевелиться и не дышать. Спать ему совсем не хотелось. Он размышлял о том, что никогда не оставлял здесь женщину ночевать. Стараясь не побеспокоить Ив, Кон осторожно встал с кровати и направился в столовую. Любовные сцены вихрем проносились в его голове, и он почувствовал, как его тело задрожало. Она была щедрой любовницей, достаточно опытной, чтобы давать и брать самой, пока он был на грани маниакального безумства. С ней было очень легко и хорошо, никакого смущения или неловкости. Море страсти, не виданной им прежде. Кон неожиданно широко зевнул. В таком случае почему он не может просто спать с ней? Взяв из вазы с фруктами апельсин, он чистил его, стоя у стола и просматривая одну из многочисленных папок, собранных о ней.

Спустя несколько минут Кон прокрался назад в спальню и присел на краешек кровати, жуя апельсин. Ив лежала посередине, немного сдвинувшись на его сторону, волосы разметались по подушке. Разве она не знает, что это его половина кровати и его подушка?

Ив пошевелилась во сне и передвинулась с его половины кровати. Простыня сползла в сторону, обнажая ее плечи и соблазнительный изгиб бедра.

Итак, его половина освободилась. Пойти поработать или постараться уснуть хотя бы ненадолго? Соблазнившись видом ее спины. Кон осторожно лег рядом. Прошло много времени, прежде чем дыхание его стало ровным и он стал засыпать.




Ив медленно проснулась, осознавая, что комната намного просторнее ее собственной. Внезапно радостное волнение заполнило ее душу. Так было в детстве накануне Рождества или в день рождения, в день ее свадьбы и когда она поняла, что беременна. Это радостное волнение подарил ей Кон.

Однако следом за этим пришло острое разочарование. Она была в постели одна. Ив протянула руку туда, где недавно лежал Кон, дыша ей в ухо.

А чего она ждала? Ив фыркнула и зарылась в подушку. Кон был очень чувственным партнером, умевшим доставить удовольствие партнерше. Но Ив не хотелось стать для него чем-то вроде ритуала, который, как она подозревала, он совершает каждые несколько месяцев, чтобы чувствовать себя нормально. Она не хочет, чтобы он забыл ее.

Ив сбросила простыню и встала с кровати. Их одежда была сложена на изящном кожаном диванчике у окна. Белая рубашка Кона лежала сверху, поэтому Ив надела ее на себя и пригладила рукой волосы. Застегивая на ходу пуговицы, она прошла на кухню. Кон в брюках, но без рубашки стоял у окна и смотрел на ее дом. Он бросил короткий взгляд на Ив и снова стал смотреть в окно.

Ив нисколько не смутило то, что он даже не улыбнулся при ее появлении. Она подошла к нему сзади и обняла за талию. Кон вздрогнул и очень медленно выдохнул.

— Прости, — прошептала Ив, — надо просто привыкнуть, — и уткнулась лицом в его напряженную спину.

Кон прикрыл своими руками ее руки и запрокинул голову, чтобы коснуться ее головы. Ив вздохнула от удовольствия.

— У твоей калитки стоит машина.

Ив напряглась. Все события прошлого вечера до того, как Кон открыл ей свою дверь, немедленно всплыли в памяти. А вместе с ними — двойная мера вины. Она должна была все рассказать ему.

Ив медленно опустила руки и сделала шаг назад. Проклятый Пит Скенлон испортил утро после ночи, которая могла изменить жизнь Ив, за Кона она не могла говорить.

Кон посмотрел на нее, ожидая увидеть на лице интерес к появившемуся у ее дома автомобилю.

— Я должна кое-что рассказать тебе. У тебя есть кофе?

Кон кивнул в сторону стойки, где стоял кофейник. Ив налила кофе в чашки и почувствовала, как краска заливает ее лицо.

— Вчера вечером я пришла сюда не для… Нет, я очень рада, что мы…

Ив подала ему полную чашку кофе и подняла свою, пряча за ней лицо.

— Выкладывай все начистоту. Ив, — сказал с удивлением Кон. В его глазах мелькнула улыбка. — Ты не похожа на застенчивую девушку.

Возможно, в постели она была весьма раскованной, но в эту минуту чувствовала себя нелепо в его длинной белой рубашке, обвивающей ее голые бедра. Ив обошла стойку, вздохнула и встала по другую сторону.

— С Питом Скенлоном покончено. Это прозвучало в выпуске новостей вчера поздно вечером, когда мы расстались.

Кон медленно поставил свою чашку.

— Его подозревают в уклонении от уплаты налогов и в шантаже.

— Обвинения?

Ив покачала головой.

— На вчерашний вечер — нет.

Ив подробно рассказала ему о событиях вчерашнего вечера, и Кон слушал ее с каменным выражением лица. Разгром Пита Скенлона был замечательной новостью для Ив и для этого города, но это могло обернуться тяжелыми последствиями для стадиона, который строил Кон.

Когда она закончила свой рассказ. Кон кивнул в сторону окна.

— Какое отношение ко всему этому имеет тот автомобиль?

— Он появился здесь, когда я шла к твоему дому. Это репортер. На моем автоответчике масса сообщений, все хотят сенсаций. Боюсь, я стала очень заметной фигурой теперь.

— Он торчит здесь со вчерашнего вечера?

Они вместе подошли к окну как раз в тот момент, когда машина двинулась в сторону дома Кона, Кон схватил из вазы с фруктами ключи и направился к двери, потом остановился и пристально посмотрел на Ив. Она подпрыгнула от неожиданности, когда Кон протянул руку и стал расстегивать пуговицы на рубашке, в которой она была. Ив не могла вымолвить ни слова, она пребывала в таком смятении, что даже не сопротивлялась, когда он снял с нее рубашку и надел ее сам.

Она стояла, выпрямившись и слушая удары своего сердца, и сгорала от желания почувствовать его объятия. Какая уж тут застенчивость, когда прошлой ночью он узнал каждый сантиметр ее тела.

Кон застегнул рубашку, по-прежнему не сводя с нее глаз.

— Тебе лучше вернуться в комнату, — проворчал он и ушел.

С его уходом словно разрушились колдовские чары, и Ив поняла, что стоит обнаженная в комнате со стеклянными стенами при дневном свете. Услышав, как за Коном закрылась входная дверь, она метнулась через холл в его спальню, надеясь, что мигающие в каждом углу каждой комнаты огоньки являются сенсорами системы безопасности, а не камерами наблюдения.

Ив оделась в свою одежду, подкралась к окну спальни и выглянула. Автоматические ворота были закрыты, когда подъехал автомобиль. Появился Кон, он остановился у ворот и поговорил с водителем через смотровое окно.

— Ты была права, — сообщил он Ив через пару минут.

Она изучила визитку, которую Кон передал ей. Это действительно был репортер с телевидения, звонивший накануне вечером.

— Я сказал ему, что ты на несколько дней уехала в город к друзьям.

Ив вздохнула, присаживаясь.

— Полагаю, что в какой-то момент мне придется встретиться с ними. Только мне не хочется, чтобы речь шла о моем увольнении. Скенлону и без этого есть за что отвечать.

— Ты начала первая и теперь увязла по самые уши.

— Ты обвиняешь меня в чем-то? — с негодованием спросила Ив.

Губы Кона вытянулись в тонкую линию, но он покачал головой. Всколыхнувшаяся обида утихла, но ситуация была трудной для них обоих. Ив мысленно ругала Пита Скенлона. Неужели она никогда не освободится от него?

— Прости, мне надо было обо всем рассказать тебе вчера.

Кон коротко рассмеялся.

— Вообще-то у тебя было мало шансов. — Он заложил руки за голову. — За десять секунд до твоего прихода я принял решение. Если бы ты не пришла, я бы пошел к тебе сам. Так что я ни о чем не жалею.

Ив с облегчением вздохнула. Он ни о чем не жалеет, спасибо. Господи! Но не пожалеет ли он немного позже? Удовольствие от его признания немного ослабело.

— А не покажется репортеру странным, что ты знаешь о том, где я нахожусь?

Кон прошел на кухню и взял кофейник.

— Но мы же соседи, вокруг никого нет, и вполне естественно, что в момент отсутствия одного другой присматривает за домом.

Ив отказалась от предложенного кофе.

— Как мы справимся с этим? Если они узнают, что мы знакомы, ты тоже будешь втянут в эту историю.

Кон поставил кофейник на стойку.

— Ты имеешь в виду, если они узнают, что мы спим вместе.

— Ты окажешься в центре внимания, и тогда может всплыть что-нибудь еще, кроме твоей поддержки избирательной кампании Скенлона.

Кон вздохнул, понимая, о чем говорит Ив.

— Авария. Рейчел. — Он потер руками лицо. — Эти стервятники будут рады разорвать меня на клочки, ведь последние несколько лет я отказывался от всех интервью.

Боль, слышавшаяся в его словах, пронзила Ив. Ей надо уходить отсюда, чтобы их не увидели вместе. Ив не может стать инструментом для унижения этого человека.

— Мне нужно идти. — Ив встала, поправила свою юбку. — Пока они не соединили нас.

— На благотворительном вечере была целая стая репортеров. Не знаю, видели ли они наш разговор со Скенлоном, но они определенно видели нас вместе. — Кон многозначительно посмотрел на Ив. — А еще был поцелуй. — Кон посмотрел в окно и нахмурился. — Теперь перед твоим домом уже две машины. — Поискав в ящике стола, он достал бинокль. — Та серебристая, которая уже была, и зеленая. Водители разговаривают друг с другом.

Кон передал бинокль Ив. Она никого из них не узнала, они разговаривали, глядя на ее дом. Что же делать в этой ситуации? Ее присутствие здесь могло испортить его репутацию.

— Кон, я могу лечь на пол в твоей машине, прикрыться чем-нибудь.

— Ты стыдишься Ив? — Его лицо было абсолютно непроницаемым и не давало ни малейшего намека на то, что он сейчас имел в виду.

— Кон, мне не стыдно быть с тобой. Совсем наоборот.

Кон снова повернулся к окну.

— А вот и третья машина. Ив, мы не сделали ничего противозаконного, почему же ты должна тайком выбираться из моего дома, как преступница?

— Если нас увидят вместе, это навредит тебе и твоим родителям.

Кон внимательно посмотрел на нее.

— Тогда оставайся здесь. Они не смогут проникнуть через мои ворота и не увидят нас, если только не сядут в лодку и не возьмут мощный бинокль или не взберутся на скалу.

Каким теплом наполнила Ив эта сумасшедшая идея! И все же она обязана подумать о том, как лишний раз не причинить ему боль.

— Разве тебе не надо работать? — еле слышно спросила она.

Кон кивнул.

— А как я могу остаться здесь? У меня нет другой одежды.

Кон наклонился к стойке, которая была между ними, и пристально посмотрел Ив в глаза. Его взгляд словно прожигал ее насквозь, она почувствовала всплеск приятного возбуждения. С какой легкостью он способен взволновать ее, заставить трепетать от желания. Кон Баннерман был просто неотразим!

— Я мог бы, — Кон понизил голос до интимного шепота, — попросить свою секретаршу купить тебе кое-что из вещей в городе. — Было понятно, что он уже принял решение и от Ив уже ничего не требовалось. — Будем отсиживаться, пока они не уедут отсюда.

Кон взял телефон и набрал номер. Ив слушала, как кого-то по имени Филл он попросил приобрести женское белье, футболки и джинсы. Потом вопросительно поднял брови, глядя на Ив, чтобы понять по ее реакции, одобряет ли она ею заказ и угадал ли он размеры. Далее пошло обсуждение туалетных принадлежностей и продуктов.

Ив повернулась к окну, все еще горя от желания. Она была почти уверена, что он перепрыгнет через стойку и овладеет ею прямо здесь, так он смотрел на нее. Она даже немного разочаровалась, что этого не произошло. Ив прислушивалась к ударам сердца и смотрела в окно. Кон был прав: их никто не сможет здесь увидеть. Она перевела взгляд на Кона, услышав, что разговор пошел о работе. Он стоял у стола перед раскрытым ноутбуком, прижимая к уху трубку. Разве это не сумасшествие с его стороны — оставлять Ив здесь в качестве затворницы, пока не улягутся страсти? Ив снова отвернулась к окну, чувствуя слабость от неудовлетворенного желания. Здесь, с ним наедине, возможно, придется пробыть несколько дней. Ей следовало удержать его от этой безумной затеи. Почему она не сделала этого?




Днем они услышали сигнал машины у ворот — приехала его секретарша. Ив встала с дивана, где она читала книгу, подумав, что ей благоразумнее исчезнуть. Из окна спальни она наблюдала, как Кон помогает женщине средних лет доставать пакеты из машины. Потом они оба исчезли в доме. Ив посмотрела в сторону своего дома: три машины по-прежнему стояли у ее калитки.

Она решила принять ванну. Ванная комната у Кона была просто фантастическая, по размеру как гостиная в ее доме. Здесь была душевая кабинка и огромная круглая ванна с набором оборудования для спа-процедур. В этом доме все было крупных размеров, включая самого хозяина.

Ив приняла ванну, закуталась в гигантских размеров роскошный халат Кона и уснула на его огромной кровати. Когда она проснулась, пакеты с покупками стояли на краю кровати, а она была заботливо прикрыта одеялом. Ив порылась в пакетах, надела джинсы, которые великолепно подошли ей, и футболку с длинными рукавами, которая оказалась велика. Нижнее белье было немного не в ее вкусе, но мысль о том, что его купил для нее Кон, вызывала улыбку.

Когда Ив спустилась вниз, Кон сидел за столом один, целиком погрузившись в работу. Ей не хотелось беспокоить его и отрывать от дела, она чувствовала неловкость за причиненные неудобства.

— Не возражаешь, если я прогуляюсь по дому?

Кон не поднимая головы, махнул рукой. Ив из кухни спустилась по ступенькам вниз и попала в винный погреб, где могла бы поместиться пара сотен бутылок. Это намного превосходило их с Джеймсом коллекцию, которой они так гордились.

Потом она обнаружила еще одну огромных размеров спальню и ванную комнату и отдельный холл, который, возможно, никогда не использовался. В доме был хорошо оборудованный тренажерный зал и бассейн. Все левое крыло дома состояло из двух изолированных помещений, обставленных дорогой мебелью, со своими спа-кабинетами каждое.

Ив побродила около часа по дому, прикасаясь к вещам и восхищаясь увиденным, и вернулась в главную часть дома. Что еще надо человеку, имеющему шикарные комнаты для отдыха и внушительный винный погреб?

Кон был на кухне, готовил салат в дополнение к двум огромным стейкам. Ив вспомнила, что ничего не ела с момента их позднего завтрака. Она накрыла стол, пока Кон жарил стейки. Они сели за стол, и Ив спросила его об отдельных помещениях в левом крыле дома.

— Когда я построил этот, дом, я не собирался здесь жить. Я хотел продать его как гостиницу для уединенного отдыха. Эксклюзивное размещение с рестораном.

Так вот откуда здесь винный погреб, подумала Ив.

— В итоге мне самому очень понравилось здесь.

— Но ты ведь все равно можешь продать часть этого огромного дома, и тебе хватит места.

Коп оторвал взгляд от своей тарелки, на его лице блуждала довольная улыбка.

— Ты хочешь сказать, вдруг я почувствую себя одиноко и мне станет не хватать людей вокруг?

Ив отложила вилку в сторону.

— А я для тебя люди. Кон?

— Не-ет, — произнес он, растягивая слоги. — Ты — Ив.




ГЛАВА ВОСЬМАЯ


— Как все прошло? — Ив встретила его у двери и ждала, пока он снимет пальто. Кон только что вернулся с совещания со своим советом директоров, и лицо у него было озабоченным.

— Как я и ожидал. — Кон посмотрел на Ив. На ней был свитер цвета полыни и длинная черная юбка, на лице — легкий макияж впервые за эти несколько дней, а волосы были заплетены в короткую косичку. — Ты побывала дома, — коротко отметил он.

Вчера вечером они оба заметили, что машины, стоявшие у ее дома, исчезли. У нее больше не было необходимости оставаться здесь с ним. Ее сегодняшний поход домой доказал, что ничего не может длиться вечно и от реальности никуда не уйдешь. Каждый из них живет своей жизнью.

Ив готовила. Кухня была наполнена ароматами цыпленка и шалфея.

— Расскажи мне о совещании.

Совет директоров настоял на получении доказательств от Кона, что поддержка избирательной кампании Скенлона была единственным бизнесом, который связывал его с этим неприятным человеком. Совет был доволен тем, что все счета оказались в порядке и все расходы подтверждены документами.

Пока они ели. Кон рассказал Ив, что труднее оказалось уговорить их увеличить долю «Баннерман инкорпорейтед» в строительстве стадиона. Ему удалось расширить список спонсоров и увеличить существующие вложения. Но мэр был непреклонен, утверждая, что все равно в проект вкладывается слишком много общественных денег, которых у мэрии нет.

— Десять лет назад, когда Новая Зеландия боролась за мировой кубок, городской совет стоял на пороге выборов. Тогда речь шла о финансировании мэрией сорока процентов строительства, остальное должна была финансировать компания, выигравшая тендер.

Шли годы, и для разгрузки транспортного потока Совету пришлось вложить значительные средства в строительство кольцевой дороги.

— Мэр израсходовал бюджет на дорогу и пытается выклянчить деньги на стадион, понимая, что может поплатиться своим креслом, даже без Скенлона.

— Но я уверена: Бенсон знает, что ему все равно придется поддержать строительство ради победы на выборах.

— А он и не собирается публично возражать, когда до выборов осталось меньше недели, — ответил Кон. — Он просто ставит нам палки в колеса. Деньги не поступают, стройка стоит. Они ждут, что нам все это надоест и мы вложим необходимые средства.

— Но что же можно сделать? Дорог каждый день, а вся эта волокита только нарушает график строительства.

Кон сообщил, что Совет директоров компании принял решение продать один из лесных массивов, принадлежащих компании, на островах, а также отозвать тендер на строительство сети отелей на Тихоокеанском побережье. Но все эти решения нужно поставить на голосование на собрании акционеров, которое намечено провести через два дня.

— Но Совет на твоей стороне? — Ив начала убирать тарелки. Она чувствовала себя здесь как дома. Здесь и Кон казался ближе и разговорчивее и спокойно относился к ее музыкальным пристрастиям. У них были одинаковые взгляды на общество и политику, теперь Кон даже улыбался иногда.

— Единодушия пока нет, — ответил Кон. — Там есть один-два человека, которые положат мою голову на плаху, если из этого ничего не выйдет. Мы потратили уйму времени и денег на подготовку заявки на строительство сети отелей. Если бы не удалось привлечь новых спонсоров, вряд ли бы мы пришли к соглашению. Возможно, мэру станет стыдно, и он выполнит свою часть обязательств.

Ив едва сдержала улыбку, ведь Кон читал ее мысли! Она закончила сервировку стола и достала красиво украшенный торт. Глядя на горящие свечи, Кон замер от удивления.

— Да-да! — Ив торжественно подвинула торт к нему и наклонилась поцеловать. — С днем рождения!

— Что?..

— Звонила твоя мать, только не беспокойся, я не ответила, — быстро добавила Ив. — Я была в холле, когда зазвонил телефон, и услышала сообщение: «С днем рождения, дорогой. Приезжай скорее». Торт с ананасами и бразильским орехом, так что загадывай желание и задуй свечи!

Кон смотрел на нее так, словно она говорила на суахили. Ив вздохнула и подала ему нож.

— Ты сама сделала этот торт?

Ив молча кивнула и встала у него за спиной, и стояла, пока он наконец не наклонился и не задул свечи. Ив захлопала в ладоши и села на свое место.

— Надеюсь, ты загадал желание?

— А у тебя, оказывается, скрытые таланты. У тебя такой вид, словно ты собираешься читать новости на телевидении.

— Раз ты вспомнил об этом, скажу, что целый день провела на телефоне. После публичного признания Гранта я стала героем. Они из кожи вон лезут, чтобы вернуть меня назад.

Ив изложила свой план действий. Послезавтра, за неделю до выборов, она хочет выступить со специальной телевизионной программой. Ей уже выделили получасовой эфир в прайм-тайм, но она надеется, что ей отдадут целый час.

— Мы будем брать интервью у людей на улице по всем городам и весям. Узнаем, как они относятся к идее проведения Кубка мира здесь, в нашем городе. Пригласим в студию бывших игроков национальной сборной, министра по туризму и спорту. И во второй половине часа устроим голосование в прямом эфире, чтобы собрать голоса в поддержку строительства стадиона.

Ив уже прежде пользовалось этой простой и эффективной технологией для определения общественного мнения. Кон внимательно посмотрел на нее и осторожно улыбнулся.

— Поздравляю, ты получила назад свою работу.

Ив покачала головой.

— Нет, это только на один раз.

Кон взял свой бокал.

— Сомневаюсь, ты просто рождена для телевидения. Ив. — Казалось, он был совсем не рад этому.

— Кон, я не загадываю, что будет после выборов. О чем ты думаешь?

— Я думаю, зачем тебе все это нужно? Скенлон уничтожен, значит, твой отец отомщен.

Ив побледнела. Как он мог спросить такое? Неужели ему так трудно поверить, что ей просто хочется что-нибудь сделать для него, ради него самого? Что-то в ее лице взволновало его, потому что он отвел глаза и нервно потер рукой щеку.

— Я не привык так работать. Для этого у меня есть специальная команда, она ведет дела со средствами массовой информации.

— Воспользуйся моим предложением. Кон. Нравится тебе или нет, но люди меня слушают, они смотрят мои передачи. Пит ушел со сцены, но есть другие кандидаты. И Бенсон должен понять, что его положение по-прежнему остается под угрозой. Если он не поддержит строительство, он потеряет голоса на выборах.

Кон положил ей огромный кусок торта в тарелку.

— Я поговорю со своими людьми завтра. Посмотрим, что они думают по этому поводу.

— Мне нужен ответ сегодня. Кон. Завтра мы начнем работать, чтобы успеть все сделать к сроку. Дай мне имена спонсоров, они это любят. Потом мне бы хотелось снять вид стройки, показать, что вы успели сделать. И, — Ив выдержала паузу. — Мне нужен ты.

Кон замер от неожиданности. Ив нервно ждала его ответа. Она могла бы сделать программу без него, но его присутствие окажет сильное влияние на общественное мнение.

— Прямо сейчас? — наконец отреагировал Коп.

— На программе Кон. — Ив подвинула к нему свой стул. — Всего на несколько минут. — Она коснулась рукой его бедра. — Если ты не хочешь присутствовать в студии, почему бы тебе не провести экскурсию и не показать людям свой стадион, как ты показал его мне?

Кон рассмеялся, но была в этом смехе какая-то горечь.

— Ив, мое присутствие в твоем проекте сослужит тебе плохую службу, подумай об этом. Поэтому мой ответ — «нет». — С этими словами он повернулся и направился на кухню.

— Кон, — крикнула ему вдогонку Ив, — пора отпустить прошлое.

— Появление на телевидении и в газетах только вернет его ко мне. Господи, Ив, подумай, каково будет ее родителям снова увидеть мое лицо!

— Неужели ты и правда думаешь, что спустя столько лет они будут снова обвинять тебя?

— А ты как думала? Их дочери был двадцать один год, у нее вся жизнь была впереди. Как бы ты чувствовала себя, если бы кто-то лишил тебя твоего ребенка?

Внутри у Ив все болезненно сжалось. Она почувствовала, что кровь отливает от ее лица и она сейчас упадет, если не удержится за кухонную стойку.

— Делай что хочешь, но не впутывай в это меня. — Кон повернулся к раковине с посудой.

Ив сделала несколько шагов к столу. Все это время она надеялась, что боль, скручивавшая ее изнутри всякий раз, когда она оставалась одна, оставила ее. Она никогда не плакала, но за эти последние несколько недель она пролила слез больше, чем за всю жизнь. Смерть отца, развод, ребенок, который навсегда останется в ее сердце. Только бы не заплакать. Только бы он не увидел ее слез. Кон Баннерман не поймет этих слез. Свою боль он прячет в глубине души и не хочет принимать ничьей помощи. Ив с такой силой уцепилась за край стола, что побелели косточки пальцев, от резкой боли в сердце дрожали колени. Вдруг она почувствовала на своих плечах нежные руки Копа.

— Эй, — пробормотал он, поглаживая ее плечи, — прости, я сорвался. Я знаю, что ты хочешь помочь, и ценю это.

Он развернул ее к себе лицом, убрал с лица волосы, и Ив уткнулась ему в грудь. Кон осторожно подвел ее к дивану и сел вместе с ней крепко прижав ее к себе.

Ив шмыгнула носом.

— Я ненавижу слезы, просто иногда со мной это случается. — Она опустила голову и потрогала ремешок его часов. — Мне всегда удавалось сохранять лицо, я сосредотачивалась на работе и не позволяла себе раскисать. Но когда потеряла работу, все навалилось как-то разом. — Слезы вновь хлынули у нее из глаз. — Перед возвращением домой я совершила ошибку.

Ив услышала, как Кон тихо выругался: он винил себя за те слова, что сказал ей пару минут назад. Ив сдержанно рассказала ему о своей беременности, он погладил ее по волосам, пытаясь успокоить.

— Ты но этой причине вернулась домой? — Его рука осторожно коснулась ее живота и замерла там. Ив почувствовала тепло его пальцев и поняла, что боль утихает.

— Мне так жаль, что я не смогла… — Слезы текли по ее щекам, она прикрыла его руку своей. Если бы это он был отцом ее ребенка… Я люблю его, подумала Ив, закрыв глаза. Я сильная и смогу растопить лед и согреть его холодное сердце. Она крепче прижалась к нему. Кто бы мог подумать, что этот человек, переживший трагедию и спрятавшийся от внешнего мира, выслушает ее и пожалеет? В ней вспыхнула надежда. Может, это она смогла убедить его вернуться к жизни и расстаться с прошлым?

Кон наклонился к ней.

— Я буду участвовать в твоей программе. Я хочу построить стадион. Если у меня получится, это многое решит в будущем.

— Ты не пожалеешь. Коп.

— Я надеюсь.




ГЛАВА ДЕВЯТАЯ


Рано утром на следующий день Ив уехала на телевидение. Она позвонила Кону, сказала, что ей дали вторую половину часа в эфире, и уехала брать интервью у министра по туризму и спорту. Корреспонденты повсюду беседовали с людьми, выясняя у каждого, что для них значит этот стадион.

Кон встретил Ив среди дня на стройке. Она заранее по факсу направила ему список вопросов, но большей частью это была обычная прогулка, и запись прошла без сучка и задоринки.

На следующий день они записали прямой эфир программы и открыли линии для голосования. Кон отказался от приглашения присутствовать в студии, поскольку днем было назначено собрание акционеров. Но он удивил Ив предложением подвезти ее к парому. Они подъехали к причалу. Кон выключил двигатель и смотрел прямо перед собой, не находя слов, чтобы поблагодарить Ив за то, что она для него делает.

— Я столько лет ненавидел людей твоей профессии, а теперь пользуюсь твоим именем для решения своих проблем.

— Это моя идея. Кон, я хочу сделать это, и думаю, что все получится. Ведь стадион очень нужен городу, правильно? — Ив вышла из машины и направилась к парому.

Очень благородно, подумал Кон, глядя ей вслед. Сейчас их объединяет борьба за хорошее дело. А что будет потом, когда все закончится?

По дороге домой он заехал в маленький магазинчик на краю поселка. Ему хотелось приготовить шикарный ужин для Ив, когда она вернется вечером домой.

Когда она вернется домой… Когда это его дом стал ее домом? Он поймал себя на мысли о том, что ему нравится ее присутствие в его доме. Сначала он уходил работать в кабинет, но быстро понимал, что вместо работы смотрит на дверь, размышляя, чем она там занимается. Поэтому он вернулся к своей привычке работать за обеденным столом. Ему просто хотелось видеть ее, слушать ее болтовню, его больше не раздражала нескончаемая музыка в доме.

Кассир в магазине, взяв его карточку, указала на стопку журналов на прилавке.

— Там есть замечательная фотография вас и Ив Саммерз.

Благотворительный вечер. Фото действительно прекрасное. Она была великолепна, а он все испортил своей мрачной улыбкой.

Конечно, размышлял Кон, направляясь домой, рано или поздно об их отношениях станет известно. Дома, выложив покупки на стол, он позвонил матери.

— У Ив сегодня передача вечером, может, вы захотите посмотреть.

Мать страшно обрадовалась звонку, и Кон улыбнулся. Когда-нибудь он наладит отношения с семьей.

Кон приготовил ужин, потом решил доделать кое-какую срочную бумажную работу. Акционеры — еще одно препятствие на его пути, и его выступление должно убедить их встать на его сторону. Жаль, что собрание акционеров состоится до выхода в эфир программы Ив: она могла бы помочь завоевать их голоса.

На собрании, где председательствовал Кон, все прошло гладко, и акционеры, практически единодушно, поддержали все предложения Кона. Теперь ничего не оставалось делать, только смотреть программу Ив и ждать дня выборов.




Ив вошла в дом и, не в состоянии сдержать волнение, помчалась по коридору. В доме стояла тишина, и ее словно окатили холодной водой. Кон сидел за столом по уши в бумагах. Ив растерянно смотрела то на него, то на экран телевизора.

— Ты смотрел?

Кон откинулся на стуле, между бровями залегла складка.

— Смотрел что?

Ив недоумевала и с досадой смотрела на него до тех пор, пока его губы не дрогнули в улыбке. Восторг снова охватил ее, и она бросилась к нему. Кон встал ей навстречу и распахнул объятья.

— Мы сделали это! — воскликнула Ив и повисла у него на шее.

— Ты сделала это. — Кон с удовольствием поцеловал се. — Ты была великолепна.

— Все прошло замечательно, я не ожидала… Девяносто два процента поддержали строительство, ты можешь поверить в это? — Ив решила, что теперь число девяносто два станет для нее счастливым числом. Поддержка была колоссальной, и все считали, что мэр крупнейшего города должен выполнить свое обязательство по финансированию.

Кон отправился за шампанским, а Ив взяла пульт в руку.

— Сейчас будут новости.

В выпуске новостей диктор назвал ее программу беспрецедентной победой. Сидя на диване. Ив краем глаза заметила появление Кона с шампанским. Она взяла протянутый бокал и чокнулась с ним, не отрываясь от экрана. Кон присел рядом.

— Кон, смотри, это ты. Должна сказать, у тебя очень фотогеничное лицо.

Они просмотрели кадры из передачи Ив, представленные в этом выпуске новостей. Она повернулась к Кону.

— Что теперь?

— Я думаю, — Кон сделал глоток шампанского, — завтра мы встретимся с мэром. Я хочу, чтобы он лично мне сказал, что не может выполнить свои обязательства по нашему проекту.

Кон не скрывал своего восхищения, глядя на Ив, а ей хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно. Она все сделала хорошо. Кон остался доволен. Он не выражал бурной радости, но ей было достаточно его молчаливого одобрения. Все ее мысли были только о нем: как он сексуален, красив и серьезен. Подвез ее сегодня и купил шампанское к ужину… Погрузившись в свои мысли. Ив почти не слушала, что говорит диктор.

— Появились слухи о том, что между строительным магнатом Конором Баннерманом и популярной телеведущей Ив Драм складываются не только деловые отношения. — На экране появились кадры их совместной прогулки по стройке, которые были сняты для вечерней программы Ив. — Это было бы очень интересно, учитывая их разные политические взгляды. Баннерман оказывал поддержку Питу Скенлону в его избирательной кампании, а Ив приложила все силы для его свержения. — Камера показала обложку журнала с фотографией Кона и Ив, покидающих благотворительный вечер. — Вероятно, нахождение по разные стороны политической баррикады не является препятствием для дружбы, — загадочным тоном сообщил ведущий в студии.

Ив украдкой взглянула на Кона и подняла бокал.

— За нас! Я думаю, мы все делаем правильно.

Но Кон поставил свой бокал на столик и откинулся на спинку дивана.

— Это только начало, — прокомментировал он услышанное.

У Ив упало сердце. Она понимала: они добились того, чего хотели, и пока все складывалось в их пользу. Их объединило общее дело. Он поддержал ее в вопросе с Питом Скенлоном, она помогла ему решить проблему со строительством. Но ведь их связывает не только общее дело. Сегодня их вечер, их победа, их ночь, и он не может уйти; все испортив. По крайней мере, пока есть шампанское… Ив поставила свой бокал и наклонилась к нему.

— Давай рассуждать. Кон. Тебе нравится, как я готовлю, мне нравится мой новый почтовый ящик. — Ее пальцы медленно скользили по его груди. Ловкое движение — и первая пуговица расстегнута. — Ты любишь покричать на меня, потом — поцеловать. — Она уткнулась носом в его шею. — Мне нравятся твои родители. — Еще одна расстегнутая пуговица… и еще… Ив коснулась языком мочки его уха и одновременно подушечками пальцев ласкала ему грудь. — И нравится, как твое тело реагирует на мои действия.

Ив смотрела ему прямо в глаза, а пальцы проворно расстегивали оставшиеся пуговицы. Ее рука скользнула по ребрам вниз под ремень брюк, другая рука потянула пряжку.

— Я обожаю шампанское. Ты тоже полюбишь его.

Кон замер от ее прикосновений и прикрыл глаза.

— Я люблю шампанское…

Ив потянула молнию на брюках и улыбнулась, чувствуя растущее в нем напряжение. Кон открыл глаза и, увидев, что она взяла бокал, похоже, забыл выдохнуть от изумления. Удерживая его взгляд. Ив набрала полный рот пенистого вина и наклонила голову. Пузырьки бурлили и шипели вокруг его горячей плоти.

Я добилась своего, думала Ив позже, когда убирала из холла две пустые бутылки из-под шампанского. Кон настоял, чтобы они открыли вторую бутылку. И все-таки есть у них кое-что общее. Ив хихикнула, выключая свет и отправляясь в спальню. Они оба обожают шампанское.




ГЛАВА ДЕСЯТАЯ


На следующий день Ив сопровождала Кона на встречу с мэром, с которой они уходили полные надежд и с чувством выполненного долга. Мэр признал, что ему необходимо выступить в поддержку строительства стадиона, и теперь остальное зависело от жителей города. День был в самом разгаре.

— Кон, мне кажется, мы заслужили отдых, — сказала Ив, останавливаясь у его машины. — Давай отпустим водителя и навестим твоих родителей.

Кон посмотрел на часы.

— К ним ехать полтора часа.

— Я поведу машину, просто умираю от желания проехаться на ней. Потом, у тебя недавно был день рождения, тебя там ждут подарки.

Кон тяжело вздохнул и отпустил водителя до конца дня.

Мать Кона несказанно обрадовалась их неожиданному визиту. Ив принимали, как дорогого гостя, она помогла накрыть на стол. Кон молчал, во всей его фигуре сквозило беспокойство. Он нервно ходил по комнате, односложно отвечая на вопросы матери.

— Когда была сделана эта фотография? — Кон взял фото в рамке, где сидела улыбающаяся женщина с двумя детьми на коленях.

— Год назад. Это его сестра Эрин, — пояснила миссис Баннерман для Ив. — Она на год старше Кона.

— Когда же вы виделись в последний раз? — спросила Ив. Ей казалось странным, что никто из его семьи не приехал к Кону на день рождения. В ее семье дни рождения и Рождество всегда по традиции отмечали шумно.

Кон пожал плечами.

— Я не видел Эрин примерно пару лет.

— Четыре года, дорогой, — поправила его мать. — Вы не встречались с тех пор, как они переехали в город. — Она снова обернулась к Ив. — Муж Эрин — полицейский.

Ив была просто шокирована услышанным. Сестра Кона живет в городе, где он работает, а они не виделись четыре года. Что же произошло в этой семье?

Ив видела, как беспокойно Кон ходит по комнате, словно зверь в клетке, и только правила хорошего тона удерживали ее от вопросов. Она решила отвлечь Кона.

— Кон, покажи мне свою комнату.

В комнате повисла пауза, у Кона был озадаченный вид. Первой спохватилась миссис Баннерман.

— Кон покинул дом в тринадцать лет, сказав, что он уже взрослый, и поселился в домике во дворе. Нас он туда никогда не приглашал. Я покажу, где это.

С этими словами они вышли из комнаты и направились во двор, мужчины последовали за ними. Войдя в домик, Ив увидела массу памятных вещей и фотографий, по которым можно было восстановить жизнь Кона примерно лет с семи. Его легко было узнать. Как он умудряется всю жизнь быть таким красавчиком! Сама Ив лет до тринадцати была долговязой и нескладной. Когда в домик вошли мужчины. Ив заметила, как загорелись глаза Кона при виде мяча для регби, который лежал на кровати. Кон взял его в руки.

— Интересно, почему в твоем доме такая пустая спальня? Ты все оставил здесь? — поинтересовалась Ив и тут же поняла, что сказала лишнее, заметив, как вздрогнул Кон, по-прежнему держа мяч в руке.




Ив и Кон возвращались в город. По дороге Кон почти не разговаривал, и Ив беспокоилась, что ее неосторожные вопросы разозлили его.

— Прости, что вмешалась во все это. Я имею в виду свою болтовню о твоей спальне.

— Ив, мне тридцать один год, и я уверен, что мои родители не будут шокированы тем, что я иногда делю свою постель с кем-нибудь.

Но для Ив сейчас мнение его родителей было не самым главным. Ей вдруг захотелось узнать его мнение на этот счет.

— По-моему, мне надо пойти домой. Кон, — начала Ив, немного нервничая.

— Ты ходила домой вчера.

Ив мельком взглянула на его профиль, потом — снова на дорогу. Он прекрасно понимал, о чем она говорит. Интерес средств массовой информации к ней пропал, как только пропал интерес к разгрому Скенлона. Машины перед ее домом больше не дежурили. Молчание затягивалось, и Ив заерзала на сиденье. Что это значит?

— Поговорим об этом после выборов, — произнес наконец Кон.

Ну что ж, у нее в запасе еще несколько дней надежды. Вдруг за это время она станет для него так же жизненно необходима, как он для нее.




Кон стоял на улице и смотрел на скалу, когда Ив подошла сзади и обняла его.

— Ты никогда не говорил, что произошло между тобой и твоей семьей? Это все из-за автомобильной катастрофы?

Кон поднял голову, хмурясь при виде собирающихся туч.

— Это слишком сложно объяснить.

Он освободился из ее объятий и облокотился на перила. Он не то чтобы не хотел рассказывать ей, просто все казалось таким сентиментальным, таким далеким и в то же время таким близким для него. Он знал, что она поймет, поддержит его. Но какое все это имеет значение, когда он сам вынес себе приговор? Его отвращение к самому себе отдалило его от любимой семьи. Он потерял самообладание, Рейчел погибла. И неважно, сколько денег он заработал, чего он добился, он все равно был отвратителен сам себе.

— Они тяжело переживали случившееся, выслушали много грязных замечаний в свой адрес. Я возненавидел себя, и чем больше они старались поддержать меня, тем больше ненависти во мне накапливалось.

Кон осмелился посмотреть на Ив. Чувство уверенности и тихое понимание, царившие на ее лице, расположили его к разговору.

— Мы были в ресторане, — начал свой рассказ Кон. — Вечер был ужасным, дождь лил как из ведра. Кто-то из посетителей, должно быть, предупредил фотографов. Она вышла первая и попала прямо в их руки. — Кон тихо выругался. — Они бы не отстали, и я стал грубо расталкивать их. Я готов был раздавить их колесами собственной машины.

Он уже предвкушал удовольствие от того, как врежется в эту толпу, подминая их под машину. Однако разум победил, и он свернул в сторону, никого не зацепив. Он мог бы справиться с машиной, хотя был молод, он мог бы справиться с плохими условиями на дороге. Он мог бы справиться с приступом ярости, ослепившим его, он даже мог бы преодолеть свой стыд за то, что так грубо обошелся с Рейчел. Но он пока был недостаточно силен, чтобы справиться со всем этим одновременно.

Раздался визг шин, и он вжал в пол педаль газа. Они проехали всего пару сотен метров, когда машину занесло, и они ударились в бетонную стену.

— Мы были в машине считанные секунды. Вот такая короткая дорога в ад.

Кон замолчал и посмотрел на Ив. Она плакала. Он резко развернулся и пошел к дому.

— Хочешь выпить?

Ив, шмыгая носом, согласно кивнула. Кон не спешил, доставая лед. Он налил большой стакан виски и половину выпил залпом. Он уже заранее знал, что ему скажет Ив. Ему сотни раз твердили, что в случившемся нет его вины. Трагическая случайность, которая могла произойти с кем угодно. Надо выбросить это из головы… Кон смотрел на Ив и вспоминал ту ночь, когда они впервые встретились. Как бы ему хотелось забыть все, что случилось до этого!

— Продолжай, — тихо сказала Ив.

Кон замер от неожиданности. Продолжать? Он допил виски.

— Я перенес несколько операций и медленно поправлялся. Когда состоялся суд, я снова попал па первые полосы газет и выпусков новостей. Раскаявшийся и оправданный. Средства массовой информации были возмущены и поставили в эфир последнее интервью, записанное с Рейчел. На моих родителей снова обрушились грязные комментарии общественности. Я сходил с ума, видя, как им тяжело. Однажды я решил оставить свою семью.

— Но ведь семья всегда поддерживает, — тихо заметила Ив. — А что же твоя сестра?

— Они были близки с Рейчел.

Эрин потом рассказала ему, что Рейчел звонила ей, выйдя из ресторана: «Эта сволочь только что бросила меня», — рыдала та в трубку.

— Родители Рейчел приходили к тебе?

— Слава богу, нет. — За что он был безмерно благодарен им. Они встретились лишь через несколько месяцев на суде.

— Ты был на похоронах?

Кажется, она слишком настойчива, хватит ему вопросов.

— Нет, я не был на ее похоронах, я был в больнице. Что еще ты хочешь знать?

Ив не мигая смотрела на него.

— Я хочу знать все.

Кон покачал головой, сдерживая горький смех, рвущийся наружу.

— Мне кажется, это лишнее.

— Я хочу знать, что ты чувствовал к ней тогда и сейчас.

— Мне было девятнадцать, когда мы встретились. Как ты думаешь, что чувствует парень к девушке в этом возрасте? Он хочет овладеть ею, вот и все. — Кон надеялся хоть немного смутить ее, но ничего не вышло.

— Значит, у тебя с ней ничего серьезного не было? Газеты писали, ты был подавлен. Семья и друзья говорили, что ты был влюблен. Кон, ты чего-то недоговариваешь.

— Хорошо! — гневно воскликнул он. — Я не любил ее, я использовал ее. В тот вечер она никуда не хотела идти. Она не любила выходить, потому что все неизменно заканчивалось встречей с прессой или с публикой.

Кон подвинул к себе кресло и уселся в него.

— Рейчел была замечательным человеком и безумно популярной актрисой. Она всегда была в хороших отношениях с прессой, пока я не появился рядом. Мне всегда не хватало внимания, я хотел быть на виду. Тренер даже отругал меня за такую активность и грозил выгнать из команды, если я не возьмусь за дело. О регби я подумаю завтра, решил я в тот день, а сегодня вечером покажу всем, на что способен.

Кон вдруг живо вспомнил, как смотрели на них посетители ресторана.

— В душе я надеялся, что она устроит сцену, будет по-всякому обзывать меня. Но она не безумствовала, не закатывала сцен и не кричала. Она просто плакала. Я, честно говоря, не ожидал этого. Все вокруг в полной тишине смотрели на нас.

Кон сейчас даже не мог передать свои чувства, когда он очнулся в больнице и ему сказали, что Рейчел умерла.

— Потом она встала и убежала из зала. Можно только представить, какой позор пережили мои родители! Когда я расплатился и вышел следом за ней, плачущую Рейчел обступили фотографы. Она пыталась отбиваться от них, даже ругалась. Мне кажется, она уже тогда поняла, чего я хочу. Это было безумием.

Ив опустилась перед ним на корточки, положив одну руку на подлокотник, вторую — ему на бедро.

— Это был несчастный случай. Кон.

Кон печально вздохнул.

— Я не могу пережить, что она ушла из жизни, отвергнутая мною. Мне стыдно, что я сделал это публично. Но больше всего я ненавижу себя за то, что живу, а она — нет.

Ив сильно сжала его бедро, заставляя поднять глаза.

— Ты — не монстр.

Разве? Этот тяжкий крест он будет нести всю оставшуюся жизнь. Ему надо избавиться от Ив, пока он еще в силах это сделать. Для ее же блага.

— Рядом со мной нельзя находиться таким людям, как ты. — Его длинные пальцы легко обхватили ее запястье. — Я знаю, что могу выжить, а хорошие люди рядом со мной — нет. Им больно, или, что еще хуже, они погибают.




ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ


Наступил день выборов. По настоянию Ив они уехали из города домой и устроили поздний завтрак в маленьком кафе с видом на пляж. Ив села спиной к другим посетителям в надежде, что лицо Кона менее узнаваемо для них, чем ее собственное.

Сегодня утром она разбудила его нежными ласками, и он ответил на них с мальчишеским пылом, все еще оставаясь в полусонном состоянии. Она приняла его, дрожа от нетерпения поскорее доказать, что она принадлежит ему и так будет всегда. Они двигались в любовном танце, поднимаясь к неизведанным вершинам чувственности.

С тех пор как Кон рассказал ей обо всем, в душе у Ив поселилось ощущение тревоги. Ей необходимо было поговорить с ним. Ее будущее, карьера, место жительства — все зависело от того, чувствует ли человек, сидящий за столом напротив, то же, что и она.

Они вышли из кафе и, болтая о чем-то, тихо двинулись по улице. Со стороны их можно было принять за семейную пару. Спустя некоторое время Кон, несмотря на субботу, решил немного поработать, а Ив направилась в магазин купить что-нибудь к ужину. Ей необходимо было набраться мужества и сказать ему о своей любви.

Результаты выборов сообщили в конце выпуска новостей. Кон редко смотрел телевизор, поэтому Ив решила устроить из этого небольшой праздник. На столе стояла домашняя пицца, салат с авокадо и пиво.

Как и ожидалось, своим выступлением в поддержку строительства стадиона нынешний мэр обеспечил себе большинство голосов избирателей. Ив и Кон чокнулись пивными бутылками.

— За тебя и за завершение строительства в срок! — подняла свою бутылку Ив. Она никогда еще не видела Кона таким умиротворенным.

— За тебя и за твою работу! — Кон наклонился и поцеловал ее. — Может, мы назовем в твою честь одну из трибун?

— Лучше научи меня секретам игры в регби. Я хочу присутствовать на официальной игре Кубка мира.

Интересно, понял ли он, что она говорит о будущем? Об их совместном будущем?

Кон бросил на нее быстрый, но внимательный взгляд.

— Молодая еще, но я, так и быть, расскажу тебе несколько правил.

От его пронзительного взгляда Ив ощутила, как по ее телу разливается волна тепла. Он обладал такой сексуальной властью над ней что даже спустя две недели интенсивность и настойчивость желаний не снизились ни на йоту. Он и сейчас гипнотизировал ее своим взглядом, сводя с ума. Сегодня вечером она хотела признаться ему в любви. Поговорить с ним сейчас или подождать еще немного?

Зазвонил телефон. Кон встал и взял трубку. Сначала на его лице появилось приятное удивление, потом оно сменилось выражением недовольства.

— Когда? — его глаза сузились, он взял в руки пульт от телевизора. — Хорошо, не беспокойся об этом. — Он включил телевизор. — Спасибо, мам, отцу — привет.

— Что случилось? — встревожилась Ив.

— Мать только что видела анонс шоу «Огни города», — ответил Кон, не отрывая глаз от экрана.

Ив наморщила лоб. Она никогда не смотрела эту программу, но знала, что у нее репутация жесткой и развратной передачи. Ив не нравилась ведущая: неряшливая, вульгарно одетая, горластая дама, которая всегда считает свое мнение главным. Ив сидела и чувствовала, как нарастает нервная дрожь в позвоночнике. Кон стоял перед телевизором к ней спиной.

Шоу началось с фонограммы веселой песенки, потом раздался голос ведущей за кадром.

— Чем знамениты эти двое? — Появились фотографии Ив и Кона, потом в кадре возникло лицо ведущей с ярким макияжем. — Ледяной магнат Кон Баннерман прославился более десяти лет назад, когда стал самым молодым игроком в сборной Новой Зеландии по регби, последовав по стопам своего отца. Несколько месяцев он встречался с популярной актрисой Рейчел Ли, пока однажды дождливой ночью не случилась трагедия. Разбился автомобиль, которым он управлял, Рейчел погибла сразу. Говорили, что Баннерман был тогда пьян и что фотографы преследовали их. Баннермана обвинили в опасном вождении, повлекшем смерть человека, но отпустили с условным наказанием.

Прошло время, страсти улеглись, и Баннерман открыл огромную строительную компанию, которая стала известна даже за рубежом. Что касается личной жизни, то до недавнего времени ледяной магнат оставался один.

Ив видела, как напряглась фигура Кона, и не могла решиться подойти. Она пыталась заглушить свой страх, но понимала, что события развиваются по самому худшему сценарию. Она сунула нос в его дела и опять выставила его перед публикой.

Одна за другой на экране мелькали фотографии молодого Кона и его красавицы подруги. Потом снова появилось лицо ведущей.

— Ив Драмм начинала свою карьеру в качестве ведущей теленовостей в странах Восточной Европы и Африки. Вышла замуж за журналиста Би-би-си Джеймса Саммерза, но недавно их брак был расторгнут. Три года назад Ив вернулась в Новую Зеландию и стала ведущей ежедневной вечерней программы, а потом покинула ее. Ходили слухи, что ее уволили.

Программа Ив помогла раскрыть мошеннические действия известного бизнесмена Пита Скенлона, бывшего кандидата в мэры, которому теперь предъявлены серьезные обвинения.

Любопытно, что компания Баннермана была верным сторонником Скенлона в предвыборной гонке. Теперь остается только ждать, заинтересуются ли следственные органы президентом этой огромной компании. Однако разность политических взглядов не является препятствием для настоящей любви. Кон Баннерман и Ив Драмм близки, и их интересы выходят за рамки политических. Наши источники сообщают, что пара проводит много времени вместе и планирует свадьбу. Это весьма удивляет нас всех, ведь они такие разные.

Сучка, подумала Ив. Кон произнес это вслух.

— В любом случае, — продолжала ведущая, — мы желаем им счастья и с нетерпением ждем приглашения на свадьбу…

Забавно, как всего за несколько мгновений может измениться жизнь, как всего несколько хорошо подобранных слов могут причинить невыносимую боль. Ив с опаской смотрела в напряженную спину Кона, понимая, что все это происходит из-за нее.

— Теперь я снова в центре внимания, — бесцветным голосом произнес Кон, — и меня опять разберут по косточкам. А моей семье и семье Рейчел придется снова пережить весь этот кошмар.

— Прости, Кон, мне очень жаль, — прошептала Ив. — Но я тебе обещаю, что завтра все будет забыто. Людей не интересуют события десятилетней давности.

Кон присел на краешек дивана и опустил глаза. Ив знала, что он снова воздвигает вокруг себя стену и отгораживается от всех. Этого нельзя допустить, решила Ив, беря его за руку.

— Посмотри на меня, Кон.

Кон поднял на нее полные тоски и печали глаза. Ив закусила губу, стараясь думать рационально. За это время Кон изменился, он научился улыбаться, он вернулся к жизни, и она не позволит ему перевести стрелки часов назад.

— Я готова поспорить на свой дом, что через пару дней все это забудется. Кон, это было интересно тогда, а не теперь. Выросло целое поколение, которое никогда не слышало ни о тебе, ни о Рейчел Ли. Сейчас их интересуют другие имена.

— Кого мы хотим обмануть, Ив? Мы из разных миров, и я не смогу жить так, как ты. Ты с экрана телевизора входишь в дома к людям, но за это они хотят побывать в твоем доме.

— Кон, если ты не хочешь, чтобы я работала на телевидении, я не буду там работать.

— Ив, через полгода ты полезешь на стенку от тоски. Пойми наконец, я не тот человек, который тебе нужен. Просто у тебя в голове сложилась некая счастливая картинка о нас, о благополучных семьях. А у меня в голове нет таких мыслей… — он сделал паузу — в отношении тебя.

Вся ее стратегия рухнула. Ив беспомощно заморгала глазами, не в силах оторвать глаз от его лица. Значит, она ему не нужна. Но должно же быть какое-то объяснение. Хоть бы он улыбнулся, чтобы успокоить ее. Все это время она надеялась, что он оттаял, пробудился к любви. Она же видела это в его глазах, чувствовала в объятиях сильных рук.

— Моя картинка. Ив, намного примитивнее. Там нет такого будущего, каким ты его себе представляешь. Я не могу заменить тебе неудачное замужество или твоего ребенка.

Слезы застилали глаза Ив, она начала злиться. В борьбе за свое счастье она была готова на все.

— Я люблю тебя. Кон. Читай это по моим губам. Я. Люблю. Тебя! Хочешь, я напишу это в воздухе? — Не дожидаясь ответа, она прочертила эту фразу пальцами в воздухе прямо перед его носом. Кон молчал, тогда слезы, дрожавшие на ресницах, потекли по ее щекам. — Не делай этого. Кон, не замораживай меня, — прошептала Ив. — Я растопила лед в твоем сердце, я знаю это. Ты достоин любви. Ты достоин счастья. Не прогоняй меня. Кон, иначе ты навсегда останешься одиноким. Ты никогда не найдешь любовь.

Кон неожиданно вскочил на ноги и подхватил ее за собой.

— Черт возьми. Ив! Ты специально это делаешь? — Он наклонился и сжал ее плечи. — Ты разве не помнишь, что я рассказал тебе о Рейчел? Как я использовал ее, а потом бросил? Разве ты еще не поняла, что за человек перед тобой?

Ив покачала головой, не соглашаясь с ним, ее губы что-то беззвучно шептали. Надежда умерла, зато яркой искрой вспыхнула боль в душе. Как она могла так ошибаться? Она полюбила человека, у которого по венам течет ледяная вода.

— Это — правда! — настаивал Кон. — Я использовал тебя. Ты была рядом только на время выборов, потому что я чувствовал, что ты мне нужна. — Он резко отпустил ее плечи, но назад не отступил. — Читай по моим губам. Ив. Секс. Увлечение. Никаких проблем. Временно.

Каждое его слово звучало как пощечина. Пришла боль, такая, которую она пережила, потеряв ребенка. Такая же безнадежная, как ее замужество. Полная печали, как смерть ее отца. Ив ссутулилась и отступила назад. Все кончено.

— Я соберу свои вещи…

Она не помнила, как вышла из комнаты. Надо двигаться, надо запять себя чем-то… Кое-как дойдя до спальни, абсолютно растерянная, она собрала свои вещи в рюкзак и последний раз окинула комнату долгим прощальным взглядом. Не время сейчас раскисать, надо собрать оставшиеся силы и уходить отсюда.

Кон ждал ее в дверях, в руках у него были ключи от машины. Через пару минут машина остановилась у дверей ее дома. Вот и все, конец. Ив открыла дверцу машины.

— Мне жаль, если… — Кон замолчал, не закончив фразы.

Сердце Ив окаменело, она взяла свой рюкзак.

— Мне тоже жаль… Мне жаль тебя и твоего будущего. — С этими словами она захлопнула дверцу и пошла, не оглядываясь, к дому. Больше всего ей было жалко себя.




ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ


Полоска пляжа проходила по уединенной части острова, и он бежал без остановки, пока совсем не обессилел. Песок был влажным. Кон присел, мучаясь и проклиная внезапно возникшую боль. Врачи предупреждали его, что восстановление после аварии займет длительный период, кроме того, может потребоваться еще одна операция. Операция на головном мозге.

Прошло два дня с тех пор, как они расстались, от нее никаких известий. Как она сейчас? Он не мог даже представить.

Первую ночь Кон провел за своим столом, глядя на ее дом. Там всю ночь горел свет, а на рассвете к дому подъехало такси. Ив вынесла чемодан и рюкзак, и Кон сразу представил, как она улыбается водителю. Он снова и снова твердил себе, что сделал это только ради нее.

Два дня назад ему доставили письмо от ее юриста. Она приняла его предложение продать дом, но повысила цену еще на десять тысяч долларов. Кон позвонил юристу, желая узнать, где Ив. Тот хранил молчание, пока Кон не пригрозил расторгнуть сделку.

Ив позвонила ему сама.

— Ты как-то сказал, что я замечательный человек со склонностью к садомазохизму. Должно быть, ты прав, потому что я разговариваю с тобой.

— Где ты сейчас?

Она поколебалась немного, скорее всего размышляя, зачем ему это понадобилось.

— Пока я у матери.

— Здесь нам двоим вполне хватило бы места. Не понимаю, почему ты решила продать дом?

— Не понимаешь?

Конечно, он все понимал.

— Нет, не понимаю..

— Я не могу жить рядом с тобой, любя тебя и зная, что ты меня не любишь.

— Ну почему сразу все или ничего? — взорвался Кон. Он был в ярости из-за ее отъезда, из-за того, что причинил ей боль. — Почему ты давишь на меня?

— Я звоню не для того, чтобы просить тебя обо всем прямо сейчас. Просто намек, что ты можешь подумать об этом как-нибудь на досуге, вот и все.

— О чем подумать?

В трубке повисло молчание.

— О тебе. Обо мне. О детях. О жизни, наконец. Покупай дом. Кон. Контракт пришли на адрес моей матери. — Ив назвала адрес и повесила трубку, не попрощавшись.

Кон стоял с трубкой в руке и вдруг внезапно отчетливо понял, что обманывает самого себя.

— Я тоже люблю тебя, Ив, — вслух произнес он. — Я не хочу, чтобы ты уезжала.




Ив уехала очень быстро. На следующий день прибыл фургон за мебелью. Кон целый день провел с биноклем, пытаясь увидеть ее, но Ив уже не было.

В доме стояла абсолютная тишина. Кон поставил забытый ею диск, налил себе вина и взглянул на ее дом. Спустя несколько дней он не выдержал и зашел в ее опустевший дом, побродил по комнатам, словно надеялся увидеть ее снова. Они были знакомы меньше месяца, и вот теперь он не мог ни спать, ни работать без нее. Кон возненавидел тишину в своем доме, он не мог один ложиться в постель и просыпаться по утрам в одиночестве. Он не брился и выглядел как черт. Он перестал готовить, питаясь одними бутербродами, только чтобы заглушить чувство голода.

После очередной бессонной ночи Кон взял телефон.

— Филл? Пришли мне сюда аварийную бригаду.

По закону он не имел права делать это, пока не станет собственником дома. Ив могла подать на него в суд, и он надеялся, что она сделает это. Из своего окна он увидел, как к ее дому свернул бульдозер, и подъехал туда на машине.

— Не трогайте почтовый ящик. Когда все будет разрушено, выкопайте его и принесите к моему дому.

Он вернулся домой и занял свою позицию с биноклем перед окном. Его сердце разбивалось на мелкие осколки вместе со стенами и крышей старого дома Бакстера.




После церкви Ив с матерью пришли на кладбище. Опускаясь на колени во влажную траву, она не переставала думать о том, что произошло между ней и Коном. За последнюю неделю она так устала: упаковка вещей, переезд, долгие разговоры с матерью, встречи со старыми друзьями…

Ив очистила надгробие.

— Здесь лежит Френк Драмм, — громко прочла она. — Горячо любимый муж Мэри и отец Евангелины.

И ниже:

— Здесь лежит Бет Саммерз, горячо любимая дочь Джеймса и Евангелины (Ив) Саммерз (урожденной Драмм) и любимая внучка Мэри и покойного Френка Драмма.

Ив привезла прах дочери из Лондона и думала, что всю жизнь будет хранить его дома. Но когда умер отец, она решила похоронить их рядом, чтобы они не чувствовали одиночества.

Одиночество. Мать шла рядом и время от времени брала ее под руку, но все равно это чувство не покидало Ив.

Ее пригласили в качестве помощницы на ежемесячный воскресный обед, который давала ассоциация глухих. Это мероприятие пользовалось большой популярностью, и зал был переполнен посетителями. Вчера Ив позвонил один из директоров с ее прежнего места работы и сделал очень интересное предложение. Вообще предложений было много, но она честно призналась себе, что вести шоу она больше не будет.

Что касается личной жизни, здесь не было такой ясности. Еще лет пять, и она не сможет выносить и родить ребенка. Может, сейчас следует найти хорошего парня, который будет заботливо относиться к ней и подарит желанного ребенка. И никакой любви и страсти, ведь у нее уже есть горький опыт.

Сможет ли она остаться жить в этом городке? Здесь она будет ближе к отцу и дочери. Нужно учитывать, что мать тоже не молода и вряд ли куда-нибудь уедет из родного дома.

Кто-то из посетителей спросил про десерт, и Ив записывала заказы, обходя столики с блокнотом в руках. Внимание ее клиентов привлекла высокая фигура мужчины в длинном черном пальто. Ив тоже повернула голову и замерла. Прямо на нее шел Кон Баннерман. Мрачный. Небритый. Грозный. Он приближался, и Ив охватило беспокойство. Его красивый загар побледнел, он обжигал се взглядом горящих глаз. Неужели кто-то умер?

Он остановился в трех шагах от нее.

— Мы можем поговорить?

Это была не просьба, а требование. Ив замерла, потом тихо спросила:

— Что случилось? Твоя мать…

Кон поднял руки:

— Ничего такого.

Ив облегченно вздохнула. Хорошо. В чем же дело? Может, дом сгорел?

Коп окинул взглядом столики.

— Разговор наедине.

Теперь, когда беспокойство улеглось, в душе поднялось негодование и боль. Ив вскинула голову.

— Они тебя не слышат. — Она чувствовала любопытные взгляды присутствующих. — Как ты узнал, что я здесь?

— Парень на бензоколонке, — загадочно произнес Кон.

Ив посмотрела в окно на парковку и сразу увидела большой черный «мерседес». Это была его личная машина. Немудрено, что у него такой вид, ведь он проехал всю страну, чтобы найти ее.

— Что-то не так с продажей дома?

Ничего другого ей в голову не приходило. Кон устало провел рукой по лицу.

— Ты все перевернула с ног на голову, понятно?

Их взгляды встретились на мгновение.

— Я был счастлив, пока не появилась ты.

— Нет, Кон.

Он вздохнул.

— Ну, хорошо, мне было комфортно, удобно. Твоя проблема в том, что ты слишком активная, — пробормотал Кон.

Ив начала понимать, что причина его приезда — не старый дом. Кон Баннерман не говорил так прежде. Если дело не в доме… У Ив заколотилось сердце.

— Я привез почтовый ящик, — мягко сказал Кон.

Ив подняла голову. Что за ерунду он несет?

— Ты привез его в машине? Он весит, наверно, тонну.

— Ты права. Поэтому подумай хорошенько, куда мне тащить его в следующий раз.

Ив была совсем сбита с толку.

— А мне некуда…

— Он хорошо смотрится рядом с моим домом, — тихо сказал Кон. — Если ты думала…

Ив изо всех сил старалась держать себя в руках. Не надо снова обманывать себя, ведь ей так больно переживать это. Ив сузила глаза.

— Прости, я сейчас занята. — Она повернулась к столикам, приглашая подавать заказы. Десятки пар глаз смотрели на них, в зале стояла тишина.

— Ты! — отчетливо произнес Кон, и Ив повернула голову. — Я. Дети. Жизнь. Ведь ты этого хотела, помнишь?

Ив открыла рот от удивления. Его дикция была очень четкой, ни один человек в зале не испытал затруднений в том, чтобы понять сказанное. От волнения Ив начала задыхаться, сердце было готово выпрыгнуть из груди. И почтовый ящик здесь!

Она смотрела на Кона, пытаясь прочесть на его лице хоть что-то в подтверждение его слов. Потом осторожно спросила:

— А любовь?

— И любовь.

Ив до боли закусила нижнюю губу и поняла, что это не сон. Кон подошел ближе и приложил палец к ее губам. Он был так близко, что она почувствовала его усталость и подавленность. Столько муки было в этом взгляде, что к глазам ее подступили слезы.

— Ты счастлив Кон, что любишь меня?

— Я очень переживаю, что причинил тебе столько боли. — Он наклонил к ней голову. — Я больше не хочу видеть твое опечаленное лицо.

Замечательное начало.

— Я не об этом спросила. Кон.

Он посмотрел на нее долгим взглядом, словно искал поддержки, потом взял ее руки в свои.

— Когда мне было холодно, ты согрела меня. Когда на душе у меня было пусто, ты заполнила ее. Когда я не слышал, ты открыла мне уши.

Ив слушала и пыталась сдержать слезы, но они все равно текли по щекам. Глаза Кона тоже как-то подозрительно блестели, он бережно взял ее лицо в свои ладони.

— Ты показала мне, как можно жить, как я хочу жить. — Его голос превратился в хриплый шепот. — Я люблю тебя, Ив, и не хочу уезжать.

Он открыл свою душу и сердце и предложил их ей. Они стояли, обняв друг друга, никого не замечая вокруг, наслаждаясь своей близостью.

Кто-то коснулся руки Ив, и она открыла глаза. Мужчина, сидевший за ближайшим столиком, передал ей салфетку, сложенную в виде самолетика. Ив сразу узнала неразборчивый почерк матери:

— Ты не собираешься познакомить нас?

Ив повернулась и увидела улыбку на лице матери.

— Имей терпение, — знаками показала она ей. — Как он тебе?

— Очень симпатичный, — так же знаками ответила ей мать.

— Кон, — обратилась к нему Ив, — это моя мать. Мне кажется, ты ей нравишься.

Кон никак не мог привыкнуть к вниманию такого количества людей вокруг, но нашел силы вежливо кивнуть в ответ.

— Мой старый дом как раз пригодится, когда она захочет приехать к нам в гости, — счастливо защебетала Ив. — Она обожает независимость.

— Или один из блоков в моем… в нашем доме, — поправился Кон.

Наш дом. Ив не нужны были слова, для нее все уже прозвучало здесь, перед массой свидетелей. Любовь, которую излучали его глаза, была для нее важнее всяких слов. Она обняла Кона за шею.

— Что я должна сделать, чтобы прямо здесь получить твой поцелуй?

Кон обнял ее за талию и прижал к себе. Тишина в зале сменилась приглушенным гулом радостного предвкушения, потом на них обрушилась волна аплодисментов. Кон покачал головой и прильнул к ее губам:

— Теперь им будет о чем поговорить.

Ив твердо знала, что ей нечего бояться. Она растопила ледяное сердце Кона, сомнения остались позади, и отныне они принадлежат только друг другу.