Пылкие слова
Джанин Уокен


Пост вице-президента в компании отца или жизнь с любимым человеком — такая дилемма встала перед Люси Кларк. И сделать выбор оказалось очень непросто. Девушку чуть ли не с рождения учили быть жесткой, непреклонной, любой ценой добиваться поставленной цели, во всем полагаться на разум. Но тут вдруг выяснилось, что существует мир, начисто лишенный предсказуемости, где слепящий водоворот чувств заставляет забыть о материальной выгоде, а «слияние компаний» отнюдь не синоним единения любящих сердец.


Джанин Уокен

Пылкие слова


1


В знойном мареве расплывались очертания предметов. Листья деревьев безжизненно поникли. В их кронах не было слышно привычного щебетания птиц. Все живое попряталось в тень. Даже машины, казалось, проезжали по улицам с этакой ленцой, словно разморенные жарой.

Люси стояла, скрестив на груди руки, и смотрела в окно. Лучи послеполуденного солнца заливали офис, но южный зной гасился освежающим дыханием кондиционера.

Прошло уже пять дней. Целых пять дней, а ей так и не удалось получить нужную информацию. Это было последнее препятствие на пути к посту вице-президента фирмы, принадлежащей ее отцу, Саймону Кларку, но сейчас все могло пойти прахом. Отец дал ей три недели, чтобы разузнать все о курорте Блу-Пайнтриз, но она зашла в тупик. Это означило, что, если ей не придет в голову что-нибудь гениальное, и поскорее, она проиграет.

А проигрывать Люси не любила.

Девушка упрямо сжала губы. Уж очень много времени и сил затратила она, доказывая, что не слишком юная и не слишком мягкая, чтобы идти по стопам отца. Она изо всех сил боролась с мельчайшими проявлениями слабости, и ради чего? Чтобы все ее надежды и мечты рухнули в одночасье? Нет, ни за что!

Но проблема оставалась. Как получить конфиденциальную информацию о состоянии дел курорта Блу-Пайнтриз? Ей были нужны текущие счета, сведения о затратах на содержание и ремонт построек, налогах, прибылях и расходах.

Сначала Люси решила было сама отправиться на остров. Но, задав первый же вопрос, мгновенно перестала бы выглядеть в глазах хозяев невинной туристкой. Так как же получить интересующие ее данные, не раскрывая своих истинных намерений?

В дверь вежливо постучали.

— Я не помешала?

Люси отвернулась от окна и улыбнулась секретарше:

— Конечно же нет, Джесс. Заходи.

— Я напечатала письма, которые вы надиктовали.

— Благодарю. Оставь их на столе.

— Мистер Кларк спрашивал, как идут дела по его последнему поручению и… О! — Джессика взяла одну из брошюр, которыми был завален стол Люси. — Вы собираетесь отправиться в Блу-Пайнтриз? Замечательно. Это прекрасное место.

— Ты была там? — насторожилась Люси.

— Не в качестве гостьи, — рассмеялась секретарша. — Я не могу себе этого позволить. Я там подрабатывала.

— На курорте?

Джессика отрицательно покачала головой.

— Я выросла на острове, в деревне, что соседствует с курортом. Многие из наших работали там, пока учились в колледже. Разве я не говорила?

— Нет. — Люси прищурилась. — Ты хорошо знаешь те места?

Джессика пожала плечами.

— Думаю, неплохо. А что?

Люси впервые за последние дни улыбнулась.

— Садись, Джесс. Нам нужно серьезно поговорить.


— Берт Чансей слушает. Чем могу быть полезен?

— Здравствуй, Берт! Это Джессика Нэш.

Берт откинулся в кресле.

— Привет, Джесс! Как дела?

— Да… нормально.

Он уловил в голосе собеседницы неуверенность, но прежде чем успел что-то спросить, та завела длинный разговор о здоровье членов семьи, о погоде и театральных постановках. По-видимому, таким образом Джесс пытается скрыть истинную причину своего звонка, которая не совсем обычна, решил Берт. И следующие слова девушки подтвердили его правоту:

— Послушай, Берт, я вот зачем звоню. У меня здесь возникла одна небольшая проблема, и я подумала: не сможешь ли ты мне помочь?

— Конечно. А в чем дело?

— Моей начальнице нужна конфиденциальная информация о нашем острове.

Берт пожал плечами.

— Но почему я? Почему бы тебе не поговорить с моим дядей или с Карен Доусон? Они знают об острове гораздо больше меня.

— Я бы так и сделала, но… — девушка замялась, — наверное, я зря позвонила. Забудь об этом.

Давным-давно Берт научился доверять своей интуиции. Это помогло ему избежать многих неприятностей. Вот и сейчас он почувствовал, что если не выяснит, зачем Джессика Нэш звонила ему, то будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

— Послушай, детка, — сказал он как можно мягче. — Я, конечно, только троюродный брат, но всегда рад помочь членам семьи. Давай выкладывай. Что случилось?

Это был верный подход. Последовал вздох облегчения, а за ним — сбивчивые объяснения. Что же нужно этой небольшой, но шустрой фирме на острове? Еще точнее: что она хочет от курорта Блу-Пайнтриз?

— Надеюсь, ты не подумал ничего плохого, Берт. Люси на самом деле очень милая. Когда она попросила меня найти кого-нибудь, кто мог бы рассказать ей об острове и об отеле… ну, я сразу же вспомнила о тебе. Ничего страшного, правда?

Берт откинулся в кресле, сжав руку в кулак.

— Ты правильно поступила, Джесс. Я берусь за это дело. Скажи мне только одну вещь. Зачем нужна «Саймон Кларк» эта информация? Чего они хотят?

Последовала долгая пауза.

— Берт…

Он не стал ждать объяснений.

— Все ясно. Если ты сообщишь мне больше, твоя работа окажется под угрозой?

— Да, — прошептала девушка. — Я сделала все так, как велела Люси… Кроме того, я ничего не знаю. Во всяком случае, ничего, что могло бы помочь тебе.

— Но ты что-то подозреваешь?

— Да, — ответила Джессика.

— Тогда тебе не стоит там оставаться, Джесс. Я могу подыскать тебе работу, если нужно. В солидной фирме.

— Спасибо, я подумаю. Но не сейчас. — Девушка заметно повеселела. — Я могу ошибаться насчет своих предположений, понимаешь? Но Люси и вправду милая. Ты сам увидишь, когда познакомишься с ней.

Берт усмехнулся. Да, конечно, милая — как гремучая змея. Яблоко от яблони недалеко падает, и любой из отпрысков Саймона Кларка так же опасен, как и сам старик.

— Сообщи мисс Кларк мое имя и домашний телефон. Но не давай больше никакой информации обо мне.

— А если она спросит? — возразила Джессика. — Я же должна буду ей что-то сказать.

— Скажи ей… скажи, что я выполняю за деньги деликатные поручения. Она поймет, если захочет.

— Ой, Берт, это звучит ужасно! Почему бы мне…

— Нет, только это, детка! — ласково, но твердо повторил он. — Можешь еще добавить, что я рассчитываю на хороший гонорар за свои услуги.

Последовала пауза.

— Терпеть не могу, когда ты говоришь таким тоном, — пожаловалась Джессика и вздохнула: — Ладно, я назову Люси только твое имя и номер телефона. Теперь ты будешь общаться с ней. Честно говоря, мне бы не хотелось встревать между вами.

— Мудрое решение, Джесс… И еще кое-что.

— Что?

— Ты правильно поступила, позвонив мне. Обещаю, что ты не пожалеешь об этом. Если что-то будет не так, я все улажу.

— Спасибо. — Девушка помедлила, явно нервничая. — Не будь очень суров с Люси, хорошо? Она не такая, как ее отец.

— Я? Суров? — удивился Берт. — Ты шутишь? Однако, когда он повесил трубку, его губы скривились в недоброй усмешке. Скоро, подумал Берт, скоро я доберусь до Кларков. И наконец-то смогу вернуть долг. Давно просроченный долг.


Люси посмотрела в карманное зеркальце и убедилась, что прическа не пострадала от необычной для мая жары. Субботний день был не лучшим временем для деловой встречи, но, учитывая, сколько времени она уже потратила впустую, выбора не оставалось. К счастью, нашелся Берт Чансей, согласившийся работать на нее. За деньги. Люси тряхнула головой. Два этих слова многое говорили ей об этом человеке, причем не в его пользу. Что-то вроде покупки племенного быка на аукционе, который достается тому, кто дал большую цену.

Она еще раз всмотрелась в свое отражение. Только огромные карие глаза были такими же, как у отца. Однако этого оказалось более чем достаточно, чтобы ей постоянно напоминали о сходстве с Саймоном. Впрочем, очень редко это звучало как комплимент.

Люси резким движением закрыла пудреницу и надела темные очки. Глупо заниматься самокопанием! Она давно уяснила, что в бизнесе требуются только здравый ум и способность логически рассуждать. И сейчас ей надо получить информацию от этого Берта Чансея. Все остальное неважно.

Взяв с пассажирского сиденья сумочку и проверив адрес, который ей дала Джессика, Люси удовлетворенно вздохнула. Номер дома совпадал с цифрой, криво нацарапанной на обшарпанной калитке. Однако это было далеко не самым лучшим местом Тампы. Одно из двух: или Чансей недостаточно зарабатывает, или то, что он собирается продать ей, не стоит больших денег.

Поправив очки, Люси открыла калитку и направилась по дорожке, стараясь не попадать острыми каблучками в щели между булыжниками. Высокие каблуки были не совсем практичны, но, поскольку ей приходилось трудиться преимущественно в мужском окружении, они давали дополнительные дюймы, которыми обделила ее природа. Светлые волосы и стройная хрупкая фигурка тоже работали против нее, но она научилась правильно пользоваться тяжелым взглядом темных глаз, доставшихся по наследству. Ей удавалось доводить любое свое преимущество до полной победы только посредством одного-единственного взгляда.

Лужайка перед домом была скошена лишь наполовину, и Люси сразу же поняла почему. Продвижению газонокосилки помешал чудовищный черный «Харлей-Дэвидсон», всевозможные части которого были разложены на промасленной мешковине. Образ распухшего от пива байкера с огромным пузом и многочисленными татуировками вызвал у нее минутное замешательство. Во что она ввязалась? Точнее, во что ее впутала секретарша? Правда, Джессика могла не знать, опасен ли этот Берт Чансей… Да и знала ли она его вообще?

Люси остановилась у дома и осмотрелась. Ступеньки крыльца прогнили, и она с беспокойством взглянула на них. Черт бы побрал эти каблуки!

— Ей! — окликнула она. — Есть кто-нибудь?

— Я здесь, мисс Кларк, — донесся до нее ответ.

Она двинулась на звук мужского голоса по некошеной траве и обогнула угол дома.

Он возлежал в гамаке на задней веранде, лениво покачиваясь в потоках жаркого воздуха. Никаких татуировок, никакого распухшего от пива живота. Это было первое, что бросилось ей в глаза. Люси оставалось только молиться, чтобы где-нибудь между длинными смуглыми ногами, свешивающимися по краям гамака, и волосатой грудью оказалась хоть какая-нибудь одежда.

Она заставила себя посмотреть ему в лицо. К ее удивлению, оно было довольно симпатичным. Светло-голубые глаза беззастенчиво и с явным одобрением рассматривали гостью. Но останавливало ее отнюдь не это. Одним из первых уроков, усвоенных на фирме отца, было: тщательно изучи территорию, прежде чем ступить на нее. Независимо от реакции Берта Чансея, ей нужно было с ходу определить сильные и слабые стороны его как делового партнера.

То, что Люси увидела, говорило явно в пользу Чансея. Что бы ни продавал развалившейся в гамаке человек, женщины всегда будут рады это купить.

Его волосы были темно-каштановыми, почти черными, и длиннее, чем у всех ее знакомых мужчин. Это придавало ему несколько легкомысленный вид. Но твердые очертания подбородка, холодная рассудительность, светившаяся в ясных глазах, и уверенность в себе, излучаемая всем его существом, как бы предупреждали, что он не из тех, на кого можно давить.

И тем не менее он продавался!

— Вы — Берт Чансей, — сказала она безапелляционным тоном.

— В точку попали, — подтвердил он. — А вы — пресловутая Люси Кларк, наследница великого и гадкого Саймона Кларка.

Она удивленно подняла бровь.

— Вам не стоило бы делать поспешные выводы, мистер Чансей. Я не пресловутая. Мой отец — возможно. Я же лишь его дочь. А что касается положения наследницы… если вы знакомы с Саймоном, то должны знать, что это право надо еще заслужить.

— Даже если вы — дочка Саймона?

— Особенно если я — дочка Саймона, — подчеркнуто спокойно ответила Люси.

Гамак перестал раскачиваться, и наступила гнетущая тишина. Берт уставился на нее тяжелым оценивающим взглядом. Она ответила ему тем же, медленным жестом сняв солнцезащитные очки.

— Так вы хотите сказать, — наконец произнес Берт, нарушая затянувшуюся паузу и улыбаясь одними губами, — что вас обоих всего лишь несправедливо ославили?

Люси слегка вздохнула, почувствовав усталость от их словесной пикировки. Потом взглянула на часы.

— Может быть, перейдем к делу, мистер Чансей? У меня мало времени.

— Конечно. Не хотите присоединиться ко мне? Она заморгала, не уверенная в том, что правильно расслышала.

— Простите?

— Я сказал, не хотите ли вы присоединиться ко мне? — повторил он предельно четко и по слогам, словно обращался к слабоумной.

— Благодарю вас. — Люси чуть склонила голову. — Но вряд ли у меня есть время валяться в гамаке.

Минуту он лежал, закинув руки за голову, — идеальный образ расслабившегося мужчины. Но она почувствовала внутреннее напряжение, скрываемое под внешним безразличием. Затем он перекинул босые ноги через край гамака и сел.

— Вы пришли кстати. — Берт широко улыбнулся, его южный выговор понизился до доверительного шепота: — У меня как раз самое подходящее для вас время.

Люси напряглась. Начало явно не располагало к продуктивной деловой беседе. Ей нужна была информация, а не игра в «кошки-мышки». Ее пальцы сжались на застежке сумочки. Легкая влажность ладоней выдавала нервозность, и она запрезирала себя за это проявление слабости.

— Вы очень любезны, — сказала она, стараясь говорить твердо и спокойно, — но я здесь по делу, мистер Чансей.

Он прищурился, внимательно разглядывая ее, затем уточнил:

— Берт.

Она вздохнула и продолжила:

— Хорошо, Берт. Так, может быть, перейдем к делу? Для этого я и назначила эту встречу.

Беспечное выражение его лица исчезло со скоростью, заставившей ее насторожиться.

— Нет, мисс Кларк, — сказал он с плохо скрываемым раздражением, — вы не назначали эту встречу. Это сделала ваша секретарша. Вам лень самой даже номер набрать… Ладно, давайте ближе к делу!

Его приказной тон почти поверг ее в шок.

— Простите?

— У вас проблемы со слухом, мисс Кларк? — спросил Берт. — Вы заставляете меня повторяться.

— Со слухом у меня все в порядке, но я…

— Тогда идите сюда.

Люси нахмурилась. Ни за что в жизни она не подойдет к нему ближе.

— Кажется, вы чем-то недовольны… Берт. — Ей не раз доводилось ставить на место подобных зарвавшихся нахалов. — Давайте проясним детали. Я вас нанимаю. Вы делаете то, что я от вас требую, и больше ничего.

Его раскатистый смех был самым приятным звуком из всех, что она слышала. Он мгновенно разрушил ее оборону и породил невероятные, невозможные фантазии… которые неминуемо вели бы в пропасть. Если бы она не одернула себя. Никогда еще ее чувства не вступали в конфликт с доводами разума. Так будет и впредь. Берт Чансей опасен, но это ее не пугало. И не важно, насколько привлекателен он был.

Люси заговорила вновь:

— Теперь уже вынуждена повторять я. Если вы еще не поняли: вы — наемный работник, я — ваш наниматель. Если вы еще раз заговорите со мной подобным тоном, то лишитесь работы.

— Идите к черту, мисс Кларк! — ответил он. — Если вы хотите узнать что-нибудь об острове и курорте Блу-Пайнтриз, то делать вам придется то, что скажу я. А не наоборот. Ясно? Это было уже несерьезно.

— Рада была с вами познакомиться, мистер Чансей, — светским тоном произнесла Люси. — Надеюсь, ваша следующая работа продлится дольше, чем эта.

Не ожидая ответа, она огляделась в поисках путей отхода. Но тут Берт встал и направился в ее сторону.

— Мы же еще толком не поговорили, — сказал он как ни в чем не бывало.

Люси отскочила. О Боже! Она и не подозревала, каким здоровенным мог оказаться этот тип! Единственным облегчением было то, что на нем имелась хоть какая-то одежда — короткие шорты, едва прикрывающие мускулистые бедра.

Ей следовало бы впасть в панику. Вместо этого Люси испытывала странное чувство — необычное сочетание возбуждения и влечения. Возбуждение она еще понимала. Это было нормальной реакцией женщины на агрессивность мужчины. Но влечение — вот это вызвало ее крайнее удивление.

Она выросла, можно сказать, среди мужчин и всю жизнь работала бок о бок с мужчинами. Но никогда ни один из них не действовал на нее подобным образом. И естественно, все мужчины, с которыми она встречалась, были полностью одеты.

Люси подняла подбородок и посмотрела Берту прямо в глаза.

— Вы мне подходите, — заявила она, сама поразившись решимости, прозвучавшей в ее голосе.

— Это вы верно подметили. И я надеюсь, что мы поладим. — Он сложил руки на груди, невольно привлекая ее внимание к рельефной мускулатуре плеч и бицепсов.

— Или мы будем говорить о деле немедленно, или перенесем встречу на более удобное для вас время? — произнесла она с изысканной вежливостью. — Выбирайте, мистер Чансей.

Он прищурился, оценивающе разглядывая ее.

— Что папочка, что дочка — одного поля ягоды, не так ли?

Люси не сморгнула.

— Точно, — подтвердила она.

— Значит, если дело вам дороже всего, перейдем к делу. — В его глазах мелькнул подозрительный огонек. — Пока.

Она проигнорировала последнее его слово и глубоко вздохнула, стараясь собраться с мыслями. Ей еще не приходилось вести деловую беседу с дрожащими поджилками. Но до тех пор пока она не положена на обе лопатки, все будет отлично.

— Итак, — начала Люси, — я готова заплатить вам значительную сумму в обмен на сведения об острове. Особенно мне нужна информация о курорте Блу-Пайнтриз, его хозяевах, персонале и состоянии дел.

Он прищурился, голубой цвет глаз потемнел до оттенка неба на закате.

— Зачем вам это нужно?

— Это не ваше…

— …дело? — закончил он, насмешливо вздернув бровь. — Нет, это мое дело, если вам нужна моя помощь. Так что же вам нужно на острове?

Она задумалась. Этот человек продавал свои услуги за деньги, но его решительный взгляд и упрямый подбородок явно не позволяли обращаться с ним как с покорным наемным работником. Слишком много было в нем самоуверенности. Но все же… его любопытство можно было понять. Этот человек приехал с острова. У него наверняка есть там друзья. Может быть, семья. С этим нужно считаться.

— Прежде чем мы продолжим, я должна получить ваше обещание не обсуждать это ни с кем, кроме меня, — сказала она.

Берт пожал плечами.

— Ясно.

— Поскольку я вам плачу, то мне нужна абсолютная лояльность, — предупредила Люси. — Если вы не согласны, то денег не получите. Это тоже ясно?

Он процедил сквозь зубы:

— Ясно. Я не буду обсуждать ваши планы ни с кем, если только они не носят криминального характера и не угрожают экономическому процветанию острова. Это вам понятно?

Она кивнула.

— Вполне. Чтобы не осталось недомолвок, поясню: я исследую несколько курортов, в том числе и Блу-Пайнтриз. Мне требуется детальный анализ состояния этих мест, и я готова заплатить за помощь в сборе сведений.

— Зачем вам нужен этот анализ?

— Мы заинтересованы в будущих инвестициях.

— Блу-Пайнтриз не продается, — возразил Берт.

— Нам это хорошо известно, но мы получаем замечательную основу для сравнений.

Он, похоже, проглотил это объяснение.

— Какого рода сведения вам нужны?

— Какими удобствами располагает отель. Количество и обязанности персонала. Сколько гостей посещает остров, и суммы, которые они тратят. Короче говоря, финансовое состояние курорта, а также расходы на его содержание.

— Всего-навсего? — Его ирония не укрылась от нее, но Люси не позволила себе поддаться на провокацию.

— Возможно, я что-то упустила.

— А не многовато ли будет?

— Я рассчитываю получить максимум за свои деньги.

Он протянул руку и положил ее на плечо Люси.

— Ладно, пойдем.

— Куда?

— В дом. Предпочитаю вести переговоры со всеми удобствами.

Чансей решительно взял Люси под локоть и повел по газону к парадному, если так можно было сказать, входу в дом. По его хватке стало ясно, что дальнейшего трепа он не потерпит. Значит, она его раскусила: это тип не упустит возможности зашибить хорошие деньги. Тем лучше. Теперь, когда их отношения поставлены на деловую основу, ему придется вести себя соответственно.

Люси очень надеялась на это.

Задумавшись, она споткнулась о какой-то бугорок и чуть не упала.

— Эй, потише! — воскликнула Люси. — Я едва за вами поспеваю!

Тогда он приобнял ее за талию и помог подняться по ступенькам. О Боже! Ей стало жарко, когда она ощутила, как его нога касается ее бедра. Сомнительно, что мне удастся удержаться на ногах, когда он меня отпустит, подумала Люси.

— Если бы не твои дурацкие туфли, — заметил Берт ядовито, — ты могла бы бегать по лестницам, а не падать с них.

— Если бы я была выше ростом, то ни за что не надела бы их, — к своему собственному удивлению, призналась Люси.

Оказавшись в комнате, видимо служившей гостиной, она высвободилась из объятий Берта и скорее быстро, чем изящно села в плетеное кресло. Берт плюхнулся в кресло-качалку, как и прочая обстановка в доме знавшую лучшие времена, и с прищуром уставился на Люси.

— Значит, ты покупаешь дополнительные дюймы, и ради чего? Чтобы добавить себе уверенности? — Он покачал головой раньше, чем она успела ответить: — Нет, это неправильно. Тебе уверенности не занимать!

— Мистер Чансей… — Сейчас ей казалось очень важным сохранить официальный стиль общения, но Берт, похоже, был другого мнения.

— Или таким образом ты пытаешься поставить себя над коллегами? Так сказать уравнять свой рост со своим положением? Знаешь ли, это не действует.

— Хватит!

— Похоже, я попал в точку. — Он перестал раскачиваться, уперевшись босыми ногами в пол. — Ледяная принцесса проявляет слабину.

— Где вы слышали это прозвище? — резко спросила Люси.

— Не от Джесс.

— Верю. Она слишком добросердечна, — согласилась Люси. — Но я удивлена, что кому-то за пределами нашего круга известно, как меня иногда называют.

Берт пожал плечами.

— Предпочитаю знать людей, с которыми мне предстоит работать. Так что после звонка Джессики постарался как следует все разузнать. Мне посчастливилось разыскать множество людей, которым есть что рассказать о Великом Саймоне и Ледяной принцессе.

— Похоже, молва обо мне бежит впереди меня.

— Несомненно, — усмехнулся Берт. — А что? Мнение верное?

— Вам виднее, раз вы все про меня знаете.

— Тогда, выходит, верное.

Берт улыбнулся, и его обезоруживающая улыбка не позволила Люси разразиться гневной отповедью. Похоже, она утратила контроль над разговором. Ситуацию следовало менять, и срочно!

— Пошутили, мистер Чансей, и хватит. Теперь вернемся к делу. — Она открыла сумочку и достала список, приготовленный к встрече. — Нам нужно обсудить ваш гонорар и еще множество деталей.

— Все уже подготовлено?

Она недоуменно уставилась на него.

— Ты — очень организованный человек, — пояснил Берт.

— Это обвинение или похвала?

— Ни то ни другое. Просто мое наблюдение. Я знаком с людьми, которые живут по графику. У них все действия пронумерованы. Номер один — встать в семь утра. Два — принять душ. Три — позавтракать. Четыре — одеться.

— На самом деле, номер три — одеться, а номер четыре — позавтракать, — сухо возразила она.

— А что стоит под номером один в этом списке?

Люси проигнорировала вопрос.

— Назовите вашу цену.

Берт усмехнулся и провел рукой по подбородку.

— Тебе нужно слишком много подробностей. Это обойдется недешево.

В глазах Люси мелькнул недобрый огонек.

— Согласна. Но поскольку я готова заплатить разумную сумму, взамен рассчитываю получить качество.

— Это верно. — Оттолкнувшись ногой от пола, Берт снова заставил кресло качаться. — Прежде всего мне нужно пять тысяч долларов вперед, и это не подлежит обсуждению.

Люси искренне удивилась:

— Все подлежит обсуждению, мистер Чансей, особенно ваш гонорар. Поэтому, до того как я заплачу, мне нужно убедиться, что информация вообще будет чего-то стоить.

По тому, как недовольно поджались его губы, Люси с удовлетворением поняла, что Берт Чансей не привык, чтобы его способности ставились под сомнение.

— Информация, которую я предоставлю, будет этого стоить, мисс Кларк, — с нажимом сказал Берт. — Это я могу гарантировать.

— Ну что ж, — кивнула она. — Будем считать, что вы меня убедили, и я дам вам пять сотен. Не тысяч, а сотен. А чтобы доказать вам мою щедрость, готова заплатить еще столько же по получении стоящей информации.

Берт отработанным движением вскочил на ноги.

— Стоящей? Что ты хочешь этим сказать?

Его раздражение сменилось яростью. Но не только это заставило ее нервничать — он был слишком большим и слишком близко находился от нее. Люси напряженно улыбнулась:

— А вы думали, я поверю вам на слово? А если вы…

— Если я обману?

— Вообще-то, я хотела сказать «ошибетесь». — Она склонила голову набок. — Фрейдистский вопросик, мистер Чансей: вы любили врать в детстве?

— Ты забыла, с кем имеешь дело? Нет, и я самый недоверчивый человек на свете. Ты, полагаю, тоже. Твой отец уж точно такой, я знаю.

— Саймон не доверяет никому и ничему, — согласилась она.

— Включая собственную дочь?

— Я… — Люси осеклась, глядя на него, затем с некоторой долей восхищения продолжила: — А вы — молодец! Саймон был бы рад иметь вас в своей команде.

— Это что — предложение?

Она покачала головой.

— Нет. Сейчас мы говорим о конкретном деле. Вы помните, о каком? Остров и курорт Блу-Пайнтриз. Мы договорились?

— Пятьсот долларов, если я дам вам информацию, и еще столько же, если ее ценность подтвердится. Просто из любопытства, каким образом вы собираетесь ее проверять?

Люси удивленно подняла бровь.

— Сама поеду на остров. У меня забронирован номер на две недели, начиная с понедельника. Когда я приеду, курорт будет прочесан мелким гребнем. И, только проверив ваши сведения, я выплачу вам остаток гонорара.

Берт нахмурился и склонился к ней. Его взгляд был отстраненным и блуждал по солнечным бликам на полу.

— Что-то не так? — спросила Люси.

— Так не пойдет, ты же понимаешь. — Теперь он смотрел ей прямо в глаза.

Она удивилась:

— Что не пойдет?

— Твой план никуда не годится.

— Не думаю, что в вашем положении…

— К черту мое положение! — перебил он ее. — Я знаю остров. Я знаю людей на острове. Еще я знаю курорт. Но кое-что из того, что тебе нужно: финансовое положение и состояние дел отеля мне в деталях не известно.

— Я плачу только за факты, мистер Чансей. Если вы не можете добыть их, я подыщу того, кто сможет.

Его рот скривила усмешка.

— И кого именно?

— Да хотя бы я сама. Я пробуду на острове две недели.

— Местные жители ничего тебе не скажут, — спокойно возразил он.

— Почему? — Она закрыла сумку и поставила ее возле кресла. Берт, похоже, обладал способностью создавать проблемы там, где их не было. — Вы попросите их не помогать мне?

— Мне не нужно будет их просить. Местные жители не любят чужаков, которые пристают к ним с расспросами.

Увы, эта мысль ей и самой приходила в голову. Люси откинулась в кресле, задав встречный вопрос:

— Значит, вы уверены, что мне не следует ездить на остров и я должна заплатить деньги только за то, что услышу от вас?

— Не совсем. Навестить остров — неглупая мысль. Но одной тебе туда соваться не стоит.

Наконец-то до нее дошло!

— Вы тоже хотите поехать, верно?

— Верно, мисс Кларк. — Он скрестил руки на груди. — Единственный способ получить то, что вам нужно, — это заставить людей вам поверить. А для этого вас должны признать своей.

— Понятно, — протянула Люси. Потом ей в голову пришла мысль, от которой она едва не рассмеялась. — И что же мне следует сделать, чтобы стать одной из них?

— Может быть, объявить себя чьей-нибудь родственницей? — предложил Берт.

Люси покачала головой.

— Нет. Я скажу, что скоро стану родственницей. Я представлюсь вашей невестой.


2


Берт удивленно уставился на Люси.

— Ты шутишь? — воскликнул он, но девушка даже не улыбнулась, — Нет, ты не шутишь.

— Я никогда не шучу, когда речь идет о бизнесе.

— Ты хочешь, чтобы я…

— Я хочу, чтобы ты представил меня местным жителям как свою невесту. Именно так, и я заплачу тебе за это.

В его взгляде блеснула ярость, резкая и горячая, и ей на секунду стало не по себе. Возможно, она зашла слишком далеко в своей бесцеремонности.

— Значит, ты мне заплатишь? — Берт подался вперед, и его руки сжались у нее на запястьях. — Боюсь, этого будет недостаточно. Видишь ли, нужно считаться с моей репутацией. Мне никто не поверит, если я скажу, что обручен с такой женщиной, как ты. Встань-ка, я посмотрю на тебя.

И не дав ей времени на ответ, Берт рывком поставил ее на ноги.

— Послушай, — запаниковала Люси, — забудь об этом. Это была неудачная идея.

— Слишком поздно. Ты уже купила себе жениха. Теперь посмотрим, подходит ли мне невеста. — Берт отпустил ее запястья и окинул девушку с головы до пят оценивающим взглядом. — Проблема в росте, даже с этими чертовыми каблуками.

Люси напряглась. Это было вовсе не то, что она имела в виду, делая свое предложение.

— У меня нормальный рост!

— И еще одежда!

— Что?

— Никто не поверит в наш роман, если ты будешь так дурацки одета, — грубовато ответил он.

Люси всплеснула руками. Шелковый костюм от «Шанель» не заслуживал такой пренебрежительной оценки.

— Никого не касается, как я одета! — заявила Люси. — А сейчас, если ты не возражаешь…

— Никого не касалось бы то, как ты одета, если бы я носил костюм и галстук, — возразил Берт. — Но я одеваюсь не так. Мне нравятся женщины… — На его лице мелькнула ехидная ухмылка. — Ладно, скажу лишь, что мне нравится, когда они не застегнуты на все пуговицы.

— Какая жалость! Придется тебе принимать меня такой, какая я есть.

Берт удивленно вскинул бровь.

— Это приглашение? Боюсь, что повременю его принимать, пока не увижу тебя раздетой. — Прежде чем Люси успела что-либо сообразить, он легко освободил ее от жакета и бросил его на пол. — Так лучше. Но все равно ты чересчур упакована для того, чтобы план сработал.

— Это уже слишком! Игра окончена! — Люси потянулась за жакетом, но он схватил ее за плечо и привлек к себе.

— До конца еще далеко, Принцесса, — процедил Берт сквозь зубы. — Я только начал.

Через тонкую ткань блузки она ощущала его железную хватку и тепло его кожи.

— Уберите от меня свои руки! — потребовала она.

— В чем дело, мадам? Разве это не то, на что ты рассчитывала, решив купить меня? Если мы собрались ехать на остров под видом недавно обрученной парочки, то лучше расслабься. Или бросить эту затею сразу.

Люси не решалась взглянуть на Берта, молясь, чтобы он отпустил ее.

— Просто чудо, что тебя не хватил тепловой удар, — сказал меж тем Берт. — Может, это тебе поможет. — И он, схватив за конец шелкового шарфика, переброшенного через ее шею, резко дернул.

— Не смейте! — Люси вцепилась в его руку… и допустила серьезную ошибку.

Мужчина, до которого она дотронулась, был не обычным человеком, а настоящим дьяволом. Он сознавал свою силу и, видимо, гордился ею. Но сдаваться было нельзя. Он может заметить ее слабость и среагировать на нее со своим охотничьим чутьем пещерного человека. Нет, ей нужно держаться до конца!

Но шарфик уже последовал за жакетом.

— И все равно, — пробормотал Берт; неодобрительно качая головой, — ты слишком официальная. Никто не купится на россказни о помолвке. Может быть, если чуть-чуть…

— Нет! — Люси дернулась, но ему удалось-таки расстегнуть несколько верхних пуговиц на блузке. — Прекратите!

— Вот так-то лучше, — проговорил Берт, не обращая внимания на ее возмущение. — Теперь давай распустим волосы и…

Ей удалось увернуться от его рук раньше, чем он успел выдернуть все заколки до единой. Но оставшиеся все равно не могли удержать вес волос, и золотистая масса упала на плечи.

Ни разу в жизни Люси не выходила из себя, когда занималась делом. Но сейчас это случилось.

— Вы сошли с ума? — взорвалась она, откидывая прядь волос со лба и глядя Берту в лицо. — Вы не имеете права дотрагиваться до меня!

— В качестве твоего жениха я имею…

— Вы мне не жених! — резко перебила его Люси. — Вы мой служащий. Нет, вы им были, а теперь уволены. А теперь подайте мои вещи. Нет, не нужно! Отойдите и встаньте вон там. — Она указала рукой на дальний конец комнаты.

Берт от души рассмеялся, что еще больше подогрело ее гнев.

— Успокойся, детка! Ты начала все это твоим предложением. Я лишь закончил… почти. Самое интересное я приберег на десерт.

Она испуганно подняла на него взгляд… и пропала! У него были самые прекрасные глаза из всех, что она когда-либо видела. Темно-голубые, светящиеся тонким умом. Морщинки от смеха расходились от их уголков подобно звездным лучикам на бронзовой коже.

Куда делись мои силы? — растерянно подумала Люси. Где самообладание, выработанное за долгие годы? Все полетело к чертям от одного его взгляда.

Было слышно только их дыхание, учащенное и напряженное, словно во влажном, жарком воздухе им обоим не хватало кислорода. Люси заметила, как его руки сжались в кулаки. Возможно, сейчас он тоже переживает такую же внутреннюю борьбу, как и она. Грудь Берта поднималась и опускалась со скоростью, опровергающей напускное спокойствие. Она нервно сглотнула.

— Черт подери, Принцесса, — сказал он, сделав глубокий вздох, — а ты действительно классная стриптизерша.

Это было последней каплей. Люси стиснула зубы и резко выпрямилась.

— Это все?

Берт кивнул, в глазах мелькнула усмешка, и тут же лицо его вновь приняло то самое выражение, что доставляло ей такое беспокойство.

— Да, все.

— Прекрасно. А теперь убирайтесь с моей дороги. И если вы меня еще тронете, то, клянусь, сообщу в полицию.

Он склонил голову набок.

— Так, значит, мои прикосновения тебя беспокоят? Интересно, с чего бы это?

Его замечание застало Люси врасплох, и она ответила резче, чем следовало:

— Потому что это мне не нравится. Я пришла сюда за информацией, и это все, что мне нужно. — Она повысила голос: — Предупреждаю: прочь с дороги! Я хочу уйти.

Он не шевельнулся. Вместо этого скрестил руки на груди. Лицо его выражало искреннее любопытство.

— Ты не права, детка. Знаешь, в чем твоя проблема?

— У меня нет проблем!

Лучше бы она не говорила этого.

— Ты боишься, — сказал Берт.

— Вас? — Она вложила в свои слова столько яду, сколько смогла. — Едва ли.

— Нет, не меня, — возразил он на удивление мягко. — Ты боишься самой себя.

У нее перехватило дыхание, и она поспешно отвела взгляд. Ей были неприятны вкрадчивость его голоса и оттенок жалости, прозвучавший в его тоне. Да как он смеет? Она не испытывала по отношению к нему никаких эмоций, в особенности — ничего, напоминающего страх.

Собрав все силы, Люси посмотрела на него с холодным презрением. Ей была известна сила ее взгляда, который не мог оставить обычного человека равнодушным. И он не оставил равнодушным Берта Чансея.

Тот шумно вобрал в себя воздух, потом протянул руку и убрал с ее лба прядь волос.

— О, эти глаза… — пробормотал Берт, изучая ее лицо.

Она замерла, охваченная смятением, увидев в его взгляде открытость… и симпатию. Люси тряхнула головой, не веря себе. Нет, это невозможно, он не может смотреть на нее так, просто не может!

— Что я должен сказать? — спросил Берт. — Что бы ты хотела услышать?

Люси спрятала руки за спину, подозревая, что он может счесть этот жест признаком слабости, но ничего не смогла с собой поделать.

— Вы собирались сказать мне, что я напоминаю моего отца.

— Напоминаешь Саймона? — Берт взял ее за подбородок и приподнял так, чтобы солнце осветило ее лицо. — Черные волосы, черные глаза, черное сердце, — сказал он, повторив знакомую присказку, — ты это имеешь в виду?

Она стиснула зубы.

— Неприятно, когда это говорят тебе в лицо, а не за спиной.

— Но ведь ты же не Саймон, верно? — сказал Берт негромко и почти ласково. — В твоем случае — это светлые волосы, черные глаза. А сердце… такое же золотое, как волосы, или черное, как глаза?

Люси судорожно сглотнула.

— А вы как думаете?

— Я думаю… — Берт улыбнулся, и эта улыбка лишь подчеркнула его мужскую красоту. — Я думаю, что это было бы интересно узнать.

— Вам не придется ничего узнать, — возразила она нервно. — Как только я спущусь по этим ступенькам, вы больше не увидите меня.

— Спорим, увижу! Потому что я могу дать тебе то, что нужно. — Каким-то образом Берту удалось притянуть ее поближе к себе. — Признайся: я тебе нужен.

— Нет.

Его рука скользнула по ее бедру, лаская женственный изгиб через тонкий шелк.

— Конечно, ты понимаешь это. Осталась только одна деталь, которую мы должны уточнить, чтобы план сработал.

Ей не следовало спрашивать, но Люси не смогла удержаться:

— Какую деталь?

— Мне нужно убедиться в нашей совместимости, раз ты собираешься изображать мою невесту. Наши отношения должны выглядеть правдоподобно. В противном случае ничего не получится.

В том, что именно Берт имел в виду, не было сомнений. Люси заметила, как в нем нарастает напряжение, как потемнели его глаза и решительно сжались челюсти. Если у нее остался разум, она должна уйти.

Но Люси никогда не отступала перед брошенным ей вызовом и не собиралась делать этого теперь. Однако и подчиняться тихо и безропотно, словно невольница, выполняющая все прихоти своего господина, она не будет.

— Да, — сказала Люси твердо, — лучше мы узнаем, подходим ли друг другу сейчас, чем потом, на острове.

Берт привлек ее к себе с нежной уверенностью, и одно это уже грозило ей поражением. В своей жизни Люси редко встречалась с проявлением нежности, и Берт Чансей был последним человеком на Земле, от которого она могла ее ожидать. Но именно он заставил ее вспомнить о своей женственности и почувствовать себя желанной для мужчины.

Новое ощущение пугало, и Люси тряхнула головой, чтобы прогнать наваждение.

Она собиралась поцеловать Берта, доказав таким образом, что может оставаться нечувствительной к его прикосновениям. Теперь Люси понимала, что допустила ошибку, которую следовало как можно скорее исправить. Но, хотя она не сомневалась, что в конце концов заплатит за все это слишком большую цену, не могла пошевелиться.

— Тише, — прошептал Берт, уловив ее смятение. — Тише, Принцесса.

— Не называйте меня так, — только и смогла сказать она, дрожа от прикосновения его рук, двинувшихся по ее спине вверх.

Из его груди вырвался тихий смех.

— Называть тебя Принцессой удобнее, чем мисс Кларк… — Чертовски удобнее.

— Но… — попыталась было возразить она, однако не успела, потому что Берт наклонился и поцеловал ее.

Люси честно попыталась отстраниться. Но какая-то взбунтовавшаяся ее часть не позволила сделать этого. Похоже, сердце выбрало этот момент, чтобы поднять мятеж против разума, словно годы жесткой диктатуры последнего положили конец терпению первого.

И с этим внезапным приступом слабости ее мир рухнул!

Люси обвила руками его шею. Это неправильно, совсем неправильно! — твердил рассудок, но его никто не слышал. Объятия Берта отравляли ее, лишая способности сопротивляться. Желание растекалось подобно ртути, овладевая всеми мыслями, всеми чувствами, пока Люси не подумала, что сейчас умрет от жаркого, нестерпимого желания. Она издала приглушенный поцелуем стон, извещающий о ее полной капитуляции.

Берт понял, что перед ним серьезная проблема, в тот момент, когда стон донесся до него. Этот слабый, характерно женский звук надломил его. Он попытался убедить себя, что обнял Люси чисто рефлекторно. Он просто представил себе, как хорошо она будет смотреться в его объятиях, как изящная мягкость изгибов ее тела подходит к резким очертаниям его фигуры.

Но предательский стон пробудил в нем нечто дикое, первобытное. И вместе с возбуждением пришла мысль о том, что потребуется напрячь всех силы, чтобы не увлечь ее в темное укромное местечко и не заставить издавать эти стоны вновь и вновь. Он хотел ее. Хотел обладать ею.

Еще минута, подумал он. Еще минута-другая, и я отпущу несчастную мисс Кларк. Пока же он наслаждался каждой секундой, которую она дарила ему. Он слегка прикусил ее нижнюю губу. Тогда в ответ Люси еще сильнее прижалась к нему, и Берт снова услышал этот звук приглушенного желания, какое-то мгновение сдерживаемый в горле, прежде чем вырваться наружу.

Ситуация грозила серьезными осложнениями. Если я не остановлюсь сейчас, потом будет физически невозможно. Но в этот момент она шевельнулась, и сладостные видения заполонили воображение Берта: тончайшее шелковое белье, которое он увидит, когда сорвет с нее блузку и юбку. Облако золотистых волос, рассыпавшихся по его подушке. Нежная молочно-белая кожа, светящаяся розовым блеском желания.

Берт заскрежетал зубами, чувствуя, что балансирует на краю пропасти. И наконец словно рухнул вниз — решение его было быстрым и жестоким. Он будет обладать ею, и к черту последствия! Она хочет его — это было ясно. Что плохого в том, если он ублажит даму?

Берт опустил руку на ее ягодицы… И в этот момент Люси резко оттолкнула его, освобождаясь из объятий. Ее щеки раскраснелись, а глаза были черными как ночь, и в них еще горел отблеск страсти. Он мог прочесть каждую эмоцию, каждую мысль в их бездонной темной глубине. Но выражение тут же пропало, эмоции стерлись, словно их никогда и не было.

— Неплохо, — заметила Люси с удивительным спокойствием. — Я действительно не зря трачу деньги, нанимая вас… до тех пор, пока вы не слишком забываетесь.

Глаза Берта сузились, когда он получил этот чувствительный удар. Уж не померещилась ли ему ее реакция на поцелуй? Если бы не жилка, пульсирующая на шее Люси, он подумал бы, что померещилась.

— Если кто из нас и забылся, то это ты, Принцесса.

— Вы льстите себе, — надменно заявила Люси. — Я здесь ради дела, которое должна довести до конца, чего бы это мне ни стоило.

Берт приподнял бровь, изображая недоверие.

— Включая обольщение наемного работника?

— Я же сказала, что готова на все.

Он попытался скрыть злость под волчьей ухмылкой.

— Если то, чем мы занимались, — часть дела, то чего же мне жаловаться? Может быть, продолжим наше… дельце в спальне? Или устроимся прямо здесь, на полу?

Лихорадочный румянец вспыхнул на щеках Люси, подчеркивая прозрачность кожи. Боже, она великолепна — лед и пламя в одно и то же время, способные убить мужчину на месте. В полурасстегнутой блузке, обнажающей грудь, с растрепанными волосами, она имела вид женщины, которая только что с упоительной страстью отдавалась поцелуям.

— Я вижу, что попусту трачу с вами время, — бросила Люси. — И учтите, наше дело закончено. Я получу то, что мне нужно, сама. А теперь дайте мне мой жакет. Нет! Пожалуй, можете оставить его на память. Я ухожу.

Подхватив сумочку, она направилась к лестнице.

Удерживать ее означало усугубить положение. Кроме того, далеко она не уйдет, подумал Берт. Не дальше, чем нужно, чтобы успокоиться и понять, как много потеряет. Кларки не допускают подобных промахов независимо от личных эмоций.

Берт подождал, пока она дойдет до двери.

— Так как насчет Блу-Пайнтриз? — Люси замерла, и он добавил с легким нажимом: — Саймон не обрадуется, если ты уйдешь без информации, за которой приходила.

Она резко обернулась и со злостью посмотрела на Берта.

— Это вас не касается. То, что я вам предложила, было чисто деловым соглашением. А вы вообразили…

— Я ничего не воображал. Никто не заставлял тебя отвечать на мой поцелуй, Принцесса.

— Я же просила не называть меня так!

Он рисковал слишком сильно завести ее, но ему требовалось поддерживать в ней взвинченность, не давая возможности ясно соображать. Берт изобразил дружелюбную улыбку:

— Я же не смогу называть тебя мисс Кларк. Люди не поверят, что мы обручены. Пусть будет Люси.

— Пусть будет «прощай»…

— Тебе виднее, — сказал он. — Я уверен, что получу любую дополнительную информацию без особых усилий. Но если ты захочешь проверить мои сведения, то сама это сделать не сможешь. Тебе требуется моя помощь. Ты позволишь, чтобы один-единственный поцелуй встал тебе поперек дороги? Не слишком ли дорогая цена… Люси?

Она отвернулась — наверняка для того, чтобы по глазам нельзя было увидеть ее огорчения и уязвимости. Берт стиснул зубы. Какого черта Саймон поручил это дело дочери? Разве не знал, до чего она не подходит для такого рода предприятий. Если только… если только это не игра.

В конце концов, она — из Кларков. А для них притворяться так же естественно, как дышать.

Словно подтверждая подозрения Берта, воинственный блеск вспыхнул в глазах Люси. А губы, все еще слегка распухшие и влажные от его поцелуя, на пару секунд упрямо сжались.

— Очень хорошо, мистер Чансей. Я в последний раз попытаюсь договориться с вами. У нас деловое предложение. Пятьсот долларов за сведения о курорте Блу-Пайнтриз, и еще пятьсот, как только эти факты будут проверены.

— Плюс ты оплачиваешь все расходы, когда мы будем на курорте, и по рукам.

— Вы уверены, что персонал отеля ответит на все мои вопросы?

— Если ты обратишься к ним как моя невеста, да, — неохотно подтвердил Берт. По крайней мере, они это будут делать до тех пор, пока я не прикажу им замолчать, мысленно добавил он.

— Я могу положиться на ваше слово?

— Конечно. Я думаю, ты просто обязана доверять мне.

— Доверять вам? — Люси пожала плечами.

— Доверие дается Кларкам нелегко? — догадался он.

— Да.

Это был прямой ответ, произнесенный без колебаний. И стоил он дорого.

Умная женщина, подумал Берт. Действительно, не стоит доверять никому, и меньше всего мне.

— Когда ты узнаешь меня поближе, легче не станет, — счел своим долгом предупредить он.

Люси посмотрела на него своими волшебными глазами, казалось проникая в самые глубины его души. Откровенный взгляд, который не мог принадлежать никому из Кларков.

— Почему так?

И тогда Берт нашел единственный способ поддерживать ее в неуравновешенном состоянии, погасить этот невыносимо пронзительный взгляд.

— Потому что я намерен полностью использовать преимущества своего положения в качестве твоего жениха.

— Что вы имеете в виду?

Берт подошел ближе, чтобы она могла увидеть решимость в его взгляде.

— Я намерен соблазнить тебя, Люси. Прежде чем мы покинем Блу-Пайнтриз, мы завершим то, что начали здесь.

В ответ Люси лишь поправила ремешок сумочки. Как она хладнокровна, подумал Берт. Кроме тех минут, когда он сжимал ее в своих объятиях и их губы сливались в поцелуе.

— Ну как? Сдаешься?

В ее глазах отразилось презрение.

— Я никогда не сдаюсь, мистер Чансей. И меня не так-то легко соблазнить, запомните это хорошенько.

Он удивленно приподнял бровь.

— Правда? А мне так не показалось.

— Вы очень опытный… любовник, я не сомневаюсь в этом. Уверена, что вам хорошо платят за… — она передернула плечами, — ваши, скажем так, услуги? Но на этот раз ограничимся исключительно делом. Вам это понятно?

— Вполне. — Берт изо всех сил старался сдержать злость под маской безразличия. Очень скоро он возьмет реванш. А до тех пор нужно сохранять спокойствие. — А как насчет моего гонорара?

— Тысяча пятьсот долларов, разделенные на две части. Если вы поедете со мной на остров, я оплачиваю только проживание и проезд. Остальное за ваш счет. Или да, или нет — это мое последнее слово.

Берт наклонил голову и насмешливо сказал:

— Крутое предложение, мисс Кларк. Думаю, что мне ничего не остается, кроме как принять его. — Он протянул ей руку. — Значит, договорились?

Люси колебалась всего секунду, потом вложила свою ладонь в его.

— Полагаю, да.

— Прекрасно. А теперь могу я предложить, чтобы мы обращались друг к другу по имени? Окружающим покажется странным, если ты будешь называть меня мистер Чансей.

Люси кивнула.

— Кстати, номер в отеле зарезервирован на имя Люси Тальбот. Я не хочу рисковать быть узнанной, — добавила она.

— Нелишняя предосторожность.

— Я тоже так думаю.

Она посмотрела на их руки, словно удивляясь, что они все еще соединены, и выдернула ладонь. Берт скрыл улыбку. Похоже, она не такая недотрога, какой старается казаться.

— Начнем работать? — спросила Люси.

— Прямо сейчас? — удивился он.

Берт колебался, ему не хотелось давать ей требуемую информацию до тех пор, пока он сам не разработает свою собственную стратегию. Сейчас было самое время послать изысканную мисс Кларк подальше, а самому заняться планом действий.

— Мне нужно кое-что уточнить, чтобы не было ошибок, — пояснил Берт.

— Но у нас нет времени. Мы отправляемся в понедельник. Мне нужно подготовиться, изучить твой доклад.

— Для этого будет завтрашний день.

— Как, только один день!

— Целых двадцать четыре часа. Масса времени, если только, — он приподнял бровь, — ты достаточно быстро усваиваешь информацию. Ты хорошо умеешь читать?

— Не говори глупостей!

— Тогда завтрашнего дня тебе хватит.

В ее взгляде мелькнуло беспокойство, но спорить Люси не стала. Наклонившись, она подняла шарфик, набросила его на шею. Затем Берт услужливо подал ей жакет.

— До завтра, мисс Кларк.

— Люси, — поправила она его, спускаясь по ступенькам.

— Хорошо. Если мне что-нибудь понадобится, я позвоню тебе. — Он не смог удержаться от того, чтобы напоследок еще раз не поддеть ее: — Да, еще кое-что…

Она обернулась через плечо.

— Что?

— Тебе лучше застегнуть блузку. Ходить в таком виде в этих местах — значит искать себе неприятностей.

Она не остановилась, и влажный горячий ветер донес до него ее слова:

— А ты, Берт, можешь отправляться к черту!


3


Он наблюдал, как Люси прокладывает себе путь по некошеной траве. Несмотря на то что он говорил ей, высокие каблуки ему нравились. Они заставляли соблазнительно покачивать ее бедрами и подчеркивали ноги, стройные и длинные.

Позади него хлопнула дверь.

— Ну, что ты думаешь об этом, Эванс? — Берт повернулся к своему дяде.

Эванс Сансон, высокий мужчина, выглядевший лет на десять моложе своих шестидесяти шести, погладил жесткие седые усы.

— Что ж, насколько я понимаю, — ответил он, — ты с ней попал в самую точку.

— Что это значит? — Берт недоуменно сдвинул брови.

— А то, что ты играешь с динамитом, и сам понимаешь это. Твой поцелуй вполне мог стать для нее подходящим взрывателем. О чем ты думал, Берт?

— Я думал, что у нее самые замечательные губы из всех, что я когда-либо видел, — спокойно ответил Берт. — И еще я подумал, что самым лучшим способом отвлечь ее от дела будет заставить беспокоиться о чем-нибудь другом. Это сработало, не так ли?

— Ты мог упустить ее. Любая другая женщина на ее месте дала бы тебе по физиономии и ушла.

Берт усмехнулся:

— Любая другая, но не эта!

Эванс фыркнул:

— Тебе просто повезло. Несмотря на твои донжуанские успехи, мы до сих пор не имеем понятия, чего нужно этим Кларкам. А, зная Саймона, можно предположить, что это нечто серьезное.

Берт посмотрел в ту сторону, куда ушла Люси, и задумчиво прищурился.

— Передай Карен, что я берусь за это дело. Чего бы мне ни стоило, я докопаюсь до истины. И если для этого потребуется соблазнить неприступную мисс Кларк, тем лучше. Это отвлечет ее, пока я буду вести свое собственное маленькое расследование.

Эванс усмехнулся, в его глазах блеснуло любопытство.

— Значит, ты не веришь во всю эту чепуху насчет исследований курорта Блу-Пайнтриз. Ты полагаешь, что там нечто большее, верно?

— Извини, Эванс, — сказал Берт, — но я обещал даме не обсуждать планов Кларков ни с кем. — Он помолчал, потом улыбнулся: — Удачно вышло, что ты заглянул сегодня.

Берт усмехнулся:

— И хорошо, что со слухом у тебя пока еще все в порядке.


Держа в одной руке телефонную трубку, а в другой — записную книжку, Люси набрала номер, который ей дала Джессика. Когда раздался первый гудок, ладонь ее вспотела, и она крепче сжала трубку. Это все лишь телефонный звонок, успокаивала она себя. Сущий пустяк. И поцелуй тот ничего не значит! С четвертым гудком она сломала карандаш и была вынуждена взять другой.

Он ответил после пятого гудка:

— Берт Чансей слушает.

Видимо, он только что поднялся с постели. Ничем иным нельзя было объяснить хриплость его голоса. В памяти всплыло видение: Берт в гамаке. Широкая, мускулистая грудь, покрытая темными волосами. Шорты, обтягивающие стройные бедра. Небесно-голубые глаза, лениво взирающие на нее.

Она прокашлялась.

— Мистер Чансей…

— Это ты, Принцесса?

Она скрипнула зубами, услышав прозвище.

— Да, это Люси. Я позвонила не вовремя?

Берт зевнул, подтверждая ее подозрения о том, что она его разбудила.

— Странно, когда твоя собственная невеста называет тебя «мистер Чансей».

— Ладно, больше не буду, — пообещала она. — Хотя было бы лучше, если бы мы обращались к друг к другу официально, когда обсуждаем наши дела.

— А сейчас мы занимаемся этим?

— Пока что нет. Может, начнем?

— Если нужно, давай, — тяжело вздохнул Берт.

Люси заглянула в записную книжку.

— Мне необходимо договориться о времени встречи.

— Замечательно. Приезжай ко мне в понедельник.

— Но… мы же уезжаем в понедельник на остров!

— Да?

Она постаралась скрыть свое раздражение.

— Берт, я бы хотела встретиться сегодня. Мне нужно многое узнать.

— Извини, но об этом мы сможем поговорить по дороге. Я еще не собрал все данные, которые ты просила. Это дело требует времени, понятно?

Это было совсем не то, на что Люси рассчитывала.

— Послушай, я согласна на то, что у тебя есть.

Последовала длительная пауза.

— Ах, Принцесса, — ответил Берт, вздыхая, — ты меня соблазняешь, честное слово. Но тебе придется подождать с этим.

— Я говорю о деле, — процедила она сквозь зубы.

— И я тоже, — последовал вежливый ответ. — А ты о чем подумала?

Похоже, разговор становился бессмысленным.

— Даю тебе два часа, чтобы завершить твои исследования. Затем я позвоню тебе снова и рассчитываю получить ответы на свои вопросы. Если я их не получу, наша сделка расторгнута. Понятно?

— Еще бы. Но все равно необходимые мне люди будут доступны не раньше понедельника.

Он больше не производил впечатления человека, готового продаться тому, кто больше заплатит. И голос ее звучал надменно, как у Саймона. Что ж, у нее достаточно опыта, чтобы поставить Берта Чансея на место.

— У тебя ровно два часа, — повторила она непререкаемым тоном, — или сделка расторгнута.

— Как тебе будет угодно. Поскольку я не могу дать то, что тебе нужно… Счастливого пути. — Сказав это, Берт повесил трубку.

Люси с раскрытым ртом уставилась на телефон, потом бросила трубку — только затем, чтобы тут же схватить ее снова. Если Берт вообразил, что может вести себя подобным образом, то он ошибся. Она не намерена идти у него на поводу.

Он будет ей подчиняться, чего бы ей это ни стоило!


Берт опустил трубку на рычаг и усмехнулся. Рыбка решила побороться, и это доставляло ему удовольствие. Интересно, что Люси сделает, когда обнаружит, что попалась на крючок, а он потихоньку вытягивает ее на берег, наматывая катушку спиннинга? Будет отчаянно сопротивляться, если он правильно понял ситуацию.

Заложив руки за голову, Берт стал ждать, когда телефон зазвонит снова. Как ему хотелось быть сейчас рядом с Люси, видеть эти невообразимые глаза, сверкающие огнем, и пунцовые щеки. Его «суженая» была, без сомнений, взрывоопасна как динамит.

Он посмотрел на телефон и еще раз зевнул. Если Люси позвонит опять, он откажется еще раз. Двух часов сна было явно маловато. Едва Берт подумал об этом, как телефон издал сердитое ворчание. После пятого сигнала он ответил:

— Алло!

— Ты не можешь поступить со мной так! Слышишь, Берт? Ты не расторгнешь соглашения.

— Это ты, Принцесса? — спросил он самым невинным тоном. — Ты, кажется, чем-то огорчена.

— Черт побери, Берт! Ты согласился играть роль моего жениха, для этого я тебя наняла. Ты не можешь теперь идти на попятную.

— Ничего подобного я не делаю, — он заговорил строже. — Это делаешь ты.

— Прости, но ты сказал…

Берт резко оборвал ее:

— Можешь извиняться, сколько угодно, но это ничего не изменит. Ты постоянно ставишь мне ультиматумы. Так что не вини меня, если результаты будут тебе не по душе.

— Я только…

— Ты только думала, что ты — пуп земли. Что ж, можешь продолжать в том же духе, если готова к последствиям. Но это ведь не так, правда? Разве отец не предупреждал тебя об опасности пустых угроз? — Берт говорил резко, не выбирая выражений.

— Это не было пустой угрозой!

— Тогда чем же ты недовольна? Если объявление мне двухчасового ультиматума не пустая угроза, то ты не будешь огорчена моим отказом от сделки.

— Нет! Ты не можешь отказаться!

Ага! Он на крючке — крепко и надежно. Понимает она это или нет, но мисс Кларк сама идет к нему в руки. Было бы глупо не воспользоваться преимуществами такого положения, не постараться во имя процветания жителей острова. Пришло время чуть-чуть подмотать катушку спиннинга.

— Очень даже могу, — сухо сообщил ей Берт. — И откажусь. И ты ни черта не сможешь с этим поделать.

— Но мне нужны эти данные, — взмолилась Люси. — И нужны мне сегодня!

— Не моя вина в том, что ты тянула до выходных. Не все, знаешь ли, работают по субботам и воскресеньям.

— Ты же сам сказал, что можешь добыть для меня нужную информацию.

— Могу. Но только не сегодня. — Он добавил в свой тон оттенок нетерпения. — Чего ты от меня хочешь? Чтобы я позвонил Карен Доусон и расспросил о ее финансовых делах?

— Нет!

— Я тоже так думаю. То, что тебе нужно, требует времени. В таких делах необходимы тонкость, деликатный подход.

— Которые тебе присущи? — спросила Люси сухо.

— Ты уже успела в этом убедиться, не так ли? — Ей потребовалось время, чтобы уразуметь смысл сказанного. Берт услышал, как она чуть не задохнулась от злости, и не сдержал улыбку. — Без комментариев, мисс Кларк?

Однако Люси быстро пришла в себя.

— Без комментариев, — подтвердила она.

— Я разочарован. А я-то думал, что ты в целом честная женщина.

— Издеваешься?

Надо быть осторожнее, подумал Берт. Не стоит недооценивать ее ум.

— Я пошутил. Извини, Люси. Ты застала меня в неподходящее время.

— Ты спал?

— А что, заметно? Я поздно лег.

По неожиданно наступившей паузе Берт догадался, что Люси заподозрила нечто непристойное. Но не мог же он сказать ей, что проработал всю ночь, улаживая свои дела так, чтобы быть свободным следующие две недели. Пусть думает что хочет.

— Так на чем мы остановились? — осведомился он, снова зевая. — Ты готова подождать или нет?

— Похоже, у меня нет выбора, — ответила Люси.

— Да, его у тебя нет. Приезжай ко мне завтра в час. Мы успеем на двухчасовой паром.

— Я рассчитывала попасть на остров раньше, — возразила Люси, явно нервничая.

— Извини, — сказал он без тени сочувствия. — В час здесь. В два часа — паром. Конец дискуссиям!

— Но…

— Мне надо немножко вздремнуть, так что не звони мне какое-то время. Да, и еще не бери с собой эти деловые костюмы, которые так тебе нравятся. Подозреваю, что у тебя шкаф забит ими, но они не подходят к моему имиджу. — Берт усмехнулся и повесил трубку раньше, чем она успела ему ответить.

Взрыв ее ярости, казалось, был слышен и без телефона.


Она действительно пришла в ярость. Что он себе позволяет? Бросив трубку, Люси метнулась в спальню. Распахнув створки шкафа, она принялась швырять одежду на кровать. То, что половина из вещей не долетала, только распаляло ее злость.

Напыщенный, самоуверенный, никчемный болван! Что, черт возьми, он знает о содержимом ее шкафа?

Люси обернулась посмотреть на гору костюмов и блузок, валявшихся у ее ног. Похоже, он знал слишком много. И как ни прискорбно было признавать, оказался прав. Глупо носить деловые костюмы на курорте. Берт будет расхаживать в потертых джинсах, а она — словно манекен из магазина с этикеткой «Деловые модели сезона». Никто не поверит, что они с Бертом обручены, если будут выглядеть так, словно прилетели с разных планет.

Она бросилась к столику и схватила телефонную трубку. К черту сон! Есть дела поважнее. По памяти Люси набрала номер.

— Лучше бы это была не ты, Принцесса, — пробормотал Берт.

— Но это именно я. — Она намотала телефонный шнур на палец и опустилась на кровать. — Ты сам виноват. Сказал мне, чтобы я не надевала свои костюмы. Так что…

— Ты, должно быть, шутишь?

— Нет, не шучу, — возразила Люси. — Мы оба должны играть свои роли. А это значит, что, если мы хотим, чтобы наша помолвка выглядела правдоподобной, я должна знать, что мне надеть. Костюмы — это все, что у меня есть.

Люси услышала, как Берт выругался сквозь зубы. Потом сказал:

— Должно же быть у тебя что-нибудь, кроме этих костюмов.

— Нет. Ни джинсов, ни кожаной куртки, ни цепей. Другими словами, ничего из байкерского набора. Извини.

— Ты меня тоже. Хотя, если представить тебя в коже и с цепями…

— Берт!

— Да успокойся ты. Просто собери вещи — нормальную одежду на каждый день. Что-нибудь из того, что ты надеваешь, когда приходишь с работы домой и по выходным. Еще тебе понадобится какое-нибудь нарядное платье на вечер. То, в чем ты ходишь в ресторан с одним из деловых знакомых Саймона.

— О! — Она почувствовала слабость в коленях и вздрогнула.

— Это «о» многое объясняет, дорогая. Давай предположим… — Берт на секунду задумался. — Последние несколько лет ты делала карьеру в «Саймон Кларк», а это значит, что офис для тебя стал домом больше, чем твоя квартира.

— Удачная догадка, — пробормотала Люси. Но откуда ему известно про квартиру?

— И вместо того чтобы работать с девяти до пяти с понедельника по пятницу, ты работаешь еще и с пяти до девяти с понедельника по воскресенье.

— Увы, ты опять угадал, — призналась Люси.

— И никаких обедов с деловыми партнерами?

— Это не твое дело.

— Я думаю, что нет. А как насчет банкетов? Разве Большой Саймон не устраивает каких-нибудь приемов? У тебя должна быть пара-тройка платьев для коктейлей.

— Что-то вроде этого. — На самом деле их у Люси было два. Но поскольку она боялась надевать что-либо чересчур изысканное или женственное из опасения, что будет выглядеть нелепо, то покупала себе вечерние платья попроще, ясно говорящие: бизнес для нее на первом месте.

— «Что-то вроде этого» не годится для Блу-Пайнтриз. Тебе нужен сногсшибательный прикид, — сообщил Берт. — Отправляйся по магазинам и подбери себе несколько настоящих вещей. Купальники, вечерние платья, джинсы, майки. Да, и еще: постарайся ходить с распущенными волосами. Это скроет твою напряженную шею. И последнее…

Люси заскрежетала зубами:

— Что еще?

— Прекрати мне звонить!

Ей потребовалось полминуты, чтобы понять: Берт снова положил трубку. Еще тридцать секунд ушли на то, чтобы задуматься над тем, что он подразумевал под «напряженной шеей». Потом еще столько же она размышляла о том, какое, в сущности, ей дело до того, что о ней думает Берт Чансей?

Разозлившись, что тратит бесцельно драгоценное время, Люси достала блокнот и принялась составлять список необходимых вещей.

Берт не мог знать, как много значит для нее эта миссия. Она долгие годы трудилась ради поста вице-президента, работала без сна и отдыха, преодолевая бесконечные проверки, устраиваемые ей Саймоном. И наконец-то вышла на финишную прямую. Так что пусть Берт думает, что ему угодно. Пусть считает ее холодной и бесчувственной, с «напряженной шеей». Карандаш в ее руках снова сломался, и она тупо уставилась на него.

Берт опустился на траву рядом с «Харлеем» и подкрутил в последний раз жиклер подачи топливовоздушной смеси. Если это не даст дополнительной мощности, которая ему требуется, ничто другое не поможет. Теперь осталось навести блеск на хромированные части, и к завтрашнему дню все будет готово.

Он провел рукой по длинному кожаному сиденью. Едва ли чопорная мисс Кларк подозревает, что завтра утром будет доставлена на остров на мотоцикле. Пришло время расквитаться за все неприятности, которые она ему причинила. Поднявшись, Берт направился в дом и набрал ее номер.

— Алло?

— Это я, Принцесса. Хочу, чтобы завтра ты надела юбку. Покороче и поуже.

— Прошу прощения?

— Я говорю о твоей одежде. Ты не знала, что надеть, и я решил тебе помочь. Положись во всем на меня.

— Спасибо, конечно, но я уже полностью спланировала свой гардероб, — возразила Люси.

— Еще один список, дорогая?

Ответом было красноречивое молчание, но оно длилось недолго.

— Я составила список и для тебя, — сказала она. — Когда я приеду к тебе в понедельник, ты должен быть в костюме и при галстуке. Нейтральные цвета, ничего вызывающего. Серый будет в самый раз.

— Хорошо, я надену костюм, если ты наденешь юбку.

— Ни за что!

— Я знал, что ты так скажешь. — И с недобрым мешком Берт в очередной раз повесил трубку. Если интуиция ему не изменила, то завтра Люси явится, одетая в широкую длинную юбку, блузку, застегнутую до горла, и эти ее любимые туфли на каблуках. На изящных высоких каблуках. Замечательно. Просто замечательно!


Зазвонил телефон, и Люси схватила трубку.

— Что еще? Собираешься дать мне указания по поводу нижнего белья?

— Люси? Это ты?

— Папа? Я подумала…

— Что происходит, Люси?

— Просто решила пошутить с подругой. Думала, что это снова она звонит.

— Не слишком профессионально, — пожурил ее Саймон. — А если бы звонил клиент?

— В дальнейшем обещаю быть осторожнее. Чем могу быть тебе полезна? — спросила она, надеясь, что отец удовлетворится ее объяснением и сменит тему. — Что-нибудь случилось?

— Нет, я звоню только для того, чтобы узнать, все ли готово у тебя к завтрашнему дню. У тебя не возникло трудностей с бронированием места в отеле?

— Мне повезло. У них была срочная отмена заказа.

— Очень удачно. А твое задание тебе ясно? Ты знаешь, что мне нужно?

— Да.

— Замечательно. Желаю удачи, Люси! Я надеюсь на тебя.

Она крепче сжала трубку.

— Сделаю все, что в моих силах.

— Знаю. Только помни: это деловая поездка. Не позволяй себе расслабиться.

— Нет, — пообещала дочь. — Не позволю.

Саймон дал последние указания, которые она едва расслышала, и повесил трубку. Люси невидящим взглядом уставилась в список одежды. Отец велел ей не расслабляться. Легко сказать, но трудно сделать. Берт Чансей доказал, что является огромным отвлекающим фактором — неуправляемым и чертовски сексуальным. С самого начала он встал между ней и порученным делом, и едва ли в ближайшее время что-нибудь изменится.

А что, если Берт снова поцелует ее? Руки Люси сжались в кулаки. На самом деле вопрос стоял иначе… Устоит ли она, если он ее поцелует?


Люси подъехала к дому Берта на следующий день после обеда, настроенная по-деловому. Открыв дверцу, она взяла кейс и вышла из машины. Берт стоял перед входом, привычно сложив на груди руки и ожидая, пока она подойдет. Взгляд его, направленный на нее, был внимательным и почему-то пугающим.

Люси вздрогнула. Два дня назад она считала его заурядным человеком, продающимся за деньги. Сегодня же он напоминал каменную глыбу — огромную, непоколебимую и преграждающую ей путь. Во всем его облике таилась скрытая агрессивность, молчаливый вызов. И ей это не нравилось.

А еще ей не нравилось то, что Берт Чансей опять показался ей самым привлекательным мужчиной из всех, кого она когда-либо знала. Сочетание красивой внешности и сильного характера было не слишком удобным. Люси с беспокойством оглядела его одежду. Черные джинсы облегали мускулистые бедра, а простая ковбойская рубашка — широкие плечи. Ворот рубашки расстегнут так, что видны курчавые темные завитки на груди. На бронзовом от загара лице сверкали голубые глаза. Это было красноречивым ответом на ее требование надеть костюм с галстуком.

Глубоко вздохнув, Люси направилась к нему, стараясь скрыть раздражение.

— Привет, Берт, — сказала она, довольная тем, что голос ее звучит спокойно.

Он кивнул.

— Ты пунктуальна до невозможности.

— До невозможности? — переспросила она, останавливаясь перед ним. — Или пунктуальность — это невозможность? С тобой я ни в чем не уверена.

Берт улыбнулся:

— Когда это важно, я очень пунктуален. Между прочим, мне нравится твой наряд. Не совсем то, что я хотел, но, должен признать, тебе идет.

— Спасибо.

Люси провела рукой по серой юбке — длинной и широкой, словно колокол. Талию перетягивал широкий пояс, а блузку с небольшим вырезом украшали крохотные круглые пуговки. Длинные широкие рукава оканчивались манжетами, из-за чего ее руки выглядели очень маленькими и изящными. Наряд дополняли шелковый шейный платок и нитка настоящего жемчуга. Она также надела изящные башмачки подходящего оттенка серого. Каблуки были всего каких-то жалких три дюйма, но она не смогла устоять перед их старомодным очарованием.

Улыбка Берта стала шире.

— Ты оделась так, словно собралась в церковь.

Она поправила шейный платок.

— Это из-за жемчуга. Он свидетельствует о благочестии.

— Значит, его нужно убрать в первую очередь.

Люси с недоумением посмотрела на него, и у нее перехватило дыхание. Дикие, безумные, невозможные видения возникли в мозгу: огромная кровать, Берт, раздевающий ее, разбросанная в беспорядке одежда, рассыпанные по ковру жемчужины… Люси стало не по себе. Нет, нет и нет! Она не позволит ему поставить под угрозу ее работу ради такого низкого и грязного дела, как блуд.

— Жемчуг останется, — объявила она непререкаемым тоном.

— Хорошо, пусть жемчуг останется. Мы выкинем все остальное.

Воцарилась гнетущая тишина. Затем самым холодным и изысканным тоном Люси произнесла:

— Мне кажется, что в субботу я произвела на тебя неверное впечатление. Этого поцелуя не должно было быть.

— Ты права. Не должно. — Покладистость Берта застала ее врасплох, равно как и подозрительный блеск его глаз. — Но ничто не изменит того факта, что я держал тебя в своих объятиях, что я целовал тебя и что ты… Как бы это сказать? С готовностью отвечала мне…

Гнев Люси вспыхнул с неожиданной силой.

— Ладно. Забудем об этом, — процедила она сквозь зубы.

— А если я не хочу забывать? — тихо спросил Берт.

— Тогда ты можешь… — Невообразимым усилием воли Люси сдержала готовый сорваться резкий ответ, обеспокоенная тем, что может снова выйти из себя.

— Я могу… — переспросил он, явно наслаждаясь зрелищем ее внутренней борьбы. — Что я могу?

Пора было вернуть мистера Чансея к реальности, пока ситуация не вышла из-под контроля. Она смерила его холодным взглядом.

— Не забывать, что у нас есть дела поважнее, чем обсуждение случившегося в субботу. Я не позволю, чтобы какой-то пустячный поцелуй мешал работе.

— Пустячный?

Люси покраснела еще гуще.

— Черт подери, Берт, я тебя наняла. Две недели нам предстоит работать вместе. Это бизнес, а не предлог для… — Она осеклась, напуганная тем, что хотела сказать «романа».

Откуда пришла эта мысль? Люси прикусила губу, настороженно поглядывая на Берта.

— Что ты сказала? — Хотя выражение его лица оставалось бесстрастным, голос прозвучал с затаенной угрозой.

Неужели он догадался, что она намеревалась сказать? Люси сглотнула и произнесла как можно небрежнее:

— Это не благовидный предлог для каникул. И я хочу сейчас установить правила делового сотрудничества, чтобы в дальнейшем не возникало недоразумений.

Берт недовольно хмыкнул:

— Позволь мне избавить тебя от лишних хлопот. Строго деловые отношения. Никаких поцелуев, никаких объятий, никаких развлечений.

Мы должны выглядеть как влюбленная пара, но это не означает, что мы должны таковой быть. Ты это хотела сказать?

Ей потребовалась вся сила воли, чтобы не наброситься на него с кулаками.

— Да, — ответила она сквозь стиснутые зубы. — Именно это!

— Прекрасно. Считай, что ты уже сказала… Тогда держи себя в руках и считай, что проблем у тебя не будет.

— Берт…

Его глаза предупреждающе блеснули.

— Все понятно, Принцесса. Ты сделала свое маленькое заявление, оно принято к сведению. Пусть будет по-твоему.

Похоже, она переусердствовала. Пока есть время, надо отыграть назад.

— Очень хорошо. Ты готов к отъезду?

— Почти. Почему бы тебе не зайти на минутку в дом, пока я закончу. У меня есть для тебя предварительный доклад, можешь его просмотреть.

Берт подождал, пока Люси поднимется по ступеням, потом открыл для нее дверь. Она переступила через порог, при этом серая юбка на мгновение обрисовала ее бедра. И злость Берта сменилась внезапным порывом желания.

Все, что он мог сделать, — это заставить себя не схватить ее за талию и не прижать к себе. Больше всего на свете ему хотелось вновь услышать тот еле сдерживаемый стон.

Однако он мог позволить себе подождать. Потому что скоро, очень скоро он будет сжимать ее в объятиях. Если интуиция ему не изменяет, чопорная и неприступная мисс Кларк у него в руках. Берт не знал, как долго продлится эта игра, но она доставляла ему удовольствие.

Люси задержалась в проходе и недоверчиво оглянулась. Интерьер гостиной снова ее удивил, отметил про себя Берт, потому что заброшенный вид не соответствовал имиджу владельца дома, любящего деньги. Это хорошо. Еще одна загадка, чтобы занять ее беспокойный ум.

— Кухня в дальнем конце, — сказал он ей. — Доклад на столе, кофе свежий. Распоряжайся сама. А я пока погружу свои вещи в твой багажник.

— О'кей, — поспешно согласилась Люси, нетерпеливо поглядывая в дальний конец коридора.

Да, она плоть от плоти Кларков, в этом не оставалось никаких сомнений. Одно упоминание о проклятых сведениях, и Люси загорелась, словно рождественская елка. Но почему это его так волнует? Ему было известно, что она собой представляет, с самого начала. И что бы она ни делала или говорила, не сможет изменить этого факта.

Пришло время запустить в действие первый пункт его плана.

— Я рад, что тебе все нравится, Люси. Но для того чтобы забраться в твой багажник, мне нужны ключи от машины.

— Да, конечно. — Не глядя на Берта, Люси порылась в сумочке и протянула связку.

Он взял ключи, не говоря ни слова, поднял большой чемодан, стоящий у входа, и направился к машине. Она была красного цвета, с откидывающимся верхом. Берт покачал головой. Черт подери! Красная, с откидывающимся верхом! Кто бы мог подумать, что Ледяная принцесса будет разъезжать на такой яркой, изящной, спортивной штучке!

Берт обошел машину со всех сторон. Конечно же верх был поднят. Вот она — привычка все застегивать на все пуговицы! Только Люси могла иметь машину с откидывающимся верхом и ездить по жаре, не опуская его. Интересно, сможет ли он помочь ей избавиться от этой «дури» за ближайшие две недели?

Неторопливыми движениями Берт положил чемодан в багажник, бросил туда ключи и захлопнул крышку. Когда он вернулся в кухню, Люси еще не успела дочитать первую страницу.

— Пора ехать! — объявил Берт.

— Но я не закончила, — возразила она. — Я прочитала только историческую справку.

Он взял ее кружку с кофе и вылил содержимое в раковину.

— Остальное дочитаешь по дороге. Ведь ты же не хочешь опоздать на паром, верно?

— Да, я собираюсь попасть на остров как можно скорее, — кивнула Люси, с видимой неохотой закрывая папку и запихивая ее в кейс.

— Что ж, тогда нам нужно поторопиться. Ступай к машине, пока я здесь все закрою.

Чтобы выключить везде свет и запереть дверь, понадобилась минута. К машине Берт подошел следом за ней и, забравшись внутрь, провел рукой по гладкой белой обивке сиденья.

— Я думал, тебе не нравится кожа, — заметил он.

— Это заводская обивка, — ответила Люси, небрежно махнув рукой, и бриллиант сверкнул на солнце.

Схватив ее за левую руку, Берт рассмотрел кольцо.

— Ничего, — прокомментировал он. Очень даже ничего… и очень дорого. Крупный камень в филигранной золотой оправе. — Фамильная реликвия?

— Нет, оно новое.

— Новое? — Берт удивленно поднял брови.

— Если мы собираемся симулировать помолвку, мне необходимо кольцо. Я увидела это, оно мне понравилось, и я его купила.

Люси говорила быстро, словно оправдываясь, что заставило Берта пойти дальше:

— Я не возражаю. Просто не ожидал увидеть такую старомодную вещь. Почему ты выбрала именно это?

Берт понял по ее глазам, что Люси не скажет правду, раньше, чем она открыла рот.

— Была распродажа.

Он скривил губы.

— Распродажа?

Она вздохнула.

— Ладно, распродажи не было. Напротив, оно очень дорогое. Но я купила его, потому что…

— Почему?

— Потому что оно мне понравилось. Ясно? — Словно опасаясь, что может зайти слишком далеко, Люси высвободила руку. Потянувшись к замку зажигания, она замерла. — Где ключи?

Берт сделал вид, что проверяет карманы.

— Должны быть у меня, но их нет.

— Уверяю, у меня их тоже нет. Проверь замок багажника, может, ты оставил их там.

Он покорно вылез из машины.

— Нет. Посмотрю в доме.

Через пять минут Берт вернулся, изобразив на лице виноватое выражение.

— Должно быть, захлопнул их в багажнике. У тебя нет запасного комплекта?

— Есть, но дома, — ответила Люси, чеканя каждое слово. — Но, поскольку ключи от дома находятся на той же связке, что и ключи от машины, добраться до них я не могу!

Берт сцепил пальцы.

— У меня есть знакомый слесарь. Мы ему позвоним. — Ответа он дожидаться не стал и отправился в дом.

— Все в порядке, — сообщил Берт, вернувшись. — Через пару часов он подъедет. Машину и вещи обещал отправить с вечерним паромом.

Люси стояла возле открытой дверцы, нетерпеливо притопывая каблучком.

— А как же мы? Ты вызовешь такси?

— Нет нужды. — Берт широко улыбнулся. — Мы воспользуемся моими колесами.

— Какими колесами? — Потребовалась целая минута, прежде чем ее озарила догадка. Она отпрянула, испуганно замахав руками. — О нет! Только не это! Ни за что!


4


Берт подавил улыбку.

— Ничего страшного. Ты ведь ездишь в машине. Это мало чем отличается. Только сиденье чуть покороче и поуже.

— Это не одно и то же. Это совсем другое. — Люси тряхнула подолом юбки. — Черт подери, Берт, я не могу ехать на мотоцикле в такой одежде!

— Конечно, можешь…

— Забудь об этом! — перебила она. — Я вызову такси.

Он схватил ее за руку, не дав ступить и двух шагов.

— Это займет слишком много времени. Мы опоздаем на паром.

В ее глазах мелькнуло подозрение.

— Ты сделал это нарочно, да? Я так и знала.

— Т-а-а-к. Я нарочно запер ключи от машины в багажнике, чтобы заставить тебя взгромоздиться на заднее сиденье моего мотоцикла в юбке и на каблуках. И зачем же мне это нужно, мисс Кларк?

— Ну…

Он не позволил ей пуститься в логические умопостроения.

— Погоди. Дай угадаю. Я сделал это для того, чтобы свежий ветерок задрал тебе юбку? Угадал?

— Почему бы и нет? — Люси подняла подбородок и с вызовом посмотрела на него.

— Ты меня ничем уже не можешь удивить. Я готова к любым твоим пакостям.

— Замечательно. В таком случае, Принцесса, приготовься немного отряхнуть пыльцу со своих крылышек. Мы садимся на мой мотоцикл — и вперед!

— А мой костюм?

— А что — костюм? — Берт придвинулся к ней поближе, втайне довольный, что она не пытается отступить. — Каблуки, юбка — ты сама выбирала. Но держу пари, ты просто боишься.

Она была вне себя. И это зрелище завораживало.

— Приготовься проиграть пари, мистер Чансей. Я же сказала, что готова к любым твоим пакостям. Где ваша… свинья?

— Это хряк. И он в гараже.

За считанные минуты Берт выкатил «Харлей» наружу и надел на голову черный шлем. С непроницаемым выражением лица Люси сняла сумочку с плеча, не выпуская из рук кейса.

— Один момент — я пристрою это и мы отправимся.

Берт засунул вещи в багажное отделение и швырнул ей черную кожаную куртку и шлем.

— Вот, надень. Когда едешь по дороге, бывает холодно.

Люси осторожно взгромоздилась на заднее сиденье мотоцикла.

— А ты?

— Я привык. — Он застегнул шлем и нацепил солнцезащитные очки, прежде чем влезть на сиденье. — Юбку собери вперед.

— Зачем?

Ему нравился ее чопорный вид и голос, что звучал так невозмутимо и холодно. Если бы он не опасался опоздать на паром, то целовал бы ее до тех пор, пока этот высокомерный, надменный голос не стал бы нежным и сладким, как мед.

— Я прошу тебя собрать юбку спереди, потому что хочу сесть на нее, чтобы она не развевалась. Хватит болтать, у нас мало времени. Как раз, чтобы поспеть к отплытию.

Люси не стала спорить и сделала так, как он велел.

— Теперь поставь ноги на упоры, — скомандовал Берт.

— Какие упоры? Где?

— Там, возле твоих ног. Теперь убедись, что сидишь на той части юбки, что не досталась мне. И обхвати меня за талию.

Берт не дал ей времени передумать и слезть, заведя двигатель и нарочно заставив его реветь погромче. В панике Люси обхватила его за пояс. Он чувствовал напряжение ее тела, учащенное биение сердца и усмехнулся.

— Расслабься, Принцесса! — крикнул Берт и крутанул ручку газа. Если это не прочистит ей немножко мозги, то ничто другое уже не поможет!

Поездка на «Харлее», прижавшись щекой к спине Чансея, подарила Люси ни на что не похожие ощущения. Она не могла думать. Она могла только чувствовать. Нечто, подобное глотку шампанского. Нет, решила Люси. Это не одно и то же. Шампанское никогда не вызывало у меня такой сильной реакции.

Мотоцикл рычал с агрессивностью дикого зверя. Она осмелилась шевельнуться, прячась за широкой мускулистой спиной Берта от пронизывающего встречного ветра. Неожиданный порыв подхватил широкую юбку, задрав ее до бедер. Какого черта она надела сегодня утром шелковые чулки с поясом вместо обычных колготок? Люси не решалась посмотреть вниз. О некоторых вещах лучше не знать.

Они приблизились к крутому повороту, и мотоцикл накренился, вписываясь в него. Люси повисла на Берте, сдерживая крик ужаса. К ее облегчению, вырвался наружу лишь приглушенный возглас. Она прижалась к нему плотнее, руками инстинктивно сильнее стискивая мускулистое тело мужчины. Ей было страшно, очень страшно. Ей хотелось, чтобы эта поездка немедленно прекратилась. Или длилась вечно.

«Харлей» неожиданно замер, и ее шлем стукнулся о шлем Берта.

— Извини. — Берт впервые за все это время обернулся к ней.

Они остановились на светофоре, мотоцикл дрожал под ними, словно готовясь рвануть с места, едва загорится зеленый свет. Люси взглянула на затормозившую рядом машину. Водитель с явным интересом поглядывал на ее открытые любопытным взорам длинные ноги. Люси смутилась и одернула юбку.

Берт поправил зеркало заднего вида и через плечо посмотрел на пассажирку.

— Все в порядке?

Они кивнула, а потом крикнула, перекрывая гул мотора:

— Что с твоим мотоциклом?

— Что ты имеешь в виду?

— Он постоянно трясется. Ведь так не должно быть, да?

Берт снова обернулся, его живые голубые глаза блестели из-под очков.

— Да нет, так и должно быть. Это же «Харлей»!

Загорелся зеленый свет, и они рванули с места со скоростью восемьдесят миль в час. Во всяком случае, Люси показалось, что скорость была не меньше восьмидесяти. Со сдавленным вскриком она опять обхватила его за талию, руки судорожно вцепились в ткань рубашки.

Люси пыталась бороться с охватившей ее паникой. Успокойся! Все будет хорошо. Берт защитит меня, пришла неожиданная мысль. Берт сделает все, чтобы со мной ничего не случилось.

Девушка потрясла головой. Это было безумием, абсолютным безумием! Она наняла его, и ничего героического в нем нет. Более того, он насмехается, издевается над ней. Причем специально!

Но все же… все же она не могла отрицать его привлекательности — так же, как и своей реакции на него.

Бизнес, подумала Люси. Мне необходимо сосредоточится на бизнесе. Что бы сказал отец, увидев свою дочь на заднем сиденье «Харлея» с таким типом, как Берт?

Да они смогли бы остановиться прямо перед Саймоном, тот даже не узнал бы ее. Никто ее не узнал бы! Эта мысль внезапно возбудила Люси. Она даже не понимала, что происходит, не пыталась анализировать свои впечатления. Просто думала, что впервые за всю свою жизнь ощутила себя свободной.

К тому времени, когда они добрались до центра города, Люси смогла собраться в достаточной степени, чтобы осмотреться по сторонам. Возможно, поводом к этому стала уменьшившаяся скорость мотоцикла, но она предпочитала думать, что просто привыкла к езде.

Перед пропускным пунктом Берт показал ее карточку постояльца отеля, прежде чем их допустили на борт. Почти тотчас же были отданы концы, и паром вышел в море.

Люси сняла шлем, и ее волосы в полном беспорядке упали на плечи. Она вздрогнула. Ну почему всякий раз, когда она оказывается рядом с Бертом, у нее такой вид, словно ее только что протащили сквозь кусты?

— Нам долго плыть? — спросила она.

— Минут сорок пять.

— Замечательно. Масса времени, чтобы просмотреть доклад. Где мой кейс?

— В багажнике. Я его сейчас достану.

— Нет! — воскликнула она, тут же пожалев о своей горячности. — Я сама, спасибо. — Она соскользнула с сиденья и открыла багажник.

Берт некоторое время наблюдал за ее действиями. Потом тоже слез с мотоцикла и, сняв шлем, повесил его на руль.

— Что там такого, что ты не хотела мне показывать?

Доставая кейс, Люси старалась избегать его взгляда.

— Личные документы, — ответила она, решив быть честной. — Надеюсь, ты поймешь меня.

К ее облегчению, Берт не стал продолжать эту тему. Люси достала листы из папки и быстро их проглядела.

— Мне нужны данные о персонале отеля. Где этот раздел? — спросила она.

— Здесь, я покажу тебе. — Берт выхватил бумаги из ее рук и быстро перелистал. — Начинается здесь, продолжение — на следующей странице.

Люси начала просматривать документ, когда порыв ветра вырвал его из ее рук. Белые листы бумаги чайками взлетели над волнами.

— О нет! — Она беспомощно смотрела, как доклад исчезает в волнах. Потом перевела взгляд на Берта.

— Да не стой же ты! Сделай что-нибудь!

— А что мне сделать? Нырнуть за ними за борт? — удивился он.

Люси уперла руки в бока.

— Ведь ты же умеешь плавать, верно?

Берт недоверчиво уставился на нее.

— Знаешь что, Принцесса? Ты рехнулась!

— Ты не понимаешь. Мне нужен этот доклад. Так что, если у тебя нет лишней копии, ныряй! — Она запнулась, сама пораженная тем, что сказала. — У тебя есть еще один экземпляр?

— Нет.

— Почему?

— Потому что он мне не нужен. И ты меня об этом не просила. И, поскольку я не собираюсь утонуть из-за оригинала, у нас остается единственный выбор.

— Какой?

— Плюнуть на него.

— Ты смеешься! — У нее перехватило дыхание. — Мне нужен этот материал, причем срочно. Может быть, ты к своим делам относишься наплевательски, но я себе такого позволить не могу.

Лицо Берта приняло скучающее выражение.

— Ты поднимаешь много шума из ничего.

— Уверена, что это не так, — отчеканила Люси. — Доклад для меня важен.

Он нетерпеливо взглянул на нее.

— Не настолько, чтобы я из-за него бросался за борт. Мы его воссоздадим.

Она помедлила, недоверчиво поглядывая на него.

— А ты сможешь это сделать?

— Раз уж больше ничего не остается, придется попробовать.

— Хорошо что, по крайней мере, у меня есть список вопросов, который я подготовила, — вздохнула Люси, доставая из кейса вторую папку. — Это тебе поможет.

— Да. Хвала Создателю, что у тебя есть этот список, — сухо ответил он.

— Снова ирония, Чансей? — Ее глаза сузились.

— А почему бы и нет? Я никогда в жизни не встречал женщину, более обложенную схемами, планами, инструкциями. У тебя для всего готов список, а?

— Не для всего, — парировала Люси.

Берт фыркнул:

— Ерунда. Ты не знаешь, как поступить, без листка бумаги, где расписано, что, как и когда делать.

— Нет, знаю.

— Сознайся, Принцесса. В тебе нет жилки случайности.

Люси показала на «Харлей».

— Я же села на твою свинью. Как это назвать, если не случайностью?

— Это хряк, мадам. Запомни. И я бы назвал то, что ты забралась на мой мотоцикл, выбором между молотом и наковальней. Случайность — это следствие порыва. Это означает, что ты действуешь, не задумываясь о последствиях. Без видимых причин, просто потому, что тебе этого хочется.

Люси бессильно опустила руки. Неужели он и вправду полагает, что она заранее просчитывает каждый свой шаг? Но это ведь не так. Она нахмурилась. Или так?

Берт посмотрел на Люси. Боже, эта женщина сводила его с ума. Надменная. Упрямая. Всезнающая. Как он сможет провести с ней рядом ближайшие две недели и сохранить душевное здоровье? К счастью, Люси не догадывалась, что он намеренно разогнул скрепку на листках, чтобы те разлетелись, иначе убила бы его на месте…

Девушка сурово глядела на море. Даже когда морской бриз подхватил ее волосы, растрепав золотистые пряди в вызывающем беспорядке, она не шевельнулась. Просто стояла, нахмурившись. Конечно, сама бы она волосы ни за что не распустила. Если бы это зависело от нее, она была бы застегнута на все пуговицы с головы до пят.

Будь его воля, он нашел бы способ разорвать все ее застежки, вынуть все заколки. Берт еще раз посмотрел на Люси.

Как ей это удается: стоять на морском ветру в своем элегантном костюме для церкви и выглядеть невинной и бесплотной, аки ангел небесный? Тем более что ему было доподлинно известно, что находится под этой широкой серой юбкой. Довольная улыбка коснулась его губ при воспоминании о том, что ему посчастливилось узреть, когда он бросил взгляд в зеркало заднего вида. Это зрелище мог наблюдать тогда не только водитель соседней машины. Что ж, одно пока ясно: женщина, надевающая шелковые чулки и белый кружевной пояс под строгую юбку, не может быть ангелом во плоти.

Он, во всяком случае, надеялся на это.


Люси смотрела на чаек, кружащихся над головой, и считала минуты, оставшиеся до прибытия на остров. Берт не сводил с нее глаз все время их путешествия. Ей пришлось собрать в кулак всю силу воли, чтобы не повернуться к нему и не крикнуть: «Ну, что? Что тебе еще от меня надо?» Несносный. Упрямый. Непредсказуемый. Всезнающий. Как она сможет провести с ним ближайшие две недели и сохранить при этом душевное здоровье?

Люси бросила на него взгляд из-под опущенных ресниц, руки судорожно вцепились в поручень. Боже, как он великолепен! Бриз шевелил его темные волосы, притягивая взор к мужественным очертаниям профиля. Он выглядел жестоким, опасным и несгибаемым. Она никогда не встречала подобных ему мужчин. Таких просто не было больше в этом мире!

Люси прикусила губу. Да, плохи ее дела.


Берт подошел к Люси.

— Мы швартуемся через несколько минут, — сообщил он. — Я договорился насчет такси, чтобы доставить наш багаж, когда он прибудет сюда.

— Здесь есть такси? — спросила она, убирая волосы с глаз и радостно улыбаясь. — Тогда я могла бы…

Он не дал ей закончить, схватив за руку и притянув к себе. Говорил Берт негромко, но голос звучал непреклонно, вполне соответствуя выражению его лица:

— Давай кое-что проясним, Принцесса. Люди на этом острове меня знают. Они знают, что я за человек, и знают, какую жизнь я веду. И нравится это или нет, тебе придется соответствовать моему образу жизни. Я езжу на «Харлее», ношу джинсы и сам принимаю решения. Я никому не позволю командовать мною, даже дочке Саймона Кларка!

Она с тревогой огляделась по сторонам, надеясь, что никто их не слышал.

— Ты забыл, что я не дочка Саймона. Меня зовут Люси Тальбот, помнишь? И я твоя невеста?

— Я ничего не забыл, хотя ты, похоже, кое-что забыла. Так что позволь мне освежить твою память. Ты здесь со мной, а это значит, что ты ездишь на моем транспорте.

— Но я не такая, как ты, Берт. Я не могу, — объяснила она, надеясь убедить его. — Я не могу приехать на первоклассный курорт на мотоцикле. Мне удобнее взять такси.

— Ни в коем случае. Моя невеста приедет на заднем сиденье моего «Харлея». Это то, чего ожидают местные жители, и это то, что они получат. Если ты намерена и дальше ломать комедию с помолвкой, то делай, что я говорю. А теперь предлагаю надеть шлем и сесть на мотоцикл.

Люси удивленно посмотрела на него. Берт был серьезен. Предельно серьезен.

— Знаешь, что? — Она начала выходить из себя. — Я долго молчала, но теперь собираюсь сказать тебе нечто важное.

Внимательно глядя на нее, Берт сложил руки на груди.

— И что же это?

— Ты надутый, никчемный бездельник.

— Боже, я уничтожен! Теперь, когда ты сняла этот камень со своей души, — Берт кивком указал в сторону «Харлея», — пристраивай свой хвост, или же я покажу тебе, какой я бездельник.

Люси собралась запротестовать, но одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы отказаться от подобной мысли.

— Ладно, я это сделаю. Но сначала мне хотелось бы знать, почему ты поднимаешь столько шума из-за таких пустяков?

— Это не пустяки. Во всяком случае, для меня.

— Почему? — Объясняться он не собирался, Люси поняла это сразу и решила его подзадорить: — Давай, Берт. Я имею право хотя бы на это. Ты же не можешь рассчитывать, что я буду выполнять твои приказания беспрекословно? Последовала долгая пауза, потом он пожал плечами:

— Ладно, Люси. На этот раз я тебе объясню, хотя и сомневаюсь, что ты сможешь понять.

Она подавила в себе очередную вспышку гнева.

— А ты попробуй!

— О'кей. Вообрази кое-что, если сможешь. Ее глаза сверкали сдерживаемой яростью.

— Сначала ты обвиняешь меня в недостатке непосредственности, потом проверяешь меня на понятливость, а сейчас уверяешь, что мне не достает воображения?

— Не знаю. Посмотрим. — Берт поймал ее за подбородок и приподнял его, глядя на Люси по-прежнему очень серьезно. — Я хочу, чтобы ты вообразила, будто влюблена в меня.

Она сглотнула, ее гнев улетучился так же быстро, как вспыхнул.

— Ты прав, — сказала Люси еле слышно. — Для этого потребуется больше воображения, чем я располагаю. — Под его прищуренным взглядом она вздохнула. — Извини. Я безумно в тебя влюблена. Ты мое солнце и луна. Я не могу вздохнуть, пока ты не позволишь мне. Правильно?

— Если бы ты меня любила, то разве тебе было бы неприятно приехать в отель на моем «Харлее»? — Его руки опустились на ее плечи. — Разве ты взяла бы такси, а не захотела бы, чтобы тебя увидели со мной вместе на мотоцикле?

Люси прикрыла глаза, и по ее телу пробежала странная дрожь. Если бы она любила его…

Разве это так трудно вообразить? В нем была сила, которая восхищала и притягивала, хотя иногда мешала ей достичь своих целей. Он был умен. У него было своеобразное чувство юмора. Даже его легкомысленное отношение ко всему вызывало в ней тайную зависть.

Но… Она поежилась. Мысль о любви к этому человеку таила в себе слишком большую опасность. Но все же она должна была ответить ему со всей откровенностью.

Люси медленно открыла глаза.

— Если бы я любила тебя, мне было бы все равно, как мы приедем в отель, — лишь бы мы были вместе.

Пальцы Берта скользнули по ее шее под воротничком и по плечу.

— Ты всегда так честна?

— Стараюсь.

Люси заметила сомнение в голубых глазах и удивилась его скептицизму. Чем она заслужила такую подозрительность? Она старалась быть откровенной, начиная с их первой встречи. И хотя способ получения интересующей ее информации был не совсем честен, этот обман никому не принесет вреда. По большому счету. Тогда откуда это недоверие?

— В чем дело, Берт? Почему…

Паром качнулся под их ногами, мягко ткнувшись в пирс.

— Пойдем, — сказал он, беря ее за локоть и направляясь к мотоциклу. — Нам пора.

Больше не протестуя, она забралась на сиденье и надела на голову шлем. Когда они приедут, ее волосы будут выглядеть словно воронье гнездо, но делать было нечего. Люси посмотрела на причал, и это сразу же отвлекло ее.

Вид был типичным для всех рыбацких деревушек, где она бывала. Но добротные деревянные домики с садами, раскинувшимися по обеим сторонам бухты, придавали местности дополнительное очарование.

Люси наклонилась вперед, прокричав сквозь рычание мотора:

— Ты вырос здесь, в деревне?

Берт кивнул в подтверждение.

— Вон там, на южном берегу.

Вахтенный дал им знак съезжать, прекратив дальнейшую беседу. Берт выехал с парома на дорогу. Впереди Люси увидела взлетную площадку. Когда они подъехали, оттуда как раз поднялся вертолет. Она поймала на себе быстрый взгляд пилота и его пассажира прежде, чем дорога свернула, скрыв их из виду.

Спустя несколько минут они свернули на шоссе, обсаженное старыми дубами. Толстые изогнутые ветви, покрытые испанским мхом, переплетались над головой, создавая тень, а миртовые деревья, усыпанные темно-розовыми цветами, мелькали между ними. Берт сбросил скорость, и она через его плечо увидела отель.

Люси не могла даже представить себе, что он окажется настолько красив. Трехэтажный белый дом с коринфскими колоннами и затейливыми коваными решетками на окнах был изящным и одновременно основательным. Люси влюбилась в него с первого взгляда. Как чудесно было бы чувствовать себя частью этих мест, считать их своим домом! Это вызвало у нее беспокойство, заставив подумать о том, что в ее жизни не хватает корней, чувства единения с несколькими поколениями предков.

Берт обогнул здание и остановился. Едва он заглушил двигатель, Люси сняла шлем и соскользнула с сиденья. Вздохнув, она одернула юбку в тщетной попытке расправить складки. К ее ужасу, Берт убрал волосы с ее лица, закинув непослушную прядь за ухо.

— Дай мне мою куртку и прекрати нервничать, — шепнул он. — Ты красавица.

Она удивленно заморгала.

— Прошу прощения? Что ты сказал?

Берт улыбнулся:

— Я сказал, чтобы ты отдала мою куртку.

— Не это. Твоя… твоя другая фраза. То, что было после слов о куртке.

— То, что ты — красавица?

Люси молча смотрела на него.

— Ты что, не веришь мне? — Берт вздернул бровь. — В чем дело? Разве твои деловые партнеры не говорили тебе об этом?

Она покачала головой, снимая его кожаную куртку и протягивая ему.

— Нет. Они говорили мне, что я умная. Что я — вылитый отец. Даже обсуждали преимущества слияния…

— Слияния?

— Так один тип говорил мне о свадьбе, — пояснила Люси, пожимая плечами. — Но никто никогда не говорил мне, что я красивая.

— Они что — слепые или просто дураки?

— Думаю, что, когда речь заходит о важных делах, внешность не имеет значения, — пробормотала она. — Они ведь не обязаны обращать на это внимания, верно?

Берт провел рукой по ее волосам.

— Поверь, я не большой любитель пустых комплиментов. Если женщина красива, я говорю ей об этом прямо. А ты, Принцесса, просто сногсшибательна. — Он поджал губы, словно сказав лишнее, потом взял ее за руку. — Пойдем. Надо зарегистрироваться.

Люси улыбнулась про себя. Поверила она ему или нет — это не имело значения. Однако победу милого обмана над жестокой истиной она запомнит навсегда. Кроме того, было приятно, что к ней относятся как к женщине, а не как к бездушной и бесполой машине. Помогало и то, что Берт мог смотреть в ее глаза пристально, не отводя взора. Мало кому это удавалось. Возможно, потому, что он не был знаком с Саймоном Кларком, сходство с которым так беспокоило всех мужчин, которых Люси знала.

Они поднялись по ступенькам на веранду и вошли в массивные стеклянные двери. Солнечный свет заливал холл через огромные, от пола до потолка, окна, расположенные по бокам от дверей, и освещал дубовый паркет и светло-желтые стены. Широкая лестница с резными перилами из черного дерева вела на второй этаж. Люси вздохнула и повернулась к стойке регистрации.

— Привет, Берт, как я рада тебя видеть, — приветствовала ее спутника женщина за стойкой. — Я и не знала, что ты собираешься приехать.

— Привет, Мади. Разве Карен тебе не сказала? Я пробуду здесь две недели. — Берт приобнял Люси за плечи, подталкивая вперед. — Это моя невеста, Люси Тальбот. Кажется, номер зарезервирован на ее имя.

Мади протянула руку, широко улыбаясь:

— Очень приятно, мисс Тальбот. Добро пожаловать на курорт Блу-Пайнтриз. Если я могу что-нибудь сделать для того, чтобы ваше пребывание здесь было более приятным, не стесняйтесь обращаться ко мне.

— Спасибо, вы очень добры.

Мади заглянула в книгу и сделала пометку.

— Вы в президентском номере. — Она посмотрела на Люси. — Это две спальни с ванной на втором этаже. С вашего балкона открывается чудесный вид на океан. Попросить Эванса, чтобы он показал?

— Не беспокойся, — сказал Берт. — Но я был бы рад, если бы он заглянул, когда у него будет возможность.

— А где ваш багаж? На улице?

— Нет, он прибудет со следующим паромом. Я договорился, чтобы его привезли на такси.

Мади рассмеялась:

— Кажется, я догадалась. Вы не смогли погрузить его на «Харлей». Лучше бы уж ты оставил дома свое чудовище. — Она посмотрела на них обоих. — Кстати, где вы познакомились?

— На вечеринке, — со скоростью света сымпровизировала Люси.

— Я сбил ее на своем мотоцикле, — так же быстро отозвался Берт.

— Он сбил меня на мотоцикле во время вечеринки, — нашлась Люси, бросая ему озорной взгляд.

Берт сложил руки на груди и покачал головой.

— Перестань, Принцесса. Я только проезжал мимо.

Люси обернулась к нему. Значит, ей не хватает непосредственности? Сейчас она покажет ему «непосредственность»!

— Проезжал мимо? Вы только представьте! Полицейский сказал, что ты мчался со скоростью пятьдесят миль в час вместо положенных двадцати пяти! Ты меня чуть на тот свет не отправил. Я неделю встать не могла.

— Потому я продержал тебя в постели так долго. Доктор велел. — Берт заговорщически подмигнул Мади. — Он прописал нам приподнятую позицию, мы так и сделали.

— Ты… я… — Лихорадочный румянец окрасил щеки Люси. — Он говорит про ногу. Мое колено… вот что нужно было приподнять. Мое колено.

— Как тебе угодно. — Он повернулся к смеющейся Мади. — Думаю, пришло время проводить мою невесту в номер.

Женщина кивнула и протянула Берту резной бронзовый ключ.

— Надеюсь, вам у нас понравится.

— Спасибо. Странно видеть тебя за стойкой регистрации.

— О, я заменяю Дорри.

— Она была в том вертолете, который мы видели?

— Точно. — Мади подалась вперед, понизив голос: — Хотя никто на острове не знает, куда она летает и с кем встречается. Пилот не говорит ни слова.

Берт усмехнулся:

— Если узнаю, расскажу тебе. Поболтаем попозже, Мади. Рад был тебя видеть. Да, и поздравляю тебя со свадьбой. Насколько мне известно, ты получила сразу и мужа и дочь?

Молодая женщина буквально засияла.

— Конечно. Я собираюсь вас познакомить.

Люси подождала, пока они поднимутся по лестнице, прежде чем спросить:

— А кто такая Дорри?

— Это внучка Карен Доусон. Карен — хозяйка отеля. А Дорри — управляющая.

— Ответственная должность. — Люси посмотрела на него из-под длинных ресниц. — Эта Дорри… она молодая?

— Я старше ее на год или два. Ей, — Берт на секунду задумался, — тридцать три-тридцать четыре. Что-то вроде этого.

— О! — Люси не удержалась, чтобы не задать еще один вопрос. — Она замужем?

— Нет. И, пока ты не спросила, скажу, что у нас ничего не было. Ты довольна?

— Я и не собиралась спрашивать об этом, — возразила она.

— Конечно нет. — Они дошли до второго этажа. — Предельно честно, верно, Принцесса?

Она промолчала.

— Как хочешь. Наш номер слева.

Люси прошла по коридору и подождала, пока Берт откроет дверь.

— Ладно, я была не совсем честна, — призналась она, злясь на себя за ложь, и еще больше на него за то, что он догадался об этом. — Мне просто хотелось узнать, были ли вы когда-нибудь.

— Я уже сказал, — он распахнул дверь, — не были.

— Я поняла это. Теперь поняла. — Она переступила через порог, даже не оглядев комнату. — Может быть, мне не следует задавать подобные вопросы, но я решила, что это важно. В конце концов, если я играю роль твоей невесты, то должна знать такие вещи.

— Принцесса?

— Ну что?

Без предупреждения Берт схватил ее в охапку и швырнул на огромную кровать. Люси не успела даже охнуть, не то что отреагировать, как он оказался над ней.

— А сейчас у меня есть к тебе вопрос.

Она сглотнула.

— Буду рада ответить… как только ты меня отпустишь.

— Ни за что. Этот вопрос из тех, что задают лежа.

Люси растерянно смотрела на него, ее глаза были большими, темными и беспомощными. На мгновение руководящий работник корпорации исчез, осталась всего лишь беспомощная женщина.

— Ты никогда не слыхала о вопросах, которые задают лежа? — Она покачала головой, и ее волосы рассыпались по подушке золотыми нитями. Берт стал наматывать светлые пряди на пальцы. — Это такие вопросы, которые можно задавать только в постели, — повторил он.

— Я не думаю…

— Вот и хорошо. Не думай. Просто ответь на мой вопрос.

Люси облизнула пересохшие губы.

— Какой вопрос? — прошептала она.

— Я весь день размышлял над этим. Неужели все деловые женщины носят шелковые чулки с кружевными поясами? — Он коснулся ее губ легким поцелуем. — Или же ты — исключение из правил?


5


Глаза Люси испуганно распахнулись, лицо покрылось пунцовым румянцем.

— Откуда ты знаешь, что я…

— Давай просто скажем, что сочетание «Харлея», быстрой езды и пассажирки в широкой юбке дает вполне ясную картину. — Берт опустил руку на ее колено, проведя ею вверх, пока не коснулся того места, где оканчивались шелковые чулки и начиналась бархатистая кожа. — И картина эта была незабываемой.

Она судорожно вздохнула.

— Отпусти меня, Берт, я не могу больше.

— Ты не ответила на мой вопрос.

— Я и не собираюсь на него отвечать. — Люси шевельнулась под ним, пытаясь освободиться.

— Неразумно, — предупредил он ее.

— Что неразумно? Отвечать тебе?

— Нет, шевелиться вот так.

К его удивлению, она покраснела еще больше. Удивительно, как это женщина в возрасте далеко за двадцать все еще сохранила способность краснеть? Неужели ее еще никто до сих пор не обнимал? Неужели никто не приставал к ней? Берт снова вспомнил ее слова, сказанные перед отелем. О мужчинах, сравнивающих ее внешность с внешностью Саймона и рассматривающих брак как слияние капиталов.

Он не сомневался, что некоторые недоумки были способны думать о ней исключительно бухгалтерскими понятиями. Для них Саймон Кларк и его корпорация — это статья дохода. Но большинство не должны были быть такими слепцами. Несомненно, они видели бархатистую темноту ее глаз, прекрасные очертания груди и бедер, длинные стройные ноги — так же, как и проницательный ум, скрытый под строгим обличьем.

Если только ее невинность не является игрой. В конце концов, она из Кларков. А обманывать для них так же естественно, как дышать.

— Берт, я прошу тебя, отпусти.

Или же ее нервозность естественна, или же прежний альковный опыт научил ее осторожности. Глаза Берта сузились, когда в голову ему пришла еще одна мысль. Эта сцена могла быть разыграна намеренно далеко не невинной опытной актрисой. Было интересно проверить, так ли это. Возможно, стоило помучить Люси еще чуть-чуть, чтобы узнать, кто в его руках: растерянная его натиском женщина или достойная дочь своего отца, Саймона Кларка?

— Я тебя отпущу, — сказал Берт, — как только ты ответишь на мой вопрос. — И он расстегнул застежку на передней резинке.

Люси вздрогнула.

— Я не помню, о чем ты спрашивал, — сказала она сдавленным голосом.

Он приподнял ее колено и запустил руку под бедро, чувствуя ее дрожь.

— Про пояс. Неужели деловые женщины вроде тебя носят пояса? — С легким щелчком Берт расстегнул вторую застежку.

— Я отвечу! Хватит, Берт! Клянусь, я отвечу на твой вопрос, если ты прекратишь!

Он просунул руку ей под бедро еще глубже, лаская ее кожу легкими движениями пальцев.

— Я жду.

Слова вылетели на едином дыхании:

— Насколько мне известно, я одна в нашем офисе ношу пояс с чулками, не считая одной девицы из бухгалтерии. Но насчет нее я не уверена. Берт, не надо! Ты сказал, что отпустишь меня, если я отвечу.

— Я солгал.

Она посмотрела ему прямо в глаза, собираясь возмутиться, и Берт сразу же этим воспользовался, поцеловав ее. Он не заключил ее в страстные объятия, а предпочел медленную нежную атаку. Ее реакция была такой же постепенной. Берт ощущал ее колебания, попытку сопротивляться, когда разум боролся с чувствами. Руки Люси уперлись ему в грудь, пальцы растопырились, словно готовые оттолкнуть его. Он ощущал тот внутренний конфликт, когда эта с виду бесчувственная деловая женщина пыталась совладать с собой.

Но вот с тихим вздохом она расслабилась, и ее руки обвили его шею. Там, где можно все испортить агрессивностью и натиском, легко добиться своего настойчивостью и нежностью.

Люси раскрывалась перед ним, словно роза, распускающая свои лепестки под лучами солнца. Ее губы, влажные и мягкие, свежие и пряные на вкус, приоткрылись навстречу его поцелую. Берт неожиданно понял, что может потерять себя в ее объятиях, потерять навеки. Ему хотелось просто помучить ее, возможно, просто-напросто поцеловать. Но все изменилось в тот момент, когда он услышал отчетливый вздох, негромкий и откровенный.

Берт снова запустил руку в ее волосы, пальцы запутались в золотистых прядях и жемчужном ожерелье. Он желал ее. Ему хотелось сорвать с нее одежду и любить до тех пор, пока не выбьется из сил. Чтобы тут же захотеть ее снова.

Раздался стук в дверь, и на него словно вылили ведро холодной воды. Берт знал, кто стоит за дверью. Он также знал, что Эванс не будет ждать ответа. И верно, в замке повернулся ключ и дверь распахнулась.

Берт оборвал поцелуй, но не сделал попытки встать. Ему хотелось увидеть выражение лица Люси, когда та придет в себя в столь недвусмысленной ситуации, заглянуть в ее глаза, когда рухнули все барьеры. В этот краткий момент ему откроется правда: держал ли в своих руках женщину или марионетку Саймона? Были ли ее чувства истинными или наигранными?

Ресницы дрогнули, и Люси заморгала, глядя на него. В это мгновение Берт получил ответ на свой вопрос. Отблеск настоящей страсти блестел в этих черных глазах. Страсти обжигающей и неприкрытой.

И все, что ему захотелось сделать, — это защитить ее от проницательного взгляда своего дядюшки.

— Я помешал? — спросил Эванс с порога.

— Подожди! — воскликнул Берт, но было поздно.

Люси резко вскочила, и ожерелье, все еще намотанное на его палец, порвалось. Жемчужины покатились по постели и полу. Девушка побледнела, глядя на разорванное ожерелье широко раскрытыми, испуганными глазами. Утреннее дикое, невозможное видение стало явью: огромная постель, раздевающий ее Берт, разбросанная в беспорядке одежда. И рассыпавшийся по ковру жемчуг.

Единственным отличием действительности от фантазии было то, что они до сих пор оставались одетыми. Но этим она была обязана скорее везению, чем расчету. Если бы им помешали на несколько минут позже… Люси не могла больше думать об этом. Ее настороженный взгляд метнулся в сторону двери. К счастью, Берт встал, прикрыв ее собой от нежданного гостя.

— Привет, Эванс, — сказал он. — Ты пришел не совсем кстати, но я все равно рад тебя видеть.

— Ты же сам просил меня зайти, — последовал быстрый ответ. — Эй, подай ее сюда! — обернулся и приказал он кому-то за спиной. — Я возьму ее сам.

Воспользовавшись моментом, Люси вскочила с постели и принялась поправлять свою одежду.

— Не беспокойся о жемчуге, — шепнул ей Берт. — Я соберу его позже.

Эванс шагнул внутрь комнаты, неся огромную корзину фруктов.

— Подарок от дирекции, мисс Тальбот, — сказал он так, словно заставать гостей в постели было для него обычным делом. — Добро пожаловать в Блу-Пайнтриз. Меня зовут Эванс, я тут главный администратор. Если могу помочь вам сделать ваше пребывание на острове более приятным, не стесняйтесь обращаться ко мне…

Да что же это они все говорят одними и теми же фразами? — изумилась Люси.

— Эванс — наш местный историк, — пояснил Берт, обращаясь к ней. — Если у тебя возникнут какие-нибудь вопросы об острове, это тот самый человек, который сможет на них ответить.

Лицо Люси просветлело, и она сделала шаг вперед, протягивая руку.

— Очень прия… — И внезапно запнулась. — Очень приятно познакомиться с вами, Эванс, — закончила она несколько нервно.

Берт нахмурился, глядя на нее, и Люси поняла, что он ни о чем не догадывается. Так продолжалось до тех пор, пока из-под юбки не спустился чулок, обвившись вокруг колена. Тогда Берт понимающе хмыкнул:

— Не занесешь ли ты корзину в другую комнату, Эванс?

— Конечно. — Не теряя ни секунды, он скрылся за дубовыми дверями.

— Где ванная? — спросила Люси, едва они остались одни.

— Ни к чему, — сказал Берт, склоняясь к ее ногам.

— Нет! Не надо! Я сама могу это сделать.

— Это же минутное дело.

— Только скажи мне, где…

Она осеклась, потеряв дар речи. О Боже! Никогда в жизни ни один мужчина не оказывал ей столь интимной услуги. Его руки были большими и сильными, однако они касались ее ноги очень ласково, подтягивая сползший чулок на место. Дюйм за дюймом они скользили от колена по бедру все выше. Но вот его пальцы на мгновение задержались, потом двинулись дальше, словно совершая воровскую вылазку. Колени у нее подкосились, и Люси вцепилась в его густые темные волосы, чтобы не упасть.

— Предупреждаю тебя, — прошептала она хрипло, давясь словами. — Не смей… Черт побери, Берт, прекрати немедленно!

— Ты не хочешь, чтобы я застегнул тебе пояс? — спросил он подчеркнуто невинным тоном.

— Я… — Люси запнулась. — Я сама могу это сделать.

— Не волнуйся, — сказал он, улыбаясь. — Я уже на месте.

Люси застонала от бессилия, слишком живо представив себя эту сцену со стороны. Казалось, прошла вечность, пока Берт пристегивал чулок.

— Скорее, — зашипела она, сильнее вцепляясь в его волосы. — Эванс уже идет назад!

Его руки бесконечно долго опускались вниз. Наконец он встал и одернул подол ее юбки. Когда Эванс вернулся в комнату, Берт уже успел отойти к окну.

— Я доставлю багаж в номер, как только он прибудет, — сообщил Эванс. — Я дал распоряжение горничной распаковать ваши чемоданы. Могу я еще быть чем-нибудь полезен?

— Нет, спасибо, — ответил Берт, протягивая ему купюру.

Усы Эванса весело дернулись.

— Вы очень щедры, сэр. Надеюсь, вам у нас понравится.

— Я в этом уверен, — сдержанно ответствовал Берт.

Едва дверь закрылась, он обернулся к Люси и насмешливо сказал:

— Это сработает, правда?

Та непонимающе уставилась на него.

— Время для визита Эванс выбрал очень удачно, — пояснил Берт с нескрываемым удовлетворением. — Если наш маленький спектакль не убедит его в том, что мы — счастливая влюбленная парочка, то что же еще надо?

Люси посмотрела на смятую постель, пытаясь сохранить самообладание. Спектакль? Это все, что было? То, как он обнимал и целовал ее, страсть, озарявшая его лицо… Все это лишь спектакль на потребу гостиничной обслуге? Ее губы беззвучно шевелились, пока она пыталась найти достойный ответ. Наконец Люси взяла себя в руки. А почему бы и нет? Ведь все это было сделано ради нее, верно! Она сглотнула. Верно?


Лошадь вздымалась и опускалась под ней, двигаясь ровным неспешным галопом. Люси попыталась в очередной раз приспособиться к ритму животного, но каждый раз, когда круп поднимался, она ударялась о седло и боль отзывалась в позвоночнике.

— Ты что, никогда не ездила раньше верхом? — спросил Берт, скача рядом.

— Нет.

— Что ж, Кокетка слишком ленивая, чтобы доставить тебе неудобства. Просто двигайся в такт с ней, и все будет в порядке.

Люси нагнулась, чтобы уклониться от ветки, и бросила на Берта сердитый взгляд.

— Если бы я могла двигаться, как она, то двигалась бы. Но твоя Кокетка пытается танцевать вальс с партнером, который едва научился ходить.

Берт усмехнулся:

— Вижу. Возможно, если бы ты прекратила разбирать танцевальные па и просто слушала музыку, то вальсировала бы, как пушинка.

— Честно говоря, я не хочу больше кататься верхом, равно как и танцевать. Чего я на самом деле желаю, — так это побеседовать с персоналом. Ты помешал моему разговору с Мади. Она как раз начала выкладывать мне просто фантастические подробности, когда ты появился.

— Поговоришь с ней попозже. Если ты начнешь приставать к людям в первый же день своего пребывания здесь, они что-нибудь заподозрят.

— Я знаю, как задавать вопросы так, чтобы они не напоминали допрос, — упрямо возразила Люси.

Он приподнял бровь.

— Так, как ты делала это с Мади? С блокнотом и ручкой в руке? Что это, черт побери, если не допрос?

— Она сочла меня наивной, чуть-чуть излишне любопытной туристкой.

— Не будь дурой. Туристы таскают с собой фотокамеры и путеводители, а не списки вопросов. Я полагаю, что охоту за сведениями стоит отложить на пару дней.

— Это ведь не тебе нужно, — сказала она решительно, — а мне. И я собираюсь приступить к работе прямо сейчас. Ясно, мистер Чансей?

— Ясно. — Он натянул повод и остановился. — Но почему бы тогда не начать с обсуждения того, что тебе на самом деле нужно? Просто скажи, за каким чертом ты здесь, а?

— Я тебе говорила — исследую курорт.

— Зачем? — снова спросил Берт. — Что нужно Кларкам от Блу-Пайнтриз?

— Это не твое…

— …дело? Черт тебя подери! — В его небесно-голубых глазах вспыхнула ярость. — Если тебе нужна моя помощь, то лучше, чтобы это было и моим делом. А теперь валяй рассказывай! Что ты делаешь на острове?

Она размышляла, взвешивая варианты. С одной стороны, ей не хотелось сообщать ему больше, чем следовало. С другой — если Берт поймет, что ей нужно, ему будет легче добыть необходимую информацию. Видимо, надо решиться на компромисс.

— Я готовлю сравнительное исследование нескольких курортов, среди них — Блу-Пайнтриз.

— С какой целью? И не надо рассказывать мне басни про будущие капиталовложения. Я на это не куплюсь!

— Но это правда. Кларки всегда стремились к…

— У тебя последний шанс, Принцесса, — сказал он ей. — Или ты говоришь мне правду, или же я рассказываю все Доусонам.

Ей была знакома эта интонация. Он не шутил. А это означало…

— Саймон собирается построить пятизвездочный отель, — ответила Люси, тщательно подбирая слова. — Нам необходимо сначала изучить, как управляются лучшие курорты, чтобы выяснить, принесет ли это предприятие прибыль.

Он пристально посмотрел на нее.

— Я предупреждал тебя, что буду тебе помогать только в том случае, если это не нанесет вреда экономическим интересам острова.

Люси встретила его взгляд не сморгнув.

— А это и не нанесет. Мы не настолько глупы, чтобы конкурировать с Блу-Пайнтриз. Он слишком хорошо организован. Но что-нибудь подобное, в похожем месте, с небольшими изменениями и дополнительными удобствами… — Она пожала плечами. — Это перспективно.

— Возможно. — Берт некоторое время, прищурившись, рассматривал Люси. — Время покажет, не так ли?

Но имел ли он в виду планы «Саймон Кларк» или свою озабоченность по поводу экономики острова, Люси не знала.

— А теперь, когда я ответила на твои вопросы, не пора ли нам начать работать? — предложила Люси. — Моим первым делом…

Он прервал ее, осуждающе покачав головой.

— Если ты хочешь изучить остров, то твоим первым делом должен быть его тщательный осмотр. Таким образом, ты сможешь получить представление о природных условиях местности. — В его голосе звучал сарказм. — Так что, глаза нараспашку, рот на замок.

— Если бы твой доклад не утонул, у меня был бы выбор, — возразила Люси, словно отгоняя назойливую муху. — Но пока ты не удосужишься восстановить его, я пытаюсь получить информацию теми способами, которыми могу…

— Так ты собираешься изучать остров или нет?

— Конечно, собираюсь.

— Тогда прекрати спорить и едем. Все, что я собираюсь тебе показать, было в моем докладе. — Берт направил свою лошадь вперед, мимо стройных сосен, к дороге. — Вот, например, тебе известно, что курорт располагает всемирно известными полями для гольфа?

— Да, я это знала. Я провела кое-какие самостоятельные исследования. — Люси склонила голову набок, припоминая факты. — Прибрежное поле считается одним из самых трудных и имеет наибольшее количество лунок среди всех полей Северной Америки. Клубное поле имеет коэффициент сложности 72, но легкопроходимо… Не знаю, что это значит.

— Коэффициент — это стандартный счет для каждой лунки. Еще это означает, что любители гольфа приносят огромный доход курорту. — Берт посмотрел на нее. — Похоже, ты не играешь.

Люси покачала головой.

— У меня никогда не было возможности научиться.

— Теперь она у тебя появилась.

Ее глаза испуганно расширились.

— Я — пас. Я не имею ни малейшего понятия об этой игре.

— У тебя замечательный шанс. Здесь есть один профессионал клюшки. Том установил рекорд для этого поля.

Это было заманчиво, но…

— Я приехала сюда не развлекаться, — ответила Люси. — Я приехала работать.

— А частью твоей работы должно быть изучение предоставляемых услуг. Держу пари, что Том сможет рассказать, какой процент гостей приезжает сюда, чтобы только поиграть в гольф. Нет лучше способа выудить нужную информацию, чем под предлогом уроков игры.

Люси была готова сдаться, но мысль о том, что придется впервые взять в руки клюшку на глазах у «профи», очень смущала.

— Я подумаю, — сказала она, ставя точку на этой теме. — Что еще можно посмотреть?

— Стрелковый клуб и стрельбище.

Люси покачала головой.

— Возможно, в другой раз.

— Тогда заповедник. — Берт направил свою гнедую лошадь на широкую дорогу. — Скажи-ка мне, Люси. Вы планируете включить все, что ты увидишь здесь, в проект своего курорта?

Она удивленно посмотрела на него.

— Не знаю. Возможно. Все зависит от того, какой доход это приносит.

— Значит, если одним из самых выигрышных мест в Блу-Пайнтриз является старинное поместье, Саймон построит такое же? — с сомнением спросил Берт. — Или поле для гольфа? Или заповедник?

Люси нахмурилась.

— Я… я точно не знаю.

— Где он собирается строить свой отель? — не отставал Берт. — В какой части страны?

— Не знаю.

— Но он должен быть на острове? Иначе, какой смысл приезжать сюда?

— Возможно. Мое задание не включает этот аспект проблемы. — Она сердито посмотрела на Берта. — Что за допрос? Я полагала, что мы все уладили.

Он пожал плечами.

— Видишь ли, Блу-Пайнтриз — уникальное место. У него есть история, репутация, своеобразие, которые невозможно скопировать.

— Да, оно необычно, но не уникально.

— Не согласен.

— Это потому, что ты здесь вырос, — сказала Люси с понимающей улыбкой. — Вполне естественно, что ты считаешь Блу-Пайнтриз чем-то особенным…

— Не надо этого снисходительного тона! — перебил ее Берт. — Лучше ответь: если Блу-Пайнтриз не уникален, тогда зачем трудиться его изучать? А если все же можно скопировать некоторые из его достопримечательностей, то кто поедет на курорт Саймона, если можно отдохнуть здесь?

Люси молчала. Берт был прав: это было бессмысленно. Она сосредоточила взгляд на живой изгороди из розовых азалий и задумалась. Когда ответ наконец нашелся, он оказался настолько простым, что она улыбнулась.

— Отец не будет копировать его, — объяснила Люси. — Если на основании моего анализа окажется, что гольф-клуб является важной составной частью доходности курорта, то, полагаю, он наймет модного архитектора, чтобы построить себе такой же. Если стрелковый клуб и стрельбище не имеют существенной ценности, обойдется без них.

— Значит, Саймон будет строить курорт с нуля?

— С нуля. Или, может быть, перестроит какой-нибудь прогоревший курорт.

— Мы говорим об одном и том же Саймоне? О человеке, который душит любой чужой бизнес, если тот ему приглянулся? Он собирается что-то строить с нуля. И ты в это веришь?

Неожиданно Люси почувствовала себя неуютно. Возможно, потому, что та же самая мысль посетила и ее, когда Саймон в первый раз дал ей это задание.

— Признаю, что отец не слишком пользуется репутацией созидателя.

— Он вообще ею не пользуется.

— Но если это означает значительную прибыль…

Берт натянул повод и остановился. Его лицо приняло суровое выражение, и Люси поежилась под ледяным взглядом его голубых глаз.

— Ты лжешь, Принцесса.

Она смотрела на него, не веря своим ушам.

— Я… что?

— Ты правильно расслышала. Ты лжешь… или мне, или себе, не знаю точно. Но я намерен это выяснить.

— Я была абсолютно откровенна с тобой с самого начала, — возразила Люси.

— Ты водила меня за нос все это время, а это означает, что наша сделка висит на волоске.

— Неправда!

— Правда. Если я узнаю, что ты меня дурачишь, то, не раздумывая, раскрою твою «легенду». Понятно?

— Но я не лгу тебе! Я приехала сюда, чтобы исследовать Блу-Пайнтриз, и собираюсь это сделать. Я сделаю это с твоей помощью или без нее. Но сделаю. А сейчас я приступаю к работе.

— Ты уже работаешь, помни.

— Это не работа, — возразила Люси, начиная злиться. — Я катаюсь на этой чертовой лошади в то время, когда мне нужно опрашивать служащих. Все, прогулка закончена! Я возвращаюсь в отель и поговорю с Мади еще раз. Если весь персонал будет так же любезен, как она, мне не потребуются две недели, чтобы выполнить свою задачу. Это вопрос нескольких дней.

Его лицо превратилось в каменную маску.

— Почему ты решила, что сможешь достичь желаемого за несколько дней?

— Это остров, Берт. Здесь не так уж много всего.

— Здесь есть пляж.

— Пляж, каких сотни, — сказала Люси решительным тоном. — Песок, вода, ракушки. Много песка, еще больше воды и целая гора ракушек. Всего-навсего.

— Здесь есть маяк, — не отступал Берт.

— По словам Мади, маяк не работает, — небрежно бросила она. — Вы поднимаетесь по ступенькам и снова смотрите на песок и воду. Думаю, что ракушки слишком малы, чтобы разглядеть их сверху. Потом вы спускаетесь по ступенькам. Как весело! Еще один час убит.

Берт чуть тронул свою лошадь коленями, и та приблизилась к Кокетке. Люси начала нервничать, заметив недобрый блеск его голубых глаз.

— Как насчет гольф-клуба?

— А что?

— Да, верно. Папочка просто наберет номер телефона и закажет себе поле или два. А сам отель? Дай подумать. Если Саймон решит превратить жилой корпус в своего рода особняк конца прошлого века, он просто наймет архитектора и дизайнера по интерьерам. В конце концов, в наше время можно подделать все, что угодно. Кому какое дело до исторических корней и подлинности? — Берт обвел рукой окружающий ландшафт. — А заповедник? Как он собирается скопировать его? Позвонит в местный питомник и распорядится засадить деревьями сотни акров пустоши?

— Если он так решит, — резко ответила Люси. — Это будет не так уж сложно.

— Слезай с лошади, — процедил Берт сквозь зубы тихо, но угрожающе.

Она удивленно уставилась на него. Нанятый ею человек превратился во властного, надменного незнакомца.

— Что-о?!

— Слезай с этой проклятой лошади. Быстро! — Берт не стал дожидаться, пока Люси подчинится, соскочил с седла и в одно мгновение стащил ее на землю.

— Отпусти! Что ты себе позволяешь? — Люси уперлась ему в грудь обеими руками, глядя на него снизу вверх. И в этот момент внезапно поняла, что слишком сильно задела Берта. Она никогда еще не видела его таким — безжалостным, опасным. Что она сделала?

— Берт…

— Сейчас мой черед, Принцесса, — грубо оборвал он ее, железной хваткой сжимая тонкие запястья. — Помолчи, а я буду говорить.

Люси стояла перед ним, дыхание у нее прерывалось, испуг смешался с недобрым предчувствием. Они были совершенно одни, а она полностью утратила контроль над ситуацией. Люси облизнула губы.

— Так говори, — сказала она, но нервная дрожь в голосе поубавила бравады произнесенных слов.

Он посмотрел на нее с нескрываемым презрением.

— Я даже не знаю, зачем мне все это нужно. Ты слишком ослеплена, чтобы видеть, ты слишком испорчена Саймоном, чтобы понимать. Это все равно что объяснять чувства бездушной машине.

Люси попыталась освободиться от его захвата, злость сделала ее безрассудной.

— Я не машина!

— Вот как? — Он притянул ее ближе к своей необъятной груди. — Докажи это.

— Нет…

У нее не было возможности сказать больше. На этот раз он не стал тратить время на обольщение. Губы Берта грубо требовали ответа, и Люси оказалась совершенно беспомощна перед его натиском. Ей не хотелось снова капитулировать, не хотелось, чтобы ее целовали от злости. Но если злость и спровоцировала поцелуй, то она незаметно растаяла по мере того, как верх взяло нечто более сильное.

Люси не понимала, как он смог возбудить ее с такой легкостью. В общении с любым другим мужчиной ей всегда удавалось сохранить здравый смысл. Но только не с Бертом. Он не позволил ей это, проникнув за заградительный рубеж и непонятным образом изменив ее.

Берт пробудил в ней ощущения, о существовании которых она только подозревала, дал жизнь, глубину и цвет чувствам, которые она считала не свойственными ее натуре. В его объятиях она стала в первую очередь женщиной и только во вторую — деловой женщиной. Со страхом Люси обнаружила, что ей хочется, чтобы это ощущение длилось вечно. Но еще больше она жаждала стать желанной как женщина, а не как дочь Саймона Кларка.

Словно уловив ее мысли, Берт проник ей под рубашку и завладел полными грудями. Она тихо застонала, стон превратился в громкий судорожный вздох, когда пальцы коснулись соска. Люси прижалась к Берту, тая от его жара, не желая ничего, кроме того чтобы этот поцелуй, эти ласки длились вечно.

Берт первым пришел в себя. Его голубые глаза блестели, кожа на скулах натянулась. Он глубоко вздохнул и отстранил ее от себя.

— Беру свои слова обратно. Ты не машина. У тебя женское тело и вполне женские желания. — Его голос звучал слегка цинично. — Но я уверен, что в нем нет сердца. И нет души.

Люси не была бы более шокирована, если бы Берт ударил ее.

— Ты, сукин… — Она не смогла закончить фразу.

— Ты права. Когда дело касается этого острова, я — сукин сын. — Берт провел рукой по волосам, его губы, только что целовавшие ее, скривились в усмешке: — Как я могу рассчитывать, что ты поймешь, в чем заключается исключительность данного места, если тебе не хватает для этого эмоциональной глубины?

Глаза Люси яростно сверкали, она тяжело дышала. Желание испарилось, словно его и не было.

— Ты ничего обо мне не знаешь. Ничего! Ты не имеешь права судить обо мне! Если ты не в состоянии объяснить, в чем исключительность этого острова, то это значит, что чего-то не хватает острову, а не мне.

Берт оценивающе прищурился.

— Посмотрим. Закрой глаза. — Он отступил на шаг. — Не спорь. Просто сделай это!

Люси подчинилась, больше из желания его не видеть. Она ощущала его присутствие, знала, что Берт стоит у нее за спиной.

— А теперь что? — спросила она недовольным тоном. — Мне хочется уехать отсюда как можно скорее.

— А теперь слушай, — прошептал Берт ей на ухо. — Успокойся и послушай.

Люси постаралась восстановить дыхание, и постепенно ей удалось расслабиться. Сначала она услышала тишину. Живя в большом городе, она привыкла не замечать окружающие звуки. Теперь отсутствие шума привело ее в замешательство. Но через мгновение она поняла, что лес производит гораздо больше звуков, чем ей казалось.

Ветер шелестел в кронах деревьев у нее над головой, и она ясно слышала поскрипывание раскачиваемых ветвей вековых сосен. Потом услышала щебет птиц, какофонию посвистываний, щелчков и трелей. Кокетка фыркнула, топнула копытом и взмахнула хвостом. И, словно в ответ, тут же зашуршал ближний куст, и крохотные коготки заскребли по дереву. Люси не выдержала и открыла глаза — как раз вовремя, чтобы увидеть белку, взбирающуюся по стволу.

— Правильно. Посмотри вокруг, — велел Берт, сжимая ее плечи. — Ты стоишь среди корабельных сосен. Таких немного осталось. Здешние места охраняются законом от любого строительства. Посмотри вокруг хорошенько. Видишь заросли папоротника? Там прячется дрозд. Вон ящерица на дереве слева. В это время года можно увидеть большого ушастого филина, ястреба, коршуна и пересмешника. Просто посмотри вокруг. Они все здесь.

— А голубые цветы возле болота как называются? — шепотом спросила Люси.

— Ирисы. По другую сторону болота растут болотные розы. А когда мы подъедем к пляжу, ты увидишь розовые флоксы и примулы. Принюхайся. Правда, чудесный аромат? Это сочетание медуницы и жимолости. — Он сжал ее плечи сильнее. — Как Саймон может скопировать все это?

— Не знаю, — призналась она еле слышно.

— Это должно фигурировать в твоем исследовании. Заповедник — сердце курорта. — Берт развернул ее к себе лицом. — Не просто набор фактов и цифр на листе бумаги, Люси. Это гораздо большее.

— Я поняла это.

Он покачал головой.

— Пока еще нет. Но ты поймешь. Мы заключим соглашение, ты и я.

— Какое соглашение? — недоверчиво спросила она.

— Каждый день я буду помогать тебе исследовать один пункт из твоего списка.

— А взамен?

Его улыбка заставила Люси насторожиться.

— Ты позволишь мне показать тебе кое-что на острове, чего нет в твоем списке.

— Вот как? Ты покажешь мне на острове больше, чем я просила в обмен на помощь в моем исследовании? — Ее сомнения рассеялись. Люси не видела подвоха в предложении. Что бы он ни надумал ей показать, это только обогатит ее доклад. — Принято.

— Не так быстро, Принцесса, — предупредил Берт. — Когда придет моя очередь, ты должна будешь делать то, что я скажу и когда скажу. Без рассуждений. Если я велю ездить верхом, то поскачешь без всякого нытья.

Люси лучезарно улыбнулась ему и протянула руку.

— Согласна.

— Замечательно, — сказал Берт, и ее пальцы утонули в его ладони.

Потом он улыбнулся в ответ, и недобрый изгиб губ разбил ее самодовольство на мелкие кусочки. В этот момент Люси поняла, что Берт Чансей только что выиграл сражение, а она даже не заметила, что оно было.


6


— Просыпайся, Принцесса. Пора ехать.

— Уходи, — пробормотала она, натягивая простыню на голову.

Берт включил ночник.

— Я никуда не уйду, и спрятаться тебе не удастся.

Из-под шелковой ткани послышалось сонное сопение, из которого стало ясно, что нежности с этой женщиной не сработают. Схватив простыню, Берт отбросил его прочь, наслаждаясь открывшимся видом. Боже, она была прекрасна! Люси лежала, свернувшись клубочком, шелковые трусы наподобие мужских шорт красиво облегали бедра. Он усмехнулся при виде этого парадокса Женщина, которая носит пояса с чулками и трусики-бикини под строгим платьем, в постели предпочитала шорты. А еще хлопчатобумажную майку. Да, Люси Кларк, несомненно, полна загадок.

Берт взъерошил ее волосы.

— Вставай, дорогая. Подъем!

— Выключи свет! Немедленно! — потребовала Люси, сердито глядя на него сквозь спутанные золотистые пряди. Она осмотрелась вокруг, губки обиженно надулись. — Где, черт возьми, моя простыня?

— Похоже, я угадал: ты не ранняя пташка. Верно?

— Верно. Особенно если за окном еще темно. — Люси поднялась на четвереньки и перегнулась через край кровати в поисках простыни. — Который час, кстати?

— Два.

Пораженная, она уставилась на него, перевернувшись на спину.

— Два? Ночи? Ты с ума сошел?

— Ты забыла, что у нас с тобой был уговор?

— Какой уговор? О чем ты говоришь? Берт привычно сложил руки на груди.

— Я говорю о нашем соглашении. О том, что мы заключили с тобой вчера днем. Мы ударили по рукам и все такое. Помнишь об этом?

— В такое время я не помню даже, как меня зовут, не говоря уже о соглашениях. — Заметив простыню на полу возле кровати, Люси нагнулась и водворила ее на место. — Уходи, Чансей. Я слишком устала для подобной чепухи.

Он снова отбросил простыню, на этот раз на середину комнаты.

— Ничего подобного. Я помогу тебе ответить на один пункт твоего вопросника, а ты за это исследуешь остров вместе со мной. Если ты напряжешь немного мозги, то вспомнишь: ты делаешь без рассуждений то, что я скажу и когда скажу. Это тебе о чем-нибудь говорит?

Лишившись простыни, Люси опять свернулась клубочком посреди постели, зарывшись головой под подушку.

— Нет! — раздалось из-под нее. — Только не в два ночи! Зайди ко мне в шесть. А лучше — в семь. Возможно, к тому времени у меня прояснится память.

— Похоже, нужно применить иные средства убеждения. — Берт сдернул подушку и, легко подхватив девушку, поднял с постели.

У Люси перехватило дыхание, и она словно рыба стала хватать ртом воздух.

— Отпусти меня! Я не хочу никуда ехать среди ночи!

— В следующий раз убедись в том, что правильно поняла статьи договора. Там все было сказано. — Берт поставил ее на пол между собой и кроватью. — Но я буду милостив. Я позволю тебе выбрать между нормальной одеждой и шортами с майкой.

Только сейчас сообразив, во что одета, Люси с пронзительным вскриком бросилась к скомканной на полу простыне и замоталась в нее. Из шелкового кокона осталась торчать лишь голова.

— Пошел вон!

— Если ты настаиваешь. Но когда я вернусь, рассчитываю застать тебя одетой. — Берт направился в смежную спальню. — Даю тебе две минуты.

Он появился через минуту и пятьдесят секунд и явно расстроился, застав ее в белых джинсах и хлопчатобумажной кофточке, — шорты и майка испарились. Люси перед зеркалом завязывала волосы в конский хвост.

— Прекрасно. Ты готова. Люси обернулась к нему.

— Ты не напомнишь мне, в чем там дело? — спросила она в самой деловой манере.

Берт замер в дверном проеме, подавляя желание улыбнуться. Без косметики, одетая не в традиционные туфли на высоких каблуках и строгий костюм, Люси смотрелась шестнадцатилетней девчонкой.

— Мы идем обследовать остров. Как договорились.

Люси уперлась руками в бедра.

— Интересно, что здесь такого я могу увидеть только в два часа ночи? Не просветишь сейчас?

— Нет. Я пытался попробовать раньше, но луна к этому времени еще не всходит. — Берт помигал ей фонариком и повернулся, чтобы выйти. — Пошли.

К ее чести, спорить больше Люси не стала. Она надела кроссовки и пошла за ним следом. Берт провел ее через холл и небольшой кафетерий для обслуживающего персонала в кухню.

Здесь все сверкало, стол для готовки был вычищен до блеска, равно как и сковородки, висящие вдоль одной стены. Это означало, что шеф-повар Блу-Пайнтриз знал свое дело. Идеальная чистота, разнообразие и оригинальность блюд были его девизом.

Миновав кухню, Берт открыл дверь в небольшую кладовку. Одну из стен которой занимал большой встроенный стеллаж.

— Вот оно! — объявил Берт.

— Это все, что ты можешь мне показать в два часа ночи?

— Сарказм не идет тебе, Принцесса. И, кстати, мы могли предусмотреть это раньше. — Берт нашел небольшой выступ и, слегка нажав, отодвинул полки, открывая вход в тоннель.

— Не то впечатление. Потайные ходы хорошо смотрятся в полночь или на рассвете. Ты когда-нибудь такой видела? — спросил он, доставая второй фонарик из кармана и направляя луч в темноту.

Люси с раскрытым ртом смотрела в черную дыру, ее бархатистые глаза блестели от возбуждения. Если минуту назад она еще толком не проснулась, то сейчас все это прошло.

— Ух ты, — зачарованно прошептала Люси. — А куда он ведет?

— Идем, и я тебе покажу. — Он снова был хозяином положения. — Включи фонарик и смотри под ноги, когда будешь спускаться по лестнице.

В тоннеле пахло сыростью, малейший звук отражался от кирпичных стен и отдавался эхом. Берт показал фонариком.

— Этот ход ведет к океану и заканчивается под водой.

Люси подошла к нему и схватила за руку.

— Им пользовались контрабандисты? Берт усмехнулся:

— Уверен, что Доусоны никогда не были замешаны ни в чем предосудительном. Хотя ты сама можешь спросить об этом у Карен… Мы уже почти пришли, так что говори тише. Видишь ответвление. Этот ход оканчивается в сарае, примыкающем к конюшням.

Тоннель уперся в узкую массивную дверь, к которой вели каменные ступени. Берт дал знак молчать и открыл дверь. Через минуту они были в сарае. Через деревянную перегородку было слышно, как всхрапывают во сне лошади.

— Осторожнее, змеи, — шепотом предупредил он, когда они вышли наружу.

— Что? Ты шутишь, Берт?

Он не ответил, просто схватил ее за руку и обогнул бассейн, ведя через лужайку в направлении поля для гольфа.

— Не так быстро! — взмолилась Люси, едва поспевая за ним.

Берт удивленно приподнял бровь.

— Только не говори мне, что ты не в форме.

— Да. Именно так. Ты рад? — Она испуганно осеклась, заметив человека, появившегося из темноты.

— Добрый вечер, мэм. Это ты, Берт?

— Я же предупреждал тебя, что сегодня ночью собираюсь прогуляться, — ответил Берт, прижимая к себе Люси и успокаивающим движением проводя по ее волосам. — Дорогая, это — Лукас Мендоса, начальник службы безопасности. Он следит за тем, чтобы все в отеле чувствовали себя спокойно. Лукас, это — моя невеста, Люси Тальбот.

— Рад с вами познакомиться, мисс Тальбот, — сказал Лукас, касаясь полей своей шляпы. Он посмотрел на Берта: — Я приготовил снаряжение, которое ты просил, возле Старины Джо. Оставьте его там, когда закончите, а я позабочусь, чтобы его убрали на место.

— Спасибо, я очень тебе признателен.

— Всегда рад помочь.

Берт кивнул и, снова поймав Люси за руку, повел ее дальше.

— Кто такой Старина Джо?

— Не кто, а что. Старина Джо — это двухсотлетний дуб.

— И у него есть имя?

— Да, благодаря Карен. Когда она возвратилась на остров после урагана, часть поместья была разрушена, а деревья местами повалены. Но это дерево уцелело. Когда она увидела дуб, то воскликнула: «Ты такой же стойкий, как мой дед, Старина Джо!» С тех пор дерево так и прозвали.

— Просто дух захватывает, — прошептала Люси.

Берт указал рукой.

— Вот он.

Люси замерла в восхищении. Она никогда не видела такого огромного дуба. Дерево непоколебимо вырисовывалось на фоне ночного неба, с изогнутых ветвей свисал испанский мох. Сколько же видел Старина Джо! Его корни были так же глубоки и мощны, как семейные узы отцов-пилигримов, приплывших в Америку на «Мей-флауэр». Вот о таком замечательном наследстве она всегда мечтала.

Люси выжидательно посмотрела на Берта.

— Итак, зачем мы сюда пришли?

Он молча подошел к подножию дерева и поднял сумку со снаряжением для гольфа.

— Ты притащил меня сюда в два часа ночи, чтобы поиграть в гольф? — спросила Люси недоверчиво.

На его губах заиграла улыбка.

— А днем у тебя получится лучше? Конечно нет. И он, несомненно, знал это.

— Нет, — призналась она. — Не получится.

— Потому что ты боишься. Потому что это поле для мастеров, а ты ни разу в жизни не держала клюшку. Верно?

У Люси перехватило горло. Неужели она настолько понятна для него? Это огорчало. Ей не хотелось, чтобы Берт так легко читал ее мысли. И еще ей не хотелось, чтобы он нянчился с ней. Как можно сохранять нужную дистанцию, если он будет вести себя с ней подобным образом?

Что ж, покорно вздохнула Люси, два часа ночи годятся для урока игры в гольф, как и любое другое время.

— Это очень любезно с твоей стороны, Берт.

— Мистер Чансей.

— Что-о?!

— Когда ты говоришь таким тоном, то, пожалуйста, называй меня «мистер Чансей».

Он опустил сумку на землю и подошел ближе. Свет луны освещал только часть его лица, превращая глаза в бездонные поблескивающие омуты. Это заставило Люси занервничать, и она без всякой видимой причины отступила на шаг.

— Хорошо, — сказала она. — Это очень любезно с вашей стороны, мистер Чансей, но боюсь, что вынуждена отказаться. Если вы не возражаете, то я предпочла бы вернуться в свою комнату.

Берт взял ее за руку.

— А я возражаю. Мы договорились, и я собираюсь проверить, как ты выполняешь соглашение.

— Зачем? — спросила Люси, зная, что у нее нет ни малейшего шанса освободиться, но все равно пытаясь это сделать. — Каким образом игра в гольф в два ночи может повлиять на мой доклад? Каким образом это поможет мне лучше понять остров?

Он прижал ее к себе.

— К черту остров! И к черту твой доклад! Ты хочешь играть в гольф. Я знаю, что хочешь.

— Неправда, — возразила Люси, подавляя поднимающееся в жилах тепло и желание обнять его и слиться с ним губами. — Я не хочу играть в гольф в такое время. А теперь проводи меня обратно в мою комнату.

— Значит, все дело во времени? Ты считаешь слишком рискованным находиться в такой час наедине с мужчиной?

Вне всяких сомнений! Особенно если мужчина, о котором идет речь, сжимает тебя в объятиях, а его губы находятся так близко, что ты ощущает жар дыхания.

— Вовсе нет.

— Тогда почему же ты нервничаешь? В чем дело?

— Я же сказала тебе: ни в чем!

— Может, играть со мной в гольф для тебя слишком волнующе? — не отставал Берт. — Может быть, я слишком близко подошел к твоему женскому началу под маской «синего чулка»?

Люси обеспокоенно посмотрела на него.

— Никакого женского начала не существует. Есть только твой работодатель. Я здесь не для того, чтобы тебя развлекать. И не для того, чтобы играть в дурацкие игры посреди ночи. Я здесь, чтобы… чтобы… — О Боже, да зачем же она здесь? По какой-то непонятной причине эта жизненно важная часть информации стерлась из памяти.

— Да?

— Я здесь, чтобы… — она схватилась за подвернувшийся ответ, как утопающий за соломинку, — чтобы исследовать курорт и написать подробный доклад.

— И о чем ты напишешь в этом докладе? Про меня ты упомянешь?

— Нет! — Ни за что, если она хочет стать вице-президентом.

— Почему же?

— Потому что это не имеет значения. — Люси старалась говорить спокойно, без эмоций. — Все, что я узнаю и напишу об этом острове, будет связано с бизнесом.

— Все? — Его губы слились с ее губами, и Люси едва расслышала, что сказал Берт.

Но она тут же отвернула лицо в сторону и прикрыла глаза. Сдаваться было нельзя. Особенно сейчас. Потому что иначе она проиграет. Окончательно и бесповоротно!

— Да, — прошептала Люси, подавляя желание подставить ему свои губы в знак полной капитуляции. — Все должно соответствовать только моим деловым интересам.

— Так то, чем ты занималась со мной в постели в день приезда, — ехидно поинтересовался он, — это преследовала свои деловые интересы? Скажи мне, Принцесса, как ты отразишь это в докладе?

Потребовалось некоторое время, чтобы его слова дошли до сознания Люси. Но едва это случилось, страсть была сметена волной ярости. Люси вырвалась из объятий Берта и встала перед ним, тяжело дыша. Как он посмел? Как он посмел обвинить ее? Это не она спровоцировала тот поцелуй. Просто Берт обладал необъяснимой способностью лишать ее дара рационально мыслить… Она не отвечала за свое поведение, находясь с ним наедине. Во всем были виноваты гормоны… или временное помешательство.

Но только не она сама!

Люси посмотрела на сумку с принадлежностями для гольфа, лежащую у ее ног.

— Ты хочешь, чтобы я играла в гольф? Чудесно! Я буду играть!

Подхватив сумку за кожаную лямку, она перевернула ее. На траву вывалились клюшки, мячи и метки. Подняв мяч, она взяла первую попавшуюся клюшку и сделала несколько шагов. Затем, бросив белый шарик на землю, Люси со злостью посмотрела на Берта и со всей силы замахнулась.

К ее крайнему удивлению, клюшка и мяч встретились с оглушительным треском. Мяч взлетел по длинной красивой дуге. Люси стояла с открытым ртом, пока темнота не поглотила крохотный шарик.

— У меня п-получилось… — Она обернулась к Берту, глаза ее были широко раскрыты от изумления. — Ты видел?

Берт улыбнулся при виде ее восторга.

— Конечно, Принцесса. Хочешь попробовать еще?

— Да, да и еще раз да! — Она наклонилась и набрала полные ладони мячей. — Он залетел в лес. Как называется этот удар? Крученый? Скользящий?

— Если ты не левша, то это крученый.

— Как мне повторить его? — спросила Люси.

— Я тебе покажу.

В течение следующего часа Берт возился с ней, подбадривая, поддразнивая, пока они не прошли часть поля. Наконец они сделали остановку на небольшом пригорке.

— Для одной ночи хватит.

Люси собралась было протестовать. Ей хотелось играть до тех пор, пока хватит сил. Вздохнув, она выпрямилась, глядя на лунную дорожку на волнах.

— Наверное, здесь очень красиво на рассвете.

Берт подошел к ней сзади и обнял за плечи.

— На закате. Ты смотришь на запад, — пояснил он. — Там находится Тампа. Прямо за горизонтом.

Люси улыбнулась:

— Я всегда плохо разбиралась в сторонах света.

— Восход можно наблюдать с другой стороны острова. И конечно же он стоит того, чтобы на него посмотреть. — Берт взглянул на нее сверху вниз. — Ты никогда не видела раньше восход солнца над океаном?

Люси покачала головой.

— Никогда. Наверное, у меня просто не хватало времени.

Он убрал с ее лица прядь выбившихся волос.

— Твое образование имеет обидные изъяны. Ты никогда не играла в гольф при луне. Никогда не ездила верхом. Никогда не пользовалась потайным ходом под покровом ночи. Держу пари, ты даже не строила замков из песка.

Она рассмеялась:

— Увы, нет. Зато первый бухгалтерский баланс я свела в восемь лет, заработала первый доллар в десять и заполнила первую налоговую декларацию в двенадцать. Немногие дети могут похвастаться подобным.

— Да, это так, — согласился Берт. Однако, судя по голосу, ее признания произвели на него мало впечатления.

— Саймону было нелегко после того, как мама умерла, — начала объяснять Люси. — Он старался изо всех сил, но не так-то просто понять маленькую девочку.

— У меня есть опыт по этой части… Правда, я имею в виду женщин, а не маленьких девочек. — Берт наклонил голову, его губы почти касались ее уха, вызывая легкую дрожь в позвоночнике. — Интересно, смогу ли я устранить пробелы в твоем образовании?

Люси развернулась навстречу его объятиям и посмотрела ему в глаза.

— Какие пробелы? — прошептала она, ожидая ответа.

— Почему бы нам не начать с поцелуя? — Его губы коснулись ее губ легким коротким движением. — Уверен, что в жизни тебе этого не хватало.

— Нет, — призналась Люси, роняя на траву клюшку. Все ее благие намерения, ее решимость держать с ним дистанцию испарились под его обжигающим взглядом. — Наверное, нет.

— Я думаю, что будет правильно, если мы исправим это положение, верно?

— Абсолютно правильно.

Второго приглашения не потребовалось. Его губы овладели ее ртом в порыве страсти, и Люси сразу же ответила на нее. Она не могла насытиться им. Подобно воде на иссушенной зноем коже, он проникал в ее поры, оживляя, наполняя энергией тело и душу. Никогда в жизни она не ощущала себя такой совершенной, такой жаждущей. Люси обвила руки вокруг его шеи, изо всех сил прижимаясь к нему.

— Берт…

— Я хотел бы доставить тебе удовольствие, — сказал он хрипло. — Я хотел бы уложить тебя на траву и сорвать с тебя одежду. — Берт разглядывал ее лицо, озаренное лунным светом, затем провел большим пальцем по щеке. — Держу пари, ты никогда не занималась любовью на седьмой лунке.

Люси улыбнулась ему.

— Ни на седьмой, ни на восьмой, ни на девятой.

На самом деле она вообще никогда не занималась любовью — нигде и ни с кем. Но не могла заставить себя сделать такое откровенное признание. Ему и так были известны слишком многие из ее секретов.

Берт усмехнулся:

— Полагаю, что седьмая лунка обождет.

— Нет, не подождет! — Эти слова сорвались с ее уст невольно. Нет, неверно! Они пришли из глубины ее естества, от инстинктивной уверенности, что все, что она ощущает, — хорошо и правильно.

Лицо Берта приняло серьезное выражение.

— Ты уверена?

Ответить Люси не успела. С неожиданным шипением из поливальных установок, скрытых в траве, брызнули струи воды. Пару секунд они не могли пошевелиться, потом оба бросились к сумке с принадлежностями для гольфа.

— Что нам теперь делать? — воскликнула Люси, прикрывая лицо ладонью. — Куда бежать?

— Той же дорогой, что и пришли. Это самый короткий путь.

— Но мы же вымокнем!

— Ничего страшного. Тем более что мы уже вымокли, — улыбнулся Берт, струи воды стекали по его щекам. — Ты сейчас славно смотришься.

Она опустила ладонь и окинула его внимательным взглядом. Мокрая рубашка облегала его мускулистый торс, став почти прозрачной.

— Ты тоже. — У нее не хватило мужества взглянуть на свою одежду, чтобы не покраснеть от стыда.

Перебросив сумку через плечо, Берт протянул ей руку, и они побежали через поле, перепрыгивая через поливальные установки и песчаные ловушки для мячей, стараясь не поскользнуться на мокрой траве. К тому моменту, когда они достигли Старины Джо, оба вымокли до нитки и от души хохотали. Лукас ждал их там на мототележке, на заднем сиденье которой лежали полотенца.

— Залезайте, — сказал он, весело поблескивая глазами. — Похоже, я забыл напомнить, что поливалка включается в половине четвертого.

— Странно, что ты упустил из виду эту маленькую деталь, — с лукавым прищуром заметил Берт.

Лукас завел мотор.

— Я открою для вас черный ход. Советую прежде вытереться. Карен даст вам жизни, если вы наследите на полу в отеле.

Лицо Берта приняло загадочное выражение.

— Думаю, что Карен может тебя удивить. — Он посмотрел на Люси. — Возможно, в данном случае она нисколько не будет против луж на полу.


Люси проснулась от телефонного звонка, звук был резким и настойчивым. Недовольно простонав, она потянулась за трубкой.

— Алло? — сказала она, зевая.

— Люси? У тебя такой голос, словно я тебя разбудил. Ты что, все еще в постели?

— Папа? — Ее глаза широко раскрылись. — Нет! Я не спала.

Резко сев, Люси убрала с лица всклокоченные волосы. Она не позаботилась высушить их перед тем, как завалиться в постель, и теперь пожинала плоды. Тут ее внимание привлек какой-то звук, и она повернула голову в сторону его источника. Дверь ванной была настежь распахнута, и оттуда вылетали клубы пара. Похоже, Берт уже поднялся.

— Что случилось, папа?

— Ничего не случилось. Я звоню, чтобы услышать твой отчет.

Казалось, прошла вечность, пока до Люси дошел смысл последней фразы отца, настолько ее мысли были поглощены тем, что происходило сейчас в ванной.

— Отчет? — произнесла она машинально.

— Правильно, — резко подтвердил Саймон. — На случай, если ты забыла, — это доклад о твоих успехах.

На пороге появился Берт в одном махровом полотенце, и Люси едва не выронила трубку. Прикрыв глаза, чтобы не отвлекаться от разговора с отцом, она с трудом произнесла:

— Я обследовала поле для гольфа. Оно… производит сильное впечатление. Ты… ты хочешь, чтобы я регулярно перед тобой отчитывалась?

— Это было бы замечательно. Меня не будет в городе на следующей неделе, но я дал указание секретарю связаться со мной, если случится что-то неординарное. Запомни, Люси, для меня твоя информация имеет жизненно важное значение.

— Да, знаю, можешь на меня положиться. — Ее рука крепче сжала трубку, и она повторила урок, который твердила самой себе множество раз, но которым пренебрегла прошедшей ночью: — Это делается только ради бизнеса. Если я хочу стать вице-президентом, ничто не должно отвлекать меня от поставленной задачи.

— Прекрасно. Похоже, ты все помнишь. Я позвоню тебе, когда вернусь.

— До свидания, папа. Удачной поездки, — пробормотала Люси и открыла глаза, с удивлением увидев Берта, стоящего перед ней. Он успел одеться, но облегчение, испытанное ею по этому поводу, мгновенно улетучилось, едва она заметила выражение его лица. — Доброе утро, — сказала Люси, неуверенно улыбнувшись.

Берт не ответил на приветствие, просто стоял, глядя на нее. Голубые глаза отливали стальным блеском, весь его вид был подчеркнуто отчужденным.

— Теперь, поговорив с отцом, ты раскаиваешься? — наконец спросил он.

Люси не стала притворяться, будто не понимает, о чем идет речь.

— Ты о прошедшей ночи? — Она вздернула подбородок. — С какой стати? Мы не сделали ничего, в чем нужно было бы раскаиваться.

— Пока. Но мы это сделаем. Можешь быть в этом уверена. — Берт наклонился и схватил ее за плечи, прижимая снова к подушкам. — Мы завершим то, что начали на поле для гольфа. И это не будет иметь никакого отношения к бизнесу и твоему вице-президентству, Принцесса. На самом деле, бизнес будет заботить тебя меньше всего. — Сказав это, Берт развернулся и вышел из комнаты.

Люси смотрела ему вслед широко раскрытыми испуганными глазами, прекрасно понимая, что он сказал правду. Кого я пытаюсь обмануть, подумала она со страхом. Когда они займутся любовью, бизнес действительно будет для нее на последнем месте.

Но не окажется ли и она на том же месте для Берта Чансея? Займется ли он с ней любовью потому, что желает ее так же страстно, как она его, — или же ради интересов острова?


7


Звонок отца помог ей сосредоточиться. Люси стала серьезнее, и дело было даже не в вожделенном вице-президентстве. Следующие три дня пролетели с молниеносной быстротой. Верный своему слову Берт трудился с ней, знакомя с персоналом отеля и помогая собирать информацию. Взамен она вместе с ним осматривала различные части острова, наслаждаясь каждым мгновением. К ее облегчению, Берт не спешил осуществить свою угрозу. Он даже ни разу не дотронулся до нее.

Нет, это было не совсем так. Как только в поле зрения попадал кто-нибудь из местных жителей или персонала отеля, его руки были тут как тут, он умело и со вкусом разыгрывал роль влюбленного жениха. Но никогда не прикасался к ней так, как на поле для гольфа той лунной ночью.

Люси нахмурилась. Какое это имеет значение? В конце концов, их помолвка — всего лишь спектакль, в котором они играют определенные роли. Только вот Берт Чансей оказался лучшим актером, чем она. И это почему-то причиняло Люси сильную боль…

Они сидели за столиком в деревенском кафе, на столе среди чашек с кофе были разложены листы бумаги.

— Ну как? Цифры понятны? Цены за проживание. Я учел сезонные изменения, так что не забудь принять их во внимание, когда станешь подводить итог. И заодно указал процент заполняемости для каждого месяца.

— Замечательно. — Люси сосредоточенно просматривала колонки цифр. — Я почему-то думала, что номеров здесь больше.

— Это старинное поместье, а не заурядный отель. Доусоны предпочитают качество и комфорт количеству. — Берт нетерпеливо взглянул на свою спутницу. — Мы пока закончили с отчетом или ты хотела бы разобраться с чем-нибудь еще?

— Пока достаточно. — Люси собрала бумаги, с трудом сдерживая радость. На Берта можно было давить только до определенной степени, а потом ситуация круто менялась. — Но мы должны еще обсудить достоинства персонала и его жалованье.

— Да, верно. — Он встал и бросил на столик несколько купюр. — А теперь пошли.

Люси последовала за ним на улицу и взобралась на заднее сиденье «Харлея». Она уже привыкла разъезжать по острову на мотоцикле, но остерегалась сообщать об этом Берту. Когда все закончится, ей будет просто не хватать этого черного металлического чудища. Люси вздохнула. К чертям мотоцикл! Не мотоцикла ей будет не хватать, когда она вернется домой. Если быть абсолютно честной, не хватать ей будет его. Но признаться в этом было для нее невозможно. Они жили в разных мирах, которые едва ли когда-нибудь соприкоснутся вновь.

Люси прикусила губу. Разные миры. В его мире были остров, непосредственность, страсть и свобода. Разделив с ним этот мир, она получала крохотный кусочек рая. Тогда как ее мир состоял из отца, которого она предпочитала называть по имени, процветающей компании, бухгалтерских отчетов и бесконечных деловых совещаний.

Берт затормозил на обочине и обратился к ней:

— Я хотел бы вернуться в отель другой дорогой. — Он показал рукой в сторону красивого белого домика на окраине деревни. — Вон там я вырос. Я всегда заезжаю туда, когда оказываюсь на острове.

— А ты часто здесь бываешь?

Он пожал плечами.

— Достаточно часто. Раз в две-три недели. Домик был похож на большинство других, что Люси видела на острове: двухэтажный, с просторной верандой, под крышей из кедровой дранки.

— А твои родители все еще живут здесь? — спросила она.

Берт покачал головой.

— Дом принадлежит моему дяде. Родители умерли, когда мне было шесть лет.

— Прости, — смущенно пробормотала Люси.

— Ничего. Меня вырастил дядя. Это было прекрасное детство. Я ловил рыбу, крабов, катался на серфе. Даже подрабатывал матросом на сдаваемых напрокат яхтах.

— Кстати, я не видела в деревне ни одного ребенка. Где они все?

— Учатся в школе в Тампе.

— Но это же так далеко! — воскликнула Люси.

Берт снова пожал плечами.

— Таковы особенности островной жизни. Время от времени заходит разговор об открытии здесь школы, но всегда заканчивается ничем. Политиканы заявляют, что тут недостаточно детей, чтобы школа оправдала себя экономически.

— Какой позор! Неужели ничего нельзя сделать?

— Только если есть связи среди власть имущих.

У нее их не было, но у Саймона — предостаточно. К сожалению, шансы на то, что тот использует их в интересах жителей острова, были близки к нулю. Отец ничего и никогда не делал без мощного побудительного мотива, а забота о благе ближнего таковым для него не являлась.

— Итак, что дальше? — спросила Люси.

Берт показал на север.

— Мы поедем вон там, мимо леса.

— Еще один заповедник?

Он покачал головой.

— Нет, частные владения так же, как и прибрежные поместья.

— И кому же они принадлежат? Кинозвездам?

Берт склонил голову набок, надумавшись.

— Три — знаменитым актерам. Среди владельцев есть один сенатор, несколько президентов корпораций, известный писатель и парочка спортсменов.

— А самое первое поместье? То, что граничит с лесом? Кто его хозяин? Оно великолепно.

— Извини, Принцесса, не знаю. Кажется, принадлежит какой-то фирме. Я видел, как там жили, только однажды, да и то много лет назад.

— Жаль, — пробормотала Люси. — Оно заслуживает лучшего.

— Согласен. Плохо, что типы, которые принимают решения, не думают так же, как ты.

Он снова выехал на дорогу, и Люси привычно обхватила руками талию Берта, прильнув к нему. С каждой поездкой ей было все труднее и труднее удерживаться от того, чтобы не погладить упругие мышцы его живота. Езда на «Харлее» включала для нее все, чего ей не доставало в жизни: единение с дикой природой, возможность отбросить условности и дать волю тем чувствам, наличие которых в себе она ранее отрицала.

Широкая спина Берта прижалась к ее груди, когда он сделал крутой поворот, мускулы его ног соприкоснулись с внутренней стороной ее бедер. Люси закрыла глаза, задрожав. Каким образом ей удается получать столь интимное наслаждение от обычной поездки? С ней определенно творится что-то неладное…

Путешествие закончилось слишком быстро.

По прибытии в отель, к ее крайнему удивлению, Берт, поднял ее на руки и горячо поцеловал. Когда он наконец отпустил Люси, та изумленно уставилась на него.

— А это зачем?

— Чтобы подтвердить свою роль, — ответил он. — На нас смотрят.

Но она ему не поверила. Что-то в его голосе подсказывало ей, что Берт солгал. К тому же объятие было слишком импульсивным, а поцелуй — страстным, словно дни воздержания переполнили чашу его терпения. Может быть, поездка подействовала и на него? Пока они шли к своему номеру, Люси раздумывала над этим.

— У тебя есть полтора часа до обеда, — объявил Берт, входя за ней в ее спальню. — Чем ты намерена их занять: работой или удовольствиями?

— Смотря что нас ожидает. Это будет обычный обед или официальный?

Берт не ответил, прошел через комнату к прикроватной тумбочке и взял книгу, лежащую там.

— Что это такое?

Люси почувствовала, как краска заливает ей щеки.

— Это… просто книжка, которую я взяла из дому.

— «Как стать безжалостным в бизнесе», — прочел он вслух. Губы его скривились в циничной ухмылке: — Немножко легкого чтения на сон грядущий, а?

Она смущенно передернула плечами.

— Это полезно для бизнеса.

— Верно, бизнес. Это твоя первейшая забота, — ледяным тоном произнес Берт, кладя книгу обратно на тумбочку. — Обед официальный. Я постучу, когда будет пора спускаться.

— Ты не понял… — начала было Люси, но осеклась, наткнувшись на его сумрачный взгляд.

— Здесь ты не права: я все прекрасно понял. Ты — достойная дочь Саймона Кларка. Я на какое-то время упустил это из виду, но больше никогда не забуду. И запомни еще кое-что, Принцесса: тебе не нужны учебные пособия. Ты такая же безжалостная, как и твой старик.

— Неправда! — воскликнула Люси. — Я — просто женщина, старающаяся хорошо делать свое дело.

Берт недоверчиво хмыкнул и направился к выходу. Она преградила путь, положив руку ему на плечо.

— Это всего лишь книжка, — прошептала Люси.

Он покачал головой.

— Это — гораздо большее. И ты об этом знаешь.

Люси не стала спорить. Вместо этого вздернула подбородок, изобразив холодное безразличие.

— Целью нашего путешествия является бизнес, — сказала она. — Я этого никогда от тебя не скрывала.

— Нет, не скрывала, — подтвердил Берт.

— Но это не означает, что мы не могли бы…

— Не могли бы — что? — спросил Берт, сбрасывая ее руку со своего плеча. — Переспать? Развлечься по-быстрому между двумя докладами Саймону? Спасибо, не надо. Я предпочитаю иметь в постели женщину, а не чью-то марионетку.

Удалившись в свою спальню, он решительно закрыл разделяющую их дверь. Люси буквально оцепенела, пораженная его словами. Так вот какой он видел ее: бездушной куклой, заботящейся только о своей выгоде? Неужели Берт настолько слеп? Если бы она была так черства душой, как он думает, то ей не понадобилась бы эта чертова книжонка.

— Нас связывает только бизнес, — со злостью прошептала Люси, сжимая кулаки. — И ничего больше!

Но она сама не верила в это.


— Итак, как насчет обслуживающего персонала? — спросила Люси у Берта на следующее утро.

Он откинулся в кресле и подбросил в воздух виноградину.

— А что? — спросил он, поймав ягоду раскрытым ртом.

Она постучала карандашом по блокноту, разглядывая список вопросов.

— Какова его численность? Сколько им платят? Сколько длится рабочий день? Давай, Берт, ты же знаешь внутренний распорядок.

Берт подбросил еще одну виноградину и снова поймал ее, потом пожал плечами.

— Он меняется в зависимости от сезона.

Люси устало вздохнула:

— Мне нужны обещанные цифры.

Он подался вперед, ткнув указательным пальцем в середину страницы ее блокнота.

— Вот они, Принцесса, эти цифры. Вот тут. Видишь?

Ей захотелось отодвинуться, чтобы избежать его гипнотизирующей близости. Но вместо этого Люси стиснула зубы и осталась на месте.

— Но они точные?

Берт снова откинулся назад, балансируя на двух ножках кресла.

— Насколько мне это удалось… Они примерные.

— Примерные? Меня это не устраивает, Берт. Мне нужно…

— Извини. Это все, что я могу.

Она промолчала и перевернула страницу.

— А как насчет шеф-повара?

— Шеф-повара? — Еще одна виноградина взлетела в воздух. — Не знаю. Сама спроси его за обедом. Ты же заметила, что он часто останавливается возле столиков, желая убедиться, что клиенты довольны.

— Что я у него спрошу? Сколько он получает? — поинтересовалась Люси с сарказмом в голосе.

— Если хочешь. Однако сомневаюсь, что он ответит.

— Тогда…

— Остается персонал, радость моя. Ты можешь расспросить его о персонале. Ты говоришь что-нибудь вроде: «Какая прелесть, Марио. И как это вам удается готовить так вкусно?» А он тебе отвечает: «О, у меня замечательные помощники». А ты ему: «Их, должно быть, целая армия». А он: «Нет, их совсем не много». А ты: «Сколько же нужно человек, чтобы обслужить такую толпу посетителей?» И тут он выкладывает тебе все самые точные сведения. Это элементарно, мисс Кларк.

Люси швырнула карандаш на стол.

— Черт побери, Берт! — Она откинулась в кресле и, сложив руки на груди, посмотрела в огромное окно, выходящее на океан. — Во-первых, меня зовут Тальбот! А во-вторых, эту информацию должен был добыть ты. Я не хочу вызывать подозрения, задавая вопросы сама.

Берт так быстро оказался у нее за спиной, что она даже не успела отреагировать. Его руки легли ей на плечи, и Люси ощутила тепло его ладоней.

— А в-третьих? — спросил он, наклоняясь к ее уху.

— А в-третьих, — она приложила ладонь ко лбу, — в-третьих, я не могу определить черту.

— Какую черту?

«Черту, через которую боюсь переступить!» — захотелось ей крикнуть. Черту, отделяющую бизнес от личной жизни.

— Итоговую, — ответила Люси наконец. — Без точных цифр я не могу подвести итоговую черту.

— Тогда ты должна добиться того, чтобы они были как можно точнее. Саймон не может рассчитывать на большее.

Она издала циничный смешок.

— Желаешь поспорить?

— Вот что, — он развернул ее к себе лицом, — время передохнуть. Переоденься в купальник и шорты, и пошли отсюда.

Люси не спорила. Ей самой срочно требовалась передышка, чтобы прочистить мозги. Более того, ей хотелось убежать из замкнутого пространства спальни. Присутствие Берта почему-то заставляло ее чувствовать себя в просторной комнате, как в крохотной мышеловке.

— Куда ты меня поведешь?

Берт покачал головой.

— О нет! Теперь вступают в силу мои правила: ты делаешь то, что я скажу и когда скажу. Никаких вопросов. У тебя три минуты на сборы.

Люси против своего желания улыбнулась:

— А если я скажу «нет»?

Берт зловеще ухмыльнулся:

— Тогда мы используем эту комнату по ее прямому назначению. — С этими словами он удалился.


Берт бросил на Люси раздраженный взгляд.

— Ладно, показываю еще раз. Но теперь будь внимательнее, ясно?

— Я была внимательна, — огрызнулась она. — Просто это не помогает.

— Не помогает потому, что ты используешь слишком много воды.

— В прошлый раз ты сказал мне, что ее было недостаточно.

— Все правильно. Смотри. — Берт указал на то место, где работала она. — Целая стена обрушилась, потому что ты пожалела воды. А та башня обвалилась, потому что была слишком мокрой. На этом участке пляжа нужно добавлять одну часть воды на три части песка. На противоположной стороне острова песок более влажный. Там можно использовать соотношение один к четырем.

Люси села на корточки.

— Ты ужасно много знаешь о строительстве крепостей из песка. Должно быть, много часов проводишь за этим увлекательным занятием.

— Проводил, Принцесса. Сейчас у меня на это нет времени.

— Правда? Твои услуги пользуются таким спросом? — съехидничала она, тут же пожалев об этом. Ей на самом деле не хотелось быть грубой. — Я хотела сказать…

— Я знаю, что ты хотела сказать, — ответил Берт, не глядя на нее и не прекращая работы над укреплением крепостной стены. — Да, мои услуги пользуются большим спросом.

— Не сомневаюсь. — Ей захотелось сгладить свою бестактность. — А… за какие же другие виды работ ты берешься?

Ветер резко стих, воздух был тяжелым и влажным. На этот раз он посмотрел на нее, голубые глаза поблескивали на бесстрастном лице.

— Я избавляю беззащитных вдов от их сбережений и соблазняю нелюбимых жен, чтобы их мужья могли легко получить развод.

— Послушай… Прости меня, Берт. — Люси убрала прядь волос за ухо и с извиняющимся видом посмотрела на него. — Я не хотела…

— Нет, хотела. Ты с самого начала дала понять, что презираешь людей, которые предлагают свои услуги за плату.

Угрожающие раскаты грома перекрыли шум прибоя.

— Я для тебя всего лишь товар, так же как и ты — товар для своего отца.

Люси окаменела.

— Что… что ты говоришь?

— Я говорю, что не только меня продают и покупают. Саймон купил тебя с потрохами так же, как ты купила меня. Он просто платит больше. Пост вице-президента в папочкиной фирме в обмен на сведения, которые ты сумеешь получить обманным путем на нескольких курортах, начиная с Блу-Пайнтриз. Разве не такова твоя цена?

— Я просто выполняю свою работу, — возразила Люси.

— Да, верно. Значит, если что-то делается ради вице-президентства, то это — работа. А если за полторы тысячи баксов, то я — презренный тип, продающийся за деньги. А единственная разница между нами — в цене. Вот так-то, Принцесса!

Берт поднялся и подошел к ней, перешагивая через стены и башни крепости, над строительством которой они трудились последние четыре часа. Стальные мускулы перекатывались под загорелой кожей. Горящий взор был устремлен на Люси.

Еще один раскат грома пронесся над островом, звук был негромким, но пугающим.

— Посмотри, что ты наделал! — воскликнула потрясенная Люси. — Ты же фактически разрушил крепость. Зачем?

— Я только играю по твоим правилам. Разве Саймон не этому учил тебя? Кто-то целую жизнь воплощает в жизнь свою мечту. А потом приходит более сильный и безжалостный и крушит то, что другому было дороже жизни. — Берт рывком поднял ее на ноги. — Мало радости быть проигравшей стороной, верно, дорогая?

— Ты не понимаешь, о чем говоришь. О какой игре идет речь? — Люси уперлась запачканными в песке ладонями ему в грудь, пытаясь оттолкнуть.

Солнце внезапно скрылось за черными тучами, и снова поднялся ветер. Она посмотрела на небо, втайне радуясь, что непогода поможет ей выйти из затруднительного положения.

Берт вздернул бровь.

— О той, что началась в ту секунду, когда ты ступила на мою территорию. И, как ты теперь поняла, я играю, чтобы выиграть.

— Ты шутишь, — возразила Люси.

— Я предельно серьезен.

— Не верю тебе. — Тяжелая капля дождя упала ей на щеку, скатившись слезой к подбородку. — Я наняла тебя для работы. Настоящей работы. Ты можешь рассматривать это расследование как игру, но я так не считаю.

— Извини, Принцесса. — Берт тихо рассмеялся. — Отступать теперь поздно. Слишком поздно.

Внезапно разверзлись хляби небесные, обдав их холодным душем, и он поцеловал ее с видом победителя, получившего заслуженную награду. Но то, что для Берта было всего лишь игрой, для нее быстро становилось гораздо большим.


— В этом списке недостаточно деталей, Берт. — Люси перевернула страницу блокнота и сделала пометку. — Ты включил расходы на прачечную, но ничего не упомянул о ремонте или замене оборудования. Например, как часто приходится заменять старые стиральные машины новыми?

— Когда сломаются старые.

— Не увиливай, я серьезно.

— Я тоже. — Он открыл банку с содовой и сделал большой глоток. — Сколько еще мы будем заниматься этой ерундой?

— Пока не закончим, — сухо ответила Люси, просматривая следующий пункт из своего списка. — А расходы, связанные с паромной переправой? Ты упомянул топливо и общее содержание судна и причалов, но забыл о ремонте.

Берт сел на стол рядом с ней.

— Знаешь, то, что ты играешь роль надутого управляющего, не изменит того, что произошло на пляже.

Карандаш внезапно сломался, прочертив на листке блокнота кривую линию, и Люси выругалась себе под нос. Ей удавалось избегать этой темы целых три дня, и она решила продолжать в том же духе.

— А мячи для гольфа? — спросила она сквозь зубы.

— Опять?

— Я не вижу в списке мячей для гольфа, — пояснила Люси поспешно. — Их, должно быть, уходят тысячи… Я не могу найти. — Она судорожно вздохнула и простонала: — Берт, ты же сам сказал, что случившееся на пляже было игрой.

Он поставил банку посередине ее блокнота.

— Да, игрой. Но не в том смысле, в каком ты думаешь.

— Я просто выполняю свою работу, — возразила она, но как-то неуверенно.

— И я тоже. Хотя мне чертовски не хочется. — Берт провел рукой по ее шее. — Убери свой блокнот. Мы идем гулять.

— Нет, Берт. У меня осталась всего неделя, чтобы закончить доклад.

— Это уйма времени. Кроме того, ты сломала карандаш. А без него ты не можешь работать.

— У меня есть запасные.

Берт покачал головой.

— Больше нет, поверь мне на слово.

Люси вздохнула, понимая, что опять идет у него на поводу.


— Ремесленная ярмарка? — воскликнула она. — О, Берт, какой чудесный сюрприз! Спасибо.

Он с удивлением посмотрел на девушку. Никогда еще ему не приходилось видеть Люси такой возбужденной. Легкий румянец покрывал ее щеки, глаза сияли.

— Ты так любишь ремесленные ярмарки?

— Я была всего на одной, — призналась она.

— Только на одной?

— Да, но мне очень понравилось. Там были такие чудесные фарфоровые куклы, одетые в самые невероятные костюмы. Я никогда их не забуду.

— Уверен, что здесь есть что-нибудь похожее. Он взял ее за руку и повел вдоль рядов, не позволяя останавливаться до тех пор, пока не нашел то, что искал. Берт остановился возле лотка, где были выставлены фарфоровые куклы в костюмах времен войны Севера и Юга.

— О-о-о… — только и прошептала она, жадно глядя на них.

— Можешь потрогать.

С необычайной осторожностью Люси протянула руку и дотронулась до кружевной накидки куклы, напоминающей Скарлетт из «Унесенных ветром».

— Но почему ты была только на одной ярмарке? — поинтересовался Берт.

— У Саймона было мало времени на легкомысленные развлечения.

— Почему-то это меня не удивляет. — Его глаза сузились, когда он заметил, как Люси всплеснула руками, словно обиженный ребенок. Он взял куклу и протянул ей.

— Красивая, правда?

— Очень.

— Ты любишь куклы?

— Конечно, хотя давно вышла из этого возраста, — ответила Люси, осторожно расправляя складки кукольного платья. — Они ведь бесполезны, да? Я хочу сказать, не имеют практического значения. Это просто так… безделушка.

— Саймон не позволял тебе играть в куклы?

Люси отвела взгляд. Понурив голову, она положила куклу обратно на прилавок.

— Он бы купил мне, но я сама не хотела. Иначе…

— Иначе — что?

Она нашарила в сумочке солнцезащитные очки и нацепила их на нос. Потом взглянула на него — спокойно и отстраненно, как настоящая, с головы до пят, деловая женщина.

— Иначе мне пришлось бы обосновать свою просьбу логически. А мне почему-то очень не хотелось этого сделать. К счастью, вскоре я переросла потребность в игрушках.

У него дернулась щека.

— Ты всегда ищешь рациональные объяснения своим желаниям?

— Конечно. Это помогает мне решить, как легче достичь своих целей.

— А как же поцелуй? — резко спросил Берт. — Какое рациональное объяснение ты нашла ему?

Люси замерла, побледнев.

— Это было нежелательным исключением из правил, — ответила она тихо.

— Так ли? — Он обхватил ее за талию и притянул к себе, не обращая внимания на отчаянные попытки Люси вывернуться. — Ты переросла потребность в поцелуях, Принцесса, так же, как и в игрушках?

Он не ожидал, что Люси ответит. Но она прижалась к нему, склонив голову на плечо.

— Нет, — прошептала она настолько тихо, что Берт едва расслышал. — Я никогда не перерасту это.

Берт закрыл глаза и крепко сжал ее, не в силах сказать ни слова. Похоже, игра приняла неожиданный оборот, и он не был уверен, что знает, как быть дальше.


8


Люси вошла в свою спальню, ощущая себя счастливой как никогда. Несмотря на инцидент с куклой, день выдался чудесный. Берт позаботился об этом. Он постарался, чтобы она осмотрела все лавки и получила полное удовольствие. Убрав растрепанные ветром пряди со лба, она скинула с себя верхнюю одежду и бросила ее на пол возле кровати.

И тогда Люси увидела это.

На подушке лежало жемчужное ожерелье, которое было на ней в день приезда в Блу-Пайн-триз, — то самое, что порвалось, когда Эванс помешал их безумным объятиям. Должно быть, Берт положил его, когда ее не было в комнате. Оно было восстановлено, каждая жемчужинка на месте. А рядом лежал кейс. Обычно она запирала его в сейфе, но сегодня оставила на кровати. Глупо, но ей было гораздо интереснее гулять с Бертом, чем заниматься работой.

Мысль об этом вывела Люси из равновесия, особенно когда она вспомнила о содержании документов. Люси долго смотрела на кейс и ожерелье. Два этих предмета символизировали стоящую перед ней дилемму: бизнес или наслаждение, интересы фирмы или влечение к Берту.

Голос Саймона прозвенел у нее в ушах: «Объясни мне логически, зачем он тебе нужен. Никаких эмоций. Простое, взвешенное объяснение». Но простого и взвешенного объяснения не было. Было только желание, нараставшее день ото дня.

Люси сжала кулаки. Она выбирает «Саймон Кларк», как ее учили. Готовая разрыдаться, Люси убрала ожерелье и надела один из деловых костюмов, привезенных с собой. Потом раскрыла кейс и принялась за работу.


— Принцесса! — Берт просунул голову в приоткрытую дверь. — Ты здесь?

Довольный тем, что спальня оказалась пустой, он скользнул через порог и подошел к кровати. Посмотрев на куклу, которую держал в руке, Берт улыбнулся — это была та самая, что понравилась Люси на ярмарке. Он усадил куклу на подушку, на то самое место, где ранее оставил ожерелье. Потом прицепил к подолу кукольного платья записку: «Иногда желание перевешивает логику».

Когда Берт собрался уходить, порыв ветра из открытого окна разметал бумаги, оставленные на столе. Одна из них упала на пол, и Берт наклонился, чтобы поднять ее. Положив ее поверх раскрытой папки, он взглянул на нее и тут же насторожился.


Люси вернулась, довольная тем, смогла отчитаться перед Саймоном в проделанной работе. Закрыв дверь, она обернулась и увидела Берта, сидящего за столом и сжимающего в руке бумаги. Дыхание у нее перехватило, когда до нее дошло, в чем дело.

— Берт, — прошептала она.

Он поднял на нее взгляд.

— Ты солгала мне, ты…

— Я все объясню! — Люси не стала спрашивать, что ему известно. И так все было ясно.

— Объяснишь? Что ты мне объяснишь? — Берт резким движением руки смахнул со стола бумаги. — Зачем ты лгала о цели своего приезда сюда?

— Я не лгала, — еле выговорила Люси. — Я приехала сюда, чтобы обследовать Блу-Пайнтриз.

— И только Блу-Пайнтриз! Больше в твоем списке нет ни одного курорта. Только этот!

— Я… я просто не все тебе сказала.

— Ты много чего мне не сказала.

Люси вздернула подбородок, стараясь подавить в сердце страх. Она не сделала до этого момента ни одного неверного шага… Или все-таки сделала?

— Если ты читал мои бумаги, то знаешь, зачем я здесь.

Он поднялся и подошел к ней. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы их разделяли сейчас сотни миль, но не могла доставить ему удовольствия, отступив назад.

— Ты здесь находишься для того, чтобы узнать, как устроен этот курорт, чтобы сделать его копию. Скопировать его настолько, насколько возможно. Это правда, мисс Кларк?

— Да.

— Напрасно. Зря ты не поверила мне, когда я сказал, что это место невозможно воссоздать.

— Какое это имеет значение? Мне нужно написать доклад!

В его глазах снова вспыхнул огонь.

— Да будь ты проклята со своим докладом! Я предупреждал тебя, что сделаю, если ты будешь играть со мной. Надо было слушать.

Она наклонила голову, стараясь говорить спокойно и взвешенно:

— Ты говорил мне, что, если я замышляю что-нибудь, угрожающее экономическому будущему островов, ты расскажешь обо всем Доусонам.

— Именно это я и собираюсь сделать. — Берт шагнул к телефону и снял трубку. Люси бросилась за ним.

— Но план «Саймон Кларк» не предусматривает ничего такого!

Он начал набирать номер.

— Чушь!

— Погоди, Берт! Не спеши с выводами, пока не выслушаешь меня. Я говорила тебе, что наш отель может быть расположен где угодно, и это правда. Он не будет мешать Блу-Пайнтриз!

Берт покачал головой.

— Я не верю тебе. Ты лжешь, Принцесса. Лжешь с самого начала… Мади? Дорри на месте?

Отчаяние охватило Люси.

— Ты помог бы мне, если бы я сказала, что мне нужно на самом деле?

— Ни за что… А где она? — спросил он в трубку. — Мне нужно поговорить с ней.

Люси поняла, что времени у нее осталось совсем мало. Лучше всего договориться с ним, и поскорее.

— А что мне оставалось делать? Я знала, что наши планы никому не повредят. Но ты услышал фамилию Кларк и подумал самое худшее.

— И у меня есть на то причины!

— Возможно. Но лгала не только я. Ты тоже лгал.

Выражение его лица неожиданно изменилось.

— Ничего страшного, Мади, я позвоню попозже. — Берт медленно положил трубку и посмотрел на нее. — Так о чем ты говоришь?

— Я не слепая, Берт. Ты связан с этим островом. Очень связан. Единственной причиной, по которой ты согласился работать на меня, было желание защитить жителей острова. Ты подвергал сомнению все, что я делала. Почему?

— Думаю, ты сама можешь ответить на эти вопросы, — сказал Берт.

— Потому что хотел разведать планы «Саймон Кларк» и предупредить о них Доусонов.

— Похоже, я был прав, не так ли?

— Нет! Клянусь тебе, Берт, наши планы никому не повредят. Я хочу стать вице-президентом больше всего на свете. Честно признаюсь в этом. Но не за счет Блу-Пайнтриз. Только не такой ценой!

— Ты что, действительно считаешь, что Саймона заботит будущее острова?

Она заглянула ему в глаза.

— Возможно, нет. Но меня оно заботит. И я обещаю тебе, что наши планы не отразятся на будущем курорта.

Берт долго разглядывал ее, потом кивнул.

— О'кей, Принцесса. Но послушай меня хорошенько. — Голос его понизился, в нем звучали как угроза, так и обещание. — Я считаю тебя лично ответственной за благополучие этого острова. Один неверный шаг — и, клянусь, ты дорого за него заплатишь. Даже Саймон не сможет меня остановить. Тебе понятно?

У Люси перехватило горло. Берт явно не шутил.

— Понятно, — пробормотала она.

— Хорошо. А теперь переоденься во что-нибудь посимпатичнее. Через пятнадцать минут нас ждет на кофе Карен Доусон.

Люси испуганно воззрилась на него.

— Кофе? Зачем нам пить с ней кофе?

— Потому что она нас пригласила. — Берт смерил ее ледяным взглядом. — И, хочу напомнить, я не намерен отказываться. Пятнадцать минут, Принцесса. Или же я вернусь и одену тебя сам.


— Еще кофе, Берт? — спросила Карен.

— Пожалуйста. — Он пододвинул чашку и украдкой посмотрел на Люси. Его «невеста» исправно играла свою роль, выглядя настоящей принцессой в золотистом платье без рукавов, облегающем стройное тело.

Он пытался переадресовать свой гнев с Саймона Кларка на его дочь. Но, увы, не получилось. Всплывало слишком много воспоминаний. Улыбка Люси, когда она знакомилась с гостями отеля и обслуживающим персоналом, страсть и беспомощность, отражающиеся в ее карих глазах всякий раз, когда она смотрела на него, сдавленный стон, застревающий в горле, когда он целовал ее.

Берт развернулся в кресле и посмотрел на нее уже открыто, не вслушиваясь в разговор двух женщин. Люси на самом деле красива, подумал он. Ее телосложение было изящным, движения грациозными. Волосы в лучах послеполуденного солнца отливали золотом. А губы, которые так хотелось поцеловать, грозили свести с ума.

Берт хотел ее. Хотел так сильно, что становилось не по себе. Но прежде следовало покончить с делом, которое заставляло его быть таким же жестоким, как она. Даже узнав правду о цели визита Люси, он мог думать только о том, как бы заключить ее в объятия и разделить с ней свою страсть.

И в этот момент Берт встретился с ней взглядом, и настороженность в глазах Люси вернула его к действительности.

— Моя семья? — спросила она.

— Да, — ответила Карен, склонив свою царственную голову. — Тальбот — известная на Юге фамилия. Ты — уроженка Тампы или же происходишь из Миссисипи, как Роберт Тальбот?

— Она родом с Севера, — вмешался Берт. — Едва ли вы их знаете, тамошних Тальботов.

Люси посмотрела на него со смешанным чувством благодарности и удивления. Она и не знала, что он настолько знаком с ее происхождением. А знаком ли? Берт слегка улыбнулся ей. Она была бы крайне испугана, если бы узнала, какие еще секреты ему удалось узнать в ходе своего расследования.

— Берт прав, — подтвердила Люси. — Мы переехали в Тампу, когда я была маленькой, вскоре после смерти моей мамы.

Карен нахмурилась.

— Прости, дорогая, — вежливо сказала она, — я не хотела тебя огорчать.

— Ничего. Иногда бывает грустно. Но у меня сохранились о ней чудесные воспоминания.

— У тебя прекрасное обручальное кольцо. Оно принадлежало твоей матери?

Люси покачала головой, слегка покраснев.

— Нет, но мне хотелось бы этого. Это ведь кольцо такого типа, да? Наверное, потому я его и выбрала. Но Сай… папа не мог позволить купить такое, когда они поженились. А когда смог, было уже поздно. — Лицо девушки погрустнело. — Я завидую вашей истории. Это же замечательно, когда можно проследить так далеко свою родословную. Мне хотелось бы иметь дядюшек, тетушек, кузин и кузенов, жить в доме, заполненном вещами моих предков.

— У тебя никогда их не было? — спросил Берт, не удержавшись.

Она вновь покачала головой, пытаясь улыбнуться.

— Если у меня и есть родственники, я их не знаю. Мои родители были сиротами. Иногда я задумываюсь: что же свело их вместе? Папа всегда говорил, что нас на этом свете всего трое.

— А сейчас — двое, — заметил Берт.

— Берт, — с упреком сказала Карен. — Как ты можешь так говорить, когда она — твоя невеста? Когда вы поженитесь, мы все станем ее родственниками. У нее будет все, чего она всегда хотела: муж, который будет любить ее до конца своих дней, большая семья, которая примет ее как родную, и богатая история, которая перейдет к ее детям и внукам.

Берт нахмурился, заметив, как на глаза Люси навернулись слезы. Она не успела опустить ресницы, чтобы скрыть их. Что за чушь несет Карен? Ей прекрасно известно, что никакой свадьбы не будет, что все это лишь фарс. Она должна понимать, какую боль причиняют ее слова Люси. Карен была слишком искушенной женщиной, чтобы не знать этого.

— Ты ведь этого хочешь больше всего на свете, дорогая? — не отставала Карен. — Или я ошибаюсь?

Люси сжала в руках чашку из тонкого фарфора.

— Вы абсолютно правы. Вы совершенно верно описали то, чего я хочу.

Она подняла взгляд на Берта. «Это именно то, о чем я всегда мечтала, но никогда не имела». Он расслышал слова так ясно, словно Люси произнесла их вслух. Берт стиснул зубы и протянул свою чашку через стол.

— Можно еще?

Карен слегка улыбнулась.

— Конечно. — Она подлила ему кофе. — Жаль, что Дорри сейчас здесь нет и она не может с тобой познакомиться, Люси. Она, кажется, снова катается на этой проклятой машине.

— На вертолете? — спросил Берт, обрадовавшись смене темы. — Что там слышно про Дорри и ее тайный роман?

— О, там, судя по всему, все идет замечательно. Весь остров гадает, к кому это она летает так часто?

— Вы знаете, кто это?

— Пока нет, — призналась Карен, весело поблескивая глазами. — Но надеюсь скоро узнать.

После этого разговор пошел на более отвлеченные темы, но Люси по-прежнему выглядела обеспокоенной и подавленной. Похоже, это почувствовала и Карен, поэтому не удивилась, когда гости вскоре решили откланяться.

— Мы так редко видим тебя, — сказала она Берту.

Тот пожал плечами.

— Дела не пускают.

Она встала, не пытаясь скрыть своего огорчения.

— Возможно, все изменится, когда ты обзаведешься женой и детьми.

— Возможно. — Берт поднялся, голос его звучал резче, чем ему хотелось бы. — Но не нужно особенно рассчитывать на это.

Хозяйка дома повернулась к Люси.

— Рада была с тобой познакомиться, милочка.

— Я тоже, — искренне ответила Люси. — У вас прекрасный дом, миссис Доусон. Спасибо за гостеприимство.

— Пожалуйста, называй меня Карен, — попросила она улыбаясь. — Ведь ты фактически уже член нашей семьи.

Похоже, только Берт обратил внимание на растерянное выражение лица Люси. Когда они остались вдвоем, он спросил:

— Ты нормально себя чувствуешь?

— Конечно, — ответила она. — Ведь я прирожденная лгунья. Почему бы мне не чувствовать себя нормально?

Берт опустил руку ей на плечо.

— Может, прекратишь это сейчас, пока не завязла еще глубже.

— Ты же знаешь, что это невозможно. — Люси отстранилась, распрямив спину и расправив плечи. — Спасибо за куклу, она очень красивая. А сейчас извини, мне необходимо побыть одной.

Не говоря больше ни слова, Люси спустилась по ступенькам веранды, и ее каблучки дробно застучали по каменным плитам дорожки. Берт не пытался остановить ее. В этот момент до него дошло, что не только Люси Кларк умеет преотлично лгать.

Единственное, чего ей хотелось, — это скрыться, скрыться раньше, чем она окончательно сорвется. Достигнув отеля, Люси обогнула бассейн и оказалась в невероятно красивом саду. К счастью, там было безлюдно, и она нашла убежище на маленькой скамеечке возле фонтана на центральной аллее. Это было уже слишком — слова Карен, злость Берта и чудесная фарфоровая кукла. Все это разрушало остатки ее самообладания, и Люси разрыдалась.

— Могу я предложить вам свой носовой платок? — послышался сзади тихий голос.

Она резко обернулась и, к своему разочарованию, обнаружила пожилого мужчину, стоящего у нее за спиной. Он был одет в мятый комбинезон и широкополую шляпу. В одной руке мужчина держал лопату, в другой — большой клетчатый платок. Люси молча взяла платок и вытерла слезы.

— Спасибо, — прошептала она, чувствуя себя последней дурой.

— Всегда к вашим услугам.

Чувствуя, что нужно что-то сказать, Люси указала на окружающий их сад.

— Вы отвечаете за это?

Мужчина склонил голову набок, его серые глаза излучали сочувствие.

— Отвечаю или виноват в этом, вам виднее. — Люси улыбнулась его словам, и он одобрительно хмыкнул. — Вам лучше, дорогая?

— Да, спасибо.

Садовник обогнул скамейку и сел рядом с ней, сняв шляпу и пригладив ладонью седые взъерошенные волосы.

— Не желаете поболтать?

Она пожала плечами, комкая влажный платок в руках.

— Не знаю. Я совсем запуталась и ничего не понимаю.

— Я хороший слушатель, — подбодрил ее пожилой мужчина. — Во всяком случае, так говорят.

Возможно, на нее повлияли его понимающая улыбка и проникновенный голос. Или же просто возникла потребность исповедоваться перед кем-нибудь, кто мудрее нее, перед дедушкой, которого никогда не было. Не в силах преодолеть соблазн, Люси сказала:

— Я влюбилась в человека, который меня презирает. Вот так. Я наконец-то сказала правду. Я люблю его.

Садовник удивленно заморгал.

— А почему он тебя презирает?

— Потому что считает бездушной и испорченной бизнесом.

— А ты?

— Я старалась доказать, что не такая. — Люси посмотрела на садовника и нахмурилась: — Но мне не удалось. Если бы я была бездушной, то не чувствовала бы вины за свое вранье.

— О-хо-хо. Сама себя перемудрила, да?

Она кивнула, глядя на сцепленные на коленях руки.

— Сначала обман выглядит таким невинным, просто средством достижения цели. В бизнесе без этого не обойтись. Но потом…

— А что потом?

— Я хотела, чтобы все было по-настоящему. Но, увы, это невозможно. — Признание вырвалось из самого сердца. Как же она жаждала быть любимой и желанной для Берта так же, как любила и желала его сама.

Ее собеседник некоторое время молчал, затем сменил тему:

— У тебя когда-нибудь был сад, дорогая?

Люси вздохнула. Ему наверняка не понравилось ее признание. И она не винила старика. Странно, что у того вообще хватило решимости подойти к ней, видя ее состояние.

— Сад? — повторила Люси, пытаясь ответить взаимностью на его внимание. — Боюсь, у меня никогда не было для этого достаточно времени.

— А я провел большую часть жизни с моими растениями. Гардении здесь, ирисы там, лилии вдоль дорожек. Но иногда появляется цветок, который не желает вести себя по правилам. Вроде львиного зева. Он имеет привычку прорастать там, где я менее всего хотел его видеть. — Садовник нахмурился. — Например, на клумбах с розами.

— Мне очень нравится львиный зев, — пробормотала Люси.

— Ты знакома с ним?

Она улыбнулась, неожиданно подумав о Саймоне.

— Очень близко.

— Но с другой стороны, это то, что делает сад таким красивым. В нем должно найтись место самым разным цветам. Именно контрасты придают саду его красоту.

Люси склонила голову. Похоже, старик не менял тему. Хитрый тип.

— А если растения думают иначе? Если львиный зев с розами не уживается?

— О, ты будешь удивлена, — сказал он, указывая рукой на клумбу справа.

Она застыла в изумлении: львиный зев и розы росли вместе, составляя единое целое. Ослепительное многоцветье колыхалось на легком ветерке: розовые оттенки переходили в красные, пурпурные дополняли желтые, малиновые перемежались персиковыми. В первый раз Люси на мгновение почувствовала надежду, которая тут же улетучилась, когда она попыталась вообразить Саймона и Берта вместе.

— А если… если они не захотят ужиться друг с другом?

— Тогда, дорогая, ты должна выбирать, — ответил он с явным сожалением в голосе. — Чего бы ты хотела: полный сад одного львиного зева или роз?

Или, если быть точным: кого она хотела бы видеть в своей жизни — Берта или Саймона? Потому что вместе им не быть. Они никогда на это не согласятся. Люси вздохнула. Это было просто невозможно себе представить.

— Спасибо, что выслушали меня. Вы очень добры. — Она посмотрела на садовника. — Но я отвлекаю вас от работы.

Тот пожал плечами.

— Работа подождет. Не так уж часто мне выпадает возможность посидеть и поболтать с красивой женщиной.

Люси улыбнулась комплименту.

— Вы давно работаете у Карен?

— О, лет тридцать. — Он надел широкополую шляпу. — Это началось тогда, когда я наконец-то убедил ее выйти за меня замуж.

Было от чего изумленно раскрыть глаза!

— Так вы… вы?..

— Джаред Доусон, к вашим услугам. — Старик цеременно взял ее за руку: — Очень приятно, дорогая.

— Я не знала… Я даже не…

Он проигнорировал ее испуг, дружелюбно улыбаясь.

— Я и сам рад, что мы познакомились. Карен предупредила меня о вашем приезде. Полагаю, в будущем мы часто будем видеть тебя вместе с Бертом. — Джаред встал. — Надеюсь, наша беседа была полезной. До свидания, дорогая.

Люси растерянно смотрела, как он удаляется. О Боже! Она только что доверила свои самые сокровенные, мысли и чувства мужу Карен Доусон! Фактически призналась в том, что ее помолвка с Бертом была фиктивной, а предлог для пребывания на острове — выдуманным. Что, если он проговорится? Расскажет жене об их беседе? Но все же она прогнала пугающую мысль. Неизвестно почему, но Люси была уверена, что Джаред сохранит их разговор в тайне и все, что было между ними, останется секретом.

Она прикусила губу. Было страшно видеть, как рушится привычный мир, как путь, который она всегда ясно видела, тает на глазах подобно миражу в знойном воздухе пустыне. Она не представляла, как остановить этот процесс, и не знала, хочет ли этого. Похоже, ее будущее зависело от выбора.

Берт или Саймон. Поставить все на непрактичную, нереальную, основанную на эмоциях, мечту или же заполучить пост вице-президента, к которому она стремилась всю жизнь? Решение должно было быть однозначным. Но сделать выбор оказалось не так-то просто.


9


Берт посмотрел через обеденный стол на Люси и нахмурился. В последние несколько дней они установили как бы перемирие, но он не был уверен в том, что оно действует. Люси стала значительно сдержаннее, потеряв надменность и непреклонность, которые демонстрировала вначале их знакомства. Сейчас она выглядела невероятно хрупкой, словно ее можно было разрушить одним взглядом, одним прикосновением или… одним поцелуем. Берт также заметил встревоженный взгляд темных печальных глаз и понял, что случилось нечто, поколебавшее ее уверенность.

Но что?

Он не упоминал о ее лжи с момента их спора, так что дело было не в этом. И о курорте она вопросов больше не задавала. Ему просто хотелось выяснить, что беспокоит ее, потому что подозревал, что к докладу это отношения не имеет. Но всякий раз, когда он касался этой темы, Люси уходила в сторону.

— Как тебе обед? — спросил Берт, когда тарелки были убраны. Его мало волновало мнение Люси относительно поданных блюд, просто хотелось разговорить ее.

— Восхитительно. Марио превзошел самого себя.

— Правда? Что ты ела?

Ее щеки залились краской, и секунд десять она смотрела на него, приоткрыв рот.

— Я… я ела морского окуня с креветочным соусом, — ответила Люси наконец.

— Это было вчера. А сегодня нам подали крабовый суп и морскую форель. — Берт наклонился вперед, беря ее за руку. — В чем дело, Люси?

Она высвободила тонкие пальцы, не глядя ему в глаза.

— Просто я думала о сегодняшнем вечере, а не о еде. Я никогда не бывала на пиратском празднике. Кажется, это будет весело.

Он позволил ей освободиться, стараясь не быть слишком напористым. Ни к чему выяснять отношения посреди обеденного зала, когда десятки глаз с интересом взирают на них.

— Значит, ты согласна одеться пиратом и искать спрятанные сокровища?

— Да. — Тревожные тени в ее глазах мгновенно пропали, уступив место возбуждению. — Сегодня полнолуние. На пляже будет очень красиво.

В это время к столику подошел Марио Салинас.

— Привет, Берт, Люси. Как вам сегодня?

— Прекрасно, — ответил Берт, чуть насмешливо глядя на Люси. — Форель была замечательна.

Шеф-повар усмехнулся:

— Она хороша, когда ее доставляют еще живой, чтобы хвостом била.

— Здесь вообще просто чудесно, — сказала Люси, показывая на изящный букетик, стоящий на столе. После знакомства с Джаредом она непроизвольно стала обращать внимание на цветы, как растущие на территории, так и украшающие интерьеры отеля.

— Вам, правда, нравится? Знаете, все цветочные композиции в отеле — дело рук моей жены.

— Они великолепны! — искренне сказала Люси.

— Спасибо, я передам Хуаните ваши слова. Обязательно попробуйте на десерт торт «Чертова смесь». Это фирменное блюдо. — И с довольной улыбкой Марио перешел к соседнему столику.

— Что такое? Никаких вопросов для твоего доклада? — спросил Берт. — Я ожидал, что ты поинтересуешься количеством кухонной обслуги или хотя бы обсудишь меню. Ты даже не спросила, сколько людей сейчас здесь обедают. Ты даром теряешь время, Принцесса.

— Момент был неудачный, — возразила Люси.

— Возможно, лучшего не будет. У тебя осталось три дня.

— Мне не нужно напоминать, сколько времени у меня осталось! — Люси швырнула салфетку на стол и встала. — Извини, мне нужно переодеться к празднику.

Она прошла через зал к холлу. Сегодня курорт был переполнен людьми, открывающими для себя прелести острова и наслаждающимися передышкой от повседневной рутины.

Когда Люси поднималась по лестнице, она подумала, что для нее передышка не наступит никогда. По крайней мере, по-настоящему. Она постоянно работала, делая карьеру, стараясь найти свое место в «Саймон Кларк», — словом, пытаясь произвести впечатление на отца. А после всего этого приезжает в Блу-Пайнтриз, и все идет прахом. Эта мысль не оставляла Люси.

Она не работала все это время — во всяком случае, с тех пор как поговорила с Джаредом Доусоном, или с судьей, как его чаще называли местные жители. Люси узнала, что человек, которого она сначала приняла за садовника, в прошлом был членом Верховного суда. И наверное, неплохим, потому что после одного короткого разговора с ним ей захотелось остановиться и проанализировать свою жизнь…

Люси вошла в комнату и прислонилась к двери. Вскоре ей придется возвращаться домой. Берт исчезнет из ее жизни, и она останется с разбитым сердцем, вынужденная хранить свою боль в тайне. Потом ее вновь засосет водоворот по имени «Саймон Кларк». Отец потребует у нее доклад, прикидывая, как лучше скопировать Блу-Пайнтриз.


Эванс стоял на деревянном помосте посреди пляжа босиком, в потертых штанах и рваной рубахе. На бедре его красовался тесак, а за поясом торчал старинный пистолет. В разных местах берега горели факелы, создавая обстановку таинственности и приключения. Гости, одетые в причудливые костюмы, собрались вокруг помоста. Берт посмотрел на Люси, улыбнувшись ее возбужденному виду.

Выхватив пистолет из-за пояса, Эванс выстрелил в воздух холостой заряд. Толпа сгрудилась теснее, в нетерпеливом ожидании глядя на него.

— Добро пожаловать, леди и джентльмены! — провозгласил он, упершись руками в бедра. — Для тех из вас, кто меня не знает, сообщаю: я — Эванс Сансон, прямой потомок известного пирата по кличке Рваное Ухо. — Он усмехнулся. — Неизвестно точно, от которой из его так называемых жен идет наш род. У Рваного Уха их было четырнадцать. Ходили слухи, что, когда ему надоедала очередная сожительница, он бросал ее в первом же порту, куда заходил. Но моя прапрабабка была упрямой женщиной и отказалась остаться. Тогда негодяй высадил ее на этом острове. Прежде чем он успел отплыть, она вырвала у него из уха золотую серьгу. Ту самую, что сейчас на мне. — Эванс показал на свое ухо. — И я вызову на дуэль любого, кто скажет, что это неправда.

Никто не стал спорить, все просто дружно рассмеялись. Независимо от того, сколько раз уже слышал эту историю, Берт любил ее. К тому же сегодня Эванс был явно в ударе.

— Однако царствование Рваного Уха было недолгим. Он терроризировал местные острова несколько лет. И нашел свой конец в руках капитана Смита у берегов Флориды около двухсот пятидесяти лет тому назад. Видимо, предчувствую скорую кончину, он зарыл свои сокровища. Однако точное местонахождение клада было известно только ему и дьяволу. Некоторые считают, что сундук зарыт именно на нашем острове. Многие тут копались в надежде, что им повезет. Поскольку этого не случилось, у вас всех есть шанс стать владельцем несметных сокровищ!

— А как мы узнаем, где нужно искать? — шепотом спросила Люси у Берта.

— Сейчас всем раздадут карты, — пояснил он. — Только одна из них ведет к сокровищу. Остальные — пустышки с утешительными призами.

Именно в это время один из служащих отеля, с черной повязкой на глазу, сунул Люси в руки кусок пергамента, и она поднесла его к свету, с нетерпением изучая рисунок. Берт улыбнулся ее внешнему виду. Она надела широкую рубашку в красно-белую полосу и черные шорты, обвязавшись вокруг пояса веревкой. Распущенные волосы перехватывал красный шарф, с узлом над ухом. Она где-то раздобыла серьги в виде связок монет, свисавших ей почти до плеч и позвякивавших при каждом повороте головы.

К счастью, даже Саймону не удалось истребить в ней женственность. Она была неотразима, и Берт не сомневался, что, если бы она жила во времена Рваного Уха, знаменитый пират сделал бы ее женой номер пятнадцать.

— Идем, — сказала она, нетерпеливо теребя Берта за рукав. — Я хочу найти сокровище.

Вооружившись факелами, они направились к бухточке, которую карта указывала как исходную точку.

— Давай посмотрим… Сначала мы должны сделать четырнадцать шагов на юг… — начала Люси, но тут же огорченно вздохнула.

— Проблемы? — услужливо спросил Берт, догадываясь, что поставило ее в тупик.

Она упрямо вздернула подбородок.

— Нет. Никаких проблем!

— Тогда идем. Четырнадцать шагов на юг.

Люси рассерженно посмотрела на него.

— Черт побери, Берт! Так нечестно.

— Нет, что ты. Лучше запомни хорошенько, — он положил ей руки на плечи и развернул на девяносто градусов, — юг находится в той стороне, где маяк.

Следующий час прошел слишком быстро. Берт держался в стороне, позволяя Люси самой выбирать направление. И вскоре он понял, что его напарница относится к поискам призрачных сокровищ как к настоящему делу. Шаг за шагом продвигаясь по замысловатому маршруту, она использовала свои аналитические способности, полностью сосредоточившись на своем занятии. Берта насторожило, что Люси отнеслась к детскому развлечению так же серьезно, как к докладу Саймону. И тогда до него дошло: у Люси так и не нашлось времени научиться играть! Берт тихо выругался сквозь зубы. Бедная девочка!

Это следовало немедленно изменить. Если ему больше не удастся ничего сделать за оставшиеся дни на острове, он хотя бы научит ее расслабляться и веселиться.

— Дай-ка мне посмотреть. — Он взял у нее из рук карту. — О, я, кажется, понял, в чем дело. Здесь пять шагов на восток, а не на запад. Это в сторону моря.

— В сторону моря? — Люси последовала его указаниям, но нахмурилась после третьего шага. — Ты уверен, что пять?

— Пять.

Она сделала еще один шаг.

— Вода мне по колено! Они ведь не хотят, чтобы я…

— Тебе нужно пройти пять шагов на восток, потом проплыть несколько ярдов и снова свернуть на юг.

— Берт!

— Ой, погоди. — Он выхватил ее из воды и поцеловал в кончик носа. — Я держал карту вверх ногами. Кажется, все же нужно идти на запад.

Люси от души рассмеялась и после этого начала воспринимать охоту за сокровищами как игру, чем все это и было с самого начала. Последний отрезок пути привел их к подножию маяка.

— Ваша добыча ждет вас наверху, — прочитала Люси и разочарованно вздохнула: — Значит, это не зарытый клад?

— Выходит, нет. Но взобраться наверх стоит из-за одного только вида, даже если нас ждет всего лишь утешительный приз. — Берт приподнял бровь. — Хотя, насколько я помню, тебе не очень-то хотелось карабкаться на маяк, когда ты только сюда приехала. Как ты говорила? Что-то насчет того, что нужно лезть по ступенькам, чтобы увидеть много воды и песка?

— Я была слишком высокомерна, да? — тихо спросила Люси с явным сожалением в голосе.

— Может быть, немного.

Она улыбнулась:

— Я хотела бы посмотреть вид, если ты все еще хочешь показать его мне.

Берт склонил голову.

— С удовольствием.

Вдвоем они стали подниматься по крутым металлическим ступенькам, бесконечно вьющимся вверх. На половине пути сделали остановку и выглянули в маленькое окошко. Далеко внизу волны разбивались о берег, прибой был сильнее, чем час назад. Когда они наконец добрались до смотровой площадки, порыв ветра сорвал шарф с головы Люси. Он взлетел высоко над ними, чуть не задев металлическое ограждение, и упорхнул в сторону освещенных луной волн.

— Интересно, куда его занесет? — тихо прошептала Люси, глядя на прибой.

Берт обнял ее за плечи.

— На поля Нептуна, я думаю.

Она обернулась и посмотрела на Берта, ее серьги слегка позвякивали на ветру.

— Я и не знала, что ты романтик.

— Я не романтик. Я — практичен, решителен и безжалостен, как и ты.

К его удивлению, Люси просто улыбнулась, плотнее прижимаясь к нему.

— Здесь так красиво. Спокойно. Мирно… Как ты мог отсюда уехать?

— Это было нелегко.

— Берт…

Он посмотрел на нее сверху вниз. Ее глаза блестели, губы были влажными и манящими, просящими о поцелуе.

— Не смотри на меня так, — пробормотал Берт.

— Почему?

— Потому что ты искушаешь меня.

— Разве? — Люси провела по губам кончиком языка. — И с какой же целью я тебя искушаю?

Все мышцы его тела напряглись.

— А вот с такой. — Берт положил ладонь ей на затылок и притянул к себе. Ему хотелось, чтобы она ощутила его жар, почувствовала силу его желания. Он хотел, чтобы она сопротивлялась, потому что сам этого не мог.

Однако Люси не сопротивлялась. Вместо этого охотно пришла к нему в объятия, словно давно желала их, и доверчиво подняла свое лицо к нему. Тогда он поцеловал ее, завладев нежными губами с первобытной страстью, к которой она оказалась более чем готова. Долгие дни воздержания взорвались острым желанием, растворившим все сомнения. Люси тихо стонала, и он упивался сознанием того, что вызвал в ней такой отклик.

Берт запустил руки ей в волосы, и длинные серьги немедленно зазвенели. Ее тело было мягким, податливым, в то время как его напряглось. Он хотел ее. Хотел вернуться в их номер, сорвать одежду и заниматься любовью до рассвета. Она не станет противиться. Как бы в подтверждение этого Люси обхватила его за шею, отвечая на поцелуй. Берт догадывался, как им будет неописуемо сладко вдвоем. Он мог сделать ее своей, получить то, что хотел с самого начала, едва увидев ее. Но можно было пойти и другим путем. Провести рукой по растрепанным ветром волосам и вернуть ее с небес на грешную землю.

— Берт, — прошептала Люси. Она дрожала в его руках то ли от усиливающегося ветра, то ли от переполнявших ее чувств.

— Ты простудишься, — сказал Берт, убирая прядь волос с ее лица за ухо. — Давай заберем приз и пойдем. Или ты забыла о нем?

Люси заморгала, стараясь прийти в себя. Всего минуту назад она была на вершине блаженства, а сейчас ее оттолкнули, вежливо посоветовав идти домой. Что случилось?

— Мой приз, — она осмотрелась по сторонам. — Да, конечно. Где…

— Где-то здесь. Давай поищем.

Они вдвоем обшарили смотровую площадку и наконец нашли холщовую сумку с логотипом курорта Блу-Пайнтриз, привязанную к перилам ограждения. Внутри лежала книга о приключениях знаменитого пирата.

— Как мило, — пробормотала Люси, опуская ресницы, чтобы скрыть непрошеные слезы. — Мне было очень интересно сегодня ночью. Спасибо тебе.

— Мне тоже было интересно. Но уже поздно. Пора выбираться отсюда, пока не заперли маяк.

Люси не стала спорить. Да и что она могла бы сказать? «Почему ты перестал целовать меня?» «Ты не хочешь меня?» Но это выходило за рамки игры.

Не говоря ни слова, Люси направилась за Бертом вниз по ступеням. Ей было больно, нестерпимо больно. Все выглядело так, словно кто-то предложил ей бесценные сокровища, а потом, грубо расхохотавшись, безжалостно отобрал назад.

Ступеньки прыгали перед глазами, но она продолжала идти, не в силах забыть его объятия, свое желание принадлежать ему. Что-то подсказывало, что ее чувства не были ошибкой. Она любила Берта. Всем сердцем, всей душой. И хотела стать его частью.

Она будет желать его всегда. Но все, что получит, — это сердечную боль и горькие воспоминания.

К тому времени, когда они пришли в отель, ей хотелось только поскорее запереться в своей комнате, снять одежду и зарыться в постель. Она не могла смотреть в глаза Берта или отвечать на его вежливые вопросы о ее самочувствии.

Он проводил ее до дверей спальни с непроницаемым выражением на лице. Люси тоже изо всех сил старалась не выдать своего отчаяния.

— Что ж, спокойной ночи, — пробормотала она, поворачиваясь к нему спиной.

Люси сняла серьги и бросила их на столик. Они звякнули, и у нее почему-то на глаза опять навернулись слезы.

— Принцесса?

Она постаралась взять себя в руки.

— Да?

— Не надо. Не надо этого.

Она невесело рассмеялась.

— Не волнуйся, я помню о нашем соглашении. — А слеза уже вовсю катилась по ее щеке. — Нас связывает всего лишь бизнес.

Берт подошел к ней сзади и встал у нее за спиной.

— Это никогда не было бизнесом. Это было настоящей проблемой. Если бы только…

— Да? — перебила она его, обмирая.

Он вздохнул.

— Если бы все было так, как ты говоришь, мне не хотелось бы бросить тебя на эту кровать и…

Люси склонила голову. Берт был прав. Все, что они делали, не имело никакого отношения к курорту Блу-Пайнтриз и «Саймон Кларк», к докладу и бизнесу. Но это ничего не меняло. У них не было будущего — во всяком случае, долгого совместного будущего.

И все же… Если нельзя чем-то владеть вечно, то можно насладиться хотя бы сейчас. В последние часы ей показалось, что их помолвка не такая уж фиктивная. За одну-единственную ночь она сможет получить столько любви, что воспоминаний хватит на целую жизнь. Она медленно повернулась. Молча. Слова были не нужны.

Люси видела борьбу, что шла в его душе, видела, как глаза из светло-голубых становятся темно-синими. Берт стиснул зубы и замотал головой, но как-то неубедительно.

Тогда Люси, не спуская с него глаз, шагнула ему навстречу и протянула руку. Берт схватил ее и поднес к губам.

— Если бы я выбирал для тебя обручальное кольцо, оно было бы точно таким же. Обещающим…

Потом он поцеловал ее. Поцелуй был испепеляюще жарким, и она сразу же воспламенилась, тая в его огне. Люси прижалась теснее, раздраженная разделяющей их одеждой. Он, видимо, чувствовал то же самое и резко стянул через голову ее рубашку. Следующими были шорты… Когда они легли, их уже больше ничто не разделяло.

Когда его пальцы нежно коснулись затвердевшего соска, Люси застонала. Никогда еще она не чувствовала себя такой уязвимой, такой беззащитной перед ним.

— Не волнуйся, Принцесса, — прошептал Берт, словно почувствовав ее колебание, ее страх перед неизвестным. — Я не сделаю тебе больно. Я никогда не сделаю тебе больно.

Но он ошибался. Знает он об этом или нет, но настанет момент, когда он сделает ей ужасно больно. Она улыбнулась ему, смахивая темные взъерошенные волосы с его лба.

— Все в порядке, — прошептала Люси. — Я хочу тебя. Я хочу, чтобы ты любил меня.

Потом она поцеловала его, поцеловала со всей страстью, на которую была способна. И Берт медленно, с величайшей осторожностью, придал ее словам физическое выражение, раскрывая перед ней высоты и глубины любви.

В ту ночь он подарил ей бесценное сокровище, найти которое невозможно даже с помощью самых точных карт.

Берт подарил ей любовь.


10


Люси проснулась от настойчивой телефонной трели. Что за мерзкий звук! Она протестующе заворчала и перевернулась, дотягиваясь до трубки.

— Алло? — сказала она, зевая.

— Люси, почему всякий раз, когда я тебе звоню, ты говоришь так, словно еще не проснулась?

— Папа? — Ее глаза широко раскрылись. — Нет! Я уже встала.

— Ты и в прошлый раз это говорила. Я не верю тебе сейчас, как не верил раньше.

Она потянулась за простыней, украдкой поглядывая на Берта. Тот лежал на животе, одной рукой обнимая Люси. — Что случилось, папа?

— Хороший вопрос. Это я должен тебя спросить. Я только что вернулся в город и прочел твои сообщения. Мне кажется, что настало время поговорить. С глазу на глаз.

О Боже! Люси зажмурилась, крепко вцепившись в трубку. Сообщения в последнее время были слишком… краткими. «Все в порядке», похоже, не сработало.

— Когда? Когда ты хочешь встретиться?

— Сейчас самое время, — последовал быстрый ответ. — Почему бы мне не зайти в твою комнату?

— Что?! — Она вылетела из постели, обернувшись простыней. Берт приподнялся и сел, проведя ладонью по заросшему подбородку. — Ты здесь, в отеле? Ты хочешь поговорить прямо сейчас?

— Прямо здесь и прямо сейчас. В каком ты номере, Люси?

Ей потребовалось несколько секунд, чтобы найти в себе силы ответить. Берт смотрел на нее пристальным, оценивающим взглядом.

— Это… это на втором этаже. Президентские апартаменты.

— Увидимся через пару минут, — отрывисто сказал Саймон, и наступила тишина.

— В чем дело? — спросил Берт.

— Саймон в отеле! Он поднимается сюда.

Берт мгновенно оценил обстановку.

— О'кей, Принцесса. Одевайся, а потом заправь постель. Я уберу одежду.

— Берт, я… — Ей так много хотелось сказать. Но даже если бы она нашла нужные слова, времени не оставалось.

Он подождал, потом спросил:

— Что случилось, дорогая?

Люси покачала головой.

— Ничего. Поговорим потом.

За считанные минуты они привели спальню в порядок и оделись. Берт бросил последний взгляд вокруг и посмотрел на нее.

— Ты в порядке? — спросил он озабоченно.

Люси пожала плечами.

— Он мой отец. Все будет нормально.

— Я не о том, и ты это знаешь, — возразил Берт.

— У нас нет времени для разбирательства! — воскликнула Люси, теряя с таким трудом восстановленное душевное равновесие. — Мы взрослые люди, и мы занимались любовью. Что в этом экстраординарного?

— Ты была девственницей, Люси. Ты думала, что я этого не замечу?

Она уставилась на него.

— Если ты считаешь, что я жалею о происшедшем, то ошибаешься. Я рада, что мы занимались любовью. Если ты испытываешь сожаление…

— Сожаление! — Берт пересек комнату и, взяв ладонями ее лицо, притянул к себе. Но прежде чем он успел сказать что-то еще, раздался стук в дверь.

— Пожалуйста, уходи, — прошептала Люси умоляющим голосом.

— Я могу остаться, если хочешь.

— Не надо.

Он посмотрел на нее так, словно собирался поспорить, потом быстро поцеловал и отпустил.

— Позови меня, если нужно.

Люси дождалась, пока за ним закроется дверь, разделяющая их комнаты, и поспешила открыть Саймону.

— Привет, папа.

— Привет, Люси. — Он окинул ее быстрым внимательным взглядом, прежде чем переступить порог и осмотреться по сторонам.

— Впечатляет. — С этими словами Саймон повернулся к дочери. — Доклад готов?

Люси на секунду зажмурилась, как перед прыжком в воду. Она знала, что этот момент когда-нибудь наступит.

— Да, готов. Ты хотел узнать, как можно скопировать Блу-Пайнтриз, и ответ прост. Никак.

Саймон издал возмущенное фырканье.

— Думай головой, Люси. Я не приму от тебя никакой отговорки.

Она похолодела от страха.

— Что ты имеешь в виду? Какая отговорка?

Он ответил не сразу, продолжая пристально рассматривать дочь.

— Ты больше ничего не хочешь мне сказать? Например, сделать маленькое признание?

Люси задохнулась от ужаса. Неужели отцу известно о прошедшей ночи? Как он мог узнать?

— О чем ты говоришь?

— Я говорю о Берте Чансее.

Она уставилась на него, пораженная.

— О Берте?

— Так ты признаешь это?

— Конечно, признаю. — Правда, она толком не понимала, в чем следует признаться. — Я наняла Берта, чтобы он помог мне с докладом, если ты это имеешь в виду.

— Ты? Наняла? — Саймон посмотрел на нее с недоумением. — Этот человек стоит целого состояния. Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что наняла его?

Люси не могла скрыть своего удивления.

— Состояния? Нет, ты его с кем-то путаешь. Я говорю о Берте Чансее. Он ездит на мотоцикле и носит старые джинсы. Живет в ветхом коттедже на окраине города…

— Он может носить какие угодно джинсы, но его «Харлей» — очень дорогая штука. А кроме коттеджа у него есть шикарный особняк и счет, которому позавидовал бы Крёз. — Саймон поджал губы. — Ты что, и в самом деле не знаешь, кто он такой?

— Он… он родом с этого острова, — пробормотала Люси. — Он из тех, кто владеет нужной нам информацией…

— Похоже, твой отец пытается объяснить тебе, что я — Берт Чансей Сансон.

Люси медленно повернулась и увидела Берта. Он стоял в дверном проеме, лицо его было серьезным и непроницаемым, а глаза холодно-голубыми. Неужели всего несколько часов назад этот человек сжимал ее в объятиях, страстно любил ее? Сейчас перед ней был незнакомец.

— Ты — «Сансон бэнкер»? — прошептала Люси помертвевшими губами.

— Конечно, он самый, — хмыкнул Саймон. — Уж не знаю, как ты попалась ему в лапы, но это был, наверное, его счастливый день. Ну и как, помог он тебе с докладом?

— Это правда? — повернулась Люси к Берту, — Та информация, что ты давал мне… она вся ложная?

— Не вся.

— Просто нужно отделить факты от вымысла, так? — спросил Саймон. — Хитро, Чансей. Очень хитро. Я когда-то помешал твоему бизнесу, а теперь ты пытаешься сокрушить меня.

— Не совсем так, — спокойно возразил Берт. — Все, что я сделал, — это не позволил тебе нарушить жизнь острова.

Саймон от души рассмеялся:

— Ты и впрямь полагаешь, что сделал это? Ты думаешь, что если одурачил мою дочь, снабдив ее ложной информацией, то остановил меня?

Люси закрыла глаза. Она не верила тому, что слышала. Этого просто не могло быть. Человек, которого она любила, которому отдалась душой и телом, лгал ей с самого начала. Он был всего лишь обманщиком.

— Тогда в чем же твой план? — спросил Берт у Саймона, затем склонил голову, словно размышляя: — Погоди… Как ты обычно действуешь? Насколько я помню, ты начинаешь сбивать цены, доводя конкурентов до банкротства, и они уступают тебе остатки предприятий по бросовым ценам. Верно?

— Какой ты проницательный!

— Этого никогда не будет! Только не в Блу-Пайнтриз!

— Время покажет, — возразил Саймон. — Несмотря на твои попытки помешать, я полагаю, что Люси собрала достаточно полезных сведений и нащупала все слабые места.

Люси отчаянно замотала головой, не желая подтверждать или опровергать заявление отца.

— Как? Как ты собираешься конкурировать с Блу-Пайнтриз?

Но Берт ответил раньше:

— Любому человеку разрешается находиться на острове только в двух случаях: если он является гостем или же владеет здесь собственностью. — Берт посмотрел на Саймона. — Значит, ты имеешь здесь собственность, и весьма солидную. И ты собираешься строить отель именно на этом острове.

Саймон покачал головой.

— Я восхищен, Чансей. Искренне восхищен. Теперь я вижу, что много лет назад сделал ошибку. Вместо того чтобы разрушать твое первое дело, мне нужно было прибрать к рукам тебя самого.

Берт просто улыбнулся:

— Боюсь, это невозможно. У меня есть определенные моральные рамки. Для Кларков они не приемлемы.

— Однако эти рамки не помешали тебе врать моей дочери, — с заметной иронией заметил Саймон. — Как тебе удалось ее провести? Обычно она весьма благоразумна. И где же была твоя мораль, когда ты соблазнял…

Люси зажала уши руками.

— Прекратите! Прекратите оба! Я не хочу больше слушать это. — Она посмотрела на Берта, с трудом переводя дыхание. — Я думала, что ты не такой. Я думала…

— Он бизнесмен, — перебил ее Саймон. — Такой же безжалостный, как любой другой, в достижении своих целей. Если бы не эмоции, ты бы заметила это. Ты же встречала множество мужчин, подобных ему.

Берт подошел ближе.

— Люси…

Она отшатнулась.

— Нет! Не надо.

Саймон положил руку на плечо дочери.

— Успокойся, Люси. Я распоряжусь, чтобы упаковали твои вещи и доставили их домой. Внизу нас ждет машина. Пойдем со мной.

Она покачала головой.

— Ты можешь идти. А я должна поговорить с Бертом наедине.

— Это тебе действительно нужно? — тихо спросил Саймон. — Действительно?

Люси рассмеялась, но смех прозвучал невесело и резко.

— Да, нужно. Пожалуйста, подожди меня внизу. Я скоро.

К ее облегчению, Саймон не стал спорить. Едва дверь за ним закрылась, она повернулась к Берту, твердо намеренная узнать правду.

— Так ты — Берт Чансей Сансон. Родственник Эванса Сансона?

Берт склонил голову.

— Он мой дядя. Тот, кто вырастил меня, когда умерли мои родители.

— И Эванс, и Карен, и судья Доусон, и служащие отеля, — Люси сжала руки, чтобы они не дрожали, — все они знали, кто я такая, зачем сюда приехала, что наша помолвка — фикция?

— Они все это знали, — спокойно подтвердил Берт. — С самого начала.

Люси заплакала так горько, как не плакала никогда в жизни.

— Зачем? Ну зачем ты лгал мне?

— Ты знаешь зачем. Чтобы защитить остров от Саймона. Но, похоже, я не все предусмотрел. — Он провел ладонью по волосам. — Но я не только лгал. Я владею тем коттеджем, где мы встретились. Я купил его, когда уехал отсюда.

— До того, как ты стал во главе «Сансон бэнкер»? Это тот бизнес, которым ты занялся, когда мой отец…

— «Да» на оба вопроса. И я не лгал о себе.

Нет, не лгал. Просто она не догадалась провести связь между Бертом Чансеем и «Сансон бэнкер».

— Ты обещал держать в тайне, кто я такая, — сказала Люси вместо этого.

— Я согласился хранить тайну только в том случае, если планы «Саймон Кларк» не противозаконны и не повредят жителям острова. Но ведь они губительны, разве не так? И ты должна знать, Принцесса: я не сдамся.

Она вздохнула, гнев ее утих, осталась одна боль.

— Хочешь верь, хочешь не верь, но я не виню тебя за это. И, если бы я знала об истинных планах Саймона, то никогда не стала бы в них участвовать. Но зачем же ты… — Ее голос дрогнул, Люси глубоко вздохнула, прежде чем продолжить: — Неужели ты не мог всучить мне ложную информацию через кого-то, без… без того чтобы… — Она покачала головой, не в силах закончить.

— Без того, чтобы любить тебя? — На этот раз Берт не позволил ей отстраниться и, взяв за плечи, притянул к себе. — Нет, не мог. Едва увидев тебя, я сразу понял, что ты мне нужна. Не имело значения, что ты — Кларк, что ты собираешься разрушить жизнь моих друзей.

— Не лги мне! Только не сейчас. Я была тебе безразлична. Все, что тебе было нужно, — это защитить остров. Ты такой же, как и Саймон. Вы оба привыкли выигрывать, независимо от цены, независимо от того, кто стоит у вас на пути.

Ярость сверкала в его глазах.

— Если ты так думаешь, значит, совсем меня не знаешь.

— Я не знаю? — Люси посмотрела ему в лицо, в надежде узнать правду. Но оно было таким же непроницаемым, как у Саймона. — Ты использовал меня. Ты играл со мной в любовь, чтобы вывести из равновесия, чтобы помешать вести собственное расследование. Разве не так?

Он отпустил ее и отступил на шаг.

— А разве это не входило в твои собственные планы? Что ты сказала тогда, после первого поцелуя? Что сделаешь все, чтобы хорошо выполнить свою работу, — вплоть до обольщения наемного работника.

— И ты поверил в это?

— Почему бы и нет? Ведь ты поверила насчет меня, не так ли? — Берт приподнял бровь. — Я не прав?

Люси не знала, что и думать. Только он мог дать нужные ей ответы.

— Скажи мне правду, Берт, прошу тебя. Была ли прошлая ночь всего лишь бизнесом?

Но он только покачал головой.

— Тебе решать. Но прежде чем ты это сделаешь, подумай вот о чем: была ли прошлая ночь ложью для тебя?

— Не знаю! — в отчаянии воскликнула Люси. — Я сама не знаю, во что мне верить.

— Тогда я думаю, нам не о чем говорить, — сдержанно промолвил Берт.

Она протянула к нему руку в умоляющем жесте.

— Берт…

Но он не сжалился над ней.

— Я не могу помочь тебе, Люси, и не намерен защищаться от обвинений Саймона. Или ты мне веришь, или нет. Выбирай сама.

— Ты предлагаешь мне выбирать между моим отцом и тобой? — Она знала, что придет к этому, давно знала. И все же не была готова принять решение.

— Да.

— Но я не могу. Просто не могу.

Не говоря больше ни слова, она вылетела из комнаты, промчалась по лестнице и через фойе. Лимузин Саймона стоял перед отелем, мотор работал. Она не стала ждать, пока шофер откроет ей дверцу, влезла на заднее сиденье.

— Ты в порядке? — спросил Саймон на удивление мягко.

Она не стала врать.

— Нет.

— Ты влюбилась в него, да?

— Да. — Люси глубоко вздохнула, стирая слезы со щек. — И не проси меня рационально объяснить мои чувства или попробовать рассуждать о них логически. Иногда… — Голос ее сорвался, но она заставила себя закончить: — Иногда желание перевешивает логику.

Саймон вздохнул.

— Верю тебе на слово.

— Почему ты не сказал мне об истинной цели моего расследования? — спросила она.

— Потому что поначалу ты не поняла бы. А потом мне пришлось уехать… — Он пожал плечами. — Извини, что сделал тебе больно. Я не хотел этого.

Люси безучастно смотрела в окно.

— Где будет отель?

— На северной стороне. Мы сейчас направляемся туда. Я думал, что тебе понравится место.

Через несколько минут они остановились возле большого белого дома на краю леса. Это был тот самый дом, который приглянулся ей неделю назад, когда Берт показывал ей остров.

— Лес тоже принадлежит тебе? — спросила она.

— Да. Так же, как и несколько домов в деревне, прилегающей к нему. Я думаю, что большой отель будет здесь как раз на месте. А твое мнение?

Люси грустно улыбнулась:

— Тебе ни к чему знать, что я думаю. Едва ли ты пересмотришь свои планы.

— Ни за что. — Саймон склонил голову набок, глядя на дочь. — Хорошо, что так получилось. Ты не годишься в вице-президенты. Во всяком случае, пока не годишься. Перенесенные душевные потрясения помогут тебе собраться и стать менее уязвимой.

Она посмотрела на дом, не желая отвечать.

— У тебя был кто-то еще на острове, кому ты поручил исследовать Блу-Пайнтриз?

Саймон не стал отрицать.

— Да, конечно. Откуда ты узнала?

— Догадалась. Я ведь уже давно работаю на тебя. — Люси старалась держать себя в руках. — Кто я такая? Просто приманка!

— Ты с ума сошла! Но признай, что я поступил правильно. Мой информатор опознал Берта и доложил о вашей… связи. Я приехал сразу же, как только смог. Но я опоздал, не так ли?

Она склонила голову.

— Да, ты опоздал. Ты не будешь возражать, если я выйду и немного пройдусь пешком? Мне нужно подумать, собраться с мыслями.

— Будь проклят этот человек! — воскликнул Саймон. — Забудь его.

Люси сжала его руку, пытаясь утешить, насколько могла.

— Не надо. Он не виноват.

— Во всяком случае, позволь мне отвезти тебя домой.

Она покачала головой.

— Я уеду на следующем пассажирском пароме. — Люси открыла дверь лимузина. — У тебя есть лишний ключ от дома? Я хотела бы взглянуть на него до того… как его снесут. — Да, конечно. — Саймон протянул ей ключ. — Люси, я…

Она закрыла глаза, зная, что собирается сказать отец, но не скажет.

— Я тебя тоже люблю, папа. И прости, что подвела тебя.

— Ты никогда меня не подведешь. Ты просто не можешь этого сделать.

Ее глаза наполнились слезами.

— Похоже, ты прав. Наверное, я не отделима от твоего бизнеса.

— Конечно нет. И что бы ты ни говорила, если бы я мог выбирать себе дочь, то выбрал бы только тебя.

Люси не смогла сдержать слез, и он неловко погладил ее по плечу. Она ответила ему быстрым утешающим объятием, на которое Саймон ответил с удивившей ее теплотой. Возможно, у него оставалась надежда. Потом она вышла из машины и направилась к дому. Следующие несколько часов Люси провела, бродя по пустым комнатам. Дом был именно таким, каким она себе его представляла: красивым, просторным и желающим, чтобы его наполнили уютом и веселыми голосами. Она долго стояла на просторной веранде, глядя на океан, думая обо всем случившемся, о Берте, о своем отце.

Наблюдая за набегающими и откатывающимися волнами, Люси неожиданно поняла, что Берт любит ее, что прошлой ночи просто не было, если бы это было не так. Но это ничего не меняло. Если только…

Если только она немедленно не перейдет к действиям. Зная, что ей предстоит дальний путь, она заперла дом и направилась через лес к причалу. Когда она добралась до парома, в голове ее созрел детальный план. Люси усмехнулась. Вероятно, ей все же удалось унаследовать частицу отцовской безжалостности.


Ей потребовалось четыре недели, чтобы завершить задуманное. Долгих четыре недели. И каждую минуту Люси хотелось позвонить Берту, но она отказывала себе в этом. Прежде надо было уладить свои дела. Но будет ли он ждать? Или же выкинет ее из своего сердца раньше, чем она успеет оправдаться перед ним?

В день, когда Люси планировала вернуться на остров, она позвонила Берту и попросила встретить ее. Он ответил согласием, но весьма сдержанно. С ней вместе прибыли два рабочих с небольшим пикапом.

Берт ждал ее на причале. Ей хотелось броситься ему в объятия, но она лишь прохладно улыбнулась ему и велела рабочим припарковаться перед домами на окраине деревни, которые принадлежали Саймону.

— Где вы хотите поставить щит? — спросил водитель грузовика.

— Прямо перед коттеджами.

Она стояла и наблюдала за рабочими, в то время как местные жители собрались вокруг них и выражение их лиц почему-то было недружелюбным. Впереди толпы стоял Берт. Чтобы защитить или натравить на нее местных? — подумала она. Спустя двадцать минут зачехленный щит был установлен. Без фанфар Люси сорвала ткань.

На мгновение наступила мертвая тишина.

— Что это значит? — спросила одна из женщин. На руках она держала ребенка, второй малыш цеплялся за ее юбку.

— Это значит то, что там написано, — спокойно ответила Люси.

— А что там написано? — спросил мальчик.

Женщина прочитала вслух:

— Здесь будет школа имени Карен Доусон… Это правда?

— Что происходит, Люси? — спросил Берт.

Она знакомым жестом вздернула подбородок.

— Ты хотел, чтобы я выбирала, и я выбрала. — Люси обернулась к рабочим: — Следующий щит установите перед лесом, вниз по дороге. Установите так, чтобы все могли видеть.

Новость разнеслась по острову со скоростью лесного пожара. Когда Люси сдернула очередной чехол, по уже более многочисленной толпе пронесся смех.

— Здесь будет заповедник имени Саймона Кларка, — прочитал один из местных жителей. — А сам-то Саймон об этом знает?

— Он распорядился это сделать, — ответила Люси.

— А куда ставить последний щит, мисс Кларк? — спросил водитель пикапа.

Она показала.

— Вы хотите снова поставить его перед домом?

— Да, перед домом, — подтвердила Люси. Оживленно переговариваясь, любопытные жители острова отправились вслед за рабочими. Прошло еще полчаса, и щит был готов. Но на этот раз Люси колебалась, прежде чем открыть его на всеобщее обозрение.

— Прочти это, Берт! — крикнул кто-то из толпы.

— Возможное, вероятное, предположительное место для слияния компаний Кларк/Чансей. Если он захочет, — послушно прочитал Берт, потом протолкался к Люси. — Простите, нам нужно обсудить кое-какие детали, — объявил он.

Подхватив ее на руки, Берт направился к дверям дома. Войдя внутрь, он опустил ее на ноги.

— Что происходит, Принцесса?

Принцесса. Он назвал ее Принцессой! Возможно, у нее есть шанс. Люси посмотрела на него, изучая выражение его лица. Не совершает ли она большую глупость?

— Ты просил меня поверить тебе, — сказала она. — И я это сделала. Я верю тебе и люблю тебя. Я хотела доказать, как сильно я тебя люблю.

— Таким способом?

— Таким способом, — подтвердила Люси.

— Как тебе удалось заставить Саймона согласиться?

Она улыбнулась:

— Ты всегда считал меня безжалостной. Я никогда такой не была, если только не оказывалось под угрозой то, что я хочу больше всего на свете.

— А что ты хочешь больше всего на свете?

— Твоей любви. Твоего уважения. Когда я уехала, у меня появилось время подумать. Успокоившись, я поняла, что ты не мог мне солгать. Ты никогда не стал бы заниматься со мной любовью, если бы… если бы ты…

Впервые за все время его лицо просветлело.

— Я люблю тебя, Принцесса. Теперь тебе легче?

Люси бросилась ему в объятия.

— Я тоже тебя люблю, — прошептала она. — Но этого мало. Я не знала, устоит ли наша любовь против планов Саймона относительно острова. Я боялась, что он разлучит нас.

— И ты разработала контрплан? — догадался Берт.

— Да. Пока я шла к причалу через лес, я заметила кое-что интересное.

— И что это было?

Люси нахмурилась:

— Кто-то начал осушать болота. Я вспомнила, что ты говорил мне в один из первых дней после нашего приезда. Мы катались верхом в лесу, помнишь?

— Что болота охраняются от застройки законом? — спросил Берт.

— Вот именно. Саймон должен был знать об этом, однако самовольно начал осушение. Я провела маленькое расследование и представила Саймону его результаты. — Люси улыбнулась. — Я предложила ему сделку, от которой он не смог отказаться.

— Это должна была быть стоящая сделка.

— Угадал. Я предложила ему не предавать огласке известные мне факты о его противоправной деятельности в обмен на собственность, которой он владеет на острове.

— И Саймон согласился? — удивился Берт.

— Не только согласился, но и пообещал выкрутить пару рук знакомым политиканам, чтобы получить разрешение и деньги на строительство и содержание школы на острове.

— А он сдержит свое слово?

— Уверена, что сдержит. — Она посмотрела на Берта, в глазах ее сияла надежда. — Ну что, мистер Чансей? Кажется, предложение сделано. Не соблаговолите ли ответить?

Он провел рукой по щеке.

— Слияние компаний? Так у вас, деловых женщин, называют свадьбу?

Она кивнула.

— Если ты хочешь меня.

Берт улыбнулся:

— Ты не подождешь, пока я сделаю щит с надписью: «Да, хочу»?

От радости у нее выступили слезы.

— Я ничего не желаю ждать.

— А дом? Ты не сказала мне, что собираешься делать с домом.

— Что ж, я знаю, что это не очень практично… но жизнь на острове имеет свои прелести, а этот дом выглядит таким пустым, одиноким… — Люси замолчала, с надеждой глядя на него.

— В нем должен кто-то жить. Ему нужна семья. Дети. Ты об этом подумала?

— Наши дети? — спросила она, обвивая руками его шею.

— Наша семья, — поправил он. — Я люблю тебя, дорогая. Я хочу, чтобы ты стала моей женой, хочу жить с тобой и вместе растить наших детей.

Она чуть отстранилась.

— А как же Саймон? Он ведь мой отец. Он остается частью моей жизни.

— Я понимаю это и не предлагаю тебе порвать с ним. Но когда он рядом, я должен иметь надежный тыл.

— Хорошее предупреждение, — сказала она, улыбнувшись. — Кто знает? Возможно, мы сможем доказать ему, что желание может пересилить логику.

— Нет, не желание, — поправил ее Берт. — Любовь.

— Мне нравится, как это звучит. — Она подставила ему свои губы для поцелуя, теряя себя в его объятиях. Последней ее связной мыслью было воспоминание о том, что львиный зев и розы прекрасно смотрелись на одной клумбе.