Подарок
Геннадий Владимирович Ищенко








К обычному инженеру на несколько минут забегает жена, бесследно исчезнувшая полгода назад. Забегает только для того, чтобы объяснить причину своего исчезновения и оставить человеку, которого она некогда любила, подарок – свой магический клон. Вот только создан он на основе девчонки с одной из планет, населенной гуманоидами бронзового века, несет в себе две личности и обладает многими не совсем обычными способностями. Да и возраст подарка всего пятнадцать лет. 18+






Геннадий Владимирович Ищенко




Подарок





Глава 1


Сегодня он вымотался на работе и физически, и морально. Сначала заказчики забраковали на климатических испытаниях всю партию изделий, поставив на уши его бюро, а когда вопрос все-таки утрясли, его опять вызвали к руководству.

– Послушайте, Игорь, – обратился к нему начальник. – Заказчики сегодня озверели. Очередной возврат в «Тихой комнате», а ваши анализаторы сколько ни вращали изделие, шума от постороннего предмета так и не услышали. Возьмите, пожалуйста, этот анализ в свои руки. Делайте что хотите, но нужно чтобы заказчик снял претензии и возобновил приемку.

– Ни черта постороннего в этих корпусах нет, Игорь Викторович! – возмущенно отчитывался перед ним один из трех его подчиненных. – При вращении иногда щелкают якоря реле, да и то на грани различения. Да вы сами проверьте!

Пришлось идти проверять самому, хотя своим ребятам он верил. Естественно, в изделии он ничего не услышал, кроме очень тихого цоканья реле. Вообще-то, такого не должно было быть, но на работоспособность это влиять не могло, а включать такое в акт анализа… Проще сразу пойти в мужской туалет и повеситься, чем предлагать замену всей партии реле в уже готовых к сдаче изделиях. Он не знал, чего обычно покладистые заказчики не поделили с руководством завода, знал только, что без мероприятий начальник приемки акт ему не подпишет. Решение нашлось неожиданно просто. Когда он спускался с деревянного помоста, на котором стоял стенд, полы отчетливо заскрипели.

– Значит, подписали заказчики? – спросил главный инженер, беря в руки акт анализа. – Я был абсолютно уверен, что вы эту забраковку закроете. Так что там было, если кратко?

– Если кратко, то ничего, – ответил Игорь. – Реле по шуму не очень качественные, но о таком писать…

– Ага…, – главный инженер пробежал глазами по бумаге, и перевернул лист на другую сторону. – Перестелить полы? И он такое подписал?

Игорь молча пожал плечами: размашистая подпись заказчика в комментариях не нуждалась.

– Ну вы даете! – хохотнул главный инженер. – Всякое было, но половой акт от вас я вижу в первый раз! Вы просто незаменимый работник.

Помимо этих дел за день было много беготни, поэтому, добравшись до дома и очутившись в своей трехкомнатной квартире, он заварил и выпил кофе и улегся на тахту. Усталость давила, не было даже желания включать комп. Раньше при гораздо большей загруженности он на работе никогда так сильно не уставал. Все началось полгода назад, когда пропала жена. Ушла на работу в свою школу и не вернулась, как в воду канула. Она частенько задерживалась у подруг, не ставя его при этом в известность, так что он начал беспокоиться только поздно вечером, когда прошли все разумные сроки, а связаться по мобильнику не получилось. Ни его собственные поиски, ни мероприятия подключившейся милиции никаких результатов не дали. Ольга Александровна Славина исчезла бесследно. Чего это ему тогда стоило… Он не спился только потому, что совершенно терпеть не мог спиртное. Внешне для посторонних его поведение изменилось мало. На работе он был все тем же незаменимым инженером-анализатором, а с недавних пор и начальником бюро. Но вот дома… Не помогали ни книги, ни компьютер, ни знакомая незамужняя женщина, с которой он было сблизился, надеясь заглушить тоску.

Ольгу он любил с детства. Они вместе ходили в один садик, вместе пошли в школу и всю ее проучились в одном классе, сидя за одной партой. После школы поначалу во время учебы в институте их пути разошлись. Он поступил в свой машиностроительный, а Ольга уехала в соседний город поступать в педагогический. Первое время они иногда встречались, когда она приезжала к родителям. Затем умерла ее мать, а отец сошелся с другой женщиной, обменял квартиру и уехал в другой город. Игорь мог вырваться к Ольге во время учебы только несколько раз в году, да еще летом приезжал к ее сестре, где Ольга поселялась на время летних каникул. Там же после третьего курса они впервые любили друг друга, ловя время, когда сестры и ее мужа не было дома. Когда он был на четвертом курсе, умер брат отца, оставив отцу в наследство свою квартиру, куда и переехали жить его родители, отдав Игорю свою трехкомнатную. Вначале у родителей были планы обменять жилье и жить в одном городе с сыном, но потом они передумали. Небольшой и тихий провинциальный городок, зеленый и чистый очень понравился, а обмен требовал большой доплаты, так что переезд год от года откладывался. Летом Игорь и Ольга поженились и в последний оставшийся год обучения делали все возможное, чтобы видится как можно чаще. Прошло пять лет, как они после окончания учебы обосновались в этой квартире, когда Игорь начал замечать изменения в поведении жены. Она стала какой-то нервной, раздражительной, старалась чаще ходить по знакомым и приходить домой как можно позже. И только в кровати она была по-прежнему той нежной и страстной, какой он ее знал с самого начала их совместной жизни. Надо было поговорить с ней откровенно, но он попросту струсил. А потом и не с кем стало разговаривать. Последнее время, кроме как на работе, он вообще ни с кем не общался. Знакомая, почувствовав свою ненужность, исчезла, а те, кого он мог назвать друзьями, разъехались по всей стране и напоминали о себе только редкими сообщениями в электронной почте и в «Одноклассниках». Один раз ненадолго приехали родители, а потом, после их отъезда одиночество навалилось с еще большей силой. На работе близко он так ни с кем и не сошелся, а попытки некоторых женщин перевести чисто деловые отношения в разряд личных игнорировал.

В полной тишине квартиры звук проворачиваемого в замке ключа прозвучал совершенно отчетливо, ударив по нервам и вызвав озноб. Ключей от его квартиры ни у кого быть не могло. Когда-то их было всего три, и один из них унесла Ольга. Второй лежал в ящике стола, а третий был в кармане брюк. В милиции советовали сменить замок, но он этого так и не сделал. Игорь попытался подняться с тахты, но внезапно навалившаяся слабость полностью парализовала тело, он даже не смог пошевелить языком, лишь на дыхании это никак не сказалось.

Дверь отворилась и в прихожую вошли, судя по звуку шагов, две женщины.

– Постой пока здесь, – раздался голос жены. – Я скажу, когда можно будет войти.

Сил хватило только скосить глаза в сторону прихожей. Послышался звук сбрасываемых туфель и в комнату вошла Ольга. Он смотрел на жену и почему-то вместо радости испытывал острое чувство страха. Ольга каким-то образом сбросила лет десять, если не больше. Сейчас на ней был брючный костюм из ткани кофейного цвета, не скрывающий точеную фигуру, в руках – такого же цвета дамская сумочка.

– Ну как ты здесь без меня, дорогой? – спросила она, присаживаясь рядом с ним на край тахты. – Так никого и не нашел? Жаль, разве это дело – так себя изводить? Не обращай внимания на свое состояние. Это просто мера предосторожности, я уйду и все пройдет. Мне надо с тобой поговорить, но семейные сцены… У нас их с тобой и раньше никогда не было, давай и сейчас без этого обойдемся. Я тогда немного по-свински с тобой обошлась, но такое мне поставили условие, иначе я бы обязательно написала записку. Объясняться лично не стала бы в любом случае. Я тебя все еще любила и не хотела видеть твою реакцию на мое решение уйти. В том, что случилось, ты не виноват. Как к мужу у меня к тебе никогда никаких претензий не было, ты пытался делать все, чтобы я была счастлива. Меня тяготила наша жизнь, в которой ничего, кроме постоянного труда и забот не было. Те вечера, когда мы любили друг друга, – не в счет. Если бы не это, все случилось бы гораздо раньше. Понимаешь, мне сделали предложение из тех, от которых умные люди не отказываются. Вон у тебя целая полка фантастики стоит. Так вот, меня пригласили, образно выражаясь, в одну из таких книжек. Когда тебе предлагают сотни лет жизни в молодом теле, богатство, власть и возможности, о которых мы здесь даже понятия не имеем, отказаться просто нет ни сил, ни желания. Я, Игорь, ушла в другой мир и вышла там замуж за одного представителя тамошней элиты. Это очень развитый мир, причем не только в техническом отношении, у них еще есть то, что в твоих книжках зовут магией. Здесь, как и во многих других мирах, они просто отдыхают и весело проводят время, ни для чего другого Земля им не нужна. Как видишь, я стала гораздо моложе и пробуду в таком возрасте еще очень долго без болячек и плохого самочувствия. Мы сейчас с мужем собрались в кругосветный круиз, а к тебе я заскочила только для того, чтобы загладить свою вину. Я приготовила тебе подарок, который, как я думаю, заполнит в твоей жизни пустоту, образовавшуюся с моим уходом. Это, чтобы ты знал, подарок не из дешевых. Ольга, иди сюда! Только сними туфли, здесь ковер.

Он думал, что после слов Ольги уже вряд ли чему-нибудь удивится. Тем не менее вошедшая в комнату девушка поразила его до глубины души. Девушка, или скорее подросток, была точной копией самой Ольги в возрасте лет пятнадцати. При виде лежащего Игоря она вся просто засветилась от радости и бросилась к нему. Бывшая жена взмахнула рукой и девчонка застыла без малейшего движения. Кажется, она даже не дышала.

– Пусть постоит, так она не будет мне мешать и ничего из сказанного не услышит. Пусть тебя не обманывает ее внешний вид, она не человек. Есть одна планета, населенная очень похожими на нас разумными, только они еще совсем дикие: дальше бронзы не продвинулись. Там их и отлавливают для самых разных целей. Ты бы назвал это рабством, но это не совсем так. Дело в том, что местные совсем не способны к дрессировке, поэтому им в мозги вкладывают матрицы других личностей. Эта особь помнит всю мою жизнь до нашего расставания. Ей только чуть подправили мои воспоминания, убрав то, что явилось причиной моего ухода. Поэтому она сейчас любит тебя не меньше, чем любила я, ты для нее это все. Я ей и имя свое дала – Ольга Дробышева. По нашему счету ей уже пятнадцать лет, что в моем новом мире считается совершеннолетием для девиц. Тебе она может показаться в роли жены слишком молодой, но, извини, тут я ничего сделать не могу. В более зрелом возрасте не получается наложение другой личности. У нее на груди висит то, что ты назвал бы амулетом. Эта вещь, выполненная в виде крестика, блокирует прежнюю личность носителя и обеспечивает его безусловное подчинение хозяину, в нашем случае – тебе. Не вздумай сделать глупость и снять: последствия будут непредсказуемые. Как я уже говорила, девчонка только выглядит человеком и является им только с амулетом, который сама снять не может. Подобная глупость с ее стороны приведет к остановке дыхания. Физически ее ткани идентичные моим, и она вполне сможет понести от тебя ребенка. Для этого ее целых три месяца держали в специальной камере, ускорив процесс замещения тканей и воздействуя на каждую клетку так, чтобы изменить ее геном в процессе деления на образец из моего тела. Отсюда и сходство, она фактически мой магический клон. Но есть и отличия. Таких, как она, делают гораздо быстрее и сильнее обычных людей. А поскольку мышечная ткань у нее аналогична моей, все это достигается ускорением прохождения сигналов по нервной системе и увеличением объема мышечных волокон, которыми она может управлять сознательно. Я тебе это все так подробно описываю потому, что ты должен знать ее возможности. Эта хрупкая девушка может положить несколько тренированных сильных мужиков. Энергетика тела у нее обычная, поэтому изображать Шварценеггера она сможет очень недолго, а если перестарается, может впасть в кому, а то и умереть. Ольгу можно использовать в качестве домашней работницы, любовницы или телохранителя. Хотя я рекомендовала бы тебе все-таки взять ее в жены. И учти, что после моего ухода она постоянно будет приставать к тебе со своей любовью. Она помнит каждое мгновенье нашей с тобой близости и жаждет твоей любви. Если оттолкнешь, получишь самое несчастное в мире существо. И еще одно. В ее мире тоже существует магия, и в ней она тоже есть. Я не знаю, в каком объеме ею владела прежняя личность, Ольга может излечивать самые разные заболевания, но делать она такое может довольно редко, и каждый раз после этого ей нужно долго восстанавливаться. Кроме того, если ты подолгу будешь проводить время в ее обществе, совершенно перестанешь болеть и, в конце концов, сбросишь лет десять. Еще к ее талантам относится возможность внушить собеседнику страх или наоборот доброжелательность по отношению к себе. Очень, впрочем, слабая пока возможность. Девчонка тренирована на разные стили ведения боя и не испугается крови. Вот, пожалуй, и все.

Бывшая жена вытащила из сумочки небольшой пакет и положила рядом с Игорем.

– Здесь ее паспорта (внутренний и заграничный), пробитые по всем базам данных, нотариально заверенное согласие моей сестры и ее мужа на проживание дочери совместно с тобой на срок их заграничной работы в два года и карточка на пятьсот тысяч рублей. Ольга пин-код знает. Согласие родителей – это, конечно, липа, но, если никто не будет копать, проверку пройдет. Правда фамилии не сходятся, но для школы или того же участкового, если вдруг решит проверить, вполне сойдет. И не маринуй ее в школе долго. Полгода проучится и пусть сдает экстерном. С моими знаниями и ее памятью это не составит труда. Ну все, прощай, мне пора. Больше мы с тобой не увидимся. Желаю счастья!

Она нагнулась и поцеловала его в щеку, обдав ароматом незнакомых духов, а потом отстранилась и исчезла из поля зрения. Через полминуты хлопнула выходная дверь и к Игорю бросилась ожившая Ольга номер два.

– Наконец-то, мы вместе! – повторяла она, покрывая его лицо поцелуями. – Я так тосковала по тебе, любимый!

Найдя его губы, она припала к ним вполне умелым поцелуем, и этот поцелуй словно снял слабость с тела, позволяя снова двигаться.

– Ты тоже за мной тосковал! – продолжала лихорадочно бормотать Ольга, торопливо расстегивая блузку. – Ты меня хочешь, я же чувствую! Мы теперь всегда будем вместе, боже мой, как же я тебя люблю!

На него действительно навалилось желание, вызванное ее поцелуями и видом почти обнажившейся мечты своего детства, но он, собрав остатки воли, взял себя в руки и постарался прекратить этот стриптиз.

– Ольга, прекрати немедленно! – приказал он девчонке, которая уже освободилась и от джинсовой юбки. – Надень одежду и сядь рядом, нам надо поговорить.

Она на мгновение застыла, после чего медленно начала одеваться. Вид у Ольги при этом был, как у побитой собаки, а заглянув в ее лицо, он увидел, что девчонка беззвучно плачет.

– Перестань плакать, – немного растерянно попросил он. – Что ты в самом-то деле! Ну не могу я так! Посмотри на себя, ты еще ребенок!

– Ты мне приказываешь не плакать или просишь?

– Прошу, конечно. А почему ты спрашиваешь?

– Потому что я не могу ослушаться твоих приказов, а просьбу могу и не выполнить. Ну как мне не плакать, если ты мной пренебрегаешь? Слезы просто сами бегут. Я так тебя люблю, столько ждала встречи, так тебя хочу, а ты мне говоришь какие-то глупости насчет возраста! Это тело достаточно созрело для любви, а если ты боишься, что я могу залететь, то можешь не беспокоиться. Я забеременею только тогда, когда ты этого захочешь.

– А она мне об этом не говорила.

– Ты кого имеешь в виду, хозяйку? Я не слышала, о чем вы говорили, но на твоем месте не стала бы так безоговорочно верить всему, что говорят сакты.

– Сакты? Это кто?

– Это те, кто являются владыками жизни и смерти на Садже. Это мир, где я впервые себя осознала.

– Так ты понимаешь, что не являешься моей женой?

– А какое это имеет значение, Игорь? Я это, конечно, понимаю, но ничего не могу с собой поделать. Я тебя люблю так, что не мыслю без тебя жизни, а так ли важно, что чувство вызвано чужими воспоминаниями, если оно все-таки есть?

– Ты действительно не можешь сама снять амулет?

– Этот? – она вытащила из разреза блузки крестик. – Да, не могу. При одной только мысли об этом мне становится страшно.

– А ты бы хотела?

– Я не знаю, Игорь, – беспомощно ответила она. – С одной стороны безропотно подчиняться даже любимому человеку, наверное, не слишком хорошо. Но я боюсь ту, которая сидит во мне. Я, несмотря на тело, все-таки взрослая женщина, а подавленная личность принадлежит девчонке, причем об этом народе все говорят как о дикарях. Что будет в результате такого слияния? Стоит ли оно того? И не принесет ли это опасность для тебя? С этим телом и троим таким, как ты, не справиться.

– Давай все-таки попробуем, – решительно сказал он. – Пойми, я никогда не смогу по-настоящему полюбить девушку, которая любит только чужими воспоминаниями и не вольна в своих поступках!

Он осторожно взял из ее рук крестик и попробовал снять, но цепочка оказалась короткой и голова Ольги не прошла. Никаких застежек Игорь не нашел поэтому, приложив значительное усилие, просто разорвал цепь.

– Ну как?

– Ничего, кроме слабости, не ощущаю.

– Пойдем, я помогу тебе лечь.

Ольга встала, но тут же осела на пол.

– Совсем почему-то нет сил.

Игорь подхватил девчонку на руки и понес в спальню. Пользуясь тем, что у него заняты руки, она впилась ему в губы поцелуем. Он невольно ответил, но тут же пришел в себя и сбросил нахалку на постель жены.

– Так ты притворялась!

– А что прикажешь делать, если не допускают до тела? – засмеялась Ольга. – А тут я еще не знаю, кто из нас завтра проснется в этом теле, я или она. А так хоть поцеловала любимого человека, может быть, в последний раз.

– Ладно, будем надеяться, что все обойдется. Я забираю свою постель и лягу на тахту, а ты раздевайся и ложись. Рановато еще спать, но я вижу, что ты стала сонной.

– Да, – согласилась она. – Что-то навалилась сонливость. Раздеться не поможешь? Ну не надо так шарахаться, я просто пошутила. Угораздило же заполучить мужа с комплексами!

Не дожидаясь, пока выйдет Игорь, она начала раздеваться, заставив его поспешно собрать постельные принадлежности и выскочить из спальни. В гостиной он тоже постелил себе постель и хотел лечь, но вспомнил, что еще не ужинал. Есть почему-то совсем не хотелось. Но, может быть, хочет Ольга? Игорь приоткрыл дверь в спальню и увидел, что подарок уже спит. Он тихонечко подошел к кровати и долго смотрел в бесконечно милое лицо, прекрасно отдавая себе отчет в том, что на долгое сопротивление его не хватит. Даже сегодня, будь она немного настойчивее…

Вернувшись в гостиную, он улегся и стал в подробностях вспоминать сегодняшний разговор с бывшей женой и строить планы на будущее. Если бы не ее подарок, после такой встречи он ощутил бы горечь и отчаяние, сейчас все его мысли были заняты лежащей в спальне девчонкой. Он прекрасно понимал, что его чувства к ней отцовскими не назовешь, но все воспитание восставало против того, чтобы любить несовершеннолетнего подростка, который, к тому же младше его почти в два раза! Незаметно для себя он заснул.

Занга проснулась в совершенно незнакомой обстановке. Кроме нее в небольшой комнате никого не было. Рядом стояло второе ложе, застеленное поверху гобеленом. Поводка она не чувствовала, но совершенно точно знала, что совсем недавно он был. Кто же ее освободил, неужели новый хозяин? Она бесшумно выскользнула из кровати, и тут ее накрыло: накатилась волна чужих образов и мыслей, погребла под собой и схлынула, оставив знание. Слияние двух личностей не вызвало подавления одной из них, странным образом они слились в нечто единое, чему еще предстояло полностью себя осознать. На дрожащих от неприятной слабости ногах она подошла к шкафу-купе и посмотрела на себя в большое, висящее на одной из дверец зеркало. Из зеркала на нее посмотрела молодая девушка со странными, но в тоже время знакомыми чертами лица. Пропорции тела тоже отличались от того, что помнила Занга, но памятью Ольги она знала, что здесь она красива. Да, вернуться в родной дом в таком виде просто невозможно, кому будет нужна такая уродка? Придется как-то устраиваться в этом мире. Хорошо уже то, что это не мир сактов, и что новый хозяин дал ей свободу, а, значит, уже и не хозяин вовсе. И потом вторая ее половина его любит. Занга ослабила контроль и погрузилась в чужие воспоминания. В них человек со странным именем Игорь проделывал такое, что она невольно покраснела, но чем дольше длились воспоминания, тем с большей силой ее охватывало желание испытать такое здесь и сейчас. Та половина уже предлагала себя этому мужчине, но почему-то получила отказ. Поискав в памяти, она нашла ответ и невольно засмеялась. Что за чушь считать ее девчонкой! У них в племени женщины ее возраста часто уже года два жили с мужчинами. Ей в этом просто не повезло. Ничего, она сейчас наверстает! Девушка решительно открыла дверь в гостиную и подошла к спящему мужчине. Некоторое время постояла рядом, решая противен он ей или нет? У нее его лицо неприятия не вызывало, а вторая половина при виде его исходила нежностью. Решившись, Занга сбросила с мужчины одеяло и взгромоздилась на него верхом, удерживая от попыток освободится. Он пытался что-то сказать, но она закрывала ему рот поцелуями, предоставив действовать Ольге, как более опытной. Вскоре всякое сопротивление было сломлено и Занга почувствовала, что больше удерживать мужчину не стоит. А потом на нее накатилось такое, что все мысли исчезли без следа.

– И как теперь жить дальше? – думал Игорь, лежа на тахте рядом с тихо сопящей девчонкой, которая этой ночью его просто изнасиловала.

Когда все закончилось, она вся потная отвалилась от него, как сытая пиявка, свернулась калачиком и вскоре уже спала. Некоторое время он приходил в себя, потом посмотрел на свои руки и увидел на запястьях следы узких ладоней. К утру должны быть порядочные синяки. Видимо, исходная личность освободилась. Так кто же сейчас обитает в подарке? Раньше утра и не узнаешь. Однако, у нее темперамент! Так его и Ольга не заводила. Немного полежав и так не до чего и не додумавшись, Игорь уснул.

Утром он проснулся от того, что девушка во сне подползла вплотную и уткнулась посапывающим носом прямо в ухо. Он попытался тихонько подняться, но был пойман за руку.

– Ты далеко? – спросила насильница.

– Попить воды, а что?

– Мне тоже принеси, а то из-за тебя у меня ночью вся вода потом вышла.

Игорь встал, поражаясь про себя ее трактовке ночных событий, и прошел на кухню. Попил воды и принес чашку с водой девушке.

– И кто ты теперь? – спросил он, принимая пустую чашку.

– А я знаю? Вроде была когда-то Зангой, потом стала Ольгой, а теперь вообще непонятно кто. Тебе оставили для меня паспорта? Тогда зови Ольгой, тем более, что здесь всем это имя привычнее.

– Мне не столько интересно то, как к тебе обращаться, как то, что с тобой теперь делать?

– А почему со мной нужно что-то делать? – мигом насторожилась девушка.

– Та, которая была Ольгой, знала как жить в этом мире и слушалась меня, как более старшего и опытного. А вот для Занги, похоже, существуют только ее желания, все остальное – второстепенно. А это чревато паршивыми сюрпризами для нас обоих. Слияние уже полностью произошло или еще идет?

– А мне откуда знать? Ночью я была как бы поделена на две части, даже управление телом могла передавать от одной половины к другой. Сейчас я этой раздвоенности уже не ощущаю. Но осталось ощущение какой-то незавершенности.

– Значит, подождем немного, а потом будем решать. Ольга, ты есть хочешь?

– Спрашиваешь! Я сейчас готова целого васка съесть. Причем одна.

– А что это за зверь?

– Это что-то вроде бегемота, но с рогами. Извини, но пока у меня в голове каша и трудно сразу разобрать что относится к тому миру, а что к этому.

– Ладно, васка не обещаю, тем более целого, а яичницу с сосисками сейчас по-быстрому сварганим.

Минут через пятнадцать они сидели на кухне и уминали порезанные кружочками сосиски, залитые яйцами и запеченные в микроволновке.

– Вкусно! – набрав полный рот еды, заявила Ольга. – Только мало.

– И куда в такую маленькую столько влезает?

– Это из-за любви, – заявила нахалка. – После того, как ты со мной такое вытворяешь, мне всегда хочется есть. Забыл? И не надо так краснеть, понял уже, наверное, что я не ребенок!

– Это еще вопрос, кто и что вытворяет, – мрачно ответил Игорь, показав синяки на запястьях.

– Это не я! – быстро сказала девушка. – Это Занга. Я только помогала, когда ты уже сам завелся.

– Так кто же ты все-таки больше сейчас Занга или Ольга?

– Наверное, больше все-таки Ольга, – подумав, ответила девушка. – У Занги жизненный опыт слишком далек от всего того, что может встретится в этом мире. Но часть черт ее характера я приобрела. Придется тебе знакомиться со мной заново. Ты только учти, что моя любовь к тебе никуда не делась, наоборот, после этой ночи она только окрепла! Так что тебе от меня никуда не деться! А, как порядочный мужчина, после такого вообще должен жениться!

– После такого меня, вообще-то, положено посадить за решетку, – буркнул Игорь. – Кто поверит, что здоровенного парня изнасиловала пятнадцатилетняя пигалица?

– Что-то ты не слишком долго сопротивлялся, изнасилованный! – поддела она его, опять вогнав в краску. – Давай уже заканчивай со своими комплексами. Через годик ты у нас помолодеешь лет на десять, и реальной разницы в возрасте будет лет пять, что для нормального брака и нужно. А поскольку я могу контролировать зачатие, то чего тебе вообще бояться? Тебе самому не кажется смешным то, что девушке приходится тебя так долго уламывать? Ты же умный человек и должен понимать, что так называемое совершеннолетие, открывающее двери во взрослую жизнь, обусловлено только условиями жизни общества и способностью девушек к нормальному деторождению. А если вопрос родов не стоит, а в моем теле сидит личность взрослого человека, то твои предрассудки смешны и нелепы! В аналогичной ситуации я своей дочери за подобное оторвала бы голову. Но ты-то должен понимать, что это не наш случай? Ладно, хватит об этом, не буду я на тебя больше давить. Надеюсь, к ночи дозреешь сам. А пока давай поговорим о том, что и как нам делать дальше.

– Нет, – он отрицательно покачал головой. – Давай с тобой договоримся, что пока я к тебе буду относиться только как к дочери. Может быть ты и права, может быть, у меня комплексы, но переступить через себя я не могу и не хочу. Я просто потеряю к себе всякое уважение. Если любишь, значит, наберись терпения подождать, пока хоть немного подрастешь. Говоришь, что я помолодею лет на десять? Вот давай этого подождем, а потом вернемся к этой теме. Ты теперь моя племянница, вот и веди себя соответственно и на людях, и наедине со мной. Иначе никаких дел у нас с тобой не будет. И нечего лить слезы. Жизнь не ограничивается постелью, а она у тебя еще вся впереди.

– Не собираюсь я плакать, – вздохнула она. – Ждать – значит ждать.

– Тогда вернемся к твоим проблемам. Прежде всего нужно прописать тебя в моей квартире, а потом устроить в школу. Моя бывшая порекомендовала тебе поучиться с полгода, а потом остальное сдать экстерном. Сумеешь?

– Не вопрос, могу хоть сейчас. Нужно только на всякий случай полистать учебники.

– Вот за эти полгода и полистаешь, а заодно впишешься в местную жизнь, обрастешь знакомыми и друзьями.

– И врагами, – хмыкнула Ольга.

– Вот заводить врагов я бы тебе не советовал по крайней мере пока. Для твоей легализации, возможно, придется воздействовать на людей в школе или в паспортном столе. Как у тебя с этим сейчас?

– Мне кажется, что мои возможности в части магии возросли, – неуверенно ответила Ольга. – По крайней мере, расположить к себе паспортистку или директора школы смогу без проблем.

– Ладно, давай посмотрим, что там с твоими документами. Они в конверте на столе, принеси, пожалуйста.

Игорь убрал посуду в мойку и насухо протер стол, на который Ольга вытряхнула из конверта пару паспортов и несколько других документов.

– С паспортами все понятно, – сказал Игорь, перелистав внутренний паспорт. – Хотя заграничный, по-моему, для тебя лишний. Отметка об убытии есть – уже хорошо. Это, очевидно, разрешение родителей на твое проживание со мной. И даже копию не поленились вложить. Интересно, Елена Александровна и Петр Степанович в курсе того, что у них появилась дочь? Можешь не отвечать – вопрос риторический. А это твой медицинский полис, причем действующий, так что можешь спокойно болеть. А это что еще за конверт в конверте? Личное дело со всеми годовыми отметками. Что тут у нас? Смотри, все пятерки, кроме поведения.

– А ну-ка покажи, – заинтересовалась Ольга. – Вот ведь свинство! Она продублировала свои отметки за девятый класс! Четверка по поведению это круто, без магии меня хрен примут.

– Насколько я помню, в девятом классе это тебя не слишком огорчило.

– Огорчило и еще как. Просто я не стала заламывать руки и сделала вид, что мне на эту четверку наплевать.

– Что тут еще? Свидетельство о рождении с копией, медицинская карта и какая-то справка о прививках. Документов у тебя вал.

– Меня больше интересует вот этот, – сказала Ольга, взяв в руки пластиковую карточку сбербанка. У меня же с собой ничего нет, кроме тех шмоток, что на мне. Все нужно покупать. Сколько здесь?

– Жена сказала, что пятьсот тысяч.

– Баксов?

– Разогналась, рублей, конечно.

– Жмоты! – отозвалась о сактах Ольга. – Выдернули из родного мира и выдали замуж, можно сказать, совсем без приданого. Ладно, что дали… А ты почему сегодня не пошел на работу, из-за меня?

– Сегодня суббота, – пояснил он. – Поэтому снимем деньги и пойдем покупать тебе все необходимое для жизни. Не хватит этих денег, у меня достаточно отложено своих. За те полгода, что не было жены я на себя мало тратил. А в понедельник созвонюсь с начальством и возьму отгулы на три дня для оформления твоей прописки и школы.




Глава 2


К паспортистке пришлось выстоять изрядную очередь. Никаких проблем с регистрацией проживания не возникло, поскольку все необходимые документы были в наличии. Принимавшая их женщина, видимо, неважно себя чувствовала, но быстро оформила все бланки и отдала им на подпись. По счастью жена еще была прописана по его адресу, и паспортистка лишь хмыкнула, бросив взгляд на симпатичного молодого мужчину в компании очаровательной девчонки. Моральные вопросы клиентов ее не интересовали.

– Придете за паспортом через шесть дней, – сказала она Игорю.

– Девушка! – просительным тоном обратился он к паспортистке, уменьшив ей возраст самое малое лет на двадцать. – А нельзя ли быстрее? Жена в отъезде, а я на работе взял три дня для прописки племянницы и оформления ее в школу. Если не успею со школой, то девочке придется целый год ездить в другую, так как в нашей число мест ограничено.

Было видно, что она собиралась ответить отказом, но, очевидно, сработала служба магической поддержки. Головная боль, мучившая паспортистку с самого утра, внезапно прошла, а к клиентам она прониклась самой искренней симпатией.

– Ничего заранее обещать не могу, но постараюсь помочь. Придите послезавтра с утра. В очередь становиться не нужно. Если все получится, то вполне успеете оформить ребенка в школу.

– Ты как? – обеспокоенно спросил Игорь, когда они вышли на улицу. – В коридоре побледнела, я думал хлопнешься в обморок.

– Надо было. Может быть, поносил бы на руках. Не беспокойся, была кратковременно сильная слабость, но сейчас все уже нормально. У нас образовался свободный день, где его проведем? Может быть, в постели?

– Ты опять за свое? Совести у тебя нет. Неужели не видно, что мне и так нелегко?

– В том-то и дело, что видно. И не только видно. Я хоть и слабый, но все-таки маг. Мыслей читать не могу, но вот чувства определяю без проблем. И мне больно смотреть, как ты борешься сам с собой. Что такое инфаркт знаешь? Так вот ты его себе сейчас нарабатываешь.

– А ты на что? Мне говорили, что ты должна исцелять одним своим присутствием. Вот и исцеляй.

Она только фыркнула в ответ и уцепилась за его руку. От паспортного стола до их дома было идти минут десять. Несмотря на будний день народа на улицах было порядочно, и он постоянно ловил масляные и откровенно завистливые взгляды, которыми их одаривала мужская часть прохожих.

– Надо было купить юбку подлиннее, – заметил он. – Тебе на заднице взглядами дырки не протерли?

– Пусть смотрят, – отмахнулась Ольга. – Им приятно, а мне фиолетово.

Когда они подходили к своему первому подъезду, к дому вырулила иномарка. Водитель не особенно озаботился сбросить скорость и не вписался в поворот, чувствительно стукнув Игоря бортом машины. Не обратив никакого внимания на пострадавшего, он поехал дальше к своему четвертому подъезду.

– Подожди меня, – сказала Ольга, помогая Игорю подняться с газона. – Я сейчас.

Она бегом быстро догнала уже медленно движущийся автомобиль и выскочила на дорогу. Водитель затормозил, не доехав до подъезда и, распахнув дверцу, полез наружу.

– Ах ты, блядь!

Что он хотел сказать еще, мир так и не узнал. Почти мгновенно очутившись со стороны открытой дверцы, Ольга что было силы захлопнула ее, засветив мордастому мужику в лоб стеклом наполовину открытого окна. Стекло пошло трещинами, а мордастого внесло обратно в салон. Пока он несколько мгновений приходил в себя, Ольга распахнула дверцу, скользнула в салон и ухватив водителя рукой за горло.

– Если я еще хоть раз увижу, что ты подогнал свою машину к подъезду, – прошипела она тщетно пытающемуся вдохнуть воздух мужчине. – Твоя машина отправится на свалку, а ты сам – в морг! И попробуй только обратиться к ментам, полдома видело, как ты сбил человека!

Отпустив свою почти потерявшую сознание жертву, она покинула салон и поспешила к Игорю, который бежал ей на помощь, сильно прихрамывая на правую ушибленную ногу.

– Ты как?! – крикнул он Ольге.

– Я, в отличие от тебя, в полном порядке. Чего ты бежал, да еще с больной ногой? Я этого придурка и без тебя научила уму-разуму. Пойдем домой, буду тебя лечить. Обопрись на меня, будет легче.

Естественно, он от ее помощи отказался и доковылял до квартиры самостоятельно. Дома, когда сняли испачканные брюки, на ноге помимо ушиба обнаружилась большая ссадина.

– Помой все водой и давай на тахту, – сказала Ольга. – А я пока расстелю постель. Даже с помощью моей магии такое будет весь день заживать. Зато завтра и следов не останется.

Он промыл рану и залез на тахту, попытавшись натянуть на себя одеяло.

– Одеялом прикрой только ступни ног, – скомандовала Ольга. – Ложись на левый бок, чтобы рана ни с чем не соприкасалась. Да не стесняйся ты так! Подумаешь – мужик в трусах! Я тебя, если забыл, во всех видах знаю.

– Взялась лечить, так лечи.

– А я, по-твоему, чем занимаюсь? Можно вылечить просто посидев рядом с тобой часа три-четыре, а можно и за полчаса любви. Там выброс энергии идет сумасшедший и все затягивается прямо на глазах, но разве от тебя дождешься? Придется сидеть.

– Меня и первый способ устроит. А ты, раз все равно сидишь, может быть, рассказала бы мне о мире Занги?

– Ты знаешь, ничего такого интересного в ее воспоминаниях, на мой взгляд, нет. Обычное племя кочевников, скучная и убогая жизнь. Она сама так, естественно, не считала по крайней мере до слияния со мной. Весь их мир застыл на уровне бронзы и развиваться дальше либо не желает, либо ему не дают.

– Кто не дает, сакты?

– Скорее всего. Это основной мир, который поставляет им рабов для самых разных надобностей. Кроме кочевников там есть и оседлые народы, много городов.

– А какие они сами внешне?

– Очень похожи на нас, но руки и ноги гораздо длиннее. Я, по мнению Занги, – коротконожка. Череп тоже более удлиненной формы. Самое главное это то, что каждый второй обитатель того мира в той или иной степени обладает магическими способностями.

– Что им не здорово помогает противостоять сактам.

– А что ты хочешь? Чтобы дикари могли сопротивляться звездной цивилизации?

– Ты о Занге говоришь как о посторонней. Как все-таки произошло слияние, что ты чувствуешь?

– Сложный вопрос, – задумалась Ольга. – Несомненно часть ее личности слилась с моей. Но чувствую я себя все-таки человеком. Может быть, это оттого, что мои человеческие качества проявляются в привычных для меня обстоятельствах?

– Ты хочешь сказать, что если попадешь в экстремальные обстоятельства и не сможешь справиться, может возобладать ее личность?

– Очень даже может быть. Но меня это больше не пугает. Она для меня больше не чужая, она часть меня. Я знаю всю ее жизнь, все ее радости и огорчения, все ее маленькие секреты, вообще все, что обычно помнят о своей жизни люди.

– Так это она меня ночью изнасиловала?

– Она посмотрела мои воспоминания и ей стало любопытно, захотелось все почувствовать самой, – засмеялась Ольга. – Я на такое не решилась бы. И знаешь, я ей благодарна. С тобой, наверное, только так и надо!

– Еще одна такая выходка, и мы расстанемся. Отдам тебе документы и все свои деньги – скатертью дорога! С твоими талантами ты не пропадешь.

– А не загнешься потом от тоски?

– Может быть и загнусь, но твоей игрушкой не буду.

– Глупый! – она прижалась головой к его плечу. – Это был единственный и последний раз, когда твое мнение по этому поводу в расчет не принималось. Обещаю, что подобного больше никогда не повторится. Но ты все-таки подумай, пожалуйста, и о моих интересах. Легко ли взрослой женщине, запертой в теле юной девушки, да еще на пару с инопланетной девчонкой, терпеть пренебрежение любимого человека? В Российской Империи вообще девушки выходили замуж в 13-15 лет, а возраст в 16 был введен, если я не ошибаюсь, где-то в середине девятнадцатого века. Если наши предки отгрохали такую империю, значит, не такие уж плохие были тогда законы. А если еще учесть акселерацию…

– Опять ты за свое! Я же попросил тебя подождать, неужели это так тяжело?

– Тяжело! – засмеялась Ольга. – Но я, так и быть, подожду. Ты надумал уже, чем будем заниматься завтра?

– Сходим, наверное, в компьютерный салон и возьмем для тебя офисный комп. Ты никогда не понимала геймеров, так что ничего навороченного покупать не будем. У меня дома оптика, так что возьмем еще маршрутизатор и подключим тебя к Интернету. Заодно подумай, чего мы с тобой еще не купили.

– Я подумаю. Слушай, а Яковенко у нас по-прежнему работает мэром?

– Откуда я знаю, работает он или нет? Но он последний, кого выбрали на эту должность. А тебе зачем?

– Ты моих бывших подруг знаешь только через одну. А в их числе числится и его жена. Когда я собиралась отсюда уйти, она серьезно заболела и, насколько я знаю, врачи ей не здорово помогли. Я, как и ты, не слишком люблю чиновников, но наш мэр из относительно порядочных. Если я помогу выкарабкаться его жене, он будет благодарен и в случае необходимости отработает. А нам с тобой такая поддержка может оказаться полезной.

– Жена говорила, что такое лечение может выйти тебе боком.

– Вообще-то, она тебе не соврала. Но разговор тогда шел только о ее подарке. После слияния мои возможности существенно возросли. Это по-прежнему не столь уж легкая задача, но отходняк будет гораздо легче, особенно если растянуть лечение на два-три дня.

– И как ты собираешься к ним подкатиться?

– Представлюсь племянницей твоей жены, которая попросила оказать помощь ее подруге. Разговор был полгода назад, но я тогда приехать не смогла. Учеба и все такое. В конце концов, я не обязана перед ними отчитываться.

– И когда планируешь нанести визит?

– Да завтра и планирую. Сходим за покупками, а потом ты займешься компом, а я к ним слетаю.

– Тогда завтра первым делом покупаем мобильник, чтобы ты всегда смогла меня вызвать, да и мне будет гораздо спокойнее. Как-то я за всеми этими шмотками забыл о связи.

– Как там твоя нога?

– Ты знаешь, гораздо лучше. Собственно, уже совсем не болит, а ссадина сверху взялась коркой.

– Не суй пальцы в рану! Она еще не полностью зажила, но процесс пошел. Можно я просто прилягу рядом? Не бойся, я не буду на тебя посягать, просто полежу. А можно я тебя немного обниму? Одной рукой? А к плечу прижаться можно?

– Ольга!

– Что Ольга?

– Сама знаешь что, убери руки!

– Ну что ты, дурак, и себя, и меня мучишь? Как можно быть таким жестоким? – она начала всхлипывать. – Не смогу я терпеть год. И полгода тоже не смогу! И вообще…

Всхлипывания перешли в рыдания.

– Оленька, милая, не плачь! – он начал целовать соленые от слез глаза, от глаз как-то незаметно перешел к губам, а когда опомнился, останавливаться было уже поздно.

– Изверг! – сказала довольная Ольга. – Довел, понимаешь, девушку до слез. Мне теперь каждый раз реветь, чтобы ты обратил на меня свое внимание? Или все-таки бросишь придуриваться?




– Игорь Юрьевич! К вам посетительница по личному вопросу, – доложил мэру нанятый недавно телохранитель, который подошел к выходной двери на звонок домофона. – По ее словам, родственница хорошей подруги вашей жены.

– Как назвалась?

– Ольгой Дробышевой.

– А имя подруги назвала?

– Да, тоже Ольга, но Славина.

– Помню такую, но она уже полгода как пропала. Ладно, Юрий, я сейчас сам подойду.

Он отложил книгу и прошел в прихожую к пульту домофона.

– Это мэр говорит. Повторите, пожалуйста, кто вы и цель визита.

– Ольга Дробышева, племянница подруги вашей жены. С полгода назад тетя просила оказать помощь своей больной подруге. Тогда у меня не было такой возможности, теперь появилась.

– А вы, значит, врач? – в его голосе явно прозвучало недоверие.

Голос собеседницы был слишком юн, на врача она явно не тянула.

– Я не врач, но могу реально помочь вашей жене. Вы меня впустите, Игорь Юрьевич, или так и будем переговариваться через домофон? Или, быть может, вашей жене уже больше не нужна помощь?

– Проходите, – после небольшой паузы сказал мэр, открывая наружную дверь.

В прихожей Ольгу встретил высокий плечистый парень с кобурой на поясе.

– Постойте на месте, – сказал он девушке. – Я должен вас осмотреть.

– Убери грабли, Тарзан, – отрезала та. – Если меня здесь будут лапать, я сразу же разворачиваюсь и иду домой. Мой визит нужен не столько мне, сколько вашему шефу. А моя совесть будет чиста, свое обещание тетке я выполнила, а что не пустили к больной, так это не моя вина!

– Оставь ее, Юрий, – сказал мэр, заглянув в прихожую. – Проходите, девушка. Только туфли снимайте и обуйте тапочки. А можете и босиком, здесь всюду ковры.

Телохранитель посторонился, пропуская гостью, которая сбросила туфли, подмигнула ему и прошла в гостиную.

– Присаживайтесь, – показал мэр на кресло, усаживаясь в точно такое же. – И расскажите, чем вы можете помочь моей жене.

Девушка послушно села в кресло, скромно сдвинув колени, что было совсем не лишним, учитывая символические размеры ее юбки, и сказала:

– Полгода назад позвонила тетя и попросила меня при первой же возможности ее навестить с целью оказания помощи ее подруге Светлане Анатольевне Яковенко. Раньше у меня такой возможности не было, но совсем недавно родители уехали работать в Иорданию, а меня сбагрили самому близкому из родственников – мужу тети. Так что не вижу причины, чтобы не помочь. Я не врач и ничего в болезнях не смыслю. Только почему-то в моем присутствие больные начинают быстро выздоравливать. Достаточно мне с ними посидеть два-три вечера, как выздоравливают самые тяжелые больные. Я так редко исцеляю, поскольку мне потом самой очень плохо. Но тете я обещала и, если меня допустят к больной, я ей помогу. Я вижу, что вы мне не верите, но что мешает попробовать?

– Вы похожи на Ольгу Славину, – задумчиво сказал мэр. – Возможно действительно родственники. Вот только никак не пойму, к чему весь этот розыгрыш. Вам нужны деньги?

– Разве я говорила о деньгах? – сказала Ольга. – Даже если будете давать, я их не возьму. Без врачебного диплома и звания целителя подобная деятельность попадает под статью. Или попадала раньше, а теперь ее отменили? Вам что, трудно проверить? Или так неприятно мое общество, что не хотите, чтобы я посидела с женой? Или у вас много жен? Я больше не собираюсь вас уговаривать: не хотите – как хотите.

– Пойдемте, – он поднялся с кресла и, не глядя на гостью, пошел в спальню жены.




Следуя указаниям молоденькой учительницы, которую Игорь с Ольгой встретили в вестибюле школы, они повернули налево и прошли пустым коридором, отсчитывая шестую дверь по левой стороне. Могли бы и не отсчитывать, мимо такой двери все равно не прошли бы. Это была массивная обитая под кожу дверь с бронзовой, сделанной под старину, табличкой, на которой каждый желающий мог прочитать следующее:

Директор школы

Сергей Павлович Бородин 

Игорь постучал и сразу же потянул на себя ручку двери, справедливо полагая, что все равно не расслышит ответа, каким бы он ни был.

– Разрешите войти, Сергей Павлович? – спросил он директора, который сидел за массивным столом возле окна и перебирал какие-то бумаги.

– Заходите, раз уж все равно зашли, – пошутил он, откладывая бумаги в сторону.

Следом за Игорем вошла Ольга, при виде которой директор сразу поскучнел.

– Хотите устроить в нашу школу? – кивнул он на Ольгу. – Вы присаживайтесь поближе к столу.

– Да, хотелось бы. Ваша школа буквально в двух шагах от нашего дома, да и слышал я о ней немало хорошего. А почему вид моей племянницы вызвал у вас такое уныние?

– А что, так заметно? – опять развеселился директор. – Понимаете, лично я ничего не имею против вашей племянницы. Но каждая такая девчонка это большая проблема, особенно если она новенькая, да еще старшеклассница. Девушка, вы, надеюсь, в школу в таком прикиде не придете?

– В школе я предпочитаю носить брючные костюмы, – ответила Ольга, скромно опустив глаза.

– Уже легче. Покажите, пожалуйста, личное дело. Ого, одни пятерки! Нет, ошибся, одна четверка все-таки есть. Интересно за что, или это секрет?

– Проводила воспитательную работу с одним хамом, – пояснила Ольга, по-прежнему не поднимая глаз.

– И каковы результаты этой работы, кроме годовой четверки за поведение? Надеюсь, он остался жив?

– Лишился двух зубов, – пояснила девушка. – Когда с нами разбирались, то доказательства с его стороны лежали на столе учительской, а мои слова подтвердить, к сожалению, было некому.

– Вот об этом я вам и говорил, – повернулся директор к Игорю. – У нас три десятых класса, причем в «А» свободных мест совсем нет. В класс «В» посылать вашу племянницу нет никакого смысла: там у нас отстой. Остается только класс «Б». А там среди парней есть очень неприятные типы, с которыми при характере и внешних данных этого ребенка непременно возникнут конфликты. А выбивать им зубы чревато очень неприятными конфликтами с их родителями, занимающими высокое положение в нашем городе. Оно вам надо? Может быть, все же поищите другую школу?

– Я постараюсь больше не доводить дело до мордобоя, – пообещала Ольга. – Нет никаких гарантий, что в другой школе не возникнет никаких конфликтов.

– Это да, – вздохнул директор. – И откуда вы такие красивые беретесь на мою голову? Извините, не скажите свое имя-отчество?

– Игорь Викторович Славин.

– Вот вам, Игорь Викторович, бланк заявления и ручка. Заполните, потом я подпишу и пойдете в учительскую. Это немного дальше по коридору. Там у вас примут все документы. И вот еще что, мы в конце прошлого учебного года собирали со всех учащихся деньги на подготовку к новому учебному году. Естественно, только на добровольной основе. Не желаете внести?

– А какая сумма?

– По две тысячи рублей.

– Конечно, заплачу. У меня как раз с собой есть деньги.

– Ну и прекрасно, – довольно сказал директор. – Надеюсь, нам с вами часто видиться не придется.

Последовал жест рукой в сторону Ольги, показывая, что именно он имел в виду последней фразой.

– Ну что, программу-минимум выполнили, – сказал Игорь, когда они покинули здание школы. – Все необходимое тебе тоже вроде купили. Сегодня ты идешь к мэру?

– Да, сегодня по результатам можно будет определить, сколько мне еще к ним мотаться.

– Я согласился на это лечение, а теперь думаю, что зря. Если ты вылечишь его жену, он тебе, конечно, поможет. Но и использовать твои таланты при случае вряд ли откажется. А это, знаешь ли, чревато большими неприятностями. Можно заинтересовать таких типов, для которых жизни и судьбы отдельных людей ничего не стоят. И все твои способности не помогут. Какой бы крутой ни был одиночка, он никогда не сможет противостоять организации.

– Всех моих талантов ты, положим, не знаешь. А лечить насильно не заставишь. Я ведь вылечиваю не просто своим присутствием, а доброжелательным отношением к пациенту. Тебя я люблю, поэтому помимо оздоровления, идет еще и процесс омоложения. А если я кого возненавижу, скорее всего, эффект будет совершенно обратный. Причем у меня вместо потери энергии, как это имеет место при лечении, будет идти ее увеличение.

– Энергетический вампир?

– Что-то в этом роде. Я могу сознательно затормозить этот процесс, но очень ненадолго. Ты не беспокойся, я поговорю с мэром и напоследок сделаю ему внушение на симпатию к себе дорогой. Так что вряд ли от него стоит в дальнейшем ждать неприятностей. А вообще жить и не высовываться у меня не выйдет. Ты вон меня в школу запихнул, а от нее, скорее, можно будет ждать неприятностей. Я очень серьезно отнеслась к тому, что сказал директор. Так что, очень может быть, что без поддержки мэра выкрутиться будет трудно.

Они подошли к своему подъезду, и разговор пришлось прервать, потому что сидевший до их прихода на лавочке мужчина поднялся и целеустремленно направился в их сторону.

– Игорь Викторович? – спросил он у Игоря и, получив утвердительный кивок, продолжил. – Я к вам по поводу вашего подарка. В этом мире меня зовут Василий Ханин. Я один из тех, кто специализируется по России. У меня к вам господин Славин имеется выгодное для вас предложение. Вы меня впустите в дом, или мы так и будем разговаривать на улице?

– Пожалуйста, проходите, – гостеприимно распахнул входную дверь Игорь. – Странно, что вы при вашей силе еще передо мной расшаркиваетесь, а не диктуете свои условия.

– Не могу я вам ничего диктовать, – криво усмехнулся маг. – Можете сказать за это спасибо своей бывшей жене. По ее настоянию вас внесли в особый список. Ваша жизнь постоянно отслеживается, воздействие на вас силовыми методами запрещено. Не знали?

– Не знал. Проходите в квартиру. Можете не разуваться. Садитесь и излагайте свое предложение. Моя жена не помешает?

– Нисколько. Дело в какой-то мере касается и ее. Для начала хочу вас поздравить. Дело в том, что мало кто решается снять с подарка амулет контроля и тем самым подарить ему свободу. Почти в ста процентах случаев такое приводит к помешательству объекта, а учитывая его способности, и к гибели хозяина. Вы просто счастливчик. Как ваша жена относится к сактам?

– Могли бы сами ее спросить. Как ты, золотко, к ним относишься, ненавидишь?

– С чего бы? – пожала плечами Ольга. – По сути, эту жизнь, которая меня вполне устраивает, я получила с их помощью. Но и благодарности от меня можете не ждать, я прекрасно понимаю, какие при этом преследовались цели.

– Совершенно неожиданный финал эксперимента, с какой стороны ни посмотреть, – покачал головой маг. – Ладно, ваша жизнь меня не касается. Предложение у меня такое. Вы сняли с подарка амулет и при этом повредили цепочку, следовательно, уже при всем желании не сможете им воспользоваться. Я предлагаю вам мне его продать.

– И сколько вы готовы заплатить? – спросил Игорь.

– Тридцать тысяч. В долларах, естественно.

– Двести тысяч! – заявила Ольга. – Мы прекрасно осведомлены о ценности амулета.

– Столько он не стоил и целый, – запротестовал маг. – Пятьдесят тысяч. Все равно, кроме меня, вы его никому продать не сможете.

– Последняя цена – сто пятьдесят тысяч, – сказала Ольга. – Мы сейчас не слишком нуждаемся в деньгах, так что можем и подождать. Вы в этом мире не один.

– Хорошо, сто тысяч или я ухожу.

– Ладно, – согласился Игорь. – Но вы забираете только амулет, на его бывшего носителя ваши права не распространяются.

– Само собой, – усмехнулся маг. – Вам деньги на карту или желаете наличными?

– У меня только рублевая карточка, давайте наличные. Ольга, принеси крестик. Считайте, что сделка состоялась. Для любопытства, на много вы нас надули?

Маг совершенно по-человечески расхохотался, бросил на стол несколько пачек долларов и взял из рук Ольги крест с цепочкой, после чего развернулся и направился к выходу.




– Игорь Юрьевич, она пришла.

– Так открывайте быстрее, Юрий!

– Я ей, как вы и говорили, сразу открыл. Сейчас, наверное, поднимается в лифте. Я открываю дверь.

– Здравствуйте, Ольга, – встретил ее на пороге мэр. – Проходите, пожалуйста. Мы вас уже заждались.

– Здравствуйте, Игорь Юрьевич, привет, Юра! – поздоровалась Ольга, сбрасывая туфли. – Что, есть результаты моего вчерашнего визита?

– Пойдемте в комнату, поговорим там.

– Как скажете, – она прошла следом за мэром в знакомую гостиную и, не дожидаясь приглашения, уселась в кресло.

– Жене гораздо лучше, – взволнованно говорил мэр. – Боли совсем прошли, самочувствие улучшилось. Сегодня утром она даже встала с кровати. Я ведь вам вчера не поверил, пустил так, на всякий случай. Да и жене на вас было интереснее посмотреть, чем на сиделку, которая уже давно осточертела. Я, Ольга, ведь уже смирился с тем, что Светланы скоро не будет. Восемь месяцев болезни и чего бы мы ни пробовали, ей становится только хуже. Да и врачи…

– Я вас понимаю. Раз у нее такое улучшение после первого раза, то мне достаточно будет посидеть у вас сегодняшний вечер. Потом Светлана Анатольевна придет в норму сама, просто на это потребуется некоторое время, с месяц, наверное. К вам будет просьба никому о моих визитах не говорить. И о том, что стало причиной выздоровления вашей жены – тоже. Слишком нелегко мне такое дается, да и лишнего внимания к своей персоне привлекать не хочется. Вам я, на всякий случай, дам номер моего мобильного, чтобы вы могли при необходимости воспользоваться моими услугами, но только для нужд своей семьи. У вас на лице крупными буквами написано, что вы хотите предложить мне деньги. Поверьте, в этом нет никакой необходимости. Будет вполне достаточно обычной благодарности. Я в вашем городе человек новый, а мой родственник ни особым влиянием, ни связями не обременен. Поэтому, если я вдруг попаду в затруднительное положение…

– Об этом могли бы и не говорить. Возьмите мою визитку. Там номер мобильного, который у меня всегда с собой. Поэтому, что бы ни случилось, в любое время дня и ночи звоните, и я постараюсь сделать все, что только смогу. А теперь пойдемте к жене, она о вас постоянно справляется. Надеюсь, что после лечения вы нас не забудете, здесь вас всегда будут рады видеть.




– Вот, – она бросила на стол визитную карточку. – На мэра мы с тобой теперь можем рассчитывать. Занеси номер его мобильного в свой. Если что случится, можешь смело обращаться. Знаешь, мне даже воздействовать на него не пришлось. Жену действительно любит и ко мне проникся горячей благодарностью. Мне к ним ходить уже нет никакой необходимости, завтра его жена будет в полном порядке. А слабость и похудание они за месяц уберут сами. Я там пила чай с пирожными, поэтому ужинать не буду. Устала я сегодня. Эти визиты вытягивают много сил, хоть и переносятся легче, чем я думала. Так что сегодня поспишь холостяком.




Глава 3


Оставшиеся две недели до начала занятий в школе пролетели быстро. Стояла теплая солнечная погода и вечерами они много гуляли, выходя на улицу как стемнеет, чтобы прохожим не так бросалась разница в возрасте. Ольге на такое было плевать, но Игоря это по-прежнему напрягало. Отгулов больше не было, и он взял на работе неделю отпуска за свой счет с условием, что, если потребуется, его выдернут на работу. Поэтому днем выезжали в городской парк и проводили там по полдня, гуляя по аллеям. Иногда Ольга рассказывала по его просьбе подробности о мире Занги, чаще просто ходили молча. Они настолько хорошо знали друг друга, что необходимости в разговорах не испытывали, им и так было хорошо идти под развесистыми кронами деревьев, держась за руки и обмениваясь взглядами. Для прогулок выбирали самые отдаленные уголки парка, где редко можно было встретить других отдыхающих. В одну из таких прогулок уже в самом конце августа они нарвались на компанию подвыпивших парней, не слишком обремененных интеллектом, судя по обилию матерных выражений и манере поведения. Компания в количестве шести лбов преградила им дорогу, обходя с разных сторон, чтобы не дать убежать.

– Это мы удачно сегодня погуляли! – под гогот остальных сказал один из них, видимо, вожак. – Ты, мужик, не бойся, ничего мы вам не сделаем. Просто твоя девка сейчас нас по-быстрому обслужит, а ты пока тихонько постоишь в сторонке. Мы бы вам даже заплатили бы, но вот беда – денег не взяли!

– Постой на месте и ни во что не вмешивайся, – обратилась Ольга к Игорю. – Сейчас я их обслужу, и пойдем домой.

Разговаривать с ними она не стала, зачем? Несколько быстрых шагов, неуловимо быстрое движение, и главарь заваливается назад с разбитым горлом. Поворот с ударом ногой, и еще один падает навзничь, не в силах втянуть воздух в легкие, пробитые во многих местах обломками ребер. Когда она сломала шею третьему, до остальных дошло, что очаровашка, которую они хотели здесь разложить, их просто убивает одного за другим. С громкими криками двое из них бросились к ней, на ходу доставая ножи, а третий напал на Игоря. Три года назад он поступил в секцию бокса, с год походил, а потом бросил. Сейчас это пригодилось. Если бы его противник был трезв, исход схватки мог бы для него стать и другим: все-таки в руке нападавшего был немаленький нож и, судя по всему, пользоваться им он умел. Но выпитая бутылка водки оказала противнику Игоря плохую услугу, и он быстро очутился на земле, потеряв сознание от сильного удара в челюсть.

– Сам справился? – Ольга закончила с остальными и подошла к Игорю, который стоял над поверженным противником, не зная, что делать дальше.

Она присела на корточки над потерявшим сознание парнем, взяла обеими руками его голову и резким вращательным движением сломала ему шею.

– Все, я с ними со всеми закончила, – поднявшись, сказала девушка. – Дело к вечеру, так что вряд ли на эту гоп-компанию кто-нибудь наткнется до утра. А нам лучше всего отсюда быстрее исчезнуть. Подонки, испортили весь отдых. Теперь нам в парке пока лучше не появляться. Ты что такой бледный, из-за них?

– Стоило ли убивать? – сказал Игорь, которого мутило после того, как с сухим треском сломалась шея нокаутированного им парня.

– Стоило! – убежденно ответила Ольга. – А если бы здесь были просто парень с девушкой? Парень полез бы ее защищать и получил бы удар ножом. А девушку они бы изнасиловали, а потом тоже убили бы. Даже в пьяных мозгах ума хватило бы на то, что таких свидетелей оставлять нельзя. Так что нечего рефлексировать из-за этого человеческого мусора.

Они быстро добрались до выхода из парка и, выждав момент когда возле ворот никого не оказалось, вышли к автобусной остановке и остановили проезжавшее мимо пустое такси.

– Нам, пожалуйста, на автовокзал, – попросила Ольга.

С вокзала они проехали почти до самого дома маршрутным такси, а остаток пути проделали пешком.

– Смотри, – указала Ольга Игорю на типа, который его сбил своей иномаркой несколько дней назад. – Все-таки он внял моим советам и больше не прется со своей тачкой к подъезду. Вот что значит правильно проделанная воспитательная работа!

Мордастый действительно припарковал свою машину на площадке, где парковались остальные жильцы, имевшие автотранспорт, и теперь в руках тащил к подъезду, видимо, тяжелый баул.

– Тебе надо все-таки быть осторожнее и постараться не нарываться по пустякам на конфликты, – сказал Игорь. – С этим кадром тебе повезло – оказался трусом. В следующий раз дело может повернуться совсем по-другому.

– Мне что, нужно спокойно смотреть, как какое-то хамло сбивает моего мужа машиной и преспокойно едет дальше? – сразу ощетинилась Ольга. – Ты знаешь, что я человек неконфликтный, а раньше вообще на многое закрывала глаза, потому что все равно ничего не могла поделать. Я и сейчас не собираюсь без особой на то необходимости встревать в чьи-либо разборки, но наезжать на нас с тобой никому не позволю!

– Ладно, – примирительно сказал Игорь. – Ты у нас теперь крутая, да еще вдобавок и умная, что редко совмещается, так что поступай как знаешь. Лучше вот что скажи, мы для тебя все купили к школе? Ты все-таки училка, хоть и бывшая и должна знать, а то через два дня уже начнутся занятия.

– Мы там не все деньги промотали, осталось что?

– Прекрасно знаешь, что потратили всего тысяч триста. А что, нужно купить еще что-то из одежды?

– Нет, одежды достаточно, больше не нужно. Я все равно почти из всего через полгода выросту. Помню, как мать в свое время ругалась. Я думаю, что нужно купить еще один мобильник. Причем такую модель, чтобы ее было удобно спрятать и при беглом осмотре не нашли.

– А для чего? – не понял Игорь.

– Если меня кто-нибудь заграбастает, та же полиция, например, они первым делом освободят меня от всего лишнего, в том числе и от мобильного телефона. А так я всегда могу поставить в известность и тебя, и мэра.

– Я понял. Тогда на всякий случай куплю такой же и себе. Что будем делать с баксами? Может быть, открыть валютный счет?

– Думаю, не стоит. Проценты там мизерные, а если придется быстро сматываться, снять всю сумму проблематично, да и заблокировать могут твой счет. Пусть уж лежат, как лежали, в тахте.




– Вот и лето закончилось, – грустно сказала Ольга. – И мне пора в школу. Ты знаешь, странно туда идти ученицей, после того как я там пять лет была учительницей. Мне ведь поначалу моя профессия нравилась, ты должен помнить. В первые годы даже попался класс, где большинство детей действительно учили язык. А потом чем дальше – тем хуже. В конце моей работы тех, кто всерьез изучал английский можно было пересчитать по пальцам. Остальные просто валяли дурака, а многие даже не хотели делать вид, что учат.

– У тебя торжественная линейка в девять? Может быть, мне все же отпроситься на работе и прийти? Вроде успеваю.

– Мы же уже с тобой на эту тему говорили. Я что, маленькая? А моим одноклассникам нас вместе лучше вообще не видеть. Чем позже о тебе узнают, тем будет лучше.

– Какой костюм наденешь, белый или бежевый?

– Бежевый, белый слишком маркий.

– Ладно, тогда я побежал на работу. Вечером расскажешь, как все прошло.




Ольга надела костюм, взяла в руки букет белых роз для классной и вышла из квартиры, столкнувшись на лестничной площадке с соседкой из седьмой квартиры.

– Чудесно выглядите, Оленька! – искренне залюбовалась девушкой Кузьминых. – На линейку?

– Да, Светлана Владимировна, побежала! Уже немного опаздываю.

Сбежав по лестнице вниз, она выскочила из подъезда и почти бегом припустила в сторону школы. Времени оставалось всего ничего, а ей еще нужно было найти свой класс.

В большом дворе школы всех учеников построили в виде буквы «П» последовательно, начиная от первоклашек и заканчивая старшеклассниками. Она сразу же направилась туда, где стояли десятые и одиннадцатые классы и после пары вопросов нашла свой десятый «Б».

– Ты новенькая? – спросила стоящая рядом девушка. – Меня Леной зовут. Если хочешь, можешь сесть рядом со мной, там свободно.

– Ольга. Да, меня в ваш класс определили. Я смотрю, у вас в классе почти одни мальчишки.

– Девчонки тоже есть, просто сегодня почему-то многих нет.

– Зайцева! – окликнул Лену кто-то из парней. – Откуда эта красотка рядом с тобой? Познакомь!

– Отстань, Зверев, – повернулась к мальчишкам Лена. – Сам потом познакомишься. Она в нашем классе будет учиться.

Новость вызвала оживленные комментарии среди ребят, но тут к группе учителей подошел директор и объявил торжественную линейку открытой. Через двадцать минут, после пробежки первоклашки с колокольчиком все нестройной толпой пошли по классам.

– У нас кабинетная система, – по дороге просвещала новенькую Зайцева. – А основной класс на втором этаже. Я тебе потом в школе все покажу. Классная ведет русский и литературу. Иной раз придирается, а в остальном терпимо, бывают и хуже.

Ольге было странно идти по коридорам родной школы, делая вид, что все здесь для нее внове, знакомиться с учениками, большинство из которых она прекрасно знала. В помещении их класса уже сидели три девушки и один парень, которых не было на линейке вместе со всеми.

– Сачки! – высказалась Зайцева.

– Еще бы им ходить на линейку, – подумала Ольга. – Ленка Воронцова – самая красивая девчонка класса, избалованная всеобщим вниманием и ее рыба-прилипала Ольга Галицина. А о Вовке Самойлове можно вообще не говорить, говно еще то.

В классе Ольгу ожидаемо окружили ребята, с большинством из которых она успела перезнакомиться до прихода классной. Прозвенел звонок и все не спеша расселись по своим местам. Всего в классе было два свободных места: возле Лены Зайцевой за второй партой у окна и возле Славки Зверева в самом конце среднего ряда. Естественно, она села к Лене, хотя и без большой радости, так как каждая вторая сплетня в школе рождалась в голове сидящей рядом девушки. Но находиться рядом с парнем, который ничем в своей жизни, кроме спорта, не интересуется, хотелось еще меньше. Через пару минут после звонка зашла классная. Не сказать, что Наталья Викторовна Репнина была закадычной подругой Ольги Славиной, но общались они много и с удовольствием.

– Здравствуйте! – поздоровалась она с классом. – Мне сказали, что у нас пополнение.

В ее взгляде на Ольгу мелькнуло узнавание, которое сменилось недоумением и некоторой беспомощностью.

– Извини, – сказала Наталья Викторовна. – Ты не родственница Ольги Славиной?

– Я ее племянница, – ответила Ольга и по классу пронесся шум: оказывается, новенькая – родственница их бывшей англичанки!

– Теперь понятно, почему вы так похожи, – сказала классная и Ольга уловила в ее голосе облегчение. – Я сегодня первый день в школе и еще не успела посмотреть твои документы. Может быть, ты нам сама скажешь, как окончила девятый класс?

– Вставать обязательно? – спросила Ольга.

– У нас сейчас не урок, так что можешь отвечать сидя. Остальных это тоже касается.

– У меня итоговые все пятерки, кроме одной.

– И что же это за предмет, по которому ты не дотянула до пятерки?

– Это не предмет, это четверка за дисциплину.

Класс опять зашумел.

– И что же ты такого натворила? Впрочем, если не хочешь – можешь не отвечать.

– Я из этого секрета не делаю, – пожала плечами Ольга. – Мне нахамили, я съездила по морде. Правда, немного перестаралась и хам лишился двух зубов. По-моему, и одного хватило бы.

– Защита своей чести это не преступление, – переждав шум в классе, сказала классная. – Других способов защиты, кроме мордобоя не было?

– Других он просто не понял бы, – улыбнулась Ольга. – Вы со мной согласны, но у педсовета оказалось другое мнение. Его зубы в качестве доказательств оказались весомее моих слов.

– Ну что же, – улыбнулась учительница. – Будем надеяться, что здесь тебе не придется заниматься боксом. А некоторым из здесь сидящих стоит взять на заметку сказанное, чтобы не лишиться зубов самим и не понизить тебе показатели еще и здесь. Ладно, будем считать, что познакомились. Сегодня у нас с вами никаких уроков не будет. Сейчас мы с вами поговорим о том, в чем учебный процесс будет отличаться для вас от того, что было в прошлом году и я вас отпущу. На досках объявлений вывешены расписания занятий для всех классов. Потом перепишите каждый себе. Завтра жду вас всех уже со всеми принадлежностями и горячим желанием учиться.




– Значит, классная тебя узнала? – спросил Игорь.

– Ну да. Она ведь уже работала, когда я только что пришла в школу, а не так уж я и изменилась за годы учебы в университете. Только она не поверила в то, что видят глаза. Когда я сказала, что родственница Славиной, она даже вздохнула с облегчением. А в целом все прошло нормально. Правда, с классом я почти не общалась, но я их всех прекрасно знаю и знаю, что можно ждать от каждого. От некоторых девчонок можно ожидать мелких пакостей, для большего просто нет причин. А из парней потенциально опасен только Владимир Самохин. Гнилой тип с претензиями на лидерство, наглый и дурной. А его наглость имеет подкрепление в лице папочки, который служит начальником одного из отделов полиции в чине полковника и уже неоднократно прикрывал его художества. Остальные – это в общем нормальные ребята. Даже подпевалы Самохина – Ванич, Сердюков и Халеев сами по себе почти ничем от остальных не отличаются. Вот когда соберутся вместе с ним…

– Тебе помощь точно не нужна?

– А чем ты можешь мне помочь? – удивилась она. – Не бери в голову. Эти мальчишки мне не противники. А если дойдет дело до старшего Самохина – подключим мэра. А вообще постараюсь справиться без рукоприкладства. Хотя…

– Что, хотя?

– Мне порой трудно удержаться, – призналась она. – Словно кто-то дергает за руку, подталкивая к простым силовым решениям. Иной раз просто хочется немного похулиганить, удивить окружающих.

– Занга?

– Вряд ли. Скорее всего, молодое тело действует на разум, ослабляя контроль. Ты же помнишь, как я себя иной раз вела в детстве?

– А чего там помнить, – улыбнулся Игорь. – Ты была самой настоящей хулиганкой. Ты мне еще и этим всегда нравилась. Но сейчас такое может быть опасным, так что ты постарайся, пожалуйста, сдерживать свои порывы и не демонстрировать без необходимости способности. Как Алиса Селезнева, помнишь фильм?

– Алиса там, по-моему, только и делала, что их демонстрировала. Я ее тогда к тебе ревновала, видела какими глазами ты смотрел этот фильм. Хотя это идея. Пожалуй, я всех в школе немного разыграю. Не беспокойся, ничего опасного не будет. Изучать то, что и без того знаешь – это очень муторное дело, должна же я хоть немного развлечься?




– Привет! – первым поздоровался с ней Сергей Белов, по всей видимости, поджидавший Ольгу в коридоре на подходе к классу. – Классно выглядишь!

– Здравствуй, – отозвалась Ольга. – Спасибо.

Сергей учился в классе лучше всех ребят и вообще был умницей. Отец у него был крутым бизнесменом, и Сергея старались не задевать, несмотря на то, что к отцу он со своими проблемами не обращался принципиально. На лидерство в классе Сергей не претендовал, так что к нему все относились доброжелательно, даже Самохин.

– Зря ты с Зайцевой села, – продолжил он, вместе с ней идя к классу. – Имей в виду, что она еще та сплетница, и доверять ей ничего нельзя: мигом всем растреплет, да еще и переврет.

– Спасибо, Сергей. Я запомню.

В классе ее, как и вчера, окружила толпа ребят.

– Привет, Дробышева! Это правда, что ты вчера рассказывала про выбитые зубы?

– А чего ради мне врать, да еще классной?

– Да мало ли причин? А как именно ты их выбила, боксом?

– У меня черный пояс по карате.

– Врешь!

– Зачем тогда спрашиваешь, если не веришь?

– А ты сама-то откуда?

– С Урала. Есть такой город – Челябинск, слышал, небось?

– Что, родители переехали?

– Родители умотали на два года в Иорданию, а меня сбагрили родственникам.

– А что ты еще умеешь, кроме выбивания зубов?

– Все, наверное. Фильм «Гостья из будущего» про Алису смотрел? Вот я такая же супергерла и есть, только малость постарше.

– Алиса в окно выпрыгнула со второго этажа. А ты?

– У нее, Слава, под окном было подходящее дерево, а у нас только клумбы. Что я дура из окон сигать? Но, если хочешь, тебя могу выбросить.

– Так его, Ольга! А как ты играешь в шахматы?

– Знаешь, Сергей, я как-то давно не играла. Примерно лет десять.

– А сколько языков ты знаешь?

– Хорошо знаю только три.

– Это какие же?

– Английский, французский и русский.

– Русский я тоже знаю, – рассмеялся Генка Сердюков.

– А какая ты в постели? – провокационный вопрос, как и следовало ожидать, задал Самохин.

– Очень важный вопрос, – согласилась Ольга. – Особенно для женщины. Только тебе, Володечка, таким интересоваться слишком рано. В любом случае ответ на твой вопрос будет знать только мой муж. И это будешь не ты.

– А почему ты думаешь, что не я?

– Я не думаю, а знаю. Мне нравятся умные и скромные ребята. Ты в их число, к сожалению, не входишь.

– Ты думай, что говоришь!

– Я, Самохин, всегда думаю, прежде чем что-то сказать. В отличие от тебя.

Разгорающийся скандал очень вовремя прервал звонок. Первым уроком был русский, а когда он закончился и классная ушла, Ольгу опять окружили ребята, но Самохин на этот раз к ней не подошел. Снова посыпались вопросы.

– Ольга, а как ты поешь?

– Хорошо пою. Мне самой нравится, да и не только мне. Предваряя следующий вопрос, сообщаю, что умею играть только на гитаре. И еще на нервах.

– А насчет черного пояса соврала?

– Почему соврала? Если физкультурник позволит, могу кое-что продемонстрировать. Или знаешь что, давай сюда свою руку.

– А сердце в придачу?

– Я заготовкой мяса не занимаюсь, так что мне твое сердце без надобности. Я просто продемонстрирую свою силу рука на руку. Армрестлинг, знаешь?

– А что, давай!

Когда Ольга победила пятого парня, к ней подошел Славка Зверев.

– Извини, Слава, – отказалась она. – Но ты мне пока не по зубам. Завалить тебя за счет скорости и техники я еще смогу, но побороть голой силой не получится. У тебя мышц на руке раз в пять больше, чем у меня.

Следующим уроком был английский, и вела его учительница, которую Ольга не знала. Видимо, ее приняли после того, как исчезла жена Игоря.

– Зинаида Андреевна! – подал голос Самохин. – Новенькая хвастала, что знает язык лучше вас. А кроме английского еще и французский. Как бы проверить?

– Что, действительно? – с интересом посмотрела на новенькую англичанка.

– Врет, конечно, – поднялась со своего места Ольга. – Я просто сказала, что хорошо знаю эти языки. Английский лучше, французский немного хуже.

– Французский я проверить не смогу, сама не знаю. У нас вторым языком был немецкий. А английский сейчас проверим.

– Следующие десять минут они увлеченно болтали на языке Шекспира, на самые разные темы, после чего англичанка вынесла свой вердикт:

– Учить мне тебя нечему, так как язык ты знаешь не хуже меня. Если хочешь, можешь его сдать за всю среднюю школу и на мои уроки не приходить. А теперь продолжим занятие. Вам на каникулы было задание подготовить рассказ о том, как вы провели лето. Давайте послушаем, кто как подготовился. Самохин, иди к доске!

На большой перемене Ольга сходила в туалет, а когда из него вышла, услышала тихий разговор у дверей мужского туалета. Говорили с внутренней стороны, но долетевшие до девушки слова заставили ее насторожиться и сделать несколько шагов в сторону говоривших.

– Ты только попробуй! – убеждал один голос. – Такой кайф и никакого привыкания, в любой момент можешь бросить. Думаешь, если бы это было такой гадостью, как об этом пишут, люди бы платили такие деньги?

– Ну не знаю, – еще держался второй. – Мне вроде без надобности. Да и деньги большие.

– Давай я тебе одну порцию так дам! И если не понравится, денег не возьму, а если…

Ольга распахнула дверь мужского туалета, за которой стояли двое знакомых ей учеников одиннадцатого «А», которые удивленно вытаращились на рвущуюся в мужской туалет девушку.

– Так вот кто распространяет в школе «колеса», – сказала она. – И что с тобой делать, Ахманов? Сдать в полицию?

– Молчи, дура! – окрысился тот. – Если не хочешь, чтобы тебя прижали по дороге домой и пописали пером.

– Слова-то какие знаешь! Нет, если кто и дурак, то это твой собеседник. Я от тебя Руднев никак не ожидала такой глупости. Этот подонок подсел на наркоту, а денег нет. Вот его и подкармливают бесплатно за то, что он таких олухов, как ты, подсаживает на наркотики. Расширяет, так сказать, клиентуру. А ты и уши развесил.

– Ну ты, тварь, сама напросилась! – прошипел Ахманов, выхватив нож.

Он нажал на кнопку, выбрасывая лезвие и делая шаг за порог. Что там случилось испуганный Руднев не видел, но его одноклассник внезапно рухнул ничком, выронив свой нож.

– Иди на занятия! – приказала ему незнакомка, которую он, кажется, видел в одном из десятых классов. – Если вызовет директор, расскажешь все, как было.

Она достала из кармана брюк носовой платок и аккуратно завернула в него рукоятку ножа, стараясь не касаться его руками. Потом взяла рукой Ахманова за ворот рубахи и пошла по коридору, волоча за собой здоровенного парня. Еще стояла хорошая погода и почти все ученики были во дворе школы. Поэтому по дороге к кабинету директора ей встретилось лишь несколько человек, реакция которых была на удивление одинаковой: все застывали на месте, с изумлением провожая взглядом хрупкую девушку в бежевом брючном костюме, которая в одной руке держала нож, а другой волокла за шиворот одного из старшеклассников, находящегося явно в бессознательном состоянии. У двери директора она отпустила свою ношу, распахнула дверь и затащила парня внутрь.

– Извините, Сергей Павлович, – слегка задыхаясь, сказала она удивленно поднявшемуся со своего места директору. – У вас такая дверь, что стучать бесполезно, а звонка нет. Можно войти?

– Что твой дядя, что ты – оба одинаковые, сначала заходите, а потом спрашиваете разрешение. Что с Ахмановым?

– Жив, просто без сознания. Бросился на меня с этим ножом, так что пришлось успокаивать.

– А были основания бросаться?

– Он обрабатывал одного из учащихся по части приема наркоты, а я случайно услышала и вмешалась.

– И свидетелей, конечно, нет?

– Почему же? Это может подтвердить тот, с кем он говорил. Алексея Руднева знаете? За нож я руками не бралась, так что там только его пальчики. Да и в карманах должны быть наркотики, он сам Рудневу предлагал.

– Все не так просто, как ты думаешь, – вздохнул директор. – Кто даст гарантию, что это не ты напихала в его карманы наркоту? Или вложила нож в руку в бессознательном состоянии. Надавят его дружки на Руднева, тот от своих показаний и откажется. Сказать тебе, кто в этом случае окажется крайним? Ладно, сейчас я вызову полицию, и попробуем все провернуть по горячим следам. Единственная надежда, что Ахманов не упрется, а твой Руднев не даст обратный ход.




– И чем же все закончилось? – спросил Игорь.

– Ахманов, как и предсказывал директор, уперся. Пришлось мне применить свои способности и нагнать на него страха. Наверное, я немного перестаралась, поскольку он обделался и стал обещать работникам полиции заложить всех и вся, только бы оказаться подальше от меня. Их такое изменение в поведении задержанного удивило, но не более. Я вышла, а они зафиксировали показания Ахманова и увезли его с собой. Скорее всего, он даже не сядет, но в нашей школе больше не появится.

– Я понимаю, чем был вызван твой поступок, но боюсь, что это может выйти тебе боком. Теперь нужно быть предельно осторожной, чтобы не получить ножом в бок от случайного прохожего.

– А вот это вряд ли. По крайней мере, не сразу. Не та у них психология, да и никакой опасности с моей стороны они не видят. Поэтому, если будет продолжение, то постараются выкрасть или где-нибудь подстеречь и, поиздевавшись, убить. Стандартный ход, неоднократно обыгранный и в фильмах, и в литературе, который отражает правду жизни. Исподтишка убивают тех, кого опасаются. Ну или в спешке из-за недостатка времени.

– Я бы лучше и дальше смотрел о таком в кино или читал в книгах, чем трястись за тебя, не в силах прикрыть и защитить. Ты еще долго думаешь таким образом развлекаться? А то ведь меня от инфаркта и твое присутствие не спасет.

– А я и не развлекалась. В глубине души я все-таки осталась учителем, и если всякая шваль пытается посадить на иглу нормальных парней…

– Извини, – он притянул Ольгу к себе и поцеловал в висок. – Сказал, не подумав. Только очень тебя прошу быть осторожной. Если ты исчезнешь второй раз, я могу просто не выдержать. У нас сейчас есть достаточно денег, а у меня на работе в бюро очень опытные ребята. Поэтому при необходимости я всегда смогу взять отпуск за свой счет. Если вокруг тебя начнется нездоровое шевеление, я именно так и сделаю. Буду отводить тебя в школу и приводить домой, и плевать, что там подумают твои одноклассники.

– Ты прогрессируешь, – Ольга вернула ему поцелуй. – Раньше для тебя это имело значение. Подожди целоваться, я переоденусь, а то потом долго выглаживать костюм. Кстати, ты заметил, что у тебя больше нет седины? Я, когда ее увидела у тебя на висках, сразу же захотела прибить твою бывшую жену. Это сколько же горя нужно принести мужчине, чтобы у него в двадцать восемь лет были седые виски?

– Ты специально надела этот халатик?

– А что не так? Я тебе в нем не нравлюсь? Или неудобно целоваться?

– Когда ты в нем, мне трудно ограничиваться поцелуями.

– Я могу и его снять, но зачем чересчур облегчать тебе жизнь? Начинай с поцелуев, а дальше видно будет.




Глава 4


Прошла первая неделя учебы, за ней – вторая, но ожидаемых неприятностей не было ни со стороны Самохина, ни со стороны продавцов наркотиков. Жизнь в школе вошла в нормальное русло, и мало-помалу Ольга в классе перестала быть новенькой. Случай с поимкой Ахманова стал известен всем ученикам, которые в своем большинстве прониклись уважением к девушке, не побоявшейся вооруженного наркоши. А то, что девушка к тому же хрупкая и красивая, привлекло к ней пристальное внимание всей мужской половины старших классов. Ольга принимала такое отношение к себе как должное, охотно знакомилась с ребятами и девчонками из других классов, но ухитрялась со всеми держать определенную дистанцию и никого при этом не обидеть. Наверное, такая популярность и стала причиной того, что Самохин на время затаился, сделав вид, что никакой стычки с Ольгой не было.

Теплая солнечная погода закончилась, похолодало, все чаще на город наползали тучи, и шел дождь. Раньше в школу и обратно Ольга шла по бульвару, усаженному старыми липами с большими раскидистыми кронами. В последнее время листва с деревьев почти облетела, а с веток на голову сыпалась морось, и Ольга сократила дорогу, идя наискось через проходные дворы. Это был потенциально гораздо более опасный маршрут, но возражения Игоря были проигнорированы.

– Ты не должен ничего опасаться, – говорила она. – Если последствий инцидента с Ахмановым не будет, то никакой опасности для меня нет. Там вообще много народа ходит. Даже если натолкнусь на какую шпану, меня не убудет от того, что потрачусь на несколько затрещин. А вот если кто-то планирует свести счеты, то лучше пусть это произойдет как можно скорее и в удобном для этого месте. Я буду начеку, а они, наоборот, расслабятся, поскольку никакой видимой опасности для них не будет. Лучше раз и навсегда разобраться с бедой, чем длительно ходить, ожидая ее неизвестно откуда.

– Я все-таки возьму пару недель отпуска и похожу вместе с тобой, – решительно сказал Игорь. – Не могу я спокойно жить и работать, когда любимая женщина подвергается опасности.

– Из всего сказанного мне было приятно услышать только то, что ты меня все-таки любишь. К сожалению ты это чаще показываешь, чем говоришь, а мне и послушать приятно. Слышал, наверное, такое выражение, что женщины любят ушами? В остальном ты сказал глупость. Зачем тебе сейчас отпуск? Только для того, чтобы провожать меня? А остальное время чем займешься? Да и не нужны мне провожатые. Во-первых, в угрозу со стороны торговцев наркотиками я не верю. Они серьезные люди и такими пустяками заниматься не будут. Ну испортила я им бизнес в нашей школе, да и то ненадолго. Очередная паршивая овца найдется быстро. Да и кого там мог сдать Ахманов? Мелкого посредника? Нет, если бы представился случай, со мной в назидание другим, конечно, разделались бы. Но специально меня отслеживать никто не будет. Кто они, и кто я?

– Резонно, ты меня почти успокоила. А, во-вторых?

– А, во-вторых, извини, но в случае угрозы ты мне будешь только мешать. Тогда в парке я чуть было не пропустила удар ножом только потому, что тряслась за тебя и слишком спешила, чтобы тебе помочь. Чтобы от тебя была реальная помощь, или ты хотя бы меня не отвлекал, нужно достать ствол. Причем не газовый, а боевой. А я, если честно, с огнестрелом связываться не хочу. Не тот у нас с тобой случай. Но кое-что подготовить не помешает. У вас есть на работе компы на списание?

– Есть, наверное. А тебе зачем?

– Мне нужно, чтобы ты разобрал две-три старые «мыши» из тех, что еще с шариками. Эти шарики мне и нужны. И желательно, чтобы никто твоей работы по их разборке не видел.

– Ты меня заинтриговала. Зачем тебе это?

– Каким бы быстрым ни был бы человек, если у противника есть ствол, всегда есть шанс нарваться на пулю. Поэтому такого желательно успокоить на расстоянии. Если у тебя нет огнестрельного оружия, вполне подойдет метательное. Ножи я с собой таскать не хочу по понятным соображениям, а вот то, о чем я тебя просила, вполне подойдет. Стальной залитый в резину шарик это идеальное орудие для метания. Конечно, для этого нужны немалая сноровка и опыт, а из пистолета на небольшой дистанции и дурак попадет.

– Завтра принесу, – пообещал Игорь. – У электронщиков наверняка есть.

На следующий день, возвращаясь из школы, она заметила, что следом за ней в некотором отдалении следует мальчишка лет десяти со школьным портфелем в руках. Когда Ольга говорила Игорю, что этой дорогой ходит много людей, она немного погрешила против истины. Утром, когда она шла в школу, вместе с ней действительно двигалось много мужчин, спешивших на работу. Но вот обратный путь она почти всегда проделывала в гордом одиночестве, поскольку занятия в школе заканчивались раньше рабочего дня на предприятиях. Поэтому ее преследователю было трудно остаться незамеченным, хотя он изо всех сил пытался притвориться случайным попутчиком. Стоило ей ненадолго ускорить или замедлить шаг, как он с небольшой задержкой делал то же самое. На следующий день он опять сопровождал ее почти до самого дома, после чего свернул к автобусной остановке. Определенно кто-то таким нехитрым способом хотел выяснить маршрут ее передвижения. Игорю Ольга ничего говорить не стала. Зачем без толку трепать нервы любимому человеку? Но в одно из отделений сумки, которую она использовала вместо портфеля, было уложено несколько свертков.

Сегодня соглядатая не было и Ольга вся внутренне подобралась, предчувствуя развязку. Чтобы попасть домой, ей нужно было пройти через один двор, потом обогнуть небольшой гаражный кооператив и пересечь один за другим еще два проходные двора. Возле гаражей ее уже ждали. Шестеро парней в возрасте от шестнадцати до двадцати лет старательно делали вид, что торопливо идущая мимо гаражей девушка их совершенно не интересует, и развернулись в ее сторону, перекрывая дорогу, только тогда, когда неизвестно откуда вынырнувший седьмой отрезал ей путь к бегству. Она замедлила шаг, надевая нитяные перчатки и подыскивая место почище, куда можно было бы бросить сумку.

– Куда спешим? – глумливым голосом осведомился один из них.

– Говори что нужно и освободи дорогу! – отозвалась Ольга. – Не расположена я здесь с вами лясы точить.

– Крутая! – сказал тот же парень, видимо, вожак в группе. – Слышишь, крутая, ты сильно обидела нашего друга. Теперь придется отработать. На улице, пожалуй, будет холодновато, да и грязь… Но у нас есть пустой гараж с лежанкой.

– А обслуживать только тебя? – насмешливо спросила Ольга. – А потом что, отпустишь?

– Я привык делиться со всеми! – заявил вожак. – Так что обслужишь всех, а с меня начнешь. А насчет отпустить мы потом подумаем и решим.

– Да, – решила Ольга. – С тебя и начну!

Она стояла метрах в трех от него и внезапно очутилась совсем рядом. Парень попытался отмахнуться рукой, в которой уже был нож, но девушка перехватила руку в запястье и резким движением развернула ее в сторону, вогнав нож в бок стоящего справа от вожака бандита. Удар коленом в пах с одновременным ударом свободной рукой в горло, и рядом с одним телом падает второе. Шаг назад, и одна из рук вращательным движением отбивает удар ножа. Бандит на мгновение теряет равновесие и тут же складывается пополам от сильного удара в солнечное сплетение. Так, этот может подождать, а вот этот – нет! Подобравшийся сбоку и уже нанесший, казалось бы, верный удар бандит почему-то промахивается и получает удар рукой в основание черепа.

Если бы кто-нибудь мог наблюдать происходящее со стороны в темпе, позволяющим ему рассмотреть все движения Ольги, он бы несомненно ощутил красоту и пластику ее движений. Девушка, казалось, танцевала на небольшом пятачке в проходе между гаражами, а окружающие ее парни падали на землю один за другим. Прошло секунд двадцать, а на ногах остался только тот из бандитов, который мешал ей убежать. Когда началась схватка, он тоже выхватил нож и бросился к Ольге, но успел пробежать только чуть больше половины разделяющего их расстояния, как все было кончено. Он попытался убежать, но Ольга сбила его с ног броском шарика в голову. Некоторые из ее противников лежали неподвижно, кое-кто стонал и пытался ползти. Надо было торопиться, пока нет посторонних. Она в темпе присела возле каждого из них, отработанным движением ломая шеи. Потом подобрала свою сумку и достала из нее полиэтиленовый пакет, засунула в него руку и подобрала с земли вымазанный кровью шарик. Теперь вывернуть кулек наизнанку и вместе с шариком уложить в сумку. Ольга бросила последний взгляд на распростертые на земле тела и быстро пошла в обратном направлении. В проходе двора она вытащила из сумки уложенные в полиэтилен полусапожки и переобулась, а потом посыпала по своим следам смесь махорки и молотого перца. Заглянула во двор – пусто. Ольга не спеша, чтобы не привлекать внимание, пересекла двор, избавившись у мусорных бачков от пакета с шариком, и вышла на улицу, по которой прошла пару кварталов до автобусной остановки. Сменив пару автобусов, она вышла на остановке возле своего дома.

Игорь еще не пришел с работы, поэтому она быстро набросала ему записку на случай, если за ней придут раньше его возвращения, и положила ее в условленное место. Потом настал черед осенних туфель, в которых она была у гаражей. Подошвы были тщательно вымыты и смазаны, как и все туфли, обувным кремом. Пакет из-под кайенской смеси был выброшен в тот же мусорный бак, куда отправились шарик и перчатки, но сумка еще попахивала махоркой и перцем. По-хорошему ее тоже надо было выбросить, но Ольге сумка нравилась, поэтому она избежала мусорного бака, а отправилась после обработки пылесосом в одно из отделений шкафа. Взамен нее девушка достала другую, очень похожую по внешнему виду и уже бывшую в употреблении, и переложила в нее учебники и тетради.

– Надо было засыпать смесь в стеклянную банку, – подумала она. – Ладно, в следующий раз буду умнее.

Когда пришел Игорь, Ольга сидела на кухне и уминала бутерброды с сыром и ветчиной.

– Что это ты так рано села ужинать? – спросил он, снимая мокрый плащ.

– Там что, дождь? Здорово! Знала бы – не морочила бы себе голову с махоркой. Ты кофе будешь?

– Нет, не буду. Перед уходом с работы ребята напоили чаем.

– А на меня, Игорь, наехали дружки Самохина. Целых семь человек, пришлось попотеть. Но никаких следов я там не оставила.

– Так ты их всех…

– Там иначе было нельзя. Это были не школьники, а братва и живой я бы оттуда не ушла. Теперь все зависит от того, посмеет ли Володечка рассказать все папочке и что предпримет старший Самохин. Хотя я думаю, что он все же будет молчать. Его отец хоть и с гнильцой, но все-таки мент и вряд ли одобрит такие поступки и связи сыночка. Так что почти наверняка в этом случае быть Вовочке битым. Оно ему надо?

Так и оказалось. Никто в тот вечер их не побеспокоил, а на следующий день в школе Самохин старался держаться от Ольги подальше и не покидал компании своих дружков. Пару раз она перехватила его взгляды, в которых явственно читались испуг и удивление. Пожалуй, неприятностей с его стороны можно было больше не опасаться.

В пятницу на большой перемене к ней подошло трое парней из одиннадцатого «А».

– Привет, Дробышева! – поздоровался с ней Олег Ханин. – Хочешь завтрашний вечер провести в нашей компании? У меня на даче собираются друзья. Будет весело, а тебя мы и туда, и обратно доставим машиной. Запечем шашлыки, будет хорошее вино, потанцуем. Ты как?

– Слишком рано я расслабилась, – подумала Ольга. – Казалось, все неприятности позади. Как же! Попробуй здесь жить тихо.

Олег был сынком заместителя мэра по городскому хозяйству, уже давно считал, что жизнь вращается вокруг него и вел себя соответственно. Дача Ханиных скандально прославилась год назад, когда на такой вот вечеринке Олег споил одну из своих одноклассниц, после чего переспал с находящейся в бессознательном состоянии девчонкой. Утром, придя в себя, она не стала молчать и бросилась к родителям, а те обратились с заявлением в милицию. До суда тогда дело не дошло, но отцу Олега пришлось расстаться с крупной суммой, а пострадавшей – сменить школу. Олега Сергей Юрьевич крепко отодрал ремнем, но с этой воспитательной мерой он опоздал самое малое лет на пять, так что на поведение сына это не повлияло. Соглашаться на приглашение было нельзя, а отказ несомненно привел бы к ответным мерам самолюбивого и мстительного по натуре парня. Все же она решила действовать жестко.

– Извини, Олег, но у меня на субботу совсем другие планы.

– Пересмотри. Будешь на этот вечер моей девушкой.

– Нет, извини, – она повернулась, собираясь вернуться в класс и уже догадываясь, что за этим последует.

– Я с тобой еще не закончил, – он шагнул следом и схватил ее за руку.

– А я с тобой кончать не собираюсь! – бросила она разозленному парню. – Ищи себе других дур. Отпусти руку – больно!

– Сейчас будет еще больней. Не хочешь по-хорошему…

– Зря я обещала директору никому не выбивать зубы, – подумала Ольга, делая быстрый шаг к Ханину. – Этому красавчику такое не помешало бы!

Хлесткая пощечина отшвырнула опешившего парня к ногам его приятелей. Отстранившись от их помощи, он поднялся сам и сплюнул на пол выбитый зуб. На левой щеке наливался краснотой отпечаток узкой женской ладони.

– Вот ведь гадство! – подумала Ольга. – И била вроде правильно. Теперь точно добром не кончится.

– Ну ты, сучка допрыгалась! – глядя на девушку с ненавистью, процедил он. – Готовь теперь все дыр…

Второй удар уже по другой щеке швырнул его на колени.

– Второй зубик не выбила? – заботливо спросила Ольга. – Нет? Очень жаль. Нечего пасть разевать. Вякнешь еще раз – стоматологом не отделаешься. А вообще, шли бы в класс. Сейчас уже звонок, а народ вы уже достаточно развлекли.

Не вставая с коленей, Олег обернулся и грязно выругался: в коридоре столпилась как бы ни половина учащихся школы. Он встал, отряхнул брюки и, ни на кого не глядя, пошел в класс через торопливо расступающихся ребят. Приятели поспешили за ним, перед этим один из них наклонился и прихватил с собой выбитый зуб.

Ольга тоже прошла на свое место, ловя на себе восхищенные и испуганные взгляды. Свидетели избиения одного из школьных кумиров увлеченно рассказывали о происшествии тем, кто подошел позже.

– Ну ты даешь! – восторженно зашептала Ленка. – Я его уже несколько лет мечтаю отдубасить, связываться только не хочется. Его отец, может быть, и не станет раздувать скандал, но не мать. Она, знаешь, какая мегера? А у Олега много знакомых среди городской верхушки. Ты, подруга, качественно влипла!

– Посмотрим, – так же тихо ответила Ольга. – Не подкладываться же под этого придурка.

– А что тут такого? – удивилась Ленка. – Он не урод, а на даче у них действительно весело. Тебя ведь туда приглашали?

– А ты, значит, там была?

– Там многие побывали, не одна я, – немного смутилась Ленка. – Не все же такие крутые, чтобы корчить из себя недотрогу. Да и чего ради? Мне, например, понравилось.

В класс зашла классная, и все разговоры прекратились.

– Дробышева, – обратилась она к Ольге. – Сергей Павлович хотел сейчас с тобой поговорить. А мы начинаем урок!

– Так, – сказал директор, с интересом рассматривая девушку, словно видел ее впервые. – Опять за старое? Ты знаешь, с каким говном связалась? Если честно, я получил немалое удовольствие, так этот говнюк достал за последнее время. Но неприятностей ты себе заработала выше крыши. Я тебя, конечно, постараюсь прикрыть, тем более, что свидетелей больше, чем достаточно. Но у него очень влиятельные родители, и жизнь школой не ограничивается. Даже не знаю, что тебе посоветовать.

– Не беспокойтесь, Сергей Павлович, – сказала она, глядя ему в глаза. – У меня тоже есть довольно влиятельный человек, который сумеет найти управу на Ханиных.

– Ну, если так, тогда иди на урок и постарайся хотя бы в ближайшее время вести себя потише.

– Ну и что будем делать? – спросил Игорь, меряя шагами кухню. – Да перестань ты уплетать свои бутерброды!

– Не могу, – ответила она с полным ртом. – Дай девушке поесть! На меня в это время почему-то нападает жор, а тут еще переволновалась.

– Может быть, сразу задействовать мэра, чтобы он воздействовал на своего зама?

– Нет, это будет слабый ход. Они на время затихнут, а потом найдут возможность на мне отыграться. Причем так, чтобы мэр не смог помешать.

– А ты что предлагаешь делать?

– А ничего. Дадим им действовать первым. Мне даже интересно, что они придумают. Завтра наверняка заявится госпожа Ханина собственной персоной, чтобы попытаться со мной расправиться силами педсовета. Но директор подсуетился, и здесь ей ничего не обломится. А вот после этого стоит ожидать наезда. Скорее всего, привлекут кого-нибудь не слишком щепетильного из полицейских шишек, того же Самохина, например. И хорошо, если бы именно его.

– Почему?

– А потому, что и мы, и Ханины проживаем не в его районе, и его вмешательство будет неправомочным. Если же учесть, что меня там попробуют прессовать, то компромата на господина полковника будет, как выражается наш директор, выше крыши. А я, кроме мобильника, возьму с собой диктофон.

– Хочешь все записать, а потом держать его на крючке?

– Конечно. Скрытая запись в качестве доказательства в суде не катит, но карьеру ему может испортить качественно. Только давай договоримся так. Я со своего аппарата, если смогу, звоню тебе, а уже ты потом созваниваешься с мэром и вводишь его в курс дела. А то вряд ли у меня там будет такая возможность долго болтать без контроля. А увидят второй мобильник, почти наверняка обыщут и отберут диктофон. Если вдруг долго не буду выходить на связь, звони мэру, и пусть он уже тогда сам ищет меня по кутузкам своими силами.

– И как думаешь, когда все произойдет?

– Думаю, что Ханины тянуть не будут. Мамаша точно заявится с утра. А вот успеют ли подготовить наезд до конца занятий – это вопрос. В субботу мы заканчиваем раньше, а психологически выгоднее загрести меня по пути к дому или даже на выходе из школы, чтобы видели учащиеся, а не из дома, где будут родственники. Так у полиции больше простора для маневра, а я оказываюсь без связи и поддержки родных в кутузке. Будь я действительно пятнадцатилетней соплей, точно запаниковала бы. А так их ждет сюрприз. Если хочешь, можешь прийти к школе и следовать за мной в некотором отдалении.

– Так и сделаю.

В субботу первым уроком были ОБЖ в специализированном классе, а когда после окончания урока все толпой направились в кабинет биологии, Ольгу перехватила завуч.

– Дробышева! Пошли со мной. Приехала мать Ханина, будем разбирать твои художества.

– Я сейчас подойду, Елена Дмитриевна, только положу портфель.

– Иди с портфелем. Чем быстрее разберемся, тем лучше. Из-за тебя и так придется задержать урок.

В учительской, помимо директора и четырех преподавателей, присутствовала красивая женщина лет тридцати пяти с надменным выражением на лице, сидящая в кресле у окна.

– Вот все и в сборе, – директор повернулся к завучу. – Кто проведет разбирательство, вы или я?

– Давайте вы, Сергей Павлович, – решила Сланько. – Только надо все проделать быстро, мы не можем надолго задерживать преподавателей.

– Конечно, конечно, – директор повернулся к гостье. – Итак, ваши претензии к нашей ученице?

– Она избила моего сына и я буду требовать самого серьезного наказания. Ее исключение из школы устроит нашу семью.

– А ты что скажешь, Дробышева? – спросил директор у Ольги.

– Если мне делают предложения сексуального характера, а когда я пытаюсь уйти, применяют силу, я считаю себя вправе ответить на силу силой. Слов в таких случаях не понимают.

– Что именно предлагал тебе Олег Ханин?

– Быть его девушкой на вечеринке на их даче, после чего там же с ним и заночевать. И не нужно так вскидываться, я вам хоть сейчас назову имена нескольких девиц, с которыми он уже такое проделывал. Это ничего, что они еще несовершеннолетние? Или вы планировали, что и в случае со мной ваш муж отмажет сынка от ответственности? Свидетелей этого разговора было достаточно.

– Ты его ударила именно за это?

– Вот еще! Охота была пачкаться! Он схватил меня за руку, довольно больно, кстати, а когда я попросила отпустить, начал ее выкручивать. За что и получил.

– Ты же его потом ударила вторично, когда уже освободилась?

– Естественно. Любая женщина врежет подонку, который обещает ее во все дырки…

– Хватит! – поспешно прервал ее директор. – Уважаемая, Анна Анатольевна, к моему величайшему сожалению, все сказанное здесь нашей ученицей в отношении вашего сына соответствует действительности. Я опросил многих из учащихся, которые были свидетелями драки, и все они рассказывают одно и тоже. Так что ваши претензии и к нам, и к Ольге Дробышевой совершенно безосновательны. Рекомендую вам обратить самое пристальное внимание на воспитание вашего сына. На этом вынужден закончить, так как больше не могу задерживать уроки. У кого-нибудь, кроме госпожи Ханиной, есть что возразить или добавить? Нет? Тогда все свободны. Ты, Дробышева, – тоже.

К концу последнего сегодня четвертого урока вся школа каким-то образом узнала, что педсовет отклонил жалобу Ханиных и оправдал Ольгу. С чем ее открыто и поздравляли. Некоторые, правда, при этом советовали быть осторожнее и даже предлагали проводить до дома, но она поблагодарила и отказалась.

Взяли ее в двух шагах от дома, подъехав на патрульной полицейской машине.

– Девушка, вы должны сесть в машину и проехать в участок! – категоричным тоном заявил ей один из двух сидящих в машине полицейских. – Вы ведь Ольга Дробышева?

Она успела заметить, как он бросил в бардачок фотографию. В последнее время ее в школе часто снимали мобильниками, так что для Ханиных достать ее фото проблемы не составило.

– А в чем меня обвиняют?

– Это вам скажут в участке. Оттуда же вы сможете связаться с родными.

– Тогда поехали. Мне куда сесть?

– Садитесь на заднее сидение.

– А разве положено сажать задержанных одних к себе за спину? – ехидно спросила она, устраиваясь поудобнее на мягком заднем сидении. – А вдруг у меня в сумке кирпичи, и я вас сейчас ими, скажем, по голове?

– Веселые нынче пошли девчонки! – хохотнул водитель. – Желаю вам, девушка быстрее решить свои проблемы. Мы вас тогда обратно до дома подкинем.

– Спасибо. Скажите, пожалуйста, кто у вас начальник отдела?

– А вам зачем? Вы его все равно вряд ли увидите. Главным у нас полковник Самохин, слышали про такого?

– А говорят, везения не бывает, – развеселилась Ольга. – Одним выстрелом сразу в две цели! Вы не обращайте внимания, это я о своем. Нам еще долго ехать?

– Уже приехали, выходите.

Один из полицейских остался в машине, а второй провел ее в здание и передал дежурному. Дежурный куда-то позвонил, и вскоре за ней вышел из коридора молодой парень с лейтенантскими погонами.

– Следуйте за мной, – почему-то неприязненно сказал он Ольге, что она и сделала, напевая ему в спину из вредности песенку Аллегровой про младшего лейтенанта.

– Петь будете, когда пойдете обратно, – буркнул он, не оборачиваясь. – Если еще будет такое желание. А пока лучше помолчите, уже пришли.

Он распахнул перед Ольгой дверь с табличкой, надпись на которой она успела прочитать и посторонился, пропуская ее в кабинет.

– Проходите ближе, – сказал Ольге сидящий за большим письменным столом майор с немного обрюзгшим невзрачным лицом. – Сумку отдайте лейтенанту.

Конвоировавший ее офицер одной рукой взял у девушки сумку, а второй подтолкнул ее к столу.

– Убери грабли! – разозлилась она. – Ваши работники, которые проводили задержание, и те работали вежливее. Или это у вас хобби такое – лапать несовершеннолетних?

– Может быть, обойдетесь без хамства? – спросил майор. – Ваше положение и так не из лучших, я бы на вашем месте его не усугублял.

– А я в ваших советах не нуждаюсь. Скажите лучше, в чем меня обвиняют. Это вообще, по-моему, нужно при аресте делать в первую очередь.

– А вас пока никто не арестовывал, – майор слегка улыбнулся. – Что там у тебя, Алексей?

– Что там у нее может быть, – по-прежнему недовольным тоном ответил лейтенант. – Школьные принадлежности, да мобильный телефон.

– А что вы там рассчитывали найти? – встряла Ольга. – Наркотики?

– Ты можешь хоть минуту помолчать? – не выдержал лейтенант, переходя на «ты».

– Это у меня на нервной почве, – пояснила она. – А если меня и дальше будут держать в неведении о причине моего задержания, я вам устрою истерику. Вы ведь именно этого добиваетесь?

– Садись, актриса, – майор тоже сменил стиль общения. – Тебя обвиняют в избиении несовершеннолетнего Олега Ханина.

– А кто конкретно обвиняет, его родители? Давайте, товарищ майор вы мне скажете, кто вам отдал приказ о моем задержании, а я вам начну каяться. Так сказать, баш на баш.

– Ну и наглая дрянь! – опять не выдержал лейтенант. – Посадить ее в ИВС* к тем стервам, что там сейчас, живо запоет по-другому!

(*ИВС – изолятор временного содержания).

– А по морде? – спросила Ольга. – Я ведь могу и рассердиться. Одному хаму выбила зуб, ты, по-моему, ничуть не лучше.

– Значит, ты признаешь факт избиения? – ухватился за ее слова майор.

– Пока не озвучат ответ на поставленный мной вопрос, я ни в чем признаваться не собираюсь. Помочь вам что ли? Кто дал приказ мной заняться, Самохин?

– А почему ты думаешь, что мне кто-то приказывал? – не слишком натурально удивился майор. – Есть заявление родителей, открыто дело, которое передали в мое производство в обычном порядке.

– Дело о школьной драке с выбитым зубом дают в производство следователю, да еще в звании майора? Не смешите.

– Откуда ты только такая разумная взялась на мою голову, – проворчал майор.

– Вы еще не представляете, насколько вы правы, Игорь Викентьевич! – сказала Ольга. – Насчет головы. Если это работа Самохина, то он вас крупно подставил. Во-первых, вы не имели право сами производить задержание и вообще работать по этому делу. Потерпевшие живут в Павловском районе, я – тоже. Даже место происшествия там. А ваша зона ответственности это Ленинский район. С какого бодуна вы полезли восстанавливать законность к соседям? Максимум, что вы могли сделать это принять заявление от потерпевших и передать в третий отдел, который и должен им заниматься. Мать Ханина сегодня уже была в школе, и на педсовете ей было доказательно сказано, что виновником происшествия был ее сын. Свидетелей – половина школы. И на что вы в этой ситуации рассчитывали? Запугать беззащитную меня? Вряд ли у вас это получится. Если вы поинтересуетесь обо мне у соседей, они вам расскажут, как я обезоружила и сдала им наркоторговца, который был и старше, и крупнее меня. Хотите меня запереть на ночь в ИВС со своими стервами? Да ради бога! Я в порядке самообороны переломаю им все, что можно, но нормально высплюсь, а вам придется отвечать еще и за это нарушение.

– А, во-вторых? – спросил майор.

– А это я скажу только лично Самохину. Кстати, это правда, что мне полагается звонок к родным?

– Вам сколько лет, Ольга? – спросил майор. – Никогда не поверю, что пятнадцать, даже если покажите паспорт.

– А если я вундеркинд?

– При чем здесь ваши знания? У вас поведение, если отбросить некоторую эксцентричность, соответствует поведению взрослого человека.

– Ладно, ваша взяла, мне двадцать восемь.

– Очень похоже, – согласился он. – Где проходили омоложение, конечно, не скажите?

– Может быть, достаточно? – спросила она. – Знаете, я все-таки устала и немного перенервничала и хочу отдохнуть. И не в вашем изоляторе. Или вы продолжаете мной заниматься сами, и я вам обещаю массу острых ощущений в итоге, или вы меня вместе с итоговыми ощущениями передаете своему начальству. Поверьте, Игорь Викентьевич, что второй вариант для вас намного предпочтительней.

– Я сейчас вернусь, – сказал майор, ни к кому конкретно не обращаясь, вышел из-за стола и покинул свой кабинет.

Вернулся он минут через десять явно не в духе.

– Отведешь задержанную к полковнику, – сказал он Алексею. – Да, ее вещи тоже заберешь.

Кабинет начальника отдела был на том же втором этаже чуть дальше по коридору. Сам полковник выглядел чуть старше сорока лет. Похоже, в молодости он серьезно занимался спортом, но потом бросил, поскольку хорошо накаченное тело начало заплывать жиром.

– Издержки кабинетной работы? – спросила Ольга, кивая на его фигуру.

Полковник, не отвечая, внимательно рассматривал юную нахалку, потом, очевидно, сделал для себя какие-то выводы и улыбнулся.

– Алексей, оставь вещи на стуле и можешь быть свободен.

Подождав, пока лейтенант покинет кабинет, он продолжил:

– Мне уже доложили и о вашем уме, и о знании законов, так что не надо мне демонстрировать ни первого, ни второго. Давайте лучше вместе подумаем, что можно сделать, чтобы вытащить вас из положения, в которое вы сами себя загнали из-за своей несдержанности.

– Вы со мной, Александр Андреевич, ведете себя, как мой любимый папочка. Только его забота обо мне, в отличие от вашей, легко объяснима. А вот в чем ваш интерес? К вам, скорее всего, по настоянию своей жены обратился один из замов мэра, отказать которому – значит обидеть, чего вам, естественно, не хочется. Вам товарищ майор передал, что связываться со мной чревато неприятностями?

– Передал, – кивнул полковник. – Только пока с вашей стороны это только слова.

– Если хотите, чтобы за словами последовали дела, – продолжайте в том же духе. Вы прекрасно понимаете, что никакой вины на мне нет, просто отрабатываете просьбу высокопоставленного чиновника, ведь так?

– А если даже и так, что это меняет?

– Для меня это меняет все. Делайте, что считаете нужным, только без меня. А я хочу отдохнуть. Если не боитесь последствий, можете засунуть меня хоть в свой ИВС. Разговаривать с вами я не хочу и не буду.

– А если вам сейчас наоборот будут мешать отдыхать?

– Вы знаете, сначала я с вами хотела немного поиграть, но чем дальше, тем меньше у меня желания вообще с вами общаться. Ситуация просто абсурдная: школьную драку с выбитым зубом вы представляете чуть ли не как преступление федерального масштаба. Причем прекрасно зная, кто на самом деле виновник. Полицейские чиновники высокого ранга танцуют танцы с бубнами вокруг несовершеннолетней девчонки. Вам что, больше нечем заняться? И как далеко вы готовы во всем этом зайти? И главное – ради чего? Чтобы ублажить мадам Ханину? Да даже если бы я действительно избила этого придурка по собственной инициативе, и в этом случае вы могли бы только взять меня на учет, а Ханины – вытребовать через суд материальную компенсацию за нанесенный вред. Может быть, вы все-таки закончите ломать здесь комедию и отвезете меня домой? Или нужно применять крайние меры?

– А вы все-таки попробуйте применить свои меры, а я посмотрю. Очень интересно узнать, что у вас в рукаве?

– Знаете, что самое обидное, Самохин? – спросила Ольга полковника. – Ханиных я понимаю, и даже особого желания их наказывать нет. Придет время, и они получат наказание полной мерой от своего сына. Это, кстати, и вас касается. Обидно то, что в нашей стране так легко нарушаются правила и законы, и не кем-нибудь, а офицером полиции, который поставлен следить за их исполнением. Очень сомневаюсь, что подобное возможно в той же Германии или в Штатах. Я понимаю, что и там полицейские нарушают закон, но не по пустякам и не повсеместно. У нас, наверное, тоже есть в вашей системе порядочные люди, но до чего же много дерьма! Хотели увидеть дела? Да ради Бога!

Наклонившись к столу, Ольга схватила лежавший на нем мобильник и нажала цифру, соответствующую номеру Игоря.

– Игорь? Давай действуй, я сейчас у Самохина.

Отключив свой телефон, она вернула его обратно на стол, не обращая больше внимания на возмущенного ее поведением офицера.

– Потом возьмешь диктофон и прослушаешь все, что ему высказал мэр, – говорила Ольга полчаса спустя Игорю, который готовил ей любимые бутерброды. – Ханину тоже достанется, так что свое заявление он заберет. Кажется, мы с тобой уделили всему этому слишком много внимания. На поверку все оказалось слишком мелко, хотя если бы ни мэр, промурыжили бы они меня по полной программе. И вряд ли бы я потом что-нибудь кому доказала. Прогнило все наше общество, а полиция – только небольшая его часть.

– Я знаю очень порядочных ребят, которые там служат, – возразил Игорь. – И служба у них вовсе не мед.

– А я разве говорю, что там одно дерьмо? Слушай, теперь обязательно нужно будет навестить мэра, тем более, что он приглашал.




Глава 5


С мэром договорились встретиться в одиннадцать в воскресенье у него на квартире. До его дома было недалеко, и они решили пройти пешком, благо облака разошлись и пригрело солнце. Ночью был легкий мороз и лужи схватило льдом, который сейчас сходил на глазах.

– Я раньше всегда любила зиму! – Ольга шла под руку с Игорем, помахивая сумкой в такт шагам. – Помнишь, какие у нас были зимы? Снега по пояс, мороз и солнце! А помнишь, как мы на лыжах ходили всем классом вместо физкультуры, а городской каток? А теперь тех же лыж почти ни у кого нет. Если снег и выпадет, почти сразу же начинает таять. А если и случится снежная зима, то кто же будет закупать коньки или лыжи в расчете на такой случай!

– Все я прекрасно помню, – улыбнулся он, с любовью глядя на девушку, которая сейчас, как никогда, походила на девчонку. – Какая бы ни была зима, к ней нужно готовиться. Поэтому завтра пойдем покупать тебе зимние вещи. И застегни воротник – это тепло обманчивое – еще простудишься.

– Забыл, что я маг? – засмеялась она. – Мне, чтобы простудиться, нужно очень постараться. Мы уже пришли, вон в том доме он живет.

Когда они поднялись в лифте на нужный этаж, входная дверь в квартиру мэра уже была открыта и на пороге их встречал сам Игорь Юрьевич.

– А где ваш телохранитель? – спросила Ольга, когда они поздоровались, и она представила мэру Игоря.

– У него проблемы с дочерью, и сегодня я его рискнул отпустить. Проходите в гостиную, Светлана сейчас придет.

Мэр усадил гостей за стол и сел рядом. Почти тотчас же его жена принесла на подносе торт.

– Мой любимый! – как девчонка обрадовалась Ольга. – «Наполеон» – это что-то! Тем более, когда домашний.

– Да, я знаю, что ты его любишь, – с улыбкой сказала Светлана Анатольевна. – Это ведь ты, Оленька? Я ведь тебя почти сразу узнала. Манера себя вести, твои характерные жесты и словечки. Ты здорово умудрилась помолодеть, подруга, но не настолько, чтобы я тебя не узнала. Спасибо, что не забыла и за подаренную жизнь! Плохо только, что не дала знать раньше, что жива. Я, знаешь, как переживала?

– Я не могла, – опустила глаза Ольга. – Не могу об этом говорить, просто поверь. Даже Игорь не знал, и чего это ему стоило…

– А не просветите, как можно сбросить десяток лет? – наполовину в шутку, наполовину всерьез спросил Игорь Юрьевич.

– Это следствие проснувшегося во мне дара исцеления. Омолаживать других я не могу.

– Жалко. Ну что же, давайте есть торт, а Светлана принесет нам попить. Вам кофе или чай?

– Мне, пожалуйста, кофе, – попросил Игорь. – А Ольга вообще пищу не запивает.

– Я знаю, – улыбнулась Светлана Анатольевна. – Сейчас принесу и сяду с вами.

– А почему Светлана обслуживает сама? – спросила Ольга Игоря Юрьевича. – У вас же вроде была домработница.

– Я не хотел, чтобы сегодня в доме были посторонние, – пояснил он. – А жена уже достаточно поправилась и поставить на стол ей не трудно.

Светлана принесла чашки с кофе и села возле Ольги, не сводя с нее глаз.

– Ну как торт? – спросил хозяин. – Готовили не мы, но по специальному заказу. Светлане еще рановато таким заниматься.

– Замечательный! – похвалила Ольга. – Можно еще кусочек?

– Если не боитесь за фигуру, то почему бы и нет? Ешьте на здоровье. У меня к вам, Ольга, будет один не совсем деликатный вопрос. Как вы намерены дальше жить?

– Я не поняла вопроса…, – растерялась Ольга.

– Я уже достаточно долго живу, чтобы немного разбираться и в жизни, и в людях, – сказал Игорь Юрьевич. – И вас такой, какой вы были с год назад, помню. Таким женщинам, как вы, даже если не учитывать вашего дара, очень непросто прожить жизнь. Вы слишком красивы, умны и вообще наделены множеством всяческих достоинств. Ни один мужчина к такой женщине не останется равнодушен. Даже в прежние времена это могло доставить вам проблемы, что же говорить о том, что твориться сейчас, когда все решают деньги, положение в обществе, а то и просто сила. Даже в школе у вас почти сразу же появились проблемы. А из вашего мужа – вы уж простите, Игорь, – защитник неважный.

– Я и сама могу себя защитить!

– Если вы будете себя защищать кулаками, рано или поздно вступите в конфликт с законом, и вам, в отличие от ваших противников, избежать наказания будет гораздо труднее. А если узнают о ваших талантах целителя, я даже боюсь себе представить, к чему это может привести для вас обоих.

– И что вы можете посоветовать? Не просто же так вы начали этот разговор?

– Я вижу для вас только два выхода. Первый – это забиться в какую-нибудь глушь и там потихоньку крестьянствовать. Там тоже могут быть проблемы, но их масштабы будут несоизмеримо меньше. Но, по-моему, этот путь не для вас. В вас, Ольга, слишком много амбиций. Гораздо меньше, чем в той, которая была раньше, но все же чересчур много для тихой и незаметной жизни. У вас шило в одном месте, и спокойной жизнью вы жить не сможете. По крайней мере, пока не станете старше.

– А второй путь?

– А вот второй полностью отвечает вашей натуре, но имеет массу рисков самого разного характера. Это путь силы. Можно попробовать стать сильной самой, можно продаться тому, кто эту силу уже имеет. Ваше положение усугубляется тем, что у вас уже есть любимый человек. Иначе почти все проблемы вы смогли бы решить с помощью выгодного брака. И не нужно так вскидываться – это в наше время самое обычное дело. Красивые женщины себя продают, богатые мужчины их покупают. И хорошо, если покупают в качестве жен, а не на время для удовлетворения своих прихотей. Вам все равно придется искать покровителя, и чем-то его в себе заинтересовать. Если не собой, как женщиной, то своими талантами. Ваше целительство уникально и приобрести вас в личное пользование будет много желающих. Возможно из-за вас даже разгорится драка. Здесь главное правильно выбрать человека, у которого вас не будут рвать из рук, потому что при таком очень велик риск пострадать самой.

– И вы, Игорь Юрьевич, готовы такого человека мне предложить?

– Скажем так, я знаю одного из таких людей, который может вами заинтересоваться и обеспечить безопасное и комфортное существование в обмен на услуги целителя, не посягая на вашу свободу и личную жизнь.

– Звучит заманчиво. Вы обо мне с ним не говорили?

– Я вам, Ольга, кажется, обещал никому не распространяться о ваших талантах. А свои обещания я имею обыкновение выполнять.

– И где же обитает ваш покровитель?

– В столице он обитает, когда не мотается за пределами страны. Это крупный промышленник из тех, кого у нас зовут олигархами. Сам он в политику не лезет, но связи у него среди политиков и государственных чиновников большие. Мою избирательную компанию отчасти он финансировал. Не скажу, что он кристально честный человек и всегда держит слово, но среди многих других вполне может называться порядочным. По крайней мере, своих он не предает и не бросает на произвол судьбы.

– Значит, стоит задача стать ему своей? – усмехнулась Ольга. – При этом не прибегая к постели, а только к силе целителя?

– Вы точно сформулировали. И поверьте мне, у вас это может получиться.

– Мы подумаем над вашим предложением, Игорь Юрьевич.

– Подумайте. Я совершенно искренне хочу вам помочь. Не скрою, что я заинтересован в том, чтобы оказать ему услугу, но только не за счет вас. Хочу предостеречь от жены моего зама. Сам Сергей вам вредить не станет, а после моего с ним разговора обязательно проведет с сыном воспитательную беседу. Думаю, после нее Олег в вашу сторону и не глянет. Но вот Анна та еще стерва. С ней говорить бесполезно – слишком злопамятна. Сейчас она делает вид, что угомонилась, но потом может выбрать момент и отомстить. Сами понимаете, что здесь я вам не помощник. Ольга, как можно было съесть почти весь торт? Мне нисколько не жалко, но это же вредно!

– Извините, заслушалась. Да и вкусно, муж меня таким не балует.

– Она у меня любительница бутербродов, – пояснил Игорь. – Пристрастилась к ним со студенческой поры и до сих пор отвыкнуть не может. Если еще торты носить, вообще нормально питаться не будет.

– Весело с вами, ребята! – сказал Игорь Юрьевич. – Вы приходите почаще. Не нужно ждать приглашения, просто на всякий случай позвоните перед приходом, а то мало ли что.




– Ну что, будем продаваться? – спросила Ольга, когда они после похода в гости улеглись в гостиной на тахту.

– А ты хочешь?

– Не в этом дело. Мне уже надоело изображать ученицу. Все учебники за оба класса я не просто полистала, я их почти вызубрила и готова в любой момент сдать экзамены. А что дальше?

– В смысле?

– Чем мне потом заниматься? Мой возраст является препятствием почти к любому виду деятельности. Сидеть дома и ждать тебя с работы, как примерная домохозяйка? Твоя жена от прозы жизни дернула аж в другой мир, а ведь у нее все-таки была работа и куча подруг.

– Тебе что, не хватает риска?

– Почему обязательно риска? Я просто хочу интересной и разнообразной жизни. Хочу, чтобы во мне видели не просто красивую девчонку, а личность, и относились бы соответственно. И не через десять лет, а сейчас! И если кто-то может нам все это дать в обмен на мои услуги, то почему бы и нет?

– А не боишься, что просто где-нибудь запрут и потребуют лечить? Или возьмут меня в заложники?

– Как запрут, так и отопрут. Ты пойми, что я не могу лечить тех, к кому испытываю неприязнь или тем более ненависть. Я их наоборот убью, причем сама того не желая!

– Остается только это донести до всех потенциальных недоброжелателей.

– Донесем, если нужно. Для начала мне надо разделаться со школой. Завтра поговорю с директором насчет экстерна, думаю, он будет на седьмом небе от счастья от того, что я скоро свалю из его школы.

– И много это у тебя займет времени?

– Это в зависимости от того, как мне будут выделять преподавателей для сдачи. Думаю, дня за четыре управлюсь. Потом еще пару недель нужно потратить на лабораторные и практические занятия, и я свободна, как ветер!

– А потом что будем делать?

– Необходимо подстраховаться на случай возможных неприятностей, а потом выходить на мэра для контакта с его покровителем. Нужно изъять все деньги со вкладов и спрятать так, чтобы было надежно и получилось бы взять при необходимости. А тебе надо оформить загранпаспорт и учить английский.

– Ничего не получится.

– С чем?

– С загранпаспортом. У меня вторая форма допуска. Даже если завтра уволюсь, должно пройти несколько лет, пока я стану выездным. Что скривилась? Я, солнышко, в твоих планах – самое слабое звено. На супермена не тяну, деньгами и связями не обременен и даже английский знаю с пятого на десятое. Одним словом, обуза.

– Одним словом, дурак! Что это ты мне такое говоришь? Ты – это моя любовь, моя радость, то, что придает мне силы жить. В тебе для меня все! Стоит тебе умереть или просто меня разлюбить, и мне тоже незачем будет жить. Я не знаю, почему так. Наверное, есть много мужчин и сильнее, и красивее тебя, и более искусных в постели. Почему мне не нужен никто из них, только ты? Почему я таю от нежности, когда ты со мной и хочу иметь детей только от тебя? Ты не слабое звено, а тот стержень, вокруг которого вращается мой мир!

– Ну ты и высказала! – Игорь был немного ошарашен и смущен силой ее чувства. – В любви трудно искать смысл и причины. Я тебя люблю и совершенно не имею никакого желания докапываться за что именно. Ты есть, и я счастлив. Когда та Ольга ушла, жизнь для меня кончилась. Я просто существовал по инерции. Некоторое время я встречался с одной женщиной, все на что-то надеялся. Я ей был небезразличен, стоило мне ее только позвать… Она ушла, поняв, что в моей жизни ей места нет.

– А кого ты больше любил, меня или свою жену? – Ольга устроилась у него на груди и с любопытством ждала, что он ответит.

– А я не вижу разницы между той Ольгой, что была моей женой первые годы и такой вредной кадрой, как ты. В вас слишком много общего. Вот в последний год нашей жизни между нами словно пробежала черная кошка. Она все больше отдалялась от меня, пока не исчезла совсем. Мне вообще трудно вас сравнивать. Вроде одна личность, но мы с ней стали близки, когда она была на пять лет старше тебя. Вот любите вы по-разному. Она была более мягкая и домашняя, а ты словно дикая кошка.

– Это не я, а Занга!

– А кто тебе сказал, что мне это не нравится?

– Тогда это я!

– Двуличная особа и в прямом, и в переносном смысле.

– Считай, что я обиделась и готовься замаливать грехи!

– Постами и молитвой?

– Сейчас я тебе покажу чем!

– Ольга, прекрати, убери руки!

– Фиг тебе, мое!

– Тогда хотя бы надень халат, а то потом придется весь вечер сидеть и пришивать обратно пуговицы на платье.

– И этого типа мне пришлось столько уламывать, чтобы обратил внимание на бедную девушку. Не напомнишь, сколько я тебя уламывала?

– Точно уже не помню, часа два, наверное. Сколько уже можно напоминать?

– Сколько хочу, столько и буду. А ты давай готовься. Сейчас переоденусь и весь остаток дня ты только мой.




В понедельник Игорь вернулся с работы немного раньше обычного: начальник ехал в его сторону и подбросил до дома на своей машине. Ольга сидела в кресле и листала один из учебников, которые были в беспорядке навалены на стоящий рядом с креслом журнальный столик.

– Ты же вроде уже подготовилась? – спросил он. – С директором насчет экстерна говорила?

– Повторение – мать учения, – отозвалась девушка. – А с директором, да, говорила. Как ни странно, он расстроился. Но согласие дал. Поэтому с завтрашнего дня от занятий меня освободили, а первый экзамен уже в среду. Он сказал, что постарается не затягивать сдачу экзаменов. Английский я сегодня Зиночке уже сдала, проставит, когда будут готовы документы.

– А лабораторные?

– Сначала экзамены, а практика потом. Я, может быть, кое с кем вообще договорюсь без практики. А Ханина сегодня на занятиях не было.

– Наверное, отлеживается после воспитательной работы отца.

– А толку-то с той работы! Все нужно делать вовремя. А так его мамаша еще и побои от отца запишет на мой счет. А горбатого только могила исправит. Ты на работе говорил по поводу возможного увольнения?

– Намекнул главному инженеру.

– А он?

– Пообещал увеличить оклад. Пришлось объяснять, что мне, возможно, придется уехать из города.

Следующие две недели Ольга сдавала экзамены и уламывала учителей простить ей практику. С последним были согласны не все. Визит к директору с просьбой обеспечить ей возможность быстро отчитаться с практикой результатов не дал, и в дело пустили тяжелую артиллерию в лице начальника Управления образования администрации. Условий Ольге никто обеспечивать не стал, ей просто поставили зачет по всем лабораторным работам, что и требовалось.

– Можешь меня поздравить, – сказала она Игорю, который все-таки взял две недели отпуска и каждый день провожал ее в школу и обратно, и терпеливо дожидался пока она сдаст очередной экзамен. – Все экзамены сданы, и все на «отлично». Сказали, что оформление аттестата займет некоторое время. Со школой я, слава Богу, разделалась, пошли домой.

– Ты у меня умница! – похвалил он, помогая ей надеть пальто. – Заслужила поощрения, так что проси чего хочешь!

– Ты меня дома сегодня поощришь, – шепотом на ухо сказала Ольга. – Пошли отсюда, а то в тебе сейчас взглядами дырки протрут. И так вся школа судачит, что за симпатяга у Дробышевой. Вариант, что ты мой родственник, даже не рассматривается. Доходимся до комиссии по делам несовершеннолетних. Если начнут всерьез проверять документы, пошлют запрос «моим родителям». Вот сестра удивится тому, что у нее, оказывается, есть взрослая дочь. И что тогда, опять напрягать мэра?

– Кстати, когда думаешь к нему идти?

– У тебя еще сколько дней отпуска осталось, шесть? Тогда давай сегодня позвоним мэру и скажем, что приняли окончательное решение. Если его покровитель в Москве и получится быстро договориться, то вполне успеем слетать и договориться. А лучше на поезде, и дешевле, и безопасней.

– Ты что, боишься лететь?

– Боюсь.

– В чем причина? Ты же уже летала неоднократно. Бандитов мы не боимся, а провести час в воздухе уже слабо?

– Бандитов я не боюсь, потому что чувствую свою силу. А в самолете от меня ничего не будет зависеть. Да, я летала, но это когда было, да и тогда я, если честно, трусила. А теперь, когда у меня есть ты и добрая сотня лет жизни впереди без болезней и старческой немощи, мне очень не хочется рисковать без нужды. Ты новости в Интернете читаешь? Сколько в нашей стране бьются по разным причинам? То пилот принял сто граммов водки, то ворона попала в турбину. Какая мне разница поломается что-то в самолете, или виноват будет человеческий фактор, если нас с тобой больше не будет? Вечером сядем на поезд, а утром уже будем на месте, не такая уж экономия времени получается твоим самолетом, а по деньгам намного дороже выходит.

– Насчет водки ты загнула. Пилотов всех перед вылетом проверяют на наличие алкоголя. Но не хочешь самолетом, поедем поездом.

– Ничего не загнула! Сама читала не помню только где, что в теле пилота обнаружили спирт. Или не проверили, или он уже в самолете выпил. А ездить в поездах я с детства люблю. Значит, я звоню мэру?

– Звони, звони. Попроси его, кстати, чтобы нам выдали какой-нибудь документ в том, что ты моя родственница, а то из паспортов это нигде не следует. Могут возникнуть проблемы при покупки билетов. Или какому-нибудь бдительному полицейскому покажется подозрительным, что такая явно несовершеннолетняя сопля делает в обществе взрослого мужчины. Маловероятно, но к чему лишние неприятности. Самой тебе в Москву в этом смысле было бы проще сгонять, чем в компании со мной.

– Ладно, сейчас обо всем поговорю, а ты пока приготовь бутерброды

– А нормально поесть?

– Ну, Игорь, неужели так трудно сделать приятное жене?

– Ладно, сделаю, заодно и сам поем. Передай им привет и от меня тоже.




– Сто лет не была в Москве! – Ольга с дамской сумкой уже одетая вышла из купе, чтобы не мешать Игорю вытащить чемодан из-под полки. – С родителями ездила примерно в таком же возрасте или чуть младше.

– А я только один раз был после первого курса. Мы скоро прибываем?

– Проводница сказала, что минут через десять. Идем по графику, так что мэру ждать не придется.

– Не факт, что встречать будет он, может кого-нибудь прислать. Фото у него есть, а вскакивать в такую рань…

– Может быть, пойдем к выходу?

– Тебе что, не терпится? Нечего мешать проводнице, это конечная остановка, а несколько минут погоды не сделают. Иди лучше обратно в купе, присядь.

Они посидели минут пять, глядя через открытую дверь в темноту за окном коридора, озаряемую светим проплывающих мимо станционных фонарей и прожекторов. Поезд резко сбавил ход, слева и справа за окнами были видны стоящие на путях составы. Еще несколько минут хода и они прибыли на Казанский вокзал. Попрощавшись с проводницей, Игорь в числе первых вышел из вагона, поставил на заснеженный перрон свой чемодан и подхватил спускающуюся по ступенькам Ольгу.

– Славины? – спросил у них подошедший мужчина, чье мощное телосложение не скрадывала даже зимняя одежда.

– Они самые, – отозвался Игорь. – А вас направили нас встречать?

– Да, у меня здесь машина. Вам помочь с чемоданом?

– Нет, не надо. Пойдемте быстрее, а то у вас хорошо подморозило, у нас гораздо теплей. А с непривычки мороз пробирает.

Следуя за своим провожатым, они поднялись в здание вокзала, прошли несколько помещений и спустились эскалатором на первый этаж. На выходе столпилась небольшая группа приезжих, которых наряд полиции прогонял через рамки металлодетекторов. Для чего это делалось, было непонятно: на проход почти каждого аппарат реагировал звуковым сигналом, но реакции полицейских не наблюдалось. Люди забирали свои вещи и отбывали в город. Нет, одного из пассажиров, чем-то не понравившегося стражам порядка, все-таки отвели в сторону и стали с ним разбираться. Провожатый сунул что-то под нос старшему наряда и прошел мимо толпы, жестом показывая Славиным следовать за ним. В дожидавшейся их машине работала печка и было тепло. До места добирались около часа, хотя, по мнению Игоря, проехали не так и много. Несмотря на раннее утро дороги были забиты автотранспортом и частенько приходилось стоять или ехать буквально со скоростью пешехода.

– А не проще было бы проехать на метро? – спросил Игорь.

– Проще, – согласился провожатый. – Но там нельзя гарантировать безопасность. Да и от ближайшей станции метро все равно пришлось бы ехать машиной.

Машина въехала во внутренний двор дома старой застройки и остановилась у одного из подъездов. Провожатый вышел сам, открыл дверцу машины и помог выйти Ольге. Игорь выбрался следом за ними и подошел к багажнику, из которого водитель уже извлек их чемодан. Машина отъехала к небольшой площадке для парковки автомобилей, а они подошли к массивной с виду входной двери с коммуникатором домофона.

– Это что, видеокамера? – спросила Ольга.

– Да, домофон оснащен камерой, не нужно, пожалуйста, тыкать в нее пальцем.

Ключа у провожатого не было, поэтому он набрал код квартиры и нажал кнопку вызова.

– Станьте, пожалуйста так, чтобы вас было видно, – попросил он Славиных. – Сергей, это я с клиентами. Все нормально, открывай.

К квартире поднимались в новом просторном лифте, да и внутренняя отделка подъезда и лестничных пролетов была вполне современной, контрастируя с внешним видом дома. Перед входной дверью повторилась процедура позирования перед камерой и переговоров с охраной. Дверь открыл симпатичный парень, одетый не в камуфляж, как ожидала Ольга, а в обычные брюки и водолазку, которая обтягивала нехилые мышцы. Оружия у него Ольга не увидела.

– Проходите, пожалуйста, – сказал он, отступив в сторону. – Вас ждут. Чемодан оставьте пока здесь. Верхнюю одежду можно повесить во встроенный шкаф чуть дальше по коридору. Там же возьмете тапочки. Обувь можно и не снимать, ковров там нет, но в комнатах тепло, запаритесь. Потом проходите в дверь напротив в гостиную.

Избавившись от пальто и переобувшись в мохнатые тапочки, они прошли в просторную гостиную, где их уже ждал Игорь Юрьевич, просматривавший стопку каких-то распечаток.

– Здравствуйте, ребята, присаживайтесь. Сейчас Анна принесет чай и пирожные, а позже поедите нормально. Валерий Сергеевич уже выехал и скоро будет здесь.

– А разве он не здесь живет? – спросила Ольга, садясь в мягкое удобное кресло.

– Нет, в этой квартире останавливаются его гости – такие, как я. Иногда он здесь же с ними встречается, как сейчас. Сам он живет совсем в другом месте. Вы как доехали, все благополучно?

– Хорошо доехали, – ответил Игорь. – В купе были вообще одни, да и уровень сервиса вполне приличный. Мы в поезде, по сути, только переночевали, но успели почувствовать.

– На Ольгу не косились?

– А некому там особенно было коситься. Вагон полупустой, да и народ почти сразу начал укладываться спать. Проводница, правда, фыркнула и посмотрела очень выразительно, но они там кого только не возят, давно ко всему привыкли, наверное.

Вошла миловидная женщина лет сорока, принесшая чашки с чаем и нарезанный кусочками «Наполеон».

– Ваша работа? – поблагодарив горничную, спросил у мэра Игорь, показывая рукой на торт, который уже за обе щеки уплетала Ольга.

– Пусть девочка порадуется, – посмеиваясь, ответил тот. – Вредно такое много есть, особенно натощак, но тому, кто может сам исцелять людей, подобная малость не должна навредить, а удовольствие получит.

– Спасибо, – поблагодарила Ольга. – Ты бы лучше сам ел, пока хозяина нет, или пока я сама все не прикончила.

Едва они успели управиться с тортом и умыться в шикарной ванной комнате, как в сопровождении телохранителя появился сам хозяин.

Олигарх оказался обычным с виду мужчиной лет пятидесяти в джинсах и вельветовой куртке.

– Здравствуйте, – поздоровался он со своими гостями. – Привет, Игорь. Познакомишь с молодежью?

– Здравствуй, Валера, – отозвался мэр. – Конечно, познакомлю. Это та самая семья, о которой мы с тобой говорили. Это мой тезка Игорь, а по батюшке – Викторович, но, я думаю, по молодости лет обойдемся без отчества. А эта симпатяга – воскресшая из мертвых подруга моей жены Ольга. Отчеством – Александровна – мы тоже пренебрежем.

– Так вам двадцать восемь лет? – недоверчиво спросил Валерий Сергеевич.

– Пока только двадцать семь. Двадцать восемь будет еще только через четыре месяца.

– Это все меняет. Как же вы умудрились так помолодеть, если не секрет? Мне Игорь говорил, что это как-то связано с вашим даром целителя, но уж больно слабо верится. Я справлялся по части целителей, ни у кого ничего подобного не наблюдалось. Может быть, вы нам все-таки врете, и вы не та, за которую себя выдаете? Светлана Анатольевна в конце концов могла и ошибиться.

– Игорь, покажи фото, – попросила Ольга мужа. – Вот, можете посмотреть. Это мы с мужем в возрасте пятнадцать лет в конце девятого класса. Похожа?

– Один в один, – согласился олигарх. – Но внешнее сходство еще не является доказательством истинности ваших слов.

– Других доказательств, извините, не будет. Если вас не убедили мои слова, вы и мужу не поверите. В конце концов какая вам разница? Я предлагаю вам свои услуги по излечению нужных вам людей, а вы это соответственно оплачиваете как деньгами, так и ответными услугами.

– Деловое соглашение, – усмехнулся олигарх.

– Вот именно. Вы что-то имеете против? Здоровье – это одна из главных ценностей жизни. Потерявшие его люди часто готовы платить миллионы, только редко кому удается его вернуть, и не всегда в этом могут помочь деньги. Я вам, конечно, не организую конвейер по исцелению, но одного больного в неделю вылечить смогу, а то и двух. А отсутствие нарушений в организме это не только хорошее самочувствие, это еще и долгая жизнь.

– И вы это реально сможете сделать?

– Я что, по-вашему, похожа на дуру? Чего бы я вообще с вами связывалась, если бы не могла выполнить то, что обещаю? Я у вас что-то прошу авансом? Все, что я говорю, легко поддается проверке. Найдите мне тяжело больного человека, и я его вам подниму на ноги за пару вечеров. Только все нужно обставить так, чтобы обо мне знало как можно меньше народа. Почему так – вы и сами должны понимать. И поторопитесь, мы дня через три должны вернуться обратно.

– Если у вас все получится, и я захочу воспользоваться вашими услугами, что вы за это потребуете?

– Для этого нам потребуется переехать в Москву. Поэтому нам надо будет оформить московскую прописку и предоставить жилье. Поначалу можно во временное пользование, а когда вы решите, что я для вас достаточно полезна, то и в собственность. Естественно, что этот труд нужно будет оплачивать. Здесь я с вами торговаться не буду, оставляю сумму на ваше усмотрение. Не думаю, что вы будете жмотничать и на нас экономить. Мужа тоже нужно будет устроить. Он прекрасный инженер, так что вы его вполне можете использовать на одном из ваших предприятий. Через четыре месяца мне исполниться шестнадцать лет, и с вашим содействием я хочу узаконить свои отношения с мужем. Еще при необходимости вы обеспечиваете меня охраной. Вот и все требования. Как видите, ничего чрезмерного.

– Действительно, очень скромные пожелания. А вы Игорь что молчите?

– Я полностью согласен с женой, к тому же это она к вам на работу устраивается. Я в случае чего и сам работу найду.

– А ваша квартира?

– Квартиру я пока продавать не буду, сдам в аренду. Для Москвы это все равно не деньги.

– Ладно, устроим вам проверку, а потом уже будем договариваться. Сейчас мой шофер отвезет вас позавтракать, а потом навестите клиента. Пока будете лечить, поселитесь в этой квартире. Мой друг сегодня возвращается домой, так что на следующие три дня это ваша жилплощадь. Действуйте.




Глава 6


– Вы действительно думаете, милочка, что сможете ему помочь? – женщина лет шестидесяти смотрела на Ольгу, недоверчиво поджав губы. – Вы же еще совсем ребенок, что вы можете понимать в болезнях?

– Позвольте, я попробую, – ответила Ольга, садясь на стул возле кровати больного, на котором обычно находилась сиделка. – Поверьте, я несколько старше, чем выгляжу, и мне нет необходимости разбираться в болезнях. Я не лечу, я исцеляю. Во всяком случае, вашему мужу от моего присутствия хуже не будет. Он давно уже не приходит в сознание?

– Вторую неделю. Ну хорошо, можете сидеть, но вашему спутнику здесь делать нечего. На время вашего визита он посидит в гостиной. А вообще такой юной девушке подобает вести себя скромнее и выбирать друзей по своему возрасту.

Оставив за собой последнее слово, она величественно удалилась из комнаты, а Ольга перевела взгляд на больного. На первый взгляд, лежащему в бессознательном состоянии мужчине можно было дать больше семидесяти лет, на самом деле, ему не исполнилось еще и шестидесяти пяти. Дыхание у него было очень поверхностное и едва различимое, а пульс еле прощупывался.

– И нашел же он объект для проверки, – недовольно подумала Ольга. – Пожалуй, здесь я за два вечера не управлюсь. Это же почти готовый покойник.

Сила лечебного воздействия была тем больше, чем больше положительных эмоций испытывала Ольга. Лежащий перед ней мужчина не вызывал у нее ничего, кроме мимолетного чувства жалости, поэтому она уселась поудобнее и стала думать о муже. Она любила его всегда, сколько помнила. Память сохранила мало воспоминаний из того времени, когда она еще не ходила в школу, но как они познакомились в садике, она прекрасно помнила. В игровой комнате было много самых разных игрушек, но наибольшей популярностью у детворы пользовалась лошадка-качалка. Стоило кому-нибудь из малышей слезть со скакуна, как к нему сразу же устремлялись другие желающие покачаться. Когда однажды ей посчастливилось успеть первой, какой-то мальчишка сильно дернул за платье, и она упала на пол, больно ударив ногу. Воспитательница в это время куда-то вышла, и заступиться за Ольгу было некому. Она молча сидела на полу и плакала, когда к ним подошел мальчишка с решительным выражением на лице и сильным толчком сбросил драчуна с лошадки. Не обращая внимания на ревущего мальчишку и вбежавшую на его рев воспитательницу, он наклонился над девочкой, погладил ее волосы и сказал, что никому не даст в обиду.

– Ты хорошая, – сказал он, продолжая приглаживать ее волосенки. – Меня зовут Игорь, давай дружить!

С тех пор они всегда были вместе. Они познакомили друг с другом своих родителей, которые быстро подружились, и матери, пользуясь тем, что обе семьи жили в соседних домах, часто отводили и забирали обоих детей по очереди. Когда пришло время идти в школу, родители записали их в один класс, а за одну парту они сели сами. Так и шло из года в год. Ребята звали их женихом и невестой. Они не обижались и не лезли в драку, как другие. Игорь был самым сильным и красивым мальчишкой в классе, и ей завидовали все их девчонки. Она даже насмерть поссорилась со своей лучшей подругой, которая в седьмом классе запала на Игоря и не смогла простить того, что он выбрал не ее, а Ольгу. Как она переживала разлуку с ним, когда пришлось уехать учиться в другой город, как рвалась хоть ненадолго появиться дома, чтобы пусть немного, но побыть вместе с ним! А потом умерла мать, а отец ее предал. Мало того, что он женился на другой женщине всего через пару месяцев после смерти мамы, он еще обменял квартиру и уехал в другой город, где жили родители новой жены. И ей стало некуда приезжать. Игорь приглашал приехать на зимние каникулы к ним, но она не смогла побороть стеснения. И тогда Игорь приехал сам. Он умудрился где-то подрабатывать по вечерам и откладывал часть стипендии, и в ту поездку потратил все деньги на дорогу и проживание в гостинице. Как же она была счастлива! В их университете училось очень мало ребят, в основном одни девчонки, но и здесь ей довелось не раз выслушивать признания в любви. Она не хотела дружить с другими парнями и принимать их ухаживания, ей никто кроме Игоря не был нужен. Он испытывал к ней такие же чувства и смог приехать еще несколько раз на два-три дня. А потом после окончания третьего курса она на лето приехала к сестре, и Игорь примчался следом. Сестра только вздохнула и молча поставила ухажеру раскладушку в гостиной. А через несколько дней Ольга, пользуясь отсутствием посторонних, сама пошла с ним до конца. Им было так хорошо вдвоем, что она с ужасом думала о предстоящей разлуке, даже хотела бросить учебу, но он настоял, чтобы она доучилась.

Ольга очнулась от воспоминаний и посмотрела на пациента. Его лицо слегка порозовело, грудь заметно поднималась и опускалась в такт дыханию, а пульс стал сильнее и выпадов уже не чувствовалось. Хоть он еще не пришел в сознание, но умирать явно раздумал. Она сама чувствовала слабость, голова слегка кружилась. Ольга осторожно поднялась со стула, опасаясь упасть. Немного постояв на месте, она вышла в гостиную, придерживаясь рукой за стену и сказала вскочившему при ее появлении мужу, что на сегодня уже все.

– Надо было тебе так перенапрягаться? – ругал он Ольгу. – Ну куда ты спешишь? Не уложимся в мой отпуск, созвонюсь с начальством и выпрошу один-два отгула за свой счет.

– Ничего, мне такое даже полезно. Чем больше я лечу, тем больше у меня развивается способность к лечению. Это как тренировка, но не мышц, а энергоканалов. Убить бы сейчас кого-нибудь, – пошутила она. – Мигом бы восстановила силы.

– А просто так у меня силы взять не получится?

– Не-а, – покачала головой девушка. – Я даже если на тебя за что-то сержусь, все равно продолжаю любить. А без ненависти ничего не получится. Я ведь тогда в парке убивала совсем без эмоций, и в итоге никакой силы не получила. Вру, эмоции все-таки были, но не по отношению к ним, а к тебе. Чуть с ума не сошла от страха. Слушай, давай отсюда слиняем по-английски? Не хочется мне сейчас ни видеть хозяйку, ни выслушивать ее благодарности.

– И оставить открытой дверь? – с сомнением сказал Игорь. – Стоит ли?

– А у них замок, по-моему, закрывается сам. А если нет, то позвонишь в дверь, когда вызовем лифт.




– Что же это вы сбежали, не предупредив хозяйку? – спросил Валерий Сергеевич, позвонивший двумя часами позже. – Как дети, честное слово. Больному стало гораздо лучше, недавно пришел в себя. Хозяйка мне позвонила и плачет. Где, говорит, доктор, я ее обидела, а она мне мужа с того света вернула!

– Дело совсем не в обидах, – ответил Игорь, который взял трубку. – Просто у больного было очень уж тяжелое состояние, и жене стало немного нехорошо. Поэтому и ушли: она хотела как можно быстрее очутиться дома.

– С ней ничего серьезного? – забеспокоился Валерий Сергеевич.

– Нет, просто потратила много сил. Сейчас уже почти в порядке. Говорит, что со временем ее энергетика повысится, и лечение будет проходить легче. А к вашему больному мы, скорее всего, завтрашним визитом не отделаемся и придется приходить еще раз. Уж больно далеко зашло дело, фактически, по словам жены, он был при смерти. Он для вас лично что-то значит?

– Этот человек меня когда-то спас, – немного помолчав, ответил Валерий Сергеевич. – Я ему многим обязан и сейчас надеюсь вернуть долг. Игорь, вам с Ольгой обязательно нужно возвращаться? Может быть, я постараюсь все вопросы уладить своими силами?

– Не хочется отпускать Ольгу? К сожалению, съездить все-таки придется. Нужно будет решить вопрос с моей работой, причем мне лично, повидать кое-кого и забрать нужные вещи. Предваряя ваш вопрос по поводу того, не съездить ли мне одному, отвечу, что Ольгу я одну не оставлю. Если чего-то опасаетесь, выделите нам своего человека в сопровождение. Это и займет-то дня три, не считая дороги.

– Ладно, я подумаю. Вы завтра когда поедете к больному?

– Ольга хочет съездить пораньше, поэтому, скорее всего, часов в двенадцать.

– Боится хозяин тебя выпускать из рук, – сказал Игорь жене, положив трубку. – И я его понимаю. Твой покойник недавно очнулся, а хозяйку терзает раскаяние. Звонит нашему олигарху и жалуется на то, что мы с тобой удрали.

– Так он что, не даст нам вернуться?

– Вряд ли. Я ему подкинул мысль, до которой он и сам бы додумался – послать с нами своего человека.

– Жаль, я бы опять хотела с тобой, как тогда, вдвоем в купе, только ты и я. Мне было очень хорошо.

– Это вряд ли получится в любом случае, – усмехнулся Игорь. – Из Москвы в поезд сядет гораздо больше людей. Разве что просить твоего хозяина скупить для нас все купе.

– Он пока еще не мой хозяин, мой хозяин – ты. Только не сильно задирай нос, все равно ты – моя собственность. И сейчас я думаю тебя использовать по прямому назначению, заодно еще два дела сделаем: и мне энергию восстановим, и спальню проверим.

– Думаешь, она может быть на контроле?

– Может быть, сейчас и не пишут, но оборудование наверняка стоит. Нет у меня никакого желания, чтобы кто-то записывал все мои ахи-вздохи и тем более снимал нас на видео. Должны в моей коллекции быть и такие способности, как обнаружение работающих электронных закладок. Вот их сейчас и проверим.

Работающий радиомикрофон Ольга обнаружила в статуэтке, стоящей на прикроватной тумбочке, после чего статуэтка отправилась на столик в гостиную.

– Камеру я найти не могу, – сказала она после долгих поисков. – Или ее здесь нет, что маловероятно, или просто сейчас выключена. Поэтому мы просто задернем шторы. Они достаточно плотные, так что будет почти темно.

Она заперла дверь спальни изнутри, задернула шторы и бросилась на большую кровать.

– Смотри, какая мягкая! Подожди, дай мне раздеться, да и кровать надо разослать. Ну милый…




Когда хозяйка открыла им дверь, она сделала шаг к Ольга, обняла ее и молча заплакала. Ольга отвела плачущую женщину в гостиную и усадила на диван.

– Ну что вы, не надо плакать. Я вам обещаю, что с вашим мужем все будет хорошо.

– Олег сегодня попытался встать, – все еще всхлипывая, сказала хозяйка. – Но я ему не позволила. Вы совершили чудо, а я – старая дура – вместо благодарности начала читать вам мораль.

– Ему еще рано вставать. Завтра он должен будет почувствовать себя гораздо лучше, но и тогда надо быть осторожным. Еще не хватает ему упасть от слабости. Вас, кстати, как зовут? Нам вчера говорили, но я, к своему стыду, не запомнила.

– Екатерина Сергеевна, – представилась хозяйка, доставая из кармина халата платок и вытирая слезы. – А мужа зовут Олег Николаевич. А вас мне назвали только по именам.

– Вот по именам и зовите, – сказал Игорь. – Какие наши годы?

– Ребята, вас угостить чем-нибудь вкусненьким? – предложила хозяйка. – У меня есть хороший торт. Или, может быть, нормально покушаете?

– Давайте, Екатерина Сергеевна, я вначале займусь лечением вашего мужа, – сказала Ольга. – А тортом вы нас потом угостите. Обещаю, что сегодня мы не сбежим.

Сегодня Олег Николаевич уже ничем не напоминал покойника, при виде Славиных он даже сделал попытку приподняться, но подбежавшая к кровати Ольга его удержала.

– Вы хотите свести на нет все результаты моего лечения? – строго сказала девушка, поправляя сползшее одеяло. – Сегодня вам еще подниматься рано, сердце может не выдержать. Вот завтра, когда почувствуете себя лучше, можно будет садится на кровати и ненадолго вставать, но обязательно при этом за что-нибудь придерживайтесь руками. У вас тяжелый случай, так что мне придется еще и завтра прийти.

– Спасибо, – сказал он. – Большое спасибо за то, что вытянули меня с того света!

– С того света я не умею, – засмеялась Ольга. – Это только некроманты таким занимаются. А вы еще одной ногой стояли на этом, так что у меня задача была полегче.

– Не смейтесь. Я ведь перед тем, как впасть в кому, беседовал со своим врачом. Он мой старый друг и ничего не стал скрывать. Мне ведь осталось-то жить всего ничего. Поверьте, я в этой стране еще кое-что значу и сумею вас отблагодарить.

– Благодарите Рогожина, – назвала Ольга фамилию олигарха. – Это он нас к вам направил. А мы за свой труд свое с него стрясем.

– Рогожина я отблагодарю само собой, но и вы на меня всегда можете рассчитывать. Вас ведь Ольгой зовут? Так вот, милая Ольга, в нашей жизни далеко не все решает размер вашего банковского счета. Сплошь и рядом бывают такие ситуации, когда деньги пасуют и в ход идут связи. Я один из бывших руководителей Главного Разведывательного Управления Генштаба и моим связям могут позавидовать некоторые члены правительства.

– Это «Аквариум»? – спросил Игорь. – Я, по-моему, у Бушкова читал. Там еще выведен такой колоритный генерал, фамилию только забыл.

– О нас теперь кто только не пишет, – тихо засмеялся Олег Николаевич. – Это раньше никто не знал, пока одна падла всем не растрезвонила. Если читали, то должны понимать, что даже после отставки я сохранил немалые возможности. Отставка, кстати, не по возрасту, а как раз из-за болезни. Так что мы еще посмотрим…

– Я тебе посмотрю! – вскинулась Екатерина Сергеевна. – Расхрабрился он, а давно умирал? Пусть молодые корячатся, ты свое уже отслужил!

Они еще долго беседовали, после чего хозяйка принесла в комнату мужа торт и приготовила чай. Все это было быстро сметено, причем чуть ли не половину действительно вкусного торта съела Ольга, а больному дали лишь маленький кусочек попробовать.

– Хорошо быть молодой! – сказала Екатерина Сергеевна. – Если я начну столько есть, то скоро не пройду в дверь, а вы Оленька себя ни в чем не ограничиваете и ходите с осиной талией.

– Меня он ограничивает, – кивнула на Игоря девушка. – Так что торты я только в гостях и ем.

Пробыв у гостеприимных хозяев часов пять, Славины тепло с ними попрощались и отбыли к себе на заранее вызванной машине.

Вечером позвонил Валерий Сергеевич.

– Ваш пациент стремительно идет на поправку, – сказал он Игорю. – Я сейчас разговаривал с ним по телефону. После второго визита Ольги ему стало еще лучше. На какое время вы планируете завтрашний визит?

– Мы с ними договорились приехать до обеда. Ольга считает, что трех часов лечения будет достаточно. А потом Олегу Николаевичу еще с месяц набираться сил, нашего присутствия больше не потребуется. Поэтому мы бы хотели завтра же и выехать домой. Вы уже решили, пошлете с нами кого-нибудь, или рискнете отправить нас одних?

– Я нашел подходящего человека. Это один из работников ФСБ в чине майора. Он, естественно, не мой человек, но мне очень обязан и согласился оказать услугу. Зовут его Сажин Игорь Васильевич, он пару дней как взял отпуск. Имейте в виду, что ваш сопровождающий не в курсе талантов вашей жены, знает лишь, что я в вас заинтересован. Завтра его привезут к шестнадцати часам, после чего поедете на вокзал. Билеты будут у него с собой. В купе, кроме вас троих, никого больше не будет. Удачи, надеюсь вас увидеть через несколько дней.

– Звонил Рогожин, – сказал Игорь жене. – Завтра уезжаем. К шестнадцати приедет с билетами офицер ФСБ, с которым нам придется делить купе, а потом и квартиру. О твоих талантах он не осведомлен, так что имей это в виду.

На следующий день они увидели своего клиента уже в гостиной, где он сидел на диване, быстро набирая что-то на клавиатуре ноутбука, стоящего на пододвинутом к дивану Екатериной Сергеевной журнальном столике.

– Здравствуйте, ребята! – радостно приветствовал он Славиных. – Как видите, уже хожу по квартире, хотя пока и с помощью жены.

В прихожей раздалась трель дверного звонка.

– Вы присаживайтесь, – сказала Екатерина Сергеевна. – А я пойду открою. Вообще-то, мы с мужем на это время никого не приглашали.

Она вышла в прихожую, прикрыв за собой дверь, чтобы через пару минут вернуться вместе с пожилым донельзя взволнованным мужчиной, который заскочил в комнату, даже не раздевшись.

– Олег! – пораженно воскликнул он, уставившись на больного, как на приведение. – Как же так…

– Привет, Виктор, – немного смущенно отозвался Олег Николаевич. – Вот, выздоравливаю помаленьку. А ты, я смотрю, не столько обрадован моим выздоровлением, сколько удивлен тем, что твой прогноз не подтвердился? Ребята, это мой старый друг и очень хороший врач. А еще он профессор и прочая, и прочая. Все его титулы и регалии перечислять будет слишком долго. Ты меня прошел проведать или утешить Катю? Если первое, то присаживайся, если второе, то в этом, как ты сам видишь, нет никакой необходимости.

– Может быть, Виктор, ты все-таки разденешься? – предложила хозяйка. – Да и разуться не помешает.

Она увела обратно в прихожую так и не пришедшего в себя врача переодеваться.

– Ребята, честное слово, мы тут ни при чем. В любом случае, как и договаривались с Рогожиным, о вашем лечении от нас никто не узнает. Вы просто наши друзья. Кстати, возьмите мою визитку. На ней номера моих домашних телефонов, может быть, когда и пригодится.

Следующие пару часов они провели в компании профессора Конева, который на молодую пару не обратил никакого внимания, занятый беседой с воскресшим товарищем, пытаясь вытянуть из него хоть что-нибудь, что могло бы пролить свет на сверхъестественное с его точки зрения выздоровление Олега. От волнения он, не заметив, съел половину заварных пирожных, поставленных хозяйкой для гостей. Ольга некоторое время с возмущением наблюдала, как профессор ест одно пирожное за другим, как картошку, по-видимому, даже не замечая вкуса, а потом все же набралась смелости и отобрала у него оставшееся. К условленному времени за Игорем и Ольгой пришла машина и они стали прощаться.

– Позвольте, Оленька, я вас на прощание поцелую! – сказал Олег Николаевич. – Надеюсь, Игорь меня ревновать не будет, а Катя простит. Помните, ребята, то, что я вам говорил.

– Я их и сама расцелую! – заявила Екатерина Сергеевна. – Заходите к нам в любое время, вам здесь всегда будут рады!

Майор Сажин оказался невысоким, крепким мужчиной лет сорока или чуть больше, в котором с виду не было ничего военного.

– Игорь Васильевич, – отрекомендовался он, протягивая Игорю руку для пожатия.

– Вот черт! – не выдержала Ольга. – Вот уж никогда бы не подумала, что твое имя так распространено. – Вы меня извините, товарищ майор, но в последнее время вокруг слишком много Игорей. Если я произнесу это имя, вы среагируете оба. Может быть, на время нашей с вами совместной поездки мы вас будем звать дядей? По крайней мере, я.

– Не имею ничего против, племянница, – улыбнулся Игорь Васильевич. – Твой друг наедине может называть так же. А вот на людях не советую, ему хоть и не дашь больше двадцати пяти, я его слабо представляю в качестве своего племянника.

– Да, ты помолодел, – сказала Ольга Игорю. – Пока не сильно, но уже заметно. Билеты у вас с собой, дядя? Тогда поехали, Бог его знает сколько времени придется провести в пробках.

Они забрались в машину, предоставив шоферу уложить в багажник чемодан, а свою спортивную сумку майор забрал с собой в салон. Против ожидания, на вокзал приехали довольно быстро, и еще пришлось ждать, пока объявили посадку. Майор показал проводнице свое удостоверение и четыре билета в одно купе, предупредив, что никаких подселений не потерпит. Она пожала плечами и посторонилась, пропуская их в вагон.

– Чур, я на верхней полке! – застолбила себе место Ольга.

– Вам сколько лет, Ольга? – засмеялся майор. – То вроде взрослая женщина, то ребенок ребенком.

– А так и надо, – заявила девушка. – Пусть все вокруг считают меня девчонкой, а я буду этим беззастенчиво пользоваться! Выйдите все на несколько минут, я переоденусь.

Мужчины вышли в коридор, где им пришлось постоянно жаться к окну, пропуская пассажиров. Через пару минут Ольга приоткрыла дверь и позвала их в купе.

– Не вовремя ты затеяла переодевание, – недовольно сказал Игорь. – Надо было подождать, пока все разместятся. Только людям мешали.

– Ну извини, не подумала, – Ольга надела спортивный костюм и натянула на ноги теплые шерстяные носки и теперь довольная лежала на верхней полке. – С детства люблю ездить на верхних полках. Помню, даже с сестрой ругались, кому лезть наверх.

– Это в вас детство играет, – сказал майор. – Взрослые женщины поголовно предпочитают нижние полки. Ну что там может быть хорошего наверху?

– Романтика? – предположил Игорь. – Или риск сверзиться ночью с полки вниз головой? Хорошо хоть, что стали делать ограждения.

– Ну вас, приземленные вы люди! Кстати, я выходить не буду, просто отвернусь, а вы переодевайтесь.

До прихода проводницы мужчины успели переодеться, разложить вещи и еще поговорить о том, что предстояло сделать дома. Она пришла минут через десять после того, как тронулся поезд, забрала контрольные талоны и обещала вскорости принести постели. Минут через пятнадцать она опять постучала в купе, отдала им три комплекта постельных принадлежностей и спросила, будут ли они пить чай.

– Непременно! – заявила Ольга. – Какая же поездка без чая?

Она слезла со своей полки вниз и сообщила Игорю, что пойдет в туалет.

– Нужно освободить место для чая.

– Тебя проводить?

– Думаю, не заблужусь.

Поезд уже выбрался за город и набрал ход. Их вагон был предпоследним и его заметно болтало. Слегка покачиваясь, Ольга направилась в сторону ближайшего туалета. Дверь в предпоследнее купе была открыта и, когда она проходила мимо, услышала восхищенный свист и, повернув голову, увидела в купе четверых мужчин, как принято сейчас говорить, кавказской национальности.

– Ну вот и неприятности нарисовались, – подумала девушка, закрывая за собой дверь туалета. – А я-то думала, почему у нас все тихо и гладко? Теперь мимо их купе так просто не пройдешь.

Сделав свои дела, она вышла из туалета и сразу же столкнулась с двумя парнями.

– Девушка куда-то торопится? – с заметным акцентом спросил один из них, в то время как другой стал перед дверью в коридор.

– У нас к вам есть предложение, – с улыбкой сказал тот, что был у двери. – У нас в купе чисто мужская компания, а это очень скучно. Мы предлагаем вам скрасить нам дорогу. Клянусь чем угодно, вы не пожалеете. Узнаете, что такое настоящие мужчины, получите массу удовольствия, да еще и сотню баксов в придачу.

– Не интересует, – коротко ответила она. – Кадрите других телок, у меня есть свой парень.

– Зияд, – сказал один из них второму. – Девушка попалась какая-то непонятливая. – Какой у тебя парень, из русских, наверное? Что в таком вообще может привлекать девушку?

– Ничего, Руслан, – подмигнул второй. – Она просто не понимает своего счастья. Скоро поймет, а ее парню мы тоже сто баксов дадим, тоже довольный будет. А начнет скандалить, может и пострадать. Ты же этого не хочешь?

Ольгу скрутило от ненависти, но она страшным усилием воли загнала ее вглубь и улыбнулась парням.

– Значит, даете две сотни баксов?

– Раз обещали – точно дадим! – заверил ее первый из парней, делая знак второму открыть дверь.

Для верности ее все-таки взяли за руку и, заведя внутрь купе, закрыли дверь и заперли ее на замок. Кроме тех, кто ее встретил у туалета, здесь был еще пожилой бородатый мужик и парнишка лет шестнадцати.

– Согласилась? – спросил пожилой. – Вот и молодец. – Не бойся, заплатим мы тебе все, что обещали. У нас без обмана.

– Значит, настоящие мужчины? – сказала она отпуская свою ненависть на волю. – Вонючие, волосатые с крутыми яйцами? Ну, джигиты, сами напросились!

Такого она не испытывала в своей жизни ни разу. Ненависть просто физически изливалась на находящихся в купе мужчин, а от них в нее вливалась сила, заполняя ее всю без остатка. Время послушно замедлило ход, и она без труда уклонялась от своих жертв. Первым упал молодой, потом тот, который держал дверь в коридоре, и в купе сразу стало просторнее. Дольше всего продержался пожилой. Он даже успел достать из-за пояса пистолет, но сил произвести выстрел у него уже не хватило.

– Алмаз убар,* – прохрипел он и затих.

(* ведьма – чеченский яз.).

Несколько минут она приходила в себя, потом осмотрела тела: живых среди них не было. Она нагнулась над пожилым и осмотрела содержимое внутренних карманов пиджака. В одном лежал паспорт на имя Магамеда Масаева, в другом две пачки денег. Положив пачку с отечественными купюрами обратно в карман пиджака, она приватизировала толстую пачку стодолларовых купюр. Потом настал черед сумок и чемоданов, которые она быстро осмотрела, стараясь оставлять как можно меньше отпечатков пальцев. К сожалению, перчаток в эту поездку она вообще не брала, да и бежать за ними… С каждой лишней минутой, проведенной здесь, возрастал риск вляпаться в дерьмо по самые уши. В одной из сумок она нашла целлофановые пакеты, наполненные белым порошком. Почти наверняка это была наркота.

Слегка приоткрыв дверь купе, Ольга прислушалась. В коридоре было тихо, слышался лишь скрип сцепок и перестук колес на стыках рельсов. Выглянув, она никого не увидела и быстро выскользнула из купе, прикрыв за собой дверь. Теперь можно было не спешить и обдумать, что сказать майору. Пока она дошла до своего купе, поняла, что майору нужно выложить все. Трупы могут обнаружить в самое ближайшее время, и если полиция притащит сюда собаку… Одним словом, без его помощи будет плохо.

– Что-то случилось? – спросил Игорь. – Там что, в туалет очередь?

– Вот что, ребята, – сказала Ольга, не обращая внимания на удивленного таким обращением майора. – Меня тут одна компания затащила к себе в купе. Так что на сегодняшний день мы имеем четыре трупа. По-моему, это чеченцы. У одного был ствол, но выстрелить он не успел. Я там не слишком наследила, но если полиция притащит сюда собаку, то будет плохо. У них в сумке, кстати, куча белого порошка в пакетах. Почти наверняка это наркотики. Подберите челюсть, Игорь Васильевич, когда раскрутим это дело, обещаю вам рассказать о себе все.

– Какое купе? – спросил майор.

– Предпоследнее в том конце вагона.

– Посидите здесь, я скоро приду.

– Я же предлагал тебя проводить! – сказал Игорь, когда майор вышел. – Трудно было?

– Трудно было удержаться и не порвать их в клочья прямо в коридоре, – призналась Ольга. – Я в своей жизни, наверное, никогда ни на кого так больше не злилась. Я ведь их, Игорь, пальцем не тронула. Некоторое время уворачивалась от их лап, пока не выкачала из них все силы вместе с жизнью. Во мне сейчас столько энергии, что я могу без проблем вылечить несколько таких больных, как Олег Николаевич. И еще, я у них там немного прибарахлилась.

Она вытащила заткнутую за пояс штанов пачку заокеанских купюр и бросила ее Игорю.

– Здесь тысяч двадцать баксов. Я думаю, нам с тобой пригодятся, не зря же я жгла нервные клетки! Спрячь куда-нибудь, пока нет майора – ему о них знать ни к чему. Там еще денег изрядно осталось, я брала только валюту.

Игорь приподнял полку и забросил деньги в чемодан, после чего обнял Ольгу и прижал ее к себе.

– Вот что ты за человек такой, что нельзя ни на минуту оставить без присмотра? Как магнит притягиваешь все неприятности.

– Так уж и на минуту! – улыбнулась она. – Это не я такая, милый, это просто жизнь в этой стране сорвалась с катушек. Небось, раньше красивая женщина могла нормально жить, не рискуя вляпаться в дерьмо на каждом шагу. Даже у меня в таком возрасте проблем почти не было.

Появившийся майор закрыл дверь купе и сел на свое место.

– Все так, как вы и говорили, – сказал он. – Только я почему-то при беглом осмотре не нашел никаких ран или других следов ударов. Как вы их… успокоили?

– Я просто выпила из них всю жизнь. Нет, кровью я не питаюсь. Просто, если у меня кто-то вызовет сильную ненависть, лучше ему сразу же оказаться где-нибудь подальше. Иначе мое тело вытянет у них то, что можно назвать жизненной силой. Я уже говорила, что позже все вам объясню.

– Я сейчас иду к проводнице и расскажу, что пассажиры восьмого купе приставали к моей подопечной, но она вырвалась и убежала, а я пошел разбираться и нашел четыре тела без признаков жизни. Скорее всего, все четверо чем-то отравились. Пусть вызывает полицию. Скоро Рязань, так что наверняка там к нам загрузят группу оперативных работников и криминалистов. Вы были правы – у них в сумках наркотики, скорее всего, это героин. У старшего по возрасту с собой большая сумма денег и пистолет Стечкина. Вы, Ольга, сделали богатый подарок линейщикам. Единственная проблема в том, что после обследования тел возникнут вопросы в части способа их умерщвления. Сейчас я вас от всего отмажу, да и дальше вероятность того, что к вам будут цепляться в связи с этим делом, будет невелика. Но не забудьте потом о своем обещании, я человек крайне любопытный.




Глава 7


В Рязани в вагон загрузились работники линейного ОВД в количестве семи человек, плюс собака. Все три часа пока поезд шел до Мичуринска, они работали в восьмом купе и опрашивали пассажиров. Собака возложенных на нее надежд не оправдала. Правда, она явно почувствовала, что Ольга в купе была, но магия сделала свое дело, и вместо того, чтобы облаять девушку, псина подползла к ней, умильно повизгивая и доброжелательно помахивая хвостом, чем вогнала своего проводника в ступор.

– Если бы я была уверена, что магия сработает, я бы вам не открылась, – откровенно сказала Ольга майору в своем купе, где все наконец собрались после дачи показаний. – Фактически я обошлась и без вашей помощи.

– Это как сказать, – усмехнулся майор. – Удостоверением мне все же помахать пришлось. К нам у полиции уже далеко не такое трепетное отношение, как раньше, но все еще уважают. В этом деле у них много неясностей, а началось все с вас. Если бы не я, могли бы и с поезда снять для дальнейшей работы. Да и что это меняет?

– Вы правы, – со вздохом сказала Ольга. – Ничего это не меняет, обещание я все равно выполню. Только хочу заранее предупредить, что в вашем молчании об услышанном, заинтересованы не только мы с Игорем, но и Рогожин. Если бы не ваши с ним отношения и не то, что я чувствую, что вы к нам доброжелательно настроены, ничего бы вы от меня не услышали. Пока не высадится полиция, заснуть все равно не получится, так что я вам сейчас все и расскажу.

Все она, естественно, не рассказала, но больше половины своей короткой биографии майору выложила.

– Вижу, что вы мне не поверили, – подвела она итог по окончании своего рассказа. – У вас с собой оружие есть?

– Не то чтобы совсем не поверил, – задумчиво ответил Сажин. – Просто уж слишком бредовые вещи вы говорите. Хотя четыре трупа без признаков насильственной смерти – это весомый аргумент. А оружие, конечно, есть.

– Оно у вас на предохранителе? Вот и хорошо. Попробуйте его достать.

Майор привычным движением запустил руку под пиджак и выхватил из наплечной кобуры пистолет.

– АПС, – сказала Ольга, сидевшая на противоположной лавке, подбрасывая в руке табельный ствол майора. – Хорошая машинка. У чеченов был такой же. Дадите как-нибудь пострелять?

Игорь Васильевич ничего не ответил, ошеломленно рассматривая свою пустую руку.

– Как это у тебя получилось? – спросил Игорь. – Ты и раньше могла двигаться очень быстро, но не настолько же.

– Первый раз это получилось в купе чеченцев, – пояснила девушка. – Время как будто замерло, давая мне возможность легко от них уворачиваться. Видимо, такое стало возможно из-за сильной энергетической подпитки. Держите, дядя, свою пушку.

– А в оружии откуда разбираешься? Ты же его никогда и в руки не брала.

– Ну почему же не брала, – Ольга сделала вид, что обиделась. – Сам же меня в тир водил. Помнишь, как я из воздушки стреляла? А если без шуток, то ты плохо слушал свою бывшую жену. Она же тебе рассказывала о моих возможностях? Я имею в виду по части боя?

– Что-то такое было насчет телохранителя и разных стилей боя.

– Мне, Игорь, чего только в голову не вложили. Только все, кроме рукопашного боя, давали только в теории. Я могу стрелять почти из любого стрелкового оружия, хотя сама не сделала ни одного выстрела. Умею управлять десятком наиболее распространенных моделей автомобилей, но ни разу не сидела за рулем, а из правил дорожного движения знаю только то, что нельзя ехать на красный свет. Ну и дальше в том же духе. Ну что, Игорь Васильевич, поможете бедной и беззащитной инопланетянке? Или заложите ее своему руководству сразу по возвращении?

– Никому я вас закладывать не собираюсь, – буркнул Сажин, пряча пистолет. – Вы фактически ни в чем не виноваты. Кроме того, вы мне действительно симпатичны, да и Рогожину я сильно обязан.

– Через пятнадцать минут уже Мичуринск, – сказал Игорь, посмотрев на время на дисплее мобильного телефона. – Сейчас наша бравая полиция выгрузиться, и мы сможем укладываться.

Полицейские действительно сошли в Мичуринске, забрав с собой трупы и все вещи погибших, но двух сотрудников для чего-то оставили в злосчастном купе.

– Вот черт! – выругалась Ольга. – Надо же нам было так задержаться со сном!

– Ничего, – успокоил ее Игорь. – Прибываем в двенадцать с копейками, так что выспаться успеешь.

– При чем здесь это? Я просто проголодалась. Знаешь, как трудно заснуть на голодный желудок?

– Возьми пирожок с яблоками, инопланетянка, – предложил Сажин, доставая из сумки небольшой кулек. – Жена положила на дорогу.

– Спасибо, товарищ майор, правильная у вас жена. И пирожки вкусные печет, жаль только маленькие. Только аппетит разожгла.

– Держи, вымогательница, – Игорь Васильевич передал еще один пирожок. – Но это последний. Наедаться на ночь еще вреднее, чем спать голодной. Все, давайте спать. Игорь, запри, пожалуйста, дверь.

Утром проснулись поздно, поэтому нормально завтракать не стали, обошлись чаем и пирожками Сажина, которые Игорь Васильевич разделил по-братски.

– Потерпи, – сказал Игорь недовольной жене. – Через час прибываем, а до дома рукой подать, там уже и позавтракаем.

– Скорее пообедаем. Я до дома после этих пирожков слюной изойду!

– Так сколько вы говорили вам лет, двадцать восемь? – поддел ее майор. – А по поведению я бы дал лет тринадцать.

– Так то прожитых, а биологических скоро уже шестнадцать. А молодой растущий организм нужно кормить. А муж на жене вообще ни в чем экономить не должен!

– Оля, перестань. Завтраки по вагону возили, но мы их проспали, а идти сейчас в вагон-ресторан… Давай лучше мы сейчас выйдем, а ты переоденешься.

За сборами прошло с полчаса и оставшееся время молча просидели в купе, думая каждый о своем. Поезд прибыл без опоздания и они в числе первых покинули вагон и уже минут через десять, взяв такси, ехали домой. Дома Ольга сразу же направилась на кухню.

– Мы перед отъездом затоварились полуфабрикатами, – сказала она Сажину. – Так что я сейчас быстро что-нибудь соображу. А до этого всем нарежу бутербродов. Игорь, ты когда поедешь на завод?

– Сегодня последний день отпуска, но лучше сегодня же и съездить. Я только позвоню, узнаю на месте ли главный инженер и сжую твои бутерброды.

– Вас не могут задержать с увольнением? – спросил Сажин. – Если возникнут проблемы, я могу поспособствовать. Кое-какие возможности у нас еще остались.

– С этим не должно быть проблем. У меня на работе с руководством очень хорошие отношения, смену я себе подготовил, а главного инженера предупредил заранее. Так что за завтрашний день все должны оформить и рассчитать. А ты когда пойдешь за своим аттестатом?

– Поем и схожу. Составите мне компанию, Игорь Васильевич?

– Почему бы и нет? – пожал плечами Сажин. – Если накормите, конечно.

– Ты золотую медаль получать будешь? – спросил Игорь. – По результатам положено, но там вроде нужно деньги платить.

– А для чего? Я все равно никуда поступать не собираюсь. С моими способностями, дорогой, я и себе, и тебе всегда заработаю на кусок хлеба с маслом и икрой. Мне-то и аттестат не нужен, беру больше для тебя. Все, бутерброды я приготовила, чай заварила, налетайте.

– Я передумал сдавать квартиру в аренду, – сказал Игорь, покончив с бутербродами. – Нам с тобой эта квартира вообще без надобности. Если у нас получится путь силы, мы сюда уже больше не вернемся. А если случится облом и придется уносить ноги, она нам и подавно не будет нужна. Мне ее подарили родители, им же я ее обратно и подарю. А уж они что хотят, то пусть с ней и делают. Или сами сюда переедут, а свою продадут, или кого-нибудь пустят. Завтра, пока на заводе будут все оформлять, я смотаюсь к нотариусу. Потом напишу письмо родителям и отправлю вместе с документами. А ключи оставлю у Кузьминых. Мало ли зачем потребуется открыть квартиру, а приедут родители – отдаст им. Заодно положу деньги на счета оплаты коммунальных услуг года на два. Если у нас с тобой все пойдет нормально, завтра же вечером можно будет выехать обратно. А сегодня нужно созвониться с мэром и нанести визит.

– А выписываться когда будем? – спросила Ольга. – Это тоже за один день не делают. А в случае со мной вообще могут возникнуть сложности. Разрешение на мою прописку дано только на этот адрес. Хочешь мэра напрячь?

– Это как вариант. Но в вопросе прописки, я думаю, проще задействовать твоего нового дядю. Как вы на это смотрите, Игорь Васильевич?

– Без проблем, – ответил Сажин. – Считайте, что вас уже выписали.

Игорь узнал, что начальство на работе и отбыл на завод, где договорился, что завтра оформят его увольнение и произведут расчет. Домой он вернулся часа через два и застал жену увлеченно поедающую пирожные в компании с Сажиным.

– Вот, дядя купил, – похвасталась она. – Видишь, не все у меня родственники такие жмоты, как ты. Сейчас начнет меня ругать, – пожаловалась она майору. – Нет, чтобы прийти позже, когда мы с вами все пирожные уговорим.

– Ты аттестат взяла, обжора?

– И аттестат взяла, и с мэром договорилась. Нам, кстати, к нему через полчаса идти. Он немного приболел – простудился во время поездки – заодно и вылечим.

– А чего тогда налегла на пирожные? Знаешь же, что к твоему приходу у Светланы Анатольевны всегда найдется торт. Теперь будешь сидеть и глотать слюни.

– Размечтался! У меня здесь, – она похлопала себя по животу. – Хватит места и для торта.

– Вот ответьте мне, пожалуйста, Игорь Васильевич, куда в нее столько влазит? Талию можно двумя ладонями обхватить, и это не просто оборот речи, это действительно так. Да и живот, сами видите, плоский как доска. А по части всяких вкусностей это не женщина, а черная дыра. Сейчас-то она, понятное дело, растет. А потом? Рост прекратится, а привычки останутся. И зачем ты мне тогда такая толстая будешь нужна? Я что-то не помню, чтобы у тебя в шестнадцать был такой жор.

– Это, наверное, Занга, – подумав, сказала Ольга. – Она ведь в своей жизни ничего слаще кобыльего молока не ела. Давай ты пока не будешь меня с этим доставать, а я обещаю, что как только хоть чуть-чуть начну поправляться, сразу же завяжу с тортами.

– Вы идете с нами, Игорь Васильевич? – спросил Игорь.

– Да, конечно. Вас вообще одних нежелательно никуда отпускать, особенно Ольгу. К тому же я знаком с Яковенко, и он в курсе того, что я вас сопровождаю, так что приглашение у нас на три персоны.

– Пирожные закончились, – объявила Ольга. – Сейчас я помою руки и пойдем. А вы уже идите одевайтесь, времени осталось всего ничего.

Как оказалось, Игорь Юрьевич не просто немного приболел, а капитально простудился. Поэтому за руку он ни с кем не здоровался, а на лицо нацепил марлевую повязку, которую время от времени отодвигал, чтобы высморкаться.

– Сейчас будем вас лечить! – с порога заявила Ольга. – Через полчаса, Светочка, твой муж будет в полном порядке!

– Получится ли? – усомнился мэр. – Это, скорее всего, грипп, а вирусы ничего толком не берет.

– Про интерферон слышали? – спросила Ольга, освобождаясь от пальто. – Вот мы ваш организм сейчас и заставим его вырабатывать в лошадиных дозах. По крайней мере, я думаю, что лечение будет заключаться в этом. А там кто его знает… А для вас-то никакой разницы не должно быть, отчего вы выздоровеете. Не надо так смотреть на товарища майора – он о моих способностях осведомлен. Я попала в переплет, и без его помощи было не обойтись. Давайте я вас приведу в порядок, а потом все расскажу. Света, приготовь, пожалуйста, чаек погорячее. У нас, по-моему, сегодня не теплее, чем в Москве.

Уже минут через десять после того, как Ольга села рядом с Игорем Юрьевичем и даже слегка приобняла его за плечи, у него прекратился насморк и пропала головная боль. К этому времени поспел чай и девушка его с удовольствием выпила мелкими глотками, не отходя от пациента. Скоро прошла и ломота в суставах, спала температура.

– Все! – заявила Ольга. – Больше я с вами обниматься не буду. Вы еще не вполне в норме, но за то время, пока мы у вас побудем, оклемаетесь окончательно. Ну что, Игорь Васильевич, наглядная демонстрация? Или до сих пор продолжаете сомневаться? Светочка, я на твоего мужа здорово потратилась, есть чем восполнить калории? Вроде «Наполеона»?

– Чтобы я к твоему приходу да не приготовила! Сейчас принесу, иди мой руки. Остальных это тоже касается.

– Вот что в этом торте такого? – рассуждала Ольга, взяв в каждую руку по кусочку слоеной прелести. – То же тесто и крем, но почему так трудно оторваться? Кстати, наш особист в этом смысле меня понимает, можно сказать, родственная душа.

– А почему ты Игоря Васильевича так называешь?

– А как его еще называть, подруга? Я впервые попала в компанию трех Игорей. А особист потому, что сотрудник организации «Железного Феликса». У него с собой даже пушка есть.

– Так что же с вами такого произошло, что потребовалось вмешательство органов? – спросил мэр Игоря.

– Пусть лучше Ольга расскажет, – перевел он стрелки на жену. – Это, как всегда, с ней произошло.

– Да ничего особенного, – пожала она плечами. – Ну понравилась я горячим чеченским парням, ну зачесалось у них в одном месте. То, что большинству из них плевать на закон, наверное, всем известно. А поэтому, почему бы не сделать себе приятное, да и мне заодно? Моего согласия, естественно, никто не спрашивал. Мне это показалось обидным, да и не сторонница я группового секса, так что в нашем мире стало на четырех крутых придурков меньше. А у них там еще был ствол и полная сумка героина. В Воронеже загрузилась толпа ментов с собакой и с ними пришлось работать. Я поработала с собакой, напомнив ей, что она друг человека. Поэтому она хоть и взяла мой след, но гавкать на меня не стала. А Игорь Васильевич поработал уже с людьми. Один мой Игорек сачковал, сидел в купе и трясся от страха. Правда, не за себя, а за меня.

– Балаболка, – сказал Игорь. – Видели бы вы ту собаку Баскервилей. Сама громадная, ползет к Ольге на животе и молотит хвостом по полу. А в глазах столько радости, будто родную сестру встретила, да еще после долгой разлуки. Ее проводник аж по стенке сполз от изумления. У них в отделе, оказывается, к этой собаке кроме него вообще никто не подходит: все просто боятся.

– Во что превратилось государство, – покачала головой Светлана. – Меня родители к старикам в восемьдесят четвертом году одну отправили. Дали десятку проводнице, чтобы присмотрела, и хоть бы кто обидел. А ведь мне тогда всего двенадцать было. Вот отправил бы ты так сейчас свою внучку?

– Зачем спрашивать, когда сама знаешь ответ, – отозвался Игорь Юрьевич. – Во многом мы стали жить лучше, но и хорошего потеряли немало.

Они очень хорошо провели время у Яковенко и ушли, когда на улице уже совсем стемнело. Мэр предлагал вызвать такси, но Ольга отказалась.

– Зачем нам колеса, когда со мной два крутых мена? – засмеялась она. – Да и снаряды дважды в одну воронку не падают, так что по закону вероятности в ближайшее время неприятности нам не угрожают.

Закон вероятности не подвел, и к дому они подошли без происшествий. Слегка потеплело и повалил густой крупный снег. Ольга такую погоду любила, да и остальные получили от прогулки удовольствие.

– Послушайте, ребята, – сказал Сажин перед тем, как они вошли в подъезд. – Я о вас никому говорить не собираюсь, более того, если возникнет какая нужда, можете смело ко мне обращаться. Я, конечно, не Рогожин, но тоже кое-что могу, если только это не входит в противоречие с моим чувством долга. Могу я, в свою очередь, надеяться, что, если мне потребуется врачебная помощь, я смогу на вас рассчитывать?

– Лично я ничего не имею против, – отозвалась Ольга. – Но есть одна сложность. Фактически, мы с Игорем становимся людьми Рогожина, и в этом качестве должны будем следовать его указаниям. Вряд ли он будет в восторге, если мы будем оказывать услуги самостоятельно. Вот если вы его уговорите, то я с удовольствием помогу.

– Спасибо и на этом. Завтра, Игорь, как только закончите все свои дела, для которых вам нужен паспорт, я иду сначала в паспортный стол, а потом еду за билетами. В это время с ними особых трудностей обычно нет, так что, думаю, что уедем вечерним поездом без проблем. Только постарайтесь пораньше рассчитаться с заводом, чтобы был запас времени.

Хорошо, что Игорь вчера все-таки съездил на завод и написал заявление об увольнении с работы. Сегодня утром, когда он зашел в отдел кадров, ему сообщили, что директор уже подписал приказ и сейчас ему готовят расчет в бухгалтерии.

– Возьмите обходной, – сказала ему работница, занятая приемами и увольнениями, и соберите все подписи, если хотите быстро рассчитаться. В час дня откроется касса и получите деньги. Не забудьте потом забрать свою трудовую книжку.

Он за час подписал обходной, простился с приятелями и подчиненными и еще больше часа ждал, пока откроется окошко кассы, и ему выдадут деньги. Документы на квартиру у него были с собой, поэтому чтобы не терять даром времени, он с завода сразу же поехал к нотариусу. Здесь его ждал облом.

– Я не могу составить договор дарения в одностороннем порядке! – заявил ему нотариус. – У вас есть все необходимые документы, но нужно присутствие второй стороны и еще уплатить пошлину.

– Послушайте, Олег Сергеевич, – сказал Игорь, прочитавший имя нотариуса на дверной табличке. – Мне нужно уезжать, а обращаться к риэлторам как-то не хочется. Мы с вами могли бы заключить договор о том, что я отдаю вам весь пакет документов на квартиру и все то, что нужно с моей стороны, и предупреждаю родителей, а вы по их приезде заканчиваете дарственную, включая государственную регистрацию права? Я заплачу, сколько скажете.

– Не вижу причин вам отказать. Диктуйте на всякий случай данные по своим родителям. Сейчас составим договор между нами об обязанностях сторон, потом договор дарения, а после вы оплачиваете пошлину и мои услуги и можете быть свободным, как ветер.

После нотариуса он заскочил в РКЦ и попросил девушку-оператора выдать ему квитанцию на оплату коммунальных услуг за квартиру на два года вперед.

– Вы что, куда-то уезжаете? – спросила она и, получив подтверждающий кивок, застучала пальцами по клавишам компьютера. – Имейте в виду, что точную сумму я посчитать не смогу, поэтому она будет немного завышена.

Игорь поблагодарил, взял квитанцию и в ближайшем коммерческом банке оплатил немного завышенную сумму, истратив на это все выданные на заводе деньги.

– Все сделали? – встретил его в прихожей Сажин. – Вот и славно. Давайте сюда паспорт, пойду вас выписывать.

– А нам разве не нужно присутствовать? – удивился Игорь. – Там же вроде нужно расписываться.

– Я за вас сам распишусь, – успокоил его майор. – Я иду не к паспортисткам, так что там вы мне не будете нужны.

Вернулся он через пару часов.

– Вот ваши паспорта. Поздравляю, теперь вы – бомжи. А это билеты на фирменный поезд. Нет, денег не нужно – все оплатил Рогожин. Вы собрали все, что хотели взять с собой?

– Все, что хотели бы, не получится, – вздохнула Ольга. – А самое необходимое, да, собрали.

Она показала ему рукой на два новых, битком набитых саквояжа и большую спортивную сумку.

– Вы же понимаете, что мы не можем быть уверенными в том, что у Рогожина с нами все будет благополучно. Всякое может случиться. А бежать, бросив дорогие для тебя вещи… Пусть уж лучше пока здесь полежат.

– А комп?

– Там купим, а с этого Игорь снял винт. Вы опять скупили все купе?

– А вы бы хотели, чтобы были посторонние?

– Наоборот, к вам будет важный разговор, так что все нормально. Сколько у нас еще времени?

– Через час уже нужно выходить. Перед этим неплохо бы поужинать. Есть чем?

– Идите, мойте руки, сейчас поставлю. Мы тоже пока не ели, так что составим вам компанию. Вы к чаю в поезд ничего не взяли?

– А откуда вы догадались, что взял?

– А вы не меньший сладкоежка, чем я. Только, в отличие от меня, вам все-таки приходится себя сдерживать.

– Взял я, взял. С полкило «Наполеона» вам хватит? Правда, все помнется, но на вкус повлиять не должно.

– Я вас сейчас расцелую, только сначала предупрежу мужа, а то увидит случайно сам и подумает черт-те что.

После плотного ужина все оделись и, забрав вещи, покинули квартиру.

– С этой квартирой у меня связано слишком много воспоминаний, – вздохнула Ольга. – А теперь, когда, как мне кажется, я сюда уже не вернусь, стало как-то грустно и тоскливо.

– Расставаться всегда грустно, – сказал Игорь. – И с людьми, и с местами, в которых прошла часть жизни. Вы спускайтесь, а я отдам ключи и догоню.

Он позвонил в квартиру Кузьминых и почти сразу же дверь открыла Светлана Владимировна.

– Здравствуйте, Светлана, я с Ольгой уезжаю надолго и, возможно, в квартире поселятся родители. Я вам оставлю для них ключи. Если какие работы будут проводить, то тоже откроете. Не возражаете?

– Конечно, нет, – ответила соседка. – Счастливо вам доехать и устроиться на новом месте. Ольга уже ушла? Жаль, что со мной не попрощалась, славная она у вас. Передайте ей от меня привет.

– Тебе просили передать привет, – сказал Игорь жене, догнав своих.

– Надо было взять такси, – отозвалась Ольга. – Охота тебе таскать эти саквояжи!

– Пустяки – они легкие, а до остановки пара минут ходьбы. И вообще времени еще вал.

До посадки было еще около часа, так что они поднялись на второй этаж здания вокзала и сели в углу почти пустого зала ожидания.

– Так о чем вы хотели меня спросить? – обратился Сажин к Ольге. – Задавайте ваш вопрос, все равно нас с вами никто не слышит, а время поговорить еще есть.

– Я хотела, чтобы вы оценили перспективу нашего сотрудничества с Рогожиным, как офицер ФСБ. Насколько, по-вашему, велики риски?

– Сложный вопрос, – задумался Игорь Васильевич. – Если говорить о личности вашего будущего шефа, могу только сказать, что для своего круга он человек порядочный. И свои обещания выполнит, и вас постарается прикрыть. Другое дело – получится это у него или нет. Его можно отнести к олигархам, если так можно выразиться, второй волны. В его активе и производственные, и добывающие предприятия, да и в сфере розничной торговли он не на последнем месте. Но все же он далеко не самый богатый и влиятельный, так что его покровительство это вовсе не гарантия безопасности. Держать в секрете ваш дар у него не получится, по крайней мере, долго. В наше время люди особым здоровьем не отличаются, и хозяев жизни это тоже касается, хотя у них, естественно, больше возможностей для лечения и выше качество жизни. Но встречается достаточно много случаев, когда современная медицина бессильна, и тогда приходится умирать или влачить жалкое существование. Что это такое для человека, который достиг высот в жизни, мне вам объяснять не надо. И тут появляетесь вы. Многие попробуют подкатиться к Рогожину с просьбой воспользоваться вашими услугами, и это будет ему выгодно во всех смыслах. Но, во-первых, ваши возможности не безграничные, а во-вторых, многие захотят иметь такого целителя в личном пользовании. Большинство нашей бизнес-элиты плевать хотело на законы и чьи-то интересы, особенно когда дело касается своих собственных. Поэтому я бы на вашем месте постарался подстраховаться на случай неблагоприятного для вас сценария развития событий. В первую очередь вам нужно обрасти полезными связями, а лучше подружиться с очень влиятельными людьми, помимо Рогожина. Их будет достаточно много среди ваших пациентов, так что такая возможность у вас будет. Чтобы к вам меньше цеплялась пресса, если дойдет до разборок, вступите в лигу целителей. Их сейчас, по-моему, как-то переименовали, но узнать несложно. Будете официально целителем России. И нужно заранее запастись валютой и подготовить загранпаспорта, потому что и вариант бегства из страны я бы тоже исключать не стал бы. В общем, ребята, жизнь у вас теперь обещает быть интересной и насыщенной, но небезопасной.

– А силовые структуры? – спросил Игорь. – Например, ваша организация. Чего можно ждать от них?

– А они на таком уровне самостоятельными игроками быть не смогут, что не исключает их использование отдельными высокопоставленными чиновниками, тем же президентом, например. А услугами отдельных чиновников из этих ведомств могут воспользоваться и те, кому это по карману. В нашей системе такое встречается редко, а в полиции – сплошь и рядом. В любом случае, если у вас не будет надежной крыши, надо быстрее делать ноги.

– Спасибо за оптимистический прогноз, – вздохнула Ольга. – Всегда мечтала о бурной молодости. Кажется, домечталась.

– А вы раньше времени себя не хороните, – возразил Сажин. – Все еще может сложиться в вашу пользу. Просто нужно быть готовым и к тому, что могут настучать по башке. Думаете, наверху у многих спокойная и безоблачная жизнь? Как бы не так, такое как раз бывает только в виде исключения.

– Выяснила, что хотела? – сказал Игорь. – Вот и хорошо. Пошли на посадку, объявили наш поезд.

Они без проблем загрузились в вагон, дождались отправления поезда и после чая с «Наполеоном» разошлись по своим полкам.

– Помоги забраться, – попросила Ольга Игоря, чувствуя, что переела так, что даже немного подташнивает. – Последний кусочек торта, кажется, был лишним. Наверное, пора с этим завязывать.

– А не нужно было столько есть, – проворчал Игорь, забрасывая ее на верхнюю полку. – Мало того, что ужинали плотно, так еще и этот торт. Со стороны майора это чистой воды провокация. Надо полагать, он это сделал для того, чтобы ты лежала на полке и переваривала свой торт до самой Москвы, а не искала приключений на пятую точку, слоняясь по вагону. И не вздумай сейчас заснуть.

Игорь запер дверь купе и улегся сам. Спать было еще рано, да и из головы не шли слова Сажина. Если бы не Ольга, он сам никогда бы не ввязался в эту, с его точки зрения, авантюру. Тихая жизнь в родном городе и привычная работа на заводе его вполне устраивали. Но он видел, что и эта Ольга из породы тех, у кого, как говорят, шило в заднице, и такая спокойная и размеренная жизнь не для нее. Он еще долго думал о том, что их может ожидать в Москве, так ни до чего и не додумался, и незаметно для себя заснул.

Прибыли рано утром. Еще вчера после покупки билетов Сажин позвонил Рогожину, поэтому их встречали, как и в прошлый раз.

– Передаю вас с рук на руки, – на прощанье сказал Игорь Васильевич. – Я с вами, ребята, не поеду, мне будет быстрее в метро. Удачи, номера ваших телефонов у меня есть, так что как-нибудь позвоню. Ну и вы меня не забывайте, всегда буду рад вас видеть.

Сопровождающий загрузил их багаж, и машина влилась в поток других таких же, медленно ползущих по широким московским улицам. Привезли их в тот же самый дом, где ночевали в прошлый приезд.

– Вот мы и дома! – сказал Игорь, обнимая Ольгу, когда они остались одни в спальной. – Ты как, малыш?

– Страшно! – она прижалась к мужу. – Я все это раньше себе как-то по-другому представляла.

– Обратного пути у жизни просто нет…, – напел Игорь слова популярной песни. – Не бойся, прорвемся как-нибудь.

– Глупенький! – она взъерошила ему волосы. – Я не за себя, я за тебя боюсь! Хоть это для тебя, может быть, и обидно. Надо с тобой что-то делать.

– А что со мной можно сделать? – удивился он. – Ну да, ни разу не супермен, но физически хорошо развит и кое-что умею. Попросим у Рогожина ствол…

– Боюсь, от ствола будет мало толку. Мне нужно порыться в памяти Занги. Она ведь у себя в племени была внучкой шамана. Это я примерно перевела на русский язык. Фактически он был не хилым магом. С дедом она общалась мало и специально магию не изучала, кроме кое-каких фокусов, которые знают все женщины. Ну вроде предохранения от зачатия. Но она все-таки многое видела и слышала, и если внимательно все это просеять, может быть, можно будет найти что-нибудь полезное для тебя. Твоя же жена на Земле тоже магом не была.

– Хочешь и меня сделать магом?

– Или магом, или просто увеличить твои физические возможности. Да и мне не помешает посмотреть, что она знает и умеет. Жаль, что я этим не занялась раньше, посчитала, что в жизни бедного кочевого племени ничего интересного быть не может. Собственно, этот вывод сделала та половина моей личности, которая принадлежит Занге, а вторая половина ей поверила.




Глава 8


Примерно через час после того, как горничная Анна поставила на кухне завтрак, и они поели, приехал Рогожин.

– Пришло время нам с вами определиться, – сказал он Славиным. – Ваш пациент фактически здоров, все кто его лечил – в растерянности. Считайте, что испытание вы прошли. Я только что разговаривал с Сажиным, и он мне в подробностях описал вашу эпопею с чеченцами. Зря вы, Ольга Александровна, не просветили меня по поводу ваших способностей отнимать жизнь.

– Можно без Александровны, – сказала Ольга. – Называйте просто по имени. А не сказала потому, что сама толком не была уверена, только предполагала, что такое возможно. Да и не собиралась я, если честно, предлагать вам услуги такого рода.

– Можете не беспокоиться, – заверил Рогожин. – Я из вас делать киллера не намерен. Это просто вопрос доверия. Эта особенность вам самой еще может пригодится. Я вас постараюсь прикрыть по максимуму, но всякое может случится. Возможно, эта ваша способность окажется очень неприятным сюрпризом для ваших недоброжелателей. Так что не стоит по этому поводу распускать язык. Знаю я, знают Яковенко и Сажин, и больше никто знать не должен. Теперь дальше. К вам будет прикреплен человек, задачей которого будет ваша безопасность и организация встреч с выбранными мной клиентами. За вами только лечение. Сажин подал хорошую идею. Завтра вас отвезут в Российскую ассоциацию народной медицины. Они проведут испытания способностей и выдадут вам документы на право лечебной практики. Будете у нас целителем России. Сколько нужно я им заплачу. Вопрос с вами, Игорь. Чем намерены заниматься?

– Мы с женой обговаривали этот вопрос и решили, что мне пока лучше находиться при ней. Во-первых, это создаст для Ольги оптимальный позитивный настрой, ускоряющий лечение, а, во-вторых, у нее есть планы по улучшению организма человека магическим путем. Пока это только наметки, и она сама не знает, получится что-нибудь или нет. Но если выйдет что-то полезное, это и вам может пригодится. А со мной ей работать легче. Опыта в этом деле у нее нет, а мне она, в отличие от других, не сможет сильно навредить. А если что и случится, восстановить мой организм Ольга сможет без труда.

– Любовь? – спросил Рогожин.

– Да, это самое сильное позитивное чувство в человеке, а у нее дает чуть ли не мгновенное исцеление.

– Причем дело здесь не в сексе, – сказала Ольга. – Вернее, далеко не в нем одном. Говорю для того, чтобы задавить в зародыше глупые мысли, если они вдруг возникнут. Секс только увеличивает выброс энергии, лечит только мое к нему отношение. И не только лечит, но и немного омолаживает. Но это путь только для одного человека, и это место рядом со мной уже занято.

– Не беспокойтесь, – усмехнулся Рогожин. – Я на ваше сердце не претендую, только на лечебные услуги. Игорь, вы чем-нибудь зубодробильным занимались?

– Как раз зубодробильным и занимался, только недолго. С год ходил на бокс и, как показала жизнь, не зря.

– А стреляете как?

– Никак. Как офицер запаса несколько раз стрелял из автомата на сборах. Но если нужно, то не вижу проблем: зрение у меня хорошее, нужно только немного потренироваться. Если вы спрашиваете насчет охраны Ольги, то она сама может прекрасно защитить и себя, и окружающих. Она прекрасно тренирована, как рукопашник, да и со стрелковым оружием «на ты». А если еще учесть ее скорость…

– Все это очень хорошо, но я спрашиваю по другой причине. Мне нужно, чтобы вы в первую очередь смогли защитить хотя бы себя, чтобы в критической ситуации она на вашу охрану не отвлекалась. Поэтому походите в один клуб, где с вами немного позанимаются специалисты. База у вас хорошая, ниндзя из вас никто готовить не будет, но несколько действенных приемов в вас вколотят, да и с пистолетом научат обращаться профессионально. Теперь по вашей клиентуре. Начнете вы с моего отца. Ему лет под восемьдесят, но старик еще довольно крепкий. Однако, в последнее время начал жаловаться: ни одно болит, так другое. А врачи разводят руками, что вы хотите – возраст! Нет, они, конечно, суетятся и отрабатывают те деньги, которые я плачу, вот только толку от этого – кот наплакал. Потом выберем время, и займетесь мной. Особых болячек у меня не наблюдается, но вы ведь обеспечиваете полное выздоровление? Вот и прекрасно. Значит, если какая гадость проклюнулась, вы ее уберете. А вообще-то, пациенты к вам уже стоят в очередь, только они пока об этом не знают. Вращаться вы будете в самых высоких кругах, так что надо позаботиться о гардеробе. После поездки в ассоциацию этих экстрасенсов вас обоих отвезут в одно ателье, где я обычно заказываю для себя одежду. Закажете себе за мой счет по паре нарядов. Считайте это спецодеждой. Теперь поговорим о том, что наше сотрудничество даст лично вам. Я помню ваши пожелания и предлагаю вам следующее. Вы пользуетесь этой квартирой, по адресу которой вас пропишут. Через год, если мы еще будем сотрудничать, вы ее получите в собственность. К вам будут прикреплены машина с шофером и охранник, который будет работать и в квартире, и на выезде. В случае возникновения какой-либо угрозы охрану усилим. Оплата жилья и прислуги идет за мой счет. Ежемесячно вам будет выплачиваться триста тысяч рублей. Это не слишком много, но со временем оплату увеличим. Вы высказывали желание пожениться при достижении Ольгой шестнадцати лет. Не вижу никаких проблем. Если будут еще пожелания, обращайтесь или ко мне, или к тому человеку, с которым будете работать. Вот визитка с номерами телефонов. Да, на начальное обзаведение вам выделена сумма в пятьсот тысяч. Вот, пожалуй, и все. Вопросы?

– Пусть уберут камеру и прослушку из спальни! – потребовала Ольга.

– Микрофон вы уже вынесли сами, а камеру там уже лет пять не включали. Хорошо, я распоряжусь. Но микрофон в гостиной останется. Это необходимо для вашей безопасности, вы о нем знаете и можете там ничего лишнего не говорить. Что-то еще?

– Мне тоже не помешает ствол. Что-нибудь поменьше вроде ПСМ или лучше один из американских карманных пистолетов скрытого ношения. Сможете достать и оформить мне разрешение?

– А вы себе ничего не отстрелите?

– Мою стрелковую подготовку нетрудно проверить.

– Хорошо. Еще пожелания?

– Мы с вами собираемся сотрудничать честно, – сказал Игорь. – Но может случится так, что вы не сможете нас защитить, и придется уносить ноги самостоятельно. Поэтому после нашей свадьбы желательно оформить нам загранпаспорта. Мы бы это сделали и сами, но у меня вторая форма допуска.

– Может и такое случиться, – кивнул головой Рогожин. – И ваше решение подстраховаться мне понятно. Но вы наивный человек, Игорь. Если на вас начнется охота, то кто же вас выпустит за границу? Об этом мы с вами еще поговорим. Думаю, что сможет помочь ваш первый клиент. Он вам состряпает паспорта на другую фамилию и внесет их в нужные базы данных. Фотографии там, конечно, будут не ваши, а вас придется под них гримировать. Это все довольно сложно, но он сделает. А я на всякий случай открою на имена в паспортах пару счетов в Америкэн Экспресс и положу туда не слишком большие суммы в валюте. Это все чтобы вы меньше волновались и нормально работали. А теперь, если мы с вами решили все вопросы, давайте проедем к моему отцу, там и пообедаем. У него за городом коттедж, так что добираться будем часа два или около того.

Они оделись и спустились во двор, где у подъезда стоял автомобиль Рогожина.

– Это еще что за зверь? – спросила Ольга. – Вы в этом сундуке ездите?

– А чем он вам не нравится? – спросил Рогожин, садясь на заднее сидение. – «Роллс-Ройс» заводской сборки. Садитесь быстрее, выстудите салон.

Игорь открыл Ольге дверцу и забрался в машину вслед за ней. На переднем сидении рядом с водителем сидел телохранитель Рогожина.

– Поехали, Виктор, – скомандовал Рогожин водителю. – Давай к отцу. И подними перегородку.

Почти бесшумно заработал двигатель и с еле слышным шелестом поднялась стеклянная перегородка, отделившая пассажирский салон от водителя и охранника. В дороге, которая заняла больше часа они почти

не разговаривали.

– Хочу вас предупредить насчет отца, – сказал Рогожин, незадолго до того, как они приехали на место. – Он свою карьеру закончил в качестве первого секретаря обкома партии и члена ЦК и очень любит поговорить о политике. Постарайтесь с ним особенно не спорить, а то старик заведется, и мы с вами до вечера не уедем.

Отец олигарха жил в большом двухэтажном особняке, окруженном со всех сторон высоким глухим забором со спиралью Бруно поверху.

– Не слишком эстетично, да и отец недоволен, – сказал Рогожин, заметив, какой взгляд бросила Ольга на колючку. – Зато мне спокойно. Как видите, дом стоит на отшибе, соседей нет.

Разошлись в обе стороны створки ворот, и машина въехала в маленький, но ухоженный то ли сад, то ли парк – по зимнему времени определить было трудно. Их встретил охранник с кобурой поверх полушубка.

– Застегните пальто, Ольга, – посоветовал Рогожин. – На улице минус десять, да и ветер – простудитесь. Пойдемте в дом. Здравствуй, Виталий.

– Здравствуйте, Валерий Сергеевич, – поздоровался охранник. – У нас все нормально, отец вас ждет.

В небольшом холле их встретил еще один вооруженный парень, который принял у всех верхнюю одежду.

– Идите сюда! – позвал Рогожин Славиных. – Берите тапочки и переобувайтесь. Старик все время мерзнет, так что в доме тепло. Он в основном обитает на втором этаже, а первый – для прислуги и охраны.




Отец олигарха поджидал их, сидя в большой гостиной в кресле у телевизора. Он оказался худощавым стариком среднего роста с остатками седых волос на висках и с морщинистым лицом, с которого на вошедших с любопытством уставились удивительно молодые глаза.

– Здравствуй, Валера! – поздоровался он с сыном. – Представишь мне наших гостей?

– Здравствуй, папа! – Рогожин подошел к отцу и, наклонившись, поцеловал его в щеку. – Сегодня я к тебе привез целителя.

– Этот молодой человек? А девочка – его дочь?

– Целитель – это как раз девушка, и она несколько старше, чем тебе показалось на первый взгляд. Зови ее Ольгой. А молодой человек – это ее муж. Можешь его тоже звать по имени Игорем.

– Молода она что-то для жены, – с сомнением посмотрел на Ольгу старик. – А как целитель разве что от импотенции излечит, так мне это уже вроде не к чему.

– Вот это и есть объект приложения ваших усилий, Ольга, – усмехнулся Рогожин. – Сергей Павлович Рогожин, прошу любить и жаловать! Папа, Нина домой не уехала? Очень хорошо, тогда мы попозже выпили бы чайку. Есть у тебя торт или пирожные? Вот и славно, а то среди нас, по агентурным сведениям, присутствует страшная сладкоежка.

– Сажин заложил? – спросила Ольга. – Он сам, если хотите знать, любит вкусно поесть еще больше меня. Только у него все идет в жир, потому и вынужден воздерживаться!

– И чем же вы исцеляете, девушка? – с иронией спросил Сергей Павлович.

– Этого я вам сказать не могу, – ответила Ольга. – Сама не знаю. Просто вам нужно будет терпеть мое общество часа три. И желательно, чтобы я была как можно ближе к вам.

– Раздеваться не надо? Вот и славно. Берите второе кресло и садитесь рядом, только по возможности руками не лапайте. Вам, Игорь, сын говорил, что я в прошлом партократ? Ну и как вы это воспринимаете? Наверное, такие молодые, как вы, уже и не помнят, как там все было при Советской власти?

– Когда Горбачев затеял перестройку мне всего три года было, что я могу помнить? Но родители рассказывали достаточно, чтобы понять, что не все было настолько однозначно плохо, как пытаются представить сейчас.

– Вот! – наставил на сына указательный палец Сергей Павлович. – Это единственно верный подход! Если не знаешь сам, слушай тех, кто знает и при этом не соврет! Спасибо, что привез умного человека, с которым можно поговорить. Наши средства массовой информации хорошо поработали. У большинства людей старшего возраста сейчас образ крупного партийного работника ассоциируется с Брежневым и его окружением, а у молодых в голову заложили всего одну мысль о том, что раньше решительно все было плохо! Я не принадлежу к тем идиотам, которые восхваляют все прежнее и хают нынешнее, но и огульного охаивания дела всей моей жизни принять не могу! Вы, Игорь, сами-то что-нибудь заканчивали?

– Инженер, окончил машиностроительный.

– Я тоже! – обрадовался старик. – Вот только по специальности пришлось работать всего пару лет, а потом выдвинули на партийную работу, и дальше уже только там. Я не знаю, может и верно, что жена Леньки скупала за копейки алмазы, но вот мы с женой за всю жизнь ничего для себя не урвали! Снабжение, конечно, было получше, чем у других, да и возможностей для отдыха больше, против этого не поспоришь, но воровством никогда не занимался. Даже тогда, когда все стало валиться, я только помог сыну стать на ноги. Просто подумал, глядя на то, как все растаскивают на глазах, что мой сын ничуть не хуже прочих. Но и тогда в конфликт с законом не вступил. Знаете, как тогда делали миллионеров? Схем было несколько, я воспользовался той, где человеку дают беспроцентный кредит для покупки активов предприятия, а потом он из своей доли прибыли этот кредит погашает. Причем мой сын занялся своим предприятием всерьез, развивая производство, и в итоге остался на плаву, в отличие от многих других, кто терпел крах или просто разбирал свой завод на металлолом и гнал в Турцию, или распродавал уникальное оборудование китайцам. Второе свое предприятие он покупал уже за собственные деньги. И не думайте, что ему было легко! Я ему только пару раз и помог получить выгодный заказ и избавиться от вымогателей. Тогда ведь не только владельцев киосков обкладывали данью. Не хочу сказать, что он никогда не нарушал закон, но покажите мне в России такого человека, который мог бы успешно вести дело и при этом не вступать в конфликт с законом! Но определенных границ порядочности он так и не перешел.

– Хватит меня обсуждать, отец, – сказал Валерий. – Лучше поговори с гостями на другую тему.

– Можно и на другую, – покладисто согласился старик. – Вот как вы думаете, что явилось причиной упадка Союза?

– Неэффективная экономическая система? – неуверенно предположил Игорь.

– А вот и нет! – даже обрадовался промаху собеседника старший Рогожин. – Эта, по вашим словам, неэффективная система выстояла в самой страшной из войн и позволила в короткие сроки ликвидировать такие разрушения в народном хозяйстве, о котором ваши американцы и представления не имеют!

– Ну почему же они мои, – запротестовал Игорь. – Я к американцам тоже отношусь без особого восторга.

– А нужно не просто относиться без восторга, их нужно ненавидеть! По сути, все несчастья нашей страны от них. Это они развернули гонку вооружений, которая подточила нашу и без того ослабленную войной экономику. Легко вкладывать в оружие миллиарды, печатая свою «капусту» и навязывая ее другим! Именно они способствовали разложению части руководства партии! Вы очень многого не знаете, поэтому и не можете делать правильные выводы. Когда перестройка забуксовала, а потом все вообще посыпалось, наша страна превратилась для Штатов в дойную корову, долгое время подпитывая их экономику. Вот вы говорили про неэффективную экономику. Отчасти я с вами могу согласиться, далеко не все и не всегда у нас делалось лучшим способом. Но я все равно продолжаю верить, что если бы не они, у нас был бы шанс. Говорят, что мы жили гораздо беднее, и это действительно так. Но мы потеряли в войне массу активного населения и понесли просто чудовищные материальные потери! И это при том, что еще до отечественной войны мы не полностью справились с последствиями войн предыдущих. А потом пришлось все невеликие ресурсы вкладывать в оборону. Кто сейчас вспоминает американский план Дропшот, согласно которого нас следовало в профилактических целях густо посыпать ядерными бомбами? И посыпали бы, не успей мы создать средство противодействия их стратегической авиации и оружие ответного удара! Знали бы вы, чего это тогда стоило! А уже позже по мере возможности начали и повышать уровень жизни. Все последующие трудности в значительной мере были созданы искусственно, а перестройка только поставила точку. Убил бы Горбача! Просрать такую страну, причем сделать это вполне сознательно. Он отодрал страну под аплодисменты народа. И ему продолжали аплодировать до тех пор, пока страна не разродилась кризисом. Мы сверху, а вы снизу, – передразнил он бывшего генсека. – Сволочь. Я вам, Игорь, даю свое слово, что если бы мы продолжали развиваться без его реформ, то сейчас бы жили не хуже, причем не только такие, как мой сын, которым и так неплохо, а вообще все! С той поры, слава богу, больше двух десятков лет прошло, да и цены на нефть и газ выросли более чем в три раза. Даже при низкой эффективности использования нефтяных доходов их с головой хватило бы на всех. Сейчас от нефти и газа зависит благосостояние почти всего государства, а ведь оно получает в виде отчислений гораздо меньше половины всех доходов. Именно американцы подорвали нашу экономику, устроив обвал цен на нефть и газ и установив эмбарго на участие своих фирм в освоении Уренгоя.

– Папа, может быть, хватит? – спросил Валерий. – Честное слово, достало уже. Мы и сейчас развиваемся.

– Развивается он, – проворчал старик. – С нынешним руководством не слишком-то разовьешься. На людях демонстрируют самостоятельность, а на деле пляшут под дудку американцев.

– Конечно, во всех бедах виноваты американцы, – язвительно ответил Валерий. – А свои остолопы ни при чем.

– А что, нет? Один нормальный руководитель был, это я о Примакове, если ты не понял, и того с их подачи убрали. Это до тебя еще не добрались. У тебя на экспорт треть предприятий работает. Вот погоди, лопнет еще несколько финансовых пузырей, которые выдувают в Штатах, запоешь совсем по-другому!

– Я пойду распоряжусь насчет чая, – не выдержал Валерий. – Все-то ты правильно говоришь, только толку-то с этих слов…

– А то я сам этого не понимаю, – с горечью сказал старик, глядя в спину уходящему сыну. – А кто поймет меня? Я всю жизнь прожил на Урале и в Москву вовсе не рвался, как другие. Я и после всего не хотел уезжать, когда Валера предложил переехать к нему. А что было делать, когда старые знакомые и соседи в глаза обзывают ворюгой, а когда не могут сказать, все равно так думают? Хорошо Мария умерла, не увидев, как от нее отворачиваются и плюют вслед. И за что? За то, что я пахал днями и ночами, или за сына? Ну позволил бы я тогда забрать тот завод одному из московских мальчиков, которых на него намечали. И кому от этого было бы лучше, если бы он его пустил по ветру? Государству? Тем, кто на нем до сих пор работает и получает неплохую зарплату? Эх…

– Не расстраивайтесь так, Сергей Павлович! – Ольга обняла старика за плечи. – Вам ли не знать людей. Все хорошее, как правило, быстро забывается, да и вообще редко замечается людьми. А стоит только один раз сделать то, что в глазах большинства достойно осуждения, и потом уже не отмоешься.

– Ты-то об этом откуда можешь знать, дочка? – удивился старший Рогожин. – Неужели действительно старше, чем выглядишь?

– Да, мне уже далеко за шестнадцать. Это связано с даром целителя. Прислушайтесь к себе, как самочувствие?

– Ничего не ощущаю, – неуверенно сказал старик. – А что должно быть?

– А ничего! – засмеялась Ольга. – Просто должны чувствовать себя здоровым человеком. Небольшая слабость может присутствовать, но и она через несколько дней должна уйти. Попробуйте встать.

Сергей Павлович поднялся с кресла, прошелся по комнате и несколько раз присел.

– Коленей совсем не чувствую, боли совсем исчезли. И печень не беспокоит. Это надолго?

– Трудно сказать, – задумалась Ольга. – Года на два-три наверняка, может и больше. Если неприятные ощущения вдруг вернутся, скажите сыну и я приеду еще раз.

– Да вы, милая, просто волшебница! Я себя так последний раз чувствовал самое малое лет десять назад. Ну наконец-то! Ты за чаем пошел или смылся от болтливого старика?

– За чаем, за чаем. А ты, смотрю, уже бегаешь? Помогла тебе наша кудесница?

– Еще как помогла! Как раз перед вашим приходом колени разболелись. И в боку опять распирало, а теперь вообще нигде не болит, да и сил вроде прибавилось. Где чай?

– Сейчас Нина принесет. Ольга, вы заварные пирожные любите? «Наполеона» у отца, к сожалению, нет.

– Придется мне вас сюда еще везти, – сказал Рогожин, когда они загружались в машину. – А то меня отец заест, очень уж вы ему понравились, не считая лечения. Он, вообще-то, после смерти матери с людьми сходится тяжело и обижен на весь свет, включая меня. Поэтому гости у него сейчас – явление редкое, я уже и забыл, когда он был таким оживленным и веселым. У меня, кстати, прошла головная боль. Это не может быть последствием вашего лечения?

– Очень может быть, – ответила довольная проведенным днем Ольга. – Я все внимание сконцентрировала на вашем отце, но, видимо, и вас краем зацепило.

– Я смотрю, что того отката, о котором вы говорили, не наблюдается?

– Нет, я себя нормально чувствую. Я на вашего отца не так уж много и потратилась. Не из жадности или экономии, просто ему много и не нужно. Кроме того, меня происшествие в поезде заполнило энергией под завязку. А с вами, пожалуй, и сидеть специально не придется, если учесть то, что только в этой машине мы пробудем вместе в общей сложности часа три, да еще у отца. Думаю, этого будет достаточно. Мы ведь и дальше время от времени будем встречаться? Вот и будете понемногу подпитываться. Хотя, если хотите…

– Нет, вы правы, пока воздержусь. Сейчас вас привезут домой, и отдыхайте. А на завтра запланирована поездка в ассоциацию и к портным. Хотя, если у меня получится, к вечеру съездим к еще одному человеку.

– Мне расставлять обед или вы будете только ужинать? – спросила Славиных Анна вскоре после того, как они появились дома.

– Спасибо, Аня, – ответила Ольга. – Мы наелись в гостях и поедим позже. Вы мне покажите, где у вас что, я все сделаю сама. Ну чего вы из-за такой малости будете здесь терять время?

Женщины отправились на кухню, а Игорь переоделся в халат и завалился на диван в гостиной, поджидая супругу.

– Ну что, можешь теперь сама кухарить? – спросил он, когда Ольга вернулась.

– Могу, но не буду. Раз Анне Рогожин за это деньги платит, пусть она и кухарит. А разогреть уже приготовленное не проблема.

– Не скажешь, чем занималась, когда отец Валерия Сергеевича ораторствовал? Я ведь заметил, что временами ты словно замирала, да и взгляд делался отсутствующий.

– Я, милый, настроилась на симпатию к старикану и, пока вы болтали о политике, просматривала память Занги.

– Я примерно так и подумал. Накопала что-нибудь?

– Там все очень непросто, – поморщилась Ольга. – Человек запоминает не все из увиденного, только десятую часть. Да и эти воспоминания ему по большей части недоступны. А вот я могу их посмотреть почти все. Пусть меня интересуют последние десять лет жизни моей половины. Если их просматривать в реальном времени, мне потребуется год жизни. Поэтому я листаю небольшими фрагментами, часто пропуская те куски памяти, где заведомо не может быть того, что меня интересует. Это раз в десять-двадцать ускоряет процесс, но требует большой концентрации. Чтобы не терять много времени на просмотр специально, я буду заниматься этим урывками при каждом удобном случае. Так что ты не волнуйся, если увидишь, что я изображаю статую. Пока же результатов нет, слишком мало я видела.

– Иди в спальню, переоденься, потом позовешь меня.

– Звучит очень интригующе, я пошла.

Ольга зашла в спальню и через несколько минут позвала мужа.

– И это теперь называется переодеться? – спросил он, увидев жену уже в кровати, прикрытую одеялом.

– А что не так? Не терпится меня раздеть? Так удовольствие от раздевания несовершеннолетних получают только извращенцы, а ты у нас не такой. Иди ко мне, милый, давай сегодня обойдемся без прелюдий.

Отдышавшись, она положила ему голову на грудь, немного поерзала, устраиваясь поудобнее и щекоча ему лицо волосами, сказала:

– Вот, почему так? Та Ольга после любви почти сразу же засыпала, а мне хочется опять тебя ласкать и получать в ответ ласки, или хотя бы просто на тебе полежать, как сейчас.

Она немного помолчала и добавила:

– Нет, просто лежать мне мало, хочется большего.

– Так вас же в тебе двое, – засмеялся Игорь. – И обе до любви жадные.

– А ты заметил, что, как мужчина, стал гораздо сильнее?

– Так это из-за тебя?

– А ты думал! – засмеялась она. – Ты когда последний раз смотрелся на себя в зеркало?

– Каждый день смотрю, когда бреюсь. А что?

– То-то и оно, что каждый день. Потому и не замечаешь изменений. Я здесь всего четыре месяца, а ты уже лет на пять помолодел. Жаль, что мне страшно не хватает знаний. Каждый раз при любви я отдаю тебе уйму энергии, ничего не теряя сама. Как такое может быть? Я как проводник, по которому в тебя вливается сила. Откуда она берется, я не знаю, но явно не из меня. В противном случае ты бы меня уже давно выпил, как я выпила тех в поезде.

– А кто из вас меня больше любит? – спросил Игорь. – Ответить можешь?

– Ты не понимаешь сути слияния. Нет Ольги и нет Занги, есть нечто, что впитало в себя суть этих личностей и дало начало новой. Я говорю о Занге в третьем лице только для того, чтобы тебе было понятнее, какая часть моей сущности имеется в виду. А насчет любви… Даже когда мы еще не полностью слились, твое лицо не вызывало у Занги отторжения, хотя любая ее соплеменница назвала бы тебя уродом. Сейчас она любит тебя так же беззаветно, как и я. Ты сильный и нежный, ты ее любишь и даришь ей свою любовь, она может понести от тебя ребенка. Что еще нужно женщине от мужчины?

– Ты тоже так думаешь?

– Нет, я жадная! – засмеялась Ольга, забираясь на него сверху. – Мне нужно больше!

Утром их никто не будил, поэтому удалось хорошо выспаться, несмотря на то, что вчера они угомонились довольно поздно. Накинув на голое тело халат, Ольга побежала под душ, поздоровавшись в коридоре с телохранителем.

– Сергей, Анна во сколько приходит? – спросила она, задержавшись возле ванной комнаты.

– В семь утра, Ольга Александровна, – ответил парень.

– А сейчас сколько?

– Без десяти девять.

– Так она уже здесь?

– Я вам нужна, Ольга? – спросила Анна, приоткрыв дверь кухни.

– Да, Аня, к нам часов в десять должен приехать человек от Рогожина, так что, если вам не трудно, поставьте завтрак минут через двадцать.

– Конечно, все уже готово.

По-быстрому помывшись под душем, Ольга вытерлась большим мохнатым полотенцем и побежала приводить себя в порядок, а ванную оккупировал Игорь. Завтракали они на кухне, которая если и уступала размерами их бывшей трехкомнатной квартире, то ненамного. Позавтракав, навели последний марафет и стали ждать приезда своего менеджера.




Глава 9


Менеджер появился, как и было обещано, к десяти часам. Им оказался невысокий плотный мужчина лет сорока с приятным лицом и короткой стрижкой «ежиком». Одет он был в черный костюм, а под однобортным пиджаком виднелась нереально-белая рубашка и красный галстук.

– Зовите Виталием, – представился он. – Полностью Виталий Анатольевич Рыбин. Хорошо, что вы уже собрались. Рогожин договорился насчет вас на одиннадцать часов с самим президентом РАНМ Егоршиным, так что сейчас и поедем. Лучше приехать чуть раньше и подождать нам, чем заставлять ждать себя президента ассоциации, членкора и прочая.

В пользование им выделили «Форд-Универсал» серо-стального цвета.

– Геннадий Зотов, – представился шофер. – Ваш постоянный водитель. Прошу садиться.

На переднее сидение рядом с водителем сел телохранитель, а они вместе с Рыбиным уселись сзади.

– Нам долго ехать? – спросил Игорь Зотова.

– Чуть больше полчаса, я думаю, Игорь Викторович, – ответил шофер. – Это недалеко от центра, на Складочной.

– Мне это, Геннадий, ни о чем не говорит. Я в Москве был всего раз, да и то это было давно, так что города совсем не знаю. Главное, чтобы не опоздать.

– Не должны. Снега почти нет, а после десяти на этом маршруте пробки бывают редко.

Они приехали минут за двадцать до назначенного срока, но ждать не пришлось: Егоршин был у себя и принял их незамедлительно. После знакомства он сказал Ольге:

– У нас, Ольга Александровна, для всех один порядок, и для вас мы делать исключения не будем. Сейчас я вас проведу в экспертно-квалификационную комиссию и передам ее председателю Степаненко Александру Федоровичу. Вам придется с ним съездить в одну из больниц, с которой у нас есть договоренность о проверке наших кандидатов. Вам будет предложено на выбор провести лечение двух-трех больных по вашей специализации. По результатам лечения будем судить о том, включать вас в свои ряды или нет. Липовых дипломов и удостоверений мы не выдаем. Не выдадим и вам, при всем моем уважении к Валерию Сергеевичу. Сколько времени вы обычно тратите на лечение?

– А это будет зависеть от того, кого вы мне подсунете. Надеюсь, меня не поведут в палату для безнадежно больных?

– А вы таких, значит, не лечите? – с иронией посмотрел на нее Егоршин.

– Ну почему же, я лечу всех. Просто после излечения больного у меня наблюдается откат. Очень, знаете ли, неприятная вещь и переносится тем тяжелее, чем тяжелее больной. А вы мне дадите вообще двух. Я после этого слягу на пару дней, и планы моего шефа в отношении меня накроются медным тазом. Оно мне надо?

– А как же сострадание к людям? Если вы можете спасти человеку жизнь…

– Давайте, Владимир Иванович, обойдемся без этого, – поморщилась Ольга. – Люди умирали, умирают и будут умирать. Это, конечно, печально, но, исключая несчастные случаи, естественно и закономерно. В основном мрут или от старости, или от болезней, которые сами же себе и нажили пренебрежением к потребностям организма. Всех излечить нереально, я на первом десятке сдохну. К тому же я наемный работник и кого лечить, а кого – нет, определяет мой шеф. Если вы такой альтруист, сделайте свою бесплатную лечебницу и перестаньте брать деньги за вступление в ассоциацию с таких, как я. Сколько вы тогда просуществуете, прежде чем придется все закрыть?

– Уели, – согласился Егоршин. – Давайте пройдем в соседнюю комнату, Степаненко ждет.

Александр Федорович немного напомнил Ольге Брежнева в первую очередь бровями, очень густыми и сросшимися на переносице.

– Очень приятно познакомиться! – он осторожно пожал девушке руку. – У вас с собой есть машина, или поедем на моей?

– У меня пятиместный «Форд», – ответила Ольга. – Но свободных мест в салоне нет. Будет лучше, если вы поедете на своей машине, а мы уже за вами.

До больницы добирались всего минут пятнадцать, после чего Ольга вместе с Игорем, Рыбиным и Степаненко вошла в здание, оставив у машин шофера и недовольного таким пренебрежением к правилам безопасности телохранителя. Они разделись в гардеробе и лифтом поднялись на третий этаж.

– Сейчас пройдем к главврачу, – пояснил Степаненко. – А он уже определит, куда нам дальше. У вас есть специализация или вы универсал?

– Второе, – ответила Ольга. – Детское отделение здесь есть?

– Нет, здесь только взрослые. К тому же кто нам даст проверять вас на детях?

– Жаль. Их и лечить проще, и в своих бедах они обычно виноваты меньше взрослых.

Главврачу Ольга почему-то сразу не понравилась.

– Что у вас получается лечить лучше всего? – неприязненно спросил он, бросив на нее очень выразительный взгляд.

– Импотенцию я тоже лечу, – правильно расшифровала его взгляд Ольга. – Причем без каких-либо телодвижений. А вообще, мне подойдут любые больные, которые поправляются у вас в стационаре недели за две-три. Я на них потрачу по часу, и откат будет терпимый.

– Я вас направлю в женскую часть терапевтического отделения. Сейчас я вызову одного из врачей, будете работать непосредственно с ним, он же подберет для вас больных.

Врачом оказался молодой симпатичный парень, видимо совсем недавно закончивший институт.

– Вы не сердитесь на нашего главу, – сказал он девушке. – Он уже давно жалеет, что дал себя уговорить на эти проверки. К тому же, согласитесь, неприятно, когда кто-то делает дело лучше тебя, несмотря на то, что у тебя ушли годы на учебу и приобретение опыта. А вашего брата здесь уже много побывало. Примерно каждый третий что-то может, от остальных толку…

– Я не сержусь, – улыбнулась Ольга. – Вы мне можете подобрать тройку женщин, чтобы они посидели в моей компании пару часов? У вас во сколько обед?

– Обед в два, так что вы еще успеваете. Сейчас получите халат и посидите в ординаторской, а я туда подведу больных. Остальным я бы настоятельно рекомендовал подождать в холле. Там есть телевизор и кресла, а в отделении вам делать нечего.

Для Игоря два часа ожидания пролетели довольно быстро. Телевизор они включать не стали, просто сдвинули кресла и поболтали на разные темы. Вначале Степаненко рассказал несколько смешных историй из своей работы в ассоциации, потом он куда-то вышел, и Игорь ближе познакомился с человеком, с которым им предстояло много работать, и уже в самом конце, когда желание общаться исчезло, он слегка задремал. Его разбудил вернувшийся Александр Федорович.

– Подъем! – скомандовал он. – У вашей жены, Игорь, безусловно есть дар. Лечебный эффект налицо, нет даже необходимости ждать анализы. У всех троих отмечается резкое улучшение состояния. Так что сейчас медики это зафиксируют и поедем к нам составлять документы. Задержка получилась из-за главврача. Не поверил он своему терапевту, сам пошел проверять. Теперь расшаркивается перед вашей женой.

– А как ее самочувствие? – спросил Игорь.

– Внешне выглядит так же, а вслух на здоровье не жаловалась.

Минут через пять появилась и жена.

– Держите, Александр Федорович, – протянула она Степаненко пластиковую папку. – Здесь заключение, заверенное главврачом. Подпись и печать – все, как полагается. Этого достаточно?

– Да, все в порядке, – подтвердил тот, просмотрев бумагу. – Едем к нам. Все, что нужно, у вас уже оплачено, так что мы вам за полчаса выпишем и удостоверение и диплом.

– А диплом зачем? – спросила Ольга.

– Как зачем? – удивился Александр Федорович. – Повесите на стенку офиса, где будете вести прием. Это основной документ, да и доверия у пациентов к вам будет не в пример больше.

Егоршин явно удивился и скорости проверки, и ее результатам, но без возражения поставил свою подпись на всех принесенных Степаненко документов, поставив на удостоверение и диплом еще и печать.

– Поедем в ателье, а потом обедать, или наоборот? – Спросил Рыбин Славиных.

– Я еще не сильно проголодалась, – сказала Ольга. – А как ты?

– Я тоже пока с голоду не умираю, – отозвался Игорь. – Давайте в ателье, а обедать будем потом.

В ателье их развели по разным комнатам, велели снять одежду и тщательно измерили. После чего показали альбомы с фотографиями образцов, из которых требовалось выбрать нужное. Рогожин заказал для обоих по одному деловому костюму и еще один вечерний наряд. Игорь все проделал быстро, Ольга немного задержалась.

– У них там столько замечательных моделей, – объяснила она свою задержку. – Просто глаза разбегаются и не знаешь, что выбирать. Так бы и заказала себе все.

– А что выбрала? – поинтересовался он.

– А не скажу! – засмеялась жена. – Пусть будет сюрприз!

– Где хотите отобедать, дома или в ресторане? – спросил Рыбин.

– Несмотря на свои амбиции, я ресторанов не люблю и без крайней необходимости в них не появляюсь, – сказала Ольга. – Ты как, дорогой?

– В этом я с тобой солидарен, ты же знаешь, так что пообедаем дома, – решил Игорь. – Вы с нами, Виталий?

– Нет, тогда я с вашего позволения вас покину. Если сегодня будет работа, то к вам заедет сам Рогожин. А я с вами прощаюсь до завтра.




После вкусного обеда, приготовленного Анной, они удалились в спальню немного отдохнуть и поговорить наедине.

– Сразу три пациентки, а у тебя прекрасное самочувствие, – сказал Ингорь, облачаясь в халат. – Это из-за происшествия в поезде?

– Наверное, в первую очередь из-за него, но и постоянная практика начинает сказываться. Чем больше я лечу, тем легче мне это дается. Сегодня я узнала, когда лечила этих троих, что в мире Занги таких, как я, называют инстинктивными магами. Знаниями они не обременены, потоков энергии не видят и способны лишь на самые простые действия. Поэтому, прежде чем я смогу для тебя что-то сделать, мне нужно разобраться в самой себе и понять природу своего дара. В памяти моей половины, оказывается, скрыто много полезного, на что сама Занга в свое время не обратила внимания. Теперь нужно только искать.

– А что за болезни были у женщин?

– А я знаю? Думаешь, мне все там так и выложили? Знаешь о таком понятии, как врачебная тайна? А я для них не врач. Почувствовали девчонки себя гораздо лучше, а завтра будут почти здоровы. Стоило бы закрепить лечение еще одним сеансом, но теперь, я думаю, медики их и сами долечат без проблем. Интересно, приедет сегодня Рогожин?

– Лучше бы не приехал. Не стоит тебе все же заниматься лечением без перерыва.

– Почему же без перерыва, – лукаво улыбнулась она. – Сейчас к нам пока никто не ожидается, вот мы с тобой и устроим себе перерыв ко взаимной пользе. Только не забудь закрыть дверь. И штору задергивать не нужно, я верю Рогожину насчет камеры. Я не хочу в темноте, я хочу тебя видеть, родной…




Они даже успели вздремнуть пару часов, когда в спальне раздался сигнал вызова стационарного телефона.

– Сколько вам нужно времени, чтобы подготовиться к выезду? – раздался в трубке голос Рогожина. – За полчаса успеете собраться?

– Конечно, Валерий Сергеевич, – ответил Игорь. – Мы будем готовы минут через двадцать.

Ровно через полчаса Рогожин позвонил уже по мобильному телефону:

– Вы готовы? Прекрасно, спускайтесь во двор, я вас уже жду. Поедем на моей машине, так что своего телохранителя брать не нужно.

– Сейчас мы обойдемся без твоих услуг, Сергей, – сказал Игорь телохранителю, который помогал одеться жене. – Мы едем с Рогожиным, а ты на этот вечер можешь быть свободным.

– Я все-таки провожу вас до машины, – сказал парень. – Без приказа Рыбина или самого Рогожина я вас одних отпускать не имею права.

– Сегодня поедем к одному моему хорошему знакомому, – сказал Рогожин после взаимных приветствий. – Точнее в семью его сына. Знакомый является одним из директоров «Сургутнефтегаза», а его сын работает в администрации президента. Проблема с его дочерью. Девочке около десяти лет, но в школу она не ходит, занимается с учителями дома. У нее церебральный паралич, а если точнее – спастическая диплегия. Девочка имеет возможность в некоторой степени двигать руками и не очень внятно говорить. Двигать ногами она не может, она их даже не чувствует. Такое нигде пока не лечится, все попытки направлены на развитие тех функций, которые все-таки работают. Как вы думаете, Ольга, справитесь? Вы вообще-то в состоянии лечить после испытания, или нужно отдохнуть? Надо было мне, конечно, спросить об этом раньше, но я уже договорился о встрече и решил, что худа не будет, если вы даже просто посмотрите на девочку. Если все получится, ее дед для вас расшибется в лепешку. Он сам по себе фигура очень влиятельная и, к тому же дружен с Романом Абрамовичем. Я тоже от этого много выигрываю. Что вы можете сказать?

– Трудно ответить определенно, – задумалась Ольга. – Я совсем не устала и готова попробовать. Регенерация нервной ткани при моем лечении точно идет, иначе Игорь бы так не помолодел. А церебральный паралич связан с нарушениями в коре головного мозга. В чем там дело я толком не знаю, но похоже, что этого не знают и сами медики. Вообще-то, на будущее нужно купить комп и подключить его к Интернету, а мне еще до лечения давать о клиентах хотя бы самые общие сведения. Не исключено, что в некоторых случаях знание особенностей заболевания сможет оказать помощь при лечении. Пока я лечу вслепую, но я ищу в своей памяти то, что поможет мне выйти на качественно новый уровень, и рано или поздно найду что-нибудь полезное. Во всяком случае, я на это надеюсь.

– Ладно, попытка – не пытка, – решил Рогожин. – Попробуйте, а там посмотрим, что получится. Очень хочется, чтобы получилось, и не только из-за тех плюшек, которыми нас могут одарить. Девочка просто замечательная.

Отца девочки дома не было, и им открыла мать. Еще молодая и красивая женщина лет тридцати посмотрела на вошедших неприязненным взглядом и чуть нехотя посторонилась, пропуская их в прихожую.

– Я хочу, чтобы вы знали, что я против вашей затеи, – сказала она всем троим, никого не выделяя специально. – Это муж не теряет надежды и привозит время от времени всяких шарлатанов, а Леночка после этого ночами плачет. Вы, Валерий Сергеевич, хотите сделать ему услугу, и это я могу понять. Я только не могу понять другого – чем моей дочери может помочь эта девушка в болезни, которую не может лечить мировая медицина!

– Разрешите мне все же попробовать! – сказала Ольга, посылая ей слабое воздействие на доброжелательность. – До сих пор мне удавалось помочь всем моим пациентам, хотя церебральный паралич я еще не лечила.

– Проходите, – вздохнула хозяйка. – Раздевайтесь и вешайте одежду в шкаф. И тапочки там же возьмите. Сегодня я дома одна с дочерью. Муж уехал по делам, а прислугу я отпустила. Идите за мной. Да, для тех, кто не знает, меня зовут Анна Владимировна.

Называть себя ни Игорь, ни Ольга не стали. Хозяйке это не нужно, ей хочется только одного – чтобы они быстрее покинули ее дом.

У девочки была своя просторная комната, заставленная минимумом мебели, чтобы было удобно перемещаться в инвалидном кресле с электроприводом. Девочка и сейчас сидела в нем у стола, заваленного книгами.

– Леночка! – ласково сказала мать. – Тут к тебе пришли. Эта девушка будет тебя лечить.

– Да, мама, – слегка запинаясь, произнесла Лена. – Что я должна делать?

– Тебе ничего делать не нужно, – ответила Ольга. – Постарайся посидеть на одном месте, чтобы я просто была все время рядом. Можешь почитать книгу или со мной поговорить, или заняться чем-нибудь другим. Это где-то на пару часов. Сеанс обязательно придется повторить еще один или два раза.

– А в чем тогда лечение? – удивилась Лена. – Вам платят только за то, чтобы вы сидели?

– Ты не поверишь, но это действительно так! – засмеялась Ольга. – Понимаешь, я не лечу, как другие, исцеляет мое тело, а что при этом происходит, я и сама не знаю. Но многие уже полностью выздоровели, и я надеюсь, что смогу помочь и тебе.

– А ты в каком классе учишься? – спросила девочка, слегка смутив Ольгу своим вопросом.

– Я, Ленок, окончила школу экстерном, – ответила она. – А что?

– Да у меня тут задача почему-то не получается, а мама уже ничего не помнит. Поможешь?

– Без проблем! – Ольга принесла из гостиной стул и установила его рядом с инвалидным креслом.

– А вы в гостиной поговорите с Анной Владимировной, – сказала она мужчинам. – Или хотя бы посмотрите телевизор, только тихо. Не мешайте девушкам заниматься.

Сначала они решили задачи по математике, потом занялись английским. Когда покончили с уроками, Лена показала Ольге свои любимые книги. Когда через два часа Игорь заглянул в детскую комнату, ее женское население увлеченно обсуждало фасон платья, который подойдет для новой куклы, поскольку то, во что ее одели на фабрике, иначе как убожеством назвать было нельзя.

– Что, уже? – увидев мужа, спросила Ольга, имея в виду время.

– Два часа прошли, – сказал он. – Как твои успехи?

– Пока не проверяла, подождите еще немного.

– Тебе пора? – грустно спросила Лена.

– Почему такая печаль? Выше нос! Я к тебе завтра обязательно приеду. А пока давай посмотрим твои ноги.

Ольга опустилась на колени, сняла с ног Лены теплые меховые тапочки, стянула носки и немного задрала штанины пижамы.

– Чувствуешь что-нибудь? – спросила она, пощипывая стопы.

– Нет, ничего, – грустно ответила девочка.

– А сейчас? – Ольга перешла к прощупыванию нижней части голени.

– Ой! Больно! – вскрикнула Лена, скорее испуганная, чем обрадованная возникшей чувствительностью.

– Так это же замечательно, что больно! Следом за чувствительностью вернется и способность управлять мышцами. А потом нужно будет их понемногу развивать. Смотри, какие у тебя ноги худые и слабые! Все это поправимо, ты еще у нас бегать будешь!

– Мама! – закричала Лена и на ее крик в комнату вбежала Анна Владимировна.

– Мама, у меня ноги начали болеть, когда Ольга их щипает! Я их чувствую!

– Бедная девочка, – уже в автомобиле говорила Ольга. – Вся комната завалена игрушками, много книг, компьютер, куча всего и ни одной подруги. Вы видели, как она в меня вцепилась?

– Ты в нее, по-моему, не меньше вцепилась, – вздохнул Игорь. – Так мы с тобой и не завели детей, а я ведь чувствовал, что тебе их не хватает. И чего, спрашивается, тогда сопротивлялась? То одна отговорка, то другая.

– Если бы вы с той Ольгой завели детей, то она вряд ли сбежала бы от семьи, а меня тогда вообще на свете не было бы! А детей я тебе еще нарожаю, когда позволит жизнь.

– Значит, будем считать, что у вас все получилось? – спросил Рогожин. – Еще один визит, и чувствительность полностью восстановится?

– К завтрашнему утру она, возможно, уже и пальцами шевелить будет. Раз процесс пошел, никаких проблем я не вижу.

– Проблемы могут быть, когда узнают о ее выздоровлении. Но тут уж ничего не поделаешь. Или спрятать вас от всего мира для собственного использования, или применять ваши способности с пользой для себя и для вас, и готовиться к грядущим неприятностям. Слишком в паскудном мире мы с вами живем, ребята. Знайте только, что пока я жив, я вас одних не брошу. И из-за той пользы, которая от вас может быть, и из-за остатков порядочности, которые еще во мне уцелели. Поэтому будем лечить людей из составленного мной списка. Если успеем поднять на ноги хотя бы половину, нас тогда без хрена не съешь! У этих людей огромные связи и влияние. И что немаловажно – еще и совесть в наличии, а то ведь иного и лечить опасно. Вы его вылечите, а вместо благодарности получите комфортабельную тюрьму и пожизненное рабство.

– Не все так просто, Валерий Сергеевич, – сказал Игорь. – Ольга это не катализатор, который достаточно сунуть в раствор. Одно ее присутствие на людей никак не влияет, важен эмоциональный настрой. А таких тюремщиков она не лечить, она их убивать будет, причем это от нее не зависит. Даже если мне начнут на ее глазах тянуть жилы, чтобы заставить ее лечить, ничего не получится. Насильно мил не будешь.

– Завтра выберете время и съездите в клуб, о котором я говорил. Рыбину я уже команду дал.

– Ну что, вот и прошел твой первый рабочий день на новом месте, – сказал Игорь, когда шеф уехал, а они поднялись в свою квартиру. – Теперь это наш дом. Как настроение?

Он растрепал ее волосы, как любил делать когда-то, и обнял жену, которая прижалась к нему, уткнувшись лицом в грудь.

– Игорь, мне страшно! – ее голос дрогнул, раздались всхлипывания.

– Ты что, маленькая? – он поднял за подбородок ее голову и вытер слезы рукой. – Моя героическая жена, можно сказать супергерла, и ревет! Ты же у меня вообще ничего не боишься!

– Ничего не боятся только кретины, – шмыгнула она носом, постепенно успокаиваясь. – Немного храбрости в том, чтобы раскидать бандитов, если ты заведомо сильнее. А здесь мы из-за меня ввязались в такую игру, что или грудь в крестах, или голова в кустах. И мне кажется, что охотники за нашими головами скоро будут выстраиваться в очередь. Надо было не спешить, разобраться с наследством Занги, улучшить тебе организм, а уж потом во все это встревать. Шансов выкрутиться было бы больше.

– Ничего, завтра поедем в клуб и послушаем, что по поводу твоего мужа скажут специалисты. Можно ли из меня в короткие сроки сварганить Чака Норриса. Я очень постараюсь если не стать вровень с тобой, то хотя бы не быть для тебя обузой. И не надо вскидываться и убеждать меня в том, что никакая я не обуза. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. А в остальном придется положиться на опыт Рогожина. Мне, забыв про сон, качать мышцы и отрабатывать удары и стрельбу, а тебе рыться в своей памяти и искать то, что может придать новые силы. А если навалятся неприятности, то это произойдет не сразу. Чуть позже надо будет поинтересоваться у Рогожина насчет запасного варианта на случай бегства. Хотя, если честно, мне страшно не хочется покидать родину. Пусть здесь мрачновато, неуютно, а порой и страшно, но это все свое, родное. И эта мрачность и неустроенность – это только одна сторона жизни. А есть еще и светлые. И потом бросать родителей…

– И все из-за меня!

– И все из-за тебя, – подтвердил он, целуя по очереди соленые глаза. – У меня теперь все в жизни будет из-за тебя. Из-за чего еще рисковать мужчине, если не из-за любимой женщины? Я тебя, может быть, еще и за это полюбил, что ты драчунья и непоседа, которой всего на свете мало. Выбила ты зубы тому хаму в девятом классе, и я сразу же решил, что надо твердо держаться этой девчонки. Со всех сторон получается выгода. Если что, она себя в обиду не даст, и мне самому вмешиваться не придется. Да и вообще посмотрят какая у меня жена и решат, что я еще круче, а связываться с таким…

– Да ну тебя! – засмеялась Ольга. – Все-то тебе шутки!

– Если муж шутит, а жена плачет – это нормально! – наставительно сказал Игорь. – Гораздо хуже, если все происходит наоборот.

– Для кого хуже, для мужа? Ладно, ты меня успокоил, пошла я переодеваться. Уже, наверное, и ужинать пора. А то нас в гостях даже тортом не угостили, жмоты!

Она ушла в спальню, а муж остался стоять, пытаясь справиться с тоской и предчувствием беды. Жену-то он успокоил, кто бы еще успокоил его. И как она только не почувствовала его настроения с ее-то чувствительностью? Нужно было срочно взять себя в руки, а сделать это было нелегко. Он всегда привык нести груз ответственности и за себя, и за жену, а сейчас от него фактически почти ничего не зависело. Плыви рыбка по течению в надежде, что никто не расставил на твоем пути сети. Хорошо тем, кто может позволить себе быть слабым. Он такой возможности не имел.




Утром Ольга проснулась первой и некоторое время лежала, не шевелясь и глядя в лицо мужа. Такое родное и такое беззащитное сейчас, когда он спал и не играл роль сильного и уверенного человека. Она ведь почувствовала вчера и его тоску, и растерянность и страх за нее. И ужаснулась тому, что наделала. Из-за своих амбиций и желании ярко прожить жизнь она бросила на чашу весов судьбы не только свою свободу, но и жизнь любимого человека. Если ее постараются сберечь, то с ним никто возиться не будет. И тогда ей самой придется за него отомстить, а потом сдохнуть, потому что без него никакая жизнь для нее уже не имеет цены, тусклая она там или яркая. Отступать было некуда, оставалось только копить силу, пробивая в этой полной опасностей жизни место для них обоих. Ольга прикрыла глаза и погрузилась в ту часть своей памяти, которую они с мужем называли памятью Занги.

Когда они завтракали, позвонил Рыбин и сообщил, что с утра намечена поездка в клуб и он за ними заедет примерно через час.

– Держите, – сунул Рыбин в машине в руки Игорю пакет с чем-то мягким. – Здесь для вас тренировочный костюм. Вчера я узнал в примерочной ваши размеры и купил по дороге сюда. В нем вас будут валять на татами. Возьмите этот конверт, здесь карточка на обещанные пятьсот тысяч рублей и вторая – на триста тысяч, выплаченные авансом. Кроме того, на всякую мелочевку, которая вам может понадобиться, мне будут выделять порядка пятидесяти тысяч в месяц. Планы у нас с вами на сегодня такие. Сейчас едем в клуб, потом к вашей вчерашней клиентке. Родители очень хотят вас видеть. Проведете сеанс, а потом там же и пообедаете. К этому времени должен появиться глава семейства, у которого к вам есть разговор. Затем, если вы будете в состоянии лечить, навестим одного клиента из списка Валерия Сергеевича. Остаток дня можете провести по своему усмотрению. Если будет желание посетить кино, театр или, скажем, цирк, предупредите меня заранее по телефону. Тогда я смогу достать хорошие билеты на нужное время. Телохранителя вам в любом случае придется брать с собой. На завтра запланировано ателье, где уже должны будут пошить вашу одежду, спортивно-стрелковый клуб и сегодняшний клиент. Если у вас будет такая возможность, можно заехать еще к одному. Но это на ваше усмотрение.

– Мы можем заехать в тот магазин, где вы покупали костюм Игорю? – спросила Ольга. – Я себе тоже хотела бы купить. Я с собой привезла спортивный костюм, но он уже тесноватый и не слишком новый.

– Никаких проблем, Ольга Александровна, это нам по пути. Я бы и сам сбегал, так как помню и ваши размеры, но ведь для вас еще наверняка важна и расцветка.

– Вот и заедем. И, Виталий, прошу звать нас с мужем по имени. Договорились? Вот и прекрасно. Это же и вас касается, – обратилась она к шоферу и телохранителю. – На людях можете именовать по имени-отчеству, но без посторонних прошу нам не выкать. Мы люди простые, да и общаться нам с вами придется постоянно.

В магазине спорттоваров Ольга их надолго не задержала, быстро подобрав себе не маркий темно-синий спортивный костюм и прикупив заодно и кроссовки. После этого, уже нигде не задерживаясь, поехали прямо в спортивный клуб «Викинг».

– А почему такое название? – спросила Ольга Рыбина, увидев вывеску.

– А у них здесь помимо восточных единоборств, бокса и прочих видов борьбы еще и секция фехтования. Причем не только сабли и шпаги, но и всякие там мечи. Сюда много ролевиков из тех, кто побогаче, бегают. Нам с вами к восточникам.

Рыбин переговорил с охранником, тот куда-то позвонил, и после этого их пропустили в вестибюль. Раздевшись в гардеробе, они, пользуясь указаниями охранника, быстро нашли нужную секцию, куда и вошли. Ольга ожидала увидеть спортивный зал, но за дверью оказался коридор, из которого уже можно было попасть в офис администрации, раздевалки и два спортивных зала.

– Богато живут, – заметил Игорь. – И это всего одна секция.

– Я здесь тренировался, – сказал Сергей. – Тренеры сильные и учат без дураков, но берут за свою работу большие бабки.

– Вы к кому? – спросил выглянувший из-за двери офиса мужчина.

– Мы по звонку Рогожина, – пояснил Виталий.

– Понятно, – кивнул администратор. – Но он, вроде, говорил об одном человеке.

– Один и будет заниматься, остальные просто сопровождают.

– Тогда пусть он идет в мужскую раздевалку и переодевается, а потом пойдете в спортзал с цифрой один и найдете там Рощина. Он вам скажет, что делать дальше.

– Я тоже переоденусь, – заявила Ольга. – Есть у меня такое предчувствие, что это точно лишним не будет. А вы пока нас здесь подождите.

Когда Славины переоделись, все вмести зашли в просторное помещение зала. Недалеко от входа вдоль стен стояли мягкие стулья, очевидно, для посетителей. Еще такие же стулья для самих спортсменов стояли возле двух спортивных площадок, застеленных матами. Отдельно было установлено десятка полтора тренажеров. На ближайшей к ним площадке разминалось около десятка спортсменов, одетых в кимоно.

– Я могу увидеть Рощина? – спросил Рыбин.

– Я Рощин, – отозвался один из них. – По какому вопросу?

– Вам должны были сказать о звонке Рогожина. Вот этого парня нужно в короткий срок научить постоять за себя в схватке с применением холодного и огнестрельного оружия.

– Чем-нибудь занимались? – спросил Рощин, одобрительно посмотрев на Игоря. – Внешне развиты неплохо.

– Несколько лет назад с год занимался боксом, – ответил тот.

– Да, несколько не наш профиль, – с неудовольствием сказал Рощин. – Теперь придется переучивать. Идите на татами, посмотрим, что вы можете. А вы, девушка, тоже на учебу?

– Нет, – ответила Ольга. – Я из группы поддержки.

Оставив ее в покое, тренер занялся Игорем, осмотрев его мускулатуру и проверив реакцию.

– База хорошая, – сделал он вывод. – Я подберу для вас комплекс упражнений и приемов, который и будем разрабатывать. Скорость обучения в основном будет зависеть от вашего энтузиазма. Теперь проверим вас в бою. Вы все по одному сходитесь с новичком, – обратился он к своим парням. – Проводите каждый только один прием. Не перестарайтесь. Посмотрим, сколько он продержится.

Продержался Игорь совсем недолго, после чего его вволю поваляли по матам. Ольга некоторое время наблюдала за этим безобразием, потом нахмурилась и поднялась со стула.

– Довольно! – сказала она, выходя на татами. – Это уже не имеет никакого отношения к выявлению способностей. Иди отдохни, я ими сама займусь.

– Приятно издеваться над человеком, который не может вам ответить? – спросила она, глядя на одного из них, по ее мнению, самого наглого, который смотрел на нее, ухмыляясь. – Сейчас я постараюсь отплатить вам той же монетой. Я вызываю всех вас одновременно. Я, конечно, вешу раза в два меньше большинства из вас, так что не ждите от меня бросков и захватов, только ударная техника. Я постараюсь никого не убить и не покалечить, но сразу предупреждаю, что будет больно.

– Вы это серьезно? – спросил тренер и, получив подтверждающий кивок, сказал. – Тогда мы, если вы не возражаете, включим запись. Интересно будет потом посмотреть схватку века!

– Если вам этого хочется, то почему бы и нет? – пожала она плечами. – Тогда я, пожалуй, сниму гребень. Развевающиеся женские волосы это так сексуально! Возьми его дорогой. Все, я готова, нападайте!

Поначалу ее никто, естественно, не принял всерьез. Тот самый наглец, которого она выделила с самого начала, пошел к ней специально вразвалочку, улыбаясь во весь рот. Когда между ними осталась пара метров, Ольга сделала шаг вперед, и парень замертво рухнул лицом вниз и остался лежать неподвижно.

– Жив он, жив, – успокоила она опешивших спортсменов. – И даже, к сожалению, не получил никаких повреждений. Через пару минут оклемается. Теперь ваша очередь.

Лица парней посерьезнели, они подобрались и пошли к Ольге, обступая ее со всех сторон. Никто из них так и не смог увидеть, что же она сделала с их товарищем, но улыбки исчезли у всех до одного.

– Какие нынче парни пошли робкие, – издевательски обратилась Ольга к зрителям. – Никто не хочет танцевать с девушкой, придется самой!

Она быстро шагнула вперед, завертевшись волчком, раздавая удары налево и направо, а ее противники падали на маты один за другим.

Игорь примерно знал, чем все кончится и совершенно не волновался за жену. По его мнению, с парнями она разделалась секунд за шесть.

– Ну вот и все, теперь можно идти переодеваться, – сказала она, подходя к мужу. – Счет у нас с ними теперь равный.

– Ты никого, часом, не пришибла? – спросил Игорь, поднимаясь. – Мне еще здесь заниматься.

– Нет, вон уже начали подавать признаки жизни. Через две-три минуты все будут на ногах, и даже от боли страдать не будут, наверное.

– Когда мне приходить на тренировки? – спросил Игорь начавшего приходить в себя тренера.

– У вас есть визитная карточка? – спросил тот и, получив отрицательный ответ, пояснил. – Пойдете в административную часть. Там вам выпишут временный членский билет, чтобы у вас не было проблем с охраной. Возьмите у них и мою визитку. Там есть номер мобильного, позвоните завтра, я вам все объясню.




Глава 10


– И надо тебе было выпендриваться? – спросил муж, когда они, уже одевшись, направились к выходу из клуба. – Точно, как Алиса Селезнева!

– Они над тобой будут издеваться, а мне терпеть?

– Браво, Ольга! – поддержал ее Виталий. – Мне самому неприятно было смотреть как они выделываются. Супермены! Вы им качественно наваляли, жаль только, что я почти ничего не смог заметить. Ладно, по времени мы нормально уложились, едем к девочке.

На этот раз их встречали совсем по-другому.

– Здравствуйте, Оленька! – искренне обрадовалась ее приходу Анна Владимировна. – Здравствуйте Игорь! Проходите, пожалуйста, дочь о вас все время спрашивает.

Они поднялись в квартиру только вдвоем, договорившись с Рыбиным, что определятся со временем и позвонят, до которого часа задержатся у клиентов. На это время их менеджер планировал куда-то смотаться по своим делам. Они разделись, и хозяйка увела с собой Игоря в гостиную, куда горничная вскоре подала чай и сладкое. Ольга сразу же направилась в детскую и была встречена восторженным воплем.

– Ура! Я знала, что ты придешь!

– Конечно приду, я же тебе обещала! И зачем так кричать, у меня теперь в ушах звенит. Как твои дела, как ноги?

– Я сегодня утром пошевелила пальцем, большим! И стопы теперь чувствуются, если их пощипать. Это ведь не пройдет?

– Конечно, нет! Я тебя еще сегодня полечу, и завтра ты себя будешь чувствовать гораздо лучше, а чувствительность на ногах совсем восстановится. Останется тебе только постепенно разрабатывать мышцы. Если не лениться, месяца через три будешь нормально ходить. Я смотрю, у тебя и руки стали заметно лучше слушаться.

– И руки, и говорить заметно легче! Ты, наверное, волшебница, если смогла такое сделать, совсем ничего не делая. Если бы ты только знала, сколько меня мучили врачи и те другие, которых приводил отец. Мама сказала, что ты со своим другом останешься у нас обедать. К этому времени должен приехать отец и, возможно, дед. А ты своего Игоря любишь?

– Люблю.

– Совсем любишь?

– Что значит – совсем? – удивилась Ольга.

– Ну совсем – это как жена, – пояснила Лена, покраснев. – Просто мама сказала, что ты еще совсем девочка, да и я тебя так воспринимаю.

– Мне через три месяца будет шестнадцать и мы официально поженимся. Считается, что это еще рано, но уже могут разрешить. Нам обещали.

– Счастливая! Еще только начала жить, а уже закончила школу и будешь замужем. А когда у вас будут дети?

– А вот детей мне пока заводить рановато, – взъерошила ей волосы Ольга. – Не завидуй. Ты теперь со временем станешь абсолютно здоровым человеком, и у тебя все еще будет: и любовь, и семья. Тебе говорили, что ты очень славная? Вот и я скажу. Нам с тобой сегодня опять пару часов сидеть вместе, у тебя проблемы с уроками есть?

– Не-а, уроки я все сделала. Давай просто поговорим о разном. У меня вообще подруг нет, а такой взрослой, как ты, наверное, никогда и не будет. Расскажи мне что-нибудь.

– Что же тебе такое рассказать? – задумалась Ольга. – Ты же фантастику любишь?

– Не всю, там где про будущее и космос я не люблю. А вот про магию и мечи очень люблю, просто балдею!

– Вот давай я тебе и расскажу такую историю о далеком мире, где есть магия и дерутся на мечах. Жила там в одном кочевом племени девчонка примерно твоего возраста, а звали ее Зангой…

Отец Лены приехал, как и обещал к обеду. Увидев Игоря в компании своей жены, он познакомился с ним, а потом прошел в комнату дочери.

– Здравствуйте, – поздоровался он с гостьей. – Извините, что прерываю вашу беседу. Я просто хотел с вами познакомиться и поблагодарить за то, что вы для нас всех сделали. Виктор Станиславович.

– Папа! Ты прервал Олю на самом интересном месте! Так нельзя!

– Все, все, уже ухожу. Как только закончите, Ольга Александровна, прошу вас пройти на кухню, мы вас подождем.

– Я уже досказываю, Виктор Станиславович, минут через пять освобожусь. А Лена обедает здесь?

– Да, за исключением торжественных случаев, ей подают еду сюда.

Он вышел, а Ольга постаралась закончить свой рассказ быстрее, чтобы не заставлять себя ждать.

– Вот и все. А теперь я пойду к твоим родителям, как обещала. У тебя как самочувствие, изменения есть? Попробуй пошевелить пальцами ног.

– Ой, Оленька, они шевелятся все!

– Вот и хорошо, дай я тебя поцелую на прощанье, ты мне очень понравилась.

Она обняла худенькие плечи Лены, которые вдруг затряслись.

– Ты что, солнышко, не нужно плакать! – Ольга поцеловала заплаканное лицо девочки. – Вот выздоровеешь и приезжай к нам в гости. Слава богу, в одном городе живем.

– А ты? Ты ко мне еще приедешь? Я так хотела, чтобы у меня была еще сестра, но мама просто боится еще раз рожать, боится, что и у второго ребенка может быть…, – она зарыдала еще сильнее.

– Ну, маленькая, ну, золотко, не нужно так плакать. Я бы с громадным удовольствием приезжала бы к тебе хоть каждый день, но у меня очень много работы, и я пока не могу распоряжаться своим временем. Давай вытрем слезы, вот и молодец! Надо больше улыбаться, а не плакать, тогда и излечение пойдет куда быстрее. А начнешь ходить и пойдешь в нормальную школу, будет у тебя еще много и подруг, и друзей. Да и мама твоя очень молодая и еще может надумать родить тебе братика или сестренку.

– Ты мне оставишь номер своего мобильного?

– Давай ручку, напишу. Только старайся пока не слишком часто трезвонить, так как у меня тогда могут быть неприятности. Я не должна давать клиентам свой телефон. Так что звони только тогда, когда будет что-то серьезное, договорились?

Она вышла в гостиную, прикрыв за собой дверь в детскую.

– Все, мы уже закончили. У вашей дочери полностью восстановилась чувствительность ног, она только что шевелила всеми пальцами. Теперь нужно только укреплять мышцы, они у нее совсем атрофировались. Полезно еще время от времени делать массаж. Месяца через три она уже вполне сможет ходить сама.

– Она из-за этого плакала? – спросил Виктор Станиславович.

– Нет, – Ольга немного поколебалась, потом решила сказать правду. – Девочка не хотела со мной расставаться. У нее совсем нет подруг и, несмотря на всю вашу любовь и заботу, она очень одинока. Жаловалась на то, что вы не хотите больше рожать детей.

– Понятно, – он хотел что-то сказать, но передумал и лишь жестом руки пригласил Славиных пройти на кухню.

– Садитесь, пожалуйста, пригласила гостей за стол Анна Владимировна. – К нам собирался присоединиться мой отец, но только что позвонил и предупредил, что приехать не сможет.

Игорь и Ольга сели вместе с хозяевами за празднично убранный стол и с удовольствием отдали должное еде, поскольку успели изрядно проголодаться.

– Я хотел вас спросить, Ольга, – сказал Виктор Станиславович, когда увидел, что гости уже наелись. – Что я вам должен за излечение дочери?

– Лично мне вы не должны ничего, – ответила Ольга, которая ожидала чего-то в этом роде. – Все вопросы касательно моих услуг вам надо обсуждать с моим работодателем. Он обеспечивает мне клиентов и оплачивает работу, я сама здесь ничего не решаю.

– Значит, если я попрошу вас об услуге…

– То вам придется обратиться за этим к Рогожину, – закончила за него Ольга. – По условиям нашего с ним договора я не имею права решать такие вопросы самостоятельно. Но в случае с вами я не вижу проблем. Он прекрасно относится к отцу Анны Владимировны и вряд ли откажет вам в услуге. Другое дело, что в ближайшее время я буду работать с уже назначенными клиентами и, скорее всего, просто придется подождать.

– А покровителя сменить не хотите?

– Извините, нет. От добра добра не ищут. Того, что нам предложили, вполне достаточно, а нарушать взятые на себя обязательства без всякого повода со стороны Рогожина я не буду.

– Ну нет – так нет. Считайте, что этого предложения вы от меня не слышали. Я могу быть уверенным, что вы не передадите об этом разговоре Рогожину?

– Не вижу в этом никакого смысла. Без веских оснований я вообще о своих разговорах с клиентами никого осведомлять не собираюсь. Извините, Игорь, позвони, пожалуйста, Рыбину, что мы уже закончили, чтобы он подгонял машину. Спасибо за угощение, рада была с вами познакомиться.

– И как вы себя чувствуете, способны лечить? – спросил Ольгу Виталий, когда все уселись в салон автомобиля.

– Хорошо я себя чувствую, – ответила она. – Только немного переела. Так что поехали к вашему больному. Кто он, кстати, и что за недуг?

– Это очень неприятный тип. Лет ему чуть больше семидесяти. Он и раньше обладал тяжелым характером и был невоздержан на язык, а после того, как у него три года назад отнялись ноги, старик иначе как матом разговаривать не может. К нему даже сиделкой парня определили. Но и парни долго не выдерживают, периодически их приходится менять.

– И на фига он Рогожину? – удивился Игорь.

– Из-за его сына. Он один из заместителей генерального прокурора и, как ни странно, отца любит. Другой бы на его месте сбагрил старого склочника в дом престарелых и забыл, а этот купил ему квартиру в элитном доме и всячески обхаживает, что на характере отца никак не сказывается.

– А зовут его как? – спросила Ольга. – И в чем причина паралича?

– Иваном Ивановичем его зовут, – усмехнулся Виталий. – У него не паралич, а парапарез центрального характера. Это что-то связанное с нарушением функций головного мозга. Ноги он слабо чувствует, но двигать ими не может, а руками только чуть-чуть, ложку и ту не удержит. Вот на языке это отразилось слабо, матерится очень отчетливо.

– Как же старую сволочь лечить? – задумалась Ольга. – Сложновато будет вызвать к нему симпатию, а без этого лечение сильно затянется. Сидеть у него несколько дней и слушать матюги… Вот что, Виталий, давайте заедим в какой-нибудь магазин, где можно купить специальные наушники от шума – я такие как-то видела – или хотя бы беруши. Наушники, скорее всего, будут в магазине инструментов, а беруши в любом универмаге.

– Ты что-то придумала? – спросил Игорь.

– Чтобы твоя жена и не придумала? Едем за наушниками, а моя задумка тебе точно понравится.

Они остановились недалеко от магазина «Мир инструментов», где Ольга после расспроса молодого продавца остановила свой выбор на шумозащитном шлеме.

– Берем! – решила она. – Виталий, оплати.

– А примерять не будешь? – спросил Игорь.

– А это не для меня, – рассмеялась девушка. – Это клиенту. Надеюсь, подойдет. Да там еще можно немного подогнать размер.

После этого поехали по адресу, уже нигде не задерживаясь. У подъезда их встретил сам зам генпрокурора собственной персоной. Он подъехал к дому несколькими минутами раньше и дождался их с видимым нетерпением.

– У меня через час совещание, – не поздоровавшись, сказал он, увидев среди них Рыбина, которого знал в лицо. – Поэтому я вас сейчас провожу к отцу и уеду. Сколько времени займет лечение?

– Мне нужно два часа, – сказала ему Ольга. – Я восстановлю вашему отцу все моторные функции, потом нужно будет только периодически делать массаж и тренировать ноги. Мышцы на них за три года бездействия наверняка атрофировались. В доме будет кто-то, кроме больного?

– Естественно. Там постоянно находится человек, который ухаживает за отцом.

– Отпустите его на время лечения, иначе я не смогу работать. Со мной будет наш сотрудник, который в случае необходимости даст вашему отцу утку или поднесет пить.

– И вы его вылечите? – с сомнением в голосе произнес прокурор.

– Почти наверняка. Пока, по крайней мере, клиенты на меня не жаловались.

– Вам говорили, что он несдержан на язык?

– Говорили. Думаю, я это как-нибудь переживу. Виталий, на время лечения вы мне не нужны, я туда пойду только с Игорем.

Когда они поднялись на нужный этаж, и прокурор открыл дверь своим ключом, первым, что услышала Ольга, были визгливые старческие вопли, обильно сдобренные матом. Старик в инвалидном кресле орал на стоящего рядом здоровенного парня, который слушал своего подопечного с выражением абсолютного пофигизма на лице.

– Здравствуй, папа! Я привел тебе целителя, – сказал прокурор. – Семен, на два часа в этой квартире не должно быть посторонних. Прогуляйся пока куда-нибудь на это время. Папа, я спешу, работа. А вас я попрошу по окончании лечения сообщить мне по телефону его результаты. Вот моя визитка. Совещание долго не продлится, так что через пару часов уже можно звонить.

Он не стал дожидаться реакции отца и быстро вышел.

– А вам, Семен, нужно отдельное приглашение? – спросила Ольга. – Вы мне мешаете лечить больного, а время у меня ограничено. Одевайтесь и чтобы в ближайшие два часа вас здесь не было.

Семен пожал плечами и направился в прихожую переодеваться.

– Какое на… лечение! – заорал на Ольгу старик, брызгая слюной. – Сыночек, бля! Притащил сюда какую-то … Да я тебя…

Услышав, как в прихожей хлопнула дверь, Ольга с улыбкой подошла к беснующемуся старику и закатила ему сильную пощечину.

– Ты поосторожнее, – сказал Игорь, увидев, как от удара мотнулась голова клиента. – Еще сломаешь ему шею.

От неожиданности и боли старик ненадолго замолк, с изумлением и испугом наблюдая за Ольгой.

– Что, давно не получал по морде? – с сочувствием в голосе спросила она. – Любая женщина имеет право врезать хаму, который обложил ее матом, да еще без всяких на то оснований. Что я и сделала. При этом возраст хама для меня значения не имеет. Откроешь пасть еще, еще и получишь. В крайнем случае, если я не рассчитаю сил и выбью тебе пару зубов, твой сын вычтет из моего гонорара стоимость услуг дантиста. Ты все понял? Вот и молодец. Если честно, ни за что не стала бы тратить силы и время на лечение такого, как ты. К сожалению, я наемный работник и должна выполнять задания моего работодателя. Поэтому сейчас будем лечиться. Игорь, запри входную дверь изнутри, чтобы никто нам не помешал.

– Что ты будешь делать? – хрипло спросил старик.

– Какой прогресс, Иван Иванович! – улыбнулась Ольга. – Целых три слова, и ни одного матерного. Вот что значит правильный подход! Я уже сказала, что буду заниматься лечением. А лечу я любовью, так что готовьтесь, сейчас я буду любить!

– Ты рехнулась! – поразился старик. – Ну сынок, бля, удружил – запер одного с чокнутой! Да у меня уже лет десять, как совсем не встает!

– А кто вам сказал, что я говорила о вас? – деланно удивилась Ольга. – Кого бы я ни любила, вам этого ни видеть, ни слышать не придется. Поэтому мы вам на голову сейчас оденем вот эту шапочку! И не надо так дергать головкой, может оторваться. А сейчас, пока вы меня еще слышите, напоминаю в последний раз. Если откроете рот и испортите мне все лечение, мало того, что закончите свои дни в этом кресле, я вас еще напоследок совершенно случайно уроню вместе с креслом лицом вниз. А недовольство вашего сына я как-нибудь переживу.

– Ну вот и все, – сказала она Игорю, закрепив шлем на голове испуганно молчащего старика. – Принеси с кухни два стула. На одном разложим свою одежду, а второй ставь ближе к креслу старика у него за спиной, раздевайся и садись сам.

– Ты хочешь…

– Конечно. Другого выхода я вообще не вижу. А так и себе доставим радость, и старому хрену ее столько перепадет, что если только не будет потом лениться, то месяца через три будет танцевать гопака.

– Ты как, папа? – с тревогой в голосе спросил прокурор отца двумя часами позже, примчавшись по их звонку.

– Ноги хорошо чувствую, – без видимой радости ответил тот, косясь на стоящую рядом Ольгу. – Пальцами могу шевелить, только сил все равно нет.

– Чтобы появились силы, нужно хорошенько потрудиться, – сказала Ольга сразу обоим. – Это только в сказке Илья Муромец черт-те сколько сидел сиднем, а потом встал и пошел. За три года мышцы совсем ослабли. Посмотрите, как исхудали ноги. О массаже я вам уже говорила. Я свое дело сделала, мы уезжаем.

– Что я вам должен? – спросил прокурор.

– Все расчеты у вас будут с Рогожиным. А лично мне? Пожалуй, если еще раз где-нибудь придется встретиться, я бы не возражала, если вы поздороваетесь. Ну и представитесь заодно.

– Можете передать шефу, Виталий, что старого хрена я вылечила за один сеанс, – сказала Ольга на стоянке, забираясь в свой автомобиль. – Надеюсь, на сегодня все? А то мы с Игорем что-то устали. Вот черт! Забыла дома у старика шлем. Ладно, поехали, вряд ли мне еще такой клиент попадется, так что и шлем уже не понадобится.




– Ты меня сегодня поразила, – признался Игорь, когда они уже готовились отойти ко сну. – Не думал, что ты на такое решишься в чьем-то присутствии.

– А что, тебе было нехорошо?

– Не в этом дело, мне с тобой всегда хорошо. Я понимаю, что дед ничего не видел и не слышал, но все равно мне его присутствие было неприятно. Правда, только до тех пор, пока я обо всем вокруг, кроме тебя, не позабыл. А что ты ему сказала на ухо перед уходом?

– Он, может быть, ничего не слышал, хотя я не всегда могу и хочу сдерживаться, но прекрасно понял, чем мы у него за спиной занимались. Мне совсем не улыбается, чтобы он потом распустил свой поганый язык. Поэтому я ему на такой случай пообещала много чего интересного, призналась, что ведьма, и послала небольшую волну жути.

– Поверил, как думаешь?

– А мне и думать не надо, знаешь, как от него разило страхом? Я даже подумала, что перестаралась, и он сейчас обделается. К счастью, обошлось.

– Ладно, все хорошо, – он поцеловал жену в висок. – Давай спать.

Ночью Ольга проснулась с бешено колотящимся сердцем и села на кровати, стараясь не разбудить мужа. В носу еще стоял запах степных трав и дыма горящих костров, на которых женщины стойбища варили похлебку. Сон наплывал, вспоминаясь в мельчайших подробностях, принося ощущение чего-то важного.

Мать позвала Зангу, играющую недалеко от своего шатра с соседкой Зукой.

– Иди сюда дочь! Сегодня наша очередь нести еду деду. Возьми миску и лепешки и отнеси. Потом можешь вернуться, никуда твоя Зука не денется.

– Мама, я не хочу к деду! – захныкала восьмилетняя Занга. – Я его боюсь. Может пошлем брата?

– Вот еще глупости! – рассердилась мать. – Это твой родной дед, и он тебя не съест. И не дело мальчишек делать женскую работу. Держи похлебку.

Взяв в руки миску, обернутую в тонкий войлок, и узелок с лепешками, девочка побежала к центру стойбища, туда, где стоял шатер шамана. Подойдя к нему вплотную, она услышала, что дед говорит с кем-то из мужчин, и хотела войти, но узнала голос вождя и не посмела переступить порог. Все дети племени боялись этого седого, украшенного шрамами, но еще крепкого на вид старика, хотя для ежегодных жертвоприношений он выбирал почти всегда только одних девочек. Занга хотела отбежать подальше и подождать, пока дед останется один, но следующие слова мужчин заставили ее ноги прирасти к земле, а сердце сжаться от страха.

– И что ты собираешься делать с этой девчонкой? – спросил вождь. – Может быть, принесем ее в жертву богам-покровителям на ближайшем Круге?

– Зангу? – сказал дед. – Нет, пусть живет. В ней моя кровь, и я не вижу в ней опасности.

– А ее сила? – возразил вождь. – Сам же говорил, что она сильнее остальных женщин племени. Ты знаешь законы Круга, мы не можем давать женщинам такую силу. Достаточно того, что они в свое время правили племенами, такого больше никогда не должно повториться!

– Я знаю законы, – согласился шаман. – Но я так же знаю и то, что уничтожение магически одаренных девочек привело к тому, что магия в племенах вырождается совсем. Пройдет еще сотня лет, и наши люди вообще забудут, что это такое. Занга без знаний никому не опасна, а учить ее никто не собирается. Зато она может передать свой талант детям, и необязательно это будут одни девочки.

– А если она получит доступ к наследственной памяти, к твоей памяти Зартак!

– А как ты это себе представляешь? Наследственная память не связана с телом, лишь с духом. Постичь ее нелегко даже тому, кто видит потоки силы. А она пока лишена даже этого.

– А если все-таки ей это удастся?

– Тогда Занга умрет, и я не посмотрю на то, что она моя внучка. Их у меня больше, чем пальцев на руках.

– Смотри, – предостерегающе сказал вождь. – Ты сказал – я услышал!

Больше она не стала слушать, метнувшись за угол шатра. И вовремя: откинулся полог, и, пригнувшись, вышел вождь, который огляделся и не спеша направился к своему шатру. Она некоторое время сидела на корточках за шатром, пытаясь унять сердцебиение, потом вошла в шатер и окликнула шамана.

– Деда, это Занга. Мама прислала еду, мне можно зайти?

– Входи, – разрешил дед. – Поставь все на кошму и подойди сюда.

Она положила все на войлочную подстилку, покрывающую весь пол в шатре, и подошла к деду, внутренне цепенея от страха. Как всегда он видел ее насквозь.

– Подойди ближе! – приказал он. – И не нужно так бояться, я внучками не питаюсь. А твоя мать вообще самая любимая из моих дочерей. Поэтому я хочу тебе дать один совет, который, как я надеюсь, сбережет тебе жизнь. Никогда, ты слышишь, никогда не заглядывай внутрь себя. Там для тебя только смерть. Сейчас ты забудешь мои слова и вспомнишь их тогда, когда придет время. А теперь иди к матери и постарайся поменьше попадаться на глаза вождю.

– Не заглядывать вглубь себя, – повторила про себя Ольга слова шамана. – А вот хрен тебе, дед!

Утром Ольга была непривычно задумчива и немногословна.

– Что-то случилось? – забеспокоился Игорь. – Ты явно не в своей тарелке!

– Видела интересный сон, – отозвалась Ольга. – Скорее всего, это вообще не сон, а часть воспоминаний Занги. У них в племенах когда-то был матриархат, который держался на магической силе жриц. Потом в связи с нашествием соседей жрицам пришлось поделиться своими знаниями с мужчинами, иначе племенам было не выстоять. Так закончилась эпоха матриархата. После победы над врагом мужчины уничтожили всех жриц, и уже больше никогда не давали в руки женщин такой силы, как магия. Они даже убивали всех девочек, в ком был от рождения сильный дар. Хотели убить и меня, но дед не позволил. Он был вообще, наверное, самым сильным шаманом Круга племен и очень боялся, что такая практика приведет в конечном итоге к полному исчезновению магии в людях степи. Его убили незадолго до того, как меня украли сакты.

– И что самое ценное для тебя в этом сне?

– Самое ценное это то, что в наследственной памяти Занги спят знания поколений шаманов нашего рода!

– А ты-то здесь причем? Наследственная память в генах, а сакты тебе поменяли геном на Ольгин.

– А вот и нет! В генах скрыта наследственная память твоего тела и ничего больше. То, о чем говорил дед, скрыто в той субстанции, которую мы называем духом или душой. И дед настоятельно рекомендовал мне под страхом смерти не заглядывать в себя. А что такое взгляд в себя, если не медитация? Сегодня же нужно поездить по книжным магазинам и поискать кое-какую литературу. А заодно купить все-таки комп. Я узнавала у Анны, есть в нашей квартире Интернет. Все прежние жильцы, кто хотел, им пользовались. Что у нас на сегодня, ателье?

– Рыбин говорил еще о стрелковом клубе. Да и очередного клиента тебе наверняка подбросят. Моему тренеру, наверное, еще рано звонить, сделаю это завтра. Так что, если не захочешь, скажем, в театр, то время и на книги, и на комп должно быть.

– Рано нам с тобой еще по театрам мотаться, хоть и хочется. Мне не терпится и самой стать сильнее, и тобой заняться. Так что делом нужно заниматься. Пошли кушать, Аня уже накрыла завтрак, и Виталий скоро уже начнет названивать.




– Если честно, то я в этой записи ничего не сумел разобрать, – пожилой спортивного сложения мужчина с коротко стриженными седыми волосами перевел взгляд с застывшего на экране монитора кадра на собеседника, которым был тренер, проверявший бойцовские навыки Игоря.

– Я тоже, – согласился он. – Пока не пустил запись с пониженной частой кадров. Мы всегда ведем скоростную съемку, чтобы в подробностях разобрать все нюансы схватки. И этот случай исключением не был.

– И во сколько же раз пришлось замедлить?

– Я замедлил в три раза. Надо бы еще, все-таки она слишком быстро движется, но тогда теряется непрерывность движений. Все-таки у нас для нее слишком низкая частота съемки.

– Однако! – удивился седой. – Запускай еще раз, посмотрим.

Примерно полминуты они смотрели, как на экране миниатюрная девушка, одетая в трико, танцевала на татами завораживающий своей сложностью и грацией танец, выбивая дух из окружавших ее спортсменов.

– Я уже, наверное, раз десять смотрел, – признался тренер. – И тянет смотреть еще. Что-то в ее движениях есть такое завораживающее, одновременно жуткое и красивое.

– Как в танце кобры, – хмыкнул седой. – Неужели все-таки они?

– Не похоже, – покачал головой тренер. – Они так глупо никогда не подставляются. Ведут себя у нас достаточно свободно, но в то же время и осторожно. А если попадут под наблюдение, сразу исчезают. А эта, судя по всему, никуда исчезать не собирается.

– А чего она полезла учить твоих парней?

– Так учить и полезла. Ее возмутило, что ребята немного перестарались, демонстрируя ее парню свое превосходство.

– А парня прислал Рогожин? Значит, и она в его команде. Крепкий орешек, такого не так легко зацепить. И экономический вес немалый, и связи очень обширные. При большом желании достать можно кого угодно, но попробуем в этом случае действовать гибко. Нужно понаблюдать и за ней, и за ее парнем. Чем занимаются, их связи. Может быть, мы для них будем лучшим вариантом, чем уральский олигарх. У тебя от нее какое осталось впечатление?

– Трудно сказать, мы ведь почти не общались. Но она сидела возле площадки и разговаривала со своим сопровождающим. Фразы строит не как девчонка, а как женщина лет тридцати, лексика тоже мало соответствует той, что у большинства девиц ее возраста. Мне поначалу показалась, что она старше, чем выглядит, пока она не поперлась на татами. В ней словно сидит два человека. То умная и рассудительная, то желающая блеснуть и плюющая на последствия. Я ведь ее предупредил, что будем снимать.

– И что она?

– Распустила волосы, – хмыкнул тренер. – Снимайте так, говорит, будет более сексуально.

– Действительно, сексуально. Может быть это не сами «туристы», а кто-то из их отпрысков, вырвавшийся из-под опеки родителей оторваться в нашем мире?

– Ты сам-то в такое веришь?

– Не очень, но откуда-то она взялась. Я дам задание покопать по прежнему месту жительства этого парня. У тебя на него все данные есть?

– Когда выписывали членский билет, он все графы в анкете заполнил как положено. Так что теперешний его адрес у нас есть.




– Ольга, может быть, хватит? – взмолился Рыбин. – Вы уже в трех магазинах всю литературу по йоге и эзотерике вычистили. Скоро в багажнике уже не будет свободного места! Да и время уже ехать в ателье.

– Ладно, – сжалилась она над своим менеджером. – На несколько дней мне книг хватит. А подкупить мы всегда сможем. Поехали в ателье, а потом купим комп. В клуб нам к двенадцати, время еще есть.

В ателье их приняли незамедлительно. Прекрасно сшитая одежда сидела на обоих идеально, никакой правки не требовалось.

– К этому платью нужны совсем другие туфли, – сказала Ольге модельер, которая разрабатывала большинство образцов для этого ателье. – Они у вас повседневные и к вечернему платью не подойдут. Посмотрите, я бы рекомендовала примерно это.

Она показала своей клиентке альбом с набором фотографий модельной обуви.

– Вы можете у нас выбрать то, что понравится, а мы померим ногу и приобретем для вас. Можем по желанию клиента доставить заказ на дом. Это не совсем наш профиль, скорее сопутствующие услуги.

– Пожалуй, так и сделаю, – решила Ольга. – Только и моему родственнику тоже нужно будет заказать обувь к вечернему костюму. Доставлять на дом особого смысла нет. Я вам оставлю номер моего мобильного. Как выполните заказ, позвоните, мы приедем и расплатимся.

– Ну что, шмотки получили, теперь едем за компом, – подвел итог Игорь. – Куда посоветуете?

– Да в любой магазин, который ими торгует, – пожал плечами Виталий. – Их сейчас, как грязи, чуть ли не на каждом углу. Вы хотите покупать ноутбук или стационарный?

– Купим хороший ноутбук и дешевую офисную модель стационарного, – решил Игорь. – Не будем с Ольгой друг другу мешать, да и с винта, который я прихватил из дома, мне нужно скачать информацию.

– Если только для того, чтобы скачать информацию с винта, то вам второй комп не нужен. Купите USB дисковод, и я вам все на него переброшу. Но пользоваться лучше стационарным, вы правы.

– Ты же не хотел покупать ноут, – спросила Ольга, когда они на несколько минут остались в салоне машины одни. – Передумал?

– Решил, что при нашей жизни все-таки неплохо иметь и его. Это еще и неплохое средство связи, помимо прочего.

Пока затаривались коробками с электроникой, подошло время ехать в клуб.




Глава 11


В стрелковом клубе их встретил один из административных работников, который сразу же повел всех в тир.

– Там сейчас тренер, который будет с вами заниматься, – пояснил он Игорю. – Ваше обучение уже оплачено, все формальности выполнены, так что можете в любой момент приступать к тренировкам. Сейчас, скорее всего, Ромашин просто проверит, что вы из себя представляете, как стрелок, и определится с оружием.

В большом помещении тира, поделенном перегородками на отдельные секции было прохладно, и Ольга пожалела, что оставила свое пальто в вестибюле. Пахло сгоревшим порохом, хотя, пока они шли к нужной секции, никто не стрелял. Ромашин оказался молодым симпатичным мужчиной лет тридцати.

– Олег, – представился он им. – Можете, если хотите, величать Игоревичем, а можно и просто по имени – не обижусь.

– Тогда и меня зовите Игорем, а эту симпатягу – Ольгой.

– Жаль, Ольга, что не вас мне отправили на учебу, – искренне сказал Олег, откровенно любуясь девушкой. – Пострелять хотите?

– Не откажусь, – сказала Ольга. – А что за стволы у вас есть?

– У нас много чего есть, – засмеялся тренер. – Хотите АПС?

– А импортного ничего нет? Например, девяносто второй Беретты?

– Есть Беретта, только сможете ли вы из нее стрелять? Там рукоятка толстая.

– Давайте попробуем, если вам не жалко патронов.

– А чего мне их жалеть? – засмеялся Олег. – За обучение вашего друга очень хорошо заплачено, так что на боеприпасах можно особенно не экономить. Подождите несколько минут, я принесу пистолет. Пожалуй Беретта вам хорошо подойдет, Игорь. Вопрос скрытого ношения не ставился, а в остальном очень хороший пистолет, многим нравится.

Отсутствовал он минут пять, после чего появился, неся в руках небольшую кожаную сумку, из которой вытащил пару пистолетов, несколько снаряженных магазинов и патроны в пачках.

– Вот смотрите, Ольга, как снаряжать и производить выстрел из этой пушки, – сказал Олег, беря в одну руку пистолет, а в другую – магазин.

– Я знаю, Олег, – Ольга неуловимо быстрым движением взяла из рук оторопевшего тренера оружие, вогнала магазин на место и заслала патрон в патронник. Держа пистолет стволом вверх, она подняла флажок предохранителя и подошла к столу.

– Взведите курок, первый выстрел будет легче, – сказал Олег, который успел к ней подойти и теперь стоял несколько в стороне.

Поначалу он перепугался, но видя, что девушка уверенно и правильно обращается с оружием, отложил на будущее все то, что собирался ей высказать.

– Спасибо, – поблагодарила Ольга. – Я и так выстрелю.

Никто не заметил, чтобы она прицеливалась, но, когда в пистолете опустела обойма, результат оказался впечатляющий.

– Шесть десяток, пять девяток и четыре восьмерки, – сказал Олег, опуская бинокль. – Десятки я определил методом исключения, в центре вся мишень изорвана в клочья. Для пистолета с двадцати пяти метров результаты более чем хорошие. Где вы учились стрелять?

– Мне только показывали, как все делать, – призналась Ольга. – На огневом рубеже я в первый раз. А учили, можно сказать, родители.

Олег ей не поверил и в отместку за вранье поручил набивать магазины патронами. Игорь расстрелял пяток магазинов, руководствуясь пояснениями и замечаниями тренера.

– Ну что же, – подвел итог Олег. – Результат у вас гораздо скромнее, чем у Ольги – всего по последней стрельбе семьдесят пять очков. Думаю, вам достаточно будет ежедневно приезжать к нам в течение недели, чтобы уверенно выбивать хотя бы сотню. На быстрое извлечение из кобуры тренироваться будем?

– Вы его Олег погоняйте получше, – попросила Ольга. – Игорю грозит нешуточная опасность, и его обучение это не блажь, а необходимость. Пусть он немного и по движущимся мишеням постреляет в самом конце.

– Не думал, Ольга, что вы у нас снайпер, – сказал Виталий, когда они шли к машине. – Рогожин просил и вас проверить, как стрелка. Вы ведь у него просили ствол? Так что я не вижу оснований вам его не давать, кроме возраста. По закону можно только с восемнадцати, и только гладкоствольное для охоты. Это для частного пользования. Для служебного можно и нарезное, но опять-таки не в шестнадцать лет.

– Вот ведь гадство! – расстроилась Ольга. – Ну как можно жить полноценно в шестнадцать лет?

– Конечно, что за жизнь без ствола в кармане! – пошутил Виталий. – Вы заранее сильно не расстраивайтесь. Возможно, с этой проблемой нам поможет разобраться наш новый клиент. Он является одним из высших должностных лиц центрального аппарата МВД, а они вполне могут легально выдать ствол нужному человеку, не особенно оглядываясь на возраст. Наверняка для этого оставлено достаточное количество лазеек. Лечить будет нужно не его самого, а его внука. Парню пятнадцать лет, а он уже практически инвалид. Только, Ольга, – Виталий замялся. – Есть серьезные сомнения в том, что вам удастся его вылечить. У него гемофилия, а это заболевание связано с отсутствием одного гена.

– В чем оно проявляется? – спросила Ольга. – Я что-то о нем слышала, но уже не помню.

– Кровь у него плохо свертывается, – пояснил Виталий. – Из-за постоянных кровоизлияний в суставах он почти не может ходить и плохо владеет руками. Все лечение направлено на введение препаратов из донорской крови, увеличивающих на время свертывание крови пациента. Случай у него тяжелый, так что…

– Поедем, – решила Ольга. – Мне самой интересно, получится или нет. Только вначале давайте где-нибудь пообедаем.




– И это врач? – сидевший напротив Ольги пожилой мужчина в форме генерала полиции не скрывал своего недоверчивого отношения к гостям. – Я был более лучшего мнения о Рогожине.

– Вы правы, – кивнула головой Ольга. – К медикам я не имею никакого отношения. Я только целитель. Чувствуете разницу? Они пытаются лечить, я исцеляю. Могу показать документы на право заниматься практикой. Хоть сейчас и не советское время, но и сейчас абы кому их не выдают. У меня в активе достаточно случаев выздоровления больных, от которых, по сути, отказались ваши врачи. Генетических заболеваний я еще не лечила, так что не могу вам ничего гарантировать. Но кто мешает попробовать? Что вы теряете?

– Действительно, терять мне нечего. Только вы не думаете о том, как отреагирует на вас парень, у которого, скорее всего, никогда не будет своей девушки, тем более такой, как вы.

– А если я все-таки помогу? Если у него в жизни, там впереди будет хоть что-то еще, кроме бесконечных уколов и сочувствующих взглядов? Да и сколько той жизни у таких, как он? А моя внешность… Можете завязать ему глаза, на лечение это не повлияет.

– Пойдемте, – он тяжело поднялся из-за стола. – Но только вы, остальные пусть ждут здесь. Сколько времени вам нужно?

– Часа два-три, точнее я вам пока сказать не могу.

Они вошли в комнату, где на большой кровати спал ее очередной клиент. Большое сводчатое окно было задернуто гардинами, пропускающими очень мало света, и комната тонула в полумраке.

– Слава богу, мальчик спит, – почти шепотом сказал генерал. – Он сейчас вообще часто и подолгу спит. Если не будете шуметь, может быть, и не проснется. Вам ведь не нужно, чтобы он бодрствовал?

Она молча отрицательно покачала головой и тихо села на стул возле спящего подростка. Как всегда в таких случаях, когда не надо было общаться с больным, она привычно погрузилась в память Занги и вынырнула из нее от прикосновения чьей-то руки. Рядом с ней стояла женщина лет сорока, которая с недоумением смотрела на проснувшуюся, по ее мнению, девушку.

– Вы что, сюда спать пришли? – не слишком сдерживая голос спросила она, тут же разбудив ее клиента. – И вам за такую работу еще и платят?

– Во-первых, я не спала, а медитировала, – спокойно ответила Ольга. – А, во-вторых, мне платите не вы, а вы лишь рассчитываетесь с моим работодателем, да и то только в тех случаях, когда есть результат. Нет результата – нет и денег.

Она повернулась к подростку, который еще не вполне отошел ото сна и смотрел на нее, как верующий на явление Девы Марии.

– Как ты себя чувствуешь? Есть какие-нибудь изменения по сравнению с тем, что было до сна?

– А ты кто? – вопросом на вопрос ответил он. – И что делаешь в моей комнате?

– Я целитель, и меня к тебе привел твой дед. Это понятно? Тогда, может быть, ты все-таки ответишь на мой вопрос?

– Вроде ничего чувствую, – неуверенно ответил он, видимо, прислушиваясь к своим ощущениям. – Перед сном колено сильно болело, сейчас не болит. И гематома на руке появилась, на левой.

– Посмотри на руку, есть еще гематома?

– Нет, – мотнул он головой. – Исчезла. А ты, мама, что так рано с работы?

– Какое там рано, уже пятый час, – ответила мать подростка. – Исчезновение гематомы не может считаться показателем успеха вашего лечения! Она и сама могла пройти!

– Я с вас денег не тяну! – отрезала Ольга. – И торговаться не намерена! Не хотите, чтобы вашего сына лечили? И ради бога, мне это и подавно не нужно, тем более, что случай сложный и придется повозиться. Только вот со своим отцом, или кем он вам там приходится, вам нужно будет разбираться самой.

– Сколько времени у тебя рассасываются такие гематомы? – спросила она подростка. – Если ничего не предпринимать?

– Полностью дня за два или три, – ответил он, испуганно глядя на мать. – Это если небольшие, а большие могут и больше недели.

– Я ухожу, – повернулась Ольга к женщине. – Если в моих услугах опять появится необходимость, ваш родственник знает, как меня найти.

Выйдя из подъезда, они свернули к парковочной стоянке и нос к носу столкнулись с дедом клиента.

– Уже уезжаете? – спросил генерал у Виталия, намеренно игнорируя Ольгу. – Ну и каковы же результаты лечения?

– Идите к машине, – сказала Ольга спутникам. – Я вас сейчас догоню.

– Кем вам приходится мать мальчика? – спросила она генерала.

– Дочерью. А что, вы встретились с Ириной?

– Может быть, она мне не представилась, как и вы, кстати. Прибежала, нашумела, разбудила парня и начала при нем, мягко говоря, выражать сомнение в эффективности моего лечения. И это несмотря на то, что у вашего внука прошли боли и исчезли гематомы. Я многое могу понять и простить, но как можно выгонять из дома человека, который реально помог тяжело больному сыну из-за своих амбиций либо по какой другой причине? Это за пределами моего понимания, при условии, что она любит своего ребенка. В противном случае все как раз нормально. Я не настолько самоуверенна, чтобы считать, что за один раз вылечила вашего внука. Я вообще не уверена, что это возможно. Но посещать ваш дом второй раз не имею никакого желания. Так и скажу Рогожину, что в этом случае не имеет смысла навязывать свои услуги. Прощайте.

Она развернулась и быстро пошла прочь.

Когда Геннадий завел мотор и начал выезжать со двора, тихо матеря жильцов, побросавших свои автомобили возле подъездов, она связалась по телефону с Рогожиным и сообщила о результатах.

– Валерий Сергеевич, – сказала Ольга. – Извините, что беспокою, но на этот раз у нас, кажется, неудача. Нет, не из-за лечения, хотя случай сложный и никакой уверенности в благополучном исходе у меня нет. Сам генерал меня воспринимать всерьез не желает, а его доченька буквально выперла из дома. И это несмотря на то, что парню явно стало лучше. Возможно кто-нибудь от них вам позвонит и изложит все несколько в другом свете, особенно если мальчишке завтра станет еще лучше. Дело ваше, но я бы советовала вначале упереться, прежде чем идти им навстречу. Можете и на меня сослаться, мол, обидели девочку, а вам теперь уговаривать и дарить плюшки. Ага, и вам так же.

– А ведь ты на них обиделась, – сказал Игорь, когда они отпустили машину и вместе с Сергеем поднялись в свою квартиру.

– Это не столько обида, сколько злость, – пояснила Ольга. – И не на самого генерала. Что на него обижаться, если почти все чиновники у нас ведут себя с посторонними и зависимыми людьми примерно так же. А вот его доченька, как мне кажется, стерва еще та. А я как-то успела отвыкнуть от хамства. Ничего, на завтра нам дают другого клиента, а эти теперь пусть уже уламывают Рогожина.

– Если парень спал, ты, наверное, рылась в памяти?

– Его мамаша еще и из-за того на меня взъелась, что подумала, будто я заснула вместо того чтобы заниматься ее сыночком. К сожалению, пока я ничего ценного не выудила. Сейчас переоденусь и до ужина буду работать с купленной литературой. А ты можешь заняться компьютерами. Я вот немного подумала и решила попробовать одну вещь. Аппетит у меня хороший, на сладкое тянет постоянно, а физических нагрузок – кот наплакал. Рост ростом, но так недолго и растолстеть.

– Занимайся гимнастикой, – предложил муж. – Нас пока не так и сильно загрузили, свободного времени вполне достаточно.

– Лень мне ею заниматься. От простого махания конечностями толку мало, а качаться и напрягаться… Я другое придумала. Во время боя я научилась растягивать время раз в пять, но там приходится выкладываться и расход энергии просто бешеный. Больше двух-трех минут держать такой темп без последствий я не смогу. Я хочу попробовать ускорить свои жизненные процессы раза в два, находясь в состоянии относительного покоя, например, читая книги. Расход энергии возрастет, но не слишком сильно и будет покрываться за счет химической энергии пищи и резервов тела. Получаются сплошные плюсы: и жиром не зарасту, и субъективного времени на нужную работу будет в два раза больше. Только ты меня до ужина постарайся по пустякам не отрывать. Мне даже твой голос разобрать будет сложно, да и вывалиться из режима гораздо легче, чем в него потом опять заходить.

– А не перетрудишься?

– Нет, я заранее чувствую, когда следует остановиться.

Ольга уселась за журнальный столик, обложилась книгами и минут через десять углубилась в их изучение. Внешне ее поведение ничем не отличалось от обычного до тех пор, пока девушка не переворачивала очередную страницу или не меняла книгу. Тогда ее движения становились неестественно быстрыми, как у людей в первых немых фильмах, где все носились, как угорелые. Иногда она начинала так быстро переворачивать страницы, что было трудно уследить за ее движениями. Порвав несколько страниц, она была вынуждена сбавить скорость. Насмотревшись на жену, Игорь распаковал всю купленную электронику, достал коробку с оптическими дисками и свой старый винт, и тоже занялся делом. Он как раз успел закончить свою работу до того, как Анна пригласила их на ужин. Жену пришлось тормошить два раза. Первый раз она, видимо, нашла что-то интересное и просто отмахнулась от мужа, да так, что ему пришлось резко отшатнуться, чтобы не отгрести плюху. Второй раз он потряс Ольгу за плечо уже более энергично, став так, чтобы она его ненароком не задела.

Ольге потребовалось несколько мгновений, чтобы перейти в обычный режим жизни.

– Ну и как впечатления? – спросил Игорь. – Много успела прочесть?

– А для меня внешне никакой разницы не было, только ты двигался заторможено, да страницы начинали рваться, когда я пыталась еще больше ускорить темп. Музыка из окна доносилась какая-то заунывная. А прочитала и просмотрела я достаточно много, есть кое-что интересное. Пошли кушать, у меня после такого чтения просто зверский аппетит!

Утром у них немного раньше обычного, предупредив заранее по телефону, появился Рогожин.

– Успели позавтракать? – спросил он Славиных. – Вот и хорошо. Давайте перейдем к вам в спальню и там поговорим. Разговор не для посторонних ушей, а там у вас прослушки нет. Садитесь на кровать, а я сяду в кресло. Вы, наверное, уже думали, что ваша работа у меня носит временный характер, если планировали запасной вариант с бегством за границу. Зарубежные паспорта вам, кстати, сделают недели через две. Как только они будут готовы, я открою по ним счета. Теперь вернусь к тому, с чего начал. Рано или поздно вокруг вас начнется шум, после чего возможны самые разные варианты, начиная с попыток наложить на вас лапу государственных структур и, заканчивая попыткой захвата криминалом или одним из наших олигархов, которые от того же криминала мало чем отличаются. По крайней мере, по способу ведения дел. Моя задача – получить от вас максимум пользы. Что же касается вас, то здесь все сложнее. Если вы все же решитесь на сотрудничество с государством, потеряете часть своей свободы и самостоятельности, зато получите гарантии безопасности. Они тоже не абсолютны. Ваша ценность, Ольга, так велика, что наиболее отмороженные из моих «коллег» могут наплевать и на государство. Если вы поменяете хозяина, то, скорее всего, по большому счету для вас ничего не изменится. Насчет заграничного варианта ничего говорить не буду – слишком там все неопределенно, но укрыться надолго на просторах нашей Родины, несмотря на ее размеры, для вас будет проблематично. По крайней мере, тихая жизнь где-нибудь в глуши Ольгу не устроит. Вчерашние заказчики в лице известного вам генерала уже звонили мне с извинениями и просьбой прислать вас еще раз. Насколько я понял, они пригласили медиков, и те сейчас в шоке. Причины заболевания остались, но кровь у мальчишки почему-то нормально сворачивается, а следы всех предшествующих кровотечений исчезли напрочь. Я опасаюсь, что если вы туда поедете, то получите у постели пациента горячую встречу в лице его лечащих врачей. А для вас это сейчас может быть опасно. Вы их без последствий даже послать не сможете. Основная проблема в вашем возрасте. Поскольку вы несовершеннолетняя, они в первую очередь обратятся к вашим родителям. И что те им ответят?

– Что у них никакой дочурки никогда не было, тем более шестнадцатилетней, – мрачно ответила Ольга.

– Не понял? – поднял брови Рогожин.

– Мои документы – это качественно сделанная липа, – пояснила девушка. – Они безупречны и пройдут проверку по любым базам данных. Все, кроме согласия родителей. По указанному адресу живет моя старшая сестра с мужем, которые об этом документе не знают ни сном, ни духом.

– Вы случайно не туристка? – спросил Рогожин и, видя, что Ольга его не поняла, пояснил. – Так называют неких пришельцев, которые по слухам используют Землю для пикников и других увеселительных мероприятий. В наши дела не вмешиваются, а все попытки захвата оканчиваются пшиком: они просто исчезают. Вот уже несколько лет об этом много говорят в определенных кругах.

– Я не из них, – совершенно правдиво ответила Ольга. – Могу сдать образцы на генетический анализ.

– Так кто же ваши родители?

– Мать умерла, а отец женился вторично, и с тех пор мы с сестрой с ним никаких отношений не поддерживаем.

– Плохо, – он помолчал, потом продолжил. – Без родителей мы вас ни поженить не сможем, ни признать вас полностью дееспособной. Вас у меня в любой момент могут попросту забрать. Сделаем так. Давайте мне сейчас все документы, что у вас есть. Я отвезу вас, Ольга, к клиенту, а сам поеду к людям, которым по силам легализовать в России под другой фамилией действующего президента Штатов. Надеюсь, что ваш вопрос будет не сложнее. А вы, Игорь, поедете с Виталием дрыгать руками и стрелять. Ваш тренер по борьбе звонил, что уже можно приступить к занятиям. Хватит вам разъезжать вдвоем. Вечером я или приеду сам, или позвоню.

– И кого мне сегодня лечить? – спросила Ольга, когда автомобиль Рогожина выехал со двора и влился в поток других автомашин.

– Врача, – ответил Валерий Сергеевич. – И не просто врача, а очень опытного и заслуженного с множеством званий и наград. Он по специальности хирург, но последние годы сам уже людей не резал, а преподавал в первом МГМУ. С год назад почувствовал себя настолько плохо, что был вынужден бросить преподавание. Сейчас вообще почти не встает с постели. У него цирроз печени в последней стадии.

– Много пил? – спросила Ольга.

– Нет, это не тот случай. Основной причиной считают застойную сердечную недостаточность.

– Это все, или есть что-то еще? Огласите весь список, пожалуйста.

– А вам не все равно? – сказал Рогожин. – Вы же все равно не лечите болезни, а исцеляете пациента.

– Мне не все равно. Чем тяжелее состояние пациента, тем тяжелее обходится мне его лечение. То, что в последнее время мне стало легче лечить, откат не отменяет. Ладно, сколько хоть ему лет и как звать? А то мне в последнее время пациенты почему-то не представляются, а говорить профессору «Эй, ты» как-то не комильфо.

– Пациенту семьдесят два года, зовут Сергей Павлович Володин. Живет в центре с женой, которая моложе его лет на пять и тоже имеет медицинское образование. Люди они культурные, и вам хамить не будут, но особого доверия к себе не ждите.

– Мне не привыкать, – ответила Ольга. – В первый раз отношение всегда оставляет желать лучшего. Это уже потом… Вы хоть предупредили их насчет того, что в отношении моего лечения с коллегами болтать не следует?

– Я всех предупреждаю, другое дело, что не все свои обещания соблюдают, как генерал, например.

– А, может быть, пошлем на фиг этого генерала с его внуком?

– Он мне нужен, Ольга, как и тебе, кстати. В нашей стране одних денег мало. Если бы ты знала, как часто выручают нужные знакомства. Если для решения всех вопросов просто подкупать нужных людей, никаких денег не хватит. Да и не все продаются. Поэтому доводить дело до конца придется, но после профессора и того, как я решу вопрос с твоими родителями. Скорее всего, ехать к ним придется завтра, если долго тянуть, вместо доброжелателя можно получить врага. Кстати, ты, когда получала свой диплом целителя, возраст указывала?

– Только год рождения, а по нему и шестнадцать лет дать можно. Они его с шестнадцати и дают. Если бы я пришла не от вас, а сама по себе, скорее всего, получила бы от ворот поворот.

– Ладно, уже приехали. Пойдемте, доставлю вас на место и поеду по вашим вопросам. Нужно все быстрее решить, я и так почти все дела сбросил на других и занимаюсь только вами.

– И как же вы намерены меня лечить? – с иронической улыбкой спросил профессор. – Мне самому ничего делать не нужно?

– Прежде всего я должна быть с вами наедине, – пояснила Ольга, которой уже успели надоесть снисходительный тон и недоверие и захотелось немного похулиганить. – Ведь я лечу любовью, а в этом деле третий, как известно, лишний.

Полюбовавшись на ошарашенного профессора и его не менее ошарашенную жену, она засмеялась и добавила:

– Это, уважаемый Сергей Павлович, немного не то, о чем вы, должно быть, подумали. Любовь подразумевается чисто платоническая, по-другому я люблю совсем другого человека. А лишние люди просто будут мешать мне сосредоточиться. Вам тоже лучше заняться чем-нибудь вроде чтения или заснуть. Я должна быть как можно ближе к вам и не хочу бегать за вами хвостиком.

– Я уже давно не бегаю, – вздохнул профессор. – Спать в вашем присутствие как-то неудобно, да и не хочется. Давайте почитаю. Вам сколько времени понадобится для лечения?

– Сегодня от двух до трех часов, и завтра еще, наверное, придется приехать. Я не лечу конкретную болезнь, а оздоравливаю весь организм, так что и проблем с сердцем у вас больше быть не должно. Скорее всего, существенное улучшение в состоянии вы почувствуете только к завтрашнему утру.

– Ваши бы слова да богу в уши, – вздохнул профессор, беря какую-то книгу и ложась на диван. – Это нечего, что я лежа?

– Нет, все нормально, – сказала Ольга, приставляя стул к тахте и усаживаясь. – Я буду медитировать, так что прошу без крайней необходимости не беспокоить.

– Ну и как ваш профессор? – полюбопытствовал Рыбин, приехавший за Ольгой тремя часами позже. – Жив еще?

– Что-то вы, Виталий, сегодня настроены шутить? – уставшая Ольга откинулась на сидение автомашины. – Как там дела у Игоря? Вы ведь с ним все время были?

– Нормально у него дела. Поехали постреляли, а потом его опять валяли по матам, но на этот раз это уже было не издевательство, а обучение без дураков. Сейчас он уже дома и ждет вас. Работы у вас на сегодня больше не намечается, но Рогожин просил после шестнадцати быть дома, он должен заехать.

– Это хорошо, что не будет работы, – сказала Ольга. – А то я за эти три часа устала так, как будто вагоны с углем разгружала. Похоже, что у этого профессора внутри ничего живого нет.

– Ну как твои успехи? – спросила она дома у мужа.

– Хорошо, что вначале поехали стрелять, – сказал он. – После борьбы ничего не получилось бы. Веришь, руки дрожали. Меня так, по-моему, и на боксе не выжимали. Но отстрелялся хорошо. Десяток обойм выпустил. Лучший результат уже восемьдесят девять. Помимо самой стрельбы показывали как грамотно использовать оружие в разных ситуациях. А на борьбе немного прокачал мышцы, занялся растяжками и показали базовые упражнения. Тренер сказал, что для быстрых результатов нужно к ним ходить раз пять в неделю и не на пару часов, как сегодня, а больше и, кроме того, еще заниматься дома. А ты чего такая уставшая?

– Что, так видно? Мне, Игорь, сегодня попался вежливый, но тяжелый клиент. А, может быть, израсходовала ту подзарядку, которую получила в поезде, кто знает? Походить что ли по трущобам? Надо у Сергея спросить, как до них в Москве добраться. Пристукну в боевой ярости десяток бандитов и заряжусь под завязку. Как тебе план?

– Плохой план. Давай я тебе предложу план получше. Поваляемся пару часов, чтобы обед улегся, а потом я тебя заряжу по-своему. И ходить искать приключения на пятую точку не нужно.

– Не получится, – с сожалением ответила Ольга. – Через пару часов или чуть позже обещал приехать Рогожин.

– А чего это он к нам на ночь глядя?

– Узнал, что бумага от «моих родителей» липовая и забеспокоился. Обещал попробовать урегулировать вопрос моей несамостоятельности во избежание грядущих неприятностей. По его словам, неприятности все равно грядут, но тогда гораздо позже.

– Ладно, пойдем обедать, а потом все равно отдохнем сколько получится. А все прочее перенесем на более позднее время, когда начальство уедет.

Отдохнуть получилось целых три часа. Рогожин появился у них слегка усталый, но довольный.

– В спальню пригласите? – пошутил он. – Третьим? Смеетесь, а кое-кто, увидев меня в компании Ольги, уже пустил слух, что Рогожин путается с девочками. Хорошо, что моя благоверная не воспринимает всерьез сплетен. Она сейчас в Германии, а то я бы вас с ней познакомил. Ладно, шутки в сторону, давайте поговорим о ваших делах. Для вас, Ольга, изготовят комплект документов, который может пройти самую тщательную проверку, как экспертную, так и по всем базам данных. Это новый паспорт с другой датой рождения, так же исправленное свидетельство о рождении и согласие вашего отца на передачу над вами опеки мне. Есть и его согласие на признание вас полностью дееспособной, если у вас будет такое желание. Поскольку вы у меня работаете и зарабатываете достаточно большие деньги, у суда не будет никаких оснований для отказа. Только никакого суда не будет. Вам заодно сделают выписку из его решения и внесут все необходимые записи в архивы на случай запроса. С этими документами можно идти в ЗАГС без особых проблем. В крайнем случае кому-нибудь дадим на лапу. Сами должны понимать, что в вашем случае качество документов не является решающим фактором. Стоит только копнуть глубже… Поэтому вашего батюшку навестят нужные люди, после чего он признает вас, если будет нужно, не только своей дочерью, а даже родной матерью. Не бойтесь, вреда ему не причинят. Это будет банальная сделка, но обставленная так, чтобы он не смог дать задний ход. Эта версия событий немного не совпадает с той, которую вы всем вешали на уши у себя дома. Но этот вопрос уже прорабатывается. Завтра утром вам привезут новые документы и вашу легенду, которую нужно выучить и которой надо будет придерживаться. Все это нам даст на какое-то время отсрочку. Может быть, при благоприятном стечении обстоятельств сможем выгадать год. За это время вам нужно будет обрасти такими связями, чтобы даже в правительстве дважды подумали, прежде чем с вами связываться. Поверьте, это вполне реально. Все мы живые люди и слишком сильно зависим от своего окружения, даже президент. Тем более, что уж он-то вашими услугами всегда при желании сможет воспользоваться. Остаются только воротилы нашего бизнеса, не изжившие в себе криминальных наклонностей. Но здесь много чего можно добавить к вашим собственным талантам.

– И во что вам все это обошлось? – спросил Игорь.

– Вы знаете, Игорь, – ответил Валерий Сергеевич. – Я уже давно не оцениваю все в денежном выражении. И не из-за того, что не испытываю недостатка в деньгах. Я могу вам назвать очень много патологически жадных людей, которые, зарабатывая миллионы, экономят на оплате коммунальных услуг, вообще их не оплачивая. Просто с какого-то момента я вдруг обнаружил, что денег у меня слишком много, а близких друзей, перед которыми можно вывернуть душу, вообще нет. А вы мне просто нравитесь. Приплюсуйте сюда ту пользу для меня и моих близких, которую может дать Ольга, и вас не удивит мое участие в вашей судьбе. Я положил Ольге очень малый оклад еще и потому, что предчувствовал, что на вас по первому времени придется немало потратиться. Естественно, как я и обещал, оклад будем увеличивать. С ваших клиентов я пока беру чисто символическую плату, чтобы соблюсти приличия. Они для меня важны другим. А со временем для всех прочих расценки существенно поднимем. Ладно, не буду вам больше мешать, отдыхайте. Да, Игорь, утром Ольга едет к профессору, а вы занимайтесь своей подготовкой. После обеда я за вами заеду и посетим ЗАГС, напишите заявления. Дальше там будет моя работа. Думаю, через пару дней уже можно будет сыграть свадьбу. Пригласите? А после ЗАГСа поедете к генералу вдвоем. Причем паспорта у вас должны быть с собой, и Сергея прихватите на всякий случай.

– Ожидаете наезда? – спросила Ольга. – Медиков опасаетесь?

– Маловероятно, но полностью исключить нельзя. Скорее всего, если Ольга их пошлет, попробуют применить и кнут, и пряник. Лечение мальчишки проводит частная фирма, и репутация у них, прямо скажем, не очень. Если будет присутствовать сам генерал, они даже жать на вас сильно не посмеют. А вот если будет только Ирина, можно ожидать всякого. Даже удивительно, как у такого толкового мужика, как Дмитрий, могла вырасти такая дочь. Если бы только амбиции, а то ведь насквозь злобная и подлая тварь.




Глава 12


– Заходите, солнышко! – встретил Ольгу в прихожей сам профессор. – Вы у нас какую магию практикуете черную или белую?

– А почему вы решили, что я маг? – с любопытством спросила она.

– Потому что никогда не поверю, что такую развалину, как я, можно было поднять без привлечения сверхъестественных сил, – ответил профессор. – Пойдемте к столу, там жена нам поставила торт. Точнее не нам, а вам, поскольку мне уже давно ничего такого нельзя.

– Как вы себя чувствуете, профессор? – спросила Ольга, освобождаясь от пальто. – То, что лучше, чем вчера, я и сама вижу, вопрос в том, насколько лучше?

– Сергей Павлович! Никаких профессоров. Я больше не преподаю, а вы не моя студентка. А чувствую я себя не просто лучше, а, можно сказать, прекрасно! По крайней мере, вот уже лет десять так хорошо себя не чувствовал. С тем, что у меня осталось от печени, так себя чувствовать нельзя. Не скажите, как вам удалось ее восстановить?

– Я не знаю, Сергей Павлович. Люди, рядом с которыми я нахожусь, быстро излечиваются. Если я испытываю к ним симпатию, излечение идет еще быстрее.

– А если они вам неприятны? – уловил суть профессор.

– Думаю, им лучше долго рядом со мной не находиться.

– Феноменально! Вас нигде не исследовали?

– Не исследовалась и не собираюсь. Да и большие у меня сомнения насчет возможности исследовать такое. А доверия к исследователям вообще ни на грош. Давайте лучше займемся вами. У вас был тяжелый случай, и лечение нужно закрепить повторным сеансом. Тогда завтра будете вообще здоровы. Но имейте в виду, что я только устранила причину заболевания и наполнила ваше тело энергией, подстегнувшей регенерацию тканей. Нужно время, чтобы ваши сердце и печень полностью восстановились. Так что придется вам еще посидеть на диете и не перенапрягаться. А что за торт?

Резкий переход от высоких материй к кулинарии вызвал у профессора замешательство.

– Вы знаете, Ольга… Вас ведь Ольгой зовут? Я как-то забыл поинтересоваться, но жена говорила, что вам такие нравятся. Ей кто-то из ваших сказал. Обувайте тапочки, в квартире жарко. Пойдемте на кухню, там и побеседуем.

– Наверное, Виталий проговорился, – думала Ольга, с удовольствием кушая тающий во рту «Наполеон». – И как здесь воздерживаться? Если меня все клиенты начнут кормить тортами – точно растолстею!

– Виталий, – спросила Ольга, когда ее забрали после окончания сеанса. – Нам отсюда куда ближе доехать, до ателье или до клуба?

– Ателье намного ближе. Если поедем к клубу, потом придется возвращаться.

– Тогда сейчас к ним заедем за обувью. Они мне звонили, когда я была у Володиных. А потом поедем за Игорем. У них можно расплатиться карточкой? Вот и хорошо, а то у меня с собой нет наличных.

Когда после ателье они остановились у здания «Викинга», Ольга увидела поджидающего их Игоря в компании с его тренером.

– Рощин, – вспомнила она фамилию тренера. – Очень мило болтает, словно и не он дал команду возить Игоря лицом по матам, садист хренов.

Увидев подъехавшую машину, мужчины прекратили разговор и двинулись в ее сторону.

– Здравствуйте! – поздоровался Рощин с покинувшей машину Ольгой.

Следом за ней тотчас же вышел и Сергей, привычно фиксируя взглядом постороннего мужчину.

– Здравствуйте, – ответила Ольга. – Игорь, ты можешь быстрее? У Анны уже наверняка все готово, а ты здесь копаешься.

– Что же вы к нам не заходите, Ольга Александровна? – спросил Рощин. – Один раз блеснули талантом, всех очаровали и исчезли.

– Дел много, – ответила она. – Надеюсь, я ничего не переломала очарованным? Ну и ладно. Извините, мы спешим. Игорь, шевелись!

– Что он к тебе прилип? – спросила она мужа уже в машине.

– Скорее уж он прилип к тебе, – хмыкнул тот. – Второй день у него занимаюсь, и второй день он так ненавязчиво о тебе расспрашивает. Они же тебя засняли тогда во всех ракурсах, а теперь, наверное, смотрят по вечерам и гадают, откуда ты такая свалилась. Думать надо было головой, прежде чем выпендриваться.

Дома их ждал вкусный обед и большой опечатанный конверт, который Анна первым делом вручила Игорю.

– Это передали от Рогожина, – сказала она. – Предупредили, что до поездки ко второму клиенту вы его должны вскрыть и ознакомиться с содержимым.

Содержимое представляло собой те документы, которые Ольга отдавала Рогожину, только во внутреннем паспорте и свидетельстве о рождении апрель поменялся на январь. Заграничный паспорт она не отдавала, поскольку все равно обещали сделать на другую фамилию. Дополнительно к документам было вложено две распечатки с «легендой», изучением которой и занялись после обеда.

Едва закончили с «легендой», как позвонил Рогожин и перенес посещение ЗАГСа на время после лечения.

– Незапланированные дела, – пояснил он. – Походите холостыми на два часа больше.

Примерно через час позвонил Рыбин и предупредил, чтобы собирались к выезду.

– Нет у меня никакого желания к ним ехать, – говорила Ольга, надевая вместо бывшего на ней брючного костюма тот рабочий, что был сшит в ателье. – И костюм этот надевать не хочу.

– А костюм чем не угодил? – удивился Игорь. – И сшит замечательно, и очень хорошо на тебе смотрится.

– А ты попробуй сам по морозу юбки носить. Позвенишь кое-чем – сразу за брюками побежишь. А я в расчете на брюки теплым бельем не обзавелась. Хорошо, что по улице почти не придется ходить.

– Белье купим, – пообещал муж. – Вот поедем обратно и заедем в магазин. Ну как я тебе?

– Расстегни нижнюю пуговицу на пиджаке, – посоветовала Ольга. – А лучше – обе. Выглядишь классно. Единственно, чего, по-моему, не хватает это наплечной кобуры с серьезной пушкой.

– Рано мне такое носить, – отмахнулся он от жены. – Еще ненароком отстрелю себе чего-нибудь. Давай поторопимся, Виталий уже наверняка ждет.

– Сегодня у клиентов можем вляпаться в неприятности, – предупредил в лифте телохранителя Игорь. – Так что ты, Сергей, имей это в виду.

– Так едем же вроде к милицейской шишке? – удивился тот, называя по привычке полицию милицией. – Какие там могут быть неприятности? Что-то не так с лечением или конфликт с хозяевами?

– С лечением все в порядке, наезд может быть со стороны медиков. Клиента лечило не государство, а какая-то частная клиника с мутной репутацией.

– Не нравятся мне эти типы, – тихо бросил Сергей Игорю, когда возле подъезда клиента они разминулись с тремя накаченными мужчинами, которые смерили Ольгу откровенно оценивающими взглядами. – У одного проломлен нос, а у второго шрам на морде, по-моему, ножевой.

– Думаешь, группа поддержки? – спросила Ольга, услышавшая его слова. – Рожи у них действительно уголовные, но видеть засаду на каждом углу… Так недалеко до паранойи.

– В моей профессии лучше быть параноиком, чем лишиться клиента, – ответил телохранитель. – Если к концу лечения не уйдут, я вызову подкрепление.

Дверь им открыла Ирина. Когда они сняли верхнюю одежду Ольга повернулась к хозяйке:

– Тапочки предложите или разуваться не обязательно?

– Проходите так, – неприязненно сказала та. – Сегодня ковры убраны.

– Не ответите на один вопрос? – спросила Ольга. – Вас ведь Ириной зовут? Так вот, Ирина, почему в вас столько яда и желчи по отношению к совсем незнакомым людям? Я ведь по вашим мозолям не топталась, а вы на меня сразу поперли буром. Не то чтобы меня это сильно задевало, просто интересно.

– Не ваше дело! Пришли лечить, так лечите!

Все зашли в гостиную, из которой действительно исчез большой напольный ковер.

– Подождите меня здесь, – сказала спутникам Ольга. – Вряд ли хозяйка будет вас развлекать или угостит чаем, так что придется немного поскучать.

В сопровождении Ирины она прошла в детскую, где, как и ожидала, увидела помимо клиента двух мужчин старше сорока в обычных костюмах. Белых халатов на них не наблюдалось. Игнорируя их, Ольга подошла к подростку, который сидел на кровати и испуганно смотрел на всех присутствующих.

– Тебя как зовут? – спросила она его, садясь на стоявший рядом с кроватью стул. – А то в прошлый раз ты мне так и не представился.

– Игорь, – ответил он, бросив быстрый взгляд на мать.

– С ума сойти! И еще говорят, что это редкое имя. В последнее время возле меня от Игорей не протолкнутся. Так как же ты себя чувствуешь, Игорь?

– Извините, девушка…, – начал один из двух мужчин.

– Почему в комнате посторонние? – спросила Ольга. – По согласованным условиям лечения здесь, кроме больного, никого быть не должно. Немедленно уйдите.

– Вы не слишком вежливы! – заметил второй.

– С чего это я должна быть с вами вежливой? – удивилась Ольга. – Вы мне мешаете лечить больного, встреваете в мой с ним разговор, при этом даже не представились. У меня все время расписано вперед и болтовни с вами в этом списке нет. Так вы уйдете?

– Эти люди, в отличие от вас, являются дипломированными врачами, – процедила Ирина. – Здесь они по моей просьбе и никуда не уйдут!

– Ах, дипломированные! – рассмеялась Ольга. – Я, к вашему сведению, тоже дипломированная. Ну что же, раз не уйдут они, уйду я, пусть вашего сына лечат дипломированные. Может быть, после моего лечения у них что-нибудь и получится!

Она встала и пошла к выходу, но один из мужчин перегородил ей дорогу.

– Вы можете задержаться на минуту и меня выслушать?

– Отчего бы и нет? Говорите, минута пошла.

– Я представитель одной частной клиники. Не знаю, что вам предложил ваш работодатель, но мы сможем предложить больше. Причем вам не придется самой разъезжать по квартирам. Будете работать в клинике под присмотром наших специалистов, которые при этом изучат ваши методы лечения. Вы сможете помочь не единицам, а очень многим!

– Не интересует, – ответила Ольга. – Своими гонорарами я довольна, по больным меня возят, а мои методы пытались изучать достаточно грамотные люди. Не получилось у них, не получится и у вас. Пустое это занятие, освободите проход!

– У вас есть долг перед государством, нельзя быть такой эгоисткой!

– А под государством вы, конечно, понимаете себя? Это ничего, что у вас частная фирма? Последний раз прошу уйти от двери!

– Мы ведь можем обратится к вашим родителям, – сказал второй. – Вы еще несовершеннолетняя и не имеете права в решении очень многих вопросов. А если и они заартачатся, есть и другие способы решения. Только они вам не понравятся.

– Мне в вас вообще ничего не нравится, – сообщила ему Ольга. – Не так давно Басманный суд признал меня полностью дееспособной. Так что моих родителей можете не искать. Так вы не уйдете? Тем хуже для вас.

Пройдя мимо испуганной хозяйки и согнувшегося калачиком мужчины, она вышла в гостиную и увидела через дверь в прихожую раздевающегося генерала.

– Ребята, собирайтесь, уходим! – громко сказала Ольга. – Нам здесь явно не рады, к тому же клиенты нарушили условия проведения лечения.

– Что здесь происходит? – спросил генерал, заходя в гостиную. – Ирина, где тапочки? И почему убрали ковры? Здравствуйте, Ольга. Остальных ваших спутников, к сожалению, не знаю.

– Ковры, наверное, убрали из-за того, что здесь слишком много народа – никаких тапочек не хватит, – ответила за Ирину Ольга. – Там еще в детской толпа то ли врачей, то ли мафиози. Склоняюсь ко второму, так как их лечения не видела, а вот методы убеждения несогласных наблюдала.

– Так! – генерал подошел к детской и распахнул дверь. – Ирина, объяснись.

– Это врачи!

– А я тебе что говорил?

– Это мой дом!

– А, вот ты как заговорила. Очевидно, и внезапный ложный вызов в министерство – это твоих рук дело. Кого из своих хахалей привлекла? Молчишь? Все равно ведь узнаю, будет только хуже, причем и для него, и для тебя. На этот месяц финансирования тебе не будет. Все, лавочка прикрывается. Придется тебе умерить аппетиты и обойтись своей зарплатой. Если эти господа не покинут квартиру в течение трех минут, придется сидеть на зарплате и дальше. Я так и думал, что ты меня поймешь. И еще, господа! Это не ваши лбы отираются у нашего подъезда? При одном только взгляде на их рожи рука сразу тянется к телефону вызвать наряд. Я пока воздержался, но если вы все не уберетесь в течение десяти минут, я все же позвоню. Почти наверняка у тех мальчиков очень богатая биография, и я не думаю, что связь с ними украсит вашу клинику и добавит клиентов. Делайте выводы и поспешите. А тебя, дочь, я тоже не держу. Для лечения ты не нужна, а разбираться с тобой при посторонних…

– Извините меня, Ольга, – сказал генерал, когда его дочь покинула квартиру следом за медиками. – Я представляю, насколько может быть неприятным такое отношение. Я вам в прошлый раз так и не представился, позвольте сделать это сейчас. Дмитрий Алексеевич. После вашего лечения Игорю стало намного лучше. Ирина вызвала врачей, которые осмотрели внука и взяли анализы. Они в растерянности и ничего не понимают. Причины болезни остались, а вот все симптомы исчезли напрочь. Им непонятно за счет чего кровь у Игоря свертывается нормально, хотя необходимого для этого белка нет. Какой-то там глобулин, я не запомнил. Вы мне не сможете объяснить, что сделали?

– Я, Дмитрий Алексеевич, не врач, а целитель. Я не знаю почему, но люди вблизи меня выздоравливают от самых разных болезней. Только для этого мне нужно относиться к пациенту без неприязни. Если я к нему испытывая положительные эмоции, то лечение резко ускоряется, если отрицательные, то могу и наградить чем-нибудь нехорошим. Но это только тогда, когда случайно или намеренно утрачу над собой контроль. Очевидно, в организме человека есть какой-то другой механизм, обеспечивающий эту свертываемость, и я своим лечением его задействовала. Сегодня я еще посижу с вашим внуком, чтобы закрепить результаты. Если с ним дальше все будет нормально можно исследовать результаты лечения и, возможно, найти лекарство, которое поможет тысячам. Только рекомендую для этого все-таки государственное, а не частное учреждение.

– Как я с вами смогу расплатиться?

– Лично мне вы ничего не должны. Работу заказывал Рогожин, он же мне ее и оплачивает. Вы, безусловно, понимаете, что в список Рогожина попали не из-за денег, которых с вас берут всего ничего.

– Да, по нынешним временам сумма просто смехотворная, особенно если учесть эффективность лечения. Раз ему не нужны мои деньги, нетрудно сделать вывод, что ему нужен я сам.

– Совершенно верно. Он мне недавно целую лекцию прочел о пользе связей.

– В этом он прав. Связи очень важны особенно в нашей стране. Я умею ценить услуги и готов их оказывать в свою очередь. Тем более, что на фоне многих воротил нашего бизнеса ваш шеф может быть идеалом чистоты. Но и я не на все дела смогу закрывать глаза.

– Думаю, что с такими делами Рогожин к вам никогда не обратится. Ладно, время идет, а мне сегодня еще в ЗАГС нужно успеть подать заявление. Поэтому давайте пойдем к вашему внуку.

Она уже закончила лечение и прощалась с генералом, когда позвонил Рогожин.

– Ольга, вы где? – раздался из трубки его голос. – Выезжаете? Скажите Геннадию, пусть гонит к Дворцу Бракосочетания «Грибоедовский». Они в полшестого закрываются, и, если хотите успеть, поторопитесь. Я сейчас там и в случае чего могу задержать нужного человека, но ненадолго.

Задерживать никого не пришлось, они успели, хотя и почти к самому закрытию. Поэтому Славины в пожарном порядке заполнили бланки заявлений, пока обслуживавшая их женщина снимала ксерокопии нужных документов.

– Свадьбу играть будем? – спросил Валерий Сергеевич. – Могу, если хотите, помочь организовать.

– Думаю, обойдемся, – ответила Ольга. – Хоть и хочется побыть в подвенечном наряде, но свадьба без друзей и родственников это то же самое, что брачное ложе без невесты. Когда-нибудь позже мы ее сыграем задним числом.

– Как хотите, – согласился Валерий Сергеевич. – У меня кое с кем из этого заведения уже был разговор. Сошлись на том, что вам дают три дня на размышления, после чего проведут регистрацию. Я побуду еще в Москве это время, а потом буду вынужден съездить на Урал. К сожалению, не все дела можно переложить на подчиненных, иногда приходится работать и самому. Свидетелей, если не возражаете, я вам уже нашел. У моей дочери есть хороший друг, и они мне в этой малости не откажут. Может быть, посмотрят на вас и сами узаконят свои отношения.

– Надолго уезжаете, если не секрет? – спросил Игорь.

– Пока планирую на неделю, а там как получится.




– Вот ты опять будешь моим! – сказала Ольга, готовя себе в спальне место для медитации. – Муж – это звучит!

– А то я и так не твой! – он сгреб ее в охапку и начал целовать.

– Пусти, ну, Игорь! Ты меня сейчас заведешь, и прощай медитация.

– Так ты определилась, чем будешь заниматься?

– В первую очередь кундалини-йогой. Мне срочно нужно открыть высшие чакры, а это, на мой взгляд, самый быстрый путь.

– А чего тогда у стенки?

– Спина должна быть прямая, – пояснила Ольга. – Мне кажется, что проще всего это обеспечить, прислонившись к стене. В нашем племени для этого специально в шатре у шамана вкапывали небольшой столбик. Я тогда все гадала, для чего он нужен деду.

– Неужели для опоры?

– А ты попробуй несколько часов держать спину прямой, при этом не напрягать мышцы и ни на что не опираться. Или опираться о стенку шатра. Ладно, не мешай.

– Тогда я пойду за комп. Тебе сколько времени нужно?

– Часа полтора-два, трудно сказать.

Телефонный звонок Сажина разрушил все планы на вечер.

– Надо было отключить мобильный, – недовольно сказала Ольга, беря телефон из рук Игоря. – Кто звонит?

– Наш майор. Что-то у них там случилось.

– Здравствуйте, Игорь Васильевич! – сказала она в трубку. – Что случилось?

Некоторое время Ольга молча слушала, что ей говорили, потом чертыхнулась и принялась собираться.

– Одевайся! – сказала она Игорю. – В ДТП сильно пострадал сын одного генерала с очень большими звездами. Фишка в том, что этот генерал закадычный друг отца Сажина. Их семьи вообще лет двадцать дружат. Пострадавший тоже служит, но в чине майора. Пять часов назад его машину протаранил какой-то кретин. Состояние у пострадавшего очень тяжелое, грудь смяло, много внутренних кровотечений. Он еще жив, но жизнь в нем медики поддерживают только аппаратно. Стоит все выключить и финита. Пока еще на что-то надеялись, Сажин меня не беспокоил, но теперь родственникам сказали открытым текстом, что надежды нет.

– И много родственников?

– Здесь в Москве, кроме стариков, еще его жена и двое детей.

– И как же ты его думаешь вытаскивать после двух больных? А Рогожин в курсе?

– Звонил он Рогожину. Шеф не возражает, но оставил окончательное решение за нами. А как лечить… Что-нибудь придумаем, постараюсь не надорваться. Иди предупреди Сергея, пусть тоже собирается. Они минут через двадцать пришлют машину.

– Оля, я за тебя боюсь!

– Ты вот что запомни. Если мне вдруг станет плохо, по логике должны помочь уколы глюкозы внутривенно и кислород. Но постараюсь до такого не доводить. Давай к Сергею, времени почти не осталось.




За ними приехал сам Сажин.

– Здравствуйте, ребята! Садитесь быстрее, ради бога! Петр, ставь мигалку!

Водитель закрепил на крыше красный проблесковый маячок, включил сирену и погнал машину довольно путаным маршрутом, распугивая прохожих и заставляя прижиматься к обочине другие автомобили.

– Сейчас будем на месте, здесь совсем недалеко, – сказал Игорь Васильевич. – Слава богу, что такое время, что хоть как-то можно проехать, иначе бы пешком к вам прибежал, честное слово! Слава едва жив, у него сейчас все искусственное, и сердце, и легкие, и еще бог весть что. Я бы позвонил раньше, но его отец и слышать не хотел ни о каких целителях, пока ему врачи не сказали, что надежды нет.

– Я постараюсь сделать все возможное, – сказала Ольга. – По закону подлости у меня сегодня уже было двое больных, и оба страдали не от насморка. Поэтому насколько меня хватит сказать трудно. И имейте в виду, что в палату я иду с Игорем. Если мне станет плохо, он знает, что делать.

Машина въехала на территорию лечебного центра, немного сбавила скорость и по пандусу подкатила к большим двустворчатым стеклянным дверям. Им пришлось надеть халаты и маски, а Ольга еще тщательно вымыла руки, после чего все почти бегом добрались до палаты, возле которой стояли в обнимку пожилой мужчина в генеральской форме и молодая симпатичная женщина с заплаканным лицом. В самой палате, кроме облепленного шлангами и проводами больного, находились двое: медсестра и врач, которые следили за показанием приборов и время от времени что-то меняли в аппаратах системы жизнеобеспечения.

Не говоря ни слова Сажин завел Славиных в палату и предупредил попытку врача их выдворить.

– Сядь рядом с медсестрой, – сказала Ольга Игорю. – И попроси ее подготовить все, что может потребоваться. И попрошу никого мне не мешать.

Она взяла единственный свободный стул, перенесла его к пострадавшему и наклонилась над ним, осторожно обняв руками, чтобы не касаться всей закрепленной на нем техники, чем вызвала еще один взрыв негодования со стороны врача.

– Девушка, – сказал медсестре Игорь. – Сейчас может срочно потребоваться внутривенное вливание глюкозы и кислород. Не больному и не мне, а этой девушке. Она уже сегодня вытянула двух тяжелых больных и может надорваться на третьем. Подготовьте, пожалуйста, все необходимое.

– Я сама не могу отвлекаться, – ответила медсестра, нисколько не выказывая ему своего недоверия, но я сейчас позвоню, и все принесут.

С полчаса ничего не происходило. Только другая медсестра принесла все необходимое для инъекций глюкозы и пару кислородных подушек, после чего ушла.

– Ты как? – спросил Игорь жену.

– Терпимо, – ответила Ольга. – Пока только небольшая слабость.




Прошло еще столько же времени, прежде чем пострадавший начал самостоятельно подавать признаки жизни. Врач немедленно принялся названивать по разным номерам, и вскоре в палате стало не протолкнуться от набежавших медиков.

– Может быть, хватит, – с тревогой спросил Игорь. – Ты бледная, как смерть. Этот майор и то лучше тебя выглядит.

– Я чувствую, что нужно еще, – слабо ответила Ольга. – Иначе все будет зря, и они его не вытянут.

Игорь не следил за тем, чем занимаются возбужденные медики, все его внимание было приковано к Ольге. Внезапно ему показалось, что она перестала дышать. В испуге он вскочил и схватил ее за плечи. Ольга не отреагировала, находясь без сознания. Он осторожно подхватил ее на руки и поднес к стульям, на которых сидел раньше вместе с медсестрой. Рядом тотчас же присел один из врачей и перехватил руку жены.

– Пульс нитевидный! – крикнул он.

– Девушка, быстрее глюкозу! – взмолился Игорь и медсестра быстрыми четкими движениями наполнила шприц, так же быстро нашла вену и ввела содержимое.

Потом, не дожидаясь дальнейших указаний с его стороны, наложила маску на лицо Ольги и приоткрыла кран. Минут десять состояние девушки не менялось. Подушка сдохла, и ее убрали, заменив другой.

– Пульс стал более четкий, выпадов почти нет, – сказал врач, который все это время вместе с Игорем сидел возле Ольги. – Дыхание стало глубже, по-моему, лицо слегка порозовело.

– Ей нужно немного полежать, – сказал Игорь, опять взяв жену на руки. – Здесь слишком много народа. Где бы она могла отдохнуть?

– Пойдемте, я покажу, – кивнул головой врач. – Здесь соседняя палата пустая, можно положить на кровать. Правда, она не застелена…

– Ничего, подойдет и не застеленная. Показывайте.

В коридоре к ним присоединился Сажин, и они вместе вошли в большую двухместную палату.

– Кладите на покрывало, – сказал врач. – Вам прислать медсестру?

– Нет, спасибо вам за помощь, – ответил Игорь. – Кажется, она оклемалась, нужно только немного отдохнуть, а потом я отвезу ее домой.

Врач кивнул и вышел из палаты.

– Ты извини, что так получилось, – виновато сказал Сажин. – Я никак не думал, что до такого может дойти.

– Ничего, все, слава богу, закончилось благополучно. Это просто стечение обстоятельств. Ваш пациент у нее сегодня уже третий, причем его пришлось вытягивать буквально с того света. Машину дашь, или вызвать свою?

– Не проблема. Я вас ненадолго оставлю, узнаю как там Слава и распоряжусь насчет машины.

Сажин вышел, и это словно послужило сигналом Ольге очнуться. Она обвела взглядом незнакомое помещение и попыталась сесть.

– Лежи пока, – остановил ее муж. – Сейчас будет машина, и поедем домой. Ты выдержишь, или договориться, чтобы мы остались на ночь здесь?

– Выдержу, – ответила Ольга. – Ничего у меня такого нет, просто сильная слабость. Возьмешь на руки, чтобы я с кресла не сверзилась, сколько здесь той езды. Я уже к утру должна быть в норме, особенно если ты мне поможешь.

Зашедший Сажин увидел пришедшую в себя Ольгу и весь просиял.

– Я уже извинялся перед Игорем, – сказал он, подходя к девушке. – Попрошу прощения и у вас, Ольга!

– Ни в чем вы не виноваты, Игорь, – ответила она. – А значит не в чем и извиняться. Как там хоть больной, не зря я выкладывалась?

– Пульс нормальный, дышит самостоятельно, кровь из легких откачали, а новая не выделяется. По остальному сказать трудно, слишком у него много всего, вплоть до разрывов в печени.

– Надо будет его навестить еще раз, когда полностью приду в себя. А пока поехали домой, от меня в таком состоянии здесь все равно никакого толка не будет.




Глава 13


Утром Игорь проснулся в семь часов. Еще не рассвело, и он на ощупь нашел выключатель ночника. Жена на него не реагировала и от слабого света не просыпалась – это было неоднократно проверено на практике.

Вчера они легли довольно рано. Перед сном Ольга потребовала от него выполнения супружеского долга.

– Какая может быть любовь, если ты едва живая? – возразил он. – К тебе сейчас и прикоснуться страшно!

– А ты прикасайся осторожно, – возразила жена. – Природа справедливо разделила обязанности: вам работать, нам расслабиться и получать удовольствие. А я к тому же восстановлю свою энергетику. Иначе до ЗАГСа точно не оклемаюсь. Правда, нам еще выпало вынашивать и рожать детей. Взвалить бы на вас еще и эту обязанность – было бы совсем хорошо. И потом что значит страшно прикоснуться? Я что так плохо выгляжу?

Он поддался на провокацию, но постарался быть очень нежным, и обращался с женой, как с фарфоровой вазой. Все это длилось только до того момента, пока он, как всегда, от нее потерял над собой всякий контроль. Придя в себя, он ужаснулся, но довольная жена уже спала, причем на глаз состояние у нее стало заметно лучше. День был насыщенный и богатый на нервотрепку, так что, успокоившись насчет Ольги, он сам тут же уснул. Сейчас Ольга спала в дальнем углу кровати, как всегда на правом боку, свернувшись калачиком. Дыхание было ровное, вчерашние круги под глазами прошли без следа. Вообще видимых следов от вчерашнего истощения не осталось. Долго лежать в кровати было противно его натуре, поэтому Игорь потихоньку с нее встал и вышел в гостиную, где у них стоял стационарный комп. Он успел вдосталь полазить по своим любимым сайтам, когда проснулась Ольга. За ночь она проголодалась и выгнала его из-за компьютера завтракать. У Анны все, как всегда, уже было готово, причем готовила их горничная так, что на тарелках Славиных пища не задерживалась, мигом исчезая в молодых здоровых желудках. Сегодня они тоже долго не рассиживали и быстро смели завтрак, состоящий из трех блюд. Едва успели покончить с трапезой, как позвонил Сажин.

– Здравствуйте, ребята! Как здоровье Ольги?

– В порядке Ольга, – отозвался Игорь. – А как наш клиент, жив? Не напрасно мы вчера жгли нервные клетки?

– Пока в сознание не приходил, что и не удивительно, учитывая в каком он был состоянии. Но, как говорят медики, сейчас состояние стабильное, и умирать он, похоже, раздумал. От большинства аппаратов Владислава уже отключили, но он под плотным медицинским контролем. Больше пока ничего сказать не могу. Игорь, меня очень попросили вам позвонить и договориться о встрече. Вас хочет видеть отец Славы генерал-лейтенант Сотников Валерий Павлович. Он один из заместителей начальника генерального штаба. Как видите, должность у него довольно высокая. Пригодится такой человек в коллекции Ольги Александровны? Вместе с ним будет жена Славы и профессор Горский. Это один из руководителей того лечебного центра, где вы вчера отметились. Я бы очень настоятельно рекомендовал Ольге его все-таки принять. С официальной медициной вам так или иначе придется выстраивать какие-то отношения, поскольку мимо феномена Ольги они просто так не пройдут. Я бы рекомендовал, если не будет против Рогожин и согласится сама Ольга, выделить им в неделю один-два дня на лечение их больных. Хотят что-то исследовать, вот пусть и проверяют что хотят, в то время, когда она будет лечить. Зато всех остальных можно будет посылать лесом на законных основаниях. В общем, смотрите сами. Если согласны, вас могут пригласить к себе, либо приглашайте к себе вы. Подумайте и перезвоните на мой номер.

– Ну и что будем решать? – спросил жену Игорь, пересказав ей содержание разговора.

– Нужно посоветоваться с Рогожиным. Я лично ничего не имею против того, чтобы день-другой в неделю поработать на государство. Маловероятно, что они что-нибудь смогут раскопать, но если смогут, я буду только рада. А прикрытие для нас с тобой действительно неплохое. Такое сотрудничество меня ни к чему не обязывает и не делает зависимой от чиновничьей братии.

– Когда будем звонить?

– Да сейчас и позвоню, уже достаточно поздно.

Ольга взяла трубку мобильного и набрала номер своего олигарха.

– Здравствуйте, Валерий Сергеевич! Я не рано позвонила? Спасибо, чувствую себя хорошо. Я вам звоню вот по какому поводу. Ах, Сажин вам уже звонил? Ну тогда вы должны быть в курсе. И какое ваше мнение? Да, я тоже так думаю. Хорошо, я так и передам. Конечно, вылечу, грипп – это пустяки.

– У нас с ним мнения совпали, – сказала Ольга мужу, закончив разговор с Рогожиным. – Выделим медикам пока два дня, еще четыре я работаю на него и один у меня будет выходным. Еще у него завтра прилетает жена. Она там в своей Германии прихватила грипп и едет сюда вся в соплях. Так что завтра он нас приглашает к себе, заодно и с дочерью познакомит. Поэтому звони Сажину и передай, чтобы приезжали к нам. И Сергея нужно предупредить, что будут гости.




– Гостей мы принимаем здесь впервые, – Ольга приветливо улыбнулась вошедшим. – Проходите, пожалуйста, раздевайтесь. Вот тапочки, надевайте и пойдем в гостиную знакомиться. Из вас мы с Игорем только Игоря Васильевича и знаем. Вас двоих вчера я видела у палаты больного, а вас, профессор, видим в первый раз.

– Меня, Ольга Александровна, вы могли видеть в палате.

– Могла, – кивнула головой Ольга. – Но не помню. Я себя, мягко говоря, не слишком хорошо чувствовала, и мне было не до того. Игорь Васильевич, представите гостей?

– Это, милая Ольга, Сергей Алексеевич Горский, как вы уже знаете, профессор и заведующий отделением в том самом центре, где вы вчера были. А это Валерий Павлович Сотников и его невестка Ольга Сергеевна. Он у нас крутой генерал, но сегодня приехал в цивильном. А Ольга работает учительницей.

– Познакомьтесь с моим другом, – сказала гостям Ольга. – Игорь Викторович Славин. Через пару дней он станет моим мужем.

– Поздравляю! – сказал Горский. – У женщин о таком спрашивать не принято, но может вы ответите, сколько вам лет?

– Выгляжу слишком молодо для жены? – усмехнулась Ольга. – Мне, уважаемый Сергей Алексеевич, уже стукнуло шестнадцать. Предвидя, что недостающие два года принесут мне еще немало неприятностей, я сумела через суд доказать свою дееспособность. Так что вы имеете дело с полноправной гражданкой, и договариваться вам придется именно со мной, мои родители вам в этом не помогут.

– Оля, вы разрешите мне вас так называть? – Ольга Сергеевна подошла к девушке и обняла ее. – Мне многое хочется вам сказать, но скажу только одно. Спасибо вам за мужа и знайте, что наша семья у вас в неоплатном долгу.

– А я добавлю, что всегда исправно отдавал долги, – сказал Сотников. – А поскольку долг неоплатный, вы, Оленька, можете обращаться ко мне столько, сколько будет нужно. Вам ни в чем не будет отказа.

– Серьезное заявление, – ответила Ольга. – Постараюсь этим не злоупотреблять. Может быть, подать чай или кофе и что-нибудь сладкое? Или поговорим просто так?

– Если вы не против, нас больше устроит второе, – сказал Горский. – Вы, наверное, догадываетесь, что в отличие от остальных, которые приехали вас поблагодарить, я здесь немного по другой причине.

– Хотите сделать мне предложение? – спросила Ольга. – Тогда давайте сразу расставим акценты. Под государство я однозначно не пойду. Поэтому предлагаю вам такой вариант. Я два раза в неделю посещаю ваше учреждение и бесплатно провожу лечение больных. Мои возможности это один-два больных в день. Лечение сопровождается потерей сил, так что перебирать норму чревато. Вы сами вчера в этом могли убедиться. Я не возражаю против любой аппаратуры, можете исследовать хоть меня, хоть больных. Но скажу вам сразу, что не верю в то, что вы узнаете хоть что-то о самом механизме излечения. Вот наблюдать его последствия и при этом найти что-то ценное вполне возможно. Например, недавно я вылечила одного подростка от гемофилии. При этом сама болезнь никуда не исчезла, но кровь у парня стала нормально свертываться. Почему так, я не знаю. Вполне возможно, что вместо необходимого белка организм использует что-то другое. Найдя этот фактор, возможно, удастся создать новый препарат. Теперь еще один момент. У вас онкологическое отделение есть? Я так и думала. Если будете мне подсовывать онкобольных, никто из них не должен связывать своего выздоровления со мной. Не поняли? У вас, Сергей Алексеевич, от рака умирает каждый второй или чуть меньше. А теперь представьте себе состояние людей, которых жизнь приговорила к смерти, когда они узнают, что, оказывается, есть человек, имеющий возможность этот приговор отменить. Они вам жить спокойно не дадут там, а их родственники, которые об этом все равно узнают, – мне здесь. И кому это нужно? Мне каждый день, когда потребуется выйти из дома, придется идти через толпу людей, которые будут хватать меня за руки, умолять за своих близких, заглядывать в глаза… Да я через неделю сойду с ума или поменяю квартиру. Вижу, что вы поняли.

– А чаще двух раз в неделю нельзя?

– Дайте попить, а то так кушать хочется, что и переночевать негде, – невесело усмехнулась Ольга. – Перед вашим приездом я говорила со своим шефом. Я ведь наемный работник, и свободно распоряжаться своим даром не могу. В моем положении или идти под руку к государству, чего я не желаю категорически, или искать сильного покровителя, иначе я просто не выживу. А у него свои планы на мой счет. Идя вам навстречу, он многое теряет. Делается это по нескольким причинам, и одна из них заключается в том, что вы прикрываете меня от попыток других государственных структур с медицинским уклоном насильственно склонить к сотрудничеству. Я уже сотрудничаю с вами и баста! И скажите спасибо, что Рогожин сохранил порядочность, другие бы просто вас послали. Скажете я не права?

– Правы, – вздохнул Горский. – А когда вы планируете нас навестить?

– Да сейчас и планирую. Для таких повреждений, как у вчерашнего клиента, одного сеанса будет мало, нужно провести еще один. Скоро должна прибыть моя машина, тогда и поедем.




На этот раз никаких шлангов на больном не было, как не было и маски на лице, только множество проводов от различных датчиков.

– Аппаратуру для исследования вашего состояния мы подготовим к следующему разу, – сказал Горский. – Пока понаблюдаем только за пациентом. Вам сколько времени понадобится?

– От двух до трех часов на тяжелых больных, – ответила Ольга. – Я обычно стараюсь медитировать, чтобы не тратить времени попусту. Игорь поехал на занятия и должен вернуться сюда за мной как раз через три часа. Так что вы меня без необходимости до его приезда не беспокойте.




Как всегда, сначала поехали в стрелковый клуб, а уже потом на борьбу. К недовольству Рощина больше двух часов в день уделять занятиям у Игоря не получалось.

– Так вы сильно затягиваете время обучения, – говорил он. – Необходимо, чтобы приемы отложились у вас в подсознании, а для этого нужно уделять занятиям гораздо больше времени. Иначе, в реальной схватке вы или растеряетесь, или начнете думать и проиграете.

Когда Игорь закончил заниматься, принял душ и переоделся, подошел взволнованный Сергей.

– Геннадий не отзывается на вызовы! – сообщил он. – Я выглядывал из окна на втором этаже, но возле нашей машины посторонних не видно. В салоне кто-то сидит, но из здания не рассмотреть. По инструкции нужно вызывать подкрепление.

– А если просто сдох телефон? – неуверенно предположил Игорь.

– А кто пойдет проверять?

– А давай с Рощиным посоветуемся, – предложил Игорь. – Пусть кого-нибудь из ребят пошлет пройти мимо. Заодно и посмотрит.

Рощин отнесся к их сообщению предельно серьезно.

– Не вздумайте лезть сами, – предупредил он обоих. – Сейчас Сашок смотается в магазин, что на той стороне улицы, и по пути осмотрит салон вашей машины. А ты, Сергей, в это время сделай несколько вызовов. А дальше думать надо, то ли действительно сдох мобильник, то ли его глушит джаммер, то ли ваш водитель просто не может вам ответить.

Сашок был самым низким, щуплым и обманчиво безобидным в группе Рощина. Насвистывая что-то немузыкальное и помахивая пластиковой сумкой, он вышел из клуба и вприпрыжку направился к небольшому магазину, где ребята время от времени отоваривались минералкой. Маршрут его движения прошел аккурат по краю площадки, где помимо машины Геннадия стояло еще несколько иномарок. Ненадолго зайдя в магазин, он вскоре вышел и тем же путем вернулся обратно.

– Сидит ваш водитель в салоне, – говорил он в своей обычной неторопливой манере. – Руки держит на руле, а сзади за креслом есть кто-то еще. Если идти так, как будете вы, его совсем не видно. Я увидел только когда миновал машину, да и то плохо. Не мог я там слишком головой крутить. Телефон в салоне вовсю курлыкал, но водитель его не брал. Скорее всего сидит под стволом и боится чихнуть. Когда шел обратно осмотрел остальные авто. Все пустые, кроме «Хонды», что через две машины от вашей. В ней три лба, один из них за рулем, все трое курят.

– Я вызываю подкрепление! – решительно заявил Сергей.

– Если тип, сидящий в вашей машине, настроен решительно, можете потерять парня, – задумчиво сказал Рощин. – У меня есть идея получше. Но ничего в нашем мире не делается просто так.

– И какая цена твоей идеи? – спросил Игорь, переходя на «ты».

– Вы с Ольгой приглашаете меня отужинать в ресторане. Это подойдет?

– Что тебе нужно от моей девушки?

– Только поговорить по заданию серьезных людей и кое-что передать. Это ее ни к чему не обязывает.

– Дня через три, раньше не получится.

– Я, Игорь, никуда не спешу. Если договорились, подождите немного, я сейчас вернусь.

Он вышел минуты на три, после чего вернулся и скомандовал:

– Одевайтесь. Сашок, через несколько минут прибудет «кавалерия», а сейчас твой выход. Вариант – «курильщик». Теми, что в Хонде займутся другие. Пойдешь по команде.

Игорь с Сергеем вышли в фойе и взяли в гардеробе свою одежду. Рогожин с Сашком последовали за ними, никого другого тренер не задействовал. Минут через десять, как парни оделись, прошел сигнал по мобильному Рощина. Он кинул взгляд на дисплей и махнул рукой Сашку. Тот целеустремленно направился к магазину, по пути распаковывая новую пачку сигарет. В тот самый момент, когда он поравнялся с машиной Геннадия, оказалось, что в зажигалке закончился газ. Попытка добыть огонь успеха не имела. Зажав сигарету в зубах, Сашок осмотрелся и радостно устремился к «Форду». Постучав в заднюю дверь он одной рукой показал на салон, а второй на не зажженную сигарету. Видимо, его послали, потому что он опять начал яростно жестикулировать, а потом снова постучал в стекло. Наконец сидящему на заднем сидении это надоело и он, приоткрыв дверцу, протянул вымогателю зажигалку.

Ухватив одной рукой запястье «благодетеля», парень рывком выдернул его из кабины, при этом вторая рука нанесла короткий точный удар, отправивший здоровенного мужчину в беспамятство. Сидящие в «Хонде» ничего не успели предпринять: на площадку с обеих сторон, блокируя движение, въехали два «Джипа», из которых повалили спецназовцы в касках и бронежилетах с короткими автоматами в руках, которые они сразу же недвусмысленно навели на пассажиров Хонды.

– Теперь можно на выход, – сказал Рощин. – Пошли посмотрим, что с вашим шофером, и с ребятами парой слов перебросимся.

Они подошли к своей машине, когда пара спецназовцев оттаскивала вырубленного Сашком бандита, а третий полез в салон подобрать оброненный ствол. Остальных троих мордоворотов тоже уже вытащили из «Хонды», разоружили и скованными загружали в один из «Джипов».

– Товарищ майор! – доложил выбравшийся из салона боец невысокому крепышу, ничем по внешнему виду не отличавшемуся от остальных. – В салоне был парабеллум с глушителем. У «клиента» к нему в кармане куртки нашли пару обойм.

– Привет, Саша, – поздоровался с ним Рощин. – Все воюешь?

– Привет, Алексей! – в тон ему отозвался спецназовец. – А тебе еще не надоело обучать бизнесменов? Это с тобой потерпевшие?

– У нас тут один потерпевший, – сказал Игорь. – Ты как, Гена?

– Отделался испугом средней тяжести, – пошутил, покинувший машину Геннадий. – И синяком на скуле. Врезали, когда попытался рыпаться и пригрозили пристрелить, если не поумнею. По-моему, не шутили.

– Какие уж тут шутки, – проворчал тот, кого боец назвал майором. – Клиенты первосортные. Хоть в розыске числится только один, зуб даю, на каждого можно накопать, по крайней мере, на червонец. Не скажете, чем вы их так обидели?

– Мы их вчера видели у дома генерала полиции Михайлова, – пояснил Игорь. – Жена лечила внука Дмитрия Алексеевича, на почве чего на нее попытались наехать представители какой-то частной фирмы, которая раньше безуспешно лечила мальчишку по договору с матерью. Генерал их выгнал, а задержанные вами типы, скорее всего, были группой силовой поддержки.

– Ладно, – сказал майор. – Мы не станем вас сейчас задерживать и снимать показания, это можно сделать и позже. Послушаем сначала что будут петь задержанные. А по фирме мы наведем справки.




Ольгу из медитации выдернул поднявшийся в палате шум: больной пришел в себя, что вызвало наплыв врачей. Она поднялась со стула, чувствуя легкую слабость, и вышла из палаты, ловя на себе любопытные взгляды.

– Как там Слава? – бросилась к ней Ольга Сергеевна.

– Открыл глаза, – ответила девушка. – Судя по поднявшемуся ажиотажу среди персонала, его состояние резко улучшилось. А моего Игоря здесь не было?

– Нет, Оленька, Игорь не появлялся. Спасибо вам большое! Да вы присядьте на стул, вон вы какая бледная!

– Это сейчас пройдет, ничего страшного. Времени, я смотрю, прошло уже больше трех часов, а он не приехал и не позвонил, что задерживается.

– Не беспокойтесь вы так! Он мог и в пробку попасть, сейчас это обычное дело. А не позвонил, потому что не захотел вам мешать проводить лечение. Вы лучше сами ему сейчас позвоните.

– Действительно, – Ольга потерла рукой лоб и полезла в карман за телефоном. – Что-то у меня после этих медитаций голова не совсем соображает. Игорь? Ты сейчас где? Тогда я тоже выхожу. Оля, если увидите Горского, передайте ему, пожалуйста, что я с ним позже созвонюсь.

– А где Игорь? С ним все в порядке?

– Они только что подъехали, так что я тоже пойду.

– Давайте я вам помогу!

– Нет, спасибо, я сама дойду. Я себя неплохо чувствую. Была только легкая слабость, но она уже почти прошла.

С Игорем и Сергеем она встретилась на полпути к выходу из корпуса.

– Ну и где вас носило? – спросила Ольга. – Я рассчитывала на то, что ты приедешь вовремя и попросила меня не беспокоить. Погрузилась в память и пересидела у клиента. Ему теперь хорошо, зато мне – не очень.

– Были проблемы, – ответил муж, беря ее под руку. – Обопрись на меня, пойдем за твоим пальто. Все расскажу дома.




– Получается, твой Рощин связан с одной из силовых контор, – задумалась Ольга, после того как Игорь ей довольно подробно рассказал о засаде. – А я перед ним еще выпендривалась, дура. А почему ты ему дал три дня?

– Потому и дал, чтобы встретиться уже после ЗАГСа. Ты в этом случае будешь уже замужней женщиной. А насчет выпендриваний я тебе уже говорил.

– Для них мое замужество ничего не меняет. А говорить жене о ее глупостях нужно не после того, как она их совершит, а до.

– Ну извини! Я себя тогда чувствовал не лучшим образом. Маты это все-таки не батут, и когда тебя с размаху о них раз за разом бросают…

– Вот тебе и ответ. Они с тобой перестарались, тебе стало плохо, а я это почувствовала и не выдержала!

– Оля, тебе сколько лет? Должна уже руководствоваться не чувствами, а рассудком.

– Я не знаю, что со мной происходит, – она прижалась к мужу, словно ища защиты. – Я уже тебе говорила раньше, что меня часто словно кто-то под руку толкает. Знаешь, как было трудно слушать угрозы от этих врачей в комнате мальчишки и не размазать их по стенам?

– Ты же вроде и не сдержалась? Я слышал, там кто-то упал.

– Это не то. Тому типу я как раз рассудочно врезала и очень аккуратно, кстати. Он мне не давал выйти и просто так не ушел бы. А в результате ты чуть не сыграл роль «кавказской пленницы».

– Думаешь, засада была с целью моего захвата?

– А тут и думать нечего. Решили захватить тебя, чтобы иметь на меня рычаг давления. Значит, узнали о нас с тобой достаточно. Может быть и о предстоящем бракосочетании тоже. Игорь! Ну не идиоты ли мы?

– Вроде нет, а что, есть основания думать иначе?

– В том то и дело, что есть! И как я только об этом не подумала, дура! Можно было бы сразу отдать Рогожину и твой паспорт.

– Ты можешь не психовать, а объяснить, в чем дело?

– В том, что меня с женатым мужчиной никто не распишет, даже если я применю все свое обаяние. Ольга пропала месяцев восемь назад, а вступать в брак после пропажи супруга можно не раньше, чем через год. Я это точно знаю, так как у подруги подобный случай был. А смерть вообще через пять лет зафиксируют. Надо было твой паспорт отдать вместе с моими документами чтобы пометку о браке просто убрали, а я, дура, не подумала!

– Это не ты дура, а я дурак! Нужно же было так лопухнуться! А эта кадра в ЗАГСе уже сняла все ксерокопии. Наверное, делала на автомате и просто не обратила внимания. Нужно подумать, как будем выпутываться.

– Не хотелось бы опять беспокоить Рогожина и признаваться в собственной глупости, – сказала Ольга. – Но придется. Кто будет звонить?

– Давай я, – вздохнул Игорь. – Какой у него там номер стационарного телефона?

– Под аппаратом лежит справочник, я в нем на первой странице записала.

– Ага, есть. Валерий Сергеевич? Да, это Игорь. Тут вот какое дело. Моя жена пропала меньше года назад, а запись о ней по-прежнему в паспорте. Совершенно точно известно, что она никогда не вернется, но официально ее объявят пропавшей только по истечении года. Мы об этом как-то дружно забыли, а Ольга сейчас вспомнила. Хорошо, я понял.

– И что же ты понял? – спросила Ольга, когда он положил трубку. – Может, просветишь?

– Он очень недоволен, – ответил муж. – Сказал, что сам этим заниматься не будет, поручит кому-нибудь из своих. А нам потом перезвонят.

– Еще бы ему не быть недовольным. Отвык, наверное, от того чтобы его постоянно дергали ни с одним, так с другим.

Позвонили им уже ближе к вечеру и попросили продиктовать все данные по пропавшей Ольге Александровне Славиной.

– У меня ее паспорт остался, – сказал Игорь. – Могу продиктовать номер и серию. А для чего это все? Хорошо, спасибо.

– Завтра нам обещали передать свидетельство о смерти моей бывшей.

– Слава богу! – с облегчением сказала Ольга. – Вот она бы обрадовалась, если бы узнала, что ты ее похоронил. В ЗАГСе все равно будут выступать насчет того, что ты не оформил все, как положено, по прежнему месту жительства, но это уже решаемо. Раз все наладилось, я попробую до ужина заняться медитацией.

На этот раз Ольге удалось настроиться на нижнюю чакру почти сразу. Муладхара пульсировала в такт дыханию, наливаясь красным огнем, не имеющим видимой формы. Девушка сосредоточилась на этом пламени и мысленно потянула его вверх по позвоночнику. Не сразу, но у нее получилось. Тонкая огненная змейка поползла вверх, с заметным усилием пробивая себе дорогу. Сколько это длилось, сказать было нельзя: она просто выпала из времени. Внезапно на пути поднимающегося по позвоночнику огненного столба возник вихрь оранжевого пламени, который начал сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее закручиваться в коническую воронку, стенки которой пульсировали и местами вспыхивали желтым светом. Она присмотрелась и увидела, что эта воронка состоит из слоистых лент огня, вращающихся с разной скоростью. Смотреть на открывшуюся свадхистхана-чакру доставляло удовольствие. Ольга отвлеклась и упустила огненную змейку, которая быстро скользнула вниз в муладхару. Однако, это не повлияло на уже открывшиеся чакры. Внутренним взором она по-прежнему видела и багровое пламя одной, и оранжевый вихрь другой.

Выпав из медитации, она первым делом взглянула на часы.

– Наконец-то, – сказал Игорь, заметив, что жена отлипла от стены. – Сидишь неподвижно уже больше двух часов и, по-моему, даже не дышишь. Анна уже предупредила, что все готово. Э, да у тебя весь низ спины красный!

Игорь соскочил с кровати, где валялся с книгой в руках.

– Вот посмотри, – он подвел Ольгу к зеркалу, развернул к нему спиной и оттянул трусы до копчика. – Видишь? Полоса сантиметров двадцать длиной – как паяльником провели.

– Нашел сравнение! – фыркнула она. – Это просто покраснение от прилива крови. Я, дорогой, сегодня сразу две чакры открыла! Причем одна из них отвечает за сексуальные дела, так что берегись теперь!

– Может быть, подождать с этим делом, пока я себе такую же не открою?

– Вообще-то это хорошая мысль, – задумчиво сказала Ольга, накручивая волосы на палец. – Я имею в виду насчет чакры. Вместо вредного для здоровья бдения за компьютером займешься медитациями. Уровень своей энергетики поднимешь однозначно. А вот мысль насчет воздержания мы отбросим ввиду ее явной глупости. Объяснять почему?

– Не стоит. Если женщина просит, значит, женщине надо.

– А кто просит? – удивилась Ольга. – Я не прошу, а требую! И это тебе нужно не меньше, чем мне. Ты только что рассматривал в зеркало мою задницу. Не хочешь посмотреть на свое лицо?

– Намекаешь на то, что я помолодел?

– Почему намекаю? Говорю открытым текстом. С этим нужно что-то делать. По паспорту тебе двадцать восемь, а по внешнему виду больше двадцати уже не дашь. Скоро нужно будет либо тебя гримировать, либо омолаживать паспорт. Но тогда прощай диплом, и здравствуй родная армия!

– В армию чисто теоретически я и сейчас могу загреметь. Не хочется мне, если честно, менять свою биографию. Может быть, отпустить усы?

– Ага! И бороду в придачу. Ты же знаешь, что я боюсь щекотки.

– А я боюсь твоей чакры! Я с тобой и так еле справляюсь, а если еще и это, я себе запросто заработаю комплекс неполноценности.

– Такой большой, а боится такую маленькую! И тебе не стыдно?

– Пиранья тоже рыба не из крупных, а палец шутя отгрызет!

– Что ты только что сказал? Ну-ка, повтори!

– Я ничего не говорил, тебе показалось.

– Ах, показалось! Ну держись!

Их догонялки и возня на кровати закончились предсказуемо.

– Ой, – вспомнила за ужин Ольга. – Анне же домой идти, да и ужин давно остыл. А мне еще в душ идти, я вся мокрая!

– Может быть, сжалишься и принесешь мой ужин сюда? – спросил Игорь. – Из-за твоей чакры у меня отнялись ноги. До кухни точно не дойду.

– Да ладно тебе. Скажу Анне, чтобы шла домой, а посуду как-нибудь уберу сама. Надо же по дому хоть чем-то заниматься, а то можно и разучиться хозяйничать.

– А если спросит, почему меня нет?

– Скажу, что не выдержал сексуальный марафон. Ну что ты вскочил? Да шучу я, шучу!




ГЛАВА 14




– И какие у нас на сегодня планы? – спросила Рыбина Ольга, когда он утром после завтрака, как обычно, позвонил по телефону. – То что шеф приглашал, это я знаю, не знаю только на какое время. А что для нас еще на сегодня запланировано?

– Инга Петровна будет во Внуково в два часа дня, а вас приглашают в четыре. Рогожин был недоволен тем, что вы вчера ни словом не обмолвились о происшествии возле спортклуба. В связи с увеличением для вас угрозы на выезде нас повсюду будет сопровождать еще автомашина с двумя охранниками. Это не наши люди, их наняли в агентстве, но репутация у них хорошая. У Рогожина в Москве, вообще-то, не очень много своих людей, большинство его интересов и активов расположены на Урале и в Сибири. На сегодня с утра программа следующая. Сначала отвозим Игоря на тренировки по стрельбе, оставляем с ним Сергея и везем вас к очередному клиенту. Пока вы его лечите, машина из агентства будет дежурить у подъезда, а мы с Геннадием едем за Игорем и везем его в спортклуб, где и остаемся до окончания тренировок. Ну а потом едем за вами и отвозим к шефу.

– И кто же мой новый клиент?

– Это жена одного из лидеров «Единой России». У нее рак молочной железы. Причем ни операция, ни химиотерапия, ни все остальное, что они перепробовали, особых результатов не дало.

– И Рогожин всерьез рассчитывает на его благодарность? Или это уже коммерческая операция?

– Откуда такое недоверие к политикам? – засмеялся Рыбин. – Давайте я не буду об этом по телефону, а расскажу, как приеду.

Разговор имел продолжение минут через сорок уже в салоне машины.

– В двух словах о муже вашей клиентки, – сказал Рыбин. – Это один из членов Высшего совета близкий к Неверову. Как политик он человек совершенно беспринципный, и в своей работе неукоснительно руководствуется линией партии и собственной выгодой.

– Исчерпывающая характеристика, – сказал Игорь.

– Как политика – да, – согласился Рыбин. – Есть только одно маленькое «но». Сергей Владимирович в плане личного общения вполне нормальный и относительно порядочный человек. Работа для него – это одно, а все остальное – совсем другое.

– Относительно порядочный – это убеждает, – кивнула Ольга. – И Рогожин всерьез рассчитывает, что порядочность клиентов распространится и на него тоже?

– Давайте, Ольга, не будем обсуждать действия шефа, – предложил Рыбин. – Видимо, у него были основания так думать, если Сенина внесли в ваш список. А для вас это вообще не имеет значения.

– Да, Виталий, вы правы.

– Вашу клиентку зовут Тамара Викторовна. Она что-то заканчивала, но по специальности не работала. Про таких говорят – домохозяйка, но она и домашним хозяйством, по-моему, никогда не занималась. А детей у них нет и теперь уже, наверное, никогда и не будет.

– Салоны, бутики, подруги и круизы? – иронично спросила Ольга. – Из-за границы, наверное, не вылезала.

– До недавнего времени все так и было, – кивнул Рыбин. – Сейчас ей не до заграницы. С условиями лечения они согласились и никаких проблем лично я не ожидаю.

Проблем действительно не было. Ольгу приняли радушно, и все время лечения ей пришлось проболтать с внешне все еще привлекательной женой Сенина. Сам Сергей Владимирович был с ней подчеркнуто вежлив, но за все время не сделал ни одного комплимента и время от времени бросал на жену опасливые взгляды, из чего Ольга сделала вывод, что Тамара, скорее всего, женщина ревнивая, а политик сильно смахивает на подкаблучника.

– Вы знаете, Оленька, – сказала ей Тамара Викторовна уже к концу лечения. – По-моему, грудь совсем не болит. Только бы вы мне помогли! Я в таком виде уже не могу выйти на люди. Стала совсем худая, как палка, половина волос выпала с этой химией. Сижу дома одна, даже подруги почти не приходят.

– Вам к завтрашнему утру должно стать существенно лучше, – пообещала ей Ольга. – По крайней мере, со всеми остальными моими клиентами так и было. А завтра я еще раз приеду, чтобы закрепить лечение. Вес вы потом наберете, вот насчет волос ничего гарантировать не могу, но думаю, что и они станут гуще.

Вскоре за ней пришел Сергей и проводил к машине.

– Что-то я не видела обещанной дополнительной охраны, – сказала Ольга Рыбину.

– Это хорошо, что не видели, – отозвался он. – Ребята работают профессионально и глаза не мозолят. Вон за нами пристроился «Форд», это они и есть. Номера моего и вашего телефонов у них имеются, так что в случае необходимости и предупредят, и сами примут меры.

– Как прошли тренировки? – спросила Ольга мужа. – Скоро станешь Рэмбо?

– По стрельбе медленно, но верно приближаюсь к сотне, а на борьбе показали все, что посчитали нужным. Теперь только все отрабатывать.

– И что же они посчитали нужным?

– Три связки блок-удар от ударов по разным уровням и оборона от вооруженного ножом противника. Там тоже три приема.

– А не мало на те деньги, что им заплатили?

– А они мне рассказали притчу про прямой удар, – рассмеялся Игорь. – Если кратко, ее суть в том, что лучше хорошо разучить всего один удар, чем плохо знать сотню. Пришлось согласиться, что за месяц они даже из неплохо развитого парня Джеки Чана не сделают.

– А если у противника будет пистолет?

– Тогда только драпать! – опять рассмеялся муж. – Или тоже хвататься за пушку. Невозможно быстро научить человека «качать маятник». Ты умеешь, кстати?

– Знаю всю технику, но ни разу не пробовала. Рощин к тебе не пристает?

– Нет, Алексей молчит, ждет обещанного.

– Вы с ним уже на «ты»?

– А что тебе не нравится? Классный парень, и мне нравится. Я ему, по-видимому, тоже. И на тебя его контора вроде наезжать не собирается.

– Ладно, посмотрим, что нам предложит твой классный парень. Виталий, нам не рано еще к Рогожину, может быть, заедим домой? Еще до четырех больше часа.

– Валерий Сергеевич говорил, если освободимся раньше, везти вас к нему. А до него еще минут тридцать добираться при условии, что не попадем в пробку.




Если бы Ольгу попросили охарактеризовать жену Рогожина одним словом, она бы выбрала слово «холеная». Инга Петровна осмотрела Славиных и недовольно поджала губы.

– Это не про нее говорят, когда рассказывают, что ты путаешься с малолетками? – спросила она у мужа. – Сексапильная девочка, думаешь, она меня вылечит от гриппа?

– Будешь и дальше ей хамить, может быть, и не вылечит, – усмехнулся Валерий Сергеевич. – Пей тогда и дальше свой «Синупрет». И когда только успели насплетничать, ты же только что из аэропорта.

– Когда получала багаж, встретила кое-кого из знакомых. Так как, меня будут лечить?

– Подожди немного, сейчас я их с Татьяной познакомлю, потом займутся тобой. Проходите, ребята. Таня, выйди на минуточку.

Дочь Рогожина оказалась стройной низкой брюнеткой с симпатичным лицом, которое немного портили излишне широкие, по мнению Ольги, скулы. Она приветливо поздоровалась со Славиными и хотела немедленно увести Ольгу в комнату, которую использовала, когда оставалась на ночь у родителей. Но мать воспротивилась.

– Пусть вначале вылечит мне простуду, поболтать всегда успеете. Займись лучше молодым человеком. Он вроде получше твоего Валентина будет, может быть, хоть с ним у тебя что-нибудь сладится.

– Увы, мама, – ответила Татьяна, с сожалением глядя на плечистого красивого парня. – Игорь – жених Ольги. У них через два дня свадьба, и мы с Валентином приглашены на нее папой свидетелями.

– Все равно попробуй, – непонятно в шутку или всерьез сказала мать. – Пока у парня в паспорте нет отметки о браке, всегда есть шанс, да и после… Пошли, милочка, в малую гостиную, полечишь меня, пока Татьяна будет охмурять твоего парня. Мне для лечения нужно что-то делать?

– Только посидеть минут двадцать. Ну а мне сесть рядом с вами. Можете почитать или посмотреть телевизор, или просто подумать о жизни, главное, чтобы я была рядом.

– А если я буду звонить по телефону?

– Просто сидите, род занятий значения не имеет.

Ольга пристроилась в кресле рядом с женой Рогожина, которая принялась обзванивать подруг и обмениваться с ними новостями, большинство которых все слышавшая девушка без колебаний записала бы в разряд сплетен. Поначалу было заметно, что Инга Петровна явно чувствует себя неважно. Временами она морщилась от головной боли и терла свободной рукой лоб, несколько раз доставала носовой платок и один раз громко чихнула. Прошло минут десять и носовой платок был забыт, разговор стал более оживленным, видимо, головная боль ее больше не беспокоила. Посидев еще минут десять, Ольга поднялась с кресла и направилась в большую гостиную к остальным. Увлеченная разговором Инга Петровна ее ухода не заметила.

– Ну как там Инга? – спросил Валерий Сергеевич. – Слышу отсюда, что громкость и скорость разговора увеличились раза в два. Вы с ней закончили?

– Да, она полностью здорова. Не угостите пирожным уставшего целителя? У вас их на блюде еще осталось несколько.

– Для вас и оставляли, – засмеялся Валерий Сергеевич. – Об этой вашей маленькой слабости мне Рыбин поведал. Присаживайтесь возле Татьяны, она уже наелась, а жена такое не ест принципиально, бережет фигуру.

Когда Ольга очистила блюдо от изумительно вкусных пирожных, Татьяна увела ее в свою комнату, оставив мужчин одних.

– Вы почему не хотите играть свадьбу? – спросила она, усаживая Ольгу на диван. – Это же самое важное событие в жизни! А отец бы вам все организовал, он сам сказал. Неужели не хочется надеть подвенечное платье, и чтобы тебя в нем носили на руках?

– Конечно, хочется! И муж меня еще потом потаскает, я ему этот долг прощать не собираюсь. Причина в том, что у нас здесь нет ни родственников, ни друзей. Вот когда все это будет, тогда и отметим задним числом. Вопрос можно?

– Конечно. И перестань называть меня Татьяной, я себя сразу чувствую на несколько лет старше.

– Хорошо, Таня, – засмеялась Ольга. – Вопрос как раз связан с возрастом. Тебе ведь около двадцати?

– Да, этим летом будет двадцать.

– Наверное, это совсем не мое дело, но когда мы с твоим отцом говорили о нашей свадьбе, он высказал надежду, что, может быть, и вы с Валентином поженитесь. И тон был такой, что мне его почему-то сразу стало жалко. Это ничего, что я завела этот разговор? Просто ты, в отличие от твоей матери, показалась мне достаточно открытым человеком.

– Ты меня, Оля, просто не знаешь. Я такая вся из себя открытая только среди своих. Мать, кстати, тоже. Только я уже успела понять, что вы для отца стали своими, а она еще – нет. Не то положение у моего отца, чтобы я могла позволить себе такую роскошь, как открытость. Как минимум решат, что я дурочка, а многие сразу попытаются этим воспользоваться. А насчет Валентина… Мы с ним вместе уже год, а я до сих пор не могу определиться. Когда он рядом – мне хорошо, когда его нет – мне… тоже неплохо. Если он исчезнет надолго, мне станет его не хватать. Но сказать, что я думаю о нем постоянно, я не могу. Любовь это или не любовь? Вот как у вас с Игорем?

– Если его не станет, мне тоже незачем будет жить. И это не просто красивая фраза, это правда.

– Вот видишь! А у нас с Валентином этого нет.

– Говорят, что все любят по-разному.

– Не знаю, Оля. Мне тяжелее, чем другим. Трудно определить, интересую человека я сама или деньги моего отца. Я как-то полгода назад простыла и лежала у своих стариков с высокой температурой. Умудрилась, понимаешь, простудится летом. Валентин ко мне несколько раз забегал, приносил фрукты, хотя и знал, что я ни в чем не нуждаюсь. А потом я узнала, что его приглашали к другу на дачу на шашлыки. И он поехал, пил там вино, лопал эти шашлыки и танцевал с девчонками. Я бы на его месте так не смогла. А отца можно понять. У него дело, которому он отдается весь без остатка. И он не может не думать о том, кому это в конце концов достанется. Других детей у него нет, а я на роль наследницы не подхожу совершенно. Ну не нужно мне это все! Мать тоже в его делах ничего не смыслит. А внука мало родить, его еще нужно вырастить, вот он и торопит. А я боюсь связывать свою жизнь с человеком, в чьих чувствах совершенно не уверена. Такая вот проза жизни.

– Думаю, что скоро смогу тебе помочь, – сказала Ольга. – Я ведь не только лечить могу, у меня и другие таланты есть. И я их сейчас усиленно развиваю. Дело в том, что я почти всегда могу определить, когда человек мне врет. Иногда это чувство почему-то не срабатывает, и я могу обмануться. Но уж если я почувствовала ложь, то это будет совершенно точно. А твои чувства к Валентину, наверное, потому и зависли на мертвой точке, что ты ему не доверяешь и подсознательно противишься дальнейшему сближению. Я могу попробовать после регистрации…

– Спасибо, Оля, но не надо. С этой проблемой я буду разбираться сама.

– Вы долго там, девушки? – раздался из-за двери голос Валерия Сергеевича. – Таня, у меня есть разговор к Ольге, давайте заканчивайте.

– Мы уже закончили, сейчас идем, папа, – ответила Таня. – Пошли к ним. Раз отец зовет, значит, у него к вам что-то важное. Напоследок хочу спросить, есть у меня что-нибудь серьезное?

– Это ты о болезни, что ли? – спросила Ольга и, получив утвердительный кивок, ответила. – Понимаешь, Таня, я ведь не могу пока проводить диагностику, просто не знаю, как это делается. И целенаправленно действовать на что-то одно тоже не могу. Но мне это и не нужно, я своим присутствием вылечиваю все болячки, которые есть в человеке. Только для такого нужно не двадцать минут, как в случае с твоей мамой, а часа два-три, а в тяжелых случаях приходить еще раз.

– Дед о тебе говорил, ты ему очень понравилась. К нему теперь постоянно ездит массажист, а сам дед несколько раз в день делает упражнения главным образом для ног. Говорит, что к весне будет бегать. Мы с тобой заболтались, пошли быстрее, а то отец будет сердиться. Он у нас либерал, но особым терпением не отличается.

– Наконец-то! – высказался по поводу их появления Валерий Сергеевич. – Таня, сходи, что ли, к матери, отвлеки ее разговором, а то она, наверное, опять болтает не по нормальному аппарату, а по мобильнику. Сколько ни говори, что вредно – все без толку. А мы здесь пока обсудим свои дела.

– Я кое-что выяснил по той фирме, чьи представители пытались на вас наехать, – сказал он, когда дочь послушно отправилась к матери. – Это частная клиника «Эскулап-М».

– А почему «М»? – спросила Ольга.

– Не знаю, – развеселился Валерий Сергеевич. – Может быть, потому, что «Эскулап» – это ветеринарная лечебница, а на другое название не хватило фантазии. Это неважно, для вас важно другое. Эта клиника на самом деле обеспечена высококлассным оборудованием и первоклассными специалистами, что не удивительно, если знать, кому она принадлежит. А принадлежит она одному моему «коллеге», имя которого, в отличие от моего, известно, пожалуй, всем. Это Олег Викторович Дементьев. О нем говорили много разного. Он начал свой бизнес раньше меня и действовал достаточно агрессивно, поэтому добился гораздо большего. По слухам, не гнушался откровенной уголовщины, но не был ни разу пойман за руку. Лично меня такое не удивляет. Сейчас в России фигурам такого масштаба позволено очень много, и расправляются с ними только в том случае, если им становиться мало бизнеса, и они начинают играть в политику, задевая интересы иных важных персон. Тогда могут и обобрать до нитки, прецеденты уже были.

– Так этот наезд – его рук дело? – удивился Игорь. – Как-то это все мелко для олигарха.

– Конечно, нет. Он сейчас вообще за границей. Скорее всего, это инициатива кого-то из его менеджеров среднего звена. Сейчас они получили по рукам и на время заткнутся. Но по приезде шефа просто вынуждены будут ему обо всем доложить. И вот его реакцию предугадать сложно.

– А те бандиты, которых схватили, там, по-моему, кто-то даже был в розыске, – сказала Ольга. – За их показания могут зацепиться?

– Милая, Ольга! – сказал Валерий Сергеевич. – Нельзя быть такой наивной. Если бы все было так просто, наш Олег Викторович давно трудился бы в поте лица на лесоповале или там, где сейчас используют зэков. Я узнавал по вашей засаде. Со всеми пойманными с вашей помощью уже определились. На них и разбой, и убийства. На всех достаточно дел на хорошие сроки. Но вот их связь с клиникой доказать не удалось: молчат как партизаны. И я их понимаю: у Олега Викторовича длинные руки и злопамятный характер. Те, кто перешел ему дорогу, обычно долго не живут.

– И что, на него так ничего не накопали? – удивилась Ольга.

– А чего можно накопать на кристально чистого человека? Что с того, что неприятный лично ему тип пошел купаться ночью на озеро и утонул? То, что утонул, как раз понятно: трудно плавать с десятком ножевых ранений, а почему его туда ночью понесло, спросить уже некого. Местная полиция или куплена, или ей не дают работать сверху, а в газетах работают не самоубийцы. Иногда кое-что попадается в Интернете, но далеко не все верят таким публикациям: мало ли у человека врагов?

– А вы…

– Наши с ним интересы ни разу пока не пересекались, хотя у него есть предприятия в том регионе, где я в основном работаю. Такие люди, как мы, стараются без нужды не враждовать, слишком это чревато крупными неприятностями. Предупреждая ваш вопрос, скажу, что в вашем случае, если вас не оставят в покое, нужда несомненно будет.

– Спасибо! – сказала Ольга. – Вам, Валерий Сергеевич, от нас столько неприятностей!

– Не нужно преувеличивать неприятности и приуменьшать собственные заслуги. Благодаря вам я уже немало приобрел и рассчитываю приобрести еще больше. Как, кстати, прошло сегодняшнее лечение?

– Судя по всему жена вашего политика пошла на выздоровление. На редкость пустая женщина!

– Ну он еще не мой, но с вашей помощью… А ее личность пусть вас не волнует, вам с ней не жить. Забыл сказать, сегодня по месту вашего заявления на брак отвезли свидетельство о смерти вашей жены, Игорь. Они сняли копию, а оригинал потом вам вернут.

– Не шумели? – спросила Ольга.

– С начальством сильно не пошумишь, – усмехнулся Валерий Сергеевич. – Но недовольство высказали. Назначили вам на послезавтра на четырнадцать ровно. С дочерью я уже на эту тему говорил. Она согласна участвовать и уверена, что не откажется и ее друг. Ольга, вы что, плохо себя чувствуете?

– Нет, просто небольшая слабость и в сон начало клонить.

– Тогда мы на этом прервем нашу сегодняшнюю встречу, и сейчас вас отвезут домой, отдыхайте.




– Ты же хотела спать, – сказал Игорь, видя, что жена собирается пристроиться у стенки для медитации. – Два лечения за день, а ты еще полностью не отошла от исцеления Сотникова. Стоит ли медитировать?

– Помоталась по морозу, сон и прошел. А от медитации ничего, кроме пользы, быть не может. К тому же еще только шесть часов, куда спать? Посижу с часок, а потом пойдем ужинать. Лично мне эти пирожные нормального обеда не заменили. Ты пока почитай или иди за комп, я в этот раз долго не буду.

Кундалини на этот раз отозвалась почти сразу и гораздо легче, чем в прошлый раз поползла вверх по позвоночнику. Когда она достигла свадхистаны, оранжевый вихрь начал вращаться быстрее и заметно увеличился в размерах. Не останавливаясь на этом, Ольга потянула огненный столб выше. Немного не доходя до солнечного сплетения, столб стал мертво и поднять его выше у нее не получилось. Помучившись, она вышла из медитации.

– Ничего не получилось, – разочарованно сказала Ольга мужу, который отложил книгу и встал с кровати. – Так и не дотянула до третьей чакры.

– Покажи спину, – попросил он. – Да у тебя вся рубашка мокрая! Скорее снимай и марш под душ! А красная полоса на спине сегодня в два раза длиннее, чем в прошлый раз. Не расстраивайся, люди иной раз годами занимаются без видимого прогресса, а у тебя сразу две чакры открылось. Оля, пошевеливайся! Уже давно пора ужинать, а тебе еще душ принимать. И Анну задерживаешь.

– Голодный муж – злой муж, – сделала вывод Ольга, снимая рубашку и набрасывая на себя халат. – Иди скажи своей Анне, чтобы шла домой, с посудой я как-нибудь и без нее управлюсь. Мы простые русские женщины бутиками и заграницей не избалованы. У нас еще все впереди!

Следующий день до обеда прошел без происшествий. Игорь выкладывался на своих занятиях, а Ольга, как и планировалось, навестила Сениных. Тамара Викторовна чувствовала себя прекрасно и встретила своего лекаря с распростертыми объятиями. Ольга даже удостоилась чая с конфетами и каким-то печеньем. Сергей Владимирович тоже был гораздо любезнее и даже решился сделать ей пару дежурных комплиментов. Когда Ольга уже уезжала хозяйка умудрилась надеть ей на шею массивный золотой кулон, изображающий Козерога. Попытка его вернуть успеха не имела.

– Ты хочешь нас обидеть? – спросила Тамара Викторовна, переходя на «ты». – Муж специально бегал, искал с твоим знаком, дарим тебе от чистого сердца! Мы тебе так обязаны, что не нужно считать, что откупились этой безделушкой. Это только знак внимания. Мой муж не последний человек в этой стране, и твой Рогожин это прекрасно понимает, иначе не прислал бы тебя к нам, да еще за такую символическую оплату. Мы теперь обязаны ему, но тебе – еще больше. Помни об этом, Оленька! Ты подарила мне жизнь, и тебя всегда будут рады видеть в этом доме. Я даже не делала анализов, но абсолютно уверена в том, что уже здорова. Муж успел навести о тебе справки. Не удивляйся, ты в столице совсем недавно, но слухи в определенных кругах уже гуляют. Береги себя, девочка, ты просто чудо, а в мире столько грязи!

– Вот тебе и пустая женщина! – подумала Ольга, спускаясь с Рыбиным на лифте. – Век живи – век учись. Однако, начинаю обрастать золотом.

– Виталий, – спросила она. – Ты не в курсе, откуда клиенты знают мой знак зодиака?

– Сенин мне звонил и очень просил сообщить дату вашего рождения. Я не счел нужным отказать клиенту в такой малости, а вас не решился беспокоить из-за пустяка. А что не так?

– Все так, но впредь прошу без моего согласия никакой личной информации обо мне клиентам не давать.

Дома она показала мужу подарок.

– Была Овном, а стала козлом, – пошутила девушка. – Возьми этот подарок и положи к остальному золоту.

– Тяжелый, – оценил Игорь. – Не поскупились твои клиенты. А подумали, как такое таскать на шее девушке?

– Ладно тебе придираться. Подарили и подарили, я его все равно таскать не собираюсь. Ты же знаешь, что я равнодушна к золоту. И твоя бывшая его не жаловала, даже обручальное кольцо одевала редко, а в племени Занги золото в обиходе вообще не употребляли. Кстати, нужно померить ее кольцо, как оно будет на моей руке. А то еще потеряю.

– Да, – кивнул Игорь. – Ты меня равнодушием к бирюлькам всегда удивляла. Как-то это нехарактерно для женщины. А кольцо, на мой взгляд, будет тебе немного велико. Но ты же его все равно таскать не собираешься, а ЗАГС оно как-нибудь выдержит.

– Ошибаешься, теперь я его постоянно буду носить и демонстративно показывать. Каждому паспорт не предъявишь, а так сразу видно, что я замужняя женщина, а значит, уже вполне самостоятельная личность! Так что нужно заехать к ювелирам и подогнать размер на мой палец. Они их как-то меняют.

– А стоит ли возиться? Заедем завтра в любой ювелирный и купим тебе новое. Ты сейчас чем собираешься заниматься, опять медитацией?

– Конечно. Я вчера как в стенку уперлась. Тяну Кундалини вверх, а там как барьер стоит. Посмотри мой позвоночник, может быть, я успела заработать сколиоз, и причина в нем?

– Какой у тебя может быть сколиоз, что ты выдумываешь? Такую ровную спинку еще нужно поискать.

– А тебе уже в лом посмотреть на жену и пощупать?

– Молодая леди не должна так выражаться! – нравоучительно сказал муж. – Я с тебя и так глаз не свожу, а прощупывания, сама знаешь, чем заканчиваются. И какая тебе после этого будет медитация?

– Пренебрегаешь женой, – пробурчала она, пристраиваясь у стены. – Ничего, ты у меня сегодня поработаешь! Тренировки у Рощина покажутся легкой разминкой!

– Сбежать что ли, пока не поздно? – пошутил Игорь, устраиваясь на кровати с купленной сегодня книгой. – Ладно, молчу, занимайся.

Поначалу медитация шла, как обычно. Она «подцепила» огонь в муладхаре и потянула его по позвоночнику, пока, как и вчера, не уперлась в барьер. Она усилила нажим, но ничего не происходило. Придерживая огненный столб, Ольга мысленно представила мешающую ей преграду, попыталась за нее заглянуть и оторопела, вываливаясь из медитации: из-за барьера на нее с отчетливо видимой угрозой посмотрело лицо шамана племени.

– Так вот кто мне поставил эту пакость! – поняла она. – Ну, дед – сволочь старая, хрен тебе!

– Ты уже закончила? – спросил Игорь, отрываясь от книги. – Что-то рано сегодня.

– Я сейчас продолжу, только рубашку сменю, – ответила она, стаскивая мокрую от пота рубашку. – Надо будет их купить про запас, а то скоро и надеть будет нечего.

На этот раз она не стала медленно тянуть кундалини, она рванула ее вверх, вкладывая в этот рывок все силы и барьер, не выдержав, лопнул. Хлынувшая непонятно откуда волна света заполнила ее всю без остатка и погасила сознание.

Когда Ольга пришла в себя, первым, что она увидела, было склоненное над ней перепуганное лицо мужа.

– Ну их к черту эти медитации! – с облегчением сказал он, увидев, что Ольга пришла в себя. – Ты меня чуть до инфаркта не довела, когда повалилась на пол, как мешок с картошкой!

– Ну и сравнения ты подбираешь для родной жены, – попыталась она пошутить. – Помоги мне подняться, рубашку теперь опять менять. Хорошо, что я перед приездом сюда купила себе еще одну, а то пришлось бы надевать халат на голое тело.

– Может быть, на сегодня все-таки хватит?

– У меня что-то получилось, Игорь, – ответила Ольга. – И я просто обязана посмотреть, что именно. Ничего страшного не будет, силы уже восстановились и, кажется, даже прибавились. Я только одним глазком взгляну и сразу назад. Да не волнуйся ты так. Все проблемы были из-за моего деда. Этот старый пень поставил мне барьер, чтобы я, не дай бог, не овладела магией. Скорее всего, сделал он это из благих побуждений, беспокоясь за жизнь внучки. Занга ведь тоже послушанием не отличалась, в этом она и твоя бывшая жена очень похожи.

– А ты зачерпнула и у одной, и у другой, – ласково сказал Игорь, целуя потную макушку своего подарка. – Будешь непослушной в квадрате. Надо передумать жениться, пока не поздно.

– Поздно, дорогой, поезд ушел! Полежи еще немного со своей книгой и ни о чем не беспокойся. Теперь все будет нормально.

На этот раз Ольга не трогала кундалини, а прошлась внутренним взглядом по позвоночнику. Огонь в муладхаре по внешнему виду почти не изменился, только немного увеличился в размерах. Вихрь на месте свадхистаны тоже вырос и вращался с такой скоростью, что стенки у него стали размытыми и отдельных полос уже не было видно. Точно такой же вихрь, но желтого цвета находился в районе солнечного сплетения. Единственное, кроме цвета свечения, отличие вихря наби-чакры заключалось в том, что он почему-то слабо пульсировал. Еще выше, на уровне сердца было видно сразу два вихря, отчетливо отсвечивающих зеленым. Вращались они заметно медленней остальных, причем в противоположных направлениях. Последней чакрой, которая у нее сегодня открылась, была вишудди, которая не образовывала вихря, а просто горела голубым огнем, чуть-чуть меняя яркость в такт ударам сердца. Две остальные чакры пока были закрыты.

Выйдя из медитации, Ольга почувствовала, что ее буквально разрывает от переполняющей каждую клетку тела силы. Она поняла, что это может плохо кончиться.

– Помоги! – прохрипела она, идя к мужу и разрывая на куски опять прилипшую к телу рубашку. – Мне нужно!




Глава 15


– Что это было, ты мне можешь сказать? – простонал Игорь, пытаясь отползти от жены подальше. – Ты меня буквально вывернула наизнанку. Если это любовь, то мне такой любви не нужно. Я же еще несколько дней теперь смогу ходить только враскорячку.

– Извини, дорогой, – ответила Ольга, которая в отличие от мужа после всего произошедшего чувствовала себя просто замечательно. – Сейчас подлечим, дай мне его в руки. Да не нужно от меня так шарахаться, я на твое внимание больше не претендую. Ну вот и все, теперь болит?

– Теперь нет, но зато я тебя хочу так, что сил нет терпеть! – охрипшим голосом ответил муж. – Сейчас просто сдохну!

– Подожди минутку, я чуть с энергией перестаралась. А сейчас?

– Сейчас, вроде, ничего. Только убери пока от меня свои руки, дай прийти в себя.

– Боже мой, милый! Да у тебя все тело в синяках, неужели это я их понаставила?

– А кто же еще, я сам? Добавь еще следы укусов, а на подушке клок волос, по цвету вроде мой. Следующий раз, если вздумаешь заниматься медитацией, предупреди заранее, я куда-нибудь слиняю. И как ты умудрилась порвать байковую рубашку? У тебя от нее одни рукава остались!

– Извини, пожалуйста! Пока я медитировала, все было нормально. Я за один присест сразу три чакры открыла! А когда вышла из медитации, поняла, что просто умру, если сейчас же не сброшу большую часть энергии. А сбрасывать я пока могу либо лечением, либо отдавая ее тебе. Больных поблизости не наблюдалось, так что оставался только ты. А я тогда даже соображать нормально не могла.

– Ну и где та энергия, если у меня после всего нет сил шевелить ни рукой, ни ногой? Три часа сплошного безумства! Я могу представить, что слышали из-за двери Анна с Сергеем. Время ужина давно прошло. А ты вообще орала, как резаная!

– Хочешь – верь, хочешь – нет, но из всего помню только то, что мне было очень хорошо.

– Еще бы тебе что-то помнить! Я сам запомнил только, как ты идешь ко мне, разбрасывая клочья рубашки, зрачки почти на все глаза и говоришь таким тембром, что я от желания чуть сам из штанов не выпрыгнул!

– А что я говорила, не помнишь?

– Кажется, что тебе нужна помощь. А какого рода помощь нужна было и так ясно без слов.

– А где твои брюки? – оглянулась Ольга.

– Их остатки, вместе с трусами валяются на полу за кроватью, ты их тоже в клочья порвала.

– Я думаю, что все повреждения, кроме порванной одежды, должны вскоре пройти. Энергии я тебе действительно отдала море. Только это все-таки особый вид энергии, физическую усталость тела ею не снимешь, по крайней мере, сразу. Мне жаль, что тебе так досталось, но зато теперь мои возможности, как целителя, возросли многократно! Мало того, что я смогу лечить сразу многих, я и времени на это буду тратить меньше. И это при том, что у меня еще две чакры не открылись. А я еще удивлялась, как это дед умудрился во время красной лихорадки за один вечер вылечить половину племени, да еще после этого ходил свеженький, как огурчик! Надо будет завтра после того больного, что нам подсунут от Рогожина, созвониться с Горским и опробовать у него в центре, на сколько больных меня хватит.

– Ты только смотри опять не надорвись!

– Нет, буду работать только до первой усталости. Слушай, а как сейчас выйти в коридор, мне как-то стыдно. Может быть, первым выйдешь ты?

– В рваных брюках?

– Ну, Игорь, не выделывайся! Надень халат. Никто тебя не заставлял валяться на кровати в брюках.

– Я еще, оказывается, и виноват! Завтра обязательно куплю джинсы, на них даже твоей силы не хватит. Ладно, сейчас выйду в коридор, а ты пока хоть немного приведи себя в порядок.

– У тебя начали исчезать синяки, смотри, остались лишь самые крупные, а скоро и их не будет.

– Тебя теперь только в кольчуге любить, – проворчал он, натягивая другие трусы и беря в руки халат. – Не забудь расчесаться: все волосы дыбом.

Он ненадолго вышел, после чего вернулся с графином полным воды.

– После всего напал сушняк, – пояснил он, наливая себе воды в чашку на столике. – Анна уже час, как ушла. Сергей торопливо сказал, что ужин на столе и быстро смылся в свою комнату. Похоже, парень после твоих трехчасовых воплей немного не в себе и жутко стесняется.

– Дай сюда! – она отобрала у мужа графин и присосалась к горлышку, выпив едва не половину находившейся в нем воды. – Что сделано, то сделано. Я пошла сначала помоюсь, а потом ужинать. Еще только восемь часов, так что для ужина не очень поздно.

Утром Анна вела себя как ни в чем не бывало, а Сергей делал вид, что вчера ничего не слышал, но на Ольгу старался не смотреть, а случайно встретившись с ней взглядом, покраснел.

– Это что же я вчера вытворяла, если такой мужчина, как Сергей, и так краснеет, – думала Ольга, уткнувшись в тарелку. – Нужно научиться сбрасывать силу как-то иначе. Должен же быть способ, потому что я что-то не помню, чтобы дед развлекался с женщинами, наоборот, в последнее время он их избегал, хотя был еще куда как крепок.




– И кто у меня назначен на сегодня? – спросила Ольга Виталия после взаимных приветствий.

– Один из замов министра регионального развития Российской Федерации Демкин Сергей Иванович, – ответил Рыбин. – Предупреждая следующий вопрос, сразу отвечу, что лечить нужно его, а не кого-то из близких.

– И что же с вашим замом такого случилось?

– Катался в прошлом году на горнолыжном курорте в Альпах, упал и сильно повредил спину. После лечился и за границей, и у нас, получил некоторое улучшение состояния, что позволило приступить к работе. Но у него периодически бывают обострения. Кроме того, повреждение позвоночника вызвало ряд других заболеваний, которые отравляют ему жизнь. А частые перерывы в работе привели к тому, что стали поговаривать о его замене. Представляете его положение? Еще его сильно напрягает то, что он из-за травмы стал несостоятелен, как мужчина.

– Подробнее, если можно.

– Травма не позволяет ему совершать необходимые усилия. А у него жена на десять лет моложе его. А для Рогожина он важен в первую очередь тем, что курирует департамент инвестиционных проектов.

– Едем к нему домой?

– Нет, на дачу. Он не хочет, чтобы кто-нибудь знал, что он опять обратился за медицинской помощью, да еще и к целителю.

– Это далеко?

– Не очень, если где-нибудь не застрянем, за час обернемся. А он как раз нам назначил на одиннадцать. Сейчас забросим Игоря на стрельбы и поедем. Заберут его на борьбу потом другой машиной из того же охранного агентства, что и наши сопровождающие.

Они нигде не застряли, хотя пару раз до этого чуть было не дошло, поэтому приехали минут за десять до назначенного срока. Дача Демкиных представляла собой большой двухэтажный особняк, огороженный со всех сторон глухой двухметровой оградой. На глаз дом и небольшой сад занимали соток двадцать. Они остановили машину перед раздвижными воротами, и Рыбин пошел к калитке, возле которой виднелся пульт коммуникатора. Он переговорил с хозяином, и ворота медленно отворились, пропуская машину. Подъехали прямо к крыльцу по узкой асфальтированной дороге, вышли из машины и были встречены самим хозяином, который провел всех в обширный холл первого этажа.

– Раздевайтесь, – предложил Сергей Иванович после того, как все наскоро познакомились. – В доме тепло. Одежду положите прямо на диван. Мы ведь не будем лечиться полдня?

– Обычно я обхожусь парой часов, – ответила Ольга. – А точно можно будет сказать только в процессе лечения. Раздевайтесь до пояса, я должна посмотреть вашу спину.

Клиент молча снял вельветовую рубашку, потом майку, обнажив до пояса свое когда-то неплохо развитое, но уже начавшее заплывать жиром тело.

– Ложитесь на другой диван животом вниз, – скомандовала Ольга. – Вас именно сейчас что-нибудь беспокоит, боли есть?

– Они у меня почти все время есть, – буркнул Сергей Иванович. – Конкретно сейчас болит низ спины и отдает в ногу.

– Вам имплантанты не ставили? – спросила Ольга. – Похоже, что несколько позвонков серьезно повреждены.

– Предлагали несколько раз, но я отказался. Вероятность осложнений после операции не очень велика, но если не повезет, я своему теперешнему состоянию буду завидовать.

– Это хорошо, что вы не меняли позвонки, – сказала Ольга. – В противном случае, я вряд ли взялась бы вам помочь. Мое лечение предполагает быструю регенерацию тканей, в том числе костной и нервной, и я не знаю, как при этом себя поведет организм в отношении чужеродной ткани. Теперь вам нужно только лежать спокойно. Если вдруг возникнет боль, ее нужно будет перетерпеть.

Она поднесла к дивану один из стульев и села на него, положив руки ладонями вниз на участок позвоночника, на который когда-то пришелся удар.

– А если войти в медитацию и попробовать направить больше энергии через руки? – подумала Ольга. – Что я теряю? Все равно нужно экспериментировать со своими способностями, так почему не сейчас?

– Ребята, не болтайте, мешаете сосредоточится, – сказала она сидевшим в другом конце холла и тихо переговаривающимся парням. – Или помолчите, или выйдете подышать свежим воздухом. Я думаю, что долго не задержусь.

Обежав внутренним взором свой позвоночный столб, она усилием воли постаралась ускорить красноватый мерцающий поток, струящийся от грудной чакры к ладоням. В центре каждой ладони была область, которая ярко светилась красным, слегка мерцающим светом. Попытка задержать поток энергии приводила к угасанию этого света, а когда скорость потока, наоборот, увеличивалась эти зоны на ладонях разгорались ярче обычного. Сосредоточившись, она стала вливать энергию в больной участок позвоночника, стараясь максимально ускорить ее поток. Некоторое время ничего не происходило, потом мужчина под ее руками слабо задергался и застонал, что сразу вывело ее из медитативного состояния.

– Что вы чувствуете? – спросила она, не убирая рук.

– Что может чувствовать мужик, когда он стонет, – недовольно сказал Сергей Иванович. – Боль, конечно. Поначалу всякая боль прошла, а теперь болит еще сильнее прежнего.

– Придется все-таки немного потерпеть, – решительно сказала Ольга. – У вас очень тяжелое повреждение, к тому же не слишком свежее. А сеанс идет всего пятнадцать минут. Скажете мне, если почувствуете какие-нибудь изменения.

– Они движутся, – тут же сказал он. – Позвонки под вашими руками шевелятся, отсюда и боль.

Теперь она и сама ощущала, как позвонки под ее ладонями словно еле-еле ерзали взад-вперед, а рукам стало горячо.

– Печет довольно сильно, – Сообщил Сергей Иванович. – А боль немного стихла.

Прошел примерно час с начала сеанса, прежде чем боль у клиента полностью прошла вместе с жжением, а дрожь позвонков прекратилась. Посидев еще немного, она убрала руки и велела больному подняться.

– Походите немного, подвигайтесь. Только не слишком резво. Постарайтесь вообще несколько дней ничего не поднимать и не наклоняться вперед, особенно резко. Вряд ли я вам за час убрала все повреждения, но лечение будет продолжаться еще несколько дней без моего участия. Если почувствуете себя неважно, вызовите меня через Рогожина. Но, думаю, у вас все должно быть хорошо.

– Чувствую себя нормально, нигде ничего не болит – даже непривычно. А отпечатки ваших ладоней так на спине и остались.

Она посмотрела на клиента, который рассматривал свою спину в большом во весь рост зеркале, и увидела в нем в нижней части позвоночника два красных отпечатка узких женских ладоней.

– Теперь придется объясняться с женой, – с досадой сказал Сергей Иванович. – Эти автографы надолго?

– Не знаю, – честно ответила Ольга. – Думаю, к вечеру должны исчезнуть. Не стали бы заниматься конспирацией с лечением, не пришлось бы оправдываться перед женой. А нам бы было меньше ехать. У меня уже лечилось достаточно много влиятельных клиентов, и никто, кроме вас, моих услуг не стеснялся.

– Учту на будущее, – коротко сказал он. – Я вам что-то должен?

– Нет, ничего. Все расчеты только с Рогожиным. До свидания. Одевайтесь, ребята, я уже закончила.

– Это хорошо, что вы с клиентом быстро управились, – заметил Рыбин. – С учетом времени на обратную дорогу как раз успеваем к окончанию тренировок Игоря.

– Послушайте, Виталий, я планировала после всего не ехать на обед, а на час-другой съездить в медицинский центр к Горскому. Я могу на вас рассчитывать или они вызовут свой транспорт?

– Конечно можете. Другим транспортом без крайней на то необходимости вам лучше никуда не ездить. Хотя бы потому, что в таком случае у вас из всей охраны будет один Сергей. В котором часу туда поедем? Мне нужно предупредить сопровождение.

– Я сейчас позвоню и все уточню, – она набрала номер Горского. – Сергей Алексеевич? У меня выпала возможность посетить ваш центр и провести несколько лечебных сеансов. Да, несколько, но по времени они будут гораздо короче и лечить буду по несколько человек. Просто я кое-что раскопала, и теперь это нужно проверить на практике. Да где-то через час или немного позже, если нигде не застрянем. Да, и вам тоже.

– Они готовы нас принять в любое время, – сказала она Рыбину. – Поэтому берем Игоря, и сразу же к ним. А уже от Горского поедем домой, его центр от нас совсем недалеко.

Они без задержек доехали до «Викинга», забрали Игоря и поехали в медицинский центр, отпустив одну из двух нанятых машин с охраной.

– Ну и что вы такого раскопали, что вас потянуло на эксперименты? – спросил Сергей Алексеевич. – И как думаете проводить лечение?

– Если совсем коротко, то резко подняла свою энергетику, – сказала Ольга. – А лечение будем проводить по следующей схеме. Вы меня приводите в палату и говорите, что я представитель фонда, который возможно возьмет на себя часть расходов на их лечение. У вас же часть услуг платная? А потом я сажусь возле самых тяжелых, которые не могут вставать, если такие есть, конечно. А остальных рассаживаю вокруг себя и развлекаю их болтовней, щедро сдобренной обещанием помощи. Думаю, что минут на пятнадцать меня хватит. Потом то же самое повторяем в другой палате и так до тех пор, пока я не почувствую. Что выдохлась.

– Думаете, пятнадцати минут хватит?

– Вот и посмотрим. Я сегодня одной шишке восстановила позвоночник за какой-то час. Сомневаюсь, чтобы раньше мне на него хватило бы трех сеансов по три часа. Можно было бы сейчас заняться медитацией и добрать ту энергию, что я на него потратила, но не хочется сильно задерживать своих ребят, да и время к обеду. Так что решайте, с кого начнем.

– Давайте с кардиологии. Пойдемте, вам выдадут халат, да и бахилы не помешает надеть. Или вы предпочитаете тапочки?

Выдохлась она только на четвертой палате, обработав в общей сложности два десятка человек.

– Не знаю, что получится с последней палатой, – устало говорила она Горскому. – Я с ними меньше десяти минут была. Но, может быть, это и хорошо: будет возможность сравнить по времени. Устала я изрядно, особенно язык, так что мы поехали домой. К вам будет просьба завтра, как только будут результаты, позвоните мне на мобильный.

– Все ребята, – сказала она своим. – На сегодня я закончила, поехали домой.

– Так мы сегодня и не заехали за одеждой, – с досадой вспомнил Игорь, когда уже зашли в квартиру. – У меня на этой борьбе всю память отшибает, а потом еще эта незапланированная поездка в центр.

– Ничего, пока обойдемся. Штаны у тебя порядочные есть, а медитацией я сегодня заниматься не буду.

– А чего так?

– Кундалини люди занимаются месяцами, если ни годами. А когда хочется всего и сразу, да еще, как в моем случае, начинает получаться, могут быть неприятности. Например, как у меня вчера. Ведь если бы не ты, мне было бы совсем плохо, могла бы и умереть. Энергии получила в десятки, если ни в сотни раз больше обычного, причем моментально, а тело к такому оказалось совсем не готово. Важны ведь не только чакры, но и система распределения энергии по организму, а она развивается в процессе длительных тренировок и постепенного увеличения энергетики.

– А восстанавливать потраченное на лечение в центре как будешь, опять со мной?

– Успокойся, – засмеялась Ольга. – Ведь тебе пока не хочется? Ну и я обойдусь. Когда открываются чакры, в медитациях уже нет такой необходимости, набор энергии идет уже через них сам собой. Медитацией его можно при необходимости ускорить, но я такой необходимости не вижу: за ночь все само восстановится. Мне важно открыть оставшиеся две высших чакры. Именно с ними связывают магические способности человека. У меня они реализованы как-то иначе, но очень неполноценно. Думаю после их открытия, особенно последней, у меня появится шанс добраться до родовой памяти Занги. Недаром дед тратился, ставя мне барьер. Значит, я на верном пути. Но двигаться дальше без учителя вообще не рекомендуют: довольно опасно для психики. Поэтому не будем спешить. А то стану дурочкой, а ты тогда откажешься от брака. И кому я такая буду нужна?

– Значит, сначала ЗАГС, а потом можно и поглупеть?

– А ты думал! – засмеялась Ольга. – Я помню себя после ЗАГСа. Мое состояние тогда можно было охарактеризовать двумя словами: счастливая и глупая.

– Я был не лучше. Ладно, пошли обедать. Мы сегодня сильно задержались, у меня уже живот подвело.

– Бедный! Надеюсь, твои мучения будут не напрасны и завтра Горский сообщит нам немало интересного.

После обеда они вернулись в спальню.

– С этим нужно что-то делать, меня такая жизнь не устраивает, – заявила Ольга. – Полдня мы с тобой занимаемся делом, а остальную половину должны сидеть дома под замком. Ты вон хоть книжек себе набрал, а чем заняться мне?

– Погуляй по просторам Интернета, – предложил муж.

– Не люблю я по нему гулять, ты же знаешь. Я сейчас с гораздо большим удовольствием сходила бы с тобой за обручальным кольцом. Или костюм тебе для ЗАГСА купить поприличнее. Тот, что у тебя есть, смотрится не очень, а тот, что тебе сшили по заказу Рогожина, наоборот, чересчур шикарный. Да и вообще нам с тобой уже много чего нужно докупить по мелочи, те же рубашки.

– Давай завтра перед обедом задержим ребят и все купим.

– Я не против, просто не люблю откладывать то, что все равно придется делать. А завтра мало ли чего случится. Давай я позвоню Рыбину и пусть заказывает сопровождение на стороне, чтобы Гену лишний раз не дергать. Сергею-то все равно – скучать дома или работать на выезде.

Рыбин к просьбе Ольги отнесся с пониманием и попросил немного подождать, пока он договорится с агентством. Почти сразу же за этим Ольге позвонила Леночка.

– Привет! – донесся из трубки радостный голос девчонки. – С тобой сейчас говорить можно, ничем не занята?

– Собираюсь уезжать и жду звонка. Но минут пять у тебя есть, а если хочешь поговорить дольше, давай я тебе сама вечером позвоню.

– Да нет, я ненадолго. Хотела похвастаться, что могу уже сгибать ноги в коленях. К нам дед приезжал. Он за меня, знаешь, как радовался! И очень жалел, что не смог с тобой познакомиться. Сказал, что обязательно сделает это через… этого… ну как его? Выскочила у меня из головы его фамилия!

– Рогожина?

– Ага, его. Только сначала он хочет купить тебе подарок и для этого у меня о тебе расспрашивал. А я и сама мало что знаю!

– Бог с ним – с подарком, тебе массаж регулярно делают?

– Каждый день. А вчера приходил мой врач, ну тот, который лечил до тебя, так он прямо обалдел! Тоже хотел с тобой познакомиться, но папа сказал, что не знает адреса. А про телефон я вообще никому не говорю. Ладно, не буду больше болтать, а то до тебя не дозвонятся. Приезжай, как сможешь, ты обещала! Целую!

– Ленка звонила? – спросил Игорь. – Как она там?

– Уже сгибает ноги. Позвонила поделиться радостью и сообщить, что ее дед готовит мне подарок.

– Это тот самый, который приятель Абрамовича? Тогда готовь гараж для крутой тачки.

– От машины я бы не отказалась, – вздохнула Ольга. – Тем более, что умею водить. Только правила все равно нужно учить, а потом еще сдавать на права.

– А не угрохаешь машину и нас заодно?

– Если хочешь знать, женщины – самые аккуратные водители, а с моей реакцией можно выкрутиться из большинства ситуаций. Рыбин звонит.

Виталий сообщил, что минут через двадцать за ними придет машина.

– Услуги агентства оплачены на два часа, – сказал он. – Но, если вы не успеете с покупками, они могут задержаться.

– Спасибо, Виталий, – поблагодарила Ольга. – Думаю, уложимся. Игорь, предупреди Сергея. О поездке я ему уже говорила, так что он должен быть готов.

Посетив несколько магазинов мужской и женской одежды, пару универсамов и ювелирный салон, они купили все необходимое, а на обратном пути Ольга еще попросила остановиться у книжного магазина и купила себе несколько женских романов.

– Не твою же фантастику мне читать, – сказала она, игнорируя насмешливый взгляд мужа. – Сегодня заляжем вдвоем с книгами, как некогда мои родители еще в советские времена.

Прибыв домой, они простились с ребятами охраны, которые помогли внести в лифт купленные вещи, и в два приема перетащили все в квартиру.

– Вот теперь у меня душа спокойна! – заявила Ольга. – Купили все, что планировали, и даже больше. Хорошо, что у тебя прекрасная фигура и подобрать шмотки не проблема. Даже с пошитым на заказ костюмом у того, что мы купили, разница несущественная. Теперь с регистрацией у нас проблем не будет. Наверное, на этот день нужно взять выходной, как ты думаешь?

– Думаю, что это хорошая мысль. У нас в этот день еще встреча с Рощиным, так что запас времени не помешает.

– А ты тогда Рогожина о ней предупредил, как собирался?

– Конечно. Как ты пошла болтать с Татьяной, так я ему все и выложил.

– Ну и как он отреагировал? Небось, был недоволен?

– А ты как думаешь? Выразился не совсем лицеприятно о некоторых барышнях, у которых шило в одном месте и предупредил, что на встрече обязательно должен присутствовать Виталий.

– Ты, конечно, Рощину об этом сказал?

– Естественно, сказал, но он воспринял это как должное. Спросил, как мы смотрим на то, что с его стороны может быть еще один человек, а когда я сказал, что не возражаю даже против целой группы захвата, если только мне не придется самому их кормить и поить, предположил не морочить голову с рестораном и встретиться здесь же в клубном кафе за его счет.

– Я думаю принять такое щедрое предложение. Только при следующей встрече поставь ему условие по недопустимости записи и прослушивания. Всех моих способностей он не знает, так что заодно проверим степень его искренности.

Некоторое время Ольга разбирала и укладывала купленные вещи, а потом улеглась на кровать рядом с мужем, прихватив с собой одну из купленных книг.

– А знаешь, – неожиданно сказала она Игорю, откладывая книгу. – Я, кажется, скучаю по нашей старой квартире. Пусть она по площади в три раза меньше, и горничной у меня там не было, но там мне было гораздо уютнее. Здесь все новое и шикарное, по крайней мере по моим понятиям, но все это чужое. И дело не в том, что Рогожин обещал отдать нам с тобой эту квартиру только через год. Оно и тогда будет чужим. Вспомни нашу квартиру. Больше половины вещей осталось еще от твоих родителей, некоторые я помню еще с тех пор, когда ходила в садик. А остальные вещи мы с тобой покупали вдвоем. У каждой вещи своя история, каждая для меня что-нибудь значит. Знаешь, как мне было больно, когда пришлось выбросить старое кресло родителей? Оно было громоздким, занимало много места и совершенно не вписывалось в интерьер, но мы с тобой сидели в нем обнявшись, когда была очередь твоей мамы забирать нас обоих из садика, и я коротала у вас время, слушая ее сказки.

– Не помню за тобой раньше подобной сентиментальности, – сказал Игорь, обнимая жену.

– Я просто старалась не показывать слабость, – призналась она, уткнувшись ему лицом в грудь. – Ты всегда гордился тем, какая у тебя сильная и боевая подруга, и я старалась соответствовать. А на самом деле даже самые сильные из нас внутри очень слабы. Мужчины ищут в нас эту слабость, чтобы показать свою силу, защитить и уберечь. Это заложено в каждом из вас, в некоторых, к сожалению, слишком глубоко. А мы в вас, наоборот, ищем силу и надежность. При всех моих способностях, к которым можно добавить приставку «супер», без тебя я всего лишь слабая женщина. Ты для меня это все. И дело тут совсем не в сексе, то, что он дает, можно получить со многими. Вот сейчас я просто лежу рядом с тобой, прижавшись к твоей груди, и я счастлива! А обложи меня со всех сторон десятком Аленов Делонов…

– И что бы ты с ними делала? – рассмеялся Игорь. – Не поделишься?

– Да ну тебя! Я к нему со всей душой…

– Маленькая моя! – еще крепче прижал к себе Игорь жену. – Все, что ты сейчас говорила в отношении меня, а точно так же могу сказать и о тебе. Конечно, вещи – это память, часто они греют сердце именно своей причастностью к судьбам людей. Но для меня всегда главными были сами люди. Когда-то самыми дорогими и близкими были родители. Я просто в ужас приходил от одной только мысли о том, что их когда-нибудь не станет. А потом появилась ты и постепенно оттеснила их на второе место. Это чудо, о котором мало кто вообще думает. Появляется абсолютно чужой человек, который западает в сердце и становится роднее всех родных, единственным на всю жизнь. Я никогда не мог понять тех, кто менял жен как перчатки в поисках какого-то идеала. То же самое относится и к женщинам. Бедные, ущербные люди, не узнавшие настоящей любви и перебивающиеся сексом. Говорят, что медики доказали, что любовь – это болезнь. Я в такое не верю, но если даже это болезнь, то выздоровление от нее меня просто убьет. Если человек никогда по-настоящему не любил, он просто не осознает своей ущербности. Но если ты вкусил от этого плода, то уже никогда не будешь смотреть на мир по-прежнему. Всю свою историю люди воспевают не секс, а именно любовь! С ней тесно связана красота, которую тоже воспевают, но это только то, что желательно видеть в человеке. Ты очень красива, но я любил бы тебя и без твоей красоты только за то, что ты – это ты. Кто-то скажет, что глупость, а я говорю – судьба!

– Как ты красиво сказал! – всхлипнула Ольга. – Почему ты почти все время молчишь и прячешь свои чувства? Знаешь, как женщине приятно слышать, что она одна единственная и на всю жизнь? Мой отец матери такое если и говорил, то еще, наверное, до свадьбы. По крайней мере, я такого не помню. А вот твой свою жену и ласкал, и хорошие слова говорил, и совсем этого не стеснялся. Вот и бери с него пример!

– А у Занги в племени как было с любовью?

– А никак. Не было у кочевников никакой любви. Мужчина брал в жены приглянувшуюся ему женщину или двух и занимался с ней сексом с целью получения потомства. Причем удовольствие от этого доставалось в основном женщине, а мужчины относились к этому, как к работе. Со временем в некоторых семьях между супругами возникала привязанность, но она была обусловлена не близостью, а совместной жизнью и главным образом детьми. Вот детей там любили по-настоящему.

– Это как-то странно. Ведь должны быть и другие побудительные причины к спариванию, кроме чувства долга.

– Говорят, что когда-то в племенах с этим было так же, как и у нас. А потом, когда мужчины захватили власть и перебили жриц, они что-то сделали, чтобы женщины никогда больше не правили Кругом. А потеря чувственности в любви якобы стала платой за власть. Так это, или причина в другом, я не знаю. Но я слышала, что на побережье мужчины любят женщин, как это было прежде у нас.

– Бедная девочка!

– Приятно, когда тебя жалеют, но ты смотри, что гладишь! А то заведусь с пол-оборота, будет тебе тогда чтение!




Глава 16


– Излагайте, Виталий, – сказала Ольга, откидываясь на сидение машины. – Кого мы должны облагодетельствовать сегодня. Там вообще-то еще много клиентов?

– В списке осталось пять человек, включая и вашего сегодняшнего клиента. Не так-то просто найти людей, обладающих реальной властью или просто чем-то полезных Рогожину, которые имели бы в своих семьях серьезные проблемы со здоровьем, и при этом сохранили бы остатки совести и отработали услугу. Так что после списка переходим на коммерческое лечение. Примерные расценки уже составлены. Ваш оклад при этом для начала увеличивается в три раза. В зависимости от того, как пойдут дела, он будет расти и дальше.

– Я уже в предвкушении будущих барышей и прикидываю, где за бугром покупать виллу. Не тяните резину, Виталий, выкладывайте все о клиенте.

– А почему за бугром? – не понял Рыбин.

– Вы слишком молоды, Виталий! – сказала Ольга, вызвав этим заявлением смешки сидящих в машине мужчин. – Лет тридцать назад так называли заграницу. Я этого, конечно, тоже помнить не могу, но мой папаша остался верен советским традициям и иначе о других странах не отзывался. Так что там по клиенту?

– Это сын одного из советников президента Устьянова Григория Антоновича. Зовут молодого человека Виктором, а лет ему всего восемнадцать. Болезнь у него не слишком серьезная, но неприятная. У парня аденома простаты, причем в достаточно тяжелой форме, что нехарактерно для его возраста и образа жизни.

– А причем здесь образ жизни? – спросила Ольга. – Мне простительно не знать, я с этим заболеванием ни разу не сталкивалась. Читала лишь, что оно очень распространено у пожилых мужчин.

– Он усиленно занимался спортом, – пояснил Рыбин. – А одна из причин, как считают, связана с застойными явлениями в области малого таза из-за малоподвижного образа жизни и возрастных изменений.

– Вас ко мне определили не за уровень медицинской подготовки? – спросила Ольга.

– Дорогая, Ольга! Я знаю в болезнях, наверное, еще меньше вас. Просто, получив данные по очередному клиенту, с полчаса просиживаю за компьютером, просматривая его болячки для того, чтобы хоть как-то ответить на ваши вопросы. Так вот по Виктору. Химиотерапия и массаж ему помогают очень слабо, применять ультразвук или оперироваться без крайней необходимости он не хочет. Сейчас парень в панике из-за ночных проблем.

– А что за проблемы? Что-то с мочеиспусканием?

– Это только половина проблемы. Вторая половина – это девушки, которых у него довольно много. До недавнего времени он вел в этом смысле очень активный образ жизни. Сейчас он слаб, как мужчина, и скоро созреет до операции, несмотря на возможные довольно неприятные последствия. Проблема болезни сына с некоторых пор переросла у Григория Антоновича все государственные проблемы вместе взятые. Если вы его излечите…

– Надеюсь, к этому на дачу ехать не придется?

– Нет, едем на дом. Это в центре, в Хамовниках. Парень имеет и свое жилье, но последнее время живет у родителей.

– Легче скрываться от девиц? – предположил Сергей.

– Грешно смеяться над больными людьми, – укорила его Ольга. – Не помню, кто сказал, что болезнь уравнивает всех людей. Это, конечно, не совсем так, но зерно истины в этом есть.

– Клиенты поставили условие, что в связи с деликатным характером болезни и стеснительностью клиента, в квартиру допустят только целителя. Рогожин хотел было упереться, но вспомнил эпизод с вашим участием в «Викинге» и согласился при условии, что вы сами будете не против. Подъезд там охраняется крутыми ребятами из какого-то агентства, а все лестничные пролеты и лифты контролируются видеокамерами, так что неприятности могут быть только в квартире клиента. Но судя по тому, что я сам видел в клубе, там вам противников не будет.

Предупрежденная отцом клиента охрана пропустила Ольгу без разговоров. А вот сам клиент дверь открыл не сразу, переспросил ее имя и фамилию и, видимо, потом еще сверялся с тем, что было записано. Видел он ее прекрасно судя по работавшей дверной камере наблюдения, но, наверное, на целителя в его представлении Ольга никак не тянула.

Наконец, когда ей уже надоело убеждать клиента, и созрело, и окрепло желание послать его далеко и надолго, дверь отворилась и высокий симпатичный парень спортивного телосложения посторонился, пропуская Ольгу внутрь.

– Раздевайтесь здесь, – показал он место, где можно было оставить одежду. – И не забудьте разуться.

– А тапочки?

– В гостиной везде ковры с длинным ворсом, а в квартире жарко, зачем вам тапочки?

Гостиная действительно была застелена двумя огромными одинаковыми коврами, в которые ее ноги погружались по щиколотку.

– Ну и как вы намерены меня лечить? – спросил Виктор, насмешливо наблюдая за Ольгой, которая осматривала огромное помещение гостиной. – Массажем? Штаны сейчас снимать или после вас?

– Что-то вы слишком веселы для больного, – задумчиво сказала Ольга. – А это непорядок. Да и хамите, огорчить что ли?

– Да не верю я просто ни в целителей, ни в то, что вы мне сможете помочь. Кто-то развел отца на бабки, так он это не я.

– Хотите посмотреть доказательства?

– Да, желательно было бы.

– У вас есть острый и относительно чистый нож?

– А вам зачем?

– Полосну вам по ладони, а потом на ваших глазах затяну рану.

– Хороший способ, – согласился он. – Только что-то не хочется мне рисковать своими ладонями, вдруг у вас ничего не получится с заживлением? Давайте я для вас сейчас найду другой объект для опытов.

Он подошел к журнальному столику, на котором стоял телефонный аппарат, включил громкую связь и, подмигнув Ольге, набрал номер. Она прошла к дивану, уселась, не дожидаясь приглашения, и начала с интересом слушать разговор.

– Привет, Киря!

– Тебе чего?

– Что-то ты с утра не в настроении?

– А не пошел бы ты на … !

– Жаль, я-то думал, что тебе нужны деньги. Папаша, небось, больше денег не дает?

В ответ раздались матюги. Когда они наконец стихли, разговор продолжился.

– Мамаша тоже, наверное, сумку со своими цацками больше не бросает где ни попадя?

– Тебе что от меня нужно-то? И сколько дашь?

– Тут, понимаешь, батя мне прислал целителя. Девочка ? божий одуванчик. Я в ее способностях малость усомнился, а она предложила пари. Она ножом слегка надрежет ладонь и тут же ее вылечит. Я бы, конечно, пожертвовал своей клешней, тем более, что она со своей стороны ставит сто баксов, но у меня завтра соревнования. А если у нее ничего не получится? А на тебе все всегда зарастает, как на собаке.

– Ты говори, да не заговаривайся. А вообще, я меньше, чем за две сотни свои руки резать не дам.

Было видно, что Виктор заколебался.

– Давай так, – наконец решил он. – Если тебе надрез вылечат, получишь сто баксов, а если нет – я плачу еще сотню сверху. По рукам?

– По рукам! Когда идти-то?

– Да прямо сейчас и иди, мы будем ждать.

– И не жалко денег? – насмешливо спросила Ольга.

– Немного, – ответил Виктор. – Ничего, я их как компенсацию за причиненный моральный ущерб с отца востребую!

– А ущерб, значит, причинила я? Интересно, чем?

– Очень хочется затащить вас в постель, – глядя ей в глаза, признался он. – А нельзя. А это стресс и удар по здоровью. Так, сейчас прибежит наш Кирилл, так что пора идти готовить нож. Очень интересный тип, между прочим. Последняя клиническая стадия игрока. Проигрывал все деньги, которыми его до недавнего времени довольно обильно снабжал папаша. Погорел на жадности. Маман оставила в прихожей сумку с золотыми побрякушками, а он их спер и продал по дешевке. Денег у него в то время на игру не было. Отец его выдрал и перекрыл финансирование, да толку-то. Его драть надо было начинать лет десять назад. Звонит, пойду открою.

Ольга ожидала увидеть здорового парня, а вошел высокий худощавый юноша, интеллигентный облик которого усиливали очки в роговой оправе.

– И это целитель? – показал он на нее пальцем. – Ты что гонишь? Разыграл, да? Да я вас сейчас обоих здесь раком поставлю, сначала ее, а потом и тебя! Где баксы?

– Милый Виктор! Принесите же мне наконец обещанный нож. Я вижу, этот милый мальчик хочет, чтобы я не только поцарапала ему ладонь, но и отхватила его поганый язык! И вообще, я у вас уже достаточно долго задержалась, а мое время очень дорого цениться. Вы, я вижу, уже созрели для операции, раз мои услуги без надобности. А, вот и нож! Он достаточно чистый?

Увидев в ее руке столовый нож довольно приличных размеров, Кирилл заколебался.

– Я передумал, – сказал он, пятясь к дверям в прихожую. – Вы здесь все психи, доверять таким…

– Я ухожу, – сказала Ольга. – Сеанс я уже провела, к завтрашнему утру ты уже должен быть почти здоров. Простата будет уменьшаться в размерах какое-то время. Сколько точно, я сказать не могу. Но все функции организма должны восстановиться за день-два. Держи свой нож.

Кирилл, разозленный тем, что остался без денег, и враз осмелевший, когда Ольга лишилась ножа, схватил ее за руку, когда девушка проходила мимо. Что он хотел сделать или сказать, так и осталось неизвестным: сильная пощечина отбросила его в комнату, а Ольга быстро обула сапоги, набросила на плечи пальто и вышла на лестничную площадку.

– У меня есть большое желание побыстрее разделаться с вашим списком, – сказала она Рыбину, дожидавшемуся ее у подъезда. – И не из-за будущих барышей. Просто я не люблю незавершенных дел, да и план работы составлялся, исходя из моих прежних возможностей. У вас есть кто-нибудь, к кому можно было бы сейчас поехать без предварительного согласования?

– Есть один клиент, – ответил Виталий. – Но и ему все равно нужно будет позвонить.

– Вот и позвоните, а я пошла в машину.

– Договорился, – проинформировал Ольгу Рыбин, забираясь в салон «Форда». – Геннадий, давай на Арбат, вот возьми карточку с адресом. Едем к отцу одного из замов председателя следственного комитета.

– Что-то у вас в списке одни замы, – поддела его Ольга. – Ни одного первого лица.

– Список составлял не я, – пожал плечами Рыбин. – А Рогожину лучше знать, с кем лучше иметь дело. Лично я думаю, что замы очень часто могут выполнить все, что нужно, не хуже своего шефа, а амбиций не в пример меньше. О клиенте рассказывать? Он сам в прошлом работал в Главном военном следственном управлении той же организации, где сейчас работает и сын. В восемьдесят восьмом году его по какой-то надобности отправили в Афганистан, где ему не повезло. Он попал в переделку, в результате чего получил с десяток пулевых и осколочных ранений, был неоднократно оперирован и в строй уже не вернулся. А лет десять назад его состояние заметно ухудшилось и с тех пор старик почти не вылезает из госпиталей. Лет ему еще только шестьдесят семь, но по внешнему виду можно вполне накинуть еще десяток.

– Как хоть его зовут? Он и сейчас в госпитале?

– Нет, сейчас он на квартире, которую для родителей недавно купил сын. Раньше у него на пару с женой была маленькая двухкомнатная квартира где-то на окраинах Москвы. Зовут его Александром Владимировичем, а жену – Елена Викторовна. Я их предупредил, и они нас ждут. Хотя должен вас, Ольга, предупредить, что на горячий прием можно не рассчитывать. Ваше приглашение – это инициатива их сына, его родители в вас просто не верят. А когда еще увидят лично…

– Спасибо за предупреждение, Виталий, – поблагодарила Ольга. – Мне не привыкать, но буду иметь в виду.

Встретили ее действительно без восторга.

– Ты к кому, девочка? – спросил ее через коммуникатор домофона женский голос. – И эти молодые люди, они с тобой?

– Я к Александру Владимировичу, Елена Викторовна, – ответила Ольга, уступая место перед видеокамерой Рыбину.

– Мы по поручению вашего сына, – пояснил Виталий. – Дело касается лечения Александра Владимировича, вы должны быть в курсе.

Некоторое время ничего не происходило. Очевидно хозяйка решала, стоит ли с ними дальше вообще разговаривать. Затем последовал вопрос:

– Кто из вас целитель?

– Это я, – Ольга снова заняла позицию перед камерой.

– Вам, дорогая, нужно не людей лечить, а в школе учиться.

– С вашего позволения я сама буду решать, что для меня лучше, тем более, что школу я недавно закончила. Если вам плевать на здоровье мужа и мнение сына, то мы, пожалуй, поедем к кому-нибудь другому. Я слишком ценю свое время, чтобы торчать на морозе под вашими дверьми и заниматься уговорами. Это вам гораздо больше нужно, чем мне. Болеет ваш муж, а я недостатка в клиентах не испытываю. Поехали, ребята!

– Подождите! Можете проходить, но только вы. Остальных я в квартиру все равно не пущу.

– Подождите меня в машине, – сказала Ольга парням. – Думаю, мне на клиента потребуется минут сорок.

Клиент оказался немного вежливее своей супруги, которая все время пребывания Ольги в их квартире сидела рядом, не сводя с девушки подозрительного взгляда.

– А как вы лечите? – с любопытством спросил действительно очень старо выглядевший для своего возраста хозяин.

Он лежал на большом диване в гостиной, прикрытый теплым пледом и слегка приподнялся на подушках, когда Ольга вошла в комнату следом за его женой.

– А я не лечу, – улыбнулась ему девушка. – Чтобы лечить, нужно как минимум знать, чем вы больны. Я же просто исцеляю все подряд. И не нужно смотреть на меня с такой подозрительностью, дорогая Елена Викторовна, я ваших украшений красть не собираюсь и ваше манто из прихожей не прикарманю. А деньги за лечение платятся только по результату, который вы будете определять сами. Никакого аванса мы с вашего сына не брали. Подумайте сами, какая для меня выгода в том, чтобы морочить вам мозги?

– И что же вы будете делать?

– Не беспокойтесь, размахивать руками у вас перед носом, жечь волосы и бормотать заумные слова я не стану, просто посижу рядом с вами еще с полчаса. Излечивает именно мое присутствие.

– И многих уже излечили?

– Частным образом пока всего десятка полтора больных. Но все были из тех, от кого отказались врачи, и все стали практически здоровыми людьми. Недавно лечила сразу много больных в лечебном центре, но результатов пока не знаю. Обещали позвонить, но пока молчат.

– А что за центр?

– Профессора Горского случайно не знаете?

– Знаю, причем не случайно. Так вы у него работали?

– Да, у него. Кстати, если вы не против, пока все равно есть время, я ему сейчас позвоню сама и постараюсь узнать результаты.

Ольга набрала номер Горского и до максимума усилила звук.

– Сергей Алексеевич? Здравствуйте. Что-то вы мне не звоните, так я решила вас побеспокоить сама. Неужели нет результатов?

– Здравствуйте, Ольга Александровна! Результаты есть, потому пока и не звонил. Практически все пациенты трех палат, кроме той, где вы были меньше других, полностью выздоровели уже к утру. Кое у кого еще наблюдается слабость, но по-хорошему их всех уже можно выписывать. Естественно, мы всех очень тщательно обследуем, сейчас как раз этим заняты.

– А последняя палата?

– Там излечившихся примерно половина, остальные демонстрируют существенное улучшение всех показателей, но остаточные следы заболеваний еще сохранились. Но больных в такой форме мы легко вылечим и сами. Вы к нам в следующий раз когда собираетесь?

– Вот раскручусь со своими больными, тогда и приеду. Оборудование для меня готово?

– Дня через два все подготовим.

– Я позвоню, до свидания.

– И вы хотите, чтобы мы поверили в то, что ваш разговор не инсценировка? – презрительно спросила Елена Викторовна.

– Лена, перестань! – прикрикнул на жену Александр Владимирович. – Это точно Горский говорил, я узнал голос.

– Значит, он тоже участвует в этих махинациях!

– Пожалуй, вас я не буду лечить даже по просьбе своего шефа, – обратилась к хозяйке Ольга. – В конце концов в вашем возрасте уже пора бы научиться отвечать за свои слова. Если я вам не хамлю, это еще не значит, что мне приятно вас выслушивать. А от моего к вам отношения зависит и результат лечения. Если непонятно, то я имела в виду то, что лично неприятных мне людей я не смогу вылечить при всем желании, скорее я им неосознанно причиню вред.

– Как-нибудь переживу! – фыркнула хозяйка, все же отодвинувшись от Ольги подальше.

Все замолчали и в молчании провели все оставшееся время лечения. Напоследок Ольга сухо попрощалась и под бдительным присмотром Елены Викторовны покинула негостеприимную квартиру.

– У вас в списке еще есть старики? – спросила она Виталия. – Нет? И слава богу! Эти меня сегодня достали, особенно хозяйка. Надо будет предупредить Рогожина, что заказ на нее я не возьму. Поехали за Игорем, пока доедем, он уже должен освободиться.

– Значит, у тебя это массовое лечение получилось, – сказал муж, когда она уже дома рассказала о результате разговора с Горским. – С одной стороны, это меня радует, с другой – вызывает беспокойство.

– А из-за чего беспокойство? – не поняла Ольга.

– Увеличивается твоя коммерческая ценность, – пояснил Игорь. – Одно дело, когда в день исцеляется один пациент, и совсем другое, когда их целая толпа. Ты с памятью Занги занималась?

– Некогда было, – виновато сказала Ольга. – Сегодня были такие клиенты, что отвлечься никак не получилось. Ничего, я сейчас попробую продвинуться дальше. Не волнуйся, я буду очень осторожной.

Уже привычно войдя в медитацию, она быстро пробежала внутренним взглядом по телу и вернулась к муладхаре. Теперь столб огня поднимался вверх без особых усилий с ее стороны, переходя от чакры к чакре, которые при этом резко усиливали свечение и скорость вращения вихрей. Дойдя до вишуддхи, девушка осторожно потянула огненную нить дальше. Когда кундалини была где-то у основания черепа, Ольга внезапно потеряла над ней контроль. Страх ударил по нервам, но почему-то не прервал медитацию, и Ольга по-прежнему могла наблюдать, как огненное свечение поднялось к затылку, залив все вокруг ярким фиолетовым светом. Чуть выше переносицы возникло и начало усиливаться ощущение вращающегося бура, который без боли проникал ей в голову все глубже и глубже. Внезапно она потеряла всякую ориентацию в пространстве: все вокруг вращалось с бешеной скоростью. Пытаясь хоть за что-то зацепиться она начала махать руками, но не смогла ни до чего дотронуться. Последнее, что она запомнила, прежде чем мгла затопила сознание, было отвратительное ощущение того, что кто-то по локоть запустил в ее голову руку и медленно начал перемешивать ее содержимое.

Первое, что она увидела, придя в себя, было почему-то ярко-розовое лицо мужа, которое было совсем рядом. В его глазах еще плескался ужас, а губы шевелились, но она не слышала слов.

– Помоги мне подняться, – попросила Ольга, и почувствовала, как его руки подхватили ее и уложили на кровать.

Теперь, когда ее голова лежала на подушке, она смогла увидеть Игоря почти всего. Муж стоял рядом, продолжая что-то говорить, почему-то совсем голый, и при этом весь светился насыщенным розовым светом. Внезапно будто кто-то щелкнул выключателем и на нее обрушилась волна звуков. Орали за окнами воробьи, что-то кричал ей в уши муж, а на кухне Сергей рассказывал Анне не слишком приличный анекдот.

– Можно потише? – поморщилась Ольга. – Так громко орешь, что я не пойму ни слова.

Он послушно понизил голос, и хотя по-прежнему говорил очень громко, но слова уже можно было разобрать.

– Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо чувствую, – заверила она Игоря. – Только рубашка опять вся мокрая. Поможешь мне ее сменить, буду чувствовать себя еще лучше. И говори тише: уши болят всех вас слушать. Кстати, ты почему ходишь голый? Вроде не так уж и жарко.

– Почему голый, я одет – он помог ей приподняться и стянул мокрую рубашку. – Полежи пока под одеялом, я сейчас достану сухую. У тебя почему-то обостренное восприятие, я говорю совсем тихо. Вот до того, как ты пришла в себя, я действительно чуть было не орал. Ты, между прочим, больше часа была в отключке, я чуть с ума не сошел от страха.

– Интересно, а я тебя почему-то вижу голым. И таким розовым, как слон из мультика.

Ольга попробовала пристальнее всмотреться в мужа и невольно вскрикнула: он внезапно полностью лишился кожи. Вспомнив, что в книгах где-то читала о подобном, она принялась экспериментировать, меняя глубину просмотра. Когда перед ней остался двигающийся скелет мужа, ей стало страшно и само собой вернулось нормальное восприятие.

– Мне удалось открыть третий глаз, – сообщила она Игорю, подняв руки, чтобы ему было удобнее надевать на нее рубашку. – С ним много чего связывают, и кое-что у меня уже появилось. Теперь я всех буквально насквозь вижу! И любого могу раздеть – мечта прыщавых подростков! А еще почему-то резко обострился слух, хотя я не помню, чтобы читала о таком в книгах. Сначала это прямо оглушало, а теперь уже могу выделить нужные звуки и сосредоточиться на них. Слушай, а Анна замужем?

– Не знаю, как-то не интересовался, а что?

– Да просто я уже минут десять слушаю ее разговор с Сергеем. Сначала он ей травил похабные анекдоты, а потом поинтересовался, когда она даст ему в следующий раз. Вот я и думаю, свободна она или нет?

– А тебе не все равно? Она взрослая женщина и может решать за себя сама. А если есть муж, пусть у него голова болит. Либо сам виноват, что женился на шлюхе, либо в том, что его жена смотрит налево. Анна на шлюху не похожа, значит, второе. От хороших мужей жены на сторону не бегают. А, скорее всего, она попросту не замужем. Принца поблизости не наблюдается, а жизнь проходит. Вот она и удовлетворяется Сергеем. Ты, вообще-то, их разговор не слушать можешь?

– Могу, а что?

– Вот и не слушай, как-то это непорядочно. Тренируй свой слух на птичках.

– Осторожно! – Ольга спрыгнула с кровати, чтобы успеть подхватить стакан с водой, который муж сбил со столика, повернувшись на ее крик.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга, пытаясь осознать то, чему стали свидетелями.

– Тоже третий глаз? – спросил Игорь.

– Скорее всего. О таком я точно где-то читала. Предвидение событий в малые промежутки времени. Я просто увидела, как ты смахнул этот стакан за пару мгновений до того, как ты начал движение. Только в моем видении он разлетелся вдребезги.

– Давай надевай халат и пойдем поужинаем, а потом будешь изучать свои новые возможности. Только давай без медитаций, я сегодня и так за тебя напереживался на год вперед.

– Не беспокойся, прежде чем двигаться вперед, нужно освоиться с тем, что я уже получила. А это дело не одного дня.

– Ты Виталию насчет завтрашнего дня сказала? Ну про выходной.

– Сказала, сказала. Могла бы и не говорить. Рогожин ему сам сказал, что нашего бракосочетания и встречи с Рощиным нам на завтра за глаза хватит, чтобы он никакого лечения не планировал. ЗАГС у нас в четырнадцать, а когда встреча с Рощиным?

– Я с ним только обговорил день, насчет времени пока не договаривались.

– У тебя на карточке его телефон был? Вот и позвони сейчас. Думаю, что на шестнадцать будет нормально. Вполне должны успеть. Если он не будет возражать, тогда я позвоню Виталию. Ой, Игорь, я, кажется, вижу твою ауру! Только она почему-то черно-белая!

– А на что она похожа? – с любопытством спросил муж.

– Трудно сказать. Клубится возле головы и плеч что-то вроде облака, только форма относительно стабильная, а в ней есть более светлые и более темные участки.

– Я смотрю этот твой третий глаз как-то постепенно открывается. Не расстраивайся, может быть, со временем появятся и цвета.

Он как в воду глядел. Проснувшись утром, Ольга увидела над головой мужа ауру, в которой преобладали оттенки розового, желтого и оранжевого. По краям, где аура как бы таяла, она явственно отсвечивала зеленым. Присмотревшись внимательно, она обнаружила, что открытые части его тела вообще слабо светятся красноватым светом. Встретившись позже на кухне с Сергеем и Анной, Ольга обнаружила, что их аура в деталях структуры и в цветовой гамме отличаются от ауры мужа, а свечения от тел нет вообще.

– Еще бы разобраться, что все это означает, – подумала она. – Неужели он светится из-за того, что я постоянно вливаю в него столько энергии? А по цветам я что-то встречала, но тогда это было ненужно, и я просто пропустила. Надо бы потом найти.

Она похвасталась новым успехом мужу и спросила, чем он думает занять утро.

– До ЗАГСа еще пять часов. Может быть, куда-нибудь сходим?

– Неохота мне, если честно, никуда идти. Погода на улице просто отвратная: ветер и снег. И не скажешь, что через несколько дней уже весна. Переться сейчас в театр или кино, таская за собой шлейф телохранителей… Может быть, научишь меня медитировать? Глядишь, и у меня чего-нибудь откроется. Тогда уже я за тобой по комнате буду бегать и рвать на тебе рубашку с воплями, что мне надо.

– Рви, – рассмеялась Ольга. – Рубашек накупили много. А лучше скажи, я сама сниму. А насчет медитации… Давай мы попробуем по-другому. В литературе мне попадались упоминания о том, что учитель может в этом деле помочь ученику. Почему бы мне не помочь тебе? У тебя тело просто накачено энергией, и открытие чакр тебе не грозит неприятностями, скорее наоборот, не будешь в этом так зависеть от меня. А, может быть, и паранормальные способности прорежутся. А то ждать, пока я полностью овладею магией…

– А что, давай, – согласился Игорь. – Если что-нибудь можно получить на халяву, не напрягаясь, так какой же русский человек от такого откажется?

– Ты не слишком наелся, русский человек? – засмеялась жена. – Не рекомендуют заниматься медитацией на полное брюхо.

– Тогда давай мы с тобой с часок поваляемся на кровати и почитаем книги, – предложил он. – За это время все немного усвоится.

– Да, – сказала Ольга. – Сколько ни омолаживай человека, а полностью прожитых лет с плеч не сбросишь. Вот стал бы какой парень в двадцать лет читать книги, когда у него под боком такая фемина, как я? Да я бы в ЗАГС пошла с запекшимися от поцелуев губами. А то и вообще идти не смогла бы, и меня пришлось бы нести на руках!

– Ну ты, фемина, сама напросилась!

– Игорь, отстань! Ты и так тяжелый, а я еще плотно поела!

– А если так?

– Так можно! Дай хоть раздеться.

– К черту! Где эти губы, которые нужно целовать до хрустящей корочки?

– А как же медитация?

– Все к черту! Потом помедитируем.




– Какая теперь медитация, – сказала Ольга полчаса спустя. – Я побежала под душ, а потом нужно отдыхать, иначе ничего не получится. А ты, кстати, стал светиться гораздо ярче.

– Иди давай, потом и я схожу. Время у нас еще много, хватит и на отдых, и на медитацию, и на то, чтобы успеть навести марафет.




Глава 17


Если бы Ольгу спросили, почему она так рвется быстрее окольцевать своего мужа, она и сама вряд ли смогла бы внятно ответить. Внешне ничего другого кроме записи в паспорте и возможности таскать кольцо, которой она раньше всегда пренебрегала, регистрация ей не давала. Тем не менее, она ждала этого дня и волновалась, как девчонка. А прошло все на редкость быстро и буднично. Во втором часу за ними заехал на своем «Роллс-Ройсе» Рогожин с женой. За ними следовал «БМВ» с их телохранителями. Инга Петровна на этот раз отнеслась к Славиным более чем благосклонно, осмотрела молодых и подняла большой палец вверх в знак одобрения. Когда они подъехали к дворцу, там их уже ждала Татьяна со своим парнем, приехавшие чуть раньше на ее «Феррари».

– Привет! – поздоровалась Татьяна, поцеловав Ольгу в щеку. – Познакомьтесь с моим другом. Валентин, это мои друзья и папины сотрудники Игорь и Ольга. У нас еще десять минут, но стоит, наверное, зайти внутрь. Вон за нами уже какая очередь выстраивается.

Действительно, следом за ними двигалась порядочная толпа во главе с новобрачными. На Славиных посматривали с недоумением. Удивление вызывал возраст невесты и малочисленность сопровождающих, приехавших на престижных иномарках.

– До чего дошло, – не слишком громко сказал один мужчина другому. – Уже выдают замуж девочек.

Ольга, которая расслышала реплику, прекрасно поняла, в чей огород камень, поэтому немного придержала Игоря и, обернувшись к моралисту, доверительно сказала:

– Скажу вам по секрету, что это не я выхожу замуж, это он на мне жениться.

Идущая во главе группы вместе со своим парнем невеста рассмеялась и подмигнула Ольге. Открылись двустворчатые двери и под марш Мендельсона из них повалила радостно галдящая толпа предыдущей группы.

– Неужели у меня было такое же глупое лицо? – спросила Ольга, кивнув на радостную молодую жену, на ходу прижимающуюся к своему супругу, который тоже улыбался счастливой глупой улыбкой.

– Помнишь слова песни? – сказал он, беря ее под руку. – Первый раз я любил и от счастья был глуп. Наверное, это в какой-то мере всех касается. Пошли, нас уже приглашают.

Процедура здесь была чуть более торжественной, чем при их первом бракосочетании, но, по сути, ничем не отличалась. Они обменялись кольцами, вместе со свидетелями расписались в бумагах, выпили по бокалу шампанского и напоследок поцеловались.

– Что-то я не наблюдаю на ваших лицах улыбок, – заметил Валерий Сергеевич, который слышал перед этим их разговор. – Ни умных, ни глупых. Сейчас мы это дело будем исправлять. Едем к нам, там намечается раздача слонов.

Все загрузились в машины и двинулись к дому Рогожиных. В большой гостиной был уже накрыт праздничный стол, за который все и расселись.

– Вы не захотели праздновать свадьбу, – сказал хозяин. – Но все равно совсем никак не отметить такое событие нельзя. Я ожидаю еще одного гостя. Семеро одного не ждут, но нас только шестеро, так что предлагаю немного подождать, он обещал не задерживаться. А пока обещанные подарки. Дорогие ребята! Вы для нас дорогие во всех смыслах, а сейчас станете еще дороже. Мы с Ингой дарим вам ту квартиру, в которой вы сейчас живете. Вот в этой папке документы на квартиру и зарегистрированная дарственная. Я думаю, что все платы и по ней, и по прислуге буду проводить я. Там все налажено и не стоит вам отвлекаться на такую мелочь. Теперь ты, дочь.

– У меня не так много подруг, – начала Таня. – И почти нет друзей. Вы, ребята, мне очень понравились, такие как вы в окружении моего отца – это редкость. Сегодня вы совершили то, на что я сама пока никак не решусь – связали свои судьбы узами брака. Позвольте от всего сердца поздравить и подарить эти маленькие подарки. Это часы «Патек Филипп» для тебя, Игорь. Не смотри, что они не слишком броские на вид, это одна из лучших марок в мире. Конкретно эти не боятся воды и не слишком сильных ударов. А тебе, Оля, позволь подарить этот браслет. Хотела еще и серьги, но заметила, что у тебя не проколоты уши и не рискнула. Давайте я вас, ребята, поцелую! Будьте счастливы!

Она встала из-за стола и поцеловала Ольгу в щеку, а Игоря в губы, вызвав за столом одобрительные смешки.

– Не обижайся, подруга! – сказала она улыбающейся Ольге. – От твоего мужа не убудет, а мне хоть будет с чем сравнивать.

В прихожей раздался звонок и минуту спустя в гостиную зашел невысокий, худощавый старик с резкими чертами лица и благообразной седой шевелюрой.

– Поскольку здесь кроме уважаемого Валерия Сергеевича меня никто не знает, позвольте представиться – сказал он, не спуская глаз с Ольги. – Я Сергей Борисович Рахленко. Вы Ольга? Мне очень приятно видеть ту, которая вернула радость в мою семью. Поздравляю с вступлением в брак и от всего сердца дарю маленький подарок. Только, к сожалению, хоть он и маленький, но в квартиру не вошел. Подарок стоит внизу на своих колесах, а в этом пакете на него все документы. Все уже оформлено на ваше имя, Ольга. Вы умеете водить?

– Спасибо большое! – Ольга поднялась из-за стола и подошла к гостю. – Водить-то я умею и, наверное, получше многих, но правил совсем не знаю, да и прав нет. Позвольте я вас поцелую.

– Садитесь за стол, уважаемый Сергей Борисович, – предложил Рогожин. – Мы еще не начинали, ждали вас.

– Что за модель? – поинтересовалась Татьяна.

– «Хонда-Аккорд», – ответил Сергей Борисович. – Думаю, для Ольги будет в самый раз. Очень удобен в вождении и достаточно комфортабелен. Сам бы на таком ездил, да положение не позволяет.

Все принялись за еду, время от времени поднимая бокалы за здоровье молодых, хотя, как заметила Ольга, по-настоящему пил только Валентин, остальные только пригубливали. Пользуясь новыми способностями она с интересом изучала ауры всех присутствующих. У молодых богатство цветовой палитры было беднее, чем у старшего поколения, и у всех в ауре доминировал свой набор цветов. У Валерия Сергеевича, например, это были желтые и зеленые тона, а аура Валентина неприятно отсвечивала красно-коричневым. Легко стало читать эмоции окружающих. Пройдясь по всем, она опять споткнулась на Валентине. Все были веселы и настроены доброжелательно по отношению к окружающим, только у него почему-то в чувствах проскакивала зависть и какая-то неудовлетворенность. Примерно минут через сорок дед Лены сообщил, что вынужден их покинуть, на прощание поцеловал Ольгу и взял с нее обещание навестить девочку.

– Она полюбила вас как сестру, – сказал он девушке. – Теперь большинство разговоров только о вас. Ольга то, да Ольга это. Приезжайте хоть ненадолго в любое время, она очень сильно по вам скучает.

После его ухода посидели еще немного, после чего Валерий Сергеевич забрал молодоженов из-за стола в свой кабинет, сославшись на то, что у них скоро важное деловое свидание, и у него к ним по этому поводу есть разговор.

– Насколько откровенными вы планируете быть на этой встрече? – спросил он Славиных.

– Постараемся без необходимости не врать, – ответил Игорь. – Я немного поговорил с Рощиным и узнал, что на нас вышли руководящие работники отдела, созданного в управлении оперативно-технических мероприятий научно-технической службы ФСБ, причем начальнику управления они подчиняются чисто формально. На самом деле всю их работу курирует непосредственно один из заместителей директора. Как видите, уровень достаточно высокий, и у них будут все возможности проверить наши слова и поймать на лжи. А ложь – плохая основа для сотрудничества. Сотрудничать же с ними так или иначе придется. То, что они нас не торопили, уже хорошо и показывает, что они заинтересованы именно в добровольном сотрудничестве, иначе с нами никто особенно не церемонился бы.

– Как думаете, что потребуют от Ольги?

– А что они могут потребовать? – даже слегка удивилась вопросу Ольга. – Несомненно их заинтересовали мои способности, как боевика. Да и о лечении, наверняка, уже известно. Предложат меня изучить, а в ответ дадут набор плюшек. Приплюсуйте сюда и лечение тех, кто для них имеет ценность.

– И как далеко в этом сотрудничестве вы готовы пойти?

– А это, Валерий Сергеевич, будет зависеть от плюшек, – ответила Ольга. – Посмотрим, что конкретно им понадобится, и что они будут обещать нам. Полностью уходить под государство я бы не хотела.

– Я вам все-таки советовал бы настаивать на сохранении частной практики, пусть даже в усеченном варианте, как гарантии финансовой и личной независимости. Разъездную работу придется в любом случае прекращать. Несолидно, а для вас еще и дополнительная опасность. Определенную репутацию вы себе уже создали, так что много тратиться на рекламу не придется. Я готов приобрести подходящее помещение и оборудовать для вас что-то вроде клиники. Одного офиса будет недостаточно.

– А для чего клиника? – удивилась Ольга.

– Милая, Оля, до чего же вы еще наивны, несмотря на весь свой ум и ваши способности! Это сейчас вам достаточно одного Виталия, поскольку больных еще мало и вся черновая работа вас не касается. Вот как вы себе представляете, например, выбор клиентов? Вижу, что никак. А это будет та еще проблема, когда народ поймет, что вы реально исцеляете все! Очереди на улице перед вашим офисом, где люди записываются за несколько дней и дежурят ночами не хотите? А слез матери, у которой умирает ребенок, а у нее не хватает средств заплатить по прейскуранту? Пусть вы даже не станете устанавливать запредельных цен, такие все равно найдутся. Пусть вы пойдете им на уступки раз-другой, вы человек добрый. Стоит людям только узнать, что вы это сделали и свои деньги захотят сэкономить многие. Хотите трепать себе нервы? Деньги нужно брать вперед, предупредив, что при отсутствии результата они будут возвращаться. Можете заранее готовиться к тому, что к вам за ними придут и будут с пеной у рта доказывать, что ваше лечение не помогло. Значит, у вас должен быть свой врач, который сможет провести экспертизу или договор с какой-нибудь клиникой. Нужно подобрать штат сотрудников, которые вели бы первичный прием больных и заранее отсеивали финансово несостоятельных. И не нужно на меня так смотреть. У вас коммерческое предприятие, а не богадельня. Если получится и найдете в себе силы и желание, можете время от времени устраивать бесплатные лечения, но давать поблажки в бизнесе не советую – сядут на голову. Приплюсуйте сюда проблемы охраны, финансы и своего адвоката, так как желающие с вами судиться обязательно найдутся, и получите примерную картину своего будущего предприятия. Я могу все это взять на себя, выплачивая вам достаточно высокий оклад, либо просто за долю в прибыли. Вы говорили, что чувствуете отношение к себе других людей. Если это так, вы должны чувствовать и мое дружеское отношение. Я не слишком заинтересован в той прибыли, которую будет приносить ваше предприятие, пусть даже она обещает быть немаленькой. Для меня важнее иметь возможность всегда воспользоваться вашими услугами для себя и нужных мне людей. Но и за так я за вас работу делать не буду. Привыкайте, что за все в этом мире нужно платить, тем более, что в нашем случае это для вас труда не составит. Вижу вопрос в ваших глазах и сразу же отвечаю. Да, я вам тоже за ваши услуги буду платить столько, сколько скажете. Вас что-нибудь в таком подходе не устраивает? И учтите, что я очень четко разграничиваю личные и деловые отношения. Мои деловые расчеты наших дружеских отношений не касаются ни в малейшей степени. Что в моих силах я для вас делал и буду делать. Вижу, что вы меня поняли. Вам уже пора на встречу, Виталий должен вот-вот подъехать. Желаю вам удачи и позвоните мне после всего. Слишком о таком болтать по телефону не стоит, так что скажете в двух словах так, чтобы я понял. Завтра я улетаю и оставляю вас на Виталия, все проблемы решайте через него. В крайнем случае можно позвонить и мне, попробую вам помочь через других людей.

– Валерий Сергеевич, – сказал Игорь. – Мы тут с Ольгой посоветовались и решили, что лучше Виталию все-таки не присутствовать на встрече, а подождать нас внизу. Вы все равно получите от нас исчерпывающую информацию, а вот ему о многом из того, что может всплыть в разговоре, знать просто ни к чему. Все равно как-то помочь нам в этих переговорах он не сможет, только наслушается всякого на подписку о неразглашении.

Встреча состоялась, как и договаривались, в клубном кафе, где кроме Славиных и Рощина с его спутником других посетителей не было. Рощин побеспокоился заранее и обеспечил свой столик чашками с кофе и ореховыми трубочками.

– Это для сладкоежек, – посмеиваясь сказал он, когда все поздоровались. – Давайте я вам представлю второго участника наших с вами переговоров. Это полковник центрального аппарата ФСБ Андрей Петрович Басов.

– Может быть, Алексей, ты тоже представишься полностью? – предложил Игорь. – Вы-то о нас, наверное, уже все знаете.

– Многое знаем, – кивнул Рощин, но далеко не все. Надеемся с вашей помощью узнать больше. А меня так и зовут Алексеем. Есть еще отчество, но я на нем не настаиваю, а звание – майор.

– А обязательно вести запись? – спросила Ольга Басова.

– А откуда вы знаете, что мы ее ведем? – вопросом на вопрос ответил он.

– У вас во внутреннем кармане пиджака работает какая-то электроника, – пояснила девушка. – И слышу шелест: наверное, работает кассетный диктофон.

– А вы и такое можете определять? Любопытно. Понимаете, дорогая Ольга… Можно я вас буду величать просто по имени? Спасибо. Так вот, есть определенные правила работы, и будет гораздо лучше, если тот, кто станет принимать решение о вашей судьбе, будут руководствоваться не моим пересказом, а этой записью. Либо вы нам доверяете, либо нет. Но во втором случае я вообще не вижу, о чем нам с вами говорить.

– Ладно, пишите. Только стоило, по-моему, предупредить о том, что запись ведется. Это я к вопросу о доверии.

– Давайте все-таки выпьем кофе, – предложил Алексей. – А то все остынет, а Ольга все трубочки доест всухомятку.

– Ой, извините! – смутилась девушка. – Это я машинально.

– И куда только влезает, – проворчал Игорь. – Ведь только что из-за стола! Ладно, пусть ест – это у нее на нервной почве прорезался жор. Давайте начнем разговор с ваших вопросов.

– Давайте, – согласился Басов. – Вопрос первый – откуда взялась ваша жена?

– Мне ее подарили, – ответил Игорь, с любопытством наблюдая за реакцией собеседников. – Давайте я вам, наверное, сам все расскажу, а вопросы будете задавать потом.

Он довольно подробно рассказал об истории появления Ольги, опуская некоторые малосущественные или нежелательные подробности.

– Плохо! – сказал Басов. – Цивилизации, которая способна менять геном взрослым объектам, мы ничего противопоставить не сможем.

– А стоит ли ими заниматься вообще? – спросил Игорь. – Насколько я понял, ничего, кроме развлечений, их здесь не интересует. А у нас, по-моему, и других проблем, кроме туристов, достаточно.

– Где ты слышал о туристах? – спросил Алексей. – Неужели они себя сами так называли?

– Да нет, Рогожин задавал Ольге вопрос, не туристка ли она.

– А что он вообще знает?

– И он, и еще кое-кто, кто посвящен в наши дела, считают, что я и есть пропавшая жена Игоря, помолодевшая из-за проснувшегося дара целительства.

– А кто эти кое-кто?

– Мэр города, где мы жили, его жена и один майор ФСБ.

– У вас много полезных связей, – хмыкнул Рощин.

– Вы даже не представляете, Алексей, насколько много! – засмеялась Ольга. – И какое у вас впечатление от рассказа мужа? Каково это – сидеть за одним столом с инопланетянкой?

– Какая вы инопланетянка, Оля, – тоже засмеялся Рощин. – Геном человека, матрица личности – тоже. Разве что ваша основа, но она, скорее всего, просто влияет на ваше поведение молодым телом. Я сразу заметил, что в вас словно сидят два человека: умная и рассудительная женщина и бесшабашная девчонка!

– Наверное, когда планировали работу с нами, были разные мнения? – спросил Игорь. – Никогда не поверю, что никто не предложил нас просто повязать и по-тихому использовать в каком-нибудь надежном месте.

– И правильно сделаете, – проворчал Басов. – Были такие мнения. Но возобладало другое.

– Я ведь вам об этом не просто так сказал. Дело в том, что использовать таланты Ольги против ее воли просто невозможно. Основной ее дар – дар целительства проявляется только тогда, когда она испытывает симпатию к пациенту. Если ее нет, то лечение все равно идет, но очень медленно. А если она испытывает к кому-нибудь неприязнь, то может и наградить болезнью или просто сильно ослабить. Причем все это совершенно непроизвольно. А ее ненависть может убить.

– Уже проверяли? – спросил Басов. – В поезде не ее работа?

– Ее затащили в купе, чтобы изнасиловать, – пояснил Игорь. – Горячим чеченским парням было скучно и одиноко ехать одним.

– Еще такие случаи были?

– Конечно, нет! – ответила за Игоря Ольга. – Я что, по-вашему, убийца? Да, я могу этим убивать, но это происходит не сразу, пока я себя контролирую, окружающие не получат даже насморка!

– Значит, ваш паспорт, Ольга, является липой? – спросил Рощин. – Вы не могли бы нам его дать на исследование?

– Мы его вам можем отдать насовсем, – пообещал Игорь. – Если вы ей взамен выдадите другой с теми же данными. Только, думаю, что пользы вам от него никакой не будет. Вряд ли его делали на другой планете, скорее всего, просто взяли под контроль кого-нибудь в паспортном столе, а потом с помощью своей техники внесли изменения во все базы данных. Давайте вернемся к тому, что государству в вашем лице от нас нужно, и что вы можете предложить нам.

– Ты понимаешь, что основную ценность для нас представляет Ольга? – спросил Игоря Алексей.

– Я похож на дурака, чтобы не понимать очевидных вещей? Мог бы об этом и не говорить. Я прекрасно знаю, что иду довеском к жене, но хочет этого кто-нибудь или нет, но мнение этого «довеска» вам придется учитывать.

– Иначе нам с вами вообще не о чем больше разговаривать, – добавила Ольга. – Без мужа мне просто незачем жить.

– Я хотел бы уточнить один момент, – повернулся к Ольге Басов. – Когда вы здесь валяли парней, вы двигались с максимально возможной скоростью?

– Нет, могу ускоряться еще больше. Только при этом тратится слишком много энергии, если это бой. В спокойном состоянии я уже пробовала так экономить время при чтении. Очень хорошо получается, только страницы у книг рвутся.

– Нас эта ваша особенность очень сильно заинтересовала, – сказал Басов. – Конечно, как боевика, вас никто использовать не собирается, это все равно, что мостить дорогу алмазами. Но вот тщательно исследовать, что при этом происходит в вашем организме, мы бы хотели.

– Рассчитываете создать препарат? – спросил Игорь.

– Конечно. Неважно, что обеспечивает такую скорость, пусть даже то, что вы называете магией, но на физическом уровне должны действовать законы нашего мира. Я имею в виду то, что ускоряет прохождение сигналов по нервным волокнам и увеличивает скорость окисления глюкозы в мышцах. Сколько времени так можно двигаться?

– Если без последствий, то минуты две.

– Видимо, просто не хватает запасов глюкозы в мышцах, – задумался Басов. – По кровотоку ее так быстро не восполнишь.

– Воздуха тоже не хватает, – добавила Ольга. – Испытываешь удушье, хотя дышишь очень часто полной грудью.

– Это тоже должно иметь место, – кивнул Басов. – Но главное – глюкоза. Ее можно и анаэробно окислять, хоть и не с такой эффективностью. Ладно, это все детали, перейдем к вам. Мы вам предлагаем, если совсем кратко, влиться в наши ряды. Вы заканчиваете все свои дела в Москве и поступаете в наше распоряжение. На время придется разделиться. Вас, Игорь, примерно на месяц отправим в специализированный центр здесь под Москвой. За это время вы улучшите свою физическую подготовку и пройдете несколько курсов по разным предметам. Будет и спецподготовка. Исходная база у вас хорошая, но придется попотеть. По окончании всего получите звание лейтенанта ФСБ.

– Так я и так лейтенант, причем старший.

– Это хорошо! – сказал Басов. – Спрячьте свою офицерскую книжку куда подальше, чтобы не пропала, потом внукам будете показывать. У нас все по-настоящему. За месяц из вас, конечно, Рембо не сделают, потом придется еще поработать, хотя бы с Алексеем. Ставим вас в кадры, выдаем пушку и назначаем телохранителем собственной жены. Усекли? Вы практически всегда вместе, да и в ее безопасности вы заинтересованы больше других. Возражения есть?

– Пока нет, излагайте дальше.

– Это хорошо, что нет. Ольга за тот месяц, пока из вас в центре будут делать человека, пройдет полный курс медико-биологического обследования в одном из наших научных центров. Не бойтесь, на органы не разберем.

– Это что же, мы целый месяц не увидимся? – ужаснулась Ольга. – Я так не согласна! Да я без него просто сдохну!

– Черт с вами, – великодушно согласился Басов. – Дня на три-четыре я вам встречу организую, но не больше. Да вам там будет не до любви, у обоих программа очень напряженная.

– А что планируется делать потом с тем, что от меня останется? – спросила Ольга.

– Будете штатным целителем нашего управления. У нас нередки ранения сотрудников, да и случаев заболевания среди старшего командного состава достаточно много. Есть заинтересованность в ваших услугах и у руководства других министерств. Говорят, вы заинтересовали даже президента.

– Все это хорошо, – сказала Ольга. – И у меня по вашим предложениям принципиальных возражений нет, кроме одного. Я буду на вас работать только в том случае, если мне это позволят совмещать с частной практикой.

– И как вы себе это представляете? – спросил Басов.

– Очень просто. Это Игорь станет вашим офицером, я к вам оформляюсь, как вольнонаемный специалист, скажем, для работы три дня в неделю. Остальное время я пашу, как пчелка, в клинике, которую для меня создаст Рогожин.

– И много вы нам налечите за три дня? – скептически сказал Басов. – Вы сколько больных лечили Рогожину, одного в день?

– У вас устаревшие сведения, – самодовольно усмехнулась Ольга. – Я с тех пор сильно продвинулась вперед и продолжаю над собой работать. На днях в одном из лечебных центров Москвы после своего трудового дня я излечила сразу два десятка тяжелых больных. Вы меня отслеживали и проверите это без труда.

– Это несколько меняет дело, хотя остается еще вопрос безопасности. Я доложу о вашем требовании наверх, решать будут там.

– Пусть решают. Мы с мужем все равно будем жить в Москве, поскольку почти все ваши клиенты здесь, так что не вижу никаких проблем. А безопасность Рогожин обещал обеспечить. Если к этому подключитесь и вы, я возражать не буду. И еще один момент, ствол дадите?

– А вы умеете обращаться с оружием?

– Владеет профессионально, – за жену ответил Игорь. – А из пистолете стреляет как снайпер. Тренер просто обалдел.

– Это входило в программу подготовки телохранителя, – пояснила Ольга. – Помимо рукопашного боя, вождения автотранспорта и много еще чего.

– А зачем вам ствол, Ольга? – спросил Алексей. – Вы же сами по себе оружие.

– А немного подумать? – ответила она. – Чтобы применить тело, мне сначала необходимо сблизиться с противником. А если их будет несколько и все вооружены, да еще на хорошей дистанции? Качать маятник? Так это не гарантия защиты даже от одного стрелка, а если их несколько, запросто можно нарваться на пулю.

– А магия?

– Я пока не научилась убивать по желанию, – пояснила девушка. – И, если честно, как-то не тянет этому учиться. Если они успеют завалить кого-нибудь из моих ребят, я на это безусловно отреагирую. Вот стоит ли только до такого доводить? Да и не знаю я, на каком расстоянии это действует. Одним словом, ствол надежней.

– Будете работать на нас – ствол подберем, – заверил Басов.




– Ну и как прошла встреча? – спросил уже в машине Рыбин. – До чего договорились, если не секрет?

– Какие от вас секреты, Виталий? – немного покривил душой Игорь. – Хотят, чтобы мы как пчелки пахали на государство, а мы, в свою очередь, выдвинули требование часть времени пахать на себя и вашего шефа. Теперь наши требования перекинут наверх, а там будут думать.

По приезде домой Игорь сразу же позвонил Рогожину.

– Валерий Сергеевич, это Игорь. Нам предложили работать на государство, причем под государством понимали самих себя и часть руководства страны. Кроме того, хотят исследовать жену, а из меня готовить ей телохранителя на государственной службе. Мы выдвинули встречные предложения насчет частной практики, и их обещали передать наверх для рассмотрения. Вот, пожалуй, и все.

– Хорошо устроились, Игорь! – хохотнул Валерий Сергеевич. – Будете единственным мужем, который получает зарплату за то, что он и так должен делать – сбережение собственной жены! Шучу, вы все правильно сделали. Я тут совсем недавно беседовал кое с кем из тех, кто сидит достаточно высоко и в курсе ваших дел. В отношении вас там наверху имеется нешуточная заинтересованность, так что сильно на вас давить не должны. Можете этим воспользоваться и поторговаться. Только смотрите, не перегните палку. Вам обоим кое в чем здорово повезло, так что не нужно излишне наглеть, но и плыть по течению будет ошибкой. Смотрите сами, вам на месте должно быть виднее. И не забудьте про нашего друга, которого не без вашей помощи стукнули по носу. Я имею в виду того, который с частной клиникой. Будет плохо, если его принесет, пока я буду в отъезде. На время моего отсутствия помимо Сергея у вас будет еще один из моих телохранителей. Машину в агентстве Виталий будет заказывать постоянно. И прекратите пока тренировки Игоря. Несколько дней погоды не сделают, а распылять силы охраны не стоит. Вам еще сколько времени нужно, чтобы закончить с клиентами по списку?

– Жена считает, что управится за завтрашний день.

– Вот и прекрасно. Заканчивайте с этим и постарайтесь, пока меня нет, особенно не высовываться. Устройте себе медовую неделю в собственной квартире. Если честно, я вам завидую. Желаю удачи!

– Что он сказал? – спросила Ольга, которая была занята книгой и к разговору не прислушивалась.

– Благословил нас с тобой на ударный труд в его пользу завтра и на еще более ударный в этой постели на все оставшиеся до его приезда дни.

– А ты выдержишь? – с сомнением спросила Ольга. – Сбежишь ведь, а я с тоски да горя помру! А ведь обидно помереть в моем возрасте, едва получив в свое пользование иномарку и квартиру в самом центре Москвы. Я, как почтальон Печкин, только жить начинаю. Нет, я уж лучше буду тебя беречь и больше пяти часов по прямому назначению не использовать. Что-то у тебя, милый, изменился цвет лица? Да и на самом лице не вижу особого энтузиазма. Помнишь, когда мы с тобой остались вдвоем после второго дня свадьбы? Вот это был марафон! Между прочим, у тебя сейчас физическая форма получше будет.

Ольга отбросила книгу на кровать и расхохоталась.

– Видел бы ты сейчас свое лицо!

– Да ну тебя! – немного обиделся Игорь. – Тебя трудно понять, когда говоришь всерьез, а когда шутишь. Раньше ты на эту тему никогда не шутила.

– Ладно, пошутили и хватит. Знаю я, чем мы будем разбавлять любовные утехи. Раз у нас имеется перспектива расстаться, мне нужно будет срочно тобой заняться. Если удастся до учебы открыть тебе хотя бы пять нижних чакр, я за тебя буду гораздо спокойнее. Тогда сможешь сам без меня поддерживать высокий уровень энергетики и легче будешь воспринимать нагрузки. Почему сегодня, когда я задрыхла, ты меня не будил до самого ЗАГСа? Из-за тебя медитация накрылась медным тазом!

– Да жалко мне тебя было будить. Ты лежала такая счастливая и умиротворенная, что прямо рука не поднялась.

– Значит, нужно было разбудить чем-нибудь другим! Или у тебя тогда уже ничего не…

– Ольга! Прекрати издеваться над мужем, плохо кончится!

– Вот! Только-только окольцевал и сразу же стал качать права. Раздевайся до пояса, муж! И марш к стеночке, буду с тобой заниматься чакрами. Сам же говорил, что на халяву всегда рад, вот и становись в позу, халявщик. Да не в эту. Лотос ты нам, пожалуй, не изобразишь, поэтому просто садись на колени, а зад опускай на пятки. Спина должна быть ровная, но мышцы постарайся не напрягать. Глаза лучше прикрыть, но веки не жмурь. Погоди, я лучше задерну штору. А теперь молчи и не мешай мне работать. Я ведь подобным еще никогда не занималась и нигде не читала, как такое делать. Будем на тебе экспериментировать.




Глава 18


Осмотрев мужа внутренним зрением, Ольга пришла в недоумение. Все чакры светились достаточно интенсивно, но вихревые воронки средних чакр вращались с едва заметной скоростью, а вдоль всего позвоночного столба, особенно в его верхней части, были видны какие-то темные сгустки на фоне общего слабого свечения тела. Попытка потянуть кундалини из муладхары провалилась сразу. Муладхара послушно отозвалась, усилив свое свечение, но когда из нее поползла тонкая красная нить, первый же темный сгусток на ее пути намертво остановил продвижение. Помучившись некоторое время и ничего не добившись, Ольга прервала сеанс.

– Можешь отмереть, – сказала она Игорю. – Пока ничего не получилось. Ты у меня какой-то дефектный. И с природой этого дефекта надо разбираться. Мне нужно подумать, почитать книги.

– Тогда я тоже, пожалуй, почитаю, – отозвался он. – Пока ты будешь думать.

До ужина Ольге ничего дельного в голову не пришло и просмотр книг тоже ничего не дал, и только незадолго до сна ее осенило.

– Кажется, я поняла, что с тобой не так. Я раньше думала, что мое лечение абсолютно, но это не так. Между физическим состоянием тела и его тонкими структурами существует прямая связь. Любая болезнь или сильный стресс вызывают изменения в ауре и вообще в циркуляции энергии по организму. И наоборот, воздействуя на тонкие структуры, я могу вылечивать физические повреждения.

– И что? – спросил муж. – Это и так было понятно.

– Новое в том, что я полностью вылечу болезнь, и она к человеку уже не вернется, только в том случае, если ее причиной является физическое воздействие, например, переохлаждение или травма. Понятно, что и на физическом плане, чтобы больше не болеть, ты не должен в мороз бегать нагишом или стучаться головой о камень. Но если заболевание вызвано стрессом, моего лечения будет мало. Больного-то я вылечу, но если не убрать последствия самого стресса, то рано или поздно болезнь обязательно вернется. В твоем случае стресс длился полгода, за что можешь сказать большое спасибо своей бывшей жене. Вдоль всего позвоночного столба в основном канале циркуляции энергии имеются нарушения, которые ничем иным, кроме последствий этого стресса быть не могут.

– Но я себя прекрасно чувствую, да и помолодел, как и обещали, лет на десять, если не больше. В чем же их вред, чакры не открываются?

– Ты себя прекрасно чувствуешь только потому, что я все время рядом, – возразила Ольга. – Каждый раз, когда мы с тобою близки, я накачиваю энергией каждую клетку твоего тела, причем делаю это не через систему чакр, а напрямую. А теперь представь, что мы с тобой надолго расстались. Заимствованная энергия скоро закончится, а сам ты из внешней среды нормально воспринимать энергию не можешь. Через какое-то время дефицит энергии приведет к упадку сил и различным болезням.

– Хочешь сказать, что если бы тебя мне не подбросили, я бы заболел?

– Естественно. Думаешь, врачи шутят, когда говорят, что все болезни от нервов? Как бы не так! Так что, если будешь психовать, от инфаркта я тебя уберегу только до тех пор, пока буду рядом.

– И снять последствия нервотрепки ты не можешь?

– На тонком плане не могу. Наверное, это может сделать только сам человек. Наиболее подходящим средством для этого я считаю трансцендентальную медитацию.

– А что это за зверь? Нет, название я где-то слышал и, кажется, неоднократно, но оно у меня ни с чем не ассоциируется.

– Понятное дело. Ты же увлекался только хатха-йогой, да и то очень недолго. До высших разделов йоги так и не добрался. Эта медитация придумана как раз для таких как ты. Нужно сесть в удобной позе на стул и расслабиться. При этом глаза должны быть закрыты, а спина – по возможности быть прямой. Как и при любой медитации должно быть как можно меньше раздражающих факторов. Ты не должен быть голодным или, наоборот, слишком сытым, одежда должна быть свободной, а температура в помещении – комфортной. Шума, который привлекает к себе внимания, тоже не должно быть. Медитация проводится дважды в день: утром и вечером. Ее суть заключается в том, чтобы очистить сознание от любых мыслей и образов и привести его в состояние полного покоя. Поскольку это не так легко, используются различные мантры. Ты начинаешь про себя мысленно произносить мантру, концентрируя на ней все свое внимание. Когда других мыслей уже не будет, нужно ослабить концентрацию и «отпустить» мантру. Время каждой медитации примерно двадцать минут, так что для тебя это будет нетрудно: немного меньше поваляешься с книгами.

– И что это дает? – скептически спросил Игорь.

– Очень многое. При регулярных занятиях ты быстро научишься полностью расслабляться и очищать сознание. При этом постепенно последствия всех стрессов будут уходить одно за другим. Это часто сопровождается непроизвольными судорожными движениями. Считается, что так можно очиститься от всех стрессов вплоть до родового, и оздоровить организм. Кроме того, человек становится очень спокойным, улучшается память и уменьшается потребность во сне.

– А мантры?

– Обычно мантру ученику дает учитель. Откуда он знает, кому какая подходит, я в книгах нигде не нашла. Может быть, и от балды. Все остальные, у кого своего учителя нет, берут мантру о-ммм или ау-ммм, кому что нравится.

– И ты всерьез предлагаешь мне этим заниматься?

– Ты меня любишь? Значит, должен верить тому, что я говорю. Если мы на время расстанемся, то тебе станет плохо, и не только морально, но и физически. Ты хочешь, чтобы я из-за тебя переживала? Этим видом медитации во всем мире занимаются миллионы людей, ее результаты изучали серьезные научные центры. Не упрямься, есть вещи, которые никто за тебя не сделает.

– Солнышко мое ненаглядное! Ну что ты волнуешься, я для тебя вообще все, что хочешь, сделаю! А лежа так медитировать можно?

– Ты это не для меня, а для себя делать должен! А лежа можно только, если у тебя бессонница. Обязательно впадешь в медитативный сон, который перейдет в обычный. В результате просто продрыхнешь без всякой пользы. А если ты у нас ради меня весь такой на все готовый, то садись прямо в кровати спиной к ковру и медитируй. Когда подойдет время, я тебя толкну.

Через двадцать минут она растолкала заснувшего мужа.

– Вот лентяй! Ты и сидя умудрился заснуть! На будущее запомни, что вечернюю медитацию нужно делать раньше, а не перед самым сном.




– Здравствуйте, Виталий! – поздоровалась Ольга с Рыбиным, садясь в машину. – У меня есть большое желание сегодня полностью разделаться с вашим списком. Как вы на это смотрите?

– Всем привет, – сказал Игорь, заглянув в салон. – Оля, двигайся.

– Я на это смотрю положительно, – ответил Рыбин. – Мне вчера шеф по этому поводу звонил, так что я успел договориться со всеми клиентами.

– И кто клиенты?

– У вас, дорогая Ольга, сегодня детский день. Все три клиента в возрасте не старше двенадцати лет. Первым делом поедем к сыну одного из директоров Центрального банка. Клиентом является его внучка, которой недавно исполнилось два годика. Причин для отставания в развитии врачи не находят, но она все еще не умеет ходить, да и выговаривает только несколько слов. Малышка очень болезненная: ни одна болезнь к ней прицепится, так другая. Мать нигде не работает, а то бы из больничных не вылезала. Кому они ее только не показывали и все без толку. Нас должна встретить мать, которую зовут Надежда Николаевна. Это у нее второй ребенок, первый умер вскоре после рождения. Они в отчаянии, так что, в отличие от некоторых других, которых пришлось долго уламывать, они сразу же согласились с предложением Рогожина.

В этой квартире Ольгу действительно сразу встретили, как говориться, с распростертыми объятиями, что было необычно, но приятно.

– Заходите, пожалуйста! – мать девочки сама открыла им дверь, как только услышала, что прибыл целитель. – Мы о вас, Ольга Александровна, много наслышаны! Эти люди с вами?

– Да, Надежда Николаевна. Это мой муж, а это мой администратор. Где им можно посидеть, пока я буду работать с ребенком? И зовите меня просто Ольгой. Какая я вам Александровна?

– Тогда и вы меня просто по имени, – улыбнулась хозяйка. – Мужчин мы посадим в гостиной, а с вами пойдем в детскую.

– И как же нас зовут? – спросила Ольга малышку, которая посмотрела на нее из манежа с какой-то недетской грустью во взгляде.

– Оленькой нас зовут, – с любовью в голосе сказала Надежда. – Ваша тезка. Вы уж постарайтесь что-нибудь сделать, на нее просто все напасти сыпятся. А я уже просто не знаю, к кому обращаться за помощью. Поверите, перед ребенком стыдно: мать, а помочь ничем не могу! Если с ней что-нибудь случиться, я в третий раз рожать уже не решусь.

Ольга взяла стул, приставила его к манежу и села. Взгляд на девочку внутренним зрением привел ее в замешательство: аура ребенка представляла собой рваное серое образование с отдельными более темными включениями. Ольга даже для проверки оглянулась на Надежду. Но аура матери была раскрашена чистыми яркими цветами. Ольга поднялась со стула и зашла с другой стороны манежа, чтобы осмотреть девочке спину. Чакры были почти невидны, а центральный канал, казалась, был набит черной икрой.

– Еще бы ей не болеть! – подумала девушка. – Удивительно, как она вообще еще живет!

– У вашей дочери разрушен энергетический каркас, – сказала она матери. – Энергетика почти на нуле, я такого вообще пока не встречала. Попробую ее для начала немного наполнить энергией.

Попытка влить в ауру ребенка немного энергии привела к тому, что темные пятна в ауре активизировались и начали расти в размерах.

– Они как паразиты, – мелькнула мысль. – А если попробовать их убрать?

Она попробовала выдрать одно такое пятно, и в испуге отшатнулась: на нее с ненавистью и страхом уставилось неизвестно откуда взявшееся лицо пожилой женщины.

– Дайте ручку и лист бумаги! – попросила Ольга Надежду. – И, ради бога, быстрее, Наденька!

Получив в свое распоряжение ручку и общую тетрадь, Ольга начала быстро, не отводя взгляда от женщины, зарисовывать на бумаге очень характерные черты ее лица.

– Кто это? – спросила она Надю. – Вы ее знаете?

– Конечно, – ответила та, с удивлением и страхом глядя на карандашный набросок. – Это мать моего мужа Валентина Николаевна. Только обычно она улыбается, а на вашем рисунке изображена какая-то ведьма.

– Какие у вас с ней отношения? – мрачно спросила Ольга, которая уже начала догадываться в чем дело.

– Особой любви она ко мне не испытывает, но и ненависти тоже нет. Общаемся, но редко.

– Ошибаетесь, Надюша! У тех, к кому не испытывают ненависти, не убивают детей. От чего умер ваш первый ребенок?

– Что вы такое говорите, Ольга! – Надежду всю трясло. – Она, конечно, не хотела нашего брака, но она просто не могла…

– Это классическое проклятье, Надя. Ответьте, в чем причина смерти первого ребенка?

– Коленька просто умер, когда ему было чуть больше года. Он тоже был очень слабенький и постоянно болел, что бы мы с Олегом ни делали. Нам сказали, что с такими детьми как наш, это часто случается.

– Что, совсем не нашли причины? – с недоверием спросила Ольга.

– Они в заключение много чего написали, – горько сказала Надя. – Только я из написанного ничего не поняла. Если честно, мне тогда было не до того.

– Вы можете вызвать домой своего свекра? Дело касается его жены. Если я буду лечить вашу дочь, мое лечение может ударить по ней.

– Я не знаю…, – растерялась женщина. – Это какая-то мистика, я в такое не верю…

– А пропади все пропадом! – разозлилась Ольга. – Одной ведьмой на свете будет меньше! Поднимать руку на детей своего собственного сына – это уже перебор, с какой стороны не посмотреть!

Она уселась на стул и, сосредоточившись, начала вливать в ауру ребенка столько силы, сколько могла в себе зачерпнуть, стараясь смыть черную дрянь вместе с опять появившимся изображением женщины. Не сразу, но ауру удалось очистить. Следующим этапом стала очистка основного канала от черной мерзости, которую Ольга проделала тем же способом.

– Сколько же я в нее энергии влила? – подумала девушка. – Больных на пять точно хватило бы. Плохо быть неумехой и действовать только голой силой.

Девочка менялась на глазах. От былой грусти не осталось и следа. Она заинтересовалась незнакомой тетей, подползла к ней на четвереньках и попыталась, цепляясь за стенки, подняться на ножки. Из этой попытки ничего не получилось: запутавшись в собственных ногах, малышка упала, но была тут же подхвачена Ольгой, которая водрузила ее себе на колени, подобрала лежавший на столике гребень и стала расчесывать ей волосы, говоря на ухо что-то ласковое. Потом была сказка, которую Оленька выслушала с интересом.

– У нее порозовело лицо! – сказала Надя с непонятным выражением посмотрев на Ольгу. – Мне кажется или ей на самом деле гораздо лучше?

– А вот мы это сейчас проверим! – сказала Ольга.

Она опять подхватила ребенка на руки, отнесла на середину комнаты и поставила на ножки. Потом отошла на несколько шагов и присела на корточки, протянув к девочке руки.

– Ну иди сюда, Солнышко! Только не ползком, а ножками!

Оленька растерянно повернула голову в сторону матери, словно ища у нее поддержки, при этом чуть не упав, но сумела восстановить равновесие. Найдя глазами Ольгу, она увидела ее руки и неуверенно сделала шаг по направлению к ним. Покачнувшись, она поставила вторую ножку и, торопясь, побежала. Ольга сделала ей шаг навстречу и успела подхватить, когда девочка на последнем шаге все-таки запнулась и начала падать.

– Вот мы и пошли! – Ольга начала подбрасывать девочку вверх, ловя ее за талию. – Вот мы какие молодцы, и высоты не боимся!

Подбросив ее последний раз, девушка прижала малышку к груди и вдруг услышала радостный детский смех. Она перевела взгляд со смеющегося ребенка на плачущую мать.

– Я в первый раз слышу ее смех, – рыдала Надежда. – Я эту старую сволочь своими руками задушу!

Девочка услышала, что мама плачет, перестала смеяться и тоже сморщила личико.

– Мне что, тоже с вами заплакать? – растерялась Ольга, глядя на ревущих мать и дочь. – Надя, прекратите немедленно, ребенка довели до слез!

– А как может аукнуться жене нашего банкира твое лечение его внучки? – спросил Игорь, когда они направились по второму адресу. – Как бы Рогожин не получил от него вместо благодарности что-нибудь другое.

– А я знаю? В тех книгах, что я покупала, об этом всего несколько строк, да и те я только бегло просмотрела. Ну не верила я тогда в сглазы и проклятия. Да и пишут об этом все по-разному. Сходятся только в том, что между проклявшим и проклятым имеется связь. Надеюсь, у других клиентов будут обычные болячки. А то я на эту малышку как бы ни треть своего резерва потратила. Кто там у нас на очереди?

– На очереди у нас для разнообразия будет мальчик. Дом, где он живет с родителями, совсем рядом, уже, можно сказать, приехали. Ему восемь лет, зовут Антон. Родители…

– Давайте, Виктор, вы мне больше не будете рассказывать всю родословную клиентов? – предложила Ольга. – По крайней мере, если эти клиенты дети. Что там по болезни?

– Хреновая у него болезнь, Ольга. У его матери сахарный диабет, и она его передала сыну по наследству. В возрасте четырех лет у него определили сахарный диабет первого типа. Представляете, как постоянно колоть инсулин такой крохе? Я лично не представляю. И это не лечится.

– А мать?

– С матерью легче и вопрос об ее лечении клиенты почему-то не поставили. Так что лечить ее заодно с ребенком или нет – это уже на ваше усмотрение.

– Ладно, там посмотрим. Что, уже приехали?

Встретили их на этот раз без особых восторгов, но и недоверия не высказали. На предложение пройти лечение вместе с сыном без дополнительной оплаты его мать отреагировала как-то вяло, неопределенно мотнув головой. Ольга посчитала это знаком согласия и уселась между ними на диване, постаравшись вызвать в себе к ним чувство симпатии. Сделать это оказалось не так легко, поскольку толстяков она недолюбливала, а молодых толстых женщин, которые к тому же раскармливают собственных детей до состояния поросят, вообще терпеть не могла. Помучившись некоторое время, она воспользовалась проверенным приемом: начала вспоминать самые счастливые моменты в жизни и думать об Игоре. Просидев с ними для гарантии с час, Ольга напоследок щедро поделилась с клиентами энергией.

– Может быть хватит на сегодня? – предложил муж. – По-моему, ты уже выложилась.

– Раз обещали, надо съездить. Да, я немного устала, но еще одного ребенка как-нибудь выдержу. Нужно заканчивать с лечением и заняться собой. Все-таки лечить вслепую долго, неудобно и затратно с точки зрения энергии. Мой дед вообще лечил походя, даже не приближаясь к больному, а мне приходится об них тереться. Кто там у нас последним, Виктор?

– Опять мальчишка, но на этот раз постарше. Парню двенадцать лет и фактически он обречен. У него врожденный порок сердца, прогноз по течению болезни неутешителен.

– Лечили?

– Хирургическое вмешательство в его случае неприемлемо, он неоперабелен, а терапия лишь дает отсрочку.

– Что-нибудь еще?

– Ничего больше, кроме отвратительного характера.

– Могу себе представить, – сказала Ольга. – У меня на его месте характер тоже бы испортился.

– Не можете, – криво улыбнулся Виталий. – Этот мальчишка обозлен на весь свет и совершенно неуправляемый. Родители фактически вынуждены были изолировать его от остального мира в своей пятикомнатной квартире. Естественно, это его характер не улучшило. Он может вам сказать что угодно и все что угодно попытаться сделать.

– Ладно, я уже поняла, что горячей любви у меня этот кадр не вызовет. Я уже женщина взрослая и хамство какого-то малолетки как-нибудь перетерплю. А лечить его попробую не эмоциями, а напрямую. Получится – хорошо, не получится – значит, не судьба.

Открыл им отец клиента.

– Сергей Станиславович, – представился он. – Проходите, пожалуйста. Вам говорили об особенностях моего сына? Откровенно говоря, мне жутко неудобно, что Рогожин прислал именно вас – молодую девушку.

– Ему не из кого было выбирать, – улыбнулась Ольга. – Я у него такая одна. Я как-нибудь перенесу выходки вашего сына и почти уверена в том, что смогу ему помочь. Но у меня будет одно условие, которое для лечения является обязательным. Вы должны где-то на час оставить меня с вашим сыном наедине. Обещаю, что получите его от меня целым и гораздо более здоровым. Принимаете?

– Это связано с особенностями вашего лечения?

– Нет, это связано с особенностями вашего сына. С нормальным ребенком я бы таких требований не выдвигала.

– Что вы хотите делать?

– Пока не могу вам этого точно сказать. Мои действия будут зависеть от того, что будет вытворять он. Решайте, пожалуйста, быстрее. Ваш сын у меня уже сегодня третий, каждый сеанс здорово изматывает, и я уже за сегодня устала. Или вы мне доверяете, или нет.

– Хорошо я на час уйду. Дома сейчас еще один человек, который присматривает за сыном, он уйдет вместе со мной.

– Оставьте мне номер вашего мобильного на случай, если я закончу раньше, чтобы не бросать вашего сына в квартире одного.

Сергей Станиславович и здоровенный нянь надели теплую одежду и вышли из прихожей. На всякий случай Ольга закрыла замок на внутреннюю защелку и позвонила в машину Игорю.

– Я всех вытурила и приступаю к лечению. Постараюсь уложиться побыстрее.

Мальчишка был худой и дохлый и выглядел как раз на свои двенадцать лет. Вид он имел ухоженный, но дорогую одежду надел демонстративно небрежно. Кирилл – имя Ольга узнала у отца – сидел за мощным компом и играл в какую-то игру, состоящую, на первый взгляд, исключительно из мордобоя и стрельбы.

– Привет, – поздоровалась Ольга. – Оторвись от компа, нужно поговорить.

– Некогда мне с тобой болтать! – отрезал он. – Не видишь, я в онлайне. Посиди где-нибудь тихо, как закончу с игрой, займусь тобой.

– Ладно, – согласилась Ольга. – Черт с тобой, играй. Может быть, так даже лучше.

Она взяла другой стул, поставила его метрах в трех от мальчишки и уселась, привычно перейдя на внутреннее зрение. Однако, работать ей не дали. Видимо, Кирилл ожидал, что она возмутиться пренебрежительным отношением и позволит ему проявить себя во всей красе. Ее покладистость выбила его из колеи, но ненадолго.

– Ты чего на меня вылупилась? – спросил он, выключив компьютер и развернувшись на стуле в ее сторону. – Тебя отец привел мне для траханья? Вот и иди в спальню раздевайся!

– А чем трахать будешь, щенок? – усмехнулась Ольга. – Авторучкой?

– Ах ты, соска! – вызверился мальчишка и тут же слетел со стула, сбитый оплеухой.

– Тому, кто может лечить, ничего не стоит и убить, – назидательно сказала Ольга. – Или отрезать один поганый язык. По кускам.

– Не посмеешь, – не очень уверенно сказал он. – Отец знает, что ты осталась здесь. И Владимир тоже.

– Хочешь проверить? Нет, вот и умница. Тогда рассей мое недоумение. Я прекрасно понимаю, как тяжело в твои годы узнать, что жизни тебе отпущено всего ничего. И как эта несправедливость может жечь сердце и вызывать гнев и протест. Могу даже понять то, что этот гнев ты обратил на близких: они хоть и невольно, но стали виновниками твоей трагедии и никакими материальными благами такое не загладишь. Но вот в чем виновата конкретно я? Меня попросили тебе помочь. Поверь, я могу отказаться от твоего лечения и ничего при этом не потеряю. Деньги с твоего отца берут чисто символические и рассчитывают с ним расплатиться услугами, связанными с его профессиональной деятельностью. Но меня ничего это не касается. Скажу, что твой случай не лечится, и никто даже не усомниться.

– А он, по-твоему, лечится?

– Не знаю, Кирилл. У меня было уже достаточно много пациентов с так называемыми безнадежными заболеваниями. Я их всех излечила. Но такого как ты пока не было. Так что, может быть, стоит не хамить, а помочь мне тебя вылечить? Ты что, не хочешь жить?

– А ты кто?

– Инопланетянка.

– Клево! А когда прилетела?

– С полгода назад. Только об этом надо молчать!

– Заметано! А как ты собираешься меня лечить?

– Сначала я должна посмотреть твое сердце, а потом будет видно.

– Рубашку снимать?

– Не нужно, я могу видеть сквозь одежду.

– Тогда скажи, что у меня в карманах брюк?

– В правом лежит выкидной нож. На фига он тебе дома, не от меня ли отмахиваться? А в правом какой-то небольшой ключ и блокнот.

– Верно! – он даже немного побледнел и отодвинулся от Ольги. – А как ты узнала?

– Говорю же тебе, что инопланетянка. Думаешь, как бы я ваши болезни как орехи щелкала? Давай забирайся на стул и хоть бы пять минут посиди спокойно.

Мальчишка забрался на стул и ненадолго угомонился, так что ей удалось рассмотреть все нарушения потока энергии в районе сердечной чакры. Хотя назвать потоком то, что она наблюдала, не поворачивался язык, так – ручеек.

– Посиди еще немного, – попросила она. – Я нашла твои закупорки, теперь их нужно убрать. Постараюсь это сделать быстро. Плохо, что ты у меня уже третий, и на предыдущих больных я энергию не экономила.

Всего было три закупорки и после нескольких неудачных попыток она научилась их разрушать точечными уколами своей силы. Работа оказалась более длительной, чем она ожидала и отняла почти все силы. Зато ток энергии в грудной клетке мальчишки полностью восстановился, да и ее силы он тоже получил порядочно.

– Все сделала! – сказала она почему-то испуганному мальчишке.

– У тебя светились глаза! – сообщил он Ольге, по-прежнему стараясь держаться от нее подальше. – Они у тебя серые, а светились зеленым. Ты и вправду с другой планеты?

– А чего ради мне тебе врать? – Ольга хотела по привычке пожать плечами, но передумала: сил не осталось вообще. – Мне плохо, где можно прилечь?

– В гостиной на диване! – он соскочил со своего стула. – Давай помогу!

Ольга попыталась подняться и увидела, как в лицо бросился мохнатый ковер, постеленный на полу в детской. Сотрясший ее при падении удар погасил остатки сознания.

Сидевший в машине Игорь видел, как минут через десять после того, как Ольга вошла в подъезд, из него вышли двое мужчин.

– Вон тот, что пониже, – наш заказчик, – сказал Рыбин.

Высокий куда-то ушел, а второй закурил сигарету и начал нервно прохаживаться возле подъезда. Когда закончилась одна сигарета, он зажег другую. Едва он ее докурил, как, видимо, у него в кармане зазвонил мобильный телефон. После короткого разговора он опрометью бросился к подъезду.

– Что-то случилось! – Виталий распахнул дверцу и выскочил из машины. – Сергей Станиславович! Подождите минутку!

Следом за Рыбиным со всей возможной быстротой машину покинули все, кроме Геннадия.

– Скажите, что случилось! Это не связано с целителем? Я от Рогожина, мы вместе с ней приехали!

– Тогда поспешите за мной. Только что звонил сын: ваша целительница в обмороке.

Когда они все следом за хозяином квартиры вбежали в детскую, то увидели лежащую без сознания Ольгу и плачущего над ней взахлеб мальчишку.

Когда Игорь перенес жену на диван в гостиной, и все вернулись в прихожую освободиться от обуви и верхней одежды, стали решать, что делать дальше.

– Ни глюкозы, ни кислорода у нас с собой нет! – зло говорил Игорь. – Ведь я знал, что этим может кончиться, и ничем не запасся. Хотя в ее вену я все равно без обучения не попаду. Дыхание у Ольги слабое, но пульс хороший, в госпитале ей было гораздо хуже. Давайте немного подождем. Если ей станет лучше, дадим немного отдохнуть и повезем домой. А если все затянется или, не дай бог, станет хуже, вызываем скорую.

Ждать пришлось с полчаса, прежде чем Ольга отрыла глаза.

– Я что, вырубилась? – слабым голосом спросила она Игоря.

– Помолчи пока! – пресек он ее попытки к разговору. – Ты перестаралась и в результате лишилась сознания. Хорошо еще, что там мягкий ковер. – Кирилл говорит, что ты рухнула прямо лицом вниз. Он, кстати, вызвал по телефону отца и открыл дверь, а мы увидели его забег и сели на хвост. Мальчишка рыдал над твоим телом, у тебя до сих пор блузка мокрая от его слез. Ему гораздо лучше, так что ты, по крайней мере, не напрасно надрывалась. Тебе дать попить что-нибудь горячее?

– Мед есть? Если есть, размешайте в стакане теплой воды ложек пять.

То ли помог мед, который, по счастью, оказался в квартире, то ли Ольга за это время уже немного восстановила потраченное, но вскоре она уже встала на ноги, не отказываясь, впрочем, придерживаться за руку мужа. За другую руку ее держал Кирилл и неохотно ее отпустил только тогда, когда Ольга стала надевать пальто.

– Будь пока осторожен и не напрягайся, – сказала она мальчишке на прощание. – Ты сейчас начнешь быстро выздоравливать, но все равно выздоровление займет недели две-три.

Пока добрались до дома, Ольга почти совсем пришла в себя. Поэтому, еще не видя стоявших у их подъезда иномарок, она почувствовала исходящую от них угрозу.




Глава 19


– Осторожнее ребята! – предупредила она своих. – Возле дома у нас гости и, как мне кажется, не очень приятные.

– Может быть, поедем пока в другое место? – предложил Рыбин. – А сюда пришлем кого-нибудь для проверки?

– Поздно, Виталий. Они нас уже заметили. Это в тех двух иномарках. И они не отстанут. Вы же не хотите устраивать гонки по городу? С нами двое телохранителей и еще позади машина с охранниками из агентства, так что не думаю, что они будут наглеть. Давайте послушаем, что им нужно.

– Я сегодня тоже вооружен.

– Вот и подготовьте все на всякий случай свои пушки. Смотрите, они покидают машины. Геннадий, давай забери вправо.

– Я, с вашего позволения, Ольга, все-таки заберу влево. Пусть с ними сначала поговорят телохранители.

Их машина подъехала к дому и свернула влево от иномарок, которые перегородили им путь к подъезду. Телохранитель Рогожина покинул салон и пошел к стоявшим у иномарок мужчинам. Сергей тоже вышел из машины и сместился в сторону, подстраховывая напарника. Следом за их машиной подъехал «Форд» с охраной. Охранники перекинулись парой слов с телохранителем Рогожина и остались на месте. Всего приехавших, не считая водителей, было четверо. Впереди стоял невысокого роста представительный мужчина, чуть позади него рассредоточились трое крепких парней, видимо, охрана. Ольга напрягла свой слух, поэтому могла слышать весь разговор.

– Кто вы такие и что вам нужно? – спросил телохранитель Рогожина.

– Я бы хотел поговорить об этом с Ольгой Александровной, – сказал представительный. – Поверьте, это будет гораздо быстрее, нежели мы с ней будем переговариваться через вас. У меня к ней деловое предложение и ничего больше. Никакой опасности вашей подопечной от меня и моих людей нет и быть не может.

– Сергей, – сказала Ольга. – Крикни, чтобы его привели сюда одного, поговорим в нашей машине.

Через пару минут мужчина подошел к их машине.

– У вас есть с собой оружие? – спросил Сергей, перегородив ему путь.

– Конечно, нет, молодой человек. Я оружием не пользуюсь, для защиты есть охрана.

– Пропусти его, Сергей, он не врет, – сказала Ольга. – Я вас в салон не приглашаю. У меня сегодня был напряженный рабочий день, я устала и не расположена к долгим разговорам. Поэтому постарайтесь излагать свое предложение покороче.

– Постараюсь, – согласился ее собеседник. – Для начала позвольте представиться. Я член коллегии адвокатов Михаил Вениаминович Минц. К вам меня направили очень серьезные люди с просьбой по вашей специальности. Нужно срочно оказать помощь одному из них, находящемуся в тяжелом, можно даже сказать безнадежном, с точки зрения современной медицины, состоянии.

– И что же с вашим серьезным человеком случилось?

– Несколько огнестрельных ранений. Пули хирург извлек, но лечить отказался: случай, по его мнению, безнадежный.

– Ну и я тоже отказываюсь. Первое и самое главное это то, что я уже полностью выложилась и лечить не в состоянии. А второе, но тоже немаловажное, заключается в том, что, в отличие от вас, никаких дел с криминалом я иметь не собираюсь.

– Зря вы так, Ольга Александровна! – огорчился Минц. – Право слово, зря. Я еще как-то могу понять отказ, связанный с вашим состоянием, но в остальном вы говорите, простите, полную ерунду. Этот, как вы его называете, криминал является неотъемлемой частью нашей жизни, тесно связан со многими из тех, кого вы сейчас лечите, и обладает достаточно большими возможностями, чтобы заставить с собой считаться любого. Это уже не говоря о том, что они очень щедро оплачивают услуги.

– Не скажете, как они на меня вышли?

– А чему вы так удивляетесь? Вы уже вылечили достаточно много так называемых безнадежных, чтобы остаться в тени. Кое-кто из клиентов распустил язык, а их лечащих врачей вообще никто не просил молчать. Но больше всего вы засветились, когда лечили военного, пострадавшего в ДТП. Там вообще свидетелем был весь персонал лечебного центра, так что вы теперь личность известная. Значит, вы мне в просьбе отказываете? Зря. Нет, мне лично все равно, что будет с пострадавшим. Он мне не родной дядюшка и даже не клиент. А вот вас хочу предостеречь. Пострадавший, как бы это сказать деликатнее, не русского происхождения. Боюсь, что его друзья и родственники очень болезненно отреагируют на ваш отказ и его смерть. А вы еще отказались вообще иметь с нами дела.

– А если бы не отказалась?

– Тогда вас прикрыли бы такие люди, с которыми те горячие парни вряд ли стали бы связываться.

– Эти горячие парни, случайно, не из Чечни? Ладно, можете не отвечать. Мой окончательный ответ будет отрицательный. И попрошу вас убрать свои машины от подъезда.

Недовольный адвокат и его охрана загрузились в свои машины и уехали, а Славины с Сергеем, простившись с остальными, поднялись в квартиру. Звонок Рогожина застал Ольгу, когда она переодевалась в спальне. Игорь поднял трубку и некоторое время молча слушал то, что ему говорил Валерий Сергеевич, затем поблагодарил и пошел в спальню.

– Звонил Рогожин, – сказал он жене. – Предупредил, что по его сведениям завтра в Москву прилетает Дементьев. Если забыла, это тот самый олигарх, с людьми которого мы пересеклись.

– Вот гадство! – выругалась Ольга. – Мало нам было чеченских мафиози, так теперь и этого еще принесло.

– А кто тебе сказал, что это чеченцы? В Москве, по-моему, грузинского криминала побольше будет. А есть еще и азербайджанцы.

– А для нас с тобой есть разница? Раз прислали такую представительную делегацию, значит речь идет о крупной шишке. А у них еще сильно действуют семейные связи. Так что тех, кто будет нами недоволен, наберется порядочно, и свое недовольство они будут выражать как привыкли – силой. Надеюсь, ты Рогожину ничего не говорил?

– Зачем человеку зря трепать нервы? Чем он нам может помочь в этой ситуации? А вот Рощину, пожалуй, позвонить нужно.

– И он тебе предложит все здесь бросить и переселяться на их базу. А я этого пока делать не хочу. Во-первых, нужно дождаться приезда Рогожина и решить с ним все вопросы по клинике, а во-вторых, нам еще не дали ответ на наши требования. Поэтому я считаю, что попадать сейчас в полную зависимость от ФСБ, преждевременно. Но позвонить действительно не помешает, может быть, он подскажет что-нибудь полезное.

Ольга как в воду смотрела. На звонок Игоря с описанием адвоката Алексей выругался и предложил их немедленно переправить на одну из баз ФСБ под Москвой.

– Мы пока не можем, – начал объяснять ситуацию Игорь. – Нужно дождаться Рогожина и решить с ним ряд дел, да и у вашего руководства по нам еще нет полной ясности. С клиентами мы закончили, так что постараемся выбираться из дома как можно реже.

– Я вам сегодня сам хотел позвонить. Нет, не по вашим требованиям. Просто хотел передать, что завтра днем прилетает Дементьев. Ну тот, чьи люди устроили на тебя засаду у «Викинга». Возможно, что его прилет вам ничем не грозит, но все равно будьте осторожны. Он не отморозок и, несмотря на наличие криминальных замашек, нахрапом действовать не будет. Может быть, даже заявиться к вам с извинениями и предложением сотрудничества, хотя такое и не в его характере. Я постараюсь хоть немного ускорить решение ваших дел, но ничего не обещаю – это не мой уровень. Сегодня же посмотрю сводки по криминальным разборкам и, если нарою что-нибудь полезное, позвоню.

– Не нужно мне передавать содержание разговора, сказала Ольга. – Я на него настроилась и все слышала. Иди переодевайся, но много одежды на себя не напяливай. Я сейчас слишком слаба, чтобы все это с тебя сдирать. У нас до ужина есть целых три часа, я думаю, мы их с тобой проведем, как и советовал Рогожин, в постели. Я тебя хочу, а желание женщины – закон! Да и у тебя после моих слов желание появилось. И можешь не возражать, забыл, что я могу тебя видеть без одежды?

– А кто возражает, я что ли? Но не слишком ли ты слаба?

– Вот заодно и подзаряжусь.

Перед сном Ольга, которая полностью восстановила запас сил, все-таки попробовала открыть последнюю чакру, но только бесполезно потеряла пару часов.

– Ты сам-то медитировал? – спросила она мужа. – Или опять валялся с книгой?

– Валялся, – кивнул он. – Для медитации нужно внутреннее спокойствие, а как я могу быть спокоен, когда с тобой в любой момент может случиться все что угодно? Сейчас сяду, только узнаю, чем у тебя закончилась медитация.

– Ничем. Уперлась как в стену и пробиться не получается. По-моему, там стоит барьер.

– Что, опять дед?

– Вряд ли. Я сейчас гораздо сильнее, чем тогда, когда прорывала его барьер. Не мог он мне такого поставить, просто сил бы не хватило.

– Так кто, сакты?

– А вот это очень даже может быть. Моих тогдашних способностей для тебя хватало с лихвой, а зачем им на Земле сильный маг? Могли и заблокировать мне сахасрару. Если это так, то самой мне через их барьер не пробиться.

– И что думаешь делать?

– Все равно буду продолжать попытки, может быть, в конце концов, что-нибудь и выйдет. А на базе ФСБ попробую поискать помощь.

– Кто же тебе там из них поможет в магии? Я читал в Интернете, что Путин даже отдел психической безопасности при президенте упразднил и всех экстрасенсов разогнал. А он не из дураков, раз разогнал, значит убедился, что толку от них ноль.

– Все государства уже давно изучают паранормальные явления. В Германии при Гитлере этим занимались со страшной силой, да и у нас в КГБ даже экспедиции на Тибет отправляли. Потом в прессе чего только не писали, но общий лейтмотив выступлений был такой, что в наше время все эти отделы закрыли и никаких работ по «чертовщине» уже не ведется. Лично я в такое не верю. Может быть немного уменьшили финансирование и сократили штаты, но вряд ли полностью закрыли. И у них там как раз шарлатанов быть не должно, а по магии в базах данных собрано и систематизировано все, что только можно было достать лет за семьдесят. Ладно, кончай валять дурака и садись медитировать, а то опять заснешь.

Утром Ольга проснулась раньше Игоря и, накинув халат, вышла в коридор, где наткнулась на встревоженного Сергея.

– Здравствуйте, Ольга! – поздоровался он. – Анна пропала. На работу должна была выйти час назад, но не пришла, а телефоны не отвечают, ни домашний, ни мобильный.

– А родственники у нее в Москве есть?

– Нет у нее здесь никого, – Сергей сильно нервничал, почти паниковал. – Рогожин привез ее с Урала и помог устроиться. Она вообще детдомовская, есть только дальняя родня. За все годы работы она ни разу не опаздывала, даже когда были перебои с транспортом. Она ведь и живет недалеко от вас: минут за двадцать можно пешком дойти.

– Думаете, ее опоздание может быть связано со вчерашними событиями?

Он молча кивнул головой.

– Сейчас схожу в туалет и буду будить Игоря. Даже если ее похитили, то только в расчете выманить нас из дома. Значит, должны позвонить. Хотя могли оставить записку в ее квартире. Ключей от нее нет?

– Нет, Анна их никогда не оставляла.

Через двадцать минут им позвонили. Трубку телефона в гостиной взял Игорь.

– Можно к аппарату Ольгу Александровну?

– А кто говорит?

– Молодой человек! Мое имя, даже если я вам его назову, ничего вам не скажет. Позовите, пожалуйста, хозяйку дома, я буду говорить только с ней.

Игорь молча отдал трубку жене.

– Ольга слушает, что вы хотели сказать?

– Я хотел сообщить, что ваша горничная у нас и пока цела и невредима. Мы не из тех, кому вы вчера отказали в лечении. Но мы, как и они, заинтересованы в ваших услугах, а вы вчера сообщили уважаемому Михаилу Вениаминовичу свое недвусмысленное «нет». Нас такой ответ абсолютно не устраивает, так что вам стоит придумать другой. Если ваша горничная для вас ничего не значит, мы ведь можем попробовать забрать еще кого-нибудь и так до тех пор, пока вы не прекратите упрямиться. Сколькими людьми из своего окружения вы готовы пожертвовать ради принципов? И не забудьте горячих грузинских парней, которые после безвременной кончины очень уважаемого человека мечтают познакомиться с вами поближе. Причем уже на этот раз не с целью лечения.

– А вы, значит, сможете меня от них прикрыть?

– В какой-то мере. Мы вас не собираемся охранять, просто намекнем кое-кому о бренности существования, и о том, что его короткая жизнь может стать еще короче, если его ребята надумают развлечься с вами. Не факт, что он нас послушает, но вероятность этого очень большая. Возможности у нас очень большие, а неприятности никому не нужны. Пусть лучше мстят тому, кто нашпиговал Георги свинцом.

– И чего вы от меня хотите конкретно?

– Вот это деловой разговор! – одобрил собеседник. – Перво-наперво запомните, что обращаться к кому-нибудь за помощью – это значит для вас потерять девушку и испортить с нами отношения. Мы не отступимся, но условия для вас станут существенно хуже. Если вы согласны, минут через десять к вашему подъезду подъедет машина. Вы можете сесть в нее одна, а можете прихватить с собой мужа. Вас доставят по одному адресу, где вы сможете встретиться с теми, кто вправе заключать с вами сделку. Если все сделаете в соответствии с нашими пожеланиями, вам ничего не будет угрожать. Напротив, с вас пылинки будут сдувать. Для подтверждения своей квалификации и добрых намерений вылечите пару клиентов. Вам даже заплатят авансом и, естественно, вернут вашу горничную. Можете поверить, что сотрудничество с нами гораздо выгоднее, чем с вашим Рогожиным. Мы в курсе ваших гонораров – они просто смехотворны. Итак, ваше решение?

– Я поеду. Через десять минут я буду у подъезда. Одна.

– Рад, что вы оказались не по годам рассудительны.

– Сошла с ума? – спросил Игорь, когда она положила трубку. – И кто тебя одну отпустит?

– Ты отпустишь, – спокойно сказала Ольга. – Сам прекрасно понимаешь, что никакой опасности для меня там не будет. Кто же режет курицу, которая несет золотые яйца? А любой из вас мне только будет обузой. Нас ведь по приезде почти наверняка разделят. Хочешь, чтобы я из-за тебя жгла нервные клетки? А если я не успею, и тебя убьют? Тогда и я тоже умру, предварительно перебив там все живое. А так скоро мы вернемся вдвоем с Анной.

– На что ты настроена, на сотрудничество или на бой?

– Я пока не знаю. Если можно будет без риска их всех перебить, я это сделаю. Если подобное будет чревато неприятностями, я вылечу их пациентов, заключу договор и вернусь с Анной.

– Второй вариант меня устраивает больше.

– А меня – нет! Второй раз выйти на главарей может и не получиться. Скорее всего, меня будут просто отвозить к очередному клиенту и там же расплачиваться. Лечить эту мразь у меня нет ни малейшего желания, а после того, как нас с тобой заберет ФСБ, не будет и возможности. А они начнут доискиваться куда я исчезла, и тогда наверняка пострадает кто-то из ребят или опять та же Анна. Лучше не теребить этот узелок, а отхватить его сразу ножницами. Ну что ты за меня так беспокоишься? Я с ними ни драк, ни перестрелок устраивать не собираюсь.

– Ударишь магией?

– Конечно! Самый простой, эффективный и безопасный способ. Еще и энергии наберу под завязку. Сергей, Анна водит машину?

– Да, у нее «девятка». Правда, садится за руль нечасто. Она редко уезжает далеко, и в этих случаях пользуется общественным транспортом.

– Ничего, до ближайшей станции метро как-нибудь доедем. А еще лучше вызвать по телефону Рощина, и пусть гонит к нам свой спецназ. Может быть, еще медаль дадут!

– Оля!

– Ради бога, молчи и не мешай! Все, ребята, время вышло и мне пора идти. Не звоните по мобильнику, скорее всего, его у меня заберут.

Когда Ольга спустилась во двор, там ее уже ждала «девятка», в салоне которой кроме водителя никого не было.

– Ольга Александровна? – спросил он через приоткрытое окно. – Садитесь, пожалуйста, где вам удобно. Только вначале отдайте мне ваш телефон.

Она молча вытащила свой мобильник и протянула его водителю, после чего обошла машину и села на переднее сидение рядом с ним.

Водитель открыл «бардачок», достал из него металлический пенал, в который и уложил ее телефон.

– Теперь его как маяк не используешь, – сказал он Ольге. – А когда будем возвращаться, я вам его верну.

– А если у меня в одежде что-нибудь еще спрятано? – спросила она, с любопытством дожидаясь ответа.

– Ничего у вас там нет, – усмехнулся водитель. – В этой машине широкополосный сканер. А вы еще по отзывам девушка умная, так глупо рисковать не будете.

– Нам долго ехать?

– Не очень. Из Москвы, по крайней мере, выезжать не будем. Вы город хорошо знаете?

– Я его вообще не знаю. Была здесь когда-то несколько дней еще девчонкой. А как приехала к Рогожину, меня все время возили в самые разные места. Что я могла запомнить? А к чему вы спросили?

– Меньше буду петлять и морочить вам голову. Хотя там такой район…

«Такой район», куда добирались больше часа, оказался нагромождением пятиэтажек, гаражей и каких-то зданий явно производственного назначения. Может быть, летом здесь жилось веселей, но сейчас, в начале весны все было серо, грязно и неуютно.

Машина подъехала к подъезду одного из домов, и водитель заглушил мотор.

– Выходите, Ольга Александровна, приехали. Нет, нам не в подъезд, а сюда, в подвал. Здесь небольшой спортивный клуб, где молодежь по вечерам качает свои мышцы. Мы его у них на время встречи с вами взяли в аренду. Осторожно на ступенях, они сильно выщерблены. Нет, эти комнаты нам не нужны, проходите дальше по коридору в зал. Там вас ждут.

Ольга открыла дверь в конце коридора и вошла в небольшой на полсотни квадратов тренировочный зал, в одном углу которого стояло несколько обшарпанных тренажеров, а в другом – стол и несколько табуреток, на которых сидело пять человек. Почти все они курили и в небольшом помещении было не продохнуть от дыма.

– Могли бы и поменьше дымить, – недовольно сказала она рассматривающим ее с любопытством мужчинам. – Топор можно вешать. Я такой гадостью долго дышать не могу, поэтому давайте все делать в темпе. Прежде всего я хочу, чтобы мне предъявили мою горничную, иначе у нас с вами разговора не получится.

– Сергей, приведи девушку! – приказал ее сопровождающему один из сидящих за столом. – Мы вас надолго не задержим. Раз вы сюда приехали, значит, все для себя решили. В подсобных помещениях двое наших людей, которых вам нужно будет вылечить. Мы о вас много слышали, но одно дело слышать, а другое – убедиться собственными глазами. После лечения обговорим сумму вашего вознаграждения и определим способы связи. А потом Сергей доставит вас и вашу горничную домой.

– Оля! – вошедшая в зал Анна бросилась к девушке и, обхватив ее руками, зарыдала.

– Ну успокойся! – Ольга гладила ее как маленькую по голове, разглаживая спутанные волосы. – Все самое плохое для тебя уже закончилось. Постой, откуда у тебя на лице синяки?

Анна не ответила, только затравленно посмотрела на стоявшего рядом Сергея.

– Раз она мне не отвечает, отвечайте вы, – обратилась Ольга к паханам, как она про себя окрестила сидящих за столом.

– В чем дело, Сергей? – спросил один из них. – Неясно было сказано?

– Это не я, – побледнев, ответил тот. – Это Гиви ночью было скучно, а она брыкалась. Вот он малость и поучил. Так она и так не девочкой была.

– А ты, значит, проверил? – повернулась к нему Ольга. – А где этот Гиви?

– Здесь в подсобке, – буркнул ее водитель. – Присматривает за раненным.

– Я согласна заключить с вами договор, – повернулась к столу Ольга. – Но вы нарушили наше соглашение. Мне было гарантированно, что мою горничную не тронут. А у вас ее изнасиловали. Поэтому я требую смерти насильников, причем здесь и сейчас!

– А не слишком ли вы высоко себя ставите? – сказал самый пожилой из сидящих за столом. – То, что случилось с вашей горничной, – досадная случайность. Сейчас за такое даже по закону не лишают жизни.

– Не о чем мне с вами договариваться! – обратилась сразу ко всем Ольга. – Анна, иди ко мне за спину и стой там! Умрите, твари!

Сидящие за столом умерли все сразу, попадав с табуреток на грязный цементный пол. А Сергей жил еще пару секунд, пытаясь непослушными пальцами поднять с пола выроненный пистолет, пока не затих.

Несколько мгновений пока в нее широким потоком вливалась энергия убитых ею людей, Ольга просто выпала из реальности. Очнулась она от боли в плечах, в которые вцепились руки перепуганной Анны.

– Все кончилось, Аня! – ласково сказала она. – Да отпусти ты мои бедные плечи, синяков понаставишь!

Ольга подобрала пистолет Сергея, заслала патрон в патронник и сняла с предохранителя.

– Постой пока здесь и никого не бойся, здесь живых не осталось, а в подсобках я сейчас проверю.

В подсобках на составленных наподобие кроватей стульях лежали ее несостоявшиеся клиенты. Оба были мертвы. Рядом с одним из них на полу скорчился здоровенный парень с чисто русской внешностью. Он тоже был мертв.

– Наверное, Гиви – это прозвище, – подумала Ольга. – Грузины такими не бывают. Ну и куда мне вызывать Рощина, если я сама понятия не имею, где нахожусь?

Она вернулась в зал, вздохнула, глянув на сжавшуюся в углу Анну, и обыскала карманы Сергея в поисках ключей от «девятки». Ключи нашлись во внутреннем кармане куртки.

– Где твое пальто, знаешь? – спросила девушка Анну. Да приходи уже в себя. Сейчас поедем домой, а ты в одном платье. В машине еще ничего, но до дома мы в ней не доедем. Из тебя сейчас водитель хреновый, а я правил не знаю. Попробую вывезти нас в центр, а там придется брать такси.

Видя, что от Анны толку мало, Ольга вышла из зала в коридор и принялась осматривать все помещения подряд, пока не нашла шапку и короткую меховую шубку своей горничной. Слава богу, Анна хоть оделась сама и без понуканий побежала к выходу вслед за Ольгой.

– Что-то здесь не так, – думала девушка. – Столько криминальных авторитетов в подвале и всего два охранника. Да их здесь должно быть как грязи! Значит, сидят где-нибудь рядом и ждут сигнала. Отсюда делаем вывод, что нужно быстрее уносить ноги.

Она дистанционно отключила сигнализацию и разблокировала дверцы машины, усадила Анну и сама села на место водителя. Двигатель послушно завелся, и Ольга первым делом отогнала машину к соседнему дому, прикрывшись им от возможного наблюдения.

– Посиди здесь одна несколько минут, – сказала она Анне. – Я сейчас вернусь.

Открыв «бардачок», она извлекла из него пинал и вернула себе свой мобильный телефон, прихватила на всякий случай трофейный пистолет и направилась в ближайший подъезд. Двери здесь были самые обычные, от которых Ольга уже успела отвыкнуть. Ни домофонов, ни даже кодовых замков не было ни в одном из четырех подъездов дома. Открыв дверь, она невольно поморщилась: в подъезде сильно воняло кошачьей мочой. Усилив слух, девушка услышала звук шагов в крайней правой квартире и постучала в ее дверь. Шаги приблизились, но открывать дверь никто не спешил.

– Кто там? – спросил из-за двери женский голос.

– Извините, пожалуйста, – сказала Ольга, добавив в голос жалобные ноты и посылая женщине слабую волну сочувствия. – Я в вашем районе заблудилась, а на домах нет ни названия улицы, ни даже номеров. Вы не подскажете свой адрес?

Женщина вздохнула, как Ольге показалось с облегчением, и назвала адрес, после чего, не слушая ее благодарности, удалилась.

С облегчением покинув загаженный подъезд, девушка поспешила к машине, из которой уже обеспокоенно выглядывала начавшая приходить в себя Анна.

– Ну и зачем ты открыла дверь? – спросила Ольга, садясь в кресло водителя. – Только выстудила машину. Сейчас я поговорю кое с кем и поедем. Тогда и обогрев включу.

Она достала телефон и нашла в книжке номер Рощина.

– Алексей? Это Ольга. К вам можно обратиться за помощью? Дело в том, что… Ах, Игорь уже звонил? Тем лучше, значит, вы в курсе дела. Да, после вас я ему сразу же перезвоню. У нас все в порядке, я с горничной сейчас сижу в машине недалеко от того дома, где они ее держали. Район такой, что сразу и не выговоришь. Если я правильно запомнила это Хорошево-Мневники. Теперь слушайте адрес.

Она продиктовала адрес, после чего объяснила, чем закончилась ее встреча с похитителями.

– Но мы вас там не стали дожидаться. Мне показалось странным такое малое количество охраны, и мы оттуда дернули от греха подальше. Давайте не будем об этом по телефону? Сможете еще все высказать при личной встрече, а сейчас, извините, мне нужно позвонить мужу. Игорь, у нас все в порядке. Да, конечно. Я ему позвонила и буду дожидаться его людей. Мы с Анной сидим одни в машине. Да, с ней все в порядке, передай Сергею, чтобы не волновался. Да, конечно, в последний раз. Ладно, потом об этом поговорим. А сейчас мне нужно прогреть машину, а то мы с Анной в ней до приезда ребят Рощина околеем. Я тебя целую!

Ольга отложила телефон, завела машину и на всякий случай отогнала ее ближе к дороге.

– Ну вот, скоро станет тепло, а там и помощь подоспеет. Ты, я вижу, немного оклемалась? Извини, Аня, что ты из-за нас попала в такую переделку. Просто мне и в голову не пришло, что эти сволочи будут наезжать не на меня или мужа, а на посторонних людей. А все синяки я тебе до дома сведу, но чуть позже. Пусть только на тебя сначала посмотрят те, кому следует, чтобы потом лишних вопросов не задавали.

– Спасибо вам большое, Ольга, за то, что не бросили. В моей беде вы не виноваты, такое иной раз случается в окружении сильных людей. Случаются вещи и похуже. Вы не объясните, почему они все умерли? Я тогда перепугалась просто до полусмерти. Особенно тогда, когда вы ко мне повернулись, а у вас глаза горят зеленым огнем! Я чуть сознания не лишилась от страха. Это ведь как-то связано с вашим даром?

– Никогда насчет глаз не замечала, – ответила Ольга. – Хотя вчера один малолетний клиент что-то такое говорил. Да, смерть этих мерзавцев связана с моим даром. Это как скальпель, им можно оперировать, даря людям здоровье, а можно отнять и здоровье, и жизнь. Я это всего два раза использовала. Один раз когда меня хотела изнасиловать группа мужчин, а второй – сегодня. Только говорить об этом не следует никому, даже Сергею. Да, я в курсе ваших отношений. Смотри, это, кажется, обещанная подмога. Посиди здесь, я к ним выйду.

Ольга вышла из машины, встала у дороги и подняла руку, поджидая колонну из пяти «Джипов».




Глава 20


– Больше я тебя одну никуда не отпущу, так и знай! – Игорь целовал лицо плачущей Ольге, прижав к себе жену так, что у нее перехватило дыхание.

– Отпусти, медведь! – она вырвалась из его объятий. – Совсем задушил! Разве так можно?

– Когда ты ревешь, я совсем теряю голову, – признался он. – Ну не плачь, пожалуйста!

– Дай выплакаться! – ответила Ольга. – Я ведь там почти совсем не волновалась, только в самом конце за Анну разозлилась. А увидела тебя, и слезы сами потекли. Сейчас доплачу и пойду умываться. Наверное, глаза теперь красные.

– Знаешь, – сказал муж. – Я бы сказал, что они у тебя скорее зеленые. Причем не просто поменяли цвет, а слегка светятся. На свету это не видно, а как отвернулась, я сразу заметил.

– Вот гадство! – расстроилась Ольга. – Я когда лечила Кирилла, они у меня засветились. Он еще тогда испугался. А в подвале, по словам Анны, они вообще горели зеленым огнем. Она говорит, что чуть не рехнулась от страха.

– С чем это может быть связано, как ты думаешь?

– Никак не думаю. Нет у меня по этому поводу никаких мыслей. Разве что твоя жена ведьма. Как тебе такое объяснение?

– Нормальное, – он подхватил жену на руки и принялся целовать.

– Для тебя нормально, а как отреагируют другие? Темные очки себе завести что ли? Слушай, тебе Рощин после нашего отъезда не звонил? Да хватит целоваться, а то у меня из всех мыслей в голове останется только одна!

– Звонил твой Рощин, – сказал Игорь, опуская Ольгу на пол. – Очень обстоятельно в матерных выражениях объяснил, как он относится к тому, что мы с тобой учудили.

– Почему это он вдруг мой? Скорее уже твой. Он мне тоже много чего высказал, правда, до мата не опустился. Думаю, что во всем произошедшем, для нас с тобой есть один плюс.

– Это какой же?

– Несомненно обо всем доложат на самый верх тем, кто рассматривает наш вопрос. После случившегося они наверняка будут меньше телиться.

– Ну у тебя и выражения. Вот что значит общаться с блатными. Ладно, иди переодевайся. Время к обеду, а ты толком даже не завтракала.

– А кто обед готовил, ты?

– Размечталась! Я сидел как на иголках и отвечал на звонки. Какой мне был обед? Это Рыбин постарался, прислал и повара, и продукты. Сейчас повар пока ушел, но подойдет позже и приготовит еще и ужин. Анне сейчас не до того. По-хорошему ей нужно дать отпуск, чтобы съездила куда-нибудь отдохнуть. А лучше – вместе с Сергеем. Вот приедет Рогожин, и надо будет с ним этот вопрос обговорить.

– Это ты хорошо придумал. Ладно, я сейчас быстро переоденусь и пойдем обедать.

Сразу после обеда в гостиной зазвонил телефон.

– Я могу поговорить с Ольгой Славиной? – спросил приятный мужской голос.

– Говорите, я Ольга, – ответила Ольга, забрав у Игоря трубку.

– Я секретарь господина Дементьева. Олег Викторович попросил узнать, не могли бы вы его сегодня навестить? Если нужно, я могу прислать машину.

– А какова цель встречи? Что от меня угодно господину Дементьеву?

– Олег Викторович хотел извиниться за действия своих сотрудников и кое-что вам предложить.

– Вы не находите это странным, – сказала Ольга с легким сарказмом. – Что он хочет передо мной извиниться и приглашает меня саму приехать за его извинениями? К тому же, несмотря на раннее время, я сегодня уже успела устать и потрепать нервы и нуждаюсь в отдыхе. Да и не советовали мне правоохранительные органы разъезжать без веских причин.

– Что-то серьезное? – спросил секретарь. – Может быть, мы можем чем-то помочь?

– Спасибо за предложение, но справимся сами. Житейские трудности, у кого их не бывает?

– А если он к вам сам приедет?

– Даже так? Ну что же, я собираюсь весь день быть дома и не вижу причины, по которой я бы не смогла его не принять. Только у меня неприятности с горничной, а готовит приглашенный повар, так что шикарного приема не обещаю. И пусть берет с собой не слишком много народа, квартира у нас маленькая. Всего хорошего.

– С чем он придет, как ты думаешь? – сказал муж, который стоял рядом и слышал весь разговор.

– Если верить секретарю, с извинениями, – усмехнулась Ольга. – Ну и, естественно, с предложением сотрудничества. Будет убеждать, что он лучшая альтернатива Рогожину.

– Меня почему-то перспектива его появления у нас не тревожит, – признался Игорь. – Не думаю, что даже в случае отказа он будет действовать резко, по крайней мере, сейчас.

– Я тоже так не думаю. А чтобы это было наверняка, дадим ему понять, что в нас заинтересованы серьезные государственные структуры. У него рыльце в пушку, хоть за руку и не поймали, так что нарываться он не станет. На сотрудничество с ним мы не пойдем, но обслужить, если захочет, обслужим. Пошли в спальню. Пока никого нет, ты повторишь свой сеанс целования. Мне перед обедом понравилось.

Они занимались друг другом около часа, пока эти занятия не прервал телефонный звонок.

– Может ну его, пусть звонит? – неуверенно предложила Ольга. – Если честно, даже двинуться лень.

– Не получится, – с сожалением ответил муж. – Уже второй раз звонят. – Если не ответим, начнут звонить по мобильному. Скорее всего, это что-то важное, в противном случае так не трезвонили бы. Ты лежи, я сам встану.

Пока он поднялся и подошел к аппарату, тот замолчал, зато тут же зазвонил мобильный телефон Ольги.

– Тебе нужно подрабатывать гадалкой, – сказала она Игорю. – Дай мне трубку. Да, слушаю. Нет, все в порядке, просто заснули. Да нет, нормально. Конечно, будем ждать.

– Придется все-таки вставать, – ответила Ольга на вопросительный взгляд мужа. – Звонил Рощин. Намекнул, что наш вопрос решен положительно, и сейчас с нами хочет встретиться кто-то из его руководства. Поэтому одеваемся поприличнее и ждем гостей.

– Сколько у нас времени?

– Он спросил, можно ли приехать через полчаса, а я ответила согласием. Так что время есть, но нужно шевелиться быстрее.

Гости приехали, как и обещали, ровно через полчаса. Вместе с Рощиным, который приехал в форме был еще один немолодой, уже начинающий полнеть мужчина в форме генерал-майора.

– Геннадий Михайлович Сергеев, – представился генерал. – Не нужно нам предлагать чай или обхаживать иначе – у нас чисто деловой визит. Поухаживаете за мной как-нибудь в другой раз, если пригласите в гости. Ну и у меня тоже будет возможность сделать то же самое. Где мы с вами можем поговорить без свидетелей?

– К сожалению, только в нашей спальне, в гостиной ведется запись, а на кухне…

– Нас, с вашего позволения, устроит и спальня. Разговор будет важный, но недолгий.

– Тогда проходите сюда. Садитесь в кресла, а мы сядем на кровать. Мы вас внимательно слушаем.

– Ваши требования были рассмотрены и сочтены приемлемыми. Пока вы сами не решите иначе, вам оставлено право на частную практику. При этом мы примем самое деятельное участие в обеспечении безопасности работы вашей клиники.

– Буду только рада, – сказала Ольга. – Особенно в свете последних событий. Могу даже ввести в штат ваших людей.

– Так и сделаем, – кивнул генерал. – На частную практику вам выделяется три дня. Этого вполне достаточно, учитывая ваши способности, чтобы успешно вести бизнес и быть финансово независимыми. Еще один день у вас будет в качестве выходного, а оставшиеся три дня вы работаете на нас. Я думаю, что в случае необходимости вы не откажетесь нам помочь и в выходной, хотя постараемся этим не злоупотреблять.

– Не вопрос, – утвердительно кивнула головой Ольга.

– Но вначале, как и договаривались, мы вас забираем на изучение, а вашего мужа – на подготовку. На первом этапе решено вас не разделять, а провести ваше первичное обследование, Ольга, при учебном центре, где будут доводить до нужных кондиций вашего мужа. Но срок этой работы придется увеличить. Ему нужно будет пройти курс интенсивной подготовки длительностью два месяца. Ваше изучение планируется закончить раньше, но окончательные сроки определятся только в процессе работы. Если будет желание задержаться в центре, мы можем пойти навстречу. Вам, Ольга, время от времени будут привозить клиентов, которых надо будет оздоравливать. Это и необходимая работа, и дополнительная возможность изучить ваши способности. И, наконец, последнее. Мы очень рассчитываем с вашей помощью получить людей, обладающих способностями аналогичные вашим.

– Я не против, – медленно, подбирая слова, ответила Ольга. – Я сейчас изучаю свои способности и пытаюсь их расширить. И кое-что начало получаться. Надеюсь, что сумею продвинуться гораздо дальше. Давайте сразу договоримся называть мои способности магией. Зачем что-то придумывать, если уже есть подходящее слово? Так вот, я думаю, что в будущем вполне может получиться создавать других магов. Есть только одно большое «но». Вы, естественно, знаете и о «туристах», и об источнике моих способностей. Сами «туристы» называют себя словом «сакты». Дело в том, что Земля далеко не единственный мир, где они резвятся. Вам еще повезло, что ни для чего, кроме отдыха и развлечений, им ваша планета не нужна, как и человечество, впрочем. Той планете, откуда родом моя основа, повезло меньше. Она является для сактов неистощимым источником магически одаренных особей для самых различных надобностей. Я почти уверена, что это они сотни если не тысячи лет сдерживают развитие планеты на уровне бронзового века. И я вовсе не исключаю того, что точно так же вас ограничивают в магии. Я уверена, что некогда магия на Земле была реально, а сейчас остались лишь ее жалкие крохи. Настолько жалкие, что часто трудно отделить человека, который хоть что-то действительно может от обыкновенного шарлатана. Поэтому, если я возьмусь за создание магов, то подвергнусь нешуточной опасности со стороны сактов. И вы меня тогда защитить не сможете. Земле просто нечего пока противопоставить могучей звездной техномагической цивилизации. Поэтому все работы должны вестись с участием очень узкого круга посвященных без использования открытых компьютерных сетей, а еще лучше без компьютерной техники вообще. Ваши сети – это ваше слабое место, сакты чувствуют себя в них как дома. Да и среди чиновников есть немало людей, которые так или иначе на них работают, чаще всего не отдавая себе в этом отчета. Если наши работы попадут в их поле зрения или в Интернет, меня просто уберут.

– Это дело будущего, – сказал генерал. – Работа будет поручена вам, вы же будете определять ее условия и требования к безопасности. Если договорились, я перейду к текущим делам. Вы уничтожили голову преступной группировки, которая вымогала у вас сотрудничество. Рейд по дому выявил еще с десяток боевиков, многие из которых были захвачены живыми и сейчас находятся в оперативной разработке. Уже есть первые результаты, производятся аресты. Думаю, что вам их опасаться больше не стоит. А для остальных это станет наглядным уроком того, что делать безусловно не стоит. Остается открытый вопрос с одной из грузинских группировок, которая пару дней назад устроила крупные разборки со стрельбой, в результате которых понесла потери. В число этих потерь теперь уже можно записать и их главаря. Это некий Шалва Нозадзе. В Москве он появился недавно и начал создавать свой клан, специализирующийся в основном на квартирных кражах и грабежах. Но здесь, к сожалению, своих таких хватает, у каждого района свои «хозяева» и делиться с пришлыми никто не захотел. По нашим данным у них были предложения от другой грузинской группировки, но Шалву вторые роли не устроили. Мы нацелили полицию на ликвидацию остатков этой группы, но, к сожалению, быстро это сделать не получается. А народ это мстительный и неплохо вооруженный. У них есть даже автоматы, по крайней мере, при разборке они их применяли. Вы не хотите завтра же переправиться в учебный центр? По-моему, это бы было самое разумное.

– Пока еще нет, – покачала головой Ольга. – Нам нужно дождаться Рогожина и решить все вопросы по клинике. Мы сегодня с ним созвонимся и уточним срок его прибытия. Вообще-то, он собирался на неделю, так что уже скоро должен быть. Кроме того, если мы сейчас исчезнем, возможны неприятности с моим персоналом, чего я не желаю категорически. Я могу их всех отправить в отпуск и оплатить его из своих средств, денег у нас достаточно. Но тогда я остаюсь без транспорта и охраны. Я, конечно, постараюсь лишний раз не мотаться по городу, но и дома сидеть сиднем все время не буду. Готовить я могу и сама – были бы продукты, но охрана и транспорт – это проблема. Не хочется мне, если честно, полностью переходить на наемных охранников. Если можете в этом помочь, буду благодарна.

– А куда вы хотите выехать? – спросил генерал. – Это никак не связано с лечением? Вы же уже вроде с ним закончили.

– Непосредственно с лечением не связано, а вот с одной из клиенток – да. Мне нужно встретиться с дочерью Рогожина и с одной девочкой, которую я лечила.

– Может быть, нам их лучше к вам доставить сюда?

– С Татьяной я должна встретиться у нее. Кроме того, если за моей квартирой будут следить, она может пострадать. Оно мне нужно? А девочка вообще пока еще не может ходить и никуда ее родители не отпустят. И вообще, Геннадий Михайлович, не слишком ли это – бояться выехать под охраной в центральной части Москвы?

– Вы просто не знаете эту братию, – хмуро ответил генерал. – Совершенно безбашенный, мстительный и наглый народ. Вполне могут совершить такое, на что наши вряд ли решаться. У нас больше половины всех преступлений по Москве с применением огнестрела совершается именно выходцами с Кавказа.

– Ну пару раз-то можно съездить? Сами же сказали, что их мало осталось. Больше им делать нечего, как только за мной охотится. А остальное время будем сидеть дома. Если только подбросите продуктов, чтобы не загнулись от голода. Алексей, если я вам дам свою карточку и пин-код, снимите с нее для меня деньги? Мне нужно расплатиться с ребятами, чтобы отправить их подальше отсюда уже завтра. Мне одной Анны за глаза хватит.

– Конечно, сниму. Вам какую сумму?

– Снимайте двести тысяч. Немного оставим себе, а остальное отдам им. Думаю, на троих должно хватить.

– Хотите убрать еще и шофера?

– Да, Геннадий – это очевидная цель. Он в курсе всех моих поездок и не сможет оказать сопротивления, как Сергей. Так вы мне дадите своих людей?

– А куда я денусь? – проворчал генерал. – Дадим в ваше распоряжение бронированную «Тойоту» с водителем и охранником и джип сопровождения. Но это только на эти две поездки, если даете слово остальное время сидеть дома. Дополнительно пришлем телохранителя для охраны квартиры. Ему будет где ночевать?

– Да, здесь есть еще небольшая комната, которую занимает Сергей. А насчет продуктов?

– Будут вам и продукты. Холодильник большой? Ну тогда достаточно будет один раз затариться и вам дня на три-четыре всего хватит. Завтра с утра прибудут и телохранитель, и продукты. Кухарку специально не предлагаю. Будете готовить сами, меньше времени останется на прогулки. А как надумаете ехать, позвоните Алексею за час до поездки, он все организует.

Не прошло и нескольких минут, как ушли одни гости, как трель домофона известила о появлении другого. К ним в квартиру Дементьев поднялся один, оставив свою свиту внизу у машин. Поздоровавшись с гостем, его проводили в гостиную.

– Мне, наверное, представляться не стоит? – утвердительно спросил олигарх, с любопытством глядя на Ольгу.

– Да, наверное, – ответила она. – Как только нам сообщили, чьи люди пытались выкрасть моего мужа, мы изучили о вас все, что посчитали полезным.

– Обо мне много пишут, – согласился он. – И в основном один негатив. За тот инцидент я бы хотел перед вами извиниться. Работник, которому пришла в голову эта дурость, уже наказан, а непосредственных исполнителей, я думаю, накажет государство. Кстати, это не от вас вышли фээсбэшники? Я почему-то так и подумал.

– А почему вы меня разглядываете с таким пристальным вниманием? – спросила Ольга. – Я, конечно, знаю, что красива, но не до такой же степени, чтобы протирать во мне взглядом дырки.

– А у вас глаза светятся, – засмеялся олигарх. – Это очень необычно и постоянно притягивает взгляд. Вам еще в Голливуде сниматься не предлагали?

– До них еще не дошли слухи о моих талантах, – мрачно ответила Ольга. – Ладно, вы извинились, я извинения приняла. Вы хотели сказать что-то еще?

– Вы не слишком-то вежливы, но вас можно понять: муж чуть было не пострадал от моих людей. Но уверяю вас, что будь я в то время в Москве, такого бы не произошло. Я бы действовал совершенно иначе. Теперь предлагать вам поменять команду – дело совершенно бесперспективное, тем более, что вы, судя по всему, плотно сотрудничаете с государством. Я этого делать и не буду. Хотелось бы только выяснить, могу ли я рассчитывать на ваши услуги в будущем, или вы распространите свою неприязнь к моим людям и на меня тоже?

– Я не отказываю вам в своих услугах, но есть несколько нюансов. Не знаю, слышали вы или нет, но наиболее быстро и эффективно я излечиваю тех, к кому могу вызвать в себе чувство симпатии.

– Мне об этом сказали, – кивнул головой олигарх. – Но ведь у вас были и другие больные. Мне, например, трудно понять, как можно испытывать симпатию к одному старому хрену, которого вы вылечили для прокурорской шишки.

– Там пришлось применить один прием, который для других не подходит, – засмеялась Ольга. – Есть и еще ухищрения, но я вам хочу предложить просто немного подождать. Лечить так, как до сих пор лечила я, слишком неудобно, затратно и возникают сложности с клиентами. Вот как с вами, например.

– Это все из-за того случая?

– Нет, Олег Викторович, причина в другом. Раньше я не видела ауры клиентов, теперь вижу. Заодно научилась немного разбираться, кто есть кто. Так вот, цвета вашей ауры мне совершенно не нравятся. Но я не священник, чтобы лезть к вам в душу. Болеют все, и все жаждут здоровья, поэтому я должна научиться лечить всех, не делая различий между клиентами. Я уже достаточно далеко продвинулась в этом направлении и думаю, что за пару месяцев, на которые вынуждена буду покинуть столицу, сумею эту проблему решить до конца. За это время Рогожин оборудует для меня клинику, куда вы всегда сможете обратиться. Вам отказа не будет.

– Боитесь испортить со мной отношения?

– Я вас, господин Дементьев, не боюсь совершенно. Но я реально оцениваю ваш вес в обществе и не хочу неприятностей. Как и любой другой на моем месте. Такая позиция вас устраивает?

– Жаль, – он поднялся с кресла. – Жаль, что не получится с вами сблизиться. Вы мне интересны. И ваш муж, который, к сожалению, не сказал ни слова, и вы сами в гораздо большей степени. Но я принимаю ваше предложение и готов подождать. Со своей стороны могу обещать, что все услуги мне и моим людям будут щедро оплачены. До свидания!

– Уел он тебя? – сказала Ольга мужу после того, как проводили олигарха. – Хоть бы для приличия сказал пару слов. Переложил, понимаешь, все на хрупкие женские плечи.

– А зачем? – пожал плечами Игорь. – Его интересовала ты и твое лечение. Я при этом разговоре только присутствовал. Вот если бы ты его предложение приняла и начала обсуждать условия, я бы вмешался. Да и то лишь в том случае, если бы это потребовалось. Ему я до лампочки, а утверждать таким образом свой статус главы семьи глупо. Я уж лучше просто посижу в сторонке и тихо порадуюсь тому, что мне досталась умная жена.

– Да ну тебя! Пойдем лучше поговорим с Сергеем. И Анна еще здесь, пальто висит в шкафу. А потом нужно будет позвонить Рыбину насчет Геннадия.

На стук в дверь им открыл немного смущенный Сергей.

– Можешь не смущаться, – сказала ему Ольга. – То, что ты неровно дышишь к Анне, видно за километр. Хорошо, что она еще не ушла, у нас есть разговор к вам обоим. Можем поговорить в гостиной, можем на кухне.

– Мы сейчас выйдем, Ольга Александровна! – сказал парень. – Через пару минут.

– Что-то он какой-то встрепанный, – заметил Игорь, заходя на кухню. – И чего смущаться? Я в его возрасте был…

– Мужчины! – презрительно изрекла Ольга. – Ни наблюдательности, ни сообразительности. Ты что, не заметил, что у него губы распухли и пуговицы на рубашке застегнуты через одну? И слава богу, что Анна не шарахается от всех мужиков подряд. Бывает ведь и такое. Его любовь для нее сейчас – лучшее лекарство.

Сергей с Анной вошли на кухню, держась за руки.

– Да, ты права – все признаки налицо, – подтвердил Игорь. – Ребята, у нас к вам предложение. С завтрашнего дня вы должны отправиться в отпуск, поскольку находиться возле нас будет опасно. Те мерзавцы, которые захватили тебя, Анна, и которых больше нет, были не одни, есть и другие. Завтра для нашей охраны силовики пришлют своих людей. С ними же доставят деньги, которые мы вам можем выделить на отдых. Сотни тысяч на двоих, думаю, хватит. Лучше всего возьмите путевки и смотайтесь куда-нибудь, например, в Грецию. Ну это вы, я надеюсь, решите и без нас.

– В самое ближайшее время мы отсюда уедем на пару месяцев, так что пока обойдемся без вас, – пресекла Ольга попытку Сергея что-то возразить. – Когда отдохнете, думаю, уже никакой опасности не будет, так что можно будет возвращаться.

– Вы не будете возражать, если до утра Анна побудет здесь? – спросил Сергей. – Я уйти не могу, а отправлять ее домой одну может быть опасно. Да и тяжело ей сейчас одной.

– Никаких вопросов, – успокоил его Игорь. – Если она сама не возражает. Да и завтра попросим силовиков вас подбросить или на ее, или на твою квартиру, как скажите.

В спальне Игорь уселся в кресло и, пододвинув к себе телефон, позвонил Рыбину:

– Виталий? Да, это Игорь. У нас с Ольгой к вам большая просьба. Сообщите нашему водителю, чтобы больше не приезжал и выплатите ему от нас полсотни тысяч. Деньги мы вам потом вернем. Пусть возьмет семью и куда-нибудь съездит. Сергея с Анной мы уже отправили в отпуск. У нас неприятности, поэтому в ближайшее время от нас желательно держаться подальше. Вас это тоже касается. Нашу охрану пока взяли на себя силовики, так что на этот счет можете не беспокоиться. Рогожину я позже позвоню и все объясню. Вам пока достаточно знать, что это связано с криминальными разборками. Нам было бы спокойнее, если бы вы с семьей тоже куда-нибудь уехали дней на десять. Да, мы вам тоже.

Утром вместе с новым телохранителем и контейнером с набором продуктов прибыл Рощин.

– Держите ваши деньги, – протянул он Ольге пакет. – Там же и карточка. Все договоренности остаются в силе, хотя я бы на месте руководства наплевал бы на ваши прихоти и вывез на базу. Вы женщина умная, перебесились бы и поняли, что все делается для вашей же пользы.

– Когда я бешусь, со мной рядом находиться опасно, – усмехнулась девушка. – А за заботу спасибо!

– Как ребенок, честное слово, – покачал головой Алексей. – Хоть бы ты на нее повлиял. Хотя что с тебя взять – сам как мальчишка. Надо будет тебе потом поменять паспорт, никто не поверит, что восемнадцатилетнему парню на самом деле стукнуло три десятка.

– Еще не стукнуло, – возразил Игорь. – Мне до тридцатника еще больше года.

– Если будете себя так вести, то никогда и не стукнет! – отрезал Алексей. – Просто детский сад!

– Леша, подбросьте до дома наш персонал, – попросила Ольга. – Сделайте доброе дело, а то у меня из-за них душа не на месте.

– Подбросим, конечно. Их долго ждать?

– Нет, они уже готовы.

– Тогда пусть спускаются к машине, я уже уезжаю.

Когда все уехали, состоялось более близкое знакомство с парнем, который остался вместо Сергея. Ни ростом, ни телосложением Александр особого впечатления не производил, но к делу подошел ответственно и профессионально. Для начала он тщательно ознакомился с квартирой и перенес в предоставленную ему комнату свой немалый арсенал и личные вещи. На предложение Ольги снять бронежилет он только усмехнулся и заверил хозяйку, что ему в нем удобнее. Первым делом Александр предупредил Славиных, что в соответствии с полученными им инструкциями хозяева не должны сами подходить к входным дверям и вести с кем-либо переговоры иначе, ем через него, а тем более открывать кому-нибудь дверь. По каждому случаю допуска посторонних в квартиру он должен предварительно получить разрешение у руководства.

– Комфортабельная тюрьма! – пошутила Ольга. – Шаг вправо, шаг влево – побег. Не скажете, Саша, что это за футуристический автомат вы все время с собой таскаете? Я раньше таких не видела.

– Это «Вихрь», Ольга Александровна, – ответил телохранитель. – Такие пока в основном только у нас, да и то совсем недавно. Хорошая вещь.

Игорь вскрыл контейнер с продуктами, и Ольга начала раскладывать их во вместительный «Сайд-бай-Сайд», откладывая то, из чего она собиралась готовить обед. Анна перед отъездом успела приготовить завтрак, который уже оприходовали, и теперь нужно было готовить самой. От этого занятия ее отвлек Александр.

– Ольга Александровна, – позвал он из коридора. – Здесь внизу ваша сестра, которая хочет вас видеть.

– Кто?! – Ольга выронила пакет с маслом. – Она себя назвала?

– Да, назвалась Еленой Александровной Дашковой.

– Господи! Игорь, Ленка приехала! Саша, скажите, чтобы она подождала пару минут и выключите звук, я должна посмотреть сама.

Ольга почти подбежала к домофону, на цветном дисплее которого была прекрасно видна сестра, переминающаяся у подъезда.

– Это она, Саша, быстрее открывайте!

– Одну минуту, только получу разрешение. Товарищ майор, к хозяйке просит доступ сестра. Да, признала. Даю. Вас просят к телефону, возьмите трубку.

– Что это за сюрпризы, Ольга? – раздался из трубки голос Рощина. – Насколько я знаю, у вас одна сестра, и она на Урале.

– А я знаю? Для меня это сюрприз не меньше, чем для вас. Давайте команду пустить, разбираться будем потом. Держи трубу, – отдала она телефон телохранителю. – И давайте быстрее, а то я сейчас сама за ней спущусь!

– Точно, Лена! – удивился подошедший Игорь. – Чудеса! Ага, зашла в подъезд. Ты ее пока встреть, а я быстро побросаю все в холодильник, потом разберемся.

Через пару минут раздался звонок в дверь.

– Ольга Александровна, по инструкции…

– К черту инструкции, Саша! Я еще свою родную сестру бояться буду! Быстрее открывай!

Увидев в открытой двери парня в камуфляже с автоматом в руках, стоявшая на лестничной площадке женщина в страхе отшатнулась, но мимо телохранителя протиснулась Ольга, при виде которой гостья побледнела и выронила свой саквояж.

– Господи, Ольга!




Глава 21


Появление молодого Игоря Лену добило окончательно, и ее в полуобморочном состоянии освободили от зимней одежды и обуви и завели в гостиную.

– Я ничего не понимаю! – плакала она. – Как такое вообще возможно? Ты когда закончила школу и то старше выглядела. И почему вы вдруг здесь. Мы ведь тебя, считай, похоронили.

– А как ты узнала мой адрес?

– Отец дал. К нему кто-то приезжал из Москвы договариваться насчет тебя. Заплатили хорошие деньги, так он еще и твой новый адрес выцыганил. Не подпишу, говорит, ничего, пока не узнаю, где дочь. А если соврете, считайте, что мы ни о чем не договаривались. Ну ему и сказали. А он мне написал, а в письме спросил, не в курсе ли я, каким тебя ветром занесло в столицу. Представляешь? Я ведь помнила, как ты любила Игоря и знала, как он убивался, когда ты вдруг исчезла. И что мы должны были подумать? Правильно, так и подумали, что будь ты живая, никогда бы его не бросила. А раз исчезла, значит, уже и нет в живых. А тут это письмо.

– А с чего это он вдруг взялся тебе писать? Вы же не общались.

– Общались, – вздохнула Лена. – Я просто тебе об этом не писала. Он написал раз, потом другой – я не выдержала и ответила. Ведь родной отец, хоть и сволочь, конечно. А потом он попросил присылать ему денег, хоть немного. Тяжело им с Зинаидой на одной пенсии. Вот мы с Петром им каждый месяц по тысяче и отправляли.

– Ну и дураки, извини за грубое слово. Он всегда жил только своими интересами. Хоть бы ради приличия немного подождал со своей свадьбой после смерти мамы! А меня он просто предал! Как я его просила хоть немного подождать с отъездом. Нет, сорвался, как будто у него земля под ногами горела! Как же, там же все родственники жены, причем на хлебных должностях, и ему что-то там обещали. Знаешь, что он мне тогда сказал? Что у меня своя жизнь, а у него своя! Он мне ведь тоже набрался наглости написать насчет денег. Я это письмо и мужу не показывала, сразу выбросила. А ему в ответе написала только те его слова насчет жизни. И не так уж бедно они там живут. У него большая пенсия и у Зинаиды тоже немаленькая. А она еще на дом берет переводы, он сам писал. Мать мне говорила, что откладывает деньги на мою свадьбу. Думаешь, я с тех денег хоть рубль получила? И дело даже не в деньгах, а в отношении. К тебе он еще относился более или менее, а меня терпеть не мог! За что такого любить? За то, что он с матерью поделился спермой?

– Ольга! Нельзя так говорить! А кто тебя одевал-обувал, кто вырастил? Если хочешь знать, могу просветить, почему после смерти мамы между вами пробежала темная кошка. Слишком ты на маму похожа, слишком многое ему напоминала. Он еще и из-за этого уехал.

– Ладно, что теперь об этом говорить. Ты его и раньше всегда защищала. Одевал он меня! Да все его деньги шли на покупку машины, а семью тянула мать. И где та машина? Молчишь? Ну и молчи дальше.

– Да, это действительно ты. Не скажешь, сестренка, как можно сбросить столько лет? Или это секрет, который охраняют с автоматами?

– Во мне проснулся дар целителя. Могу излечивать почти все. Из-за этого и помолодела. А Игорю это передалось из-за нашей с ним близости. Так что вылечить я могу, а дать молодость уже нет. Было еще кое-что, но это как раз секрет.

– А почему хотя бы не дала знать, что жива? Мы, знаешь, как переживали? Свинья ты после этого, а не сестра! Отцу, который для тебя ничего не значит, сообщила только потому, что он должен был подтвердить твою личность. И даже за это заплатила. А о сестре просто забыла! Ну да, молодость, роскошная квартира в Москве, небось, еще и машина имеется? Даже охрана вон с автоматами, меня чуть кондрашка не хватила!

– Давай ты не будешь меня огульно обвинять, а просто сядем, и я тебе расскажу все, что смогу. Кое в чем ты права и, поверь, мне за это стыдно. Но до недавнего времени было много причин сделать именно так, как я и сделала. Игорь, мы пойдем в спальню и там поговорим. А ты пока поскучай здесь или поболтай с Александром. Мы долго не будем, мне еще обед готовить.

Обед Ольга готовила вместе с сестрой в четыре руки. После обстоятельного разговора сестры помирились и было принято решение, что Елена останется у них на несколько дней погостить.

– У меня еще две недели отпуска, – говорила она Игорю, обваливая в муке отбивные. – К вам я ехала поездом. Это гораздо дешевле, но уж больно долго.

– Отсюда отправим самолетом, – пообещал Игорь. – Оля, вы с Леной занимайтесь обедом, а я все объясню Рощину. Ты когда хотела ехать к Татьяне, завтра? Может быть, сейчас позвонишь и согласуешь время, чтобы я сразу же и транспорт заказал?

На ночь Лене постелили на диване и, долго проговорив, ушли в спальню.

– Я сейчас как, кричу? – спросила Ольга мужа, ныряя в кровать. – А то она из-за двери услышит. Я сама, если честно, ничего не помню.

– Может и кричишь, но таких воплей, какие были, когда ты разодрала на мне штаны, я больше не слышал. Да и кого ты стесняешься? Они с мужем специально уходили из дома, чтобы мы могли побыть вдвоем, когда я приезжал к тебе на каникулы. И она прекрасно знала, чем мы тогда с тобой занимались, она мне сама потом говорила. Так что не обращай на это внимания. Мне дед рассказывал, как у них в избе сразу три молодые семьи жили, а всех стен – матерчатые перегородки. И по ночам из-за каждой одни охи да ахи. Очень, говорил, заводило. Такая у них любовь была, что у избы крыша раскачивалась.

– Ага, это у нас с тобой любовь, а Ленке одной на чужом диване лежать и слушать мои сольные выступления!

– Хорошо, я постараюсь себя сдерживать.

– Не надо тебе сдерживаться, я лучше постараюсь сдержаться сама.




– Какой у вас странный ночник, – сказала уже одетая Лена, когда Славины утром вышли из спальни. – Неужели такой может нравиться?

– Какой ночник? – не поняла Ольга. – О чем ты?

– Как какой? – с ехидцей в голосе сказала сестра. – Примерно через полчаса, как вы ушли к себе, когда квартира начала ходить ходуном, из-под двери через щелку прямо ударил какой-то яркий, неприятный зеленый свет.

– Откуда там щель? – удивился Игорь. – Вроде плотно прилегает.

– Щель тонкая, – пояснила Лена. – А образовалась из-за того, что вы постеснялись запереть замок и дверь немного отошла. Это не из-за того света у тебя глаза отсвечивают зеленым?

– Что, опять? – огорчилась Ольга. – Ты Рощину черные очки заказал?

– Нет, – покачал головой Игорь. – Ты не напомнила, я и забыл. Да и кто носит темные очки в это время года?

– Плевать! Пусть лучше считают чокнутой, чем шарахаются. Может быть, у меня светобоязнь. Ладно, я Алексею сама позвоню. А зеленый свет, Ленок, это побочный эффект целительства. Так, я с вами заболталась, а еще завтрак готовить.

– Не дергайся, – остановила ее сестра. – Я встала раньше и все приготовила. Там пол холодильника полуфабрикатов, так что я обжарила и потушила котлеты, сварила гречку и открыла маринованные грибы. Мы с Сашей уже и позавтракать успели.

– И что я бы без тебя делала! – Ольга чмокнула сестру в щеку. – Спасибо. Тогда мы тоже завтракать, а то через пару часов намечается поездка в гости, а у меня сильное подозрение, что нас там кормить не будут.

После завтрака немного поболтали, а потом Ольга притащила сестре стопку женских романов, а сама пошла готовиться к поездке. Рощин приехал немного раньше намеченного срока. Его познакомили с Еленой, а потом он вышел на кухню, взглядом попросив Ольгу сделать то же самое.

– Сегодня я решил съездить с вами, – сказал он, отдавая ей темные очки. – Не скажете, зачем они вам нужны? Случайно не для маскировки?

– Чтобы скрыть один побочный эффект моего дара, – ответила Ольга, посылая в глаза поток энергии. Сама себя она при этом видеть не могла, но освещенное зеленым светом лицо майора и его расширенные в страхе глаза показали, что фокус удался.

– Как это выглядит со стороны? – поинтересовалась Ольга.

– А вы сами не видели?

– Совершенно непонятное явление. Все видят свечение, но немного по-разному. А я в зеркале ничего разглядеть не могу, глаза как глаза. Хотя отблеск света на вашем лице было видно. Аура, кстати, в зеркале тоже не отображается.

– Получается, что этот свет отражается от всего, кроме зеркал? Но это же бред, как такое можно объяснить с точки зрения физики?

– Я сама с физикой сочетаюсь слабо. А объяснение у меня пока только одно: этот «свет» почему-то сильно гасится стеклом. Думаю, если взять полированную металлическую пластину, все отразиться нормально. Только ведь и в этом случае часть света должна отражаться от наружной поверхности стекла. А я вообще ничего не вижу. Ладно, пусть об этом болит голова у физиков в вашем центре, а для меня главное, чтобы от меня люди не шарахались.

– Едем на час, как вы планировали вчера? Ничего не изменилось? Тогда я пошел вниз и жду вас у машин через несколько минут.

Спускаться пришлось в сопровождении Александра, который даже не стал прятать свой автомат.

– Слава богу, что не видно других жильцов, – невесело усмехнулась Ольга. – А то бы живо растрезвонили, что жильцов тридцать седьмой квартиры увезли под конвоем.

– А тебе не все равно? – спросил Игорь. – Ты же их никого все равно не знаешь.

– Все равно неприятно. Прикрыл бы ты, Саша, свою пушку хоть полой куртки, что ли? Во дворе и так полно охраны.

Рощин усадил их в «Тойоту» и сел рядом. На переднем сидении с шофером сидел незнакомый телохранитель, со спины – точная копия Александра, который, проводив Славиных к машинам, вернулся охранять квартиру. Рядом с «Тойотой» стоял «Джип», в котором находились водитель и трое спецназовцев. Рощин расстегнул куртку, чтобы кобура с пистолетом была под рукой и взял себе на колени автомат из специального крепления в салоне.

– Поехали! – дал он команду шоферу.

– А по внешнему виду незаметно, что автомобиль бронирован, – удивилась Ольга. – Я, конечно, не специалист, но, по-моему, он от обычной «Тойоты» ничем не отличается.

– Отличается, но незначительно, – пояснил Рощин. – Я с вами не проводил инструктаж, так что скажу сейчас. Броня броней, но при обстреле заваливаетесь на пол между сидениями и так лежите. И не вздумайте покидать салона, за исключением того случая, когда он загорится.

Вопреки опасениям Алексея до дома, где жила Татьяна, доехали вовремя и без происшествий. До подъезда прошли в сопровождении телохранителя. Дом находился под охраной, и помимо технических средств наблюдения каждый подъезд контролировали еще двое охранников, вооруженных пистолетами. Пришлось объяснить цель визита, а телохранителю еще предъявить свои документы. После того, как Татьяна по коммуникатору подтвердила, что эти посетители действительно к ней, всех троих пропустили к лифту.

– Привет! – Таня сама открыла им дверь, с любопытством посмотрев на увешанного железом бойца. – Проходите и рассказывайте, что там у вас еще стряслось.

– Этого товарища можно у тебя на время пристроить? – спросила Ольга, кивнув в сторону телохранителя. – Мы к тебе ненадолго, а с вашей системой безопасности посторонним напряжно лишний раз мотаться туда-сюда.

– Да, конечно! – сказала Таня и крикнула в коридор. – Саша, проведи товарища на кухню и напои чаем. Вы-то сами кушать будете?

– Нет, спасибо, мы недавно из-за стола.

Подошла молодая симпатичная девушка, которая увела бойца на кухню, а Игорь с Ольгой сняли верхнюю одежду, разулись и проследовали за хозяйкой в огромную комнату, совмещающую в себе гостиную, спальню и библиотеку.

– Оригинальная планировка, – заметила Ольга, обозревая в беспорядке расставленную мебель. – Сюда бы еще добавить кухню, и будет студия.

– Нет, – засмеялась Татьяна. – Кухня у меня отдельно. В одном помещении жить и готовить – это перебор даже для меня. Вижу, что моя берлога не понравилась. Отцу с матерью она тоже не нравится. А вот Валентин от нее в восторге. А я так привыкла. Много места, и все под рукой. Так что случилось? Звонил отец и предупредил, чтобы я к вам ни ногой. Впали в немилость? Мне он почему-то ничего объяснять не стал.

– Нет, – сказал Игорь. – Дело совсем в другом. Ольга отказалась лечить одного раненого бандита, а тот возьми и умри. А теперь его дружки просто жаждут с нами познакомиться поближе. Их ловят, но это дело не одного дня. Поэтому есть опасность для нашего персонала и знакомых. Всех ребят и Анну мы отправили в отпуск, а сами пока под охраной ФСБ.

– А почему не полиции?

– Слишком ценим свои жизни! – прошептала Ольга Тане на ухо.

– Ну вы, ребята, даете! Все-то у вас чересчур.

– Ладно, наши вопросы пока отставим. Скоро мы вообще уедем на пару месяцев, нужно лишь дождаться твоего отца и решить с ним кое-какие вопросы. Возможно, собираться придется в спешке, и мы не сможем проститься. Поэтому я решила увидеться с тобой сейчас и сказать то, что хочу, пусть даже после этого ты никогда больше не назовешь меня своей подругой.

– Что случилось? – забеспокоилась Таня. – Если вы сюда приехали, подвергая себя опасности, значит, это что-то серьезное!

– Для тебя – да. Помнишь, как я тебе предлагала помочь разобраться с Валентином, и ты мне отказала?

– Конечно, помню. А ты, значит, не послушала?

– Не в этом дело. После нашего разговора мне удалось сильно увеличить свои возможности. Я стала видеть ауры людей, и по их цветам определять характер и душевные качества людей, а так же легко читать чувства окружающих. Я просто не могу с тобой не поделиться тем, что я рассмотрела в твоем парне. Перво-наперво это очень эгоистичный и завистливый человек. Кроме того он не чужд лицемерия и жестокости. Но самое главное это то, что он тебя совершенно не любит. Это трудно объяснить тем, кто сам не видел. Когда встречаются любящие люди у них кратковременно возникает некое подобие в расцветке аур. Такое я замечала, например, у твоих родителей или у Игоря. А вот Валентин на тебя в этом плане не реагирует вообще.

Таня вся сразу как-то поникла.

– Ты мне не сказала ничего нового, – печально сказала она. – Лишь подтвердила то, о чем я давно догадывалась сама. Я не хочу связывать свою судьбу с человеком, который меня использует, но и порвать с ним у меня нет ни сил, ни желания. Я уже не девочка, и мне нужен мужчина. Если нет любимого, пусть будет хоть такой, со своей ролью он справляется неплохо.

– А будет ли любимый, если не порвешь с этим? – задала вопрос Ольга. – Со временем ты можешь просто махнуть на все рукой. Твои потребности он удовлетворяет, а это никак не стимулирует тебя к поискам другого.

– Тебя бы на мое место! – разозлилась Таня. – Я не обладаю твоей красотой, зато являюсь наследницей огромного по российским меркам состояния. И все вокруг видят во мне не цель, а лишь средство! Я сама никому из них не нужна, а если такой и найдется, как его выбрать из десятков охотников за богатством? Ходить с тобой и вести отбор? Я тоже женщина и хочу счастья! Хочу, чтобы меня любили, хочу любить сама и иметь детей от любимого мужчины! А вот как этого добиться я уже не знаю. Разве что все бросить и на время уехать туда, где меня никто не знает. Так ведь родители не позволят.

– Давай вернемся к этому разговору через два месяца. Возможно, я смогу тебе помочь иначе, чем простой фильтрацией твоих женихов. Пока я просто хотела предупредить насчет Валентина, чтобы ты знала абсолютно точно, что ты для него как раз средство, а не цель.

– Спасибо, – невесело усмехнулась Таня. – У тебя случайно нет в знакомых второго Игоря? Жаль, я бы не отказалась. Вы еще задержитесь?

– Пожалуй, нет. Нас ждет охрана, люди нервничают, так что мы, наверное, поедем.

Они вышли из квартиры, забрав недовольного бойца, который, кажется, понравился горничной Татьяны и очень неплохо провел время в ее компании.

– Чего такой печальный? – спросила Ольга. – Телефон хоть взял?

– А то! – улыбнулся парень. – Славная девушка!

– Вот и не теряй ее из виду. Ты ей, похоже, тоже понравился.

Обратный путь проделали так же спокойно.

– Ну что, все сделали, что хотели? – на прощанье спросил Рощин.

– Да, спасибо! – отозвалась Ольга. – Давайте завтра съездим по второму адресу и на этом закончим. Я должна предварительно кое с кем созвониться, а потом перезвоню вам. Пока ориентируйтесь на одиннадцать часов.

– Ну как съездили? – спросила Лена. – Ну и хорошо, что хорошо. А я вот хотела прогуляться по Москве, а Саша не пустил. Объяснил, что вам угрожали расправой и могут отыграться даже просто на знакомых.

– Да, сестра, не судьба тебе в этот приезд мотаться по Москве. Мы тебя и к самолету доставим под охраной. Лично я думаю, что кое-кто просто перестраховывается, но береженого бог бережет. Не хватало мне еще, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Я тогда себе этого никогда не прощу. А если нужно что-то купить, ты только скажи, мы закажем.

– Никогда не думала, что ты выбьешься в олигархи! – засмеялась Лена. – Хотя была в тебе всегда какая-то неудовлетворенность.

– Нам до олигархов…, – тоже засмеялась Ольга. – Хотя совсем недавно один приезжал с предложениями дружбы и денег.

– И что? – с любопытством спросила сестра.

– А ничего. Как приехал, так и уехал. Дружба нам его без надобности, а деньги и без него заработаем. И вообще, не стоит им завидовать, очень уж нервная и хлопотная должность – российский олигарх. Сегодня мы были в гостях у одной девушки. Ее отец как раз олигарх и наш покровитель. У нее есть все и еще больше. Вот только счастье в дефиците. Клеится к ней всякая мразь, привлеченная капиталами отца, у нее уже и руки опускаются. Думала я, что приобрела подругу, да видно не судьба!

– Почему?

– А она на моего Игоря запала и вообще со страшной силой мне завидует, какая уж тут дружба!

– Насчет меня ты выдумываешь, – неуверенно отозвался муж.

– Какие же все мужики безнадежно тупые! – обратилась к нему Ольга. – Да она тебе это недавно при мне прямым текстом сказала! В некоторых делах умнее вас не найти, зато в других… А ты вообще, как помолодел, так сразу будто часть своего опыта растерял. С чего бы это?

– Ладно тебе, – обиделся Игорь. – Сама-то что вытворяла. Кто бы тебе по поведению дал бы твои годы? Кто говорил, что молодое тело влияет на мозги? А Татьяну вообще нелегко понять, и я твоей чувствительностью не обладаю.

– Заканчивайте вы эти разборки, – предложила Лена. – А то еще поругаетесь. Пойдем лучше на кухню, подумаем, из чего будем готовить ужин. Обед-то я без вас уже приготовила. Скучно сидеть дома без дела. Телевизор я не люблю, книги пока надоели. У вас в доме карт нет? Жаль, сыграли бы в «дурака». Боюсь, что долго я у вас так не высижу, сдохну от скуки. Вам-то вдвоем проще будет.

На следующий день все повторилось: завтрак, сборы, поездка.

– С последними событиями ты совсем забросил медитации, – ворчала Ольга, выходя из машины у дома Лены. – Сегодня же вечером начнем опять. Добиться в них хоть какого-нибудь успеха можно только при непрерывных занятиях.

– Может быть на этот раз побудете с ребятами? – обратилась она к тому же самому бойцу, который выполнял роль телохранителя и прошлый раз. – В этой семье нет молоденьких горничных. Сами видите, что все опасения напрасны. Сегодня даже Рощин не поехал.

– Не могу, – ответил тот. – Приказ. А горничной мне и одной достаточно. И не слишком расслабляйтесь, еще ничего не закончилось. А у товарища майора были основания сегодня не ехать, хоть он и хотел.

Игорь подошел к домофону и связался с Анной Владимировной, которая открыла им дверь в подъезд. Встретили их как родных. Лена уже могла лежа поднимать и сгибать ноги, но ее вес они пока не держали.

– А ты как хотела? – сказала Ольга. – Это только в сказках все делается сразу. А ты уже очень многого добилась. Я думаю, что через две-три недели ты уже сможешь стоять на ногах, а там и пойдешь. К следующему учебному году уже будешь ходить в нормальную школу.

Пробыли они в гостях недолго, сославшись на то, что во дворе ждут люди.

– Я вижу, что у вас серьезная охрана, – сказал Виктор Сергеевич, отозвав Игоря в сторону. – Есть основания? Может быть, мы можем чем-то помочь?

– Без основания мы бы с собой автоматчика не таскали, – вздохнул Игорь. – Хотя мы с Ольгой думаем, что кое-кто просто перестраховывается. Но помощи не нужно, хотя за предложение спасибо. Все, что можно, уже сделано.

Тепло простившись с хозяевами, сели в лифт и поехали вниз, причем до этого телохранитель сообщил по связи, что они возвращаются. Спустившись, открыли дверь и двинулись к машинам. В этот момент все и началось. Две автомашины, стоявшие у дальнего подъезда, рванулись с места, за секунды сократили дистанцию и свернули с дороги, выскочив на детскую площадку. Из открытых окон автомашин по бойцам сопровождения открыли огонь из несколько автоматов и пистолетов. Бойцы, сидевшие в «Джипе», успели его покинуть и, укрывшись за машиной, открыли ответный огонь. Водителю «Тойоты» повезло меньше. Когда произошло нападение, он стоял у своей машины и курил. Он успел распахнуть дверцу и нырнуть в салон, но на то, чтобы ее захлопнуть, времени уже не хватило и одна из пуль влетевшей в машину автоматной очереди попала ему в затылок.

– Бегите! – крикнул Ольге бывший с ними боец.

Он успел выпустить в ближайшую к ним машину короткую очередь, но, находясь на открытом месте, почти сразу же получил несколько пуль и упал, выронив автомат. Игорь бросился к оружию, но запнулся и тоже упал. Возле его головы начала натекать небольшая лужица крови. Ольгу словно парализовало. Куда-то подевались вколоченные навыки мастера боя. Она смотрела на тело мужа и в душе рождался огненный ком, который рос, пока ему хватало объема тела. А потом случилось что-то непонятное, и Ольга оказалась висящей возле подъезда на уровне третьего этажа. Весь окружающий мир разительно изменился. Он был залит ослепительным зеленым светом и в этом свете Ольга могла разглядеть мельчайшие подробности схватки. Времени здесь не было. Вот застыл какой-то заросший щетиной смуглый мужчина с перекошенным криком лицом, стреляя из автомата по «Джипу», и она могла видеть даже застывшую в полете пулю и зависшую в воздухе гильзу. Так же неподвижно висели в воздухе осколки оконных стекол «Джипа», разнесенные вдребезги автоматными очередями. Можно было не спешить и внимательно осмотреться. Эмоций в этом мире не было тоже. И она сама была не совсем той, чье тело застыло у подъезда в отчаянном рывке к мужу, она была чем-то большим. Достаточно было беглого взгляда, чтобы получить полную информацию о застывшей перед ней картиной. Водитель «Тойоты» был полностью и безнадежно мертв. Наверное, это расстроит ту, что внизу, но здесь не было места горю. Вторым убитым был боец, лежавший у подъезда. Муж Ольги был всего лишь контужен. Пуля вскользь ударила в голову, вырвала клок плоти вместе с волосами и вышибла из него дух. И тем самым спасла ему жизнь, так как несколько других пуль прошли над телом, а по выбывшему из боя стрелять не стали, сосредоточившись на «Джипе». В Ольгу, как ни странно, тоже никто не стрелял. Хотели взять живой? Глупцы. Среди укрывшихся за «Джипом» убитых пока не было, но все получили ранения, двое – серьезные. Нападавшие относились к одному этносу. Видимо, это и были грузины. Всего их было девять человек. Пять начали стрелять сквозь открытые окна, а четверо покинули машины и вели огонь из-за них. К этому времени трое из них уже были убиты и еще двое получили тяжелые ранения. Пора было возвращаться. Как только сформировалась мысль о возвращении, ее сущность скользнула в тело Ольги.

Ольга осмотрелась. Хоть она и была в своем теле, внешне ничего не изменилось. Все тот же застывший мир, заливаемый непонятно откуда берущимся зеленым светом. Она двинулась к машинам нападавших, продавливая плотный пружинящий воздух. Мир стал меняться. Застывшая на вылете из ствола автоматная пуля медленно поползла к цели, постепенно ускоряя свое движение. Когда Ольга была уже рядом с машинами, в мире возникли первые звуки – глухие и тягучие удары выстрелов, в которые вплелся низкий на грани различения звук. Это что-то орал ближайший к ней автоматчик. Со стороны «Джипа» уже никто не стрелял, и она подошла вплотную к грузинам, не рискуя получить пулю от своих. Удар руки и обезглавленное тело, еще с автоматом в руках, начинает медленно заваливаться назад. Ей потребовалось совсем немного времени, чтобы лишить жизни тех, кто был в сознании и мог нести опасность. Двоих, находящихся без сознания, она не тронула. Зачем? Если выживут, ее друзья узнают у них, где скрываются остальные, если эти остальные еще есть. Потом она поспешила к подъезду. Зелень истаивала на глазах, а мир постепенно наполнялся звуками и движением. Она присела над мужем и повернула его голову, чтобы видеть рану. Небольшое усилие и рана покрывается кожей, через которую начинают прорастать волосы, удлиняясь на глазах. Теперь влить в него немного энергии, чтобы компенсировать потерю крови и можно идти к «Джипу». Муж сам очнется через пару минут. А вот тут дело сложнее. Бронежилеты уберегли часть тела, хотя от ударов пуль кое-где перебиты ребра. Но вот ранений в конечности много, а этому и шлем не помог. Проникающее ранение в голову. К счастью это не смертельно, сейчас она все восстановит. Умершие очень щедро поделились с ней энергией, поэтому своих удалось вытащить всех четверых. Удалив пули и заживив все раны, Ольга еще влила в каждого немного энергии и свалилась рядом с ними, потеряв сознание и не успев увидеть, как очнулся муж.

Пришла она в сознание только к вечеру в своей собственной постели. Рядом в кресле сидела Лена, которая сразу вскочила и помогла приподнять голову.

– Ты как? – спросила она с тревогой глядя на сестру. – Говорить можешь?

– Да вроде пока не разучилась, – слабым голосом ответила Ольга. – А чем все закончилось, где Игорь?

– А ты что, ничего не помнишь?

– Почему же не помню? – удивилась Ольга. – Помню я все, но только до момента, пока потеряла сознание. Так где Игорь?

– Уехал твой Игорь куда-то с каким-то майором. А я подробностей не знаю, меня в них никто не посвящал. Саша сказал, что на вас было совершено нападение, но удалось отбиться. А твой Игорь и того не сказал. Уложил тебя на кровать, сказал, что тебе кололи глюкозу и что никакой опасности нет. Попросил, как очнешься, позвонить.

– А почему у тебя глаза красные, плакала?

– А ты как думаешь? У меня всего одна сестра, других нет. Видела бы ты себя! Вся бледная, глаза ввалились, а под ними синяки, как круги вокруг глаз совы. Дыхание было поверхностное, а пульс – слабый, но четкий. Налицо все признаки сильного истощения. А ведь несколько часов назад имела цветущий вид!

– Ты не волнуйся, Лен, я как быстро истощаюсь, так быстро и восстанавливаюсь. Есть одно средство, Игорь знает.

– Это, случайно, не то, которым ты его омолаживала?

– То самое.

– И как же ты будешь в таком состоянии…

– Уже пробовали и не однократно. Оживаю на глазах. Давай мы не будем сейчас меня обсуждать, а ты позвонишь Игорю и скажешь, что все в порядке. Это он перед тобой выпендривался, чтобы ты меньше волновалась, а сам волнуется и еще как! Звони давай.




Глава 22


– Помещение защищено от всех видов прослушивания, запись мы тоже убрали. Есть основание считать, что наши технические средства уязвимы для техники «туристов», так что решили подстраховаться. Нет даже телефонной связи. Мобильная, кстати, тоже глушится.

– Хорошо, Александр Владимирович, – кивнул президент. – Давайте ваших людей.

Директор ФСБ встал из-за стола, пересек небольшую, не имеющую окон комнату и приоткрыл дверь.

– Заходите, товарищи, – пригласил он дожидающихся в коридоре офицеров. – Присаживайтесь на те стулья и начнем. Представляться нашему гостю не нужно, я ему о вас уже все сказал, что нужно.

В комнату вошли Сергеев и Рощин, которые поздоровались с президентом и заняли предложенные места.

– Начинайте, Геннадий Михайлович, – сказал президент. – Доложите подробно все, что удалось выяснить по последнему инциденту.

– Нападение было совершено внезапно на двух машинах силами девяти человек. По нашим парням одновременно работали из трех автоматов АК и шести пистолетов разных систем. Первый удар был нанесен через открытые окна машин, чуть позднее к бою присоединились те, кто не могли работать из салонов и покинули машины. У бойцов нашей группы в запасе было всего секунд пять. За это время находящиеся в «Джипе» бойцы и водитель успели его покинуть и, укрывшись за машиной, оказать сопротивление. Укрытие из «Джипа» так себе, автоматы во многих местах прошивают его насквозь. Поэтому в первые же секунды боя все четверо получили многочисленные ранения, хоть и успели убить двоих нападавших и еще стольких же ранить. Поэтому хочу, пользуясь случаем, еще раз обратить ваше внимание на необходимость скорейшей замены всей нашей обычной автотехники на бронированную. В момент нападения водитель «Тойоты» находился вне машины. Укрыться за ней он не успевал, поэтому бросился в салон под защиту брони. Ему не хватило секунды, чтобы захлопнуть дверь. В него выпустили очередь из автомата. Если бы не пуля, которая разнесла ему затылок, мог бы отделаться синяками на спине и парой сломанных ребер. Последний из бойцов, который выполнял при клиентах обязанности телохранителя, как раз вышел с ними из подъезда. Собственно, их появление и послужило сигналом к нападению. Он успел выстрелить по ближайшей машине и убить одного из бандитов, но тут же получил три ранения – все смертельные – и выбыл из боя. Муж Ольги попытался завладеть его автоматом, но получил касательное ранение в голову и потерял сознание. В саму Ольгу, видимо, никто не стрелял. В момент нападения она стояла совершенно открыто, но не получила ни царапины.

– А почему позволили застать себя врасплох? – спросил президент. – Кто-то меня убеждал, что на охрану девушки выделены лучшие люди.

– Стечение обстоятельств, – ответил Сергеев. – Кроме того, там было сложно работать. Двор большой, в него имеется несколько въездов, а на внутренней дороге, особенно у подъездов, несмотря на рабочий день скопилось много автотранспорта. Двое уцелевших бандитов находятся пока в тяжелом состоянии, так что допросим их позже. Я думаю, что кто-то из этой группировки следил за домом Ольги и заметил наши машины. Во время последней поездки нас, очевидно, «вели», используя одну или две машины. В Москве с ее движением это несложно. Ольга с мужем была в гостях около часа, а за это время легко было подогнать две машины с боевиками. Защитить клиентов лучше, чем было сделано, в рамках выделенных полномочий, было трудно. Ошибкой было то, что пошли навстречу с этими поездками, но Ольга уперлась, а сильно жать на нее я не решился.

– Ладно, эти вопросы вы потом рассмотрите сами, – сказал президент. – Расскажите лучше о действиях самой Ольги.

– Как нам известно, она сама великолепный боец с запредельной скоростью реакции, но почему-то до момента ранения мужа находилась на одном месте, не сделав даже попытки воспользоваться оружием убитого бойца.

– Растерялась? – спросил президент.

– Очень может быть. Одно дело демонстрировать что-то в спокойной обстановке, совсем другое – попасть под огонь. Хотя при уничтожении криминальных авторитетов она проявила редкое хладнокровие. Мы считаем, что уничтожение молодежной бандитской группировки по прежнему месту жительства Славиных незадолго до их отъезда – это ее рук дело. Просто она не сочла нужным поставить нас в известность о такой «мелочи». Что случилось точно, нам пока неясно, а с самой Ольгой на эту тему еще не беседовали. Немногочисленные жильцы, которые в это время были во дворе и не успели укрыться в подъездах при звуках стрельбы, говорят, что на несколько секунд небо приобрело ярко-зеленую окраску. Большинство тех, кто был в это время в квартирах и прилип к окнам, ничего такого не видело. Только там, где были приоткрытые окна, через проемы полыхнуло зеленым светом. Похоже, что Ольга права, и стекло полностью задерживает этот вид излучения. Дальше события развивались примерно так. Ольга…

– Бросилась к мужу! – кивнул президент.

– Нет, она бросилась на детскую площадку к машинам. Причем бросилась как-то странно. Немногочисленные свидетели вообще ее там не видели, хотя от самого подъезда к машинам идут ее следы. Очень странные, надо сказать. В асфальте имеются отпечатки ее сапог глубиной сантиметров пять, на песке детской площадки они в два раза глубже. Возле каждого такого отпечатка полностью растаяли остатки снега. Даже не так, на сантиметров двадцать во все стороны снег просто испарился. Такие же следы есть и вокруг машин. Она обошла машины и убила тех четверых, кто еще вел огонь. В живых оставила лишь двоих раненых, которые были в бессознательном состоянии и теперь находятся у нас. Убивала не магией, а просто сшибая им головы.

– Не понял? – поднял брови президент. – Как такое возможно? У нее что, был клинок?

– Мы тоже этого до сих пор понять не можем. Головы не отрублены, а именно сбиты чудовищными по силе ударами. У убитых не просто перебит позвоночник, им чем-то механически разрушили и мышечный каркас шеи. Скорее всего, орудием убийства были руки Ольги, так как в месте разрыва обнаружен ворс с ее пальто. Специалисты считают, что рука даже тренированного мужчины не то чтобы не нанесет подобного удара, она его просто не выдержит – сломаются кости. Мотивы применения столь экзотичного и наверняка затратного в плане сил способа убийства тоже совершенно не ясны. Такой мастер боя как Ольга могла их перебить играючи, даже если учитывать наличие на нападавших зимней одежды.

– И что было дальше?

– А вот дальше она пошла к мужу. От машин к подъезду тянется вторая цепочка следов. Но глубина отпечатков в грунте уже в два раза меньше, а на асфальте видны только отпечатки каблуков. И снег там уже не испарился, а только подтаял. Здесь ее уже видели жильцы дома напротив. По их словам женщина присела перед лежавшим мужчиной, посидела так с минуту и быстро пошла к разбитому «Джипу». За эту минуту она полностью зарастила мужу рану на голове. Выросли даже волосы, хотя на тот момент, когда мы осматривали Игоря, они были еще короче остальных и немного отличались по пигментации. Немного позже уже никаких отличий, как и шрама, обнаружить не удалось.

– И что говорят медики?

– Цензурно – ничего. Для такой скорости регенерации необходимы температуры, запредельные для органических тканей. Кто-то даже заикнулся о манипуляциях со временем. Для них это более допустимое предположение.

– Надо полагать, она занялась оказанием помощи вашим бойцам?

– Занялась. Каким-то непонятным образом извлекла все пули, после чего зарастила все раны и свалилась без сознания. Кое-кто считает, что мышечная ткань сама вытолкнула пули. Правда, никто из умников не может объяснить, как вылезла пуля из головы. Когда парней осмотрели – а это было примерно через час – шрамам от ран и следам от пуль в теле можно было дать месяц, к вечеру никаких следов не было вообще.

– И кто из них первым очнулся?

– Ее муж. Первым делом он бросился к Ольге и попытался привести ее в чувство. Когда это не удалось, он позвонил майору.

– Он мне коротко обрисовал картину и попросил срочно прислать глюкозу для инъекций. При магическом истощении эта мера в сочетании с кислородом неплохо помогает, проверено на практике.

– И как, помогло?

– Помогло, но не слишком. В сознание она так и не пришла, но муж все-таки настоял отвезти ее домой.

– Разумно ли было идти ему навстречу? У вас в госпитале ее быстрее поднимут на ноги.

– Мы так и хотели, пока он не раскололся. Оказывается, при сексуальном контакте жена каким-то образом напитывает его силой, при этом не только не тратя свою собственную, а наоборот, получает ее столько, что восстанавливается практически сразу. С этим связано и то, что он помолодел самое меньшее на десять лет. Его жену создавали ему в подарок как универсала. Телохранитель и целитель это только наиболее яркие грани ее таланта. Причем все затачивалось под него. Ольга называет это инстинктивной магией. Ей было достаточно просто находиться рядом с человеком, к которому она испытывает симпатию, чтобы у того прошли самые тяжелые недуги. И чем сильнее симпатия, тем быстрее идет исцеление. Когда больные были ей чем-то неприятны, она просто старалась думать о чем-то хорошем, в основном о муже. А любовь к нему дала ей возможность омолодить его тело. Но, как она говорит, это путь только для одного человека.

– Поухаживать за ней, что ли? – пошутил президент.

– Ничего не получится, – не принял шутки Рощин. – Это тот редкий в наше время случай, когда для женщины в любимом человеке заключена цель ее жизни. Потеряв Игоря, мы потеряем и Ольгу. Она просто перестанет жить.

– Все так серьезно? И какие меры приняты?

– В целях увеличения живучести Игоря Славина мы направляем его в наш закрытый центр интенсивной подготовки. У него прекрасная исходная база, и я надеюсь, что за два месяца его доведут до кондиций офицера нашего управления. Или почти доведут, а потом мы его еще несколько раз пошлем на краткосрочные курсы. Дадим погоны, возьмем в штат, вооружим и приставим к жене. Пусть охраняет свою любовь.

– Если они согласны, это действительно оптимальный вариант. А от идеи коммерческого лечения Ольга не отказалась?

– Ей страшно не хочется полностью терять независимость. Но ничего страшного я в этом не вижу. Во-первых, это будет еще не скоро. Во-вторых, ее клинику и всю процедуру приема можно организовать так, чтобы исключить для нее всякую опасность. Клинику собирается создавать Рогожин, а безопасность мы возьмем на себя. Кое-кого из запланированных зарубежных клиентов принимать там будет даже более удобно. Да и нашим толстосумам будет где лечиться и облегчать кошельки.

– А не попробует кто из них на нее наехать с целью подгрести под себя?

– Уже пробовали. Точнее не сам олигарх, а его люди. Наши парни их повязали, а олигарх приезжал лично извиняться.

– Не Москва, а Чикаго, – удивился президент. – И кто же это был такой шустрый?

– Дементьев.

– Этот мог, – кивнул президент. – Наехать мог, извиняться не в его привычках.

– А он там нос к носу столкнулся с нами, – улыбнулся Сергеев. – А мы как раз были при погонах. Вот он и сделал сразу правильные выводы.

– В следующий раз, если заметите еще кого-нибудь с такими же криминальными наклонностями, как у Олега Викторовича, – жестко сказал президент. – Сразу же говорите ему открытым текстом, что наезд на Ольгу для него будет фатальным. Разденем, разуем и пустим по миру, после того, как отсидит лет десять. Ладно, пока вопрос по клинике оставим открытым. Посмотрим сначала, что дадут результаты обследования Ольги.

– Кстати, насчет обследования, – сказал Рощин. – Хоть это для нас и не слишком удобно, предлагаю все же Игоря и Ольгу не разделять. При обследовании она будет постоянно тратить силы, а наиболее быстро она их восполняет только с помощью мужа. Придется основную часть исследований проводить на базе медицинского центра базы подготовки, а при необходимости задействовать специальное оборудование будем возить Ольгу куда нужно. Без этого все равно не обойтись. А на базе достаточно пустующего жилого фонда, где можно временно разместить нужных специалистов.

– Поддерживаю, – согласился президент.

– И еще одно, – добавил Рощин. – Ольга сейчас сама интенсивно изучает и пытается развить свои способности мага. По словам мужа, она в последнее время сильно увеличила свою энергетику, научилась видеть в цвете и оценивать ауры людей и их эмоциональное состояние, а также управлять слухом и открыла все чакры, кроме последней. При этом она взломала барьер, препятствующий росту ее силы, который был поставлен ее дедом – шаманом племени.

– Зачем он это сделал?

– В племени Занги – это имя основы Ольги – магия у женщин была под запретом. У Занги были большие способности к магии, и дед пошел на этот шаг, спасая жизнь внучке. Но помимо этого барьера нашелся еще один, который поставили ее создатели. До сих пор Ольге его преодолеть не удавалось, хотя судя по тому, что она демонстрировала вчера, может быть, и этого барьера уже больше нет.

– Значит, ее возможности растут, – задумчиво сказал президент. – Не исключено, что ей со временем удастся то, что не удается сделать пока. Например, омолаживать клиентов, не прибегая к сексу. В общем так, товарищи. Нам с вами выпала уникальная возможность заполучить настоящего мага, который к тому же с готовностью с нами сотрудничает. Если мы эту возможность упустим, вряд ли кто-нибудь даст нам другую. Поэтому вы за Ольгу и ее мужа отвечаете головой. Если у нас получится хоть часть задуманного, готовьте большие погоны, чтобы влезло больше звезд. Ну, а если вы их потеряете… Впрочем, этот вариант я и озвучивать не буду, сами должны понимать. Вы с Ольгой говорили насчет школы магов?

– Говорили, – кивнул Сергеев. – Она только «за». Но поставила условия. Прежде чем кого-нибудь учить, ей нужно разобраться самой и максимально поднять свой потенциал.

– Логично, – согласился президент. – С этим не поспоришь. Что-то еще?

– Да, есть еще одно условие. Она считает, что «туристы» или сакты, как они называют себя сами, искусственно тормозят технический прогресс на планете Занги и всячески выкорчевывают магию на Земле. Причем делают это уже сотни, если не тысячи лет. Они не зря поставили ей барьер: сильные маги им на Земле не нужны. Поэтому, если до сактов дойдет, что она взломала барьер и занимается подготовкой магов, ее самое малое – уберут с планеты, а то и вовсе уничтожат. Она предлагает следующее. Создать такую школу где-нибудь в изолированном месте, где не должно быть современных систем связи и компьютерных сетей и всемерно ограничить туда доступ посторонним. Сакты пользуются услугами отдельных чиновников, которых просто берут под контроль, и с легкостью используют наши сети, в первую очередь компьютерные. Я ей дал предварительное согласие.

– Правильно сделали. Пусть Ольга повышает свои потенциал, мы ей не будем в этом мешать, наоборот, поможем. У вас еще должны были остаться специалисты по магии: я их не всех разогнал. И базы вы собрали по этому вопросу очень большие. Будем надеяться, что там собрана не одна ерунда, и Ольга сможет найти для себя что-то полезное. Давайте, наверное, подберите под Москвой какой-нибудь ныне почти не действующий закрытый объект и будем приводить его в порядок. Есть у вас такие?

– Найдем, – заверил его директор. – Выбор достаточно большой.

– Вот и прекрасно. По моему мнению, объект должен быть достаточно большим, чтобы в нем можно было организовать комфортную жизнь для двух-трех тысяч человек. Обязательно нужно обеспечить прикрытие – создать, например, небольшой закрытый НТЦ и даже загрузить его какой-нибудь реальной работой. Население будет состоять из работников этого НТЦ, членов их семей, охраны и работников сферы обслуживания. А вот людей на заселение туда будем подбирать в основном по магическим способностям их детей. Соответственно, в школе, директором которой назначим нашу Ольгу, помимо обычных предметов будут и специальные. Сразу закладывайте такой уровень жизни, чтобы все там живущие держались за свои места зубами. Думаю, что такой городок наше государство потянет, и подходящие статьи финансирования, выходящие из-под контроля бюджетного комитета, мы найдем. Сразу закладывайте в проект полную независимость всех структур городка от вышестоящих организаций того же профиля. Нам там проверяющие не нужны. Создайте отдельно небольшой снабженческий центр, который будет обеспечивать городок всем необходимым.

– А почему не создать такое не под Москвой, а где-нибудь за Уралом? – спросил Сергеев.

– В основном из-за вашей Ольги, – любезно пояснил президент. – И дело здесь не только в ее амбициях, хотя и ими пренебрегать нельзя, если мы сделаем на нее ставку. Остается еще вопрос лечения нужных нам людей, а это намного удобнее сделать именно здесь, а не у черта на куличках. Хотя бы в ее московской клинике. С этим у меня все. Когда вы намерены поговорить с Ольгой по-поводу ее действий во время боя?

– Думаю, что после этой встречи и поговорим, – ответил Сергеев. – Она уже полностью оправилась, так что не вижу смысла с этим тянуть.

– Потом найдите возможность передать мне результаты вашего разговора. Только лично или в письменном виде курьером в руки. Придумайте для этой операции звучное название и все материалы по ней держите либо на бумажных носителях, либо на изолированных от всех сетей машинах. Для Славиных больше никаких поездок, а прилетит Рогожин, попросите его от моего имени, чтобы съездил к ним сам. Сестру Ольги нужно будет отправить военным бортом домой. Она сама откуда?

– С Перми.

– Вот в Пермь и отправьте. У нас военные туда летают?

– Да, летают регулярно, два-три раза в неделю.

– И проведите с ней разъяснительную работу, чтобы не трепала языком. У нее с Ольгой какие отношения?

– Очень хорошие, – улыбнулся Славин. – Не беспокойтесь, сделаем все, что нужно. И с ее отцом проведем работу.




– К нам целая делегация, – сообщил Ольге Игорь. – Сейчас будут подниматься в лифте.

– А я поняла Алексея, что будет только он один. Делегацию я в спальню не потащу. Наверное, нужно заканчивать с этой дурацкой прослушкой в гостиной. Толку от нее ноль, а неудобства доставляет. Лена, сейчас, как ты слышала, к нам придут…

– Куда мне выйти?

– На твое усмотрение или в спальню, или на кухню.

– Тогда я, пожалуй, на кухню. Тогда уж точно ничего лишнего не услышу, да и чаю попью. Может быть, с Александром словом переброшусь, он у вас умный парень.

– Где же здесь еще может быть микрофон, кроме этой статуэтки? – задала сама себе вопрос Ольга, обходя гостиную. – Кроме телевизора ничего не чувствую.

– Так в телевизор, скорее всего, и запихнули, – предположил Игорь. – Его и от сети питания никогда не отключают. Все время в дежурном режиме, хоть мы им и не пользуемся.

– А если отключить?

– Вряд ли это что-нибудь даст, в нем наверняка стоит аккумулятор. Давай я его на время встречи вместе со статуэткой отнесу в спальню.

– Вот теперь точно ничего не чувствую. Иди встречай гостей, Саша им уже открыл дверь.

В гостиную Игорь привел троих: генерала Сергеева, Рощина и еще одного молодого парня в штатском с небольшим чемоданчиком в руках.

Когда все поздоровались, Сергеев представил парня просто по имени:

– Слава у нас специалист по техническим средствам наблюдения и противодействия. Сейчас он осмотрит помещение гостиной и нас покинет.

– Здесь нет ничего активного, товарищ генерал, – доложил Вячеслав. – Телефон я, с вашего позволения, отключу от розетки и оставлю джаммер для блокировки сотовой связи. Товарищ майор, не захватите его потом, чтобы я сюда больше не поднимался?

– Конечно, Слава, можешь быть свободным.

– Вот теперь можно говорить, – сказал Сергеев, когда закрылась дверь за его подчиненным. – Вы, наверное, догадываетесь, что станет темой нашего разговора. Давайте вы, Ольга, расскажете нам о своих действиях с момента нападения, а мы, если потребуется, будем задавать вам дополнительные вопросы.

– Это будет трудно, но я попробую, – кивнула Ольга. – Трудно потому, что не все свои тогдашние действия я смогу внятно объяснить. Например, я совсем не понимаю причины того столбняка, который охватил меня после начала стрельбы. Но это совершенно точно был не страх. Страх, точнее ужас, я почувствовала, когда упал Игорь, и у него из головы потекла кровь. Потом что-то случилось и я на какое-то время освободилась от тела. Но это было не совсем то, что часто описывают в литературе, когда душа временно покидает тело через сахасрару. Во-первых, разительно изменился сам мир. А, во-вторых, это была уже не совсем я, но еще кто-то гораздо более мудрый и знающий. Думаю, что пробудилась часть родовой памяти одной из моих прабабок, которая на время слилась с моей личностью. Самое интересное, что мир, в котором я очутилась, внешне был тем же самым, но вот время в нем отсутствовало для всех, кроме меня. Все было ярко освещено зеленым светом, а я могла рассмотреть каждый камешек на земле, каждую сосновую иголку в скверике за детской площадкой. Я сразу же поняла, кто жив, и в каком он состоянии, а кто уже мертв. Причем никаких чувств у меня на тот момент не было вообще. Я просчитала последовательность своих действий, после чего вернулась в свое тело. Поначалу для меня ничего не изменилось, но потом понемногу начало возвращаться время, ускоряя свой ход. Двигаться было тяжело и жарко, но я быстро дошла до машин бандитов и оторвала головы тем, кто был в сознании.

– А почему не ударили по ним магией, как по тем в подвале? – спросил Рощин.

– А это все еще была не совсем я, хотя влияние личности жрицы постепенно уменьшалось. Я знала, что стала гораздо сильнее и такой удар погубит не только бандитов, но и деревья в сквере и сидящих на них кошек.

– А при чем здесь кошки? – удивился Сергеев.

– Я же говорила, что вам будет сложно понять. Люди степи очень бережно относятся к любому дереву и не губят их без крайней необходимости. А животные, похожие на кошек, есть в любой семье и почитаются священными. Стрельба напугала кошек, часть из которых забралась на деревья сквера, и жрица, которой я отчасти была, их просто пожалела.

– А почему сносили головы, и как это у вас вообще могло получиться? – спросил Рощин.

– Жрицы не знали рукопашного боя и не носили оружия. И чистой магией, как действовала я, они не били – это очень затратно. Тот удар, которым я сносила головы этим подонкам, на самом деле является магическим действием, умерщвляющим с гораздо меньшей затратой энергии, чем сырая магия. Рука словно одевается в броню, превращаясь в очень тупой меч. А удар наносится с огромной скоростью из-за того, что жрицы могли кратковременно ускорять собственное время в десятки раз. Это не просто ускорение биохимических реакций организма, как у меня, когда я дралась с вашими спортсменами, Алексей, это именно манипуляции с ходом времени.

– И вы теперь все это знаете? – спросил Сергеев.

– Не все, но многое из того, что тогда использовала. Кое-что, я не то чтобы забыла, просто не поняла, как тогда выполняла.

– А лечение своего мужа, там тоже ускорение времени?

– Нет, что вы, Алексей! Мало ускорить время для раны, чтобы она быстрее зарубцевалась. Нужно для этого обеспечить ее всем необходимым. Организм – это единое целое, поэтому мне потребовалось бы выводить из потока времени всего мужа. А это мало того, что очень трудно, еще и очень опасно для обычного человека. Там было то, что в вашей литературе называют магическим метаболизмом. Его сути я вам объяснить пока не могу, у меня лишь обрывки знаний. Но лечить таким образом раны я уже умею.

– А ускорять время?

– Только очень ненадолго. Там есть две сложности. Первая это перегрев организма, особенно, если приходится двигаться. А второе и самое для меня главное – это недостаток энергии. У меня все еще стоит барьер сактов, который мало того, что мешает мне получить память предков, он еще резко ограничивает мои энергетические возможности. Не могу же я каждый раз, когда нужно так ускориться, просить кого-нибудь разбить мужу голову или прибить несколько человек.

– Что-нибудь еще важное узнали?

– Самое важное, что я узнала, так это то, что в племенах Занги магия некогда была могучей силой. У женщин к ней всегда было гораздо больше способностей, чем у мужчин. Да и не настолько наивны были жрицы, чтобы передать мужчинам все. Другой вопрос, что для захвата власти им хватило и того, что дали. Сильных жриц всегда было мало, так что мужчины взяли числом и хитростью. Наверняка к этому перевороту и сакты руку приложили. Недаром потом было принято решение уничтожать магически одаренных женщин, решение, которое со временем привело к вырождению магических способностей и у мужчин. А ведь сакты побаивались наших жриц. Насколько я смогла и успела понять, магически они были слабее. Конечно, жрицы ничего не смогли бы противопоставить их технике, но у каждого народа в голове свои тараканы. Наверное, это справедливо и для разумных рас. Так вот у сактов есть свой очень сложный кодекс поведения в мирах, заселенных другими разумными, причем для каждого мира он свой. И этого кодекса принято неукоснительно придерживаться. Конечно, если возникнет глобальная угроза их интересам, наплюют на любые правила. Но в обычных ситуациях их стараются соблюдать. Люди в этом гораздо гибче: свои правила они меняют постоянно, а чужих вообще не придерживаются. Так вот в мире Занги не принято использовать никакой техники, кроме небольших транспортных средств и в исключительных случаях еще и личного оружия. Правда, в случае гибели одного из сактов, уничтожали все поселение, где это произошло или племя, виновное в случившимся. Такие случаи были редки, но о них все знали.

– Все это интересно, но в чем здесь польза для вас? – спросил Рощин.

– А в том, Алексей, что теперь я твердо знаю, что достаточно мне овладеть родовой памятью жриц и освоить эти знания, как я смогу справляться с сактами одной левой, при условии, что они будут застигнуты врасплох и не успеют задействовать свою технику. А ведь они на Земле больше привыкли как раз на магию полагаться. Не знаю как у вас, а у меня в связи с этим появились очень интересные мысли. Весь вопрос теперь только в том, чтобы получить наследие рода, на которое я имею полное право.

– Да, это многое меняет, – задумчиво сказал Сергеев. – У нас есть пара специалистов в том, что вы называете магией. Они изучили уйму собранного по этой теме материала, и что особенно ценно, на что-то способны сами. До вас им очень далеко, но, возможно, в чем-то они смогут помочь. Президент выразил серьезную заинтересованность в реализации всех программ с вашим участием и дал указание оказывать вам всяческое содействие. Но все это после того, как вас перевезут в наш центр. Принято решение вас не разделять, обеспечив изучение вашего феномена по месту учебы мужа. Возможно будут кратковременные поездки в научные учреждения, где имеется необходимое оборудование, но основное время вы будете вдвоем. Как мы и договаривались, больше никаких поездок не будет. Я не верю, что остатки разгромленной преступной группировки будут вам вредить. Если там и остались еще боевики, то им просто не до вас. Но на всякий случай кое-кому из криминальных авторитетов столицы намекнули, что власти будут благодарны, если остатки беспредельщиков закончат свои дни несколько раньше намеченного им срока. В случае такой услуги власть готова на время закрыть глаза на работу некоторых игорных заведений, которые в противном случае придется закрыть. Но все равно никто вами рисковать не собирается. Поэтому дня через три к вам приедет Рогожин, с которым вы сможете обсудить все вопросы, а потом мы вас забираем и везем к себе. Вашу сестру завтра переправят в Пермь военным самолетом. У вас есть ко мне вопросы или пожелания? Тогда мы с майором с вами прощаемся и желаем успехов. Да, сестру предупредите, что за ней заедут в час дня.

– Ну что, Оля, – сказал Игорь, когда гости ушли. – Закончился один этап в жизни и начинается другой? Если честно, я ожидал гораздо худшего, но, похоже, для нас с тобой закончилась черная полоса.

– Есть у меня большое подозрение, что все наша дальнейшая жизнь будет как та зебра, – сказала Ольга, обнимая мужа. – Хотя я получила гораздо больше того, на что рассчитывала, но все это еще придется отрабатывать и хорошо еще если только потом, а не кровью.




Глава 23


– Забодали эти уколы! – пожаловалась Ольга. – Мало того, что всю увешивают датчиками, как новогоднюю елку игрушками, так еще постоянно тянут из меня кровь. Если бы я тут же не затягивала следы уколов, стыдно было бы оголять руки: точно приняли бы за наркоманку. А у тебя как дела? Все так же продолжают измываться?

– Ну меня только один раз и укололи, еще в самом начале. А заодно для чего-то взяли анализ спермы. В отличие от укола это было приятно.

– Кобель! А анализ брала, случайно, не та рыженькая сексапильная сопля, что все вокруг тебя увивалась? Смотри, я ей все патлы повыдергиваю!

– Да ты меня никак ревнуешь?

– Ладно, пошутили и будет. Как у тебя с занятиями, проблем нет?

– Вначале было трудно, я же тебе тогда плакался в жилетку, а потом как-то втянулся. Твои медитации очень помогают. И легче стал усваиваться материал, и меньше устаю.

– А сколько брыкался и сачковал?

– Но эти непроизвольные рывки очень неприятны. Трясет как током. Когда дергаются ноги – это еще ничего. А сегодня утром так дернулась шея, что голова чуть не улетела на фиг.

– Терпи, не так уж это неприятно, как ты расписываешь. Зато завалы всякой дряни в основном канале потихоньку начали рассасываться. Сегодня у тебя что?

– Все как обычно. С утра лекции, потом рукопашный бой. После обеда стрельба из всех положений, кроме положения лежа, которое к этому времени уже хочется принять. И на закуску дадут экстремальное вождение.

– И на чем гоняете?

– Пока на разных легковушках, но в программе и грузовики, и мотоциклы. Говорили, что, когда с этим закончим, дадут еще несколько уроков вольтижировки.

– Господи, а это еще зачем? Вас там, случайно, не собираются учить драться на шпагах?

– На шпагах это вряд ли, но курс обращения с холодным оружием будет. Я смотрел полную программу, так там чего только нет. Мне еще повезло, что учеба всего два месяца. Хотя мой куратор по этому поводу намекнул, чтобы я слишком сильно не радовался, поскольку в покое меня не оставят и при случае будут доучивать краткосрочными курсами.

– Весело живете, – вздохнула Ольга. – А у меня каждый день одно и то же. Правда, обещали, что сегодня наконец приедут физики. Вчера прибыл целый фургон их аппаратуры. Сегодня они будут заселяться и разбираться со своей техникой, а завтра, может быть, возьмутся и за меня. Хоть какое-то разнообразие.

– А что, товарищи химики-биологи так ничего и не нашли?

– Почему не нашли? Все они вроде бы нашли, но вот толку-то пока никакого. Выделили из моей крови два соединения, одно из которых ускоряет прохождение нервных импульсов, а второе активизирует обмен в тканях. Испытали и то, и другое вначале на крысах, а потом на добровольцах. А в результате – пшик!

– Что, на других не действует?

– Почему не действует? Все действует, хоть и послабее, чем у меня. Понимаешь, при введении препарата для нервной ткани человек начинает думать и двигаться раза в три быстрее обычного, но длится это всего с полминуты, не больше. А при большой мышечной нагрузке – вообще секунды. Организм просто не успевает снабжать кислородом и питанием мозг и мышечную ткань.

– А второй препарат? Он же как раз должен эту проблему решать.

– Должен, – кивнула головой Ольга. – Но не решает. Для того, чтобы все работало, он должен оказаться в тканях в тот момент, когда возникает потребность в ускорении обмена. У меня это достигается с помощью магии. В нужный момент в тканях создается это вещество, причем его количество должно соответствовать нагрузкам. А что получится, если его тебе просто вколоть? Оно попадает в кровоток, разноситься по всем тканям и повсеместно ускоряет обмен веществ. При этом организм «считает» это воздействие вредным и пытается очиститься от введенного препарата всеми способами. Нормальная работа организма нарушается, растет температура тела, у некоторых добровольцев в незначительных количествах отмечались кровоизлияния в мышцах. Пробовали в разное время вводить оба препарата, но полученный эффект был гораздо меньше моего, держался вообще не больше минуты, а добровольцы после этого выпадали в осадок часов на десять.

– Значит, ты три недели мучилась напрасно?

– Ну почему напрасно? У полученных препаратов есть определенные перспективы использования в медицине. Но быстрых солдат таким способом не получишь.

– А почему раньше молчала?

– Думаешь, там передо мной все обо всем отчитываются? Да я сама о результатах узнала вчера в конце дня. Подошел Самохин и начал плакаться.

– А когда наконец заявиться крутой специалист по магии, которого обещал Сергеев? У меня по вечерам сердце кровью обливается следить за твоими мучениями! Видно же, что ты сама этот барьер не снимешь.

– Не факт! – возразила Ольга. – Барьер был рассчитан на ту, какой я была когда-то. А насчет мага я своего куратора спрашивала, сказал, что только после физиков. Но часть информации по базам данных, которые созданы по магии, обещали сбросить на мой комп.

– А почему только часть?

– Сбросят лишь то, что считает более или менее достоверным этот самый маг. Явную туфту он отсеял.

Первым, кого встретила Ольга, когда зашла в медицинский сектор, был профессор Самохин.

– Здравствуйте, Сергей Викторович! – поздоровалась она. – Чем меня будете мучить сегодня? Опять прыгать?

– Здравствуйте, Оленька! Нет, прыгать вам сегодня не придется. По сути, свою работу по первой части программы мы с вами выполнили. Результаты есть, и результаты интересные, но, к сожалению, совсем не те, каких от нас ожидали. А для реализации второй части программы нужны месяцы, если не годы. Нам дали понять, что изучением методов и результатов вашего лечения больных можно будет заняться только тогда, когда вы начнете лечить в своей клинике.

– Но мне обещали привозить пациентов и сюда, – возразила Ольга. – Почему бы не начать с них?

– Я уже поднимал этот вопрос, – поморщился профессор. – Мне прямым текстом заявили, что здесь у вас будут такие пациенты, которых нам не то что изучать, вообще видеть не следует.

– Ну позже, значит, позже, – согласилась девушка. – А сегодня что, неужели отпускаете?

– Размечтались! – засмеялся профессор. – У второй группы биологов еще есть отдельные вопросы. Идите сейчас к Ветрову, и пусть он все заканчивает. Думаю, что мы вас сегодня раньше отпустим. Отдохните, прежде чем на вас набросятся технари. Мы по сравнению с ними – сама гуманность.

– Точно гуманисты! – ехидно согласилась Ольга. – Тысяча и один укол в разные части тела. Не говоря уже о том, что я вам на столе по пять часов подряд танцевала! Да еще в облегающем трико! Думаете я не видела вашей реакции? Вы же знаете, что для меня одежда не помеха.

Оставив смущенного Самохина, она прошла к биологам, которые уже заканчивали подготовку своих аппаратов.

– Здравствуй, Валера! – обратилась она к Ветрову. – Какую часть моего бедного тела вы собираетесь насиловать сегодня?

Валерий Сергеевич мучительно покраснел и не нашелся сразу, что ответить.

– Идите к нам, Ольга Александровна! – окликнул ее зам Ветрова Корнеев. – Хватит вам измываться над безответным человеком! Ложитесь на этот стол. Сегодня мы будем коллективно, как вы изволили выразиться, насиловать вашу систему терморегуляции. Всего пара опытов часа на полтора, и можете быть свободны.

Как всегда товарищи ученые в заявленное время не уложились, но через два часа с небольшим ее все-таки отпустили, а сами принялись разбирать и паковать оборудование. Обработку результатов планировалось закончить уже в другом месте.

Когда Ольга вернулась в свой коттедж, у входа ее дожидался курьер.

– Мне сказали, что вы должны вот-вот освободиться, – пояснил он. – Вам, Ольга Александровна, пакет. Примите и распишитесь.

В пакете оказалась обыкновенная флешка, на которой было записано два гигабайта иллюстрированного текста по магии, причем к исходным текстам на иностранных языках и латыни был приложен перевод. Добраться до этой «секретной» информации можно было лишь введя код доступа, который ей передали отдельно при заселении в центр. Кое-где к фолиантам помимо перевода добавлялись чьи-то замечания в виде пояснительных записок.

Девушка приняла душ, надела теплый халат, заварила себе кофе и уселась за компьютер посмотреть присланные материалы более подробно.

– К чему засекречивать подобный бред? – думала она, бегло просматривая текст. – И ведь кто-то же это все собирал, переводил и систематизировал. Вон в записках отмечается, что даже пытались воспроизвести ритуал вызова демона. Делать этим кэгэбистам было нечего, что ли? А если бы вдруг получилось вызвать, что тогда?

Мужу сегодня никто поблажки не сделал и он пришел домой уставший и пропыленный несмотря на то, что на улице была апрельская слякоть.

– Выбей на улице куртку и иди под душ, – заявила Ольга. – И где вы только столько пыли нашли? На вашем автодроме либо бетон, либо грязь.

– Места нужно знать, – устало отшутился Игорь, но снял куртку и послушно пошел на крыльцо коттеджа ее выколачивать.

– Дома будем ужинать или пойдем в кафе? – спросила Ольга, когда муж уже помытый и посвежевший показался из душевой.

– Если можно по-быстрому сварганить приличный ужин, то я бы вообще никуда не ходил. Что-то я сегодня полностью выложился. Даже медитация не получится, сначала придется отдохнуть. А ты как, с медиками закончила?

– Гуманитарии со мной закончили, завтра начну танцевать перед технарями. Тех, скорее всего будет интересовать природа зеленого излучения и манипуляции со временем. Придется тебе по ночам ударно трудиться, чтобы я успевала восстанавливаться. Чувствую, что они из меня много энергии вытянут. Одно успокаивает, что моя кровь им вроде без надобности. А тебе для этого самого труда мало жизненной энергии, нужны еще и калории. Поэтому давай не капризничай, и пойдем в кафе нормально поужинаем. У тебя даже без меня сейчас такие нагрузки, что нужно есть от пуза, а я в холодильнике наберу продуктов разве что на легкий перекус.

Физики взялись за дело основательно, но первые опыты не дали никаких результатов, если не считать порчи дорогого оборудования. Стоило только Ольге прибегнуть к магии, как сразу же необратимо вышла из строя вся полупроводниковая электроника, расположенная поблизости. А поскольку вся техника физиков была на полупроводниках, пришлось убрать подальше уцелевшее оборудование и заняться опытами со срочно доставленными образцами полупроводниковых материалов.

– Странно, – говорила Ольга одному из руководителей научной группы. – Сколько раз магичила, а мой мобильный телефон как работал, так и работает.

Через пару дней установили, что выброс энергии, сопровождающий магические действия, создает в полупроводниковых материалах множественные зоны проводимости, вызывающие выгорание переходов. Физики рвали на голове остатки волос, бормотали о каком-то туннелировании и прочей абракадабре, не имеющей для Ольги никакого смысла. А еще через пару дней на основе этого эффекта был создан первый детектор магии. Как поняла Ольга его суть состояла в том, что при магическом действии в датчике возникали микротоки, которые были не в состоянии вывести его из строя, но усиливались экранированным в стеклянный футляр прибором и отражались на индикаторе. Опытным путем выяснили, что сильную магию можно было зарегистрировать даже за два десятка километров.

– Подождите, вот усовершенствуем датчик и схему обработки, и можно будет увеличить чувствительность раз в десять, – пообещал ей академик Гулевич. – Можно будет даже создать сеть таких устройств и засекать любое проявление М-излучения.

М-излучением он назвал зеленое свечение еще при самом первом опыте. Это были тогда его первые и последние цензурные слова, прежде чем сгорела вся техника в комнате. Потом вся компания общалась исключительно матом, на время забыв про присутствие Ольги.

– Придется мне дома забыть про магию, – пожаловалась она Игорю. – А то спалю ноутбук.

– Слушай, – задумался Игорь. – А почему он вообще еще цел? Когда мы любим друг друга, это сопровождается вспышкой силы. Помнишь, Лена говорила о свете из-под двери? Неужели дело в том, что ноут в кабинете?

– С этим излучением все как-то странно. Физики определили, что оно носит направленный характер, но источником являюсь не я сама, а какая-то область поблизости. При этом это их М-излучение меня вообще не достигает. Либо это из-за направленности потока в сторону от меня, либо, как они говорят, я неосознанно себя экранирую. Поэтому до сих пор жив мой мобильник. Да и Анна в подвале не пострадала, когда я ударила магией. Я создала перед собой волну излучения, направленного вперед, а она находилась у меня за спиной. Каменная кладка очень сильно его ослабляет, а стекло не пропускает совсем. Физики теперь для всех своих приборов будут делать стеклянные футляры. А вот двери являются очень слабой защитой, если они из дерева. В подвале те, кто были в подсобках, погибли от излучения через двери.

– А почему тогда дверь в нашей спальне перекрывала излучение? Лена видела свет только через щель.

– А где ты в той двери видел дерево? Металлический каркас, отделанный пластиком под дерево и матовые стекла. Я рассказала Гулевичу о столкновении с бандитами, а он насел на Рощина. В результате отправили запрос ремонтникам, которым перегнали «Тойоту», и опросили жильцов двух подъездов, возле которых я занималась лечением.

– И что выяснили?

– В «Тойоте» вышли из строя и навигатор, и магнитола, и все ее собственные электронные блоки. Если бы не высокая стоимость бронированного корпуса, ее проще было бы не ремонтировать, а списать, как списали разбитый «Джип». Из жильцов жаловался только один пенсионер. Во время моего лечения бойцов у него было открыто окно. В результате дед лишился телевизора, мобильного телефона и ручных часов. Хорошо, что в том конце двора никаких других машин, кроме наших, не было, а все остальные находились слишком далеко.

– Тебе нужно с этим быть осторожной, – сказал Игорь. – Испорченный телевизор это, конечно, неприятно, но если ты применишь магию недалеко от заходящего на посадку самолета, выведешь из строя все его бортовое оборудование, а это верная смерть для всех пассажиров и экипажа.

– Это вряд ли, – подумав, ответила Ольга. – Слишком велико расстояние, да и металлический корпус тоже является защитой. Многое зависит и от вида магического действия. При лечении основная энергия направлена на больного и им же поглощается. Если бы не это, я бы Ленке комп спалила бы. Правда, я тогда сама была гораздо слабее. А вот старому хрычу мы телек точно сожгли. Я ведь его не выключала, только прикрутила звук. А теперь вспоминаю, что когда мы с тобой уходили, экран был темный. Да и у других клиентов часть техники могла отказать, просто, наверное, не связали это с нашим визитом. А твой самолет… Пожалуй, я его могла бы ссадить с неба, если бы целенаправленно ударила магией при условии, что он на небольшой высоте. Хотя… Физики установили, что энергия М-излучения падает в зависимости от расстояния не в квадратичной, а в линейной зависимости. Так что высота от него – плохая защита.

– А ведь это может стать сильным оружием, – задумался Игорь. – Если удастся понять, что же представляет собой твое излучение и создать генераторы. Сейчас почти все оружие постепенно переводят на электронику. Есть даже проекты создать автоматы, которые по отпечаткам пальцев опознают владельца и стреляют только из его рук. Представляешь картинку? Не убив ни одного солдата, можно разоружить целую армию. Причем чем сложнее и дороже техника, тем более она будет уязвима. Тем же американцам сразу кирдык настанет. Они скоро чипы будут даже в зубные щетки ставить.

– Ты лучше такие мысли держи при себе.

– Такое само напрашивается, да и нет в этом ничего страшного. Наоборот, сплошной гуманизм. Тебе, я вижу, прислали материалы по магии? Там что на дисплее, пентаграмма?

– Фигня это все. Только зря потратила время. Чем больше читаю, тем больше закрадывается мысль, что эту галиматью сами сакты и написали, чтобы таким как я мозги дурить. Если во всем этом хламе и есть что-то полезное, его нужно будет год искать.

– А к изучению временных вывертов еще не приступали?

– А как ты себе это представляешь, изучать что-то без приборов? Вот защитят они свое оборудование экранами, тогда и приступим. Только у меня большое сомнение в том, что они хоть что-нибудь поймут. Не созрела еще наша физика до такого. Вот если бы поймать физика сактов и вдумчиво допросить. Думаю, многое стало бы ясным. Еще и сами бы при нашей жизни полетели бы к звездам.

– А где же ты их физика найдешь?

– Нет, точно у военных мозги тупеют. Подумай сам, своей головой. К нам ведь прибывают развлекаться представители разных слоев их общества. Это для них не роскошь, а рядовое мероприятие. Другой вопрос, что далеко не всем по вкусу те развлечения, которые можно получить на Земле в рамках их кодекса. Так что ученые точно должны быть. А Гулевич обещал чувствительные датчики. Как я поняла, он хочет увеличить площадь датчика раз в сто и ввести компьютерную обработку сигналов, чтобы отсеять проводимость, возникающую в полупроводнике от действия космических лучей. Если получит дальность действия порядка сотни километров, можно создать целую сеть таких датчиков. Причем ставить их только там, где наиболее вероятно появление гостей. В тайге или пустыне мы их вряд ли найдем, там развлекаться могут только люди. Твоя бывшая куда подалась? В океанский круиз! И, наверное, она не одна такая, так что в портовых городах, откуда совершаются такие рейсы, ставить датчики нужно обязательно. А раз излучение направленное, то в узле их должно быть два. Вся их техника густо сращена с магией, так что засечь сигнал труда не составит.

– А брать их как? Их ведь уже пытались захватить. Помнишь, что об этом рассказывал Рогожин? А если даже и получится один раз, где гарантия, что они всех не поставят на уши, чтобы выручить соплеменника и не допустить утечки информации. А тебя послушать, так ты их собираешься ловить десятками, чтобы выудить нужного.

– А я на что? Если я полностью овладею магией, можно будет заставить пойманных плясать под нашу дудку, а потом вообще забыть обо всем и продолжать развлекаться.

– Именно поэтому ты так выкладываешься каждый вечер? К чему эта гонка за силой?

– Я боюсь, Игорь.

– Чего, родная? – он сел рядом и обнял жену, прижав ее к себе.

– Меня создавали для твоих, а не для государственных надобностей. При любой системе безопасности всегда остается вероятность утечки. И я боюсь, что в один не самый лучший момент в нашей жизни меня у тебя могут забрать точно так же, как когда-то подарили. И ни ты, ни Сергеев с Рощиным ничего не сможете сделать. Не смогу и я, если не прорву блокаду.

– А если прорвешь?

– Тогда их будет ждать весьма неприятный сюрприз.

– Тогда пошли медитировать. Жаль, что я взялся за медитации так поздно. Как ты думаешь, сколько мне еще нужно заниматься, чтобы очистить канал?

– Трудно сказать. Пару месяцев самое малое, скорее, дольше. У всех это очень индивидуально.




С изучением магического управления временем у физиков ничего не вышло.

– Я просто не знаю за что зацепиться, – признался как-то Ольге Гулевич. – Приборы или ничего не регистрируют, либо фиксируют вторичные эффекты. Мы подтвердили факт значительного изменения скорости всех процессов в небольшой сфере, окружающей ваше тело, по сравнению с окружающим пространством, но никакого объяснения этому нет ни у меня, ни у моих коллег. В изучении этого явления дальше я просто не вижу смысла. Попробуем подключить к обработке результатов дополнительных специалистов. Очень мешает и раздражает этот режим секретности, хотя я и понимаю, чем он вызван. За границей есть очень светлые головы…

Когда разъехались последние специалисты, работавшие с Ольгой, к концу подходил уже второй месяц пребывания Славиных в центре подготовки. На календаре май перевалил уже за половину, а на улице стояла по-летнему теплая погода. В один из таких теплых вечеров, когда Игорь с Ольгой перед медитацией сидели на скамейке в небольшом палисаднике коттеджа, к дому подошел старик, которого Ольга прежде в центре не видела.

– Ольга Александровна? – спросил он, подойдя к калитке. – Извините, но имени вашего мужа я не знаю.

– Это неважно, – засмеялась Ольга. – Я, например, о вас вообще ничего не знаю. По необычно яркой ауре могу только догадываться, что вы и есть тот самый маг, которого обещали мне в помощь. А мужа зовут Игорем. Можете к нам обращаться по именам, в вашем возрасте это нормально.

– Какой я маг, так, любитель! Позвольте представиться, Егоршин Сергей Петрович. Только что занял предназначенные мне хоромы и сразу решил найти вас. Можно мне войти?

– Заходите, пожалуйста, Сергей Петрович! Присаживайтесь рядом со мной на скамейку. Или, может быть, пойдем в дом?

– Нет, лучше здесь. Тепло, тихо и гнуса еще нет – самое время побыть на воздухе. А вы, я вижу, так и не открыли последнюю чакру?

– Нет, там барьер и взломать его изнутри у меня пока не получается. Как это выглядит извне?

– Как провал в верхней части ауры. У вас основная энергия поступает через сердечную чакру, а у нее возможности гораздо скромнее. И тем не менее энергии у вас в тонком теле не просто много, а слишком много.

– Я каким-то образом в момент оргазма неизвестно откуда черпаю много энергии, часть которой передаю мужу. Обычно недостаток энергии я начинаю ощущать только при ее большом расходе. Случается такое редко, но приводит к магическому истощению. Но энергия это не главное. Барьер перекрывает мне доступ и к родовой памяти. А там настоящие знания магии, а не то, что мне прислали на флешке. Поможете мне пробиться?

– С вами еще кто-то занимается или уже закончили?

– Уже с неделю я никому из них не нужна, а пару дней назад уехали последние специалисты. Мужу тоже осталось заниматься три дня. Потом нужно ехать в столицу.

– А ваши пациенты?

– Обещали прислать, но что-то никого нет. И спросить некого: и начальство, и кураторы – все разъехались.

– Тогда я с вашего позволения зайду к вам завтра часов в одиннадцать. Немного поговорим и, перекрестившись, попробуем.

– А, может быть, лучше вечером, когда я дома? – вмешался Игорь.

– Вы, молодой человек, в таких делах нам не помощь, скорее, помеха. Да и не делаются такие дела на ночь глядя. Занимайтесь себе спокойно своими делами. С вашей женой ничего плохого не должно случиться.

– А с вами?

– Это гораздо более вероятно, но, во-первых, я уже прожил достаточно длинную жизнь и, во-вторых, если такое случится, вы мне все равно ничем помочь не сможете. Пойду, я еще не все вещи распаковал.

– И как он тебе? – спросил Игорь, когда Егоршин ушел.

– Все чакры у него открыты, каналы чисты, но уровень внутренней энергии я бы не назвала большим. Видимо, это и есть основная причина его ограниченных возможностей. По цвету ауры я бы назвала его хорошим человеком. А поможет он мне завтра или нет – посмотрим.

Егоршин пришел, как и обещал, к одиннадцати. От предложенного чая сразу же отказался.

– Я специально выбрал это время. Вы не плотно завтракали? Ну и хорошо. Не стоит нам с вами нагружать живот. Так что чай подождет, никуда не денется.

– Бог с ним, с чаем, – улыбнулась Ольга. – Я и сама не хочу, предложила ради приличия. Сергей Петрович, можно вопрос?

– Хотите увидеть, что я реально умею?

– Конечно!

– Ничего особенного. Обычный телекинез легкими предметами. Вот смотрите, специально взял с собой, предвидя ваш вопрос.

Егоршин вытащил из кармана пиджака обычный пластиковый теннисный мячик и положил его на полированную поверхность журнального столика. Повинуясь его воле шарик сдвинулся с места и начал выписывать по поверхности стола круги и восьмерки. Под конец маг протянул к шарику руку, и тот сам прыгнул ему в ладонь.

– Могу и предметы потяжелее, но тогда я быстро выдохнусь и буду вам не помощник.

– Не надо, я уже, кажется, поняла, что вы сделали.

Ольга протянула руку, и шарик из ладони старика перелетел в ее.

– Хорошо иметь много силы! – с легкой завистью сказал Сергей Петрович. – Бросайте сюда шарик и давайте начнем. Вы обычно где медитируете?

– В этой комнате на ковре у стены.

– Вот и садитесь как вам удобно и посидите спокойно: мне нужно посмотреть, что из себя представляет ваш барьер.

– Странно, – почти сразу же сказал он. – Никогда раньше не видел ничего подобного. У вас вся сахасрара облеплена снаружи какой-то черной дрянью, которая активно реагирует даже на простой взгляд.

– И в чем же эта реакция заключается?

– Темная однородная масса начала образовывать гроздь шариков размерами раза в два меньше того, который в моем кармане. И еще я ощутил угрозу.

– Может быть, не стоит рисковать? – спросила Ольга. – А я уж как-нибудь сама?

– Милая Ольга! Эта угроза в первую очередь на вас направлена, а уж потом – на меня. И ничего вы здесь сами не сделаете, в вашем случае пробивать барьер нужно снаружи, а лучше с обеих сторон. А риска я уже давно не боюсь, была бы польза. А теперь приготовьтесь ломиться со своей стороны.

Некоторое время ничего не происходило, потом Егоршин вскрикнул и повалился набок. Ольга невольно вышла из транса и перевела взгляд на старика. Он лежал ничком на полу, а вся его аура была облеплена небольшими черными шариками, которые быстро и внешне хаотично двигались, увеличиваясь в размерах. Аура Сергея Петровича истаивала на глазах.

– Ну что же вы, Ольга! – прохрипел он. – Ломайте барьер! Еще немного и будет поздно!

Огромным усилием воли ей удалось отстраниться от увиденного, сосредоточиться и нанести удар, в который она вложила все свои силы, по преграде сактов. Барьер ощутимо истончился и ее удара не выдержал. Ощущения Ольги можно было сравнить с ощущениями путника, долго бредущего без воды по раскаленной пустыне, припавшего наконец запекшимися губами к прохладному источнику в давно ожидаемом оазисе. Сначала в нее потоком хлынула сила, а потом пришли знания, а вместе с ними она осознала и природу того, что сейчас пожирало ауру старого мага. Эту дрянь создали не сакты, а сами жрицы, сакты лишь использовали их разработку в тех же самых целях. Ольга быстро отыскала в своих новых знаниях средство противодействия и нанесла удар. Егоршин был еще жив, но спасти то, что от него осталось, уже было нельзя, поэтому Ольга не стала ждать, пока рой пожирателей оставит старика и бросится на нее, а спалила паразитов вместе с остатками ауры их жертвы.

После этого она долго сидела, просматривая полученные знания, пытаясь осознать то, что пока лежало в мозгу мертвым грузом. Потребуется несколько дней, чтобы хоть немного со всем этим разобраться и несколько месяцев на то, чтобы понять и применить на практике. Ей раньше предлагали при необходимости задержаться в центре. Теперь такая необходимость возникла. Она должна разобраться со своим наследством, прежде чем выходить в большой мир. Да и муж еще поднаберется знаний и опыта. Для него это будет нелишним. Теперь она знает, как ему помочь. И поможет. Глубоко вздохнув, Ольга поднялась и подошла к телефону.




Глава 24


– Наконец-то появилась хозяйка! – Рогожин поднялся с дивана и пошел навстречу Славиным. – Здравствуйте, ребята! Честное слово, соскучился! А как заждались клиенты… На лечение уже отобрано больше трехсот человек, а сколько пока не попали в списки я даже не стану озвучивать. А это с вами что еще за зверь?

– Здравствуйте, Валерий Сергеевич! – Ольга слегка обняла Рогожина и мимолетно поцеловала в щеку. – Мы по вас соскучились не меньше. А со мной… Какой же это зверь, это моя Мурка. Она ко мне в центре прилипла – не оторвешь. Да и к чему отрывать? У каждой порядочной ведьмы должна быть своя черная кошка.

– А размеры? Она же в два раза больше обычного!

– Подумаешь, размеры! Немного вмешалась в работу гипоталамуса и подстегнула один из центров гипофиза. По моим расчетам она вообще должна вымахать размерами с небольшую рысь. Ладно, мы с вами ушли от темы. Мурка, посиди пока на диване. Клинику показывать будете?

Огромная черная кошка глянула с обожанием на хозяйку своими зелеными глазищами и, запрыгнув на диван, улеглась на нем, положив голову на лапы.

– Смотрите, понимает! – удивился Рогожин. – Клинику я вам сейчас покажу, для того и приехал. Поначалу, когда завалили делами, хотел направить вас встречать Рыбина, но, слава богу, раскрутился. Вам, кстати, привет от Татьяны. Она по вашему совету погнала своего Валентина и ничуть об этом не жалеет. Я по своим каналам малость о нем разузнал и тоже не жалею: гнилой оказался тип.

– Дожили! – сказал Игорь, пожимая Рогожину руку. – Простой российский олигарх служит экскурсоводом простой российской семье!

– Не такие уж вы простые, – рассмеялся Валерий Сергеевич. – У меня очень большое подозрение, что придет время и я стану гордиться дружбой с вашей женой. И это время не за горами. Олигархов много, а она такая одна. Да и вы, Игорь, очень сильно изменились – в вас чувствуется сила.

– Он у меня почти что Рэмбо, даже наши друзья сочли, что можно дать ему на одну звездочку больше. А как же, над ним целых четыре месяца издевались. Фактически он умудрился за это время пройти годовую программу подготовки! Да и в магии он уже не полный профан, хотя находится еще только в самом начале пути.

– Вы можете лечить, Игорь? – удивился Рогожин. – Как же это вам удалось?

– Нет, лечить я еще не научился, да мне это и не нужно. А удалось… Медитации, плюс помощь жены. Но у меня пока все на уровне ярмарочных фокусов. Вот, например, могу показать.

Игорь вытащил из кармана брюк теннисный шарик, который сам начал подпрыгивать у него на ладони все выше и выше.

– Достался в наследство от хорошего человека, – пояснил он, имея в виду шарик. – Если ничего не выйдет с лечением, пойдем на эстраду. Я буду жонглировать, а жена выступать со своей Муркой.

Кошка подняла голову, посмотрела на Игоря и презрительно фыркнула, словно выражая свое отношение к подобным предложениям.

– Она что, действительно вас понимает?

– А чему вы удивляетесь, Валерий Сергеевич? – засмеялась Ольга. – Кошачье племя вообще гораздо умнее, чем принято о нем думать. Просто кошки, в отличие от собак, считают людей не хозяевами, а членами своего прайда и слушаются не тогда, когда нужно вам, а по настроению. А у Мурки к тому же мозг раза в три больше обычного. Давайте не будем отвлекаться на кошек, показывайте и рассказывайте! Мне не терпится войти в курс дел.

– Когда вы подъезжали к клинике, вы видели, что она состоит из четырех зданий. Первое и основное, в котором мы с вами сейчас находимся, это и есть, собственно, сама клиника. Второе – это инженерный корпус. Поскольку мы все построили за городом, основные сложности были с коммуникациями. По нашей просьбе был выделен участок с остатками соснового леса, находящийся в пяти километрах от газораспределительной станции, с которой газ отводится в несколько населенных пунктов. Соответственно, и мы туда присосались. Газ используется для обогрева в холодное время года, бытовых нужд и для получения электроэнергии. Проектировщики сочли целесообразным не прокладывать линию электроснабжения от ГРС или из другого места, а установить в инженерном корпусе парочку электрических генераторов на газе. По цене получается ненамного больше, но зато гораздо надежнее. Вода местная. Пробурили скважину и установили станцию очистки. Третий корпус построен для охраны и прочего персонала. Люди здесь могут отдохнуть и при необходимости переночевать. Последнее здание – это очень маленькое, но уютное кафе, рассчитанное на персонал лечебницы и немногочисленных возможных гостей.

– А где ночевать нам, если вдруг придется?

– В основном здании клиники у вас есть что-то вроде квартиры. Там имеется все необходимое, кроме кухни. При наличии кафе она просто не нужна.

– А что по охране?

– Я, Игорь, в это мало вникал, охраной больше ваши друзья занимались. Они же предъявляли определенные требования к строителям по своей части. Знаю только, что в охране задействовано четыре технических специалиста и двенадцать головорезов вашего управления. Масса датчиков и камер и по периметру, и внутри всех зданий. Как и требовали, все коммуникации сделаны только оптоволокном, а вся электроника заключена в стеклянные экраны. Кроме охраны, в клинике работает еще пятьдесят три человека. Точнее, будут работать с завтрашнего дня, пока в ней только охрана. На завтра еще прием больных не планировали, оставили этот день, чтобы вы могли познакомиться с персоналом и определить порядок лечения. Какие у вас, Ольга, сейчас возможности в этом плане?

– Возможности существенно возросли. Я не Кашпировский и не Чумак, но полсотни тяжелых больных могу принять сразу. И даже довольно быстро после этого восстановлю силы, не прибегая к помощи мужа. Но массовые сеансы исцеления мы демонстрировать не будем. Это сильно обесценит мои услуги в глазах общества и вызовет ненужный шум.

– Неужели вы рассчитывали, что не вызовете шума? – удивился Рогожин. – Я вас никогда наивной не считал.

– Шум бывает разный, – пояснила Ольга. – Определенная известность будет нам только на руку. А вот излишний ажиотаж – уже нет. Поэтому мы примем компромиссный вариант. В день я буду принимать, скажем, три-четыре группы пациентов по пять человек в каждой. Потом будут идти «бюджетные» больные по программе изучения моих методов лечения. В это время здесь постоянно будет группа медиков человек пять, которые станут изучать не меня, а процессы, протекающие в организме человека в процессе лечения. Я в любом случае своим лечением не облагодетельствую все человечество, но если медикам удастся создать препараты…

– Я понял, – сказал Рогожин. – Интересная идея.

– Это уже не просто идея. В центре со мной достаточно долго занимались с целью добиться определенных результатов. Требуемого не получили, но зато создали парочку препаратов. Один предназначен для флегматиков и вообще людей с угнетенным состоянием психики. Он процентов на двадцать ускоряет прохождение нервных импульсов, что не только делает таких людей более быстрыми, но и повышает тонус сосудов и улучшает работу ряда органов. Это работает получше энергетиков и, если не злоупотреблять, не вредит организму, а, наоборот, приносит пользу. А второй уже для специального применения. Это те же таблетки, но дающие ускорение процентов на пятьдесят. Они сильно увеличивают скорость реакции и работоспособность, но требуют осторожного применения и медицинского контроля. Это уже для экстремальных ситуаций, когда подобное себя оправдывает.

– Действительно, интересно, – сказал Валерий Сергеевич. Упаковочку не достанете? Тех, вторых?

– Сделаем, – ответила Ольга, копируя интонацию Крамарова из «Ивана Васильевича». – Вернемся к пациентам. Помимо коммерческого приема и исследований будет еще третья категория пациентов, о которых мы договаривались с правительством. Теперь по финансам. Во что обошлись работы по созданию лечебницы? Итоговую цифру назвать можете?

– Примерно триста семьдесят миллионов только с моей стороны. Правда, на эти цели мне выделили беспроцентный кредит и дали гарантии, что если вы не воспользуетесь клиникой, у меня ее выкупят. Иначе я бы на такие вложения не решился и сделал бы все, как и планировал раньше, немного скромней. В эту сумму не входят расходы на создание системы охраны. Ее можете сами узнать в управлении. За газопровод тоже платил не я, и в чьей он собственности опять же узнаете в управлении. Деньги шли через них.

– Ладно, – вздохнула Ольга. – Будем потихоньку расплачиваться. Какую вы установили стоимость лечения?

– Разную в зависимости от сложности заболевания, его прогноза и финансового состояния клиента. Примерно это от трехсот тысяч до двух миллионов. В рублях, конечно. Можно было увеличить в несколько раз, но я помню, что вы мне говорили по этому поводу. Кстати, есть определенная заинтересованность и за рубежом. А когда у вас выздоровевшие попрут косяком, эта заинтересованность возрастет многократно. А там совсем другие стандарты жизни и другие цены. К тому же у вас возникнет множество полезных связей с весьма не бедными и влиятельными людьми. А связи полезны не только в родном отечестве. Со временем вы станете фигурой, которую не враз сможет убрать с доски даже правительство.

– Вроде у нас с руководством страны не те отношения, чтобы опасаться подобного, – сказал Игорь. – Они в нас, точнее в жене, сильно заинтересованы, и я не вижу причин, которые изменили бы ситуацию.

– Я в курсе, – кивнул Рогожин. – Только ведь все они люди временные, и кто будет у руля лет через десять, сейчас никто не скажет. Поверьте моему опыту, что полностью доверяться российским чиновникам нельзя. Всегда неплохо иметь туз в рукаве, а лучше – два. Я так понял, что вы хотите выкупить клинику в свою собственность?

– Правильно поняли, – ответила Ольга. – Думаю, что это реально сделать даже за год.

– Конечно, – согласился Рогожин. – Даже гораздо раньше, особенно если будут клиенты из-за границы. Только я бы вам советовал расплатиться не только со мной, но и с управлением. Или, по крайней мере, поставить этот вопрос ребром сейчас, пока в вас еще есть такая заинтересованность. Пусть или предоставят счет за свои услуги, или дадут гарантии, что никаких претензий в дальнейшем не последует.




За две недели работы клиники через нее прошло почти две сотни человек. Вопреки ожиданиям большого шума вокруг них не было, хотя группа обработки заказов на лечение работала в поте лица. Бесплатных больных пропустили существенно меньше, что было связано со сложностями в их изучении. Первую неделю по линии правительства на лечение по-прежнему никого не присылали, зато во вторую их набралось уже с полсотни. Ольга легко и быстро восстанавливалась, да и вообще в день тратила на лечение всего часов пять, не больше, поэтому решила работать пока с одним выходным в неделю. Она было предложила работать вообще без выходных, но тут на дыбы встал Игорь.

– Мы с тобой когда в последний раз были в театре? – спросил он жену. – Это, конечно, неплохо, что ты у нас трудоголик, да и деньги лишними не бывают, но я хочу с тобой не только заниматься медитацией и практиковаться в магии. Татьяна нас приглашала с собой на прием? Приглашала. Один раз мы пойти не смогли, но ведь не всегда же так будет. В конце концов, я с тобой хочу потанцевать или выехать на природу. Уже скоро заканчивается июль, а мы с тобой нигде так и не отдохнули. И в самой Москве толком никуда не ходили. Если раньше это еще как-то можно было оправдать обстоятельствами, то теперь я таких оправданий не принимаю.

– А что на твои планы скажет Рощин? Я, например, не хочу куда-нибудь идти, таща за собой шлейф телохранителей.

– А мне в данном случае все равно, что он скажет, мне главное, что он сделает. Без охраны он нас, конечно, не отпустит, но это не та проблема, которая должна тебя волновать. В конторе есть парни, специально тренированные на охрану ВИП-персон, вот пусть они и охраняют. Хорошего телохранителя, по-моему, вообще видно не должно быть. Или, во всяком случае, он не должен мешать развлекаться хозяину, за исключением, может быть, отдельных случаев, когда без этого не обойтись.

– Ну и чего вам не сидится дома? – с тоской сказал Алексей. – Вы представляете, сколько швали на всех этих тусовках и раутах? Да еще почти все разогреты спиртным. А вы там будете новичками и сразу привлечете к себе внимание, тем более с внешностью Ольги. И кого я туда с вами отправлю? Ну есть несколько ребят, которые на такое тренированы, но они почти всегда в разгоне.

– Вот ты мне скажи, какого лешего я уродовался целых четыре месяца, если ты мне не доверяешь? – обиделся Игорь. – Только для того, чтобы получать у вас зарплату? Да я один десяток светских хлыщей раскидаю и даже дыхание не собью. А на более серьезные моменты есть и пушка. И не только. Ольга, продемонстрируй!

– Ты, Алексей, видимо, так и не понял, что такое жрица Круга, – сказала Ольга. – В былые времена, когда в провинившееся племя приходила одна из них, все племя во главе с вождем становилось на колени и смиренно ждало, кому она скажет жить, а кого разорвут лошадьми. А я сейчас, пожалуй, ни в чем не уступлю любой из них. Конечно, два месяца тренировок немного маловато, но недостаток практики можно восполнить и силой. Благодаря сактам в этом я сильнее жриц прошлого. Я легко могу взять под контроль любую толпу, даже разогретую водкой, и сделать с ней все, что придет в голову. А благодаря реакции застать меня врасплох не получится. И потом, при чем здесь тусовки? Мы о них, по-моему, не говорили. А на приемах все более или менее пристойно. Я понимаю, что лично тебе спокойнее, когда мы никуда не выбираемся из клиники. Но вот Игорь у нас захотел немного развеяться, и я его в этом поддерживаю. Пойми, чудак-человек, среди людей мне сейчас противников нет, а сакты спокойно придут в клинику, и ничего ты им не сделаешь. Кстати, как идут дела по материалу для скафандров? Сколько можно с этим тянуть? У нас прекрасная охрана, но против магов она ничто. А вот прикрытые стеклом вы сможете оказать действенное сопротивление.

– Шлемы проходят окончательную доводку.

– А все остальное? Когда будут образцы ткани? По-моему, нам их обещали дней десять назад.

– У химиков что-то не заладилось, но вчера меня клятвенно убеждали, что до конца недели образцы будут.

И, действительно, к концу рабочего дня в пятницу в клинику привезли образцы ткани, о которой шел разговор с Рощиным.

– Вот смотрите, Ольга Александровна, – один из приехавших подал Ольге несколько кусочков ткани разных цветов размером с носовой платок. – По виду ничем от тяжелого шелка не отличается, а состоит на девяносто пять процентов из оксида кремния. Остальное – связка и красители. Нужно ваше заключение, подойдут они или нет для ваших целей.

– Хорошо, оставляйте, я проверю и перезвоню. Сколько времени у вас займет изготовление ткани и пошив костюмов?

– Если все будет нормально, ткань сделаем через неделю. А сами костюмы это не к нам, из этой ткани любое ателье пошьет все, что нужно.

После ухода гостей позвонила Татьяна.

– Вы на сегодня закончили? Хочу вам предложить прогуляться на одну вечеринку. Смотрите, если и сейчас откажетесь, больше ничего предлагать не буду!

– А куда идти-то? – спросила Ольга. – Не кипятись, это мне нужно, чтобы знать, во что наряжаться, и можем ли мы взять с собой еще одного человека.

– Идем к одному моему хорошему знакомому. Он учится в МХАТе и собирает своих друзей на тусовку. Там и из других вузов будут студенты. Я уже как-то раз там была. Квартира у его родичей побольше, чем у моего отца, так что никаких ограничений, лишь бы люди были интересные. Надевать можешь все, что хочешь, лишь бы за наряд полиция на улице не повязала. А кого вы хотите взять с собой?

– Одного парня героической профессии.

– А он красивый?

– А тебе не все равно? Ты уже на одном красивом обожглась, не хватит? В мужчине не красота важна, а надежность и сила. Ну и немного ума вдобавок.

Через пять минут Ольга уже донимала Рощина.

– Алексей? Слушай, выручай. Нас с Игорем Татьяна тянет с собой на студенческую тусовку. Собираются студенты театральных вузов. Найдешь нам в охрану приличного холостого парня для Татьяны? И нужны какие-нибудь колеса. Наша машина до сих пор в гараже Рогожина, надо будет как-нибудь перегнать ее к нам на территорию. Я так и не сподобилась выучить эти правила, но у Игоря есть права. Во сколько часов закончится? Я не знаю, но к нам пусть подъезжает к шести. Сергеева, если будет на тебя катить бочку, посылай к нам. Поймет, поймет. Да, мы обязательно позвоним.

– Минут через сорок приедет наш телохранитель, он же по совместительству ухажер для Татьяны. На его машине и поедем. Теперь вопрос, что мне на себя напялить? Я, наверное, из всех шмоток выросла, кроме того, что шили по заказу Рогожина и мы покупали сами на базе. А там для молодежной тусовки ничего подходящего нет. И что делать?

– Возьми одно из тех платьев, которые мы тебе покупали в самом начале. Там были симпатичные.

– Да они все на меня короткие!

– Студентки и не такие носят. Главное, чтобы прикрывали трусы. А то видишь, идет иной раз краля вся из себя такая, – он руками показал, какая именно. – А юбка чисто символическая. Так она чисто инстинктивно при ходьбе постоянно пытается ее натянуть пониже. Зачем только, спрашивается, покупала? Посмотри свое синее, а если не подойдет, заедем и что-нибудь купим.

– Слушай, полный отпад! – выразил свое восхищение Игорь, когда после некоторого колебания жена все-таки с трудом влезла в синее платье. – Ну эту Татьяну с ее тусовкой! Давай никуда не поедем, лучше я тебя буду соблазнять.

– Этим можно будет заняться и позже, – отмахнулась от него Ольга, рассматривая себя сзади в зеркале. – Все же коротко. Если придется сесть…

– Не бери в голову. На таких мероприятиях даже едят стоя.

Зазвонил телефон и дежурный у ворот сообщил, что за ними прибыла машина из управления.

– Слушай, а куда мне девать мобильник? – всполошилась Ольга. – У меня нет ни одной приличной дамской сумки!

– Давай в мой карман, – предложил Игорь. – И расческу заодно. Миллионерша хренова, ничего у нее нет! В первый же выходной едем затариваться шмотками. И пошли быстрее, Танька будет психовать.

Глянув на сидящего за рулем парня, Ольга заранее посочувствовала Тане. На лицо он был красивее ее Игоря, да и мышц на нем явно было больше. Не парень, а мечта любой девчонки.

– Танька точно втрескается! – подумала она, знакомясь со своим охранником на этот вечер. – И как его только никто до сих пор не заарканил? Судя по цветам ауры просто замечательный человек, а что неглуп это и так ясно: в конторе дураков не держат.

– Леонид, – представился парень. – Куда едем?

– Езжайте до МКАД, – сказала Ольга. – А потом по ней до Можайского шоссе. Там сворачиваете и едем к центру. Дальше я буду созваниваться и уточню маршрут. Леонид, личный вопрос можно? Спасибо. Как получилось, что такой ценный кадр как вы, при виде которого большинство девушек готовы выпрыгнуть из платьев, до сих пор не женат?

– Работа, – ответил он, ничуть не удивившись вопросу. – Сначала как-то не сложилось, а потом из-за недостатка времени. А почему спрашиваете, есть что предложить?

– Вы знаете, есть! – засмеялась Ольга. – Просто замечательная девушка, которой не везет в личной жизни из-за того, что к ней постоянно клеится всякая мразь исключительно из-за денег и положения ее отца.

– А что, она сама никого не привлекает? Так некрасива?

– У нее неброская, но приятная внешность, – охарактеризовал Таню Игорь. – Знаешь женщин, которые далеки от канонов красоты, но взглянул такой в лицо и хочется смотреть, не отрываясь.

– А тебе-то откуда об этом знать? – толкнула мужа локтем Ольга. – Если ты ни в какие лица, кроме моего, не засматривался? Или было? Колись!

– Ну не при людях же! – отшутился муж. – Я тебе расскажу, когда будем одни.

С Таней они встретились в центре города, созвонившись предварительно по телефону, и пристроились в хвост ее «Феррари». Минут через двадцать езды они вырулили на автостоянку, где оставили машины и уже пешком добрались до места. Внешне Таня отреагировала на Леонида совершенно спокойно, поздоровалась и в до самой квартиры приятеля перебросилась с ним всего парой фраз. Но Ольга, для которой подруга была как открытая книга, сразу почувствовала, что Леонид ее зацепил. Парню Таня тоже понравилась, хоть и не так сильно. В прихожей их встретил сам хозяин.

– Виктор, – представился он главным образом Ольге, не обратив на мужчин особого внимания. – Привет, Таня! Проходите, пожалуйста. Вы сегодня, наверное, последние.

Они прошли в очень большую комнату, где громко играла музыка и возле двух составленных вместе столов, уставленных блюдами с закусками и разнокалиберными бутылками, толпились девушки и парни. Пока никто не танцевал, все болтали, пили вина из высоких фужеров и закусывали наложенными в блюда горкой бутербродами. На них почти сразу же обратили внимание. Ольга привычно усилила слух, поскольку часть присутствующих принялась шушукаться между собой, обсуждая новых гостей, и ей было интересно, к каким выводам придет тусовка.

– Смотри, Танька приехала! – сказала одна девушка другой. – Где она только такого парня подцепила! Везет же некоторым! А кто эти, рядом с ней?

– Первый раз их вижу, – отозвалась ее подруга. – Парень симпатичный, а его девчонка совсем стыд потеряла, то что на ней даже на мини-юбку не тянет. Зато какая реакция среди ребят. Твой Валерка тоже сделал стойку.

– Я ему, козлу, сделаю! Пусть только попробует за ней увиваться. Как яйца распирает, так ко мне, а как оказать внимание, так от него не дождешься! Как же, творческая личность!

– Успокойся, ничего ему здесь не обломиться. Ее ухажер твоего Валерку походя узлом завяжет. Да и не один он там такой, вон уже пошли на сближение!

К ним действительно приблизились несколько парней, которые завязали разговор ни о чем, попутно знакомясь с новичками. Сами они здесь, видимо, были частыми гостями. Постепенно в разговоре приняло участие большинство присутствующих. Понемногу бутылки пустели, шум и смех становились все громче. Громче сделали и музыку, под которую кое-кто уже начал танцевать. Ольге было откровенно скучно. Ни особым интеллектом, ни талантами собравшиеся здесь не обладали. Танцевать с ними у нее тоже никакого желания не было, но отказывать разгоряченным выпивкой парням становилось все трудней.

– Придется прибегнуть к магии, – сказала она мужу. – Иначе тебе скоро придется бить им морды. Прав был Рощин – зря мы сюда приехали.

– Молодое тело не делает молодой личность, – ответил ей Игорь. – Лет пятнадцать назад я бы с удовольствием выпил с ними вина, болтал бы о бабах и травил анекдоты. Мы никогда не тусовались до утра, но часов до двух точно. Я редко посещал такие мероприятия не из-за того, что они мне были не по душе, а потому что на них не было тебя, а подвыпившие девчонки вешались на шею и стремились завершить веселье в постели. Сейчас же мне в их компании просто скучно. Действительно, зря приехали, лучше бы сходили в театр.

– В следующий раз так и сделаем, – согласилась Ольга. – Или съездим куда-нибудь в лес за грибами. Сейчас еще есть грибы?

– Недавно прошли дожди, так что должны быть. Но нужно знать места. Спросим завтра у Рощина, может быть, он знает.

– Нехорошо отрываться от коллектива! – слегка заплетающимся языком обратился к ним высокий, уже изрядно набравшийся парень. – Ты, Игорь, как собака на сене – и сам не гам, и другому не дам. Нехорошо это, нужно делиться с друзьями!

– Не надо, – остановила Ольга мужа, который уже хотел было объяснить студенту, где он видел таких друзей. – Не хочется мне здесь прибегать к магии, но и Таню одну бросать не дело. А Леонид должен будет уйти с нами. Как же им хотя бы музыкальный центр не спалить?

– Ты что, тупой? – не выдержал их собеседник, которому не понравилось, что на него никто не обращает внимания. – Намеков не понимаешь? Тогда скажу открытым текстом. Оставь девчонку и исчезни!

– Хочешь уйти со мной? – промурлыкала Ольга, облизнув языком губы. – Ведь так? Тогда пойдем!

– Пойдем! – с радостью согласился парень. – А куда?

– Я тут недалеко живу, а родители в отъезде. Так ты идешь?

– О чем разговор, конечно! А как же он?

– Ему здесь других девчонок хватит.

Она подхватила парня под руку и вывела в прихожую, а потом и на лестничную площадку. Все двери здесь были стальные, так что дальше можно было не ломать комедию.

– Никогда больше ты не возьмешь в рот ни капли спиртного и еще пару месяцев можешь не бегать к своей Веронике, ей импотенты без надобности, – сказала она стремительно трезвеющему парню. – А теперь исчезни!

Последнее магическое действие было, пожалуй, лишним. Даже без посланной ему волны страха парень обмочился, увидев, что у девушки, на которую он запал, внезапно выросли длинные тонкие иглы клыков, и в глазах вспыхнуло зеленое пламя.

– И что ты с ним сделала? – поинтересовался Игорь, когда жена вернулась в квартиру одна.

– Ничего особенного. Наколдовала стойкую неприязнь к спиртному и на пару месяцев сделала импотентом. На закуску он увидел вместо меня вампиршу, обделался и дал деру. Давай и мы уже отсюда уйдем. По-моему, Таня достаточно пообщалась с вашим Леонидом. Посмотри на нее, она уже полностью капитулировала. Теперь все зависит только от него.




Рощина Игорь увидел на следующий день уже тогда, когда прошли лечение платные пациенты, и весь персонал направился в кафе.

– Ну что, повеселились? – с ехидцей спросил майор. – Что же вы оттуда так рано рванули?

– А тебе уже и доложили?

– Зачем мне кому-то докладывать, я и так мог лицезреть ваши довольные физиономии. А этот серун, который пулей вылетел из подъезда, не работа твоей жены? Что она ему сделала?

– Отучила пить, наградила на два месяца импотенцией и превратилась в вампира, – мрачно ответил Игорь. – Так вы нас сопровождали?

– А ты думаешь, мне кто-нибудь позволит отпустить вас совершенно одних только с Леонидом? Я и так за то, что пошел вам навстречу, выслушал сегодня достаточно.

– Ладно, – сказал Игорь. – Извиняться за то, что вы из-за нас не выспались и сожгли энное количество нервных клеток, я не буду. Первый блин получился комом, но это вовсе не значит, что мы вообще откажемся от вылазок. Просто такие мероприятия лучше планировать заранее.

– Наверху так и решили. Нам дали задание составить перечень мероприятий развлекательного характера, которые могли бы вас заинтересовать и проработать меры безопасности, чтобы фактически исключить для вас всякий риск. Если захотите отдохнуть на море, можно будет в конце августа съездить в один из наших санаториев, например, в Сочи. В это время там, по-моему, лучше всего. Можно отдохнуть в Кисловодске или смотаться на Байкал. У нас здравниц много в самых разных местах, и обеспечить вам безопасность большого труда не составит. Да и я с вами заодно отдохну.

– Спасибо. Я поговорю с Ольгой. Мне такое почему-то в голову не пришло. Слушай, пока не забыл, ты под Москвой грибы когда-нибудь собирал? Вот и хорошо. Нет, это не я, это Ольга вспомнила. Я к этому занятию достаточно равнодушен, хотя против вылазки в лес ничего не имею, только за. А вот Ольга у нас большая любительница. Это вообще далеко? Организуешь? Спасибо. Завтра выходной, может быть, смотаемся, пока погода позволяет?

– Смотаемся. А ты почему один в кафе без Ольги?

– Сейчас подойдет. Медики там привезли какую-то новую аппаратуру и сейчас устанавливают, а она раздает ценные указания. Сейчас прогоним «бюджетников», а потом пойдут ваши. Ты не в курсе, их сегодня много?

– Всего три человека. Кстати, на днях планируется прибытие важного пациента. Точнее, пациентки. К вам приедет президент одной из Латиноамериканских стран. У нее что-то онкологическое, медики не справляются. Ну наши и предложили. А вот и Ольга! Привет вампирам. Продемонстрируете мне как-нибудь свое личико в этом образе?

– Что, уже проболтался? – с осуждением посмотрела Ольга на мужа.

– Они нас с тобой вчера сопровождали по полной программе и видели побег того парня, с которым ты проводила воспитательную беседу. Ты их не почувствовала?

– Ну почему же? Одна машина все время следовала за нами как привязанная, а вторая дожидалась нас уже на месте. Прослушивали мой мобильный и услышали адрес? Я так и подумала. Еще и звук, наверное, пытались писать со стекол?

– Ничего не получилось, – ответил Алексей. – Ваша гоп-компания слишком сильно шумела, да и музыку включили очень громко. Единственная польза – было понятно, что драки у вас там не было.

– Доставили мы вам беспокойство, – вздохнула Ольга. – Ладно, впредь будем умнее. Зато у Татьяны появился наконец нормальный парень. Я ей звонила, узнавала. Леонид попросил у нее номер телефона за пару минут до того, как Татьяна сама решилась просить номер у него. Налицо взаимная заинтересованность. Надо будет с Рогожина потребовать позже какой-нибудь магарыч. У меня к вам, Алексей, будет просьба. Со мной тут разговаривала одна девушка из группы обработки информации, которая рассказала о своей сестре, точнее о ее дочери. У нее отслоение сетчатки, девочка почти совсем ослепла. А за лечение взялись слишком поздно. А у нашего юриста проблемы со здоровьем жены. Нужно поговорить с персоналом на эту тему и составить список тех из их близких родственников, кто нуждается в лечении, а потом обеспечить их доставку в клинику. Мне их вылечить проблемы не составит, а отношение со стороны работников будет совсем другое. И забросьте аналитикам в управление следующую задачу. У нас в стране достаточно много интернатов для детей-инвалидов. Я думаю, что смогу им помочь. Сейчас я этим не могу заниматься по разным причинам, но через полгода-год положение должно измениться. К этому времени я полностью освою все полученные знания, увеличу свой резерв сил, да и шумиха вокруг моего лечения, надеюсь, уже не будет иметь значения. Нам в школу по вашему проекту все равно нужны дети со способностями к магии. Вот я заодно таких и присмотрю в процессе лечения. Да и благодарность детей, которым вернули радость жизни, дорогого стоит. Мало получить мага, нужно еще, чтобы он сознательно был вашим последователем. С этими детьми такого добиться будет легче. Как там, кстати, работы по проекту, вы в курсе?

– Работы ведутся, но очень уж большой у них объем. Да и финансирование пока отработано не до конца, поэтому бывают перерывы в работе. Раньше, чем через год окончания строительства не ждите.

– А раньше и не нужно. Я все равно не смогу оторваться от клиники. Ладно, давайте есть, а то все уже остыло.




– Ну что, муж, рабочая неделя закончилась? – Ольга обняла Игоря и уткнулась ему в грудь лицом. – Я сегодня что-то устала больше обычного. Ничего, завтра побегаю по лесу в поисках грибов – все как рукой снимет! У меня мама прекрасно готовила грибы – ты должен помнить. Я тоже…

Ольга, не закончив фразы, повернулась к Мурке, которая, оскалившись и выгнув дугой спину, шипела в сторону входной двери. Жена сделала шаг назад и замерла ледяной статуей. Игорь попытался рвануться к ней, но тоже замер, парализованный чужой волей. Дольше всех пыталась сопротивляться Мурка, которая даже прыгнула с дивана к входной двери, но там у нее подогнулись лапы, и кошка рухнула на пол, глядя на дверь со смешанным выражением страха и ненависти.




Глава 25


Перейдя на внутреннее зрение Игорь увидел нечто вроде полупрозрачного тумана, заполняющего все помещение, который становился заметно гуще вокруг него, жены и лежащей на полу кошки. Здесь он уже имел заметный зеленоватый оттенок. Собрав все силы, он попытался правой рукой дотянуться до кобуры, что почти удалось, но в нескольких сантиметрах от рукоятки пистолета рука одеревенела окончательно.

– А он у тебя сильный мальчик! – услышал Игорь чей-то мужской голос.

С большим усилием ему удалось вернуть взгляд с кобуры на распахнутую входную дверь, в которой стоял симпатичный мужчина средних лет, одетый в клетчатую рубашку и джинсы. Он немного посторонился, пропуская в комнату его бывшую жену. На Ольге опять был надет брючный костюм на этот раз белый.

– Бедненький! – пожалела она своего бывшего мужа. – Потерпи немного, от этого еще никто не умирал.

– Молодой человек! – обратился к Игорю вошедший. – Раз мы с вами встретились, то позвольте представиться. Здесь меня зовут Андреем, я муж Ольги и один из тех, кто присматривает за вашей беспокойной планетой. Мне очень жаль, но вынужден вас огорчить. Мы должны забрать с собой свой подарок, и виноваты в этом только вы сами. Это существо – он указал на жену Игоря – предназначалось для вашего личного использования. А что сделали вы? Во-первых, освободили лагру – так мы называем таких как она – и, во-вторых, позволили ей применить свой дар не для себя, а для коммерческого использования. Я, конечно, понимаю ваши резоны, но мы такого допустить не имеем права. Насчет лагры можете не волноваться, ничего с ней плохого не случиться. Ты ничего ему не хочешь сказать напоследок, дорогая?

– Извини, Игорь, – сказала Ольга. – Но мой муж действует так, как должен. Я тебе помочь ничем не могу. Прощай!

Внезапно Игорь почувствовал, что его уже ничего не удерживает. В следующую секунду он уже развернулся к гостям, наведя на них готовый к стрельбе пистолет.

– Убери пушку! – услышал он голос жены. – А то прибьешь кого-нибудь из них ненароком и поломаешь мне всю игру.

Его Ольга обогнула скульптурную композицию, в которую превратились пришельцы и устало опустилась в одно из кресел.

– Как тебе это удалось? – спросил он, опуская пистолет, но пока не убирая его в кобуру.

– Это, – она показала рукой, на клубившийся вокруг пришельцев туман. – Рассчитано на обычных людей и на тех, кто использует техномагические игрушки, но не на магов моей силы. Твоя бывшая жена не маг и вряд ли когда им станет. Ей достаточно устройств вроде медальона на шее, чтобы работать с магией, сама по себе в этом смысле она может не больше тебя. Ее муж ненамного сильнее ее. Правда, увешан с ног до головы побрякушками со специфической начинкой. Я должна с ним плотно поработать. Но оставлять наш персонал в таком состоянии надолго – не дело. Пройди сейчас, пожалуйста, к их машине и осмотрись, никого они с собой больше не притащили? Лично я посторонних не чувствую, но это ничего не значит. Я и этих проморгала. Потом займи место у двери и сделай так, чтобы мне никто не мешал. Наша аппаратура защищена от магии и все исправно записала, так что, как только я сниму паралич, следует ожидать прибытия дежурной группы. Поблагодари их от моего имени за бдительность и гони обратно. И пусть запомнят, что наши гости должны будут уйти отсюда беспрепятственно. Запись моего разговора потом сможешь посмотреть в аппаратной.

Боевая группа примчалась спустя пару минут после того, как Игорь, осмотрев стоявший возле клиники «Роллс-Ройс», вернулся к двери в свои апартаменты.

– Мы имеем на этот случай четкие инструкции, Игорь Викторович! – непреклонно заявил старший группы Стеценко. – Ваши гости должны быть задержаны.

– Если наше мнение в нашей клинике не учитывается нашей же охраной, которая к тому же показала свою полную несостоятельность, то на фиг нам такая охрана нужна? – сказал ему Игорь, по-прежнему преграждая им дорогу в комнату. – Предлагаю компромисс. Я звоню Рощину, а вы уже решайте с ним, будете вы подчиняться требованиям моей жены или нет. Или вам, может быть, больше нравится изображать столб, пока она не закончит? Так вы только скажите, это сделать недолго.

– Звоните Рощину, – после минутных колебаний согласился Стеценко.

С Рощиным, которого в это время в клинике не было, удалось связаться сразу.

– Алексей! – Игорь специально говорил громче, зная, что жена со своим слухом должна его услышать. – У нас здесь в твое отсутствие появились гости, которым наша охрана из-за отсутствия скафандров противостоять не смогла. Пришли, как мы и предполагали, за Ольгой. Жене удалось освободиться самой и освободить остальных. А гостей она повязала магией и сейчас с ними работает. У нее два требования. Первое – это чтобы ей никто не мешал, а второе – пришельцы должны уйти беспрепятственно. При этом у меня сложилось впечатление, что она знает, что делает, и готова для подтверждения своих требований, если потребуется, применить силу. Но вот Стеценко со мной не согласен, у него приказ. Лично я никаких претензий к ребятам не имею и прекрасно понимаю их положение – сам офицер, но считаю, что сейчас решается судьба моей жены, поэтому и решать должна она, а не умники из управления, которые совсем не в курсе ситуации. Решай сам или переадресуй принимать решение выше.

– Запись идет? – спросил Рощин.

– Должна идти. Сейчас спрошу у ребят. Да, Стеценко подтверждает, что все пишется. Да и жена мне говорила, что потом смогу все посмотреть.

– Тогда скажи ребятам, чтобы пока ждали в аппаратной. Я сам решать не имею права, но сейчас позвоню Сергееву, а уж он перезвонит им туда. Кто хоть пришел?

– Моя бывшая жена со своим мужем. Он у нее крупная шишка, и нам его повязать никто не позволит. Могут просто зачистить всех в клинике. Лично я не верю, что он работает без подстраховки.

Стеценко был недоволен, но послушно увел своих людей в аппаратную. Некоторое время вообще ничего не происходило, потом с той стороны двери раздался требовательный мяв и царапанье когтей.

Игорь приоткрыл дверь, чтобы выпустить Мурку, и увидел в комнате по-прежнему застывшую бывшую жену и свою Ольгу, склонившуюся над сидящим в кресле сактом. Кошка проследовала к не полностью закрытой двери в коридор, открыла ее, зацепив лапой, и удалилась. Закрывать двери она тоже умела, но почти никогда этого не делала по каким-то своим соображениям. Минут через двадцать после этого из комнаты вышла жена в сопровождении сактов.

– А, Игорь, здравствуй! – искренне обрадовалась бывшая жена, словно и не было их встречи в комнате. – Рада, что у тебя с Ольгой все хорошо. Вы оба мужу сильно понравились, а такое редко бывает.

– Да, молодой человек! – покровительственно похлопал его по плечу ее муж. – Нужно слушаться, когда вас предупреждают. Вам чертовски повезло, когда вы решили дать Ольге свободу. Почти всегда в таких случаях лагры сходят с ума и начинают убивать всех вокруг. А у вас произошло слияние двух личностей. Это очень редкий случай. Если бы не моя жена, которая убедила меня оставить вам Ольгу, я бы обязательно забрал ее с собой. А так ваш подарок и останется вашим. Только не следует чрезмерно увлекаться лечением и светить повсюду своими способностями. Люди в них все равно не разберутся, просто это плохо кончится для вас самих. Заработаете деньги и сворачивайте свою клинику! Ваша жена высказала желание лет через десять переселиться в наш мир вместе с вами. Я в этом не вижу ничего невозможного. У нее неплохой потенциал и, если снять блокировку, из нее выйдет хороший маг. Вы тоже не без талантов, так что и вам применение найдем. Может быть, я вас обоих возьму к себе. Будете помогать контролировать этот мир, а постоянно поселитесь в нашем.

Славины проводили сактов до их «Роллс-Ройса» и проследили за ними, пока машина не скрылась за поворотом дороги.

– Ну и что ты с ними сделала, если коротко? – спросил Игорь жену, когда они шли обратно. – Боюсь, что спокойно смотреть запись мне не дадут.

– Коротко не получится. Пошли в наши комнаты, там и расскажу. Пусть ребята запишут и приобщат к первой записи. Мне тогда не придется несколько раз рассказывать одно и тоже. Сейчас наверняка примчится Рощин с Сергеевым, если не кто-нибудь повыше. Так что пусть смотрят сколько хотят запись, а то я с этими сактами совсем выдохлась.

– Садись лицом к камере, – сказала Ольга уже в комнате, садясь в кресло рядом. – Я не буду в деталях рассказывать что я делала, все это есть на записи. Расскажу только кратко что и для чего сделано. Прежде всего, ты был прав в том, что у ребят ничего не получилось бы с захватом. Положение сактов постоянно отслеживается определенной аппаратурой. Снять с них эти устройства, поломать или экранировать нельзя. Точнее, можно, но это сразу же запустит программу их экстренной эвакуации. Все живое в большой зоне, где зафиксировали пропажу сигнала, усыпляется, а если по какой-то причине все же возникает противодействие, оно безжалостно подавляется. За последние полвека сакты не потеряли на Земле ни одного человека. Причем, когда я говорю не потеряли, я имею в виду именно пропавших. Погибшие были, хоть и немного. Были и другие средства контроля и защиты, которые я временно подавила своей магией. Самое для нас с тобой главное было в том, что они пришли за мной и, если бы с ними что-то случилось, меня бы из-под земли достали бы и вывернули наизнанку. Прежде всего мне была нужна информация, поэтому я им устроила по очереди форменный допрос. Думаю, за ту информацию об их цивилизации, которую я вытащила из гостей, мне должны дать орден. Я не ломала их волю, я просто со страшной силой расположила их к нашей семье. Мы теперь, наверное, единственные земляне, к которым с искренней симпатией относится чистокровный сакт и потомственный член Совета. Он, кстати, отвечает в Совете за тот сектор пространства, где находится наша Солнце.

– И такая важная шишка поперлась собственноручно изымать тебя с планеты?

– На самом деле в этом нет ничего странного. Этому сакту уже больше трехсот лет, хоть выглядит он лет на сорок. Их Совет не заседает постоянно, а собирается по мере необходимости. Остальное время он или проводит в своем имении или развлекается на Земле, причем последнее время он Землю почти не покидает. По-моему, он уже начал терять интерес к жизни и понимает, что у нас этот процесс будет идти гораздо медленней, чем на его родной планете, где почти никогда ничего не происходит. А тут еще молодая жена со своим подарком бывшему мужу. Как оказалось, при моем создании он в угоду жене нарушил немало правил этого их кодекса. Ему это ничем не грозило бы, но кому интересно признаваться в собственных ошибках? Поэтому он и решил прогуляться самолично, тем более, что мой случай его действительно заинтересовал. Когда я вытянула из них обоих все, что хотела, попутно выяснилось, что все, что с ними происходит, постоянно записывается аппаратурой десантного модуля, на котором они к нам прибыли. Я в его оборудовании ни бум-бум, поэтому, когда проводила его итоговое зомбирование, дала установку стереть все записи и в модуле, и в тех приборах, что на нем.

– Постой, ты хочешь сказать, что зомбировала мужа Ольги? Как они могли допустить такую дыру в системе безопасности?

– Очень просто. Во-первых, высшее руководство и представители тамошней элиты очень наплевательски относятся к, надо сказать, излишне суровым требованиям безопасности пребывания на планетах, населенных разумными. Требуя их выполнения от других, они очень часто пренебрегают ими сами. Особенно это касается Земли. При отсутствии у нас сильных магов их средства защиты дают практически стопроцентную гарантию безопасности. Недаром ни у нас, ни у Штатов ничего не получилось с их поимкой. Вот только меня они не предусмотрели, за что и поплатились. Мне удалось их убедить, что после недолгого пребывания на Земле, а что такое для мага десять лет, мы с тобой будем слезно проситься на их благословенную планету. А теперешнее лечение это только способ быстрее сколотить капитал, чтобы ярко прожить эти самые десять лет. Так что нас с тобой пока никто трогать не будет. Даже если ему на стол будут ложиться донесения обо мне самого крамольного содержания, они будут просто уничтожаться. Со временем его могут просто обойти, но это не так легко: каждый член Совета очень ревностно относится к тому, что кто-то пытается решать в обход его вопросы.

– И все это тебе удалось узнать за какой-то час?

– Я узнала гораздо больше, потом послушаешь запись. Они очень охотно и много говорили, как только я им стала почти родной. Обычная история, Игорь. Если ты в чем-то уверен, что этого просто не может быть, ты становишься к этому фактору очень уязвим. А сакты это очень самоуверенная раса. Наверное, когда-то было иначе, и теперешняя самоуверенность имеет под собой основания в большинстве случаев. В большинстве, но не во всех. На мне они споткнулись. Большая ирония заключается в том, что они сами меня создали и привели на Землю. Так, подъехали то ли семь, то ли восемь человек на трех машинах. А ведь когда приехали сакты, я их совсем не почувствовала, даже шума двигателя не слышала. Интересно, их маскировка обеспечивается техникой или магией? При случае это нужно обязательно выяснить, а сейчас пошли встречать гостей.

Первым в клинику вошел Сергеев.

– Приветствую хозяев! – поздоровался он. – Что это у вас здесь происходит, Ольга Александровна? Занимаетесь самоуправством, единолично решаете вопросы государственной важности. И вы хороши, Игорь Викторович! Вы не забыли, что вы теперь наш офицер и обязаны подчиняться приказам?

Остальные гости столпились чуть позади генерала и с любопытством разглядывали Славиных.

– Абсолютно необоснованные претензии, товарищ генерал, – невозмутимо ответил Игорь. – Лично я никаких приказов касательно пришельцев не получал ни от вас, ни от кого другого. А слова Стеценко это всего лишь слова человека, который охраняет лично нас и наше семейное предприятие. Мне его никто не представлял, а его воинских документов я в глаза не видел. Я могу, конечно, что-то там предполагать… Ребята простояли в столбняке до тех пор, пока их не освободила моя жена, которую они подрядились охранять. По-моему сакты были ее трофеем, покушались они именно на нее, так что у нее было полное право разобраться с ними самой и поступить по своему разумению. Тем более, что она не в штатах нашей организации, а работает по договору. Вы прекрасно знали, что ей может угрожать опасность от пришельцев. Кто-нибудь с ней согласовал действия на этот случай? Я такого не помню. Вы нам оказываете всяческое содействие, потому что наша деятельность идет на благо государства. В то же время разрабатываете какие-то свои планы, которые напрямую касаются нас, но нас самих в них почему-то не посвящаете. А потом еще предъявляете претензии.

– Ну что, уели тебя, Геннадий Михайлович? – весело спросил один из штатских и, поймав вопросительный взгляд Ольги, представился. – Председатель научного совета при Совете Безопасности Федоров Виктор Семенович.

– А вы что скажете, Ольга? – спросил Сергеев.

– Мне нечего добавить к тому, что сказал мой муж, – ответила Ольга. – Разве что только то, что я сильно устала и иду отдыхать. Рабочий день, потом инопланетные визитеры – все это сильно выматывает. Вам я рекомендую пройти в аппаратную и просмотреть записи. После первой там записана моя беседа с мужем, где я ему даю некоторые пояснения насчет своих действий. Если этого будет недостаточно, я отвечу на любые ваши вопросы. Но завтра, сейчас я иду отдыхать. Мужа, с вашего позволения, я забираю с собой.

– Чертовы сакты, – негромко, но так чтобы все слышали, сказала Игорю Ольга. – Испортили нам выезд в лес. А я так рассчитывала на грибы!

За грибами они все-таки съездили. Видимо, наверху решили, что для того, чтобы разобраться что же произошло в клинике, пока вполне достаточно записей, а вопросы лучше задавать после их изучения. Поэтому после завтрака позвонил Рощин, который в клинике так и не появлялся, и спросил, не передумали ли грибники воспользоваться его услугами? Съездить за грибами, кроме Славиных и трех человек охраны, решили еще пять работников клиники, которые на выходной не уехали в город. Поэтому вылазка в лес получилась очень веселой. Сначала собирали грибы, которых оказалось неожиданно много, а потом развели костер и жарили подосиновики на захваченных кем-то шампурах и пели песни под гитару, которую взяла с собой регистратор Ирина Панина. Уже незадолго до отъезда Ольга сообщила остальным, что поблизости от их лагеря бродит лисица.

– Ни у кого нет ничего съедобного, кроме грибов? – спросила она коллектив. – Я бы попробовала ее подманить.

– У меня есть пара бутербродов с копченой колбасой, – сказал Рощин. – Жена с собой завернула, а я и забыл с вашими грибами. Только ничего у вас не выйдет. Слишком пугливый зверь, а сейчас тем более лето, пищи в лесу хватает.

– Отойдите к краю поляны и немного помолчите, – начала командовать Ольга. – Где ваши бутерброды? Давайте их сюда.

– А сфотографировать можно будет? – спросил кто-то из охранников.

– Можно, но без вспышки. А теперь не мешайте!

Ждать пришлось минут десять, прежде чем в кустах на краю поляны мелькнуло ярко-рыжее пятно, и на поляну выбежала небольшая лисица, которая, недолго думая, опрометью бросилась к Ольге.

– Красавица! – ласково приговаривала девушка, гладя совсем по-домашнему ластящуюся к ней лису. – У кого это такие темные ушки? А почему у тебя живот белый? Это же непрактично! Ладно, по-моему, ты хочешь закусить. Как тебе эти бутерброды? Ну вот и умница, а то кое-кто у нас здесь сомневался. А теперь беги!

– Ну что, успели сфотографировать? – спросила она охранника, когда лиса осторожно взяла у нее из рук бутерброды и исчезла в кустах.

– Ольга Александровна! А вы случайно не ведьма? – спросила ее Ирина.

– Это ты у моего мужа спрашивай, – рассмеялась Ольга. – Давайте, ребята, наверное, собираться. Алексей нас завез в самую глушь. Грибов здесь, конечно, много, но и до дома добираться будем долго.

Вечером позвонил Сергеев. Ольга принимала душ и к телефону подошел Игорь. После взаимных приветствий генерал сказал:

– Игорь Викторович, передайте жене, что завтра у нее больных с нашей стороны не будет. Пусть с медиками постарается закруглиться до трех часов, потому что в четыре ее будет ждать наш директор. Вполне возможно, что при разговоре будут присутствовать и другие важные персоны. Как вы сами понимаете, приглашают только ее. Если хотите, можете ее проводить, но при разговоре вас быть не должно. Говорю вам сейчас об этом потому, что знаю характер вашей супруги. Обсудите с ней сегодня этот вопрос, чтобы завтра не было неожиданностей с ее стороны. Разговор пойдет о ее действиях после захвата гостей, и вы ей в этом разговоре не помощник. Если она сочтет нужным, то расскажет вам о встрече сама.

– Тебя завтра вызывают на самый верх, – информировал Ольгу муж, когда она вышла из душевой, обмотанная махровым полотенцем. – Должен быть наш директор и кто-то из правительства или аппарата президента. Может быть, он сам придет на тебя полюбоваться, так что ты вовремя помыла волосы.

– А ты?

– Мне сказали открытым текстом, чтобы при этом разговоре меня не было. Не возражай, сначала послушай. Там с тобой будут обсуждать проблему сактов в свете последних событий. И в качестве кого там буду присутствовать я? Какая от меня там польза, если я даже запись твоих действий не успел прослушать, прежде чем ее забрали? Как бледно я там буду выглядеть, ты об этом подумала? Так что все мне сказали правильно, и обижаться здесь глупо. Потом расскажешь то, что посчитаешь важным.

Понедельник начался как обычно с приема платных больных, который шел до самого обеда. Потом настал черед медиков. Видимо, их предупредили, чтобы они сегодня не затягивали, потому что привезли только троих больных, с которыми Ольга управилась минут за сорок.

– Закончили на целый час раньше срока, – сказала она мужу. – Пойду пока отдохну. Ты меня проводишь на встречу?

– Не до конца, – предупредил Игорь. – Высадите меня в центре. Хочу воспользоваться случаем и перегнать в клинику твою машину. Рогожину я уже звонил, так что ее подготовят.

Машина за ними пришла не в три, а чуть раньше.

– Вы уж извините, Ольга Александровна, – говорил знакомый по прежним поездкам шофер. – Только лучше нам все же иметь время в запасе. Пока доедем, машин будет не протолкнуться!

Потолкаться действительно пришлось, но в пробку, по счастью, не попали.

– Вы сейчас куда? – спросил водителя Игорь.

– Мы на Лубянскую, а вам куда нужно? Еще есть время, могу подбросить.

– Нет, спасибо, мне гораздо проще будет добраться на метро. Поэтому высадите, пожалуйста, у ближайшей станции. Ольга, как закончите, не забудь позвонить.




– Мне сказали проводить вас сразу, как приедете, – сказал Ольге встретивший ее Сергеев. – Мобильный телефон отдадите секретарю, потом не забудьте забрать.

– А вы разве не будете присутствовать?

– А вам нужна нянька? С вашим язычком справитесь и без меня.

Остановились у ничем не примечательной двери, рядом с которой было закреплено устройство контроля доступа, забранное в стеклянный футляр. Заминка произошла из-за того, что Геннадий Михайлович не сразу выудил из внутреннего кармана кителя карточку оптической идентификации.

– Непрезентабельная дверь у вашего директора, – заметила Ольга. – А в защите, я смотрю, уже применяете наши наработки?

– Это не его кабинет, ответил генерал, поднося карточку к окошку считывания. – А технику доступа и слежения дорабатываем.

За дверью было небольшое помещение, где находились два офицера в штатском.

– Здравствуйте, Геннадий Михайлович, – поздоровался один из них. – С вами Ольга Славина?

– Да, – ответил Сергеев. – Ольга, пройдите, пожалуйста, идентификацию.

– Прислоните к этой пластине любой из пальцев, – попросил второй офицер, протянув девушке небольшую, на вид стеклянную пластину с очерченной площадкой для контроля.

Ольга приложила к ней указательный палец и вернула устройство.

– Отпечатки моих пальчиков брали не со стакана? – спросила она Сергеева. – Могли бы и официально снять, как у мужа, я бы не отказала.

– Контроль пройден, – сказал офицер, посмотрев на пластину. – Можете проходить.

– А мобильный телефон кому отдавать? – вспомнила Ольга.

– Там дальше будет сотрудник, ему и отдадите, – пояснил ей Сергеев. – А я с вами сегодня уже, наверное, не увижусь, прощайте.

За этой комнатой оказалась другая побольше, которая, очевидно, играла роль приемной. У следующей двери стоял небольшой стол, за которым сидел еще один офицер на этот раз в форме. В комнате имелось еще несколько кресел для ожидающих приема.

Ольга подошла к столу, поздоровалась и протянула телефон.

– Проходите, пожалуйста, – сказал ей приветливо улыбнувшийся офицер. – Вас ждут.

Ольга вошла в комнату, в дальнем конце которой стоял большой круглый стол, за которым сидели двое мужчин. Директора ФСБ она уже один раз видела мельком и сразу узнала. Вторым оказался президент.

– Проходите, Ольга Александровна, что же вы остановились? – сказал директор. – Присаживайтесь рядом, свободных кресел достаточно.

– Спасибо, Александр Владимирович, – поблагодарила девушка, усаживаясь в кресло напротив сидящих мужчин. – Здравствуйте. В разговоре можете называть меня просто по имени, так будет проще. А вот как мне называть вас? Господин президент?

– Ну зачем же такая официальность? – засмеялся президент. – Мы с вами не в Штатах. Зовите, как и своего директора, по имени-отчеству.

– Расскажите, Ольга, мотивы вашего поведения после захвата сактов. Почему вы их отпустили? Мы слушали записи, но там есть неясные моменты, поэтому хотелось бы услышать объяснение от вас.

– Там все было просто, – начала объяснять Ольга. – Сакты действуют на Земле уже не одну сотню лет, а обратили на себя внимание только в последнее время, да и то на безопасность их пребывания на нашей планете это не повлияло. У той бесцеремонности, с которой они себя у нас ведут, наверняка должны быть основания в виде непробиваемой нашими средствами системы безопасности. А муж той Ольги, по ее словам, является представителем их элиты, то есть должен быть защищен по максимуму. Даже если бы я его передала в бессознательном состоянии и голом виде, свободным от всего того, что на нем было навешано, ваши люди бы его далеко не увезли. А я бы погорела однозначно. Но допустим, что вы его повязали и где-то хорошо спрятали. У вас просто не те весовые категории, чтобы тягаться с сактами. Вытянуть из него существенно больше, чем вытянула я, у вас не получилось бы при всем желании. И зачем он вам тогда нужен? Чтобы что-то от сактов потребовать взамен?

– А если и так? – спросил президент.

– Не будут они с вами разговаривать! – отрезала Ольга. – Они, например, могут для начала превратить в асфальтовую площадку какой-нибудь небольшой город тысяч на сто жителей. А если вы не поймете намека, продолжить в том же духе.

– Вы действительно думаете, что они смогут на такое пойти? – спросил директор.

– Нет. Это я только привела пример их возможностей и того, что с вами никто в случае противостояния разговаривать не станет.

– Откуда такой вывод?

– До сих пор не понятно? Тогда перейду к примерам. Допустим, пятилетний пацан стянул у соседа из квартиры сто рублей. Стоит с этой бумажкой в сжатом кулачке и угрожает соседу. Давай, мол, дядя, мне тысячу, а не то я твою сотню сейчас порву! Вот и вы для сактов как тот ребенок, к сожалению, чужой. Но ведь и чужих детей за провинность не бьют ломом по голове, а лишь таскают за уши. Поэтому, думаю, они поступили бы иначе. Например, облучили бы М-излучением для начала какой-нибудь город, уничтожив в нем всю электронику. Надеюсь, что атомной электростанции поблизости не было бы. Мы не американцы, у которых все на чипах, но и для нас последствия были бы катастрофические. Зато они сами непосредственно никого не убили бы. И сколько таких городов потребуется, для того, чтобы вы вернули им похищенного?

– Так вы считаете, что мы с ними ничего не сможем сделать? – спросил президент.

– Пока мы им ничего противопоставить не можем. Но у меня есть ряд мыслей по поводу того, как нам действовать в сложившейся ситуации.

Она замолчала, дожидаясь реакции собеседников.

– Я так полагаю, что вы с нами этими мыслями поделитесь? – сказал президент. – Или нет?

– Естественно, поделюсь. У меня во всем этом есть свой интерес. Я не могу забиться в какую-нибудь глушь и там всю жизнь сидеть – не так устроена. Да и не может маг не пользоваться магией. Это трудно объяснить обычному человеку, а все примеры будут далеки от реальности. Просто поверьте, что это так. А значит, за мной рано или поздно придут. Сакты ведь не просто так выпалывают магию на Земле или сдерживают технический прогресс на планете Занги. Так они предохраняют свою собственную цивилизацию от конкурентов. Вы слушали запись и знаете, что в том секторе пространства, который сакты считают своим, они нашли только пять планет с разумными обитателями, причем лишь две из них с гуманоидами. По моему глубокому убеждению их собственная цивилизация остановилась в развитии и, наверное, уже давно.

– Откуда такие выводы? – спросил директор.

– В первую очередь из родовой памяти, которую я получила не так давно. Жрицы круга встречались с сактами семьсот лет, и за все это время ни сами сакты, ни их техника ни в чем существенно не изменились. Да и рассказ мужа Ольги косвенно это подтверждает. Очень низкая рождаемость при большой длительности жизни привели к стабилизации численности населения на их материнской планете. Все проблемы на ней давно решены, а свои космические колонии они свернули за ненадобностью. Экспансии в космосе у них нет, другие планеты используются в целях развлечения и в некоторых редких случаях для добычи сырья, которого не хватает дома. У них просто нет стимулов к развитию. Однако, за соседями они приглядывают. Мы зациклились на технике и развиваемся очень однобоко, что рождает кучу проблем и даже ставит под вопрос само наше существование в будущем. Вот они и следят, чтобы мы не доросли до магии, которая во многом может изменить ситуацию. В мире Занги имеет место обратное. Там много магически одаренных существ, но полный застой в технике. Вот и получается, что конкурентов у них нет даже в отдаленной перспективе. Поэтому я для них – как заноза в заднице. А я хочу жить полной жизнью, родить детей и передать им все, чем владею сама. И не трястись каждую минуту из-за того, что за мной или за ними кто-нибудь может прийти.

– Ваша позиция нам понятна, – сказал президент. – Но что вы можете предложить конкретно?

– Охоту. Я хочу предложить создать в рамках нашего управления отдел по ловле незаконных туристов на предмет поделиться нужными нам знаниями. Хотят у нас развлекаться? И ради бога! Только за все в нашем мире нужно платить и не только неизвестно откуда взявшимися денежными знаками. Не хотят платить добровольно, возьмем плату сами. Меня нужно будет назначить…

– Начальником отдела, – усмехнулся директор.

– Ни в коем случае, Александр Владимирович! – вернула усмешку Ольга. – Начальник должен руководить, решать массу самых разных вопросов и подолгу находиться в управлении. Зачем мне такая головная боль? Мне вполне хватит должности зама. Я бы и на нее не претендовала, если бы не одно «но». Мне очень плотно придется работать с силовиками, а они так устроены, что очень болезненно реагируют на приказы, исходящие даже от очень уважаемых людей, если на тех нет погон. Теперь о самих предложениях. В тех местах, которые являются наиболее привлекательными с точки зрения отдыха и развлечений, создать сеть станций с датчиками магии. Это, собственно, и будет поначалу основной задачей отдела. Мы должны с достаточно большой точностью пеленговать любые проявления магии, чтобы оперативно высылать группу захвата. Основой этой группы буду я сама, поскольку никто другой с этой задачей не справится. Но мне нужна будет и помощь на тот маловероятный случай, если я нарвусь на мага, который окажется мне не по зубам. Естественно, что все мои парни должны быть защищены от магии новыми скафандрами. После захвата я беру сакта под контроль, быстро потрошу, вытаскивая все ценные для нас знания, а напоследок заставляю все забыть и стереть записи в регистраторах десантного модуля.

– А отсутствие записей никого не насторожит? – поинтересовался директор.

– Не должно, – усмехнулась Ольга. – Сюда приезжают преимущественно мужчины и очень редко они же, но со своими подругами. В основном подруг они предпочитают находить здесь. Запись ведется постоянно, а модуль после поездки возвращается на базу. А кому интересно, чтобы твои кувыркания в постели смотрели, пуская слюни, работники сервиса? Поэтому в нарушение правил записи просто стирают.

– Станции будут создавать долго, чем это время думаете заниматься?

– Как чем? – удивилась Ольга. – В первую очередь клиникой. От сактов я себя на время обезопасила, так что можно работать спокойно. Мне нужно несколько месяцев, чтобы овладеть всей магией жриц в полном объеме. Попутно я составлю несколько руководств по разным разделам магии для будущей школы. Это уже будет не та туфта, которую собирал КГБ, это настоящее. Потом у меня в планах оздоровление детей-инвалидов с попутным отбором из них способных к обучению магии. Вам должны были передать мои мысли по этому поводу. К этому времени уже должны построить городок и мне придется делить свое время между школой и клиникой. Геликоптер дадите?

– Слова-то какие знаете! – усмехнулся директор. – Дам, конечно, куда я денусь. Вот до вашего прихода Владимир Михайлович говорил, что вы – это национальное достояние. Как можно такой что-то не дать?

– Наконец-то, оценили! – засмеялась Ольга. – А какое звание не жалко?

– Вам дадим майора. Хватит?

– А это ничего, что жена будет майором, а муж всего лишь старший лейтенант?

– Это для него будет иметь значение? – спросил президент.

– Для него – нет, а вот для окружающих – наверняка. И учтите, что он под моим чутким руководством довольно быстро осваивает азы магии. Через полгода-год он уже будет пусть несильным, но магом. Где-то на уровне большинства сактов.

– А почему вы считаете, что они слабы в магии? – спросил директор.

– По двум причинам. Первая заключается в моей оценке магического уровня мужа той Ольги. Я его определила как очень низкий. А ведь он относится к высшему руководству планеты. Он и мной заинтересовался из-за высокого потенциала магии. Да и постоянная кража магически одаренных соотечественников Занги говорит об этом же самом. Жриц они при всей своей технике все-таки побаивались и расправились с ними чужими руками. Вторая причина заключается в том, что для того чтобы стать магом, нужно долго вкалывать, а тех же результатов можно добиться с помощью техномагических приблуд. Вот вы станете обучаться быстрому счету при наличии калькулятора? Кто-то, может быть, и станет, но большинство проголосуют за калькулятор.

– У вас есть что еще сказать?

– Пожалуй, нет. Основное я уже сказала, детали пока значения не имеют.

– Хорошо, – сказал президент. – Мы дадим прослушать запись этого разговора аналитикам, выслушаем их мнение и потом решим, как действовать дальше.




Глава 26


– Ну и где моя красавица? – спросила Ольга мужа, который вышел ее встречать на шум мотора.

– Я ее загнал на площадку за инженерный корпус и укрыл тентом. Все равно пока не получится пользоваться. А позже, когда расплатимся с Рогожиным, нужно будет продлить дорогу и построить гараж на две-три машины. Ладно, бог с ней, с твоей тачкой. Ты мне лучше скажи, сильно устала?

– Я от болтовни сильно не устаю, даже если это болтовня с президентом.

– Значит, все-таки он не выдержал и сам приехал. Пойдем под те сосны, там ребята сегодня поставили лавочки. Посидим немного и ты мне вкратце расскажешь, к чему вы пришли. Комаров отогнать сумеешь?

– Есть такое действие в копилке жриц против кровососов. Только я им еще ни разу не пользовалась.

– Вот заодно и попробуешь.

Они уселись на одной из двух удобных лавочек со спинками, вкопанных под группой отдельно стоящих у дороги сосен.

– Я сегодня рассказала практически обо всех своих задумках, – начала рассказывать Ольга. – Ну насчет системы станций и ловли сактов. Подкинула идею создания отдела в управлении и застолбила там для себя место зама. Сказали, что буду как минимум майором. О родном муже я тоже не забыла, так что готовься к повышению.

– Тебя все равно не догоню. Ладно, это все суета. Я почти не сомневался с самого начала, что твои предложения пройдут на ура. У нас очень амбициозный президент, да и проблема сактов сильно нервирует и верха, и силовиков. А тут такая возможность совершить рывок вперед и утереть всем нос!

– А что, ты сомневаешься, что может получиться?

– В том-то и дело, что, скорее всего, получится. И я этого немного боюсь.

– Из-за сактов?

– Вот сактов я опасаюсь в самую последнюю очередь. Ты сама подумай. Вот выловили вы несколько ученых, повязали и заставили исповедоваться. Наши ученые, если их ткнуть носом в суть проблемы, рано или поздно в ней разберутся. И что дальше? Звездолеты России гордо уходят в дальний космос, а весь остальной мир смотрит на это дело с восторгом и пониманием?

– Ах вот ты о чем. Да, боюсь, что не будет ни восторга, ни понимания.

– Вот и я боюсь того же. Американцы любое усиление России воспринимают как личный вызов. Мы по-прежнему для них остаемся врагом номер один. И во времена Союза идеология была не главным. Главным было то, что мы были единственными, кто не позволял им единолично править миром. Примерно так же к нам в свое время относилась и Англия, причем по той же причине. Исторически сложилось так, что нас вообще мало кто любит, хотя особых оснований для этого Россия никогда не давала. У нас до фига своей неосвоенной территории и ресурсов, а нас повсеместно подозревают в захватнических планах. А теперь представь, что у нас появятся знания и технологии, до которых весь мир додумается, скажем, лет через двести. О магии я пока вообще молчу. Делиться с ними это чистой воды идиотизм. С нами бы в аналогичной ситуации делиться никто не стал бы. Наш мир слишком разделен и переполнен конфликтами. Поделиться с другими – это значит вынести эти конфликты в космос и сделать их гораздо более разрушительными. А не поделишься – восстановишь против себя всех. А есть еще и сакты. Сами они с нами связываться не будут, но вот попытаться разделаться чужими руками вполне могут. Вспомни своих жриц. А если в результате таких разборок наш мир превратится в радиоактивную помойку, так им же еще и лучше. Потенциальный конкурент накрылся медным тазом, а то, что вместе с ним накрылся и туризм – беда небольшая: с таким же успехом будут валять своих баб вместо наших. Я, конечно, все упрощаю, но суть дела от этого не меняется.

– Я тебе говорила, что я женщина умная?

– А зачем тебе это говорить? Я это и без твоих слов знаю.

– Среди тех книг, что мы оставили на квартире твоих родителей есть одна книга Злотникова. Ты знаешь, что я твоей фантастикой не увлекалась, но кое-что все же прочла. И сейчас вспомнила. В названии, кажется, есть слово «Армагеддон». Там один в один показано то, о чем ты сейчас говорил, и даже решение приведено.

– Вспомнил я эти книги. Их там было две. А решение – техноблокада?

– Конечно! Вывести на орбиту спутники с излучателями М-энергии, и пусть тогда попробуют повоевать. А тявканье мы как-нибудь перенесем, лишь бы за пятки не хватали. Да и не будут они долго на нас тявкать. Как только убедятся, что мы самые крутые, наши пятки не кусать, лизать станут, как сейчас лижут американцам. В мире всегда ценили силу и только с сильными считались.

– Ладно, все эти мировые проблемы – дело далекого будущего. Давай лучше обсудим свои дела. Точнее, мои. Мне уже надоело заниматься одним телекинезом. Метательный нож я всаживаю в мишень за пять метров. Это мой потолок и выше него я не прыгну. Давай расширять программу. Ты почти весь день в своей клинике при деле, а у меня свободного времени вал. Надо его заполнить чем-нибудь полезным, а то я скоро от безделья на стенку полезу или побегу искать работу. А в моем новом положении это как-то…

– Я тебе сама хотела предложить заняться моим боем. Ускорять свое время у тебя не получится из-за слабой энергетики, а вот ускорить тело в несколько раз вполне реально. Сегодня позанимаешься по старой программе, так как новую для тебя мне еще нужно будет разработать. Пошли домой, уже совсем стемнело.

Утром после завтрака жена направилась лечить, а Игорь совершил свой обычный утренний променад по территории клиники, во время которого узнал, что Рощина срочно вызвали в управление. Поболтав немного с ребятами из технической группы, он направился к кафе, вокруг которого росло десятка два сосен и начал формировать захваты и рвать ими шишки. Это было сложнее, чем просто бросать предметы. Когда почувствовал подступающую усталость, решил пойти и до обеда почитать купленную в последней поездке книгу. Немного зачитался, поэтому, когда зашел в кафе, жена на пару с Рощиным уже заканчивали обедать.

– Привет опоздавшему! – поприветствовал его Алексей. – Готовь водку – будем обмывать твои новые погоны. Прямо сумасшедший карьерный рост. Так ты скоро меня догонишь.

– Дали капитана? – спросил Игорь. – А почему обмывать? Насколько я знаю, обмывают медали и ордена. Как обмывать погоны?

– Обмывают звезды, – пояснил Алексей. – Да что тебе объяснять, если ты все равно не пьешь!

– Ладно, хватит трепаться. Лучше выкладывай, что сказали в управлении. Или это секрет?

– Вообще-то секрет, да еще какой. Но не для вас. Ольге я уже все рассказал, а тебе повторять не буду, тем более здесь. Но вот что секретом не является, так это то, что через три дня к вам для лечения прибывает Лаура Гуеррера.

– Та, что президент? – спросил Игорь. – У нее, кажется, рак?

– «Да» по обоим вопросам. Врачи ей дают всего месяца три жизни. Представляете, какой поднимется шум, когда выяснится, что она вернулась из России здоровой?

– Пусть себе шумят, – равнодушно сказала Ольга. – Все равно шум вот-вот должен начаться. Я даже удивляюсь, что пока все ограничивается только слухами и сплетнями. Или за это следует поблагодарить родное управление?

– Ну что ты, Ольга! Это раньше мы могли достаточно легко контролировать прессу. Сейчас наше вмешательство может вызвать и обратную реакцию. Поэтому к такому прибегают в самых крайних случаях, ваш в них однозначно не входит. Только не потревожим ли сактов?

– Ты, Алексей, немного не понимаешь ситуацию. Ты запись моего допроса слушал?

– Нет. Меня тогда в клиники не было, а Сергеев эти ролики переписал и забрал с собой. А у нас здесь все затерли. Сейчас все засекречено. Моего допуска, наверное, хватит, но я пока вопрос о прослушивании не поднимал.

– Тогда я тебя немного просвещу, тем более, что народ разбежался и нас никто не слышит. Да и время еще есть. На Земле у сактов имеется своя агентура. Это и сами сакты, которым не сидится дома, и купленные аборигены. Причем почти все агенты из землян понятия не имеют, на кого работают. Все они исправно собирают необходимую информацию и передают ее выше кураторам. Там уже одни сакты. На всю планету выделено чуть больше сотни кураторов, которые распределены очень неравномерно. В отсталых и не имеющих особого значения регионах их очень мало, если только эти места не пользуются повышенным спросом у их соотечественников. А в таких странах как США или Россия их уже несколько человек. Мы с Игорем одного из них видели, когда он приходил к нам покупать мой поводок. Потом как-нибудь расскажу, сейчас это к делу не относится. Так вот, кураторы собирают всю информацию, которую доставляют агенты, проводят ее первичный анализ и отсев того, что, с их точки зрения, является несущественным. А точка зрения всех кураторов напрямую зависит от точки зрения их руководства. Ни один из них не нарушит директив, поступающих сверху. Руководство у них это отпущенный мной муж его бывшей жены. Теперь ты понимаешь, какую директиву в отношении меня получили все резиденты? Еще нет? Я его к себе с Игорем так расположила, что теперь он относится к нам почти как к родным и рассчитывает получить нас в свой штат лет через десять. Поэтому всем кураторам пойдет команда не мешать некой Ольге Славиной баловаться с лечением и сколачивать капиталец. А на шум плевать. Соответствующая установка пойдет от кураторов всем агентам. Единственная опасность заключается в том, что Землю иногда посещают и другие члены Совета. Но это бывает достаточно редко, при посещениях их местные сплетни не интересуют, да и не принято у членов Совета вмешиваться в дела коллег. Могут приватно задать вопрос, с какой стати он разрешил мне здесь резвиться. Так у него всегда найдется что ответить.

– Ты так много всего узнала всего за час?

– Гораздо меньше, чем хотелось бы. Но я не могла рисковать и задерживать их дольше. Во-первых, с ними в любой момент могли связаться, да и не знаю я всех особенностей системы безопасности. А во-вторых, я опасалась, что у нашего руководства могут сдать нервы и последует приказ действовать жестко. А это сильно усложнило бы мне всю игру. Ребят бы я повязала, но тем самым могла дать сактам понять, что мои возможности намного больше того, что я демонстрировала. Да и с руководством управления отношение бы подпортила однозначно. Поэтому пошла на компромисс и ограничилась часом.

– Значит, по поводу шума из-за результатов лечения этой Гуерреры можно не беспокоиться, – сделал вывод Рощин. – Это хорошо. В том, чтобы ее не только вылечили, но и приняли по высшему разряду, заинтересовано руководство страны. Так что ждите через пару часов комиссию, которая все здесь у вас посмотрит и решит, что еще можно за оставшееся время улучшить за государственный счет.

– Если за государственный, то лично я ничего против не имею, – сказала Ольга. – Лишь бы потом не предъявили счет. Мне еще с Рогожиным с полгода расплачиваться из-за драконовских налогов. Надеюсь, родное управление не потребует с нас денег за свои услуги?

– Не потребует, я узнавал, – успокоил ее Рощин. – Просто все оборудование охраны будет продолжать числиться на балансе управления и уберется в случае прекращения нашего сотрудничества.

– Не смеши! – фыркнул Игорь. – Из вашего управления никто сам не уходит, таких любителей поиграть в самостоятельность выносят, причем вперед ногами. Да и не выгодно нам от вас отрываться – кто-нибудь обязательно сожрет, и магия не поможет.

Ольга как раз закончила лечение шести больных, которых сегодня привезли медики, когда на трех машинах прибыла ожидаемая комиссия. Одиннадцать ее членов за пару часов обошли всю территорию клиники, сделали для себя какие-то выводы и отбыли восвояси. А наутро следующего дня в клинику началось нашествие. Игорь проснулся в шесть утра от шума, который производила техника рабочих, занятых благоустройством территории.

– Откуда они взялись в такую рань? – удивился он, выйдя на улицу. Вдоль всей дороги от самых ворот до клиники по обеим сторонам с помощью техники выкапывались здоровые ямы, куда тут же высаживались вполне зрелые деревья высотой метра четыре.

– Липы сажают, – присмотрелся он к ближайшим деревьям. – И зачем эти «потемкинские деревни»? Они же даже до приезда президента не достоят, сдохнут раньше.

– Приживутся! – уверенно сказала Ольга, кутающаяся рядом с мужем в халат. – Смотри какие корни, да еще вместе с землей. И как только смогли выкопать и довезти? А вон и автоцистерны с водой. Сейчас зальют корни, и все будет нормально. Там, наверное, еще и стимуляторы роста добавили. Уже конец лета и большой жары нет, так что сейчас это озеленение не пропадет, а до зимы деревья успеют укрепиться. Хорошо придумали.

Следом за озеленителями приехали рабочие, которые буквально за пару часов преобразили фасад клиники.

– Вот кого Рогожину нужно было подряжать все здесь строить! – сказала Ольга, полюбовавшись на их работу. – Совсем другой вид у здания.

У ворот уже скопились другие машины и, как только уехали строители, их место заняли машины дизайнеров, которые, засучив рукава, взялись за интерьер внутренних помещений самой клиники и кафе. Не дожидаясь окончания их работы в клинику пешком от ворот пришли работники ателье, которым заказали пошив униформы для персонала и охраны. Всех по-быстрому измерили и чуть ли не бегом бросились к своим машинам.

– Скажи, зачем мне этот парадный мундир? – наседал Игорь на Рощина. – Я даже повседневную форму всего пару раз надевал. И у меня достаточно цивильной одежды, сшитой в престижных ателье!

– У госпожи президента очень трепетное отношение к военным, – пояснил Алексей. – Поэтому наверху решили не скрывать твою принадлежность к нашим рядам, а наоборот, выставить тебя во всем блеске. Не понимаю, чего ты кипятишься? Поносишь мундир пару часов и повесишь в шкаф, может быть, еще пригодится. Да и за работу плачено не из твоего кармана. Или у тебя мало места в шкафу? Потесни Ольгу с ее платьями.

Минут за двадцать до начала приема пациентов, который начинался в десять часов, когда на площадку перед воротами уже начали прибывать первые автомобили клиентов, из клиники выехали дизайнеры и воцарила привычная рабочая атмосфера.

– Классно все сделали! – одобрила Ольга, заходя вместе с мужем в комнату, где обычно больные ожидали приема. – Мне сказали, что вечером еще привезут новую мебель. Хорошо прибарахлились за счет государства. Что бы еще здесь сделать?

– Повесь на стенку свой диплом целителя, – посоветовал Игорь. – Зря что ли за него Рогожин платил деньги? Так, кстати, все делают.

– Обязательно повешу. Слушай, найди Алексея и закажи для меня сейф поприличнее. Я собираюсь начать писать руководства по магии, а такие записи лучше не бросать на столе.

– А поставить магическую защиту слабо?

– В арсенале жриц только такая защита, что вора потом для опознания нужно будет собирать по частям. И для нее еще нужно делать накопители. Вот, кстати, хорошо, что напомнил. Закажи еще Алексею несколько кристаллов горного хрусталя. Чем крупнее они будут, тем лучше. Вид особого значение не имеет, лишь бы были чистыми и без сколов. Если будет нужно, заплати. В таком кристалле можно запасти довольно много энергии. Твои возможности как мага накопитель увеличит раза в три, если будешь его активно использовать минут пять. И на ту же ловушку или следящее заклинание можно поставить. Утечка очень маленькая, так что служат долго.

– У сактов в их амулетах такие же накопители?

– Не знаю, но вряд ли. Зачем запасать магическую энергию, если ты ее можешь добывать из любой другой? А то же электричество они, наверное, давно научились запасать гораздо лучше нас. Так что там больше техники, чем магии.

Вечером им обновили часть мебели, а на следующий день до приема больных всем привезли по два комплекта униформы, строгой на вид, но элегантной и дорогой даже на неискушенный взгляд Игоря. Для него персонально доставили парадный мундир офицера ФСБ со всеми его капитанскими регалиями. Жена сразу же заставила его надеть, после чего сама же его и раздела, а заодно быстро сбросила и свою одежду. В результате они пришли завтракать последними и пришлось поторопиться с едой, чтобы не задерживать прием больных.

– Вот почему военные мундиры так привлекают женщин? – рассуждала Ольга, едва не бегом направляясь в клинику. – Помнишь, как я тебя несколько раз пыталась заставить поступить в офицерское училище? Все упирался, а в конечном итоге вышло по-моему.

– Уточнили время прибытия вашей вип-больной, – сказал Рощин за обедом. – Она приедет завтра в два часа дня. Ты можешь немного ускорить лечение, чтобы вы успели пообедать? Вот и хорошо. Никаких других больных после обеда, естественно, не будет. Вместе с ней будут муж, посол и переводчик. Наверное, их будет сопровождать кто-нибудь и из нашего МИДа, но мне о них ничего не говорили. Охрана наша. Клинику, я смотрю, вылизали от и до. И ребят приодели любо-дорого посмотреть. Сегодняшние пациенты это оценили. Я был у выхода, когда уезжала последняя партия и слышал разговоры.

– А ты почему заодно не прибарахлился? – спросил Игорь. – Заказал бы заодно и себе мундир.

– А мне не надо. Мундир у меня есть и так, причем практически новый. Парадная одежда и так мало снашивается, а этот я пошил в начале года и еще вообще не надевал. Только кроме тебя здесь в форме никого не будет. Ты муж Ольги и совладелец фирмы, и твое служебное положение с работой клиники не связано. А если здесь на каждом шагу будет по офицеру ФСБ, то какой из этого сделают вывод? Правильно, так и подумают, что вы – это наш филиал. Так что я буду, как и ребята, в форме охранника. Ты, кстати, завтра с утра чем думаешь заниматься?

– Шишки сшибать, больше пока заняться нечем. Разве что жена все-таки успеет составить для меня новые упражнения.

– Полезное занятие, – согласился Алексей. – Но есть более нужное. Предлагаю, пока Ольга будет вести прием платных больных, нам с тобой смотаться в управление. Можно на твоей машине, можно и на моей. Тебе нужно получить табельное оружие, потому что ты свою Беретту в кобуру на поясе не засунешь. Заодно возьмем сейф для Ольги и заедем в одно место насчет хрусталя. Если его оплачивать из фондов управления, то это займет несколько дней. Предлагаю вам купить его за свой счет, а потом задним числом провести покупку через бухгалтерию. Или вообще не жмотничать – не такие уж там большие деньги, а с оформлением бумажек провозитесь. На будущее я отдал заявку на кристаллы, но, пока отдела нет, темы не открыты и средства не выделены, она будет лежать без движения. Бюрократия, друзья мои! Привыкайте, по каждому вопросу к директору не побежишь – выгонит на фиг. Ребятам тоже нужно привести личное оружие, положенное по штату охранникам. А то у них только серьезные стволы, с которыми по территории не больно помотаешься, когда здесь посторонние.

– Надо – значит, съездим, – согласился Игорь. – Шишки никуда не денутся.

День приезда важной гостьи начался как обычно. Ольга немного сократила время на каждую партию больных, что на лечении никак не сказалось. В выгаданные таким образом тридцать минут успели по-быстрому пообедать и привести себя в порядок. Кортеж президента, состоящий из трех машин, прибыл с небольшим запаздыванием.

Лаура Гуеррера оказалась высокой, приятной на лицо женщиной с густой копной черных слегка вьющихся волос. Было видно, что за последнее время она похудела, а кроме того чувствовала себя явно нехорошо, хотя и улыбалась хозяевам. Игорь заметил, что она покусывает губы, а на лбу выступили мелкие бисеринки пота, хотя жары не было, а в машинах имелся климат-контроль. Ольге и смотреть на гостью не понадобилось, чтобы почувствовать, что женщину мучит боль. Вместе с ней приехал и муж, который вышел из машины первый и помог выйти жене. Переводчик представил его как Эрнеста Гуеррера.

– Синьора Лаура говорит по-английски или по-французски? – спросила Ольга через переводчика.

Оказалось, что президент прекрасно знает оба этих языка.

– Мы вас покидаем, господа, – сказала Ольга. – Игорь, займи наших гостей, пока я буду лечить госпожу Лауру. Ей нужна срочная помощь. А после лечения мы к вам присоединимся.

Ольга перешла на французский, обняла Лауру и увела ее с собой. Ее муж дернулся было следом, но посол его задержал, что-то сказав по-испански.

– Извините, господин Славин, – сказал он. – За то, что я не представился ни вам, ни вашей супруге, просто не успел. Хуан Дельгадо.

– Я ожидал, что у вас будут вторые имена, – сказал Игорь. – Даже заглянул в Интернет посмотреть что они означают.

– Есть и вторые, – засмеялся посол. – Просто мы посчитали, что ни к чему в гостях строго придерживаться наших традиций. Господин Славин, разрешите задать вопрос? Сколько времени по-вашему может занять лечение? Нам перед поездкой называли совершенно фантастические цифры вроде часа.

– Если пациент всего один, то времени понадобится меньше, – ответил Игорь. – Переведите господину Эрнесту, что не следует так волноваться за жену. Думаю, через полчаса он ее увидит живой и здоровой. Где господа хотели бы провести это время? Может быть, пройдем в кафе?

– С вашего позволения мы хотели бы осмотреть клинику, – перевел переводчик слова Эрнеста.

– Тогда прошу пройти за мной! – пригласил всех Игорь. – Охрана может остаться у машин или побыть в фойе.

Он провел гостей по клинике, объясняя назначение отдельных помещений и особенности приема больных. Вместе с ними ходил и чиновник из МИДа, который скромно держался сзади.

– Я показал вам саму клинику, – пояснил Игорь в конце показа. – На нашей территории есть еще несколько зданий вспомогательного назначения, но в них ничего интересного нет. А в кафе, если у вас будет желание, можно пройти после излечения госпожи Лауры. Давайте присядем в этой комнате и немного подождем, жена должна вот-вот закончить лечение.

– Я не понимаю, – сказал Эрнесто. – Вы говорите об излечении моей жены, как о свершившемся факте. А между тем врачи с мировым именем ничего не смогли сделать. Как такое может быть?

– Все очень просто! – засмеялся Игорь. – Просто она у меня уникум, таких как она на Земле больше нет. Считайте, что она святая. Я сам, например, так и считаю.

– Такими вещами не шутят, – заметил посол. – Что…

Дверь отворилась и из нее выбежала Лаура, которая повисла на шее вскочившего мужа и начала что-то ему тараторить по-испански, смеясь и плача одновременно. Следом за ней вышла Ольга, которая, довольно улыбаясь, смотрела на ведущую себя как девчонка вип-персону.

Позади были изъявления благодарности, посиделки в кафе и попытки хоть как-то отблагодарить хозяев перед прощанием. Кортеж президента уехал, служащие тоже по большей части разъехались, и Славины отдыхали от всех событий этого суматошного дня, сидя вдвоем на лавочке.

– Завтра ты станешь знаменитой, – заметил Игорь. – Чувствуешь по этому поводу что-нибудь особенное?

– Я почему-то сегодня чувствую только усталость, – ответила жена. – Хотя как раз сегодня работы было меньше обычного. А слава… У нас с тобой ее еще столько будет, что сто раз успеет надоесть. Вы мне с Алексеем сейф привезли? Вот и хорошо. Тогда я с сегодняшнего вечера писаниной и займусь. При случае надо будет только купить цветные карандаши, только хороший набор цветов на двадцать или больше.

– А для чего тебе?

– В магии мало рассказать, гораздо чаще важнее показать что и как должно выглядеть для внутреннего зрения. Вот такие иллюстрации я и буду делать к тексту. А заодно и для тебя нарисую, что нужно делать. Так будет гораздо проще. А пока покажу пару упражнений, начнешь с них. Пойдем, что-то сегодня много комаров, надоело их отгонять.

Прошло три дня и во время ужина Рощин передал Ольге несколько газет.

– Началась шумиха, – пояснил он в ответ на ее вопросительный взгляд. – Но пока только в западной прессе. Здесь одна газета на французском и две – на английском. Переводы сделать не успели, так как газеты только что получены.

У себя в комнатах Ольга забралась с газетами на кровать и углубилась в их изучение.

– Что за гадство! – послышалась ее ругань минут через десять. – Ты никому из гостей ничего такого не говорил о моей святости?

– Один раз пошутил, а что?

– Шутник, блин! Ты знаешь, что эта Лаура перед отлетом из Москвы запрягла своих дипломатов выяснить о моем лечении все, что удастся. А поскольку мы большого секрета из него не делали, нарыли они достаточно много. Вот она и ляпнула на брифинге, посвященном ее исцелению, что считает меня святой. И вывалила на опешивших журналистов кучу фактов. А потом на закуску добавила, что так же считает и ее муж, то есть ты. Они там в своей Латинской Америке все поголовно религиозны и восприняли такое заявление со всей серьезностью. Тем более, что там же выступил и один из ее лечащих врачей, который подтвердил сам факт исцеления пациентки, находящейся на четвертой стадии рака в совершенно безнадежном положении. А ее муж подлил масла в огонь, подтвердив слова жены, что все лечение уложилось в полчаса. Я не против рекламы, но совершенно не желаю, чтобы сюда примешивали религию! Нашли святую, которая излечивает толстосумов за хорошие бабки! И как теперь прикажешь бесплатно лечить детей-инвалидов? Да после этого на меня и здесь молиться начнут! Оно мне надо?

– А как на это отреагировали в Европе?

– Так я «Дейли Экспресс» и читаю! Эти отзываются о случившемся более осторожно. Вот смотри, что пишут. Феномен Ольги Славиной нуждается в дополнительном изучении. Ее утверждение о собственной святости мы адресуем Святому Престолу. Ты понял?! Это, оказывается, я сама всех уверяю в собственной святости! Охренеть! Я представляю, что напишут об этом в наших газетах!

– Я думаю, что прежде чем что-то писать, они пришлют к тебе своих репортеров, – сказал муж. – И предварительно постараются выяснить о лечении все, что можно. Так что ты еще будешь иметь возможность отказаться от лика святой. Можешь даже назваться ведьмой.

– И ты еще можешь шутить! Между прочим весь сыр-бор разгорелся из-за твоей дурацкой шутки!

– Да успокойся, солнышко! Что ты так кипятишься? Ну назвали тебя святой, ну и что? Не Папа же тебя так назвал, а благодарная за спасение женщина. Что в этом такого плохого? Ну скажем представителям прессы, что это сугубо ее инициатива. Ты же прекрасно понимала, что когда твое имя попадет на страницы газет, то писать будут всякое. Когда обзывают ангелом это еще не самое плохое, могут и чертом назвать. И в жульничестве могут обвинить, и еще бог знает в чем! Вон вокруг Кашпировского в свое время что творилось! Церковь его чуть ли не к демонам причислила. Кого лечил, кого калечил, до сих пор многого так и не объяснили. Но шума было много. Ну и что? Он и шум, и обвинения прекрасно пережил и ныне здравствует. Давай сделаем так. Ты сама с прессой встречаться не будешь, а натравим на нее твоего юрисконсульта. Пусть Юлька свой хлеб отрабатывает, все равно без дела сидит. Составим для нее памятку, что и как отвечать на самые разные вопросы и посадим на телефон, на который будем отсылать всю репортерскую братию. А сами пока воздержимся от вылазок за пределы клиники. А всех забугорных медицинских светил, которые сейчас захотят с тобой познакомиться поближе, кормить завтраками. Мол сейчас такой возможности у уважаемой Ольги Александровны нет, но как только она появится, то уважаемый мэтр несомненно будет в числе первых. А тебе сейчас главное оставаться спокойной и делать свое дело. А если хочешь, можешь объявить святым меня, я отказываться не стану. Я сам из себя весь святой, а ты всего лишь моя рука посредством которой я исцеляю тела человеческие. Как тебе такая мысль?




Глава 27


Прошло уже больше двух месяцев со времени первых публикаций о новой русской целительнице, которая массово демонстрировала чудеса исцеления, а шум в прессе и на телевидении только усилился.Все, что можно было узнать о ее прошлом, стало общим достоянием, но многое узнать не удалось, а отец Ольги, на которого в конце концов вышли репортеры, на вопросы о ее жизни отказался отвечать наотрез. Газетные полосы пестрели интервью с бывшими пациентами Славиной, ее коллегами-целителями и отзывами врачей. Предъявленные широкой публикефакты потрясали. Эта девушка, фотографии которой не сходили со страниц мировой прессы, умудрилась за каких-то полгода полностью излечить от тяжелых недугов, многие из которых современной медициной считались вообще неизлечимыми, около двух тысяч человек. Никаким шарлатанством здесь не пахло. Большинство пациентов Ольги были известными и влиятельными людьми, и все они с благодарностью отзывались о своей спасительнице, а их слова тут же находили подтверждение в лице врачей, услугами которых пользовались до исцеления. Все чаще звучали голоса тех, кто требовал от правительства изучения методов лечения Славиной, чтобы использовать их в медицине для всеобщего блага, а не только для лечения тех немногих, у кого для этого есть средства и возможности. За границей раздавались аналогичные требования, разве что при этом еще упрекали русских в национальном эгоизме из-за того, что они скрывают свои секреты от мирового сообщества. Вопрос здоровья, который часто в современном мире перерастал в вопрос жизни и смерти, оказался для всех крайне болезненным. Кое-где даже начали поговаривать о введении санкций. Не слышно было только саму Ольгу. Прием она вела по-прежнему, но теперь все было обставлено так, что пациенты ее не могли даже видеть, а попытки поговорить с целителем трактовались как препятствие лечению и нарушителей предупреждали, что повторение подобного вызовет их удаление из клиники. Обычно такой угрозы оказывалось достаточно, чтобы все сидели тихо как мыши до конца сеанса. Корреспонденты днями дежурили у ворот клиники, но в выезжающих автомобилях ни Ольги, ни ее мужа никто не заметил. Поэтому настоящей сенсацией стало сообщение диктора Первого канала телевидения о том, что сегодня в шесть вечера состоится показ записи интервью Ольги Славиной и в дополнение к нему сообщения из медицинского центра, который, оказывается, уже давно работает с целительницей. Эту передачу обещали повторить в это же время и на следующий день. Поэтому все желающие, собравшиеся субботним осенним вечером у экранов телевизоров, могли видеть следующее. Камера показала крупным планом всем известное и необычайно привлекательное лицо Ольги.

– Ольга Александровна Славина, – сказал голос за кадром. – Самая известная и самая таинственная на сегодняшний день девушка планеты. Кто она? Как ей удается исцелять безнадежно больных людей? Какие у нее планы и цели в жизни? На эти и некоторые другие вопросы сегодня вечером нашему репортеру ответит сама Ольга.

Камера отъехала дальше и в кадре оказалась вся Ольга, одетая в брючный костюм. Она сидела в кресле за журнальным столиком вместе с Андреем Мартом, известным очень многим своими репортажами.

– Я рад, что мне пока единственному из моих коллег удалось получить у вас согласие на это интервью, – сказал Андрей. – Не скажете, чем это вызвано?

– Слишком много вокруг меня шума, – ответила Ольга. – Слишком много домыслов и упреков в эгоизме. Кто-то видит во мне чуть ли не святую, кто-то, наоборот, обвиняет в стяжательстве.

– А где правда? – с любопытством спросил Андрей.

Было видно, что ему самому интересно услышать ее ответ.

– А правда, Андрей, находится посередине. Я не святая, но и не рвусь заработать как можно больше денег на больных людях. Просто мы с вами живем в реальном мире. Мне моя клиника не с дуба упала. Спасибо правительству за то, что мне дали беспроцентный кредит на ее строительство. Но кредит, хоть и беспроцентный, все равно нужно возвращать, а значит, необходимо зарабатывать много денег, тем более, что налоги никто не отменял, и значительную часть прибыли я выплачиваю государству.

– И как скоро вы планируете расплатиться по кредиту?

– А мы с мужем по нему совсем недавно полностью расплатились.

– Повлияет ли это как-то на стоимость лечения?

– Безусловно. На днях расценки будут снижены. Пока в два раза.

– Ваш ответ можно трактовать так, что цены на ваше лечение будут еще уменьшаться?

– Вы меня совершенно правильно поняли. Хочу сказать, что много работаю над развитием моего дара. Мне ведь лечение не так легко дается. Когда я исцеляю больных, я теряю силы, и тем больше, чем больше больных и серьезнее заболевания. Потом приходится восстанавливаться. В начале своей работы целителя потолком для меня было исцеление двух-трех человек, сейчас это уже три десятка. Когда я увеличу свои возможности еще больше, планирую совершить с мужем поездку по России с целью исцеления детей-инвалидов. Это самая беззащитная и обездоленная часть россиян, никак не виноватая в своих бедах. У меня уже достаточно денег, чтобы проводить эту работу за свой счет, не используя даже бюджетных средств. Причем в первую очередь будут оздоравливаться ребята в домах-интернатах и при возможности будут организованы сеансы для тех, кто воспитывается в семьях.

– И сколько всего ребят думаете вылечить?

– За одну поездку много не получится, – вздохнула Ольга. – Их ведь в стране немногим больше полмиллиона. Я же в лучшем случае смогу вылечить только десятую часть, а поездка затянется надолго. Я ведь тоже живой человек и при всем моем сочувствии к моим пациентам не могу жить только их интересами. В этом году мы с мужем собирались хоть ненадолго съездить к морю, но так ничего и не вышло.

– Понятно, что вы сами не сможете вылечить всех. Почему бы вам не предложить медикам изучить то, как именно вы лечите людей?

– А почему все думают, что я такая эгоистка и стремлюсь держать свои секреты при себе? – даже немного рассердилась Ольга. – Я, к вашему сведению, уже месяцев пять сотрудничаю с большим медицинским центром, который изучал как меня саму, так и больных, которые у меня лечились бесплатно. В день таких было человек пять.

– И каковы результаты?

– О результатах лучше всего спросить их самих. Я же могу сказать только то, что мое лечение, несмотря на то что со мной работали очень опытные специалисты и применялась самая современная техника, осталось тайной за семью печатями. Они вообще не нашли фактора, которым я воздействую на людей. Поэтому я не вижу повода идти навстречу крикунам из-за границы, которые требуют проведения тех же самых работ еще раз, но уже под своим чутким руководством. Для меня это было бы бесполезной тратой времени и сил.

– Так, может быть, правы те, кто объясняет ваши способности божественной волей?

– Я не знаю, Андрей! Я обычная девушка и святой себя не считаю. Думаю, что верю в бога, но я никогда не отличалась особой религиозностью. Если это и Его подарок, то я такой чести ничем не заслужила.

– Так что, исследования медиков так ничего и не дали? Что же они изучали целых пять месяцев?

– Вы меня, Андрей, наверное, плохо слушали. Я ведь еще сказала, что они изучали больных, которых я излечивала. Они не смогли отследить что запускает процесс выздоровления, но вот все последствия моего лечения изучали очень тщательно. И смогли создать немало новых препаратов. Я могу помочь тысячам, новые лекарства, когда пройдут всестороннюю проверку, помогут миллионам. Более подробно об этом они вам расскажут сами.

– В вашей жизни, как и в жизни вашего мужа, имеется немало белых пятен. Не расскажите о себе?

– Извините, нет. Я вообще не понимаю такого интереса к личной жизни других людей и на подобные вопросы отвечать не буду.

– Что-нибудь хотите еще сказать нашим телезрителям?

– Я хочу извиниться, если не оправдала чьих-то ожиданий.

Изображение пропало и голос диктора пояснил, что интервью было прекращено по инициативе самой Ольги, поскольку у редакции к ней имелось еще много вопросов. Следующие кадры показали крупный медицинских центр, о возможностях которого вкратце рассказал один из его руководителей. Закончив знакомить зрителей с центром, он сказал следующее:

– Мы вот уже почти полгода сотрудничаем с Ольгой Славиной. За это время мы изучали ее саму всеми возможными на сегодняшний день средствами, но, к сожалению, ничего такого, что могло бы объяснить ее феноменальные способности, не нашли. Исследования процесса исцеления самих больных дали существенно больше. В ряде случаев болезнь проходила без каких-то видимых причин. Например, при пороках сердца болезнь излечивалась вследствие очень быстрой, я бы даже сказал взрывной, регенерации сердца и общего кардинального улучшения сосудистой системы. До этого мы никогда не наблюдали такой скорости регенерации тканей и не думали, что такое вообще возможно. Но вот в других случаях нам удалось обнаружить в крови и тканях больных вещества, которые отсутствовали там до процесса лечения. Их выделение, анализ состава и структуры, искусственный синтез и проверка действия при аналогичных заболеваниях – вот то, чем мы в основном занимались. Работа эта очень сложная и долгая, требующая большой осторожности, но именно в результате ее мы в ближайшем будущем сможем предоставить мировой медицине около двух десятков препаратов, которые кардинально повлияют на лечение многих заболеваний и облегчат жизнь миллионам людей. А многим они ее просто спасут. Сейчас некоторые из этих препаратов еще проходят клинические испытания, другие уже переданы в производства. Я вам коротко расскажу о двух из них. Один препарат при введении в организм подавляет развитие большинства известных на сегодняшний день вирусов. В лечении вирусных заболеваний он, я думаю, сыграет такую же роль, какую в свое время сыграл пенициллин в лечении бактериальных инфекций. При его применении человечество может забыть про такие заболевания как грипп, оспа, корь, полиомиелит и некоторые другие. Значительно сократится количество простудных заболеваний. Причем, что очень важно, препарат не токсичен для организма человека, а исследованные вирусы, несмотря на свою высокую способность к адаптации, не смогли принять формы, устойчивой к действию препарата. Вторым лекарством, о котором я хотел бы рассказать, является препарат, угнетающий развитие перерожденных, раковых клеток. Примерно в каждом третьем случае его применение к больным, находящимся на третьей стадии заболевания, приводило к полному излечению без хирургического вмешательства или других, применяемых на сегодняшний день способов лечения. К сожалению, при четвертой стадии полное излечение отмечалось лишь в нескольких случаях. В остальных имело место значительное улучшение состояния, позволяющее, по нашему мнению, прожить таким больным еще несколько лет. Остальные препараты тоже имеют очень высокую эффективность, но предназначены для лечения не столь широко распространенных заболеваний. Напоследок я бы хотел от вашего имени поблагодарить целительницу Ольгу Славину за ее труд, благодаря которому очень скоро многие из вас в ближайшем будущем смогут избежать заболеваний, улучшить качество жизни и продлить тем самым ее саму.




– И какая реакция в массах? – спросил Игорь Рощина. – Вижу, что у тебя на языке вертится вопрос, смотрю ли я телевизор. Могу сразу ответить, что не смотрю, мне хватает компьютера. А вопрос касается выводов аналитического отдела. Ты же сейчас из управления?

– Реакция, как и следовало ожидать, неоднозначная. Много разочарованных, много и тех, кто воспринял сообщение медиков с энтузиазмом. Но вот отношение к вам повсеместно самое благожелательное. А крикуны за пределами отечества теперь, если и не заткнутся совсем, притихнут однозначно. Все, как мы и планировали.

– Церковь?

– Святые отцы пока молчат, и я их понимаю. И не исключаю того, что кто-то из руководства церкви захочет встретиться с твоей женой. А с тобой хочет встретиться Сергеев. Он сказал, что выедет на час позже меня.

– Заложил?

– Не заложил, а доложил. Слова похожие, а смысл разный. Ты прекрасно знал, что я вынужден буду обо всем доложить, когда передо мной выпендривался. Мужик ты умный – отсюда делаем выводы, что такая цель и преследовалась. Да и нет для тебя никакого смысла в том, чтобы скрывать свои успехи от родного управления.

– А почему Сергеев не приехал с тобой, были причины?

– А у него помимо смотра твоих достижений запланирован разговор с Ольгой, а у нее еще работа. Пока закончит с тобой, она и освободится.

– Договаривай. Вижу же, что есть еще что сказать.

– Последствия медитаций? – усмехнулся Алексей. – Раньше я за тобой подобной проницательности не замечал. Ты прав: новости есть. Вышел приказ по новому отделу, утверждены штаты. Ольге дали должность заместителя и звание майора. Естественно, что о том, что она в наших рядах, знает очень ограниченный круг людей, и вряд ли он в будущем будет существенно расширяться. Поэтому пусть сразу забудет о мундире, а то знаю я ее. Ты переводишься туда же, как и я. В отделе будет три группы: оперативная, техническая и аналитики. Техническая уже сформирована. На одном из предприятий уже запущено производство станций для сканирования источников М-излучения и скоро нам поставят первую партию. Ее проверят с помощью Ольги, а вообще на будущее нужно будет создать слабенький источник магического излучения для тестирования станций в заводских условиях. Это возможно сделать?

– Если слабый, то можно использовать накопитель, – задумался Игорь. – Накачать его энергией под завязку и отправить на завод. У любого кристалла будет небольшая утечка, так что каналы проводимости в полупроводниках он создавать будет, правда, на очень маленьких расстояниях от датчиков. По-моему, это как раз то, что нужно для стендовой аппаратуры. И хватить его должно надолго. Где думаете размещать первые станции?

– В первую очередь в Санкт-Петербурге и Сочи.

– Круизы?

– Да, по результатам допроса мужа твоей бывшей это наиболее востребованный вид отдыха.

– А реагировать как будем?

– Этот вопрос пока не прорабатывался. Сначала нужно создать сеть станций и убедиться в ее работоспособности, а уже потом думать о захвате «туристов». Наверное, когда придет время активных действий, придется группу захвата и твою Ольгу временно перебазировать туда. Ты к этому времени еще не будешь готов?

– Я к такому, Алексей, еще долго не буду готов. Ольга меня, по ее словам, еще с год будет натаскивать по управлению своим телом и сознанием и по оказанию помощи другим. Этому ее жриц учили в первую очередь. Та рукопись, которую ты месяц назад отвез в управление, посвящена как раз этому. А второй раздел это ментальное оперирование, то есть как раз то, что нужно для захвата и допроса сактов. Книгу по нему Ольга сейчас дописывает. Там магия подчинения и зомбирования, создание иллюзий, защитные техники и многое другое. Мне до такого еще очень далеко.

– Жаль, могли бы создать сразу две группы. А так придется определить, где больше шляется пришельцев и направлять людей туда. А еще разделы у вашей магии есть?

– Есть еще один, требующий высокой собственной энергетики. Ему и жриц далеко не всех учили. Да и учиться такому очень долго. Мало у кого открывается родовая память, остальных учат по старинке, и длиться такое обучение лет десять-двадцать. Изменение своего времени как раз там. Это вообще не для меня, сил не хватит, хоть всего обвешай накопителями. Ольга, как только закончит вторую часть, сразу же возьмется за третью. Только до лечения детей-инвалидов она все закончить не успеет, допишет после поездки. Будет у нас полная энциклопедия магии жриц.

– Она для школы старается?

– Не только. Для школы это будет не очень удобно. Ты когда-нибудь пробовал учиться по энциклопедии? И не пробуй: можно, но очень неудобно. Эти записи послужат жене основой для составления учебных пособий, да и вообще пригодятся, если с нами вдруг что-нибудь случиться.

– Так она еще учебники будет писать? Вы же вскоре собирались заняться интернатами?

– Не учебники, а учебное пособие по первому курсу. В родовой памяти только знания самой магии, как именно их учили она не знает. Поэтому многое сейчас отрабатывает на любимом муже. А писать будет после поездки. Все равно занятия начнутся не скоро. Как там, кстати, идут дела по строительству?

– По моим сведениям месячной давности все шло строго по графику. Но там работ много. Попробуй почти с нуля построить в лесу городской микрорайон, да еще с предприятиями и всей инфраструктурой! Да еще по высшему разряду. Но к началу следующего учебного года должны все сдать.

– Вот и ученики, если мы их найдем, к этому времени будут готовы. Их мало вылечить, надо еще, чтобы ушли все последствия заболевания, а это время. Кстати, хорошо, что будет Сергеев. Нужно будет его потрясти насчет средств для восстановления здоровья отобранных нами детей. Их всех для этого надо будет свести в один интернат. Мы с женой хоть сейчас и богатенькие, но с государством нам не тягаться и все расходы одни не потянем.

– Вот и тряси, это, по-моему, его машина подъехала. Встречай его сам, а я пойду поем. Хоть и интересно смотреть твою магию, но я чертовски проголодался, да и видел уже все целых два раза.

– Куда это Алексей дернул? – спросил Геннадий Михайлович, поздоровавшись с Игорем.

– Кушать он побежал, – пояснил Игорь. – Видно плохо стали кормить в управлении. А он еще постоянно в разъездах, вечно таскает бутерброды, приготовленные женой. Геннадий Михайлович, не могли бы вы силами военных строителей поставить с десяток коттеджей у нас на территории? Мы с женой оплатили бы строительство и раздали бы их всем семейным сотрудникам, в том числе и Алексею. А то тот домик, что есть, можно использовать разве что для холостяков.

– А что не хотите подрядить строителей на стороне?

– Так у них московские расценки, которые ни в какие ворота не лезут. Мне легче найти гастарбайтеров и везти стройматериалы из соседних областей. Только нет ни времени, ни желания этим заниматься самому, да и вы встанете на дыбы, если мы сюда притянем уйму посторонних.

– Там видно будет, – неопределенно ответил генерал. – Пойдем, для начала покажешь мне, чему научился.

– Пройдемте в инженерный корпус, у нас там все оборудовано для тренировок. Взяли пустующее помещение и все обклеили стеклом. Там не только я, Ольга иногда тренируется, и у ребят по соседству вся электроника до сих пор цела. Только часы, телефон и вообще все электронное, что есть при себе, лучше оставьте в машине.

Генерал снял часы и вместе с телефоном забросил в бардачок, после чего они вдвоем по дорожке обогнули клинику и зашли в одну из комнат первого этажа инженерного корпуса.

– Да, поработали! – Геннадий Михайлович, задрав голову, обозрел потолок, как и все здесь обклеенный небольшими квадратами стекла.

– Прошу сюда, – Игорь подвел гостя к небольшому столу, придвинутому к стене, возле которого стояла пара стульев.

На столе лежали три метательных ножа и пара парадных шашек, на противоположной стене висела мишень для ножей с нарисованным на ней контуром человека. Больше в помещении ничего не было.

– Хорошо бы переодеться, – сказал Игорь. – Но можно и так. Одежда достаточно свободная и движений не стесняет, а долго я перед вами выпендриваться не смогу – не хватит сил. Я уже сегодня несколько раз тренировался и не до конца восстановился. Для начала покажу телекинез. Смотрите на ножи.

Лежавшие в беспорядке ножи задвигались, разворачиваясь в направлении мишени, а потом один за другим стремительно метнулись в нее, зайдя в размочаленное дерево на треть длины лезвия. Все они попали в грудную часть контура мишени.

– Впечатляет! – сказал Сергеев. – На что еще способна эта техника?

– Все зависит от запаса сил, – пожал плечами Игорь. – Мой потолок – это вес порядка двух килограммов. Но его я уже не заброшу так далеко, максимум метра на три. А вот жена могла бы вас и этим столом приласкать. Кроме метания можно формировать захваты и подтягивать к себе небольшие предметы. Теперь я вам продемонстрирую технику быстрого боя. Поскольку драться мне здесь не с кем, я вам просто покажу Кали.

– Не понял, – сказал генерал. – Что за кали?

– Это индийская богиня, – пояснил Игорь. – Обычно ее изображают с двумя парами рук. Вот я ее и попытаюсь изобразить с одной своей парой. Беру в каждую руку по шашке и опускаю руки вот так. Теперь быстро поднимаю их во второе положение. А сейчас я начну с большой скоростью менять положение рук из нижней позиции в верхнюю и обратно, немного задерживая руки в каждом положении. Смотрите внимательно, надолго меня на такое не хватит.

Игорь сосредоточился, на мгновение замер, а потом его руки рванулись вверх-вниз, создавая смазанное размытое изображение, которое становилось четким только в крайних положениях движения. Сергеев удивленно уставился на парня с четырьмя руками, вооруженными блестящими клинками. Изображения рук немного «плыли», так как четко фиксировать положение рук было невозможно. Игорь продержался секунд десять, после чего бросил шашки обратно на стол и вытер рукой вспотевший лоб.

– Если бы сегодня не занимался, мог бы продержаться раза в два больше, – слегка задыхаясь, сказал он. – Ускорение примерно десятикратное.

– Здорово! – искренне сказал Сергеев. – Впечатляет. Кто этот фокус с шашками придумал, Ольга?

– Почему Ольга? – сказал Игорь. – Это моя выдумка. Со стороны вроде позерство, а на самом деле очень хорошее упражнение на координацию и укрепление мышц рук и груди.

– А если без шашек и в свежем состоянии, тебя насколько хватит?

– Если на максимальной скорости, то на минуту. Но я за это время два десятка человек положить смогу, если бить в полную силу, не сдерживаясь. А если ускоряться меньше, то дольше и продержусь.

– Что-то еще освоил?

– Пока больше ничего. На днях начал тренировки по оказанию себе первой помощи при ранениях и болезнях. Жена поставила задачу, чтобы я смог в лечении обходиться без нее, а впоследствии еще и вылечить двух-трех человек.

– Это реально?

– Раз она взялась, значит, реально.

– Сколько сейчас может быть времени, четыре уже есть?

– Без десяти. Если вам нужна жена, то можно уже идти, она вот-вот закончит.

– Откуда такая точность? У тебя же часов с собой вроде нет.

– У каждого человека есть внутренние часы. Используя магию можно довольно точно определять время. На тренировках часами не попользуешься, так что жена научила.

– Тогда пойдемте, мне с ней нужно поговорить и о последних новостях, касающихся вашего отдела, и о вашем рейде по интернатам. Вы когда собираетесь начать?

– Через неделю Ольга допишет вторую книгу и долечит тех, кто уже записан на прием. Список интернатов уже составлен, вопрос сопровождения прорабатывается в управлении. Нам обещали, что через несколько дней с этим будет полная ясность. Значит, и поедем примерно дней через десять.

– Не хочется мне вас отпускать, если честно, даже с нашей охраной. Но ваша жена, можно сказать, всенародно обещала это лечение, и отказа никто не поймет. Да и затея с поиском учеников выглядит привлекательной. Чем поедете?

– Жена терпеть не может авиацию, но ей пришлось согласиться на вертолет, другие варианты или слишком медленные, или ненадежные. Вертолет – самое оптимальное решение, по крайней мере, в центральной части России.




– Они меня принимают за сексуальную маньячку! – плакалась Ольга мужу. – В каждом интернате одно и то же. Стоит только поработать с детьми, которые буквально вытягивают все жизненные силы, как тут же подкатывают персонал во главе с директрисой с просьбой посмотреть сначала их детей, а потом и их самих. А у меня силы на нуле! А запрешься с тобой на полчаса с целью подзарядки, так потом начинают кривить морды, причем не до лечения, а уже после. Двенадцать интернатов и только пять потенциально способных к магии детей, да и то все почему-то девочки. Мне кажется, я взвалила себе на плечи неподъемную ношу. Люди везде одинаковы и им плевать на то, в состоянии я их лечить или нет! А я не могу уже тебя любить с целью! Это неправильно, это аморально! Когда такое было время от времени, с этим можно было как-то мириться. Но сейчас это превращается в систему! Нужно срочно прекращать поездку и придумывать другую схему лечения!

– Ольга Александровна! – послышался из-за двери голос начальника охраны. – К вам можно?

– Заходите, Виктор Павлович. Вы чем-то встревожены, что-то случилось?

– Мы заблокировали мобильную связь и отключили стационарные телефоны, но какая-то падла все же умудрилась позвонить. Другого объяснения у меня нет. Сейчас на площади перед интернатом начинается собираться народ. В основном это женщины с маленькими детьми. Нужно, пока не поздно, уносить ноги. Разговаривать с толпой бесполезно, нас никто просто не будет слушать.

– Мы все здесь закончили, можно уезжать, – сказал Игорь. – Выводите людей.

Когда Славины с семью бойцами охраны собрались у выхода, оказалось, что интернат уже полностью окружен людьми и к машинам не пробиться.

– Нам здесь не пройти, они меня просто не выпустят! – Ольга повернулась к мужу. – Мне достаточно было одного взгляда, чтобы это понять. В передних рядах стоят женщины с детьми на руках. С больными детьми! И они мне скажут, что их дети ничуть не хуже тех, к которым я приехала. Убеждать там кого-нибудь бесполезно. Эти люди отчаялись и готовы на все, чтобы вылечить детей. Это не мог быть звонок из интерната, Виктор! Они не смогли бы собраться так быстро и в таком количестве! Это нас заложил кто-то на аэродроме, как только прилетели. Поэтому у этих было время.

– Ты ничего не можешь сделать? – спросил Игорь.

– Что ты хочешь, чтобы я сделала? Их там несколько сотен, а я совсем пустая! Да даже будь я полна сил, все равно я из них и половины не вылечу, а значит, меня не отпустят! А применять против них силу я все равно бы не стала.

– Виктор Павлович! – Игорь повернулся к начальнику охраны. – Срочно связывайтесь с экипажем, пусть летят сюда. Будем эвакуироваться с крыши интерната.




– С возвращением, ребята! – к высадившимся с вертолета Славиным подошел Рощин. – Я уже в курсе ваших перипетий. Пойдемте к машинам, сейчас поедем домой. Что-то ты плохо выглядишь, Ольга! Синяки под глазами – я их у тебя вообще никогда не видел – да и сами глаза… плакала?

– Поехали, Алексей, – Игорь подхватил оставшийся у них саквояж. – Устали мы немного. Двенадцать часов полета в вертушке с посадкой на дозаправку, а до того лечение интерната по полной программе и бегство, как в голливудских боевиках по лестнице в вертолет… А кое у кого имеет место еще и разочарование в людях.

– Не слушай ты его, Леша, ни в ком я не разочаровалась. Просто плохо я все продумала, а в управлении понадеялись на воздушный транспорт и засекреченный маршрут. А все нужно было делать совсем не так. А люди бывают разные и, когда им или их близким плохо, они редко демонстрируют свои самые лучшие качества. Сплошь и рядом бывает совсем наоборот. А мне захотелось все сделать наскоком, за что нас и наказали. Поехали домой, я действительно чувствую себя не лучшим образом. Ничего страшного, нужно всего лишь немного отдохнуть. Нас не было дома две недели. Были ли важные события?

– Садитесь, ребята, я поведу сам. Вторая машина? Конечно, охрана. Есть приказ никуда вас без охраны не выпускать. Давайте саквояж в салон, места много. А куда второй дели? Оставили в интернате?

– А ты пробовал карабкаться по веревочной лестнице в вертолет под вопли толпы, которая уже начала выламывать двери в интернат, да еще тащить с собой битком набитый саквояж? Такого, по-моему, и Джеймс Бонд не демонстрировал.

– Парни, вы разговаривайте немного потише, ладно? Я, может быть, немного подремлю. Глаза просто сами закрываются.

– Конечно, Оленька! – сказал Алексей. – Мы помолчим. Спите, здесь хорошая дорога. А через пару часов уже будем дома. Ваша Мурка вымахала еще больше и каждый день ко мне пристает с одним и тем же вопросом – когда вы приедете?




Глава 28


– Вот уже и весна! – Ольга сбросила одеяло, потянулась и спихнула с кровати Мурку, которая хоть и весила уже килограммов двадцать, все равно по старой привычке каждую ночь забиралась ей в ноги.

Проигнорировав обиженный взгляд своей любимицы, девушка повернулась к Игорю и потянула с него одеяло.

– Вставай, соня! Мало ли, что сегодня выходной. Смотри какой на улице прекрасный день! Прямо не март, а как минимум апрель. А у меня еще и праздник. Вчера я закончила последнее руководство для школы! И Ленка мне тоже вчера позвонила. Представляешь, у нее появился парень!

– В ее возрасте? – отозвался муж. – Не рано ли?

– Тоже мне моралист! Ты вспомни лучше, с какого возраста сам за мной начал ухаживать. Твоей матери тогда все мамашки нашей группы в садике говорили, что ты у нее молодой, да ранний!

– Балаболка! – отозвался Игорь, отворачиваясь от нее к стене. – Дай мне хоть немного поваляться. Ты меня вчера совсем замучила с этими занятиями. А сколько крови потерял? Три раза чуть ли не половину пальца отхватила!

– Врешь ты все! Всего лишь небольшие надрезы, которые ты сам тут же затянул. Игорь, ну вставай! Нам еще медитировать, а я уже кушать хочу!

– Встану, если обучишь чему-нибудь новенькому. Сколько можно в самом деле отрабатывать одно и то же. Если честно, уже надоело.

– Чему бы тебя такому научить? – задумалась Ольга. – Давай договоримся так, ты перестаешь хандрить и слушаешься меня так, как капитан обязан слушаться майора. А я обещаю подумать и подкинуть что-нибудь интересное тебе по силам. Идет?

– Ладно, товарищ майор, уговорила, – Игорь вылез из-под одеяла и отправился умываться.

После утренней медитации пошли на завтрак, где столкнулись с Рощиным, уже сидевшим за их общим столиком.

– Привет! – поздоровался с ним Игорь. – Ты куда вчера исчез, никого не предупредив?

– Прямо из управления направили на наше строительство. Там и заночевал.

– А почему не позвонил непосредственному начальству? – спросила Ольга, имея в виду себя.

– Начальство вело прием больных, – ухмыльнулся Алексей. – Не посмел беспокоить. А вот мужу твоему звонил, да не дозвонился. Опять, наверное, был на тренировках, а телефон куда-нибудь засунул.

– Точно, был от тебя вызов, – подтвердил Игорь, взглянув на мобильник. – А у меня сигнализация отключена. Так как съездил?

– Нормально съездил. Все здания уже закончены и сданы, коммуникации тоже. Немного подсохнет почва и займутся благоустройством территории и начнут завозить мебель и оборудование для опытного производства. Даже сейчас, когда там не все асфальтировано, кое-где по-прежнему лежит строительный мусор и не посажены деревья, впечатление у меня от городка осталось самое благоприятное. Кстати, через неделю Сажин обещал прислать рабочих и технику для строительства коттеджей. Вы еще не передумали их строить и нам раздавать? Не жалко денег?

– Что для нас деньги? – пожал плечами Игорь. – Все равно Ольга их зарабатывает гораздо быстрее, чем мы успеваем тратить, несмотря на то, что расценки уже снизила в три раза.

– Не рассчитали, когда строили клинику, – сказала Ольга. – Я бы сейчас могла и больше народа принимать, а размер помещения не позволяет. Полсотни это потолок. Нужно отдельно строить лечебный корпус. Все равно к нам сюда и инвалидов возить будут, а для этих детей нужны особые условия. Хорошо, что Рогожину за так отдали столько земли, что можно много всего построить, были бы деньги.

– Да, насчет детей, – вспомнил Алексей. – Кадровики просили тебя проверить детей тех, кого планируют на заселение в ваш городок. У них там по несколько кандидатур на одно место. Предпочтение отдается семейным, у многих из которых есть дети. Поэтому имеет смысл посмотреть сейчас, кто из них сможет стать твоим учеником и отбирать их родителей в первую очередь. Они под каким-нибудь предлогом соберут детишек в одном месте, предварительно определившись с тобой по времени.

– Никаких проблем, – кивнула Ольга. – Только один вопрос – детей я должна иметь возможность осматривать по одному, а не толпой.

– А их там слишком много и не будет. Имеется в виду не все население, а пока только первая партия, которая в основном состоит из коммунальщиков. Их детей там не больше полсотни. Заселение будет проводиться поэтапно. Сначала запустят всю инфраструктуру, а уже потом заселят работников НТЦ и тех, кто будет работать на опытном производстве. Так что ты будешь осматривать детей небольшими группами.

– Сделаем по-другому, – решила Ольга. – Я сейчас слишком известная личность, к тому же сильно загруженная. А у вас есть еще один маг. Я сегодня же научу Игоря, как определять наличие скрытых способностей к магии, он вам и поможет. И со временем проблем не будет: он у нас готов в любое время, как пионер.

– И это все, что ты мне дашь? – расстроено спросил муж. – А ничего интереснее нет, чем возня с детьми?

– И такие слова я слышу от человека, который постоянно уламывал свою жену насчет детей! – картинно всплеснула руками Ольга. – Если они тебе в тягость, ты меня предупреди заранее, чтобы я их тебе не рожала! А насчет интересного можешь не беспокоиться – будет и интересное. Вопрос в связи с этим интересным: нам вертолетную площадку строить будут, или я на своем вертолете должна буду садиться на газоны перед клиникой? Леша, ты, когда будешь в управлении, попроси Геннадия Михайловича прислать сюда архитектора. Нужно заранее спланировать строительство всех объектов, чтобы было удобно, красиво и меньше проблем с коммуникациями.

– Надо еще про гараж не забыть, – вспомнил Игорь.

– Да, еще и гараж, так сделаешь?

– Сделаю, куда я денусь, тем более, что обещаете дом.

– Полдома, – уточнил Игорь. – Коттеджи будут двухэтажные, каждый на две семьи.

– С такими только свяжись, – деланно вздохнул Алексей. – Сначала обещают целый дом, потом уже полдома, а в конце концов окажется, что тебе положена одна комната в общежитии, да еще на пару с кем-то, кто лично тебе неприятен.

– Ладно, артист! – засмеялась Ольга. – Надеюсь пяти комнат, не считая подсобных помещений, тебе хватит? А начнешь торговаться, позвоню твоей Надежде, она без тебя сюда все вещи быстро перевезет.

– Так что ты еще придумала насчет моего обучения? – с любопытством спросил Игорь, когда закончили с едой и пошли к себе.

– Я тебя, милый, буду учить летать!

– А ты и это умеешь? – поразился муж. – Что же тогда до сих пор молчала?

– Это не совсем полет, – призналась Ольга. – Летать жрицы не умели. Да и не нужно им было летать. Они научились на небольшое время сильно уменьшать вес тела. Причем такое можно сделать еще кому-нибудь, воспользовавшись накопителем.

– А зачем такое умение кочевникам? Где им можно воспользоваться в степи?

– Помимо степей там были еще и реки, – назидательно сказала жена. – Монголы при переправе надували бурдюки, а наши вешали всем, особенно детям, на шею накопители и облегчили работу коням. Я сама так раза три переправлялась. Тело легкое как поплавок и в воде совершенно не тонет. Я на эту магию поначалу как-то не обратила внимания, а сейчас, как подумала, что часто придется мотаться вертолетом, так и вспомнила. Это будет ненамного хуже парашюта, но гораздо удобнее и несравненно надежней.

– И сильно уменьшается вес?

– Раз в двадцать. Я буду весить немногим больше двух килограммов, а такой бугай как ты – где-то четыре с половиной. Но у тебя и площадь тела гораздо больше. Так что в случае чего спланируешь с высоты как кусок плотного пенопласта сходных размеров. Может быть, и стукнешься, но останешься жив, если под винт не попадешь.

– Когда начнем? – загорелся Игорь.

– Ты как мальчишка! – засмеялась Ольга. – Вначале, мой милый, я должна сама попробовать, а уже потом учить тебя. И в любом случае в первую очередь буду учить работе с детьми. Летать тебе еще не скоро, а с детьми, может быть, придется заниматься уже через несколько дней. И не нужно делать такую огорченную физиономию – ничего во всем этом сложного нет. Если не будешь лениться, то за сегодняшний день и освоишь. Задействуешь внутреннее зрение и будешь смотреть, как это делаю я. А если что-нибудь будет непонятно, я объясню.




– Надоел мне этот шум, – пожаловался Игорь. – С утра и до самого вечера. Он тебе лечить не мешает?

– А я вешаю полог тишины, и никому ничего не слышно, ни мне, ни пациентам. Зато посмотри, с какой скоростью строят!

– Надеюсь, что на качество эта скорость не повлияет, – проворчал Игорь. – А что за заклинание? Научишь?

– Я пошутила, – засмеялась Ольга. – Просто я немного притупляю всем слух на время лечения. Этому научить могу. При желании можно сделать так, чтобы все окружающие вообще на время оглохли. Ты во сколько поедешь проверять детей?

– Да вот сейчас закончу обедать и поеду.

– С Алексеем?

– Да, на его машине. Ну и, как водится, охрана.

– А что это он так быстро свернулся с обедом?

– Я его попросил взять с собой камеру, хочу показать прыжки на батуте. Заснимет где-нибудь на безлюдном участке шоссе и передаст в управление. Пусть смотрят, что я недаром получаю у них зарплату.

– Нет, ты все-таки мальчишка! – засмеялась жена. – Таким и оставайся, тогда точно никогда не разлюблю!




– Три человека это мало или много? – спросил Рощин, когда уже свернули с трассы на дорогу, ведущую к клинике.

– Кто его знает, Леша, – задумался Игорь. – Наверное, все-таки много. Мы с Ольгой тогда около тысячи ребят посмотрели и нашли всего пятерых. А здесь немногим больше пятидесяти и уже трое, причем среди них даже один мальчишка. Раньше были одни девочки. Жена как-то говорила, что и на планете Занги женщины лучше владеют магией, чем мы.

– А для чего я камеру взял, не скажешь?

– Я тебе не скажу, а покажу. Пожалуй, уже отъехали достаточно далеко от трассы. Прикажи ребятам оставаться здесь и никого не пропускать в нашу сторону. Если что, пусть тормознут и звонят нам. Это ненадолго: мне нужно всего несколько минут. А мы с тобой проедем еще немного. За поворотом прямой участок дороги. Там и к нам незаметно никто не подъедет, и наши парни лишнего не увидят.

– И что будешь показывать? – с любопытством спросил Алексей, когда они отъехали от охранения и вышли из машины на дорогу.

– Антигравитатор, – сказал Игорь. – Отойди вон туда, будет лучше снимать.




– Парень быстро растет как маг, – задумчиво сказал директор, глядя на экран, где по пустынному шоссе огромными прыжками передвигался Славин. Игорь взлетал вверх метров на десять и плавно опускался на дорогу метрах в тридцати от точки прыжка. – Не считаешь, что его нужно повысить в звании?

– Можно и повысить, – согласился Сергеев. – Детей на способности к магии тоже он проверял, значит, и это умеет. Жена его активно учит всему, на что у него хватает сил. Нам это может быть очень полезно. Если вдруг с Ольгой что-нибудь случится, имея ее руководства и Игоря, уже можно будет в будущем воспитать своих магов.

– Если с ней что-нибудь случится, то, наверное, кто-то и воспитает. Но это уже будешь не ты и, может быть, даже не я. Все понял? Она – это стратегический ресурс государства, и ее потери нам не простят. И чтобы больше никаких авантюр вроде того рейда по интернатам. Строят ей корпус для новой клиники, вот пусть там и лечит. Организуйте доставку детей небольшими партиями и обеспечьте, чтобы это достаточно полно освещалось в прессе. Пустите туда нашу съемочную группу, и пусть проследят судьбы нескольких детей до полного исцеления. И спешите со строительством, летом ей, скорее всего, лечить будет некогда. Как идет разворачивание станций?

– Завод производит до пятисот узлов в месяц. Славины выделили несколько источников излучения для калибровочных стендов, и теперь изделия сразу же отправляются на установку.

– Как у вас там все организовано?

– Система полностью автоматизированная. Узлы размещаем на столбах освещения, на крышах малоэтажных домов и в других удобных местах. Техника потребляет очень мало, так что питание внутреннее от батарей. В случае появления сигнала станция коротким кодированным радиосигналом сообщает величину пробоя по каждому из двух датчиков. Сигналы с трех станций позволяют уже определить не только направление, но и место, где произошла вспышка излучения. Точность примерно порядка пятидесяти метров. По крайней мере, когда проводили опыты с Ольгой в районе клиники, так и было. Дальше думаем немного понаблюдать с целью определения наиболее перспективных мест для охоты. Потом уже наступит черед Ольги. Группа подстраховки и спецоборудование для ее ребят уже готовы.

– Что, Геннадий Михайлович, прижмем им хвост?

– Попробуем, Александр Владимирович. Лишь бы нам самим хвост не прижали. Тут у меня вся надежда на Ольгу. При некоторой склонности к авантюрам в серьезных делах она и действует серьезно. А ребята это так – на всякий случай.




– Слушай, когда она прекратит расти? – спросил Рощин, присев на корточки перед Муркой. – Уже с хорошую собаку вымахала! Очень странно на нее смотреть. Пантера или рысь как-то привычны, а домашняя кошка таких размеров просто не сразу воспринимается сознанием. Она как на собак реагирует?

– А никак. Вывозили как-то в город. Народу набежало! Еще бы – кошка целительницы. А она идет себе и на них ноль внимания. Королева, блин! Пара попавшихся собак просто впали в ступор. По-моему, они просто не поняли, что видят. Перестань ее чесать, а то от ковра сейчас останутся одни воспоминания. Лучше скажи, когда будете переезжать. Кроме вас все уже заселились.

– А вот через несколько дней рабочие закончат внутреннюю отделку клиники, уедут и станет потише. Тогда и переедем.

– Помощь не требуется?

– Нет, спасибо. Я с квартиры сюда мало чего заберу. Решили отдать ее старшему сыну. А мебель уже почти всю купил, сюда сразу из магазина доставят и сами соберут.

– Да, насчет мебели. Ты не в курсе, когда ее будут завозить в клинику?

– Это нужно спрашивать у снабженцев, но я думаю, что все сделают сразу же после окончания отделки. А почему тебя это так интересует?

– Да мы потратили немного больше, чем планировали. По первоначальному проекту клиника планировалась немного скромнее. А теперь все деньги уйдут на оплату строительства, а на внутреннюю начинку их может не хватить. Деньги, конечно, заработаем, но только через неделю, не раньше.

– Об этом у вас с Ольгой пусть голова не болит. Это пока сюрприз, но так и быть, скажу. В связи с тем, что клиника строится в первую очередь для бесплатного лечения детей-инвалидов на днях будет обнародовано решение правительства о том, что она передается в собственность твоей жене как дар для реализации этого благородного дела. Все это будет широко освещаться прессой. Доставку и содержание детей по месту лечения тоже берет на себя государство. До людей постараются донести, какой крест взвалила на себя твоя Ольга. Эта работа для нее лет на десять, да и коммерческое лечение теперь придется сильно ужать.

– Его теперь, наверное, придется прекратить вообще, – сказал Игорь. – Если с нас не потребуют денег за клинику, то на счетах останется еще порядочная сумма. Хотя я все же немного погорячился, время от времени платное лечение проводить придется, иначе расходы на содержание клиники эти деньги быстро сожрут. Но, в любом случае, это будет уже не на постоянной основе.




– Вы стали гораздо сильнее, – посетивший новую клинику президент произнес речь перед объективами телекамер, сказав примерно то, что от него и ожидали и удалился с целительницей для приватной беседы. – За один сеанс исцелять сотню детей, да еще вести прием больных по линии управления. Коммерческий прием прекратили?

– Пока с ним ничего не получается, не хватает ни времени, ни сил.

– А хотели бы?

– При чем здесь мое желание? – пожала плечами Ольга. – Лично мне и одних детей хватает. Но содержание клиники требует денег, и мне волей-неволей придется временами браться за платное лечение, чтобы пополнить счета. Нам-то с мужем самим много денег не нужно.

– Я раньше думал, что вы зря не захотели полностью идти на государственную службу, а теперь думаю, что так даже лучше. Но с содержанием клиники мы вам поможем. Спокойно лечите детей и ни о чем не беспокойтесь. От налогов вас освободят, а на оплату всего нужного, включая заработную плату сотрудников будут ежемесячно выделять субсидии. Этот порядок будет действовать на все время оздоровления детей, при условии отказа от коммерческого лечения. А за больных, которых вам подбрасывает управление, будут доплачивать отдельно. Это будет только справедливо. Как вы на это смотрите?

– Как я могу на это смотреть? – удивилась Ольга. – Я только «за».

– А ваш муж?

– У нас с ним в этой жизни все на двоих. Может быть, не поверите, но я с ним вообще ни одного раза не поссорилась. А решение финансовых вопросов он сбросил на мои плечи, рассудив, что тот, кто больше зарабатывает, пусть сам деньгами и распоряжается. Вы мужчины все такие: готовы в случае необходимости защищать нас от всего, не щадя себя, но в обычной жизни всю текучку норовите сбросить на нас.

– Почему не поверю? Мне в такое поверить нетрудно. Мне, наоборот, тяжело представить мужчину, который стал бы с вами собачиться.

– Вы меня еще плохо знаете! – засмеялась Ольга. – Я иной раз такое вытворяла, что у мужа голова шла кругом. Это сейчас у меня на такое просто не хватает времени.

– Как вы думаете, все дети придут в норму?

– Мне трудно ответить на этот вопрос. Причину их недугов я убрать должна. Но многим после этого будет нужна и обычная врачебная помощь, чтобы полностью восстановиться. Вряд ли это смогут проделать их воспитатели. Я во время своей поездки на них достаточно насмотрелась. Есть и порядочные, отзывчивые люди, а есть и…

– Как и везде, – пожал плечами президент. – Этот вопрос я адресую в министерство здравоохранения. Не могут вылечить, пусть хоть помогут встать на ноги после вашего лечения. Я до поездки сюда встречался с теми из детей, кого вы уже лечили. Сколько счастья в их глазах! А ведь многие еще только почувствовали улучшение. А один слепой от рождения мальчик уже смог увидеть, хотя пока только свет. Видели бы вы его лицо!

– Видела! – Ольга обхватила плечи руками. – Я их лиц за последнее время столько насмотрелась, что они мне уже начали сниться ночами! Впору разуверится в боге, если он допускает, чтобы дети столько страдали! В своей жизни большинство людей очень редко сталкивается с обездоленными, и большинство при этом старается не смотреть им в глаза, чем-то откупиться, уйти и забыть. Их можно понять: своих забот хватает, а тут чужое горе, которому и помочь-то толком нельзя!

– Нельзя так, Ольга! – президент поднялся и приобнял девушку. – Врач просто не может себе позволить переживать за своих пациентов, иначе его самого надолго не хватит. Я не призываю вас к равнодушию, но и принимать так близко чужое горе тоже нельзя. Особенно вам – человеку, который их от этого горя избавляет! Вы в курсе того, что отказ от коммерческого лечения и ваша работа с детьми опять подогрели слухи о вашей святости? И не только у нас, но и во многих странах? С вами хочет встретиться митрополит Волоколамский, и я вам советую его принять. Я думаю, что никто вас объявлять святой не будет, тем более против вашей воли. Скорее причина встречи в другом. Мне кажется, что церковь хочет принять участие в вашей компании исцеления детей-инвалидов, так сказать, взять ее под свой патронаж. Если такое предложат, не стоит отказываться: у них очень большие возможности.




Первый раз сработала система станций в Санкт-Петербурге в конце апреля. Излучение отметили семь станций, так что узел обработки сразу указал на дисплее ту часть гостиницы Астория, где была вспышка М-излучения с точностью до десяти метров.

– Не рано ли для круизов? – спросил Сергеев, просматривая распечатки в группе аналитиков.

– Они и в это время года бывают, – ответил генералу старший группы Борис Сахнов. – Специально для мазохистов, наверное. Только он ведь, Геннадий Михайлович, вполне может быть не из любителей круизов. Мало ли как можно развлекаться в Питере?

– Логично, – согласился Сергеев. – Ладно, пусть себе развлекается. Для нас главное это то, что система работает и работает хорошо. Следите за ними дальше, нам нужно набрать хоть какую-то статистику.

Через несколько дней сработали станции в районе отеля Амбассадор. Следующее срабатывание было уже в Сочи, а через пару недель таких срабатываний уже было больше трех десятков.

– На сегодняшний день мы можем сказать, что Санкт-Петербург пользуется у сактов гораздо большей популярностью, чем Сочи, – докладывал руководству Сахнов. – По нему срабатываний почти в два раза больше. Скорее всего, это связано с тем, что весной в Сочи делать особенно нечего, да и для нормальных круизов еще рановато, а Санкт-Петербург дает для отдыха больше возможностей. Мы определили основные отели, которые предпочитают пришельцы и предлагаем в один из них заселить нашу группу и по первому же сигналу системы произвести захват объекта. По нашим оценкам долго им ждать не придется – максимум два-три дня. Конкретно мы рекомендуем для операции отель Петро Палас.

– Ну что, товарищи, начнем? – спросил присутствующий на совещании директор. – Кто хочет высказаться? Что думаете, Геннадий Михайлович?

– Я думаю, что пора. Для того мы все с вами и работали. Только нужно будет дня за три предупредить Славину, чтобы она успела долечить тех детей, которые уже здесь, а отправку других групп пока приостановить.




– Когда бы мы с тобой отдохнули от всего в таких условиях, да еще за государственный счет? – Ольга упала спиной на застеленную кровать. – Красота! Разбери оборудование и присоединяйся. Нужно немного отдохнуть впрок, работать, скорее всего, придется ночью.

– Сейчас, – откликнулся Игорь, вытаскивая из саквояжа остеклованную коробку станции.

Установив ее на журнальный столик, он достал узел датчиков, состоявший из двух круглых дисков, образующих прямой угол, и соединил его со станцией коротким кабелем. Подав питание на электронный блок, он взял кодирующее устройство связи и вызвал персонал центральной станции:

– Я первый, станцию включил. Даю сигнал калибровки. Подтвердите прием.

– Первый, это центральная. Есть сигнал, станция включена в систему.

– Кроме меня кто-нибудь отчитался?

– Кроме вас было уже два включения.

– Ну вот, – недовольно сказал он. – Из-за тебя я оказался последним. Нельзя было нацеловаться потом?

– Потом тоже будет! – заверила его Ольга. – У меня курортное настроение. Сколько я пашу без отдыха? Вот и пошли все на фиг! Даже если сейчас и будет сигнал, мы просто определим номер гостя. Да и то определять не нам, а ребятам. Мы с тобой здесь начальство, все необходимое ты уже сделал, так что запри двери и иди ко мне.

Им повезло и сигнал поступил в восемь вечера, когда все уже сходили по очереди поужинать. Последними вернулись Славины.

– А неплохо здесь кормят! – Ольга сняла парик и положила очки с небольшими минусовыми стеклами, которые меняли ее внешность до неузнаваемости.

Именно в этот момент кто-то за три номера от них применил магию.

– Что-то бытовое, – определила Ольга, почувствовавшая магию. – И совсем рядом. Выходи на связь.

– Центральная, это первый! Сообщайте данные.

– Первый, есть сигнал со всех трех ваших станций и еще с четырех у нас. По плану отеля это двести десятый номер. Отбой связи.

– Это совсем рядом с нами, – сказал Игорь. – Мне и плана не нужно, наш номер двести седьмой. Я собираю ребят.

Через несколько минут все четверо бойцов группы захвата, среди которых была одна девушка, собрались у Славиных.

– Предлагаю не ждать, – сказал Игорь. – Вера, сейчас пройдешься по коридору и прослушай прибором, что происходит в двести десятом и соседними с ним номерами. Все уже поужинали, народу шляется мало, а твой прибор от плейера не отличить. Более сложную технику без необходимости использовать не будем. Быстро сквозь стену не посмотришь, а долго там кантоваться нежелательно: обязательно кого-нибудь не вовремя принесет. Возражения есть?

– Никак нет, товарищ майор! – ответила Вера. – Все будет пучком!

Девушка вышла, а ее товарищи принялись извлекать из спортивных сумок свои скафандры и короткие автоматы с глушителями. Вера появилась уже через пару минут.

– В номере занимаются сексом, в соседних номерах ничего не прослушивается, даже дыхания. Похоже, что в них никого нет.

– Ну и прекрасно! – Игорь повернулся к жене. – Идите с Верой. Она откроет замок, остальное уже за тобой. Потом дайте нам знать.

Девушки вышли, и Игорю осталось только ждать. Рядом в блестящих шлемах со своими пушками в руках застыли бойцы. Вера отсутствовала не дольше, чем в первый раз.

– Быстро снимайте скафандры! – сказала она, приоткрыв дверь. – Нам нужна грубая мужская сила.

Все по одному покинули номер, после чего вышел и Игорь, заперев за собой дверь.

– Да, картина! – выразился Игорь, вслед за остальными зайдя в спальню.

Ольга применила парализующее заклятье и сейчас все могли лицезреть на кровати среди разбросанных простыней хорошо развитого мужчину лет тридцати, оседлавшего девушку. То, что под ним девушка, можно было догадаться только по густой гриве волос, разметанных по подушке, все остальное закрывало тело сакта.

– Парни, дружно взяли этого мена и тащите его в кресло. Вера, прикрой девушку простыней, нечего им на нее пялиться. Этого типа переверните лицом ко мне и тоже чем-нибудь прикройте. Нет у него там ничего такого, на что стоило бы смотреть. Отставить ухмылки! Отойдите в гостиную, чтобы он вас не мог видеть и включите запись. Тебе, Игорь, пока лучше тоже уйти.

– Да, – резюмировала она полчаса спустя. – Жаль, но первый блин комом. Обычный прожигатель жизни, ничего особенно не знающий. Кое-что выяснили о жизни сактов и все. Единственный плюс в том, что опробовал и аппаратуру, и самих себя в деле. Следующий раз уже должно быть легче. Идемте в наш номер, заберете свое барахло. А мы свяжемся с руководством и обо всем доложим. Пусть они решают, продолжать нам охоту или сворачиваться.

– Ты его обработала по полной программе? – спросил Игорь жену, когда бойцы забрали свои сумки и ушли.

– Конечно. Обо мне он забыл сразу и бросился к своей даме завершать процесс. Но по прибытии на модуль записи непременно сотрет, причем сам их просматривать не станет. Он вообще как маг почти ничего не может.

– А что же он тогда намагичил, что сработали датчики?

– Очень ценное заклинание для увеличения потенции, – фыркнула Ольга. – Тебе оно без надобности, но я на всякий случай запомнила. У него даже во время допроса не упал, так и достоял до конца! А я раньше все думала, для чего им применять магию в отелях? А ответ вот он. Может быть, это не единственное, что применяют, даже наверняка, но, наверное, одно из основных.

– Я думаю, что и магия иллюзий в ход идет, – предположил Игорь. – Не все же из них такие писаные красавцы, как наш трофей.

– Ладно, дорогой, мы свое дело сделали. Бери трубу и докладывай начальству. Пусть лучше оно думает – ему по штату положено.




Глава 29


– Нам дают еще одну попытку, – сообщил Игорь, после разговора с Сергеевым. – Точнее, генерал сказал, что не против того, чтобы мы попытались, но окончательное решение оставляет за нами. Что думаешь?

– А что тут думать? Конечно, нужно поохотится еще раз. Немного отдохнем и, если повезет еще раз, все провернем по прежней схеме.

– Немного это сколько?

– Дня два, максимум три. Больше нежелательно – меня ждут дети.

Им продолжало везти: второй сигнал засекли утром следующего дня из сто тридцать восьмого номера. Заниматься клиентом днем нечего было и думать, поэтому Вера прошлась по его этажу и установила напротив нужной двери миниатюрную автоматическую камеру, делавшую по одному снимку в десять секунд. После обеда камеру сняли и стали обладателями пяти неплохих снимков обитателя сто тридцать восьмого номера.

– Серьезный мужчина, – сделала вывод Ольга. – Такой на прожигателя жизни никак не тянет. Если он будет в номере в гордом одиночестве, тихо проникнуть, скорее всего, не получится. А удар парализующим заклятием с большого расстояния может и не достигнуть цели. Кто его знает, какая у него защита.

– Может быть, поищем другого? – предложил Игорь. – Время вроде еще есть, а сакты, похоже, поперли толпой.

– Жалко мне его отпускать, – сказала Ольга. – Печенкой чую, что ему есть что сказать. Но и ломиться к нему в наглую я не стану. Давайте за ним понаблюдаем и решим позже. Если он приведет девчонку – будем брать, если ляжет спать один – сворачиваем операцию или ждем еще день.

Он привел. Только на девчонку его дама никак не походила. Один из парней, которые, меняясь время от времени, появлялись в коридоре, заснял их пару раз.

– Мне кажется, что это как минимум английская королева, – высказала свое мнение Вера. – Посмотрите на выражение лица. Она смотрит сквозь людей! Они просто идеально подходят друг для друга.

– У вас есть чутье, Вера, – одобрительно кивнула Ольга. – Я, конечно, могу и ошибаться, но мне кажется, что это женщина сактов. Скорее всего, он ее зачем-то поджидал в этом отеле. То же выражение снисходительного презрения ко всем, тот же запредельный лоск, что и у одной из них, которую нам с мужем довелось увидеть. Она, вне всякого сомнения, из высшего круга, как и тот сакт, которого мы пасем. Ждем вечера и лепим к их двери микрофон. Если он ее будет валять, то берем обоих, если нет, то оставляем их в покое. Какое-то у меня от этой парочки неприятное предчувствие.

Микрофон, который Вера прилепила над дверью в номер, посылал снятую информацию с помощью низкочастотного инфракрасного лазера, поэтому кому-то из группы приходилось периодически заглядывать в коридор. Применить следящую аппаратуру, излучающую в радиодиапазоне, побоялись. Наконец, уже в десять вечера один из ребят вернулся с сообщением, что клиенты легли в кровать.

– Все кончается кроватью! – философски заключила Вера. – Наверное, мужики во всех мирах одинаковые.

– Можно подумать, что его даму сюда на аркане тащили! – засмеялся один из парней. – Что все валить на мужиков?

– Так, прекратили! – оборвала его Ольга. – Давно всем известно, что все мужики – сволочи, а все бабы – стервы. Пойду-ка я сама, а то вы уже там примелькались. На вас еще персонал не косится?

– Днем там народу много ходит, а сейчас, наоборот, почти все в номерах, так что некому там особенно коситься.

– А дежурный по этажу?

– А он в основном сидит у себя и выходит только по вызовам клиентов или дежурного менеджера. Я его за весь день всего несколько раз и видела.

– Я пошла, а вы будьте наготове. Если они там милуются, и коридор пуст, действуем быстро полным составом. Всем надеть скафандры, а шлемы возьмете с собой в сумках. Автоматы – туда же.

– Подожди, – остановил ее Игорь. – Прогуляемся вдвоем. Вера, остаешься на лестнице, а парни выходят в коридор и ждут. Если я даю отмашку, передаешь ее ребятам, а сама быстрее к нам. На тебе замок. Пока мы проникнем в номер, как раз подоспеют остальные. Как вам диспозиция?

– Извините, товарищ майор, – сказал один из бойцов. – Но за такую диспозицию меня инструктор выпер бы из отряда.

– Можешь предложить что-то лучшее, когда практически невозможно применение активных технических средств и нет возможности вступать в контакт с персоналом? Не можешь – тогда лучше помолчи, мы тебя после операции послушаем, если останешься жив.

Они вдвоем спустились этажом ниже и свернули к нужному номеру.

– Хочешь послушать ахи-вздохи? – спросила Ольга.

– Не стоит. Я к Вере.

Игорь почти бегом достиг лестницы, махнул Вере рукой и быстро вернулся к жене. Через полминуты к ним присоединилась Вера. Несколько секунд и со слабым щелчком замок открылся. Ольга распахнула дверь и со всей возможной скоростью влетела внутрь, на ходу формируя атакующие заклятие паралича. Игорь, который заскочил в гостиную следом за ней, успел увидеть через открытую дверь спальни, как с кровати спрыгнул голый мужчина, который вытянул в их сторону руку. Страх резанул по нервам, и он, отчаянным рывком сумел подсечь Ольгу, и вместе с ней покатился по полу. Сзади испуганно вскрикнула Вера.

– Встань с меня, – спокойным голосом попросила жена. – Все уже закончилось, опасности нет.

Он поднял голову и увидел, что сакт лежит на полу возле кровати, на которой белеет неподвижное женское тело. Их бойцы уже полностью в скафандрах с оружием в руках стояли в гостиной.

– Ничего себе дырочка! – сказал один из них.

Обернувшись к нему, Игорь увидел в стене сквозную дыру в соседний номер диаметром в полметра. Обои вокруг отверстия слабо дымились.

– Посмотри, – кивнул он бойцу в сторону дыры. – Тебя не зацепило, Вера?

– Нет, я увидела, как вы прыгнули, и успела отшатнуться.

– Напортачили, – сделала вывод Ольга, поднимаясь на ноги. – У него была какая-то защита, поэтому и смог продержаться пару секунд. Пойду смотреть улов.

– Товарищ майор, – обратился к Игорю боец, осматривавший стену. – В соседнем номере жильцов нет. Оружие прожгло стену насквозь, противоположная стена потемнела, но степень повреждения с фонарем определить нельзя.

– Всем оставаться здесь, – сказал бойцам Игорь, а сам пошел осмотреть спальню.

Жена уже набросила на женщину одну из простыней, прикрыв ее с головой.

– Не стоит тебе на нее смотреть, – сказала она мужу. – Посмотри лучше на этого красавчика. А еще лучше отнеси его в кресло и подготовь диктофон.

Когда Игорь выполнил требуемое, Ольга уселась напротив сакта в другое кресло и закрыла глаза. Так они сидели минут пять, после чего сакт очнулся и произнес что-то непонятное.

– Говорите по-русски, – сказала ему Ольга. – Если будете себя правильно вести ни с вами, ни с вашей подругой ничего неприятного не случится. Поговорим и разойдемся, а вы об этой встрече просто забудете.

– Есть еще записи, – насмешливо начал сакт.

– Вы из завтра сами сотрете, – пообещала Ольга.

– Даже так? Да, в вас много силы, а судя по той уверенности, с которой вы держитесь, вы многое о нас знаете.

– Я знаю много, но с вашей помощью рассчитываю узнать еще больше.

– А если я откажусь отвечать на ваши вопросы?

– У вас есть средство проверить правдивость моих слов? – вздохнув, спросила Ольга.

– Да, в регистраторе есть встроенная функция.

– Включите. Но имейте в виду, что если вы подадите сигнал с просьбой о помощи, вы ее в любом случае не дождетесь. Она – тоже.

– Вы так уверены в своих силах?

– Назовите свое имя, нам будет удобнее разговаривать.

– Почему бы и нет? Зовите меня Савр.

– Ольга. Так вот, Савр, вы наверняка являетесь очень компетентным сактом. Поэтому должны знать особенности второго мира гуманоидов, который вы пасете уже столько веков.

– Да, я неплохо знаю историю и особенности Стани.

– Тогда вам должно быть известно, кто такие жрицы Круга племен.

– Я о них знаю, – удивленно вскинул на нее глаза сакт. – Но откуда о них можете знать вы?

– Все очень просто, Савр. Я штучное изделие вашей цивилизации, основой для которой послужила правнучка одной из жриц.

– Родовая память?

– Да, я овладела всем тем, что когда-то знали они. И я сильнее любой из жриц прошлого.

– И какой идиот это сделал?! – возмутился Савр. – Вам были обязаны поставить барьер!

– Он был. Я его взломала.

Вот тут пленника проняло по-настоящему.

– Это просто невозможно, я не могу в это поверить!

– А придется. Пожиратели – это разработка жриц, им они и подчиняются.

– Вы говорите не всю правду! – заявил Савр, кивая на свой регистратор.

– Естественно, – согласилась Ольга. – Я не собираюсь открывать вам все свои секреты.

– А с какой стати я должен открывать вам мои?

– А у вас нет выбора. Я бы уже взяла из вашей памяти все, что мне нужно и оставила вас развлекаться с вашей женщиной, но у вас на разуме стоит защита. Я ее могу взломать и даже узнать то, что мне нужно, может быть, не в полном объеме. Но, скорее всего, при этом ваш мозг получит необратимые повреждения. Я не смогу отпустить вас в таком состоянии – на базе все сразу поймут. Сделать вывод, или вы его сделаете сами?

– Что вам от нас нужно.

– От нее, – Ольга кивнула на кровать. – Ничего. А от вас лишь кое-какие технические подробности. До сих пор нам попадались сакты, которые были далеки и от техники, и от науки. Вы не из таких.

– Хотите стать сильнее и отомстить?

– Стать сильнее – да! А кому мстить-то, Савр? Сактам? А за что собственно? Да, когда-то ваши предки всеми силами уничтожали на Земле носителей магии. Конечно, это печально, но это дела давно минувших лет. Сейчас вы только используете нашу планету для развлечений, не спрашивая разрешения у хозяев. За такое не мстят. А вот заставить себя уважать нам бы хотелось.

– Да, вы говорите то, что думаете, – признал Савр. – Но у вашего руководства могут быть совсем другие планы.

– Вы достаточно много общались с людьми? И как, они вам не показались все сплошь идиотами?

– К чему этот вопрос?

– К тому, что разумные существа ничего не делают просто так. Любое действие имеет явный или скрытый смысл. Скажите мне теперь, какой вы видите смысл для нас конфликтовать с вашим видом? Не можете ответить? Ну и я не могу, потому что такого просто нет. В отличие от других у нас много неосвоенной территории и ресурсов. В стране масса своих нерешенных проблем, которых станет еще больше из-за соседей, когда мы возвысимся. И в таких условиях начинать собачиться со звездной цивилизацией? Вы долго думали?

– Зачем же вам тогда сила, если она принесет неприятности?

– Логика развития, – пояснила Ольга. – Неприятности несомненно появятся, но так же сильно увеличатся и возможности. Кое-кому из нашего руководства очень не нравится, что некто ведет себя у нас дома слишком бесцеремонно, совершенно не считаясь с хозяевами. Хотите развлекаться? Пожалуйста, но за все нужно платить. И платить будете знаниями. А начнем мы с вас.

– Вляпался, – сделал правильный вывод сакт. – И что конкретно вас интересует?

– Совсем немного. Прежде всего нужно внятно объяснить принцип работы и основы конструкции генератора магической энергии. Сможете?

– В самых общих чертах.

– Потом нас интересуют способы производства и накопления электрической энергии компактными устройствами.

– Небольшие источники электричества мы применяем, а накопители – нет, просто нет необходимости: достаточно источников. Здесь могу дать информацию чуть подробнее. Что-то еще?

– Вообще-то хотелось бы много чего еще, но не буду наглеть. Последнее, что мы хотим от вас узнать это общие принципы и основы конструкции ваших десантных модулей. За счет чего они перемещаются в пространстве.

– Ну у вас и запросы! Хотите по-настоящему выйти в космос?

– А вы как думали? Конечно, хотим.

– Основы теории я знаю, хотя передать их будет непросто: придется объяснять слишком много неизвестных вам понятий. А вот как быть с конструкцией, даже не знаю. Это слишком сложная машина, там самим проколом пространства не ограничишься. Определение вектора движения – не менее сложная задача, а там я некомпетентен. Даже в простых выражениях не смогу объяснить – нет там ничего простого.

– Попробуй объяснить неандертальцу устройство лазера, – грустно сказала Ольга. – Трудно прыгать через этапы.

– Вы очень умны, – с уважением сказал Савр. – И вам очень повезло.

– Это в чем же?

– Прежде всего в том, что я в вас не попал. Мне и не хватило только доли секунды.

– Тогда и вы считайте, что родились в рубашке. Вам понятен смысл этого выражения? В соседней комнате несколько моих людей, защищенных от магии и хорошо вооруженных. Вы бы тоже не уцелели.

– Может быть. Еще вам повезло в том, что нарвались на меня. Во-первых, технари очень редко посещают ваш мир с целью развлечься, а, во-вторых, я сейчас завишу от вас в гораздо большей степени, чем вы думаете. Дело в том, что по некоторым причинам, которые вам знать необязательно, я просто не могу обратиться за помощью к своим службам.

– Из-за нее? – спросила Ольга, имея в виду его подругу. – Догадаться нетрудно.

– Да, у нас свои проблемы, и их просто нужно переждать. Появление в родном мире в ближайшие несколько лет чревато для нас разного рода неприятностями. Но это не значит, что я приму ваше предложение. И дело здесь не в том, что я должен вам выдать важную для вас информацию, это-то как раз не проблема.

– Совсем недавно вы думали иначе, – заметила Ольга.

– Вас бы на мое место! Вы бы мгновенно все взвесили и оценили? К тому же не так-то и много вы потребовали. Давайте я вам просто поясню, почему готов пойти навстречу, чтобы между нами не было непонимания. Тогда, я думаю, вы по-другому отнесетесь к тому, что я вам предложу. Что вы от меня просите? Компактный источник энергии. Много он вам даст? На первый взгляд много, но если посмотреть в перспективе, то от подобного может быть немало вреда, и уж тем более это не делает вас в чем-либо опасными для нашей цивилизации. Вы сможете поставить такие генераторы в каждой квартире и наделать электромобилей. Подключая их параллельно и синхронизируя работу, можно снабжать электричеством корабли, поезда и крупные производства. Это все плюсы. А теперь поговорим о минусах. Изобилие энергии неизбежно приведет к сворачиванию работ по созданию мощных источников энергии, и когда вы столкнетесь с необходимостью в их использовании, например, при регулировке атмосферных процессов, вы просто окажетесь в очень тяжелом положении. Теперь второй и очень важный момент. Нельзя жить в обществе и быть от него свободным. Это касается как отдельных лиц, так и государств. А что собираетесь делать вы? Обеспечить себе комфортное существование, избавиться от нефтяной зависимости, сильно продвинуться во многих отношениях, наплевав на остальной мир. И вы думаете, что все молча утрутся и смирятся с таким положением? Зря. Они найдут тысячу способов заставить вас делиться. И к чему это приведет? В экономическом плане – к крупным потрясениям, так как вся мировая экономика завязана на нефть, а в политическом… Что там у нас тогда было? Лучевое оружие, плазменное, магнитные метатели, силовая броня. Может быть, что-то еще, не помню. Важно то, что у всех стран появится масса новых гораздо более смертоносных видов вооружений. Это всегда происходит, когда технический прогресс опережает социальный.

– Можно применить генераторы магии.

– Дорогая Ольга! Мне можно вас так называть? Спасибо. Не нужно говорить о магии, как о панацее, иначе я в вас разочаруюсь. Это только один из множества аспектов жизни. Ну начнете вы угрожать техноблокадой. Думаете, на вас не найдут управы? А небольшие ядерные устройства, которые не так уж и сложно переправить в ваши города? Я уже не говорю о бактериологическом оружии или сильных токсинах. Помните, что я вам говорил о зависимости? А если вы все же решитесь избавиться от конкурентов и обработаете с орбиты своими излучателями весь остальной мир, вам этого никто никогда не простит. А в вашем мире и обычного вооружения накоплены горы. И если на вас попрут со всех сторон, останется только пустить в ход ядерные арсеналы. Уверяю вас, что мои соотечественники после этого Землю посещать не будут. Могильники слишком мрачное место, чтобы устраивать в них экскурсии, хотя на Земле кое-кто думает иначе. А с космическими кораблями у вас еще ничего не получится как минимум с полсотни лет. Слишком уж там все сложно. Цивилизация это не набор отдельных изобретений. Каждое такое изобретение создается всем ее развитием и связано с тысячами других. Поэтому вы нам в любом случае противниками не будете, даже если бы я вам дал гораздо больше того, что вы попросили. А жаль! Нашей цивилизации как раз не помешал бы сильный противник. Слишком долго мы существуем, не имея существенных стимулов к развитию.

– Вы говорили, что хотите мне что-то предложить.

– Я хотел предложить вам сделку. Я выкладываю вам все, что вам нужно, да еще могу добавить кое-что от себя, а вы не лезете в мою голову и даете мне с подругой возможность отсюда уйти. Дело не в том, что я не хочу забыть нашу с вами встречу, а в том, что ваше вмешательство почти наверняка активирует мою защиту, что ничем хорошим не закончится ни для меня, ни для вас.

– Если вы собираетесь остаться на Земле на несколько лет, почему бы нам с вами не завязать более тесные отношения?

– Если я вынужден в некоторой степени доверять вам, это вовсе не значит, что я доверяю вашему руководству, совсем наоборот. Как вы нас обнаружили, кстати? По излучению?

– Да, был всплеск излучения, характерный для магических действий.

– Это побочный эффект работы устройства дальней связи. Я не имел возможности связаться с подругой через модуль, пришлось так.

– Вы собираетесь остаться, а как же записи в модуле? Их можно стереть дистанционно?

– Дистанционно нельзя. Но на регистратор модуля идет передача записи, сделанной мной раньше. Сделано, чтобы не засветить мою подругу. Я просто дам сигнал, что пока в модуле не нуждаюсь, и он вернется на базу. Так делают всегда, если хотят задержаться.

– И куда вы отсюда хотите направиться?

– Безопаснее всего было бы покинуть вашу страну, но я к ней привык. Почти полсотни лет я отдыхал только здесь. Мне ваша страна нравится, хотя за последнее время она несколько уменьшилась в размерах, да и поведение людей изменилось в худшую сторону. Я не думаю, что вы перекрыли системой слежения всю территорию. Не поделитесь, каких мест еще, кроме этого города нам стоит избегать?

– Сочи.

– Портовые города. Круизы?

– Конечно. Какой порядок действий предлагаете?

– Давайте так. Сначала я вам все расскажу, а после этого вы эвакуируете свои записи, чтобы не было опасения, что наши службы попытаются их захватить. Потом вы нас отпускаете и даете время уйти, а уже потом уходите сами.

– Сакты как-то связаны с персоналом отелей?

– Зачем? – почти как человек пожал плечами Савр. – Имеете в виду дыру в стене? Мы с персоналом напрямую не работаем, поэтому просто заделайте все по-тихому, чтобы не было лишних разговоров.

– Мы как то ограничены временем в разговоре с вами?

– В системе безопасности есть определенные способы контроля, но их почти все отключают, а персонал уже привык и смотрит на такое сквозь пальцы. Но я не хотел бы сам сильно задерживаться. Мне вам еще диктовать пояснения часа два, а потом еще ждать, пока уедут ваши люди. Потом сразу же уйдем и мы. И мой вам совет: заканчивайте заниматься ловлей моих соотечественников. Поверьте, ничем хорошим для вас это не закончится. Система безопасности очень продумана и надежна, и далеко не все, относятся к ней безответственно. Если бы я по своим причинам почти все не отключил, вы бы меня никогда не взяли. Я бы даже оружия не стал применять. Подошел бы к вам, опознал мага и забрал с собой. Ладно, не будем терять времени.

Говорил Савр с небольшими паузами почти два с половиной часа. Ничего из того, что они записали, Ольга не поняла, но сознавала, что сакт не водит ее за нос, надиктовывая наукообразную чушь, а говорит то, что требовали. Наконец, он закончил.

– Здесь все, что вы от меня хотели, – сказал он Ольге. – Как я и обещал, немного добавил от себя. Будет интересно посмотреть, что у вас из всего этого получится. Лишь бы не устроили крупную заварушку, пока мы здесь. Не хотелось бы покидать вашу планету раньше времени. Мы бы могли укрыться и на одной из планет, где у нас некогда были колонии. Там еще сохранились брошенные города. Но это было бы слишком уныло. Отдавайте запись своим людям.

– Марат! – позвала Ольга старшего группы. – Возьми диктофон и помести в контейнер. Забираешь группу и отправляетесь на эвакуацию. Перед отправкой проверите наличие записи, и пусть Вера отделиться от группы и добирается самостоятельно, а перед этим отчитается мне о ваших делах. Только так, чтобы во время ее звонка, вы с ней были бы в разных концах города. Задание понял?

– Так точно! – ответил парень, с любопытством глядя на закутанного в простыню сакта. – Можно отправляться?

– Давайте. И постарайтесь все сделать как можно быстрее.

– Вы все-таки мне не доверяете, несмотря на то, что я вам ни разу не солгал.

– Слишком велики ставки, Савр, – ответила Ольга. – У любого доверия должны быть границы. И я не исключаю того, что ваше бегство прошло не так уж гладко, и что вас могут отслеживать и выйти на моих ребят.

– Вы просто не в курсе, – устало возразил сакт. – Если бы о нас знали, никто бы не стал играть в слежку – взяли бы сразу. Нам долго ждать?

– Наверное, с час, может быть, чуть больше.

– Мою подругу никто не видел?

– Если вы имеете в виду обнаженной, то никто, кроме меня. Я ее прикрыла.

– Спасибо. Я могу одеться?

– Потерпите немного. Я не настолько вам доверяю, чтобы допустить к одежде, где я вас много чего может быть. Когда мне позвонят, я сниму паралич с вашей подруги, и мы уйдем. Тогда приводите себя в порядок и исчезайте. Только не тяните, нашим службам еще нужно будет приводить в порядок номер.




– Ну и что мы добыли, вы уже можете сказать? – спросила Ольга Сергеева. – Что говорят физики?

– Пока разобрались только с генератором электрической энергии. Сейчас пытаются сделать опытный образец и сокрушаются, почему до такого не додумались сами. По их словам, там все предельно просто.

– Ну да, когда разжуют и в рот положат. Хотя я, если честно, из его объяснений ничего не поняла.

– А муж? Он же у вас инженер и стоял рядом.

– Савр слишком быстро диктовал, со слов понять не получилось. А по остальному?

– Конструкцию излучателя они примерно представляют, а вот принцип работы – пока не очень. Слишком много новых понятий, нужно время, чтобы все это осело в головах. А по проколу пространства то же самое, но еще хуже. Есть уверенность, что по вашим записям со всеми вопросами можно будет разобраться, нужно только время.

– Будем заниматься другими?

– Нет, сактов пока трогать не будем. Если верить вашему Савру, риск для вас слишком велик, а вероятность удачной охоты, наоборот, мала. Поэтому для вас теперь остаются два дела: клиника и школа. Много детей подобрали?

– Пока пятнадцать человек, но городок еще на треть не заселен, так что думаю, что два десятка будет. А больше пока и не надо.

– Новый дом понравился?

– Просто прелесть, спасибо! А когда подрастут деревья, будет вообще замечательно. И вертолетом летать очень удобно. Комфортабельная машина, и шум намного меньше, чем у того вертолета, на котором летали раньше. Двадцать минут и я уже в клинике.

– Как идут дела у мужа? Я его уже давненько не видел, а он сам что-то не хвастается.

– Он очень много занимается и уже очень многое умеет. Я, вообще-то, думаю попросить его помогать мне в обучении ребят. Там ведь мало просто читать лекции, а все больше индивидуальная работа. Мне одной не управиться. И с лечением у него начало получаться, хотя больше двух больных в день он не вытянет из-за недостатка сил.




– Вот и лето подошло к концу, а мы с тобой так опять никуда и не выбрались отдохнуть! – Ольга обняла мужа и прижалась головой к его груди. – А через пять дней уже начнутся занятия и придется разрываться между школой и клиникой. Настанет ли когда-нибудь время, когда мы с тобой будем жить как все?

– Когда-то, не так уж и давно тебе такая жизнь казалась серой и скучной. Или я что-то путаю?

– Она мне и сейчас такой кажется, хотя иной раз посмотришь на других и зависть берет! Они имеют гораздо меньше того, что есть у нас, у них более скучная и размеренная жизнь, но они могут распоряжаться своим временем и собой так, как считают нужным. А я уже забыла, когда делала то, что хочу, а не то, что нужно.

– Всегда и за все приходится платить, – изрек истину Игорь. – Хотели яркую, красивую жизнь? Получите и распишитесь. И не нужно преувеличивать: у других куча своих проблем, и далеко не всегда они вольны в своем времени и поступках.

– Да все я прекрасно понимаю, не дура. Наверное, просто устала от такой жизни, когда постоянно всем от тебя чего-то нужно. А мои желания при этом учитываются постольку поскольку. Я, может быть, тебе хочу родить ребенка, а кто мне это сейчас позволит?

– Все у нас с тобой еще будет. Сколько живут маги, лет двести?

– С твоей силой – меньше, если не вливать ее дополнительно, как это постоянно делаю я. С учетом этого двести лет проживешь, проживешь и больше, если и дальше будешь так же усердно грызть гранит магии. Игорь!

– Что?

– Вот скажи, у тебя есть мечта?

– Ну ты и спросила, даже не знаю что ответить. Цель у меня точно есть, и эта цель – догнать и перегнать! Имеется в виду – тебя в магии. А мечты… Мечту я придумаю после. А у тебя?

– А у меня есть! Помнишь, что говорил о нас сакт? Мол, дал я вам подачку, а теперь интересно будет посмотреть, передеретесь вы из-за этих косточек или все-таки их как-то поделите. И насчет наших перспектив разобраться с его проникателем отозвался как-то пренебрежительно. А мне хочется думать, что все у нас получится. По-моему, он очень сильно недооценивает человечество вообще и нашу страну в частности, хоть и прожил здесь немало. Я хочу, чтобы мы вышли к звездам, я хочу прилететь на Стани и прийти в Круг племен. Деда к тому времени, наверное, уже не будет в живых, а то я бы ему многое сказала. Но у меня и для остальных найдутся слова. И я им никогда больше не позволю убивать девчонок. А сактам, хотят они этого или нет, все-таки придется потесниться. Думаю, мы заставим их с собой считаться. Вот тогда мы с тобой и нанесем визит вежливости твоей бывшей и ее мужу. Думаю, ему будет полезно узнать, какую роль во всем этом сыграл их подарок. Как, по-твоему, это мечта или цель?