Матрица Скалигера
Вячеслав Алексеевич Лопатин








Автор этой книги Вячеслав Лопатин не преследует цели подарить миру ещё одну стройную теорию, призванную успокоить взбудораженные умы искателей исторической правды. Он не дает ни единого ответа на вопросы о былом и потому не формирует новых стереотипов. Новомодных теорий в рамках «альтернативной истории» уже создано достаточно, нередко они даже служат множеству благих целей: утоляют патриотическую жажду, поднимают национальную самооценку, дают богатую пищу жадному воображению, украшают серые будни, — но крайне редко приближают читателя к истине.

Автор «Матрицы Скалигера» задает традиционной истории такие вопросы, на которые у неё пока нет ответов.







ПРЕДИСЛОВИЕ


Последнее время среди исследователей прошлого нет согласия: крепнет и идет в наступление такое направление, как альтернативная история. Внутри самой исторической фактологической базы растет количество подмеченных независимыми умами несостыковок, противоречий и несуразиц. Накапливаются критические замечания по отношению к конкретным методам установления исторической истины и к обобщающим выводам. Более того, начинают подвергаться сомнению положения, больше века служившие неоспоримой, априорной основой построения научной гуманитарной картины мира. Таким ли древним является цивилизованное человечество? Существовали ли на самом деле высокоразвитые культуры Азии и Востока? Имеет ли Россия героическое прошлое? Действительно ли закономерности развития человеческого общества отличаются от общих закономерностей развития живого?

Что же отвечает на это адепт традиционной версии истории? Чаще всего, если посмотреть на сухой остаток высказываний историка в ответ на критику его науки, мы увидим классический логический круг: «Эти линии параллельные, потому что они параллельны друг другу».

Хотелось бы обратить внимание читателя на то, что противостояние альтернативного и традиционного течений в истории — лишь частный вариант общих закономерностей. Борьба классического и постклассического направлений в науке наблюдается последние десятилетия не только в истории, это естественные для всего современного знания процессы. На сегодняшний день накопилось большое количество данных и положений, противоречащих научным парадигмам XIX—XX веков. Достаточно вспомнить квантовую физику и антидарвинистское течение в биологии. В свое время, в конце двадцатого века, смена модернистского дискурса на постмодернистский произошла и в философии.

Вполне предсказуемым и нормальным является также поведение приверженцев традиционных научных концепций. С младых ногтей ими усваивалась определенная система знания, и разрушение этой системы грозит разрушением привычной картины реальности, потерей не только ряда идей, но и определенных ценностей, идеалов и даже социального статуса. Подобная опасность заставляет их сопротивляться, выдвигая убеждения, которые при непредвзятом на них взгляде зачастую оказываются лишенными достаточного обоснования и принятыми за аксиоматичные. Интересно, что именно для истории характерно практически полное взаимное отрицание классического и постклассического направлений. Скорее всего, поэтому среди создателей «другой истории» так мало профессиональных историков: полная смена мировоззрения требует мужества.

Однако картина происходящих в современной науке процессов окажется далекой от действительности, если упустить из внимания то, что в постклассическом лагере по мере накопления знания также растет количество огульных выводов и необоснованных теорий. Так, вместо отрицаемых старых империй появляются такие же, но новые, античный Рим оказывается в Африке, а Древняя Русь становится колыбелью человеческой цивилизации.

В результате в существующем споре всегда находится место для справедливой критики обеих сторон.

Как же так? За кем же правда? Что же делать интересующемуся истиной человеку, к какому лагерю примкнуть?

Совет один: встать в сторонке и понаблюдать, как развивается, живет и умирает человеческое знание. Наиболее точно и ёмко этот процесс, по нашему мнению, описал американский философ Томас Кун. Основная его мысль состоит в том, что в развитии научного знания главную роль играет деятельность научного сообщества. Определяющее значение принадлежит не нормам логики, методологии и зачастую фактам, а парадигме, то есть совокупности убеждений, ценностей, технических средств, принятым научным сообществом и обеспечивающих научную традицию. Нередко социально–психологические установки научного сообщества оказываются выше потребности в поиске истины. Если та или иная парадигма господствует безраздельно, то налицо период нормальной науки. Разрушение парадигмы может привести к научной революции. Смена парадигм закономерна. Накопление данных, противоречащих выводам, сделанным в рамках данной парадигмы, приводит к смене теорий внутри парадигмы или к полному «свержению» господствующей парадигмы и установлению новой. Каждая парадигма обладает своими критериями рациональности, они не являются универсальными. Хотя, добавим от себя, преемственность научного знания тоже нельзя недооценивать.

Какие же выводы может сделать наш интересующийся истиной человек, наблюдая перипетии движения научного знания со стороны?

Во–первых, ему придется признать, что возникновение альтернативной истории — явление закономерное, и, возможно, мы являемся свидетелями смены парадигм в исторической науке. Такое признание облегчит снятие психологических барьеров и позволит воспринять те положения постклассической истории, которые имеют достаточное фактическое и логическое обоснование.

Во–вторых, он сможет увидеть, что правда зачастую относительна, исторически изменчива, и многие казавшиеся нам абсолютно неоспоримыми общепризнанные истины безвозвратно уходят в прошлое: такова особенность развития знания. Во многом развитие человеческого знания — это смена научных мифов.

В–третьих, он поймет, как велика доля эмоций и разного рода установок и предрассудков в работе любого, даже кажущегося абсолютно беспристрастным ученого. Как велика сила авторитета научного сообщества, способного загипнотизировать искушенного исследователя, не говоря уж об обычном человеке, интересующемся истиной. Без эмоций, веры и авторитетов человеку не обойтись. Стереотипы и идеалы нужны ему для того, чтобы уверенно действовать. Но, выполняя благие функции, они также зачастую уводят в сторону от истины целые поколения ученых. Такова природа человека, так будет всегда.

В–четвертых, он обнаружит, что стоять в сторонке от каких бы то ни было, даже самых манящих теорий, — единственно правильная позиция, что не нужно примыкать ни к лагерю традиционных историков, ни к лагерю их противников, и что следует только сомневаться и анализировать, выискивая крупицы истины.

«Матрица Скалигера», по нашему мнению, была написана не для того, чтобы подарить миру еще одну стройную теорию, призванную успокоить взбудораженные умы искателей исторической правды. Она не утешает, давая ответы на вопросы о былом и формируя новые стереотипы. Такие теории в рамках «другой истории» уже созданы, они нередко служат множеству благих целей: утоляют патриотическую жажду, поднимают национальную самооценку, дают богатую пищу жадному воображению, украшают серые будни — но далеко не всегда приближают читателя к истине.

К истине приближают вопросы, а не ответы. Автор «Матрицы…» задает традиционной истории такие вопросы, на которые у нее нет ответов. Работа выполнена безупречно с методологической точки зрения, лишена субъективизма, для анализа автор использовал математический аппарат, а примененный им метод удивляет своей красотой и простотой.

«Матрица…» демонстрирует плодотворность современной тенденции взаимопроникновения наук: автор проводит исследование механизмов общественного развития на основе знания об основных психологических закономерностях, тем самым обнаруживая безосновательность общепризнанных моделей поведения исторического человека.

Последствия выхода «Матрицы…» в свет станут для многих глобальными. Выводы, сделанные автором, указывают на мифологическую природу многих базовых культурных представлений и заставляют усомниться в привычной для современного человека гуманитарной картине реальности.

Для примера приведем несколько крайне распространенных на сегодняшний день убеждений, которые после прочтения данной работы уже не могут восприниматься иначе как мифы: представление о многовековом единстве христианского мира; представление об ускорении прогресса; модный в интеллектуальной среде посыл о том, что у человечества существует возможность отличного от технотронного и во многом более гуманного пути развития, такого, который демонстрировали древние цивилизации Востока; ставшая общим местом идея об особых, нелинейных законах развития духовной сферы, включающей, в частности, искусство и мораль, уровень развития которой практически не зависит от уровня развития общества в других областях.

Заключения автора нельзя не назвать открытием, они обеспечивают серьезный прорыв в нашем знании об истории человечества, поэтому знакомство с книгой рекомендуется всем читателям, интересующимся гуманитарной сферой.

Анастасия Добровольская




ОТ АВТОРА


Много лет назад, когда я еще учился в школе, я, как и многие мальчишки, был увлечен миром древних героев — античных и средневековых воинов. Историческая литература, особенно с картинками, создавала образ романтического времени, в котором сосуществовали мужественные спартанцы и храбрые рыцари более поздних веков. Одинаково притягательная романтика жизни и тех и других вытесняла осмысление того, что их разделяло полтора тысячелетия, и римские цифры, указывающие на время их жизни, оставались лишь пустыми символами. Ход времени, конечно же, чувствовался, и он отображался в изменении военного снаряжения, по которому любой мой сверстник мог отличить античного персонажа от средневекового. Но задаваться вопросами, насколько эти изменения были существенны и прогрессивны и как они соответствуют громадному промежутку времени, — это, естественно, было не для ума школьника.

По сути же, на протяжении многих веков никакой эволюции военного искусства не происходило. Несмотря на проходящие тысячелетия, люди по прежнему использовали в военном деле один и тот же простой набор оружия: меч, щит, копье и лук со стрелами. А те отличия во внешнем виде воинов разных эпох, которые я отмечал еще мальчишкой, оказались навязанными нам исторической литературой стереотипами, далекими от действительности. Отличие в снаряжении воинов могло определяться и типом подразделения, в которое они входили, и климатическими условиями, в которых им приходилось действовать, но не обязательно течением времени. На картинах эпохи Позднего Средневековья можно обнаружить изображенных вместе типичных средневековых рыцарей и античных воинов. В школьные учебники такие картины не входят, и в сознании большинства людей представления об Античности и Средневековье закрепились в классических для каждой эпохи образах.

Первое, что бросается в глаза при обзоре исторического прошлого, — это отсутствие эволюции, которое хорошо заметно на примере оружия. Возможно ли такое, что на протяжении тысяч лет ничего не менялось?

Этим вопросом я задался уже намного позже того, как окончил школу. Немного разобравшись с человеческой психологией, я утвердился во мнении, что картина подобного прошлого неправдоподобна. Ведь человек, в отличие от животного, имеет интеллект — мощный инструмент для приспособления к окружающему миру, в том числе и путем изменения этого мира. Человек всегда желает большего, стремится к лучшему, и вся его деятельность, по большому счету, направлена на достижение этих целей. Прогресс на этом пути возможен лишь при помощи интеллектуальной деятельности. И, наоборот, наличие интеллекта обязательно предполагает подобное прогрессивное развитие. И тогда, когда человек сделал каменный топор, и тогда, когда создал бензопилу, он действовал на основе одних и тех же законов психологии. Постоянное создание нового — вот что такое интеллект, и это определяет характер всего исторического развития человека.

В связи с этим картина прошлого, в которой у человека не меняются орудия труда, в том числе и военного, представляется как эпоха многовекового интеллектуального застоя, интеллектуальной лени. Этого, естественно, быть не могло. Человек всегда оставался самим собой и не впадал ни в какую ментальную спячку. Поэтому то, о чем говорят нам историки по поводу человеческого прошлого, вызывает большие сомнения.

Тот факт, что это прошлое подробно описано в научно–исторической литературе, вовсе не говорит о том, что оно существовало в реальности. История — это такой предмет, в котором исследователи имеют дело не с объективной реальностью, осязаемой «на ощупь» и поддающейся проверке, а с псевдореальностью, которая создается в процессе их работы. Дошедшие до нас материальные памятники прошлого, конечно, можно потрогать и изучить, но сами по себе они ни о чем не говорят. Частью истории такой предмет становится только после того, как исследователь прицепит к нему бирку с указанием исторического времени, который это памятник представляет. Сам же процесс датирования в своей основе носит субъективный характер, и никаких научных доказательств в отнесении предмета тому или иному историческому времени нет и быть не может, так как уровень современной науки этого еще не позволяет сделать. Поэтому та картина прошлого, которая нарисована историками, является лишь выдвинутой им гипотезой, версией того, что, как и когда происходило.

Эта версия в своем содержании имеет много противоречивого, туманного и откровенно необъяснимого. Настоящая естественная история человечества такой быть не может, и то, что написано в «учебнике истории», правильнее было бы называть мифом. Полная странностей историческая картина трудно поддается психологическому и вообще естественнонаучному объяснению, зато хорошо объясняется с точки зрения психологии сам процесс мифотворчества. Историю писали люди, и она получилась такой не потому, что она такой была, а потому что у этих людей были соответствующие цели, мотивы, сознание, мировосприятие и прочее.

Еще раньше того, как я обратил внимание на неоправданную «растянутость» истории, меня удивлял факт существования в глубоком прошлом высоких научных достижений, которые потом «забывались». Трудно было поверить, что древние народы, стоящие на несоизмеримо более низком уровне развития, чем мы, вдруг проявляли чудеса математического и астрономического познания, точность которого приближается к современному. Так, американские индейцы, еще до прихода конкистадоров, оказывается, знали продолжительность года с точностью до какой–то там умопомрачительной цифры после запятой. С не меньшей поразительной точностью древние индийские математики вычисляли число «пи». Как все это было возможно при той низкой ступени развития, на которой стояли и те и другие? Загадочность прошлого будоражила воображение (а у некоторых будоражит и до сих пор), заставляя выделять в прошлом целые таинственные цивилизации.

Со временем стало ясно, что ничего сверхъестественного и необычного здесь нет. Объяснение кроется не в загадочных возможностях человека прошлого, а в психологии человека современного. Древние индейцы ничего не вычисляли, они лишь вели счет наблюдаемым небесным явлениям: сколько раз взошло солнце, сколько — луна, сколько было полнолуний и т. д. Деление же одного количества наблюдений на другое провели поздние исследователи и, естественно, что результат почти совпал с данными современной науки. Аналогично и с числом «пи». Индийцы лишь измеряли длины окружностей и их диаметры, а современные ученые поделили на калькуляторе эти величины и удивились: ну, надо же, как точно. И пошел гулять миф о чудесных математиках древности, якобы что–то вычислявших и показывающих этим неестественные возможности.

Точно так же развенчиваются и другие мифы из нашего прошлого. И наконец пришло время и для главного мифа — самой мировой истории. Эта книга о том, как, почему и, главное, когда была создана та версия истории, которую мы все знаем как естественную и единственно возможную. Для подтверждения своей гипотезы о том, что все наше прошлое до относительно недавнего времени было вымышлено, я привожу сравнительные хронологические таблицы, наглядно демонстрирующие числовые закономерности. Эти закономерности появляются в истории не потому, что миром правят числа, а потому, что историю писали люди, так считавшие.

Чтобы мое утверждение не оставалось очередным критическим, но субъективным взглядом на традиционную историю, я был вынужден обратиться к научным методам. В книге приводятся три исследования, проведенные при помощи метода математической статистики. Несмотря на то, что во всех исследованиях использовался различный исторический материал, математический анализ неумолимо засвидетельствовал искусственный характер данных. Это означает, что эти исторические данные появились не естественным путем, как это должно было быть, а были, попросту говоря, придуманы.

Вячеслав Лопатин, февраль 2006 г.




ВВЕДЕНИЕ В АНТИИСТОРИЮ



История — штука странная. Вроде как и наука, а вроде и — нет.

Действительно, по объему тех знаний, которые изложены в «учебнике истории», она явно тянет на что–то серьезное и весомое. Да и глядя на сонмы профессоров и другого ученого люда, плодящих толстые и умные книжки и произносящих со своих высоких кафедр не менее умные речи, трудно представить себе историю вне научной среды.

С другой стороны, если говорить о таких фундаментальных для любой науки понятиях как метод, предмет или закон, то здесь история явно отстает от своих собратьев. И не просто отстает, а вообще выпадает из ряда научных дисциплин. Попробуйте назвать хотя бы одну историческую закономерность или метод, с помощью которого историки постигают объективную действительность. Какими научными способами они делают себя и нас ближе к истине?

Я уже вижу, как задергаются, замашут руками жрецы от истории, услышав о такой постановке вопроса. Конечно же, они наговорят много всего и о предмете своей науки, и о методе, которым они его познают. Много высокопарных и труднопонятных для обычного человека слов. Но если отбросить всю эту казуистику и выразить суть простым языком, то окажется, что историки всего–навсего записывают происходящие в мире события. Одни записывают, другие переписывают, третьи все это читают, сравнивают и переписывают далее. Это называется историография, некий научный процесс, который и является основным методом историков. Это и есть история.

Конечно же, ученые не просто переписывают то, что зафиксировано в трудах их предшественников. Они в процессе кропотливой интеллектуальной работы излагают это уже по–другому, по–новому. На основе обширного исторического материала, применяя такие мощные средства, как анализ и синтез, они создают новые исторические картины.

Эти картины более совершенны, в них присутствует больше мелких деталей и оттенков. Их сюжетные элементы более гармоничны, а судьбы героев становятся более понятными. Темные или бесцветные места раскрашиваются разными красками, портреты исторических персонажей становятся ярче, а их личности и поступки наполняются психологизмом, добавляя новые драматические страницы в книгу истории.

Обычному человеку, то есть человеку, не знакомому со всей этой историографической кухней, кажется, что исследователи находят какие–то новые исторические факты, благодаря которым картина прошлого исправляется и дополняется. Точно так же, как в естественных науках: сделали физики открытие — следует пересмотр накопленных знаний и сложившихся теорий в данной области, разглядели генетики в микроскопы что–то необычное — необходима коррекция биологических концепций, возможно вплоть до полной их замены. Так было и так будет всегда во многих науках, но только не в истории.

Но почему? Ведь историки находят новые материальные памятники прошлого. Раскапывают древние культурные слои, в которых обнаруживают предметы быта, орудия труда или охоты, военное оружие, результаты творчества. Все это несет информацию о жизни того народа или культуры, которые исследует историк. Казалось бы, он тоже находит и открывает что–то новое и своей работой должен дополнить и поменять наши исторические представления. И, конечно же, находит и меняет. Но это больше похоже на свободное творчество, а вернее, на сочинение на заданную тему и в корне отличается от работы ученых в естественных областях.

Дело в том, что когда историк находит какой–либо артефакт, то есть предмет какой–либо культуры, то он не может оценить его объективно. Весь исторический анализ носит субъективный характер и строится на базе того, что написал до этого предыдущий исследователь. О той эпохе, об уровне культуры и науки того времени и данного общества, о том чем жили, чего хотели и к чему в итоге пришли эти люди в то историческое время. Все это предыдущий историк написал на основе работ своего предшественника, а тот, в свою очередь, на основе своего и т. д. Сотни ученых создавали и своим количеством авторитетно закрепили культурный образ народа, жившего в данное время в данном месте. Реальность установлена, границы очерчены — уточняй, дополняй.

В результате держит наш бедняга в руках артефакт, крутит его перед своими глазами и так, и этак и добавляет новый штришок в историческую картину, нарисованную до него такими же горе–историками. Каждый из них в свое время смотрел на свой артефакт глазами своих предшественников. Ведь все уже написано, все известно: время, быт, нравы. Остается только зафиксировать: вот, мол, они еще и так могли. Сделан очередной мазок на картине, положен очередной кирпичик в здание. А фундамента–то у здания нет. Ведь если проследить всю цепочку переписчиков–строителей назад в прошлое, то можно найти и тех первых. Но они точно такие же люди, как и их последователи, записывали, то, что видели сами, а чаще, то, что слышали от других людей. Или то, что они якобы видели или слышали. Никаких доказательств правдивости информации здесь нет и быть в принципе не может потому, что все держится в прямом смысле на словах. Это никакой не фундамент, и тем не менее орда переписчиков продолжает свою безумную стройку.

Стоит ли удивляться тому, что в итоге при подобном строительстве получается. Простой пример. Нашли историки на очередных раскопках древних захоронений очередной артефакт — женские украшения в виде бус. Нанизанные на металлическую проволоку бусины из полудрагоценного камня. Ничего другого как отнести эти бусы и другие предметы, найденные в данном месте, к одному и тому же культурному слою исследователи не смогли. И вот получилось, что бусы эти носила модница, жившая, допустим, в первом веке нашей эры. А то, что технологии, позволяющие сделать подобные вещи, появились лишь спустя как минимум полторы тысячи лет, горе–историки в расчет не берут.

Любой квалифицированный инженер скажет, что нужно для изготовления таких бус. Какие необходимы инструменты для тонкого сверления в подобных твердых породах, какая (приблизительно) техника для волочения проволоки. Когда человечество дошло до данного научно–технического уровня, примерно известно. И, как это ни смешно, известно это опять же, естественно, из истории. Но наш историк слепо верит во все написанное его предшественника–ми — «гробокопателями» о том, к какому времени относится данный культурный слой. Поэтому, разглядывая бусы, он с трепетом в голосе (древность все–таки), как настоящий шаман, заклинает: первый век, первый век… И дополняет новым штрихом историческую картину: и вот такие вещи тогда делали, и так себя украшали…

Я специально не называю точные даты и описание украшения, поскольку подобных археологических случаев сотни и тысячи. И ровно столько же подобных трактовок: вот так жили, мол, тогда люди. Все эти предметы различны, но их объединяет одно — громадный хронологический разрыв между тем временем, куда их отнесли историки, и временем, когда у людей появились технические возможности для их изготовления.

Иногда подобные случаи нельзя назвать просто курьезом, дело доходит до откровенного маразма. Вот конкретный пример. Известный немецкий исследователь У. Топпер в своей книге «Великий обман. Выдуманная история Европы» приводит фотографию ножа, который был выставлен в качестве экспоната на выставке, посвященной истории франков. Нож якобы принадлежал древнему франку, хотя и без разоблачительного комментария Топпера на фотографии видно, что лезвие инкрустировано часовыми колесиками, а потому, хоть ты тресни, никакой он не древний.

На основании чего на эти и все остальные находки ставятся подобные датировки? Только лишь на основании того, что кто–то давно сказал, что это было тогда–то, а эти народы жили тогда–то. Оттого, что последующие «шаманы» повторили эти слова неоднократно, простое суждение или мнение превращается уже вроде бы как в истину. Какие здесь доказательства? Никаких. Точнее, сами же эти предметы и приводятся в качестве доказательств. Логика сумасшедшего, но ничего не поделаешь, такова традиция. При этом, навешивая на эти артефакты ярлыки древности, историки не удосуживаются хоть мельком, хоть чуть–чуть упомянуть о том, как эти вещи изготовлялись. А ведь это тоже история, история развития техники и технологий. Однако историки обходят эту тему стороной, что и понятно: начни здесь копать, и концы с концами не сойдутся.

Помимо «безмолвных» памятников прошлого в руки исследователей попадают еще и «говорящие»: письменные источники. Тут ничего, казалось бы, додумывать не надо, все как раз уже написано черным по белому, ясно и конкретно. Может, это благодаря им древняя история становится все более полной и понятной? Если сравнить историю в изложении современных авторов и авторов, живших сто—двести лет назад, то можно увидеть, что их труды различаются не только по объему содержания, но и в ряде случаев сильно расходятся в трактовке событий. Здравая логика заставляет нас прийти к выводу, что в руки современных авторов за это время попали подлинные исторические документы, которых у их предшественников не было. Прочитав их, историки исправили ошибки и издали «учебник истории» в новой редакции. На деле же все выглядит по иному.

Откроем классический труд XIX века по истории Средневековья под редакцией Лависса и Рамбо, написанный всемирно известными учеными (Эпоха крестовых походов / Под ред. Э. Лависса и А. Рамбо. М., 2003). В книге прямо заявляется, что татаро–монгольское войско, вторгшееся на Русь, в основном состояло из турок. В сегодняшних книжках по истории никаких турок в ордах Чингизхана или Батыя мы уже не найдем. Туркам здесь не место. Читатель может подумать, что после Лависса и Рамбо историки где–то нашли материалы, неопровержимо свидетельствующие о том, из кого же точно состояли эти войска. Раскопанные копья и сабли такую однозначную информацию не несут хотя бы потому, что их находили и до этого. Нужен письменный документ, в котором было бы ясно написано: татары мы, татары, и не путайте нас с турками. А к нему еще один свиток, в котором бы заявлялось, что все документы с упоминанием турецкого нашествия являются фальшивкой. Но ничего подобного найдено не было.

Негде было историкам прочитать что–то новое о турках и татарах. Да и откуда взяться новым, то есть не найденным в свое время подлинным документам? Наоборот, с течением времени их должно быть все меньше и меньше. Все чердаки и подвалы, монастыри и усадьбы, замки и отдельные избушки на курьих ножках, где раньше находили различные древние рукописи или книги, давно обшарены по сто раз. В земле уже все сгнило, там ничего не накопаешь. Поэтому ничего ученые на самом деле не нашли.

Суть же в том, что мировая история насквозь фальшивая, а каждая национальная история должна быть при этом внутренне непротиворечивой. Для западноевропейской истории меньше вопросов вызывают в данном случае турки, а для русской — татаро–монголы. С турками нам пришлось бы повозиться, а вот с мифическими татаро–монголами все просто. Ну и что с того, что от них не осталось никаких следов? Так даже лучше: на «нет» и суда нет.

О том, как возникает и затем множится историческая информация, хорошо свидетельствует история с Рюриком, основателем русского государства. Сейчас о том, кто он был и что делал, можно читать на протяжении многих книжных страниц. Однако изначальным источником информации о нем является лишь пара предложений в «Повести временных лет». Точнее, в её так называемом Радзивилловском списке, то есть копии. Это то самое место, где сказано, что «придоша» Рюрик на Русь. И всё. Все остальное от лукавого.

Никаких подлинных документов с упоминанием Рюрика нет вообще. Сам Радзивилловский список «Повести…» появился в России во второй половине XVIII века, все же остальные списки–копии представляют из себя его вариации с дополнениями, непонятно откуда взявшимися. А потому достоверность излагаемых в них событий попросту нулевая.

Однако если уж и говорить о достоверности, то и сама оригинальная «Повесть…» вызывает, мягко говоря, большие сомнения. Историки предлагают нам поверить им на слово, что события, описанные в этом летописном произведении, происходили на самом деле. Доказательств опять же никаких, зато почва для сомнений весьма благодатная. Судите сами. Летописец Нестор написал «Повесть…» в XII веке, мы же увидели её только через шесть веков, да и то в копии. Все это время ее никто не видел, ни в каких письменных источниках она не упоминалась. Мы не знаем, как она выглядела, на чем была написана. Самая старая её копия, Радзивилловский список, — это обычная рукописная книга с бумажными листами. А потому сделана была, всего скорее, все в том же XVIII веке. Так на каком же основании историки отнесли создание самой летописи в седую древность? Ни на каком. Так сказали «шаманы».

Исторические архивы забиты тысячами старых книг, свитков и других письменных документов, в которых их авторы оставили описания событий им современных, а также, с чужих слов, им предшествующих. Когда и кем они были написаны, насколько правдивы, установить доподлинно невозможно. Можно только поверить, что древний автор, рассказывая о деяниях своих современников, например крестоносцев и их славных королей–предводителей, все это не выдумал, а описал реальные события. Эти описания ничем, по большому счету, не отличаются от современных исторических романов. Никто же не будет всерьез воссоздавать историческую действительность времен короля Ричарда Львиное Сердце по известному одноименному роману Вальтера Скотта. Но, читая всю эту древнюю «беллетристику», историки старательно и скрупулезно выписывают «факты», складывают из них красивую картинку, чтобы потом показать нам, как оно там, в далеком прошлом, все было.

При этом те источники, которые вписываются в уже созданные исторические картины, принимаются к дальнейшей работе, и на них навешивается ярлык подлинности, а те, которые этой картине противоречат, отбрасываются как фальшивки. Можно что–то «логически» додумать, дописать. Главное, чтобы получилось гладко и красиво. Полная свобода творчества. И вот пред нами предстают полунагие античные персонажи в сверкающих шлемах, бороздящие моря на огромных кораблях, а в пылу сражений излагающие свои мысли поэтическим языком. В чем эти герои ходили зимой, как делали свои корабли, откуда взялись металлургические мощности, да и что у них была за экономика, выдерживавшая технические и культурные чудеса античного общества? И куда потом все это сгинуло? Ответы на эти вопросы мы не найдем, поскольку имеем дело не с научной деятельностью, а с литературной.

Так пишется история. И так было написано все то, что мы знаем о нашем далеком прошлом. И если говорить по сути, были созданы лишь новые художественные романы. Сложив их вместе и замазав наскоро нестыковки, их авторы получили учебник по мировой истории. И, сделав из него священную книгу, словно религиозные проповедники, бросились обращать всех в свою веру. Какая здесь наука? Да никакой!

Зашипят, затопают ногами «шаманы». Одобрительно закивают головами те, кому такой шаманский–шарлатанский подход к истории не нравится. А сейчас таких много — слишком уж очевидны проблемы исторической науки. Появилось целое сообщество исследователей, выступающих под вывесками «Новая хронология», «Другая история» и другими, объединенных идеей альтернативной истории и которые в своих книгах критикуют традиционную историческую концепцию.

Кстати, о хронологии. Тут уж, наверное, подумает читатель, неискушенный в интригах исторического двора, можно установить все достаточно точно. Есть же вроде методы, и даже вполне научные. Тот же радиоуглеродный анализ, например. Непонятно, что это такое, но звучит очень даже…

Да, конечно. Историки используют в своих хронологических исследованиях много естественнонаучных методов, и метод радиоуглеродного анализа среди них является наиболее популярным. Его суть состоит в том, что любой органический предмет содержит углерод, концентрация которого со временем естественным образом уменьшается. Зная, какое количество углерода теряет предмет в единицу времени, можно по количеству оставшегося вычислить его возраст. Все понятно в теории, да не так просто на практике.

Скорость распада углерода известна приблизительно, а потому сам метод дает погрешности в сотни и тысячи лет. Его можно применять для исследования стоянок первобытного человека, где ошибка в пару тысяч лет на результат существенно не повлияет. Но историкам гораздо интереснее не люди времен мамонтенка Димы, а Ганнибал, командовавший боевыми слонами. А потому они захотели повысить точность метода, улучшить его калибровку. В принципе это возможно, дело в самой малости: надо взять какой–нибудь предмет, возрастом лет в тысячу, а лучше несколько и в разных местах, и сделать замеры на концентрацию углерода. Но как можно узнать возраст предмета, если еще не создан прибор для определения этого возраста? Получается замкнутый круг.

Наших героев это нисколько не смутило. Очень уж хотелось придать своим сказкам научный вид. И вышли они из положения блестяще, поступив согласно свойственной им иезуитской логике. Они взяли для калибровки те древние исторические памятники, датировки которых достоверно известны. То есть в переводе с шаманского, известны по их же собственным сочинениям. Каково! Так этот независимый метод проверки датировок оказался очень даже зависимым от традиционной хронологической картины. Теперь наколдовать нужный результат для какого–либо объекта и подтвердить этим заранее известную его древность стало намного легче.

И все равно приборчик безбожно врет. Во–первых, из–за такой методики его улучшения, а во–вторых, потому что на скорость излучения углерода влияет масса факторов, как земных, так и космических. В результате, если читатель с этим прибором решит ради эксперимента измерить возраст, например, своей современной комнатной мебели, то он может получить совсем уж неожиданные цифры. Может оказаться, что эта мебель служила еще во времена Ивана Грозного, а может получиться и так, что дерево, из которого она сделана, родится еще только лет через пятьсот. Но нам нет нужды проводить подобные эксперименты: их уже было сделано достаточно, а их результаты опубликованы в научных изданиях. И тем не менее углеродно–историческое шоу продолжается.

Не так давно по одному из нецентральных каналов телевидения была передача про то, как ученые обнаружили останки моста, который Юлий Цезарь возвел через Рейн. Я люблю историю, а потому решил посмотреть, что же все–таки они там нашли.

Предыстория такова. Цезарь, ведя войну против германцев, уперся в Рейн. Рейн — не Яуза, кого хочешь остановит. Но только не нашего героя. Римляне за несколько дней построили мост, по которому благополучно переправились на ту сторону и продолжили свои завоевания во славу империи.

Исследователей всегда интересовал факт строительства этого моста: слишком уж большой он должен был быть, и слишком уж мало времени было на его возведение. И вот ученые обнаружили то место, где он якобы тогда находился, и стали исследовать найденные останки. Помимо их изучения на предмет датирования историки решили еще и реконструировать те далекие события. Надо было, не пользуясь современными инструментами, построить мост в те сроки, о которых написал в своих мемуарах сам Юлий. Миссия забавная, но мы говорим не о технологии, а о хронологии. Что же историки нашли и как это датировали?

Во весь экран показывают почерневшие от времени и воды бревна. Камера медленно наезжает на них, укрупняя план, но в этом нет надобности: бревна как бревна, ну разве что становится ясным, что никаких надписей типа «здесь был Юлий Гай Цезарь» или «построено в таком–то году» нет. Задача у историков сложная. Так как бревна «молчат», а потому никак их к тому историческому мосту не привяжешь, то необходимо их датировать тем временем, то есть I веком до нашей эры. В своеобразной логике опять же не откажешь: даже если это и получится, то при чем здесь Юлий Цезарь? Ну, это ладно, допустим, что никто другой тогда мосты здесь не строил, во всяком случае об этом шаманская библия умалчивает. Пусть решают вопрос о датировке.

Когда я понял, что радиоуглеродный метод в анализе старости бревен применяться не будет, стало интереснее. Думаю, наконец–то перестанут честным людям голову морочить. Однако без шаманства и на сей раз не обошлось. Речь идет о дендрохронологии. Это сравнительно новый метод, достаточно надежный, если его правильно применять.

Суть дендрохронологического метода в следующем. Если спилить дерево, то на спиле можно увидеть концентрические круги — годовые кольца. Они распределяются неравномерно. Каждое кольцо показывает, насколько толще стало дерево за тот или иной год. Неравномерность образуется оттого, что в климатическом плане года Друг от друга отличаются. Изменения небольшие, но деревья на них Реагируют довольно чутко. Таким образом, по этим спилам можно составить хронологические карты, а потом уже и, наоборот, по этим картам установить возраст найденной деревяшки.

Все бы хорошо, но вот только деревья живут не так долго, как это нужно исследователям. Самые старые родились лет триста назад, а потому далее этого времени протянуть дендрохронологическую карту невозможно. Никак. Если, конечно, не заняться очередным шулерством. Что наши картежники–чертежники и сделали. Тем более что опыт уже есть. Они взяли те бревна, возраст которых им достоверно известен из их исторических романов, и начертили соответствующие тем временам карты. Потом их сложили и получили единую дендрохронологическую карту, уводящую нас в необозримое прошлое. Теперь по ней можно установить возраст чуть ли не любых древесных артефактов и даже тех, которые были отобраны для ее же создания.

И вот я слушаю историю о предположительных останках цезаревского моста, и тут как обухом по голове: дендрохронологический анализ показал, что найденные бревна были сделаны из деревьев, росших в I веке до нашей эры. Точно в цель! Это ж надо так нашаманить, и ведь никакого стыда.

А на экране энтузиасты пытаются воссоздать процесс возведения моста. Задача сложная. И вот уже в ход идут топоры, которых тогда не было, металлические скобы для крепежа, непонятно откуда взявшиеся у римских легионеров. Заостренные деревянные сваи в каменистое дно входят неглубоко, а потому тут же говорится, что Юлий обивал их железом. Ничего себе! Через тысячу лет в Европе будут воевать с каменными топорами, потому что железа еще не хватало, а римляне просто забивают его в дно реки. При этом глупые варвары, наверное, сидят на противоположном берегу и, забыв про луки и стрелы, с детским любопытством наблюдают, как к ним постепенно приближаются дивные римские инженеры. В общем, картина та еще.

Надо отдать должное участникам этой акции — они осознавали все эти недочеты и признали, что эксперимент не был чистым. Но это ничего не изменило: научный факт свершился, сказка стала былью. Очередной исторический сюжет нашел свое подтверждение, а сама картинка обрела новые детали. Прошлое стало богаче, живее и достовернее.

Еще один метод, который любят историки, — палеографический. Его суть состоит в анализе памятников древней письменности при помощи изучения орудия письма, писчего материала, графической формы письменных знаков, особенностей их написания и т. д. То, как он применяется, можно увидеть на примере изучения нашумевших Кумранских рукописей, или свитков Мертвого моря. Случай настолько показательный, что я вынужден процитировать целый отрывок из посвященной этим необычным находкам книги.

«Наиболее заметное палеографическое исследование свитков Мертвого моря принадлежит перу профессора Соломона Бирнбаума из отделения востоковедения Лондонского университета. Выводы, к которым пришел Бирнбаум, вызвали неумеренный восторг со стороны профессора Кросса, который окрестил их «монументальной попыткой анализа всех периодов развития древнееврейской письменности». Пытаясь парировать критические выпады, выдвинутые против этой экзегетической работы Бирнбаума, Кросс напомнил своим читателям, что






«она принадлежит перу профессионального палеографа, стремящегося отвергнуть наскоки неспециалистов».





Но понятно, что подобная оборонительная активность вызвана вопросом о достоверности палеографических доказательств.

Метод Бирнбаума является по меньшей мере шатким, напоминая не столько современную научную методику, на роль которой он претендует, сколько некий вариант нумерологии. Так, например, он исходит из предположения — впрочем, и все остальные его элементы базируются на столь же бездоказательных предположениях — о том, что весь спектр документов, найденных в Кумране, относится к периоду с 300 г. до н.э. по 68 г. н.э. Он рассматривал текст Книги Царств, найденный в пещере 4 в Кумране. Методично проанализировав весь текст, Бирнбаум обнаружил пятьдесят шесть образцов одного каллиграфического почерка и одиннадцать — другого.

«С темнотою,

— как заметил Шиллер, —

— тщетно бьются сами боги».

Исходя из соображений, перед которыми даже боги почувствовали бы себя смущенными, Бирнбаум предложил следующее уравнение: отношение 56 к 11 равно отношению 368 : х (368 — это число лет в рассматриваемом периоде, а х — дата, когда, по его мнению, был создан рассматриваемый текст). Полученное значение х — вычисленное, кстати сказать, по всем правилам чистой математики — составляет 72. Это число следует вычесть из 300 — по мнению Бирнбаума, гипотетической точки отсчета. В итоге он получил 226 г. до н.э.; результат, который триумфально объявил Бирнбаум,






«представляет собой нечто вроде абсолютной даты»





создания рукописи Книги Царств. Понятно, что сказать «нечто вроде абсолютной даты» — это все равно что сказать «относительно абсолютная дата». Однако даже помимо подобных стилистических несуразностей, метод Бирнбаума, по словам Эйзенмана,






«является, разумеется, совершенно абсурдным».





Тем не менее Бирнбаум решил применить свой метод для определения «абсолютной даты» создания всех текстов, обнаруженных в кумранских пещерах. И самое тревожное в данной ситуации заключается в том, что сторонники консенсуса по–прежнему рассматривают эти «абсолютные даты» как не подлежащие сомнению» (Бейджент М., Ли Р. Свитки Мертвого моря. М., 2005. С. 260–26).

И так в истории везде и всюду. Хронологический анализ порой напоминает бред сумасшедшего. В качестве примера приведу случай с использованием ещё одного метода — астрономического. Сам метод вполне научный, но вот его применение порой далеко не только от науки или, по крайней мере, от здравого смысла, а вообще от какой–либо разумности. На одной из глиняных табличек, приписываемых древним шумерам, изображены, как считают исследователи, луна и две звезды — альфа и бета созвездия Близнецов. Такое расположение этих небесных объектов люди могли наблюдать лишь около 6000 лет назад, то есть именно тогда, получается, и жили люди высокоразвитого Шумера. Вот это — цифра! Античные греки просто отдыхают.

На рисунке изображено то, что историки взяли для своих астрономических расчетов. Попробуйте определить, что здесь есть альфа, а что — бета. И вообще, для каких вычислений можно использовать данную абстракцию.










Так писалась история. В результате вся историческая картина, созданная трудами поколений историков, вызывает большой вопрос. Основные сомнения связаны с общепринятой хронологией мировых исторических событий. История человеческой цивилизации оказалась слишком растянутой во времени и превратилась в череду периодов культурно–научных упадков и возрождений. Но ни само это растяжение, ни сама периодичность не имеют под собой никакого научного обеспечения.

Исследования новых хронологов показывают, что технологические, научные, литературные, общественные, художественные и другие факты проявления человеческой деятельности в подавляющем большинстве случаев отброшены на разное время назад в прошлое без всяких на то серьезных оснований. В получившейся картине, во–первых, уровень человеческих достижений в какой–нибудь одной области скачет с течением времени вверх–вниз, иногда — от полного отсутствия до невероятных высот, во–вторых, он часто идет вразрез с общим уровнем развития общества на конкретном историческом этапе. Подобные «нестыковки» и «неувязки» показывают ошибочность общепринятой хронологической шкалы истории.

Сама идея скачкообразного развития человечества не подтверждена никакими научными данными и даже, наоборот, противоречит научным взглядам на эволюционное развитие. Все эти народы и страны, достигшие политического и научно–культурного могущества, а потом канувшие в Лету, не могли существовать в реальности и живут лишь в исторической научной литературе, то есть — в художественной.

«Шаманы» загипнотизировали себя и всех остальных. Под научной вывеской они создали настоящую религию, в которой толстый слой веры сокрыт под легким налетом наукообразия. Они внушили нам, что наша вера в их догматы представляет из себя некое объективное знание, не нуждающееся в какой–либо дополнительной проверке и тем более в критике. А все те, кто не уверовал или разуверился, — это еретики, и обращаться с ними надо на языке инквизиции. На костер инакомыслящих сегодня уже не затащишь, а вот предать публично анафеме или объявить сумасшедшим — это можно. Однако постепенно прикрывавший веру налет слетает, и антиисторическая ересь набирает обороты.

Ортодоксы сопротивляются. Но их сопротивление носит не аргументированный характер, а эмоциональный. Мифы, особенно если они закреплены в трудах десятков поколений их коллег, для них важнее истины. Сама традиционная мировая история до недавних времен — это один большой миф. И мифотворцы боятся перемен, ведь если что–то начнет пересматриваться, может рухнуть все здание мировой истории. Эта причина, а также ряд психологических причин, связанных в основном с трудностями отказа от стереотипов, самогипнозом, профессиональной самооценкой и просто личными амбициями, лежат в основе избегания историками конструктивного диалога с новыми хронологами, а также неприятия независимых методов, предлагаемых последними для верификации исторического знания.

Критика традиционной версии истории имеет один основной вывод: общепринятая историческая концепция неверна, человеческая цивилизация развивалась последовательно и непрерывно от простых форм к сложным, без всяких расцветов и угасаний, и ее история должна быть намного короче. Однако пути, которые ведут к этому выводу, различны. По предмету критического анализа их можно представить следующим образом.




Методико–методологический анализ


Способы познания прошлого, используемые историками, далеки от научных. Сам предмет исследования таков, что ни эксперимент, ни наблюдение как основные научные методы использовать невозможно. Конечно, разработка методологической базы велась и ведется, но толку от этого мало: методики, которые могут помочь в установлении исторической истины, появились уже после того, как была создана и принята современная версия мировой истории.

Создавалась же она довольно–таки просто. Историки XVII— XVIII веков собрали все материалы о прошлых временах, методом гадания на кофейной гуще отделили вымысел от правды и из оставшейся якобы достоверной части, не имевшей в большинстве случаев четких географических и временных привязок, слепили — а иначе и не скажешь — единую картину прошлого.

Исторические архивы забиты массой старых документов, на основе которых писалась история. Их компиляторы XVII века просто верили тому, что там написано. Датировки самих рукописей, а также описываемых в них событий, ставились весьма произвольно, в основном, опять же, исходя из написанного. По сути, историки занимались лишь коррекцией и редакцией текстов, а вопрос о том, кем, когда и с какой целью они действительно могли быть созданы, оставался за рамками исторической работы. Вся эта работа полностью субъективная. Какая здесь научно–методическая база? Никакой.

Оценить достоверность исторической информации очень трудно, а если и не стараться, то и невозможно вовсе. Поэтому архивы и музеи заполнены разного рода фальшивками и подделками. Авторы создавали их, конечно, не с целью облегчения нелегкого труда историков, а сугубо из меркантильных соображений. Исторические памятники представляют собой ценность и сами по себе, и как подтверждение «нужного» прошлого, обладая которым можно было выдвигать претензии на власть, чужие территории и т. д. Про то, как изготавливались всякого рода фальшивки, про массовость этого процесса, про разоблачение того, что считалось подлинным и бесценным, уже написано немало. Сначала на подделках зарабатывались деньги, слава, политические или идеологические дивиденды, а потом на их основе писались научные диссертации, и они становились тем «фактическим» материалом, на котором, в общем–то, и держится вся достоверность традиционной истории. Отделить зерно от плевел историческая методология не позволяет, вот история и получилась тоже насквозь фальшивой.




Анализ научно–технического развития человечества


Развитие науки и техники в прошлом совершало невероятные вещи. Достижения и открытия порой совершались на пустом месте, то есть не имели никаких предпосылок и условий для своего возникновения. Уровень нового знания не только не соответствовал уровню культурного развития общества, но и часто после его непонятного снижения, оставался недостижимым на протяжении многих последующих веков. Так, античные греки использовали в астрономических расчетах некоторые познания, которые оставались недоступными даже для ученых в эпоху Возрождения. Лишь в XVI веке ученые в лице Коперника наконец додумались до идеи гелиоцентрического мира — модели, не вызывающей сомнения у древнего грека Аристарха Самосского. Но и без гелиоцентризма античные ученые идут впереди средневековых, поскольку их вселенная состояла из шарообразных тел, параметры которых они с легкостью вычисляли, а средневековые не могли ничего. Речь идет даже не о точности математических расчетов, а о том, что последним нечего было вычислять, да, собственно, и нечем.

Передачи знания в традиционной исторической концепции не существовало, иначе бы научные и технические достижения не забывались бы. Такая картина всеобщей амнезии тоже абсурдна, поскольку никакое общество в реальности не откажется от преимуществ, которые несут ему эти открытия. Показательна в этом плане история открытия пороха. А точнее открытий, поскольку на протяжении тысячи лет он несколько раз открывался, затем использовался в войнах и спокойно предавался забвению. И лишь с XIV века его применение со скоростью лесного пожара стало распространяться по Европе. И хотя эта дата сомнительна — скорее всего, дело происходило еще позже, — картина отображает естественное развитие и применение нового знания.

Со скоростями передачи информации у историков вообще большие проблемы. Так, например, гончарному кругу и, соответственно, гончарному ремеслу понадобилось 4000 лет, чтобы добраться с Древнего Востока до Германии. Эта цифра настолько чудовищна, что здравая логика просто отказывается ее как–то прокомментировать. Если взять расстояние поменьше, картина нисколько не улучшится. До той же Германии, но уже из Крыма, то есть расстояние всего в пол–Европы, гончары «прошли» за 1500 лет. Поразительная вольность в обращении с цифрами! Для примера, сифилис, эпидемия которого впервые разразилась во французской армии в 1528 году под Неаполем, распространился по всему миру за десять лет.

Прошлое также уникально своими перекосами в развитии наук у разных народов. Так, античные греки почему–то достигли огромных результатов в области философии и отдельных наук. А римляне отчего–то этим по большому счету не занимались, зато стали развивать право. Древние китайцы ударились в астрономию, индусы — в познание внутреннего мира, а викинги — в искусство мореплавания. В реальности так не бывает.

Во–первых, общество развивает только то, что принесет ему пользу, а во–вторых, любая наука не может развиваться изолированно от остальных, поскольку использует весь накопленный обществом опыт. Если другие области недостаточно развиты, то и в отдельной науке прорыва не будет. Поэтому историческая картинка, в которой древние китайцы, ведущие примитивный образ жизни, сидят в шелковых халатах и наблюдают в оптику за движением небесных тел, не соответствует никакой реальности и просто смешна.




Анализ технологий


За каждым артефактом стоит технология его изготовления. Она в нем явлена, но скрыта от поверхностного анализа, а потому на нее часто не обращают внимания. Любой раскопанный предмет быта, которым пользовались наши предки, несет в себе информацию о том, как, в каких условиях и при помощи чего он был сделан. Так мы можем узнать о технологическом уровне общества, изготовившем этот предмет.

Очевидная, казалось бы, вещь, но в истории такая логика не в почете. Найденный артефакт относится к той или иной эпохе на основе различных субъективных факторов, при этом технология его изготовления не только не анализируется, но и не рассматривается вообще. В результате стоит только обратить внимание на технологический аспект конкретного материального памятника, как сразу же возникают сомнения по поводу его принятой датировки. Выше я уже приводил пример с бусами.

Классический пример технологических неувязок — древнее каменное строительство. Проблемы здесь, как правило, две: как поднять и поставить на место монолитный блок весом в десятки или даже сотни тонн и как осуществить обработку камня. Второе вызывает не меньше трудностей, чем первое, стоит только представить идеально ровные поверхности блоков египетских пирамид, прилегающие друг к другу так, что между ними практически нет зазора. Или художественную отделку архитектурных элементов, качество исполнения и многочисленность которых явно свидетельствует о невозможности выполнения этой работы методом примитивного тюкания долотом.

Строительные и обрабатывающие технологии того времени, в которое историки помещают древние каменные сооружения, не позволяли их сделать. Зато их можно было сделать позже, когда научились отливать искусственный камень. Про бетон и пирамиды уже написано достаточно. Но отлить можно не только примитивный строительный блок, а что угодно, в том числе и высокохудожественную Нефертити.

На авторских фотографиях, сделанных среди развалин огромного храмового комплекса в Луксоре, запечатлены технологические возможности египтян. Время постройки — более трех тысяч лет назад. На фотографии справа изображен фрагмент останков одного из храмов. Обращают на себя внимание совершенно ровные верхние горизонтальные блоки, а также множество одинаковых колонн, имеющих сложные округлые формы. К тому же эти колонны состоят из отдельных поставленных друг на друга частей, что говорит об идеальных горизонтальных поверхностях каждой такой части или секции. Вырубить из камня такое невозможно. К тому же горизонтальные швы между этими секциями у всех колонн находятся на одном уровне. Это означает, что на каждом конкретном уровне колонны имеют одинаковые секции, то есть все колонны собраны из одного и того же стандартного набора элементов. Получиться такое могло вследствие применения одного определенного набора литейных форм.

На следующем фото показан фрагмент одной из колонн другого храма. Хорошо видно, что рисунки словно выдавлены, а не вырезаны или выбиты. Заметны также горизонтальные швы между частями — все та же технология. Все эти строительные детали, хоть прямоугольные, хоть круглые, отлиты из раствора бетона. А рисунки действительно нанесены способом выдавливания на мягкой, еще не затвердевшей поверхности. Только так можно объяснить то, что мы видим. Кстати, нужно помнить, что резка по камню требует железных инструментов, которых тогда в Египте не было.

Жаль, что пятнадцать лет назад, когда были сделаны эти снимки, я еще не задумывался над подобными проблемами, иначе подборка фотоматериалов была бы более качественной и интересной.

На третьей фотографии, взятой из книги Дэвида Рола «Генезис цивилизации», изображена геральдическая колонна все в том же Луксоре. Хорошо заметно, что она не высечена из глыбы камня, потому что явно имеет внешнее покрытие, которое в её нижней половине отвалилось. Этот внешний слой был нанесен на основной массив с целью придания ему строгой прямоугольной формы и вылепления символических растений. Дэвид Рол, рассуждая о смысле изображенных на длинных стеблях лилиях, совершенно не замечает того, что из себя представляет эта колонна в технологическом плане. Он ищет и находит древние цивилизации, и на обложке его книги помимо названия красуется броская фраза «Мировая историческая сенсация». Но вместе с осыпающимися лилиями осыпаются и древность, и сенсация.




























Все эти случаи автоматически передвигают время создания данных сооружений в более поздний период. Никак они не могли быть построены ранее того времени, когда человек открыл и стал использовать бетон. Однако доходит до абсурда. Видя, что древний человек не может построить то, что построил, эти постройки сдвигаются по хронологической оси, но не в более позднее время, когда у того появились бы необходимые технологии, а наоборот, дальше в прошлое. Такое впечатление, что, загоняя эти факты в глубины тысячелетий, исследователи пытаются обнаружить там что–то вроде космической черной дыры, в которой нарушаются естественные физические законы. И чем дальше, тем больше законы развития древних цивилизаций должны отличаться от естественных. Тем больше в итоге строители пирамид становятся похожими на инопланетян и тем меньше, следовательно, требуется необходимости что–либо объяснять. Ведь подходить к ним с нашими человеческими мерками бессмысленно. Но, следуя по такому шулерскому пути, проваливаются в дыру не древние строители цивилизации, а сами историки.

С точки зрения анализа технологий помимо материальных памятников прошлого интерес представляют и виртуальные, то есть те материальные вещи, которыми пестрят страницы «учебника истории». Здесь нашим литераторам было где развернуться и дать волю воображению. И опять же — полный отрыв от реальности.

Вот плывет античная трирема, но не может она плыть, поскольку ни у римлян, ни у греков не было лесопилок, да и ручных железных пил и рубанков тоже. А без досок никакой корабль не построишь. Эти инструменты появились лишь в Средневековье, следовательно, и любые корабли без исключения тоже. Да и что это за организация гребцов в три этажа? А еще, говорят историки, были корабли и в пять весельных ярусов. Это какое же весло должно быть у гребца верхнего этажа? Даже если считать, что на корабле этаж по высоте был меньше, чем в современном жилом доме, все равно, представить такое трудно. И стоит нам выглянуть из окна третьего этажа, как это станет не столько трудным, сколько абсолютно невозможным. Но историки не смотрят в окна — это же ненаучно. Какой–то Жюль Верн эпохи Возрождения немного пофантазировал, а горе–переписчики приняли это за чистую монету.

Вот проходят стройными рядами тысячи безбородых римских легионеров, но не могут они никуда такими идти, потому что нечем им было бриться, ну не мечами же и ножами это делать. В Европе портреты бородатых царственных особ стали вытесняться безбородыми с XVII века, это и есть время появления достаточно отточенной бритвы. Нужно ли объяснять, что солдаты стали бриться позже своих полководцев и королей?

Вот многоэтажные дома античного Рима, сохранившиеся лишь в исторической литературе, но не могли они быть построены, потому что без математики этого не сделаешь. Как, интересно, римляне производили операции над числами, состоящими из их любимых римских цифр? В столбик ведь их не разделишь. Да и те же астрономические расчеты тоже требуют серьезных арифметических вычислений. Может, антики имели соответствующую систему счисления, а потом взяли да и заменили ее на неудобную, с которой ничего кроме записи дат сделать невозможно? В реальности, конечно, все было наоборот — старая система была заменена на более совершенную, но произошло это уже в XV—XVI веках. Именно тогда, согласно традиционной истории, арабские цифры и позиционная система счисления вытеснили римскую.

Вот идеально круглые древние монеты, наводнившие нумизматические каталоги и заставляющие учащенно биться сердца коллекционеров, но не могут они быть древними, поскольку произведены не методом чеканки, когда края обрезались, а методом прессования. А когда появились такие прессы?

Этот список анахронизмов можно продолжать до бесконечности. И к бесконечности будет стремиться отсутствие критического мышления у людей, которые все эти нелепости с серьезным видом расписывают. Заблуждаться обычному человеку простительно, он не вникает в детали, это ему и не нужно. Если и появляются какие–то вопросы, то он считает, что уж историки–то, конечно, все это учли, и у них есть исчерпывающее объяснение, ведь они же занимаются наукой. Однако никаких научных объяснений этим странностям нет и быть не может, так как сама эта версия истории не является научной. Можно лишь получить очередную порцию шаманского внушения, что, скорее всего, лишь еще больше затуманит исследуемый вопрос.




Астрономический анализ


Исторические источники часто несут в себе информацию о местоположении небесных светил. Это может быть описание наблюдения или упоминание како–то редкого астрономического явления или сам гороскоп, то есть зафиксированное местоположение известных небесных тел в какой–то момент времени. Сегодня можно точно рассчитать, когда именно в прошлом было конкретное сочетание планет, появление описываемой кометы или затмения. Как правило, полученная в результате такого анализа датировка не совпадает с той, которая является общепринятой. Проблема, однако, состоит в том, что описание астрономического явления, приводимое историческим источником, может быть и недостоверным, а в случае достоверности может оказаться неточным.




Математический анализ


Это критическое направление представлено методическими разработками А. Фоменко. Суть его состоит в том, что в истории человеческих сообществ не может быть никаких математически точных закономерностей. Если в результате исторического анализа таковые находятся, это может лишь означать, что исследуемые события были рассчитаны на бумаге и не происходили в реальности.

Сюда же можно отнести и статистическую обработку исторических данных. В результате ее применения получится, например, что в прошлом люди жили дольше, чем в более поздние времена. Это довольно таки странно, так как средняя продолжительность жизни напрямую зависит от уровня развития медицины и социально–экономического развития государства, а они в прошлом, естественно» были хуже. Сами историки, видимо, еще не совсем потерявшие чувство реальности, соглашаются, что чем дальше в глубь веков, тем ниже средняя продолжительность жизни. Это правильно. Но статистика этого не подтверждает, и поэтому даты жизни, да, по большому счету, и биографии соответствующих исторических персонажей нельзя считать достоверными.




Анализ искусства


Все живое развивается от простого к сложному. Человеческая культура не является исключением и подчиняется этому закону. И хотя многие исследователи культуры и считают, что она «выше» этого и может развиваться по–другому, но их идеи целиком основываются на традиционной исторической картине. Стоит убрать неестественную историю, как развалятся и эти, такие же неестественные, теории.

Искусство, возникнув раз на каком–то этапе развития цивилизации, становится постоянной областью человеческой деятельности. В процессе накопления опыта и совершенствования орудий труда результаты творчества проходят путь от примитивных художественных форм к более сложным и правильным. Античное искусство не могло предшествовать убогому художеству классического Средневековья и могло появиться лишь в процессе его совершенствования. Что, в общем–то, мы и видим в эпоху так называемого Возрождения. По этой теме существует интересная книга А. Жабинского «Другая история искусства».

Анализ экономики, литературы и других сфер исторической деятельности человека приводит к тем же результатам. Плачевным для традиционной истории.

Обо всех упомянутых подходах к критике современного «учебника истории» уже немало написано и сказано. Практически же совсем не рассмотренным оказался психологический аспект развития человечества. А историческая психология может тоже внести свой вклад в критический обзор ортодоксальной истории. Поэтому дальше я попытаюсь подробно представить психологический метод анализа исторических событий.




ПСИХОАНАЛИЗ ИСТОРИИ


Все, что мы наблюдаем в нашем историческом прошлом, проистекает из сознательной деятельности человека. Древний антропоид, убедившись однажды в действенной силе сознания, стал его использовать везде и всюду. Этот мощнейший инструмент позволил ему выжить и научил приспосабливаться к меняющимся условиям окружающего его мира.

С тех пор мало что изменилось — человек встал на сознательный путь развития окончательно и бесповоротно. Меняются лишь ближайшие цели и задачи, но все они в итоге подчинены одному — улучшению жизни. А потому, если индивидуальное сознание может быть непредсказуемым, то выбор общества в историческом масштабе всегда предопределен.

Сознание — категория психологическая. Это означает, что его функционирование и развитие подчинено определенным законам, которые наука уже описала или продолжает исследовать дальше. А потому в жизнедеятельности человека или общества тоже должны прослеживаться эти закономерности. То есть поступки людей не случайны, они подчинены определенной логике, и если бы это было не так, то такой науки как психология не существовало бы.

История и человеческая деятельность связаны нехитрой цепочкой: историческая действительность через накопленный общественно–исторический опыт попадает в индивидуальное сознание, а сознание уже является источником и регулятором деятельности. Из этого следует, что никакая деятельность невозможна, если в окружающем человека мире для этого нет никаких предпосылок. Например, нельзя не только сконструировать карету, но и даже родить идею подобного транспортного средства в обществе, в котором еще нет элементарной повозки. Каждому историческому времени соответствует свой уровень общественного сознания, и, наоборот, уровень сознания определяет конкретную эпоху.

В следах материальной культуры прошлого зафиксирован уровень развития индивидуальной и общественной мысли. Однако если мы будем воспроизводить по этим следам содержание сознания наших предков, то столкнемся с немалыми трудностями. Уровень сознательного отражения реальности при последовательном движении от ранних веков к более поздним будет скакать вверх–вниз. Историческое сознание то как будто засыпает, то вспыхивает вновь. С психологической точки зрения это никак необъяснимо.

Если мы пойдем от обратного, то есть восстановим логику развития культуры на основании психологической природы человека, то эта картина будет сильно противоречить традиционной истории. Как ни крути, психология и история вместе не уживаются, и для устранения конфликта надо либо пересмотреть основы психологии, либо переписать учебники по истории.

Для того чтобы поближе ознакомиться с возникшим противоречием, рассмотрим конкретные психические компоненты, которые интегрируются в сознание и через него управляют человеческой деятельностью. Речь пойдет о мотивах, потребностях и целях. Без них невозможно понять ни человека, ни его историю.

Человек с биологической точки зрения — животное. С этим, конечно, можно спорить, но факт остается фактом: вся система нервно–психической регуляции поведения, присущая животным, присуща также и человеку. Просто человек в этом плане — существо более сложное, и инстинкты, играющие у животных главенствующую роль, у него отступили на второй план, предоставив место осознанному выбору. Мышление — лишь более прогрессивный инструмент, позволяющий лучше и быстрее приспособиться к меняющимся условиям окружающего мира. Оно постоянно корректирует наше поведение, делает его социально приемлемым, позволяет решать сложные задачи. Но не оно определяет и направляет человеческую жизнь, а все те же инстинкты. Суть этого выражена в пословице: «Рыба ищет где глубже, а человек — где лучше».

Подобная направленность человеческой активности вовсе не означает отсутствие у человека какой–либо духовной деятельности, просто эта деятельность реализуется им по мере обретения более или менее нормальных условий для жизневедения. Все культурно–историческое наследие, которым мы сейчас восхищаемся, было создано людьми, которым не угрожало в тот момент замерзнуть на улице, умереть от голода, быть настигнутыми опасными преследователями или свихнуться от постоянного стресса. Все эти Моцарты, Рафаэли, Пушкины или Эйнштейны создавали для себя комфортные, то есть нормальные условия, без которых их творческая самореализация была бы невозможна. Знаменитый философ, живущий в бочке, — это нонсенс, историческая шутка, но никак не реальность.

Человек в первую очередь стремится туда, где «сухо и тепло», где легче и удобнее жить, и происходит все это потому, что такова биологическая программа, доставшаяся ему в наследство от его животных предков. Инстинкты самосохранения, продолжения рода, поисковой активности — вот что лежит в основе выживания человеческого вида. Но, описывая человека, чаще говорят не об инстинктах, а о связанных с ними потребностях.

Американский психолог А. Маслоу первым обосновал иерархическую структуру потребностей человека:

1) физиологические потребности (в еде, питье, сне);

2) потребность в безопасности (физической и психологической);

3) потребность включения в положительную социальную среду (в общении, любви, причастности к группе…);

4) потребность в уважении и самоуважении;

5) самореализация.

Смысл иерархии состоит в том, что потребность актуализируется только тогда, когда удовлетворена предыдущая. Ничто невозможно, когда не удовлетворены физиологические потребности. Когда они удовлетворены, на первый план выступает потребность в защищенности (избежать опасности, укрыться в убежище, обеспечить завтрашний день и т. п.). Когда с этим все нормально, развивается следующий уровень потребностей: быть любимым, иметь хорошие отношения, быть принятым в определенном обществе и т. п.

Иерархия потребностей как раз и объясняет, почему Пушкин или Рафаэль не создали бы своих шедевров, если бы находились в бедственном положении. Применительно к обществу этот закон проявляется, например, в том, что пока это общество борется за элементарное выживание, никакие науки и искусства развиваться не будут. С этой точки зрения рисунки первобытного человека на стенах пещер выглядят не так, как их трактует традиционная история. Действительно ли у пещерного обитателя не было более важных проблем, чем воспитание у себя и других эстетического чувства? Не появились ли эти рисунки намного позже, когда люди уже жили в домах и вели привычное хозяйство, а пещеры использовались как культовые места?

Когда существует потребность, то появляется и цель. Соединившись вместе, они рождают мотив — то, что лежит в основе любой человеческой деятельности. Мотивы может иметь как отдельный человек, так и группа людей, объединенных для достижения какой–либо цели. Немотивированных поступков не бывает.

Любые исторические персонажи, сообщества и даже государства можно рассматривать сквозь призму потребностей, целей и мотивов. Вся история, откуда бы она ни велась, хоть от Адама, хоть от Христа, — это все цепочки и переплетения мотивов. Войны, великие открытия, дворцовые перевороты, прекрасные творения — всегда и везде должен присутствовать мотив. Иногда мотивы понятны, иногда не совсем ясны, а зачастую они отсутствуют напрочь, что одним этим ставит под сомнение то, что рассматриваемое событие происходило в действительности. И чем дальше от нас в прошлое, тем труднее объяснить мотивацию живших тогда людей.

Традиционная история гласит, что в древности в разное время, в разных местах существовали довольно развитые государства. Египетское царство, Вавилон, Рим и другие. Все они выделяются двумя особенностями: во–первых, это локальный характер цивилизованности, а во–вторых, упадок, исчезновение самого государства. Действительно, однажды в какой–то момент возникает цивилизация, на основе которой складывается мощное государство. За его пределами живут отсталые народы, никаких других государств нет. Так продолжается несколько веков, а то и тысячелетий. Цивилизация остается локальным явлением, никоим образом не распространяется вовне. Государство, несмотря на высокий научно–технический уровень, не осуществляет экспансию, а окружающие народы ничего у него не перенимают, предпочитая жить в культурном мраке. Со временем государство по непонятным причинам зачахнет и исчезнет, но в другом месте возникнет новое, и вся история повторится.

С точки зрения психологии эта картина нелепа. Правильным можно считать лишь факт возникновения и формирования государства, поскольку людям с ним жить легче, чем без него. Оно лучше удовлетворяет их потребности в пище, в жилье, в предметах быта, необходимых для работы и отдыха. Государство защищает и дает уверенность в завтрашнем дне.

Но человек хочет жить лучше, а для этого государство должно обеспечить себя новыми ресурсами: сырьем, территориями, рабочей силой и т. д. Оно закономерно расширяется, и этот процесс может быть остановлен лишь в двух случаях: когда его новые территории достигли границ другого государства, способного остановить экспансию, или когда на этих территориях из–за дальности расстояний способность государства к осуществлению своей власти доходит до критического минимума. Никаких других причин остановки территориального расширения государства нет и быть не может. Моря, горы, пустыни и даже океаны — все это лишь вопрос времени.

Одна из основных потребностей живого существа — потребность в получении информации об окружающем мире. У животных она выражается в исследовательской активности, у человека — в любознательности. Что там за теми горами, за лесом, кто там и как живет? Целей для удовлетворения природного любопытства предостаточно. В любом государстве, на любой стадии его формирования таких людей много. Возвращаясь, они несут с собой массу информации о новых землях и их обитателях. Вслед за первопроходцами устремляются основные силы колонизации. Совершенствуются географические карты, средства коммуникации. В основе всей этой деятельности лежат мотивы, появление которых обусловлено природой человека, то есть их появление в обществе закономерно. А потому и описанный процесс развития государства является таким же закономерным и естественным.

Почему же мы часто не видим подобных процессов в прошлом? Почему, например, античные греки не колонизировали Европу? Ведь за несколько веков своего могущества они могли бы и должны были захватить не только ее, но и всю Африку с Азией в придачу. В Европе тогда шумели девственные леса, цвели ромашки на нетронутых плугом лугах. Редкие люди (так и хочется сказать — первобытные) объединятся в так называемые племенные союзы позже, а превратятся в грозную силу, сокрушившую Рим, вообще через тысячу лет. Вот они — ресурсы. Приходи и бери.

Вместо этого греки ведут бесконечные войны друг с другом за первенство на достаточно скромной по своим размерам территории. События мировой значимости разворачиваются на земле площадью всего в две Московские области. Ну, плюс еще разбросанные в море острова. Сотни лет вокруг этого района живут отсталые народы, которые с безразличием взирают на очаг цивилизации, на её технологические и гуманитарные достижения. И у греков, и у их соседей достаточно мотивов для сближения: одним нужны новые территории и их ресурсы, другим — продукты цивилизации, явно облегчающие жизнь и дающие преимущества перед другими соседями. Но обе стороны остаются равнодушными друг к другу, словно между ними выстроена стена. Не стена отчуждения, поскольку никакого отчуждения быть не может, а реальная каменная стена, препятствующая общению и культурному обмену.

Мотивы, проистекающие из системы основных потребностей, являются основополагающими для любого индивида или общества. По сути, они есть закон общественного развития. История же Древней Греции — это пример нарушения этого закона, что в реальности, конечно, быть не может, а потому свидетельствует о том, что нарушили его не античные греки в жизни, а историки на бумаге.

На излете своего существования греки наконец решили исправить ошибку и устремились покорять новые земли. Однако великий поход Александра Македонского лишь добавляет новые сомнения в достоверности античной истории.

Во–первых, поражает масштаб восточных завоеваний. Откуда у такой крошечной страны взялись такие ресурсы? И опять же — мотивация. Что толкнуло греков на такую грандиозную экспансию? Ведь сотни лет у них не было в ней никакой надобности. Во–вторых, удивляет однонаправленность этого мероприятия. С какой–то маниакальностью завоевание распространялось только на восток. В результате родина греков оказалась на самой периферии нового государства. В–третьих, остается непонятной та легкость, с которой были завоеваны фантастические по размерам территории. Ведь если все так просто, почему так долго ждали?

Все эти вопросы можно объединить в один: какова была цель этого похода? Это трудный вопрос. Считается, что здесь сыграла роль личность Александра. Однако какими бы ни были его способности, амбиции и мотивы, он не мог быть двигателем свершившихся завоеваний. И не потому, что нельзя было выступить в средствах массовой информации, устроить пропаганду своих идей и вовлечь народ в крупнейшую авантюру тысячелетия, хотя это тоже весомая причина, а потому, что двигателем истории является не личность, а общество. То есть у греческого государства должна была быть причина, но её не было. У французов и Франции времен Наполеона мотивация к завоеваниям была. И у немцев и Германии времен Гитлера тоже была. А у античных греков её не было. Это показывает как сама их история, так и результат восточных приобретений.

Греция ничего не получила и получить не могла. Историки ничего не сообщают нам о ее потребностях в каких–либо ресурсах, которые можно было добыть на Востоке. Все, что нужно для развития государства, можно было взять в слаборазвитой Европе. Если учесть, что Азия принадлежала грозным и воинственным персам, то необходимость восточной кампании удивляет вдвойне.

Считается, что на Востоке было много золота, и это богатство могло быть целью походов Александра. Однако ни целью, ни полученным результатом золото являться не могло. Потому что для государства оно ценно лишь как эквивалент денег, на которые можно купить необходимое. А у кого и что могла купить Греция, если она являлась единственным производителем материальных благ, а ресурсы, если надо, могла забрать и так?

Вразумительного ответа на вопрос о причинах и целях завоеваний Александра Македонского в исторической литературе найти невозможно. А то, что встречается, грешит полным отсутствием понимания потребностно–мотивационных причин деятельности исторических сообществ.

Возвышение Македонии началось при Филиппе, отце Александра. Страна находилась на задворках цивилизации, и для греков сами македоняне были отсталыми варварами. Известный специалист по античности пишет, что Филипп устал наблюдать, что его народ бывает бит во всех войнах и постоянно унижен. Так как воинов у Филиппа уже не осталось, он призвал с гор пастухов, сколотил из них войско и отправился покорять греков. Пастухи разбили профессиональные греческие армии и завоевали всю Грецию. Примерно так маститый ученый описывает исторический процесс (Шахермайр Ф. Александр Македонский. М., 1984). Видимо успехи Филиппа вскружили голову его сыну, и он завоевал полмира.

Но зачем же пастухи отправились на войну? Почему побросали свои отары, которые без них разбегутся, оставили свои дома и семьи, которым ничто не угрожало? Что забыли они на чужбине и о чем думали, когда видели перед собой стройные ряды одетого в металл противника? Никакая мотивация неспособна объяснить подобного поведения. Люди вдруг вышли за рамки своего традиционного мироощущения, уклада жизни, забыли о том единственном и дорогом, что у них есть, и вместо этого озаботились получением призрачного и непонятного богатства или вопросами геополитики. Это не психология, а фантастика.

Ну и самое невероятное это, конечно, то, что слабая армия слабой страны побеждает сильные армии более развитых соседей. Это стандартная ошибка, классика мировой историографии. Вся человеческая история от первых государств до позднего Средневековья пестрит подобными событиями. Причем в большинстве случаев это ключевые моменты истории. До и после этого периода такого не наблюдается.

На заре цивилизации, кроманьонцы, как объясняют ученые, вытеснили со всех пригодных для жизни ареалов своих отсталых современников — неандертальцев, что привело к вымиранию последних. Они ничего не могли противопоставить напиравшему на них противнику, который был более организован, использовал более совершенные орудия труда и оружие. Вполне естественный процесс с заранее предсказуемым результатом. Примерно то же самое происходило в совсем недавнем прошлом, когда европейцы колонизировали Африку и обе Америки. Сопротивление было, но пришельцы были носителями более развитой культуры, за их плечами стояли передовые технологии в области экономики, строительства, идеологии и, конечно же, военного дела. Участь аборигенов опять же была предрешена.

Эти явления настолько согласуются со здравым смыслом, что не требуют подробных объяснений, почему в результате все закончилось так, а не наоборот. Действительно, трудно представить себе индейцев, сначала разгромивших конкистадоров, а затем переправившихся через океан и захвативших Европу. Однако на огромном хронологическом пространстве, как уверяет нас шаманско–истори–ческий учебник, подобное случалось много раз.

Падение Рима под ударами варваров, арабское завоевание Средиземноморья, нашествие гуннов на Европу — всего не перечислить. Лесные дикари, погонщики верблюдов, степные скотоводы и прочий люд, живущий на окраинах цивилизаций и ведущий примитивный образ жизни, вдруг становятся грозной военной силой, сокрушающей метрополии. Новые неандертальцы и кроманьонцы продолжают свою борьбу за место под солнцем, но победа остается за неандертальцами. Такая история неправдоподобна.

Дело даже не в том, что военная организация общества, экономически и культурно неразвитого, заведомо уступает в этом плане своему более развитому соседу. А в том, что сама идея подобной военной экспансии в таком обществе появиться просто не может.

Скотоводы–кочевники, населявшие азиатский восток в XII веке, вели сравнительно примитивный образ жизни. Не было не только государственности, но и каких–либо социальных институтов, поскольку в таковых не было нужды. Единственное, что было нужно представителю того общества, — уйти с семьей подальше от соседей, уйти туда, где есть свободные пастбища, способные прокормить домашний скот. Только так можно было вести хозяйство и выжить самим людям. Зеленые луга и здоровая скотина — вот их цели. Потому что они отвечают их потребностям.

Города и образ жизни их обитателей остаются чужды кочевнику. Это совершенно другой мир, мир сверхсуществ, имеющих вещи, потрясающих воображение. Любопытно, но непонятно, как можно в этом жить, и как это может накормить. А потому это не может удовлетворить его потребности и, следовательно, хоть как–то мотивировать на силовое присвоение материальных и культурных ценностей города.

Никакая одиозная личность, пусть даже среди кочевников и авторитетная, не сможет увлечь их общество идеями завоевания более развитых оседлых соседей. Чтобы выжить, они расселяются, а тут надо, наоборот, собраться. Никто не откликнется, ведь цель такого мероприятия довольно туманна, а перспектива голодной смерти очевидна.

Однако историки нас уверяют, что кочевники, оставив свои семьи, скарб и землю организовались в многотысячные армии и совершили уникальный по масштабам военный поход на запад. Ни русские дружинники, ни европейские рыцари не смогли дать отпор странному агрессору, который только жег, разрушал и убивал. Не создавая никаких колоний, не закладывая основ для будущей экономики, не делая ничего конструктивного для своего народа, это войско с маниакальной одержимостью дошло до центра Европы, а затем по таким же непонятным причинам откатилось назад, создав на полпути к дому государство Золотая Орда.

То ли тяжелая дань, собираемая на Руси, давала возможность существованию странному государству татаро–монголов, то ли, наоборот, их государственная машина сделала возможным сам сбор этой дани — в любом случае экономические основы завоеваний и новой жизни кочевников необъяснимы. Чтобы сделать эту историю более правдоподобной, ученые стали рисовать их воинов с вооружением и в доспехах, не уступающих лучшим образцам русского оружейного производства. А по науке управления государством безграмотные скотоводы даже превзошли русских, накапливавших этот опыт не одно столетие.

Однако ни вопрос о современном оружии, которое при отсутствии промышленности просто не может быть получено, ни вопросы о военном и управленческом искусствах, об экономике, которые при отсутствии необходимых институтов также не могут появиться, не являются основной причиной сомнения в достоверности этой истории. Хотя, в принципе, и этого уже достаточно. Дело еще в том, что оружие, технологии или науки, случайно став чьим–либо достоянием, сами по себе не мотивируют их обладателя на их применение. Не инструмент является причиной деятельности, а наоборот, деятельность, с ее мотивом и целью, рождает необходимый инструмент. А потому даже завалив оружием, учителями и учеными бедных кочевников, дождаться мало–мальского татаро–монгольского гнета на Руси было бы невозможно.

У отсталого народа неразвито все: экономика, науки, искусства, социальные отношения. Для того чтобы что–то развивалось, необходимы две вещи: наличие личностей с соответствующей мотивацией и готовность общества оценить достижения этих личностей. Обе эти вещи появляются на определенной стадии культурного развития, а именно тогда, когда удовлетворены базовые потребности: в еде, в защищенности. Лишь только тогда, когда они перестают быть актуальными, могут появиться новые потребности, например в эстетике или в абстрактном знании. Вот почему у монгольских подданных Чингизхана не было и не могло быть ни поэтов, ни художников, ни ученых.

Военное искусство здесь не исключение, и развиваться оно может только наряду с другими искусствами и науками. То есть для него справедливо все то, что написано чуть выше. Никак оно не может появиться раньше. Любые науки, в том числе и военные, развиваются людьми, у которых актуализирована потребность в самореализации. Согласно иерархии потребностей это ее самая последняя, высшая ступень. Это означает, что общество, в котором распространены мотивы самореализации и самоактуализации, уже достаточно развито. В Европе того времени такие общества были, а вот в глуши Забайкалья нет. Вот почему все военные достижения набежавших в Европу диких орд являются исторической выдумкой.

Когда сталкиваются интересы народов, стоящих на разных ступенях культурного развития, побеждать будет всегда более развитый. Не только потому, что он имеет во всем превосходство. А еще и потому, что менее развитый не является источником конфликта, он его не предвидит, а потому и не готов к нему. Он не видит тех реальных или потенциальных богатств, являющихся ценностью для его более цивилизованного соседа, живя в более скромном по своим притязаниям мире. А потому не он придет, а к нему придут.

Картинка из школьного учебника, на которой монгольский воин лихо карабкается по штурмовой лестнице на крепостную стену русского города, может годиться лишь для художественной литературы. В реальности же кочевник, добравшийся до города, испытывал бы благоговение, стоя перед крепостными башнями — чудом и могуществом чужого народа. И ни по каким лестницам и стенам он не лазал бы. Это здесь только ему показали бы, что это такое, и как этим и много чем остальным можно пользоваться. Понял бы он не все, запомнил бы еще меньше — ведь в его жизни это вряд ли пригодится. Он поменяет принесенные с собой шкуры на уздечку для своего коня и уйдет обратно, унося с собой не желание вернуться и пограбить, а чувство уважения и страха. Это — психология.

Средневековые разрушительные нашествия азиатских орд — это прямое продолжение античных нашествий варваров. У тех картина та же — не имеющие государственности, малокультурные народы и племена без конца прорываются через границы империй, громят железные легионы, жгут, разоряют, уничтожают. Все та же немотивированная агрессия, и опять неандертальцы побеждают кроманьонцев.

Настоящее варварство в смысле уничтожения материально–культурных ценностей появилось относительно недавно. Оно возникло тогда, когда враждующие стороны осознали, что успех приносят победы не только на военном фронте, но и на идеологическом. А чтобы победила новая идеология, нужно уничтожить старую. И вот стали взрываться архитектурно–исторические памятники, религиозно–культовые сооружения, сжигаться книги и т. д. Варварство — это продукт цивилизации. И у варвара всегда есть мотив.

В отличие от цивилизованных, у настоящих, исторических варваров таких мотивов не было. Как не было и никаких других, определявших подобное поведение. Говорить о наличии какой–либо идеологии у народов, находящихся на малокультурном уровне развития, невозможно. Им нечего противопоставить цивилизации, а потому и нечего разрушать. Можно представить папуасов, закинутых по воле судьбы в какой–нибудь мегаполис, но невозможно представить, что бы они начали там крушить стеклянные витрины магазинов и ресторанов. Скорее бы это сделали культурные антиглобалисты.

В сознании историка античный варвар — это такой неандерталец с дубиной. Попав в Рим, он крушит ненавистные ему статуи и поджигает библиотеки, выражая свой протест против цивилизации. У психолога подобная картина может вызвать усмешку. Здесь виден перенос подростковой, бунтарской агрессии, ее мотивов самоутверждения на мотивацию целого народа. Но это неправильно. Во–первых, индивидуальное развитие человека и общественное развитие — это не одно и то же. Нет никакой связи между особенностями или этапами становления личности и явлениями, возникающими в обществе в процессе его окультуривания. А во–вторых, подросток, бьющий в электричке стекла и режущий в ней сиденья, прекрасно знает, с чем имеет дело, это часть его собственной культуры. Подведите к электричке неандертальца, и он упадет в обморок.

Цивилизованные варвары, уничтожающие элементы чужой культуры в идеологических целях, никогда не сжигают научные книги и не разрушают то, что имеет для них научную ценность. Знание — сила, поэтому научные достижения противника могут принести неоценимую пользу. Исторические же варвары сжигали и разрушали все без разбора. Мало того, что их агрессия была немотивированной, они еще и проявляли глупость, не имеющую аналогов в истории. Зачем сжигать мельницу, если она принесет пользу? Зачем сжигать библиотеку, где хранятся книги, описывающие, как эту мельницу можно построить? Фактически же все античное знание согласно официальной исторической версии было уничтожено варварами.

Варварские народы развивались по тем же законам, что и другие. Они также стремились к лучшей жизни, развивали хозяйство и усовершенствовали орудия труда, чтобы облегчить свою работу и быт. У них были потребности в новых средствах производства и знаниях, однако когда эти потребности можно было с лихвой удовлетворить, они от этого отказались.

Нечто похожее совершили и сами завоеванные народы. Ни о каком геноциде римлян со стороны варваров, ни тотальном, ни частичном, история не сообщает. А значит, с падением империи носители высокого античного знания и искусства продолжали жить и творить. Точно так же спокойно вели свое хозяйство и последние жители Древней Греции. Отчего же оба государства, хоть и в разное время, но встали на путь деградации?

В исторической литературе ясного ответа на закономерно возникающий вопрос нет. Вместо него распространено туманное рассуждение о некоем кризисе культуры и государственности. Изжившая себя система, заплывшая жиром империя — это скорее ближе к поэзии, но никак не к науке. Несколько конкретнее шаманов–поэтов выразились классики марксистской политэкономии, разглядевшие в тех далеких временах кризис производственных отношений. Согласно их теории рабский труд в античной Греции перестал быть эффективным, и экономика вследствие этого стала ухудшаться, что и привело в конечном счете к краху государства и вымиранию его жителей. Тоже логика та еще. Судя по всему, свободные и гордые граждане отказались работать, предпочтя постыдному занятию голодную смерть.

Что можно сказать о мотивации людей того времени? С точки зрения психологии речь идет о существах, не имеющих ни к нам, ни к нашему животному миру никакого отношения. Это инопланетяне с совершенно чуждыми нашему миру инстинктами и поведенческими законами, со своей логикой жизни, понять которую мы бессильны. В результате шаманских камланий появилась новая раса людей, заполнившая почти все историческое пространство. Но куда же эти народы делись, и от кого тогда произошли мы сами? Ну а если все–таки речь идет о людях нашего мира, наших предках, то такая история никак не может считаться достоверной и целиком является плодом человеческой фантазии.

С давних пор и до сегодняшнего дня некоторые одиозные исследователи будоражат наши умы рассказами о населявших нашу Землю в далеком прошлом различных сверхлюдей, титанов, атлантов и прочих немыслимых существ. Человек любит сказки, и современные атлантоведы заполняют книжные прилавки необходимой литературой. В ней авторы с удовольствием и на полном серьезе поведают нам, какие расы жили здесь сотни тысяч лет назад. Однако нет никакой нужды искать другие человеческие виды в таком далеком прошлом. Они прекрасно живут на страницах привычных для нас учебников по истории.

Помимо мотивационно–потребностной составляющей психики человека важную роль в его развитии играет интеллект. Мотивы и потребности очерчивают перед человеком круг целей и выстраивают их по порядку приоритетности. Само же их достижение осуществляется при помощи интеллектуальной деятельности. При помощи интеллекта человек постоянно развивает, улучшает то, что уже было сделано, а творческая сила интеллекта позволяет взглянуть на мир по–другому, открыть что–то новое и создать то, чего еще не было. Благодаря интеллекту, человек придумал и создал бумагу, книгопечатный станок, ноутбук и даже науку историю — все то, что дало возможность написать эти строки.

Несмотря на то что с определением того, что такое интеллект, затрудняются даже профессиональные психологи, интеллект — это то, что у человека было всегда. При этом, по большому счету, интеллект был одним и тем же. И тогда, когда человек представлял Землю, лежащую на трех китах, и тогда, когда он отправился в космос. Связывать последнее с развитием интеллектуальных способностей было бы неправильно. Интеллект не менялся. Интеллект — естественный инструмент, такой же, как человеческая рука, которая, оставаясь неизменной, сотворила все, от кирпича до микропроцессора. Мы же не считаем, что у нас появился сотовый телефон, потому что человек со времени изобретения обычного телефона поумнел. Научно–техническое развитие происходит просто благодаря лишь самому факту наличия у человека интеллекта. И это развитие, следовательно, было всегда, когда существовал человек.

Я специально подробно расписываю, казалось бы, очевидные истины, но делаю это только потому, что историки просто отказывают в существовании интеллектуальных способностей у человека в прошлом. У них получается, что люди обладали какими–то начальными умственными задатками, позволяющими вести образ жизни на уровне добывания еды, чтобы не умереть с голода, и созданием простейших вещей. Это было бы нормальным, если бы дело касалось начального периода цивилизации, но такая картина растянулась на тысячелетия. Такое впечатление, что человек что–то делал только из желания доказать себе, что он отличается от животных и, создав первичную культуру, успокоился и впал в интеллектуальную спячку.

Даже если не привлекать к рассмотрению древние цивилизации, последней из которых был Древний Рим, и которые вместе со своими достижениями куда–то провалились, а ограничиться периодом европейской истории, начавшейся в раннем Средневековье, то мы увидим, как жизнь буквально остановилась. Тысячу лет до самого Возрождения культура оставалась неизменной, причем она была не на нулевом уровне, а уже относительно развитой, но по каким–то причинам это развитие остановилось. Древняя история, которую мы все знаем, это в основном история войн, поэтому отсутствие прогресса очень хорошо заметно на примере употреблявшегося оружия.

Меч, лук со стрелами и копье — вот главное оружие, которым пользовались люди от первых веков христианской эры до наступления Нового времени. Рыцари времен короля Артура имели то же военное снаряжение и выглядели так же, как и при императоре Карле V, хотя одни жили в середине первого тысячелетия, а другие — в середине второго. Тысяча лет интеллектуального паралича — в это невозможно поверить, и этого просто не может быть! Да за это время луки можно было бы снабдить лазерными прицелами, а воинов одеть в кефларовые бронежилеты, пересадив их с коней на самоходную технику тридцать третьего поколения. И это я еще, пожалуй, поскромничал. Если по научно–техническому развитию эпоха императора Карла примерно соответствовала временам короля Артура, то реальную картину того, что такое тысяча лет, можно получить, если прибавить этот срок к веку Карла. Получится середина третьего тысячелетия, и вряд ли даже самые дерзкие фантасты смогут представить то, до каких высот дойдет человечество к этому времени.

С ручным огнестрельным оружием ситуация не намного лучше. Появившись якобы на полях сражений в XV веке, оно и через двести лет не смогло вытеснить традиционные латы и меч всадника, оставаясь примитивным и неэффективным. И даже еще через двести лет тяжеловооруженная конница оставалась грозной силой. В Бородинском сражении Наполеон, взбешенный тем, что его солдаты не могут взять важнейшую Курганную высоту или, иначе, редут Раевского, бросает в бой своих gens de fer — железных людей, как он называл кирасир — одетых в броню всадников. Стальная лавина, пущенная в карьер, буквально смела последних героев этого бастиона, что и решило, по словам Наполеона, исход всего сражения.

Эпоха меча и лука не просто чрезмерно растянута, она и в таком виде всячески мистифицируется. Видя, что картина получается странная, «шаманы» всячески пытаются отодвинуть верхнюю границу этого периода от нас подальше в прошлое, представляя все так, будто уже в XVI—XVII веках никаких рыцарей не было. Это не так, и в качестве примера того, как деформирована история вооружения средних веков, посмотрим, как обстояло дело на Руси.

Я останавливаюсь на истории русского оружия, поскольку она опять же показывает, что никакого развития в военном деле на протяжении многих веков не существует. Странные интеллектуальные способности и, следовательно, странная невозможная психология.

Любой желающий может пойти в Оружейную палату и посмотреть там на кольчугу воеводы Шуйского. Прославленный своими подвигами П. И. Шуйский водил в ней полки Ивана Грозного против врагов Московского царства. Это — XVI век. После гибели Шуйского эта кольчуга была подарена Иваном Грозным легендарному Ермаку за успешную войну с ханом Кучумом, в которой атаман отправился на дальнейшее покорение Сибири. Рядом с кольчугой Шуйского находятся и другие экспонаты, дающие представление о том, как выглядели наши воины в ту эпоху: шлемы, латы, холодное оружие. Здесь, кстати, можно увидеть искусно сделанный щит князя Федора Мстиславского, после смерти которого в 1622 году он поступил в царскую казну. В ее описи того времени он отмечен как самый древний.

Образ тяжеловооруженного русского дружинника относится именно к этому историческому времени, а не к мифическим X—XIII векам. Русские витязи и богатыри, ставшие впоследствии героями былин и сказаний, — современники Ивана Грозного, а то и более позднего времени. И само устное народное творчество появилось лишь в XVI—XVII веках, а потому и его произведения записаны ранее этого времени быть не могли. Культурных памятников русского фольклора эпохи до Смутного времени практически не существует, это говорят сами искусствоведы и историки. То есть его тогда просто еще не существовало. А подлинность тех единичных произведений, вроде «Слова о полку Игореве», подвергнута сомнению многими учеными.

Возникнув в XVII веке, фольклор естественным образом отразил события современности и совсем недавнего прошлого. Видеть в его персонажах героев той Древней Руси, которую так живописно рисуют нам историки, — полный абсурд. Да и не нужно их там искать, они живут и участвуют в событиях, отнесенных историками к тому же XVII веку. Не было никакого богатыря Ильи Муромца или его прообраза из русской древности, ставшего героем наших былин. Зато был, например, Илейка Муромец, приведший свой отряд на помощь Ивану Болотникову, попавшему при осаде Москвы в трудное положение, и тем спасший его тогда от разгрома.

Исходя из психологии человека и образуемых им сообществ, нет никаких оснований утверждать, что изобразительное художественное творчество появилось намного раньше литературного. Если потребность в последнем возникла в России в XVII веке, то и потребность зарисовать происходящие события появилась тогда же. Ну не было таковой даже в XIII—XIV веках, и некому было изобразить, как бьются русские воины на Чудском озере или Куликовом поле! Все эти картинки — рисунки художников более поздних времен, которые «вооружали» своих героев современным оружием. Так и получилось распространенное и закрепленное в учебниках по истории мнение, что одетые в железо русские воины — это дружинники князя Игоря или Дмитрия Донского. А оказывается, что это воины, состоящие на службе у Ивана Грозного или Михаила Романова.

В области военного дела в эпоху Грозного вырисовывается, казалось бы, странная картина. С одной стороны, ратники, в кольчугах и с мечами, с другой — стрельцы, в кафтанах и с ружьями. Это, казалось бы, воины разных эпох и в одно время они существовать не могут. Доходит до того, что русские воины времени Ивана Грозного чаще представляются стрельцами, такими же, как были при Петре I, а в последующее время Смуты — классическими древними дружинниками с мечами и щитами. Конечно же, так быть не могло, и так как Смута ближе к нам по времени, чем царствование Ивана, то и наши знания о том времени, соответственно, более достоверны. Поэтому следует признать, что стрельцы в своих кафтанах появились не до, а после Смутного времени.

Наряду с ними существовали и воины старого образца. Стереотип, выросший на почве не естественной, а искусственно созданной истории, утверждает, что с появлением огнестрельного оружия индивидуальная железная броня исчезает из вооружения, так как не защищает от пули, становится обузой и теряет свой смысл. Это неправильно. Вот какую картину можно было наблюдать на улицах Москвы в 1606 году. «Впереди шествовала пехота с ружьями. За ней ехали всадники, с ног до головы закованные в железные панцири, с копьями и мечами» (Скрынников Р. Г. Василий Шуйский. М.. 2002. С. 145). Здесь описано вступление поляков, сопровождавших Марину Мнишек, в Москву. Как видим, классические рыцари спокойно и без лишнего шума въехали в XVII век. Все правильно, XVI и XVII века — это и есть их время.

Во–первых, ручное огнестрельное оружие того времени было еще достаточно примитивным, а потому не являлось главным средством ведения боя. Отряд стрельцов носил лишь вспомогательную функцию, а главной ударной силой, решающей исход сражения, по–прежнему оставались вооруженные железом воины. Да и пробивная сила этих самопалов была не ахти какая, и железный доспех мог вполне защитить если не от ранения, то хотя бы от смерти.

Во–вторых, в кафтаны одевали стрельцов вовсе не от ненадобности в железном доспехе, а из–за того, что последний был в дефиците, и в первую очередь в него одевали тех, кто столкнется с противником «лоб в лоб», а не тех, кто будет стоять поодаль, стреляя из ружья или из лука. В результате же из–за разницы в вооружении создалось впечатление, что воины меча и воины ружья должны воевать в разные эпохи, и «шаманы» отправили первых на несколько веков назад, убедив себя и всех остальных, что такая картина логична.

То, что броня была действительно в дефиците, историкам должно быть известно. В книге–путеводителе по Оружейной палате, рассказывается о том, что кольчуга — это очень сложный в производстве вид защитного вооружения. На изготовление одной кольчуги у мастера уходило два года. Отсюда вытекает логичная мысль, что их было мало, но вместо этой мысли, которую можно было бы и не высказывать, в книжке изложена другая. Написано, что, несмотря на такие временные затраты, кольчуги стоили относительно недорого. Как это понимать? Не может такое трудоемкое и, главное, необходимое изделие стоить дешево. Мастеров было немного, их ценили и уважали, да и железо, из которого делалось оружие, на дороге не валялось. Да и сам ремесленник должен получить за свой труд столько, чтобы в течение следующих двух лет мог обеспечить жизнь себе и своей семье.

Зачем же добавлена в книге такая нелепица? Описывается вооружение, сложности его изготовления, приводятся соответствующие иллюстрации и вдруг — бац! Все это, оказывается, недорого. Чтобы понять уместность и смысл книжной фразы о дешевизне подобного продукта, надо принять во внимание, что есть человеческое мышление, а есть историческое. Историкам, естественно, присуще последнее. Поэтому у них и логика соответствующая. Историческая. Изготовление кольчуг или цельнометаллических лат, как и другого металлического оружия, велось на протяжении многих выдуманных историками веков. На Западе счет идет от античности, мы в этом плане поскромнее — только с IX века, со времен Рюрика. Но ведь и предки Рюрика не на палках дрались. За все это время Русь должна просто наводниться таким оружием — оно очень медленно приходит в техническую негодность, исключительно по причинам ржавления при плохом хранении, а морально так вообще не устаревает. Достал из сундука дедовскую кольчужку и можешь идти воевать. И не надо ждать два года.

Поэтому в эпоху Грозного кольчугой никого не удивишь, а уж если ты её все же сделал, то дорого не продашь. Вот такая логика. А то, что при таком подходе все кольчужные мастера уже давно бы померли с голоду, в расчет не берется. На самом деле с голоду, конечно же, никто бы не умер, поскольку ремесленник просто не занимался бы изготовлением того, что не пользовалось бы спросом. Это, однако, ничего не меняет, и история про дешевые кольчуги от этого менее глупой не становится.

Историки, наверное, были бы рады выдать кольчугу Шуйского за кольчугу, например, Юрия Долгорукого, который красуется в ней – пойди их отличи — в виде памятника в центре Москвы. Всем было бы хорошо. Но вот беда — в кольчуге есть металлическая пластина с именем Шуйского.

Я не случайно заговорил именно о кольчуге Шуйского, хотя рядом с ней в музее выставлены доспехи более позднего времени. Кольчатый доспех имеет разновидности: юшман, бахтерец, байдана и т. д. Эти виды кольчуги отличаются друг от друга величиной колец, плотностью их вязки, вставкой металлических пластин, комбинированным сочетанием готовых защитных элементов и т. п. Перед нами — развитие доспеха, его эволюция от примитивной формы к более совершенной. И что мы видим? Все это умещается в небольшой период времени.

Кольчуга Шуйского из представленных кольчатых доспехов является самым простым доспехом как по сложности изготовления, так и по своим возможностям. Сделана из колец одинакового размера, довольно грубая работа, никакого искусства. Если учесть, что в ней воевал лучший полководец Ивана Грозного, значит, лучше тогда ничего и не было. И для Ермака Тимофеевича, присоединившего к владениям царя новые земли, нужна была достойная награда. И это был действительно «царский» подарок.

Более совершенные доспехи появились позже. Байдана Бориса Годунова, бахтерец царя Михаила Федоровича, юшман боярина Никиты Романова… Все они отличаются более искусной работой и техническим совершенством и датированы началом XVII века. И дело не в том, что эти доспехи делались лучшими мастерами для лучших людей и, как можно подумать, как подарочный, парадный вариант, а потому и были сделаны более искусно. А в том, что в них реализованы идеи по развитию доспеха в сторону большего удобства и лучшей защиты. Эти их свойства, с одной стороны, говорят, что они были сделаны вовсе не для праздничных показов и соответствовали реалиям своего времени, а с другой, — что они показывают прошедшую за полвека эволюцию доспеха.

На первом фото изображена кольчуга Шуйского, а на следующем — бахтерец Михаила Романова, сделанный для царя в 1620 году. Заметно, что улучшилось и искусство изготовления шлема.



















Получается, что более пяти веков русские оружейники снабжали воинов кольчугами типа той, которая была у Шуйского, являя этим пример полного отсутствия интеллектуальной творческой деятельности, а затем вдруг очнулись и включились в процесс гонки вооружения. Это, конечно же, нелепость. И сама гонка вооружения — это важнейший психологический мотив, сопровождающий человека всю его историю. Ну, или с того момента, как появились противоречия между сообществами, будь то племенные союзы или государства.




ФОРМУЛА СКАЛИГЕРА


Психологический анализ исторического прошлого позволяет сделать вывод, что традиционная версия мировой истории вплоть до Нового времени, а может, даже и до XVII—XVIII веков, неверна. Почему же так получилось?

Вообще, версий о причинах неадекватности исторического прошлого может быть две. Первая заключается в том, что все на самом деле так и было. Просто миром правят некие силы, и они устанавливают законы, по которым будет развиваться тот или иной народ. Поэтому у современных людей одна базовая психология, а у живших в прошлых веках кардинально другая. Почему? Никто не знает, потому что это уже из области метафизики. Вторая версия исходит из того, что вся история была выдумана в относительно поздние времена.

Те, кому ближе первая версия, кто считает, что исторический процесс управляется всякими магическо–космическими силами, могут дальше не читать. Поскольку речь пойдет о другом варианте.

Отметая всякую мистику, можно предположить, что вся традиционная картина прошлого была сочинена историками, а точнее хронологами XVII века. А ее правка продолжалась и в существенно более позднее время.

Для того чтобы понять, откуда это сочинительство пошло, надо вспомнить уровень развития науки в XVI—XVII веках. Это было время астрологов, эзотериков, алхимиков и прочих оккультистов. Науки по большому счету тогда не было, а точнее, всё это и было наукой. Многие известные ученые того времени были мистиками и рассматривали окружающую действительность исключительно в рамках оккультной философии. Никакого атеизма и даже намека на него еще не было. Все будет позже, а тогда мир и его законы представлялись сводом божественных правил, которые можно изучить и понять, а поняв, получить магическую власть.

Одним из таких «научных» направлений того времени была нумерология. Числа были везде, простейшая математика пронизывала все области знания, а потому неудивительно, что именно в числах пытливый ум исследователя искал и находил разгадки тайн мироздания. Нумерологический опыт лег в основу эзотерического взгляда на мир и стал прилагаться во всех науках, в том числе и хронологии.

Средневековые тексты в основном не содержат упоминания о датах описываемых событий. Им и неоткуда было взяться, потому что у людей не было потребности в идее сквозного времени, которое показывало бы связь прошлого, настоящего и будущего. Людей не интересовало, как прошлые события располагаются на временной оси, поэтому её и не было. Даты современных событий, если их вдруг надо было зафиксировать, привязывались к какому–либо известному локальному событию. Так и писали: столько–то лет от возведения храма или столько–то лет от начала правления короля.

Потребность в единой временной шкале появится позже, и ответом на нее будет возникновение науки хронологии. Так как общественное и индивидуальное сознание того времени было не историческим, а мифологическим, то в задачу хронологов построение реальной картины прошлого не входило. Это важный момент. Потребность в хронологии появилась раньше, чем потребность в истинной хронологии.

Трудно представить, но людям того времени истина, в нашем, современном понимании этого слова, была не нужна. Да и самого понятия такого у них не было. Фраза о том, что кое–кто хоть и друг, но истина дороже, могла принадлежать историческому персонажу, жившему никак не раньше эпохи Возрождения. Людям нужны были опыт и знание как некая система представлений о мире. Иначе непонятно, кто ты и что ты, зачем жить, любить, творить. Жизнь должна быть осмысленной, и пока дефицит представлений о мире не превратился в экзистенциальный вакуум, нужно было этот недостаток представлений восполнить. Творческий потенциал человека и наполнил историческую картину мифами. То есть это мифы, конечно, для нас, а для людей того времени это было некое знание. Это и называется мифологическим сознанием, которому однажды потребовалось увязать разные времена в единую систему.

Хронологам необходимо было упорядочить мифы на единой оси времени, расставив для событий соответствующие даты. То, что они работали со сказками, а не с реальными событиями, нисколько не принижает научность их работы. Во–первых, главное для них было не содержание события, а его дата, ведь хронология в переводе — это наука о времени. А во–вторых, критерии научности были тогда совсем другими. Позже, когда появится потребность в объективном знании, на основе хронологии возникнет наука история. Точно так же, как из астрологии вырастет астрономия, а из алхимии — химия.

Отцом общепринятой версии исторической хронологии принято считать французского ученого Жозефа Бордони, более известного как Жозеф Жюст де Скалигер (1540—1609), который в конце XVI века опубликовал так называемые хронологические таблицы. В них ученый изложил всю мировую историю в датах. До него цельной хронологической картины не существовало, он первый расположил исторические события на единой временной шкале (отсюда, от scal, вероятно, и происходит его фамильное прозвище).

Скалигер был математиком и астрономом, что в понятиях того времени означало нумеролог и астролог. Он рассчитывал будущее, и, взявшись за историю, точно так же рассчитал и прошлое. Никакой, собственно, разницы между этими временами в сознании оккультиста нет. События происходят согласно некоему божественному плану, их появление закономерно, они предопределены, только одни уже наступили, а другие еще нет. Современник Мишеля Нострадамуса, Скалигер просто взял и предсказал прошлое.

Поздние исследователи истории вплоть до современных часто подмечали повторяемость похожих событий, что дало повод говорить о цикличности исторического процесса. Некоторые личности, у которых в голове еще не утих ветер оккультизма, всерьез развивают теорию спирального развития, видя за этим феноменом проявление неких космических законов или божьего промысла. Однако никакой мистики здесь нет, а повторы — это всего лишь результат творчества Скалигера и его последователей, для которых цикличность была частью их эзотерического мироощущения.

На основании чего же Жозеф Скалигер, историк и чернокнижник, конструировал хронологию? Как использовал свои нумерологические познания?

Считается, что Скалигер заинтересовался проблемами хронологии, ознакомившись с книгой своего старшего современника Жана Бодена «Метод легкого познания истории». Боден с необычайной легкостью продемонстрировал простую и очевидную суть исторического процесса, в основе которого лежат две вещи — цикличность и нумерология. Основную идею он выразил в одном предложении:






«Ни одна система не кажется мне более простой, чем та, что основывает циклы (которые Птолемей называл «эпохами» и Альфонс «эрами», то есть «корнями» — по–испански) на числах, беря за начало возникновение каждой отдельной империи…»





И далее расшифровывает свою теорию:






«От Варамунда до Капета прошло 567 лет, это число получается через квадрат 9, помноженный на 7. И вновь от Варамунда до Гуго Великого и от последнего до изгнания Людовика IV знатью и его пленения насчитывается 512 лет — чистый куб. От измены Карла Бурбона и пленения [короля] до Франциска и его времени прошло в квадрате дважды по 12, то есть 576 лет. То же число насчитывается от [первого] Капета до той проклятой и ужасной войны, которая недавно пролила кровь граждан. И не больше и не меньше [прошло лет] от пленения Карла, Герцога Лотарингского… до другого Карла Лотарингского…»





Нумерология основывается на каббалистическом учении, согласно которому миром правят числа. Четыре стороны света, четыре угла дома, вот и евангелистов было четыре; двенадцать месяцев в году, двенадцать колен израилевых в Библии, вот и апостолов Христа тоже двенадцать — все эти величины не случайны и несут сакральный смысл. Числа есть везде, даже в словах. В большинстве старых алфавитов буквы имеют и числовые значения, поэтому достаточно подставить в каком–либо слове вместо букв соответствующие им числа, а затем их сложить, как получится число, отражающее истинную суть данного слова.

Арифметические операции в каббалистике проделываются разные. Например, если умножить магическую семерку на не менее магическое число 40, символизирующее абсолютную законченность или здоровье, то полученное число 280 будет означать продолжительность дней нормальной беременности у женщины. Это число почти совпадает с настоящим, и может показаться, что за всей этой каббалистикой стоит некая реальность. Однако, конечно же, никакой мудрости здесь нет, и все развивалось от обратного. Сначала эмпирическим путем была подсчитана продолжительность беременности, а потом это число стали раскладывать на множители и слагаемые. Лучше всего среди них выглядела пара 7 и 40, ее и оставили для толкования.

Главный каббалистический числовой ряд это в основном цифры от 1 до 9. Каждая цифра что–то и определенным образом символизирует. Если в результате манипуляций с буквами имени человека мы, например, получили тройку, то она подскажет нам, что этот человек удачливый и счастливый, а если шестерку, то он по складу личности пассивен и инертен. Если речь идет о женщине, то эта шестерка выдаст в ней домашнюю хозяйку, любящую свою семью и домашний уют. Семерка в характере человека говорит о его склонности к философии, а в астрологии символизирует Венеру. Восьмерка — астрологический символ Меркурия, но в других приложениях — рок, усложнение, равновесие и т. д.

Операции над цифрами иногда так усложнялись, что конечный результат был совсем непонятен. Так, например, число Солнца не только 6, но и 666. Откуда взялось такое «страшное» число? Это игра с исходной шестеркой: (6х6х6+6)+(6х6х6+6)+ (6x6x6+6) = 666.

Вернемся к нашему ряду от 1 до 9. Не буду приводить оккультные значения всех цифр, замечу лишь, что девятка является в некотором смысле главной. Она символизирует полное совершенство, так как включает все цифры ряда, а также является числом посвящения в тайну мироздания. Где мы можем обнаружить это совершенное число? Там, где оставили свой след создатели хронологии — в датах.

Чтобы понять каббалистическую суть многозначного числа, необходимо свести его к одному из чисел основного ряда. Это делается по правилу нумерологического сложения, согласно которому необходимо складывать все цифры данного числа до тех пор, когда складывать уже будет нечего. Например, возьмем дату смерти Мишеля Нострадамуса — 1566 год. 1+5+6+6 = 18, 1+8 = 9. Посмотрим на дату его рождения, 1503 год. Сложим цифры этой даты. Получим тоже 9. Это, конечно, интересно, но главнее другое. Мы же говорим о цикличности, то есть не о самих датах, а о хронологических интервалах между ними. Между рождением и смертью Нострадамуса прошло 63 года: 6+3 = 9.

То же самое мы увидим и у Бодена:






«От основания города до изгнания царей насчитывается 243 года, от изгнания до отцеубийства — 468, от изгнания до первой сецессии плебса на Священную Гору — 18 лет, до второй — 63, до третьей — 225, до мятежа Гракхов — 378, от мятежа до гражданской войны Мария — 45…»





Все перечисленные здесь числа являются нумерологическими эквивалентами девятки.

Девятка в оккультных науках — это полный путь, от начала до самого конца, от рождения до смерти и, далее, от смерти до возрождения. Это мистический круг жизни, законченный цикл. Это полный круг в 360 градусов (3+6+0 = 9). Эту самую девятку и использовали в своих хронологических расчетах Жозеф Скалигер и его последователи, создавая циклическую историю.

Мишель Нострадамус был посвященным в таинство, а потому поздние хронологи и приписали ему эти «магические» даты жизни. Точно так же не случайно взялась и дата выхода вышеупомянутой книги Жана Бодена — 1566 год — нумерологический эквивалент девятки и к тому же год смерти Нострадамуса. Само число раскладывается на два символических числа — 900 и 666. О том, что дата издания боденовского трактата фиктивна, свидетельствует тот факт, что в нем при внимательном чтении можно встретить упоминание событий, произошедших после 1566 года. И то, что Боден, со ссылкой на самого Моисея, насчитывает 1656 лет от Сотворения мира до Потопа: 1656 и 1566 — числа, отличающиеся перестановкой цифр, а математическая разница между ними равна 90 годам. Само же число 1656 Моисей взял «не с потолка»:






«Если к этому числу добавить восьмую девятку, то есть 72, результатом будет куб великих 12».





Интересны для нас и следующие слова Бодена.






«Итак, для того чтобы примирить эти столь различные авторитеты друг с другом, давайте сначала откажемся от периодизации Альфонса [которая насчитывает] 8549 лет от Сотворения мира до наших дней (то есть до 1565 года), потому что он не приводит никаких доказательств этому мнению. Ничем не подтверждает свое мнение и Евсевий, в соответствии со свидетельством которого с Сотворения мира прошло 6760 лет. По Августину должно бы быть 6916 лет, по Беде — 6893 года, по Иерониму — 6605 лет, по Феофилу Антиохейскому — 8171 год».





Боден указывает европейских историков и то, как они высчитывали хронологию. А высчитывали они её не хуже Бодена.

В этом отрывке перечислено семь дат, пять из которых связаны друг с другом хронологическими интервалами, символизирующими девятку, то есть числами, в которых нумерологическая сумма цифр равна девяти. В среднем, если бы даты подбирались случайным порядком, должно получиться пять из сорока пяти, а пять из семи — это уже не случайность. Одной из этих пяти дат является и 1565 год от рождества Христова — дата, которой Воден обозначил время, когда он якобы писал эти строки. К тому же указанные годы 6605 и 8171 отличаются на 1566 лет, в которых мы опять узнаем дату издания его книги. А годы 6893 и 8549 отличаются на 1656 лет, — уже приводимую опять же в связи с выходом книги дату Моисеева потопа.

Это лишний раз подтверждает, что Воден писал и издавал свою книгу совсем в другое время. Так что еще неизвестно, кто кого читал, то ли Скалигер Бодена, то ли наоборот. Однако это уже и не так важно — результат каббалистического подхода к написанию истории очевиден.

В 1368 году родился Сигизмунд, ставший впоследствии королем и императором (1+3+6+8 = 9). Через 99 лет родился другой Сигизмунд, тоже будущий король. Через 99 лет после его рождения на свет появился следующий король Сигизмунд. Эти странности можно было бы посчитать случайностью, если бы коронованных особ с таким именем было бы достаточно много. Однако речь идет о трех Сигизмундах из четырех, упоминаемых Советским энциклопедическим словарем.

Другой пример. Критики традиционной исторической концепции давно подметили сходство в деятельности двух философов, античного Платона и средневекового Плетона, считая их одной личностью, раздвоение которой произошло лишь в трудах историков. Нумерология подкрепляет эту версию. Плетон родился через 1782 года после рождения Платона (1+7+8+2 = 9), а умер через 1800 лет после его смерти (1+8+0+0 = 9).

Суть творения Скалигера в том, что он удревнял человеческую историю. Он её не выдумывал, а «отправлял» в прошлое копии реальных событий, считая настоящие события лишь закономерным повторением прошедших. А в основе этой закономерности лежат хронологические интервалы — числа, нумерологическая сумма цифр которых равняется девяти. И 1782, и 1800, и даже 99 — число, говорящее в данном случае само за себя, — это все суть каббалистического отражения девятки. Таким образом, формула, по которой была рассчитана вся хронология, может быть представлена в следующем виде:

Dn = Dr — S

где Dr — дата некоего реального события; Dn — новая дата, которую надо получить для подобного события в прошлом; S — число Скалигера, хронологический интервал, в котором нумерологически зашифрована цифра 9.

Количество копий какого–либо события ничем не ограничивалось и зависело лишь от воображения Скалигера и его последователей. Поэтому если временной интервал между двумя очень похожими событиями равен числу Скалигера, то из этого вовсе не следует, что одно из событий является настоящим, а другое его «ксерокопией». Возможно, они оба списаны с более позднего оригинала. Не исключено также и то, что сам оригинал мог быть отправлен в прошлое, получив взамен настоящих новые хронологические даты. Варианты при такой работе могли возникать разные. Ясно только одно: Скалигер растиражировал реальные события и рассчитал для них даты, создав некую историческую матрицу, а последующие историки всячески разрисовали и раскрасили эти «ксерокопии» так, что некоторые из них стали ярче и богаче оригиналов. Так каббалистическая матрица превратилась в общепринятую версию мировой истории.

Если речь идет о копии целого исторического пласта, то его события могут быть отброшены назад на разные хронологические интервалы. Большая их часть, основной интервал, будет равняться одному числу Скалигера, часть — этому числу плюс/минус 9, еще меньшая часть — плюс/минус 18 и т. д. Свойства нашей математики таковы, что любые числа Скалигера и только они делятся на 9 без остатка. И наоборот, если кратность числа равна 9, то и нумерологическая сумма его цифр обязательна равняется тоже 9. Поэтому ближайшие даты, нумерологическая сумма цифр которых равна 9, отстоят друг от друга на 9 лет. Для примера приведен параллелизм между эпохами двух римских императоров: Карла V Габсбурга и Юстиниана I Великого.

Этот неполный перечень совпадений показывает разброс в величине хронологического интервала: 972, 981, 990, 999, 1008, 1017. Очевидно, что основной интервал — это 999 лет. Остальные идут с шагом в 9 лет, то есть отстоят от 999 на 9, 18 или 27 лет. Почему интервал не один?

Мы не знаем до конца всю каббалистическую кухню, в которой все это готовилось. Не знаем, какими соображениями руководствовался Скалигер в том или ином случае. Можно лишь предположить, что историческая картина, в которую согласно расчетам он хотел поместить событие, могла в той точке времени этому событию не соответствовать. Тогда на хронологической шкале подыскивалась ближайшая к этому месту дата, удовлетворяющая нумерологическому правилу.

Возможно также, что создателей хронологии такие проблемы не волновали. Может, им просто было достаточно того, чтобы интервал был кратен девяти, или чтобы девяти равнялась сумма его цифр. Для нас, однако, ответ на этот вопрос не имеет большого значения.




Задача, стоявшая перед Скалигером, была неимоверно сложная. Необходимо было создать целые исторические миры, имея при этом малоинформативные, отрывочные и разрозненные документы, повисшие, как правило, вне времени и пространства. Фактически нужно было сделать всё из ничего. Надо признать, что с задачей он справился блестяще. Мир обрел прошлое, властители — цели в будущем, а простые люди — спокойное настоящее. Трудно переоценить психотерапевтический эффект этой работы.




ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ



Для доказательства утверждения о том, что мировая история была сочинена хронологами–оккультистами, далее приводятся таблицы, в которых сравниваются биографии или эпохи правления разных правителей. В них наглядно Продемонстрирована вся искусственность традиционной исторической картины.

В каждой таблице указываются даты с соответствующими им событиями и, в конце, разделяющие их хронологические интервалы. Все эти интервалы являются числами Скалигера, то есть числами, в которых нумерологическая сумма их цифр равна 9. Для удобства все встречающиеся в тексте числа Скалигера выделены курсивом.

Так как в разные времена и в разных государствах новый год начинался не только в январе, но и в марте, и в сентябре, то позднейшие историки при упоминании старых дат в новых календарных условиях сталкивались с некоторыми трудностями. Действительно, если упоминаются два события, произошедшие одно летом, а другое через пару месяцев осенью, и при этом начало нового года считается с 1 сентября, то как эти события датировать? В то время они произошли в разные годы, а для исследователя, у которого год начинается 1 января, ― в один. Нужно ли этому исследователю исправить дату?

Кто–то исправит, а кто–то оставит так, как было. И как узнать историку, как поступил его предшественник: указывает он дату в старом исчислении или в новом? Учитывая, что история переписывалась много раз, одна и та же дата могла корректироваться неоднократно. Неудивительно, что сейчас в разных источниках одно и то же событие можно встретить с разными датировками. Чаще всего разница достигает одного года, реже ― двух и более.

Исходя из этого, некоторые хронологические интервалы в таблицах приводятся с погрешностью плюс/минус 1 год.




СВЯЩЕННАЯ РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ



Мировая история знает несколько Римских империй. И хотя в учебнике по истории вы такого обобщения не встретите, на самом деле это так. Самая знаменитая и популярная ― это античная Римская империя, канувшая в Лету в V веке нашей эры. Далее следует так называемая Византийская империя, возникшая на основе Восточной Римской империи. Граждане Византии называли себя ромеями, то есть римлянами. Слова же «византийская» или «византийский» введено в обиход позже, никаких византийцев история тех, веков не знала. Это государство просуществовало тысячу лет.

В XI веке на большей части Малой Азии, бывшей раньше под властью Византии, образовалось государство сельджуков, которые, недолго думая, назвали его Румским султанатом. Их исторические преемники, турки–османы, расширили границы государства в Азии и Европе. Султан Мехмед II, взяв Византий–Константинополь, стал очередным наследником древних императоров. Свои европейские владения османы называли Румелией.

В то же время в Европе существовала Священная Римская империя, основанная Карлом Великим в конце VIII века. Несколько позже государственным центром этой империи стала Германия, которая получила название Римского королевства. С тех пор римскими императорами становились преимущественно немецкие короли. Последний император Священной Римской империи был низложен Наполеоном Бонапартом.

Подобная история, где на протяжении двух тысячелетий суще ствовали различные государства, имеющие одинаковые названия, вызывает большие сомнения. Для того чтобы понять, что мы, вероятно, имеем дело с вымышленной историей Римской империи, достаточно рассмотреть хронологию последнего Римского государства. Поэтому для обзора странных хронологических параллелей взята история Священной Римской империи.

Ниже приводятся пары римских правителей ― королей и императоров. Число в центре каждой сравниваемой пары монархов означает величину хронологического интервала между началами их правления и, естественно, представляет из себя число Скалигера. Уже в этих простых сравнениях проглядывает искусственность общепринятой хронологии.










Можно посмотреть на хронологию средневековых римских властителей и вот так:




Или вот так:




Более подробно об этих и других параллелях между римскими правителями в хронологических таблицах.




Генрих VII Люксембург ― Генрих II Святой





Есть такая сказка, возведенная в ранг исторической были. В VI веке в Италию вторгаются племена лангобардов, то есть, в переводе на русский, длиннобородых. То ли в то время у лангобардов была такая мода, то ли они совсем уж одичали и не следили за собой (так прямо и вижу, как в то варварское время все мужчины других народов в погоне за эстетикой аккуратно подрезают себе бороды)… Есть еще легенда, что перед одной из битв, для того чтобы предстать в глазах противника более многочисленными, их женщины, собрав и подвязав свои длинные волосы под подбородком, встали рядом с мужьями. Противник, якобы увидев большое войско длиннобородых людей, испугался и отступил.

В общем, эта наполовину женская и одичавшая армия захватила всю Италию. В течение двух столетий их государство не имело названия и именовалось просто страной лангобардов. Потом их завоевали франки, лангобарды сгинули, но память о них осталась жить в веках. Северная Италия стала называться Ломбардией, а правители Италии продолжали венчаться железной короной первых лангобардских королей. Вот картина–то: дворовая свита, приближенные, гости ― все в золоте и драгоценных камнях, а посреди этого блеска ― король в примитивной и ржавой короне. Через несколько столетий после ухода лангобардов с исторической сцены!




Достаточно очевидно, что обе истории написаны по одному сценарию. Римская коронация по сравнению с предыдущими событиями «сдвинута» на 9 лет. То есть интервал в данном случае составляет не 306, а 297 лет. Но это ничего не меняет, это все то же самое каббалистическое число, в котором зашифрована девятка.




Выделением обозначены внешне похожие слова. В прошлом из–за экономии места на дефицитном писчем материале, а также из–за неразвитости письменной речи, часто писали, пропуская в словах гласные буквы, а также делали сокращения, оставляя лишь начало слова. Последнее чаще совершалось с именами собственными, так как знающий человек из контекста мог понять, о чем идет речь. Для непосвященного прочтение таких слов неоднозначно, и при дальнейшем переписывании может быть допущена ошибка, в результате чего окажется, что старый и новый текст описывают разные события.

Схожесть сюжетов о двух императорах может навести на закономерную мысль о том, что история более раннего Генриха списана с истории более позднего. Но это не так. Обе истории ― чистой воды фикция. Дальше я покажу, что такими фиктивными являются и XIV век, и XV, и…

Наших Генрихов разделяют 306 лет. Или, может, правильнее было бы сказать ― объединяют? В общем, эти же 306 лет связывают двух других римских императоров: Карла V Габсбурга и Фридриха II Гогенштауфена.

Оба новых героя были фигурами значительными, правили долго, много воевали, покровительствовали наукам и искусству. При них Священная Римская империя достигала могущества и процветания. Их жизни насыщены великими событиями, про них много написано, а потому наше сравнительное описание будет богаче предыдущего




Карл V Габсбург — Фридрих II Гогенштауфен





Карл родился 24 февраля, а Фридрих ― 26 декабря. Если прибавить к дате рождения Фридриха 306 лет, то получится 26 декабря 1500 года, года рождения Карла. От дня рождения Карла до этого дня ― ровно 306 дней.




В обоих случаях выборы происходят во Франкфурте–на–Майне.




Точные даты, соответственно, ― 23 октября и 25 июля. Одну от другой отделяют 90 дней. Этот интервал получается, если считать дни от коронации Фридриха до коронации Карла, то есть от раннего персонажа к позднему. В случае дат рождения этих героев счет был обратным. Как считать «правильнее», понять пока невозможно.




Пример «испорченного телефона» при передаче информации. Имена собственные остаются, а их носители меняются. В матричной истории подобное встречается часто. Сами же события в данном случае очень похожи: и там и там речь идет о выступлении Римско–католической церкви против крупнейших для своего времени еретических учений.

Протестантизм Лютера ― учение евангелическое. За этот евангелизм Лютер был в Вормсе объявлен императором вне закона. И вот, оказывается, за 306 лет до этого в Латеране были осуждены не только еретики–катары, но и идейный предшественник Лютера, некий Иоаким дель Фиоре, проповедовавший «Вечное Евангелие». Как и Лютер, этот Фиоре был врагом императора. Странно, с чего бы это? Ведь они вместе выступали против ненавистного им папского Рима.

Любители словесных превращений могут заметить сходство в именах обоих евангелистов: Ль–Фиоре = Ль–Тиоре = ЛюТер.

Тем же, кому ассоциация Лютер–Латеран покажется натяжкой, предлагаю вариант с двумя Латеранскими соборами.




В XVI веке в Италии идет война. Французы в союзе с папским Римом воюют против римского императора. Карл штурмом взял Рим, в ответ противник попытался захватить Неаполь. Из–за жестокой эпидемии, разразившейся в их войске, французы отступили, оставив под стенами города 20 000 человек вместе с самим командующим. Вполне нормальная история, никаких вопросов, все понятно.

XIII век. Фридрих воюет в Сицилии с арабами. Подавив сопротивление, он переселяет покоренного врага десятками тысяч в южноитальянский город Лучеру. Этот город он делает своей столицей и живет в нем словно какой–то султан: гарем, мусульманские философы, восточная роскошь и т. п. В обмен на спокойную жизнь лучерские арабы предоставили под командование Фридриха 20 000 воинов, которых тот потом будет водить на Рим, разоряя папские владения.

Не знаю, как сказать помягче, но это полная чушь. Как можно врага, пусть и покоренного, переселить в свою столицу, да и зачем? К тому же в таком количестве и вооруженного. Считается, что треть населения Лучеры представляли сарацинские воины. Это как же лучерцы жили при таком соотношении? Да и что это за город? Ни один правитель, даже итальянский, ни до, ни после Фридриха в нем не жил. Новая столица империи с невероятным для того времени населением в 60 000 человек — столько не наберется в Риме даже через три века ― после императора просто исчезла.

И что вообще Фридрих делал в этом городе? Римский император и немецкий король, забыв про свои германские владения, живёт где–то на краю земли, откуда до Африки ближе, чем до германской границы. Христианин, католик, который во главе мусульманской армии ходит войной на церковный Рим. Короче, полная ерунда, даже и продолжать не хочется. Вся эта история сочинена от начала и до конца. А корни ее уходят туда же, куда и разыгравшиеся через три сотни лет события под Неаполем. Да и сама Лучера как Новый город в переводе и есть Неаполь.




В 1529 году случилось неслыханное ― турецкая армия впервые пересекла старую имперскую границу и осадила Вену. В Европе случился переполох. Страшные и ужасные турки, поработившие много христианских народов, вторглись теперь и в саму Империю. Убедившись под Веной, что их сил недостаточно для того, чтобы закончить кампанию до зимы, они вернулись домой для подготовки к более серьезному походу.

А в 1241 году страшные и ужасные татары, угнетатели христиан, так же, через Венгрию, прорвались в Центральную Европу. Там ― опять же паника. Продвинулись нехристи, правда, чуть дальше Вены. И ушли не сразу, а только в следующем году. Но в целом картины идентичные. Разница лишь в причинах отступления и дальнейших действиях.

Почему ушли турки ― понятно. Они соберутся с силами и в будущем будут не раз нападать на империю Карла и его преемников. С XIII же веком опять какая–то ерунда. Военных причин отступать у татар не было. Наоборот, они бы прошли еще дальше, да вот беда ― в далеком Забайкалье, на краю мира, умер их верховный хан. И вот якобы из–за этого они отправляются обратно и обосновываются между Днепром и Волгой, положив начало Золотой Орде. Спрашивается, при чем здесь смерть хана, если домой они так и не вернулись? И чем тогда причерноморские степи лучше Центральной Европы, которая уже лежала у их ног. Получается, она им была не нужна. Больше попыток проникнуть в нее они не совершали. Но к чему тогда вся эта затея? Ведь воевать с европейскими рыцарями ― это не на какого–нибудь племенного князька напасть. Каковы же были их цели? Или, может, их вообще не было? Грандиозный поход без целей, причин и плана. Как ни крути — ни одного вразумительного ответа, одна несуразица.

Осмысливая параллель между нашествиями татар и турок, можно прийти к выводу, что дикая татарская орда ― это не более чем турецкая орта, подразделение янычар, соответствующее европейскому полку.




Перед лицом турецкого нашествия Карлу необходимо объединить протестантские и католические княжества. Примирение состоялось в Нюрнберге при посредничестве князя Майнцского. Через 9 лет сейм в Регенсбурге подтвердит Нюрнбергскую договоренность.




Фридрих отправился отвоевывать Иерусалим, но, поговорив с султаном, вступил в него без боя. С какой стати тот уступил неверным город, за который идет война уже почти полтора века, не совсем понятно. Опять Фридрих предстает перед нами не столько христианским властителем, сколько восточным владыкой, усугубляя нереальность этой исторической картины.




Что здесь общего помимо нидерландо–голландской связки? В первом случае дело происходит в Генте, а во втором ― на Хунте.




Основной задачей иезуитов была борьба с религиозным инакомыслием, и именно через иезуитов осуществлялась инквизиция. За несколько веков до них было основано множество монашеских орденов, но лишь одним доминиканцам давались права и обязанности инквизиторов. Общность деятельности обоих орденов хорошо проявляется и в названиях их членов: первые именовались воинами Иисуса, а вторые ― псами божьими.

Воинство Иисуса было основано Игнатием Лойолой, а Орден доминиканцев — Домиником Гусманом. Ничего общего в этих именах на первый взгляд не наблюдается. Но Лойола — это фамилия, а Гусман ― нет. Доминик начинал свою монашескую деятельность в городе Осма, отсюда и его прозвище. Остаются первые имена. Однако Игнатий ― это искаженное имя Лойолы. В оригинале он ― дон Иниго. Вот этот–то Дон Иниго и есть Доминик.

Может создаться впечатление, что имя Доминик произошло от Дон Иниго. Ирония заключается в том, что все случилось наоборот.

Первоначально был создан орден, члены которого должны были охранять истинную веру от всяких ересей. Поэтому их называли псами господними, или божьими. На латыни ― domini canes. Но Церкви нужен был очередной святой персонаж, и два слова слились в одно, образовав «доминиканцев», последователей некоего Доминика, который якобы и учредил этот орден. То, что предлагает традиционная версия ― появление естественного словосочетания «псы божьи» в результате деления на части одного целого слова «доминиканцы» ― полный абсурд. Такой процесс словообразования противоестественен для человеческого мышления и развития языка, поэтому нигде и никогда в обозримом прошлом ничего подобного не было.

Потом уже от Доминика получился фонетически схожий Дон Иниго Лойола. То, что при этом второй жил якобы на три века позже первого, не должно вводить никого в заблуждение, потому что вымышленными могут оказаться обе хронологии. Для авторов матричной истории не имело никакого значения, какое из одинаковых событий было раньше, а какое позже, главное ― «божественные» интервалы между ними.




На форме союзников, теснящих войска Карла, изображены большие белые кресты. Помните знаменитых мушкетеров? Они будут чуть позже, но кресты те же. Так вот, против императора воюют настоящие крестоносцы. Потом эти рыцари креста стараниями «летописцев» попадут на несколько веков в прошлое. Историки хотят нас убедить, что существовал наднациональный военный символ, который носили воины на протяжении шестисот (!) лет. Это просто смешно.




Мориц был «правой рукой» Карла в его войне с протестантами. Талантливый полководец и могущественный князь, он сделал многое для поддержания и укрепления власти Карла в Германии. Генрих был верной опорой Фридриха, который доверял ему власть в Германии на время своего отсутствия. И Мориц, и Генрих предали своих сюзеренов, и это стало для последних настоящей катастрофой.




Карл стал монахом, и это не удивительно. Он был очень религи озным и во славу католической веры пролил много чужой крови. Но вот когда пишут, что Фридрих умер в монашеской рясе, согласиться с этим трудно. Человек, который всю жизнь не верил ни в бога, ни в черта, разрушал монастыри и церкви, а Христа и Магомета называл обманщиками, ни за что не поменял бы королевскую мантию на одежду монаха.

Мы рассмотрели два случая, в основе которых лежит число 306. Следующее сравнительное жизнеописание построено на числе из тех же цифр — 36. И еще раз ― Генрихи.




Генрих III Чёрный — Генрих II Святой








Жену Генриха Черного звали Гунгильда, а первую жену Генриха Святого ― Кунигунда. Дело здесь не в том, что в этих именах есть что–то общее. Все намного проще. Кунигунда — это немецкое имя королевы, но она была не немкой, а датчанкой, и её настоящее имя ― Гунгильда.




Опять какие–то нелепости. 1053 год. Папа Лев, поссорившись с обосновавшимися на юге Италии норманнами, отлучил их от церкви, двинулся на них с войском, но был разбит. Местное население оказалось недовольно таким исходом событий и решило отыграться на папе. И вот суровым, но совсем, как оказалось, не злопамятным, норманнам пришлось тут же защищать его от разбушевавшегося народа. Благодаря им папа спокойно добрался до Рима, но все произошедшее подействовало на него так угнетающе, что в следующем году он, не выдержав тяжести переживаний, скончался. От Генрихов перейдем к Оттонам. Здесь все те же 36 лет.




Оттоны II и III ― Оттон I Великий





Походы Оттонов на Париж являются в данном случае исключением, поскольку хронологический интервал между ними составляет 34 года, то есть отличается от стандартных 36 лет на 2 года.




Ох уж эти Лотари! Был такой Лотарь в IX веке, король одноименной страны, Лотарингии. Через 90 лет после начала его правления королем становится другой Лотарь, еще через 9 лет ― следующий, а через 180 — еще один. Страны разные, смысл один — шаманский.




Еще одно исключение, и опять 34 года вместо 36. Учитывая, что речь идет об идентичных событиях, можно предположить, что здесь какая–то ошибка. Возможно, даты изначально были другими, и их исправление произошло в рамках поздней редакции. Редакторы могли уже и забыть тот смысл, который вложили в эти числа первые авторы хронологии, и, исходя из какой–то своей логики, слегка подкорректировали их.




Это что, историческая реальность или игра «Найди десять отличий»? Отличия, конечно, есть, если учитывать циферки, стоящие после имен императоров, а также после имен римских пап, поскольку папы тоже разные.

С римскими мятежами связана одна интересная история. Во время Оттона III в Риме случилась религиозная смута, во главе которой стояли некий Кресцентий и папа Иоанн. Оттон подавил мятеж: Иоанна поймали и бросили в темницу, Кресцентия обезглавили, а двенадцать его ближайших единомышленников распяли на крестах. При подавлении же римской смуты во время Оттона I были повешены двенадцать её зачинщиков.

Религиозная смута, Иоанн, Кресцентий, обезглавливание, распятие, двенадцать… Но ведь всё это в истории уже было! За девять веков до описываемых событий кое–кто уже пытался смущать подданных императора. Это было в римской провинции Иудея. Иоанну Крестителю тогда отсекли голову, а чуть позже распяли его современника и последователя, имевшего двенадцать учеников.

Здесь, кстати, следует вспомнить и неаполитанскую королеву Иоанну, которая в XIV веке устроила мятеж в Риме. Поддержали её двенадцать кардиналов, а её мужем был… Оттон.




И Карл, и Пётр были основателями Рима. Только один создал Римскую империю, а другой ― Римскую церковь.

Зачем Оттону III понадобилось взламывать гробницу, непонятно. Но покинул он ее, унося с собой зуб Карла. На счастье, наверное. Своеобразное почитание святого места и великого предка.




От Оттонов перейдем к Фридрихам. Шулерская магия цифр все та же ― тройка, шестерка, туз. На этот раз биографии двух императоров разнесены на 63 года. Речь пойдет снова о Фридрихе II, а также о его не менее славном деде Фридрихе Барбароссе.




Фридрих II ― Фридрих I Барбаросса


Не было в истории других римских правителей, которые на протяжении всей своей жизни и с таким же отчаянием боролись бы с отцами Римско–католической церкви. Фридрихи Гогенштауфены в этом деле уникальны. Римские папы осыпали их проклятиями, отлучали от церкви, предавали анафеме. Императоры же отвечали военными походами на Рим.

Особенно в этом преуспел Барбаросса. Что такое поход из Германии в Италию? Ко всем прочим тяготам военного передвижения это еще и переход через Альпы. Мероприятие это настолько сложное, что решиться на него можно лишь в самом критическом случае. Помните знаменитый переход Суворова через Альпы? Этот ледовый маневр покрыл неувядающей славой русского полководца. Ему хватило одного раза, чтобы больше этого никогда не повторять. Фридрих Барбаросса же осуществил пять (по некоторым источникам ― шесть) военных походов в Италию. И столько же раз он переправлялся через горы обратно. И это за шестьсот лет до Суворова, то есть тогда, когда все было хуже и примитивнее: карты, обмундирование, провиант, воинское искусство. Можно вспомнить и про античных римлян, чьи армии мотались через Альпы туда–обратно более чем за тысячу лет до Фридриха. Невозможно представить римских легионеров в альпийских снегах с голыми руками и ногами, ведь варварскую одежду ― штаны и куртки с рукавами ― они «принципиально» не носили.

Внук Барбароссы старался не отставать от деда. Но по суровости военной жизни он до него не дотянул. Видимо, мысль об альпийских перевалах показалась ему достаточно безрадостной, и поэтому, чтобы не ходить туда–сюда, он просто поселился в самой Италии.




Все оказалось под боком ― и римский папа, и море. Но в одном он все–таки своего предка обогнал: если первый Фридрих водил на Рим свою немецкую, то есть христианскую армию, то второй ― сарацинскую, армию иноверцев.

Вальденсы ― это те же катары, представители одного из направлений катарской (альбигойской) ереси. Свое название они получили от имени их лионского гуру Пьера Вальдо. Считается, что после истребления катаров в альбигойских войнах XIII века, учение вальденсов распространилось по Европе. Опять мы сталкиваемся с невообразимыми явлениями. Согласно подобной логике, фашизм, например, должен был распространиться по миру не до 1945 года, а после. (Крестовый поход против вальденсов был совершен аж в 1487 году, через 261 год после крестового похода Людовика против альбигойцев.)




История римских пап вплоть до позднейших времен ― стопроцентная фикция. Ничего общего с реальными историческими лицами эти персонажи не имеют. Подробно об этом ― в одной из следующих глав.




Папа не просто отлучил императора от церкви, но и наложил отлучение на все земли, на которые ступит нога Фридриха. Отлучение римского императора ― это вообще шаг на грани помешательства, а свершение этого поступка в то время, когда тот отправляется освобождать Святую землю от неверных, ― безумие вдвойне. В результате, когда Фридрих вступил в Иерусалим, то этот город, святая святых христианства, оказался отлученным от церкви. Это уже слишком! Сумасшедший мир, фантастическая реальность, существовавшая только в умах сочинителей, но никогда ― в действительности.




Когда Фридрих II вернулся в Италию из Иерусалима, его распри с римским папой переросли в боевые действия. Естественно, папа не сам воевал с императором, а подбил на это дело бывшего иерусалимского короля франка Жана де Бриена. Разбив этого деятеля, который, кстати, приходился ему тестем, Фридрих подобрался к папе. Тому ничего не оставалось делать, как прекратить религиозную истерию и пойти на попятную, в результате чего в городке Сан–Джермано между папой и императором был заключен мир.

Чтобы понять, откуда дует ветер этой истории, необходимо перенестись в охваченную борьбой между протестантами и католиками Францию XVI века. Французские враги католического Рима назывались гугенотами. Немецкие же противники Рима времен Фридриха — это сторонники королей из династии Гогенштауфенов, или просто Штауфенов. И вот спустя 333 года после мира в итальянском Сан–Джермано во Франции заключается мир между католиками и гугенотами в Сен–Жермене. Мир этот был недолгим, и вскоре, в 1572 году, в Париже произошло истребление гугенотов, вошедшее в историю под названием Варфоломеевской ночи. Случилось это через 333 года после того, как римский папа во второй раз отлучил ненавистного ему Гогенштауфена от церкви, а тот, пытаясь взять Рим, потерпел под его стенами поражение и был вынужден отступить.

Глава католиков, устроивших гугенотам «праздник» святого Варфоломея, ― это папа Григорий XIII. Его настоящее имя Гуго. Фанатичный же и воинственный противник Фридриха ― это папа Григорий IX. Его настоящее имя Гуголино. Этот папа, кстати, во время войны с императором жил почему–то не в Риме, а в Перуджи. После всего вышесказанного сходство названия этого города с Парижем уже не кажется случайным.

На этом можно было бы поставить точку, но XVI век ― это было слишком давно, чтобы быть похожим на правду. Спустя не 333 года, а спустя 450 лет после Сан–Джерманского мира, в 1679 году, в Сен–Жермене был подписан еще один мирный договор. На этот раз французская и немецкая история сошлись в одну, потому что подписывал договор прусский герцог Фридрих Вильгельм. Помимо того, что этот немецкий правитель поддерживал гугенотов, у него и фамилия оказалась подходящей ― Гогенцоллерн (Точно так же, как и «Гогенштауфен», слово «Гогенцоллерн» состоит из двух слов. Считается, что эта родовое имя произошло от названия одного из немецких замков ― Цомерн. Сразу становится понятна одна из причин, по которым авторы истории XIII века «отправили» Фридриха II на юг Италии. Ведь там находился второй по значению город Сицилийского королевства после Неаполя ― Салерно). И вряд ли уж само собой получилось, что прусский трон достался этому Фридриху через 405 лет после того, как на трон римского королевства, отобрав его у сына, повторно сел наш герой Фридрих II.

Вернемся же к обоим Гогенштауфенам.




Далее несколько строк о Генрихах, присутствующих в биографиях обоих императоров. Основной хронологический интервал здесь уменьшен на 9 лет и составляет 54 года.




И снова возвращаемся к Фридрихам.




Воевал Барбаросса с папой, воевал и вдруг, под конец жизни, проникся духовными идеями и принял крест. То есть дал обет служения богу, оставил светскую жизнь и отправился в крестовый поход. Через год Фридрих погиб на чужбине. По одной из версий он упал с коня, когда тот переходил какую–то речушку вброд, по другой ― утонул во время купания. Нелепая история и такая же нелепая смерть. Могила его неизвестна.

Однако этим нумерологическая тема в биографиях двух Фридрихов не исчерпывается. Она прослеживается и в судьбах их сыновей ― Генрихов.




Генрих, сын Фридриха I, умер 28 сентября. Генрих, сын Фридриха II, умер 10 февраля. От первой даты до второй ― 135 дней.

Что можно еще сказать о сходстве биографий двух Фридрихов?

Фридрих II был у немецкого народа культовой фигурой. Еще бы! Образованнейший человек, полиглот, покровитель искусства и наук, неустрашимый и несгибаемый борец с папским Римом и притязаниями пап на чрезмерную власть и в то же время великий крестоносец, вернувший христианам Гроб господень и получивший корону Иерусалима. Неудивительно, что после его смерти появилось множество легенд, согласно которым он не умер, а живет за горами, за лесами и вскоре во главе могущественной армии обязательно вернется, чтобы восстановить справедливость и порядок.

Чаяния немецкого народа понятны, странно здесь другое. Эти легенды были перенесены на Фридриха Барбароссу, да к тому же появлялись в том или ином виде на протяжении нескольких сотен лет после смерти самого героя.

Впервые легенда о Фридрихе II как мессии была перенесена на его деда в начале XVI века. Историк, комментируя это явление, конечно, пишет, что это ошибка. Имея в виду, естественно, не хронологический аспект проблемы ― любые промежутки времени историкам кажутся нормальными, ― а отождествление двух личностей. Но дальше замечает, что с течением времени легенда встречается все чаще и окончательно утверждается в самом начале XIX века. Слова «все чаще» вызывают сомнение в достоверности ее трехсотлетнего развития. В естественной истории должно быть не «чаще», а «реже». Не означает ли всё это, что она на самом деле лишь появилась в конце XVIII века, а в прошлое она попала вследствие операции по удревнению истории? И не следует ли это понимать так, что в народе на рубеже XVIII–XIX веков различия между Фридрихами не существовало, и оно появилось в результате шаманско–просветительской деятельности историков позже?




Генрих VI ― Конрад III





Конрад умер 15 февраля, а Генрих — 28 сентября. От первой даты до второй ― 225 дней.

Событий в этой таблице не много, но все они являются основными, и все связаны числами кратными девяти. Просто так такие числа на дороге истории рядом не валяются. А на очереди еще один родственник рассмотренных персонажей ― сын Фридриха I Филипп. Вся семейка буквально повязана Скалигеровой каббалистикой по рукам и ногам.




Филипп ― Фридрих I








Конрад IV — Конрад III


Конрад IV — это еще один член вымышленного клана Гогенштауфенов, сын Фридриха II.







Генрих ― Генрих V


Как–то неудобно писать имя римского короля без порядкового номера, но ничего не поделаешь. Вина здесь целиком лежит на тех, кто такую историю сочинил, и частично на тех, кто продолжает отстаивать ее догматичность и ставит ее неприкосновенность выше всякого здравого смысла. Сын Фридриха II честно отсидел на троне много лет и не заслужил того, чтобы его не посчитали.

Причиной же этого и других подобных случаев является то, что при написании истории в ней, естественно, что–то вычеркивали, дописывали и переписывали. Исчезали одни персонажи, появлялись другие. Так, например, если верить некоторым авторам позднего Средневековья, европейская история знала несколько римских пап с именем Петр. В сегодняшней версии папской хронологии мы найдем только одного Петра, да и то почти легендарного. А чем короли хуже понтификов?







Генрих VI — Лотарь I





И Генрих, и Лотарь умерли в один и тот же день календаря ― 28 сентября.




Карл V и Фердинанд I — Людовик IV


Карл V и Фердинанд I ― родные братья и римские правители из рода Габсбургов. Карл, оставаясь императором, передал Фердинанду в управление восточные земли империи. Фактически эпоха правления Карла ― это и время Фердинанда. Большую часть жизни он правил своими королевствами, формально оставаясь вассалом брата. И лишь после отречения последнего Фердинанд на несколько лет занял императорский престол.







Людовик, конечно же, странный. Дерзкий и талантливый вояка, разбивший всех своих противников в Германии, будучи отлученным римским папой от церкви, Людовик пришел в Рим и скинул этого папу с престола. После этого он вернулся в Германию и там, в расцвете своего могущества, вдруг затрясся от страха, стал уговаривать свою родню, чтобы они примирили его с римской церковью, ради чего он был готов даже отречься от власти. Был он при этом в здравом уме.










Карл V — Оттон I и Оттон II


О чем здесь речь?

В X веке в империю начинаются беспрестанные вторжения венгров. И вот в один прекрасный момент им удается докатиться до ее главного города. Но где Венгрия и где — Рим? Опять мы сталкиваемся с очередным фактом абстрактного восприятия исторической действительности и вольном обращении с географией, да и со всем остальным тоже. Никакие дикие орды венгров, естественно, под стенами Рима не околачивались. Но откуда же они взялись на страницах научно–исторической литературы?




Ответ на этот вопрос надо искать в более поздних веках. Настоящая беда тогда грозила Европе со стороны Турции, чьи войска, захватив часть Венгрии, оказались у самой имперской границы. Отсюда, из Венгрии, турки и вторгались постоянно в Римскую империю Габсбургов, превратив этот регион в самую «горячую точку» Европы. Они и стали прообразами венгров, гуннов, аваров и других ужасных и свирепых народов, опустошающих земли несчастных христиан. И туркам отнюдь не надо было идти к далекому, да к тому же ничего не значащему Риму. Настоящей столицей империи была Вена, которая находилась у них буквально под носом и которая, естественно, стала главной целью их экспансии. При всем при этом, а также при том, что турецким султанам удавалось собирать огромные армии, дальше турки продвинуться не смогли. Это к вопросу о диких ордах и расстояниях.




Собрав сильную армию и большой флот, Карл отправился в мор ской поход против неверных. Его целью был Алжир. Однако высадившийся на африканском берегу десант потерпел неудачу, к тому же разыгравшаяся стихия разбила флот. Кое–как погрузив остатки войска на уцелевшие корабли, Карл отбыл домой. Это одна история. А вот другая.

Собрав сильное войско, Оттон II отправился в Южную Италию против неверных. В решающем сражении на побережье делле Колонне император разбивает арабов, но после этого попадает в какую–то передрягу и почему–то оказывается разбитым сам. Только чудом Оттон избегает гибели и спасается бегством. Добравшись до моря и сев на корабль, он покидает несчастливые берега. Но корабль–то оказывается византийским, а это очень, очень плохо. Проведя в плавании какое–то время, император выбирает момент и бежит с корабля. Потом уже по суше добирается до дома. Ну, как сюжет? Не история, а прямо Одиссея какая–то.




Оттон умер 7 декабря, а Карл — 21 сентября. От первой даты до второй — 288 дней.




Карл V ― Оттон IV





XVI век. Папа рекрутирует союзников для борьбы против римского императора. За три века до этого другой папа инициирует Четвертый крестовый поход. Его целью должно было стать освобождение Святой земли от власти мусульман, но свершился он против византийского ― то есть опять же римского ― императора.




Согласно традиционной истории, Константинополь ― это Новый, или Второй Рим.

Армия крестоносцев в 40000 воинов захватила Константинополь и возвела на престол Исаака Ангела. Однако восставшие римляне–византийцы свергли Ангела и вернули город. Через 324 года римская армия штурмом взяла Рим. Папа затворился в замке Святого Ангела, но вынужден был сдаться и заплатить захватчикам 40 000 флоринов.




Французская армия поспешила на помощь папе и осадила Новый Город, Неаполь. Франки же ― именно так часто называются в хрониках участники крестового похода ― второй раз вынуждены осаждать другой Новый Город, Константинополь. Захватить город, а затем штурмовать его снова ― это годится разве что только для исторических романов.







Генрих IV ― Людовик I Благочестивый


Генрих в Каноссе ― это особый случай.

Отлучение императора от церкви произвело на всех шоковое впечатление. На всех, кроме самого Генриха. В запале он взял да и накатал бумагу о низложении папы. Но не тут–то было. Князья бежали от него как от чумы, и вскоре он вообще потерял всякую власть. Чтобы исправить положение, наш герой решил отправиться в Рим и попросить у папы прощение. И вот он вместе с женой и одним верным придворным ― больше у него никого не осталось ― тронулся в путь.

Ни дорожных запасов, ни денег у этой троицы нет, поэтому Генриху в дороге приходится просить милостыню. Время ― январь. На обледенелых альпийских склонах не то что ехать ― идти опасно, поэтому наши путешественники местами пробираются ползком.

Представьте себе ползущего по леднику императора, и все в принципе станет ясно.




Наверное, прибыв в Италию после таких лишений, он вряд ли бы осилил оставшийся путь до Рима, но этого ему не понадобилось. По счастливой случайности папа Григорий проезжал, можно сказать, мимо. Он ехал в Германию на съезд, созванный для суда над Генрихом. Встреча состоялась в Каноссе, замке некой Матильды, особы благочестивой и целомудренной настолько, что перед ней преклонялась вся Ломбардия.

Папа не хотел общаться с императором, но в итоге согласился впустить его в замок. Во дворе замка Генрих, в покаянном рубище, стоит босиком на морозе, ожидая жалости папы. Морозы же стоят жестокие, а с ними стоит и император без сна трое суток подряд. Наконец папа разрешил привести к нему Генриха. Тот бросается к нему в ноги, слезно вымаливая прощение. Не хочу подробно описывать дальше всю эту глупость, в общем, прощенный и восстановленный в правах император умотал домой наверстывать упущенное.

Позже Григорий снова подвергнет Генриха отлучению, а тот опять объявит о низложении папы. Но на этот раз все кончится тем, что император объявится в Италии с сильной армией, разграбит Рим, а заодно и владения Матильды.

Некоторые историки давно предлагают считать каносскую драму вымыслом, а древние документы, в которых вся эта развесистая клюква содержится ― фальшивками. Но гипноз академизма сильнее, и босой оборванец Генрих продолжает путешествовать по страницам научной исторической литературы.

За два с половиной века до приключений отмороженного императора нечто похожее случилось с другим римским правителем. Покинутый всеми, низложенный Людовик вынужден публично исповедоваться в своих прегрешениях. В одной из церквей Суассона в уничижительной одежде он слезно раскаивается в своих деяниях. Далее все то же: его статус восстанавливается, и он отправляется расправляться с теми, кто его до этого довел.







Со смертью Генриха его особые отношения с церковью не прекратились. Так как на нем еще лежало папское проклятие, то его гроб был почти сразу же из могилы выкопан. Целых пять лет тело императора лежало не погребённым, прежде чем его все–таки снова похоронили. Ну что тут скажешь?




Генрих VII — Генрих IV








Фердинанд I — Генрих II








Фердинанд I — Максимилиан I








Фридрих Красивый ― Фридрих II





Фридрих Красивый ― это австрийский герцог из рода Габсбургов. Римским королем его избрала оппозиция в противовес Людовику Баварскому, что, естественно, сразу же привело к войне между ними. В 1322 году Людовик разбивает Фридриха, сажает его в тюрьму и становится единовластным правителем. В параллельной истории Фридрих II передает корону своему сыну Генриху. Так как тот был еще очень молод, то его соправителем становится… Людовик Баварский.

Через три года после своей победы Людовик освобождает Фридриха Красивого из заключения и возвращает ему римскую корону, лучше сказать ― половину короны, оставляя вторую половину себе. Фридрих II, недовольный правлением сына, тоже возвращает себе престол.







Оба Фридриха умерли 13–го числа. Один ― в декабре, другой — в январе.




Фридрих II ― Лотарь II





Бедный, бедный Лотарь Саксонский… Перед голосованием по выборам нового короля он упал перед немецкими князьями на колени, слезно умоляя исключить его из числа кандидатов. А когда голосующие все же остановили свой выбор на нем, то вообще отказался принимать корону. Но злые князья не приняли его отказа. Так Лотарь стал римским королем и — автоматически ― императором.




Закон логики и математики: если А тождественно В, а В тождественно С, то и между А и С существует тождество. Матрица Скалигера ― конструкция математическая, поэтому здесь этот закон соблюдается. Если среди трех императоров существует две пары, в которых наблюдается нумерологическая связь, то и оставшаяся пара будет проявлять те же свойства.

Выше были представлены такие пары. Это, например, Карл V ― Фридрих II и Фридрих II — Фридрих I. Ясно, что и пара Карл V — Фридрих I тоже должна быть из этой же каббалистической серии. Можно сразу подсчитать и основной хронологический интервал. В первой паре ― 306 лет, во второй ― 63 года, следовательно, в паре Карл V ― Фридрих I интервал будет 306 + 63 = 369 лет.

Аналогично и в случае с парами Карл V ― Фридрих II (306 лет) и Фридрих II ― Лотарь II (90 лет). Складываем и получаем: Карл–Лотарь = 396 лет.




Карл V — Фридрих I





На Третьем Латеранском вселенском соборе было осуждено учение вальденсов, последователей Пьера Вальдо, выступавшего против ортодоксальных положений католической церкви. А в первой половине XVI века жил и преследовался инквизицией другой еретик ― Хуан де Вальдес, приближенный самого императора Карла.







Карл V ― Лотарь II





Африканских пиратов возглавляет Хайреддин, правитель Алжира, сменивший на этом посту своего брата Аруджа, а сицилийцев ― их король Роджер.







Лотарь II — Карл I Великий








Фридрих III ― Фридрих I





Фридрих III — Фридрих II




Еще немного о Фридрихе II. Мы уже видели, что его правление насыщено южным и восточным колоритом, что выделяет его из списка римских королей. Владычество Гогенштауфенов в Сицилии перекликается с предшествующим им норманнским правлением. Достаточно представить карту Европы, чтобы понять, что никаких норманнов в Южной Италии быть не может. Приди они хоть из Скандинавии, хоть из Нормандии. Историки же в очередной раз повторяют свой популярный, но неправдоподобный сюжетец: относительно небольшая группа завоевателей с периферии покоряет пространство и оседает на землях метрополии, подчиняя себе местных жителей.

Чего забыли суровые мужи европейского Севера хоть и в теплой, но непривычной для них Сицилии? И как они её получили? В действительности же они могли получить лишь по шее, поскольку они пришли с оружием, которое здесь ковалось еще задолго до появления первых викингов на свет. Но в отличие от реальной у бумажной истории свои законы.

Роджер Сицилийский, потомок норманнов, не был римским правителем, но, однако, он тоже попал в наши таблицы. Его жизнь ― из серии лучерских подвигов Фридриха, Именно у Роджера, как пишут историки, тот научился посылать против римского папы и христианских городов арабские войска.




Роджер II — Фридрих II





Кое–кто считает, что название столицы Сицилии Палермо ― это слегка измененное временем Палео Рим, то есть Старый Рим. Что ж, может быть.




Выше было показано, что история Фридриха во многом связана с историей Карла V Габсбурга, жившего в XVI веке. Но правления Роджера и Фридриха носят явный средиземноморский и антихристианский характер. Это значит, что их биографии были скопированы не только с римского императора, но и с кого–то из его противников.

В эпоху Карла V в Средиземном море царствовали турки и североафриканские пираты. И те и другие были врагами империи и католического Рима. Самыми известными «королями» моря и его южных берегов были братья Барбаросса, Арудж и Хайреддин. С их совместной биографии во многом и срисованы биографические портреты и Фридриха, и Роджера. Легко заметить, что Арудж и Роджер — это фактически одно имя, а Барбаросса — прозвище деда Фридриха.




Арудж и Хайреддин Барбаросса ― Фридрих II





После этой таблицы становится не удивительной ассоциация Фридриха II с египетским султаном Бейбарсом. Ведь Захир Руки ад–дин Бейбарс ― это просто слегка исковерканное Хайреддин Барбаросса. Или наоборот. Ниже показана параллель между султаном и императором, который, напомню, был внуком Фридриха Барбароссы.







Барбаросса и Карл V ― Роджер II





Что же получается? Биографии Роджера и Фридриха схожи и с историей римского императора Карла, и с историей пиратов братьев Барбаросса. То есть объединяют в себе несовместимое. Как такое могло получиться? На этот вопрос можно будет легко ответить, если принять, что эпоха Карла V является такой же фиктивной, как и история предшествующих веков.




Максимилиан II ― Карл V








Фердинанд II ― Карл У и Фердинанд I





Конечно, названия двух народов и их государств похожи, но дело не только в этом. Путаница возникает у средневековых авторов. Так, Жан Боден, историк XVI века, в некоторых местах, где пишет о Швеции и шведах, подразумевает Швейцарию.




Вот она, связь времен! Никто не хотел признавать гелиоцентрическую модель Коперника при его жизни. Да и через сто лет тоже. Как бы Галилей ни старался. А все потому, что эти двое жили как бы в одном мире, а все остальные в другом. Да и что это за имя такое ― Галилео Галилей?

Странности этих двух героев школьных учебников станут понятны, если посмотреть на цифры. Галилей умер через 99 лет после Коперника, а еще через 99 (100) лет умер астроном Эдмунд Галлей, предсказавший появление всем известной теперь кометы. Суть же этого предсказания как раз и состоит в идее гелиоцентрического мира.







Фердинанд III ― Карл V и Фердинанд I





В 1536 году Франция начинает очередную войну с Испанией, которая входит в состав империи. Испанским королем является сам император Карл. Его испанскими войсками командует герцог Альварес, более известный как Альба. А в войне, начавшейся через 99 лет, испанскими войсками руководит первый министр Испании герцог Оливарес.

Несколько строк об этих персонажах.




Раз уж зашел разговор о герцоге Альбе, или, более правильно, Фернандо Альваресе, то уместно будет здесь вспомнить еще одного его исторического «близнеца». Это испанский полководец Альваро де Луна, который был изгнан из страны за 135 лет до того, как со своего поста был уволен Альба. Через некоторое время Альваро де Луна побеждает в гражданской войне, где против него воевали арагонские войска. А герцог Альба побеждает португальские войска и завоевывает Португалию. Между этими событиями прошло, опять же, 135 лет.

Ещё эти события примечательны тем, что в одном случае умер арагонский принц Энрике, а в другом ― португальский король Энрике. Но вернемся к нашим императорам.




Иезуит Карафа преследовал еретиков в силу своего сана, как главный инквизитор. И папа Караффа прославился тем же самым, фактически возглавив беспощадную борьбу против религиозного инакомыслия. Тут, кстати, можно вспомнить и библейского первосвященника Каиафу, гонителя Христа.




Карл умер 21 сентября, а Фердинанд ― 2 августа. От первой даты до второй — 315 дней.




Фердинанд III ― Максимилиан II








Оба будущих императора являются сыновьями Фердинандов.

Фердинанд родился 13 июля, а Максимилиан ― 31 июля. Цифры в числах одни и те же, а что еще? Между этими датами 18 дней. Итого: 81 год и 18 дней. Люди, пишущие историю, играют с цифрами, а на дворе уже XVII век.




Вот они, римские императоры, а по совместительству ещё и венгерские короли. Я привожу даты получения короны Венгрии у трех человек:

Фердинанд I 1526

Максимилиан II 1562

Фердинанд III 1625

Все очень просто ― переставляешь цифры с места на место и получаешь новых королей. Что общего может быть у этой игры в наперстки с реальной историей?




Еще пара строчек, и ― еще пара случаев все той же перестановочной каббалистики: 1654 и 1564, 1656 и 1566.




Опять! 1657, 1576… Это уже смешно, но я, естественно, ничего здесь не придумываю, каждый может проверить эти цифры сам. Более того, забегая немного вперед, добавлю к этим двум датам еще одну ― 1765 ― год смерти императора Франца.

Суть перестановок проста. Во–первых, числа, состоящие из одних и тех же цифр, уже несут определенный символический смысл, а во–вторых, у этих чисел, естественно, будут одинаковые нумерологические суммы их цифр. Из последнего феноменологически следует, что математическая разность между такими числами всегда будет кратна девяти. В приложении к хронологии эта разность представляет собой хронологический интервал между датами. И нумерологическая сумма цифр этого интервала тоже всегда будет равна девяти.

Возможно, именно это уникальное свойство девятки и сделало ее главной цифрой в каббалистике, а затем и основным инструментом авторов мировой истории.

В качестве дополнительных примеров подобных манипуляций с Цифрами можно привести даты начала правления Фридриха I и Фридриха II. Это соответственно 1152 и 1215 годы. Нужно учесть, что императоров с таким именем было всего три, так что вероятность случайности здесь очень мала. Ну а императоров с именем Беренгарий было вообще только два. Беренгарий I начал править в 905 году, а Беренгарий II ― в 950.




Карл III Бурбон — Карл V Габсбург


Карл III из династии Бурбонов не был римским императором, но, так же как и Карл V, был королем Испании и Неаполя.







Карл Бурбон стал испанским королем после смерти своего брата Фердинанда, а Карл Габсбург ― после смерти своего деда Фердинанда.










Иосиф II — Рудольф II





Иосиф родился 13 марта, а Рудольф 17 июля. Между двумя этими датами календаря — 126 дней.




Австрия не просто входила в состав Священной Римской империи, а занимала в ней особое положение. Австрийская династия Габсбургов, получив в XV веке императорские регалии, уже практически больше не выпускала их из рук. За единичным исключением, с того времени все императоры происходили из австрийских эрцгерцогов, и Австрия постепенно превратилась в имперский центр. В XVIII веке германские княжества по силе и могуществу значительно уступали Австрии, и было бы более правильным называть империю Австрийской, что, впрочем, отдельные историки иногда и делают.

Исходя из сказанного, не удивительно, что римские (немецкие) монархи оказываются нумерологически связаны с австрийскими. Это хорошо видно на примере двух Альбрехтов.




Альбрехт II Немецкий ― Альбрехт II Австрийский





Альбрехт Австрийский умер 16 августа, а другой Альбрехт ― 27 октября. От первой даты до второй — 72 дня.

Далее мы увидим Леопольда I и Леопольда II, австрийских эрцгерцогов и римских императоров. Их нельзя путать с австрийскими средневековыми маркграфами Леопольдами, имевшими такие же номера. Тем более что между теми правителями такие же хронологические отношения, как и между этими: между началами правления маркграфов Леопольда I и Леопольда II прошло ровно 99 лет.




Леопольд II ― Леопольд I











Франц II ― Иосиф I








Первый раз данное сражение произошло 8 сентября, второй раз ― 3 августа. Между этими датами календаря ― 36 дней.




Первый раз город был взят австрийским эрцгерцогом Карлом, будущим императором Карлом VI, второй ― французами во время наполеоновских войн. Даты ― соответственно 20 августа и 21 февраля. От первой до второй ― 180 дней.




РОССИЯ



Читая данные хронологические таблицы, можно заметить, что иногда одно и то же событие отображается под разными датами. Такие случаи очень редки, а разночтение составляет один год. Классический случай ― начало правления Ивана Грозного. Можно встретить дату 1533 год, а можно ― 1534. Или ― начало правления Василия III: 1505 и 1506 годы. В этом нет ни ошибки, ни попытки «притянуть» нужную цифру. Данные варианты одинаково часто употребляются в литературе по истории и отображают положение дел в отечественной историографии.




Иван III Великий ― Василий I





Хан Ахмат решил вторгнуться на Русь не через Оку, как это обычно делали татары во время набега, а со стороны Литвы. Туда он и повел свое войско. Дойдя до реки Угры, которая служила московско–литовской границей, он увидел на противоположном берегу русских воинов.

Едигей был не ханом, а суперханом: ханы распадающейся на части Орды плясали под его дудку. Он смог объединить Орду в её прежних границах и собрать большое войско, но тоже пустился на хитрость и объявил, что он идет войной на Литву. Не ожидавшие нападения русские воеводы не успели защитить границу, и ордынцы появились под стенами Москвы.

В обоих случаях великие князья перепугались и скрылись в противоположном от татар направлении. Но и там и тут татары Москву не осаждали. Ахмату не дали перейти границу, и он ушел восвояси. А Едигер, разграбив несколько городов, тоже повернул домой. Почему он не стал брать Москву, которая была целью его похода, до конца не понятно.









Василий III ― Василий II Темный


Василий II умер 27 марта, а Василий III ― 4 декабря. От первого Дня до второго ― 252 дня.







Иван IV Грозный — Иван III Великий





Иван IV — внук Василия Глинского–Слепого, а Иван III ― сын Василия Тёмного, то есть ― Слепого.

Иван III родился 22 января, а Иван IV ― 25 августа. От первого дня до второго ― 216 дней.




В традиционной историографии взятие Казани Иваном Грозным никак не повлияло на его статус ― великим князем всея Руси и даже царем он стал якобы ещё до этого события. Это кажется странным, так как Казань в отличие от Руси была царством, от которого Москва находилась в зависимости, платя казанскому царю дань. История русско–казанских отношений весьма запутанна и противоречива. В ней мы можем увидеть, что Москва, находясь в подчинении у Казани, одновременно с этим постоянно демонстрирует ей свое превосходство, диктуя казанским царям свою власть.









Жозеф Скалигер (1540–1609). Свое понимание прошлого изложил в двух фундаментальных трудах: «Исправление времен» («De emendatione temporam», 1583 г.) и «Собрание времен» («Thesaurus temporum», 1606 г.). Внизу портрета слова на латыни: «Иосиф Юст Скалигер, сын Юлия Цезаря Бурдена»










Мишель Нострадамус (1503—1566). Как и Скалигер, Нострадамус занимался исследованием времен. Только тот «рисовал» прошлое, а этот — будущее










Написано собственноручно Скалигером. Верхняя, основная часть текста, изложена на латыни, затем — пара строчек на греческом. Последняя строка–подпись Скалигера: Жозеф Скалигер, Юлия Цезаря сын










Титульный лист основного труда Скалигера «Исправление времен». Издание 1629 года. В качестве места издания указана Колония аллоброгов. Это, конечно, забавно, так как история учит, что аллоброги были завоеваны римлянами и канули в Лету за полтора тысячелетия до Скалигера










Фрагмент хронологических таблиц из книги Скалигера «Исправление времен». Написано по–гречески. После египетской царицы Клеопатры сразу, без всякого перехода, идут римляне Гай Юлий Римский, Кесарь Август и т. д. Во втором столбце указана продолжительность правления, в третьем — дата конца правления в лето исчислении от Сотворения мира










Евсевий Кесарийский (ум. ок. 339) и его «Церковная история». При создании хронологии Скалигер использовал таблицы Евсевия. Трудно представить, чтобы тот «ждал» этого более тысячи лет. Легче поверить в другое. Известно, что Скалигер взялся за написание утерянного оригинала Евсевия, а для идентификации обоих использовалось одно и то же слово, указывающее на их происхождение. Поэтому можно предположить, что Кесарией, то есть Цезариец, и сын Цезаря являются просто одним лицом










«Коллеги» Скалигера по хронологическим исследованиям: Жан Боден (1529–1596), Исаак Казубон (1559–1614), Сет Кальвизий (1556—1615) и Дионисий Петавий (1583—1652). Последний исправил и усовершенствовал концепцию Скалигера, переведя даты от Сотворения мира в привычный для нас вид, в том числе и предложив обратный счет лет до рождения Христа. Нулевая же точка на этой хронологической шкале появится лишь в середине XVIII века










Один из первых идеологов циклического развития истории Никколо Макиавелли (1469–1527)










Джеймс Ашер (1580–1656). Этот ирландский теолог дал не просто свою версию хронологии библейских событий, но и вычислил их точные даты. Так, например, Сотворение мира произошло в ночь с 22 на 23 октября 4004 года до н.э., а всемирный потоп начался 7 декабря 2348 года до н.э.




























Вымышленные Сигизмунды. Польский король Сигизмунд Старый (1467–1548) родился через 99 лет после рождения императора Сигизмунда (1368—1437). Через 99 лет после этого родился польский и шведский король Сигизмунд Ваза (1566–1632)










Зависимость между хронологиями монархов Савойи (слева) и Португалии (справа). Савойские герцоги из XVIII века (они же — короли Сардинии) послужили образцом для написания биографий португальских королей, которые оказались «сдвинуты» на «правильные» интервалы — 90 и 99 лет. Наглядная демонстрация искусственной природы мировой хронологии и, в целом, истории










Продолжение параллели между правителями Савойи и Португалии. Все Карлы Эммануилы оказываются нумерологически связаны с португальскими Жуанами. Хорошо видно, что кроме этих имен в обоих списках достаточно других, но связанными оказались именно они. Случайность этого крайне маловероятна



















Хорошо известно, что грандиозный купол римского Пантеона, построенного во II веке, сделан из бетона. На основе какого опыта была применена данная технология? Ведь ясно же, что этому должно предшествовать, во–первых, строительство из бетона более простых форм, а, во–вторых, это строительство должно быть массовым. Однако никаких бетонных сооружений до этого времени историки видеть не хотят. Да и после, кстати, в течение полутора тысяч лет, тоже










Ворота древнеегипетского храма Амона в Луксоре. Обращают на себя внимание верхние горизонтальные блоки. Удивительно правильные формы и идеально ровные поверхности. Особенно в месте вертикальных стыков, которые еле заметны. Методом вырубки блока из каменного массива, как это описывают историки, добиться такой точности невозможно. И, главное, не нужно, так как эти части храма все равно покрывались слоем штукатурки, кое–где еще сохранившейся. Очевидно, что речь может идти только о способе отливки из бетона










Э. Лисснер. Польские паны, осажденные в Московском Кремле, сдаются русскому ополчению










Фрагмент картины, изображающий русских воинов. Никакой разницы между ними и их предками, воевавшими за полтысячелетия до них, не видно. Русские воины на своих конях «въехали» в XVII век прямо из седой древности










Самый конец XVII века. Польские крылатые гусары громят турок. Поражают не только дивные рыцари, похожие вооружением на средневековых, но и примитивные турецкие кавалеристы, представляющие довольно жалкое зрелище. Если смотреть только на них, то невозможно понять какое изображено время. Пятьсот лет назад, тысяча, две? Дело, конечно, не в художнике, а в науке истории, из которой тот черпает информацию










Доспехи польского гусара второй половины XVII века




























Доспехи кирасира первой половины XVII века: в Италии, Нидерландах и Германии




























Астроном Эдмунд Галлей (1656—1742) и его исторические двойники, затмившие его своей славой: Николай Коперник (1473—1543) и Галилео Галилей (1564—1642). Наглядное подкрепление нашей веры в то, что выдумано историками



















Исторические двойники: римский император Карл V Габсбург (1500–1558) и испанский король Карл III Бурбон (1716—1788). Как бы ни была подробно расписана историческая эпоха Карла V, всё это относится к области сказок. А сам могущественный император, управлявший огромными территориями в Европе и Америке, является персонажем вымышленным



















Исторические двойники: нидерландский правитель Вильгельм I Оранский (1533—1584) и английский король Вильгельм III Оранский (1650—1702). Гипноз портретной живописи не дает нам возможности усомниться в реальном существовании изображаемых персонажей. Однако и Антонис Мор, выполнивший данный портрет Вильгельма I, и всевозможные дюреры и тицианы, увековечившие царственных особ, являются такими же фиктивными, как и вся эпоха XVI века



















Оливер Кромвель (1599–1658) и британский генерал Ральф Аберкромби (1734–1801). Трудно поверить, что такого известного исторического деятеля как Кромвель не существовало. Однако это так










Зачем саксонскому кирасиру времен наполеоновских войн античный шлем? Ведь поле боя — не место для демонстрации высокой моды или дизайнерских изысков










Кираса времен наполеоновских войн










Теодор Жерико. Раненый офицер императорской гвардии покидает поле боя. 1814 г.




























Классический античный шлем и шлемы кирасиров времен наполеоновских войн. Стилистическое родство очевидно, но возможен ли в естественном развитии формы разрыв в две тысячи лет?










Прижизненные портреты Наполеона до того как он стал императором. Наполеон везде разный










И этот молодой человек — тоже Наполеон. Здесь ему 31 год










Антуан Жан Гро. Наполеон на Аркольском мосту 17 ноября 1796 года. Написано в 1797 году. Миф, созданный самим Наполеоном и запечатлённый по его заказу известным художником. Мост был захвачен в другой день и без непосредственного участия блондинистого генерала










Андреа Аппиани. Портрет Наполеона. 1805 г. Наполеон изображен в качестве итальянского короля и в возрасте 36 лет. Единый образ никак не складывается










Жак Луи Давид. Коронация (фрагмент). 1807 г. Перед нами Наполеон и, вместе с тем, то ли античность, то ли средневековье










Собор инвалидов в Париже. В нём покоится прах Наполеона










Гробница Наполеона. Саркофаг сделан из красного кварцита, специально для этого доставленного из России. В нем находятся шесть гробов, вложенных один в другой и выполненных из разного материала. Вечный сон императора стерегут двенадцать крылатых богинь










Часть экстерьера Собора инвалидов в Париже. Французской античности так много, что этому можно посвятить отдельную книгу










Американский психолог Абрахам Маслоу (1908–1970) и его пирамида потребностей, облетевшая весь мир








Как бы там ни было, взятие Казани явилось самым значительным событием за все долгое время правления Ивана Грозного. Естественно, что московская власть получила новое и совершенно иное значение. И в ряде источников это отображено адекватно, как, например, в так называемом Казанском летописце, где прямо сказано, что Иван стал русским царем лишь со взятием Казани.

В 1561 году Москва наконец дождалась, когда Константинопольский патриарх благословил Ивана на царствие и прислал Книгу венчания византийских императоров. По поводу этого Иван устроил пышные празднества. Через 14 лет после его венчания на царство! Можно ли в это поверить? И чего танцевали–то, праздновали свою зависимость от далекого батюшки? Но ведь нам постоянно внушают, что Иван Грозный не считался ни с какой властью ни в стране, ни за рубежом, хоть светской, хоть духовной, и что хотел, то и творил.







За репрессии, проводимые Иваном IV в отношении своего народа, его прозвали Грозным. Усмирение Новгорода ― один из тех случаев, когда он давал волю своей склонности к жестокостям. Но и про Ивана III можно сказать то же самое. Он вошел в историю как Иван Великий, однако у него было и другое, менее распространенное в популярной исторической литературе прозвище ― Грозный.

Новгородская трагедия, случившаяся в 1480 году, упоминается редко. И неудивительно. По характеру репрессивных мер и их жестокости она более чем просто похожа на тот кошмар, который обрушится на новгородцев через 90 лет. Умалчивание этого эпизода из биографии Ивана III, как и то, что его называли Грозным, ― явления одного порядка, которого придерживаются академические исследователи, опасаясь, что у кого–то могут возникнуть ненужные мысли о тождестве двух данных правителей.

Того, что он сделал в 1480 году, Ивану III показалось мало, и через 9 лет, в 1488―1489 гг., новгородский погром повторился. Все то же самое: истребление населения, разграбление города и забвение всего этого в будущем.




При Иване IV враг, обойдя выставленные против него войска на Оке, захватил Москву и сжег город. Сам же Грозный, узнав о том, что татары перешли Оку, испугался и пустился в бега. При Иване III

5 Матрица Скалигера врагов остановили на подступах к Москве, на Оке. Иван, испугавшись татар, бросил войско, сжег Каширу и убежал в Кремль, куда сбежались и все горожане. Попытка татар обойти русские заслоны не увенчалась успехом. Дальнейшее известно как стояние на реке Угре, ознаменовавшее конец татаро–монгольского ига.

Интересно, что хан Ахмат увел войско назад, когда наступил ноябрь, потому что зимой татары воевать не могли. А как же, спрашивается, завоевывал русские земли Батый, специально выбиравший для этого зиму*? И можно ли вообще говорить о каком–либо финале в борьбе против татар в 1480 году, если через 90 лет те с легкостью разграбили и сожгли столицу русского государства, а выплачивать им дань Москва вообще перестанет лишь в XVIII веке?




* Пора уже перестать оглуплять народ, пичкая доверчивых школьников нелепыми историями типа зимних походов Батыя с его чудесными монгольскими лошадками, способными добывать корм из–под снега. Пусть горе–историки попробуют вывести на зимнюю природу несколько десятков лошадей и посмотрят, что будет происходить. Думаю, люди дезертируют раньше завершения эксперимента и не дождутся неминуемого падежа несчастных животных. Ах, ну да, забыл, у нас же лошади «не той системы».

У Батыя «под рукой» было 20 000 всадников. Это по самым скромным подсчетам. И как минимум по три коня на человека. Сколько же для этих табунов понадобится пропитания? Знают ли современные переписчики истории, что эта орда лошадей должна за месяц съедать около 5000 тонн корма, или иначе ― 165 тонн ежедневно? Это ― летом, а зимой ― еще больше. Достать даже десятую часть этого количества корма в условиях ведения войны зимой, да еще на чужой территории представляется вряд ли возможным.

Исследователи русского средневековья, понимая проблему, были бы рады изменить количество Батыева войска, предположив, что летописцы могли его попросту преувеличить. Но ничего не получается. Сильно уменьшенное татаро–монгольское войско было бы не в состоянии ни захватывать русские города, ни контролировать завоеванные территории. (Для покорения этих территорий даже традиционное количество вторгнувшегося на Русь войска является вряд ли достаточным.)

Хорошо, что Наполеон Бонапарт ничего не знал о военном искусстве и животноводческих талантах татаро–монголов. А то наверняка бы сумел получше подготовиться к походу в Россию, закупив необходимое количество распрекрасных лошадок, и не испугался бы русских снегов, покончивших, в конечном счете, с его кавалерией.

Что забыла греческая царевна в Московии ― небольшом государстве на крайнем северо–востоке Европы, стоящем на отшибе её политической жизни и никак на неё влиять не собирающемся? Далекая провинция с холодным климатом, экономической и культурной отсталостью, внутренней нестабильностью и военно–политической слабостью, — разве об этом мечталось дочке базилевса Морей и племяннице самого императора? О чем думали её отец и византийская элита, жившие тогда в цивилизованном Риме и спешившие породниться с диким варваром? Мог ли действительно Папа Римский, принимавший в этой затее самое живейшее участие, знать, где вообще находится эта Москва ― деревянный городок, постоянно разоряемый татарами?

Без сомнения, вся эта история с Софьей Палеолог ― не более чем выдумка, поскольку никак не вписывается в реалии того времени. Зато она вписывается в хронологическую матрицу.




До рождения этих двоих у Иванов уже были сыновья Дмитрии. Чтобы не запутаться, авторы русской истории назвали внука Ивана III Дмитрием Внуком. Однако этот Дмитрий все равно разделил судьбу своих собратьев по имени ― его биография окутана таким же туманом, как и у всех названных Дмитриев Ивановичей. А то, что за этим туманом можно разглядеть, скорее показывает схожесть этих персонажей, чем их различие.

Когда Иван IV в 1553 году был при смерти, дворовая знать сначала отказалась присягать его сыну ― якобы потому что тот был еще младенцем. Но вот через три десятка лет Иван умер, и опять князья и бояре остались с младенцем Дмитрием. Недолго думая, они его ссылают в Углич. По странному стечению обстоятельств именно в Угличе в свое время княжит другой Дмитрий, сын Ивана III. Его прозвище ― Жилка. Первого там то ли убивают, то ли нет, но через 99 лет после начала княжения Жилки он венчается на царство. Нам он известен как Лжедмитрий. За 108 лет до этого на великое княжество венчается Дмитрий Внук, ставший соправителем своего деда. Почему так случилось, не ясно, история эта такая же темная, как и история Лжедмитрия. И вот уже этого Лжедмитрия опять то ли убивают, то ли нет. А Дмитрия Внука бросают в темницу, и там он, опять–таки, то ли сам умирает, то ли не сам. Обоих Дмитриев Ивановичей терроризировали Василии Ивановичи, которые добились своего: один стал Василием III, другой — Василием IV. Но это уже другая история.




О походе Ермака в Сибирь знают все, об этом написано в любом учебнике по истории. Однако мало кто знает, что за 99 лет до этого для покорения Западной Сибири было отправлено войско под началом Федора Курбского, по прозвищу Черный, и Ивана Травина, он же Салтык. Сибирские ханы признали себя вассалами Москвы и обязались платить дань. Понятно, почему об этом эпизоде историки предпочитают не распространяться: поход Ермака Тимофеевича был канонизирован до раздвоения Иванов на Третьего и Четвертого, а когда это раздвоение произошло, то говорить что–либо было уже поздно, так как Ермак к тому времени был провозглашен первым, кто пошел и присоединил к русским землям Сибирь. Ну не скажешь же, что все научные исследования его похода являются «липой»?







Фёдор Иванович ― Иван Иванович Молодой





Иван Иванович умер 7 марта, а Федор Иванович ― 7 января. От первой даты до второй ― 306 дней.




Лжедмитрий ― Дмитрий Внук








Михаил Романов ― Василий III





В рассматриваемые периоды Московия граничила на западе с одним и тем же государством, только называлось оно по–разному. Сначала это было Великое княжество Литовское, раскинувшееся от Балтийского моря до Черного. Затем, в середине XVI века, оно объединилось с польским королевством и стало называться Речью Посполитой, часто для краткости именуемой просто Польшей.

В начале XVI века Польшей и Литвой правит Сигизмунд Старый. А в начале XVII века ― Сигизмунд III Ваза, присоединивший к своим владениям в 1610 году еще и Московское царство.







Глядя на герб Речи Посполитой времен Сигизмунда III Вазы, можно увидеть, что помимо Польши и Литвы в её состав тогда входили Швеция, Пруссия и другие страны, в том числе и Россия. По польской истории она была частью Речи Посполитой до 1634 года. А по нашей — как мы выгнали поляков в 1612 году, так и всё.




Алексей Михайлович ― Иван Грозный





Царские войска для подавления разинского мятежа перебрасывались в Поволжье, бывшее очагом и главной областью распространения бунта. Интересно, что и поход крымского хана Девлет–Гирея был вызван его интересом к Поволжью:






«Жгу и пустошу Россию единственно за Казань и Астрахань».





Огромное войско хана было разбито воеводой Воротынским, а одним из главных воевод, участвовавших в разгроме разинцев, был Барятинский.







Пётр I ― Иван Иванович





Иван родился 28 марта, а Петр ― 30 мая. От первого дня до второго ― 63 дня.




Обе в будущем будут насильно пострижены в монахини.




Иван Грозный убил сына вроде бы случайно. Версий, объясняющих причины их конфликта, существует несколько: от эмоциональной несдержанности царя до подозрения в государственной измене и подготовке мятежа. По крайней мере, предлогом к ссоре послужило поведение новой жены Ивана–младшего. Беременную Елену Грозный избил так, что у неё случился выкидыш.

Не известно, какое отношение имела жена Петра к мятежникам, но в разгар следствия он заточил её в монастырь под именем монахини Елены. Их сына Алексея Петр через пару десятков лет бросит в пыточный подвал Петропавловской крепости, откуда тот уже не выйдет.




Иван V – Фёдор I Иванович





Фёдор родился 11 мая, а Иван ― 27 августа. В итоге от первой даты до второй ― 108 лет и 108 дней.




Оба царя от рождения были тихими, болезненными и откровенно слабоумными. Вследствие этого государством за них управляли другие люди.

Фёдор занял престол 31 мая, а Иван ― 26 мая. От первой даты до второй ― 360 дней.







Наблюдательный читатель мог уже заметить, что рассматриваемые правители идут в хронологическом порядке, почти подряд друг за другом, и при этом в сравниваемых парах везде сохраняется вековой интервал. Мы видим, что параллели существуют не только между отдельными монархами, но и между целыми династическими цепочками. На эпохе Петра I этот порядок заканчивается, и дальше мы обращаемся к истории более ранних времен.




Иван I Калита — Ярослав II





Через 90 лет после Батыева нашествия история повторилась. Новые татарские орды прошли по русской земле огнем и мечом. А что им было надо–то? Им ― ничего. Это нашествие было организовано Иваном Калитой. Это он призвал из Орды 50–тысячный корпус, чтобы пожечь русские города, поубивать их жителей, заставив князей быть с Москвой более сговорчивыми. Все эти Невские, Калиты и прочие защитники и обьединители земли Русской, герои и патриоты, политические гении и носители святости, топили свой народ в крови, утверждая свою власть силой татарского оружия.







Дмитрий Донской — Александр Невский





Согласно канонической версии, в 1252 году Александр Невский привел из Орды «неврюеву рать» и с её помощью, разорив и подчинив себе русские города, утвердился на великокняжеском престоле. Однако в некоторых русских летописях ни о каком Александре Невском не упоминается, а говорится лишь о воцарении на Руси Неврюя.

История взаимоотношений Невского и Орды непонятна, а, учитывая, что до его княжества татаро–монголы не дошли, она выглядит более чем странной.

Александр Невский ― не Великий, но зато Святой. Мужественный и храбрый защитник земли Русской. Смелый воин и даровитый полководец. Орел, а не человек! И вот этот герой, разбив шведских и немецких рыцарей, вдруг едет в далекие забайкальские степи на поклон к какому–то хану. Зачем? Для того чтобы испросить разрешение на княжество. И дело не в том, что неграмотный главарь скотоводов даже с географической картой, которой у него не было и быть не могло, не смог бы понять, чего от него хочет этот сверкающий доспехами пришелец. Дело в другом.




Как же так? Ведь ты, князь, бесстрашно бросался против закованных в металл врагов, разгромил профессиональных вояк, не уступил ни пяди родной земли. Ты же грозил мечом всем желающим испытать счастья на русской земле, приговаривая, что их здесь ждет погибель. Ты не прятался в псковских лесах и смело смотрел смерти в лицо. Ты ― герой, рыцарь, не отступил и не сломался. Так что же с тобой случилось? Почему, лишь услышав про нового врага, ты побежал кланяться ему в ноги? Нет ответа. И не потому, что князь лежит в сырой земле и не может ответить, а потому, что он никогда по ней не ходил.









Дмитрий Донской ― Даниил Московский








Василий I ― Юрий III





В борьбе за великое княжение и Василий, и Юрий борются с Михаилом Тверским, точнее, с Михаилами, поскольку они, естественно, разные.




От дня смерти Юрия, 21 ноября, до даты смерти Василия, 27 февраля, ― 98 дней. Надеюсь, что какая–то дата на один день ошибочна, и здесь, возможно, должно быть 99 дней.




Иван III — Иван II





Иван Малый умер 23 октября, а Иван Молодой ― 7 марта. От первой даты до второй ― 135 дней.




Иван III — Дмитрий Донской


В почти трехсотлетней истории борьбы русских с татаро–монголами есть две знаменательнейшие даты, два ключевых события: Мамаево побоище и стояние на реке Угре. В первом случае русские победили в беспрецедентном по масштабу сражении золото–ордынское войско, что якобы привело к изменению самосознания русского народа и послужило началом неких социальных процессов, приведших в итоге к независимости Руси. Второй случай, когда хан Ахмат якобы так и не решился напасть на вышедшее к нему навстречу русское войско, олицетворяет факт бессилия Орды и считается концом татаро–монгольского ига. Кажется, что кроме победы русского оружия эти события больше не имеют ничего общего. Это не так.




Оба похода тщательно и долго готовились. И Мамай, и Ахмат собирались сделать не просто очередной набег, а масштабный военный поход. Для этого они собрали огромные армии, состоящие из вооруженных сил Поволжья, Северного Кавказа и Причерноморья. Оба заключили союзнические договоры с Литвой: Мамай ― с великим князем Ягайло (Ягеляо), Ахмат ― с великим князем Казимиром Ягеллончиком, который являлся еще и польским королем. В обоих случаях ордынские войска двигались к русской границе не спеша. Стратегия состояла не во внезапном нападении, которое в условиях сбора такого большого войска было трудно осуществить, а в численном превосходстве над противником.

Для осуществления задуманного перед русской границей оба вой ска остановились. Необходимо было дождаться подхода других отрядов, собраться с силами. Мамай бездействует почти месяц, Ахмат ― два. Затем оба войска двинулись дальше, но не к переправе через Оку, как это обычно делали их предшественники, а повернув к реке Угре, на берегах которой они должны были соединиться со своими славянскими союзниками.

Ягайло уже двигался вдоль Уфы к Оке, готовясь в месте слияния рек соединиться с Мамаем, когда Дмитрий бросился между ними, чтобы не дать им объединить силы. Он застал ордынцев на Куликовом поле. То ли Ягайло не успел, то ли не захотел успеть, но он так и не появился.

Казимир медлил, и Ахмат, подойдя к Угре, столкнулся с русскими полками. В ряде кровопролитных и ожесточенных сражений они отбили попытки ордынцев переправиться через реку. Казимир Ягеллон так и не подошел.

Разбитый на Куликовом поле, Мамай ушел с остатками войска в Орду. Хан Ахмат, простояв некоторое время на Угре, также увел своих обратно. Через несколько месяцев после своего возвращения оба они будут убиты.

Через три года после нашествия Ахмата Иван III установил 23 июня днем празднования Владимирской иконы Пресвятой Богородицы. Якобы эта икона способствовала победе русского войска на реке Уфе. Почему же, спрашивается, в июне, если Ахмат в августе только ещё подходил к русской границе, а отправился домой вообще в ноябре? Это непонятно, зато хорошо известно другое ― с этой же иконой Дмитрий одержал верх в битве с Мамаем. Случилось это 8 сентября, а празднование иконы в честь победы на Куликовом поле отмечается 26 сентября. Если считать хронологический интервал между двумя победными событиями, например, от 8 сентября до 23 июня, то получится 288 дней, а если от 26 сентября, то ― 270. Оба этих числа Скалигера «красиво» раскладываются на составляющие их девятки: 288 = 99 + 99 + 90, 270 = 90 + 90 + 90. Вот и вся история.







Василий III ― Василий I





Василий III умер 4 декабря, а Василий I — 27 февраля. Между этими датами 280 дней. Эта цифра нам ни о чем не скажет, если мы не посмотрим дальше. Василий III родился 25 марта, а Василий I ― 30 декабря. Между этими датами тоже 280 дней.

Очевидно, что эти даты созданы искусственно. Историки продолжают бережно сдувать пыль с якобы древних документов, не понимая, что она нанесена туда специально, чтобы психологически состарить относительно недавнюю писанину, не имеющую к реальному прошлому никакого отношения.




Иван IV ― Василий II





Оба великих князя были малолетними и не могли править самостоятельно. За них это делали их матери. За Ивана страной управляла Елена Глинская, дочь бывшего литовского князя, а за Василия ― Софья, дочь Витовта, великого князя Литовского, а затем и сам Витовт.




История Казанского царства довольна туманна. Этим густым туманом покрыто и взятие русским войском его столицы, положившее конец его независимости. Все просто и ясно лишь в кратком изложении общепринятой версии этого события, знакомого всем из школьного курса истории. Но за его рамками остались вопросы, ответить на которые, оставаясь в рамках традиционной истории, невозможно.

Согласно популярному изложению, Казанское царство ― государство татар, которое постоянно нападало на Русь, грабя и уводя в рабство ее население. Десятки лет русские князья пытались силой положить конец этому злу, и в 1552 году Ивану Грозному это удалось: в результате военного похода Казань была взята.

Это ― сказка, которая в результате шаманских камланий стала исторической правдой. Из того, о чем «шаманы» предпочитают не говорить, можно составить другую историю. В ней всё будет по–другому, и хотя она тоже будет сказкой, сам её факт показывает всю призрачность этой, казалось бы, очевидной истории.

Русскими полками командуют люди со славянскими фамилиями: Курбский, Мстиславский, Пронский, Шереметев и т. п. И хотя у Ивана Пронского какое–то странное второе имя ― Турунтай, ― с теми, кто воюет против мусульманской Казани, все вроде бы ясно. Но вот, например, так называемый «Казанский летописец», появившийся якобы в том же XVI веке, ставит впереди этих другие фамилии: Шигалей, Кудаит, Дербыш–Алей, Кайбула и даже… Тохтамыш. Что это такое? Может, это так татары переиначили имена русских воевод? Нет, это цари и царевичи астраханские, касимовские, крымские и прочие ордынцы. Вместе с русскими и татарами на Казань отправились также рати черкесские, польские, немецкие, итальянские… Естественно, что наши «шаманы» на такие источники смотрят свысока: пишут тут всякие… И вообще, что там за авторы в XVI веке: не лицензированные, не дипломированные? Короче, неправильные.

Русский народ казанские перипетии тоже отразил довольно своеобразно. В его фольклоре есть тема сострадания и скорби по погибшему царственному городу. Казань пала, и по земле русской пошел великий плач. Исследователи внятно объяснить этот факт не могут, но замечают, что в русской литературе XVI века это событие иногда ассоциируется с захватом турками православного Константинополя. Вот тут плач как раз был бы кстати. Названия городов похожи: Царьград–Константинополь и Царский город Казань. Да и сам «Казанский летописец» сравнивается историками с известным творением Нестора о взятии Константинополя. Нестор этот, естественно, не тот известный летописец, другой. В общем, везде путаница.

Считается, что к моменту похода Ивана Грозного в Казани скопилось сто тысяч русских пленников. Историки всегда вольно обращаются с цифрами, но нельзя же так отрываться от реальности. Сколько же должно было быть при этом самих татар? Напомню, что речь идет об относительно молодом и деревянном городе в северо–восточной глуши. Для сравнения: население Мадрида в то же самое время составляло около 50 тысяч человек, Рима — 60 тысяч, Амстердама ― 30 тысяч.

Казань осаждало 150 тысяч русских воинов, поддерживаемых 150 пушками. Это по самым скромным подсчетам. В том же «Летописце» называются цифры в несколько раз большие, а Казань сравнивается ни много ни мало с Иерусалимом. Больше месяца Иван Грозный осуществлял бомбардировку стен города. Не каменных, которых тогда ещё не было, а деревянных. И всё безуспешно. Видно, царь и его воеводы плохо учили историю. Иначе бы знали, что за столетие до них турки, используя, естественно, более примитивную артиллерию, смогли разрушить каменные стены Константинополя, одни из мощнейших в мире. В Казани же дело сдвинулось с мертвой точки лишь после подрыва стены в результате подкопа и закладки в него десятков бочек с порохом. Ни масштаб всей казанской операции, ни эти чудо–стены не соответствуют уровню развития общества в то время, но чудо–историки продолжают гнуть свою линию, не замечая, что речь идет о центральном событии мировой истории ― падении крупнейшего средневекового города, Константинополя.

Ворвавшись в Казань, осаждавшие устроили страшную резню. Об этом у нас стараются не вспоминать, зато везде можно прочитать об ужасных янычарах, заливших кровью горожан улицы взятого Константинополя.

В честь покорения Казани в Москве был построен Покровский собор. Его название происходит от явления божественного покрова, которым Богородица укрыла просивших у неё защиты христиан. Все бы ничего, за исключением одной мелочи ― речь идет не о русских воинах. И даже более того ― это от них требовалась защита. Что же это за событие? Здесь опять прямая отсылка к Царыраду–Константинополю.

В IX веке русские князья Аскольд и Дир осадили византийскую столицу. Патриарх Фотий обратился за помощью к силам небесным. Проведенный греческим духовенством ритуал состоял в выносе из дворца хранившейся там якобы ризы Божьей Матери. Это одеяние, или покров, должно было символизировать её заступничество, покровительство. Крестный ход дал требуемый чудесный результат: русские бросили осадные работы и поспешили уплыть домой. Так был спасен Константинополь, а в честь победы над язычниками–русами православные стали отмечать день Покрова. Памяти чего же был возведен Покровский собор в Москве? (По другой версии константинопольские монахи увидели божественный покров, который Богородица распростерла над христианами, когда город осаждали сарацины.)

Очевидно, что в обоих случаях ― Константинопольском и Казанском ― речь идет об одной и той же истории. А число лет, разделяющих падения двух городов, лишь подтверждает это. Оба города ещё, кстати, являются почти болгарскими: один находится на территории бывшей волжской Болгарии, другой ― по соседству с дунайской Болгарией. Один город был завоеван и сделан столицей татарским ханом Мухаммедом, а другой был завоеван и сделан столицей турецким султаном Мухаммедом.

Странности волжской эпопеи не закончились захватом Казани. Царю Едигеру, самому главному угнетателю русского народа, Иван не только сохранил жизнь и свободу, но и предоставил ему во владение Звенигород, двор в Москве, а также оставил ему титул казанского царя, что сделало Едигера в тогдашней иерархии вторым лицом после самого Грозного.

В русском церковном календаре есть дата ― 11 мая. В этот день произошло обновление Царьграда. Суть этого отмечания непонятна, но от 29 мая, даты падения Константинополя, его отделяет 18 дней, а от 2 октября, даты взятия Казани, ― 144 дня. Оба числа ― «привет» от Скалигера. Соответственно, от Константинополя до Казани ― 126 дней.




Что мы знаем о Василии Блаженном? Был такой юродивый, говорил и поступал как сумасшедший, ходил почти голый даже зимой. Его именем назван известный собор на Красной площади. Это практически всё. Чем он был велик, что народ в его честь назвал такой храм, не совсем ясно, а точнее, не ясно совсем. История этого Василия полна несуразностей и противоречий.

Во–первых, вышеупомянутый собор был возведен в честь покорения Казани. При чем тут Василий, пусть хоть трижды блаженный? Да, он захоронен в церквушке, которая была пристроена к собору. Но возвели её не сразу, а лишь спустя 36 лет после его смерти, что уже странно. Во–вторых, удивляет пышность его похорон ― сам царь был в числе тех, кто нёс гроб. В–третьих, в летописях Василия Блаженного называют Василием Нагим. Почему–то считается, что речь идет о его привычке ходить голышом, хотя Нагие ― это известный дворянский род. И имеющий к царю Ивану непосредственное отношение, так как Мария Нагая была его женой.







Иван IV ― Иван II











Василий III — Иван II





Иван родился 30 марта, Василий ― 25 марта. От первого дня до второго ― 360 дней.







Иван IV ― Дмитрий Донской





Литература по истории преподносит Куликовскую битву как грандиозное сражение русских с татарами, в котором русские рати, руководимые князем Дмитрием, разбили полчища Мамая. Битва стала переломным моментом в борьбе нашего народа против татаро–монгольского гнета, а гениальный полководец в честь победы был назван Донским. Однако многие детали этого события остались за пределами его популярного изложения, и если вывести их из тени, вся эта история потеряет связность и логичность, а вместе с ними и достоверность.

Мы привыкли считать, что Дмитрий стал собирать войско против вторгшихся на Русь татар. Однако русские полки, перейдя Дон, попали на земли, принадлежащие Орде. Там они и встретились с Мамаем. В огромной армии которого были не только татары, но и итальянцы, черкесы и прочий люд. Что за итальянцы? Представьте тяжеловооруженных средневековых европейских рыцарей, поместите их на берега Дона, и сразу поблекнет привычная картинка с шустрыми татарскими воинами с их кривыми сабельками. На помощь же Мамаю еще спешило войско Ягайло, великого князя Литовского. Тоже, в общем–то, не в зипуны одетые люди, привыкшие биться с тевтонскими рыцарями и потому снаряженные соответственно. Что же это за интернациональное сборище, и с какой стати оно кинулось защищать интересы степных кочевников, расстроенных усилением их русских данников?

А только ли русские были в противоположном лагере? Оказывается, против Мамая были выставлены еще и литовские полки во главе с двумя своими князьями, Андреем и Дмитрием. Оба ― родные старшие братья того самого Ягайло, союзника Мамая. Имена трёх братьев в один ряд никак не встают: первые ― такие же, как у русских, а последнее похоже на чужеземное. Поэтому, наверное, он и был за татар. Это историки так наводят тень на плетень, применяют свои обычные шаманские уловки. Чтобы всё было гладенько, кругленько и чтобы не возникало ни у кого ненужных вопросов. А чтобы было ясно, что во всей этой истории ничего не ясно, необходимо пояснить, что Ягайло ― он же Яков и он же ещё и Владислав. Так кто, за что и против кого воевал?

Герой же наш, Дмитрий Иванович, ничем и никем на поле боя в действительности не руководил. Этим занимались другие. Попросту говоря, Дмитрия не было. Чтобы как–то выкрутиться, историки придумали сказку, что он, скинув княжеское одеяние, сражался как рядовой пеший воин. Никто не знал, где он и что с ним. После боя его якобы долго искали и нашли где–то в отдалении под каким–то деревом. Князь был побит и никого поначалу не узнавал, но вскоре оправился и поехал в Москву принимать лавры победителя. Полная чепуха, но зато мужественно и романтично.

Каковы же политические итоги Мамаева побоища? Да никаких. Через год «разгромленная» Орда подойдет к крепостным стенам Москвы. Бесстрашный воин и великий полководец убежит из города якобы для того, чтобы собирать на стороне войска. Татары разграбят и сожгут Москву. Кого там насобирал великий князь неизвестно, но в итоге этот храбрец не придумал ничего лучше, как отправить своего сына в Орду с изъявлением своей покорности. Русь будет выплачивать Орде дань еще почти сто лет.

Вот так выглядит красивая популярная история о Куликовской битве при ближайшем рассмотрении. Я уже не говорю о том, что никаких следов на месте этого крупнейшего в русской истории сражения не найдено. Об этом уже немало написано. Миф о Мамаевом побоище слеплен из различных эпизодов, в которых перепутались имена, времена и территории, поэтому и выглядит эта история так странно. В том же 1380 году бедолага Мамай был разгромлен ещё раз, уже в другом месте, на Калке (то еще местечко) и другими людьми. Не есть ли эти случаи плохим пересказом одного и того же реального события?







Это что еще за Иван Донской? Кто таков?

Чуть выше я писал, что Дмитрий в Куликовской битве на самом деле себя никак не проявил. Настоящим же героем и победителем был его брат серпуховский князь Владимир Андреевич, прозванный Донским, но более известный как Храбрый. После того как Тохтамыш разорил и спалил Москву, именно вышедший против татар Владимир заставил Тохтамыша повернуть обратно.

Донскими прозывались не только Дмитрий и Владимир Храбрый, но и их сыновья, одним из которых как раз и был Иван Владимирович (Взято из: Бычков А. А. Московия. М, 2005).

Иван Донской умер 7 октября, а Иван Грозный ― 18 марта. От первого дня до второго — ровно 162 дня. Всего между двумя датами получается 162 года и 162 дня. Эти цифры хорошо показывают настоящую цену летописям и другим источникам, в которых действуют все эти Донские, Грозные, Невские и просто Великие, и на основе которых написана вся русская история. Уберите эти святые персонажи, и от неё ничего не останется.

Переставив в числе 162 цифры местами, можно получить продолжение этой лжеистории.







Пётр I ― Василий IV Шуйский


Дат рождений Василия Шуйского существует как минимум три. Интересные цифры приводит один из лучших исследователей той эпохи Р. Скрынников. Он пишет, что в летописях упоминаются две даты: 1547 и 1552 годы. Те, кто хорошо знает нашу историю, заметят, что это не просто даты ― это отправные точки русского самодержавия.

В 1547 году Иван Грозный стал первым русским царем. Это по канонической версии. По некоторым источникам царский титул он получил лишь в 1552 году, когда пленил казанского царя. Второе кажется более логичным, хотя в любом случае покорение Казанского царства ― это самое значительное событие русской истории того времени. Поэтому не нужно искать, когда же Василий Шуйский родился точно. Дата его рождения реальна ровно настолько, насколько реальна дата царского венчания Ивана. И 1547, и 1552 годы в биографии Шуйского являются лишь символами и не более того, и отражают нехитрую мудрость и предсказуемую фантазию авторов русской хронологии.

Подобный символизм не единственный. Так, например, царское венчание Ивана V произошло через 99 лет после смерти Ивана IV. Более точно ― через 98 лет и 99 дней. Логика божественной преемственности власти ― вот что лежит в основе этих и подобных им хронологических конструкций.




Пётр ― брат умершего царя Федора. За век до этого одновременно с началом правления Василия поднял мятеж некто Илья Муромец, который выдавал себя за Петра, сына умершего… царя Фёдора. Часть городов присягнула ему на верность как законному царю. То есть за 90 лет до начала единоличного царствования Петра Великого в стране начал править другой Пётр, который в процессе доработки и переработки сочинения под названием «Российская история» был предан политической анафеме, прозван Лжепетром и выкинут из клуба святых царей. Пётр умер, а Илья Муромец остался жить.




Патриарх Филарет, проводивший во время Смуты пропольскую политику, уехал в Польшу. На церковном соборе в Москве было принято решение нового патриарха пока не избирать. Позже из Филарета сделали жертву, сочинив историю, в которой «несчастный» Фёдор Романов представлен польским пленником и заложником.







Пётр I ― Михаил Романов








Михаил был не в плену, а как бы в плену. Точнее выразиться невозможно. Дело в том, что он был среди тех, кто призвал и впустил поляков в Москву. Когда русское войско осадило город, Михаил был с поляками. Когда они заперлись в Кремле, он также оказался с ними. Чем там занимался молодой стольник, мы не знаем, но возможных вариантов только два: либо он был пленником, либо пособником*. Естественно, что раз речь идет о человеке избранном в следующем году на царство, романовские историки предположили первый вариант, который затем стал рассматриваться большинством исследователей как единственный.

* Стольник ― это не какой–нибудь сотник, а командующий армией. Очевидно, что четырнадцатилетний генерал Миша ― еще одно романовское сочинение на тему героических предков.




Даты соответственно: 22 октября и 21 февраля. Хронологический интервал между ними ― 243 дня.

Незадолго до того как произошли эти торжественные события, в русской истории фигурировали два персонажа, о которых здесь можно было бы упомянуть. Это царевич Алексей, сын Петра, и царь Дмитрий, якобы сын Ивана Грозного и более известный как ЛжеДмитрий.







Иван IV ― Иван I Калита





Есть такая глупейшая история. Властолюбец и тиран Иван Грозный ни с того ни с сего уступает царский трон татарину Саин–Булату, крещеному под именем Симеон. В русской историографии этот Симеон Бекбулатович до занятия престола в Кремле титулуется касимовским царевичем. Цари у татар завелись давно, в отличие от русских, имевших до Ивана Грозного только князей, ранг которых, естественно, ниже царского. Известно, что даже после покорения Казани Москва платила Касимовскому царству дань. Одновременно с этим мы видим, что татарские цари находятся в зависимости от Ивана, а царевич Симеон состоит на его службе. Этот момент довольно туманен, но для нас более странным является другое ― факт добровольной передачи Иваном власти.

Получается следующее. На троне сидит царь Симеон, подписывает приказы и грамоты, управляет страной. А Иван, как рядовой князь, покорно сидит среди его свиты, кланяется царю в ноги, пишет ему челобитные от имени Иванца Васильева. Именно так описывают это историки. Версии, объясняющие мотив Грозного, приводятся разные, но все они такие, что лучше бы их не было ― меньше позора их авторам. Объяснение может быть только одно ― у кого–то наступило умопомрачение. Либо у того, кто канонизировал этот эпизод в биографии Ивана Грозного, либо у самого Грозного. Второе отпадает, потому что Иван все это время находился в здравом уме и вскоре снова занял трон, отправив Симеона княжить в Тверь.







Иван V ― Василий II


Формально Василий стал великим князем в 1425 году, когда умер его отец Василий I. Ему тогда было всего 10 лет, и поэтому власть была передана его деду Витовту, великому князю Литовскому. В 1430 году Витовт умер, и великокняжеский московский престол перешел к Василию.




И Иван, и Василий пока еще слишком молоды. Иван к тому же был еще и не способен править. Поэтому за него правит его сестра Софья, а Василию помогает его мать Софья.







События в обоих случаях разворачиваются в Москве и Троицком монастыре. В результате мятежа к власти приходит оппозиция. И там и там во главе мятежников стоят братья правителей. Обе Софьи в итоге были низложены и сосланы.

Василий был тогда ослеплен, за что впоследствии получил прозвище Тёмный. Иван же был от рождения болезненным и так плохо видел, что был практически слеп. Формально он остался на троне, но уступил реальную власть своему брату и соправителю Петру, будущему императору Петру I.







Иван был умственно отсталым, или, как тогда говорили, блаженным. Интересно, что через 90 лет после смерти Василия умрет другой Василий ― Блаженный.

Говоря о подслеповатом Иване и откровенно слепом Василии, невозможно не вспомнить об одном историческом персонаже, новгородском князе Мстиславе Ростиславиче, которого прозвали Безоким.




Василий Темный ― Мстислав Безокий








Василий борется с сыновьями князя Юрия, оспаривающими у него право на престол. И Мстислав тоже воюет с сыновьями князя Юрия.




Ослепление Мстислава было не настоящим, а фиктивным, условным. История эта хоть и драматичная, но нелепая, явно выдуманная и оттого смешная. Дело обстояло так. Враждующие с Мстис лавом князья захватили его как–то в плен. Они не хотели делать ему ничего плохого, но народ требовал его ослепить. Мстислава посадили на год в тюрьму, но это не помогло ― кровожадные подданные не успокоились и даже стали еще более настойчивыми в своем требовании. Тогда пришлось Мстислава ослепить, после чего он смог отправиться на все четыре стороны. Однако когда он оказался в безопасности, он вдруг прозрел. Оказывается, чтобы обмануть публику, палач только надрезал Мстиславу веки, и потекшая кровь создала иллюзию реального ослепления.

Незадолго до этой истории новгородцы подняли мятеж и прогнали Мстислава. Будучи уже псевдослепым, ему удается вернуться и снова занять княжеский престол.







Петр I Великий ― Иван III Великий





Новый отсчет года по реформе Петра начался с 1 января 1700 года. Известно, что в XVIII веке даты часто писались без указания первой цифры. Например, 750 год вместо 1750 года. В данном случае 1700 год можно представить как 700 год. В связи с эти интересно заметить, что год реформы Ивана, 1492, по старому летосчислению от сотворения мира, которым в то время пользовались, записывается как 7000.




Всякие исторические рассказы о Господине Великом Новгороде и его знаменитом торжище являются вымыслом. Любой, кто не предвзято посмотрит на географическую карту, поймет, что никакие купцы из дальних стран в ильменские болота не потащились бы. Они устроили бы торговлю в приморских городах или портах, стоящих на крупных реках, и которые проходят через разные страны или впадают в море.

Новгород в этом плане не ахти какой город. Чтобы в него попасть, надо сильно извратиться. А вот Петербург ― место как раз для международных торгов. Ах да, его же тогда ещё не было. И это очень плохо для традиционной истории. Ведь согласно любой целесообразности, хоть экономической, хоть политической, на этом месте давно должен был стоять город. Но «шаманы», писавшие «липовую» историю, изучали не экономику с географией, а нумерологию.

Вот Александр Невский, гениальный стратег, мудрый политик и просто человечище, был ведь в устье Невы, исконно новгородских землях, но оценить преимуществ этого места почему–то не смог. Наверное, не его масштаб. Подумаешь, какое–то Балтийское море. И действительно, зачем русским людям море? И укатил в свой Новгород, ожидая, когда шведские воины снова заплывут в никем не охраняемую Неву, а он тогда соберет новгородцев, чтобы они, протопав двести километров, показали наконец терпеливо ждущему врагу «кузькину мать». Очень расчетливо и дальновидно.




Пётр посылал людей в новый город, чтобы они развивали там торговлю и ремесла. Когда стало понятно, что такая принудительная мера не приносит желаемого результата, прибывших стали отправлять обратно в Москву. Иван же, устроив жуткий разгром Новгорода, сослал более семи тысяч новгородских семей в Московскую землю. Вот так ссылка! Отчего же не на Соловки? Сразу же вспоминаются римский император Фридрих II, переселявший покоренных арабов в свою сицилийскую столицу, и франкский король Карл Великий, ссылавший захваченных германцев на поселение к себе во Францию. Это всё перлы из одной серии. Ну а для того, чтобы Новгород не опустел, Иван Васильевич переселил в него московских купцов и бояр*.

* И не нужно искать причин, лежащих в основе новгородских погромов, устроенных Иваном III и его внуком Иваном IV, в которых были принесены в жертву неизвестно каким богам тысячи новгородцев. Это пересказ событий, разразившихся на берегах Невы в начале XVIII века.

Строительство Петербурга началось, естественно, не на пустом месте. Новый Городок, он же ― Ниеншанц, к моменту захвата его русскими войсками был одним из крупнейших торговых центров на Балтике. Вокруг него существовали десятки сел и деревень. Приходу новых хозяев, несущих свои порядки, здесь рады не были, и Пётр попросту уничтожил город. Что стало с русско–финским населением Ниеншанца и его окрестностей, остается только догадываться. Массовая гибель людей на строительстве нового города привела к тому, что местных жителей уже не хватало, и на подневольную работу пришлось отправлять людей из других городов.

Однако что же точно происходило при строительстве будущей столицы, нам неизвестно. Очень многое в этой истории явно придумано и канонизировано позже. Чего стоит только упоминание якобы очевидцев тех событий, что для строительства стали таскать «землю из дальних мест в старых мешках, рогожах или даже просто в полах платья». Понятно, что Россия того времени не была технически развитой страной, и организация строительства была на уровне каменного века. Но кто будет носить землю в полах одежды, и сколько ее таким образом можно перенести? Оказывается такими способами построить можно очень даже много: через 10 лет от момента закладки города в нем уже насчитывалось 35 000 домов ― цифра абсолютно не реальная. (Князьков С. Очерки из истории Петра Великого и его времени. Пушкино, 1990.)

Документы с такими и подобными им свидетельствами петровской эпохи являются поздними фальшивками. И если описание событий этого времени вызывает сомнения в их достоверности, то что можно сказать о новгородских или каких–либо других событиях времен Ивана Грозного и уж тем более Ивана III?




В 1500 году умер не Иван Васильевич, великий князь и государь Русский, а другой Иван Васильевич, его племянник и великий князь Рязанский. Пётр умер 28 января, а Иван Васильевич 29 мая. От его смерти до смерти Петра ― 243 дня.

Число 243 в данном случае ― это не просто число Скалигера. Не исключено, что эта величина получилась в результате переноса даты смерти из одной системы летоисчисления, когда год начинался 1 сентября, в другую, в которой год начинается 1 января. Это нововведение было осуществлено Петром, а между двумя началами года, старым и новым, как раз и есть 243 дня.




Пётр I и Иван V ― Иван Грозный





Малолетний Пётр и юный Иван, будущий Грозный, были непосредственными свидетелями драматических событий. Историки пишут, что ужас тех дней сильно повлиял на личности будущих царей, во многом определив их склонность к жестокости.




Выше я уже писал, что Василию Блаженному были устроены фактически царские похороны, не соответствующие смерти простого юродивого. Не является ли этот Василий по замыслу авторов матричной истории братом царя Ивана? Если это так, то получается две пары: царь Иван Грозный со слабоумным братом Василием ― вместо слабоумного брата Юрия ― и царь Петр со слабоумным братом Иваном. И Василий, и Иван неспособны к правлению и остаются в тени своих братьев. Между их рождениями 198 лет. К сожалению, мне не удалось найти полную дату рождения Василия. Зато известна дата его смерти ― 2 августа 1552 года. От 29 января 1696 года, даты смерти Ивана, ее отделяет 144 года и 180 дней.




Возможно, аналогом Полтавской битвы во времена Ивана Грозного служит взятие в 1563 году русским войском Полоцка. Этот город являлся одним из крупнейших центров Литвы, и его взятие было громким событием. Царь Иван лично возглавлял войска в полоцком походе и возвратился в Москву с большой славой.

Литовский Полоцк ассоциируется с Полтавой тем, что стоит на реке Полота. Интересно, что Полтава якобы раньше называлась Лтава — почти как Литва. А собственно Полтавой этот город стал в 1430 году, ровно за 279 лет до того, как Петр вписал это название в мировую историю*.

* На самом деле Полтава была вписана в историю не пушками Петра, а чернильными перьями российских скалигеров. Всего скорее ― в эпоху так называемого Просвещения, когда Екатерина решила просветить Запад о силе русского оружия. Нам говорят, что при Петре ежегодно устраивались празднества по случаю полтавской победы. Однако никто из поэтов и писателей тогда в своих трудах это событие не увековечил. Шведы стали «гнуться» значительно позже. У западных историков того времени с достоверной информацией о Полтавском сражении тоже туго. Да и в самой Полтаве ничего не было: все памятники о том событии установлены в XIX веке.

Иностранная историография мало проливает свет на события того времени. Так, например, разбитый под Полтавой шведский король Карл оказывается в Стамбуле. Да притом еще и встреченный там с триумфом, то есть как победитель. Почему ― Стамбул? Ведь от Полтавы относительно Швеции это в противоположном направлении. И кого Карл победил? Турецкий султан снабжал его деньгами для дальнейшего ведения боевых действий. После Полтавы Карл разбил русские войска на Украине, вынудив их уйти. Но командовал Карл не шведами, а турками. Против кого же воевала Россия?

Да и кто такой вообще этот Карл? Считается, что его шведские войска захватили Польшу и дошли чуть ли не до Черного моря. Полтава–то ведь ― это южнее Киева. Что делали шведы на юге Европы и как они туда добрались? В обозримом прошлом, то есть тогда, когда история фиксировалась не в уникальных документах, а в средствах массовой информации, они не проявляли никакой воинственности да и не могли её проявлять: для этого не было ни научно–технической, ни экономической базы, а ведь это ― главное. История о шведских победоносных шествиях в Европе в XVII―XVIII веках ― такая же историческая сказка, как завоевания их предков викингов или, например, татаро–монголов. Поэтому, с кем воевал Петр, с кем он вёл «северную» войну на Украине, ― это вопрос.

Что касается Полтавы, то шведский король в сражении не участвовал, войском руководили немецкие генералы. Да и само это войско было этнически неоднородным, и одних только казаков была его половина. «Стамбульские» же дела станут понятны, если предположить, что вся эта история составлялась при Екатерине Великой, когда основным военным противником России была Турция. Русские армии тогда выбили турок из Северного Причерноморья и вышли к Дунаю. Победными были действия и на западе ― в Польше. И никаких шведов. Нет, с ними после Петра тоже, конечно, воевали, но только там, где этому и должно было быть, ― на Балтике.




Исследователи эпохи Ивана Грозного теряются, когда речь заходит об опричнине. Кровавый террор, развязанный царем против своих подданных, ничего не говорит о его целях и причинах. Отсутствие мотивов, соответствующих масштабу этого террора, породило много гипотез, одна из которых говорит о страхе Ивана перед тайным, но законным претендентом на престол. Им мог оказаться его сводный брат, чье рождение или выживание от царя было скрыто. Например, сын Василия III и Соломонии Сабуровой, которого она якобы родила уже будучи в ссылке. В общем, некий пересказ истории с Лжедмитрием. Только здесь царь не знал, кого точно искать, и потому обрушил слепые репрессии на всех хоть сколько–нибудь похожих на заговорщиков: перебить всех, авось и братишка попадется. Ирод, в общем.

Так как источники ничего не говорят точно и определенно о тайных родственниках Ивана, то исследователи пытаются развивать другие версии. Самая распространенная следующая. Иван Грозный был сумасшедшим, и это все объясняет. Ничего не скажешь, та еще гипотеза! Но как же он таким стал? И как потом выздоровел? Историки с полной серьезностью расписывают, что когда Иван уезжал из Москвы, это был статный высокий молодец с ясным и острым взглядом, а когда он той же зимой вернулся в столицу с указом об учреждении опричнины, то все были поражены ― перед ними предстал сморщенный старик с выпавшими волосами и мрачным потухшим взором. Как это понимать? Ведь прошло всего два месяца, да и самому Ивану было каких–то 35 лет. А вот так и понимать ― обезумел и преобразился.

Тайная канцелярия была учреждена Петром для расследования так называемого дела царевича Алексея. Якобы тот организовал заговор с целью свержения отца и установления новых порядков. Нити заговора вели далеко за пределы царского окружения и объединяли многих противников существующего режима. Петр развернул грандиозный политический сыск и устроил террор похлеще ивановского. Царь лично принимал участие в пытках и жестоких казнях. Не пощадил он и сына. На следующий день после его смерти Петр закатил пирушку по случаю годовщины полтавской победы.

Смерть Алексея мало что изменила. Он еще долго оставался символом и знаменем тех, кто выступал против петровских порядков и реформ. Поэтому кровавые репрессии продолжались до самой кончины Петра. За свои душегубства народ прозвал Петра Антихристом, а историки ― Великим.

Хорошо известно, что Иван Грозный устроил центр опричнины в Александровской слободе, местечке в ста километрах севернее Москвы. Туда же он перебрался и сам. Там жил и оттуда управлял страной.

Пётр учредил Тайную канцелярию на основе Преображенского приказа в Москве и сразу же перенес её в Санкт–Петербург, новоиспеченную столицу. Когда Пётр закладывал город, он создавал его как город памяти Александра Невского, на месте, где тот одержал победу над шведами. Одним из первых начинаний Петра в области каменного строительства была закладка Александро–Невской лавры, куда Петр намеревался перенести прах святого князя Александра, что и было сделано уже после смерти Петра. Старейший проспект, Невский, создавался как раз как дорога к этому месту.

Александровская слобода, в которой жил Иван, в народе называлась Неволею. Якобы оттого, что она имела каменные стены и башни и хорошо охранялась. Неужели Московский кремль, когда там жил царь, в этом плане уступал какой–то крепостенке в глуши Клязьменских болот? Не есть ли эта Неволя просто искажением названия реки Невы, на которой находилась новая резиденция Петра?

Царевич Алексей был убит в Петербурге, а в Александровской слободе Иван Грозный во время ссоры убил сына Ивана. По сообщению П. Петрея, отец обвинил наследника в организации заговора.




О том, как Иван Грозный якобы уступил престол бывшему татарину Саин–Булату, я уже писал. Кстати, а где жил Иван, когда в Кремле сидел царь Симеон? А жил он на улице, которая хорошо соответствует теме данной таблицы, ― Петровка. В 1576 году Иван, «уволив» Симеона, воцаряется снова.

В честь заключения победного договора о мире со Швецией, послужившего концом Северной войны, правительство пожаловало Петру титулы императора и Великого. Из Петербурга празднование перешло в Москву, в которой для встречи государя были специально возведены триумфальные ворота. На них было два изображения: Ивана Васильевича и Петра Великого. Считается, что последний завершил балтийскую эпопею, начатую Иваном Грозным более чем за полтора столетия до этого. Невозможно поверить в то, что к торжеству привлекли столь отдаленную по времени фигуру, да к тому же еще и проигравшую свою «северную» войну. Поэтому делить свою победу Петр с Иваном никак не мог.

Всего скорее, речь идет об одном человеке в двух образах ― вчерашнего царя и нынешнего императора. А то, что у них при этом разные имена, так у нас к этому не привыкать ― все русские цари имели не одно имя. Например, отца Ивана Грозного звали Гавриил Тимофеевич, он же — Варлаам. В историю он вошел как Василий III Иванович. Тимофеевичем он, естественно, был потому, что Тимофеем звали его отца, более известного как Иван III Васильевич. И так далее*.

* О том, что у одного и того же правителя имя могло меняться в зависимости от его статуса, говорят некоторые письменные источники. Так, например, в «Истории о Великом княжестве Московском» можно прочитать следующее: «Гавриил силой захватил правление и назывался правителем и блюстителем государства при жизни своего двоюродного брата, по смерти же его он взял себе другой титул, велел короновать себя и назывался уж не Гавриилом, а Василием».

Кстати, понять, о ком здесь ведет речь автор, шведский дипломат начала XVII века Петр Петрей, можно в контексте им написанного, где он называет Гавриила сыном Ивана Васильевича Грозного. Если бы не знать, что Петрей под Иваном Грозным всюду имеет в виду не Ивана IV, а Ивана III, можно посчитать все это полной несуразицей. Но и понимая, что речь идет о сыне Ивана III Василии III, невозможно совместить описываемую историю с традиционной.

Так же трудно соотнести с общепринятой версией русской истории и его слова о том, что Москву сделал столицей Даниил Михайлович. Почему же Михайлович, если нас учат, что он был сыном Александра Невского? Далее, правда, автор «исправляется», но тут же пишет, что после Даниила «вступил на княжение сын его, Григорий Данилович Калита». Такого деятеля мы тоже не знаем, как не знаем и Димитрия Мономаха, который, по словам Петрея, известную одноименную шапку попросту отнял у крымских татар. О византийском императоре Константине Мономахе при этом ― ни слова.

Петрею вторит и его современник французский наемник Жак Маржерет, в чьем трактате «Состояние Российской империи и Великого княжества Московии» тоже достаточно нестыковок. Маржерет был начальником охраны русского царя и должен был знать, о чем пишет.

Не доверять иностранным источникам лишь на основе подобных, мягко говоря, неточностей мы не можем. Потому что с русскими документами ситуация нисколько не лучше, а ввиду их большего количества, можно сказать, ― и хуже. Все эти неувязки носят системный характер и указывают на то, что ни русской письменной истории, ни достоверных источников, на основе которых она могла быть написана позже, во времена Смуты просто не существовало. То, что в нашей истории есть Владимир Мономах или Иван Калита, является результатом лишь некоего соглашения, консенсуса, к которому пришли исследователи, работающие с противоречивым материалом.

История создавалась, и вместе с ней создавались её источники. Показательна в этом плане литературная деятельность еще одного иностранного автора, голландца Исаака Массы. Он тоже во время Смуты был в Москве, вернулся на родину и написал «Краткое известие о начале и происхождении современных войн и смут в Московии, случившихся до 1610 года». Умер он в 1635 году, а первое издание вышло в свет лишь в 1866 г. Никаких данных об авторе, кроме тех, что он написал о себе сам, издателю найти не удалось. Масса пишет, что преподнес свою рукопись в дар голландскому правителю Морицу Оранскому, но последний об этом нигде не упоминает. Известно несколько последующих вариантов издания этой книги, отличающихся не только названиями, но и содержанием. Дело в том, что издатели и переводчики столкнулись с трудностью понимания написанного, так как голландский язык автора оставлял желать лучшего. Это касается построения фраз, орфографии и прочего, из–за чего подчас было просто невозможно понять, что голландец Масса в конкретном случае имеет в виду. Остается лишь догадываться, где и кем на самом деле был сотворен данный трактат.

Разобраться, где в подобных книгах правда, а где ложь, не представляется возможным. Скорее всего, свидетельства иностранцев типа названных выше такие же «липовые», как и русские документы, на которых выстроена вся каноническая версия допетровской истории. А возникающие разночтения ― это следствие того, что в них просто отражены ее различные черновые варианты, предшествующие окончательной редакции.




До сих пор никто толком не объяснил, для чего понадобилась вторичная коронация Ивана Грозного.







Пётр I ― Дмитрий Донской





Жена Дмитрия умерла 7 июня, а жена Петра ― 27 августа. От первой даты до второй ― 81 день.




Пётр Дмитриевич умер 10 августа, а Петр Алексеевич ― 28 января. Разница–171 день.




Стефан Нагорий — Батый


Речь пойдет о двух исторических врагах земли Русской ― польском короле Батории и татаро–монгольском хане Батые, а также о русской истории в соответствующие времена.




Столица Сигизмунда ― Краков, а столица Чингизхана ― Каракорум.




Авторов матричной истории не смущало ни время, ни пространство. Одноименные события происходят не только в разные эпохи, но имеют и различную географию. Батый оказывается в Польше, а степняки половцы в лесах Белоруссии. Это и понятно. Ведь придуманные эпохи нужно было наполнить событиями, а их реальных прототипов было относительно немного. Вот и приходилось размножать исторические реалии и адаптировать эти копии к разным временам и странам.

Естественно, что никаких реальных следов исторические двойники, будучи плодом интеллектуальной работы авторов хронологии, не оставили. Ничего до нас не дошло ни от татаро–монгольского ига, ни от самой культуры Золотой Орды. Да и от половцев, грозных врагов Руси, тоже ничего не осталось. Ну разве только что половецкие бабы ― каменные изваяния, встречающиеся в степи и непонятно на каком основании приписываемых этому народу. Мы не знаем, на каком языке они говорили и писали, да и умели ли писать вообще. Знаем только, что русские князья почитали за честь жениться на дочках половецких ханов. Представить это можно так. Покинув свои хоромы, князь приезжает в кочевое становище, заходит в ханскую юрту и просит руки чумазой и вонючей девицы. Историки, конечно, так не пишут, но как можно это понимать по другому*?

* У половцев не было самого главного ― государства. В историографии, конечно, это слово в отношении их иногда можно встретить, но употребляется оно только лишь для «связки слов» ― нужно же как–то описывать ареал обитания и культуру народа. За рамки достоверности половцы попадают не за отсутствие государственности ― таких народов и сейчас полно, ― а за то, что, не имея своего государства, они представляли для Руси сильную и опасную военную силу.

Государство ― это не только армия, а и много чего еще: школы, больницы, тюрьмы, производственные объекты, рынки, аппараты центральной и местной власти и тому подобное. Даже название страны и то необходимо. Без всего этого никакой военной организации, даже слабой, быть не может. За любой армией всегда стоит государство.

Если бы можно было побеждать более развитых соседей, не имея какого–либо государственного устройства, то, следуя этой логике, никаких государств бы сейчас не было. А на месте самого сильного государства ― США ― до сих пор бы кочевали индейцы. И если уж быть до конца последовательным, то и на месте Москвы могли бы сейчас стоять их вигвамы. Поэтому никаких половцев, жегших русские города и уводивших в полон русское население, не существовало. Не было их ни с государством, ни без него.

В отличие от этих мифических народов и поляки, и белорусы живут там же, где и жили их предки ― польские короли и полоцкие князья. Говорят и пишут на том же языке.

Я не хочу сказать, что Стефан Баторий является прототипом Батыя. Скорее всего, обе истории срисованы с какой–то третьей, уже настоящей реальности. Речь идет только о том, что Батыева Орда по сравнению с Польшей Батория является мифической. Точно такой же мифической, например, является Волжская Болгария.

Никакой Болгарии на Средней Волге или Каме нет и в обозримом достоверном прошлом не было. Она попала туда стараниями первых хронологов ― любителей числовых упражнений и знатоков божественных законов. Они, впрочем, словно в насмешку над легионом историков, принявшим их творение за правду, оставили нам подсказку.

В 1236 году Волжскую Болгарию якобы завоевал все тот же хан Батый, включив её в состав Орды. Но в 678 году, то есть за 558 лет до этого, в другой Болгарии воцарился некий Батой, сделав своей столицей город Охрид. Эта Болгария и сам Охрид до сих пор существуют и находятся там же, где и были в описываемое время. И не нужно гадать, почему канувших в Лету волжских болгар называли серебряными. Никуда они не исчезли, а живут и поныне рядом с настоящими болгарами. Это их ближайшие соседи и родня ― сербы.

То, что упомянутый Батой жил на пять с половиной веков раньше хана Батыя, вовсе не означает, что его история является менее реальной и менее достоверной. В матричной истории время ― ничто. Это лишь цифры, вышедшие из–под пера сочинителей. Поэтому события, представляющиеся нам очень древними, могут на самом деле быть к нам по времени ближе, чем те, которые произошли каких–то три–четыре века назад.




Отождествление татаро–монголов с поляками или шведами может показаться странным, однако помимо данного табличного сходства это сходство проявляется и в традиционной истории. В ней имена татарских правителей или военачальников подозрительно похожи на имена полководцев, пришедших воевать на Русь с Запада. Помимо Батория с Батыем это татаро–монгол Берке и швед Биргер, Девлет–Гирей и Де ла Гарди, монгольский хан Мункэ, а также золотоордынекие ханы Менгю, Мункге и шведский Ханну Мунк и прочие.

Что же касается Стефана Батория, то он до занятия польского престола был князем Трансильвании и, следовательно, вассалом турецкого султана. Последний приложил все силы, чтобы из трех претендентов на польскую корону победил именно Баторий. Поэтому последующие действия польского короля нужно рассматривать сквозь призму политических интересов Турции. А от неё до татар, тоже, кстати, её вассалов, в плане культурной общности уже намного ближе, чем от Польши.




Дмитрий Пожарский ― Ярослав II








Личность князя Дмитрия Пожарского в отечественной историографии явно недооценена. В отличие от многих известных современников, он происходил из знатного рода и являлся прямым потомком великого князя Всеволода Большое Гнездо, чьим сыном, кстати, был рассматриваемый здесь Ярослав. На историческую арену Пожарский вышел во время Смуты и, сделав свое дело, спокойно с неё сошел, уступив место менее родовитым и никак себя не проявившим историческим персонажам.




Краткая и популярная история Ивана Болотникова гласит, что был, мол, такой мужик, поднявший на русском юге вооруженное восстание крестьянства. Подробная и менее распространенная биография утверждает, что Иван, бежавший из турецкого плена, некоторое время обретался на Западе. Далее он появляется в русских землях и начинает вести профессиональные военные действия против Московского царя. Себя же он называет полководцем царя Дмитрия Ивановича, то есть Лжедмитрия II. Войско Болотникова осаждает Москву, его пешие и конные полки поддерживаются артиллерией. Где же тут восставшие крестьяне или на худой конец казаки? И куда, кстати, делось стотысячное войско прежнего русского царя, одного вида которого устрашались враги еще совсем недавно?




История о героической двухмесячной обороне Козельска от татаро–монголов годится разве что только для романтических подростков, играющих деревянными мечами и воздыхающих по временам древних русских витязей. Козельск был заштатным городишком, не представляющем из себя ничего ни в экономическом, ни в политическом смысле, а значит, и в фортификационном тоже. О его князьях нам ничего не известно. Никаким захватчикам он был не нужен, а если бы и понадобился, то был бы взят в первый же день. Как он мог выдерживать вообще какую–либо осаду, если во много раз более крупные и лучше укрепленные города захватывались практически сразу же?

Батый, ожесточенный упорным сопротивлением защитников города, уничтожил оставшихся в живых, а сам город сжег и сравнял с землей. Как этот город восстал из мертвых, не ясно. Но в годы Смуты он был таким же небольшим деревянным городком. Когда Лжедмитрий шел к Москве, многие города открывали ему свои ворота, признавая его своим царем. Воевода Козельска отказался изменить присяге, и город был взят штурмом. Так Козельск попал на страницы истории.




Собрав войско, Дмитрий Пожарский вступает с ним в Нижний Новгород, откуда под его руководством и начнется так называемое национально–освободительное движение*.

* Считается, что в Нижний Новгород на призыв Минина и Пожарского собирались люди с разных городов с одной лишь целью ― изгнать врага с земли Русской. Это ополчение получило название Нижегородского, а также ― Второго. Первое ополчение, состоявшее из дворян, потерпело под стенами Москвы поражение, поскольку выступаю якобы в узкофеодальных интересах и не отображаю интересы всего русского народа. А вот Второе ополчение ― это дело совсем другое. Народ как один поднялся против угнетателей: кто с оружием, а кто с пожертвованиями в фонд освобождения. Красиво и патриотично, но далеко от действительности.

На самом деле ополчение ― и этот термин не должен вводить в заблуждение ― было дворянским. Крестьяне «сидели» на земле и никуда от неё уходить, хоть и на время, не собирались. Никакого национально–патриотического самосознания в деревне не было, а подавляющее большинство населения никаких поляков и не видело. Никакой мотивации идти воевать непонятно за кого и против кого, естественно, не было. И самое главное ― сельские мужики никогда не воевали, для этого существовали феодалы. Миф о народном движении родился и укрепился в общественном сознании благодаря идеологически направленной коммунистической историографии.

Но и с дворянским ополчением не все так просто. Военная служба оплачивалась, и бесплатно никто в поход бы не пошел. Хоть против своих, хоть против чужих. Второе ополчение собралось только потому, что его организаторам удалось собрать огромную сумму денег. Дворянин, вставший под знамя Пожарского, получал жалованье в два–три раза выше, чем обычно ему платили при Годунове или Шуйском. Естественно, что желающих повоевать за такие деньги оказалось предостаточно. Откуда же взялась эта наличность в отсутствии царской казны?

Никто, естественно, добровольно свои кровные не отдавал. Опять же ― вопрос мотивации и самосознания. Деньги и материальные ценности отбирали силой. Наш герой Кузьма Минин заставил местную администрацию подписать указ, по которому каждый был обязан отдать часть своих денег или имущества, а при их отсутствии продать в рабство жену и детей. Это и есть настоящий уровень общественного сознания того времени. В результате террора, который устроили организаторы ополчения против населения, и удалось собрать деньги для отправки профессиональной армии в Москву.




В Ярославле Дмитрий создал альтернативное Москве правительство, которое чеканило свои деньги, издавало указы, продолжало формировать вооруженные силы и налаживало управление подвластной ему частью страны. Были построены литейные мастерские, на которых отлились пушки для армии Дмитрия. Было много чего сделано, что превратило Ярославль в настоящую столицу, в котором находилась и успешно функционировала верховная власть. Трудно поверить, что все это было создано менее чем за полгода. Еще труднее поверить в то, что все это затевалось лишь для передачи власти и системы управления в чужие руки.

Нам говорят, что Пожарский был человеком скромным, и мысль о занятии престола ему была абсолютно чужда. Просто в трудный для родины час он не смог остаться в стороне, выступил как воевода и, освободив Москву, тихо удалился. Однако вся его деятельность говорит об обратном. Он был не просто полководцем, в Ярославле он фактически уже сидел на том самом престоле, который был ему якобы чужд. Мало кто знает, но ярославское правительство учредило новый российский герб. И ― ну надо же какое совпадение ― он был более чем похож на родовой герб Дмитрия Пожарского. Если бы царем стал не Михаил Алексеевич, а Дмитрий Михайлович, то, возможно, сейчас бы на башнях Московского Кремля был не двуглавый орел, а два рыкающих льва.




Ярослав был родом из Владимиро–Суздальских князей. Дмитрий Пожарский родился под Казанью, но его родовое имение находилось рядом с Суздалем. В этом городе он и был похоронен.




Иван IV ― Иван Иванович Молодой








Фёдор I Иванович — Иван Грозный





Я уже писал о несуразицах в истории этого Василия. В истории же так называемого храма Василия Блаженного их не меньше.

То, что этот душевнобольной юродивый умер в год взятия Казани, не удивительно. Простое совпадение. Странно то, что храм в честь казанской победы надо было возвести именно на месте его захоронения. Это уже не похоже на случайность.

Хронология здесь следующая. Через 9 лет после казанского триумфа и похорон Василия рядом с его могилой заканчивается возведение Покровского собора или, как его еще называли, Казанского. Еще через 27 лет к нему пристраивается церквушка, в которой происходит перезахоронение останков Василия. С этой церквушки название почему–то переносится на весь собор, и он получает третье имя ― храм Василия Блаженного.

Собор задумывался царем Иваном как восьмичастный, по количеству побед под Казанью. Однако зодчие пренебрегли наказом и по своему разумению построили девять башен. Ясно, что такого не могло быть, ну не самоубийцами же они были. Зачем же понадобилась такая легенда?

Скорее всего Покровский собор к казанской эпопее не имел никакого отношения, а вот тогда, когда его назвали Казанским и попытались подогнать количество башенок к числу побед, то вышла нестыковка. Можно было бы изменить число побед, но оно было хорошо известно, так как каждому дню победы покровительствовал определенный святой, а святые ― это уже серьёзно. Вот и родилась сказка о глупых и сумасшедших архитекторах.

Само имя собора происходит якобы от божественного покрова, которым укрыла Богоматерь русских воинов под Казанью. Об источнике этого сюжета я уже писал, поэтому из названия собора какую–либо правду вывести трудно. Одна из девяти частей собора вообще именовалась Входом в Иерусалим, да и сам он зачастую упоминался как Иерусалим. Что можно вообще из всего этого понять*?

* На Красной площади находятся только две церкви. Обе ― вот совпадение ― называются Казанскими: Покровский собор, он же храм Василия Блаженного, и собственно Казанский собор, возведенный Дмитрием Пожарским в честь освобождения Москвы от поляков.

Вероятно, оба объекта были возведены в память об одном историческом событии, а путаница со смыслом слова «казанский» привела к его раздвоению.

Ополчение, собранное и возглавляемое Мининым и Пожарским, воодушевлялось наличием у них одной из главных православных святынь ― иконой Казанской Богоматери. Она специально была привезена в Ярославль, где находилась ставка Дмитрия Пожарского, и фактически стала духовным знаменем национально–освободительного движения. Поэтому собор и был назван Казанским. Но тот, который мы сейчас видим, является лишь его реконструкцией и был построен несколько лет назад на месте уничтоженного большевиками собора. Тот, в свою очередь, тоже не являлся оригиналом. Изначальный же Казанский собор был деревянным и сгорел дотла еще в том же XVII веке. Поэтому что же именно построил князь Пожарский, нам неизвестно. Естественно, что, несмотря на пожар, Казанская икона, находившаяся тогда в той церкви, осталась невредимой ― она же чудесная. Смешно то, что этот эпизод в истории огнеупорной иконы уже был. Он связан с её первым появлением в нашем мире, когда одна богом отмеченная девчушка нашла её на каком–то пожарище.

Что же касается Покровского собора, то если считать праздник Покрова Божьей Матери как день спасения города от врагов, то есть как это изначально якобы и было, то возведение одноименного собора в честь освобождения своей столицы будет вполне логичным и понятным. То есть не в Казани Богородица брала московское войско под свою защиту, а в Москве через свою чудодейственную казанскую икону.




Интересна параллель Фёдора и Василия Блаженного. Последний вполне мог принадлежать к царскому роду, но вследствие своего душевного нездоровья остаться не у дел. Фёдор тоже был психически ненормальным и не способным к правлению. И его тоже прозвали Блаженным. В цифрах получается следующее.







Пётр I ― Алексей Михайлович








Пётр II Алексеевич ― Пётр I Алексеевич








Иван VI — Иван II





Ну и, естественно, зная, что Иван II был уличен в нумерологической связи с Иваном IV, мы можем подсчитать числа, связывающие Ивана VI с Иваном IV. Русским правителем Иван VI стал через 207 лет после начала правления Ивана IV, а умер он через 180 лет после его смерти. XVIII век, уже давно нет Петра I, а история только пишется.




Петр III — Иван IV





Браком царя Ивана с Анастасией было заложено будущее могущество дома Романовых. Её родной брат, Никита Романович, является предком российских правителей, начиная от Михаила, севшего на престол в 1613 году, и заканчивая последним, Николаем II.

Женитьба Ивана состоялась 3 февраля, а Петра ― 21 августа. От первой даты до второй ― 198 лет и 199 дней. Возможно, что дней все же 198 или 189. Дело не только в том, что в разных источниках даты иногда приводятся с разницей в один день, но и в том, что даты, когда это касается прошлых веков, зачастую пишутся или по юлианскому календарю, или по григорианскому После многих переписываний истина теряется, и во многих случаях просто невозможно установить, по какому на самом деле из двух календарей приведены цифры. Разница же между ними в XVII веке составляла 10 дней. Поэтому, если разница дат в днях отличается от числа Скалигера, то есть числа кратного девяти, на единицу, то, возможно, это как раз и есть описанный случай. Отличие в один день или в десять ― в нумерологическом счете это одно и то же. В данном случае, уменьшив 199 дней на 1 или на 10, как раз и получится соответственно 198 или 189 дней.




И одной строчкой о событиях, которые произошли уже после смерти этих двух героев.







Пётр III и Екатерина II ― Алексей Михайлович





Свадьба Алексея с Наталией состоялась 22 января, а коронация Екатерины ― 22 сентября. От первой даты до второй ― 243 дня.




Тайная экспедиция ― это не какое–нибудь секретное путешествие, а высший орган по политическому надзору и сыску.







Турок в Крыму разбил Василий Долгоруков, а восстание Разина подавил Юрий Долгоруков.




В 1676 году был казнен не Степан Разин, а его брат и один из предводителей восставших казаков Фрол. В истории двух крупнейших мятежей в России есть один общий и странный момент ― и Емельян Пугачёв, и братья Разины родились в одной и той же донской станице. Что, в России было так мало сел и деревень?

Так называемая Крестьянская война под предводительством Пугачёва легла в основу истории не только разинского восстания, но и современной ему войны на Украине. Уроженец станицы Зимовейская Емельян Пугачёв переносит нас к событиям, связанным с именем Зиновия Хмельницкого, известного украинского гетмана. Его сын, Юрий Хмельницкий, родился на 99 лет раньше Пугачёва и умер за 90 лет до смерти Пугачёва. Отказавшись от гетманства, Юрий постригся в монахи под странным именем Гедеон, которое подозрительно похоже на имя Богдан, невесть откуда взявшееся у его отца и перешедшее к Юрию в качестве отчества. За 90 лет до начала пугачевского восстания он был турками снова поставлен гетманом Украины и турками же в итоге был казнен. Его брат Тимофей погиб за 18 лет до казни Степана Тимофеевича Разина.




Екатерина II Великая — Пётр I Великий





В следующем году в результате гвардейского мятежа Пётр III отрекается от власти, на троне утверждается Екатерина. При Петре I происходит аналогичный мятеж, только в результате которого не Софья, а Петр утверждается на престоле. В обоих случаях победили те, кого поддержали Преображенские полки.




В честь заключения мирного договора с Турцией Екатерина начинает строить в Москве Петровский дворец. Петр же удаляется в Петербург и объявляет его российской столицей.




Екатерина II — Екатерина I





Число 45 в нумерологии является особенным, и в иерархии сакральных чисел оно стоит выше, чем обычное число, эквивалентное девяти. Такое положение это число получило оттого, что содержит в себе сумму всех цифр от 1 до 9: 1+2+3+4+5+6+7+8+9 = 45. Возможно, что именно с него и начались первые шаги вымышленной хронологии.

Тут уместно вспомнить и то, что за пару лет до рождения обеих Екатерин на русский престол сели Петр I и Петр II, и, соответственно, разница между этими событиями также равна 45 годам. Оба монарха, к слову, были женаты на Екатеринах. А сами сравниваемые в этой таблице Екатерины были замужем за Петрами ― Петром I и Петром III.




Было бы, наверное, очень символичным завершить обзор фальшивой российской истории временем закрытия Тайной канцелярии. Но данная контора на самом деле не закрылась, а лишь сменила вывеску. Да и хронология при Екатерине II скорее всего лишь только начала сочиняться. Поэтому сравнение времен двух Екатерин еще немного продолжится.




Пугачев был казнен 10 января, а Петр умер 19 января. Между этими датами 9 дней.

Все ли мы знаем о событиях пугачевского бунта? Кажется, это время нам должно быть хорошо известно, так как было относительно не так давно. Должна остаться масса документов, которые могли бы дать однозначное и ясное представление о том, что тогда проис ходило. Однако уже А.С. Пушкин, собирая материал для своей повести «Капитанская дочь», столкнулся с трудностями в виде отсутствия необходимых источников. Естественно, что и спустя почти два века ничего нового не нашлось ― откуда этому новому взяться–то? Появилось лишь много новых книг, в которых историки компенсируют недостаток информации и устраняют возникающие противоречия своим излюбленным способом ― выдумыванием фантастических реальностей.

Пишут:






«Пугачевская артиллерия представляла собой серьезную силу, а артиллеристы–пугачёвцы, по отзывам царских офицеров, своим искусством превосходили артиллеристов регулярной армии»

    

(История СССР. Ч. 1. С древнейших времен до 1861 г. Учебник для студентов ист. фак. пед. ин–тов. Под ред. проф. П. И. Кабанова и проф. В. В. Мавродина. М., 1974. С. 433 ).







Что это еще за артиллерия и что это за чудо–артиллеристы? Значит, так себе представляют профессоры и доктора исторических наук крестьянское восстание? Достал народ из погребов пушки и давай с полным знанием дела палить прямой наводкой в профессиональную армию, паралич которой, наверное, был вызван бездействием застывших в изумлении её командиров. Если так, то тогда надо было давно закрыть военные академии и артиллерийские училища в Москве и Петербурге ― русский человек без них лучше постигает военную науку.

И не только военную, ведь было создано целое правительство, получившее название Военной коллегии, которая






«составляла указы и манифесты, заказывала заводам оружие, комплектовало войско, прибегая не только к добровольному набору, но и к мобилизациям, создавала запасы фуража и продовольствия»

    

(Там же.)







И еще много чего она делала. Ясно, что здесь описывается работа целого государственного аппарата. И очевидно, что речь идет не о крестьянской войне, а о чём–то другом. Глупость, высказываемая на страницах научно–исторической литературы по поводу пугачевского восстания, перестанет быть таковой, если отбросить традиционное восприятие прошлого и понять, что нам о нём на самом деле мало что известно.




ДРЕВНЯЯ РУСЬ



Недавно один из украинских историков заявил, что несколько тысяч лет назад на территории нынешней Украины проживали некие укры, от которых якобы и произошел украинский народ вместе с его названием. Это ж надо, до какого маразма можно дойти в националистическом угаре. Неудивительно, что при таком научном подходе к истории все больше появляется людей, сомневающихся в ее достоверности.

Киевская Русь является таким же эфемерным образованием, как и Русь Московско–Владимирская. Сначала русская история была написана в виде истории Московского царства. Но авторам этого показалось мало ― нельзя же отставать от Европы ― и русскую историю удревнили ещё. Как и на Западе, у нас история писалась исходя из политических целей. Молодая Российская империя нуждалась в идеологической оправданности недавнего присоединения южных территорий, и появился Киев ― мать городов русских. Чтобы особенно не утруждаться, киевскую хронологию во многом «срисовали» с московской, просто заменив имена и «сдвинув» ее на 459 лет.

Вот как выглядит результат этого хронологического конструирования. Указан интервал между началами правления.







Одно дело скопировать хронологию правления князей, другое ― сделать похожими их биографии. Второе, как показывает анализ, совсем не обязательно. После того как составлена нужная последовательность дат, заполнить этот список конкретным историческим содержанием можно уже любым. Тем не менее некоторые пары обнаруживают сходство и в деталях. Вот некоторые из них.




Иван IV Грозный — Владимир Мономах





Второе имя Владимира ― Василий.




У Василия III с Всеволодом есть кое–что общее. Василия при рождении нарекли Гавриилом. А когда Иван Грозный был в Пскове, то он посетил там Троицкий собор, где поклонился погребенным там мощам князя Всеволода–Гавриила. Этот святой Всеволод умер через 45 лет после смерти Всеволода Ярославича, отца Мономаха.







Фёдор I Иванович ― Мстислав I Владимирович





Мстислав, сын Владимира Мономаха. Он же Мстислав Первый, он же Великий и он же… Фёдор.




Ярополк умер 18 февраля, а Федор ― 7 января. От первой даты до второй — 323 дня. Может, здесь ошибка на один день и должно быть 324 дня?

Ярополк похоронен в церкви святого Андрея, а Мстислав в церкви святого Фёдора.




Борис Годунов ― Всеволод II Ольгович


Всеволод умер 30 июня, а Борис ― 13 апреля. От первой даты до второй ― 287 дней. Может, здесь ошибка на единицу, и дней должно быть 2881.

Похоронен Всеволод в церкви святых Бориса и Глеба.







Михаил Фёдорович ― Ростислав Мстиславич





Второе имя Ростислава — Михаил.




Ростислав умер 17 марта, а Михаил ― 13 июля. От первой даты до второй ― 118 дней. И опять с ближайшим числом Скалигера, 117, разница в один день.

Похоронен Ростислав–Михаил в церкви святого Фёдора.

Уже третий раз подряд даты смерти наших персонажей в годах «сходятся», а в днях нет. При этом полученный интервал отличается от Скалигерова числа на один день. Это подозрительно. Вполне вероятно, что какая–то из сравниваемых дат ошибочна. Какие же, собственно, есть основания предполагать подобное?

Ранее уже указывалось, что какое–либо историческое событие в разных источниках может приводиться с разными датами. В основном это связано с тем, что люди пользовались разными календарями: в одних новый год начинался 1 марта, в других ― 1 сентября и так далее. При переложении хронологии из одной календарной системы в другую, например современную, возможен вариант, когда два близких по времени события, но происходившие в разных годах, оказываются в одном. Или наоборот: события случились в один год, а в результате переноса начала года на другой месяц попали в разные годы. Зная желание ученых привести всё в порядок, можно быть уверенным, что одна и та же дата могла корректироваться неоднократно. Отсюда и соответствующий результат.

Нечто похожее получается и с датами, выражающими конкретные дни, когда произошло то или иное событие. Только в отличие от предыдущего случая, ситуация с дневными датами более сложная и запущенная.

В конце XVI века папа Григорий XIII провел календарную реформу. Её суть состояла в том, чтобы сделать календарь более точным, так как он отставал от так называемого тропического года, и

в результате чего за тысячу лет накопилась разница в несколько дней. По большому счету никому, кроме римско–католической церкви, озабоченной постепенным смещением дня Пасхи, какие–либо календарные улучшения и уточнения были не нужны. Старый, юлианский календарь отражал не абстрактную точность, а взаимосвязь различных циклов, таких как лунный, солнечный и других, и был более чем удобен.

Против принятия нового календаря выступили многие представители различных наук и религиозных конфессий. Среди возражавших был, кстати, и Жозеф Скалигер. Для него был важен непрерывный счет дней между событиями, а григорианский календарь за счет произвольного выбрасывания дней этот естественный счет разрушал. Скалигер доказал, что в хронологии и астрологии новый календарь неприемлем, благодаря чему астрономы до сих пор используют юлианский счет дней.

Согласно постановлению папы Григория вслед за 4 октября 1582 года наступило сразу 15 октября. В отличие от католических стран, в протестантских с реформой не согласились, решив, что «лучше разойтись с Солнцем, чем сойтись с папой». В результате в разных странах какое–либо конкретное событие отмечалось различными датами. Последние протестантские страны перешли на григорианский календарь в середине XVIII века. А православные страны вообще лишь в XX. В дореволюционной России люди в конце февраля только думали, что они скоро будут праздновать приход весны, а население Западной Европы уже больше недели жило в марте. Невозможно поверить, чтобы такая абсурдная ситуация продолжалась более четырех веков. Это к вопросу о достоверности истории.

Итак, даты получили двойное написание: по так называемым старому и новому стилям. Отличие у них, казалось бы, простое: достаточно к «старой» дате прибавить 13 дней, и получится дата по новому стилю. Поэтому праздник социалистической революции, которая произошла 25 октября, мы отмечали 7 ноября. Однако во многих случаях вариантов написания дат одного события получилось не два, а больше. И касается это не только древних событий, но и тех, которые произошли еще относительно недавно. Для того чтобы проблема сразу стала понятной, приведу пример с днем рождения великого русского поэта.

Известно, что А.С. Пушкин родился 26 мая 1799 года. То есть именно 26–е число значилось на календаре в день его рождения. После перехода нашей страны на григорианский стиль день рождения поэта стали отмечать 8 июня. Как и все остальные, эта дата получилась путем прибавления 13 дней. Однако потом выяснилось, что такая арифметика ошибочна, и появилась другая дата ― 6 июня.

Дело в том, что только в России слепо прибавляли ко всякой «старой» дате 13 дней. На Западе добавляли столько, сколько нужно. Ведь юлианский календарь «отставал от жизни» постепенно, и 13 дней это столько, сколько накопилось в XX и XXI веках. До этого расхождение было меньше: в XIX веке на 12 дней, в XVIII на 11 и так далее. Соответственно и пересчитывать даты необходимо, исходя из этого. Либо, может, вообще не пересчитывать. Пушкин же отмечал свой день рождения 26 мая, почему же мы должны считать иначе? Не является ли подобный перевод дат просто издевательством над историей и теми, кого мы хотим оставить в памяти?

Однако оставим теоретические вопросы и перейдем к практическим. На практике же получается, что мы сталкиваемся с разными датами одного и того же события. Согласно отечественной традиции Бородинское сражение произошло 8 сентября, а согласно французской ― 7 сентября. И это при том, что мы знаем или можем узнать, что в обоих случаях даты приведены по новому стилю. А что делать и думать, когда речь заходит о событиях из более отдаленного прошлого? Как узнать, по какому стилю приведена дата? Понимая, что такой же вопрос мог возникнуть у профессиональных исследователей, не пересчитывалась ли она неоднократно разными поколениями историков?

Даты переводятся и указываются, исходя из традиций. Русская православная церковь вообще не признает григорианский календарь. Но попробуй разберись, когда читаешь биографию какого–нибудь русского князя, из какого источника взята информация, согласно каким традициям и какой логике сохранялись или изменялись даты. Сочинялись исторические даты или нет, но на протяжении веков они безусловно могли претерпевать изменения, так как каждый исследователь старался в своем трактате отразить их в «правильном» свете.

Стремление к научности доходит до полного абсурда. Перевод дат на новый стиль коснулся даже тех событий, которые происходили задолго до введения этого стиля! Это все равно что говорить о христианстве, существовавшем до Христа ― хотя мне приходилось читать и о таком. Естественно, что опять здесь прибавляют кто сколько сможет, усугубляя хронологическую неразбериху.

Александр Невский разбил немецких крестоносцев на льду Чуд ского озера 5 апреля 1242 года. Это по старому стилю. Если не предполагать, что рыцари изначально собирались утопиться, то такая весенняя дата выглядит весьма сомнительно. Но она уже устарела. По какой–то извращенной логике наши историки прибавили к этой дате 13 дней. Попробуйте объяснить школьнику, о каком Ледовом побоище может идти речь 18 апреля, если он за месяц или два до этого просушил и убрал свои коньки до следующей зимы? И почему иностранный автор указывает, что сражение произошло 12 апреля?

В общем, с датами все понятно.

Вернемся к нашим таблицам. То, что в схожих случаях возникает «нестыковка» в один день, может быть следствием систематической ошибки, возникшей при переводе дат.




Фёдор Романов — Мстислав II Изяславич





Фёдор Романов, он же патриарх Филарет, по возвращении из польского плена стал фактическим правителем страны, оттеснив от реальной власти своего сына Михаила. На царство Федор венчан не был, но получил титул государя.

Второе имя Мстислава ― Фёдор.




Михаил Романов ― Святослав II Всеволодович





Второе имя Святослава — Михаил.




Святослав умер 27 июля, а Михаил ― 13 июля. От первой даты до второй — 351 день.

Далее идут царь Федор Алексеевич и киевский князь Ярослав II Всеволодович. Оба пришли к власти с разницей в 441 год. И опять оказывается, что Ярослав не просто Ярослав, а конечно же ещё и Фёдор. И так далее.

Если прослеживать цепочку пар в обратную сторону, в глубь времен, можно добраться и до первых русских князей. Олег начинает править за 477 лет до Дмитрия Донского, Игорь ― за 477 лет до Василия I… Здесь же и самый любимый князь Русской Православной Церкви — Владимир, крестный отец русских христиан.




Василий II ― Владимир Святославич





Владимир Святославич, он же Первый, он же Святой, он же Красное Солнышко и он же ― как уже можно догадаться ― Василий.




До середины XV века православие на Руси не являлось самостоятельным институтом, а было частью Византийской Церкви. В 1438 или 1439 году на церковном соборе во Флоренции между Константинополем и Римом была заключена уния. Москва не признала союза с еретиками, что в итоге привело к разрыву с Константинополем и отделению русской церкви.

Естественно, что древние князья, не обязательно киевские, но и другие, копировались не только с московских правителей, но и друг с друга. Установить в этом деле какой–то порядок довольно трудно, можно лишь констатировать очередную взаимосвязь той или иной пары правителей. Например, такую:




Киевский князь Святослав в рассмотренном примере ― это Святослав Игоревич, знаменитый своими военными походами. Это было время, когда русские князья наводили страх на византийских императоров. Помните Олега, прибившего свой щит на ворота самого Константинополя? Однако эти походы были невозможны ни с точки зрения экономической, ни с военно–технической, ни с какой–либо другой и без всякой арифметики выдают всю мифичность истории того времени. Но я не об этом.

Возвращаясь как–то с войны, которую Святослав вел с Византийской империей, он ввязался в бой с поджидавшими его печенегами. Святослав погиб, а печенежский князь Куря сделал из его черепа богато украшенную чашу для питья. Но история с черепом и чашей ― это всего лишь мотив, проходящий через ряд подобных мифов. Так, например, другой известный русский князь Игорь Рюрикович, отец Святослава и такой же славный воитель, кончил свою жизнь аналогично. Он погиб в том же году, когда византийский император после очередного поражения от русского войска был вынужден заключить с ним мир. Враги сделали из черепа Игоря такую же чашу. Случилось это за 27 лет до гибели Святослава.

Мы видим, что в обоих случаях упоминается Византия, причём в качестве проигравшей стороны, и это не случайно. Примерно за 162 года до смерти Святослава, в 811 году, в сражении с болгарами погиб византийский император Никифор I. Из его черепа болгарский князь Крум сотворил то же самое, что и Куря из черепа Святослава.

Сам же Святослав Игоревич умер условно. Через несколько столетий он вернулся в этот мир и повторил свои подвиги. Но только в лице Ивана Грозного, который, взяв Казань, покорил древнее Болгарское царство. Сделал он это спустя 585 лет после того, как болгарские земли завоевал Святослав. Болгары, естественно, разные, но в матричной истории это не имеет никакого значения. Умер Иван через 612 лет после смерти Святослава. Правда, ему повезло ― он умер в своей постели. А то если бы, не дай бог, погиб где–нибудь на поле боя, то уж точно чаша сия не миновала бы и его головы.

И ещё о русских Святославах и прочих двойниках.




Святослав Игоревич ― Святослав Игоревич





Киевский князь Святослав, он же Святослав I, отправился на Балканы, завоевал болгар и сел княжить в городе на Дунае Переяславце. Летописные слова Святослава о том, что Переяславец является центром его государства, приводят многие горячие головы в неописуемый восторг. Еще бы, территория Древней Руси приобретает в такой истории просто фантастические размеры. Как при этом можно управлять даже более скромной по размерам страной, непонятно. Никаких затруднений, связанных с передачей информации, у князей не возникает, хотя почтовой связи тогда еще не было ― её на Руси организуют отсталые скотоводы во время так называемого татаро–монгольского ига. Ну да ладно.

Через 261 год после того как Святослав I «уселся» в Переяславце, другой князь, Святослав III, начал править в Переяславле. В том, который не на призрачных берегах Дуная, а на Днепре, недалеко от Киева. Через 18 лет Святослав III занял великокняжеский престол во Владимире ― тоже не ближний свет, а за 72 года до этого Святослав II стал великим князем Киевским.




Юрий II — Юрий I Долгорукий


Существует еще и Юрий III. Он стал великим князем Владимирским в 1317 году, то есть спустя 99 лет после начала повторного владимирского княжения Юрия II.




Историки на международном уровне всерьез спорят о том, кто был Рюрик, да от кого пошла Русь, не понимая всей комичности ситуации. О каком Рюрике можно говорить вообще, если даже более поздняя история, судя хотя бы по этим Юрикам, ― это явное надувательство?




Василий Ярославич ― Василий Ярославич








СМУТА


Особенное место в российской истории занимает небольшой период времени, названный позже Смутой. Несмотря на то что это уже начало XVII века, многие события того времени плохо реконструируются, до конца не понятны или имеют неоднозначную оценку. Проще говоря, о том, что тогда происходило, мы имеем смутное представление. История более ранних веков подчас выглядит более ясной, хотя и хуже документирована. Вспомним, что же тогда происходило, и что это за Смута.

После смерти Ивана Грозного осталось два его сына: взрослый, но блаженный Федор и вроде бы нормальный, но еще младенец Дмитрий. Трон формально занял Фёдор, а реально страной управлял брат его жены Борис Годунов. Дмитрий же был сразу отправлен в город Углич, где и провел все свое детство. После смерти Фёдора Дмитрий должен был занять его место, но если бы, допустим, Дмитрия не было, то царем мог стать Борис. Поэтому не удивительно, что когда девятилетний Дмитрий, играя во дворе ножиком, вдруг Упал на него и умер, сразу распространился слух, будто бы он был Убит по приказу Бориса Годунова. Так возникла история о злом Царедворце и добром — а как же иначе ― царевиче.

Исторические документы и анализ хода событий, предшествующих этой драме или непосредственно к ней относящихся, однозначно эту историю не подтверждают, но и не опровергают. Одни исследователи, ловко оперируя разношерстными фактами и сомнительными умозаключениями, приходят к выводу, что так все оно и было. Другие, действуя таким же способом, показывают, что Годунову смерть царевича была совершенно невыгодна. Третьи вообще считают, что уличать Бориса не в чем, так как никто якобы не умер: нет тела ― нет «дела». Короче, никто ничего не знает.

«Кровавые мальчики», терзающие душу Бориса ― это поэзия. Но поэтическими образами герои этой истории стали не случайно. Смерть Дмитрия, мнимая или реальная, послужила завязкой сюжета, который развивался согласно классическим законам драматургии. За пару лет до конца царствования Бориса и через двенадцать после своей смерти Дмитрий Иванович объявился в Литве. Оттуда он вскоре во главе небольшого отряда двинулся на Москву. Чудесно спасшегося царевича радостно встречали во многих русских городах, признавая его истинным царем. Наверное потому, что на его стороне была правда, он без труда разбил превосходящего в силах противника и в 1605 году торжественно въехал в Москву. Борис к этому моменту предусмотрительно поспешил умереть, и на голову Дмитрия была возложена царская корона. Как же все это получилось?

Расследование, устроенное в свое время по делу о смерти царевича Дмитрия, зафиксировало и тело, и свидетелей, и могилу. Это, казалось, делало невозможным его воскресение и предполагало, что всякий, кто назовется его именем, является самозванцем. Поэтому, когда Дмитрий воскрес, было объявлено, что это беглый монах Чудова монастыря Григорий Отрепьев. Однако же когда Самозванец победил, то и тело, и похороны были объявлены фикцией, что было подтверждено даже матерью Дмитрия.

Те, кто близко знаком с мифологией, легко заметят в этой истории расхожий сюжет. Действительно, если убрать детали, то мы получим миф, который встречается в разных культурах и временах. В той или иной форме в его основе лежит история героя, с которым народ связывает свои надежды на справедливую жизнь, но который не может стать царем, потому что ему противостоит могущественный и плохой антигерой. В конце концов, пройдя через испытания, герой побеждает.

В отечественной истории этот сюжет с различными вариациями встречается несколько раз.

1) Конец XIV века. Дмитрий Донской разбивает огромное ордынское войско на Куликовом поле. Но это не приносит русским ничего хорошего: Москва горит, а сын Дмитрия Василий попадает в плен. Проведя в Орде два или три года, Василий наконец смог бе жать. Но, оказывается, он не на родине, а почему–то в Молдавии, в которой проводит еще около года. Потом Василий объявляется в Литве, где обещает жениться на дочери Витовта, и на которой, став великим князем Василием I действительно женится.

Сравните с Дмитрием, который, будучи за границей, обещал там жениться на дочери польского воеводы Мнишека. После того как Дмитрий благополучно вернулся в Москву, они с Мариной Мнишек обвенчались. Истории похожи, но в случае с Василием мы сталкиваемся с рядом откровенных нелепостей.

Почему, убежав из плена, Василий обретался за границей, что он там делал? Чего он ждал, ведь на родине ему ничего не угрожало? Да и сама ситуация с его похождениями возможна лишь в приключенческом романе, а не в действительности. Судите сами. Василий ― подросток, которого за пределами «московской кольцевой» в отсутствии средств массовой информации никто не знает в лицо. А еще дальше ― и по имени. У него нет денег, нет паспорта, нет ничего. В том мире, будучи вдали от дома, он ― никто. Его заграничные путешествия более чем сомнительны, и уж совсем недостоверным выглядит его прием великим князем Литовским. С какой стати очередного проходимца или просителя допустят к человеку, управляющему государством в несколько раз больше Московии, и чего ради Витовт должен верить какому–то чумазому мальчишке–оборванцу на слово, да к тому же предлагать ему свою дочь? О возможности подобного задумаешься даже при сочинении художественного романа: стоит ли такое писать.

Если сравнивать время правления Василия I со Смутой, то получается следующее.




Булатбей, Булат–хан или Булат–Тимур ― это хан Золотой Орды, которого эмир Едигей послал с войском на Русь. Этот поход также часто называют походом Едигея.




Нужно помнить, что русские источники времен Смуты ни о каких поляках не упоминают. Русские все это время воюют с литовцами. И из Москвы, естественно, изгоняли тоже их. В поляков они превратились позже, и то, что мы их так называем ― всего лишь дань поздней исторической традиции.




2) Середина XVI века. Василий III насильно отправляет свою

жену Соломонию Сабурову, которая не может родить наследника, в

монастырь, а сам женится на Елене Глинской, родившей ему вскоре

сына, будущего царя Ивана Грозного. В монастыре, словно в доказательство своей невиновности, Соломония родила сына Георгия,

которого ей удается скрыть. Повзрослев, Георгий начинает мстить

царю и боярам. В русский фольклор он вошел под именем разбойника Кудеяра, став героем многих легенд и сказаний*.

* Обычно этимологию имени Кудеяр производят от тюркских слов. Почему? Вероятно, оттого, что большую часть своих деяний он совершил на юге страны. Логика интересная. Возможно, что вторая часть имени, Яр, указывает на имя Юрий. А, как известно, Юрий и Георгий ― это одно и то же.

Некоторые летописи прямо называют Георгия братом Ивана, который, опасаясь, что Георгий отнимет у него трон, приказывает своим приближенным найти и убить его. Устроенное ими расследование показало, что Георгий со слов Соломонии умер в детстве. Чтобы обмануть дознавателей, нагрянувших к ней в монастырь, она даже продемонстрировала им его могилу. По другим данным Георгий, чтобы спасти свою жизнь, вынужден был бежать из монастыря за границу, откуда потом вернулся для свершения своих подвигов.

В ряде источников разбойник Кудеяр отождествляется со своим современником боярином Кудеяром Тишковым. Тот переметнулся к туркам или крымским татарам и после устроенного им неудачного похода на Москву был вынужден бежать в Турцию.

Если сравнивать эту историю с той, что была во время Смуты, то помимо общего сходства сюжетов обращает на себя внимание сходство имен — Георгий и Григорий — и то, что оба бежали за границу из монастырей.

3) Начало XVII века. Собственно сама Смута. История с умершим и воскресшим царевичем Дмитрием повторилась в это время дважды. На следующий год после своей коронации Дмитрий был убит, но вскоре снова объявился. И опять ― убитый не тот, жена Марина Мнишек, счастливая мать и так далее. Короче, все то же самое. Только столицу на этот раз Дмитрий занять не смог и расположился рядом с Москвой, в Тушино, откуда в течение трех лет пытался управлять страной. Чтобы как–то различать двух Дмитриев, историки назвали их Лжедмитрий I и Лжедмитрий II.

Сидящий в Москве царь Василий Шуйский называл Дмитрия Тушинским Вором*. Дмитрий в ответ осаждал Москву. Двоевластие привело к гражданской войне, охватившей всю страну. Из–за нехватки людей каждая сторона привлекала наемные отряды иностранцев, вдобавок ко всему польский король открыто вмешался в русские дела, послав в Московию свою армию. В итоге здесь друг с другом воевали все: поляки, татары, казаки, шведы, немцы… Творилось что–то невообразимое. Появился Лжепетр, затем ― Лжедмитрий III. Царями они не стали, но свой посильный вклад в дело замутнения исторической картины внесли.

* Интересен момент, подмеченный Я. Кеслером. Он утверждает, что слово «вор» в смысле преступник, не могло употребляться по отношению к самозванцу Дмитрию, так как это понятие вошло в русский язык уже после описываемых событий. До этого слово «вор» означало лишь «забор». Так когда же была написана вся эта смутная история?

Возможно, что прозвище Тушинский Вор изначально звучало как Тушинский Юрий, что еще раз подчеркивает связь истории Дмитрия с историей Георгия–Кудеяра.

4) Начало XVIII века. Пётр I, терзаясь различными подозрениями, ссылает свою жену Евдокию в монастырь. С жены подозрения переносятся на их сына Алексея, который был недоволен политикой отца. Многие противники Петра связывали свои надежды на лучшее будущее с Алексеем как с наследником престола. Нарастающие между отцом и сыном противоречия вынудили последнего к бегству на Запад. Считается, что он просто не вынес тягостного отношения со стороны отца, хотя тот его ни в чем не уличал. Петр пытается добиться возвращения сына, но у него ничего не получается, потому что в деле замешаны серьезные и уважаемые люди. Алексея покрывает сам Карл VI, римский император и почти родственник ― их жены приходятся друг другу сестрами.

Больше года царевич колесил по Европе, пока российские послы не уговорили его вернуться на родину. Состоявшееся следствие выявило обширный заговор, многие участники которого были выявлены и казнены. Не миновал смерти и сам Алексей. Это дело тёмное, многое остается неизвестным. Если царевич действительно плел заговор, то зачем вернулся на верную смерть? А если он был невиновен, то за что его к ней приговорили?

После смерти Алексей оставался народным героем и еще долго был иконой для всех недовольных правлением Петра–Антихриста.

Алексей родился через 108 лет после рождения царевича Дмитрия и умер через 108 лет после смерти Лжедмитрия II. Кстати, здесь уместно вспомнить историю еще одного блудного сына ― авантюриста Карла, современника Алексея и шведского короля, искавшего то ли славы, то ли какой–то правды, на просторах от берегов Балтики до Черного моря.




Карл погиб в тот же год, когда был убит царевич Алексей. Возвращаясь к истории Алексея, нужно сделать вывод, что в ней много неясного, а раскрытый Петром заговор — одно сплошное тёмное место. Возникает закономерный вопрос: если мы не можем знать, что творилось в то время, то как считать достоверными события, произошедшие за сто с лишним лет до этого, во время Смуты?

Продолжим же обзор того далекого и мутного периода.

В самый разгар Смуты на историческую сцену выходит еще один Дмитрий, который устанавливает свою власть в стране. Это князь Дмитрий Михайлович Пожарский, личность столько же светлая, сколько и тёмная. Историки нарисовали этому Дмитрию серьезную родословную, в которой древний род князей Пожарских восходит к первым Рюриковичам. Однако всё это похоже на откровенную туфту. Всего скорее, никаких Пожарских не существовало, и у Дмитрия это была не фамилия, а прозвище, которое он получил, разбив поляков на Пожаре ― месте в центре Москвы, на котором сейчас находится Красная площадь.

Жизнь Дмитрия Михайловича в годы Смуты так же неправдоподобна, как и судьба его царственного предшественника Лжедмитрия Ивановича. В 1611 году воевода Пожарский в роли одного из лидеров участвует в московском мятеже, направленном против поляков. По всей Москве развернулись ожесточенные схватки. За несколько часов Дмитрий построил острог на Сретенке, в котором долго держал оборону. В конце концов, все очаги русского сопротивления были подавлены, в том числе и на Сретенке. На улицах осталось лежать более семи тысяч москвичей. Однако наш князь не погиб.

Оказывается, его тяжелораненого подобрали на поле боя и вывезли из города в безопасное место. В следующем году он придет в Москву снова, на этот раз с сильной по меркам тех дней армией, и освободит город. То есть мы опять видим историю умершего, воскресшего и освободившего Москву царевича Дмитрия.

Московские сражения, в которых участвует Дмитрий Пожарский, еше кое–что напоминают. Уже не нова мысль о том, что Куликовская битва на самом деле произошла на территории Москвы. А. Фоменко и Г. Носовский убедительно и аргументированно обосновали эту идею, однако открытым остался вопрос о том, кто и когда устроил эту битву. Ведь если все что написано в летописях по поводу места её проведения не соответствует действительности, то, всего скорее, и все остальное ― время действия, участвующие стороны, личности, причины, количество войск и прочее ― тоже другое.

Возможно, что война с поляками в Москве и Куликовская битва ― это искаженные описания одного и того же события, разнесенного во времени и помещенного в разные исторические контексты. Эти контексты станут более похожими, если вспомнить, что Дмитрий Донской воевал не только с Ордой, но и с Литвой, с которой проблем у него было нисколько не меньше, если даже и не больше. Великий князь Ольгерд совершил несколько походов на Москву, а после его смерти знамя борьбы с Московией подхватили его преемники. В 1386 году Литве удалось захватить русский Смоленск, и через 225 лет во время Смуты то же самое сделала Польша. Эти же 225 лет разделяют торжественное вступление Лжедмитрия в Москву с последующей коронацией и торжественное возвращение в Москву Дмитрия Донского с Куликова поля.

В 1378 году, за пару лет до Куликовской битвы, Дмитрий Донской разбил ордынское войско на реке Воже. Через 234 года Дмитрий Пожарский разбил в Москве поляков и выгнал их из Китай–города. Это место находится около впадении Яузы в Москву–реку. Не есть ли Вожа и Яуза одной и той же рекой? Сражение на Воже произошло 2 августа, а на Яузе ― 22 октября. От первой даты до второй 81 день. Возможно, сражение за Китай–город, или какое–то другое, произошедшее во время войны с поляками в этом районе Москвы, соответствует и Куликовской битве. Тем более что место между Китай–городом и Яузой называлось Кулишками.

Татарами на Воже командовал некий мурза Бегич. И во время Смуты действует персонаж с похожим фамильным именем, глава московских стрельцов Казарин Бегичев, воевавший то за одних, то за других. О его татарском происхождении говорит его имя. Напарник Дмитрия Пожарского Кузьма Минин тоже не одинок, при Дмитрии Донском против литовцев действует его двойник ― воевода Минин.

Мы знаем, что Дмитрия и его воинов воодушевлял на бой с Мамаем Сергий Радонежский, основатель и игумен Троице–Сергиевой обители. Но и другого Дмитрия, воюющего в Москве с поляками, наставлял свой «Сергий» ― руководитель того же монастыря Авраамий Палицын. После одной из его полевых проповедий, воодушевленные воины Дмитрия Пожарского бросились на врага с криками: «Сергиев! Сергиев!». Умерли знаменитые монахи с разницей в 234 года.

Кстати, о неразлучных Минине и Пожарском. Некоторые детали их биографии позволяют усомниться, что это были два разных человека. Считается, что они, будучи из разных сословий ― один был князем, другой торгашом — познакомились лишь при организации народного ополчения. Судьба смогла свести их вместе и якобы даже сделать друзьями только тогда, когда для спасения родины произошло единение разных слоев общества. Это не так, а по поводу единения и народного движения вообще чушь.

Выбор этой пары на роль руководителей довольно анекдотичен. Когда в Нижнем Новгороде приняли решение об организации войска, то встал вопрос о том, кто будет осуществлять военное и политическое руководство. Кузьма Минин заявил, что у него есть на примете один человек. И назвал воеводу Пожарского. Все согласились и отправили делегацию к князю Дмитрию. Тот принял предложение, но заявил, что ему в таком случае нужен опытный напарник, который бы занимался финансово–хозяйственной стороной организации. Ему ответили, что в Нижнем Новгороде такого человека нет. Пожарский настаивал, что такой человек все–таки есть, и назвал… Кузьму Минина. Послы согласились и отправились обратно в Нижний передать Минину и всем остальным «привет» от Пожарского.

Дальше уже не смешно. Минин согласился стать у руля организации войска только после письменного согласия нижегородцев, что они будут выполнять все распоряжения руководства и берут на себя все денежные расходы на это мероприятие. Причем финансирование подразумевало в случае необходимости продажу своих домов, жён и детей. С этим документом Кузьма и отправился собирать деньги.

Устоявшееся мнение о Кузьме Минине как о простом торговце или городском старосте не совсем точное. Да, он был и старостой, и торговцем, но по нашим меркам его следовало бы назвать олигархом. Отец Кузьмы, имея несколько деревень, занимался солевым бизнесом. Добыча и продажа соли приносила громадные деньги. После его ухода в монастырь всё досталось его сыновьям. В основном этим бизнесом занимались два брата Кузьмы, сам он, имея в их предприятии долю, занялся продажей мяса. У него были свои скотобойня и магазин. И должность земского старосты, то есть второго человека в городе. Это интересно, но ещё интереснее другое. Не только Кузьма имел долю в солевом промысле своих братьев. Среди совладельцев их семейного бизнеса мы находим имя… Дмитрия Пожарского. Ай да князь! Это было до организации нижегородского ополчения. А после войны Пожарский получил в награду село, знаменитое своими ― вот совпадение ― соляными копями.

Кузьма Минин был неграмотным. Так считают историки. С ними трудно согласиться, стоит только представить себе неграмотного олигарха. На чём же основано это утверждение? Оказывается, на одном факте: в грамотах, то есть различного рода указах и приказах, Минин не ставил свою подпись, вместо него расписывался Дмитрий Пожарский.

И последнее. Пожарский не только расписывался в документах за Минина, но и перед смертью принял имя Кузьма. Как это понимать? Нам скажут, что он это сделал в память о друге, но это, конечно же, полный бред. Всё говорит о том, что мы имеем дело не с двумя историческими героями, а с одним. Путаница возникла в процессе исторического сочинительства, когда в результате случайных и намеренных искажений реальных событий персонажи раздваивались, расстраивались и т. д. Смута ― потому и смута, что на это время наложились сразу несколько вариантов одной истории. Попытка «сшить» их в одно историческое полотно и привело к появлению периода истории, полного всяких несуразиц и откровенного хаоса.

А как же материальные исторические памятники? Можно ли считать, что все главные действующие лица Смуты являются виртуальными, если от них остались реальные следы? Например, захоронения. Ведь на могильных плитах ясно написано, чей прах под ними лежит.

Да, действительно. Но только если точно знать, когда появилась соответствующая надпись. Например, даже в 1794 году на месте погребения Минина не было никакого ни памятника, ни надгробия с надписью. Поэтому, кто там в действительности был похоронен, достоверно неизвестно. Но даже если бы и был какой–нибудь могильный камень, пусть даже и с надписью, то это могло свидетельствовать только лишь о том, что он появился до 1794 года. Памятники прошлого могут нам поведать многое, но кроме одного ― настоящего времени их создания. То, что существуют захоронения времен Смуты, может означать лишь то, что сначала была написана ее история, а затем были созданы соответствующие материальные памятники. Их состояние, каким бы древним оно ни казалось, никого не должно вводить в заблуждение.

В качестве иллюстрации к сказанному приведу отрывок из запи сей французского путешественника маркиза Астольфа де Кюстина, который проезжал в 1839 году через Нижний Новгород и посетил там могилу Кузьмы Минина.






«Войдя сегодня утром в собор, я почувствовал волнение от веющей в нем древности. Так как в нем покоится прах Минина, то его, думалось мне, не трогали, по крайней мере, лет двести. И эта уверенность еще увеличивала мое почтение к старинному зданию. В благоговейном молчании стояли мы перед усыпальницей героя.

- Это, безусловно, одна из самых прекрасных и самых интересных церквей, посещенных мною в вашей стране, ― сказал я губернатору.

- Я её выстроил, ― ответил мне Бутурлин.

- Как? Что вы хотите этим сказать? Вы её, очевидно, реставрировали?

— Ничего подобного. Древняя церковь совсем обветшала, и император признал за благо, вместо того чтобы ремонтировать, отстроить ее заново. Еще года два тому назад она стояла шагов на пятьдесят дальше и, выдаваясь вперед, нарушала правильность распланировки нашего кремля.

- Но прах Минина?! ― воскликнул я.

- Его вырыли, так же как и останки князей. Теперь они покоятся в новом месте погребения, которое вы в настоящую минуту обозреваете».

    

Цит. по: Широкорад А. Б. Дмитрий Пожарский против Михаила Романова. М., 2005. С. 400–401.









МАТЕМАТИЧЕСКАЯ СТАТИСТИКА: ВЫМЫШЛЕННЫЕ МОНАРХИ


Можно сколь угодно долго говорить о психологии, каббалистике, Скалигере и о том, как это связано с историей, но без применения естественнонаучных методов все это останется лишь гипотезой. Одним из таких методов является математическая статистика. Это очень мощное средство и, пожалуй, единственное, которое мы можем применить к хронологическим данным, чтобы подтвердить или поставить под сомнение предположение об искусственной природе мировой истории.

Сравнительные хронологические таблицы, которые занимают большую часть этой книги, хорошо показывают такую искусственность, однако без строго научных и неопровержимых доказательств, которые может дать математический анализ, они всегда будут оставлять место для сомнения читателей и скептицизма оппонентов.

Идея математической обработки хронологического материала, которую я хочу предложить, довольно проста.

Хронология ― это даты, а даты ― это числа, которые и являются объектом нашего внимания. Все эти числа можно исследовать по какому–либо их свойству, например по четности–нечетности. И если мы возьмем даты, появление которых не зависело от человеческой воли, то, очевидно, что четных дат должно быть примерно столько же, сколько и нечетных. Если взять «круглые» даты, например, заканчивающиеся на ноль, то таких дат будет столько же, сколько и заканчивающихся на единицу или на любую другую цифру. Невозможно представить, чтобы исторические события ― военные сражения, научные открытия, рождения и смерти известных людей, ― могли бы как–то подгадываться под определенные даты. Эти даты носят случайный характер, и поэтому свойства чисел, которые их выражают, распределяются хронологически и географически равномерно.

Для нас неважно, как распределяются даты по четности–нечетности. Мы хотим проверить утверждение, что хронологию писали люди, использующие в своих расчетах нумерологию. Поэтому для анализа возьмем такое свойство числа, как его нумерологическую сумму, а в качестве самих исходных чисел ― даты начала правлений королей, царей и прочих правителей. Первый выбор понятен, второй сделан на основании того, что хронология правлений, во–первых, являет собой хорошо известный, однотипный и однородный материал, из которого можно взять достаточно большую для статистики выборку, а во–вторых, даты правлений имеют в хронологии особую ценность: большинство событий так или иначе связано с правлением соответствующего правителя.

Суть исследования состоит в следующем. Надо взять совокупность дат начала правлений монархов разных времен и народов и посмотреть, как распределен нумерологический показатель этих дат, то есть нумерологическая сумма чисел этих дат. Например, упомянутый ранее Карл V стал немецким королем в 1519 году. Нумерологический показатель этой даты ― 7, так как 1+5+1+9 = 16, 1+6 = 7. Чуть ранее, в 1516 году, он стал испанским королем Карлом I. Нумерологический показатель ― 8. Таким образом можно проиндексировать все даты. В результате мы получим список, в котором рядом с именем вместо даты начала правления будет стоять лишь одна цифра. Либо это будет 1, либо 2, либо другое однозначное целое число. Всего девять вариантов: от 1 до 9 включительно.

Если взять достаточно большую совокупность данных, то какое–то количество будет единиц, какое–то ― двоек, и так далее. Каждое такое количество ― это частота встречаемости конкретного нумерологического показателя. С общепринятой точки зрения на мировую историю даты начала правлений являются случайными, и поэтому эти числа должны распределяться равномерно: не может быть, например, единиц больше, чем троек или восьмерок. То есть частоты всех нумерологических показателей должны быть примерно равны.

Для составления выборки, то есть отбора данных для исследования, нам понадобятся страны, удовлетворяющие ряду условий. Во–первых, их государственность должна иметь достаточно длинную историю, обеспечивающую необходимое количество последовательных правлений: список правителей должен быть большой и желательно непрерывный. Во–вторых, эти страны должны быть современными друг другу, так как для чистоты исследования лучше, чтобы выборка охватывала какой–то один единый промежуток времени, а не несколько разных. В–третьих, эти страны должны занимать не последнее место в мировой истории. В–четвертых, даты правлений должны быть хорошо документированными, безальтернативными и бесспорными. И, наконец, желательно, чтобы они находились в одном регионе, то есть имели друг с другом обширные культурные связи. Последнее условие необходимо, если мы предполагаем, что хронология была создана на основе одной идеи, но утвердилась в разных странах. Для этого нужны общие культурные традиции, что обеспечивается языковым родством, близостью географического расположения и, главное, единым церковным институтом.

Идеально отвечающим всем этим условиям является Западная Европа. Ее государства с их правителями мы и возьмем в качестве исходных данных. Вот эти страны: Англия, Германия, Франция, Италия, Австрия, Испания, Португалия, Швеция и Дания. В этот список не вошли некоторые страны, например Нидерланды, Бельгия и другие, которые получили самостоятельность относительно недавно и не имеют монархических династий, а хронологии выборных или назначаемых правителей у них короткие и отрывочные. Да и по сути такие правители нам не подходят, так как теоретически нельзя исключить, что даты их правлений были зависимы от человеческих целей и намерений. В отличие от них монархом нельзя было стать в какой–то определенный год, им, как правило, становились тогда, когда умирал предшественник.

Италия тоже является молодым государством. Раньше на её территории были различные королевства и герцогства. Но разве можно представить мировую историю без Италии? Поэтому мы её примем к рассмотрению, тем более что молодое Итальянское королевство являлось наследником Савойи, государства, имеющего достаточную монархическую хронологию. Его правители стали именоваться королями Сардинии, а затем, по мере роста королевства и его второго переименования, уже и королями Италии.

Без внимания остались страны Восточной Европы. Практически все из них просто не удовлетворяют обозначенным изначально условиям. Однако и без этого список отобранных стран говорит о более чем достаточной выборке. Этого вполне хватит, чтобы провести исследование и сделать определенные выводы.

Гипотеза, которую мы хотим проверить, утверждает, что даты начала правлений монархов разных стран были созданы примерно в XVIII веке искусственно, и их распределение должно отличаться от того, которое получилось бы, если бы эти даты возникали естественным образом. Применительно к нашему исследованию более точно гипотезу можно сформулировать так: распределение частот нумерологических показателей этих дат должно отличаться от равномерного.

Работа будет происходить следующим образом. Разобьем всю совокупность правителей на две группы. Первая ― это монархи, чьи начала правлений приходятся на период с 1500 по 1799 год. Вторая ― с 1800 года по настоящее время. Граница взята условно и примерно отвечает идее о том, что хронология была сочинена в сравнительно позднее время. Данный рубеж отделяет искусственную хронологию от естественной и, повторяюсь, является приблизительным.

Первая группа ― экспериментальная. На ее основе мы должны подтвердить или опровергнуть гипотезу об искусственной природе хронологии. Для этого мы сравним частоты нумерологических показателей этой группы. Если их распределение не будет отличаться от равномерного, это будет означать, что никакой искусственности не выявлено. На этом данное исследование можно будет и закончить. Если же отличие будет, то тогда нам понадобится подтверждение, что все–таки так быть не должно, и что в естественной хронологии частоты действительно распределяются равномерно. Для этого нам понадобится вторая группа ― контрольная. Она должна показать нам, как распределяются частоты нумерологических показателей после 1800 года, то есть в обозримом и достоверном прошлом, когда история уж точно фиксировала только реальные даты.

Вот полный список исходных данных. В скобках ― нумерологический показатель.

Германия

1519 ( 7 ) Карл V

1531 ( 1 ) Фердинанд I

1562 ( 5 ) Максимилиан II

1575 ( 9 ) Рудольф II

1612 ( 1 ) Матвей

1619 ( 8 ) Фердинанд II

1636 ( 7 ) Фердинанд III

1653 ( 6) Фердинанд IV

1654 ( 7 ) Фердинанд III

1658 ( 2 ) Леопольд I

1690 ( 7 ) Иосиф I

1711 ( 1 ) Карл VI

1742 ( 5 ) Карл VII

1745 ( 8 ) Франц I

1764 ( 9 ) Иосиф II

1790 ( 8 ) Леопольд II

1792 ( 1 ) Франц II

1811 ( 2 ) Наполеон I

Франция

1515 ( 3 ) Франциск I

1547 ( 8 ) ГенрихII

1559 ( 2 ) ФранцискII

1560 ( 3 ) КарлIX

1574 ( ) ГенрихIII

1589 ( 5 ) ГенрихIV

1610 ( 8 ) Людовик ХIII

1643 ( 5 ) Людовик XIV

1715 ( 5 ) Людовик XV

1774 ( 1 ) Людовик XVI

1804 ( 4 ) Наполеон I

1814 ( 5 ) Людовик XVIII

1815 ( 6 ) Наполеон I

1815 ( 6 ) Людовик XVIII

1824 ( 6 ) Карл X

1830 ( 3 ) Луи Филипп

1852 ( 7 ) Наполеон III

Англия

1509 ( 6 ) Генрих VIII

1547 ( 8 ) Эдуард VI

1553 ( 5 ) Мария I

1558 ( 1 ) Елизавета I

1603 ( 1 ) Яков I

1625 ( 5 ) Карл I

1660 ( 4 ) Карл II

1685 ( 2 ) Яков II

1689 ( 6 ) Вильгельм III и Мария II

1702 ( 1 ) Анна

1714 ( 4 ) Георг I

1727 ( 8 ) Георг II

1760 ( 5 ) ГеоргIII

1820 ( 2 ) Георг IV

1830 ( 3 ) Вильгельм IV

1837 ( 1 ) Виктория

1901 ( 2 ) Эдуард VII

1910 ( 2 ) Георг V

1936 ( 1 ) Эдуард VIII

1936 ( 1 ) Георг VI

1952 ( 8 ) ЕлизаветаII

Испания

1504 ( 1 ) Филипп I и Хуана I

1516 ( 4 ) Карл I

1556 ( 8 ) Филипп II

1598 ( 5 ) ФилиппIII

1621 ( 1 ) Филипп IV

1665 ( 9 ) Карл II

1700 ( 8 ) Филипп V

1724 ( 5 ) Людовик

1724 ( 5 ) Филипп V

1746 ( 9 ) Фердинанд VI

1759 ( 4 ) КарлIII

1788 ( 6 ) Карл IV

1808 ( 8 ) Жозеф

1814 ( 5 ) Фердинанд VII

1833 ( 6 ) Изабелла II

1870 ( 7 ) Амадей

1874 ( 2 ) Альфонс XII

1885 ( 4 ) Альфонс XIII

1975 ( 4 ) Хуан Карлос

Португалия

1521 ( 9 ) ЖуанIII

1557 ( 9 ) Себастьян

1578 ( 3 ) Энрике

1581 ( 6 ) Филипп I

1598 ( 5 ) Филипп II

1621 ( 1 ) Филипп III

1640 ( 2 ) Жуан IV

1656 ( 9 ) Альфонс VI

1683 ( 9 ) Педро II

1706 ( 5 ) Жуан V

1750 ( 4 ) Жозе

1777 ( 4 ) Мария I и ПедроIII

1816 ( 7 ) Жуан VI

1826 ( 8 ) Педро IV

1826 ( 8 ) Мария II

1828 ( 1 ) Мигел

1834 ( 7 ) Мария II

1853 ( 8 ) Педро V

1861 ( 7 ) Луиш

1889 ( 8 ) Карл

1908 ( 9 ) МануэлII

Австрия

1519 ( 7 ) Карл V .

1522 ( 1 ) Фердинанд I

1564 ( 7 ) Максимилиан II

1576 ( 1 ) Рудольф V

1612 ( 1 ) Матвей

1619 ( 8 ) Фердинанд II

1637 ( 8 ) ФердинандIII

1658 ( 2 ) Леопольд I

1705 ( 4 ) Иосиф I

1711 ( 1 ) Карл VI

1740 ( 3 ) Мария Терезия

1780 ( 7 ) Иосиф II

1790 ( 8 ) Леопольд II

1792 ( 1 ) Франц

1835 ( 8 ) Фердинанд

1848 ( 3 ) Франц–Иосиф

1916 ( 8 ) Карл

Италия (Савойя)

. 1504 ( 1 ) КарлIII

1553 ( 5 ) Эммануил I

1580 ( 5 ) Карл Эммануил I

1630 ( 1 ) Виктор Амадей I

1637 ( 8 ) Франциск

1638 ( 9 ) Карл ЭммануилII

1675 ( 1 ) Виктор Амадей II

1730 ( 2 ) Карл ЭммануилIII

1773 ( 9 ) Виктор АмадейIII

1796 ( 5 ) Карл Эммануил IV

1802 ( 2 ) Виктор Эммануил I

1821 ( 3 ) Карл Феликс

1831 ( 4 ) Карл Альберт

1849 ( 4 ) Виктор ЭммануилII

1878 ( 6 ) Умберто I

1900 ( 1 ) Виктор ЭммануилIII

1946 ( 2 ) Умберто II

Швеция

1501 ( 7 ) Стен Стуре Старший

1504 ( 1 ) Сванте Стуре

1512 ( 9 ) Стен Стуре Младший

1520 ( 8 ) КристианII

1521 ( 9 ) Густав I Ваза

1560 ( 3 ) Эрик XIV

1568 ( 2 ) Юхан III

1592 ( 8 ) Сигизмунд

1599 ( 6 ) Карл IX

1611 ( 9 ) Густав II Адольф

1632 ( 3 ) Кристина

1654 ( 7 ) Карл X

1660 ( 4 ) Карл XI

1697 ( 5 ) Карл XII

1719 ( 9 ) Ульрика Элеонора

1720 ( 1 ) Фредерик Гессенский

1751 ( 5 ) Адольф Фредерик

1771 ( 7 ) Густав III

1792 ( 1 ) Густав IV Адольф

1809 ( 9 ) Карл XIII

1818 ( 9 ) Карл XIV Юхан

1844 ( 8 ) Оскар I

1859 ( 5 ) Карл XV

1872 ( 9 ) Оскар II

1907 ( 8 ) Густав V

1950 ( 6 ) Густав VI Адольф

1973 ( 2 ) Карл XVI Густав

Дания

1513 ( 1 ) Кристиан II

1523 ( 2 ) Фредерик I

1534 ( 4 ) Кристиан III

1559 ( 2 ) Фредерик II

1588 ( 4 ) Кристиан IV

1648 ( 1 ) Фредерик III

1670 ( 5 ) Кристиан V

1699 ( 7 ) Фредерик IV

1730 ( 2 ) Кристиан VI

1746 ( 9 ) Фредерик V

1766 ( 2 ) Кристиан VII

1808 ( 8 ) Фредерик VI

1839 ( 3 ) Кристиан VIII

1848 ( 3 ) Фредерик VII

1863 ( 9 ) Кристиан IX

1906 ( 7 ) Фредерик VIII

1912 ( 4 ) Кристиан X

1947 ( 3 ) Фредерик IX

1972 ( 1 ) Маргарет II

Теперь можно подсчитать нумерологические показатели у всех правителей до 1800 года и свести полученные данные в таблицу.




Таб. 1. Распределение нумерологического показателя дат с 1500 по 1799 г.

Из таблицы видно, что частоты нумерологических показателей сильно отличаются друг от друга. Однако из этого пока нельзя сде лать никакого вывода. Разброс величин будет всегда, и задача исследователя ― оценить его и сделать вывод, что различие в цифрах оказалось случайным или неслучайным. Подсчитав частоты показателей, мы пока лишь собрали данные для дальнейшей математической обработки.

Не буду расписывать здесь все формулы и расчеты ― вряд ли это будет интересно большинству читателей, ― а перейду сразу к результатам.










Распределение нумерологического показателя статистически значимо отличается от равномерного. Это означает, что различие в величинах частот не является случайным. Переведя этот вывод с языка математики на язык истории, можно утверждать, что даты начала правлений в указанный период времени появились не естественным образом, как это должно было бы случиться исторически, а были созданы искусственно.

Но, может, вопреки всякой логике, распределение нумерологических показателей не должно быть равномерным, и полученный нами разброс частот является для истории нормальным? Для ответа на этот вопрос перейдем к контрольной группе и посмотрим, как распределяются наши показатели в XIX–XX веках.




Таб. 2. Распределение нумерологического показателя дат с 1800 по 2005 г.

Распределение, полученное в контрольной группе, с точки зрения математической статистики не отличается от равномерного. Различия в частотах нумерологических показателей не показывают никаких закономерностей, то есть не являются хоть сколько–нибудь статистически значимыми и являются случайными. Это подтверждает то, что при естественном появлении дат в истории их нумерологические показатели являются величинами случайными и распределяются соответствующим образом.

Результат, выявленный во второй группе, лишний раз показывает, что проведенное в первой группе сравнение полученного распределения с равномерным является оправданным. Нумерологические показатели количественно не должны отличаться друг от друга, то есть теоретически и практически должны в своей совокупности распределяться поровну или, иначе говоря, равномерно. То, что в первой, экспериментальной группе они распределились иначе, может говорить лишь об одном: в XVI―XVIII веках мы имеем дело не с реальной хронологией правлений, а с искусственной конструкцией.

Династические списки властителей Западной Европы, живших в нашем относительно недавнем прошлом, ― это фикция. Короли XVI―XVIII веков не могли вступать на престол в те годы, которые указываются в научной исторической литературе. Кажется странным, что такой вывод можно сделать всего лишь из нескольких столбиков дат, которые мы взяли в качестве исходных данных, однако это так. Все эти даты изначально существовали только на бумаге и отражают не историческую реальность, а каббалистическую логику первых историков.

У историков современных есть возможность оспорить результаты проведенного математико–статистического анализа. Эта возможность не является научной, однако имеет некоторые логические основания. Дело в том, что когда в подобных исследованиях встает вопрос о вероятности события, ― а в нашем случае мы доказываем, что данный набор дат является невероятным ― то его результат всегда имеет уровень статистической значимости. Это понятие сложное, и в данном случае, наверное, лучше всего сказать, что оно отражает вероятность ошибки исследователя.

Если мы подбросим монету десять раз, и восемь раз выпадет решка, то математическая статистика признает это явление случайным. Если мы представим, что решка выпадет все десять раз, то исследователь должен посчитать это событие невероятным. Однако чисто теоретически такое событие возможно. Точно так же, как возможно выпадение решки тысячу раз из тысячи бросаний или, например, миллиона из миллиона. Если я буду утверждать, что такое событие невероятно, то я могу ошибиться ― ведь может быть, что это как раз и есть тот самый редчайший, но теоретически возможный случай. Поэтому, проведя вычисления и решив, что решка не может выпасть десять раз из десяти попыток, я должен при этом указать уровень статистической значимости своего вывода. В данном случае он меньше одного процента. Это означает, что, столкнувшись со ста и более подобными случаями, я должен посчитать их все невозможными вариантами, иллюзией, но все–таки в одном случае мой вывод будет ошибочным.




ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ 2





ИТАЛИЯ



История Италии — это во многом история государства Савойя, располагавшегося в Средневековье там, где сходятся сегодняшние Франция и Италия. С 1416 года Савойское графство стало герцогством, с 1720–го — это королевство Сардиния, с 1861–го — королевство Италия. В 1946 году Италия перестала быть монархией, и последний король савойской династии был вынужден покинуть страну.




Амадей VIII — Амадей III








Амадей VI — Бонифаций








Карл I — Амадей VII








Эммануил Филиберт — Филиберт I








Карл Эммануил IV — Карл Эммануил I





Можно продолжить перечень правителей Савойи, у которых между их рождениями, а также между началами правления одновременно существуют хронологические интервалы, представляющие из себя числа Скалигера. Однако такое соответствие можно посчитать и случайным. Более интересным в этом плане выглядит не сравнение по отдельности, а исследование совокупности всех интервалов в целом.

Возьмем, в частности, все даты начала правления начиная с 1060 года, времени, с которого разные источники приводят точные и одинаковые даты, и до конца XVIII века, то есть по 1799 год. Каждая дата образует с остальными хронологические интервалы, и всего получается некое множество всевозможных интервалов. Нас интересуют числа Скалигера, и поэтому из всего множества отберем только те интервалы, которые кратны девяти. Их распределение показано на диаграмме.









Гистограмма распределения интервалов между датами начала правления савойских монархов. По горизонтали — величины интервалов, по вертикали — частота встречаемости интервала


По идее, чем больше интервал, тем реже он может повториться. Интервальные частоты должны более или менее равномерно убывать с увеличением интервала. Однако в данном случае мы наблюдаем резкий контраст между соседними частотами. Например, интервал в 405 лет встречается четыре раза, а ближайшие к нему интервалы в 396 и 414 лет — ни разу. И вообще, чем объяснить такую «популярность» этого относительно большого интервала, который повторяется не меньше, чем интервалы, находящиеся в начале гистограммы, то есть имеющие небольшие величины?

В свою очередь, среди небольших интервалов выделяется интервал в 45 лет. Сравните: 45 и 405. Не есть ли это проявление каббалистических фокусов? А следующий максимум после 405 приходится на 450 лет.

Интервал равный 243 годам повторяется много раз. После него же как отрубило: следующие четыре интервала не встречаются ни разу.

Всего же в распределении наблюдается четыре случая, когда один интервал встречается четыре раза. Для списка, насчитывающего чуть более тридцати дат, это слишком много. Количество частот равных четырем даже больше, чем количество частот равных трем. Это тоже явная аномалия.

Вот интервалы, встречающиеся по четыре раза: 45, 90, 243 и 405 лет. Совсем не обязательно, что во всех этих случаях хронологический список савойской династии конструировался на основании данных чисел. В каких–то случаях дата действительно отодвигалась, например, на 90 лет. А в каких–то — 90 лет являются лишь суммой или разностью других интервалов. Поэтому, наверное, нет смысла приводить здесь всех правителей, связанных этими интервалами, и достаточно указать только наиболее «подозрительных».




Или вот тоже интересное соответствие:




Однако савойская династия интересна не только тем, что её хронология обнаруживает искусственную природу. Она примечательна прежде всего тем, что с неё «срисована» история королей Португалии.

В 1713 году Савойя присоединила к себе Сицилию, но уже в 1720 году обменяла её на Сардинию. Савойский герцог Виктор Амадей II стал первым королем Сардинии Виктором Амадеем I. Так началась история Сардинского королевства. Ниже приводится хронология правления сардинских королей с начала и до конца XVIII века. Чтобы не было путаницы, нумерация королей продолжает нумерацию савойских герцогов.

1720 Виктор Амадей II

1730 Карл Эммануил III

1773 Виктор Амадей III

1796 Карл Эммануил IV

А вот как выглядят рядом с сардинскими королями португальские, оказавшиеся «отодвинутыми» от них на один век в прошлое. Указан интервал между датами начала правления.




Возможно ли такое совпадение, случайность это или нет — каждый может решить для себя сам.

А что за пределами периода времени, представленного данными королями?

После Карла Эммануила IV, закончившего свое правление в 1802 году, соответствие нарушается. Он является последним сардинским королем, фигурирующим в этом «деле». Это может означать, что при нем — по крайней мере, в 1796 году — хронология еще сочинялась. После — уже вряд ли. С другой стороны, его «близнец» Жуан V тоже предстает своего рода последним королем. Следующий после него Жозе был уже свободен от нумерологических ассоциаций. А это может означать, что Жозе является первым португальским королем, которого зафиксировала история, и с которого началась более–менее правдивая португальская хронология. Он вступил на трон в 1750 году.

Португалия — периферия Европы. Возможно, в каких–то странах реальная история началась ранее 1750 года, но едва ли намного. Поэтому можно сказать, что середина XVIII века — это время, когда возникла потребность в документированном историческом прошлом. Раньше она появиться не могла, так как потребность в прошлом возможна лишь с осознанием настоящего, настоящего как исторической категории, исторического момента. Поэтому сначала появилась потребность в фиксации современных событий, и лишь потом, по мере её удовлетворения, с развитием реальной письменной истории, возникла потребность в истории, предшествующей этому времени. Истории, которая никогда и никем не документировалась, и которая в лучшем случае существовала в виде мифов и легенд.

Таким образом, можно примерно представить, когда создавалась вся эта историческая мистификация. В середине XVIII века этот процесс стал возможным, а с наступлением XIX века он уже почти не наблюдается. Время Скалигера и К


 — это вторая половина XVIII века.

Ассоциация Сардиния–Португалия началась с появлением Сардинского королевства и после его четвертого короля прекращается. А до Сардинского королевства? Ведь Карлы Эммануилы и Викторы Амадеи правили государством и до того, как оно стало именоваться королевством. Оказывается, и предшественники сардинских королей тоже напрашиваются в «родственники» португальским монархам. Ниже приводится общий список хронологической параллели. Правда, интервалы здесь стали менее «красивыми».




От Карла Эммануила I до Карла Эммануила IV все савойско–сардинские правители идут подряд, как они и правили. Пропущен лишь Франциск Гиацинт, не имеющий португальской пары. Он правил всего год, а в некоторых источниках вообще не упоминается.

Если внимательно посмотреть на этот список, то можно заметить одну интересную особенность. Всем правителям по имени Карл Эммануил соответствуют короли по имени Жуан, и наоборот, каждому Жуану соответствует Карл Эммануил. Случай настолько необычный, что я вынужден привести его отдельно:




Здесь приведены все савойские Карлы Эммануилы и все португальские Жуаны, за исключением первого, а также последнего, правившего уже в XIX веке.

Случайно ли все это?

Вероятность того события, когда две последовательности монархов будут связаны хронологическими интервалами кратными девяти, очень мала. Вероятность того, что между именами будет соответствие, подобное тому, что наблюдается в данном примере, тоже очень мала. А как назвать вероятность того явления, когда одновременно происходят оба таких маловероятных события?

Далее о некоторых савойско–португальских парах чуть более подробно.




Филиберт II — Альфонс III








Виктор Амадей II — Диниш








Виктор Амадей II — Филипп III








Карл Эммануил III — Жуан IV








Виктор Амадей III — Педро II








Карл Эммануил IV — Жуан V





Жуан был известен своей религиозностью и тем, что на церковные дела он обращал внимание намного больше, чем на экономические или политические. Несмотря на падение португальской экономики, все деньги он тратил на возведение церквей, монастырей, обустройство монашеского быта и увеличение церковной роскоши. Несметные золотые богатства, которые Португалия получала из колоний в Америке, он передавал в Рим для нужд папы и его приближенных.

А что же Карл Эммануил?

В 1802 году он отрекся от престола и вскоре уехал в Рим, где вступил в Орден иезуитов, посвятив оставшуюся жизнь службе Всевышнему. Там он, скорее всего, и накрапал историю своих предков и «липовых» Жуанов, а может, и вообще помог своим новым братьям отредактировать мировую историю в богоугодном направлении.

Остается один вопрос: почему хронология Португалии скопирована с хронологии Савойи и Сардинии? Что между этими странами общего? Названия их непохожи, находятся они отнюдь не рядом. Чем же руководствовались авторы португальской истории?

Можно сказать, что параллель между двумя хронологиями возникла из–за того, что национальной едой португальцев являются жареные сардины. Но это, конечно, шутка. На самом деле причиной здесь, как и во многих других случаях, когда мы сталкиваемся с всевозможными историческими путаницами, повторами и параллелями, является фонетическое сходство слов, как правило имен собственных.

Политическим и династическим центром Сардинии была Савойя, а Португалии — Лиссабон. Название португальской столицы перешло в русский язык с её латинизированной формы — Lisbon. Однако в оригинале, то есть на португальском, это слово пишется и звучит несколько иначе, чем по–русски или по–английски. Буквы не так произносятся, а последняя вообще отсутствует. Лиссабон в родном языке звучит как Лесвоа. Зная, что в романских языках частицы типа le, la, el могут выступать в роли местоимений и артиклей, это слово вполне можно представить как Ле Своа. Савойя же на итальянском — Савоя, на французском — Савоа.

Почему два этих географических места имеют фактически одинаковые названия, сейчас сказать трудно. Традиционная история не видит никакой связи между португальцами и жителями исторической Савойи — итальянцами и французами. Однако, как мы видим, следы этой связи обнаруживаются. Всего скорее, этот регион имел одну общую историю, но эта реальность намертво похоронена фальшивой историей. И все что нам остается делать — это сравнивать имена и даты на могильных плитах.

Какая–то часть португальской хронологии была скопирована с савойской, какая–то — со своей собственной. Размножение португальских королей производилось в лучших традициях хронологического реконструирования. Например, вот так:




Но вернемся к собственно итальянской истории. На Апеннинах было много самостоятельных государств: графств, герцогств, королевств. Но сколько бы их ни было, все они — горошины одного стручка. Выращенного в лабораторной пробирке.

Неаполь. Иногда Неаполь был отдельным королевством, а иногда входил в так называемое королевство Обеих Сицилии, где под одной из Сицилии подразумевался он сам. Вот как выглядит хронология его правителей в XVIII веке:

1700 Филипп V

1707 Карл VI

1735 Карл VII

1759 Фердинанд IV

А вот что из этого получилось в попытке удревнить историю Южной Италии почти на полтысячелетия:




Чуть более подробно о двух парах этого списка.




Карл VI — Карл I








Карл VII — Карл II





Герцогство Модена. Приведенные ниже монархи правили Моде–ной с конца XV века. Последний из них, Франческо IV, вступил на престол в 1806 году.




Герцогство Парма. Всего–то чуть более десяти правителей, но без оккультной арифметики и тут не обошлось.




Сицилия. Классических примеров вроде пары Петра I и Петра II, приступивших к правлению с разницей в 54 года, или Фридриха II Римского с Фридрихом II Арагонским, ставших сицилийскими королями с разницей в 99 лет, здесь немного. Видимо, авторы сицилийской хронологии решили взять не качеством, а количеством.




Милан. Ситуация аналогичная предыдущей.







ИСПАНИЯ



На территории Пиренейского полуострова издревле существовали различные самостоятельные государства. Два из наиболее значительных для становления Испании, королевства Кастилия и Леон, развивались в рамках общей для этих стран истории. Иногда они объединялись под одной короной, и тогда это государство часто именовалось просто Кастилией, иногда существовали отдельно друг от друга, что, однако, не помешало их правителям иметь общую нумерацию, которая затем была продолжена монархами единой Испании. Хронология правления кастильских, а позже и испанских королей, естественно, развивалась в рамках каббалистического жанра.
















Энрике II — Бермудо III








Беренгела — Уррака





Беренгела — дочь короля Альфонса VIII, а Уррака — дочь короля Альфонса VI.

Беренгела вышла замуж за Альфонса IX, короля Леона, а Уррака — за арагонского короля Альфонса I. В обоих случаях браки состоялись между родственниками, что было запрещено церковными законами, и через несколько лет были расторгнуты. За это время супруги, естественно, успели обзавестись детьми.




У Беренгелы, кстати, была родная сестра Уррака. И она — вот совпадение — тоже была замужем за королем Альфонсом, только португальским.




Сразу после восшествия на трон Беренгела формально уступила корону своему сыну Фердинанду. Реально же страной до её смерти они управляли вдвоем.







Филипп IV — Хуана и Филипп I





1492 год. Дата для Испании знаменательная. В этот год закончилась Реконкиста — отвоевывание белыми испанцами Пиренейского полуострова у захвативших его в начале VIII века арабов.

Реконкиста длилась более семи веков — невообразимо большое время для любого военно–политического процесса. Вольное обращение исследователей с цифрами привело к тому, что временные масштабы прошлых веков воспринимаются не только без критического мышления, но и вообще в обход какого–либо здравого смысла. Чудовищные для любого национального или государственного развития промежутки времени преподносятся историками как само собой разумеющееся, как некие проходящие моменты, из которых состоит жизнь любого общества. Путем шаманских заклинаний нам внушают, что так оно и было, подменяя при этом скорость общественных процессов отдельных народов и государств темпами развития всего человечества. Растягивая жизнь народов в прошлом, «шаманы» всеми силами пытаются не замечать и не дать заметить другим, что подобное представление идет вразрез с законами биологии, психологии и экономики. И пример Реконкисты — как раз из этой серии.

Менее двадцати лет понадобилось арабам, чтобы, переправившись через Гибралтар, завоевать территорию современной Испании, перевалить через Пиренеи и вторгнуться в страну франков. Цифра вполне правдоподобная. Завоеванный народ, естественно (естественно для традиционной истории), начал национально–освободительную борьбу, которая растянулась на столетия. Вопрос не в том, почему сдали свою территорию за полтора десятка лет. И не в том, откуда взялись для этого ресурсы в полностью завоеванном государстве. Дело в продолжительности освободительного движения.

Идея Реконкисты жила и питала силы белых иберийцев на протяжении почти восьми веков. Это, конечно же, абсурд, потому что никаких носителей этой идеи не существовало бы уже лет через сто после арабского завоевания. Это в лучшем случае. Возможно, ассимиляция и изменение национального самосознания — если оно вообще существовало — происходило ещё быстрее. Как бы там ни было, никакая Реконкиста смешанному населению не грозила, для него знание о том, кто здесь раньше жил и с кем воевал, не было актуальным. Легенды и мифы — это не источник для ведения войны. Да и с кем воевать, с самими собой?

Многовековое военное противостояние вообще невозможно ни в каких условиях. Меняются поколения, правители, политика, условия жизни. Меняется всё. Военно–политические идеи так долго не живут, а в эпоху Средневековья, когда отсутствовали средства массовой информации, сама их жизнеспособность представляется крайне сомнительной. Явление Реконкисты, в которой кастильские войска дошли наконец до Гибралтара под знаменами, шитыми семь с половиной веков назад, — это историческая нелепость.

Однако я завел разговор о Реконкисте вовсе не для того, чтобы лишний раз продемонстрировать, насколько бумажная история далека от реальной. Речь шла об изгнании арабов в одном случае и евреев — в другом.

Так вот, в 1492 году пала Гранада, последний оплот арабов на Иберийском полуострове. В результате происходит массовая депортация евреев. По самым скромным оценкам, из страны было выслано не менее ста тысяч человек. Позвольте, почему же депортировали евреев, ведь воевали против арабов? Может здесь какая–то ошибка? Нет, никакой ошибки здесь нет. Арабов, несколько сот тысяч человек, тоже изгонят, но только век спустя.







Филипп V — Филипп II и III








Карл III — Карл I





Карл III — сын испанского короля Филиппа V, а Карл I — испанского короля Филиппа I. Примечательно и то, как оба Карла получили испанский трон. Случилось это в результате наследования не своим отцам, а брату и деду, которые также имели одинаковые имена. Карл III стал королем после смерти своего брата Фердинанда VI, а Карл I — после смерти своего деда Фердинанда V.




Другим крупным пиренейским государством было королевство Арагон. Династическая уния Арагона и Кастилии, состоявшаяся в конце XV века, как раз и положила начало новому государству — Испании.

Для нас Арагон представляет тот интерес, что хронология его королей обнаруживает яркую параллель с хронологией королей Кастилии. Арагон оказывается чуть «сдвинут» относительно Кастилии в прошлое. Так как все это хронологически наблюдается ниже условной планки, гипотетически отделяющей выдуманную историю от реальной, то есть намного ранее второй половины XVIII века, то однозначно сказать, что арагонские короли «списаны» с кастильских, нельзя. Может быть и наоборот. Однако это не так и важно.

Слева — Кастилия, справа — Арагон.




Этот список примечателен тем, что в него вошли все арагонские правители на трехсотлетнем промежутке времени, начиная с арагонского графа и наваррского короля Санчо III Великого и заканчивая Альфонсом IV, который взошел на престол в начале XIV века. Исключение составляет лишь Рамиро I, сын упомянутого Санчо Великого и первый король Арагона. Его нет в этом списке, потому что его пара находится не в ряду кастильских королей, а среди арагонских. Рамиро I начал править за 99 лет до начала правления Рамиро II, который, к слову, тоже был сыном короля Санчо.

Приглядевшись к перечисленным здесь именам, можно заметить, что из трех кастильских Фердинандов двум соответствуют арагонские Педро, а третьему — Петронила. Очевидно, что Петронила — это просто производное от Педро, испанского Петра.

Более подробно о некоторых персонажах кастильско–арагонского списка в нижеследующих таблицах.




Альфонс VI — Санчо III Наваррский Великий





Альфонс — сын Фернандо, а Санчо — Гарсии и Химены Фернандес.







Альфонс VII — Санчо I








Альфонс IX — Рамиро II





Рамиро был родным братом арагонского короля Альфонса I, заступившего на престол в 1104 году. Это традиционная дата. По некоторым же источникам Альфонс стал королем в 1134 году, «задвинув» брата в хронологический туман.







Беренгела и Фердинанд III — Перенела





Беренгела — дочь кастильского короля Альфонса VIII, а Перенела — племянница арагонского короля Альфонса I.

Имена Беренгела и Перенела похожи, но сходство здесь не только в их именах. Беренгела, она же — Беренгария. Перенелу же, более известную под латинизированным именем Петронила, выдали замуж за барселонского графа Раймунда Беренгария.




Перенела стала королевой Арагона в младенческом возрасте. Её папаша, крайне набожный Рамиро, получивший прозвище Монах, был вынужден поменять рясу на королевскую мантию. Скучать на престоле ему пришлось недолго. Он быстро подыскал своей дочери взрослого жениха и помолвил их. Как только это случилось, он удалился обратно в монастырь, оставив корону двухлетнему ребенку, а реальное управление страной регенту Раймунду Беренгарию.




Беренгела сразу после вступления на трон формально уступила корону Фердинанду. Фактически же правили они вместе. Получается две пары правителей: Фердинанд с Беренгелой и Перенела с Беренгарием.




Альфонс X и Санчо IV — Альфонс II





Арагонский король Альфонс II получил прозвище Целомудренный, или, судя по рождению у него семи детей, скорее, Благочестивый, что на латыни одно и то же. Что, в свою очередь, превращает его в Альфонса Кастильского. Сравните, кастильский и благочестивый — соответственно castelle и caste.




В Кастилии идет гражданская война: король воюет со своим сыном Санчо. Альфонс, прозванный Мудрым, так допек всех своим мудрым правлением, что остался в меньшинстве. В конце концов кортесы, созванные в Вальядолиде в 1282 году, постановили, что Альфонс передает власть Санчо. Взбешенный таким решением король осыпал сына проклятиями, ничего ему не дал, а лишь отобрал последнее.

Что же делать несчастному Санчо?

Он садится в машину времени и отправляется на один век в прошлое. Там он меняет пол и становится Санчией, дочерью кастильского короля Альфонса VII. Но так как в Кастилии людям с таким именем может сильно не повезти, то принцесса Санчия отправляется к арагонскому двору, где и покоряет сердце Альфонса II.

Видите, как все просто.

Но если отвлечься от этих фантазий и еретических измышлений, и вернуться к «правильной» истории, то из ее хроник мы узнаем, что проклятый и нищий принц все же дождался своего часа. После смерти отца в 1284 году он стал королем Кастилии и Леона Санчо IV.







Фердинанд IV — Педро II





Начало XIII века. На юге Франции бушуют альбигойские войны. Для защиты Святой Церкви от еретиков организуется очередной крестовый поход против Тулузы — небольшого государства, центра религиозного инакомыслия и военного сопротивления. Сюда же отправляется и Педро II, арагонский король и доблестный воин, разбивший мавров в грандиозной битве при Лас Навас де Толоса. В отличие от многих он ведет свое войско в Тулузу, чтобы выступить на стороне альбигойцев.

Фердинанд Кастильский тоже ведет удачную войну с маврами. Но если Педро отправляется на юг Франции, в Тулузу, то Фердинанд продолжает воевать на юге Испании, в Андалузии. Здесь он готовит свой новый поход против мавров. Для обоих королей эти войны станут последними.




Педро пал в битве при Мюре (фр. Muret), городе на реке Гаронне, который он пытался захватить. Фердинанд погиб при невыясненных обстоятельствах во время похода в Мурию (анг. Moorish territory, от исп. moro и фр. maure), область Гранады, населенную маврами.

Педро умер 12 сентября, а Фердинанд — 7 сентября. От первой даты до второй — ровно 360 дней.

В хрониках осталась запись о вскрытии могилы Педро в 1555 году. Зачем понадобилось это делать спустя три века, непонятно. Не имеется ли в виду здесь перезахоронение праха Педро, а проще говоря, его похороны? Произошло это в самом конце правления испанского короля Карла I, бывшего также римским королем и императором Карлом V. От смерти Педро до описываемого случая прошло 342 года. От его рождения в 1176 году до рождения Карла — 324 года. И королем Арагона Педро стал за 324 года до венчания Карла римской короной.

Арагонская хронология — не единственная, которая обнаруживает связь с хронологией Кастилии. Неестественные для естественной истории цифры выявляются в сравнении истории Кастилии и единой Испании с историей Сицилии.

С левой стороны — короли Испании, с правой — Сицилии.




Четыре последних испанских короля из этого списка начали править в XVIII веке. Поэтому кто у кого списывал, вопросов не вызывает.




ФРАНЦИЯ





Филипп IV — Филипп I








Генрих II — Карл IV





Далее еще одна пара Генриха с Карлом и снова тот же интервал — 225 лет.




Генрих IV — Карл V








Людовик IX —Людовик VII





Людовик IX — сын Людовика VIII, Людовик VII — сын Людовика VI.







Филипп III — Филипп II





Филипп II родился 21 августа, а Филипп III — 3 апреля. От первой даты до второй — 225 дней.







Иоанн II — Лотарь





Людовик X — Карломан




Что это еще за имя такое — Карломан? Ясно, что Карл, но какой–то специфический. Карломанов было несколько, и все они жили и правили примерно в то же время, что и Карл Великий. И это неслучайно, так как Карломан — это тот же Карл Великий, только немного размноженный. Карл Великий — Carolus Magnus. Иногда употреблялись оба слова, а иногда одно слитное, которое закрепилось в виде французского Charlemagne, то есть — Карломан.







Генрих II — Людовик VIII





Людовик родился 5 сентября, а Генрих — 31 марта. От первой даты до второй — 207 дней.




Людовик умер 18 ноября, а Генрих — 10 июля. От первой даты до второй — 234 дня.




Франциск I — Карл VI








Людовик XV — Людовик XIV





Людовик XV и Людовик XIV — это отец и сын. Людовик XIV, в свою очередь, был сыном Людовика XIII. В общем, других имен не было. На протяжении чуть более 180 лет страной управляли только Людовики, причем их было всего четыре. А это в среднем — по 45 лет на каждого. Что–то, кажется, многовато, чтобы быть правдой.




Людовик XVIII — Людовик IX




Людовик IX родился 25 апреля, а Людовик XVIII — 18 ноября. От первой даты до второй — 207 дней.







Людовик XVIII — Людовик XV





Оба были сыновьями Людовиков. Людовик родился XV февраля, Людовик XVIII — 17 ноября. От первой даты до второй — 90 дней.







Людовик XVIII — Людовик XIV





Оба были сыновьями Людовиков.










Соединенные Штаты — это те, что находятся в Северной Америке. А Соединенные Провинции — это Нидерланды. До того, как британское присутствие на территории современных США стало тотальным, там помимо английских существовали и голландские колонии. Самая известная была в районе Гудзона и имела соответствующее название — Новые Нидерланды. Её главным городом был Новый Амстердам. Позже он стал Нью–Йорком.




Людовик XVIII — Людовик XIII





С легкой руки Александра Дюма герцог Ришелье, коварный кардинал и заклятый враг отважных мушкетеров, получил известность даже у тех людей, кто историей не интересуется. Заступив на пост первого министра в правительстве Людовика XIII, он стал главным творцом французской политики. Прошло время, и при другом Людовике появился другой Ришелье. В 1814 году он возглавил министерство по военным делам и внешней политике, а позже стал первым министром.

Полное имя старого — Арман Жан дю Плесси, герцог Ришелье. Нового — Арман Эммануэль дю Плесси, герцог Ришелье. Второй был «старше» первого на 180 (181) лет и умер через 180 лет после его смерти, несмотря на то, что это уже было в 1822 году.







Людовик XVIII — Людовик XII





Конец XVIII века. Франция становится республикой. А республика в окружении монархических государств — это белая ворона. Многие страны не признали новую власть, считая настоящим и законным правителем Франции восьмилетнего сына казненного Людовика XVI, который находился тогда в парижской тюрьме. После его неожиданной смерти в 1795 году трон так же формально перешел к находящемуся в эмиграции брату Людовика XVI Станиславу Ксаверию. С этого момента тот стал именоваться королем Франции Людовиком XVIII.




Возможно ли такое, чтобы история мистифицировалась во времена Наполеона? Ведь это, кажется, было еще совсем недавно: Кутузов, Пушкин… Но что мы знаем об исторических познаниях того времени? Кто сказал, что Александр Сергеевич видел в своем учебнике по истории примерно то же, что и мы в современных? Знал ли он, когда были крестовые походы, кто и как открыл Америку? Да и был ли у него вообще такой учебник? По отечественной истории уж точно не было, как не было такового и ни у кого другого в нашей стране. Пушкин сам писал, что первая история вышла из–под пера Н. М. Карамзина. Карамзин же издал первые тома своей «Истории» лишь в 1818 году, когда Наполеон уже коротал вечера за написанием мемуаров на богом забытом острове. Это говорит о том, что в то время единой картины прошлого еще не было, история только становилась частью культурной жизни общества. По крайней мере в России. Запад нас, конечно, опережал, но едва ли намного*.

* Конечно же, до Карамзина был еще и В. Н. Татищев, якобы написавший «Историю Российскую». Но этот трактат является фикцией, как, скорее всего, и сама личность Татищева. Не случайно Пушкин и «забыл» про него. Однако подробнее об этом в одной из следующих глав.

Эпоха Великой французской революции и последовавших за ней наполеоновских войн — это время великих потрясений, событий, не имевших по значимости и масштабу аналогов в том же или предшествующем веке. С более глубоким прошлым сравнение не будет корректным, потому что там происходили вещи совсем невероятные, и я не удивлюсь, если вдруг историки объявят, что китайцы лет так пять тысяч назад летали на Луну. Они это могут. И китайцы, и историки.

Конец XVIII века ознаменовался не только новой идеологией братства и свободы, которую французские легионеры распространили по всей Европе. Это время различных реминисценций, воспоминаний о прошлом, которые рождались на волне французских завоеваний. Одним из таких воскрешений было образование античных государств в Европе: на месте Швейцарии была создана Гельветическая республика, вместо Нидерландов — Батавская, в Центральной Италии — Этрурия и так далее. Но ведь гельветы и батавы–это, согласно традиционной истории, племена, которые были завоеваны Древним Римом и после чего исчезли. Этруски сошли с исторической сцены и того раньше. С чего бы вдруг через пару тысячелетий появиться одноименным государствам? Которые, кстати, в ходе дальнейших военно–политических пертурбаций тоже канули в Лету, не просуществовав и десятка лет. Уж не новыми ли римлянами были завоеваны?

История этих и без того странных государств вызывает большой вопрос: почему их жизнь была так кратковременна? Конец — ладно, все когда–то заканчивается, но они появились ни с того ни с сего, вдруг, буквально всплыв из небытия. Так в нормальной истории не бывает. Может, на самом деле они существовали давно, но их прошлое было стерто и заменено новой историей, созданной как раз в рассматриваемое время? Если так, то тогда не стоит удивляться, глядя на известную картину коронации Наполеона, на которой изображена то ли античность, то ли время эпохи Возрождения, а сам главный герой — ни дать ни взять Юлий Цезарь или Октавиан Август.

Этот новый Цезарь, как и тот античный, был консулом и командовал легионами. Откуда взялись эти и другие архаичные словечки, да и зачем подчеркивать воспоминания о древнем прошлом, наряжаясь в соответствующие и давно исчезнувшие одежды? Никто же не будет переименовывать, например, нашего министра обороны в главного воеводу, и как его ни проси, он не появится перед телекамерами в одеяниях ни времен Рюрика, ни Петра Первого. Поэтому не нужно придумывать — как это делают историки — всякие отговорки про некую моду на обычаи, одежду и другие культурные явления прошлых веков. Если подумать об этом серьезно и беспристрастно, то невозможность и просто глупость этого станет очевидной.




В истории времён наполеоновских войн много неясного, и тут еще много материала для исследования. А пока посмотрим на некоторые параллели между событиями этой эпохи и предшествующих времен, не вошедшие в предыдущие таблицы.

Имперскими войсками командует сам император Карл Габсбург, а войсками союзников, наступающими на столицу Франции, — тоже Карл, князь Священной Римской империи и австрийский фельдмаршал Карл фон Шварценберг. Главным австрийским полководцем этот Карл стал вскоре после отставки эрцгерцога и генералиссимуса Карла Габсбурга.




Помните графа Роланда? Обладатель волшебного меча и знаменитый поэтический герой погиб в Ронсевальском ущелье, чем очень опечалил своего друга Карла Великого. Чтобы как–то прийти в себя, Карл в ходе следующей войны утопил в реке сто тысяч пленных. Последнее даже комментировать не хочется.




Кстати, о древних франках.




ФРАНКИ



Несмотря на то что далекие предки французов жили в сумеречное время начала Средневековья, их история ясна как день. Они имели довольно развитую культуру, которая включала и развитый технологический уровень. Непонятно, правда, откуда эти технологии у них взялись и куда потом подевались, но эта тема — табу. Обсуждению научно–технический уровень франков не подлежит, но чтобы никто не сомневался в его совершенстве, «шаманы» с ловкостью фокусников, вытаскивающих из шляпы кроликов, продемонстрируют вам превосходно сделанные монеты франкских королей. Качество их изготовления намного лучше тех, что будут чеканиться позже, а сохранность такая, как будто и не было прошедших полутора тысяч лет.

Франкам принадлежит и так называемое Каролингское возрождение — не первая и не последняя попытка человечества вспомнить и реализовать на практике канувшие в Лету достижения предков в различных областях науки и искусства. Слово «вспомнить», конечно же, следует брать в кавычки, поскольку забыть, как шить одежду, строить дома, писать романы или рисовать себе подобных, можно лишь на бумаге, но никак не в реальности. Эту бумагу в виде книг по истории нам и подсовывают ловкие фокусники, а мы им ответим цифрами, взятыми из этих же самых книг.













Хлодвиг II — Хлодвиг I Великий





Один Хлодвиг умер 27 ноября, а другой… тоже 27 ноября.




Хильдеберт III — Теодеберт II








Теодорих IV — Хлотарь II








Теодорих III — Хлотарь III





Что–то на Теодорихах и Хлотарях «заклинило».




Теодорих II — Хлотарь I





Держава франков постоянно менялась: отпадали или присоединялись разные области. Поэтому некоторые короли имеют по две даты начала правления или даже больше: то они правят каким–то отдельным королевством, то уже единым государством. Некоторые даты неоднозначны и имеют устоявшееся двойное написание. Несмотря на все это, хронология франков в целом поддается анализу, и его вывод в отличие от их датировок однозначен.

Помимо королей у франков были еще и майордомы — что–то вроде управляющих или премьер–министров. Теоретически майордомы являлись вторыми лицами в государстве, но на практике иногда оказывались и первыми. Правили они не постоянно, с перерывами, поэтому их было не много. Почти половина из них носила имя Пипин, что уже наводит на подозрения по поводу какой–либо их исторической достоверности. Чтобы не путать этих Пипинов, историки дали им прозвища в соответствии с хронологической последовательностью их правления: Старший, Средний и Младший. Последний более известен почему–то как Короткий.

Подозрения станут более обоснованными, если посмотреть на даты жизни Пипинов. Старший умер в 640 году, и как раз в этот год родился Пипин Средний. Сам же Пипин Средний умер в 714 году, и — о, чудо! — именно в этом году родился Пипин Младший. Воистину на все воля Божья. Аллилуйя!

Так рождаются теории о том, что мировая история развивается согласно некоему божественному замыслу. Всякие Пипины и другие герои страниц человеческой истории своими чудесными датами наглядно демонстрируют нечеловеческие закономерности. Однако историку, если он настоящий ученый, придется отбросить всю эту религиозную чушь, а вместе с ней, следовательно, и древние хроники с их странными персонажами и событиями.

Но вернемся к королям. Последовательность правления франкских королей обнаруживает зависимость от хронологии королей Франции. Проще говоря, она с неё списана.







Людовик XII — Пипин Короткий





Пипин умер 24 сентября, а Людовик — 1 января. От первой даты до второй — 99 дней.




Людовик XII — Людовик I








Людовик X — Теодорих II








Франциск I — Хильперик I








Карл IX — Сигиберт I





Так как империя франков дала начало не только Франции, но и Германии, не удивительно, что франкские короли оказались «похожи» и на немецких (римских) королей и императоров. Схемы все те же самые. А к нехитрому процессу образования древних имен типа Людовик — Хлодвиг или Лотарь — Хлотарь теперь добавилось и Фридрих — Теодорих.

Вот франкские Хлотарь I и Хлотарь III. Между началами их правления — 99 лет. Между восшествиями на трон франка Хлотаря IV и римского императора Лотаря I — тоже 99 лет. Кстати, между началами правления Лотаря, короля Лотарингии, и Лотаря, короля Франции, — опять же 99 лет. Мистика! Но вот Хлотарь I и французский король Лотарь «дают» уже 396 лет. Легко заметить, что 396 — это просто четырехкратное повторение надоедливого мистического числа: 99 + 99+ 99 + 99.

Поменяв в числе 369 местами цифры, мы получим интервал, разделяющий начала правления Хлодвига III и французского короля Людовика X — 639 лет. Но эти же 639 лет мы увидим, если сравним начала правления этого же Хлодвига III и немецкого короля Людовика IV.

И далее:




Фридрих III — это Фридрих Габсбург, известный также как Красивый. Он был избран римским королем в оппозицию Людовику Зиттельсбаху, с которым он много лет воевал и которому в конце концов проиграл. Но и после проигрыша у него остался титул римского короля, так как подружившийся с ним Людовик решил, что они могут быть королями–соправителями. Позже историки, видимо посчитав, что два одновременно правящих короля портят историческую картину, объявили Фридриха антикоролем и отобрали у него номер. А жалко, ведь так с Теодорихами было красиво. Его номер был присвоен Фридриху IV Габсбургу, фигурирующему теперь во всех книжках как Фридрих III. Этот Фридрих также нумерологически связан с Теодорихами. Далее более подробно об этих и других представителях франко–германской «дружбы».




Фридрих III (IV) — Теодорих II








Фридрих III (Красивый) — Теодорих III





Были Фридрихи и Теодорихи, далее будут Генрихи и Хильдеберты.




Генрих V — Хильдеберт I








Генрих VI — Хильдеберт III








Конрад IV — Людовик I








Оттон II — Хильдеберт I





Если двух строчек кажется мало, то можно добавить еще одних Оттона с Хильдебертом.




Оттон I — Хильдеберт II








Рудольф II — Пипин Старший





И напоследок тройка Карломанов. Причем это всё Карломаны, которые есть среди франкских и немецких правителей.







ПОЛЬША






Эта таблица может показаться малоинформативной и не очень показательной. Куда более интересной выглядит следующая сравнительная группа.







Казимир IV — Болеслав II





Казимир был сыном Владислава, а Болеслав — Казимира.







Ян III Собеский — Владислав I Локеток








Михаил Вишневецкий — Венцеслав II








Сигизмунд III — Сигизмунд I





С Сигизмундами история интересная. Сигизмунд I родился за 99 лет до Сигизмунда III, но сам, в свою очередь, родился через 99 лет после рождения Сигизмунда Люксембургского, короля Венгрии, Чехии, Германии и императора Священной Римской империи. В биографиях Сигизмунда III и Сигизмунда Люксембургского много общего.




Сигизмунд III Ваза — Сигизмунд Люксембургский





Император Сигизмунд родился 14 февраля, а Сигизмунд III 20 июня. От первой даты до второй — 126 дней.




И Анна и Мария прожили одинаковое количество лет.




Сигизмунды закончат свое правление в этих странах с интервалом в 162 года.




Констанция родилась на 198 лет позже Барбары и умерла через 180 лет после её смерти.







Станислав II — Ян III Собеский








Владислав III — Владислав III Тонконогий








Владислав IV — Владислав III





Между началами правления обоих Владиславов 198 лет. Этот интервал складывается из двух интервалов по 99 лет. Можно предположить, что на хронологической шкале между этими двумя королями существует третий, который стал королем через 99 лет после начала правления Владислава III и за 99 лет до начала правления Владислава IV. И такой персонаж, действительно, есть. Но только это не польский король, а русский великий князь Иван Грозный.




Такое совпадение неслучайно. Русско–польские отношения всегда были очень тесными. Оба народа имеют общее происхождение, что проявляется в культурном сходстве и языковом родстве, а в отношении Запада и общую историю. В Европе вообще путали Польшу и Россию. С одной стороны, польские короли правили Литвой, чье население на 90% было русским, и которая, естественно, часто именовалась Русью. С другой — сама Россия мыслилась продолжением Польши. Именно так, например, считал Наполеон Бонапарт. Попробуй здесь разберись, что в действительности подразумевалось в прошлом под Польшей и Россией, и как эти исторические страны соотносятся с сегодняшними одноименными государствами.

То, как титуловались польские короли, имеет прямое отношение к России и данной теме. На латыни полный официальный титул Владислава IV, заступившего на польский престол в 1632 году, выглядел следующим образом:






Dei gratia rex Poloniae, magnus dux Lithuaniae, Russiae, Prussiae, Masoviae, Samogitiae, Livoniaeque, necnon Suecorum, Gothorum, Vandalorumque haereditarius rex, electus magnus dux Moschoviae.





В переводе на русский язык это означает:






король Польши, великий князь Литвы, России, Мазовии, Самогитии, Ливонии, король Швеции, Готии, Вандалии и избранный царь Московии.





Примерно такой же титульный перечень и у других польских монархов XVI–XVIII веков. Из существенных отличий — замена Московии, от прав на которую Владислав в итоге отказался, на Смоленск, Киев, Чернигов и другие восточно–русские земли. Что интересного можно найти в этих титулах?

Сразу бросается в глаза слово Russia — то ли Русь, то ли Россия. С Московией это никак не связано, потому что даже когда Владислав отрекся от московского престола, титул великого князя Руси остался. Современные комментаторы переводят указанную в перечне титулов Русь как Украина и Белоруссия. Это нисколько не уменьшает проблему, а лишь наводит ещё одну тень на еще один плетень. Сближает исторические Россию и Польшу и то, что в титулах упоминается Пруссия. В оригинале это слово отличается от России лишь первой буквой. Мы видим также Мазовию, историческое княжество, которое располагалось в среднем течении Вислы, то есть примерно там, где находится Варшава. Несмотря на это, Мазовия и Польша в титулах различаются. Обращает внимание то, что слова Мазовия и Московия очень похожи: Masoviae — Moschoviae. Ну и, естественно, мы с удивлением видим, что польские короли управляли античными готами и вандалами. Это к русско–польской истории не имеет прямого отношения, но ещё раз демонстрирует зыбкость той почвы, которую историки, как им кажется, уже давно и плотно утрамбовали.

Если согласиться с гипотезой, что мировая история писалась в конце XVIII века, то нужно помнить, что в то время Польши вообще не было. На политической карте 1795 года такого государства, как Польша или Речь Посполитая, не существует. В результате полного раздела польской территории ее большая часть досталась России. До этого в Варшаве стояли русские полки, а сама Польша управлялась Екатериной II. А что было ещё до этого и до исторического фальсифицирования, мы не знаем, однако, всего скорее, история многовекового раздельного существования Польши и России является мифом.

Традиционно считается, что Польша и Литва объединились в одно государство под названием Речь Посполитая в 1569 году. Однако реальное объединение случилось намного позже.

В 1764 году Екатерина возвела на польский престол своего бывшего любовника графа Станислава Понятовского, принявшего имя Станислав II Август. Это был более чем лояльный российскому двору государь, который носил корону чисто формально. Реально же вся власть находилась в руках князя Н.В. Репнина, полномочного российского представителя в Варшаве. Чтобы было легче управлять страной, князь соединил Польшу и Литву в одну республику. Скорее всего, с этого момента и началась реальная Речь Посполитая, а эпоха Станислава II послужила оригиналом для написания истории Польши времен короля Сигизмунда II.




Станислав II Август — Сигизмунд II Август





В правление Станислава произошел раздел Польши между Россией, Австрией и Пруссией. Интересно, что во время правления Сигизмунда Римский (Австрийский и Немецкий) император обращался к Ивану Грозному с предложением поделить Польшу, предлагая России как раз те земли, которые спустя два века она и получит.

Традиционную историю объединения Польши и Литвы портит и картография. В 1757 году отец и сын Роберы издали в Париже «Atlas Universel». Первый был придворным географом Людовика XV, второй — Станислава Лещинского, польского короля в изгнании. Атлас готовился более десяти лет и являлся одним из крупных научных достижений своего времени. Среди его подписчиков было и польское правительство в Варшаве. Для нас атлас примечателен тем, что в нём впервые Польша и Литва были объединены на одной карте. До этого они, как и остальные государства, изображались по отдельности.

Однако возвращаемся к возможной взаимосвязи двух хронологий. Слева — польские монархи, справа — русские.







Владислав IV — Иван IV Грозный





Иван умер 18 марта, а Владислав — 20 мая. Всего от первой даты до второй получается 63 года и 63 дня.




Сигизмунд III Ваза — Василий III





Сигизмунд был сыном шведского короля Иоанна III. Русские летописцы, чуть коверкая на свой лад имя Сигизмунда, называют его Жигимонт Иванович. То, что он был из рода Вазы, лишь прибавляет ему именное сходство с нашим Василием Ивановичем.

Оба этих героя — отцы и предшественники предыдущей пары. И точно так же, как и у тех, у них одинаковые номера.




Василий женится 4 сентября, а Сигизмунд — 11 декабря. От первой даты до второй — 98 дней. Не хватает одного дня до 99. Можно посчитать это за случайность, но вот что странно. У Ивана и Владислава ситуация аналогичная. Они женились на указанных барышнях соответственно 3 февраля и 10 марта. От первой даты до второй — 35 дней. Тоже не хватает одного дня, в данном случае до 36. Такое впечатление, что русский и польский календари иногда разнятся на один день.







Ян III Собеский — Фёдор I





Фёдор родился 11 мая, а Ян — 17 августа. От первого дня до второго — 98 дней. Та же история.




Фёдор умер в ночь с 6 на 7 января. Если считать от 6 января до 17 июня, дня смерти Яна, то получится 162 дня. А если считать от 7 января, традиционной даты, — 161 день, то есть опять будет не хватать одного дня.




Август II — Борис Годунов








Станислав I Лещинский — Дмитрий





В России время Смуты. К руководству страной по очереди пробиваются трое Дмитриев: один настоящий князь, но которому историки отказали в короне, и двое фальшивых, но которые попали в списки русских царей. Время смутное — дело мутное. До сих пор неясно, был ли Лжедмитрий спасшимся сыном Ивана Грозного, или же это был действительно самозванец. И были ли эти Лжедмитрий одним человеком или разными? Муть, поднятая самозванными историками прошлого, постоянно поддерживается их современными последователями, которые не понимают, что пока они не перестанут копаться в фальшивых документах, прояснение не наступит.







Август II — Владислав





Все смешалось. Польский Август — это немецкий Фридрих Август Сильный, князь Саксонии, а русский Владислав — это сын шведского короля Сигизмунда и будущий польский король Владислав IV. Ни поляков, ни русских здесь нет.




То, что русская история «сдвинута» относительно польской на один век в прошлое, вовсе не означает её вторичность. Вопрос о том, какая хронология с какой списана, остается открытым. Тем более что существует и обратная взаимосвязь. Особенно если посмотреть не на даты начала правлений, а например, на даты рождений. Ниже приводится пример сравнения между правителями обеих стран именно по датам рождения. На этот раз «отстают» польские короли.




Пять совпадений — это, может, не так много. Однако если учесть, что данные персонажи сконцентрированы на относительно небольшом участке хронологии двух стран, то это число оказывается довольно значительным. И вот яркий образец того, что получается при чуть более подробном рассмотрении этих пар.




Иван IV Грозный — Сигизмунд I





Сигизмунд умер 1 апреля, а Иван Грозный — 18 марта. От первого дня до второго — 351 день.

Польша и Литва. В русских летописях это одно и то же. Хронология литовских князей фабриковалась по отработанным схемам. Например, начала правления Витеня и Витовта отделяют 99 лет. С Польшей у Литвы связь такая же. С какого–то времени у обеих стран были общие правители, но демонстрации взаимной зависимости двух хронологий это не помешало.




Некоторые считают, что имена Сигизмунд и Казимир по смыслу переводятся одинаково. Что ж, может быть.




АНГЛИЯ









Иоанн Безземельный — Генрих I








Генрих II — Генрих I








Генрих IV — Эдуард III








Генрих VII — Генрих VI








Ричард III — Вильгельм II








Вильгельм III и Мария II — Мария I





Расхожее мнение о том, что жена короля обязательно является королевой, ошибочно. Настоящими королевами становились в редких случаях. Например, это происходило тогда, когда у умершего короля не было наследников мужского пола, и власть переходила к его дочери. Это как раз и случилось с Марией, с той только разницей, что ее отец, король Яков II, не умер, а был побежден и смещен ее мужем Вильгельмом Оранским, правителем Нидерландов. В следующем, 1689 году Мария и Вильгельм были коронованы официально.

1702 Смерть Вильгельма 1558 Смерть Марии 144

После Вильгельма на английский трон села Анна. После Марии I — Елизавета. Обе новые королевы — сестры предыдущих, Марии II и Марии I. Эти четыре королевы — единственные в списке английских монархов вплоть до середины XIX века, когда на трон взошла Елизавета II.




Анна — Яков I





Анна была дочерью короля Якова II, у которого был еще и сын — тоже Яков. То, что английская корона досталась Анне, очень не понравилось французскому королю. Недолго думая, он провозгласил ее брата английским королем Яковом III. Однако из этой акции так ничего и не вышло.

Король Яков I был, кстати, женат на Анне, дочери датского короля Фредерика II. Королева Анна была замужем за Георгом, сыном датского короля Фредерика III.




В хронологии правления королей Англии и Франции есть один интересный момент. Несколько раз были случаи, когда люди становились королями в обоих государствах одновременно, то есть в один и тот же год. В период от начала истории этих стран в IX — X веках и до конца XVIII века таких случаев было пять, и все они приходятся на отрезок времени длиной чуть более одного века. Это кажется странным, но тем не менее этот факт можно было бы оставить без особого внимания, если бы не одна закономерность. Ниже я привожу эти случаи: указываются год и короли, соответственно, английский и французский, начавшие в этом году свое правление.

1422. Генрих VII и Карл VI. Между их рождениями разница 18 лет.

1461. Эдуард IV и Людовик XI. Между их рождениями разница 18 лет. Умерли в один год.

1483. Эдуард V и Карл VIII. Родились в один год.

1483. Ричард III и Карл VIII. Между их рождениями разница 18 лет.

1547. Эдуард VI и Генрих II. Между их рождениями разница 18 лет.

Хорошо видно, что без нумерологических фокусов здесь не обошлось. Даже если согласиться, что Эдуард IV моложе Людовика XI не на 18 лет, а, согласно традиционным датам, на 17, вс` равно ясно, что случайно такое получиться не могло.

Этот пример не единственный. Истории Англии и Франции очень тесно связаны, и поэтому неудивительно, что в хронологии их королей можно найти много общего. Главный вопрос в таких случаях состоит в том, чья хронология более достоверная. Понятно, что начиная с какого–то момента, если двигаться в прошлое, вымышленными оказываются обе истории. Но этот момент, этот хронологический рубеж, у всех разный. Когда одни живут уже с развивающейся исторической наукой и имеют собственную историю, при этом не имеет значения, насколько она достоверна, то у других пока этого еще нет. Их культура еще дорастает или только–только доросла до того уровня, чтобы иметь собственное записанное прошлое. И это прошлое они воссоздают, пользуясь чужой, но готовой хронологией. В случае с Англией и Францией какая–то из этих двух стран обзавелась собственной историей позже. Какая?

Если отбросить картину мифического и неестественного развития цивилизации, навязанной нам традиционной историей, и привлечь к работе над поставленным вопросом основы психологии, экономики, биологии и других наук, которые могут нам подсказать, как должна была идти реальная эволюция народов и государств, то ответом будет — Англия. Это государство находится на периферии Европы, да к тому же отделено от материка. Люди здесь стали селиться лишь тогда, когда в материковой Европе было уже все занято. Более холодный климат, естественная изолированность от мира и многое другое — все это привело к закономерному отставанию в развитии культуры и науки, а значит и письменной истории, от той же Франции.

Весь европейский Север до поры до времени отставал в развитии от Юга. Это происходило по естественным причинам. Очевидно, что в теплых и плодородных регионах культура была более древняя, чем в холодных. Это означает, что у южан было больше опыта, знаний и возможностей для развития во всех сферах жизни. Но так не могло продолжаться вечно, и современная история это подтверждает, показывая, что страны солнечного Средиземноморья уступили в итоге лидерство своим северным соседям.

Произошло это по нескольким причинам, главная из которых заключалась в том, что более сложный климат требовал выработки более сложных навыков, поведения и, как следствие, более прогрессивных знаний. В то же время эволюция цивилизации требовала новых и более совершенных форм производства, старые уже не отвечали тем задачам, которые ставились обществом для своего дальнейшего развития. Все это привело к промышленному росту Севера, обладающего к тому же, в отличие от Юга, всеми необходимыми для промышленного развития природными ресурсами.

Возвращаясь к нашим странам, можно сказать, что в научном и техническом развитии Англия догнала Францию, но случилось это на сравнительно позднем этапе истории. А до этого она была просто обязана отставать. В том числе и в деле написания своей истории. Естественно, что это подтверждается нумерологией, и вот один из примеров.

В истории Англии и Франции есть интересные одинаковые страницы. По своему содержанию они просто уникальные, и не только для этих стран, но и вообще для Европы до XIX века. Речь идет о революциях, которые уничтожили монархию и установили республиканский строй. Республики просуществовали короткое время и исчезли так же неожиданно, как и возникли. Во Франции это случилось при Людовике XVI, а в Англии — при Карле I. Итак, хроника пикирующего монарха.




Слова «французский парламент», конечно же, условны. В роли парламента выступало собрание трех сословий, называемое Генеральными штатами. Созванные в 1789 году Штаты, а точнее, депутаты третьего сословия провозгласили себя Национальным собранием, затем — Учредительным. Как бы оно ни называлось, по сути, это тот же парламент, который требовал одного — принять конституцию.

Члены Национального собрания объявили, что принимаемые ими законы выше королевских, а сами они теперь вообще неприкосновенны. Король не мог этого стерпеть, и на улицах Парижа загремели выстрелы. В итоге Людовик сдался, согласившись с выдвигавшимися требованиями, а произошедшие события получили название Великой французской революции.

В Англии же дело дошло до настоящей войны между королем и парламентом. В решающем сражении 1645 года армия Карла была разбита, и парламент распространил свою власть на всю страну.




Людовика казнили 21 января, а Карла — 30 января. Между этими датами 9 дней.




А как же главный герой английской революции — генерал Оливер Кромвель? Его что, тоже придумали? Естественно. Если считать, что вся английская история того времени полностью вымышлена, то, конечно же, и такого человека, как Оливер Кромвель, никогда не существовало. Зато существовал Ральф Аберкромби, английский генерал времен наполеоновских войн. Как и Кромвель, он был членом Парламента. Так же, как и тот, сочетал военные способности с жесткостью, доходящей до жестокости. Родился Аберкромби спустя 135 лет после рождения своего двойника и умер через 144 (143) года после его смерти.

Ричард Кромвель, сменивший отца на посту диктатора, являлся лишь его жалкой копией. В прямом смысле. Он родился через 27 лет после рождения Оливера и умер через 54 года после его смерти. Пришел к власти через 9 лет после того, как ее получил его отец. Оливер Кромвель родился 25 апреля, а Ричард — 4 октября. От первой даты до второй — 162 дня.

Интересна и ассоциация Кромвеля–младшего с генералом Аберкромби, только не Ральфом, а Джеймсом, который в 1757 году получил должность главнокомандующего британскими войсками в Америке. За 99 лет до этого Ричард Кромвель стал главой государства. Место, которое он получил, находилось, естественно, в Лондоне, а Джеймс Аберкромби занял место графа Лаудона. Сравните: London — Loudon. Кромвель и Аберкромби потеряли свои посты с разницей опять же в 99 лет.

Ирония в вышеописанном сравнении событий, связанных с английским Парламентом и французским Собранием, содержится в традиционной истории парламентаризма. Дело в том, что само старейшее английское название Парламент происходит почему–то не от английского слова, а от французского parler — говорить. Получается смешно: говорят в парламенте по–английски, так как его самый главный «говорун» — спикер (от английского speak — говорить), но сама «говорильня» оказывается, на самом деле, французской.

Забавно, что англичане написали себе такую историю, в которой многое появилось раньше, чем у других. Вот и демократия у них появилась на полтора столетия раньше, чем во Франции, но, как мы видим, это лишь копия французских событий. Точно так же и в религии.

Например, в XVI веке Европу захлестнула волна Реформации, но, оказывается, идеологически она была подготовлена в Англии аж еще за двести лет до этого. Тогда в Англии была своя реформация, во главе которой стоял английский философ и теолог Джон Уиклиф. Именно он разработал и выдвинул религиозные идеи, которые спустя два века сотрясут католический мир. Однако никакого хронологического разрыва на самом деле здесь нет, поскольку, если приглядеться к личности Джона Уиклифа, то мы увидим за его спиной фигуру одного из вождей Реформации Жана Кальвина. Уиклиф родился за 189 лет до Кальвина и умер за 180 лет до его смерти.

Основным источником по истории времен Джона Уиклифа являются записки его современника монаха Томаса Вулсингема. Этот творец английской истории подозрительно похож на другого монаха, только рангом повыше, кардинала Томаса Вулси, жившего намного позже и умершего спустя 108 лет после его смерти.




ТУРЦИЯ



По отношению к тем государствам, которые были рассмотрены ранее, Турция — это страна из совершенно другого культурного мира. Казалось бы, даже если ее история и является такой же фиктивной, как и у европейских стран (а как же иначе), то уж сочиняться она должна была на основе других принципов. Иные традиции, ценности и религия, имеющие глубокие корни и развивавшиеся много веков отдельно от европейских, должны были породить свою, уникальную школу исторического реконструирования. Удивительно, но в основе построения турецкой хронологии лежит все та же формула Скалигера.

История Турции — это в основном история турок–османов, ведущих свою государственность с конца XIII века. В хронологии правления османских султанов можно обнаружить целые отрывки, послужившие оригиналами для копирования и удлинения их списка.

1730 Махмуд I

1754 Осман III

1757 Мустафа III

1774 Абдул–Хамид

Это — сравнительно поздняя часть списка турецких султанов. И вот что получается, если этих султанов немного «сдвинуть» в прошлое:




Еще один отрывок, и еще одно удвоение:

1512 Селим I

1520 Сулейман I Кануни

1566 Селим II

1574 Мурад III

1595 Мехмед III







Мустафа III — Мустафа I





Мустафа I стал султаном 19 мая, а Мустафа III — 30 декабря. От первой даты до второй — 225 дней.




Умерли оба Мустафы почти в один и тот же календарный день: один умер 20 января, а другой — 21 января.




Мурад III — Мурад II








Селим II — Селим I





В различных источниках у Селима I указываются разные годы рождения. Зачем «понадобилась» вторая дата, можно предположить, посмотрев следующую таблицу.




Селим I — Мехмед I Челеби








Селим III — Мехмед I Челеби





Историческими предшественниками турок–османов были турки–сельджуки, основавшие на территории современной Турции Румский султанат. Хронология султанов Рума, естественно, зависит от хронологии османов, но интереснее не эта связь, а другая.

Султанат своим названием очень напоминает античный Рим. Тем более что расположился турецкий Рум на территории бывшей Восточной Римской империи, называемой также Ромейской или Византийской. Связь здесь очевидна.

Мне не хотелось в этой книге рассматривать историю Античности, так как, с одной стороны, это слишком яркая и подробно расписанная эпоха, требующая отдельного исследования, а с другой стороны, историческая мистификация и её масштабы и так достаточно видны на примере хронологии Средневековья. Однако, упоминая о Румском султанате, невозможно не показать, как связаны его султаны с античными римскими императорами, а следовательно, и вообще история Турции с историей Древнего Рима.

Очень коротко. Султаны слева, императоры справа.




Естественно, что раз римляне связаны с турками–сельджуками, то какая–то связь должна быть у них и с османами. И она, конечно же, есть. Наивысшего расцвета и могущества Римская империя достигла при императоре Траяне, а Турция — при султане Сулеймане I Кануни, которого в Европе называли Великолепным. Если из хронологии правления османских султанов выделить фрагмент, соответствующий той эпохе, то для него без труда можно найти соответствие в списке римских императоров.




Более детальное сравнение на примере одной из пар:




Баязид II — Клавдий I





Хронология султанов Турции, как многие другие хронологии, фрагментарна, то есть состоит из связанных частей, являющихся повторами друг друга. Поэтому те хронологии, которые обнаруживают свою зависимость от неё, тоже могут нести черты фрагментарности. Это может проявляться в том, что соотносимый с турецкими султанами список правителей окажется «сдвинутым» от списка султанов не на один хронологический интервал, а на два или более. Интервал в тысячу четыреста с лишним лет, показанный выше, связывает часть султанской хронологии с частью императорской. Другие части двух списков могут оказаться связанными и другими интервалами.




Чуть подробнее о последней строчке:




Полное имя нового императора — Гета Луций Септимий Север.




Интересно, что все время существования Римской империи, насчитывающее полтысячи лет — от Августа, начавшего править в 43 году до н.э., и заканчивая Ромулом Августулом, ставшего императором в 475 году, — точно укладывается в хронологические рамки Османской Турции, если рассматривать ее историю до эпохи наполеоновских войн. При этом основной хронологический интервал равняется 1332 годам. Очевидно, что этот интервал складывается из двух составляющих — 999 и 333 лет, отображающих «расстояния» соответственно между римлянами и сельджуками, и сельджуками и османами. Ниже приводится начало и конец списка османско–римского соответствия.




То, что при сравнении римских императоров с турецкими султанами фигурируют две совершенно непохожих одна на другую группы имен, никого не должно вводить в заблуждение. Естественно, что у римлян имена европейские, а у турок азиатские. Так и должно быть. При сочинении истории изначально создавалась лишь хронология, последовательность чисел, представляющих даты правления и, часто, ключевых событий. Уже потом эта бездушная конструкция наполнялась живым историческим мусором: различными персонажами, подробностями их быта, всевозможными соответствующими данной культуре деталями, в том числе и именами собственными. Проследить какую–то логику в этом творческом процессе трудно, хотя и встречаются интересные моменты, свидетельствующие о том, что логика здесь все–таки, возможно, присутствует. Ниже приводится пример все из этой же римско–турецкой истории.




Параллели между различными римскими империями, естественно, не ограничиваются только хронологиями их правителей. Так, например, в качестве повторяющегося исторического события можно упомянуть о разделении государства на две части, как правило западную и восточную.

Всё началось с того, что в 161 году Римская империя впервые получила сразу двух Августов, императоров–соправителей Марка Аврелия и Луция Вера. Через 234 года раздел коснулся уже самого государства: Римская империя распалась на Западную империю и Восточную. Еще через 1008 лет в государстве османов стали править два султана: Сулейман в Румелии и Мехмед в Анатолии. Спустя 153 года Карл V Габсбург делит Священную Римскую империю на две части, западные территории и владения в Америке он передает сыну Филиппу, а восточные — брату Фердинанду.

Вместе с восточными странами Фердинанду досталась и императорская корона. Таким образом, Священная Римская империя продолжила свое существование на основе её бывших восточных территорий. Повторилась ситуация с разделом античной Римской империи. С цифрами эта аналогия получается просто забавной. Карл разделил империю в 1556 году. От появления в античности одновременно двух Августов до этой даты прошло 1395 лет, то есть тысяча и 395 лет. А античная империя разделилась в 395 году. Вот и вся хиромантия, хоть по руке гадайте, хоть историю изучайте — результат будет одинаковый.

Но вернемся к истории Турции.

Помимо античного Рима есть и другие кандидаты в исторические близнецы Турецкой империи. Одним из них является персидская держава Ахеменидов. Это те самые персы, которые, вместе со своими Дариями и Ксерксами, не сходят со страниц школьных учебников, пытаясь там поработить гордых и героических греков.

Европа знает два завоевательных нашествия из Малой Азии. Первое было персидским, второе — турецким. Персы в результате завоеваний создали огромную империю, раскинувшуюся от Дуная до Инда. Потом она исчезла, но через два тысячелетия возродилась точно в этих же границах. Только теперь она стала называться Османской империей. Да, история повторяется.

Первым царем Персии стал в 546 году до н.э. глава персидских племен Кир II Великий. Первым независимым правителем будущей Турции стал в 1299 году Осман I. Это одна пара. Завоевание Европы начал персидский царь Дарий I. Во времена турок первое планомерное и масштабное продвижение в глубь европейской территории осуществил султан Мурад I. Это вторая пара. Взяв эти две пары правителей за некие точки отсчета, можно заметить, что обе хронологии совмещаются.




Несмотря на сильный разброс цифр, все персонажи представлены пусть и с пропусками, но в хронологической последовательности. Если учесть, что здесь перечислены десять из тринадцати персидских царей империи Ахеменидов, то взаимозависимость двух хронологий можно считать очевидной.

Помня, что многие хронологические списки обладают явлением фрагментарности, то есть могут удлиняться за счет копирования собственных частей, возможны и другие варианты связей между отдельными монархами. А то, что персидский список был увеличен за счет собственных царей, это видно. Так, например, Дарий I взошел на престол за 99 лет до начала правления Дария II. Картина знакомая. Поэтому посмотрим, как еще могут быть соотнесены части двух списков.




Для тех, кому нравится больше ассоциация Мурад — Дарий, предлагаю другой вариант:




Интересно следующее. Если продолжить временной ряд последнего сравнения, то в каждой хронологии менее чем через десять лет объявится по одному важнейшему историческому событию. У турок это будет взятие Константинополя, а у персов — завоевание их государства Александром Македонским. Между двумя этими событиями тот же хронологический интервал — 1782 года.

На первый взгляд кажется, что упомянутые события не могут иметь никакой связи, потому что в одном случае речь идет о победе, а в другом — о поражении. Однако не все так просто и однозначно. Дарий, хоть и являлся противником Александра, был убит все–таки не македонцами, а своими же персами. Александр устроил ему пышные и торжественные похороны, а сам женился на его дочери. И стал жить, кстати, по персидским обычаям. В случае же с Константинополем история тоже не очень понятная. Считается, что речь идет о падении столицы Византийской империи. Но, во–первых, Константинополь уже давно находился среди турецких владений — более полувека минуло с разгрома славянского войска на Косовом поле, и трудно представить, чтобы турки продвигались в глубь Европы, оставив за спиной чужой, огромный и сильный, да к тому же и богатый город. Ну а во–вторых, блистательная и древняя Византийская империя существует только в умах историков: нет ни одной старой географической карты, на которой бы было обозначено это государство. Есть сербские, болгарские, греческие царства и княжества, и есть город Византий, переименованный позднее в Константинополь.

Кстати, о самом городе и его переименовании. Согласно традиционной исторической версии, турки после захвата Константинополя переименовали его в Стамбул. Факт переименования неоспорим, сомнение вызывает объяснение этимологии нового имени. Историки предлагают нам поверить, что слово «Стамбул» произошло от слова «Константинополь», мол, так турки коверкали европейское название в своей устной речи. Поэтому, строго говоря, речь идет даже не о переименовании, а просто о плохом произношении названия города. С этим очень и очень трудно согласиться. Как ни произноси слово «Константинополь», как его ни коверкай, «Стамбул» не получится. Да и само имя Константин было распространенным и туркам хорошо знакомым, а потому произносить его более или менее похожим образом они могли. Иначе как же, интересно, называл султан Сулейман Великолепный своего зятя и полководца Констана?

Историкам не позавидуешь. Даже если они и согласны с тем, что «Стамбул» произвести от «Константинополя» можно разве только лишь в бреду, то все равно ничего другого им не остается. Они сами сочинили такую историю, в которой возможен только этот вариант. Если же считать традиционную историческую версию выдумкой, то появятся и другие варианты. Например, такой, в котором слово «Стамбул» будет производиться от слова «Юстинполь» или «Юстинополь». Подобное название города вполне могло быть в действительности, если учесть, что Юстиниан Великий был в самом деле самым великим византийским императором. При нем империя якобы достигла максимальных размеров — от Гибралтара до Ирана. Если посчитать римско–византийскую историю за миф, то всё–таки можно согласиться, что существовал некий великий царь Юстин, или, согласно болгарским хроникам, Устин.

Вопрос не столько в исторических сюжетах, сколько в хронологии. Ортодоксальная история относит Юстиниана в VI век. Согласно же логике, развиваемой в этой книге, известные исторические персонажи могли жить намного позже. Я уже отмечал, что фигура Юстиниана и его эпоха во многом соответствует императору Священной Римской империи Карлу V и его времени. Интересно и то, что империя Юстиниана совпадает в своих границах с современником и противником Карла V султаном Сулейманом Великолепным. Так что вполне возможно, что турки захватили не Константинополь, а Юстинополь. Или же они отобрали свой город у европейцев, которые называли его Константинополем, и вернули ему старое название. Чтобы было более ясно насколько «Стамбул» фонетически ближе к «Юстинполю» нужно учесть, что Стамбул — это по–русски. А на самом деле город называется Истанбул — Istanbul.




СКАНДИНАВИЯ


Одной из идей, развиваемых в этой книге в качестве критики традиционной картины исторического развития, является непрерывное и поступательное развитие цивилизации. Все развивалось в порядке постоянного использования и дальнейшей передачи полученного опыта, и этот процесс естественным образом приводил к тому, что до позднейших времен центр цивилизации опережал в развитии ее окраины.

Если говорить о Европе, то Скандинавия является одной из её окраин. Находясь на обочине культурных процессов и в условиях худшего климата, страны Скандинавии никак не могли демонстрировать то, о чем сообщает традиционная историография. Никаких викингов — великолепных мореходов и отличных воинов, проникавших в различные уголки мира, — не существовало. Как не существовало и много чего другого, в чем скандинавы якобы опережали страны Центральной Европы. Подтверждается это тем, что, как и другие периферийные государства, страны Скандинавии не имели собственной письменной истории. Это можно увидеть на примере хронологии шведских королей, которая при проверке оказывается списанной с хронологии правителей Саксонии. Слева — саксонцы, справа — шведы.









МАТЕМАТИЧЕСКАЯ СТАТИСТИКА 2: БОЛЬШОЙ МИФ ВАТИКАНА


История предоставляет нам много возможностей в виде разнообразных данных для применения метода математико–статистической обработки. Одним из таких наборов данных является хронология правления римских пап. Эта хронология очень удобна для математического анализа, потому что охватывает большой промежуток времени и содержит более чем достаточное количество дат. К тому же в Ватикане очень хорошо постарались, сделав эти даты однозначными: в разных источниках хронология понтификов представлена одинаковой, не имеющей разночтений в числах. Исключение составляет лишь период I и II веков, многие даты которого являются приблизительными.

Нумерологических ассоциаций между церковными правителями предостаточно. Не меньше, чем между светскими. Ниже приводится пример числовых закономерностей, связывающих даты правления разных римских пап.




Здесь, кстати, хорошо видно, что число 666 не несет никакой антихристианской или богопротивной смысловой нагрузки. Так называемое Откровение Иоанна, которое, будучи включенным в Библию, якобы представляет три шестерки как символ дьявола, на самом деле никаких религиозных откровений не содержит. Если и искать в словах Иоанна какой–то смысл, то скорее всего можно говорить либо о шизофреническом бреде, либо о метафорическом описании астральных явлений. Последнее для до научного периода времени было явлением распространенным. Напомню, что в астрологической каббалистике 666 — это просто одно из символических чисел Солнца.

Не буду приводить здесь все параллели, укажу еще только те, которые касаются поздних времен. Вот некоторые римские папы, которые начали править в XVIII веке:

1700 Климент XI

1730 Климент XII

1769 Климент XIV

1775 Пий VI

1800 Пий VII

Двойники этих святых персонажей появились в истории римской церкви явно неслучайно.




В таблице видно, что папы с именем Пий имеют номера, следующие подряд, с IV по VII. Маловероятно, чтобы эта четверка случайно образовала две пары, разделенные примерно одинаковыми интервалами да к тому же еще и кратными девяти. С Климентами тоже все ясно. Интервал в 99 лет говорит сам за себя. Интервал в 108 лет — это 99 + 9, а в 207 лет — плюс еще 99.

Странным выглядит и рапределение всей совокупности интервалов на многовековом периоде. Диаграмма, помещенная ниже, представляет фрагмент того, как распределились числа Скалигера между датами начала правления пап с XII по XVIII век. Видно, что начиная с некоторых значений частота интервалов растет и достигает максимума, приходящегося на интервал в 405 лет. Если бы хронология папского правления была естественной, то частота с увеличением значений интервалов постепенно бы уменьшалась.






Гистограмма распределения интервалов между датами начала правления римских пап с XII по XVIII век. По вертикали — частота встречаемости интервала, по горизонтали — величина интервала


Чтобы подтвердить то, что хронология Римско–католической церкви до определенного времени является такой же фиктивной, как и все остальное, рассмотренное ранее, обратимся теперь к математико–статистическому методу как более сильному аргументу.

Как и в случае анализа монархических списков, показанного в одной из предыдущих глав этой книги, обработка папской хронологии будет проводиться по той же методике. Суть ее в том, чтобы подсчитать нумерологические показатели дат начала правления пап — сколько раз встречается каждый показатель — и сравнить полученные частоты. Все девять значений, которые может принимать нумерологический показатель, должны встречаться примерно поровну, то есть их частоты должны распределяться равномерно. Если же частоты будут существенно различаться, это будет означать, что даты появились не случайным образом, как это должно было быть в реальной жизни, а были, исходя из какой–то логики, просто придуманы. Собственно же сам математико–статистический метод должен дать оценку полученного распределения, указав, существенны ли различия в частотах или нет.

В качестве исходных данных рассматривается период папской хронологии с III века до конца XVIII века. Контрольной группы здесь нет, потому что в следующем периоде, с начала XIX века по настоящее время, понтификов и, соответственно, числовых данных намного меньше того количества, которое требует применяемый метод.

Забегая немного вперед, скажу, что существенные различия в распределении нумерологического показателя проявляются на отрезке с X века до конца исследуемого периода. Но наиболее высокая степень различия получается при анализе хронологии с начала X до конца XIV века. Обработка данных этого периода и будет рассмотрена далее.

Ниже представлен перечень римских пап X — XIV веков. В него не вошли те понтифики, которые были признаны Ватиканом не легитимными, так называемые антипапы. Указывается дата начала правления и, в скобках, значение нумерологического показателя.

900 ( 9 ) Бенедикт IV

903 ( 3 ) Лев V

904 ( 4 ) Сергий III

911 ( 2 ) Анастасий III

913 ( 4 ) Ландон

914 ( 5 ) Иоанн X

928 ( 1 ) Лев VI

928 ( 1 ) Стефан VII

931 ( 4 ) Иоанн XI

936 ( 9 ) Лев VII

939 ( 3 ) Стефан VIII

942 ( 6 ) Марин II

946 ( 1 ) Агапет II

955 ( 1 ) Иоанн XII

963 ( 9 ) Лев VIII

964 ( 1 ) Бенедикт V

965 ( 2 ) Иоанн XIII

973 ( 1 ) Бенедикт VI

974 ( 2 ) Бенедикт VII

983 ( 2 ) Иоанн XIV

985 ( 4 ) Иоанн XV

996 ( 6 ) Григорий V

999 ( 9 ) Сильвестр II

1003 ( 4 ) Иоанн XVII

1004 ( 5 ) Иоанн XVIII

1009 ( 1 ) Сергий IV

1012 ( 4 ) Бенедикт VIII

1024 ( 7 ) Иоанн XIX

1032 ( 6 ) Бенедикт IX

1045 ( 1 ) Сильвестр III

1045 ( 1 ) Бенедикт IX

1045 ( 1 ) Григорий VI

1046 ( 2 ) Климент II

1047 ( 3 ) Бенедикт IX

1048 ( 4 ) Дамас II

1049 ( 5 ) Лев IX

1055 ( 2 ) Виктор II

1057 ( 4 ) Стефан IX (X)

1059 ( 6 ) Николай IX

1061 ( 8 ) Александр II

1073 ( 2 ) Григорий VII

1086 ( 6 ) Виктор III

1088 ( 8 ) Урбан II

1099 ( 1 ) Пасхалий II

1118 ( 2 ) Геласий II

1119 ( 3 ) Каликст II

1124 ( 8 ) Гонорий IV

1130 ( 5 ) Иннокентий II

1143 ( 9 ) Целестин II

1144 ( 1 ) Луций II

1145 ( 2 ) Евгений III

1153(1) Анастасий IV

1154 ( 2 ) Адриан IV

1159 ( 7 ) Александр III

1181 ( 2 ) Луций III

1185 ( 6 ) Урбан III

1187 ( 8 ) Григорий VIII

1187 ( 8 ) Климент III

1191 ( 3 ) Целестин III

1198 ( 1 ) Иннокентий III

1216 ( 1 ) Гонорий III

1227 ( 3 ) Григорий IX

1241 ( 8 ) Целестин IV

1243 ( 1 ) Иннокентий IV

1254 ( 3 ) Александр IV

1261 ( 1 ) Урбан IV

1265 ( 5 ) Климент IV

1271 ( 2 ) Григорий X

1276 ( 7 ) Иннокентий V

1276 ( 7 ) Адриан V

1276 ( 7 ) Иоанн XXI

1277 ( 8 ) Николай III

1281 ( 3 ) Мартин IV

1285 ( 7 ) Гонорий IV

1288 ( 1 ) Николай IV

1294 ( 7 ) Целестин V

1294 ( 7 ) Бонифаций VIII

1303 ( 7 ) Бенедикт XI

1305 ( 9 ) Климент V

1316 ( 2 ) Иоанн XXII

1334 ( 2 ) Бенедикт XII

1342 ( 1 ) Климент VI

1352 ( 2 ) Иннокентий VI

1362 ( 3 ) Урбан V

1370 ( 2 ) Григорий XI

1378 ( 1 ) Урбан VI

1389 ( 3 ) Бонифаций IX

Как распределился нумерологический показатель, показано в таблице.




Таб.3. Распределение нумерологического показателя дат хронологии римских пап с 900 по 1399 г.

Из таблицы хорошо видно, что значения нумерологического показателя распределились далеко не поровну. Контраст поразительный, и более того, распределение обнаруживает некоторую закономерность, заключающуюся в том, что в максимальном количестве наблюдаются те даты, которые имеют наименьшие нумерологические показатели. Действительно, больше половины используемых в анализе дат имеют показатели от одного до трех.

Однако то, что кажется очевидным «на глаз», должно быть проверено научно. И математико–статистическая обработка полученного распределения подтверждает то, что оно неравномерно.










То есть разница в частотах значения нумерологического показателя является неслучайной. Статистическая значимость данного утверждения такая же, как и в предыдущем случае — менее одного процента. Это говорит о высоком уровне достоверности полученного результата.

Если проанализировать период хронологии пап с X века по конец XVIII века, то результат будет почти таким же. Уровень статистической значимости при этом получается меньше, но все равно не превышает пятипроцентный барьер, что, согласно принятым в науке канонам, также позволяет сделать вывод о неслучайной природе полученного распределения.

Статистически значимая неравномерность нумерологических показателей может означать только одно — соответствующие им даты возникли не естественным образом. Вариантов, объясняющих, откуда они такие хорошие взялись, не так много. А если быть точным, то такой вариант только один — хронология римских пап, как и хронологии разных королей, была полностью сочинена в позднее время. Можно утверждать, что произошло это никак не ранее XIV века, или, с чуть меньшей вероятностью, не ранее XVIII века. Учитывая все, что написано в предыдущих главах, последняя дата представляется более верной.

Естественно, что в таком случае сомнение в какой–либо достоверности вызывает не только история Римско–католической церкви, но и вообще вся история религий. Не может быть такого, чтобы хронология Католической церкви была фальшивой, а, например, Православной или Иудейской — нет. Про какие–нибудь там буддизм или индуизм я вообще молчу. Древность восточных религий — это сказки из серии про древних китайских астрономов или индийских математиков.

Вопрос о достоверности истории религий — это не только вопрос научно–исторического характера, но и философско–этического. Как может, например, Римско–католическая церковь проповедовать различные христианские ценности под видом истины, если вся её история — это одна большая ложь?




МАТРИЦА В ДЕТАЛЯХ





ВЕЧНЫЙ ГОРОД


Призрак бродит по Европе, призрак Вечного города.

По Европе, и не только. Рим, Иерусалим, Вавилон… Сочинив разные мифические миры, авторы матричной истории не забыли и про их столицы. И не просто про большие и важные города, а нечто большее — центры мировой светской и духовной жизни с миллионным населением, места немеркнущей славы и сказочного богатства, государства в государстве, живущие собственной и независимой от окружающего мира жизнью. Судьба этих городов одна: они живут и процветают, возносясь над миром, почти вечно, пока однажды, по законам драматургии, не придет час их падения. После чего они возродятся на этом месте или в другом, под тем же или иным названием, продолжив земную жизнь или, став поэтическим образом, останутся жить в мифах и сказаниях.

С чем мы имеем дело? С реальным существованием в прошлом неких центров цивилизации или с вымыслом, в основе которого лежит один и тот же повторяющийся сюжет? Само то, как описываются эти города в истории, а также то, что мы сталкиваемся с несоответствием материальных следов этому описанию, позволяет говорить о них как о мифических. История — миф, и эти города его естественная и неотъемлемая часть.

Как и в других случаях исторического конструирования, история Вечного города представляет собой растиражированное реальное явление. Был — и, естественно, стоит до сих пор — город, который, будучи могущественным и процветающим, в какой–то момент пережил падение и потерял свое величие. Его история послужила основой для создания двойников, которые отличаются от оригинала лишь тем, что раскрашены в соответствующие историческому контексту цвета.

Согласно традиционной истории, был город Вавилон, простоявший более тысячи лет и закончивший свое существование задолго до рождения Христа. От этого города ничего не осталось. В Ираке, недалеко от Багдада, есть развалины, которые считаются остатками Вавилона, однако доказательств этому нет. Археологические объекты — как тест «пятна Роршаха». В этих пятнах, будучи клиентом психолога или психиатра, каждый может увидеть что–то свое. Но если на психологической консультации человек идентифицирует объект в соответствии со своим бессознательным, то, находясь в пустыне перед руинами, он черпает свое вдохновение из сложившейся исторической концепции.

В отличие от Вавилона, Рим оказался более вечным. Несмотря на те захваты и разграбления, которым он согласно истории подвергался, он стоит и собирается стоять дальше. За царившие в нем в древности нравы Рим называли вавилонской блудницей, однако все это на самом деле царило лишь на бумаге, ничего ни блудного, ни вавилонского в обозримом прошлом в городе не наблюдалось. Разве что остался недостроенный Колизей — символ строительных возможностей своего времени и чудо, не меньшее, чем мифическая вавилонская башня.

Как и Вавилону, не повезло Трое. Великий город, эпопея падения которого разнеслась в легендах по всему миру, куда–то затерялся. Нет ни его следов, ни даже знания о том, где он точно находился. Тот городок, который под видом Трои раскопал авантюрист Шлиман, по площади меньше современного московского рынка. Никаких надписей типа «здесь была Троя» или других следов, говорящих хотя бы о какой–то возможности соотнесения этого города с Троей, конечно же, нет. Исследования истории шлимановского открытия позволяют предположить, что и само золото, найденное при раскопках, Шлиман, скорее всего, подложил туда сам.

Другая Троя, древний Константинополь, чьё падение в XV веке всколыхнуло всю Европу, почему–то никуда не пропал. Страшные турки, захватившие его, оказались не такими уж и страшными. Они не только не стали его разрушать, но и, наоборот, увеличили его мощь и процветание. И, действительно, какой дурак будет уничтожать чудо гражданского и военно–оборонительного строительства, стоящее в месте прохождения крупных торговых путей и просто притягивающее к себе богатства. Да и жители никогда не покинут свой город. Всегда и везде люди стремятся в столицу или другой крупный город, а не наоборот, и потому никакое исчезновение с исторической карты такому городу не грозит.

Вот и Иерусалим стоит там, где и стоял в древности. С одной только разницей — современный Иерусалим — это другой город. Еще в XIX веке на его месте было арабское поселение Эль–Кудс. Потом, в полном соответствии с канонизированной версией истории, поселение превратилось в город со всеми необходимыми древними памятниками. Считается, что и город, и деревушка выросли на месте развалин старого Иерусалима, который, простояв более трех тысяч (!) лет и пережив разрушения и восстановления, постепенно все же пришел в полное запустение. Доказательств опять же никаких. Если не считать доказательствами сказки, подаваемые под видом научной истории.

Древний Иерусалим, вообще, это не столько город, сколько целый символический комплекс объектов: священный холм Сион, Храм и т. д. И этот комплекс или его части можно обнаружить в разных городах. Римский Капитолий ассоциируется с античным названием Иерусалима — Элиа Капитолина. Согласно легендам Капитолий, или Сион — это гора, под которой покоится голова Адама. Европейское название средневекового Иерусалимского храма — Палатиум — переносит нас снова в Рим и Константинополь. Неудивительно, что средневековые хроники путаются с тем, что называется Иерусалимом. То они под историей падения Иерусалима подразумевают историю осады греками Трои, то считают, что Иерусалим находится на острове Итака. А Итака — родина Одиссея, что опять дает ассоциацию с Троей, потому что Одиссей — один из героев Троянской войны. Примечательно, что на Итаку Иерусалим «отправила» византийская императрица и историк Анна Комнина, образованнейший человек своего времени.

Иерусалим можно найти и в Москве. На Красной площади находятся как минимум две части его комплекса: лобное место, получившее свое название за то, что символизировало священный холм с челом Адама, и храм Василия Блаженного, который, судя по тому, что его называли Иерусалимом, должен был олицетворять иерусалимский Храм. Или, может, храм Гроба Господня? А что, в этом что–то есть: храм Гроба Иисуса и храм Гроба Василия. Осталось только, чтобы Василий воскрес и изрек изумленной публике пару глубокомысленных философских фраз.

В XVII веке была попытка построить Иерусалим на подмосковной Истре. Истра превратилась в Иордан, рядом вырос Сион, началось строительство Храма. По каким–то причинам миссия оказалась невыполнимой, но на географической карте осталась точка — Новый Иерусалим.

Говоря о московском адресе Иерусалима, невозможно не вспомнить о том, что Москва объявила себя Третьим Римом. И строительство храма напротив Спасской башни, и это заявление — дело рук царя Ивана Грозного, то есть эти события произошли одновременно. Случайно ли, что Иерусалим и Рим появились в этой истории вместе, и не идет ли здесь речь опять об одном и том же?

Библейские пророчества о падении Иерусалима, а также его знаменитые исторические захваты и разрушения напоминают истории как с Троей, так и с взятым турками Константинополем. Первое слово в римском названии Иерусалима Элиа Капитолина похоже на другое название Трои — Илион. Троя и Иерусалим в средневековых летописях то отождествляются, то разделяются, но, как и Иерусалим, Троя не имеет точного адреса «прописки». Куда её только не помещали — и в Италию, и на Балканы, и в Германию, и, конечно же, в Малую Азию, где она была «найдена» Шлиманом. Некоторые средневековые хронисты утверждали, что троянцы являлись предками франков, некоторые — что Троя была основана франками*.

* Нужно также иметь в виду, что изначально троянский литературный цикл предстал в работах европейских авторов. Вообще, хронология здесь забавная. Троя погибла в XIII веке до нашей эры. В V веке до н. э., то есть спустя семь веков, это событие впервые описывается Гомером. Ещё более чем через полторы тысячи лет после этого, в XII—XIII веках, появляется европейская литература, написанная, как правило, на французском языке. Никакого Гомера никто не упоминает, о нём заговорят позже. В оригинальном исполнении — на греческом языке — его бессмертное произведение «всплывает» лишь в XV веке, да и то не полностью. Естественно, что речь во всех случаях идет лишь о разного рода копиях документов, и никаких доказательств этой нелепой хронологии нет, да и быть не может. Целиком же «Илиада» появилась лишь в начале XVIII века.

В связи с этим представляет интерес заявление крестоносцев, вступивших в Константинополь в 1203 году. Болгарский царь Иоанница усомнился в их праве на этот город и предъявил соответствующие претензии, на что получил ответ, что предки крестоносцев владели Троей. Историки не комментируют странную фразу хрониста, потому что никакой связи между Константинополем и Троей согласно официальной исторической версии не существует. Троя находилась в другом месте и погибла за два с половиной тысячелетия до этого. Однако какой–либо смысл в словах, которые должны были удовлетворить болгарского царя с его стотысячной армией, можно найти, лишь отождествив Константинополь с Троей.

Одним из защитников Трои был Эней. Согласно легендам, после падения города он скитался по Средиземноморью, пока не оказался в Италии, где и остался жить, а его потомки позже основали Рим. В другом варианте Эней сам являлся основателем Рима. Интересно, что во времена захвата турками Константинополя на исторической сцене появляется другой Эней, чья биография также связана и с осажденным городом, и с Римом. Этот персонаж — Эней Сильвио Пикколомини, бывший министром императора Священной Римской империи Фридриха III.

В 1453 году (год падения Константинополя) Эней на рейхстаге в Регенсбурге выступает с пламенными призывами организации крестового похода против турок. Через пять лет после этого он становится римским папой под именем Пий II. Его реформы в области социально–экономического устройства Папской области дали этому церковному государству новое развитие. Так что в какой–то мере он может считаться одним из его основателей. Показательно и второе имя этого Энея — Сильвио. Внука троянского Энея звали Сильвий, а дочь этого Сильвия, или же более отдаленного потомка — Рея Сильвия. Она стала матерью Ромула и Рема.

Об Энее средневековом написано много, однако скорее всего этот герой является таким же мифическим, как и Эней античный. Биографические даты этого папы Пия перекликаются с датами папы Пия V. Родился Пий V спустя 99 лет после рождения Пия II, папами они стали с разницей в 108 лет и закончили папское правление (умерли) тоже с разницей в 108 лет. Но вернемся к городам.

Все смешалось. Вавилон, Троя, Константинополь… Не являются ли все эти города и их истории повторением событий, связанных с каким–то одним крупным городом более позднего времени?

После того как турки взяли Константинополь и сделали его своей столицей, их государство в Европе получило наименование Блистательной или Высокой Порты. Что за название? Это перевод с французского. Все контакты иностранных дипломатов с Османской Турцией шли через главного визиря, который был кем–то вроде премьер–министра. За прекрасный высокий дворец, в котором располагалось его ведомство, европейцы называли турецкое правительство la Sublime Porte. По–русски — Высокие Врата или, оставляя второе слово без перевода, Высокая Порта. Первое слово можно перевести и как «высокий», и как «сверкающий» в смысле «величественный». С правительства это название перешло и на все государство.

На тюркских же языках Высокие Врата — Баб–и–Али, в чем нетрудно разглядеть Бабилон, то есть — по–русски — Вавилон. Тем более что и сам Вавилон традиционно производится от аккадского Баб–Илум — Врата Бога. Турецкие дипломаты общались, естественно, не только со своими западными коллегами, но и с восточными. Так в обиход вошло два названия одного государства, которые потом в результате размножения исторических сюжетов разнеслись во времени и пространстве. Понятно, откуда могло взяться и сочетание «Вавилонская башня», поскольку «Вавилон» — это и есть почти башня*. Это подтверждает и историк XVI века Жан Боден, писавший, что название «Вавилон» произошло от башни, называемой «Вавил».

* Интересно, что в русском языке выражение «вавилонское столпотворение» является двусмысленным. Как правило, оно употребляется для обозначения большой массы народа и производится от слова «толпа». Никакая башня при этом не подразумевается. Совсем другое дело, если «столпотворение» производить от слов «творение столпа», то есть процесса строительства башни.

Возможно, что и название Иерусалима тоже проистекает отсюда. В латинском языке Иерусалим — Solyma. Сравните с вышеприведенным Sublime. На латыни это слово пишется так же, как и во французском. Если усилить его значением «уходящий в небо», «небесный», то получится латинское Aero Sublime, то есть — Иерусалим.

А может, Иерусалим — это Aero Solum — Небесная страна? И тогда, действительно, он мог быть везде, в том числе и в России, так как являл бы собой лишь символ Небесного царства.

Не исключено, что и другое название Трои — Илион — это всего–навсего лишь вторая часть слова «Бабилон», «Баб–Илион». Кстати, привычное отождествление Трои с Илионом является гипотетическим, поскольку вместе эти два слова в первоисточниках не встречаются. Гомер пишет исключительно об Илионе, а средневековые историки — о Трое. Причем события описываются ими по–разному. Лишь некоторое сходство в именах отдельных участников и в ряде моментов обеих эпопей дали историкам возможность предположить, что речь идет об одном и том же городе. В этом свете отождествление Трои с Константинополем, Вавилоном или другим городом не так уж и необычно.

А теперь посмотрим на цифры.

В 1595 году до нашей эры — и кто это только мог сохранить такие чудовищно древние даты до нашего времени? — Вавилон был завоеван хеттами. Через 2799 лет Константинополь завоевывают крестоносцы. В 539 году до нашей эры Вавилон был захвачен персидским царем Киром II. И ровно через 1800 лет Константинополь берут византийцы. Интересно не столько то, что в обоих случаях выявлены числа Скалигера — 2799 и 1800 — сколько то, что математическая разница между ними равна 999. Классика!

История с потерей византийцами Константинополя и его обратным отвоеванием напоминает одну древнюю историю — о том, как евреи потеряли Иерусалим, а затем снова обрели его. Эта библейская сказка известна как вавилонское пленение иудеев. Тождество двух историй подтверждается нумерологией. (Никогда бы не подумал, что такая лженаука, как нумерология или каббалистика, может что–либо подтверждать или опровергать.)*

* Не углубляясь в вопросы методологии, можно констатировать, что если каббалистика действительно что–то подтверждает в хронологии, то цена истории как научной дисциплины не выше всей этой оккультной дребедени.

Византийцы потеряли столицу в 1204 году, когда город был взят воинами Четвертого крестового похода. За 7797 год до этого вавилонский царь Навуходоносор II захватил Иерусалим и угнал евреев в Вавилон. Византийцы вернули себе Константинополь в 1261 году. А за 1800 лет до этого Вавилон захватывает Кир II — этот случай приводился чуть выше — и освобождает несчастных евреев, которые возвращаются в Иерусалим. Интервалы 1791 и 1800 почти равны, так как являются ближайшими друг к другу числами Скалигера.

К полученным числам нужно добавить еще одно. От захвата Вавилона хеттами до взятия Константинополя римским императором Септимием Севером — опять же 1791 год.

Отождествлению трех вышеназванных городов способствует и тот факт, что целью Четвертого крестового похода был Иерусалим. Римский папа Иннокентий III организовал крестовое войско для того, чтобы оно очистило Святой город от неверных. И крестоносцы справились с задачей, только «зачистили» они не Иерусалим, а Константинополь. Расправившись с «неверными» православными и подвергнув город невиданному разграблению, они «забыли» про Иерусалим и обосновались на захваченных землях. Не говорит ли это о том, что Константинополь и был тем самым Иерусалимом и изначальной целью похода?

То, что Навуходоносор переселил большинство жителей Иерусалима себе под бок — это, конечно же, и без всяких цифр полная чушь. С подобным мы уже несколько раз встречались в предыдущих главах. Скорее всего, автор, сочинявший древнюю историю, под вавилонским пленом имел в виду просто власть Вавилона, а поздний переписчик понял это в географическом смысле. В результате на страницах Библии, неоспоримом источнике истины и глубокой мудрости, многострадальные евреи массами мотаются за сотни километров туда и обратно.

Возможно, что Иерусалим в этой истории находится в самом Вавилоне. Просто под Иерусалимом понимается не город, а Церковь. А под евреями, соответственно, её члены. Возвращение евреев в израильской истории именуется возвращением на Сион. В Иерусалиме гор нет, а вот в Константинополе их полно. На одной из них, кстати, находится большая и древняя могила мусульманского «Исуса» — святого Юсы. Так что, скорее всего, под Иерусалимом, Вавилоном и Константинополем подразумевается одно и то же место. Но даже если это не так, то все равно видно, что истории этих городов являются зависимыми друг от друга, а значит, фиктивными.

В 396 году Константинополь был взят и разграблен Септимием Севером. А в 1204 году он был захвачен и разграблен крестоносцами. Хронологический интервал между событиями — 1008 лет. От взятия Вавилона хеттами до захвата и разграбления Иерусалима Навуходоносором прошло тоже 1008 лет. А от взятия ассирийцами Самарии, древней столицы Израильского царства, в 721 году до н.э., до захвата Иерусалима султаном Саладином прошло 1908 лет. Между этим и предыдущим интервалом разница «круглая» — 900 лет.

В 70 году после продолжительного и ожесточенного штурма римский полководец Тит взял Иерусалим. Взбешенные упорным сопротивлением защитников города римляне убивали всех подряд. В кровавой драме погибло около 1 100 000 человек, ещё 97 000 — ни больше и ни меньше — было взято в плен и угнано в рабство. Сам город в ходе боев был обращен в руины. Вот такая история… Эту развесистую клюкву поведал миру римский историк Иосиф Флавий. Так как он был участником той войны и видел все собственными глазами, то мы, наверное, просто обязаны ему верить. Для справки: сегодня население Иерусалима составляет 700 000 человек, а каких–то тридцать лет назад — в два раза меньше.

Падение города, описанное Флавием, случилось спустя 657 лет после того, как Иерусалим захватил и сровнял с землей вавилонский царь Навуходоносор. А через 567 лет после описанного разгрома Иерусалима римлянами его захватили арабы. Еще через 567 лет крестоносцы взяли Константинополь. Но города не только разрушались. Через 675 лет после возвращения евреев из вавилонского плена в восстановленный Иерусалим его заново отстроил в 136 году римский император Адриан.

От завоевания Вавилона хеттами до второго захвата Иерусалима римлянами в 70 году прошло 1665 лет. От взятия Вавилона ассирийцами до первого захвата Иерусалима римлянами в 63 году до н.э. прошло — страшно подумать — 666 лет. Перейдя от легкого испуга к простейшей арифметике, мы увидим, что оба интервала отличаются на 999 лет. Число, как говорится, — без комментариев.

В 614 году Иерусалим захватили персы, а в 1244 году — турки. Интервал — 630 лет.

Главная святыня древнего Иерусалима — храм Соломона — был полностью разрушен в середине VI века до н.э. В 520 году до н.э. на его месте началось строительство нового храма. Через 2070 лет после этого в бывшем Константинополе начинается строительство грандиозной мечети султана Сулеймана. Даты правления Соломона и Сулеймана нумерологически почти совпадают. От начала правления Соломона до начала правления Сулеймана прошло 2485 лет. А между окончаниями их правления — 2494 года. Если оба эти числа уменьшить на единицу, то получатся интервалы Скалигера — 2484 и 2493 года.

В 546 году готы во главе с Тотилой взяли Рим. Через 981 год его захватывает немецкий король и римский император Карл V. В 409 году Рим взяли готы под руководством Алариха, и через 981 год византийский император Иоанн VII при поддержке турок захватывает Константинополь. В 472 году Рим завоевали варвары во главе с Рицимером, а через опять же 981 год турки берут Константинополь.

Падение Константинополя в 1453 году было самым громким событием века. Так, по крайней мере, преподносится это историками.

Но середина XV века — это было очень давно… Скорее всего, это событие — лишь одно из звеньев цепочки копий, связанных друг с другом нумерологическими зависимостями. Если и был какой–то подобный случай, то было это позже.

За 99 лет до завоевания Константинополя турками его в процессе междоусобной войны захватил император Иоанн V. А через 99 лет после турецкого завоевания Константинополя пал город Магдебург. Это уже отдельная история, и уделим ей чуть больше внимания.

Середина XVI века. Европа охвачена религиозными войнами. Начинается Контрреформация. Магдебург–на–Эльбе — крупнейший город Саксонии и главный оплот протестантов в Германии. Для уничтожения этого гнезда еретиков император Карл V отправил пять армий. Однако с геройски обороняющимся городом они ничего сделать не могли. По всей Германии воспевали его стойкость и славили его защитников. Так продолжалось целых два года, пока наконец Магдебург не сдался под гарантии сохранения его независимости.

Интересен состав князей, возглавлявших осаду города. Среди них мы видим Альбрехта Бранденбургского, сына бранденбургского маркграфа Альбрехта Ахиллеса. Что еще за Ахиллес? Посмотрим на список бранденбургских правителей. Ниже приводится его часть, соответствующая рассматриваемому периоду времени.

Альбрехт III Ахиллес

Иоганн I Цицерон

Иоахим I Нестор

Иоахим II Гектор

Что мы видим? Бранденбургские маркграфы носят имена известных древних людей, двое из которых, Ахиллес и Гектор, — современники и герои Троянской войны. Альбрехт же Ахиллес оказывается современником падения Константинополя, ему в 1453 году было 39 лет. Его сын Альбрехт участвует в осаде Магдебурга, а правителем Бранденбурга в это время является Иоахим Гектор.

Ахиллом Альбрехт якобы прозвался за свою рыцарскую доблесть, но вряд ли это так, иначе бы он не подписывался этим именем в официальных документах.

История двухлетней осады и взятия Магдебурга в 1552 году имеет продолжение. Не мирная сдача, а настоящая гибель этого города произошла в 1631 году. Как и прежде, он был осажен католическими войсками императора. После месяца осады нападавшим удалось сломить сопротивление горожан. Прорвавшись за крепостные стены, они устроили страшное кровопролитие, сопровождавшееся разграблением и разрушением города. Завершилась трагедия грандиозным пожаром. Граф Тилли, командовавший имперскими войсками, докладывал императору, что со времен падения Трои и разрушения Иерусалима ничего подобного в истории ещё не было.

Ещё одно событие из серии завоевания Трои или Константинополя — падение Кандии. Другое и более известное название этого города — Ираклион. Это древняя столица и главный город Крита, являющийся одним из самых легендарных уголков Греции и вообще Средиземноморья. На память приходят и рождение Зевса, и заключение здесь похищенной им Европы, а также полёт Икара, Кносский дворец, Минотавр и многое другое. Ираклион держал осаду турок целых двадцать лет, в течение которых получал подкрепления от венецианцев и французов. Оборона этого города — одна из самых ярких страниц истории XVII века. В 1669 году Ираклион был взят.

За 846 лет до захвата Ираклиона турками этот город, принадлежащий Византии, был захвачен арабами. Византийцы отвоевали его в 961 году. За 891 год до этого римляне захватили Иерусалим. Интересно, что римлянами командовал полководец и будущий император Тит, а византийцы же, когда взяли Ираклион, сразу заложили церковь Святого Тита. Этот Тит считался покровителем Крита и основателем его первой христианской общины, а также является одним из персонажей Нового Завета.

От захвата Рима Септимием Севером до взятия Константинополя турками прошло 1260 лет. И от захвата Рима Аларихом до взятия турками Ираклиона — тоже 1260 лет (Имеется в виду 409 год. В 410 году Аларих снова взял город и учинил его разграбление. В литературе чаще приводится только вторая дата). От падения Константинополя до падения Ираклиона — 216 лет.




КЛОНИРОВАННЫЕ ПЕРСОНАЖИ


Мировая история полна известных людей. От них остались их материальные творения, научные открытия и всевозможные достижения. Без этих личностей наше прошлое было бы пустым и ничего из себя не представляющим. И именно поэтому они в нем и появились.

В конце XVII и в начале XVIII веков жил и творил известный английский математик и астроном Кристофер Рен. А в глубокой древности жил другой любитель небесных траекторий и математических выражений — античный грек Эратосфен Киренский. Как этот деятель мог в то время что–то научно наблюдать и осуществлять какие–то вычисления, как, например, относительно точный расчет длины окружности Земли, непонятно, но между датами рождения этих ученых — 1908 лет, а между датами смерти — 1917 лет.

Про Коперника, Галилея и Галлея я уже писал. Стоит добавить, что труд Коперника «Об обращениях небесных сфер» увидел свет в 1543 году. Через 162 года вышел трактат Эдмунда Галлея «Краткий каталог кометной астрономии», в котором ученый как раз и показывает, как обращаются малые небесные тела вокруг Солнца.

А вот и книжный «друг» Галилея и Коперника — Джордано Бруно, которого, кстати, на самом деле звали Филиппом. Этот Филипп–Джордано умер за свои еретические идеи в 1600 году. А в 160 году, за 1440 лет до этого, умер известный греческий астроном Клавдий Птолемей. И хотя дата его смерти считается приблизительной, но через 1314 лет после неё скончался арабский астроном Аладдин Али Кушчи по прозвищу… Птолемей. За 477 лет до этого умер другой арабский астроном — Абуль Вефа. В данном случае этот персонаж примечателен тем, что его научный труд часто путали с известным Альмагестом, основным трудом Клавдия Птолемея.

То, каким путем мог чего–то достичь в астрономии Евдокс Книдский, внимательно смотревший на звездное небо за несколько веков до нашей эры, пусть остается на совести «шаманов» от истории. Но спустя 1980 лет после его рождения на свет появился будущий астроном Иоганн Байер. И умер Иоганн через эти же 1980 лет после Евдокса.

Немецкие астрономы эпохи Возрождения Иоганн Кеплер и Иоганн Мюллер родились с разницей в 135 лет. Первый, но более поздний, жил в Регенсбурге, второй же вошел в историю под прозвищем Региомонтан, что означает примерно то же самое и является латинским переводом названия его родного города Кёнигсберга. За 621 год до Иоаннеса Кеплера родился арабский астроном Ибн Юнус. И умер этот ученый араб за 621 год до его смерти.

Еще один Иоганн — немецкий астроном Иоганн Даниэль Тициус, умерший в самом конце XVIII века, в 1796 году. За 522 года до этого умер опять же древний и восточный звездочет Нассир ад–Дин am–Туей.

Астроном и картограф Герард Меркатор и астроном и математик Николаус Меркатор — не родственники. Первый — фламандец, второй — немец. Родились эти обитатели эпохи Возрождения с разницей в 108 лет.

Очень похожи между собой среднеазиатский астроном XV века Улугбек, известный также как Тарагаи, и датский астроном XVI века Тихо Браге. Если к датам последнего прибавить один год, то между рождениями этих ученых получится интервал в 153 года, и столько же будет между датами их смерти. Браге построил обсерваторию, которая называлась «Ураниборг». Зачем понадобилось давать имя обсерватории совсем непонятно, но Улугбек на своей обсерватории создал звездный каталог под названием «Гурагони». Учёный, внук Тимура и правитель Самарканда Улугбек, был казнен в 1449 году, а через 99 лет родился Джордано Бруно, которого постигла та же участь.

То, что нумерологическая зависимость может проявляться между рождением одного персонажа и смертью другого, показательна на примере сравнения упомянутого ранее Региомонтана и Эдмунда Галлея. Сравните даты: 1472 и 1742 годы. Вторая дата — год смерти Галлея. Первая — год, когда Региомонтан якобы зарегистрировал комету, названную позднее кометой Галлея. Позднее — это, соответственно, лет так через триста. Между указанными датами — 270 лет. От рождения Региомонтана до смерти Галлея прошло 306 лет, а от его смерти до рождения Галлея — 180 лет.

Этот Региомонтан, как и многие другие его гениальные собратья, так опередил свое время, что когда он умер, его сочинения, оставшись не понятыми и никак не оцененными, были просто выброшены на помойку. Знакомая картина. Когда нужно объяснить отсутствие материальных следов выдуманных персонажей, историки их творения «сжигают», «теряют», и вот, оказывается, еще и просто «выбрасывают».

Некоторые труды астрономов все–таки сохранились, но на самом деле лучше бы они для историков были «утеряны». Каталог античного Птолемея содержит координаты звезд с точностью около десяти дуговых минут. Средневековый Тихо Браге в своем каталоге повышает точность до двух дуговых минут. Это кажется естественным, ведь за прошедшее время астрономические приборы стали более совершенными. Однако повышение точности измерения ничего не даёт. В обоих случаях перевод дугового времени в обычное даст точность менее одной минуты: десять дуговых минут — это сорок секунд обычного времени, а две минуты — соответственно восемь секунд. То есть и Птолемей, и Браге должны были в своих наблюдениях использовать часы с секундной стрелкой, а такие часы появились лишь во второй половине XVII века. Поэтому никакой разницы между двумя звездными каталогами нет — и тот и другой являются фикцией.

Французский физик Шарль Жан Борда жил в XVIII веке. За 432 года до его рождения в той же Франции родился философ и астроном — отдельной физической науки тогда еще не было — Жан Буридан. Умер Буридан за 441 год до смерти Борда.

В середине XVIII века всемирно известный итальянский математик, физик и астроном хорватского происхождения Руджеро Джузеппе Бошкович посетил Лондон, где за свои научные достижения был сразу же принят в члены Королевского Общества. И вот за пять веков до Руджеро Бошковина мы находим в английской истории другого известного математика, физика и астронома — Роджера Бэкона. Прожить более семидесяти пяти лет, как это сделал Бэкон, в XIII веке было вряд ли возможным, а вот в XVIII веке, в котором Бошкович дожил до семидесяти шести, — вполне.

Бошкович поступил на учебу в иезуитскую коллегию в Риме в 1725 году, став позже членом ордена иезуитов. А в 1257 году — те же цифры — Бэкон вступает в орден францисканцев. Оба Роджера долгое время жили в Париже. В 1773 году Бошкович, возглавлявший обсерваторию в Милане, подвергся нападкам со стороны завистливых коллег–ученых и вынужден был уйти в отставку. Вдобавок в том же году был распущен орден иезуитов, и ученый, по его же собственным словам, остался сиротой. За 495 лет до этого Бэкон за свои слишком смелые научные суждения подвергся нападкам и аресту. И умер первый Роджер также за 495 лет до смерти второго. Если кто–то посчитает, что имя Роджер в Англии было распространенным, то он ошибется — никаких других ученых с таким именем в английском прошлом мы не найдем. Да и не в английском, кстати, кроме как Бошковича, тоже.

Интересно, а на каком языке писали свои труды западноевропейские ученые в век Просвещения? Не знаю, как все, а Руджеро Бошкович писал их не на итальянском, и не на французском, а, как и Роджер Бэкон, исключительно на самой настоящей латыни. На носу XIX век, а он шпарит на языке древних римских цезарей и средневековых ученых.

В 1506 году родился философ и математик Джероламо Кардано, а через 90 лет после этого родился философ и математик Рене Декарт, известный также под латинизированным именем Картезий.

В 1601 году родился математик Пьер Ферма, но его всемирная известность не поможет этой дате избегнуть зачисления в разряд фиктивных: слишком давно это было. Тем более что через 99 лет родился математик Даниил Бернулли. И умер Бернулли спустя 117 лет после смерти Ферма. Помимо авторства известной теоремы, Пьер Ферма известен также как крёстный отец теории вероятности, датой рождения которой принято считать 1654 год, когда Ферма обсуждал вероятностные события в переписке с Блезом Паскалем. Странное совпадение — именно в этом году родился Якоб Бернулли, родной дядя Даниила и основоположник… теории вероятности.

Призрачность фигуры Ферма проявляется и в истории появления одноименной теоремы, над доказательством которой лучшие математики безуспешно бились в течение трех последующих веков. Как известно, он изложил её на полях страниц книги античного математика Диофанта. То ли у Ферма были проблемы с писчим материалом, то ли он не мог оторваться от красоты древнегреческой мысли, но лучшего места для изложения своей идеи он найти не смог. Забавно и то, что он тут же приписал, что знает доказательство этой теоремы, но не приводит его из–за недостатка места.

Упомянутый Блез Паскаль, французский математик и физик, родился за 126 лет до рождения другого французского математика и физика Пьера Лапласа, который усовершенствовал теорию вероятности.

Еще два математика — швейцарец Габриель Крамер из XVIII века и француз Пьер де ла Раме из XVI века. Родились эти ученые с разницей 189 лет, а умерли — 180 лет.

А вот два итальянских религиозных философа — Джероламо Савонарола и Джерардо Сегарелли. Оба кончили свою жизнь на костре. От одного костра до другого — 198 лет. Еще два философа — итальянец Томас Кампанелла и англичанин Томас Мор. Общее у них то, что оба написали известные утопические произведения, а также то, что родились они с разницей в 90 лет.

В 1771 году умер французский философ Адриан Клод Гельвеций, а за 630 лет до этого события смерть постигла еврейского философа Иегуду Галеви. Родился же Галеви за 639 лет до рождения Гельвеция.

Странную параллель мы находим и между датами жизни двух известных древних врачей и философов. Это европейский Парацельс и азиатский Авиценна. Между их рождениями прошло 513 лет, а между смертями — 504 года. Более современный английский врач Уильям Гарвей родился за 90 лет до нидерландского врача начала XVIII века Германа Бургаве. И умер за 81 год до него.

В 1793 году умер швейцарский биолог Шарль Бонне. За 180 лет до этого скончался его соотечественник ботаник Иоганн Боэн. Родились эти ученые также с разницей в 180 лет.

Арабский химик Джабир ибн Хайям, химичивший в VIII—IX веках, прожил более девяноста лет. Такая продолжительность жизни в те времена была явно невозможна. Немецкий же химик Иоганн Глаубер родился на 882 года позже Джабира и прожил намного меньше. Умер он через 855 лет после арабского долгожителя.

В отличие от ученых поэты долго не живут. Это правило подтверждает пара следующих персонажей — шотландский поэт Роберт Бернс, живший во второй половине XVIII века, и итальянский поэт Франческо Берни. Оба прожили по 37 лет. Родился Берни за 261 год До рождения Бернса и умер, соответственно, за столько же лет до него.

Арабская ученость просто потрясает. Практически всё, что в Европе было достигнуто в эпоху Возрождения, на Востоке появилось на несколько веков раньше. Но чтобы добиться таких успехов в науке, философии или литературе, необходим высокий уровень экономического и технологического развития общества. Следов этого на Востоке, однако, не существует, да и в теоретическом плане непонятно, куда бы это развитое общество могло деться.

Арабский историк Белазури умер за 801 год до смерти славянского историка Ивана Валвасора. А его коллега и соотечественник Табари умер, опять же, за 801 год до смерти французского историка Жана Гардуина. Этот Табари, похоже, имеет отношение и к античному римскому историку Страбону. От смерти одного до смерти другого прошло ровно 900 лет.

Ну а «отец истории», античный грек Геродот — это более чем возможно, голландский историк и юрист Гуго де Гроот, живший в первой половине XVII века и бывший учеником Жозефа Скалигера. Историки любят называть его Гуго Гроций — так сходство почти незаметно. Умер этот деятель спустя 2070 лет после Геродота.

Параллель между Древней Грецией с её историческими персонажами и Нидерландами XVII века можно увидеть и ознакомившись с творчеством Рембрандта. На картине известного голландского художника «Аристотель с бюстом Гомера» мы видим не менее известного античного философа в типичной для современников Рембрандта одежде. За бюстом Гомера изображены не древние свитки, а стопка обычных книг. И не нужно, как это обычно бывает, ссылаться на некую условность и традиции в изображениях прошлого, когда художники сопровождали представителей старых времен современным антуражем. Такой взгляд на самих художников представляет их просто глупыми. На самом же деле у нас нет никаких оснований лишать Рембрандта здравомыслия, тем более что других древних персонажей он рисовал в экзотических для его культуры одеждах.

От различных алхимиков и историков перейдем к деятелям изобразительного искусства. Арабов здесь что–то не видно, зато чересчур много итальянцев. Такое впечатление, что в эпоху Возрождения они только и занимались тем, что рисовали.

Два великолепных художника, Рафаэль и Караваджо, прожили по 37 лет. Родился Караваджо через 90 лет после рождения Рафаэля и умер, соответственно, через это же количество лет после него. Еще один человечище — Микеланджело. Этот Микеланджело Буонаротти родился за 135 лет до смерти Микеланджело Караваджо и умер за 9 лет до его рождения.

Итальянский живописец Агостино Карраччи родился на 63 года позже итальянского же художника Якопо Пантормо, которого на самом деле звали Якопо Карруччи. Умерли оба живописца с разницей 45 лет.

Нидерланды тоже славились своими художниками. Но смысл здесь всё тот же самый — шаманский. Известный Иероним Босх, полное имя которого Босх ван Акен, родился спустя 90 лет после рождения не менее известного Хуберта ван Эйка. Умерли эти мастера кисти также с разницей в 90 лет.

Ещё раз хочу остановиться на идее вымышленных миров, событий и, в частности, персонажей. То, что согласно высказываемым в этой книге соображениям, многие исторические личности в действительности не существовали, вовсе не отменяет того, что было сделано якобы ими в науке или, например, в искусстве. Естественно, что раз существуют теорема Ферма и росписи Сикстинской капеллы, приписываемые Микеланджело, то существовали и их авторы. Вопрос только в том, кто на самом деле были этими авторами и в какое время они жили и творили.

Большинство научных открытий и шедевров искусства были созданы в сравнительно позднее время, но, сочинив длинную историю цивилизации, хронологи отправили их в прошлое. И придумали, естественно, для них соответствующих ученых, художников и прочих одаренных личностей. Поэтому ни Ферма, ни Микеланджело не существовали. Были другие люди, в другое время. Жившие под иными, а может, даже и под этими именами, но всё же позже, а значит — другие. И создавали они свои шедевры тогда, когда это стало возможно, когда для этого появились необходимые условия. Ну не высекал Микеланджело свою «Пьету» из глыбы мрамора, как это принято считать, а сотворил её более современными и прогрессивными способами изготовления скульптуры.

Эта скульптурная композиция представлена на помещенной здесь фотографии. Для сравнения ниже приводятся два других творения Микеланджело: «Пьета Ронданини» и «Бородатый раб». Рядом с ними первая «Пьета» — вещь из другого мира. И дело не только в потрясающей реалистичности произведения, — хотя это, возможно, и главное — но и в том, что мрамор является хрупким материалом, и сделать из него что–либо подобное просто невозможно. Напрашивается способ отливки из искусственного мрамора, но чтобы принять эту мысль, необходимо поменять даты жизни Микеланджело на более поздние.



















Ситуация с этими скульптурами станет более туманной, если посмотреть на хронологию их появления. Дело в том, что первая «Пьета» является одним из самых ранних произведений Микеланджело. Он завершил над ней работу, когда ему было всего 24—25 лет.

«Бородатого раба» он создал уже будучи в зрелом возрасте, а вторую «Пьету», «Пьету Ронданини», вообще сотворил спустя более шестидесяти лет после первой, в конце своего творческого и жизненного пути.

Это кажется странным, ведь мастерство исполнения у раннего Микеланджело оказывается явно выше, чем у позднего. Однако, как нам поведают искусствоведы, такая точка зрения является дилетантской, и эти, как, казалось бы, хуже выполненные работы, на самом деле обладают высокохудожественной ценностью. В них можно проследить эволюцию мастерства, выражающуюся в более утонченной передаче эмоционального переживания, а также в различных глубинах и высотах, явленных гением скульптора. «Пьета Ронданини», получается, венчает скульптурное творчество Микеланджело, потому что выражает тенденцию «к нарастающей одухотворенности образов» (Ротенберг Е. И. Искусство Италии. Средняя Италия в период Высокого Возрождения. М., 1966).

Конечно же, ценность произведения искусства определяется не только его реалистичностью. Это бесспорно. Но не являются ли в данном случае искусствоведы заложниками традиционной хронологии в общем и принятых датировок творчества Микеланджело — в частности? И на основании чего вообще указанные скульптуры были отнесены к одному автору? Ведь более чем очевидно, что если экспертам представить рядовое произведение, снабдив его легендой о недавно раскопанной мастерской какого–нибудь признанного гения, то и результат их оценки будет соответствующим. Это не вина искусствоведов, а проблема человека вообще. Человеческая психология такова, что наше восприятие по большей части определяется интеллектуальными установками, то есть, немного утрируя эту теорию, можно сказать, мы видим в предмете то, что уже о нем знаем. И искусствоведение здесь — не исключение*.

* Субъективный характер анализа произведений искусства связан не только с психологическими установками, но и проявляется на более глубоком уровне восприятия, в его психофизиологической основе. Примером может служить известная картина К. Малевича «Черный квадрат». Эффект, который оказывает эта картина на зрителя, кроется в пропорциях изображенной фигуры. Дело в том, что квадратом она только кажется, на самом деле её стороны между собой неравны. А психофизиология восприятия устроена так, что в течение долей первой секунды происходит процесс идентификации геометрии объекта. Поскольку отличие от настоящего квадрата очень тонкое, то нейронная система не может сразу и точно сказать, квадрат это или что–то другое, и «зависает» в попытках решения этой задачи. Как следствие этого, «зависает» и личность перед картиной, в результате чего это абстрактное художество наделяется ею магическим свойством, а сам художник — гениальностью. Можно гадать, то ли Малевич случайно нарисовал квадрат не совсем правильно, то ли его талант намеренно исказил его правильные пропорции, но совершенно точно можно утверждать, что эффект необычности происходит от психофизиологии зрительного восприятия.

Однако вернемся к персонажам, населяющим пространство матричной истории.

В 347 году епископ и проповедник Ульфила начал свою евангелическую деятельность среди готов. Одним из главных достижений Ульфилы был перевод на готский язык Библии. Но через 1170 лет евангелическую деятельность начал другой религиозный деятель – немецкий богослов Мартин Лютер. Странное дело — предки немцев готы читать Библию могли, а немцы — нет. Поэтому Библию надо было перевести ещё раз, что Лютеру и пришлось сделать.

Ульфила не только перевел Библию, но и придумал сам готский алфавит. Лютер же известен тем, что утвердил нормы немецкого литературного языка. В связи с этим возникает вопрос, уж не является ли его имя производным от слова «литера» (лат. litera — буква)? Тем более что распространение лютеранства подозрительно совпало с развитием книгопечатания, основным элементом которого как раз и была типографская литера. И, кстати, не о процессе ли книгопечатания говорит Библия, говоря, что в начале было слово?

Почти что современником Ульфилы был раннехристианский проповедник святой Эразм. В 303 году он принял мученическую, но вместе с тем нелепейшую с точки зрения исторической правды смерть. Согласно легенде, палачи истязали его, наматывая внутренности на лебедку. Эту животрепещущую картину со всеми подробностями изобразил итальянский художник первой половины XVII века Никола Пуссен. Но жил Пуссен не только спустя более тысячелетия после главного героя своей картины, но и спустя всего век после другого Эразма — Роттердамского. Этот известный гуманист умер через 1233 года после своего святого тезки. Корни дурацкой истории с наматыванием кишок станут понятны, если допустить, что речь идет об извращенном в результате пересказов и переводов случае дизентерии. Второе же имя Эразма Роттердамского было Дезидерий.

Известный полководец Священной Римской империи Валленштейн, имевший странный набор имен — Альбрехт Венцеслав Евсевий, — был убит заговорщиками в 1634 году. За 1242 года до этого в результате заговора был убит римский император Валентиниан II. Свое самостоятельное правление Валентиниан начал также за 1242 года до того, как Валленштейн встал во главе имперских войск. За 7779 лет до убийства Валленштейна погиб от рук заговорщиков император Валентиниан III, а за 1260 (1259) лет умер император Валентиниан I. В итоге — три Валентиниана из трёх существующих.

Закончить обзор матричных персонажей хочется теми, кто встречается в этой книге чаще всего, — королями.

Вильгельм III Оранский и Вильгельм I Оранский. Между датами их рождения — 777 лет. Оба получили власть в Нидерландах с разницей в 99 лет. Оба с целью остановить дальнейшее вторжение противника пошли на то, чтобы открыть шлюзы морских плотин и затопить территорию. От одного потопа до другого — 99 лет. В их время французы разбили протестантов, сначала своих гугенотов при Монконтуре, а через 108 лет — голландских при Монкасселе. Вильгельм I стал правителем Голландии, а через 777 лет Вильгельм III короновался английским королем в Лондоне. Умерли они с разницей в 777(118) лет.




ЧУДЕСА МОРЕПЛАВАНИЯ


Искусство мореплавания представляет особый интерес. В отличие от других областей, в которых человек был озабочен проблемами своего передвижения, мореплавание требовало достижений в ряде точных и технических наук. По суше человек мог передвигаться пешком, верхом, в повозке, но все эти способы не требовали большого количества знаний. Конечно, подковать лошадь или смастерить телегу тоже, в общем–то, было не просто. Чтобы это сделать, общество должно было дорасти до определенного научно–технического уровня. Но этот уровень не идет ни в какое сравнение с тем, который должен был обеспечить выход человека в открытое море.

Для мореплавания необходимо было развитие двух направлений человеческого знания и опыта. Это кораблестроение и морская навигация. Для первого требовалось развитие наук, без которых сконструировать корабль было невозможно: геометрия, математика, физика. Необходимы были познания и опыт в теоретической и практической механике, материаловедении, инженерном деле и т. п. Никак нельзя было обойтись и без развитого деревообрабатывающего комплекса — топором доски не сделаешь.

Для навигации были необходимы достижения в астрономии, математике, географии и, как следствие, картографии. А для разработки и изготовления пусть даже простейших навигационных приборов требовались опять же познания в механике, материаловедении, физике и т. д.

В общем, на одном знании закона Архимеда далеко не уплывешь. Необходим практически весь научно–технический опыт человечества, при этом уровень развития наук и технологий должен быть достаточно высоким. По научным затратам выход в море для наших предков можно соизмерить с выходом человека в космос.

История мореплавания интересна тем, что она должна отражать общий ход исторического развития, одно должно соответствовать другому. Не может исторический человек никуда поплыть, если в обществе не накоплены определенные знания и опыт. И наоборот, если мы имеем какие–то факты развития мореплавания, то, значит, и научно–технический уровень общества должен на тот момент им соответствовать. Однако традиционная история такую логику не приемлет и предлагает опять же нечто немыслимое.

Люди в древности бороздят морские просторы вдоль и поперек, не испытывая при этом никаких трудностей. Плавают корабли боевые и торговые, лодки и огромные транспорты, парусные и гребные, деревянные и тростниковые, одиночные и организованные в большие группы и еще бог знает какие. Древние моря буквально кишат мореплавателями всех мастей. Флоты, состоящие из сотен кораблей, просто наводнили Средиземноморье, а люди перевозятся десятками тысяч за раз. При таком прогрессе крестовые походы должны уже были осуществляться на Марс, но века проходят, а они все плавают и плавают…

Кораблестроительные достижения античности просто потрясают.

Несмотря на то, что греческие государства были очень маленькими, напоминая по размерам (и, соответственно, ресурсам) средневековые княжества, в войнах друг с другом они демонстрировали фантастические возможности. Во время Пелопонесской войны, длящейся уже не один десяток лет, в морском сражении при Кизике афиняне разбили пелопонессцев. Флот последних перестал существовать. Однако потребовалось всего три года, чтобы Пелопонесский союз смог продолжить военные действия на море и разбить афинян при Нотии. В следующем году у Митилены с обеих сторон участвовало чуть более 200 кораблей. А в том же году и там же было задействовано почти 300 кораблей. Морской бой произошел у Митилены, но в литературе это событие известно как сражение при Аргинусских островах. Афиняне разбили пелопонессцев, но мы же знаем, что те так просто не сдаются. И уже на следующий год (ускорение налицо) они взяли реванш, собрав более мощный флот. Сражение произошло при Эгоспотамах. На этот раз с обеих сторон уже участвовало около 350 кораблей.

Эгоспотамы — это речка, впадающая в пролив Геллеспонт, называемый сейчас Дарданеллами. Здесь, у её устья, и произошло сражение, в котором весь афинский флот был уничтожен. А другого у Афин не было. Как же так получилось, что все их морские силы оказались на одном берегу Эгейского моря, а сами Афины вместе со своим противником и соседом Пелопонесским союзом — на другом? Сражение интересно и тем, что через 729 лет в Геллеспонте произошло другое известное морское сражение — между римскими флотами Константина и Лициния. Еще через 1332 года венецианцы там разгромили флот турок.

Пелопонесская война у греков, конечно, не единственная. Делать–то им, кроме как воевать да заниматься философией, больше было нечего. Вот и писали они свои чудесные трактаты, а заодно штамповали не менее дивные корабли.

В Амбракийском заливе сошлись 155 кораблей, при Наксосе — 140, при Эмбате — 220…

Интересно, а как при таких масштабах осуществлялось руководство морским боем? До изобретения радиосвязи команды отдавались при помощи визуальных сигналов. Другого способа не существовало. Но так как речь идет не о мирно плывущих рядом двух–трех кораблях, а о занимающих огромные пространства флотах, то без подзорной трубы никаких сигналов увидеть просто невозможно, а её тогда еще не было. Представить же, что флот, «съевший» немалую часть ВВП своей страны, пускается в бой без управления, нельзя. Это неприемлемо ни с психологической точки зрения, ни с экономической, ни с какой–либо другой.

После греческих морских баталий римские просто обязаны быть более масштабными. И здесь историки не подкачали. Выдали по полной.

В сражении при Навлохе флот Секста Помпея сошелся с флотом его римских врагов под командованием Агриппы. У первого было 300 кораблей, у второго — примерно столько же. В этом сражении Помпей не просто потерпел поражение, но и потерял почти весь свой флот, из которого спаслось только 17 кораблей. С таким количеством морских судов в то время надеяться было не на что.

У Марка Антония была другая проблема — кораблей было больше, чем людей. Ну, не совсем, конечно, так, но его огромному флоту не хватало около тридцати процентов личного состава. Поэтому к мысу Акций он смог привести только 230 кораблей, да и то из которых часть наиболее слабых тут же сам и сжег. Этот гениальный ход не принес ему успеха — морские силы Октавиана, состоявшие из 260 кораблей, оказались сильнее. В результате гибели флота, сухопутная армия Антония сложила оружие, а в руки Октавиана попали еще 300 кораблей противника.

Другая гражданская война Римской империи. Константин Великий воюет с Лицинием. Их морские силы встретились в уже упоминаемом Геллеспонте. Флот Константина — 200 кораблей, флот Лициния — 350. В результате двухдневного сражения от армады Лициния не осталось ничего, от флота Константина уцелела одна треть. Крисп, полководец Константина, хоть и уничтожил весь флот противника, наверное, мог бы избежать больших потерь, если бы учился военному искусству у карфагенского флотоводца Адгербала.

За пять с половиной веков до описанного сражения карфагенский флот встретился у Дрепан со 123 римскими кораблями. Не бог весть какое количество, дело здесь в другом. Карфагеняне уничтожили больше 90 кораблей противника, сами же не потеряли при этом ни одного. Абсолютная нелепость, но это сражение упоминается в любой литературе, посвященной Пуническим войнам.

При Экноме римские и карфагенские силы были куда больше. Со стороны Рима вступили в бой 330 кораблей, на которых, кстати, находилось ни много ни мало 100 000 человек. Карфаген выставил флот в 350 кораблей. Всего же его морские силы состояли из более чем 500 судов.

В сражении у мыса Бона у римлян было — страшно представить — 1100 военных и транспортных кораблей. Несмотря на это, флот вандалов одержал победу. Варвары уничтожили больше половины римских кораблей, а сам римский командующий спасся только чудом. Вот вам и варвары.

Цивилизованным грекам и римлянам, конечно, к превосходству варваров в военном деле не привыкать. Но одно дело — большая драка на земле, и совсем другое — морское сражение, в котором создание и успешное использование флота дикой и необузданной силой объяснить не получится. Но зачем нужны объяснения, если есть «факты». Вот и за тысячу лет до победы вандалов при Бона другие варвары, персы, в сражении при Книде полностью уничтожили флот спартанцев. У греков было 120 кораблей, у персов — намного больше. Откуда взялся этот варварский флот? Ясно, что ответов может быть только два: либо персам помогли их боги, либо историки.

При Ладе персидский флот насчитывал 600 судов, у греков же было «всего» 353 корабля. Причем греки в данном случае — это крохотные островные государства Лесбос, Хиос и Самос. Греческая ученость ничего не смогла сделать против численного превосходства противника, и в итоге варвары разгромили островитян в пух и прах.

Ну и, конечно же, стоит упомянуть знаменитую битву при Саламине. У этого острова в Эгейском море сошлись в неравном бою отважные греки и покусившиеся на их свободу воинственные персы, которые за пару недель до этого буквально стерли Афины с лица земли. Первые смогли выставить 370 кораблей, зато вторые потрудились на славу и привели к месту сражения более 800 кораблей. Однако такой чудовищный по размерам флот персам не помог. Мужественные греки то ли в приступе праведного гнева, то ли от отчаяния смело бросились на врага и в результате ожесточенной схватки одержали победу, отправив на дно около половины персидской армады. Царь Ксеркс, наблюдавший с берега вместе со своей многочисленной армией за ходом морского сражения, был так опечален увиденным, что, решив отложить дальнейшее вторжение, повернул обратно в Азию.

Однако греко–персидская война на этом не закончилась. Окончательная точка в ней была поставлена три десятилетия спустя, когда греческий флот разбил флот финикийцев, бывших союзниками персов. Курьез состоит в том, что произошло это сражение при… Саламине. Только, как подскажут мудрейшие, это — другой Саламин. Еще через 144 года при этом другом Саламине македонский флот разбил флот египтян. Одних только захваченных македонцами кораблей было около сотни.

Пираты в древности тоже были. Да ещё какие! Рим отправил против пиратов морскую экспедицию во главе с Помпеем. Тот разгромил их флот и захватил при этом 1300 кораблей. На Сицилии Помпей построил город с незамысловатым названием Помпееполис и поселил в нем 20 000 захваченных в плен пиратов. Трудно даже представить, какой логикой руководствовался автор при сочинении этой странной истории.

Вот такие они были — доблестные античные моряки и выдающиеся кораблестроители.

Историки, конечно, понимают, что здесь что–то не то. И многие из них рассматривают подобные количественные показатели военной мощи как преувеличенные. Якобы древние авторы, описавшие все эти события, просто немного их приукрасили. Но возникает законный вопрос, зачем древние историки так преувеличивали военные данные? И почему только военные? Или почему только количественные? Ведь речь идет о цельных по форме и содержанию исторических текстах. На каком же основании одна часть описываемой действительности относится сегодняшними историками в разряд сомнительных, а другая — у того же автора или в том же тексте — считается правдивой? Не имеем ли мы в данном случае дело с практикой, как это сейчас часто говорят, двойных стандартов? Почему 300 кораблей кажутся преувеличением, а 300 лет до нашей эры — нет? Ответ на последний вопрос может быть только один — историкам кажется, что 300 кораблей это много, и не кажется, что такая давность сомнительна. Эта формула «кажется — не кажется» и является настоящим методом исторического познания. «Шаманы» всех времен и народов, естественно, пытались и пытаются замаскировать её под наукообразной шелухой, но мы обращаемся не к процессу шаманства, а к результату.

Средневековые морские баталии XVI века немногим уступают античным по своему размаху. Так, в известном сражении при Лепанто, в котором испано–венецианский флот разгромил турецкий, участвовали с обеих сторон более 500 кораблей. В проливе Ла–Манш встретились 197 английских судов и знаменитая Непобедимая Армада испанцев, насчитывавшая 125 кораблей. Да какая же это армада? Вот раньше!..

Чтобы оценить все эти нелепые цифры и понять абсурдность этих и подобных им событий, можно посмотреть на то, какими были морские сражения в более позднее время. Естественно, что речь пойдет не о мелких стычках, а о настоящих баталиях.

1798 год. В Абукирском сражении англичане нанесли поражение французам. У первых было 14 кораблей, у вторых — 17. Несмотря на такую непрезентабельность в цифрах, для Франции это было настоящей катастрофой. Египетская армия Наполеона оказалась отрезанной, что, в итоге, привело к краху экспедиции и потере Египта.

Через семь лет после Абукира при Трафальгаре английский флот окончательно подорвал морское могущество Франции и захватил господство на море на последующие десятилетия. В чем же выражалось это могущество и что можно было ему противопоставить? Союзный испано–французский флот состоял из 40 кораблей, под командованием же знаменитого Нельсона был 31 корабль.

Остальные известные сражения конца XVIII века демонстрируют примерно такое же количество участников. При Доджербанке у англичан было 13 кораблей. У Гренады — 24. У Генуи 14 английских кораблей целый день сражались с 15 французскими, в результате чего последние потеряли всего 2 корабля. При Доминике сошлось очень много кораблей — 36 английских и 33 французских. Французы проиграли сражение, потеряв 5 кораблей. А при Онессанте около 60 английских и французских кораблей палили друг в друга целый день, но все безрезультатно. Не знали просвещенные потомки, что надо было не из пушек стрелять, а из каких–нибудь древних метательных машин, — глядишь, и потопили бы половину судов.

Самые большие, но не сильные эскадры того времени были у турок. В 1770 году в Хиосском проливе русский флот в составе 30 кораблей напал на турецкую флотилию из 73 судов. После ожесточенной схватки турки отошли в Чесменскую бухту, в которую их корабли забились так плотно, что представляли собой одну большую мишень. Неудивительно, что спустя два дня в результате дерзкой ночной атаки турецкий флот был сожжен. В 1791 году победой при Калиакрии Ушаков поставил точку в очередной русско–турецкой войне. У него было 37 кораблей, у турок — 78. Проигрыш турок заключался не в гибели кораблей, а в их бегстве с места боя.

Как видим, морские сражения Нового времени не имеют ничего общего с теми, которыми пестрит античная и средневековая история. Отличие как в размерах флотов, так и в их ударной силе, выражающейся в способности и степени нанесения урона противнику. Под действием этой мощи корабли древних гибнут десятками и сотнями, унося жизни многих тысяч людей. В конце XVIII века ничего подобного не наблюдается. А ведь корабли в это время делаются не из какого–нибудь чудесного материала, а из того же дерева, да и пушечный огонь многократно увеличивает их боевую разрушительную мощь.

Обращает на себя внимание и странная психология древних флотоводцев. Такое впечатление, что все ведение боя сводилось только к одному правилу — либо потопить противника, либо погибнуть самому. Корабли тонут пачками, а капитаны и командующие, видя превосходство противника, не проявляют ни желания отступить, чтобы сохранить оставшиеся силы, ни желания спастись бегством из чувства самосохранения. Самоубийственное безумие царило над просторами морских сражений более двух тысяч лет. Кстати, об этой чудовищной хронологии.

Хорошо известно, какими были военно–морские силы на заре греческой античности. Но вплоть до появления в Средневековье огнестрельного оружия они такими же и оставались. На протяжении двух тысяч лет морские просторы бороздят одни и те же гребные суда с установленными на них разными катапультами и стрелометами. Про «морских пехотинцев», вооруженных вечными мечами и щитами, я не говорю, — сейчас речь о развитии кораблестроения и мореплавания. Удивительно, но на протяжении этого времени в этой области не происходит никакого научно–технического прогресса. Потрясающее и просто невообразимое интеллектуальное безделье!

Если кто и проявлял мыслительную активность, то это были никак не древние ученые, а те, кто все эти морские истории придумывал. Их фантазия доходила до того, что помимо обычной галеры, в море появлялись трех-, четырех–и более ярусные корабли. Каждый ярус — это отдельный этаж, на котором находятся гребцы. Наибольшее распространение в Античности получила трирема (триера) — корабль с тремя рядами весел, в котором гребцы располагаются, соответственно, на трех этажах. Те, кто сочинял такое, были незнакомы ни с мореплаванием, ни с элементарными основами инженерного дела. Либо писали заведомо фантастические истории, которые потом были приняты за реальные.

Галера — не лодка. Поэтому и весла у нее намного больше, и составляют они не менее десяти метров в длину каждое. Вес такого весла более двухсот килограмм, а управляют им несколько человек. При этом гребцы, работая веслом, не сидят как в лодке, а делают гребки, шагая вперед и назад.

Теперь представим второй ярус гребцов, а над ним еще и третий. Весло на третьем этаже должно быть раза в два длиннее, чем на первом, поэтому оно превращается в двадцатиметровое бревно весом в полтонны. Сколько же понадобится для одного такого весла гребцов? Даже если они и оторвут его от воды, оно, скорее всего, обломится под собственной тяжестью.

В наше время энтузиасты в области исторической реконструкции попытались воссоздать реальную трирему, и созданный корабль даже смог поплыть. Чтобы избежать вышеописанную проблему, конструкторы этого судна снабдили его коротенькими лодочными веслами, на каждое из которых приходилось по одному сидящему гребцу. Получилась какая–то пародия: формально три яруса гребцов есть, но смысла в этом никакого нет. Соответственно, качества корабля получились никакими — плеску много, толку мало. А ведь античная трирема считалась самым быстроходным и маневренным из всех кораблей.

Кстати, до сих пор исследователи не нашли ни одной триремы, хотя морское дно должно быть устлано тысячами этих кораблей. Тем более что места, где нужно искать, хорошо известны. Однако, несмотря на нулевые результаты поисков, историки продолжают верить в античную морскую фантастику.

Читаем античного историка Аппиана:






«Римляне имели 10 000 конных воинов, 200 000 пехотинцев, простых кораблей — 2000, кораблей, имеющих три ряда весел — 1000, кораблей с пятью рядами весел — 500; кроме того, у них было 80 кораблей с золотым носом и кормой, огромное количество военно–морского снаряжения».





На сколько нужно «делить» слова Аппиана? На пять, десять, на сто? Но на сколько бы мы ни уменьшили указанное им количество кораблей с пятью рядами весел, даже наличие одного такого монстра с головой выдает Аппиана как сказочника. Очевидно, что так называемый историк ничего не преувеличивает, а откровенно фантазирует.

Такой же «историк» Мемнон описывает корабль с восемью рядами весел. Плутарх идет еще дальше, упоминая корабли с шестнадцатью рядами весел. Видеть в этой и подобной ей литературе какую–то действительность — откровенное безумие. Но ведь на таких Аппианах и Плутархах держится вся история Античности. Стоит убрать из фонда исторических источников всю эту беллетристику, как от Античности ничего и не останется.

Какие же на самом деле корабли плавали по морям в прошлом? Если отбросить всякие триремы, пентеры и прочие «титаники», порожденные гигантоманией писателей–изобретателей, то настоящей владычицей морей окажется обычная однорядная галера. Её время тянулось безумно долго. Название этого корабля вызывает ассоциации прежде всего с Античностью, но и в классическом Средневековье и даже в Новое время мы видим, что основным кораблем является старая добрая галера.

Традиционно считается, что парусный военно–морской флот появился в XV веке и окончательно вытеснил гребной в XVII веке. Даты просто невозможные. Во–первых, парусные корабли появились намного раньше, и что помешало поставить на них пушки, непонятно. Во–вторых, двести лет переходного периода — это слишком много. Зачем нужно было изобретать и строить парусный флот, если его преимущества станут очевидными лишь спустя два века? Думать столько времени можно только в книжках, а не в реальном мире, иначе бы человечество с такими мыслительными способностями просто не выжило. Ну и в–третьих, галерный флот превосходно себя чувствовал и в XVIII веке.

1571 год. Битва при Лепанто — самое громкое и масштабное морское сражение XVI века. Уже около трех веков по морям плавают каравеллы, но при Лепанто мы их не находим — это была схватка гребных флотов. Галера — вот основная единица того времени, что у христиан, что у мусульман.

1720 год. Сражение при Гренгаме, в котором русский галерный флот разбил шведскую эскадру, состоящую из нескольких парусников.

1788 год. В качестве укрепления своего небольшого черноморского парусного флота Россия создает гребную флотилию. Она приняла участие в борьбе с турецким флотом, который также был наполовину гребным. Примечательно, что созданием флотилии руководил английский инженер Самуэль Бентам. Вероятно, у русских не было опыта постройки даже таких простых кораблей, как галеры. А как же петровский парусный флот? Скорее всего, он был таким же мифическим, как и сам Пётр.

Конечно же, в России парусные корабли стали создаваться позже, чем в Европе. Но намного ли?

Парусный корабль — это не галера, у которой отобрали весла и добавили мачты. Это совершенно иное судно, конструкция которого принципиально отличается от конструкции галеры. Чтобы создать этот новый тип корабля, необходимы были революционные достижения в науках, инженерном деле и технологиях. В узком смысле корабль — это и есть парусный корабль, каравелла. Только с использованием такого, настоящего корабля можно было совершать дальние морские путешествия. Гребное судно не могло двигаться при морской качке, да и большая часть места на нем была занята гребцами. Эти и другие проблемы, связанные с маневренностью, управляемостью, надежностью, были разрешены в новом корабле. И в военном деле каравелла и её дальнейшие усовершенствования были лучше галер. Поэтому, зная, что в XVIII веке еще продолжали строить галеры, можно приблизительно установить и время появления первых каравелл. Это — начало все того же XVIII века или, в крайнем случае, — XVII век.

Каравеллы Колумба, бороздящие моря в XV веке, — явный вымысел. Да и сами личности великих мореплавателей никакого отношения к реальному прошлому не имеют. Их существование сомнительно даже в рамках традиционной истории. Так, например, о Колумбе мы фактически ничего не знаем. Его настоящее имя и национальная принадлежность неопределенны, поэтому на право считаться страной его рождения претендуют несколько государств. В самой же Италии на роль его родного города выдвигаются несколько городов. Генуя — лишь одна из версий. Могила этого великого человека неизвестна. Так был ли Колумб?

Самые известные из всех известных мореплавателей прошлого — это Колумб и Васко да Гама. Оба отправились на поиски морского пути в Индию и оба достигли цели. Только один приплыл в Западную Индию, а другой — в Восточную. И вот как выглядят даты жизни этих героев. Да Гама родился через 18 лет после рождения Колумба и умер так же через 18 лет после его смерти.

Менее известный мореплаватель, англичанин Джон Дейвис, родился спустя 99 лет после рождения Колумба и умер так же спустя 99 лет после него. Эти же 99 лет разделяют смерть Америго Веспуччи от кончины другого путешественника — Генри Гудзона. Но если Гудзон действительно открыл и исследовал американские территории, названные позже в его честь, то Америго Веспуччи не сделал ничего подобного. Поэтому с какой стати называть его именем уже открытые земли, да к тому же целый материк, непонятно. Да какой там материк — целых два! Очевидно, что традиционное происхождение названия Америки — это миф. Возможно, это слово является составным и по происхождению схоже с названиями двух американских стран — Коста–Рика и Пуэрто–Рико.

Чтобы усомниться в великом Колумбовом плавании, достаточно взять в руки глобус. На нем мы увидим, что расстояние от берегов хоть Англии, хоть Испании до североамериканского Ньюфаунленда почти в два раза меньше, чем до Кубы, куда приплыл Колумб. Тем более что если плыть на запад, как это, по идее, и должно было бы быть, то попасть можно как раз к северо–атлантическим берегам Америки, но никак не на Кубу. Конечно же, можно представить, что Колумб плыл по течению, такая точка зрения существовала. Но, во–первых, настоящие герои никогда не плывут по течению, и мореплаватели держат курс туда, куда им надо, а не туда, куда их несёт. Ну а во–вторых, Гольфстрим (правильнее было бы говорить о Северо–Атлантическом течении), хоть и совпадает с маршрутом Колумба, но течет не от Европы к Америке, а наоборот. Поэтому в истории закрепилось представление, что Колумб сначала отправился вдоль берега Африки и добрался до Канарских островов, а оттуда уже поплыл в западном направлении. Зачем ему понадобились Канары, не объясняется, но и держа от них курс на запад, он все равно должен был приплыть не в Центральную Америку, а в Северную.

Интересно, по какому течению своих мыслей плыл римский император Карл V, когда просто «забыл» упомянуть в своей автобиографии про Америку? А ведь ему, как испанскому королю, за океаном принадлежали огромные территории.

Вызывает сомнение и сама дата открытия Америки — 1492 год. По летоисчислению от сотворения мира это 7000 год — дата круглее некуда. Открыть Новый Свет в таком году довольно символично.

У Колумба компас, согласно традиционным представлениям, был. В Европе первый компас сделали в начале XIV века. Но как без такого прибора плавали до этого времени? Считается также, что у китайцев компас появился еще до нашей эры, однако, как и в случаях с другими древними китайскими открытиями, никаких доказательств этому нет. Несмотря на чудесное развитие кораблестроения и искусства навигации, китайцы за тысячи лет так никуда и не приплыли. Наоборот, к ним приплыли отсталые европейцы.

И еще немного о хронологии развития искусства мореплавания.

1730 год. В этом году английский механик и астроном Джон Хэдли изобретает секстант — прибор для определения географических координат по звездам. Без него, обладая лишь компасом, мореплаватель не мог определить свое местоположение в открытом море. А без знания этого бесполезна была и карта. В 1758 году английский инженер Джон Берд создает секстант повышенной точности. В 1759 году англичанин Джон Харрисон изготавливает первый морской хронометр.

Конечно, в море можно плавать и без серьезной навигации. Если плыть вдоль берега. Однако море есть море, и речная лодка для передвижения по нему не подходит. Нужны морские суда — хоть большие лодки, хоть корабли, — но построить их не так просто. Просто — только в исторической литературе.

Вот и видим мы, как в X веке князь Олег на ладьях, то есть лодках, плывет завоевывать Царьград. Ладей этих было две тысячи, а воинов в них — восемьдесят тысяч. И не может историк удержаться от восхищения:






«Собрать такое количество воинов и построить такое количество кораблей (лодей) и сосредоточить их в нужное время в Киеве в условиях бездорожья могло только мощное государство».

    

Ульянкин. Откуда есть пошла Русская земля? Тверь, 1993. С. 19







Прав исследователь русской древности, прав по поводу мощного государства, только не было тогда такого ни у нас, ни у кого другого в мире. Неоткуда было ему взяться, да и некуда потом деться.

Олег не просто доплыл до Царьграда, но и победил, вынудив византийцев заплатить огромную дань. А что же, спрашивается, делал их морской флот? Неужели испугались опытные моряки на своих настоящих морских кораблях вступить в бой с какими–то лодками? Чудеса. Но еще чудеснее был последующий поход Игоря Рюриковича на Царьград.

Этот князь отправился в морской поход на десяти тысячах ладьях. Это какая же армия на них разместилась? Летопись цифры не называет, но нам помогут историки, которые доподлинно знают, что во времена Олега ладья вмещала сорок человек, а во времена Игоря — уже шестьдесят. Получается, что войско Игоря составляло шестьсот тысяч человек — даже нет слов, чтобы как–то прокомментировать это.

Русский десант одержал победу в борьбе с сухопутной армией греков–византийцев, но те отыгрались на море. На этот раз их корабли вступили в сражение и, применив свой знаменитый «греческий огонь», просто сожгли весь русский флот. Что стало при этом с громадной русской армией, летопись умалчивает. Но, вернувшись домой, наш князь не стал унывать, а решил организовать новый поход, для чего ему было необходимо сначала восстановить флот. И опять мы восторгаемся:






«И таких кораблей (лодий) надо было построить несколько тысяч. И они были построены, причем в удивительно сжатые сроки: за два с половиной года!»

    

Там же. С. 22







Создав новый флот, Игорь снова отправляется на Царьград, а впереди него бежит молва, что «идет Русь с бесчисленным множеством кораблей».

Фантастические походы на лодках и такие же сказочные победы будут повторены через несколько сот лет.






«Донские и запорожские казаки наводили страх на Турцию, совершая на своих челнах и чайках смелые походы по Азовскому и Черному морям, нападая на турецкие города и громя турецкий флот. Ходили на Крым и Тамань (1646), на Синоп (1651), Константинополь (1652), Судак и Кафу (1656), Трапезунд (1661). Казаки держали в страхе татарские и турецкие приморские города, «окуривали мушкетным дымом» стены дворцов турецкого султана».

    

История СССР. Ч. 1. С древнейших времен до 1861 г. Учебник для студентов ист. фак. пед. ин–тов. Под ред. проф П.И. Кабанова и проф В.В. Мавродина. М., «Просвещение», 1974. С. 284







Да уж… Жаль не выкурили турецкого султана из его дворца, тогда, быть может, не пришлось бы позже Екатерине выкупать незадачливого Петра из турецкого плена. Кстати, а зачем Пётр создавал российский корабельный флот, ведь на многовековом опыте доказано, что можно успешно воевать и на лодках?

Во второй половине XVIII века путешественники из Западной Европы, посетившие Россию, отмечали одну черту — отсутствие у русских такого инструмента, как пила. Русские мужики всё делали при помощи топора. И хотя так можно смастерить целую избу и много чего другого, лодку при помощи оного лишь топора не сделаешь. Для неё нужны доски или брусья, и тут человек с топором бессилен.

Конечно же, если бы упомянутые путешественники заглянули на большие стройки или на верфи, то они бы там пилы увидели. Пила — более дорогой инструмент, чем топор. И естественно, что сначала она появилась в государстве там, где это было жизненно необходимо, и лишь потом получила распространение среди городского и сельского населения. Сколько же для этого распространения понадобилось времени? Историки предлагают нам считать, что девяти веков, прошедших со времен Рюрика, для этого недостаточно. Полная чушь. Также маловероятно, что за сто лет до того, как русский крестьянин в глаза не видел пилы, ею во всю пользовались дивные донские казаки.

Настоящие, а не мифические походы на Царьград стали возможны лишь с развитием научно–технической и экономической мощи России. Лишь в 1769 году Екатерина смогла двинуть свои войска против Турции. Начало Первой русско–турецкой войны ознаменовалось наступлением русских на суше и на море.

В соответствии с планами Екатерины по захвату Константинополя, в Средиземное море из Балтики отправились три русские эскадры. За 909 лет до этого состоялся первый морской поход русских на Царьград–Константинополь. Спустя 81 год после которого состоялся первый поход Игоря на Царьград.

Сопоставить с Первой русско–турецкой войной можно и другие древние русские войны. Так, например, известный дунайский поход Святослава произошел за 801 год до наступления русской армии на Балканах. А разгром Святослава под Доростолом случился опять же за 801 год до поражения русских под Силистрией. Положение традиционной истории в данном случае усугубляется тем, что Силистрия и Доростол — это одно и то же.

Об истории развития мореплавания можно говорить бесконечно, и её всесторонний анализ выходит за рамки и настоящей главы, и книги, поэтому я добавлю лишь некоторые детали, имеющие отношение к нумерологической истории.

Учась в школе, я проявлял интерес к географии, участвовал в московской городской олимпиаде. Вероятно, поэтому хорошо запомнил портрет мореплавателя Витуса Беринга, который наряду с портретами других известных путешественников висел в кабинете географии. Это же полное круглое лицо можно было увидеть и в книгах, и, вероятно, этот портрет имели в виду авторы советского художественного фильма о Беринге, когда подбирали актера на главную роль. Каково же было мое удивление, когда много позже я узнал, что Витус Беринг выглядел совсем иначе, а известный портрет принадлежит одному из его родственников.

Беринг — герой первой половины XVIII века. И случай с его портретом показывает, как в то время реально обстояло дело с передачей и хранением информации, и в каком состоянии тогда находилась российская историческая наука. Насколько же достоверны сведения о мореплавателях, живших до Беринга?

Датчанин Витус Беринг умер в 1741 году. За 144 года до этого умер голландский мореход Биллем Баренц. Оба мореплавателя связали свою жизнь с русским Севером, оба искали северный путь в Тихий океан. То, что не смог осуществить Баренц, сделал Беринг. Правда, за то время, которое прошло после Баренца, можно было не только этот путь найти, но и избороздить весь земной шар вдоль и поперек, нанеся на карту намного менее значимые заливы, протоки и проливы.

Современник Баренца англичанин Френсис Дрейк обогнул земной шар, совершив трехлетнее кругосветное путешествие. Через 189 лет после его начала в свое трехлетнее кругосветное путешествие отправился французский мореплаватель Луи Антуан де Бугенвиль. Это случилось в 1766 году. Родился Бугенвиль также за 189 лет до рождения Дрейка.

Голландец Абель Янсзон Тасман — уж не греческий ли Ясон? — родился спустя 63 года после рождения Дрейка и умер спустя эти же 63 года после его смерти. Соотечественник Тасмана Якоб Роггевен родился в год его смерти, а умер в год рождения Бугенвиля — круг замкнулся. Роггевен осуществил и настоящий круг — вокруг Земли. В это плавание он отправился на 45 лет раньше Бугенвиля.

Самым же первым, кто осуществил кругосветное плавание, был португалец Фернан Магеллан. Странности, сопровождающие эту личность, содержатся в самой традиционной истории. Считается, что Магеллан открыл пролив на южной оконечности Южной Америки, который с тех пор носит его имя. Однако на географической карте, изданной в Нюрнберге за четыре года до того, как он отправился в плавание, этот пролив уже был обозначен. Родился великий Магеллан за 261 год до рождения французского путешественника Шарля Магеллона.




МАТЕМАТИЧЕСКАЯ СТАТИСТИКА 3: СТРАННОСТИ ДЕМОГРАФИИ


Говоря о различных персонажах, населяющих матричную историю, было бы интересно посмотреть, по сколько лет они жили, и проследить, как менялась продолжительность человеческой жизни с течением времени.

Культура, включающая науки, искусства и другие области человеческой деятельности, постепенно развивается. Это развитие происходит путем усложнения и совершенствования навыков, знаний и мировоззрения. Поэтому развитие культуры и вместе с ней развитие человека — это эволюция, в процессе которой человек постоянно улучшает свою жизнь. Одним из следствий этого является рост продолжительности человеческой жизни.

Сегодня хорошо известно, что на рост продолжительности жизни в основном влияют два фактора: улучшение питания и развитие медицины. Сто лет назад и питание, и медицина были хуже, чем сейчас. Еще столетие назад — еще хуже. И так далее. Естественно, что и люди в каждую историческую эпоху жили дольше, чем в предыдущую. В научном смысле рост продолжительности жизни представляет собой часть человеческой эволюции, и если мы посмотрим на последние двести лет человеческой истории, то увидим, что уровень продолжительности жизни неуклонно растет.

Очевидно, что увеличение продолжительности жизни является закономерным и должно наблюдаться не только в последние пару веков, но и в более раннее время. Было бы странным, если бы человечество развивалось, обеспечивая себя лучшими питанием и медициной, а люди бы при этом жили все меньше и меньше. Однако как раз эту странность мы увидим, если посмотрим на историю прошлых веков.

Демография — наука молодая, и в недалеком прошлом ее проблемы никого не интересовали. Она родилась уже после того, как была сочинена мировая история. Если бы она появилась несколько раньше этого момента, то наверняка бы и ее история тоже мистифицировалась, и мы узнали бы, например, что древние греки были озабочены не только философскими проблемами, но и демографическими. Поэтому вплоть до Новейшего времени вопросы демографии и социологии не ставились и не исследовались, и у нас нет описания того, сколько до этого жили люди и как менялся уровень средней продолжительности жизни. Зато мы знаем предостаточно исторических персонажей, у которых, независимо от того, сколько лет назад (пятьсот или две тысячи пятьсот) они жили, известны даты рождения и смерти.

Советский энциклопедический словарь содержит даты жизни более двух тысяч известных людей всех времен и народов, внесших свой вклад в развитие философии, науки и искусства, которые родились до 1800 года. Такой базы данных вполне достаточно, чтобы проследить, как менялась продолжительность жизни с течением времени.

На приведенной ниже диаграмме показано, сколько в среднем жили люди в разных веках. При расчете продолжительности жизни в конкретном веке использовались даты жизни людей, которые в нем родились.









Гистограмма распределения величины средней продолжительности жизни с XI по XVIII век. По горизонтали — века, по вертикали — количество лет


На гистограмме историческое время ограничено XI веком. Дело в том, что с уменьшением номера века уменьшается и количество родившихся в нем людей, то есть количество анализируемых данных. Если в XI веке представлено 30 человек, то в X — уже 19, в следующем — 17 и так далее. Уменьшение данных приводит к понижению надежности исследования, поэтому более ранние века здесь не рассматриваются.

На исследуемом периоде график показывает минимальное значение в XVI веке и максимальное — в XI. Получается, что в первом случае люди в среднем жили по 61,8 лет, а за полтысячелетия до этого — несколько дольше, по 69,0 лет. Можно ли считать это отличие существенным и достоверным? Тем более что для XI века использованы данные всего трех десятков человек. Не могли ли они случайно дать такую завышенную картину? Для ответа обратимся к математическому анализу.

Чтобы увеличить количество данных, можно рассматривать XI и XII века вместе. Средняя продолжительность жизни в этот период составляет 68,7 лет. Это чуть меньше, чем отдельно в XI веке, но зато количество людей возросло до 64 человек (против 296 человек в XVI веке и 913 в XVIII). Фактор случайности уменьшился, но какие–либо заключения, конечно же, должны быть не субъективными, а математически обоснованными. Поэтому необходимо сравнить данные двух периодов, для чего применить тот же метод, который употреблялся в предыдущих главах, посвященных математико–статистическому анализу.

Проведенная математическая обработка показывает, что высокая продолжительность жизни в XI—XII веках статистически значимо отличается от продолжительности жизни в XVI веке. Уровень значимости или достоверности полученного результата очень высокий — менее одного процента. То есть можно сделать однозначный вывод, что в XI—XII веках люди жили дольше, чем в XVI веке. Это, конечно же, невозможно. Мало того, что это противоречит человеческой эволюции, — сами рассматриваемые периоды, согласно традиционной концепции, должны показывать обратный результат. Ведь более ранний период относится к мрачному Средневековью, когда жизнь, казалось бы, была угнетена в наибольшей степени, а более поздний — к эпохе Возрождения и расцвету гуманизма.

Следующий график охватывает больший промежуток времени и показывает, как прекрасно жилось людям в Древней Греции. На этот раз рассматривается не полная выборка, а региональная: для XVIII века — представители Западной Европы, для двух периодов Античности — соответственно, римляне и греки. Как и в предыдущем случае, идентификация людей по времени проводилась на основе их дат рождения.









Гистограмма распределения величины средней продолжительности жизни по отдельным эпохам


Средняя продолжительность жизни в Древней Греции в VI—III веках до н. э. составляла 73,3 года. Цифра просто нереальная. Даже в первой половине XX века европейцы в среднем жили меньше. Конечно же, наша статистика не учитывает людей опасных профессий, например военных, где продолжительность жизни ниже средней. Однако этот недостаток компенсируется практическим отсутствием в исходных данных женщин, которые традиционно живут дольше мужчин. В любом случае все это не имеет значения, потому что нашей задачей является сравнение полученных результатов между собой.

На графике хорошо видно, что в XVIII веке (а значит, частично и в XIX, так как речь идет о людях рожденных в XVIII веке) даже в Западной Европе средняя продолжительность жизни была ниже, чем в Древней Греции. Несмотря на то что греческая статистика получена на основе чуть более полусотни человек, различия между двумя группами являются статистически значимыми, что говорит о том, что западноевропейцы точно жили меньше, чем греки в указанные века. Достоверность этого вывода такая же высокая, как и раньше, — менее одного процента. Напоминаю, что чем меньше эта цифра, показывающая вероятность ошибки исследователя, тем выше достоверность.

Основная идея, развиваемая в данной книге, состоит в том, что общепринятая хронология исторических событий была сочинена в сравнительно позднее время, примерно во второй половине XVIII века, может чуть раньше или позже, но никак не ранее этого века. Поэтому интереснее было бы посмотреть, какова была продолжительность жизни не в Средневековье или Античности, а в XVIII веке и во время, непосредственно ему предшествующее. Для этого сделаем статистику по более мелким периодам времени, по полвека. А для более четкой картины ограничим выборку только представителями Западной Европы.












Гистограмма распределения величины средней продолжительности жизни в странах Западной Европы в XVI—XVIII вв.


Приведенный график показывает, что наибольшие показатели приходятся на вторую половину XVII и первую половину XVIII веков. После этого, во второй половине XVIII века, происходит ничем не оправданный спад. Как и раньше, указанные периоды времени соотносятся с датами рождения людей, по которым проводилась статистика. Поэтому феномен сокращения продолжительности жизни относится к людям, лишь родившимся во второй половине XVIII века, большинство же из которых умерло в начале XIX века.

Рассмотрим этот период и два предшествующих полувековых периода более подробно.

Средняя продолжительность жизни в первой половине XVIII века равняется 67,7 года — примерно столько, сколько и в предыдущие пятьдесят лет. Во второй половине XVIII века эта цифра понизилась до 64,5 года. Разница составляет чуть более трех лет, что по отношению к предыдущим сравнениям не так много, и может показаться несущественной. Поэтому обратимся снова к методам математической обработки.

Задача состоит в том, чтобы выяснить, является ли уменьшение продолжительности жизни во второй половине XVIII века по отношению к предшествующему периоду времени достоверным, или же разница в полученных цифрах незначительна и является следствием случайности. Так как в первой половине XVIII века и второй половине XVII века показатели продолжительности жизни примерно одинаковые, объединим их в одну группу. Это увеличит количество исходных статистических данных и повысит надежность расчетов. Получится две группы, которые необходимо сравнить: вторая половина XVIII века, в которой средняя продолжительность жизни равна 64,5 года, и предшествующий период, охватывающий сто лет, со средней продолжительностью жизни равной 67,8 года.

Нижеследующая таблица раскрывает статистику продолжительности жизни в обеих группах.




Распределение продолжительности жизни людей с середины XVII до конца XVIII века


Мы видим, что в обеих группах примерно одинаковое количество человек. Однако даже при поверхностном взгляде заметно, что распределились они в них по–разному. Так, в первой группе количество людей, не доживших до 50 лет, больше, чем тех, которые умерли в возрасте от 50 до 60 лет. Во второй — наоборот, к тому же умерших в возрасте до 50 лет в два раза меньше тех, которые умерли в диапазоне от 50 до 60 лет.

Математический анализ сравнения двух распределений показал, что они отличаются друг от друга с высоким уровнем статистической значимости, составляющим менее одного процента.









Гистограмма распределения величины средней продолжительности жизни в периодах по двадцать лет с XVI по начало XIX века


В переводе с языка математики это означает, что люди, родившиеся в период с середины XVII до середины XVIII веков, в среднем жили закономерно дольше, чем те, кто родился в последующие пятьдесят лет. Что лежит в основе этой закономерности, непонятно. С позиций традиционной истории этот вопрос останется без ответа, потому что речь идет об относительно недавнем прошлом Западной Европы. Оно хорошо изучено, и в нем нет никаких глобальных эпидемий или других масштабных катаклизмов, которые могли бы повлиять на снижение продолжительности жизни. Может, просто перед этим она вдруг по каким–то причинам стала выше нормальной, а потом снизилась до естественного уровня? Но эти причины науке также неизвестны.

Единственной интерпретацией полученного результата может быть идея того, что никакого снижения продолжительности жизни во второй половине XVIII века в действительности не было. Скорее люди стали жить дольше, чем в первой половине этого века и, уж тем более, чем в XVII веке. Но настоящих дат рождения тогда никто не записывал, это было никому не нужно. Потом, когда рассчитывалась хронология, были придуманы и даты жизни известных людей. И так уж получилось, что эти вымышленные даты несколько увеличили естественную для того времени продолжительность жизни.

Последний математико–статистический анализ лишний раз показал, что хронология до второй половины XVIII века является не естественной, а значит — фиктивной. В качестве последнего штриха к демонстрации искусственности картины средней продолжительности жизни я привожу еще одну диаграмму. Она отличается от предыдущих тем, что ее показатели подсчитаны не на основе дат жизни тех, кто в конкретный период родился, а тех, кто в нем умер. Сами же периоды уменьшены до двадцати лет.












ВРЕМЯ СКАЛИГЕРА


На протяжении всей книги я пытался показать, что та история, которую мы все знаем, является не более чем мифом, созданным в сравнительно недавнем прошлом. Причин, лежащих в основе его появления, было как минимум две.

Первое, это то, что человечество на каком–то этапе своей культурной эволюции осознало идею сквозного времени, связывающего прошлое, настоящее и будущее жизни общества, и необходимость включения этой идеи в свое мировосприятие и жизнедеятельность. Так возникла потребность в знании прошлых событий и фиксации современных. Для человека и общества эта потребность не была жизненно важной и поэтому появилась одной из последних.

Вторая причина состоит в том, что случилось это в то время, когда мировоззрение человека было оккультным. И человеческая история разрабатывалась и получилась в точном соответствии с передовой научной мыслью, рассматривавшей мир как отражение законов астрологии, нумерологии и прочей оккультистики. Наука после этого, отвергнув свои примитивные представления, развивалась дальше, а мировая историческая хронология такой и осталась, демонстрируя застывшую мистику чисел.

Прошлое было предсказано так же, как и будущее. Но в отличие от пророчеств будущего, которые по понятным причинам канули в Лету, за исключением совсем туманных, как у Нострадамуса, предсказанное прошлое сохранилось. Стараниями Скалигера и его последователей оно превратилось в реальную историческую картину.

Если согласиться с подобной теорией возникновения истории, то останется главный вопрос: когда же все это произошло? Где тот временной рубеж, который отделяет естественную историю от вымышленной?

Для ответа на вопрос о том, когда было время Скалигера, необходимо сделать небольшое уточнение по поводу того, что в данном случае называть историей. Я условно разделил бы это понятие на две составляющие. Первое — это описательный рассказ о прошлом, некое повествование, не обремененное никакой хронологией, а второе — связанный временем событийный ряд, собственно хронология. Очевидно, что первое, отражая естественную функцию человеческой памяти, появилось раньше второго. Человек запоминал и передавал следующему поколению информацию о каких–то интересных и знаменательных событиях, в которых главным был вопрос «что». Вопрос же «когда» появился позже, и ответом уже на оба вопроса как раз и была хронология Скалигера.

Таким образом, время Скалигера — это время появления исторической хронологии. И, несмотря на то, что это как раз и есть то, что мы называем историей, естественно, что и до Скалигера в общественном сознании присутствовали какие–то реальные события прошлого. Если я считаю, что вся история была написана во второй половине XVIII века, и в соответствии с этим, называю, например, Петра I мифическим персонажем, то это вовсе не означает, что человека не было. Человек был, но большая, если и не вся, часть его биографии была придумана и написана позже в рамках работы по созданию фиктивной истории. Был лишь прототип, на основе которого была создана и канонизирована личность и её деяния. Все, что мы знаем о Петре, — это миф, и с этой точки зрения такого царя Петра Великого не существовало.

Подводя некоторый итог сказанному, можно представить, как происходил весь процесс. Всего скорее (и все, что написано в предыдущих главах, подводит к этому), привычная нам историческая картина была создана во второй половине XVIII века и редактировалась вплоть до конца наполеоновских войн. До середины XVIII века знание о прошлом существовало в виде всевозможных повествований и отдельных историй, не имеющих единой хронологии и не связывающихся в цельную картину прошедших времен. Мысленно двигаясь далее в прошлое, можно обнаружить, что в XVII веке постепенно исчезнут упоминания о датах, указываемых по местным летосчислениям, ведущимся от закладки какого–нибудь города или начала чьего–нибудь царствования. И, возможно, что уже XVI век — это век целиком мифических представлений о прошлом, и как жили люди до этого, нам неизвестно.

Основной целью книги было продемонстрировать фальшивость общепринятой версии мировой истории и выяснить, когда она была создана. А то, как конкретно развивались исторические представления до середины XVIII века, не являлось предметом анализа, и приведенная только что хронологическая схема, конечно же, является умозрительной. XV век как время, от которого до нас не дошло никаких реальных сведений, очень приблизителен, и эта дата может быть сдвинута в прошлое. Однако, зная о возможностях человеческого интеллекта и работе его потребностно–мотивационной структуры (а на то, чтобы считать людей тех времен умственно отсталыми и психически недоразвитыми, нет никаких оснований), едва ли возможно отодвигать этот горизонт намного, несоразмерно растягивая письменную историю человечества.

Кажется невероятным, чтобы глобальная историческая фальсификация, осуществленная Скалигером, могла произойти в XVIII веке, хоть в его второй половине, хоть в первой. Это слишком близко к нам по времени. История того века хорошо известна и задокументирована, это век Просвещения, и в нем нет места ни для средневекового Скалигера, ни для его такой же средневековой каббалистики. Однако так ли уж мы хорошо знаем то время?

Наши представления о XVIII веке, помимо традиционной исторической картины того времени, являются результатом экстраполяции, логичного продолжения развития человеческой культуры предшествующих веков. Развитие искусств и наук, начавшееся в эпоху Возрождения и воспринимающееся как человеческий прогресс, приводит нас к восприятию XVIII века как эпохи во всех отношениях более совершенной. Вне зависимости от реальных достижений в это время, картина проходящего через века прогрессивного развития просто навязывает нам существование в XVIII веке высокого уровня естественнонаучного и гуманитарного знания. В нашем воображении европейцы того времени — как мы, только без самолетов, телефонов и компьютеров. Однако если убрать этот гипнотический прогресс и протереть глаза, то просвещенный век предстанет перед нами совсем в другом виде.

Прежде всего, поражают представления образованных (и далее я буду иметь в виду только их) людей Западной Европы об окружающем их мире: какие страны находятся рядом, кто и как там живет, каковы их история, обычаи и нравы. На основании сообщений западноевропейских путешественников, пересекающих Восточную Европу в середине XVIII века, создается впечатление, что вы попали в невежественное Средневековье, но не столько потому, что они описывают страшную отсталость и дикость восточноевропейских народов, сколько из–за того, что у них на родине об этих странах и народах практически ничего неизвестно. Ввиду относительно скромного масштаба европейских территорий, с одной стороны, и освоения Америки, начавшемся якобы более чем за два века до этого, — с другой, такая картина кажется невероятной.

Употребляя слова «Восточная» и «Западная» по отношению к Европе, я допускаю условность, необходимую для того, чтобы читатель лучше понимал, о каких территориях идет речь. В самом XVIII веке таких понятий не было, как не было и четкого представления о том, что такое Европа в географическом смысле. Западноевропейские ученые и философы часто по отношению к другим людям, даже если речь шла о тех, кто проживает в Восточной Европе, идентифицировали себя просто как европейцев. Сама же Восточная Европа представлялась в Париже и Лондоне то как неизведанные территории между Европой и Азией, то как варварская окраина Европы, а то и просто как нечто на востоке, туманное, непонятное и пугающее.

В сознании Запада существовало деление на цивилизованную часть Европы и остальной мир, неважно где его страны находились — тоже в Европе или же в Азии. Эти страны особенно не различались, потому что для «европейца» они были одинаково отсталыми и дикими. Граница между двумя мирами проходила как раз там, где она и примерно проходит сегодня между Западной и Восточной Европой. На северо–востоке просвещенного мира последней «нормальной» страной была Пруссия. За её восточной границей находилась Польша — варварская и нищая страна. Южнее Польши была Богемия, менее варварская, но все равно отсталая. Далее — Венгрия и территория Балканского полуострова, находящиеся или до недавнего времени находившиеся под властью Османской империи и, следовательно, бывшие азиатскими и варварскими. Россия, будучи еще восточнее Польши и Венгрии, вообще находилась за гранью реальности. Какие–то связные представления о ней Запад смог получить лишь с приходом к власти Екатерины II, поддержавшей Просвещение. Однако эти познания были такими слабыми, что не позволяли западноевропейскому сознанию вытащить Россию из небытия, оставляя место для различных гаданий и нелепых домыслов.

Не переписка, а реальные связи между двумя мирами, осуществляемые путешествиями людей, которые могли увидеть все воочию, были довольно–таки редкими. Среди лиц, пересекавших восточную границу Западной Европы, были и малоименитые дворяне, и торговцы, и знаменитые личности вроде Казановы или Дидро. Но независимо от рода и знатности, описания их приключений — а только такими и считались их перемещения по Востоку — были одинаково востребованы. Каждый отъезд более или менее известного человека, отправляющегося на Восток, сопровождался торжественной шумихой, а особо слабонервные, которые по ряду причин были просто вынуждены проехать через эти дикие места, прощались с близкими, считая, что они могут и не вернуться назад. При этом основным пугающим фактором было не отсутствие цивилизации, а полная неизвестность того, что тебя ожидает в пути.

Впечатления, полученные путешественниками, были удивительно схожи в общем описании увиденного: грязь и нищета, обезлюденность и запустение, примитивность быта и беспросветное невежество, рабство и неприхотливость в желаниях, отсутствие маломальской культуры, а также отсутствие дорог, гостиниц и всех остальных удобств, которые сопровождают человека до его выпадения из цивилизованного мира. Все это видел путешественник, пробираясь по Восточной Европе в середине и даже конце XVIII века, а мы — в исторических книжках, посвященных Средневековью. Причем следует отметить, что, согласно традиционной истории, в этом отсталом Средневековье западноевропейцы знали о других странах больше, чем их просвещенные потомки.

Когда же дело касалось более подробных описаний увиденного и пережитого, свидетельства зачастую получались противоречивыми, хаотичными и бессмысленными, а умозаключения непонятными или фантастическими. Неразбериха усугублялась тем, что главными знатоками по восточноевропейским странам становились философы и историки, видевшие Восточную Европу лишь в воображении, сидя в своих кабинетах. Именно на основании их трудов формировалось общественное представление о том, что происходит за восточной границей «европейского» мира. Так, признанным авторитетом по России был Вольтер, никогда не бывавший восточнее Берлина, а главным специалистом по Польше был Руссо, никогда не бывавший восточнее Швейцарии.

Мари Терез Роде, более известная как мадам Жоффрен, была хозяйкой популярного парижского салона, который посещали все известные философы Просвещения. В 1766 году она отправилась в гости к королю Станиславу Августу в Варшаву. Её отъезд стал самым главным событием года и взбудоражил весь парижский бомонд. В её лице французские просветители имели шанс лучше познакомиться с Польшей, и Вольтер назвал её визит в Варшаву






«эпохальным событием для всех мыслящих людей во Франции».

    

Цит. по: Вульф. Л. Изобретая Восточную Европу. М., 2003. С. 361







Вплоть до 1773 года, когда в Санкт–Петербург отправился Дидро, поездка Жоффрен оставалась самой знаменитой встречей Просвещения с Восточной Европой.

Польский король приглашал мадам давно, но та никак не могла решиться из–за экстремальности путешествия, выражавшейся в проезде по нецивилизованным местам, а также из–за дальности расстояния. Восточная Европа оставалась для Запада закрытой, но не из–за того, что существовал какой–то кордон, а из–за «экстрима», ожидавшего каждого путешественника. Поэтому даже обычные расстояния, которые нужно было преодолеть по этой территории, казались непреодолимо большими. Оказавшись же в Восточной Европе, путешественник ощущал себя на краю света. Для сравнения: если вести все отсчеты от Парижа, то до Берлина, за которым почти сразу начиналась польская граница, расстояние меньше, чем до Рима или Мадрида, а до самой Варшавы чуть больше; до Варшавы столько же, сколько до Лиссабона, но намного ближе, чем до Константинополя. На карте Восточная Европа рядом, но для парижан XVIII века она была безумно далеко. Это кажется странным, ведь в Средние века люди вроде бы запросто и свободно перемещались на более дальние расстояния. Не следует ли признать, что ввиду менее развитой картографии и средств передвижения, меньшей информированности, а также из–за более диких нравов, все эти средневековые (я уж не говорю про античные) вояжи были просто невозможны?

Мадам Жоффрен стала очередными «глазами» для Вольтера и других мыслителей, которыми они рассматривали Восточную Европу, чтобы затем, согласовав «увиденное» со своими теориями, удовлетворить любопытство западного европейца. За десяток прошедших веков этот европеец так и не узнал, кто же живет с ним рядом. Понадобилось Просвещение, чтобы он смог познакомиться со своим восточным соседом. Но и просветиться, оказывается, было не так просто.

Считается, что мадам Жоффрен состояла в переписке с Екатериной. Известно, что писала Екатерина, однако что отвечала ей сама Жоффрен, мы не знаем, так как её письма до нас не дошли. Зато дошли слова Александра Македонского, сказанные им в Персии — вот уж действительно на краю света — за два тысячелетия до знаменитого визита парижанки ко двору польского короля.

Европа маленькая. И если из Парижа в Варшаву по европейским меркам путь предстоял неблизкий, то из Вены в Прагу — совсем ничего. Это в два с лишним раза ближе, чем от Москвы до Петербурга. Тем не менее Запад, в том числе и австрийцы, относили Богемию все к тому же варварскому и малоисследованному Востоку. Отправляясь из Вены в Прагу, Моцарт попал в такое же захватывающее приключение, в какое попадали и другие западноевропейские путешественники, пересекающие восточную границу. Курьез состоит в том, что Прага географически находится западнее Вены.

Если бы Моцарт отправился из Вены действительно на восток, то, проехав почти такое же расстояние как до Праги, он попал бы на Украину, страну для западного сознания более загадочную, чем другие страны Восточной Европы. За полвека до богемских гастролей Моцарта Украина на Западе была неизвестна. В своей нашумевшей «Истории Карла XII», увидевшей свет в 1731 году, Вольтер пытается восполнить этот пробел. Он мысленно сопровождает Карла, который двигается по Европе с севера на юг. Но вот король попадает на заснеженную Украину, и вместе с ним туда забредает философ, вынужденный писать, что Карл, скитаясь по неизведанной Украине, заблудился и не знал, куда он направляется. Очевидно, однако, что заблудился на самом деле не Карл, а Вольтер, который, сочиняя эти строки в тиши своего кабинета спустя два десятилетия после описываемых событий, просто не знал, как реально обстояли тогда дела у шведской армии. Поэтому приключения Карла в действительности отражали уровень знания самого Вольтера об Украине, а вместе с ним и уровень представлений об этом крае всего просвещенного Запада.

«История Карла XII» как описание истории героя, вероятнее всего, использовалась автором как литературный прием, благодаря которому он мог сам, путешествуя по неизвестным землям, открывать их для западного читателя. Нашумела же книга Вольтера потому, что эту историю в Западной Европе не знали. Еще через два с половиной десятилетия он напишет новый бестселлер, на этот раз про Петра I. Познакомив Запад с сопредельными странами, Вольтер отправился дольше на восток, чтобы открыть для себя и для западного сознания Россию. Потребность же в этом возникла из–за того, что Екатерина вступила в союз с Францией и пробудила этим к своей стране интерес. Будь политика императрицы другой, знакомство Просвещения с Россией отложилось бы до более поздних времен.

Продолжая же историю плутающего по Украине Карла, Вольтер переносит читателя все дальше на юг. После поражения под Полтавой автор и его герой бегут в Крым, где находят приют у местных татар. Судя по описанию Вольтера, эти татары ничем не отличались от тех степняков, с которыми без конца воевали древние русские князья. В Крыму, конечно же, Вольтер, как и везде на своем пути, находит «запустение и варварство». Затем турецкий султан поселил заблудшего шведского короля на юго–востоке Балканского полуострова, в Демотике. Вероятно, для Вольтера эта область тоже представляла собой темное место, и он написал про Карла, будто






«во всей Европе его полагали мертвым».

    

Цит. по: Вульф. Л. Изобретая Восточную Европу. М., 2003. С. 154







Не знаю, чему здесь больше удивляться — тому, что король для всех умер, или тому, что Вольтер исключил эту территорию из географии Европы?

Исторически–географический трактат Вольтера интересен и тем, что дает представление об уровне естественнонаучных представлений образованного Запада. Когда Карл, а вместе с ним и Вольтер, попали на Украину, они обнаружили там запорожских казаков, которые, по словам философа, были самым странным народом на земле. И действительно, удивляться есть чему. Этому народу, оказывается, было чуждо естественное размножение, и женщин среди них не было (иначе, наверное, было бы не чуждо). Для поддержания численности населения странные запорожцы отбирали или воровали детей у других народов и выращивали их в полном соответствии со своими законами.

Наполеон Бонапарт, читавший «Историю Карла» во время своего Русского похода, сомневался в достоверности вольтеровского повествования. И с ним трудно не согласиться.

Карта Восточной Европы XVIII века была в сознании Запада не столько географической, сколько мифологической. И чем дальше на восток, тем реальность становилась более фантастической. Если на Украине читатель Вольтера обнаружил странный народ, не знавший полового размножения, то в России можно, например, было найти так называемого скифского ягненка. Это животное росло на стебле подобно овощу и впервые было описано в Средние века. С тех пор многие продолжали верить в его существование, а его поиски продолжались и в век Просвещения. Так, один английский путешественник искал его в Нижнем Поволжье в 30–х годах XVIII века. Французские энциклопедисты в 1751 году отнеслись к существованию этого овощного барашка скептически. В 1793 году в Россию отправился немецкий натуралист Петр Симон Паллас, и лишь его исследования окончательно стерли с мифологической карты это нелепое существо.

Будучи придворным историком Людовика XV, Вольтер в 1752 году издал «Историю Войны 1741 года», в которой Франция принимала участие. Центром военных действий была Прага. Как и раньше, читатель смотрел на события в Восточной Европе глазами Вольтера, а сам историк — глазами тех, кто приносил ему сводки с «восточного фронта». Вероятно, Прага оказалась так далеко, что понадобилось десять лет, чтобы до Вольтера дошла вся информация.

В 1741 году Прагу взяли французско–немецкие войска, но уже в следующем году она пала под ударами варваров. Ими на этот раз были венгры во главе со своей королевой. Ассоциация Венгрии с варварством у Вольтера была такова, что он представил королеву, триумфально въезжающую во взятый город верхом на коне и в костюме амазонки. Абсурдность этой ситуации состоит не только в том, что историк смешал современных венгров с античными амазонками, но и в том, что амазонкой оказалась Мария Терезия, дочь римского императора, королева Венгрии, Богемии, австрийская эрцгерцогиня и римская императрица.

Вскоре под ударами других варваров зашатается и сам западный мир. Вольтер выпустил в свет первый том своего «Петра» в 1759 году. Изображая армию русского царя полувековой давности, он описывает казаков. В них читатель опять узнает варваров, потому что автор пророчествует горе тому, кто попадет в их руки. Но в 1760 году в их руки попадает Берлин, и оказывается, что за прошедшие полвека ничего не изменилось, и слова Вольтера звучат вполне актуально. Прусский король Фридрих, символически попавший с падением Берлина в руки варваров, в своем горе обращается к Вольтеру:






«Умоляю вас, скажите, что заставило вас написать историю сибирских волков и медведей?.. Я не стану читать жизнеописание этих варваров; я был бы рад, если бы мог игнорировать сам факт их существования в нашем полушарии».

    

Цит. по: Вульф Л. Изобретая Восточную Европу. М., 2003. С. 261.







В 1775 году вышла книга Фридриха «История моего времени», в которой он объяснял свои поражения тем, что не мог противостоять многочисленным татарским ордам. В эти орды наряду с татарами он записывает казаков и калмыков и считает их настоящей опасностью для всех стран, граничащих с Россией. Нечто похожее можно было увидеть и в книге Оливера Голдсмита «Гражданин мира», вышедшей в 1762 году. В ней автор пугает западного читателя нависшей над ним угрозой со стороны России, которая своим варварским вторжением готова затопить весь цивилизованный мир.

Дикость и варварство, сосредоточенные на границах Западной Европы (так и хочется сказать — империи) и на страницах книг XVIII века, вызывают смешанное чувство и хронологическую дезориентацию. Да и сами авторы часто проводят невольные параллели между современными и древними временами. Так, известный английский историк Эдуард Гиббон соглашался со своими предшественниками, считая, что казаки отличаются от древних русских только наличием огнестрельного оружия. Ему вторит Вольтер, говоря, что современные казаки ничем не отличаются от древних скифов и татар Причерноморья.

Слова Вольтера вносят еще большую сумятицу и расширяют хронологические просторы, на которых мы должны найти ответ на вопрос, на кого же были похожи казаки. Согласно традиционной истории, первые татары объявились в Европе в XIII веке, а последний скиф умер в III веке. И ничего общего в их происхождении и культурах не было. Для Вольтера же не существует ни тысячелетняя пропасть между ними, ни этнические и культурные различия. Гиббон говорит о древних русских, Вольтер о скифах и татарах — оба не оставляют нам ни одного шанса понять, о каких казаках идёт речь.

Этнографическая неразбериха царит на страницах книг всех авторов того времени. Восточная Европа наводнена скифами, сарматами, готами, даками, гуннами и другими древними племенами и народами. Многих из них можно встретить в описании истории одной страны, а затем, их же самых, — в другой. Всё это идет вперемешку с венграми, поляками, русскими, татарами или, например, казаками. Одни авторы, упоминая старые народы, вставляют слово «древний», другие об этом «забывают». И если в одном случае, когда, описывая современных русских, автор говорит о скифах, и из контекста становится понятно, что это просто образное сравнение, то в другом кажется, что историк действительно видит этих скифов или сарматов в XVIII веке.

Во втором томе «Истории Петра», вышедшем в 1763 году, Вольтер описывает Россию как край, где






«скифы, гунны, массагеты, славяне, киммерийцы, готы и сарматы и сейчас находятся в подданстве у царей».

    

Цит. по: Вульф Л. Изобретая Восточную Европу. М., 2003. С. 31







Французскому путешественнику Луи Филиппу де Сегюру, въехавшему в Польшу, показалось, что он очутился среди






«полчищ гуннов, скифов, венедов, славян и сарматов».

    

Там же. С. 56







Похоже, что французский граф ничего не понимал ни в истории древней, ни в современной. Будучи в России и глядя на крестьян, он «видел» оживших скифов, даков, готов и прочие древние народы из совсем других мест. Путешествовал Сегюр во второй половине XVIII века, но найти в его наблюдениях какой–либо исторический смысл, кроме как то, что и в Польше, и в России он попал к варварам, невозможно.

Американский путешественник Джон Ледьярд, участник последней экспедиции капитана Кука, посетив в 1787 году Санкт–Петербург и оценив обстановку, написал Томасу Джефферсону, бывшему тогда послом в Париже, чтобы тот мог не беспокоиться — второго вторжения готов, гуннов или скифов не ожидается. Сам же Ледьярд скифского нашествия не избежал, записав, что однажды с ним за одним столом оказался «скиф, принадлежавший к местному Медицинскому обществу». Современный историк, комментируя пассаж Ледьярда, называет это шуткой, основанной на традиционном для XVIII века смешении Восточной Европы с древней Скифией. А мы, комментируя историка, заметим, что когда шутки становятся систематическими, то это уже не шутки.

Скифомания благополучно просуществовала до самого конца просвещенного века, а её апофеозом, пожалуй, было эмоциональное потрясение Наполеона, воскликнувшего, глядя на пылающую Москву: «Это настоящие скифы!» Для императора поджог своей столицы был настоящим варварством.

Засилие древних народов на страницах века Просвещения непонятно. Даже если исходить из того, что постоянное их упоминание является литературным приемом для лучшего изображения восточноевропейского населения, например, для подчеркивания его варварства, — это всё равно кажется странным. Ведь все эти древние народы являются античными, то есть обитавшими в Европе за полтора—два тысячелетия до XVIII века. Описывать современный предмет посредством его такого глубокого прошлого абсурдно. При этом никаких других народов, обитающих в этом гигантском хронологическом разрыве, не существует. Ясно, что здесь что–то не так. Если же отбросить традиционные хронологические схемы и посмотреть на описания Восточной Европы не предвзято, то единственным объяснением этой странности будет существование древних народов непосредственно до современных. Непосредственно — это за пятьдесят, может, сто, но не более лет.

В этом случае будет понятна и «ошибка» Вольтера, смешавшего вместе скифов и татар. Если первые татары предстали перед европейцами в ХIII веке, то крымские, о которых как раз и пишет историк, объявившись в XV, никуда не исчезали и преспокойно дожили до XVIII века, то есть до самого Вольтера. Вместе с ними дожили и скифы, только теперь их вс` чаще стали называть по–другому.

Гиббон, изображая Восточную Европу, современную и древнюю, смешивает старые и новые названия. Так, независимо от описываемого периода, он упорно именует Днепр Борисфеном, на берегах которого у него в разное время обитают и скифы, и казаки. Англичанин Уильям Кобетт в 1801 году также видит на современной карте именно античный Борисфен. Описывая Украину, Гиббон приходит к выводу, что, находясь в руках казаков, она осталась в своем древнем первозданном виде. Борисфен же в XVIII веке оказывается символом этой неизменности.

Забавно, что Гиббон пытается проследить маршрут переселения древних готов, но этот путь удивительным образом совпадает с тем, которым двигался шведский король Карл. Готы также отплывают из Скандинавии, пересекают Балтийское море, идут на юг через Польшу, попадают на Украину и наконец оказываются в Крыму. Даже пути движения — и те не меняются.

В хаосе этнографии, который сеяли историки Просвещения, можно обнаружить некоторые закономерности. Так, например, под территорией древней Сарматии чаще всего подразумевалась Польша, а древняя Скифия ассоциировалась с Россией. Соответственно, сарматы и скифы оказывались древними поляками и русскими. Однако до конца разобраться и понять, кто есть кто, мыслителям XVIII века, независимо от того, сидели они уединенно в своих кабинетах или оказывались на чужбине за одним столом со скифами, было не по силам. Объяснить это можно только отсутствием исторической науки в предшествующее время. Вследствие чего просветители обладали очень низким уровнем исторических знаний. Подтверждается это и состоянием восточноевропейской картографии.

Географические карты Восточной Европы в середине XVIII века были очень несовершенны. Именно это обстоятельство подвигло Вольтера написать, что Карл на Украине не знал, куда он двигается. Отсутствие собственных знаний об украинской географии привело писателя к мысли, будто шведский король был в аналогичной ситуации и отправился в поход в неизведанные земли неподготовленным.

Через три десятка лет после того, как Вольтер объявил Украину неизвестной страной, то же самое фактически сделал английский путешественник Джозеф Маршалл, который считал, что эта страна находится так далеко от маршрутов путешественников, что её никто не посещает. Пытаясь разобраться с географией Восточной Европы, но находясь ещё в Англии, Маршалл перерыл доступную ему литературу и пришел к горькому выводу, что современные карты не содержат ничего нового, оставшись такими же, какими были двести лет назад. Неудовлетворенность исследователя понятна, однако эти двести лет вызывают вопрос: кто же составлял карты тогда и почему процесс был прерван на такое длительное время? Всего скорее, Маршалл столкнулся не с застоем, а с зарождением картографии, чем и объясняется её неразвитость. Мысль же о двухвековом периоде возникла вследствие фальсификации и удревнения английской истории, в ходе которой «состарились» и некоторые карты.

Англия приобретала в России лен и коноплю, закупка которых производилась в северных портах России. Поэтому англичане, знакомые только с русским Севером, наивно полагали, что эти виды произрастают посреди вечных снегов и морозов. В 1772 году Маршалл просветил своих соотечественников, поведав им, что Россия не является сугубо северной страной, и что лен и конопля выращиваются в её южных землях, например на Украине. О масштабной экспансии России на юг англичане ничего не знали, для них и даже для пытливого Маршалла эти события, по его же объяснению, происходили в «отдаленных частях света» и поэтому оставались «совершенно неизвестными». Все это демонстрирует реальный уровень развития географических, геополитических и естественнонаучных представлений в Англии в то время.

Возвращаясь к проблеме географических карт, следует отметить, что нормальная картография в XVIII веке могла осуществляться только методом астрономической съемки местности. Это означало наличие громоздкого инструментария и специально обученных для работы с ним людей. Ничего этого в Восточной Европе не было, а обычные западноевропейские путешественники не обладали ни инструментами, ни специальными знаниями. Для проведения астрономической съемки нужны были ученые, которых, естественно, среди всех любопытствующих, кто пересекал восточную границу, было очень мало. Поэтому карты восточноевропейских земель делались, что называется, «на глазок» и получались соответствующего качества. В результате путешественник, вооруженный такой картой, оказавшись в Восточной Европе, обнаруживал свою полную беспомощность.

Даже во второй половине XVIII века карты из–за своей редкости ценились буквально на вес золота. Астрономическая съемка требовала очень много времени, карты вычерчивались медленно, а начавшиеся военные действия могли еще больше затормозить процесс вплоть до его полной остановки.






«Я скорее отдам свои бриллианты, чем мои карты!»





— воскликнул польский король Станислав Август в 1794 году, несмотря на то, что карты просил Костюшко, готовивший восстание для освобождения страны от России.

Если на территории Польши могли свободно работать западноевропейские картографы, которым помогали местные ученые, то подобная работа в южных районах Восточной Европы, подвластной туркам, была весьма затруднительна. В 1757 году Робер в своем «Атласе» жаловался на примитивность и противоречивость карт оттоманской Европы, и что проверить её географию невозможно, потому что сведения оттуда не поступают. В 1744 году вышло «Путешествие датчанина», карта–путеводитель, на которой европейские маршруты шли только до Вены. Далее на юго–восток отсутствовала даже география: пустой угол был заполнен символическими рисунками гор и шатров.

Согласно традиционной истории, Оттоманская империя потеряла Венгрию в 1699 году. Но на голландской карте Цернера 1712 года территория Венгрии закрашена тем же цветом, что и остальные турецкие владения в Европе, демонстрируя этим отсутствие политических изменений. В 1724 году в Париже вышла карта Гийома Делиля, который тоже «не заметил», что Венгрия вышла из–под власти османов. На карте де Витта, изданной в Амстердаме в 1730 году и прорекламированной как наиболее точной, Венгрия по–прежнему входит в состав оттоманской Европы. В чём же дело? Ясно, что либо Карловицкий договор 1699 года, освободивший Венгрию от турок, является фикцией, либо в Париже и Амстердаме о нём ничего не слышали, хотя его и подписывал сам император Леопольд. Либо вообще все эти даты «липовые».

В 1743 году Йоган Хасс изобразил на карте Европы государство «Венгерию». Эта Венгерия помимо традиционных венгерских земель включала также Молдавию, Валахию и Болгарию. Вероятно, для Германии эти территории находились где–то за горизонтом политической географии, и их просто закрасили одним цветом. В этом виде карта была переиздана в 1777 году.

Французские мыслители тоже внесли свой вклад в дело затуманивания этой части Восточной Европы. В вышедшем в 1765 году восьмом томе знаменитой «Энциклопедии» Венгрия описывалась как






«обширная область в Азии и в Европе».

    

Цит. по: Вульф Л. Изобретая Восточную Европу. М., 2003. С. 277







Возможно, энциклопедисты, всесторонне расширив свои знания, решили, что вполне могут расширить и географические рамки. Азиатская тема возникла вследствие представлений о том, что Венгрия, Валахия и Болгария в древние времена под этими же названиями и также по соседству друг с другом находились в Азии. А на закате Античности добрые соседи аккуратно переселились в Европу. Луи де Жакур, автор статьи про Венгрию, просто следовал этим предрассудкам, к тому же немного смешав времена и пространства. Соседство определяло родство, а родство — родственность языков, и де Жакур, соответственно этому, считал, что венгры говорят на разновидности славянского языка. На самом же деле, если поискать три не родственных языка в Восточной Европе, то это как раз и будут венгерский, болгарский и румынский.

Корни истории об азиатском происхождении восточноевропейских народов и сказке о Великом переселении кроются в существовавшем в век Просвещения низком уровне знаний Запада о странах Восточной Европы. За восточной границей простирались огромные просторы, дававшие простор воображению. Граница между Европой и Азией отделяла культурный мир от всего остального и в разное время перемещалась на пространстве от восточной границы Западной Европы до глубин Сибири. Вместе с ней перемещались и географически привязанные к ней страны, оставляя на этом пространстве свои виртуальные следы. Да и откуда же, наконец, как не с востока, не из Азии прийти восточноевропейским народам? Не с запада же? На западе был цивилизованный мир, а его просвещенный ум просто не мог позволить считать всех этих варваров своей родней. (Азиатские Великая Венгрия и Валахия как–то не закрепились в истории, и сегодня мы знаем только древнюю Великую Болгарию. Она находилась в Среднем Поволжье, а Поволжье находится в Европе. Согласно французским просветителям, где–то рядом должны были расселиться и древние венгры с румынами. Однако никаких следов их пребывания ни здесь, ни где–то в Азии мы не найдем. А сама же Великая Болгария, как ее ни называй — хоть европейской, хоть азиатской — это просто пережиток старых воззрений, исторический курьез, порожденный отсутствием знаний Запада о своих восточных соседях.)

Описывая Венгрию, де Жакур критикует Вольтера за то, что тот якобы увидел в этих краях нивы и виноградники. Мы помним, что Вольтер разглядывал Восточную Европу из окна кабинета, но и де Жакур тоже обозревал Венгрию лишь в своём воображении. Правда, с воображением у него было хуже, и он не увидел






«почти ничего, кроме пустыни».

    

Цит. по: Вульф Л. Изобретая Восточную Европу. М., 2003. С. 279







Если Венгрия на Западе часто представлялась безжизненной пустыней, а Украина — вообще страной загадок, то, что же можно было ожидать от дальнейшего движения западноевропейской мысли туда, где она должна обнаружить Россию? На карте почтовых дорог, вышедшей в 1758 году, России ещё не было, а дорога на восток растворялась где–то за Варшавой.

Ледьярд, заверив Джефферсона, что нынешние вандалы и скифы Парижу не угрожают, отправился из Санкт–Петербурга в Сибирь. Двигаясь по пути от Казани к Тобольску, он из каких–то своих соображений решил, что проезжает через земли, принадлежавшие раньше Польше. Незадолго до этого Россия в результате раздела Польши действительно получила часть её территории, но, как мы видим, у некоторых людей представления о политической географии приобретали очень причудливые формы.

Не менее причудливыми были и выводы, которые делал Ледъярд в ходе своих антропологических исследований. Он считал, что русские происходят от поляков, венгров, чехов и просто каких–то славян. Сами же эти народы, по его мнению, произошли от греков, а греки — от египтян. Таким образом, получалось, что генеалогия русских восходит к Египту. А чтобы в этом никто не сомневался, Ледъярд, опытный путешественник и тонкий наблюдатель, добавляет, будто бы русские одеваются как египтяне. Он мог бы обогатить западноевропейские представления о России и другими знаниями, но по приказу Екатерины был арестован и выслан из страны. Мысль же о египтянах никак не покидала его, и вскоре он отправился в Египет, где и умер при весьма загадочных обстоятельствах.

Россия имела неизвестные для Западной Европы территории не только на востоке, но и на юге, полученные в результате русско–турецкой войны. В Лондоне достать карту театра военных действий было невозможно. Во Франции с этим тоже были проблемы. Вольтер в одном из писем к Екатерине выражал надежду, что теперь наконец–то появится нормальная карта Крыма.

Слабость географических и иных представлений в век Просвещения показывает, что до этого уровень знаний об окружающем мире должен был быть ещё примитивнее, что, в свою очередь, никак не согласуется с той картиной прошлого, которое рисует традиционная история. Само Просвещение и есть пробуждение общественного интереса к миру, желание осмыслить его через различные науки. Людей начинали интересовать другие люди, народы, страны, их география, культура, кто они такие, и как соотносятся с ними самими. Происходило становление и бурное развитие естествознания и гуманитарных наук, в том числе и истории.

Мы видим, что описываемый период европейской истории оказывается несколько непривычным и откровенно темным как по мировоззрению его обитателей, так и с точки зрения полноты и достоверности наших знаний о том времени. Конец XVIII века не вносит необходимого прояснения, и в истории последовавшей на рубеже веков войны Франции против всего мира достаточно тумана. Кстати, а что дало возможность Франции вести победоносную войну и подчинить себе чуть ли не всю Европу?










На диаграмме представлено распределение ученых, философов и деятелей искусств по ряду крупных западноевропейских стран: Франции и окружающих ее Англии, Испании, Италии и Германии. В выборку вошли те люди, которые родились в XVIII веке, и получившаяся картина примерно показывает сравнительный уровень развития культуры в Европе на интересующий нас период.

Видно, что на долю Франции выпадает чуть ли не половина всего количества. Это

говорит о том, что она была наиболее развитой и передовой из стран Западной и, естественно, всей Европы. И это показательный пример того, что военная экспансия и е` успешность напрямую зависят от уровня развития государства, а всякие вторжения в Европу будь то со стороны азиатских персов, африканских берберов или же европейских викингов — исторические мифы, внушенные нам «шаманами». Высадившийся в Египте Наполеон без труда разбил превосходящую в количестве армию мамелюков — лучшую кавалерию Востока.

Я уже писал про некоторые странности того времени: непонятно откуда взявшиеся античные названия европейских стран, воскресшие легионы, консулы и прочее. Эпоха Наполеона таит немало загадок, и то, что кажется очевидным, вполне может оказаться недостоверным.

Считается (и это кажется бесспорным фактом), что Наполеон был маленького роста. Это — миф. Образ низкорослого императора сошел с нарисованных при его жизни картин. Изображенный в окружении маршалов и гвардейцев, Наполеон действительно казался невысоким, но только лишь по причине высокого роста окружавших его людей. Среди маршалов таких было достаточно, а гвардейцы такими были все: в гвардейские гренадеры времен консульства брали людей ростом от 180 см, во времена Империи — от 176 см. На тех же картинах, где Наполеон был изображен один, он тоже казался низкорослым. Причиной этому была его непропорционально большая голова. Люди с таким строением всегда выглядят ниже, чем они есть на самом деле.

Это, конечно же, все слова, но вот и дела. Единственное задокументированное измерение роста Наполеона было осуществлено сразу после его смерти на острове Святой Елены. Это сделал производивший вскрытие доктор Франческо Антоммарчи в присутствии многих свидетелей. Если перевести в нашу систему мер цифру, указанную им в отчете, то получится 169 см. Такой же рост Наполеона указан и в знаменитом «Словаре Наполеона» Жана Тюлара, изданном в 1987 году. Учитывая, что с определенного возраста рост человека немного уменьшается, можно считать вполне справедливой цифру 170 см. Даже в наше время человека такого роста маленьким не назовешь, а ведь в те времена люди были ниже, чем сегодня.

Антоммарчи сделал и посмертную гипсовую маску, по которой можно было бы судить, как выглядел Наполеон, но её достоверность вызывает сомнение. Во–первых, часть маски пропала, и Антоммарчи восстанавливал её по рисункам. Во–вторых, она была сделана лишь тогда, когда, по свидетельству очевидцев, лицо умершего уже было сильно обезображено разложением. На маске этого не заметно, зато на ней остались следы щетины, хотя свидетели утверждали, что Наполеон перед смертью был гладко выбрит. Эти и другие моменты заставляют усомниться в подлинности маски и прийти к выводу, что узнать точно, как выглядело лицо Наполеона, невозможно.

Глаза скользят по картинам с изображением императора, но единый образ не складывается, ускользает, потому что Наполеон везде разный. Нам кажется, что мы этот образ знаем, но это относится не столько к лицу, сколько к общему виду. Наденьте на невысокого человека шинель, нахлобучьте на него фирменную треуголку императора, попросите его поджать губы и задумчиво посмотреть вдаль — и перед нами Наполеон.

О том, как писалась история в то время, можно увидеть на примере того, как её частью становились военные действия, ведущиеся Наполеоном. В историю они попадали из средств массовой информации, которые во Франции тогда были представлены несколькими газетами, работавшими в условиях жесткой цензуры. В эти газеты информация поступала из «Монитора» — главного печатного органа Наполеона. При этом в «Монитор» сведения шли лично от него. Некоторые ключевые события редактировались Наполеоном даже спустя годы, причем так, что, по словам очевидцев, от правды не оставалось совсем ничего. Наполеон сам творил историю. И это — в самой свободной тогда стране. Что же говорить о том, как освещались события в других странах.

Существует картина Жана–Антуана Гро «Наполеон на Аркольском мосту». Она изображает Наполеона со знаменем в руках и повествует об известном героическом событии. Французам необходимо было захватить тактически важный Аркольский мост, но под шквальным огнем австрийцев атаки захлебывались одна за другой. И вот в один из тяжелых моментов Наполеон выхватил знамя из рук павшего знаменосца и кинулся на мост, увлекая за собой воодушевленных его поступком солдат. Герой! Устремившись за своим командующим, французы наконец овладели мостом. Эту картину художнику заказал сам Наполеон, потом появились и другие картины, воспроизводящие его подвиг.

На самом деле ничего этого не было. Несмотря на то что описание этого события в литературе изобилует деталями и подробностями, мы имеем дело с вымышленной и растиражированной версией самого Наполеона. Со слов же бывших тогда рядом с ним офицеров вырисовывается другая картина. Так, из воспоминаний маршала Огюста Фредерика Луи Мармона, бывшего тогда полковником и адъютантом Наполеона, следует, что во время подготовки очередной атаки Наполеон, взяв в руки знамя, слишком близко подошел к первым рядам, и офицеры его свиты, испугавшись за его безопасность, попытались задержать его, уговаривая вернуться. Задние ряды напирали, и получилась толчея, из–за которой Наполеон свалился в наполненную водой канаву, а после того как его вытащили, он, промокший, отправился в тыл. Случилось все это метров за двести до моста. Более того, оказывается, мост так и не был взят. И это при том, что сражение за Аркольский мост, который французы якобы выиграли, считается историческим фактом и приводится во всех справочниках. Так легенда, созданная Наполеоном, стала частью истории.

Несмотря на то что о Наполеоне написано очень много, сказать сейчас точно, что из этого правда, а что вымысел, трудно. Скорее всего, большая часть наших представлений о нем соткана из различного рода мифов и легенд, созданных еще при его жизни им самим и теми, кто его знал, а также после его смерти, в том числе теми, кто его никогда и не видел. Документальная публицистика на рубеже веков была еще не слишком развита, мемуары писали не многие, а человеческая психология такова, что не оставляет информационных пробелов, заполняя их любыми способами. В итоге Наполеон оставил немало загадок. Помимо его роста и маски, это и история с его двойником, в которой Наполеон вовсе не умер на Святой Елене, и история с эксгумацией, в которой труп императора вызывал сомнение в подлинности, и другие истории.






«Каждый день в мире появляется книга о нём; о Наполеоне написано больше, чем о Христе, но чаще всего это абсурдные выдумки».

    

Цит. по: Нечаев С. Ю. Десять загадок наполеоновского сфинкса. М, 2003







Эти слова принадлежат Бернару Шевалье, ученому с мировой известностью, хранителю музеев Наполеона и признанному специалисту по его истории. Возможно, большая часть всех этих загадочных историй — это лишь легенды, но их наличие показывает, насколько то время было еще тёмным с точки зрения правдивости и достоверности, и какими шаткими, следовательно, могут быть наши, казалось бы, точные представления о той исторической эпохе.

Попробуйте угадать, когда и в каких странах жили люди, носившие такие имена, как Поликсена, Горацио, Парсеваль или, например, Перигор. Кажется, что это какие–то персонажи времен Античности или Средневековья, но реально мы их находим в XVIII веке. Поликсена — это жена сардинского короля Карла Эммануила III, Горацио — знаменитый английский флотоводец Нельсон, Парсеваль — фамилия французского поэта Гранмезона Франсуа, который к тому же был еще и Августом. Перигор же — это французский министр Талейран. В этот же экзотический ряд можно поставить и «грека» Исидора, который оказывается французом Робеспьером, и антика Гельвеция, на деле — французского поэта Клода Адриана Гельвеция, и Юлия Цезаря Савиньи, французского натуралиста.

Во Франции XVIII века такие древние имена встречаются чаше, чем в других странах, и можно предположить, что существует какая–то связь между Античностью, например Древним Римом и Францией. Французская история во времена Республики напоминает римскую, и, вполне возможно, что Франция XVII века — это и есть римская античность.

На рисунке (гравюра конца XVII века) изображен французский король Людовик XIV Мы видим типичного римского полководца. Правда, в парике. Но ведь парик не носили вс` время, тем более он не уместен на войне, а для позирования художнику его как раз и можно было надеть. В традиционной истории получается, что французский король зачем–то нарядился в древние одежды, да к тому же не в национальные галльские, а в военную форму их поработителей.










Военная экспансия Франции в XVIII веке обеспечивалась надлежащим уровнем подготовки кампаний. О том, в чем это выражалось, хорошо свидетельствует Египетский поход Наполеона. Для нас он интересен тем, что показывает, какие были необходимы условия для осуществления такой серьезной заморской экспедиции и насколько поэтому сомнительными кажутся аналогичные Крестовые походы Средних веков.

Французская Восточная армия, которая отправилась в Египет, составляла около 30 000 человек. Это меньше, чем было в армиях крестоносцев. Тем не менее Наполеону понадобился флот из 280 транспортных и 13 военных кораблей. Такая армада была необходима, потому что нужно было не только перевезти людей, но громадный груз, без которого поход был бы невозможен. Что же вёз с собой Наполеон?

Из людей, помимо армии, в поход отправилась Комиссия по наукам и искусствам, состоящая из более чем полторы сотни человек, плюс сопровождающие их рабочие, библиотекари, переводчики. На корабли погрузились также жены многих офицеров, повара, прачки, проститутки, портнихи и прочие. Для обеспечения питания было взято огромное количество продовольствия — в среднем на каждое судно приходилось по 160 тонн продуктов. Масштаб впечатляющий, поэтому при подготовке возникали проблемы. Так, например, оказалось сложно заготовить в необходимом количестве печенье, и для решения этой задачи были реквизированы все пекарни в радиусе 15 лье от Тулона — места отправки основной части экспедиции.

Артиллеристы взяли около 170 пушек. Пороха, ядер и всего остального было взято с расчетом 300 выстрелов на каждую пушку. Для артиллерии были взяты 80 пар быков, куча всяких инструментов и технических приспособлений. Для всевозможных целей были заготовлены: 248 повозок, более 20 000 кирок, лопат и топоров, 27 кузниц. Предусмотрительный Наполеон прихватил с собой также около 600 000 мешков с землей.

Обуви взяли с собой 17 000, рубашек — 16 000, шапок — 6000, вина — 930 000 литров. Этот неполный перечень, от сухарей до лопат, показывает, что и в каком количестве требуется для реального похода. Историки, пишущие сказки про древние войны, не думают, что за каждой армией идёт громадный обоз. А если и думают, то «забывают» его погрузить на корабли, если речь идет о далеком морском походе. Крестоносцам, отплывающим в Святую землю, пушки, конечно же, тащить было не надо, но пушки и снаряжение к ним — это лишь малая часть общего груза. У воинов креста таких запасов как у Наполеона не было, как не было и флота, способного всё это перевезти. А отсутствие этого обеспечения показывает, что известные Крестовые походы осуществлялись не в реальности, а лишь в головах историков. Да и то в нездоровых. Иначе как объяснить детские Крестовые походы, когда в многотысячные войска собирались отряды детворы. Первым таким войском руководил десятилетний мальчик Никлас, вторым походом командовал двенадцатилетний пастушок Этьенн. Это не легенды, а самая настоящая история. Немецкий психиатр И. Геккер находил в этих случаях проявление массового психоза средневекового общества, а по–моему, ему надо было не там искать. Но, возвращаемся к Наполеону.

В Египте мы сталкиваемся с очередным тёмным местом. Считается, что местные жители называли почему–то Наполеона султан Кебир. Это странно, потому что после отплытия Наполеона во Францию, командование Египтом принял генерал Жан Батист Клебер. Случайно ли эти имена оказались столь похожими?

Не все ясно и в отношениях Египта и Франции. Дело в том, что геральдическим символом Верхнего Египта является лилия. Но этот цветок в Египте не растет и никогда не рос в прошлом. Зато он не только растет во Франции, но и является её монархическим геральдическим знаком. Не указывает ли это на то, что отношения двух стран были более тесными в предшествующие «султану Кебиру» периоды, и что потом скрылось после написания фальшивой истории?

Если в Западной Европе время, когда пробил час Скалигера, можно установить приблизительно, то в России оно определяется более точно.






«Все, даже светские женщины, бросились читать историю своего отечества, дотоле им неизвестную»,





— сказал А.С. Пушкин и очертил хронологическое пространство, на котором создавалась история России. Речь идет о вышедшей в 1818 году «Истории государства Российского» Н.М. Карамзина. Точнее о первых восьми томах, посвященным истории Древней Руси. Работу же над этим фундаментальным трудом, который уже через два года после первого издания вышел на нескольких европейских языках, Карамзин начал в 1804 году.

Примечательно, что сразу после появления «Истории» Карамзина критика выносила свои оценки, анализируя художественность этой работы. Научность и достоверность мало кого интересовали, скорее всего, потому что в России традиций соотносить историю с наукой ещё не было. И неудивительно, что первая крупная работа по истории России вышла из–под пера писателя, занимавшегося художественной литературой и публицистикой, а не ученого, каким Карамзин никогда не был. О научной ценности «Истории» можно судить и по позиции автора, который прежде всего руководствовался чувством национального долга и патриотизма.

Некому было даже оценить историческую достоверность того, о чем писал Карамзин. Он был первопроходцем, который, по словам Пушкина, открыл Древнюю Россию, как Колумб Америку. Само явление открытия чего–либо — это свершившийся факт, и поэтому если Карамзин и обнаружил в прошлом неизвестную ранее Русь, значит, оно так и есть. Забавно, что другим «литературным Колумбом», как его окрестил Белинский, был известный автор художественно–исторических романов и современник Карамзина Вальтер Скотт.






Историки сравнивают двух первооткрывателей и невольно ставят тем самым «Историю государства Российского» на одну полку с художественным романом: «В пору торжества романтизма и Карамзин, и Вальтер Скотт утверждали своим творчеством доверие к истории, они изображали «мир действительный», воссоздавали характеры подлинных исторических деятелей…».

    

Карамзин Н. М. Предания веков / Сост., вступ. ст. Г. П. Макогоненко. М., 1988. С. 12







Вот это я и называю шаманизмом, когда «доверие к истории», то есть, иными словами, вера в её достоверность, выводится не из научных фактов, а из сомнительных источников. В данном случае — из художественной литературы. Произведения типа тех, что писал Вальтер Скотт, обладают сильным внушающим свойством, укрепляя читателя в вере, что описываемая реальность на самом деле существовала в прошлом. Этим и пользуются «шаманы», всячески усиливая этот гипноз ловкими манипуляциями с псевдоисторической действительностью и нашим сознанием.

Считается, что появлению «Истории» Карамзина предшествовала «История Российская с самых древнейших времен», написанная Татищевым. Однако этот труд вызывает сомнения даже у профессиональных историков. Во–первых, так называемых татищевских известий — корпуса летописных источников, на который ссылается Татищев и на основе которого он написал историю России, — не существует. Якобы после Татищева они потерялись. Во–вторых, не существует и оригинальной рукописи татищевской «Истории»: тоже потерялась. Сама же «История» была издана после смерти автора Миллером, который, по общему признанию, сильно отредактировал имевшиеся у него материалы. Все это странно, как странно и то, что, выйдя в свет, эта «История» ни с какой историей российского читателя так и не познакомила. Пришлось ему дожидаться Карамзина — Колумба и, опять же, по выражению Пушкина, — «первого историка». Поэтому, написал ли астраханский губернатор Василий Татищев «Историю Российскую», и писал ли он вообще что–нибудь по истории — достоверно неизвестно. В научной историографии ссылаться на Татищева считается дурным тоном.

Скорее всего, «История» Татищева являлась начальным проектом Екатерины по созданию российской истории. Как известно, первый блин — всегда комом, и попытка, сделанная Карамзиным, оказалась более удачной. Так у России появилась своя история, никому «дотоле неизвестная».




ПРИЛОЖЕНИЕ № 1

ХРОНОЛОГИИ ПРАВЛЕНИЙ



В ряде случаев хронологические списки приводятся не с начала. Некоторые ранние правители могут быть пропущены, так как даты их правления являются «плавающими», то есть указываются разными источниками по–разному или заведомо считаются приблизительными. Несмотря на то, что такими персонажами могут являться известные исторические личности, списки начинаются с правителей, чьи даты правления считаются достоверными.




Священная Римская империя


800–814 Карл I Великий

814–840 Людовик I Благочестивый

840—855 Лотарь I (соправитель с 817 г.)

855—875 Людовик II Немецкий

875–877 Карл II Лысый

881–887 Карл III Толстый

894–896 Ги Сполетский

896—899 Арнульф Каринтийский

901–905 Людовик III Слепой

905—924 Беренгарий I Фриульский

924—926 Рудольф Бургундский (в Италии)

926—945 Гуго Прованский (в Италии)

945—950 Лотарь (в Италии)

950—962 Беренгарий II (в Италии)

962–973 Отгон I Великий

973–983 Отгон II

983–1002 Отгон III

1002–1024 Генрих II Святой

1024–1039 Конрад II

1039–1056 Генрих III Чёрный

1056–1106 Генрих IV

1105–1125 Генрих V

1125–1137 Лотарь II Саксонский

1138–1152 Конрад III Гогенштауфен

1152–1190 Фридрих I Барбаросса

1190–1197 Генрих VI (соправитель с 1186 г.)

1197–1215 Отгон IV Вельф

1215–1250 Фридрих II

1257—1273 Альфонс X Кастильский

1273–1291 Рудольф I Габсбург

1292–1298 Адольф Нассау

1298–1308 Альбрехт I Габсбург

1308—1313 Генрих VII Люксембургский

1314—1347 Людовик IV Виттельсбах

1347—1378 Карл IV Люксембургский

1378–1400 Венцеслав Люксембургский

1400—1410 Рупрехт Пфальцский

1410–1437 Сигизмунд Люксембургский

1438–1439 Альбрехт II Габсбург

1440–1493 Фридрих III

1493–1519 Максимилиан I

1519–1556 Карл V

1556–1564 Фердинанд I

1564—1576 Максимилиан II

1576–1612 Рудольф II

1612–1619 Матвей

1619–1637 Фердинанд II

1637–1657 Фердинанд III

1658–1705 Леопольд I

1705–1711 Иосиф I

1711–1740 Карл VI

1742–1745 Карл VII Баварский

1745–1765 Франц I

1765–1790 Иосиф II

1790–1792 Леопольд II

1792–1806 Франц II




Римское (немецкое) королевство


843–876 Людовик II

876–880 Карломан

876–881 Людовик III

882–887 Карл III Толстый

887—899 Арнульф Каринтийский

900–911 Людовик IV Дитя

911–918 Конрад I Франконский

919–936 Генрих I

936—973 Отгон I Великий

973—983 Отгон II (соправитель с 961 г.)

983–1002 Отгон III

1002–1024 Генрих II Святой

1024–1039 Конрад II

1039–1056 Генрих III Чёрный

1056–1106 Генрих IV

1105–1125 Генрих V

1125—1137 Лотарь Саксонский

1138–1152 Конрад III Гогенштауфен (антикороль с 1127 г.)

1152–1190 Фридрих I Барбаросса

1190—1197 Генрих VI (соправитель с 1186 г.)

1197–1208 Филипп

1197–1215 Отгон IV Вельф

1215–1222 Фридрих II

1222–1235 Генрих

1235—1237 Фридрих II (вторично)

1237–1254 Конрад IV

1246–1247 Генрих Распе Тюрингский (антикороль)

1247–1256 Вильгельм Голландский (антикороль до 1254 г.)

1257–1273 Ричард Корнуэльский

1273–1291 Рудольф I Габсбург

1292–1298 Адольф Нассау

1298–1308 Альбрехт I Габсбург

1308—1313 Генрих VII Люксембургский

1314–1346 Людовик IV Виттельсбах

1314–1330 Фридрих Красивый (антикороль, соправитель с 1325)

1347—1378 Карл IV Люксембургский

1378–1400 Венцеслав Люксембургский

1400–1410 Рупрехт Пфальцский

1410—1437 Сигизмунд Люксембургский

1410—1411 Йобст Моравский (антикороль)

1438–1439 Альбрехт II Габсбург

1440–1486 Фридрих III

1486–1519 Максимилиан I

1519–1531 Карл V

1531–1562 Фердинанд I

1562—1575 Максимилиан II

1575–1612 Рудольф II

1612–1619 Матвей

1619–1636 Фердинанд II

1636–1653 Фердинанд III

1653–1654 Фердинанд IV

1654–1657 Фердинанд III (вторично)

1658–1690 Леопольд I

1690–1711 Иосиф I

1711–1740 Карл VI

1742–1745 Карл VII Баварский

1745–1764 Франц I

1764–1790 Иосиф II

1790–1792 Леопольд II

1792–1806 Франц II

1811–1814 Наполеон I Бонапарт




Австрия

Герцогство с 1156 г., эрцгерцогство с 1453 г., империя с 1804 г.


976–994 Леопольд I

994–1018 Генрих I

1018—1055 Адальберт

1055–1075 Эрнст

1075–1095 Леопольд II

1095–1136 Леопольд III

1136–1141 Леопольд IV

1141–1177 Генрих II

1177–1194 Леопольд V

1195–1198 Фридрих I

1198–1230 Леопольд VI

1230–1246 Фридрих II

1248—1250 Герман Баденский

1250–1251 Фридрих III

1251–1276 Оттакар II Чешский

1276–1282 Рудольф I

1282–1308 Альбрехт I

1282—1290 Рудольф II (соправитель)

1298—1307 Рудольф III (соправитель)

1308—1330 Фридрих IV Красивый

1308–1326 Леопольд VII (соправитель)

1330–1358 Альбрехт II

1330—1339 Отгон (соправитель)

1358–1365 Рудольф IV

1365–1395 Альбрехт III

1395–1404 Альбрехт IV Терпеливый

1404–1439 Альбрехт V

1440–1457 Ладислав Постум

1458–1493 Фридрих V

1493–1519 Максимилиан I

1519–1522 Карл I

1522–1564 Фердинанд I

1564–1576 Максимилиан II

1576–1608 Рудольф V

1608–1619 Матвей

1619–1637 Фердинанд II

1637–1657 Фердинанд III

1657–1705 Леопольд VIII

1705–1711 Иосиф I

1711–1740 Карл II

1740–1780 Мария Терезия

1780–1790 Иосиф II

1790–1792 Леопольд IX

1792–1835 Франц

1835–1848 Фердинанд

1848–1916 Франц Иосиф

1916–1918 Карл




Россия (Московское царство)

Царство с 1547 г., империя с 1721 г.


1263—1303 Даниил Московский

1303–1325 Юрий III

1325–1341 Иван I Калита

1341–1353 Симеон Гордый

1353–1359 Иван II Красный

1359—1389 Дмитрий Донской

1389–1425 Василий I

1425–1433 Василий II Темный

1434–1434 Юрий Галицкий

1434–1446 Василий II Темный (вторично)

1446–1446 Дмитрий Шемяка Галицкий

1446—1462 Василий II Темный (в третий раз)

1462–1505 Иван III Великий (соправитель с 1450 г.)

1471–1485 Иван Иванович Молодой (соправитель)

1497—1502 Дмитрий Иванович Внук (соправитель)

1505–1533 Василий III (соправитель с 1502 г.)

1533–1575 Иван IV Грозный

1575—1576 Симеон Бекбулатович

1576—1584 Иван IV Грозный (вторично)

1584–1598 Федор I

1598–1605 Борис Годунов

1605–1605 Федор II Годунов

1605–1606 Лжедмитрий I

1606—1610 Василий IV Шуйский

1607–1610 Лжедмитрий II

1610–1612 Владислав Польский

1613–1645 Михаил Романов

1645–1676 Алексей Михайлович

1676–1682 Федор III Алексеевич

1682–1696 Иван V и Пётр I

1696–1725 Пётр I Великий

1725–1727 Екатерина I (царица с 1717 г.)

1727–1730 Петр II

1730–1740 Анна Ивановна

1740–1741 Иван VI

1741—1761 Елизавета

1761–1762 Петр III

1762–1796 Екатерина II

1796–1801 Павел I

1801–1825 Александр I

1825–1855 Николай I

1855–1881 Александр II

1881–1894 Александр III

1894–1917 Николай II




Италия (Савойя)

Савойское герцогство с 1416 г., Сицилийское королевство с 1713 г., Сардинское королевство с 1720 г., Итальянское королевство с 1861 г.


1047—1051 Амадей I (даты имеют альтернативы)

1051—1060 Отгон (даты имеют альтернативы)

1060–1078 Петр I

1060–1079 Амадей II

1080–1103 Умберто II Сильный

1103–1148 Амадей III

1148–1188 Умберто III Святой

1188–1233 Томас

1233–1253 Амадей IV

1253—1263 Бонифаций

1263–1268 Петр II

1268–1285 Филипп II

1285–1323 Амадей V Великий

1323–1329 Эдуард Щедрый

1329–1343 Аймунд Добрый

1343–1383 Амадей VI

1383–1391 Амадей VII

1391–1434 Амадей VIII Добрый

1434–1465 Людовик

1465–1472 Амадей IX

1472–1482 Филиберт I

1482–1490 Карл I Воин

1490–1496 Карл II Амадей

1496—1497 Филипп II Безземельный

1497–1504 Филиберт II Красивый

1504–1553 Карл III Добрый

1553—1580 Эммануил I Филиберт

1580—1630 Карл Эммануил I Великий

1630–1637 Виктор Амадей I

1637–1638 Франциск Гиацинт

1638–1675 Карл Эммануил II

1675–1730 Виктор Амадей II

1730–1773 Карл Эммануил III

1773–1796 Виктор Амадей III

1796–1802 Карл Эммануил IV

1802—1821 Виктор Эммануил I

1821–1831 Карл Феликс

1831–1849 Карл Альберт

1849–1878 Виктор Эммануил II

1878–1900 Умберто I

1900–1946 Виктор Эммануил III

1946–1946 Умберто II




Неаполь

Королевство Обеих Сицилий (Сицилии и Неаполя) с 1130 г., королевство Неаполитанское с 1282 г.


Королевство Обеих Сицилий

1061–1101 Роджер I

1101–1105 Симон

1105–1154 Роджер II

1154–1166 Вильгельм I

1166–1189 Вильгельм II

1189–1194 Танкред

1194–1194 Вильгельм III

1194—1197 Констанция и Генрих I

1197–1250 Фридрих I

1212—1217 Генрих Немецкий (соправитель)

1250—1254 Конрад Немецкий

1254–1258 Конрадин

1258–1266 Манфред

1266—1285 Карл I Анжуйский

Неаполитанское королевство

1285–1309 Карл II Анжуйский

1309–1343 Роберт

1343–1382 Жанна I

1382–1386 Карл III

1386–1414 Владислав

1414–1435 Жанна II

1435—1442 Рене Анжуйский

1442–1458 Альфонс I

1458–1494 Фердинанд I

1494–1495 Альфонс II

1495–1496 Фердинанд II

1496–1501 Фридрих IV

Королевство Обеих Сицилии

1504–1516 Фердинанд III

1516–1554 Карл I Испанский

1554–1598 Филипп II

1598–1621 Филипп III

1621–1665 Филипп IV

1665–1700 Карл II Испанский

1700–1707 Филипп V

1707–1735 Карл VI

1735–1759 Карл VII

1759–1779 Фердинанд IV

1779–1806 Фердинанд IV (вторично)

Неаполитанское королевство

1806–1808 Жозеф Бонапарт

1808–1815 Иоахим Мюрат

Королевство Обеих Сицилии

1815–1825 Фердинанд I (IV)

1825–1830 Франциск I

1830–1859 Фердинанд II

1859–1860 Франциск II




Сицилия

Королевство с 1130 г.


1061–1101 Роджер I

1101–1105 Симон

405–1154 Роджер II

1154—1166 Вильгельм I

1166–1189 Вильгельм II

1189–1194 Танкред

1194–1194 Вильгельм III

1194–1197 Констанция и Генрих I

1197–1250 Фридрих I

1212–1217 Генрих Немецкий (соправитель)

1250–1254 Конрад Немецкий

1254–1258 Конрадин

1258–1266 Манфред

1266–1282 Карл I Анжуйский

1282–1285 Педро I

1285–1295 Хайме

1296–1336 Фридрих II Арагонский

1336–1342 Педро II

1342–1355 Луиджи

1355–1377 Фридрих III Арагонский

1377–1402 Мария

1390–1409 Мартин I

1409–1410 Мартин II

1412–1416 Фердинанд I

1416–1458 Альфонс I

1458–1479 Хайме

1479–1516 Фердинанд II

1516–1554 Карл I Испанский

1554–1598 Филипп II

1598–1621 Филипп III

1621–1665 Филипп IV

1665–1700 Карл II Испанский

1700–1707 Филипп V

1707–1713 Карл VI

1713–1720 Виктор Амадей II Савойский

1720–1735 Карл VI (вторично)

1735–1759 Карл VII

1759–1825 Фердинанд III (с 1815 г. — Фердинанд I)

1825–1830 Франциск I

1830–1859 Фердинанд II

1859–1860 Франциск II




Модена

Герцогство с 1452 г.


1289–1308 Аццо VIII

1308–1308 Альдобрандино II

1308–1312 Франческо

1312—1335 Ринальдо

1336–1352 Обиццо III

1352—1361 Альдобрандино III

1361–1385 Николай II

1385–1393 Альберт

1393–1441 Николай III

1441–1450 Лионелло

1450–1471 Борсо

1471–1505 Эрколе I

1505–1534 Альфонс I

1534–1559 Эрколе II

1559–1597 Альфонс II

1597–1628 Цезарь

1628–1644 Альфонс III

1644–1658 Франческо I

1658–1662 Альфонс IV

1662–1694 Франческо II

1694–1734 Ринальдо

1734–1780 Франческо III

1780–1797 Эрколе III

1803–1806 Фердинанд Карл

1806–1846 Франческо IV

1846–1859 Франческо V




Герцогство Парма


1545–1547 Пьер Луиджи

1547–1585 Оттавио

1585—1592 Александр

1592–1622 Ренуцци I

1622–1646 Эдуард

1646–1694 Ренуцци II

1694–1727 Франческо

1727–1731 Антоний Франческо

1731–1748 Карл I

1748–1765 Филипп

1765–1802 Фердинанд

1802–1803 Луиджи

1803–1807 Карл Луиджи II

1815–1847 Мария Луиза

1847–1849 Карл Луиджи II (вторично)

1849–1854 Карл III

1854–1859 Роберт




Милан

Герцогство с 1395 г.


1275/77–1295 Отгон Висконти

1295–1302 Маттео I Висконти

1302—1310 Гвидо делла Торре

1310–1322 Маттео I Висконти (вторично)

1322—1328 Галеаццо I Висконти

1328–1339 Аццо Висконти

1339—1349 Лучано Висконти

1349—1355 Маттео II Висконти

1349–1378 Галеаццо II Висконти

1349—1385 Барнабо Висконти

1378–1402 Джан Галеаццо Висконти

1402–1412 Джан Мария Висконти

1412–1447 Филипп Мария Висконти

1450–1466 Франческо I Сфорца

1466—1476 Галеаццо Мария Сфорца

1476–1494 Джан Галеаццо Сфорца

1494–1499 Людовик Сфорца

1499–1500 Людовик XII Французский

1500—1500 Людовик Сфорца (вторично)

1500–1512 Людовик XII Французский (вторично)

1512—1515 Максимилиан Сфорца

1515–1521 Франциск I Французский

1521–1535 Франческо II Сфорца

1535–1554 Карл V Габсбург

1555—1598 Филипп II Испанский

1598–1621 Филипп III Испанский

1621–1665 Филипп IV Испанский

1665—1700 Карл II Испанский

1700–1706 Филипп V Испанский

1706–1740 Карл VI

1740–1780 Мария–Терезия

1780–1790 Иосиф II

1790–1792 Леопольд II

1792–1797 Франц II

1799–1800 Франц II (вторично)




Португалия Королевство с 1143 г.


1095–1112 Энрике

1112–1185 Альфонс I

1185—1211 Санчо I Строитель

1211—1223 Альфонс II Толстый

1223–1245 Санчо II

1245–1279 Альфонс III

1279—1325 Диниш Щедрый

1325–1357 Альфонс IV

1357–1367 Педро I

1367—1383 Фердинанд I Красивый

1385–1433 Жуан I

1433–1438 Эдуард Философ

1438–1481 Альфонс V

1481–1495 Жуан II

1495–1521 Мануэл I Великий

1521–1557 Жуан III

1557–1578 Себастьян

1578–1580 Энрике

1581–1598 Филипп I

1598–1621 Филипп II

1621–1640 Филипп III

1640–1656 Жуан IV

1656–1683 Альфонс VI

1683–1706 Педро II

1706–1750 Жуан V

1750–1777 Жозе

1777–1816 Мария I

1777–1786 Педро III

1816–1826 Жуан VI

1826–1826 Педро IV

1826–1828 Мария II

1828–1834 Мигел

1834–1853 Мария II (вторично)

1853–1861 Педро V

1861–1889 Луиш

1889–1908 Карл

1908–1910 Мануэл II




Испания (Кастилия)

Королевство Леон с 917 г., королевство Леон и Кастилия с 1037 г., Испания с 1504 г.


913–923 Ордоньо II

923–924 Фруэла II

924–930 Альфонс IV

930–950 Рамиро II

950–957 Ордоньо III

957–958 Санчо I

958–959 Ордоньо IV Злой

959–966 Санчо I (вторично)

966–982 Рамиро III

982–999 Бермудо II

999–1027 Альфонс V

1027–1037 Бермудо III

1029–1035 Санчо III Наваррский Великий (в Кастилии)

1035–1065 Фердинанд I

1065–1072 Санчо II (в Кастилии)

1065–1109 Альфонс VI (в Леоне, в Кастилии с 1072 г.)

1109–1126 Уррака

1126–1157 Альфонс VII

1157–1158 Санчо III (в Кастилии)

1157–1188 Фердинанд II (в Леоне)

1158–1214 Альфонс VIII (в Кастилии)

1188–1230 Альфонс IX (в Леоне)

1214–1217 Энрике I (в Кастилии)

1217–1217 Беренгела (в Кастилии)

1217–1252 Фердинанд III Святой (в Кастилии, в Леоне с 1230 г.)

1252–1284 Альфонс X Мудрый

1284–1295 Санчо IV

1295–1312 Фердинанд IV

1312–1350 Альфонс XI

1350–1366 Педро I Жестокий

1366–1367 Энрике II

1367–1369 Педро I Жестокий (вторично)

1369–1379 Энрике II (вторично)

1379–1390 Хуан I

1390–1406 Энрике III Болезненный

1406–1454 Хуан II

1454–1474 Энрике IV

1474–1504 Изабелла I

1504–1516 Хуана I Безумная

1504–1506 Филипп I Габсбург (соправитель)

1506—1516 Фердинанд V (соправитель)

1516–1556 Карл I Габсбург

1556–1598 Филипп II

1598–1621 Филипп III

1621–1665 Филипп IV

1665–1700 Карл II

1700–1724 Филипп V

1705–1714 Карл Австрийский (антикороль)

1724–1724 Людовик

1724—1746 Филипп V (вторично)

1746–1759 Фердинанд VI

1759–1788 Карл III

1788–1808 Карл IV

1808–1813 Жозеф I Бонапарт

1814–1833 Фердинанд VII

1833–1868 Изабелла II

1870—1873 Амадей Савойский

1874–1885 Альфонс XII

1885–1931 Альфонс XIII

1975-… Хуан Карлос




Арагон

Королевство с 1035 г.


1000–1035 Санчо II Великий

1035–1063 Рамиро I

1063–1094 Санчо I Рамирос

1094–1104 Педро I

1104–1134 Альфонс I

1134–1137 Рамиро II Монах

1137–1162 Петронила

1162–1196 Альфонс II

1196–1213 Педро II

1213–1276 Хайме I

1276–1285 Педро III

1285–1291 Альфонс III

1291–1327 Хайме II

1327–1336 Альфонс IV

1336–1387 Педро IV Церемонный

1387–1395 Хуан I

1395–1410 Мартин

1412–1416 Фердинанд I

1416–1458 Альфонс V

1458–1479 Хуан II

1479–1516 Фердинанд II




Франция


843–877 Карл I Лысый

877–879 Людовик II Заика

879–882 Людовик III

882–884 Карломан

884–888 Карл II Толстый

888–898 Одо

898–922 Карл III Простоватый

922–923 Роберт I

923–936 Рудольф

936—954 Людовик IV Заморский

954–986 Лотарь

986–987 Людовик V Ленивый

987–996 Гуго Капет

996—1031 Роберт II Благочестивый

1031–1060 Генрих I

1060–1108 Филипп I

1108—1137 Людовик VI Толстый

1137–1180 Людовик VII

1180–1223 Филипп II Август

1223–1226 Людовик VIII Лев

1226—1270 Людовик IX Святой

1270–1285 Филипп III Смелый

1285—1314 Филипп IV Красивый

1314–1316 Людовик X Сварливый

1316–1316 Иоанн I

1316–1322 Филипп V Длинный

1322–1328 Карл IV Красивый

1328–1350 Филипп VI Валуа

1350–1364 Иоанн II Добрый

1364–1380 Карл V Мудрый

1380–1422 Карл VI Безумный

1422–1461 Карл VII

1461–1483 Людовик XI

1483–1498 Карл VIII Слабый

1498–1515 Людовик XII

1515–1547 Франциск I

1547–1559 Генрих II

1559–1560 Франциск II

1560–1574 Карл IX

1574–1589 Генрих III

1589–1610 Генрих IV Бурбон

1610–1643 Людовик XIII

1643–1715 Людовик XIV

1715–1774 Людовик XV

1774–1792 Людовик XVI

1804–1814 Наполеон I Бонапарт

1814–1815 Людовик XVIII

1815–1815 Наполеон I (вторично)

1815–1824 Людовик XVIII (вторично)

1824–1830 Карл X

1830–1848 Луи Филипп

1852—1870 Наполеон III Бонапарт




Польша


964–992 Мешко I

992–1025 Болеслав I Храбрый

1025–1034 Мешко II Ламберт

1034—1037 Болеслав Забытый

1039—1058 Казимир I Восстановитель

1058–1079 Болеслав II Смелый (король с 1076 г.)

1079–1102 Владислав I Герман

1102—1138 Болеслав III Кривоусый

Герцогство Краковское

1139–1146 Владислав II Изгнанник

1146–1173 Болеслав IV Кудрявый

1173–1177 Мешко III Старый

1177—1194 Казимир II Справедливый

1194–1198 Лешек I Белый

1198—1201 Мешко III Старый (вторично)

1201 — 1202 Лешек I Белый (вторично)

1202—1202 Владислав III Тонконогий

1202—1210 Лешек I Белый (в третий раз)

1210–1211 Мешко IV

1211—1227 Лешек I Белый (в четвертый раз)

1227–1229 Владислав III Тонконогий

1229—1232 Конрад I Мазовецкий

1232—1238 Генрих I Бородатый

1238–1241 Генрих II Благочестивый

1241—1243 Конрад I Мазовецкий (вторично)

1243–1279 Болеслав V Стыдливый

1279–1288 Лешек II Черный

1288–1290 Генрих IV Неподкупный

1290–1296 Пшемыслав II (король с 1295 г.)

Королевство Польское

1300–1305 Венцеслав I

1305–1306 Венцеслав II

1305—1333 Владислав I Локеток (король с 1320 г.)

1333–1370 Казимир III Великий

1370—1382 Людовик Венгерский

1384–1399 Ядвига

1386–1434 Владислав II Ягайло (соправитель до 1399 г.)

1434—1444 Владислав III Варнельчик

1445/47–1492 Казимир IV Ягеллончик

1492–1501 Ян I Ольбрахт

1501–1506 Александр I

1506–1548 Сигизмунд I Старый

1548–1572 Сигизмунд II Август (соправитель с 1529 г.)

Речь Посполитая

1573–1574 Генрих Анжуйский

1575–1586 Стефан Баторий

1587–1632 Сигизмунд III Ваза

1632–1648 Владислав IV

1648–1669 Ян II Казимир

1669–1673 Михаил Вишневецкий

1674–1696 Ян III Собеский

1697–1704 Август II

1704–1709 Станислав I Лещинский

1709–1733 Август II (вторично)

1733–1734 Станислав I (вторично)

1734–1763 Август III

1764–1795 Станислав II Понятовский

Герцогство Варшавсвое

1807–1813 Фридрих Август I Саксонский




Литва

В составе Речи Посполитой с 1569 г.


1236–1263 Миндовг

1263–1264 Тройнат

1264–1268 Войшелк

1268–1269 Шварн

1269–1281 Тройден

1281–1285 Довмонт

1285–1292 Бутигид

1293–1316 Витень

1316–1341 Гедимин

1341–1344 Явнут

1345–1377 Ольгерд

1345–1382 Кейстут

1377–1392 Ягайло

1392–1430 Витовт

1430—1432 Свидригайло

1432—1440 Сигизмунд Кейстутович

1440–1492 Казимир Ягеллончик

1492–1506 Александр

1506–1544 Сигизмунд I Старый

1544–1572 Сигизмунд II Август




Англия


1066—1087 Вильгельм I Завоеватель

1087–1100 Вильгельм II Рыжий

1100–1135 Генрих I

1135—1154 Стефан Блуаский

1154—1189 Генрих II Плантагенет

1189—1199 Ричард I Львиное Сердце

1199—1216 Иоанн Безземельный

1216–1272 Генрих III

1272—1307 Эдуард I Длинноногий

1307–1327 Эдуард II

1327–1377 Эдуард III

1377–1399 Ричард II

1399–1413 Генрих IV

1413–1422 Генрих V

1422–1461 Генрих VI

1461–1470 Эдуард IV

1470–1471 Генрих VI (вторично)

1471–1483 Эдуард IV (вторично)

1483–1483 Эдуард V

1483–1485 Ричард III

1485–1509 Генрих VII Тюдор

1509–1547 Генрих VIII

1547–1553 Эдуард VI

1553–1558 Мария I Кровавая

1558—1603 Елизавета I Великая

1603–1625 Яков I Стюарт

1625–1648 Карл I

1660–1685 Карл II

1685–1688 Яков II

1689–1694 Мария II

1689–1702 Вильгельм III Оранский (соправитель до 1694 г.)

1702–1714 Анна

1714—1727 Георг I Ганноверский

1727–1760 Георг II

1760–1820 Георг III

1820–1830 Георг IV

1830–1837 Вильгельм IV

1837–1901 Виктория

1901–1910 Эдуард VII

1910–1936 Георг V

1936–1936 Эдуард VIII

1936–1952 Георг VI

1952—… Елизавета II




Турция


1289/99–1326 Осман I

1326–1359 Орхан

1359–1389 Мурад I

1389–1402 Баязид I

1402/03–1411 Сулейман Челеби (в Румелии)

1402/03–1413 Мехмед I (в Анатолии)

1411–1413 Муса Челеби (в Румелии)

1413–1421 Мехмед I

1421–1444 Мурад II Амурат

1422—1423 Мустафа Кючюл (антисултан)

1444–1446 Мехмед II Фатих

1446–1451 Мурад II (вторично)

1451–1481 Мехмед II (вторично)

1481–1512 Баязид II

1512–1520 Селим I Явуз

1520—1566 Сулейман I Кануни

1566–1574 Селим II Мест

1574–1595 Мурад III

1595–1603 Мехмед III

1603–1617 Ахмед I Джахангир

1617–1618 Мустафа I

1618–1622 Осман II

1622–1623 Мустафа I (вторично)

1623–1640 Мурад IV

1640–1648 Ибрагим

1648–1687 Мехмед IV Авчи

1687–1691 Сулейман II

1691–1695 Ахмед II

1695–1703 Мустафа II

1703–1730 Ахмед III

1730–1754 Махмуд I

1754–1757 Осман III

1757–1774 Мустафа III

1774–1789 Абдул–Хамид

1789–1807 Селим III

1807–1808 Мустафа IV

1808–1839 Махмуд II

1839–1861 Абдул–Маджид

1861–1876 Абдул–Азиз

1876–1876 Мурад V

1876–1909 Абдул–Хамид II

1909–1918 Мехмед V Рашад

1918–1922 Мехмед VI




Румский султанат


1077—1086 Сулейман–шах I (султан с 1081 г.)

1086–1107 Кылыч–Арслан I

1107–1116 Малик–шах I

1116–1156 Масуд I

1156–1192 Кылыч–Арслан II

1192–1196 Кай–Хусрау I

1196–1204 Сулейман–шах II

1204–1204 Кылыч–Арслан III

1204–1210 Кай–Хусрау I (вторично)

1210–1219 Кай–Каус I

1219–1237 Кай–Кубад I

1237–1246 Кай–Хусрау II

1246–1257 Кай–Каус II

1248–1267 Кылыч–Арслан IV

1249–1254 Кай–Кубад II

1267–1283 Кай–Хусрау III

1282–1284 Масуд II

1284–1284 Кай–Кубад III

1284–1293 Масуд II (вторично)

1293–1294 Кай–Кубад III (вторично)

1294–1301 Масуд II (в третий раз)

1301–1303 Кай–Кубад III (в третий раз)

1303–1304 Масуд II (в четвертый раз)

1304–1307 Кай–Кубад III (в четвертый раз)

1307–1308 Масуд III




Римская империя


43 до н. э. — 14 н. э. Октавиан Август (император с 27 г. до н. э.)

14—37 Тиберий

37—41 Калигула

41—54 Клавдий 1

54–68 Нерон

68–69 Гальба

69—69 Оттон, Вителлий

69–79 Веспасиан

79–81 Тит

81—96 Домициан

96–98 Нерва

98–117 Траян

117–138 Адриан

138—161 Антонин Пий

161–169 Луций Вер

161–180 Марк Аврелий

180–192 Коммод (цезарь с 176 г.)

193—193 Дидий Юлиан, Пертинакс

193–211 Септимий Север

209–212 Гета

211–217 Каракалла (цезарь с 198 г.)

217–218 Макрин

218—222 Гелиогабл

222—235 Александр Север

235—238 Максимин Фракиец

238–238 Бальбин, Гордиан I, Гордиан II, Максим Пупиен

238–244 Гордиан III

244–249 Филипп Аравитянин

247—249 Филипп Младший

249–251 Деций

251—251 Геренний Этруск

251–252 Гостилиан

251–253 Галл

252—253 Волузиан

253–253 Эмилиан

253–259 Валериан

253–268 Галлиен

259–268 Постум (в Галлии)

268–270 Клавдий II

269–269 Лаелиан, Марий (в Галлии)

269–271 Викторин (в Галлии)

270–270 Квинтилл

270—275 Аврелиан

271–274 Тетрик (в Галлии)

275–276 Тацит

276–276 Флориан

276–282 Проб

282–283 Кар

282—285 Карин, Нумериан

284—305 Диоклетиан

285–305 Максимиан Геркулий

305—306 Констанций I Хлор (цезарь с 293 г.)

305—311 Галерий (цезарь с 293 г.)

306—307 Флавий Север (цезарь с 305 г.)

306–312 Максенций

307–308 Максимиан Геркулий (вторично)

307—324 Константин I Великий (цезарь с 306 г.)

308—324 Лициний (цезарь с 307 г.)

309—313 Максимин Даза (цезарь с 305 г.)

337—340 Константин II (цезарь с 317 г.)

337—350 Констант I (цезарь с 333 г.)

337—361 Констанций II (цезарь с 324 г.)

350–353 Магненций

360–363 Юлиан

363–364 Иовиан

364—375 Валентиниан I

364–378 Валент

367—383 Грациан

375–392 Валентиниан II

379—395 Феодосии I Великий

392–394 Евгений

395—423 Гонорий

407–411 Константин III

421–421 Констанций III

423–425 Иоанн

425—455 Валентиниан III

455—455 Петроний Максим

455–456 Авит

457–461 Майоран

461—465 Ливии Север

467—472 Антемий

472—472 Олибрий

473—474 Глицерий

474–475 Непот

475—476 Ромул Августул




Персидское царство

Царство Ахеменидов 550—329 гг. д. н. эры


558–530 Кир II Великий

530–522 Камбиз II

522—522 Смердис

522–486 Дарий I Великий

486–465 Ксеркс I

465–424 Артаксеркс I Длиннорукий

424–424 Ксеркс II

423–423 Согдиан

423–404 Дарий II Ох

404–359 Артаксеркс II

359–338 Артаксеркс III Ох

338–336 Артаксеркс IV Аре

336–330 Дарий III Кодоман

330–329 Бесс




Швеция


1076–1112 Инги I

1112–1118 Филипп

1112–1133 Инги II

1133–1134 Рагвалд

1135–1155 Сверкер I

1156–1160 Эрик IX Святой

1160–1168 Карл VII

1168–1196 Кнут Эрикссон

1196–1208 Сверкер II

1208–1216 Эрик X Кнутссон

1216–1222 Юхан I

1222–1229 Эрик XI Шепелявый

1229—1234 Кнут Хольмгерссон Длинный

1234–1250 Эрик XI (вторично)

1250—1276 Вальдемар Биргерссон

1276–1290 Магнус I Ладулос

1290–1318 Биргер

1319–1364 Магнус II Эрикссон

1355–1360 Эрик XII

1364–1389 Альбрехт Мекленбургский

1389—1412 Маргарет Датская

1412–1439 Эрик XIII Померанский

1441–1448 Кристофер Баварский

1448–1457 Карл VIII

1457–1464 Кристиан I

1464–1470 Карл VIII

1471–1497 Стен Стуре Старший

1497–1501 Юхан II

1501—1503 Стен Стуре Старший (вторично)

1504—1511 Сванте Нильссон Стуре

1512–1520 Стен Стуре Младший

1520–1521 Кристиан II

1521–1560 Густав I Ваза

1560–1568 Эрик XIV

1568–1592 Юхан III

1592–1599 Сигизмунд

1599–1611 Карл IX

1611–1632 Густав II Адольф

1632–1654 Кристина

1654–1660 Карл X Густав

1660–1697 Карл XI

1697–1718 Карл XII

1719—1720 Ульрика Элеонора

1720—1751 Фредерик Гессенский

1751–1771 Адольф Фредерик

1771–1792 Густав III

1792–1809 Густав IV Адольф

1809–1818 Карл XIII

1818–1844 Карл XIV Юхан

1844–1859 Оскар I

1859–1872 Карл XV

1872–1907 Оскар II

1907–1950 Густав V

1950–1973 Густав VI Адольф

1973-… Карл XVI Густав




Саксония

Королевство с 1806 г.


Герцогство

880–912 Отгон

912–936 Генрих

936–961 Отгон I Великий

961–973 Герман Биллунг

973–1011 Бернард I

1011–1059 Бернард II

1059–1072 Ордульф

1072–1106 Магнус

1106–1137 Лотарь

1138—1139 Генрих Гордый Баварский

1139—1142 Альбрехт Медведь

1142–1180 Генрих Лев

1180–1211 Бернард III

1211–1260 Альбрехт I

1260—1298 Альбрехт II Виттенберг

1298–1356 Рудольф I

1356–1370 Рудольф II

1370–1388 Венцель

1388–1419 Рудольф III

1419–1422 Альбрехт III

Курфюршество

1423–1428 Фридрих I

1428–1464 Фридрих II

1464–1486 Эрнст

1486–1525 Фридрих III

1525–1532 Иоганн

1532–1547 Иоганн Фридрих

Герцогство

1464—1500 Альбрехт Веттин Толстый

1500–1539 Георг

1539–1541 Генрих

1541–1547 Мориц

Курфюршество

1547—1553 Мориц

1553–1586 Август

1586–1591 Христиан I

1591–1611 Христиан II

1611—1656 Иоганн Георг I

1656–1680 Иоганн Георг II

1680–1691 Иоганн Георг III

1691–1694 Иоганн Георг IV

1694—1733 Фридрих Август I Сильный

1733–1763 Фридрих Август II

1763—1763 Фридрих Христиан

1763–1806 Фридрих Август III

Королевство

1806–1827 Фридрих Август I

1827–1836 Антон Климент

1836–1854 Фридрих Август II

1854–1873 Иоганн

1873–1902 Альберт

1902–1904 Георг

1904–1918 Фридрих Август III




Дания


1018–1035 Кнут I Великий

1035–1042 Хардакнут

1042—1047 Магнус Норвежский

1047–1074 Свен II Эстридсен

1074–1080 Харальд III

1080–1086 Кнут II Святой

1086–1095 Олаф I Голодный

1095–1103 Эрик I Добрый

1103–1134 Нильс

1134–1137 Эрик II

1137–1146 Эрик III Ягненок

1146–1157 Кнут III

1157—1182 Вальдемар I Великий

1182–1202 Кнут IV

1202–1241 Вальдемар II Победитель

1241–1250 Эрик IV

1250–1252 Абель

1252–1259 Кристофер I

1259–1286 Эрик V

1286–1319 Эрик VI

1319–1326 Кристофер II

1326–1330 Вальдемар III Ютландский

1330–1332 Кристофер II (вторично)

1340–1375 Вальдемар IV Восстановитель

1376–1387 Олаф II

1387–1412 Маргарет I

1412—1439 Эрик VII Померанский

1440–1448 Кристофер III Баварский

1448–1481 Кристиан I

1481–1513 Ханс

1513–1523 Кристиан II

1523–1533 Фредерик I

1534–1559 Кристиан III

1559–1588 Фредерик II

1588–1648 Кристиан IV

1648–1670 Фредерик III

1670–1699 Кристиан V

1699–1730 Фредерик IV

1730–1746 Кристиан VI

1746–1766 Фредерик V

1766–1808 Кристиан VII

1808–1839 Фредерик VI

1839–1848 Кристиан VIII

1848–1863 Фредерик VII

1863–1906 Кристиан IX

1906–1912 Фредерик VIII

1912–1947 Кристиан X

1947–1972 Фредерик IX

1972-… Маргарет II




Римская католическая церковь

Римские папы


217–222 Каликст I

217—235 Ипполит (антипапа)

222–230 Урбан I

230—235 Понтиан

235—236 Антер

236–250 Фабиан

251—253 Корнелий

251—268 Новациан (антипапа)

253–254 Луций I

254–257 Стефан I

257–258 Сикст II

259—269 Дионисий

269–274 Феликс I

275—283 Евтихий

283–296 Гай

296–304 Марцеллин

308–309 Марцелл I

309–309 Евсевий

311—314 Мильтиад

314–335 Сильвестр

336–336 Марк

337–352 Юлий I

352–366 Либерий

355—365 Феликс II (антипапа)

366–384 Дамас I

366—367 Урсин (антипапа)

384–399 Сириций

399–401 Анастасий I

401—417 Иннокентий I

417–418 Зосима

418—422 Бонифаций

418—419 Евлатий (антипапа)

422–432 Целестин I

432–440 Сикст III

440–461 Лев 1 Великий

461–468 Иларий

468—483 Симплиций

483–492 Феликс II

492–496 Геласий I

496–498 Анастасий II

498–514 Симмах

498–498 Лаврентий (антипапа)

501–505 Лаврентий (антипапа, вторично)

514—523 Гормизд

523–526 Иоанн I

526–530 Феликс III

530—532 Бонифаций II

530—530 Диоскур (антипапа)

533–535 Иоанн II

535—536 Агапит I

536–537 Сильверий

537–555 Вигилий

556—561 Пелагий

561–574 Иоанн III

575–579 Бенедикт I

579–590 Пелагий II

590–604 Григорий I Великий

604–606 Сабиниан

607—607 Бонифаций III

608–615 Бонифаций IV

615–618 Адеодат I

619–625 Бонифаций V

625–638 Гонорий I

640–640 Северин

640–642 Иоанн IV

642–649 Теодор I

649–653 Мартин I

654—657 Евгений I

657—672 Виталиан

672—616 Адеодат II

676–678 Домн

678–681 Агафон

682–683 Лев II

684–685 Бенедикт II

685–686 Иоанн V

686–687 Конон

687—687 Теодор (антипапа)

687—687 Пасхалий (антипапа)

687–701 Сергий I

701–705 Иоанн VI

705–707 Иоанн VII

708–708 Сизиний

708–715 Константин

715—731 Григорий II

731—741 Григорий III

741—752 Захарий

752–757 Стефан II (антипапа в 752 г.)

757–767 Павел I

767—769 Константин (антипапа)

768–772 Стефан III

768–768 Филипп (антипапа)

772–795 Адриан I

795–816 Лев III

816—817 Стефан IV

817–824 Пасхалий I

824–827 Евгений II

827–827 Валентин

827–844 Григорий IV

844–844 Иоанн (антипапа)

844–847 Сергий II

847–855 Лев IV

855–858 Бенедикт III

855–855 Анастасий (антипапа)

858–867 Николай I Великий

867–872 Адриан II

872–882 Иоанн VIII

882–884 Марин I

884–885 Адриан III

885–891 Стефан V

891–896 Формоз

896–896 Бонифаций VI

896–897 Стефан VI

897–897 Роман

897–897 Теодор II

898–900 Иоанн IX

900–903 Бенедикт IV

903–903 Лев V

903–904 Христофор (антипапа)

904–911 Сергий III

911–913 Анастасий III

913–914 Ландон

914–928 Иоанн X

928–928 Лев VI

928–931 Стефан VII

931–935 Иоанн XI

936–939 Лев VII

939–942 Стефан VIII

942–946 Марин II

946–955 Агапит II

955–963 Иоанн XII

963–965 Лев VIII

964–964 Бенедикт V

965–972 Иоанн XIII

973–974 Бенедикт VI

974–974 Бонифаций VII (антипапа)

974–983 Бенедикт VII

983–984 Иоанн XIV

984—985 Бонифаций VII (антипапа, вторично)

985–996 Иоанн XV

996–999 Григорий V

997–998 Иоанн XVI (антипапа)

999–1003 Сильвестр II

1003–1003 Иоанн XVII

1004–1009 Иоанн XVIII

1009–1012 Сергий IV

1012–1024 Бенедикт VIII

1012–1012 Григорий VI (антипапа)

1024–1032 Иоанн XIX

1032–1044 Бенедикт IX

1045–1045 Сильвестр III

1045–1045 Бенедикт IX (вторично)

1045–1046 Григорий VI

1046–1047 Климент II

1047–1048 Бенедикт IX (в третий раз)

1048–1048 Дамас II

1049–1054 Лев IX

1055–1057 Виктор II

1057–1058 Стефан IX (X)

1058–1059 Бенедикт X (антипапа)

1059–1061 Николай II

1061–1073 Александр II

1061–1072 Григорий II (антипапа)

1073–1085 Григорий VII

1080–1100 Климент III (антипапа)

1086–1087 Виктор III

1088–1099 Урбан II

1099–1118 Пасхалий II

1100—1102 Теодор (антипапа)

1102–1102 Альберт (антипапа)

1105—1111 Сильвестр IV (антипапа)

1118–1119 Геласий II

1118–1121 Григорий VIII (антипапа)

1119–1124 Каликст II

1124–1130 Гонорий IV

1124—1124 Целестин II (антипапа)

1130–1143 Иннокентий II

1130—1138 Анаклет II (антипапа)

1138–1138 Виктор IV

1143–1144 Целестин II

1144–1145 Луций II

1145–1153 Евгений III

1153–1154 Анастасий IV

1154–1159 Адриан IV

1159–1181 Александр III

1159—1164 Виктор IV (антипапа)

1164—1168 Пасхалий III (антипапа)

1168–1178 Каликст III (антипапа)

1179—1180 Иннокентий III (антипапа)

1181–1185 Луций III

1185–1187 Урбан III

1187–1187 Григорий VIII

1187–1191 Климент III

1191–1198 Целестин III

1198–1216 Иннокентий III

1216–1227 Гонорий III

1227–1241 Григорий IX

1241–1241 Целестин IV

1243–1254 Иннокентий IV

1254–1261 Александр IV

1261–1264 Урбан IV

1265–1268 Климент IV

1271–1276 Григорий X

1276—1276 Иннокентий V

1276–1276 Адриан V

1276–1277 Иоанн XXI

1277–1280 Николай III

1281–1285 Мартин IV

1285–1287 Гонорий IV

1288–1292 Николай IV

1294–1294 Целестин V

1294–1303 Бонифаций VIII

1303–1304 Бенедикт XI

1305–1314 Климент V

1316–1334 Иоанн XXII

1328–1330 Николай V (антипапа)

1334–1342 Бенедикт XII

1342–1352 Климент VI

1352—1362 Иннокентий VI

1362–1370 Урбан V

1370–1378 Григорий XI

1378–1389 Урбан VI

1378–1394 Климент VII (антипапа)

1389–1404 Бонифаций IX

1394–1417 Бенедикт XIII (антипапа)

1404–1406 Иннокентий VII

1406–1415 Григорий XII

1409—1410 Александр V (антипапа)

1410–1415 Иоанн XXIII (антипапа)

1417–1431 Мартин V

1423–1429 Климент VIII (антипапа)

1425–1430 Бенедикт XIV (антипапа)

1431–1347 Евгений IV

1439–1449 Феликс V (антипапа)

1447–1455 Николай V

1455–1458 Каликст III

1458–1464 Пий II

1464–1471 Павел II

1471–1484 Сикст IV

1484–1492 Иннокентий VIII

1492–1503 Александр VI

1503–1503 Пий III

1503–1513 Юлий II

1513–1521 Лев X

1522–1523 Адриан VI

1523–1534 Климент VII

1534–1549 Павел III

1550–1555 Юлий III

1555–1555 Марцелл II

1555–1559 Павел IV

1559–1565 Пий IV

1566–1572 Пий V

1572–1585 Григорий XIII

1585–1590 Сикст V

1590–1590 Урбан VII

1590–1591 Григорий XIV

1591–1591 Иннокентий IX

1592–1605 Климент VIII

1605–1605 Лев XI

1605–1621 Павел V

1621–1623 Григорий XV

1623–1644 Урбан VIII

1644—1655 Иннокентий X

1655—1667 Александр VII

1667–1669 Климент IX

1670–1676 Климент X

1676–1689 Иннокентий XI

1689–1691 Александр VIII

1691–1700 Иннокентий XII

1700–1721 Климент XI

1721–1724 Иннокентий XIII

1724–1730 Бенедикт XIII

1730–1740 Климент XII

1740–1758 Бенедикт XIV

1758–1769 Климент XIII

1769–1774 Климент XIV

1775–1799 Пий VI

1800–1823 Пий VII

1823–1829 Лев XII

1829–1830 Пий VIII

1831–1846 Григорий XVI

1846–1878 Пий IX

1879–1903 Лев XIII

1903–1914 Пий X

1914–1922 Бенедикт XV

1922–1939 Пий XI

1939–1958 Пий XII

1958–1963 Иоанн XXIII

1963–1978 Павел VI

1978–1978 Иоанн Павел I

1978–2005 Иоанн Павел II

2005-… Бенедикт XVI




ПРИЛОЖЕНИЕ № 2

















































ПРИЛОЖЕНИЕ № 3