Лев пустыни
Виктор Островский








Виктор Островский – бывший сотрудник израильской разведки Моссад Уйдя в отставку, он начал писать о закулисных сторонах деятельности своей «фирмы». Для чего был создан Моссад? Кому он служит? Борется ли с террористами или же поддерживает их? На все эти вопросы Виктор Островский отвечает на страницах захватывающего, построенного по всем законам авантюрного жанра романа «Лев пустыни».

Место действия романа – страны Европы и Ближнего Востока. Натан Штейн – офицер Моссада – пытается помешать массовым убийствам, которые организует арабская террористическая организация. Его руководство, зная о готовящемся преступлении, никак не препятствует террористам, разворачивая настоящую охоту за самим Штейном.






Виктор Островский

Лев пустыни





1


28 ноября, время: 17.00 – Лейпциг




Карл прижал к щеке «парабеллум» калибра 9 миллиметров. В этой душной комнате приятно было ощутить на лице холодок стали. В камине еще вспыхивали красные язычки пламени, а от нескольких глотков шнапса Карлу стало еще жарче.

Карлу Рейнхарду было чуть за сорок, и он был еще в хорошей форме, высокий, сухопарый, подтянутый. Он вытер ладонью пот со лба и взъерошил свои светлые, коротко остриженные волосы. Затем он подошел к окну и посмотрел на стоявшее напротив здание.

Это был типичный особняк девятнадцатого века; взгляд Карла привычно выхватывал из темноты его знакомые очертания. В этом доме, утратившем теперь былое великолепие и постепенно приходившем в упадок, было до недавнего времени его королевство. Теперь же здание стало всего лишь опечатанным и обезлюдевшим обломком восточногерманской империи, таким же унылым, как и осеннее небо над ним.

Но Карл, как, впрочем, и его коллеги из Министерства безопасности ГДР, известного всем как Штази, не мог смотреть на этот дом равнодушными глазами. В этом старом особняке прошли двадцать лет его жизни, а собранные в подвалах архивы заложили фундамент его, Карла, неограниченной власти.

У Рейнхарда была просторная, превосходно оборудованная и обставленная квартира, расположенная неподалеку от Дома советско-германской дружбы. Класс квартиры соответствовал и рангу хозяина – руководителя отдела С5, отвечавшего за «координацию деятельности освободительных движений», что на практике означало поддержку террористов в разных точках земного шара.

Карл прикрыл глаза. Холодное стекло запотело от его горячего дыхания, и предметы за окном приобрели причудливые очертания. Надо признать, что он все еще не мог избавиться от изумления, вызванного столь стремительным развитием событий.

Еще несколько дней назад он и его коллеги крепко держали власть в своих руках – и вдруг все кончилось.

Демонстранты, или, как они себя называли, члены гражданских комитетов, захватили их особняк. Теперь Карлу, лишенному власти, работы, положения, привилегий, оставался лишь один «достойный» выход – поступок чести. Возврата к прошлому уже не было…

Никто по нему не заплачет, а такой выход казался ему удачным способом проститься со своим рушившимся на глазах миром. Известие, которого он ждал, передали ему по телефону несколько часов назад.

Старый приятель сообщил, что сегодня Карла должны вызвать на допрос. Его, полковника Штази, Карла Рейнхарда. Это не оставляло ни тени сомнения в том, что упоительному владычеству Штази пришел конец.

Он отвернулся от окна и окинул внимательным взглядом комнату. Все выглядело именно так, как он задумал. Неподалеку, на столике со столешницей из дымчатого стекла стояла почти пустая бутылка шнапса. За диваном виднелась картонная коробка, доверху набитая документами, на которых выделялся ярко-красный гриф «Совершенно секретно».

Карл предвидел такой конец еще несколько месяцев назад, когда демонстрации не вызывали никакого противодействия со стороны властей. Руководитель ГДР Эрих Хонеккер наложил в штаны от страха. Несколько недель в штаб-квартире Штази сотрудники жгли документы, которые могли скомпрометировать не только их, но и тысячи агентов во всем мире. Всех словно охватила лихорадка уничтожения. Кроме того, в Москву тоннами безоглядно отсылались ценнейшие архивы, которые собирались годами.

Громкий стук в дверь вернул Карла к действительности.

– Moment, maR Счас, один момент! – крикнул он, прикидываясь пьяным.

В эту минуту нога Иоганна с глухим стуком соскользнула с дивана на пол. Второй человек, находившийся в комнате, явно не отдавал себе отчета в том, что творилось вокруг.

– Polizei МеЛ Откройте! Полиция! – послышалось за дверью.

– Убирайтесь к черту! – крикнул в ответ Карл. Теперь в дверь уже не стучали, а колотили изо всех сил. Полицейские нервничали и все никак не могли взять в толк, что они имеют дело со специально укрепленной дверью.

Карл знал: на то, чтобы ее высадить, потребуется немало времени, а когда им это все же удастся, он будет уже мертв.

Рейнхард подошел к двери и крикнул:

– Да здравствует Германская Демократическая Республика!

В дверь продолжали ломиться; в ход уже пошли сапоги.

Карл шагнул к дивану, снял «парабеллум» с предохранителя и повернулся лицом к двери:

– Пошли вы все на хуй! – заорал он и нажал на курок.

После выстрела на мгновение наступила тишина, а затем удары в дверь возобновились с новой силой.

Самоубийство – это не такая простая штука, особенно если после него собираешься начать новую жизнь, подумал Карл.

Во всех документах, разложенных на тумбочке в спальне, была указана его фамилия, но фотографии принадлежали мужчине, который сейчас лежал на диване и которого можно было бы принять за спящего, если бы у него не был начисто снесен затылок, а стену за диваном не покрывали бы брызги крови и ошметки мозгов. Он, собственно, и спал в тот миг, когда Карл засунул дуло пистолета ему в рот и нажал на курок.

Бродяга, Auslander, иностранец, которого на улице звали Иоганном, фигурой и общим внешним видом очень походил на Карла. Незаметно привести этого человека в дом, жильцы которого, бывшие сотрудники Штази, в поисках убежища рассеялись по бескрайним просторам Евразии от Москвы до Пекина, оказалось еще проще, чем Карл предполагал.

Польстившись на богатые запасы спиртного, Иотанн вскоре стал здесь частым гостем.

Все было предусмотрено. На документах в спальне Карла красовались фотографии Иоганна, они же были вклеены в личную карточку Карла и другие его бумаги, хранившиеся в доме напротив.

Когда полицейские попадут наконец в квартиру, им останется лишь однб – констатировать несомненное самоубийство. Дело будет закрыто и сдано в архив.

Карл был очень дотошным и педантичным человеком. Подробнейшая разработка, подготовка и реализация этого плана заняли у него не одну неделю.

Он натянул на руку толстую перчатку и сунул металлический штырь в камин. Часть задней стенки камина отошла назад, и стала видна толстая веревочная лестница, спускавшаяся в вентиляционную шахту. Когда Карл был уже на лестнице, другим штырем он вернул стенку в первоначальное положение. О существовании шахты и тайного устройства в камине он узнал от своего предшественника из С5. Тот понятия не имел, кто и с какой целью соорудил этот ход, но Карл сразу подумал, что в один прекрасный день все это может ему пригодиться. И он не ошибся.

Спуск вниз занял минуты три, не больше. По узкой лестнице Карл выбрался из подвала и, пройдя через черный ход, оказался в переулке за домом. Когда он вышел на улицу, к дому подъехали еще несколько полицейских машин – видно, на подмогу. Тут же появились и пожарные на каком-то допотопном автомобиле. Вооружившись топорами, они бросились в подъезд.

Заинтригованные прохожие пытались угадать, чем вызван весь этот переполох, но никто не обратил внимания на Карла, который быстро растворился в толпе.

Через несколько минут, оказавшись в двух кварталах от своего дома, Карл вошел в гостиницу «Крантц», где накануне снял номер на имя Франца Толлера. Сам Толлер покоился теперь на дне реки Мульде, сразу же за Вурценом, однако в ближайшие дни тело его вряд ли обнаружат, да и вообще сомнительно, что это когда-нибудь произойдет. Во всяком случае Карл тогда будет уже далеко.

– Я хочу освободить номер, – заявил он портье, положив на стойку ключ от комнаты. – Моя фамилия Толлер, Франц Толлер.

Портье был явно недоволен, что его оторвали от чтения спортивного раздела в ежедневной газете. Он медленно сложил газету, глянул из-под очков на Карла, после чего встал, открыл большой ящик, просмотрел сложенные там карточки и извлек одну из них.

– Вы ведь собирались уезжать завтра, не так ли, герр Толлер?. – спросил он и вновь посмотрел на Карла.

– Ну и что из этого? Я же сказал, что уезжаю сейчас. Подготовьте, пожалуйста, счет и пошлите за моим багажом. Я буду ждать в холле, – распорядился Карл тоном, не терпящим возражений.

Через несколько часов, сидя за рулем темно-синего «мерседеса» Толлера, Карл заметил на манжете рубашки малюсенькие красные пятнышки – следы крови. Он более внимательно изучил собственное отражение в зеркальце автомобиля и обнаружил на лице несколько капелек, но их можно было принять за следы пореза при бритье. Вытирая лицо рукой, Карл подумал, что в этом бездомном мерзавце было слишком много крови.

До Гамбурга Рейнхард добрался на следующий день в 7.30 утра. Он запарковал машину на До-мштрассе, за три квартала от ратушной площади. Документы и все личные вещи Толлера он оставил в «мерседесе». Затем тщательно стер все отпечатки пальцев с руля и других предметов, к которым прикасался. Взяв с собой только плащ, Карл двинулся в сторону ратуши.

С этой минуты никто не установит никакой связи между ним, машиной Толлера и нагим трупом без лица, который, может, и обнаружат когда-нибудь на дне реки Мульде. Все ниточки оборваны. Карл был свободен.

Он взял напрокат машину, назвавшись уже своим новым именем, и поехал в отель «Кемпин-ски», где заранее зарезервировал номер на одни сутки. Свою нынешнюю фамилию, которую он себе выбрал, Карл держал в строжайшей тайне даже от своих самых близких друзей и коллег. Теперь он был американским гражданином, владельцем роскошной квартиры на Пятой авеню в Нью-Йорке с видом на Центральный парк в Манхэтте-не. Квартира была приобретена Штази, но Карл постарался, чтобы все следы этой сделки исчезли. В одном из американских банков его ждал счет на кругленькую сумму, а во Франции немного ценных бумаг.

Однако настоящее сокровище хранилось в почтовом абонентном ящике в Нью-Йорке.

Когда они с коллегами занимались уничтожением документов Штази в Лейпциге, ему удалось утаить досье почти всех своих агентов. Он выбирал только тех, кто и понятия не имел, на кого в действительности работает; этих людей не слишком взволновало падение ГДР. С такой отборной группой агентов, которые были разбросаны по всему миру и которых он мог задействовать в любую минуту, да с террористической сетью, созданной при его активнейшем участии, Карл становился обладателем поистине бесценного сокровища.

Следующим этапом его путешествия будет Париж, потом Нью-Йорк.

Карл решил, что на ближайшие несколько месяцев нужно затаиться, проанализировать политическую ситуацию и определить ценность своего капитала при этом, как его теперь называли, новом мировом порядке.

Перед Карлом открывалась перспектива стать бизнесменом, причем очень богатым. Так ему, во всяком случае, подсказывала интуиция профессионала.




2


5 сентября, время: 17.00 – Дамаск




Шейби Тарик Талаат, низенький полнеющий мужчина лет пятидесяти, вышел из здания, где размещался генштаб вооруженных сил Сирии, на раскаленную сентябрьским солнцем улицу. Лицо Шейби, изборожденное глубокими морщинами, было сейчас неестественно бледным. Он нисколько не сомневался в достоверности только что полученной информации, хотя на этом совещании оказался совершенно случайно.

Ахмед Дайеб, шеф бюро национальной безопасности, уже несколько дней был болен, а его заместителя, непосредственного начальника Шейби, срочно вызвали в Аль-Хасаках, что в Восточной Сирии. И поэтому Шейби пришлось представлять свою организацию, самую могущественную из национальных структур безопасности, на совещании небывалого ранга и значения. К нему отнеслись с должным уважением и ознакомили с информацией, к которой он никогда не получил бы доступа при обычных обстоятельствах.

Шейби сразу сообразил, что напал на золотую жилу, и решил, что использует ее на все сто процентов, до конца. Он будет продавать информацию маленькими порциями. Таким материалом он не располагал никогда. Шейби отлично знал, что такие сведения стоят целое состояние. Сначала он пошлет покупателям что-нибудь для затравки, чтобы дать понять, какое сокровище у него в руках, а потом за каждый новый факт будет драть с них по три шкуры.

Когда совещание закончилось, он первым покинул конференц-зал.

Теперь же Шейби быстрым шагом спускался по наружной лестнице роскошного особняка в колониальном стиле, торопясь к своему «пежо-504», за-паркованному на правительственной стоянке. Когда он выезжал за ворота, охранники отдали ему честь.

Дамаск с его узкими улочками – не лучшее место для автогонок; напротив, он требует от водителя большого опыта, сосредоточенности и умения маневрировать. Вот почему Шейби, хотя и очень спешил домой, ехал по запруженным людьми и транспортом улицам медленно и осторожно, пробираясь кратчайшим путем через крытый базар Мидхат-Паша к Эль Малек. Затем, миновав кварталы правительственных учреждений и новое здание министерства образования, он вырулил на проспект Фарука Эль Аваля, где попал в солидную пробку.

Жара не спадала, хотя это время года было обычно более прохладным, чем остальные. Шейби обливался потом. Тонкий хлопок рубашки прилипал к спине. Шейби прекрасно понимал, что попасться на передаче секретной информации – это верная смерть. И совсем не обязательно – мгновенная. Но ненасытная жажда шикарной жизни оказалась сильнее страха перед возможным наказанием за то, что Шейби собирался совершить.

Он вел машину почти автоматически, мысли его в этот момент были далеко. Он не слышал муэдзинов, которые призывали правоверных на вечернюю молитву с крыш минаретов, чьи тонкие силуэты вырисовывались на фоне затянутого желтой дымкой неба.

В воздухе стоял удушливый запах мяса, которое уличные торговцы жарили над ямами, наполненными древесным углем, и, громко расхваливая свой товар, предлагали его многочисленным прохожим.

Шейби никак не удавалось сосредоточиться. Он мечтал выбраться из Сирии раз и навсегда. Он ненавидел эту скучную, жаркую страну с ее монотонной, тоскливой жизнью. Его манили блеск Европы, ее звуки, ароматы, женщины. Да, в первую очередь – женщины.

Он запарковал машину на стоянке перед домом. Время ползло, как черепаха. Шейби Зашел в подъезд своего дома.

Казалось, прошли годы, прежде чем маленькая кабина лифта остановилась на девятом этаже. Он выскочил из нее так стремительно, словно испугался, что лифт вот-вот сорвется и рухнет в мрачную глубину шахты.

На этаже было четыре квартиры, по две с каждой стороны длинного темного коридора. Шейби подошел к своей двери и нервно оглядедся. Сейчас он проверит, на месте ли маленький кусочек резинки, который он вложил между дверью и косяком. Убедившись, что в коридоре больше никого нет, Шейби вынул визитную карточку и дрожащей рукой просунул ее в щель.

«Если резинка исчезнет, значит, тебя навестили незваные гости. И стало быть, пора смываться. – Так говорил Брэд, офицер, который инструктировал Шейби. – Если же резинка на месте, то твоя конура в порядке».

Каждый день Шейби с замиранием сердца ждал самого страшного. И сегодня он тоже затаил дыхание, пока медленно пропихивал белый картонный квадратик в щель между дверью и косяком.

Нащупав резинку, Шейби облегченно вздохнул. Он может поздравить себя – у него есть еще один день жизни. Поспешно спрятав визитку в карман, Шейби открыл дверь своим ключом. Краем глаза он уловил какое-то движение и замер. И вновь последовал вздох облегчения: оказалось, что это просто горячая струя воздуха, вливавшегося через балконную дверь в комнату, колышет шторы.

Шейби поспешно запер дверь на замок, а потом добавил еще и цепочку. Но беспокойство и неуверенность так и не покидали его. Предчувствие грядущей катастрофы вползало в его душу, словно грозовая туча.

Несколько первых месяцев он надеялся, что привыкнет к своей тайной деятельности и она станет его второй натурой, превратившись в нечто такое, с чем можно жить. Но все получилось иначе. Теперь ужас сковывал его по рукам и ногам; появлялась тяжесть в груди и становилось трудно дышать.

Сегодня он собирался сесть за передатчик раньше, чем обычно. Этого Шейби не делал еще никогда. Брэд постоянно твердил, что поступать так следует лишь в исключительных случаях. Но Шейби посчитал, что сегодняшний случай – исключительный во всех отношениях.

Надо было действовать очень быстро. Шейби вошел в спальню и снял с прикроватного столика ночник, потом перевернул столик и положил его на кровать кверху ножками. Затем он вынул из бумажника пятисантиметровой длины шпильку и вставил ее в маленькое отверстие, находившееся в нижней части одной из ножек столика.

«Этот тайник невозможно обнаружить, если не знать, где его искать», – уверял Брэд, и в его голосе звучали хвастливые нотки.

Когда шпилька вошла глубоко в отверстие, Шейби надавил на нее большим пальцем. Раздался глухой щелчок, и нижняя доска столешницы откинулась, как крышка. Под ней лежало три черных прямоугольных предмета – каждый в своем отделении. Один из них, передатчик, напоминал калькулятор с маленькой клавиатурой, оснащенной дополнительными кнопками: несколькими красными и желтыми и одной голубой. Два других предмета были того же размера, что и «калькулятор»: около десяти сантиметров в длину и шести в ширину. Толщина каждого приборчика не превышала сантиметра.

Несколько минут Шейби сидел молча и неподвижно, пытаясь собраться с мыслями и унять дрожь.

«Это самая опасная фаза операции – все оборудование на виду. Не теряй времени. Сконцентрируйся! – учил Брэд. – Разделайся с этим как можно быстрее. Когда приборы опять окажутся в тайнике, ты снова будешь в безопасности, поэтому не расслабляйся!» Слова инструктора звучали у Шейби в ушах так, словно Брэд был тут, рядом с ним, заглядывал через плечо и строгим голосом давал указания.

Шейби поспешно схватил «калькулятор» и щелкнул рычажком на нижней панели. Так всегда нужно было делать перед тем, как выйти на связь. Этот рычажок имел какое-то отношение к смене частоты, но Шейби не очень разбирался в таких вещах. Он знал только то, что сказал Брэд: ни в коем случае не забывать перед началом передачи передвигать эту пипочку на одно деление вправо. Потом Шейби составил шифровку. Это занятие тоже казалось ему ужасно таинственным. Он мог закодировать сообщение объемом до двухсот слов, а черный ящичек превращал текст в один-единственный импульс и посылал туда, где его ждали. Поэтому засечь передатчик было практически невозможно.

Сообщение звучало следующим образом:

«От Шейби:

1. В Европе организуется новая террористическая группа;

2. Ее возглавляет палестинский офицер просирий-ской ориентации, псевдоним – Фокс;

3. Акция планируется в ближайшее время;

4. К деятельности террористов подключился бывший сотрудник восточногерманской Штази (который, весьма вероятно, имеет своего агента в Мос-саде);

5. Дальнейшая информация – через несколько дней;

6. В ближайшее время буду в Европе. Пришлю подтверждение;

7. Ожидаю сообщения о гонораре за информацию;

8. Конец х конец.»

Шейби нажал другую кнопку, и на жидкокристаллическом экране, расположенном над миниатюрной клавиатурой, стали появляться слова. Убедившись, что сообщение получилось ясным, четким и полным, Шейби уложил «калькулятор» обратно в предназначенную для него ячейку тайничка и соединил черным проводом с другой панелью, после чего нажал желтую кнопку. Маленький «калькулятор» начал кодировать и конденсировать текст, готовя его к передаче. Затем Шейби вынул из третьего отделения миниатюрную спираль. Раскручивая ее, он вышел на небольшой полукруглый балкон. Здесь Шейби прикрепил расправленную проволоку к железной кованой балюстраде, которая вместе с проволокой должна была выполнить функцию антенны.

Он на минуту задержался на балконе, глядя на раскинувшийся-перед ним Дамаск, тонувший в дрожащем мареве знойного сентябрьского вечера. Вдали, на западе, виднелись изящные очертания гор Ливана; над ними возвышался пик Маунт-Хер-мон, увенчанный белой короной снега и напоминающий застывшую волну с пенным гребнем. От всей этой картины веяло прохладой и умиротворением.

Шейби бросил взгляд в глубь комнаты. На одной из панелей передатчика замигал зеленый огонек. Это был сигнал, что можно выходить на связь. Шейби быстро вернулся в комнату, нагнулся и нажал на красную кнопку. Сама передача длилась менее секунды.

Первая часть сеанса связи закончилась. Теперь надо было ждать две бесконечно долгие минуты, пока вновь не загорится зеленая лампочка, а потом повторить передачу.

«Нужно быть уверенным, что сообщение принято», – объяснял Брэд.

Шейби ждал.

Звук громко хлопнувшей двери подействовал на его уже и так переполненный адреналином организм как ледяной душ. Шейби с головы до ног покрылся холодным потом. Он был не в состоянии пошевелиться. Перепуганный и дрожащий, как мышь, он не сразу осознал, что это захлопнулась дверь соседней квартиры, а из-за тонких, словно картонных стен казалось, будто шум доносится из его собственной прихожей.

Шейби поспешно нажал на красную кнопку, и через секунду передача была закончена. Шейби быстро смотал проволоку и спрятал все части передатчика в тайничок. Тихий щелчок возвестил, что Шейби снова в безопасности.

Поставив столик на место, Шейби рухнул на кровать, словно марионетка, у которой внезапно перерезали все нитки. Лежа навзничь, он мысленно перенесся в другую страну и другое время, не такое уж далекое, хотя все, что случилось тогда с Шейби, происходило как будто в какой-то совершенно иной жизни.

Рим.

Шейби отдал бы все на свете, чтобы вернуться в этот город. Сириец думал о Кэролайн, о ее гладкой молочно-белой коже и длинных пушистых волосах цвета липового меда. При воспоминании о ее великолепных, возбуждающих формах у него даже появилась резь в паху. В течение тех двух недель они практически ни на минуту не покидали своего гостиничного номера, а уж если быть совсем точным – находившейся в этом номере постели. Ну, за исключением тех часов, которые Шейби проводил, занимаясь с Брэдом. Во всем остальном это было время непрерывных наслаждений и восхитительных, ни с чем не сравнимых переживаний.

Странные вещи происходят с нашим мозгом в минуты сверхчеловеческого напряжения… С какой точностью он способен воссоздавать фрагменты прошлого!..

Шейби провел рукой по лицу, вытирая выступившие на лбу капли пота. Сирийцу оставалось только одно – ждать. Страх не выпускал его из своих леденящих объятий, а дыхание смерти ласково щекотало ему шею.




3


5 сентября, время: 17.45 – штаб-квартира Моссада, к северу от Тель-Авива




– Есть что-нибудь новенькое? – спросил Арик, молодой гигайт с великолепной мускулатурой и лицом ребенка. Черные вьющиеся волосы и такого же цвета курчавая борода подчеркивали нежность его кожи.

Он вошел со своим младшим коллегой в комнату шифровальщиков, которая находилась на предпоследнем этаже шестиэтажного бетонного здания, своими очертаниями напоминающего Пентагон.

Здание, где размещалась штаб-квартира~Мосса-да, скрывалось в осиновой роще позади большого торгового центра и было совершенно незаметно с проходившей мимо автострады, которая связывала Тель-Авив с Хайфой.

В комнате шифровальщиков пахло свежей краской, выдохшимся кофе и сигаретным дымом. Резкий свет флюоресцентных ламп, казалось, лишал это помещение даже намека на какие-нибудь цвета. Надо сказать, что место это производило довольно гнетущее впечатление.

– Ничего нового, все та же белиберда, – отозвался лысеющий мужчина, всем своим видом выражая удовольствие: наконец-то появился его сменщик! – А как там снаружи?

– Как в общественном сортире. Жарища, вонища, духота. Как я ненавижу эту погоду! – вздох-нул Арик.

– Ну, здесь у нас только вонь, – успокоил его собеседник. – А это кто? Твоя тень?

– Это новый член нашей группы, – ответил Арик и положил громадную руку на плечо своему более щуплому коллеге. Можно было подумать, что это отец и сын. – Он будет сменщиком Ави, когда как следует освоится.

– Ты откуда? – спросил лысоватый, складывая свои вещи и собираясь уходить.

– Воздушно-десантные войска, – ответил новичок.

Его совсем не занимала эта беседа. Все внимание молодого человека было поглощено суперсовременным компьютерным оборудованием, расставленным по всему помещению.

– В какой стране мы живем, черт возьми! – вдруг взорвался лысоватый. – Стоит спросить че-човека, откуда он, и тебе сразу выдадут номер военной части. – И обращаясь к новичку, шифровальщик уже спокойно продолжил: – Слушай, сынок, и запоминай. Я из Петах-Тиква. Там я и живу. А теперь медленно и четко, – заговорил он с новеньким, как с маленьким ребенком, – не волнуйся и не спеши. Откуда ты?

– Оставь парня в покое, – вмешался Арик. – Я помню, как ты первый раз пришел сюда после вводного курса. – Великан разинул рот и вытаращил глаза, пытаясь изобразить полную растерянность. Оба засмеялись, а Арик сказал новичку: – Не обращай внимания на этого оболтуса. Он только выглядит как умный.

– Натания, – сказал молодой человек, словно только что проснулся.

– Что? – спросил лысоватый, все еще смеясь.

– Я из Натании, – пояснил новичок.

– Отлично. Браво. Очень разумный ответ. Я знал, что у тебя получится, – одобрительно кивнул шифровальщик и, повернувшись к Арику, состроил великану рожу. – Ну вот тебе и умненький мальчик. А вообще, если этому парню действительно придется работать с Ави посменно, то ему понадобятся не мозги в голове, а кое-что в штанах.

Ветераны отдела опять громко расхохотались. Новенький тоже рассмеялся, хотя и не вполне понял смысл последней шутки.

– Есть тут немного кофе? – спросил Арик, присев на корточки возле маленького углового столика.

Стоявшие на нем огромный блестящий чайник и разноцветные кружки были единственными предметами в этом помещении, которые свидетельствовали о том, что тут работают не только машины, но и люди.

Не дожидаясь ответа, великан повернулся к новичку:

– В этой комнате тебе нельзя ни к чему прикасаться. И не отходи от меня ни на шаг, разве что по нужде. Понял?

Молодой человек, застигнутый врасплох этим неожиданным внушением, поспешно ответил по-военному:

– Так точно.

– Мы здесь не требуем никаких «так точно», – ухмыльнулся Арик, – но мне нравится твое отношение к делу. – Он продолжал поиски кофе. – Ну так вот, именно здесь мы принимаем зашифрованные сообщения от агентов Моссада из интересующих нас стран.

– А ты знаешь, какие страны нас интересуют? – с легкой издевкой спросил лысоватый.

– А как же, – ответил слегка обиженный новичок. – Нас интересуют арабские страны. – Он посмотрел на Арика, ища поддержки и одобрения.

– Ты, кажется, собирался уходить? – покосился Арик на лысоватого, который задержался, уже стоя в дверях. Затем великан взглянул на новенького. – Да, ты прав, – кивнул он, одновременно продолжая рыться в маленьком шкафчике. – Что, уже совсем нет кофе, ну хотя бы чуть-чуть? – спросил он лысоватого.

– Понятия не имею. Я пью чай, – ехидно ответил тот.

– Ну что ж, судя по всему, мне придется поискать в другом месте… – с тяжелым вздохом проговорил Арик.

– Успеха тебе, – оптимистически воскликнул лысоватый и уже совсем было вышел, но тут заметил, что в висящем возле двери расписании дежурств зияют пустые графы.

– Не соизволишь ли ты оставить на этой бумажке свой бесценный автограф, чтобы я мог наконец свалить отсюда? Уже поздно, а мир, между прочим, все еще ждет меня, – обратился он к Арику.

Арик вписал в нужную клеточку свою фамилию, официально заступая на дежурство. Затем он позвонил в так называемый кафетерий, который был на самом деле обычной комнатой, где стоял телевизор и красовалась большая кофеварка. Закурив сигарету, гигант ждал, пока кто-нибудь в кафетерии не подойдет к телефону. Когда на другом конце провода сняли трубку, Арик услышал звуки громкой музыки и веселый смех.

– Букингемский дворец, – заявил голос в трубке.

– Эй, Ави, – сказал Арик, – хоть на минуту оторви свою задницу от стула и принеси мне сюда кофе. Эти мерзавцы вылакали все до последней капли, а у меня уже во рту пересохло.

– Ты можешь подождать две минуты? Тут как рао наклевывается кое-что для нас с тобой с двумя девицами из компьютерного.

– Ну ладно, подожду, – недовольно пробурчал Арик, – хорошо бы еще – не напрасно. – Он положил трубку. – Ну, мой мальчик, – обратился гигант к новичку, – может, мы немного поработаем? – По белому блестящему полу Арик подкатился на кресле к компьютеру и набрал свой личный код, чтобы получить доступ к банку данных. – А ну-ка, старая жестянка, покажи, что там у тебя, – обратился он к компьютеру. – Какими новостями из «страны смерти» ты нас порадуешь?

– Из «страны смерти»? – удивленно переспросил молодой человек. – Какое странное название!

– Интересующий нас регион, мой мальчик, мы называем «страной смерти», потому что люди, которые работают там на нас, могут встретиться со смертью каждую минуту. Они ближе к ней, чем все мы тут… Я понимаю, вы этого в академиях не проводили, – усмехнулся Арик.

– Ясно, – сказал новичок. Он пододвинул свой стул к Арику и закурил.

– Все сообщения, которые мы получаем, расшифровываются методом диффузии, – продолжал Арик тоном, не оставлявшим сомнений в том, сколь серьезно гигант относится к своей роли наставника.

– Что значит «методом диффузии»? – попросил разъяснить новый термин молодой человек.

– Это означает, что дешифровщик работает только со словами, изъятыми из контекста, причем из нескольких донесений сразу. Таким образом, он переводит на нормальный язык лишь отдельные слова, не имея возможности прочитать все сообщение целиком. Затем компьютер составляет текст и выдает его нам на экран. Все сообщения передаются в виде импульсов. Знаешь, что это такое? – поинтересовался Арик.

– Да, конечно, – кивнул новенький.

– Значит, пока тебе все ясно? – уточнил гигант.

– Да, вполне, – заверил его молодой человек.

– Хорошенько запомни одну вещь, – медленно проговорил Арик, глядя своему подопечному прямо в глаза. – Чтобы передать эти сообщения, люди рискуют жизнью. И поэтому мы не имеем права на ошибку. Ты меня понял? – строго спросил великан.

Молодой человек серьезно кивнул. Всем своим видом он показывал, что полностью осознает, какая огромная ответственность ложится на его плечи.

Арик продолжил, поглаживая свою густую бороду:

– Если приходит несколько сообщений сразу, то каким надо заняться в первую очередь?

Новичок пожал плечами.

– Это определяет наш великий и мудрый компьютер, – улыбнулся Арик. – Все агенты разделены на категории, и каждому присвоен тот или иной индекс значимости.

– А кто этим занимается? – заинтересовался молодой человек.

– Господи, чему вас только учат в академии?! – весело изумился Арик. – Агентов классифицирует аналитический отдел исходя из ценности поставляемой ими информации. Компьютер способен идентифицировать агента по имени и тут же определить, к какой категории тот относится. Решение о выдаче информации на экран компьютер принимает на основании индекса значимости агента и времени, в течение которого новое сообщение находится в системе.

Арик не был полностью уверен, все ли дошло до его питомца. Но теперь тот должен был подождать, поскольку по экрану побежали строчки текста. Арик прочитал несколько первых донесений. Указывая на экран, он объяснил:

– Это от агента из Бейрута. Он сообщает об изменении местопребывания офицера ООП.

Арик сразу же анализировал появлявшуюся на экране информацию, используя специальную подсветку. На фоне темно-синего экрана ярко выделялись белые буквы. Арик высвечивал интересовавшие его фрагменты текста, а затем вводил информацию в память компьютеров, установленных в тех подразделениях Моссада, которым эти сведения предназначались. Очередное сообщение, на этот раз о военно-морских силах, пришло от агента из Триполи.

В 18.20 экран неожиданно изменил цвет. На пульсирующем черно-красном фоне появилась надпись:




«КОД – ЧЕРНЫЙ

ТОЛЬКО ДЛЯ ИМЕЮЩИХ

ОСОБЫЙ ДОПУСК»




Новичок замер, не донеся сигареты до рта.

– А ну-ка, ты! – крикнул Арик, оборачиваясь к нему. – Не задавай никаких вопросов! И делай то, что я тебе скажу! – Компьютер начал издавать низкий сигнал тревоги. – Убирайся в кафетерий и сиди там. Я позвоню туда попозже и скажу, чем тебе заняться. Давай, двигай! – заторопил Арик новичка.

– Но… – Молодой человек поднялся со стула.

– Я же сказал, никаких вопросов… У тебя нет допуска, поэтому сматывайся отсюда. У меня работа. – И, прежде чем вскочивший было Арик успел снова сесть, новичок уже вылетел в дверь.

Великан автоматически набрал код, потом нажал клавишу подтверждения, и принтер начал печатать сообщение. Оно пришло из Дамаска. Арик смотрел на мигающий квадратик в нижней части экрана. Там замерцала маленькая звездочка; это означало, что передача велась вне графика. На экране появилось обычное время выхода агента на связь: с 20.00 до 21.00. Значит, он послал сообщение на два часа раньше срока.

Арик напряженно всматривался в экран.

– Вот черт! – пробормотал великан. – Ненавижу, когда они так делают! И почему нельзя соблюдать расписание?! – Он подошел к принтеру, откинул крышку и оторвал кусок широкой бумажной ленты с напечатанным текстом.

Арику хватило одного взгляда на четкие строчки, чтобы понять: дело это чрезвычайной важности и хорошо бы тут ничего не напартачить.

Арик поднял трубку прямой «горячей» линии и замер в ожидании ответа.

Все голоса на этой линии звучали искусственно и бесцветно.

– Слушаю, – отозвался незнакомый ему хриплый баритон.

– Объявить тревогу, включить красный сигнал и известить «дрифтеров», – выпалил Арик.

– И? – спокойно спросил голос. Арику было не до шуток.

– И пошли вы все… знаете куда?

– И ты тоже, дружок, но сначала назови код. Арик понял свою ошибку.

– Извини, код 2035913, – поспешно проговорил он.

Положив трубку «горячей» линии, гигант протянул руку к внутреннему телефону. Нужно было вызвать сюда остальных членов группы. В одиночку со всем этим не справиться.

Через комнату шифровальщиков можно было пройти в просторное помещение, которое использовалось в экстренных случаях как конференц-зал. В ближайшее время там наверняка соберутся крупные шишки. Отдел связи, задействованный Ариком по «горячей» линии, уже начал извещать людей, которых касалась эта «бомба» из Дамаска.

Ави все еще не появлялся, хотя Арику позарез нужна была его помощь. Великан позвонил в кафетерий. Там сняли трубку только после нескольких гудков.

– Да-а-а? – протянул заспанный голос.

– Где Ави? – заорал в трубку Арик.

– А почему, черт возьми, я должен это знать? Что я, нянька ему, что ли? А, вот как раз пришел этот новый парень, сменщик Ави.

– Слушай внимательно, – сурово проговорил Арик. – Разыщи Ави и немедленно гони его сюда. Да поживее, одна нога здесь, другая там. Понял?! А новенькому скажи, чтобы отправлялся домой.

– А в чем дело, чтоб вам всем провалиться? – Голос на том конце провода звучал все еще сонно.

– А вот это я тебе растолкую чуть позже. А теперь ищи Ави где-нибудь в тотмнатах отдыха. Он наверняка с бабой. И притащи его сюда – хоть силой, хоть как! – приказал Арик.

– Ладно, ладно, понял! Успокойся. Будет тебе Ави, – примирительно произнес голос из кафетерия.

– А если в течение ближайших десяти минут ты его так и не найдешь, то уж не поленись и явись сюда хотя бы сам. Ты мне понадобишься для сбора информации. Даже вместе с Ави нас будет слишком мало, когда станет по-настоящему жарко, – простонал Арик, охваченный самыми мрачными предчувствиями.

– Ну все, я пошел. – Заспанный голос оживился, и в трубке тут же раздались короткие гудки.

Через десять минут высокий стройный парень лет двадцати вбежал в комнату шифровальщиков, и сразу же вслед за ним вошел Марк – шеф Арика.

Парень кивнул Арику и прошептал:

– Я не нашел Ави, – а затем обернулся, чтобы поприветствовать Марка.

Марк был начальником департамента, но все, невзирая на должности и чины, обращались здесь друг к другу по имени.

– О'кей, что это у вас тут происходит? – спросил Марк, направляясь прямиком к рабочему столу.

Арик схватил полоску бумаги, которую недавно оторвал от ленты принтера, и протянул листок Марку.

Стоя у стола, Марк прочитал сообщение.

– Вот черт! – воскликнул он. – Ты показывал этот текст кому-нибудь целиком, или передавал в другой форме? – спросил он, не спуская глаз с гиганта.

Марк был видным мужчиной, ростом почти с Арика. Он начинал слегка полнеть, но все еще сохранял хорошую форму. Голос у него был глубокий и с хрипотцой. Дожидаясь ответа Арика, он снова просмотрел поданную ему распечатку.

– Нет, – ответил Арик, – я объявил красный сигнал тревоги и поставил в известность «дрифтеров». Это единственная распечатка текста, – добавил он, указывая на лист в руках Марка. – Сообщение не было выведено на экран. Я выставил отсюда новичка, прежде чем принять информацию.

– Кто-нибудь уже сидит в конференц-зале? – поинтересовался Марк.

– Нет, там пока никого, ты первый.

Марк взял стоявший на столе фаянсовый бокал, на котором были нарисованы разноцветные воздушные шарики.

– Куда подевался этот чертов кофе? – рявкнул шеф департамента, явно возмущенный этим из ряда вон выходящим упущением своих сотрудников.

– Я сейчас за ним пошлю, – успокоил начальника Арик, кинув выразительный взгляд на приятеля, который собирался скрыться за дверью. – Эти идиоты из предыдущей смены ничего нам не оставили.

– Я буду в зале, – буркнул себе под нос Марк. – И чтобы этот чертов кофе был приличным! Ты знаешь, что кофе, сигареты, секс и «Интернэшнл геральд трибюн» должны быть только приличными!

После ухода Марка Арик обратился к младшему коллеге, который всё еще топтался возле двери:

– Подожди-ка. Не ищи больше Ави. Раздобудь этот чертов кофе, а уж потом мы разберемся с этим прохвостом. – И Арик без сил рухнул в кресло.

В конференц-зале Марк прочитал сообщение раз уже, наверное, в шестой. Он занял место председательствующего за большим овальным столом, за которым без труда могли разместиться человек двадцать, а то и больше. За спиной у Марка находился громадный экран, соединенный с компьютерным терминалом, который располагался рядом с креслом председательствующего. Там же стояло несколько телефонных аппаратов, один из которых обеспечивал внутреннюю связь.

Марк как раз собирался включить компьютер, когда вошел Муса – темноволосый, коренастый, почти квадратный мужчина.

Муса, заместитель директора по вопросам безопасности, был вторым лицом в Моссаде. И, хотя он начинал свою карьеру в конкурирующей организации – в Шабаке, то есть управлении общественной безопасности (израильской внутренней тайной полиции), в возрасте пятидесяти пяти лет, ему удалось взобраться на самый верх – войти в руководство Моссада, израильского ЦРУ. Близкая дружба с Авраамом, директором Моссада, явно не стала препятствием на пути восхождения Мусы к вершине власти.

– Откуда это ты здесь так быстро взялся? – с некоторым удивлением взглянул на него Марк. – Ведь ты живешь в Рамат-Хатарон?

– Все верно, но так уж получилось, что, когда зазвонил телефон, я случайно оказался здесь, в иорданском секторе аналитического отдела.

– Тогда мне непонятно, почему ты к нам так долго добирался? – теперь уже с улыбкой спросил Марк.

– Я очень рад, что красный сигнал тревоги привел тебя в столь прекрасное расположение духа, – пошутил Муса и сразу же спросил серьезным тоном: – Можно узнать, что случилось?

Марк протянул ему распечатку. Муса пробежал глазами по строчкам и опустился на стул рядом с Марком. Затем шеф отдела безопасности еще раз внимательно прочитал текст, покосился на Марка и вновь сосредоточил все свое внимание на бумаге. Наконец он положил распечатку на стол и тихо спросил:

– Кто еще это видел?

– Никто, кроме меня и Арика, – ответил Марк.

– Вот и хорошо, – облегченно вздохнув, сказал Муса. – И пусть так все и останется, – приказал он.

– О чем ты говоришь? – воскликнул Марк, совершенно сбитый с толку. – Сейчас здесь яблоку будет негде упасть – столько народу понабежит по красному сигналу, а ты мне заявляешь, чтобы я никому ничего не рассказывал. И как мне с ними, по-твоему, объясняться? Ошибочка, мол, вышла? Идите домой и обо всем забудьте? – Марк нервно сжал руками подлокотники кресла.

– Спокойно! Я имел в виду совсем не это, – ответил Муса, стараясь говорить ровным тоном. – Можешь сообщить им все, кроме псевдонима агента.

– А что с Амосом? Как я могу скрыть это от шефа оперативного отдела?

– Мне кажется, ты меня плохо понял, – процедил Муса сквозь зубы. Он постепенно терял терпение, и его черные густые брови угрожающе сошлись на переносице. Это было верным признаком того, что Муса вот-вот придет в бешенство. – Да плевать мне на твоего Амоса! Ясно?! Это приказ. – Он посмотрел на часы и продолжил уже более спокойным тоном: – Лучше вызови сюда Арика и вели ему держать язык за зубами. Пусть он еще раз распечатает сообщение – без псевдонима агента. Ну?! – заторопил Муса Марка.

Тот немедленно связался с Ариком по внутреннему телефону. Спорить с Мусой было бесполезно.

Когда Арик явился, Марк указал ему на лист с текстом.

– Ты ни с кем не должен обсуждать это сообщение, ни с кем, кроме меня и Мусы. Понятно? – предостерег он дежурного шифровальщика.

– Да, – заверил шефа Арик.

– А теперь возвращайся в комнату шифровальщиков и сделай новую распечатку, без псевдонима агента, – велел Марк.

– Я не могу менять содержание сообщения. Это грубейшее нарушение инструкции, – возразил Арик. – Это же не наше донесение. Ты сам мне постоянно твердишь…

– Ты обязан выполнять приказ непосредственного начальника! – рявкнул Марк. – У нас нет времени на споры. Заботиться о соблюдении инструкций предоставь мне. А сам делай, что тебе говорят! Давай, пошевеливайся, парень! – прикрикнул он на Арика.

– Хорошо, хорошо, – пробормотал гигант, поспешно выходя из конференц-зала.

– А теперь, – заговорил Муса, кивая на экран компьютера, – покажи-ка мне данные агента и объясни, кто и как его завербовал.

Марк включил компьютер. Введя в него свой код и совершив еще несколько дополнительных операций, Марк наконец объявил:

– Натан. Натан Стоун. – Потом, пощелкав клавишами, Марк обернулся к Мусе и сказал, явно заинтригованный: – Эта проклятая машина отказывается сообщить мне, где сейчас находится Натан.

– Это потому, – саркастически усмехнулся Муса, – что он работает в AI, а деятельность AI не входит в рамки твоей компетенции.

Марк откинулся на спинку кресла. Он слышал об отделе AI, который занимался особо важными делами в таких странах, как, например, Соединенные Штаты, где промахов бы не потерпели. В этом отделе служили лишь избранные офицеры высоких чинов, подотчетные только самому директору Моссада.

– Выключи этот чертов ящик! – приказал Муса. – Я займусь этим агентом позже. Мне необходимо поговорить с Натаном, прежде чем что-то предпринимать. Ну, а теперь нужно отсидеть на этом дурацком совещании, о'кей?

Марк молча кивнул головой.




4


5 сентября, время: 19.40 – штаб-квартира Моссада




До начала совещания оставалось несколько минут. Продолжая занимать место председательствующего, Марк наблюдал за экраном компьютера, расположенным слева от него. С правой стороны сидел Амос – высокий, бледный, нервный мужчина лет за пятьдесят. Очки с толстыми стеклами в металлической оправе скрывали выражение его глаз.

Амос был заместителем директора и курировал оперативный отдел. Он контролировал сеть разведывательных центров, действовавших по всему миру под крышей израильских посольств. Около тридцати пяти katsas, то есть офицеров-оперативников, вели там свою секретную работу, вербуя агентов – в основном в Европе и в первую очередь – арабов. Эти агенты и поставляли информацию из арабских стран, куда израильтянам доступ был практически закрыт. Так что следовало признать, Амос руководил крупнейшим, а может быть, и важнейшим подразделением Моссада. Но, несмотря на это, Амос был в «фирме» гораздо менее влиятельной фигурой, чем Муса.

Напротив Марка и Амоса сидел коренастый мужчина с яйцеобразной головой, посаженной, казалось, прямо на плечи, поскольку шеи почти не было видно. Это был дежурный офицер из ночной смены, работавший в отделе планирования, который часто называли еще «отделом доставки». В обязанности сотрудников этого отдела входило решение логических задач, возникавших в ходе разработки и проведения самых разных операций. Кроме того, все знали, что отделу можно поручить доставку чего угодно, когда угодно и куда угодно – начиная с денег и кончая тяжелыми транспортными самолетами. Проблемы, которые мудрецы из отдела планирования не смогли бы разрешить, возникали крайне редко. В чрезвычайных совещаниях эти ребята принимали участие всегда – на случай, если начальству срочно понадобятся их услуги.

Муса, который сидел рядом с Амосом, производил впечатление человека, которому смертельно надоело торчать тут и ждать, когда же начнется вся эта говорильня. Он принялся вырезать из бумаги квадратики – во-первых, чтобы чем-нибудь занять руки, а во-вторых, чтобы спровоцировать на какое-нибудь замечание сидевшего поблизости дежурного психолога.

– Не мог бы ты прочитать наконец это донесение? – заговорил раздраженным тоном Амос, гася сигарету и тут же протягивая руку к пачке за следующей. Обнаружив, что его пачка пуста, он вытащил сигарету из пачки Марка и небрежно бросил пачку обратно на стол.

Первые участники совещания стали собираться в конференц-зале не более двадцати минут назад, но здесь уже почти невозможно было дышать из-за густых клубов сигаретного дыма…

Марк повернулся к Мусе:

– Ну что ж, по-моему, мы достаточно долго ждали опаздывающих. Начнем без них, а потом, если надо будет, коротко изложим им суть дела и расскажем о ходе нашего совещания.

Муса кивком головы выразил согласие.

– Вызов и шифр подтверждены, – начал Марк бесстрастно, поглядывая на лежавший перед ним текст. – Передача чистая, без сигналов тревоги, характеристика стиля – подтверждена. Следовательно, документ можно считать подлинным. Ну что же, если…

Амос не дал ему договорить. Его обычно бледное лицо пылало.

– Марк, ты что, действительно считаешь, будто имеешь дело с наивными детишками? – резко спросил он. – Побереги свои голосовые связки и наши уши, не морочь нам голову этой чепухой и переходи к сути дела. Могу поспорить: вы проверили все, что полагается, прежде чем созвать нас сюда, поэтому давай по делу. Уже поздно, – сердито добавил Амос.

Марк взглянул на него с откровенной неприязнью. И уже собирался было ответить, но тут появился Арик с кофе.

– Отдел секретной связи приветствует вас, – пошутил великан, опустил поднос на стол и, не задерживаясь, вышел из конференц-зала.

Марк склонился над распечаткой и начал читать, а остальные тем временем потянулись к чашкам с кофе.

– Первое, – сказал Марк и откашлялся. – В Европе организуется новая террористическая группа. Второе. – Он остановился, ожидая, пока все замолчат. – Ее возглавляет палестинский офицер просирийской ориентации, псевдоним – Фокс. Третье. Акция планируется в ближайшее время. Какая – не сказано. – Марк перевел дух и оглядел людей, собравшихся за овальным столом. Все слушали очень внимательно. – Четвертое. К деятельности террористов подключился бывший сотрудник восточногерманской Штази (который, весьма вероятно, имеет своего агента в Моссаде). Это в скобках, – пояснил присутствующим Марк. – Пятое… – Люди вокруг стола задвигались и заговорили все разом.

– Тихо! – повысил голос Муса. – Тихо, я сказал! Что здесь, черт возьми, творится? Дайте человеку закончить.

– Ты сказал: «имеет своего агента»? – спросил Амос, пристально глядя на Марка и морща покрасневший лоб. Очки у Амоса сползли на самый кончик носа.

– Я просто читаю то, что тут написано, – спокойно ответил Марк и продолжил: – Пятое. Дальнейшая информация – через несколько дней.

Шестое. В ближайшее время буду в Европе. Пришлю «подтверждение. Потом он требует гонорар. И это все. – Марк пододвинул бумагу Амосу, словно говоря: пожалуйста, можешь удостовериться! Амос встал, с сомнением глядя, на Марка.

– Это действительно все? И ничего больше? – мрачно спросил он.

Марк, изо всех сил стараясь сохранить невинное выражение лица, твердо заявил:

– Да, это все.

– А от кого ты получил эту информацию, Марк? От кого, черт бы тебя побрал, пришло это сообщение? – сердито требовал ответа Амос.

– Пока я не могу вам этого сообщить, – опуская глаза, пробормотал Марк.

Амос ринулся в атаку, как акула, почуявшая свежую кровь:

– Собирая это совещание, вы подняли всех по тревоге. Да еще объявили красный сигнал для «дрифтеров»! Не так ли? – Он замолчал, кривя губы в саркастической усмешке.

Марк кивнул головой.

– Насколько мне известно – и поправь меня, если я ошибаюсь, – продолжал в том же тоне Амос, – красный сигнал означает, что поступило сообщение об угрозе террористического акта. – Он вновь глубоко затянулся сигаретным дымом. – А раз речь пошла о «дрифтерах», стало быть, вы хотите перепроверить сообщение завербованного агента, которого наверняка курирует римская группа, – заявил Амос и, не сводя с Марка глаз, так ударил кулаком по столу, что подскочили чашки с кофе. – А римская группа, между прочим, подчиняется мне! – Медленно выдохнув, Амос перешел на шепот. Сверля Марка убийственным взглядом, он процедил сквозь зубы: – Не соблаговолишь ли ты повторить еще раз, что ты сказал сейчас о псевдониме агента?

– Мне очень жаль, – тихо ответил Марк. – Но я не могу сообщить тебе эти сведения.

– Надеюсь, ты побеспокоился о своих тылах, Марк, поскольку я теперь займусь тобой лично и ты можешь смело рассчитывать на мое особое внимание и заботу! Но прежде чем я возьмусь за дело, даю тебе последний шанс. – И выпрямившись, Амос добавил: – Ну, ты скажешь мне, наконец, кто этот агент? А если нет, то объясни по крайней мере причину своего молчания… и лучше для тебя, если она окажется достаточно уважительной!

Марк посмотрел на Амоса с нескрываемой ненавистью.

– Я знаю, что ты важный босс и большая шишка, – ответил он. – Ты можешь заслать меня к черту на кулички, даже засунуть в миланскую группу и обеспечить мне место какого-нибудь мелкого клерка, на котором я и буду гнить до самой пенсии. Я уже не раз слышал о твоих способностях в этой области, но, пока я отвечаю за свой отдел, ты не смеешь мне приказывать, что и когда я должен тебе сообщать. Вот так. Ты будешь получать то, что мы тебе дадим, и не более того.

– Скажите, пожалуйста, какие мы смелые! – иронически заметил Амос. – И у кого же ты ума набрался? Мне некогда с тобой шутки шутить, Марк. У тебя есть арабский оригинал этого сообщения? – требовательным тоном спросил шеф оперативного отдела.

– Сейчас нет, но я могу поручиться за качество перевода, – недрогнувшим голосом ответил Марк.

– Я в этом уверен, но, поскольку речь идет о деле чрезвычайной важности, мне хотелось бы увидеть подлинник, – настаивал на своем Амос.

– Нет проблем, – согласился Марк и нажал кнопку телефона внутренней связи. – Арик? – осведомился он.

– Да? – вопросительно откликнулся шифровальщик.

– Принеси сюда арабский оригинал сообщения, – распорядился Марк.

– Мне надо сбегать за ним на второй этаж, в отдел переводов, если там, конечно, еще кто-нибудь есть, – промямлил Арик.

– Иди и принеси оригинал, – потребовал Марк.

– Сейчас иду! – ответил Арик и положил трубку.

Чуть позже в зале появился Ави с кружкой кофе в руке. Он подошел к молодому человеку, прижимавшему к груди большую черную книгу. Тот поспешно уступил Ави свое место. Ави, ни слова не говоря, уселся и кивнул головой Амосу в знак приветствия.

Марк заметил этот жест. Он знал, что Амос покровительствует Ави, и потому собирался в ближайшее же время избавиться от этого парня.

Не обращая внимания на Амоса, Марк взял чашку кофе и принялся пить мелкими глотками.

– С этой минуты, – свирепо отчеканил Амос, – донесение перестает быть объектом рассмотрения группы, ведающей чрезвычайными ситуациями. Это дело моего подразделения, и, значит, мы с вами встретимся вновь, но уже в моем кабинете, скажем, минут через десять. – Амос резко отодвинул стул и обратился к Марку: – Отправь ко мне посыльного с копией, как только он здесь появится, а сам можешь идти домой. А ты, – повернулся он к дежурному офицеру, – ступай к своему шефу. Это дело не для тебя.

– Минуточку, – проговорил Муса медленно, растягивая каждый слог. – По-моему, наше собрание еще не окончено. – Он откинулся на спинку стула. Шеф отдела безопасности казался совершенно спокойным. – Сведения о создании новой террористической группы, прямое предупреждение о подготовке какой-то загадочной акции и информацию о том, что среди нас, возможно, действует вражеский агент, – все это нельзя считать твоей личной собственностью, Амос. Почему ты решил, что это касается исключительно тебя? Объясни, пожалуйста. Что-то я не очень понимаю… – ледяным тоном заметил Муса.

Неожиданное вмешательство Мусы выбило Амоса из колеи.

– Сообщение прислано нашим агентом, – пустился он в рассуждения. – Я отвечаю за информацию, поступающую от наших агентов, следовательно, и это донесение входит в мою компетенцию. Мы оба, – обратился он к Мусе, – прекрасно знаем правила. И если у тебя свербит в одном месте, то уж это твои проблемы, – ехидно заключил начальник оперативного отдела.

– Мне очень жаль, друг мой, но я никак не могу с тобой согласиться, – настаивал на своем Муса. – Мы еще должны проконсультироваться с группой аналитиков, которые занимаются проблемами терроризма. Все это позволит нам рассмотреть полученное сообщение в широком контексте текущих событий. Необходимо также, – развивал свою мысль Муса, – подключить контрразведку. Так что расслабься, о'кей? – ласково улыбнулся он Амосу. – Не пойми меня превратно. Ты хочешь участвовать в этой работе? Пожалуйста, сколько душе угодно. Мы пока еще живем в свободной стране. Но если речь идет о полном контроле над делом, то об этом даже думать забудь! Такими вещами занимается руководство, – резко закончил Муса.

– Это не твой участок, – прошипел Амос, направляясь к выходу. – Ты не имеешь к этому никакого отношения. – Шеф оперативного отдела был вне себя от ярости.

– Когда речь идет о безопасности нашей работы, персонала и оборудования, а, по-моему, все это находится в данный момент под угрозой, то это, будь я проклят, именно мой участок! – рявкнул Муса.

– Ты еще заплатишь за это, – процедил сквозь зубы Амос, смерив Мусу злобным взглядом, и выскочил из конференц-зала.

– Что здесь, черт возьми, происходит? – осведомился яйцеголовый, испытующе глядя на Мусу.

Тот поднялся со своего места.

– Это, друг мой, была наглядная часть деловой игры, помогающей понять, как не надо работать, – ответил Муса. – А теперь вызови сюда своего начальника. – Муса обернулся к Марку. – Не медленно пригласи к себе шефа контрразведки. Обрисуй ему ситуацию, а потом свяжись с аналитическим отделом. Они тоже должны быть в курсе, – решил он. – Я буду у себя, – заключил Муса. – Позвони мне, когда закончишь. И распорядись, чтобы объявили о проведении общего собрания, – приказал он, направляясь к выходу.

– А разве указание о проведении общего собрания не должно исходить от дирекции? – с напускным равнодушием осведомился Марк.

– Я поговорю со стариком и все ему объясню. А ты только проследи, чтобы все тут собрались, о'кей? – уже спокойнее произнес Муса.

– Ясно. – Марк почувствовал жуткую усталость.

Стычка с Амосом совершенно вымотала его.

Нечасто случалось, чтобы офицер его, Марка, ранга осмеливался возражать штабисту, да еще руководителю отдела и заместителю директора.

Муса скрылся за дверью, и Марк остался в конференц-зале один.

Он вновь вызвал Ави и приказал ему объявить о собрании командного состава; так в Моссаде называлось совещание начальников всех отделов, которое проходило обычно в кабинете директора.

Отпустив Ави, Марк сделал еще несколько телефонных звонков, а потом опять, в который уже раз, прочитал полученное донесение. Это могли быть и фокусы сирийской разведки, подумал он. Марк нашел в компьютере данные на агента и повернулся к большому экрану, где теперь на голубоватом фоне появились белые строчки.

Марк почти час провел за компьютером, изучая инфо'рмацию о деятельности агента. Сведения, которые этот сирийский прохвост, работавший под псевдонимом Шулер, поставлял им в течение последних двух лет, были просто бесценными, и Марк не мог не признать этого. Затем он снова склонился над клавиатурой: теперь ему хотелось познакомиться с досье агента. Через несколько секунд экран стал красным, а буквы – желтыми. В верхней части монитора появилась надпись:

«ОПЕРАТИВНЫЕ ДАННЫЕ»

Марк читал дальше:

«Офицер, проводивший вербовку, – Натан Стоун (Малыш)»

Марк слышал о Натане, о его славе офицера-оперативника. Сейчас он базировался в Брюсселе, но работать имел право везде. Операция по вербовке Шулера была начата в Лондоне, а закончена в Риме. Это была поистине ювелирная работа; ничего удивительного, принимая во внимание высочайшую квалификацию Натана…

Поскольку арабские агенты вербуются главным образом в Европе, а основная их деятельность протекает потом в их родных странах, они официально числятся за секторами, курирующими те регионы, где эти агенты проходили подготовку. В данном случае это была итальянская секция – Рим. Однако в связи с тем, что завербовавший Шулера офицер там уже не работал, но никому своих агентов не передавал, Марк понял: у Мусы широкое поле для маневра…




Муса схватился за телефонную трубку сразу же, как только вошел в кабинет, даже не сев в кресло за своим огромным дубовым письменным столом. Над его кабинетом располагался отдел секретной связи. По специальной закрытой линии Муса попадал прямо к телефонисту, который соединял его с нужными абонентами.

– Дай мне Малыша, – распорядился сейчас шеф отдела безопасности и сообщил код Натана, чтобы телефонист поскорее разыскал этого человека.

– Его нет в здании, – откликнулся голос на том конце провода. – Я должен его локализовать. Позвонить вам, когда я его найду, или только передать ему какую-нибудь информацию? – Телефонист замолчал в ожидании новых распоряжений.

– Соедини его со мной, как только разыщешь, – приказал Муса и добавил: – Это срочно.

– О'кей, – ответил голос, и на линии стало тихо.




Время: 21.35




Когда телефон на письменном столе Мусы зазвонил, начальник отдела безопасности отложил сигарету и лишь потом поднял трубку. Прижав ее к уху, он откинулся на спинку высокого черного кожаного кресла.

– Слушаю, – наконец произнес он.

– Муса? – спросил Натан.

– Привет, старик, – ответил, улыбнувшись, Муса. – Ты мне нужен. Когда сможешь приехать? – спросил он.

– Что случилось? Все в порядке? – поинтересовался Натан.

– Похоже, у одного из твоих крестников проблемы, – пояснил Муса.

– Его задержали за превышение скорости? – спросил Натан с беспокойством, решив, что его агент арестован.

– Нет, совсем не то. Слушай, сколько времени тебе понадобится, чтобы сюда добраться?

– Час-полтора, – ответил Натан.

– Как только приедешь, отправляйся в кабинет Амира. Ты знаешь, где это? – на всякий случай спросил Муса;

– Ты имеешь в виду того Амира, с которым мы вместе учились? – уточнил Натан.

– Именно его. Подожди меня там и не входи в главное здание. Когда увидимся, я тебе все объясню, – заторопился Муса.

– Хорошо, – сказал Натан и положил трубку. Муса повернулся на кресле лицом к большой карте мира, которая висела на стене в его кабинете. Он был доволен, что вербовщиком оказался Натан. В свои сорок три года этот человек считался одним из лучших оперативников в Моссаде. Муса гордился им, ведь он передал Малышу все свои знания и весь свой опыт.

Давным-давно, когда Муса руководил академией Моссада, Натан был его лучшим учеником. Теперь же Натан Стоун стал опытнейшим офицером-оперативником «фирмы».




5


5 сентября, время: 23.20 – штаб-квартира Моссада, кабинет директора




В кабинете шефа Моссада стояли два стола, сдвинутые буквой Т. Один из них, массивный, красного дерева, был рабочим столом директора. Перпендикулярно ему стоял второй стол – длинный, обитый темной жаростойкой тканью. За ним сейчас занимали места руководители всех девяти подразделений Моссада.

Уже больше десяти минут офицеры ждали появления шефа.

Амос сидел справа, совсем рядом с директорским письменным столом. И хотя на таких совещаниях необязательно было соблюдать субординацию, все признавали за Амосом право на это место. Рядом с ним сидел могучего телосложения мужчина, улыбка которого напоминала застывшую судорогу. Это был начальник «отдела доставки»

Слева от Амоса восседал руководитель аналитического отдела, который во время чтения донесения беспрестанно кивал головой, будто хотел подтвердить каждое слово текста. Седые волосы и слегка сгорбленная спина выделяли «аналитика» среди присутствующих: он был здесь самым старшим.

Около него сидел Марк, за ним – заместитель начальника технического отдела, шеф которого лежал в больнице.

Напротив них Муса вел тихий разговор с командиром Масады. Это был видный, щеголеватый мужчина. Единственный из всех присутствующих, он носил элегантный костюм.

Масада занималась засылкой в арабские страны израильских агентов со спецзаданиями, которые считались в Моссаде наиболее опасными. Масада была совершенно независимым подразделением «фирмы» – этакий мини-Моссад в рамках крупной организации.

Человек в элегантном костюме отвечал также за специальное формирование, входившее в состав Масады и подчинявшееся непосредственно директору Моссада, – так называемую «преторианскую» гвардию шефа. Название этого отряда – «Штык», или на иврите «Кидон», – вполне соответствовало специфике его деятельности. Отряд занимался организацией всевозможных похищений и покушений.

На следующем стуле, чуть ближе к директор скому письменному столу, примостился невзрач ный человечек. Устремив страдальческий взгляд в потолок, он безрезультатно пытался разогнать плававшие вокруг него густые клубы сигаретного дыма. Руководитель группы психологов был единственным некурящим в этой компании.

Рядом с ним сидел начальник контрразведки – человек весьма специфической наружности: маленький, лысый, с носом картошкой. Он просматривал какую-то объемистую компьютерную распечатку, делал фломастером желтого цвета какие-то пометки на полях и в то же время изо всех сил старался загородить плечом текст от шефа отдела внешних сношений, а тот, со своей стороны, отчаянно пытался увидеть хоть несколько строчек.

Отдел внешних сношений отвечал за сотрудничество с разведывательными организациями других стран. В случае провала людей, действующих на местах, эти контакты должны были обеспечить им так называемую «пуховую подушку» или «мягкую посадку», как любили говорить они сами. Шеф отдела внешних сношений был очень привлекательным мужчиной, но, глядя на его лишенное всякого выражения лицо, люди обычно начинали сомневаться – и, надо сказать, не без оснований – в интеллектуальных способностях этого красавца.

В тот момент, когда Авраам Ал он, директор Моссада, вошел в кабинет, раздался, словно приветствуя его появление, оглушительный гудок поезда. Железнодорожная ветка на Хайфу проходила в каких-нибудь пятистах метрах от здания, где в эту минуту начиналось совещание людей, руководивших одной из лучших разведок мира.

Авраам Алон был одет в защитного цвета шорты, сандалии и свободную светло-зеленую рубаху. В вопросах одежды Авраам был полной противоположностью своего предшественника, который считался признанным щеголем. Но этим их различия не ограничивались. Если Адмони был мягок и не всегда решителен, Авраам, наоборот, обладал всеми чертами, необходимыми руководителю, командиру, лидеру.

Шеф Моссада занял свое место за письменным столом красного дерева и положил копию сообщения перед собой, а рядом бросил пачку сигарет.

Убедившись, что все подчиненные приготовились внимательно слушать, Авраам без всякого вступления и лишних церемоний постучал пальцем по бумаге и громко проговорил:

– Полагаю, что все это уже читали, – после чего обвел собравшихся строгим взглядом.

Те согласно закивали головами.

– Не будем сегодня теоретизировать по этому поводу. – Авраам замолчал, потому что в кабинет вошел Орен, его референт. Он опустился на стул возле двери, положил на колени раскрытый блокнот и приготовился записывать каждое слово шефа.

Авраам продолжил:

– Дело это чрезвычайной важности. Речь идет, во-первых, о вероятности существования среди нас вражеского агента… я подчеркиваю: лишь вероятность! И во-вторых, о реальной угрозе террористического акта. – Директор Моссада взглянул на шефа контрразведки: – Тебе удалось что-нибудь узнать после нашего последнего разговора?

– Что ж, – начал мужчина с большим мясистым носом, громко откашлявшись. Он заметно нервничал, отчасти, видимо, потому, что работал здесь не так давно и все еще чувствовал себя новым человеком. – С моей точки зрения, – он вновь пробежал сообщение глазами, – к нам в Моссад невозможно внедрить вражеского агента, то есть «подсадку».

– Откуда такая уверенность? – вскинул брови Авраам.

– Как вы знаете, каждый сотрудник Моссада проходит тестирование на детекторе лжи по крайней мере раз в полгода, а персонал на местах и того чаще. И поскольку все тесты прошли нормально, можно сделать только один вывод: никакой «подсадки» у нас нет. – И, чуть замявшись, начальник контрразведки добавил: – Ну, если только…

– Что – если только?.. – резко переспросил Авраам, перегнувшись через стол.

– Если только «подсадка» работает у нас меньше шести месяцев или шпиону каким-то образом удается избежать проверок, – ответил шеф контрразведки.

– Значит, – Авраам кивнул Орену, чтобы тот отметил последние слова носатого, – контрразведка немедленно займется тестами, а вы, – сказал он невзрачному человечку, который в тот момент как раз доставал из кармана большой платок, чтобы вытереть вспотевший лоб, – лично проконтролируете, чтобы эту проверку прошел каждый, буквально каждый. Пропустите через детектор всех до единого! – Авраам закурил, после чего повернулся к Амосу: – Я хотел бы, чтобы ты подключил к этому делу все секции: пусть установят, что нашим агентам известно об этом Фоксе, который командует террористами. Заморозить все операции до окончательного выяснения этого вопроса!

Амос нервно постукивал пальцами по спичечному коробку.

– А что с теми операциями, которые уже идут полным ходом? Я же не могу просто так отозвать людей, – недовольным тоном заявил он.

– Я сказал: приостановить всю работу! – Авраам нахмурился и слегка повысил голос. – Критические случаи обсудишь со мной лично, каждый в отдельности. Ясно? – Авраам никогда не любил Амоса и называл его за глаза надутым ослом. Он не выносил этого человека еще тогда, когда возглавлял оперативный отдел, где Амос был в то время заместителем начальника. Не переваривал его Авраам и теперь.

– Ясно. Но я хочу выразить протест по поводу того, что от меня скрывают псевдоним моего же агента, передавшего это сообщение, – сердито заявил Амос, и щеки его тут же вспыхнули, а губы посинели.

– Я приму это к сведению, но я решил, что этим делом займется специальная группа, – сухо ответил Авраам. – Я считаю, что обнаружение и ликвидация новой террористической группы прямо связаны с делом «подсадки» в наших рядах, поэтому оба дела должны оыть в одних руках. Возглавит спецгруппу Муса, он у нас отвечает за безопасность «фирмы», и я хочу, чтобы все его просьбы удовлетворялись немедленно. Для обеспечения максимального контроля за ситуацией большинство людей, которых мы ему выделим, будут из Масады.

Сказав это, Авраам встал, окинул быстрым взглядом всех присутствующих и спросил:

– Вопросы есть? – В кабинете воцарилась тишина. – Не сомневаюсь, что директор Шабака был бы на седьмом небе от счастья, если бы мог сообщить премьеру о том, что в Моссад, кажется, пробрался вражеский агент. Я хочу, чтобы все это хорошо поняли. Слухи об этой истории ни в коем случае не должны просочиться за пределы нашей «фирмы». Если же это случится, – Авраам обвел всех сидящих за столом холодным взглядом, – то я лично займусь расследованием и установлю, по чьей вине произошла утечка информации. И можете мне поверить, – добавил он, кровожадно улыбаясь, – что тот день, когда правда выплывет наружу, станет для несчастного грешника воистину Судным днем!

Потом Авраам взглянул на шефа Масады.

– Ты и Муса останьтесь. Я хочу с вами поговорить. – С этими словами директор Моссада опустился в кресло и стал неспешно просматривать содержимое тонкой папки, которую он извлек из ящика своего письменного стола, давая тем самым понять, что собрание окончено.

Когда все остальные вышли, Авраам пересел поближе к Мусе и шефу Масады. Разговор приобрел неофициальный характер.

– Вы должны найти эту «подсадку», – сказал Авраам с не свойственной ему настойчивостью. Он редко проявлял обеспокоенность и почти никогда не волновался. – Пока мы не вычислим этого негодяя, мы связаны по рукам и ногам. Ты говорил о каком-то плане? Я правильно тебя понял? – спросил он Мусу.

– Я не уверен, что это можно назвать планом, скорее – определенное направление поисков, – медленно, с расстановкой произнес Муса.

– Ну выкладывай же наконец, – поторопил его Авраам.

– Я вызвал Натана, но ты должен санкционировать его привлечение к этому делу. Он ведь работает в AI, – сообщил Муса.

– Хорошо. А дальше? – Дав указания, приведшие всю подчиненную ему организацию в состояние боевой готовности, Авраам, вполне естественно, жаждал конкретных действий, а еще лучше – немедленных результатов.

– Я хочу включить Малыша в группу «Кидон» и сообщить ему все данные по этому делу. Благодаря этой информации Натан сможет принять участие в операции, когда мы установим местопребывание террористов, о чем никто, кроме членов группы «Кидон», не будет знать.

Авраам откинулся на спинку стула и сделал глубокий вдох.

– А почему Натан? – поинтересовался он.

– Во-первых, именно Натан завербовал Шулера. И, во-вторых, я ему доверяю, – спокойно ответил Муса.

– Что ты на это скажешь? – обратился Авраам к шефу Масады.

– Я согласен с Мусой и уже предупредил Амира о том, что ему предстоит работать с Малышом. Амир руководит одной из трех секций «Кидо-на», – пояснил он. – Я ему сказал, что Муса его проинструктирует. Меня беспокоит только одно…

– Что же? – нетерпеливо осведомился Авраам.

– Еще ни разу офицер-оперативник напрямую не сотрудничал с «Кидоном». Это специальное подразделение, да и весьма своеобразное к тому же. Ребята не привыкли работать с посторонними людьми…

– Послушай, – раздраженно перебил его Муса, – я доверяю Натану. Он был командиром десантников на флоте. И если кто-то и сможет найти общий язык с ребятами из «Кидона», так это именно Натан. А кроме того, у тебя что, есть еще какие-нибудь предложения? – И Муса с интересом уставился на шефа Масады.

– Ну хорошо, – вздохнул Авраам, поднимаясь на ноги. Было ясно, что он уже принял решение. И теперь, заканчивая разговор, шеф Моссада обратился к Мусе: – Познакомь их, и пусть они вместе ищут и найдут этих чертовых террористов, пока те еще не успели нам нагадить. Я требую, чтобы меня постоянно информировали о том, как развиваются события. И я хочу держать все нити операции в своих руках, чтобы в случае необходимости у меня была возможность отменить любой шаг на любом этапе. Это ясно?

– Конечно, – улыбнувшись, кивнул Муса.

– И еще одно… – Авраам резко остановился, не дойдя до своего стола. – Самое важное – это «подсадка». Террористами-то никого не удивишь, но вот такой негодяй… Здесь, у нас… В общем, я хочу получить этого мерзавца. – И, наставив палец на Мусу, добавил: – Любой ценой, понятно? Любой ценой!




От директора Муса отправился прямиком в кабинет Амира, находившийся в резиденции Масады, которая занимала два подземных этажа рядом с бетонной площадкой в самом центре всего комплекса.

Когда Муса появился в кабинете, Натан был уже там. Он сидел на маленьком диванчике в углу и лениво просматривал какой-то иллюстрированный журнал. Амир с Марком оживленно обсуждали яркие открытки, приколотые к пробковой доске, висевшей над столом хозяина кабинета.

– Салют, Муса, – поприветствовал начальника отдела безопасности Натан. Было видно, что он рад встрече со своим наставником и старым другом.

Натан был среднего роста худощавым брюнетом с волосами, чуть тронутыми сединой на висках. Загорелое квадратное лицо и резко очерченный подбородок придавали ему довольно суровый вид, однако светло-зеленые глаза смотрели мягко и дружелюбно. Натан принадлежал к тому типу мужчин, которые всегда выглядят опрятно и ухоженно, хотя им и не помешало бы лишний раз побриться. Он производил на окружающих такое впечатление, что мужчинам сразу хотелось с ним дружить, а женщинам – заниматься любовью. Приятели из Моссада знали его как спокойного, уравновешенного и немногословного человека, способного, однако, самоотверженно отстаивать свои убеждения. Работа была его страстью. Одет он был, как обычно, – в потертые джинсы и белую трикотажную майку.

Муса обеими руками сжал руку Натана.

– Как дела, Малыш? – В своем кругу он всегда обращался к Натану, используя его псевдоним, который когда-то сам же и выбрал для своего любимца. – Сколько лет, сколько зим!

– Да уж, – улыбнулся Натан. – Ну, как жизнь?

– Да ничего. Вот только возраст беспокоит – все молодею и молодею, похоже, скоро совсем в детство впаду. – Все присутствующие дружно рассмеялись.

– А так, хоть в двух словах, можно узнать, во что играем? – поинтересовался Натан.

– А эти типы тебе ни о чем не рассказали? – Муса глянул на Амира и Марка.

– Нет, – покачал головой Натан.

– А что, я должен был ввести его в курс дела? – спросил явно смущенный Марк.

Муса глубоко вздохнул.

– Ничего страшного, – проговорил он, присаживаясь на край стола Амира.

Устроившись поудобнее, он подробно рассказал Натану обо всех событиях сегодняшнего дня, начиная с получения шифровки из Дамаска.

Марк, который присутствовал при всем, кроме последнего разговора Мусы с Авраамом, слушал, утвердительно кивая головой.

Заканчивая свой рассказ, Муса подытожил:

– Вот так обстоят наши дела. Старик не хочет подключать к работе весь Моссад. Ты и сам видишь: судя по информации этого сирийца, нам предстоит разгрызть крепкий орешек!

– Минуточку, – вмешался Марк. – Ты вроде бы уже не сомневаешься, что в Моссад внедрился вражеский агент, а ведь это еще надо доказать. Пока у нас не будет неопровержимых улик, мы не можем быть ни в чем уверены. Ты помнишь, что сказал шеф? Пока это только предположение…

– А чем оно тебе не нравится? Почему бы нам и не считать, что «подсадка» действительно существует? – пожал плечами Амир.

– Потому что это втянет нас в самую настоящую охоту на ведьм, – резко проговорил Марк и мрачно посмотрел на Амира, а потом опустился на стул, достал из пачки сигарету и нервно закурил.

– Значит, так, – решительно заявил Муса. – Мы в спецгруппе будем исходить из того, что вражеский агент существует. Это все. – Он резко встал, подошел к кофейнику, стоявшему на столике в углу комнаты, и налил себе чашку кофе. – С сегодняшнего дня все прочие дела мы откладываем в сторону. – Он повернулся лицом к своей немногочисленной аудитории и бросил на слушателей суровый взгляд. – Мы получим оперативную поддержку по первому требованию: Авраам дал нам неограниченные полномочия, поэтому мы можем начинать хоть сейчас. Натан, ты берешь на себя всю текущую работу. С этой минуты мы отзываем тебя из AI. Я руковожу операцией. Марк займется координацией связи, а Амир будет представлять Масаду и выделять нам людей. Для начала он прикомандирует к тебе группу из отряда «Кидон». Прежде чем мы продолжим… – Муса на миг замолчал и сел рядом с Натаном.

– Минуточку, – заговорил тот, удивленно глядя на Мусу. – Это совершенно не моя сфера деятельности. Я работаю в одиночку. Я вербую агентов. – В голосе Натана не слышалось ни сомнений, ни колебаний. Слова Мусы явно пришлись ему не по вкусу. – Я занимаюсь конкретными делами. Меня научили хорошо делать одну вещь – устанавливать контакты и вербовать агентов. И здесь я в себе уверен.

Муса поднял руку. Он с улыбкой слушал Натана, покачивая головой.

– Я прекрасно знаю, чему тебя научили и на что ты способен. Это я хочу, чтобы ты участвовал в этом деле. Я так решил и я знаю, что ты справишься с заданием. Именно так я и сказал шефу. Ты что, хочешь, чтобы я теперь выглядел последним треплом?

Натан с сомнением покачал головой. Спорить было бесполезно.

Муса продолжал, не отрывая взгляда от Натана:

– А теперь Шулер. – Он сделал паузу. – Мог бы ты на основании его сообщения понять, не ведет ли он двойную игру?

Немного подумав, Натан ответил:

– Нет. Если бы они до него добрались, он работал бы только на них. Это лучше, чем кончить жизнь в петле.

– Нет ли у вас какой-нибудь системы предупреждения? – не отступал Муса.

– Конечно, есть. Но если ты спросишь, стал бы он использовать ее, чтобы предупредить меня о своем провале, то я тебе отвечу: никогда. – Натан повернулся лицом к Амиру: – У тебя есть кто-нибудь в Дамаске?

– А почему ты спрашиваешь? – вмешался Муса.

– Мы должны установить наблюдение за домом Шулера до, во время и после следующего сеанса связи. Таким образом мы сможем определить, следят ли за ним, находится ли он под колпаком или что там еще происходит…

– Мой человек может прибыть в Дамаск через сорок восемь часов, – ответил Амир, обращаясь к Мусе.

– Это означает, что сейчас там никого из наших нет? – уточнил Марк.

– Никого, с кем бы я мог связаться. Не забудь, что мой человек не агент. Это ветеран – один из наших. Мы посылаем туда людей только в случае крайней необходимости. И потом, как бы мне удалось связаться с нашим парнем в Дамаске? – удивленно вскинул брови Амир.

– Так, как мы контактируем со всеми агентами, – ответил Марк, а Натан согласно кивнул головой.

– Что?! Люди, да вы рехнулись! Ведь речь сейчас идет не о каком-то вонючем арабском агенте, – воскликнул Амир и нервно забегал по комнате. – Если вам нужен кто-то в Сирии, то вы должны его туда послать, но я не могу дать на это добро. – Он обернулся к Мусе: – Ты должен согласовать это с моим шефом. Я не могу рисковать моими людьми.

– Я все утрясу – независимо от накладных расходов, – пообещал Муса. – Вы что, еще не поняли, что происходит?! – Он выждал минуту, чтобы убедиться, что все внимательно слушают его. – У нас прямо в заднице торчит «подсадка», какой-то мерзавец, который, может быть, сообщает врагу о всех наших планах. Кто знает, сколько агентов уже провалились и скольких мы еще недосчитаемся… – Муса мрачно оглядел троих офицеров разведки.

Потом шеф отдела безопасности сердито закурил.

– И я хочу, – продолжил он, – чтобы вы хорошенько запомнили: с этой минуты мы с вами – одна команда. Мы будем вместе работать, доверять и помогать друг другу. И если кто-нибудь шепнет хоть словечко о нашем деле вне этих стен, кастрирую его собственными руками. И если думаете, что я шучу, – рискните проверить! – Он повернулся к Натану: – Что за игру ведет этот твой агент, чтоб ему пусто было?

– Что ж, если он действует самостоятельно, а мне кажется, что так оно и есть, то у него, должно быть, значительно больше информации, чем он нам передает, – задумчиво ответил Натан.

– Что ты хочешь этим сказать? – потребовал пояснений Муса.

– Этот парень решил урвать кусок пожирнее. Он неплохо играет в покер, поэтому для начала кинул нам мелочь для затравки, чтобы потом уж открыть огонь из всех стволов. Однако, если он будет играть слишком рисково, это может для него плохо кончиться… – Натан умолк, напряженно размышляя. – Я считаю, – снова заговорил он через минуту, – нам стоит отправиться туда и прощупать его хотя бы для того, чтобы узнать, что он там держит у себя в заначке. Но, конечно, в первую очередь мы должны убедиться, что он играет честно, а единственный способ удостовериться в этом – понаблюдать за ним так, чтобы никто посторонний этого не заметил, – закончил свою речь Натан.

Амир кивнул головой.

– О'кей. Когда именно установить за ним слежку?

– В будущий четверг, – ответил Натан. – Шулер выходит на связь по четвергам, – пояснил он Мусе.

– Ладно, что-нибудь придумаем, – кивнул Муса. – А пока что завтра Амир покажет Натану его новый кабинет; там мы и встретимся. До завтра, Малыш, – попрощался он со своим любимцем. – Хорошо, что мы опять работаем вместе. Оживают приятные воспоминания, – улыбнувшись, добавил он.

Натан пожал Мусе руку, а тот еще раз напомнил Марку:

– Ты мне должен незамедлительно доставлять все сообщения. Ясно?

– Так точно! – щелкнув каблуками, отчеканил Марк.

– Только без глупых шуток. Вскоре всем нам тут будет не до смеха, – разозлился шеф отдела безопасности.

– Успокойся, Муса. Расслабься. Все будет нормально, – мягко сказал Мусе Амир.

– Вспомни, чему я тебя всегда учил, – произнес Муса, обращаясь к Натану. – Используй свое воображение. В конце концов, почти все войны были выиграны благодаря выдумке или хитрости. – И, не дожидаясь ответа, Муса вышел из комнаты.

Когда дверь за ним захлопнулась, Амир, ухмыльнувшись, спросил Натана:

– Выпить хочешь? – И хозяин кабинета открыл шкафчик орехового дерева, демонстрируя внушительную батарею всевозможных бутылок.

– Вот это я понимаю, – улыбнулся Натан. – Пожалуй, я остановлюсь на текиле.

– С чем будешь смешивать? – любезно спросил Амир.

– Просто налей в стакан. И соль, и лимон оставь в покое, – ответил Натан.

Через несколько секунд Амир протянул Натану выпивку.

– Спасибо, – кивнул Натан и поднял стакан. – За Шулера – человека, который ходит по горячим углям. Пусть он выберется оттуда живым и здоровым, – с чувством произнес он.

Амир тоже поднял свой бокал.

– Тост принимается. Prosit. – Он опустился на стул напротив Натана.

Тот задумчиво проговорил:

– Ты должен знать, как обстоят дела. Пока я не вижу ни одной ниточки, за которую мы могли бы потянуть. Поэтому, если не всплывут вдруг какие-нибудь новые факты или Шулер не сумеет выбраться из Сирии, нам останется уповать лишь на господа бога…

– Да, я понимаю. Поживем – увидим, – философски заметил Амир. – А пока скажи мне, что ты знаешь об отряде «Кидон».

– То же, что и все, а значит, немного. То есть, я, конечно, представляю, чем он занимается, но в самых общих чертах. А почему ты спрашиваешь? – удивился Натан.

– Поскольку ты будешь работать с ребятами из «Кидона», я хотел бы сориентироваться, что тебе нужно предварительно объяснить. Только потому и спросил… Ну что ж, завтра мы с тобой в любом случае встретимся, и я покажу тебе твое новое рабочее место, как велел Муса, – пообещал Амир.

– И как мне туда добраться? – осведомился Натан.

– Я тебя отвезу. Ты все равно не сможешь на своей машине въехать на территорию базы, – пояснил Амир.

– Отлично. Где мы встретимся? – спросил Натан.

– А где ты остановился? – поинтересовался Амир,

– В двух кварталах, от «Шератона», – объяснил Натан.

– Тогда, может быть, в холле «Шератона»? Скажем, ровно в час? – предложил Амир.

– Договорились, – согласился Натан.




Ночь была жаркой и душной. В воздухе носился легкий запах дыма. Наверное, подростки, устроившие пикник на пляже, разожгли костер где-то за полосой дюн на западе.

Тишину время от времени нарушало шуршание шин проносившихся мимо автомобилей.

Покидая штаб-квартиру Моссада, Натан помахал охраннику рукой и перешел через дорогу к огороженной забором территории спортивного клуба. Направляясь к своей машине, Натан заметил на автобусной остановке проститутку. На ней была сильно облегающая бедра мини-юбка и платок, накинутый на плечи. Разглядев в темноте Натана, женщина поспешно распахнула платок, чтобы продемонстрировать довольно пышную грудь.

– Эй, котик, не хочешь ли чего-нибудь сладенького? – громко крикнула она с сильным русским акцентом. – Для тебя все что угодно и всего-то за каких-нибудь сорок шекелей.

– Нет, спасибо, – с улыбкой ответил Натан, не останавливаясь.

– А-а, пусть будет за двадцать! – закричала женщина ему вслед, когда он уже поравнялся со своим автомобилем.

Он помахал ей рукой, выезжая на шоссе, которое вело в Хайфу, и помчался на юг, в сторону Тель-Авива.

На мгновение в памяти Натана всплыло лицо другой «ночной бабочки», хотя та была очень и очень далеко отсюда…

Ее звали Франческа, и она работала на Пьяцца Навона в Риме. Она была красивая, а ему срочно нужна была женщина. Он привел ее в ближайший отель. Она потребовала деньги вперед. Когда он вернулся из ванной, она уже лежала в постели. На ней не было ничего, кроме черного пояса и чулок. Тело у нее было восхитительное – глаз не оторвать. И он привел ее в полное остолбенение, когда, сидя на краю кровати и нежно поглаживая ее грудь, заявил, что хотел бы ее нанять, чтобы она осчастливила одного клиента, но так, чтобы тот ни в коем случае не догадался, что имеет дело с профессионалкой. Поэтому он предлагает ей переехать в маленькую, но со вкусом обставленную квартирку, где она будет изображать даму… до определенного момента.

Ей придется «влюбиться» в одного мужчину, перебраться к нему в гостиницу на две недели и подарить бедняге полмесяца сумасшедшего счастья.

Как Натан тогда это сформулировал? «Сделай

что-нибудь такое, чтобы парень не смог забыть этого до конца своих дней».

Позже он дал ей имя Кэролайн.




6


6 сентября, время: 12.45 – Тель-Авив




И по городу, и по окраинам Бнаи-Барак, где жили ортодоксальные иудаисты, и по шоссе Петах-Тиква ехать приходилось медленно.

– А где именно располагается моя новая контора? – поинтересовался Натан.

– На военной базе Кфар-Сиркин, – коротко ответил Амир. – Знаешь, где это? – покосился он на Натана.

– Да, конечно. Я там был на офицерских сборах. Но я думал, что там находится группа разведки Маткал.

– Правильно, но это ведь огромная база. Маткал и впрямь занимает большую ее часть, но в одном из укромных уголков ты увидишь тренировочные залы и казармы нашего отряда «Кидон».

– Мне всегда здесь нравилось, – негромко заметил Натан, когда они подъехали к базе. Он опустил окно и полной грудью вдохнул напоенный дивным ароматом воздух. – И не спрашивай, почему. Может быть, из-за запаха эвкалиптов? Не знаю…

У въездных ворот солдат в белом шлеме с автоматом «галил» в руках остановил машину и заглянул внутрь. Амир предъявил ему пропуск, дававший право доступа на территорию всех военных баз в стране. Охранник деловито поднял черно-белый шлагбаум.

Миновав массивные ворота, автомобиль покатил по узкому шоссе, по обе стороны которого росли ряды огромных эвкалиптов, превращавших обычную трассу в длинный темный туннель. Вскоре машина свернула на грунтовую дорогу, проехала мимо заброшенной взлетно-посадочной полосы и диспетчерской башни.

Дорога привела к другим воротам, перед которыми Амир притормозил. На этом КПП их документы проверял вооруженный до зубов охранник в пуленепробиваемом жилете. Он сверил номер машины Амира со списком, прикрепленным к черной доске, которая висела на стене будки, затем внимательно изучил удостоверения посетителей. Потом Амир набрал на маленькой клавиатуре код, и ворота медленно открылись.

Оказавшись за оградой, машина затряслась по посыпанной гравием дороге. Через несколько минут Амир и Натан подъехали к стоянке.

Амир затормозил перед громадными стеклянными дверями, совершенно не соответствовавшими строению, в которое они вели. Больше всего оно напоминало старый английский ангар; полукруглая металлическая крыша и верхняя часть стен были тускло-коричневого цвета, а низ покрывал толстый слой извести так же, как и стволы всех окружавших это строение деревьев. Побелка, верхняя граница которой находилась метрах в полутора над землей, защищала деревья и постройки от вредителей.

– Надеюсь, что мы уже близко, – с легкой иронией заметил Натан.

– Хоть и близко, да еще не на месте, – с усмешкой ответил Амир, придерживая стеклянную дверь.

Они очутились в маленькой пустой комнате. Напротив входа виднелись двери, напоминающие створки лифта.

Амир подошел к ним и сказал в маленький микрофон:

– А288.

Через несколько секунд двери разъехались в стороны, открывая доступ в какое-то помещение то ли с огромными окнами, то ли со стеклянными стенами.

– Подожди тут, – велел Натану Амир, – пока снова не загорится зеленый огонек, – он указал на красную пока еще лампочку возле микрофона, – а затем назови свое имя – и можешь входить. Хорошо?

– Угу, – угрюмо буркнул Натан.

Шагнув в помещение, Натан наконец осмотрелся.

– И ты хочешь сказать, что мне каждый раз придется все это проделывать, чтобы попасть на свое рабочее место?! – в ужасе воскликнул он.

– Боюсь, что так, старина, но даже в самых неприятных процедурах можно при желании найти и положительные стороны. Пусть тебя утешает мысль о том, что все остальные мучаются точно так же, – весело рассмеялся Амир. – Пойдем со мной. Я провожу тебя в твой новый кабинет. Муса, должно быть, уже ждет нас, – заторопился он.

Амир двинулся вперед по ярко освещенному узкому коридору. Добравшись до его конца, Амир распахнул серую дверь и вошел в комнату. Натан последовал за ним.

Через стеклянную стену был виден ухоженный газон, окруженный эвкалиптовой рощей. От остального мира это место отделяла высокая стена.

Натан быстро осмотрел кабинет. Большую его часть занимал огромный дубовый письменный стол, стоявший напротив входной двери. Около стола высилось большое, под стать ему, кожаное кресло.

Звук спускаемой в туалете воды заставил мужчин посмотреть на дверь в противоположной стене. Эта дверь резко распахнулась, и в проеме появился улыбающийся Муса.

– Пожалуйста, пожалуйста, проходите, – пригласил он их радушно. – Не надо устраивать торжественную встречу, я ведь только сходил отлить.

– Привет, Муса, – улыбнулся Натан. – Есть новости?

– Да, появилось кое-что с тех пор, как мы расстались, но это терпит. Может, ты бы чего-нибудь поел? – заботливо поинтересовался начальник отдела безопасности.

– Я и впрямь слегка проголодался, – признался Натан. – Надеюсь, для того, чтобы перекусить, нам не понадобится выходить наружу, а то возвращение займет, похоже, весь остаток дня, – мрачно добавил он.

– Нет-нет, – поспешил успокоить Натана Амир, – у нас здесь все под рукой, даже превосходный шеф-повар. Я пока закажу несколько бутербродов, а попозже ты поешь как следует, – пообещал он.

– Что ж, звучит заманчиво, – немного повеселел Натан.

Когда Амир вышел, Муса придвинул стул к столу, устроился поудобнее и, указывая на черное кресло, серьезно произнес:

– Садись, Малыш. Это твой кабинет и твое место.

– Ты, надеюсь, не пытаешься меня поразить, – ухмыльнулся Натан, усаживаясь за стол. – Ты прекрасно знаешь, что, будь моя воля, я пулей вылетел бы и из этого кресла, и из этой комнаты. Ну хорошо, давай начнем, – вздохнул он.

Муса закурил и перебросил пачку сигарет Натану; тот вынул одну сигарету и тоже с удовольствием закурил.

Глубоко затянувшись сигаретой и выпустив изо рта струйку дыма, Муса деловито заговорил:

– Прямо перед тобой ящик. Выдвинь его и найдешь там кое-какие бумаги, – приказал Муса. Подождав, пока Натан не положит перед собой на стол коричневую папку, шеф отдела безопасности продолжил: – Мы нащупали ниточку, ведущую к тому палестинцу, о котором упоминает в своем донесении Шулер.

– Ты имеешь в виду Фокса? – уточнил Натан.

– Вот именно. Один из ребят в аналитическом отделе проверил архивные данные, касающиеся ООП, и в одной из папок обнаружил упоминание о Фоксе.

– А точнее? – вскинул брови Натан.

– Это было дело «палестинца, который работал на человека, имевшего псевдоним Фокс, – объяснил Муса.

– Значит, на самого Фокса досье нет? – разочарованно спросил Натан4.

– Нет, о нем никто ничего не знает, – развел руками Муса.

– Ага, а это, стало быть, сведения о человеке, который с ним или на него работал, – пробормотал Натан, открывая папку.

– Совершенно верно. Ребята из аналитического отдела говорят, что парень, судя по всему, связной Фокса. Поддерживает контакты с несколькими палестинскими организациями в Европе.

– А откуда это известно? – Натану нужны были подробности.

– Это данные, полученные датскими спецслужбами после прослушивания квартиры одного палестинца в Копенгагене. Мне кажется, что в этом деле мы пока выступаем в роли дураков, которым всегда везет, – ухмыльнулся Муса.

– Ну да, или как в той песне о девушке, которая знала парня, который знал девушку, которая однажды танцевала со священником. – Оба они весело рассмеялись.

– Но тем не менее это все, что мы имеем на сегодняшний день, – посерьезнев, заметил Муса. – И мы должны это использовать на все сто процентов.

Натан согласно кивнул.

– Ты знаешь, я подумал, что через связи в немецком управлении по охране конституционного строя можно было бы получить кое-какую информацию об офицерах Штази, имевших контакты на Ближнем Востоке… в особенности с террористами. Видишь ли, – он положил папку на стол, – сотрудник Штази, о котором сообщает Шулер, должен неплохо знать этот регион, раз после объединения Германии и ликвидации ГДР он вынырнул у сирийцев.

– Я уже запросил немцев, – ответил Муса, – но, по-моему, у них не очень-то много материалов по Штази. – Шеф отдела безопасности достал из пачки очередную сигарету. – Они, правда, обещали показать нам несколько папок. Возможно, мы найдем в них данные, как-то связанные с этим делом. Похоже, немцы даже вычислили одного человека, который подошел бы нам по всем статьям, но, к сожалению, а может быть, и к счастью, он застрелился, когда за ним явилась полиция…

– Ты мне дашь эти материалы? – спросил Натан.

– Естественно, – кивнул Муса.

– Мне понадобится и досье того самоубийцы, хорошо? – добавил Натан.

– Посмотрим, что удастся сделать. – Мусса что-то чиркнул в записной книжке, которую извлек из кармана рубашки.

– Давай систематизируем все факты, – предложил Натан, вновь открывая папку. – Значит, этот Халим Нафси и есть связник Фокса, который руководит новой террористической группой палестинцев? – еще раз уточнил он.

– Именно! Мы даже знаем, где его искать. Он обретается сейчас в Пирее. – Муса встал и начал расхаживать по комнате. – Я хочу, чтобы ты пообещал мне, что ничего не будешь предпринимать, предварительно не проконсультировавшись со мной. Ты должен получать добро на каждый свой чих! Пусть это будет образцово-показательное дело, как в учебнике, – потребовал шеф отдела безопасности.

– В каком таком учебнике? – не понял Натан. – Мы ведь работаем без всяких правил и инструкций. Ты же сам вчера говорил, чтобы я использовал воображение и все такое. Так в чем дело? – резко спросил он, глядя Мусе прямо в глаза.

– Да что ты, черт возьми? Ведь прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Думай самостоятельно, но обо всем докладывай мне. Будь хитер и изворотлив, но только по отношению к противнику. – В голосе Мусы прозвучали угрожающие нотки. – И советую тебе хорошенько запомнить: если ты завалишь это дело, то тобой займется та самая группа «Кидон», которую отрядили тебе в помощь. А это совсем не шуточки, Малыш! – мрачно закончил начальник отдела безопасности.

– Можешь не волноваться, ты будешь знать о каждом нашем шаге, – успокоил его Натан.

– Ну, если мы с этим разобрались, то, может, поговорим о приятном и ты мне расскажешь, каким будет ваш первый шаг? – примирительно произнес Муса.

– Я бы хотел узнать, что замышляет этот Хал им… – задумчиво протянул Натан.

– Не забывай только, какова наша главная цель, – напомнил Муса.

– Планируется террористический акт, и я сделаю все, что от меня зависит, чтобы предотвратить его, – серьезно проговорил Натан.

– Я знал, что ты так скажешь. – Муса неодобрительно покачал головой и с нажимом произнес: – Наша главная цель – выявление проникшего в наши ряды вражеского агента. Дошло до тебя наконец, черт упрямый? Я хочу сцапать этого негодяя, желательно живым. Террористы должны вывести нас на него. Я вовсе не говорю, чтобы ты на них наплевал, но если надо будет выбирать, то в первую очередь ты должен хватать «подсадку». Ты меня понял? – Муса вперил в Натана грозный взгляд.

– Я не вижу никаких следов и нитей, ведущих к этому вражескому агенту, или «подсадке», как вы его называете. Более того, я вообще очень сомневаюсь в его существовании, – процедил сквозь зубы Натан. Он не собирался терпеть выговоры ни от кого, в том числе и от Мусы. – С другой стороны, все указывает на то, что на террористов мы выйдем без особого труда. – Помолчав, он откинулся на спинку кресла и спросил: – А чего ты на самом деле добиваешься?

Кто-то постучал в дверь. Высокий мужчина в летней форме защитного цвета внес на подносе кофе, чай и бутерброды. За ним быстрым шагом вошел Амир, сел рядом с Мусой и сказал, обращаясь к человеку с подносом:

– Передай всем, что я буду в «зеленой комнате» через полчаса. – А затем он обратился к Натану: – Как только ты освободишься, я провожу тебя и познакомлю с твоей группой.

– Ну, я должен бежать, мне давно пора, – заторопился Муса. – Я обещал одной дамочке, что свожу ее на утреннее представление в «Цавта Театр». Там дают одну из тех пьес, где бедный палестинец попадает в переплет и все должны по этому поводу обливаться слезами. – Он встал, держа в одной руке бутерброд, а в другой чашку с кофе.

Сделав большой глоток, Муса поставил чашку на стол и протянул Натану визитную карточку, которую извлек из нагрудного кармана своей рубашки.

– По этому номеру ты сможешь поймать меня в любое время дня и ночи, – объяснил он и спросил: – Я тебе еще нужен?

– Да нет… Пока мне все равно больше ничего не приходит в голову, – ответил Натан.

Муса кивнул и помахал им рукой с бутербродом.

– Ну, до скорой встречи! – И с этими словами шеф отдела безопасности вышел из комнаты.

Когда за Мусой закрылась дверь, Натан повернулся к Амиру и сказал с явным нетерпением в голосе:

– Мне нужна карта Греции и список лиц, с ко торыми я буду работать. Я хочу знать, что они умеют и как у них дела с маскировкой.

– Сейчас я тебе их всех представлю. Встретишься с ними в так называемой «зеленой комнате». Но, прежде чем мы туда отправимся, я хочу кое-что тебе разъяснить. Они не похожи ни на одну из тех групп Моссада, с которыми тебе уже приходилось сталкиваться. Эти люди не имеют никакого представления о том, как работает наша «фирма». Видишь ли, они выполняют много заданий в арабских странах, и мы понимаем, что, если кого-нибудь из них схватят, то раньше или позже найдутся способы развязать пленнику язык и тогда он выложит все, что ему известно… Поэтому чем меньше члены группы «Кидон» знают, тем лучше для всех.

– Что ж, вполне разумно, – согласился Натан, на которого секреты Амира, похоже, не произвели особого впечатления.

– Кроме того, они действуют только вместе. Нельзя давать поручения отдельным членам группы. Ты вручаешь приказ руководителю, а он докладывает тебе о результатах. Ты имеешь право спросить, каким образом он собирается выполнять твое задание. По сути дела, они вообще не могут начать действовать без твоего одобрения. Ты вправе предложить план проведения каждой конкретной операции и даже попросить, чтобы задание было выполнено указанным тобой способом. Если командир сочтет твои предложения приемлемыми, – а он всегда обязан руководствоваться соображениями безопасности' своей группы, – то акция будет проведена в соответствии с твоими распоряжениями. – Амир подошел к большому окну за спиной Натана. Глядя через стекло на растущие перед зданием деревья, он продолжал: – Если же ты будешь настаивать на проведении акции, в ходе которой члены группы подвергнутся излишнему риску, ты должен будешь через Мусу просить директора об отзыве их командира. – Он повернулся к Натану. – Есть вопросы?

– Нет, сейчас нет, – покачал тот головой.

– Я еще раз повторю эти правила в присутствии всей группы, чтобы потом не было никаких недоразумений, – сказал Амир с легкой улыбкой. – Ну, пошли, – добавил он и направился к двери.

В «зеленой комнате» собрались четырнадцать человек – мужчин и женщин. Все они оживленно переговаривались друг с другом. Часть из них стояла в дальнем углу комнаты около буфета. Никто не обратил особого внимания на приход Амира и Натана.

– Прошу минуточку внимания, – громко произнес Амир, встав вместе с Натаном в центре комнаты. – Это Натан, – объявил он и положил своему спутнику руку на плечо.

Все замолчали и уставились на гостя. Амир, не снимая руки с плеча Натана, продолжал:

– А это, дружище, вся группа. Ты будешь обращаться к ее членам по номерам начиная с Номера Первого, – тут Амир кивнул в сторону высокого мужчины лет тридцати, который встал и слегка поклонился, – и так вплоть до, – он указал на низкого коренастого парня, совсем еще юного, никак не старше двадцати лет, – вплоть до Номера Четырнадцатого.

Все члены группы были довольно молоды: никому из них не было больше тридцати лет. Все были одеты в летнюю защитного цвета военную форму без знаков различия.

Амир снова заговорил:

– Я знаю, вам покажется странным, – он посмотрел на членов группы, – что мы прикрепляем к вам кого-то постороннего, но этого требует нынешняя неординарная ситуация. С этого момента вы будете выполнять оперативные задания коллеги, которого я вам представил. Но, – тут он повернулся к Натану, – ты должен запомнить несколько правил. Первое и самое важное: ни в коем случае не обсуждать с членами группы ни одной своей бывшей или текущей операции. Причины этого запрета тебе уже известны. Так?

Натан кивнул.

– Второе, – на этот раз Амир говорил, обращаясь ко всем присутствующим, – субординация в группе не меняется. Все просьбы и задания оперативного характера Натан излагает Номеру Первому, который решает, как они будут реализованы. Третье: информация, полученная в ходе этой операции, не будет, как это обычно делается, введена в компьютер, она должна быть передана Натану, и только он имеет исключительное право использовать ее. – Немного помолчав, Амир добавил: – Ну вот, наверное, и все. Мне надо бежать. Я вернусь к вам в воскресенье.

Амир и Натан подошли к двери.

– Относись к ним получше, Натан. И, ради бога, позволь им опекать тебя. Это ведь профессионалы. Да, кстати, тебе тоже придется натянуть эту форму.

– Ясно, – кивнул Натан. – А что с транспортом? Интересно, как я должен отсюда выбираться?

– Нашел, из-за чего волноваться! Если тебе что-нибудь понадобится, ты только скажи об этом Номеру Первому, а он уж все устроит, – успокоил Натана Амир.

– Да, еще одно. Микрофончик у дверей – это что, часть системы идентификации по голосу? – выяснял для себя Натан.

– Угадал, – улыбнулся Амир. – И как ты, наверное, уже сообразил, твой голос был закодирован. Ну а теперь могу я наконец уйти отсюда? – осведомился он.

– Да пожалуйста, хоть к черту на кулички, – ухмыльнулся Натан. – А так – до воскресенья.

Распрощавшись с Амиром, Натан некоторое время стоял молча, задумчиво куря сигарету.

Эта операция была для него делом абсолютно новым и совершенно необычным. Об отряде «Кидон» он слышал очень немногое, да и то только ббиняками, в очень обтекаемой форме… Натан вспомнил всякие намеки и недомолвки… Теперь же ему стало ясно: люди, с которыми он теперь должен вместе работать, умели хладнокровно убивать, а это ему претило…

В свое время он тоже убивал, но то было в бою, а это ведь совсем иное дело, подумал Натан. И вдруг с удивительной четкостью осознал всю абсурдность оправдания одного способа убийства и отрицания другого. Но речь шла не о способах – ситуацию и отношение к ней меняло то, что враг тоже был солдатом, то есть человеком, готовым к смерти с той самой минуты, как он надел военную форму и взял в руки оружие.

Натан поудобнее устроился в кресле и загнал эту мысль в самый дальний уголок мозга. Как-нибудь на досуге надо обдумать эту проблему, а теперь пора приниматься за работу.

Члены группы коротко представились Натану. Девять мужчин и пять женщин явно не горели особым желанием завязать с ним более тесное знакомство. Когда все назвали свои номера, Натан пригласил Номера Первого в свой кабинет на беседу. Он кратко обрисовал командиру группы положение дел, не раскрывая источников информации и не упоминая о том, что их операция составляет лишь часть другой, более крупной акции. Он вручил Номеру Первому листок из дела Халима, оговорившись, что указанный там адрес, может быть, уже не соответствует действительности, поскольку свежих данных на этот счет пока не поступало.

– Да, – объяснил Натан Номеру Первому, – вполне возможно, что этот тип там больше не живет. Однако только он может вывести нас на террористов, поэтому нужно установить, где он сейчас обретается, и решить, каким образом нам лучше притащить его сюда.

Несмотря на туманность полученной информации, Номер Первый чувствовал себя достаточно уверенно.

– Может, я пошлю небольшую группу по этому адресу, и они проверят, живет ли там еще этот Халим. Если да, то они быстро установят его обычный ежедневный маршрут. Если нет, то мы сразу же начнем искать этого парня. А пока мои ребята разберутся с афинским адресом, мы как раз выкроим время, чтобы разработать план действий на будущее…

– Что ж, звучит разумно, – согласился Натан.

– Мои люди будут готовы в дорогу через час или два, – проговорил Номер Первый. – И мне понадобится твой письменный приказ.

Натан кивнул, а когда Номер Первый вышел, связался с Мусой и все с ним обсудил, одновременно подчеркнув, что впредь не собирается названивать ему по каждому пустяку.

– Это твое дело, – спокойно отозвался Муса. – Но если потом выяснится, что ты должен был получить мое согласие, но не сделал этого, то тебе здорово достанется, Малыш, – предостерег он Натана.




Номер Первый вернулся минут через десять.

– Два человека вылетают в Вену через три часа, – сообщил он Натану, – третий отправится другим рейсом. Он провезет в диппочте наши документы, которые, оставит в тайнике в аэропорту. Взяв новые паспорта, ребята сразу же полетят в Афины.

– Еще не знаешь, каким рейсом? – заинтересовался Натан.

– Могут быть изменения, – ответил командир группы. – Во всяком случае добираться они будут порознь. Двое полетят под видом супружеской пары. А третий будет путешествовать отдельно. И встретятся они только в Афинах. Если засекут Ха-лима, то будут ждать дальнейших указаний. Тебе нужно еще что-нибудь? – осведомился Номер Первый.

– Я бы хотел ненадолго выбраться отсюда, – сказал Натан, вручая Номеру Первому обещанный лист бумаги со своими распоряжениями.

– Снаружи тебя ждет машина. – Номер Первый передал Натану сверток с формой цвета хаки и пейджер. – Это на случай, если ты нам понадобишься.

– Спасибо. Тогда до завтра, – попрощался Натан.




7


7 сентября, время: 9.45 – Кфар-Сиркин




На следующий день Номер Первый сообщил, что, как удалось установить, Халим все еще проживает по прежнему адресу.

– Это маленькая квартирка, окна выходят на яхт-клуб «Торколимано Харбор», который расположен в юго-восточной части Пирея. Владелец жилья – пароходная компания. Я думаю, что квартира чистая.

– Откуда ты знаешь? – с некоторым удивлением спросил Натан.

– Интуиция, – усмехнувшись, ответил Номер Первый.

– Ну хорошо, а если бы ты хотел его похитить и переправить сюда? – Натан пытался прощупать возможности членов группы «Кидон».

Номер Первый помахал в воздухе голубой папкой, которую держал в руке, и сказал:

– Это проще простого. Мы подплывем на небольшой яхте к клубу, нанесем Халиму визит, выпьем за здоровье и дружбу, потом под звуки бузуки погрузим парня на лодку и отчалим. По сути дела, это намного легче, чем фокус с Вануну… Тут и путь значительно короче, и клиент сидит себе на самой набережной и прямо просится в руки похитителей, – не без удовлетворения закончил командир группы.

– Да, звучит все это убедительно, но пока рано делить шкуру неубитого медведя, – вздохнул Натан. – Прежде чем мы его сцапаем, мне бы хотелось понять, что он там затевает. Только в том случае, если окажется, что он в простое, привезем его сюда и попробуем из него что-нибудь вытрясти. Но, поскольку он живет на «чистой квартире», он явно должен участвовать в какой-нибудь операции, поэтому лучше притаиться и подождать, пока не приплывет какая-нибудь крупная рыба, – задумчиво проговорил он.

– Это твоя партия, тебе и решать, – отозвался Номер Первый.

– А что в этой папке? – поинтересовался Натан.

– Это оперативный план Афин. У нас есть такие планы почти всех городов мира. – И Номер Первый протянул Натану папку.

– Да, это действительно экономит массу времени, – одобрительно кивнул Натан, с интересом разглядывая «пособие».

– Точно, – согласился с ним командир группы.

– Я бы хотел, чтобы ты поработал над этим планом, – распорядился Натан, просматривая содержимое папки, – на тот случай, если мы примем решение о срочном вывозе «клиента». Тогда мы бы смогли действовать быстро и слаженно. Есть только одна тонкость…

– Всегда что-нибудь бывает, – отозвался Номер Первый, равнодушно пожав плечами.

– Это должна быть безупречная операция, без единой ошибки. Мы не можем себе позволить ни малейшего сбоя. Ведь если мы провалим это дело, то спугнем нашу главную дичь и уже никогда до нее не доберемся, – предупредил Натан.

– Тогда, может быть, для начала нашпигуем его квартирку подслушивающими устройствами, всякими «жучками» и «клопами» и подключимся к его телефону? – предложил Номер Первый. – Мы могли бы это сделать уже сегодня, когда парень уйдет из дома. Ребята заскочат туда и молниеносно смоются.

– Понятно, – кивнул Натан. – И когда мы отправляемся в путь-дорогу?

Номер Первый рассмеялся.

– Ты никуда не поедешь. То есть ехать ты, конечно, можешь куда пожелаешь, но только не с нами.

– А что я, по-твоему, должен делать, черт бы тебя побрал? – возмутился Натан.

– Сидеть с Номером Девять и ждать от нас вестей. Я буду тебе сообщать о каждом нашем шаге и ничего не предприму без твоего согласия, – заверил его командир.

Натан, как старый оперативник, прекрасно понимал, что ни одному руководителю группы не нравится, когда во время операции у него за спиной постоянно маячит кто-нибудь из начальства. Да и что Натан мог сделать в Афинах? Нельзя было не признать, что, оставаясь на месте, он сумеет гораздо лучше сориентироваться в происходящих событиях, если, конечно, донесения Номера Первого окажутся достаточно точными.

– Ладно, – вздохнул Натан, нехотя соглашаясь с Номером Один. – Каким образом ты собираешься меня информировать?

– Я буду тебе звонить, – ответил Номер Первый и засмеялся, увидев ошарашенное лицо Натана. – Не беспокойся. Сообщение будет закодировано, и только ты сможешь его услышать и понять. Через два дня в пирейский порт войдет яхта, на которой мы разместим командный пункт. А пока несколько наших ребят поживут в Афинах в отелях «Гранд Бретань» и «Хилтон». Ведь мы будем изображать богатых туристов из Канады, – ухмыльнулся он.




В воскресенье около шести вечера сигнальное устройство вызвало Натана и Девятку в комнату связи.

– Алло, приветствую тебя, – раздался из динамика голос с каким-то металлическим призвуком. Это был побочный эффект кодирования разговора.

– Номер Первый? – взволнованно спросил Натан.

– Гм, быстро же нас забывают, – произнес голос. – Да, это я. Мы взяли твоего человека под наблюдение. Поставили ему «жучка» вчера ночью, когда парень вышел прошвырнуться…

– И как, что-нибудь уже есть? – допытывался Натан.

– Пока немного. Около двух он вернулся со шлюхой. Она оставалась у него до утра. Тут я могу тебе только сообщить, что трахается он со страшным шумом; доказательства – на магнитофонной пленке. Ничего интересного не случилось, кроме того, что около одиннадцати посыльный принес ему какую-то записку. Мы понятия не имеем, что в ней, но, получив ее, объект вышел и кому-то позвонил снизу, из ресторана.

– Я думал, что у него в квартире есть телефон, – заметил Натан.

– Есть, конечно, но парень относится к телефонам с большой подозрительностью, хотя во всем остальном не принимает никаких мер предосторожности. Только свистни – и он хоть завтра будет у тебя в кабинете, – уверенным тоном сообщил Номер Первый.

– Об этом пока даже не думай! – испугался Натан.

– Это только шутка. Не паникуй, – хохотнул Номер Первый. – Мне удалось смонтировать маленькое подслушивающее устройство на телефонной линии в ресторане. К счастью, этот чертов кабель проходит через стену ванной комнаты в задней части дома, так что дело и выеденного яйца не стоило.

– Ну, и ты услышал что-нибудь интересное? – осведомился Натан.

– Не очень, ведь не только он один пользуется этим телефоном. На пленку записалась уйма белиберды на греческом, – недовольно пробурчал Номер Первый. – Так вот, наш «клиент» звонил в город, но номер не отвечал. – Натан услышал, что кто-то заговорил с Первым, после чего тот сказал. – Минутку. Он как раз вошел в ресторан. Я позвоню тебе позже, – и связь мгновенно прервалась.

Натан закурил. Он сидел и постукивал зажигалкой по столу, словно хотел подстегнуть медленно ползущее время. После первого же телефонного звонка Натан уже сжимал трубку в руке.

– О'кей, – вновь заговорил Номер Один, – появилось кое-что новенькое. Халим связался с кем-то в Париже. Они общались по-арабски. Можешь проверить по компьютеру, кому принадлежит парижский номер телефона… В разговоре не называлось никаких имен и фамилий. Человек из Парижа сказал, что приедет в Афины через два дня, то есть десятого, а Халим предложил ему остановиться у него, поскольку так можно избежать регистрации в гостинице.

– Что еще? – нетерпеливо спросил Натан.

– Это все. Что я должен делать дальше? – поинтересовался Номер Первый.

– То же самое, что и до сих пор. Будем надеяться, что и дальше дела пойдут так же. Пока нам здорово везет, – заметил Натан.

– Ну, можешь называть это, как хочешь, но, по-моему, везение тут совершенно ни при чем, – слегка обиделся Номер Первый. – Во всяком случае мы продолжаем сидеть в засаде. Яхта должна подойти завтра, тогда у нас с тобой будет постоянная связь. Мы пришлем тебе несколько фотографий с места событий. Личико нового «клиента» получишь, как только он заявится сюда. Надеюсь, что это крупная рыба. А может, их обоих стоит свозить на экскурсию в Израиль? – предложил командир группы.

– Возможно… Надеюсь, у нас не возникнет проблем с нашими властями, которые, как правило, отрицательно относятся к наплыву палестинцев.

Оба весело рассмеялись.

– Ну хорошо, – сказал Номер Один, заканчивая разговор, – поживем – увидим. Ты не мог бы позвать к телефону Девятку? Я хочу, чтобы она приняла факс с этим парижским номером телефона и частичной распечаткой самого разговора. В случае необходимости ты можешь связаться со мной в любой момент. А Девятка пусть о тебе как следует заботится. Пока, amigo.

Натан передал трубку Девятке, а сам неторопливо отправился в свой кабинет. Начало было многообещающим, и независимо от того, что об этом думал Номер Первый, им явно сопутствовала удача. Было очевидно, что готовится что-то очень интересное, а он, Натан, сможет следить за развитием событий из первого ряда.




Амир и Муса появились вечером. Муса был очень доволен ходом дел, хотя Натан и чувствовал, что его бывшего наставника что-то сильно беспокоит. Когда они на несколько минут остались вдвоем, Муса вновь напомнил Натану, что главная его задача – раскрыть вражеского агента, «подсадку».

– Мы не можем терпеть у себя шпионов, иначе нам и пальцем не удастся пошевельнуть. В нашей структуре инородные тела недопустимы, иначе вся наша система свободного доступа к информации полетит псу под хвост, – сердито втолковывал Натану Муса. – А специфика работы в Моссаде требует именно такой системы.

– Я согласен с тобой, однако сейчас мы ничего не можем сделать, нам остается только ждать, – пожал плечами Натан. – Мы идем по следу, но, пока Шулер не появится или не пришлет новую информацию, мы все равно будем в основном топтаться на месте.

– Делай, как считаешь нужным, – неохотно согласился Муса. – Но ты можешь себе представить, что случится, если ребята из Шабака разнюхают об этом деле? – мрачно добавил он.

– Муса, я могу продвигаться вперед лишь шаг за шагом… – начал устало объяснять Натан.

– Знаю. Но меня просто убивает мысль о том, что именно мы в конце концов раскопаем. Ты понимаешь, я же знаком в Моссаде почти со всеми – и один из этих людей предатель. Кто-то, кому я наверняка доверяю. Черт, какое мерзкое дело! – прорычал Муса.




8


10 сентября, время: 10.45 – Дамаск




Карл удобно устроился в глубоком, украшенном богатой резьбой кресле, стоявшем напротив массивного стола из красного дерева, за которым сидел тот, кто не так давно предоставил ему в Сирии убежище и работу.

Роскошный кабинет Фуада, директора оперативного отдела Мухабарата – сирийской разведслужбы, был «обустроен по образу и подобию кабинета его непосредственного начальника – руководителя организации, одно лишь название которой вызывало во всех уголках Ближнего Востока почти мистический ужас. Фуад, будучи правой рукой своего шефа, являлся одним из наиболее влиятельных людей в Сирии.

При росте чуть более полутора метров и весе около шестидесяти килограммов он вряд ли мог считаться интересным мужчиной. Но достаточно было провести несколько минут в его обществе, чтобы понять, каковы возможности этого маленького человечка.

Некоторое время он изучающе смотрел на Карла своими светлыми, холодными, крохотными, как бусинки, глазами, точно хотел сравнить, соответствует ли выражение лица Карла его словам. Вообще-то Фуад частенько с гордостью заявлял своим коллегам, что способен по мимике безошибочно определить, говорит человек правду иЛи лжет. Его подчиненные шепотом рассказывали, что однажды, поняв по лицу собеседника, что тот врет, Фуад, ни минуты не раздумывая, выстрелил ему прямо в голову, здесь же, в своем кабинете. Некоторые даже показывали след, который оставила на стене пуля. Благодаря таким историям Фуада считали жестоким и решительным человеком, которого стоит опасаться, но сам он полагал, что такое мнение лишь укрепляет в глазах окружающих его репутацию отличного руководителя.

– А, собственно, почему вас так интересует конечная цель нашей операции? – ледяным тоном спросил он Карла. – Мы дали вам список людей, от которых надо избавиться, и надеемся, что вы этим займетесь. Мы заплатим вам за это кругленькую сумму. И никаких дополнительных комментариев здесь, по-моему, не требуется. – И Фуад холодно взглянул на собеседника.

– Видите ли, – начал объяснять Карл, подавшись вперед, – я очень долгое время занимался такими делами вместе с моей спецгруппой…

– Если я не ошибаюсь, вы уже не работаете на ту организацию, – саркастически заметил Фуад. – И я все еще не убежден, что мы вам можем полностью доверять. Мне для этого нужно время и гораздо больше доказательств вашей лояльности, чем мы имеем сейчас…

– Я могу это понять, хотя я вам и сдал нескольких сионистских агентов, если помните, – ответил Карл. – Однако я настаиваю, чтобы вы мне изложили по крайней мере основные цели, на достижение которых направлены мои операции.

Фуад встал и приблизился к высокому стрельчатому окну, выходившему во внутренний двор здания.

Стоя к Карлу спиной, он медленно проговорил:

– Что я могу еще вам сказать? Что добавить? Я хочу, чтобы эти люди были уничтожены. И конец игры. Finito. Kaput.

– Хорошо, но кто возьмет на себя вину за эти акции? – насмешливо поинтересовался Карл. – Вы, наверное, не хотите, чтобы все стали указывать на вас пальцем, особенно сейчас, когда Сирия виляет хвостом перед Америкой. – На этот раз в голосе Карла звучал откровенный сарказм.

Маленький человечек никак не отреагировал на эти ехидные слова. Он повернулся к Карлу и спокойно сказал:

– Я хочу, чтобы вы просто выполнили эту работу. Вы ведь, кажется, взялись за организацию какой-то палестинской группы?

– Да, все верно, – согласился Карл.

– Ну так в чем проблема? – вскинул брови Фуад.

– У меня нет уверенности, что все это не обернется против Дамаска, – объяснил Карл.

– Минуточку, – насторожился Фуад. Немного поразмыслив, он поднял трубку и коротко переговорил с неким явно вышестоящим лицом, а таких лиц было очень и очень немного. Закончив беседу, Фуад обратился к Карлу: – Цель вашей операции ясна. Вина за эти акции должна пасть на Израиль.

– Ну, до этого-то я и сам додумался, – буркнул Карл с кривой усмешкой.

– Вот и отлично. Значит, проблема решена. – Сириец позволил себе улыбнуться.

– Не совсем, – покачал головой немец. – Я думаю, что вы понимаете: в качестве приманки нам придется использовать палестинцев. А когда они превратятся в ненужных свидетелей, мы вынуждены будем их ликвидировать – или в ходе операции, или сразу же после ее окончания.

– Да, конечно, но мы к этому еще вернемся и, может быть, что-нибудь придумаем, – сказал Фуад и после некоторых размышлений добавил: – Но пока ваш план вполне можно принять за рабочий.

– А как быть с этим вашим Назиром, или, как вы его там называете, – Фоксом? Я работаю с ним уже довольно долго. Именно он организует сейчас для меня палестинскую группу, – заметил Карл.

– А в чем дело? У вас с Назиром какие-то сложности, проблемы? – удивился Фуад.

– Нет-нет, совсем наоборот, [ – заверил его немец. – Но если группа будет ликвидирована, то и он, по всей видимости, тоже.

– Делайте то, что считаете нужным для достижения конечной цели, – распорядился хозяин кабинета. – А о Фоксе мы еще поговорим, – добавил он.

Карл оперся обеими руками о край стола и сказал:

– Если нам придется пожертвовать палестинцами, то для выполнения задания мне понадобится помощь моих старых коллег из европейской сети.

– Вы говорите о списке людей, который передали мне для проверки? – уточнил Фуад.

– Да, – ответил Карл.

– У меня нет возражений, – кивнул сириец. – Они и так внесены в наши платежные ведомости, так что могут для нас немного поработать. Что-нибудь еще?

– Кажется, все. – Карл встал и направился к выходу.

Оказавшись возле двери, немец обернулся, чтобы попрощаться, но маленький человечек уже погрузился в изучение рапортов Карла.




9


10 сентября, время: 15.15 – Кфар-Сиркин




Натан чувствовал, что прямо-таки тонет в море бумаг, которыми был завален его письменный стол. Он пытался выявить какие-то закономерности в деятельности тех террористических групп, которые финансировались и поддерживались спецслужбами ГДР. И хотя он нашел в архивах Моссада значительно больше информации, чем ожидал, тем не менее ему не удалось обнаружить в акциях, проведенных в свое время разными экстремистскими группировками, никаких общих черт.

– А пошло все это к дьяволу! – с чувством выругался Натан, раздраженно бросая папки обратно в картонную коробку.

В этот момент раздался сигнал пейджера. Натан стремительно вскочил и побежал в отдел связи.

Когда Натан добрался до телефона, Девятка уже, была там. Она протянула Натану трубку.

Номер Первый звонил, чтобы сообщить, что яхта уже пришвартовалась к причалу. Из иллюминаторов прекрасно просматривались окна квартиры Халима. Их можно было сразу определить по красным полотняным маркизам.

– К Халиму только что прибыл гость из Парижа, – деловито доложил Номер Первый. – Они сейчас обедают в ресторане на первом этаже. Мы сделали несколько удачных снимков этой парочки. А теперь надеемся, что они вот-вот вернутся наверх, в квартиру, и нам удастся наконец что-нибудь услышать.

– А вы не можете посадить кого-нибудь рядом с ними в ресторане?

– Нет, – резко ответил Первый. – Я не могу засвечивать таким образом своих людей. Еще слишком рано. Мы должны ждать, пока они не поднимутся наверх, и верить в удачу.

– Я все-таки считаю, что кто-то должен сейчас покрутиться возле них, – настаивал Натан. – Можно было бы пожертвовать одним человеком, а потом перевести его на какую-нибудь работу без выходов в свет.

– Это твоя партия, я тебе уже говорил это, – недовольно сказал Первый. – Я могу послать человека в ресторан, это дело пяти минут. Но если он засветится, то мы все можем собирать манатки и сваливать домой. Итак, что ты решил?

– Такой вариант меня не устраивает, – буркнул Натан.

– Очень жаль, старик. Знаешь что? Когда они пойдут наверх, я переключу аппаратуру прямо на тебя, и ты сможешь послушать, что у них там происходит. Линия безопасная, поэтому проблем не будет, – заверил Командир группы.

– К сожалению, будут, – мрачно ответил Натан. – Я не понимаю по-арабски.

– Но Девятка понимает. Она будет все тебе синхронно переводить. Переключи связь на интер-ком, и вы оба будете слышать разговор через динамики. Мы вызовем вас снова в течение часа, так что пока забудь о романтических прогулках под луной, – сказал Номер Один и повесил трубку.

– Принести тебе чего-нибудь из кухни? – спросил Натан, поворачиваясь к Девятке. Она была потрясающе красивой, и он с трудом удерживался, чтобы без конца не пялиться на нее.

– Нет, спасибо. Я на диете, – ответила девушка с улыбкой.

– Шутишь, что ли? – Натан воспользовался случаем, чтобы окинуть ее взглядом с головы до пят. – При твоей внешности тебе надо опасаться только одного – ненависти завистливых баб. Помяни мое слово – они тебя когда-нибудь прикончат!

Девятка весело рассмеялась. Уходя, Натан помахал ей своим пейджером.

– Позвони мне, когда поступит какая-нибудь информация. Я-то определенно не на диете.




Через пятнадцать минут передатчик снова загудел. Девятка тут же вызвала Натана. Тот поспешно вернулся в комнату связи, где и узнал, что Первый и его люди ведут наблюдение за двумя «клиентами», которые уже покинули ресторан и направились в сторону пристани, чтобы полюбоваться на лодки и яхты.

– Они смотрят прямо на меня. – В небольшом помещении доносившийся из динамиков голос Первого звучал неожиданно громко. – А теперь облокотились на балюстраду и глазеют на соседний парусник. Это мне не нравится. Они слишком близко, – добавил командир группы, понизив голос, словно опасаясь, как бы те двое на берегу его не услышали.

– А ты можешь узнать, о чем они говорят? – поинтересовался Натан.

– Нет. Кто же мог предполагать, что они подойдут к самой яхте? Ты совершенно уверен, что не хочешь, чтобы я затолкал их в мешок и привез тебе перевязанных ленточкой? Я могу организовать это в два счета… – мечтательно проговорил Номер Первый.

– Нет уж, это мы уже проходили. О дьявол, хотел бы я знать, о чем они там болтают! – простонал Натан.

– Подожди, – прервал его Номер Один. – Халим показывает рукой на свой дом. Они поворачиваются и идут к ресторану. Если они туда вернутся, я пошлю кого-нибудь следом за ними. Нет… погоди… прошли мимо ресторана и… Да, они отправились домой! – возбужденно воскликнул командир. – Должны быть в квартире через три минуты. Я переключаю тебя на прослушивание. Если захочешь мне что-нибудь сказать, говори, я тебя услышу. О'кей, включаю. – Раздался щелчок, потом тишина. Вдруг из динамика донесся какой-то приглушенный монотонный звук.

– Что это? – удивился Натан.

– Наверное, будильник, – ответил Номер Первый. – Мы установили «жучок» под тумбочкой, а Халим поставил на нее что-то тикающее.

Еще несколько минут царила тишина, нарушаемая только тиканьем часов, которое создавало какую-то странную, сюрреалистическую атмосферу. Затем они услышали, как повернулся ключ в замке, потом хлопнула дверь и раздались отчетливые голоса. Девятка подсела к Натану и начала синхронно переводить арабскую речь.

– Хочешь кофе? – спросил Халим.

– С удовольствием. И с кардамоном, если можно, – откликнулся его гость.

– Пожалуйста, – явно засуетился Халим. Послышался звон посуды, потом звук льющейся воды.

– Попробуй баклаву, – предложил Халим. – Она не хуже той, что подает Тариф в «Касбахе» в Наблусе.

Следующие несколько минут было слышно, как Халим и его гость прихлебывают горячий сладкий кофе, покрякивая от удовольствия.

– Отличный кофе, – похвалил гость, – и бак-лава тоже превосходная.

– А что я говорил? Слава аллаху, в этой стране есть все, что нужно человеку! – воскликнул Халим.

– Не будь слишком избалованным, дружище, – строго осудил его гость… – Помни, что наши братья страдают и мы должны нести им помощь и освобождение. Нам надо избегать комфорта и излишеств, они делают нас слабее, и у нас может не хватить сил, чтобы поднять меч, когда настанет час испытаний.

– Все верно, но ведь надо же чем-то занять себя, пока готовится операция, – начал робко оправдываться Халим. – Мы делаем сейчас так мало из-за всей этой дурацкой болтовни о мире… Чем же нам еще остается заниматься?

– Забудь о мире! – гневно вскричал гость. – Забудь. Это не для нас. Нам нельзя спускать глаз с нашего истинного врага, который украл землю наших предков прямо у нас из-под ног, когда мы бежали как последние трусы, и только наши женщины остались, чтобы защищать ее. И, несмотря на это, сейчас находятся предатели, готовые идти на переговоры с убийцами наших братьев. Мы должны действовать, чтобы уничтожить тех, кто является к нам в овечьей шкуре миротворцев, пряча под ней кинжал, направленный прямо в сердце нашего народа! – пылко закончил человек из Парижа.

– И что же мы должны делать? – заволновался Халим.

– Ты проверил, это место чистое? – строго спросил гость.

– Ты имеешь в виду микрофоны и все такое? – уточнил Халим.

– Да, – ответил гость. – Ты испытываешь мое терпение.

– Да кому придет в голову что-то подсовывать сюда? – беспечно заявил Халим. – Об этой квартире ведь никто не знает…

– Речь не об этом. Я велел тебе проверить. Ты выполнил мой приказ? – проворчал человек из Парижа.

– Да, конечно, – заверил его Халим.

Натан услышал на том конце провода веселый смех Первого и его коллеги.

– Дело сдвинулось с мертвой точки, – заявил гость. – Я хочу, чтобы ты собрал наших людей. У тебя есть с ними связь?

– Да, они на Кипре и ждут распоряжений. Я звоню им через день, – отчитался Халим.

– Вот список квартир вроде твоей, – продолжал человек из Парижа. – Постарайся доставить туда все что нужно. Как только сделаешь это, можешь вызывать людей с Кипра и размещать здесь. Для них предназначено пять квартир. Сюда никого не приводи. Отсюда мы будем всем руководить. Группы должны держаться отдельно, а их члены не имеют права даже разговаривать между собой на улице. Нашим связником будет моя племянница. Она остановится у тебя. И ты о ней позаботишься, – строго проговорил гость.

– На все это понадобится пропасть денег. Где я их возьму? – вдруг спросил Халим.

– Через пару дней, перед отъездом я дам тебе пятьдесят тысяч долларов, – успокоил его человек из Парижа. – Как только получишь деньги, сразу же принимайся за организацию приема, а потом жди новых указаний.

– А что мы будем делать? – полюбопытствовал Халим.

В эту минуту Натан инстинктивно подался вперед, ведь если бы гость Халима ответил на этот вопрос, им удалось бы без малейших усилий сделать колоссальный шаг вперед.

– Что это с тобой? – сказал гость гневно. – Почему ты вдруг решил, что можешь задавать такие вопросы? Узнаешь, когда придет время. Ты и твои люди прошли подготовку по всем видам борьбы и техники уничтожения. Нет, наверно, работы, с которой вы бы не могли справиться?

– Я не это хотел сказать, – заныл Халим. Гость явно был в ярости.

– Зачем ты спрашиваешь, что вы будете делать? Есть что-нибудь такое, от чего бы вы отказались? – бушевал он.

– Нет, Назир, брат мой. Я выполню любое распоряжение Фокса. И другие наши люди тоже. Клянусь прахом моей матери! – испуганно пролепетал Халим.

– Никогда больше не произноси вслух мое имя! Ты понял? – Гость уже просто клокотал от гнева.

Натан чуть не подскочил до потолка, когда услышал имя Фокса. Вот он, главарь террористов, он был тут весь как на ладони. С самого начала Натан чувствовал, что этого человека надо искать именно здесь.

Натану страшно хотелось поделиться своей радостью с Первым, обнять его и поблагодарить за все. Однако Натан понимал, что Фокс, возможно, и не руководит всей операцией; в таком случае любая спешка могла бы привести к провалу всего дела.

– Будем надеяться, что ты запомнишь это хорошенько, – продолжал злиться Назир. – Мне бы не хотелось еще раз самому тебя поучать.

Воцарилась тишина, было слышно только тиканье будильника на тумбочке.

Через некоторое время гость вновь заговорил:

– Я остановлюсь у тебя на несколько дней, Халим. Потом передам тебе деньги, и ты начнешь действовать по разработанному плану. Я же еще рассчитываю, что мне удастся провести короткий отпуск на одном из островов, где я смогу немного отдохнуть и где мне не придется все время оглядываться…

– Что я могу для тебя сделать, чем помочь? – залебезил Халим. – Ты уже обдумал маршрут своего путешествия? – поинтересовался он.

– Нет. Подожду, огляжусь, – медленно ответил гость. – Все зависит от информации, которую мне должны передать. И еще одно. Когда я уеду, моя племянница скорее всего свяжется с тобой. Она назовется и скажет, что ее прислал Назир. Ты можешь ей полностью доверять. Она говорит по-английски, по-французски и по-арабски. Проследи, чтобы у нее было все, что она пожелает. Когда я вернусь, введу ее в курс дела. Ну, у нас с тобой еще будет время все это обсудить, – почти добродушно закончил Фокс.

Около семи вечера оба «клиента» пришли к выводу, что самое время выбраться в город, поесть и немножко встряхнуться.

– Они вышли из дома и ловят такси. Мы знаем, куда они поедут, поэтому не будем за ними следить, – сообщил Номер Один.

– Хорошо, – согласился Натан.

– Ну вот они и поймали такси. Укатили! – доложил Первый.




10


11 сентября, время: 8.25 – Кфар-Сиркин




Поднимаясь по лестнице в комнату связи, Натан заметил Девятку и признался себе, что встреча с девушкой доставила ему явное удовольствие. Роскошная грива Девятки была собрана в конский хвост и скреплена крупной деревянной заколкой. Поднятые наверх волосы открывали стройную гладкую шею. Натан почувствовал, как сердце его затопила горячая волна, когда глаза скользнули по высокой упругой девичьей груди, которую продуманно подчеркивала короткая хлопчатобумажная блузка. Он как раз перешел к изучению стройных ног в коротких шортах, когда обнаружил, что Девятка смотрит на него. Казалось, ее очень забавляла эта ситуация. Покраснев, Натан поспешно отвел глаза.

– А ты, значит, и не завтракаешь? – смущенно спросил он.

– Завтракаю, – ответила девушка с улыбкой. – Сегодня я покончила с едой ровно полчаса назад.

– А как там наши подопечные? – осведомился Натан.

– Спят Вернулись около половины третьего, – доложила Девятка. – Судя по всему, Халим напился и Назир был от этого не в восторге. В настоящий момент единственным звуком, доносящимся из квартиры, является храп Халима. Хочешь послушать? – предложила девушка.

Натан принес с собой в комнату связи перевод вчерашнего разговора Халима с Фоксом и сейчас начал его просматривать, чтобы убедиться, что не упустил ни одной мелочи.

Девятка протянула ему телефонную трубку Звонил Амир.

– Ну, как там дела в отделе связи? – поинтересовался он.

– Очень хорошо, – ответил Натан. – Только мне кажется, что во всем происходящем пока больше везения, чем расчета и работы мозгов, – скептически заметил он.

– Говори только за себя, – рассмеялся Амир. – А с Девяткой все в порядке? Ты уже в нее влюбился?

Натан тоже рассмеялся. Он понимал, на что намекает Амир.

– Если у тебя нет ничего конкретного по делу, то я, дорогой коллега, с тобой прощаюсь, – ответил Натан.

– Я хотел только узнать, все ли в порядке. Ну, пока. – Амир положил трубку, не дожидаясь более подробного ответа.

Натан отдал трубку Девятке и погрузился в чтение.

Прошло еще полчаса, прежде чем Халим продрал наконец глаза. И Назир сразу же продолжил воспитательную работу, принявшись отчитывать Халима за вчерашнее поведение в клубе. Оказывается, Халим хотел привести сюда двух девушек, которых подцепил вчера вечером. Теперь он оправдывался: дескать, думал, что они с Назиром прекрасно проведут время.

– Это же были шлюхи, ты, кретин! – в бешенстве орал Назир. – Что у тебя с головой?! Ты что, никогда не слыхал о венерических болезнях? А кроме того, что же ты за мужчина, если платишь женщине деньги? Это они должны мне приплатить за полученное удовольствие, а не я им, – закончил он свою тираду и, заметно успокоившись, предался упоительным воспоминаниям о своих сексуальных подвигах.

– Но… – пробормотал Халим, когда ему удалось прервать этот бесконечный поток слов, – во время спецподготовки нам все время твердили, чтобы мы пользовались услугами проституток. Это помогает избежать проблем эмоционального характера, которые могут повредить нашей деятельности…

– Что касается меня, то я найду себе какую-нибудь туристку, – заявил Назир. – Что может быть удобнее? Сегодня она здесь, а завтра – тютю. Лучше всего я себя чувствую, когда трахаю американок…

– Почему ты в таком случае не заведешь себе любовницу-еврейку? И развлечешься, и выполнишь свой гражданский долг. – Эта идея показалась обоим мужчинам невероятно забавной…

Натан стал систематизировать полученную информацию. Он очень хотел заполучить Назира, но сначала нужно было убедиться, что тот посвящен в детали готовящейся операции. У Натана еще было время, да и Назир, похоже, никуда не денется… Натан рассчитывал, что его птичка должна еще поклевать информацию, а уж когда Назир захочет от слов перейти к делу, ребята из «Кидона» без труда скрутят его.




– Я сейчас приму душ, а потом мне надо позвонить, – громко сказал Назир.

– Если он уйдет, то я бы хотел знать – куда, – вставил Натан. – Вы сумеете это выяснить?

– Мы будем вести наблюдение с большого расстояния, но, если он начнет проявлять беспокойство, мы его отпустим, – ответил Первый.

– Ладно, – вздохнув, согласился Натан.

В течение нескольких последующих часов информации поступало немного. Натан вернулся в свой кабинет и как раз собирался подкрепиться довольно аппетитным бутербродом, когда Девятка соединила его с Первым.

– Ну что, уже освоился у нас? – спросил тот. Его голос звучал в телефонной трубке еще более искусственно, чем в динамиках комнаты связи.

– Я уже заждался твоего звонка. Что происходит? – нетерпеливо спросил Натан. Возможность следить за событиями лишь опосредованно уже начинала выводить его из себя.

– Да ничего особенного. Мы сели Назиру на хвост, как только этот тип вышел утром из квартиры. Он ни разу не проверил, нет ли за ним слежки, – сообщил Номер Первый.

– А что он делал? – потребовал отчета Натан.

– Дошел до самого центра Афин, – стал докладывать командир группы. – Позвонил. Разговаривал минут двадцать. Выбрал для этой цели контору на площади Омониа, где, как и на почте, много телефонов-автоматов. У нас не было возможности прослушать разговор или установить номер, по какому он звонил. Потом «клиент» отправился на прогулку. По всему было видно, что он в отличном настроении. Походил по магазинам, поглазел на витрины, съел ленч. Тебя интересует меню? – осведомился Номер Первый.

– Не особенно, – ответил Натан, – но, если это важно для дела, то валяй.

– Да вроде нет, – хохотнул Номер Один. – Ну что ж, пока это все.

– Звони, как только появится что-нибудь новое, – распорядился Натан и положил трубку.




Натан отправился на кухню за новой чашкой кофе и прихватил с собой наверх, в комнату связи, целый кофейник. Девятка с улыбкой наблюдала, как он наливает себе две чашки сразу. Потом Натан закурил и опустился на стул.

Они сидели молча больше часа, вслушиваясь в почти гипнотическое тиканье часов Халима и звуки арабской музыки, доносившейся из радиоприемника, который в спешке забыл выключить хозяин квартиры.

– Приближаются эти два типа, – предупредил их с яхты Четвертый. – Ты услышишь их минуты через две.

– Я готов – бодро отозвался Натан.

Войдя в квартиру, «клиенты» заговорили о каких-то пустяках, потом Халим сказал:

– Я собираюсь в ресторан. – И жалобно спросил: – Ты пойдешь со мной?

– Ну что с тобой опять? Ты говоришь так, будто у тебя оторвали член и бросили на съедение собакам, – немедленно вспылил Назир.

– Да нет, все в порядке. Я только чувствую, что, наверное, чем-то тебя обидел. А иначе я никак не могу взять в толк, почему ты так ко мне относишься после всего, что мне пришлось пережить?! – заныл Халим.

– Сейчас мы поплачем на пару. Ты ведешь себя, как ребенок, – возмутился Назир. – Прекрати сейчас же! Ты мужчина, и так я к тебе и отношусь. И если порой ты заслуживаешь резкого слова, то его и слышишь! Помни, что мы не члены гольф-клуба. Мы борцы за свободу, от которых страстно мечтает избавиться весь мир. Мы у него как кость в горле! Но для нашего народа мы – единственная надежда. Без нас у палестинцев нет будущего! Перестань корчить дурацкие рожи и иди поешь чего-нибудь. Я спущусь к тебе через несколько минут.

– Пошли кого-нибудь в ресторан! – взволнованно крикнул Натан в микрофон.

– У меня там уже есть человек со всем оборудованием, – спокойно отозвался Номер Один.

– Если он будет звонить, сможешь заполучить номер? – с надеждой спросил Натан.

– Да, а если это будет междугородный звонок, то даже лучше. Он должен попросить телефонистку соединить его, а нам останется только слушать, ведь телефончик-то он назовет сам.

– Отлично! – Натан в нетерпении забегал по комнате.

– Мой человек уже там, – донесся до него голос Первого.

– А они уже пришли? – нервно спросил Натан.

– Вот они выходят из дома. – Помолчав, Номер Один продолжил: – Они уже в ресторане. Я дал сигнал моему человеку, чтобы он вошел внутрь вслед за ними.

– Значит, теперь у нас будет на одного человека меньше? – уточнил Натан.

– Необязательно, – откликнулся Первый. – У него сейчас борода. Он может ее сбрить, если позже ему понадобится приблизиться к нашей парочке. Ну а в самом крайнем случае мы отошлем его на базу, а сюда вызовем Девятку. Он, конечно, не так привлекателен, но дело свое знает, – добавил командир группы.

– О'кей! – Натан улыбнулся Девятке и спросил Первого: – А ты видишь со своего места, что происходит в ресторане?

– Нет, внутри полутьма, и при таком солнце трудно что-то разглядеть, – разочарованно про-бурчал Номер Один.

– Ты переключишь меня на прослушивание ресторана? – поинтересовался Натан.

– Нет, у моего человека магнитофон. Придется ждать, пока он не выйдет, и тогда уж мы прокрутим тебе пленку. Но, когда «клиент» отправится звонить, наш парень пошлет нам сигнал с помощью импульсного передатчика, и мы тут же подключим тебя к телефону-автомату. Ты сможешь услышать весь разговор.

В течение двадцати минут ничего не происходило. Но вдруг раздался громкий и резкий сигнал.

– «Клиент» идет к телефону, – предупредил Номер Первый.

Минутой позже Натан и Девятка услышали, как Назир набирает номер. Он звонил в окраинный мусульманский район Бейрута. После второго гудка трубку снял какой-то тип с охрипшим голосом. Но нелюбезные интонации мгновенно сменились радостными восклицаниями, как только житель Бейрута узнал Назира. По тону разговора можно было заключить, что Назир общался с родственником. Обменявшись с собеседником любезными приветствиями, благословив всех домочадцев и в ответ тоже услышав пожелания вечного здоровья и неиссякаемых милостей Аллаха, Назир попросил к телефону Латифу.

Она, должно быть, стояла рядом с хриплоголосым, поскольку отозвалась немедленно. Разговор был коротким и деловым. Очевидно, девушка заранее получила все инструкции. У нее был приятный мягкий голос, и хотя сначала они говорили по-арабски, затем перешли на английский. Натан решил, что они, видимо, не хотят, чтобы присутствующие в комнате поняли, о чем идет беседа.

– Ну, дорогуша, – весело сообщил Назир, – один человек приедет за тобой недели через три, так что будь готова.

– Не волнуйся, я сделаю все так, как мы договаривались, – ответила Латифа.

– А что ты сказала дома о своих планах? – поинтересовался Назир.

– То, что ты и предлагал. Наврала, будто ты посылаешь меня учиться во Францию, в Сорбонну, – объяснила девушка.

Попрощались собеседники по-арабски.

– Ты засек номер, по которому он звонил? – возбужденно спросил Натан.

– Да, – успокоил его Номер Первый. – Я передам его Девятке, а она прогонит номерок через компьютер и установит для тебя адрес абонента.

Вскоре Халим и Назир вернулись в квартиру.

Из их последующих разговоров Натан не узнал ничего существенного. Назир пространно рассуждал о каком-то плане, но в детали не вдавался. Сказал только, что этот план как-то связан с ходом мирных переговоров и носит пока очень приблизительный характер. Сейчас план находится в стадии обсуждения; над ним работают люди в самых разных точках земного шара.

Не посвятив Халима в подробности готовящейся операции, но доказав, что ему самому они прекрасно известны, Назир подписал себе приговор. Теперь Натан знал, что гусь отъелся и пора его ощипывать. Пришло время действовать.

Оказалось, что Номер Пять в ресторане засветился, поскольку Халим не сводил с него глаз, пока Назир говорил по телефону. Сначала Первый велел Пятому сбрить бороду, но выяснилось, что и в таком виде парня легко узнать. Поэтому решено было ввести в дело Девятку.

Натан позвонил Мусе и сообщил, что собирается ускорить операцию и похитить Фокса, поскольку опасается, что один из «паяцев», как он их называл, в особенности Фокс, может взять да и исчезнуть, и тогда все планы Натана пойдут псу под хвост.




Время: 10.45




– Ну вот, – тихо проговорил Натан, обращаясь к командиру группы «Кидон». – Теперь у тебя есть возможность показать, на что ты действительно способен.

– И что же мне придется для этого сделать? – поинтересовался Номер Один.

– Взять Назира, – коротко ответил Натан.

– Ну, вот это я понимаю, – обрадовался Первый.

– Мы должны провернуть все таким образом, чтобы никто не заметил исчезновения этого типа, а потом как-нибудь доставить его обратно – после того, как вытрясем из него всю нужную нам информацию. Человек ведь, понимаешь ли, не может вдруг взять да и исчезнуть раз и навсегда, просто так раствориться в воздухе, – вздохнул Натан.

– Сделать все так, как ты хочешь, будет очень и очень нелегко, – прервал Натана Номер Один.

– Ты хочешь сказать, что это вам не по силам? – спросил Натан удивленно.

– Нет, почему же… – протянул Номер Первый.

– Так в чем же дело? – недоумевал Натан.

– Пойми, когда мы доставим этого араба обратно, его трудно будет убедить держать язык за зубами, – начал объяснять командир группы. – Неужели ты думаешь, что он не расскажет соратникам о своих приключениях и переживаниях?! Если, конечно, мы не вернем его сюда уже мертвым… Нужно также принять во внимание фактор времени. С момента исчезновения должно пройти не более двадцати четырех часов – разумеется, если ты хочешь, чтобы отлучка Назира выглядела естественно. Временной промежуток может, само собой, быть и чуть большим, но в любом случае счет идет не на дни, а на часы.

– Я думаю, что в обоих случаях ты прав, – согласился Натан.

– Кроме того, – продолжал Первый, – чтобы провернуть все аккуратно и без шума, нам нужно, чтобы кто-то оказался в непосредственной близости от него, вступил с ним в прямой контакт…

– И как ты хочешь этого добиться? – заинте ресовался Натан.

– Из того, что говорил этот тип, ясно: он собирается снова выйти в город и сделать то, за что сам же ругал Халима, – привести в квартиру женщину. – Судя по голосу, командир группы ухмыльнулся. – Что ж, в этом я сумел бы ему помочь… Зная, куда он решил отправиться, я мог бы заранее послать в это место кого-нибудь из наших. Он даже ничего не заподозрит!

– Неужели ты предполагаешь, что одной из наших девушек придется лечь с этим сукиным сыном в постель? – спросил несколько озадаченный Натан.

– Ну, не совсем, но если нам необходимо войти с ним в прямой контакт, то за такое короткое время ничего лучшего нам не придумать… – пробурчал Первый.

– А это не против правил – ставить нашу девушку в такое положение? Я думал, ты планируешь ввести в дело какую-нибудь постороннюю особу, – сказал Натан.

– Принуждать к этому члена группы было бы, конечно, нарушением инструкций, но, если девушка вынуждена будет пойти на это, чтобы не засветиться, то это уже ее личное дело, – ответил Номер Один.

Слова Первого отдавали явной демагогией, но Натан чувствовал, что пока не вправе высказывать своего мнения о нравственной стороне происходящего, ведь он никогда еще не работал с группой «Кидон».

– Хорошо, – вздохнул он. – Даю тебе карт-бланш, но я постоянно должен быть в курсе того, что ты готовишься предпринять и как развивается ситуация!

Главная проблема заключалась в том, что на этот раз Назир решительно заявил: он пойдет в город один. И явно не собирался рассказывать Ха-лиму, куда и зачем отправится… Поэтому ни Натан, ни группа наблюдения тоже не имели о планах Назира ни малейшего представления. Но ведь женщине, которая должна была поймать его на крючок, необходимо очутиться в том месте, куда устремится Назир, раньше него, чтобы «клиент» ничего не заподозрил…

– Я уйду около девяти, – объявил Назир Хали-му. – Ты не мог бы переночевать в гостинице? Мне бы не хотелось, чтобы нам мешали…

– Да-да, конечно. С удовольствием, – поспешно ответил Хал им.

– А это… тебе на расходы, – произнес Назир, вручая ему, видимо, немалую сумму денег, поскольку за шуршанием купюр последовал целый поток благодарностей.

– Хочешь, я провожу тебя в город? – заискивающе спросил Халим.

– Нет-нет, – засмеялся Назир, – я сам. Поймаю такси.

В 18.00 Номер Один связался с Натаном и доложил:

– Я все организовал. Женщина будет ждать «клиента» там, куда он придет сегодня вечером.

– Как же тебе это удалось? – Натан был приятно удивлен оперативностью Первого.

– Дорога из Пирея в центр Афин занимает обычно в это время суток около получаса, – ответил Номер Один. – Мы перекроем улицу Кумуду-ру, ту, на которой находится их дом, где-то в восемь сорок. Одновременно в полутора кварталах от их подъезда мы поставим такси. Наш человек поймает его в городе, подкатит на нем к нужному месту и попросит водителя задержаться, объяснив, что ждет приятеля. Как только наш парень увидит Назира, сразу же расплатится с шофером и скажет, что больше ждать не может. Таким образом, это такси будет единственной свободной машиной в округе и Назир почти наверняка сядет именно в нее. Но на всякий случай мы подготовим и второе такси за углом, если с первым вдруг не выгорит.

– Подготовите? – переспросил Натан.

– Наши «пассажиры» подложат подслушивающие устройства в оба автомобиля. Такие простые штучки, которые крепятся под сиденьем… – объяснил Первый. – Так мы узнаем, куда же Назир собрался, и сразу же свяжемся с женщиной, которая будет ждать в машине где-нибудь в центре города. Мы передадим даме сведения, и она окажется в нужном месте раньше Назира. А уж потом постарается войти с «клиентом» в контакт…

– А почему вы просто не возьмете напрокат два такси и не посадите за руль наших людей? – недоумевал Натан. – Вместо этого перекрывать улицу?.. Да и вообще столько сложностей?

– А где я возьму для нас такси? – сердито спросил Первый. – К тому же разве это так трудно – перекрыть пару улиц? – добавил он.

– Ну хорошо, хорошо, но что будет, если он выйдет из машины на полдороге и отправится дальше пешком? Вдруг ему захочется прогуляться? – мрачно предположил Натан.

– Мы продолжим слежку и направим женщину ему навстречу, – откликнулся Первый. – Это уже не будет стопроцентно чистая работа, но скорее всего Назир все равно клюнет…

Натан был доволен.

– Сейчас мне надо бежать на совещание, но скоро я вернусь и послушаю, что там у вас делается, – сказал он командиру группы.

– Мне очень жаль, – ответил Первый, – но когда один из моих людей находится в непосредственном контакте с «клиентом», который признан особо опасным, я не могу постоянно информировать тебя о каждом нашем шаге. Может, возьмешь сегодня вечером отгул и позволишь мне действовать самостоятельно? – не без раздражения проговорил Номер Один.

Натана одолевали сомнения. Ему совсем не нравилась эта идея. Нет, не хотелось ему принимать предложение Первого… Но все же в конце концов Натан вынужден был признать, что Номер Один прав.

– Ладно, – согласился Натан со вздохом.

– Спасибо, – ответил Первый, и сеанс связи закончился.




Вскоре после разговора Натана с командиром группы «Кидон» на базе появился Номер Пятый. Этот высокий плечистый мужчина был в жутком настроении: мало того, что ему пришлось сбрить свою драгоценную бороду, так еще и выяснилось, что в этом не было никакой нужды. Жертва оказалась совершенно напрасной… И вот теперь Номера Пять отослали обратно на базу, а его место в Афинах заняла Девятка.

– Я беру отгул на вечер и ночь, – сказал Пятому Натан. – Вернусь завтра утром, но, если произойдет что-нибудь важное, немедленно звони мне в любое время суток. И не забудь проинформировать меня, когда Назир вернется в квартиру…




Натан размышлял об отряде «Кидон», пока мчался по новому шоссе в сторону Глилота.

Странная штука – жизнь, думал он, проносясь мимо большого теннисного клуба. Громадная стоянка возле кортов была забита машинами… Здесь люди развлекаются, отдыхают, веселятся от души, а там группа ребят идет на огромный риск, чтобы заманить в ловушку человека, который пока даже не знает что он труп. Еще в ту пору, когда Натан служил в отряде десантников на флоте и возвращался в Тель-Авив после операций, в которых гибли его друзья, он всякий раз с огромным удивлением замечал, что жизнь на улицах города течет по-прежнему… Там была смерть, тут – беззаботная, веселая, легкомысленная суета. Странные ощущения вызывало у него параллельное существование в двух столь разных мирах. Натан даже не знал толком, к какому из них, собственно, принадлежит он сам.

Все еще погруженный в размышления, он припарковал машину у отеля «Кантри-Клаб». Это была одна из резиденций, арендованных Мосса-дом. Натан постоял несколько минут перед входом в один из трехэтажных корпусов отеля. Медленно сгущались сумерки. Последние лучи заходящего солнца еще озаряли чистое безоблачное небо. Натан надеялся, что совещание не будет слишком долгим. Он уже не мог дождаться ужина, на который пригласил свою бывшую жену Ханну. Но в то же время он испытывал легкое беспокойство оттого, что ничего не знает о событиях в Афинах. Все эти соображения только укрепляли давнюю нелюбовь Натана ко всякого рода совещаниям, которые он считал пустой и совершенно бессмысленной тратой времени.

Наконец Натан стряхнул с себя оцепенение и нажал на кнопку звонка. Кто-то долго рассматривал Натана в глазок, потом дверь открылась, и Муса радушно пригласил своего любимца пройти внутрь.

– Пожалуйста, пожалуйста, просим. А ты, гляжу, принарядился! – заулыбался Муса, обратив внимание на костюм, рубашку и галстук Малыша. Натан был известен в Моссаде тем, что не признавал никакой другой рабочей одежды, кроме джинсов и хлопчатобумажной майки.

– Я пригласил Ханну на ужин, – улыбнувшись, объяснил Натан.

– Нечего оправдываться, – хохотнул руководитель отдела безопасности. – По мне хоть смокинг надевай. Главное, чтобы настроение и самочувствие были на высоте! – И Муса дружески похлопал Натана по плечу.

Следом за Мусой Натан вошел в комнату, где с нетерпением ждали новостей Амир и Марк. Марк протянул Натану стакан пива и пригласил садиться.

– Мы одни? – спросил Натан, указывая на лестницу, ведущую наверх, в спальню.

– Совершенно! Не волнуйся, – успокоил его Муса, широко улыбнувшись. – Может, позднее у меня и будет гость, но времени у нас еще вполне достаточно. Итак, начнем с твоего сообщения о» ходе операции, – проговорил он, опускаясь на стул.

Натан коротко изложил, как развивались события до настоящего момента.

– Следующая фаза операции будет зависеть от того, чего удастся достичь сегодня ночью, – заключил он.

– В таком случае, – не слишком отчетливо проговорил Муса, поскольку только что отправил в рот целую горсть соленых орешков, – все идет как надо. – Не переставая жевать орешки, он встал, подошел к небольшому шкафчику и достал оттуда объемистый серый пакет. – Взгляни-ка на эту фотографию. Она может тебя заинтересовать. – Он протянул конверт Натану и, расправившись наконец с орехами, вытер рот тыльной стороной ладони.

Натан неторопливо вынул из конверта фотографию, сделанную с борта самолета, некоторое время внимательно изучал ее, а потом спросил:

– Это Дамаск, не так ли?

– Ну что ж, по географии ставим тебе «пять», – ухмыльнулся Муса.

– И что же тут такого? – вскинул брови Натан, продолжая всматриваться в фотографию.

– Это территория Шулера. Помнишь? Ты же просил, чтобы мы там все проверили. – Муса замолчал и посмотрел на Натана как отец, который собирается побаловать любимого сыночка исключительно вкусной конфеткой.

– Когда она была сделана? – осведомился Натан.

– Сегодня утром. Видишь этот маленький крестик? – Муса наклонился и показал значок на фотографии. – Именно тут один из наших людей завтра оставит машину. Он займет место, с которого, как утверждает наш технический отдел, лучше всего снимать дом Шулера.

– Я все еще не понимаю, что это тебе даст? – пробормотал Марк себе под нос, недоуменно пожимая плечами.

– Что с тобой, Марк? – изумленно посмотрел на него Муса. – Ты что, совсем перестал соображать? Я ведь уже сказал тебе, что если этот парень попался и теперь его разрабатывают сирийцы, мы сможем проверить, находится ли его квартира под наблюдением, прежде чем Шулер вернется домой… Если вернется. Ведь с таким же успехом он может посылать нам свои сообщения и из штаб-квартиры Мухабарата. Если мы собираемся всерьез начинать эту игру, то должны быть абсолютно уверены, что парень не водит нас за нос.

– Но каким образом вы отснимите все это на пленку? Я не думаю, что ребята из Масады согласятся тащить видеокамеру на территорию врага, – заметил Натан, вопросительно взглянув на Амира.

– А в этом нет никакой необходимости. За нас все сделает ООН, – ответил Амир с ухмылкой. Он и Муса громко рассмеялись.

– Ну хорошо, – сказал Натан, положив фотографию на стол. – И каков же ваш план?

Муса вновь опустился на стул.

– Один из наших парней оставит взятый напрокат автомобиль в обозначенной на фотографии точке. Ключи от машины он положит в тайник в центре Дамаска. Двое сотрудников ООН, которых мы недавно завербовали и которые доставляют теперь наши посылки в глубь Сирии и Ливана, утром, как обычно, выедут на улицы сирийской столицы. А пока сегодня вечером эти милые юноши прекрасно проводят время в Хайфе в обществе двух симпатичных барышень, наши люди устанавливают в их джип видеокамеру. Кажется, речь шла о подлокотнике одного из сидений… Туда наши умельцы вмонтируют только миниатюрный объектив, а остальное разместят под днищем автомобиля. С помощью этой камеры можно производить съемку в течение десяти часов, а это даже больше, чем нам нужно. Парни из ООН знают только, что надо взять ключи от машины из тайника, спрятать в этой машине крупную сумму денег и перегнать автомобиль на стоянку, расположенную в другой части города. Они это сделают в середине дня в четверг, через сутки после прибытия в Дамаск. А джип свой оставят на том месте, которое занимал наш автомобиль.

– А что будет, если они поедут на двух машинах? Ведь парней-то все-таки двое… – проговорил Натан.

– Мы им скажем, что джип должен остаться на месте. Увидев его, мы, мол, сразу поймем, что все идет в соответствии с планом. Таким образом, ооновский автомобиль будет находиться там до следующего утра, – объяснил Муса.

– Но если пленка рассчитана на десять часов, то она может кончиться раньше, чем эти парни подкатят к дому Шулера, – заметил Натан.

– Люди из технического подумали об этом. Камера начнет работать по сигналу коротковолнового радиопередатчика. Этот сигнал дадут связисты из военной части номер 8200, которая базируется на горе Гермон. – Муса немного помолчал и через минуту продолжил: – Итак, Натан, все сделано, как надо, или ты хотел бы еще что-нибудь уточнить, добавить?

– Да вроде нет, – откликнулся Натан. – Я не вижу никаких упущений. Пошли дальше.

– Отлично, – сказал Муса. – Я очень рад. Конечно, нам еще нужно доработать несколько технических деталей… Как, например, снять с джипа нашу видеокамеру? Если мы не успеем заполучить ее обратно до того момента, как джип окажется на территории базы сил ООН в Нагарии, то ситуация резко усложнится.

– А наш агент не засветится, когда найдут взятую напрокат и брошенную потом машину… если вдруг что-нибудь не получится с людьми из ООН? – спросил Натан, медленно потягивая пиво.

– Конечно, засветится, но после этой операции он туда уже больше не вернется, – откликнулся Амир.

– А что будет с деньгами, которые оставят в машине? – поинтересовался Марк.

– Что ж, наверное, ооновцы возьмут немного… А может быть, и нет… Что я могу сказать? Накладные расходы… – Муса закурил и пожал плечами.

– А что с агентом? – обратился Натан к Ами-ру. – Ты сказал, что после проведения операции он выходит из игры?

– Из Дамаска он отправится в Швейцарию, чтобы собрать вещи и привести в порядок дела. Но в Сирию больше не вернется. Он будет дома недели через три.

– Что за невезение! А я так хотел, чтобы он остался в Дамаске на все четыре года, – пробурчал Марк и потянулся, позевывая.

– Почему это? – удивился Натан.

– Марк крутит роман с женой этого парня, – объяснил Амир, – и судя по тому, что до меня доходит, крутит на полную катушку. Но хорошенького понемножку!..

Натан попытался говорить спокойно:-

– Конечно, ты меня разыгрываешь! Ну, в смысле… ты же это не всерьез?

– Эй, приятель! Да что, черт возьми, с тобой такое? – воскликнул Марк, удивленный реакцией Натана.

– Так ты не шутишь… – с трудом выдавил из себя потрясенный Натан. – Вы, мерзавцы, подвергаете людей смертельной опасности, поручая им сложнейшие задания, которые они выполняют, рискуя жизнью, как настоящие герои и патриоты… а в это время вы, так называемые начальники, платите прекрасным, мужественным парням тем, что трахаете их жен! – Натан вскочил и, стоя, гневно смотрел на Амира. – А что будет, если тебе захочется остаться с этой женщиной, потому что тебе, видишь ли, так нравится? Ты скажешь этому бедняге, чтобы он отвалил? Или устроишь так, чтобы он закончил свою жизнь в какой-нибудь неизвестной могиле на чужбине – только для того, чтобы тебе и дальше не пришлось отказываться от своих маленьких и таких невинных слабостей?

Муса внимательно посмотрел на Натана.

– По-моему, ты воспринимаешь все совершенно неправильно. Ну подумай сам! Эта женщина живет одна долгие восемь месяцев в году. Если повезет, она проведет с мужем один или два уикэнда. Мы только даем ей то, что она хочет и в чем нуждается. Благодаря этому ей не приходится шляться бог знает где. И нет опасности, что после того, как муж вернется, до него дойдут какие-нибудь неприятные слухи… Так что, как видишь, кругом сплошные плюсы. Супруги наших героев не сбегают из дома с разносчиками молока!

– Ну надо же, как мило! – восхитился Натан. – Скажи, а вы относитесь так ко всем женам? То есть вы не допускаете никакой дискриминации? И эту сверхурочную работу выполняет только руководящий состав или приходится обращаться к кому-нибудь за помощью?

– Я согласен, это титанический труд, – отозвался Марк, на этот раз с улыбкой, – но кто-то же должен жертвовать собой ради общества…

– Послушай, – вмешался Муса, – может, это действительно не лучшее решение, но так уж у нас повелось. Ты ведь не будешь утверждать, что впервые об этом слышишь?

– Нет, – с горечью ответил Натан, – но я всегда думал, что это только россказни, как о нашей первой атаке на Энтеббе.

– Совсем неостроумно, – сухо сказал Муса. – Ты ведешь себя сейчас просто нелепо! Ты смешон!

– А вы все просто омерзительны, – отчеканил Натан и направился к выходу. – Когда я вам понадоблюсь, звоните. – Он широко распахнул дверь и тут же с грохотом захлопнул ее за собой.

– Чего это он? – спросил опешивший Марк и задумчиво посмотрел на Мусу. – Думаешь, он начнет болтать? – И, поколебавшись, Марк уныло добавил: – Ну, ты же понимаешь, что я имею в виду…

– А что он может рассказать? И кому? – искренне удивился Муса. – Послушай, Натан отличный мужик. Просто у него исключительно твердые моральные принципы, когда дело касается замужних… Но он все равно всегда будет одним из нас – Муса начал проявлять нетерпение и поглядывать на часы.

– Что ж, остается только надеяться, что ты не ошибаешься… – вздохнул Марк.

– Мне надо на минутку заскочить к себе в контору, – встрепенулся Амир. – Чувствую, что после сегодняшнего выступления Натана за мной должок…

Амир и Марк молча дошли до стоянки. Уже у машины Марк повернулся к Амиру и сказал:

– Надеюсь, Амир, что ты не провалишь всю операцию только для того, чтобы нагадить Натану. Ведь если подумать, он в чем-то прав…

– Я бы никогда не поставил под удар операцию по личным мотивам, Марк. Но я, знаешь ли ты, хорошо умею совмещать интересы дела и свои собственные планы… И кроме того, я не считаю, что этот пижон прав. Нам обоим прекрасно известно, что ни один из нас никогда никого ни к чему не принуждал. Если женщина говорит «нет», значит нет. Да успокойся ты, они так же любят эти забавы, как и мы. Что? И ты туда же? Вот что, Марк, езжай-ка ты домой, и если застанешь жену одну, то не теряй времени даром, – ухмыльнулся Амир.

– Прекрати свои дурацкие шутки, – сердито глянул на него Марк.

– Что, наступил на любимую мозоль? Ну прости! – Язвительный голос Амира был полон сарказма. Еще неприятнее звучал его смех, когда, захлопнув дверцу машины, он издевательски помахал Марку на прощание рукой.

Амир замышляет какую-то мерзость, подумал Марк, когда тот на полной скорости промчался мимо него.




11


11 сентября, время: 21.30 – Старая Яффа




На древней террасе рыбного ресторана «Тар-шиш», выходившей на живописный рыбацкий причал в старой Яффе, страшно удрученный недавней сценой, Натан сидел напротив женщины, которая была когда-то его женой. Длинные каштановые волосы обрамляли нежный овал ее лица и оттеняли красоту миндалевидных карих глаз. Она смотрела на него с сочувствием и пониманием. Ханна хорошо знала его и видела, что сейчас он весь как натянутая струна… Однако Натан, отказываясь признать очевидное, убеждал Ханну, что ничего не случилось и что все в порядке…

– Послушай, – сказала она в конце концов, чуть наклонив голову и стараясь поймать его взгляд. – Ты же знаешь, что мне ты можешь рассказать все. Хоть я уже и не твоя жена, я имею право интересоваться твоей жизнью. Что произошло?

– Да, в общем, ничего особенного, – махнул рукой Натан. – Обычные расхождения во взглядах, только и всего. Сегодня что-то одно, завтра – другое… Хотя, по сути дела, в итоге все сводится к одному.

– Я никогда не могла понять, почему ты не бросишь эту свою омерзительную работу, – пожала плечами Ханна.

В эту минуту к ним подошел официант. Он зажег свечу в чаше цвета янтаря и номенял пепельницы.

– Что вы будете пить? – вежливо спросил официант.

Натан вопросительно посмотрел на Ханну.

– Сначала ты, – ответила она.

– Мне только пиво, – устало сказал Натан.

– Хорошо, – кивнула Ханна, – а мне, пожалуйста, кофе.

Они оба заказали фирменное рыбное блюдо, а на закуску омара в соусе тахита.

Когда им принесли теплые лепешки и большое блюдо с разнообразными маринованными фруктами и овощами, они с аппетитом принялись за еду.

– Я не могу им ничего объяснить, – начал Натан. – Они считают, что всегда и во всем правы. Я пытаюсь им внушить, что существует какой-то определенный минимум порядочности. Ведь это не так уж трудно понять. – Он с грустью посмотрел на Ханну. – А может, я ошибаюсь…

– Натан, я уже сто раз повторяла тебе: ты из другой среды. Ты не вписываешься в их схему и никогда не впишешься, – горячо заговорила Ханна. – Ты родился и вырос в Соединенных Штатах. Оттуда ты вынес свое представление о морали и жизненных ценностях и потому никогда не поймешь здешних мужчин. Они всегда будут стараться походить на неотразимых махо. Они думают, что именно этого от них ждут. Их так воспитали, и тут уж ничего не поделаешь. Этих людей изменить уже нельзя!

– Ты не права, Ханна, – покачал головой Натан. – Ведь я приезжал сюда в детстве. Я проводил здесь каникулы. Я был в молодежной организации. Я принадлежу этой земле. Я еврей, и этом моя страна. Какой же иной земле я мог бы еще принадлежать? Здесь мои корни! – в отчаянии воскликнул Натан.

– Да, конечно, ты будешь принадлежать этой земле, если станешь таким же, как они все, – горько усмехнулась Ханна. – И нет сомнения, что твои корни здесь. Но как только ты пытаешься настаивать на своей точке зрения, высказывать свое мнение, все твои коллеги затыкают тебе рот, и тогда ты начинаешь заниматься душевным самоедством. Твоя работа того не стоит. Брось все это. Ты найдешь свое место в жизни в отличие от тех ничтожеств, которых ты называешь своими коллегами и друзьями. Среди них, наверное, не было ни одного, кто не старался бы затащить меня в постель еще в те времена, когда мы были женаты. И ты даже не представляешь, как они стремились утешить меня после развода.

Потрясенный Натан внимательно смотрел на Ханну; в его глазах застыл невысказанный вопрос.

– Не беспокойся, – улыбнулась она. – Ни одному из них этого не удалось. Мне дурно делалось от одного их вида. Что за сборище неудачников – эта «элита», эти «избранные». Просто смех берет!

– На флоте все было совсем иначе… – задумчиво проговорил Натан.

– Ты был там с лучшей частью своего курса, – кивнула Ханна. – Вы были молоды. И очутились на передовой. А туда, как правило, попадают самые лучшие. Потому что те, кто дергает за ниточки и посылает людей под пули, бывают обычно настоящими мерзавцами. А теперь, оказавшись в их рядах, ты никак не можешь с этим смириться, – пожала плечами женщина.

– Да брось ты, я никогда не говорил, что не могу с этим смириться, – сказал Натан, пытаясь выдавить из себя улыбку. – Давай больше не будем говорить об этом! Ведь не каждый день мне удается поужинать с такой красивой женщиной.

– Натан, перестань, ты ведь знаешь, что я все равно к тебе не вернусь, – грустно взглянула на него Ханна.

– Знаю, знаю, – покивал он головой так, словно решил поскорее уйти от этой темы.

Однако Ханна продолжала:

– Когда злость и раздражение улеглись, я поняла, что ты мне по-прежнему близок и дорог.

Натан нежно погладил ее пальцы, но Ханна быстро отдернула руку.

– Дай мне договорить, – сказала она, чуть не плача. Голос ее стал слегка хрипловатым. – Я хотела найти кого-нибудь, кто заменил бы тебя, но мне так и не удалось этого сделать. Я поняла, что пытаюсь отыскать второго Натана, а ведь это невозможно. Поэтому, – она промокнула навернувшиеся на глаза слезы краешком салфетки, – мы всегда будем связаны друг с другом, но никогда не будем друг другу принадлежать. Ты понимаешь, что я хочу сказать?

– Понимаю, – выдохнул Натан.

– Ты прекрасно знаешь, что, по сути дела, уже давно взял в жены свою распроклятую «фирму», – прошептала Ханна, взглянув на Натана с грустной улыбкой, а потом быстро опустила глаза.

Оставшаяся часть вечера прошла в более приятной атмосфере, поскольку оба они старались избегать опасных тем. Однако, если Натан надеялся избавиться хотя бы от части накопившегося раздражения, чуть-чуть расслабиться и успокоиться, то ему это явно не удалось…

Уже ночью Натан подвез Ханну к тому месту, которое когда-то называл своим домом, нежно попрощался с ней и, погрузившись в размышления, начал кружить на машине по уснувшему городу. Ему всегда лучше всего думалось ночью и за рулем. В итоге ему удалось поспать всего несколько часов в своей маленькой квартирке в северной части Тель-Авива, но уже в 8.00 он вновь был на базе и направлялся в комнату связи на верхнем этаже.

– Доброе утро, – поздоровался он с Номером Пять. – Ну, как там Назир?

– Контакт был установлен вчера ночью, – доложил Номер Пятый. – Все прошло отлично. Он вернулся домой часа в три утра вместе с «приманкой», которая, собственно, и остается там до сих пор. Они скоро должны проснуться.

Натан набросился на Пятого:

– То есть как это – вернулись? По-моему, я вполне четко распорядился, чтобы ты известил меня, когда они появятся в квартире. Почему ты, черт побери, этого не сделал?

Пятый был ошарашен этой вспышкой гнева.

– Почему? Потому, что вчера вечером, еще до того, как ребята в Афинах начали действовать, позвонил Амир и сказал, что тебе необходимо отдохнуть и чтобы тебя не беспокоили без нужды. Он разрешил связаться с тобой, только если произойдет что-то экстраординарное. Но ничего такого ведь не случилось?..

– А что еще сказал Амир? – процедил сквозь зубы Натан.

– Он хотел переговорить с Первым. Какие-то персональные дела… – равнодушно пожал плечами Номер Пятый.

– Ну и как? Переговорил? – клокоча от ярости, осведомился Натан.

– Не знаю… Я должен был только передать эту информацию и все, – удивленно ответил Номер Пять.

Натан уже готов был втянуть Пятого в самую гущу конфликта на высшем уровне, но сдержался. Эту партию надо разыграть спокойно…

– Свяжи меня с Первым, хорошо? – попросил

Натан парня, стараясь успокоиться. – Я возьму трубку в своем кабинете.

– Будет сделано! – произнес Номер Пятый, но прежде чем он успел дотронуться до телефона, из динамика до них донесся громкий голос Назира.

– Подожди, – остановил Натан Пятого. – Я поговорю с Первым чуть позже.

– Не хочешь ли кофе, радость моя? – заворковал Назир. Он говорил по-английски.

– С удовольствием, дорогой, и большую чашку! – Услышав голос женщины, Натан почувствовал, как у него по спине побежали мурашки.

Он с силой надавил на кнопку микрофона и в бешенстве крикнул Первому:

– Почему, черт побери, тебе непременно надо было посылать туда Девятку? Почему ее, господи?!

– Что это с тобой? – злым шепотом спросил Первый. Он явно был не один. – Какая тебе разница: Номер Девять, Номер Одиннадцать, Номер Четырнадцать… Ты бы лучше себя чувствовал, если бы это была Одиннадцатая, да? Она сейчас здесь Может, ты ей это скажешь?

На линии наступила тишина. Потом раздался голос Девятки, нежный, но настойчивый.

– Ты ведь собирался сварить кофе.

Послышался шорох простыней. Натана трясло от ярости. Он выскочил на лестницу и бросил через плечо:

– Соедини меня с Первым, немедленно. Я буду в кабинете.

– Да, сейчас, коллега. – В голосе Пятого прозвучало что-то вроде симпатии и сочувствия одновременно.

Оказавшись в своем кабинете, Натан несколько мгновений стоял, мрачно глядя на желтую лампочку, вспыхнувшую на телефонном аппарате, прежде чем решился поднять трубку.

– Так почему Девятка? – спросил он холодно.

– По плану в качестве приманки должна была выступить Одиннадцатая, но вчера вечером я получил от Амира указание произвести замену, – спокойно объяснил Первый.

– Мне кажется, что ты должен был выполнять только мои распоряжения, – сказал Натан с гневом.

– Этот приказ ничего не менял в твоих оперативных планах, поэтому Амир имел полное право отдать его, – ответил командир группы. – Кроме того, нам вполне прозрачно намекнули, что это, в сущности, твоя идея.

– Я тебе не слишком нравлюсь, не правда ли? – мрачно спросил Натан.

– Я не вхожу в такие тонкости, – отрезал Номер Один. – Меня заботят исключительно моя работа и мои люди. Я знаю, что мы для вас только пешки. Пусть так и будет… В конце концов, разве мы не являемся лишь номерами? – с горечью добавил командир группы «Кидона».

Оказывается, не такой уж он непробиваемый, усмехнувшись, подумал Натан. Через маленькую трещинку в стальной броне можно было разглядеть в нем человека, сожалеющего о том, что он делает и как использует подчиненных ему людей…

Натан уже взял себя в руки.

– Пятый может мне переводить? – деловито спросил он.

– Он это делает не хуже Девятки, – ответил Первый.

Натан повесил трубку. С минуту он сидел с закрытыми глазами, а потом отправился в отведенную ему комнату. Принял холодный душ и переоделся в чистую скорму. Он решил, что больше не двинется с базы до окончания всей операции, а это означало, что ему предстояло провести здесь немало времени.

Он оставил информацию для Мусы, и тот ему тут же перезвонил.

– Послушай, Муса, – сказал Натан сухо. – Мне необходимо как можно скорее увидеться с тобой.

– Здравствуй, прежде всего, – откликнулся Муса. – Что слышно?

– Мы собираемся при первой же возможности доставить сюда Фокса. И мне не хотелось бы в последний момент метаться по этажам и искать какого-нибудь начальника, который санкционировал бы проведение этой операции, – раздраженно заявил Натан.

– Как бы это получше выразиться, а? – раздумывал вслух Муса. – Делай что хочешь, лишь бы это было в рамках наших договоренностей. По сути дела, у тебя развязаны руки. Но, с другой стороны, если бы я был на твоем месте, я бы старался связаться со мной и проконсультироваться по поводу каждого шага. Как правило, меня легко поймать. Надеюсь, я говорю достаточно ясно? – ласково спросил шеф отдела безопасности.

– Как ирландский туман, – мрачно ответил Натан.

– Вот и хорошо, – обрадовался Муса. – Это значит, что ты все отлично понимаешь. Я приеду, как только смогу. В данный момент мне трудно вырваться. Старик созывает какое-то спецсовещание.

– Все понятно. Но свяжись со мной. Нам надо поговорить, – настаивал Натан.

На другом конце провода раздался какой-то жужжащий сигнал, и Муса заторопился:

– Я вынужден прервать наш разговор. Хозяин вызывает. – И руководитель отдела безопасности положил трубку.




12


13 сентября, время: 14.00 – Дамаск




Карл Рейнхард только что вернулся в Дамаск после короткой командировки в Париж. Во время этой поездки он узнал нечто такое, что дало ему все основания немедленно начать расследование, чтобы выявить канал утечки информации в сирийской системе безопасности. Информатор Карла из Моссада рассказал немцу, что израильтяне получили информацию об офицере Штази, который работает на Сирию и готовит террористическую акцию. Карл совершенно не боялся, что его расшифруют. Для германской тайной полиции он давно мертв. Однако Карл вполне допускал, что его личное дело могут передать в Израиль, поскольку немцы очень тесно сотрудничают с Моссадом. И хотя, предвидя такую возможность, Рейнхард очень тщательно подобрал документы для своего досье, известие об утечке информации его крайне обеспокоило. Карлу вовсе не хотелось иметь кучу неприятностей из-за какого-то ублюдочного агента, засевшего у сирийцев.

О сотрудничестве Карла с сирийской тайной полицией Мухабарат было известно лишь очень узкому кругу лиц. Рейнхард сразу попал в число высокопоставленных офицеров и получил такое же звание, какое имел в Штази. Те сирийцы, которые знали Карла, уже давно были в курсе его деятельности. И тот факт, что информация о нем поступила в Моссад только на прошлой неделе, значительно сужал круг подозреваемых.

После обстоятельной беседы с руководителем» службы внутренней безопасности Мухабарата, длившейся несколько часов, Карл пришел к выводу, что только два человека узнали о его существовании лишь неделю назад. Оба они услышали об этом на совещании в министерстве обороны в прошлый четверг.

По сведениям информатора, имени которого Карл даже не думал открывать сотрудникам организации, напоминавшей дырявое решето, в Моссаде знали только о том, что какой-то человек из Штази работает на сирийцев. Израильтяне, однако, рассчитывают получить более подробную информацию, когда их агент выедет из Сирии, чтобы встретиться со своим куратором в одной из европейских стран. Информатор сообщил также, что Израилю известно о создании новой террористической группы в Европе. Карл не стал сообщать своему сирийскому коллеге о том, что Моссад известили еще и о существовании вражеского агента в его собственных рядах.

После знакомства с личными делами обоих подозреваемых Карл, ни минуты не сомневаясь, указал на Шейби как на канал утечки информации. Второй подозреваемый никогда не выезжал из страны и, значит, не имел никакой возможности связаться с Моссадом, который – это ни для кого не было тайной – проводил вербовку с помощью отдельных сотрудников своих зарубежных представительств, а в Сирии посольства Израиля не было. Шейби же, напротив, несколько лет провел на дипломатической службе в Европе…

Сирийский контрразведчик хотел сразу же помчаться к Шейби, чтобы застрелить предателя на месте или по крайней мере арестовать и засадить его в тюрьму. Но у Карла были на Шейби совсем другие виды…

Рейнхард поинтересовался, вернулся ли из командировки шеф этого прохвоста.

– Я могу в момент проверить это по телефону, – с энтузиазмом отозвался сириец.

– Ну так и проверь, – лениво бросил Карл, просматривая пачку фотографий.

– Он будет через два дня, – отрапортовал сириец, положив трубку.

– Вот, пожалуйста, – протянул ему Карл конверт с фотографиями. – Пусть это доставят в контору Шейби и объяснят, что пакет должен храниться в сейфе до приезда шефа! Я хочу, чтобы Шейби решил, будто на этих снимках запечатлен момент встречи нашего агента из Моссада и курирующего его офицера.

Сириец прищурился.

– А на самом деле? – спросил он.

– На самом деле нет, но я хочу, чтобы он так думал, – усмехнулся Карл.

Сириец понимающе кивнул и улыбнулся.

– Будет сделано, сэр.

– Подожди, это еще не все, – снова заговорил Карл. – Я хочу, чтобы ты организовал поездку Шейби в Голландию на два-три месяца. Так, чтобы отправляться надо было, скажем, через неделю, но узнать о предстоящей командировке этот негодяй должен еще сегодня, перед тем, как курьер доставит ему фотографии. Можно все это устроить так, чтобы не вызвать у мерзавца никаких подозрений?

– Шейби уже ездил с подобными поручениями, поэтому новое задание его не удивит. Все сделаем, как надо! – заверил Рейнхард собеседника.

Карл не счел нужным просвещать своего сирийского коллегу и сообщать ему то, что информатор из Моссада давно объяснил самому Карлу: как правило, каждый израильский агент выходит на связь в определенный день недели. Карлу оставалось лишь надеяться, что Шейби пошлет срочное сообщение именно сегодня.

Карл неторопливо вышел из особняка, где размещались спецслужбы Сирии, и еще какое-то время колесил по городу. Около половины шестого вечера, предполагая, что Шейби уже ушел со службы и теперь возвращается домой, Рейнхард припарковал свой черный «мерседес» в квартале от жилища Шейби и медленно двинулся к зданию… Заметив, что автомобиль, напоминающий машину Шейби, въезжает в подземный гараж, Карл остановился. Бросив взгляд на номер, немец убедился, что это действительно машина Шейби, и, проходя мимо главного входа в дом, успел хорошо рассмотреть самого Шейби, хотя ни на секунду не замедлил шага.

Понаблюдав за суетливыми движениями толстяка, Карл понял, что Шейби чем-то озабочен и сильно взволнован. Сразу бросалось в глаза, что он страшно спешит.

Карл, не оглядываясь, зашагал дальше. И лишь миновав припаркованный у тротуара белый джип ООН, он остановился и посмотрел на подъезд дома Шейби. За это время толстяк уже успел скрыться внутри. Карл вернулся к своей машине и поехал домой, в маленькую квартирку, расположенную совсем неподалеку.

А ведь могло быть и совсем кисло, подумал он, но теперь дела принимают нужный оборот и ситуация складывается даже лучше, чем можно было ожидать.




13


13 сентября, время: 19.00 – Кфар-Сиркин




Удобно устроившись в кресле и положив ноги на стол, Натан смотрел в своем кабинете телевизор. На экране шла бесконечная дискуссия. Солидные мужчины горячо спорили о том, имеет ли госсекретарь шансы придать динамику новой фазе ближневосточных мирных переговоров. Два так называемых эксперта отчаянно пытались выжать все что можно из имевшихся в их распоряжении крупиц информации. В результате рассуждения людей в студии напоминали попытки построить карточный домик на очень шатком столике…

Неожиданно раздался стук в дверь.

– Войдите! – крикнул Натан. Появился Номер Пять; он даже не глянул в сторону телевизора. Кивком головы Натан поприветствовал Пятого и произнес: – Ну что за чушь! Им даже неважно, правы они или нет. Им нужно только, чтобы их разглагольствования казались страшно умными, да еще…

– Первый хочет кое-что с тобой обсудить, – прервал его Номер Пять. – Ты будешь говорить наверху или подключить его к твоему телефону? – И Пятый кивком головы указал на аппарат, стоявший на столе в кабинете.

Натан вздохнул, протянул руку к дистанционному управлению, нажал на кнопку, и экран телевизора погас. Затем! Натан встал на ноги и, глядя Пятому прямо в глаза, спросил:

– Что, черт побери, происходит? Ты притащился сюда сверху только для того, чтобы задать мне этот вопрос?

– Первый хотел дать тебе немного времени, чтобы опять не получилось, как тогда с Девяткой. – И этот крупный, очень сильный мужчина смущенно отвел глаза: он явно чувствовал себя сейчас очень неловко.

– Я поговорю с Первым наверху, – ответил Натан, не раздумывая, и только в следующий момент осознал всю сложность ситуации. Эти люди привыкли работать вместе, в атмосфере полного взаимопонимания и абсолютного доверия, они давно притерлись друг к другу… И вот теперь они никак не могли понять, с кем же им приходится сотрудничать, кто такой Натан на самом деле и насколько они могут на него положиться. Для Номера Первого Натан после своего недавнего срыва стал чем-то вроде неуправляемого снаряда: в любую минуту он мог разнести все вокруг на куски, наделав страшных бед.

– Или нет, – вздохнул Натан, опускаясь в кресло. – Переключи разговор на мой кабинет. – Он знал, что так Номер Один будет чувствовать себя свободнее. – Я подожду.

Телефон зазвонил через несколько минут. Натан нажал кнопку микрофона.

– Я слушаю тебя, Единица. Как дела?

– Тут такой случай подворачивается, что ты наверняка захочешь им воспользоваться, – возбужденно сообщил Первый.

– Что такое? – заинтересовался Натан.

– На уик-энд Назир хочет свозить нашу «приманку» на один из островов, – начал объяснять Номер Один.

– Я думал, он уже получил то, к чему стремился, здесь, на месте, – горько усмехнулся Натан.

– Ну, не совсем, – замялся Первый. – Она сказала ему, что сейчас неудачное время и она никак не может, но охотно провела бы с ним уикэнд… Правда, она уже давно договорилась с приятельницами поехать на экскурсию по нескольким островам… Если бы не это, она с огромным удовольствием еще раз встретилась бы со своим новым другом…

– Ну и что ты надумал? – заторопил Первого Натан.

– Я бы хотел, чтобы ты взял на себя руководство операцией, – ответил Номер Один. – Мы могли бы перебросить группу на остров, и когда Девятка отправится кататься с «клиентом» на лодке, мы и возьмем его за Жабры.

– Это может сработать, но нам крайне необходимо установить, зачем он сам собрался на остров, – оживился Натан. – Как ты полагаешь, когда вы сумеете это сделать? – спросил он Первого.

– Трудно сказать, но сегодня Девятка поработает в этом направлении, – пообещал тот. – Остальное обсудим позже. – И командир группы положил трубку.

В этот момент вернулся Номер Пятый и вручил Натану объемистый серый пакет. – Только что принес курьер, – объяснил он. – Обрати внимание: гриф «совершенно секретно».

В пакете Натан обнаружил материалы, касающиеся сотрудников Штази. На каждого человека была заведена отдельная папка; к обложкам подколоты фотографии и короткие справки о нынешнем положении этих людей. Таких папок было около двадцати.

Натан прочитал сопроводительное письмо Мусы. Тот сообщал, что посылает бумаги офицеров Штази, об одном из которых, возможно, упоминал в своем донесении Шулер. Из приложенных к материалам данных следовало, что место пребывания большинства бывших сотрудников Штази установлено: либо они были высланы домой из России, где поначалу нашли убежище, которого, впрочем, скоро лишились, поскольку Россия стремилась улучшить отношения с Германией, либо работали на китайцев, которые приняли их с распростертыми объятиями, отнесясь к появлению немцев как к невиданной удаче, о которой никто в Китае и мечтать не смел…

Самой подходящей Натану показалась кандидатура Карла Рейнхарда. В Штази он был руководителем отдела С5, занимавшегося террористами. Однако этот Карл покончил жизнь самоубийством. Фотография тела прилагалась. По выражению лица даже нельзя было догадаться, что этот человек мертв. Казалось, он спит. В папке был лишь этот снимок. Что-то в нем насторожило Натана, и он, недоуменно наморщив лоб, долго и пристально всматривался в изображение…

Потом Натан разложил папки на столе, чтобы окинуть взглядом фотографии всех немцев одновременно. Сам он стоял у стола, сравнивая снимки.

– Подойди сюда, – позвал он Пятого, который раскладывал документы на другом столе у окна. – Что ты здесь видишь?

– Несколько фотографий, – ответил парень.

– Правильно, но ты не замечаешь между ними никакой разницы? – настаивал Натан.

Номер Пять посмотрел на снимки внимательнее, а потом показал на фотографию Карла.

– Этот выглядит старше других, – задумчиво проговорил он.

– Вот именно! – возбужденно воскликнул Натан. – Правильно. Этот человек старше. – Натан, сел, улыбаясь сам себе. – Спасибо, Пятерка, ты свободен, – сказал он повеселевшим голосом своему помощнику.

Пятый вышел из кабинета сильно заинтригованный. А Натан продолжал изучать снимки. Все, кроме фотографии Карла, были сделаны в одном месте – там был один и тот же задник… И только Карл был снят на другом фоне… Да еще и возраст. На остальных фотографиях были запечатлены молодые люди – видимо, в момент приема на работу в Штази. Фотография Карла была сделана недавно. Он выглядел на ней так же, как и на посмертном снимке. Зачем кому-то пришло в голову обновить фотографию в его личном деле? И почему только в его? А может быть, Карл вовсе не умер, и человек на фотографии – это совсем не Карл?

Натан быстро сложил остальные папки в ящик и оставил на столе только досье Карла Рейнхарда. Сердце Натана заколотилось быстрее, как у охотника, который увидел дичь…

Через несколько минут позвонил Муса. И в тот же миг в кабинет вновь вошел Пятый, неся еще один пакет. Это было новое послание от Шулера. Сириец сообщал, что они могут ожидать его через пару дней, поскольку у него намечается командировка в Голландию, и что у него есть для Натана сенсационная информация.

– Ты получил копию? – нетерпеливо спросил Муса.

– Только что, – ответил Натан. – Дай мне прочитать. – На некоторое время воцарилась тишина, потом Натан произнес: – У парня есть фотография «подсадки». В это трудно поверить! Но если Шулер не блефует-, то это самое прекрасное известие из всех, что мы от него получали!

– Я тоже так думаю, – согласился Муса. – Однако что-то мне тут не нравится… Сам не знаю, что… Слушай, тебе не кажется, что его контролируют сирийцы?

– Этого нельзя полностью исключить. Может, узнаем какие-нибудь подробности, когда получим видеокассету, – задумчиво проговорил Натан.

– Я надеюсь, – ответил Муса. – А вообще-то у меня такое ощущение, что это дело добром не кончится. Может, боюсь поверить в удачу потому, что парень везет нам вещь, которую я хочу заполучить больше всего на свете! Ты знаешь, что старик готов свой член отдать за эту фотографию?

– В этом я уверен, но только не знаю, кто на него польстится… – ухмыльнулся Натан.

Но даже шутка Натана не развеселила Мусу.

– Да, вот еще что, – мрачно проговорил он. – Кроме этого нового сообщения, у нас есть еще расшифрованный факс, посланный в сирийское посольство в Голландии и перехваченный военной частью номер 8200. В этом факсе из Дамаска сообщают, что вместо заболевшего сотрудника в посольство прибудет новый. Речь идет о твоем подопечном. Поскольку мы дали распоряжение обращать особое внимание на любое упоминание об этом типе, факс немедленно принесли мне. Шулер приезжает в Голландию двадцать шестого. Я надеюсь, что до тех пор вы разберетесь с этим парнем в Греции, – строго сказал шеф отдела безопасности.

– Минутку! Послушай, если мы и так получим фотографию «подсадки», то зачем нам идти на риск и захватывать Фокса? – удивился Натан. – Мы могли бы наблюдать за ним и быть в курсе всего того, что он затевает…

– Старик хочет знать планы террористов, так что все-таки придется доставить Фокса сюда. А что у тебя делается на этом участке? – поинтересовался Муса.

– Мы пытаемся кое-куда его заманить. Как только поймем, что он клюнул, сразу возьмемся за дело, – туманно объяснил Натан.

– Слишком ты все усложняешь… – недовольно пробурчал Муса. – Нам нужно, чтобы он заговорил, а потом мы от него избавимся.




14


16 сентября, время: 9.00 – Кфар-Сиркип




Когда Натан вошел в «зеленую комнату», из динамика раздался голос Номера Пятого:

– Натан, наверх! Натан, быстро наверх! Натан помчался к лестнице. На полдороге он остановился и крикнул:

– А что случилось?

– Тебя ищет Первый, – откликнулся Номер Пять, перегнувшись через перила.

– Соедини меня с ним, – скомандовал Натан, взбежав по ступенькам.

Пятый нажал кнопку и сказал:

– Можешь говорить. Натан здесь.

– Ты хотел узнать маршрут и расписание маленького морского круиза, в который решил отправиться наш «клиент»? – зазвучал в комнате голос командира группы. – Пожалуйста! Они с Девяткой едут на остров Закинтос. Он расположен немного в стороне от наиболее известных островов, но туда есть рейсы из Афин и нет толп туристов, как на Миконосе. Наш «клиент» хочет выехать послезавтра вечером.

– А что Девятка? – поинтересовался Натан.

– Еще не в курсе, – ответил Номер Один. – Мы узнали о планах Назира только благодаря прослушиванию: он решил поставить в известность Халима. Кстати, Девятку зовут теперь Элен, – добавил Первый.

– А что она сейчас делает? – осторожно спросил Натан.

– Она в гостинице, – проинформировал его Первый. – Мы не будем сообщать ей эту новость. Когда «клиент» ей позвонит, она будет реагировать абсолютно естественно.

– Звучит неплохо, – согласился Натан.

– На нашего «клиента» перед путешествием, оказывается, нападает медвежья болезнь. Он думает, что за ним все время следят. Жаль, что ты его не слышал. Он прямо свихнулся на этой почве, – неодобрительно проговорил Номер Один.

– Ты знаешь поговорку: на воре шапка горит? У него есть все основания нервничать, – заступился за Назира Натан. – В любом случае постарайся узнать номер его рейса и, если удастся, цель поездки.

– Это все? – спросил Первый.

– Да, – откликнулся Натан.

– Тогда пока. – И Номер Первый положил трубку.




Натан с нетерпением ожидал приезда Игала – сотрудника Шабака и своего армейского приятеля. Они вместе были на офицерских сборах. И хотя Игал начинал когда-то в парашютном полку, а Натан до работы в Моссаде служил на флоте, они должны были пройти учебу в пехотном подразделе-кии, обязательную для всех офицеров израильской армии. И теперь, когда Натану для выполнения особых заданий нужен был надежный человек из Шабака, он всегда обращался к Игалу. На этот раз дело было щекотливое, к тому же Игала нельзя было посвящать в подробности…

Заглянувший в кабинет Натана Номер Пять сообщил о прибытии Игала. Натан вскочил со своего огромного кресла и поспешил вслед за Пятым в маленькую, уютно обставленную комнату. Вскоре через другую дверь туда вошел Игал. Он не имел допуска на базу «Кидона» и мог находиться здесь только в этой «комнате для гостей». Обменявшись с Игалом приветствиями, Натан сразу перешел к Делу.

– Игал, мне надо за семь часов расколоть одного парня, и при этом я должен быть абсолютно уверен, что он говорил правду. Ты смог бы это сделать? – прямо спросил он.

– Конечно, мне хватило бы и часа, – пожал плечами Игал. – Но всегда может попасться человек, который потребует особого подхода… С таким и возиться придется дольше…. Вообще-то быстрее всего действуют химические средства, – задумчиво добавил он.

– Нет, это не годится, – покачал головой Натан. – Мы должны потом доставить «клиента» на то место, где с ним произойдет несчастный случай. Наверняка будут проведены вскрытие, анализы, экспертиза… А между допросом и обнаружением тела может пройти слишком мало времени для удаления препаратов из организма. Мы не имеем права оставлять никаких следов, которые можно потом легко обнаружить: ни химии, ни побоев, ни пыток… ну и что там еще?

– В таком случае о чем мы вообще говорим? – вскинул брови Игал. – Я что, должен нашептывать пареньку на ушко нежные словечки? Мне повезет, если он соизволит сказать хоть что-нибудь, даже если окажется абсолютным слабаком. А если нам попадется любитель пострадать за идею? Тогда мы вообще ничего не добьемся… Чего ты от меня ждешь, если его нельзя бить, калечить, угостить электрошоком, держать под водой, использовать наркотики? За семь часов мне не удастся сделать из него полного негодяя или запугать так, чтобы он тут же наложил в штаны и, рыдая, признался нам во всех грехах. Ты требуешь невозмЪжно-го, друг мой! – с некоторой обидой воскликнул Игал.

Оказавшись в столь странной ситуации, этот человек был явно раздосадован, однако он знал

Натана и помнил, что тот в конце концов всегда добивается того, чего хочет.

– Послушай, – примирительно заговорил Натан, – нравится нам это или нет, но мы получили вполне определенное задание и должны его выполнять. Необходимо что-нибудь придумать, причем как можно быстрее. Судя по всему, «клиент» появится у нас ночью восемнадцатого, а обратно его нужно будет доставить девятнадцатого во второй половине дня.

– Нет, это просто нереально. Я ничего не добьюсь, – не попортив парня, – стоял на своем Игал.

– Минутку, – сказал Натан, – я, кажется, кое-что придумал. – Он вскочил со стула и быстро заходил по комнате, что-то бормоча себе под нос и глубоко затягиваясь сигаретой. Наконец Натан остановился и неожиданно заявил: – Извини, дружище, но мне надо бежать.

– Так я тебе больше не нужен? Ты справишься са'м? – с надеждой в голосе спросил Игал.

– Конечно же, не справлюсь! Выкрутиться тебе не удастся, даже не мечтай. Завтра в двенадцать жду тебя здесь с несколькими твоими коллегами. Поедете на экскурсию, – ухмыльнувшись, объявил Натан.

После ухода Игала он связался с Мусой.

– Нам надо поговорить, – заявил Натан с решимостью, свидетельствовавшей о том, что он занимает свое место на капитанском мостике. До сих пор Натан выступал в роли эксперта-наблюдателя, хоть порой и ощущал, сколь пагубно сказывается на операции отсутствие разумного руководства. Но теперь пришло время действовать. Муса сразу почувствовал эту перемену по голосу своего бывшего ученика.

– Что случилось? – спросил руководитель отдела безопасности.

– У меня есть идея насчет того, как доставить сюда «клиента», но мне понадобится больше людей, – возбужденно проговорил Натан.

– Сомневаюсь, чтобы Амир мог выделить тебе еще кого-нибудь… – мрачно ответил Муса.

– Мне не нужны люди Амира, – заверил его Натан. – Мне потребуются статисты. Ты мог бы обеспечить мне в случае необходимости секретарш и прочих любителей перебирать бумажки – в общем, служащих нескольких европейских секций? Им не придется делать ничего особенного…

– Очень приятно слышать, – пробурчал Муса. – Если у тебя есть какая-нибудь толковая идея, таты получишь все, что нужно. Я буду у тебя через два часа, – сказал он в заключение и положил трубку.




15


18 сентября, время: 15.00 – Афины




Халим подвез Назира и Элен к западному терминалу аэропорта Элленикон. Назир, панически боявшийся слежки, отказался ехать на такси и настоял, чтобы автомобиль взяли напрокат. Халим, хоть и не разделявший опасений своего шефа, лишних вопросов не задавал.

Вручив своему помощнику обещанные деньги, Назир подробно проинструктировал его о том, что должна делать группа после того, как переберется с Кипра в Грецию. Халим, припарковав машину, поспешно вышел, чтобы помочь своим спутникам с багажом. До сих пор он знал Элен только со слов Назира и теперь вполне разделял его восхищение: девушка и вправду была что надо!

До посадки оставалось менее получаса. Их самолет прибывал из Хельсинки, и летели на нем в основном туристы, транзитом следовавшие на прекрасные острова Эгейского моря. Подойдя к таможенному контролю, Назир стал прощаться, заговорив по-английски, чтобы не пугать понапрасну служащих аэропорта.

– Дальше можешь не провожать, Халим, – сказал Назир своему связному. – Возвращайся к себе и проверь, все ли в порядке. Вечерком я тебе позвоню из отеля. Так, на всякий случай.

– Вот еще, – жеманно протянула Элен. – Не думаю, дорогой, что сегодня вечером ты сможешь заниматься делами, ты же обещал показать мне настоящий класс. – И на лице красавицы появилась томная улыбка.

– Насчет этого не беспокойся, детка! – Назир обнял Элен за плечи и, игриво подмигнув Халиму, добавил: – Если я чуть подзадержусь со звонком, не волнуйся…

Пройдя контроль, Назир тотчас зашагал к самолету, стараясь не отделяться от толпы пассажиров, чтобы не привлекать к себе излишнего внет-ч мания людей из спецслужб. Держаться надо было как можно спокойнее.

В 15.30 улыбающаяся стюардесса, появившаяся на верхней ступеньке трапа, вежливо пригласила пассажиров на посадку. Сперва девушка проводила в салон даму в инвалидной коляске и ее мужа, а затем помогла разместиться остальным. Вскоре все уже сидели на своих местах и пристегивали ремни.

– Ненавижу перелеты, – шепотом признался Назир Элен.

– А я думала, ты ничего не боишься! – проворковала красотка.

Назир сердито нахмурился:

– Я же сказал – ненавижу, а не боюсь.

Как только они оказались в воздухе и надпись «No smoking» погасла, Назир нервно закурил сигарету. Через несколько минут он встал и направился в туалет, расположенный в задней части маленького самолета. По пути он мельком оглядел пассажиров – они дружно восхищались прекрасными видами Эгейского моря.

Лишь попутчики, устроившиеся в самом конце салона, не очень понравились Назиру. Может, это и не имело особого значения, но трое небритых мужчин, громко разговаривавших по-арабски, одетых в джинсы и цветные рубашки, испещренные арабскими надписями, сели не в Афинах, а где-то раньше, и во время стоянки из самолета не выходили. Назир обдумывал этот факт, боком протискиваясь по узкому проходу между креслами… Вернувшись наконец на свое место, Назир собрался было выкурить вторую сигарету, но тут вдруг начался страшный переполох. Со всех сторон послышались испуганные крики, в прекрасных глазах Элен мелькнул ужас. Назир тоже струхнул, решив сначала, что в самолете обнаружились какие-то технические неполадки. Неужели они рухнут в Эгейское море?!

Назир вытянул шею, отчаянно пытаясь хоть что-нибудь разглядеть над головами взбудораженных пассажиров. Наконец его взгляд остановился на одном из тех подозрительных типов, которых Назир недавно видел в конце салона. Теперь один из них стоял в проходе, вскинув над головами людей большой пистолет – для всеобщего обозрения. Он что-то выкрикивал, но его слова тонули в общем гвалте. Тогда он включил маленький мега-фончик и громко приказал всем оставаться на своих местах. На ломаном английском этот человек скомандовал:

– Все садиться! Без фокуе! Кто не слушать, тот умереть! Садиться! Ну!

Приказ подействовал. Тут и там послышались истерические рыдания. Мужчина продолжал:

– Мы братья революция, мы не хотеть вам обидеть. Мы хотеть освободить наши други и хотеть деньги. Нужно для революции и для палестинский народ.

В салоне воцарилась гробовая тишина. Пасса-, жирам стало ясно, что они угодили в лапы к террористам.

– Что будем делать? – дрожащим голосом прошептала Элен.

– Ничего, – так же тихо ответил ей Назир. – Ждать и молиться.

Сзади наступали еще двое, грозно размахивая оружием. Тип с мегафоном распорядился:

– Отдавать паспорта моим людям! Живо! Живо!

Его подручные стали быстро собирать протянутые со всех сторон документы. Главарь, получив целую стопку, сунул пистолет за пояс, выбрал несколько паспортов, швырнул остальные через плечо и грозно спросил:

– Есть среди вас евреи? Ответа не последовало.

В этот момент дверь кабины пилотов приоткрылась, главарь вытащил оттуда проводок, прикрепленный к какому-то невидимому предмету и, подняв руку, чтобы продемонстрировать проволочку всем пассажирам, предупредил:

– Кто пробовать меня ударить, я падать на земля и тянуть – там граната. Кабина пилота бах-бах! В воздух! Кто жить надоело, давай пробовать, ну!

Он оглядел всех со зловещей ухмылкой. Затем, всунувшись с мегафоном в кабину, спросил:

– Этот канал слышать израильтяне? – Из кабины донеслось что-то неразборчивое, и главарь террористов принялся истошно вопить в мегафон: – Еврейские гады, слышать меня?! Мы братья революция! Отзывайся!

Тишина.

Террорист еще немного поорал на ломаном английском, а потом перешел на арабский:

– В наших руках самолет. Пассажиры будут убиты, если вы не освободите из тюрем наших братьев. – Он зачитал список из двадцати фамилий.

– Кто ты? – наконец отозвались с земли.

– Вы можете полюбоваться мной на экране радиолокатора, – ответил террорист. – Через минуту я велю повернуть самолет на юг, и вы узнаете, где я.

Он крикнул что-то пилоту, и через несколько секунд самолет резко накренился. Террорист чуть не потерял равновесия, а пассажиры затаили дыхание.

– Пошел к черту, дерьмо! – выругались с земли. – Со сволочами-террористами не разговариваем!

Рассвирепев, главарь повернулся к пассажирам и гаркнул по-английски:

– Те, кого я прочитать фамилии, идти назад! Живо!

Он выкрикнул шесть фамилий, после каждой швыряя паспорт на пол. Фамилия Назира прозвучала пятой.

– Не ходи. Сиди тихонько, – умоляюще шепнула Элен, крепко сжав его руку.

– Тогда они сами за мной явятся. Лучше пойти, – дрожащим голосом ответил Назир.

Он, пошатываясь, отправился В заднюю часть самолета и встал возле туалета; остальные пятеро столпились по другую сторону прохода. Тут же, свирепо глядя на свои жертвы, поигрывали пистолетами Два террориста. Назир ломал себе голову: что они собираются делать? Тем временем главарь снова перешел на арабский, чтобы послать на землю следующее сообщение:

– Через каждые три минуты я буду отправлять к вам с неба подарочек. Засекайте время. Больше я с вами разговаривать не намерен. Как только вам надоест получать от меня посылки, выйдете на связь сами. – Он по-арабски прокричал в мегафон своим подручным: – Приступайте, пора выкидывать первого.

Назиру стало дурно: в висках застучало, ноги подкосились… Среди пассажиров, похоже, лишь он один знал арабский и понимал, что их ждет.

Кто-то неосторожно открыл дверь кабины, самолет завибрировал, пассажиры вновь принялись кричать от страха. Главарю с трудом удалось их утихомирить. Внезапно погасли все лампы, на головы перепуганных людей посыпался сверху багаж… В заднем отсеке послышались взволнованные голоса, затем крики, перешедшие в истошный вопль.

До смерти перепуганный Назир пытался разглядеть, как исчезает в открытом люке первая' жертва. Мужчина отчаянно цеплялся за фюзеляж, но один из террористов пнул его в колено, и человек пропал.

Повернувшись к следующему пассажиру, террорист приставил ему пистолет к виску.

– Чтоб не брыкаться. Без штучек! – злобно рявкнул он, перекрикивая ветер, и взглянул на часы. – Следующий отправляться через две минут.

Назир с ужасом чувствовал, как летит время. Дрожащий, весь в испарине, он с трудом сдерживал рвоту. Попробовал открыть дверь туалета, но она была заперта. В отчаянии он принялся молотить в дверь кулаком. Один из террористов услышал и, подойдя к Назиру, ткнул его пистолетом в висок.

– Ты куда ломиться? – крикнул он. – Потерпеть! – И, указав на открытый люк, злорадно загоготал.

– Я такой же палестинец, как и вы! – жалобно запричитал Назир по-арабски. – Я тоже борец за свободу нашей земли!

– Сейчас ты с ней побратаешься, а пока что заткнись, свинья!

– Пора! – крикнул другой террорист от люка, сверяясь с часами. – Выпускаем следующего.

Следующего оглушили ударом в голову, и он уткнулся лицом в пол возле открытого люка.

– Выслушайте меня! – из последних сил надрывался Назир. – Выслушайте, прошу вас! Я могу рассказать… – Он упал на колени, хватая за потрепанные джинсы соотечественников, занятых делом: пассажир у люка, придя в сознание, упирался и отчаянно молил о пощаде.

Привели еще нескольких человек и поставили их за Назиром. Палестинец зарыдал, тело его обмякло, по ногам потекла зловонная жижа… При виде очередного пассажира, исчезающего в открытом люке, у него начались судороги, которые никак не удавалось унять.

Но страх все же заставил Назира действовать. Расталкивая людей, отвечавших ему возмущенными криками, Фокс помчался к кабине пилотов. Он уже почти добежал до главаря, когда погнавшийся за ним террорист схватил его за шиворот и швырнул на пол, под ноги своему шефу. Назир перевел дух и, обращаясь к главарю, стал отчаянно молить о пощаде.

– С какой стати я должен тебе поверить? – сладким голосом поинтересовался главарь. – Может, ты как раз из этих самых… изменников, что собираются продать нас на так называемых мирных переговорах с сионистскими свиньями?

Назир знал, что это его последний шанс на спасение. Палестинец был не прочь поверить ему, но требовал доказательств. Он и сам вел бы себя точно так же, поменяйся они ролями.

– Я участвую в операции, которая начинается именно сейчас, – поспешно заговорил Назир. – Я выложу вам все без утайки, вы сможете потом проверить… Только выслушайте меня…

Главарь кивнул в знак согласия, и Назир заговорил, захлебываясь и брызгая слюной. Пятнадцать минут он не закрывал рта, успев за это время выдать план всей операции и рассказать о том, что уже сделано. Операция была направлена как раз против тех изменников, что собирались предать дело революции: террористическая группа Назира взяла на мушку палестинских соглашателей, 'которые должны были участвовать в решающей фазе мирных переговоров.

Назир кончил; теперь он с надеждой всматривался в лицо главаря, ища признаки сочувствия. Он прекрасно понимал, что для иной группировки тот факт, что он тоже палестинский патриот, особого значения не имеет, но все-таки надеялся на снисхождение.

В эту минуту послышалось сообщение, переданное, вероятно, из израильского аэропорта Бен-Гурион: «Перестаньте убивать пассажиров. Согласны на переговоры. Повторяю. Согласны на переговоры».

Главарь знаком показал сообщникам, что те могут прекратить свою чудовищную работу, и люк захлопнулся. Затем террорист склонился над Назиром.

– А ты, приятель, – велел он ему, помогая встать, – ступай в туалет и приведи себя в порядок. От тебя страшно воняет.

Как только Назир закрылся в туалете, стоявший рядом бандит сделал главарю знак. Тот вошел в кабину и сказал, обращаясь к мужчине, занимавшему место второго пилота:

– Ну вот, Натан, я же говорил, что он сразу наложит в штаны и все выболтает! Ты узнал все, что тебе нужно?

– Судя по фрагменту, переданному твоим человеком, Игал, мы узнали даже больше, чем надеялись, – улыбаясь, ответил Натан.

– Я же говорил! – снова повторил Игал. – Великое дело – страх!

– Где он сейчас? – спросил Натан.

– В туалете, – ухмыльнулся Игал. – Как выйдет, придется сунуть его в смирительную рубаху, чтобы чего не натворил…

– Слушай, а как ты сумел так быстро раздобыть самолет? – поинтересовался Натан.

– Не я. Помог твой дружок Муса. Кажется, нанял в Олимпике, – объяснил Игал. – Правда, при посадке произошла заминка: мой знакомый из греческой охраны аэропорта припоздал, еще немного, и нам самим пришлось бы производить подмену самолетов.

Натан кивнул и, закурив сигарету, сказал:

– Как только усмиришь Назира, дай мне знать. Я хотел бы лично поблагодарить всех участников спектакля. Это первая и, надеюсь, последняя услуга такого рода, которую им пришлось оказать Моссаду. Но справились они прекрасно!

– А где ты набрал столько народа? – удивился Игал.

– Чиновники и секретарши из нескольких европейских секций, – объяснил Натан. – Вызвались добровольно, хотя им сообщили об этом мероприятии довольно поздно.

– Да, свои роли они сыграли отлично, это факт! – кивнул Игал,

– А кто эти ребятки, которых ты так шустро выкидывал за борт? – полюбопытствовал Натан.

– Здорово, правда? – расхохотался Игал. – Это мои кореша из десанта. На них были специальные парашюты, знаешь, такие плоские, какими пользуются каскадеры в фильмах. Класс!

– Кстати, Игал, этот засранец не упоминал о девушке из Ливана, выделенной ему в помощь для координации действий? – спросил Натан. – Она будет у них связной, – пояснил он.

– Нет. А что именно тебя интересует? – вскинул брови Игал.

– Пароль, которым встретит ее человек из афинской группы, и соответственно отзыв – ее ответ, – проговорил Натан.

– Сейчас я все из него вытрясу, – пообещал Игал и с кровожадной ухмылкой решительно двинулся в сторону туалета.




Машина мчалась с военного аэродрома, прилегающего к аэропорту Бен-Гурион, в направлении базы «Кидона». Ошеломленного и связанного по рукам и ногам Назира, из которого уже вытряхнули всю возможную информацию, швырнули на заднее сиденье. Натан впервые увидел Фокса только в автомобиле. Не требовалось особой проницательности, чтобы сообразить, что палестинец окончательно сломлен. Узнав, в чьи руки он угодил, Назир впал в состояние полной прострации: водил по сторонам бессмысленным взглядом остекленевших глаз, а выражение лица имел такое, будто его заставили, не отрываясь, смотреть на какую-то кошмарную сцену и при этом не разрешили моргать… В такой ситуации дальнейшие допросы не имели никакого смысла. Впрочем, в них уже отпала и всякая необходимость. Теперь надо было как можно скорее доставить «клиента» в конечный пункт – на остров. Один из агентов, загримированный под Назира, уже зарегистрировался там в отеле под его именем. Из Афин он прилетел настоящим рейсом, хотя вылет в тот день немного задержался…

На острове с Назиром, неопытным ныряльщиком, произойдет под водой несчастный случай. Тело его совершенно неожиданно обнаружит один турист и сразу же сообщит об этом в полицию, после чего Элен позвонит Халиму и, рыдая, объявит, что Назир мертв, а она не знает, как ей теперь поступить. Девушка попросит его прибыть на остров и заняться похоронами друга. После этого звонка красавица исчезнет.

У Назира взяли отпечатки пальцев, сделали его фотографии. Игал попробовал было потрясти его еще раз, надеясь заполнить какие-то пробелы в информации, полученной от других лиц, но попытка не удалась: шок, пережитый Назиром, был слишком силен – этот человек не произнес больше ни слова. Пора было отправлять его в последний путь…




Натан был счастлив, что эта часть операции завершена, хотя она ни в коей мере не способствовала раскрытию вражеского агента в Моссаде. Мяч снова оказался на половине Мусы. Натан надеялся, что после того, как Шулер передаст израильтянам фотографии «подсадки», можно будет выйти наконец из этой игры и вернуться к его, Натана, настоящему делу, в котором он действительно знал толк: к работе «один на один» – вербовке агентов.

К тому же ему полагался двухнедельный отпуск. Натан считал, что теперь, когда ситуация окончательно прояснилась, ему удастся вырваться с работы и немного передохнуть. Оставалось только написать подробный отчет для Мусы, и Натан собирался отделаться от этого как можно быстрее.




16


18 сентября, время: 21.00 – штаб-квартира Моссада




Натан как раз дописывал этот самый отчет, удобно устроившись в библиотеке, когда туда неожиданно заглянул Муса и сказал:

– Когда закончишь, принесешь мне бумаги в гостиную на шестом этаже. Нам надо потолковать.

– О'кей, – ответил Натан.

Работа над отчетом заняла больше времени, чем Натан рассчитывал; дело было в некоторых деталях смерти Назира, которые нужно было еще продумать.

Пришлось кое-что изменить в первоначальном плане. В 11.00 кто-то заметил неувязку в том, что начинающий ныряльщик, каковым был Назир (в разговоре с Халимом он упомянул, что собирается нырять первый раз в жизни), решается совершить свое первое погружение глубокой ночью, как предполагалось по сценарию «несчастного случая». Это может удивить даже людей, вообще-то не склонных к излишней подозрительности. Потому Девятке – Элен придется действовать, используя запасной вариант.

Она позвонит Халиму из гостиницы якобы по поручению Назира, голос которого, заблаговременно, еще в Пирее, записанный на магнитофонную пленку, должен слышаться в отдалении. Девушка скажет Халиму, что Назир с утра пораньше отправляется нырять, а как только вернется, сразу позвонит ему. Назир, все еще пребывавший на базе «Кидона», проживет благодаря новому плану на несколько часов дольше… Он утонет под утро в резервуаре с соленой водой, облаченный в водолазный костюм, неисправность которого позже легко обнаружит полиция. Самолет-амфибия доставит тело Назира на остров в пластиковом мешке, наполненном морской водой. Труп Назира будет выброшен неподалеку от берега, так, чтобы его мог сразу заметить турист, отправившийся во взятой напрокат лодке на рыбную ловлю.

Кстати сказать, Номер Первый и сам был не прочь посидеть на досуге с удочкой…




Натан и Муса были одни в тихой гостиной – любимом месте встреч начальников департаментов и отделов. Здесь можно было поговорить спокойно, не опасаясь чужих ушей. Благодаря приглушенному свету и удивительно респектабельной атмосфере гостиная походила на элегантный клуб или холл дорогого отеля. Мягко звучала негромкая музыка. Натан даже попытался припомнить название исполняемого произведения, но не смог.

Когда он вошел, Муса встретил его широкой улыбкой и указал на удобный диванчик. Натан расположился было поудобнее, но тут же подался вперед и положил на стоявший перед диванчиком столик папку с отчетом. Муса неторопливо направился к бару и вернулся с двумя бокалами.

– Ты ведь, кажется, предпочитаешь текилу, верно? – спросил он.

– Да, – кивнул Натай.

– Значит, одно дело мы сделали, осталось справиться со вторым, – улыбнулся Муса.

– Со вторым? – не понял Натан.

– Ну да. Встреча с Шулером и фотографии неуловимого агента, – напомнил Муса. – Ведь от Фокса о «подсадке» ничего узнать не удалось, так?

– Так. – Натан с трудом сдержал горький вздох. – События последних дней как-то выбили у меня из головы мысли об этой встрече. Тут мы ничего не можем предпринять, пока Шулер не выберется из Сирии. Но даже и в этом случае таких блистательных результатов, какие дала нам последняя операция, ожидать не приходится. Это будет всего-навсего скромная, камерная встреча. Если, конечно, будет… А как насчет финансовой стороны? Уже улажено? – поинтересовался Натан.

– Что ты имеешь в виду? – с невинным видом спросил Муса.

– Я имею в виду финансовые требования Шулера. Учтены? – спросил Натан.

– Разумеется, все в порядке, – ухмыльнулся Муса. – Твое дело – выудить у него фотографии. Я пошлю с тобой группу оперативников, так, на всякий случай, для пущей безопасности.

– В этом нет никакой необходимости. Шулер не относится к разряду опасных агентов, вызывающих подозрение. С ним нет проблем, – махнул рукой Натан.

– Я забочусь не о тебе, а о фотографиях, – строго сказал Муса. – Ты должен понять, что это наиважнейшая информация, мы такой не имели со дня основания Моссада. Среди нас ведь никогда не было вражеского агента.

– Ладно, делай как знаешь, – устало согласился Натан. – Но я за своей спиной не желаю иметь никакой группы. Хотят подстраховать нашу встречу, пожалуйста, но пусть держатся подальше от меня и от моего агента. Не хватало только, чтобы какой-нибудь дурень мне его спугнул.

– Не беспокойся. Я пошлю Дова, он займется охраной. Вы ведь уже работали вместе, не так ли? Мне казалось даже, что вы стали друзьями, – заметил Муса.

– Да, стали. Он славный парень и справится со своим заданием, но все равно предупреди его, что за каждый шаг своего агента отвечаю я, – сердито проговорил Натан. – Ты скажешь ему об этом сам, в моем присутствии, чтобы указание исходило от тебя. О'кей?

– Ладно. А теперь давай выпьем за твой успех. – Муса поднял бокал и чокнулся с Натаном. – Номер с самолетом великолепен! Прямо-таки просится в хрестоматию, его долго будут изучать в академии. А схваченный руководитель террористической группы, которого держат в воде вплоть до казни, точно живую рыбу в ресторане! Шедевр! – восхитился шеф отдела безопасности.

Муса знал, что Натана его похвалы коробят. Нелегко забыть об убийстве, совершенном столь обдуманно и хладнокровно ради технического совершенства плана.

– А как ты думаешь, какие будут приняты меры, чтобы остановить людей Фокса с их дикими замыслами? – спросил Натан, поспешно меняя тему и одним глотком осушая бокал.

– Скорее всего – никаких, – пожал плечами Муса. – Старик хочет пустить это дело на самотек.

– Да ты что?! Пустить на самотек?! – Натан поперхнулся остатками текилы.

– Удивляться тут нечему… Если ты поразмыслишь хорошенько, то признаешь, что такое решение не лишено смысла, – равнодушно сказал Муса.

– Я что-то… – Натан закашлялся. – Я что-то никак не соображу, о чем ты.

– А ты подумай немножко и быстро поймешь, что кто-то сам, добровольно идет вместо нас на мокрое дело… и всю вину тоже берет на себя. Чего же лучше? Расклад удобнейший, давно уже нам такого не подворачивалось… разве только с ирано-иракской войной. Ну, дошло до тебя? – покровительственно посмотрел на Натана Муса.

– Нет, не дошло. Ты хоть понимаешь, что говоришь? Они же собираются поубивать палестинцев, входящих в состав делегации, отправляющейся на мирные переговоры, что положит конец всем надеждам на спокойствие в этом регионе. Только так называемые примиренцы могут вывести нас из тупика, – взволнованно проговорил Натан.

– Вот именно, – мрачно кивнул Муса. – А на кой черт нам из него выходить? Что мы получаем от этого пресловутого мира? Прикинь сам. Мы теряем заселенный кусок земли, мы утрачиваем стратегические позиции. Бюджеты военных и служб безопасности будут урезаны. Американцы ограничат помощь… Войне конец, значит, сразу ослабевает поддержка со стороны еврейской диаспоры… Мало того, арабы выберут удобный момент и спихнут нас к самому морю. По мне, пускай все остается как есть…

– А правительственные директивы? Навряд ли Рабин согласится на такое, – воскликнул Натан.

– Рабин стар, хлопочет о мире в угоду американцам. К тому же согласия обычно просят на какое-то действие, мы же собираемся бездействовать и потому вполне можем обойтись без разрешения. Ясна тебе моя мысль? Все складывается для нас как нельзя лучше, – заявил Муса.

Натану казалось, что он неплохо знал этого человека – сколько важных услуг оказал ему Муса за последние годы! Но сейчас Натана не покидало чувство, что он беседует с каким-то странным незнакомцем, и это обескураживало. Натан с некоторым удивлением сообразил, что за столько лет совместной работы им ни разу не доводилось посидеть вот так и потолковать о политике. Что ж, для дискуссий теперь уже поздновато…

– А что будет, если они возьмут на мушку кого-то другого, к примеру, наших людей? Ведь там будет и наша делегация, – пробормотал Натан.

– Ну, просто так, сами по себе, террористы у нас гулять не будут, – с успокаивающей улыбкой ответил Муса. – Мы уж проследим, чтобы они не натворили глупостей. Конечно, если они пришибут ненароком парочку-другую американцев, то пусть выпутываются сами, мы вмешиваться не станем, мы же не всемогущи. Но если они вздумают выступить против нас, мы будем наготове и тут же крепко дадим им по яйцам, – ласково улыбнулся Муса, потягивая из бокала ароматный напиток. – Собственно говоря, было бы даже неплохо, если бы они немножко потрепали американцев, а то эти молодчики совсем обнаглели, возомнили, будто знают Ближний Восток, как свои пять пальцев. Пора их поучить уму-разуму.

Натан, снова закашлявшись, встал с дивана. Значит, решение уже принято, подумал он, и даже Муса не сможет на него повлиять.

Продолжать этот разговор не имело смысла.

– Последнее дело – кашлять на дистанции, – с напускной беспечностью заметил он. – Да, я должен еще кого-нибудь приискать для обогрева моей холодной постели. – И Натан подмигнул Мусе.

– Имеешь на это полное право, – одобрил Муса, обрадованный, что разговор вернулся в привычное дружеское русло. – Кстати сказать, Шулер прибывает только на следующей неделе. Какие у тебя планы на ближайшие дни?

– Ты же меня знаешь, – ответил Натан. – С тех пор как я пришел работать в «фирму», я не строю никаких планов и не покупаю зеленых бананов.

Оба расхохотались.

Уже подойдя к двери, Натан заметил:

– Я так прикинул, что неплохо бы урвать несколько деньков из положенного мне отпуска и проведать родных в Нью-Йорке. – И добавил, указывая на папку, оставшуюся лежать на столе: – Смотри, не забудь ее тут. Мы еще не знаем лица врага.

– Ничего! Как только увидим, – процедил сквозь зубы Муса, – он сразу останется без лица!




До сих пор Натану удавалось подыскивать оправдание всему, чем занимался Муса. Насилие, жестокости, убийства – на все это приходилось идти ради безопасности родины, во имя возрождения «старой новой земли», если воспользоваться выражением сионистов. Но на этот раз у Натана было такое чувство, будто предстояло огреть лучшего друга кузнечным молотом по голове.

На свой счет Натан не строил никаких иллюзий, понимая, что для Моссада он всего лишь пушечное мясо и только. Но Натан готов был терпеть такое положение, веря в'справедливость своего дела. Все было очень просто: Израиль хочет мира, а арабы нет, и все средства хороши до тех пор, пока желанный мир не воцарится на этой многострадальной земле. Ради этого Натан работал, не покладая рук, как и многие другие, нет, пожалуй, гораздо усерднее многих других.

План, о котором рассказал ему Муса, перечеркнул все, во что Натан верил, ради чего жил… Натан чувствовал, как в душе его закипает гнев. Нет, пора подавать в отставку. Он пошлет в Мос-сад письмо и – копию премьер-министру. Выйдет из дела с чистыми руками. Иначе стыдно будет встретиться глазами с собственным отражением в зеркале…

Уже наступила полночь, а он все еще сидел за кухонным столиком, пытаясь так изложить на бумаге свои мысли, чтобы письмо произвело надлежащее впечатление. Но, перечитывая в очередной раз свое послание, Натан вдруг сообразил, что посылать его бесполезно…

Получив такое письмо, руководство Моссада немедленно запрет его в сейф, а автора упрячет в надежное место и будет держать под замком до тех пор, пока не закончится операция. После этого его выпустят и вышвырнут из «фирмы» с «волчьим билетом». Ему придется утихомириться навсегда. Нет, отставка ничего не решает.

В охваченной гневом душе Натана зрело отчаянное решение: он сорвет планы террористов в одиночку! Возврата к прошлому быть не может. Он остановит этих негодяев, даже если придется действовать голыми руками, а все указывает на то, что именно так оно и будет. Ясно, что он может потерпеть поражение, но все равно от борьбы не откажется. Ему предстоит балансировать на гребне высокой стены, и по какую бы ее сторону он ни упал, сорвавшись, – это в любом случае верная смерть. А самое тяжкое в такой битве – это абсолютное одиночество и полный отказ от помощи и поддержки своей «фирмы».

Надо было разработать такой план, который позволял бы ему действовать вне Моссада, но при этом, в случае необходимости, использовать его в своих интересах. С теоретической точки зрения это выглядело весьма заманчиво, с практической – было единственным выходом из создавшейся ситуации. Но пока что Натан даже понятия не имел, с чего начать.

Видимо, за отправную точку надо принять предположение, что весь Моссад гонится за ним по пятам, а дальше уповать на свою способность к импровизации.

Первым делом в группу террористов, базирующихся теперь в Греции, необходимо ввести своего человека, причем такого, который не вызовет подозрений ни у экстремистов, ни у группы «Кидо-на», взявшей их под наблюдение. В одиночку Натану с такой задачей явно не справиться… Видимо, придется довериться людям, которых он почти не знает.

Времени было в обрез. Натан решил начать собственную операцию еще до встречи с Шулером. Чтобы чего-то добиться, надо действовать молниеносно. Завтра, с утра пораньше, он отправится на тестирование: бог весть, как к нему отнесется детектор лжи в следующий раз.




19 сентября, время: 11.00 – аэропорт Бен-Гурион, Израиль




Еще не приступив к осуществлению своей, как он выражался, акции спасения, Натан успел нарушить строгие правила Моссада: решил прихватить с собой в Нью-Йорк два комплекта фальшивых удостоверений личности, что, мягко выражаясь, было не совсем корректно но отношению к родной «фирме». Он изъял эту «липу» из своей папки с рабочими документами, которая хранилась в подземных архивах «фирмы». Изготовленные для одной несостоявшейся операции, удостоверения так и пропадали там без всякой пользы…

Сотрудник отдела AI отвез Натана в аэропорт. Перед отлетом Натан вручил ему свои израильские документы, в том числе служебный пропуск и несколько значков идентификации, а также отдал на хранение свой пистолет «беретта» калибра 0.22. Все это было помещено в пластиковую сумку, ко-торую сотрудник тут же опечатал, после чего оба они расписались на бумажке, прикрепленной к печати. По возвращении Натан возьмет свое добро из сейфа отдела AI.

Утренний рейс El AIдоставит Натана в Монреаль, в аэропорт Мирабель, затем из аэропорта Дорваль канадским самолетом компании «Эр Канада» он вылетит в Нью-Йорк. Таков был обязательный порядок для всех сотрудников Моссада в Штатах. По оперативным соображениям прибытие прямым рейсом из Израиля считалось нежелательным.

Натан решил этого порядка не нарушать, хотя летел не по делам, а в отпуск. Конечным пунктом его путешествия был Вашингтон, о чем Натан, конечно же, забыл упомянуть в плане поездки, который обязан был оставить в Моссаде. В Вашингтоне он увидится с Сидом Купером. Натан заранее радовался предстоящей встрече: немало воды утекло с тех пор, когда они виделись в последний раз.




17


20 сентября, время: 10.45 – Вашингтон




Прилетев из нью-йоркского аэропорта Ла Гуар-диа в Вашингтон, Натан остановился на ночь в отеле «Омни Шорхэм», а местом встречи с другом решил избрать отель «Шератон», расположенный напротив. Обе гостиницы, очень респектабельные, стояли в прелестном тихом месте – в парке, вдали от столичной суеты и шумных питейных заведений.

Утро Натан встретил бодрым и отдохнувшим: после утомительного перелета он спал как убитый. День выдался погожий, светило яркое солнце, было очень тепло. С удовольствием затянувшись сигаретой, он решил прогуляться до соседнего отеля, где у него было назначено свидание. Одетый в любимые джинсы и майку, Натан ничем не отличался от пестрой толпы молодых людей, заполнявших гостиничный холл и явно собиравшихся отправиться на теннисный корт. Холл был прекрасным местом для наблюдения за подъезжавшими к отелю такси.

Ровно в одиннадцать Сид вышел из машины. Точнее швейцарских часов, подумал Натан. Он очень уважал этого человека, хотя не всегда разделял его взгляды. Сид в своих статьях приводил только факты, оставляя их интерпретацию на совести читателей. В отличие от многих других журналистов он никогда не подгонял события под собственные теории или» выводы.

Уверившись, что за Сидом не следят, Натан двинулся ему навстречу. Сиду уже перевалило за шестьдесят, он был среднего роста и крепкого сложения, серебристые волосы эффектно оттеняли золотистый загар. Журналист с улыбкой пожал Натану руку и сказал:

– Привет. Все ли хорошо, мой мальчик? Как к тебе относится мир?

– Мир относится ко мне точно так же, как я к нему, – традиционной фразой ответил Натан на вопрос, который Сид задавал ему вот уже много лет.

– Ну, что там у тебя стряслось? – Времени у Сида, как всегда, было в обрез.

– Потерпи, дружище, – ответил Натан. —

Пойдем перекусим что-нибудь, и я тебе все расскажу. Ты никак не научишься расслабляться.

– Жизнь слишком коротка, чтобы расслабляться… Упущенного не вернешь, – решительно проговорил Сид. – Насколько я понимаю, ты вознамерился совершить что-то неслыханное?

– Не совсем так, – рассмеялся Натан.,

Сид был человеком отзывчивым и ответственным одновременно, и в его обществе Натан чувствовал себя защищенным от любой опасности.

Они пересекли холл и вошли в гостиничное кафе. Там толпились программисты, съехавшиеся на конференцию, и ровный гул их голосов бвгл лучшей гарантией того, что никто не сумеет поД^ слушать беседу Натана с Сидом. Им приходилось даже наклоняться друг к другу, чтобы не кричать слишком громко. Когда перед ними оказалисв огромные гамбургеры и пиво, Натан сказал:

– Сид, мне необходима твоя помощь. В этом деле я не могу обратиться ни к кому другому.

– Ну, итак… в чем дело? Выкладывай! Ты же знаешь, что я помогу тебе, если это будет в моих силах, – тряхнул головой Сид.

– Во-первых, предупреждаю: то, что я скажу, никогда не сможет появиться в печати, – начал Натан. – А обратился я к тебе вот почему… У тебя есть связи, которые могут мне помочь, и именно об этом я хотел с тобой поговорить…

– А конкретнее? – вскинул брови Сид.

– Сейчас все объясню подробно, – кивнул Натан. – Что касается тебя, то у меня есть в запасе отличный материал для статьи, который ты можешь использовать независимо от того, поможешь мне или нет. Но ты должен дать мне слово, что никогда не воспользуешься тем, что я тебе расскажу сейчас.

– Ay меня есть какой-то выбор? – усмехнулся журналист.

– Конечно, есть, – пожал плечами Натан. – Ты можешь сразу сказать мне «нет», я передам тебе материал для статьи, а о моем деле не скажу ни слова. Увидимся года через два как ни в чем не бывало.

– Так, значит, речь пойдет о деле, сведения о котором мне нельзя использовать, – задумчиво проговорил Сид. – А я мог бы что-нибудь узнать об этом из других источников, по своим каналам?

– Исключено. Это я могу тебе гарантировать, – решительно ответил Натан.

– Ну что ж, – снова усмехнулся Сид. – В таком случае обещаю молчать.

– Так вот, я жду от тебя услуги: ты должен меня свести с палестинцем, которому доверяешь и который не побоится пойти на риск ради блага своего народа, – заявил Натан.

– Ничего себе услуга! – изумленно уставился на друга Сид. – Откуда у меня такие контакты? Я всего лишь престарелый газетный писака – или ты позабыл об этом?

– Сид, кому ты это говоришь? – улыбнулся Натан. – Так уж получилось, что я немало знаю о твоих контактах. Тебе ни за что бы не написать этих статей о Ливане, сидя за письменным столом в Вашингтоне. И мне доподлинно известно, что в Ливане тебя в ту пору не было, так что не морочь мне голову.

– А может, я получил необходимые сведения от ваших людей? – ехидно спросил журналист.

– Наши люди занесли тебя в черный список, – спокойно ответил Натан. – С тобой никто бы и разговаривать не стал. Мне нужна твоя помощь, и у меня нет времени изворачиваться и лукавить. Ты мне поможешь или нет?

– Да что ты несешь, черт возьми? – повысил голос Сид. – Это у меня нет времени, а не у тебя! Допустим, я сведу тебя с нужным человеком, – тут журналист снова заговорил тише, – но где у меня гарантия, что он не окажется в израильском застенке и что Моисей Саддер не примется его исповедовать, как Шейха Обайда или этого несчастного Вануну?

– Гарантия у тебя есть. – Натан решил приоткрыть карты. – Дело в том, что этот шаг я предпринимаю втайне от своей «фирмы». Я сижу в дерьме по уши, и будет еще хуже, если кто-нибудь узнает про нашу встречу. Ни о каком захвате палестинца и речи быть не может, с таким дешевым трюком я справился бы и без тебя.

– Ты отдаешь себе отчет в том, что палестинец, с которым я тебя познакомлю, потребует более подробной информации? – строго взглянул на друга Сид.

– Разумеется, потребует, – согласился тот. – Но в отличие от тебя ему эта информация понадобится для того, чтобы помочь мне.

– А ты уверен, что этот человек захочет тебе помочь? Ты же его заклятый враг… Или ты решил поменять хозяина? Вот это был бы номер! – Такое предположение явно развеселило Сида.

– Да уж, обхохочешься… – Натан начал нервничать. – Силой помогать никого не заставишь, и я никого не собираюсь принуждать к сотрудничеству, но если этот палестинец предпочитает мир кровавой бойне, то он добровольно согласится принять мое предложение. Мне нужен только такой человек.

– Ты, как я понимаю, намекаешь, что нашел способ решить ближневосточный конфликт? – внимательно взглянул на Натана журналист.

– Нет, – покачал головой Натан. – Это слишком… Но я могу помешать срыву мирных переговоров. А их отчаянно стараются сорвать, и нет никого, кто пожелал бы этому воспрепятствовать. Ради бога, Сид, не задавай мне больше никаких вопросов. Скажи прямо, поможешь мне или нет?

– О'кей! Сделаю сегодня вечером пару звонков. Может, к завтрашнему утру что-нибудь и прояснится. Это не поздно? – с беспокойством спросил Сид.

– Нет, не поздно. Спасибо тебе, – улыбнулся Натан.

– Благодарить пока не за что, – отмахнулся Сид. – А теперь скажи, о каком это материале для статьи ты тут толковал? – хитро прищурился он.

– Пошли в мой номер, – пригласил Натан Сида. – Там поговорим спокойно, не рискуя свернуть себе шею.

– А где ты остановился? – поинтересовался журналист.

– В «Омни». Тут, этажом ниже, находится запасной выход, он как раз напротив моей гостиницы, – объяснил Натан.

Они допили пиво, и Натан расплатился.

– Пошли, – сказал он Сиду. – Моя история придется тебе по вкусу, я совершенно уверен, друг ты мой дорогой.




Как только они удобно расположились в номере, прямо у окна с видом на гостиничный бассейн, Натан закурил сигарету, а Сид вынул объемистый желтый блокнот и большую авторучку, которой пользовался, по его собственному утверждению, с тех пор, как изобрели чернила. В отличие от современного поколения репортеров он терпеть не мог магнитофонов.

Натан, не мешкая, приступил к рассказу:

– За несколько дней до подписания мирного договора в Кэмп-Дэвиде президент Садат дал понять, что не может допустить, чтобы в соглашении обходилась стороной палестинская проблема. – Натан встал и, подойдя к окну, слегка раздвинул шторы, чтобы взглянуть на людей, купающихся в бассейне, после чего заговорил снова: – Садат хотел, чтобы действия, предпринимаемые для укрепления палестинской автономии в соответствии с резолюциями 242 и 338 ООН, были более конкретными, а сроки их выполнения более твердыми. Премьер-министр Бегин, напротив, предлагал вернуться к рассмотрению этой проблемы позже и настаивал, чтобы вопрос суверенитета территорий оставался открытым. Садату это казалось предательством интересов палестинского народа. Ему также было не по душе, что Израиль требовал от Египта гарантированных поставок нефти по разумным ценам в обмен на возвращение нефтяных промыслов, но на такую уступку Садат все же согласился. С приближением даты подписания договора президент Картер все сильнее нажимал на Садата, чтобы тот принял документ в том виде, в каком он уже существовал. 14 марта 1979 года Картер встретился с Садатом в Каире. Беседа велась с глазу на глаз.

– Все это мне известно, давай дальше, – кивнул Сид.

Натан продолжал:

– Так вот, эта встреча определила судьбу обоих президентов… Картер сумел убедить Садата, что со временем палестинский вопрос обязательно будет решен и что сейчас самое главное – подписать договор в любом виде. Потом, когда его, Картера, изберут на следующий срок, он вплотную займется проблемой оккупированных территорий… К тому же Картер обещал Садату, что в следующем договоре формулировки будут гораздо более четкими и определенными, не оставляющими места для каких бы то ни было интерпретаций, в отличие от внесенных в нынешнее соглашение. Картер заверял, что в конечном счете уступчивость Садата поможет палестинскому делу, а не нанесет удара в спину братьям-арабам, как тогда казалось Садату. После всех этих обещаний и заверений, звучавших, заметь, без свидетелей, Садат согласился на сотрудничество. Прямо с каирского аэродрома президент Картер позвонил премьер-министру Менахему Бегину и сообщил ему о положительном решении вопроса. В тот же самый день Бегин уведомил об этом членов своего кабинета.

– Погоди, погоди, – остановил Натана Сид, недоверчиво покачав головой. – Если беседа, как ты говоришь, происходила с глазу на глаз, откуда тебе известно ее содержание?

Натан отошел от окна и остановился напротив Сида.

– После этой встречи Садат передал содержание беседы с Картером тогдашнему своему премьер-министру Мустафе Халилу и еще одному члену правительства – ярому противнику мирных переговоров, – объяснил Натан. – Премьер был удивлен, что Садат не потребовал от Картера каких-нибудь письменных гарантий, президент же ответил, что он полностью доверяет Джимми. Присутствующий при разговоре второй министр, противник мирного соглашения, кстати, этого человека уже нет в живых – он выпал из окна каирского небоскреба несколько лет назад, – так вот, этот самый министр передал информацию своему человеку в Моссаде…

– О чем ты говоришь, черт бы тебя побрал? – оторопело уставился на друга Сид.

– А что тут непонятного? – наивными глазами посмотрел на журналиста Натан.

– Ты только что сказал, что министр был ярым противником мирных переговоров. А теперь утверждаешь, что он был израильским шпионом? – потряс седой головой Сид.

– Ну и что? – пожал плечами Натан. – Все сходится, Сид. Ты рассуждаешь совершенно правильно. Этот министр был именно тем человеком, который в, семьдесят третьем послал нам сообщение, – к сожалению, оно застряло в пути» и пришло слишком поздно, – о точных сроках и стратегии ведения войны Йом-Киппур. Благодаря антиизраильским настроениям, которые этот человек демонстрировал везде и всюду, он получил доступ к самой секретной информации.

– Да, теперь мне все понятно. Поехали дальше. – Сид взмахнул авторучкой.

– Соглашаясь с Картером на компромисс и зная, что Бегин не собирается заниматься честным решением палестинского вопроса, – продолжил Натан, – Садат не захотел, чтобы Бегин приезжал в Каир, и сам, в свою очередь, не желал появляться в Иерусалиме. Потому договор был подписан в Вашингтоне. И только через несколько дней после его подписания Бегин узнал об обещании, которое дал Картер Садату.

– Минуточку, – прервал Сид, постукивая по блокноту своей черной авторучкой.

– Ты хочешь спросить, почему он не получил этой информации раньше? – подсказал Натан. – Так вот, встречи египетского министра с человеком из Моссада происходили по точно определенным числам с соблюдением строжайших мер предосторожности. До подписания договора такой встречи не планировалось. Но как только информация поступила наконец в Моссад, ее немедленно передали премьеру. Бегин, и так расстроенный уступкой земель в обмен на мир, был очень огорчен поведением Картера. Он опасался, что Картер выполнит данное Садату обещание и Израиль в результате будет терять все новые и новые территории. Именно в тот момент Бегин вызвал Ицхака Хоффи, тогдашнего шефа Моссада, и сказал: «Картер не может быть избран на следующий срок. Это дело нашей национальной безопасности».

– Бегин дал тогда шефу Моссада какие-то конкретные указания? – заинтересовался Сид.

– Этого я не знаю, – ответил Натан. – Мне только известно, что он велел использовать любые доступные средства, кроме убийства, чтобы помешать Картеру сохранить за собой президентское кресло еще на четыре года.

– Да брось ты! – Сид недоверчиво махнул рукой, так что желтый блокнот свалился на пол. – По-твоему выходит, что Моссад способен пойти даже на убийство президента Соединенных Штатов?

Натан с печальной усмешкой ответил:

– Моссад способен пойти на убийство кого угодно, если получит надлежащие указания от своего правительства. Я думаю, они убрали бы Картера, если бы не категорический запрет…

– В такое трудно поверить, – заметил Сид, поднимая блокнот. – А тебе-то, черт бы тебя побрал, откуда все это известно? Ты же был в то время всего лишь младшим офицером и вряд ли тебя допускали до столь секретной информации…

– Моссад похож на полый стальной шар, – с улыбкой пояснил Натан. – Наружу ничего не просачивается, зато внутри не существует никаких секретов. Оберегаются исключительно тактические разработки, касающиеся проведения конкретных операций, все остальное общедоступно.

И Натан вернулся к прерванному рассказу:

– Моссад в то время вел дела, связанные с продажей оружия в Иран, который задолжал тогда Израилю огромные суммы за всевозможные строительные работы. Разумеется, это было еще до того, как к власти пришел Хомейни. Был разработан план действий, согласно которому деньги за поставки оружия нужно было потребовать с иранцев вперед, а как только соответствующая сумма окажется в Израиле, объявить иранцам, что она как раз покрывает их долги, и если Ирану оружие так уж необходимо, пусть платят еще раз. – Натан закурил очередную сигарету, вышагивая по комнате.

– Кто проводил операцию? – поинтересовался Сид.

– Это была еще не операция, а только план. Все попытки наладить с иранцами контакт ни к чему тогда не привели – они уже не хотели иметь ничего общего с Израилем. Несколько недель аналитики ломали головы над этой проблемой, пока кто-то из руководства Моссада совершенно случайно не увидел по телевизору репортаж о начале предвыборной кампании в Штатах. В рекламном ролике кто-то из актеров, сейчас уже не помню, кто именно, прекрасно сыграл роль Тайпа О'Нила – председателя палаты представителей. Этот случайно увиденный ролик навел сотрудников нашей «фирмы» на мысль сыграть роль американцев и все-таки попытаться завершить торговую сделку с Ираном.

Мы знали, что как раз в то время Картер вел во Франции переговоры с какими-то иранцами по поводу освобождения американских заложников, но подделываться под людей Картера смысла не было. Мы решили сыграть роль парней из команды Рейгана, который выступал против того, чтобы США поддавались на шантаж Ирана. Рейган тогда еще не был, разумеется, президентом и мог действовать только через посредников, и Израиль, готовый поставлять иранцам оружие и за деньги несколько умерить свой боевой пыл, вполне бы ему подошел в этом качестве. Как говорится, одним выстрелом можно было убить даже не двух, а трех зайцев и четвертого оставить в кустах про запас, – усмехнулся Натан.

Немного помолчав, он продолжил:

– Так вот, руководитель избирательной кампании Рейгана Уильям Кэйси как раз собирался на несколько дней в Лондон, что как нельзя больше соответствовало нашим планам. Во время этого визита его пригласили к одному богатому еврею, помогавшему Моссаду, и пообещали щедрую помощь в финансировании избирательной кампании, если Кэйси, разумеется, неофициально, встретится с другим богатым евреем на его вилле под Римом.

В то время как Кэйси гостил у наших богатых евреев, человек очень на него похожий, хотя, если присмотреться, различить их было все-таки можно, – тут губы Натана дрогнули в легкой усмешке: в конце концов, много ли людей видело помощника Рейгана вблизи? – провел две встречи с иранцами. Одна состоялась в Мадриде, вторая в Барселоне. Двойник Кэйси добился обещания, что переговоры будут продолжены и после его отъезда, якобы под его руководством, до полной реализации сделки.

Поскольку эти «американцы» не имели доступа к замороженным иранским счетам, так как еще не пришли к власти, Иран должен был за оружие заплатить вперед. К тому же от Ирана потребовали не отпускать заложников до выборов, что и решило окончательно судьбу Картера в избирательной кампании.

– Так вот она, подоплека октябрьского сюрприза, который крепко трахнул старину Джимми по башке! – Сид откинулся на спинку кресла и, задумавшись, потер подбородок.

– Для меня это не было никаким сюрпризом. – Натан, пожав плечами, снова уселся напротив друга. – Вот такая получилась история, и в Штатах до сих пор никто не может понять, что же произошло на самом деле. А в Иране, в свою очередь, многие высокопоставленные чиновники будут присягать на целой стопке Коранов, что вели переговоры с американцами. И никто из иранцев не лжет: они так и не узнали, что встречались с евреями, сыгравшими роль парней из Штатов.

– Но как, черт возьми, я смогу это доказать? – вскричал журналист.

– Я обещал сообщить тебе о фактах, имевших место, а не подать на блюдечке доказательства, – резонно заметил Натан. – Доказать все это будет действительно крайне трудно. Могу еще назвать тебе фамилию человека, с которым Кэйен встречался в Италии, а дальше соображай сам. Но помни, – Натан взглянул Сиду прямо в глаза, – теперь только ты один, кроме сотрудников Моссада, знаешь правду об этой истории.

– Ну, а как там насчет всех этих дел с Бушем во время его избирательной кампании? – поинтересовался Сид.

– Что ж, видимо, Буш имел не слишком высокий рейтинг в глазах тогдашнего премьера Шами-ра да и Моссада тоже, – пожал плечами Натан.

– Чем больше думаешь, тем интереснее кажется эта история. – Глаза у Сида блестели. – И ты по-прежнему не хочешь признаться, зачем тебе понадобился мой палестинец? – не сдавался журналист, снедаемый профессиональным любопытством.

– Нет, и больше не спрашивай, – резко ответил Натан.

– Ну что ж, в таком случае мне пора в редакцию, – захлопнул блокнот Сид. – Подумаю, с кем тебя познакомить. Скорее всего мне еще придется позвонить в Ливан.

– У тебя что, никого нет здесь или в Европе? – изумился Натан.

– Да есть, но как он может тебе помочь, торча тут, а не на Ближнем Востоке? – удивленно взглянул на друга Сид.

– Сид, перестань рассуждать как журналист, – возмутился Натан. – Мне нужен прежде всего надежный человек, а не его связи с другими палестинцами, – объяснил он.

– Хорошо, поищу кого-нибудь тут. Давай встретимся внизу, в баре, часов в пять. Может, я к этому времени уже что-нибудь проверну, – пообещал Сид.

Больше вопросов Натан не задавал и на прощание крепко пожал журналисту руку. Если бы Сид нашел подходящего человека, можно было бы приступить к реализации плана немедленно, как Натан и намеревайся. Тем не менее именно в этот момент Натан почувствовал себя одиноким, как никогда…

Без десяти пять он устроился за столиком в углу бара и стал поджидать Сида. Тот вскоре появился, деловитый и подтянутый, как всегда.

– Задание выполнено, – доложил он, усаживаясь.

– Значит, ты сумел выйти на нужного человека? – обрадованно спросил Натан,

– Да. Он присоединится к нам в баре «Шератона» в половине восьмого. Ну как, быстро я тебя обслужил? – заулыбался Сид.

– Фантастически быстро! Может, поужинаем? – предложил Натан. – Заодно ты расскажешь мне подробнее об этом человеке.

– Так мы не договаривались, Натан, – покачал головой журналист. – Я не про ужин, а про то, что я обещал тебе найти человека, но информацию о нем поставлять не собираюсь. В общих чертах я растолковал емy, в чем дело, а он согласился прийти и выслушать, зачем он тебе понадобился. Разумеется, он ничего не обещал, и я не могу дать тебе фору, тут уж извини, – развел Сид руками. – Единственное, что я могу сказать: он палестинец, а семья его проживает в Ливане. Сам он выехал оттуда во время израильского вторжения в восемьдесят втором. Подробности ты должен выяснить сам.

– Хорошо, – согласился Натан.

Через полчаса они отправились в ресторан. Ужин оказался отменным, а застольная беседа протекала живо и интересно. Натану давно не представлялось случая свободно потолковать о политической ситуации с человеком, не имевшим ничего общего с их «фирмой». Взгляд со стороны был ему сейчас просто необходим, и вскоре Натан убедился, что сделал правильный выбор.

Сразу после семи они отправились в «Шератон», пересекли холл, поднялись наверх, в бар, и устроились там, выбрав столик, откуда хорошо просматривался главный вход в зал.

– Как только явится Ибрагим, я вас представлю друг другу и смоюсь, – явно нервничая, сказал Сид.

– С чего вдруг такая спешка? – удивился Натан.

– Мне еще предстоит считать гранки моей последней статьи, а кроме того, мой мальчик, если мне нельзя даже пикнуть об этом деле, зачем мне присутствовать при вашем разговоре? – резонно спросил журналист.

– В том случае, если ничего не получится, могу я позвонить тебе на работу? – осведомился Натан.

– Насколько я тебя знаю, – усмехнулся Сид, – все получится. Есть, правда, одно «но», и ты об этом должен знать: Ибрагим – парень порядочный и добрый, но я понятия не имею, как он относится к евреям. Думаю, не слишком хорошо…

– Ты позабыл, что я американец, – ответил Натан, и оба понимающе перемигнулись.

– А вообще я хочу от души поблагодарить тебя, – сказал Сид, протягивая Натану свою широкую крепкую ладонь.

– Поблагодарить? За что? – искренне удивился Натан.

– За доверие, за то, что ты обратился именно ко мне, а главное, за то, что ты мне предоставил самую сенсационную информацию в моей жизни и, может, мне удастся раскопать доказательства, которые подтвердят достоверность всей этой истории. О, – воскликнул Сид, заметив кого-то у входа в зал, – он пришел!

Журналист встал и помахал рукой высокому худощавому мужчине в бежевом свитере. Мужчина направился к ним с улыбкой, открывавшей ряд великолепных белых зубов, ярко выделявшихся на фоне темно-оливковой кожи лица.

– Привет, старина! – сказал он, обнимая Сида. – Я чертовски рад тебя видеть! Выглядишь прекрасно!

– Спасибо за комплимент, – ответил Сид, обнимая своего гостя и приятельски похлопывая его по плечу. Сразу было заметно, что, несмотря на разницу в возрасте, их связывает искренняя дружба.

– Я очень рад, что ты решился прийти на эту встречу, – сказал Сид и, обращаясь к Натану, добавил: – Познакомься, Натан, это Ибрагим. – Затем пояснил палестинцу: – Это мой друг, Натан, ему можно доверять. Ну вот, церемония представления завершена, мне пора бежать.

– Так сразу? – разочарованно произнес Ибрагим. – Мы с тобой даже поговорить не успели.

– Вам двоим есть что обсудить, а меня ждут дела, – проговорил Сид, серьезно посмотрел каждому из них прямо в глаза и на прощание заметил: – Если вы обидите друг друга, я вам этого никогда не прощу. Вы оба мне очень дороги, и поэтому я надеюсь, что вы по крайней мере постараетесь найти общий язык, может быть, даже станете сотрудничать.

После ухода Сида они с минуту молчали. Первым заговорил Натан:

– Спасибо, что ты согласился прийти сюда.

– Я согласился только встретиться с тобой и выслушать то, что ты скажешь, – ответил Ибрагим. – То, что Сид считает тебя своим другом, вовсе не значит, что ты чист, как алмаз:… Думаю, ты меня понимаешь. У Сида много приятелей… Так что давай сразу перейдем к делу.

– Так вот, – заговорил Натан, – получилось так, что возникла угроза…

– Нет, нет и нет. Сперва не об этом. Я хочу знать, кто ты и на кого работаешь. А потом скажешь, чего тебе от меня нужно, – остановил Натана Ибрагим.

– Это довольно сложно… – попытался уклониться от прямого ответа Натан.

– Сложно выдумывать небылицы, – заметил Ибрагим. – Выкладывай все начистоту. Можешь не спешить, время у меня есть, – добавил он.

– Я израильтянин, – вздохнув, признался Натан.

– Это мне известно. На кого ты работаешь? – сухо спросил Ибрагим.

– На израильскую разведку, – ответил Натан.

– Такты из Моссада? – уточнил Ибрагим. Натан заколебался.

– Да, – наконец решился он сказать правду.

– И ты еще надеешься, черт возьми, что я стану с тобой сотрудничать? – взорвался Ибрагим. – Да для меня ты олицетворение зла всего этого мира. Ты что задумал?! – Разгневанный палестинец начал подниматься со стула.

– Погоди. – Натан протянул руку, словно моля о помощи. – Прошу тебя, сядь. Если ты решишь уйти после того, что я тебе расскажу, – уходи, я не стану тебя задерживать. Но сначала выслушай меня.

Ибрагим в нерешительности потоптался возле столика, а потом уселся на оамый краешек стула, явно не собираясь долго здесь задерживаться.

Натан продолжал:

– Я из Моссада, это правда, но действовать собираюсь в одиночку, тайком от своей «фирмы». Наша встреча и разговор с тобой для меня смертельно опасны, не говоря уже об информации, которую я собираюсь тебе передать. Так что, очень тебя прошу, выслушай меня, а уж потом принимай решение. – Он посмотрел палестинцу прямо в глаза.

Ибрагим, видимо, решился.

– Слушаю тебя, – сказал он после небольшой паузы.

Натан рассказал палестинцу всю историю, не утаивая от него ни одной подробности, чтобы Ибрагим сумел лучше сориентироваться в ситуации. В то же время Натан прекрасно понимал, что в том случае, если палестинец не согласится на сотрудничество, ему, Натану, придется убрать Ибрагима, чтобы информация не просочилась дальше. У Натана не оставалось другого выхода – слишком высока была ставка в этой игре.




Когда Натан закончил свой рассказ, стало ясно, что услышанное произвело на палестинца сильнейшее впечатление. Несколько минут Ибрагим молчал, обдумывая неожиданно полученную информацию. Потом, резко вскинув голову, он внимательно посмотрел Натану в лицо.

– Должен признаться, ты меня убедил, – медленно произнес он. – Твоя история звучит очень правдоподобно, но я тебе помочь не в силах. Я обременен семьей, которую недавно привез сюда из Ливана и за которую я отвечаю. – Молодой человек был явно расстроен. – Но я постараюсь свести тебя с человеком, который может быть тебе полезен.

Натан почувствовал, что почва уходит у него из-под ног: круг людей, втянутых в это дело, стремительно расширялся и Натан никак не мог этому воспрепятствовать. Такая работа сильно попахивала дилетантством…

– Кто он? – мрачно спросил Натан, ощущая себя жалким любителем, безрассудно взявшимся за опаснейшее дело, с которым могли справиться лишь опытные профессионалы.

Ибрагим не раздумывал.

– Мой друг. Действует энергично и имеет солидные связи, – заявил он.

– Связи мне не нужны, – еще раз объяснил Натан. – Мне необходим надежный исполнитель.

– Ну что ж, ничего другого я предложить не могу. Решать тебе, – пожал плечами палестинец.

Натан пристально посмотрел на Ибрагима.

– Когда можно встретиться с твоим другом? – спросил он после минутной паузы.

– Мы можем поехать к нему прямо сейчас, – ответил молодой человек.

– Что ж, я согласен. – Натан бросил на столик двадцатидолларовый банкнот, расплачиваясь за выпивку, и медленно встал.

Ибрагим, положив ему ладонь на плечо, попросил:

– Будь добр, подожди минутку. Я должен позвонить ему и предупредить о нашем визите. Сейчас вернусь, – пообещал он, отходя от столика.

Натан пропустил парня вперед и медленно двинулся следом, сохраняя дистанцию. Ибрагим подошел к автомату на другом конце бара и набрал номер. Натан остановился поблизости. Заметив его, Ибрагим улыбнулся, продолжая разговор. Повесив трубку, он подошел к израильтянину.

– Через пять минут за нами приедут. Подождем у главного входа, – предложил он.

Дело стремительно выходит из-под контроля, мрачно подумал Натан, но ничего не попишешь… Время упущено, отступать нельзя, я уже слишком глубоко увяз во всем этом, теперь мне не вывернуться…

– Кто за нами приедет? – поинтересовался Натан.

– Друг, – услышал он в ответ.

Спорить и расспрашивать не было смысла. Натан решил рискнуть. Он прекрасно понимал, что любой террорист может счесть его завидным трофеем, но этот факт он учел еще тогда, когда решился действовать в одиночку, без разрешения своей «фирмы». Не прошло и десяти минут, как у края тротуара остановился белый «шевроле-каприс». Пассажир, сидевший рядом с водителем, вышел и поздоровался с Ибрагимом за руку. Потом, распахнув заднюю дверцу, жестом пригласил их сесть в машину.

– Похоже, готовится небольшая вечеринка… Приглашено человек двадцать, не больше, – недовольно пробурчал Натан. – Кто эти люди? – обратился он к палестинцу.

– Их прислал человек, о котором я тебе говорил, – извиняющимся тоном пояснил Ибрагим. – Не беспокойся, ты среди друзей.

– Чьих? – съязвил Натан.

– Едешь или остаешься? – нетерпеливо спросил молодой человек.

– – А-а, двум смертям не бывать, – ответил Натан и, махнув рукой, залез в машину.

Они ехали молча, а через несколько минут сидевший впереди пассажир протянул Ибрагиму повязку для глаз и, кивнув на Натана, что-то приказал по-арабски.

Следующие десять минут Натан просидел с завязанными глазами. Его это даже забавляло. Если бы с ним хотели расправиться, он был бы уже мертв или оглушен. Видимо, его просто везли к какой-то важной персоне. Тут его снова одолели сомнения. Если персона и впрямь важная, то любой из ее подчиненных мог оказаться агентом, работающим на Моссад.

Машина остановилась, и Ибрагим деликатно помог Натану освободиться от повязки.

– Приехали, – объявил он, открывая дверцу.

Какое-то время Натан привыкал к свету, а осмотревшись, понял, что они находились в просторном подземном гараже.

– Мы на месте, – повторил Ибрагим, придерживая дверцу и помогая Натану выбраться из машины. – Мой друг ждет тебя.

Все направились в сторону лифта, но, прежде чем дошли до него, распахнулись дверцы припаркованного рядом лимузина и Ибрагим жестом пригласил Натана занять место в автомобиле.

– Добро пожаловать в мой маленький кабинет, – раздался голос с заднего сиденья машины.

Внутри было темно, только над головой говорившего горела маленькая лампочка, направленная прямо на Натана, так что он не мог видеть лица того, кто к нему обращался.

– Садитесь, – снова пригласил человек, скрывавшийся во мраке, и, видя, что Натан колеблется, проговорил более настойчиво: – Я жду.

Натан покорился и сел напротив мужчины. Ибрагим устроился рядом и закрыл дверцу.

– Кто вы такой? – спросил Натан, не надеясь услышать ответ.

– Это не имеет значения. Предположим, что я активно действую там, откуда вы явились, – уклончиво ответил незнакомец.

Он говорил с легким и трудноопределимым акцентом: вроде бы английским, но в то же время похожим и на ближневосточный…

Мужчина продолжал:

– Прежде всего я занимаюсь оказанием помощи своему народу, в политику я не вмешиваюсь. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду? – Мужчина принялся раскуривать сигару, огонек которой слегка осветил его лицо.

Натан успел заметить большие темные очки и показавшиеся знакомыми черты лица, но он напрасно старался припомнить, где мог видеть этого человека.

– Вы знаете, зачем я здесь? – спросил Натан.

– Собственно говоря, нет, – ответил незнакомец. – Я знаю только то, что мне сказал по телефону Ибрагим, получивший кое-какие сведения от Сида.

– Ага, значит, это вы поставляете Сиду информацию, – догадался Натан. – Так почему Сид не вывел меня прямо на вас?

– Потому что Сид не знает меня, – последовал ответ, и Натан почувствовал, что собеседник улыбается. – Сид считает источником информации Ибрагима.

– Меня интересует ваше отношение к мирным переговорам, – перешел к делу Натан и полез в карман за сигаретами, но ладонь Ибрагима легла на его руку раньше, чем он успел вынуть пачку.

– Медленно, – приказал Ибрагим, – вынимай руку медленно.

Натан почувствовал, как в ребра ему уперлось что-то твердое. Сообразив, что случилось, он пояснил:

– Я всего лишь хотел вытащить сигареты. – И на его лице появилась извиняющаяся улыбка.

– Потерпите, покурите потом, – отозвался мужчина в темных очках. – Прежде всего вы должны рассказать мне всю эту историю с самого начала. А что касается мирных переговоров, то я считаю, что они непременно должны состояться. Мир необходим для торговли, не так ли? Мой народ хочет мира, но, разумеется, мы должны быть уверены, что и другая сторона заинтересована в том же самом. – Мужчина умолк и приготовился слушать.

Натан повторил то, что уже рассказал Ибрагиму, а закончив, откинулся на мягкую кожаную спинку сиденья и стал ждать ответа.

– Допустим, я верю тому, что вы рассказали, и готов помочь в меру своих сил. Что я должен сделать? – спросил мужчина в темных очках.

– Мне нужен человек, который проникнет в группу террористов. Чтобы помешать им, я должен точно знать их планы, – объяснил Натан.

– И как же, по-вашему, я могу это сделать? – изумился незнакомец. – Насколько я понимаю, это очень сплоченная группа. Не так-то просто втереться к этим людям в доверие и стать для них своим человеком… Вам, сотруднику Моссада, профессионалу в подобных делах, это прекрасно известно.

– Известно, конечно, но в данном случае имеется шанс, правда, если мы сработаем очень быстро, – сказал Натан.

– Что вы имеете в виду? – заинтересовался незнакомец.

– Группа ждет прибытия связной. Я знаю об этой женщине все что нужно, остается только подыскать замену, – объяснил Натан. – Настоящую связную придется, разумеется, задержать. И это единственная гарантия безопасности нашего человека.

– Все равно женщине придется пойти на огромный риск, – покачав головой, заметил незнакомец.

– Да, – вынужден был согласиться Натан.

– А почему бы не поступить проще? Известите обо всем греческие власти – и террористы будут задержаны, – предложил хозяин лимузина.

– К сожалению, это не решение проблемы. Во-первых, они до сих пор не соверщили никакого преступления. Во-вторых, даже если греки их арестуют, немедленно будет создана другая группа, готовая выполнить то же задание. Но о ней нам уже не удастся узнать ничего, – проговорил Натан.

– Да, вы правы, – кивнул незнакомец. – Я думаю, что мог бы вам помочь. Но не понимаю, почему я должен вам доверять? – осведомился он.

– Вы хотите от меня каких-то гарантий? – уточнил Натан.

– Хочу, – подтвердил мужчина в темных очках, – только не уверен, что вы согласитесь на мое предложение. Я… готов довериться вам настолько, насколько вы доверитесь мне.

– Говорите, – насторожился Натан.

– Вы встретитесь с моим человеком послезавтра в Бейруте. – Мужчина что-то написал на клочке бумаги.

Натан лихорадочно думал. Бейрут – вражеская территория, контролируемая сирийской полицией, Бейрут – зловещий район «страны смерти».

– Возьмите, – сказал мужчина, вручая Натану бумажку. – Явитесь по этому адресу послезавтра, а там видно будет.

– Вы представляете, как я рискую, отправляясь туда? – Натан не смог удержаться от этого вопроса.

Ибрагим уже собрался вылезать из машины.

– Представляю и прошу довериться мне, – сказал незнакомец.

– По крайней мере я должен знать, оправдается ли мой риск? Вы мне поможете, если я поеду туда? – настаивал Натан.

– Оправдается. Наберитесь отваги и поезжайте, – проговорил человек в темных очках.

Натан слегка подался вперед.

– А вы верите всем этим людям, которые вас окружают? – с легким сарказмом в голосе спросил он.

– Не верю. И ни во что их не посвящаю, – откликнулся незнакомец. – Можете не беспокоиться. Кроме Ибрагима, никто понятия не имеет, кто вы такой. А людей вокруг меня действительно много, мне приходится вести с ними дела.

Выйдя из лимузина, Натан взглянул на полученный адрес и облегченно вздохнул: по крайней мере ему не придется появляться в христианском анклаве в Юнии, где полно фалангистов, с которыми он часто работал.

Натан понял, что человек, с которым он только что говорил, опытен и хитер. Незнакомец сумел так разыграть эту партию, что опасная роль, которую отвел ему Натан в своем тщательно продуманном сценарии, ставила теперь самого Натана на край гибели. Натан потерял преимущество – Он понимал, что ему предстоит совершить шаг, о котором ему потом, быть может, придется сожалеть до конца своих дней – если, конечно, эти дни у него еще будут… Однако назад возврата нет. Начатое дело он решил во что бы то ни стало довести до конца.




18


23 сентября, время: 11.00 – международный аэропорт в Бейруте




Полет до Бейрута был мучительно долгим. До места назначения Натан добрался только в полдень следующего дня.

Путешествовал он по фальшивому паспорту высокопоставленного канадского чиновника.

Натан не собирался долго оставаться в Ливане – дня два, не больше, если все сложится удачно. Перед поездкой он связался с ливанской фирмой, сдающей напрокат яхты. Владелец этой фирмы, некий Гамиль, не брезговал и контрабандой, о чем в свое время проинформировал Натана один знакомый фалангист. За деньги Гамиль оказывал разные услуги, и на него можно было положиться, особенно если задолжать ему кругленькую сумму и обещать расплатиться попозже.

По телефону Натан объяснил этому человеку, что собирается совершить небольшую морскую экскурсию и поискать места, пригодные для подводной охоты. Почуяв, что дело пахнет большими деньгами, владелец фирмы обещал приготовить яхту и лучшее водолазное снаряжение.

Как только самолет совершил посадку в Бейруте, Натана охватило давно забытое чувство панического страха. Всюду по городу сновали сирийские Красные береты и полно было вооруженных до зубов стражей порядка.

При прохождении паспортного контроля в аэропорту никаких осложнений не возникло, хотя сирийский чиновник явно принял его за ненормального: кто же еще приезжает в Бейрут ради бизнеса?

Но самым удивительным был тот факт, что жизнь в городе продолжалась как ни в чем не бывало. Среди устрашающих руин жизнь по-прежнему бурлила.

Взяв такси, Натан из аэропорта поехал прямо на пристань, к нанятой яхте: он решил воспользоваться ею как гостиницей на все время своего пребывания в городе. С владельцем фирмы Гамилем они договорились, что тот пришвартует яхту в указанном месте (место это Натан определил по карте), метрах в двухстах от расположенного на пляже летнего домика, где Натану была назначена встреча. Сперва он хотел понаблюдать за домиком издали, а уж потом подойти к нему с неожиданной стороны – прямо с моря.




Поставив яхту на якорь, Натан натянул на себя плотный резиновый костюм и взял в руки ласты.

– Вы плавать не часто, – заметил Гамиль, пряча улыбку под пушистыми черными усами.

– Почему вы так решили? – дружеским тоном поинтересовался Натан.

– Когда плавать – иметь загар от солнце, а вы белый, значит, не плавать и не иметь загар от солнце, – объяснил Гамиль.

– Точно. Я уже давно не плавал и вот теперь собираюсь наверстать упущенное. – Натан осознал свою ошибку, к счастью, на этот раз не очень опасную. Но именно из-за таких мелочей, подумал Натан, можно угодить прямиком на виселицу.

Он уселся на корме и стал внимательно рассматривать резиновый костюм, приготовленный для него Гамилем.

– Ну как, вы доволен? – спросил Гамиль, посматривая на него сверху вниз. Он наклонился над Натаном, держа в руках две чашки кофе с сильным ароматом кардамона.

– Доволен, – ответил Натан, бросая осторожные взгляды на недалекий берег.

С яхты хорошо просматривались вся местность и дома, расположенные за пляжем. Каждый из них мог оказаться тем, где его ждут, хотя с такого расстояния трудно было определить, в каком именно готовятся к предстоящей встрече.

– Откуда у вас такое превосходное подводное снаряжение? Высший класс! – восхитился Натан.

– Вы знать толк, друг. Кофе? – предложил Гамиль.

– С удовольствием. – Солнце светило Натану прямо в лицо, и он приставил к глазам ладонь козырьком, чтобы взглянуть на Гамиля.

Тот осторожно спустился на нижнюю палубу и подал гостю чашку. Натан поставил ее рядом с собой, продолжая любоваться великолепным костюмом для подводного плавания.

Гамиль забеспокоился:

– Нет-нет, остывать не надо. Пить горячий или пить вода с моря.

Натан рассмеялся и сделал глоток.

– Черт возьми! – громко выругался он, когда горячий напиток ошпарил ему рот. – Это же кипяток. Так можно и без языка остаться!

– Не так, смотреть, как я пить. – Гамиль шумно отхлебнул кофе, едва касаясь губами края чашки. – К чашка трогать не надо, кофе стыть в воздух. Пробуй.

Натан попробовал. Гамиль оказался прав. Кофе был действительно отменный, так что на сопутствующие звуки можно было не обращать внимания.

Несколько минут спустя Натан вдруг уловил далекий гул, почти сливавшийся с шумом мелких волн, которые плескались о борт яхты. Далекий гул был и в самом деле едва различим, но Натан сразу узнал этот звук, хотя не слышал его уже очень давно.

Вскоре на горизонте появилась быстро растущая точка. Сердце Натана бешено заколотилось, все тело одеревенело: прямо на них мчался сирийский сторожевой катер.

Они с Гамилем, стоя, наблюдали за приближением судна. Скорее всего это рутинная проверка, подумал Натан, и мой растерянный вид не должен их удивить. Любой турист перепугался бы до смерти. Особенно в этой стране.

С двумя пусковыми установками для снарядов «Стикс», загромоздившими палубу, катер походил на огромную черепаху.

– Мерзавцы! Я с ними говорить, – сквозь зубы процедил Гамиль, наблюдая, как катер швартуется к яхте, раскачивая ее на волнах.

Моряк в серой форме бросил Гамилю канат, тот подхватил его и закрепил на носу яхты. Теперь катер вплотную прижался к яхте, и Натан отчетливо видел моряков с автоматами «АК 47», нацеленными на него.

Офицер что-то резко сказал Гамилю, и тот, повернувшись к Натану, пояснил:

– Хотят глядеть ваш паспорт. Вы не беспокоиться. Обычный проверка.

Натан взобрался на палубу, улыбнувшись офицеру, который окинул его равнодушным взглядом.

Натан уже имел однажды дело с катерами такого типа. Это было во время войны Йом-Киппур, в порту Триполи в северной Сирии. Вместе с группой десантников он участвовал тогда в боевой операции, и им удалось взорвать несколько таких катеров.

Когда офицер проверял документы Натана, на палубе катера никто не шевельнулся, все стояли неподвижно, не сводя глаз с иностранца. Офицер вернул документы Гамилю и разрешил отшвартоваться. Потом отдал честь, словно решив извиниться за вторжение, и подал сигнал на мостик.

Черное облако отработанных газов с ревом вырвалось из выхлопных патрубков, и катер стал медленно отходить от яхты.

Напряжение спало. Натан давно не чувствовал такого облегчения.

Гамиль, с усмешкой следивший за удалявшимся катером, пробурчал по-арабски:

– Катитесь к чертовой матери, подонки, провалитесь в преисподнюю, проклятые! И чтобы дух Ливана терзал вас ежеминутно!

– Что? – не понял Натан.

– Ничего, друг, я им только пожелать попутный ветер, – не переставая улыбаться, ответил Га-миль. – А что вы хотеть тут искать? – спросил он.

– Я хочу найти какой-нибудь затонувший корабль, чтобы включить Бейрут в туристический маршрут.

– Искать затопленный клад? – удивился Га-миль.

– Если подвернется клад, я от него не откажусь, – заверил его Натан. – Не выбросим же мы его обратно в море. – Он улыбнулся Гамилю. – Но настоящим кладом станут толпы туристов, которые ринутся смотреть на корабль, если удастся его найти. А мне говорили, что где-то здесь неподалеку есть один такой…

– Хороший бизнес, – одобрил Гамиль и отвернулся, собираясь спуститься в кабину. – Вон там, – добавил он, указав на пляж, – там лежит настоящий сокровищ.

– А что там такое? – осведомился Натан.

– Женщин, – серьезным тоном произнес Га-миль. – Вы сейчас посмотреть. – Он исчез под палубой и через минуту вернулся с большим биноклем, который вручил Натану. – Вот, можно глядеть.

Это была неожиданная удача, и Натан не спешил возвращать бинокль. Гамиль оказался прав: на пляже роились люди, особенно много было почти голых девиц.

– Как они смеют показываться в таком виде? – недоумевал Натан, изображая из-себя новичка-туриста. – Разве ваша религия этого не запрещает?

– Вы еще много узнать о Ливан, друг мой, – разразившись громким хохотом, ответил Гамиль.

Натан еще раз внимательно осмотрел пляж, вернее, дома, расположенные на тянувшемся вдоль него холме. Одна из построек была разрушена явно прямым попаданием снаряда – стреляли, видимо, с моря. Издали эти руины казались заброшенными, зато около двух других зданий крутились люди. Натан знал, что вскоре ему предстоит выбраться на пляж и войти в дом номер двадцать шесть, где его ждут.

Время еще есть, думал он, еще можно отказаться от этой встречи. Он колебался. Его поджидают, но он еще успеет выбраться отсюда… Но, как только он войдет в дом номер двадцать шесть на этом холме, пути назад уже не будет.

– Мне надо сойти на берег, – объявил Натан Гамилю, вставая. – Вернусь через час. Если можно, подготовьте мне мое снаряжение, я потом немного поплаваю, – добавил он.

– Вам что-то понравиться на пляже? – с лукавой ухмылкой полюбопытствовал Гамиль.

– Пожалуй, надо изучить это милое местечко получше, – подмигнул ливанцу Натан. – Вы не возражаете, если я воспользуюсь вашей лодкой? – спросил он.

– Конечно, конечно, – закивал Гамиль. – Только не надо оставить, надо платить кому-то, чтобы посторожить.

– Доллары подойдут? – уточнил Натан.

– Доллары подойдут, обязательно, да. Вы в Ливан. Они взять все доллары, что вы им дать, и просить больше, – объяснил Гамиль.

Натан натянул джинсы, желтую хлопчатобумажную рубашку и в маленькой резиновой лодке поплыл к пляжу.

С палубы яхты море казалось спокойным, но, спустившись в лодку, Натан в который уже раз убедился, как обманчивы бывают порой впечатления… Теперь ему'пришлось сильно работать веслами. Последние пятьдесят метров он проплыл на гребне высокой, полутораметровой волны, подхватившей легкую надувную лодку и выбросившей ее вместе с пеной на берег.

За прибытием Натана наблюдали несколько мальчуганов. Они с радостью помогли «туристу» оттащить лодку подальше от воды, явно надеясь на заработок.

– Вы хотеть, чтобы я посторожить лодка? – спросил худенький мальчишка лет десяти в ярких плавках.

– А ты уверен, что справишься? – весело улыбаясь, проговорил Натан.

– Я уметь сторожить, – ответил мальчик и добавил, вызывающе вскинув подбородок: – А вы уметь платить?

– Не знаю. А сколько ты просишь? – У Натана не было времени играть в такие игры, но он знал, что это необходимо, раз уж он решил изображать из себя канадского туриста.

– У вас много деньги? – расспрашивал мальчик.

– Я дам тебе пять долларов, – ответил Натан.

– Мало деньги, стыдно, – возмущенно заявил юный ливанец. – Я сторожить просто так. Хорошо сторожить, а вы потом платить.

Натан знал, что мальчишка пытается обвести его вокруг пальца, – тот явно был докой в таких делах, – но решил не возражать. Натан заметил также, что когда этот малец начинал говорить, остальные ребята сразу замолкали. Да, здесь мы имеем дело с профессионалом, подумал Натан.

– О'кей, – согласился он. – Я вернусь через полчаса, тогда и потолкуем.

Натан зашагал к узкому проходу между строениями. По этому проходу он выбрался на улицу, на которую выходили фасады домов. Натан попытался разглядеть их номера. Должно быть, его ждали в одном из этих пяти зданий. Западню Натан обязательно заметил бы еще с пляжа. Он был уверен: никому не придет в голову, что он может появиться со стороны моря.

Здесь, на улице, были заметны самые настоящие следы войны. Все дома на холме носили ее отметины. Многие здания уже неоднократно восстанавливались, и это было видно по разным их частям, которые находились на разных стадиях реконструкции, другие так и остались разрушенными почти до основания. Но, как ни удивительно, жизнь в пострадавшем квартале шла своим чередом.

Натан был доволен, что ему не пришлось добираться сюда по улицам Бейрута, а удалось появиться здесь неожиданно и непонятно откуда.

Пляж явно пользовался большой популярностью, и по обеим сторонам дороги к морю устроились продавцы с лотками, громко расхваливавшие свой товар и зазывавшие клиентов. Натан сильно проголодался, и дразнящий запах кебаба из молодого барашка показался ему страшно соблазнительным. Он уже было собрался подойти к молодому продавцу, когда заметил возле жаровни двух сирийских солдат, и аппетит у него мгновенно пропал.

Нужный Натану дом оказался как раз рядом с тем разрушенным зданием, которое он заметил с яхты. Дом был крыт красной черепицей, большие окна-арки напоминали о давних временах турецкого владычества. Особняк был в прекрасном состоянии, свежеокрашенные белые стены придавали ему нарядный вид. Номер дома красовался на дубовых дверях, и, хотя на стук никто не отозвался, Натан был уверен, что пришел именно туда, куда должен был явиться.

Он подождал несколько минут, а затем решил обогнуть дом и найти вторую дверь, выходящую на пляж. Через несколько секунд Натан обнаружил, что сзади к особняку примыкает небольшая веранда с немного заржавевшей металлической балюстрадой, с маленьким входом с левой стороны и с металлическими же ступеньками. Веранда возвышалась над землей метра на два. С того места, где стоял Натан, пляж выглядел весьма заурядно и походил на любой пляж где-нибудь, скажем, в Калифорнии.

Завернув за угол и миновав верандочку, Натан прошел вперед и только теперь увидел большую часть огромной, облицованной мрамором террасы. На террасе стоял выкрашенный в белый цвет изящный железный столик со стеклянной столешницей. А рядом со столиком Натан заметил пару загорелых и невероятно стройных ног.

Медленно поднимаясь по мраморным ступеням, Натан мог подробнее ознакомиться и с прочими деталями этого великолепного и, безусловно, женского тела. Масло для загара блестело на гладкой бархатистой коже. Натану хотелось надеяться, что и лицо незнакомки не обманет его ожиданий.

– Извините, – заговорил он учтивым тоном, опасаясь испугать женщину своим внезапным появлением.

Она медленно, словно нехотя, повернула голову, взглянула на Натана – и у того захватило дух. Трудно было поверить, что реальная, живая женщина может быть столь прекрасной. Великолепные темные волосы оттеняли светло-оливковую кожу, большие зеленые глаза, загадочно мерцая, смотрели на Натана. Он не мог оторвать от незнакомки взгляда…

– Вы говорите по-английски? – наконец обрел он дар речи.

– Что вам угодно? – осведомилась она мелодичным голосом.

– Я ищу Ибрагима, – ответил Натан, как было условлено.

– Тут нет никакого Ибрагима, – отрезала женщина и, надев темные очки, приняла прежнюю позу.

– Но он договорился встретиться со мной именно здесь, – настаивал Натан.

– Ибрагим в Вашингтоне, – проговорила она, не поворачиваясь.

– А вы кто? – не сдавался Натан.

– Я его сестра. А вы? – совершенно равнодушно спросила она.

– Я тот, кому он обещал помочь. Но если вам нечего мне сообщить, я пойду, не буду отнимать у вас время. – Он повернулся, чтобы уйти, однако молодая женщина остановила его вопросом:

– Как вас зовут?

– А в чем дело? – Натан все еще пытался сохранять хладнокровие.

– Ни в чем,, я спрашиваю просто так, из любопытства. У вас есть паспорт? – вдруг поинтересовалась она.

– Да, разумеется, – удивленно посмотрел на незнакомку Натан.

– Можно на него взглянуть? – На ее лице появилась легкая улыбка.

Он достал из кармана паспорт и протянул женщине. Она бросила взгляд на фотографию, потом посмотрела на Натана и вернула ему документ.

– С фотографией все в порядке, – заметила незнакомка. – Так как же вас зовут на самом деле?

Натану стало не по себе. Он не привык к допросам, и вся эта игра в кошки-мышки очень ему не нравилась.

– Надеюсь, вас это интересует не только из любопытства? – не скрывая раздражения, спросил он.

– Возможно. Итак? – выжидательно посмотрела на него она.

Несколько секунд Натан колебался, но в конце концов решил, что если бы его хотели заманить в ловушку, то схватили бы сразу, как только он поднялся на террасу. Поэтому он ответил:

– Натан. Меня зовут Натан.

Женщина встала и, с улыбкой подойдя к гостю, крепко пожала ему руку.

– А меня – Надин, – проговорила она. – Мой брат немножко о тебе рассказал и просил, чтобы я помогла, если ты появишься, в чем он, по правде говоря, сильно сомневался. – И, кивнув на высокие застекленные двери, ведущие в дом, девушка добавила: – Пройдем в комнату.

Следом за ней он вошел в прохладное помещение. Девушка двигалась с грацией пантеры – неторопливо, бесшумно и изящно. Натану, опьяненному исходящим от нее ароматом, Надин казалась олицетворением женской красоты, воплощением высшего ее совершенства.

– Не стесняйся, устраивайся поудобнее, возьми себе что-нибудь выпить. Бар вон там, в шкафчике, – она указала на длинный буфет красного дерева. – Извини, я пойду переоденусь. Не совсем прилично, принимая гостя, расхаживать перед ним в купальнике.

– Мне это не мешает, можешь не переодеваться, – не скрывая своего восхищения, попытался пошутить Натан.

Она улыбнулась в ответ и вышла из комнаты.

В этом доме Натан чувствовал себя в безопасности, но время шло, через час ему нужно было вернуться на яхту, а через сорок восемь часов покинуть эту страну. Сидя в – прохладной комнате и поглядывая на голубое, подернутое легкой дымкой море, он чувствовал себя весьма странно. Задуманная операция казалась ему теперь любительским и ненадежным предприятием. Чем дальше он увязал в этом деле, тем оно становилось опаснее. В любую минуту могли возникнуть неожиданные осложнения. Его могли, например, арестовать из-за какого-нибудь пустяка или просто потому, что сирийский вояка решит сорвать на нем свое дурное настроение. Ведь не секрет, что сирийцы, орудующие в Ливане, – исключительно нервные ребята…

Нельзя также сбрасывать со счетов и Гамиля. В любую минуту он может проинформировать своих шефов о странном канадце. Натан ничего не успеет предпринять, как информация уже поступит в Моссад через многочисленных осведомителей и агентов «фирмы» в Бейруте. Стоит им прогнать полученную информацию через компьютер – и Натану крышка. Вот он, собственной персоной!

Натан налил себе текилы и одним глотком осушил бокал, надеясь успокоить нервы. Надо сохранять хладнокровие и самообладание во что бы то ни стало, твердил он себе.

Надин вернулась через несколько минут. На ней была галабия – белое хлопчатобумажное платье, украшенное сверху красным бисером и прошитое золотой нитью. Девушка села на деревянный стул напротив Натана и взяла из стоявшей на столе стеклянной вазы турецкое пирожное. Откусив кусочек, она с явным удовольствием слизала с губ сахарную пудру.

Натан с трудом отвел взгляд от разреза на боку платья, открывавшего ее великолепные ноги.

– Итак, чего ты от меня хочешь? – спросила Надин, ничуть не смущаясь.

– Разве твой брат Ибрагим ничего тебе не сказал? – Натан медленно приходил в себя.

– Ибрагим не мой брат, и тот человек, который прислал тебя сюда, тоже, – спокойно заявила Надин. – У меня есть брат, но он в Наблусе. Меня попросили помочь тебе – в том случае, если ты появишься, хотя, как тебе известно, они в это мало верили. Потому я спрашиваю: чего ты хочешь?

По-английски она говорила прекрасно, с легким оксфордским акцентом. Натан в ответ пояснил:

– Мне нужна твоя помощь, чтобы помешать убийству.

– Кого собираются убить? И кто? – бесстрастным тоном осведомилась девушка.

– Одна террористическая группа собирается ликвидировать палестинских примиренцев, целую делегацию, которая должна выехать на мирные переговоры.

– Террористы – название неточнре; для одних – террористы, для других – борцы за свободу, – заметила Надин.

– Тех, о ком я говорю, трудно причислить к борцам за свободу, – усмехнулся Натан.

– А ты не боишься, что я из их числа? – внимательно посмотрела на него девушка.

– Если бы ты была из их числа, меня бы давно уже не было в живых. Послушай, если ты собираешься мне помочь, давай перейдем к делу, – попросил Натан.

– Прежде чем мы перейдем к делу… если мы к нему вообще перейдем… замечу, что в тебе есть нечто такое, что меня тревожит, – призналась Надин. – И не только меня, но и человека, который прислал тебя сюда… Ты, кажется, полагаешь, что мы тебе должны быть благодарны по гроб жизни за то, что ты решил вступиться за палестинцев. Ждешь, что мы с поклонами начнем выполнять твои приказы. Давай говорить начистоту. Лично меня эти самые делегаты нисколько не волнуют. Мне плевать и на примиренцев, и на экстремистов.

– Ты это серьезно? – Натан был потрясен.

– Серьезнее не бывает, – решительно заявила девушка. – Я не верю, что они хоть чего-нибудь добьются. Им вряд ли удастся хотя бы оттянуть начало неизбежной кровавой бойни. Но на всякий случай, – вдруг примиренцам и вправду удастся склонить твое неподатливое правительство вести себя более разумно, – я согласна тебе помочь, насколько это в моих силах. Но прошу не зачислять меня в свои покорные слуги.

– Единственное, чего я хочу, – это предотвратить убийство. Никаких скрытых целей у меня нет, – заверил девушку Натан. – Когда операция будет завершена, каждый пойдет своим путем. Ты согласна? – спросил он.

– Операцию еще надо начать, а там видно будет, что к чему, – пожала плечами Надин.

– Нет, – возразил Натан, – меня такая позиция не устраивает. Скажи, что ты не хочешь принимать участия в этом деле, и я уйду. Но если ты решишься сотрудничать со мной, я должен быть уверен, что ты не бросишь меня на полпути. Эту операцию нельзя начать, а потом вдруг объявить, что ты выходишь из игры. Да или нет – только так.

Бросив взгляд в окно, он вдруг весь напрягся: на пляже замелькали красные береты сирийских солдат.

– Не волнуйся, – успокоила его Надин, – это обычная, рутинная проверка. Они заглядывают на пляж чуть не каждый час. Им же скучно, а там полно туристок в бикини. Но вернемся к нашему разговору. – Девушка выпрямилась на стуле и посмотрела Натану прямо в глаза. – Откуда мне знать, что ты не втянешь меня в историю, которая в конечном счете обернется против моего народа? Как ни крути, а ты все-таки человек из Моссада, – жестко напомнила она.

Услышав название своей «фирмы», Натан вздрогнул – на ливанской земле, поблизости от сирийских солдат, они прозвучало более чем неприятно.

– Прямодушием вы там не отличаетесь, – заметила девушка, – не говоря уже о вашем отношении к палестинцам.

– Но я здесь и приехал сюда за помощью. Это хоть что-нибудь значит? – воскликнул Натан.

– Это значит лишь то, что ты доверяешь нам, но можем ли мы доверять тебе – вот в чем вопрос.

– Я не знаю, как тебя убедить… У меня нет больше времени, – заявил Натан. – Тебе решать, подумай. Я вернусь сюда вечером.

– Я помогу тебе, – неожиданно резким тоном заговорила Надин. – Но запомни: если ты нас подставишь, я тебя под землей найду! И тогда ты пожалеешь, что появился на свет. – Это была настоящая угроза, и Натан ни на миг не сомневался, что в случае провала девушка ее выполнит.

Он молча кивнул, выражая таким образом свое согласие, улыбнулся Надин, встал и направился к выходу. На пороге Натан остановился и повернулся к девушке.

– Я очень высоко ценю твое решение и благодарен тебе, – медленно и тихо произнес он. – Я твой должник, как, впрочем, должник и многих других людей, которые, возможно, даже никогда не узнают об этом… – Он замолчал, а потом добавил: – Мне пора возвращаться на…

– Я видела твою лодку, – заявила Надин.

– Это мое алиби. Я приехал в Бейрут под видом предпринимателя, занятого поисками затонувших кораблей.

– Ты ищешь клад? – удивилась она и тихо рассмеялась.

– Нет, я ищу развлечения для туристов, любящих понырять. Значит, я вернусь вечером, если ты, конечно, не возражаешь. – Он посмотрел в ее прекрасные глаза.

– Буду ждать, – серьезно ответила девушка.

– Да, чуть не забыл. – Натан протянул Надин листок бумаги с адресом. – Если у тебя найдется время после обеда, попробуй как можно больше разузнать об этой женщине. Сведения о ней будут нам крайне необходимы.

– Хорошо, – согласилась Надин.

– Но расспрашивай осторожно, постарайся, чтобы тебя не запомнили. – Он уже пожалел о своей просьбе. Откуда ей знать, как надо собирать информацию? Тут нужна специальная подготовка. – Собственно, можно и не… – начал он, протянув руку, чтобы забрать листок.

– Не беспокойся, – улыбнулась она. – Я знаю, как вести наблюдение и собирать информацию, чтобы не вызвать подозрений.

– Где ты этому научилась? – изумился Натан.

– У отца, – ответила Надин.

– А кто твой отец? – заинтересовался он

– Я расскажу тебе об этом вечером, – пообещала Надин, явно повеселев. – До свидания, – попрощалась она, Провожая его улыбкой.




До пляжа Натан добрался быстро и без всяких приключений. Мальчишка так и сторожил его лодку, которая издали больше походила на тряпку, чем на предмет, способный удерживать человека на воде. Весело помахав Натану рукой, юный страж объявил:

– Будь здравствовать, шеф. Мир тебе. Я хорошо сторожить твоя лодка. Но ты вернуться, я уходить.

На песке валялась резиновая лодка, плоская, как блин. Кто-то выпустил из нее воздух.

– Ничего себе посторожил, черт возьми! – вознегодовал Натан. – Что случилось? – спросил он сурово.

– Моя не знать, шеф. Я сторожить, чтобы никто не забрать твоя судно, – нагло ответил мальчишка.

– А куда делся воздух? – разъярился Натан, выведенный из терпения, но, завидев полицейский патруль, тут же взял себя в руки.

– Я сторожить лодка, а воздух не сторожить. Вы недоволен – деньги не надо, я уходить. – И маленький мошенник затрусил по пляжу.

– Эй ты, погоди! Где мне достать насос, чертенок?! – орал Натан, догоняя его.

– Насос можно… насос я вам одолжить… за двадцать доллар, американский. Ты платить, шеф? – Мальчишка расхохотался, а следом за ним разразилась смехом и вся его банда, успевшая собраться вокруг них.

– Я заплачу тебе двадцать пять, если ты накачаешь лодку, – стал сдаваться Натан.

– Тридцать, – беспощадно заявил малец.

– Согласен, – махнул рукой Натан.

Через несколько минут лодка была готова к отплытию, и Натан вручил маленькому разбойнику обещанную сумму. Тот кивнул головой и учтиво произнес на прощание: «Merci, Ktir».

Когда Натану удалось наконец добраться до яхты, снаряжение, подготовленное Гамилем, уже поджидало его, но Натан так устал от гребли, что вынужден был немного передохнуть, прежде чем натянуть резиновый костюм, надеть акваланг и спуститься под воду.

Остов затопленного корабля находился под самой яхтой, но Натан провел за его осмотром минут двадцать, чтобы не вызвать подозрений у Гамиля. Перед тем как вынырнуть, он накачал красный шарик воздухом из своего акваланга и выпустил его на поверхность, чтобы обозначить место, где следует поставить буй.

Под водой он чувствовал себя в безопасности, но время неумолимо бежало, и вскоре ему надо было возвращаться в «страну смерти».




19


23 сентября, время: 18.00 – Бейрут




Около шести вечера Гамиль бросил якорь возле маленькой пристани в северной части залива. Как только они пришвартовались, Гамиль пригласил Натана на-ужин, но тот отказался, сославшись на предстоящее свидание с девушкой, с которой познакомился на пляже.

Гамиль рассмеялся.

– Ты быстро действовать, друг, – заметил он и предостерег: – Не подцепить то, за что не платить. И знать: наш город опасно, надо осторожность, один не ходить. Канадец, все думать – большой деньги. За иностранец – большая цена. Если ты хотеть, я ходить с тобой. Для охрана. Ты согласен? – предложил он свои услуги.

– Спасибо, но думаю, что справлюсь сам, – отказался Натан. – За меня не волнуйся.

– Я волноваться за себя, – неожиданно заявил Гамиль и тут же пояснил: – Когда ты заплатить мне все деньги, можно ходить один, без осторожность, я – плевать. Но ты задолжать мне деньги за яхта, и у меня повод волноваться. Серьезно!

– Спасибо за откровенность, но я обойдусь без твоей помощи, – заверил ливанца Натан.

Гамиль явно нервничал. Он выругался – тихо, но так, чтобы Натан услышал.

– Ты не хотеть, друг, заплатить мне теперь? – с фальшивой улыбкой предложил он. – На всякий случай? И я не беспокоиться…

– Чтобы потерять для тебя всякую привлекательность? Нет уж, уволь, – усмехнулся Натан. – Получишь свои деньги, как договорились, и ни минутой раньше. А теперь, извини, мне пора. Нельзя опаздывать на свидание с красивой женщиной. – И он торопливо сбежал по трапу.




Натан выскочил на набережную. Он опять оделся так, чтобы не бросаться в глаза: в джинсы и синюю хлопчатобумажную рубашку.

Миновав пристань, Натан направился к дому Надин. Теперь, уже хорошо зная, где находится этот особняк, Натан решил добраться до него по берегу, не заходя в мусульманский квартал, считавшийся небезопасным. Особенно нежелательной была встреча с полицейским или военным патрулем.

От пристани до дома Надин было километра три, но Натан оказался возле него гораздо быстрее, чем предполагал. Было еще светло, хотя солнце уже тонуло в потемневшем море. Вскоре от дневного светила осталась лишь яркая полоса на горизонте…

Дверь, ведущая на террасу, была открыта. Легкий ветерок шевелил прозрачные занавески. В доме горел свет – уютный огонек, зовущий укрыться в безопасном оазисе от страхов этого города. Натан взбежал по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, и оказался у двери.

– Есть тут кто-нибудь? – крикнул он, стряхивая с босых ног песок и надевая кроссовки.

– Заходи! – послышался голос Надин, ласковый, но, как показалось Натану, слегка севший.

Натан толкнул дверь и застыл на пороге при виде смуглокожего мужчины огромного роста. Незнакомец стоял в углу комнаты, скрестив руки на груди. Совершенно лысая его голова блестела в свете хрустальной люстры.

Натан сделал шаг назад, готовый немедленно обратиться в бегство. Он терпеть не мог подобных сюрпризов.

И тут он снова услышал голос Надин.

– Не бойся, это друг, – поспешила сказать девушка.

– Ты должна была предупредить меня, что собираешься пригласить постороннего. Кто он? – сердито осведомился Натан.

– Друг моего отца, – объяснила Надин. – Он мой телохранитель, а вернее – настоящий ангел-хранитель. Его зовут Бассам, и он вырастил нас, меня и моего брата Набиля, и до сих пор меня опекает. – Она улыбнулась великану, похожему на джинна из арабских сказок. – Ты можешь не опасаться его. Послушай, ты же верил мне до сих пор, попробуй поверить еще раз.

– Он говорит по-английски? – резко спросил Натан.

– Нет, – покачала головой Надин. Натан все еще стоял на пороге.

– Ты должна мне кое-что пообещать, – строго потребовал он и посмотрел девушке прямо в глаза: – Ты никогда больше никого не пригласишь, не предупредив меня заранее. Дай мне слово!

– Даю – и прости меня, – тихо сказала Надин. – Но когда ты попросил, чтобы я добыла нужные тебе сведения, ты же не думал, что я пойду собирать информацию сама?

– Конечно, не думал. Но это уже другой разговор, – ответил Натан, входя наконец в комнату.

Бассам сделал шаг ему навстречу, но Надин что-то сказала по-арабски, и великан вернулся на свое место.

Указав Натану стул напротив себя, девушка спросила:

– Хочешь что-нибудь выпить перед ужином?

– С удовольствием, – кивнул Натан.

– Текилу? – предложила Надин.

– Не возражаю, – откликнулся ее гость. Встав, чтобы подать напитки, девушка кивнула

Бассаму, и тот моментально вышел из комнаты.

– Надеюсь, он не приведет сюда своих друзей? – пошутил Натан.

– Нет, он пошел накрывать стол для ужина, – объяснила Надин.

– А теперь расскажи мне, кто твой отец, – попросил Натан.

– Ты наверняка его знаешь, хотя бы понаслышке. – Девушка протянула гостю бокал. – Наше родовое имя – Аль Данна, а моего отца зовут Катиб. – Она гордо вскинула голову, произнося имя отца.

Ошеломленный неожиданной новостью, Натан чуть было не выронил бокал.

– Ты дочь Абу Набиля?! – с трудом проговорил он.

– Многие знают его под этим именем. Да, я дочь Абу Набиля, – ответила Надин.

– Дочь самого известного террориста в мире! Мне трудно поверить, но, кажется, это так! – Натан смотрел на девушку широко открытыми глазами.

– Мой отец борется за свободу, – пояснила Надин. – Он этой войны не желал. Единственное, чего он хочет, – это чтобы твои соотечественники оставили его в покое. Больше ему ничего не надо…

– Сожалею, но вынужден заметить, что он считается одним из самых жестоких убийц, – мрачно сказал Натан.

– Ты не знаешь моего отца и понятия не имеешь о его деятельности! – воскликнула Надин. – Других осуждать легко… Что ты знаешь о борьбе за свободу? Ты получил ее от рождения.

– Не совсем так, – возразил Натан. Место и время для дискуссии были явно неподходящими. Сложилась довольно странная ситуация. Почему Надин согласилась помогать ему? Это необходимо – выяснить. – Свобода – не подарок, который приносят новорожденному добрые феи. Мы тоже за нее боролись. Ты забыла?

– Боролись? Дир Ясин ты называешь борьбой? Самая обыкновенная бойня, вот и все, – решительно заявила девушка.

– Эта бойня на совести других людей, не мы ее устраивали, – рассердился Натан. – В принципе мы никогда не одобряли таких методов в отличие от вас. Вспомни, с каким восторгом относились к тому, что вытворяли, например, бандиты Амина аль Хусаина.

– Не морочь мне голову! – вспылила Надин. – Эти, как ты деликатно выразился, другие люди дорвались сейчас до власти, а наследники аль Хусаина борются за свободу и за мир. Что касается моего отца, то я, признаюсь, не одобряю его методов, иначе я бы не стала тебе помогать. Но я его понимаю. Ты знаешь, что на территории нынешнего Израиля нашей семье принадлежало шесть тысяч акров земли, сплошь покрытой великолепными садами, в том числе апельсиновые рощи в Аскелон Явнах и Кефар Саба? У нас отняли все. Поставь себя на его место и скажи, что бы сделал ты? А дом в Яффе, на побережье, где он вырос? Там было двадцать комнат. Теперь в нем расположился комиссариат полиции. Мой отец был уважаемым гражданином и вдруг, в один день, превратился в беженца. Так что не рассказывай мне, как вы боролись за свободу! Вы ее получили за чужой счет. Но хватит об этом. Попытаемся хоть что-нибудь сделать во имя будущего. Я по-прежнему не верю в эти мирные переговоры, но готова потрудиться для их успеха, чтобы нас не упрекнули потом, будто мы даже не пытались… Ты в состоянии это понять? – пристально посмотрела Надин на Натана.

– Да, в состоянии, но и ты тоже должна кое-что принять во внимание, – ответил он ей. – И мой народ потерял все – мы пережили холокост и начали все сначала.

– Но почему мы должны расплачиваться за холокост? – возразила Надин. – Мы тут ни при чем, мы не виноваты в истреблении евреев, а расплачиваемся за все ваши несчастья. Мы тоже в какой-то мере стали жертвами холокоста, и этого не изменить ни мне, ни тебе. – Надин умолкла.

– Бассам расскажет обо мне твоему отцу? – спросил Натан, и в его голосе слышались тревожные нотки.

– Нет, он отчитывается только передо мной, – слабо улыбнулась Надин. – Впрочем, в последнее время мы с отцом не общаемся, он делает вид, что мы в ссоре. Оповестил об этом чуть ли не весь свет, боится, как бы меня не постигла его участь, – вздохнула девушка.

Вошел Бассам и сказал, что ужин подан.

Следуя за Надин в столовую, Натан чувствовал себя так, словно его заставили принимать участие в каком-то сюрреалистическом спектакле. Но все происходило в действительности, и он знал, что ступает по лезвию бритвы… и зашел уже далеко. Очень далеко… Редко кому удавалось такое… И если он теперь сорвется…

Стол был уставлен традиционными восточными яствами: там был сдобренный специями рис с цыпленком и баклажаны под соусом тахина. Принимаясь за еду, Натан вдруг ощутил ужасный голод. Какое-то время они ели молча, потом Натан спросил:

– Ты что-нибудь узнала о девушке?

Надин кивнула головой и промокнула губы белоснежной салфеткой.

– Бассам проверил адрес, – ответила она. – Там живет довольно большая семья: пятеро братьев и сестра. Палестинцы, родом из Хайфы. Тебе нужна более подробная информация?

– Эта девушка живет там постоянно? – уточнил Натан.

– Да. Она живет там все время, – подтвердила Надин.

– Эта девушка – наш пропуск в группу, которая готовит покушение, – сообщил хозяйке дома Натан.

– Расскажи подробнее, – попросила Надин.

– Она племянница человека, который до недавнего времени руководил небольшой группой, организованной для того, чтобы совершить покушение на умеренных палестинцев. Я имею в виду членов делегации, которым поручено вести переговоры с Израилем под эгидой ООН, – пустился в объяснения Натан. – Дядя предложил ей приехать на Кипр в качестве связной. Он выбрал ее, потому что она его племянница и он мог ей доверять, кроме того, женщина в подобных обстоятельствах вызывает меньше подозрений, чем мужчина. Он все организовал и как раз собирался послать кого-то за девушкой, но тут с ним произошел несчастный случай… в море, во время подводной охоты… В общем, этот человек мертв, – заключил Натан.

– Надо же, какое удачное стечение обстоятельств! – не без ехидства заметила Надин.

– Ты слишком подозрительна, – ответил Натан с улыбкой.

– Разве это плохо? – удивилась девушка.

– Ну что ты, наоборот, в нашем положении подозрительность – не порок. По крайней мере, я так считаю. – И Натан вернулся к прерванному рассказу: – Остался его заместитель, который ждет девушку. Он уверен, что за ней послали и что она уже в пути.

– Ну и что ты собираешься делать? Убедить ее, чтобы она стала работать на нас? – вскинула брови Надин.

– Неплохая мысль, но у нас нет времени, – покачал головой Натан.

– Тогда что?* – Надин равнодушно задала очередной вопрос.

– Вместо нее поедешь ты, – неожиданно заявил Натан.

– Постой, я что-то… Что?! – Это предложение потрясло Надин до глубины души. – Как она выглядит? Они же сразу поймут, что я – не она. Как выглядел ее дядя? Я же о нем совершенно ничего не знаю!

– Никто из людей, с которыми тебе придется работать, никогда ее не видел, более того, они даже не подозревают о ее существовании, – успокоил девушку Натан. – Тут все чисто. А что касается дяди, то я тебе о нем расскажу. Уверяю тебя, проблем не будет.

– А если все раскроется? Если она сама… – растерянно лепетала Надин.

– На какое-то время придется вывести ее из игры, может, подержать тут… – пожал плечами Натан. – Бассам ее посторожит, чтобы не сбежала. Заманить ее сюда будет несложно, просто сообщим ей, что прибыл человек от дяди. Она не знает, что он погиб. И семья беспокоиться не станет – им сказали, что она собирается в Париж, в Сорбонну…

– Раз вам все уже известно, – старательно выговаривая каждый слог, произнесла Надин, – то почему ты и твои люди не предпринимаете ничего, чтобы остановить террористов? – Девушка умолкла и снова пристально досмотрела на Натана.

– Потому что моих шефов – и я узнал об этом совсем недавно – убийство палестинских делегатов, отправившихся на мирные переговоры, устраивает точно так же, как и сирийцев, – ответил Натан.

– Значит, сам ты ничего не можешь сделать… – подытожила сказанное хозяйка дома.

– Надин, я не могу к ним даже приблизиться, – простонал Натан. – Люди из Моссада наблюдают за террористами, но только из опасения, что в последний момент те могут открыть стрельбу по другим мишеням. Жертвами могут оказаться израильские делегаты. Мне нужен свой человек в группе террористов, чтобы успеть вовремя вмешаться. Пока рано обсуждать детали, нужно собрать больше информации. Сейчас самое главное – заманить сюда девушку, а тебя переправить в Грецию.

– Ты знаешь, что связник должен был ей сказать? – спросила Надин. – Пароль? Отзыв?

– Да, у меня все записано… по-арабски, на всякий случай, – кивнул Натан.

– Бассам доставит ее сюда и посторожит. – Надин откинулась на спинку стула и снова посмотрела Натану в глаза. – Ну и как, подходит тебе мой Бассам? – язвительным тоном спросила она. – Что бы мы без него делали, а? Или великий спец из Моссада не предвидел такого поворота событий?

– Думаю, ты понимаешь, что в Ливане у меня есть и другие знакомые, не ты одна, – Натан блефовал в надежде, что она поверит. – А против Бассама я, собственно говоря, ничего не имею, и раз он здесь, надо воспользоваться его услугами. Не стоит привлекать новых людей. А тебя я уже предупредил и повторяю еще раз: не желаю больше никаких сюрпризов. Мне они противопоказаны, а тебе тем более, – решительно закончил он.

– Не сердись, – примирительно отозвалась девушка. – Я спрошу Бассама, что он об этом думает. Мы заранее решили, что он согласен, а он вдруг возьмет и откажется…

– Ты собираешься полностью ввести его в курс дела? Или ты уже все рассказала? – насторожился Натан.

– Ничего я ему не рассказала, сообщила только, что ты мой друг из Штатов, – успокоила его Надин. – Но если ты действительно рассчитываешь на его помощь, постарайся сочинить что-нибудь правдоподобное. В противном случае нам придется признаться ему во всем. Он этого от нас потребует.

– Надо подумать, – ответил Натан, поглядывая в окно. С того места, где он сидел, не было видно луны, только блики лунного света мерцали на мелких волнах залива. – Скажи ему, что я… – Он забарабанил пальцами по столу. Не так представлял себе Натан эту беседу. В последние годы правдоподобные истории в любых количествах придумывали для него в оперативном отделе Моссада, подтверждая их к тому же соответствующей документацией. Натан изучал подробности и запоминал детали. – Скажи ему, – решился наконец Натан, – что я работаю на ЦРУ и мне нужна твоя помощь в операции по спасению палестинского лидера.

– Ты же вроде не собирался говорить ему правды? – усмехнулась Надин.

– Ему не обязательно знать-, что я из Израиля, – заявил Натан. – Так будет лучше, поверь мне, – попытался убедить он девушку. – Теперь позови его, надо с ним потолковать…

Бассам без долгих уговоров согласился помочь, особенно когда понял, что этого хочет Надин.

Уточнив все детали, Натан четко определил план действий для всех троих на ближайшие несколько часов. Сам он возвращается на яхту, а рано утром приедет в аэропорт, где встретится с Надин, которая оттуда позвонит в Афины Халиму и попросит, чтобы он ждал ее в аэропорту Эллени-кон. Очень важно, чтобы Халим воочию убедился, что она прилетела прямым рейсом из Ливана.

Халим отвезет ее на квартиру, где девушка будет жить. С первого дня ей придется собирать информацию. Натан не сказал Надин, что в квартире установлен «жучок», опасаясь, что девушка будет вести себя неестественно, но предупредил о возможности прослушивания и попросил не пользоваться телефоном ни в квартире, ни в ресторане внизу. Через несколько дней она должна передать короткое сообщение, позвонив с почтамта в Париж. В случае непредвиденных обстоятельств ей нужно связаться с Натаном немедленно.

– После звонка в Париж, – инструктировал девушку Натан, – пойдешь в отель «Палас Атена» на Синтагме и снимешь там номер на имя Мадлен Маркус. Поднимешься наверх, в комнату, и будешь ждать моего звонка. – Натан написал на клочке бумаги несколько фамилий. – Я позвоню тебе в номер и скажу, что делать дальше. – Он протянул ей листок и лредупредил: – Запомни фамилии и номер телефона, а потом сожги бумагу. Тебе все ясно?

– Да, – кивнула Надин.

Натан повторил инструкции еще несколько раз, пока не убедился, что она все хорошо запомнила. Теперь настала очередь Бассама.

Натан просил, чтобы Надин переводила слово в слово, а потом проверила, запомнил ли Бассам все приметы племянницы Назира и сможет ли он ее узнать. Если Бассам ошибется, положение Надин станет смертельно опасным. Смуглокожий великан со своей стороны заявил, что запрет пленницу в специально подготовленном для таких целей подвале этого особняка.

Похоже, она станет не первой узницей этого подвала, мельком подумал Натан, не очень беспокоясь. Он был уверен, что Бассам как следует позаботится о безопасности Надин и не будет спускать с пленницы глаз.




Было два часа ночи, когда Натан вышел из дома Надин. Он отказался от предложения Бассама проводить его, заявив, что давно уже вырос из коротких штанишек и сумеет в случае чего постоять за себя. Но через несколько минут Натану пришлось пожалеть о своем легкомыслии.

Сначала он не замечал ничего подозрительного, но вскоре обостренная наблюдательность, свойственная людям его профессии, безошибочно подсказала ему, что на пляже он не один. Кто-то, скрываясь в тени, крался за ним по деревянному настилу. Светила луна, и высокие руины отбрасывали на песок длинные тени. Натан не оборачивался. У него не было выбора, и он шагал вперед, надеясь, что в случае нападения справится с догонявшим его человеком.

Стараясь идти уверенно и спокойно, он напряженно вслушивался в каждый шорох за спиной.

Замедляя шаги, Натан поглядывал на волны, которые набегали на берег и смывали тянувшуюся за Натаном цепочку следов.

Вдруг резкий свет ударил ему прямо в лицо. Правой рукой Натан инстинктивно прикрыл глаза.

– Tahal edak, tahal edak! – рявкнул мужской голос. Сообразив, что его не понимают, мужчина повторил на ломаном английском: – Вверх руки, ты!

Натан застыл как вкопанный. В голове вихрем пронесся целый рой мыслей. Похищение? Вряд ли. В таких случаях жертву оглушают, лишая ее возможности сопротивляться. Если же человек, которого он все еще не видел, собирался убить его, все было бы уже кончено. Значит, это полицейский или военный патруль.

– Что случилось? Я канадец. Что происходит? – любой ценой стараясь сохранить самообладание, спросил Натан.

– Паспорт, – прозвучал приказ, и Натан заметил очертания автомата, когда мужчина протянул руку за документом.

Зажмурив глаза, чтобы освоиться с темнотой, Натан вынул паспорт и подал его мужчине. Тот взял его и, отведя фонарик от лица задержанного, направил луч света на документ.

Натан открыл глаза и увидел невысокого сирийского солдата. Он был один. Солдат изучал паспорт медленно, внимательно рассматривая каждую страничку и явно не ожидая от Натана никаких неприятных сюрпризов. Автомат «АК 47» небрежно свисал с плеча сирийца.

Наконец солдат спрятал паспорт в нагрудный карман и жестом приказал Натану следовать за ним. Значит, этой встрече не суждено кончиться мирным, «до свидания». Видимо, сириец решил, что поймал крупную рыбу.

Натан снял часы и, не сходя с места, протянул солдату. Тот глянул на элегантную крышку «ролек – , са» и отрицательно покачал головой.

– Ну что ж, парень, ты сам захотел этого, – тихо произнес Натан, и солдат подался вперед, чтобы расслышать, что там бормочет этот иностранец. На этот раз автомат «АК 47» оказался у сирийца в руках.

Натан ловко бросил часы в песок за спину солдата, и тот, как и предполагал Натан, оглянулся назад.

Упершись левой рукой в грудь солдата, Натан резким движением дернул вбок край каски, надвинутой глубоко на лоб. В ночной тишине хруст шейных позвонков показался очень громким…

Натан склонился над телом, чтобы забрать паспорт, но внезапно израильтянинаснова ослепил яркий свет фонаря.

– Черт возьми! – громко выругался Натан, срывая с плеча убитого солдата автомат Калашникова. Отработанным движением сняв оружие с предохранителя, Натан одновременно бросился в песок за мертвым телом, целясь в яркий глазок фонаря.

Неожиданно луч света переместился на лицо человека, державшего фонарик, и Натан услышал знакомый голос:

– Разве я не говорить, что ты быть для меня самый дорогой на свете? – заявил Гамиль, освещая свое лицо, чтобы Натан мог его узнать. – Не забывать твой «ролекс», – произнес он, вручая Натану часы и помогая подняться на ноги. – Ты хороший профессионал, действовать умело, – похвалил его Гамиль, одобрительно кивая головой, – но ты не знать, что солдат ходить пара. Для осторожность, а не как один мой канадец, который ходить один. Теперь ты меня благодарить, что я ходить за тобой.

– Что там случилось? – спросил Натан, поглядывая в ту сторону, откуда пришел ливанец.

– Я тебя видеть, все время видеть. Один солдат ходить за тобой, а ты не видеть, пока он не посветить фонарик, – пустился в объяснения Гамиль. – Другой солдат прятаться в тень, он видеть, как ты напасть на его товарищ, он хотеть тебя отстрелить голова. А я – твой друг. Ты еще не давать мне все деньги, а я уже резать другой солдат горло. Он не успеть стрелять. Хорошо! – поцокал языком ливанец. – Много шум, и сюда бежать другие солдаты.

– Надо убрать тела и побыстрее смываться, пока сюда не явились другие патрули. Ты умеешь плавать? – спросил Натан.

– Ты почему спросить? – забеспокоился Га-миль.

– Тела надо затащить в море, отплыть с ними подальше, прицепить к ним какой-нибудь груз и дать им спокойно утонуть. Потом поплывем к пристани. В воде нет патрулей, – объяснил Натан.

– Я тебе помогать тащить трупы вода. Ты плыть на пристань, я ходить на пристань пешком. Ходить можно, почему не ходить по пляж? – оправдывался Гамиль.

– Совсем не умеешь плавать, да? – Натан не стал ждать ответа. – Ладно, волоки своего мертвеца.

Гамиль присоединился к Натану, когда тот уже зашел в воду по пояс. Ливанец тащил второго солдата за воротник. Рана на шее трупа была глубокой и ровной. Гамиль не был новичком в этом деле. Он принес также тяжелую железную трубу.

– Где ты ее взял? – спросил Натан, все глубже заходя в воду.

– Это кусок балюстрада, – объяснил Гамиль.

– Засунем им эту трубу под рубахи. Какое-то время она удержит их под водой. Отлив до этого места не доходит, – пробормотал Натан.

Он знал, что с некоторых пор трупы в Ливане стали делом обычным и особого интереса не вызывали. Но в тех случаях, когда гибли солдаты, обязательно находили подозреваемых, причем в больших количествах, и многих потом казнили.

Убийство не произвело на Натана особого впечатления: он прикончил солдата – своего воору-. женного противника. За годы службы в военно-морском флоте Натан многих отослал в мир иной. Обычное дело на войне.

– А теперь, – повернулся Натан к Гамилю, – признавайся, умеешь ты плавать или нет? Если нет, я тебе помогу, дотащу до яхты. Нельзя тебе идти в мокрой одежде. Тебя задержит первый же патруль.

– Ну и что? Они меня схватить и через минут отпустить. Я ливанец, или ты забыть? – не сдавался Гамиль.

– А если завтра обнаружат тела и вспомнят, что по пляжу гулял промокший насквозь мужчина? Что тогда будет? Пошевели мозгами, и поплывем вместе, ничего с тобой не случится, – решительно проговорил Натан.

Гамиль согласился и больше не возражал. Они все дальше уходили от берега, но пока все еще шагали по дну. Натан двигался первым, проверяя надежность грунта и помогая Гамилю удержаться на воде в более глубоких местах.

– Я не учиться плавать, как и мой отец, – рассказывал Гамиль. – Отец так говорить: хороший моряк плавать не надо, тогда он не бросать корабль, а спасать пассажиры, как себя.

Стало светать, и им пришлось отплыть подальше от пляжа. Гамиль обещал не паниковать и позволил Натану поддерживать себя на глубокой воде. Несколько раз на пляже появлялись патрули, и тогда они застывали на месте, пережидая, пока солдаты уйдут.

Наконец они доплыли до пристани и выбрались на набережную. Гамиль вылез первым, с радостью выскочив из воды.

На яхту они поднялись, когда совсем рассвело.

– Что ты делать? Чем заниматься? – через полчаса спросил Гамиль.

Они сидели на палубе, попивая приготовленный ливанцем горячий ароматный кофе.

– Ты мне голова не морочь про туристы и подводная охота. Я видеть, друг, как ты убивать солдат. Ты – агент, но не туристический. – И прежде чем Натан успел возразить, ливанец продолжил: – Я хотел входить в дело. Я тоже уметь делать такой вещь. У меня опыт. Деньги не надо. Деньги я много иметь.

– А чего ты хочешь? – вскинул брови Натан.

– Паспорт. Настоящий паспорт. Больше ничего. Чтобы далеко бежать из Ливан, – серьезно объяснил Гамиль.

Натан не собирался вводить в операцию новых. людей. Однако Гамиль мог ему пригодиться, прежде всего как переводчик с арабского. Но Гамиль, конечно, ни в коем случае не должен узнать, кто такой Натан. Натан понимал, что Гамиль станет работать на любого, кто пообещает ему помочь осуществить задуманное, поэтому доверять ливанцу нельзя. Впрочем, кому можно доверять в этой дерьмовой ситуации? Но одно все же надо выяснить обязательно…

– Что тебе мешает убраться отсюда? Деньги у тебя есть, а паспорт всегда можно купить, – заметил Натан.

Гамиль кивнул, соглашаясь?

– Это правда. Но я искать место, где меня хотеть. Фальшивый паспорт исключать такая возможность. Я хотеть жить, а не оглядываться по сторона. Ты меня понимать, да? – И Гамиль с надеждой посмотрел на израильтянина.

– Кажется, да, – задумчиво кивнул Натан. – Ты мне не все сказал, кое-что скрываешь, но это уж твое дело. Ладно, я постараюсь тебе помочь, – уступил Натан, – но с одним условием.

– Все что хочешь! – не задумываясь, обещал Гамиль.

– Не будешь интересоваться и пытаться узнать, на кого я работаю, пока я не добьюсь официального разрешения на твой легальный въезд в другую страну, – строги проговорил Натан. – До тех пор мы будем оплачивать только твои расходы. Я лично займусь подготовкой твоих документов, но ты должен понимать, что решение зависит не только от меня. Я дам тебе рекомендации, но пос-. леднее слово, как всегда, за начальством.

– Я тебе говорить, у меня много деньги. Я тебе дать, если это помочь получить настоящий паспорт, – взволнованно предложил ливанец.

– Насчет паспорта не волнуйся. Возможно, получишь норвежское гражданство, – ободрил его Натан.

Он хотел заставить Гамиля работать на себя, но в любом случае должен был придумать формальный повод для вербовки нового агента. В конце концов, Натан все еще оставался офицером Моссада, выполняющим спецзадания «фирмы», и личный характер поездки Натана в Ливан нисколько не менял ситуации.

– А свои деньги, – сказал он Гамилю, – держи при себе. Мне они не нужны.

Они договорились, когда и как Натан свяжется с Гамилем. Ливанец прилетит в Париж и с двадцать седьмого сентября поселится в небольшом отеле.

– Не сиди в номере и не жди звонка. Наведывайся каждые три-четыре часа к портье. Я оставлю тебе записку и сообщу, когда с тобой свяжусь.

Натан был доволен, что ему удалось организовать свою группу, хотя она, конечно, не могла сравниться не только с профессионалами Моссада, но даже с бандой террористов. Но Натан был уверен, что сделал все возможное, учитывая и сложность ситуации, и минимальные средства, которыми он располагал.




20


24 сентября, время: 9.10 – аэропорт в Бейруте




Несмотря на то что аэропорт находился всего в нескольких километрах к югу от центра Бейрута, Натан ехал на такси почти час. Светло-зеленый «мерседес» показался ему вполне исправным, не считая нескольких пулевых пробоин в задней дверце, но это не должно было влиять на ходовые качества машины. Так оно и оказалось, однако на Рам-лет Эль Байда военные перекрыли дорогу и такси уткнулось в хвост двухкилометровой пробки. Водитель, человек явно нетерпеливый и раздражительный, свернул в первый попавший переулок, потом повернул вправо в аллею Камиль Шамон и понесся с бешеной скоростью на юг.

Такси мчалось по улицам, знакомым Натану еще со времен службы во флоте. Тогда он организовывал здесь боевые операции и руководил военными действиями. И вот теперь снова навестил знакомые места.

На пересечении с шоссе, ведущим к аэропорту, автомобиль опять попал в пробку, на этот раз устроенную ливанской полицией. Проверяли каждую машину, но довольно бегло, так что через десять минут им удалось наконец добраться до аэропорта.

Натан сразу заметил Надин на одной из скамеек внутри вокзала. Девушка тоже увидела Натана и помахала ему рукой. В сером дорожном костюме Надин выглядела очень элегантно.

Халим ни за что не поверит, что у Назира может быть такая племянница, промелькнуло в голове у Натана. Скорее всего он ждет девушку-студентку, и его ожидания нельзя обмануть.

– Мне очень жаль, – вместо приветствия безжалостно проговорил Натан, – но тебе придется переодеться. Племянница Назира выглядит попроще.

– Добрый день, – вежливо поздоровалась Надин. – Да, насчет одежды ты прав, я как-то об этом не подумала. Не сердись, я постараюсь исправить свою ошибку. – И, прихватив чемодан, девушка направилась в туалетную комнату.

Пока Надин меняла костюм, Натан прошел регистрацию на свой самолет, вылетающий в Вену минут через сорок после рейса Надин.

Когда он вернулся к скамейке, девушка уже ждала его. На ней было простое хлопчатобумажное платье, поясок от которого она использовала как ленточку для волос. Свободное платье скрывало ее соблазнительную фигурку, но, как Надин ни старалась, она все равно привлекала внимание окружающих.

– Сойдет, – заключил Натан после беглого осмотра, – хотя я вынужден признать, что и в этой хламиде ты выглядишь потрясающе.

– Надеюсь, ты мне это простишь, – сказала она с улыбкой.

– Ты уже звонила? – спросил он деловито, по торопившись сменить тему.

– Да, как раз перед твоим приездом, – кивнула Надин. – Он сказал, что будет ждать меня в аэропорту и что у него есть для меня какие-то новости. Я пыталась узнать, в чем дело, но он не стал говорить по телефону.

– Прекрасно, – обрадовался Натан. – Это значит, что он хочет, чтобы ты с ними сотрудничала, несмотря на смерть дяди. Конечно, ты должна быть потрясена этой новостью, но не слишком усердствуй. В конце концов вы с дядей были не так уж близки.

– Не волнуйся, я знаю, как себя вести, – спокойно ответила Надин.

– А как дела у Бассама? Он справился с девушкой? – поинтересовался Натан.

– Справился. Он здесь. Пошел за моим билетом, – улыбнулась Надин.

– Что?! – Натан почувствовал, как от возмущения к его лицу приливает кровь. – Как это – здесь?! Он что, с ума сошел? Кто остался с девушкой?

– Он сказал, что все в полном порядке, – пожала плечами Надин. – О, он уже идет сюда и сейчас сам тебе все объяснит.

Натан обернулся и увидел Бассама. На великане была когда-то белая, а теперь неопрятная, грязная галабия. Бассам не побрился и выглядел усталым. Протянув Надин ее дорожные документы, он кивнул головой Натану и произнес традиционное арабское приветствие: Alan wa salan ja effendi.

Натан, сверля гиганта злым взглядом, обратился к Надин:

– Спроси его, что с девушкой. Кто с ней остался?

Она стала быстро что-то говорить. Натан ждал ответа, не сводя глаз с лица араба. Бассам с улыбкой отвечал на вопросы Надин, а затем вручил Натану маленький ключик.

– Он говорит, что беспокоиться не о чем, – перевела ответ своего телохранителя Надин. – Девушка упрятана в надежное место, и нет необходимости сторожить ее все время. Он просил напомнить тебе, что не допустит ни малейшего риска там, где дело касается моей жизни.

– Что это за ключик? – мрачно спросил Натан.

– Бассам сказал, что это ключ от ячейки в камере хранения, вон там. – Она махнула рукой в сторону ближайших боксов. – На ключике выбит номер. Там тебя ждет сюрприз. Талисман на счастье. – Бассам кивнул головой на прощание, что-то еще сказал Надин и зашагал * выходу.

– Спроси его… Эй, постой! Куда это он так спешит, черт возьми? – разозлился Натан.

– Он сказал, что у него еще много дел, – пояснила Надин. – Впрочем, Бассам надеется, что вы видитесь не последний раз.

– Ты случайно не знаешь, что это за талисман на счастье? – Натану совсем не хотелось открывать ячейку в камере хранения, где для него оставил какой-то подарочек странный великан – охранник детей Абу Набиля.

– Понятия не имею, но ты зря беспокоишься. Бассам не желает тебе ничего плохого, – мягко проговорила Надин.

– А что с документами связной? Они у тебя? – вспомнил Натан о самом главном, когда уже объявили рейс Надин.

– Конечно! Бассам все устроил и Поменял фотографии. У него много нужных знакомств, – рассмеялась Надин.

– Остается надеяться, что эти его «знакомства» не слишком болтливы, – пробурчал Натан.

– Расслабься. Все будет хорошо, – успокоила его Надин. – Ну, мне пора, а то я опоздаю на самолет.

– Не забудь, о чем мы с тобой говорили, Надин, – напутствовал девушку Натан. – А главное – береги себя. По возможности не рискуй, если заметишь неладное – немедленно уходи.

– Так точно, – улыбнулась она.

Он нагнулся и поцеловал ее в лоб. Надин покраснела и подалась назад.

– Этого в уговоре не было, Натан, – прошептала она. – Мы сделаем свое дело… и все.

– Извини, – смутился он. – Я хотел только… впрочем, неважно. А теперь иди – и будь осторожна, Надин.

Девушка уже шагнула к пропускному пункту у паспортного контроля, но вдруг повернула обратно и, подбежав к Натану, обняла его и поцеловала в щеку. Потом ушла, не сказав ни слова, и исчезла в толпе пассажиров.

Натан ошарашенно смотрел ей вслед и, только когда люди вокруг стали обращать на него внимание, понял, что улыбается сам себе.

О'кей, подумал он, пора спуститься на землю и проверить, что за талисман оставил для меня в камере хранения этот здоровенный, парень. Будем надеяться, что подарок не взорвется, а то руководству Моссада придется разгадывать трудный ребус…

Воображение Натана заработало…

Допустим, думал он, меня разорвет на куски, по которым все-таки можно будет установить мою личность… Я, разумеется, имею право на отпуск, но с какой стати меня занесло в Бейрут?..

Ячейка номер 189 была последней в ряду, у самой стены.

Местечко выбрано отлично. Натан мысленно одобрил выбор Бассама. Если меня разорвет, то я размажусь по стенке, зато никаких разрушений не будет и вряд ли пострадает кто-нибудь еще…

Больше не раздумывая, Натан вставил ключик в замок и медленно повернул, отодвигаясь одновременно как можно дальше от дверцы. Ничего не произошло, и он, слегка приоткрыв дверцу, засунул руку в глубь ячейки, проверяя, нет ли там проволоки или какого-нибудь детонатора.

Натан ничего не обнаружил, но весь вспотел от напряжения. Со времени службы во флоте он ненавидел возиться со всякими взрывными устройствами, пластиковыми бомбами и другими механизмами такого сорта и никак не мог избавиться от мысли о том, что в один прекрасный день такая хлопушка разорвется прямо у него в руках…

Шкафчик в камере хранения доходил Натану до пояса, и ему пришлось нагнуться, чтобы заглянуть внутрь. То, что он там увидел, и в самом деле произвело впечатление разорвавшейся бомбы. Натан оцепенел. Внезапно к горлу подступила тошнота, и он с трудом справился с собой.

Он стоял и смотрел прямо в лицо девушки. В ее широко открытых глазах застыл ужас. Такое забыть невозможно!

В ячейке камеры хранения была только одна голова, аккуратно вставленная в ящик, придвинутый к задней стенке бокса. Затянутая на шее проволока объясняла, почему в шкафчике почти нет следов крови. К деревянному ящику был прикреплен листок с надписью: «Не запирай дверь на ключ».

Да, Бассам был человеком, который никогда не рискует. А Надин? Знала ли она, какой сувенир оставил Бассам в камере хранения? Натану очень хотелось верить, что Надин ничего неизвестно. И, судя по всему, так оно и было. Бассам приложил массу усилий, чтобы убедить Натана, что с девушкой-связной не будет проблем.

Натан стоял, не в силах оторвать взгляда от этого лица. Мертвые глаза смотрели прямо на него…

Наконец он резким движением захлопнул дверцу ячейки. Тошнота не проходила. Натану хотелось подышать свежим воздухом. Но сперва он зашел в туалет и сунул голову под струю холодной воды-. Вытирая волосы, лицо и руки бумажными полотенцами, Натан все еще боролся с тошнотой Правда, ледяная вода несколько взбодрила его. Но он все равно решил подышать свежим воздухом.

Когда он вернулся в зал ожидания, объявили его рейс. У Натана тряслись руки, пока он расплачивался за сигареты.

В течение всего полета лицо мертвой девушки стояло перед глазами Натана. Он знал, что не скоро его забудет…

Натан видел много изуродованных трупов, но это были жертвы военных действий, а поле битвы заставляет человеческий разум воспринимать ужасы войны как нечто само собой разумеющееся. Однако картина, открывшаяся глазам Натана сегодня, и терзавшее его теперь чувство личной вины за случившееся очень сильно отличались от всего, что ему доводилось переживать раньше. Сегодня Натан испытал настоящий шок.

Огромным усилием воли Натан сосредоточил все свое внимание на мыслях о предстоящей операции. Дело только начиналось… Но толчок был дан… А когда самолет шел на посадку в Вене, он уже обдумывал свои отношения с Шулером.




21


24 сентября, время: 11.00 – вилла под Дамаском




Карл Рейнхард с бокалом в руке сидел на софе, застеленной парчовым покрывалом. Он молча ждал, когда бесшумно двигавшийся слуга уберет со стола остатки небольшого пиршества: дюжину изящных кофейных чашечек и два куска торта, оставшиеся на серебряном подносе. Как только слуга справился со своим делом, Рейнхард жестом приказал ему выйти.

– Ахмед устраивает меня тем, – обратился Карл к своему гостю, – что моментально понимает все мои жесты.

– Он не знает английского или немецкого? – потянувшись за бокалом, спросил коренастый мужчина, говоривший с сильным испанским акцентом. Гость сидел на другом конце софы.

– Насколько мне известно, нет. И я предпочитаю, чтобы он ничего не понимал, – усмехнулся Карл.

– Откуда ты знаешь, что в этих стенах нет «жучков», «клопов» или какой-нибудь изощренной системы подслушивания и наши любезные хозяева не записывают нашу беседу на магнитофон? – с откровенной иронией осведомился гость.

– Мои люди ежедневно самым тщательным образом проверяют весь дом, – ответил Карл и с улыбкой добавил: – Так что если ты не притащил с собой маленького микрофона, никто нас не слышит.

– Мне все равно, слышит или нет, – пожал плечами гость. – У меня нет тайн, и мне нечего скрывать. С первого дня моего пребывания здесь ко мне прекрасно относятся…

– Я рад за тебя, – ухмыльнулся Рейнхард. – Я, собственно говоря, опасаюсь за самих сирийцев. Просто знаю, что среди них полно агентов Моссада… и других разведслужб тоже, – пояснил он.

– И чего ты от нас ожидаешь? – поинтересовался гость. – Насколько я знаю, у тебя сильная группа, очень профессиональная. Я в свое время работал кое с кем из твоих людей в семидесятых, о других много слышал. Ребята крепкие. Так зачем тебе мы?

– Потом, потом вернемся к этому вопросу. А сейчас ты должен помочь мне расправиться с одним офицером из Моссада, – неожиданно заявил Рейнхард.

– Шутишь? – поразился гость.

– При чем тут шутки? – резко спросил Карл.

– С офицерами Моссада просто так не расправляются, – ответил крепыш. – Нам, во всяком случае, это никогда не удавалось: или оставались с косом, или хуже того – теряли своих людей!

– На этот раз получится, – заверил гостя Рейнхард. – Не будет ни погонь, ни смертельных схваток. Просто возьмем его в клещи – и все.

– Звучит заманчиво, – задумчиво протянул крепыш.

– Не только звучит. Но сперва надо получить кое-какие сведения от человека, которого я держу в подвале. Не хватает подробностей для полноты картины. Я хочу, чтобы мы занялись им вместе, я знаю, ты мастер своего дела, – с уважением взглянул на своего гостя Карл.

– Тогда пошли, – с готовностью согласился крепыш, водружая на нос внушительных размеров очки в серебряной оправе. Он встал и потянулся.

Рейнхард пошел первым, показывая дорогу, и в холле открыл небольшую дверь, похожую на дверь гардероба. За дверью показались ведущие вниз ступени. Спускаясь по лестнице, Рейнхард тихо приказал:

– Карлос, не забудь закрыть за собой дверь.

– Хорошо, amigo. А есть какой-нибудь свет в этой крысиной норе? – полюбопытствовал крепыш.

– Свет зажигается, как только закрывается дверь, – объяснил Рейнхард.

Они прошли по низкому коридору и добрались до тяжелой металлической двери. Дверь бесшумно открылась внутрь, как только Рейнхард вынул ключ из замка. Они оказались в маленьком, размером с обычный лифт, помещении.

– Возьми, – сказал Рейнхард, подавая Карло-су массивные очки с встроенным в них прибором ночного видения. – Надень.

– Зачем? – удивился Карлос.

– В следующей комнате света не будет, – объяснил немец. – Мы уже несколько лет используем этот метод – допрос в абсолютной темноте. Поверь мне – результаты получаем прекрасные. Допрашиваемый очень быстро теряет всякую ориентацию, и его воображение начинает работать в нужном нам направлении. Стоит, например, провести чем-нибудь металлическим по стене, как в сознании его по ассоциации возникают всевозможные картины ужасов, связанные с этим звуком. Действует быстрее и эффективнее, чем все методы допроса, применявшиеся до сих пор, и к тому же не требует никакого сложного оборудования.

– А не проще прибегнуть к проверенным химическим средствам? – спросил Карлос.

– У химии свои недостатки, – отозвался Рейнхард. – Чтобы получить нужный ответ, вопрос надо формулировать с максимальной точностью. А это, сам знаешь, не так-то просто. А вот приводя человека в панику, мы заставляем его передать нам всю необходимую информацию. До сих пор ничего лучше не изобрели. Да, чуть не забыл! – воскликнул Карл. – Когда мы войдем в комнату, ты должен молчать, отвечать будешь только на мои вопросы, но и тогда говори «да» или «нет», ничего больше. Понял?

– Понял, – кивнул крепыш. – Надеюсь, что справлюсь со столь сложной задачей.

Они открыли следующую дверь и переступили порог, предварительно надев очки. В инфракрасном излучении приборов ночного видения все вокруг казалось светло-зеленым.

Карлоса очень удивили размеры комнаты, в которой они очутились: площадь – почти двадцать квадратных метров и высота – метров пять.

В центре этого просторного помещения сидел человек, привязанный к чему-то похожему на зубоврачебное кресло. На лице мужчины, черты которого и так искажал инфракрасный свет, появилось выражение панического ужаса. Он водил по сторонам широко открытыми глазами, стараясь определить, откуда доносится шум, сопровождающий неожиданное появление зловещих гостей. Несчастный не мог повернуть голову, зажатую в тисках особой конструкции.

– Полюбуйся, – проговорил Карл, указывая гостю на узника, – голодом мы нашего подопечного не морим, – и он махнул рукой в сторону параши. – Вообще, должен отметить, мы сотрудничаем неплохо, хотя я не уверен, что он выложил нам все, что знает.

– Выпустите! Прошу вас, выпустите меня отсюда, – заскулил мужчина.

– Ну-ну, не надо так волноваться, – ответил Рейнхард, снимая со стены предмет, напоминающий кухонный нож с острым лезвием сантиметров двадцати длиной.

Подойдя к связанному человеку, Рейнхард приставил лезвие к щеке своей жертвы.

– Не скрою, господин Шейби, – произнес немец серьезным тоном, – что с большим удовольствием искромсал бы тебя на мелкие кусочки, но я человек честный и всегда держу данное слово. Надеюсь, ты помнишь, что я обещал не резать тебя на части, начиная с пальцев ног, если ты расскажешь мне все до мельчайших подробностей. Но ты кажется, мне не поверил, решил, видимо, что я тебя только пугаю. Ты со мной не откровенен. А зря… Придется доказать тебе, что я вовсе не шучу. – И, повернувшись к Карлосу, Рейнхард пояснил: – Когда я приволок сюда этого ублюдка, то и в самом деле отрезал ему с ноги один палец, но тогда воспользовался ножницами, и этот мерзавец даже боли толком не почувствовал…

Потом, мрачно глядя на Шейби и совершенно не обращая внимания На его жалобные вопли, Карл спокойно и деловито продолжил:

– Вот здесь у меня, как ты, наверное, уже сам догадался, большой хлебный нож. Когда я начну отрезать им у тебя следующий палец, я буду работать медленно, словно пилой. Продлится это куда дольше, чем в прошлый раз… Ничего, покричишь погромче, а мы с приятелем от души посмеемся. Времени у нас много.

Шейби испустил отчаянный вопль, когда Рейнхард положил его ногу на стул и примерился… Несчастный задергался всем телом, пытаясь вырваться, веревки натянулись и не впились в него слишком глубоко только потому, что были достаточно толстыми.

– Умоляю, не надо! – дико закричал Шейби. – Что вы хотите знать еще? Я уже все сказал. Все!

Оставьте меня в покое! Я сделаю все, что вы пожелаете! Не надо, не надо, не надо!

Рейнхард обошел вокруг стула, приставил нож к животу Шейби, а потом коснулся острием его пениса.

– Я хочу, чтобы ты еще раз описал нам Брэ-да – и как можно точнее, – произнес немец ледяным тоном.

Шейби говорил несколько минут. Он снова подробно рассказал о человеке, которого знал как мистера Брэда: о его походке, одежде… Толстяк даже вспомнил, что тот постоянно употреблял выражение «нет проблем».

– Ну что ж, – выслушав Шейби, произнес Рейнхард, – я постараюсь сдержать свое обещание. Но мне сперва надо прикинуть, как это сделать. Жди. – И, повернувшись к Карлосу, он сказал: – Пошли отсюда.

Когда они вновь расположились наверху, Кар-лос воскликнул:

– Удивительно! Сколько же он там сидит?

– Всего часов двадцать, но ему кажется, что гораздо больше, – ответил Рейнхард. – У нас есть специальное устройство, имитирующее дневной свет, мы его то включаем, то выключаем. А этот мешок с дерьмом считает дни и думает, что следит за временем, хотя на самом деле временем здесь управляем мы: «день» заключенного длится у нас четыре часа. Я собираюсь выпустить этого говнюка сегодня после обеда, он поможет нам расправиться с Брэдом.

– А кто такой этот Брэд? – спросил Карл ос.

– Офицер из Моссада, который курирует нашего друга Шейби, – пояснил немец. – Я тебе о нем говорил. Похоже на то, что Шейби передал ему кое-какую информацию, небезопасную для меня, а самое главное – для моего человека в

Моссаде. – Рейнхард рассмеялся. – Хотел бы я поглядеть на их лица, когда они получат ту посылочку, которую я для них приготовил.

Карлос удивленно взглянул на Рейнхарда и вдруг ухмыльнулся.

– Так у тебя есть агент в Моссаде? Я правильно тебя понял? – Карлос был потрясен этим известием. Оно явно поразило его.

– Да, есть. Уже лет десять, если не больше, – совершенно спокойно ответил Карл.

– Ну и ну! Десять лет – и ты только сейчас говоришь мне об этом? – Карлос никак не мог опомниться от изумления.

– Я и теперь ни за что бы не сказал, если бы мне не понадобилась твоя помощь, – усмехнулся Рейнхард. – Я хочу, чтобы ты занялся вместе со мной этим Брэдом. Да и потом дел у нас будет по горло.

– О чем ты, Карл? – недоумевал гость Рейнхарда.

– Эта операция – только начало, Карлос, – заявил немец, – так сказать, первая ласточка… А потом мы развернемся по-настоящему! У меня всюду есть свои люди – от Пентагона до бундестага! Но мне необходима крупная сумма наличными, чтобы раскрутить дело. И надежная база, которая стала бы моим домом.

– Можешь на меня рассчитывать, – кивнул крепыш. – Но ты должен быть готов к тому, что эта страна вскоре перестанет разыгрывать роль радушного хозяина. Сирийцы все больше поглядывают в сторону Америки – другого выхода у них просто нет.

– Придется, видимо, перебраться в Ливию, – задумчиво проговорил Карл, потирая подбородок. – А потом мы будем заправлять всеми делами из Европы, а то и из Штатов. Но вернемся к нашей маленькой проблеме. Нам надо устроить все так, чтобы именно Брэда посчитали тем моим агентом, которого пытается сейчас вычислить Моссад. Тогда мой человек будет в полной безопасности.

– Но как тебе удалось?.. Насколько я знаю, все сотрудники Моссада, не исключая директора, регулярно проходят проверку на детекторе лжи, – все никак не мог успокоиться крепыш.

– И тем не менее один из них работает на меня, – заверил Рейнхард. – Неважно как, но я сумел это устроить!

Карлос встретил эти слова одобрительным смехом.

– Схожу за вином, – объявил Рейнхард и через минуту вернулся с бутылкой охлажденного мозельского. Потом он подробно растолковал Карлосу, в чем должно заключаться его участие в запланированной операции.

В данный момент он, Рейнхард, никак не может покинуть Сирию, чтобы лично руководить подготовкой, и Карлосу придется взять это на себя. Вряд ли его кто-нибудь узнает: он давно уже вышел из игры и к тому же очень изменился после пластической операции. Рейнхард не сомневался, что может положиться на Карлоса: сделанные из одного теста, они были обломками одной и той же системы, которая пошла теперь на слом…

Когда все было готово – отослано последнее сообщение Шейби в Моссад и с помощью сирийца составлен словесный портрет Брэда, – Рейнхард и Карлос покинули виллу.




22


24 сентября, время: 11.05 – штаб-квартира Моссада




Натан пулей влетел в здание и, на бегу прицепляя к рубашке идентификатор, помчался к лифту. По дороге сюда он попал в пробку и уже на двадцать минут опаздывал на встречу с Мусой.

Странное дело, но Натан вдруг почувствовал себя чужаком среди коллег, наверное, потому, что совесть его была нечиста. Вдруг Муса заподозрит неладное, вдруг догадается, что Натан что-то скрывает?

С какой стати он решил, что все сойдет ему с рук? Собственное поведение показалось ему теперь глупым и совершенно безрассудным. Он добежал до кабинета Мусы и рывком распахнул дверь.

– Ну, наконец-то! – Муса поднял взгляд от газеты. Натан стоял в дверях, тяжело дыша. – За тобой гонятся, что ли? Что с тобой такое, черт возьми? – негодовал Муса.

– Ничего. Ничего особенного. Просто по дороге я попал в пробку, испугался, что ты уйдешь, не дождавшись меня, и потому несся по коридорам как угорелый. Вот и все. – Натан шагнул в комнату и рухнул в кресло.

– Ну и что у нас новенького, Малыш? – с напускным добродушием поинтересовался Муса. – Как прошло твое путешествие? Чуть-чуть отдохнул или, наоборот, притомился от секса?

– Было всякого понемножку, – ответил Натан.

Он старался говорить как можно непринужденнее. Он понимал, что теперь ему придется следить за каждым своим словом, особенно в разговорах с Мусой, тем более что тот держался как-то странно…

– Что произошло? – прямо спросил Натан. Шеф отдела безопасности взял в руки листок бумаги.

– Мы получили известие от Шулера и видеокассету, отснятую возле дома этого прохвоста, – сообщил он.

– Там чисто? – тревожно спросил Натан. Ему необходимо было знать точный ответ на этот вопрос.

– Кажется, да, – ответил Муса. – Я просмотрел пленку и ничего подозрительного не обнаружил. Возьми кассету и проверь сам.

– А есть в этой записи что-нибудь интересное? – полюбопытствовал Натан.

– Да, пожалуй, нет. – Муса, кажется, и в самом деле так считал. – Домой он возвращается в положенное время, обстановка вокруг спокойная… Вроде бы все в порядке. Кстати, этот твой агент – тот еще сукин сын. Удивительно, как ты не стеснялся появляться с ним в публичных местах, когда его вербовал. – Муса ехидно захохотал.

– Ну у тебя и шуточки! Ты что, выпил? – Разговор становился неприятным, а поведение Мусы нравилось Натану все меньше и меньше.

– Заткнись, сволочь! – внезапно рявкнул Муса, вскакивая на ноги. – Чтобы ты не смел больше разговаривать со мной в таком тоне, а не то я тебе яйца пообрываю!

– Ты с ума сошел, что ли? Кидаешься на людей ни с того йи с сего! – Натан не понимал, что происходит. Он смотрел на Мусу со всевозрастающим изумлением.

Шеф отдела безопасности вел себя более чем странно. Он явно что-то скрывает, подумал Натан. Если бы еще знать – что!

– Ну, и что же сообщает Шулер? – немного помолчав, спросил Натан, стараясь вернуть разговор в нормальное русло.

Муса долго смотрел на него пронизывающим взглядом, но вот наконец уселся на свое место и ледяным тоном ответил:

– Об этом мы потолкуем чуть позже. – Он закурил сигарету, не угостив Натана. – Утром ты вылетишь в Амстердам. В аэропорту Шипхол тебя встретит Мейер Алон. Ты с ним знаком?

– Да, – кивнул Натан. – Мы с ним работали вместе в Париже, когда…

– Хорошо, – перебил Натана Муса. – Он тебя отвезет в Гаагу и высадит на… Ты когда-нибудь был в Гааге? – неожиданно поинтересовался руководитель отдела безопасности.

– Несколько раз. Нельзя сказать, что я ее хорошо знаю, но ориентироваться могу. К тому же этот город не так уж и велик… – заметил Натан.

– Он высадит тебя у Датского профсоюзного центра на Спуи. Там ты должен раствориться в толпе и исчезнуть: сам знаешь, у этого типа бзик, на почве секретности, – криво усмехнулся Муса. – До оперативной квартиры, расположенной неподалеку от музея «Маурициус», доберешься пешком. После разговора со мной отправишься в отдел информации, там тебя ждут, у них ты все узнаешь об этой квартире, – заключил он.

– Нет проблем, – отозвался Натан.

– Шулер появится в сирийском посольстве в Гааге двадцать шестого. Это воскресенье, – добавил Муса.

– Разве посольство работает в воскресенье? – удивился Натан.

– Я хотел сказать, что в этот день он приедет в город и свяжется с нами так, как вы договорились. Кстати, а как вы договорились? – Муса уставился на Натана. Ожидая ответа, он глубоко затянулся сигаретой.

Натан недоуменно посмотрел на Мусу и сказал:

– Он должен позвонить по лондонскому номеру и оставить свои координаты. Если все в порядке, он попросит к телефону Брэда, если появятся какие-то проблемы – Дэнни. Номер, по которому он будет звонить, подключен к отделу секретной связи, и мне немедленно передадут сообщение Шулера. Подозрения он вроде не вызывает, так что встреча состоится очень быстро, возможно, через несколько часов, а то и раньше.

– Это ты так думаешь, – заявил Муса, с каменным лицом наблюдая за Натаном.

– Не понял, – растерялся тот.

– В своем последнем сообщении, – и Муса протянул Натану лист бумаги, – твой агент уведомляет нас, что не желает встречаться с тобой один на один, и требует, чтобы ты явился на встречу в сопровождении сотрудника израильского посольства. Официальный статус этого человека не должен вызывать никаких сомнений. Вот, взгляни сам: «предпочтительнее всего был бы военный атташе». Как видишь, Шулер указывает даже его фамилию.

– Черт возьми, что все это значит?! – воскликнул Натан.

– Ты меня спрашиваешь? – ледяным тоном осведомился шеф отдела безопасности. – Это твой агент, – Муса сделал ударение на слове «твой», – и по каким-то причинам, мальчик мой, он перестал тебе доверять.

– Что за чушь! С чего бы вдруг такая подозрительность? – сердито произнес Натан.

– Слушай! – Муса нацелился в Натана пальцем и повысил голос. – Я знаю одно: у твоего подопечного есть фотографии агента, орудующего в

Моссаде. И вот теперь, зажав их в своей грязной лапе, он отказывается встречаться один на один с нашим офицером, который его завербовал. Может, ты мне все-таки объяснишь, что это, черт возьми, значит? – Муса театрально взмахнул рукой, не давая Натану заговорить. – Впрочем, – продолжил он, – можешь себя не утруждать. Я тебе посоветую, что делать, и, если у тебя с мозгами все в порядке, ты постараешься, чтобы мой план сработал.

Натан вскочил со стула и стремительно двинулся к выходу.

Муса онемел от удивления, и только когда Натан взялся за ручку двери, заорал:

– Куда это ты побежал, сукин сын? Я с тобой еще не закончил!

– Зато я с тобой закончил! И больше с таким хамом, как ты, работать не собираюсь! Поищу себе партнера повежливее, – заявил Натан вне себя от бешенства.

– Немедленно вернись на свое место или… – прошипел Муса.

– Что – или? Яйца мне пообрываешь? Лучше свои побереги! Я потребую, чтобы меня принял Амос, и доложу ему, что тут творится. И пускай он, как руководитель всей операции, посылает кого-нибудь другого выцарапывать у Шулера эти проклятые фотографии! – взорвался Натан.

– Ты с ума сошел! Что и кому ты этим докажешь? – Муса остолбенел от неожиданности.

– Прежде всего успокою тебя, – заявил Натан. – Ты перестанешь опасаться, что я перехвачу снимки, на которых, как ты мудро предположил, запечатлена моя физиономия. Ведь ты боишься именно этого, а? – Натан распахнул дверь и выскочил в коридор, но Муса тут же догнал его и придержал за плечо.

– Не смей покидать моего кабинета во время обсуждения служебных дел! Если ты с чем-то несогласен, спорь, доказывай свою правоту! Заходи! – И он подтолкнул Натана к двери кабинета.

Они вернулись в комнату. Муса уселся за стол, Натан закурил сигарету.

– О'кей, – наконец заговорил Натан, который так и остался стоять у двери, опершись о косяк. – Чего же ты тогда от меня хочешь?

– Я хочу, чтобы ты перестал закатывать истерики и занялся делом. Хочу, чтобы ты поехал, куда тебе велено, и выяснил, что же там случилось Справишься? – примирительно спросил Муса.

– Ты издеваешься надо мной, что ли? – Натан снова рассвирепел. – Сколько лет я работаю на Моссад, загубил из-за вас свой брак, каждый день рискую ради вашей проклятой «фирмы» жизнью, а ты тут просиживаешь штаны и воображаешь, что я и есть тот самый шпион, которого вы никак не можете поймать. Да еще имеешь наглость спрашивать, справлюсь ли я? – Натан приблизился к Мусе, наставив на него сигарету. – Если ты уверен, что я шпион, требуй, чтобы меня расстреляли! Не хватает доказательств, так собирай их, но, пока ты не уличил меня, не вставляй мне палки в колеса и не мешай работать!

– Натан, – заговорил Муса, – неужели, прослужив столько лет в Моссаде, ты не усвоил наших непреложных правил? Ты офицер по особым поручениям и обязан выполнять приказы, а если ты этого не делаешь – значит ты предатель. А предатель – это гораздо хуже, чем просто враг, ведь ты один из нас! Вбей это себе в свою, упрямую башку раз и навсегда. Что касается меня, то я никогда не поверю, будто ты агент противника, но, если улики будут свидетельствовать против тебя, мое мнение вряд ли примут в расчет… Так что, сам понимаешь,

я должен подстраховаться. Если ты не шпион, а за это я могу поручиться, значит, кому-то выгодно тебя «подставить». Ну, а если ты, упаси бог, все-таки вражеский агент, то ничего не поделаешь: твои дни сочтены. И как мне прикажешь поступать в такой ситуации?

– А детектор лжи? Меня же регулярно проверяют! – зло напомнил Мусе Натан.

– Эта дрянь что-то забарахлила, – поморщился шеф отдела безопасности. – Весь Моссад периодически проходит проверки, а детектор никак не может выявить шпиона. Что-то с этой машиной не в порядке. Ну что ж, надеюсь, теперь между нами не будет никаких недомолвок. Перестань дуться и выполняй то, что я тебе скажу.

– Так и говори прямо, у меня сегодня еще куча дел, – огрызнулся Натан.

– Отложи все и сосредоточься на главном. Должен тебе сообщить: я объявил Шулера агентом, внушающим подозрения, и…

– Что-что? – переспросил Натан.

– Натан, этот тип настаивает на встрече в присутствии военного атташе, то есть собирается сделать то, о чем мы не договаривались, – мрачно произнес Муса. – Это обязывает нас принять все меры предосторожности. Разумеется, придется придумать какую-нибудь байку для атташе, чтобы он не догадался, в чем дело.

– А может, проще подыскать похожего человека? – заметил Натан.

– Я об этом тоже думал, но не исключено, что Шулер знает нашего атташе в лицо, ведь твой подопечный когда-то был дипломатом, – напомнил Муса.

– А на кой черт нам вообще нужен этот атташе? – недоумевал Натан. – С Шулером мы можем разобраться по дороге, он же окажется у нас в руках. В случае необходимости организуем ему встречу с атташе позже. Ведь главное – заполучить фотографии.

– А если он устроит нам какой-нибудь сюрприз? Объявит, например, что отдаст снимки только после беседы с атташе? Нет, так рисковать нельзя, г» – покачал головой Муса.

– Ладно, пусть будет по-твоему, – в конце концов согласился Натан. – Это все?

– Да. Группа поддержки встретится с тобой на оперативной квартире, чтобы обсудить план действий… А до тех пор все должно идти точно, как швейцарские часы, – сурово заявил шеф отдела безопасности.

– Нет проблем. Да, кстати… – Не глядя на Мусу, Натан закурил очередную сигарету. – Есть новости из Афин от группы «Кидон»? Или… ты не хочешь делиться информацией с вражеским агентом?

– Не говори глупостей, – ответил Муса с вымученной улыбкой. – Там все в порядке. «Клиенты» что-то такое готовят, но раньше чем через неделю не начнут… Кажется, вчера объявилась племянница Фокса. – Муса задумался, что-то припоминая. – Да, точно. Она прилетела вчера из Бейрута, будет у них связной. Я велел Амиру, чтобы его люди не спускали с нее глаз, может, она выведет нас на более крупную рыбу. Через денек-другой парни всем скопом полезут к ней в постель, – ухмыльнулся Муса.

Услышав это, Натан изменился в лице, но Муса истолковал его волнение по-своему.

– Нет, Натан, не надейся, мы не будем мешать террористам. Пусть делают свое дело… Сам понимаешь, у нас не частная лавочка, – стараясь говорить мягко, произнес Муса.

– Это уж точно, – вздохнул Натан.

Он очень устал, нервы его были на пределе. Чтобы не поддаться скверному настроению и не натворить в таком состоянии каких-нибудь глупостей, надо было как можно скорее уносить ноги из кабинета Мусы.




Побывав в отделе информации, Натан отправился в просмотровый зал, расположенный в другой части здания. Он хотел изучить кассету, присланную из Дамаска. Обстановка накалялась. Что ж, он хотя бы узнал, что Надин благополучно прибыла в Афины и ни у кого не вызвала подозрений… даже у наблюдателей из группы «Кидон». А через день-два в Париже объявится Гамиль.

Натан обрадовался, что просмотровый зал пуст. Он вставил кассету во вмонтированный в стену видеомагнитофон и нажал на пульте дистанционного управления кнопку «Пуск». Над большим экраном вспыхнула красная надпись: «ВКЛЮЧИТЬ БЛОКИРОВКУ ДВЕРИ». Натан щелкнул соответствующей клавишей, и снаружи, над входом, закрывавшимся автоматически, зажглась красная лампочка, означавшая, что в зале идет работа со строго секретными материалами и дверь открывается только по сигналу, данному изнутри.

Хорошо представляя себе по описанию дом Шейби, Натан сразу узнал здание.

А они удачно разместили свой джип, подумал Натан. Камера фиксировала всех прохожих, кое-кто из них заглядывал в автомобиль, а то и прямо в объектив видеокамеры.

За домом вроде бы не наблюдали… Неизвестно, конечно, что делается с других сторон, но тут, перед входом, ничего подозрительного, похоже, не было.

Натан пустил пленку побыстрее и вскоре увидел, как к зданию подкатывает Шейби. Вот его автомобиль въезжает на стоянку, а вот и сам Шулер – поспешно вылезает из машины. Торопится, наверное, поскорее отделаться от неприятной работы – сеанса радиосвязи. Шейби всегда ныл, как он этого не любит и как боится, что его застукают на месте преступления.

Когда Шулер исчез в дверях дома, мимо прошел высокий худощавый мужчина в белом костюме – явно европеец. Что-то в этом человеке сразу насторожило Натана. Почему-то ему показалось, что, миновав джип, мужчина остановился, чтобы окинуть взглядом здание. Впрочем, видеокамера ничего такого не зафиксировала.

Натан несколько раз просмотрел эти кадры, все больше убеждаясь, что интуиция его не подводит… Не просто же так он решил, что мужчина остановился за джипом?

После часового изучения крошечного кусочка пленки с человеком в белом костюме Натан взял на экране в рамку небольшой фрагмент и затребовал от компьютера увеличения.

Фрагмент представлял собой изображение края хромированного багажника, укрепленного на крыше автомобиля, который стоял напротив джипа с видеокамерой. Когда фрагмент достиг размеров экрана, несмотря на смазанность изображения, стало видно, что блестящая поверхность прутьев багажника отражает какое-то светлое пятно. Значит, мужчина в белом костюме действительно остановился, миновав джип, и некоторое время наблюдал из-за него за домом.

Натан поднял трубку внутреннего телефона. Пришлось ждать две минуты, прежде чем на том конце провода ответили:

– Слушаю!

– Это технический отдел? Мне нужен оператор проекционного оборудования, – сказал Натан.

– Я его помощник, но сегодня как раз мое дежурство. А кто говорит? – поинтересовался молодой человек.

– Натан. Стоун. Я в просмотровом зале, и мне нужна помощь специалиста, – объяснил Натан. – Ты не мог бы сюда заглянуть?

– Сейчас буду, – откликнулся дежурный.

– Какой у тебя пропуск? – уточнил Натан.

– Высшей категории, красный, – успокоил его техник. – Сам понимаешь, мне все время приходится иметь дело с уймой необработанных материалов.

Натан удобно устроился с сигаретой в большом красном кресле, обтянутом искусственной кожей, задумчиво стряхивая пепел в пепельницу, вмонтированную в подлокотник. Все двадцать кресел, стоявших в этом маленьком зале, перекочевали сюда из старого пассажирского самолета. Никто не знал, как они попали в Моссад, но сидеть в них было очень уютно.

Услышав стук, Натан разблокировал дверь.

– Так чем тебе помочь? – деловито спросил техник, оказавшийся симпатичным парнем лет двадцати с небольшим.

Натан пояснил, что хотел бы пустить увеличенный фрагмент пленки на отдельном мониторе, в то время как сам фильм шел бы на большом экране.

– О'кей, – ответил техник, – поступим так: сделаем на большом экране окошко, предназначенное для фрагментов. Ты можешь передвигать его в любую нужную тебе часть экрана, на нашем языке это называется – «объектив». Инструкторы часто пользуются им, готовя материалы для занятий. И еще «объектив» страшно популярен при просмотре эротических фильмов, – со смешком добавил дежурный.

– Что? – переспросил Натан, рассеянно слушавший болтовню техника, и раздраженно заторопил парня: – Давай побыстрей, не будем терять времени.

– О'кей, не надо так нервничать. – Техник открыл стенной шкафчик и вынул оттуда клавиатуру компьютера, чтобы отстучать заказ, а потом вручил ее Натану. – Прошу. Можешь распоряжаться. Задание принято, и теперь все пойдет как по маслу.

– А если я захочу сделать копию? – спросил Натан.

– Надо остановить изображение в нужном месте, взять интересующий тебя фрагмент в рамку и дать команду: «Печатать», – объяснил техник. – Копия появится вон из той щели, – указал он на отверстие в стене, под которым стоял небольшой столик.

– Спасибо тебе – и извини меня за несдержанность, – проговорил Натан.

Они пожали друг другу руки, дежурный улыбнулся и исчез так же быстро, как и появился.

Когда Натан освоил новую технику, он окончательно убедился: мужчина в белом костюме действительно остановился и несколько минут разглядывал дом Шулера. Может, здание и не было взято под постоянное наблюдение, но кто-то явно интересовался Шейби.

Сначала Натан хотел было позвонить Мусе, но в его воображении тут же возникла картина, четкая, как на экране, хотя и без некоторых деталей… И Натан понял, что Муса ничем не поможет ему, а вот хлопот потом не оберешься…

Натан остановил пленку с изображением европейца в тот момент, когда человек в белом костюме приближался к джипу, и дал команду: «Печатать».

Невольно напрашивалась мысль: не угодит ли Натан в ловушку, отправляясь на встречу с Шейби? И кто эту ловушку расставляет?




23


25 сентября, время: 12.00 – аэропорт Шипхол, Амстердам




Натан вышел из здания аэровокзала. Вещей у Натана было немного: сумка и чемоданчик. Мейер ждал у входа.

Что за идиот, подумал Натан, ничего не может сделать толком! В самолете за мной могли следить, могли расшифровать, а он торчит тут на самом виду…

Однако злиться на Мейера было бесполезно, его невозможно было научить ничему. Эту бестолочь держали в конторе из-за отца – ветерана Моссада, бывшего шефа Масады. С ним по-прежнему считались и делали его сыну всяческие поблажки.

– Привет, Натан, как делишки? – Мейер кинулся к нему с распростертыми объятиями.

Вид у Мейера был вполне приличный – подстриженные волосы, строгий костюм, не то что в Израиле. Что ж, и на том спасибо.

Стараясь сдержаться и не послать этого идиота куда подальше, Натан вместо приветствия произнес:

– Слушай, Мейер, нам надо немедленно смываться отсюда. Слишком тут людно. Где твоя машина?

Мейер махнул рукой в сторону южного выхода, где на стоянке их поджидал белый «эскорт». Поставив сумку и чемоданчик в багажник, Мейер уселся в машину и гостеприимно распахнул перед Натаном дверцу.

– Что это значит, черт возьми? – воскликнул потрясенный Натан, указывая на дипломатический номер.

– А в чем дело? – не понял Мейер.

– Ты приехал за мной на посольской тачке?! – все еще не веря своим глазам, изумлялся Натан. Это было слишком даже для такого осла, как Мейер. – Совсем ума лишился? Где твоя оперативная машина?

– Утром она слегка забарахлила, и я взял автомобиль в посольстве. А что? – искренне удивился Мейер.

– Да ничего… У тебя есть для меня бумаги? – мрачно спросил Натан.

– Какие бумаги? – захлопал глазами Мейер.

– Высланные дипломатической почтой, – процедил Натан сквозь зубы.

– Ага, понял. Они в твоей квартире, – ответил Мейер, переходя на шелот.

– Ты ездил на этой машине на мою оперативную квартиру? – прохрипел Натан.

– Я был там всего несколько минут, – заверил его Мейер.

– Мейер, слушай меня внимательно, – заговорил Натан, медленно и четко произнося слова. – Оперативная квартира, к которой хоть раз приблизилась машина с дипломатическим номером, считается засвеченной! Это тебе ясно? – Натан выглянул в окно, не интересуясь ответом. – Группа уже приехала? – мрачно спросил он.

– Нет еще. Прибудет сегодня вечером, – пробурчал Мейер.

– Хорошо. Сейчас ты отправишься на эту самую квартиру и заберешь оттуда мои бумаги, а потом снимешь на свое собственное имя номер в отеле «Пуллман» и будешь там ждать моего звонка, – распорядился Натан. – Я тебя проинструктирую, как действовать дальше. Но очень тебя прошу: до моего звонка ничего не предпринимай! Понял? – В голосе Натана зазвучали теперь почти умоляющие нотки. – В посольство больше не возвращайся.

– Ас автомобилем как? Сменить его, прежде чем ехать на квартиру за бумагами? – засуетился Мейер.

– Можешь не трудиться. Уже поздно, – вздохнул Натан.

– А что с группой? Я должен привезти ее в город… – окончательно растерялся Мейер.

– Делай то, что я тебе сказал. Остальным займусь я сам. А теперь открой багажник, мне надо забрать свои вещи. – И Натан вышел из машины.

До центра Амстердама он доехал на такси, позвонил Мусе и обрисовал ему сложившуюся ситуацию. Во время этого разговора Муса раза четыре клятвенно заверял, что убьет Мейера собственными руками, чем окажет неоценимую услугу его отцу, которого искренне уважает.

– Позвони мне, как только переберешься в Гаагу, – попросил.Муса напоследок. – Я сообщу тебе твой новый адрес. Туда же я направлю и группу поддержки, когда она подтвердит свой прилет.

Натан счел, что проблема решена. Ему казалось, что все идет удивительно гладко. Коротенькая прогулка в Бейрут и удачное начало операции лишь подтверждали его мнение. Разумеется, придумать и запустить в ход весь этот механизм, работавший теперь, как швейцарские часы, мог только очень изобретательный человек…

Дорога до Гааги заняла всего полчаса. С вокзала Натан позвонил Мусе, и тот дал ему адрес и необходимую информацию. Для Натана был приготовлен довольно элегантный дом, построенный на берегу канала недалеко от живописного Зюйдепарка, украшавшего этот прелестнейший из голландских городов.

Входная дверь была открыта, по дому разносился запах свежесваренного кофе.

Положившись на свой нюх, Натан добрался до кухни, обшитой деревянными панелями. Большая колода для рубки дров, латунная и медная посуда, развешанная по стенам… Домик был обставлен с большим вкусом. Натан, разумеется, по чистой случайности, знал сотрудников Моссада, занимавшихся оперативными помещениями.

Натан налил себе кофе и, усевшись, стал просматривать визитные карточки, лежавшие возле кофеварки. Это были нужные ему номера телефонов в Гааге, замаскированные под международные на тот случай, еслц, карточки попадут в чужие руки. Он отыскал телефон коммутатора, – через который можно было позвонить непосредственно в Израиль или в любой другой город мира, не опасаясь, что разговор будет где-то зарегистрирован. Натан знал, что, оказавшись на оперативной квартире, надо вести себя так, чтобы не привлекать к ней ненужного внимания посторонних…

Он отнес свои вещи наверх. На втором этаже располагалась спальня, а напротив нее просторная гостиная, окна которой выходили в парк. Несмотря на задернутые шторы, большие окна пропускали достаточно света.

Приятное местечко, подумал Натан, но надолго тут не обоснуешься. Да и одиночеством не насладишься – вскоре начнут съезжаться люди из группы поддержки.

Мысли Натана вернулись к его личной операции по спасению палестинцев. Вроде бы все шло как надо, но из-за отсутствия прямого контакта с Надин Натана терзало беспокойство… Вдруг террористы догадаются, что за ними следят, и переберутся в другое место? Вопросы, вопросы, вопросы… А хуже всего то, что Натану пришлось отложить свое участие в операции на потом и заняться служебными делами.

Натан закурил сигарету и налил себе голландского джина. Расположившись на изящном диване и уперев ноги в стоящий рядом кофейный столик, Натан принялся разглядывать людей в парке. Погруженный в глубокие раздумья, он все-таки услышал, как хлопнула входная дверь. Моментально вскочив на ноги, Натан вышел на лестничную площадку.

– Кто там? – крикнул он сверху.

– Гадалка, знает, что было, предскажет, что будет… А ты кого ждал? – раздался снизу ехидный голос.

От Дова словно повеяло свежим ветром – настоящий профессионал, он всегда стоял в стороне от интриг и внутренних дрязг, клокотавших в их «фирме».

– Страшно рад тебя видеть, старик! – с искренним чувством воскликнул Натан. – А где остальные?

– Неужели ты забыл, что мы никогда не вваливаемся в оперативную квартиру всей толпой? – удивился Дов.

Улыбаясь, он поднимался по лестнице. В потертых джинсах и легкой рубашке он выглядел как юнец, который путешествует по Европе автостопом. Волосы, как полагается, собраны в хвост, на плече рюкзак.

– Здорово ты принарядился! – восхитился Натан.

– Принарядился? – рассмеялся Дов. – А ты видел меня когда-нибудь в чем-то другом?

Натан с улыбкой ввел его в гостиную и спросил:

– И кто же будет работать с тобой на сей раз?

– Старая компания, ты их всех знаешь. Есть один новенький, отличный парень, сам увидишь, – заверил приятеля Дов.

– Ты откуда явился? – поинтересовался Натан.

– Обернулись через Брюссель. Мертвый сезон, только мы и работаем. Все остальные в отпуске. – Дов обвел глазами комнату, словно что-то ища. – А где твое оружие? – наконец спросил он.

– Какое оружие? – удивился Натан.

– Которое приготовлено для тебя в этом доме. Что с тобой, Натан? Войдя в оперативную квартиру, ты обязан немедленно вооружиться. Тебе же известны правила, – покачал головой Дов.

– Ах, да! Оружие, наверное, в кухонном тайничке, наверху, там, где его оставили. Я его, честно говоря, никогда не трогаю. Что мне с ним делать? Ну сам посуди, на кой черт оно мне? Отстреливаться, убегая от полиции? – пожал плечами Натан.

– Нет, вы поглядите на этого идиота! А если бы сейчас сюда вошел не я, а злодей-палестинец, решивший напасть на израильского офицера? – скорчил жуткую рожу Дов.

– За мной не было хвоста, когда я шел к дому. Отцепись от меня, Дов! – отмахнулся Натан.

– Сколько раз я тебе говорил: то, что за тобой нет хвоста, еще ничего не значит. Запомни ты это раз и навсегда! – сурово сказал Дов. – До тебя здесь были другие. А если наши предшественники из посольства наследили? Если противник взял дом под наблюдение, поджидая, когда в гнездышко прилетит птичка? А птичка эта, между прочим, – ты! Так что, друг дорогой, – продолжал Дов, – если я еще раз застану тебя безоружным в оперативной квартире, то сообщу об этом начальству, предварительно хорошенько тебя вздув. Честное слово, Натан, ты вынудишь меня поступить с тобой именно так!

Дов перевел дух и достал план города, похожий на тот, что Натан купил на железнодорожном вокзале. Затем Дов подошел к окну и поплотнее задернул шторы, чтобы в комнату не проникал свет. Включив большую люстру, он извлек из кармана хромированный фонарик, а из бумажника вытряхнул маленький пластмассовый кружок.

– А теперь за дело, – сказал Дов, прикрепив кружок к стеклу фонарика и направив луч на план, который тотчас покрылся светящимися точками.

– Вот это да! Что это такое? – изумился Натан.

– Да вот, получили новинку из технического отдела, – ухмыльнулся Дов. – Эта система позволяет совершенно открыто носить с собой оперативную карту. Я уже обдумал и пометил на ней все, что нужно для нашей будущей операции, в том числе и несколько маршрутов экстренной эвакуации. – Дов указал на маленький зигзаг, светившийся за музеем «Панорама». – Вдруг да пригодится. За пятнадцать минут заметем все следы, – с улыбкой пояснил он. Видно было, что свое дело Дов не только досконально знал, но и очень любил. – Можно наметить несколько путей отхода для подстраховки пакета, который принесет твой человек. Ведь, насколько я знаю, он должен явиться с каким-то пакетом? – уточнил Дов.

– Да, должен, но вполне может прийти и без

него, – вздохнул Натан. – В таком случае нам придется повести дело так, чтобы он все-таки сбегал за своим конвертиком. Работа предстоит тонкая…

– Хлопотно, когда агент является с пакетом, а уж когда он еще должен за ним вернуться, тогда становится совсем тоскливо, – покачав головой, проворчал Дов. – Ну ничего, справимся. Как только почуем что-то неладное, удлиним путь отхода вот досюда, – Дов указал место на карте, где змеился еще один зигзаг. – Собственно говоря, это не обязательно, – добавил Дов, – но раз в операции примет участие дядя из посольства, то для пущей безопасности не повредит…

– А что с местными? – спросил Натан, имея в виду голландскую полицию и службу безопасности.

– Об этом не беспокойся, – усмехнулся Дов. – В случае чего у меня остались кое-какие связи еще со времен курсов, которые мы устраивали для них в израильской академии. Кроме того, есть один человек в верхах, который вступится за нас перед шефами этих служб, если что-то пойдет не так.

Натан, усердно делавший пометки в своем блокноте, вдруг вскочил на ноги и, хлопнув себя по лбу, ринулся к телефону.

– Что с тобой? – спросил удивленный Дов…

– Забыл позвонить Мейеру, – простонал Натан. – Я велел ему сидеть в «Пуллмане»; в Амстердаме, и ждать моего звонка. Хотел его проинструктировать и забыл.

– Хорошо бы забыть где-нибудь этого осла навсегда! – расхохотался Дов.

Натан позвонил в Моссад и доложил Мусе о своем промахе, но тот даже обрадовался, что Мейер сидит в отеле и смиренно ждет звонка.

– Здорово! – восхитился Муса. – Наконец-то можно не беспокоиться, что он наделает глупостей, которые нам же придется потом расхлебывать. Может, оставим его пока там, а? – предложил шеф отдела безопасности.

– Решай сам, – ответил Натан. – По мне, так он может торчать там до своего возвращения на родину.

К восьми вечера вся группа поддержки была в сборе и приступила к последней проверке планов операции. Надо было убедиться, что каждый хорошо понял свою задачу, чтобы потом действовать слаженно и четко. На сей раз автомобилей брать напрокат не придется, машинами их обеспечил, местный еврейский предприниматель, что с оперативной точки зрения было весьма кстати.

В 21.30 сделали перерыв на ужин, но, даже усевшись за большой кухонный стол, продолжали обсуждать предстоящую операцию.

В 23.00 план был окончательно утрясен, и все разошлись по своим спальням.




24


26 сентября, время: 7.00 – Гаага




Шум, который подняли члены группы, готовя себе завтрак, не мог не разбудить Натана. От смеси запахов кофе и яичницы с беконом у него закружилась голова. В висках стучало – что наверняка было результатом слишком большого количества выпитого вчера вечером голландского джина, благодаря которому Натану удалось наконец заснуть.

Он принял душ, побрился, надел джинсы, спортивную рубашку и спустился в кухню. Его встретили большой кружкой кофе и щедрой порцией яичницы с беконом. Справившись с этим, Натан сразу почувствовал себя лучше.

– Мы в стране, которая славится на весь мир своей селедкой, – сказал высокий темноволосый мужчина лет тридцати, говоривший с североафриканским акцентом, – а они снабжают этот дом так, словно он находится в Штатах; Может мне кто-нибудь объяснить, почему?

– Уймись, – откликнулась рыжая женщина, занятая приготовлением кофе. – Ты всегда найдешь, на что пожаловаться. А может, ты сумеешь выписать сюда свою мамочку, чтобы она нам готовила?

– Не трогай мою мамочку! Хотя, если подумать, это неплохая идея. Что скажешь, Дов? Вызовем мою мать, и она будет нас кормить! – Парень расплылся до ушей и положил себе в кофе изрядную порцию сахара.

– Было что-то новое с тех пор, как мы легли спать? – спросил Натан Дова.

– Насколько мне известно, ничего, – отозвался тот. – Но ведь это же ты, в конце концов, владеешь информацией. Мы только выполняем приказы, – добавил командир группы.

– Верно, – саркастически усмехнулся Натан, подошел к телефону и соединился с коммутатором Моссада.

Муса отозвался почти сразу.

– Что? – коротко спросил он.

– Звоню, чтобы узнать, есть ли какие-нибудь новости? – объяснил Натан.

– Нет, пока ничего, – проговорил Муса. – А что касается этих фотографий, то я хочу, чтобы ты немедленно доставил их сюда. Как только снимки окажутся у тебя в руках, прямиком езжай домой, – распорядился шеф отдела безопасности.

– А что с деньгами, которые требует наш человек? – поинтересовался Натан.

– Курьер из посольства доставит тебе чемоданчик. В нем будет больше, чем просил Шулер, а ты заплатишь ему столько, сколько он скажет. Но обязательно проследи, чтобы он оставил расписку, – напомнил Муса.

– Ну-ну, какой ты щедрый! – ухмыльнулся Натан. – Когда прибудет курьер?

– Он уже должен быть у вас. Наверное, поехал кружным путем, – предположил Муса.

Кто-то позвонил в дверь, и Натан спросил Дова:

– Можешь открыть? – а в трубку сказал: – Это, наверное, он. Минутку. – Натан выглянул в коридор и увидел человека с чемоданчиком; курьера пригласили в кухню. – Да, это он, – подтвердил Натан. – О'кей. Итак, я жду твоего звонка.

– Пока, – ответил Муса и положил трубку. Дов передал Натану чемоданчик с таким видом, будто ждал объяснений.

– Это деньги для агента, если он привезет то, что обещал, – растолковал ему Натан.

– Понятно. А почему, черт возьми, нам никогда не платят таких денег? – возмущенно спросил Дов.

– Идите работать на сирийцев, тогда и вы получите столько же, – ответил приятелю Натан. Все члены группы дружно расхохотались.




Натан отнес чемодан наверх, в свою комнату, и запер дверь. Чемоданчик был битком набит американскими долларами. Натан прикинул, что там тысяч триста пятьдесят. Жалко отдавать Шейби такие деньги…

Натан переложил их в собственный саквояж, а чемоданчик заполнил книгами со стеллажа у кровати. Вынув маленький набор канцпринадлежностей, с которым он никогда не расставался, Натан наклеил несколько купюр на черную копирку и прикрыл ею книги. На первый взгляд казалось, что чемоданчик набит деньгами.

Если подозрения Натана не оправдаются, то Шулер получит свое вознаграждение. В противном случае найдется гораздо лучший способ использовать эти деньги…

Во второй половине дня около 17.30 зазвонил телефон. Натан, поглощенный игрой в трик-трак с рыжеволосой женщиной, внезапно оказался в центре внимания. К нему были прикованы все взгляды, когда Дов протянул ему трубку. Напряжение в комнате стало почти осязаемым.

– Слушаю? – проговорил Натан.

– Малыш? – услышал он.

– Да. – Телефон искажал голос, но говорил явно не Муса.

Звонили из информационного центра при отделе секретной связи. Похоже, это был Марк, хотя наверняка сказать было трудно. Но раз собеседник знал кличку Натана и набрал этот номер, то причин для беспокойства не было…

– Только что звонил твой друг, – прозвучало в трубке. – Можешь связаться с ним по пять-восемь-два-восемь-один-девять. Повторяю: пять-восемь-два-восемь-один-семь. Записал?

– Да, спасибо. Когда он звонил? – поинтересовался Натан.

– Да минут пять назад, – откликнулся человек на том конце провода. – Я сказал, что ты вышел, но минут через десять вернешься и сразу ему перезвонишь.

– О'кей. Теперь дело за нами, – сказал Натан, и тут связь внезапно прервалась.

Марк специально продиктовал Натану две разные группы цифр: первая была зашифрованным номером телефона, а отличающаяся цифра во второй группе являлась ключом к шифру.

Натан быстро вычислил настоящий номер телефона и повернулся к Дову.

– Позвоню ему минут через пять и скажу, что свяжусь с ним снова через… Полчаса? Сколько времени вам нужно?

– Пусть будет сорок пять минут, – решил Дов. Натан набрал номер.

– Отель «Бель Эйр». Добрый день, – промурлыкал приятный голосок.

– Могу я говорить с господином Шейби? – осведомился Натан.

– Подождите, пожалуйста. – В трубке раздался гудок, потом – щелчок – и Натан услышал голос Шейби.

– Привет, как дела? – обратился к сирийцу Натан.

Шейби сразу узнал его голос.

– О, привет, Брэд! Как поживаешь?

Легкая неуверенность в голосе Шейби насторожила Натана, хотя сириец и назвал его Брэдом, что означало: все в порядке. Но на этом этапе операции отступать было уже поздно.

– Спасибо, хорошо, – ответил Натан. – А как ты?

– La ilaha illa Llahu, у меня все нормально, – торопливо заверил его Шейби.

– У меня есть еще кое-какие дела, а потом я бы с удовольствием встретился с тобой. Давай я позвоню тебе через часок? Жди у себя, ладно? – весело сказал Натан.

– Хорошо, хорошо, ia ashi. Но ты ведь будешь не один? – заволновался сириец.

– Да, я приду вместе с другом, – успокоил его Натан.

– Буду ждать твоего звонка, – пробормотал Шейби.

– Договорились. – Натан положил трубку и посмотрел на Дова. – У тебя есть фотография «клиента»? – спросил он командира группы.

– Да, – кивнул Дов. – Мы засечем его, как только он выйдет из отеля.

Затем Дов обратился к остальным:

– Собираемся. Ты – в «Бель Эйр» и будешь там его ждать. Нам надо знать, выйдет ли он из отеля чистый. Ну, тебе известно, что делать. Молодой человек, которому Дов отдал приказ, молча выскользнул за дверь, а за ним с интервалами в несколько минут вышли две пары и трое по одному. Через четверть часа в доме остались лишь Натан и Дов.

Полчаса спустя позвонил человек, посланный к отелю, и доложил, что занял свой пост. Следующий звонок означал, что какой-то другой член группы уже расположился в ресторане, а все остальные – на своих местах снаружи.

– Ну, – проговорил Дов, положив трубку, – можешь связаться со своим человеком и сказать ему, чтобы он выходил.

– А что с военным атташе? – осведомился Натан.

– Он будет ждать нас в городе. Мы подхватим его, когда поедем на встречу с «клиентом», – ответил Дов. – Не волнуйся, мы все подготовили. Только принеси деньги, а остальное – моя забота.

Натан побежал наверх за чемоданчиком и, спустившись, чуть приоткрыл его, чтобы Дов мог увидеть содержимое.

– О черт! – воскликнул Дов. – Если бы можно было заработать такую кучу денег честным путем!

– Ни малейших шансов, – усмехнувшись, ответил Натан. – Ну, звоним моему агенту.

На этот раз Шейби явно занервничал, когда узнал, что встреча состоится не в отеле.

– Слушай, – сказал он, – что происходит? Ты собираешься увидеться со мной или нет?

– Да-да, конечно, – заверил его Натан. – Встретимся в ресторане на углу улиц Хогеваль и Зеестраат. Ресторан маленький, но найти его нетрудно. Возьми такси.

– Да что такое? Почему мы не можем встретиться в отеле, как всегда? Зачем этот ресторан? Что-нибудь случилось? – Шейби нервничал все больше.

– Что с тобой, Шейби? Ты перетрусил или что? – Голос Натана утратил прежнюю мягкость. – В чем дело? Я сказал, что мы встречаемся в ресторане, и, значит, так оно и будет. У тебя какие-то проблемы? А, может, ты что-то от меня скрываешь?

Таким образом Натан сумел подать Дову сигнал тревоги. Не мог сделать этого раньше, не возбуждая подозрений. Теперь он прикрыл трубку ладонью и сказал:

– Не нравится мне это. Несет дерьмом… – И он снова заговорил с Шейби: – Ты же знаешь, я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось. Но если ты крутишь, я за последствия не отвечаю.

Дов, не скрывая беспокойства, смотрел на Натана странным взглядом и в конце концов жестами попросил его прервать разговор, чтобы обсудить ситуацию, но Натан дал ему понять, что не видит в этом необходимости.

– У тебя есть бумага и ручка? – спросил он Шейби.

– Да, – откликнулся тот.

– Запиши название ресторана. – И Натан медленно, по буквам продиктовал ему голландское слово. – А теперь – ты уже готов выйти?

– Да. Выхожу, – пробормотал сириец.

– Отлично. До скорого свидания, – строго сказал Натан.

– До свидания, – пискнул Шейби и повесил трубку.

– Что-то тут не так, – покачал головой Натан.

– Что ты такое говоришь? Разве у вас нет определенного кода на случай неприятностей? Ведь это же азы, парень! – возмутился командир группы поддержки.

– Дов! – Натан был явно расстроен. – Я бы многое отдал за то, чтобы дело было в такой ерунде, как этот чертов код.

– Ну что ж, тебе остается только встретиться с этим человеком и выяснить все на месте, – пожал плечами Дов. – По крайней мере узнаешь, приведет ли он за собой хвост.

– Есть еще один вариант, – задумчиво проговорил Натан.

– Да? И какой же? – вскинул брови Дов.

– Остановить операцию. Что-то мне тут не нравится. Да, так я и сделаю. Слушай, отзови своих людей. Я позвоню в ресторан… – Натан замолчал, видя, что Дов не шелохнулся. – Что происходит, черт возьми? – раздраженно спросил он неподвижно стоявшего мужчину.

– Ничего. Просто о твоем выходе из игры не может быть и речи, – спокойно заявил Дов. – Муса сказал, что эта встреча должна состояться невзирая на опасность, даже если придется идти по трупам… И я выполню распоряжение своего шефа.

Так что лучше пошли. Дорога дальняя, а время летит быстро…

– Что значит – «Муса сказал»? Ведь руковожу операцией я! – взорвался Натан. – И тебе отлично известно, что только я могу остановить ее! Если я говорю «отбой» – значит, черт возьми, отбой! – Он схватил телефонную трубку.

– Я получил другие инструкции, – ответил Дов. – Они имеют весьма специфический характер и потому зафиксированы на бумаге. И подписан документ лично Мусой – царем и богом, а засвидетельствован самим Всевышним. Муса предупредил меня, что тебе может прийти в голову остановить операцию. Так что давай кончим козырять полномочиями и тронемся в путь.

И Натану пришлось отправиться с Довом, подчиняясь приказу Мусы. Другого выхода у Натана не было. Теперь он не сомневался: Муса считал его вражеским агентом, раз предвидел, что Натан попытается избежать встречи с Шулером. По правде говоря, Натан мог бы и раньше разобраться в планах Мусы, принимая во внимание присылку группы, которая должна была обеспечить проведение этой встречи. Но теперь не оставалось больше никаких сомнений: Муса решил заполучить фотографии, доставленные Шейби, любой ценой…

Дов припарковал белый «ауди» возле телефонной будки, быстро вышел и шагнул к телефону.

Автомобиль стоял настолько близко к будке, что Натан мог слышать слова Дова. Оказывается, наблюдатели видели, как Шейби покинул отель. Он был один и взял такси, как ему велел Натан. После появления Шейби на улице ничего особенного не произошло: никаких сорвавшихся с места машин, никаких людей, подающих друг другу загадочные знаки.

Один из подчиненных Дова уже ехал за военным атташе, чтобы доставить того в условленное место, на встречу с Довом и Натаном. Там Натан пересядет из автомобиля Дова в машину атташе…

Через несколько минут телефон в будке зазвонил. Это один из членов группы, ехавший за такси Шейби, сообщал, что хвоста за сирийцем нет. Это подтвердил и «таксист». Все вроде бы было чисто.

Водитель доложил Дову:

– Я вымыл машину, так что будь уверен – она блестит, как новенькая.

– О'кей. Теперь едешь в условленное место? – спросил Дов. Явно довольный ответом, он добавил: – Ну, до скорого. – Потом командир группы повернулся к Натану: – Сейчас ты позвонишь своему человеку, – сказал он. – Дай ему пять минут, чтобы мои люди успели подготовиться.

– А что с рестораном, в который он отправился? – спросил Натан.

– Я велел одному из наших взять эту забегаловку под наблюдение еще до того, как ты дал Шейби адрес, так что знаю: там чисто. И еще нам известно: он тоже пришел туда без хвоста.

В то время, как они разговаривали, Шейби уже сидел в ресторане и ждал. Он не обращал внимания на неопрятного человека в телефонной кабинке, который наблюдал за ним. Его гораздо больше волновала пара, которая вошла вслед за ним в ресторан, хотя на самом деле это были обычные туристы.

– О'кей, – сказал Дов, – тебе пора звонить Шейби и еще раз отправить его прогуляться.

Дов и его группа были уверены, что за Шейби никто не следит. Но Натан чувствовал: это не так. Как им это удалось? Ведь система безопасности действовала безупречно. Разве только Шейби работал на них, и у него был с собой передатчик…

Но, несмотря на свою убежденность, Натан знал, что спорить с Довом бесполезно: тот в любом случае будет следовать инструкциям. Ничто не заставит его отступить от разработанного плана, ведь Дов, по его собственному выражению, получил приказ от самого Всевышнего.

Подойдя к телефону, Натан позвонил в ресторан. После нескольких гудков в трубке послышался сиплый голос.

– Вы говорите по-английски? – спросил Натан, хотя заранее знал ответ: они проверили это накануне.

– Да-да. Что вам угодно? – хрипел человек на том конце провода.

– Я должен был встретиться у вас с одним своим знакомым, но, к сожалению, не могу прийти, – проговорил Натан. – Будьте любезны, попросите его к телефону. Его имя – Шейби.

Через несколько секунд изумленный голос Шейби спросил:

– Кто говорит?

Прошу прощения, но нам придется встретиться в другом месте, – заявил Натан.

– Да что, наконец, происходит? Это же идиотизм! – сорвался на крик сириец.

– Я тебе все объясню при встрече. Сейчас нет времени. Слушай внимательно. Речь идет о. твоей безопасности, – очень серьезно сказал Натан.

– Так что я должен делать? – спросил Шейби усталым, напряженным голосом.

Этот человек слишком боится, подумал Натан. Боится больше, чем-можно было бы ожидать в такой ситуации. Что они затевают, черт возьми? Й кто они? Натан понимал, что должен собраться, потому отогнал тревожные мысли и сосредоточил все внимание на листочке бумаги, который держал в руке. Натан уже хотел зачитать в трубку то, что было написано на листке, как вдруг услышал невнятное бормотание Шейби.

– Что ты сказал? – резко переспросил он сирийца.

– Я только… что-то случилось? Ведь раньше мы никогда ничего такого не делали. Это… это… – лепетал Шейби.

– Все будет хорошо, – попытался успокоить его Натан. – Слушай меня внимательно и постарайся взять себя в руки. Мы скоро увидимся.

– Говори, – отрешенно проговорил Шейбй.

– Когда выйдешь из ресторана, сверни налево и шагай до первого перекрестка. Там снова – налево и опять до перекрестка. Увидишь на углу большое здание, похожее на средневековый замок. Сверни направо и двигайся вперед, пока не пересечешь две улицы и не окажешься у светофора Там повернешь налево. Я буду в рыбном ресторанчике на углу. Повторяю еще раз…

Путь был простым, но если за сирийцем кто-то следил, команда Моссада наверняка засекла бы хвост, поскольку люди Дова уже заняли свои места. Когда Натан повесил трубку, рядом затормозил серебристый «БМВ-750». Впереди сидели два члена группы, а сзади атташе, выглядевший не слишком довольным…

Дов сказал Натану:

– Двинемся через минуту. Мне только нужно узнать у моего человека в ресторане, не звонил ли кому-нибудь Шейби после разговора с тобой. Если нет, то путь свободен и я сообщу в контору, что дело на мази.

Через несколько секунд зазвонил телефон.

– О'кей, – кивнул Дов, – полный порядок. Не забудь только дождаться сигнала, что все чисто Мы должны проверить, не приволокся ли кто-нибудь за твоим парнем на место встречи. – Потом

Дов наклонился к водителю «БМВ»: – Проследи, чтобы без сигнала никто не выходил.

– Есть, начальник! – откликнулся молодой человек, и все расхохотались. Даже нервничавшему офицеру удалось улыбнуться.

Натан опустился на заднее сиденье «БМВ».

– Добрый день. Генерал Гильбоа? – Мужчины обменялись рукопожатием.

– Да, – ответил атташе. – А вы?..

– Просто друг, – с улыбкой проговорил Натан. – Какое, в конце концов, значение имеет мое имя?

Вскоре они припарковались, не доезжая двух кварталов до ресторана. Шейби должен появиться здесь минут через пять. Пока все шло гладко.

– Когда мы окажемся в ресторане, – проинструктировал Натан офицера, – не произносите ни слова. Если человек, с которым мы должны там встретиться, задаст вам вопрос, пожалуйста, не отвечайте, только улыбайтесь. Я вам его представлю, вы сообщите ему свою фамилию и звание – и больше не откроете рта. Понятно?

– Да, конечно. Я бы хотел знать только одно: что я тут, черт возьми, делаю? – мрачно пробормотал атташе.

– Этого объяснить мы вам не можем, – развел руками Натан, – но, как вы знаете, без вас эту операцию нам бы провести не удалось… и мы очень благодарны вам за содействие, которое вы любезно согласились оказать нам, несмотря на то что мы столь внезапно обратились к вам за помощью.

Натан посмотрел на улицу и увидел парня, который сидел на корточках возле мотоцикла. На первый взгляд казалось, что парень копается в моторе. На самом же деле молодой человек внимательно наблюдал за улицей. Вскоре он отвернулся от мотоцикла и дотронулся обеими руками до воротничка своей рубашки, словно хотел его разгладить. Потом парень выпрямился, подав таким образом сигнал «все в порядке», которого все ждали в страшном напряжении.

Мужчина, сидевший за рулем, поправил левой рукой боковое зеркальце и медленно поехал в сторону ресторана. Когда до него осталось полквартала, водитель затормозил и сказал Натану:

– Подождем тебя здесь. А парень через минуту будет внутри. – Это относилось к мотоциклисту, который выглядел значительно моложе своих двадцати четырех лет.

– Остальные тоже будут наблюдать за вами со всех сторон. Когда закончишь и захочешь куда-нибудь отправить своего приятеля, мы к вам подъедем. У нас заказан номер в отеле, – продолжал водитель.

– О'кей. А если у нас не возникнет желания прокатиться, мы пройдем по тротуару мимо машины, словно я с вами незнаком, – сказал Натан.

– Нет, мы должны забрать генерала, – объяснил человек, сидевший за рулем. – Если хочешь прогуляться с агентом – ради бога, но мы обязаны увезти господина атташе и пакет.

– Увезете, – усмехнулся Натан. – Ну, до встречи – уже после операции…

– А если возникнут осложнения, каждый отвечает за себя, – добавил водитель.

– Есть новости? – спросил второй член группы, закуривая сигарету.

Генерал и Натан вышли из машины.

– О каких осложнениях он говорит? – спросил атташе, склоняясь к уху Натана, чтобы его не услышали прохожие. Атташе был почти на голову выше Натана.

– Вы как человек военный понимаете, что дела всегда могут принять дурной оборот, – ответил Натан. – Если бы я знал, что может случиться, я бы это предотвратил. Но всего предусмотреть нельзя. Вы согласны? – Они остановились перед входом в ресторан. – Не надо волноваться. О'кей? И помните: ни слова!

В большом зале царил полумрак. Темные панели придавали помещению вид кают-компании. Стены украшали изображения парусников в золоченых рамах. С массивных деревянных балок потолка свисали старинные латунные лампы. В зале было около тридцати столиков, накрытых скатертями, и на каждом стоял корабельный фонарь со свечой внутри. Почти все столики были заняты.

Натан обратился к метрдотелю:

– Нам нужен столик на трех человек. Наш гость, наверное, ждет нас в баре.

– Сейчас мы сервируем столик, господа, – кивнул метрдотель. – А пока я провожу вас в бар.

Они прошли за ним в еще более темное и тоже битком набитое помещение, где доминировала громадная, во всю стену, блестящая деревянная стойка бара. Играл джаз, причем в тот момент довольно громко.

Шейби сидел у стойки, но, увидев входящих, сразу кинулся к Натану. Лицо сирийца казалось серым. Не успел Натан представить друг другу Шейби и генерала, как к ним вновь приблизился метрдотель.

– Желаете остаться здесь, господа, или сразу сядете за стол? – осведомился он.

– Мы пойдем в зал, – ответил Натан, радуясь возможности вырваться из шумного душного бара.

Их усадили под картиной, на которой был изображен большой корабль, отчаянно борющийся с бурей. Метрдотель подал всем меню.

– Ober подойдет к вам через минуту, – сказал он и вернулся на свой пост у входных дверей.

– Кто подойдет? – нервно спросил Шейби.

– Официант. Ober – по-голландски «официант», – объяснил ему Натан.

– Ты принес деньги? – взволнованно поинтересовался Шейби.

– Что за спешка? У тебя какие-то проблемы? – осведомился Натан.

– Нет у меня никаких проблем. Все в порядке. – Маленький человечек весь вспотел. Он с трудом сохранял самообладание и все время поглядывал через плечо атташе на входные двери. Натан был уверен, что Шейби чего-то ждет. Но чего? Напряжение стало почти осязаемым.

– Что происходит, Шейби? – решил прижать его Натан. – Что, черт возьми, с тобой творится? Ты просил, чтобы я привел этого человека. Я это сделал. Ты должен был принести мне снимки. Где они?

Шейби вынул маленький пакетик и положил его перед собой на стол.

– Кто он? – спросил сириец, глядя на Гиль-боа, словно видел его впервые.

– Атташе, с которым ты хотел познакомиться, – стараясь сохранять самообладание, проговорил Натан. – Бога ради, Шейби, я же представил вас друг другу пять минут назад.

– Я… я ничего не расслышал в этом шуме, – пролепетал сириец.

– О'кей, все нормально. Черт, что случилось? – воскликнул Натан.

Шейби тяжело задышал. Ловя ртом воздух, он простонал:

– Этот че-че-человек выследил меня. – Испуганные глаза сирийца бегали по залу. – Ка-кажет-ся, он немец, н-но я не у-уверен… Он хорошо го-говорит п-по-английски. Я лишь вы-вы-выполняю его п-приказы.

Натан с самого начала был прав. Надо было немедленно выбираться отсюда. Если, конечно, еще не поздно.

Он схватил пакетик Шейби.

– Уходим. Быстро! – бросил он генералу и встал, потянув его за собой.

Но прежде чем атташе успел подняться, в дверях раздался шум и в зал ворвались несколько человек, одетых в одинаковые серые комбинезоны. Лица налетчиков скрывали совершенно одинаковые маски смеющихся клоунов. Сначала посетители и официанты ошеломленно уставились на них. Тут один из «клоунов» дал из автомата «ингрэм» очередь по большой люстре, висевшей в центре зала. Миллионы хрустальных осколков взлетели в воздух, когда массивная конструкция рухнула на один из столиков, придавив сидевших за ним людей. Теперь все посетители отчаянно закричали. Каждый хотел оказаться как можно дальше от пальбы. Началась паника, возникла давка…

Человек, стоявший в дверях, дал очередь в потолок и заорал:

– На пол, на пол, всем лечь на пол! – Он дал еще одну очередь – но на этот раз не по потолку.

Большинство людей упали на пол по собственной воле, но были среди посетителей и раненые. Какая-то пара бросилась бежать, но, скошенная автоматной очередью, рухнула прямо перед входными дверями.

Третий мужчина указал на стол, за который медленно садился Натан.

– Туда! – крикнул налетчик, наводя на Натана автомат.

Натан инстинктивно сполз на пол, а следующая очередь полоснула по стене над его головой. В тот же миг все налетчики в масках открыли огонь, и пули сразили нескольких человек у соседних столиков. Выстрелы из автоматов девятимиллиметрового калибра отбрасывали людей к стенам. Весь зал был в крови и осколках стекла.

Шейби лежал на полу рядом с Натаном, в ужасе глядя на него. Натан не сразу понял, что видит глаза трупа. Затылок Шейби был снесен автоматной очередью. Люди в масках, все время стреляя, приближались к тому месту, где замер Натан. В воздух взлетали щепки, отколотые от деревянных столиков, пули барабанили по стенам и по полу Натан, пытавшийся спрятаться под столом, услышал стон генерала. Атташе, получивший несколько ран, обливался кровью. Внезапно пальба прекратилась. Со всех сторон разгромленного зала доносились жалобные стоны и крики о помощи.

Натан поднял голову и увидел над собой трех «клоунов». Один взял пакетик Шейби, другой – чемоданчик Натана.

– Кто вы? Что вы хотите? – спросил Натан.

Никто не ответил, лишь один из клоунов вставил в свой «узи» новый магазин и передернул затвор.

Это конец, подумал Натан. Он падет от израильского оружия, попавшего в руки врага!

Натан вызывающе посмотрел в глаза человека с «узи». Натан не чувствовал страха – только гнев Когда из-под соседнего столика раздался стон, мужчина чуть повернулся и выстрелил прямо в Гильбоа, разрядив весь магазин. Натан с яростным воплем бросился на «клоуна», хватаясь за пистолет.

Четвертый бандит, стоявший сзади, ударил его прикладом по голове, и Натан потерял сознание.




25


26 сентября, время: 14.00 – Гаага




Звуки доносились до Натана словно сквозь густую пелену тумана. Сначала они были далекими и смутными, но боль, от которой раскалывалась голова, придала им некоторую отчетливость. Они будто обрушились на Натана со всех сторон. Один, совсем близкий, показался ему знакомым.

– Ты меня слышишь? – шептал кто-то ему в ухо на иврите. Остальные шумы были чужими и далекими. Натан открыл глаза и увидел над собой какую-то неясную фигуру. Лица разглядеть он не мог. – Ты меня слышишь? – настойчиво повторял голос.

– Слышу, – тихо ответил Натан. Он все еще был в шоке, и вдруг его сознание прояснилось.

Натан широко открыл глаза. В зрачки ударил свет, и голову пронзила резкая боль, но Натан все же сумел узнать лицо склонившегося над ним человека. Это был Илан, самый младший член группы.

Илан помог ему сесть. Натан огляделся. Повсюду сновали полицейские, врачи и санитары из машин «скорой помощи». Каждый из них, вбегая, в первый момент застывал в дверях, потрясенный жуткой картиной кровавой бойни; такого здесь еще не видели. Некоторые люди, лежавшие на полу, хрипели в агонии^ другие были в шоке и страшно кричали, третьи в отчаянии обнимали тела друзей или близких.

Натан отвернулся – и увидел устремленные на него мертвые глаза Шейби. Гильбоа лежал лицом вниз в луже крови. Рядом валялось то, что осталось от правой руки, которой генерал пытался заслониться от пуль «узи».

– Ты можешь встать? – спросил Илан.

– Попробую. Адски болит голова, – пробормотал Натан.

– Лучше бы нам отсюда выбраться, – сказал Илан на иврите, – и если можно, хорошо бы скрыться от полиции.

– Что с остальными членами группы? – поинтересовался Натан.

– Не знаю, – растерянно ответил Илан. – Я был в ресторане. Не представляю, что произошло на улице. Полиция и «скорая» появились только что. Все случилось так быстро… Они ворвались сюда и скрылись меньше чем через две минуты.

– Кто они, черт возьми? – спросил Натан.

– Я понял только, что это профессионалы и что им нужны были ты и люди за твоим столиком, – объяснил Илан. – Не представляю, каким чудом ты уцелел, – покачал он головой. – Ну, пошли.

Если не считать огромной шишки на голове, то Натан, похоже, был цел и невредим. Они с Иланом медленно двинулись к двери, но Натан вдруг остановился.

– Мне надо на минутку вернуться, – сказал он.

– Что ты несешь? Зачем? – разозлился Илан.

– Нужно обыскать моего агента, – заволновался Натан.

– Парень, он же мертв! У него почти нет головы. Пошли! – потянул его к выходу Илан.

– Нет. Я должен проверить, был ли у него передатчик, – настаивал Натан. – А иначе как они знали, куда ехать? Ведь за ним же, черт возьми, не было хвоста!

Натан оттолкнул Илана и чуть не упал, устремившись к телу Шейби. Натан лихорадочно обыскивал покойника, хотя заметил, что рубашка Шейби была уже разорвана. Натан весь перемазался в крови, но так ничего и не нашел.

– Где, черт возьми, этот «жучок»? Где, черт возьми, этот проклятый «жучок»? Они его забрали! Дьявол! Нашли его первыми! – Натан все еще что-то бормотал, когда Илан подхватил его под руку и потащил к двери.

– Нам надо уносить отсюда ноги! – сердито шипел он. – Предоставь разбираться Центру. Они позже выяснят в полиции, что тут было найдено…

Натан перестал упираться и сам пошел к двери. Их задержал полицейский:

– Минуточку! – Он направлял людей туда, где несколько санитаров оказывали первую помощь тем пострадавшим, которые могли ходить.

– Нет, благодарю вас, с нами все в порядке, – вежливо ответил Натан и заторопился к двери. За ним поспешил Илан.

В конце улицы Натан увидел серебристый автомобиль, на котором приехал сюда. Натан не понимал, почему машина все еще здесь. Группы поддержки отвечали только за доставку к месту встречи. Вытаскивать агентов из неприятностей в их обязанности не входило. У них не было никаких причин оставаться, когда началась стрельба. Впрочем, сейчас не время задавать вопросы…

Когда Натан с Иланом приблизились к «БМВ», они поняли, что произошло. Водитель сидел, навалившись на руль, с дыркой в виске. На заднем сиденье, со все еще зажатой в зубах сигаретой, лежал второй член группы с простреленной грудью.

– О господи, крепко же они нас отделали! – Теперь в шоке был Илан, потрясенно уставившийся на мертвых друзей. – Как это могло случиться?

Рядом с машиной валялись еще три тела, в том числе и Дов. Он лежал лицом вниз, с изрешеченной пулями спиной, словно бросился на помощь… или пытался спастись бегством. Натан дотронулся до его запястья, пытаясь нащупать пульс. Но пульса не было… Натан скорбно посмотрел на Илана.

– Клянусь тебе, что доберусь до мерзавцев, которые это сделали, даже если это будет стоить мне жизни, – медленно проговорил он, и в глазах его застыла боль – боль из-за того, что здесь произошло, и из-за того, что он вынужден уйти отсюда, оставив тела друзей. – Ладно, Илан, смываемся к чертовой матери, – севшим голосом проговорил Натан.

Ему пришдось тащить парня за руку. «Неотложки» и полицейские машины, громко сигналя, сновали по улице. Натан поймал такси и назвал адрес. Водитель, увидев окровавленные лицо и рубашку Натана, в ужасе спросил:

– Что с вами? Может, отвезти вас в больницу? Вам, наверное, требуется помощь?

Натан улыбнулся, чтобы успокоить шофера.

– Нет-нет, доставьте нас, пожалуйста, по этому адресу. С нами все в порядке.

– Что там стряслось? – допытывался таксист, отъезжая от тротуара.

– О, вы просто не поверите! – воскликнул Натан. – Мы спокойно обедали в ресторане, и вдруг ворвались какие-то люди в масках и начали стрелять, – объяснил он.

– И не знаете, что им было надо? – заинтересовался водитель.

– Понятия не имею, – пожал плечами Натан.

– Террористы, – горько вздохнул таксист. – Это безумие охватило уже весь мир. Ведут эту вонючую войну на Ближнем Востоке и прутся в Европу – стирать свое грязное белье в нашей крови. Чего они от нас хотят? – возмущенно спросил он.

Натан и Илан вышли из такси, не доезжая двух кварталов до того дома, где размещалась их группа.

Натан думал теперь только об одном: как бы поскорее добраться до телефона и доложить обо всем случившемся Мусе, который в свою очередь сообщит о провале операции в Центр и как можно быстрее пошлет людей забрать тела… пока не разразился международный скандал. Все, что можно было теперь сделать, – это постараться свести к минимуму ущерб… Мертвым Натан уже не мог помочь ничем.

Илан настаивал, чтобы они проверили, нет ли за ними хвоста. Натан согласился, понимая, что не имеет права терять бдительность. В том состоянии, в котором он сейчас пребывал, ему даже не пришло в голову, что за ним по-прежнему могли следить. Ведь, в конце концов, эти типы уже добились своего…

Войдя в дом, Натан сразу же принялся за дело. Переживать было некогда. Трудно предположить, что еще запланировал человек в белом костюме, если их врагом был именно он, но в любом случае он уже доказал, что является серьезным противником. Знал Натан и то, что его почему-то оставили в живых, и теперь хотел понять, почему именно. Он умылся и переоделся за пять минут. С чемоданом в руке и пистолетом в кармане он спустился в кухню.

Илан, все еще в шоке, сидел за кухонным столом, тупо уставившись в окно. Лишь теперь Натан заметил, что парень тоже в крови.

– Иди прими душ и смени рубашку, – скомандовал Натан. – Через минуту мы должны отсюда смотаться.

Молодой мужчина, как робот, медленно двинулся к лестнице.

– Пошевеливайся! Мы не можем тут торчать всю ночь! – прикрикнул на него Натан, подошел к телефону и набрал номер коммутатора.

– Говорит Натан, – сухо произнес он, когда там подняли трубку.

– Что случилось? – мрачно осведомился знакомый голос.

– Тебе уже кто-нибудь звонил? – резко спросил Натан.

– Да, пару минут назад, – услышал он в ответ. – Но я хочу, чтобы ты сам объяснил мне, что там, черт возьми, творилось? Ну, давай, парень, ты что, язык проглотил?

Натан уловил в голосе Мусы какие-то странные нотки… Странные, но уже знакомые. Ладно, потом надо будет поразмыслить над этим. Пока же Натан был не в состоянии думать о двух вещах одновременно.

Деловито и без эмоций он доложил о событиях этого вечера, закончив свой рапорт на том, что произошло у их столика.

– Потом они подскочили к нам и почти в упор расстреляли Гильбоа. Шейби был уже мертв. Они забрали фотографии. Я даже не знаю, что это были-за снимки, потому что не успел развернуть пакет. Они взяли чемодан с деньгами, и тут я получил прикладом по башке. Это все. Илан привел меня в чувство, и мы оттуда убрались. Знаю, что они убили по меньшей мере троих ребят из нашей группы, в том числе и Дова. Теперь мы с Иланом в доме. Выходим минут через десять. А что известно тебе? Что с остальными? – тревожно спросил Натан.

– Всего мы потеряли пятерых, – сообщил Муса. – Уцелевшие на пути к дому. Я хочу, чтобы ты немедленно выехал в Амстердам и оттуда позвонил мне.

– Ты не знаешь, что же все-таки случилось? – настаивал Натан. – Есть какие-нибудь данные радиоперехвата? – спросил он.

– Еще слишком рано, – мрачно ответил Муса. – Сам знаешь, сколько это обычно тянется… Но ты не расстраивайся: мы найдем их, и кто-то заплатит за все! – прорычал шеф отдела безопасности. – В конце концов, мы теперь имеем еще и убийство дипломата.

Внезапно Натан вновь уловил в голосе Мусы эти странные нотки…

– Почему Амстердам? – поинтересовался он.

– Потому что там для тебя есть кое-какая работа, – откликнулся Муса. – Все объясню, когда ты позвонишь. А теперь собирайся.

– Бегу. Мне взять с собой Илана? – спросил Натан.

– Нет. Оставь его в доме. За ним кто-нибудь приедет, – пообещал Муса.

Натан положил трубку, взял чемоданчик и поднялся наверх. Из ванной доносился шум льющейся из душа воды. Натан подошел к двери и громко постучал.

Илан выглянул, завернувшись в полотенце.

– Я отчитался, – сообщил Натан парню, – и получил приказ ехать дальше. А ты должен остаться здесь. Скоро тебя заберут отсюда, понял?

– Хорошо. До встречи дома, – сказал Илан, с трудом шевеля бескровными губами.

– Будь осторожен, – попросил его Натан. Ему не хотелось оставлять здесь парня, поскольку он не был теперь уверен в безопасности дома. Но Натан получал приказы от Мусы и намерен был их выполнять, во всяком случае пока.

Когда Натан вышел на улицу, его все еще мучила головная боль. Он решил немного покружить, чтобы проверить, нет ли за ним хвоста. Если бы хвост был, Натан понял бы, что дом под наблюдением, и успел бы предупредить Илана. Но слежки не было. Натан взял такси, поехал на вокзал и сел в первый же поезд, идущий в Амстердам. По прибытии туда Натану нужно было сделать несколько звонков…

Когда такси, увозившее Натана, свернуло за угол, из припаркованного к краю тротуара «рено» вышел высокий мужчина. Он был одет в серую спецовку, а на плече у него болталась небольшая черная сумка. Он зашагал прямо к дому, который только что покинул Натан. Человек немного повозился с замком и вошел внутрь. Через пять минут он снова появился на улице, сел в машину и быстро уехал.




Натан должен был узнать, как обстоят дела у Надин. Еще был Гамиль, который завтра приезжает в Париж. Натан страшно устал, но его мозг ни на секунду не прекращал лихорадочной работы, однако никак не мог уловить сути происходящего… В голове у Натана постоянно вертелась какая-то мысль, но едва ему начинало казаться, что сейчас он все поймет, как эта мысль ускользала…

Он все время вспоминал человека, заснятого в Дамаске. Мужчину в белом костюме. Как он добрался до Шейби? Какой след вывел его на сирийца? Явно была какая-то утечка информации. Но если таинственный человек из Дамаска полностью владел ситуацией, почему он позволил Шейби обнаружить, что внедрил к израильтянам своего агента? А может, это и было проколом Шейби, и вражеский агент выявил утечку, подписав сирийцу смертный приговор? Или он вышел на Шейби уже после обнаружения утечки? Но почему они убили всех, а Натана оставили в живых? Зачем он им нужен? У Натана до сих пор не было четких ответов на эти вопросы, одни лишь смутные подозрения…

Вскоре он оказался в Амстердаме. Немного отойдя от вокзала, Натан взял такси. Не видел смысла петлять по улицам, ведь он приехал чистый и противник никак не мог узнать о его появлении в Амстердаме. Натан выбрал отель «Виктория» у Дамрака, где останавливался уже несколько раз. До отеля было недалеко, а Натан мечтал оказаться наконец в удобной постели…

Расположившись на заднем сиденье такси, в самом уголке, Натан вдруг заметил, что, когда они пересекли по мосту широкий канал, какой-то автомобиль стремительно свернул вслед за ними. Кто бы ни сидел за рулем той машины, он проделал этот маневр очень резко: громко взвизгнули шины, а фары отразились в лобовом стекле такси. Нет, это, пожалуй, не хвост… но повернуть не помешает, подумал Натан.

– Прошу прощения, – обратился он к таксисту, – но мне, к сожалению, нужно вернуться на вокзал. Я там кое-что забыл…

– Конечно! Повернем прямо сейчас? – продолжил водитель. – А потом в отель?

– Да, если вы сможете подождать меня, – благодарно кивнул Натан.

Таксист заехал в переулок, развернулся, и они помчались обратно. Тот автомобиль, белый «опель», понесся дальше по набережной канала, не снижая скорости. Натан не сумел рассмотреть, кто сидел внутри. На следующем углу не горел фонарь, и «опель» растворился в темноте.

– Остановите, пожалуйста! Вот здесь! – закричал Натан, напугав водителя, который резко затормозил у тротуара. Натан сунул ему пятидесятидолларовую купюру и выскочил из машины, бросив на ходу: – Спасибо! Сдачи не надо!

Таксист покачал головой, словно говоря: «Ох уж эти сумасшедшие американцы!» – и поехал обратно на вокзал.

Натан очутился перед входом в какой-то магазин. Здесь Натан прислонился к двери, полностью погруженной во мрак. Луна заливала деревья и канал голубоватым светом.

Натан внимательно наблюдал за набережной, по которой умчался белый «опель», и замер, когда увидел свет фар и тот же самый автомобиль плавно выехал из-за угла. Он двигался так медленно, словно водитель что-то искал. Миновав перекресток, «опель» вдруг рванулся вперед и помчался по той улице, по которой удалялось такси. Теперь Натан уже не сомневался, что за ним следят. Но как это могло случиться? Откуда, черт возьми, они узнали, что он едет в Амстердам? Это было известно только ему – и Мусе.

Внезапно Натан почувствовал себя так, будто на голову ему вылили ушат ледяной воды. За ним охотились люди из Моссада! Но почему? Неужели Муса был вражеским агентом и подставил Натана, чтобы обелить себя и спокойно пожинать плоды своих трудов? Натану трудно было в это поверить, но он должен был убедиться… И как можно скорее. Если Моссад послал за ним свою группу, Натану придется скрыться и проводить операцию по спасению палестинских делегатов тайно. На пере живания времени не оставалось. Натан невольно подумал, что оказался в особом списке Моссада. В этом списке никто не числился долго, а исчезнуть из него можно было только одним способом…

Натану необходимо было выбраться из Амстердама, но сначала следовало позвонить Мусе. Надо удостовериться… Натан перебросил сумку через плечо и быстрым шагом направился в отель. Он прикинул, что без машины, на которой трудно маневрировать по улочкам и мостам с односторонним движением, дорога в отель займет не больше пятнадцати минут. Натан шел по району, где было немало заводов и фабрик, складских помещений и всяких мастерских, так что по пути он мог в случае чего с легкостью спрятаться. Еще он мог, оставаясь невидимым, наблюдать за всем вокруг. Он вспомнил, что напротив отеля на канале есть пристань. Натан решил воспользоваться телефонной будкой на причале и во время разговора с Мусой следить за гостиницей. Это необходимо, особенно если за Натаном послали целую группу. С этой минуты ему придется надеяться только на себя…

Улицы были пустынными. Лишь время от времени проезжал какой-нибудь автомобиль, по большей части такси. Вскоре Натан оказался в тени высокого готического храма, обращенного фасадом к пристани. Держась в тени, Натан приблизился к причалу и посмотрел через канал на гостиницу. С этого места он видел главный вход и боковую часть отеля с дверью поменьше, над которой светилась неоновая надпись. Если он правильно помнил, это был вход с улицы в ресторан отеля. Между храмом и пристанью стояла телефонная будка. Натай набрал номер Мусы. После второго гудка на том конце провода сняли трубку, и через несколько секунд Натан услышал голос своего старого учителя и коллеги.

– Я в Амстердаме, – сообщил Натан,

– Откуда ты звонишь? Из отеля? – спросил Муса.

– То-то и оно, что нет. – Натан выдержал паузу. – Я поехал в отель, но вспомнил, что оставил чемодан в камере хранения на вокзале, и мне пришлось туда вернуться, – проговорил он, напряженно размышляя.

Ему не хотелось, чтобы Муса догадался о его подозрениях. Но Натан понимал и другое: если за ним по пятам действительно следовали люди Мусы, тому уже должно быть известно о маленьком трюке Натана с такси.

– Я подумал, что, может, ты ждешь моего звонка, и решил связаться с тобой прямо с вокзала, – проговорил он наконец.

– Хорошо… И какие у тебя планы? – поинтересовался Муса.

– Отправлюсь отсюда в «Викторию». Что мне делать потом.? – осведомился Натан.

– Ничего. Хорошенько выспись и позвони мне завтра утром, – распорядился Муса. – Получишь от меня инструкции, – добавил он.

– О'кей, а если я понадоблюсь тебе раньше, то буду зарегистрирован в отеле под своей израильской фамилией, – предупредил Натан.

– У тебя все в порядке? – заботливо спросил Муса.

– Конечно, – удивленно откликнулся Натан. – Кстати, что слышно в Афинах? – полюбопытствовал он.

– Ничего нового, – равнодушно ответил Муса. – Похоже, они по-прежнему ждут приказов.

– Этот идиот Халим установил наконец с кем-нибудь контакт через новую связную? – спросил Натан.

– Думаю, да. Но мы не уверены, – проговорил Муса.

– Даже при таком наблюдении? – изумился Натан.

– Что ж, там, откуда приехала эта девица, приняли чрезвычайные меры предосторожности, – вздохнул Муса. – Один из нашей новой группы наблюдения сказал даже, что девушка ему кого-то напоминает.

– И кого же? – насторожился Натан.

– Вот этого-то он как раз и не может вспомнить, – раздраженно ответил Муса. – Этот парень был раньше офицером военной разведки, так что, может, видел ее фотографию среди бумаг или… кто его знает? В любом случае мы раздобудем ее снимок и пропустим для проверки через компьютер. Если за этим что-то кроется, мы скоро все раскопаем, – пообещал шеф отдела безопасности.

– Отлично, – сказал Натан. Он невольно вздрогнул, увидев, что перед отелем остановились два автомобиля и из них вышли несколько мужчин. Хоть Натан не разглядел ни их лиц, ни даже их цвета кожи, он был уверен: они занимают места, чтобы устроить засаду… Значит, им уже передали то, что он несколько минут назад сообщил Мусе: он, Натан, собирается ехать в отель «Виктория». И готовилось явно не похищение, поскольку эти люди не пригнали с собой никакого фургончика, в который могли бы затолкать жертву…

Предстояла ликвидация.

– О'кей, – проговорил Натан, – я свяжусь с тобой утром. Да, кстати, кто-нибудь забрал Илана из Гааги? – осведомился он. – Когда я уходил, парень был в шоке…

– Я еще не знаю, – ответил Муса. – Мне вот-вот должны сообщить… Мы держим ситуацию под контролем. Ну, до завтра. – И шеф отдела безопасности повесил трубку.

Теперь Натану было ясно: Муса врал. Понял Натан и то, что его подставили. Потому и не убили в ресторане. Устроили все так, что выходило: он и есть вражеский агент. Муса, явно убежденный в этом, приказал ликвидировать Натана. Но все это вовсе не означало, что сам Муса не может оказаться агентом противника.

И если бы Мусе или кому-нибудь другому, подставившему Натана, удалось бы организовать все таким образом, чтобы казалось, будто Натана убрала та же самая группа, которая провернула дельце в Гааге, никому бы не грозили допросы Шабака, где очень скоро заинтересуются слухами о вражеском агенте, внедренном в Моссад. Вместо этого в амстердамском канале найдут тело Натана с несколькими пулями в голове. Скорее всего именно так и планировалось.

Натан попытался подобраться поближе к отелю, чтобы посмотреть, кого они туда прислали. Теперь Натан был спокоен. Он разобрался в ситуации – во всяком случае в том, что касается Мосса-да, но они не догадывались, что он знает… Стало быть, уже на старте он вырвался вперед.

Натан осторожно проскользнул вдоль стены храма и выглянул из-за угла. Члены группы укрылись так, что ни один человек, входящий в отель, не мог их заметить. Натан пробрался в темноте к припаркованному поблизости грузовичку и через стекла его кабины стал наблюдать за отелем. Он пока так и не увидел того, кто должен был находиться на подходе к гостинице, чтобы опознать Натана и подать членам группы сигнал, что объект приближается к отелю. И Натан решил, что не двинется с места, пока не разглядит этого человека. Внезапно Натан уловил какое-то движение буквально в трех метрах от своего грузовичка. Натан присел на корточки, пытаясь рассмотреть получше стройную фигурку, притаившуюся за деревом. Это была Девятка.

«Вот сволочь!» – подумал Натан. Из всех грязных и подлых дел Мусы это было, пожалуй, самым мерзким. В какой-то момент Натану захотелось подойти к девушке, все ей рассказать и объяснить, что они охотятся совсем не за тем, за кем надо. Но разве она станет его слушать? Натан пришел к выводу, что это исключено.

Он медленно лег на землю за грузовичком – так, что колеса машины заслоняли его от Девятки. Даже если бы она теперь взглянула в его сторону, то все равно бы ничего не заметила.

– Я на месте, – услышал Натан ее голос; она явно говорила в микрофон передатчика.

Прижавшись к земле, Натан обдумывал пути отступления. Он не мог оставаться здесь слишком долго. Неплохим укрытием были бы деревья, если бы Натан сумел до них добраться при том условии, что Девятка будет занята наблюдением за отелем. В эту минуту перед главным входом в отель остановилось такси. Натан знал, что какое-то время все внимание группы будет сосредоточено на этой машине. Он выскользнул из-под грузовичка и быстрым шагом двинулся по траве вдоль канала. Вскоре Натан оказался возле лесенки, спускавшейся к воде. К мосткам была привязана маленькая моторка. Этот тип двигателей – «меркью-ри» – Натан знал как свои пять пальцев еще со времени своей службы на флоте. Он без труда мог разобрать и собрать его с завязанными глазами. Лодка была прикрыта парусиной. Натан бросил в моторку свою сумку и накинул полотно на двигатель, чтобы заглушить шум, который сейчас раздастся… Минутку повозившись, он наконец потянул за проводок, приводя в действие мотор, включил подачу топлива, и лодка с тихим рокотом медленно отчалила от мостков. Натан ускользнул от группы «Кидон» – по крайней мере на какое-то время…




– Зачем ты дал ему всю эту информацию? – спросил Марк, когда Муса положил трубку.

– Какая разница, что говорить трупу? – пожал плечами тот.

– Он еще не умер, – заметил Амир, – и судя по тому, что я о нем слышал, ухлопать его будет нелегко.

– Что ты мелешь? – оборвал Амира Муса. – Ты же послал за ним свою группу. Хочешь сказать, что они не справятся с одним невооруженным, ничего не подозревающим человеком, да еще в дружественной нам стране?

– Страна, может быть, и дружественная, – усмехнулся Амир, – но что будет, если Натан при виде моих людей не проявит столь же теплых чувств?

– Но он же ни о чем не догадывается, – возразил Муса.

– А ты уверен, что поступаешь правильно? – Раз в жизни Марк казался огорченным. – Ведь он же один из лучших наших людей. И твой друг, между прочим! Так почему же ты не сомневаешься, что предатель именно он? Мы с ним еще даже не говорили!

– Кого ты называешь другом? – взбеленился Муса. – Человека, который всадил тебе нож в спину и подставил под пули всю группу «Ярида»? Ты что, рехнулся? Дов тоже был его другом – и где он теперь? О чем тут спорить? Агент не хотел встречаться с ним один на один, так как принес фотографию предателя, то есть Натана. Поэтому он потребовал, чтобы при свидании присутствовал другой представитель Израиля – такой, который наверняка не работает на сирийцев. Итак, была устроена совершенно безопасная встреча – и теперь все люди, знавшие о ней, мертвы… Все, кроме Натана, – мрачно проговорил шеф отдела безопасности.

– А что с Шулером? – спросил Марк.

– С ним все в порядке, – отмахнулся Муса. – Он до последней минуты не знал, где должна состоиться встреча. Все время был под наблюдением и не пытался ни с кем вступить в контакт. Буду с тобой совершенно откровенен. Даже во время разговора с Натаном, когда последний раз он звонил мне с конспиративной квартиры, я все еще сомневался. А вдруг у этого чертова агента был с собой передатчик? Я хотел, чтобы за Натаном просто последили. Правда, Амир? – Муса посмотрел на Амира, чтобы тот подтвердил его слова.

– Точно, – кивнул Амир.

– Но когда наши люди поехали за Иланом, – продолжал Муса, – они нашли его с пулей в голове. Он был единственным свидетелем налета на ресторан и, должно быть, увидел то, чего ему, по мнению Натана, видеть никак не следовало. – Муса отвернулся и уставился в темноту за окном.

– Что? – взволнованно воскликнул Марк. – Ты мне об этом не говорил!

– Ну вот и сказал, – ответил Муса, поворачиваясь к окну спиной. – И ручаюсь, теперь Натан думает, что отлично замел все следы и может спокойно появиться среди нас, смеясь нам в лицо. Но мы не будем ждать и проводить полного расследования. Выкинь это из головы. Этот тип уже мертв. Все. Конец.

– Я по-прежнему считаю, что надо дать ему шанс ответить на твои обвинения. Мы должны… – начал Марк.

– Ничего мы ему не должны, – перебил его Муса. – Я закрываю дискуссию и не желаю больше ничего об этом слышать. Ты меня понял, Марк? – рявкнул он.

– Да, – тихо ответил Марк, глядя в пол.

– Мне тоже нелегко, – продолжал Муса. – Он был моим другом. Мы уладим все без лишнего шума. Отправим тело вместе с остальными, и никто не узнает о его позоре. Так хочет старик.

– А что будет, если он от нас ускользнет? – поинтересовался Амир.

– Мы разыщем его даже под землей и прикончим. Для этого и послали группу «Кидон».




Натан привязал моторку к мосткам в нескольких километрах йосточнее того места, где он ее нашел. Теперь Натан оказался на рыбном рынке; здесь уже царило утреннее оживление. Сначала Натан думал добраться до аэропорта и первым же рейсом вылететь в Париж, но потом сообразил, что Номер Первый мог на всякий случай послать в аэропорт своего человека. Натан знал, что там его не ликвидируют, но не хотел, чтобы они поняли, куда он направляется. Они и так уведомили о нем все местные отделения Моссада, и потому, куда бы Натан ни поехал, ему везде придется быть начеку.

Натан быстро позавтракал в кафе и нашел в телефонном справочнике номер ближайшего пункта проката автомобилей. Этот пункт находился в каких-нибудь трех кварталах от рынка. В восемь утра Натан отправился туда и взял машину. На ней он помчался в Роттердам, где вскочил в брюссельский поезд.

Из Брюсселя Натан позвонил Гамилю и сообщил, что сегодня проинструктирует его, что ему делать дальше.

Натан не заметил даже тени слежки. Путь в Париж со всеми задержками и опозданиями занял большую часть дня. И вот Натан очутился в полутора часах лета от того места, где все это началось. Он был уверен в одном: хвоста за ним по-прежнему нет.

Натан доехал на метро до станции «Опера», где сделал пересадку, и вышел на «Латур Мобур». Оттуда он пешком добрался до угла Мобур и Сен-Доминик, маленькой улочки, ведущей в жилой район, состоящий из высоких узких каменных домов, тесных переулков и крошечных магазинчиков. Натан надеялся, что для него найдется тут комната в небольшом отеле, в котором он когда-то уже останавливался, но о котором ни разу не упоминал в Моссаде.

Отель «Ле Жарден д'Эйфель» находился в тупичке под названием улица Эмили. На первом этаже располагалась крошечная стойка администратора, а за ней холл с маленьким зимним садиком и лифтом с одной стороны и камерой хранения с другой. Единственной гостиничной трапезой был завтрак, который подавали в столовой тоже на первом этаже. Разместиться в отеле могли максимум человек двадцать.

Для Натана нашлась комната. Он сразу поднялся наверх, чтобы переодеться и сделать несколько телефонных звонков.

Вид покрытого щетиной лица, отразившегося в зеркале ванной комнаты, доказал Натану, что ему необходимо срочно привести себя в порядок. Но если бы единственной проблемой Натана была его внешность! К сожалению, речь шла о более серьезных вещах. Натан чувствовал себя измотанным до предела как физически, так и духовно. За пару дней вся его жизнь перевернулась. Одни его лучшие друзья погибли, другие охотились за ним. Люди, которых он считал своими злейшими врагами, оказались союзниками – во всяком случае, Натан надеялся на это. Он попытался взять себя в руки. Сейчас не время вспоминать прошлое.

Он набрал парижский номер. После двух гудков положил трубку, через секунду поднял ее и вновь набрал тот же номер. После второго гудка Натан услышал женский голос:

– От, allo?

– Привет, как поживаешь, дорогая? – проговорил Натан.

– Cheri, ты в Париже? – воскликнула женщина.

– Да, – с улыбкой подтвердил он.

– Когда ты приехал? – Легкий иностранный акцент придавал чуть хрипловатому голосу его собеседницы удивительное очарование.

– Буквально час назад. Меня кто-нибудь искал? – поинтересовался Натан.

– Нет. Никто не звонил. Мы встретимся, Натан, или ты здесь только проездом? – спросила она.

– У меня такое ощущение, что мы увидимся и прелестно проведем время, правда, на этот раз нам не удастся выйти в город, – снова улыбнулся Натан.

– Парижем я любуюсь каждый день, – ответила женщина, – а вот тобой нет. Так когда мы встретимся?

– Я тебе позвоню. Ладно? – сказал Натан.

– Хорошо. Я буду ждать, – откликнулась его собеседница.

…Натан знал Селину Роже больше пятнадцати лет. Она добровольно работала в израильском госпитале, где Натан залечивал рану, которую получил во время выполнения специального задания в Ливане. Своим приездом в Израиль Селина хотела тогда выразить протест против эмбарго, введенного ее правительством в отношении этой страны сразу после начала войны 1967 года.

В ту пору Натан был еще холостяком, и знакомство с Селиной оказалось захватывающим эпизодом в его жизни, подарившим ему совершенно незабываемые впечатления. Сумасшедшая молодость – так назвала она позже этот период… Потом они надолго потеряли друг друга из виду.

Но однажды, несколько лет назад, они случайно столкнулись в Париже. Он уже работал на Моссад, а она изучала медицину. С тех пор они встречались каждый раз, когда Натан оказывался в столице Франции. Но он никому не рассказывал о своей парижской приятельнице и теперь искренне порадовался этому. Телефон, который он дал Надин, принадлежал именно Селине.

Француженка знала, что в таких случаях надо только принять сообщение. Ей ужасно импонировал тот факт, что Натан занимается чем-то таким, о чем не может ей рассказать. Деликатная по натуре, она никогда не задавала ему вопросов.

Позвонив Селине, Натан набрал номер Гамиля, который почти сразу взял трубку.

– Салют, приятель, – сказал Натан. – Хочу встретиться с тобой через часок.

– Где? – деловито спросил ливанец.

– Ну… – заколебался Натан, – как выйдешь из отеля, свернешь налево, на улицу дю Бак, потом снова налево, пока не окажешься на улице де Бабилон. Тут сверни направо и шагай до авеню де Бретей. Затем опять налево, и через два квартала увидишь «Бистро де Бретей». Там меня и жди. Понял?

– Я там буду, – пообещал Гамиль.

– Ага, и выходи из отеля минут через сорок пять, – распорядился Натан. – Это бистро недалеко. Если меня не будет до двадцати одного тридцати, возвращайся в отель и жди моего звонка.

– Какие-то проблемы? – огорченно поинтересовался Гамиль.

– Нет проблем! Всего лишь меры предосторожности, – успокоил его Натан.

Он быстро принял душ, побрился и спустился вниз. Натан выбрал для Гамиля такой маршрут только для того, чтобы притаиться в каком-нибудь укромном месте и проверить, нет ли за Гамилем хвоста. Теперь приходилось быть очень осторожным…




Они встретились через час. Слежки за Гамилем Натан не обнаружил. Он дал Гамилю подробные инструкции – из тех, которые обычно получают связные. Мужчины договорились и об условных сигналах, необходимых для выполнения этой работы. До того момента, как Гамиль понадобится, он мог заниматься всем чем угодно… Должен был только каждые два часа проверять, нет ли в отеле известий от Натана.

Гамиль явно чувствовал себя в Париже превосходно и прямо рвался в бой. Человеку, прибывшему из Ливана, почти все дела на свете должны казаться детскими игрушками, подумал Натан. Уже сам выезд из Ливана Гамиль считал чем-то невероятным.




Селина жила на пятом этаже изящного каменного здания, которое находилось совсем рядом, на авеню Фош. Благодаря высоким сводам и великолепным мраморным с позолотой украшениям здание напоминало скорее крыло какого-то дворца, чем обычный жилой дом. Но отец Селины занимался торговлей оружием, так что на недостаток денег она не жаловалась.

Натан не успел даже постучать в дверь, как Селина распахнула ее настежь.

– Входи, Натан, – проговорила женщина, улыбаясь.

На ней было длинное, до полу, светло-бежевое прозрачное неглиже, отделанное изумительными кружевами того же цвета. Каштановые волосы доходили до плеч. Что за прелестная картина, подумал Натан, закрывая дверь и обнимая Селину. Они целовались долго и страстно, после чего она выскользнула из его объятий и повела его по коридору в спальню, где в серебряном ведерке со льдом охлаждалась уже открытая бутылка шампанского. Селина протянула Натану высокий бокал, а сама взяла другой, ожидая, пока гость разольет вино. Потом выпила глоток и поставила бокал на столик. Она сбросила с себя неглиже и подошла к Натану. Теперь она неторопливо начала раздевать его, время от времени отпивая из бокала. Натан долил вина им обоим, а когда отставил свой бокал, Селина обвила Натана руками и, лаская его тело, медленно опустилась на колени…




26


27 сентября, время: 13.05 – штаб-квартира Моссада




– Входи, входи. – Амос встал, чтобы впустить в комнату Ави, и закрыл за ним дверь. Потом Амос нажал кнопку интеркома и велел секретарше, чтобы их не беспокоили.

Амос был не в лучшем расположении духа, но надеялся, что Ави хоть чуть-чуть поднимет ему настроение, пролив немного света на то, что творится за дверями, которые впервые за много лет оказались для Амоса закрытыми. Ави, оператор компьютера из отдела секретной связи, принес Амосу сведения о какой-то операции в Европе. Эта операция, как всем было известно, проводилась в обстановке строжайшей тайны Мусой, близким другом самого шефа Моссада. Операция была целиком и полностью в ведении отдела безопасности и, как таковая, никоим образом не касалась Амоса. Но все изменилось, когда агент, который подчинялся Амосу, и вся группа поддержки были ликвидированы.

Он, Амос, шеф оперативного отдела, самого важного подразделения Моссада – не был проинформирован абсолютно ни о чем. Его держали в неведении. В Моссаде, где невладение информацией считалось признаком слабости, это была пощечина, снести которую Амос не мог.

Тут-то он и позвонил Ави. Тот сообщил, что у него есть кое-какие сведения, которые наверняка заинтересуют Амоса.

– Ну, Ави, что там у тебя? – спросил Амос пришедшего парня.

Вскоре Ави должны были перевести на вспомогательную должность в лондонское отделение Моссада. Причиной этого перемещения явилось то, что Марк узнал о принадлежности Ави к сторонникам Амоса. Но Амос проследил, чтобы Ави получил теплое местечко. Амос всегда заботился о своих людях.

– Я как раз знакомил с кодами этого нового сотрудника, который должен меня сменить, когда начала поступать информация о катастрофе в Гааге, – пустился в объяснения Ави.

– Что ты несешь, черт возьми? – раздраженно воскликнул Амос. – Ты же занимаешься «страной смерти», да? А инцидент произошел в Европе. Почему же информация поступила в отдел секретной связи?

– Так я об этом и говорю, – заторопился Ави. – Ее передала группа «Кидон», которую послали в Амстердам. Они наблюдали за одним объектом в Греции, но за сутки до инцидента их отозвали и отправили в Амстердам, чтобы они там в полной боевой готовности ждали дальнейших указаний. И после бойни в Гааге они получили приказ ликвидировать вражеского агента, внедрившегося в Моссад.

Амос застыл с открытым ртом.

Ави не очень понимал, что ему делать. Он отдавал себе отчет в том, что принес в этот кабинет настоящую «бомбу», но пока еще весьма смутно представлял, какие выгоды сулит ему взрыв.

Наконец Амое подался вперед и, опершись руками о письменный стол, внимательно взглянул на Ави.

– Я хочу быть уверен, что понял тебя правильно, – тихо проговорил Амос. – Значит, там сейчас группа «Кидон», которой приказано устранить вражеского агента? Это все? – спросил он с нажимом, почуяв настоящую золотую жилу.

– Нет, есть кое-что еще, – заявил парень.

– Ну давай, выкладывай, не цеди в час по чайной ложке. Говори, мальчик мой, говори. – Амос смотрел Ави прямо в глаза.

– Ну, в общем, они упустили этого агента и понятия не имеют, где теперь его искать, – произнес Ави, поглядывая на Амоса. – Муса не позволяет Марку объявить «красный плащ». – добавил молодой человек, употребив кодовое обозначение ситуации, при которой к охоте за объектом подключаются все местные отделения Моссада.

– Почему? – вскинул брови Амос.

– Не знаю, но так сказал Арик, – пожал плечами Ави.

– Минутку. С каких это пор Арик информирует тебя? – изумился шеф оперативного отдела. – Я думал, что Арик – человек Марка.

– Так и есть, но, по-моему, он чувствует, что дело это не вполне кошерное, вот и хочет спасти свою шкуру, – пояснил Ави. – Ты же знаешь, как оно бывает: когда большие люди что-нибудь изгадят, то в говне почему-то всегда оказываются люди маленькие…

– Ладно, ладно, – усмехнулся Амос. – Давай дальше.

– Ну вот, еще он рассказывал о какой-то операции в Греции, – с готовностью сообщил Ави. – Они следили там за террористами, чтобы не позволить им напасть на наших людей.

Амос не очень понимал, о чем говорит Ави, но не собирался ему этого показывать. Однако по мере поступления информации картина начинала проясняться…

– А известно, кто этот вражеский агент? – спросил Амос – и затаил дыхание. Даже в самых смелых мечтах он не надеялся получить когда-нибудь такие сведения.

– Конечно, – спокойно кивнул Ави. – Это Натан, из AI.

– Забавно. – Но на самом деле Амосу было вовсе не до смеха. Его светлая кожа приобрела теперь бледно-желтый оттенок. – Ну, Ави пошути ли и будет. Давай серьезно: ты не…

– Я вовсе не шучу, – обиделся парень. – Это Натан. Клянусь тебе, это чистая правда.

– Кому еще об этом известно? – мрачно осведомился Амос.

– Только Марку, Мусе, Арику и пижону из Масады, имени которого я не знаю, – откликнулся Ави.

– И ты ни с кем не собираешься обсуждать эту новость, так ведь? – В голосе Амоса зазвучала легкая угроза.

– Господи, да зачем мне это надо? – воскликнул молодой человек.

– Что ж, отличная работа, – благосклонно проговорил Амос. – И она не останется без награды. – Он проводил Ави до двери, положив парню руку на плечо. – Может, мы когда-нибудь встретимся с тобой в Лондоне.

Амос закрыл за посетителем дверь и вернулся за письменный стол. Теперь он покажет и этому мерзавцу Мусе, и этому ослу Марку! Не хотели поднимать по тревоге все местные отделения? Ничего, теперь Марк с Мусой у него попляшут! Амос сам схватит этого вонючего агента, укрепит таким образом свои позиции и тогда уж наверняка станет следующим шефом Моссада. Амос давно ждал такой возможности.

Он так и видел эту сцену: человек на самом верху, вынужденный уйти, передает ему бразды правления. И этот день все ближе. Все-таки Бог есть, подумал Амос, язвительно улыбнувшись. Потом он закурил и принялся разрабатывать план. Через некоторое время Амос позвонил секретарше.

– Я еду на час в академию, – сообщил он ей. – Обеспечь мне билет на ближайший рейс до Лондона и закажи номер в отеле. Отмени все встречи, которые назначены у меня на завтра, и послезавтра, и перенеси их на конец недели. Да, еще одно. Позвони моей жене и передай, что мне не удастся поужинать с ее родителями сегодня вечером. Скажи, что позвоню ей, как только смогу.

Через несколько минут, миновав въездные ворота, автомобиль Амоса помчался в Тель-Авив. Амосу нужно было сделать один телефонный звонок, который никто не должен был подслушать. И еще стоило считаться со временем, если он хотел обнаружить Натана первым. Однако и к Амиру требовался подход.

Попав в город, Амос оставил машину на стоянке за кинотеатром «Клал», прошел пешком несколько кварталов до своего дома, поднялся в квартиру на третьем этаже и устремился прямо в спальню. Тут он бросился к телефону и набрал лондонский номер. После третьего гудка кто-то взял трубку.

– Я хотел бы оставить сообщения для Эджвор-та, – сказал Амос. – Передайте ему, пожалуйста, что звонил Фред и просил, чтобы Эджворт с ним связался. Это очень важно. Я буду ждать звонка.

– Разумеется, сэр. Я немедленно уведомлю его, – пророкотал вежливый голос на том конце провода.

– Спасибо, – поблагодарил Амос и положил трубку. Он обожал англичан. Эти манеры… И каждый знает свое место! Не то что в Израиле. Вот он – шеф самого важного отдела Моссада, один из влиятельнейших людей в стране, а рядовые сотрудники обращаются к нему по имени! А если бы он рискнул потребовать от них большей почтительности, его наверняка сочли бы снобом.

Когда шефом был Адмони, дела обстояли несколько по-другому. Все начало изменяться к лучшему. Но внезапно пришел этот халтурщик Авраам и резко опустил планку. Ну что ж, все исправится, когда он, Амос, возьмет бразды правления в свои руки. Теперь, подумал он, его шансы велики, как никогда.

Телефон зазвонил. Амос схватил трубку:

– Алло?

– Как дела, дружище? – спросил Эджворт.

– Спасибо, хорошо, – ответил Амос, – но нам нужно обсудить одно дело. Это связано с тем, о чем мы с тобой говорили во время нашей последней встречи. С тех пор случилось многое… О некоторых вещах я до сегодняшнего дня и понятия не имел. Мне нужна твоя помощь.

– Я с удовольствием помогу тебе, если это будет в моих силах, – заверил Эджворт. – Когда мы увидимся?

– Я прилечу завтра утром, – сообщил Амос.

– У меня назначено несколько встреч в… ну, ты знаешь, о чем я говорю, – замялся Эджворт. – Мы ведь, в конце концов, беседуем с тобой неофициально, правда?

– Разумеется, – подтвердил Амос.

– У меня сейчас полно работы, ты же понимаешь. – Эджворт на миг заколебался. – Ну скажем… в семнадцать тридцать, в обычном месте?

– До завтра, – буркнул Амос и положил трубку.

Он вышел из квартиры и поспешил обратно на службу. Амос знал, что может положиться на Эдж-ворта. Этот англичанин за последние несколько лет сделал для него очень многое.




27


28 сентября, время: 17.30 – Лондон




Приехав в район Челси, Амос вошел в респектабельный дом, стоявший на склоне холма.

– Шотландского? – с улыбкой предложил Эджворт.

– Да, пожалуйста. – Амос со вздохом опустился на мягкий диван.

– Как дела? – поинтересовался хозяин дома.

– Бывало и получше, если ты понимаешь, что я хочу сказать, – мрачно проговорил Амос.

– Думаю, что да. – Эджворт протянул гостю стакан и сел в кожаное кресло с высокой спинкой, стоявшее напротив дивана. – Так чем я могу тебе помочь? – осведомился он.

Амос посмотрел англичанину прямо в глаза.

– Начнем с того, что это дело может оказаться для тебя таким же важным, как и для меня. – Он отпил виски и поставил бокал перед собой на столик.

– Ты хочешь, чтобы мы подключили к этому мою «фирму»? – – спросил Эджворт. – В конце концов, ты сам прекрасно знаешь, что организация способна сделать гораздо больше, чем я, если возьмусь помогать тебе в одиночку.

– Нет, – покачал головой Амос. – Мы не имеем права допускать, чтобы люди из MI-5 начали задавать нам вопросы. Это было бы похоже на перекрестный огонь. В этой ситуацией нельзя задействовать официальные каналы. – Амос раскрыл портфель и достал оттуда большой серый конверт. Из него он в свою очередь извлек пачку документов, которые положил на кофейный столик. – Вот человек, которого я ищу, – произнес Амос, передавшая Эджворту фотографию Натана, прикрепленную к листу бумаги. – А это «выжимка» из его личного дела.

Эджворт кивнул.

– И?..

– Этот человек является, вернее сказать, яв лялся вражеским агентом, внедренным в Моссад, – продолжал Амос. – Сейчас одна из наших групп охотится за ним, чтобы ликвидировать предателя. Но я хочу выйти на него первым. Хорошо бы взять его живым. Тогда мы смогли бы допросить негодяя. Но, если ничего не выйдет, я не откажусь и от мертвого… И в том, и в другом случае мне нужна твоя помощь, – заключил он.

– Погоди… Мне надо хорошенько разобраться в этом деле. – Эджворт подался вперед, держа в руках досье Натана. – Ты хочешь поймать этого человека… Но ты – поправь меня, если я ошибаюсь, – заведуешь в Моссаде одним из департаментов, которому подчиняются все местные отделения и так далее… Так зачем же, черт возьми, тебе понадобился еще и я?

– Потому что я не могу подключить к этому делу своих людей, – раздраженно объяснил Амос. – Я вообще не должен о нем знать.

– И что случится, если ты схватишь этого типа? – полюбопытствовал англичанин.

– Когда он будет в моих руках, я сумею положить конец разгильдяйству в Моссаде и удалить пару-тройку заноз, которые уже давно отравляют мне жизнь, – решительно заявил Амос.

– А что ты хочешь от меня? – вскинул брови Эджворт.

– Этот человек сейчас в Европе, – проговорил Амос. – У тебя есть неофициальные контакты, благодаря которым можно выйти на его след. Вы его разыщете, а я займусь остальным.

– Сколько времени ты здесь пробудешь? – что-то прикидывая, спросил хозяин дома.

– Я возвращаюсь завтра через Париж, а до тех пор в полном твоем распоряжении, – ответил гость.

– Ладно, я посмотрю, что можно сделать. Но, когда станешь новым шефом Моссада, не забудь обо мне, ничтожной пешке, – проговорил Эджворт с хитрой усмешкой.

– Ты же знаешь, что не забуду, – улыбнулся Амос. – Да, вот еще что, – добавил он, взмахнув рукой. – Помнишь, та история, которую мы с тобой обсуждали, – информация о группе террористов, готовящей покушение на палестинцев, участвующих в мирных переговорах?

– Да, конечно. Мы работаем над этим, – кивнул Эджворт.

– Ну вот, похоже, наши люди похитили и устранили их главаря, но террористы до сих пор Не подозревают, что они у нас под колпаком, – не без гордости сообщил Амос.

– Почему ты не сказал мне обо всем этом раньше? – аж подскочил на кресле англичанин.

– Потому что сам узнал только вчера, – сердито пробурчал Амос. – Видишь ли, тот самый человек, который оказался вражеским агентом, отвечал за всю эту операцию. Значит, он уже должен был уведомить о случившемся своих хозяев. И если они им дорожат, то до покушения на палестинцев дело явно не дойдет.

– А кстати, каким образом вы его разоблачили? – спросил слегка озадаченный Эджворт, а когда Амос ответил, произнес: – Слушай, ты хочешь, чтобы я все бросил и ввязался в это дело, но мы же по-прежнему почти ничего о нем не знаем. А если окажется, что это ошибка, то я стану козлом отпущения. Ну объясни мне, почему ты убежден, что этот парень – вражеский агент? Я должен быть уверен в этом на сто процентов, прежде чем начну предпринимать какие-то шаги.

Амос рассказал Эджворту все, что знал об этой истории, начиная с первого сообщения Шейби. Затем последовало описание бойни в Гааге, гибели Илана, виновником которой якобы был Натан, и, наконец, бегства «вражеского агента». Когда Амос замолчал, Эджворт подошел к шкафчику и налил себе и гостю еще по бокалу виски.

– Этот парень – крепкий орешек, – качая головой, пробормотал англичанин. – Как ты думаешь, на кого он работает?

– Понятия не имею! – воскликнул Амос. – Потому-то мне так и хочется взять этого мерзавца живым… и, возможно, именно поэтому кто-то отчаянно старается, чтобы ничего подобного не произошло.

– Ты хочешь сказать, что он действовал в Моссаде не один? – уточнил Эджворт.

– Вполне возможно, тебе не кажется? – вопросом на вопрос ответил Амос.

– Да… Все может быть, – согласился англичанин. – Ну хорошо, я сделаю, что смогу, но ты же понимаешь: никаких гарантий… Хотя я постараюсь, уж не сомневайся. – Эджворт опустился в кресло и положил ногу на ногу. – Кстати, Амос, – проговорил он с легкой улыбкой, – я хотел спросить тебя еще кое о чем.

– Да? – подался вперед гость.

– Что ты собираешься предпринять в отношении той группы террористов? – полюбопытствовал Эджворт.

– Не понял? – раздраженно отозвался Амос.

– Почему твои люди их не обезвреживают? – пояснил англичанин.

– А зачем? – удивился Амос. – Если они хотят обезвредить других террористов, которые сами себя называют умеренными, то почему мы должны им мешать? Просто сделают за нас грязную работу, вот и все.

– Ваши игры дурно пахнут, дорогой мой, – заметил Эджворт.

– Что делать, у нас очень неприятные соседи, – со злой ухмылкой ответил Амос.

– Кстати, ты мне напомнил… Этот тип, которого вы похитили… что вам удалось из него вытянуть? – поинтересовался англичанин.

– Похоже, немногое, – поморщился Амос. – Его группа еще не получила никаких инструкций, так что он, видимо, не знал, когда и где планируется нападение на палестинцев. Я располагаю далеко не полной информацией об этом деле. Ты представляешь? – Амос отпил из бокала. – Они держали меня и остальное руководство в неведении, а вражеского агента посвятили во все тайны. – Амос возмущенно тряхнул головой. – Ну, они мне за это заплатят, черт возьми, все вместе и каждый в отдельности!

– Так какова же сейчас ситуация? – осведомился Эджворт. – Вы хотя бы наблюдаете за этими террористами? Меня интересует, что произойдет, если они, например, направят свою деятельность на другой объект? – задумчиво спросил он.

– Специальная группа не спускает с них глаз двадцать четыре часа з сутки. Не волнуйся, теперь уж они от нас не уйдут, – заверил англичанина Амос.

– Что ж, я очень рад, – кивнул тот. – Ты ведь, надеюсь, понимаешь, что у меня тоже есть свои обязанности – независимо от нашей дружбы.

– Все под контролем. Найди мне только парня с фотографии и не пожалеешь! Это я тебе обещаю. – Амос встал. – Ну, мне пора. Я буду ждать твоего звонка.

– Будем поддерживать связь, – произнес Эджворт. – Ты говорил, что возвращаешься через Париж?

– Да. Прямо перед моим вылетом из Тель-Авива мне позвонил один офицер из нашего парижского отделения, – объяснил Амос. – Похоже, один «соня» – агент, на которого мы давно махнули рукой, посчитав его совершенно бесполезным, – вдруг «проснулся» и сообщил, что знает, как добраться до Абу Набиля. Наверняка, все это ерунда, но я приказал доставить информатора на конспиративную квартиру.

– Занятно, – пробормотал Эджворт, провожая гостя до двери. – Обязательно дай мне знать, если обнаружится что-нибудь интересное.

– Я же тебе всегда твержу, Эджворт: рука руку моет. Ты разыщешь моего человека, а я, возможно, найду для тебя подходы к Абу Набилю, – ухмыльнулся Амос.




28


29 сентября, время: 14.00 – Париж




Натан знал, что, пока у него на хвосте висит «Кидон», ему нельзя долго сидеть на одном месте. Они с Гамилем поехали на маленький аэродром под Парижем. Целью их путешествия были Афины.

Гамиль устроил этот полет с помощью одного своего знакомого, который был ему благодарен за услугу, оказанную еще в старые добрые времена, как Гамиль называл тот период, когда сколачивал состояние на торговле наркотиками. Оказавшись на борту самолета, ливанец принялся яростно проклинать фалангистов, из-за которых вынужден был бросить этот весьма доходный бизнес.

– Мерзавцы сами хотеть торговать, – возмущался Гамиль. – Они не думать о Ливан. Делать деньги, как я, но не оставлять их в стране. Они говорить, что они есть патриоты, а сами иметь счета в швейцарский банки! – Так он жаловался почти всю дорогу, которая, к счастью, оказалась недолгой.

Еще до наступления темноты они уже были в афинском отеле.

– Нам придется встать завтра очень рано, – напомнил Натан Гамилю. – Так что советую тебе хорошенько выспаться.

Натан снова почувствовал, что может надеяться лишь на себя, и это ощущение его вовсе не порадовало. Откровенно говоря, дела на этот раз обстояли совсем скверно, поскольку перед Натаном захлопнулись все двери. Он не мог сомкнуть глаз. Но не из-за стресса или перенапряжения. Ему удавалось засыпать и в худших условиях. В конце концов, хороший солдат способен спать всегда и всюду.

Но этой ночью было по-другому: утром Натан собирался встретится с Надин. Она не позвонила – значит, все было в порядке. Однако стоило Натану закрыть глаза, как перед ним возникало ее лицо. Он волновался за Надин и чувствовал себя ответственным за нее. И было еще кое-что: он тосковал по ней. Хоть это могло показаться странным, учитывая мимолетность их знакомства, но дело обстояло именно так.




Утром Натан сказал заспанному Гамилю:

– Через пару часов придешь в маленький ресторанчик «Фатсос», это в нескольких кварталах от «Хилтона». Раз уж ты попадешь туда, то закажи себе что-нибудь поесть. – Натан улыбнулся. – Впрочем, тут тебя заставлять, думаю, не надо.

– Нет, – зевнул Гамиль. – Насчет еда можешь на мне положиться. О'кей! Значит, я сидеть в ресторан и завтракать. Что еще надо делать? Я же понимать: ты привозить меня из Бейрута не для того, чтобы я наслаждаться местный закуска.

– Верно, – улыбнулся Натан. – Ты идешь в ресторан, чтобы встретиться там с одной женщиной. Я ее тебе подробно опишу, но ты и так должен ее узнать, потому что в руках у нее будет зеленая матерчатая сумка размером с телефонный справочник. Эта женщина – ливанка, так что сам можешь выбрать язык, на котором будешь с ней разговаривать.

– Английский, – решил Гамиль.

– Ради бога, лишь бы ты чувствовал себя свободно и уверенно, – снова улыбнулся Натан. – Как только ты ее увидишь, спроси, как попасть в американское посольство. Если она ответит, что не знает, но может проводить тебя в посольство Великобритании, значит, это она и есть. Скажешь ей, что тебя прислал Кевин и что ей нужно позвонить вот по этому телефону с главного почтамта на площади Омониа. Ты все понял, друг мой?

– Ты считать меня идиот? – возмутился ливанец.

– Нет. Разве я работал бы с тобой, если бы и впрямь так думал? – удивленно посмотрел на него Натан.

– Тогда скажи, женщина, которую я ждать в ресторан, зваться Надин, да? Это та, которую я видеть в ночь, когда мы встречаться на пляже? – спросил Гамиль, приподнимая бровь и наваливаясь грудью на стол.

– Ах ты негодяй! Тебе давно все известно! – воскликнул Натан.

– А ты как думать! – сердито проговорил тот. – Ведь я тебя видеть, когда ты входить в дом дочери Абу Набиль! Я тебя видеть уже первый раз, когда ты плыть в лодка к берег!

– Ну хорошо, стало быть, тебе известно, как она выглядит, и ты сумеешь ее узнать, – вздохнул Натан. – Но ты все равно должен действовать так, как мы договорились, поскольку она тебя не знает… Или ты хочешь рассказать мне что-то еще?

– Нет, ничего, – покачал головой Гамиль. – Но то, что мы делать, не есть совсем безопасно. Значит, как безопасно то, во что ты втягивать Надин? – строго спросил он.

– Не понял? – нахмурился Натан.

– Если я должен говорить дочери Абу Набиль, чтобы она делала то и то, я обязан быть уверен: это есть безопасно. А иначе не хочу, чтобы ее отец знать, как я выглядеть! – объяснил Гамиль, рассмеявшись.

– Тогда, похоже, я по уши в дерьме, поскольку Надин сейчас в очень опасном положении, – признался Натан. – Но теперь, когда мы тут вместе с тобой, ты наверняка сделаешь все, что в твоих силах, чтобы оградить ее от неприятностей. Я прав? – глянул он на ливанца.

– А как же! – воскликнул тот. – Так чем мы с помощь Аллах сегодня занимаемся?

– Насколько я помню наше соглашение, твое дело – не задавать вопросы, а помогать мне и зарабатывать себе паспорт, не так ли? – напомнил Натан.

– Верно, – согласился ливанец.

– Поэтому, когда придет время, отправишься в ресторан и передашь Надин то, что я тебе сказал. Понятно? – строго посмотрел на него Натан.

– Да, – кивнул Гамиль.

Он покинул отель около половины двенадцатого утра. Вскоре за ливанцем последовал Натан. Он взял такси, у водителя которого явно были собственные представления о правилах уличного движения. Натан пожалел, что не имеет возможности вызвать этого таксиста, когда понадобится оторваться от хвоста.

Натан вошел в знакомый ресторанчик в другой части города. Телефон работал – это Натан уже проверил рано утром. Он заказал ленч и сообщил официанту, что его зовут Кевин и что он ждет звонка. Официант явно оценил и труд, который дал себе турист, обратившись к нему по-гречески, и десятидолларовые чаевые. Мужчина ответил на хорошем английском:

– Конечно, господин Кевин. Я к вашим услугам.

– О, вы говорите по-английски! – воскликнул Натан. – Почему же вы мне сразу не сказали?..

– Я вижу, как вам нравится коверкать наш язык, и не хотел лишать вас этого удовольствия, – добродушно рассмеялся официант и отправился принимать другие заказы.

Телефон зазвонил через полчаса. Это была Надин. Ее голос дрожал. Натан сразу почувствовал: что-то стряслось.

– Что случилось, Надин? – тревожно спросил он.

– Нам надо встретиться, – ответила девушка. – Завтра приезжает какой-то человек с приказом начать операцию. Это будет через два дня. Я должна с тобой поговорить.

– Когда тебя ждут назад? – поинтересовался Натан.

– Только поздно вечером, – успокоила его Надин. – Я сказала Халиму, что задержусь в городе надолго, и попросила не волноваться.

– Ты звонишь с почтамта на Омониа? – уточнил Натан.

– Да, – ответила Надин. – Человек, которого ты прислал, направил меня сюда.

– Отлично! – одобрил ее исполнительность Натан. – С того места, где ты стоишь, видна улица?

– Не очень хорошо. Так, совсем чуть-чуть. – Несколько секунд Надин молчала. – Ну вот, теперь она у меня перед глазами.

– Там должна быть большая реклама кока-колы на здании напротив почтамта, – принялся объяснять Натан. – Она вообще-то величиной с дом, и…

– Да, я ее вижу, – подтвердила девушка. – Она прямо на другой стороне площади.

– Подойди к тому дому через полчаса, а пока поболтайся немного в магазине косметики, – распорядился Натан. – Он слева от почтамта. Договорились?

– Да, я так и сделаю, – согласилась Надин.

– Когда выйдешь из магазина, не пересекай площадь, – начал инструктировать девушку

Натан. – Обойди ее против часовой стрелки и подожди у дома с рекламой не больше десяти минут. Если я не появлюсь, возвращайся той же дорогой и снова заверни в «Косметику». Я тебе туда позвоню.

– Что происходит? – заволновалась Надин. – Почему ты не можешь просто приехать за мной сюда?

– Я должен проверить, нет ли какой опасноо ти, – объяснил Натан.

– Не беспокойся. Я знаю людей, с которыми работаю, и убеждена, что за мной не следят, – заверила его Надин. – Расслабься!

– Ты абсолютно ничего не понимаешь, – вздохнул Натан. – Доверься мне, о'кей?

– О'кей, – ответила она. – До встречи. Натан уже не успевал закончить свой ленч. Он протянул официанту две двадцатидолларовые купюры.

– Я хочу рассчитаться. Спешу! Сдачу оставьте себе.

Он выскочил на улицу и почти сразу поймал такси.

– Площадь Омониа, – бросил он водителю, кладя рядом с ним на сиденье двадцать долларов. – Гоните так, чтобы я оказался там еще вчера.

Водитель явно все прекрасно понял, тем более что Натан вынул еще двадцать долларов. Дорога, на которую обычно уходило полчаса, заняла на этот раз пятнадцать минут. Сумасшедшая гонка по узким улочкам закончилась на площади Омониа, где такси затормозило, взвизгнув шинами.

К сожалению, они влетели на площадь с восточной стороны, и Натан оказался в самой дальней точке от того места, куда Направлялся.

– Черт! – выругался он сквозь стиснутые зубы и побежал. Ему пришлось обогнуть половину площади, поскольку пересекать ее было бы безумием.

Если за Надин следят, то он просто столкнется с теми, кто ее «ведет», нос к носу. Натану нужно было добраться до знакомого здания, стоявшего напротив места встречи. Заскочив в этот дом и поднявшись на третий этаж, из окна лестничной клетки можно было наблюдать за всей площадью, за исключением небольшого пространства, которое заслоняли низкие пальмы.

У Натана было еще много времени, но он хотел держать Надин в поле зрения с той самой секунды, как она выйдет из магазина. Натан добежал до знакомого дома и взлетел на третий этаж. Здесь он с трудом перевел дух. Теперь Натан расплачивался за все сигареты, выкуренные в жизни… Он оказался у окна в тот миг, когда Надин появилась в дверях магазина. Слежки Натан пока не заметил. Девушка с длинными стройными ногами и прекрасными распущенными волосами явно выделялась в толпе. В это время большинство людей покидали район контор и спешили на ленч или сиесту.

Натан ждал, когда Надин свернет за угол и скроется из виду. Если ее «пасут», то это должно обнаружиться именно здесь.

Однако было похоже, что все чисто. Теперь Натан уже не мог дождаться встречи и помчался вниз, перепрыгивая через две ступеньки.

– Надин! – закричал он, махая ей рукой из открытой двери.

Девушка улыбнулась и подошла к Натану так близко, что их разделяло буквально несколько миллиметров. Ему страшно хотелось поцеловать ее, но он только пожал ей руку.

– Ты выглядишь потрясающе. Как твои дела?

– Спасибо, пожалуй, неплохо. – Ее зеленые глаза сияли, как изумруды. Натан подумал, что мог бы утонуть в их бездонных глубинах… И в этот миг грохнул выстрел. Натан инстинктивно схватил Надин и закрыл ее своим телом, прижав к стене у входной двери. Он не допустит, чтобы с Надин что-то случилось! И только обернувшись, он понял, что это был всего лишь автомобильный выхлоп. Натан посмотрел на девушку со смущенной улыбкой. Надин грустно улыбнулась ему в ответ.

– Пошли отсюда, – сказал он.

– А куда? – подняла она на него свои прекрасные глаза.

– Есть одно место, где нас никто не найдет. Пошли! – И Натан остановил такси.




Натан всегда считал, что лучший вид на город открывается с холма Ликавитос. Если бы исчез смог, висящий днем над Афинами, то от картины, которая представала перед путешественниками, захватывало бы дух, как и много веков назад. Но в последнее время любоваться отсюда панорамой города можно было только ночью.

Натан помог Надин выйти из машины. Он всю дорогу твердил себе, что не должен себя вести как мальчишка, прибежавший на первое свидание. В конце концов, Надин – лишь пешка в его игре, и если он позволит себе сейчас проявлять чувства и эмоции, то сразу может собирать вещи и отправляться домой. Ну, может, не совсем домой, – нахмурился он.

Они вошли в опустевший парк. Только кое-где на обширных газонах обнимались влюбленные парочки. Натан и Надин направились к деревянной скамье, стоявшей под раскидистым фиговым деревом. Его тень создавала иллюзию прохлады, а перезрелые фиги распространяли вокруг сладкий аромат. Садясь, Натан заметил, что Надин посмотрела за скамью и покраснела. Газон в этом месте был почти сплошь усыпан использованными презервативами.

Он взглянул на девушку с улыбкой.

– Я прошу прощения, но здесь мы будем в полной безопасности.

– Похоже, немало народу чувствовало тут себя в полной безопасности! – насмешливо проговорила она.

Они дружно расхохотались, и Натан добавил:

– Афинская молодежь считает это место огромной спальней. Здесь происходит одна большая бесконечная оргия.

– Мне, пожалуй, не хотелось бы гулять тут ночью, – усмехнулась Надин.

– Не волнуйся, – успокоил ее Натан, – тебе и не придется этого делать. Ну, что творится в квартире? – осведомился он.

– Сейчас ничего, – ответила девушка, – но, как я тебе уже сказала по телефону, завтра вроде бы должен приехать человек с инструкциями. И тогда мы отправимся туда, где будет проводиться операция. Ты говорил, что нам надо быть осторожнее. Но эти люди…

– Я имел в виду моих людей, – объяснил Натан. – Везде «жучки», за квартирой постоянно следят… Моссад обложил террористов практически со всех сторон.

– Так, значит, это они должны устроить то покушение? – уточнила Надин.

– Да, – кивнул Натан. – Я думал, ты это поняла.

– Да, поняла, но мне все еще трудно в это поверить, – тихо произнесла девушка.

Натан начал расспрашивать Надин о группе. Хотел знать, как выглядит каждый входящий в нее человек и какое оружие они собираются использовать. Чем занимаются в свободное время? И кто всем этим руководит? Нескончаемый поток вопросов плюс уточнения, которых требовали ответы Надин. К концу разговора Натану казалось, что он знает всех террористов лично.

Когда появилась какая-то молодая пара, которая устроилась на другом конце скамейки и тут же откровенно приступила к делу, Натан вздохнул:

– Пойдем, поищем что-нибудь поесть. Отдохнем за ленчем…

Извилистая дорожка привела их к ресторану с просторной террасой, откуда открывался прелестный вид на весь город. Они сели за маленький круглый столик у каменной стены, в самом конце террасы. Западный ветер начал разгонять смог, висевший над Афинами.

– А что ты будешь делать, когда соберешь всю информацию? – поинтересовалась Надин.

– Приложу все силы к тому» чтобы остановить этих людей. К сожалению, ничего больше я пока не могу тебе сказать. – Натан достал из кармана фотографию и протянул ее Надин. – Ты когда-нибудь видела этого человека?

Девушка взглянула на снимок.

– Нет, не думаю, – ответила она.

– Ничего… Я просто должен был проверить, – вздохнул Натан.

– А кто это? – заинтересовалась Надин.

– По-моему, он стоит за всей этой возней, но я могу и ошибаться. И сейчас я даже лишен возможности как следует во всем разобраться. Забудь об этом. Поговорим о наших делах… – начал он, но тут официант принес их заказ. Он поставил перед каждым тарелку с жареной рыбой и налил в бокалы вина. Когда официант отошел, Натан договорил: – Мне нельзя приближаться к тебе, поскольку они следят за каждым твоим шагом.

К тому же я сам вынужден скрываться, так что, если ты не против, будем использовать Гамиля как связного.

– Ради бога. Ты доверяешь этому человеку? – вскинула брови Надин.

– Не больше, чем бешеному волку, – усмехнулся Натан, – но сейчас у меня нет выбора. Мне нужен помощник, так что приходится полагаться на Гамиля.

– Жаль, что ты мне ничего не сказал. Я бы нашла кого-нибудь подходящего, – покачала головой девушка.

– Слишком многое в корне изменилось с тех пор, как мы виделись в последний раз, – печально проговорил Натан. – Но не расстраивайся Мы справимся!

– Тебе нужен ангел-хранитель! – вздохнула Надин.

Натан улыбнулся:

– Это правда, но в последнее время ангелы-хранители встречаются так редко… А тот, от чьей помощи я бы не отказался, сейчас как раз занят другими важными делами.




29


1 октября, время: 11.45 – Афины




Зазвонил телефон. Только Надин знала, что Натан остановился в «Хилтоне», назвавшись Кевином Дугласом. Он схватил трубку.

– Через несколько часов мы уезжаем во Францию, – сообщила девушка. – Это случится где-то под Парижем. Больше мне пока ничего неизвестно.

– Как ты узнала об этом? – поинтересовался Натан.

– Такие инструкции Халим получил во время встречи, – объяснила Надин. – Мы должны все оставить здесь: и оружие, и вещи.

– Как ты себя чувствуешь? – заботливо спросил он.

– Хорошо, – отозвалась она. – А ты?

– Нормально. Помнишь, что надо делать? – еще раз уточнил Натан.

– Да, я позвоню тебе, когда будут новости, – успокоила его Надин.

– С кем встречался Халим? – осведомился Натан.

– Не знаю, – вздохнула девушка.

– Уже разработан план с точным указанием времени? – продолжал расспрашивать ее Натан.

– Халим только сказал, что это может случиться в следующую пятницу, – ответила Надин. – По-прежнему неизвестно, кто должен стать жертвой покушения.

– Он говорил об этом в квартире? – уточнил Натан.

– Да. Я понимаю, о чем ты думаешь, и уверена, что ты прав. Люди, которые прослушивают квартиру, знают сейчас столько же, сколько и мы, – проговорила девушка.

– Членам группы известно, что их жертвами должны стать палестинцы? – поинтересовался Натан.

– Конечно! – воскликнула Надин. – Они знали об этом с самого начала. Но ты должен понять, что они считают представителей умеренного течения предателями и продажными тварями.

– А что думаешь ты? – осторожно спросил Натан.

– Для меня все просто, – усмехнулась девушка. – Если Моссад тоже заинтересован в гибели умеренных, значит, она не может пойти на пользу палестинскому делу. Это ясно как день.

Ответом ей было молчание. Они уже все обсудили, но никому из них не хотелось вешать трубку. Их словно притягивало друг к другу. Наконец Натан прервал томительную паузу:

– Я буду ждать твоего звонка. В последнее время это, похоже, становится моим основным занятием, – со вздохом добавил он.

– Мне надо возвращаться, – ответила На-дин. – Я должна быть с теми, кто выезжает сегодня вечером. Остальные отправятся в путь завтра утром.

Натан почувствовал, что ему становится все труднее мириться с происходящим. Он не хотел, чтобы она ехала. Если с ней что-нибудь случится, он никогда себе этого не простит…

– Надин, – тихо проговорил он, – я теперь очень жалею, что втянул тебя в такое опасное дело.

– Я ценю твою заботу, Натан, но уверяю тебя, что опасность гораздо меньше, чем ты думаешь, – попыталась успокоить она его.

– Что ты хочешь этим сказать? – насторожился Натан.

– Ну, предположим, что у меня есть ангел-хранитель, который все время оберегает меня, – со смешком откликнулась Надин.

– О чем ты говоришь? – И в ту же минуту Натан все понял. – Погоди! Молчи! Не выглядит ли случайно твой ангел так, будто только что появился из лампы Алладина?

– На моих устах – печать! – Натан почувствовал, что девушка улыбнулась. – Могу тебе сказать лишь одно: до скорого свидания! – И Надин положила трубку.

Через несколько минут после ее звонка, который стал единственным подтверждением того, что террористический акт будет проведен в Париже, Натан покинул отель и помчался на такси в аэропорт. Если группа уезжает из Афин вечером, то у Натана еще было время незаметно проскользнуть в самолет, прежде чем в аэропорту появятся люди из Моссада, которые следят за террористами.




Он прибыл в Париж ранним вечером и из телефонной будки на авеню де ла Гранд Арме сделал несколько звонков. —

Удивленный Гамиль обещал, что, как только положит трубку, немедленно отправится в Париж, в тот самый отель, где жил раньше. Это, видимо, означало, что ждать его надо завтра утром; не следовало забывать: вставал Гамиль в полдень…

Потом Натан дошел пешком до дома Селины на авеню Фош. Ключ для гостя лежал в обычном месте. Селина сказала Натану по телефону, что на несколько дней уезжает в Прованс с мужчиной, с которым иногда встречается, и что Натан может в это время пожить в ее квартире.

– Меня не будет почти неделю, – объявила Селина, – но если я еще застану тебя, когда вернусь, то обещаю, что мы прелестно проведем время.

Прелестно, усмехнулся он про себя. Да уж, прелестно… Столько всего могло сорваться! Множество досадных пустяков… Он мог, например, разминуться с Селиной. А ведь он дал Надин ее телефон. Правда, он договорился с Надин и о запасном варианте и все же обязан был заранее расспросить француженку о ее планах. Он стал забывать о мелочах, а это не сулило ничего хорошего.

Но ему по-прежнему везло. Хотя нельзя сказать, что он особенно рассчитывал на удачу.




30


1 октября, время: 21.00 – американское посольство, Париж




– Надеюсь, – заявил майор Деннис Уэст, – что сведения о том месте, где будут проходить переговоры, и впредь удастся сохранить в тайне. Разумеется, возможность утечки информации существует всегда, но, по-моему, пока все идет хорошо.

Сорокапятилетний майор морской пехоты армии США ведал вопросами безопасности. Он явно неуютно чувствовал себя в штатском костюме, который вынуждала его теперь носить занимаемая им должность. Сейчас майор склонился над своим письменным столом.

– Мы можем лишь предполагать, что это так, – ответил человечек с толстыми щечками, сидевший в кресле напротив стола.

Жильбер Дюваль, прозванный друзьями Пепельницей, был офицером французской разведки, в обязанности которого входила координация действий местных властей с американцами. Его огромный опыт, приобретенный во время многолетнего пребывания в арабских странах, оказался при проведении этой операции просто неоценимым.

– Вы могли бы точнее сформулировать свою мысль? – Майор Уэст не относился к поклонникам «joint ventures» такого типа. Он предпочел бы, чтобы операцию проводили сами американцы, а французы бы лишь помогали, если бы их об этом попросили. Однако это было невозможно из-за весьма специфического характера происходящих событий. Уэст отвечал за безопасность израильской делегации, в то время как на Пепельницу была возложена опека палестинцев. Хотя это были секретные переговоры, которые велись за рамками официальных встреч, по крайней мере некоторым политическим деятелям давно стало ясно, что эта тайна не относится к числу наиболее охраняемых. Правда, о времени и месте переговоров знали лишь несколько человек, но о том, что переговоры в принципе должны состояться, уже было хорошо известно и в определенных дипломатических кругах, и в кабинетах спецслужб.

Ни одна делегация не была официальной. Обе состояли из тщательно подобранных людей с умеренными взглядами, склонных сесть за стол переговоров, чтобы найти какой-нибудь прагматический выход из сложившейся ситуации и положить конец затянувшейся вражде и взаимному недоверию. Выработав совместное решение, нужно было подготовить письменные предложения и особо подчеркнуть пункты, по которым на враждующие стороны могли бы оказать действенное давление президент Соединенных Штатов и представители ЕЭС. Необходимо было также перечислить выгоды, которые мирные предложения сулили тем, кто их примет. Одним словом, удалось бы найти долгожданный выход из кошмарного тупика…

– Извольте, майор, я вам все объясню, – ответил француз, выпуская густую струю дыма. Он курил «Галуаз» – сигареты, от которых у майора морской пехоты начинали слезиться глаза. – Мы должны исходить из того, что хотя бы несколько делегатов рассказали о предстоящих переговорах своим друзьям. Так называемые «голуби» – ведь вы именно так именуете в Штатах миролюбивых либералов? – не слишком популярны в этом регионе, о чем вам и самому прекрасно известно. – Француз немного помолчал. – И вот каждая уважающая себя разведка, а в большинстве государств этого региона они весьма и весьма неплохи, постарается завербовать кого-нибудь из делегации противоположной стороны. Я могу почти наверняка утверждать, что все секреты уже давно перестали быть секретами, разумеется, кроме тех, которые мы еще не успели доверить членам обеих делегаций. При этом я исхожу из того, что в наших организациях нет утечки информации. Но кто может за это поручиться? – смиренно улыбнувшись, француз пожал плечами.

– Могу вас заверить, что наши люди не шпионы! – резко ответил майор Уэст.

– Именно это я и хотел сказать, – примирительно закивал Дюваль. – Даже если ваша организация абсолютно надежная, это все равно не имеет никакого значения, поскольку наша может таковой не оказаться, не правда ли, майор?

– Что вы, собственно говоря, имеете в виду? – начал терять терпение американец.

– Только то, что мы должны готовиться к худшему, – спокойно сказал француз. – Я лично предпочел бы, чтобы все это мероприятие состоялось, скажем, в Италии или в Бельгии, в общем как можно дальше от нашей территории, – искренне признался он.

– Что ж, приятно слышать, Дюваль, – усмехнулся Уэст. – Но, поскольку встреча все-таки пройдет здесь, я хотел бы выяснить, как именно вы собираетесь обеспечить безопасность моей делегации и где планируете ее разместить? – поторопился вернуться к главной теме разговора майор.

Француз с отвращением закурил очередную сигарету, сплюнул и заговорил снова:

– Мы дадим вам все, что пожелаете. Советую вам остановить свой выбор на нашем доме под Парижем. Недалеко от этой резиденции расквартированы довольно значительные силы французской армии. Наших палестинцев мы поселим в деревне, в сельском особняке, неподалеку отсюда, по соседству с одной из наших баз. Благодаря этому у нас под рукой все время будут регулярные войсковые части. При всем моем уважении к нашей бухгалтерии, средства, которые она ассигнует на такие спецмероприятия, не слишком велики, так что мы должны с пользой расходовать каждый франк, – ухмыльнулся Дюваль.

Совещание длилось еще несколько часов. Лишь в субботу на рассвете все спорные вопросы были наконец решены, во всяком случае на первый взгляд.

Делегации должны были приехать в Париж 3 октября. Предстояло сделать еще очень многое. Все прекрасно понимали, что последствия мелких просчетов могут оказаться катастрофическими. Немало чиновников из госдепартамента убеждали президента, что лучше оставить все как есть, поскольку любой неверный шаг может вызвать смертоносную лавину… Но президент был непреклонен. Помимо всего прочего, решение этой конкретной геополитической проблемы позволило бы ему навечно войти в мировую историю.

После совещания майор Уэст спустился в подвал посольства, где находился узел связи.

– Сэр? – Молодой боцман военно-морского флота, дежуривший тем утром, вскочил со стула и вытянулся перед майором. Крепкий парень с коротко подстриженными темными волосами вполне мог сойти за зеркальное отражение самого Уэста.

– Зашифруй это и немедленно передай в госдепартамент. – Майор вручил боцману отчет о совещании с французом. – Они ждут.




31


2 октября, время: 9.00 – штаб-квартира Моссада, Тель-Авив




– Слушай, мне плевать на то, что его тут нет, – заявил солдат. – У меня приказ: передать ему это в собственные руки. Если бы понадобился курьер вроде тебя, то меня бы тут не было.

– Ну, а мне что прикажешь делать? – спросил охранник, стоявший у въездных ворот.

– Тебе? Ничего, – пожал плечами солдат. – Ты ведь вряд ли умеешь пользоваться телефоном. Но если все-таки умеешь, то позвони дежурному офицеру, – ехидно посоветовал он.

Охранник не привык к такому обращению, но влипнуть в неприятную историю ему тоже не хотелось.

Он пошел к телефону, находившемуся тут же, в будке за воротами, и набрал номер дежурного офицера.

– Алло! Это пост на въезде. Тут явился пижон из части номер 8200 с чем-то для Марка Хеллера. Отказывается оставить у меня то, что принес, и требует, чтобы я вызвал дежурного офицера. Вы не могли бы подойти сюда и разобраться с этим психом? – попросил охранник.

– Можешь позвать его к телефону? – послышался недовольный голос в трубке. – Я прикажу, чтобы этого парня пропустили. Я сейчас не в том виде, чтобы выходить к воротам…

– Мне очень жаль, но ваше распоряжение не будет иметь силы, пока вы лично не проведете посетителя на нашу территорию. Инструкция! – извиняющимся тоном произнес охранник.

– Хорошо, – буркнул дежурный офицер, явно разозлившись.

Утро началось отлично, и он не мог позволить, чтобы кто-то испортил ему такой прекрасный день. Меньше часа назад офицер столкнулся с женой коллеги, который нес сейчас службу на Дальнем Востоке. Жена пришла в академию, чтобы поплавать в бассейне, но после недолгих уговоров согласилась отправиться с дежурным офицером в укромный уголок, и они как раз вытирали друг друга после купания, когда зазвонил телефон.

– Скажи этому типу, чтобы устраивался поудобнее, – решительно заявил офицер. – Мне надо еще кое-что сделать, прежде чем я спущусь.

– Сколько ему ждать? – спросил охранник, с неприязнью поглядывая на нахального солдата.

– Это такое дело, которое не терпит суеты, – ответил офицер, увидев, что женщина с улыбкой приспустила купальник, обнажив высокую грудь. Очаровательная гостья кончила вытираться и навзничь легла на кровать.

– Мне действительно надо бежать, – заторопился офицер. – До скорого. Скажи этому типу, чтобы подождал. – Он набрал номер отдела секретной связи и велел тамошнему дежурному позвонить Марку домой и передать, что к нему прибыл посыльный.




Время: 11.00




Марк подъехал к воротам и опустил стекло.

– Ну, где этот олух с бумагами? – спросил он охранника.

– Там, – буркнул тот, указывая на солдата, который умудрился заснуть в маленьком «рено».

Марк подошел к автомобилю.

– Что у тебя такое, что не могло подождать и мне пришлось переться сюда в субботу? – с легким раздражением осведомился он.

Внезапно разбуженный солдат испуганно вздрогнул.

– Кто ты? – спросил он, придя в себя.

– Я Марк Хеллер, – пряча улыбку, объяснил шеф отдела секретной связи. – Тот самый, которому ты так хотел вручить какие-то документы. Вспомнил?

– Извини, но не мог бы ты мне показать удостоверение личности? – попросил солдат.

Марк вынул свой служебный пропуск.

– Этого хватит? Могу я теперь получить эти бумаги, или ты потребуешь данные генетического анализа, чтобы окончательно убедиться, что я – это я? – ехидно поинтересовался он.

– Я только выполняю приказ, – пожал плечами солдат. – О боже, вы, однако, серьезные ребята! – усмехнулся он.

– Это уж точно, – согласился Марк. – А теперь давай бумаги.




Через несколько минут, войдя в свой кабинет, Марк вскрыл конверт. В нем было два листка бумаги. Один оказался пояснительной запиской от друга Марка из части номер 8200. Сей документ был озаглавлен следующим образом:




«ЛУЧШИЙ В МИРЕ ПУНКТ

РАДИОПЕРЕХВАТА И ДЕШИФРОВКИ

ИНФОРМАЦИИ»




Начиналось письмо так:

«Дорогой Марк, не сомневаюсь, что ты будешь на седьмом небе от счастья, когда тебя в субботу вытащат из дома, но, как ты сам сейчас убедишься, это действительно необходимо.

Посылаю тебе копию сообщения, которое было передано несколько часов назад из посольства США в Париже в Вашингтон. По-моему, это очень важно. Поскольку такими делами занимается твоя «фирма", у меня не было иного выхода, кроме как вызвать тебя на службу. Сам понимаешь, что щекотливость ситуации объясняется не только содержанием этого документа, но и фактом его перехвата. Прилагаемая бумага содержит информацию о секретной конференции, которая должна состояться в Париже; указываются также пункты размещения делегатов, их фамилии и распределение обязанностей. Подписал сообщение майор Деннис Уэст из морской пехоты США, ответственный за безопасность посольства и за все, что с этим связано».

Марк не видел необходимости отправлять копию документа на дешифровку, поскольку текст был коротким. Он решил разобрать все сам, и через час дело было сделано. Теперь Марк намеревался ознакомить с полученной информацией парижского резидента и других заинтересованных лиц. Одну копию он оставил себе, позвонил Мусе и очень обрадовался, застав его дома.

Поскольку Муса руководил отделом, отвечавшим за проведение особо опасных операций, он был одним из немногих сотрудников Моссада, имевших дома телефон спецсвязи. Мусе необходим был доступ к информации в любую минуту, чтобы даже в свободное время держать работу отдела под контролем.

– Ты уже разослал этот документ? – спросил Муса, выслушав Марка.

– Нет. Я собираюсь это сделать, но сначала решил позвонить тебе, – ответил тот.

– Отлично. Уничтожь его! – решительно распорядился шеф отдела безопасности. – Отправь краткое сообщение только в наше парижское посольство. Ты можешь себе представить, что будет, если французы и американцы пронюхают, что мы знали о запланированном террористическом акте на французской территории и вовремя не сообщили им об этом?

– Даже страшно подумать, Муса, – испуганно отозвался Марк. – О'кей, я уничтожу эту бумагу, – поспешно согласился он. – До встречи в понедельник.




2 октября, время: 11.45 – посольство Израиля, Париж




– Израильское посольство, – уныло проговорила в трубку девушка на коммутаторе. Тоска в ее голосе была вполне объяснима: был солнечный осенний день, а ей пришлось выйти на работу совсем не в ту смену, в какую она хотела.

– Говорит Иса. Соедини меня с Давидом, – услышала телефонистка.

– Мне очень жаль, но посольство заперто. Здесь никого нет, – проговорила она.

– Ты не понимать. – Мужчина повысил голос. – Говорит Иса, соедини меня с Давидом.

Девушка сообразила, что это, видимо, какой-то пароль.

– Минуточку, – сказала она, вводя услышанные имена в компьютер. Взглянув на дисплей, телефонистка нажала на маленькую кнопку интеркома. – Тут кто-то звонит, – сообщила она. – По-моему, это один из ваших людей. Он сказал «Иса просит, чтобы его соединили с Давидом» Вы будете с ним говорить?

– Минутку. – Девушка слышала, как человек, к которому она обратилась, защелкал клавишами своего компьютера. На дисплее появился номер 3275 – Соедини нас, – произнес наконец работник посольства.

– Господин Иса, говорите с Давидом, – пробурчала телефонистка и, не дожидаясь ответа, соединила абонентов.

Она не любила типов из Шабака, которые произносили такие вот таинственные фразы. Все эти парни были наглецами и вели себя с ней и с другими секретаршами совершенно одинаково – вечно распускали руки. Только потому, что отвечали за безопасность посольства, они считали себя полубогами.




Гилл взял трубку у себя в кабинете на третьем этаже. Он не был представительным мужчиной, хоть и казался им, когда сидел.

– Откуда ты звонишь? – спросил он.

– А что такое? Ты разучиться говорить: «Привет, как дела?» – обиделся его невидимый собеседник.

– Привет, как дела? Откуда ты звонишь? – повторил Гилл монотонным голосом.

– Париж. Я вернуться сегодня утром, – сообщил человек на другом конце провода.

– Когда сможешь прийти в посольство? – осведомился Гилл.

– Ты шутить? Лучше сразу пустить мне пуля в лоб! – возмутился собеседник.

– Слушай, мне некогда болтать. Человек, который хочет с тобой встретиться, сказал, чтобы я устроил вам свидание в посольстве, – раздраженно заявил Гилл.

– А что быть, если меня кто-нибудь видеть? – разволновался звонивший.

– Мы этим займемся. Ну так что? Я не могу целый день ждать ответа! – рявкнул Гилл.

– Я подумать. И так должен сперва кое-что сделать, – раздалось в ответ.

– Мы будем ждать твоего звонка, – устало вздохнул Гилл, кладя трубку.

Он был рад, что разговор окончен. Этот человек казался ему странным. В его досье почти ничего не было, но Шабак редко держит что-нибудь в официальных досье так называемых «временных сотрудников» Моссада. Гилл решил проверить досье, которое хранилось внизу, и заодно поболтать с дежурным офицером. Наказав телефонистке, чтобы она звонила по номеру пятьдесят пять, если кто-нибудь захочет с ним связаться, он спустился в нижний кабинет.

После бойни в Гааге большинство местных отделений и посольств находилось почти – на военном положении и было готово в любой момент отразить атаку террористов. А поддерживать такой порядок ввиду малочисленности персонала было очень нелегко: людям приходилось работать по две-три смены подряд…

Сегодня дежурил Роли – шеф местного отделения Моссада. Вместе с пятью офицерами из спецподразделения и еще десятью сотрудниками он вел все дела самого крупного зарубежного филиала «фирмы». Сейчас Гилл обнаружил, что Роли в своем кабинете не один.

– Извини, – сказал Гилл, – я не знал, что ты занят.

– Ничего, ничего. Входи, – ответил Роли. – Это Амос, мой друг из Израиля.

– Приятно познакомиться, – улыбнулся Гилл. – Надеюсь, что ты здесь неплохо проводишь время.

– О, еще бы! – воскликнул Амос. – Я приехал к самому гостеприимному человеку в мире!

– У тебя ко мне какое-то дело? – осведомился Роли.

– Да, есть одна новость. – Гилл с сомнением взглянул на Амоса, словно спрашивая, можно ли говорить в его присутствии.

– Я тебя слушаю, – поторопил Гилла Роли. – Я же тебе сказал: это мой хороший друг. Он тоже работает в нашей «фирме», – добавил он.

– Ну, в общем, тот тип, который недавно приехал и хотел с кем-то встретиться… так он звонил. Вернулся, – доложил Гилл.

Роли, явно заинтересовавшись, подался вперед.

– Ну и?..

– Я сказал ему, что встреча должна состояться в посольстве и что я обеспечу ему безопасное проникновение сюда, – проговорил Гилл.

– И что он ответил? – резко осведомился Роли.

– Что подумает и позвонит, – вздохнул Гилл.

– Это тот самый «соня», о котором я тебе говорил, – объяснил Роли Амосу. – Спасибо, Гилл Когда он снова позвонит, будь добр, соедини его со мной или, если меня не окажется на месте, с дежурным офицером.

– Но по инструкции я должен заниматься им до тех пор, пока не будет определен его статус, – возразил Гилл. – Сейчас он считается крайне подозрительным …

– Не будем спорить по поводу инструкций, Гилл, – перебил его Роли. – Прошу тебя: когда этот человек позвонит, переключи его на меня.

– Но я… – начал было Гилл.

– Да что с тобой такое? – вспылил Роли. – Я что, непонятно выражаюсь? – Он вскочил на ноги и заорал: – Когда, черт возьми, этот тип позвонит, ты, черт возьми, должен соединить его со мной, а иначе не хотел бы я, черт возьми, оказаться в твоей шкуре! – И добавил с улыбкой: – Ну, теперь тебе ясно?

Роли принадлежал к тем людям, которые требуют от подчиненных полного и абсолютного повиновения; в противном случае он становился просто невменяемым.

– Хорошо, хорошо. Будь по-твоему, – торопливо проговорил Гилл.

Роли все еще улыбался, демонстрируя ряд желтоватых зубов, которые выглядели как плохо сделанный протез.

– Я знал, что мы поймем друг друга. Как говорят в нашей фирме, рука руку моет… – заявил он.

После ухода Гилла двое мужчин перебрались в другую комнату, закурили и налили себе по чашке кофе. Амос спрятал копию сообщения, которое только что пришло из Израиля и касалось организации секретных переговоров в Париже. Хотя инструкция запрещала выносить из служебного помещения столь важные документы, Амос как шеф департамента мог делать все что угодно.

– Я буду в отеле. Если появятся какие-нибудь новости, позвони, – сказал он Роли.




32


2 октября, время: 14.00 – Париж.




После первого же звонка Натан взял трубку. Он ждал этого разговора в страшном напряжении.

– Да, – сказал он, стараясь сохранить спокойствие. Он не мог допустить, чтобы Надин подумала, что он не вполне владеет собой.

– Мы прибыли, но я не знаю точно, куда именно, – услышал Натан ее милый голосок.

– А откуда ты звонишь? – поинтересовался он.

– Из небольшого торгового центра в деревне. Это недалеко от того дома, где нас поселили, – объяснила девушка. – Мы находимся под Парижем, севернее столицы, но я совсем не знаю этих мест и не могу дать тебе никаких ориентиров, – с сожалением сказала она.

– Ты добралась до торгового центра без проблем? – осведомился Натан.

– Меня привез сюда один из мужчин, – ответила Надин. – Сейчас я делаю покупки, а он ждет меня в машине, – добавила она.

– Ты сможешь вернуться в этот центр сегодня чуть-чуть позже? – спросил Натан.

– Да, наверное… – задумчиво проговорила Надин. – Забуду купить что-нибудь из того списка, который мне дали. Так что придется отправить-' ся за этим еще раз.

– Лучше скажи, что оставила здесь что-то из своих вещей, – предложил Натан. – А то они могут отвезти тебя в другой магазин.

– Что я должна делать? – спросила девушка.

– Мне надо знать, где ты и где вы теперь базируетесь, – объяснил Натан. – Я уверен, что за тобой следят, так что, когда повесишь трубку, набери какой-нибудь другой номер и снова опусти трубку на рычаг. Тогда им не удастся установить, куда ты звонила, – проинструктировал он Надин.

– А если они видели, как я набирала твой номер? Тогда ведь они смогут тебя найти! – испуганно воскликнула девушка.

– Не бойся, – попытался успокоить ее Натан. – Даже если они засекут этот номер, все равно не выйдут на меня через него, поскольку на самом деле он не имеет ко мне никакого отношения. Уезжая, я, слава богу, успел прихватить с собой кое-какое оборудование, так что не переживай… При первом же удобном случае я пришлю тебе особую брошку. Хочу, чтобы она все время была на тебе, – со значением сказал он. – Договорились?

– Конечно, – откликнулась Надин.

– И еще одно. Когда ты попозже вернешься в магазин, чтобы позвонить мне, постарайся принести с собой набросок дороги от вашего дома до торгового центра и обязательно запомни его название, – попросил Натан.

– Нет проблем, – заверила она его, но тут почувствовала, что за ней действительно наблюдают. – Тебе известно, как они выглядят?

– Кто? – не понял Натан.

– Люди, которые за мной следят, – пояснила девушка. – Я могла бы их вычислить.

– Даже не пытайся! – испуганно воскликнул Натан. – Не поворачивай головы, а то они заподозрят, что ты обнаружила слежку, а мы не можем себе этого позволить. Поняла? – строго спросил он.

– Да, но все это не так просто, – вздохнула Надин.

– Я знаю, и все же забудь о них, – настаивал Натан. – В конце концов, они не собираются сделать тебе ничего плохого, только наблюдают. Так что расслабься.

Они поговорили еще несколько минут. Надин казалась все более взвинченной.

Она начинает терять от всего этого голову, подумал Натан. Он не хотел давить на нее сильнее, чем было необходимо.

– Видишь в будке табличку с номером? – спросил он.

– Да. Она прямо передо мной, – подтвердила девушка.

– Продиктуй мне, что там написано, – распорядился Натан и услышал в ответ несколько цифр.

Наконец он отпустил Надин, напомнив, чтобы она вернулась в торговый центр после полудня. Там ее будет ждать Гамиль, который заберет план пути к дому, в котором разместились террористы, и передаст девушке брошку. Эта вещица поможет разыскать Надин, если случится что-нибудь непредвиденное. Прежде чем попрощаться, девушка еще раз на всякий случай описала Натану дорогу к ее временному жилищу и продиктовала названия двух магазинов в торговом центре. В одном из них продавались пластинки, и Натан с Надин условились, что именно там она встретится с Гамилем.




В тот же день в 16.00 Гамиль поджидал Надин в торговом центре. Натан, зная номер телефона того магазина, из которого звонила девушка, легко разыскав этот торговый центр и разузнал, как до него добраться из Парижа. Он находился к северо-западу от столицы, недалеко от шоссе Д-915.

Натан велел Гамилю встретиться с девушкой в магазине пластинок, передать ей небольшой пакетик и забрать у нее листок бумаги. Разговаривать они могли только о пластинках и то не дольше нескольких минут. После встречи Гамиль должен был позвонить по указанному ему номеру, вернуться в отель и ждать дальнейших распоряжений.

Надин вошла в магазин в 16.14. Разглядывая разные альбомы, она стала медленно приближаться к Гамилю. Очутившись наконец рядом с ним, девушка мило улыбнулась.

– Могу я вам чем-нибудь помочь, мадам? – спросил он на неплохом французском.

– Да, – ответила она. – Я ищу песню Адамо… Она называется «Tombe la neige». Вы ее знаете? – И Надин протянула Гамилю листок, словно показывая собеседнику список любимых произведений Гамиль с интересом взглянул на бумажку, тут же достал с полки нужную пластинку и передал ее Надин вместе с маленьким сверточком под ярким конвертом. Надин поблагодарила любезного мужчину и направилась к прилавку, где протянула пластинку продавцу, а сверточек небрежно сунула в карман.

Гамиль вышел из магазина первым и во взятом напрокат «рено-5» вернулся в Париж. На обратном пути он задержался в авторемонтной мастерской, чтобы позвонить по телефону и выпить стаканчик кока-колы. При таком оживленном движении ему предстояло добираться до отеля не меньше часа…




Время. 16.10 – посольство Израиля, Париж




– Говорит Иса. Мне нужен Давид, – раздался в трубке голос со странным акцентом.

Снова этот тип, подумала телефонистка, соединяя его с Гиллом.

Гилл попросил Гамиля немного подождать у аппарата. Давид ждет его звонка. Потом Гилл вызвал по интеркому Роли.

– Тот человек на проводе. Я сказал ему, что Давид ждет его звонка. Так что, переключить его на тебя? – спросил он.

– Попробуй затащить его сюда, – ответил Роли. – Может быть, получится? – с надеждой добавил он.

– Ладно, подожди, – вздохнул Гилл.

Он нажал кнопку на своем аппарате и повторил просьбу Роли.

– Я тебе уже говорить, что для меня слишком опасно там приходить. Не мочь кто-то встретиться со мной в город? – услышал он ответ.

– Откуда ты звонишь? – поинтересовался Гилл.

– Из автомат, а что? – откликнулся невидимый собеседник.

– У тебя есть какие-нибудь основания считать, что наш разговор прослушивается? – осведомился Гил л.

– Кто же ставить «жучки» на таком gehenom, или, как вы говорить, «на пустом месте»? – удивился мужчина на том конце провода.

– О'кей, мы со своей стороны тоже уверены, что эта линия чистая, – проговорил Гилл. – Я могу за это поручиться. Значит, мы с тобой беседуем вполне конфиденциально. Так что, если ты точно выполнишь мои инструкции, никто никогда не догадается, что ты был в посольстве, – убежденно сказал он.

– Почему вы не послать кого-нибудь ко мне? – недоумевал его собеседник.

– Мне очень жаль, но такие уж у нас порядки… – мрачно заявил Гилл.

– Что я должен делать? – сдался наконец мужчина.

– Спустись в ближайшее метро и поезжай до станции «Франклин Рузвельт», – начал объяснять израильтянин. – Выйдешь на авеню Монтень. Пересечешь Елисейские Поля и двинешься дальше на север по авеню Матиньон. За вторым перекрестком будет маленькая улочка Рабле. Оттуда ты уже наверняка увидишь посольство. Не обращай внимания на французских жандармов. Они тебя не задержат. Стоят там скорее для порядка… Ты все запомнил? – строго спросил Гилл.

– Да-да, продолжай, – откликнулся голос в трубке. – Я по-прежнему не понимать, откуда вы знать, что мне ничего не угрожать. Любой может увидеть, как я входить.

– Тебе не о чем беспокоиться, – заверил собеседника израильтянин. – Мы постараемся, чтобы никто тебя не заметил. Когда ты будешь здесь? – спросил он.

– Через час, – ответил мужчина.

– В таком случае до встречи, друг мой, – попрощался с ним Гилл.

Он положил трубку, потом вызвал по интеркому людей из охраны, которым заранее приказал быть наготове. Затем Гилл известил Роли, что его человек будет в посольстве через час.

– Отлично! – воскликнул Роли. – Отведи его в «тихую комнату» и позови меня. Я присоединюсь к вам.

– О'кей, – ответил Гилл и отправил охранников на улицу, где они заняли свои обычные места. Так делалось всегда, когда к посольству приближался опасный агент. Если он не был «чистым», охранники уведомляли шефа, а тот уже решал, как поступить дальше.

На этот раз человек оказался «чистым». Он еще должен был пройти две рутинные проверки, прежде чем его проводили в «тихую комнату» на тре-jbeM этаже. Это было помещение без окон. Там стояли лишь столик и три деревянных стула. Эту комнату называли «тихой», потому что она была звуконепроницаемая и постоянно находилась под прицелом видеокамеры, хотя и не прослушивалась. Когда люди из Шабака хотели допросить подозреваемого, комната идеально подходила для этой цели. Все помещения для допросов выглядели в Израиле именно так, что уже само по себе являлось порой своеобразным способом психологической обработки подследственных.

Когда Гилл вошел в комнату, мужчина уже сидел там несколько минут.

– Все в порядке? – поинтересовался Гилл.

– Похоже, что да, но точно я узнать, когда выбраться наружу и не получить пуля в лоб, – заявил «гость».

– Тебе нечего бояться. Ты сейчас в надежных руках, – улыбнулся Гилл.

– Конечно, я знать, руки надежны, а вот мой жизнь?.. – покачал головой черноусый мужчина.

Гилл нажал кнопку интеркома:

– Можешь к нам присоединиться.

– Бегу, – ответил Роли, и не прошло и двух минут, как он уже появился в комнате.

– Здравствуйте, господин Гамиль, – проговорил он, входя. – Я Давид. И я действительно очень рад, что вы решились навестить нас.

Гамиль встал, чтобы пожать ему руку.

– Здесь каждый есть Давид, – улыбнулся ливанец, – и я счастлив, что мое имя не быть Голиаф.

Все рассмеялись.

– Может, вы теперь оставите нас одних? – обернулся Роли к Гиллу и охранникам.

Гилл кивнул, и по его знаку парни из охраны двинулись к двери вслед за своим шефом. Но, хотя все вышли, «тихая комната» оставалась под наблюдением – на случай, если допрашиваемый вдруг вздумает выкинуть какой-нибудь фортель.

– Ну что ж, друг мой, располагайся поудобнее. Может, хочешь есть? Или желаешь чего-нибудь выпить? – спросил Роли, входя в роль гостеприимного хозяина.

– Нет. Спасибо, – покачал головой Гамиль.

– Сколько у нас времени для беседы? – осведомился Роли.

– Я заниматься сейчас одним делом, – ответил Гамиль, – и поэтому торопиться.

– Это имеет какое-то отношение к некоему террористическому акту? – вскинул брови Роли. – Я хочу сказать: можем ли мы что-то сделать, чтобы предотвратить преступление и избежать жертв? Ты понимаешь, что я имею в виду? – пристально посмотрел он на ливанца.

– Да, я понимать, но это не есть срочно. У меня для вас кое-что другое, – заявил тот.

– То есть? – резко подался вперед израильтянин.

Впервые за долгое время Гамиль испугался. Он ощущал угрозу, исходящую от Роли, и имел богатый опыт пребывания на территории врага. Удастся ли ему выбраться из этой переделки живым? Надо изображать крутого парня… Но Гамиль чувствовал, что у него вспотели ладони, и не мог сдержать дрожи, которая сотрясала все его тело.

– Можем совершить сделка, – заявил Гамиль Роли, – но сначала я должен знать, давать ли вы мне то, что я хотеть?

– А что ты хочешь? – поинтересовался Роли.

– Я хотеть быть гражданин европейская страна, – воскликнул ливанец. – Настоящий гражданин, а не какой-нибудь бедняга с фальшивый паспорт. Поддельный документы я и сам мочь достать! И еще мне надо немного деньги, да, – добавил он.

– Разумеется, – кивнул Роли. – Что ж, твои требования вполне выполнимы, но все будет зависеть от того, чем ты сумеешь нам помочь.

Услышав эти слова, Гамиль склонился над столом и понизил голос.

– Я мочь сдать вам дочь Абу Набиль. Неплохой приманка, чтобы достать сам папочка? – хитро улыбнулся ливанец. – Он очень любить свою дочь, это все знать!

На лице Роли не дрогнул ни один мускул.

– Где она? – спокойно спросил израильтянин.

– Недалеко, – заверил его Гамиль.

– А что делает? – продолжал расспрашивать Роли.

– Она входить в группа террористов, которая готовиться к чему-то в окрестностях Париж, – объяснил Гамиль.

Роли встал так резко, что упал стул. Гамиль удивленно посмотрел на израильтянина.

– Ты же говорил, что никто не готовит никаких террористических актов, – прорычал Роли, – а теперь заявляешь, что дочь Абу Набиля и ее дружки именно этим и занимаются. Что за игру ты ведешь, Гамиль? – свирепо уставился он на ливанца. – У меня нет времени с тобой шутки шутить!

– Ja sidy, ее дружки вас не заинтересовать, – торопливо сказал Гамиль. – Они охотиться за палестинцы.

– Что ты несешь, черт возьми? – грозно навис над «гостем» Роли.

– Слушай, парень, я работать на типа, который я встретить в Бейрут, – пытаясь сдержать дрожь, заговорил Гамиль. – Он, наверное, быть связной этой группа. Он использовать меня для разных вещей, но сам к группа не приближаться. Я не знать, почему. Он обещать мне паспорт и гражданство. Но я видеть, как он действовать, и я сомневаться, давать ли он мне то, что я хотеть. Он есть одиночка. И он контактировать с дочь Абу Набиль, так что я огорчаться: на кого я по-настоящему работать? Потому я приходить к вам. Вы хотеть вся группа – хорошо. Цена та же – что за один, что за все. Я добавить вам еще и типа из Бейрут, если вам надо, – щедро предложил ливанец.

– Ты вот так, запросто продал бы его? Наверняка с такой же легкостью продашь потом и нас, – мрачно взглянул на собеседника Роли.

– Ну так что ж? Вы же, надеюсь, не думать, что я прийти сюда, поскольку я есть убежденный сионист? Я ведь даже не быть еврей! – Гамиль вытащил из кармана пачку сигарет. – Я закурить? – спросил он.

– Пожалуйста, – ответил Роли. – Tax какие же у тебя планы?

– Я скоро звонить, а потом ждать в отель указаний, – сообщил ему Гамиль.

Роли встал.

– Посиди здесь. Я сейчас вернусь, и мы посмотрим, что можно сделать. Решаю тут не я. Мне надо кое с кем переговорить.

– Ах, да! – взглянул на него Гамиль. – Я хотеть также двести тысяч долларов в мелкие купюры.

Роли улыбнулся ливанцу и пошел к двери.

– Принести тебе кофе? – спросил он, оглянувшись.

– Да, пожалуйста, – кивнул «гость». – И если вы иметь кардамон, то я быть весьма благодарен, – добавил он.

– Посмотрим, что можно сделать, – повторил Роли и вышел из комнаты.

У дверей его ждал Гилл.

– Что-то тут нечисто, – обеспокоенно проговорил он.

– Что? – насторожился Роли.

– Мои люди из группы наблюдения только что сообщили, что за Гамилем был хвост, – мрачно заявил Гилл. – И очень качественный. Те парни отстали от ливанца в начале улицы. Явно заметили наших…

– Не знаешь, откуда они могли быть? – поинтересовался Роли.

– Нет, но по тому, как они работали, я бы мог легко принять их за моих людей, – проговорил Гилл, потирая переносицу.

– Черт! – разозлился Роли. – Это все осложняет, верно? Если это его старые приятели, то они прикончат его, как только он окажется на улице… Слушай, мне надо сюда кое-кого вызвать. Присматривай за ним. Я сейчас вернусь.

Роли поспешил к себе, позвонил Амосу и коротко доложил ему о том, что произошло. Амос сказал, что меньше чем через час будет в посольстве, и велел задержать ливанца до его приезда. И ни в коем случае не сообщать этому человеку, что за ним следили.




Время: 19.00




Амос и Роли полушепотом разговаривали в кабинете, расположенном как раз под «тихой комнатой».

– Ты уверен, что за ним следили? – спросил Амос.

– Так утверждает человек из Шабака, – пожал плечами Роли.

– Тогда, видимо, из него надо будет выжать все что можно, поскольку другого такого случая нам больше не представится, – ухмыльнулся Амос. – Не сомневаюсь, что, выйдя отсюда, твой «гость» мигом превратится в труп…

– А может, стоит ему сказать, что его выследили? – предложил Роли. – Вдруг он станет со страху более покладистым, надеясь* на нашу защиту?

– Нет, – покачал головой Амос. – Скорее всего он начнет торговаться и потребует от нас гарантий своей безопасности. Нет уж! Пусть пока радуется жизни и выкладывает нам все, что знает, в обмен на паспорт и деньги. Мы, конечно, тоже поторгуемся, но слишком усердствовать не станем. А потом отправим его домой…

– Но они же его прихлопнут, как муху! – воскликнул Роли.

– Ну так что же? – вскинул брови Амос. – Хочешь поселить его у себя? Можешь забирать его со всеми потрохами, но не забывай, что это всего лишь вонючий арабский предатель. – И мужчины расхохотались.

Гамиль просто рвался помогать израильтянам. Он хорошо знал, чего хотел, и готов был продать кого угодно, чтобы добиться исполнения своих желаний. Не прошло и часа, как он уже выложил все сведения, которыми располагал, включая и то, что Моссад знал о группе террористов и держал ее под наблюдением. Потому Гамиль и встречался с девушкой так, чтобы не попасться на глаза людям из Моссада. Тогда-то ливанцу и пришла в голову мысль продать израильтянам этот секрет…

Амос попросил Роли на минуту покинуть комнату. Когда за Роли закрылась дверь, Амос показал Гамилю фотографию, но так, чтобы она не попала в объектив видеокамеры, фиксировавшей все, что происходило в помещении.

– Ты знаешь этого человека? – спросил Амос.

– Конечно. Именно этот тип я встретить в Бейрут, – радостно выпалил ливанец.

– Спасибо, дружок, – проговорил Амос, удовлетворенно улыбаясь. – Ты только что сорвал банк! Где у вас назначена следующая встреча? – осведомился он.

– Я должен связаться с ним по этот телефон. – Гамиль протянул Амосу бумажку, на которой был записан парижский номер. – А потом я ждать в отель, в моя комната, его звонок.

– Ну что ж, не будем больше тебя задерживать, – поднялся со стула Амос. – Давид сейчас принесет задаток, и мы выведем тебя из посольства. Но запомни: ты должен позвонить мне после разговора с этим типом из Бейрута, чтобы мы могли вплотную заняться твоими делами. Ну, паспорт там и все такое… Хорошо?

– Конечно, ja sidy, – торопливо закивал Гамиль.

Гамилю вручили серый конверт с деньгами. Потом ливанца вывели через заднюю дверь на стоянку и велели лечь на заднее сиденье большого «пежо»; автомобиль должен был незаметно увезти Гамиля подальше от посольства. Кроме водителя, в машине находился еще один человек. Он ехал рядом с Гамилем, на заднем сиденье, приставив ливанцу к виску пистолет. Сначала Гамиль решил, что ему крышка. Эти двое прикончат его и заберут деньги.

Автомобиль остановился, а Гамиль все еще ждал выстрела. Водитель вышел из машины и распахнул заднюю дверцу.

– Конечная, дружок, – ухмыльнувшись, сказал он Гамилю, который ошеломленно оглядывал улицу, не узнавая района, в котором очутился.

– Где мы? – испуганно спросил он.

– В Сен-Дени. Ну, знаешь, где обретаются шикарные девки и всякие мерзавцы, – ответил водитель.

Когда он снова сел за руль, мужчина на заднем сиденье высунулся из окна и сказал:

– Точно, приятель. Здесь ты должен чувствовать себя, как дома.

Гамиль еще успел услышать, как оба они расхохотались – и машина, сорвавшись с места, скрылась за поворотом.




33


2 октября, время: 21.10 – штаб-квартира Моссада, Тель-Авив




Телефон на письменном столе звонил довольно долго, пока Муса не решился наконец снять трубку. События стремительно развивались сразу на нескольких фронтах, и Муса проторчал сегодня у себя в кабинете гораздо дольше, чем собирался. В столь поздний час звонить могла только жена…

– Да? – произнес Муса, со вздохом беря трубку.

– Говорит дежурный офицер службы безопасности. Могу я попросить к телефону Мусу? – осведомился взволнованный голос.

– Я слушаю. Что случилось? – откликнулся хозяин кабинета.

– Мне надо немедленно с тобой поговорить. Могу я сейчас зайти к тебе? – спросил человек на том конце провода.

– Конечно. Работать я все равно больше не в состоянии, – устало ответил Муса. – Когда тебя ждать? – уточнил он.

– Я в нашей лаборатории, в подвале, так что через несколько минут, о'кей? – раздалось в трубке.

Вскоре молодой человек уже входил в комнату.

– Ну что? – усмехнулся Муса. – Где горит? Что за спешка, черт возьми?

– Как тебе известно, – начал офицер службы безопасности, – мы, сменив Масаду, наблюдаем теперь за группой террористов, поскольку они перебрались из Греции во Францию.

– Ближе к делу, – поторопил парня Муса.

– Так вот, та девушка, которая присоединилась к ним в Бейруте… – начал объяснять молодой человек.

– Племянница этого, как его там?..

– Назира – Фокса. Сегодня она покинула дом в деревне и вместе с другим членом группы поехала в ближайший торговый центр за покупками, – продолжал офицер.

– Ну и что? – вскинул брови Муса.

– Ее спутник остался в машине, и руководитель группы наблюдения послал за девушкой четырех человек. Зайдя в магазин, она кому-то позвонила, сделала покупки и вернулась в тот дом, где поселились террористы, – сообщил парень.

– Потрясающая информация! – усмехнулся Муса. – У тебя есть что-то более конкретное, или ты и дальше будешь морочить мне голову? – спросил он, окончательно теряя терпение.

– Да ты послушай! – воскликнул молодой офицер. – Через несколько часов она снова вышла из дома. На этот раз ее сопровождали шестеро наших, так как возникло подозрение, что у нее запланирован контакт. В конце концов, ее ведь ввели в группу как связную. Так вот, она опять отправилась в тот же самый торговый центр, вошла в магазин, где продаются пластинки, и дала какому-то типу прочитать записку, которую держала в руке, а взамен получила от него маленький сверточек. Наши люди говорят, что они вели себя как любители, играющие в шпионов. Двое наших вернулись вслед за девушкой к дому, а четверка двинулась за тем типом. Он поехал в Париж, один раз задержавшись по дороге, чтобы позвонить. Номер, который он набирал, зафиксировать не удалось. – Парень на секунду замолчал. Теперь Муса слушал его очень внимательно. – Прибыв в Париждаэтот человек припарковался недалеко от станции метро «Клиши». Вся четверка продолжала наблюдать за ним, хотя один раз они его чуть не упустили. Но двое все-таки успели вскочить за ним в поезд, когда «клиент» делал пересадку. Он вышел на станции «Рузвельт» и зашагал прямиком в израильское посольство.

Муса чуть не упал со своего вертящегося стула.

– Что ты сказал?! – заорал он.

– Этот тип вошел в израильское посольство, – повторил офицер.

– Ты что, шутки шутить вздумал? Что ты, черт возьми, несешь? – взревел Муса. – Израильское посольство? Да кто он, этот тип, разрази его гром? Откуда он взялся?

– Понятия не имеем, – пожал плечами парень. – Знаем только, что в посольстве его ждали и встречали по первому разряду. Наших людей, кажется, заметили, но они решили этого не уточнять и быстренько смылись.

– Что он там делал?^ С кем встречался? – Сообщение офицера полностью выбило Мусу из колеи.

– К этому я и веду. За этим человеком следили не только мы, – сообщил офицер. – Там был кто-то еще. Поэтому нашим людям пришлось держаться на приличном расстоянии. Им повезло, что этот хвост их не заметил. Похоже, он был совсем неплох, но не так хорош, как наши ребята. Сначала он вел девушку, а потом переключился на того, кто с ней встретился.

– Эти идиоты из посольства засекли его? – мрачно спросил Муса.

– Сомневаюсь, – покачал головой офицер.

– А вас? – осведомился шеф отдела безопасности.

– Похоже, да, но я не уверен. Знаешь ведь, как это бывает… – замялся парень. – Трудно сказать, что другие видели, а что – нет…

– Значит, вполне возможно, что этот ловкач, который шел за типом из магазина, все еще поджидает его у дверей, а в посольстве никто ничего не подозревает? – пробормотал Муса.

– Даже более чем возможно, – согласился офицер, – но абсолютной уверенности у меня нет. Если все действительно так, как я тебе рассказал, то готов поспорить: они и вправду ни о чем не догадываются.

Муса погрузился в глубокие раздумья. Ситуация была непростой. Наконец он схватил телефонную трубку.

– Соедините меня с нашим отделением в Париже, – рявкнул он. – С кем я говорю? – прорычал Муса, когда Париж ответил.

– Это еще что такое? Разве тебя в детстве не учили здороваться? – раздался в трубке голос, в котором звучали металлические нотки. – Ты кто?

– Вопросы задаю я! – рявкнул Муса.

– Я – Роли, – ответил мужчина на том конце провода. – С кем имею честь?..

– Это Муса, – представился наконец шеф отдела безопасности. – Кто тот человек, которого вы недавно провели в посольство без нашего разрешения?

– Да это только «соня», который вдруг активизировался. Что ты так расшумелся? Мы действовали по инструкции, – сердито проговорил Роли.

– Вы знаете, что за ним был хвост? – холодно осведомился Муса.

– Да, – спокойно ответил Роли.

– Слава богу! «Соня» все еще у вас? – поинтересовался шеф отдела безопасности.

– Нет, уже ушел, – сообщил ему Роли.

– Что?! Вам известно, кто за ним следил? – снова повысил голос Муса.

– Нет, но, видимо, твои люди. Иначе мы бы сейчас с тобой не разговаривали. Верно? – ядовито заметил Роли. Персонал, – работавший на местах, не испытывал горячей любви к «аристократам» из службы безопасности.

– Верно, – почти прошептал Муса. – Но раньше вы об этом не знали, да? А известно ли вам, что за ним был и второй хвост?

– Нет. Но эту проблему ты можешь обсудить с моим шефом, – отчеканил Роли. – Он все время был здесь, и мы действовали исключительно с его согласия.

– Амос у вас? – резко спросил Муса.

– Да, друг мой. Теперь, узнав, что все под контролем, ты, наконец, доволен? – язвительно осведомился Роли.

Муса решил, что не стоит затевать ссору с подчиненным, поступки которого были одобрены непосредственным начальником. И Муса, сбавив тон, поинтересовался:

– Почему этот «соня» вдруг «проснулся»? Какие-то особые обстоятельства?

– Да, – прозвучало в трубке. – Он принес нам информацию, которой до сих пор с нами как-то никто не поделился. Оказывается, в Париже находится группа террористов, готовящая очередное покушение. Но вроде бы не на нас. Еще этот «соня» сообщил, что в группе есть женщина-связник, которая поддерживает контакт с человеком, не показывающимся рядом с временным пристанищем террористов.

– Это все? – поинтересовался Муса, стискивая зубы.

– Еще мне кажется, что вы, могущественные небожители, обо всем знали, но не удосужились сообщить нам, простым смертным, – проговорил Роли, не скрывая сарказма. – Я прав?

– Что ты несешь? – прошипел Муса.

– Вам было известно, что террористы Абу На-биля собираются устроить покушение на других палестинцев, – клокоча от гнева, произнес Роли, – но вы…

– Что ты сказал про Абу Набиля? – вскричал шеф отдела безопасности.

– Только не говори, пожалуйста, что ты ничего не знал, – зло ответил Роли. – Амоса все это не слишком удивило, так с чего бы изумляться тебе?

– Я буду с тобой откровенен, Роли… – начал Муса.

– Ах, теперь ты решил быть со мной откровенным! – с издевкой отозвался Роли. – Но мне такая откровенность не нужна! – заявил он. Роли уже говорил на повышенных тонах. – Держись от меня и от моих людей подальше. Я буду сообщать тебе лишь то, что необходимо для твоей работы, и ничего больше. Понятно?

– Ты, ничтожный винтик! Ты что себе думаешь? Ты с кем говоришь?! – Муса был готов взорваться.

– Я руковожу отделением Моссада в Париже. И выполняю распоряжения» Амоса, – 1 – отрезал Роли. – А тебя я, конечно, очень уважаю как шефа службы безопасности, но ты не работаешь и никогда не работал на передовой. Ты даже понятия не имеешь, что здесь и как. Поэтому я сообщу тебе ровно столько, сколько сочту нужным. Если хочешь узнать остальное, звони моему шефу. Девушка-связная – дочь Абу Набиля. Ее зовут Надин. А теперь запомни: если твои люди работают над какой-то операцией, о которой не уведомили нас заранее, то можешь быть уверен: уж мы дадим им прикурить, пусть они нам только попадутся! И тогда выясняйте отношения с французами, потому что на офицера из отдела секретной связи тоже можете не рассчитывать!

– Роли, – проговорил взбешенный Муса, – может, ты чего-то и добьешься, но явно не того, чего хочешь. Ты идиот, слышишь? Я отзываю все группы поддержки на базу, так что если ты решишь за кем-нибудь понаблюдать, то посылай своих замечательных местных агентов с передовой!

– Ты не можешь этого сделать! – вскричал Роли. – Это, черт возьми, не твоя личная армия!

– Поспорим?! – Муса швырнул трубку на рычаг.

Сидевший напротив Мусы дежурный офицер оцепенел. Он впервые видел, чтобы сотрудник Моссада использовал таким образом свою власть.

Муса бросил на молодого человека испепеляющий взгляд.

– А ты иди в свой подвал и принеси мне сюда список всех операций во Франции, включая и те, что запланированы на следующий месяц, – распорядился он. – И еще я хочу просмотреть все запросы других местных отделений, касающиеся присылки к ним дополнительного персонала. И подготовь новый график. Во Франции не должно остаться ни одной группы, кроме той, которая сейчас разрабатывает террористов. Отпечатай письмо, которым мы уведомим все отделения, чтобы в ближайшем будущем не ждали никакой дополнительной помощи при проведении операций на территории Франции в связи с проблемами, которые вызывает наше пребывание в этой стране. Кроме того, парижскому отделению не будет оказано никакой поддержки без моего разрешения. Повторяю: никакой! Подготовь также краткий отчет о текущей работе по вербовке новых агентов, к которой подключены наши люди, и сообщи им, что любая помощь нашего отдела местным сотрудникам временно приостановлена.

– Но… – заикнулся было молодой человек.

– Я интересовался твоим мнением? – рявкнул Муса.

– Нет, – прошептал офицер.

– Тогда действуй. Я не собираюсь торчать здесь всю ночь! – гаркнул Муса.

Парень пулей вылетел из кабинета.

Муса треснул кулаком по столу.

– Черт! – выругался разъяренный мужчина, схватил трубку и сказал только одно слово: – Ром.

Через несколько секунд он услышал голос Авраама:

– Что стряслось?

– Возникли проблемы, – мрачно проговорил шеф отдела безопасности. – В игру вступил новый человек – в неудачном месте и в неудачное время.

– Продолжай, – сказал Авраам.

– Так вот, похоже, девушка, которая прилетела из Бейрута, вовсе не та, за кого мы ее принимали. Она дочь Абу Набиля, – сообщил шефу Муса.

– Того самого Абу Набиля? – изумился Авраам.

– Да, вроде бы. Это может означать несколько вещей, – начал рассуждать Муса. – Во-первых, что это он руководит операцией. Хотя я сомневаюсь, что он использовал бы при этом собственную дочь, но кто знает… Она могла там оказаться и без его ведома.

– Но это же бессмыслица, – проговорил Авраам.

– Не знаю, что тебе сказать, – вздохнул Муса. – Я направляю туда Амира и его людей, но пока закрываю Францию для проведения любых операций.

– Думаешь, это необходимо? – усомнился шеф Моссада.

– Да, – решительно заявил Муса. – Я уже дал соответствующие распоряжения, – добавил он.

– Ты рискуешь своей шкурой, если это ложная тревога. Берешь всю ответственность на себя, – предупредил его Авраам.

– Знаю и хочу поболтать с тобой еще кое о чем. Не нравится мне вся эта история… – задумчиво проговорил Муса. – От нее крепко несет дерьмом…

– Поздно вечером у меня назначена еще одна встреча, но мы можем потолковать утром, как только я приду, – предложил Авраам.

Шеф принял решение и переубеждать его было бесполезно, да Муса и не стремился осложнять ситуацию. Он добился того, чего хотел: получил разрешение заняться отделением в Париже. И уж он им займется, даже если в итоге развалит его к чертовой матери. И еще Муса позаботится, чтобы об этом стало известно всем и каждому.

Большую часть ночи он занимался тем, что подписывал приказы и перепоручал операции другим отделениям. Когда с бумажной работой было покончено и распоряжения разлетелись по всему свету, Муса собрался домой. Оставалось лишь уладить еще одно, последнее дело.

Он связался с шефом отдела Шабака, отвечавшим за безопасность израильских посольств во всех странах мира. Этот человек был немного удивлен столь поздним звонком, но обещал своему другу немедленно выполнить его просьбу.

Еще перед утренней встречей с Авраамом Муса пару раз просмотрел видеопленки, на которых был с разных точек заснят допрос «проснувшегося» агента – Гамиля в парижском посольстве. Муса получил оригиналы пленок и имел теперь возможность не только все прекрасно видеть, но и слышать, что людям из отдела безопасности посольства было категорически запрещено. Разговоры с агентами должны держаться в строгой тайне.

Когда пришел Амир, Муса ввел его в курс дела и приказал ему отправляться со всей группой «Ки-дон» в Париж.




34


2 октября, время: 20.20 – Париж




Натан уже довольно долго пытался дозвониться до Гамиля. Когда тот в конце концов взял трубку, Натану очень не понравился его голос, но Гамиль отказался объяснить, что случилось* Сообщил только, что виделся с Надин, получил от нее листок бумаги и передал девушке пакетик. Он утверждал, что за ним не следили. Натан договорился встретиться с Гамилем через час.

Положив трубку, Натан сразу поехал туда, откуда мог наблюдать за Гамилем. Он, разумеется, не собирался ждать ливанца там, где они условились.

Наступило время встречи, но Гамиль не появился. Не пришел он и через пятнадцать минут. В случае возникновения непредвиденных обстоятельств он должен был встретиться с Натаном через три часа, поэтому тот решил вернуться в квартиру Селины. Однако, чтобы убить время, остававшееся до следующей поездки, Натан сначала зашел в угловой магазинчик купить пирожных к кофе.

Поднявшись в квартиру, Натан сразу почувствовал: что-то не в порядке. Когда он протянул руку, чтобы включить свет, в затылок ему вдруг уперлось что-то твердое и холодное. И тут же кто-то захлопнул за ним дверь. Потом Натан услышал низкий голос с ближневосточным акцентом:

– Не советую делать ничего такого, что заставило бы меня пустить в ход оружие.

– Кто ты? Что тебе надо? – стараясь говорить спокойно, спросил Натан.

– Зажги свет, но двигайся медленно, – приказал голос.

Видимо, человек с пистолетом чуть отступил, потому что дуло не упиралось больше Натану в затылок. Но никакого движения за спиной Натан не ощутил. Он щелкнул выключателем, и в холле вспыхнула хрустальная люстра.

– А теперь можешь повернуться, – проговорил голос.

Натан повиновался. Он не собирался бороться с человеком, которого не видел; пытаться применять всякие приемчики под дулом пистолета тоже не стоило… Облегчение, которое Натан почувствовал в следующий миг, почти лишило его сил. Он увидел Бассама…

– Мне жаль, что я так тебя напугал, – произнес великан. Он положил пистолет на стол возле телефона и поднял руки, показывая, что другого оружия у него нет.

– Как, черт возьми, ты меня нашел? И с каких это пор ты говоришь по-английски? – резко спросил Натан.

– Английский я знаю с детства. А что касается твоего адреса, то мне его дала Надин. Она считает, что тебе нужен ангел-хранитель, – с усмешкой объяснил великан.

Натан двинулся в сторону гостиной. Бассам последовал за ним.

– Для сотрудника Моссада ты поразительно глуп, дружок, – заявил он, – или, может быть, мы просто слишком высокого мнения об этой организации.

– Что ты несешь? – сердито глянул на «гостя» Натан, опускаясь на диван.

– Ты использовал человека по имени Га-миль? – осведомился Бассам.

– Что еще Надин тебе рассказала? – Натан уже не мог скрыть своего раздражения.

– Она не сообщила мне даже этого, хотя стоило бы… – вздохнул великан. – Позволь мне кое-что тебе объяснить. Отец Надин – мой близкий друг, пусть и немного безрассудный… И вот теперь, когда Надин первый раз в жизни связалась с израильтянином, ей грозит смертельная опасность. Тебе известно, что, встретившись сегодня с Надин, Гамиль немедленно кому-то позвонил, а потом поехал прямиком в израильское посольство? Натан вскочил на ноги.

– Что ты сказал? – Он не верил своим ушам.

– Я сказал, что он отправился прямо в израильское посольство, где и провел несколько часов, – спокойно проговорил Бассам. – Потом двое посольских охранников вывезли его оттуда на машине и высадили где-то в Париже. После этого Гамиль позвонил тебе и вернулся в отель.

– А откуда ты все это знаешь? – Натан снова сел на диван и закурил сигарету, пытаясь оценить потери, которые повлечет за собой предательство Гамиля.

– Я следил за этой сволочью, – все так же спокойно ответил Бассам.

– Мы должны его разыскать и выяснить, что он им рассказал! – воскликнул Натан.

– Это нетрудно, – ухмыльнулся великан. – Он выложил им все, что знал, и наплел еще с три короба. Объяснил им, кто такая Надин на самом деле, а когда ему показали твою фотографию, опознал в тебе человека, на которого работает.

– Где он сейчас? – прохрипел Натан.

– В ванной, – бесстрастно сообщил Бассам.

Натан распахнул дверь в ванную и зажег свет.

Гамиль лежал в ванне, наполовину погрузившись в воду. Его глаза были открыты. Рот, казалось, все еще пытался ловить воздух. В мертвых глазах застыло выражение ужаса. Пышные усы, приподнявшись над верхней губой, чуть шевелились в такт легкому колебанию воды. Руки судорожно вцепились в края большой мраморной ванны. Вода в ней была темной и кое-где розоватой.

– С этим надо кончать! – бросил Натан через плечо. – Ты же говорил, что не одобряешь насилия!

– По-моему, ты неправильно меня понял, – ответил гигант. – Я не осуждаю насилия, необходимого для самозащиты. Но я против того, чтобы расшвыривать всюду бомбы, подвергая опасности жизнь ни в чем не повинных людей. Что, кстати, делает твоя армия, обстреливая лагеря наших беженцев, – добавил Бассам.

– Так ты что, убил Гамиля из соображений самозащиты? – вспылил Натан. – Он же мог нам еще пригодиться!

– Вот потому-то я его и убрал, не говоря уж о других причинах, – заявил великан. – Ты все еще рассуждаешь так, как в те времена, когда почти весь этот чертов мир был к твоим услугам. Но теперь ты один, дружок. Правда, если захочешь, я с радостью помогу тебе, – неожиданно улыбнулся Бассам.

Он объяснил, что на него работают еще несколько человек и что они охраняют Надин, где бы она ни находилась. Бассам знал, что Моссад держит террористов под наблюдением, но Бассам и его люди старались не попадаться израильтянам на глаза, с чем, заверил Бассам Натана, они справлялись пока весьма и весьма неплохо.

Бассам и его ребята, как выяснилось, прошли подготовку в Советском Союзе, в седьмом управлении КГБ, и в бывшей ГДР, в секретном спецподразделении Штази.

– Немцы? – переспросил Натан. – Ты сказал, в ГДР?

– Да. – Бассам чуть приподнял кустистые брови.

Натан принес из спальни чемодан и вынул из серого конверта несколько фотографий.

– Ты слышал когда-нибудь о человеке по имени Карл Рейнхард? – поинтересовался он.

– Конечно, – кивнул Бассам. – Именно он и руководил нашей подготовкой.

– Это он? – Натан протянул Бассаму снимок из досье Карла.

– Нет. Я никогда не видел этого типа, – покачал головой великан.

Тогда Натан показал ему фотографию человека в белом костюме, сделанную в Дамаске.

– А этого?

– Это что, какая-то игра? – покосился Бассам на Натана и снова перевел взгляд на снимок. – Это Карл.

– Я знал, знал! – взволнованно воскликнул Натан. Он пристально посмотрел Бассаму в глаза. – Ты абсолютно уверен? Это очень важно.

– Ох, ну конечно, это Карл, – утвердительно кивнул великан. – Главный! Вернее, был Главным. Бедный говнюк покончил с собой в Лейпциге, – вздохнул он.

– Почему ты назвал его Главным? – с интересом спросил Натан.

– Я работал с ним некоторое время, – снова вздохнув, произнес Бассам. – Когда мы готовили почву для создания сети освобождения мира. Это была его идея. Он имел тогда в Штази невысокий офицерский чин, но у него было воображение. Все хотели с ним работать и при этом ужасно боялись его. Да, все, начиная с террористических групп вроде Баадер-Майнхофа в Германии и кончая такими, как Уитермен в Штатах. Да плюс еще все наши экстремистские группировки.

– Откуда ты знаешь, что этот человек умер? – осведомился Натан.

– Я недавно был в Китае – заключал контракт на поставку оружия для Абу Набиля и столкнулся там с людьми, которых знавал в Штази, – начал рассказывать Бассам. – Они теперь работают на китайцев, – пояснил он. – Европейцам, видишь ли, гораздо легче осесть в западных странах, чем китайским агентам. Ну вот, один из этих ребят и рассказал мне, что еще перед падением Берлинской стены жена Карла… Она была когда-то арестована людьми из Штази, играла в каком-то спектакле, высмеивавшем режим, а Карл ее потом допрашивал. Так они познакомились, и он в нее по-настоящему влюбился, вытащил ее из тюрьмы, и они поженились. Но, как бы то ни было, она оказалась в одной из первых групп, бежавших из ГДР через Венгрию. Бросила его, забрав с собой их пятилетнего сына. Это убило Карла… Когда пала стена и начались аресты сотрудников Штази, он заперся в своей квартире и застрелился. Его нашли на диване. Парень снес себе полчерепа…

Натан еще раз показал Бассаму последний снимок.

– Рассмотри его хорошенько, ладно? – попросил он. – Ты уверен, что это Карл?

– Абсолютно уверен, – ответил великан.

– А если я тебе скажу, что этот снимок сделан меньше месяца назад в Дамаске? – мягко спросил Натан.

Бассам нахмурился и, глядя на фотографию, покачал головой.

– Ах ты, старая сволочь! – прошептал он, обращаясь к человеку в белом костюме. – Значит, тебе это удалось… – Глаза Бассама сузились, когда он посмотрел на Натана. – А какое отношение он имеет к нам?

– Мне известно на сей счет не слишком много, но я уверен, что он каким-то образом связан с источником информации, касающейся террористического акта, – объяснил Натан.

– О Аллах! – Бассам внезапно схватился руками за голову. – Надо немедленно вытащить оттуда Надин – и как можно скорее! – взволнованно воскликнул он.

– О чем ты? Что случилось? – всерьез забеспокоился Натан.

– До меня только что дошло, что раз Моссад уже знает, кто такая Надин, израильтяне начнут охотиться за ней, чтобы через нее добраться до ее отца. Мы должны увезти Надин! – Великан бросился к двери.

– Нет! – загородил ему дорогу Натан. – К ней не пустят даже тебя. Сейчас мы ничего не можем сделать. Нам надо сначала проскользнуть мимо людей из Моссада, которые находятся снаружи, а уж потом заняться террористами в самом доме Иначе ее убьют, не успеем мы проехать и полпути.

– Значит, будем сидеть сложа руки и ждать? – взорвался Бассам.

– Нет. Первая наша задача – обвести вокруг пальца Моссад, – заявил Натан.

– И как же нам это сделать? – поинтересовался великан.

– Бросив им кусок пожирнее. Позвони в израильское посольство, – скомандовал Натан. – Ты выбил из Гамиля пароль? – осведомился он.

– Да, – кивнул Бассам. – Он сказал, что назывался Исой и просил к телефону Давида. – Великан хмуро взглянул на Натана. – Это похоже на правду? – спросил он.

– Да, – ответил Натан, – но мы не убедимся в этом, пока не проверим. Как ты думаешь, удастся тебе изобразить Гамиля?

– Это не есть трудно, – усмехнулся Бассам. —

Еще он сказал, что должен уже сегодня встретиться с одним из шефов.

– А не уточнил, с кем именно? – насторожился Натан.

– Заявил, что все они называли себя Давидами, – пожал плечами великан, – а тот, который был похож на шефа, пожелал встретиться с ним позднее, но не хотел, чтобы об этом узнали другие. Еще Гамиль сообщил, что этот человек явно командовал остальными и был там вроде бы самым главным. Гамиль назвал также время и место встречи… Пытался убедить меня, что еще может нам пригодиться.

– Значит, так. Позвонишь в посольство за несколько минут до встречи, назначенной этим Давидом, – решил Натан. – Воспользуешься телефоном-автоматом. Назовешь им пароль. Они соединят тебя со службой безопасности, и тогда ты заявишь, что у тебя очень мало времени. Скажешь, что уезжаешь из Парижа, здесь, мол, становится слишком жарко, прямо земля горит под ногами, но обязательно вернешься за деньгами или позвонишь…

– За какими деньгами? – удивился Бассам.

– Они должны были пообещать ему денег и наверняка не дали всей суммы, – объяснил Натан. – Не сомневаюсь, что они не расплатились с ним полностью… Потом сообщишь им, что Абу Набиль со дня на день появится во Франции. Тогда они не посмеют Надин и пальцем тронуть. Побоятся рисковать, чтобы не спугнуть ее отца.

Бассам кивнул. План Натана ему явно понравился.

А Натан продолжал:

– Потом скажешь, что за тобой следят, и повесишь трубку Отправишься на встречу, на которую собирался Гамиль, и посмотришь, удастся ли тебе сцапать того типа, что будет ждать ливанца.

– А как я его узнаю? – поинтересовался великан.

Натан закрыл глаза. Он пытался сосредоточиться. Бассам молчал. Наконец Натан заговорил:

– О'кей, я придумал. Пусть, когда ты уже будешь в ресторане, один из твоих людей позвонит туда – скажем, минут через пять после того, как должен был бы появиться Гамиль. Ты сразу поймешь, пришел ли на встречу этот шеф. Тот, кто позвонит, попросит к телефону Давида. Шеф скорее всего не возьмет трубку. Думаю, он встанет и уйдет. Как только он окажется в твоих руках, взгляни на его документы. Наверняка у него будет израильский дипломатический паспорт.

– И что мне делать с этим шефом? – осведомился Бассам.

– Приведи его сюда, если сумеешь, но не причиняй ему вреда, – распорядился Натан. – И устрой так, чтобы тело Гамиля очутилось в Сене, – добавил он.

– Раз так, я пошел, – заторопился великан. – Нам надо спешить. Как мне потом тебя найти? – спросил он.

– Можешь позвонить по этому телефону, но у меня есть и личный передатчик, так что со мной можно связаться всегда и всюду, – ответил Натан.

Бассам понимающе кивнул:

– Я скоро вернусь с парнем, который поможет мне вытащить из ванны тело твоего приятеля.

– Окажи мне только одну услугу, – произнес Натан. – Я очень хочу поговорить с человеком, который придет на встречу с Гамилем. Привези его сюда и постарайся, чтобы он дождался меня живым.

Бассам кивнул и вышел. У Натана было слишком мало времени, чтобы объяснять Бассаму, для чего ему на самом деле понадобился человек из посольства. На данном этапе Натан не видел никаких причин раскрывать свои карты.

Натан понимал: кем бы ни был этот шеф, у него имелись какие-то тайные мотивы, по которым он не желал делиться информацией с остальными сотрудниками Моссада. Проведение встречи за пределами посольства шло вразрез со всеми инструкциями, и Натан мог только предполагать, какие же другие дела этот человек скрывал от своих коллег. Натану необходимо было установить, что израильтянам известно, а что – нет. Лишь тогда он сумеет правильно оценить ситуацию.

Хоть Натан и не был сторонником похищения людей, другой возможности получить нужные сведения он сейчас не видел…




35


3 октября, время: 9.00 – Тель-Авив




Орен, помощник Авраама, впустил Мусу в кабинет и тихо закрыл за ним дверь. Уже несколько дней он как-то странно и вроде бы подозрительно поглядывал на шефа отдела безопасности. Теперь Орен занял свое место на дальнем конце длинного стола и демонстративно зашелестел бумагами.

– Малыш в Париже, и я понятия не имею, что он замышляет, – сразу перешел к делу Муса.

– Откуда ты, черт возьми, знаешь, где он? – изумился Авраам. – Когда мы с тобой говорили в последний раз, ты все еще искал его.

– Амос допрашивал вчера в посольстве в Париже «пробудившегося соню», и этот парень сказал ему, что работает на типа, который ггривез его во Францию из Бейрута, – объяснил Муса.

– Ну и что? – вскинул брови Авраам.

– Оставшись с ним с глазу на глаз, Амос показал парню фотографию Натана, и тот опознал его, – сообщил Муса.

– Что, черт возьми, Малыш делал в Бейруте? – Авраам удивленно уставился на Мусу.

– Я тебе уже сказал, что понятия не имею о его планах, – мрачно проговорил тот. – Знаю только, что мы должны его остановить.

– Ну так и займись этим! – вскипел Авраам. – Чего ты ждешь?

– Париж – это не маленькая провинциальная дыра, – пожал плечами Муса, – но наша группа уже там. Псмотрим, как у ребят пойдут дела.

– Держи меня в курсе, – распорядился Авраам. – Считаешь, что он – вражеский агент?

– Во всяком случае лучший кандидат на эту роль, – задумчиво проговорил шеф отдела безопасности.

– Ну что ж, если это не он, – вздохнул Авраам, – мы всегда сможем найти настоящего шпиона, когда страсти немного успокоятся. Но во вся ком случае хоть будет похоже, что мы навели у себя порядок. У тебя что-нибудь еще? – спросил он.

– Агент сообщил также, что Натан связан с женщиной из группы террористов и что это дочь Абу Набиля, – проинформировал шефа Муса.

– Дочь Абу Набиля? – Авраам вскочил на ноги; лицо его исказилось от бешенства. – Теперь ты мне заявляешь, что она – член группы, а мы этого не знали? Что, черт возьми, с вами творится, ребята? Немедленно ликвидировать Малыша! Избавиться от этого дерьма! И доставить ко мне девушку! – Он посмотрел на Мусу сверху вниз. —

Тебе не приходило в голову, что мы можем через нее добраться до ее отца?

– Приходило, но, по-моему, стоит подождать, пока они не сделают своей работы… А потом уж мы займемся девушкой. Таким образом мы одним выстрелом убьем двух зайцев, – уверенно заявил Муса.

– Ты что, забыл, дружок? За двумя зайцами погонишься… Сейчас мы мбжем взять ее голыми руками. – Авраам оперся о письменный стол и, нависая над Мусой, проговорил тихо, но выразительно: – Если ты ее упустишь – дорого заплатишь за это. Отвечаешь за девушку головой! Поразмысли об этом на досуге, Муса. Выбор за тобой. И, как я уже сказал, обо всем докладывай мне. И обязательно сообщи, когда с Малышом будет покончено. Ты меня понял?




3 октября, время: 11.15 – Париж




На встречу, о которой договорились Гамиль и израильтянин, Бассам пришел за несколько минут до назначенного срока. То, что он никогда не видел человека, которого теперь должен был узнать, не делало задачу великана легче… Так же, как и то, что сам он не был Гамилем… Впрочем, Бассам помнил о разработанном плане.

Встреча должна была состояться в маленьком кафе неподалеку от Эйфелевой башни. Бассам пришел туда пораньше, как они и договорились с Натаном, и прихватил с собой человека, который должен был позвонить и позвать к телефону Давида. Они не собирались нападать на израильтянина сразу после того, как он покинет кафе, а хотели двинуться за ним и при первой же возможности затолкать в машину.

Ровно в 11.30 в кафе вошел какой-то мужчина.

Он сел в углу и принялся наблюдать за улицей. Когда через несколько минут официант позвал к телефону Давида, мужчина встал и покинул зал, так ничего и не заказав. Бассам и его человек последовали за ним и вскоре очутились возле отеля «Хилтон». Мужчина вошел туда и провел в гостинице больше часа, а когда они снова увидели его в холле, он был не один.




Амос покидал отель после встречи с Эджвор-том. Они пожали друг другу руки.

– Еще раз благодарю тебя за то, что ты приехал в Париж, – сказал Амос.

– Всегда к твоим услугам, друг мой. Сведения о дочери Абу Набиля очень нам помогут. Похоже, я снова твой должник, – с улыбкой ответил Эдж-ворт.

Мужчины расстались у главного входа, и Эдж ворт повернул назад, к лифтам.

Амос прошел два квартала, когда большой черный автомобиль с затемненными стеклами замедлил ход и остановился прямо рядом с ним. Задняя дверца распахнулась, и из машины вышел крепкий, хорошо одетый мужчина лет тридцати; он явно собирался пересечь тротуар, направляясь в магазин, но вдруг резко повернулся, желая что-то сказать человеку, который остался в автомобиле. В это время другой парень из команды Бассама появился у Амоса за спиной. Когда Амос поравнялся с открытой дверцей машины, элегантный мужчина, шагнув вперед, оказался на его пути, и Амосу, чтобы обойти этого человека, пришлось немного свернуть. Он очутился у самого автомобиля, и тогда парень, шедший за ним, втолкнул его внутрь и уселся рядом. Мужчина, стоявший на тротуаре, захлопнул за ним дверцу, сел на переднее сиденье, и, взвизгнув шинами, автомобиль сорвался с места.

Амос увидел дуло направленного на него большого блестящего револьвера «магнум». Израильтянин не собирался ни сопротивляться, ни кричать. Через несколько минут автомобиль уже въехал в подземный гараж, откуда Амоса по пожарной лестнице препроводили в апартаменты Селины. Бассам связал его по рукам и ногам, а всю голову обмотал специальной лентой, оставив открытыми лишь ноздри. Потом он уложил Амоса на пол в ванной. Прежде чем завязать пленнику глаза, Бассам позаботился о том, чтобы Амос заметил лежавший в воде труп Гамиля.

Обоих своих людей Бассам отправил охранять Надин. Они должны были вернуться ночью за телом Гамиля,

– Кто знает, – сказал им великан, – может, вам придется выносить и двух покойничков…

Вскоре после ухода парней Бассама в квартире появился Натан. Услышав, что в замке поворачивается ключ, великан схватился за оружие.

– Чтоб тебе пусто было! – выругался Натан, входя в комнату. – Это что, новый способ здороваться?

– Мы взяли того типа, – доложил Бассам. – Он в ванной.

– Что?! – в ужасе вскричал Натан. – Он жив?

– Конечно, жив, – удивленно посмотрел на него великан. – Ты же сам велел его не трогать. Я только запаковал его на ливанский манер.

– Ты уверен, что он не умрет? – тревожно спросил Натан.

– Ему даже не удастся покончить с собой, – ухмыльнулся Бассам.

– Пошли посмотрим, – вздохнул Натан.

Увидев труп Гамиля, все еще мокнувший в ванне, Натан смерил Бассама уничтожающим взглядом. Но, прежде чем он успел открыть рот, великан покачал головой и произнес:

– Некому было вынести тело. Мои люди ловили вот этого. – Бассам указал на странный сверток, валявшийся на полу.

Амос напоминал мумию, обвитую серебряной лентой. При виде этой фигуры Натана прошиб холодный пот.

– Ты уверен, что это тот самый человек? – спросил он.

– Да, это именно тот, кто тебе нужен, – кивнул великан и, не желая, чтобы Амос услышал продолжение, прошептал что-то Натану на ухо.

– Это точно? – гневно вскричал Натан.

– Они пожали друг другу руки, и тот, другой, спокойно поднялся наверх, к себе в номер, а этот вот приятель пошел прогуляться, ну а потом прокатился со мной и моими людьми, – усмехнулся Бассам.

– Но ты абсолютно уверен? – Натан почувствовал, что его начинает бить дрожь. Он понял, что в руках у него – вражеский агент, из-за которого переполошился весь Моссад. – Что ж, пора увидеть его лицо, – пробормотал Натан. Он с нетерпением и страхом ждал этой минуты…

– А тебе не кажется, что лучше свернуть ему шею и избавиться от него раз и навсегда? – Великан вопросительно взглянул на Натана.

– Нет, – закричал тот. – Он может нам пригодиться!

Пожав плечами, Бассам начал разматывать ленту, скрывавшую лицо похищенного…

Натан был, пожалуй, изумлен еще больше, чем Амос. Ведь если Амос считал Натана вражеским агентом, то Натану подозревать Амоса и в голову не приходило. Несколько секунд они лишь молча смотрели друг на друга. Первым заговорил Амос:

– Развяжи меня, мерзавец! Я тебе все кости переломаю, ты, шпион вонючий! И давно ты работаешь на этого подлеца Абу Набиля?

Бассам рванулся вперед, чтобы ударить Амоса по голове, но Натан движением руки остановил великана.

– Что ты мелешь, черт возьми?! Это же ты – паскудный предатель! – воскликнул Натан, хотя все еще не мог до конца в это поверить.

– А те грязные рожи, что меня похитили, они, может, новые сотрудники Моссада? Что ты несешь, подонок? – завопил взбешенный Амос. Он привык командовать и даже сейчас не смог преодолеть искушения поорать. – Ты совершаешь крупную ошибку, Натан. Заплатишь за все, что натворил. Скоро ты, конечно, убьешь меня, как прикончил малыша Илана в Гааге…

– Ты о чем? – Натан постепенно снял с тела Амоса почти всю ленту, оставив ровно столько, сколько требовалось для того, чтобы Амос не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой.

…Когда Амос закончил свой рассказ о последних событиях, Натан начал понимать, что кто-то очень умело постарался его «подставить», а все прочие охотно это проглотили. Натан уже давно чувствовал – кто-то продает его со всеми потрохами, но лишь сейчас сообразил, какими мотивами руководствовался таинственный противник. Тот, кто руководил операцией, направленной против умеренных палестинцев, хотел полностью расстроить планы Моссада по той простой причине, что не знал, вмешаются израильтяне в это дело или нет.

Натан встал на ноги и закурил. Он думал.

Амос закричал с пола Бассаму:

– Развяжи меня, ты, баран! Слышишь, что тебе говорят, дубина стоеросовая?!

Немного послушав, Бассам уже решил залепить пленнику рот, но Натан остановил великана и сказал, обращаясь к Амосу:

– Этим ты ничего не добьешься… Я знаю, что ты вражеский агент, и тебе нет смысла это отрицать. Ты давно на них работаешь? – поинтересовался он.

– Что ты плетешь, сволочь? – снова завопил Амос. – Что все это значит? Что ты пытаешься на меня навесить? Что, в другой комнате прячется Муса? А если нет, то что тут, черт возьми, происходит?

– С кем ты встречался в «Хилтоне»? – спросил Натан.

– С Эджвортом. Это мой приятель из MI-5. Я знаю его уже много лет, – сердито ответил Амос.

– Как ты с ним познакомился? – осведомился Натан.

– Не твое собачье дело! – огрызнулся пленник.

Натан достал из кармана остро отточенный карандаш, склонился над Амосом и поднес карандаш к его уху.

– Тебе хорошо известна эта игра, – сказал Натан. – Один миллиметр – через каждые две секунды молчания. Три минуты спустя я начну писать на твоих мозгах… Подумай, Амос. Мне терять нечего… Теперь дело за тобой. – И Натан стал медленно вводить карандаш Амосу в ухо.

Амос решил заговорить.

– Когда я был младшим офицером и находился на оперативной работе в лондонском отделении, я как-то встретился на конспиративной квартире с одним агентом. Тогда все встречи проходили на конспиративных квартирах. – Лицо Амоса стало покрываться испариной, его голос задрожал. – Этого агента завербовали совсем недавно и еще не успели договориться с ним о том, каким образом он будет в дальнейшем с нами контактировать. Мы только начали беседовать с этим парнем – и вдруг в квартиру ворвалась полиция. Они думали, что мы члены ИРА или чего-нибудь в этом роде. Хотели арестовать меня, но тут появился Эджворт, который был тогда офицером, осуществлявшим связь между MI-5 и полицией. Если бы меня тогда сцапали, это был бы конец моей карьеры. Ты же знаешь наши правила. – Амос покосился на Натана, невольно ища сочувствия.

В ответ Натан еще глубже засунул ему карандаш в ухо и приказал:

– Продолжай.

– Эджворт увез меня оттуда, – всхлипнул Амос, – и мы с ним поговорили по душам. Я объяснил ему, что не участвую в деятельности ИРА, а только служу в Моссаде. Англичанин отпустил меня и обещал, что этот эпизод останется между нами. С тех пор мы подружились. Иногда он помогал мне добыть информацию, иногда – я ему. Мы установили своего рода частный контакт между нашими «фирмами», и все шло отлично.

Натан показал Амосу фотографию,

– Это Эджворт? – спросил он.

– Да, он самый, – подтвердил Амос.

– Тебе известно, где сделан этот снимок? – холодно осведомился Натан.

– Откуда, черт возьми, мне знать? – простонал Амос. – Где ты его взял?

– В Дамаске, меньше месяца назад. Этот человек – бывший сотрудник Штази, – отчеканил Натан. – Именно о нем писал в своем рапорте Шулер. А ты, дружок, – вражеский агент, шпион и предатель.

Когда Амос понял, что случилось, он залился странным, лающим смехом. А потом заплакал.

Натану стало его жалко. Амос работал на врага, даже не подозревая об этом. Потому-то детектор лжи и оказался бессилен. Амос был идеальным агентом. Он сам никогда бы ни о чем не догадался. Его обманули просто гениально. Теперь Натану нужно было установить, что именно Амос сообщил Карлу во время их последней встречи.

– Я выложил ему все, – признался Амос. – Даже то, что наплел Гамиль.

– То есть? Что именно рассказал Гамиль? – спокойным, холодным тоном осведомился Натан.

И Амос раскололся окончательно, не утаив ни информации о Надин, ни того, что считал руководителем операции Абу Набиля.

Это означало, что Карл, если это он командовал террористами, в чем Натан уже не сомневался, – извещен: Надин ему в группу подсунули… Карл быстро сообразит, что девушка работает не на Моссад, а на кого-то еще, и этот кто-то, видимо, намерен воспрепятствовать проведению террористического акта. Надин грозила сейчас смертельная опасность; возможно, Карл собирался убить девушку. Единственное, что теперь могло спасти Надин, – это репутация ее отца.

Зазвонил телефон. Бассам поднял трубку.

Разговор велся по-арабски, но Натан уловил, что Бассам несколько раз повторил имя Надин. Наконец великан положил трубку.

– Прошу прощения, что дал своим людям этот телефон, но мне надо постоянно знать, как дела у Надин, – объяснил он. – Ее вызвали на какую-то встречу в отель «Хилтон» – тот самый, куда нас водил наш друг. Двое моих ребят отправились за ней и видели, как она покинула отель в обществе мужчины, чье описание соответствует внешнему виду Карла. Один из наших следовал за ними до большого дома на улице Ла Манд, но не может сказать, в какую квартиру они поднялись. Парень утверждает, что девушка больше не появлялась на улице, а вот мужчина, который ее сопровождал, вскоре вышел из дома. Еще мой человек передал мне, что террористы в деревенском особнячке засуетились. Грузят в машины чемоданы и другие вещи…

– Собираются на дело, – проговорил Натан. – Это начало. Надо пробиться к Надин и освободить ее, пока не поздно.

Несколько секунд Натан стоял неподвижно. События стремительно развивались, а он не знал, что делать. Не мог же он очутиться в двух местах одновременно! Натан должен был найти девушку – и обязан был обезвредить террористов.

– Где они держат Надин? – резко спросил он Бассама.

Оказалось, что в доме на маленькой улице в районе Клиши, минутах в десяти езды отсюда. Натан достал из сумки свое электронное оборудование.

– Надеюсь, она не потеряла брошку, которую я передал ей через Гамиля, – пробормотал он. – Только таким образом мы сможем ее быстро обнаружить. – Натан повернулся к Бассаму. – Сообщи французской полиции о том, что палестинцы готовят теракт. Пусть их задержат, если они еще не выехали.

– Я не могу этого сделать. Французы никогда мне не поверят. – Бассам был непреклонен – Тебе известно, как они относятся к арабам. А кроме того, они меня знают. Если я к ним пойду, то они промурыжат меня до поздней ночи!

– Я могу это сделать, – подал голос Амос. – Пожалуйста, позволь мне пойти в полицию, – попросил он со слезами на глазах. – Я же понятия не имел, что работал на врага, и ты это знаешь. Я люблю Израиль и к тому же все равно могу считать себя трупом. Что ты теряешь? – Потом он горячо заговорил с Натаном на иврите. – Не оставляй меня тут. Я всю жизнь служил моей стране. Тебе же известно, что я принимал участие во всех войнах. И никогда не бежал от опасности. Разреши мне остановить террористов! – взмолился Амос. – Может, мне удастся перед смертью искупить свою вину! – в отчаянии воскликнул он.

Натан застыл в дверях. Этого человека обманули, и теперь он стремился хоть как-то восстановить свое честное имя. Натан и сам хотел доказать свою невиновность. И ему нужен был кто-то такой, кого французы выслушают и кому поверят. Времени почти не оставалось… Да, Амос идеально подходил на эту роль.

– Позволь мне убить его, – проговорил Бас-сам, приближаясь к Амосу, руки и ноги которого все еще были обмотаны лентой.

– Нет. Освободи его, – распорядился Натан.

– Да ты что?! – возмутился Бассам.

Натан резко повернулся к великану и повторил:

– Я сказал тебе, освободи его! И дай ему адрес дома, где жили террористы.

Бассам взорвался.

– Ты рехнулся! – завопил он.

– Пошевеливайся, парень! Не можем же мы торчать тут целый день! – заорал Натан, двинувшись к Амосу, словно сам хотел развязать его.

– Ладно, но попомни мои слова: ты еще об этом пожалеешь. – Великан отодрал от тела Амоса ленту, все время ругаясь по-арабски. Потом он вручил пленнику листок бумаги, сердито буркнув: – Вот их адрес.

– Тебе не придется раскаиваться, – сказал Натану Амос. Потом он повернулся к Бассаму: – Не надо. Я и так знаю, где их искать. Не волнуйся. Я все устрою.

– Когда закончишь, жди меня под Триумфальной аркой, – велел Амосу Натан. – Там целая сеть подземных тоннелей, которые расходятся в разные стороны. Подожди меня в самом центре. Нам еще многое надо сделать.

– О'кей. До встречи, – улыбнулся Амос. Натан взял свой маленький чемоданчик и вышел из квартиры. Бассам последовал за ним.

– У тебя шариков не хватает, понял? – заявил великан, когда они оказались на улице. – Ты должен был разрешить мне убить его, потому что иначе мы все из-за него погибнем.

– Ты ничего не понимаешь, – возразил Натан. – Этого человека обманули. Жестоко обманули. Поверь мне! – Но убедить Бассама, похоже, так и не удалось.

Они приблизились к белому «пежо», стоявшему возле дома. Натан бросил свой чемоданчик в багажник, а Бассам сказал что-то по-арабски шоферу, который вышел из машины, надел черный берет и зашагал по улице. Бассам кивнул двум мужчинам, расположившимся на заднем сиденье, а потом сам устроился на месте водителя.

– И что это должно означать? – поинтересовался Натан.

– Шофер – мой человек, – объяснил Бассам. – Ему надо закончить одно дельце, на которое у меня не хватило времени.




Оставшись в одиночестве, Амос сорвал с ноги последний кусок ленты; при этом он ругался на чем свет стоит. Затем он кинулся к телефону и набрал номер израильского посольства. Сначала он хотел приказать офицеру связи, чтобы тот уведомил французские власти о готовящемся теракте, как Амос и обещал Натану. Однако, ожидая, пока в посольстве снимут трубку, Амос успел немного прийти в себя и начал соображать…

Это был конец его карьеры в Моссаде – и конец мечте стать Главным. Более того, не исключено, что его обвинят в измене и засадят в тюрьму, где он и проведет весь остаток жизни. Он знал, что он не предатель, но кто ему поверит? Натан? Человек, якшающийся с поганцами Абу Набиля?. Великолепно! Натан будет свидетельствовать в его пользу. Да, ничего не скажешь, веселая история!

– Посольство Израиля. Чем я могу вам помочь? – прощебетал в трубке милый голосок. —

– Соедини меня по внутреннему с номером семьдесят один, – распорядился Амос.

– Слушаю, – раздался после двух гудков чей-то невыразительный баритон.

– Черный, один, один, девять, пять, – проговорил Амос.

– Минутку, пожалуйста. – Человек в посольстве защелкал клавишами компьютера. Потом в трубке послышалось: – Да?

– Соедини меня с Совой. Той, что на высоком дереве, – потребовал Амос.

– Сейчас.

Он ждал несколько секунд.

– Ну что там опять? – раздался на том конце провода раздраженный голос.

– Муса? – спросил Амос.

– Кто говорит? – рявкнул тот.

– Амос. Я, кажется, нашел твою пропажу, – заявил шеф оперативного отдела.

– Ты о чем? – сердито осведомился его собеседник.

– Не морочь мне голову, Муса, – устало вздохнул Амос. – Ты ведь охотился за Натаном, за этой чертовой мелкой подсадной уткой?

– А если даже и так, то почему это ты вдруг загорелся желанием мне помочь? – подозрительно спросил Муса.

– В конце концов, все мы в одной лодке, – примирительно ответил Амос. – Ты хочешь заполучить этого типа или нет? Я и сам могу его схватить, но подумал, что если уж тут ваша спецгруппа, то пусть она этим и займется.

– Как ты об этом узнал? – поинтересовался Муса.

– Ну, скажем, у меня есть в отделе секретной связи свой источник информации, ты меня понимаешь? – усмехнулся Амос.

– Где сейчас Натан? – резко спросил шеф отдела безопасности.

– Не знаю. Но скоро он будет в подземном переходе под Триумфальной аркой, – сообщил Амос. – Твоя группа сейчас в Париже?

– Тебя это не касается, – огрызнулся Муса. – Как ты его нашел?

– А вот это, друг мой, не касается тебя. – И Амос с довольной улыбкой опустил трубку на рычаг.

Он сделал все что нужно. Теперь ему оставалось лишь ждать и наблюдать за развитием событий… Но что-то в голосе Мусы обеспокоило его. Они никогда не любили друг друга, и их отношения были почти враждебными. Амос не мог сейчас рисковать. Он снова позвонил в посольство и на этот раз попросил соединить его с Амиром из Ма-сады.

Как только Амир взял трубку, Амос сразу перешел к делу.

– Когда твои люди обнаружат Малыша, они должны схватить его или ликвидировать? – сухо осведомился он.

– Ликвидировать, – немедленно отозвался Амир.

Он хорошо понимал: если вопрос задавал Амос – значит, надо было отвечать. Амос принадлежал к наиболее влиятельным людям в «фирме», и, раз ему было известно об этом деле, Амир не собирался затевать перебранку, как Муса. К тому же приказ о ликвидации Натана исходил от самого Мусы.

– Если кто-нибудь попробует отменить это распоряжение, то я официально требую игнорировать такие попытки… Его необходимо убрать, – заявил Амос.

– Моя группа уже приступила к делу, – заверил его Амир. – Ребята только что получили приказы, и связь с ними прервалась. В конце концов, Натан ведь один из нас и понимает, что его ждет… Нет, этого распоряжения уже не отменишь…

Кладя трубку, Амос усмехнулся. Все получилось отлично! Он все еще улыбался, когда две большие руки схватили его сзади за голову: одна ладонь легла ему на лоб, вторая – на подбородок. Возможно, Амос еще успел услышать треск собственных шейных позвонков, прежде чем провалился во тьму…

Мужчина выпустил из рук мертвое тело, и оно со стуком упало на пол. Он поправил черный берет и вышел из квартиры так же тихо, как и вошел…




36


3 октября, время: 16.00 – Париж




Натан, Бассам и его люди проехали мимо здания на улице Брюнель и припарковались за углом. Высокий молодой мужчина, одетый в рубашку цвета хаки с короткими рукавами и черные брюки, приблизился к окну водителя. Убедившись, что за рулем сидит Бассам, парень сказал:

– Какая-то группа пару минут назад покинула здание на улице Ла Манд. Среди них был тип, которого я видел с тем, что привел сюда Надин. Я не мог пойти за ними, я ведь здесь один и, если бы они в это время вывели из дома Надин, мы бы потеряли ее след. Так что я не знаю, куда они отправились. Заметил только, что они сели в черный микроавтобус.

– Хорошая работа, – похвалил парня Бассам. – Подожди нас у подъезда. Как нам попасть в дом?

– Надо бы иметь ключ, но если я немного покручусь у дверей, то сумею прошмыгнуть внутрь, когда кто-нибудь будет выходить, – заявил молодой человек.

Они ждали в машине, пока не увидели, что парень проскользнул в дом.

– А почему он говорит с тобой по-английски? – удивился Натан.

– Потому что не знает арабского. Он из Нью-Йорка. У нас тоже есть своя диаспора, которая помнит о родине, – усмехнулся Бассам.

Он повернулся к одному из своих людей и сказал что-то по-арабски. Тот кивнул и пошел открывать багажник. Все остальные во главе с Бассамом двинулись к дому. Самый сильный человек в группе выташил из багажника большую черную сумку, забросил ее на плечо и последовал за товарищами. Он сильно наклонялся вперед, чтобы уравновесить тяжесть сумки, которую поддерживал обеими руками.

Молоденький парнишка (явно самый младший в группе) придерживал дверь, пока все тихонько пробирались в здание.

– Где она может быть? Это чертовски большой дом, – прошептал Натан и включил приборчик, который достал из кармана.

В полумраке вспыхнула светящаяся шкала. Натан нажал на желтую кнопку на боку аппаратика, напоминавшую выключатель фонарика. Послышалось негромкое жужжание.

– Отлично! – воскликнул Натан. – Она в этом здании… Во всяком случае здесь передатчик, который я ей послал, – уточнил он.

Бассам показал на дверь возле лифта, которая вела на узкую лестничную клетку.

– Мы подождем тебя там, – сказал великан. – Найди квартиру и сразу возвращайся за нами.

Натан кивнул и двинулся по коридору. Но вскоре он уже не сомневался, что сигнал идет не с этого этажа. Натан вернулся на лестничную клетку, и все поднялись на второй этаж. Но, Надин не было и там. В течение следующих двадцати минут они перемещались с этажа на этаж. Жужжание становилось все более громким.

– Я нашел квартиру, – сказал наконец Натан, выходя на темную лестницу. – Четвертая дверь направо, но нам надо спешить. По-моему, не стоит разводить лишних церемоний и предупреждать хозяев о своем приходе. Мы должны ворваться молниеносно и скрутить всех, кто там есть, чтобы они не успели причинить вреда Надин.

Натан в душе молился, чтобы с Надин не случилось ничего плохого. Он поклялся себе, что если эти мерзавцы что-то сделали с ней, то он поубивает их всех до одного. Он лишь надеялся, что они понимали: живая она им гораздо полезнее, чем мертвая.

Бассам сказал что-то силачу с черной сумкой. Тот опустил свою ношу на пол. Когда сумку открыли, Натан увидел впечатляющую коллекцию оружия. Каждый член группы выбрал себе что-то из этого арсенала. Натан взял автомат «узи» с глушителем и два магазина патронов калибра девять миллиметров. Гораздо больше, чем нужно, – так Натан во всяком случае надеялся. Остальные мужчины вытащили «ингрэмы» и «беретты». Натан разъяснил каждому его задачу и осторожно подошел к двери. Это уже явно начинало ему нравиться…

Люди Бассама замерли по обе стороны от входа в квартиру, а Натан встал в коридоре, напротив нужной двери. Когда все приготовились, он одним ударом ноги распахнул эту дверь и, пригнувшись, влетел в большую пустую комнату. Он повернулся так, чтобы попасть в него было как можно труднее. Люди Бассама вбежали вслед за нам и, прижавшись спинами к стенам, огляделись вокруг. В комнате никого не было, в другой – тоже. Натан с ужасом подумал, что, войдя в третью, они обнаружат там мертвую Надин…

В конце концов он нашел ее в самом дальнем закутке квартиры. Она, распятая, лежала на большой кровати. Ее рот был заклеен лентой. При виде Натана взгляд девушки прояснился. Натан приблизился к ней, все еще настороженно осматриваясь в ожидании неприятных сюрпризов. Но все было тихо…

Натан осторожно отклеил ленту с губ Надин, стараясь не причинить девушке боли. Он почувствовал запах ее кожи, и ему вдруг захотелось нагнуться и поцеловать ее. Но Натан удержался, поскольку рядом стоял Бассам, развязывавший Надин руки и ноги. Когда Натан полностью освободил ее рот от липкого кляпа, Надин заговорила, хотя первые слова дались ей с трудом.

– Человек, которого они называют Карлом, – это тот мужчина с фотографии… Ты мне недавно показывал ее в парке…

– Знаем, – кивнул Натан.

– Он позвонил Халиму и сказал, что операция состоится завтра, – продолжала девушка.

– Завтра? – удивился Натан. – Я думал, что они собираются провести ее уже сегодня!

– Конечно, – ответила Надин.

– Господи, что ты говоришь? – Натан решил, что в голове у девушки все перемешалось.

– Послушай, – уже без труда произнесла она. – Теракт назначен на сегодня. Сейчас я тебе объясню, откуда мне это известно. Но Карл заявил Халиму и всем остальным, что удар по предателям будет нанесен завтра. Понимаешь?

– Да! – воскликнул Натан. – Что еще? – с тревогой спросил он.

– Еще он сказал Халиму, что группа Моссада может попытаться предотвратить покушение, поэтому надо приготовиться к отпору, – сообщила Надин. – Люди из Моссада будут одеты в форму французских полицейских. Потом Карл поклялся, что получил информацию из надежного источника и что нужно сражаться, а затем убегать. Сдаваться нельзя ни в коем случае, поскольку группе Моссада приказано ликвидировать всех и израильтяне наверняка так и сделают.

Натан сел на кровать рядом с Надин. А девушка продолжала:

– Но у Карла есть еще одна группа. И она уже отправилась, чтобы разделаться с делегатами конференции. Террористы собираются устроить засаду и убить всех сегодня вечером.

Натан не верил своим ушам. Карл воплотил в жизнь какое-то порождение ночных кошмаров…

– Я слышала, как он инструктировал эту вторую группу в соседней комнате, – объясняла тем временем Надин. – Мной они решили заняться позже – хотели потребовать за меня большой выкуп у моего отца. Ну вот… Поставили кассету с записью каких-то текстов на иврите и пытались подражать произношению фраз, которые звучали как приказы – резко, отрывисто. Потом Карл велел им устроить репетицию, и они начали орать друг на друга. Наверное, хотели, чтобы их приняли за израильских солдат… И тут Карл заявил им, что полиция и все прочие будут сегодня заниматься «чертовыми арабами», то есть Халимом и его группой, а они, люди Карла, спокойно прикончат в это время «соглашателей».

– Но это могла быть и хитрость. – Натан все еще сомневался. – У меня просто не укладывается в голове: как он обсуждал этот план, зная, что ты в соседней комнате и можешь все услышать?..

– Не забывай, он же не в курсе, что я говорю по-немецки, – улыбнулась девушка. – Ну вот и все, что мне известно. Они должны ударить сегодня, в десять вечера, и превратить расправу в настоящий спектакль…

– Где, черт возьми, может быть эта вилла? Этого нам, похоже, никто не скажет… – Несколько минут Натан размышлял. – Знаю! Через Амоса я введу в игру Мусу! Он сумеет их обезвредить. В конце концов, когда палестинцы убивают друг друга – это одно, но когда террористы маскируются под людей из Моссада – это уже совсем другое!

– Они все время толковали о какой-то большой карте, – вспомнила Надин. – Может, она до сих пор в той комнате. А что случилось с Феликсом? – встрепенулась она.

– Кто такой Феликс? – удивленно взглянул на девушку Натан.

– Это человек, которого Карл оставил охранять меня, – объяснила Надин. – Вы не видели его, когда вошли? Он не мог так запросто покинуть квартиру.

При известии о том, что где-то здесь прячется какой-то неведомый Феликс, всех прошиб холодный пот. Мужчины еще раз осмотрели квартиру, но ни Феликса, ни карты так и не нашли. В комнатах не было вообще, ничего. Натан решил, что пора сматываться… Даже если им не удастся узнать, где живут делегаты, для Амоса и Мусы это не составит проблемы. Ситуация не казалась Натану критической, и до вечера оставалось ещё много времени.

Бассам велел своим ребятам возвращаться в машину и успел дойти до середины большой комнаты, когда Натан услышал выстрелы. Гигант с черной сумкой был убит в тот миг, когда открыл дверь. Мужчина, следовавший за ним, успел упасть на паркет и теперь пытался отползти в глубь квартиры.

Натан, вбежав в гостиную, увидел, что стоящий в дверях-Бассам пытается найти какую-то опору, хватая воздух руками. Автоматная очередь ударила вроде бы снаружи, из холла. Пули изрешетили грудь и живот Бассама; в разные стороны полетели куски мяса и костей. Бассам по-прежнему стоял, только его спина, казалось, взрывалась…

Человек в коридоре направил огонь на молодого парня, отползавшего от двери. В этот момент большое тело Бассама с грохотом рухнуло на пол, заслонив Натана от террориста. Сзади к Натану подошла Надин, но он втолкнул ее обратно в дальнюю комнату – и не успел из-за этого вовремя нажать на спусковой крючок. Теперь все происходило, как в замедленной съемке. То, что Натан на долю секунды задержался с выстрелом, позволило террористу всадить свинцовую очередь в спину ползущего парня.

Натан прижал свой «узи» к плечу и прицелился прямо в лицо врага. Все девятимиллиметровые пули попали в цель, размазав мозги мужчины по стене и по полуоткрытой двери на другой стороне коридора.

Натан бросился туда и влетел в соседнюю квартиру, пригибаясь на тот случай, если там были и другие люди Карла. Но комнаты оказались пустыми. Зато Натан нашел там видеотехнику, армейский передатчик и кипу бумаг. В этой квартире и скрывался Феликс… Он, конечно же, видел, как они входили… Теперь, когда он погиб, Карл наверняка изменит свои планы. Время от времени он, разумеется, проверяет, все ли здесь в порядке, и если не получит ответа на свой очередной вызов, то может ускорить всю операцию. Зачем бы ему еще оставлять тут свой передатчик?

Надин вошла в комнату чуть позже; за девушкой следовал мужчина, уцелевший в этой жуткой бойне.

– Бассам умер, – сказала Надин, пытаясь сдержать слезы. Ее голос дрожал.

– Мне очень жаль, – ответил Натан. – Мы не могли этого предвидеть. Но теперь нам надо уносить отсюда ноги. – Он протянул свой «узы» человеку Бассама. – Спрячь в сумку, – распорядился Натан. – С минуты на минуту сюда нагрянет полиция

Надин подняла с пола карту. Вместе с Натаном они развернули большой лист бумаги. Знаки и стрелки с трех сторон указывали на одну точку.

– Видимо, это то, что нам надо. – Натан быстро свернул карту. – Пошли! – скомандовал он.

Человек Бассама сел за руль, и машина как раз трогалась, когда на соседней улице появились полицейские автомобили. По мере прибытия все новых сил охраны порядка сирены выли громче и громче.

Натан велел водителю ехать как можно медленнее. Пока они ползли по забитым машинами и людьми улицам, Натан пытался разобраться в надписях, сделанных от руки на карте. Надин замерла рядом с ним на заднем сиденье; она оплакивала смерть Бассама. Девушка упорно смотрела в потолок, словно надеясь, что сможет сдержать слезы, но в конце концов достала носовой платок…

– Это наверняка то место, где живут члены делегации, – проговорила она, указывая на маленький крестик на карте. – Видишь, тут написано «Schlag», что по-немецки означает «удар». – Потом Надин ткнула пальцем в другую отметку: – А подойдут они явно вот отсюда.

– Нет, что-то тут не сходится, – покачал головой Натан. – Пункт, из которого они, по-твоему, должны выступить, расположен слишком далеко от цели. Взгляни сама. Если их цель – вот этот маленький объект под названием Сен-Реми, то членам группы придется направляться к нему из трех разных пунктов, раскиданных вокруг всего Парижа: Шавенэ на западе, Куброн на востоке и Кордон на юге.

Надин снова склонилась над картой.

– Но во всех этих местечках есть маленькие аэродромы, посмотри! – воскликнула девушка.

Натан еще раз взглянул на карту.

– Ты права, черт возьми! – вскричал он. – Этот мерзавец решил в последнюю минуту сбросить своих людей с воздуха! Останови машину! – приказал Натан водителю.

Это требование пришлось повторить дважды, и автомобиль затормозил, взвизгнув шинами. Ехавшая за ними машина отчаянно засигналила и резко свернула, в последний момент избежав столкновения. Натан подозревал, что со всех сторон на них обрушится град крепких французских выражений

А когда Натан вышел и открыл багажник, чтобы достать оттуда свой чемоданчик, все водители принялись громко и сердито сигналить.

– Что ты делаешь? – спросила Надин.

– Пусть он отвезет тебя в аэропорт Орли. Жди меня там, – ответил Натан. – Это вполне безопасное место, но если я не появлюсь до полуночи или не дам о себе знать, беги из этой страны на край света.

– Но что ты со… – начала было Надин.

– Не теряй времени, – перебил ее Натан. – Если мне понадобится помощь, я тебе позвоню. Жди меня поблизости от билетной кассы «Эр Франс» в главном зале. А это, – вручил он девушке чемоданчик, – сохрани для меня. Если я не приду, тебе будет с чем уехать. Они станут тебя разыскивать. Сама знаешь.

Надин проговорила почти шепотом:

– Я сделаю все, как ты сказал, но ты береги себя. Я не хочу потерять еще и тебя…

Она была такая красивая, и Натан знал, что у них практически нет шансов когда-нибудь встретиться. Он наверняка не доживет до полуночи. И все же он не смог нагнуться и поцеловать ее в губы, хотя так мечтал об этом…

Натан повернулся и зашагал прочь-. Через несколько минут он исчез в пестрой толпе, заполнявшей станцию парижского метро.

Натан спешил навстречу своей судьбе.




37


3 октября, время: 17.30 – Сен-Реми




В маленьком домике, к которому вела посы – панная гравием дорога, сидел Карл с несколькими своими людьми. Рядом с домом стоял черно-голубой вертолет «.Дофин-365» с опознавательными знаками французской полиции. Все члены группы, кроме Карла, были одеты в комбинезоны цвета хаки, которые носят парни из французского спецподразделения по борьбе с терроризмом. Карл нанял вертолеты пару дней назад, и теперь его люди деловито перекрашивали их и наносили на борта соответствующие полосы и эмблемы, чтобы все геликоптеры выглядели одинаково.

– Давайте повторим еще раз, чтобы убедиться, что вы все^запомнили как следует, – распорядился Карл. – Опиши с самого начала весь ход операции, – обратился он к высоченному бородачу, который в слишком тесном комбинезоне походил^ на борца-тяжеловеса. – И имейте в виду: отложить уже ничего нельзя. Возможно, нам даже придется приступить к делу несколько раньше, чем намечалось; я никак не story связаться с Феликсом.

Сорокапятилетний великан со светлой аккуратно подстриженной бородой говорил с сильным баварским акцентом. В кругах террористов этого человека хорошо знали кадс Сержанта; некоторое время он служил наемником в Конго.

– Во-первых, – заговорил светловолосый гигант, заложив руки за спину, – мы выясним, что случилось с террористами, которые обосновались в домике на ферме. Там вот-вот должна появиться полиция, и, поскольку террористы примут ее за отряд переодетых израильтян, завяжется короткая перестрелка. Уже уведомлено несколько радио – и телестудий, так что средства массовой информации поднимут вокруг этой истории большой шум. И поскольку все будут считать, что террористы приехали во Францию, чтобы напасть на членов израильской делегации, начнется жуткая неразбериха.

Я знаю от моего информатора из французской полиции, – он мой старый друг по Иностранному легиону, – что в такой ситуации они пошлют вертолеты, чтобы перевезти палестинскую делегацию в другое место, так, на всякий случай. Значит, мы можем быть уверены, что наше появление никого не удивит и не вызовет никаких подозрений. Наши вертолеты прилетят с трех разных сторон, по одному и больше с каждой, так что хватит места для всех членов делегации.

– Как вы знаете, – продолжал бородач, – мы устроили еще две такие засады на полпути от тех пунктов, откуда поднимутся французские вертолеты, до временного жилища палестинцев. Когда пилоты получат приказ отправиться за членами делегации, мы уже будем наготове в наших машинах, и как только они появятся у нас над головами, – тут великан отбросил в сторону брезент, прикрывавший ящики с советскими противовоздушными ракетами типа «стрела», – мы их всех посбиваем. Уйти от нас им не удастся. Помните: они не ожидают нападения; мы застанем их врасплох. Ну подумайте сами: кто же станет прямо под Парижем обстреливать ракетами $земля – воздух» полицейские вертолеты? Разве только какой-нибудь псих!

Все расхохотались.

Они были отчаянными головорезами, но, несмотря на это, в компании нарастало нервное напряжение…

Огромный баварец заговорил снова:

– Нам известна также частота, на которой переговариваются экипажи этих вертолетов, так что мы будем непрерывно получать текущую информацию. После того, как мы их устраним, наши машины взлетят и последуют дальше по их маршруту. Мы будем поддерживать связь с их центром управления, словно ничего не случилось. Они и так сразу увидят нас на экранах своих радаров. Опознавательная система «IFF» нам не понадобится, мы ведь не собираемся приземляться ни на каких аэродромах. Возможно, с какой-то базы они не вышлют ни одного вертолета, зато с другой отправят сразу несколько машин. Для нас это не имеет никакого значения. Прежде чем французы засекут взрывы и известят о них соответствующие инстанции, мы уже все давно закончим.

Тут Карл повернулся к низенькому мужчине, сидевшему в шезлонге.

– Теперь твоя очередь, – сказал Рейнхард.

Этот человек по прозвищу Топо, что по-итальянски означает «Крыса», принадлежал к числу весьма влиятельных членов «Красных бригад». Он приехал во Францию, чтобы оказать ответную услугу Карлу, который помогал ему когда-то в похищении Альдо Моро.

– Значит, так… – Он даже не шевельнулся, чтобы встать. – Поднявшись в воздух, мы с трех сторон приблизимся к объекту, чтобы после приземления сразу окружить его. Передадим людям, охраняющим резиденцию, приказ страховать нас снаружи и таким образом выманим их из главного здания, а сами сделаем то, за чем явились… Вертолеты будут готовы моментально подняться в воздух, а мы проникнем в дом и убьем всех, кто там находится. Оставим в живых лишь пару охранников – придется их только ранить, ведь кто-то должен сообщить властям и журналистам, как мы переговаривались между собой на иврите. На вилле мы можем вести себя как заблагорассудится, поскольку рев вертолетов у самой резиденции заглушит шум.

– Отлично! – воскликнул Карл. – Потом, по окончании операции, мы на малой высоте летим к местам сбора, избавляемся от геликоптеров и занимаемся своими делами. Встречаемся через тридцать шесть часов в Дамаске, – подытожил он.

Карл был доволен проведенной подготовкой. Он уже почти чуял запах крови и это ощущение возбуждало и наполняло его радостью.




38


3 октября, время: 17.30 – станция метро «Шарль де Голль – площадь Звезды»




Метро было самым быстрым видом городского транспорта, на котором Натан мог добраться до Триумфальной арки. Вера в поддержку Амоса и тот факт, что он уже проник в планы Карла, вселяли в душу Натана ощущение безопасности…

Когда поезд остановился и дверь вагона открылась, Натан выскочилчяа платформу. Несмотря на толпу пассажиров, ему удалось быстро выбраться на улицу. Он увидел ярко освещенную арку, у подножия которой, как всегда, шумел нескончаемый поток громко сигналивших машин. Натан рванулся вперед, лавируя в гуще автомобилей, как матадор на арене, увертывающийся от целого стада разъяренных быков.

Первым его заметил Номер Один.

– Дурак, он сам делает за нас всю работу, – бросил парень, одетый в черный кожаный комбинезон, Девятке, которая устроилась у него за спиной на сиденье большого мотоцикла.

– Не волнуйся, он сумеет о себе позаботить-1 ся, – с глубоким убеждением ответила девушка.

Застыв на месте, они смотрели, как рыба плывет прямо в расставленные сети. Эта операция – кйк и та, что закончилась неудачей в Амстердаме, была единственной, когда требовалось ликвидировать еврея, да еще такого, которого они хорошо знали. Сделать это будет нелегко, хотя их уверяли, что они уничтожат предателя.

План был довольно простым.

«Клиент» направился в подземный переход под Триумфальной аркой… Тут они Натана и скрутили.

Номер Один выделил для этого пятерых человек, но оказалось, что можно было обойтись и гораздо меньшими силами. В течение двух минут Натана схватили и подтащили к самой мостовой. Девятке и второму мотоциклисту удалось расчистить путь для черного фургончика «рено», который подкатил к тротуару. Боковые дверцы машины распахнулись. Парни швырнули Натана внутрь словно мешок и сами вскочили в фургончик. Двоих оставшихся подобрали мотоциклисты. Взревели моторы, и мотоциклы рванулись вперед, прокладывая черному автомобилю путь к бегству.

Они ехали по авеню де ла Гранд Арме в сторону Булонского леса. Машина остановилась лиш тогда, когда ее плотной стеной обступили деревья. Даже если полиция и пустилась в погоню за фургончиком «рено», она давно потеряла черный автомобиль из виду…

Номер Один еще по дороге доложил об успешном завершении операции.

– Ликвидировать. Я повторяю: ликвидировать! – повторил прежний приказ далекий голос, и Номер Один выключил приемник.

Группа знала, что надо делать.

Натана связали и заткнули ему рот. Он извивался и тряс головой, пытаясь освободиться и выплюнуть грязную тряпку. Номер Один придвинулся к Натану и быстрым движением вытащил кляп Пленник сначала сплюнул, а потом посмотрел на Номера Первого

– Ты можешь мне объяснить, что, черт возьми, происходит? – прохрипел Натан. – Мне обещали помощь, чтобы предотвратить катастрофу, и что я получаю вместо этого? Что это, к дьяволу, за игра? Что за шутки, я тебя спрашиваю?!

– Мне очень жаль, коллега, но, похоже, твоя песенка спета, – меланхолично ответил Номер Первый. – Когда сюда приедут все остальные, нам придется выполнить приказ. Мы-то против тебя лично ничего не имеем, но ты же понимаешь… – вздохнул он.

– Нет! Ничего я, черт возьми, не понимаю! – заорал Натан.

Когда распахнулись дверцы фургончика, все члены группы были уже в сборе. Натан знал, что они только выполняют приказ, но это никак не облегчало его положения.

– Могу я что-, то сказать, прежде чем вы сделаете свое дело? – мрачно спросил он.

– Мы тебя слушаем, – от'кликнулся Номер Первый, подтвердив свои слова кивком головы.

– Я понятия не имею, что вам обо мне наболтали, – с горечью произнес Натан, – но скоро состоится покушение на умеренных палестинцев, которые согласны на…

– Это что такое, черт побери? – воскликнул Номер Четвертый. – Мы что, должны слушать этого говнюка? Ведь он же проклятый предатель! Надо с ним кончать и сматываться отсюда!

– Верно, – поддержал товарища Номер Два. – Сейчас сюда может нагрянуть полиция. Мы же скрутили его на глазах у целой толпы народа. Так что давайте, к чертовой матери, его…

– Что происходит? – строго спросил Номер Первый. – Пока еще тут командую я, и я сказал, что этот человек может говорить. Так что заткнитесь и слушайте или сходите отлить в кусты, но больше его не перебивайте.

И Натан начал говорить:

– Они хотят мира. А если я сейчас скажу вам, что вы можете погубить будущее страны, которую так любите? В эту минуту разворачивается финальная часть ужасной трагедии. Злодейский заговор…

– Хватит, – прервал Натана Номер Один. – Заговор, значит? Это мы уже проходили. Ребята правы. Пора приниматься за дело. Мне жаль, старик, но ты неудачно вписался в поворот, вылетел на рельсы и попал под поезд.

– Ты же разрешил ему говорить, – неожиданно вмешалась Девятка, выступая вперед. – Слушай, мы ехали на мотоциклах – и никто за нами не гнался, так что у нас есть еще немного времени. Дадим человеку высказаться до конца.

На минуту воцарилась тишина, которой Натан не замедлил воспользоваться.

– Они там ведут грязную игру, – сказал он, – а вас заставляют заметать следы, чтобы никто ничего не узнал.

Парни из группы недоверчиво покачали головами.

– Послушайте меня, – повысил голос Натан – Только из-за того, что вам дали номера вместо имен и кличек и считают теперь роботами, не стоит и впрямь превращаться в бездушные машины! Вы знаете, зачем вас в действительности сюда прислали? Вы что, верите, что ваша единственная задача – ликвидировать меня? – Он горько усмехнулся. – Вас прислали сюда затем, чтобы уничтожить последний шанс на установление мира. Вот так!

Номер Один зло глянул на Натана.

– Что ты мелешь, сволочь? Сначала продался неизвестно кому, а теперь и нам пытаешься запудрить мозги, разливаясь тут о Судном дне! Да только я на это не клюну, – решительно закончил он.

– Если я предатель, то как вы считаете, почему они даже не дали себе труда переправить меня в Израиль? – воскликнул Натан. – Ведь меня бы могли судить, приговорить к смерти и расстрелять. Вы же сумели бы доставить меня в Израиль живым! Но они хотят немедленно ликвидировать меня. Вы задумались хоть на минуту – почему? Неужели вы действительно не понимаете, что происходит? Вы же следили за террористами. Так почему же никто их не арестовал? Почему они все еще на свободе? Да пошевелите же чуть-чуть мозгами, вашу мать, подумайте немного!

Никто ему не ответил. Все стояли молча. Номер Четыре, который настаивал, чтобы группа поскорее сделала свое дело, смотрел теперь в землю, роя каблуком ямку в гравии. Слова Натана произвели на всех большое впечатление, и ему позволили продолжать.

– Нет ведь никаких проблем! – сказал он. – Вы поймали меня и в любую минуту можете прикончить. Прежде чем стать номерами, вы были израильтянами: гордыми, честными, влюбленными в свою страну идеалистами. Посмотрите, в кого вы превратились? Из сионистских мечтателей сделали профессиональных солдат, стреляющих роботов. Мы возносим у памятников молитвы за наших мертвых. Мы почитаем мертвых больше, чем живых. Мы даем себе клятвы, что никогда больше не будет Масады. И не слышим призывов к миру… Мраморные постаменты сплошь покрыты именами и фамилиями. Там уже нет места для новых надписей! Вас используют люди, для которых вы ничего не значите. В их воспаленных умах возникла мысль о стране, включающей земли, которые нам совершенно не нужны! Но эти люди упорно добиваются своей цели, а мы проливаем ради осуществления их бредовых идей свою кровь.

– Ну хорошо, – подал голос Номер Один. —

Предположим, мы тебя не ликвидируем. Но нам же все равно придется доставить тебя к ним.

– На самом деле, – проговорил Натан немного тише, – меня не очень волнует, что вы со мной сделаете. Меня беспокоит другое: где-то неподалеку находится группа, которой руководит бывший офицер Штази и которая собирается ликвидировать палестинцев, готовых вести с нами переговоры. Гибель этих людей похоронит наш единственный шанс найти общий язык с арабами. Террористы уже в пути – с благословения наших шефов. И угадайте, кого обвинят в этом преступлении? Израиль! Я не знаю, что вам обо мне-нагово-рили и какую причину ликвидации назвали. Но я хочу, чтобы вы поняли одно. – Натан чувствовал, что наступает решающий момент: через пять минут он либо умрет, либо получит такой отряд профессионалов, о каком только можно мечтать. – Сейчас у вас есть шанс по-настоящему послужить своей стране. Помогите мне остановить их. Мы все время будем вместе, так что если вы все-таки решите убить меня, вы сумеете это сделать в любую минуту.

Натан переводил взгляд с одного члена группы на другого. Он чувствовал, что некоторые на его стороне, но ему нужно было заручиться согласием всех. Они получили приказ – и решение нарушить его могло быть только общим и единогласным.

Натан знал: он сделал все, что от него зависело, чтобы убедить их. Теперь, опустив голову, он ждал их ответа.

Внезапно он почувствовал, как чья-то рука легла ему на плечо.

– Меня зовут Тамар, и я тебе верю, – услышал Натан девичий голос. – Не сомневаюсь, что также думает большинство из нас.

Номер Четыре дернулся и сделал несколько шагов вперед.

– Первый, останови ее! Это же идиотизм! Что она, черт возьми, вытворяет?!

Номер Один повернулся лицом к своим людям.

– Меня зовут Эли, – сказал он, – и я тоже верю ему. От этой операции с самого начала несло дерьмом… Ладно, ладно, тихо! Вы же знаете, что я прав. И в конце-то концов, что мы, черт побери, теряем? Если он врет, то проживет на несколько часов дольше, только и всего. Связи с Центром у нас сейчас нет, и там считают, что мы выполнили задание. По-моему, стоит рискнуть… Я и так чувствовал себя последним говнюком, собираясь его убить. Первый раз в жизни я не выполню приказа. И с этой минуты не имею больше права командовать вами. Это решение каждый из вас должен принять сам.

Номер Пять облокотился о дверцу черного фургончика.

– Я согласен, – высказал он свое мнение. – Логичнее было бы отвезти его в Израиль и там судить. Почему они так настаивают на ликвидации? – Он повернулся к Натану. – Кстати, меня зовут Эльбаз.

Вскоре все уже склонились над развернутой картой, обсуждая, похоже, свою последнюю операцию. Даже Номер Четыре присоединился к остальным.

– Я с вами не согласен, – пробурчал он себе под нос, – но против вас не пойду. Слишком многое мы пережили вместе… Но с этого типа я глаз не спущу! – свирепо добавил он.

Натан взглянул на него с понимающей улыбкой. Все знали, что за невыполнение приказа им грозит трибунал. Но Натан постарается решить эту проблему и устроить все так, чтобы ребята не пострадали…

Если им удастся ликвидировать террористов, они сдадутся французской полиции как израильская группа, спасшая жизнь делегатам конференции. Обнародование информации о группе не позволит Моссаду тайно расправиться с ее членами, и они вернутся в Израиль как герои, поскольку ни один представитель власти никогда не признается, что собирался закрыть глаза на убийство умеренных палестинцев. Планов, касающихся его собственного будущего, Натан пока не строил. Однако эту партию он должен был разыграть с величайшей осторожностью.




39


3 октября, время: 20.00 – Тель-Авив




На письменном столе Авраама зазвонил телефон. Когда хозяин кабинета поднял трубку, металлический голос сначала поинтересовался его личным кодом, а потом доложил:

– Дело в Париже улажено. Группа рассеялась. Ее члены ждут дальнейших указаний.

Телеэкраны, вмонтированные в противоположную стену, транслировали новости и другие программы из шести стран Европы. Авраам терпеливо ждал. Сообщение Си-Эн-Эн будет первым…




Время: 22.00 (в Париже – 21.00) – Тель-Авив




Авраам замер на своем стуле с высокой спинкой, обтянутом кожей. Орен, который только что вошел, сел рядом с шефом. Оба, остолбенев, вперились в телеэкран, расположенный под самым потолком.

Полицейские автомобили нескончаемым потоком подъезжали к деревенскому особнячку. Оператор с телекамерой почти распластался на земле, а взволнованный голос комментатора звучал под аккомпанемент пулеметных очередей.

Эти же кадры появились на другом экране, потом – на третьем; канал Си-Эн-Эн подключился к событиям последним. Все телестудии прерывали свои программы, чтобы сообщить сенсационную новость: полиция накрыла палестинских террористов, которые, обосновавшись в маленьком доме на ферме в окрестностях Парижа, готовили покушение на членов израильской делегации, приехавших во Францию для проведения секретного раунда мирных переговоров с палестинцами; место встречи и проведения мирных переговоров двух делегаций – израильской и па-естинской – пока держится в тайне. О самих переговорах комментаторы тоже могли сказать очень немногое.

Через несколько минут события на экранах стали разворачиваться живее: французские спецподразделения начали штурм дома. Загрохотали взрывы, и вскоре весь особнячок был охвачен пламенем. Из огня выскочили два живых факела; полицейские тут же накинули На них брезент и повалили на землю. Потом прозвучала целая серия взрывов, после чего разобраться в происходящем стало уже совершенно невозможно.




Время: 21.30 – Париж




– Ты что-нибудь слышишь? – спросил человек, державший на плече ракету «стрела».

– Они должны появиться над нами буквально через десять секунд, – прокричал Сержант в маленький микрофон, прикрепленный к шлему. Баварец уловил стрекот вертолета. – Приготовиться! – заорал бородач.

Жуткий шум, царивший на земле, едва не заглушил негромкий гул приближавшегося геликоптера. Но внезапно люди, стоявшие внизу, заметили мерцание его бортовых огней.

– Вот он! – завопил Сержант, указывая вверх. – Огонь! Огонь!

В небо поднялись две ракеты; каждая оставляла за собой дымный след. Они летели медленно, постепенно набирая скорость и ища цель. Наконец, словно два блестящих пальца, ракеты устремились к мерцающим огонькам и на долю секунды стали невидимыми на темном фоне вертолета. Внезапно сильный взрыв заглушил негромкое стрекотание геликоптера, и по небу разлилось оранжево-голубое сияние. Через несколько секунд наступила гнетущая тишина, а потом на землю обрушился дождь металлических осколков и горящих обломков вертолета, ярко осветив раскинувшиеся вокруг поля сжатой пшеницы. В следующий миг вертолет с людьми Карла взмыл в воздух. То же самое произошло еще в двух местах, находящихся в окрестностях Парижа.

Офицер полиции, отвечавший за связь, заметил что-то странное. Сначала он решил, что в одной из машин возникли какие-то неполадки. На несколько секунд связь с ней прервалась, но тут же восстановилась. Но когда то же самое случилось с двумя другими вертолетами, офицер списал все на радиопомехи. В конце концов, связь же наладилась и операция шла по плану…

Несколько минут спустя три вертолета уже приближались к резиденции палестинской делегации. Используя коды, полученные из надежного источника во французской полиции, Карл уведомил людей, охранявших объект, что машины прибыли за участниками переговоров. Поскольку вертолеты здесь уже ждали, им тут же разрешили заходить на посадку. Три вертолета, выстроившись в боевом порядке, медленно пролетели над самой оградой. Карл, находившийся в головной машине, заметил фургончик, который, видимо, врезался в каменный забор; вокруг автомобиля суетились полицейские. Через несколько секунд, оставив позади почти полуторакилометровое пространство, разделявшее ограду и особняк, вертолеты оказались над зданием.

Они кружили над крышей, пока начальник охраны не сообщил им, что все заняли свои места и вертолетам обеспечена полная безопасность. Карл понял: полицейские стоят вдоль забора, вдали от главного здания. Немец хлопнул пилота по плечу и большим пальцем показал вниз.

Вслед за первым вертолетом пошли на посадку и два других. От земли их теперь отделяло чуть больше полуметра.

Сорока пятью минутами раньше Номер Один проехал на фургончике мимо главных ворот резиденции и, едва свернув за угол, врезался в ограду. За несколько секунд все, кроме Шестерки, сумели перемахнуть через забор; им очень помогла крыша фургончика, находившаяся в трёх метрах от земли. Когда все уже были за оградой, Номер Шесть, сев за руль, принялся отчаянно сигналить.

Через пару секунд примчались охранники, стоявшие на посту в воротах, но, поскольку водитель машины находился на месте происшествия, а мощный забор практически не пострадал, полицейские решили]что ничего серьезного не случилось.

Члены группы Натана облегченно вздохнули, не обнаружив на земле никаких хитроумных систем защиты, предназначенных для оповещения о прибытии незваных гостей. Похоже, чиновники, отвечавшие за безопасность делегации, полагались исключительно на охранников.

Палестинцы и двое французских полицейских, увидев группу «Кидон», просто остолбенели. Прошло несколько минут, пока Натану удалось успокоить обитателей виллы. Потом он обрисовал им ситуацию. Французов связали по рукам и ногам и перенесли с помощью палестинцев на первый этаж, в безопасное место.

– Почему вы это делаете? – спросила израильтян одна из женщин-палестинок.

– А разве вы не спасли бы евреев, которые хотели бы заключить с вами мир? – откликнулся Натан.

Лицо женщины просветлело.

– Вы избрали трудный путь, но и мы тоже. – Она посмотрела на остальных делегатов, которые столпились на лестнице, слушая этот разговор.

В сложившихся обстоятельствах все держались поразительно спокойно.

Женщина снова повернулась к Натану.

– Мы ступили на новую стезю и пытаемся делать то, чего никто до нас не делал. И хотя все это старо, как мир, но кажется таким новым и необычным… Желаю вам счастья! – сердечно произнесла она.

– Поверьте, что нам оно понадобится! – улыбнулся Натан.

Номер Первый расставил своих людей по местам и протянул Натану семнадцатизарядный «глок».

– Лишние руки нам не помешают, – сказал он.

– Да, вот еще что, – проговорил Натан. – Вы уже сообщили в Центр о моей смерти?

– Конечно! Ты же сам слышал! – ответил Первый^

– Если все сложится так, как нам хотелось бы, то я попросил бы тебя не менять своего рапорта, – мягко сказал Натан.

Номер Один улыбнулся и, выходя, бросил:

– Нет проблем. Это лишь упрочит мою репутацию.




Вертолеты зависли в нескольких десятках сантиметров над землей, давая людям возможность выпрыгнуть наружу. Каждая группа выстроилась по обеим сторонам от входа в здание. Лишь убедившись, что местность совершенно безопасна, пилоты посадили машины на вертолетную площадку, оставив двигатели работать на холостых оборотах, чтобы в любой момент быть готовыми к молниеносной эвакуации.

Номер Четыре и еще двое членов группы «Ки-дон» должны были захватить вертолеты, когда террористы ворвутся в дом. Карл стоял между главным входом в особняк и правой дверцей машины. Его видели лишь двое из троих командиров групп. Все напряженно ждали его сигнала, чтобы наконец броситься в здание.

От своего информатора во французской полиции Карл знал, что в доме должны быть только два французских охранника. Но никакого намека на их присутствие Карл не заметил, и, как ни странно, именно это показалось ему подозрительным.

Повернувшись к Сержанту, Карл поднял руку и хлопнул себя по лбу. Это означало, что надо действовать по плану, разработанному на случай непредвиденных обстоятельств. В здание должна была войти только одна группа, а две другие оставались снаружи, чтобы отбиваться, если отряд угодит в ловушку.

Сержант ударом ноги распахнул дверь в особняк и швырнул в дом магниевую гранату «G-60». Через пару секунд здание наполнилось ослепительным светом и оглушительным грохотом, превышающим 160 децибелов. Считая, что все внутри временно выведены из строя, Сержант, а за ним и его люди ворвались в дом, дико крича на иврите.

Номер Один и его ребята стояли на первом этаже у лестницы. При виде покатившейся по полу гранаты они быстро отвернулись и заткнули пальцами уши, при этом широко открыв рты.

Никого не заметив, Сержант и его люди кинулись к лестнице. Но, прежде чем первый из них успел коснуться рукой перил, Номер Один и остальные члены его группы открыли огонь. Словно марионетки, у которых внезапно оборвались нитки, всё нападавшие замертво рухнули на пол.

Услышав лишь несколько очередей, прозвучавших одновременно, Карл решил, что это его люди стреляют для устрашения обитателей особняка. Немец кивком приказал следующей группе отправиться в здание.

Неожиданное появление очередной группы террористов ошеломило израильтян, но Номер Один сумел уложить из своего «.Н&К МР5» двух первых наемников, а потом упал на пол и откатился в сторону, стараясь укрыться от выстрелов нападавших. Как только Номер Один исчез с линии огня, с верхних ступенек лестницы на террористов обрушился град пуль.

Номер Один, кроме гула вертолетов, услышал донесшийся снаружи отзвук пулеметной очереди. Он подбежал к парадным дверям дома и замер, прижавшись спиной к стене. По другую сторону от входа стоял Натан.

– Наверное, их там уже немного, – крикнул Номер Один.

– Выскочим? – предложил Натан.

– Нет, пусть с ними разбираются ребята, засевшие снаружи, – ответил Первый. – Глупо позволить себя убить лишь из-за недостатка выдержки и ребяческой нетерпеливости… Когда мои люди прикончат всю эту сволочь, они дадут нам знать, – заверил Натана командир группы.

Не успел он договорить, как раздался крик Номера Четыре:

– Порядок! Мы разделались со всеми.

После того как вторая группа скрылась в доме, Карл понял: творится что-то неладное! Он уже хотел бежать к вертолету, как вдруг его отрезал от машин заградительный огонь, оставлявший заметные следы пуль на стене особняка и косивший людей из третьей группы.

Сначала Карл подумал, что это атака французской полиции, наступавшей от главных въездных ворот. Внезапно он увидел троих людей, выскочивших из-за вертолетов. Только теперь он заметил, что тело одного из пилотов свисает вниз головой из полуоткрытой дверцы кабины. Люди что-то кричали друг другу вроде бы на иврите. Сообразив, что на него до сих пор никто не обратил внимания, Карл решил затаиться.

– Вот теперь, – сказал Номер Один, обращаясь к Натану, – нам самое время выйти, а тебе, друг мой, исчезнуть.

– Спасибо. Ты – первый, – улыбнулся Натан.

– А как ты собираешься смотаться отсюда? – поинтересовался Номер Один, уже стоя в дверях.

– Возьму один из вертолетов. Во флоте нас учили управлять геликоптерами… – Натан на секунду замолчал, а потом указал в сторону главных въездных ворот. – Ты случайно не знаешь, что это такое? – обеспокоенно спросил он.

Фары чего-то, что очень напоминало джип, стремительно неслись к дому. Оба мужчины бросились к ближайшему вертолету; его лопасти со свистом рассекали воздух.

Карл дождался, когда два человека добегут до машины, и помчался за ними, на ходу открыв огонь.

Гул вертолета заглушил звуки выстрелов, и никто из группы «Кидон» не заметил Карла.

Номер Один вдруг схватил Натана за плечо и осел на землю. В его глазах застыло изумление, из жуткой раны на шее хлынула кровь. Через несколько секунд он был уже мертв.

Пули застучали о корпус машины совсем рядом с Натаном. Он резко обернулся и увидел мчавшее гося прямо на него Карла, который орал, как сумасшедший, по-прежнему не снимая пальца с курка. Когда несколько пуль ударилось о боковое окно вертолета, Натан быстро вскинул свой «глок». Он знал, что целится в Карла Рейнхарда, в человека, который, как и он сам, официально считался мертвым. Его убийство лишь приведет официальные акты, составленные государственными чиновниками, в соответствие с действительностью. Натан медленно нажал на спусковой крючок. Карл споткнулся и рухнул на землю; девятимиллиметровая пуля снесла немцу полголовы.

Джип стремительно приближался. Нельзя было терять ни минуты. Натан взобрался в кабину вертолета. Через несколько секунд он уже был в воздухе, вне досягаемости огня из резиденции. Он не сомневался, что группа «Кидон» сумеет позаботиться о себе. А Натан спешил к Надин.

Он уже начал мысленно строить планы своей будущей жизни, когда заметил, как запрыгали стрелки приборов. Пули Карла пробили обшивку, повредили гидравлику – и немец, похоже, посмеялся бы теперь последним, если бы мог.

Натан сражался с рычагом управления, пытаясь одновременно высмотреть какое-нибудь место для посадки. Ему почти удалось обогнуть деревья, но хвостовой винт запутался в верхних ветках и разлетелся вдребезги… Тут и вертолет распался на три части и рухнул на землю, словно груда металлолома. Из разбитых баков потекло горючее, разливаясь по обломкам машины.

Выброшенный из кабины той же силой, которая разнесла вертолет на куски, Натан угодил в заросли кустарника, и они немного смягчили его падение. Он находился в девяти метрах от места крушения, и одежда его была почти насквозь пропитана горючим. В любую минуту мог прогреметь взрыв, и от одной искры Натан превратился бы в живой факел. Собрав последние силы, он вскочил на ноги и бросился в лес.




Возле особняка, подняв руки вверх, замерли уцелевшие члены группы «Кидон», а вокруг них и оставшихся вертолетов, как муравьи, сновали французские полицейские. Израильтяне видели, как упал геликоптер Натана, а через несколько секунд услышали сильный взрыв.

– Выходит, мы все-таки выполнили приказ, – проговорил Номер Пять, всматриваясь в яркие клубы огня и дыма, взметнувшиеся над деревьями.




Взрывная волна швырнула Натана на землю но больше никакого вреда ему не причинила…

…И вот он сидел в стареньком слабосильном «ситроене», который поймал на шоссе. Немолодой водитель направлялся в ближайший городок. Натан мечтал лишь об одном: найти какой-нибудь телефон и позвонить Надин. Если он хотел жить, то назад ему пути уже не было. А поскольку он все равно «умер», ему гораздо легче будет начать новую жизнь.

Какая ирония судьбы, подумал Натан: у мертвых нет будущего, а вот он, став «покойником», лишился своего прошлого…