Чудо кооперации Валентин Петрович Катаев Рассказы. Фельетоны В книгу вошли избранные произведения известных русских советских писателей, жизнь и творчество которых связаны с Одессой.Главная общая особенность рассказов и повестей сборника – искрометный юмор, самобытность которого подразумевает ироническое вышучивание недостатков, и особый жаргон с присущей ему интонацией и стилистикой. Валентин Катаев Чудо кооперации Нарсуд 3-го участка Каширского уезда села Иванково признал отцами родившегося у гражданки Поляковой ребенка – Кузнецова, Титушина, Жемарина и Соловьева.      «Рабочая газета» Гражданка Полякова застенчиво подошла к столу народного судьи и аккуратно положила на него небольшой, но чрезвычайно пискливый сверток. – Подозрений ни на кого не имеете? – деловито заинтересовался судья. – Имею подозрение на Кузнецова. – Aгa! Гражданин Кузнецов, подойдите. На задних скамьях послышалось тяжелое сопение, и белобрысый парень выдвинулся вперед. – Есть! – сказал он, угрюмо вздохнув. – Гражданин Кузнецов, – строго спросил судья, – признаете? – Чего-с? – Вещественное доказательство, говорю, признаете? Ребенок ваш? – Никак нет. Не мой. – Однако гражданка Полякова имеет на вас подозрение. Что вы можете сказать в свое оправдание? Кузнецов переступил с ноги на ногу и мрачно заметил: – Подозрение признаю… А ребенка – никак нет… Не признаю. – Значит, вы утверждаете, что между вами и гражданкой Поляковой ничего не происходило? – Так точно, происходило. – Aгa! Раз между вами и гражданкой Поляковой… происходило, значит, ребенок ваш? – Никак нет, не мой. – Вы меня удивляете, гражданин Кузнецов, – сказал судья, вытирая вспотевший лоб. – Если это не ваш ребенок, так чей же он? Кузнецов глотнул воздух и с трудом выдавил из себя: – Не иначе как Титушина. – А-а-а! Гражданин Титушин, подойдите сюда. Между вами и гражданкой Поляковой что-нибудь происходило? – Происходило, – робко сказал Титушин. – А ребенок не мой. – Подозрение ни на кого не имеете? – Имею. На Жемарина. – Гражданин Жемарин! Происходило? – Происходило. – Признаете? – Не признаю. Имею подозрение на Соловьева. Судья залпом выпил стакан воды. – Соловьев! – Есть. – Происходило? – Происходило. – Признаете? – Не признаю. – Подозрений ни на кого не имеете? – Имею. – На кого? – На Кузнецова. – Гражданин Кузнецов! – Есть. – Ах, это вы, Кузнецов… Я уже вас, кажется, допрашивал? – Так точно. Допрашивали. Происходить происходило, а ребенок не мой. – Так чей же он, черт возьми?! – захрипел судья, покрываясь разноцветными пятнами и ударяя кулаком по чернильнице. – Моего секретаря он, что ли? Секретарь смертельно побледнел и выронил ручку. – Происходить происходило, – пролепетал секретарь, – а только ребенок не мой… – Хорошо, – воскликнул судья, – в таком случаея знаю, что мне надо делать! С этими словами он удалился на совещание. И так далее, и так далее, и так далее… Ввиду всего изложенного выше, а также принимая во внимание существующие законоположения о кооперации, признать вышеупомянутого младенца мужского пола ко-о-пе-ра-тивным, а граждан Кузнецова, Титушина, Жемарина, Соловьева и секретаря Гелиотропова – членами правления оного кооперативного малютки. Означенных граждан кооператоров обязать своевременно вносить «членский» взнос. Малютке же впредь присваивается кооперативная фамилия Кузтижемсолов и имя – Секретарь. Гражданка Полякова застенчиво взяла со стола пискливый кооператив, вежливо поклонилась судье и, сияя большими голубыми глазами, удалилась.