Слезы дракона
Брайан  Дэвис 


Драконы среди нас #4






Бонни и Билли продолжают бороться с силами зла. Им и их друзьям предстоят новые жестокие испытания. Ведьма Моргана и ее помощник Самайза уже собрали войско из шестисот черных ангелов Сатаны. Они уверены, что на этот раз завладеют миром. Доблестный сэр Барлоу созывает своих рыцарей, им на помощь летят благородные драконы. Медлить нельзя, Стражники уже вырвались из преисподней. Предстоит жестокая битва — судьба мира повисла на волоске…






Брайан Дэвис

Слезы дракона





Благодарности


Я хотел бы просто сказать спасибо всем, кого упоминал в предыдущих книгах.

Что же касается этой, последней части повествования «Драконы среди нас», я желал бы посвятить ее исключительно моей прекрасной спутнице жизни Сьюзи.

Моя жена, любовь моя, без тебя я бы никогда не написал эту серию книг. Ты преданно стояла рядом, ты исправляла сотни ошибок, когда снова и снова перечитывала рукописи. Твоя преданность была не сравнима ни с чем. Твое терпение и глубина твоей любви не имеют себе равных.




Письмо Бонни сэру Барлоу


Когда все собрались вокруг костра, Бонни открыла приготовленный блокнот и вытащила авторучку. Вскоре они с профессором Гамильтоном отправятся в Балтимор, а пока у нее есть время дополнить свои записи. Профессор предложил ей написать сэру Барлоу, чтобы он почитал это в больнице. Что-нибудь об их приключениях, ведь, скорее всего, он не знает всех деталей.

И Бонни решила, что это будет подробное письмо. Она вытащила из огня прутик с нанизанным ломтиком хлеба.

— Так с чего начать? Ага! — сказала она, подняв палец. — С драконов!






«Моему другу и отважному рыцарю сэру Барлоу!

Как Вы знаете, в шестом столетии в небесах господствовали сотни огнедышащих драконов. Люди Камелота боялись этих удивительных созданий, потому что многие из них грабили людей и дотла сжигали их дома. Но некоторые из них сами стали людьми, совершив преступление, за которое король Артур и его благородные рыцари попытались изгнать драконов из королевства.

Король Артур приказал сэру Девину и другим истребителям драконов перебить их, но он не знал, что не все драконы принимали участие в грабежах и убийствах. К тому же Мерлин умолил хороших драконов обрести человеческий облик и тем самым спастись. Эти человекодраконы сохранили генетическую способность к долгой жизни и действительно жили веками. Некоторые из них произвели на свет детей и передали им свои особенности. Например, Билли Баннистер может дышать огнем, а у меня, Бонни Сильвер, есть крылья.

Сэр Девин прожил эти столетия потому, что использовал живительные фоторецепторы крови драконов в сочетании с кэндлстонами, драгоценными камнями, которые могут абсорбировать свет. Это ослабляло драконов, но наделяло силой Девина, который перебил всех известных человекодраконов, кроме Джареда, отца Билли, в бытность его драконом известного как Клефспир. После того как Девин как будто убил мою мать Айрин (драконом она именовалась Хартанной), я укрылась в Монтане и нашла Билли в Западной Вирджинии. Тогда Девин, приняв облик директора нашей школы, узнал, что отец Билли дракон и попытался убить Билли и меня.

Отец Билли снова превратился в дракона, и нам удалось спастись, когда я распылила Девина Экскалибуром. Отец нашел меня и сообщил, что моя мать осталась в живых, и тогда я вместе с ним отправилась домой в Монтану.

Когда Уолтер, профессор Гамильтон и Билли последовали за нами, они нашли Экскалибур, но Билли потребовалось какое-то время, чтобы научиться использовать его лазерный луч для транслюминации людей — это процесс, который преобразует материю в световую энергию; она рассеивается, если ее не удастся заключить в кэндлстоне или в какой-то другой емкости, которая способна удержать ее.

Отец рассказал мне, что он транслюминировал мою мать и теперь она будет находиться в кэндлстоне, пока он не найдет способ извлечь ее. И тут появилась Эшли, лаборантка моего отца. Она создала технику, которая преобразует меня в световую энергию, чтобы я могла проникнуть в кэндлстон и извлечь мою мать. Затем предполагалось, что мы с ней окажемся под восстановительным куполом, высоким стеклянным цилиндром, который и вернет наши физические формы.

Проникнув в кэндлстон, я обнаружила, что там находится Девин, а не моя мать, и сама попала в ловушку. Оказывается, мой отец экспериментировал с драконьей кровью, пытаясь увеличить продолжительность жизни человека, и для работы ему были нужны пустые кэндлстоны. Он удочерил несколько девочек — Карен, Ребекку, Стейси и Гальку, — и они помогали ему в экспериментах. В конечном счете девочки удрали, и их приняла мать Билли. Эшли, потрясающе гениальная девочка, тоже дочь дракона, называла их сестрами.

Наконец Билли явился в кэндлстон и спас меня, и еще он нашел несколько рыцарей времен короля Артура. (Одним из них, конечно, были Вы, сэр Барлоу, и я до сих пор смеюсь, когда вспоминаю, как Вы приняли меня за обезьяну!) Билли смог вывести всех, включая, к сожалению, и Девина, который стал наполовину восстановленным энергетическим монстром. Он убил моего отца. Билли исполосовал Девина Экскалибуром и превратил его в бесформенный дух, который укрылся у своей хозяйки, черной колдуньи Морганы Ле Фей возглавлявшей истребителей драконов. Она хотела перебить их всех, чтобы освободить из предельных глубин Гадеса самых могущественных демонов в мире — Стражников.

Простите, сэр Барлоу. Я забегаю вперед. Что касается пути в Гадес, то сначала Билли вместе с профессором отправились в Англию, потому что выяснили, что Билли — наследник короля Артура. Сэр Патрик сказал, что Билли признают истинным королем, если он отправится в место именуемое Семь кругов и спасет узников. Выяснилось, что на самом деле это место и было Гадесом, и Моргана держала там Шайло, дочь Патрика.

Другими узниками в Гадесе были души драконов, которые превратились в людей и которых убийцы преследовали столетиями. Подручным Морганы удалось заставить Клефспира, отца Билли, войти в круги, и едва он там очутился, Девин захватил его тело, а дух Клефспира был отправлен в бездну вместе со Стражниками. Билли вернул жизнь заключенным драконам и вместе с Шайло вывел их… но заодно освободил и Стражников.

Драконы покинули Гадес, воспользовавшись порталом в Гластонбери, в Англии. Они были настоящими огнедышащими драконами, и пресса посвятила этому событию целые полосы, где нашлось место и мне с моими драконьими крыльями. А поскольку эти демоны благополучно скрылись, мир внезапно оказался в большой опасности. Из-за этого и из-за внимания прессы нам всем пришлось сбежать и разбить лагерь здесь, в глубине Западной Вирджинии.

Но и сейчас нам угрожает опасность. Стражники — это падшие ангелы, обладающие невероятной мощью, скорее всего, они легко найдут нас. Они боятся только драконов, созданий, которые тысячелетие назад разгромили их. Моргана это знает и должна нанести поражение драконам, прежде чем пустит в ход Стражников и овладеет миром. Величайшая тайна для нас — что случилось с духом отца Билли. У нас есть одна догадка. У Шайло был кулон с турмалином, камнем драконов, в центре. Когда она высвободилась из кругов, камень пульсировал красным цветом. Мы не знаем, что это значит, но сейчас он у Билли, и мы пытаемся разобраться в этой загадке».





Профессор Гамильтон поднялся со своего места:

— Мисс Сильвер. Вы готовы в дорогу?

Бонни снова подняла палец:

— Одну секунду, — и дописала последние строчки.






«Сейчас я должна идти, сэр Барлоу. Я передам это письмо и кровь для Вашего излечения несколько позже. Да поможет Бог Вашему выздоровлению.

    

С любовью, Бонни Сильвер».







Бонни закрыла авторучку.

— Думаю, что в общем я все изложила, профессор, но это длинная история. Надеюсь, кто-нибудь подробно опишет то, что произошло с нами.

— Может быть, — сказал профессор, помогая ей подняться. — Может быть, кто-нибудь и опишет.




Мальчик спал с мечом в руках. Девочка убедила его извлечь оружие из ножен, и она же наделила его силой, чтобы вступить в битву.

Эта книга — для всех мальчишек, даже для тех, кто сейчас сед и в морщинах, но у которых вздрагивает сердце и по спине бегут мурашки каждый раз, как он выхватывает меч, чтобы сокрушить врага. Многие из нас слабеют или даже впадают в панику, переживая жизненные трудности, но когда наши женщины и дети попадают в беду, мы превращаемся в могучих воинов.

Эта книга — для всех девочек, даже для тех, которые уже дали жизнь своим мальчикам и девочкам, которые всей кровью сердца лечат своих раненых мужчин и снова посылают их, оправившихся, в бой ради истины. Без вас наши мечи так и ржавели бы в ножнах.




Клятва Мерлина

		Над городом мирным, гремя чешуею



		Железной, багровой, как ужаса туча,



		Драконов царила бесстрастная стая…



		Их лязгали крылья.







		Но Стражники подлые песнью сирены



		Смущали беспечные девушек души,



		Неправду о жизни коварно внушая.



		Драконы кружили.







		Да, многим по нраву пришлись те рулады,



		Но кто-то, презрев сатанинские песни,



		Склонил свою душу пред истинным Богом,



		Создателем мира.







		И с неба, отринув железные путы,



		На плач незнакомой души отозвался



		Дракон, ставший смертным по плоти и крови,



		Погиб человеком.







		Но всех ли спасет незаметная жертва?



		Доступна ли всем одинокая вера



		В том мире, где горнее света сиянье



		Драконами скрыто?







		И воин придет. Светом истинной веры



		Он ложь обнажит и мечом справедливым



		Разрубит драконову тьму, оживляя



		Очнувшийся город.







		Не в плоти беспечной, глухой и незрячей,



		Таится свобода. Любовь, расправляя



		Всесильные крылья, сердца пробуждая,



		Над миром закружит.







		И воин опустит свой меч и склонится



		Пред девушкой чистой, и в прах обратятся



		Драконов оковы, и золотом Веры



		Печать воссияет.[1 - Здесь и далее стихи в переводе С. В. Шведова.]










1

Fama Regis


Бонни склонилась над кроватью и погладила мускулистую руку сэра Барлоу.

— Я так рада, что вы чувствуете себя лучше.

Барлоу улыбнулся, и его усы встопорщились, темные глаза блеснули.

— Да, мисс. Благодаря вашей крови я готов плясать, как скрипач на крыше. — Брови рыцаря под густой шапкой взлохмаченных волос сошлись на переносице. — Я хорошо выразился?

Бонни сжала пальцами руку Барлоу и рассмеялась.

— Лучше и невозможно было сказать!

Барлоу расплылся в улыбке, которая выявила щелочку между передними зубами и полдюжины пожелтевших резцов.

Комнату заполнил другой голос, громкий и веселый.

— Конечно, вы предложили великолепный образ. Хорошая скрипка найдет себе место и на крыше.

Бонни обернулась. В расстегнутом черном пальто в палату влетел профессор Гамильтон, ее учитель и друг. Она посмотрела на настенные часы:

— Вам сегодня предстоят какие-то хлопоты?

— Сущие мелочи. — Профессор повесил на пояс сотовый телефон и прислонил к стене мокрый зонтик. — Боюсь, что эта мерзкая погода вынудила население забыть привычные манеры. Все мужчины, женщины и дети испытывают неудобства и скрытую тревогу. — Он вынул из кармана сандвич в обертке и протянул его Бонни. — Очередь у ресторана казалась бесконечной, но некий пробивной тип смог… м-м-м… ввинтиться в нее. — Профессор поклонился Барлоу. — Я вспомнил уроки закаленного воина. — Из другого кармана он извлек еще один сандвич. — Это для вас, но доктор Каплан сказал, что вы до вечера должны придерживаться больничной диеты, так что я оставлю его. Обеда вам хватает?

Барлоу пробормотал что-то неприличное и, повысив голос, сообщил:

— На отбросах, что подают здесь, может выжить только привидение.

Бонни засунула сандвич в боковой карманчик рюкзака.

— Я его съем попозже, когда выйду отсюда. Не стоит мучить нашего доброго рыцаря. — Она подкинула на плечах рюкзак, поудобнее устраивая его между крыльев. — У сэра Патрика есть какие-нибудь новости?

— Немного. — Профессор взъерошил и без того растрепанные седые волосы. — Похоже, что Великий Ключ, как он называет его, сейчас во владении Уильяма. По всей видимости, прошлой ночью у костра Шайло вручила его Билли.

Бонни погладила нитку цветных бус на своей шее.

— Тот кулон с турмалином? Каким образом он оказался Ключом?

— Патрик сказал, что, когда появится, расскажет нам подробнее. — Профессор, прищурившись, посмотрел на трубку для внутривенного вливания, которая от пластикового мешочка капельницы тянулась к руке Барлоу, и вынул очки из нагрудного кармана. — Он сообщил мне, что Мерлин упоминал Великий Ключ в одном из пророчеств, указывая, что тот может сыграть важную роль, случись Стражникам вырваться из своей тюрьмы. — Вооружившись очками, он прочел наклейку на мешочке капельницы. — Патрик подтвердил наши соображения, что мы должны найти местоположение Королевских хроник. Эта книга поможет нам открыть тайну Ключа. — Опустив голову, профессор вздохнул.

Бонни попыталась поймать его взгляд:

— С капельницей сэра Барлоу что-то не то?

Профессор мягко улыбнулся:

— Нет-нет. Отнюдь. — Он сунул руки в карманы. — Просто это напомнило мне о давних днях, когда я долгие часы налаживал подобную технику, чтобы она работала хоть немного получше. — Опустив голову, он коснулся ногой шнура электропроводки, уходившего под кровать. — Это были сумрачные времена, самые черные дни моей жизни.

Бонни сделала шаг к нему:

— Не хотите ли рассказать мне о них?

— О нет. Ни в коем случае. — Профессор достал из заднего кармана бумажник, вынул из него фотографию в рамке и показал ее Бонни.

Бонни вгляделась в черно-белое изображение мужчины в смокинге и женщины в свадебном платье. Она почувствовала радость этих двоих улыбающихся людей.

— Она прекрасна, профессор. И вы выглядите таким счастливым.

— Да, такими мы и были. — Он вернул фотографию обратно в бумажник и выпрямился. — Прошло более двадцати лет с тех пор, как ее не стало.

— Я знала, что она умерла, но не знаю, когда именно. — Бонни взяла руку профессора в свои ладошки и снова попыталась поймать его взгляд. — Должно быть, эти грустные воспоминания очень тяжелы для вас.

Профессор наконец посмотрел на нее и улыбнулся, но улыбка его была печальной.

— Так и есть. Она была светом моей жизни. Мы были так близки, как только могут быть люди, — общие мысли, общая душа. Наша дочь Элизабет собиралась замуж, и в вечер бракосочетания мы устроили прекрасный обед в шикарном ресторане: белоснежные скатерти, хрусталь, серебро, китайский фарфор — словом, все аксессуары, приличествующие событию. Поздно вечером моей жене стало очень плохо — какое-то пищевое отравление, — ее срочно отправили в больницу. Но она настояла, чтобы свадьба шла своим чередом. Один из моих студентов, Карл Фоли, которого вы, конечно, знаете как отца Уолтера, вызвался остаться с ней, и мы решили поставить видео в ее палате, чтобы она с больничной койки могла принять участие в церемонии.

— То есть ей все же довелось увидеть свадьбу?

— Да, но к тому времени, когда я вернулся к ней, она была уже совсем плоха. Врачи не могли объяснить, в чем дело, но казалось, она уплывает; ее сознание покидало тело. Она кричала: «Помогите! Я падаю!» — хотя лежала в постели. Как вы можете представить, я неотлучно находился при ней, но Бог не ответил на мои молитвы и мои мольбы. — Он поправил трубку от капельницы, его нижняя губа задрожала, и голос дрогнул. — Она… — Сглотнув, профессор вытер слезы. — Той же ночью она скончалась.

Бонни взяла его под руку и прижалась головой к плечу профессора.

— Мне так жаль, профессор.

Наклонившись, он поцеловал ее в макушку.

— Как и многим другим, мой маленький ангел. Какие были трогательные похороны! О ней искренне скорбели сотни людей. Сколько принесли цветов! Мы оба любили наш сад, так что я заполнил похоронный зал ее любимыми гвоздиками, к которым, конечно, добавил и восточные лилии, но гости несли и несли букеты и клали их на гроб. И как ни странно, люди приносили и наряды, которые моя жена делала для их дочерей. — Он с горечью засмеялся, и в его глазах блеснули слезы. — Она не любила, когда девочки носили брюки. Она считала, что юные леди должны выглядеть как юные леди. Во всяком случае, гости выражали благодарность мастерству и щедрости моей жены, и о любви к ней говорили многочисленные друзья и соседи. — Еще одна слеза скользнула по морщинистой щеке мудреца, и в голосе появилась легкая хрипотца. — Но там не было апостола Петра, который мог бы, появившись, пробудить мое сокровище от сна. — Вскинув руку, профессор закусил костяшки пальцев и закрыл глаза, пока его тело сотрясалось от сдерживаемых рыданий.

Бонни обняла его за талию и притянула к себе. Бросив взгляд на сэра Барлоу, она увидела, что и по его лицу текут слезы.

После долгой паузы профессор снова заговорил, и на этот раз голос его окреп.

— Когда мой земной путь будет закончен, я присоединюсь к ней — и я очень жду этого дня.

Бонни легонько толкнула его локтем.

— Я знаю, вам не хватает ее, но надеюсь, что ваш земной путь будет длиться еще долго. — Отойдя, она посмотрела на профессора с самой лучезарной улыбкой, которую только могла состроить. — То есть, ко всему прочему, она была еще и портнихой.

— Да. Что она вытворяла иголкой и ниткой! — Он снова вздохнул и сжал губы. — Но все это в прошлом. — Он подошел к окну и, засунув руки в карманы, уставился на пейзаж за туманным стеклом. По подоконнику, словно сотни осторожных пальцев, барабанили дождевые капли. — Меня заботит Патрик. Он выгладит слабым… словно бы изможденным. Ему уже несколько столетий. Он полностью стал человеком, и теперь боюсь, что его дни близятся к завершению.

Профессор рукавом вытер стекло.

— Патрик сообщил мне, что это неординарное погодное явление. Сезон муссонов покроет весь Северо-американский континент, и то же самое начнется в Европе.

— Вы думаете, именно из-за этого все вокруг такие раздраженные и нервные? — спросила Бонни. — Если работа демонов — вселять страх и беспокойство в сердца людей, то это явно их modus operandi,[2 - Образ действия (лат.).] но есть куда больше причин для такого дождя.

Барлоу сел в постели и откинул простыни.

— Мы не можем терять времени. — Он дернул полоску пластыря, который фиксировал на его руке трубку от капельницы. — Эти подонки из преисподней на шаг впереди нас. Мы должны созвать моих рыцарей и приготовиться к битве!

Бонни положила руку на запястье Барлоу:

— Подождите! Это сделает медсестра.

Профессор подскочил к постели и схватил Барлоу за плечо:

— Терпение, мой добрый друг. Доктор Каплан уже дал указание выписать вас. Мы заберем вас отсюда, как только это будет позволено.

Барлоу положил руку поверх пальцев Бонни и смущенно посмотрел на нее:

— Простите за мою вспышку, мисс, но я полон желания повести моих людей в бой против демонов.

Бонни осторожно вернула пластырь на место:

— Теперь уже долго ждать не придется.

— Кстати, — сказал профессор. — Все в моей машине, скорее всего, не поместятся, так что я еще утром позвонил Мэрилин и попросил ее прилететь сюда, чтобы перебросить кое-кого из нас обратно в Западную Вирджинию.

Бонни поправила капельницу и поставила ее по другую сторону кровати:

— А вы попросили Билли заняться поисками книги короля Артура?

Профессор потрепал ее по плечу:

— Да. И он сказал, что сразу же приступает к поискам.

— Сразу же? В этом потопе?

— Да. Стражники уже в движении, и мы должны действовать без промедления. Если они способны управлять погодой, то размер бедствий, которые они могут причинить, просто неисчислим. — Он провел пальцем вдоль трубки, идущей от капельницы, и вздохнул; глаза его снова увлажнились. — Вы готовы встретить новые опасности, мисс Сильвер?

Бонни окатило жаром, словно на нее набросили горячее одеяло, отогнавшее осеннюю зябкость. Она посмотрела на своего учителя. Если бы только она могла передать ему хоть малейшее представление о тех чудесах, которые она повидала на небе после того, как умерла в шестом круге. В состоянии ли земные слова передать тот восторг от вечного сияния?

— Профессор, на небе я была в руках моего Господа и видела свое отражение в Его смеющихся глазах. — Она почувствовала, как у нее тоже наворачиваются слезы, и сложила руки на поясе. — Никогда в жизни я не была в большей готовности.




Держа Экскалибур обеими руками, Билли на цыпочках шел по каменному полу пещеры. Энергия меча рассеивала темноту, окутывая Билли светящейся сферой, которая омывала его прозрачным молочным светом.

Призыв профессора не выходил у него из памяти. «Найди Famа Regis, — сказал он. — И береги кулон. На чаше весов — судьба всего мира».

Билли поежился. Его путь в логово дракона начался под сгустившимися мрачными тучами, из которых вскоре хлынул ураганный ливень. И теперь на холодных сквозняках пещеры промокшая одежда вытягивала из него все тепло.

По мере того как он продвигался в глубину просторной пещеры, его не покидало чувство опасности, вынуждая двигаться медленно и осторожно, шаг за шагом. Где-то поблизости едва слышно журчала вода. Это было что-то новое. Раньше пещера Клефспира была совершенно сухой. Эти звуки действовали ему на нервы. Пока еще он нигде не видел воды, но отчетливо слышал ее шум, а это могло означать какую-то беду. Если водоем, расширяясь, доберется до древней книги…

Билли остановился и потянул носом воздух. Он хорошо запомнил действие ароматизаторов в седьмом круге и поклялся, что никогда ни один дурманящий аромат впредь не возымеет над ним силу. Он не мог себе позволить тратить время на сон или приступ гнева. Стрелка на его датчике опасности приближалась к тревожной желтой зоне, но пока невозможно было понять, кто или, может быть, что кроется в густых тенях пещеры.

Он ослабил свечение меча и снова двинулся вперед, стараясь как можно тише ступать. В дальнем конце пещеры в углу на полу лежала куча округлых камней. Билли нагнулся, подобрал один из них и поднес к мечу. Его отполированная грань полыхнула красным, окрасив пальцы Билли багровыми отсветами. Лазерный луч коснулся восьмиугольного кулона, висящего на цепочке на шее. Казалось, что камень в центре как-то отвечает на вспышку красной ауры и пульсирует багровыми вспышками, словно сердце воина, готового к бою.

— Эй! Билли!

Он бросил камень и вскочил на ноги, выкинув вперед Экскалибур, усилил его свечение.

— Уолтер? Это ты?

— А кто еще?

Теперь лучистый ореол меча падал на Уолтера.

— Спасибо за освещение. Без этой москитобойки-переростка найти тебя было бы трудновато. — Он протянул Билли мокрый зонтик. — Снаружи льет как из ведра. Я подумал, что тебе он пригодится. — Уолтер откинул капюшон своего оливкового дождевика. — Что-то не так?

Билли засунул кулон под рубашку и взял зонтик.

— Мой датчик опасности работает без перерыва, так что ты, представь, испугал меня. Но ты ни при чем; ты же не опасен.

— Кто это сказал? — Уолтер расстегнул плащ. — Ручаюсь, что Девин считает меня очень опасным. Он сидит в кэндлстоне, и ему нечем заняться, кроме как грызть когти.

Билли ткнул зонтиком в плоский живот приятеля и ухмыльнулся.

— Ты опасен только у буфетной стойки. — Он положил меч на плечо и вскинул голову. — Я слышу, где-то капает вода… и все громче.

— Ничего удивительного. Снаружи так льет, что я скоро попрошусь на рыбалку. — Уолтер обвел взглядом сумрачное пространство. — Наверно, пещера где-то протекает.

— Да, может быть. — Билли стряхнул с зонтика капли дождя. — А я думал, ты остался с женщинами. Это куда важнее, чем оберегать меня от сырости.

— Твоя мама, собираясь в Балтимор, решила, что места хватит всем. — Уолтер начал загибать пальцы. — Проф доставит Барлоу, Фиске, Стэндиша и Вудроу, а твоя мама полетит с Бонни, Эшли, Карен, Шайло, Патриком, Ньюманом и Эдмундом. — Он пожал плечами.

— Похоже, что путешествие будет не слишком веселым, да и, кроме того, Карен прилипла ко мне, как жевательная резинка, так что я решил податься сюда, здесь есть хоть какое-то дело.

— Здесь лишь сплошная грязь, — сказал Билли. — Я надеялся, что дракон залетел сюда. Вот тогда дела пошли бы повеселее.

— Ага. Эшли сказала, что если они поторопятся, то сегодня заскочит сюда. Я сказал ей, что мы займемся драконом, как только они покончат со Стражниками, но кто знает, сколько это потребует времени. Как идут поиски книги, что-нибудь получилось?

Билли поковырял зонтиком груду камней.

— Пока ничего. Я думаю, отец ее спрятал где-то здесь в пещере, но я нашел тут лишь груду драгоценных камней.

— Да? Ну, здорово! — Уолтер поднял черный кожаный квадрат. — Если обратишь их в наличные, думаю, это тебе не понадобится.

— Мой бумажник! — Схватив его, Билли засунул бумажник в задний карман.

— Он самый. — Уолтер пнул ногой груду камней, встал на колени и присмотрелся к ней. — Ну, Шерлок, думаю, ты не заметил, что делается у тебя под носом.

Билли опустил меч, осветив камни. На самом верху груды торчала старая кожаная обложка.

— Я не успел, — сказал он, отбрасывая зонтик и хватаясь за книгу. — Ты унюхал ее раньше, чем я. — Он стряхнул с обложки песок.

Уолтер встал и вытянул шею, чтобы прочесть выпуклые буквы.

— А что значит Fama Regis?

— Королевские хроники или что-то в этом роде. Записано писцом Артура. — Билли откинул тяжелую обложку. — Веришь или нет, но какое-то время переписчиком был Палин. — Он перевернул страницы толстого пергамента. — И он же нарисовал несколько удивительных картин. Взгляни. — Держа при себе Экскалибур, он передал книгу Уолтеру.

На рисунке рыцарь, облаченный в кольчугу, со щитом и мечом приготовился встретить летящего на него дракона. Тот ударил в щит ураганом огня, расставив огромные крылья. Юная женщина в белом шелковом платье стояла рядом, прижимая тонкие руки к щекам цвета слоновой кости.

Билли прикоснулся к пергаменту.

— Давай доставим книгу в лагерь. Может, когда профессор вернется, мы найдем в ней какие-то подсказки и… — Он резко развернулся, направив острие Экскалибура на вход в пещеру.

Уолтер захлопнул книгу и шепнул:

— В чем дело? Близится опасность?

— Похоже что да. — Билли заставил Экскалибур засиять факелом и кивнул на вход. — Идем. Я устал ждать, пока опасность подкрадется ко мне. Устроим нашему гостю такую встречу, которую он никогда не забудет.

Билли двинулся вперед, прокладывая себе путь лучом Экскалибура, замер под аркой и осмотрелся, прислушиваясь и принюхиваясь. Уолтер стоял рядом с ним. С верха арки каскадом лился поток дождевой воды, размывая почву и струясь вниз по склону недалеко от пещеры.

— Ты что-нибудь чувствуешь?

Уолтер сморщил нос:

— Да. Вроде пахнет мокрой псиной.

Издалека донесся гнусавый голос:

— Ну же, Хэмбон, в этой пещере нечего вынюхивать. Хочешь замерзнуть, как выдра на Аляске?

Сквозь заросли продирался тощий длинноногий мужчина, неся на плече дробовик и таща за собой на веревке старую гончую.

Билли расхохотался:

— Да это же Арло Хэтфилд!

Уолтер засунул Fama Regis под плащ и застегнул пуговицы.

— Здорово! Я так и знал, что мы с ним встретимся!

— Опасность все еще рядом, — шепнул Билли, — но я не хочу объяснять Арло, что такое Экскалибур. — Он сунул меч в заспинные ножны и махнул старому бродяге: — Эй! Арло! Заходи, да побыстрее!

Арло на секунду взял дробовик на изготовку, но, увидев стоящих у входа в пещеру, расслабился. Он сплюнул струю табачной жижи и снялся с места.

— Давай, Хэмбон. Похоже, мы нашли компанию.

Тощая гончая осторожно помедлила, заставив Арло потянуть ее за поволок:

— Что с тобой сегодня делается? Чутье потеряла? Не помнишь Билли, парня, который потерял отца?

Арло дернул за поводок Хэмбона и поволок за собой. Он уставился на Билли. С козырька его бейсбольной шапочки стекала вода.

— А чего вы тут ошиваетесь?

Билли жестом пригласил Арло войти. Нагнувшись, он погладил пса, продолжая шептать:

— Я искал то, что принадлежало моему… м-м-м… отцу. — Когда он потрепал пса за уши, из-под рубашки снова вывалился и качнулся на цепочке кулон. — А ты почему здесь?

— Мы с Хэмбоном отправились поохотиться на белок около ручья, а тут с дикой силой хлынул дождь. Я помнил, что где-то здесь есть пещера, и решил поискать ее. Но Хэмбон ведет себя как-то странно, словно что-то чует.

Билли выпрямился:

— Может, погода на него действует. Но такой ливень не помнят… даже еноты.

Арло, не снимая бейсболки, почесал голову.

— Может быть. Но я толком не знаю, сколько живут еноты. — Протянув руку, он сжал в пальцах кулон Билли. — До чего забавная штучка. Светится, словно маяк на радиобашне. Где ты ее раздобыл?

Чувство опасности, не покидавшее Билли, внезапно достигло предела, и по коже побежали тысячи мурашек. Мерцание кулона пульсирующим лазером омыло лицо бродяги. Его сморщенная кожа, казалось, растеклась, струйки плоти потекли кровавым потом, и из-под них выглянуло новое лицо — светящееся призрачное обличье со злыми красными глазами.

Билли отпрыгнул назад и выхватил Экскалибур. Уолтер кинулся к Арло, выхватил у него дробовик и дал ему такого пинка, что бродяга отлетел. Споткнувшись, он оказался под дождем, оставив Хэмбона в пещере. Когда вода хлынула Арло на голову, его лицо сразу вернулось к первоначальному облику, словно дождь, как влажная тряпка, промыл его кожу.

Из острия Экскалибура ударил луч и прошелся над головой Арло.

— Я не знаю, кто ты или что! — крикнул Билли. — Но если ты сделаешь хоть шаг, я тебя сразу же отправлю в другой мир.

Светящаяся ступня сделала шаг вперед, оставив за собой ноги Арло. Затем из тела бродяги появилось другое — девятифутовый голиаф в человеческом облике, облаченный в блестящую серебряную кольчугу. Неподвижное тело Арло рухнуло на землю.

— Валяй, ударь! — загрохотал этот человек. — Я уже был в другом мире.

Билли крепче сжал меч и шепнул Уолтеру:

— Терпеть не могу, когда кто-то вынуждает меня драться.

Уолтер переломил ствол дробовика и заглянул в него:

— Патронов нет. — Он бросил ружье на землю. — Запасы огня у тебя есть?

— Ага. Они так и бурчат у меня в животе.

— Так давай поджарим эту свинью и сделаем из нее бекон.

Билли ударил по мерзкому существу мощным ураганом пламени, от чего его тело занялось оранжевым огнем. Оно увеличилось в размерах, и теперь в нем было не меньше двенадцати футов. Потоки дождя охладили это адское создание, и в воздух поднялись клубы пара.

Гуманоидное существо покачнулось на дрогнувших ногах, от его обугленного тела потянулся дымок. Упав на колени, он широко раскинул руки.

— Да закроется! — заорал он.

Из его рук покатилась волна темноты. Она хлынула ко входу в пещеру и, расплескавшись, угольно-черной завесой затянула арку.

Билли заставил Экскалибур вспыхнуть и рубанул черный занавес. Тот разодрался по всей ширине, и искры, как термиты, сожрали темноту.

— Огонь ему не нравится! — заорал Уолтер. — Врежь-ка еще разок!

Билли послал еще один огненный залп, но он отскочил от входа и, поднявшись над его головой, улетел в глубину пещеры. Хэмбон жалобно заскулил.

Уолтер поднес руку к арке:

— Силовое поле? — Он пнул его основание, вызвав целый сноп искр. — Ой! — завопил он, подпрыгнув на одной ноге. — Эти штуки больно кусаются!

Светящееся существо, встав, расхохоталось:

— Они долго продержат вас здесь!

— Долго для чего?! — крикнул в ответ Билли.

— Скоро узнаешь. — Его лицо расплылось в злобной улыбке. Он простер к небу свою огромную ладонь, и в нее собрались капли дождя. — Эта вода — любезность моего властителя. Он шлет тебе привет, молодой король, и надеется, что тебе понравится освежающее купание.

Уолтер швырнул в силовое поле камень, но тот беспомощно отлетел от него.

— Как ты убедительно выступаешь от имени того, который боится двоих ребят и охотничьего пса!

Из-за спины странного создания вырвались крылья.

— Мы достаточно умны, чтобы знать свои слабости. Зачем воевать с вашей силой? — Засмеявшись, он взмыл в воздух и исчез из вида.

— Трус! — заорал Уолтер. — Возвращайся и дерись, как… — Его голос упал до шепота. — Как мужчина… я бы сказал.

Билли смотрел на неподвижное тело бродяги, оставшееся снаружи. Дождь безжалостно поливал Арло, но он не шевелился.

— Не сомневаюсь, что с ним все в порядке. — Острием Экскалибура Билли коснулся силового поля, в точке соприкосновения зажужжало и отбросило меч. — Меч не может проткнуть его. — Он увеличил мощность свечения и медленно обвел поле лучом, но тот ушел в сторону, как только коснулся поверхности, словно столкнулся с зеркалом. Билли приглушил его свечение. — Это не похоже на порталы в кругах. Луч не действует на них.

— Но завеса звукопроницаема, — заметил Уолтер. — Мы слышали призрака, а сейчас я слышу, как дождь льет.

Билли медленно развернулся к тыльной части пещеры:

— Я слышу кое-что еще.

— Снова журчание?

— Скорее там что-то фонтанирует.

Хэмбон завыл. Все вокруг стал заливать бурный поток воды, захлестывая собачьи лапы. Вода подкатилась ко входу в пещеру и остановилась у силового поля, не в состоянии пройти его.

— Нам бы лучше пошевелить мозгами! — крикнул Уолтер. — Может ли луч пробить камень?

— Он имеет дело только с органической материей! — Билли снова заставил Экскалибур вспыхнуть. — Но попробовать стоит.

Луч вгрызся в потолок, пытаясь пробурить дыру в твердом камне над их головой, повалил дым.

Уолтер скорчил гримасу:

— Не срабатывает?

Билли отвел луч и приглушил его. Пар рассеялся, обнажив скальную поверхность, чистую и блестящую, словно отполированную суконкой.

— Нет. Ни малейшего следа.

— И пол такой же твердый. Мы не можем подкопаться под поле. — Уолтер потоптался на месте. Вода доходила ему до середины голеней. — Мои идеи иссякли. Тебе ничего не приходит в голову?

Билли перехватил у Уолтера поводок Хэмбона и закричал, перекрывая шум льющейся воды:

— Просто держи Fama Regis сухим! — Он двинулся к задней стене пещеры. — Мы с Хэмбоном попробуем найти источник. Может, удастся его как-то заткнуть. А ты поищи большой камень.

— Я держусь прямо за тобой. — Вода доходила Уолтеру уже до колен. — Может, на ходу и наткнусь на какой-то камень.

Высоко поднимая ноги, Билли брел сквозь темноту, освещая путь Экскалибуром. Когда он добрался до задней стены, лица его коснулся холодный туман. Уолтер привстал на носки, вода уже поднималась до бедер, а Хэмбон отчаянно подгребал лапами, держа голову над поверхностью.

Уолтер крикнул в гулкой пустоте:

— Похоже, что льется с потолка! — Он поднял камень размером в два кулака. — Это лучшее, что я смог найти.

Билли вскинул меч, направляя его свечение вверх. Поток воды хлестал из угла.

— Я не могу одновременно держать меч и затыкать дыру.

Уолтер передал Билли Fama Regis:

— Не беспокойся. Я справлюсь. — Он вскарабкался по стене, свободной рукой цепляясь за ее уступы. Когда он заткнул камнем зияющую дыру, фонтан превратился в дюжину струек, которые брызгали ему в лицо. Поток как будто прекратился, но в следующий момент камень вылетел, как пуля из ружья. — Не получается! — крикнул Уолтер.

— Слишком сильный напор!

Он спрыгнул, погрузившись в воду уже по пояс. Забрав у Билли Fama Regis, он высоко поднял книгу:

— По-моему, нам стоит снова попытаться у входа!

— Ага. Тут мы ничего толком не добьемся. — Нагнувшись, Билли подхватил Хэмбона под мышку. — Идем, малыш. А то ты устанешь.

Они побрели вперед через самую освещенную часть пещеры и наконец снова добрались до арки. Билли поднял Хэмбона на выступ стены и оставил его там, вода уже добралась до кулона на груди Билли.

— Попробую Экскалибур, — крикнул он, — и одновременно выхлоп пламени!

Уолтер сжал кулак:

— Выдай все, что у тебя есть! — Книгу он держал на голове. — Даже маленькая дыра спустит воду.

Билли максимально увеличил энергию меча, и он засиял так ярко, что на лезвие стало больно смотреть. Полоснув лучом по входу, он одновременно выпустил яростную струю огня. Его поток ударился в поле и растекся по всему пространству входа, пустив по нему оранжевую рябь. Лазерный луч снова отскочил от поля и хлестнул по воде, от чего поверхность ее засияла белыми искрами.

— Отведи его! — заорал Уолтер. — А то вода — словно лед под напряжением!

Билли погасил меч и остановил выброс пламени. Силовое поле содрогнулось, как потревоженный водоем, но затем снова обрело кристальную ясность. Вода доходила до подмышек. Высоко вскинув локти, он снова пустил в ход Экскалибур:

— Есть какие-нибудь новые идеи?

— Только одна. — Уолтер положил Fama Regis на голову Билли, и тот инстинктивно схватил книгу. Уолтер подошел к силовому полю, сделал глубокий вдох и прыгнул в него. Громовой взрыв искр отбросил его обратно в воду, и он, как торпеда, ушел на глубину, а когда всплыл, остался лицом вниз неподвижно лежать на поверхности.

Кинувшись к нему, Билли закричал:

— Уолтер!




2

Великий ключ


Бонни, плотно закутавшись в мягкое синее одеяло, лежала на заднем сиденье микроавтобуса профессора Гамильтона. Большую часть ночи, когда они добирались до Балтимора, она не спала и теперь надеялась, что короткое путешествие от больницы Джона Хопкинса до международного аэропорта Балтимор — Вашингтон позволит ей немного вздремнуть. Ливень не стихал, движение на шоссе напоминало медленно ползущую колонну муравьев — бампер к бамперу. Бонни зевнула.

Она смотрела в серое небо, а ее веки становились все тяжелее. Но тут яркая афиша привлекла ее внимание. Она присмотрелась. Это же ее изображение! Огромная репродукция телекадра, снятого в Гластонбери, — она с распростертыми крыльями! Бонни приподнялась на локте и прочитала шестифутовые буквы: «Помогите найти девочку-дракона. Миллион долларов вознаграждения за эксклюзивное интервью».

Бонни натянула одеяло на голову. Теперь все будут искать ее! Она плотно зажмурила глаза, стараясь отогнать жуткие мысли, как все будут глазеть на нее, как на уродство природы, а таблоиды будут в голос орать: «Летучая мышь с Марса!» или «Девочка-дракон обещает роковой конец!». О’кей, с этим она справится, просто ей придется скрываться. Она снова зевнула — ее тело и мысли мечтали о сладком сне.

Бонни плотнее закуталась в одеяло, стараясь заглушить все звуки мира, но с переднего сиденья до нее долетал разговор профессора с сэром Барлоу. Даже понизив голос до шепота, профессор грохотал, как зазывала в плохой рекламе:

— Так, значит, молодая мисс выйдет замуж за Уильяма?

Голос профессора, еле слышный из-за шума дождя и шума двигателей машин, вздымался и опадал.

— Пророчество Мерлина указывает, что в конечном счете они поженятся, и меня не покидает странное чувство, что в моих снах Мерлин сам говорит со мной, хотя он больше не обитает в моем теле. Пару недель назад мне снилось, что я вижу его за пульсирующим красным окном. Мерлин предстал в моем облике, и казалось, что я смотрю на себя в зеркало, затянутое красноватым свечением. Он сказал: «Молодой Артур должен стремиться лишь к одной цели — найти своего отца. Все остальные цели — ничто по сравнению с этой».

— Даже если надо остановить Стражников?

— Да, и думаю, я понимаю причину. С тех пор как освободили Стражников, судьба мира повисла на волоске. Поражение им могут нанести только драконы. Поскольку Девин сам пребывает в облике дракона, Моргана убеждена, что сможет высвободить его из кэндлстона. Он может рассчитывать на других драконов, пока Стражники будут добиваться своих целей.

— Своих целей?

— Я думаю, что их главная цель — господство над миром. Что касается других — увидим. Во всяком случае, я посоветовал Карлу убрать кэндлстон из своего кабинета. Без сомнения, именно там демоны и будут его искать.

Воцарилось молчание. Собеседники перевели дыхание, после чего профессор продолжил:

— И мы должны как-то вернуть отца Уильяма. Это наша единственная надежда.

Барлоу натужно откашлялся:

— Что ж, предложение прекрасное. Наша единственная надежда — найти и спасти человека, у которого нет тела.

— Я понимаю, что это кажется безнадежным, но у нас нет другого выбора, кроме как пытаться. Я убежден, что судьба Уильяма тесно связана с его отцом. И теперь, когда он обладает Великим Ключом, он может найти путь, в котором нуждается, чтобы восстановить человека или дракона, — в свое время он всем сердцем восхищался им.

— Но тело дракона принадлежит этому подонку Девину. Так кого же восстановит Уильям? Человека или дракона?

Профессор зевнул так же сладко, как и Бонни, что было вполне понятно — большую часть ночи он вел машину.

— Действительно, — ответил он. — Человека или дракона? Хотел бы я знать. Но, возвращаясь к вашему первому вопросу, Уильяму стоило бы иметь более надежного советника, чтобы упорно идти к своей цели. Его взаимодействие с мисс Сильвер всегда приносило пользу, но я думаю, что в последний поход Уильяму лучше отправляться одному. За любую помеху ему придется дорого платить… включая — и может, это главное — нашу милую мисс Сильвер.

У Бонни выступили слезы на глазах. Она закусила губу, чтобы не разрыдаться. Раньше она считала себя возможной помехой, но потом отбросила эту мысль, посчитав ее глупой. Кого может отвлечь такая странная девочка? Но теперь, после всего пережитого в шестом круге, она стала понимать куда больше. Билли в самом деле любит ее, даже в таком облике.

И профессор прав. Они составляли отличную команду.

Но разве Билли не доказал, что он силен и сам по себе? Разве он не в состоянии пуститься в путь и найти своего отца и без ее помощи? Может быть, пришло время мальчику стать мужчиной? Бонни натянула одеяло на голову. В конце похода Билли, когда он станет рыцарем в сияющих доспехах, захочет ли, чтобы рядом с ним была девочка-дракон?




Сотни людей толпились в терминале аэропорта, собираясь то у билетных стоек, то у пунктов таможенного контроля, спускались и поднимались по эскалаторам, вглядывались в мониторы прилета и отлета и порой ругались, когда на экране вспыхивало «Рейс отменен» или время прибытия откладывалось на два часа.

Бонни как можно глубже натянула капюшон свитера на глаза и, следуя за профессором Гамильтоном к месту встречи, опустила голову. Сэр Патрик и другие рыцари собирались прибыть рейсом «Бритиш эруэйз» примерно в три часа, так что профессор попросил миссис Баннистер и ее компанию — Эшли, Карен и Шайло — прилететь на Мерлине II, самолете Баннистеров, примерно в это же время. Но международные рейсы были отменены из-за плохой погоды, и кто взялся бы предсказать, что может сделать шторм с маленьким частным самолетом?

Профессор приостановился. Бонни подняла голову и осмотрела переполненный терминал. Появилось знакомое лицо Эшли! Бонни заставила профессора пригнуться, чтобы прошептать ему на ухо:

— Я вижу Эшли. Сейчас вернусь.

Засунув руки в карманы свитера, она пробилась к гениальной восемнадцатилетней девушке, мозги которой превосходили все технические изобретения, что позволяло ей нырять в кэндлстон и возвращаться обратно. Эшли отошла от торговых автоматов. Улыбаясь, она читала что-то похожее на поздравительную открытку.

Подобравшись к ней, Бонни шепнула:

— Эшли. Это я.

Всплеснув руками, Эшли обняла Бонни за плечи и оттащила в более уединенное место. Она вплотную, глаза в глаза, приблизилась к ней и шепотом спросила:

— Где проф?

Бонни мотнула головой:

— Там. — Она показала на карточку в руках Эшли. — А это откуда?

Эшли хмыкнула:

— Это от Гальки.

— И ты еще не прочитала?

— Именно. Я готовилась к полету на самолете. — Эшли раскрыла открытку и прочитала: — «Дорогая Альберта!»

— «Альберта»? Ну да. Альберта Эйнштейн.

— Верно. — Эшли откашлялась и продолжила чтение:

— «Дорогая Альберта. Мне не хватает тебя. Когда ты отослала Беки и Стейси с Гэндальфом, я осталась в полном одиночестве. Я знаю, ты стараешься уберечь нас, но мне не с кем играть. Я надеюсь, что у тебя все в порядке и что ты нашла свою мать. Пожалуйста, помни все свои приключения, ты должна будешь рассказать мне о них, когда вернешься домой. И поскорее, ладно? Я уже говорила, что мне тебя не хватает? — Помолчав, Эшли охрипшим голосом закончила: — С любовью. Галька».

Бонни взяла карточку:

— Ух ты! А я и не знала, что Галька выросла и так хорошо пишет.

Эшли шмыгнула носом и показала Бонни рисунок на карточке: дракон, собирающий маргаритки.

— Она умненькая, но текст, наверное, продиктовала миссис Фоли. — Эшли перевернула конверт той стороной, где был адрес. — Почтовый штемпель Кумберленда. Я думаю, мистер Фоли укрыл их где-то в западном Мэриленде.

— Возможно. — Бонни попыталась понять выражение усталых глаз Эшли. — Галька упомянула о поисках твоей матери. Ты все еще думаешь, что она — одна из тех драконов, которых мы спасли из кругов?

— Она должна быть среди них, — ответила Эшли, засовывая карточку обратно в конверт, — и я совершенно уверена, что знаю, кто она.

— Целительница?

— Я так считаю. — Эшли засунула конверт в задний карман джинсов. — Драконы в пути, и знают, где встретить нас, так что скоро мы с ней увидимся.

Бонни обвела взглядом терминал, надеясь увидеть остальных.

— Так где же миссис Би, Шайло и Карен?

Эшли показала большим пальцем за спину:

— Ждут в самолете у грузового прохода. Когда появятся сэр Патрик и рыцари, мы все вернемся в Западную Вирджинию. — Пригнувшись к Бонни, она прошептала: — Ты видела объявления, предлагающие деньги за интервью с тобой?

— Я видела рекламу.

— Ее крутят по ТВ, по радио, и она во всех газетах. — Эшли надвинула капюшон Бонни ей на глаза. — Так что будь осторожна. Иди к профу, а я буду болтаться где-нибудь поблизости.

Найдя профессора Гамильтона и Барлоу в ожидании у стойки службы безопасности, Бонни втиснулась между ними. Уставившись в пол, она с преувеличенной серьезностью представилась тихим, ровным голосом:

— Секретный агент Би Сильвер сообщает. Я определила местонахождение супергения Эшли Столворт. Жду следующего задания.

Прижавшись головой к плечу профессора, Бонни почувствовала, что оно беззвучно сотрясается от смеха. Он нежно погладил ее по голове:

— Я вижу, ты унаследовала от Уолтера его чувство юмора.

Сотовый телефон профессора исполнил первые такты Пятой симфонии Бетховена.

— Хотите, чтобы я ответила?

Профессор опустил взгляд к поясу.

— Было бы неплохо.

Бонни отстегнула телефон и откинула крышку. Определитель номера сообщил, что звонит Карл Фоли.

— Алло.

— Бонни? Это ты? — взволнованно спросил он.

— Привет, мистер Фоли. Да, это я.

— Ты, должно быть, с профессором. Вы уже в аэропорту?

— Ага. Недавно тут оказались.

— Отлично. Ты же знаешь Шелли, сестру Уолтера?

Бонни вдруг заметила мужчину, который внимательно разглядывал ее. Она отвернулась и опустила голову.

— Я никогда ее не встречала. Хотя на мне ее одежда.

— Завтра она должна была вылететь домой из Бостона, но из-за плохой погоды могут отменить все рейсы, поэтому сейчас она летит в ваш аэропорт. Могут ли ваши ребята подбросить ее до лагеря? Бонни, ты меня слышишь?

Она откашлялась.

— Не сомневаюсь, место в самолете найдется.

— Великолепно. Она прилетает на «Эйр Тран». Думаю, это будет единственный рейс из Бостона.

— Мы сейчас сверимся с мониторами, — сообщила Бонни. — Никаких проблем.

— Миллион благодарностей. Встречу вас в лагере.

Бонни передала сообщение профессору, он кивнул, не отводя взгляда от ворот прибытия, где толпился народ.

Пока они ждали, Бонни казалось, что на нее таращатся сотни глаз.

Вдруг Бонни встрепенулась. Десятки пассажиров втягивались в терминал, но не заметить сэра Патрика и его команду было невозможно.

— Я их вижу, — шепнул Барлоу. — Держатся совершенно естественно.

Бонни осмелилась снова поднять взгляд. Ну да. Это они. Впереди идут сэр Эдмунд и сэр Ньюман — с таким видом, словно два приятеля выбрались в отпуск; за ними держатся Вудроу, Фиске и Стэндиш, на ходу изучая какую-то брошюру; замыкает процессию сэр Патрик, постукивающий по полу длинной белой тростью.

— Хм, — пробормотал профессор Гамильтон. — Патрик явно дал своей компании указание действовать по обстоятельствам, и его трость — часть инсценировки.

Сэр Патрик направился прямо к профессору, шепнул ему на ухо, что-то сунул в руки и затем отошел — уже без своей трости. Придвинувшись к Бонни, профессор вручил девочке трость и водрузил ей на нос темные очки.

— Теперь ты слепая девочка, — шепнул он. — Это идея Патрика. И он сказал, чтобы ты держала свой капюшон как можно ниже.

Профессор глянул на монитор прилетов:

— Барлоу, следуй за ними до места выдачи багажа. Мы с мисс Сильвер попытаемся найти мисс Фоли у выхода D. Затем встретимся на этом же месте и обсудим порядок нашего путешествия.

Профессор обхватил Бонни за плечи и повел ее по широкому холлу с мозаичным полом. Оглянувшись, она увидела, что Эшли держится поближе к Барлоу.

— Не оглядывайся, — тихо сказал профессор. — Помни, что ты слепая.

Бонни помахала перед собой тростью:

— Мне постукивать ею или как?

— В этом нет необходимости. Я же веду тебя.

Бонни нравилось надежное объятие его твердой руки. Она так привыкла к этому чудесному человеку, что воспринимала его как своего дедушку.

Профессор остановил Бонни, и теплое дыхание поводыря коснулось ее уха.

— Мы прибыли, мисс Сильвер. Ты знаешь, как выглядит мисс Фоли?

Бонни смотрела прямо перед собой.

— В их доме я видела много ее фотографий, но не знаю, сколько ей сейчас лет. Она хорошенькая — светлые волосы до плеч, голубые глаза, ямочки на щеках, когда улыбается. На семейном снимке она такого же роста, как Уолтер, и такая же худая, как он. Я могу смотреть сквозь эти очки и помогу вам найти ее.

— Если увидишь ее, дважды сожми мою руку.

В течение следующих двадцати минут Бонни вглядывалась в толпы прибывших пассажиров. Несколько женщин походили на Шелли, и она беспокоилась, что темные очки не позволяют присмотреться к ним.

Бонни прочитала про себя несколько имен на табличках, которые держали в руках встречающие: «Альф Мортенсен, Джеймс Риккардо, Хуанита Эймс, — и стала думать, как их встретят, откуда они прилетели, куда направятся. — Сэм Хатчинсон, Билл Маркс, Шелли Фоли». Бонни оцепенела. Она дважды сжала руку профессора.

Тот склонился к ней:

— Где она?

— Посмотрите на объявление справа от вас, — хрипло прошептала она, — футах примерно в двадцати. Его держит парень с вьющимися светлыми волосами.

Этот молодой человек был слишком красив. Бонни сразу же почувствовала к нему недоверие.

— С ним явно что-то не так. Я это чувствую.

— Согласен. — Профессор положил ей руку на плечо. — Давай посмотрим, что ему надо.

Они протолкались поближе и были уже всего в двух шагах от него, когда из толпы появилась молодая женщина.

— Вы меня ищете? — спросила она.

Яркие глаза молодого человека вспыхнули улыбкой на миллион долларов.

— Шелли Фоли?

Она кивнула:

— Это я.

Профессор Гамильтон вышел вперед, оставив Бонни за спиной.

— Прошу прощения, мисс Фоли! Ваш отец попросил меня встретить вас.

Шелли откинула голову, с подозрением глядя на профессора.

— Кто вы?

Он коротко поклонился:

— Я Чарльз Гамильтон, профессор и ментор вашего отца из Оксфорда, кроме того домашний учитель вашего брата. Они конечно же говорили вам обо мне.

— Конечно, он говорил о профе, — нахмурившись, ответила она, — но я никогда не видела вашей фотографии, так что я не…

— Может, я могу объяснить, мистер Гамильтон. — Молодой человек положил руку на плечо профессора. — Я Кристофер Хоукинс из службы аренды лимузинов. Отец Шелли позвонил и попросил нас встретить ее. Он беспокоился, что вам не удастся найти ее, и на всякий случай подстраховался. — Он снова блеснул улыбкой. — У вас заботливый отец.

— Точнее, Карл — преданный отец. — Голос профессора стал чуть более напористым. — Но мы нашли ее, так что в ваших услугах больше нет необходимости.

Кристофер отступил:

— Конечно. Как вам угодно.

— Минутку! — сказала Шелли, хватая объявление. — Мой отец так и так должен заплатить за лимузин? — Она внимательно посмотрела на логотип компании — длинный черный лимузин с длинноногой женщиной, сидящей на капоте.

Кристофер развел руки:

— Ну, не полную стоимость поездки в Западную Вирджинию, а компенсацию за отмену заказа.

Шелли ткнула плакатиком в профессора:

— А что у вас на ходу?

Профессор Гамильтон переступил с ноги на ногу:

— Э-э-э… «Шевроле»-фургон.

Шелли кивком показала на Бонни:

— Со слепой девчонкой?

Профессор сделал шаг назад и притянул Бонни к себе.

— Нет. Со мной будет как минимум три других человека, а она хочет лететь со своими друзьями на «сессне», то есть вы можете лететь с ней. Миссис Баннистер — превосходный пилот, и…

Замахав руками, Шелли отодвинулась:

— О нет! В такую бурю я больше не собираюсь лететь. Нас кидало, как теннисные мячики, а ведь это был реактивный «джамбо».

Кристофер взял объявление и медленно сложил его, не отводя взгляда от своих рук.

— В моем лимузине DVD-плеер, есть выпивка и закуска, и я гарантирую плавный ход.

Бонни сморщила нос. Плавный — это верно. Слишком плавный.

Профессор взялся за сотовый телефон:

— Я хочу позвонить вашему отцу.

Шелли повысила голос:

— Слушайте, я сама могу принимать решения. Если папочка хочет, чтобы я расплатилась с ним за поездку, я это сделаю, но не полечу и в любом случае предпочту лимузин, а не фургон с компанией незнакомых мужчин. — Она подставила Кристоферу согнутую в локте руку. — Показывайте, куда идти.

Тот снова блеснул улыбкой, взял Шелли под руку и увел ее. Бонни с силой дернула профессора за свитер:

— Звоните ее отцу! Быстрее!

— И снова согласен. — Он нажал кнопку быстрого набора и поднес телефон к уху, дожидаясь ответа.

Бонни закусила губу. У нее поползли мурашки по спине. Профессор вскинул брови.

— Карл? Это Чарльз. Ты посылал арендованный лимузин за своей дочерью?.. Нет? Подожди! — Он сунул телефон в руки Бонни. — Поговори с ним! — Профессор, расталкивая людей, кинулся к выходу из аэропорта. Через несколько секунд он вернулся и, раздраженно вскидывая руки, пытался, вставая на цыпочки, что-то разглядеть поверх голов пассажиров.

Бонни прижала к уху трубку:

— Мистер Фоли. Это Бонни. Боюсь, у нас плохие новости…




Билли оставил книгу на уступе рядом с Хэмбоном и поплыл к Уолтеру. Он рывком приподнял тело друга так, чтобы его лицо было над водой. Голова моталась из стороны в сторону, лицо покрывала мертвенная бледность. Билли схватил его за предплечья и, развернув, закричал:

— Уолтер! Скажи что-нибудь! Хоть что-то! — При этом изо рта у него вылетел сноп искр.

Ответа не последовало.

Билли схватил Уолтера в объятия и прижал его голову к уху — мочки коснулась легкая струйка воздуха из полуоткрытого рта Уолтера.

— Слава богу! — сказал Билли.

Держа неподвижное тело Уолтера над поверхностью подступающей воды, Билли дохлюпал до уступа, взгромоздил друга на плоское место и подтащил его поближе к собаке. Он рывком поднялся из воды, стараясь не стукнуться головой и рукоятью Экскалибура о каменный потолок. Присев на корточки, он осмотрел место действия: вода быстро поднималась вдоль стен, похоже, скоро вся пещера будет полностью залита. До выхода было не добраться, да и пройти сквозь него невозможно, барьер стоял несокрушимо.

Вода подступила к уступу, на котором расположился Билли, и теперь захлестывала его ноги и безвольное тело Уолтера. Билли схватил Fama Regis и положил книгу ему на бедро. Хэмбон заскулил и лизнул лицо Билли.

— Успокойся, — отодвинул он собаку. — Я пытаюсь что-нибудь придумать. — Когда он присел, кулон Шайло качнулся над серой обложкой книги, и на причудливые черные буквы светом маячка упал багровый отблеск вспыхивающего турмалина.

Билли рассеянно уставился на заголовок и пробормотал его про себя. Fama Regis. Он открыл первую страницу — толстый желтоватый пергамент. Два слова, выписанные на самом верху, смутно напоминали «Fama Regis». Может, это были архаические английские руны, которые исчезли из употребления еще до того, как страницы обрели переплет. Под заголовком на всю страницу тянулся рисунок. Воин высоко вскинул над головой меч, а вокруг него со всех сторон кишели сотни врагов, готовые пустить в ход клинки и стрелы. Меч ярко блестел, заливая потоками света тело воина и создавая вокруг него защитный купол.

Вода уже лизала лодыжки. Билли поднес книгу к глазам и вгляделся в древний рисунок. У основания купола валялись десятки стрел, погнутые и поломанные, словно их отбрасывало, когда они сталкивались с сияющим полем меча. Он положил руку на страницу. Прозрачный зонтик!

Захлопнув книгу, Билли извлек Экскалибур. Подобравшись поближе к Уолтеру и Хэмбону, он вызвал луч и стал водить им, словно стараясь его свечением нарисовать проход к их укрытию. Через несколько секунд лучу удалось укрепить светящуюся стену, и вздымающаяся волна стала ползти с той стороны светового барьера.

Билли облегченно вздохнул.

— Спасены. По крайней мере, пока. — До боли прикусив губу, он медленно поводил мечом вперед и назад. Поможет ли он, когда воде будет некуда деваться? Можно ли каким-то иным образом использовать Экскалибур, чтобы выбраться из этой западни?

Держа в руке рукоять Экскалибура, он положил книгу на колени и стал листать, пока снова не добрался до рисунка. Его взгляд скользнул по странице. Под картинкой тянулась тонкая неразборчивая строчка рун, которая то погружалась в темноту, то мерцала красным от свечения кулона на шее Билли.

Уолтер, лежавший рядом с Хэмбоном, несколько раз судорожно вздохнул. Старый пес снова заскулил, и его печальные покрасневшие глаза уставились на Билли.

— Дай мне время! — застонал Билли. — Я работаю!

Вода подбиралась к потолку. Перевернув страницу, он нашел несколько десятков аккуратных строчек, большинство букв содержало прямую вертикальную линию со странной угловатой закорючкой. Билли вскинул голову.

— Отец! — вскричал он; его голос утонул в гуле подступающей воды. — Ты знаешь, как перевести это. Где ты, когда ты мне так нужен?

Меч бросал призрачное свечение на пергамент, а неустанное мерцание турмалина отбрасывало от рун багровые тени. С каждой такой вспышкой под пурпурными тенями проступали более древние очертания, а при следующей быстрой вспышке они менялись. Затем старые и новые буквы мешались, и при каждой пульсации текст становился более понятным.

При каждой вспышке Билли старался прочитать как можно больше слов, а потом ждал следующей.
		Воитель верует в святую помощь света,








На страницу упала капля. Не начал ли протекать купол?
		Чей щедр источник. Но крепки запоры








Вода поднялась еще на несколько дюймов по скале наверху.
		И ждут глаза — лучей, замки — ключей,








Билли крепче сжал рукоять Экскалибура, словно пытаясь остановить подступающую воду.
		Чтобы проникнуть сквозь покровы мрака.








Меняющиеся слова внезапно застыли в неподвижности, раз и навсегда обретя новую форму. Он стал читать быстрее.
		Драконовым ключом откроются врата



		Великой истины, и белым станет око,



		Спасая силой света, обретая



		Утраченное, одаряя мудростью.







		И свет пронзит сердца, воспламеняя души,



		И жаркою волной целебного огня



		Сожжет отбросы грязи с чистой плоти



		Драконов, рыцарей и дам.







		Коварным злом сильны чертоги тьмы.



		Томятся пленники, нагие и слепые.



		Их укрепит прозреньем и согреет



		Свет правды, отворив глухие двери.








Билли положил Экскалибур и ухватился за кулон. «Вот что должно быть ключом!» Он осмотрелся. Его защитный зонтик съежился под напором подступающей воды. Край купола больше не прикрывал нижнюю часть тела Уолтера, и его ноги уже были в воде. Хэмбон, упираясь передними лапами в грудь Уолтера, лежащего без сознания, нюхал его голову и лизал в ухо.

Билли взял в руки Экскалибур, сплел пальцы на рукояти и взмахнул мечом. Зонтик еще светился, но съеживался все быстрее. Ухватив Хэмбона за ошейник, Билли подтащил его к себе.

— Послушай, — сказал он, серьезно глядя в печальные глаза старого пса. — Что бы ни случилось, оставайся рядом с Уолтером.

Закрыв книгу, он плотно засунул ее под плащ и, сделав глубокий вдох, прыгнул сквозь купол. Держа глаза открытыми, он стал отчаянно пробиваться к выходу, держа курс на слабое свечение, которое просачивалось сквозь силовое поле. Выпустив немного воздуха, он позволил телу погрузиться, пока ноги не коснулись пола пещеры. С трудом устояв в потоке, он поднял светящийся кулон и стал подбираться все ближе и ближе к барьеру. Его багровое свечение обрисовывало широкий размытый круг на поверхности поля, и по мере того как он продвигался вперед, сузилось до диска, а потом до точки.

Его легкие требовали глотка воздуха. Билли оставалось лишь ждать, моля о чуде. Может ли этот слабый огонек прорезать препятствие, с которым даже Экскалибур не смог справиться? Эта красная точка напомнила ему о лазере, которым доктор Коннер пробил кэндлстон, и драгоценный камень заполнился багровым сиянием, словно хрустальный скарабей, насосавшийся крови.

Точка стала расти. Из нее брызнули струйки красного цвета, словно из артерии потянулись капилляры, и теперь силовое поле напоминало огромный, налитый кровью глаз. Билли чувствовал, что его легкие готовы взорваться. Он должен вдохнуть! И немедленно!

Красная точка продолжала расширяться. В массивной преграде появились крохотные протечки. Он был готов вдохнуть полной грудью, но стиснул нос рукой и сжал губы. Руки дрожали. Долго ли он еще продержит кулон на месте?

Дыра стока медленно расширялась, но он стал терять сознание, погружаясь в темноту. Руки и ноги онемели, и жгучая боль в легких исчезла. Его охватило беспокойство, что сейчас его вынесет потоком, но оно быстро исчезло. Его потряс новый приступ боли; вытянув руку, он что-то схватил… вроде древесный корень. Вокруг кипела вода, дождь сек по лицу, но он держался.

Из пещеры потоком вытекали грязная вода и скопившийся мусор. Билли с трудом поднялся на ноги. Стоя по бедра в воде, он отчаянно кашлял. Сплевывая воду, Билли выпустил клуб дыма. Когда он с силой набрал воздуха, в легких что-то булькнуло, заставив его снова зайтись в кашле. Это повторилось три раза, но наконец он выпрямился, всей грудью вдохнул чистый воздух и кинулся на помощь Уолтеру и Хэмбону. Хэмбон отчаянно бил лапами в бурлящем потоке. Держа в зубах плащ Уолтера, пес с трудом держал его голову над водой. Билли, преодолевая давление воды, добрался до друга, приподнял и обхватил его мокрое тело. Хэмбон, освободившийся от своего груза, легко переплыл течение и, отряхнувшись, пустил веер брызг.

Билли выбрался из потока и осторожно положил Уолтера на устланный листвой пологий склон рядом с его спасителем Хэмбоном. Когда струи дождя упали на лоб Уолтера, Билли пошлепал его по щекам. Рук он не чувствовал.

— Давай, друг! Просыпайся!

Бледный и изможденный, Уолтер откашлялся, медленно принял сидячее положение и помотал головой вперед и назад, прежде чем поднять взгляд на Билли. Со слабой улыбкой он сказал дрожащим голосом:

— Мне снилось, что я кувыркаюсь в стиральной машине.

— Довольно точное сравнение, — согласился Билли, поддерживая Уолтера сзади.

Уолтер потер шею.

— Но эта собака вцепилась в меня острыми зубами и не дала сдвинуться с места.

Билли потрепал ухо Хэмбона и засмеялся:

— И хорошо сделала, а то бы тебя выстирало до нитки!

Уолтер, морщась, покрутил головой из стороны в сторону, слыша громкий хруст позвонков. Билли помог ему улечься. Когда его голова снова коснулась земли, он сделал глубокий вдох и закрыл глаза:

— Так что теперь? В погоню за этими ублюдками Стражниками?

Билли расстегнул плащ и вытащил Fama Regis. Вода смочила обложку, но страницы под ней вроде остались сухими.

— Мы должны найти Арло и проверить, выжил ли он… и Экскалибур будет на страже. — Он снова засунул книгу под плащ. — Я вручил ее тебе, чтобы возвести купол вокруг нас, но мне показалось, что ты ее упустишь.

Уолтер слабо улыбнулся:

— А мне во сне привиделось, что я держу в руках пляжный зонтик. Плыть с ним я не мог, так что бросил его и перевернулся на спину.

Билли вернулся к воде, которая сейчас превратилась в легкий ручеек.

— После того как мы найдем их, придется подыскать способ связаться с мамой и профом.

Уолтер, не открывая глаз, поежился на холодном ветру.

— Дай мне минуту, и я приду к тебе на помощь. У меня руки и ноги гудят.

— Эй! Может, Арло таскает с собой сотовый.

— Ну да, как же. — Уолтер широко улыбнулся и поморщился. — Беспроводная связь бродяги. — Он приложил к уху воображаемый телефон, но голос у него был еще тихим и болезненным. — Это никак ты, Агнесс? Дай-ка я минуту погавкаю со своей собакой. Я хочу…

— А чего, довольно верно, — прервал его чей-то голос. Билли резко развернулся. Арло, промокший и грязный, протягивал им сотовый телефон.

— Сестру мою зовут Агнесс, но вот с Хэмбоном я никогда не говорил по мобильнику. — Старый бродяга ухмыльнулся. — Он пользуется электронной почтой.




3

Новая заложница


У Шелли перехватило дыхание от изумительного вида, который простирался в нескольких сотнях футов внизу, — поля и фермы лежали словно зеленые и коричневые квадраты шахматной доски, дороги и реки тянулись по горным ущельям, похожие на серые и голубые ленточки, украшенные прекрасными садами, а рядом с маленькими домиками взволнованно копошились крохотные люди, указывая на небо.

Она плыла сквозь воздух в объятиях сильных, но нежных рук, укрытая от дождя прозрачным мерцающим куполом. Ангел легко скользил на золотых крыльях, его точеное бронзовое лицо под шапкой вьющихся светлых волос озаряла улыбка, он был воплощением земного блаженства.

— Не бойся, — шепнул ангел ей на ухо. — Сейчас мы спустимся.

Шелли внезапно почувствовала себя невесомой, земля стремительно взлетала вверх, словно кинокамера падала к травянистому полю внизу. Она задохнулась от восторга, который охватил ее с головы до ног. Затем подошвы коснулись мягкой земли с влажной травой и лужицами вокруг. Она откинула волосы с глаз и покачнулась. Ангел подхватил ее. От мягкого прикосновения этого прекрасного человека у нее снова прошел озноб по коже, она вздохнула. Настоящий ангел перенес ее к секретной дороге. Что будет дальше?

Ангел провел ее в густой лес. У него был низкий, мягкий, рокочущий голос.

— Внимательнее, милая девушка. Тропа скользкая.

Они вдвоем двигались между деревьев. Ангел держал руку у нее на плече. Его прикосновение было мягким и нежным, словно добрая рука дедушки. Обогнув большой валун, они подошли к крепкой хижине из обтесанных бревен с занавешенными окнами. Запах горящего дерева мешался с мускусными ароматами сырой земли, из кирпичной трубы над покатой черепичной крышей тянулись клубы синеватого дыма. Когда они подошли поближе, дверь черного дерева распахнулась сама собой, и скрипа петель не было слышно в шуме дождя. Ангел пригласил ее войти.

Шелли переступила порог, обратив внимание на странный рисунок, выжженный на притолоке. Размерами не больше старого серебряного доллара, он напоминал компасную картушку с овалами на каждом конце стрелок. Внутри запах горящего дерева стал сильнее, и в дымке чувствовался острый аромат каких-то благовоний. Однако под низким оштукатуренным потолком повис неприятный запах. Из трещины в серой штукатурке потолка текла струйка воды, и капли размером в дюйм падали в лужу, которая все увеличивалась на полированном деревянном полу.

От зеленовато-оранжевого пламени в камине шло густое тепло, наполнявшее хижину. Перед камином стоял низкий каменный стол, скорее всего служивший пьедесталом для пламенеющего хрустального шара на мраморном основании. В кресле-качалке сидела женщина, протянув руки над светящимся шаром, словно грея костлявые пальцы в его ауре. Шелли видела только одну сторону лица женщины, изрезанного глубокими морщинами, но тем не менее сохранившего красоту.

У ног женщины лежал огромный пятнистый пес. Он насторожил треугольные уши и блеснул черными глазами. Шелли на цыпочках подошла ближе. От шкуры собаки шло какое-то странное свечение, и в его желтоватом оттенке переливались разноцветные волны. Пес тихо зарычал.

Шелли остановилась и вытерла о джинсы вспотевшие ладони. Воздух в хижине был спертым, а атмосфера слишком странной, даже пугающей. Когда ангел помогал ей стянуть свитер, собака снова зарычала. Ее обнаженные клыки отнюдь не показались девушке приветственной улыбкой.

Женщина развернула кресло и потрепала собаку по макушке.

— Успокойся, Иридиан!

Шелли сделала шаг назад. Голос женщины звучал сухо и резко, выдавая ее подлинный возраст. Сухая, сморщенная кожа обтягивала кости черепа, как подгнившая маска, глубокий шрам пересекал щеку, но глаза горели красным светом, говорившим о неукротимой энергии и древней мудрости. Шелли затрепетала.

— Встаньте на колено, — шепнул ангел, — когда я обращусь к ней. — Он предстал перед женщиной и склонил голову. У него был глубокий, гулкий голос. — Я нашел ее, Моргана. Ваша искупительная жертва явилась.

Пригнувшись, Шелли опустилась на колено на деревянный пол, и ее джинсы слегка скользнули по влажной поверхности. Она заметила, что ангел не согнулся в поклоне, и его взгляд был прикован не к Моргане, а к ней, медленно изучая каждый дюйм ее тела. Ей захотелось натянуть свитер, чтобы прикрыть обнаженные руки.

Пожилая женщина снова заговорила. У нее был странный, хриплый и горловой, как у птицы, голос.

— Шелли, моя дорогая, как мило, что ты пришла. Я Моргана, и я знакома с твоим братом, Уолтером.

Сильная рука ангела помогла Шелли подняться. Он не сразу убрал свою руку. Она чувствовала, что взгляд ангела прикован к ней. Шелли не знала, что делать дальше, и склонилась перед Морганой в неловком поклоне:

— Э-э-э… я тоже рада встрече.

Моргана повернула голову, смерив ангела внимательным взглядом.

— Ты нашел ее генеалогию?

— В старинном сейфе в аббатстве Гластонбери.

От низкого голоса ангела подрагивал и пол, и ноги Шелли, но она подавила желание взглянуть на него.

— Как вы и подозревали, она наследница, — продолжил ангел. — Хотя сомневаюсь, чтобы кто-нибудь в ее семье знал правду. Эти документы веками не видели света дня.

Кроваво-красные губы Морганы растянулись в тонкую линию.

— И кто ее опекун?

— Такового нет. Она совершеннолетняя и доказала, что может отвечать сама за себя.

Моргана вскинула брови.

— Понимаю, — протянула она. — А кэндлстон?

— Мы не смогли найти его. — Голос ангела дрогнул, и в нем появились гневные нотки. — Думаю, ее отец спрятал камень в каком-то другом месте. Я мог убить его, но тогда секрет умер бы вместе с ним.

Отведя взгляд, Моргана махнула рукой:

— Не беспокойся. У меня есть другой кэндлстон. Он поможет мне завладеть тем, кто нам нужен.

— Мы найдем одежду, которую вы требовали.

Взгляд Морганы сосредоточился на ангеле.

— Одежду Шайло? А что анализы?

Голос ангела вернулся к нормальному звучанию.

— Есть кое-какие интересные результаты, но не те, на которые вы надеялись. В образцах крови, кожи и волос мы нашли необычайно высокий уровень цианида.

— Цианида? — Глаза Морганы превратились в красные щелки. — Но он должен был убить ее, она не могла остаться в живых.

— Именно так я и думал, но сейчас секрет ее юности не так уж и важен, у вас же есть та, что вам нужна. Вы будете жить дальше.

— В самом деле. — Моргана поднялась с кресла, губы ее растянулись в слабой улыбке. — Шелли, Самайза рассказал тебе о моем предложении?..

Шелли кивнула. Несмотря на удушающую жару, ее пробила дрожь.

— Но как это возможно? — Краем глаза она наблюдала за Самайзой. Тот продолжал смотреть на нее. — То есть я верю в ангелов и все такое, но как я смогу принести мир на эту землю? Я ведь всего лишь девушка. — От неотрывного взгляда Самайзы у нее по обнаженной талии побежали мурашки. Она потянула вниз майку.

Приподнявшись, Моргана положила руку на щеку Самайзы и с силой отвернула его лицо от Шелли.

— Терпение, любовь моя. Скоро придет и наше время.

Теперь рука Морганы легла на щеку Шелли.

— Ты цветок в самом расцвете, и, как ты могла увидеть, мои ангелы делают все, что я прошу. — Моргана раскинула руки, и стеклянный шар, поднявшись, повис над ее ладонями. За пределами его сферы развернулась батальная сцена. Две древние армии сошлись в бою; в середине яростной схватки молодая женщина на боевом коне выкрикивала команды. — Жанна д’Арк была моложе тебя, — продолжила Моргана, — но она возглавила армию и принесла победу нации.

Моргана свела руки, и сфера исчезла, мгновенно появившись на своем основании.

— При моем неотступном присутствии ты научишься командовать самыми могущественными армиями во вселенной.

Она вытянула руку, и капли из щели в потолке стали собираться у нее на ладони.

— Разница в том, что тебе не придется идти на войну, чтобы отстаивать свои права. С окружающими тебя ангелами пресса падет к твоим ногам и восславит тебя, как главу всего мира, как возрожденную Жанну д’Арк, которой наконец будут возданы все заслуженные ею почести. — Моргана вскинула голову и вылила воду, уже густую и красную. — Когда все народы присоединятся к нашему делу, мы, не пролив ни единой капли крови, установим мир во всем мире. — Она взяла руку Шелли в свои. — Так ты согласна?

Шелли сначала поежилась, думая о кровавой влаге на коже этой старухи, но Моргана крепко держала ее. От ее прикосновения по телу Шелли разливалось мягкое тепло. Дрожь прекратилась. Запахи стали приятными. Нет, больше того — божественными. Она снова посмотрела на Самайзу. Он встретил ее взгляд. Шелли больше не волновало, что он неотступно смотрит на нее. Теперь ей хотелось, чтобы он не отводил от нее глаз. Как часто у девушки появляется такая возможность — чтобы на нее неотрывно смотрел ангел?

Насколько она помнила, ей всегда снились ангелы. А теперь один из них был рядом с ней. Она осознавала свое желание принести покой в этот мир, раздираемый конфликтами и катастрофами. Новая Жанна д’Арк? Почему бы и нет? Совершенно здравая мысль.

Тем не менее совесть терзало какое-то беспокойство. Она отодвинулась от Морганы и скрестила руки на груди:

— Откуда мы знаем, что правительства присоединятся к нам? Я хочу сказать, раньше они ни на что не соглашались.

— Прекрасный вопрос, моя дорогая. — Моргана потерла руки, и на ладонях образовался легкий налет красного порошка. Она вскинула руки, словно отбрасывая его к огню, и в камине вспыхнуло ярко-зеленое пламя. Похлопав ладонями, она позволила остаткам порошка упасть на пол. — Самайза, президент согласен с нашим планом?

Запах благовоний стал сильнее и слаще. Ангел обрел командный голос, словно теперь говорил величайший герой победной армии.

— Вне всяких сомнений. Он уже предпринял первые шаги. Скоро дороги и небеса будут свободными.

— А конгресс? — продолжила Моргана.

Ангел усмехнулся:

— Похоже, что в Вашингтоне идет пожарная распродажа душ по сниженным ценам. Я никогда не видел такого обилия сделок.

Моргана снова взяла Шелли за руку и притянула к себе почти вплотную, лицом к лицу. В дыхании Морганы ощущались какие-то древние благовония.

— Ты понимаешь, Шелли? — шепнула Моргана, положив ладонь ей на сердце. — Все на месте. Единственное, что осталось сделать, — это позволить мне войти в твое тело. Когда войду, тебя внезапно охватит холодом, а потом по твоим жилам разольется тепло от моего присутствия. Мой мозг соединится с твоим, и мы будем сосуществовать, как сестры-близнецы в одной утробе, мысленно говоря друг с другом. И если не считать первой волны холода, процесс будет простой и безболезненный. Мне просто нужно твое разрешение.

Взгляд Шелли приковался к настойчивым красным глазам Морганы. Каково это чувствовать в себе другую личность, тем более такую властную и настойчивую?

— И вы будете полностью контролировать меня, — спросила она, — или у меня будет право на собственные мысли?

Улыбка Морганы так расплылась по лицу, что казалось, оно сейчас разойдется на две половины.

— Пока ты будешь следовать моему плану, я разрешу тебе полностью контролировать себя. Я буду читать твои мысли, а ты услышишь, как я говорю с твоим мозгом, стоит тебе только попросить указаний.

Моргана растопырила пальцы и плотнее прижала ладонь.

— От тебя потребуется немалое мужество, чтобы разрешить такое вторжение в твою душу, но страстное стремление дать миру покой и безопасность, уверена, преодолеет твои страхи.

От прикосновения Морганы кости Шелли омыла новая волна тепла. Всегда ли она будет так чувствовать себя, если Моргана будет жить в ней? Она снова посмотрела на прекрасное, величественное лицо Самайзы без всяких примет возраста, которое излучало мудрость, силу и отвагу. Конечно, у него есть сила делать все, что Моргана ему поручит. Кроме того, он ангел, так что план должен сработать! Другого ответа быть не может! Наконец она испустила долгий вздох и кивнула:

— Да. Я это сделаю.




Одной рукой профессор держал руль, а другой — телефон.

— Да, Уильям. Стражники, скорее всего, знают местоположение лагеря, так что нет смысла возвращаться туда и рисковать ненужным столкновением… Да. Я думаю, вы должны оказаться на взлетной полосе еще до прилета матери. И ей и другим пассажирам вы потребуетесь, чтобы защитить их. — Профессор ускорил движение «дворников» по стеклу. — Потоп? Да. Дороги могут оказаться непроезжими, но мы придумаем способ присоединиться к вам, если даже придется строить ковчег… Нет. О драконах никаких новостей, скорее всего, наши крылатые друзья прибудут ночью, чтобы обеспечить секретность…

Раскат грома заставил машину задребезжать.

— Пожалуй, я должен покрепче взяться за руль, Уильям. Движения практически нет, но ветер угрожает сдуть нас с дороги. Тем не менее, если все сложится хорошо, я предполагаю быть в лагере к вечеру. — Он укрепил телефон в зажиме на приборной доске, проверил часы и нажал клавишу радио. — Скорее всего, обращение президента уже началось.

Из динамика раздался треск статических разрядов, но голос все же пробился сквозь них: «…приходится признать, что кризис налицо. Посему конгресс проголосовал за то, чтобы дать мне чрезвычайные полномочия, временно ограничить некоторые права и привилегии, чтобы отследить источник этого аварийного положения и обеспечить безопасность для всех граждан. Наши ученые заверили меня, что источник данного погодного феномена имеет неестественный характер, и мы расследуем обстоятельства, которые скоро приведут нас к преступнику. В силу необходимости придется очистить пути сообщения для транспорта аварийного назначения, я отдал распоряжение убрать с общественных дорог весь прочий транспорт. На этом основании отменены все частные перевозки по земле и по воздуху. Приношу извинения за столь радикальные меры, но мы должны обеспечить спокойствие и безопасность для нашей нации».

Профессор Гамильтон выключил радио.

— Очень интересно.

— Значит ли это, что мы нарушаем закон? — спросил Барлоу. — Мы ведь на общественной трассе, верно?

— Я допускаю, что с технической точки зрения мы нарушаем закон, но сомневаюсь, что полиция будет нас штрафовать за нарушение, о котором было объявлено всего минуту назад.

Вудроу, сидящий рядом с водителем, показал вперед:

— Господи Иисусе! Похоже, там кто-то ловит попутку? В такую погоду?

Барлоу наклонился к ветровому стеклу:

— Это молодая женщина! И сдается мне, не старше подростка.

Профессор припарковал машину к обочине. Опустив окно, он высунулся под плотный дождь. Девушка подошла, держа голову низко опущенной.

— Прошу прощения! — крикнул профессор. — Вас подвезти?

Подняв голову, девушка подбежала к машине, но остановилась в нескольких шагах. В гуле дождевого потока ее голос казался слабым и еле слышным.

— Подвезти? — Через заднее стекло она увидела троих мужчин, вплотную сидящих на заднем сиденье, и поежилась. — Я… я не думаю.

Барлоу опустил окно со своей стороны, и девушка отступила еще на шаг. Он высунул голову и посмотрел на нее. С усов его капала вода.

— Перед вами Барлоу, владетель поместья Хиклинг, я вас заверяю своей честью, что вам ничто не угрожает.

Девушка засмеялась:

— Я слышала такие сладкие речи и раньше, сэр как-вас-там. Я не собираюсь садиться в машину с такой странной компанией.

Профессор открыл дверцу и вышел под дождь:

— Прошу вас, не надо убегать.

Девушка снова отступила, подняв руку.

— Я не сдвинусь с места.

Дождь мгновенно намочил его растрепанные волосы и струями потек по лицу, пока он рассматривал девушку. Одетая только в синие джинсы и короткую промокшую маечку, она, должно быть, замерзла в этой жестокой непогоде поздней осени.

— Мне очень знакомо ваше лицо, — продолжил он. — Мисс Фоли?

Девушка, растиравшая голые руки, на мгновение замерла.

— Профессор?

— Да, — сказал он. — И будьте любезны, укройтесь от дождя. Мы как раз направляемся на встречу с Уолтером.

Шелли прыгнула в машину, скользнула к середине переднего сиденья и сжала кулачки:

— Не могу поверить, что этот Кристофер оказался подонком! Он просто выставил меня на полпути, неизвестно где!

Профессор сел рядом с ней и пригладил свои мокрые космы.

— Я звонил вашему отцу, и он сказал, что не заказывал для вас лимузин.

Шелли растирала предплечья, покрытые гусиной кожей.

— Я это слишком поздно сообразила. Выяснилось, что он работает для какой-то Морганы, и я сказала: «Или доставьте меня домой к отцу, или вы пожалеете». Тут он стал мне объяснять, что я должна дать разрешение принять в себя какую-то хозяйку, и я ответила: «Ни в коем случае!» — хотя не поняла ни слова. Тогда он просто взбесился и выкинул меня на дорогу. — Она подобралась поближе к профессору, чтобы ее мокрые пряди волос не беспокоили Вудроу. — Простите. Кажется, я забрызгала вас водой.

— Все в порядке, мисс. — Вудроу через голову стащил с себя свитер и накинул его на плечи Шелли. — Я сэр Вудроу, к вашим услугам.

Профессор поднял окно и включил зажигание:

— На заднем сиденье — сэр Барлоу, сэр Фиске и сэр Стэндиш. Уолтер рассказывал вам о наших рыцарях?

— Да. Сейчас я вспоминаю имя Барлоу. — Она понизила голос. — «Смерть всем, кто осмелится нагим явиться на небеса». — Она подмигнула могучему рыцарю. — Правильно, сэр Барлоу?

Он порозовел.

— Да, да. Как-то я это сказал. Надеялся напугать одного предателя.

Профессор задним ходом подал автомобиль на полосу движения и медленно набрал скорость.

— Если вы знаете так много, то думаю, вы слышали о драконах и о том, что случилось в Англии.

— Еще бы! И о крыльях Бонни, и как Билли выдыхает огонь. После того как Бонни появилась во всех новостях, Уолтер решил рассказать мне все.

Притормозив у подножия холма, профессор осторожно двинулся через водный поток, пересекавший шоссе.

— Вы использовали слово «хозяйка». Водитель что-нибудь говорил о жертве заклания?

— Да! — Шелли подняла палец. — Именно это слово!

— И поскольку вы не дали разрешения, — продолжил профессор, — Моргана не смогла воспользоваться вами.

Шелли натянула на плечи рукава свитера.

— Словно вы сами все слышали. Откуда вы все это знаете?

Вода уже полностью захлестывала колеса. Профессор прибавил газу и пересек поток.

— Это часть истории Англии, подозреваю, что для Уолтера она слишком эзотерическая, чтобы он мог рассказывать вам о ней.

— Пожалуй. — Она коснулась сотового телефона на поясе. — Во всяком случае, я не могла из той глуши связаться с папой и начала выбираться сама. Я надеялась, что наконец смогу откуда-нибудь позвонить.

— Должно быть, сейчас мы вне зоны доступа. — Профессор проверил свой телефон. Сигнала не было. — Думаю, мы нашли вас по счастливой случайности, но потребуется еще одно вмешательство сверхъестественных сил, чтобы помочь нам добраться до места назначения.

Шелли, барабаня пальцами по коленям, обтянутым просыхающими джинсами, уставилась на них.

— Ой, а я думала, что мы получим всю необходимую помощь.

— В самом деле? — Профессор чуть поднял ручку обогревателя. — То есть, насколько я понимаю, вы верующая?

— Ну… — Еще какую-то секунду она не поднимала взгляда, пока наконец не взглянула на собеседника. Ресницы у нее затрепетали. — Я в самом деле верю во вмешательство сверхъестественных сил.

— Отлично. Мать Уильяма и ее пассажиры летят сквозь этот шторм, так что им понадобится вся помощь свыше, которую они только могут получить.

Шелли погладила профессора по плечу:

— Не волнуйтесь. Я уверена, они получат ее.




4

Битва в небе


В ушах Бонни звучал мерный гул двигателя Мерлина II, который убаюкивал ее; веки тяжелели и опускались. Ей хотелось подчиниться этому гипнотизирующему жужжанию и уплыть в сон, но самолет потряхивало в штормовом воздухе, и ее мотало из стороны в сторону. В течение часа после отлета из Балтимора пассажиры вели себя совершенно спокойно. Время от времени Мэрилин с места пилота сообщала новые данные: высота, погодные условия и, что было лучше всего, сколько минут оставалось до посадочной полосы в горах Западной Вирджинии. Эшли, сидя на месте второго пилота, тоже нарушала молчание, то и дело задавая вопросы о приборной панели и беседуя с Ларри, своим суперкомпьютером, через передатчик в зубе.

Отказавшись от идеи свернуться комочком и подремать на задних сиденьях, Бонни занялась новым вариантом игры в веревочку со своей кузиной Шайло. Она запустила пальцы в треугольное переплетение веревочек, перетягивая его с одной руки Шайло на другую.

— Так нравится? — спросила Бонни, ерзая на сиденье, чтобы устроиться поудобнее.

Шайло, сидящая у иллюминатора, натянула веревочки. Она ответила, и ее мягкий британский акцент звучал как музыка.

— Ты своего добилась. А теперь подними руки и разведи их.

Ураганный порыв ветра ударил по самолету, и руки у Шайло вздрогнули.

Снимая у нее с рук «колыбельку», Бонни продолжала смотреть на Шайло, свою виртуальную двойняшку. На самом деле она была пятидесятипятилетней женщиной, но выглядела и вела себя как подросток, словно заключение в седьмом круге как-то консервировало ее. Впрочем, в ее юношеской манере поведения не было ничего удивительного. Сорок лет она бродила по пустынному городу, встречая только молчаливые привидения, которые перемещались с места на место, не обращая на нее внимания, когда Шайло просила их поиграть с ней в камушки или прятки. Поскольку общаться ей было не с кем, она так и не повзрослела. Это было просто чудом, что она не сошла с ума!

Сидя рядом с Шайло, Бонни чувствовала мир и покой. Большинство их спутников, когда самолет внезапно подбрасывало, хватались за подлокотники или нервно смеялись, но Шайло и глазом не моргнула. Казалось, она не испытывала ни страха, ни сомнений — может, потому, что все эти годы мучений она чувствовала, что ее оберегает длань Бога. Отказавшись от роскошного угощения Морганы, она посадила деревце, которое росло чудесным образом и, впитывая воду из ручного насоса, давало ей именно то, в чем она нуждалась. Почка на конце стебля превращалась в белый сладковатый клубень, — и пусть потом от него мутило, все же он давал ей пищу, которой она жила несколько десятилетий.

Стоя за спиной Шайло, сэр Ньюман откашлялся и протянул руки:

— Миледи, думаю, что с Божьей помощью разобрался в этой игре. Могу ли я сделать следующий ход?

Сэр Эдмунд положил на колени «Искусство войны» и легонько толкнул в бок сэра Ньюмана:

— Еще одно интеллектуальное развлечение, друг мой?

Бонни улыбнулась и позволила пальцам сэра Ньюмана заняться веревочками. Едва только покинув кэндлстон, рыцари принялись изучать свой новый мир, жадно поглощая все попадающиеся им книги, от «Гордости и предубеждения» до «Супермена», и с энтузиазмом занимаясь каждым новым делом — от запуска баллонов с горячим воздухом до игры в классики. Пятнадцать столетий в хрустальной тюрьме вызвали ненасытную жажду знаний.

Из рубки донесся голос Мэрилин:

— А теперь опусти нас на сотню футов.

Бонни повернула голову. Дождь заливал ветровое стекло, мать Билли показала на джойстик панели, Эшли кивнула. Ее наушники и поднесенный ко рту микрофон подпрыгивали, когда она стала работать с джойстиком.

— Ровно идет?

Мэрилин, у которой такая же дуга наушников прижимала густые каштановые волосы до плеч, контролировала свою систему управления, которая колебалась в такт с движениями Эшли.

— Отлично. Мне следовало бы помнить, что ты быстро учишься. — Мэрилин нажала кнопку на цветном экране в середине панели. — Единственное, чему я тебя еще не научила, — это как пользоваться системой Джи-Пи-Эс, но ты можешь увидеть посадочную полосу на карте. Уже недолго.

Из-за спинки пилотского сиденья вынырнула рыжая голова Карен; лицо ее было зеленоватого цвета.

— Слава богу! — Она шлепнулась обратно на место и затянула страховочный ремень. — Сажайте этого брыкливого мустанга на землю, прежде чем меня вывернет наизнанку.

Сэр Патрик отстегнул ремень и перебрался поближе к Карен. Он вытащил из кармана маленький пакетик из фольги, вынул из нее пилюлю и протянул девочке.

— Возьми лучше вот это, — тихо сказал он.

Он с любовью неотрывно смотрел на Шайло. После того как его дочь сорок лет считалась пропавшей, казалось, он хочет наслаждаться каждой секундой ее присутствия. Он погладил Карен по плечу и откинулся на спинку своего сиденья.

Мэрилин легко коснулась одного из подсвеченных циферблатов на панели:

— А теперь, когда мы снижаемся, каждые несколько секунд поглядывай на альтиметр, и я покажу тебе…

Вспышка света ударила с правой стороны фюзеляжа, но слишком издалека, чтобы определить ее природу. Самолет внезапно кинуло налево с такой силой, что крыло встало чуть ли не перпендикулярно земле. Схватив джойстик, Мэрилин выправила положение самолета, бросив его вправо а потом снова влево, пока положение не стабилизировалось.

— Нарушение запретной зоны? — рявкнула она в микрофон. — Что вы несете?

Эшли прижала руками наушники.

— Закрытое воздушное пространство? Каким образом мы смогли в нем оказаться?

Бонни наклонилась вперед. Это было сущим мучением — не знать, о чем два пилота ведут разговор.

Мэрилин обеими руками вцепилась в ручку управления и заорала:

— Это «сессна» N885PE! Вызываю диспетчерский пункт округа Элкинс — Рандальф! Мы не входили в закрытое пространство! Мы над горами Западной Вирджинии, о чем вам и кричим! Отзовите самолет сопровождения!

Мэрилин резко заложила крутой левый вираж. Бонни почувствовала, как ее придавило к сиденью. Лицо Мэрилин исказилось гневом.

— Мы не проследуем ни в аэропорт Элкинса и ни в какой другой!

Эшли, вытаращив глаза, прижимала руки к ушам.

Мэрилин вскинула брови.

— Сбиваете нас! Вы что, рехнулись? У нас не коммерческий рейс и не военный. У нас на борту дети!

Кивнув несколько раз, она вздохнула.

— Две мили к югу от Элкинса, полоса тридцать два четырнадцать. Следую. Роджер, конец связи. — Она сорвала наушники. — Этого не может быть! Кто-то охотится за Бонни. Я в этом уверена!

Эшли обернулась:

— Карен! Включай наручник и перегони Ларри наши координаты. Может, он придумает, как сбить с толку истребители.

Карен, закусив пухлые губы, стала рыться в объемистом кармане на спинке пилотского сиденья.

— Чтобы уйти… от радаров… потребуется время, — выдохнула она, вытаскивая из кармана портативный компьютер Эшли.

Самолет внезапно провалился на десяток футов. Карен схватилась за живот и протянула компьютер Эшли:

— Поговори с ним сама. Похоже, меня сейчас вытошнит.

Эшли перехватила компьютер и закричала в него:

— Ларри! Ты получил данные нашего места и координаты той полосы, что я тебе говорила?

— Конечно.

— Ты сможешь найти истребители в этом районе и отозвать их?

— Дай мне пару секунд.

Бонни взяла руки Шайло в свои и сжала их, пока самолет продолжал танцевать под ударами ветра.

— Я взломал сайты местной радарной системы, но отдать команды не могу.

— Сколько истребителей идут на нас?

— Точно — ноль.

— Ноль? Что ты имеешь в виду?

— Ноль — это ничто, пусто, отсутствие чего-либо. Проще говоря, нет никаких истребителей.

Сэр Патрик протиснулся в рубку и потянулся к наушникам Мэрилин:

— Позволите?

Она кивнула:

— Берите.

Патрик надел их на голову и гаркнул в микрофон:

— Слушайте, вы, дьявольские ублюдки! Дракон без труда выяснит, кто вы такие. Мы не те легковерные идиоты, с которыми вы привыкли иметь дело, так что уносите ноги. Садиться мы не будем!

Откуда-то снаружи раздался гулкий голос, заполнивший всю кабину:

— Может, мы убедим вас и вы передумаете.

Снова ударила вспышка света. Шайло уткнулась носом в иллюминатор:

— Я вижу! У него белая броня и мощные крылья, как у боевого ангела!

Патрик сорвал наушники и, задрав голову, уставился в потолок, словно стараясь увидеть сквозь него. Ньюман скинул с пальцев веревочки и, приникнув к иллюминатору обшаривал взглядом пространство:

— Держу пари, один из этих демонов. Один из Стражников.

Очередные вспышки пролетели перед самолетом. Эшли, ведя пальцем, проследила их источник:

— Я вижу двоих! Нет, троих! Они со всех сторон!

Раздался громкий металлический лязг и удар. Мерлин II снова кинуло на бок. Карен, побледнев, вцепилась в ремень и закричала:

— Я видела, как один врезался в самолет! Они пытаются сбить нас!

Бонни, закрыв глаза, истово взмолилась. Им нужна помощь — и поскорее! Еще один удар заставил ее снова открыть глаза. В иллюминаторе появилось чье-то лицо, и на нее уставились горящие глаза. Похоже, это существо зарычало, обнажив верхние клыки, а затем подчеркнуто медленно облизало губы длинным черным языком.

Бонни резко отвернулась. К горлу подкатила тошнота. Сэр Патрик рванулся вперед к иллюминатору, отодвинув Бонни и Шайло. Он прижал обеих девочек к груди и положил им руки на голову:

— Не смотрите им в глаза. Это разожжет их страсти.

— Смотрите! — закричала Мэрилин. — Дракон! Бонни, не твоя ли это мать?

Бонни снова приникла к иллюминатору. Дьявольская физиономия исчезла. А несколько секунд спустя Бонни увидела удивительное создание, чьи кожистые крылья боролись со штормом.

— Я вижу дракона, но это не Хартанна. Я не знаю, кто это.

Дракон выпустил струю яркого оранжевого пламени.

Сэр Эдмунд расстегнул ремень и пробрался в нос самолета; втиснувшись между Мэрилин и Эшли, он уставился в ветровое стекло.

— Это Тигозия! Я узнал бы ее где угодно! Она — боевой дракон, едва ли не лучшая из всех, кого я видел. Еще подростком я вел ее в атаку на Пологий холм… в те времена, когда драконы и люди были союзниками. Ньюман тоже участвовал в этом бою.

— То есть драконы в бою всегда несли всадников? — спросила Бонни.

— Обычно да. Драконы яростно отстаивают свою независимость, так что они не привыкли организованно нападать или обороняться. — Еще один удар потряс самолет, и Эдмунд ухватился за сиденье второго пилота. — Когда подготовленные рыцари летят на них в бой, то пересвистываются друг с другом и выкрикивают драконам в уши порядок маневров — и тогда драконы атакуют в могучем строю. — Он показал на боковой иллюминатор. — Смотрите! Там как минимум три других дракона, и Стражники группируются пониже справа. Драконам нужно спикировать под углом в тридцать градусов и обрушиться на них, иначе Стражники смогут атаковать их своими черными заклинаниями.

Эшли сделала гримасу:

— Черными заклинаниями?

— Эту легенду рассказала мне Тигозия, но сейчас не время для объяснений. Ей нужна моя помощь, и я должен как-то привлечь ее внимание. — Эдмунд, стоя за ветровым стеклом, замахал руками. — Если она не будет знать, что я здесь, то не сможет перехватить меня.

Бонни скинула лямки рюкзака:

— Я переправлю вас к ней!

Самолет внезапно клюнул носом. Эдмунд снова схватился за сиденье второго пилота и расставил ноги.

— Миледи, это слишком опасно. Я не осмеливаюсь просить вас!

Патрик вернулся в проход, и Шайло стянула рюкзак со сложенных крыльев Бонни. Та развернула их широко, насколько позволяло пространство фюзеляжа.

— А вам и не надо просить меня. — Она завязала на талии рукава свитера и выпятила подбородок. — Я уже носила вас раньше. И смогу сделать это снова.

Губы Эдмунда на сухом, костистом лице растянулись в улыбке.

— Милая девушка, вы отважны сверх всяких похвал. Но обещайте держаться подальше от свалки, когда освободитесь от меня.

— Обещаю, — коротко кивнула Бонни. — Сразу же пойду на посадку.

— Я подойду ближе к драконам, — сказала Мэрилин, закладывая правый вираж. — Бонни, как ты найдешь посадочную полосу, когда окажешься на земле? Ты не можешь в одиночку бродить в этой глуши.

Эшли засунула свой миниатюрный компьютер за пояс джинсов Бонни:

— Ларри сможет отследить излучение чипа в этом устройстве и не даст ей заблудиться. — Она щелкнула тумблером на крышке корпуса. — Говори прямо сюда. Ларри будет слушать.

Мэрилин взялась за рычаг газа:

— Эшли, пристегнись. Как только они окажутся снаружи, я собираюсь как можно быстрее снизиться. С открытой дверью грузового люка нас немного потрясет.

— Немного потрясет? — простонала Карен, закрывая глаза.

Эдмунд хлопнул Ньюмана по плечу:

— Вы со мной?

Ньюман расстегнул страховочный ремень:

— Только позовите!

— В ту же минуту, как увидите, что я сижу на Тигозии, вы должны прыгать. Я позабочусь, чтобы один из драконов был готов подхватить вас. В бою мы применим стратегию Пологого холма.

У Ньюмана загорелись глаза, и пушистые усы встопорщились в широкой зубастой улыбке.

— Блестяще!

Бонни подобралась к грузовому люку в хвосте самолета с левой стороны. Она сложила крылья и опустила голову, нащупала верхний рычаг, и Эдмунд помог ей толкнуть дверцу.

В фюзеляж ворвались яростные порывы ветра с дождем. В ушах стоял гул пропеллера. Самолет кидало вверх и вниз, как буек в штормовом океане. Эдмунд попытался открыть нижнюю половину, но из-за набегающего воздуха она оставалась неподвижной.

— Нам придется перелезать через нее! — крикнул он.

— Нет проблем, — откликнулась Бонни, натягивая капюшон. — Вы готовы?

Эдмунд сделал глубокий вдох:

— Пошли!

Бонни плотно сложила крылья, когда они перекидывали ноги через дверцу. Затем они уселись на верхней кромке ее, она обняла сэра Эдмунда за талию и прижалась грудью к его спине, они перевалились через край и полетели в пустом сером воздухе.




Билли протянул Арло его сотовый телефон, но остановился и, прищурившись, посмотрел на него:

— Откуда мне знать, что ты снова не перешел к Стражникам?

— Стра… чего?

Билли махнул в сторону долины:

— Когда ты охотился там внизу, не видел ли ты блестящих ангелоподобных созданий — как раз перед тем, как разразился шторм?

— Вроде видел таких. Подумал, это какие-то инопланетяне. Испугался аж до мозга костей. Но у меня с ними ничего такого, — он кивнул в сторону деревьев, — а потом увидел, что валяюсь в грязи вон там.

Опасности Билли не чувствовал, но все же вытащил кулон и блеснул им перед Арло. Ничего.

Арло ухмыльнулся щербатым ртом:

— Это что, рубин?

Билли засунул кулон под рубашку:

— Это турмалин. — Он помог Уолтеру подняться. — Давай, лежебока, посмотрим, можешь ли ты идти. Я ни с кем не смог связаться, так что нам придется двигаться.

Уолтер ухватился за запястье Билли. От боли у него перекосилось лицо. Пальцы разжались, и он схватился за грудь.

— Что-то не то, — сказал он, зажмурившись. — Не могу пошевелить ногами, а сердце так и скачет.

Билли опустился на колени:

— О’кей! Просто расслабься! Мы что-нибудь придумаем. — Он поднял взгляд на Арло и крикнул громче, чем собирался:

— Есть какие-нибудь идеи?!

Арло присел на корточки рядом с Уолтером:

— Такое сердцебиение случилось со мной, когда молнией трахнуло по башке. Вышибло все мозги и чуть не убило. Неделю, как белка, жрал только орехи. — Он схватил Уолтера за руку и потянул. — Помоги взвалить его мне на плечи. Чем быстрее доберемся до помощи, тем лучше.

Билли помог Уолтеру подняться:

— Слышал, Уолтер? Мы собираемся найти тебе доктора.

Ответа не последовало. Глаза Уолтера были закрыты, а руки безвольно болтались. Билли сглотнул комок в горле и поддержал тело лучшего друга, пока Арло взваливал его на плечи.

Старый бродяга поднял Уолтера так легко, словно тот весил не больше сумки с орехами:

— Готов идти?

— Я догоню тебя. — Билли в отчаянии оглянулся. Его била дрожь. — Я должен найти свой меч.

— Тогда иди за мной. — Арло двинулся вдоль покрытого грязью склона холма.

Впереди, разнюхивая дорогу, бежал Хэмбон.

Билли бросился обратно в пещеру и стал лихорадочно осматривать ее. Экскалибур должен быть где-то рядом. У Билли отчаянно колотилось сердце, когда он вспомнил Уолтера и его столкновение с силовым полем. Бонни пошла на то же самое в кругах, и ее сердце словно сошло с ума. А потом она умерла.

Тыльной стороной ладони Билли смахнул слезу с глаз. В глубине пещеры он увидел слабое мерцание. Ага! Вот он! Билли схватил меч, сунул его в заплечные ножны и припустился к выходу. К счастью, Арло со своей нелегкой ношей спустился по склону ярдов на сто или около того.

Билли козырьком приставил ладонь к глазам, вглядываясь в небо. Плотная серая пелена таинственным образом едва ли не полностью исчезла, а проливной дождь превратился в легкую морось.

Над головой блеснула и исчезла вспышка. Что это могло быть? Какая-то странная молния? Он опустил голову и прибавил шагу. В самом деле, пора спешить!




Ураганный ветер подхватил Бонни, швырнул ее к хвостовому оперению. И она ударилась о него головой. Боль была такой резкой, что она едва не выпустила Эдмунда. Глаза затянуло темнотой, когда она летела сквозь хлещущие порывы ветра. Борясь с силой тяжести, яростью урагана и стараясь не потерять сознание, она еще крепче вцепилась в Эдмунда. У нее все расплывалось перед глазами, но сквозь слепящую пелену дождя она разглядела дракона, который пикировал навстречу ей. Огромное создание поднырнуло под Бонни, и она успела посадить Эдмунда как раз за одним из спинных гребней. Порыв ветра отшвырнул ее в сторону, но дело было сделано. Теперь она может спускаться, наблюдая за событиями у нее над головой.

Мерлин II окружали три Стражника и девять драконов. Стражники блестящими стрекозами, стремительными и проворными, носились с места на место. Драконы перемещались помедленнее, но более продуманно, образовав кольцо вокруг самолета. Двое из них сейчас несли на себе людей. На спине одного из драконов расположился сэр Эдмунд, а сэра Ньюмана держал зубами другой, который, вытянув длинную шею, аккуратно усадил его на свою спину между двумя гребнями.

Два всадника на драконах заняли места у плоскостей по обеим сторонам самолета. Два других дракона летели впереди самолета, два сзади, а три обстреливали Стражников, выпуская огненные ракеты в каждого, кто осмеливался приблизиться. Эти создания пытались поразить драконов ударами черных ветвистых молний, а те отбрасывали их огнем, мгновенно испепеляя и испаряя каждый такой удар.

Бонни напрягла зрение, она знала, что должна сдержать обещание. Девочка-дракон круто пошла вниз, высматривая посадочную полосу или какое-то открытое место, чтобы безопасно приземлиться. Найдя маленькую полянку, она спланировала к ней. У нее подрагивали ноги и ныла спина, когда она шла к земле. Откинув капюшон, Бонни потерла затылок. От этого удара о корпус самолета у нее, должно быть, осталась здоровенная шишка. Приземлившись на залитую водой поляну, она подняла фонтан брызг и, прежде чем остановиться, пробежала несколько футов. Найдя пологий склон с густой травой, она, раскинув крылья, легла на спину. Чтобы следить за драмой, развертывающейся наверху, она ладошкой прикрыла глаза, спасаясь от нескончаемого ливня. Самолет уходил с поля боя. Жужжание пропеллера становилось тише, по мере того как машина спускалась к посадочной полосе где-то справа от Бонни. Наверху драконы стянулись в плотную линию обороны, сформированную так, что два дракона постоянно встречали Стражников струями пламени. Драконы точно выцеливали врагов, без сомнения руководствуясь своим чувством опасности и помощью двух опытных рыцарей. От каждого удара цветного лазерного луча крылатые злодеи разлетались по сторонам.

Наконец Тигозия точно попала в Стражника струей синего шипящего пламени. Сапфировый язык пламени обвился вокруг его тела. К атаке присоединился и дракон сэра Ньюмана, ударив оранжевой струей огня, такой яркой, словно это был протуберанец, долетевший от Солнца. Стражник вдвое увеличился в размерах, словно, приняв в себя лучистую энергию, был готов взорваться. Тигозия и другой дракон, яростно работая крыльями в сплошном дожде, буквально нависли над ним, обрушив на демона струи огня. Теперь он стал больше втрое. Из глаз били лучи света. Тело Стражника содрогнулось, словно его потряс разряд в миллион вольт, и спустя несколько секунд он взорвался, разбросав по сторонам всплески пламени и брызнув широкой дугой черной жидкости. Драконы сложили крылья и устремились вниз. Сэр Эдмунд обнял Тигозию за шею, а сэр Ньюман вцепился в спинной гребень своего дракона. Кольцо огня пролетело над их головой и растаяло в потоках дождя; к тучам над головой уплыло кольцо серого дыма.

Один из двух оставшихся Стражников ушел за горизонт, и второй скрылся из вида. Бонни вскочила на ноги, пытаясь уловить место, куда улетел второй демон, но он исчез в лесу. Восемь драконов отправились сопровождать Мерлин II, пока дракон сэра Ньюмана скользил над верхушками деревьев, явно в поисках исчезнувшего Стражника.

Бонни вытянула из-за пояса компьютер и обратилась к нему:

— Привет, Ларри! Ты меня слышишь?

— Приветствую. Образец твоего голоса свидетельствует, что ты Бонни Сильвер. Чем могу помочь?

Положив руку на бедро, Бонни во время разговора стала медленно поворачиваться.

— Я не хочу рисковать и лететь во время шторма, особенно когда тут рядом Стражники, так что пойду пешком. Не будешь ли ты так любезен дать координаты посадочной дорожки в Западной Вирджинии?

— С удовольствием. Твой допуск гарантирует полный доступ к моей системе поиска координат. На экране должен появиться дигитальный компас. Возьми курс 94,5 градуса, а я всю дорогу буду корректировать угол отклонения.

Бонни рукавом вытерла экран компьютера, но ее свитер промок до нитки, и это не помогло. Прищурившись, она уставилась на возникшую картушку и повернулась, пока на экране не возникло 94,5 градуса, после чего направилась к опушке леса.

— Как далеко идти, Ларри?

— 2,5 мили. При твоей скорости движения ты будешь на месте через сорок две минуты. К сожалению, моя карта показывает, что очень скоро тебе придется пересекать более тяжелый район, так что я предполагаю, ты снизишь скорость.

— Пытайся вести меня по возвышенным местам. Ручейки сейчас превратились в бурные реки.

— Будет сделано. — Ларри начал петь с шотландским акцентом: — О, пойдем по плоскогорьям, и я проведу тебя по нашей тропе, что ведет к высокой Шотландии; но я и моя чистая любовь никогда больше не встретимся на милых, милых берегах Лох-Ломонда. — Ларри задребезжал типичным смехом робота. — Нравится? Милые, милые берега для Бонни Сильвер. Ох, помираю со смеху! Думаю, у меня сейчас чип треснет!

Бонни засмеялась, и Ларри продолжил петь, время от времени корректируя ее курс, когда она пересекала гористую покрытую лесом возвышенность.

После того как она преодолела последний подъем, лес кончился открытым безлесным пространством. Плоское и залитое водой, оно скорее походило на травянистое болото, чем на поляну в горах. Бонни вспомнила ту топь вокруг острова Морганы в седьмом круге, где в темной воде прятались злобные змеи. Она сделала три шага и остановилась. Холодная вода дошла до щиколоток и залила ботинки. Может, безопаснее было бы полететь? Под поверхностью могут скрываться ямы и провалы.

Ларри прервал песню:

— Ты остановилась. Какие-то сложности?

— Нет. Просто собираюсь лететь через затопленную поляну.

— Очень хорошо. Если ты собираешься лететь и дальше, возьми восемь градусов влево. Идти в этом направлении может оказаться невозможным, поскольку на пути глубокие провалы, так что я наметил возвышенность на другой стороне, там, не более чем в ста ярдах, более безопасный пеший путь. Тем не менее по воздуху, сменив угол и увеличив скорость, ты сможешь оказаться на полосе меньше чем через пять минут.

— Всего пять минут! — Бонни поежилась на холодном, сыром ветру. Девочка-дракон резко встряхнула крылья, с которых полетели тысячи капель, после чего оторвалась от земли. — Я полетела, Ларри! — Она как можно быстрее понеслась над поляной, но ураганный ветер швырял ее тело, прижимая к земле. С каждым отчаянным взмахом крыльев она поднималась на четыре-пять футов — но лишь для того, чтобы под ударами ветра опускаться на шесть. Наконец, всплеснув воду, она шлепнулась обратно на поляну, проехавшись на груди, прежде чем окончательно остановиться в футовом слое воды.

Встав на колени, а потом на ноги, она возмущенно вытерла лицо.

— Идиотское решение! — пробормотала она и поднесла к губам мокрый компьютер. — Ларри, я снова на земле. Дай мне направление.

Компьютер хранил молчание. До ушей ее доносились лишь свист ветра и гул дождя.

— Ларри?

По-прежнему нет ответа.

Бонни закатила глаза. Лучше не придумаешь! И теперь, когда она не может лететь!

Она засунула компьютер за пояс и, подбоченившись, обвела взглядом лес впереди, он почти не приблизился. Снизу донеслись новые звуки. Она опустила голову. По земле вокруг ее ног заструился поток черной пыли; он сразу же согрел воду, превратив ее в липкую грязь.

Бонни попыталась отскочить в сторону, но как змея, настигнувшая свою жертву, эта черная субстанция держала ее ноги и начала обволакивать их, словно мумию бинтами, — сначала лодыжки, потом голени, обматываясь с отчаянной быстротой. Она сопротивлялась, стараясь стянуть эти обмотки с бедер, как слишком тесные штаны, но они уже добрались до талии — и вот уже примотали к телу предплечья и запястья.

Через несколько секунд черная слизь облепила ей грудь, обездвижив крылья за спиной. Она доползла до лица, и вот-вот мир погрузится в темноту. Стоило липкой массе прикоснуться к коже, как она тут же прилипала к ней, словно бинты были смочены горячей мазью. Бонни плотно сжала губы, надеясь, что эта слизь не заползет в рот, нос или уши.

В шуме ветра раздался чей-то шепот, протяжные хрипловатые слова шуршали, как змеиная чешуя.

— Теперь ты моя, с-с-сладкая принцес-с-са. Одна и без-з-з-з-защиты. Ты надежно с-с-схвачена, с-с-схвачена. Не с-с-стенай, не кричи. Мы найдем мир для наших отпрыс-с-сков. Нефилимы с-с-скоро вос-с-спрянут. — Его гнусавая песня продолжалась, перемежаясь с гнусными предложениями.

Сильная рука оторвала Бонни от земли. Она сопротивлялась изо всех сил, но липкие бинты сжимались при каждом ее движении, стискивая легкие; она чувствовала себя как обреченный кролик в объятиях питона. Она пыталась сохранять спокойствие, расслабив мускулы и почти не дыша, но что она могла сделать?

Стараясь не расплакаться, она взмолилась о помощи, чтобы Бог послал Билли или дракона спалить этого демона, разнести его на куски, но успеет ли ее спаситель появиться вовремя? Удастся ли кому-то спасти ее из этой беды? Компьютер вышел из строя, и Ларри не сможет найти ее. Мерлин II, скорее всего, уже давно приземлился. Билли же не имеет представления, где она, и тем более, что она в опасности.

Бонни стиснула зубы. Ей ни за что не следовало лететь в шторм! Скорее всего, это и сбило ее с пути. Как это было глупо!

Словно он мог читать ее мысли, Стражник продолжал нашептывать:

— Ты одна, с-с-сладкая принцесс-с-са. Никто не может с-с-спасти тебя. Я научу тебя моему ис-с-скус-с-ству, и тебе понравятся мои лас-с-ски.

Бонни почувствовала, как рука демона скользнула по ее ногам. Она яростно рванулась и изо всех сил попыталась взмахнуть крыльями. Она скорее умрет, чем позволит этому чудовищу с черным языком еще раз коснуться ее, но обмотка продолжала стягиваться и теперь подступила под самое горло. Бонни еле могла дышать.




5

Исцеляющий дракон


Бонни приподнялась. Внезапно желудок подкатил к горлу, и она шлепнулась обратно. Он что, бросил ее? Раздался оглушительный рев, смешанный с завываниями ветра, и кто-то поднял девочку на ноги. Ее заново охватило чувство тепла. Уши были залеплены грязью. Тугая повязка на глазах лопнула, и она снова обрела зрение. Рядом с ней стоял дракон и, точно направляя струю пламени, размягчал остатки черной оболочки. На шее дракона, распрямив плечи и вскинув голову, сидел сэр Ньюман.

Бонни сразу же узнала дракона. Это великая Хартанна. Вода доходила Бонни почти до колен, но она подпрыгнула и закричала:

— Мама!

Хартанна опустила брови на глаза и не ответила.

Сэр Ньюман махнул Бонни рукой:

— Спокойнее, миледи. Дайте ей кончить работу.

Бонни застыла на месте. Вода из-под ее ног уходила клубами пара, и все вокруг было затянуто туманом. От тающей черной массы несло зловонием гниющей плоти и потного тела. Как только руки ее освободились, она подставила их и лицо под струи дождя, чтобы смыть отвратные остатки.

Из-за туманной пелены раздался голос Ньюмана:

— Легенды гласят, что темные заклятия отравлены отчаянием и сомнениями. Они лишают нас сил и делают легкой добычей.

Туман рассеялся. Ньюман соскользнул с дракона, подняв фонтан брызг, подошел к Бонни и скорчил гримасу при виде облепившей ее липкой массы.

— Хартанна должна уничтожить каждую каплю ее, а то она снова расползется. Сомнение — это как рак, и только огонь может уничтожить его.

Бонни отжала волосы:

— А что случилось со Стражником?

Ньюман презрительно засмеялся:

— Когда он увидел нас в небе, кинулся удирать. Темные заклятия — единственная защита Стражников от драконов, а когда драконы бьются бок о бок, они прямыми попаданиями могут без труда распылить их.

Поток пламени Хартанны прекратился, и из ноздрей пошли две струи пара.

— Думаю, что со всеми ними покончено. Хвала Создателю.

Бонни кинулась вперед и повисла на чешуйчатой шее Хартанны:

— Как хорошо снова увидеть тебя!

Крылья Хартанны нежно прикрыли голову Бонни.

— Ты самое дорогое для меня существо. Я горжусь тобой, ты рискнула жизнью, доставляя сэра Эдмунда на спину Тигозии.

Сэр Ньюман поклонился Хартанне:

— А я восхищен вашей надежной хваткой, Высокая Драконесса. Когда я выпрыгнул из самолета, мне оставалось только молиться о чуде.

Хартанна склонила голову, отвечая на поклон:

— Надеюсь, мои зубы не поцарапали вас, сэр Ньюман.

Тот потер затылок.

— Только чуть-чуть. Но заверяю вас, это куда лучше, чем переломать кости, рухнув на землю.

— Знай я, что вы такой опытный наездник, — сказала Хартанна, — я бы подхватила вас, как полагается по правилам, но мало кто из людей знает, что надо использовать хвост дракона как боевого коня.

— Верно. Хотя я могу считать себя опытным наездником, в последний раз это было более тысячи лет назад. — Ньюман поднял воротник с пятнами крови. — Все хорошо, что хорошо кончается.

Бонни натянула рукава на кисти и поежилась — но на этот раз от удовольствия. Огненный душ Хартанны не только уничтожил все дьявольское наследие; он напомнил Бонни о материнской любви. И сейчас ее высохший свитер был не холодной ношей, а теплым одеялом.

— Так что сейчас? — спросила она. — К посадочной полосе?

— Да. Она очень близко. — Хартанна наклонила шею. — Ты будешь рядом с сэром Ньюманом. В такую погоду лететь довольно опасно.

Бонни засмеялась:

— В этом я уже убедилась.

Сэр Ньюман подсадил Бонни, а затем устроился перед ней:

— Крепче держитесь за меня, миледи. Хартанна уверенно держится в полете, но даже она не может сделать его спокойным.

Бонни обняла сэра Ньюмана за талию. Ее одежда снова стала промокать. Через несколько секунд Хартанна взмыла в воздух, преодолевая колкие струи дождя и холодный ветер. Недвижимо сидевший сэр Ньюман служил надежной защитой и, казалось, даже не замечал шторма.

От взлета до снижения прошло всего несколько минут. Бонни приходилось беспрестанно моргать, чтобы хоть что-то рассмотреть. Мерлин II открылся взгляду в самом конце посадочной полосы, и по обеим сторонам его располагалось по дракону. У хвоста самолета стоял какой-то человек, но отсюда было не рассмотреть, мужчина это или женщина.

Когда Хартанна приземлилась, Бонни раскинула крылья и мягко опустилась на землю. Сквозь завесу дождя она увидела, как к ней бежит Билли. Он остановился, переводя дыхание.

— Мы были… в новом месте встречи… в тайном месте. — Билли взял ее руки в свои. — Мы должны спешить. Драконы посторожат самолет.

Рыцарь сопровождал Билли и Бонни, а Хартанна взлетела и поплыла над деревьями. Пока они, шлепая по воде, шли через лес, Бонни засыпала Билли вопросами:

— Ты нашел книгу?

Билли хлопнул себя по груди:

— И засунул ее вот сюда.

— Ты слышал, профессор Гамильтон считает, что этот дождь вызвали Стражники?

— Он прав. Один из них признался мне.

— Ты говорил со Стражником?

— Ага. Но это долгая история. Расскажу, когда мы будем вместе. Уолтер пострадал, так что мы должны прикинуть, как доставить его в больницу.

Бонни захотелось закричать: «Что с ним случилось?» — но она, увидев выражение лица Билли, сдержала эмоции: и без нее ему хватало волнений.

В лесу потемнело, и стволы деревьев сгрудились, как солдаты на бивуаке. Густые сплетения паутины на голых ветках создавали что-то вроде дырявого зонтика и все же дали Билли и Бонни возможность хоть немного передохнуть от дождя, но по коре деревьев струились потоки воды. Подлесок стал слишком густым, и Бонни успела подумать, что, должно быть, они свернули не туда, но вот перед ними открылась небольшая поляна. На траве сидели шесть драконов. Двое, раскинув крылья, укрывали людей. Сэр Патрик, сэр Эдмунд, Эшли, Шайло и Карен, поджав ноги, сидели под одним крылом, а Мэрилин, придерживая Уолтера, — под другим. Безжизненная голова Уолтера лежала на ее плече. Спланировав, Хартанна присоединилась к ним.

Бонни кинулась вперед, чтобы присоединиться к Мэрилин под ее кожистой крышей. Она положила руку на лоб Уолтера:

— Как он?

Билли вытянул из ножен Экскалибур и подобрался к ним:

— Похоже, дела плохи. Перед тем как потерять сознание, он сказал, что не может пошевелить ногами и у него бешено колотится сердце.

По-прежнему стоя под дождем, он лазерным лучом меча описал большую дугу.

— Мы с Арло не смогли донести его до дороги из-за потопа, — продолжил Билли, размахивая мечом. — Нам удалось дотащить его до посадочной полосы, и Арло сказал, что может добраться до верхнего форпоста на вершине горы, найти там спасателей и договориться с ними, пока я буду ждать приземления мамы.

Луч Экскалибура образовал огромный прозрачный зонтик. Струи дождя били во внешнее энергетическое поле и беззвучно отлетали от него.

— Но у Арло может уйти на это несколько часов, так что мы с мамой перенесли Уолтера сюда. Когда вокруг Стражники, снова пускаться в полет опасно.

— А как насчет Тигозии? — спросила Бонни. — Разве она не дракон-исцелитель?

Тигозия отряхнула дождевую воду с крыльев и сложила их за спиной.

— Я исцелитель, но с людьми у меня, можно сказать, ничего не получалось. И не так давно меня постигла неудача с Уолтером. — Она коснулась одного из крыльев Бонни своим. — Ты наполовину дракон, и я пыталась излечить тебя, когда ты была мертва, но сейчас у нас нет времени. Да и, кроме того, мой метод может не сработать.




Эшли встала и, заложив руки за спину, медленно подошла к Тигозии. Вскинув голову, она протянула подрагивающую руку к шее дракона и тут же отдернула ее. Казалось, она была готова заплакать.

Тигозия опустила голову:

— Ты можешь коснуться меня, юная леди. Я ничего не имею против.

Эшли погладила шею дракона. Она ласкала ее чешую, как конскую гриву.

— А в чем заключался твой метод? — спросила Бонни.

— Один из драконов дышал пламенем прямо на меня, пока моя чешуя не начинала светиться. Затем я обнимала жертву крыльями, и энергия перетекала в его тело. Она обогащала фоторецепторы страдающего дракона, позволяя ему быстро выздоравливать. У людей нет фоторецепторов так что теоретически этот метод не сможет сработать, хотя у меня было несколько удачных случаев.

— В самом деле? — удивилась Бонни. — То есть он сказывался и на людях?

Тигозия кивнула в сторону сэра Эдмунда:

— Вот на этом отважном воине. Во время такого же, как этот, шторма мы с сэром Эдмундом дрались бок о бок с королем Артуром, чтобы отразить нападение отряда варваров. Король умело пользовался Экскалибуром, и варвары обратились в бегство. Но копье пробило доспехи сэра Эдмунда и сбросило его с моей спины. Я успела подхватить его прежде, чем он упал на землю, но он был серьезно ранен. Я попыталась обломить древко копья, но оно вышло наружу, и сэр Эдмунд истекал кровью. Я решила доставить его домой, чтобы он мог спокойно умереть, и поэтому обняла тело крыльями, чтобы уберечь его до окончания боя. Вдруг я почувствовала внезапный толчок, словно удар молнии, и сэр Эдмунд, прикрытый моими крыльями, стал шевелиться. Когда я развернула их, сэр Эдмунд кинулся в бой, чтобы расправиться с тем варваром, который метнул в него копье.

Эшли потерла большой палец об указательный.

— Катализатор, — сказала она.

— Что? — переспросила Бонни.

Эшли махнула рукой на прозрачный зонтик, раскинутый над их головой.

— Энергия. Она питает наши тела. Каждая клетка использует ее, чтобы расти и восстанавливаться. Мы же нуждаемся лишь в системе передачи, которая преображает ее в то, чем тело может пользоваться. Я думаю, что источником энергетического удара был Экскалибур, которым король Артур вел бой. Удар прошел через вас и через Эдмунда, но сказался на человеке, потому что обладал большим энергетическим зарядом, чем пламя дракона. И поскольку вы исцелительница, ваше тело трансформировало мощный лазер в силу исцеления. — Она подошла к Бонни и приподняла ее ожерелье из цветных бусин. — Купола восстановления тебе оказалось мало, но луч Экскалибура, скользнувший по земле, прошел сквозь нас, когда я обнимала тебя, — и ты ожила.

Эшли нагнулась к Уолтеру и приняла его из рук Мэрилин. Обняв друга, она кивнула Билли:

— Направь Экскалибур на меня и нанеси им удар по земле.

— Что? — вскричал Билли. — Ты с ума сошла? Он изжарит и тебя, и Уолтера!

Эшли прижала безвольную голову Уолтера к груди, и ее лицо дрогнуло.

— Я проанализировала луч, исходящий из меча, и создала собственную линию транслюминации, так что я знаю, что делаю. Сейчас я не могу все объяснить. Обилие информации может привести к…

Тело Уолтера начали сотрясать конвульсии. Эшли плотнее обхватила его:

— Верь мне, Билли! Сделай это — и немедленно!

Билли опустил Экскалибур, затушил луч, и зонтик испарился. Он двинулся под дождем к Уолтеру и Эшли и направил меч острием к земле.

— Всем отойти!

И люди, и драконы подались назад, оставив Эшли и Уолтера в одиночестве.

Эшли встала перед мечом, прикрыв Уолтера своим телом.

— Давай же! — крикнула она.

Билли снова вскинул луч. Тот ударил в залитую водой землю и рванулся к обнявшейся паре; вода вскипела, и в воздух поднялась струя пара. Лазер полоснул по Эшли. Ее тело оцепенело. Луч раздвоился, и теперь он бил из ее глаз; два прожектора освещали вечерний туман. Эшли отчаянно затрясло, и она с трудом выговорила:

— Про…должай!

Медленно повернув голову, она направила лазеры своих глаз на Уолтера. Они упали на его мертвенно-бледное лицо прошлись по коже и одежде, обесцвечивая их, и теперь Уолтер походил на фотонегатив. Оба тела, и ее, и Уолтера, сотрясала дрожь. Эшли вскинула голову и прерывающимся голосом выкрикнула:

— С…стоп!

Билли немедленно опустил луч. Последний отблеск скользнул по земле и блеснул в глазах Эшли, зрачки которых погасли, как лопнувшая электрическая лампочка. Ее руки обмякли, и они с Уолтером, как тряпичные куклы, повалились в грязь.

Билли бросился к ним. Схватив Уолтера за руки, он посадил его, придерживая за плечи. Бонни подняла Эшли, и через несколько секунд к ним присоединились Мэрилин, Карен, Шайло и сэр Ньюман. Эшли была в сознании, но казалась одурманенной.

Уолтер открыл глаза и испустил стон. Сэр Ньюман помог Билли поставить Уолтера на ноги. Тот потряс головой и стряхнул с волос грязь и воду. Обхватив себя руками, он поежился; зубы его выбивали дробь.

— Хартанна! — позвал Билли. — Можешь согреть его?

— Драконам встать в круг! — приказала Хартанна. — Людям — в середину! — Ее блестящие глаза остановились на Билли. — Прикрой нас, сын Клефспира.

Когда все сгрудились, Билли засветил меч и снова создал зонтик. Шесть драконов окружили людей и вытянули к ним свои длинные шеи.

— А теперь, — рыкнула Хартанна, — лечение «сахарой»! Пламя убрать, дать горячий воздух!

Глубоко вдохнув, драконы выпустили струи горячего сухого воздуха, окружив людей живительным теплом. Через несколько секунд их жаркое дыхание выжало влагу из их одежды, просушило волосы и кожу.

Уолтера перестало колотить, и на губах его медленно проступила улыбка. Билли шлепнул его по руке:

— Что у тебя в голове, новая шуточка?

— Что-то вроде. Я как раз думал о новом приспособлении. Вместо стиральной машины и сушилки можно использовать Стражника и дракона.

Карен ухмыльнулась:

— Уолтер вернулся!

Уолтер стряхнул со штанов подсохшую грязь.

— До чего здорово, когда рядом драконы. — Он повернулся к Эшли и улыбнулся. — Но еще лучше иметь хороших друзей.

Эшли сделала два неверных шага и обняла Уолтера; голос у нее был хриплый и слабый.

— Рада, что смогла помочь тебе.

Уолтер мотнул головой в сторону драконов:

— Держись, девочка! Мы с тобой еще должны покататься на драконах.

Эшли слабо улыбнулась:

— Я уже…

Трое из драконов продолжали сушку, но теперь их горячие струи превратились в мягкий теплый ветерок. Тигозия вытянула шею и оказалась лицом к лицу с Эшли.

— Я чувствую присутствие… давно потерянной любви. — Она принюхалась, не отводя от Эшли горящих красных зрачков. — Это в самом деле ты? — тихо спросила она. На глаза Тигозии навернулись крупные слезы и упали на землю. — Это ты, моя обожаемая Эшли?

Эшли подняла непослушные руки и погладила благородную физиономию дракона.

— Да… — у нее дрогнул подбородок, — мама.

Тигозия вскинула голову и издала рев:

— Хвала Создателю! Моя дочь жива! — Взмахнув крыльями, она оторвалась от земли, словно решила затанцевать на месте.

Остальные драконы хором затянули радостную песню на каком-то незнакомом языке, в которой мелодию вели трубные звуки.

Уолтер издал боевой клич. Бонни и Шайло обнялись. Двое рыцарей обменялись сердечными рукопожатиями. Карен, размахивая руками, плясала вокруг Эшли и наконец уткнулась рыжей головой в грудь сестры. По щекам Эшли текли слезы, но она смеялась.

Мэрилин положила руки на плечи Билли и Бонни и поцеловала Билли в лоб:

— Ты нашел книгу?

Кивнув, Билли хлопнул по груди:

— И спрятал ее вот сюда.

Она положила тонкие пальцы на кулак, сжимавший рукоять Экскалибура, и уткнулась в грудь Билли головой:

— Ты свершил хорошее дело, сын Клефспира.




6

Потерянная Галька


Примостившись на уступе одной из высоких гор, люди и драконы собрались вокруг кучи сырого лесного мусора — сломанных ветвей деревьев, охапок сосновых игл и зеленых шишек. Хартанна дохнула языком пламени, и через несколько секунд эта куча высохла, затем вспыхнула, и пламя поднялось высоким столбом.

Сидя на земле, Билли размахивал Экскалибуром, чтобы создать защитный зонтик и прикрыть всех от бесконечного дождя. Когда день померк и в холодном воздухе стал подниматься туман, вдалеке появился профессор Гамильтон. Шелли и оставшиеся рыцари вереницей следовали за ним, а дракон, как гигантский хищник, кружил над деревьями.

— Сюда! — подскочив, крикнул Билли. Но он не был уверен, услышал ли его профессор за гулом дождя и шумом драконьих крыльев.

Направившись к лагерному костру, профессор остановился и махнул дракону.

— Большое спасибо, Легосси! — крикнул он; его голос был еле слышен. — Без тебя мы никогда бы не нашли их.

Рыцари проследовали по глубокой тропе, проложенной в гуще гниющих листьев, которые веками падали на склон холма. Наконец все собрались на ровном месте у костра.

Билли приглушил свечение луча и впустил всех:

— Давайте в середину, а я сейчас снова прикрою всех.

Из леса донесся еще чей-то голос:

— Подождите!

Через несколько секунд сквозь заросли кустарников пробился Карл Фоли. Промокший до нитки, задыхающийся, он подбежал к костру.

— Я хотел добраться… до посадочной полосы… немного опоздал… Другой дракон сказал мне следовать за Легосси.

Билли снова раскинул зонтик, но дождь уже успел промочить всех и потушить огонь.

Хартанна взмахнула крыльями, и все вокруг разлетелось.

— Всем собраться в центре!

Люди сгрудились в центре вокруг кострища, плечом к плечу, чтобы замкнуть круг. Драконы взялись за очередную «сахару», и под защитным зонтиком подул теплый ветер.

Хартанна разожгла дрова, и через несколько минут все устроились на сухой земле.

Когда его спутники оказались в тепле и безопасности, Билли наконец позволил себе мысленно расслабиться. А вот руки, особенно запястья, после работы с мечом отчаянно ныли. Кроме того, хотя сейчас вокруг были друзья, датчик опасности постоянно напоминал о себе. Что-то явно было не в порядке. Он посмотрел на небо, затянутое облаками. Может, тут где-то шныряют Стражники, тайно наблюдая за ними? Чувствуют ли опасность другие драконы? Может, потому, что им удалось отбиться от Стражников, они не очень озабочены. А как насчет кислорода? Проходит ли он через щит? Если нет, хватит ли свежего воздуха для всей группы?

Уолтер хлопнул Билли по плечу:

— Передохни. Давай я пока займусь зонтиком.

— Хочешь воспользоваться Экскалибуром?

— Конечно. — Уолтер пожал плечами. — Почему бы и нет?

Билли хотелось передохнуть, но если Уолтер оплошает, то все мгновенно промокнут до нитки, и драконам придется снова включать свои сушилки. Все же руки у него болели просто невыносимо.

— Ладно, — согласился он. — Я думаю, получится.

Уолтер потянулся к мечу:

— Не переживай. Я все сделаю.

Билли вручил Уолтеру рукоять меча. Когда он выпустил его из рук, луч на мгновение потускнел, но когда пальцы Уолтера легли на резную рукоять, столб энергии снова вспыхнул. Уолтер вскинул меч и стал азартно размахивать им. Понизив голос, он изобразил телевизионного ведущего: «И если вы сейчас дозвонитесь до нас, мы вручим вам прекрасный световой меч. Он режет, шинкует и даже удваивает зонтик, отпугивающий демонов».

Все расхохотались, но сэр Патрик, неподвижно сидя на подгнившей колоде и подперев рукой изможденное лицо, стальными глазами смотрел на Уолтера. Пока тот продолжал свои ужимки, Билли подошел к бревну и показал на место рядом с Патриком:

— Тут занято?

Патрик слегка подвинулся:

— Будьте моим гостем. Тут сыро, но терпимо.

Билли сел и положил руки на колени.

— Такое впечатление, что вы не здесь. Пытаетесь составить какой-то план?

— Хочу разобраться в хаосе идей. — Патрик отколупнул кусок коры. — Но мое внимание привлекает способность Уолтера работать с Экскалибуром. Ведь он не наследник ни короля, ни Мерлина.

Из отверстия в бревне выползла сороконожка. Билли смахнул ее на землю.

— После общения с профессором Гамильтоном у меня сложилось впечатление, что вы должны иметь в своем распоряжении сугубо праведные руки… или что-то в этом роде. Мне кажется, что, поскольку Уолтер верующий, он должен справляться.

Сэр Патрик тихо хмыкнул, погладив подбородок длинными тонкими пальцами.

— Я думаю, что мы с вами должны поговорить с вашим профессором с глазу на глаз. Есть несколько важных фактов, о которых я вам пока не рассказывал, потому что непонятно, о чем они говорят. И пусть пока наши соображения и планы будут известны только нам троим.

— Вы хотите сказать, что не доверяете кому-то из присутствующих? — Билли извлек свой кулон. — Эта штука даст понять, не кроется ли в ком-то Стражник, а я втайне проверил всех до одного. Я чувствую, что где-то рядом кроется опасность, но нас окружают драконы, и Стражники будут сущими идиотами, если попробуют сунуться сюда.

— Я бы не был так уверен, — сказал Патрик, рассматривая небо. — И все же, чем меньше ушей будут слушать наши разговоры, тем меньше языков смогут их передать. — Он встал с бревна и отряхнул брюки. — Принесите Fama Regis. Я позову Чарльза, и мы сможем посовещаться у этого бревна.

Билли так резко вскочил на ноги, что бревно откатилось на пару дюймов.

— Конечно!

Подскочив к костру, он схватил свою стеганую куртку и приоткрыл ее, чтобы вытащить из-за отворота старинную книгу. Ее тяжесть приятно легла на руку, а шершавая кожаная обложка обещала бесценные сокровища, скрытые под ней. Как хорошо, что теперь он может доверить ее сэру Патрику. Доставая книгу, Билли вспомнил, как сэр Патрик в последнем из семи кругов сбросил свой защитный плащ, давая понять, что он готов умереть ради другого человека.

— Билли!

Это был Карл Фоли. Большой толстой веткой он ковырял в янтарных углях костра.

— У меня есть новости, — сказал он. — Я думаю, что мы должны сесть у костра и обменяться впечатлениями.

Билли посмотрел на сэра Патрика. Стоя рядом с профессором по другую сторону костра, он полуприкрыл глаза и кивнул.

— Обязательно, — ответил Билли.

Пока вокруг собирались все остальные, Билли ждал, чтобы его мать и профессор Гамильтон заняли место рядом с Карлом и Шелли, а сам уселся между Уолтером и Бонни. Экскалибур Уолтер держал на коленях; время от времени взмахивая им, он поддерживал надежность зонтика.

Скрестив ноги, сэр Патрик сел рядом с Шайло, а рыцари остались стоять, держа в поле зрения и людей у костра, и окружающий лес. Семь драконов окружили компанию; Хартанна и Тигозия вытянули шею, чтобы ничего не пропустить. Голова Хартанны повисла над Бонни, а Тигозия расположилась поближе к Эшли и Карен.

Карл наклонился вперед:

— Первым делом, есть ли у нас связь с Ларри?

Карен щелкнула крышкой корпуса, подняв ее.

— Я все просушила. Через несколько секунд проверим. — Включив компьютер, она обратилась к встроенному микрофону: — Ларри? Ты готов к работе?

— Мои таланты ничуть не пострадали, но датчик влажности показывает возросший уровень сырости. Возможно, протекла крыша и проникла вода. Я предпринимаю контрмеры, предписанные программой.

Эшли перегнулась через колени Карен:

— Ларри, ведро и тряпку ты найдешь в чулане.

— Очень смешно, Эшли. Лучшая шутка о ведре и тряпке, которую я слышал за день.

Эшли захихикала. Билли никогда не видел ее такой счастливой и раскованной. Уолтер подмигнул ей, и она подмигнула в ответ.

— О’кей, — сказал Карл. — Давайте к делу.

Шелли дернула его за рубашку:

— А где мама?

— Она присматривает за Галькой. Я оставил их в номере «Комфорт-Инн» рядом с Кумберлендом, потому что пресса просто сходит с ума. — Порывшись в кармане, он что-то вытащил из него, но пальцы так и не разжал. — У меня хорошие вести. Мои дом и офис были обысканы, просто разгромлены. В них отчаянно искали что-то… и думаю, я знаю, что именно.

Уолтер щелкнул пальцами и показал на отца:

— Кэндлстон.

— Совершенно верно. — Карл раскрыл ладонь, на которой лежал золотистый овальный кристалл, и тут же спрятал его. — Но поскольку Стражники неустанно ищут его, я изъял кэндлстон из своего сейфа, чтобы он… м-м-м… был в безопасности.

Уолтер просиял:

— Классно сработано, пап. Хорошая мысль.

Карл потрепал профессора Гамильтона по спине:

— Спрятать камень — идея профессора, а не моя.

Шелли потянулась к его руке:

— Ой! Я слышала рассказы Уолтера о кэндлстоне, но никогда его не видела. — Она подставила руку. — Могу я подержать его?

Карл поднес камень к груди:

— Э-э-э… может, лучше камень побудет у меня. Мы сберегаем его не ради Девина, но он обитает в единственном теле, которое может использовать отец Билли.

Шелли надулась, как обиженный ребенок.

— Ты мне не доверяешь?

Карл обвел взглядом группу:

— А стоит ли? В аэропорту ты улизнула в машине с каким-то незнакомцем, даже не связавшись со мной. Неужели так трудно было позвонить мне?

Шелли сжала кулаки.

— Если ты перестанешь давить на меня так, что я и вздохнуть не могу, может, в следующий раз я и подумаю.

Карл молча уставился на нее, продолжая сжимать камень.

Чувство опасности у Билли продолжало расти. Он попытался прочесть выражение лиц сидевших у костра, но, похоже, их больше смущало лицезрение семейной ссоры, чем приближение опасности. Один из драконов неодобрительно фыркнул. Шайло взяла руку сэра Патрика и прижала ее к своей щеке, грустно глядя на него. Патрик потрепал Шайло по колену, но продолжал неотрывно смотреть на Шелли. Лицо его прорезали глубокие морщины.

Вздохнув, Карл кивнул:

— Ну ладно. Но только на минуту. — Он положил кэндлстон на руку Шелли. — Но держи его все время закрытым. На Билли, Бонни и драконов он может подействовать как ядовитый криптонит.

Повернувшись ко всем спиной, Шелли припала к лодочке ладоней. Профессор, понаблюдав за ней, встал, сунул руки в карманы и начал расхаживать вокруг костра.

— Моя идея, — начал он, опустив голову, — заключается в том, что Стражникам нужен дракон, который мог бы противостоять нашим. Поэтому их желание извлечь Девина из этого камня имеет смысл. — Он остановился перед Эшли и нагнулся к ней. — Я думаю, мисс Столворт, что если они смогут продублировать ваш реставрационный купол, то Девин выйдет из-под него в форме дракона?

Эшли хлопнула руками по коленям.

— Пожалуй что так. Но что толку с одного дракона против девяти наших?

Тигозия хлестнула хвостом и топнула по земле.

— Он может раздвоиться и одержать победу, — сказала она. — Или попытаться изолировать женщин и справиться с нами по отдельности.

Бонни убрала ноги из-под хвоста Тигозии.

— Но ведь справиться с тобой ему не под силу, не так ли, Тигозия? Разве сэр Эдмунд не говорил, что ты одна из величайших боевых драконесс… или что-то в этом роде?

Эдмунд, протиснувшись между двумя драконами, присел рядом с Бонни.

— Я сказал, что она вторая из всех великих, которых я когда-либо видел.

— А первым был Клефспир? — спросила Бонни.

Сэр Эдмунд выразительно вздохнул:

— Конечно он.

Бонни слегка взмахнула крыльями.

— Кто был верхом на Клефспире в ваших сражениях?

Сэр Эдмунд встал и скрестил руки.

— Никто. Он всегда отказывался нести всадника. Он был единственным драконом из всех, кого я знал, который мог отлично сражаться в боевом строю без всадника, а его героизм под огнем стал легендой.

— Он спас мне жизнь, — хрипло сказала Тигозия. — Самое малое — три раза.

— И дважды мне, — поддержал ее другой дракон.

Хартанна фыркнула, отправив в костер струю пламени. Огонь взметнулся на шесть футов прежде, чем осесть, и под куполом был слышен треск сгорающих веток.

— Самопожертвование — самое благородное из всех достоинств, — низким, рокочущим голосом сказала она. — А в благородстве Клефспира не приходится сомневаться.

Билли посмотрел на пламенеющее лицо матери. Пора сменить тему. Он ударил кулаком по ладони:

— Есть простое решение. Мы не позволим наложить лапы на кэндлстон. — Он видел, как Шелли положила камень на ладонь Карлу. — И кроме того, — продолжил Билли, — в бою участвует не только тело, но и ум. Девин никоим образом не сможет сделать то, что было под силу настоящему Клефспиру. У него нет этого опыта.

Профессор снова стал расхаживать:

— Хорошая мысль, Уильям, и, исходя из нее, мы и обсудим — как определить местонахождение духа твоего отца.

Сэр Патрик поднял палец:

— Могу я вмешаться, Чарльз?

Профессор сделал паузу. Его глаза поблескивали в свете костра. Патрик уперся руками в колени и медленно поднялся.

— Я думаю, ключ к этой тайне, — сказал он, выпрямляясь, — кроется в Fama Regis, в ее древних рунах, так что мы должны пустить в ход Великий Ключ, чтобы расшифровать их содержание. — Он подошел к Билли и сверху вниз уставился на него. — Выяснил ли ты, как пользоваться Ключом, юный Артур?

Билли погладил древнюю кожаную обложку.

— Думаю, да, но с переводом дела продвигаются не так быстро. — Он протянул Fama Regis сэру Патрику. — Я подумал, что, поскольку вы жили в те времена, вы сможете прочесть их.

Патрик махнул рукой:

— Став человеком, я приступил к глубокому изучению языка, но прежде, чем справился, вынужден был покинуть те места, которые сейчас называются Европой, так что за эти столетия мои знания основательно поблекли. Как у Хартанны и других драконов. Я убежден, в Европе остался только Клефспир, так что он единственный, кто сегодня может прочитать эти тексты. — Он отошел и присоединился к профессору Гамильтону. — Во всяком случае, — продолжил сэр Патрик, — в самой книге кроется гораздо больше от силы Ключа, чем в информации, которую она содержит. Мы это увидим.

— А что насчет рыцарей? — Билли открыл книгу и показал ее сэру Эдмунду. — Как вы думаете — сможете ли прочитать книгу, пришедшую из вашего времени?

— Нет, Уильям. — Эдмунд гулко ударил себя в грудь кулаком. — Мы были солдатами, а не учеными. Хотя я довольно хорошо усвоил современный английский, в наше время нас учили драться, а не читать.

Сэр Патрик протянул руку Билли:

— Я понимаю твое желание найти самый короткий путь, Уильям, но уверен, что ты уже уяснил: подъем по крутым горным склонам дает мудрость и силу.

Билли ухватился за руку Патрика и был удивлен той силой, с которой старик поднял его на ноги. Повысив голос, чтобы все его слышали, Патрик показал на старую колоду:

— Прошу нас извинить. Это займет какое-то время. — Он кивнул Уолтеру. — Насколько я понимаю, защитный купол позволяет выходить, но не входить, так что, если кому-то нужно выйти, приходится временно убирать купол, чтобы впустить его обратно. Верно?

Уолтер погладил рукоять:

— То есть надо просто прекратить размахивать им, да?

— Правильно, — сказал Билли. — Исчезнет купол, но не луч. Смотри, не задень кого-нибудь им.

Уолтер быстро показал знак о’кей:

— Понято.

Сэр Патрик, профессор Гамильтон и Билли направились к колоде.

Вместо того чтобы устраиваться между двумя своими собеседниками, Билли, скрестив ноги, сел перед ними и открыл Fama Regis, положив ее на колени. Листая страницы, которые турмалин перевел для него, он держал их так, чтобы двое менторов тоже могли их видеть.

— Смотрите. Английские слова по-прежнему здесь. Они были как изображения из черточек на следующей странице.

Профессор и сэр Патрик вытянули шею, в слабом свете костра читая эти странные слова. Патрик показал на одну из строчек:

— Эта часть похожа на пророчество, которое я слышал лично от Мерлина. Вот так я и узнал о Ключе. — И он прочел вслух:
		…Драконовым Ключом откроются врата



		Великой истины, и белым станет око,



		Спасая силой света, обретая



		Утраченное, одаряя мудростью…








— Но поэма Мерлина была написана на старом языке, — продолжил Патрик, — и честно говоря, как выглядели слова, не помню, я просто выучил их.

Билли осветил кулоном другую страницу:

— Давайте посмотрим, что тут говорится. На этот раз она не разделена на строчки, как поэма.

Моргающее красное свечение упало на верхнюю половину страницы, сфокусировавшись главным образом на заглавии. Здесь, на открытом воздухе, а не в залитой водой пещере, под угрозой быть затопленным, текст, похоже, менялся быстрее, чем раньше. Через несколько секунд странные руны сдвинулись со своих мест, извиваясь как тонкие черные черви, и превратились в новые буквы — «История Экскалибура».

— Здорово! — Билли осветил первую строчку. — Это об Экскалибуре. — И так как «черви» продолжали слагаться в новые буквы, Билли вслух читал возникающие перед ним слова.

Эта история занимала несколько страниц, в ней ярко описывалось, как Артур получил этот меч от темной колдуньи, которая утверждала, что она богиня воды, Озерная Дева. Стоило ей вручить ему меч, как его сила стала подчиняться только королю и его наследникам или же верному другу и его наследникам. Избрав однажды, этого друга нельзя было менять. Естественно, Артур избрал Мерлина. Кому еще он мог доверять в большей мере?

Сэр Патрик положил руку на страницу книги:

— Стоп!

Билли вскинул голову:

— В чем дело?

— Бонни происходит от Артура, — сказал Патрик, — а Чарльз — наследник Мерлина, так что понятно, почему они могут пользоваться мечом. — Он медленно повернул голову к костру. — Но почему он работает в руках Уолтера?

Профессор Гамильтон наклонился вперед и зажал руки между коленями:

— Наверное, я смогу объяснить. Отец Уолтера прибыл в Оксфорд, чтобы изучать древние документы. У него были кое-какие доказательства, что он — наследник короля Артура, но проверить их он не имел возможности. Поскольку я специалист в этой области, он прослушал несколько моих курсов, и мы подружились. К сожалению, мы так и не довели до конца генеалогические исследования. — Он кивнул в сторону Уолтера. — И сейчас мы явно получили эмпирическое доказательство, которое не нуждается в бумагах для своего подтверждения.

Билли низко опустил голову и прошептал:

— Уолтер — наследник короля?

— Да, — ответил профессор, — и совершенно естественный, так что он может наследовать тебе.

— Странно, — пробормотал Билли. — Почему же он не смог вытащить Экскалибур из камня, когда мы впервые нашли его?

— Хороший вопрос, Уильям. В то время я пришел к выводу, что его неудача — конечное доказательство, что он не относится к генеалогическому древу.

— Существует много наследников, — уточнил Патрик, — но только один, кому под силу извлечь меч, достоин стать вождем. Один лишь Бог знает, кого выбрать и почему. Он выбрал именно его. Но, по крайней мере, сейчас ты, Уильям, — носитель меча и ты избран.

Билли подобрал веточку и теперь задумчиво крутил ее в пальцах.

— Но я не хочу быть королем. — Он разломал ветку и швырнул обломки на землю. — А что насчет Шелли? Она старше Уолтера. Может, ей стоит опередить меня. Может, она смогла бы вытащить меч.

— На самом деле это сейчас не имеет значения, — ответил Патрик. — В любом случае британская королевская семья вас никогда не признает. Но поскольку Шелли наследница… — Его глаза потемнели. Он вскочил на ноги, внимательно оглядывая лагерь. — Где она?

Билли поднялся с земли.

— Я не знаю. Может, зов природы? — Он крикнул сквозь шум дождя: — Уолтер! Где твоя сестра?

Уолтер, сидящий между Эшли и Карен, показал на лес:

— Должно быть, пошла повидаться с деревьями.

— Давно она ушла?

— Как только вы уединились для своего суперсекретного разговора. Примерно минут двадцать назад. Она сказала, что терпеть больше не может, так что скоро вернется.

Лицо сэра Патрика побагровело, и на висках вздулись вены.

— Драконы! — гаркнул он. — Всем, кроме одного, облететь лес! Вы должны найти Шелли! Немедленно! И доставить обратно — если понадобится, силой! Рыцари, провести пеший поиск. Разбейтесь на пары и ни в коем случае не упускайте друг друга из виду! Она преступница, и это надо учитывать!

Драконы, все, кроме Хартанны, пробившись сквозь купол, взмыли в небо. Рыцари по двое разошлись по лесу.

Карл, вскочив на ноги, гневно вскричал:

— Преступница?! — Он рванулся к Патрику, столкнувшись с ним нос к носу. — Как ты посмел назвать мою дочь преступницей?

— Нет времени объяснять! — отклонился Патрик, продолжая выкрикивать команды: — Уолтер! Сними купол, иначе он помешает возвращению драконов и рыцарей. — Он быстро подошел к Хартанне, которая, склонив голову, выслушала, что он ей шепчет в ухо.

Уолтер расслабил пальцы, сведенные на рукояти меча, и его свечение померкло. Билли шлепнул его по спине, и Уолтер вложил меч в ножны Билли. Дождь снова хлынул плотным потоком, и Мэрилин вместе с Бонни, Эшли, Карен и Шайло укрылись под крылом Хартанны.

Карл с открытым ртом остался стоять под дождем, растерянно глядя по сторонам. Казалось, он оцепенел от гнева и испуга. Билли и Уолтер подошли к нему. Билли поднял воротник куртки; ему стало холоднее, чем раньше.

— Я не уверен, что смогу вам все объяснить, мистер Фоли, но…

Внезапный порыв ветра охладил его и без того сырую одежду. Он не знал, как ему все изложить, его так колотило, что он не мог собраться с мыслями.

— Карл… — Профессор Гамильтон подошел к ним и положил руку на плечо мистеру Фоли.

Тот скинул ее.

— Я должен найти Шелли раньше, чем драконы! — И он решительно направился к лесу.

— Подожди! — Профессор схватил Карла за руку и едва не упал, пытаясь удержать его на месте. — Ты должен узнать кое-что!

— Что? — резко спросил Фоли; нос у него покраснел.

Сквозь густые брови профессора текли струйки дождя.

Ему приходилось кричать, перекрывая шум потопа.

— Способность Уолтера управляться с мечом доказывает, что ты и он — наследники короля Артура!

— Да? — ответил Карл, скрещивая на груди руки. — Ну и что? Мы уже давно это подозревали.

— Вот именно. — Профессор наклонился к уху Карла и понизил голос. — Но вот чего вы не знали — Моргана нуждается в обладании женщиной королевской крови, чтобы продолжить свое существование. Поскольку Шелли имеет отношение к этой линии, она самая первая цель. Моргана хочет сделать ее своей искупительной жертвой.

— Жертвой? — Карл тоже понизил голос. — О чем ты говоришь?

Профессор плотнее запахнул плащ.

— Сейчас нет времени рассказывать тебе всю историю, но поведение твоей дочери указывает на то, что ее тело контролируется Морганой. Она покинула аэропорт вместе с каким-то незнакомцем и появилась именно в ту минуту, когда я ехал по пустынной горной дороге. Она уломала тебя дать ей подержать кэндлстон — и вот теперь она исчезла.

— Это просто смешно! — Порывшись в кармане, Карл вытащил кэндлстон. — Не это ли было ей нужно? — Карл снова сжал пальцы. — Шелли могла украсть его, но она этого не сделала.

Уолтер подошел к отцу и протянул руку:

— Я хочу взглянуть на него. Это важно. Когда я выковырял его из стенки пропасти, — сказал Уолтер, — то случайно царапнул мечом. Не думаю, что эти камни тверды как алмаз.

По движениям его рук Билли понял, что Уолтер крутит камень в поисках царапины.

— Это не тот. — У Уолтера упал голос, и он понурил голову. — Я думаю, что Шелли… то есть Моргана… подменила его.

Карл сунул камень обратно в карман, схватил Уолтера за плечи и уставился ему в глаза.

— Она слышала, как я говорил, где находится твоя мать и Галька?

Уолтер уверенно кивнул:

— Помнить, она спрашивала тебя? И ты рассказал ей.

Карл сорвал с пояса сотовый телефон, нажал клавишу и, поднеся его к уху, стал ждать, покачиваясь на носках.

— Давай же! Давай! — Он закатил глаза и гневно фыркнул. — Ага! Есть ответ! — Пока собеседник приветствовал его, Карл нетерпеливо кивал. — Слушай, дорогая! Немедленно вместе с Галькой уезжай из этого мотеля! И не возвращайся в него! Найди другой мотель, любой, и свяжись со мной. — Он с треском захлопнул крышку мобильника и повернулся к Хартанне. — Карен! Может ли Ларри дать мне номер мотеля?

Карен прижала компьютер к губам и вышла под дождь:

— Ты все слышал, Ларри?

— Да, я уже нашел этот мотель и предупредил полицию округа. Теперь звоню в мотель. Если ты хочешь что-то добавить, говори.

Карен передала компьютер Карлу и сунула руки в карманы. Эшли присоединилась к ней, и теперь они стояли рядом под дождем.

Из динамика донесся звонок. Ответил юношеский голос:

— Спасибо за обращение в «Комфорт-Инн». Говорит Брайан. Чем могу помочь?

Ларри точно скопировал голос Карла, даже его взволнованную интонацию.

— Спешный звонок от Карла Фоли. Раньше я уже искал здесь свою жену Кэтрин и маленькую девочку, но кто-то увел их. Немедленно дайте мне их номер!

— Сию секунду, сэр.

Несколько раз повторилось мурлыканье вызова.

— Простите, сэр. Никто не отвечает.

— Тогда отправляйтесь к номеру и оставьте в дверях записку: «Ни в коем случае не входите в эту комнату. Немедленно уезжайте и свяжитесь с Карлом для дальнейших указаний». — Ларри сделал паузу. — Уяснили?

— Уяснил, сэр. Немедленно оставлю записку.

— Я позвонил 911, — продолжил Ларри голосом Карла. — Полиция уже в пути. Покажите им комнату и дайте этот номер. — Ларри назвал номер сотового телефона Карла. — И попросите их как можно быстрее связаться со мной.

— Да, сэр. Я буду наблюдать за дверью холла и сразу же увижу вашу жену, если она вернется.

— Отлично. Большое спасибо.

— Не беспокойтесь, сэр. Я обо всем позабочусь.

Последовал щелчок.

Карл безвольно опустил руки.

— Ларри, это было блистательно. Я был так взвинчен… не думаю, что смог бы это сделать.

— Моя программа предписывает оказывать помощь человеку в таком состоянии.

Карл медленно кивнул, вернул компьютер Карен и побрел сквозь опавшую листву, вскинув дрожащие руки.

Билли остановился рядом с Уолтером. Его друг стоял с опущенной головой, и по лицу его стекала дождевая вода. Билли положил руки на плечи Уолтера и притянул его к себе, а потом, хлопнув по спине, отстранил:

— Не беспокойся. Мы придумаем, как спасти их всех.

— Эта ведьма прибрала к рукам мою сестру, а теперь отправилась за матерью. — Он поднял голову, его глаза покраснели, челюсти были твердо сжаты. — Я не позволю ей добраться до нее.

— Не теряй веры, Уолтер. Раньше Господь никогда не оставлял нас.

Уолтер кивнул и снова понурил голову:

— Да. Я знаю. Но ты напоминай мне об этом.

Шлепая по лужам, вернулся сэр Патрик. Холод, несмотря на прилипшую к телу промокшую куртку, казалось, не оказывал на него никакого воздействия.

— Мы с Хартанной договорились. Скорее всего, Моргана готова сделать следующий шаг по своему плану, так что мы должны успеть противопоставить ей свой.

Профессор кивнул:

— Но каков ее следующий шаг?

Патрик поднял палец:

— Потоп привел Шелли к ней, и она получила возможность с ее помощью завладеть кэндлстоном. Но я думаю, ей нужно что-то большее. — Он вскинул голову и понюхал воздух. — Обоняние Хартанны гораздо острее, чем у нас, и она сказала, что никогда не сталкивалась с таким гнусным воздухом. В этой воде таится какое-то зло.

Профессор Гамильтон сделал глубокий вдох:

— Я заподозрил это, когда услышал хлопки, которые из нее доносятся.

Билли ногой поковырял листья:

— Это может быть химической реакцией, когда она с чем-то соприкасается? Может, какая-то кислота?

Патрик покачал головой:

— Нет. Я тоже их слышал. Звуки слишком быстрые. Внезапные. Больше напоминают звон тонкого стекла.

— Да, — согласился профессор, поглаживая подбородок. — Именно такой звук.

— А может, это какая-то система доставки, — предположил Уолтер. — Может, каждая капля — это как флакончик с колдовским варевом Морганы.

— Возможно. — Профессор вытянул руку, на которую упала капля. — Но при соприкосновении она не причиняет никакого вреда.

Патрик вытащил платок, выжал его и вытер влагу с бровей.

— Мы не должны недооценивать ни хитрость Морганы, ни ее искусство. Кроме того, ее учил Самайза.

— В крайнем случае, — сказал профессор, — учтите, что этот дождь держит всех дома, и ей никто не может помешать. Может, в этом и есть его главная задача — орудие распространения страха.

— А напуганным населением легче управлять, — добавил Патрик.

— Вот именно, — согласился профессор.

— Прошу прощения, леди и джентльмены.

Карен подняла компьютер так, чтобы все могли слышать.

— Начинай, Ларри, но говори погромче.

— Я регулярно сканирую электронную почту Эшли, и получил спешное послание. Прошу дать авторизацию аудиоконтакта.

Эшли подтянула к себе руку Карен и нажала несколько клавишей на компьютере.

— Давай, Ларри. Я слушаю.

— «От Морганы Ле Фей, владычицы древних земель и повелительницы сил природы. Эшли Столворт, ублюдочной дочери дракона. Хоть мы и не ждем благодарности, я и Самайза приняли великодушное решение пожалеть этот мир, прекратить дождь».

Билли вытянул руку. Поток превратился в легкую морось а затем в водяную пыль. Как они могли знать, когда будет получено их сообщение? Не подслушивал ли их Стражник? Он посмотрел на небо, но облака висели так же низко. В поле зрения ничего не было видно.

— «Эшли, я уверена, ты знаешь, что мне надо. Скоро ты получишь дальнейшие инструкции. Если будешь сотрудничать, то никаких неприятностей не последует. Если же нет, то убедишься, что камешки легко превращаются в песок».




7

Выбор Эшли


Слабеющей рукой Карл продолжал прижимать телефон к уху. Лицо у него было серым и осунувшимся, губы дрожали, а ноги подкашивались. Бонни подобралась поближе и прислонилась к его плечу.

Благодаря очередной «сахаре», которую устроила ее мать, все обсохли, но еще не согрелись. Хотя дождь прекратился, облака несли с собой холодный ветер; у озябшей Бонни кожа покрылась мурашками, и ей пришлось натянуть свитер.

Сэр Патрик стоял в нескольких футах от огня, подкидывая в заново разгоревшийся костер ветки и рассеянно глядя на возвратившихся рыцарей, пока они обсыхали в потоках горячего дыхания драконов.

— Да, — сказал Карл в микрофон. — Я понимаю. Уверен, вы сделаете все, что в ваших силах. Благодарю вас. — Движением большого пальца он закрыл телефон. — Они обе пропали. Галька и моя жена. — Он сокрушенно покачал головой. — Там осталась записка. В ней говорилось… говорилось… — Он топнул ногой. — Я не помню. Я переслал Ларри…

Бонни отошла от Карла:

— И она до сих пор у него?

Ларри прогудел:

— Все получено. Готов прочитать.

Карен подняла компьютер:

— Начинай, Ларри.

— «Пусть женщина Баннистер вылетит на своем аэроплане вместе с Эшли. Мы перехватим их в воздухе. После того как мы получим Эшли как знак доброй воли, мы немедленно отпустим женщину Баннистер, не причинив ей никакого вреда. Сделайте это к рассвету, иначе мы начнем присылать женщину Фоли по кускам. Никаких драконов. Мы проверим».

Уолтер рассек воздух ударом кулака и заорал так, что его вопль эхом отразился от ближайшей скалы.

— Мы должны спасти ее! — Он яростно скрипнул зубами. — И немедленно!

Карл схватил сына за руку с такой силой, что у него побелели костяшки пальцев.

— Но куда нам направляться? Мы же не можем как сумасшедшие просто кинуться в лес!

Вцепившись в руку отца, Уолтер выплевывал слова, как разъяренная кобра:

— Я… найду… их!

— Успокойся, Уолтер, — сказала Эшли. Она расхаживала перед костром, и ее мокрые подошвы хлюпали на сырой земле. — Найти твою мать просто, а вот спасти ее будет куда труднее.

Вздрогнув, Уолтер резко повернулся к Эшли:

— Ты знаешь, где она?

Та остановилась:

— Они явно хотят заполучить меня, чтобы я вытащила Девина из кэндлстона, и они знают — я пойду на что угодно, лишь бы спасти Гальку. Они обязательно предъявят мне Гальку и твою мать. Проблема в том, как сообщить вам, где они находятся.

Нагнувшись, Карен всучила Эшли компьютер; ее щеки пламенели.

— Возьми его с собой. Ларри сможет отследить вас. А той королеве горгон скажи, что для работы тебе нужна мощность своего компьютера. Она все равно в этом не разбирается.

Эшли пожевала травинку и выплюнула ее.

— Мне действительно понадобится Ларри. Кто знает, какими компьютерными мощностями они обладают? — Она закрепила компьютер на поясе. — Если они заставят бросить его, по крайней мере, Ларри сможет определить мое последнее местопребывание.

Веснушчатое лицо Карен на глазах теряло все краски. Она повисла на Эшли.

— В самом деле, стоит ли тебе идти на такой риск? — спросила она. — Ты действительно считаешь, что они могут убить Гальку?

Сэр Патрик с силой стукнул веткой о землю:

— Да, они могут убить ее, но сначала подвергнут мучительным пыткам. Затем, если ты все еще не согласишься, они одну за другой будут вылавливать других твоих сестер и жестоко истязать их. Их подлость и жестокость не имеют границ. — Он с треском сломал ветку. — Но стоит ли идти на соглашение с ними? Ты единственная надежда Морганы. С твоей помощью она хочет восстановить одно из самых жутких существ во вселенной, и, сделав это, ты обеспечишь Стражников оружием, которое положит конец всем нашим надеждам нанести им поражение. — Он бросил на землю оба обломка ветки, и один из них утонул в грязи. — Ты можешь спасти жизнь-другую, но подвергнешь весь мир страшной опасности.

Профессор Гамильтон развел руки:

— Но если в нашей власти спасти жизни, должны ли мы отказываться от этого? Разве не стоит попытаться спасти Гальку и доверить Господу спасение мира? Должны ли мы отказываться от спасения жены и дочери, поручив Господу освобождение остального человечества? — Он поднял руку к небу. — Господь давно занят тем, что снабжает спасителя нуждами мира. Наша задача всегда заключалась в том, чтобы мы спасали одну душу за другой. — Он подобрал ветку, швырнул ее в лес, и теперь в его голосе прорезались гневные нотки. — Разве ты не спас Шайло из седьмого круга, пусть даже это означало освобождение Стражников?

Сэр Патрик шевельнул губами, как бы собираясь ответить, но из них не вырвалось ни звука. Его нижняя губа дрогнула.

— Чарльз, ты все чаще говоришь как Мерлин. — Он опустил голову. — Я преклоняюсь перед твоим высоким озарением.

Профессор положил руку на плечо Патрика.

— Чепуха, друг мой, — спокойно и мягко сказал он. — Твое сердце вмещает весь мир. Ты прожил много столетий и видел куда больше, чем я, так что ты меня многому научил. Мы оттачивали друг друга.

Взмахнув рукой, Билли занял место между профессором и сэром Патриком.

— Минутку! Если я правильно понял этот план, Эшли и моя мама снимаются с места и летят, пока не встретятся со Стражниками. Затем мы ждем, когда компьютер сообщит, куда они направились, и прикидываем способ, каким образом мы освободим их с помощью драконов, пусть даже их убежище будет недоступно для драконов. И пусть даже моя мать будет им ни к чему после того, как они получат Эшли, будем надеяться, что они позаботятся о ней. — Билли покачал головой. — Простите, но этот план никуда не годится.

Мэрилин привстала на цыпочки, ее колотило.

— Думаю, пока им будет нужна Эшли, они будут держать слово. Да и вообще, есть ли у нас выбор?

— У нас есть время до рассвета. — Профессор вытащил карманные часы и посмотрел на них в свете костра. — То есть примерно девять часов, чтобы обсудить ситуацию, но я не стал бы торопиться с решением. В нашем возбужденном состоянии, я думаю, лучше всего провести время в молитвах и медитации. Мы соберемся, чтобы принять решение по нашему плану, в десять пятнадцать. Все согласны?

Карл кивнул, сжимая кулаки:

— Согласен. — Он направился к Уолтеру, но тот развернулся и зашагал к лесу, глубоко засунув руки в карманы. — Уолтер! Подожди!

Тот не стал ждать и исчез в тени деревьев.

Карл тяжело опустился у огня. Рыцари неторопливо разошлись, и каждый нашел себе место, где можно сидеть или стоять, не отводя взглядов от неба. Профессор Гамильтон извлек карманную Библию и очки. Сэр Патрик вернулся к бревну и отковырнул кусок мокрой коры. Билли сел рядом, листая Fama Regis.

Бонни осмотрелась. Все тихо занимались своими делами.

— С Уолтером что-то случилось? — спросила она. — Он выглядит очень расстроенным.

Мэрилин обняла Эшли и Бонни:

— Я кое-что знаю о мужчинах. Обойтись без них невозможно. Речь не о всех, но, по крайней мере, о самых лучших. С одной стороны, они отчаянно отстаивают свою независимость, держатся своих убеждений и страстно следуют тем целям, которых никто другой не видит. Им нужно только время, чтобы собраться с мыслями, попросить совета у Господа и снова обрести силы. Но когда они возвращаются, то отбрасывают в сторону свои разногласия и сплачиваются в нерушимый союз, как цельный меч, который яростно рассекает их врагов.

Эшли вывернулась из-под руки Мэрилин:

— Думаю, я понимаю, что они чувствуют. Мне бы тоже хотелось какое-то время побыть в одиночестве. — Махнув им, она направилась к деревьям. — Я вернусь.

Мэрилин крепче обняла Бонни:

— Остались мы с тобой, малыш.

— Вот и хорошо. — Бонни сунула руки в карманы. — Я все равно хотела с вами кое о чем поговорить.

Мэрилин села на землю и хлопнула рукой, приглашая Бонни устроиться рядом.

— Давай поговорим.

Бонни присела. Честно говоря, ей не хотелось смотреть Мэрилин в глаза. Она рассматривала разрывы в облаках и мерцание звезд в них.

— Вы же немало знаете о том, как мыслят мужчины, да?

Мэрилин подтянула колени к груди и пожала плечами:

— Хочу надеяться, но, поскольку мой муж… был… драконом, эти догадки могут оказаться неверны.

— На самом деле, — сказала Бонни, наблюдая, как луна выглядывает из-за облаков, — это то, что надо… Я хочу спросить о Билли, а он… и человек, и дракон.

— О’кей… спрашивай.

Бонни опустила глаза и посмотрела на Мэрилин, чей материнский взгляд был настолько полон любви и понимания, что Бонни оказалось нетрудно выплеснуть то, что лежало у нее на сердце.

— Ну… я думаю, вы знаете о пророчестве. Вроде мы с Билли когда-нибудь должны пожениться.

— Да, знаю. — Мэрилин взяла Бонни за руку и сжала ее. — И я не могу представить для него более прелестную девочку.

У Бонни жарко заполыхали щеки.

— Хм… Спасибо. — С раскинутыми крыльями она отнюдь не чувствовала себя прелестной… скорее, какой-то причудой природы, а не девочкой. — Но все равно… вы думаете, что я отвлекаю его? То есть иду ли я по его пути, делая то, что, по его мнению, должно быть сделано?

— Отвлекаешь? Ты имеешь в виду, замечает ли он, как ты очаровательна? — Прохладные пальцы Мэрилин коснулись пылающей щеки Бонни. — Он должен быть слепым, чтобы не видеть этого.

По рукам Бонни пробежали мурашки. Комплимент был приятным и милым, но она не хотела, чтобы в центре внимания была ее внешность.

— Я имею в виду, что, когда Билли занят делом, а я рядом с ним, ему приходится думать, что надо заботиться и обо мне… ну, понимаете, защищать меня, а он в бою или занят чем-то другим. Вот чем я могу его отвлекать.

Мэрилин обхватила руками колени и медленно кивнула:

— Я понимаю, что у тебя на уме. Дай-ка мне немного подумать. — Она помолчала, мурлыкая какую-то мелодию. Наконец, песенка кончилась. Она повернулась к Бонни. — Я думаю, лучшее из всего, что ты можешь сделать, — дать ему самому решить, отвлекаешь ты его или нет. Я думаю, ты можешь доверять его прямодушию. Он так много испытал. Словно каждая победа в кругах добавляла крепости его доспехам, которые защищали его от искушений, что могли встретиться на пути. Ты знаешь, что испытания меняют мужчину. Праведный человек становится сильнее, мудрее, настоящим вождем и, поверишь или нет, более скромным.

Кивком Мэрилин показала на Билли. Он подсвечивал кулоном страницу Fama Regis, внимательно изучая светящиеся буквы. Отраженный свет падал ему на лицо — черты его были окрашены багровым свечением, а взлохмаченные волосы казались рыжеватыми. Бонни улыбнулась. Билли сейчас удивительно походил на своего отца.

— Что бы ты ни делала, Бонни, дай ему возможность быть лидером. Дай ему время стать настоящим мужчиной, всегда поддерживай его своей любовью и верой. Если он отходит, чтобы не потерпеть поражения в битве, он полон нетерпения, хотя у него подкашиваются ноги, но слово одобрения заставит его снова распрямить плечи и ринуться в бой. Ему нужна женщина, чтобы вселять в него мужество и решительность, потому что настоящий мужчина вынимает меч лишь для одной цели — защищать свою жену и детей.

По рукам Бонни снова пробежали мурашки, и сердце зачастило. Мэрилин продолжала, и она впитывала ее слова.

— Глупые визгливые жалобы и сетования будут разъедать кислотой его шрамы и лишать его мужества и энергии. Но нежные руки любящей жены залечат раны и откроют ворота, сквозь которые к нему из горних высей вернется сила.

На губах Мэрилин дрогнула улыбка.

— Я все еще верю, что мой муж вернется. Он найдет путь ко мне. И я… — Она откашлялась. Голос у нее упал, и она заторопилась. — Пусть даже он не будет прежним.

Бонни обняла Мэрилин и прижала ее к себе.

— Я тоже уверена. Он найдет путь. — Она чувствовала, как колотилось сердце Мэрилин, ускоряя биение с каждой секундой, и нежно погладила Мэрилин, которая не скрывала своих слез.

Рокочущее перешептывание двух драконов привлекло внимание Бонни. Поблескивая в свете костра, их могучие фигуры были примером славы расы драконов. Да, они были прекрасны. Но они не были людьми. Не об этом ли думала Мэрилин? Если ее муж в самом деле вернется, останется ли он драконом? И если у него будет выбор, захочет ли он снова стать человеком? Или она подозревает, что в течение этих долгих веков в человеческом облике Джаред захочет снова стать драконом, пусть даже ему придется расстаться с женой?

Бонни притянула ее к себе. Она тоже плакала, и каждая слеза соленой жемчужиной беззвучно падала на землю. Она вспомнила историю Шайло, этот рассказ полуторатысячелетней давности о Валкуре, говорившем с Айрин. «Как редки были слезы драконов, — сказал он. — Мы когда-то жили в раю, но из-за порочного ангела, обманом принявшего облик дракона, весь мир был погружен во тьму. Теперь, как люди, мы пролили много слез — о том, что потеряно, о том, что могло быть, о дружбе, которой пришел конец». Но похоже, Валкура вполне устраивало быть сэром Патриком, мудрым пожилым мужчиной, который хранил секрет, как оставаться человеком, когда все остальные драконы снова обрели свою чешую. Был ли у него выбор? Не привела ли драконов потеря рая к решению обрести свое место в этом мире порока, чтобы помочь ему как-то снова возродиться?

Эти вопросы были слишком серьезны. Слишком трудны. Бонни решила подождать, пока эта милая женщина с разбитым сердцем плачет у нее на руках.




Шелли, подобрав ноги, сидела на мягкой софе. От камина шел густой жар, и она обмахивалась газетой. В воздухе висел лишь слабый аромат благовоний, и теперь в голове у нее было куда яснее, чем в последний раз, когда она была в этом помещении. Ругая себя, она впилась ногтями в руку. Как она могла так поступить с отцом и Уолтером? Конечно, Моргана убедила ее, что они держат ее друга узником в камне, так что она имела право взять его, но Шелли продолжала чувствовать себя как ускользнувшая воровка. И самочувствие ее становилось все хуже и хуже. А теперь Моргана угрожает маме и этой девочке. Конечно, благополучие мира стоит жертв, но не таких же.

Большую часть деревянного пола между ней и камином занимал стол с мраморной столешницей. На столе лежала шахматная доска с неоконченной партией рядом с твердой круглой коробочкой и узким прямоугольным футляром. Шелли знала, что кэндлстон покоится в коробочке, но содержимое футляра оставалось тайной. Будь она здесь одна, могла бы схватить его, открыть и нашла бы там, скажем, набор древних перьев или, может, даже волшебную палочку. Да, это могло быть. Но поскольку колдунья обитала где-то в ее теле и в мозгу, интересоваться странными футлярами было решительно невозможно. Наверное, Моргана уже знала, о чем она думает.

Она схватила подушку и кинула ее в сторону камина; в огонь не попала, но опрокинула набор каминных щипцов, стоящих у стены. Она отдернула руку, которую пронзила боль.

— О’кей, о’кей, — сказала она. — Не стоит на меня злиться. Я же сделала то, что ты хотела, не так ли?

В голове Шелли возник голос:

— Ты сделала это очень хорошо, но твой гнев говорит об отсутствии веры в мои планы. Прояви терпение. Скоро ты узнаешь, как ангелы нанесут поражение драконам. Помни, что твоя семья и их друзья были обмануты Мерлином и единственный способ спасти их заключается в мощи другого дракона. И как только драконы будут повержены, ангелы смогут установить свое справедливое правление.

Шелли взяла другую подушку и прижала ее к животу:

— Скоро мы поедим? Я голодная.

— Придется потерпеть. Позови мою сестру. Я решаю, как противодействовать планам Мерлина.

Шелли схватила газету, скомкала ее и запустила в огонь.

— Эй! Элейна! — крикнула она. — Моргана хочет поговорить с тобой.

— А теперь подготовься, чтобы я могла воспользоваться твоим голосом. Я буду мягкой.




В комнату скользнула маленькая женщина. Ее длинный шелковый халат придавал ей сходство с плывущим привидением.

— Да, сестра?

Шелли почувствовала, как ее глаза закатываются кверху как мозг, пылающий огнем, извлекают из головы, словно кто-то клыками рвет ее душу и, разобрав на куски, поджаривает на раскаленной решетке. Зрение затуманилось, и теперь она видела все окружающее словно через кривое стекло или наблюдала за картиной через объектив со сбитой фокусировкой. Она все слышала, но звуки походили на эхо из далекой долины. Из горла вырвался голос, который был ниже, чем обычно, но все же в нем можно было узнать ее собственный.

— Все еще нет болезненных проявлений от жизни на земле? — голосом Шелли спросила Моргана.

— Никаких, сестра. Как я объясняла…

— Да-да-да. Я это слышала уже много раз. Ты никогда не была замужем за Стражником, так что тебе не надо прятаться в кокон, чтобы выжить в другом столетии.

Элейна покорно сложила руки и склонила голову:

— Сколько еще жизней у вас осталось?

Моргана нахмурилась:

— Я могу восстановиться еще только один раз. Вот почему я не могу позволить себе отпустить эту искупительную жертву. Я должна сберечь мою последнюю жизнь… на крайний случай. — Наклонившись над шахматной доской, она двинула вперед черную пешку. — Наконец я поняла стратегию Мерлина, — продолжила она, — и хочу, чтобы ты посетила Приют Драконов и заблокировала следующий ход Мерлина. Ты знаешь, как попасть туда?

Элейна кивнула, не поднимая головы:

— В обличье дракона?

— Да, но поскольку ты не дракон, постарайся не выдать себя, пока не будешь готова исчезнуть оттуда. Понятно?

— Я все поняла. — Элейна вскинула голову, и они встретились взглядами. — Что мне там делать?

Моргана поставила белого короля за спинами его рыцарей:

— Молодой Артур попытается спасти своего отца и других драконов. Мы должны остановить его. — Она открыла прямоугольный футляр и вынула из него кинжал. Его узловатая деревянная ручка и примитивное каменное лезвие придавали ему древний, едва ли не доисторический вид. Моргана любовно провела пальцем по грубоватому лезвию. — Наверное, это самое ценное мое сокровище, непревзойденное оружие хитрости и измены, которое не оставляет жертве никаких надежд. Оно может убить кого угодно, даже таких призраков, как ты и я. Именно им Каин убил своего брата Авеля, и его Брут погрузил в сердце Юлия Цезаря. Только прямой приказ от имени Господа может лишить его силы, но Приют Драконов закрыт для такого воздействия.

— Но разве не Мерлин организовал жертвоприношение и воскрешение? А что, если мы лишь игрушки в его руках?

Моргана коснулась черной королевы и приподняла ее кончиками пальцев.

— Сестра, ты достаточно умна, чтобы видеть, как идет игра. Мы с Мерлином ведем войну в сверхъестественной шахматной партии, и ставки в ней высоки. В кругах он нанес мне поражение в королевском гамбите. Я не получила ту искупительную жертву, которая мне была нужна, и Девин оказался в заключении в кэндлстоне. Но я восстановила свою позицию на доске. Стражники на свободе, и ходом пешки я получила новую заложницу.

Она поставила королеву в двух клетках от белого короля.

— Теперь Мерлин готовит свою последнюю атаку, предполагая, что мальчик-король пройдет по следу человека-мессии. Но он сделает опасный ход. — Моргана передвинула белую туру поближе к своей королеве. — Мерлин хочет играть роль барда и снова расскажет сказку о распятии. Это скучная давняя история, которая неоднократно перелагалась в скверные вирши, но исполнение ее Мерлином вызывает просто отвращение. — Из горла Шелли вырвался болезненный хрип. — И более того, — добавила Моргана, — Мерлин может использовать Великий Ключ как надгробный камень и, откатив его в сторону, покажет растущему королю, как он вывел пленников из другого мира. Что за безнадежный романтик!

— А что, если сработает? — спросила Элейна. — И он освободит драконов?

— О да. Сработает… если бы не это. — Шелли увидела, как она сама протягивает кинжал рукояткой к Элейне. — Если бы Иуда поразил этим ставролитовым лезвием назареянина в самое сердце, не было бы никакого воскрешения.

Схватив рукоять, Элейна восхищенно посмотрела на простое, но смертельное оружие.

— Используй его для мальчишки. И старый бард исполнит незабываемую похоронную песню.

Элейна склонилась в глубоком поклоне, и по губам ее скользнула тонкая улыбка.

— С удовольствием, сестра.

Шелли почувствовала, как откуда-то из живота у нее вырвался смех.

— Ты все еще злишься, что он отверг предложение Наамы?

— А как ты думаешь? — Элейна движением рук обрисовала свою безупречную фигуру. — Ни один мужчина не мог противиться мне. — Она потерла белый шрам на запястье. — Око за око, зуб за зуб. Он заплатит за оскорбление.

— Какое обличье ты примешь на этот раз?

— Я еще не решила. В любом случае — самое подходящее, чтобы обмануть его. Я последую совету Люцифера и решу, какой облик мне принять для колдовства.

— Прекрасно. Но прежде, чем уходить, скажи Самайзе, что настало время собирать наши силы.

— Он уже собрал их. В нашем распоряжении шестьсот ангелов отца нашего. Самайза объяснил им, где скрываться, и они лишь ждут твоего приказа к общему сбору.

— Шестьсот воинов, которым противостоят всего девять драконов. Восхитительно. Мы опрокинем их одним лишь количеством.

Легкие шаги прошелестели по полу и стихли. Огонь трещал и шипел. Тихий голос, казалось, растворялся в сухом жаре, оставляя по себе горьковатый запах, и слова то ли произносились, то ли мыслились. Моргана взяла черную королеву и сбросила с доски белую ладью:

— Шах и мат, Мерлин. Конец расы драконов близок.

Шелли почувствовала, как к ней возвращается способность видеть и мыслить, словно ее выдернули из глубин забытья сквозь ледяной ветер и удушающий жар; наконец перед глазами все прояснилось, и она снова очутилась на диване. Элейна ушла, и огонь тихо угасал.

Приступ тошноты скрутил Шелли. В голове взорвался грохот барабанов, и мир поплыл перед глазами. Она снова схватила подушку и плотно прижала ее к животу. Шелли была измотана и испугана.




Эшли осторожно пробиралась через лес, карманным фонариком освещая себе дорогу в самой его темной части. Одолев крутой подъем и переведя дыхание, она остановилась на верху его и осмотрелась. Облака разошлись, и сквозь сухие верхушки деревьев падал бледный лунный свет. Эшли покрутила головой, и ее взгляд упал на знакомое скальное образование. Туда!

Она сбежала по склону, скользнув по мокрым листьям в самом низу его. Беззвучно шепча что-то, она заставила себя преодолеть следующий подъем:

— Я должна спешить. Они скоро заметят, что меня нет.

Наконец пробившись на поляну, она увидела, что перед ней тянется посадочная полоса, на которой под охраной двух драконов стоит Мерлин II.

Эшли сложила за спиной руки и, затаив дыхание, беззаботно подошла к самолету:

— Добрый вечер, драконы. Вы меня помните? Эшли Столворт?

Оба дракона насторожили уши и повернулись к ней.

— Я не почувствовал, как вы подошли, мисс Столворт, — сказал один из них и хмыкнул. — Вы же не представляете опасности для нас.

— Ни в коем случае. Как вас зовут?

— Меня Легосси, — ответил дракон и протянул шею к другому дракону. — А это Фиредда.

Эшли положила руку на обшивку фюзеляжа.

— Спасибо, что вы так хорошо охраняли самолет, но сейчас я должна им воспользоваться. Уверена, что вы сможете найти Тигозию и остальных, не так ли?

— Да. Я же провел вашего профессора к лагерю.

Эшли переступила с ноги на ногу:

— Ах да. Я и забыла.

— Будьте осторожны с этой летающей машиной, — сказал Легосси, раскидывая крылья. — Ветер до сих пор очень переменчив.

— Не беспокойтесь. Я справлюсь.

Эшли поднялась по заднему трапу и, подтянув его, закрыла дверцу. Пригнувшись, чтобы не стукнуться головой, она по узкому проходу добралась до кабины и, усевшись на место пилота, помедлила. Не крадет ли она машину? Но ведь она думает о спасении жизни людей. Она ни минуты не верила, что Стражники сберегут жизнь Мэрилин или миссис Фоли. Стражники — отъявленные лжецы. Пока они держат у себя Гальку, им необходимо заполучить себе Эшли и заставить ее делать то, что им необходимо. Моргана и ее монстры, не задумываясь ни на мгновение, прольют реки крови, чтобы ничто не помешало их планам.

Эшли осветила фонариком лист предполетной проверки, стоящий на треножнике. Бормоча про себя, она проверила пункт за пунктом:

— О’кей, двери кабины задраены. Проверено… Тормоза в норме. Хорошо… Переключатели баков с горючим… есть… Думаю, это можно пропустить… Количество горючего. Хм… Немного. Понятия не имею, насколько его хватит.

К тому времени, когда она кончила список и включила двигатель, драконы поднялись в воздух и почти исчезли из вида.

— Моя очередь взлетать, — прошептала Эшли. Она вырулила самолет к концу взлетной полосы и встала в стартовую позицию. — О’кей. Закрылки на двадцать градусов. Температура в пределах нормы. Тормоза отпущены. — Она нажала дроссель. Сердце у нее колотилось, как тысячи барабанов.

Мерлин II пробежал по дорожке, подскакивая на неровностях. Эшли наблюдала за спидометром, дожидаясь момента убрать закрылки. И когда самолет взмыл в воздух, у нее перехватило дыхание.

Эшли выровняла самолет. Теперь она была почти уверена, что сможет проложить курс, но ожидание посадки заставляло ее стискивать зубы. Куда могли деться Стражники? Что они делают? И когда Легосси и Фиредда появятся в лагере, не взмоет ли в небо отряд драконов в попытке остановить ее?

Эшли отвернула Мерлин II в сторону от лагеря и осмелилась прибавить скорость. Она знала, что Стражники смогут перехватить ее, а драконы, скорее всего, не успеют. Ей придется лететь одной.




Билли подставил часы под полосу лунного света. Прошел без малого час. Он закрыл Fama Regis и сунул ее под мышку. Он прочел достаточно. И знал, что делать.

Осторожно пристроив книгу на бревне, он вытащил из ножен Экскалибур. Из острия его вырвался луч, осветив своим сиянием весь лагерь. Люди и драконы, вытаращив засветившиеся глаза, уставились на него.

— Всем собраться, — сказал Билли.

Когда люди собрались вокруг него, а драконы образовали второй круг за ними, Билли решительно занял место, откуда мог видеть всех. Он излучал жар, и его слова лились неудержимым потоком.

— Слишком много препятствий встречалось мне на пути. Слишком много потрачено драгоценного времени. Передо мной стоит задача, и я намерен ее выполнить. Я не позволю ни Стражникам, ни ведьмам, ни потопам, ни даже Гальке преградить мне путь. — У него перехватило горло, и Билли испугался, что ему откажет голос. — Я… — Он откашлялся. — Я должен найти моего отца, и мне разрешено взять с собой только одного человека. Мне придется оставить всех остальных под защитой драконов, но книга научила меня, как преподнести кое-кому из вас драгоценный дар, который сможет помочь.

Билли снял с шеи кулон:

— Fama Regis даст защиту женщинам и детям.

Подойдя к матери, он повесил кулон ей на шею, и восьмиугольная оправа камня легла ей на грудь. Прежде чем вложить Экскалибур в ножны, он описал им над головой матери семь или восемь кругов. Непроницаемая аура осталась искриться белизной, словно мерцающий ангельский ореол. То же самое он сделал для Карен и Шайло, а затем для Бонни, над головой которой он задержал меч на несколько секунд дольше.

Отступив назад, он обвел взглядом лица, смотревшие на него из круга.

— А где Эшли?

Его мать нежно погладила кулон:

— Она еще не возвращалась. Уолтер тоже.

Билли проверил часы. До назначенного времени их возвращения оставалось две минуты.

— До ухода я хочу и ей дать защиту. — Он притушил луч и положил меч на плечо. — Во всяком случае, этот ореол защитит женщин от Стражников. Он называется шлем короля… что-то вроде призрачного плаща. Книга говорит, что демоны не в состоянии увидеть девочку в таком плаще.

Он повернулся к профессору Гамильтону. Его старый друг и учитель сложил руки на груди и кивнул. Его лицо было полно торжественности. Билли подошел к нему. В горле снова возник комок, но на этот раз он не мог проглотить его. Профессор свел брови. У него дрогнул подбородок.

— Прошу вас, профессор, — произнес Билли, протянув правую руку Гамильтону.

Профессор сжал ее холодными пальцами, которые слегка подрагивали.

— Вы помните, как началась наша дружба, профессор?

Морщинистое лицо профессора расплылось в широкой улыбке.

— Ты побежал в туалет, а я пошутил, что ты, наверное, выпил слишком много чая.

Билли засмеялся:

— Верно. С тех пор немало изменилось, не так ли?

— Действительно. Тогда ты был мальчиком. — Он с силой сжал руку Билли. — А теперь ты мужчина.

Билли закусил губы и с трудом прошептал:

— Только с вашей помощью. — Затем он отпустил руку профессора, подался назад и положил рукоять Экскалибура на ладонь своего пожилого друга. — Там, куда мне надо идти, я не смогу им воспользоваться. — Он завел руки за спину и стянул перевязь с ножнами. — Я знаю, что могу рассчитывать на вас, — сказал он, протягивая пояс. — Вы с толком пустите его в ход.

Он помог профессору закрепить перевязь и снова посмотрел на часы.

— Они запаздывают. — Билли обвел взглядом заросли. — Куда они могли деться?

Хартанна развернула крылья:

— Приближаются драконы! Они друзья… но это неожиданно.

Тигозия хлестнула хвостом:

— Я чувствую двоих. Фиредду и Легосси. Почему они оставили самолет?

Два дракона, блеснув в лунном свете, мягко приземлились на поляну.

— Почему вы вернулись? — проворчала Тигозия. — Легосси! Кто приказал вам оставить пост?

— Поста уже нет, — ответил Легосси. — Молодая леди Эшли улетела на аэроплане. Так что охранять стало нечего.

— Что? — вскрикнула Мэрилин. — Она не могла! Не должна была!

— Она смогла, — возразила Карен. — Вы же сказали ей, что она сможет управлять самолетом.

— Но я просто… Я имела в виду, что она… — Мэрилин сжала кулаки. — Ох! Она, наверное, в самом деле сможет пилотировать самолет, эта маленькая проныра! — Она тряхнула ветку, которая осыпала их градом капель. — Но зачем ей это?

— Стражникам нужна она, — ответила Карен, — а не вы, так зачем вам рисковать жизнью?

Профессор Гамильтон посмотрел на небо:

— Она приняла отважное решение, Мэрилин. И благородное.

— Но где Уолтер? — недоумевал Карл.

Барлоу вытащил кинжал из ножен на бедре:

— Я пошлю моих рыцарей. Мы еще раз обыщем лес и..

— Подождите! — Билли покачал головой. — Я не могу больше откладывать! Уолтер доказал, что может сам позаботиться о себе. И сейчас я не могу беспокоиться о нем. Это всего лишь очередная помеха, которая может отвлечь от моей задачи. — Он поперхнулся и еле слышно закончил: — Я должен найти своего отца.

Сэр Патрик хлопнул Билли по плечу:

— Конечно. Нет ничего более важного. Предоставь нам заботы об Эшли и Уолтере. — Он придвинулся к Билли и прошептал: — Прав ли я, предполагая, что ты не выберешь ни одного из рыцарей своим спутником в этом походе?

— Правы, — шепнул в ответ Билли.

Патрик приставил руки воронкой ко рту и крикнул:

— Рыцари и драконы! В лес! Два дракона остаются для защиты.

Рыцари снова разделились на пары, а драконы взмыли в небо. Порыв ветра от их крыльев сбросил с бревна Fama Regis и взметнул опавшие листья. Билли поднял книгу и сунул ее под мышку.

— Я пойду с рыцарями! — закричал Карл и побежал за Барлоу и Фиске.

Сэр Патрик принялся разминать плечи Билли:

— Так кого ты возьмешь с собой?

Билли, не в силах вымолвить ни слова, показал рукой на Бонни.

Бонни ткнула в себя пальцем и пробормотала:

— Меня?

Билли смог лишь прошептать:

— А кого же еще?

— А я не буду отвлекать тебя?

Билли снова сглотнул. На этот раз голос к нему вернулся.

— Помнишь, когда я не захотел, чтобы ты перенесла меня через топь у Авалона, и сказал, что это я должен нести тебя?

Бонни кивнула. В ее глазах блеснули слезы.

— Я сказала, чтобы ты был осмотрительнее в своих желаниях.

Он протянул к ней руку.

— Я буду осмотрителен, и я хочу, чтобы ты пошла со мной. Я помню тот день, когда понял, что без тебя ничего не смогу сделать. — В горле снова начал расти комок. — Помоги мне найти отца.

Раскинув трепещущие крылья, Бонни кинулась к нему:

— Билли, ты веди, а я последую за тобой. А если я стану помехой для тебя, отошли меня. Я все пойму. — Она сложила крылья и остановилась. — Куда мы пойдем?

— В самое темное место. — Он открыл Fama Regis и положил книгу себе на руку. Стоя спиной к матери, Билли кивнул профессору. — Я хочу прочесть молитву, а потом я хочу, чтобы вы транслюминировали нас с помощью Экскалибура.

— Что? — выдохнула Мэрилин. — Нет!

Профессор зажег луч Экскалибура:

— Нет времени для сомнений, Мэрилин. Мы должны действовать.

— Не волнуйся, мам. Мы это уже делали раньше. — Билли подмигнул Бонни. — Готова?

С раскинутыми за спиной крыльями и ореолом над головой, Бонни в самом деле походила на ангела.

Билли прижал пальцем страницу и с предельной торжественностью прочитал ее содержание:
		Меч сияет Словом Божиим,



		Острой точностию истины,



		Призови нас, честных воинов,



		Ясным озарить сиянием



		Красный камень стен неведомых,



		Освятить чертоги сумрака,



		Чтоб, презрев гордыню черную,



		Приняли драконы рыцаря,



		Пред мечом склонили голову.








Билли передал книгу матери и взял Бонни за руку. Набрав полную грудь воздуха, он кивнул профессору. Бонни сжала его пальцы, и их кольца с турмалинами цокнули друг о друга. Профессор, застывшее лицо которого сейчас напоминало бронзовый лик воина, направил луч прямо на них. Перед глазами Билли блеснула вспышка, и во все стороны полетели искры. Он потерял все чувства — не обладал ни весом, ни осознанием формы и пропорций. Словно он вернулся обратно в кэндлстон, если не считать, что его больше не кидало вверх и вниз в водопаде света и у него не было ощущения, что он плывет в черной пустоте и какой-то якорь тянет его назад. Скорее, ему казалось, что он растворился в какой-то жидкости, реальной и в то же время совершенно нереальной. Тем не менее он чувствовал чье-то присутствие и мог «думать» вслух, точно как он делал и в кэндлстоне.

— Бонни? Ты здесь?

— Прямо рядом с тобой… Я думаю… Где мы?

— По Fama Regis, это называется Приют Драконов. Что-то вроде чистилища, куда попадают души драконов.

— Разве драконы не отправляются на небо?

— Не знаю. Поэма в книге довольно запутанная, но думаю, я уловил суть того, что должен делать.

— О’кей. Я буду держаться рядом и стараться помогать.

— Давай прикинем, куда нам двигаться. Я не имею представления, сколько нам искать, но мой отец где-то здесь, и мы найдем его.




Эшли старалась одновременно считывать показания всех приборов. С высотой все в порядке. Скорость хорошая, но она может упасть. Показатель горючего говорит… ой-ой. Скорее бы показались Стражники.

Новый голос нарушил ее сосредоточенность:

— Так каков следующий шаг?

Повернув голову, Эшли завопила:

— Уолтер! — Она прижала руки к груди. — Ты напугал меня до полусмерти!

Уолтер перебрался на место второго пилота.

— Мне пришлось подождать, пока мы не окажемся в воздухе. В противном случае ты бы не позволила сопровождать тебя. Кроме того, я подумал, что ты, как всегда, прочитала мои мысли и поняла, что я здесь.

— Я не читаю мысли! — Она ткнула в него пальцем. — Это опасно! Почему ты удрал?

— Я знал, что ты это сделаешь — вот почему, — сказал он, махнув на приборную панель. — Кроме того, «опасность» — это мое второе имя. Или мне именоваться аварией?

Она толкнула его к иллюминатору, чуть сильнее, чем намеревалась, но голос у нее не дрогнул.

— Все очень серьезно. Одно из двух: нас перехватят Стражники, или у нас кончится горючее, и мы разобьемся. Так что кончай фиглярничать.

Уолтер пробежал взглядом по приборной панели:

— А как насчет третьего выхода? Ты разве не можешь посадить эту штуку?

— Когда я взлетала, этот вариант не просчитывала. — Она постучала по датчику горючего. Стрелка чуть дернулась — но в другую сторону.

Уолтер склонился над панелью, удивленно таращась на нее.

— Вроде ты вовсе не испуган, — сказала Эшли.

Он отмахнулся:

— He-а. После того как я столкнулся в Гадесе с темной колдуньей и целой компанией демонов, мне бояться нечего, выберешься из любой заварушки.

Из-под самолета донесся гулкий удар.

— Прячься! — приказала Эшли. — Ты не должен быть здесь.

Уолтер на четвереньках прополз по проходу и залез в ящик в самом хвосте.

Двигатель смолк. Самолет продолжал лететь, не теряя высоты, но начал ускоряться так стремительно, что ящик Уолтера дополз до пилотской кабины.

— Помнишь, что я говорил о заварушках? — сдавленным голосом окликнул ее Уолтер. — Думаю, сейчас в одну такую я и попал.

— Тс-с-с! — Эшли сняла руки со штурвала и вытащила из-за пояса компьютер. — Ларри, у тебя есть мои координаты?

— Засек тебя на скорости в 352 узла и на высоте…

Внезапно компьютер взорвался в руках у Эшли. Искры полетели по всей рубке. Она отбросила тлеющие остатки. На ладони у нее остался основательный ожог. Растопырив обожженные пальцы, она застонала.

Откуда-то снаружи в кабину проник низкий зловещий голос.

— Плохи дела, моя дорогая. — Голос насмешливо поцокал: — Тц-тц-тц. Понимаю, понимаю. Я не предупреждал тебя, чтобы ты не брала устройство слежки, так что технически ты не нарушила наши требования, но ты же понимаешь, что Моргане не понравится, если кто-то явится за тобой.

Эшли нашла полупустую бутылку воды и вылила ее на обожженную ладонь.

— Кончай нести чушь! Я здесь не для того, чтобы доставить удовольствие Моргане, и ты это знаешь.

— Очень хорошо. Тогда я оставлю дипломатию.

Самолет внезапно дернулся, и все в нем затряслось. Эшли вцепилась в поручни. Она чувствовала себя так, словно сидела на бешеном быке. Ящик Уолтера кидало из стороны в сторону. Книги и бумаги летали по всей кабине. Рыкающий голос продолжил:

— Поскольку ты предпочитала говорить с Самайзой лицом к лицу, твое желание исполнится.




8

Шлем короля


Обвившийся вокруг Билли и Бонни луч Экскалибура мгновенно оставил от них лишь пару искрящихся силуэтов, которые потянулись к кулону на груди Мэрилин. Она затаила дыхание, глядя на серебряную ленточку, втягивающуюся в турмалин. Через несколько секунд ленточка исчезла, оставив по себе вспышку искр.

Профессор заглушил луч и опустил меч. Плечи у него обмякли.

— Да благословит Господь ваш путь, друзья мои.

Мэрилин с трудом выдохнула и погладила пульсирующий камень:

— Значит, сэр Патрик… они в самом деле внутри этой штуки?

— Да. — Патрик протянул к ней руку. — Могу я заглянуть в книгу?

Мэрилин передала ему Fama Regis. Перелистав страницы, Патрик открыл ту, которая недавно была переведена. Профессор Гамильтон присоединился к нему, глядя из-за плеча. Они стали переговариваться басовитым шепотом, когда, насупив брови, переворачивали страницу за страницей.

Мэрилин тоже попыталась заглянуть в книгу:

— Что в ней говорится?

— Нечто весьма удивительное, Мэрилин. — Профессор положил книгу себе на ладонь. — Могу ли я прочесть это вслух, Патрик?

— Никаких возражений. — Сэр Патрик отошел, оставив книгу профессору. — Пока мы ждем известий от поисковой команды, делать все равно нечего. Мы не можем уходить без Уолтера.

— Очень хорошо. — Профессор, поправив очки на носу, выпрямился. — Я начну с объяснения, что значит «Шлем короля». Несомненно, Мерлин говорил с королем Артуром, как защитить Гиневру от Морганы. Похоже, что в шестом столетии Моргану сопровождала когорта не Стражников, а демонов, падших ангелов другой разновидности. Это важно потому что связано с решением, которое принял Уильям, отправляясь на поиски своего отца. — Профессор прижал пальцем страницу и откашлялся.




Король, понурив голову, прошелся по комнате.

— Вы хотите сказать, мастер Мерлин, что если отборный отряд моих лучших воинов не сможет защитить Гиневру, то я это смогу сделать простым взмахом меча?

— Точнее, семью взмахами, ваше величество. Округлыми. Они создадут укрытие, именуемое Шлемом короля. Хотя максимальную мощь он обретает, когда отец защищает свою дочь, но все равно любая женщина становится невидима для демонов.

— Невидима! — Король остановился. — И каким же образом? Магическими заклинаниями?

Мерлин, сжав зубы, сел в кресло рядом с троном, но голос его оставался таким же спокойным.

— Вы знаете, сир, что я не занимаюсь магией. Я пророк, и Бог вещает мне, что сказать вам. Точно так же, как Моисею было сказано ударить по камню, чтобы извлечь из него воду, — разве есть какая-то разница?

— Нет. Я понял вашу мысль. — Он продолжил хождение, на этот раз вокруг Мерлина.

Пророк оставался неподвижен, даже взглядом не следя за королем.

Наконец король спросил:

— Тогда почему же ваша жена стала добычей Морганы? Разве вы не могли создать для нее защитное укрытие?

Скулы Мерлина побагровели.

— Придет день, когда Моргана… — Он искоса посмотрел на писца. — Мой король, на этот раз я попросил бы уединения. Надо ли записывать наши слова?

— Да, надо, Мерлин. Эти слова помогут моим сыновьям в грядущих поколениях. Но если ты не доверяешь моему писцу… — Король махнул рукой. — Палин. Оставь нас.

Палин передал рукопись королю и, оставляя зал, склонился в поклоне.

Король закрыл книгу и положил ее на стол рядом с собой.

— Сегодня же вечером я своей рукой запишу окончание этой встречи и, думаю, память не изменит мне, как прилежному писцу. Я добавлю эти страницы в книгу после того, как Палин покинет службу, так что он никогда не увидит их. — Он кивнул Мерлину. — Продолжай.

Теперь щеки Мерлина порозовели.

— Придет день, когда Моргана заплатит за все свои грехи. Я рассказал ей об искупительной жертве, надеясь, что она может возродиться. И как она отплатила за мою доброту? Она отравила мою жену. — Подбородок Мерлина дрогнул, и он с трудом продолжил: — Эта дьявольская пища убивает, лишает души их жизненной силы. А теперь она направляется в так называемый Приют Драконов, словно одна из драконьих душ, лишенная возможности обрести на небесах подлинный покой… или в ад, чтобы пожать то дурное семя, которое они взрастили.

— Приют Драконов?

— Да. Конечно, вы его не знаете. Многому я еще должен был бы научить вас, но у нас так мало времени. — Мерлин медленно поднялся и с трудом выпрямился. Сейчас он казался старше, чем обычно. Он прошел в угол зала, жестом предложив королю следовать за ним. — Идемте со мной в короткое путешествие. Я покажу вам то, чего вы никогда не сможете забыть.

Мерлин отодвинул панель в задней части зала, явив дверь, которая прежде сливалась со стеной. Вдвоем они, пригнувшись, миновали тесный проход и осторожно двинулись по щербатому каменному полу. Лишь полоса света из зала освещала тянувшийся перед ними узкий коридор с низким потолком. Грязная крыса с поблескивающими глазками сидела на задних лапах. Цокнув когтями, она скрылась в темноте. В проходе стоял затхлый запах плесени.

Мерлин вынул факел из металлического кронштейна на стене. Когда он закрыл дверь, их поглотила полная темнота. Его голос отдавался эхом, словно в длинном коридоре находилось несколько Мерлинов.

— Ваше величество. Будьте любезны…

Меч внезапно ярко засветился. Его рукоять надежно покоилась в руке короля. Мерлин приставил факел к острию меча и прошептал: «Эшша!» В чашу факела скользнула искорка, и он занялся пламенем.

— Это магическое слово, Мерлин? — спросил король.

Мерлин продолжил путь по вырубленному туннелю.

— Нет. Но вы, должно быть, устали от моих возражений. Просто я на иврите приказал Экскалибуру поделиться пламенем. Поскольку его свет представляет истину и знания, он отвечает на некоторые команды.

Король держался вплотную к нему.

— Ты знаешь и другие языки?

— Да. Конечно латынь. И если я имею дело с силами зла или с языческими обрядами, использую греческие команды, чтобы противостоять им.

Через несколько сотен ярдов они спустились по скользкому каменному склону, который затем выровнялся. Начался подъем к поверхности. Пол и потолок сходились все ближе. Королю и пророку пришлось нагнуться, чтобы продолжить путь, и наконец они поползли на четвереньках, пока не уперлись в тупик. Мерлин передал факел королю, толчком поднял деревянную панель у них над головой, выпрямился и, подтянувшись, выбрался из туннеля. Не выпуская меча из рук, король последовал за ним и неторопливо повернулся, рассматривая окружающий лес, пока Мерлин водружал люк на место и маскировал его листьями и ветками.

— Я притушил факел, — сказал король. — Используем его по возвращении.

Мерлин кивнул на тонкую полоску земли, которая еле заметной тропинкой вилась сквозь самую непроглядную часть леса. Он сделал глубокий вдох, и из груди его вырвался хрип.

— Вот сюда.

Когда они вдвоем пробирались через лес и Экскалибур освещал им путь, Мерлин шепнул:

— Запомните эту тропу. Она ведет к Кровавой ложбине, месту, которое Девин, скорее всего, не знает. Кроме того, это укрытие для одного из бывших драконов, с которым у меня установилась тесная связь.

По колено в воде они перешли ручей и пошли по едва заметной тропе. Пройдя по ней, они продрались сквозь густой кустарник и вышли на пустое овальное каменистое пространство, напоминающее вдавленный в землю небольшой амфитеатр.

Остановившись в его центре, Мерлин закинул голову и издал соловьиную трель. Затем, пригнувшись, он подозвал Артура к себе.

— Девин скоро поднимет мятеж, — сказал он, — а я проведу свой последний самый большой эксперимент. — Он вплотную приблизился к королю, словно опасаясь, что кто-то подслушает его из густых кустов. — Сейчас тут появится Валкур. И вы узнаете ту тайну о драконах, которую даже сами драконы не знают.

Кусты зашелестели. Король Артур вскочил на ноги, держа Экскалибур наготове. Из темноты появился человек. Он поднял руки ладонями наружу:

— Я Валкур. Я не вооружен и готов к услугам вашему величеству. — Он низко поклонился.

Король вложил меч в ножны, коснулся его склоненной головы:

— Встань, Валкур. Я запомнил тебя еще с того дня трансформации. И ты в лучшей форме, чем раньше.

— Чтобы всеми силами служить вам, мой король.

Мерлин положил руку на плечо Валкура:

— Ты хорошо усвоил законы дипломатии, друг мой. — Он обвел рукой пустынное пространство. — Я выбрал это место потому, что здесь стена, разделяющая этот мир и мир грядущий, тонка, как папирус. И чтобы создать здесь портал в тот мир, потребуются минимальные усилия.

Встав на колени, Мерлин положил драгоценный камень в углубление на дне амфитеатра. Его багровое свечение пульсировало, словно дракон открывал и закрывал глаз.

— Этот турмалин, — объяснил Мерлин, — принадлежал твоему отцу Макайдосу. Будучи королем драконов, он опасался, что станет первой целью Девина, когда начнется война против драконов. Поэтому он сказал мне, где должен быть спрятан камень, случись с ним что-либо.

— Как вы знаете, сам этот камень представляет суть души дракона. Он прекрасен по форме, как сам дракон, но он багряный, то есть это цвет неискупленности. Но вы не знаете, что душа дракона, получившего такой камень в собственность, привязывается к нему, он становится воротами в загробную жизнь дракона, куда людям нет пути. И я думаю, что любой турмалин может принять в себя душу дракона, потому что не у всех из них есть свой собственный камень.

— Но если дракон обладает им, то, пока сохраняется хоть мельчайшее мерцание души дракона, его турмалин остается красным, и когда он пройдет сквозь ворота Приюта Драконов, камень станет пульсирующим маячком, указывающим его присутствие тем, кого он или она оставили в этом мире.

Мерлин положил руку на турмалин, на мгновение приглушив его свечение. Затем он медленно приподнял руку, и сияние как бы потянулось за ней, оно выросло в вертикальную колонну, пурпурный пьедестал, который замер, когда достиг роста пророка. Мерлин пальцем нарисовал овал, и пьедестал начал расплываться во все стороны, заполняя рамку, созданную Мерлином, пока не возник пурпурный эллипс.

Мерлин отступил назад, присоединившись к королю и Валкуру, которые застыли в молчании. Он повернул руку ладонью к пылающему ореолу и звучным голосом произнес:
		Открой же человеку путь к вратам,



		Но только человеку — не дракону!








Сверху донизу красное свечение ореола поблекло, стало розовым, а затем белым. Появилась вытоптанная лошадьми дорога, по обочинам которой тут и там валялись охапки сена, и люди, переходившие дорогу, топтали их. Все это напоминало рыночную площадь — две молодые женщины стояли перед хижиной, и на деревянных столах красовалась самодельная глиняная посуда; коренастый мужчина тащил шест с оленьей тушей, подвешенной за ноги, мать семейства несла в каждой руке по корзине с фруктами.

Мерлин сделал два быстрых шага вперед и показал на верхушку эллипса.

— Здесь! — возбужденно произнес он. — Видите женщину, стоящую рядом с дворянином? Ту, что держит свиток?

Король прищурился:

— Ту седую женщину, которая протягивает ему свиток?

— Да! Да! Именно она!

Король погладил подбородок.

— Она мне знакома, Мерлин. И даже очень.

— Так и должно быть. — Лицо Мерлина снова покраснело. — Это моя жена.

— Твоя жена? Значит, мы в Приюте Драконов?

Вздрогнув, Мерлин вынырнул из транса и отошел от овала.

— Да. — Он сделал глубокий вдох, и теперь его взгляд был устремлен на короля. — Как я говорил, пища Морганы не только убивает тело, она забирает жизненные силы из человеческой души, и это подземелье предназначено для тех мертвецов, которые перешли в вечность без живой человеческой души. И теперь моя жена скитается здесь, не зная ни кто она на самом деле, ни почему она здесь.

Эллипс внезапно потемнел, стал серым, потом черным, и от него пошла темнота, как ночной туман. По земле пополз дымок. Он вырос в колонну, которая медленно обрела форму человеческого тела, стройного и женственного образа Морганы Ле Фей.

Король Артур выхватил меч, но Мерлин поднял руку:

— Не здесь. Не сейчас. Она еще должна выполнить свое предназначение.

Моргана, облаченная в черное шелковое платье, легко подошла к Мерлину и засмеялась:

— Я вижу, ты бродишь у прохода. Похоже, ты потерял свою любимую жену, мой старый друг?

Мерлин сжал кулаки, его губы побелели, но он сдержался и даже не поднял руки, лишь с трудом выдавил сквозь зубы:

— Предоставляю тебе нападать на людей, убивая беззащитных женщин.

— Ох, Мерлин, — замурлыкала она, — но ведь нет более эффективного оружия, чем забрать у мужчины его женщину — это то же самое, что вырвать его сердце и оросить землю его кровью. — Она потрепала его по щеке и надула губы, словно говоря с ребенком. — И последние три года так приятно было наблюдать, как ты мучаешься. — Повернувшись к королю, она, насмешливо улыбаясь, присела в реверансе. — Ваше величество. Какая честь!

Король Артур выхватил меч. Бриллиантовый луч вырвался из его острия и ударил в небо.

— Мерлин, отойди, и я на месте уничтожу это гнусное создание.

Мерлин остался недвижим.

— Она лишь призрак, тень, больше мертвая, чем живая. И меч в твоих руках лишь выявит ее природу. Чтобы убить ее, требуется гораздо большее.

Король сделал шаг вперед и отодвинул Мерлина в сторону. Яростным взмахом меча он рассек Моргану в поясе. Ее тело втянуло в себя сияние меча, и по венам ее словно пробежал солнечный свет. Лицо Морганы преобразилось. Похотливая раскрашенная маска растаяла, и ее сменила голова вороны с окровавленным клювом, который, раскрывшись, издал хриплое яростное карканье, а глаза блеснули красным.

У Артура подкосились ноги, и он сел. Валкур, бросившись к нему, поддержал короля за плечи. Моргана снова обрела женское обличье и уставилась на короля.

— Все вы законченные идиоты. Что бы вы ни знали о моих замыслах, это не спасет ваших жен ни сейчас, ни в будущем. Все, кто противостоят мне, падут жертвой моего гнева — как и все, кого они любят, мужчины, женщины и дети.

Моргана превратилась в облако черного дыма и исчезла в эллипсе. Через несколько секунд портал обрел пульсирующий красный цвет.

Король Артур вскочил:

— Эта колдунья из ада не сможет убить мою королеву. — Он взмахнул мечом. — Я создам Шлем короля и отброшу ее адских прихлебателей.

— Он скроет ее от демонов, — сказал Мерлин, — но от Морганы — вряд ли. Она ведь не одна из них.

Экскалибур снова вспыхнул в руках короля.

— Как бы там ни было, я должен делать то, что могу. — И, следуя за свечением меча, он быстро пошел по узкой тропе.




У профессора Гамильтона опустились плечи. Лицо обрело пепельный цвет, глаза стали безжизненными, а голос упал, как у умирающего.

— В конце есть еще две поэмы, но у меня больше нет сил читать.

Сэр Патрик принял у него Fama Regis, держа ее открытой на той же странице.

— Одна из поэм — молитва, что прочел Билли перед уходом, а другую он должен будет вспомнить, когда доберется до того места, где находятся драконы. — Он заложил пальцем страницу. — Последние строчки говорят ему, чтобы он взял с собой достойного спутника, который, как сказано здесь, «никогда не оставит и не предаст его, что бы ни случилось».

Патрик потрепал профессора по спине:

— Ты считаешь, что и твоя жена в этом узилище?

Профессор был не в силах поднять руки.

— Да… — еле слышно сказал он. — Да, я думаю.

Патрик продолжал держать его под руку, словно помогая сесть.

— Тогда позволь мне рассказать окончание истории, потому что, как ты знаешь, я там был с Мерлином. И все события той ночи бесчисленное количество раз возникали у меня в памяти, особенно та песня с пророчеством, которую я приведу. Мне давно известно, что значит мерцание турмалина, и когда вы услышите эту историю, то поймете, почему я не мог рассказать Билли того, что знал.

Патрик закрыл книгу, положил ее профессору на колени, отступил назад и повернулся к группе, глаза его вспыхнули жаром давних приключений, словно он воочию увидел перед собой те события, о которых собирался поведать. Раскинув руки, он начал свой рассказ:

«Когда король ушел, я обнял Мерлина:

— Мой дорогой друг, чем я могу тебе помочь? Стоит тебе сказать, я сам пойду туда и спасу твою жену.

Мерлин высвободился из моих рук:

— Сейчас ни одна живая душа не может оказаться в том месте. Тем не менее, если ты умрешь, ты очутишься там, потому что это Приют Мертвых Драконов.

— Мертвых Драконов? — Я вгляделся в эту ауру, но красный туман затягивал ее, не давая видеть. — Тогда почему же они выглядят как люди?

— Они оказались там как люди, доведись им стать отпрысками Адама… или же они превратились в людей. Но поскольку они обречены на бессмертие, им остается только бесплодно бродить — без человеческой души, без надежды и без Спасителя.

Я приподнял тонкий кожаный шнурок, который висел на шее Мерлина. На нем качался грубый деревянный крест.

— У людей есть Спаситель. Почему его нет у драконов?

Мерлин сжал крест в ладони и прижал его к груди.

— Мессия, который был и Богом, и человеком, был послан спасти потомка Адама, созданного по образу и подобию Божьему. Мессия же для драконов, созданный по образу человека, должен быть и полностью человеком, и полностью драконом.

— То есть полностью и человеком, и драконом? — Я показал на себя. — Разве я не такой?

— Почти. — Мерлин выпустил крест и положил руку мне на грудь. — Хотя ты обладаешь телом человека, у тебя нет бессмертной человеческой души. И если все же явится спаситель драконов, тебе представится возможность обрести человеческие условия существования. Ты потеряешь всю генетику драконов и получишь человеческую душу.

Я положил руку поверх ладони Мерлина.

— И затем Спаситель людей даст мне вечную жизнь.

— Обязательно. — Лицо Мерлина просияло, как у счастливого дедушки. — Но во всяком случае, проход еще не готов, и когда я двинусь в путь, это станет моей задачей — открыть проход к Могиле Драконов, пустив в ход устройство, которое я назову Великим Ключом. Оно откроет дверь, которая разделяет два мира. Я верю, что наступит время, когда этот проход станет спасением и для человечества, и для драконов.

— Для обеих рас?

— Да. Стражники, могучие демоны прошлого, которые были низвергнуты в пропасть, ищут путь оттуда. К сожалению, похоже, что путь бегства для них возможен, и если они снова появятся, все человечество окажется в опасности. — Мерлин вскинул голову и посмотрел в небо; его дыхание вырывалось белым облачком. — Послушай слово Господне, друг мой:
		В пути к Священному Граалю дракон,



		В дороге к дракону звезда.



		Сквозь гром и молнии, всплески волн,



		Ветры, огни, холода.










		Нелегок и горек опасный путь,



		Дракон не убит, но разбит.



		Трубит звезда, чтобы к жизни вернуть



		Короля, он не умер, он спит.










		А к трону слетается — несть числа! —



		Отродие Сатаны,



		Огнем опоясаны демоны зла,



		Голодны, жадны, черны!








Опустив голову, Мерлин уставился на красную ауру.

— Я не знаю полного значения этого пророчества, но вне всякого сомнения, Стражники — гнуснейшие отродья Земли. — Он тяжело вздохнул и повернулся ко мне; голос у него был такой же слабый, как пар дыхания, вырывавшийся при каждом слове. — Грех ли это, Валкур, что мои намерения порой продиктованы моими же интересами? Хотя мое главное желание — помочь драконам найти путь из их тюрьмы, в то же время я надеюсь, что помогу спастись и своей жене.

Я сжал плечо Мерлина.

— Искать спасения для своей жены — это не грех.

— Верно, но эта тоска, это желание постоянно живут во мне. Мы были вместе так много лет… моя душа томится по ней, словно без нее я всего лишь половина человека, а может, даже меньше половины.

— Господь вложил эту тягу в твое сердце, когда объединил вас. Как это может быть грехом?

Мерлин сжал челюсти и кивнул. Его голос окреп.

— Я предвижу спасение драконов. Я пересеку границу духовной реальности и найду путь, который Господь проложил для меня, чтобы я исполнил свое предназначение. — Он схватил меня за запястье, и голос его зазвучал взволнованно. — Как Илия вернул силу и дух в облике Иоанна Крестителя, так и я вернусь в одном из моих потомков. Мой сын так же исполнит свою часть магии. Он придет на место рождения мессии, неся три дара — веру, истину и мудрость, — хотя каждый из них — то сокровище, которое мессия драконов должен обрести самостоятельно, ибо невозможно одолжить кому-то свою веру.

Обретя новую силу, Мерлин подошел к порталу, положил руку на вершину его и с силой нажал, пока свечение турмалина не опустилось до уровня земли. Когда оно сжалось, из него, как молния, ударил поток энергии. Он трижды обогнул нас с Мерлином и ушел в небо.

Не в силах пошевелить и пальцем, я смотрел, как сияющая пелена таяла вдали.

— Что это было?

— Представления не имею, — ответил Мерлин, продолжая держать руку на портале.

— Это какой-то знак? Часть пророчества?

— Я буду искать мудрость в этой тайне, но сейчас… — Мерлин сжал портал до размера камня и поднял его. — Я хочу, чтобы ты взял этот турмалин. Это проход в подземный мир для последнего короля дракона, и я хочу, чтобы ты его использовал как Великий Ключ. Береги его. Когда я окончательно составлю план освобождения и приведу его в порядок, я хочу быть уверенным, что способ использования этого Ключа найдет отражение в Королевских хрониках.

Он положил этот камень мне на ладонь.

— Мастер Мерлин! Турмалин больше не пульсирует!

Мерлин подкинул камень.

— Макайдос! Он или погиб, или… — Мерлин посмотрел в небо. — Он сбежал.

— Мой отец?.. Сбежал? — Я попытался найти хоть след той энергии, которую излучал камень, но ее не было. — Что с ним могло случиться? Куда он направился?

— Уверенности у меня нет. Он погиб до трансформации, и у него нет тела, в котором он может возродиться. Пока он не найдет способ вернуть жизнь костям дракона, он обречен быть блуждающим духом.

Я держал камень на кончиках пальцев.

— Должен ли я рассказать Айрин об этом? Ведь Макайдос был и отцом Айрин, а вы знаете, что случилось с другой моей сестрой.

— Да, — сказал Мерлин, прикрывая камень рукой. — Но осторожно относись к своим словам. Скажи, что этот турмалин когда-то принадлежал ее отцу, и в нем была жизненная сила его земной сущности — но остальное держи при себе. Поскольку мы не знаем, что на самом деле случилось с Макайдосом, рассуждать о его судьбе совершенно излишне. Секрет этого турмалина, как прохода к Приюту Драконов, должен оставаться в тайне, пока в стены тюрьмы не войдет новый король драконов. И когда он придет, ему придется искать свой путь».

Патрик сложил руки на поясе.

— Когда я показал турмалин Айрин, она подержала какое-то время, а потом, после ухода Мерлина из этого мира, вернула его мне. Сам я выстроил дом там, где мы с Мерлином встретили короля. Самая старая часть дома по-прежнему стоит, а его окна выходят как раз на то место, где турмалин показал Приют Драконов. Эти самые окна стали порталом в тот самый потусторонний мир, через который Билли и Бонни вошли в Семь Кругов.

Патрик потянулся к мечу за спиной профессора и положил руку на рукоять:

— Видите ли, Чарльз, когда я дал вам возможность стать двойником Мерлина, я, как его потомок, буду тем, к кому обратится настоящий Мерлин. Вам было суждено стать оружием Господа, и ваш голос взывал в пустоте, призывая мессию драконов. Вы были магом, который присутствовал в месте его рождения, наделил его дарами истины и мудрости и внушил ему веру в свое предназначение мессии. И такими деяниями вы вырастили того, кто призван вывести драконов из их узилища и обрести тем самым своего высокого мессию.

Лицо профессора расплылось в вежливой улыбке.

— Вы с Мерлином составили великолепный план, мой старый друг. Когда вы послали меня в Западную Вирджинию искать наследника короля, я не имел представления, что вы уже знаете, где он находится. Почему вы были так уверены, что я найду его и передам ему ваши дары?

Патрик оставил в покое меч и положил руку на плечо профессора:

— Потому что вы маг и следовали за звездой, свет которой вел вас на запад. И кроме того, я знал ваш характер, знал, что вы в высшей степени наделены верой, истиной и мудростью. И вне всякого сомнения, сможете передать их будущему королю. — Он выпрямился и сложил руки на груди. — И ничего больше мне не надо было делать. Господь и Мерлин сделали остальное. Я просто дождался, пока вы доставили Билли в Англию, откуда ему и предстояло начать свое непростое путешествие.

Профессор тоже поднялся на ноги. В выражении его лица читалось беспокойство.

— И сейчас он идет по дороге в Иерусалим? Не по своему ли Крестному пути?

— Я не знаю, насколько близко путь Билли должен совпасть с дорогой мессии-человека. — Патрик погладил обложку Fama Regis. — Я знаю лишь, что он прочел часть этой истории, имеющей отношение к королю, и он идет в тюрьму спасти драконов… тем способом, который даст ему Господь. Он так же прочел, что где-то там томится жена Мерлина, и, зная его, уверен, что он попытается спасти и ее.

Профессор Гамильтон еле заметно склонил голову:

— Но он не знает, что там и моя жена.

— Не знает, — кивнул Патрик. — И не вижу, как он может это узнать.

Мэрилин, которая внимательно слушала эти истории, собралась с силами вступить в разговор.

— Профессор, у меня есть вопрос. — Закрыв глаза, она прижала руку ко лбу, словно ее мучила головная боль. — Профессор, когда вы упомянули Крестный путь, вы говорили о дороге на Голгофу?

— Да, Мэрилин. Это означает путь скорби, путь Креста.

— Так я и думала. — Она закрыла глаза и прижала к ним пальцы. — То есть вы говорите, что, став мессией драконов, Билли должен умереть?

Помолчав несколько секунд, профессор наконец ответил; голос у него был мягким и сочувственным.

— Не обязательно, Мэрилин. Я думаю, что у него будет шанс. Но зная Уильяма…

— Стоп! — крикнула Мэрилин, вскинув руку. — Я знаю, что вы хотите сказать! — Она медленно открыла глаза и сжала в пальцах мерцающий кулон. — Я… простите, профессор. — Она погладила его по спине. — Это не ваша вина. — Она одарила его самой сияющей улыбкой, на которую у нее только хватило сил. — Я знаю это.

Мэрилин отошла на несколько шагов от двоих мужчин. Сделав пару глубоких вдохов, она уставилась в темное небо.

— Боже Милостивый… — Ее высокий голос дрогнул. — Прошу Тебя, верни мне сына. Я… — Лицо ее исказилось, и она покачала головой. — Нет… Не так. — С силой набрав в грудь воздуха, она сглотнула спазм в горле. По щеке покатилась одинокая слеза. — Ты знаешь, что мне нужно, Господи. — Она подняла к небу кулон. — Но да свершится воля Твоя.




9

Приют драконов


Эшли щелкнула челюстью и лизнула языком коренной зуб. Десна ответила легкой вибрацией. Она облегченно вздохнула. Уф! Передатчик в зубе работает.

Наклонившись к иллюминатору, чтобы лучше рассмотреть землю, она повысила голос:

— Итак, мистер Самайза! Куда вы меня тащите?

Откуда-то из-под фюзеляжа ответил грубый голос:

— В место, которое мы оборудовали для этой цели.

— Оборудовали? — Эшли прижалась носом к боковому стеклу, стараясь хоть мельком увидеть демона, может, крыло или лапу, но перед глазами была только темнота.

— Там ты найдешь части своей лаборатории в Монтане.

Самайза был раздражен, словно любопытство Эшли выводило его из себя, но она отнюдь не хотела умасливать его и продолжала донимать вопросами.

— Вы спасли мою лабораторию? А я-то думала, что от нее остались только обломки.

— Те части, что мы собрали, нуждаются в ремонте.

— Могу себе представить. — Эшли соскользнула с места пилота и на цыпочках, пригнувшись, чтобы не стукнуться головой о потолок, прокралась в заднюю часть самолета. — Тысячи фунтов камней как-то не сочетаются с тонкой аппаратурой.

— Навалено их основательно, но мы уверены в твоих способностях. Стимулов у тебя будет достаточно.

Руки у нее все еще зудели от ожогов, но она приподняла крышку ящика, откуда на нее уставились большие, как шарики от пинг-понга, глаза Уолтера. Она приложила палец к губам и прошептала:

— Не забывай, тебя на борту нет. Я принимаюсь за дело.

— Что ты сказала? — проворчал Самайза.

Эшли снова повысила голос:

— Внутренняя панель цела?

— Если ты имеешь в виду свинцовый ящик, то он погнулся, но не поломался.

— Отлично. — Она опустила крышку ящика, оставив с одной стороны двухдюймовую щель для доступа воздуха, и прошептала в нее: — После того как я скроюсь из вида, сосчитай до десяти и попытайся найти меня.

— Что значит «скроюсь из вида»? — спросил Самайза. — Из-за фюзеляжа мне не очень хорошо слышно. Такое впечатление, словно ты пытаешься что-то найти.

— Дает ли устройство свет?! — крикнула Эшли. — Что, линзы не перегорели?

— Устройство дает свет, но линзы раскололись.

Придерживаясь за спинки сидений, она вернулась обратно по проходу.

— Для новых линз мне потребуется специальное стекло и хороший шлифовальщик. Ты знаешь, где я смогу раздобыть их?

— Поблизости есть городок, где живет несколько стекольщиков. Я уверен, мы сможем раздобыть то, что тебе надо. Что-нибудь еще, ваше величество?

— Я как раз сейчас об этом думаю, мистер демон. — Она устроилась в кресле, и затянула ремень. — Если вы знаете, как с этим справиться, будьте моим гостем.

Самолет содрогнулся. Эшли подлетела в кресле, и лишь ремень удержал ее от удара о потолок. Ящик Уолтера грохнул о дверцу грузового люка.

— Я не дурак, — взревел Самайза. — И не играй со мной в эти штучки.

Через несколько секунд ровный полет возобновился.

— О’кей. — Она прижала руку к груди, переводя дыхание. — Я вижу… эту картину. Сколько времени до посадки?

Самолет начал снижаться.

— Скоро сядем.

Эшли прильнула к окну.

— Уф! Какая яркая луна! Я вижу внизу длинное узкое озеро. Как оно называется?

— Кто я, по-твоему? Твой путеводитель? Пока не сядем, чтобы ни единого слова я от тебя не слышал, а то я так тряхну самолет, что у тебя все кости зазвенят!

Удержавшись от желания отпустить такую же едкую реплику, Эшли прикусила язык. Ей надо было быть очень осторожной. Кроме того, она имела дело с одним из главных демонов, с «хозяином», а не с каким-то занюханным его подражателем. Не стоит и задумываться о том, что он может с ней сделать.

Пришло время менять тему. Похоже, она должна выйти на передний план и вытащить Девина из кэндлстона, но как ей убедиться в том, что все будут в безопасности? После того как она справится с этой работой, им не нужны будут ни Галька, ни миссис Фоли, да и она сама. Рискнуть и потребовать, чтобы их отпустили? Но Гальку они, конечно, не выпустят, пока она не кончит работу. В противном случае у нее не будет причины подчиняться и делать все, чего от нее хотят.

Она закусила нижнюю губу. Они могут перебить всех остальных. Может, они не знают, что она скорее погибнет, чем выпустит этого маньяка. Но разве у нее есть выбор? Что она должна сделать, чтобы спасти остальных? На борту Уолтер, да и Ларри рядом, стоит ей только дохнуть… но достаточно ли этого, чтобы решиться на побег?

Эшли пробежала взглядом по приборной доске, пытаясь разобраться во всех показателях. Альтиметр, скорость ветра… Ага! Джи-Пи-Эс! Она щелкнула тумблером и подождала, пока система определила ее местонахождение. Через несколько секунд в середине карты появился крохотный аэроплан. Пустив в ход контрольные клавиши, она определилась по карте — Дип-Крик-Лейк в западном Мэриленде. При их скорости снижения через несколько минут они окажутся на земле. Но как она может связаться с Ларри, не дав Самайзе понять, что она делает. Он уже предупредил ее, чтобы она не открывала рот.

Когда аэроплан, снизившись, пролетел над огромным озером, Эшли сдавленно пробормотала «Азбука Морзе» и закашлялась, чтобы заглушить эти слова.

Самолет тряхнуло, и он круто лег на правое крыло.

— Последнее предупреждение! Я знаю, ты что-то задумала!

Эшли зажала себе нос.

— Я шкажала, — прошепелявила она, — что ошень жябну. — Она принялась стучать зубами, делая долгие и короткие паузы, чтобы выстукивать точки и тире азбуки Морзе.

— Ты сама напросилась!

Мерлин II затрясло, как мешок с камушками в руках ребенка, его кидало и швыряло, как колоду. Инструменты на панели взорвались в клубах дыма и искр. Дверь грузового отсека резко распахнулась. Ящик с Уолтером опрокинулся набок, качнулся на комингсе открытых дверей и улетел вниз.

С порывом ветра улетел и вихрь бумаг.

Эшли попыталась вскрикнуть, но у нее язык примерз к нёбу. Когда самолет наконец приземлился, она перегнулась через ручку кресла и схватилась за живот, отчаянно стараясь подавить приступ рвоты. Глаза жгли едкие, горячие слезы. Она беззвучно всхлипнула:

— Уолтер! Ох, Уолтер!




Когда Билли отчаянно пробивался вперед, он чувствовал себя так, словно мозг его разлетелся на части и каждая часть летела в стремительном вихре. Еще несколько секунд назад он мог думать четко и ясно, но сейчас простейшая мысль давалась с огромным трудом. Стоило ему подумать о следующем шаге, как он забывал предыдущую мысль и был вынужден обдумывать все сначала. Он помнил только о своей миссии и то, что Бонни где-то рядом. В состоянии ли он поддерживать с ней связь? Или эта мозголомка постигла и ее тоже?

Он с силой заставил себя собраться и призвал на помощь всю энергию, чтобы сохранить рассудок и здравомыслие.

— Бонни! — мысленно обратился он к ней. — Ты здесь?

— Да!

Чувствовалось, что она взволнованна и испугана.

— О’кей, — сказал Билли, пытаясь ради Бонни успокоиться и привести мысли в порядок. — Будь готова… к изменению.

— Какому… изменению?

— Не знаю. — Каждое слово Билли не говорил, а выталкивал с невероятным усилием. — Большому… я так думаю.

— О’кей… Буду стараться изо всех сил.

Билли собрал последние остатки сил и твердо произнес про себя эти строки:
		Нет, как у рыцаря, оружия на мне,



		С надеждою иду спасать заблудших



		Во тьме, ожить повелевая душам,



		Стать белым красному и плотью — чешуе!










		Все слышат уши, и глаза мои смотреть



		Готовы, а любовь дала свободу,



		О, помоги же, вещая природа,



		Чтобы не просто видеть, а — узреть!








Когда Билли закончил, он стал стремительно осознавать самого себя — сначала вернулось ощущение пальцев на руках и ногах, а затем багровый поток закрыл зрение, но эта субстанция медленно изменялась, становилась более прозрачной.

Размяв пальцы и пошевелив руками, Билли убедился, что снова владеет телом, хотя еще не мог все ясно видеть сквозь красноватую пелену. До его слуха донесся чей-то голос, словно его окликал человек с далекого берега.

— Возьми это. Потом оно тебе понадобится.

Билли внезапно почувствовал в руке комок, словно кто-то вложил ему в ладонь маленький предмет и загнул пальцы вокруг него.

— Отдай его первому человеку, который упомянет королевское имя твоего отца, — продолжил голос. — Кольцо — это всего лишь билет в театр. Как только найдешь театр, ты должен войти в него. И лишь тогда ты поймешь, как спасти бессмертного.

Жидкость медленно превратилась в газ — красная пелена стала розовой, поблекла, и наконец белый дымок окончательно развеялся, словно туман от жары утреннего солнца. Билли внимательно рассматривал странный город — мощенная булыжником улица, на одной стороне которой привязана повозка, дощатая мостовая, заполненная людьми, витрины, мимо которых они проходят, — закусочные, лавка мясника.

Он открыл ладонь, на которой лежало кольцо с турмалином.

— Хочешь взглянуть? — повернулся он к Бонни. — У меня уже есть одно. Интересно, почему…

У Бонни перехватило дыхание.

— Билли! — вскрикнула она. — Мои крылья! Они исчезли!

Билли услышал грохот копыт. Он рванул Бонни себе за спину, успев увильнуть от упряжки лошадей в дилижансе, который едва не раздавил их.

— Фу! — Билли сунул кольцо в карман и вытер лоб. — Мы же посреди улицы. — Придерживая Бонни за плечо, он осторожно развернул ее и бросил взгляд ей за спину. — Крыльев в самом деле нет. Здорово!

Бонни повернулась и огорченно посмотрела на него:

— Здорово? Тебе так больше нравится?

— Да нет! Дело вовсе не в этом! Я просто подумал, что тут происходят странные вещи. Это удивительно. Вот в этом смысле здорово. — Он пожал плечами. — И вовсе не важно, больше мне это нравится или нет.

Плотно сжав губы, Бонни внимательно посмотрела на Билли.

Он снова пожал плечами:

— Просто удивительно. Вот и все.

Бонни отвернулась, понурив голову:

— Я знаю. Просто я взволнована. Я рада, что они исчезли, и буду огорчена, если они вернутся, когда мы покинем эти места. — Она вздохнула. — Мне стоило бы соображать получше.

— Да не переживай ты.

Мыском башмака Билли провел линию на песке. Ему хотелось развеселить ее, но что он мог сказать? Все, что приходило в голову, казалось то слишком глупым, то просто неуместным. Он решил, что лучше сказать правду, чем спрашивать себя, как она отнесется к его словам.

— Бонни, я люблю тебя, с крыльями и без крыльев. Ты так важна для меня, что совершенно не имеет значения, есть они у тебя или нет.

Бонни вскинула голову и просияла радостной улыбкой.

— Спасибо тебе, — прошептала она. — Знаешь, я в самом деле чувствую себя как-то странно, словно потеряла равновесие. Мне придется быть очень осторожной, чтобы не клюнуть носом, потому что я привыкла таскать за спиной груз.

— Я тоже изменился. — Билли положил руку на живот. — У меня там больше не печет, огонь в желудке прекратился.

— Значит, у нас больше нет свойств драконов?

— Сдается, что так.

Билли окинул взглядом магазины и вывески над ними. Из-за крыш пробивалось солнце, повисшее над розоватым горизонтом. В их лагере уже был поздний вечер, а здесь только начинали сгущаться сумерки. В окнах зажигались одинокие свечи и канделябры, люди расходились по домам и закрывали за собой двери, щелкая замками. Закрывались и магазины.

Прохожий приподнял черный котелок.

— Добрый вечер, мисс, — сказал он Бонни.

— Бат? — тихо спросила она.

Но мужчина не отозвался, он пристроил на голову котелок и двинулся дальше.

— Бат? — переспросил Билли. — Что за Бат?

— Бат Мастерсон.

Широко раскрыв глаза, Бонни раскинула руки. Лицо ее смертельно побледнело, и Билли вспомнил, как нес ее, мертвую, через мост в седьмом круге, сейчас она выглядела точно так же, как тогда. Она впилась ногтями ему в руку.

— Я вернулась!

— Вернулась? Куда?

— В шестой круг. Но сейчас… сейчас здесь все как-то по-другому. — Она показала на Бата. — Мы с Шайло были в этой деревне и видели именно этого человека. — Она, согнувшись, перешла улицу и упала на скамейку у внешней стены магазина. — Здесь мы сидели, когда он шел мимо. — Бонни провела пальцами по спинке скамейки. — Но отметок Шайло здесь нет.

Билли сел рядом.

— Каких отметок?

— Тех, которыми Шайло отмечала годы. — Бонни погладила темное от времени дерево сиденья. — Скамейка та же. Я в этом уверена.

Билли завел руки за голову, переплетя пальцы, и откинулся назад.

— Догадываюсь, кое-что изменилось. Ты рассказывала, люди вели себя так, словно вас тут нет… — Он кивнул на человека в котелке, который как раз поворачивал за угол. — Но этот-то обратился к тебе.

— Верно. Когда я раньше была здесь, Шайло дергала Бата за рукав и просила еды, но он даже не посмотрел на нее.

Билли резко подался вперед и подпер подбородок руками.

— Хм-м-м…

— Что ты мычишь?

Билли машинально пнул камешек.

— Этот город… Судя по истории в Fama Regis, он был гораздо старше, что-то вроде средневекового. Может быть, он как-то осовременился.

— И стал выглядеть, как дом для новых постояльцев?

— Можно и так сказать. Что бы ни значило слово «дом». — Билли помолчал.

Женщина в цветастом платье, колышущемся у нее на бедрах, бросила на них беглый взгляд и быстро отвернулась. Билли расстегнул куртку и вытянул рубашку — грязную, мятую и промокшую. Одежда Бонни выглядела немногим лучше. На спине ее растеклось черное вертикальное пятно, как раз в том месте, где прежде размещались крылья. О джинсах не стоило и говорить, такими они были грязными.

Когда женщина завернула за угол, Билли продолжил:

— Я знаю только то, что в этом месте полно драконов в человеческом облике. И здесь же находится жена Мерлина.

— Жена Мерлина? — На лбу Бонни пролегла глубокая морщина. — Я должна была бы знать о ней, потому что профессор — его потомок. — Она потянулась и зевнула. — Но раньше я об этом никогда не думала.

Билли встал, стянул куртку и, сложив, стал пристраивать на спинку скамейки под голову Бонни.

— У тебя очень усталый вид.

— Я и в самом деле ужасно устала. — Она опустилась на скамейку и легла на спину, положив куртку на подлокотник скамейки. Опустив веки, она подтянула колени, чтобы дать место Билли. — В последнее время я почти не спала.

— Чуть меньше, чем я, это точно.

Бонни тихонько хмыкнула.

— Что в этом смешного? — спросил Билли.

Она поерзала на скамейке.

— Какое-то странное чувство, крылья все время напоминают о себе.

Билли сел и положил руку на спинку скамейки:

— Устраивайся поудобнее, а я расскажу тебе целую историю.

Пока Билли рассказывал Бонни, что он прочел в Famа Regis, она с трудом сдерживала зевоту и моргала, изо всех сил стараясь не уснуть. Когда над ними сгустились сумерки, Билли приступил к той части, в которой Мерлин видит свою жену со свитком.

Бонни прервала его чтение зевком:

— То есть ты собираешься найти ее и своего отца и вывести их?

— Именно так. — Он тоже зевнул и прилег на скамейку. — Я думаю, что найти ее будет нетрудно. В этом городе человек со свитком бросится в глаза. Но теперь, когда городок так изменился, я не уверен, что знаю, где искать.

— А как насчет других? — спросила Бонни. — Их ты можешь вывести?

— Думаю, что попробую. После двух молитв в Fama Regis говорится: «Хотя ты вождь, не все последуют за тобой, потому что много званых, но немного призванных». Когда мы пойдем, я все учту, но вот одного я не знаю. Когда мы оказались здесь, я услышал голос, тот же голос, что слышал в кэндлстоне, когда Мерлин извлек меня. Он сказал, что я должен идти в театр.

Бонни снова зевнула и сказала умирающим голосом:

— Я помню театр… Это там… где я нашла Палина… — Ее бормотание перешло в ровное глубокое дыхание.

— Ну и ладно, — сказал он, расшнуровывая ботинок Бонни. — Утром мы первым делом и займемся поисками.

Он стащил и второй ботинок. Носки ее совершенно промокли. Вечерний воздух был сухим и теплым — как раз годился для просушки носков. Он стащил свою обувь и, устроившись на скамейке, закрыл глаза. На улице стояла тишина.

В воздухе висел приятный аромат древесного дыма. Легкий порыв ветерка принес нежные звуки скрипки, полные печали и одиночества.

Он позволил голове упасть на грудь и погрузился в приятное забытье сна. Далекий колокол ударил восемь раз, и с каждым ударом голова Билли чуть откидывалась назад, и с последним звуком он окончательно погрузился в сон. В нем он стоял перед алтарем, и рядом с ним была Бонни. Пока пастор произносил слова свадебного обряда, он краем глаза поглядывал на Бонни. Он отчетливо видел ее лицо, но почему-то ему хотелось заглянуть ей за спину, посмотреть, есть ли у нее крылья. Он должен был знать, остались ли у нее крылья. Что в этом такого? Он женится на ней, не так ли? Неужели у него нет права узнать, есть у нее крылья или нет? Но он никак не мог заглянуть ей за спину.

Пастор продолжал:

— В болезни и здравии, в богатстве и бедности, в бедах и радости…

Билли никак не мог сосредоточиться. Он все время думал: «С крыльями или без?»

Пастор, который внезапно обрел облик профессора Гамильтона, сказал:

— Уильям!

Билли внезапно очнулся. Пришло время сказать «Обещаю!». Он попытался вернуться к прежним мыслям, но спина Бонни оставалась вне поля его зрения. Он откашлялся и открыл рот.

Часы пробили снова, и Билли рывком вынырнул из сновидения. Все еще в полусне, он считал удары колокола, пока они не пробили двенадцать раз. Когда улетел отзвук последнего, направление ветра изменилось. Через несколько секунд колокола зазвучали снова, но теперь они отмеряли время в обратной последовательности. Одиннадцать ударов. Еще несколько секунд, и прозвучали десять ударов, а потом девять. На восьмом ударе сумрак стал рассеиваться, и город мгновенно залило светом восходящего дня.

Билли не мог понять, спит он или уже проснулся. Для сна все было слишком реально, но и слишком странно, чтобы быть реальностью. Через минуту-другую свет снова померк, быстро уступив место темноте. Часы продолжали отбивать время: четыре часа… три… два… один, а затем после долгой паузы ветер снова сменил направление и принес эхо одинокого колокола… Билли окончательно перестал что-либо понимать.

До него донеслись женские голоса:

— Бездомные бродяги?

— Да, скорее всего, брат и сестра. Похоже, они давно в пути.

— Бедняжки. Без дома. Без постели. Интересно, почему они здесь оказались.

— Ну, я не доверяю чужакам. Скорее всего, они несут в себе что-то плохое, верно, констебль?

— Возможно, они скрываются от закона.

Это был уже мужской голос. Билли попытался проснуться.

— Лучше я уберу их с улицы, — продолжил мужчина, — а то люди будут думать, что этот город — пристанище для бродяг.

Билли с трудом открыл глаза и поднял руку:

— Нет. Прошу вас, подождите, констебль. — Он зевнул, пытаясь обрести четкое зрение.

Перед ним стояли три женщины в старомодных платьях, возможно девятнадцатого века, — длинные рукава, подол до земли, тусклые цвета. У всех трех волосы были гладко зачесаны назад, отчего кожа на лице казалась натянутой. Одна была на голову ниже остальных. Ее платье подчеркивало фигуру, стройную и округлую. Молодое лицо и теплая улыбка этой женщины казались знакомыми.

Из-за спины женщин появился мужчина и уставился на Билли. Медные пуговицы до самого воротника украшали его синюю форменную рубашку с длинными рукавами, шею опоясывал узкий шнурок, а голова была украшена серой шляпой с загнутыми полями.

— Мы путешественники, — сказал Билли. — И просто хотели где-нибудь отдохнуть. — Он дернул Бонни за ногу. — Долго мы тут не пробудем.

Бонни проморгалась и села. Пригладив волосы, она улыбнулась:

— Доброе утро.

— Вам бы лучше умыться, — сказал констебль, — и обзавестись приличной одеждой, а то я лично выставлю вас из города.

— Извините. Мы тут недавно. — Билли встал и отряхнул пыльные джинсы. — Сейчас приведем себя в порядок. — Схватив ботинки, он принялся натягивать их.

Мужчина и две женщины отошли, а третья женщина помедлила.

— Меня зовут Констанс, — сказала она. — Милости прошу в мою гостиницу на горячий обед. Кроме того, на ночь у вас будет чистая постель. — Ее длинные черные волосы блестели на утреннем солнце. — Мои постели не так уж хороши, но все же лучше, чем жесткая скамейка. Опасно оставаться ночью под открытым небом. — Она отошла, улыбаясь при каждом шаге. — Гостиница «Камелот-Инн». В середине городской площади. Мимо вы не пройдете. — Повернувшись, она быстро пошла по дороге.

Какое-то мгновение Билли провожал взглядом Констанс.

В ней явно было что-то знакомое, и еще она обладала каким-то колдовским обаянием. От нее исходило несомненное дружелюбие. Нагнувшись, он окончательно затянул шнурки.

— Ты не знаешь, где тут магазин одежды? — Выпрямившись, он извлек бумажник.

— Кажется, знаю, — сказала Бонни, протирая глаза. — Помню, когда была здесь, видела вывеску швейной мастерской, так что она должна быть где-то рядом.

Билли посчитал пачку купюр в бумажнике.

— Надеюсь, они берут современные американские деньги.

Помахав ножками, Бонни встала и потянулась.

— Думаю, мы ее найдем. — Она одернула подол рубашки и попрыгала на носках. — А куда делись мои туфли?

Билли ногой подвинул их к ней:

— Мама никогда не разрешала мне спать в обуви.

Нагнувшись, Бонни сунула ноги в туфли и туго затянула шнурки. Взяв куртку Билли, она мотнула головой в сторону улицы справа от них:

— Идем.

Они ускорили шаг, минуя вереницу утренних пешеходов. Бонни повернула за угол направо и тут же нырнула под навес магазина. Билли последовал за ней, посматривая на людей, которые почему-то вызывали у него беспокойство.

Бонни толкнула дверь со звякнувшим колокольчиком, и Билли вошел вслед за ней. В магазине стояли яркие ряды манекенов в разноцветных одеждах — роскошные шелковые халаты, полосатые амазонки и длинные платья для гольфа.

Бонни подняла подол одного такого голубого платья и пощупала ткань.

— Ну, не прелестно ли? Просто и красиво, и цвет нравится.

Дама за стойкой с седыми волосами, собранными в пучок, посмотрела поверх пенсне, по лицу ее скользнула растерянная улыбка.

— Могу ли я… чем-то помочь вам?

Билли подошел к стойке:

— Да. Меня зовут Би… м-м-м, Уильям, а это Бонни.

Дама вышла из-за конторки и протянула руку:

— Мое имя Доркас.

Бонни прикрыла рот, оставив между пальцами узкую щелку. Билли посмотрел на нее и пожал руку дамы.

— Мы путешественники, но наш вид смешит людей, так что мы решили как-то заняться собой.

— Не могу не согласиться, — расплывшись в добродушной улыбке, сказала Доркас. — На вас довольно странная одежда. — Она смерила их взглядом с головы до ног. — Но, глядя на ваши кольца, я подумала, что вы местные.

Сжав пальцы в кулак, Билли поднял руку на уровень глаз. Камень в кольце был белым.

— Наши кольца?

— Да, конечно. — Доркас порылась в кармане халата. — Все в городе носят их. Но я вижу, что ваши отличаются.

Билли протянул руку женщине, чтобы она взглянула на кольцо.

— Потому что они белые?

— Да. У местных камни красные и моргают, как воспаленный глаз, но причины никто не знает.

Билли хотелось задать кое-какие вопросы, но он чувствовал, что надо спешить.

— Нам бы не мешало обзавестись новой одеждой, тогда мы были бы в полном порядке.

Доркас похлопала Билли по руке:

— Поверните кольцо камнем к ладони, и никто не заметит его цвет. — Она взяла с портняжного стола грифельную доску и мелок, нагнулась и пощупала джинсы Бонни. — Синий джинсовый материал с заклепками? Я читала о таком в модном журнале. — Она посмотрела на нее снизу вверх, и на лице ее появилась добрая материнская улыбка. — А почему вы носите брюки, юная леди?

Бонни закусила нижнюю губу.

— Н-ну… у нас дома так принято.

Выпрямившись, Доркас положила руку на голову Бонни, коснулась ребром ладони своей переносицы, после чего сделала отметку на грифельной доске.

— То есть там, откуда вы родом, женщины одеваются как мужчины?

Бонни прищурила глаз.

— Наверное, кое о ком можно так сказать, но они при этом остаются женщинами.

Доркас сунула грифельную доску под мышку, обхватила пальцами талию Бонни и кивнула:

— Платье, которое вам так понравилось, отлично подойдет вам. — Повернувшись к Билли, она профессиональным движением положила ему руку на плечо. — Хм… Широкоплеч и силен. Мне нравится. — Повторив метод, которым она измерила рост Бонни, она убедилась, что Билли почти с нее ростом, и черкнула еще одну заметку на доске. — Вы и Ремус одного роста. Костюм, который я делала для него, будет вам как раз впору.

Билли наклонился, пытаясь прочесть заметки на грифельной доске.

— А как же сам Ремус? Разве он не придет за своим костюмом?

— Нет. — Доркас порылась в кармане. — Пришла его жена, расплатилась и попросила меня сшить костюм, чтобы отдать его бедным. Она сказала, что с тех пор, как он стал ходить в театр, из скряги превратился в филантропа. — Доркас вытащила наперсток и надела его на палец. — Он спустил почти все, что у него было.

— В театр? — переспросил Билли. — А что там играли?

Доркас прищурилась.

— Играли?

— Н-ну… что там показывали? Какие пьесы, которые обычно показывают в театре?

— Ох, — отмахнулась Доркас, — это совсем не такой театр. Я слышала, что в свое время он был настоящим театром, но сейчас превратился в зал ожидания.

— В зал ожидания? — удивился Билли. — И чего же люди там ждали?

Доркас покраснела. Она посмотрела в окно и снова перевела взгляд на Билли.

— Однажды, — понизила она голос, — когда он был еще настоящим театром, в самом конце пьесы непонятно откуда появился пожилой джентльмен… словно призрак, выплывший из моря красного тумана. Он сообщил аудитории, что когда-нибудь в театр явится король и подарит всем хорошую жизнь. — Из ящика конторки она извлекла катушку черных ниток и отмотала пару футов, каждые несколько секунд поглядывая в окно. — Но ходить в театр могли только те люди, которые хотели изменить свою жизнь. Вот я и думаю, что они решили поверить старику и дождаться появления короля.

Билли мельком глянул в окно. Никого.

— Много ли приходит людей, и как долго они там остаются?

— Я бы сказала, что постоянно бывает человек двадцать, иногда больше. Они приходят ко времени, обозначенному на афише, и проводят там примерно три часа. — Доркас ловко продернула нитку в игольное ушко. — Ждут в темном зале. Обычно не говорят ни слова, затем уходят и пытаются компенсировать потраченное время какой-нибудь нормальной работой, хотя, выходя, чувствуют себя очень усталыми.

— Значит, и вы ходите в этот театр? — спросил Билли.

— О нет, — засмеялась Доркас, хотя в ее голосе чувствовалась какая-то нервность. — Я всего лишь рассказала вам то, что слышала. Да, несколько раз я пробовала, но получалось так, что, когда я подходила к дверям, у меня на пути словно вставала невидимая стена. Соседи по очереди пытались помочь мне, но, что бы мы ни делали, стена меня не пускала. — Она всплеснула руками. — Я была вроде как единственная паршивая овца в стаде.

— Странно, — сказал Билли, посмотрев на Бонни.

Она грустно покачала головой.

Билли кивнул на двери:

— Вы можете рассказать мне, где этот театр?

Доркас, повернувшись лицом к окну, пальцем стала рисовать в воздухе направление.

— Выйдите из моего магазина и поверните налево, через два квартала снова налево, а затем в первую улицу направо. И сами его увидите.

— Спасибо. — Билли вынул бумажник и попытался отделить друг от друга отсыревшие банкноты. — Ага… какого рода деньги вы предпочитаете?

— Костюм для вас бесплатный. Как я уже сказала, Ремус хотел отдать его бедным. — Она снова смерила его одеяние с головы до ног. — И я думаю, вам он подойдет.

— Ладно, — засмеялся Билли. — Не буду спорить. — Он вытащил двадцатку, две десятки и пару купюр по одному доллару. — Сколько за платье Бонни?

— Обычно мы пользуемся бартером, — сказала Доркас, с интересом рассматривая деньги. — Кое-кто использует монеты из драгоценных металлов, но я с такой валютой не знакома.

Билли положил руку на конторку.

— Мне нечего предложить на бартер. — Он заметил, что ее взгляд не отрывался от его кольца, отцовского кольца, и прикрыл его другой рукой. — Это я не могу продать. Оно принадлежит моему отцу.

Доркас улыбнулась и покачала головой:

— О нет, мой дорогой мальчик. Я не покушаюсь на твое кольцо. Оно восхитило меня. Как я говорила, мы тут не видели белых камней. — Она взяла десятку и две однодолларовых купюры: — Этого будет достаточно, — сняла с вешалки костюм и, протянув его Билли, кивнула на коридор в задней части помещения. — Там примерочные. Девушке налево. Вам направо. Там же найдете рукомойники. Когда закончите, выходите, я посмотрю на вас. Захватите и ваши старые костюмы, я их постираю.

После нескольких примерок Доркас кое-что подшила, и Билли и Бонни обрели отличную новую одежду. Билли повернулся так и этак, чтобы посмотреть, не длинны ли рукава и хорошо ли облегает грудь его новый жилет на пуговицах. Бонни в простом голубом платье, которое подчеркивало цвет ее голубых глаз, с блестящими светлыми волосами, над которыми сиял еле заметный ореол, была просто божественно красива.

— Вот теперь вы выглядите как достойный молодой джентльмен, — сказала Доркас, приглаживая на Билли лацканы пиджака. — И эта оксфордская рубашка… — У нее сел голос.

— Что-то не так? — спросил Билли.

Доркас помотала головой и проморгалась, словно отгоняя туман от глаз.

— О, ничего. — Помолчав, она вздохнула и одернула жилет Билли. — Не знаю, почему я вам это говорю, но доводилось ли вам слышать слово, которое поражает вас, потому что когда-то казалось очень важным… но вы не можете понять почему?

— Думаю, что да. — Билли коснулся пальцем виска. — Вроде как в голове звучит мелодия, но ты никак не можешь вспомнить слова.

Доркас оборвала нитку на жилете.

— Может, и как мелодия, но я думаю, что это, скорее, похоже на эхо. Слово «Оксфорд» снова и снова отдается эхом у меня в голове. Такое чувство, что эта рубашка стала моей любимой, и я могу раз за разом повторять ее название. Представления не имею почему. — На глазах у нее выступили слезы, и она вытерла их. — Ну не старая ли, глупая идиотка! Посмотрите на нее — плачет из-за рубашки!

Бонни взяла ее за руки:

— И вовсе вы не глупая. Должно быть, вы потеряли мужа.

— Мужа? У меня его не было. Я просто глупая старая дева, которая слишком много наболтала.

Бонни продолжала держать ее руки, большим пальцем поглаживая ее пальцы без колец.

— Вы же не из этого города, не так ли?

Доркас, прищурившись, посмотрела на Бонни:

— Почему ты так думаешь, дитя?

— Вы сказали, что все в городе носят кольца, а вы нет.

Доркас отвела руки и сунула их в карманы халата.

— Должно быть, оно потеряно. — Она бегло посмотрела в окно и потом на Билли, на губах у нее появилась робкая улыбка. — Не помню, был ли у меня камень.

Перемена в освещении заставила Билли развернуться. Звякнул колокольчик, и констебль открыл дверь, просунув голову внутрь.

— Эти двое бродяг мешают тебе, Доркас?

Та отмахнулась:

— Вовсе нет, Марлон. Они покупают одежду.

В окно рядом с дверью заглянула тощая женщина. С высокими скулами и морщинистым лицом, она была похожа на сельскую учительницу из тех, что собирают волосы в пучок на затылке. Доркас посмотрела на нее, потом на Марлона, но ее взгляд все время возвращался к окну.

Констебль подтянул штаны.

— Значит, они покупают одежду? Вот странно!

— Да, покупают. — Доркас снова махнула рукой — на этот раз в знак прощания. — Спасибо, что навестил меня, Марлон. У меня все прекрасно.

Констебль коснулся полей шляпы.

— Милости просим… — Он ткнул пальцем в Билли и Бонни. — Но с вас двоих я глаз спускать не буду.

Он закрыл двери. Колокольчик снова звякнул. На улице женщина водила пальцем перед носом у констебля, и челюсть ее проворно шевелилась, как у жующего грызуна.

Когда они ушли, Доркас сглотнула и решительно показала на дверь:

— Я думаю, вам пора уходить.

— С этой женщиной связаны неприятности? — спросил Билли.

— Это Жасмин, — сказала Доркас. — Она местный мэр и считает себя пророчицей. Все время, что я здесь, она пугает город чужаками, бесконечно исполняет свои глупые стихи и поэмы. О гибели и разрушении. О бедности и чуме. Это все, что она знает. — Доркас заломила руки. — Лучше всего, если вы будете держаться от нее подальше.

Билли кивнул:

— Идем, Бонни.

Бонни наклонилась к хозяйке дома, и от волнения ее лицо раскраснелось.

— Но, Доркас, вы же должны помнить своего мужа. Вы…

У Доркас задрожали руки, и она повысила голос:

— У меня не было мужа!

Билли оттащил Бонни к дверям, и колокольчик звякнул в очередной раз, когда он открыл их.

— Лучше мы пойдем к театру.

Очутившись снаружи, Бонни стряхнула его руку:

— Я знаю, кто она!

Билли осмотрел улицу. Констебля нигде не было видно.

— Ага… но она очень расстроилась. — Привстав на цыпочки, он поправил вывеску над дверью «Шьем быстро». — Ты думаешь, что она — жена Мерлина? Неужели носительница свитков стала портнихой?

— Нет. — Притянув Билли к себе, Бонни прошептала:

— Она — жена профессора. Гамильтона!




10

Глаз дракона


Карен показала на стену деревьев:

— Кто-то идет. Я слышу, как звонит телефон.

Из леса, прижимая сотовый телефон к уху, вышел Карл Фоли:

— Удалось что-нибудь выяснить, Ларри?

Когда он присоединился к остальным сидящим у костра, стало видно, что кожа у него пепельного цвета.

Подойдя, Карен взяла его за руку.

— Так куда, по-твоему, они направились? — Карл порылся в кармане, словно ища что-то. — У меня нет карандаша. Можешь ты перекинуть мне текст?.. Отлично. Как только получишь информацию, шли ее… Прекрасно. Мы будем ждать. — Он не стал закрывать крышку телефона и продолжал смотреть на дисплей; лоб его был покрыт каплями пота. — О’кей, понял. Эшли и Уолтер были на самолете, и его перехватил один из Стражников. Портативный компьютер не функционирует, но Ларри может слышать Эшли через ее передатчик в зубе, так что она сообщает, где они находятся.

Карен попыталась взглянуть на экран телефона:

— Ларри выяснил, где она может быть?

Карл повернул экран к ней:

— Принимая во внимание скорость и направление, в котором они двигались в тот момент, когда компьютер вышел из строя, он сделал расчет. Стражник сказал, что тут поблизости есть стекольщик, так что Ларри стал просматривать список этих мастеров. Все это позволит сузить круг поисков. — Он обвел взглядом лагерь. — С рыцарями я так и не встретился. Они все еще в лесу?

Хартанна приподнялась и взмахнула крыльями:

— Я приведу обратно поисковую партию. — Тремя могучими взмахами она оторвалась от земли, заложила пологую дугу и с трубным звуком ушла в туманное небо.

Карл поднес телефон к лицу:

— Поступают сведения. — Он несколько раз пробежал взглядом по экрану. — Так. Стекольный мастер есть в Кумберленде, что в Мэриленде, и Эшли дала еще несколько примет. С самолета она заметила длинное узкое озеро. Ларри прислал перечень водных пространств по соседству, которые отвечают этому описанию. Он говорит, что, скорее всего, это Дип-Крик-Лейк.

Профессор Гамильтон вытащил из кармана плаща шоферскую фуражку и натянул ее на голову, примяв растрепанные седые волосы.

— Я помню это озеро, но не знаю, как до него добраться.

— Значит, нам нужна карта. — Карл вытащил связку ключей. — Я поведу машину. Ларри хочет, чтобы я прихватил ноутбук Эшли, для поддержания надежной связи.

— В ее ноутбуке есть программа работы с картами, — сказала Карен, беря Карла под руку. — Давайте я пойду с вами. Старые силиконовые мозги я знаю лучше всех, и ручаюсь, что Эшли уже закинула дополнительную информацию.

Карл накрыл руку Карен своей:

— Это меня более чем устраивает.

Профессор повернулся к миссис Баннистер:

— Мэрилин, вы возьметесь сопровождать меня? Я думаю, мы составим хорошую команду.

Мэрилин взяла профессора под руку.

— С удовольствием. — Она прижала кулон к сердцу. — И Билли с Бонни тоже двинутся.

Из тумана донесся топот бегущих ног. На поляну вылетели сэр Эдмунд и сэр Ньюман в сопровождении четырех других рыцарей. За ними следовал вспотевший сэр Барлоу, тащивший огромный сук.

— Мы слышали новости, — выдохнул Барлоу, подходя к Патрику. — Уже отдан приказ собираться в новый поход?

Сэр Патрик хлопнул его по спине:

— Приказ отдан, мой добрый рыцарь. Сейчас мы продумываем стратегию нового поиска.

Луна ушла, и темнота обступила собравшихся у костра. Восемь драконов расселись на траве, и порывы ветра от их беспокойных крыльев овевали собравшихся. Поблескивая чешуей в свете костра, драконы выстроились перед Тигозией.

Сэр Патрик прошелся перед их командой:

— Поскольку вы, драконы, единственные враги Стражников, которых они боятся, вы будете атакующей силой. Тигозия, ты сможешь почувствовать присутствие Эшли?

— Да. Теперь, когда я встретила ее, не сомневаюсь. Но вот с какого расстояния, сказать не могу.

— Предоставим Эшли вести нас и указывать путь. — Патрик сжал предплечье сэра Барлоу. — Итак, драконы и рыцари выступят в битве плечом к плечу, как в давние дни?

Сэр Барлоу засмеялся:

— Я оседлал дракона только один раз, да и то случайно. Но я принимаю вызов и буду рад возможности драться за жизнь прекрасной девушки.

Тигозия взметнула хвост:

— Двое из моей группы ни разу не дрались и не летали с наездниками, но у нас достаточно опытных бойцов, чтобы нести на себе отважных рыцарей.

— Прекрасно. — Сэр Патрик сложил за спиной руки. — Мир уже знает, что в нем существуют драконы, но все же вам лучше лететь пониже и стараться никому не попадаться на глаза. Мы все соберемся в отдаленном месте вблизи озера и дождемся наступления ночи. Мне остается только молиться, чтобы Моргана до утра оставила Эшли в покое.

Он остановился перед Тигозией:

— Когда мы найдем пленников, ваша главная задача — увести Моргану и Стражников от Эшли. Если надо будет, втяните их в битву, но чтобы они все время были заняты. Профессор Гамильтон и Карл проведут Мэрилин, Шайло и Карен как можно ближе к убежищу. А уж оттуда женщины смогут проникнуть к нему под прикрытием Шлема короля.

Карен схватила Шайло за руку:

— Ура! Девушки — это сила!

Мэрилин хлопнула Карен по плечу:

— Не будь такой самоуверенной, Рыжая. Нужна хитрость а не самоуверенность. Помни, Моргана все же может заметить нас.

Наклонившись, сэр Патрик положил обе руки на плечи Шайло:

— Я буду верхом на драконе, дорогая моя. Им нужен тот, кто знаком с тактикой Морганы. Обещаю, что сам не буду ввязываться в битву. Ты все понимаешь?

Шайло сморщила носик:

— Думаю, да. Но оба мы должны делать то… что должны. Я буду держаться рядом с Карен, и мы проскочим мимо опасных демонов.

Он откинул завиток волос, падавший ей на глаза.

— Ты готова к этому вызову?

Шайло показала четыре пальца:

— После четырех десятилетий в этих кругах, думаю, что должна нанести Моргане визит и поблагодарить ее за гостеприимство. Тебе не кажется?

Сдержанно улыбаясь, Карл размял пальцы. На его раскрасневшемся лице читалась сосредоточенность.

— Не забывайте, что у нее в руках моя дочь. Мы должны получить ее живой. Надо придумать, как заставить Моргану отпустить ее.

Сэр Патрик выпрямился. Он был полон серьезности.

— Этим займется Экскалибур. Только он может разделить душу и дух, но я не могу сказать, что будет с телом Шелли.

Мэрилин, взяв Fama Regis, прижала ее к груди, и на кожаную обложку лег ее кулон.

— Я посмотрю, сможет ли турмалин перевести еще часть книги, и займусь этим на пути к озеру.

Профессор застегнул длинное пальто:

— Будем надеяться, что ливень не размыл дороги. — Широкими шагами он направился вниз по узкой тропе. Из заспинных ножен торчала рукоять Экскалибура. — Шире шаг, мужчины и женщины. Новый поход начат!




Через окно мастерской Билли внимательно рассматривал портниху.

— Жена профессора? С чего ты взяла?

Бонни вытянула обшлаг его рубашки.

— Ты слышал, что она сказала об Оксфорде. Разве она могла забыть, что ее муж был там профессором?

Билли нахмурился:

— Может, просто совпадение?

— Само по себе не исключено, но профессор рассказывал мне, что его жена умела шить, и как-то обмолвился, что рядом не было апостола Петра, чтобы поднять Доркас из мертвых.

— И портниху тоже зовут Доркас. — Сжав губы, Билли кивнул. — Слишком много совпадений, чтобы на них не обращать внимания, да и Моргана как-то сказала, что преследует своих врагов, убивая их.

Бонни подбоченилась.

— А профессор — один из ее врагов. Это уж точно.

Мимо прошел Бат, снова прикоснувшись к полям котелка. На этот раз Билли обратил внимание на пульсирующее кольцо у него на руке, когда отвел ее от котелка.

— То есть мы добавляем к списку и Доркас. — Билли сошел на мостовую с дощатого тротуара. — Теперь мы должны найти отца и жену Мерлина и спасти всех троих.

Толпа людей на улице стала редеть.

Билли прошелся взглядом по магазинам по обе стороны улицы:

— Но не может ли мой отец оказаться в театре? Может, если мы найдем его, он сможет во всем разобраться.

Бонни сложила руки на поясе, подражая позе многих городских женщин, и прошлась по тротуару, после чего спрыгнула на булыжную мостовую.

— Давай прикинем. Он любил летать, но не думаю, что у них здесь есть аэропланы. Что еще ему нравилось делать?

— Он любил читать и учиться. Есть поблизости какие-нибудь книжные магазины? Или, может, библиотека?

— Думаю, что, когда я была здесь, видела какой-то книжный магазин. — Бонни взялась за подбородок. — Дай-ка мне минуту подумать.

Билли сунул руки в карманы:

— Ну, если мы увидим их по пути в театр, сможем остановиться и проверить.

Бонни вскинула брови.

— Франки!

— Франки? — повторил Билли.

Бонни показала на другую сторону улицы:

— Тот парень с цветами, рядом с магазином удобрений.

— Ты его знаешь?

— Что-то вроде. — Бонни махнула Билли, чтобы он следовал за ней.

Подросток в шапочке разносчика газет, мешковатой белой рубашке, в брюках с черными подтяжками и кроссовках стоял перед магазином, роясь в карманах.

Бонни подошла к нему, Билли держался вплотную за ней.

— Молодой человек! — позвала Бонни. — Подождите!

Он повернулся к Бонни и просиял широкой улыбкой. Держа в одной руке свежие цветы, он вынул из кармана руку, одернул шапочку и заговорил с мягким ирландским акцентом:

— Я вас знаю, мисс? — Он поклонился Билли.

Билли, поджав губы, сухо ответил.

Бонни быстро сделала книксен:

— Бонни Сильвер, нет, вы меня не знаете. Мы из… мы не из города.

— Мое имя Броган. — Он вернул на голову шапочку и привел в порядок букет. — Почему вы меня окликнули?

Бонни поправила стебель, который торчал из букета, но он упал.

— Я просто хотела задать вам вопрос.

Броган вытянул из букета маргаритку и протянул ей:

— К вашим услугам.

Бонни покрутила стебель в руках.

— В этом городе есть библиотека или книжный магазин?

— Конечно, у нас есть и то и другое. — Броган показал дальше по дороге. — Идите до городской площади. Вы найдете их между полицейским участком и муниципалитетом. Библиотека внутри книжного магазина. Мимо не пройдете. Идите мимо колокольни на здании муниципалитета.

Бонни посмотрела, куда указывает Броган, и повернулась к нему:

— У меня есть еще один вопрос. Личный, если вы не против.

Броган с вопросительным выражением на лице поднял голову.

— Если не очень личный, но я должен торопиться.

— Серебряный доллар у вас в руке, — сказала Бонни, показывая на плотно сжатый кулак Брогана. — Что вы можете купить на него?

На лицо Брогана вернулась улыбка.

— Эти цветы для моей мамы. И еще я хочу купить мраморные шарики для моей сестры, к пикнику в День Основателя. Мартин держит мраморные шарики и фигурки в своем магазине удобрений для украшения сада.

Бонни прошлась по бусинам своего ожерелья.

— Мраморные шарики?

— Да. Сам не знаю, почему я решил остановиться на них. Наверное, ангел нашептал мне на ухо. — Уставившись на руку, он медленно разжал пальцы, сжимавшие монету. — Кстати, откуда вы узнали, что я держу серебряный доллар?

— Думаю, тот же самый ангел нашептал и мне на ухо. — Бонни посмотрела на грязную ладонь Брогана. — О, я не обратила внимания на ваше кольцо.

Броган снова сжал кулак и повернул его костяшками к ней.

— Вы что, не видели глаз дракона?

— Глаз дракона? Почему его так называют?

— Люди говорят, что через него можно увидеть другой мир. — Броган плюнул на камень и отполировал его о рубашку. — Конечно, это предрассудок, но мы все носим их. Все одинаковые. Можно сказать, что-то вроде нашей торговой марки.

— Все в городе?

Броган кивнул на окно портняжной мастерской:

— Ну, я заметил, что мисс Доркас не носит кольцо, но учитывая то, что она портниха и работает руками, это можно понять. Да, и еще я думаю, что у нового библиотекаря его тоже нет, но он слегка трехнутый, если вы понимаете, что я имею в виду. Нормальные люди всегда носят свои кольца. — Он поправил шапку. — Приятно было поговорить с вами. Я работаю в цветочном магазине. Если вам понадобятся маргаритки или красивые гвоздики, заходите ко мне. — Он снова улыбнулся и поднялся по ступенькам магазина удобрений.

Билли взял Бонни за руку:

— Идем. Мы должны найти книжный магазин, там мы сможем…

Она отдернула руку:

— Подожди. Разве в его кольце не было турмалина?

— Нечего и сомневаться, что он там был. — Билли посмотрел на свое кольцо. — И выглядел точно как мой.

— Глаз дракона, — задумчиво сказала Бонни, крутя кольцо на пальце. — Что, по-твоему, это значит?

— Вот уж не знаю. — Билли снова взял Бонни за руку. — Но нам лучше идти, пока Броган снова не появился.

Бонни потянула его назад:

— Почему? У тебя снова сработало чувство опасности?

У Билли по шее побежали мурашки. Он сомневался, стоит ли ему говорить то, что сейчас крутилось у него в голове.

— Нет, дело просто в том, что… — Смирившись, он вздохнул. — Понимаешь, он вроде флиртовал с тобой.

— Флиртовал? — У Бонни порозовели щеки. — Да просто вежливо вел себя.

Билли передразнил акцент Брогана:

— «Я работаю в цветочном магазине. Если вам понадобятся маргаритки или красивые гвоздики, заходите ко мне».

Бонни крутила в руках стебель маргаритки.

— Я поняла твою мысль.

Билли отмахнулся:

— Ты красивая девочка. Кто его осудит?

Бонни покраснела, как гранат.

— Ясно, мистер болтун. Так кто же флиртует?

Новый костюм внезапно показался Билли тесным и жарким.

— М-м-м… я… ну, в общем…

Бонни бросила маргаритку и взяла его за руку:

— Ладно, не обращай внимания. Пойдем искать книжную лавку.

Они шли к центру города, поглядывая на остроконечный шпиль колокольни, торчащий над другими зданиями. Знакомый удар колокола прозвучал громко и ясно, и его басовитые звуки разнеслись по всем улицам. Каждый из них напоминал Билли, как он погрузился в свои сны и о странном ощущении времени, уходящем назад. Был ли то звук предупреждения? Не нес ли он с собой какую-то благую весть, кроме того, что напоминал о времени? Он поежился. Казалось, эта странная вибрация говорила о чем-то темном и зловещем.

Добравшись до городской площади, они вышли к лужайке с цветником, сюда, казалось, сходились все городские дороги, и остановились в центре, где на кирпичном пьедестале возвышалась статуя человека на вздыбившемся коне.

— Вот и доска, — сказала Бонни, показывая на угол кирпичного основания. — Капитан Тимоти Аутаркейа… — У нее опустились уголки губ. — Но она совсем другая. Когда я была здесь, тут была строка из поэмы. А теперь всего лишь — «Основатель Приюта Драконов». И кроме того, нет ручного насоса, который поливал растения Шайло.

Маленький мопс принялся обнюхивать ботинки Билли. Он отвел ногу в сторону, и собачонка оскорбленно гавкнула на него. Засмеявшись, Билли погладил ее по голове.

— Эта собака была тут с тобой и Шайло?

— Да. — Бонни завела руки за спину и, поворачивая голову из стороны в сторону, стала рассматривать людей, проходивших мимо них. — Вон та женщина с зонтиком… Похоже, она ее хозяйка.

Мопс разогнал голубей и с радостным визгом стал гоняться за ними.

У здания с железными решетками на окнах собралось несколько человек, включая Жасмин. Рядом с ней стоял констебль, поигрывая часами, свисавшими из жилетного кармашка. Слушая Жасмин, он непрестанно кивал и время от времени поглядывал на Билли с Бонни.

Билли, не желая провоцировать Жасмин, опустил голову. Его взгляд переместился на дверь соседнего здания.

— Вот здесь, — шепнул он.

Гирлянда из свежей зелени на стеклянной панели дверей окаймляла вывеску, которая гласила «Страницы веков». Билли толкнул дверь, но та не шелохнулась. Он всмотрелся в окно, но, поскольку от стекла отражалось утреннее солнце, ничего не увидел, кроме света, исходящего из дальней комнаты. Он еще раз осмотрел входную дверь.

— Посмотри, нет ли там объявления, когда открывается?

— Нет, — ответила Бонни. — Я думаю, что просто все в городе это знают.

— В одиннадцать часов, — произнес кто-то.

Повернувшись, они увидели Констанс, которая шла к ним со стороны муниципалитета; сейчас ее волосы были плотно прикрыты платком.

На ней было длинное темно-синее платье с кружевными рукавами до запястий. Она была не выше пяти футов ростом и на первый взгляд казалась рано сформировавшейся двенадцатилетней девочкой, но взгляд ее принадлежал созревшей женщине.

Вытерев руки о длинный белый передник, она подошла к Билли и Бонни.

— Он будет здесь меньше, чем через час. — Вскинув голову, она посмотрела Билли в глаза. — Вы завтракали? Еды в гостинице осталось более чем достаточно. Я видела вас, когда мыла посуду, и подумала, что вы были бы не против перекусить.

Билли погладил живот:

— Звучит заманчиво.

Бонни обошла Констанс и взяла Билли за локоть:

— А как насчет театра?

Широко открыв глаза, Констанс отошла в сторону.

— О, я вас не уговариваю. — Она перевела палец с Билли на Бонни. — А вы, значит… в родственных отношениях?

Бонни прижалась к Билли.

— Можно сказать, что мы помолвлены, — мягко улыбнулась она.

Билли почувствовал, как при этом сжались ее пальцы.

— Ну да, — сказал он. — Что-то вроде предварительной договоренности.

Констанс прижала палец к подбородку и кивнула:

— Понимаю. Просто позор, что родители не дают вам самим решать.

Бонни плотно сжала губы в тонкую линию.

Билли вскинул голову. Бонни явно не доверяла Констанс. Но почему? Ее вывело из себя замечание о родителях? Может быть, лучше сменить тему.

— Голодать нам бы не хотелось, — сказал он, — но у нас мало времени.

Констанс взяла Билли за руку и повела за собой. Он оглянулся на Бонни. Нахмурившись, та последовала за ними.

Миновав муниципалитет, почтовое отделение и магазин тканей, они вошли в двойные двери старой гостиницы. Когда они пересекли порог, Констанс осмотрела улицу и бесшумно прикрыла двери.

— Вас что-то смущает? — спросил Билли.

Констанс понизила голос:

— Мне показалось, я услышала Жасмин. Она сплетничает о вас двоих по всему городу. Идемте в столовую, — поманила она их пальцем, — и там мы сможем поговорить. Все мои гости уже поели.

Констанс усадила их за маленький круглый стол. Он был покрыт серой скатертью, на которой лежали четыре серебряных столовых прибора, завернутые в синие салфетки, центр стола украшала высокая белая свеча с ровно горящим фитилем.

— Вас устроят яичница и тосты? — спросила она.

— Еще бы, — ответил Билли.

Бонни только кивнула. Легкая складка меж бровей была еле заметна. Констанс исчезла за вращающейся дверью.

Опустив голову, Бонни шепнула:

— В этой женщине есть что-то странное.

Билли развернул салфетку:

— Ну, она невысока, но…

— Дело не в этом. Она… — Бонни стала загибать пальцы, — какая-то неприятная.

Билли положил салфетку на колени:

— Ну, я бы не назвал ее неприятной. Наоборот, она куда дружелюбнее, чем многие. — Он поиграл ножом. — Ведь никто не пригласил нас к столу.

— Верно, она дружелюбна. Она охотится за мужчинами, и положила на тебя глаз.

— С чего ты взяла?

— А ты не помнишь? Она сказала, что увидела нас, когда мыла тарелки. — Бонни закатила глаза. — Билли, кухня с другой стороны. Она должна была специально высматривать тебя.

Констанс пинком открыла дверь, неся в руках три тарелки с яичницей и тостами.

— У меня не было времени поесть, так что я составлю вам компанию. — Расставив тарелки, она снова выскочила, и издали донесся ее веселый голос: — Сейчас принесу кофе и чай.

Как только она исчезла, Бонни поменяла свою тарелку на тарелку Констанс.

— Ну и ну! — сказал Билли, опуская свой нож. — Ты не думаешь, что она собирается отравить тебя, чтобы заполучить меня?

Бонни аккуратно выровняла тарелки.

— Я не исключаю такой возможности. Кроме того, происходит нечто странное. Ты что, думаешь, они могут есть яйца в любое время, когда им заблагорассудится?

— Вполне возможно. — Билли ткнул яйцо вилкой. — Ведь у них же есть куры?

Констанс появилась с двумя дымящимися чайниками и тремя фарфоровыми чашечками. Расставив их на столе, она уставилась на Билли:

— Кофе или чай?

— Чай, пожалуйста.

Она повернулась к Бонни:

— А вам?

Бонни перевернула чашку вверх донышком:

— Мне ничего, спасибо.

Констанс искоса посмотрела на нее и налила чай себе и Билли. Присев, она сразу же заговорила, понизив голос:

— Жасмин — проповедница в церкви и мэр Приюта Драконов. Она контролирует духовную жизнь горожан и общественное поведение. Кроме того, надзирает над констеблем и действует как судья в криминальных случаях.

Билли подцепил на вилку кусок яичницы, но помедлил, дожидаясь, будет ли есть Констанс.

— Не слишком ли много власти для одного человека?

— Спросить меня, так я считаю, что слишком много. — Констанс развернула салфетку и положила ее на колени. — Она вещает с высокой трибуны, и так как ее пророчества всегда оказываются истиной, люди верят ей… или боятся ее. — Констанс откусила тост и отпила чаю.

— Насколько я понимаю, вы ей не доверяете. — Он заметил, что Бонни вообще не притрагивается к еде.

— Я ее боюсь… — Констанс подняла палец, — и вам советую. Она говорит людям, что ваши белые кольца — воплощение ее грозных пророчеств. Если бы она могла, то водрузила бы ваши головы на кол. Такое наказание предписывают ее пророчества, но сначала она хотела бы доказать вашу вину, чтобы спасти свое лицо перед людьми.

— Каким образом она может доказать вину? — спросил Билли. — Мы не сделали ничего плохого.

— Она будет наблюдать за вами или пошлет кого-то убедиться — мол, вы делаете то, за что она уже назвала вас… — Она помолчала, явно ожидая неизбежного вопроса.

Что Билли и сделал:

— Так как она нас назвала?

Констанс взялась за основание свечи и медленно перевернула ее:

— Оракулы огня. Сколько я себя помню, она пророчествовала против них. Говорила, что эти оракулы возвестят о разрушении нашего мира и о новой жизни в других мирах. — В ее глазах отражалось пламя, и в воздухе плавал легкий аромат полевых цветов. — Строго говоря, меня это устраивает, — продолжила она. — Когда я иду по городу или что-то покупаю, когда подметаю пол, у меня возникает странное ощущение. Не занималась ли я всем этим раньше? Не происходит ли сегодня то, что было вчера и позавчера? — Глаза ее затуманились, и она вздохнула. — Такое чувство… словно я не отсюда. Даже в жаркие дни я чувствую холод… одиночество, когда окружена людьми. Почти, как если бы я… — Она посмотрела наверх, словно ища слово.

— Далеко от дома? — с сочувствием спросила Бонни. Констанс улыбнулась, продолжая крутить свечу. Глаза ее не отрывались от пламени.

— Да… Да, думаю, что именно так.

Билли был рад убедиться, что Бонни смягчила свое отношение к Констанс. Он знал Бонни достаточно хорошо, чтобы прислушиваться к ее советам, если она в чем-то сомневалась, но ему искренне хотелось доверять Констанс. Учитывая тот жутковатый шепоток, который стараниями Жасмин расходился по улицам, им понадобится любая помощь, которую они только могут получить.

— Вы бывали в театре? — спросила Бонни.

— Как-то зашла. — Констанс снова вздохнула. На этот раз она в упор смотрела на Билли, и ее пальцы подобрались к его руке. — Но надежды годами остаются неисполненными, вянут и умирают, как цветы без воды.

В уши Билли хлынул какой-то странный поток тепла, щеки окатило жаром, от которого заслезились глаза, словно голос Констанс нес с собой не только звуковые волны. Душистый дымок свечи щипал глаза, отчего он лишь сонно моргал. Он откашлялся, надеясь, что не краснеет.

— Я… э-э-э… думаю, я понимаю.

Бонни вцепилась в Билли и оттащила его от Констанс. Тон ее слов был резким и решительным.

— Нам лучше уйти. — Отодвинув стул, она встала, не выпуская руки Билли. — Извините, но у нас масса дел, и мы не имеем представления, сколько времени придется на них потратить.

Констанс вытерла губы салфеткой:

— Но вы почти не притронулись к завтраку. Я думаю, вы голодны.

Билли достаточно хорошо знал Бонни, чтобы не сомневаться в ее интуиции… и ее решимости. Он быстро поднялся и присоединился к ней:

— Мы ценим ваше предложение, но она права. Мы не можем терять времени.

Констанс опустила голову и закрыла глаза.

— Если таково ваше желание. — Она встала и первым делом посмотрела в коридор, ведущий в переднюю комнату, потом снова перевела взгляд на Билли. Ее щеки порозовели. — Я пойду в театр сегодня, но не знаю, долго ли там пробуду. В час на городской площади мы устраиваем пикник в честь Дня Основателя. Предполагается, что в нем все принимают участие, но что бы вы ни делали, держитесь от него подальше. Жасмин конечно же будет искать там возможность осудить вас.

Билли кивнул:

— Понятно. Держаться подальше от пикника.

Направившись к двери, он приостановился, чтобы открыть ее перед Бонни. Констанс застыла у входа в столовую, держа чайную чашку, и печально смотрела, как они переступают порог.

Остановившись на тротуаре, Бонни подождала, пока он закроет дверь.

— Прости, Билли, но я должна была уйти оттуда. — Она обхватила себя руками за плечи и поежилась. — Ее голос был для меня как куски льда по коже.

Билли запахнул на груди куртку:

— Все это очень странно. У меня были совершенно другие ощущения… словно я сижу в сауне. — Обернувшись, он посмотрел в окно. Констанс нигде не было видно. — Мне показалось, что ты стала лучше относиться к ней… может, стала больше доверять ей.

— Ну, в самом деле я испытывала вину перед ней, но..

Мимо проковыляла пожилая женщина, каждый раз опираясь на трость, когда ее правая нога касалась тротуара. Бонни подождала, пока она прошла, и покачала головой:

— Лучше мне больше не говорить.

Готовый увидеть Жасмин и констебля, Билли посмотрел на часы:

— Странно. На них половина одиннадцатого. Я и не думал, что прошло столько времени.

Бонни снова поежилась:

— Сидение напротив мисс Антарктики показалось мне целым часом.

— Может, тут какие-то другие часы и минуты. Или может быть…

Бонни понюхала свое платье:

— Какой-то наркотик? А не была ли свеча ароматизатором?

Билли одернул рукава:

— Может быть. Но прошлой ночью мне приснился сон, что время пошло вспять и что день начинается снова. Так что, может, он имеет какое-то отношение к этому городу, где время откалывает такие странные штуки.

— Не исключено. Но я не была готова верить Констанс, какой бы жалостной ни была ее история.

— Совершенно правильно. — Билли заметил двух женщин и мужчину, которые рассматривали витрину. Констебля нигде не было видно. — Мы никому не можем доверять, пока не убедимся в обратном.

— Смотри! — показала Бонни. — В книжной лавке свет!

— Давай проверим. Отец всегда советовал мне искать ответы в книгах, а мы уже по горло в вопросах.




11

Появление Мерлина


Бонни уткнулась в окно книжной лавки:

— На стойке лампа. Кто-то должен быть внутри.

Билли потянул за ручку:

— Не заперто. Наверное, можно войти.

Бонни отступила:

— Теперь я вспомнила это место. Когда я была здесь с Шайло, одна пожилая леди исчезла, едва попыталась войти в эту дверь. — Бонни всплеснула руками. — Пуф! И ее нету. Перепугалась до полусмерти. Но тогда Шайло рассказала мне, что они все время так поступают.

Билли смерил взглядом дверной косяк:

— Вроде надежен.

Скорчив гримасу, он вошел первым. Поскольку никакого силового поля не обрушилось на него, он облегченно вздохнул, сделал еще один шаг в магазин и махнул Бонни, подзывая ее.

Освинцованные стекла витражей бросали разноцветные отблески на внутренность маленького магазина. Вдоль трех стен тянулись полки с книгами, и переплет каждой из них был другого оттенка. От безукоризненно чистого деревянного пола тянуло ароматом сосны.

Билли на цыпочках подошел к одной из полок. В большинстве своем это были романы — женские, полицейские, приключенческие и немного фантастических. Он нашел книгу об итальянском искусстве и открыл ее. Запись от руки гласила: «От мистера Коллинза».

С нижней полки Бонни вытащила кулинарную книгу и стала листать ее.

— Что мы ищем?

— Я подумал, что, пока мы ждем владельца, можем заняться детективными изысканиями. Я ищу какой-нибудь исторический труд или, может, биографию… которые могут объяснить, что это за город.

Пока Бонни обыскивала одну сторону комнаты, Билли занялся другой, переходя от полки к полке и вытаскивая книгу за книгой. Процесс казался нескончаемым, но поскольку тайна Приюта Драконов становилась все туманнее, он решил найти хоть какие-нибудь намеки, которые могли бы помочь найти жену Мерлина.

На высокой полке у дальней стены он увидел небольшую книжку в кожаном переплете и коснулся выдавленного на ней изображения. Ага! Тут что-то есть. Он протянул ее Бонни:

— Взгляни-ка.

Тень ее головы упала на обложку, когда она шепотом прочитала заглавие: «Пророчества Жасмин, провидицы».

Билли открыл первую страницу, и они молча стали читать ее.






Прошлое — это прошлое, и в тенях его таятся только призраки. Воспоминания — всего лишь сны, которые тают с восходом солнца. Только дураков беспокоят беды прошедшего дня, и ни один умный человек не верит в завтрашние триумфы. Ибо и беды и триумфы — всего лишь увядшие розы, от которых не остается ни шипов, ни запахов.

Так пусть тени прошлого улетают, потому что они бессмысленные и безнадежные мысли, сны больных мозгов, невидимые спутники уличных хулиганов. Мы больше не дети и не так глупы, чтобы преклоняться перед оракулами огня.





Из задней части магазина донесся громкий стук. Билли закрыл книгу и пригнулся, потянув с собой Бонни. За скрипом дверных петель последовал гневный женский голос:

— Если ты знаешь, что тебе на пользу, ты бы делала то, что я тебе говорю. Сообщай о каждом слове, которое они тебе говорят, или я выкину тебя из города вместе с остальной швалью.

— Жасмин, — ответил другой женский голос, — ты должна знать, что твоя крикливая риторика не может оскорбить мои чувства и что здесь, у меня, она нежелательна.

— Запомни мои слова, — фыркнула в ответ Жасмин, — что твой мятежный язык когда-нибудь выкопает тебе могилу.

Ударил колокол на башне, прервав ссору. Билли положил книгу пророчеств на полку и коснулся плеча Бонни:

— Давай выбираться отсюда.

Пригнувшись, они скользнули к выходу. Тихонько приоткрыв дверь, Билли выбрался наружу, проверив, следует ли Бонни за ним. Придерживая одной рукой подол своего длинного платья, она выскочила в дверь и пустилась за ним.

Они побежали по улице, держа направление на магазин Доркас. Замедлив шаги при одиннадцатом, и последнем ударе колокола, они двинулись в сторону театра. Повернув на боковую улицу, Билли и Бонни увидели десяток человек в черном, которые, стоя в очереди, чего-то ждали. Пока Билли мялся на месте, к очереди присоединилась солидная дама в сером капоре и невысокий смуглый мужчина в гамашах и порванной на плече рубашке.

— Думаешь, здесь? — спросил Билли.

— Должно быть.

Они прошли мимо очереди и оказались у окошка администратора. Вывеска на соседней стене гласила: «Зал ожидания. Двери открываются в полдень, закрываются в три часа». Билли вгляделся во внутреннее помещение. В холле театра не было видно ни одной живой души. Несколько пустых кресел стояли у стен с двойными дверями, за которыми, очевидно, открывался проход в зрительный зал. На стене висели выцветшие афиши с вытертыми буквами, сообщавшими о спектаклях «Свидетели» и «О невидимых вещах». Над длинным столом, напоминавшим стойку в закусочной, на стене висели часы с маятником. Они показывали половину двенадцатого.

Отступив от окошка, Билли повернулся к Бонни и пробормотал про себя:

— Тут обязательно должен быть служитель. Кто-то должен подтягивать часы.

Он уставился на растущую очередь, пытаясь понять выражение лиц ее участников. Но на их серьезных физиономиях читалась только мрачная покорность, в которой не было ни печали, ни похоронной обреченности — рассеянные взгляды, плотно сжатые, неподвижные губы, тощие фигуры. Никто не произносил ни слова.

Билли подошел к началу очереди, где, понурив плечи и опираясь на узловатую трость, стояла пожилая дама, которую он видел в гостинице. Морщинистое лицо и редкие пряди седых волос говорили о долгих и трудных годах.

Билли подошел к ней поближе и поклонился:

— Я слышал, вы ждете короля.

Опираясь на трость, она слегка приосанилась, но голос подрагивал и ноги плохо держали ее.

— О нет, молодой человек. Не просто короля… а настоящего короля. Я была здесь, когда пророк объявил о его приходе, и я собираюсь снова быть здесь, когда явится король, чтобы взять нас в новую страну. — Мотнув головой, она показала себе за спину. — Мы все чувствуем то же самое, пусть даже большинство города считает нас сумасшедшими, особенно мэр.

— Как вас зовут? — спросила Бонни.

— Марта Стоун. — Она долго и пристально смотрела на Бонни. — А кто это спрашивает?

Бонни протянула руку, но Марта всего лишь уставилась на нее, и девушка отвела руку.

— Приятно познакомиться.

Билли прислонился к дверному косяку:

— Кому-нибудь разрешается войти внутрь?

Выпрямившись, Марта указала клюкой на дверь:

— В соответствии с пророчеством никто, кроме короля, не сможет открыть ее до наступления часа.

Билли сделал два шага, схватился за ручку и потянул. Дверь легко распахнулась. Не обращая внимания на изумленный вздох, раздавшийся у него за спиной, он вошел внутрь, взял по креслу в каждую руку и вернулся обратно.

— Это вам, — сказал он, поставив одно кресло рядом с Мартой. — Садитесь.

С помощью Бонни он вытащил из холла кресла для каждой из женщин в очереди. Все они, молодые или старые, кинулись пожимать ему руку, восхищенно глядя на него. Он снова перешел к началу очереди и раскинул руки, чтобы успокоить гул.

— Слушайте все! Я войду внутрь, но думаю, что всем вам надо дождаться наступления полудня.

Билли вернулся к открытой двери, жестом позвав Бонни следовать за ним.

Билли вместе с Бонни вошел внутрь и прикрыл за собой дверь. У него отчаянно колотилось сердце.

— Они думают, что я король.

— А почему бы им и не думать? — засмеялась Бонни. — Ведь ты открыл дверь, не так ли?

— Да, но я не знаю, как доставить их в новую страну. Я даже не знаю, где я сам сейчас.

— До полудня не так много времени. Давай посмотрим, что здесь делается. — Бонни подбежала к внутренним дверям и распахнула одну из них. — Хм… Внутри полная темнота.

Билли присоединился к ней, щурясь от непривычного сумрачного красного мерцания, которое еле освещало театр. Они скользнули в зал по ковровой дорожке пандуса, прошли мимо длинных рядов пустых кресел. Найдя короткую лесенку, они поднялись на сцену, где их ждал закрытый занавес. Сквозь его потертую ткань пробивались вспышки багрового света.

Бонни нашла то место, где занавес раздвигается, вцепилась в одну из половин и оттянула ее в сторону. Билли сделал то же самое с другой половиной занавеса, и колесики со скрипом поползли по направляющим. Когда они с Бонни растянули проем до двадцати футов, он торопливо вернулся к центру сцены и уставился на открывшееся перед ними зрелище.

Стеклянная перегородка от пола до потолка стояла стеной перед лесным пейзажем, совершенно живым, объемным и в движении, хотя был залит красным ореолом, словно оператор фиксировал его через цветные линзы. Деревья и небо качались и прыгали вверх и вниз — оператор как бы старался держаться рядом с человеком, идущим через лес. На нем был плащ с поясом и ножны. Из-под шапки выбивались седые волосы.

— Профессор? — прошептал Билли.

Все было настолько реальным, что казалось продолжением сцены, словно они могли войти прямо в этот багровый мир.

Билли приблизился к экрану и протянул к нему руку, чтобы выяснить, где кончается реальность и начинается изображение. Кончиками пальцев он наконец коснулся гладкого стекла и вздохнул. Он не знал почему, но, найдя эту границу, преисполнился печали, словно бежал играть на поле, а вместо этого наткнулся на железную решетку, преградившую ему путь.

Бонни на цыпочках подошла к нему, и они уставились на эту картину; они стояли оцепенев, едва ли не загипнотизированные видом этого неба и качающихся деревьев. Внезапно на весь экран легла чья-то тень, словно из-за их спины медленно возникли очертания человека. Билли инстинктивно схватился было за меч, но его при нем не было. Прежде чем он смог сообразить, каким иным образом ему вступить в бой, от экрана донесся тихий спокойный голос:

— Не пугайтесь.

Подкравшаяся тень уменьшилась до размеров человека, который и вышел на сцену — в то же время каким-то образом оставаясь за стеклянной перегородкой, словно он одновременно был частью экранного изображения и театральной сцены. Выйдя в центр, он остановился, оставаясь спокойным и неподвижным, а сцена за его спиной продолжала мерцать.

Он распростер руки:

— Добро пожаловать, друзья мои. Как долго я ждал вас!

Хотя казалось, что на нем красная маска, лицо этого человека было ясно различимо. Билли прижал ладони к стеклу.

— Профессор? — Он показал на человека в длинном плаще, который продолжал идти в поле зрения. — А я думал, что вы там.

Человек приподнял полу мантии и рассмеялся:

— Я не думаю, что ваш профессор носит что-либо подобное, но, глядя сквозь эту стену из драгоценного камня, вы вряд ли можете утверждать, что я не ношу красное. — Он повернулся и махнул рукой в сторону леса. — Ваше первое предположение было верным. Это ваш профессор. Он исполняет свою обязанность — проводит вашу мать к обусловленному месту встречи и прилагает все силы для защиты ее. Там по-прежнему ночь, потому что время в двух измерениях редко совпадает. Я заметил, что бывают периоды, когда оно совпадает и тут и там, а затем одно может быстро убегать вперед в то время, когда другое медленно тащится сзади. За все мои столетия странствий через границы пространств этот феномен был едва ли не самым интересным.

У Билли опять ослабли ноги, а дыхания еле хватило, чтобы заговорить:

— Мерлин?

Мерлин кивнул:

— Да, Билли. Это я. — Он поклонился Бонни. — Добро пожаловать, мой нежный цветок. Ты прелестно выглядишь в этом платье.

Блеснув улыбкой, Бонни сделала реверанс:

— Благодарю вас, любезный сэр.

Мерлин снова приподнялся. Его глаза сверкнули.

— Милости прошу, прекрасная девушка. — Он хлопнул в ладоши и решительно сказал: — Итак, нас ждет много дел…

Билли поднял руку:

— Подождите минутку! Не хотите ли объяснить, почему и как вы здесь очутились, и вообще, что это за место?

По лицу Мерлина скользнула мягкая улыбка.

— Ну да, у молодого короля всегда должно быть много вопросов. После всего, что вы увидели, сомнения по-прежнему терзают ваш мозг?

— На самом деле не сомнения. Я просто хотел бы четко понять, что здесь происходит. Я настолько растерян, что чувствую себя словно в ночном кошмаре.

— Достаточно честное признание, но, поскольку для нас очень важно время, я буду краток. Отвечаю на твой первый вопрос. Когда Экскалибур превратил меня в световую субстанцию, я обрел существование, которое позволило мне путешествовать едва ли не по всем духовным пространствам — в кэндлстоны, через все Семь Кругов и даже к преддверию Рая. Если ты помнишь, какое-то время я был даже в облике твоего профессора. — Он хлопнул по внутренней стене стеклянного экрана. — Эта перегородка между нами — драгоценный камень кулона, Великий Ключ, который открывает проход между вашим миром и Приютом Драконов, и теперь он висит на цепочке на шее твоей матери. Хотя я способен находиться внутри турмалина, я не могу пройти сквозь последний барьер того мира, в котором ты пребываешь.

— Почему? — спросил Билли.

— Я не дракон, — распростер руки Мерлин. — Те, что в поселении, — души драконов, которые никогда не позволят Нефилимам контролировать их мозги. Я думаю, ты имеешь право называть их непродавшимися драконами.

— Непродавшимися? — ухмыльнулся Билли. — Есть по крайней мере одна, которая полностью продалась. Едва мы оказались тут, она стала доставлять нам сплошные неприятности.

— Так ли? — озабоченно спросил Мерлин. — И что же она делала?

— Ее зовут Жасмин. Она называет себя пророчицей и рассказывает, что горожане не в состоянии вспоминать прошлое. Пара из них сказала нам, что она была бы готова убить нас, будь у нее такая возможность. Она говорит, что мы кто-то вроде оракулов огня и заслуживаем смерти.

Мерлин погладил подбородок.

— Понимаю. Очень интересно. Я думаю, она могла быть драконом, который сам предпочел продаться. Хотя Нефилим никогда не обитал в ее теле, возможно, она обрела силу из темных источников и пользуется ею, чтобы властвовать над другими. — Он сложил руки на поясе. — Я не ожидал, что кто-то похожий на нее существует в Приюте Драконов. И советую вам избегать ее.

— Еще бы, — хмыкнул Билли. — Мы тоже так решили. Но почему здесь очутились драконы?

— Они здесь, — ответил Мерлин, — потому что их душам больше некуда деваться. Драконы были назначены править человечеством, когда в самом начале земля была Раем, но когда человек пал, рухнул и Рай. Как вы знаете, те драконы, которые были убиты после того, как стали людьми, отосланы в седьмой круг Гадеса. От них остались лишь сухие кости, которым необходимо духовное возрождение — его-то ты и принесешь им, как человек-мессия. Те драконы, которых ты видел в городке, были убиты как драконы, и поэтому они оказались в этом закрытом месте, не предназначенном для людей. У них не было мессии, чтобы спасти их… до сих пор.

Билли ткнул себя пальцем в грудь.

Мерлин показал себе под ноги:

— Убеди их прийти сюда, и ты все увидишь. Они знают, что это такое. Они знают, что это их освобождение давно прозвучало в пророчестве. Я не сомневаюсь, многие уже ждут твоего появления.

Билли кивнул на двери:

— Ну, не так уж и много, может, самое большее — две дюжины.

Мерлин было поджал губы, насупился, и его лицо застыло в твердой решимости.

— Значит, ты должен убедить большинство прийти сюда. От их количества зависит судьба Земли, а их избавление — от веры в тебя, в избранного. — Он поднял кулак и с силой ударил по экрану. — Они не могут быть спасены, пока не последуют за тобой к этому камню, и, даже когда они придут, их вера подвергнется испытанию, но они окончательно поверят, когда увидят, как ты проходишь сквозь камень, и только избранные антрозилы, люди-драконы, смогут вывести их по этому проходу.

Бонни прижала ладонь к стеклу:

— А что произойдет с драконами, когда они выйдут?

Мерлин разжал кулак и отряхнул полу своего плаща.

— Честно говоря, я и сам толком не знаю. Эти драконы погибли, так что, скорее всего, они не смогут обрести физическое существование, но… — он показал на стеклянный барьер, — там внутри они не являются драконами. Ведь вы должны были найти две души, которые не принадлежали к ним.

— Вашу жену? — спросила Бонни. — Билли читал о ней в Fama Regis.

— Да. Моя жена до сих пор пребывает в здравом рассудке, но человеческая душа, покинув ее, умерла, и она стала подобна одному из уничтоженных драконов. Я искал ее по всем кругам, и прежде всего в шестом, но так и не нашел среди пребывающих там душ. Возможно, ее облик лишен способности появляться в человеческих владениях из-за необычности ее пленения в Приюте Драконов. — Легкая улыбка осветила лицо Мерлина. — Но если вы сможете ее вытащить, я доставлю ее в такое место, где она восстановится.

— Не беспокойтесь, — сказала Бонни. — Мы сделаем все, что в наших силах, и найдем ее.

Билли грустно вздохнул:

— Тогда, как я предполагаю, второй должна быть жена профессора Гамильтона.

Мерлин прикрыл один глаз.

— Доркас там?

— Да, — кивнула Бонни. — Она портниха, как и в нашем мире.

— Значит, Моргана уничтожила жену еще одного своего врага. Я должен был догадаться. Она предсказуема.

Билли пальцем провел на стекле расплывчатую линию:

— Тогда кто же тот другой, который не принадлежит к этому миру?

Мерлин прислонился к барьеру:

— Зрение подвело тебя, Билли. Да, твой отец, скорее всего, в этом поселении, хотя я не могу тебе сказать, как он выглядит. Его необходимо убедить явиться сюда. На его плечах может лежать судьба мира.

Билли вскинул брови. Он не хотел давать воли своему возбуждению. Пока еще рано.

— Значит, если он не принадлежит к этому миру, то он не мертв?

— Нет. Ни в коем случае. Просто у него нет тела. Когда ты бросил в пропасть луч Экскалибура, его дух прошел через турмалин кулона и очутился в Приюте Драконов. Поскольку сейчас его телом владеет дух зла, я не могу сказать, что случится, доведись тебе добраться до него, но ты должен убедить его в том, что твое появление означает конец возрождения драконов. К ним всем вернутся их способности, и больше не будет никакой необходимости в этом месте. Оно будет полностью уничтожено. — Он отошел от барьера, вернулся и снова прислонился к нему. — В силу каких-то причин Бог не сообщил мне, как он претворит в жизнь свои планы, но я знаю, что твое решение, Билли, тут все изменит. Запомни эти слова, поскольку в них заключено пророчество: Король путем свободы и любви, тропой святой войны, дорогой крови и жертвенной стезею благородства идет. Спасая души, все отдаст.

— Отдать все? — повторил Билли. — Что это значит?

Мерлин снова стал прохаживаться, на этот раз быстрее, чем раньше. Опустив голову, он вскинул руки.

— Я не знаю! — с отчаянием сказал он. — Это может означать очень многое. — Остановившись в центре, он с силой перевел дыхание и закрыл глаза, словно боясь посмотреть на Билли. Наконец он открыл их, они были полны слез, и сказал еле слышным шепотом: — Просто будь готов ко всему, пусть даже тебе придется пройти по следам твоего Спасителя. Не важно, что произойдет. Даже если тебе доведется погибнуть, ты никогда не будешь забыт.

В зале театра раздалось чье-то шарканье. Марта доковыляла до первого ряда, ее глаза поблескивали в свете красного экрана.

— Смотрите! — закричала она. — Король раздвинул занавес!

С радостными криками люди кинулись на свои места.

Пригнувшись, Мерлин шепнул:

— Эти люди много лет ждали твоего прихода, поэтому они не будут возражать, когда ты скажешь, что, если сможешь, вернешься с многими их соседями. Но будь внимателен. Портал, через который можно поддерживать связь с этой реальностью, обладает необыкновенным зарядом духовной энергии, даже в течение этих трех часов. Хотя власть открывать этот портал принадлежит небесам, она приходит как ответ на молитвы верующих, которые ждут здесь каждый день, что смогут последовать порядку, предписанному Богом. Так что в три часа проход к экрану закроется, а ты должен будешь вернуться и вести их к спасению. И пусть Бог внушит тебе правильные слова, и здесь, и в поселении. — Мерлин отодвинулся в сторону и ушел; его тень на мгновение выросла и исчезла.

Повернувшись лицом к зрителям, Билли вместе с Бонни неторопливо вышел на авансцену. На них снизу вверх смотрели серьезные и воодушевленные лица, словно прося хотя бы о едином слове — как щенок ждет остатков трапезы со стола. Бонни схватила руку Билли, трижды сжала ее и отошла. Тепло ее прикосновения придало ему смелости.

Билли откашлялся:

— Вы пришли сюда в силу пророчества, которое человек произнес много лет назад, и вы оказались достаточно умны, чтобы поверить ему. Я думаю, что вы многим рассказали о нем, не так ли?

Марта махнула своей клюкой:

— Всем, кого я знала, и кое-кому, кого не знала. Я даже сама написала брошюру и раздавала ее, но люди надо мной смеялись.

— Кое-кто из них здесь! — крикнул мужчина из второго ряда. — Моя собственная жена думает, что я сумасшедший.

В заднем ряду встала Констанс.

— Я рассказала всем постояльцам в моей гостинице о появлении короля, но большинство из них обозвали меня дурой.

По залу пробежал шумок.

Билли махнул обеими руками, повернув ладони книзу.

— Но вы все еще хотите, чтобы они пришли, верно?

В театре воцарилось молчание. Билли вглядывался в каждого, красные отсветы пульсировали на лицах, раздираемых эмоциями. Через несколько секунд в третьем ряду встала женщина средних лет.

— Я хочу, чтобы они пришли, — сказала она, заламывая руки и поворачивая голову то в одну, то в другую сторону. — Мы все равно любим даже тех, кто не слушает нас. — Порывшись в кармане платья, она вытащила платок и вытерла глаза. — Мой сын добр и умен, но он отказывается верить пророку. — Снова сунув руку в карман, она на этот раз извлекла гвоздику. — Он принес мне цветы, но не хочет дать то, о чем я мечтаю больше всего, — надежду на то, что он вместе со мной покинет это место.

Бонни сжала запястье Билли. Он понял, что означает этот ее сигнал.

— Не Броган ли зовут его? — спросил Билли.

Глаза женщины вспыхнули.

— Да! Откуда вы знаете?

— Мы встречались. Ничего не могу обещать, но попробую снова найти его и убедить прийти.

Крики из зала засыпали Билли именами — по всей видимости, тех любимых, которых отчаявшиеся люди хотели найти. Билли замахал руками, успокаивая собравшихся.

— Я приведу всех, кого смогу, но сейчас мне лучше идти. Времени немного. — Повернувшись, он посмотрел на экран.

Движение в другом мире остановилось, и профессор обернулся. Рядом с ним стояли мистер Фоли и сэр Патрик. Похоже, все трое говорили о чем-то важном, и на лице каждого из них было серьезное выражение.

— Просто смотрите на экран, пока я не вернусь, — продолжил Билли, — и если случится что-нибудь интересное, расскажете мне.

Вместе с Бонни Билли спрыгнул со сцены. Они побежали по наклонному пандусу к выходу из театра, проскочили в двери и оказались на улице. Билли остановился и огляделся, привыкая к солнечному свету.

— О’кей. Первым делом — в книжный магазин. Может, Жасмин ушла и мы сможем поговорить с теми, кто там остался.

— Верно, — сказала Бонни, — но, учитывая, как тут бежит время, сейчас уже больше часа. Он, должно быть, закрыт.

Слегка кивнув, он показал на людей, спешащих к центру города:

— Ты не думаешь, что если мы последуем за лидером, то смешаемся с ними?

Бонни проверила, повернуто ли кольцо камнем к ладони.

— Веди, — сказала она, сжимая кулачок. — Я за тобой.




Самолет завис над поляной у берега озера, и Самайза рявкнул:

— Мы снизились. Прыгай!

Эшли расстегнула ремень безопасности, прошла по проходу, все еще держась за живот, остановилась у дверей грузового люка и посмотрела вниз, на поблескивающую в лунном свете траву. В проем ворвался порыв холодного ветра, и она поежилась.

С одной стороны тянулось озеро, а с другой — стояли высокие деревья, так что длинный узкий луг был как бы границей лесистого парка, который мог бы быть прекрасным местом для игр. Вместо этого, сегодняшней ночью он станет полем кошмаров, где ей придется лицом к лицу встретиться с разъяренным демоном. Она сглотнула, чувствуя во рту горький привкус желчи, и выпрыгнула из самолета.

В школе она занималась прыжками в длину и знала, как приземляться: коснувшись земли, согнуть колени и кувыркнуться вперед, используя инерцию движения. Она перекатилась на спину, увидев теперь и самолет, и демона. Огромный, как слон, и в то же время внушительный, как скульптура греческого бога, он схватил Мерлин II за распорки крыла и, отталкиваясь босой ногой, как мальчишка на скейте, покатил самолет к деревьям, где огонь охватил самолет, превратившийся в огненный шар.

Эшли села и сглотнула спазм в горле при мысли об Уолтере: смог ли он спастись? Вскочив на ноги, она повернулась и посмотрела на волны озера, лизавшие береговую линию. Возможно ли пережить удар о воду после падения с такой высоты? И если все обошлось, то сколько он продержится в ледяной воде?

Грузными шагами Самайза подошел к ней и оскалил острые зубы. Одним движением руки он сгреб Эшли, вскинул ее в воздух и понес к лесу с такой легкостью, словно она была игрушечным медвежонком, и от силы его хватки у нее перехватило дыхание. Она пощелкала зубами, стараясь кодом передать свое местопребывание, и успела отломать ветку.

— И вовсе не холодно, — пробурчал Самайза.

Эшли закончила передачу и, втянув в себя воздух, огрызнулась:

— Нет, холодно… и ты пугаешь меня… до полусмерти. — Она отломила еще часть ветки, размером с большой палец, и бросила ее.

Он стиснул ее еще сильнее, надавив на живот с такой силой, что Эшли показалось, будто ее печень сейчас взорвется. Она боролась за каждый глоток воздуха, и ее легкие втягивали кислород по чайной ложке. Хватит работать кодом Морзе! Сейчас она должна просто выжить!




Холод со свистом ворвался в щели ящика, в котором спрятался Уолтер.

— Ого! Я падаю!

Руки и ноги у него окоченели. Он отчаянно втягивал в себя воздух. И тут…

Плюх!

Голова стукнулась о внутреннюю стенку ящика. В лицо ему брызнули струи ледяной воды, вся одежда тут же промокла — что и помогло ему не потерять сознание. Упираясь обеими руками, он откинул крышку и обнаружил, что болтается на поверхности огромного озера, и сколько мог видеть, повсюду лунный свет серебрился на гребешках бесконечных волн. Над этим пространством гулял холодный ветер, и против него он, в мокрой рубашке и куртке, был совершенно беззащитен. Уолтеру казалось, что в него вонзаются тысячи сосулек.

В ледяной воде у него онемели суставы. Деревянный ящик, хоть и не походил на судно, все же как-то держал Уолтера на плаву, но что он будет делать, когда ящик пойдет ко дну? Может, ему удастся добраться до берега прежде, чем он захлебнется? Он видел огоньки — скорее всего, это были дома, но он никак не мог понять, далеко ли они. Сможет ли он добраться до них раньше, чем превратится в окоченевшее чучело?

Он наметил себе одинокий огонек на берегу и направился к нему, учитывая ветер, сбивавший его с пути. Барахтаясь в бескрайнем пространстве белопенных волн, он чувствовал себя как мышь в затопленной лодке. Каждый гребок причинял боль. Волны окатывали его ледяной водой. Порывы ветра вышибали воздух из легких, но если он хочет пересечь озеро, должен дышать.

Справа от него взлетел огромный огненный столб. Он судорожно глотнул воздух.

— Эшли!

Высокая колонна огня обозначила для него новый курс, и теперь он держал его. Он должен как-то справиться с ветром, взрыв вызвал у него мощный приток адреналина. Он отчаянно разгребал руками воду, и новая энергия вселила в него новую надежду.




12

Джаред Баннистер


Пробиваясь сквозь толпу людей, заполнивших городскую площадь, Билли и Бонни добрались до книжного магазина. Аккуратно открыв дверь, он неторопливо вошел и осмотрел помещение. Когда, отступив в сторону, он пропустил Бонни, под его ногами скрипнули половицы.

Пожилая женщина посмотрела на них из-за конторки и, сдвинув очки, улыбнулась.

— Могу ли я помочь вам? — спросила она.

Билли подошел к стойке, стараясь казаться не слишком озабоченным.

— Да. Я ищу мужчину, больше шести футов роста, стройного и довольно мускулистого. С рыжеватыми волосами.

— Вы точно описали моего библиотекаря. Вы его приятель?

— М-м-м… родственник.

— Понимаю. Реджинальд не предупреждал меня о визите родственников, но, конечно, заходите и располагайтесь. — Она показала на створки вращающихся дверей.

Билли обратил внимание на пальцы ее правой руки. Кольца на них не было.

— Он работает над исследовательским проектом, — продолжила она, — но вы, конечно, можете прервать его занятие.

Когда она произнесла имя Реджинальд, у Билли упало сердце, он надеялся услышать Джаред.

— Бонни, — шепнул Билли, когда они подошли к дверям. — У нее нет кольца. Тебе ничего не приходит в голову?

— Жена Мерлина?

— Книги как свитки. Почему бы и нет?

— Давай посмотрим, что нам удастся выяснить.

Вместе с Билли, который держался в нескольких шагах позади, Бонни подошла к конторке и протянула руку:

— Мое имя Бонни. Могу ли я узнать ваше?

Женщина, вскинув голову, уставилась на нее.

— Да, юная леди, — сказала она, неторопливо протягивая руку Бонни. — Меня зовут Сара.

Бонни энергично кивнула, и ее улыбка расползлась от уха до уха.

— Приятно познакомиться. — Она взяла книгу из пачки «Пророчества Жасмин». Она явно была предназначена для чтения среди горожан, и эта солидная стопка была всем доступна. — Как давно вы продаете здесь книги?

— О, сколько себя помню, но я редко думаю о таких вещах. — Она протянула руку за книгой. В ее тоне мелькнула нотка сарказма. — Как говорит Жасмин, заниматься прошлым — неприбыльное занятие.

— Понимаю. — Бонни вернула ей книгу. — Вы замужем?

Сара сняла очки и положила их на стойку.

— Юная леди, я очарована вашей улыбкой. — Она коснулась кончика носа Бонни. — Но думаю, что носик у вас длинноват, если вы понимаете мою мысль.

Бонни потерла нос и покраснела.

— Простите. Я надеюсь, что не обидела вас.

— Извинение принимается. Поскольку вы явно не привыкли к нашей жизни здесь, у меня для вас три совета. Первый — руку пожимают джентльмены. Леди делают реверанс. Второй… — Она показала на руку Бонни. — Спрячьте этот камень. Недостаточно просто повернуть его. И третий — воздерживайтесь от вопросов о прошлом. И в-четвертых, держитесь подальше от Жасмин.

Бонни показала три пальца:

— Вы сказали, что дадите три совета. А это уже четыре.

— Есть и пятый, — сказала Сара, поднимая руку с растопыренными пальцами. — Осторожнее поправляйте пожилых женщин. Нас не радует напоминание о старческом слабоумии.

— Я понимаю, — сделала книксен Бонни. — И еще раз приношу извинения.

Сара расплылась в улыбке, напоминая теперь добрую бабушку.

— Не стоит, мое дорогое дитя. Это я извиняюсь, что была грубовата с тобой, когда ты спросила о моем семейном положении.

Бонни протестующе подняла руку.

— Я спросила только потому, что мы пытаемся найти жену человека по имени Мерлин.

Сара вскинула брови:

— Мерлин, ты говоришь?

Бонни быстро закивала:

— Вы что-то слышали о нем?

— Имя знакомое… очень знакомое. — Сара закатила глаза и задумчиво погладила подбородок. — Кажется, в свое время я знавала его, но сейчас не могу припомнить.

Бонни, нервничая, стала крутить кольцо.

— Э-э-э… могу я спросить у вас: почему вы не носите кольцо?

— Спросить ты можешь… — У Сары слегка дрожали руки, когда она погладила палец без всяких украшений. — Но у меня нет ответа на тайну, которую я сама не понимаю. Если исходить из объяснений Жасмин, я незаконнорожденная, то есть принадлежу к самому низшему классу, и поэтому лишена привилегии носить кольцо.

Билли приблизился на два шага. Он не хотел прерывать Бонни — она отлично делала свое дело, — но разговор становился настолько интересным, что он не хотел упустить ни единого слова.

— Много ли здесь таких, как вы? — спросила Бонни.

— Я знаю только о Доркас, портнихе, но Жасмин рассказывала об опасных иностранцах, у которых нет кольца дракона, их надо гнать вон, едва только они переступят границу нашего города. Доркас и мне она позволила остаться, потому что мы безобидные старые женщины.

— Каким образом Жасмин удается удерживать всех от вопросов о прошлом? Неужели вас не интересует, откуда вы явились или как долго вы тут находитесь?

Сара пролистала страницы книги, которую держала в руках.

— Ни на кого из местных ее заклинания не действуют. — Она захлопнула книгу и положила ее на место. — Мы просто привыкли думать только о настоящем, так что прошлое нас не касается.

— А как же те люди, которые приходят в театр? Неужели Жасмин влияет и на них?

— Своими пророчествами? Угрозами наказания? Да. Но она позволяет им ходить в театр. Она считает, что это откровенная глупость, которая ровно ничего не значит.

Бонни взяла книгу из ближайшей стопки и раскрыла ее:

— А вы сами ходили туда?

— Попробовала дважды. — Сара грустно покачала головой. — Но похоже, что незаконнорожденным ничего не дано.

Бонни подняла голову от книги:

— Та странная стена не позволяет вам пройти в двери?

— Да, — согласилась Сара и прищурилась. — А откуда ты знаешь?

Билли подошел к стойке:

— То же самое случилось и с Доркас. — Он сунул руку в карман, собираясь вытащить и показать ей кольцо, но понял, что надо дождаться знака, который он получит. — Мы сейчас вернемся и повидаемся с Реджинальдом… если все в порядке.

— Конечно, — ответила Сара. — Но будьте осторожны. Хотя Реджинальд и безобиден, но слегка чудаковат.

Билли и Бонни отошли в сторону.

— Ну, что ты сейчас думаешь? — спросила Бонни. — Может ли она быть женой Мерлина?

— Что-то тут есть. Когда ты упомянула его имя, она вздрогнула, словно от звона колокольчика. — Билли толкнул одну из створок дверей и заглянул в куда большую комнату. От пола до потолка тянулись ряды полок с книгами, и из-за них почти ничего не было видно.

Распахнув дверь пошире, он вошел на цыпочках, и ему показалось, что он попал в благоговейное святилище древних текстов. Взволнованно переводя дыхание, Бонни следовала за ним. Когда они двигались по проходу между рядами, Бонни шепотом читала ярлычки на полках, мимо которых они проходили:

— Алхимия. Аллегории. Астрология. Биографии. Здесь мы можем собрать массу сведений.

За этим помещением открылся тусклый, мрачный кабинет. Свет пробивался только через несколько оконных переплетов под самым потолком. Большую часть пыльного пола занимали два длинных стола, заваленные книгами; некоторые были открыты, другие громоздились нестройными стопками. Когда Билли подошел ближе, от запаха плесени у него защекотало в носу.

Рядом с одним из столов, опустив голову и листая страницу за страницей, стоял человек. Набросав несколько слов на листке бумаги, он отбрасывал книгу, хватал другую, открывал ее и начинал процесс сначала.

Он казался знакомым: рыжеватые волосы, сильные руки, уверенные движения, но лица его не было видно — настолько он был погружен в работу.

Билли откашлялся:

— Реджинальд?

Мужчина поднял голову. У него было смуглое худое лицо, а в блестящих глазах застыл вопрос.

— Да?

Билли зажмурился, не в силах поверить тому, что увидел. Это лицо! Эти глаза! Ему сжало грудь. Он с трудом мог дышать.

— Папа?

Губы у мужчины раздвинулись, и он как будто беззвучно произнес: «Билли», и тут же нахмурил брови, словно был не в состоянии понять его смысл. Библиотекарь взял книгу и прижал ее к груди; взгляд его метался из стороны в сторону. Похоже, что-то в его памяти пыталось вырваться на поверхность, но он лишь тихо бормотал с британским акцентом:

— Книги о родительских обязанностях находятся в секции «Сделай сам» у меня за спиной, четвертый ряд направо. — Он снова опустил голову, возвращаясь к своему занятию.

Билли сглотнул, пытаясь справиться с комком в горле. Этот человек настолько походил на его отца, что ему хотелось кинуться вперед, перепрыгнуть через стол и крепко обнять его. Но он не мог этого сделать. Перед ним стоял Реджинальд, и этот человек не узнал его или, по крайней мере, сделал вид, что не узнал; кроме того, у него был британский акцент, которого не было у отца. Билли схватил Бонни за руку, радуясь, что рядом есть кто-то, знающий Джареда.

— Давай подойдем поближе, — шепнул он, — и зададим несколько вопросов.

Придвинувшись к столу, он взял какую-то книгу, сделав вид, что заинтересовался ее названием.

— Что вы изучаете?

Реджинальд, не поднимая глаз, показал на книгу, а затем на стол:

— Положите ее, пожалуйста. Она мне сейчас понадобится.

Билли вернул книгу на место:

— Прошу прощения.

Реджинальд положил обе ладони на стол и вздохнул:

— Это я приношу свои извинения. Такова моя работа — помогать попечителям библиотеки. Пожалуйста, простите меня… вы назвали свое имя?..

— Я его не называл. Меня зовут Билли. А это моя подруга Бонни, — кивнул он в ее сторону.

— Билли… Билли… Откуда-то я знаю это имя. Вы здесь бывали раньше? — Он поднял голову, постукивая пальцами по скуле. — Уверен, что бывали. Вас интересовали книги по… Что же это было? — Он щелкнул пальцами. — Ну да! Искусство. Точнее, карандашные наброски разных чудовищ. Разве вы специально не искали произведения искусства, посвященные драконам?

Билли почувствовал бурный прилив адреналина. Реджинальд должен быть его отцом! Кто еще может знать о его интересе к драконам? Но что толку в этом, если его отец не знает, кем он был? Страшнее пытку трудно придумать. Тем не менее какие-то искорки памяти Реджинальда давали надежду. Билли оставалось только придумать, как раздуть из них пламя.

— По вашему молчанию я вижу, вы что-то забыли, — продолжил Реджинальд, — но откуда-то я точно помню вас… явно что-то связанное с изображениями драконов.

— О, простите. Я задумался. Но вы были правы. Я художник, и я интересуюсь драконами. — Билли показал на карандаш Реджинальда, лежащий на бумаге с заметками. — Могу ли я показать вам?

— Да, будьте любезны.

Билли быстро набросал образ дракона и повернул его к Реджинальду, отчаянно надеясь, что он оживит его память.

— Что вы знаете о них?

— Мифические создания, — сказал Реджинальд, глядя на рисунок. Он кивнул на полку слева. — «Мифология» стоит рядом с «Музыкой». Но если вы хотите знать мое мнение, то не стоит тратить время или усилия на их изучение.

Билли положил руку на книгу, помня на этот раз, что не стоит брать ее.

— То, что вы изучаете, конечно, куда важнее.

— Похоже, что только для меня. — Реджинальд открыл папку с газетными вырезками. — Но я вам расскажу об этом. Меня все здесь считают местным дурачком — не страшно, если и вы так решите.

Билли сжал предплечье Реджинальда, надеясь, что его прикосновение окажет какое-то воздействие. Реджинальд сделал попытку высвободиться, но Билли его не отпустил, и отец расслабился.

— Пожалуйста, доверьтесь мне, — мягко сказал Билли. — Я вовсе не считаю вас сумасшедшим.

Бонни, оказавшись рядом с Реджинальдом, уставилась на газету, лежащую на титульной странице книги:

— Это газета вашего города? «Дейли геральд»?

— Это газета для местных. — Он ткнул пальцем в страницу. — Обратили внимание на дату?

Барабаня карандашом по столу, Билли изучил газету:

— М-м-м… нет. Я тут вообще не вижу даты.

— Верно. — Реджинальд перевернул страницу. — А теперь вы видите какое-то сходство между этими двумя номерами?

Билли взял в руки страницу и внимательно изучил первую и вторую.

— Да. Я могу сказать, они полностью идентичны.

— И опять-таки верно. — Он показал на заголовок. — Например, прочитайте эту статью о пикнике в День Основателя.

— Я видела ее на стойке у Сары, — сказала Бонни. Она медленно провела пальцем по статье сверху донизу. — Всем рекомендуется к часу быть готовыми к большому событию, так что лучше всего покупками заняться с самого утра. — Она добралась до последней строчки. — Будут закуски, развлечения и дружеские встречи, так что приходите и празднуйте со своими соседями.

Реджинальд перелистал страницы в папке:

— Я собираю их и складываю. Каждое издание точно такое же, как и предыдущее. Каждый день вся деревня собирается на общественный пикник, и они никогда не осознают, что все то же самое было вчера. И насколько я могу судить по своим наблюдениям за людьми, да и за собой, у меня складывается четкое впечатление, что пикник — не единственное повторяющееся событие. Каждый день все члены общины сталкиваются с той же рутиной. И похоже, меня единственного беспокоят эти повторения.

— Вы кому-нибудь показывали свою подшивку? — спросил Билли.

— Мэру и констеблю.

— И что они сказали?

Реджинальд хмыкнул и с треском захлопнул обложку.

— Они обвинили меня в ненужном коллекционировании вороха сегодняшних газет и придумали какую-то бредовую историю, чтобы привлечь внимание к моему душевному нездоровью.

Дверь между библиотекой и книжной лавкой скрипнула. Билли понизил голос:

— Но не может быть, чтобы они при этом были серьезны. Чего ради они обвинили вас во лжи?

Реджинальд не счел нужным понижать голос.

— Они были серьезны и отнеслись ко мне с материнской заботой. Они не имеют представления, что сами крутятся как белка в колесе. И по мере того, как кончается день, я ловлю себя на том, что начинаю повторять собственные действия. Похоже, я забываю, что делал предыдущим днем, и вспоминаю вчерашние занятия только после того, как повторяю их сегодня. Таким образом, я убежден, что постепенно становлюсь одним из них, и день за днем образ моих действий не меняется, я лишь тупо принимаю тот факт, что топчусь на одном месте.

Взмахом руки Реджинальд показал на книги:

— Когда я провожу свои исследования о происхождении этого местечка, у меня возникает смутное ощущение, что я уже читал эти книги, анализировал те же самые мысли и приходил к тем же выводам — лишь для того, чтобы забыть их к утру. — Он швырнул папку через комнату, и газетные вырезки разлетелись по воздуху. — Ха! Скоро я и вас перестану узнавать!

Тяжело дыша, он взъерошил волосы.

— Я… я… извините меня. Как видите, меня с легкостью можно принять за сумасшедшего. Я думаю, что было бы куда лучше, если бы какой-нибудь робот, чуждый моим обстоятельствам, занимался моей ежедневной рутиной. — Внезапно он как-то странно посмотрел на Билли и нахмурился. — Но если вы один из них, то должны были приходить сюда вчера, а это означает, что я забыл ваш визит. — Он взял другую книгу и ударил ею по столу. — Надежды нет! Я обречен на судьбу хуже, чем в аду!

Билли больше ничем не мог помочь ему. Он обнял Реджинальда и с силой прижал его к себе.

— Нет! — вскричал он. — Вы не обречены. Я знаю, как выбраться отсюда!

Бонни с другой стороны тоже обняла Реджинальда:

— Бог прояснит вашу память. Я знаю, он это сделает.

Билли почувствовал, что сердце Реджинальда заколотилось, как дробь перепуганного дятла. Низкие, глухие звуки, почти шепот, сорвались с губ Реджинальда:

— «Бог»?.. Вы сказали… «Бог»?

— Да, — тихо ответила Бонни.

Он мягко отстранился от Билли, повернулся лицом к Бонни и положил ей руки на плечи; глаза его наполнились слезами.

— Это слово преследовало меня в ночных кошмарах, но я не мог вспомнить, что оно означает. Я пытался припомнить, и вроде на какую-то секунду я понимал его, но затем память покидала меня, и у меня осталось лишь слабое впечатление. Словно я голыми руками пытался ловить рыбу в стремительном потоке, но она вырывалась, и я чувствовал лишь, как ее хвост выскальзывает у меня из пальцев.

Реджинальд взял тонкую брошюру, которая называлась «Зал ожидания».

— Здесь есть и другие, такие как я. Я вижу это по их глазам. Когда я спрашивал их о Боге, то видел, как в глазах мелькала мгновенная искорка… — Он открыл первую страницу брошюры. — Вот. Это сочинение одной пожилой женщины, она принесла мне ее утром. — Он показал на стопку таких же брошюр на соседнем стуле. — У меня десятки таких, видимо, она приносит их мне каждый день. Во всяком случае, они гласят, что пророк предсказал появление короля и каждый, кто верит в это пророчество, должен идти в театр и дожидаться его. — Закрыв брошюру, он кинул ее на стол. — Когда я прочел эти страницы, я почувствовал ту же искру, которая блеснула во мне при вашем упоминании Бога. Я услышал песню сирены, которая звала меня присоединиться к тем сумасшедшим, что ждут в очереди. — Он снова запустил пальцы в волосы. — Все и так думают, что я сумасшедший, и я часто спрашивал себя: почему бы и мне не отправиться в театр? И кто же в самом деле сумасшедший — дурак, который сидит в темном театре, ожидая представления, которое никогда не начнется, или дурак, который совершенно счастлив, проводя день за днем в бесконечной монотонности, даже не замечая, что он переставляет коробку с болтами с полки на верстак — и проделывает это десятки тысяч раз за эти бесконечно повторяющиеся годы? — Он сел, закинув руки за голову, и сплел пальцы на затылке. — Какой бы путь я ни выбрал, все равно окажусь дураком.

Билли наклонился, чтобы посмотреть в глаза Реджинальду.

— Но вы будете величайшим дураком из всех, если король в самом деле придет, а вы так и будете сидеть здесь над старыми книгами и газетами.

Реджинальд развел руки:

— Но всей этой истории невозможно поверить! — Он снова взял брошюру и обратился к ее последней странице. — Видите ли, в соответствии со словами пророка — которого, должен заметить, слышали лишь несколько человек — этот король-спаситель откроет дверь в новый мир, и те, кто пройдут в нее, встретят величайшего короля, который и решит, обретут ли они вечный мир и покой. — Он ткнул в строчку на странице. — Но вот в этом-то и суть проблемы. Пророк говорит: «Каждый, кто последует за королем, должен отказаться от всех своих желаний и стать слугой короля». — Он снова отбросил брошюру, и она винтом пошла по столу. — Рабская зависимость — это не то спасение, которого я хотел, так почему я должен верить в историю, которая обещает возвращение цепей? Это просто бессмысленно.

Бонни взяла брошюру и открыла обложку:

— Служение — это не так плохо, если ваш хозяин честен и благороден.

— Совершенно верно, но… — Реджинальд прижал кулак к ладони и вжал его, словно загоняя ядро в ствол. — Я должен быть чем-то большим, чем зерном меж жерновов. Я не могу поверить, что у меня только два выхода — ежедневно страдать в этой крупорушке или подчиниться королю, который тоже будет молоть меня, как ему вздумается. В самом деле, чем такая подчиненность лучше, чем тянуть лямку в этом городишке? По крайней мере, у меня есть хоть тень надежды, что я могу… — Он сжал пальцами подбородок. — Но как мне этого добиться?

— Тем, что вы можете разрушить жернова, — сказал Билли. — Что вы сможете управлять ими.

— Вот именно! — Его лицо покраснело. — Что вы сказали?

— Я сказал: «Вы сможете управлять ими». Вы же не хотите, чтобы кто-то другой решал вашу судьбу.

Глаза Реджинальда сузились, а на скулах выступили багровые пятна.

— Но заслуживаю ли я ту же судьбу, что и все безмозглые роботы в этом городке? Если мне дано видеть сквозь завесу отчаяния, должен ли я стоять в той же очереди, что и те, которые не способны видеть дальше своего носа, — только для того, чтобы в конце очереди получить кольцо в этот самый нос? — Он хлопнул ладонью по столу. — Я не лемминг,[3 - Лемминг — млекопитающее животное из семейства мышеобразных.] который прыгает в пропасть только потому, что его собратья сделали то же самое. Что они найдут на дне? Ничего, кроме мертвых леммингов.

Он открыл другую книгу, толстый том с пожелтевшими страницами плотного пергамента.

— Посмотрите. Это труд, который помогает мне сохранять здравомыслие и доказывает, что я не отсюда. — Он пролистал пергаментные страницы к самому началу. — Как видите, здесь есть несколько древних рун.

Упираясь руками в стол, Билли склонился над книгой:

— Мне доводилось видеть такие письмена. Это староанглийский, не так ли?

— Что-то вроде. Прикидывая, где разместить эту книгу, я открыл первую страницу. Она была пуста, и я предположил, что это какой-то журнал, путевой дневник, которым никто не удосужился воспользоваться, но внезапно, словно чудом, появились эти буквы. В глубине души я понимал, что они новые, что вчера я не делал ничего подобного. — Он перевернул страницу. — Я немедленно перевел эти слова на современный английский, веря, что этот текст на чистой странице — явный знак: я делаю что-то новое.

Приковавшись взглядом к пергаменту, Билли молча прочел эти слова:
		Воитель верует в святую помощь света,



		чей щедр источник. Но крепки запоры.



		И ждут глаза — лучей, замки — ключей,



		чтобы проникнуть сквозь покровы мрака.










		Драконовым ключом откроются врата



		великой истины, и белым станет око,



		спасая силой света, обретая



		утраченное, одаряя мудростью.










		И свет пронзит сердца, воспламеняя души,



		и жаркою волной целебного огня



		сожжет отбросы грязи с чистой плоти



		драконов, рыцарей и дам.










		Коварным злом сильны чертоги тьмы.



		Томятся пленники, нагие и слепые.



		Их укрепит прозреньем и согреет



		свет правды, отворив глухие двери.








У Билли заколотилось сердце. Это была та же самая поэма, что появилась в пещере, где он спасался от гибели в потоке. Каким образом слова с переводом одновременно появились в двух местах? Неужели его отец как-то обеспечил ему перевод? Это было бы слишком большим совпадением. Как это вообще могло случиться? Но какое иное может быть объяснение?

Он вытер лоб рукавом рубашки и еще раз тщательно вчитался в эти строки. Когда он в первый раз видел их, они означали не больше чем путь к спасению, но теперь в них звучала новая правда. Теперь они значили гораздо больше.

Он снова прочел второй катрен. Он знал, что турмалин в кулоне и был тем самым ключом, потому что он проложил путь к Приюту Драконов. Тем не менее поэма называлась «Ключ дракона», а не «Ключ этого дракона». Каждый ли турмалин действует подобным образом? Он сжал руку в кулак и посмотрел на свое кольцо. Как он должен пустить его в ход?

Он громко прочел последнюю строфу:
		Но свет, что приносит слово правды,



		откроет двери, что закрыты и спутаны петлями.








Он ткнул карандашным ластиком в страницу.

— Мы должны найти этот свет, если не хотим оставаться здесь в ловушке.

Реджинальд, сделав длинный выдох, кивнул:

— Согласен. Но как мы найдем его? Я уже обыскал все и вся.

Бонни закрыла брошюру и положила ее на стол.

— А в театре искали?

— Нет, — признал Реджинальд. — Мне сказали, что в театре темно. С чего бы я стал искать там свет?

— Порой свет дает о себе знать в довольно странных местах, — ответил Билли. Он положил ладонь на стол и раздвинул пальцы. — Я слышал, что почти у каждого в городе есть такое кольцо. Почему его нет у вас?

Реджинальд презрительно отмахнулся при виде кольца:

— Глаз дракона — для суеверных людей, а не для ученых. Кроме того, ваш белый, так что он не может быть глазом дракона.

Билли сдернул кольцо, бросил его на стол и медленно отвел руку:

— А какого цвета он сейчас?

— Ну, это какой-то хитрый номер. Красный.

Билли стиснул зубы. Отец всегда был упрям и неуступчив, но сейчас он сопротивлялся, как тысячефунтовый марлин. Как же убедить его? Ум у его отца всегда был острый, как клинок, но, может быть, оказавшись в этих непростых условиях, он купится на блеф? Стоит попытаться.

Билли грохнул кулаком по столу, заставив кольцо подпрыгнуть.

— Вы безнадежны! — Развернувшись на пятках, он стремительно двинулся к выходу. — Идем, Бонни. Может, к нам прислушается кто-то другой!

Бонни кинулась за ним, безуспешно пытаясь его перехватить.

— Но, Билли…

Рванувшись, Реджинальд схватил Билли за руку и притянул его обратно:

— Нет. Вы мне нужны. Если вы уйдете, я… — Он внезапно выпустил его, выпрямился и пригладил свою одежду. — Мне ужасно стыдно. Я вел себя просто недопустимо. — Опустив голову, он снова принялся листать страницы. — Продолжайте. Можете сами выбирать свою судьбу.

Билли вздохнул. Розыгрыш не сработал, но даже в этот краткий момент в нем усилилось чувство, что он имеет дело со своим отцом, — на него нахлынули воспоминания о том решающем утре, которое, казалось, было века назад: сон, как он смотрел в турмалин и видел лицо дракона, тот завтрак из жареной кукурузы, тихая песенка его матери о прошлом и его горячий поцелуй в ее щеку. Почему он помнит так много, а память его отца опустела? Ведь эти образы должны где-то крыться в нем, разве не так?

Билли перехватил карандаш в другую руку и перевернул чистую страницу старой книги. Быстрыми штрихами он набросал лицо женщины, добавив короткие темные волосы и грустные глаза. Бонни села рядом, наблюдая за ним и кивая, потому что она отлично знала, что он делает.

Реджинальд поднял взгляд, и его лицо вспыхнуло.

— Что вы делаете с моей книгой? — Подскочив, он вырвал ее. — Как вы смеете? Это моя единственная надежда на здравомыслие!

Билли отнял ее, швырнул на стол и ткнул пальцем в рисунок. Его лицо залило жаром, и он заорал:

— Что вы тут видите, Джаред Баннистер?

Реджинальд, открыв рот, уставился на него.

— Как вы назвали меня?

— Джаред Баннистер! — Билли, схватив Реджинальда за плечи, развернул его лицом к странице. — Посмотрите на рисунок и скажите мне. Скажите, ни о чем не думая, — что вам пришло в голову? Говорите немедленно!

— Мэ… Мэ…

— Произнесите это! — заорал Билли.

У Реджинальда медленно расширились глаза.

— Мэрилин?




13 

Братство страдальцев


— Мэрилин! — вскричал Билли. — Именно так зовут вашу жену.

Он отшвырнул карандаш, обхватил руками Реджинальда и попытался повалить его. Тот инстинктивно оттолкнул Билли в сторону и просунул свои руки между руками Билли, чтобы освободиться.

Они сотни раз боролись, и его отец всегда применял этот прием. Но теперь сын был куда сильнее, чем тот мальчик, с которым отец справлялся, гораздо сильнее. Они уткнулись головой друг в друга, чтобы занять более выгодное положение, и Билли выдавил из себя:

— Что… ты… сейчас… думаешь?

Реджинальд не ответил. Он попытался оттолкнуть Билли, но тот опрокинул соперника и прижал его плечи к земле, практически положив на лопатки.

— Еще… один… дюйм, — прохрипел Билли. По лицу его ручьями тек пот, он напряг все силы, словно одержать верх над отцом означало для него куда больше, чем простая победа в борцовской схватке. — Помнишь, я говорил, что когда-нибудь положу тебя на лопатки?

Глаза Реджинальда блеснули, словно в памяти всплыла какая-то новая мысль.

— Значит… ты хочешь… знать… что я думаю?

— Да. Скажи мне.

Толчком обеих рук Реджинальд откинул его на бок, вскочил на ноги и тяжело дыша склонился над столом, где лежала книга из пергамента. Лоб его был мокрый от пота, и он уставился в книгу, словно в поисках потерянных мыслей.

— Мне вспомнились слова «Ни в коем случае». Они что-то значат для тебя?

Билли тоже поднялся и присоединился к нему.

— Да! Так и было! Эти слова всегда говорил мой отец, когда я утверждал, что когда-нибудь положу его на лопатки.

Реджинальд снова посмотрел на изображение Мэрилин и открыл чистую страницу.

— Так говорил твой отец?

— Да, это был ты…

Реджинальд прижал ладонь к груди Билли.

— Смотри! Новые руны! — Он лихорадочно стал что-то искать на столе. — Где мой карандаш?

Билли нашел карандаш и протянул его:

— Вот он.

Реджинальд схватил его и стал на следующей странице набрасывать английский перевод возникающих рун, то и дело возвращаясь от одной страницы к другой. Через несколько минут он бросил карандаш на стол:

— Думаю, все сделано.

— И что тут говорится? — Бонни спрыгнула со стула и присоединилась к ним.

Реджинальд положил на ладони открытую книгу.

— «Клефспир, я нарекаю тебя Джаредом, сыном Артура. И этим решением я называю тебя своим сыном, поскольку истинно ты мне ближе, чем любой из моих отпрысков. — Повернувшись, он коснулся плеча женщины. — А тебя, дорогая Хартанна, я нарекаю Айрин, ибо твое присутствие дает мир и покой моей душе. Теперь ты моя дочь, дорогая принцесса, которая всегда обеспечит покой в стенах моего дворца. Для вашей защиты я внес вас в официальные бумаги под именами Реджинальд Баннистер и Табита Сильвер — как моих приемных сына и дочь. Тщательно скрывайте, кто вы на самом деле, ибо, если враги узнают вашу тайну, кровожадные псы веками будут преследовать вас. Со временем и я возьму себе другое имя, хотя вы можете снова стать Баннистер и Сильвер, чтобы, когда придет время, защитить свое наследие».

От лица Реджинальда отхлынула кровь.

— Джаред Баннистер, — пробормотал он. — Этим именем ты и назвал меня.

У Билли закружилась голова.

— Реджинальд… Это имя, данное тебе королем. — Он вынул из кармана кольцо. — Бонни, помнишь, я говорил тебе, как кто-то дал мне это кольцо, когда мы впервые очутились здесь?

Подойдя, Бонни внимательно рассмотрела кольцо.

— Да.

— И голос сказал — отдать его первому человеку, который назовет королевское имя моего отца.

— Первой произнесла имя Реджинальд Сара, — напомнила Бонни.

Он положил это кольцо на стол рядом со своим, и все втроем уставились на золотые обручи и красные камни. Билли пригнулся, всматриваясь в свечение.

— Ключ дракона, — тихо напомнил он, — находит потерянных.

Выпрямившись, Реджинальд стукнул по столу костяшками пальцев:

— Я понял, ты убедил меня, что я должен пуститься на новые поиски. Я пойду в театр.

Бонни обняла Реджинальда:

— И вы не пожалеете!

— Правда, есть одна проблема, — сказал Билли. — Мы выяснили, тебе нужно кольцо с глазом дракона, чтобы попасть внутрь.

— Которого у меня нет, — погрустнел Реджинальд. — Вы можете предложить какое-то решение?

Билли стянул свое кольцо, взял Реджинальда за руку и попытался надеть кольцо ему на палец.

— Нет! — Реджинальд повернул кольцо, сдвинув его к костяшке сустава. — Как вы попадете внутрь, если я…

Билли сжал пальцы Реджинальда.

— До того, как это кольцо попало ко мне, оно было твоим. И у меня есть другой способ проникнуть туда.

Реджинальд попытался высвободить руку, но Билли не отпускал его.

— Но как? — спросил Реджинальд.

— Если ты ученый, то задай себе вопрос: каким образом я так много узнал о тебе? Заставил тебя расстаться с мыслями о том, что ты не знаешь, где находишься. Я даже нарисовал портрет твоей жены, а ты даже не знал, что женат. — Он выпустил руку Реджинальда и взял другое кольцо. — Если я знаю тебя лучше, чем ты сам знаешь себя, то кто я?

Реджинальд уставился на него, поглаживая глаз дракона, и еле слышно произнес:

— Король-избавитель?

— Иди в театр и все узнаешь. — Билли решительно отошел от Реджинальда и, пробираясь через лабиринт книжных полок, направился к выходу из библиотеки.

Когда они добрались до перегородки книжного магазина, тишину нарушил чей-то пронзительный голос. Билли чуть приоткрыл дверь и выглянул в щель. Бонни, привстав на цыпочки, положила голову ему на плечо.

Вокруг Сары собралась группа людей, почти все они выглядели разгневанными или испуганными, перед ними стояла Жасмин, потрясая руками в кольцах.

— Держу пари, что твои психованные друзья прячутся в библиотеке. Я наблюдала за этими чужаками, и не сомневаюсь, они вошли сюда, у них глаза дракона. И говорю вам, они белые. Должно быть, они те, о которых я всех предупреждала. — Она сменила тон на речитатив. — Два белых глаза исказят наши пути. Они опустошат мир и положат конец нашим дням.

— Ну как же, — ответила Сара. — Я слышала твою крикливую проповедь еще утром, но говорю тебе, здесь их нет.

Жасмин фыркнула.

— Говорит как настоящая незаконнорожденная. У тебя нет глаза дракона. Что ты можешь знать?

Сара повысила голос:

— Я знаю достаточно. И знаю, что ты готова убить этих двоих, попадись они тебе на пути.

Билли прикрыл дверь. Сара явно старалась, чтобы он услышал это предупреждение.

— Давай-ка посмотрим, нет ли тут задней двери, — шепнул он.

Они с Бонни развернулись и тут же наткнулись на Реджинальда.

Реджинальд сделал резкий жест рукой и сказал шепотом:

— Вот сюда.

Билли и Бонни последовали за ним сквозь лабиринт книжных полок и бесшумно добрались до задней стены библиотеки.

Пронзительный голос Жасмин снова нарушил молчание:

— Реджинальд! Если ты не предоставишь нам этих двух демонов, то жестоко пострадаешь!

Реджинальд провел их к двери в темном углу, куда не падал свет от люка на крыше. Вынув из креплений деревянный брус, он прислонил его к стене и толкнул дверь. Та не шевельнулась.

— Реджинальд! — Приближающийся голос Жасмин сопровождался топотом десятка ног. — Я знаю, ты где-то здесь!

Реджинальд ударил плечом в дверь. Она со скрипом отворилась, и он, крякнув, вылетел наружу. Вскочив на ноги, он замахал руками:

— Бегите! Я собью их со следа и позже встречусь с вами в театре.

Билли и Бонни кинулись бегом по брусчатой мостовой. Когда они оказались на углу главной улицы, Бонни схватила Билли за руку:

— А как же Доркас? Мы должны привести ее! И ей необходимо кольцо!

— Но дополнительное кольцо у жены Мерлина. Мы должны как-то передать его Доркас.

Бонни стянула свое кольцо:

— У меня есть оно. — Она кинулась бегом, и подол ее длинного платья летел за ней.

Билли помчался вслед за Бонни и перехватил ее как раз у входа в мастерскую портнихи. Отдуваясь, они остановились у дверей.

— Как ты без кольца попадешь в театр? — спросил Билли.

— Тем же путем, что и ты. Я буду рядом с тобой.

Бонни решительно вошла в дверь. Звякнул знакомый колокольчик. Доркас сидела за своим раскройным столом, зажав в губах несколько булавок.

— Вы пришли за своей прежней одеждой? — невнятно спросила она, потому что ей мешали булавки. Она кивнула на стопку одежды у стойки. — Вот она. Выстирана и выглажена.

Бонни, направившись прямиком к Доркас, взяла ее правую руку и надела кольцо с турмалином на указательный палец, но дальше сустава оно не прошло. Оставив кольцо в покое, Бонни умоляюще посмотрела на пожилую даму:

— Вы должны немедленно отправиться с нами в театр, Мы познакомим вас с человеком, который объяснит, почему слово «Оксфорд» так много значит для вас.

Доркас выронила булавки на ладонь и положила их на стол.

— Разве я не говорила вам, что уже пыталась? Я просто не могла войти внутрь.

Бонни переместила кольцо на мизинец Доркас и продвинула его до упора.

— С этим кольцом вы сможете войти.

— Но к чему такая спешка? Я должна кончить шитье. Тайна Оксфорда может подождать.

Билли подошел к раскройному столу Доркас:

— Нет, не может. Нас преследует Жасмин.

Он схватил кусочек мела и начал рисовать на грифельной доске. Меньше чем через две минуты он набросал точный портрет профессора и протянул грифельную доску Доркас, стукнув по ней мелком:

— Чарльз Гамильтон, профессор Оксфордского университета.

Доркас уставилась на портрет, и чем ближе она его подносила к лицу, тем больше становились ее глаза.

— Я… я знаю его. — Она нежно провела пальцем по нарисованным волосам, смазывая меловые линии. — Не могу сказать откуда, но я знаю его.

Бонни прислонилась головой к подрагивающему плечу женщины:

— Это ваш муж.

Доркас залезла в карман передника и вытащила колечко, по ободу которого шли крохотные золотые соцветия.

— Я часто удивлялась, почему храню его. — Надев колечко на палец, она стала гладить соцветия, словно побуждая их расти. По щекам Доркас покатились слезы. — Он… он любит цветы?

— Да, — сказала Бонни, касаясь кольца. — Он сказал, что вы любили гвоздики.

У Доркас снова потекли слезы.

— Я обожаю их, — всхлипнула она, продолжая поглаживать кольцо. — Но где он сейчас, и почему я его не помню?

Бонни мягко взяла ее за руку.

— Очень скоро все станет ясно, — сказала она, помогая Доркас подняться. — А сейчас просто идите в театр и сидите там. Мы с Билли встретим вас.

Ударил городской колокол. Билли собрал свою одежду, открыл двери — колокол ударил еще раз — и пропустил Доркас с Бонни. Доркас накинула шаль и медленно вышла на пустынную улицу.

Бонни прислонилась к косяку, глядя, как пожилая женщина направляется к театру. Повернувшись, она посмотрела на Билли:

— Осталось два часа. Хватит ли времени оповестить весь город?

— Еще бы. Ведь он весь соберется в одном месте.

— На пикнике Дня Основателя?

— Ага. — Билли прислонился к другому косяку. — Беда в том, что наша подруга-пророчица тоже будет на месте. И возможно, ей захочется превратить участников пикника в толпу линчевателей.




Схватив футляр с ноутбуком Эшли, Карен и Шайло выскочили из дома Баннистеров. Они остановились у фургона, и Карен положила футляр на мостовую, под свет уличного фонаря.

Карл, который припарковался перед фургоном профессора, облокотился на капот своего внедорожника:

— Вы получили сообщение от Ларри?

— Да. Он хочет говорить с нами. — Карен расстегнула футляр и вытащила компьютер. — Происходит что-то странное.

Пока Карен запускала компьютер, из дома вышли профессор и Мэрилин. Придерживая под мышкой Fama Regis, Мэрилин закрыла двери и вместе с профессором направилась к машине. Мешаясь с ночными звуками, ее голос становился все отчетливее, по мере того как она приближалась.

— Камень перестал работать. Он поведал об истории усыновления, когда король Артур взял Джареда и Айрин в свою семью, но дальше я ничего не смогла разобрать.

— То есть сила турмалина прервалась. Как странно.

Карен положила ноутбук на капот профессорской машины, убедившись, что свет фонаря продолжает падать на него.

— Ларри. Повтори мистеру Фоли то, что ты рассказал мне.

— Эшли прислала набор сигналов, которые я не смог расшифровать. Пересылаю их вам.

Из динамика раздались странные звуки, словно мраморные шарики беспорядочно стукались друг о друга.

Карл коснулся корпуса компьютера:

— Проф, вы когда-нибудь слышали такое?

Профессор подошел поближе:

— Нет. Я не говорил с Ларри. Я проверял дом на безопасность. В нем побывали грабители, но я убедился, что их там уже нет.

Все столпились вокруг компьютера, слушая странные звуки.

— Может, она хрустит пальцами? — предположила Карен.

— Сомнительно, — ответил профессор. — Хотя щелчки прерывистые, они слишком резкие и четкие для суставов.

— А что, если она постукивает карандашом по столу? — спросила Шайло.

Карен щелкнула пальцами:

— Зубы! Если звуки идут через передатчик, то их источник — зубы Эшли. Но они не просто выбивают дробь, скажем, от холода. Держу пари, она что-то передает нам кодом.

Профессор, кивая при каждом щелчке, с каждой секундой все выше поднимал брови.

— Да это же азбука Морзе! — Он развернул к себе клавиатуру и подготовил экран. — К, — сказал он, напечатав букву. С каждой новой серией щелчков из динамика его палец касался какой-то клавиши. Р… И… К… Л…Е…Й…К.

— Ясно! — крикнула Карен. — Эшли у Дип-Крик-Лейк!

Мэрилин зажала рукой рот Карен:

— Тс-с-с!

Профессор продолжал выстукивать буквы. «П…А…Р…К… Ш…Т…А…Т…А… У…О…Л…Т…Е…Р… И…С…Ч…Е…З… Д…И…П…К…Р…И…» Он прекратил печатать.

— Похоже, идет повторение.

Шайло захлопала в ладоши, и в ее словах отчетливо проявился британский акцент.

— Эта девушка просто бесподобна!

Карен улыбнулась, хотя рука Мэрилин продолжала прикрывать ей рот, и пробормотала:

— Это моя сестра!

Карен положила руку на плечо Карла. Морщины на его лице углубились.

— «Исчез» — это еще ничего не значит, Карл. Может, Уолтер где-то скрывается. Ты же знаешь, какой он находчивый.

Вздохнув, Карл переступил с ноги на ногу:

— По крайней мере, теперь мы знаем, куда идти, и Эшли, конечно, поможет нам добраться.

По-прежнему не отрываясь от компьютера, профессор нашел программу набора карт и вывел на экран панораму западного Мэриленда, увеличил район озера и ткнул в самый его центр:

— Вот тут, скорее всего, и находится Эшли. — Пальцем он провел вниз по экрану. — Хартанна сообщила мне, что драконы приземлятся, как только найдут это озеро, так что думаю, они соберутся у этой юго-западной бухты. — Вернув клавиатуру Карен, он выпрямился. — Лучше всего, если мы сможем оттеснить Стражников к воде и использовать озеро как поле битвы.

— Чего ради? — спросил Карл.

— В силу двух причин. В воде драконы чувствуют себя так же свободно, как и в воздухе, и чем дальше они будут держаться от земли, тем меньше для людей будет риск подвергнуться опасности. Стражников не беспокоит, поразят ли невинных людей их огненные стрелы.

— Это мы уже знаем, — сказал Карл, позвякивая ключами. — Но стоять в стороне, когда они захватили мою семью… Я от этого просто с ума сойду.

— Тогда давай поторопимся, — ответил профессор. — Но мы должны быть настороже. Нам никоим образом нельзя привлекать к себе внимание. Ведь даже власти могут быть на стороне наших врагов.




Самайза летел над самой землей, и от его жесткой хватки у Эшли перехватывало дыхание.

Вдали лунный свет падал на деревянную крышу двухэтажного строения. Два ярких фонаря освещали вывеску на стене, но Эшли не могла прочесть слова на ней, пока не оказалась вплотную к стене. «Исследовательский центр Дип-Крик-Лейк». Другой Стражник с кривой ухмылкой на блестящих серебристых губах открыл стеклянную дверь.

Перетащив Эшли через порог, Самайза швырнул ее на пол. Рухнув на изразцы, она с трудом втянула в себя воздух ноющей грудью. Руки у нее дрожали. Она привстала на колени, чтобы вздохнуть. И когда, наконец, отдышалась, у нее прояснилось в голове и она стала отчетливее видеть.

Хлопнула дверь. Едва успев откинуть волосы с глаз, она увидела, как к ней направляется Самайза. Он ударил ее в нижнюю часть живота с такой силой, что она чуть не взлетела в воздух.

— Встать! — заорал он. — Тебе есть что делать!

Схватившись за живот, Эшли снова рухнула на пол; все ее тело разрывалось от боли. В это мгновение она отчетливо поняла, что, когда все будет кончено, Самайза убьет ее. Опираясь на руку, она попыталась сесть. Другой демон расхохотался, взмахивая темно-красными крыльями и что-то бормоча странным гнусавым языком. По тону можно было понять, что он произносит оскорбления.

Внезапно Эшли была поднята за волосы в воздух, и боль пронзила ее сверху донизу.

— Встать! — приказал Самайза.

У нее горела кожа головы, и казалось, сейчас лицо отделится от черепа. Эшли вытянула ноги, царапая подошвами изразцы. Когда она коснулась их, Самайза опустил ее на пол.

— Удивительно, чего можно добиться вежливым приглашением. — Он скользнул в небольшой холл. — А теперь следуй за мной.

Эшли, согнувшись, с трудом сдвинулась с места. Едва не падая на каждом шагу, она пыталась не выпускать из виду крылатого монстра перед ней, хотя слезы мешали ей видеть. Все ее мысли были направлены на то, чтобы уничтожить это злобное чудовище. Если он осмелится хоть пальцем коснуться Гальки…

Она не знала, как осуществить свои угрозы. Она чувствовала себя беспомощной, бессильной и одинокой. По мере того как Эшли медленно осознавала окружающее, мозг обретал свежесть и силу. Сигнал! Она обхватила себя руками, делая вид, что ее бьет дрожь, и через несколько секунд начала кодовую передачу.

Самайза повернул налево и, грохнув по одной из дверей, распахнул ее. Эшли последовала за ним; боль наконец оставила ее, и она могла идти распрямившись.

— До рассвета можешь спать здесь, — проворчал Самайза, — но завтра к полудню драконы должны быть свободны. — Уходя, он хлопнул дверью.

Эшли схватилась за дверную ручку, но замок уже щелкнул. Она прислонилась к двери и запустила пальцы в волосы. Ей необходимо собраться, набраться терпения и тщательно осмотреть комнату. Во-первых, она проверила все стены в поисках возможных путей бегства. Стена слева от нее состояла из двух стеклянных дверей и двух окон, но жалюзи не позволяли выглянуть. Она подобралась к одной из дверей и, потянув за шнурок, развернула жалюзи в горизонтальное положение. Всмотревшись сквозь них, она увидела лишь заднюю стенку помещения для посетителей и путь, которым Самайза тащил ее.

Эшли ухватилась за дверную ручку, но та даже не дрогнула. Конечно, ее похитители отнюдь не глупы, но попробовать стоило. Она подбоченилась, рассматривая другие жалюзи. Почему бы не открыть их все? Если кто-то ее разыскивает, имеет смысл оказать потенциальным спасителям всю помощь, на которую она способна.

С треском открыв жалюзи, она обратила внимание на остальную обстановку комнаты. Три стола в самодельной лаборатории были завалены сломанным оборудованием, часть из которого была ей знакома.

Ее взгляд остановился на среднем столе. В центре лежала лампа из купола восстановления; из кромки патрона торчали острые осколки стекла. Вплотную к лампе справа на возвышении размещалась свинцовая коробка. Подобравшись к ней, она осторожно откинула крышку; обожженные руки все еще болезненно пульсировали. Из ящичка хлынул поток света; он шел от мерцающего драгоценного камня, который лежал на тонкой подкладке красного бархата. Она схватила этот кэндлстон и положила его себе на ладонь. Как ей хотелось раздавить его и покончить со всем этим!

Эшли сжала его в кулаке. Может, у нее получится? Сколько жизней удастся ей спасти, если она швырнет этот камень на пол и растопчет его в пыль? Конечно, ее убьют, но это ее не заботило. Она может просто…

Внутренняя дверь с грохотом распахнулась. Вошел Самайза, держа в своих могучих руках Гальку.

— Когда работа будет сделана, — сказал он, подняв малышку в воздух, — ты получишь награду.

Прихрамывая, Эшли кинулась к ним.

— Галька! — вскричала она. — С тобой все в порядке?

Самайза поднял руку:

— Стоять!

Эшли оцепенела.

Самайза прогудел в ухо девочки:

— У Эшли сейчас есть кое-какая работа, так что я отнесу тебя обратно к миссис Фоли. Как только Эшли со всем справится, ты сможешь быть с ней.

Галька заплакала, и ее крохотное личико сморщилось. Повернувшись, демон из-за плеча посмотрел на Эшли и показал ей когти на пальцах. Дверь с глухим стуком закрылась за ним.

Эшли сжала кулак с такой силой, что грани кэндлстона врезались ей в ладонь. Она вернулась к рабочему столу, медленно разжимая ее. Когда кэндлстон оказался на свету, она представила заключенное в нем существо — дракона с дьявольским умом. Должна ли она извлечь его? Не принесет ли это вреда девяти другим драконам?

Когда она возвращала камень на его бархатную подкладку, в памяти всплыло залитое слезами лицо Гальки. Она с треском захлопнула крышку. Пусть драконы сами позаботятся о себе. Сейчас ее задача — спасти беззащитную маленькую девочку.

Она осмотрела оборудование, наваленное на трех столах. Тот, что слева, содержал гнутые металлические обломки, остатки того оборудования, которое демоны успели вытащить во время землетрясения в Монтане. На среднем столе лежали лампа со сломанными линзами и прямоугольный кусок свинца, который напоминал серый кирпич с двумя торчащими из него толстыми проводами.

Поверхность стола справа была завалена округлыми стеклами. Часть из них напоминала уже отшлифованные линзы, другие — шершавые куски толстого стекла разных цветов. На полу у задней стены стояла какая-то большая машина — непонятная путаница датчиков и циферблатов, окружающая центральный монитор. Она напоминала устройство для шлифовки линз, которым она пользовалась в своей лаборатории, но более современную модель.

Внимательно осмотрев помещение, Эшли заметила на стене у потолка три видеокамеры. Неужто тут прослушивается еще и звук? Помня о Гальке в лапах этого дьявольского маньяка, она не хотела рисковать, ведя разговор с Ларри напрямую. Она снова обхватила себя руками за плечи, делая вид, что ее трясет от холода. Время снова начать передачу, постукивая зубами. Вспомнив вывеску, которую видела у входа, она отстучала зубами: «Исследовательский центр Дип-Крик-Лейк». Трижды повторив передачу, она подошла к левому столу и начала разбираться в мятых металлических ящиках и сломанных пластиковых корпусах. Она нашла большую часть деталей ее машины, во всяком случае, все те части, которые были необходимы, чтобы конструкция заработала. Пусть мятые и гнутые, но их можно смонтировать. Соединения тоже были в порядке, и похоже, жесткий диск и центральный процессор в основном корпусе остались нетронутыми.

Эшли собрала первую конструкцию, что-то вроде большой металлической коробки для обуви. С одной стороны выступал стеклянный цилиндр, диаметром примерно с рулон туалетной бумаги. Про себя она прикинула порядок процесса восстановления. Эта трубка — канал, по которому идет насыщение энергией. На конце трубки собирается световая энергия, проходит сквозь коллектор данных и после того, как компьютер декодирует ее, выходит с другого конца. Конечно, без купола, прикрывающего световой поток, ей придется обзавестись отдельным устройством — может, что-то вроде пистолета, который будет тут же перехватывать поток энергии, едва только он появится. В противном случае тут же произойдет его рассеивание.

Крышка главной конструкции была просто сорвана с петель, так что она оставила ящик открытым и перенесла его на центральный стол. Не важно, насколько привлекательно он выглядел. Главное, чтобы он смог снова заработать. Найдя выход, она подключила источник энергии. Ряд маленьких лампочек на приборной панели вспыхнул и замерцал, словно просыпаясь к новому дню.

Эшли выпрямилась и потерла ссадину в том месте, куда ее ударил Самайза. По крайней мере, компьютер работает. Поскольку у нее кроме устройства раскодировки есть мозги, она, скорее всего, справится с задачей.

Найдя еще один металлический корпус, который удобно лежал в руках, она пристроила его на столе и положила в него свинцовый кирпич с его ядерным содержимым. Она разыскала крышку, которая в свое время прикрывала стеклянный цилиндр купола восстановления и вынула лазерный пистолет и трубчатое удлинение. И то и другое прекрасно подошли к ядерному источнику. Затем она протянула провода от него к вводу, через который в пистолет поступала энергия. Быстрыми четкими движениями она пристроила к делу и треснувшие линзы.

На мгновение прикрыв глаза и пробормотав короткую молитву, она щелкнула тумблером лазера. Машина загудела. Из трубки вылетел луч раскаленной до белизны энергии, который становился все ярче и ярче по мере того, как усиливался гул. Луч ударил в стену и начал медленно буравить дыру в бежевой штукатурке.

Эшли щелкнула выключателем. О’кей, все работает, но пока фильтры из линз не будут в порядке, не удастся восстановить даже стрекозу, не говоря уже о драконе.

Перейдя к последнему столу, она взяла синюю линзу. Слишком темная. Слишком толстая. И как рассчитать, какую она даст рефракцию?

Она положила линзу рядом со шлифовальным станком и стала листать инструкцию для оператора, все время сверяясь с изображениями циферблатов на контрольной панели. Прочитав последнюю страницу, она подбоченилась и уставилась на панель. Вроде все должно получиться. Она поместила линзу в машину. Не помешает совместить несколько линз и посмотреть, что получится из этой придумки.

Пока Эшли работала, лунный свет, отразившийся от озера, пробился сквозь стеклянную дверь. Она посмотрела ближайшую к зданию бухточку. Уолтер где-то там. Жив ли он? И если выжил, не пострадал ли он, не заблудился ли?

Она помотала головой, чтобы отогнать мрачные мысли Она должна разобраться с этими линзами. Когда придется пускать их в ход, у нее не будет времени ни на попытки ни на ошибки. В этом кэндлстоне, скорее всего, нет внутренней трещины, которая позволила бы Девину попасть в канал выхода, так что ей придется сломать камень и перехватить его световую энергию.

Она отложила синюю линзу на край стола, мысленно решив, что тут будут лежать отходы. Снова подбоченившись, она окинула взглядом десятки стеклянных дисков, которые лежали в определенном порядке. У нее опустились плечи. Их слишком много, а у нее практически нет времени, чтобы подобрать нужный. В животе снова проснулась боль, словно Самайза наносит ей удар за ударом. На глаза навернулись слезы. Одной рукой растирая живот, она взяла другую линзу, почище, чем первая. В ней просматривался не синеватый оттенок, а оранжевый. Взяв ее дрожащей рукой, она вставила ее в конструкцию и снова стала листать инструкцию. Подолом рубашки она вытерла глаза. Работай! Нет времени медлить.

У нее кружилась голова, и, спотыкаясь, она с трудом снова добрела до стола. Широко зевнув, она потянулась и стала покачиваться с пятки на носок. Преодолев желание закрыть глаза, она взяла треснувшую линзу и присмотрелась к ней. Так много надо сделать! Может уйти вся ночь — и все придется переделывать. Разве она может позволить себе удовольствие поспать?

С дрожащими губами она положила линзу обратно. Положив руки на стол, Эшли уткнулась в них головой, шепча:

— Я не собираюсь плакать… я не собираюсь плакать.

Она снова всхлипнула. Слезы одна за другой упали на руки. И словно река, прорвавшая дамбу, слезы потоком хлынули из глаз — Эшли отчаянно зарыдала, содрогаясь всем телом. Весь ее мир погрузился во тьму, она скрипнула зубами, горько усмехнувшись, — как только она могла подумать, что эта идиотская идея с азбукой Морзе сработает! Она вела себя как полная дура, когда решила, что сможет справиться в одиночку. Никто не сможет прийти ей на помощь. Никто.




Уолтер выбрался из тонущего ящика и побрел по мелководью. По высокому берегу озера тянулась широкая полоса травы, и, оскальзываясь, он с трудом добрался до сухой земли. Найдя рощицу, он повалился между деревьев. Его так колотило, что он испугался, как бы у него не треснули зубы. Сунув руки под мышки, он стал себя уговаривать: «П-п-попробуй от-т-дохнуть п-пару м-минут. И т-тогда б-будешь в н-норме».

Между его убежищем и густым лесом поднималась в воздух тающая струйка дыма. Он с силой замотал головой:

— Н-н-не мог-гу от-т-дыхать. Н-н-надо н-найти Эш-шли.

Заставив себя подняться, он побрел по травянистому полю, подволакивая правую ногу, которая не переставала болеть. Когда он добрался до опушки, у него подогнулись колени. Он мог только стоять, глядя на открывшуюся перед ним картину — среди обугленных деревьев застряли мятые куски металла, струйки дыма поднимались от рваных кусков почерневшей обшивки, а гнутые лопасти пропеллера покачивались на ветру.

Преодолевая боль в ногах, он добрался до груды обломков. Неужели Эшли где-то под этой кучей железа? Может, обожженная и искалеченная, она лежит под почерневшим куском фюзеляжа? Как кто-то мог выжить после такого удара — тут словно взорвалась шаровая молния! Когда он подошел ближе, то чуть не задохнулся от удушливого запаха сгоревшего топлива и резины, но, по крайней мере, от искореженного фюзеляжа шло благодатное тепло.

Лихорадочно раскидав в разные стороны куски металла, он с облегчением перевел дыхание:

— Ее здесь нет! Она выжила!

Он раскинул руки — наконец-то он может с легким сердцем наслаждаться теплом, которое шло от обломков. Через несколько минут у него стало щипать кончики ушей, а потом пальцы на руках и ногах. От мощного прилива крови они стали гореть как в огне. У него началось головокружение. Он отошел от обломков, опустился на колени и, как рухнувший дуб, свалился на землю. Тепло от обломков самолета накрыло его, в глазах потемнело, и Уолтер погрузился в долгий спокойный сон.




Его разбудило птичье чириканье над самым ухом. Приняв сидячее положение, он покрутил головой и почесал в затылке. Где он? Почему у него ноет все тело?

Первые лучи рассвета пробились сквозь ветки, бросая мягкий свет на волнистую поверхность озера. Уолтер хлопнул рукой по земле:

— Так сколько же я спал?

Он вскочил, застонав от боли в онемевшей ноге. Быстро осмотревшись, он подобрался к обломкам самолета. Они уже остыли, но от полусгоревшего двигателя все еще тянулся дымок.

Поискав на земле какие-нибудь следы, он ничего не нашел, пока не добрался до травянистого участка, где обнаружил в дерне два глубоких следа. Недалеко виднелись еще два вдавленных следа и отпечаток руки. Нагнувшись, он подобрал обломок ветки, мысленно провел линию вдоль этих отпечатков к сломанным веткам и продолжил поиск в этом направлении. Сделав несколько шагов, он нашел еще одну надломленную ветку, а потом и третью.

След вывел его на щебневую дорожку, по которой было легко идти, но он не хотел следовать прямо в то место, где плохие парни держат Эшли. Они увидят его за милю. Он нырнул в лес, который тянулся вдоль тропы, и стал перебираться от дерева к дереву, то и дело останавливаясь и прислушиваясь.

Щебневая тропка расширилась, превратившись в асфальтовую дорожку, которая вела к стоящему в отдалении зданию. Уолтер продолжил осторожно подбираться к нему и, когда оказался в ста футах от его деревянных стен, присел за густым вечнозеленым кустарником. Вывеска на стене гласила: «Исследовательский центр Дип-Крик-Лейк».

На холме по другую сторону он заметил автостоянку. Похоже, он подобрался к зданию с тыла? Видел ли кто-либо эту тропу от озера? Он рывком добрался до здания и прижался к стене, после чего осторожно заглянул за угол. Какое-то уродливое создание с красными крыльями открывало двойные стеклянные двери. Уолтер отдернул голову.

— Нет, это не Эшли, — прошептал он.




14

В поисках потерянных


Уолтер, буквально распластавшись по обшивке стены, продвинулся к двери, охраняемой демоном. Еще во время своего рывка к зданию он заметил неохраняемую стеклянную дверь. Он не мог удержаться от искушения заглянуть в нее, но на пути стояла каменная колонна.

Вжимаясь в землю, он ползком преодолевал дюйм за дюймом. Каждую секунду один из этих уродов Стражников мог пройти мимо или пролететь, его могло выдать малейшее движение.

Едва только он обогнул колонну, как ветер принес звук работающих крыльев. Он вскинул голову и замер на месте, прижавшись к земле. Стражник планировал к входной двери, а за ним следовал другой.

Пользуясь тем, что Стражники чем-то заняты, Уолтер пополз дальше, пока не добрался до ниши, созданной двумя колоннами у ближайшей двери. Превозмогая боль от ушибов и ссадин, он сел, прислонившись спиной к камню, и стал ждать, когда сердце перестанет бешено колотиться.

Поглядывая на демонов, он приподнялся и всмотрелся в окно. На нем висели жалюзи, так что ему пришлось приспособиться и смотреть между пластинками. Женская фигура двинулась вдоль стола, и теперь он видел ее спину и опущенные плечи.

Уолтер дернулся и присел на корточки. Эшли! Он уставился в небо, а затем оценил расстояние между ним и беседующими демонами. Вроде берег был совершенно пустынен. Он трижды постучал в стекло и снова уставился в него. Эшли поднесла к глазам какой-то металлический цилиндр, но в его сторону так и не посмотрела.

Когда он прижал к стеклу костяшки пальцев, какой-то черный поток залил ему глаза. Фу! Уолтер попытался ногтями содрать эту массу с лица, но она прилипла к нему, как щупальца осьминога. Она походила на расплавленную смолу и потекла по щекам и по шее, напоминая не столько жидкость, сколько ползущие муравьиные ножки. Уолтер почувствовал себя в ловушке — без надежды на спасение. Словно он снова в воде, но теперь при нем нет ящика, который держал его на плаву.

Его схватили за обе руки и рывком поставили на ноги.

— Что ты здесь делаешь?

Уолтер сплюнул липкую массу, которая уже заползала ему в рот.

— Я был… — Он скорчил гримасу от горечи. — Я хотел купить сувенир в центре для посетителей, но дверь охраняло какое-то страшное создание, вот я и попытался как-то дать сигнал девушке внутри.

— Тут на каждой дороге стоят знаки. Ты не понял, что это закрытая зона?

Липкая масса доползла до пояса и теперь сжимала Уолтера, как тугой жилет. С каждой секундой он терял мужество.

— Нет. Я приплыл на лодке. — Ему пришлось напрячься, чтобы сделать вдох. — И не видел никаких знаков.

Тот же голос произнес странное слово, которое прозвучало как команда. Масса освободила его — она сползла вдоль тела на землю и черными червями расползлась по ней. Она подобралась к паре чьих-то босых ступней, поползла по ноге и исчезла под полой белого одеяния.

Проследив за ее движением, Уолтер поднял глаза и оказался лицом к лицу с одним из Стражников. Тот выкинул огромную руку, схватил Уолтера за отвороты куртки и вскинул его в воздух.

— Я тебя знаю! — рявкнул он. — Ты был в кругах!

Уолтер, стараясь сохранять спокойствие, сглотнул, но его болтающиеся в воздухе ноги подрагивали. Все тело сотрясала дрожь, но он чувствовал, как к нему постепенно возвращается находчивость.

— Ну да. Я помогал вам освободиться, помните?

Стражник швырнул Уолтера на землю, он стукнулся головой о каменную колонну, и волна боли прошла по позвоночнику. Глаза затянуло черной пеленой, и он сделал долгий медленный вдох, стараясь не потерять сознание. В голове у него отчаянно крутилась одна мысль: «Я должен… спасти маму… и Эшли». Но Уолтер не был уверен, в состоянии ли произнести эти слова. Он лежал скорчившись на холодном деревянном полу.




Карл загнал свой внедорожник на стоянку рядом со штаб-квартирой парка и выключил двигатель. Он развернулся на водительском месте, его глаза блестели.

— Пришло время отваги, дамы. — Он кивнул на профессора, сидящего рядом. — Мы с профом могли бы ворваться внутрь, но добьемся лишь того, что нас прикончат. Так что есть другой план. Эшли сообщила о каком-то исследовательском центре, мы смогли найти на карте только один, он находится отсюда меньше чем в полумиле. Вокруг него все сплошь заросло деревьями, так что незаметно подобраться не будет проблемой. Мэрилин, ты с Шайло и Карен проникнете в здание и найдете Эшли.

Карен приглушила громкость ноутбука, по которому повторно потрескивала передача Эшли.

— Когда появятся драконы? Они же не знают о центре для посетителей.

Профессор открыл дверь со своей стороны и уставился в небо:

— Они снялись с южного берега озера вскоре после нас, так что, можно считать, они приближаются к этому району. Я думаю, мы можем рассчитывать на Тигозию — она-то найдет Эшли.

— И когда драконы приблизятся, — сказал Карл, — Стражники, скорее всего, взлетят, чтобы вступить с ними в бой. Конечно, они уверены, что мы постараемся спасти их пленников, так что эту роль спасителей возьмем на себя мы с профессором. Задача женщин — проникнуть в центр и найти Кэтрин с девочками.

— И Уолтера, — добавила Карен.

— Верно. Ведь и он может оказаться пленником.

Профессор показал на озерную гладь:

— Я что-то вижу.

— Ага, — подтвердила Шайло. — Драконы приближаются.

Карл открыл дверь машины и замялся.

— Профессор, — сказал он, — не будете ли вы так любезны помолиться за нас?

— С удовольствием.

После того как все склонили голову, профессор возвысил голос, в котором теперь отчетливо звучал его серебряный британский акцент:

— Наш милосердный и могущественный небесный отец, мы взываем к Тебе, потому что отчаянно нуждаемся в Твоей помощи и поддержке. Мы столкнулись с самой страшной опасностью, которую только можно себе представить, — с дьявольскими силами, которые побуждают человечество совершить мириады кощунств, чтобы Ты, как в давние времена, уничтожил этот мир потопом. Но если даже потоп напомнит нам, что Ты будешь тем, кто парит над водами, которые сровняли горы и выкорчевали леса, кто, как не Ты, спасешь нас на ладони своей могучей руки. И мы молим: приди к нам. Подготовь для нас поле сражения. Порази наших врагов. Обеспечь победу мужественному посланцу, будь он в чешуе, человеческой плоти или вооружен лишь силой духа. И мы воздадим Тебе всю славу за великую победу, выживем ли мы или погибнем во имя Господа нашего Иисуса. Аминь.

Карл расправил плечи:

— Мэрилин, ты готова?

Мэрилин извлекла цилиндрическую бутылку и рулон прозрачной клейкой ленты:

— Готова. У меня есть несколько сюрпризов для этой компании.




— Толпа линчевателей? — переспросила Бонни. — Ты думаешь, они зайдут так далеко?

— Ты же слышала ее в книжном магазине. — Билли положил на тротуар их старую одежду. — И я все размышлял об истории со спасением того дракона. — Он отвернулся от Бонни и поковырял ногой кучку песка. — Я начинаю думать… — он сглотнул, стараясь справиться со своим голосом, — что на самом деле мне суждено…

— Погибнуть?

Билли уставился на темное облако, наплывавшее на солнце. Сегодня вроде было куда теплее, он расстегнул нижние пуговицы куртки.

— Я стараюсь не думать об этом. Пусть беспокоится моя задница. Я же считаю — что бы ни случилось, я готов принять это.

Бонни старательно собрала пушинки с рукава:

— Ты боишься погибнуть?

— Я… честно говоря, не уверен. — Пока она стряхивала пушинки с рукава, он смотрел на ее пальцы, тонкие и нежные. — Ты собираешься отговаривать меня?

Бонни поймала последнюю пушинку:

— Нет, Билли. — Она села на край приподнятого тротуара и хлопнула по свободному месту рядом с собой. — Я знаю, времени остается немного, но мы должны поговорить.

Билли сел рядом. Его слегка колотило. Она поставила ноги на тротуар и подтянула колени, одернув подол платья до щиколоток. Ветерок играл ее волосами, и нежные завитки падали на лицо и изящную шею. Она облизала губы и перевела дыхание; корсаж ее платья вздымался и опадал. Белые пуговицы шли по всей длине платья. Белые браслеты окаймляли ее хрупкие, как у ребенка, запястья. У Билли сжалось сердце. От ее удивительной красоты у него перехватило горло.

— Билли, — начала Бонни, умоляюще глядя на него. — Не бойся умереть. Я лучше, чем кто-либо, знаю те ужасные места, сквозь которые тебе пришлось пройти. Трудно представить, насколько благосклонно может быть небо, но я-то видела то, что нельзя описать словами. — Она показала рукой на булыжную мостовую перед ними. — Сказать, что эти улицы вымощены золотом, — это значит оскорбить небесные дороги и слишком вознести золото. Ангел вел меня по одной из таких улиц… — У нее расширились глаза. — Какое это было прекрасное создание! Нам доводилось видеть Стражников, они умеют принимать необыкновенно красивую внешность, но когда ты увидишь подлинного ангела Господнего, ты поймешь, что демоны — гнусные, отвратительные подделки. Помнишь то гнутое дерево в первом круге, дерево познания добра и зла? Так вот, я видела дерево жизни. О, Билли! Фрукты были такими большими, что целая семья могла питаться одним из них, как индюшкой! И когда каждый съедал свой кусок, казалось, оставалось столько же, сколько было в самом начале! Я хотела попробовать кусочек, но ангел, который вел меня, велел подождать. Он сказал, что, стоит мне один раз вкусить на небе, я никогда не смогу вернуться на землю, потому что у любой земной пищи вкус будет как у пыли, и мне лучше не прикасаться к этим райским плодам. И тогда я поняла, что Бог обрек меня на возвращение в это место беды и убожества. Словно кто-то проколол мне кожу и высосал всю радость. — Она вцепилась Билли в рукав, и глаза ее расширились еще больше, словно она продолжала видеть этот мир славы и сияния. — Смотри! Даже после многих столетий Моисей с неподдельным удивлением смотрит на эти каменные скрижали. А вот и Павел с радостью встречает на небесах очередную заблудшую душу, которую привели к Спасителю его апостольские послания. — У Бонни сорвался голос. — И тогда… я увидела Его… И он увидел меня… Он взял меня… — Она сглотнула и плотно обхватила себя за плечи. — Он взял меня на руки и обнял так крепко, что я почувствовала… почувствовала… — Она опустила голову и вздохнула, а когда снова подняла ее, Билли увидел в ее глазах слезы. — И это было самое важное, Билли. Мы оба потеряли родителей, нас били и мучили, и мы вместе прошли через ад. Я даже умерла. И могу сказать тебе… стоит отдать все, что угодно, лишь бы служить Господу.

У Билли увлажнились глаза. Бонни, его ангел небесный дала ему возможность увидеть небеса.

— Я не собираюсь отговаривать тебя. — Она вытерла слезы. — Я стараюсь придать тебе силы сделать все, что ты должен сделать, останешься ли ты в живых или умрешь. Если тебе суждено погибнуть… — она закусила губу и повысила голос, — мне будет очень плохо без тебя… но я никогда… никогда… не усомнюсь в Божьей воле. — Она сжала его плечи, и от нее, казалось, шел палящий жар. — Ты именно тот человек, который воплотит Его волю, Билли. Я знаю, ты способен сделать все, к чему Бог призовет тебя.

Билли почувствовал, как в его сердце вливается мощная волна силы. Он выпрямился и, сидя, наклонился вперед, словно был готов вскочить и приступить к делу. Он смотрел на Бонни, впитывая ее веру и рвение, он видел, как по ее нежным щекам текли искренние слезы. Он поймал пальцем одну из слезинок, и ее тепло наполнило его новой силой. Мозг его был полон сумятицей слов. Позаимствовать ли красноречие у Бонни? Может быть. Но в любом случае мысли его были так выразительны, что он не мог держать эти слова при себе.

— Помнишь, когда мы скрывались от убийц, ты прикрыла меня крыльями, чтобы согреть?

— Помню. Похоже, это было давным-давно.

— А ты помнишь, что я тогда сказал тебе?

Она кивнула, и голос у нее дрогнул.

— «Что бы ни было, это навсегда, Бонни. Я всегда буду твоим другом».

— Я всегда старался поддержать и подбодрить тебя. — Он разворошил стопку одежды и из заднего кармана брюк вытащил лист бумаги. — Но именно ты давала мне силу. — Он медленно развернул лист, на котором была изображена Бонни с распростертыми за спиной крыльями и Экскалибуром в руках, — миниатюрная копия того портрета, который он сделал несколько месяцев назад. — Куда бы я ни направлялся, всегда беру с собой напоминание о том, как ты вручила мне меч, — я хочу сказать, подлинный меч. Истину.

Бонни поднесла руку ко рту, и по щекам у нее снова потекли слезы.

Билли сложил лист и вернул его в карман.

— И теперь ты снова прикрываешь меня, но не крыльями, а словами, идущими из сердца. И я чувствую себя таким же защищенным, как если бы на мне были доспехи.

Бонни погладила Билли по щеке. Когда она отвела руку, Билли продолжил:

— Без тебя я пропал бы навечно. Отец никогда не учил меня вере. Не мог ее дать мне и профессор. Но ты открыла ее для меня. Ты живешь в ней. — Он прижал руку к груди. — И твоя дружба сделала оруженосца рыцарем.

У Бонни заискрились глаза.

— Рыцарь в сияющих доспехах. — Она нежно обняла его и тут же отстранилась.

— Говоря о доспехах… — Билли взял стопку одежды и поднялся на ноги. — Я буду чувствовать себя куда лучше в своей прежней одежде. — Он протянул ей руку. — А ты?

Ухватившись за его руку, Бонни тоже встала:

— Это уж точно.

Они забежали в магазин Доркас, переоделись и заторопились к центру города.

— Первая остановка, — ткнула пальцем Бонни. — Книжная лавка.

— Верно, — протянул ей кольцо Билли. — Будем надеяться, что Жасмин там нет.

Высокая статуя капитана Аутаркейа была для них ориентиром, когда они пробирались сквозь густеющую толпу — мужчины несли корзинки с припасами для пикников, женщины торопились найти место, где можно раскинуть плед, а уличные торговцы толкали тележки, на которых исходили паром хот-доги, промасленный попкорн, стояли темные бутылки с пенным пивом и длинные бумажные свертки с печеньем. Горожане собирались на площади, и многие уже сидели на одеялах, перекусывая и оживленно болтая.

— В брошюре говорится, что мэр выступит в два часа после того как все поедят.

Билли глянул на часы:

— Через двадцать минут.

Он снова посмотрел на улицу и заметил констебля, который, кружа вокруг статуи, рассматривал толпу. Билли развернул Бонни в другую сторону.

— Он не должен видеть тебя.

— Кто? Констебль?

— Да. Я думаю, он ищет именно нас. Давай заскочим в книжную лавку, пока еще у нас есть такая возможность.

Билли двинулся через площадь; Бонни держалась за ним в нескольких ярдах. Добравшись до дверей книжной лавки, он быстро открыл ее и нырнул в помещение. У конторки стояли два человека. Билли оцепенел.

Сара и Жасмин одновременно повернулись к нему.

— Ага! — расплылась в улыбке Жасмин. — Вот и ты. А где твоя…

Бонни открыла дверь и оказалась рядом с Билли.

— Какая сознательность, — продолжила Жасмин. — Как раз вовремя.

Сара помахала пальцем перед носом Жасмин:

— Даже и не пробуй прикоснуться к ним. Они ничего не знают об оракулах огня и о других твоих пророчествах. Они всего лишь дети.

— Но у них белые камни, — сказала Жасмин, приближаясь к Бонни. — Они должны быть двумя оракулами. Я уверена, что это они.

Билли предстал перед Жасмин и показал ей руки:

— Мы избавились от них. Теперь вы довольны?

Бонни тоже подняла руки, показывая пальцы без колец.

— М-да, — медленно произнесла Жасмин. — Я вижу. — Приложив палец к губам, она обошла Билли и Бонни. — То, что вы избавились от колец, конечно, не меняет вашей сути. Просто я должна найти другой способ убедить толпу, что вы заслуживаете смерти. Белые камни упростили бы дело, но у меня есть и другие варианты.

— Например? — взорвался Билли. — Будете рассказывать, что мы незаконнорожденные или те тени из прошлого, которых вы так боитесь?

Рассмеявшись, Жасмин продолжила свое кружение вокруг них.

— Если бы только ты знал, насколько близок к истине. Люди из Приюта Драконов серьезно восприняли мой совет забыть прошлое, потому что они боятся его. Если они начнут рыться в себе, могут выяснить тайны своего происхождения и понять, что живут здесь, не имея никаких надежд. — Она остановилась перед Билли и, ткнув в него пальцем, гневно возвысила голос: — Ты хочешь выволочь наружу все эти грустные воспоминания? Ты хочешь, чтобы они поняли, насколько ущербна их жизнь здесь? — Она раскинула руки. — Здесь царит вечное забвение, потому что для этих людей знание означает пытку.

Жасмин посмотрела на Сару, но, кажется, так и не поняла, что выдала слишком много секретов.

— Я забочусь об этих людях, — продолжила она. — И большинство из них доверили мне право изгонять любого, кто может пролить свет на глубокие тайники их памяти.

Билли развел руки:

— Но мы хотим привести их в место получше, и единственный способ, чтобы они двинулись в путь, — заставить их понять, кем они были. Они должны вспомнить прошлое и понять, почему им нужна новая жизнь. Если вы в самом деле заботитесь о своих горожанах, вы дадите нам возможность все рассказать им.

Жасмин покачала головой:

— Лучшего, чем это, места для них нет. С закрытой на замок памятью они совершенно счастливы в этом городе. Вот почему я его и назвала Приют Драконов.

— Так это вы назвали его? — Билли посмотрел на статую в центре городской площади. — А я думал, что основателем был капитан Аутаркейа.

С гордой улыбкой на лице Жасмин показала на статую:

— Капитан Аутаркейа был моим отцом, и мы вместе основали это место. Он объяснил мне, как тут все должно быть устроено, как мы должны радоваться тому, какие мы и чем тут обладаем; когда он исчез, мне пришлось взять на себя управление этим местом.

Бонни выглянула в окно:

— Но быть довольным, не зная правды, — это такое малодушие. Это все равно что быть…

— Леммингом, — подсказал Билли.

— Да! — Бонни развернулась к Жасмин. — Что в этом хорошего? Они просто прыгают со скалы.

— Я предпочитаю думать о них как о пациентах сумасшедшего дома, — возразила Жасмин. — Прошлое — это мрачный призрак, которое мешает им обрести здесь счастье, и поэтому я лечу их забвением. И вы хотите лишить их вечного счастья, рассказав, что они обречены на вечную бессмысленную работу? Я не верю, что мой отец мог бы пойти на это.

Билли перевел взгляд на статую. Героическая фигура всадника, застывшая высоко на своем каменном пьедестале, напомнила ему о чем-то, что он прочитал в Fama Regis. Связь наконец установилась. Да! Это должен был быть капитан Аутаркейа! Первый убитый дракон и здешний король. Конечно же он был основателем! Билли, прикрыв один глаз, снова уставился на Жасмин:

— Имя Макайдос что-нибудь значит для вас?

Жасмин побледнела:

— Макайдос? Где вы слышали это имя?

Билли улыбнулся, стараясь скрыть свое торжество:

— Я рад, что вы узнали имя. Оно принадлежало вашему отцу, когда он был драконом.

Бледные щеки Жасмин побагровели. Погрозив Билли пальцем, она воскликнула:

— Воспоминания — это яд! И вы заплатите за то, что распространяете их в моем городе! Я позабочусь об этом! — Она выскочила, грохнув дверью.

Бонни стала прыгать на месте, хлопая в ладоши:

— Пора идти, Билли!

Сара поцеловала его в лоб:

— Никогда не видела ее в таком возбужденном состоянии.

У Билли порозовели скулы.

— Может быть. Но она вывела меня из себя.

Бонни вытащила из кармана кольцо Сары и положила его ей на ладонь.

— Теперь вы должны верить нам. Мерлин дал Билли это кольцо, чтобы передать его вам. Ваш муж ждет вас.

Сара надела кольцо на палец:

— Я выйду с черного хода. — И, направившись к дверям, она улыбнулась им. — Это так восхитительно! Я чувствую себя так, словно иду готовиться к свадьбе!

Когда дверь черного хода захлопнулась, Билли засмеялся. Он взял Бонни за плечи и развернул ее к окну. И его улыбка увяла. На улицах Приюта Драконов толпились тысячи жаждущих душ. И кроме них, в темном помещении театра, всего в нескольких кварталах отсюда, терпеливо ждала небольшая группа зрителей.

Билли открыл парадную дверь:

— Я иду прямо к статуе. Меня все увидят.

Бонни сжала ладонями щеки Билли и заглянула ему в глаза:

— Ты будешь великолепен. Все прислушаются к твоим словам.

Они вместе покинули книжную лавку и, лавируя в толпе, направились к лужайке в центре площади. У Билли похолодел затылок. У основания статуи стояли Жасмин с констеблем. Ее взгляд, скользнув мимо стража порядка, остановился на Билли, и ее широкая улыбка растаяла.

— Беда, — пробормотал Билли. — Хочешь пойти со мной или прямо в театр?

— Ты серьезно? — спросила Бонни. — Прокладывай путь. Я держусь прямо за тобой.

Билли проскользнул между разносчиком и каким-то человеком за стойкой; выбираясь на свободное место, он все время оглядывался, проверяя, следует ли за ним Бонни. Обойдя чье-то одеяло, он остановился и обернулся. Бонни не было. Он заторопился обратно по своим следам, проскочив мимо какого-то жонглера и разбросав его летающие фрукты. Наконец он увидел Бонни; ее держал за руку какой-то молодой человек в панталонах до колен и черных подтяжках. Броган!

— Дай мне пройти! — прошипела Бонни.

— Я просто хотел минутку поговорить с вами. Моя сестра сказала…

— Дай ей пройти! — приказал Билли так громко, что несколько голов повернулись в его сторону. Он рывком откинул руку Брогана. — И больше не прикасайся к ней!

Броган сделал два шага назад и сдернул шапку. Голос у него дрожал.

— Я не хотел причинить ей вреда, сэр. Заверяю вас, у меня были самые благородные намерения. Я просто хотел передать ей послание.

Билли прикрыл собой Бонни:

— Передай его мне.

Броган отступил еще на шаг. Опустив взгляд, он стал нервно переминаться с ноги на ногу, теребя козырек своей шапки.

— Я сказал сестре, что вы предложили мраморные шарики, и она была так счастлива! Она хотела, чтобы я нашел вас и поблагодарил.

Бонни обошла Билли и теперь стояла рядом с ним.

— Но ведь шарики были вашей идеей, а не моей.

— О нет, мисс. — Он порылся в кармане и вынул сжатую в кулак руку. — Я сказал, что ангел нашептал мне эту идею, и я не врал. Понимаете, каждую ночь мне снится один и тот же сон — кто-то похожий на вас приходит ко мне и предлагает поиграть. Но я был слишком занят для таких глупостей. Сон всегда кончался одинаково. Я держу букет цветов и серебряный доллар и просто иду заниматься своими делами, оставив ее в слезах.

Бонни приоткрыла губы, но не произнесла ни звука.

— Сегодня, — продолжил Броган, — вы сказали, что у меня в руке серебряный доллар. Как кто-то мог знать об этом, кроме ангела из моего сна? — Он кивком показал на ожерелье Бонни. — У ангела были точно такие же бусы, я в этом уверен. — Его взгляд переместился куда-то поверх ее головы. — И теперь я знаю, кто вы на самом деле. Я вижу ваш ореол.

По толпе пробежал шепоток. Вокруг них были десятки людей, которые прислушивались к их разговору.

Броган протянул подрагивающий кулак, и на глаза его навернулись слезы.

— Ангел небесный, — сказал он, и его голос дрожал от сдерживаемых эмоций. — Что у меня в кулаке?

Бонни подняла свое ожерелье и пропустила бусины меж пальцев. Наконец она подставила руку под кулак Брогана:

— Синяя бусина.

Броган медленно распрямил пальцы, и ей на ладонь упала блестящая синяя бусинка.

— Да, дорогой мой ангел, — сказал он, и на щеках у него появились ямочки. — Я буду играть с тобой в шарики.

Толпа вздохнула единой грудью.

— Я вижу это! Я вижу ореол! — раздались крики.

Люди всей массой рванулись вперед. Броган и Билли прикрыли Бонни, и все больше людей кричали, что видят ореол.

— Стоять! — гаркнул Билли. — Всем назад!

Броган замахал руками на толпу:

— Вы причините вред ангелу! Отступите назад!

Давление чуть ослабло, но толпа продолжала шуметь — восклицания, крики, кто-то даже плакал.

Бонни прижалась к Билли и прошептала ему на ухо:

— Лучшего времени не найти.

Приложив руки ко рту, Билли крикнул:

— Слушайте меня все! — Но он не мог перекрыть всеобщий шум.

Броган присел на корточки:

— Влезайте на меня!

Билли устроился у него на плечах и постарался сохранить равновесие, когда молодой человек выпрямлялся. Окинув взглядом море лиц, он сразу же увидел Жасмин, которая спорила с пятью или шестью горожанами. Именно это ему и было нужно. Чудо Бонни сможет отвлечь Жасмин и поставить ее в тупик.

Билли молил, чтобы ему в голову пришли нужные слова. Гул понемногу стихал, и теперь все взгляды были устремлены на него.

— Все вы слышали о Зале ожидания, — начал он, и голос у него оказался даже сильнее, чем он ожидал. — И наверное, большинство из вас слышали об освободителе. После всех этих лет освободитель наконец пришел в театр, и он покажет путь к новой жизни всем, кто захочет пойти к ней. — Билли посмотрел на часы. — Дверь в новый мир закроется меньше чем через час, так что я призываю вас поторопиться. Когда освободитель уйдет, этого мира больше не будет.

— Он говорит правду! — крикнула какая-то женщина. Это была Констанс, и ее обаятельное лицо пылало от возбуждения. — Я видела, как он незадолго до полудня вошел в театр и раздвинул занавес. И на экране появился другой мир, полный красоты и чудес. — Она выкинула вперед руки. — Я пришла сюда просить, чтобы вы присоединились к нам в театре. Осталось не так много времени.

— Лжец! — Жасмин протолкалась сквозь толпу и ткнула пальцем в Билли. — Ты явился, чтобы уничтожить нас. Здесь мы в безопасности, а ты хочешь повести нас в мир драконов и демонов, войн и наводнений, насилия, краж и убийств. — Она снова ткнула в него пальцем. — И ты посмеешь отрицать это?

Билли обвел взглядом лица людей, полные ожидания. Как он может это отрицать? Его собственный мир был полон зла, как она и описала его. Но как им втолковать, что даже такой мир лучше, чем жизнь, состоящая из бессмысленных повторений?

Жасмин растянула губы в довольной ухмылке. Она знала, что поймала Билли на вранье. Скрестив на груди руки, она заговорила голосом таким же холодным, как ее ледяной взгляд:

— Как вы легко убедились, друзья мои, он не в силах опровергнуть мои слова. Он не избавитель. Он разрушитель, который пришел с дьявольскими увещеваниями, чтобы обмануть всех вас.

Новый гул пробежал по толпе, аргументы выдвигались и отбрасывались.

— Она права… Нет, спаситель должен прийти… Может быть, она демон… Нет, этого не может быть — у нее ореол.

Билли крикнул, перекрывая шум:

— Будь я разрушителем, я бы тут же опроверг ее призывы, но я не лжец, как она. Да, и в новом мире есть зло, но я хочу, чтобы вы, отправившись со мной, вступили в битву с силами зла, которые угрожают уничтожить нас.

Жасмин кинулась к Билли с Броганом и замахала руками на них:

— Чего это ради мы должны идти в ваш мир и бороться с вашим злом? Нам хорошо там, где мы есть! Мы живем в мире и согласии.

— Но что хорошего жить в мире, если вы живете во лжи? Вы раз за разом повторяете одно и то же, потому что боитесь увидеть, кто вы на самом деле. Если бы вы могли…

Билли остановился и про себя повторил то, что он собирался сказать. Увидеть то, что вы представляете собой на самом деле. Он неторопливо сжал пальцы, на которых уже не было кольца, и вскинул руку.

— Послушайте! Вы когда-нибудь интересовались, почему носите глаз дракона? Именно сейчас посмотрите в этот камень и сообщите мне, что вы видите. — Он ждал, глядя на склонившиеся головы.

Жасмин бросила на Билли презрительный взгляд.

— Итак, что вы видите? — снова крикнул Билли.

Броган заорал:

— Я вижу дракона!

Старая женщина в шали повторила его слова. Девушка, державшая коробку с попкорном, закричала:

— Я тоже! Что это значит?

В толпе воцарилось молчание. Билли, снова приподнявшись, подумал, как долго его еще сможет удерживать Броган. Жасмин придержала язык, позволив ему говорить.

— Поищите ответ в своей памяти. В свое время все вы были драконами в моем мире, но когда на него пало проклятие, силы зла уничтожили большинство вашей расы, и ваши души нашли тут приют, пока не придет избавитель. Причина, по которой вам внушили не вспоминать прошлое заключается в том, чтобы вы не могли вспомнить, кто вы такие. Да, это помогало вам жить тихо и спокойно, но правда покажет вам путь к лучшей жизни.

Длинным пальцем Жасмин показала на Билли:

— А если мы в самом деле были драконами, ну-ка, скажи, кто убил нас? Такие люди, как ты?

— Да, убивали люди, но они были порочными и развращенными, а не…

— Вы слышали это? — завопила она, вскидывая руки над головой. — Он утверждает, что его соплеменники перебили вас и выкинули сюда ваши души. — Она плюнула на землю у ног Брогана. — Вы знаете наш закон, направленный против ложных пророков, но некоторые легковерные дураки уже забыли его и пророчество, которое я произнесла, когда сегодня был пробит час.
		Они пришли с войной,



		чтоб ваши истребить



		тела и души,



		в мир ужасный свой



		вас привести,



		драконами назвав,



		и вы в круги попали,



		тел лишены,



		мертвы и брошены,



		и в зябкой пустоте



		так беззащитны



		ваши души,



		спасайтесь же,



		отвергните злодеев,



		гоните от себя,



		пусть пропадают



		в логове своем!








— И вот теперь они здесь! Точно, как я предсказывала. И эта маленькая дьяволица подает ложные знаки и творит фальшивые чудеса, чтобы вы попали в их западню.

— Мэр права! — Высокая женщина потрясала в воздухе сломанным зонтиком. — Я слышала ее пророчество слово в слово.

В толпе поднялся громкий шум, прорезаемый гневными криками; они нарастали, как лай сторожевых собак.

— Нет! — закричал Билли, размахивая руками. — Я говорю правду! А врет именно она.

Шум толпы стал громче. Билли дал знать Брогану, чтобы тот опустился. Когда его ноги коснулись земли, он заорал изо всех сил:

— Каждый, кто хочет попасть в новый мир, пусть следует за мной!

Билли взял Бонни за руку и пошел быстрым шагом, не обращая внимания на оскорбления, которые летели им в спину, подобно отравленным стрелам.

— Дьявольское отродье! Ложные пророки! Убить их!

— Становится жарковато, — сказал Билли. — Я вернусь, когда уверюсь, что ты в безопасности.

Броган догнал их и теперь прикрывал с тыла:

— Не думаю, что сейчас кто-то последует за вами. Они собирались провести пикник на свежем воздухе, но их завела ваша речь.

Билли очень хотелось оглянуться, но он понимал, что лучше этого не делать. Ядовитые слова Жасмин вызвали у него тошнотворное чувство. Он представил себе что-то вроде костра Жанны д’Арк, где они с Бонни спиной привязаны к столбу, вокруг которого груды пылающего хвороста, и языки огня лижут их ноги.

Билли решительно представил эту картину, продолжая шагать широко и уверенно. Он не должен испытывать ничего, никаких сомнений.

— Я рада, что ты пришел, — сказала Бонни Брогану. — Твоя мать уже здесь.

— Да, я знаю. Она каждый день приходит в театр, я всегда думал, что это глупо, но никогда не говорил ей этого ну, вы понимаете, из уважения.

Когда они добрались до театра, Билли поднялся к дверям и остановился, сжав кулак.

— У нас нет колец. Как ты думаешь — мы сможем войти?

Бонни протянула руку к двери, но Билли перехватил ее запястье:

— Нет! Дай мне! — Он осторожно сунул ногу в дверной проем, но встретил препятствие и остановился. Тогда Билли прижал ладонь к препятствию и нажал, словно упираясь в стену. — Это не энергетическое поле или что-то в этом роде. Скорее какой-то солидный барьер.

Вперед вышел Броган.

— У меня есть кольцо. И я попробую. — Он уверенно прошел в дверь, затем повернулся и посмотрел на оставшихся. — Блистательное устройство. — Он покрутил свое кольцо. — Значит, я брошу его вам, и вы по одному пройдете. — Он протянул руку к двери и стал давить, пока не побагровел. — Она… не двигается.

Продолжая давить, он вернулся наружу.

— Вот, — сказал он, стягивая кольцо. — С ним все очень легко. — Броган протянул кольцо Бонни. — Не пропустить ли нам даму вперед?

Бонни вскинула руки:

— Нет. Я остаюсь с Билли. Мы вместе придумаем, как попасть внутрь.

Броган попытался всучить ей кольцо, но Бонни отдернула руку:

— Я сказала — нет. Это ваше кольцо, и…

— Прошу прощения, — раздался чей-то звучный голос.

Билли обернулся. Это был Бат Мастерсон, приятель Бонни.

Он приподнял котелок и отвесил вежливый поклон:

— Как вы и предлагали, я явился в театр. Я с давних пор размышлял над смыслом жизни в этом поселении, и все, что вы говорили, как нельзя лучше соответствовало моим мыслям. — Он поклонился Бонни. — Но именно эта милая девушка окончательно растопила мое сердце.

— Каким образом? Я не сказала вам ни слова.

— Тем не менее у меня было ощущение, что вы тянете меня за руку, побуждая идти вместе с вами. Словно какой-то тоненький голосок кричал у меня в мозгу: «Пожалуйста, слушайся меня». — Он склонил голову. — Я послушался — и вот я здесь.

Билли показал на дверь:

— Тогда заходите и ждите. Я буду там сразу, как только смогу.

Бат Мастерсон снял шляпу и прижал ее к поясу:

— Есть и другие, которые хотели бы присоединиться к нам, но люди взволнованы словами Жасмин, они перехватывают и задерживают всех, кто хотел бы пойти в театр. Мне удалось уйти, может, потому, что я не озвучивал свое намерение.

Броган локтем подтолкнул Бата:

— Мистер Коллинз, им двоим нужны два кольца, чтобы попасть внутрь. Если они не войдут в театр, все будет потеряно.

— Сказано — сделано. — Мистер Коллинз стянул свое кольцо, и они с Броганом протянули кольца Билли с Бонни.

Билли отмахнулся:

— Нет. Без своих колец вы останетесь торчать здесь. Я не могу позволить, чтобы вы приносили такую жертву.

— Это не жертва, — сказал мистер Коллинз. — Без этих колец вы не сможете войти, и в таком случае все мы пропали.

Билли продолжал держать руки вскинутыми.

— Послушайте, то, что вы делаете, достойно восхищения, но должен быть другой выход. Мы проделали такой далекий путь не для того, чтобы признаваться в поражении из-за потери одного-двух колец. — Он запустил руку в волосы и ерошил их, глядя на ждущие лица собеседников. — Мне надо, чтобы один из вас зашел внутрь и убедился — все знают, что происходит, так что им не стоит волноваться из-за нас. Другой должен пойти со мной на тот случай, если потребуется помощь в спасении человека, который хочет попасть в театр.

— Я иду с вами! — Броган напялил шапку. — Я моложе и быстрее.

Мистер Коллинз за цепочку вытащил часы из жилетного кармана:

— Осталось всего тридцать минут. Спорить — это значит терять драгоценное время. — Кивнув, он снова надел кольцо. — И да поможет вам Бог.




15

Жертва


Карен выбралась на опушку и пересекла пустынную улицу, старательно держась между Мэрилин и Шайло, следовавшими за профессором и Карлом к главному входу центра для посетителей. Наверху девять драконов тесным кругом летели над озером; шесть были с всадниками, и те явно чувствовали себя довольно удобно, устроившись между гребней. Их команды раздавались над озером, когда они управляли этими могучими созданиями.

Небо прорезала черная дымная полоса выстрела. За ней другая. Карен остановилась и стала искать источник нападения. Вот он, рядом с опушкой! Стражник. Их двое! Нет, трое. Крылатые демоны прорезали легкий утренний туман и обрушили на драконов черные дымящиеся потоки. Сделав мгновенный разворот и внезапно спикировав, тандем из двух драконов увернулся от ракет; первого Стражника охватило адское пламя, и он полетел в озеро.

Другой демон увильнул от удара, и огненная струя дракона врезалась в воду, подняв облако пара. Струи огня и черные линии полосовали небо, в его синеве драконы и Стражники сошлись в яростной круговерти.

Над водой гулко разнесся голос Барлоу:

— Эдмунд! Скажи драконам оттянуться назад и перегруппироваться!

Резкий свист пронизал яростную схватку — сначала это была трель, напоминавшая голос флейты, а затем в воздухе раздался ряд коротких щелчков. Как умелые участники анимационного шоу, драконы ушли вверх и выстроились в линию; одновременно отстреливаясь от Стражников, они воздвигли перед ними стену пламени.

Чья-то рука коснулась спины Карен.

— Давай, девочка, — шепнула Мэрилин. — Мистер Фоли уже машет нам.

Быстро оглядевшись, Карен кинулась вперед, стараясь не отставать от Мэрилин и Шайло. Они приблизились к центру и увидели, как профессор и Карл, прижимаясь спиной к стене, обходят здание.

Профессор поднес палец к губам, и Карл дал понять всем остальным, чтобы те держались как можно тише. Девочки замедлили движение и, пригнувшись, двинулись по дощатой дорожке, что тянулась от стоянки к центру.

Когда они приблизились, профессор шепнул:

— У дверей стоит охрана. — Он вытянул из ножен Экскалибур. — Я завяжу схватку. Когда дверь откроется, вы втроем проникайте внутрь — но как можно тише. Увидеть вас они не смогут, но будут в состоянии услышать вас.

Под звуки битвы, кипевшей у них над головой, профессор Гамильтон заставил вспыхнуть Экскалибур. Держа меч вертикально перед собой, он встал перед дверью.

Шайло держалась вплотную к Мэрилин, когда они, осторожно ступая, обогнули угол, ближайший к двери. Карен на цыпочках шла за ними, стараясь не обращать внимания на жуткий грохот в небе. Стеклянная дверь распахнулась, и оттуда вылетел демон с черными крыльями.

— Ты думаешь, эта детская игрушка причинит мне вред? — с гнусной ухмылкой осведомился он.

При звуке его голоса, напоминающего скрип от ногтей по стеклу, Карен оцепенела. Мэрилин скользнула мимо Стражника, обернулась и поманила девочек к себе. Шайло схватила Карен за руку и с такой силой потащила за собой, что та чуть не упала.

Профессор не отрывал взгляда от демона:

— Можешь сколько угодно стоять здесь и издеваться надо мной, ты, гнусное отродье. Я жду, чтобы ты шевельнулся.

Бросив взгляд на жуткую физиономию демона, Карен, затаив дыхание, на цыпочках двинулась за Шайло. Мэридин, прижав палец к губам, провела их в центральный холл. Когда дверь, щелкнув, закрылась, Карен обернулась. Стражник ринулся на профессора Гамильтона.

Сжимая рукоять меча, тот рассек лучом демона поперек талии, расчленив его с такой легкостью, словно ножом прорезал желе. Карен отпрыгнула назад, чтобы уклониться от луча, который прошел сквозь стеклянную дверь центра. Стражник издал душераздирающий скрежет и рухнул к ногам профессора, но не задел его. Карл тут же прыгнул на Стражника и прижал его к земле.

Мэрилин схватила Карен за руку.

— Идем, — торопливо шепнула она. — Нам есть чем заняться.

Карен двинулась за ней, но успела бросить взгляд на профессора и мистера Фоли, которые выходили из центра, таща с собой оцепеневшего Стражника. Мэрилин осторожными шагами пересекала холл, время от времени останавливаясь и брызгая на пол из аэрозольного баллончика.

Комната с огромным дисплеем занимала весь верхний этаж центра, Мэрилин все так же на цыпочках пересекла помещение и миновала пролет лестницы в задней части комнаты, опрыскивая своими духами каждые несколько ступенек. Хотя от напряжения у Карен по спине поползли мурашки, она заставила себя двигаться. А когда профессор и мистер Фоли сразили у дверей могучего демона и рыцари-мужчины вместе с женщинами-драконами вели наверху горячую схватку, ее страхи показались ей недостойными. Они все вместе, они бок о бок. Карен сжала челюсти. Настало время и ей вступать в дело.




Уолтер помотал головой, пытаясь открыть глаза, но его ресницы, подрагивая, отказывались ему подчиняться. Лоб его омыло что-то холодное, словно капающая вода. Наконец он справился с веками и заставил их открыться. Перед глазами все расплывалось, но наконец зрение восстановилось, и очертания женского лица становились все яснее.

— Мам?

— Да, я с тобой. — Она опустила кусок материи в кувшин с водой, выжала Уолтеру на лоб несколько капель и осторожно вытерла ему лицо. — Он пришел в себя, Галька. Можешь принести еще льда?

Раздался звук шагов, чьи-то маленькие ноги остановились, а потом вернулись обратно.

— Льда больше нет, — услышал Уолтер голос маленькой девочки.

— Все хорошо, дорогая. Пока его хватит. Посиди со своей книжкой. Через минуту я тебе почитаю.

Мягкий массаж продолжился, и от тонкого запаха духов матери Уолтер чувствовал себя так, словно к нему вернулось детство.

— Стражники почти ничего не дают нам, — объяснила она. — Только то, что они смогли украсть из торговых автоматов — в основном крекеры и чипсы.

К Уолтеру внезапно вернулась память.

— Стражники! — Он откинул материю и рывком сел. У него болела голова, и весь мир кружился и покачивался. — Где мы?

— В «Исследовательском центре Дип-Крик-Лейк». — Она положила руку на металлический ящик шириной в четыре фута. — Заперты, скорее всего, в котельной.

Уолтер схватил стремянку, стоящую у стены, вскарабкался по ней, открыл серый ящик с предохранителями и с треском захлопнул его.

— Есть тут что-нибудь, чем можно попробовать открыть дверь?

— Нет. Я пробовала пустить в ход палку от метлы и шпатель, но они поломались.

Комната продолжала кружиться у него перед глазами. Уолтер сел на пол и уткнулся лицом в ладони. Руки и ноги покалывало, словно его конечности долго были в неподвижности и сейчас нуждались в хорошем массаже.

Он почувствовал, как на плечо легла рука матери.

— Просто отдохни, дорогой мой. У тебя, скорее всего, было сотрясение мозга.

Под потолком мигали длинные лампы дневного света. Уолтер смотрел, как маленький таракан пробирается сквозь пыль.

— Кто же найдет нас здесь? Никто ведь даже не знает, где мы.

Голос матери оставался таким же спокойным и рассудительным.

— Господь знает.

Он опустил руки и посмотрел матери в глаза.

— У меня есть вера и все такое, но ты же знаешь меня. Я тот парень, кто произносит молитву с обнаженным мечом.

Она нежно взъерошила ему волосы на затылке:

— Как и твой отец. — Вздохнув, она взяла его руки в свои и крепко сжала их. — Эти руки способны на великие дела, Уолтер. Я не могу поверить, что Бог создал такое великолепное творение, воспламенил сердце божественной страстью — и оставит создание рук своих запертым и бесполезным в каком-то чулане с тараканами.

— Ты меня успокоила, мам. Спасибо.

— Я размышляла над этим, пока ты был без сознания.

Звякнула дверная ручка. В дверном проеме возник Стражник, он держал на поводке огромного злобного пса.

Этот демон, Уолтер сразу же опознал в нем Самайзу, грузно ввалился внутрь и когтистым пальцем показал на него:

— Моргана хочет увидеть тебя. Следуй за мной.

Чуть пошатываясь от головокружения, Уолтер прошел через холл вслед за Самайзой и собакой. Когда они проходили через лестничную площадку, Уолтеру показалось, что он увидел какую-то тень на верхней площадке. Замедлив шаг, он напряг зрение. Там кто-то был, или тень ему показалась? Самайза открыл дверь и рявкнул:

— Заходи. Моргана скоро появится.

Мэрилин и девочки добрались до лестничной площадки и остановились. В этом месте марш менял направление и спускался на нижний этаж. В самом низу Стражник, который вел на поводке пятнистого пса, открыл дверь, что размещалась слева от лестницы.

Мэрилин вместе с девочками прижалась к стене. Карен затаила дыхание, изо всех сил стараясь вжаться в стену. Когда Стражник проходил через площадку, его пес вскинул голову, и его красновато-синие уши встали торчком Он посмотрел прямо на женщин и, тихо зарычав, остановился. Стражник дернул за поводок:

— Шевелись. Там ничего нет.

Пес, повизгивая, не подчинился. Он вывалил язык и рыкнул, но демон подтащил его к себе:

— Да, я тоже это чувствовал. Искупительная жертва Морганы пользуется духами.

Когда они исчезли из вида, Мэрилин довела девочек до низа лестницы и выглянула из-за угла. Карен, которая на цыпочках стояла ступенькой выше, вытянулась над головой Мэрилин, и теперь они уже вдвоем выглянули из-за угла. Стражник с собакой вместе с другим демоном стояли рядом с глухой дверью слева. Два демона коротко переговорили на каком-то странном языке, затем проводник с собакой вошел в кабинет как раз рядом с охраняемой комнатой и прикрыл за собой дверь.

Мэрилин присела на корточки на нижней ступеньке, и две девочки прильнули к ней. Она обняла их за плечи и зашептала так тихо, что Карен еле слышала ее.

— Дела идут отлично, не унывайте. Молитесь. — Она снова встала и легким движением головы дала понять, чтобы они следовали за ней.

Красные глаза охранника не отрывались от коридора.

Его голова достигала потолка, а мускулистое тело было заковано в белые доспехи. Карен сглотнула. Ну и чудовище!

Мэрилин прошла мимо Стражника. Она постучала в дверь и вернулась обратно.

Стражник взялся за дверную ручку:

— Что тебе там нужно?

Мэрилин вытащила из кармана рулон клейкой ленты, вернулась к дверям и снова постучала.

— Тихо! — рявкнул демон.

Мэрилин оторвала три куска ленты, приклеила их к руке и постучала в третий раз.

Демон сунул ключ в замок и толкнул дверь:

— Сидеть тихо, а то вечером не получите ни еды, ни воды.

Поднырнув под рукой Стражника, Мэрилин прижала кусок ленты к язычку замка. Затем, вытащив из кармана бутылочку, она брызнула из нее туманным облаком и вернулась обратно. Стражник чихнул, мотая головой из стороны в сторону.

У Карен к горлу подступила тошнота, и ей стало хуже, чем от морской болезни на борту Мерлина II.

Стражник, продолжая шмыгать носом, как любопытный пес, закрыл двери и прошел мимо Мэрилин, Шайло и Карен. Остановившись на нижней площадке лестницы, он посмотрел по обеим сторонам холла, зашелся в долгом кашле и, поднявшись по ступенькам, исчез из вида.

— Идем, — шепнула Мэрилин. — Миссис Фоли и Галька там внутри. — Она толкнула дверь, и они втроем вошли в помещение.




Броган, прокладывая дорогу, бежал по пустынной улице, затем нырнул в переулок, заваленный ящиками из-под овощей и увядшей зеленью. Переводя дыхание, он прислонился к грязной стене и посмотрел наверх.

Билли присоединился к нему:

— По крыше?

Броган кивнул:

— Мы ведь не хотим попасться прямо им в лапы, верно? — Он схватил ящик, водрузил его на клеть побольше и влез на нее.

Билли подал ему еще один ящик, и у них получилась лестница на крышу.

Броган проверил ее устойчивость, быстро добравшись до самого верха и спрыгнув обратно. Пирамида чуть качнулась, но устояла.

— Дамы вперед, — сказал он Бонни. — Если свалитесь, мы вас поймаем.

Бонни сделала два первых шага, но конструкция зашаталась. Билли обеими руками уперся в ненадежный ящик.

— Будь при мне мои крылья, — сказала Бонни, — я бы доставила вас наверх.

Броган засмеялся:

— Ну да, у ангела должны быть крылья!

— Ты бы удивился. — Бонни добралась до самого верха и, упираясь руками в колени, посмотрела вниз. — Кто следующий?

Билли, за ним Броган быстро выбрались на крышу.

— Видите, — показал Броган на городскую площадь, — мы можем поверху добраться до полицейского участка.

В центре города по-прежнему клубилась толпа, откуда доносились неразборчивые крики.

— Мне все это не нравится, — сказал Билли, — но нам лучше двинуться в путь. Время уходит.

Перебираясь с крыши на крышу, они оказались на крыше полицейского участка. Отсюда полностью открывалась сцена внизу. В центре разъяренной толпы стояла Жасмин, выкрикивая ядовитые тирады. Десять человек, пять из которых были женщинами, сидели в центре тесного круга мужчин. В этой группе пленников Билли узнал Констанс.

Женщина, стоявшая с края толпы, показала на крышу:

— Вон они!

Жасмин, развернувшись, посмотрела наверх и ухмыльнулась:

— Я так и знала, что вы вернетесь!

Билли посмотрел на часы. Оставалось двадцать минут.

— Что вы собираетесь делать с этими людьми?

Жасмин показала рукой на пленников:

— Когда часы пробьют три, мы отпустим их, а пока хотим уберечь этих идиотов от вас и ваших разрушительных намерений.

Билли инстинктивно потянулся за мечом, но его рука ухватила только воздух, и тогда он вспомнил несколько строк из поэмы Мерлина.
		И воин придет. Светом истинной веры



		Он ложь обнажит и мечом справедливым



		Разрубит драконову тьму, оживляя



		Очнувшийся город.







		Не в плоти беспечной, глухой и незрячей



		Таится свобода. Любовь, расправляя



		Всесильные крылья, сердца пробуждая,



		Над миром закружит.








Пророчества Мерлина симфонией торжественных слов стремительно пронеслись у него в мозгу. Тем не менее Билли осознал каждое слово и теперь понял, о чем говорила ему поэма. Едва только его отец вернулся в драконье обличье, он почувствовал себя так, словно потерял отца, а у пропасти в седьмом круге он понял, что потерял еще больше — тело отца было лишено души. С тех пор Билли был поглощен поиском, но теперь он должен идти дальше, Джареду Баннистеру придется самому решать свою судьбу.

Десять печальных лиц пленников в молчаливом ожидании снизу вверх смотрели на Билли. Каждое из них было символом вечности бессмысленного существования. Кроме него, у них не оставалось никакой надежды на спасение.

Билли сжал кулаки. У него просто не было выбора. Пришло время бросить все ради этих потерянных душ, которые сейчас ничего собой не представляли. Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул:

— Я готов поторговаться с тобой.

— Поторговаться? — Жасмин что-то шепнула стоящему рядом мужчине, и тот нырнул в полицейский участок. Щурясь от солнца, она снова посмотрела на Билли. — Я слушаю.

— Ты со своей стороны, — сказал он, показывая на загнанных в круг людей, — отпускаешь их пойти в театр и передаешь мне кольцо с глазом дракона от одного из своих сторонников.

Человек, вернувшийся из полицейского участка, принес с собой веревку с петлей-удавкой на одном ее конце. Жасмин, взяв веревку, провела узел вверх и вниз.

— А с твоей стороны?..

Билли сглотнул комок в горле. По затылку прошлось какое-то странное колющее ощущение. Он сделал глубокий вдох и ткнул себя пальцем в грудь:

— Ты получишь меня.

Жасмин обвела рукой круг пленников:

— Ты хочешь поменяться с ними местами?

Билли видел перед собой лица пленников. Кое-кто из них качал головой, явно не одобряя эту сделку. Констанс встала и смотрела на него широко раскрытыми глазами, полными обожания.

Билли распрямил плечи:

— Я готов поменяться.

— Согласна. — Жасмин взяла кольцо у человека, который принес петлю, и бросила его на крышу.

Билли поймал его в воздухе и взял Бонни за руку, но она отпрянула:

— Билли, что ты собираешься делать?

— Спасать души. — Он схватил Бонни за руку и силой надел кольцо ей на палец, потом запустил ей в волосы подрагивающие пальцы и сплел их у нее на затылке. — Ты помнишь, сколько раз ты говорила, чтобы я доверял тебе?

У Бонни дрожали губы, а ее ореол блестел на солнце. Она медленно кивнула.

— Сейчас я прошу тебя поверить мне. — Повернувшись, он взял Брогана за руку. — Вы вдвоем отведете пленников в театр. Как можно быстрее, и выведите всех на сцену, вплотную к красному экрану. Если я понимаю все эти пророчества, если я смогу объяснить этим людям, что на самом деле представляет собой эта пророчица и как она скрывала от них правду, может быть, они пойдут за мной. И может быть, мне вообще не придется умереть.

— И что тогда? — спросила Бонни.

Он обнял ее и шепнул ей на ухо:

— Я думаю, что экран Великого Ключа станет белым, но если меня не будет на месте, чтобы всех провести сквозь него, это придется сделать тебе. А если мне все же придется погибнуть… — Он отошел от нее, потому что его руки мучительно ныли от желания обнять ее и никогда не выпускать. — Встречу тебя на небесах.

— Я… я понимаю, — срывающимся голосом сказала Бонни.

Билли обвел взглядом поверхность крыши:

— Вы сможете спуститься?

— Да. — Броган перескочил к соседнему зданию и открыл дверцу светового люка. — Мой цветочный магазин как раз внизу.

Билли снова проверил время. Идти пятнадцать минут.

— Торопитесь! Отправляйтесь немедленно! Я спущусь с другой стороны.

Бонни и Броган побежали вниз по лестнице. Люк с грохотом захлопнулся за ними. Через несколько секунд они оказались в цветочном магазине. Броган замахал руками пленникам:

— За нами! Быстрее!

Кольцо охранников раздвинулось, позволив узникам выйти из него. Мужчина в бинтах нес на руках пожилую женщину. Констанс вышла из толпы и остановилась, глядя вверх на Билли.

Жасмин развела руки:

— Как видишь, я выполнила свою часть договора.

Двое мужчин накинули веревку с петлей на статую капитана Аутаркейа. Петля повисла футах в шести от земли.

Билли подошел к краю крыши:

— Почему ты мне так доверяешь? Я еще могу скрыться.

— Потому что я… — Она оглянулась на толпу.

Билли спрыгнул на тент перед входом и, как прыгун с трамплина, скользнул вниз по его полотнищу. Согнув колени, он приземлился прямо перед Жасмин и, глядя на нее, тихо сказал:

— Потому что ты знала — я сдержу слово. — Он поднял голос до крика. — Она знала, что я сдержу свое слово! А почему? Потому что я говорю правду. Я не лжец, как она.

Новая волна шепота прошла по толпе. Палач Жасмин схватил Билли и толкнул к пьедесталу статуи. Самый крепкий из ее команды опустил петлю пониже и, накинув ее на шею Билли, подтянул узел, чтобы он лежал плотнее. Другой подручный Жасмин, от которого несло табаком и дешевым вином, связал ему руки за спиной.

Со своего места Билли видел одинокого высокого мужчину перед книжным магазином, который, пригнувшись, запирал дверь. Билли попытался набрать воздуха, чтобы крикнуть отцу, но веревка перекрыла ему доступ воздуха, и он ничего не смог выдавить из себя. Его ноги поднялись в воздух. Он вытянул носки, пытаясь коснуться ими земли, но она была вне пределов досягаемости. Веревка врезалась ему в кожу. В голове возникло такое давление, словно череп вот-вот расколется. Легкие отчаянно требовали глотка воздуха. Грудь напряглась. Казалось, что все тело в огне.

Жасмин заорала, перекрикивая растущий гул толпы:

— Вы слышали, как он согласился перейти в мое ведение! В силу закона, приговаривающего к смерти оракулов огня, я, как ваш мэр, вынесла ему приговор — смерть путем повешения!

— Нет! — Констанс вспрыгнула на островок и, схватив ноги Билли, приподняла его. — Вы не можете это сделать! Он не предстал перед судом!

Билли жадно сделал вдох. Петля ослабла, и драгоценный воздух наполнил легкие. Констанс приподняла его еще выше — он даже и не предполагал, что у нее столько сил. Мерзкий палач кинулся к ней, но появившийся неизвестно откуда высокий мужчина откинул его в сторону, а затем схватил подручного за шиворот и швырнул на улицу, где тот закувыркался по булыжникам. Спаситель Билли ткнул Жасмин вытянутыми пальцами. Та сделала шаг назад и тяжело шлепнулась на задницу. Кое-кто из толпы зааплодировал, а другие устроили кошачий концерт.

Пока Констанс с силой сжимала ноги Билли, другие руки сняли петлю, освободив Билли от давящей боли. Тело его скользнуло вниз, и он оказался лицом к лицу с Констанс, глаза которой радостно сияли. На долю секунды в памяти его вспыхнуло что-то знакомое, но когда за спиной раздался мужской голос, все воспоминания исчезли.

— Ты можешь спасти еще несколько новообращенных, Билли. Тебе бы лучше отвести их в театр.

Повернувшись, Билли увидел перед собой глаза отца.

— Папа?

Реджинальд потрепал его по спине:

— Я еще в этом не уверен, молодой человек, и все же, сумасшедший я или нет, но понял, что должен остановить убийство. — Его глубоко посаженные карие глаза блеснули. — А теперь я готов посмотреть, что играют в этом театре.

Билли хотел обнять его, обхватить руками его мускулистые плечи и прижать отца к сердцу, но не мог. Пока еще не мог. Лишь когда к отцу вернется память. Пока он не уверится, что на самом деле он Джаред Баннистер.

Потирая шею, Билли спрыгнул с островка. Жасмин отползла назад, от страха вытаращив глаза, но Билли прошел мимо нее и махнул толпе:

— Мы должны спешить. Если вы хотите попасть в новый мир, то следуйте за мной. — Вокруг, пересвистываясь и окликая друг друга, собрались десятки новых приверженцев — и все они двинулись к театру.

— Подождите! — Констанс взяла Билли под руку и кивнула Реджинальду. — Вы ведите всех к театру. Чтобы войти в него, Билли необходимо кольцо, и я знаю, где можно раздобыть то, которое никому не нужно.

Реджинальд медленно повернулся и посмотрел на нее, прежде чем крикнуть: «Следуйте за мной!» Толпа уверовавших хлынула по узкой улице, пока остальные, бормоча ругательства и проклятия, потянулись к другим зданиям, оставив на площади грязные одеяла и остатки еды.

Билли высвободил руку.

— Мы должны спешить, — сказал он Констанс.

— Где кольцо?

— Оно при мне. — Констанс запустила руку в карман платья и посмотрела Билли в глаза. На мгновение какое-то воспоминание мелькнуло в его голове, тень лживой невинности в этих ангельских глазах. — Ты не помнишь меня? — спросила она.

Билли сделал шаг назад.

— Наама?

Выражение ее лица снова изменилось, и на этот раз Билли словно в туманной дымке увидел ту жестокосердую сестру при Моргане в третьем круге, которая подчинялась каждому ее приказу.

— Элейна? — Билли рванулся в сторону, но пальцы Элейны с силой вцепились ему в рубашку. Глаза ее вспыхнули злобой, и сейчас полыхали пронзительным кровавым сиянием, как луч лазера.

Из-за отворота ее платья показалась рукоятка кинжала, которую она крепко сжимала тонкими изящными пальцами. Элейна со странной улыбкой на лице нанесла удар, пронзив ему сердце; рукав ее платья сдвинулся, обнажив шрам на запястье.

— Никто… никогда… не… отвергал… меня, — выплюнула она, и каждое слово, слетавшее с искаженных злобой губ, было пропитано ядом.

Билли рухнул на спину. Задыхаясь и булькая кровью, он ухватился за рукоятку кинжала. Когда красный туман затянул ему глаза, он нащупал рукоятку и вырвал кинжал. По рукам его потекла теплая жидкость. Он куда-то уплывал; ему казалось, что он одновременно чувствует под собой булыжники мостовой и в то же время плывет над ними, словно чьи-то сильные руки подняли его. Красный туман медленно превратился в белый. И затем наступила темнота.




16

Возвращение дракона


Дверь за Уолтером захлопнулась. В голове гудело, и, когда комната стала как бы вращаться, он ухватился за косяк, чтобы устоять на месте. Странная мешанина столов и машин на них, казалось, крутилась вокруг… какого-то человека?

Чьи-то сильные руки обняли его.

— Привет, Уолтер, — сказал женский голос. — Вот тебе стул.

Опираясь на эту поддержку, он еле дотащился до стула.

— Уф! Ну ты и тяжелый.

Этот голос наконец всплыл в памяти Уолтера, и он попытался вскинуть голову.

— Эшли?

— Рада убедиться, что ты еще помнишь меня. — Ласковые пальцы взъерошили ему волосы. — Я как сумасшедшая молилась, чтобы ты выжил при падении. Что с тобой было? Потерял сознание?

— Да обычная вещь. — Головокружение продолжалось, и он говорил с трудом и запинаясь. — Вывалился из самолета, в сломанном ящике проплыл несколько миль в ледяной воде. То и дело нырял, чтобы спрятаться от демона. Ну, ты знаешь. Обычный день в офисе… А ты?

Эшли засмеялась, и ее пальцы прошлись по затылку Уолтера.

— А, вот и она. Ты получил классную шишку, парень.

— Это же был мой первый день в роли моряка. Не так уж и плохо, а?

Пока Эшли мягко разглаживала его шишку, зрение улучшилось, и с каждой секундой он все яснее видел ее озабоченное лицо. Комната перестала вращаться, и даже режущая головная боль стала терпимой.

— Что ж, — сказала она, — думаю, ты можешь сказать что я работаю для дьявола. Но радости мне это не доставляет.

— О да. Кэндлстон. Ты уже выпустила Девина?

— Нет, но к этому все готово. — Эшли развела руки и положила их на бедра. — Приходила Моргана, чтобы присутствовать при великом восстановлении.

— В теле Шелли?

— Ага. Тебе было бы не по себе увидеть свою сестру… в таком виде. Я надеюсь, ты выдержишь.

Уолтер потер затылок.

— Думаю, что в таком состоянии я выдержу все, что угодно.

Дверь снова открылась, и в ней появилась Шелли с опущенной головой. Облаченная в черное платье, она выглядела словно вдова у могилы. Держа руки сложенными перед собой, она подняла голову. На лице ее было выражение стыда и отчаяния.

— Уолтер, я так сожалею! Это она заставила меня сделать все эти вещи! Мне хотелось, чтобы этого никогда не было…

Голова Шелли откинулась назад. Глаза закатились. Она схватилась за грудь и стала задыхаться. Глаза медленно вернулись на место, но теперь зрачки стали темно-красными.

— Добро пожаловать, Уолтер, — прохрипела она. Голос у нее был почти как у Шелли, только ниже и грубее. — Поскольку именно ты загнал Девина в кэндлстон, я подумала, что имеет смысл пригласить тебя на вечеринку в честь его возвращения.

Уолтер вскипел. В мозгу у него крутились сотни язвительных ответов, но каждый умирал на губах. Сердце поднялось к горлу, и голова была готова взорваться. Он отвел взгляд от знакомого лица и увидел, как за портьерой прячется злобная колдунья, дьявольское отродье, которое завладело его сестрой. Он увидел Моргану Ле Фей в ее подлинном омерзительном обличье.

Гнев, который охватил его, едва он услышал о захвате Шелли, снова забурлил в нем. И вулкан наконец взорвался.

— Убирайся из моей сестры! — заорал Уолтер. Он кинулся к Моргане, схватил ее за плечи и встряхнул. — Я вижу тебя, трусливая ведьма! Ты захватила девочку, но когда тебе приходится предстать перед настоящим мужчиной, ты прячешься за чужими юбками! — Он потряс кулаком. — Выходи и дерись со мной! Я не боюсь тебя!

— Ты думаешь, я настолько глупа, чтобы испугаться твоих мелких оскорблений? — Улыбнувшись, Моргана потрепала его по щеке. — Брось, Уолтер. Твоя обновленная и улучшенная сестра заслуживает куда больше доверия. — Она высвободилась из его хватки. Взмахнув подолом длинной шелковой юбки, она подошла к стеклянной двери, выходившей наружу, и подняла жалюзи. — Скоро я дам тебе возможность подраться, ты ведь об этом мечтаешь, но сначала я должна расширить двери для прохода Девина.

Уперев руки в косяки, она надавила на стену. Из ноздрей ее потянулись две струйки черного дыма, которые, как плотная краска, растеклись по стеклу. Моргана сделала несколько неверных шагов назад и рухнула в кресло. Стена, дверь и окно взорвались с громким треском. Черный дым, превратившись в облачко, втянулся в ноздри Шелли.

С другой стороны пролома гравийная дорожка тянулась к озеру. Тело Шелли поднялось с пола и отряхнуло с себя пыль.

— Итак, Эшли, двигайся.

Эшли скрестила руки и пошире расставила ноги:

— Первым делом освободите миссис Фоли и Гальку.

Моргана с притворной улыбкой в горящих глазах скользнула к Эшли:

— Будет слишком глупо заставить тебя отказаться от намерения выпустить Девина. Ты так не думаешь? — Она осталовилась, и блеск ее зрачков померк. — Но я понимаю твою мысль. Ты считаешь, что я убью всех пленников, как только ты выполнишь мое повеление, — так какой тебе смысл продолжать работу? — Моргана взяла со стола стеклянную линзу и подбросила ее, как монету. — К сожалению, мы попали в безвыходное положение. — Линза упала ей на ладонь. — Как насчет такого выхода: орел — и я тут же убиваю миссис Фоли, решка — вместо нее я убиваю Уолтера? Изменит ли это твое упрямство? Во всяком случае, Галька будет жить чтобы заставить тебя кончить начатое дело.

Уолтер оказался между Морганой и Эшли:

— Если ты освободишь их, я останусь у тебя. — Через плечо он показал большим пальцем на Эшли. — У нее хватит решимости закончить работу. Когда все будет сделано, я возьму кэндлстон, так что у меня будет шанс выжить в бою, если даже ты вернешься к своему предложению.

Моргана протянула руку — руку Шелли — и погладила Уолтера по щеке. У него окаменело лицо. Если он хотя бы сморгнет, Моргана поймет, что на самом деле он отчаянно испуган. Уолтер представил себя в виде гранитной скалы. Это помогло… немного.

— Я обожаю мужество — даже в моих врагах, — сказала Моргана. — Я принимаю твое предложение. — Она пристально посмотрела на Эшли. — Согласна?

Уолтер чуть ли не физически чувствовал, как у него за спиной кипит Эшли. Он выдал эту идею, не особенно задумываясь над ней, рассчитывая, что она-то прикинет все варианты, но его неожиданное решение застигло ее врасплох.

— Мы оба знаем, что ты врунья, — ответила Эшли. — Чего ради нам верить, что ты выполнишь свою часть сделки?

Глаза Морганы вспыхнули, словно в тлеющее пламя плеснули керосина, но она быстро взяла себя в руки.

— Значит, вы не поняли моего намерения, — сказала она, грациозной походкой минуя Эшли. — У меня есть только то, что вручено мне, а пленников захватили и содержат Стражники. — Она резко развернулась, и черный подол ее платья со свистом метнулся вслед за ней. — Но если кто-то дает мне что-то, я обязана делать все, что могу, чтобы уберечь это. Вот почему я так и не убила короля Артура, когда он поступил на мое попечение. — Она хлопнула себя по бедрам. — Шелли тоже в полной безопасности в этом теле, а теперь, когда и Уолтер предложил стать моим пленником, он тоже будет в целости и сохранности.

В комнате воцарилось тяжелое молчание. Моргана смотрела на Эшли вроде бы глазами Шелли. Откуда-то снаружи донесся громкий рев — так драконы кричат от боли. В ответ донесся хрипящий вопль. Неужели это победный крик Стражников?

Уолтер потер шишку на голове. Беды копились, да и битва, похоже, развивалась не лучшим образом. Ничего удивительного в том, что Эшли не хотела давать врагам дополнительное оружие, но у нее действительно не было выбора.

— Ты должна выпустить Девина, — сказал он. — А я буду ее пленником. Мне и хуже доставалось.

Вздохнув, Эшли кивнула:

— Ладно. Но первым делом я хочу убедиться, что миссис Фоли забрала отсюда Гальку.

— Считай, что это сделано. — Моргана хлопнула в ладоши.

Вошел Стражник с горящими красными глазами.

— Освободить других заключенных. — Она махнула рукой, словно отпуская прислужника.

— Не обращайся со мной как с рабом, — проворчал Стражник. — Если твой план провалится, даже Самайза не защитит тебя от нас.

Лицо Морганы вспыхнуло.

— Пошел прочь! — заорала она, показывая пальцем на дверь. — Мое слово — это слово Самайзы.

Стражник ощерился на нее и вышел, оставив дверь полуоткрытой.




Мэрилин подкралась к двери котельной и прижала к ней ухо:

— Пока тихо.

Подойдя к Мэрилин, Карен тоже прислушалась:

— Что это за звук?

— Представления не имею. Какой-то взрыв.

Кэтрин захлопнула книжку Гальки и сунула ее под мышку.

— Готовы в путь?

Галька наморщила брови:

— А как мы пройдем мимо тех чудовищ?

Мэрилин взяла девочку на руки и поцеловала в щеку.

— Пока Стражники не замечали, что я несла. Вот и сейчас они тебя не увидят.

Ее уверенная улыбка, скорее всего, обманула Гальку, но Карен-то понимала все куда лучше. У Мэрилин отнюдь не было этой уверенности.

Нервничая, Кэтрин засмеялась:

— Может, ты и меня понесешь?

Мэрилин подкинула Гальку повыше.

— Я думаю, что эта большая смелая девочка — все, что я смогу унести, но мы отсюда выберемся. Шайло и Карен устроят диверсию на лестнице, и мы побежим к выходу.

У Карен внезапно пересохло в горле.

— Э-э-э… что за диверсию?

— Просто орите, визжите, топайте ногами — а потом бегом оттуда.

— О’кей. — Карен еле-еле сглотнула спазм в горле. — И что потом?

Мэрилин взялась за дверную ручку.

— А потом попробуем найти Эшли.

Шайло обняла Карен за плечи:

— Мы справимся. «Сила девочек» — помнишь?

— Ага, — дрожа сказала Карен. — Но я думаю, что батареи девочек нуждаются в подзарядке.

Мэрилин открыла скрипнувшую дверь и выглянула наружу, а затем тихо прикрыла ее.

— Идет Стражник! — Она опустила Гальку и приложила палец к губам. — У меня есть новый план.

Дверь снова открылась, и блестящая лысая голова коснулась верхнего косяка. Изумленно уставившись на язычок замка, Стражник принялся отдирать клейкую ленту Мэрилин.

— Что тут происходит?

Мэрилин обежала демона и дала знак Шайло и Карен следовать за ней. Когда Шайло попыталась проскочить мимо него, злобные глаза Стражника вспыхнули.

— Кто наклеил ленту? — зарычал он.

Шайло все же удалось протиснуться мимо него и присоединиться к Мэрилин на другой стороне холла. Очередь Карен. Встав, она на цыпочках направилась к двери. У нее подкосились ноги, когда она посмотрела на глумливую физиономию Стражника.

Кэтрин схватила рулон ленты, оставленный Мэрилин, и показала его Стражнику:

— Я ждала подходящего момента удрать.

Поскольку тело Стражника перекрывало большую часть дверного проема, Карен пришлось как можно плотнее прижаться к косяку. Но все равно пряжка ее ремня царапнула по бедру Стражника. Он повернулся в ее сторону.

— Тут есть кто-то еще? — Он попытался схватить Карен когтистой рукой, но она успела нырнуть в холл и, охнув, распласталась на полу.

— Здесь кто-то есть! — Присев и размахивая руками, демон пытался найти невидимок.

Карен отползла в сторону, но у нее не было времени вскочить на ноги. Стражник облизал губы и издал долгий пронзительный свист.

— Иридиан! — заорал он. — Сюда!

Кэтрин схватила Гальку.

— Держись крепче! — Она рванулась к выходу в дальнем конце холла.

В сиянии белых доспехов Стражник помчался за ними, через несколько секунд настигнув их. Он схватил Кэтрин за воротник ее куртки и оторвал от пола, заставив ноги болтаться в воздухе. Галька издала душераздирающий вопль. Кэтрин еще крепче обхватила девочку руками. Стражник стоял у дверей, поглаживая подбородок.

— Попытка бегства — дурацкая идея. Может, стоит вернуть тебя обратно, переломав несколько костей, чтобы выразить наше неудовольствие.

Карен вскочила на ноги и прижалась к Мэрилин и Шайло. Они были так близко к демону, что оказались в его тени. Мэрилин погладила голову девочек.

— Мы должны разделиться, — шепнула она. Ее слов были еле слышны из-за плача Гальки. — Я попытаюсь спасти Кэтрин и Гальку. Вы же вдвоем найдите Эшли.

В холл влетел Иридиан, на его шкуре рдели красноватые пятна.

Мэрилин проскочила мимо Стражника, захлопнула дверь в котельную и, стуча каблуками, кинулась к лестнице.

Стражник показал в ту сторону, откуда доносился звук:

— Иридиан! Взять!

Собака галопом, как скаковая лошадь, помчалась следом. Мэрилин сделала резкий поворот у лестницы, но поскользнулась и врезалась в стену.

Карен не успела вскрикнуть, потому что Шайло заткнула ей рот. Галька завопила. Стражник оставил Кэтрин около стены.

— Сиди здесь — и чтоб она молчала!

Кэтрин прижала Гальку к груди.

Дог прыгнул на Мэрилин и, сомкнув у нее на горле могучие челюсти, дважды тряхнул ее, прежде чем притащить обратно к Стражнику; кровавый след отмечал их путь. Мэрилин, обмякнув, с закрытыми глазами, висела в его челюстях. С шеи ее, касаясь пола, свисал кулон с турмалином.

Шайло протащила Карен мимо Иридиана.

— Он не может ни лаять, ни преследовать нас, — шепнула она ей в ухо. — Скроемся из вида.

Стражник ощупал челюсть пса.

— Что ты притащил? Ага! Вроде человека. — Он запустил пальцы в волосы Мэрилин. — Думаю, женщину. — Когда его рука прошлась по ее горлу, демон ухмыльнулся. — Ты действовал довольно грубо, щеночек. Просто позор. Но я думаю, что ее смерть будет достаточным наказанием. Когда мы освободим двух других заключенных, вместе с ними передадим ее тело.

У Карен перехватило горло, и она еле дышала. Когда они оказались на лестнице, Шайло сжала руками ее щеки.

— Мы не смогли бы помочь миссис Баннистер, — прошептала она.

Руки Шайло были прохладными и спокойными, и только струйки пота на лбу выдавали, как она волнуется.

— Теперь мы должны найти Эшли. Ты понимаешь?

Сглотнув, Карен кивнула, говорить она не могла, слова застряли в горле. Ее колотило с головы до ног, когда демон пронес Кэтрин и Гальку через входные двери, а пес потащил тело Мэрилин.

Шайло взяла Карен за руку.

— Постарайся не волноваться. Сорок лет в кругах научили меня одной вещи: как бы ни были плохи дела, никогда не сомневайся в Господе.

Карен начала приходить в себя и смогла выдавить ответ:

— Они… Страшнее их и не представить.

Шайло кивнула на ряд деревянных дверей в одном из коридоров, в который они еще не заглядывали.

— Открыта, — шепнула она и заглянула внутрь. Ее пальцы сжали руку Карен. — Я вижу тень… и черное платье.

Карен отпрянула от двери.

— Это Моргана? — слабым голосом спросила она.

— Они выходят! — Шайло рванула Карен за руку. — Быстрее! Наверх по лестнице!




Эшли подключила два провода к корпусу восстановления.

— Есть только одна проблема. Мои компьютеры были уничтожены в Монтане, так что у меня не хватает мощности процессоров, чтобы раскодировать тело Девина. — Она вынула из ящика монтажную плату. — В этой конструкции есть микропроцессор, который я использовала, когда работа шла на фазе прототипа и когда я восстанавливала мышку. Он запрограммирован на это, но для работы над драконом потребуются часы. Чтобы ускорить процесс, мне позарез нужен Ларри, мой суперкомпьютер.

Красные зрачки Шелли сжимались и расширялись, а на лице застыла злобная улыбка. Моргана все еще полностью владела ею.

— А ты можешь переслать Ларри данные через свой передатчик в зубе?

— Передатчик в зубе! — Эшли склонила голову набок. — О чем ты толкуешь?

Моргана ухмыльнулась:

— О, не строй из себя идиотку, моя маленькая умница. Ты думаешь, Самайза не смог перехватить твою передачу? Мы прослушивали все твои кодированные послания. Просто гениально, но от такой личности, как ты, этого стоило ожидать.

Эшли сжала щеки.

— То есть вы позволяли мне передавать послания? Почему?

— Потому что это отлично служило моим целям. Твоими стараниями все драконы прибыли сюда именно в то время, которое мне было нужно. Стражники просто ждут появления Девина и других моих сил, чтобы всей массой смять их.

Эшли постучала по челюсти.

— Ларри! — крикнула она. — Это ловушка. Скажи драконам, чтобы они оттягивались назад!

— Слишком поздно, моя дорогая. — Моргана показала рукой на пролом в стене. — Как видишь, сражение уже в разгаре. Теперь-то драконы не могут отступить.

Снаружи потоки огня и черные струи полосовали небо. На земле Стражник тащил женщину и ребенка, а за ним бежал пес, волочивший тело еще одной женщины.

Эшли положила руки на стол:

— У него Галька!

Уолтер заслонил глаза от солнечного света.

— У него моя мать. Но что тащит эта собака? — Он прижал руку к животу. — Да это же… похоже, это мать Билли.

— Они доставляют пленников к вашим друзьям.

Моргана взяла одну из бракованных линз и швырнула ее об стол. В руке у нее осталось оружие в виде острого осколка. Лицо ее хранило полное спокойствие.

— Свою часть сделки я выполнила. Теперь ваша очередь.

У Уолтера гневно расширились ноздри.

— Да не бойся ты эту трусливую ведьму, Эшли! Расколоти кэндлстон и беги! А я уж о ней позабочусь.

Схватив Уолтера за волосы, Моргана оттянула его голову назад и прижала к горлу осколок стекла. Потекла струйка крови. Она посмотрела на Эшли:

— Кончай… свою… работу!

— Ладно, ладно. Только не порань его.

Эшли пошарила по столу в поисках инструмента. Все что угодно, только с острым концом. Ее взгляд упал на отвертку. Она взяла одну из самых чистых линз и проверила свое отражение, повернув линзу так, чтобы видеть полость рта. С помощью отвертки она выковыряла зуб с передатчиком, положила его на ладонь и обратилась к нему:

— Ларри. Слушай. Теперь приемник не во рту у меня, так что я не могу услышать твой ответ. Мне придется передавать тебе данные через этот микрофон. Прогони их через алгоритмы «альфа-омега» и шли обратно в двоичном коде.

Той же отверткой Эшли изъяла микрочип из открытого корпуса восстановления, вставила передатчик в образовавшийся проем и нашла пару свободных проводов вместе с оловом для пайки.

— Этот новый чип, — объясняла она, работая, — не имеет таких же отводов, так что мне придется припаять к нему вход и выход.

От плавящегося олова шел дымок, и рубашка Эшли взмокла от пота.

— Техника грубовата, — сказала она, — но должна работать. — Наконец она отложила инструменты. — Я должна расколоть кэндлстон, чтобы выпустить его, так что вернуться он не сможет. Кроме того, я не знаю, сколько ионной энергии сохранилось в ядерной сердцевине. Я не перезарядила ее с помощью фоторецепторов. Если даже во время землетрясения не произошло утечки, для завершения реставрации может не хватить энергии.

Моргана еще сильнее оттянула голову Уолтера.

— Если не сработает — это будет значить, ты нарушила нашу сделку, и я не обязана придерживаться ее условий. Уолтер умрет, а за ним — ты.

Уолтер оскалился. Зазубренный осколок врезался глубже, и по шее потекла красная струйка крови.

Эшли расположила кэндлстон в одном конце ящика рядом со сборной стеклянной трубкой и навела реставрационное свечение на точку выхода трубки. Установив отвертку наверху камня, она стукнула по ней молотком. Отвертка расколола камень на две зазубренные половинки. В трубку хлынул слепящий поток искр и через несколько секунд начал выливаться с другого конца трубки в сиянии реставрационного луча.

Искры взмыли в виде высокой колонны, в которой каждая из них занимала предназначенное ей место, словно головоломка-пазл складывалась сама собой. Как только искорка занимала свое место, она, мигнув, гасла, оставляя по себе какой-то плотный кусок красновато-коричневой плоти дракона. По мере того как эти куски стягивались, медленно формировались очертания, и они уже занимали половину помещения.

Условия передачи данных изменились, и процесс восстановления занял больше времени, чем в лаборатории в Монтане. Да и кроме того, Эшли никогда раньше не приходилось восстанавливать такой огромный объем.

Он уплотнялся и твердел. Дракон начал неуклюже двигаться, привыкая к своему весу и опуская голову на длинной шее, чтобы не стукнуться о потолок. От конца морды до огрызка хвоста, который Уолтер обрубил ему во время их последней битвы, он был покрыт блестками. На одной из ног разошлась трещина — эту рану ему тоже нанес Уолтер. Наконец, когда моргнула последняя искорка, дракон издал ужасающий рев:

— Где этот щенок, который загнал меня сюда?

Уолтер сглотнул. Дракон мотнул головой на длинной шее. Его красные глаза пламенели жаждой мести. Моргана выпустила волосы Уолтера, и он свалился на пол, зажимая рану на шее.

— Девин, — восторженно пропела Моргана. — Мне приятно видеть, что ты полон гнева. Он понадобится в битве, которая ждет тебя.

— Первым делом я хочу испепелить этого мальчишку. — Девин дохнул на Уолтера языком пламени, но тот успел вовремя откатиться в сторону. Струя ударила в стену, оставив в ней дымящуюся дыру. Несколько огненных капель упали на разбросанные бумаги, и в комнате заплясали язычки пламени.

Моргана вскинула руки:

— Терпение, Девин. Он согласился остаться моим пленником, так что я займусь им в свое время.

Уолтер с трудом поднялся на ноги, кинулся к Эшли и толкнул ее к дыре в стене:

— Свое дело ты сделала и теперь беги. А я уж справлюсь с этой ящерицей-переростком.

Эшли замялась:

— Но я не могу оставить тебя с…

— Таков был договор! — Уолтер снова подтолкнул ее. — Иди! Там кипит бой, лучше позаботься о раненых.

Кинувшись к дыре в стене, Эшли приостановилась у расщепленного косяка и оглянулась. Дым от огня в комнате затягивал лицо Уолтера серым туманом. Она попыталась улыбнуться, но у нее лишь дрогнули губы.

— Сегодня вечером дракон вылетит, — сказала она. — Не оставляй меня. — Нырнув под внешнюю стену, она снова оглянулась и прикусила палец, глядя, как голова дракона плавает в дымной пелене, затянувшей комнату.

Уолтер схватил две половинки кэндл стона, сложил их и сжал, чтобы удержать на месте.

— Ну, как ты сейчас себя чувствуешь, змеюка?

Девин вывалил язык:

— Если не считать ран, которые ты нанес мне, просто прекрасно.

— Хватит болтать! — Моргана подняла до локтя длинный черный рукав, обнажив изящное предплечье Шелли. — Кэндлстон потерял свою силу, так что Уолтер беззащитен. — Она показала на дыру в стене. — А теперь выходи отсюда и двигайся на помощь Стражникам. Моя армия ждет твоего появления, чтобы начать атаку, и ты скоро введешь в действие мое тайное оружие.

Девин грузно выбрался из помещения, сложив крылья чтобы пройти через дыру в стене. Эшли отпрянула в сторону, прижав руки к груди, чтобы заглушить сердцебиение. Девин стоял в нескольких дюймах от нее, но не видел Эшли. От этой близости ей стало дурно. Собрав в кулак все свое мужество, она снова заглянула в комнату.

Уолтер заходился в кашле, разгоняя сгущающийся дым:

— Армия? Что за армия?

— Господь наш Сатана прислал подкрепление, но, поскольку они не так сильны, как Стражники, он не позволил им выступить, пока на моей стороне не будет дракона. И ты скоро увидишь почему. — Моргана схватила его за шиворот и толкнула к дверям в холл. — Вот сюда. Я хочу, чтобы к нам присоединился Самайза.

Когда они оставили комнату, Эшли вернулась в нее. Разгоняя дым, она закашлялась, чувствуя на языке какой-то химический привкус. Она хотела последовать за Уолтером, но он был прав: ее помощь нужна пострадавшим. Задержав дыхание, она проскочила сквозь растущее пламя и вытащила зуб-передатчик из реставрационного устройства. Пробившись обратно сквозь стену дыма, она остановилась и вжала передатчик между двумя нижними коренными зубами, окончательно поставив его на место с помощью языка и верхних зубов.

Переведя дыхание, она постучала по челюсти:

— Ларри? — Она зашлась в кашле и опустилась на четвереньки. — Мне нужна твоя помощь.

В глубине рта зажужжал голос компьютера:

— Эшли, я определяю крайнюю степень напряжения. Ввожу меры безопасности.

— Нет! Не отключай меня! — Она снова закашлялась, еле выдавливая слова. — Пароль кода… бета… омикрон… гамма.

— Включение системы безопасности остановлено. Чем я могу помочь тебе?

Окончательно откашлявшись, Эшли избавилась от жжения в горле и встала на ноги:

— Просто слушай.

В небе раздался пронзительный вопль, и над головой Эшли пролетел огненный шар. Она кинулась к источнику звука. На бегу у нее дрожал и прерывался голос.

— Мы предельно измотаны, так что нам нужен твой логический ум, чтобы сохранить спокойствие и восстановиться.

Жуткое змееобразное чудовище с черными глазами и двойными клыками в зияющей пасти прыгнуло на нее. Она упала на землю и успела откатиться в сторону. Над ее телом пролетела волна пламени, и чудовище вспыхнуло.

— Вы в порядке, мисс? — услышала она знакомый голос со спины кружащего над ней дракона.

Встав, Эшли отряхнулась. Она узнала стиль пилотирования Легосси, плавный и грациозный. Легосси развела всех рыцарей в широкий круг, а сама оставалась в воздухе на случай внезапного нападения.

— Со мной все хорошо, сэр Барлоу! — крикнула Эшли. — Что это была за штука? Явно не Стражник.

Мощным взмахом крыльев Легосси закончила вираж, и теперь Эшли могла снова увидеть рыцаря.

— Нет, мисс, — ответил он. — Из озера начали подниматься новые виды драконов. Просто мерзкие создания. Они обладают странными способностями, в которых мы сейчас пытаемся разобраться. Не знаю, как долго мы сможем продержаться.

Легосси снова подняла его высоко в воздух. Эшли, подпрыгивая, закричала на пределе сил:

— Есть какие-то потери на нашей стороне?

Под острым углом Легосси пошла вниз.

— Пропали два дракона, — приблизившись, сообщил Барлоу. Его лицо было ясно видно, а в глазах читалась печаль. — И Мэрилин мертва.

Легосси раскинула крылья и взмыла в воздух.

— Тигозия в самой гуще битвы, она не смогла излечить Мэрилин, так что теперь ты — единственная ее надежда, — крикнул Барлоу, поднимаясь.

Барлоу увел Легосси, ее чешуя поблескивала, когда она присоединилась к далекой группе драконов. Внизу на травянистом поле у опушки сновала группа людей. Эшли бросилась бежать, вздрагивая, когда пробегала мимо чудовищных созданий, охваченных пламенем; ей оставалось только удивляться, каким образом адское создание может гибнуть в огне.

Она выкинула это зрелище из головы и, мчась по тропинке к озеру, не спускала глаз с людей. Хватит ли у нее сил, чтобы выдержать еще одну процедуру исцеления? Кто пустит в ход меч, чтобы создать исцеляющую энергию? Профессор?

Она прибавила ходу. Был только один способ выяснить это.




17

Смертельный яд


Уолтер стоял на гравийной дорожке между Шелли, в которой угнездилась дьявольская личность Морганы, и Стражником. Он смотрел на поле битвы, где проходила граница между войной и миром. За ним была дверь в центр посетителей, символ мира и безопасности. Перед ним отважные драконы и люди боролись за безопасность тех миллионов, которые, повинуясь приказам, оставались в своих домах, нимало не догадываясь, что их жизнь висит на волоске в этом сражении между добром и злом.

Пока высоко в небе Стражники сошлись в схватке с несколькими драконами, Девин завязал единоборство один на один с другим драконом, тем самым выведя его из основного боя. Его боевое искусство было куда лучше, чем ожидал Уолтер. Он походил на Клефспира своим могучим телом и сочетанием грубой жестокой силы с опытом и мудростью.

Сблизившись с небольшим драконом — по всей видимости, женщиной, — он на вираже обошел ее и обрубком хвоста ударил по крыльям. Она кувырнулась в полете, пошла вниз и врезалась в озеро, подняв фонтан брызг. Уолтер поежился. Если и дальше пойдет так, то битва долго не продлится.

Внезапно озеро забурлило, и на его поверхности стали вскипать огромные пузыри. Из каждого появлялось черное змееподобное существо, которое плыло по воздуху, словно его несло течением. С этого расстояния трудно было определить их подлинные размеры, может, длина их составляла от шести до восьми футов, и у всех были черные остроконечные крылья.

— Вот и начинается мой эндшпиль, — проворковала Шелли голосом, который теперь принадлежал Моргане. — Королева сейчас пошлет своих рыцарей через всю доску. С появлением Девина в битву смогли вступить и черные ангелы.

Короткой струей огня Девин ударил по одной из змей.

Уолтер удивленно поднял брови. Если Девин сжигает своих союзников… то, может быть, есть какая-то надежда. Он фыркнул:

— Твой дракон уничтожает твое же секретное оружие.

— Дурак, — глумливо усмехнулась Моргана. — Пламя дракона лишь укрепляет силу черных ангелов.

— Это спорный вопрос, — сказал Уолтер. — Если ангел попадает под огненный удар…

— Замолчи! — Лицо Морганы потемнело. — Битва скоро кончится. Когда черный ангел наносит укус человеку, тот неминуемо умирает.

Летучие змеи ушли в сторону. В полете их чешуя блестела, как расплавленная смола. Пять гибких драконов резко снизились, и вода в озере вскипела от ударов огненных волн. Уолтер молча сжал кулаки. Да! Это Тигозия пошла в наступление!

Моргана тихо поцокала языком:

— Ваши драконы не могут даже пробиться сквозь наши силы.

В пламени выросла дьявольская змея. Три дракона сосредоточили на ней свои огненные струи. Когда они скрестились на ней, тело ее отвердело и вспыхнуло. Змея стала извиваться и дергаться, словно от боли, и когда Тигозия усилила мощь струи, наконец взорвалась. Над озером взлетели тысячи тлеющих осколков.

Драконы слаженно заложили вираж и спикировали на другую встающую из воды змею. Уолтер сделал гримасу. Моргана была права. Скорее всего, они не смогут справиться со всеми!

Моргана сделала несколько шагов вперед и хлопнула в ладоши:

— Великолепно! Большинство моих сил избежало ударов огня. Пока драконы будут заняты, разбираясь с моими воинами, Стражники освободятся, чтобы собрать новых рекрутов для битвы и подготовиться к следующему шагу. У меня будет сверхмощная армия воителей, и вашим драконам с ней не справиться.

Уолтер переступил с ноги на ногу. Его отчаянно снедало желание рвануться в гущу боя. Моргана, которая стояла в нескольких футах перед ним, не успеет перехватить его, если он рванется в сторону. Задрав голову, он посмотрел на грузного крылатого монстра справа от себя. Не получится. Скорее всего, для мистера Урода это будет самая короткая схватка в его истории. Если бы только он мог…

Уолтер почувствовал, как его кто-то дернул за подол рубашки, и услышал тихое «Тс-с-с». Он глянул из-за плеча. Шайло и Карен сидели на корточках у его пяток. Поднявшись, Шайло оказалась рядом с ним, сжимая в руках сломанное метловище.

— Стражник не может увидеть нас, — шепнула она. — Мы отвлечем его и Моргану, а ты убежишь.

Уолтер передернулся от мысли, что ему придется оставить двух девочек с этими вурдалаками, но если Стражник в самом деле не может увидеть их, может, шанс у них есть. Он кивнул, надеясь, что Карен и Шайло не пристукнут его сестру.

Шайло подняла метловище и на цыпочках подобралась к Моргане; Карен держалась в паре шагов сзади. С бейсбольным замахом Шайло врезала Моргане по голове, и две девочки прыгнули ей на спину, заставив рухнуть ничком.

Стражник оттолкнул Уолтера и кинулся к Моргане. Карен успела сунуть ему палку между ног, затем она и Шайло соскочили с Морганы и бросились бежать. Уолтер припустил изо всех сил, держа направление к полю битвы; он мчался как грузовой поезд без тормозов, так быстро перебирая ногами, что даже не чувствовал, как они касаются земли. Поле приближалось. По пути ему попались два человека, и один из них оказался женщиной с раскинутыми навстречу руками. Его мать!

Он притормозил, чтобы не сбить ее с ног, когда оказался в ее объятиях.

— Мама! Ты в порядке! Ты выбралась!

Она прижала его, приглаживая взлохмаченные волосы.

— И ты тоже! Слава богу!

Уолтер почувствовал на плече сильную руку.

— Хорошо сработано, сынок. Здесь Эшли, и она рассказала нам, как ты спас ее, свою мать и Гальку. — Отец потрепал его по спине. — Я горжусь тобой.

Долгим вздохом Уолтер прочистил легкие. На какую-то секунду он позволил и себе возгордиться — приятно чувствовать себя мужественным рыцарем, который спас прекрасную деву, и гордиться тем, что ты сын Карла и Кэтрин Фоли.

Отстранившись, он посмотрел на представшую перед ним картину. Профессор, держа на плече Экскалибур, стоял рядом с деревом, где Эшли склонилась к женщине, сидевшей у ствола. Галька налила в кружку воды из термоса и поднесла ее профессору. Сэр Патрик оттаскивал в сторону труп того пятнистого пса, которого Уолтер видел раньше, но теперь тот был обезглавлен. Ветер от крыльев драконов легко прошелся по лицу Уолтера.

Подойдя, Галька и ему протянула кружку воды.

— Хочешь? — спросила она с заботливым выражением на красивом восточном личике.

Уолтер улыбнулся и с удовольствием взял кружку. Наконец ему выпало хоть несколько секунд отдыха. Когда он пил, вода переливалась через край кружки. Он не мог сдержать дрожи в руках.

Он посмотрел через поле, надеясь заметить… Да! Вот они! Шайло бежала по тропинке, Карен за ней. Добравшись до группы друзей, они остановились, переводя дыхание; и та и другая прижимали руки к груди. Шайло бросила сломанную палку от метлы.

— Она еще может пригодиться.

Когда Уолтер помог Гальке налить и раздать воду новоприбывшим, он огляделся и повернулся к отцу:

— А где же Билли и Бонни?

У Карла опустились плечи.

— Они вошли в турмалин кулона. По всей видимости, Билли предполагал найти там своего отца, но мы не знаем, когда и как им удалось выйти. — Карл показал на женщину, прислонившуюся к дереву, но поскольку Эшли закрывала ее, Уолтер не мог рассмотреть ее лицо. — Еще ничего не ясно. Крепись, сын.

Уолтер подошел ближе к дереву, и с каждым шагом ноги у него слабели. Подвинувшись, Эшли повернулась к нему; на лице ее остались дорожки от слез. Когда он узнал женщину, зажмурил глаза и побледнел; рванувшись, он опустился на колени рядом с ней.

— Это же миссис Би! — Он схватил ее безжизненную руку. — Она… она…

Эшли кивнула. Она закусила дрожащие губы, а лицо у нее было почти таким же бледным, как у Мэрилин.

— А не могла бы ты… — Уолтер замахал руками, как бы держа невидимый меч, и повернулся к профессору. — Не могли бы вы излечить ее с помощью Экскалибура? Помните, вы воткнули его в землю, и Эшли пришла в себя… или что-то такое?

— Это верно, — сказал профессор. — Энергия проходит сквозь землю, каким-то образом собирая элементы, которые способствуют излечению. Этот процесс…

— Меня не волнует, как он работает! — Уолтер раскинул руки. — Просто сделайте это!

— Мы уже пробовали. — Эшли попыталась пригладить волосы, но упрямые пряди снова упали ей на лицо. — Я не знаю, в чем дело. Я думаю, что совершенно истощилась.

Уолтер стал крутить головой:

— А где Тигозия? Разве она не сможет помочь?

Эшли кивком показала на небо. Уолтер вскинул голову, всматриваясь в голубое пространство. Он увидел пять или шесть драконов, которые обстреливали струями огня дюжину крылатых змей, но Стражников нигде не было видно. Когда черные существа сбились в кучу, драконы замедлили полет — их усталые крылья едва держали их. Наконец он заметил двух драконов, сражавшихся голова к голове, — Тигозию и Девина.

Тигозия поднырнула под Девина и, сложив крылья, успела увернуться от удара его хвоста. Развернувшись, она пустила ему в глаза тонкую струйку огня, ослепив его, а сама рванувшись, вцепилась зубами ему в хвост.

Девин взревел и попытался отшвырнуть ее, но зубы Тигозии вцепились ему в чешую, и в воздух брызнула яркая струя крови. Спикировав, Тигозия заложила вираж, готовясь к новой атаке.

Уолтер покачал головой. Это может длиться часами. Как бы заставить ее спуститься?

Карл раскрыл ладонь, показав кэндлстон, который Шелли оставила как приманку.

— Он все еще у нас, — сказал он, — но я не знаю, что с ним делать. Кроме того, я боюсь, что это ослабит Тигозию.

— Может, и нет. Она же целительница, как и Эшли.

Уолтер набрал горсть песка и позволил ему медленно просочиться меж пальцев. Он снова посмотрел на Эшли и Мэрилин, измученных и погасших. Грустные усталые глаза Эшли подсказали ему идею. От мыслей, как воплотить ее в жизнь, у него буквально свело желудок, но ничего лучше он придумать не мог.

— Пап, держи этот камень при себе. У меня есть план, который может сработать.

Карл сжал в пальцах кэндлстон:

— Что у тебя на уме?

Уолтер подмигнул ему:

— Просто доверься мне. — Он встал и, потянув Эшли за рукав, заставил ее подняться и заорал на нее: — Что с тобой делается? Ты не можешь справиться со своей работой? Ты же целительница!

Эшли, вытаращив глаза, открыла рот, и на ее усталом лице отразилось изумление.

— Уолтер! — крикнула Кэтрин. — Не смей! — Она рванулась к нему, но Карл перехватил ее.

Сэр Патрик схватил Карен за руку и что-то прошептал ей на ухо, а профессор сжал Экскалибур.

У Эшли задрожал подбородок, когда она смотрела на Уолтера. Он уставился в небо. Тигозия, снижаясь, смотрела на них.

Уолтер скорчил гримасу. Ничего не поделаешь, надо доводить дело до конца. Он схватил Эшли за предплечья и потряс:

— Сейчас не время хныкать перед нами! Соберись, девочка, а не то я тебя… — Он поднял руку, словно собираясь дать ей оплеуху.

Тигозия стремительно пронеслась между деревьями. У Эшли подломились колени. Уолтер обнял ее и прижал к себе ее голову:

— Прости, Эшли. Извини меня. — Он усадил ее у тела Мэрилин и опустился рядом на колени. — Я должен был заставить тебя подумать, будто тебе на самом деле угрожает опасность. — Он кивнул на небо. — Посмотри. Твоя мать возвращается.

Тигозия скользнула на опушку и, дыша струями огня, взрыла когтями землю, как взбешенный бык.

— Где моя дочь? — взревела она.

Уолтер вскочил и замахал руками:

— Все о’кей! С Эшли все хорошо!

Девин спикировал на них; из ноздрей его вырывались две струи огня. Профессор взмахнул Экскалибуром и перехватил их лазерным лучом меча. Огненные струи обвились вокруг него, как змеи вокруг шеста. Хлестким движением кисти он швырнул эти сгустки огня обратно в дракона, но они лишь скользнули по его чешуйчатой шкуре.

Карл поднял кэндлстон. Девин сделал резкий разворот, дважды ударил крыльями и ушел обратно в небо. Ковшиком другой ладони Карл прикрыл камень и шумно выдохнул:

— По крайней мере, какое-то время мы его не увидим.

Тигозия гулко ударила хвостом по земле и снова взревела:

— Что все это значит?

Уолтер неловко отступил, даже споткнувшись при столкновении с такой ее яростью.

— Нам нужна ваша помощь. — Он сделал еще три шага назад и снова опустился на колени рядом с Эшли.

Она держала безжизненную руку Мэрилин.

— Это мать Билли, — объяснил он. — Она погибла. И нам нужно, чтобы вы попытались излечить ее.

Тигозия повела ушами:

— Я никогда и никого не возвращала из мертвых. Сделать это может только Эшли.

— Но разве вы не можете хотя бы попытаться? — взмолился Уолтер. — Силы у Эшли на исходе.

Приземлились и остальные драконы, всего их оказалось пять. Сэр Барлоу спрыгнул с ведущего и тяжело дыша рухнул на землю. Стэндиш, Фиске и Вудроу последовали его примеру, и все они, стоило им ступить на лесную почву, стягивали с себя пропотевшие рубашки. Галька подбежала к Барлоу с термосом, и каждый рыцарь быстро сделал глоток, прежде чем передать емкость другому.

Глаза Легосси вспыхнули.

— Я чувствую, что к нам со всех сторон подступает серьезная опасность. Демоны отступили, но не потому, что мы одержали победу.

— Сражались вы великолепно. — Тигозия склонила голову перед каждым из драконов. — Трое пропали. Где Хартанна?

Легосси припала к земле:

— Они с Ньюманом преследовали Стражника, пока я не потеряла их из виду. Ни она, ни Стражник не вернулись.

Повернувшись, Тигозия обратилась к рыцарям:

— Кто-нибудь видел сэра Эдмунда? Он упал в озеро во время моей схватки с Девином.

Барлоу рукавом вытер усы:

— Я — нет. Он отличный пловец, но озеро холодное и бурное.

— Значит, мы должны найти его. Он…

— Эй! — предстал Уолтер перед Тигозией. — Я не хочу вмешиваться в этот смотр личного состава, но перед вами погибшая женщина, которую надо спасти!

Тигозия вытянула шею и багровым свечением своих глаз смерила Уолтера с головы до ног.

— Вам стоит серьезно поучиться ведению войны, молодой человек. Многие уходят в бой и не возвращаются. И моя задача — сохранить как можно больше воинов.

Развернув плечи, Уолтер шагнул вперед, смело встретив ее взгляд.

— А вам надо поучиться состраданию. Билли рискует жизнью, спасая драконов, которых он даже не знал. Если бы не он, вы до сих пор были бы кучей пыльных костей. — Не отрывая взгляда от дракона, он показал на Мэрилин. — И мы говорим о его матери.

Тигозия посмотрела на Уолтера, и пламень в ее глазах погас.

— Вы оба обладаете мудростью и отвагой, какие я хотела бы видеть в моем сыне. — Она снова повела ушами. — Хорошо. Я попытаюсь.

Профессор стоял примерно в тридцати футах от Мэрилин и размахивал Экскалибуром:

— Прошу всех отойти.

Когда драконы и люди подались назад, Тигозия, тяжело ступая, вышла вперед и устроилась рядом с Мэрилин. Профессор усилил луч Экскалибура и послал его прямо в небо.

Легосси издала трубный звук:

— Опасность!

Сэр Барлоу ткнул пальцем в небо:

— С той стороны летит Стражник. И несет Шелли… э-э-э, то есть Моргану.

Профессор развернулся и с мечом в руках принял оборонительную стойку. Драконы поднялись, и рыцари поторопились оседлать их. Барлоу погладил Легосси по шее:

— Мы все устали, так что не будем ввязываться в бой, пока это не потребуется. Но покажи им огонь своих глаз заставь их поверить, что мы в любой момент атакуем их.

Стражник плавно приземлился и поставил Моргану на ноги. На этот раз ее сходство с Шелли значительно уменьшилось — лицо покрылось морщинами, как мятая тряпка, а глаза были красны, как рубиновый лазер. Тем не менее ее спокойный голос не соответствовал гневному выражению лица. Она хлопнула в ладоши, и с неба тут же хлынула волна дьявольских змей, которые шевелящейся черной массой устроились за ней. К этой мрачной армии присоединились восемь спустившихся Стражников, один из них тащил за собой чье-то мокрое тело.

У Уолтера перехватило горло. Это был сэр Эдмунд. Его откинутая голова болталась, он не дышал.

Стражник швырнул им тело сэра Эдмунда. Оно, скользнув, застыло между Карен и Шайло, а вода, стекавшая с мокрых волос и одежды, образовала лужицу у их ног. Уолтер, кинувшись к телу сэра Эдмунда, приложил руку к его шее. Она была теплой, и на ней билась жилка. Он еще жив!

Наконец и Девин скользнул к земле и приземлился рядом с Морганой.

— Дрались вы отчаянно, — признала она, обращаясь к людям, — но вас слишком мало. Если вы продолжите воевать, я буду вынуждена перебить вас всех прямо на месте. Тем не менее я предлагаю вам возможность сдаться. В таком случае мы убьем только драконов. А люди могут считать себя свободными.

— С точки зрения свиньи, — пробормотал Барлоу.

Уолтер посмотрел на своих соратников.

— Мы ее не боимся! — заорал он. — С ней пятеро надутых идиотов, которые могут только портить воздух.

Все рыцари сжали зубы и напряглись. Уолтер сжимал и разжимал кулаки. Судя по тому, как изменилось настроение в группе, его слова помогли. Им всем была нужна решимость перед лицом этой, казалось бы, несокрушимой орды, стоявшей за Морганой.

Он перевел взгляд на отца, который что-то шептал сэру Патрику и профессору Гамильтону. Что эта троица готовит?

Моргана подняла палец.

— У вас есть на решение десять секунд. — Она начала загибать пальцы. — Восемь секунд… семь… шесть…

Карл схватил Экскалибур у профессора, вышел вперед и остановился плечом к плечу с Уолтером.

— Ты должна освободить мою дочь, — сказал Карл.

Уолтер схватил отца за руку:

— Нет! Мы не можем сдаваться!

Тот стряхнул руку Уолтера:

— Ты слышишь меня, Моргана?

Она опустила руку. По лицу ее поползла дьявольская улыбка.

— Я понимаю. Ты хочешь внести дополнительное условие.

— Это не условие! — Вскинув луч Экскалибура, Карл двинулся вперед, сократив расстояние между собой и этой армией зла. — Я говорю тебе: дай моей дочери уйти. Ты не можешь держать ее.

Стражник пустил в него зазубренную черную стрелу, но Карл, расставив ноги, отразил ее клинком.

Моргана подняла руку:

— Стоп! Он не может поразить нас этим мечом. Только Мерлин знает, как это сделать.

Тем не менее она стала терять уверенность по мере того, как Карл подходил все ближе, держа меч, как опытный воин.

Карл опустил луч пониже, так что световой поток повис над Морганой. Покачивая им, он описывал тесные круги, словно рисуя ореол над головой Морганы — два поворота… три… четыре…

Красный блеск в глазах Морганы померк и превратился в розовый. Какую-то секунду она, казалось, колебалась, но затем приосанилась и выпрямилась, но поскольку говорила она стиснув зубы, голос ее потерял половину своей силы:

— Она вручила себя мне. Она моя.

Пять покачиваний меча… шесть.

— Я ее отец, — тихим, спокойным голосом сказал Карл. — Я снимаю с нее этот обет и беру ее под свою защиту. — В седьмой раз проведя мечом над головой Морганы, он приподнял луч. — И теперь она моя.

Шелли упала на колени, глаза ее закатились. Из ноздрей пополз дымок, стягиваясь в колонну рядом с ближайшим Стражником. Когда колонна уплотнилась, Шелли повалилась вперед головой. Карл подхватил ее и, не выпуская Экскалибура, быстро отступил назад.

Дым обрел очертания женской фигуры — в воздухе покачивалась черная ведьма. Она поднесла призрачную руку к морщинистому лицу и вскрикнула. Ее глаза снова налились кровью, и она выкинула руку вперед:

— Девин! Пускай яд!

Дракон выдохнул длинную струю горячего воздуха, которая пронеслась над полем, как ураган в Сахаре. Когда горячий ветер прошел над землей, из грязи стали доноситься булькающие звуки. Вместе с ними потянулись черные струйки, которые окутывали Уолтера и его спутников облаками одурманивающего газа.

У Уолтера все поплыло перед глазами, когда он уставился на Моргану. Она хихикала, а ее тающая фигура парила над пеленой черного тумана.

— Дождь как нельзя кстати. И если сомнение не разъест ваши сердца, цианид их окончательно придушит.

И драконы и люди повалились на землю, как резиновые кегли, содрогаясь от кашля и рвотных позывов. Упав, Уолтер все же встал на колени, держась за живот. Он с хрипом дышал, стараясь втянуть хоть глоток кислорода из отравленного воздуха, но резкий миндальный запах удушьем перехватывал горло.

Теряя силы, Уолтер вцепился в землю. Что это? Неужели все кончено? Бессмысленной оказались и их борьба, и их тщетные попытки принести добро в этот мир скорби. Стоило ли ему пытаться? Человечество было обречено, едва только Адам попробовал яблоко с древа познания, — так зачем было спасать людей, которые не хотели быть спасенными? Они не стоили потраченных на них сил. Он зря проливал из-за них кровь и пот.

Корчась в грязи, он отчаянно пытался последним выдохом попрощаться со своими родителями. Большинство окружающих тел неподвижно лежали под серым покровом. Тем не менее одна фигура стояла спокойно и непоколебимо, и ее пряди светлых волос блестели в солнечных лучах, которые пробивались сквозь туман. Шайло!

Наклонившись, она что-то вытянула из влажной почвы рядом с лицом Эдмунда. Это походило на цветок, высокий стебель которого кончался округлым шаром. Раньше его здесь не было, так что он, должно быть, вырос и распустился за последние несколько секунд. Она содрала кожуру с луковицы и отломила кусок белой сердцевины. Вложив ее в рот Карен и Эдмунда, она поспешила к Уолтеру и втиснула кусок меж его сжатых губ.

Хотя чувства и ощущения оставляли его, он смог еле расслышать ее мягкий британский акцент:

— Быстрее жуй.

Вскочив, она исчезла в тумане.

Уолтер сделал слабое усилие сжать зубами этот кусок, затем проглотил его и почувствовал, как он скользнул в горле. На вкус он был сладким, что-то вроде меда, но, оказавшись в желудке, наполнил его горечью. Газ вырвался с приступом болезненной рвоты. Все мышцы свело судорогой. Он свернулся клубком и застонал. Внутренности обожгло огнем, который опалил и кожу. Из всех пор тела проступал пот, и Уолтер взмок с головы до ног.

Когда боль чуть уменьшилась, Уолтер открыл глаза. Они прояснились. Мышцы живота расслабились, позволив ему встать. В разрывах уползающего дыма он видел, как Шайло дает куски растения одному из рыцарей. Все остальные вставали и распрямлялись. Барлоу. Ньюман. Даже Эдмунд начал подниматься. Остальные помогли ему окончательно утвердиться на ногах и похлопали по спине.

Уолтер кинулся к родителям и протянул матери руку. Отец, отряхнувшись, поднял Шелли на ноги. Она еще покачивалась, приходя в себя от дурмана, но даже ее затуманенные глаза были лучше, чем багровое свечение зрачков Морганы. Увидев Уолтера, она слабо улыбнулась ему:

— Ты простишь меня?

Тот тепло обнял ее:

— Можешь не сомневаться.

Она одернула свою черную хламиду:

— Я думаю, мне надо переодеться… полностью.

Уолтер хлопнул ее по плечу:

— Я понимаю, что ты имеешь в виду… Мы поговорим об этом.

Отец поднял Экскалибур и провел им над головой жены.

Она закашлялась:

— Карл?

— Я сделал… защитный ореол… так что демоны не увидят тебя. — Закончив, он протянул меч Уолтеру. — Бери его, — выдохнул он. — Я слишком слаб, чтобы драться им.

Уолтер обхватил пальцами рукоять, и клинок вспыхнул. Словно притянутая призывным светом Экскалибура, Карен подбежала к Уолтеру и схватила его за руку.

— Ты думаешь, они снова нападут на нас, когда дым рассеется? — спросила она.

Уолтер попытался вглядеться сквозь дым, и ему показалось, что он различил какое-то движение.

— Не беспокойся, — сказал он.

Карен прижалась к его плечу, и ее прикосновение дало новые силы его напрягшимся мускулам.

— Я сделаю все, чтобы защитить тебя.

онни и Броган кинулись к розовому турмалиновому экрану. На сцене собралось примерно двадцать человек, и все они взволнованно смотрели на него.

— Какое-то время он был совершенно пустой, — сказала Марта, — словно прикрытый чем-то. Затем экран стал подрагивать. Через несколько секунд я увидела жуткого пса с зелеными и оранжевыми зубами, а затем какую-то землю.

Все менялось так быстро, что было трудно следить за происходящим, но там была трава и чьи-то ноги. Потом я смогла увидеть лица. Обеспокоенные лица. Там был большой крупный человек. Я могу смело сказать, что он был из друзей и очень сильный. На одной руке он нес маленькую девочку, а другой поддерживал какую-то красивую женщину. Она плакала… точнее, всхлипывала. Этот большой мужчина обнимал и целовал женщину, и если вы спросите меня, я скажу, что это были страстные поцелуи. А затем он исчез из вида. Затем какой-то старик ударил в землю сияющим мечом, а девушка, из глаз которой исходили солнечные лучи, посмотрела на нас. Этот свет в самом деле залил весь театр. Через несколько секунд глаза у нее стали нормальными, и она начала плакать. С этого времени мы видели лишь синее небо, по которому носились драконы, то и дело пересекая экран.

Бонни стоило больших трудов отвести взгляд от красного стекла. На ком бы сейчас ни висел ее кулон, он был совершенно неподвижен, давая возможность отлично видеть, что там происходит. В воздухе кипело сражение. Драконы со всадниками били струями огня в Стражников, которые ныряли и уворачивались, отбиваясь ударами черных молний из глаз. Бонни насчитала шесть драконов. Хартанны среди них не было.

Бонни расхаживала перед экраном, все чаще и чаще поглядывая на дверь в зал. Билли может появиться в любую секунду. Грохнув в двери, он распахнет их настежь и войдет с сотней новых сторонников. Но дверь, не отвечая на ее мольбы, оставалась закрытой. Она сжала перед собой руки и выдохнула еще одну молчаливую просьбу: лишь бы с Билли ничего не случилось. Сейчас не время для сомнений.

Тощий пожилой человек вышел вперед и смущенно обратился к ней:

— Прошу прощения, мисс. У нас осталось меньше десяти минут. Когда мы пойдем?

Бонни хотелось дать ему уверенный ответ, но как она может решиться на него? Ее собственная уверенность таяла, как тлеющий фитиль, и ответов у нее не было.

— Ну, я думаю, этот экран должен стать белым и тогда я предполагаю, мы пройдем сквозь него.

Сара, словно прочитав мысли Бонни, обняла ее за плечи:

— Я уже чувствую, как ко мне возвращается память, и знаю, что может сказать мой муж. Мы не можем предвидеть Божьи деяния, кроме того, что они всегда успешны.

— Где Билли? — прервал ее чей-то голос.

Бонни развернулась. Мерлин снова появился в экране и сейчас его брови были насупленными. Он посмотрел на Сару, которая, улыбнувшись, отступила в толпу и смутилась, пристроившись рядом с Доркас.

Бонни подошла ближе к экрану.

— Мы разделились, — объяснила она. — Он сказал мне идти сюда, пока он попытается спасти других людей. — Она широко улыбнулась. — И ваша жена здесь!

Мерлин просиял:

— Прекрасно!

Но выражение радости сейчас же сменилось озабоченностью человека, который знает, что он должен приступить к делу. Он дал знак Бонни подойти поближе. Она глянула на перешептывающуюся толпу, на лицах людей лежала тень сомнения, и сделала последний шаг, отделявший ее от хрустальной стены.

— Не казалось ли тебе, — тихим серьезным голосом обратился к ней Мерлин, — что жители деревни хотят убить его?

— Кое-кто хотел, — прошептала в ответ Бонни. — Жасмин — это уж точно.

Брови Мерлина опустились еще ниже.

— Если им удалось убить его, кто принесет сюда тело Билли, чтобы он мог возродиться?

Сглотнув, Бонни снова посмотрела на зрителей. Броган подошел поближе, явно прислушиваясь к разговору, хотя старался делать вид, что он тут ни при чем.

— Я… я не знаю, — сказала она. — Билли решил, чтобы я привела людей сюда, так что я…

Мерлин повысил голос и показал на людей на сцене:

— Только король может сорвать покров. Если он не появится вовремя, никто из этих поверивших не сможет пройти.

У Бонни судорогой свело желудок. Казалось, рушится весь мир и она ничего не может поделать. Она прижала ладонь к прозрачному экрану:

— Мерлин, мне так жаль! Все смешалось! Мы должны были придумать, что делать!

Мерлин приложил руку к ладони Бонни:

— Да, бывает, что Бог часто действует таким образом. Он дает своим детям выйти из веры, пусть даже они часто сами не понимают, что делают, и он заставляет их сделать выбор. — Он опустил руку в глубокий карман своей мантии и вынул большие песочные часы. — Но тем не менее Божьи пророчества не могут не исполниться. Король должен открыть эту дверь. — Он поставил у ног песочные часы. Верхняя их половина была почти пуста. — Время уходит. Осталось меньше семи минут.

— Я пойду и притащу его, если смогу, — предложил Броган. — Не стоит рисковать жизнью из-за тех других, не так ли? Раньше они никогда не были верующими.

Бонни ткнула пальцем прямо в нос Брогану:

— А ты раньше, до сегодняшнего дня, приходил в театр? Почему ты хочешь уйти?

Броган отступил назад и склонил голову:

— Туше, прекрасная леди. Удар в точку. — Он подскочил к краю сцены и стал спускаться по лесенке. — Но тем не менее на практике истина в том…

Дверь с грохотом распахнулась. Появилась высокая фигура с телом на руках, но темнота в задних рядах не позволяла понять, кто они такие. Сзади тянулись десятки других, их лица тоже скрывал сумрак, но был слышен топот ног.

Были видны только белки вытаращенных глаз, которые перебегали с места на место.

Когда высокий человек двинулся по проходу, черты его лица становились яснее с каждой секундой. Когда он подошел к ступенькам, ведущим на сцену, Марта воскликнула:

— Да это же Реджинальд! И он несет короля!

Реджинальд остановился перед Бонни. С кончиков пальцев болтающихся рук Билли капала кровь. На щеках Реджинальда со следами засохшей крови остались дорожки от слез.

— Я торопился принести его сюда, но боюсь, что все безнадежно.

Бонни схватила руку Билли и прижала ее к своей щеке. Кольца не было. Как мог он попасть в театр без него? Разве что он…

— О нет! — Она содрогнулась с головы до ног. Попробовала пульс. — Неужели он…

У нее сдавило горло, и она была не в силах выдавить хоть слово. Уставившись на окровавленную грудь Билли, она молила о едином вздохе. Но грудь Билли была неподвижна.

Реджинальд отвернулся от Бонни, и по лицу его снова потекли слезы.

— Да, моя дорогая. Предательская рука убила его. — Он уронил кинжал, и тот звякнул об пол. — Но больше убивать она не сможет.

Дрожащими руками Бонни провела по темному рукаву Билли.

— Но ведь он сможет встать… — Она посмотрела на турмалиновый экран. — Да, Мерлин?

— Дай мне кинжал! — приказал Мерлин.

Броган схватил каменное лезвие и поднес его к стеклянной стене. Мерлин бросил на него взгляд и сжал кулак:

— Это ставролитовый кинжал. Работа Морганы. И чтобы оживить короля, потребуется силы больше, чем есть у турмалина.

Несколько людей на сцене стали перешептываться. Кое-кто начал плакать. Марта в слезах упала на колени.

Реджинальд положил тело Билли на пол сцены и встал на колени, закрыв лицо руками.

— Я был рядом. Я должен был защитить его. Теперь все потеряно!

— Нет! — закричал Мерлин. — Даже в смерти он может сорвать покров, но его необходимо поднести к нему.

Реджинальд снова подхватил на руки тело Билли.

— Могу я понести его? — спросил он.

Мерлин покачал головой:

— Разве Билли не говорил вам, что в вашем физическом теле обитает кто-то другой?

— Если и говорил, — ответил Реджинальд, кладя руки Билли себе на грудь, — я был слишком занят, чтобы слушать.

Мерлин показал на пол сцены:

— Тогда вы должны оставаться здесь, пока тело не будет обезопасено от вас. Если же вы попытаетесь пересечь границу, то рассеетесь в воздухе, как энергетическое облако.

— Тогда кто же понесет его?

— Здесь есть только одно создание, которому это под силу, — ответил Мерлин, — единственное, которое в полной мере является и драконом и человеком, единственное, которое может разрушить барьер между двумя мирами.

Мерлин перевел взгляд на Бонни:

— Ты и раньше помогала Билли, и у тебя хватало сил и физических, и духовных. Хотя он был отважным воином, Билли никогда не мог сделать первый шаг без твоей поддержки — остальные десять тысяч давались ему куда легче. Ты та девушка, которая духовно возродила его. И будет справедливо, если ты укроешь его и понесешь в последнее великое путешествие.

В ответ Бонни могла лишь кивнуть. Она присела на корточки у тела Билли, и ноги у нее так дрожали, что она сомневалась, сможет ли встать. Она подвела руки под спину и ноги Билли, а Реджинальд помог ей подняться с телом Билли.

Когда Реджинальд отвел свои руки, Бонни могла лишь выдохнуть:

— Уфф!

Вес Билли согнул ее и приковал к месту. Режущая боль скрутила руки, когда она попыталась согнуть их. Без помощи крыльев, которые могли бы помочь ей подняться, она с трудом стояла, не говоря уж о том, чтобы сдвинуться с места.

Молодая женщина вышла из толпы, которая сейчас раздалась до сотни и более душ:

— Ты сможешь это сделать, дорогой мой ангел! Если не ты, я бы пропадала вместе с ними! Ты же посланец Создателя!

Броган прошептал на ухо Бонни:

— Это моя сестра Дарби. Я рассказывал ей о тебе и о моем сне.

К Дарби присоединился мистер Коллинз. Он коснулся полей своего котелка:

— И я бы, мисс, никогда бы не преисполнился веры, не доведись мне увидеть вас.

Бонни, шаркая, с трудом подошла к экрану. Рука Билли сползла с ее груди и снова безвольно повисла. Она подавила рыдание:

— Значит, я должна пройти насквозь?

Мерлин поднял песочные часы и подошел к краю хрустальной завесы:

— Да. Как только король окажется здесь, красный цвет этого турмалинового экрана станет белым. И все верующие смогут проследовать к свободе.

— Кроме меня, — сказал Реджинальд, отступая. — Найти для меня тело — это удача… на которую нельзя рассчитывать. Кто захочет умереть и позволить мне занять его место?

Бонни показалось, что она готова взорваться.

— Вы не можете оставаться! Вы — главная причина, по которой Билли пришел сюда! — Она не могла спорить дальше, потому что у нее болели руки и время уходило. — Мерлин! Что мы можем сделать?

— Насколько я знаю, ничего, милая девушка. Когда пророчества исчерпывают себя, я могу лишь с изумлением смотреть, как Господь воплощает свои замыслы. — Он держал песочные часы. В них было лишь несколько крупинок песка. — Что же до тебя, ты должна верить и повиноваться. Осталось лишь несколько секунд.

Бонни сглотнула спазм в горле. Стало так тихо, что она слышала, как на пол сцены капает кровь Билли. Она откинулась назад, понадежнее подхватила его за плечи и сдула с глаз прядь волос. Под треск половиц она выдвинула одну ногу, а потом вторую. Турмалиновый экран начал пульсировать, словно предупреждая ее: остановись, иди назад и никогда не возвращайся.

— Еще один шаг, Бонни! — крикнул Броган. — Ты можешь его сделать!

За ее спиной взорвался хор криков и воплей.

Образ Мерлина на краю экрана поблек. В центре она видела Уолтера, который держал Экскалибур с блистающим лучом. Когда она сделала последний шаг, хрустальный барьер вспыхнул белым светом.




Когда дым рассеялся, армия демонов поредела. Моргана то ли стояла, то ли плавала в воздухе рядом с самым крупным из Стражников. Двое других Стражников оставались за ними вместе с двадцатью дьявольскими змеями.

Экскалибур подрагивал в руках Уолтера, словно хотел рвануться в бой. Он посмотрел на свои руки, сжимающие рукоять, и, медленно подняв клинок острием кверху, удивленно уставился на него.

— Они все еще живы! — завопила Моргана. — Самайза! Собери все силы и немедленно обрушься на них!

Самайза издал громовой звук, от которого под ногами Уолтера задрожала земля. Змеи, спускаясь с неба, снова собрались в боевой порядок; их черные тела блестели, как отполированный обсидиан. Пока они строились, Самайза выкрикивал приказы. Уолтер посмотрел на своих друзей. Большинство уже поднялись, но похоже, что драконы еще находились в одурманенном состоянии; пытаясь обрести равновесие, они покачивались. В очередной атаке они никоим образом не смогут выжить. Рыцари казались такими же одурманенными, но, по крайней мере, они были на ногах, ободряя драконов, убеждали быть как можно более стойкими в этой последней битве.

Эшли и профессор Гамильтон опустились на колени рядом с Мэрилин. Тело ее было прислонено к стволу, но руки безвольно свисали, а голова склонилась к плечу. Шея под воротником была залита кровью, кровь была и на ее сером свитере.

У Уолтера заныло сердце. Ведь это была мать Билли, и сам он каким-то образом сейчас находится в кулоне, что лежал у нее на груди, и он не знает, что его мать мертва. В эти мгновения он напрягает все силы, чтобы сделать то что приказал ему Бог, и если даже он вернется живым то столкнется с новой трагедией. Уолтер обеими руками сжал рукоять Экскалибура. Теперь все зависит от него.

Эшли замахала Уолтеру:

— Принеси Экскалибур! Я чувствую прилив сил, так что профессор хочет попробовать снова, пока не поздно!

Призыв Эшли отозвался в душе Уолтера. Экскалибур завибрировал в унисон с его сердцем, из глубины души хлынул поток энергии. Его мускулы напряглись сами собой, вскинув меч в воздух. Сила так и рвалась из его груди и рук и текла к клинку. Когда поток энергии достиг его кистей, лезвие взорвалось вспышкой блистающего света, куда ярче, чем Уолтеру доводилось видеть.

— Отойдите назад, проф! — заорал Уолтер. — Я это сделаю!

Когда профессор отполз в сторону, рыцари и драконы вскинули голову. Шелли, Шайло и Карен застыли, как статуи, вытаращив глаза. Отец Уолтера обнял Шелли, а мать притянула к себе девочек. Эшли, обняв, прижала к себе тело Мэрилин и кивнула.

Уолтер рубящим движением опустил луч, и блистающая молния скользнула по земле. На ее пути раздалось несколько резких хлопков, и из земли вырвались клубки дыма, напоминавшие черные поганки. Луч пришелся по Эшли. Ее руки сжимали Мэрилин. Волосы обрели блестящий белый цвет. Из глаз Эшли ударили лазерные лучи, и все ее тело содрогнулось.

Эшли направила их на сердце Мэрилин. Они ударили по кулону, и яркая багровая вспышка озарила все вокруг, окутав тело Эшли красным светом.

Уолтер продолжал поддерживать поток энергии, не зная, когда прекращать его, да и не догадываясь, как это сделать. Искры из красных превратились в розовые, а потом в белые, словно шел непрерывный звездный дождь.

Эшли закричала, и ее голос подрагивал от непрерывного потока высоковольтного свечения:

— С-с-стоп, Уолтер! С-с-стоп!

Уолтер отвел луч, позволив ему улететь в небо. Он оглянулся на армию врагов, которые уже собрались в ряды. Прилетел Девин и плавно опустился рядом с Морганой, заняв место в передовой линии.

Лазерный блеск в глазах Эшли померк. Камень продолжал пульсировать белыми вспышками, и взлетающие потоки искр таяли в воздухе. Внезапно из турмалина вырвалась мощная струя света, и миллион светящихся молекул сформировали в воздухе двигающуюся статую. Это сосредоточение энергии поплыло к земле и превратилось в крылатую женщину, которая несла на руках что-то большое.

Через несколько секунд эта фигура превратилась в Бонни Сильвер, несущую на руках Билли. Она поставила его на ноги, и он потоптался на месте, словно проверяя состояние ног. Бонни кинулась к нему и, трепеща крыльями, повисла у него на шее:

— Ты живой! Слава богу, ты живой!

Поток искр из камня продолжался, осыпая их голову праздничными блестками.

Уолтер хрипло откашлялся. Луч померк, и, бросив Экскалибур, он кинулся к Билли и Бонни, обнимая их. Они одновременно и плакали и смеялись.

Уолтер подхватил Билли на руки:

— Ну ты и нахал! Позволил Бонни тащить тебя. Она ведь не твое личное летучее средство передвижения!

Билли шлепнул его в ответ и уставился в сияющие глаза Бонни:

— Нет, но она спасительница жизни!

— Как мне это нравится! — заорал Уолтер. Он хлопнул Билли по спине. — Мне придется спереть у тебя эту шутку!

— Есть пульс!

Все трое разом развернулись. Эшли сжимала пальцами запястье Мэрилин. Она подняла ее безвольную руку и поцеловала ладонь:

— Она жива.




18

Покров сорван


Билли кинулся к матери и схватил ее за руки:

— Что случилось?

Не уклоняясь от непрерывного потока энергии, Эшли прикоснулась к ужасной ране на шее Мэрилин:

— На нее напала собака — дьявольский пес Морганы. — Она погладила Билли по плечу. — Я думаю, сейчас она оправится.

Поток искр из кулона на мгновение прекратился, чтобы тут же возобновиться серией вспышек. Каждая из них выбрасывала какую-то огромную массу, которая плыла над землей, как светящийся призрак. Из первого скопления потянулись отростки, потом образовалось нечто похожее на крылья. За первой формой последовали полдюжины других, которые медленно обретали очертания драконов. Глаза первого дракона из кулона засияли синевой. Он склонил голову, как будто отдавая вежливый поклон. Его искрящийся облик еще не обрел окончательные очертания, и говорить он еще не мог, но Билли как-то понял, кто это. Он улыбнулся и кивнул в ответ:

— Привет, Броган!

Пока черты остальных драконов прояснялись, Билли решил, что он узнал Марту и мистера Коллинза, но полной уверенности у него не было. Один блистающий дракон отличался от другого лишь цветом и формой глаз. Армия кулонных драконов медленно обретала форму, но поскольку их тела, состоящие из чистого света, не имели физической структуры, способны ли они будут оказать помощь в сражении?

Прозвучал звук трубы. Билли вскочил и присоединился к Уолтеру и Бонни:

— Что это было?

Пинком ноги Уолтер послал комок грязи в сторону врагов:

— Самайза созывает войска. Он так надулся горячим воздухом, что ему надо как-то спустить давление.

Армия демонов, сотни уродливых отвратительных червей, свивавшихся в кольца на земле, напоминали ядовитых змей, готовых к броску. Перед ними выстроились десять Стражников, которые казались выше и сильнее, чем обычно.

Моргана вскинула тощую руку:

— Вперед!

Каждый из Стражников ударил черной струей из глаз. Профессор успел вскинуть Экскалибур и накрыл прозрачным зонтиком и людей, и их союзников-драконов. Черные струи отразились от энергетического поля и рассеялись в воздухе.

Стражники остановились у края светящегося купола профессора. Змеи окружили его и замерли, то и дело стреляя раздвоенным языком. Моргана, всплыв в воздух, остановилась перед профессором. Их разделяли всего лишь несколько футов земли и световой щит.

— Для такого пожилого человека ты действовал достаточно быстро, Чарльз Гамильтон, но ты увидишь, что в рукаве у меня гораздо больше, чем капля яда для твоей милой жены.

Лицо профессора побагровело, но он, не шелохнувшись, продолжал стоять на месте.

Моргана подняла одну из своих крылатых змей. Она посмотрела ей в глаза, и та обвила вокруг ее талии свое шестифутовое тело.

— Пришло время твоего пиршества, Зимско. Первым делом ударь по тому, кто стоит с мечом, и медленно сожри его.

Она опустила змею, и та немедленно, с яростной силой, врылась носом в землю. Сотни других последовали за ней, и каждая вгрызалась в землю вокруг купола и проникала под него.

У профессора задрожали руки.

— Уильям, есть какие-нибудь идеи?

Когда тела змей скрылись под землей, Билли повернулся к драконам:

— Они появятся со всех сторон. Будьте готовы спалить их!

Спустя несколько секунд уродливая голова Зимско вынырнула у барьера, и ее длинный язык коснулся ноги профессора. Тот расплющил голову змеи, и из-под подошв брызнула черная слизь, но рядом с зашипевшей дрянью выскочили десятки других. Люди бросились топтать их, но вокруг было слишком много голов, чтобы успеть всех их размозжить. Драконы, окружив эти адские создания, били по ним струями огня, пока те не вспыхнули, но змеиные головы появлялись одна за другой. Толстые черные слизняки продолжали выскакивать из своих нор, пока вся земля не почернела от их извивающихся тел с трепещущими крыльями.

Эшли, приняв боевую стойку, прикрывала собой Мэрилин. Вспышки из кулона следовали одна за другой, и вылетающие создания присоединялись к другим — двадцать драконов… пятьдесят… их уже не сосчитать — но у них все еще не было телесной субстанции, просто чистая энергия в форме дракона. У нескольких первых уже появились красные глаза, которые пульсировали, как те кольца, что они некогда носили в Приюте Драконов. Они отчаянно старались пустить в дело крылья, как старые солдаты, вспоминающие дни своей славы.

Две адские змеи кинулись к ногам профессора. Он ловко перепрыгнул через них и, опустив луч, провел им по земле, поджарив, самое малое, шесть змей. Но прозрачный зонтик опал, оставив их беззащитными против Стражников.

Пронзительный голос Морганы прорезал эту сумятицу:

— Убивайте всех!

Вслед за Стражниками хлынули темные потоки. Четверо из новоявленных драконов нанесли энергетические удары, которые отсекли черные струи и превратили их в дымные облака. Несколько их соратников выпустили залп электрических шаров, каждый из которых обхватил змею как бы энергетическими когтями и уничтожил ее плоть. Когда змея исчезала, шар превращался в серый пепел.

Драконы уже обрели физические тела и теперь швыряли, как из пушки, огненные ядра в одного из Стражников; они били ему в грудь, пока он не взорвался гигантской вспышкой. Стражники взлетели, словно на скоростном эскалаторе, пока не исчезли из вида. Девин присоединился к ним, пока змеи продолжали атаковать.

Рыцари оседлали своих драконов. Эдмунд пронзительно свистнул:

— Мы займемся Стражниками! Кем бы ни были остальные драконы, со змеями они справятся! Летим!

Его соратники взвились в воздух и пошли кверху, преследуя Стражников.

Половина змей взмыла в воздух и попыталась напасть на оставшихся мужчин, не обращая внимания на женщин и детей. Кулонные драконы выпускали свои заряды, уничтожавшие змей, но они не поспевали всюду. Одна змея укусила сэра Патрика в лодыжку. Он схватил ее за хвост и отшвырнул.

Бонни, топча змей, крикнула Шайло:

— Дави их без остановки! Я не думаю, что они нас видят!

Шайло с силой опустила ногу на голову едва ли не самой большой змее. Кэтрин, Шелли и Карен метались от одной змеи к другой, и из-под их ног летели сгустки черной слизи.

Эшли, так и не прикрытая колпаком ореола, оставалась рядом с Мэрилин; одной рукой она обнимала Гальку, а другой — зажимала рану на горле Мэрилин. Один из новоявленных драконов оберегал их, выпуская огненный шар в каждого осмелившегося приблизиться демона.

Билли помог прихрамывающему сэру Патрику добраться до Эшли. Тот тяжело опустился на землю, сжимая лодыжку. Билли засучил рукава и осмотрел рану. Вид у нее был отвратительный — она уже опухла и края ее стали ярко-красными.

— Со мной все будет в порядке, — сказал Патрик. — Займись другими.

Билли подошел к матери и коснулся ее щеки:

— Как она?

Эшли плотнее прижала рану на шее Мэрилин:

— Она дышит, но теряет все больше крови. Я пытаюсь уменьшить кроветок, но пока дела плохи.

— Да уж, плохого хватает. — Он кивнул на поле, где стояла Моргана.

К ней снова подлетел Девин, на этот раз он поблескивал рыжеватым цветом. Билли прищурился: что у него за штука на чешуе?

Моргана выкрикнула какое-то странное слово, и змеи оттянулись назад. Летя и скользя, они слились в темную массу между ней и драконами.

Билли сжал руку матери:

— Как Девин выбрался наружу?

— Это я выпустила его. — Эшли скорбно посмотрела на него. — Простишь ли ты меня?

— Простить тебя? — Наклонившись, Билли звучно поцеловал Эшли в лоб. — Когда все кончится, я посвящу тебя в рыцари. — Поддерживая Мэрилин со спины, он чуть потянул ее вперед и поднял кулон над ее головой. Вернув ей прежнее положение, он поднес турмалин, который обрел белоснежный цвет, к лицу Мэрилин. — Отец! — крикнул он. — Так как Великий Ключ открывает дверь между двумя мирами, я думаю, ты слышишь меня. — Он чуть отвел кулон назад, чтобы стало видно неподвижное тело матери. — Это Мэрилин, твоя жена, и ты ей нужен. Будь готов появиться, но подожди моего сигнала.

Встав, Билли снова повесил кулон себе на шею и быстро направился к Уолтеру, полный решимости перед битвой.

Девин спикировал на профессора; его пасть и ноздри горели огнем. Профессор отразил Экскалибуром его огненный выдох, а затем рубанул по его телу лучом. Тот с шипением скользнул по чешуе и тут же исчез. Могучим взмахом крыльев Девин бросил тело вниз, но профессор отскочил в сторону.

Девин взмыл, сделал резкий разворот и снова нырнул — на этот раз избрав целью группу девочек. Когда он снизился, профессор подпрыгнул, схватил его за шею и повис на ней, успев потерять Экскалибур. Бонни толкнула на землю Шайло и Карен, упала на них и распростерла над ними крылья, прикрывая их. Профессор, вцепившись в шею дракона обеими руками, подтянулся и оседлал его, оттянул чешуйчатую голову назад, заставив лететь вслепую.

Девин ушел в сторону от девочек, взревел и выплюнул залп огненных шаров. Билли поднырнул под один из них, схватил меч и наконец присоединился к Уолтеру. Девина, как пьяного водителя, мотало из стороны в сторону в нескольких футах от земли, но из-за того, что на нем сидел профессор, Билли никак не мог нанести точный удар. Да вообще, есть ли в этом смысл? Похоже, удар профессора не оказал на Девина воздействия.

Профессор еще раз дернул дракона за шею. Внезапным рывком Девин сбросил его, и профессор грохнулся на землю. Девин же взмыл в воздух и заложил широкий круг, а Карл, Кэтрин и девочки подбежали к упавшему учителю.

Уолтер погрозил кулаком Девину:

— Отец дал мне кэндлстон. Только бы мне добраться до этой скотины!

Напружинив мускулы, Билли покачал головой и снова зажег луч Экскалибура:

— Нет. Это мое сражение. Но держись рядом и на всякий случай будь наготове. — Подпрыгивая на месте, он закричал: — Девин, грязный трус! Ты, желтая ящерица! Спускайся и дерись!

Уолтер потряс кулаком:

— Ага! — Он показал на Билли. — Понял, что тебе сказано?

Девин круто пошел к земле. Он напоминал бронированный таран, готовый смять двух ребят.

— Он думает, — пробормотал Билли, — что эта оболочка спасет его. Но на этот раз пришло время.

Уолтер вскинул кулак:

— Только скажи!

Дракон раскинул крылья и скользнул над землей, держась всего в пяти футах от нее. Билли оттолкнул Уолтера в сторону и крикнул в кулон:

— Давай, папа! Не медли!

Уйдя влево, он нагнулся и, вскинув Экскалибур, по самую рукоятку всадил его в мягкое подбрюшье Девина. Дракон рухнул, и они оба покатились по земле. Наконец Билли оказался наверху, сжимая рукоять Экскалибура, клинок которого глубоко уходил в брюхо дракона.

Девин упал на спину, подмяв под себя крылья. Билли сжал рукоять меча, чтобы вся его энергия до последней унции усилила лазерный луч. Из раны ударил поток искр. Тело дракона полыхнуло световой вспышкой. Билли уже еле стоял на ногах, но затраченная энергия вернулась к нему, пробежав по рукам и окутав тело красной электрической дугой, которая прошла над головой и с шипением растаяла в воздухе.

Из кулона вырвалась новая струя, которая скользнула по рукам Билли и ушла в рану дракона. Грудь Билли пронзила острая боль, словно молния попала прямо в сердце, — и она была острее, чем кинжал Элейны. Его затрясло, и казалось, у него зазвенели все кости от головы до ног. Изо рта его вырвался огненный поток такой мощи, которую ему не приходилось видеть; он ушел в небо. Он чувствовал себя так, словно подвергается бесконечной пытке, но пламя опало, и луч Экскалибура погас.

Преодолевая головокружение, он медленно поднялся на ноги, стоя на брюхе дракона. Чтобы не потерять равновесие, он ухватился за рукоять меча и, когда мир перестал вращаться, выдернул клинок из раны, откуда хлынул поток крови. Он спрыгнул с поверженного врага, согнув колени, чтобы смягчить приземление, и обернулся проверить, жив ли дракон.

Странный звук сверху привлек его внимание, и он обвел глазами небосвод. В воздухе парил узкий цилиндр, рассыпающий красные искры; он был похож на багровый смерч, состоящий из чистой энергии. С пронзительным визгом он скользнул к земле, таща за собой порыв гнилостного ветра, и чиркнув по земле своим нижним концом, нацелился на людей, окружавших профессора.

Билли с Уолтером бросились наперерез этому торнадо. Закрыв собой друзей, они твердо стояли на ногах. Карл опустился на колени рядом с профессором Гамильтоном, поддерживая его за спину, словно готовясь отнести в безопасное место. Кэтрин и девочки носились с места на место, давя оставшихся змей.

Когда подрагивающее свечение приблизилось к профессору, Уолтер пристроился поближе к Билли и вскинул голову.

— Думаешь, это Девин? — крикнул он.

Билли вскинул Экскалибур, и порыв ветра взъерошил его волосы.

— Да, это Девин, и я хочу окончательно расправиться с ним!

Уолтер открыл ладонь, на которой лежал кэндлстон:

— Хочешь, я снова пущу в ход пылесос для драконов?

Билли попытался сохранить спокойствие, но этот камень, похоже, вцепился ему в сердце, как челюсти питбуля. Он зажег лазер меча, но свет казался более тусклым, чем обычно, и слабо помаргивал. Билли с трудом перевел дыхание:

— Не знаю.

Циклон приближался, и от гнусного запаха его чуть не вырвало.

— Его уже держали пленником, но это не помогло.

Уолтер сжал в кулаке камень и сделал шаг назад, оказавшись вплотную к профессору.

— Пошевели мозгами. По сравнению с этим торнадо тасманийский дьявол выглядит как купидон, танцующий твист.

— Давай попробуем. — Билли кивком показал на землю. — Подсунь его под хвост этой вертушке.

Пригнувшись, Уолтер положил блестящий кэндлстон как раз у раструба вихревого потока. На него упал свет, и кэндлстон втянуло внутрь, как марлина на леске. Вихрь, пронзительно взвыв, пошел вверх, становясь все тоньше и тоньше.

Через несколько секунд камень заглотнул последние остатки красного торнадо. Билли, вскинув меч, рубанул окровавленным лезвием по камню, разделив его ровно пополам. Из него вырвался ослепительный взрыв и сноп искр, которые опали на землю и, моргая, исчезли.

Билли, посмотрев на расколотый камень, наконец всей грудью втянул чистый свежий воздух. С Девином было окончательно покончено. Он подошел к телу дракона и приложил руку к его чешуе. Тело дернулось. Билли отпрыгнул, глядя, как поднимается дракон. Он поводил головой по сторонам и подмигнул ему. Когда его веки поднимались, Билли видел, что в глазах его горит красный свет благородства и великодушия. Из горла вырвался низкий рокот; дракон запинался, словно учился говорить:

— Хорошо сделано, Билли… сын мой.

Дракон поднялся на задние ноги и опустил голову к земле:

— Нам еще предстоит работа, так что я готов принять всадника.

Билли поежился. Подняв руку, он погладил рыжеватую шею отца. Неужели это в самом деле правда? Неужели его отец воистину здесь… и вспомнит ли он?

— П… папа?.. То есть… Клефспир? И ты… ты кланяешься мне?

Дракон издал горловой смешок:

— Называй меня папой, и да, я склоняю голову перед тобой, будущим королем. Но объяснения могут подождать. Я наблюдал за битвой, и вижу, что Моргана готовится снова атаковать.

Порыв ветра принес знакомые гнусные запахи. Билли посмотрел в ту сторону. Недалеко от опушки леса вокруг Морганы собрались Самайза и дьявольские змеи. На другом конце поля схватка со змеями почти закончилась. Осталось еще несколько черных, извивающихся обрубков, но новые драконы и девочки успешно топтали их. Рядом Уолтер опустился на колени рядом с Карлом, который ухаживал за профессором.

Билли пронзительно свистнул:

— Уолтер! Готовься к бою!

Встав, Уолтер вскинул руки:

— Готов с рождения!

Билли ухватился за гребень на шее Клефспира и вскарабкался ему на спину. Дракон вскинул крылья, и от них стеной пошел ветер. Снова и снова, все быстрее и быстрее он работал крыльями, словно стремясь скорее приобщиться к сладостной свободе. Билли был вне себя от радости; к нему шло тепло от блестящей чешуи отца, когда его могучее тело поднималось в воздух.

Взлетая, он увидел, как Карл разговаривает с Бонни. Подняв голову, она увидела Билли, он прочел выражение страдания на ее лице.

Билли охватила дрожь.

— С профессором все в порядке?

— Он жив! — крикнула Бонни. — Это все, что я знаю!

Клефспир по спирали пошел вверх, набирая скорость.

Люди внизу стремительно уменьшались в размерах, и Билли приложил руки ко рту, стараясь, чтобы его услышали:

— Мистер Фоли! Позаботьтесь о моей маме, Эшли и сэре Патрике, хорошо?

Карл ответил ему кивком и пошел к Эшли.

Когда Клефспир лег на ровный курс, Билли осмотрелся в поисках других драконов. Они должны были драться со Стражниками, но он так нигде и не увидел следов огненных струй. Прохладный ветерок обвевал его; кровь на свитере высыхала, и рана на груди затягивалась. Все же его кольнуло, словно жалом пчелы, но он не хотел тратить время, останавливая новое кровотечение. Он стиснул рукоять меча — пришло время для боя.

Краем глаза он заметил взмах других крыльев. Его догнала Бонни, держа в руках ножны Экскалибура и пояс.

— Ты кое-что забыл, — улыбнулась она.

Билли хлопнул по месту у себя за спиной:

— Ты готова к новому приключению?

— Я думала, ты так никогда и не спросишь. — Она уселась на спине Клефспира и пристроила ножны за плечом Билли. Клефспир повернул шею, и, когда увидел своих всадников, широкая улыбка обнажила ряд его острых зубов.

— Держись, если дорожишь жизнью!

Дракон раскинул крылья и замедлил полет, переведя его в плавное планирование. Всадникам показалось, что они летят с самого верха американских горок. Из ноздрей Клефспира вырвался клуб огня, потом другой, словно разгорался горн в паровой машине. Наконец и из пасти, и из ноздрей хлынул поток пламени, и огромный дракон под углом пошел вниз.

Билли затаил дыхание и обеими руками ухватился за спинной гребень. Бонни изо всех сил обхватила его за талию. Клефспир сложил крылья и нырнул, целясь на вражеские ряды. Напор ветра заткнул Билли рот, но его это не обеспокоило. Земля стремительно приближалась к глазам, и ему казалось, что сердце колотится где-то в горле; ошеломляющее пламя Клефспира опаляло ему брови.

Перед глазами ежесекундно мелькали сотни разных образов, словно видеоигру запустили с тройной скоростью. Сначала ушла в сторону земля. Затем появился Самайза, и Клефспир пошел на него, словно ракета, которую радар ведет на цель. Наконец появилось искаженное лицо Морганы, когда она, потрясенная и перепуганная, спряталась за спину Самайзы. Летя в десяти футах от земли, они развернулись в сторону Стражников; убийственное дыхание Клефспира стало еще плотнее и ярче. Самайза прыгнул в сторону, удар Клефспира прошел мимо цели, но другой поток огня настиг демона и приковал его к месту.

Клефспир, притушив огненный поток, резким взмахом крыльев ушел в сторону. Билли оглянулся. Другой дракон пикировал из поднебесья, обстреливая Самайзу огненными залпами. Его всадник махал в воздухе чем-то вроде техасского хлыста, издавая воинственные вопли.

— Сэр Ньюман! — заорал Билли. — И Хартанна! — Он хлопнул Клефспира по шее. — Пап, она сшибла с ног Стражника. Давай развернемся и превратим его в ошметки!

Бонни, дрожа от радости, прижалась плотнее к Билли:

— Мама жива! Слава богу!

Когда Клефспир со своими всадниками заложил широкую дугу, мимо них на опушку леса примчались их союзники. С помощью нескольких кулонных драконов и их электрических шаров Уолтер и Карл отбили новую волну дьявольских змей, кинувшихся на профессора Гамильтона и женщин.

— Уолтер! — заорал Билли. — Выруби Моргану! Но только осторожнее. Она может быть призраком. — Это было все, что он успел сказать до того, как Клефспир набрал скорость.

Когда Клефспир ушел на другую позицию, Хартанна описала круг над своей жертвой, наклонив шею, чтобы струя пламени шла точно в цель. От ее огня Самайза разбух вдвое. С его когтистых пальцев срывались молнии, а из глаз летели черные струи.

Моргана вскинула руки, словно готовясь выбросить новое заклятие, но внезапно рухнула на землю. Уолтер стоял над ней с видом непобедимого призового бойца, держа в руке сломанное метловище и поставив ногу ей на талию. С другой стороны молодой дракон пришпилил к земле ее руку.

— Физических сил у нее еще хватит, — заорал Уолтер, — но я не знаю, насколько!

Клефспир выстрелил еще одной струей пламени, которая ударила в могучую грудь Самайзы. Стражник взревел, вскинул руки и нацелил пальцы, метавшие молнии, прямо в Билли. От первого залпа он уклонился, но второй попал в Клефспира, как раз ниже ноги Билли. Его отец застонал, но из боя не вышел. Билли пригнулся. Этот удар был не единственной раной Клефспира. Должно быть, распоротый живот сильно кровоточил. Как только он может лететь с такой травмой?

Сэр Ньюман приподнялся и отчаянно свистнул в небо.

— Вперед! — заорал он.

Еще один дракон ворвался в схватку, поразив голову Самайзы струей огня. Билли вскинул кулак.

— Есть! Тигозия и Эдмунд! — Вдалеке появились другие драконы — сложив крылья, они пикировали в гущу боя.

Внезапно с концов пальцев Стражника перестали слетать молнии. Он втрое увеличился в размерах, но трое драконов продолжали накачивать его энергией, и дальше держаться он не мог. С каждой секундой теряя сходство с ангелом, он продолжал раздуваться, как чудовищный воздушный шар.

Ветер дунул Билли в лицо, и он прижмурился. Приставив руку к глазам козырьком, он посмотрел вперед. Из-за горизонта показывались все новые Стражники. Откинувшись назад, он крикнул Бонни:

— Вот теперь и начинается настоящая игра!

Внезапно Самайза взорвался, и в воздух взлетели черные горящие ошметки, один из них угодил в лицо сэра Ньюмана, и он слетел с Хартанны. Другой пришелся в молодого дракона, висевшего над Морганой, и его искрящееся тело обволокла черная пелена. Уолтер, покатившись по земле рядом с тремя змеями, увернулся от очередного осколка. Молниеносными взмахами своей метлы он снес их слизистые головы.

Хартанна, приглушив свои выбросы пламени, развернулась за сэром Ньюманом и, догнав его, подцепила когтями. Дракон, стороживший Моргану, качнулся и упал на нее. Одним движением она отшвырнула его, и ее призрачная фигура поднялась. Уолтер, вскинув метлу, кинулся к ней, но она швырнула в него черный шар, который ударил его в грудь, и Уолтер отлетел назад.

Клефспир обрушил на Моргану огненные залпы, но, вскинув руки, она окуталась черным покровом. Струи огня расплескивались по нему, окутывая Моргану тонким слоем янтарного свечения.

Еще шесть подоспевших драконов, кружа вокруг нее, как кони на манеже, обрушили на Моргану реки огня. Поскольку большинство змей уже были уничтожены, кулонные драконы присоединились к сражающимся, но их энергетические удары соскальзывали с ее кокона, который теперь походил на купол тлеющего угля.

Когда драконы стремительно кинулись в бой, восемь Стражников выстроились в линию на высоте нескольких сотен футов от земли и контратаковали залпами шипящих черных бомб. Одна попала в Легосси и поразила ей голову. Она рухнула на опушку, и сэр Барлоу отлетел в деревья. Над ее телом сомкнулась тьма, когда она, корчась, лежала на клочке голой земли.

Фиредда упала с неба, покрытая одеялом черной слизи, затем вышли из строя третий и четвертый драконы со своими всадниками. Удар поразил Хартанну в спину, заставив ее перевернуться. Ньюман успел выскочить из ее когтей за секунду до падения, покатился в высокой траве и неподвижно замер.

Билли взвился от злости. От чешуйчатого покрытия, на котором он сидел, шло жаркое тепло. Он напряг мышцы рук, хлопнул Клефспира по шее и закричал:

— Пап, мы не можем позволить им так обращаться с матерью Бонни! Кончай эту драку — здесь и сейчас! Ты будешь полон энергии от луча Экскалибура! Я знаю, что тебе это под силу!

Могучим взмахом крыльев Клефспир взмыл высоко в воздух и обрушился прямо на восьмерых Стражников, издав оглушительный боевой клич. Билли помнил, что отвечает за дорогого для него человека. Бонни так стискивала его, что у него болели легкие. Поток огня, который ударил из пасти Клефспира, напоминал извержение вулкана, такое мощное, что пламя сразу же поглотило четверых ближайших Стражников. Каждый из них схватился за грудь, а из глаз полетели искры, словно он проглотил луч Экскалибура и теперь раздается от энергии. Словно баллоны, переполненные водой, они взорвались потоками черной лавы.

Клефспир развернулся, одновременно подавшись в сторону, и снес с пути четверых остальных Стражников, расшвыряв их, как огромные кегли. Когда они разлетелись по небу, он сжег их одного за другим новыми вулканическими выбросами энергии, и они разбрызгались миллионами черных капель.

Клефспир медленно поплыл кверху в потоке восходящего воздуха. Билли помотал головой, стараясь прийти в себя от этой сумасшедшей скачки. Когда, осмотревшись, он увидел чистое небо вокруг себя, по спине его прошла дрожь восторга. Потрясая кулаками, он заорал:

— Есть! Ты это сделал! Папа, ты просто потрясающий!

Бонни дрожа прижималась к спине Билли. Он вспомнил о земле и посмотрел вниз. Мать по-прежнему лежала, и никак нельзя было понять, в каком она состоянии.

Но кое-что еще вызывало беспокойство. Когда Клефспир плыл над лесом, на деревья падала искрящаяся струя, истекающая из его тела. У Билли перехватило горло. Это кровь отца! Неужели рана все еще расширяется?

Клефспир опустился пониже. Его крылья потеряли ритм. Могучее существо, беспорядочно дергаясь, пошло вниз. Еще несколько секунд — и он должен врезаться в землю.

— Держись! — закричал Билли.

Ветер отнес его голос в сторону. Все внутренности поднялись к горлу. Когда они пикировали к земле, Клефспир тщетно пытался остановить падение, но добился лишь того, что их медленно повело в сторону.

Внезапно что-то сжало талию Билли. Он глянул через плечо. Бонни, мертвой хваткой вцепившись в него, раскинула свои крылья, пытаясь удержать в воздухе огромного дракона. И хотя его кружение чуть замедлилось, лес неудержимо надвигался на них.

Билли изо всех сил держался на спине Клефспира. Если он немедленно не придумает какой-то новый план, их всех троих просто размажет по земле. В голову пришел только один выход. Единственный. Сжав зубы, он спрыгнул со спины Клефспира.

Крылья Бонни удержали Билли в воздухе. Он чувствовал, как его колют еловые иглы, когда Бонни отчаянно пыталась держать его в полете. Клефспир грузно рухнул на землю у корней едва ли не самой большой ели.

Бонни нырнула к месту его падения и опустила Билли рядом с драконом. Клефспир распростерся в луже поблескивающей крови, еще одна красная струйка текла у него изо рта, а длинная шея была неестественно загнута назад к спине.

Билли и Бонни встали на колени рядом с ним. Билли обнял Бонни и положил ладонь на спину Клефспира. Его чешуя остывала. Ее глянцевый блеск померк. Лучи заходящего солнца пробивались сквозь деревья, падая золотой мантией на неподвижное тело дракона.

Сердце сжалось у Билли в груди. В ней поднялось рыдание, но он подавил его. Он притянул Бонни за плечи и почувствовал, как она дрожит под его рукой; по щеке ее скатилась одинокая слеза.

Билли закусил губу. Он не хотел плакать. Нет. Это неправильно. Он должен верить. Должен быть какой-то способ спасти отца. Он так многих излечил. Почему не Клефспира?

Слезы Бонни превратились в рыдания. Она закрыла лицо руками и сидела раскачиваясь.

Наконец и Билли дал волю слезам. Неужели это в самом деле конец? После всех страданий и мучений спасти отца — и неужели эта победа над Стражниками была его последней миссией? Для этого ли Бог отправил его в Приют Драконов, чтобы он подготовился защищать свою семью и весь мир?

Билли сжал кулаки. Этого мало. Он знал: должно быть что-то большее. Конечно, в пророчестве говорилось, что дракон должен пасть и умереть, но и сердце, и ум Билли взывали к справедливости. Бог не может позволить, чтобы тут все и кончилось! Его отец прошел слишком долгий путь, чтобы просто разбиться и умереть в лесу, оставив вдову, которая годами будет скорбеть над ним, — история о том, как драконы снова обрели веру, не может завершиться так трагически.

Билли прижался головой к спине отца. Пока он молил о чуде, кулон, свисавший с шеи, покачиваясь, касался его руки. Он придержал его. Странная вибрация прошла через восьмиугольник, с каждой секундой становясь все сильнее. Подняв голову, Билли выпустил кулон, который качнулся на его груди. Турмалин внезапно вспыхнул белым сиянием. Солнечный луч отразился от его поверхности и бросил багровый блик на тело Клефспира. Красное свечение потемнело и вытянулось, уходя от Билли и Бонни, как тень, что удлиняется в конце дня. Она обрела форму человека, высокого и мускулистого.

Тело уплотнилось, вбирая в себя частицы, которые рекой жидкой плоти текли из тела Клефспира. По мере того как очертания человека становились все более плотными, тело дракона, казалось, таяло на глазах. На лице человека появился загар, зрачки глаз и выступающий нос. Пошли в рост волосы, густая рыжеватая копна, которая развевалась под порывами ветра, и пара ушей по бокам головы.

Кожа на торсе, который еще оставался туманным, уплотнилась и превратилась в белую рубашку с пуговицами до подола и с большим красным пятном на груди. Появился длинный рукав — другой был оторван, — а на нагрудном кармане — небольшая округлая дырочка от пули, которую много месяцев назад всадил в него истребитель драконов. Нижняя часть тела обрела брюки и туфли, и мужчина отряхнул их появившимися руками.

Наконец четкие черты приобрело лицо — то самое лицо, которое Билли видел в Приюте Драконов: замкнутый и одинокий библиотекарь, который не проявил к нему никакой любви и даже не узнал его. Но теперь это лицо улыбалось. Человек в окровавленной рубашке с оторванным рукавом, с отверстием от пули в груди, распростер руки.

— Билли, — сказал он. — Я дома.

Билли кинулся к нему в объятия, прижался головой к могучей груди отца и обхватил его руками. Вся горечь, весь гнев, все страхи, что копились в душе за эти месяцы бесплодных поисков, все эмоции, которым он не давал воли, когда пробирался сквозь ад и выходил из его глубин, наконец растаяли горячими слезами на плече отца. Тело дракона полностью исчезло, и Джаред Баннистер наконец был дома.

Время остановилось. Все проблемы этого мира рассыпались в прах. Ни Стражники, ни ведьмы, ни дьявольские змеи, ни истребители драконов — ничто не могло лишить его отцовской любви. Отныне и навеки.

Чья-то рука коснулась его плеча.

— Билли?

Он обернулся. Рядом с ним стояла Бонни с молитвенно сложенными руками.

— Билли, я должна узнать о своей матери.

Билли хлопнул себя по лбу:

— Верно! Ведь ее поразила та черная штука! — Покрутив головой, он показал проем между деревьями. — Вот сюда, пап?

Пригнувшись, Джаред вгляделся меж деревьев.

— Думаю, что да, но после возвращения в голове у меня стоит такой туман, что я не уверен.

Бонни, взмахнув крыльями, поднялась в воздух.

— Я выясню, — сказала она, круто уходя вверх. — Двигайтесь пешком по этому пути, а я дам знать, правильный ли он. — Взлетев над вершинами деревьев, она помахала им. — Как здорово снова увидеть вас, мистер Баннистер!

Пока Билли и Джаред продвигались по ковру еловых иголок, в памяти Билли снова всплыли жар и ярость битвы. Стражники изгнаны, но мама получила тяжелое ранение, профессор на грани жизни и смерти, сэра Патрика укусила ядовитая змея, пострадал Уолтер, многие драконы стали жертвой зловещей черной слизи, и последняя, но не окончательная беда — еще предстояло покончить с Морганой. Кто знает, что она может готовить, спрятавшись в эту свою жутковатую оболочку?

Они приблизились к опушке и увидели, что облачение Морганы, излучающее жар, продолжает стоять на том же месте.

Билли выхватил меч и кивнул отцу. С неподвижным, словно высеченным из гранита лицом тот кивнул в ответ. Вместе они стремительно выскочили из леса. Пришло время снова вступать в бой, на этот раз бок о бок с отцом.




19

Возвращение пророка


Выскочив из леса, Билли и Джаред ворвались в парк на берегу озера, который сейчас напоминал сцену из фильма ужасов. Повсюду были раскиданы тела людей и драконов, все было затянуто дымом и пламенем, травянистое поле покрывала черная слизь, и далеко на заднем плане стоял обгоревший гостевой центр. Тигозия, единственная из драконов, еще оставалась на ногах. Она струей пламени спалила маслянистую черную массу, сковывавшую другого дракона. Тот крутился и извивался под горячим душем Тигозии, у которой горели глаза и блестела чешуя.

Подставив плечо сэру Барлоу, Уолтер помог ему добраться до доморощенного госпиталя, который Эшли организовала под большим дубом, где и ухаживала за матерью Билли и тремя рыцарями. Эшли, бледная, измученная, осторожно помогла Мэрилин приподняться и занять более удобное положение у ствола дуба. Мэрилин морщилась при каждом движении, но глаза ее оставались закрытыми.

Билли и Джаред кинулась к Мэрилин. Упав рядом с ней на колени, Билли вгляделся в ее бледное лицо и тихо окликнул:

— Мама?

Джаред стоял на коленях с другой стороны, и его голос был еле слышен:

— Мэрилин?

Веки задрожали, и она подняла их. Первым она увидела Билли и слабо улыбнулась.

— Эшли сказала, что кровотечение прекратилось. Похоже, мы еще долго не расстанемся.

Билли не мог вымолвить ни слова. Он был в таком возбуждении, что едва дышал и все переводил взгляд с матери на отца. Как будет здорово, если она сама увидит его. Если бы только она могла посмотреть в его сторону!

Наконец Джаред взял ее руку, и она повернула к нему голову. Еще раз посмотрев на Билли, она широко раскрыла глаза и, опять повернувшись к Джареду, изумленно выдохнула:

— Ох! — Приподнявшись, она прошептала: — Мой муж! — и протянула ему дрожащую руку.

Джаред поднял ее могучими руками и, нежно целуя, стал укачивать. Он прижался к ней щекой, шепча:

— Я вернулся, любовь моя, и никогда больше не оставлю тебя. — Приглаживая ей волосы, он содрогался всем телом. — Никогда!

Билли сжал губы и вытер выступившую слезу. Эта сцена тронула его до глубины души.

Уолтер ткнул его в бок:

— Эй, ваше величество. Вам бы с Эшли лучше заняться профом и помочь ему оправиться — для этого есть луч Экскалибура. Он в очень плохом состоянии.

Билли встал и поискал место для профессора. Черный кокон Морганы все еще догорал в траве. Тигозия, поглядывая на него, стояла рядом, продолжая сдирать черную массу, облепившую одного из драконов. Бонни опустилась на колени у ноги другой жертвы, очищая ее чешую чистой тряпочкой:

— Мы скоро все закончим, мама. Как ты себя чувствуешь?

Хартанна угостила Бонни горячим поцелуем в щеку, заставив ее рассмеяться.

Эшли доковыляла до Билли, и они направились к людям, окружавшим профессора. В центре группы, скрестив ноги, сидел Патрик, поддерживая профессора Гамильтона. Штанина у него была закатана, обнажая порозовевшую рану, опухоль уже начала спадать — работа Эшли.

Патрик поднял глаза на Билли; на его щеке был широкий мазок грязи.

— Он дышит, Уильям, и глаза у него открыты, мой старый друг здесь, но найти его я не могу.

Билли присел рядом с профессором, положил его голову на сгиб руки Патрика и отбросил со лба учителя мокрые от пота пряди седых волос. Его строгие глаза продолжали смотреть в небо, рот был полуоткрыт; казалось, что профессор в забытьи видит перед собой что-то удивительное или пугающее.

Эшли опустилась на колени с другой стороны от Патрика:

— Не знаю, сколько у меня осталось целительной энергии, но оба мы отдадим все, что у нас есть.

Билли кивнул:

— Тебе лучше верить, что мы справимся.

Когда он потянулся назад, чтобы извлечь Экскалибур, кулон снова колыхнулся, блеснув белым свечением и выбросив новый фонтан искр. Энергия обрела форму яркой воронки, напоминающей глаз тайфуна, которая втянулась в тело профессора, исчезнув в мгновение ока.

Руки учителя дернулись. Он вцепился пальцами в предплечье Патрика. Моргая, он поднял голову и стал вглядываться в окружающих. Когда его взгляд остановился на Билли, он вскинул брови.

— Билли, — сказал он, приподнимаясь в руках Патрика. — Мне понадобится твой меч.

Билли, сидевший на корточках, поднялся. Когда профессор привел в порядок свою одежду, Билли протянул ему меч. Что тут произошло? Как профессор мог исцелиться без Эшли и без меча? И почему он сказал Билли, а не Уильям? Билли откашлялся.

— Значит… вы в порядке, профессор?

— «В порядке» — это неопределенное выражение, Билли. — Профессор перехватил рукоять и поднял Экскалибур к небу. — Но вы можете сказать, что я совершенно готов навсегда положить конец этому безобразию. — Он прильнул к груди Билли и обратился к кулону: — И это случится очень скоро, мои дорогие. Держитесь ближе к экрану, и мы скоро вытащим вас.

Профессор вышел из круга. Карл и Кэтрин отпрянули, чтобы пропустить его, а остальные молча смотрели ему вслед. Когда он подошел к черному кокону, люди и драконы собрались у него за спиной. Он зажег меч, кинул в небо ослепительный лазерный луч и остановился в нескольких футах от тлеющей черной массы.

— Моргана! — крикнул он, держа в руке меч. — Встань и явись передо мной… если осмелишься!

Через поле пронесся порыв ветра, отогнав от кокона поднимающийся серый дымок. Под свитером Билли высохли пот и кровь, и он стал зябнуть.

— Моргана! — Профессор остановил луч всего в нескольких дюймах от верхушки черного кокона. — Дрожишь ли ты от страха, закутавшись в свои юбки? Королеву загнала в угол простая пешка?

Кокон дернулся. Сверху донизу по нему медленно прошла трещина, и он распался на две половины. Профессор покрепче расставил ноги. Билли сделал шаг к нему, но учитель поднял руку:

— Нет, сынок. Это только моя битва.

Из глубины расколотого футляра пошел черный дым, заволакивая все вокруг. Внезапный удар ветра опрокинул две половины кокона и прогнал дымный туман. Моргана осталась стоять — стройная и молодая. Только обожженная щека портила гладкую кожу ее красивого лица. Угольно-черные волосы падали до талии. На ее ярко-красных губах играла злобная улыбка.

— Значит, старый, усталый профессор так отважно бросает мне вызов?

— Я действительно стар и устал, — ответил профессор, вскидывая луч, — и я имею звание профессора. Фактически я специалист по пророческим балладам, поющий Элия, если угодно.

Моргана подошла на шаг ближе и вгляделась в глаза профессора, словно пытаясь понять, что у него на уме.

— Элия был сожжен в огненной колеснице столетия назад, — сказала она. — От него не осталось ничего, кроме вспышки в небе.

— Элия вернулся, Моргана. — Профессор приблизился к ней. — Неужели ты не узнаешь своего старого друга?

Зрачки Морганы вспыхнули.

— Мерлин! — Она отлетела назад, выставив перед собой руки. С ее ладоней, вращаясь, сорвался черный шар.

Мерлин испарил его блестящим клинком.

Моргана отступила еще дальше — она то ли плыла, то ли спотыкалась. От страха ее глаза остекленели.

Мерлин продолжал двигаться к ней:

— Защищайся, ты, дьявольская ведьма, убийца невинных женщин и детей. Твои дни обманов и смертей подошли к концу.

По взмаху ее руки из земли вынырнули десять огромных змей, но Мерлин одним взмахом меча снес им голову. Из-под ног Морганы вылетел клуб черного дыма, который превратился в тонкий канат. Он полетел к Мерлину и обвил его талию и ноги.

— Апулосон! — крикнул Мерлин.

Канат распался на клочки и упал на землю. Мерлин продолжал наступать.

Моргана вскинула руку. Окутавший ее дым превратился в шестифутовую ворону. Одним взмахом крыльев она взмыла в воздух и, вытянув когти, кинулась на окружающих. Схватив Эшли за волосы, она подняла ее до верхушек деревьев.

— Обещай мне свободный проход в Авалон, — хрипло каркнула ворона, — или девушка умрет.

Эшли, брыкаясь в воздухе, схватила ворону за ногу:

— Отпусти меня, мерзкая стервятница, или я ощиплю тебя, как рождественскую индюшку!

Бонни и Тигозия взмыли в воздух вслед за ней. Ворона ускользнула от дракона, но Бонни резким нырком перехватила Эшли за талию. Отчаянно работая своими драконьими крыльями, она потянула дьявольскую птицу к земле. Когда они приблизились к Мерлину, ворона выпустила свою добычу, но Эшли продолжала держать ее костлявую ногу. Они скользнули вниз, Мерлин схватил птицу за горло, и Эшли выпустила ее. Бонни, убедившись, что Эшли в безопасности, приземлилась рядом с Билли.

Ворона взмахивала крыльями и клевала Мерлина в грудь, но пророк не дрогнул. Он вскинул руку с мечом, и ворона внезапно перестала сопротивляться. Открыв острый клюв, она тонким придушенным голосом прохрипела:

— Мы оба знаем, что есть только один способ убить меня этим мечом.

Мерлин ослабил хватку и кивнул:

— Для адского создания ты неплохо осведомлена о Божьих путях, не так ли?

Птичьи глаза Морганы полыхнули багровым цветом.

— Мудрый человек однажды сказал: «Знай своего врага». И кроме того, я знаю, что твоя жена тщетно трудится там, где когда-то обитали драконы. Явился спаситель драконов, но не нашлось ни одного, кто мог бы освободить человеческие души, которые по-прежнему находятся там.

Мерлин рассмеялся:

— Что ж, наверное, есть и такие тайны, которые ты еще не усвоила. — Он кивнул Билли. — Принеси Великий Ключ.

Билли взглянул на Бонни и Уолтера. Оба смотрели на Мерлина и Моргану широко раскрытыми глазами. Билли не мог осуждать их. Вся эта сцена была хуже любого ночного кошмара, который только мог привидеться. Слишком много зла. Слишком много смертей. И хуже всего — то, что случилось с профессором. На ходу Билли через голову стянул цепочку и протянул кулон профессору.

Старый пророк склонил голову, надевая цепочку, и кулон качнулся у него на груди. Выпрямившись, он вскинул брови:

— У тебя есть какой-то вопрос, сын мой?

Билли был готов зарыдать, но сглотнул комок в горле.

— Ну да… э-э-э… а где проф?

Моргана взмахнула крыльями и каркнула:

— Он…

Мерлин сжал ей горло, и она замерла.

— Он здесь, со мной, в этом теле. — По губам его скользнула мягкая улыбка. — Не беспокойся, сынок. Мне еще предстоит спеть последнюю песню, и ты должен будешь попытаться расшифровать ее значение. И после этого ты снова увидишь своего профессора.

Откашлявшись, Мерлин посмотрел в небо. Красноватые солнечные лучи падали на его древнее лицо. И затем, высоко вскинув Экскалибур, он запел мягким тенором:
		Беспокойная духа и плоти война,



		Великих воинов бой.



		Красный и белый заплатят сполна,



		Почитая закона строй.










		Но законов заветней и правил верней,



		Точнее, чем глаз или бровь,



		Битвой этой рожденные в душах людей



		Вера, надежда, любовь.










		И драконы тому воздадут сполна,



		Кто погиб, но зло одолел.



		И ясно, как день, что вера нужна



		Душам, броня — для тел.










		И каждый живущий, кто б ни был он —



		Смертный или дракон, —



		Под панцирем спрятан иль обнажен,



		Свой путь изберет и закон.










		Так откроет Ключ ворота тюрьмы,



		От света замки спадут.



		Свобода вам — души, тела, умы!



		Счастье и воля ждут.










		И вспыхнет каждый полудракон



		Пламенем дивных камней.



		Так исполнится самый заветный Закон



		Племенем сильных людей.








Эти слова горели в памяти Билли, словно он видел каменные скрижали с пламенеющими буквами, и голос пророка повторял каждое из них, как бы молча читая их в его мыслях. Мерлин испустил глубокий вздох и повернулся к собравшимся.

— А теперь я прощаюсь с вами, — с низким поклоном сказал он, — но верю, что когда-нибудь мы еще увидимся.

Блеснувшим лучом меча он снес вороне голову. Ее черные перья занялись пламенем, которое за считаные секунды поглотило огромную птицу. Мерлин отпустил ее шею, и голова набросилась на него, нанося удары острым клювом, пока белые языки огня лизали его плечи и затлевшую одежду. Прежде чем кто-либо из зрителей смог что-то сделать, и пророк, и ведьма исчезли в вихре миллионов световых частиц. Молекулы Морганы осыпались на землю черным дождем, а белое свечение Мерлина взмыло и затанцевало в лучах заходящего солнца.

Билли кинулся к танцующим искрам.

— Нет! — закричал он. — Ты не мог! Ты не должен!

Упав на колени, он подставил ладонь под частицы света.

Он и в ночных кошмарах не мог представить себе, что будет падать ему на руку.

— Проф? Это вы?

Меч и кулон лежали под ливнем искр, и турмалин сиял ослепительно-белым блеском.

— Мерлин? — прошептал Билли. — Что вы сделали?

Выбросы энергии медленно стянулись в две колонны, и каждая обрела одинаковый человеческий облик — высокий и худой человек, с широким лбом и развевающимися белыми волосами. Один из них нагнулся и прикоснулся к голове Билли. Он заговорил мягким голосом со знакомым британским акцентом:

— Уильям, ты можешь видеть меня?

Билли встал. У него отчаянно колотилось сердце. Он уставился на это светящееся лицо, молодое и лучистое, и в то же время старое и мудрое. Профессор улыбался. Подрагивающей рукой Билли коснулся его мерцающего запястья, которое ответило легким звоном.

— Проф?

— Да, Уильям. Это я. Мое путешествие в поисках звезды короля закончено, и наконец пришло время мне отдохнуть. — Он положил руку на плечо точно такого же образа, стоящего рядом с ним. — Мы с Мерлином улетаем… за своим вознаграждением.

— И Доркас? — спросил Билли.

Профессор поднял палец:

— Не сомневаюсь, что ответ последует. — Он поклонился Мерлину. — После вас, мой добрый друг.

Мерлин сузил поблескивающую руку в тонкую линию и запустил ее в камень кулона. Когда он извлекал ее, в его пальцы вцепилась другая рука. Он отступил назад. Из камня появилась лучистая фигура с женскими очертаниями и кинулась ему в объятия. Она и Мерлин что-то прошептали друг другу, а затем она повернулась и взяла Мерлина под руку.

Билли кивнул ей и расплылся в счастливой улыбке:

— Как я рад снова видеть вас, Сара!

Она присела в легком реверансе:

— И я вас, молодой король.

Профессор ввел руку в турмалин и извлек другую женщину. Стоило ей упасть в руки профессора, Билли немедленно узнал Доркас.

— Я вспомнила! — вскричала она. — Чарльз, я все вспомнила!

Пока Билли был свидетелем этой трогательной встречи, чья-то рука коснулась его спины — раз и другой. Он обернулся. За ним, держась за руки, стояли его мать и отец. На пальце отца белым блеском сияло кольцо с турмалином.

Джаред стянул его и протянул Билли:

— Поскольку теперь я полностью стал человеком, оно мне не нужно. — Он притянул Билли к себе и шепнул: — Ты был прав — цепи не так уж тяжелы, если ты служишь подлинному королю. И все души в Приюте Драконов увидели этого короля… в тебе… в твоей жертве. — Он сжал объятия.

То, что в свое время было борцовской хваткой, превратилось в теплое объятие любящего отца, который наконец явился домой. Билли сжал кольцо в ладони, не в силах ответить. Он просто гладил отца по спине, наслаждаясь покоем его сильных рук.

Джаред подошел к Мерлину и, преклонив перед ним колено, склонил голову. Голос у него дрожал.

— Мой старый друг… — Он поднял глаза, влажные от слез. — Ты оберегал меня… с очень давних времен. — Голос его окреп. — С того дня, как ты дал мне вино, преобразившее меня, все те годы, что я был человеком, и даже в глубинах Гадеса ты призывал Божье благословение на меня и мою семью. — Он раскинул пустые руки. — У меня нет ничего, чтобы хоть как-то расплатиться с тобой.

Мерлин провел мерцающим пальцем по щеке Джареда и вытер скользнувшую слезу. Когда она упала с кончика его пальца, он встал на колени рядом с Джаредом.

— Вот оно, мое вознаграждение, Джаред Баннистер. Слезы дракона — воистину большая редкость, но я предпочитаю видеть слезы отца.

Джаред и Мэрилин встали и подошли к профессору Гамильтону. Мэрилин протянула руки к учителю и засмеялась, когда они прошли сквозь него. Она посмотрела на него, и ее лицо светилось в сиянии исходившей от него ауры.

— Спасибо, профессор, за то, что были отцом моему сыну, когда Джаред не мог быть здесь. Без вас Билли никогда бы не обрел свое подлинное оружие, меч и щит, которые ему дал Свет мира.

Профессор Гамильтон сложил руки и поклонился:

— Помогать Уильяму было радостью для меня, но на самом деле вел его Свет.

Джаред и Мэрилин, держась за руки, отошли, и Джаред тихо сказал:

— Билли, мы с Карлом собираемся начать доставку раненых в больницу, так что, когда ты со всеми попрощаешься, мы ждем тебя, Уолтера и Бонни на стоянке.

У Билли перехватило горло, ему было трудно произнести хотя бы слово, он лишь коротко кивнул родителям. Когда они двинулись дальше, он надел кольцо на палец. Как только кольцо миновало сустав, сияние турмалина из белого превратилось в красный. Он повернулся к четырем искрящимся силуэтам, посмотрел на профессора Гамильтона и сжал кулон, не в силах оторвать глаз от своего учителя. Накинув цепочку на шею, он махнул Бонни и Уолтеру рукой, приглашая следовать за ним.

Они подошли к Билли. Профессор подплыл к Уолтеру и, заложив руки за спину, остановился перед ним. Уолтер занял точно такое же положение, как его учитель, и по щеке его поползла одинокая слеза.

— Мистер Фоли, — сказал профессор, — для меня было честью стоять рядом с таким воином, как вы. Ни Билли, ни Бонни не выдержали бы выпавших на их долю испытаний, если бы рядом не было вас с вашей силой, отвагой и неколебимой верностью.

Уолтер приосанился и кивнул:

— Никто из нас не выдержал бы этих испытаний без вас, проф… Вы… — То ли смеясь, то ли плача, он вытер слезы. — Вы просто первый сорт.

Профессор широко улыбнулся и подошел к Бонни. Широко раскинув крылья, она припала на колено и склонила голову.

— Я… у меня есть для вас песня, профессор. — Голос у нее охрип, и когда она подняла влажные глаза к учителю, то несколько раз всхлипнула, когда пела. — Если я достигну… небес… ты там пребудешь. И если я упокоюсь в аду… то и там я увижу тебя. И если утром я раскину крылья и улечу в даль моря… — Продолжить Бонни не могла. Она опустила голову и заплакала.

Мерцающая рука профессора прошла сквозь ореол Бонни и остановилась над ее головой.

— Пусть и дальше твоя рука ведет меня, и дальше держи меня правой рукой.

Меж его пальцев скользнули ее золотистые волосы.

— Мисс Сильвер, в тот первый день, когда я встретил вас, передо мной была испуганная сирота, искавшая приюта и любви. Теперь же я вижу отважную дочь небес, окруженную такой любовью, о которой вы и помышлять не могли. Я один из тех, кто испытывает к вам глубокую любовь, потому что под вашими драконьими крыльями бьется сердце ангела.

Когда Уолтер и Бонни отошли назад, профессор вернулся к Билли. Он стоял, покачиваясь, перед ним, и от него во все стороны шло мерцающее сияние. Билли попытался обнять своего обожаемого учителя. На мгновение он испытал только легкое покалывание, но когда он закрыл глаза, кулон снова завибрировал, и теплые сильные руки его мудрого старого ментора обхватили его. Не осмеливаясь снова открыть глаза, он прошептал:

— Я люблю вас, профессор. И мне будет жутко не хватать вас.

Знакомый голос профессора шепнул в ответ:

— И я люблю тебя, Уильям… еще с того дня, когда выловил тебя из затопленного туалета.

Билли живо вспомнил себя, когда он влез на стул вместе с Адамом Ларком, а эта вода хлестала с потолка из всех спринклеров, обливая его с головы до ног. Когда профессор вошел в ванную, его глаза весело заискрились — чем бы он ни занимался, в них всегда было такое выражение. Его энтузиазм и радостное отношение к жизни никогда не теряли своего накала, хотя теперь-то Билли знал, как он был одинок после смерти своей жены.

Билли почувствовал, как его хлопнули по спине, и услышал:

— Я надеюсь, Господь позволит мне наблюдать за тобой с небес. Ни за что на свете я не хочу пропустить твою свадьбу.

Кулон замер на месте. Билли открыл глаза и сделал шаг назад, когда четыре искрящиеся фигуры оторвались от земли. Когда они улетали в небо, оно открылось им навстречу — сияющий разрыв, который, поглотив их энергию, распахнул перед ними Рай. Через несколько секунд после исчезновения их душ десятки драконов, вынырнувших из кулона, выстроились в линию, чтобы двинуться к настоящему приюту драконов. Когда исчез последний, разрыв сомкнулся и небо померкло.

Понурив плечи, Билли медленно повернулся. Экскалибур лежал на земле рядом с густой маслянистой лужей — тут Моргана испустила последний вздох. Он пнул ногой эту черную массу, и капли ее, взлетев в воздух, шлепнулись обратно в грязь.

Нагнувшись, он ухватил рукоять Экскалибура, великого меча, который профессор Гамильтон так долго искал и который оставил ему. Билли поднял клинок и залюбовался его гравировкой — два дракона сошлись в яростной битве. Ведь все это имело глубокий смысл. Каждое приключение, каждое пророчество, сказанное или спетое, каждая опасная дорога — все несло в себе простую истину: борьба между добром и злом не прекращается ни на один день.

Билли уставился в небо. Ему казалось, что он снова видит полосы огня, которые, мерцая в сумерках, уничтожают выбросы темноты. Отважные драконы и рыцари бились с неисчислимыми силами зла. Он кивнул тем образам, которые возникли у него в мозгу. Эти сражения напоминали о его собственных схватках. Порой они представали у него перед глазами. Порой он воспринимал их всем сердцем. И вот пришло время, когда король должен вступить в бой ради себя самого, чтобы раз и навсегда положить конец этому конфликту. За себя… и за всех драконов… И вот этот день пришел, и король нанес поражение всем своим врагам.

Билли выпрямился, благоговейно вложил Экскалибур в ножны и медленно направился к двоим своим лучшим друзьям на этом свете.

Бонни взяла Билли под руку и двинулась с ним рядом:

— Я слышала, как профессор что-то шептал. Не расскажешь ли мне, что он сказал тебе?

Билли наконец нашел в себе силы искренне улыбнуться:

— Кое-что. Он сказал, что любит меня. Я думаю, на самом деле это главное. — Он вскинул голову и посмотрел в ее блестящие синие глаза. — Как твоя мама?

— С ней все будет хорошо. После того как мы счистили всю эту черноту, она словно заново возродилась. Она с Ньюманом отправились искать Эдмунда, но наткнулись на двух Стражников и несколько миль гнались за ними. Кроме того, она счистила черный налет с пары других драконов. Поэтому ее так долго и не было.

Уолтер, подпрыгивая, шел рядом и, разговаривая, загибал пальцы:

— О’кей, у нас еще есть кое-какие дела, которыми надо заняться. Все женщины в безопасности, но твой отец хочет, чтобы твоя мать занялась больницей. В нее надо отправить также Фиске и Вудроу. Фиске сломал ногу, а Вудроу, похоже, несколько ребер, но остальные рыцари в полном порядке, если не считать синяков и ссадин. Змеиный укус сэра Патрика больше не проблема — благодаря Эшли. У нас четверо раненых драконов, но все они доставлены к стоянке, и Тигозия занимается ими, так что скоро они смогут снова взмыть в небо.

Билли остановился. Бонни с Уолтером тоже замедлили шаг, вопросительно глядя на него.

— Драконы, — сказал Билли, глядя прямо перед собой.

Уолтер помахал рукой перед глазами друга:

— А что с ними?

Билли перехватил руку Уолтера, остановив ее:

— Песня Мерлина. В ней сказано, что они должны выбрать.

— Что выбрать?

Билли зажал уши. Песня Мерлина снова звучала у него в голове, и он хотел правильно разобрать все слова.

— Слушай. В ней говорится, что они должны сами выбрать, как ходить по земле — касаясь ее когтями или ногами. — Он опустил руки и сжал кулон. — Это означает, что они могут стать людьми и это свечение может преобразить их, если они сделают такой выбор.

Уолтер подставил руку под луч белого света, бивший из камня, который ярко высветил пятно грязи у него на ладони.

— Кто захочет стать человеком? Я думаю, что быть драконом — это просто классно.

— Можно не сомневаться, — ответил Билли, — но они не захотят обладать человеческой душой? И уж конечно, они не захотят в конечном счете снова оказаться в Гадесе.

У Бонни блеснули глаза. Ее ореол немного померк, но все продолжал светиться, придавая ей разительное сходство ангелом.

— В этой песне говорится о чем-нибудь еще? — спросила она.

— Да. Говорится, что антрозилы тоже могут сделать выбор.

Бонни ткнула пальцем себе в грудь:

— Ты хочешь сказать, что и мы можем сделать выбор? Какой же?

Билли снова заткнул уши, на этот раз зажмурив и глаза, чтобы полностью сосредоточиться на стихах.

— В песне говорится, что свойства дракона обретут человеческие черты, и чешуя отпадет.

Бонни вскинула брови. Она проглотила комок в горле, и ее крылья затрепетали.

— Но как?

— Не это ли случилось с сэром Патриком? — спросил Уолтер. — Я хочу сказать, когда-то он был Валкуром, а теперь говорит, что в нем ничего не осталось от дракона.

— И его турмалин стал белым. — Билли поднял руку и показал кольцо Бонни и Уолтеру. — Турмалин моего отца сейчас красный, но когда я носил его в поселении, он был белым.

— Мой тоже, — сказала Бонни, показывая одолженное ею кольцо. — В нас сейчас нет свойств драконов.

Билли сунул руки в карманы и ускорил шаг. Уолтер и Бонни поспешили за ним.

— Есть только один способ прикинуть, что делать, — сказал Билли, приковавшись взглядом к стоянке перед центром посетителей.

— То есть прямо из первоисточника?

— Ага. Я думаю, сэр Патрик знает гораздо больше, чем рассказывал нам.




20

Оракулы огня


Когда Билли и его друзья появились на стоянке, она выглядела как лазарет для сортировки раненых. «Субару» Карла был единственной машиной на виду, а несколько драконов и рыцарей осторожно ковыляли с места на место, словно проверяя, выдержат ли их тела путешествие. Эшли ухаживала за ранеными, склоняясь то к одному, то к другому, каждому говорила что-то ободряющее, но сама была уже полумертвой от усталости.

Билли заторопился, чтобы помочь отцу и Карлу усадить Фиске в «субару». Когда они пристроили его рядом с Вудроу, рыцарь, подавив стон, улыбнулся и кивнул Билли:

— Спасибо, юноша. Для меня было честью сражаться рядом с вами.

Билли хлопнул его по плечу:

— Как и для меня. — Откровенно говоря, он не знал, что еще сказать, и поэтому только кивнул и отошел.

Джаред заглянул в багажник.

— Смотрите, что я нашел! — воскликнул он, извлекая Fama Regis.

Отец открыл книгу где-то на середине, и Билли глянул из-за его плеча. На обеих страницах были знакомые древние руны.

— Ты когда-нибудь думал перевести ее всю целиком?

— Много раз, но все эти истории напоминают мне о том, как я потерял свою жизнь дракона. И это слишком больно. — Джаред закрыл книгу и прижал ее к груди. — Но сейчас я думаю, что наконец займусь этим.

Карл приоткрыл заднюю дверцу:

— Кому-нибудь еще надо сейчас уезжать?

Джаред положил руку на плечо Мэрилин:

— Тебе необходимо ехать и обследоваться. По крайней мере, получить противостолбнячный укол.

Она прижалась к нему:

— Я не оставлю тебя. Ни на секунду.

Когда Карл захлопнул дверцу, сэр Барлоу доковылял до «субару» и положил руку на капот:

— Если бы мне представилась возможность сопровождать моих друзей, я был бы весьма рад. Может, им потребуется кровь или даже песня, чтобы поднять настроение.

Вудроу закатил глаза, а Билли с трудом подавил смешок.

Карл открыл переднюю дверцу:

— Садитесь впереди рядом со мной. Петь будем вместе.

Пока Барлоу залезал в машину, к Билли, стоявшему у дверцы водителя, присоединились Уолтер и Бонни. Билли кивнул группе людей и драконов, собравшихся у ближайшего фонарного столба. Эшли стояла рядом со своей матерью и, приподнявшись на цыпочки, что-то шептала ей на ухо, а Шелли, Карен и Шайло переходили от дракона к дракону, счищая с них остатки липкой черной массы.

— Похоже, Тигозия хочет привести всех драконов в полный порядок, — заметил Билли.

Уолтер сложил руки на груди:

— Ага. А вот идет человек, с которым нам надо поговорить.

Сэр Патрик, прихрамывая, добрался до машины. Галька крепко держала его за руку.

— Альберта уже поработала над твоей ногой? — тоненьким голоском спросила она.

Патрик прислонился к задней дверце:

— Альберта? Кто такая Альберта?

— Это Эшли, — объяснила Бонни. — Галька называет ее Альбертой.

Высвободив руку, сэр Патрик потрепал Гальку по голове:

— Альберта уже выжала весь яд, юная леди. И со мной все будет прекрасно.

Галька подбежала к Эшли и прыгнула к ней на руки.

Вздохнув, Патрик протянул руку Билли:

— Отлично получилось, молодой король.

Приняв руку Патрика, Билли крепко сжал ее:

— Спасибо, сэр Патрик, но если вы не против, я бы хотел, чтобы отныне меня называли по имени.

— Очень хорошо. Я буду называть своего отбывающего друга просто Уильямом.

— Мне это нравится.

Билли осмотрелся. Его отец был поглощен беседой с Карлом, и похоже, ехать они не торопились. Он махнул Уолтеру и Бонни, чтобы те подошли поближе.

— Послушайте, сэр Патрик. У нас есть к вам вопрос. В песне Мерлина говорится… что драконы размышляют, становиться им людьми или нет, и что камень кулона может это сделать. Можете ли вы что-нибудь рассказать нам об этом?

— Да. Я пришел сюда именно с этой целью.

Патрик посмотрел на темнеющее небо; его глаза были затенены густыми бровями.

— Это длинная история, которой вы еще не слышали, но суть ее уловить несложно. Когда король драконов умирает и переходит из мира драконов в мир людей, то переход от одного существования к другому на какое-то время остается открытым. Мощь этой трансформации поддерживается с энергией перехода — но только для тех, у кого есть вера и желание полностью отказаться от прежней жизни, что позволяет энергии полностью смыть то, что осталось от сущности дракона.

Он отошел от «субару» и теперь стоял лицом к Билли.

— Это и произошло со мной много лет назад, когда другой сын Макайдоса, прежнего короля драконов, пожертвовал своей жизнью, чтобы спасти меня, и я решил отринуть то, что во мне оставалось от дракона. Как сын Макайдоса, он конечно, был моим братом, хотя какое-то время я этого не осознавал. Надеюсь, что когда-нибудь я расскажу вам всю эту историю, но сейчас мы должны принимать самое важное решение. И ты, и драконы имеете возможность стать людьми в полном смысле слова.

— Но неужели сущность драконов несет в себе зло? — спросил Билли. — То есть мы уже обладаем человеческими душами. Чего ради мы захотим измениться?

Сэр Патрик коснулся рукой груди Билли:

— Нет ни добра, ни зла, кроме того, что вы несете в сердце и что выражаете в своих делах. Твое дыхание дракона и способность чувствовать опасность — всего лишь физические проявления. Новым человеком делает тебя только твоя вера.

Он показал на Билли и Бонни.

— Вы двое и Эшли должны искать в своих сердцах. На самом деле ваши физические свойства ничего не значат. Чистота ваших внутренних позывов — вот что меняет мир. И в конечном счете главный вопрос настойчиво требует ответа: хотите вы или нет и дальше нести в себе черты своего наследства и передать их ребенку, которого сможете произвести на свет? Они несут с собой и опасности, и блага.

— Вы знаете, — сказал Билли, — во время этой битвы я вообще не пользовался своим огненным дыханием. — Он вытянул из ножен Экскалибур. — После того как я научился пользоваться им, пламя мне больше не нужно.

— В твоих словах куда больше смысла, чем ты сам понимаешь. — Через голову Билли Патрик стянул цепочку кулона. — Если ты не против, я возьму его и встречусь с каждым из вас и с каждым драконом с глазу на глаз. Молись, чтобы найти правильный путь, и я советую вам не консультироваться друг с другом. Потом, когда вы встретитесь со мной, вы можете задавать любые вопросы и делать свой выбор. Но вы должны принять решение до того, как мы покинем это место. Если энергия камня обладает такой же длительностью, какая была во время моего преображения, то у нас осталось всего около часа, после чего он потеряет свою мощь.

Билли вложил меч в ножны:

— Итак, где мы встречаемся и кто пойдет первым?

Патрик кивнул на центр посетителей:

— За остатками этого здания. Я считаю, уединение имеет решающее значение, если вы хотите принять решение, не влияя друг на друга. — Он надел на шею цепочку кулона. — Я расскажу обо всем и драконам, потому что они, скорее всего, всей группой захотят решить, что делать. Потом я возьму Эшли, затем тебя, Уильям, и последнюю — Бонни.

Бонни запустила руку в волосы, и у нее слегка дрогнул голос.

— Почему меня последнюю?

— Потому что одна из твоих черточек, унаследованных от драконов, больше всего бросается в глаза и, наверное, она самая блистательная. Тебе будет труднее всего принимать решение. — Патрик, прихрамывая, пошел к драконам. — Уолтер, если можешь, будь добр, пойди со мной; скорее всего, мне понадобится кто-то, кто будет доставлять их туда и обратно.

Уолтер пожал плечами:

— Надеюсь, ребята, мы скоро увидимся. — Он побежал за Патриком.

Бонни посмотрела на «субару»:

— Ты где-нибудь видел мой рюкзачок?

Билли откинул крышку багажника:

— Эй, народ, вы видели рюкзак?

Вудроу вытащил его из-под себя:

— Прошу прощения, я сидел на нем.

— Вам удобно тут втроем? — спросил Билли. — Я думаю, вы тронетесь немного погодя.

— О, нам тут просто прекрасно, — сказал Барлоу. — Вудроу и Фиске бурно выясняют, какую песню я им должен спеть, а я сижу и вспоминаю.

Билли подмигнул Барлоу:

— Великолепно. Только не потеряйте голос. — Я знал, что моя мама ничего не теряет. — Он закрыл багажник, вернул рюкзак Бонни и помог ей устроить его между крыльями. — Может, тебе в последний раз придется носить его.

Нахмурившись, она подтянула лямки:

— Я думаю, мы должны последовать совету Патрика и держать свои мысли при себе.

— Ах да. Прости. Я просто подумал…

Она коснулась его руки:

— Все в порядке. Я думала о том же самом, но мне нужно было прикинуть все варианты прежде, чем я приму решение.

Билли пнул камешек на тротуаре:

— Я понимаю, что ты имеешь в виду. Если бы не эти наши особенности, мы бы не могли войти в седьмой круг и спасти драконов. Ты не поднималась бы в воздух и тебе не удалось бы спасти меня, когда я в тебе нуждался. А мое чувство опасности раз сто спасало мою шкуру.

Бонни поджала губы, ее брови по-прежнему были сведены в ниточку.

— Это верно, — кивнула она. — Но теперь мне придется красоваться на билбордах и в телевизионной рекламе в роли девочки-дракона.

Билли положил руку на ее рюкзачок. Его пальцы нащупали и опознали одно из маховых перьев.

— Давай перестанем это обсуждать. Я никоим образом не хочу влиять на тебя.

Бонни подошла к «субару» и облокотилась на капот. Сложив на груди руки, она посмотрела на центр; выражение ее лица было растерянным и смущенным, как у заблудившейся сиротки. Внезапно она выпрямилась и приложила руку ко рту. Мимо пролетела Хартанна, неся на спине Уолтера, и они вдвоем исчезли за зданием.

Бонни посмотрела на Билли. У нее дрожал подбородок, но она не произнесла ни слова и снова облокотилась на капот. Билли подался к ней, тоже скрестил руки на груди и испустил долгий вздох. Какая это пытка! Он мучился месяцами, когда не знал, кем на самом деле был его отец. Теперь пришел черед Бонни. Что решит Хартанна? Он обхватил Бонни и нежно прижал к себе.

Через несколько томительных минут снова появился Уолтер, который шел бок о бок с какой-то женщиной. Босоногая и в купальном халате, женщина остановилась на краю стоянки. Уолтер засмеялся и показал на Бонни. Придерживая полы халата, женщина с развевающимися светлыми волосами побежала к Бонни.

У той шевельнулись губы, словно она была готова заговорить, но вместо этого она тяжело дыша зажала рот рукой. Наконец она опустила руку и жалобно сказала:

— Мама! — и, кинувшись вперед с распростертыми руками, стрелой пролетела стоянку: — Мама! Ты вернулась!

Чуть не столкнувшись на середине площадки, они обнялись, лаская и целуя друг друга.

С навернувшимися на глаза слезами Билли направился к этой паре. Когда они кончили танцевать на месте, Бонни откинулась назад. С широкой сияющей улыбкой она показала на Билли:

— Мама, наконец-то ты можешь пожать руку Билли!

Мать Бонни протянула руку. Ее красивое лицо озарилось лучистой улыбкой.

— С радостью, — сказала она.

Билли сжал ее кисть:

— Значит, вы вернулись к своему облику, Айрин… м-м-м… Сильвер?

Айрин все с той же улыбкой снова обняла Бонни:

— Я Айрин, но думаю, что сохраню фамилию мужа. Я вдова человека, который погиб героем.

Раскаты смеха заставили Билли посмотреть на тех, кто собрался под фонарным столбом. Джаред, Мэрилин, Карл, Кэтрин и девочки встречали новоприбывших, еще одного дракона, который обрел человеческое обличье. Из-за угла центра выскочила третья женщина, а через минуту и четвертая. Один за другим бывшие драконы спешили присоединиться к этой группе. На них были одежды разных эпох и периодов, и их встречали радостные рукопожатия и горячие объятия.

Выскочивший из-за центра Уолтер подхватил Эшли под руку. Когда он вел ее к развалинам одной из стен здания с другой стороны появилось еще одно создание, которое Эшли не могла увидеть. Блистая золотом крыльев, Тигозия, все еще в своем обличье дракона, подлетела к стоянке. Повиснув над землей, она приземлилась рядом с «субару», опустила голову и издала грустный звук, напомнивший звучание тромбона. Айрин первой подошла к ней и положила руку ей на шею, а остальные люди собрались вокруг.

— Что случилось, Тигозия?

Крылья дракона безвольно лежали на земле.

— Я сказала сэру Патрику, что хотела бы оказать честь нашей группе своим решением стать человеком, но он сказал, что я слишком измучена.

Айрин погладила ее чешую:

— Я понимаю. Из-за твоего сына.

Мэрилин присоединилась к Айрин.

— У тебя есть сын? — спросила она.

Тигозия тяжело опустилась на землю.

— Есть. Я уже рассказывала моим друзьям-драконам, когда нас собрал сэр Патрик, что у нас с моим мужем Тимоти был сын Габриэль, который появился на свет лет за пятьдесят до рождения Эшли.

— Пятьдесят лет? — Мэрилин всплеснула руками. — Семьдесят лет — вовсе не старость для антрозила, так что он, скорее всего, жив.

— Да… то есть, если сумел ускользнуть от истребителей драконов. — Развернув уши, Тигозия уставилась в небо. — Но кто знает, где он может быть. Понимаете, мы с Тимоти перебрались в США, а Габриэль остался в Шотландии. Когда стало ясно, что Девин опять настигает меня, я прекратила связь с Габриэлем, надеясь уберечь его. Но после рождения Эшли я получила странную телеграмму из Глазго. В ней говорилось: «Примите поздравления с рождением дочери. Пусть она растет в мире и безопасности и усваивает тайны оракулов огня».

— Оракулы огня? — Айрин задумчиво приложила палец к подбородку. — Ты упоминала об этом раньше? Мне это кажется знакомым…

Билли бросил на Бонни быстрый взгляд. Она поднесла к губам палец, призывая к молчанию.

— Мне это тоже кажется знакомым, — продолжила Тигозия, — но я никогда так и не смогла найти следы Габриэля. — Она испустила долгий тяжелый вздох, брызнувший искрами. — Вскоре, когда Эшли уехала с отцом Тимоти, Девин поджег наш дом, убил Тимоти и швырнул мои кости в седьмой круг.

Айрин отошла и обняла Бонни:

— Значит, Тигозия, теперь ты хочешь найти Габриэля, да?

— Да. И также дух моего мужа. Это долго объяснять, но у самого Тимоти было очень необычное происхождение. — Большая слеза поползла по чешуйчатой щеке Тигозии. — Теперь вы видите, почему я так измучена и изношена. Оставаясь драконом, я рискую, что мне никогда больше не представится шанса обрести человеческую душу, но в этом облике мне проще искать сына, потому что я могу почувствовать его присутствие. — Тигозия поднялась и присела на задние ноги. — Поэтому Патрик, наведя на меня луч, сказал, чтобы я оставалась. Он хотел посмотреть, что произойдет. Он сказал, что этот свет видит желания наших сердец и, может быть, в будущем я и обрету бессмертную душу.

— И?.. — поторопила ее Айрин.

Тигозия раскинула крылья:

— Как видите, ничего не произошло. Я продолжаю оставаться Тигозией.

— То есть ты продолжишь поиски Габриэля?

— Да. — Она высоко вскинула крылья. — Не вижу причины, по которой мне не стоит немедленно приступить к ним. Я буду…

— Хм!

Все повернулись к Уолтеру, стоящему рядом с Эшли. Покачиваясь на носках, он потирал руки.

— Это была потрясающая история, — сказал он, но становится холодно, так что давайте кончим эти преобразования и снимемся с места.

Эшли дернула его за руку:

— Ох, да помолчи, Уолтер. Веди себя прилично.

Бонни рассмеялась:

— Ну, не знаю, наверное, Эшли в чем-то и изменилась, но она явно не потеряла свою силу целительницы и характер.

Уолтер посмотрел Эшли в глаза:

— М-да… Я думаю, моя жизнь подвергнется опасности, если скажу тебе, что я в них увидел.

Эшли подбоченилась и топнула ногой:

— Уолтер, честно говоря, я… — Она не смогла кончить фразу. Ее хмурый взгляд сменился улыбкой, а потом она расхохоталась.

Уолтер расправил плечи:

— О’кей, значит, останусь в живых. — Он повернулся к Билли и Бонни и показал большим пальцем через плечо.

— Патрик хочет, чтобы вы явились вместе.

— Почему вместе? — спросил Билли.

— Он сказал: то, что случилось с Тигозией, открыло в камне нечто новое. Я думаю, что, явившись, вы сами сможете спросить его.

Когда Билли и Бонни повернулись, чтобы уходить, Эшли схватила Бонни за руку:

— Подожди! Разве вы не хотите попрощаться?

— Попрощаться? — переспросила Бонни. — Разве ты уходишь?

Эшли расцеловала Бонни в обе щеки и обняла Билли.

— Вместе с матерью. — Сделав два широких шага, она вспрыгнула Тигозии на спину и уселась у основания шеи. — Да, мам?

Изогнув шею, Тигозия повернула голову к Эшли:

— Это было бы…

— Потрясающе! — заорал Уолтер, вскинув кулак.

— Да, — согласилась Тигозия, и ее широкая пасть расплылась в улыбке. — Потрясающе.

Эшли качнулась вперед:

— Мама, и ты думала о том, что мне пришло в голову?

— Я почти не сомневалась, моя дорогая, и я вижу, что твоя идея больше чем потрясающая. Этот молодой человек просто очаровал меня.

Эшли положила руку на свободное место у себя за спиной и затрепетала ресницами.

— Уолтер, — ироничным романтическим тоном сказала она, — мы можем рассчитывать на помощь сильного, отважного, прекрасного рыцаря в сияющих доспехах?

Уолтер притворно пошарил взглядом по сторонам:

— Откуда вы возьмете такого?

— Уолтер! — Эшли снова подбоченилась. — Ты обещал мне верховую прогулку на драконе. Так ты летишь с нами или нет?

— Я тебя разыгрывал, просто разыгрывал. — Уолтер дернул отца за рукав. — Что скажешь, пап? При нас есть большая, страшная, чешуйчатая дуэнья со встроенным чувством опасности, которая не возьмет с нас платы за доставку.

Кэтрин дала Уолтеру легкий подзатыльник:

— Надолго отправляешься, и как насчет школы?

Уолтер пожал плечами:

— Кто знает. Я думаю, пока мы не найдем Габриэля. И если я не смогу узнать у дракона обо всем, что происходило за тысячи лет, а у нашего супергения — как извлекать квадратные корни в квантовой физике, то, значит, так никогда ничему и не научусь.

— Но ты же все-таки считаешь ее супергением? — спросила Бонни.

Эшли предостерегающе подняла палец:

— Подождите минуту. Ларри что-то хочет… — Она щелкнула пальцем по скуле. — В чем дело, Ларри?.. Тебе не стоило бы подслушивать… Что за новые сообщения?.. В самом деле?.. О’кей, значит, это будет наша первая остановка… Нет не стоит проверять меня по тесту Ай-Кью… Что? Из соображений безопасности? — Эшли испустила стон. — Ладно, но только один вопрос. Квадратный корень из 5206? Сколько цифр после запятой ты хочешь?.. О’кей, ответ таков — 72,1526. Доволен?.. Отлично!

Уолтер показал рукой на Эшли и улыбнулся своим родителям.

— Ну, вы удовлетворены?

Карл вздохнул:

— Будь я моложе, я бы и сам отправился. — Он посмотрел на Кэтрин и кивнул в сторону дракона. — Конечно. Вперед!

— А теперь рассказывай! — Уолтер вскарабкался по уступам чешуи Тигозии и с удобством устроился позади Эшли. — О каких новостях говорил Ларри?

Эшли засмеялась:

— Он слышал, что какой-то горец и его собака спаслись во время наводнения.

— Арло и Хэмбон? Классно! Я так и думал, что у него все будет в порядке.

— Ну да. Он утверждал, что поплыл помочь двум заблудившимся ребятам и увидел, как в небе сражаются ангелы и демоны. Его отправили в психбольницу на обследование.

Уолтер ухмыльнулся:

— Как думаешь, сможем мы его вытащить оттуда?

Эшли погладила чешуйчатую шею Тигозии:

— Я думаю, что мы с мамой сможем уговорить их.

Уолтер легко коснулся рукой ее плеча:

— Если ты готова, то и я тоже.

Карен привстала и дернула Эшли за штанину:

— Эшли?

— Да?

— Я знаю, миссис Баннистер позаботится о Стейси, Бекки, о Гальке и обо мне, но кто позаботится о Ларри? Я хочу сказать… — Карен закусила нижнюю губу, явно стараясь удержаться от слез. — Хочешь, я буду заниматься с Ларри, пока тебя не будет?

Наклонившись, Эшли подмигнула Тигозии. Та обвила Карен хвостом, подняла ее в воздух и аккуратно усадила за Уолтером:

— Скажи Ларри, пусть он сам позаботится о себе!

Эшли перегнулась через Уолтера и взъерошила рыжую копну Карен:

— Мутить тебя не будет?

Карен помотала головой:

— На свежем воздухе — нет. Я столько раз каталась на русских горках, и меня никогда не тошнило.

Билли снял пояс с ножнами и кинул его Уолтеру вместе с мечом:

— Наверное, тебе он понадобится больше, чем мне.

Уолтер поймал его и прижал к груди. Он смотрел на Билли, и в глазах его отражался красноватый отблеск заходящего солнца.

— Спасибо. — Он показал Билли вскинутый большой палец. — Ты еще будешь гордиться мной.

Тигозия повернула голову:

— Готовы к взлету?

— Готовы! — хором ответили Эшли, Уолтер и Карен.

От взмаха могучих крыльев Тигозии всех овеяло теплым ветром. У Билли сжалось сердце, когда он смотрел, как его друзья уходят в небо. Часть его хотела улететь к очередным великим приключениям, но другая половина жаждала остаться дома, по крайней мере лет на десять. Он не мог сдержать улыбки. Ладно, лет на девять.

Тигозия сделала резкий разворот и пролетела над собравшимися. Уолтер привстал и махнул Билли:

— Тебе лучше идти! Сэр Патрик ждет!

Дракон полетел к озеру, и его крылатые очертания превратились в силуэт на фоне заходящего солнца.

— Какое поэтическое зрелище, — сказала Бонни. — Мальчик, две девочки и дракон улетают к закату.

— Кстати, о поэзии… — Билли протянул ей руку. — Ты готова увидеть, что содержит пророчество Мерлина?

Бонни вложила свою руку в его ладонь и замялась на секунду, прежде чем взглянуть ему в глаза.

— Будешь ли ты любить меня, какой бы я ни сделала выбор?

Билли сжал челюсти и ответил медленно и четко:

— Какой бы ты ни сделала.

Не сказав больше ни слова, они, взявшись за руки, пошли к центру. Завернув за угол, они увидели сэра Патрика стоявшего под высоким вечнозеленым деревом. С его шеи свисал поблескивающий кулон. Высокий и подтянутый, с глубокими морщинами на лице и растрепанными седыми волосами, он походил на брата профессора.

Сэр Патрик стянул через голову цепочку кулона:

— Времени осталось немного, так что объяснение будет кратким. Увидев, какое воздействие свет оказал на Тигозию, мне стало ясно, что Бог использует камень для преображения не только в соответствии с высказанным выбором. Иными словами, чего бы вам ни хотелось, свет будет действовать лишь в соответствии с тем, чего на самом деле хочет ваше сердце, и с тем, что на самом деле является вашей целью.

Билли облегченно вздохнул. Если Бог прочитает его мысли, тем самым с его плеч спадет тяжелая ноша. После всего, что он пережил, после всех страданий и мучений от прежнего неверующего Билли Баннистера не осталось и следа, и теперь ему нечего было скрывать.

— Итак, — продолжил сэр Патрик, — я направлю луч камня одновременно на вас обоих, и мы увидим, что решит Господь. Но первым делом вы должны помолиться, потому что преданность Создателю куда важнее, чем ваши личные отношения.

Бонни сложила руки перед грудью, склонила голову и закрыла глаза.

Билли, стоя плечом к плечу с Бонни, сделал то же самое. Он попытался забыть о Бонни, думая, через что ему пришлось пройти, — он выжил после аварии самолета в глуши Западной Вирджинии, он сошелся в схватке на мечах с истребителем драконов, он потоком энергии нырял в камень и бродил по семи кругам Гадеса в поисках давно пропавших узников. Его свойства дракона были восхитительны… порой они приносили боль, но все равно были чудесны. Он медленно опустил голову и выдохнул все свои мысли в молчаливой молитве. Бог положит конец его огненному дыханию и умению чувствовать опасность, он готов расстаться с ними.

Его мысли нарушил голос Патрика:

— А теперь я позволю свету упасть на ваши лица. Если хотите, можете взглянуть в него.

Билли открыл глаза. Когда свет лег ему на лицо, он смог увидеть в турмалине широко распахнутые ворота и короткую вспышку, но образ внутри камня запечатлелся у него в мозгу, как фотография. Он увидел открытую книгу, древнюю, как Fama Regis, и две огненные колонны, встающие с ее страниц. У обоих был человеческий облик — мужчины и женщины. Он вспомнил слова Тигозии. Оракулы огня. Не является ли пророчеством это видение? Не с этой ли пламенеющей книгой придется иметь дело Эшли и Уолтеру?

Световая вспышка скользнула по лицу Бонни и окончательно померкла. Камень внезапно рассыпался, и сотни искр полетели к земле; коротко моргнув, они гасли.

— Все кончено, — сказал Патрик. — Свет сделал свою работу, и я думаю, что Приюта Драконов больше не существует.

Билли оглядел свое тело. Изменилось ли оно? Он больше не чувствовал бурления пламени в животе, но в этом не было ничего необычного, и он не ощущал никакой опасности, но, может быть, потому, что ее рядом не было.

Он поднял руку и посмотрел на кольцо. Камень был белым! Он быстро прикрыл его ладонью, собираясь удивить Бонни, когда придет время, но, когда она повернулась к нему, Билли забыл обо всем, что с ним произошло. Ее блестящие синие глаза были полны слез, и в последних отблесках заката она смотрела на него, заложив руки за спину.

— Хочешь догадаться, какого цвета мое кольцо? — спросила она.

Билли обнял ее за плечи и притянул к себе. Он не хотел смотреть на ее кольцо. Он не хотел знать, что у нее в рюкзачке, хотя легко мог почувствовать ее крылья. Он положил ей руку на затылок и заплакал. Это не важно. Это просто не важно.


notes




1


Здесь и далее стихи в переводе С. В. Шведова.




2


Образ действия (лат.).




3


Лемминг — млекопитающее животное из семейства мышеобразных.