Запретные наслаждения
Бертрис Смолл


Написать роман о любви для знаменитой писательницы Эмили Шанн не проблема. В конце концов, это ее ремесло. Но издатели требуют от нее чего-нибудь более чувственного, а личного опыта для такой работы одинокой молодой женщине не хватает.

Эмили решается на отчаянный шаг – соблазнить придирчивого редактора Майкла Девлина, а впечатления использовать как материал для новой книги.

Однако неотразимый Майкл совершенно не намерен становиться пешкой в игре мисс Шанн. Он собирается покорить Эмили по-настоящему и открыть для нее восхитительный мир наслаждения и любви…


Бертрис Смолл

Запретные наслаждения


Пролог


Женщина, занятая выпиской счетов, заглянула в квитанцию, которую в этот момент вводила в компьютер, и ехидно хихикнула.

– Гейл, ты никогда не задавалась вопросом, для чего Эмили Шански понадобился «Ченнел»? – спросила она сотрудницу, занятую просмотром «Себебан кейбл».[1 - Один из каналов кабельного телевидения – Здесь и далее примеч. пер.]

– Черт, да для того же, что и всем нам, – отмахнулась Гейл. – Долгий, неспешный, невероятный секс. Не знаю, кто изобрел эту сеть, или как там ее назвать, но просто счастлива, что она существует. Слушай, это не просто очередной телевизионный канал, который позволяет тебе предаваться своим тайным фантазиям, и не только предаваться, но и физически наслаждаться ими. Как по-твоему, это волшебство? Или что-то похуже? А-а, дьявол, какая разница! И кому это интересно? Разве только моему старику, да и то если бы он знал, чем я занимаюсь, пока он, бедняга, трудится в ночной смене.

Она весело закудахтала. Дорин тоже рассмеялась.

– Ты права. Полагаю, лучше нам ни о чем не знать. И мне уж точно не хотелось бы, чтобы муж узнал об этом. Мужчины либо попытались бы закрыть «Ченнел», либо захватили бы его себе. А ведь это женский канал!

Она нажала на кнопку, и из принтера выполз сложенный счет. Дорин положила его в конверт, уже проштемпелеванный и с заранее напечатанным адресом.

– Вижу, в последнее время множество женщин пользуются «Ченнелом», – заметила она. – Гляди-ка, уже полдень. Идем обедать, Гейл. Жаль, что «Ченнел» сейчас не работает.

– Ну уж нет, – возразила Гейл. – Так лучше. Если бы мы пользовались им все время, а не только между восемью вечера и четырьмя утра, вся работа бы встала. Куда пойдем обедать? Как насчет китайского ресторанчика, что за нашим офисом?

– Согласна, – кивнула Дорин. – Люблю это местечко. Бери пальто и идем.


Глава 1


– У меня новости. Плохая и очень плохая. Какую хотите услышать первой?

Эрон Фишер, сидевший по другую сторону большого письменного стола красного дерева, вопросительно уставился на Эмили Шански, известную также под псевдонимом Эмили Шанн. Солидный мужчина лет шестидесяти пяти, в безупречном костюме от Армани и с элегантным маникюром, как всегда, выглядел идеально. Седые волосы, вернее, то, что от них осталось, были аккуратно подстрижены вокруг розовой лысины. На безымянном пальце левой руки поблескивало золотое кольцо с выгравированным на нем кельтским узором. Такой же красовался на золотой галстучной булавке.

– Вы вытащили меня из Эгрет-Пойнт, чтобы сообщить дурные новости? – проворчала Эмили. Ей не понравилось выражение обычно теплых карих глаз Эрона. Сегодня эти глаза были непривычно серьезны, что ничего хорошего не сулило. – Так и быть, – театрально вздохнула она. – Сначала самое страшное. Потом то, что полегче.

– Не уверен, что именно вы посчитаете самым страшным, – медленно произнес Фишер. – Керк! Будь добр, зайди на минутку.

Керкланд Браун, партнер Фишера в бизнесе и жизни, появился, как джинн из бутылки. Собственно говоря, офисы компаньонов были рядом, и смежные двери обычно оставались открытыми. Этот высокий, стройный мужчина, казалось, состоял из одних углов, но был одет не хуже партнера и носил такие же кольцо и булавку для галстука.

– Что тебе? – нетерпеливо бросил он. Светло-голубые глаза близоруко щурились поверх очков в золотой оправе. – Я работаю над контрактами Скофилда, а в них черт ногу сломит.

– Эмили хочет знать, какая из новостей хуже, – пояснил Эрон, слегка пожав плечами.

– «Стратфорд» не возобновит ваш контракт, если новый сюжет не будет сексуальнее! – без обиняков отрезал Браун. – А теперь, Эрон, можешь досказать остальное.

Прежде чем успел стихнуть изумленный возглас Эмили, он уже исчез за дверью своего офиса.

– Что? То есть как это не возобновит?! Я работаю на это издательство одиннадцать лет. Ни одна моя книга не была провальной! Процент непроданных экземпляров весьма скромен, и у меня много преданных поклонников, – запротестовала Эмили.

– Повторяю, им нужно что-то более сексуальное. Сейчас в моде раскованные героини. Что я могу сказать, Эм? Такова природа нынешнего бизнеса. Либо шагаешь в одном строю со всеми, либо уходишь на покой. В конце концов, за последние годы вы сделали кучу денег!

– Мне тридцать один год! – воскликнула Эмили. – Я слишком молода, чтобы уходить на покой, черт возьми!

– В таком случае нужны эротические сцены, – неумолимо повторил он.

Эмили свела брови и наморщила маленький прямой носик. Эротика? Невозможно! Может, для некоторых писателей такое вполне приемлемо, но не для нее!

– Эрон, я смогла сделать карьеру в «Стратфорде». Критики меня хвалят. Читатели любят. Мне нужно поддерживать репутацию. Дьявол! Меня называют американской Барбарой Картленд! Я нашла свою нишу и другой не ищу!

– Картленд мертва, а вместе с ней и ее тиражи. Книги Картленд больше не продаются, – не выдержал Фишер. – Кроме того, Эмили, пишете вы куда лучше, чем Картленд. Ваши книги больше по объему, сюжеты интереснее, тоньше, а характеры персонажей – сложнее. Но эти самые сюжеты должны быть более сексуальными, иначе я не гарантирую нового контракта. Мне очень жаль говорить вам все это, и я согласен со всем, что вы утверждаете, но так обстоит дело, дорогая. Вы работаете на «Стратфорд», а я лишь излагаю требования издательства.

– Вот и будь верной своим издателям, – мрачно буркнула Эмили, но, тут же вспомнив, что в запасе у Эрона есть еще одна плохая новость, нервно спросила: – А что еще?

Неужели на свете может быть нечто худшее, кроме того, что он сейчас сообщил?!

– Рейчел Уэйнрайт уволилась. Ушла на пенсию, – объявил Эрон, готовясь к взрыву, который непременно должен был последовать за этим известием, и гадая, не стоило ли заранее запастись нашатырным спиртом.

– Я разговаривала с Рейчел в пятницу вечером. Сегодня вторник. Она и словом не обмолвилась об уходе Думаю, мой редактор упомянула бы об этом незначительном факте. – спокойно парировала Эмили. – Ее все-таки выдавили из издательства, верно? Джей-Пи Вудз заставила ее уволиться. Она никогда не любила Рейчел, стерва подлая!

– Рейчел ушла на пенсию, – упрямо повторил Эрон. – Тут нет никакого заговора. Ради Бога, Эмили, Рейчел семьдесят пять! Самое время насладиться жизнью в коннектикутском доме. Твоим новым издателем будет ее хороший друг. Он тебе понравится.

– Он?! – Голос Эмили поднялся на несколько октав. – Он?! Я не могу работать с мужчиной!

– Майкл Девлин – хороший парень, – попытался разубедить ее Фишер.

– Хотите, чтобы я писала эротичнее и заодно работала с мужчиной?

Сердце Эмили тревожно колотилось. Ее идеальный, упорядоченный маленький мирок безжалостно уничтожали у нее на глазах, а она никак не находила способа остановить катастрофу. Конечно, она могла написать последнюю книгу, вручить ее редактору и распрощаться с издательством. В деньгах Эмили не нуждалась. Но что в таком случае ей делать со своей жизнью? Она умеет только писать романы и ни на что больше не способна. Это все, чем она жила. Ее страсть. Основа ее существования.

Эмили вздохнула. Она не хочет и не станет отказываться от своей работы. Должен же быть способ как-то обойти приказ издателя!

– Я устроил вам ленч с Майклом Девлином в вашей любимой маленькой чайной на Мэдисон-авеню. Ну а потом вы еще успеете на поезд в Эгрет-Пойнт.

– Сегодня? Я должна встретиться с этим парнем сегодня? И я приехала сюда не на поезде, а вместе с вашей сестрой. Она хотела провести день в ресторане Джоржет Клингер. А потом она прогуляется по магазинам, пока я не позвоню ей на мобильник.

Боже! Знай она, что сегодня обедает с новым редактором, специально оделась бы для такого случая. Извлекла бы из гардероба один из деловых костюмов, более подобающих столь известному автору. В костюме она чувствовала себя как в броне.

– Рина здесь? – удивился он. Сестра так редко приезжала в город. – Она не говорила мне, что приедет.

Он, конечно, любил Рину, но в ее присутствии почему-то нервничал.

– Она не хотела идти с нами на ленч, – слегка улыбнулась Эмили. – Сэм говорит, что она слишком растолстела и хотя бы ради здоровья должна сбросить несколько фунтов. У Джоржет она перебивается легкими закусками. Сами знаете, как она относится к кроличьей еде.

– Откажись она от ежедневных пончиков, легко могла бы похудеть, – пробурчал Эрон. – Только не передавайте ей мои слова.

– Ни за что, но, думаю, пирожные с прослойками желе станут причиной ее полного краха, – рассмеялась Эмили, но, тут же став серьезной, добавила: – Прежде чем идти на ленч, я хочу потолковать с Рейчел.

Эрон встал и, обойдя вокруг стола, кивнул:

– Звоните с моего телефона. Звонок с мобильного стоит денег, дорогая. Коннектикутский дом Рейчел в моем списке скоростного набора стоит под цифрой семь. – Заметив ее удивленный взгляд, он пояснил: – Мы с Керком иногда бываем у нее по уик-эндам.

После его ухода Эмили устроилась в удобном большом черном кожаном кресле Эрона. Услышав тихий стук, она обернулась и заметила, что смежную дверь между офисами незаметно закрыли. Эмили подняла трубку, нажала на семерку и услышала щелчки набираемого номера. Один звонок. Второй. Третий.

«Пожалуйста, будь дома, Рейчел!» – отчаянно молила Эмили про себя.

– Алло? – произнес приветливый голос Рейчел!

– Рейчел, это я, Эмили. Что случилось? И почему теперь у меня редактор-мужчина?

В ответ раздался добродушный смешок.

– Ты уже виделась с ним? Совершенно потрясающий экземпляр, верно? Будь я на сорок лет моложе, ему бы от меня не уйти. Солнышко, мне пора на покой. Причем уже давно. Просто привыкла каждое утро вставать и идти на работу. Нужно сказать, привычка не из лучших.

– Вы останетесь в Коннектикуте? – спросила Эмили.

– Да. Скоро выставлю на продажу здешнюю квартиру и раз и навсегда уезжаю в провинцию, – твердо объявила Рейчел Уэйнрайт.

– Рейчел… – нерешительно пробормотала Эмили. – Надеюсь, с вами все будет хорошо?

– Ах ты, милое дитя! Ну разумеется! Мартин позаботился о том, чтобы я получала совершенно невероятную пенсию. Оказалось, что долголетняя преданность «Стратфорду» все же окупилась. Не то что у многих главных редакторов в прошлом! Мой отец всегда считал, что недвижимость – это самое выгодное вложение. Поэтому почти пятьдесят лет назад я приобрела ту квартиру. Окупилась она давным-давно, а в наши дни, когда на квартиры такой спрос, принесет мне целое состояние. И поскольку мне не о ком заботиться, кроме как о себе, я прекрасно проживу. Кроме того, я весьма разумно вложила свои деньги и теперь в июне лечу в Англию, а на август сняла виллу в Тоскане. Хочешь приехать в гости?

– Они требуют, чтобы я вставляла в роман эротические сцены. Вряд ли мне это удастся, – пожаловалась Эмили. – Эрон и Керк утверждают, что иначе мой контракт не возобновят. Боюсь, мне не светит путешествие в Тоскану, но звучит божественно.

– Эрон и Керк правы, – спокойно ответила Рейчел, – но тебе не стоит паниковать. Ты прекрасная писательница и вполне справишься с любой проблемой. И Майкл Девлин – великолепный издатель. Я сама работала с ним, и он знает, как заставить писателя работать в полную силу.

– Имя знакомое, – заметила Эмили. – Но не могу припомнить, где его слышала.

– Так и быть, – хмыкнула Рейчел, – расскажу тебе, как все было на самом деле, но обещай, что не станешь ни с кем откровенничать. О, Эрон и Керк все знают, но история крайне интригующая.

– О, расскажи, пожалуйста! – обрадовалась Эмили. – Знаешь ведь, как я обожаю сочные сплетни!

– Семь лет назад Майкл Девлин перешел в «Стратфорд» из «Рэндом хаус». Он уже приобрел известность как превосходный редактор, и Мартин Стратфорд сманил его с прежней работы обещанием печатать его имя в выходных данных. Джей-Пи почти сразу же заметила его. Тогда она только-только стала президентом компании. Я знаю, до тебя доходили слухи о ней. Так вот, все они – чистая правда, – рассмеялась Рейчел. – Она настоящая пожирательница мужчин у нас в «Стратфорде». Использует их, безжалостно издевается, а затем выбирает следующую жертву. А поскольку все ее любовники стояли ниже на служебной лестнице, никто не посмел поднять скандал или пожаловаться на нее. При виде Майкла Девлина у нее буквально слюнки потекли. Она стала преследовать его, но он игнорировал все ее заигрывания и не обращал на них внимания. Сначала Джей-Пи ужасно удивилась. До сих пор никто не отказывал ей, а уж тем более не избегал. Сначала она посчитала, что Майкл специально разыгрывает недотрогу, и это подстегивало ее похоть, потому что обычно мужчины покорялись своей участи. Вот ее и интриговало то обстоятельство, что он, похоже, сражался с собственной судьбой. Так продолжалось больше года и завершилось шесть лет назад, на рождественской вечеринке.

На Джей-Пи был обычный снежно-белый наряд. Как хорошо я его помню: короткое платье-саронг из легкой шерсти с глубоким треугольным вырезом. Именно тогда она коротко постриглась и выкрасилась в рыжий цвет. Майкл еще съязвил, обозвав ее Пылающей мамашей. Подкрепившись парой коктейлей «Маргарита», она буквально приперла к стене Майкла Девлина.

Рейчел хихикнула.

– Приперла и стала лапать, причем совершенно беззастенчивым образом! Он пытался вежливо отстранить ее, но она потеряла всякий стыд и слушалась не разума, а зова собственной «киски»!

– Рейчел! – взвизгнула Эмили, в жизни не слышавшая от своего редактора подобных выражений.

– Прости, дорогая, но по-другому не скажешь. По-моему, ей было все равно, даже если бы он засунул в нее своего «дружка» прямо на глазах у всех, но конечно, ничего подобного не произошло. Он сжал ее руки и буквально оттолкнул от себя, а потом объявил: «Я сам выбираю своих женщин, Джей-Пи, а вас я не выбирал». Поверь, в жизни не слышала столь ледяного голоса! После этого он отвернулся, подошел к Мартину и, пожелав ему счастливого Рождества, ушел с вечеринки.

– Боже, какой стыд! Джей-Пи, должно быть, легче было сквозь землю провалиться! Вот уж не думала, что пожалею эту стерву! – покачала головой Эмили. – Как же Девлин оказался в Лондоне?

– Видишь ли, не успел он переступить порога, как Джей-Пи уже терзала Мартина, требуя, чтобы Майкла уволили. Уверяла, что это он приставал к ней, а она не знала, как от него отвязаться, так что теперь просто не может работать с таким человеком. Мартин, разумеется, наблюдал все происходившее собственными глазами, как, впрочем, и остальные собравшиеся. Он не собирался терять Майкла Девлина, но при этом хотел, чтобы и волки были сыты, и овцы целы. Джей-Пи – очень хороший президент, в этом ей не откажешь. Поэтому он перевел Девлина в наш лондонский филиал, что вполне соответствовало целям последнего. Он родился и рос в Дублине. Тебе понравится его англо-американский акцент.

– Но почему он вернулся? Джей-Пи не из тех, кто забывает обиды. Она очень злопамятна. Ты должна это знать по себе.

Рейчел долго молчала, прежде чем ответить:

– Тебе следует знать кое-что, о чем тоже не рекомендуется болтать. В этом году Мартин собирается частично отойти от дел. Они с Анитой хотят путешествовать. Их дочери не желают заниматься издательским делом. Обе замужем за докторами. Но Мартин не собирается продавать издательство, по крайней мере пока. Пусть Джей-Пи – президент компании, а Майкл Девлин – главный редактор, но «Стратфорду» понадобится новый руководитель. Джей-Пи воображает, что все схвачено, но она ошибается. Мартин ничего еще не решил, поэтому и вызвал Девлина из Лондона и назначил на мое место. Теперь Джей-Пи использует тебя, чтобы получить эту должность, и одновременно пытается навсегда избавиться от Майкла Девлина. Ты права. Она крайне злопамятна и не забыла, что он публично ее отверг. Напряжение между ними поистине ощутимо.

– Рейчел, я ничего не понимаю, – пробормотала Эмили, нервно ерзая в большом кресле Эрона. – Какое отношение имею ко всему этому я?!

– Послушай, в издательстве никто не любит Джей-Пи, и это правда. Но она чертовски хорошо делает свое дело и правит «Стратфордом» железной рукой. Последние два года Мартин не слишком усердствовал, и вся ответственность легла на ее плечи. Ей хочется получить титул правителя и все, что к нему прилагается. И, говоря по правде, она это заслужила. Но Мартин хочет, чтобы компания по-прежнему оставалась сильной, а это означает, что ему требуется первоклассный главный редактор. Поэтому он и вызвал Девлина из Лондона. Джей-Пи и Девлину придется научиться ладить, хотя бы ради блага компании. И я сама слышала, как Мартин намекал, что за место главы компании стоит побороться. Он играет в свои маленькие игры, а Джей-Пи хоть и бодрится, но ни в чем точно не уверена.

Рейчел глубоко вздохнула.

– Сама знаешь, Джей-Пи никогда не была поклонницей твоего творчества. Конечно, компания немало на тебе заработала, но нет никаких сомнений в том, что если твои книги будут эротичнее, прибыли значительно возрастут. Вот только Джей-Пи уверена, что ты на такое не способна. Она считает тебя ханжой и неспособной перейти от сентиментального жанра к чувственному. Она уверена также, что может заполнить пустоту, которая останется после тебя в «Стратфорде», заключив контракт с полудюжиной новых пчелок, знающих толк в эротике. Кто-то из них может оказаться весьма успешной. Сама знаешь, как бывает в издательском деле. Сегодня ты никто, а завтра – знаменитость. Поэтому она сказала Мартину, что только от Девлина зависит, будешь ли ты и дальше работать на «Стратфорд», поскольку ты всегда имела дело с главным редактором и перевести тебя просто к старшему редактору – значит смертельно оскорбить. Мартин согласился. Сама знаешь, он тебя любит. И очень верит в Девлина. Мартин знает также, какой безжалостной может быть Джей-Пи, но не верит, что она испортит тебе карьеру и подвергнет опасности компанию, лишь бы отомстить человеку, который много лет назад отверг ее заигрывания. Ты просто пешка на их шахматной доске. Если Девлин сумеет заставить тебя писать эротические романы, значит, выиграл он. В настоящий момент это прямая угроза Джей-Пи. В конце концов, главный редактор в союзе с известным автором может обладать определенной властью. И вполне способен уйти в другое издательство и переманить тебя туда же. Но если он не сумеет уговорить тебя писать чувственную прозу, вы оба проиграете. Твоей карьере конец, пусть и не навсегда, а ты знаешь, как трудно вновь подняться в этом бизнесе. Репутация Девлина непременно пострадает, и поскольку Мартин назначит Джей-Пи своей преемницей, она так осложнит жизнь Майкла, что тот рано или поздно уволится. Он парень гордый. Так что вам обоим необходимо победить.

– И никакого давления, не так ли? – сухо осведомилась Эмили.

Рейчел рассмеялась.

– Ты можешь сделать это, дорогая, – заверила она. – Ты так талантлива, Эмили! Я знаю, это нелегко, но ты найдешь верный путь. А Девлин будет рядом и поможет тебе. Как ты назвала новый роман?

– «Строптивая герцогиня». Действие происходит во времена Французской революции. В самый разгар террора. Нечто вроде «Алого первоцвета», только в моей книге главная героиня – женщина.

– Неплохо, – одобрила Рейчел. – И вполне возможно вставить парочку страстных любовных сцен. А сейчас, дорогая, извини: мне пора. Встречаюсь с ландшафтным дизайнером, а она с минуты на минуту должна прийти. Позвони, если понадобится совет. Но все же ты вполне можешь положиться на Майкла Девлина. Доверься мне.

– Я всегда вам доверяла, – честно ответила Эмили. – Но редактор-мужчина… просто не знаю.

– Не суди Девлина строго, пока не встретишься и немного не поработаешь вместе с ним. Еще потолкуем. Пока.

Раздался щелчок: Рейчел положила трубку. Эмили сделала то же самое, немного посидела в кресле Эрона и со вздохом встала, когда ее верный агент вернулся в комнату.

– Поговорили? Как там Рейчел? – спросил он.

– Встречается с ландшафтным дизайнером, – уныло сообщила Эмили. – Собирается остаться в Коннектикуте и продает городскую квартиру. Утверждает, что вполне обеспеченна. Надеюсь, она говорит это не с тем, чтобы утешить меня.

– О нет, все действительно так, как она утверждает. Кроме того, у нее уже лежит с полдюжины рукописей из пары издательств с просьбой отредактировать их в свободное время. Как только разнесся слух об уходе Рейчел с работы, ее телефон звонит не переставая. Ну, вы готовы? Встреча назначена на час дня.

– Можно воспользоваться вашим туалетом, чтобы немного привести себя в порядок? – спросила Эмили. – Я не ожидала ленча с новым редактором. Неужели не могли предупредить? Я хотя бы оделась приличнее.

– Вы прекрасно выглядите, – хмыкнул Эрон, не обращая внимания на мрачный взгляд своей подопечной.

Войдя в дамскую комнату, Эмили немедленно подбежала к зеркалу. Что ж, могло быть куда хуже! Короткие, пышные рыжеватые волосы были прекрасно уложены, и в такую сухую весеннюю погоду им ничего не грозило. Но как же ей недоставало нового, недавно купленного светло-голубого костюма, специально рассчитанного на походы в издательство! Впрочем, кремовые слаксы и бледно-розовая шелковая блузка тоже совсем неплохи и создают впечатление, что их владелица – богатая сучка, отпрыск известной семьи, которой наплевать на окружающих.

Она вымыла руки, еще раз взбила волосы и подкрасила губы.

– Готов ты или нет, но я иду! Берегись, Майкл Девлин, – тихо предупредила она. – И помни, ты покупаешь мою работу, так что кому нужна моя внешность?

Уверенно кивнув, она вышла и направилась в офис Фишера.

– Давайте прогуляемся!

– Почему бы и нет? – согласился он. – До чайной всего пять кварталов, и так мы быстрее туда доберемся.

– Если собираетесь в «Фелиситиз», принесите мне тот божественный творожник с лимонным кремом, – окликнул их Керк. – Я заказал салат, чтобы было легче справиться с этими чертовыми контрактами. Да, и Сандру тоже не забудьте, – добавил он, вспомнив об их общей секретарше, сидевшей за большим столом в элегантно обставленной приемной, занимавшей весь верхний этаж маленького старого административного здания на Парк-авеню, где располагалось литературное агентство Фишера и Брауна.

– Только мне фруктовое, – попросила Сандра, когда двери лифта открылись. Эта пожилая, добродушная на вид женщина работала с партнерами много лет, придя в агентство сразу после окончания школы секретарей Катарины Гиббс. – Терпеть не могу лимонный крем, и Керку это известно. Лучше принесите ему два.

Она помахала им вслед. Створки дверей с тихим шипением сдвинулись, и они быстро, без единой остановки, спустились вниз.

Они медленно добрались до Мэдисон-авеню и остановились у дверей «Фелиситиз ти компани» – чайной, где шесть дней в неделю подавались ленчи и ранние ужины. Это был любимый ресторанчик Эмили, несмотря на то, что в городе было немало более дорогих и изысканных заведений подобного рода. Но еда здесь была великолепной, а за столиком лучше думалось.

Фелисити сама вышла их встречать и с улыбкой протянула руки Эмили. Эта хорошенькая, рано поседевшая, темноглазая женщина, как и ее официантки, всегда носила цветастые атласные платья, по моде восемнадцатого века с низким вырезом и широкими юбками. К этому костюму полагались очаровательные белоснежные маленькие чепчики.

– Когда Сандра позвонила и попросила зарезервировать столик, я понадеялась, что придете вы, – объявила она, целуя Эмили в обе щеки. – Ваш гость уже за столом. Какой мужчина! Кто он?

– Новый редактор, – мрачно ответила Эмили. – Рейчел ушла на пенсию.

– Да ну? Хотелось бы мне поработать с ним. Классный малый.

Вот только этого ей и не хватало! Стоило любой женщине бросить взгляд на Девлина, и она тут же объявляла его классным малым, который непременно поможет Эмили писать эротичную прозу! Интересно, каким образом он это проделает?

Но стоило ей заметить Девлина, как она тут же споткнулась, словно глупая школьница. Правда, сумела немедленно выпрямиться, чувствуя, как по щекам ползет краска.

Майкл Девлин вежливо встал.

– Эрон, рад снова увидеться с вами! – воскликнул он, чуть улыбаясь. Эмили невольно отметила, как он высок. И еще этот бархатистый голос с мягкими мелодичными переливами ирландского выговора.

Колени Эмили подогнулись. Все это еще хуже, чем она предполагала!

Она смутно, как сквозь вату, услышала, что Эрон знакомит их, но все же нашла в себе силы протянуть руку. Разглядывая Майкла, она отчетливо чувствовала, что знает его, действительно знает… и все же видит впервые.

– Мисс Шанн, я счастлив, что мы наконец встретились, – пробормотал Майкл, глядя на нее сверху вниз. – Рейчел не находит слов, чтобы выразить свое восторженное отношение к вам.

Он выдвинул стул, усадил ее и только потом уселся сам.

– Вы прекрасно чувствуете атмосферу Англии восемнадцатого-девятнадцатого веков. И умеете добросовестно подбирать материал.

Иисусе! Да она просто неотразима! Это облако волос и большие васильковые глаза! Так и хочется ее съесть. Как, черт возьми, он будет работать с этой восхитительной малышкой, когда ему не терпится затащить ее в постель?!

Майкл поражался собственным мыслям. Он впервые в жизни так сильно реагировал на женщину. Чертовски непрофессиональный подход.

– Вы читали мои книги? – тихо осведомилась она, смутно отмечая, что ее голос доносится как бы издалека. Действительно потрясающий мужчина! И ростом не менее шести футов трех дюймов, со стройной, складной фигурой. Лицо из тех, что словно вылеплены скульптором: больше углов, чем плоскостей. Черные как смоль волосы и темно-зеленые глаза. Господи, да он похож на одного из героев ее книг!

– Не все, – признался он, – но к тому времени, как вы закончите следующий роман, обещаю ознакомиться с остальными. Не расскажете, о чем собираетесь писать? Я еще не видел синопсиса книги, но с нетерпением жду, когда он попадет мне в руки.

– Эмили не пишет синопсисов, – поспешно вмешался Эрон. – То есть может сказать вам, о чем книга, но никаких деталей. Она не любит следовать заранее заданной сюжетной линии. Отдел продаж уже привык к этой ее манере.

– Я всегда приблизительно знаю, о чем собираюсь писать, – пояснила Эмили Майклу, немного оправившись от шока, вызванного необычной внешностью нового издателя. – Но стоит только начать, как история складывается сама собой. Знаю, это звучит глупо, но иначе я работать не могу.

– Кто я такой, чтобы спорить с успехом, мисс Шанн? – пробормотал он, чувствуя, как неумолимо твердеет плоть. Какими духами она пользуется, черт возьми? Пахнут сиренью.

– Что закажем? – спросил Эрон, завидев подошедшую официантку. – Эм, для тебя – как обычно, или сегодня ты хочешь чего-то другого?

– Нет, – покачала головой Эмили. – Пожалуйста, Эрон, мне – как всегда.

Эрон заказал для нее салат и лотарингский квич,[2 - Открытый пирог с яйцами и беконом.] а для себя – мини-пирог с курицей, после чего вопросительно взглянул на компаньона.

Майкл Девлин заказал филе с чеддером и дижонской горчицей в помидорной заливке.

– Порция большая? – неожиданно спросил он официантку.

Оценивающе оглядев его, она ответила:

– Вам понадобится две.

Майкл обезоруживающе улыбнулся:

– Значит, две порции.

– Уверены? – переспросила официантка.

– Уверен. И постарайтесь подать его с пылу с жару.

– Для вас – все на свете, милорд, – хмыкнула официантка и поспешила отойти.

Последовало долгое неловкое молчание. Эмили не смела поднять глаз на нового редактора. К ее невероятному удивлению, в голове бродили игривые мысли. До этого момента она не замечала за собой ничего подобного. Писательницы, по крайней мере благоразумные писательницы, не заводят романов с красавцами редакторами. Впрочем, она раньше не встречала подобных мужчин. Майкл Девлин поистине единственный в своем роде. И кажется, обладает не только внешностью кинозвезды, но и острым умом.

Она осторожно взглянула на него из-под полуопущенных ресниц. Да, он действительно красив. И, вероятно, страстный любовник. И откуда вдруг взялось ее чрезмерно повышенное либидо? До сих пор урок, преподанный родителями, крепко держался в памяти.

Эмили Шански была неизменно осторожна во всем, что касалось мужчин.

Она постаралась взять себя в руки. К ее облегчению, оказалось, что Эрон и Майкл Девлин были погружены в серьезный разговор.

Официантка принесла заказ, который и был уничтожен в ближайшие четверть часа.

– Десерт? – спросила официантка, лукаво блестя глазами. Она не раз обслуживала Эмили и знала вкусы последней. – Как обычно, мисс Шански?

Эмили, широко улыбнувшись, кивнула:

– Ни один визит в «Фелиситиз» просто не может завершиться иначе. Боюсь, я не могу отказаться от дурных привычек, по крайней мере там, где речь идет о десерте.

– Мистер Фишер? Сэр? – обратилась к мужчинам официантка.

– Хлебный пудинг, – ответил Эрон. – Два творожника с лимонным кремом и одно фруктовое пирожное. Кроме того, я возьму с собой полфунта чая в гранулах.

– А мне заварной крем, залитый карамелью, – потребовал Майкл Девлин.

Официантка кивнула и удалилась.

– Что значит «как обычно»? – полюбопытствовал Майкл.

– Увидите, – усмехнулась Эмили. – Это сложно объяснить.

– Я заинтригован, мисс Шанн.

– Пожалуйста, просто Эмили, ведь нам предстоит работать вместе. Можно и я буду звать вас по имени?

– Для друзей просто Мик. И я уверен, мы с вами подружимся.

Протянув руку, он сжал ее маленькую ладошку и улыбнулся в синие глаза. Но тут же, словно обжегшись, отдернул пальцы.

Господи милостивый!

Она залилась краской. Подумать только, ведет себя как одна из героинь собственных романов! Нет, вернее, как одна из их подружек. Ее героини не были настолько слабохарактерны.

Слава Богу, что в этот момент принесли десерты вместе с чайником горячего чая.

– Что это? – удивился Майкл, глядя на тарелку, которую поставили перед Эмили.

– Очень тонкий ломтик торта Фелисити «Смерть от шоколада» и еще один – пирога с бойзеновой ягодой. Я обожаю и то и другое, поэтому каждый раз мучаюсь, что взять. Поэтому Фелисити нашла мудрое решение. Правда, здорово?

– Очевидно, у вас нет проблем с весом, – рассмеялся он, беря ложкой крем. – Очень вкусно. Похоже, она использует яйца, настоящие яйца. Моя бабушка, та, что жила в Баллифергусе, готовила нечто подобное. Но, к несчастью, она уже на небесах.

– Мне казалось, вы родом из Дублина, – заметила Эмили.

– Там я учился в школе и университете, – пояснил Майкл. – Мои родители погибли в автокатастрофе, когда мне было двенадцать лет. Бабушка Девлин сказала, что позаботится обо мне. Но не была готова круглый год терпеть присутствие двенадцатилетнего мальчишки. Так что я приезжал в Баллифергус только на каникулы. У нас с ней больше никого не было. Странно для ирландской семьи, разумеется. В основном они довольно большие.

– Значит, у нас с вами есть кое-что общее, Мик, – вздохнула она. Ей понравилось, с какой любовью он говорил о своей бабушке. В голосе звучали неподдельная симпатия и тепло.

– Эмили растили сразу две бабушки, – вставил Эрон. – Прямо с рождения. Я знал обеих. Чудесные женщины.

– Ваши родители тоже скончались? – сочувственно спросил Мик.

– Нет. Они были слишком молоды, чтобы воспитывать ребенка. Кроме того, у них были другие планы – пояснила Эмили, но тут же засмеялась при виде его изумленной физиономии. – Это длинная история, которую лучше рассказать в другой раз.

Мик Девлин покачал головой.

– Похоже, ваша жизнь – тоже сюжет для романа, – улыбнулся он, приканчивая свой крем и откладывая ложку.

Она все больше интересовала его. Практичная женщина с чувством юмора и, очевидно, безудержно романтической натурой! Редкостный экземпляр!

– О нет! – покачала головой Эмили. – Это всего лишь моя жизнь, и ничего больше.

Она слизнула шоколадную крошку с уголка губ, думая, что Майкл прекрасно умеет слушать.

– Итак, – начал Эрон, не дожидаясь очередной длинной паузы, – вам обоим следует обсудить, как придать твоей работе слегка иное направление, дорогая Эмили.

– Это не называется «слегка», – возразила она. – Я известна лирической, а не эротической прозой. Не уверена, что старого пса можно научить новым трюкам.

– Вы хорошая писательница, Эмили, и мы не станем торопиться, – заметил Мик. – Ваши преданные читатели будут шокированы, если мы будем действовать слишком поспешно. Но, судя по тому, что продается сегодня, шокированы будут далеко не все. Прежние поклонники непременно купят книгу с вашим именем на обложке, и, кроме того, вы приобретете новых, после того как будут опубликованы рецензии.

– Вы заранее предполагаете, что рецензии будут положительными? – хмыкнула Эмили.

– Обязательно будут, – уверил он. – Я уже сказал, вы прекрасный автор и читатели вас любят.

– Пригласите редактора в Эгрет-Пойнт на уик-энд, – предложил Эрон. – Там вы узнаете друг друга поближе, и работа пойдет легче.

Эмили удивленно вскинула брови. Мысль о том, что этот человек будет гостить в ее доме, показалась крайне интригующей.

Пришлось напомнить себе, что его визит будет чисто деловым.

– Не хотелось бы злоупотреблять гостеприимством Эмили, – поспешно возразил Мик, произнося слово «гостеприимство» с британским акцентом. Господи, уик-энд наедине с этой женщиной будет настоящим раем!

Пришлось напомнить себе, что его визит будет чисто деловым.

– Нет-нет, вы, конечно, должны приехать, – заявила Эмили. – Это идеальный выход. Я еще не начала писать, и ваши замечания будут бесценными. Полагаю, лучше всего начать немедленно.

Правда, в ее голосе не звучало особенного энтузиазма.

– Прежде чем вы окончательно перепугаетесь, советую писать как раньше и удалиться в безвестность, – искренне посоветовал Мик. Их взгляды на миг встретились.

– И тут вы правы, – призналась она, удивляясь, откуда он успел узнать ее так хорошо. – Видимо, иного выхода нет: придется вставать на новые рельсы.

– Итак, пожалуй, стоит сразу договориться о дате, – вставил Эрон.

Что происходит? Он чувствовал, что между Эмили и новым редактором что-то есть! Но как такое может быть? Они и знакомы-то меньше двух часов! А у Эмили не было любовника. Да и был ли когда-нибудь? Однако он точно знал, что она не лесби. Значит, что-то тут неладно, только вот что именно?

Зазвенел мобильный, и Эмили взяла плоскую сумочку, висевшую на спинке стула.

– Простите, мне придется ответить. Рина! Где ты? Вот как? Хорошо. В «Фелиситиз». Буду готова.

Она закрыла флип телефона.

– Это Рина. Собралась домой. Через десять минут заедет за мной сюда, если, конечно, не застрянет в пробке. Эрон, она предупредила, чтобы вы никуда не уходили.

– Ой-вей! – жалобно взвыл агент и, повернувшись к Девлину, пояснил: – Это моя сестра! Эмили, вы говорили, что она проводит день в салоне Клингера. Разве не так?

– Она сказала, что, на ее вкус, там слишком много анорексичных матрон с лошадиными лицами и дорогими силиконовыми грудями. Она сделала маникюр, педикюр и чистку лица. Сами знаете, Эрон, теперь Рина не слишком любит город. Стала настоящей сельской девчонкой. Она и Сэм обожают Эгрет-Пойнт.

– Кто бы мог подумать что девушка с Риверсайд-драйв и Восемьдесят первой стрит может быть счастлива в местечке с названием Эгрет-Пойнт!

– Да там собрались, можно сказать, сливки общества! – притворно возмутилась Эмили.

Эрон хмыкнул, но тут же вернулся к делу:

– Итак, когда Мику приехать? В этот уик-энд? В следующий?

– Мне все равно. Как решит Мик.

В этот уик-энд он хотел взглянуть на сдающийся в аренду маленький летний домик в Монтоке, но такие всегда можно найти, особенно если не торговаться слишком рьяно. Кроме того, он хотел узнать больше об Эмили Шански, иначе говоря – Эмили Шанн.

– Пожалуй, я приеду в ближайший уик-энд, – сказал он глубоким, мелодичным голосом. – Я вернулся полтора месяца назад и не провел ни одного уик-энда в провинции. Мне нравятся маленькие местечки. Где порекомендуете остановиться?

– Эрон даст вам мой телефон. Позвоните, и я подробно объясню, как ехать. Разумеется, вы остановитесь у меня, – выдохнула Эмили. Высокий красавец с ирландским выговором, разгуливающий по городку, несомненно, привлечет внимание окружающих. Если она удержит его в доме и саду на весь уик-энд, вряд ли кто-то увидит гостя и по городу не поползут сплетни о симпатичном парне и Эмили Шански.

– Вот и хорошо, – облегченно вздохнул Эрон, радуясь, что все улажено. Он позволил Майклу оплатить счет, захватил коробку с пирожными и мешочек с чаем, попрощался с Фелисити, представив перед уходом Майкла Девлина.

Едва они успели выйти на Мэдисон-авеню, как подкатил «лексус» Рины. Она погудела и помахала им рукой.

– До свидания, Эмили, – улыбнулся Мик. – И до встречи. С нетерпением жду уик-энда. Эрон, не волнуйтесь, думаю, дело пойдет. Я вам позвоню.

Повернувшись, он направился вниз по улице. Рина подобралась ближе к обочине и распахнула дверь:

– Привет, старший брат! Когда вы с Керком навестите нас, чтобы открыть коттедж?

– Я спрошу у него, – пробормотал Эрон. – Выглядишь п'госто пьевосходно, Рина. Похудела?

– Иди в задницу, лапочка! Да, и позвони мне! – крикнула Рина и, подождав, пока Эмили сядет и пристегнется, нажала на газ и влилась в полосу уличного движения.

– Пока, Эрон! – попрощалась Эмили, прежде чем Рина подняла стекло до самого верха.

– Что это за милашка был с вами? – затараторила Рина Зелигман, не успела Эмили опомниться. – Боже! Высокий красавец брюнет! Таких нынче почти не осталось! Надеюсь, он не гей? Или все-таки один из дружков Эрона и Керка? И почему вы обедали вместе?

– Он мой новый редактор, – пояснила Эмили. – Рейчел ушла на пенсию. Это долгая история.

– И путь у нас тоже долгий! Так что начинай, лапочка!

Рина Зелигман, урожденная Рина Фишер и младшая сестра Эрона, была женой всеми любимого в Эгрет-Пойнт доктора. Ее муж лечил Кейт Шански и Эмили О'Майли до их последнего часа. Рина знала их внучку Эмили почти всю свою жизнь. По правде говоря, молодая женщина, сидевшая рядом с ней, была ровесницей ее старшего сына.

Она молча слушала, как Эмили рассказывает об утре, проведенном с Эроном, и ленче с новым редактором.

– Эрон не хочет предложить твои книги другому издателю? – спросила Рина.

– Полагаю, это окажется крайней мерой, – медленно произнесла Эмили, – но не будет иметь особого смысла, поэтому лучше избегать подобных шагов. Я связала свою судьбу со «Стратфордом». Даже с моим именем и огромными тиражами начать снова будет трудно.

– Меня чертовски бесит тот факт, что во всем этом нет твоей вины! – выпалила Рина.

– Рейчел права: я всего лишь пешка на их шахматной доске. Если я хочу припереть к стенке эту королеву стервоз, придется следовать правилам игры. Джей-Пи Вудз плевать на меня. Она всего лишь добивается, чтобы Мартин сделал ее руководителем издательства. Тогда она может без помех отплатить Мику Девлину за унижение.

– Думаешь, что сумеешь работать с ним? – озабоченно спросила Рина. – То есть даже не попытаешься немного пофлиртовать? Он просто возмутительно красив. И я рада, что он не голубой. Вот была бы жалость, если такой красавчик пополнит ряды геев! Правда, будь он гей, мы все могли бы подружиться и вызвать кучу сплетен в городке.

– Мне он показался славным малым, – заметила Эмили. «Славный», конечно, не совсем то слово, которым она хотела бы охарактеризовать Мика, но и оно сойдет. Разве может она признаться Рине, что думает только о том, как бы оказаться на пляже голой рядом с этим человеком, которого только что встретила…

– Славный? Да он роскошный мужчина! – воскликнула Рина с таким энтузиазмом, что «лексус» слегка вильнул. – Черт, будь я в твоем возрасте!

Эмили рассмеялась:

– Да ты не посмотрела ни на одного мужчину с тех пор, как познакомилась с Сэмом. Мало того, когда смотришь «Ченнел», именно он выступает в роли твоего героя.

– Интересно, откуда ты узнала? – негодующе ахнула Рина.

– Не помнишь? Ты так и сделала, когда впервые показала мне «Ченнел». И добавила, что при этом вспоминала вашу молодость.

– Я слишком много болтаю, – пробормотала Рина. – А вот для чего ты пользуешься «Ченнелом»? Правда, это ужасно забавно? – Она лукаво усмехнулась.

– Я всего лишь наблюдаю, – оправдывалась Эмили. – Представляю персонажей своих книг, проигрываю ситуации. Это дает мне возможность посмотреть, реалистична ли сцена или просто глупа.

– И ты не ставишь себя на место героини? – изумилась Рина.

– Господи, конечно, нет! Да и зачем мне это?

– Хотя бы затем, что у тебя нет мужчины. Неужели у тебя никогда никого не было, Эмили? Не думала, что Кейт и Эмили О'Майли настолько строго тебя воспитали.

Эмили долго думала, прежде чем ответить:

– Знаешь, Рина, думаю, у меня никогда не было настоящего парня в полном смысле этого слова. Нет, я ничего не имею против мужчин и в колледже часто встречалась с парнями. Но ни один не затронул сердца. Да и занята была очень, зато перед глазами всегда имелся пример моих родителей. Было такое чувство, что как только я перешла в старшие классы, всем в городе не терпелось удостовериться, не натворю ли я того же, что моя мать и Джо. Тем более что училась я у тех же преподавателей. Поэтому я сдала экстерном, чтобы поскорее убраться из Эгрет-Пойнт. Правда, потом вернулась.

– Но в школе тебя все любили, – возразила Рина. – И четыре года подряд ты была президентом класса.

– Просто никто, кроме меня, не хотел этим заниматься, – усмехнулась Эмили. – Кэти и Джо были настоящими королем и королевой школы. Я же – просто симпатичной девчушкой. О, я ходила на все школьные матчи и мероприятия, и даже на танцы, но никогда не подпускала мальчишек близко. Кстати, я и колледж постаралась закончить всего за три года. Уэллесли, как моя мать. В Уэллесли парней не принимают. И как раз перед тем, как я получила диплом, Эрон продал в «Стратфорд» мою первую книгу, а все остальное – уже история. Я стала писательницей. Нужно было делать карьеру, и на мужчин не оставалось времени. Впрочем, когда я вижу некоторых девушек, с которыми училась в школе, неизменно думаю, что ничего такого особенного я не упустила.

– Нельзя упустить то, о чем понятия не имеешь, лапочка, – категорично заявила Рина, сворачивая на шоссе, ведущее в Эгрет-Пойнт. – Или все-таки имеешь?

– Я соблюдаю Пятую заповедь, – отмахнулась Эмили. – Кроме того, замкнутая личная жизнь придает мне больше таинственности. Люди гадают, какую тайну я столь тщательно оберегаю. И я не хочу, чтобы ты продала мою историю в «Стар».

– Можно подумать! – фыркнула Рина. – Хочешь поужинать со мной и Сэмом?

– Спасибо, предпочитаю отдохнуть. Я очень нервничаю, когда приходится ездить в город, да и сегодняшний день был для меня потрясением. Посижу за бокалом вина и обдумаю все, что сегодня случилось. И мой новый редактор приезжает на уик-энд, но только попробуй обмолвиться хоть одной живой душе!

– Зачем он приезжает? – немедленно выпалила Рина.

– Хочет поработать со мной. Направить новую историю в более эротическое русло.

– И каким образом он собирается это сделать? – осведомилась Рина, многозначительно вскинув только что выщипанные брови.

– Понятия не имею. Эротическая проза – это совершенно новый жанр для меня.

– Где он остановится? В «Инн» или в «Мотеле шесть»?

– У меня в доме, – коротко ответила Эмили.

– Вот как? – хмыкнула Рина, останавливаясь перед домом Эмили.

– И что тут такого? – вскинулась Эмили. – Причины чисто практические: не хватало, чтобы в городе пронюхали, что ко мне приехал шикарный мужчина. Злые языки не успокоятся, пока не решат, что между нами роман. Мик Девлин – прекрасный человек и, судя по словам Рейчел, хороший редактор. Мы оба можем потерять работу из-за этой сучки Джейн Патриши Вудз. Не знаю, что нашел в ней Мартин, но тут уж ничего не поделать. Поэтому Мик поможет мне написать сексуальный роман и сохранить мою карьеру, а я, в свою очередь, помогу этим спасти его должность. Вот и все, ничего личного.

Эмили потянулась к ручке двери.

– Спасибо, что подвезла. Если бы не ты, я все еще тряслась бы в поезде. – Перегнувшись, она поцеловала Рину в щеку. – Это передай Сэму.

– Бесстыдница! – фыркнула Рина.

Эмили ухмыльнулась и, выйдя из машины, захлопнула дверь.

Рина вновь погудела и, пролетев по Фаундерс-уэй, свернула на Колониел-авеню, к своему дому на Энсли-Корт. Посмотрев ей вслед, Эмили направилась к дому по кирпичной дорожке. Старое красивое здание было выстроено в шестидесятых годах восемнадцатого века. Здесь росла ее мать. Рядом стоял почти такой же, где рос ее отец. Оба дома были выстроены Барнабасом Данемом, потомком одного из первых поселенцев Эгрет-Пойнт, в качестве свадебных подарков для его дочерей-близняшек. Мэри Энн Данем Смит и ее муж погибли в 1912 году на «Титанике». В 1922 году их единственная дочь продала дом Джереку Шански, и в 1923 году тут родилась бабка Эмили. Элизабет, сестра Мэри Энн, тоже родила дочь, которая вышла замуж за Патрика О'Майли. Их внук Майкл родился в этом доме в 1925 году.

Эмили унаследовала оба дома после смерти своих бабушек и стала сдавать дом Шански, потому что не могла найти в себе силы продать его. Она воспитывалась в этом доме, как ее отец и дед. Но сейчас жила в доме О'Майли. Ее бабка со стороны матери, известная как Эмили О., обладала удивительным вкусом, и вся обстановка очень импонировала ее внучке. Кроме того, она считала, что отчасти из-за Эмили О. и стала писательницей. Бабушка знала много удивительных историй и сама могла бы писать книги.

Именно она открыла мир своей тезке. В то лето, когда Эмили Шански исполнилось семь лет, она вместе с Эмили О. отправилась в свое первое путешествие в Англию, где откровением для нее стали беговая дорожка для пони в Уэльсе и посещение города Бат. После этого каждое лето ей открывались новые чудеса: Европа, Турция, Индия, даже Китай. И Эмили О. не забывала, что ее внучка – американка. Одно лето они провели, путешествуя по Соединенным Штатам в элегантно обставленном трейлере с водителем, чтобы обе могли наслаждаться поездкой. Потом был июньский круиз на Аляску, сопровождаемый полетом на Гавайские острова и визитом на Таити.

Эмили обожала путешествия, но возвращалась в Англию так часто, как только могла. Сама страна, люди, история завораживали ее. Она целыми днями бродила по Бату и местам Лондона эпохи Регентства. Обожала музеи и книжные лавки. И хотя она росла без родителей, у нее было прекрасное детство.

Ее горячо любили обе бабки, поэтому она никогда не скучала по Джо и Кэти и твердо знала, как ей повезло расти под присмотром Кейт Шански и Эмили О'Майли.

Когда Эмили исполнилось восемь, Кэти вышла замуж за Картера Фелпса-четвертого. Эмили вместе с бабками прилетела на свадьбу, и Картер захотел сфотографироваться вместе с ними. Только став старше и мудрее, она поняла, что нынешний сенатор Картер Фелпс-четвертый не желал появления на свет никаких скелетов из шкафа своей жены, когда придет время избираться в сенат. Все же, в общем, он был приличным парнем, и в редких случаях, когда она видела своих единокровных сестру и брата, клан Фелпсов принимал ее радушно и вполне гостеприимно.

Отец женился, когда ей было почти четырнадцать, и его добродушная жена, смешанной американо-ирландской крови, просила Эмили приехать и жить с ними. Но бабушки не желали ничего об этом слышать. Жена Джо за пять лет брака родила троих сыновей. Не было такого праздника или семейного собрания, на который жена Джо не пригласила бы Эмили и ее бабушек. В этой простой семье Эмили чувствовала себя куда уютнее, чем в утонченном мирке матери.

Переступив порог, она облегченно вздохнула. Нет, никогда она не сможет жить в большом городе! До чего же хорошо вновь оказаться дома! Ей нужно о многом подумать, проветрить гостевую спальню и приготовиться к приезду гостя.

На кухне лежала записка от ее домоправительницы Эсси: «Мясной хлеб, пюре и кукуруза в микроволновке. Разогревать две минуты. Увидимся завтра».

Эмили прочла записку, улыбнулась, сбросила изящные туфельки, которые надевала для визита в город, нажала соответствующие кнопки, накрыла на стол и налила себе бокал вина. Ничего не скажешь, интересный день. И, насколько она знала, впереди еще немало таких дней. И она выдержит все испытания и выйдет победительницей! Так оно и будет!


Глава 2


– Дорогая моя девочка, мне в высшей степени плевать на то, что ты можешь подумать. Я выгляжу, как мне угодно, – объявил Джастин Траэрн, герцог Малинкорт, своей создательнице – автору любовных романов Эмили Шанн.

– Но ты не можешь быть похож на Майкла Девлина, – упрямо возразила Эмили.

– Ты сама представила меня именно таким, – отмахнулся он и, развернувшись, уставился на себя в зеркало. – Прочти все, что написала. Я весьма красив и вполне доволен собой. Твой последний герой и вполовину не был таким мужчиной, как я!

Он щелчком сбросил воображаемую пылинку с шелкового рукава своего фрака цвета сливы.

– Да пошел ты к черту! – раздраженно бросила Эмили. – Если настаиваешь на своем, так и быть, согласна. И что плохого ты нашел в графе Троттлсби?

– Слишком смазлив для мужчины. И подбородок у него самую чуточку вялый, дорогая моя, – пояснил герцог, после чего, глядя ей в глаза, добавил: – Я хочу, чтобы моя строптивая герцогиня была похожа на тебя. Питаю, видишь ли, слабость к красивым женщинам, особенно с рыжеватыми волосами, как у тебя.

Коварно улыбнувшись, он небрежно прислонился к каминной полке.

– Успокойся, наконец, – велела Эмили, – и дай мне подумать.

Она пристально оглядела его, сознавая, что он очень отличается от других ее героев. Более мужествен, чуть грубоват и, несомненно, куда более опасен, если верить выражению его зеленых глаз, а она подозревала, что так оно и есть. И выглядит как человек, любящий безумный секс.

Эмили неловко заерзала в большом мягком кресле. Ее героини даже отдаленно не напоминали Эмили Шански, но теперь неизвестно отчего, идея стать строптивой герцогиней Джастина Траэрна казалась чрезвычайно привлекательной.

– Мне придется написать эротический роман, – сообщила она.

– Ура, ура, ура! – ухмыльнулся он, но, тут же став серьезным, осведомился: – Насколько вы опытны для подобных произведений, дорогая? Я хочу подарить вам наслаждение, а не шокировать. Видите ли, необходимо принимать в расчет дамскую чувствительность.

– Какое отношение имеет к этому мой опыт? – рассердилась Эмили. Вот уже несколько лет она пользовалась «Ченнелом» для создания своих книг, чтобы наблюдать сюжетные линии в действии. Это позволяло работать быстрее, но до сегодняшней ночи она всегда была невидимой и немой наблюдательницей – наблюдала за персонажами, созданными ее пером. Сегодня она впервые вступила в беседу с одним из них.

– Моя дорогая, вы, конечно, понимаете, что хотя «Ченнел» позволяет вам воплотить ваши фантазии, все же не может заменить… скажем, некоторых реальностей истинной жизни, – заметил герцог.

– А именно? – запальчиво бросила Эмили.

– Ваши романы из истории Англии, как георгианской, так и эпохи Регентства, всегда были романтическими семейными драмами. Героини оставались целомудренными, герои – отважными. А после свадьбы дверь в спальню новобрачных неизменно закрывалась. Да, поцелуи и ласки были, но вы никогда не позволяли герою положить руку ниже талии одной из ваших дев. И до этой поры супружеские пары никогда не бывали главными персонажами ваших книг. Вы достаточно часто сталкивались с таковыми, но испытывали ли когда-нибудь страсть или хотя бы откровенное желание, чтобы писать о чем-то подобном?!

– Благодарю вас, но у меня есть немало книг по этому вопросу, – резко ответила Эмили.

Герцог беззастенчиво расхохотался:

– Всего этого недостаточно, дорогая моя. Если вы не валялись на смятых простынях, потная и обнаженная, с мужчиной, который хотя бы не противен вам, картинок в одной из этих ваших книг явно недостаточно. На каком личном опыте будет основано описание столь страстной встречи, дорогая? На каких знаниях? Нет, нет, ваша девственность – только помеха. Огромная помеха.

– Я не говорила, что девственна! – отрезала Эмили, густо при этом краснея.

– Но ведь так оно и есть? – парировал он. – Тут нет ничего постыдного, дорогая. Мало того, на мой взгляд, это обстоятельство совершенно очаровательно.

– Но если вы займетесь со мной любовью, – вздохнула Эмили, – я сумею написать то, чего от меня хотят.

Господи! Она никогда не думала, что придется использовать «Ченнел» для сексуального удовлетворения, подобно многим ее знакомым женщинам. Какой позор!

– Не могу, – тихо признался он. – О, я вполне способен проделать все необходимые телодвижения, дорогая, но вы ничего не почувствуете, поскольку в реальности так и останетесь невинной. Боюсь, вам придется потерять эту надоедливую девственность в вашей собственной реальности, прежде чем мы сможем насладиться друг другом здесь, в «Ченнеле».

– И как, черт возьми, мне это удастся?! – взорвалась Эмили. – Поместить объявление в «Эгрет-Пойнт таймс»? «Требуется крепкий джентльмен, готовый лишить меня девственности, чтобы я без помех могла писать эротические книги»?

Она гневно вскочила и потянулась к ближайшему предмету обстановки, собираясь швырнуть его в голову герцога. Вся эта ситуация невыносима!

Но герцог ловко перехватил ее руку.

– Нет-нет, дорогая, эта ваза – один из последних шедевров Джозайи Веджвуда, и мне вовсе не хочется, чтобы вы из-за глупой прихоти его уничтожили. Ответ на вашу проблему крайне прост: вы представили меня в образе кого-то из ваших знакомых мужчин. Очевидно, вас влечет к нему. Соблазните его, дорогая, и все будут довольны. Не понимаю, почему вы сами до этого не додумались! А после, когда дело будет сделано, мы с вами отправимся в восхитительное и, даю слово, безудержно грешное путешествие.

– Я не знаю, как соблазнять мужчин, – почти печально призналась Эмили.

– В каждой женщине, моя прелестная герцогиня, кроется знание и умение обольстить любого мужчину, которого она только пожелает, – заверил герцог Малинкорт. – Признайтесь, дорогая, вам никогда не хотелось насладиться «Ченнелом» в полной мере, вместо того чтобы выступать в роли стороннего наблюдателя? Завлеките мужчину, который вам нравится, и получите все, чего когда-либо добивались.

– Но я всего лишь хочу писать хорошие книги и этим зарабатывать себе на жизнь, – упорствовала Эмили, снова садясь в кресло.

– Пока в ваших романах не будет эротических сцен, дорогая, вам ничего не добиться. Имеете ли вы хоть крошечное представление о том, как отчаянно молит о поцелуе ваше грустное и тоскливое личико? Вас ведь целовали, верно?

Эмили кивнула, и герцог легонько коснулся губами ее губ.

– Вы так милы, дорогая, но мне пока хватает и этого целомудренного поцелуя. Соблазните вышеуказанного джентльмена, чтобы мы смогли пуститься в наше приключение.

– Но вы не упомянули о любви, – отметила Эмили.

– Как и вы, – усмехнулся он. – А на свете существует нечто подобное?

– Не знаю, – честно ответила Эмили, устало прикрывая глаза. – А пока прощайте, Траэрн.

Она глубже забралась в кресло, а когда открыла глаза, оказалась в собственной постели. Потянувшись к пульту, Эмили выключила телевизор. Но уснуть не смогла, несмотря на то, что часы показывали четыре утра. Небо за окном уже начало светлеть. В большой сосне, росшей на углу дома, нежно ворковала горлинка.

Траэрн посоветовал соблазнить мужчину. Хорошо ему говорить! Но каким способом можно заманить Мика Девлина в постель? Только он сможет сделать из нее женщину. Но начать хотя бы с того, что неприлично автору сексуально домогаться своего редактора. Все же, если верить сплетням, Девлин из тех, кто может поддаться обольщению. Вчера днем Эмили звонила своей старой подруге, Саванне Баннинг. Саванна также работала на «Стратфорд» и вместе с мужем жила в лондонском предместье. Саванна всегда была в курсе последних событий и слухов. Ее любопытство, как и либидо, было ненасытным. Если у Мика Девлина имеется определенная репутация, Саванна наверняка знает каждую деталь и подробнейшим образом просветит Эмили.

– Эм! – взвизгнула Саванна, со своим преувеличенным английским выговором, сильно сдобренным акцентом уроженки Южной Каролины. – Как ты там? Какие новости из Нью-Йорка?

И Эмили начала рассказывать.

– Значит, старушку Рейчел отпустили на вольные хлеба? Что ж, дорогая, давно пора. Конечно, она очень славная, но сильно отстала от жизни.

– Рейчел – прекрасный редактор! – мигом ощетинилась Эмили.

– Но Мик Девлин! Дорогая, ты не представляешь, какая это удача! Он несколько лет был моим редактором. Не люби я так сильно своего старичка Реджи, наверняка затащила бы Мика в постель! Черт! Если он вернулся в Нью-Йорк, кто позаботится обо мне? Кончится тем, что меня прикрепят к старой Прунелле Бейнс-Харрингтон. Нет, она довольно порядочна, но та-а-а-акая зануда!

– Расскажи мне о Девлине, Саванна, – тихо попросила Эмили.

– Что именно? – лукаво осведомилась подруга, но тут же хихикнула: – Женщины летят на него, как мухи – на мед, дорогая, но он весьма разборчив. И никого не подпускает к себе достаточно близко, так что ни одной не удалось накинуть на него узду. Правда, обнаружилась такая, которая уже решила, будто протоптала дорожку к его сердцу, пока он не явился на ее день рождения под ручку с какой-то сногсшибательной моделью. Именинница с горя напилась и затеяла драку с вышеупомянутой моделью. К несчастью, та оказалась сильнее, и бедняжка влетела носом прямо в собственный именинный торт. – Саванна ехидно фыркнула. – А почему ты спрашиваешь?

– Мне с этим человеком работать, а Рейчел рассказала историю о Джей-Пи и Девлине. Я никогда не работала с этим человеком. Какая жалость, ведь мы с Рейчел так хорошо ладили!

– История насчет Джей-Пи и Девлина – чистая правда, – подтвердила Саванна. – Что еще?

– «Стратфорд» не возобновит со мной контракта, если я не вставлю в книгу пару эротических сцен, – пожаловалась Эмили. – Ходят слухи, что Мартин решил частично удалиться от дел, но не знает, в чьих руках оставить компанию: Джей-Пи или Девлина. – Она тяжело вздохнула: – Саванна, я пропала. Не умею я писать эротику! Особенно для редактора-мужчины. Я прекрасно работала с Рейчел. Что мне теперь делать?!

– Дорогая, хотела бы я быть на твоем месте! – с неподдельной завистью призналась Саванна. – Что тебе делать, говоришь? Сдаться на его милость, вот что тебе делать! Ты, кстати, вполне в его вкусе. Умна, остроумна и настоящая красавица. А он как раз находится в том уязвимом возрасте, когда мужчина подумывает остепениться и завести семью.

– О чем это ты? – удивилась Эмили.

– Послушай, дорогая, если Мику поручено превратить твою прозу из сентиментальной в эротическую и он потерпит неудачу, мерзкая Джей-Пи получит от Мартина компанию на блюдечке. Но если у вас все получится, Мик будет на коне и вы оба будете жить долго и счастливо. На карте стоит не только его, но и твое будущее. Постарайся извлечь из этого обстоятельства все возможное, – посоветовала Саванна.

– О чем ты? – повторила Эмили.

Саванна рассмеялась низким, хрипловатым смехом.

– Ты сама все прекрасно понимаешь. Заведи роман с Девлином. Соблазни его! Кто знает, вдруг ты выиграешь золотое колечко!

– Соблазнить своего редактора? Но я не знаю, с чего начать!

Саванна рассмеялась еще громче.

– Конечно, знаешь! – заверила она.

– Но это неприлично! – запротестовала Эмили.

– Пфф! Наоборот, очень забавно, особенно когда столкнешься с Джей-Пи. При этом от тебя будет исходить типичное сияние на совесть оттраханной женщины, и она поймет, что Мик гоняется за тобой, как мастифф в охоте! Но ты не из тех девушек, кто рассказывает о своих связях! А Джей-Пи в голову не придет спрашивать, но это все равно ее убьет. О, месть так сладка!

Саванна поперхнулась смехом.

– О, ты просто ужасна, – упрекнула Эмили, правда, без особого пыла.

– Он чудесный человек, дорогая. Желаю удачи. Кстати, если подумать хорошенько… я никогда не слышала о твоих любовниках. Вообще ни о едином. Либо ты самая скрытная женщина в мире, либо… – И тут Саванна громко ахнула.

– Мне нужно идти, Сава, – поспешно попрощалась Эмили, которой вовсе не хотелось вступать в обсуждение своей девственности с Саванной Баннинг, чьи романы, если верить слухам, печатались на огнеупорной бумагe. – Передай привет сэру Реджинальду. До встречи! – добавила она, прежде чем отключиться.

После этого разговора Эмили долго ворочалась в постели и в который раз задавалась вопросом, как она, с ее полным отсутствием опыта, собирается обольстить умудренного жизнью и утонченного мужчину, каким, похоже, является Майкл Девлин. А ведь всего через несколько дней он приедет к ней на уик-энд!

И тут откуда-то отчетливо послышался голос бабушки О'Майли:

– Путь к сердцу мужчины, Эмили, лежит через его желудок.

Эмили едва не вскрикнула, вспомнив, как он уминал еду в «Фелиситиз». Ничего не скажешь, аппетит у него неплохой.

– Бьюсь об заклад, ни одна женщина не додумалась готовить для вас, Майкл Девлин, – громко объявила она.

За ее окном запела птица кардинал, воробьи на сосне хлопотливо чирикали. Часы на каминной полке пробили пять раз. Пожалуй, сегодня ей не суждено заснуть.

Эмили села и свесила ноги с кровати. Нужно составить меню на уик-энд. Запастись продуктами. И пригласить Рину и доктора Сэма на пятничный ужин, чтобы помочь ей преодолеть застенчивость в общении с Девлином. Подумать только, к ней приедет мужчина, которого Эмили увидит второй раз в жизни! И она задумала соблазнить его! Во всяком случае, попытается. С его репутацией… это, вероятнее всего, будет легко. Говяжьи ребрышки, хорошее красное вино. Шоколадный мусс или трюфели. Он будет мягок, как воск, в ее руках. Потому что Эмили Шански умела не только писать хорошие книги, но и прекрасно готовить.

* * *


Следуя указаниям Эмили, Майкл Девлин свернул на шоссе, ведущее в Эгрет-Пойнт. Подумать только, когда он услышал ее голос в трубке, его «дружок» тут же запульсировал и восстал, и Мик снова удивился воздействию, которое производила на него эта женщина. В августе ему исполнится сорок. Далеко не зеленый юнец.

Вскоре он увидел табличку: «Добро пожаловать в Эгрет-Пойнт. Основан в 1723 году».

Мик был очарован. От таблички повеяло духом деревеньки в Новой Англии, и все же это не Новая Англия. До города оставалось всего семьдесят пять миль.

Мэйн-стрит была обсажена древними кленами, только начинавшими зеленеть. На площади красовалась прелестная беседка. Пруд с плавающими утками мирно голубел в тени цветущих вишен. Городок изобиловал маленькими очаровательными магазинчиками. Над некоторыми находились офисы, он даже успел прочесть вывеску, гласившую: «Джонсон и Пьетро д'Анджело, адвокаты». Уличными фонарями служили настоящие антикварные газовые лампы, не те современные подделки, которые так часто встречались ему в других местах.

Девлин едва не пропустил поворота на Колониел-авеню в дальнем конце городка и мысленно велел себе быть внимательнее, чтобы вовремя оказаться на Фаундерс-уэй.

– На моей улице всего пять домов, – объясняла Эмили. – Первые два – в подлинно колониальном стиле. Следующие два – в стиле ампир, и только один – в стиле модерн. Я живу в большом ампирном доме. Это не совсем тупик, но что-то вроде. Можете припарковать машину в конце подъездной дорожки. Я буду стоять у окна.

Он добрался до конца маленькой улочки, заглушил мотор и затаил дыхание, когда она вышла из дома, чтобы встретить его. Черт, какая же она хорошенькая!

Сегодня на ней были слаксы цвета хаки, ловко подхватывающие круглую упругую попку, и кремовая шелковая блузка. И ни следа помады на губах, и это еще больше возбудило его. Очевидно, Эмили Шански не из тех женщин, кто трепетно относится к собственной внешности. Значит, она достаточно уверена в себе, чтобы не волноваться из-за подобных вещей. В отличие от многих знакомых ему женщин.

– У вас «хили»! – первое, что воскликнула она, подбегая ближе, чтобы разглядеть его машину. – Шестидесятого года?

Она осторожно провела рукой по кремовому бамперу.

– Шестьдесят первого. Я привез его с собой из Ирландии в Нью-Йорк, потом в Англию и снова в Нью-Йорк. Мне сказали, что теперь они большая редкость.

– В моем гараже стоит такая же, шестьдесят третьего года. Я нашла ее лет пять назад и отдала на реставрацию. Моя – спортивная, но стекла в ней поднимаются.

– Определенное преимущество на случай дождя, – согласился он.

– О, как я невежлива, – покраснев, пролепетала Эмили. – Добро пожаловать в Эгрет-Пойнт, мистер Девлин. Заберите вещи из машины, и я провожу вас в спальню. Надеюсь, вы не возражаете пройти через кухню, но, согласитесь, глупо обходить дом, чтобы внести сумку.

– Мик, – напомнил он. – Друзья называют меня Миком. И я предпочитаю кухонную дверь. – Он взял с заднего сиденья элегантную сумку и пошел на крыльцо кухни. Нос его смешно дернулся. – Кажется, пахнет ростбифом!

– Я надеялась, что вы не поститесь по пятницам! – выпалила Эмили. – Но если все же поститесь, в морозилке есть лососина, которую я могу быстро приготовить.

Выражение его лица вполне можно было назвать блаженным.

– Нет, я не пощусь по пятницам, и ростбиф с кровью – моя любимая еда. Вы, случайно, не догадались запечь несколько картофелин? – с надеждой осведомился Мик. В эту минуту он походил на проголодавшегося мальчишку-школьника.

– Сэр, что бы я была за ирландка, если бы не подала картофель к говядине? – поддразнила она.

– Значит, ваша настоящая фамилия О'Шански? – отшутился он.

Эмили рассмеялась.

– Моя мать была О'Майли, – объяснила она, – и я живу в доме моей бабушки. Она и бабушка Кейт научили меня готовить. Я могу даже сделать колбасу и испечь пироги.

– Да вы просто идеальная женщина, Эмили, – польстил он. – Пишете чудесные романы, да еще и готовите.

«И, бьюсь об заклад, божественно трахаешься», – подумал он, скользя взглядом по холмикам, приподнимавшим шелк блузки.

Его в жизни так не искушали, и ему придется призвать на помощь все свои силы, чтобы не дать воли рукам.

Последнее соображение немало удивило его. Он всегда умел сдержаться там, где дело касалось женщин. Недаром его девизом было: «Наслаждайся тем, что они предлагают, но пусть твое сердце остается спокойным».

– Приберегите свои суждения, пока не сядете ужинать, – посоветовала Эмили. – Пойдемте. Я обещала показать вашу комнату.

Она поспешила к выходу, и он послушно шагнул за ней.

В доме оказался большой холл с изящной лестницей. Не успели они подняться, как звякнул звонок и на пороге возникла пожилая парочка.

– Рина, доктор Сэм! – обрадовалась Эмили и, повернувшись к Мику, пояснила: – Наверху, вторая дверь слева, и спускайтесь поскорее, познакомитесь с моими друзьями.

Он взбежал по лестнице, но не успел найти комнату, как до него донесся голос Рины:

– Боже, Эмили, при ближайшем рассмотрении он еще более роскошен! Уверена, что желаешь нашего присутствия за ужином? Будь я на твоем месте, не потерпела бы посторонних.

Девлин широко улыбнулся.

– Рина, он все слышит, – прошипела Эмили, краснея.

– Лично я с места не двинусь, – твердо объявил доктор Зелигман. – Здесь пахнет ростбифом!

– Можно подумать, я никогда не готовлю, – обиделась Рина, входя в красиво обставленную гостиную и усаживаясь в удобное кресло.

– Нет, готовишь, конечно, но тебе далеко до нашей Эмили. – без обиняков ответствовал Сэм. – Что будем пить?

– Если можно, приготовьте коктейли для себя, Рины и Мика, – попросила Эмили. – Я собираюсь подать вино, а вы меня знаете: два бокала, – мой предел.

Доктор Сэм смешал мартини и только успел налить по стакану себе и жене, как в комнату вошел Майкл.

Поймав его взгляд, доктор Сэм высоко поднял шейкер и вопросительно склонил голову набок.

– Мартини? – догадался Девлин.

– Угу.

– За ужином будем пить вино, – поспешно вставила Эмили.

– В таком случае с меня хватит хереса, если он у вас есть.

– Один херес! – объявил Сэм, отставляя шейкер. – Сейчас будет подано! Я Сэм Зелигман, городской доктор. Моя жена, Рина.

– Вы подвозили Эмили в город, верно? – спросил Девлин, вспомнив, где видел Рину Зелигман. – Вы сестра Эрона Фишера. Я прав?

– Младшая сестра, – ухмыльнулась Рина. – Ему было почти восемь, когда я появилась на свет. Принц семейки, до моего рождения, разумеется.

– И он ее боится, – выдала Эрона Эмили.

– Так и следует быть, – самодовольно ответила Рина. Девлин весело рассмеялся.

– А вот я единственный ребенок и завидую тем, у кого есть брат или сестра.

Все это время Эмили то и дело бегала на кухню, чтобы проверить, как обстоят дела с ужином. Наконец она объявила, что все готово, и собравшиеся направились в столовую. Заняв место во главе стола, она попросила Девлина сесть напротив. Зелигманы устроились по бокам.

– Разрежете ростбиф? – попросила она, ставя перед ним блюдо с мясом. На нем лежали специальные нож и вилка с костяными ручками, очевидно, очень старые.

На вкус Девлина, мясо было приготовлено идеально: сверху среднеподжаренное, в середине – с кровью. Он спросил, кто что предпочитает, и разложил ломтики по тарелкам. Затем Эмили забрала блюдо, поставила на буфет и обнесла гостей поджаристым картофелем и свежей спаржей. На столе стояли также два соусника, с мясным и голландским соусами. Эмили, успевшая испечь горячие булочки, добавила к блюдам серебряную масленку с маслом и маленькие тарелочки с помидорным салатом.

Из разговора за столом Девлин узнал, что предки доктора Сэма были одними из первых поселенцев в Эгрет-Пойнт. К удивлению Мика, оказалось, что Зелигманы прибыли в Америку в 1709 году. Мало кому было известно, что в начале восемнадцатого века множество еврейских семей эмигрировало в колонии.

– Мы боролись за революцию, – гордо объявил доктор. – На стороне победителей, разумеется.

– А потом его прапрадед женился на девушке из Верхнего Ист-Сайда, семья которой перебралась в Америку из России во время погромов, – добавила Рина.

– Именно это делает нашу страну столь великой! – добавила Эмили. – Такое чудесное смешение народов и культур!

Втайне она радовалась, что попросила Зелигманов помочь ей скоротать этот вечер: наверное, ей было бы неловко наедине с полузнакомым человеком.

Когда они доели почти все, что стояло на столе, Эмили и Рина убрали посуду и отправились за десертом.

– Боже, какое обаяние! – восхищалась Рина, очищая тарелки, перед тем как установить их в посудомоечную машину. – Выглядит как кельтский принц! И этот восхитительный ирландский акцент!

Она мечтательно вздохнула.

– Да, он очень мил, – пробормотала Эмили.

– Вот как? – хмыкнула Рина, пристально вглядываясь в приятельницу. – О Господи, тебя тянет к нему, верно, Эмили Шански? Но почему бы и нет?

– Я даже не знаю его! – запротестовала Эмили. – Мы встретились только во вторник и с тех пор один раз говорили по телефону. А сегодня уже пятница.

– Говорю, ты к нему неравнодушна, – с улыбкой настаивала Рина. – Я столько лет знаю тебя, Эм, и не видела, чтобы мужчина так тебе нравился. Иногда мне даже казалось, что ты лесби.

– Я не лесби и вполне равнодушна к Девлину, – парировала Эмили. – Просто у меня нет времени на мужчин, и к тому же совсем не хочется повторять ошибки Кэти и Джо. Не представляешь, как трудно мне приходилось в школе, когда те же самые преподаватели, что учили родителей, во все глаза наблюдали за мной, ожидая, пока я покрою себя позором.

– Им в голову не приходило, что твоя мать, как ты выражаешься, покрыла себя позором, пока она не закончила школу и не поступила в Уэллерсли, – возразила Рина. – Благодаря твоим бабушкам ее положение никого в Эгрет-Пойнт не удивило.

– Поэтому мне и было так тяжело. Кэти всех одурачила. Вот они и присматривались ко мне, не пойду ли я по ее стопам? Иначе почему я так трудилась, чтобы поскорее убраться отсюда в колледж?

– Все это было и быльем поросло, – отмахнулась Рина. – Теперь ты известная писательница, да еще заполучила потрясного нового редактора. Он не женат. Вы оба свободны. Черт, да на твоем месте я немедленно затащила бы его в постель!

– Почему мне все только об этом и твердят? – вырвалось у Эмили.

– Все? А кто еще?

– Саванна. Я говорила с ней вчера. Он был ее редактором в Лондоне, и я хотела побольше узнать о нем, – пояснила Эмили.

– И? – с таким откровенным любопытством выпалила Рина, что Эмили невольно рассмеялась.

– По словам Саванны, женщины летят на него, как мухи на мед, но он привык сам выбирать себе подружек. Сомневаюсь, что я в его вкусе.

– А мне так не кажется. В конце концов, он ирландец. Они любят женщин умных, хороших стряпух, которые к тому же в нужные моменты оказываются чуточку беспомощными. Ты же можешь изобразить беспомощное создание, дорогая? Кстати, где десерт?

– В холодильнике. И мне никогда не приходилось изображать беспомощность.

Рина открыла дверцу холодильника и вытащила большую стеклянную миску.

– И не пытайся убедить меня, что ты не думала увидеть его у себя между ног, потому что я в жизни этому не поверю. Только женщина, высеченная из камня, способна устоять перед этим человеком. Что это у тебя? – Она подозрительно заглянула в миску.

– Я никак не могла выбрать между муссом и шоколадным бисквитом. Поэтому сделала шоколадное печенье «дамские пальчики» и шоколадный мусс с клубникой.

– Ты точно к нему неравнодушна, – хмыкнула Рина.

– Почему ты так решила?

До чего же совестно, что тебя видят насквозь! Неужели и Майкл Девлин обо всем догадался?

– Двойной шоколад – верный признак влюбленности, – изрекла Рина.

Эмили залилась краской.

– Как по-твоему, он заметит? – нервно пробормотала она.

– Нет, – заверила Рина. – Но, думаю, ты тоже ему нравишься.

– Рина, мы только что встретились! – раздраженно бросила Эмили.

– Послушай, милая, если я в чем и разбираюсь, так это в мужчинах. Знаю, знаю, я вышла за Сэма в двадцать лет. Но все же мне известна природа мужчин. Дело не в том, сколько времени вы знакомы. Весь вопрос в мгновенной химической реакции между мужчиной и женщиной. А эта самая реакция уже произошла. Ни о чем не думай, просто наслаждайся происходящим. Ты всю жизнь тяжко трудилась, пытаясь загладить то, что называешь ошибкой Кэти и Джо. Но ты не была ошибкой, Эмили, поверь мне. Твои родители дружили едва ли не пеленок. Ты – закономерный плод этой нежной дружбы. И не стоит стараться быть святой, чтобы замолить их грехи. Они создали тебя и разошлись. Каждый жил своей жизнью. Пора и тебе жить своей, милая. Кстати, у тебя нет взбитых сливок для этого дьявольского творения?

Эмили не знала, то ли плакать, то ли смеяться.

– О, что бы я делала без тебя, Рина Зелигман! – воскликнула она. – Ты стала моей опорой с тех пор, как умерли бабушки.

– Разумеется, – спокойно ответила Рина, смахивая одинокую слезу со щеки Эмили. – Ты могла бы быть моей дочерью, солнышко. Сын – это твой ребенок, пока не женится. А вот дочь остается дочерью всю жизнь. Мать всегда твердила это, но, говоря по правде, мой брат был для нее куда лучшей дочерью, чем я.

– Сейчас взобью сливки, – пообещала Эмили. – Это не займет много времени. Спроси у мужчин, хотят они кофе или чая. И не отнесешь ли в столовую бутылку охлажденного вина? Бокалы на подносе.

Она вытащила темную бутылку сладкого десертного вина и протянула Рине, а сама принялась взбивать густые сливки, перекладывая их в хрустальную чашу фигурно вырезанной серебряной ложкой.

Все решили, что будут пить чай, так что Рина заварила большой чайник американского черного чая с единственной чайной плантации в Соединенных Штатах, расположенной недалеко от Чарлстона, в Южной Каролине. Эмили приохотила к этому сорту Саванна Баннинг.

Закончив работу, она разложила по креманкам шоколадный мусс и взбитые сливки. Гости в почтительном молчании поглощали десерт. Рина разливала чай и вино.

Наконец Майкл отодвинул стул и глубоко вздохнул.

– Уже и не помню, когда в последний раз так славно ужинал, – объявил он, поблескивая зелеными глазами.

– Рада, что вам понравилось, – скромно пробормотала Эмили.

Рина заметила, как смягчился взгляд Девлина. Черт возьми, он действительно хочет девочку! Интересно, сколько времени понадобится обоим, чтобы это понять?

Взглянув на мужа, она увидела, что и тот наконец заметил некое притяжение между Эмили и Миком. Взгляды супругов встретились в безмолвном понимании. Доктор Сэм встал.

– Терпеть не могу поесть и тут же ретироваться, но сегодня у меня дежурство в больнице. Рина, идем! Эмили, ужин просто изумительный. Спасибо, дорогая, что пригласила нас. Мик, рад познакомиться с собратом по поеданию ростбифа с кровью. Надеюсь, мы еще увидимся.

– Я тоже на это надеюсь, доктор Сэм, – кивнул Девлин.

– Я провожу вас до двери, – вызвалась Эмили и долго махала рукой вслед удалявшейся машине.

– Где они живут? – спросил Девлин. Она и не заметила, как он оказался рядом.

– Совсем недалеко отсюда, в Энсли-Корт.

– Проезжая через городок, я совсем не видел больших магазинов, а ведь эта чудесная говядина наверняка куплена у настоящего мясника. Давайте посидим. На вашем большом крыльце так хорошо, и вид отсюда замечательный.

– Но посуда! – запротестовала Эмили.

– Бьюсь об заклад, вы с Риной уже все успели составить в посудомойку, кроме десертных тарелок, разумеется. Послушайте, как поет малиновка. Не знаю песни слаще, да и то ее можно услышать только весной, на рассвете и закате. А ведь уже середина весны. Вы не услышите малиновки до следующего года, если пропустите сейчас ее песню.

Он уселся в широкую плетеную качалку и показал Эмили на соседний стул. Она тоже села.

– Впервые вижу мужчину, способного распознать песню малиновки и знающего, когда она поет!

– Я вырос в деревне, – напомнил Мик. – И до сих пор предпочитаю ее городу.

– А вот я вообще не могла бы жить в городе, – призналась Эмили. – Хотя отец – городской житель, да и мать живет неподалеку от Вашингтона. Но я совсем не городская девушка. Всю жизнь провела в Эгрет-Пойнт и не желаю нигде больше жить. Полагаю, меня с полным правом можно назвать деревенщиной. А вам нравится Лондон? По-моему, чудесный город.

– Мне очень повезло. Я жил в элегантном маленьком домике напротив прелестного парка. Собственно говоря, он принадлежит мне. Я сдал его на год вместе с дворецким, мистером Эдлингтоном, богатой американской вдове. А тем временем посмотрю, как обернутся дела. Пока что я не уверен, хочу ли остаться здесь.

– Вот как?.. – разочарованно протянула Эмили. – Но почему бы и нет? Это все Джей-Пи, верно? Гнусное создание, но сделала «Стратфорд» исключительно доходным предприятием, а в издательском деле это главное. Мартин вряд ли обойдется без нее.

– Значит, вы в курсе происходящего, – тихо заметил он.

– К сожалению, – вздохнула Эмили. – А теперь мне нужно убрать со стола и составить посуду в машину.

– Я помогу, – вызвался он, провожая ее в дом. Они молча очистили последние тарелки и убрали со стола бокалы. Когда вся посуда оказалась в посудомойке, Эмили попросила Мика снять чудесную скатерть из ирландского полотна, которой был накрыт стол работы Дункана Файфа, и собрать салфетки.

– Эсси, моя домоправительница, постирает это в понедельник, – пояснила она, убирая все в корзину с грязным бельем.

– Смотрю, вы стираете в огромной ванне? – удивился он, разглядывая прачечную.

– Одно из преимуществ жизни в старом доме, – улыбнулась Эмили, выставляя кофеварку. – Кто первый встанет, тот и варит кофе.

– По субботам я долго сплю, – с ухмылкой предупредил Мик.

– А я думала, мы собираемся завтра работать. Мне столько нужно рассказать вам, и, кроме того, сюжетные линии уже намечены.

– Но сейчас еще рано идти спать, так что мы могли бы немного поработать.

Эмили удивленно вскинула брови.

– Или посидеть на крыльце еще немного и получше узнать друг друга, – поспешно предложил он, видя, как она раздосадована. – Вы ведь не сова, Эмили?

– Скорее, жаворонок. Мой мозг лучше функционирует при солнечном свете, – призналась она.

Было уже почти темно, когда они вышли на крыльцо и долго наблюдали, как ночь окутывает окружающий пейзаж синим покрывалом. Вскоре они не могли разглядеть даже лица друг друга. Крупные звезды весело подмигивали им с бархата неба. Они говорили о себе и вскоре совершенно освоились друг с другом.

– Что это? – удивился он, когда в тишине неожиданно раздался звон.

– Часы на епископальной церкви Святого Луки. Неужели не расслышали до сих пор? Они бьют каждый час.

Сама Эмили так привыкла к бою часов, что чаще всего просто его не замечала.

– Нет, меня слишком заинтересовал ваш рассказ. Боже, неужели уже одиннадцать? Я и не представлял, что сейчас так поздно.

– Хотите сказать, что в полночь превратитесь в тыкву? – пошутила она.

Мик рассмеялся.

– Вы оставляете свет в доме?

– Да, в коридоре, чтобы вы не сломали шею, если вдруг вздумаете ночью спуститься.

Уверившись, что теперь сможет без помех добраться к себе, он поблагодарил ее за прекрасный вечер.

– У вас своя ванная, – предупредила она, когда он стал подниматься наверх. – Конечно, дом старый, но я установила новую сантехнику и электропроводку. Кроме того, я гордая владелица трех с половиной ванных комнат. Встанете, когда захотите, Мик. Спокойной ночи!

Он оглянулся, но она уже исчезла. Куда? Хочет закрыть дом? Вынуть посуду из машины? Приготовить на утро очередной противень со сладкими булочками?

Он искренне наслаждался сегодняшним вечером. Ему нравилось все: еда, Зелигманы, Эмили.

Закрыв за собой дверь спальни, он огляделся. Комната была обставлена массивной мебелью красного дерева в стиле американского ампира. У комода были изогнутые ножки. Над всем царила огромная кровать.

Мик включил ночник и, сняв простое тяжелое покрывало из белой хлопчатобумажной ткани, аккуратно сложил и повесил его на выдвижную вешалку в изножье кровати. Разделся, принял душ и, открыв одно из окон, как был голый, лег в постель. Он всегда спал, в чем мать родила. Кровать была застелена в европейском стиле: простыня и пуховое одеяло. Все пахло лавандой и было на удивление удобным. Он выключил ночник.

Но спать почему-то не хотелось. Он услышал шаги Эмили и попытался угадать, куда она идет. Раздался звук бегущей воды, и он представил ее обнаженной, среди мыльных пузырьков. Как поблескивают влажные, круглые, маленькие грудки! Он успел определить их форму по тому, как льнул к ним шелк блузки. Интересно, большие у нее соски или маленькие? Темные или задорно-розовые? Да и слаксы льнули к восхитительно упругой попке.

Он представил, как шлепает этот соблазнительный маленький задик, пока она не повлажнеет от желания. Не попросит взять ее.

Мик тихо застонал и, протянув руку, коснулся своего «дружка», уже затвердевшего и вздыбившегося от сладострастных мыслей. Да что это с ним творится, черт возьми? Он почти не знает эту женщину, но если ей тридцать один, а на обозримом горизонте не видно ни мужа, ни постоянного мужчины, вполне возможно, она предпочитает женщин. Но и это соображение не мешало ему желать ее. Нет, она не может быть лесбиянкой! Но виделась в ней некая невинность, нетронутость, которая так и манила узнать ее поближе. Сейчас собственное поведение казалось ему чертовски непрофессиональным.

Мартин Стратфорд вернул его в Штаты по определенным причинам. Мик не мог разочаровать издателя. А он наверняка не оправдает доверия Мартина, если затрахает до одурения одного из лучших его авторов. Нужно любой ценой помочь Эмили написать эротический роман. Дни Джоржет Хейер и Барбары Картленд давно прошли. О, у их книг все еще оставался небольшой кружок верных почитателей, но этого недостаточно для получения солидных прибылей. В наше время каждая новая книга должна быть хитом и приносить деньги.

«Стратфорд» по-прежнему оставался небольшой компанией, принадлежавшей одной семье. Это позволяло владельцам проявлять терпение, которого просто не могли позволить себе большие издательства-конгломераты. Майкл Девлин знал, что может выявить новые грани таланта Эмили Шански, грани, о которых она сама не подозревала. Но прибыльность ее книг – обоюдоострое оружие. Если «Строптивая герцогиня» будет пользоваться огромным успехом, таким, что читатели предпочтут купить новую книгу, а не искать ее в букинистических магазинах, одна из больших компаний может попытаться переманить Эмили. У нее прекрасная репутация как у писательницы, да и Фишера дураком не назовешь. Он будет рад заключить выгодную сделку для своей клиентки.

Рейчел позволяла Эмили писать книги в своем излюбленном романтически-сентиментальном жанре. Может, действительно сказывалось влияние возраста и ей нравилось получать написанные хорошим языком рукописи, не требовавшие большой правки и неизменно сдаваемые в срок. Эмили имела репутацию автора, который никогда не нарушает сроки и вносит необходимые исправления по первому требованию. Она считалась человеком надежным. Насколько удалось узнать Мику, она редко ссорилась с людьми. Словом, не писательница, а мечта каждого редактора.

Глаза Мика стали закрываться. Плоть понемногу успокаивалась под действием более трезвых мыслей. Но все же, засыпая, он гадал, чем сейчас занимается Эмили.


Когда она проходила мимо, из-под его двери не выбивалось света. Но когда она заканчивала уборку на кухне, сверху доносился шум воды. Ничего не скажешь, он хорошо сложен и достаточно строен: ни унции лишнего жира. И никакого пивного брюшка, хотя ест он, словно сто лет голодал! Эмили нравились мужчины с хорошим аппетитом. И он не устранился, позволив ей одной убирать со стола. Немедленно вскочил, чтобы помочь. Наверняка это влияние его ирландской бабки.

Эмили задумчиво улыбнулась, но тут же стала гадать, как он выглядит без хорошо сидевших брюк и сшитой на заказ рубашки. Воротничок был расстегнут, но она не видела волос на его груди. Выглядывавший клочок кожи был гладким. Каково это – провести ладонями по загорелой мужской коже? Интересно, она мягкая? Но может, эта кожа обтягивает железные мышцы? По крайней мере, ей так казалось.

Вода в ее ванне остывала. Эмили наскоро ополоснулась и вышла из воды, вытираясь на ходу. Обнаженная, она вошла в спальню и критически оглядела себя в большом трюмо. Ничего не скажешь, тощей ее не назовешь. Не то что его подружки-модели!

От ирландской семьи она унаследовала тонкую кость, но, как у польских родственников, на этих костях наросло немало мяса, и теперь она носила двенадцатый размер.[3 - Соответствует европейскому сороковому.] В наше время такой размер считается достаточно солидным. Может, он посчитает ее толстухой? Достаточно ли она хороша, чтобы соблазнить мужчину, в постели которого перебывало немало английских аристократок?

Она продолжала пристально рассматривать себя в зеркале. Груди довольно хороши и идеально округлы. А вот бедра широковаты, зато изящно изогнуты, и ноги вполне можно назвать стройными. Она оглянулась через плечо, пытаясь рассмотреть попку. Пухленькая, но упругая и хорошей формы. Ладно, пусть она не модель, но немногие могут похвастаться таким телом. Да и не важно, понравится ли ему, поскольку она намерена любым способом соблазнить его, чтобы потом вставить в роман эротические сцены и заодно узнать, как это бывает на самом деле и из-за чего поднято столько шума.

Но сколько раз им придется переспать? Неужели одного будет недостаточно? Что, если придется заниматься этим всю ночь? А вдруг ему придется не по вкусу то, что она делает, и он откажется продолжать?! Что ж, тогда она попросту обратится к своему герцогу. Разве он не советовал именно это, при условии, что она расстанется с девственностью? Ну может, все было не совсем так, но он дал понять, что как только она испытает реальную страсть, соблазны «Ченнела» – к ее услугам.

Но как ей обольстить Майкла Девлина? Он человек опытный, и к тому же привык сам принимать решения и выбирать женщин. Все сексуальные руководства, которые были у Эмили, детально и красочно показывали изысканные и сложные позиции, но не давали совета, как заманить мужчину в постель.

Что там сказала Саванна? Сдаться на его милость? Она считала, что Эмили как раз в его вкусе. Но вряд ли столь пресыщенный мужчина, как Майкл, воспримет ее всерьез. Да он дважды на нее не взглянет! Впрочем, может, ему надоели элегантные светские дамы? Кто знает… Вдруг именно маленькая деревенская девчонка, нуждающаяся в его помощи, привлечет внимание этого красавца? Сумеет ли она осуществить задуманное, не показавшись при этом полной дурой?!

Что ж, скоро она все узнает.

Эмили взяла со стула ночную рубашку, натянула и неожиданно подумала, что, наверное, стоит завтра заглянуть в «Лейси натингс»[4 - Кружевные пустячки (англ.).] и купить что-то более сексуальное, чем можно завлечь мужчину. Или все будет выглядеть слишком очевидным? С другой стороны, старая хлопковая рубашка вряд ли подходит для ночи страсти. Эмили готова побиться об заклад, что все его женщины носят модное, шелковое с кружевом, белье. А что, если он разгадает ее замыслы?

Совершенно растерявшись, Эмили машинально легла в постель, натянула одеяло и, не успев закрыть глаза, погрузилась в глубокий сон. День выдался долгим, и следующий обещает быть не легче.


Глава 3


Мик так и не понял, что его разбудило: запах кофе или пекущихся булочек с корицей. Он приподнял голову и понял, что лежит на животе. Лениво перевернувшись на спину, он с наслаждением принюхался. Большие напольные часы пробили девять.

Взглянув в окно, он увидел, что день сегодня ясный. И по какой-то причине понял, что в отличие от других суббот ему совершенно не хочется спать. Наверное, потому, что всю ночь дрыхнул, как бревно.

Мик встал, почистил зубы, побрился и оделся, после чего тут же спустился вниз, навстречу восхитительным ароматам, несущимся из кухни Эмили Шански.

– Проклятие! – Эмили быстро поставила на рабочий стол противень, который вынимала из духовки, и швырнула полотенце в раковину.

Он мгновенно очутился рядом, взял ее руку и сунул под холодную воду.

– Ничего страшного. Что случилось?

– Я едва не забыла о булочках и, вместо того чтобы взять прихватку, сунулась в духовку с полотенцем.

Желая поблагодарить Мика, Эмили повернула голову и оказалась с ним нос к носу. Ее синие глаза удивленно распахнулись… и тут он поцеловал ее.

Ее губы оказались невероятно мягкими. Она благоухала сиренью и сладкими булочками. Он обнял ее за талию, продолжил поцелуй и ощутил, как она прижимается к нему. Тут что-то не так!

Мик застонал и отпустил ее.

– Простите. Я не должен был этого делать, – пробормотал он, отступая.

– Почему же? – выпалила она, неожиданно поняв, что придется завладеть инициативой. При всей репутации соблазнителя Девлин был настоящим джентльменом. И его поцелуй оказался восхитительным! Ее еще никогда так не целовали: нежно, страстно, яростно…

– Думаю, мы оба знаем ответ, – сухо обронил он.

– Садитесь, Девлин, – велела она, ставя на стол кружку с кофе. – Съешьте сладкую булочку, и давайте обсудим тот факт, что нас, похоже, тянет друг к другу.

Господи милостивый! Неужели она действительно посмела сказать такое?

Судя по его изумленному лицу, так оно и есть.

– Я ваш редактор, – напомнил он.

– И Саванна Баннинг считает, что очень хороший, – кивнула Эмили. – Но какое отношение имеет это обстоятельство к нашему взаимному влечению?

– Вы знаете леди Палмер? – спросил он.

– И очень давно. Я была ее свидетельницей, когда она и сэр Реджинальд семь лет назад решили зарегистрировать брак. Я крестная мать достопочтенного Уильяма.

Мик удивленно покачал головой. Ему и в голову не приходило, что Эмили Шански может знать прекрасную и раскованную Саванну Баннинг. И одному Господу известно, что наговорила ей про него эта сплетница леди Палмер.

– Между нами могут быть только деловые отношения. Остальное выходит за рамки приличия, – попытался объяснить он, уже понимая, что она и без него это знает.

– Вздор! – отмахнулась Эмили, пододвигая ему булочки и масло. – Итак, вы хотите переспать со мной?

«Семь бед – один ответ», – решила она про себя. В конце концов, времени у нее мало, а эротическая, чувственная «Строптивая герцогиня» должна выйти в конце декабря.

Он вдруг поперхнулся булочкой и закашлялся так, что лицо покраснело от напряжения.

– Воды! – охнул он, вскакивая.

Эмили принесла стакан воды. Глотнув, Мик обрел то, что с большой натяжкой могло сойти за самообладание.

– Вы, конечно, шутите? – предположил он.

– А вам весело? – сухо ответила она, хотя в синих глазах плясали веселые искорки, а губы подергивались, словно она с трудом удерживалась от смеха.

Маленькая ведьма явно наслаждается его смущением. Как она поступит, если он прямо объявит, что разгадал ее проделки, и назовет обманщицей? Упадет в его объятия или, взвизгнув, удерет со своей уютной кухоньки? Майкл Девлин терпеть не мог, когда его пытались одурачить, и, кроме того, всегда сам выбирал, с кем ему спать. Но сейчас не мог противиться искушению. Если он хочет заслужить авторитет у своего автора, нужно с самого начала сделать все, чтобы Эмили поняла, кто здесь босс.

– Честно говоря, – начал он, глядя в васильковые глаза, – я вовсе не хочу спать с вами, Эмили Шански. Давайте называть веши своими именами. Я хочу вас трахнуть. Захотел, как только увидел. Конечно, наша связь абсолютно немыслима, но я не из тех, кто всегда играет по правилам. Вот вам мои условия. Принимаете? – коварно улыбнулся Девлин и едва не рассмеялся при виде ее изумленного лица. Похоже, ему удалось шокировать хорошенькую мисс Шански грубыми и откровенными речами.

Эмили громко сглотнула и изобразила невозмутимость, которой на самом деле вовсе не чувствовала.

– Хорошо, – кивнула она наконец. – Тогда мы займемся этим сегодня вечером.

Ее сердце бешено колотилось.

– О нет, ангелочек, – удивленно пробормотал он, не желая позволить ей взять верх. – Я так не играю. Никаких графиков для вас и меня. Обожаю спонтанность. Думаю, сейчас самое время для начала нашего маленького приключения, не считаете?

Он встал и шагнул к ней. Губы смешливо подергивались.

– Но сейчас утро! – запротестовала Эмили, отступая.

– Неужели вы никогда не занимались этим при свете дня, ангелочек?! Поверьте, это так же здорово, как и ночью, а иногда даже лучше, поскольку всегда есть шанс на то, что кто-то войдет и обнаружит, что вы самозабвенно трахаетесь на своем идеально выскобленном кухонном столе.

Зеленые глаза коварно блеснули. Крадущейся походкой он стал подбираться все ближе к тому месту, где она стояла.

Эмили, сама того не сознавая, продолжала пятиться. Неужели люди занимаются любовью на кухонных столах?! Быть того не может!

Она хотела было возмутиться, но любопытство оказалось сильнее. Поэтому она приняла холодный вид и спокойно объявила:

– Лично я, Девлин, куда больше предпочитаю комфорт постели и терпеть не могу вуайеризма. Это так вульгарно и дурно характеризует увлекшуюся парочку.

Вот! Это должно поставить его на место… как надеялась Эмили. Но, Боже, во что она впуталась? Так ли уж хороша эта идея? Может, проще взять напрокат парочку порнофильмов?

– Прекрасно, – протянул он. – Твоя комната или моя? И немедленно!

– Но сейчас неподходящее время, – забормотала было Эмили, но тут же ахнула, когда он рывком прижал ее к себе. Боже, он так хорошо пахнет!

– Может, ты динамистка, Эмили? – мягко спросил он, прижимая ее руку к своей ширинке. – Но так нечестно.

Ее пальцы непроизвольно сомкнулись на твердом гребне, распиравшем джинсы. И она тихо охнула. Его плоть под ее ладонью казалась тверже железа.

– Если хочешь остановиться, Эмили, сейчас самое время. Продолжай ласкать меня подобным образом, и возврата не будет, – прошептал он, зарывшись лицом в ее волосы.

Она не знала, что ответить. Неужели она зашла слишком далеко, чтобы попытаться сбежать?

«Трусиха, – упрекнул внутренний голос. – Ты хотела все узнать, и теперь такая возможность представилась».

«Ладно-ладно, я сделаю это, черт возьми!» – раздраженно ответила она этому назойливому голосу и, чуть приоткрыв губы, взглянула на Девлина, гадая, что сейчас последует.

Теплые пальцы погладили ее щеку. Зеленые глаза пристально всматривались в ее лицо.

– Эмили? – хрипло спросил он, потрясенный невероятно острой реакцией на ее предложение.

Мик жаждал вонзиться в нее, заставить кричать от восторга, молить о том, что он мог ей дать. И он даст ей и это, и гораздо, гораздо больше, пока они оба не ослабеют так, что весь следующий день не сумеют пошевелиться. Что такого в этой женщине? Почему она вызывает в нем подобные чувства? Они едва знакомы, но ведь это никогда не было препятствием для его вожделений. А она, похоже, испытывала то же самое, но, помимо всего, некая застенчивость и невинность побуждали его быть нежным с ней.

– Эмили! – повторил он. – Да или нет?

– Да, – выдавила она. Такого она от себя не ожидала!

Эмили не противилась, когда он повел ее наверх, в свою спальню. Где свечи, мерцающие на мягком весеннем ветру? Где розы, наполняющие воздух благоуханием? Никакой романтики! Все грубо и примитивно, но… но, к собственному удивлению, оказалось, что именно этого она от него хотела. Они не влюблены. Ей нужен мужчина, который взял бы ее девственность и показал все, что необходимо знать для создания утонченно эротического романа, которого требовал «Стратфорд». В конце концов, это нечто вроде сбора материала к роману. Материала, который обеспечит наибольшую правдоподобность ее сочинению. Иначе ей не спасти свою карьеру! Черт! Редактор обязан помогать автору!

Стук закрывшейся за ними двери вернул ее к реальности.

– Вы ведь не боитесь меня? – мягко спросил он. – Мы оба хотим этого, не так ли, Эмили?

Очевидно, он давал ей возможность остановить безумие.

Но Эмили кивнула. Она знала, что сейчас будет, потому что перечитала много пособий по сексу за последние несколько недель. И все же тряслась от страха и опасалась, что, если заговорит, дрожь в голосе ее выдаст и Мик немедленно пойдет на попятную.

На ней была желтая хлопковая майка, которую Мик немедленно стянул и бросил на стул.

– Мне нравится твой выбор белья, – улыбнулся он, потрогав верх кружевного узкого лифчика. – А теперь посмотрим, как это расстегивается. О, спереди!

Он расстегнул крючки, и бретельки тут же соскользнули с ее плеч. Еще секунда, и лифчик лег рядом с майкой.

– О, Эмили, – выдохнул Мик, зачарованно глядя на ее груди, – как они прелестны!

Маленький холмик лег в широкую ладонь. У нее оказались маленькие, острые розовые соски. А Эмили тем временем лихорадочно пыталась сообразить, что делать ей. Вот когда она начала понимать необходимость практического опыта! В книгах не говорилось ни о чем подобном. Может, ей следует, в свою очередь, раздеть его?

Эмили принялась неловко возиться с пуговицами его рубашки. Наконец рубашка сползла на пол, и пальцы Эмили легли на его широкую грудь. Какая мягкая кожа… и какие твердые мышцы!

В одной из книг она видела, как женщина целует мужские соски, и сейчас, склонив голову, сделала то же самое.

Он тем временем расстегнул и снял с нее джинсы.

– Для такой приличной дамы ты носишь очень чувственное белье, – повторил он, оглядывая шелковые бикини.

– В тон лифчику. Красивое белье – мой единственный порок, – тихо призналась она, в свою очередь, расстегивая его джинсы и стягивая их с узких бедер. И тут же ахнула: – О! Ты не носишь…

Она смущенно осеклась.

– Не ношу. И ты с этой минуты тоже не будешь носить. Никаких лифчиков и трусиков, пока ты со мной. Я хочу, чтобы ты была готова принять меня в любую минуту. А ты будешь очень хорошей девочкой и исполнишь мою просьбу, верно? – спросил он, срывая с нее бикини. Рука быстро скользнула между ее ног и сжала пухлый холмик. У Эмили перехватило дыхание.

– Н-никакого белья? – пролепетала она.

– Когда я захочу поиметь тебя, ангелочек, не стоит тратить на раздевание время, за которое я мог бы сделать нас обоих счастливыми.

– Вы со всеми своими женщинами так обращаетесь, Девлин? – выпалила Эмили. Она не может позволить себе потерять контроль над ситуацией. О Боже, какие у него горячие руки!

Он перебирал завитки на ее венерином холмике, и Эмили не могла сдержать пробежавшей по спине дрожи.

– Так ты хорошая девочка или нет? – уточнил он, проникнув языком в раковину ее маленького ушка. – Мне кажется, что под всей этой чинностью и правильностью все-таки кроется испорченная девчонка!

– Сама не знаю, кто я, но уверена, что вы меня просветите на этот счет! – выпалила она. – Но я уже знаю, что вы – скверный мальчишка!

Она, обнаженная, в объятиях нагого мужчины! И все еще способна вести беседу?! Что, во имя неба, подумали бы о ней бабушки? Но по крайней мере она не Кэти!

– Как все писатели, ты слишком много болтаешь, – прошептал он, прежде чем впиться поцелуем в ее рот. Его язык обвел сомкнутую линию ее губ, и она инстинктивно приоткрыла их, позволив ему ворваться внутрь. Их языки сплелись.

Он прижал ее к себе. Их голые тела соприкасались, и ощущение было непередаваемо возбуждающим. «Неужели именно это и называется французским поцелуем?» – спросила она себя. Неплохо, и к тому же его дыхание отдает мятой и кофе. Она позволила ему ласкать языком свой язык.

Он толкнул ее на кровать, так, что ноги свисали через край, после чего встал на колени и положил ее ноги себе на плечи.

Что он делает?!

Его темная голова оказалась между ее раздвинутых бедер.

Эмили тихо взвизгнула от удивления и едва не потеряла сознание, когда он раздвинул пальцами складки ее лона и стал лизать тот кусочек плоти, о существовании которого она до сих пор весьма смутно подозревала.

Правда, сумела припомнить нечто подобное, изображенное в тех же пресловутых руководствах, но так до конца и не понимала, что же там происходило. Зато поняла сейчас!

– О Боже!

Его язык продолжал обводить крошечный бугорок, ставший невероятно чувствительным, неутомимо лизал розовый бутон плоти. Эмили почти теряла сознание от наслаждения, которое дарил ей его язык.

– Пожалуйста, – задыхаясь, повторяла она. – Пожалуйста…

Эмили молила, сама не зная о чем. Но ей необходимо это получить!

Однако Мик вдруг отпустил ее и встал.

– Нет! – выкрикнула она, шокированная собственной реакцией. – Нет!

Смеясь, Мик поднял ее и поцеловал.

– Ощути собственный восхитительный вкус, Эмили! – воскликнул он, садясь, и, перекинув ее через колено, наградил тремя быстрыми, чувствительными шлепками. – Я чувствовал, что ты скверная девчонка, ангелочек. Давай пошалим вместе.

Он поднял ее и снова уложил на постель.

– Эти милые маленькие грудки требуют особого внимания, – решил он, лег рядом и прижался губами к ее соску. – Ммм… почти так же вкусно, как твоя сладкая «киска».

О Господи! Никакие книги не подготовили ее к такому! Что еще от нее ускользнуло? Нужно каким-то образом доказать ему, что она наслаждается ласками.

– Эй, теперь моя очередь, – объявила она и, отстранившись, стала целовать его соски. Язык дерзко скользнул ниже, к его пупку. Внизу кустилась обильная черная, как ночь, поросль. А его плоть…

На какой-то момент она испугалась. У мужчин в ее книгах не было ничего подобного. Он, казалось, был куда больше. Толще. Длиннее.

– Только не бери меня в рот, – простонал Девлин. – В первый раз я хочу войти в тебя, ангелочек. У тебя нет презервативов? Я, честно говоря, не ожидал ничего подобного.

– Нет, – покачала головой Эмили.

– Ничего страшного. Я недавно проверялся. Абсолютно здоров. Как насчет тебя? Ты на таблетках?

– Угу, – солгала она, подозревая, что, узнав правду, он просто поднимется и уйдет. Как она могла принимать противозачаточные таблетки, если до сих пор они были ни к чему?! Ведь до этой минуты она ни разу не была с мужчиной!

Он поднял ее и положил на себя, проводя своей плотью между ее бедрами. Не успела она опомниться, как он перекатился вместе с ней, широко развел ее ноги и сжал ладонями лицо.

– Я еще никогда так сильно не хотел женщину. В чем твое чародейство, Эмили Шански? – прошептал он, прежде чем поцеловать ее. Такого чувственного поцелуя ей еще не доводилось испытывать. Его теплые губы манили и соблазняли. Эмили чувствовала, что самые ее кости плавятся от почти невыносимого наслаждения. Сейчас он войдет в нее…

Она напряглась, и, к ее удивлению, Мик немедленно это заметил.

– В наш первый раз я не стану спешить, – заверил он. – Хотя мне до смерти хочется ворваться в тебя. От нетерпения схожу с ума, ангелочек. Но ты должна навсегда запомнить ту минуту, когда Мик Девлин впервые трахал тебя.

Головка его пениса мягко ткнулась в ее лоно.

– Знаешь ли ты, как трудно мне быть терпеливым? Ты такая тесная, ангелочек, и так готова принять меня…

Он снова поцеловал ее, продвинувшись еще на дюйм.

Эмили зажмурилась что было сил и почти не дышала, полностью сосредоточившись на том, что с ней происходит. Его налитая, длинная плоть раздвигала стенки ее лона. Она чувствовала, как ее тело смыкается вокруг него, как неумолимо он прокладывает себе дорогу. Когда это кончится? И где та таинственная штука, называемая оргазмом, которая непременно должна произойти с ней? Узнает ли она, когда это случится?

Майкл Девлин едва справлялся со своей безумной похотью, чтобы дать своей партнерше все наслаждение, которого та заслуживала. Кроме того, он знал, что Эмили отплатит ему тем же. Оргазм, медленно копившийся в нем, будет монументальным. Но тут, к его величайшему недоумению, медленное, сладостное продвижение было остановлено. Сначала он подумал, что это только кажется, но нет! Он не ошибся!

– Иисусе! Ты девственница? – ахнул он, глядя на лежавшую с закрытыми глазами Эмили. – Немедленно открой глаза, коварная маленькая ведьма, и скажи всю правду! Ты девственница, верно?

Эмили упорно не открывала глаз.

– Д-да, – прошептала она.

– О Господи, ангелочек, но я не могу остановиться. Прости меня, – выдохнул он и, не успела она вздохнуть, мощным выпадом прорвал тонкую преграду.

Эмили взвизгнула.

– Ты делаешь мне больно! – всхлипнула она. Почему никто не предупредил ее о боли?! Неужели так будет всегда? Значит, ее книги бесполезны?!

– Лежи смирно, – велел он. – Сейчас боль утихнет. Чертова дурочка, ты должна была меня предупредить!

Вопреки сердитым увещеваниям его ладонь нежно гладила ее лицо.

– Если бы я сказала, ты бы ушел, – охнула она.

– Возможно, – согласился он.

– По-моему, сейчас не время это обсуждать, – пробормотала она почти с сожалением.

– Ты права, ангелочек, не время, – кивнул он и снова стал целовать ее, мягко и нежно.

Боль действительно исчезла почти так же быстро, как появилась. Ресницы Эмили вновь опустились, и она позволила себе окунуться в мир ощущений. Теперь ее тело с готовностью принимало его плоть. Он шепотом объяснял, что ей следует делать, и она с готовностью следовала его наставлениям. Ее ноги обвили его торс, и он скользнул в нее еще глубже. Эмили задохнулась от наслаждения.

– О да! – услышала она собственный голос, и он тихо рассмеялся. Они легко нашли нужный ритм, и Эмили была на седьмом небе от восторга.

– Прости, – простонал он, – я сейчас кончу.

И она почувствовала, как теплый поток излился в ее лоно. Эмили вздохнула от удовольствия.

– Могу я получить еще, сэр? – спросила она.

Майкл, тяжело дыша, отодвинулся. Он только сейчас поимел первую девственницу, начиная со своих пятнадцати лет, поскольку вовсе не был убежден, что его тогдашняя молодая подружка Морин Даффи была невинна. А вот Эмили Шански, несомненно, сохранила девственность до тридцати одного года. Ее тугая маленькая перегородка разлетелась под настойчивым натиском его плоти; его оросила ее теплая кровь.

Опустив глаза, он увидел следы этой крови на своем «дружке», на ее бедрах, на простыне.

– Этого больше не случится, – сурово объявил он, хотя знал, что лжет самому себе. Ему все равно, что убедило ее сделать ему столь драгоценный подарок, и он почему-то был безрассудно счастлив. И хотел большего.

Эмили приподнялась на локте и заглянула в его разгоряченное лицо:

– Девлин, давай начистоту. Если ты не будешь продолжать свои наставления в искусстве страсти, я не смогу написать чертову эротическую книгу, которую требует от меня Мартин. Теперь понимаешь нашу проблему? И ты мой редактор, верно? Ты обязан мне помочь. Это, в конце концов, твоя работа. Я не намереваюсь спускать свою карьеру в унитаз только потому, что Джей-Пи Вудз никак не может смириться с тем, что семь лет назад ты отказался ее обслужить.

– Господи! Да ты намеренно соблазнила меня! – расхохотался Девлин. – А я-то думал, ангелочек, что все обстоит наоборот!

– Ты прав, – призналась Эмили. – И теперь, когда мы отделались от моей осточертевшей девственности, ты научишь меня всему, что нужно знать для написания самого эротического и чувственного романа на свете. Кстати, Девлин, твоя карьера тоже на кону. Как и моя!

Мик невольно ухмыльнулся. Подумать только, он считал ее чопорной маленькой мисс и воображал, что ему придется немало потрудиться, чтобы добиться от нее результата, которого требовал «Стратфорд». Но Эмили Шански сумела одурачить его, и он честно признавался, что восхищается ею за это. Ничего не скажешь, она умеет бороться!

– Прежде всего, женщина, мне необходим завтрак, чтобы восстановить силы, – объявил он. – А потом объяснишь, где раздобыть презервативы. В аптеке? В торговом центре? И тебе лучше взять у доктора Сэма рецепт на противозачаточные таблетки. Ты ведь ничего не принимаешь, маленькая негодная лгунья!

– Зачем мне таблетки, если до сегодняшнего дня я ни разу не занималась сексом? – ухмыльнулась она.

– Я бы отшлепал тебя, если бы не подозревал, что тебе это понравится.

– Значит, Девлин, мы все-таки будем любовниками? – мягко спросила Эмили.

– Мы уже любовники, ангелочек. Но этого не следовало делать, как ты сама понимаешь, – покачал головой Майкл.

– Ты сказал, что, едва увидев, уже хотел меня, – напомнила она.

– Хотел, но это еще ничего не значит, – парировал он. – О, я знаю о своей репутации: Девлин – ирландский Казанова. Но я никогда раньше не спал со своими авторами. Знаешь, как говорится, не стоит смешивать бизнес с удовольствием.

– Как насчет «Сплошная работа и никаких развлечений лишают человека всяческой радости»? – поддела она.

– Я отсылаю тебя в душ, – велел он.

– Единственный душ в доме – в твоей ванной. – Мило улыбнулась она. – Идешь со мной?

Девлин пораженно качнул головой:

– Иисусе! Какого демона я выпустил на свободу!

– Ой! – охнула Эмили, выбираясь из спутанных простыней. – У меня все болит! Ты эксперт, поэтому скажи, скоро это пройдет?

– Посмотрим, как будешь чувствовать себя после душа, – решил он.

Эмили кивнула и направилась в ванную. Вскоре послышался шум воды.

Но Мик снова и снова спрашивал себя, что он наделал. Это чистое безумие! Что, если она влюбится в него? Какой кошмар тогда начнется! Но что, если он влюбится в нее?

И тут он был вынужден признать, что уже влюблен. А ведь они знакомы меньше недели, и все же во время первой встречи он уже знал, на каком-то глубинном уровне, что Эмили Шански – та женщина, которую он ждал всю свою жизнь.

И он вожделел ее. Господи, как вожделел! Стоило лишь подумать о ней, как его плоть твердела! Как подобное волшебство могло произойти с Майклом Девлином, пожирателем женщин, жившим под девизом «Любовь на моих условиях и скорое расставание»? Он не заслуживает такой девушки, как Эмили Шански, и, пожалуй, следует сдержать чувства шестнадцатилетнего юнца, так и буйствующие в теле сорокалетнего мужчины!

Их связь будет продолжаться на строго деловой основе. Останется их личным делом. Другим все знать не обязательно. Он обучит ее страсти, и этой науки окажется вполне достаточно для того, чтобы написать требуемую издательством книгу, но на этом – все! Когда должна выйти книга? В конце декабря?

И тут Майкл Девлин решил, что им предстоят восхитительные совместные лето и осень. Ну а потом он скажет Мартину Стратфорду, что возвращается в Лондон. Его приглашает крупное издательство «Рэндом хаус». Пусть Джей-Пи Вудз станет главой «Стратфорда». Эрон Фишер позаботится, чтобы Эмили получила выгодный контракт в любом издательстве.

Эмили вышла из ванной, завернутая в полотенце.

– Твоя очередь, – сообщила она.

Когда он, приняв душ, появился в спальне, она уже была в джинсах и желтой майке и держала в руках лифчик и трусики.

– Пойду положу это, и встретимся на кухне, – улыбнулась она, выходя из комнаты и оглядываясь на ходу.

Мик кивнул, чувствуя, как наливается жаром его тело под ее восхищенным взглядом.

«Возьми себя в руки, Девлин», – безмолвно велел он. Сначала еда, а потом он уложит Эмили в постель на весь остаток дня.

Мик натянул джинсы, слегка поморщившись, потому что налезали они с трудом и едва застегивались.

С утра он спустился на кухню босиком, привыкнув ходить так у себя дома. Эмили и не подумала возражать, поэтому он и на этот раз не позаботился сунуть ноги в туфли.

Эмили уже жарила яйца.

– Судя по выражению твоих глаз, – лукаво заметила она, – нам понадобится много сил. Лишний протеин не повредит.

Он зашел ей за спину и обнял за талию одной рукой. Другая скользнула под майку и сжала грудь.

– Яйца – это неплохо, – согласился он, прикусывая мочку ее уха и лаская сосок большим пальцем.

– В другой сковороде у меня колбаски, – добавила она. Ее груди напряглись, а между бедрами внезапно повлажнело. – Девлин, если ты и дальше будешь продолжать в этом же духе, мы окажемся на кухонном столе. Немедленно прекрати, иначе все сгорит! Не желаю, чтобы о нас знал весь город!

Он убрал руку, но продолжал держать ее за талию.

– Почему ты до тридцати одного года оставалась девственницей?

– Как тебе известно, меня воспитывали две бабушки. Мои родители были соседями. Этот дом принадлежал бабушке О'Майли. Она была последней из семейства Данемов, одних из основателей Эгрет-Пойнт. Кэти – ее дочь. Этот дом и тот, что справа, были построены Данемом для дочерей-близнецов, когда они обе вышли замуж в 1860 году. Бабушка – потомок одной из дочерей, Мэри Энн Данем. Ее сестра, Элизабет Мод, – владелица другого дома, но этот род прервался в 1954-м, когда ее дочери-близнецы, так и не выходившие замуж, умерли старыми девами. Именно тогда дедушка Шански купил дом. Кэти родилась в 1957-м, Джо – в 1956-м. Правда, между ними всего полгода разницы, поэтому они оказались в одном классе. Отец родился в марте, в День святого Иосифа, мать – в сентябре. На праздник святого Михаила и всех ангелов, – объяснила Эмили, выкладывая яйца на подогретую в духовке тарелку и добавляя колбаски. – Они были лучшими друзьями. Садись, Девлин, ешь! Потом, в выпускном классе, благодаря Джо наша школьная футбольная команда попала на первый чемпионат штата по футболу. Он был одним из тех типичных ведущих игроков, которых так часто показывали в голливудских фильмах сороковых годов. Кэти тоже была киношным персонажем: этакий симпатичный голубоглазый капитан команды чирлидеров. Все знали Джо и Кэти. И любили, начиная с соседей и заканчивая учителями. В городе устроили праздник, и все перепились, даже Кэти и Джо. Тогда-то они здорово повеселились на заднем сиденье машины. Утром оба поняли, что совершили ошибку, и решили поскорее обо всем забыть и по-прежнему оставаться лучшими друзьями. Джо утверждал, что они были крайне смущены случившимся.

Она положила яичницу с колбасками на свою тарелку и села рядом с Миком.

– Но тут вмешалась ты, – ухмыльнулся Девлин.

– Именно. Когда Кэти все поняла, пришлось рассказать Джо, а потом они во всем признались бабушкам. Дедушка Шански к тому времени умер, оставив бабушку вдовой с двумя сыновьями. Когда настал март, Кэти получила стипендию в Уэллесли, а Джо – в Принстоне. Без этих стипендий у них просто не было средств на обучение, а ведь оба мечтали о серьезной карьере. Поэтому Кэти скрыла свое положение, чтобы ее не вышибли из колледжа, и бабушки увезли детей в соседний город, где заставили пожениться гражданским браком, чтобы на мне не было клейма незаконнорожденной. После окончания школы и до начала занятий в колледже Кэти, как объявила ее мать, отправилась в большое турне по Европе. На самом же деле все это время она пребывала в приличном церковном приюте для согрешивших девушек, пока я не появилась на свет. Меня предполагали отдать на удочерение в порядочную католическую семью, но бабушки, впервые увидев внучку, дружно запротестовали и забрали ее к себе.

– А твои родители развелись? – допытывался Девлин.

– Гражданский брак был аннулирован на том основании, что невеста во время заключения брака не достигла положенного законом возраста. При этом никто не позаботился упомянуть о согласии родителей. И это позволило Кэти и Джо венчаться в церкви, когда они наконец выбрали себе спутников жизни. После Уэллесли Кэти закончила юридический факультет Йельского университета и вышла замуж за Картера Фелпса-четвертого. У нее двое детей: Феба и Картер-пятый. Джо стал доктором, педиатром. Женился на славной ирландочке Мэри Шаннон, и теперь у них трое сыновей: Джо, Фрэнк и Шон.

– Ты не называешь своих родителей мамой и папой, – заметил он.

– Я никогда не считала их таковыми, – пожала плечами Эмили. – Мы с матерью виделись только на Рождество, когда она, по настоянию бабушки О'Майли, приезжала домой. По-моему, в другое время она вообще забывала о моем существовании. Не пойми меня неправильно: Кэти хорошая женщина и прекрасная мать для Фебы и Картера, но я для нее – всего лишь досадное напоминание о давней ошибке. Конечно, до помолвки ей пришлось рассказать будущему мужу о своем маленьком грешке, поскольку оба знали, что Картер-четвертый собирается идти в большую политику. На пышной свадьбе меня открыто представляли всем гостям. Картер даже хотел, чтобы я разбрасывала на пути новобрачных розовые лепестки, но Кэти не позволила. В глазах окружающих я считаюсь отпрыском от юношеского неудачного брака, который был аннулирован. Мне нравятся Картер и дети, а Феба обожает мои книги. Кэти потрясена моей карьерой и успехами. Время от времени репортеры именуют меня падчерицей сенатора Фелпса из Виргинии. Но такое бывает нечасто. Предпочитаю быть собой.

– Я уже это понял, – кивнул он, потянувшись к сладкой булочке и щедро намазывая ее маслом. Так она – падчерица сенатора? Может, теперь его депортируют из страны за совращение девственной падчерицы Фелпса? – А твой отец?

– О, Джо – хороший парень. В детстве я видела его куда чаще, чем Кэти, но занятия медициной требовали много времени. Правда, он всегда помнил мой день рождения. Когда он женился, Мэри Шаннон хотела, чтобы я жила с ними, но бабушки наотрез отказались. Поэтому ей пришлось родить троих детей. Джо и Фрэнк уже старшеклассники, а Шон – в начальной школе. Меня всегда приглашают на праздники. Мэри Шаннон – чудесная женщина с широкой душой, и хотя бабушка Шански была немного обескуражена ее энтузиазмом, все же по достоинству ценила ее любящую натуру. Но теперь ты понимаешь, почему я никогда не называла их отцом и матерью. Да, они дали мне жизнь, но вовсе не были моими родителями. – Эмили встала: – Надеюсь, ты наконец наелся? Если съешь еще одну булочку, тебе станет плохо. Ты уже слопал четыре! – Она потянулась к его тарелке.

– У нас впереди тяжелая работа, Эмили Шански, – ухмыльнулся он. – Но сначала мне нужно в аптеку за презервативами. Объясни, где это?

Она назвала адрес аптеки и добавила:

– Постарайся не привлекать излишнего внимания. Мало того что у тебя внешность запоминающаяся, да еще этот «хили». Не хочешь же ты, чтобы все в «Стратфорде» узнали, что у нас роман? Я уж не говорю об Эгрет-Пойнт! Это маленькой городок, Девлин.

– Я вырос в точно таком же, – вздохнул он и, выйдя с черного хода, помахал ей рукой, прежде чем направиться к машине. Он хорошо знал, что ему нужно: самые тонкие в мире резинки с хорошей смазкой. Оставалось надеяться, что в аптеке такие окажутся. И она должна как можно скорее получить рецепт на таблетки. Он вовсе не желает пользоваться чертовыми резинками дольше, чем необходимо. Не желает, чтобы что-то стояло между его плотью и горячим, влажным лоном Эмили Шански.

Мик медленно вырулил из ворот задним ходом и выехал на Фаундерс-уэй, как раз когда Рина Зелигман сворачивала на маленькую улочку. Они обменялись кивками.

Интересно, куда это он собрался?

Рина остановила «лексус» у дома Эмили.

– Эмили, это я, Рина, – окликнула она.

– Я наверху, перестилаю постель, – отозвалась Эмили. – Сейчас спущусь.

– Нет, я поднимусь и помогу тебе, – возразила Рина, взбегая по ступенькам. – Почему ты меняешь простыни в гостевой спальне? Это не «Гранд-отель», солнышко, и я уверена, что мистер Шик не раз проводил две ночи подряд на одних и тех же простынях.

Но тут что-то привлекло внимание Рины.

– О Боже! – театрально воскликнула она. – Ты переспала с ним! Надеюсь, он догадался надеть презерватив? Я попрошу Сэма дать тебе рецепт. Нет, заставлю его дать тебе запас таблеток на пару месяцев. Не хочешь же, чтобы в городе пронюхали, что ты поимела своего редактора. Я никогда не спрашивала тебя ни о чем подобном, но ведь это твой первый раз, так? И как тебе понравилось?

Эмили побагровела, как свекла.

– Первый. Так откуда же мне знать, хорош он или нет?

– Знаешь. Женская интуиция, – пояснила Рина.

– Тогда он хорош.

– Почему сейчас? И почему именно он? – удивилась Рина. – А-а, сексуальные сцены. Я совсем забыла!

Эмили принялась натягивать на подушки чистые наволочки.

– Да, ведь он мой редактор и, следовательно, обязан помогать мне, – ухмыльнулась она. – И на карту ставится не только моя, но и его карьера. Он не женат, ни с кем не живет, почему бы мне не воспользоваться этим?

– По-моему, ты выбрала достойную кандидатуру для своего первого раза, – согласилась Рина. – Но почему ты не воспользовалась «Ченнелом»?

– Пыталась, но, похоже, их реальность и наша должны в этом случае совпадать. А мой новый герой как две капли воды похож на Девлина. Теперь ясно?

Рина кивнула.

– Значит, ты хотела его с самого начала, – заметила она, помогая Эмили натянуть простыню и взбить одеяло.

– Это и было самым странным, Рина. В ту секунду, как наши глаза встретились, меня словно в живот ударили. Все казалось, что я давно знаю Майкла Девлина, хотя до этого мы ни разу не виделись. Вот и пойми, что происходит. Нет, покрывала не нужно.

– Ладно, – хихикнула Рина. – В таком случае мне пора. Поеду, привезу тебе таблетки от Сэма. Или предпочитаешь пластырь?

– Девлин отправился за презервативами. На этот уик-энд хватит, – отмахнулась Эмили.

– Если только ты уже не успела залететь, – бросила Рина.

– Но ты прекрасно знаешь, что в первый раз женщины не залетают.

Судя по виду, Рина не только удивилась, но и возмутилась:

– Кто, во имя Господа, наплел тебе этот вздор? Надеюсь, не твои бабки?!

– Полагаю, в тот момент я думала не вполне связно, – покаянно пробормотала Эмили.

– Ой-вей! Когда твой редактор завтра отбудет домой, немедленно приходи к нам. Пусть Сэм тебя осмотрит. Эмили Шански, я обещала твоим бабкам присмотреть за тобой после их смерти и не собираюсь нарушать слово.

– Хочешь сказать, я могла… могла забеременеть после одного раза? О Боже, Рина! Но какого черта мои подруги в колледже несут такую чушь, если на самом деле все обстоит иначе? – расстроилась Эмили. – Господи, я ничем не лучше Кэти, хотя так старалась быть лучше! Да ведь и она забеременела после первого же раза!

Она выглядела так, словно вот-вот расплачется. Рина поспешно обняла ее за плечи.

– Милая, все хорошо. Вероятно, все обошлось, но следует быть осторожной. Школьницы вечно верят во всякие глупости, чтобы оправдать поступки, которых им ни в коем случае совершать нельзя. – Она весело рассмеялась. – Приедешь к Сэму в понедельник, после того как горячий парень отправится домой, но я уверена, что все в порядке.

Она отодвинула Эмили и вытерла слезу с ее щеки.

– И ты совершенно из другого теста, чем Кэти. Ты милая, заботливая и настоящее солнышко. Женщина, родившая тебя, не обладала ни одним из этих качеств.

– Ты никогда не любила мою мать, – задумчиво протянула Эмили.

– Не любила и не люблю. Но и ненависти не питаю. Она просто не в моем вкусе, лапочка. Видимо, меня раздражают ее самоуверенность и абсолютное безразличие к окружающим. Помню, когда умерла твоя бабка, ее мать, она заявилась сюда только в утро похорон. Да еще и в лимузине. И как только мать опустили в могилу, тут же уехала. Даже не осталась на поминальный обед.

– Ей нужно было срочно возвращаться, какой-то важный процесс, – вспомнила Эмили.

– Могла бы и отложить заседание. Ради всего святого, ведь это ее мать! – резко бросила Рина. – Но твоя бабка всегда твердила, что Кэти не позволит ничему и никому встать на пути ее успеха. Даже беременности и родам.

Она собрала грязные простыни.

– Суну их в корзину с бельем, когда буду уходить. Не хочу столкнуться с твоим редактором.

– Спасибо, – выдохнула Эмили. – И, Рина…

– Что, милая?

– Я люблю тебя.

– Ладно уж! – отмахнулась Рина, употребив излюбленное выражение бабушки О'Майли, и с улыбкой поспешила вниз.

Эмили оглядела комнату. Все выглядело как обычно, но она больше никогда не увидит эту спальню в прежнем свете. Здесь она потеряла девственность. Между ног до сих пор немного саднило, но она выживет.

Она услышала, как за Риной захлопнулась входная дверь. Пожалуй, ей тоже пора спуститься вниз и заняться ужином. С прошлой ночи осталась говядина. И подливка. Много подливки. Горячие сандвичи с ростбифом и салат – звучит неплохо. Да, и еще десерт. Она испечет простой трехслойный бисквит с клубничным джемом и посыплет его сахарной пудрой.

Вернувшись из своей экспедиции, Майкл Девлин нашел ее на кухне.

– Миссия выполнена! – объявил он, высоко поднимая маленький пакетик. – Но прежде чем я снова потащу вас в постель, мисс Шански, хочу кое-что узнать о книге, которую вы задумали написать. Кроме того, объясните, есть в Эгрет-Пойнт действительно хороший ресторан, где мы могли бы поужинать сегодня? Я немедленно заказываю столик.

– А я решила приготовить нам ужин. Горячие сандвичи с говядиной и бисквит, который я как раз ставлю в духовку. Мы можем съесть его за чаем.

– Нет, я хочу пригласить тебя в ресторан, – настаивал он.

– Дай подумать…

Господи, в вечер субботы весь Эгрет-Пойнт ужинает в ресторанах и кафе. Если ее увидят в компании с незнакомым мужчиной, наверняка пойдут слухи. А Эмили не желает отвечать на нескромные вопросы!

– По-моему, лучший ресторан – в старой гостинице, в Ист-Харбор. Конечно, это далековато, но дорога идет вдоль моря и места на редкость живописные. Надеюсь, ты не возражаешь?

– Нет. Туда долго добираться?

– Примерно с полчаса, – пояснила она, ставя в духовку три формы с бисквитами и устанавливая таймер на полчаса. «Желтые страницы» лежали в ящике стенного шкафчика. – Вот, тебе лучше позвонить прямо сейчас. Весной и летом в ресторанах яблоку негде упасть. Все рады выйти из дома, подышать свежим воздухом.

Мик взял у нее справочник, нашел нужный номер, взял мобильник и позвонил.

– Заказываю столик на восемь. Не возражаешь?

– Разумеется, нет. Сейчас принесу предварительные наброски. Пока торт в духовке, предпочитаю работать здесь.

Мик кивнул. Эмили почти сразу же вернулась, неся проволочную корзинку и розовую папку.

– Садись, – велела она, выдвигая стул и для себя.

– Ты еще ничего не писала?

– Нет. Только пару словесных портретов, не более того. Сначала я хотела посоветоваться с тобой. С Рейчел мы всегда так делали, и тогда сюжетные линии становились яснее. Ты согласен работать так же?

– Разумеется. Я здесь не для того, чтобы менять методы твоей работы. Просто хочу помочь тебе встать на твердые рельсы. Секс, как ты обнаружила, – добавил он с лукавой ухмылкой, – иногда бывает в реальной жизни, поэтому твой сюжет тоже должен отражать реальную жизнь.

– Я еще слишком мало знаю о сексе, – оправдывалась она, – так почему бы нам не начать с основной идеи?

– Начинай, – велел он.

– Ты знаешь историю Алого Первоцвета?

– Разумеется. Потрясающее историческое повествование баронессы Орци о сэре Перси Блэкни.

– Так вот, моя книга примерно в этом же роде, только роль сэра Перси играет женщина, – сообщила Эмили.

– Почему?

– Что «почему»?

– Почему она отправляется во Францию спасать людей от террора? У нее должна быть чертовски веская причина, – пояснил он.

– Ее мать была французской аристократкой, отец – английский граф. Кэролайн семнадцать лет, и она почти год прожила в Нормандии вместе с матерью. Они приехали в Нормандию в прошлом году, навестить родных. Граф узнает, что жену и дочь арестовали вместе с родственниками графини и заточили в подвал родового замка. Несчастный делает все возможное для освобождения своих любимых. А тем временем во Франции его жена и дочь стараются выжить любыми способами. Их тюремщику понравилась Кэролайн, но мать спасает ее, отдавшись негодяю, который потом бросает ее на потеху своим людям, поскольку она не дала ему удовольствия, предвкушаемого от насилия над ненавистной аристократкой. После этого мать Кэролайн смертельно заболевает и едва держится за жизнь. Но в этот момент Робеспьер, получивший огромный выкуп от графа, отдает приказ освободить заключенных. Мать берет с дочери слово никому не говорить о случившемся и умирает, когда их судно уже подходит к берегам Англии. По-моему, причина достаточно веская. Впрочем, я могу внести изменения еще до того, как начать писать.

– Прекрасное начало! – воскликнул он. – Драматичное и трогательное. Мне нравится. Но каким образом она решает спасать других? Если ей всего семнадцать, вряд ли в георгианской Англии девушке позволили бы действовать столь смело. Насколько я понимаю, тогдашние женщины были не вольны в своих поступках.

– Отец, потрясенный смертью жены, кончает самоубийством. Но перед гибелью отдает кое-какие распоряжения относительно дочери. Наследником графа становится его никчемный брат, мот и ничтожество, но хотя титул переходит к нему, поместье не является майоратом. Граф оставляет завещание, в котором почти все состояние отдает дочери, а из остальных денег предстоит выплачивать небольшое содержание брату и слугам.

Побывав у поверенного, он едет к своему другу, герцогу Малинкорту, пожилому бездетному человеку, и просит его жениться на Кэролайн, чтобы уберечь ее состояние от жадных лап братца. Брак, разумеется, должен быть фиктивным. Состояние перейдет к ней, когда герцог умрет и она, оставшись прекрасной, молодой и богатой вдовой, сможет второй раз выйти замуж по любви. Если же Кэролайн останется незамужней, дядя непременно найдет способ добраться до ее денег и обязательно их проиграет, оставив ее нищей. Кэролайн ничего не знает о планах отца, но, как послушная дочь, все еще потрясенная случившимся во Франции, соглашается выйти за герцога. На следующий день после свадьбы граф пускает себе пулю в лоб.

Убитая горем Кэролайн в ужасе узнает от своего добродушного старика мужа, каким образом сумел защитить ее отец, прежде чем покончить с собой. И тогда она клянется отомстить французским революционерам, уничтожившим ее семью. Она ищет единомышленников среди людей своего круга и начинает действовать. У врагов она получает прозвище Лаванда, поскольку всегда оставляет побег лаванды на том месте, где удалось вырвать очередную жертву из клещей мадам Гильотины.

– Очень мило, – заметил Мик, – но куда мы вставим эротические сцены?

– Старый герцог умирает, когда Кэролайн исполняется двадцать лет, – продолжала Эмили. – Наследником становится его племянник, мечтающий жениться на Каро. Дядя знал и полностью одобрял его намерения. Он даже предложил жене, после соответствующего периода траура, выйти замуж за его племянника. Но та отказывается, боясь, что молодой и зоркий муж узнает о ее подвигах и посадит под замок. Однако новый герцог, Джастин Траэрн, соблазняет ее. Она обещает стать его женой при условии, что сохранит независимость. Он соглашается, потому что страстно ее любит.

По случайности – и не допытывайся о подробностях, потому что я сама еще не знаю, как все будет, – он узнает, чем занимается жена, и сначала возмущен столь непристойным для женщины поведением. Но потом его охватывает страх за нее. Он объявляет ей, что знает все, и, пытаясь заставить его понять мотивы своих поступков, Каро рассказывает мужу правду о том, что случилось с ее матерью. Тогда Траэрн понимает, что единственный шанс остановить и спасти любимую женщину от постоянно грозящей ей опасности – найти тюремщика и людей, изнасиловавших ее мать, и прикончить на месте.

– Мне и это нравится, – решил Девлин. – Очень нравится. Совсем неглупо, и мы можем вставить несколько жарких любовных сцен между Каро и Траэрном. Женщины, которым нелегко пришлось в жизни, будут отождествлять себя с героиней, Кэролайн переживает комплекс вины человека, которому удалось выжить там, где погибли другие, и это заставляет ее делать то, на что она в обычных обстоятельствах не осмелилась бы.

Таймер на рабочем столе звякнул, и Эмили поднялась, чтобы проверить бисквиты. Удостоверившись, что они идеально пропеклись, она выключила духовку, вытащила формы и поставила охлаждаться.

– Пахнет вкусно, – облизнулся Мик. – Что это за торт?

– Так, старомодный бисквит, который часто пекла бабушка. Прослойка из клубничного джема и посыпка из сахарной пудры.

– Моя ирландская бабка тоже пекла такой. Мой любимый.

– У тебя все самое любимое, – засмеялась она. – Что бы я ни приготовила, все пожирается в мгновение ока. По-моему, Девлин, в тебе сидит солитер.

– Ростбиф, шоколадный мусс, торт с джемом… что тут не любить? – искренне удивился он.

Эмили снова рассмеялась.

– Ты мне нравишься, Девлин. Я очень расстроилась, узнав об уходе Рейчел. Но оказалось, что у нее достойная смена.

– Об этом говорить еще рано. Я пока что не редактировал твою рукопись, – усмехнулся он. – И вообще будет справедливо, если ленч приготовлю я. Мне нужен хлеб, дешевый сыр, скажем, чеддер, медовая горчица и оливковое или сливочное масло. И чугунная сковородка.

– Сандвичи с жареным сыром! Мои любимые! – ахнула она.

– Поторопись, женщина, и неси скорее все, что я перечислил, – строго велел Мик, шлепнув Эмили.

– Есть, сэр! – послушно ответила та, спеша выполнить приказ. – Хочу, чтобы ты знал: я большая любительница и ценительница жареного сыра, так что тебе лучше постараться.

– Я мастер во всем, за что берусь, – заверил он, – и ты скоро в этом убедишься.

– Смотри, мне судить, – предупредила она.

Он расплылся в улыбке, внезапно поняв, что абсолютно счастлив. А Майкл Девлин не мог припомнить, когда в последний раз находился в столь завидном состоянии.


Глава 4


Эмили сбежала вниз. Девлин уже ожидал ее в старомодной гостиной бабушки, находившейся напротив более современной столовой. Здесь же стояла мебель, сохранившаяся со времен бабушкиного детства.

– Как я выгляжу? – осведомилась Эмили, входя в гостиную. На ней было кремовое платье с узором из фиалок, облегающим лифом и легкомысленной широкой юбкой, с подолом фестонами. Подойдя ближе, она кокетливо покружилась, чтобы он оценил эффект. Сегодня днем они снова занимались любовью, а потом немного подремали. Второй раз все прошло еще лучше, и настроение у Эмили было на редкость хорошее. Сегодняшний секс стал настоящим откровением, и все же она невольно гадала, как все происходило бы с другим мужчиной.

Она поймала его восхищенный взгляд.

– На тебе трусики и лифчик? – вдруг спросил он.

– Конечно. Ведь мы уходим, – недоуменно протянула она.

– Нет, – покачал головой Мик. – По-моему, я ясно сказал: когда ты со мной, никакого белья. Сними все.

– Но мы идем в публичное место! – запротестовала она.

– А если я на обратном пути остановлюсь, чтобы заняться любовью в машине? Если собираешься на каждом шагу противоречить мне, может, лучше найти другого любовника?

– Черт возьми, Девлин, я не хочу другого любовника! Где мне искать его в этом городе?! И я не желаю, чтобы люди сплетничали обо мне и каком-то местном жителе! Ты идеальный любовник. Живешь в большом городе и, кроме того, понимаешь мою проблему и причину, по которой я выбрала тебя. Во всяком случае, не будешь предъявлять претензий, когда я скажу, что уже научилась всему, что должна знать, и попрошу тебя удалиться.

– Тогда надеюсь, ты доверишься мне настолько, что не будешь сомневаться в моих просьбах. Если хочешь, чтобы я стал твоим наставником, значит, должна во всем повиноваться. Я никогда не причиню тебе зла, ангелочек. Просто хочу, чтобы ты познала истинную страсть. Сними трусики и лифчик, Эмили.

Эмили, не снимая платья, расстегнула лифчик, вытащила бретельки через короткие рукава и положила его на мягкое бархатное кресло.

– Можно подумать, ты уже проделывала это раньше, – хмыкнул он.

– Заткнись, – велела она. – Это самый быстрый способ избавиться от лифчика, когда приходишь домой, и к тому же известный любой женщине на свете.

С этими словами она полезла под юбку, стащила трусики и швырнула рядом с лифчиком.

– Доволен?! Господи, надеюсь, никто ничего не заметит! – яростно прошипела она. – Ты что-нибудь видишь сквозь ткань?

– Нет, – солгал он, хотя втайне любовался очертаниями ее стройных ног.

– Ну, теперь мы идем?

– Нет. Подними юбку и дай мне увидеть твою «киску».

– Девлин! – ахнула она.

– Подними юбку, – жестко приказал он.

– До чего все это вульгарно! – воскликнула Эмили, но тут же взвизгнула, когда он перегнул ее через подлокотник дивана, лицом вниз, задрал платье и принялся шлепать, придерживая другой рукой за поясницу.

– Ты очень, очень, очень испорченная девчонка, Эмили Шански, – объявил он, подчеркивая каждое слово очередным шлепком.

Она была скорее удивлена, чем страдала от боли, и, честно говоря, все это крайне возбуждало. Во всяком случае, ее лоно горячечно пульсировало.

– А теперь извинись и скажи, что больше не будешь такой скверной девчонкой, – потребовал Девлин.

– Не скажу! – ответила Эмили, вступая в игру и втайне желая, чтобы он продолжил начатое. – И ты меня не заставишь.

Девлин ухмыльнулся, довольный тем, что она так быстро учится.

– Еще как заставлю! – объявил он, продолжая наказание, пока ее попка не порозовела.

Наконец она взмолилась о пощаде.

– Не смей вставать, – скомандовал Девлин. – Оставайся в той же позе.

– Есть, сэр, – издевательски откликнулась она и тут же услышала тихий шорох расстегиваемой молнии и треск разрываемого пакетика с презервативом. – О! – воскликнула она. – Ты собираешься поиметь меня?

– А ты хочешь, чтобы тебя трахнули? – спросил он и, сжав ее бедра, плавно скользнул в глубины жаждущего лона. Эмили была очень влажной, и шлепки, очевидно, безмерно ее возбудили, потому что она немедленно принялась нетерпеливо ерзать попкой по его чреслам. – Это так? Скажи вслух, Эмили. Скажи: «Я хочу, чтобы меня трахнули».

Несколько секунд он оставался абсолютно неподвижным, а она тем временем изнемогала от вожделения. Он был безмерно большим, длинным и толстым и жадно пульсировал в стенках ее лона.

– Я хочу, чтобы меня трахнули, Девлин, – не колеблясь, попросила она.

О да! Она хотела, чтобы ее трахали, перегнув через подлокотник дивана прабабки Мэри Энн.

– Сделай это со мной, – прошипела она и тут же ахнула. Он стал вонзаться в нее, касаясь какого-то неведомого местечка, отчего буря ощущений обрушилась на Эмили. Она в жизни не испытывала ничего подобного. – О Господи! Что это? Не останавливайся. Только не смей останавливаться, Девлин! О-о-о!!!

Тем временем он сумел обнаружить ее G-зону и сейчас трудился над ней. Эмили билась и всхлипывала от страсти, захлестнувшей ее. Напряженная плоть все глубже вонзалась в тесное лоно, доводя ее до исступления. Крики восторга подстегивали его желание, пока Мику не показалось, что он вот-вот взорвется. Однако он держался из последних сил, чтобы дать ей время. И тут это случилось!

Эмили почувствовала, что теряет сознание. Тело готово было разлететься на миллион осколков. Ее била крупная дрожь, наполняя невероятными ощущениями, и она поняла: значит, это и есть оргазм! Восхитительно! Восхитительно!

– Кончай, Девлин, черт тебя побери! – выкрикнула она. – На этот раз я хочу, чтобы мы были вместе.

– Готова?

– Вперед! – почти взвизгнула Эмили.

На этот раз повиновался он, и на какое-то краткое мгновение показалось, будто это поразительное состояние будет продолжаться вечно. Наконец он обмяк на ней. Оба задыхались. Потом Мик медленно приподнялся и отодвинулся.

– С тобой все в порядке? – осведомился он с некоторым сочувствием.

– Нет, и никогда больше не будет, – объявила Эмили. – Это было потрясающе. Господи, что мои предки должны были подумать о нас?!

И она тихо рассмеялась, глядя на украшавшие стены портреты.

– Подозреваю, что в прошлом подлокотник этой софы не раз использовался для подобных игр, – возразил он. – Эти викторианцы были людьми похотливыми, несмотря на лицемерные заверения в обратном. Черт, до этого я вовсе не был голоден, а сейчас просто умираю!

– Я тоже, – призналась она. – Дай мне несколько минут, чтобы вымыться, да и тебе не мешает избавиться от этого. – Она показала на полный презерватив, все еще украшавший его плоть.

– Согласен, – усмехнулся он. – Ты возбуждаешь во мне лучшие инстинкты, ангелочек.

– А по-моему, ты просто ненасытен, – ответила она, убегая.

Уже через четверть часа они сидели в машине и выезжали на мостовую. Перед уходом Эмили оставила включенным фонарь на крыльце.

Следуя ее указаниям, он вырулил на живописную двухрядную проселочную дорогу, бегущую вдоль голубой водной полосы, именуемой залив Эгрет-Пойнт. Противоположную сторону украшала роскошная желто-зеленая майская растительность. Мик заметил гнезда скопы, уже населенные обитателями. Местность была поразительно красивой, и Мик задался вопросом, нельзя ли арендовать здесь летний домик. В Эгрет-Пойнт куда спокойнее, чем в Монтоке, а он вдруг ощутил тоску по тишине.

По пути они почти не разговаривали. Мик не знал, как следует себя вести редактору, проведшему целый день в постели с собственным автором. Она безошибочно улавливала тон и настрой в этой сцене с укрощением, которую оба разыграли в элегантной маленькой гостиной. Он был восхищен и заинтригован этой женщиной. При мысли о том, что он все летние уик-энды проведет за столь приятной работой, его плоть дернулась. Он вынудил себя думать о чем-то менее легкомысленном.

– Сейчас лучше сбросить скорость, – посоветовала она. – Гостиница – справа от нас. За следующим поворотом. Парковка – на обочине дороги.

«Хили» свернул за поворот и въехал на стоянку. Мик вышел и обошел низко сидящую спортивную машину, чтобы открыть дверь для Эмили.

Гостиница оказалась совершенно очаровательной, в чисто колониальном стиле с некоторой примесью Лоры Эшли.[5 - Американский дизайнер, известная своим пристрастием к сельскому стилю.] В ресторане были сводчатые потолки и множество свечей. Некоторые горели в оловянных люстрах, свисавших с потолочных балок, остальные стояли на столах. К облегчению Эмили, посетителей было немного, и она не увидела никого из Эгрет-Пойнт. Пока что все шло прекрасно.

– Вижу, сегодня у вас тихо, – заметила она официанту, подошедшему, чтобы принять заказ.

– Чуть позже яблоку негде будет упасть. Премьера весеннего мюзикла в «Эгрет-Пойнт плейхаус». После половины одиннадцатого свободных столиков не будет. Могу я предложить омаров? Только что выловлены.

Они сделали заказ. Девлин попросил сырых устриц и омара с зеленью. Эмили предпочла фруктовый компот с домашним клубничным шербетом, равиоли со шпинатом и сыром и салат. Официант посоветовал «Ленз бланш де нуар», и Девлин заказал бутылку. Обслуживать их не спешили, но все же перерывов между блюдами почти не было. Пробежав глазами меню десертов, оба заказали домашнее мороженое крем-брюле и кофе.

– Будь это июль, я попросила бы сливовый пирог. Это что-то невероятное! – облизнулась Эмили. – Они пекут его только со свежими сливами с соседних ферм.

– В таком случае придется его попробовать, – кивнул Мик. – Я тут подумал, Эмили… не знаешь ли ты, где здесь можно снять домик на лето? Я собирался поехать в Монток, но Эгрет-Пойнт мне больше по вкусу. Тихо. Никаких фальшивых знаменитостей, и дорога гораздо легче.

– Разве ты не собирался приезжать ко мне на уик-энды? – удивилась она.

– Я планирую отдохнуть в августе. Ты весь уик-энд прилагала немалые старания, чтобы нас не видели вместе, но долго хранить тайну не удастся. Одно дело, когда редактор приезжает для совместной работы, и нам вполне может сойти с рук это объяснение, когда один из соседей заметит, что «хили» каждый уик-энд стоит на твоей подъездной дорожке, но если я проведу с тобой несколько недель, от твоей репутации, ангелочек, ничего не останется.

– Спрошу Рину, – пообещала Эмили. – Она все знает.


Рина действительно знала. И предложила идеальное решение, когда вместе с Эмили пила кофе в понедельник утром.

– Коттедж Эрона и Керка, – объявила она, потянувшись к палочке мармелада. – Мальчики в августе уезжают в Италию. На пару недель, по рекомендации друга, наняли виллу в Тоскане. Кроме того, Эрон хотел несколько дней пробыть на Капри. Керк считает, что в августе там настоящий зоопарк, но вы знаете, как он потакает маленьким капризам моего брата. Сегодня же позвоню Эрону, а он уже свяжется с Горячим парнем. Пусть обо всем договорятся сами. Кстати, о твоем редакторе: когда он снова явится?

– Пока что он будет приезжать по уик-эндам. Только не на следующей неделе. Летит в Лондон, чтобы проверить, как там его жиличка. У Мика в Лондоне дом, и он сдал его на год какой-то американке, – пояснила Эмили.

– Наверное, тебе будет недоставать секса, – откровенно бросила Рина. – Правда, Сэм утверждает, что на этот раз пуля пролетела мимо, но лучше заранее позаботиться о себе и сесть на таблетки.

– У меня не будет времени тосковать по сексу, – отмахнулась Эмили. – Пора приступать к книге. Сегодня же. И пожалуйста, поблагодари доктора Сэма за меня. – Наклонившись, она обняла Рину. – И спасибо за то, что объяснила, какая я идиотка.

– Так бабушки не говорили тебе ничего подобного? – удивилась Рина. Кейт Шански, конечно, была женщиной сдержанной, чего никак не скажешь об Эмили О.

– В обоих домах секс определенно был табу. Думаю, они никак не могли пережить того, что их дети хотя бы однажды да занимались сексом, а в результате появилась я. Им обеим было около пятидесяти, когда я родилась, а дедушкам было хорошо за пятьдесят. Да и год выдался скверным. Старший брат Джо был убит во Вьетнаме, и дедушка Фрэнк впал в депрессию, которая и погубила его. Мне тогда исполнилось три года.

– Да, Фрэнк Шански действительно любил старшего сына. После его смерти Джо ничем не мог ему угодить. Он вечно твердил: «Фрэнки сделал бы это лучше или быстрее». Но, по правде говоря, Фрэнки был большим неуклюжим олухом, а все мозги достались Джо. Но что теперь говорить? – Рина вздохнула. – Так как же ты усвоила те жалкие крохи, которые до сих пор знала о сексе?

– На уроках здоровья в средней школе. Тогда я ужасно смущалась. Выучила только то, что требовалось для экзамена, и благополучно обо всем забыла.

– И ничуточки любопытства? – поразилась Рина, которой пришлось прилагать немало усилий, чтобы удержать собственных детей от вопросов и чтения книг о сексе.

Эмили покачала головой.

– Слишком боялась стать похожей на Кэти и Джо и огорчить бабушек, – пояснила она.

– Ничего не скажешь, они вырастили прекрасную внучку, но даже их трудно назвать идеальными. И, судя по всему, Майкл Девлин – потрясающий любовник, милая. Никогда не видела, чтобы ты светилась так, как сегодня утром.

– Рина, – медленно произнесла Эмили, – что, если я влюблюсь в него?

– Значит, влюбишься, – философски пожала плечами Рина. – Какая тут трагедия? Ну подумаешь, разобьешь сердце. Сердца заживают. Поверь мне. Я знаю.

– Вряд ли я решилась бы лечь с ним в постель, если бы он совсем мне не нравился. И, Рина, он действительно слишком мне нравится, – пожаловалась Эмили.

– Только не показывай виду, милая. Как только ты раскиснешь, и он это увидит, в ту же минуту сбежит без оглядки. Он коварный холостяк, дамский угодник. Только если первым признается, что неравнодушен к тебе, можешь дать понять, что чувство, возможно, взаимно, – посоветовала Рина.

Эмили приехала домой и поднялась в мансарду, где устроила свой кабинет и библиотеку. Она использовала компьютер как печатную машинку и даже не подключила его к Интернету.

Сейчас она сидела перед большим плоским монитором и смотрела в пустой экран. Наконец, зная, что лучший способ начать роман – это опустить пальцы на клавиатуру, она стала печатать. Поместила в центре заголовок, за которым последовали имена авторов, агентов, адреса агентства, обычный и электронный. Завершив подготовительную работу, она перешла к следующей странице, и на экране появилось слово «Пролог».

Далее следовала история о том, как Кэролайн, герцогиня Малинкорт, стала Лавандой, отважной женщиной, спасавшей угнетенных во время террора в революционной Франции.

Когда она поднялась, на улице было уже темно.

Всю неделю и первый уик-энд лета Эмили работала, не покладая рук. Эсси, ее домоправительница, следила, чтобы хозяйка была накормлена, а на уик-энд даже оставила еду в морозилке. К ее досаде, Девлин звонил только дважды: утром понедельника, чтобы поблагодарить за чудесно проведенное время, и в четверг – сообщить, что улетает в Англию и перезвонит во вторник, когда вернется на работу. И попросил поблагодарить Рину: оказалось, что он снял коттедж Эрона и Керка на весь август, до Дня труда,[6 - Официальный праздник, отмечаемый 1 сентября в США и Канаде.] пока владельцы будут в Италии.

– Не хочешь знать, что я делаю? – спросила она в четверг.

– Отсиживаешь свою милую маленькую задницу, работая над книгой. По крайней мере я на это надеюсь.

– Я работаю в трусиках-бикини и кружевном лифчике, – поддразнила она. – Тех самых, которые ты заставил снять меня в прошлую субботу, прежде чем мы поехали в ресторан. Помнишь?

– Э-э… что-то припоминаю, но весьма слабо. Сними трусики, Эмили.

Он звонил по мобильному и мог быть уверен, что их не подслушают.

– Зачем?

– Хочу, чтобы ты поиграла со своей шаловливой «киской» и точно описала, что сейчас делаешь и что испытываешь в этот момент, – хрипло потребовал он.

– Я сняла трусики, – поспешно заверила она. – И играю с кудряшками внизу живота. Все почти так, словно ты рядом.

– Коснись себя, – приказал он, – и скажи, каким именно пальцем.

– Средним. О-о, Девлин, я уже мокрая! Жаль, что это не твой язык. О-о, как хорошо! А ты? Уже затвердел.

– Да, – признался он.

– И меня нет рядом, чтобы ублажить тебя. Научишь меня в следующий раз сосать твой «петушок»? М-м… как же приятно! Конечно, не так, как твой язык, но пока и это сойдет.

Девлин застонал.

– Когда я доберусь до тебя, Эмили, ты горько пожалеешь, что дразнила меня, – пригрозил он.

– Я снимаю лифчик, Девлин. И остаюсь совершенно голой. Сжимаю груди, а соски уже сморщились, потому что я воображаю, как ты сосешь их.

– Положи руки на свою «киску» и начинай играть с собой. Я хочу, чтобы ты кончила. Хочу, чтобы представляла, как мой «петушок» входит в тебя, снова и снова, задевая то крошечное местечко, которое воспламеняет тебя, заставляя кричать. Я привезу тебе подарок из Англии, чтобы помочь расслабиться, когда меня нет рядом. В Лондоне есть магазинчик, где продаются ужасно порочные сексуальные игрушки, и я найду для тебя нечто особенное.

Эмили громко вздохнула в телефон, отдаваясь восхитительному клиторальному оргазму.

– Мило, Девлин, но до тебя далеко. Да, привези мне игрушку. У меня никогда не было таких.

– Пока, ангелочек, – ответил он, перед тем как отключиться.

Невольное раздражение охватило Эмили. Ей нужно было от него нечто большее, чем поток непристойностей. Оставалось надеяться, что и он как следует помучается от неудовлетворенного желания. К тому же она была ужасно задета тем, что он не соизволил приехать. Сейчас, воскресным днем, она отчетливо поняла, что тоскует по Девлину. Тоскует по безумному сексу, которым так наслаждалась в прошлый уик-энд.

Встав, она спустилась в спальню и нашла телевизионный пульт. Сегодня утром она заказала «Ченнел» до конца уик-энда. Таковы были преимущества одинокой женщины. Не существовало опасности, что молоденькая девушка случайно включит его и обнаружит воплощение своих фантазий до того, как будет готова к столь шокирующему зрелищу.

Эмили набрала нужные цифры и нажала кнопку. И немедленно очутилась в освещенной свечами спальне.

Да, обстановка прекрасная. Но лучше бы занавеси были зелеными, а не красными…

Занавеси немедленно сменили цвет, став темно-зелеными. Цвет великолепно оттеняли придерживавшие их тяжелые золоченые шнуры.

Сама Эмили была в брюках и сапогах для верховой езды. Плащ намок от дождя.

– О, миледи! – воскликнула молодая смазливая девушка, горничная герцогини, вбегая в комнату. – Герцог прибыл с час назад. Я сказала ему, что не знаю, спуститесь ли вы к ужину, поскольку неважно себя чувствуете.

– Молодец, Мэри, – кивнула герцогиня. – Помоги мне выбраться из мокрой одежды.

– Надеюсь, поездка во Францию прошла успешно, миледи? – спросила Мэри. Девушка знала тайну хозяйки и искренне восхищалась ее стремлением помочь другим. Мало того, вместе с герцогиней устраивала прибывающих в Англию беженцев, утешала детей, общалась со слугами, чудом спасшимися от гильотины.

– Весьма успешно, – заверила хозяйка. – Мы спасли герцогиню Д'Олме, ее сестру и их детей прямо из-под носа мадам Гильотины. Месье Робеспьеру придется объясняться перед гражданским комитетом.

Смеясь, она стащила сапоги и мокрые чулки.

– Горячая ванна уже готова, миледи, – сообщила Мэри. – Вы всегда пунктуальны, даже если дороги развезло.

Герцогиня разделась и ступила в ванну, которую горничная поставила в спальне, перед огнем. В этот момент дверь отворилась, и вошедший герцог с любопытством уставился на жену в лорнет.

– Мэри сказала, что вам нездоровится, мадам, однако я нахожу вас в ванне, – заметил Джастин Траэрн, лениво оглядывая герцогиню. Зеленые глаза неожиданно блеснули.

– Всю эту неделю я очень уставала, милорд. Но это не значит, что я должна ходить неряхой. Кроме того, я вполне способна принять ванну и даже смогу поужинать с вами. Как идут дела в Лондоне?

– Скука, – отмахнулся он, деланно зевая. – Мы можем поужинать в ваших покоях, мадам. Не хотелось бы чрезмерно утомлять вас. Вы, случайно, не в положении? Малинкорту необходим наследник. Сами знаете, у меня его нет.

– Это не совсем так, – возразила герцогиня. – Вы забываете о сыне вашей сестры.

– Не пойдет! – покачал головой герцог. – Мэри! Тебя ведь так зовут?

– Да, милорд, – прошептала Мэри, приседая в реверансе.

– Иди и передай повару, что мы с ее светлостью будем ужинать здесь. Но только через час. А до этого никто не смеет нас беспокоить. Ясно?

– Да, милорд, – кивнула Мэри, краснея до корней светлых волос. Повернувшись, она выбежала из комнаты.

– В самом деле, Траэрн, вы слишком откровенны, – упрекнула герцогиня.

– Я и не собираюсь ничего скрывать, мадам. Самые восхитительные женщины Лондона преследуют меня, но я не хочу никого, кроме собственной жены. И поэтому вынужден вернуться домой, в Малинкорт. Совершенно шокирующее положение дел, не находите?

Он снял бутылочно-зеленый фрак и бросил на стул. Развязал широкий белый галстук и швырнул поверх фрака, после чего медленно расстегнул рубашку с жабо, которая легла рядом с галстуком. Сев, он стянул ярко начищенные сапоги для верховой езды и снова поднялся.

– Траэрн, что вы затеяли? – поинтересовалась герцогиня.

– Намереваюсь поиметь вас, дорогая, – любезно ответил он, расстегивая тесные бриджи для верховой езды и стаскивая их вместе с подштанниками. – Я еще не готов взять любовницу, да и вы не дали мне наследника. Как только вы родите двоих сыновей, я оставлю вас в покое, если уж так пожелаете. Но до этого времени я ограничу свою светскую жизнь и посвящу себя вам и воспроизводству маленьких Траэрнов. Я знаю, почему ваш отец выдал вас за моего покойного дядюшку. Хотел защитить дочь и ее состояние от распутного брата. А дядюшка пожелал, чтобы я женился на вас после его смерти, когда титул перейдет ко мне. Кроме того, в моей жизни не было другой женщины, более подходящей для роли герцогини. Я ждал целый год, пока вы были в трауре. Мы поженились. Ваш первый брак был фиктивным. В отличие от нашего союза. Впрочем, я и не обещал вам целомудренной жизни. Пытаясь щадить вашу чувствительность, я был более чем терпелив. Но теперь мое терпение подошло к концу. Немедленно выходите из этой ванны, мадам!

– Я никогда не отказывала вам в ваших супружеских правах, милорд, – холодно бросила герцогиня.

– Но и выполняли свой долг без всякого энтузиазма, – пожаловался он. – Лежите подо мной как бревно. Неужели в вас нет ни искорки страсти? Или у вас каменное сердце? Да есть ли оно вообще?

Герцогиня медленно поднялась из фарфоровой ванны. Вода струилась по ее роскошному телу.

– Сердце у меня есть, милорд. Я просто не готова стать матерью. Все три года замужества за вашим дядей я преданно ухаживала за ним. Еще год провела в трауре. И вышла за вас через месяц после окончания траура. Мы женаты всего шесть месяцев, и большую часть времени вы проводили в Лондоне. Я предпочитаю деревню. Разве я не заслужила несколько месяцев покоя, прежде чем выполнить свой долг перед вашей семьей?

И как она может позволить себе забеременеть, если постоянно путешествует между Англией и Францией во имя спасения невинных?!

– Черт побери, Каро, я влюблен в тебя! – неожиданно воскликнул герцог. – Полюбил с первого взгляда. С того дня, когда дядя познакомил меня со своей молодой женой. Старый герцог знал о моих чувствах. И знал также, что никто из нас не предаст его. Так оно и вышло. Но он понял, что со мной ты будешь в безопасности. Поэтому и заручился нашим обещанием пожениться. Он хотел, чтобы ты вела обычную жизнь, какая должна быть у каждой женщины. И еще хотел, чтобы я получил тебя.

Герцог взял большое полотенце, висевшее у огня, и, шагнув к герцогине, накинул полотенце на нее.

– После смерти дяди прошло почти два года. Я хочу детей, и хочу их сейчас!

Он наспех вытер ее и, подняв, понес к кровати.

– Траэрн! – запротестовала она. – Ты ведешь себя как варвар!

– Скорее, как муж, желающий свою жену, – процедил он сквозь зубы. – Вы смеете отказывать мне, мадам?


– Хочу я написать эту сцену именно в таком ключе? – спросила себя Эмили и, проснувшись, обнаружила, что лежит в постели. – Должен ли он признаваться ей в любви?

Она глянула на часы. Четыре утра. Вот тебе и «Ченнел». Сегодня придется включить его пораньше. Да, герцогу следует признаться Каро в любви. Именно ее жажда мести мешает признаться, что она, в свою очередь, тоже любит мужа. Пожалуй, так будет правильно.

Повернувшись, она взбила подушку и снова закрыла глаза.

Она вышла из «Ченнела» как раз в ту минуту, когда герцог собирался заняться любовью с собственной женой. Но впервые Эмили была не только наблюдательницей. Она оказалась в шкуре герцогини. Стала Кэролайн Траэрн. Весьма интересный опыт. Волнующий. И все же она была не готова переспать с герцогом. Конечно, это смехотворно, но она чувствовала, что в противном случае изменит Девлину. Однако герцог как две капли воды был похож на Девлина. А «Ченнел» – всего лишь фантазия, а не реальность, не так ли? Или она стеснялась заниматься любовью в тесном пространстве «Ченнела», а потом переносить опыт на страницы своей книги? Однако она наверняка могла описать все, что делала вместе с Девлином.

Он приедет в Нью-Йорк не раньше вторника, И не появится в Эгрет-Пойнт до вечера пятницы. У нее полно времени, чтобы подробно описать свою первую любовную сцену и представить Мику, когда он захочет посмотреть, чем она тут занималась без него. Но нет! Сюжет подойдет к этой сцене не раньше вечера пятницы. Но может, стоит показать нарастающее сексуальное напряжение между Каро и Траэрном? Пусть Девлин увидит, куда она клонит. А потом они займутся любовью. Раньше Эмили не думала, что если насладится сексом с человеком, который ей нравится, непременно захочет повторять это еще и еще раз. Зато теперь поняла все.

Ей не хватало тепла его тела по ночам. Не хватало тяжести, вдавливавшей ее в матрас. Не хватало плоти, врывавшейся в ее лоно. Рта, исследовавшего чувствительную плоть.

Эмили вздрогнула. Ей необходимо заснуть. Отрешиться от мыслей об их обнаженных телах, прижимавшихся друг к другу. Неужели все женщины испытывают то же самое во время своего первого романа?

Она встала, направилась в ванную и открыла узкий, от пола до потолка, аптечный шкафчик, чтобы поискать аспирин. Взяла две таблетки, запила водой. Очевидно, она слишком взбудоражена, чтобы спать. Аспирин успокоит разгулявшиеся нервы. Добавив две таблетки антацида, чтобы уберечь желудок от вредного действия аспирина, Эмили вернулась в постель, легла на спину и раскинула руки, чтобы снять напряжение.

Проснулась она почти в полдень. За окном лил беспросветный дождь. В такой день лучше уютно устроиться под одеялом. Но сначала нужно поесть.

Пришлось спуститься на кухню. Она открыла банку равиоли с мясом в соусе, опрокинула в сковороду и подогрела. Эсси держала равиоли на случай визита внуков. Однако сейчас Эмили необходимо утешение. Если она не может заняться безумным сексом с Девлином, придется довольствоваться равиоли и печеньем с суфле. Поставив миску на поднос, она порылась в шкафах и нашла свою самую большую тайну, которую всегда прятала для подобных дней. Положила двойную коробку «Малломарс»[7 - Вид печенья с суфле.] рядом с миской и вынула из холодильника две маленьких бутылочки «Пеллегрино». Салфетки. Вилка. Небольшой кусочек пармезана.

Эмили понесла поднос наверх, уселась в постели и стала есть. Интересно, любит ли Девлин есть в постели? Когда он приедет на уик-энд, она приготовит роскошный ужин и подаст ему в постель. Сырые устрицы на половинках раковин, утопающие в горячем соусе. Бараньи отбивные с маринованной спаржей. Свежая местная клубника, политая темным шоколадом, и миска со взбитыми сливками, чтобы окунать в них клубнику. Они выпьют бутылку «Пиндар Лонг-Айленд спринг сплендор», а потом займутся любовью.

О Боже! Опять она за свое! Долго еще ждать, прежде чем «Ченнел» снова откроется? Почти восемь часов. Не везет!

Ничего, она поспит, а когда снова проснется, съест на ужин еще одну коробку «Малломарс».

Когда Эмили проснулась, дождь все еще шел. В окно спальни лился серый свет. Повернувшись на бок, она взглянула на часы. Начало восьмого. До начала работы «Ченнела» осталось меньше часа. Наберется ли она храбрости досмотреть сцену до конца? Или подумать над тем, что происходило за месяц до свадьбы Каро и Траэрна?

Нет, так не пойдет! Подобную сцену Эмили сможет написать с закрытыми глазами. Лучше она посмотрит, что происходило в их брачную ночь. Первый сексуальный опыт Каро с Траэрном, в постели которого перебывало немало женщин. Да! Это позволит ей смягчить остроту собственного вожделения к Мику Девлину. Но так ли это? Скоро станет ясно.

Траэрн – оживший портрет ее редактора. Таким его сделало подсознание Эмили. Но герцог был слегка грубоват, чего не наблюдалось в воспитанном и элегантном Майкле Девлине.

Что ж, герцог был человеком своего времени… Недаром он казался ей немного опасным. Он был вполне доволен собой и своим положением и привык всегда брать верх над окружающими.

Эмили вздрогнула. Что ж, так тому и следует быть. Всех предыдущих героев она изображала куда более цивилизованными и воспитанными. Траэрн же почти принадлежал другому, более раннему веку. Но он ей нравился, да и ее читательницы влюбятся в этого человека. Испорченные мальчишки куда интереснее примерных. Взять хотя бы Майкла Девлина!

Она проворно прикончила вторую узкую коробочку печеньиц, вполовину меньше обычного размера. Теперь ей не придется страдать от угрызений совести!

Эмили встала, отнесла поднос вниз, сполоснула миску и сунула в посудомоечную машину. Воровато бросила коробки из-под печенья в мусорное ведро и положила в специальный ящик зеленые бутылочки из-под воды. Потом, вернувшись наверх, приняла роскошную ванну с душистым маслом, надела чистую ночную рубашку и ровно в восемь включила телевизор. Перед ней предстала серая каменная сельская церковь. Судя по пейзажу, осень была в самом разгаре. Дубы и клены были красно-золотыми. Перед церковью остановилась герцогская карета. Лакей, спрыгнув с запяток, поспешил открыть дверь и спустить лесенку, после чего подал руку Каро Траэрн.

Она была одета в платье из бледно-голубого «мокрого» шелка. Юбка в мелкую складку доходила почти до земли. Вырез тесного корсажа обнажал грудь, поэтому невеста прикрыла ее тонкой кружевной косынкой, заколотой жемчужной с золотом брошью. Узкие рукава платья, доходившие до локтей, расплескивались кружевом белоснежных манжет. Туфли без каблуков и с круглыми носами были вышиты золотой нитью. Широкополая шляпа отделана кружевом и лентами. В руке невеста держала букет из розочек и лаванды, перевязанный голубыми лентами и кружевом.

Герцогиня направилась к маленькой церкви. Раздалась торжественная органная музыка. Мехи энергично раздувал пухлый паренек, в котором она узнала сына кузнеца. Значит, Эмили снова оказалась на месте герцогини!

Герцог ожидал ее на входе. Их глаза встретились. Она взяла его руку, и вместе они пошли к алтарю, где уже стоял преподобный мистер Плейфер.

Из собравшихся в церкви были только жители деревни и слуги. Второй свадьбе Каро не суждено быть пышной, учитывая тот факт, что она вдовела всего тринадцать месяцев. Церемония была проста, по обычаям англиканской церкви, и быстро закончилась. Новобрачные вышли во двор, где их приветствовали собравшиеся. Открытый экипаж доставил их в Малинкорт-Холл. День был так прекрасен, что глаза Эмили неожиданно наполнились слезами. Муж заметил это, но ничего не сказал. Только сжал ее руку. Она взглянула на него и слабо улыбнулась.

– О чем ты думаешь? – спросил он наконец.

– О том дне, когда я венчалась с вашим дядей в церкви Святого Георгия в Лондоне. Стоял июнь, и на свадьбу прибыли король и королева. Отец даже не устроил мне лондонского сезона, зато вместе с вашим дядей настаивал на роскошной свадьбе. Об этом было объявлено заранее. Пригласили все высшее общество, чтобы мой дядя Ричард не мог предъявить права на наследство. Я, конечно, не знала, что отец решил покончить с собой. Ваш дядя Годрик был очень добр ко мне. Но если быть до конца честной, я предпочитаю такую свадьбу, как сегодня. Я не светская женщина.

– Надеюсь также, что вы предпочитаете этого жениха первому. А сегодня у вас будет настоящая брачная ночь, – пообещал герцог. – Нечто, чего у вас не было с моим дядей, насколько я знаю.

Герцогиня мило покраснела.

– Вы слишком дерзки, сэр, – прошептала она.

Наклонившись, он пробормотал ей на ухо:

– Вы, конечно, понимаете, как сильно я жажду любить вас, Каро, дорогая моя. Я знаю, как вы невинны, и постараюсь быть мягким и терпеливым. Но к завтрашнему утру вы станете женщиной во всех смыслах этого слова. Я не мой дядя Годрик, а мужчина, со всеми мужскими потребностями. И безумно желаю вас, Каро. Остается надеяться, что и вы желаете меня.

Он нежно поцеловал ее в ушко. Щеки новобрачной горели.

– Понятия не имею, чего вы ожидаете от меня, сэр. Не хотелось бы вас разочаровать, но мне не хватает образования в делах сердечных.

– И я с величайшим удовольствием постараюсь обучить вас, дорогая.

Она краснела все гуще и с облегчением вздохнула, когда экипаж остановился у дома. В великолепной столовой для них был накрыт легкий завтрак. Они молча поели, а потом удалились в семейную гостиную. День перевалил на вторую половину. Слуги зажгли огонь в камине, и в комнате было уютно.

– Почему бы вам не подняться к себе и немного отдохнуть? – предложил герцог. – А я пока почитаю и присоединюсь к вам позже.

– День был утомительный, милорд, – согласилась герцогиня. – Я приму ваш добрый совет.

– Возможно, так будет нечасто, Каро, – ответил он, блеснув глазами, и усмехнулся при виде ее удивленного лица. – Бегите, дорогая.

«Что ж, – думала Эмили, пока герцогиня спешила наверх. – Ты оказался довольно интересным человеком. Герцогиня должна быть очень умна, чтобы не дать мужу обнаружить то, чем занималась почти три года».

Бедному Годрику ничего подобного в голову не приходило, но он был стар и болен и мечтал только об уютной постели. Больше его ничего не интересовало. Каро обязательно навещала его, возвращаясь домой. И Годрик Траэрн был вполне доволен своим существованием. Он женился, чтобы защитить ее, а Каро и представить не могла, что муж позаботится о ее будущем. Но он устроил брак Каро со своим племянником и наследником и взял с нее слово, что после года траура она обвенчается с Джастином Траэрном.

– Всего год. Не дольше, дорогая, – сказал он. – Вы очень богатая молодая женщина, и ваш отец не хотел бы, чтобы этим воспользовались охотники за приданым. К сожалению, вы очень неопытны в делах света. Вас необходимо уберечь от авантюристов и охотников за приданым.

Да, первый муж был поистине прекрасным человеком.

Мысли Эмили снова вернулись к герцогине, которая уже поднялась в спальню и сейчас раздевалась с помощью своей горничной Мэри. Умывшись в тазике с душистой водой, она позволила молодой девушке надеть на нее тонкое бледно-розовое неглиже.

– Сегодня ты мне больше не понадобишься, – отпустила Каро горничную, прежде чем прилечь. А когда проснулась, небо за окном уже потемнело. Смежная с ее комнатой дверь открылась, и при свете камина она увидела силуэт мужа.

– Не вставай, – тихо велел он. – Я сам приду к тебе.

Герцогиня съежилась. Конечно, любой на его месте захотел бы немедленно предъявить свои супружеские права в первую брачную ночь.

– Вам придется подсказать мне, что делать, сэр. Как я уже говорила, мой предыдущий опыт равен нулю, – пролепетала она, сильно подозревая, что под красным шелковым халатом у мужа ничего нет.

– Учитывая обстоятельства вашего первого брака, я и не ожидал иного, дорогая. И знаю, что вы девственны. Дядя перед смертью уверял меня в этом, – ответил герцог, скользнув под одеяло. – Поверьте, многие мужчины в моем положении без всяких церемоний взяли бы то, что посчитали бы вполне законной добычей. Но я обнаружил, что женщина, наслаждающаяся соитием, – куда лучший партнер в постельных забавах.

Он мягко, но настойчиво уложил ее на подушки и коснулся губами губ.

– Сегодня я буду любить тебя медленно и очень бережно. А завтра начну обучать тебя, как ласкать мужчину.

Он снова поцеловал ее, обводя языком контур губ. Герцогиня тихо охнула. Джастин приподнялся на локте и осторожно развязал ленты у ворота ее неглиже. Края разошлись, обнажив белоснежную грудь. Нагнув голову, герцог стал целовать упругую плоть. Его губы сомкнулись на крохотном розовом соске.

Эмили с восторгом поняла, что способна чувствовать все! Все, что испытывает в этот момент герцогиня: едва заметную пульсацию между ног, желание, которого не понимала раньше. Обвив руками шею герцога, она прошептала:

– О, Траэрн, что за волшебство ты творишь со мной?

Вместо ответа он рывком распахнул тонкий шелк, чтобы наконец получить полный доступ к ее прелестному телу. Большая ладонь сжала ее грудь. Он снова припал губами к затвердевшему соску.

– Я обожаю тебя, Каро. И хочу дать тебе наслаждение. Море наслаждения.

Она вдруг поняла, что торопливо развязывает пояс его халата.

– Сними его, Траэрн, – взмолилась она. – Твои ласки и поцелуи заставили меня желать большего. Всего! Скорее, милорд!

Он на секунду отодвинулся от нее, чтобы сбросить халат с мускулистых плеч. Тем временем Каро стянула обрывки неглиже и небрежно сбросила на пол. Он снова стал целовать ее, пока голова Каро не закружилась.

– Знаешь ли, моя обожаемая женушка, что я собираюсь сделать с тобой?

– Овладеешь мной, – прошептала она. – И я хочу этого, Траэрн! Хочу безмерно!

Но он не отступил от своих намерений и вновь стал целовать каждую клеточку ее тела, поворачивая ее в своих объятиях, как безвольную куклу, возбуждая губами и языком, пока огонь не охватил ее.

Однако когда его палец вошел в ее тело, она немного испугалась. Герцог ощутил ее беспокойство и стал тихо успокаивать. Тем временем к первому пальцу присоединился второй. Он стал ласкать ее, и она загорелась желанием… доселе не испытанным желанием… И громко вскрикнула, когда пальцы выскользнули из лона и коснулись розового бутона, скрытого влажными складками. Он теребил чувствительный крохотный бугорок, пока она едва не всхлипнула от жгучего голода, пробужденного в ней этим мужчиной.

Он оседлал ее нагое тело, раздвинул молочно-белые бедра и направил любовное копье в лоно. Девственное препятствие быстро поддалось, и он стал яростно объезжать Каро, с силой вонзаясь в тугие ножны. Сначала она только тихо стонала, но вскоре уже почти кричала от наслаждения. И в тот момент, когда мир взорвался, герцог низко наклонился и прошептал:

– Я обещал тебе, Эмили, что мы пустимся в замечательное приключение, и, как видишь, верен своему слову.

Ее оргазм продолжался короткими, жаркими взрывами, но, услышав свое имя, Эмили распахнула глаза.

– Траэрн! – ахнула она, но тут же лишилась сознания под натиском его любовных соков.

Очнулась она в собственной постели. За окном занимался рассвет, а экран телевизора рябил полосами.

Эмили Шански не могла пошевелиться. Ночная рубашка задралась до талии, а между бедрами было липко и мокро. Господи! Что с ней случилось? Эмили оказалась на месте герцогини Каро… по крайней мере, она так считала. Но герцог знал, что она здесь. И в момент идеального наслаждения дал ей это понять, назвав по имени.

На секунду Эмили испугалась. Наверное, интерактивное общение с новыми персонажами – не такая уж хорошая мысль. Но, нужно признать, она куда более спокойна теперь, чем восемь часов назад, когда только включила «Ченнел». Куда подевалось терзавшее ее сексуальное напряжение?

Эмили встала с постели и, как была босиком, поспешила наверх, в свой кабинет. Нужно немедленно записать только что виденную сцену, прежде чем она померкнет в памяти.

Если повезет, она допишет роман до этого места, прежде чем приедет Девлин. Будет ли он доволен ею? Боже, как она на это надеется! Карьера была единственной вещью в мире, которая значила для нее все. И если для спасения этой карьеры придется вставлять в романы утонченные эротические сцены, значит, так тому и быть. Кроме того, в этом ей помогут два любовника.

Она включила компьютер и уселась. Два любовника! Конечно, Девлин считает, что он целиком обязан подобной метаморфозе… что ж, пусть обманывается!

Эмили лукаво усмехнулась. «Ченнел» – это нечто, принадлежащее исключительно женщинам. Мужчинам о нем знать не обязательно. По крайней мере так заявила Рина, когда открыла Эмили тайну «Ченнела», восхитительный и неприличный маленький секрет. Но хотя Эмили часто смотрела «Ченнел» в роли наблюдателя, чтобы проверить правдоподобность некоторых сцен в романах, нужно признать, что активное участие в фантазии даже приятнее. И теперь Эмили впервые в жизни решила, что тоже хочет позабавиться.

Она принялась энергично печатать и спустилась вниз только через четыре часа.

День был таким же теплым и ясным, как предыдущий – холодным и дождливым. Эмили проголодалась и решила приготовить воскресный завтрак, хотя было утро понедельника. За ней должны были заехать Рина и Сэм, чтобы отвезти на парад в честь Дня поминовения погибших в войнах,[8 - Официальный праздник в США, отмечается в четвертый понедельник мая.] а потом они собирались пообедать в клубе. Французский тост![9 - Обжаренный в яйце кусочек хлеба.] Вот что ей нужно! Французский тост с маслом, сиропом и колбасками!

Едва она принялась готовить, как зазвонил телефон. Подняв трубку, Эмили услышала голос Девлина, и сердце забилось немного быстрее.

– Я уже вернулся. В Лондоне ужасно одиноко, особенно без тебя. Хочу, чтобы ты была рядом. Не возражаешь, если я возьму в четверг выходной и вечером приеду к тебе?

– Только если согласишься съесть со мной в постели бараньи отбивные и спаржу! – выпалила она, счастливо улыбаясь. – И клубнику в шоколаде, с ликером «Гран Марнье». Да, и не забудь про миску со взбитыми сливками.

– Не обещаю использовать взбитые сливки только для клубники, – засмеялся он.

– Где же ты думаешь их использовать? – осведомилась она, почти видя его ухмылку.

– Обмажу тебя и стану медленно облизывать, – пообещал он.

– Приезжай пораньше, – попросила она.

– Обязательно, – заверил Девлин перед тем, как попрощаться.

Переворачивая колбаски на сковородке, Эмили решила, что реальность все же куда лучше. Он скучает по ней. Что ж, она безумно истосковалась по нему.


Глава 5


Совещание сотрудников издательства «Стратфорд пабликейшнз», обычно проводимое утром во вторник, подходило к концу. Во главе огромного стола сидел задумчивый Мартин Стратфорд, вертевший в руке чашку с остатками кофе. Сколько совещаний он уже провел за этим столом?

Ему не терпелось поскорее выбраться в летний домик на северной стороне Восточного Лонг-Айленда. Сейчас, в середине июля, оставаться в городе было невыносимо.

Президент компании Джей-Пи Вудз сидела напротив, как всегда, невозмутимая и спокойная. Интересно, она хоть раз в жизни вспотела? У этой чертовки никогда волосок из прически не выбьется! Зато она знала, как управлять издательством, в этом нужно отдать ей должное. И все же подчиненные ее терпеть не могли, поэтому он и хотел, чтобы на следующий год в его кресле сидела не она.

– Девлин! – Повелительный голос Джей-Пи неприятно резанул по ушам. – Что там у Эмили Шанн? Как продвигается ее книга? Мы опять получим триста пятьдесят страниц приторной патоки?! Или она наконец позволит трахнуть свою героиню?

От такой грубости даже Мартину стало не по себе.

– Следите за языком, Джей-Пи, – предупредил он.

– Книга прекрасно продвигается, Джей-Пи, – холодно заверил Девлин.

– Вы ее видели? Надеюсь, она будет сдана вовремя? Или мисс Поджатые Губки собирается тянуть до последнего и впадать в истерику, поскольку вынуждена писать о сексе?

Несколько молодых редакторов угодливо хихикнули.

– Разве Эмили Шанн когда-нибудь сдавала работу с опозданием? – мягко осведомился Мик.

– Вы видели книгу? Читали написанный материал? – не унималась Джей-Пи.

– Я все лето проводил уик-энды в Эгрет-Пойнт. Даже нанял на август летний коттедж Эрона Фишера. Поверьте, Джей-Пи, книга обещает быть сенсацией. Кроме того, в ней непременно будут присутствовать эротические сцены. При соответствующей рекламной кампании читательская аудитория значительно увеличится.

– Мисс Поджатые Губки прекрасно может обойтись без рекламной кампании. Вполне достаточно ее имени на обложке, – фыркнула Джей-Пи.

– Мартин! – обратился Девлин к главе компании. – Мы просили Эмили изменить ее стиль и насытить сюжет сексуальными моментами. Поэтому нам необходимы реклама и промоушн, чтобы объявить всем об этих переменах и таким образом привлечь новых читателей. Если мы собираемся получить прибыль от «Строптивой герцогини», продажи должны значительно увеличиться.

– Но, Девлин, у нее уже есть свой круг читателей, – не уступала Джей-Пи.

– Вы сами потребовали от нее насытить книгу эротикой, с тем чтобы расширить этот круг. Покупки в букинистических магазинах ничего не прибавят ни к нашим доходам, ни к авторским гонорарам Эмили. Книгу нужно широко разрекламировать, сначала для оптовых покупателей и сетевых магазинов, а потом и среди читателей. Можно напомнить, что это ее последняя книга в нынешнем контракте. Поэтому она должна быть хитом. И если мы не поторопимся подписать новый контракт, кто-нибудь непременно уведет Шански у нас из-под носа. Эрон Фишер не глуп. Или вы задумали торговаться с автором, благодаря которому издательство получает не меньше четверти от суммы всех прибылей?

– Неужели книга так хороша? – недоверчиво спросил Мартин.

– Именно, – заверил Майкл. – Ее лучшая работа. Она вложила в нее душу, и даже я удивлен глубине и масштабам этого романа. Читатели будут расхватывать книгу. И наш долг сделать все, чтобы она не ушла к другому издателю.

– В таком случае, – решил Мартин, – мы примем ваш совет и начнем рекламную кампанию. Верно, Джей-Пи?

– Как скажете, – коротко ответила она, пронзив Мартина злобным взглядом. – Но до отпуска вам придется вылететь в Лондон. У Прунеллы проблемы с Саванной Баннинг. Думаю, теперь, когда вы уехали, Баннинг просто некому вдохновлять.

Пустив эту отравленную стрелу, Джей-Пи двусмысленно ухмыльнулась.

– Леди Палмер не нуждается в подобном вдохновении. Для этого у нее есть муж. И я никуда не полечу. Позвоню Прунелле, узнаю, в чем дело, а потом поговорю с леди Палмер.

– Если я приказываю вам лететь в Лондон, значит, не желаю слышать никаких возражений! – отрезала Джей-Пи Вудз.

Присутствующие нервно ерзали, стараясь не смотреть друг на друга. Неприязненные отношения между главным редактором, считавшимся хорошим парнем, и президентом компании, которого все смертельно боялись, были широко известны. Но до открытой стычки дело до сих пор не доходило.

– Думаю, совещание окончено, – спокойно объявил Мартин. – Все свободны. Джей-Пи, Девлин, останьтесь!

– Ублюдок! – яростно прошипела Джей-Пи. – Как ты смеешь позорить меня перед сотрудниками?!

– Послушай-ка, сучонка! – не менее гневно вскинулся Девлин. – Как ты смеешь намекать на то, что я спал с Саванной Баннинг?! Во-первых, это наглое вранье, а во-вторых, ты чернишь не только леди Палмер и ее мужа, но и меня. Распустишь язык подобным образом еще раз, и «Стратфорду» грозит судебный иск за клевету. И какого черта ты привязалась к Эмили Шански? Что эта женщина тебе сделала? Одна из лучших авторов издательства!

– Дети, дети, – обманчиво мягко начал Мартин Стратфорд, – ведите себя прилично. Майкл прав. Джейн Патриша, вы начали все это. Попрошу немедленно прекратить! И, Мик, я прекрасно знаю, сколько сделала Эмили для издательства. Я всегда заботился о ней, а она всегда заботилась о нас. И будет продолжать работу в издательстве. Вы поняли меня?

– Спасибо, Мартин, – выдохнул Мик, немного успокоившись.

– Я не так глупа, чтобы выживать наших авторов, – пробормотала Джей-Пи.

Девлин изогнул брови, но промолчал.

– Я попросил бы вас поцеловаться и помириться, – пошутил Мартин, – но добился успеха в этом бизнесе только потому, что не требовал невозможного от своих служащих. Мик, если сумеешь помирить Прунеллу и Саванну Баннинг, оставаясь здесь, я не возражаю, поскольку ты путешествуешь только первым классом, а если мне придется потратить деньги на рекламную кампанию «Строптивой герцогини», значит, придется экономить, на чем возможно. – Он слегка улыбнулся: – Итак, надеюсь, можно без опаски оставить вас наедине? Я бы хотел вовремя оказаться в Восточном экспрессе, чтобы успеть на поздний обед. Кстати, Мик, я никогда не был в Эгрет-Пойнт. Красивый городок?

– В стиле Новой Англии. Очаровательное местечко. Чудесные старинные дома. А в Ист-Харбор, в гостинице, замечательный ресторан. Коттедж Эрона и Керка выглядит так, словно сошел с пейзажей сельского Девона. Не могу дождаться августа, хотя и во время отпуска придется работать.

– Так книга действительно хороша? – спросила Джей-Пи.

– Действительно, – заверил Мик.

– С удовольствием прочту, – кивнула она. – Не думала, что ей это удастся. Всегда считала ее чрезмерно чопорной и немного ханжой. Сами подумайте, в тридцать лет ни разу не была замужем, воспитывалась двумя старушками. Где ей знать о непристойных сторонах жизни? Она писала такую сентиментальную чушь, пока работала с Рейчел! Я часто гадала, уж не лесбиянка ли она.

Майкл громко рассмеялся. До чего же забавно!

– Никогда не слышали старую пословицу о тихом омуте?

Боже! Если бы эта стерва только знала, какая раскованная и страстная эта тихая Эмили Шански!

Его «дружок» конвульсивно дернулся. Пришлось приложить немало усилий, чтобы казаться хладнокровным. Стоит только вспомнить Эмили, как желание начинает терзать его хуже всякой пытки.

– Старые пословицы обычно не более чем старые пословицы, – усмехнулась Джей-Пи.

– Не всегда, – пробормотал Мартин, с любопытством поглядывая на Майкла поверх очков.

«Мик, Мик, что ты затеял?» – подумал он. Неужели один из его лучших редакторов не устоял перед собственным автором? Нет. Мик слишком опытный профессионал, чтобы позволить себе свернуть с прямой дороги. И никогда не пошел бы на такое. Но… все же…

– Если вы двое обойдетесь без убийства, я спокойно могу поехать домой. Мик, сообщи мне, в чем проблема леди Палмер. Мой телефон должен быть у вас, если же нет, пусть секретарь вам даст.

Он встал и, улыбнувшись сотрудникам, вышел.

– Это моя компания! – воскликнула Джей-Пи. – Я много трудилась ради этого и не позволю вам отобрать ее у меня, ясно, Мик?!

– Не выпрыгивайте из трусиков, Джей-Пи, – усмехнулся Девлин. – Не нужна мне компания. Я редактор. Чертовски хороший редактор. И этим собираюсь заниматься впредь. Даже в этом корпоративном климате.

– Я не ношу трусиков, – сообщила Джей-Пи. Майкл Девлин рассмеялся:

– Почему это меня не удивляет?

– Вам действительно не нужен «Стратфорд»? – с беспокойством уточнила Джей-Пи.

– Не нужен, – вздохнул Мик. – Только не говорите Мартину. Пусть наслаждается своими маленькими играми. Думаю, он уже сделал выбор. Если не сможете работать со мной, я вернусь в Лондон и уйду в «Рэндом хаус». Они много раз предлагали.

– Было бы легче, останься вы здесь, – призналась Джей-Пи. – Знаю, что я не самый популярный человек в этом бизнесе. Кроме того, мне не по карману терять редактора, который смог заставить мисс Поджатые Губки писать о сексе. Как вам это удалось?

– Производственная тайна. Но может, когда-нибудь расскажу.

Он старался сдержать смех. Нельзя выдать Эмили или поставить ее в трудное положение.

– Послушайте, я действительно хороший редактор, вот и весь секрет. И умею обращаться с писателями. Вспомните, как я заставил леди Палмер сдавать рукописи вовремя. Такое не удавалось ни одному редактору.

– Каким это образом? – не выдержала Джей-Пи.

– Видите ли, Саванна способна думать только о своих сюжетах и забывает об остальном. Я просто показал ей, как лучше организовать рабочее время. Она буквально подавляла тех редакторов, которые были до меня. Они позволяли ей все. Не то что я. И как только мы поняли друг друга, все встало на свои места, – объяснил он. – Писатели – всего лишь люди, Джей-Пи. Но они требуют больше уговоров и лести, чем остальные.

– Так вы балуете Эмили Шанн? – ехидно осведомилась Джей-Пи.

– Скорее, наоборот. Она изумительная стряпуха. Мне будет не хватать этих уик-эндов, хотя приходится дополнительно работать в тренажерном зале, чтобы не растолстеть, – усмехнулся Мик.

Вот и информация к размышлению для Джей-Пи, но информация безопасная. Сохраняющая в мозгу Джей-Пи образ тихой, безвредной мышки.

– Еще бы ей не готовить, – язвительно бросила Джей-Пи. – Она, наверное, и шоколадный мусс делает?

– Да еще такой, за который умереть можно. А ее крем-брюле просто невероятно!

– Иисусе! Больше ни слова! – воскликнула Джей-Пи. – Иначе меня вырвет! – Она поспешно отвернулась и взглянула на часы. – Черт, ко мне сейчас придет оптовый покупатель!

Резко повернувшись, она без дальнейших слов выбежала из конференц-зала.

Ничего не скажешь, интересная реакция! Девлин отправился к себе.

– Звонит Саванна Баннинг, из Англии, – доложила секретарь. – Злая как фурия. Твердит, что подождет, когда закончится совещание.

– И долго ждет?

– Минут пять, не меньше.

– Проследите, чтобы меня не беспокоили, – велел он и, закрыв за собой дверь кабинета, поднял трубку. – Саванна! Как поживаете? Насколько я понял, у вас какие-то трудности. Чем могу помочь?

– Можете, если потащите свой ирландский зад обратно в Лондон, черт бы все побрал! – взорвалась Саванна. – Эта женщина – просто идиотка! Она совершенно меня не понимает!

– Я не вернусь в Англию, Саванна, – спокойно объявил он.

Последовало долгое, молчание. Наконец Саванна спросила:

– Как там Эмили?

– Прекрасно. Мы часто говорим о вас. К Прунелле просто необходимо привыкнуть, солнышко. До этого она никогда не работала с американцами.

– Она требует детальный синопсис. Утверждает, что это нужно отделу продаж, – захныкала Саванна.

– Я позвоню ей и объясню, что вы не тратите время на синопсисы, – утешил он.

– Она хочет видеть уже написанные главы, – продолжала жаловаться Саванна.

– Я скажу, что вы представляете рукопись в готовом виде. Что еще?

– Она – не вы!

И Саванна Баннинг разрыдалась прямо в трубку. Майкл Девлин тихо рассмеялся:

– Мне тоже не хватает вас, солнышко. И старины Реджи, и малышей, и потрясающих семейных уик-эндов в Суффолке. Но похоже, я приехал сюда, чтобы остаться, и нам обоим нужно с этим свыкнуться.

– Значит, Мартин решил поставить вас во главе компании! – воскликнула Саванна.

– Надеюсь, что нет. Мне нравится моя работа, и Джей-Пи лучше подходит для управления издательством.

– Но вы могли бы научиться, – льстиво подсказала Саванна.

– Мог бы, но не хочу. Мне нравится редактировать книги. И я помирю вас со старушкой Пруни. Договорились?

– Договорились, – согласилась она. – А теперь расскажите о себе и Эмили.

– Да что тут рассказывать?

– Чушь собачья! – убежденно заявила Саванна.

– Леди Палмер! – укоризненно вздохнул Майкл. – Я шокирован. Шокирован!

– Надеюсь, вы стали любовниками. Она такая лапочка и нуждается в настоящем мужчине, – не унималась Саванна.

– Саванна, прекратите чернить мою репутацию. Я скверный парень и горжусь этим. Помните мои веселые мини-скандалы в Лондоне за последние несколько лет? Кстати, девочки по мне скучают?

– Мик, вы иногда бываете таким глупеньким! – протянула Саванна. – Признайтесь, она оказалась девственницей? Иногда я думала, что так оно и есть.

– Саванна!.. – остерег он. – Вспомните, мы говорим по служебному телефону. Если мы все обсудили, я вешаю трубку. И завтра позвоню Пруни. Сегодня она наверняка уже успела уйти домой. Передайте привет Реджи и детям. Пока.

Не успев попрощаться, он вынул из кармана мобильный и нажал цифру «один».

– Алло? – раздался голос Эмили.

– Я скучаю по тебе.

– Но прошел всего день, Девлин! – напомнила она.

– Полтора, – поправил он. – Я уехал в воскресенье после обеда. Подумать только, еще неделя. И мы будем вместе целый месяц!

– Девлин, мне нужно работать, иначе я не сдам книгу в срок!

– Я хочу быть в тебе, – пробормотал он. – На такие случаи я и послал эту маленькую игрушку. Когда мы в разлуке, я хочу играть с тобой в телефонные игры.

– Девлин! – взмолилась она.

– Принеси ее! Ты мне нужна!

– Подожди. Я ее спрятала, чтобы Эсси не наткнулась, – прошептала она.

– Я думал, ты не пускаешь ее в кабинет, – удивился Мик.

– Не пускаю, но мало ли что… Ну вот, отыскала! – обрадовалась Эмили, уже ощущая нарастающее возбуждение. Стоит услышать его голос, и она вся мокрая!

– Вынь ее из коробки, ангелочек. Весьма реалистично, не так ли? – поддразнил он.

– Очень похож на твой, Девлин, – парировала она.

– Что на тебе надето?

– С утра не вылезала из ночной рубашки.

– Возьми игрушку в правую руку. Начинай лизать. А левой поиграй с собой. Хочу, чтобы ты была готова и истекала соками, ангелочек, – велел он, расстегивая слаксы, высвобождая свою уже набухшую плоть и живо представляя Эмили в большом кожаном кресле, с рубашкой, задранной до талии. Представляя ее гладкие округлые бедра, так ярко контрастирующие с черной кожей.

– О, Девлин, как хорошо! – прошептала Эмили в телефон, принимаясь энергично сосать фаллоимитатор – точную копию огромного «дружка» Мика Девлина, из толстой резины, натурального цвета, насаженный на изогнутый стержень из полированного ясеня.

– Ты играешь со своей «киской»? – допрашивал он. Хлюпающие звуки лишали его разума. Он почти чувствовал ее губы на своей плоти.

– А ты со своим «петушком»?

– Я так затвердел, что вот-вот сломаюсь, – простонал он.

– Я такая мокрая, что мистер Шалун легко скользнет в меня до самого основания. Я готова, Девлин. Хочешь, я засуну его в себя? – задыхаясь, спросила Эмили.

– Рано. Я хочу, чтобы ты сгорала от желания, ангелочек, – неумолимо объявил он.

– Ты сейчас зальешь весь кабинет, Девлин, если немедленно не остановишься, – предупредила она. – Лучше позволь мне трахнуть себя, чтобы ты успел немного остыть.

– Стерва! – простонал он, сознавая, что Эмили права, и потянулся за носовым платком, потому что больше не мог сдержать взрыва.

– О Господи, как хорошо! – пробормотала Эмили, раз за разом вводя в лоно фаллоимитатор, пока наконец не испустила долгий стон удовлетворения. – Но не так хорошо, как с настоящим. Мне тоже тебя недостает.

– Сегодня я говорил с леди Пи. Она шлет тебе привет, – сообщил Мик.

– Позже пошлю ей е-мейл, – пообещала Эмили. – Но как ни прелестна была наша интерлюдия, боюсь, нам обоим нужно работать.

– Верно, – расстроенно буркнул Мик. – Кстати, у меня ленч с новым автором. Сексуальная штучка!

– Думай обо мне, когда будешь с ней, – попросила Эмили.

– В этом-то и проблема. Если я буду думать о тебе, у меня брюки лопнут. Не хотим же мы, чтобы у другой женщины появились неверные идеи, правда, ангелочек?

Эмили рассмеялась и, попрощавшись, повесила трубку. Она не ответила на вопрос. Не смогла. Но, если честно, она не хотела видеть его с другой женщиной. Мик вошел в ее жизнь почти одиннадцать недель назад. С тех пор она потеряла невинность и впервые в жизни влюбилась. Какой идиоткой она была! Влюбиться в мужчину, владеющего домом в Лондоне, в мужчину, которого осаждают титулованные аристократки!

– Ты действительно спятила, Эмили, – сказала она вслух.

Она соблазнила его, чтобы самой испытать радости секса и написать роман, который удовлетворил бы издательство. Едва ли не шантажом она заставила Девлина сделаться ее любовником, научить всем этим великолепным, восхитительным и чувственным вещам, которые ей просто необходимо было познать. Он считает, что спит с ней для пользы дела, и ничего больше. Да, это приятно им обоим, но она не имела права влюбляться в такого мужчину, как Майкл Девлин. Он непременно разобьет ей сердце. Ну а пока… она будет наслаждаться каждой минутой, проведенной с ним. Скоро настанет осень. Учитывая, какими темпами идет работа, книга будет дописана к ноябрю, и тогда все закончится.

Эмили неожиданно для себя заплакала. Она не хочет, чтобы все кончалось! Пусть продолжается как можно дольше… вернее, всю жизнь. Ее героини всегда были счастливы. Хеппи-энд – вот девиз Эмили. Почему того же не может быть у нее самой?

В этот момент зажужжал интерком. Эмили постаралась взять себя в руки.

– Что-то случилось, Эсси?

– Рина приехала. Утверждает, что вы собирались вместе пообедать. Вы не говорили, что ждете гостей. Я как раз чистила серебро вашей бабушки, – проворчала Эсси.

– Мы обедаем в ресторане. Поэтому я не попросила вас приготовить обед. Передайте Рине, что спущусь через пять минут.

– Тогда ладно, – облегченно вздохнула Эсси.

Несколько минут Эмили сидела неподвижно. Но, внезапно сообразив, что «игрушка» до сих пор лежит на письменном столе, а рубашка сбилась вокруг талии, беспомощно хихикнула. Хорошо еще, что Рина не вздумала подняться наверх и не застала ее лежащей на столе с раздвинутыми ногами, с искусственным пенисом в руках и шепчущей в трубку непристойности!

Она вымыла «игрушку» водой из графина, положила в кремовую с золотом шелковую коробку и заперла в нижнем ящике стола, после чего одернула рубашку и поспешила вниз, в ванную, чтобы наспех умыться, одеться и провести щеткой по всклокоченным волосам.

– Хорошо выглядишь, – заметила Рина, когда Эмили появилась в гостиной. – И капри мне нравятся.

– Куда поедем? – спросила Эмили.

– Думаю, лучше всего в клуб. Почти все ребятишки разъехались в лагеря, так что там скорее всего совсем безлюдно.

– Эсси, я ухожу, – окликнула домоправительницу Эмили.

Они отправились в «Эгрет-Пойнт кантри-клаб» в «лексусе» Рины, припарковались, прошли через бар на террасу у бассейна и расположились под большим зонтиком, где стояли столики. Официант принес им персиковый чай со льдом, принял заказ и исчез. Сегодня никому не захотелось поплавать, и, кроме Рины и Эмили, за столиком, на другой стороне бассейна, расположилась только одна пара. Эмили узнала Нору Бакли и ее начальника Кайла Баррингтона.

– Он просто неотразим, – заметила Эмили.

– Ты так считаешь? – хмыкнула Рина. – Но нечто подобное говорили и о лорде Байроне: безумен, испорчен и опасен для дам. По крайней мере у этого такая же репутация. Я слышала, он уже разрушил один брак и подставил под удар еще не менее двух. И проделывает все это из чисто спортивного интереса. При этом ему плевать на женщин, с которыми он спит. Не пойму, как у Норы хватает терпения работать на него, но она утверждает, что он хороший начальник, неизменно добр и никогда не пытался ее домогаться.

– А по-моему, эта Нора очень славная, – заметила Эмили. – И очень храбрая, особенно после того, что случилось. Она ведь твоя соседка?

– Да, ты права, она прекрасная женщина, – кивнула Рина. – А вот и наш ленч.

Официант поставил перед ними тарелки. В каждой лежало по ложке куриного и картофельного салатов и тертой моркови с капустой и ломтиками помидора. Женщины принялись за еду, и Эмили не могла устоять перед искушением время от времени выудить из хлебной корзинки маленькую черничную булочку. Секс всегда подстегивал ее аппетит.

Увидев, как спутница потянулась за второй булочкой, Рина покачала головой:

– Вижу, работа продвигается.

– Угу, – кивнула Эмили, намазав булочку мягким маслом и сунув в рот. – Никогда не думала, что способна написать такое, но оказалось, что все возможно!

– И иметь красивого редактора в постели каждый уик-энд тоже не вредно, – тихо пробормотала Рина и потянулась за последней булочкой.

– Кроме того, я еще и «Ченнелом» пользуюсь, – призналась Эмили. – Раньше только в качестве наблюдательницы, но теперь оказалась на месте героини. Герцог похож на Девлина как две капли воды, вот только характеры совершенно разные.

– Ты и там занимаешься сексом? – ахнула Рина, широко раскрыв глаза. – Боже! Последнее время ты кажешься мне усталой, но отнесла это на счет тяжелой работы и необходимости так разительно изменить стиль. Эмили, я не уверена, что стоит заниматься этим в «Ченнеле». О, понимаю, многие женщины заводят там любовников, потому что не хотят быть пойманными, подцепить СПИД или забеременеть. После многих лет брака большинство женщин, которым надоело однообразие, хотят чего-то новенького. «Ченнел» предлагает нам осуществить наши фантазии, не обременяя угрызениями совести, которые мы испытывали бы в реальности. Но думаю, Эмили, милая, ты играешь в опасную игру.

Эмили покачала головой:

– Послушай, Девлин старается, как может, чтобы помочь мне преодолеть… то есть вписаться в новый стиль. Он мой редактор. Это его работа. Но вместе с книгой закончится и наш роман. У меня останутся только любовники из «Ченнела». Думаю, Мик решит вернуться в Лондон.

– Но он влюблен в тебя, – тихо возразила Рина.

– Вовсе нет! – воскликнула Эмили со вздохом сожаления.

– Милая, по возрасту я гожусь тебе в матери и знаю такие вещи. Все признаки налицо. Я видела вас вместе в Ист-Харбор, по крайней мере дважды. Однажды вы уютно обедали в углу «Лобстер трэп». Мы с Сэмом набродились по антикварным магазинчикам и как раз отправлялись на ленч. Но тут увидели вас и остались на террасе, чтобы не смущать своим видом. Каждому было ясно, что вы ничего вокруг не замечаете. Второй раз мы увидели вас в гостинице, когда праздновали годовщину свадьбы. О, Эмили, как же он смотрит на тебя! Вовсе не как редактор на автора, а как влюбленный мужчина. Дай ему шанс – и сама увидишь.

– Все это не что иное, как деловое соглашение, Рина. И ты это скоро поймешь, – мягко ответила Эмили, смаргивая слезы, копившиеся в синих глазах.

Рина улыбнулась и пожала плечами:

– Вернее, это ты убедишься, что я права.

– Десертное меню, леди? – осведомился официант, возникая у столика.

Рина ответила укоризненным взглядом. Официант ухмыльнулся и вручил им меню.

– Я возьму пирог с лаймом, – поспешно заявила Рина.

– А я – шербет из трех ягод. Какие у вас сегодня?

– Клубника, малина и ежевика, – пояснил официант.

– Ням-ням! Только чтобы порция была побольше, – потребовала Эмили. Официант послушно отправился за десертами.

Пара на другой стороне бассейна поднялась и направилась по дорожке через густые заросли наперстянки, петуний и ползучего барвинка. Остановились они у столика женщин. Рина и Нора Бакли дружески поздоровались, пока высокий, темноволосый красавец Кайл Баррингтон бесстрастно ожидал окончания беседы.

– Нора, ты, конечно, знаешь Эмили Шански? – спросила Рина.

– Я помню вас совсем маленькой и, разумеется, прочитала все ваши книги. Как идет работа над новой, дорогая?

– Спасибо, очень хорошо, – вежливо ответила Эмили, гадая, откуда Норе Бакли известны такие подробности ее жизни.

– Как детишки? – продолжала Рина. – Я сто лет тебя не видела.

– Слишком занята на работе. Дети в порядке. Через несколько недель Джил начинает последний курс в юридической школе, а Джей-Джей переходит на второй. И у меня потрясающие новости. Марго наконец согласилась выйти за Тейлора. Она несколько раз отказывала ему, твердя, что не желает снова овдоветь. Но оказалось, что он на пять лет моложе моей матери, – со смешком объяснила Нора.

– Нора! – не выдержал наконец Кайл.

– О, простите, мистер Баррингтон. Нам уже пора. Рина, звони почаще. Пока, Эмили. Рада была повидаться.

– Вблизи он еще привлекательнее, – заметила Эмили, когда пара отошла на достаточное расстояние. – Вот только глаза холодные. И в его присутствии я слишком нервничаю.

– Безумен, испорчен и опасен для женщин, – повторила Рина. – Однако Нора ладит с ним, и он любит свою работу. Кайл настоящий эксперт во всем, что касается американской мебели семнадцатого-восемнадцатого веков, особенно когда нужно что-то застраховать в доме. Как оценщик он незаменим.

– Если любишь антиквариат, нет смысла его страховать, как говорила моя бабушка. Даже если он сгорит или будет украден, деньги ничего не вернут.

Они доели десерт, после чего Рина отвезла Эмили домой.

– Когда вы с Девлином увидитесь снова? – спросила она, ведя машину по обсаженному деревьями шоссе.

– Сама знаешь, он не будет жить у меня в августе, потому что снял коттедж Эрона. Зато теперь книга на мази. Все под контролем.

– Кроме твоих чувств! – отрезала Рина. – Ты любишь его, Эмили?

– Какое это имеет значение?

– Говорю же, он влюблен в тебя!

– Я так не считаю и не собираюсь ставить его в неловкое положение, признаваясь первой в своих чувствах. Господи, Рина, какой клин это вобьет между нами! Он никогда не останется моим редактором, если я повисну у него на шее тяжким грузом. А ведь он хороший редактор. Лучшего у меня никогда не было. Даже лучше Рейчел, если уж быть до конца честной.

– В коттедже, в самой глубине, есть очень большая ванна. Весьма удобная, – сообщила Рина, лукаво усмехаясь. – Мы с Сэмом как-то сделали это в ванне, когда мальчиков не было дома.

– Слишком много информации, – рассмеялась Эмили, – Не представляю своего доктора, занимающегося сексом с собственной женой, которая стала мне второй матерью.

Рина тоже ухмыльнулась и, подъехав к дому Эмили, заглушила мотор.

– Эй, малышка, я еще не умерла!

– Никогда не утверждала ничего подобного и даже так не думала! – рассердилась Эмили, выходя из машины. – Спасибо за ленч.


– Пока вас не было, звонил телефон в вашем кабинете. Похоже, это ваш агент, – сообщила Эсси. – Я вычистила серебро вашей бабушки и теперь иду домой.

– Я все проверю. Спасибо! – крикнула Эмили в удалявшуюся спину домоправительницы.

Взбежав наверх, она прослушала автоответчик и набрала личный номер Эрона.

– Что-то случилось? – спросила она, когда он взял трубку.

– Прекрасные новости! Прекрасные новости! Сегодня звонила Джей-Пи Вудз. Хочет подписать новый контракт! – восторженно затараторил агент.

– И вы ответили…

– Что рассмотрю ее предложение, когда вернусь из Италии, – усмехнулся Эрон. – Что сейчас у меня нет времени вести переговоры. Твой редактор, должно быть, доволен.

– Мне тоже так кажется, – вставила Эмили. – Пока он будет жить здесь, мы поработаем вместе. Посоветую ему нанять Эсси, чтобы та держала дом в чистоте. Холостые гетеросексуалы обычно ужасные неряхи.

– Спасибо, дорогая. Передай Мику, что садовник будет приходить раз в неделю, так что пусть не удивляется поведению Тони. Я, вероятно, не успею позвонить ему до отъезда.

– Когда вы летите? – спросила она.

– Завтра вечером.

– Желаю хорошо отдохнуть на Капри.

– Чао, белиссима, – хмыкнул в трубку Эрон.

Эмили отошла от стола. Через несколько часов начнет работать «Ченнел». Нужно, чтобы герцогиня и герцог сыграли неудержимо страстную сцену. Он неожиданно обнаружил ее странные отлучки из Малинкорта и заподозрил измену. Она пытается оправдаться, но ничего не выходит. И Каро использует все известные ей приемы обольщения, чтобы не дать мужу узнать тайны ее жизни. Да, девчонка, полная решимости отомстить, превратилась в сильную женщину, готовую любой ценой сохранить контроль над собственной жизнью. Пусть Джастин Траэрн спасет Каро от нее же самой.

Эмили просматривала весьма интересные иллюстрации в одном из руководств по сексу. Здесь были изображены самые различные позиции, которые она посчитала по меньшей мере акробатичными, но некоторые, возможно, применялись еще в 1793 году. Особенно ей понравилась одна, с использованием элегантного, обитого гобеленом мягкого кресла, и другая, с маленькой шелковой табуреточкой. Правда, последняя показалась ей трудновыполнимой. Имелись также изображения секса втроем, которые заинтересовали Эмили, но вставить подобную сцену в «Строптивую герцогиню» не представлялось никакой возможности.

Эмили хихикнула. Ничего, пригодится для другой книги. Вот удивится Джей-Пи Вудз!

После чудесного обеда в клубе она была не слишком голодна, чтобы съесть ужин, оставленный Эсси в холодильнике, и предпочла сандвич с томатом, беконом и горой майонеза. Нет ничего вкуснее, когда для томатов самый сезон. Эсси нарвала в своем огороде целую корзинку, которая сейчас стояла на кухонном столе.

Эмили медленно ела, запивая сандвич холодным чаем и ожидая, когда часы пробьют восемь, чтобы приступить к работе. Ну… может, «работа» – не слишком подходящее слово.

Телефон звякнул, и она подняла трубку.

– Алло?

– Еще сорок восемь часов, и я снова буду с тобой, – промурлыкал на ухо голос Майкла Девлина. – Я слишком скучаю по тебе, ангелочек.

– Но мы сегодня уже разговаривали, – поддела Эмили.

– Собираешься установить для меня норму? – притворно рассердился он.

– Я подумываю об этом.

– Ты работаешь? – осведомился он. – Я могу простить тебя только в том случае, если спугнул твою музу.

Его наполненный теплом голос посылал по ее спине волны возбуждения.

– Я оторвалась на несколько минут, чтобы сделать сандвич, – пояснила Эмили. Господи, как она хочет, чтобы он был рядом! Хочет оказаться в объятиях этих сильных рук, жмуриться под градом поцелуев… лежать с ним в одной постели. Ей не следовало любить его, но разве совладаешь со своим сердцем?!

– Не могла бы ты провести уик-энд со мной в коттедже? – продолжал Мик. – Я заеду к «Леонардо» и куплю пиццу.

– Посыпанную зеленью? Меня можно подкупить только пиццей с зеленью.

– Любое ваше желание для меня закон, леди, – объявил он.

– Тогда я захвачу салат и бутылку вина, – пообещала Эмили.

– И свою маленькую игрушку. Вечером в пятницу я покажу тебе кое-что новенькое, договорились?

При этом он играл со своей плотью, потому что один лишь звук ее голоса вызывал отчаянное желание. Ни одна женщина не действовала на него так, как Эмили Шански. И он не хотел расставаться с ней. Не хотел, чтобы другой мужчина занял его место! Да, он еще не готов посвятить ей жизнь, но не настолько глуп, чтобы не понимать очевидного. И знал, что это всего лишь вопрос времени. Рано или поздно он попросит Эмили выйти за него.

– О, Девлин, значит, мы будем ужасно плохими? – хихикнула она.

– Испорченными до мозга костей, – заверил он. – Спокойной ночи, ангелочек. И не слишком усердно трудись, договорились?

– Тебе будет, что почитать в пятницу, – откликнулась она.

– В субботу, – поправил он. – Ночь пятницы уже занята, ангелочек.

Телефон замолчал.

Эмили счастливо улыбнулась. Пусть Девлин никогда не узнает, что она любит его и всегда будет любить, но, может, их взаимная страсть не остынет с окончанием книги? Может, их отношения нельзя назвать исключительно деловыми? Неужели они оба настолько хладнокровны и расчетливы?! Нет, это не так! И все же как узнать наверняка, что между ними есть еще что-то, помимо общего желания сохранить карьеру? Разве сочинительницы любовных романов не имеют права на хеппи-энд? Рина утверждает, что Девлин влюблен в нее, но так ли это? Или Рина просто милая романтическая дурочка?

Большие высокие часы в прихожей пробили восемь. Эмили поднялась из-за стола, сунула в посудомойку тарелку и стакан, закрыла кухню и переднюю дверь на ночь и поднялась наверх. Раздевшись, она натянула удобную ночную рубашку, наспех умылась и почистила зубы, после чего легла в постель и включила телевизор. Набрала код «Ченнела», и на экране появился роскошный холл герцогского дома. Эмили нажала кнопку «enter».

Герцогиня стояла в холле, стряхивая капли дождя с длинного плаща, и, услышав чей-то голос, растерянно обернулась.

– Где, черт возьми, вас носило последние пять дней, мадам? – рявкнул Джастин Траэрн.

– Ездила в Лондон, – коротко ответила герцогиня.

– Вы терпеть не можете Лондон, особенно во время сезона.

– Так и есть. Но камердинер дядюшки послал за мной. Граф заболел, и тяжело. Лакей боялся за его жизнь.

– Вы и дядюшку терпеть не можете! – отрезал герцог.

– Ну, это, пожалуй, слишком сильно сказано. Я совершенно к нему равнодушна. Но он младший брат моего покойного отца. У него нет никого, кроме меня, и мой долг, как ближайшей родственницы, помочь несчастному.

– И чем он так внезапно заболел? Следствие пьянства, дурных друзей и беспорядочного образа жизни? Этот человек безнадежен. К сожалению, титул умрет вместе с ним, ибо ни одна порядочная женщина не захочет стать его женой и ни один любящий отец не согласится отдать свое дитя Эддису Торнтону, несмотря на древность рода. Даже богатый торговец не пожелает войти в высшее общество подобным образом, выдав дочку за распутника и пьяницу!

– И за это я весьма им благодарна, – спокойно ответила герцогиня, – ибо намереваюсь когда-нибудь получить графский титул для своего второго сына. Поскольку я последняя из Торнтонов, а вы в хороших отношениях с королем и наследным принцем, значит, сумеете добиться этого, когда дядюшка сведет себя в могилу своим пьянством.

– Так вот почему вы всячески балуете своего родственника? – заметил Джастин с некоторым восхищением.

– Совершенно верно, – холодно обронила герцогиня.

– И даете ему деньги?

– Разумеется. Богу известно, благодаря моему отцу я очень богата. Его вложения в Ост-Индскую компанию окупились с лихвой. Но я выделяю дяде ничтожные суммы: содержу его камердинера, оплачиваю счета от виноторговца и карточные долги, ровно настолько, чтобы он мог продолжать игру.

– И тем самым делаете все возможное, чтобы он никого не привлек в качестве мужа, а заодно не спеша мостите ему дорогу в раннюю могилу, – пробормотал герцог. – Очень умно, дорогая. Но вы хотите фамильный титул для второго сына, а у нас даже нет первого. Или хотя бы дочери, Каро. И вы не были в Лондоне, дорогая. По крайней мере не у дяди.

– Откуда вам это знать, милорд? – бросила она, поднимаясь по лестнице.

– Потому что я пустил сыщиков по вашему следу, – пояснил Джастин, догоняя жену. – Вы принимаете меня за дурака, Каро? Мы еще и года не женаты. А вы вечно исчезаете из Малинкорта. Причем не берете экипаж, а уезжаете одна и верхом.

Они добрались до верхней площадки, и герцогиня почти бегом бросилась к себе.

– Куда вы ездите? Завели любовника? Кого-то, кто забавлялся с вами, пока умирал мой дядя?! – разъяренно прошипел Джастин.

– По-моему, у вас не было сомнений в том, что я пришла в вашу постель девственной, – холодно напомнила герцогиня. – И я не из тех женщин, кто нарушает брачные обеты. Как вы смеете, милорд, чернить мою честь?! – Она остановилась перед дверью своей комнаты и презрительно поморщилась. – Немедленно оставьте меня! Я устала, проголодалась и замерзла. Мне нужны горячая ванна, поднос с ужином и теплая постель.

– Вы получите ванну и ужин, мадам, – пообещал он. – Но сегодня я буду делить с вами постель, тем более что мне много ночей не хватало вашего общества.

– Вы невыносимы! – фыркнула герцогиня и, ступив через порог, захлопнула дверь перед носом мужа. Но дверь немедленно распахнулась снова, и в спальне появился герцог.

– Убирайтесь! – резко приказал он горничной. – Ее светлость позовет вас, когда понадобитесь. – Он почти вытолкал девушку из комнаты и, обернувшись, сказал обманчиво спокойным тоном: – А теперь, Каролина, вы скажете правду. Объясните, где были и с кем встречались. В противном случае я запру вас в этой комнате, пока не признаетесь во всем.

– Не посмеете! – ахнула герцогиня.

– Еще как посмею, – усмехнулся он.

– Ты все равно не поймешь, Джастин, – выдохнула она, в отчаянии назвав мужа по имени, едва не впервые за все время их супружеской жизни. – Да и как тебе понять? Что ты знаешь об ужасах, которые мне пришлось пережить?

– Пойму, если все расскажешь.

Вместо ответа она бросилась в его объятия и страстно поцеловала.

– Люби меня, – взмолилась она. – О, пожалуйста, люби меня!

Их одежда, казалось, вмиг исчезла. Оставшись обнаженным, он поднял ее на руки и отнес к большому мягкому креслу у камина. Они продолжали страстно целоваться, пока не распухли губы, и, медленно опустившись в кресло, стали ласкать друг друга. Его широкие ладони сжали маленькие, идеальной формы груди, соски которых мгновенно затвердели, словно крохотные, опаленные морозом розовые бутоны. Его зубы нежно пробовали на вкус чувствительную плоть нежных холмиков.

Герцогиня вздохнула от удовольствия, когда он устроил ее у себя на коленях и снова стал целовать. Ее пальцы запутались в его темных волосах. Охваченная желанием поскорее ощутить его в себе, она самозабвенно откинула голову. Он закинул ее стройные ноги себе на плечи, но все же не спешил утолить их взаимную страсть и продолжал лизать ее тело, ощущая на губах соленый привкус моря.

Наконец он поднял Каро и насадил на вздыбленное любовное копье. Она снова вздохнула.

– А теперь, мадам, – спокойно объявил он, – вы ответите на мои вопросы, иначе не получите того наслаждения, которого ожидали от меня.

Ее синие глаза потрясенно распахнулись.

– Джастин… – растерянно пролепетала она, ощущая внутри пульсацию напряженной плоти. – Пожалуйста…

Она попыталась принять позу наездницы, но он крепко держал ее за узкую талию. Пальцы жестко впивались в нежную кожу.

– Пожалуйста!

– Где ты была? – снова спросил он. – Где?!

– Франция, – охнула она. – Я была во Франции.

– Остальное доскажешь позднее, – бросил он, вставая. – Обними меня ногами, Каро.

Не отпуская ее, он подошел к кровати, уложил жену на постель и овладел ею, сначала медленно, потом все убыстряя темп, пока она не стала всхлипывать. Но он вовсе не собирался подарить ей столь желанный экстаз и, быстро достигнув своего, вышел из разгоряченного тела, шагнул к столику, где стояли тазик и кувшин, и ополоснул свою обмякшую плоть.

– Подонок! – прошипела она, мучаясь неудовлетворенным желанием.

– Когда ты признаешься во всем, я уйму твой зуд, дорогая. Но ни секундой раньше. Я ясно выразился?

Он лег в постель и прижал жену к себе.

– Итак, почему ты ездила во Францию?

– Ты когда-нибудь слышал о леди Лаванде, Джастин?

– Особе, которая спасла герцогиню д'Олме и ее детей? Разумеется. Несколько месяцев назад в обществе ни о чем другом не говорили.

– Я и есть Лаванда, милорд. И вместе с женщинами, которые работают на меня, ездила во Францию, чтобы спасти жертв тирании и несправедливости. И не только аристократов, но и порядочных трудящихся людей, осужденных Комитетом общественной безопасности. Достаточно опустить бумагу с твоим именем в один из ящиков, развешанных по всему Парижу и маленьким французским городкам, чтобы тебя осудили и казнили. Сегодня мы привезли владельца винокурни, его жену, старую мать, ее пожилую горничную и троих детей. Во время предпоследней поездки спасли графиню д'Исле, ее горничную и старую портниху, много лет шившую платья графине. И, Джастин, сколько еще их, нуждающихся в моей помощи!

Герцог, сначала пораженный ее исповедью, рассердился:

– Как ты смеешь подвергать себя такой опасности?! И кто эти женщины, которые работают с тобой? Вы все страшно рискуете. Это нужно немедленно прекратить. Слышишь? Немедленно!

– Нет-нет! – вскричала она. – Иначе погибнут невинные люди.

– Но я не могу допустить, чтобы женщина, которую люблю, рисковала подобным образом! Я люблю тебя, Каро! Понимаешь? Люблю! Даже если ты равнодушна ко мне, я все равно люблю тебя! Любил с нашей первой встречи, когда, к своей великой скорби, обнаружил, что ты жена моего дяди. Я терпеливо ждал, когда смогу сделать тебя своей. И не собираюсь терять сейчас!

– О, Джастин! – тихо вскрикнула герцогиня. – Я тоже тебя люблю и тоже с первого взгляда. Тогда я была женой твоего дяди, но он видел, что мы неравнодушны друг к другу, и поэтому попросил нас пожениться после его смерти. Герцог знал, что никто из нас не предаст его, пока он жив. Годрик был прекрасным человеком, совсем как мой отец. Поэтому они и были лучшими друзьями. Он согласился жениться на мне, чтобы защитить мое состояние от Эддиса Торнтона. Титул графа переходил к дяде, но имение не было майоратным. Однако дядя растранжирил все деньги, а потом продал бы меня тому, кто больше даст, лишь бы удовлетворить свои дурные наклонности.

– Но если ты любишь меня, почему подвергаешь себя смертельной опасности? – удивился герцог.

Герцогиня тяжело вздохнула:

– Моя мать была француженкой, старшей дочерью герцога Медоро. У деда не было сыновей. Только три дочери: Клер, моя мать, Жюстина и Луиза. Каждое лето мы с матерью отправлялись во Францию навестить деда и теток. В то лето, когда мне исполнилось шестнадцать, отец не хотел нас отпускать, считая, что это слишком опасно. Чернь уже разрушила Бастилию, и повсюду вспыхивали бунты. Но мама уверяла, что в Нормандии в отличие от Парижа все спокойно, а дед к тому же заболел. Поэтому мы все-таки отправились в путь.

Но отец оказался прав. В первую годовщину революции в замок ворвалась разъяренная толпа. Когда дед приказал им убираться, его убили. Кто-то из слуг сбежал, но многие вместе с нами, тетей Жюстиной и тетей Луизой, которая была всего на два года старше меня, попали к ним в лапы. Нас отвели в подвалы замка и там заперли. Однако маминой горничной удалось вырваться. Она добралась до побережья, переправилась в Англию и поспешила в Четуин, чтобы рассказать отцу о случившемся.

Руки Джастина конвульсивно сжались. Наклонив голову, он поцеловал жену в лоб.

– Не рассказывай, если это чересчур для тебя тяжело, – пробормотал он.

– Нет, Джастин, ты должен понять, почему я делаю то, что делаю, – упрямо заявила она. – Слуг запугали, заставив лгать и предавать хозяев. Лакея вынудили сказать, что это он был отцом детей моей тети Жюстины. Мальчиков, одному из которых было три, а другому – пять лет, немедленно отобрали у матери. Правда, через несколько недель позволили с ними увидеться. Они стали плеваться в мать, называя грязной аристо. Это была их последняя встреча. Ее муж, находившийся в это время в Париже, с новым правительством, пытавшимся навести порядок, так и не смог их найти.

Но это оказалось еще не самым худшим. Наши тюремщики стали выбирать себе женщин на ночь. Кто-то возвращался, кто-то – нет. Их, разумеется, насиловали. Однажды пришли и за мной. Мать умолила негодяев взять ее вместо меня, объяснив, что была замужем за англичанином и что ее дочь – тоже англичанка. Пообещала, что муж заплатит хороший выкуп за мое благополучное возвращение, но при условии, что я останусь нетронутой. Они забрали нас обеих и заставили меня наблюдать, как мать насилуют снова и снова. А потом привели тетю Жюстину. Каждый раз, когда я пыталась отвернуться, меня били. Мать и тетя не выдержали пыток и умерли, а меня оттащили в подвал, где мы с тетей Луизой безутешно рыдали по своим любимым. За ней пришли несколько дней спустя, а меня снова заставили стать свидетельницей бесчеловечной жестокости. Тетя была девственницей. Когда они пронюхали про это, не было той мерзости, которой не подвергли бы несчастную. Она тоже умерла в их лапах.

Я осталась одна. Через неделю они снова пришли за мной. Я решила, что настала моя очередь умирать. Но в комнате оказались мой отец и капитан гарнизона, который захватил замок. Он сказал, что мне повезло. Отец заплатил огромные деньги за мое возвращение, и поскольку я англичанка – последнее слово он презрительно выплюнул, – то мне позволено уехать. Капитан Арно. Я навсегда запомнила его и его приспешника, мерзкую жабу, гражданина Леона. И не успокоюсь, пока не отомщу за деда, мать, ее сестер и всю нашу семью. У меня просто нет другого выхода, кроме как спасать людей. Ты должен позволить мне продолжать! Пойми, они бросают тела невинно убиенных в общие могилы, и имена несчастных навеки теряются. Неизвестно, где похоронены мои родные! Род моей матери был велик и благороден, но теперь его больше нет. Убиты. Все убиты!..

И герцогиня горько разрыдалась.

– Я помогу тебе отомстить, – пообещал Джастин, – но все это должно закончиться!


Глава 6


Майкл Девлин отложил только что прочитанные страницы.

– Молодец, Эмили. Прекрасно написано. История Каро особенно трогательна. Но ей стоит проявлять больше скорби по ушедшим, чтобы читатели могли посочувствовать бедняжке.

– Согласна. Ее внешняя холодность– щит, которым она прикрывает свою печаль, – кивнула Эмили. – Ты прав. Нужно показать, как она грустит. Читатели это любят. А герцог тебе нравится?

– Очень. Он не похож на твоих прежних героев. Более мужественный. И почти не имеет слабостей, если не считать любви к жене, что я нахожу просто подкупающей чертой. Надеюсь, читатели тоже так посчитают. Откуда ты столько знаешь о любви?

Он тепло улыбнулся, и Эмили почувствовала, что тает, как всегда, при виде этой улыбки.

– Не знаю. Но пытаюсь изобразить своих персонажей именно такими, какими хотела бы видеть окружающих.

– Разве ты никогда не влюблялась? – удивился он.

– Однажды. Только однажды.

– И что случилось? – допытывался Девлин.

Эмили покачала головой.

– Полагаю, я оказалась не в его вкусе, – вздохнула она.

– Глупец, – констатировал Девлин.

«А ты? Ты когда-нибудь влюблялся? – мысленно спросила Эмили. – И мог бы полюбить меня?»

Но озвучить вопрос она не посмела. Не хотела видеть жалость в его глазах. Это ее убьет.

– В октябре мне придется вылететь во Франкфурт, – объявил он. – На обратном пути доберусь до Англии. Саванна и Пруни нуждаются в посреднике. Мы могли бы там встретиться, ангелочек, – предложил он. – Тебе понравится Англия, я точно знаю.

– Я могла бы пожить у Саванны, – задумчиво протянула Эмили. – Но не больше, чем три дня, иначе я задержу рукопись. Не хочу, чтобы у Джей-Пи появились аргументы при переговорах с Эроном. Она звонила ему и предлагала новый контракт еще до того, как они с Керком уехали в Италию.

– И что ответил Эрон?

Значит, Джей-Пи все же послушалась его!

– Что они все обсудят, когда он вернется, – хихикнула Эмили.

Мик кивнул. Что ж, все справедливо. Эрон не дурак и специально тянет время, заставляя Джей-Пи из кожи вон лезть, чтобы заполучить новый контракт.

– Ну все! – воскликнула Эмили, усевшись к нему на колени. – Больше никаких дел! Ты в отпуске. Хочешь, сделаем это в одном из чудесных новых кресел?

Синие глаза лукаво блеснули.

– Если на обивке останутся пятна спермы, мальчики нас не поблагодарят, – серьезно заметил Мик. – Но какого черта, ангелочек, я всегда хотел попробовать это в мягком кресле.

Протянув руку, он расстегнул брюки, и его «дружок» почти вылетел наружу.

– Вот это да! – восхитилась Эмили. – Большой парень уже рвется в бой! Ты никогда не слыхал о любовных играх, Мик Девлин?

Отодвинувшись, Эмили встала.

– Позволь мне развлечь тебя, – пропела она, стягивая светло-зеленый топ на бретельках и небрежно швыряя его на пол. Зазывно облизнула губы, колыхнула грудью и, чувственно извиваясь, принялась освобождаться от шорт. – Позволь тебя порадовать! Я успела научиться кое-каким штучкам. И старым, и совсем новым! Я о-о-очень изо-бре-та-тель-на.

Шорты последовали за топом. Оставшись обнаженной, Эмили принялась изображать то, что считала танцем стриптизерки. Грациозно скользя по комнате, она шептала.

– И если будешь хорошим мальчиком, останешься доволен. Я хочу поднять твое настроение.

Мик зачарованно смотрел, как она виляет задом.

– Поэтому я стараюсь развлечь тебя, – приговаривала она. – И мы прекрасно проведем время. О да…

Она медленно направилась к нему.

– Прекрасно… проведем… время…

Не успела она оглянуться, как Мик схватил ее и насадил на свое копье.

– Ода! – пропел он ей в тон. – Мы прекрасно проведем время.

– Животное! – притворно возмутилась она. – О Боже, мужчине просто противопоказано столько чудесных эмоций!

Вместо ответа он сжал ее грудь и принялся лизать.

– И ни одной смертной женщине не должно быть так хорошо! Это грех! Но твоя плоть обтягивает мою, как перчатка. А теперь посиди смирно, ангелочек. Если шевельнешься, я тут же кончу, а мне этого не хочется.

– Ничего, я в два счета снова сделаю его высоким и стройным, – пообещала она и, нагнувшись, проникла языком в его ухо. – Обожаю трахать тебя!

– Давай не станем гостить у лорда Палмера, пока будем в Англии, – тихо попросил он. – В их городке есть классная маленькая гостиница. Не хочу делить нашу страсть с Саванной. Сама знаешь, у нее хватит наглости подслушивать под дверью.

Усмехнувшись, он выпустил ее грудь и поцеловал в губы долгим, нежным поцелуем.

– «Голова селезня», – пробормотала она. – Да, остановимся там. Я закажу номера, когда ты назовешь точные даты. О Боже, Девлин, я больше не вынесу!

– Но ты сама требовала любовных игр, – поддразнил он, теребя зубами мочку ее уха.

– Пропади пропадом все игры на свете! Я хочу тебя… и хочу, чтобы мы кончили вместе, – простонала Эмили. – Отпусти меня. Я намереваюсь наконец объездить тебя, Девлин. И не жди пощады!

Отстранившись, она обвила ногами его талию, и он невольно сжал ее бедра. Эмили стала энергично подниматься и опускаться на его стальной плоти, положив руки ему на плечи, закрыв глаза и откинув голову.

Мик всматривался в ее лицо, потрясенный самозабвенной страстью, читавшейся в каждой черте. Гордость собственника охватила его. Она – его возлюбленная. Он взял ее девственность и научил радостям плоти. Она оказалась способной ученицей. Никто не владел ею, кроме него. И ни один мужчина не получит ее, кроме него, Майкла Девлина.

С каждым движением она тихо вскрикивала, возбуждая его еще сильнее.

– Обожаю тебя, – прошептал он, зажмуриваясь от нараставшего наслаждения. И тут напряжение взорвалось, и его семя с неистовой силой наполнило ее лоно.

– Девлин! – всхлипнула она, сотрясаемая конвульсиями. Проклятие! Она хочет свой хеппи-энд!

Эмили обмякла, уткнувшись лицом в его плечо и шею.

– Это становится с каждым разом все лучше, – пробормотал он, немного отдышавшись.

– Мне не с чем сравнивать, – поддразнила она. Но разумеется, сказала неправду. И все же попытайся она рассказать про «Ченнел», он бы не понял. И наслаждение действительно становилось все острее при каждой встрече. Наверное, ни один мужчина не способен дать ей такое блаженство, как очаровательный Майкл Девлин. Она может завести себе кучу любовников в «Ченнеле», но ни один не будет Миком. И в этом ее беда.

– Я рад, что у тебя больше никого нет. Это автоматически делает меня лучшим любовником из всех, что у тебя были.

– А я? Я тоже лучшая? – осмелилась спросить она.

– Да, – не колеблясь ни секунды, кивнул он. – Конечно, я еще многому тебя не научил, но ты невероятно способная ученица, дорогая. – Он поцеловал ее в лоб и весело сказал: – Думаю, если мы будем очень осторожны, результаты наших усилий не останутся на мебели Эрона и Керка. Ну как, ангелочек, тебе понравилось в кресле?

– Угу, – буркнула она, медленно вставая. – Но я все же предпочитаю кровать. Какие уроки есть у тебя в запасе, Девлин?

Мик замялся. То, что он собирался предложить, подходило далеко не для всех, но она должна попробовать это, по крайней мере однажды.

– Думаю, моему «дружку» пора побывать в твоей маленькой попке, – объявил он, внимательно наблюдая за ее реакцией.

Эмили поперхнулась. Она прочитала достаточно много викторианской эротики, чтобы понять, о чем он толкует.

– Ты любишь проделывать такое с женщинами? – медленно спросила она, совсем не уверенная в том, что должна соглашаться на это предложение.

– Некоторым очень нравится, – честно ответил он. – Но при этом ты должна полностью довериться мне и ни в коем случае не бояться. Ты можешь быть не готова к подобным вещам или вообще не захочешь приобретать опыт такого рода. А возможно, и решишь попробовать, хотя бы раз.

– А ты остановишься, если я скажу, что мне это не нравится? Ведь это не то, что наш первый раз, когда, перейдя определенную границу, ты не сумел отступить.

– Если мы сделаем это и ты попросишь меня остановиться, я немедленно отступлюсь, – пообещал он. – Возможно, в первый раз нам и не удастся дойти до конца. Главное, чтобы ты не пугалась. Подумай, ангелочек. Во второй раз ты можешь не согласиться. Но обещаю, тебе понравится. И это ты, а не я будешь контролировать ситуацию.

Эмили нерешительно нахмурилась. Она знала, что Девлину можно довериться. И, честно говоря, сама идея анального секса, его запретная природа, была интригующей и соблазнительной. Неужели она наберется дерзости попробовать?

Она поразмыслила еще немного.

Да! Она хочет попробовать, хотя бы раз! Мик сказал, что контролировать ситуацию будет она, однако покорно подставлять зад под его «петушок» придется именно ей. А такое уже казалось символом полной покорности. Во всем этом есть некое извращение…

И все же…

– Идет, – сказала она наконец. – Страшно очень, но я согласна.

Мик кивнул. Он до конца не был уверен, что она решится попробовать этот новый вид сексуального наслаждения, но постепенно убеждался, что Эмили по природе своей неутомимая исследовательница. И еще он знал, что их игра непременно появится в книге, если не в этой, то в следующей.

– Дай мне время оправиться после безжалостного насилия, – лукаво попросил он.

– Встретимся в спальне. Гостевая комната, где ты ночуешь, может похвастаться такой же гигантской кроватью, как спальня хозяев. Как по-твоему, они догадываются, что я навещаю тебя?

Девлин рассмеялся:

– Думаю, ты единственная женщина, которая занималась здесь любовью.

Эмили ухмыльнулась и исчезла в его спальне. Мик подождал несколько минут, пока не услышал шум душа, и, осторожно поднявшись, последовал за ней. Поспешно сбросил одежду и присоединился к Эмили под пульсирующими струями теплой воды. Эмили взяла брусок итальянского мыла с оливковым маслом и принялась намыливать его широкую, гладкую грудь. Ее прикосновения будили в нем такое желание, что Мик прикрыл глаза.

– Для своего возраста ты еще хоть куда! – поддела она.

– Удар ниже пояса! – простонал Девлин. – Мне исполнилось сорок в прошлом месяце! Кстати, мне понравился твой подарок. Вот жаль только, что он оказался таким недолговечным.

– Можешь получить новый в любое время, – предложила она, массируя его мошонку такими деликатными прикосновениями, что он почти визжал от восторга, как мальчишка, которого ласкают впервые в жизни.

Потом она повернула его спиной к себе, вымыла плечи, спину, ласково погладила ягодицы намыленными пальцами, после чего снова повернула.

Но и он не пожелал стоять смирно, лаская ее попку, гладя расщелину между двумя полушариями. Эмили слегка напряглась, но он отнял руку, прежде чем она успела запротестовать.

– Выходим! – велел он.

Они вышли из-под воды и вытерли друг друга, прежде чем вернуться в спальню. Девлин откинул одеяло, открыв гладкую, желтовато-розовую простыню из джерси.

– Они застилают постель, как в Европе и Англии, – заметил он. – Мне нравится. Одна только простыня и пуховое одеяло.

Он упал на постель, увлекая Эмили за собой, но тут же откатился и прижал ее к себе.

– Лучше не торопиться. Мы собираемся заняться любовью, только я буду ласкать не твои груди, а попку. Мы будем продвигаться очень медленно, ангелочек. Я же говорил, что командовать будешь ты. Если потребуешь, чтобы я остановился, так тому и быть.

– Тебе действительно это нравится? – с любопытством спросила она.

– Совсем неплохо для разнообразия, – медленно произнес он. – Но не доставляет никакого удовольствия, если партнерша боится или делает это против воли. Я не извращенец. Это всего лишь один из аспектов физической любви. Если твой партнер наслаждается, тебе скорее всего тоже понравится. Но мы совершенно не обязаны делать это, если ты против.

– Нет, я хочу попытаться. Запретное всегда притягивает.

Она ощутила, как его руки гладят ее по спине, легко касаются ягодиц. Интересно, почему женщины так чувствительны, когда дело касается их задниц? В конце концов, они без стеснения показывают мужчинам груди!

Ребро его ладони снова прошлось по границе между ягодицами. Эмили слегка напряглась, и он немедленно убрал руку.

Итак, Мик держит свое обещание. Но если она так нервничает от простого прикосновения, что, черт возьми, с ней будет, когда дело дойдет до главного?! Действительно ли она хочет этого? Да. Больше всего пугает неизвестность.

Девлин наслаждался прикосновениями к изящным изгибам. Он снова погладил раздел между ее ягодицами, и она опять напряглась.

– Дыши, – велел он, ощутив ее нервозность.

Мизинец слегка нажал на анальное отверстие, раз, другой… Эмили охнула.

– И что это означает? Тебе хорошо или плохо? – осведомился он.

– Я и не подозревала, что это такое чувствительное местечко, – прошептала она.

– Такая же эрогенная зона, как и остальные. Просто не слишком часто используется.

– Коснись еще раз, – попросила она, и он сразу послушался. – О, это чудесно! – заверила Эмили. Но тут же ахнула, когда кончик мизинца проник внутрь.

Он на секунду задержал палец, прежде чем отстраниться. И весь следующий час нежно играл с ней. И даже взял с тумбочки тюбик специальной смазки, но Эмили ничего не сказала. Обычно смазка предназначалась для игр с фаллоимитатором, но, разумеется, куда более необходима для таких случаев.

Мик осыпал ее поцелуями, пытаясь заставить расслабиться. И снова палец, скользкий от смазки, прижался к анальному отверстию.

– Все хорошо, ангелочек, – прошептал он, когда она опять застыла. На этот раз его слова подействовали, и он стал нажимать на сфинктер чуть сильнее, пока он не поддался. Палец скользнул внутрь всего на дюйм… потом чуть глубже. И тут Мик остановился, позволяя ей привыкнуть к своему вторжению. – Ну, что ты думаешь? – тихо спросил он.

Эмили долго молчала, прежде чем ответить:

– Думаю, что вполне могу продолжать. Ощущения довольно необычные. Нельзя сказать, что неприятные.

– Мой «петушок» намного больше, – напомнил он. – Давай попробуем ввести два пальца и посмотрим, что получится.

– Хорошо, – нервно согласилась Эмили, снова ощутив давление. Медленно-медленно и очень осторожно он вошел в нее двумя пальцами. К ее удивлению, она тут же возбудилась.

– О, как же хорошо… – пробормотала она.

Мик был поражен. Такого он не ожидал и думал, что подобное соитие займет по крайней мере два вечера. Но сейчас решил, что она вполне готова идти до конца.

– Ну как, хочешь продолжать? – спросил он, целуя ее плечо.

– Да. Хочу, – кивнула она.

– Знаешь, как принять правильную позицию? В твоих книгах про это есть? – лукаво осведомился он, отнимая пальцы.

– Совершенно верно, – парировала Эмили и, перевернувшись на живот, подобрала под себя колени и положила руки на подушку.

Он был более чем готов. Натянул тонкий презерватив и щедро выдавил из тюбика смазку. Потом, встав на колени, он надавил своей плотью на крохотное колечко мышц. Оно поддалось, и он продвинулся вперед медленно, входя в тесное отверстие. Она ахнула, ощутив, что он заполняет ее сзади, но не отстранилась, не попросила остановиться. Он не знал, то ли удивляться, то ли гордиться такой подругой. Очевидно, она полностью доверяла ему.

– О Господи! Господи! Господи! – шептала Эмили. Ощущение его массивной плоти, входившей туда, где ей вовсе не полагалось быть, оказалось ни с чем не сравнимым. Правда, в какую-то минуту ее кольнула боль, но она не пошевелилась, а он был невероятно нежен. Войдя до конца, он остановился, позволяя обоим испытать ощущение пульсирующей плоти в ее попке. Ничего подобного она прежде не переживала.

– Странно, мне даже не нужно двигаться, – ахнула она. – Я сейчас кончу.

– Еще немного, – шепнул он и, протянув руку, чуть тронул ее клитор.

– О Боже! – тихо вскрикнула она, извиваясь в экстазе, оставившем ее почти бездыханной.

Он вышел из нее, снял презерватив, перевернул Эмили на спину и вошел в горячее лоно. И стал медленно раздувать огонь, пока ее голова не заметалась по подушке, а у него перед глазами не возникла горячечная дымка. Мышцы ее лона стискивали его стальной хваткой. Ощущения! Чистые, незамутненные ощущения. Его вожделение росло с каждой секундой: он чувствовал, что она готова снова взорваться. Второй оргазм был еще ярче первого, и на этот раз он последовал за ней, изливая в ее лоно свое раскаленное семя. Потом они долго молчали.

– Ну? – спросил наконец Мик. – Что ты об этом думаешь, ангелочек?

– Вряд ли мне захочется сделать это снова, Девлин, но рискнуть стоило, – чистосердечно призналась Эмили и, приподнявшись на локте, взглянула на любовника. – Спасибо за то, что был так нежен. Думаю, с более грубым любовником опыт мог быть весьма болезненным.

– Я тоже не слишком люблю этим заниматься, но некоторые женщины могут кончить, только когда их трахаешь в попку, – объяснил Мик, обнимая Эмили – И должен сказать, она у тебя очень милая.

Эмили смущенно покраснела.

– Заткнись, – пробормотала она.

– Останься со мной сегодня, – попросил он, обводя большим пальцем ее губы.

– Не могу. Я оставила свет включенным. Если не вернусь домой до утра, кто-то непременно заметит, а в Эгрет-Пойнт слухи распространяются со скоростью молнии. Да и патрульный коп может заехать, проверить, не случилось ли чего. Хочу, чтобы никто не вмешивался в наши отношения. То, что у нас есть, принадлежит только нам.

– А что у нас есть? – неожиданно спросил он, гадая, какой дьявол подтолкнул его озвучить неуверенность в их будущем.

– Все, что захочешь, Девлин, – ответила Эмили и, выскользнув из его объятий, направилась в ванную.

Он тихо лежал, слушая шум воды. Через несколько минут она вернулась, оделась и, поцеловав его на прощание, вышла. Раздались стук захлопнувшейся двери и рычание мотора. Сейчас Эмили выберется на двухрядное шоссе, которое приведет ее домой. Он любит ее. О да, любит. И безуспешно пытался узнать, как относится к нему Эмили. Существуют ли еще на земле женщины, способные влюбиться в своего первого мужчину? Или он просто помогает Эмили Шански собрать материал для книги?

При мысли о том, что кто-то другой займется с ней любовью, его охватил безрассудный гнев. Да, он ее любит, но может ли ожидать ответного чувства?

Майкл не знал. До сих пор он ни разу не попадал в подобные ситуации.

Эмили, сидя за рулем своего «хили», задавалась тем же вопросом. Он сказал, что обожает ее. Означает ли это любовь? Он спросил, что у них есть. Неужели испытывал ее, опасаясь, что она, как последняя дурочка, признается ему в любви, на которую он просто не в состоянии ответить?

Впервые в жизни Эмили жалела о полном отсутствии опыта там, где речь шла о мужчинах. Опыта в любви. Она влюбилась впервые. И не знала, что это такое – разбитое сердце, потому что слишком усердно старалась ни в чем не походить на родителей. Может, она и забыла бы об осторожности, не мешай мысль о том, как расстроятся бабушки. Они посвятили много лет ее воспитанию. Постарались вырастить такой, какими хотели видеть Кэти и Джо. Их собственные дети когда-то забыли о моральных принципах, в которых их воспитывали. Только рассудительность и хладнокровие бабушек вместе с уважением всего Эгрет-Пойнт спасли молодых людей. Спасли Эмили. Да, ее родители поженились, чтобы она не росла незаконнорожденной. Но брак быстро аннулировали с помощью местного судьи, еще перед Днем благодарения. И все в городе знали, что девочка родилась в законном браке. Не будь бабушек, жизнь Эмили Шански была бы куда труднее.

Эмили не смела даже гадать о том, что подумали бы бабушки, узнав, как она провела последние три месяца, особенно сегодняшний день. Господи, чего только она не проделывала с Майклом Девлином! Мысль, хоть и отрезвляющая, вызвала невольную улыбку. Конечно, все это очень волнующе, как любое табу, но анальный секс – вовсе не то, что она будет стремиться повторить… даже со своим герцогом. Но хочет ли она включать «Ченнел» сегодня, после всего, что произошло? Нет, пожалуй, не стоит. Она вернется домой, ляжет в постель и уснет.

После того как поужинает шоколадным мороженым. По какой-то причине ей вдруг смертельно захотелось шоколада.

Эмили свернула на Фаундерс-уэй и въехала на свою подъездную дорожку. Мобильник зазвонил, едва она вышла из машины.

– Только что приехала домой, – улыбнулась она. – У тебя там что, Мик, радар?

– Ты уже вошла в дом?

– Открываю кухонную дверь, – сообщила она и, повернув ключ в скважине, вошла и заперлась. – Я уже на кухне и закрыла за собой дверь.

– Можно я приеду? – жалобно спросил Мик.

– Нет. Я хочу выспаться. Завтра у меня рабочий день. Спокойной ночи, Девлин. Сладких снов.

Она послала поцелуй в телефон.

– Я буду скучать, – пообещал он, чмокнув трубку перед тем, как попрощаться.

Эмили вздохнула. Почему любовь всегда причиняет такую боль?


Августовские дни пролетали как на крыльях. Месяц выдался сухим и жарким. Если она не оставалась на ночь в коттедже, Мик приезжал к ней на завтрак. Он снял на месяц маленькую шлюпку, и они проводили дни на заливе. Отпраздновали ее день рождения в постели – шампанским, взбитыми сливками и шоколадным соусом. Ночь метеоритного дождя была ясной. Они лежали в двойном шезлонге на узкой полосе пляжа, рядом с коттеджем, наблюдая, как падают звезды. А потом неспешно, медленно занимались любовью, дремали и плавали в заливе, когда занялся рассвет. Эмили не могла припомнить, когда еще была так несомненно и безгранично счастлива.

Так же считал и Майкл Девлин, хотя держал свои мысли при себе.

В День труда, пришедшийся на уик-энд, Рита Зелигман пригласила ее с Майклом поужинать в клубе.

– Вы прятались весь месяц, – заявила она Эмили. – Ты даже не отвечаешь на звонки и дала Эсси оплаченный отпуск на весь август. Откуда мне узнавать сплетни, если нет Эсси?

– Ниоткуда, – засмеялась Эмили. – Это время я проводила в обществе Мика, и даже я имею право на такой отдых, хотя бы раз в столетие. В какое время вы нас ждете? Девлин возвращается назад вечером в воскресенье, чтобы избежать понедельничных пробок.

– Восемь вечера в субботу. Эрон не звонил?

– Я получила две открытки с Капри. В последней он жаловался, что Керк не позволяет ему оставаться дольше и настаивает на возвращении в Тоскану.

– Мой брат такой бродяга! – засмеялась Рина. – Я не осуждаю Керка. Когда они возвращаются?

– В воскресенье днем. Увидимся вечером в субботу, – заключила Эмили.

– Нам обязательно нужно ехать? – закапризничал Майкл.

– Обязательно! – отрезала Эмили. – Рина для меня что-то вроде матери, а ее брат – мой агент. Она мне почти родственница. И тебе она понравилась, а доктор Сэм будет держать ее в руках и не допустит никаких неловкостей, обещаю. Удивительно, что она позвонила. Я думала, этот уик-энд она проведет в Кэмп-Коузи. Должно быть, Сэм дежурит в больнице.

– А где этот Кэмп-Коузи? – с любопытством спросил он.

– Двадцать пять лет назад Рина и ее соседи по Энсли-Корт купили большой старый дом в горах на озере. Женщины с детьми проводили там каждое лето. Дети и назвали дом Кэмп-Коузи.[10 - Уютный лагерь (англ.).] Мужчины приезжали по уик-эндам или проводили там неделю-другую в августе. По крайней мере в субботу не все будут в клубе.

На этот вечер они взяли его машину. В клубе их усадили за столик с видом на поле для гольфа.

– Ты играешь? – спросил Майкл. Эмили покачала головой:

– Я не особенно увлекаюсь спортом.

– По-моему, ты себя недооцениваешь, – ухмыльнулся он.

Она рассмеялась, но тут же, чертыхнувшись, прошептала:

– Принесло же их! Это Карла Джонсон и ее муж Рик. И Тиффани и Джо Пьетро д'Анджело.

– Кто они? – удивился Майкл.

– Соседи Рины. У Рика и Джо маленькая юридическая контора. Но я думала, они будут в Кэмп-Коузи. Крысы паршивые! Они нас увидели! Карла Джонсон машет мне! – Она помахала в ответ и прошипела: – Я убью Рину собственными руками!

– По какой причине вы собираетесь убить мою жену? – спросил подошедший Сэм и, поцеловав Эмили в щеку, уселся.

– Здесь, похоже, собрался весь город, – пробормотала Эмили. – Я говорила Рине, что не хочу сегодня ужинать в клубе, но почему Карла и Тиффани вдруг оказались в городе? Ведь это последний большой летний уик-энд в Кэмп-Коузи!

– Неподалеку от лагеря вспыхнул лесной пожар, – объяснил доктор Сэм. – Лето было слишком сухим. Особой опасности нет, но пожарные на всякий случай попросили людей уехать. А вы знаете мою Рину, она выступает в холле как наемный комик, развлекая посетителей. Наверное, уже успела рассказать всем, что Майкл – ваш редактор, а вы знаете, как любит Карла красивых мужчин.

– Даю ей две минуты! – мрачно бросила Эмили. Майкл встал.

– Сейчас я все улажу, – ухмыльнулся он и подошел к Рине, которая беседовала с двумя подругами. – Рина, дорогая моя, – начал Мик, беря ее за руку, – мы не можем сделать заказ, пока вы не присоединитесь к нам. А я совсем изголодался.

Он ослепительно улыбнулся Карле Джонсон и Тиффани Пьетро д'Анджело.

– Я Майкл Девлин, редактор Эмили. Надеюсь, вы не будете возражать, если я украду у вас Рину?

И не успели женщины опомниться, как он взял Рину под руку и проводил к столику.

– Вы нахал, дорогой мой, – пробормотала на ходу Рина.

– Эмили очень расстроилась. По какой-то непонятной мне причине она желает держать нашу связь в тайне, – тихо пояснил Девлин. Шагнув к столику, он торжественно усадил Рину и сел сам.

– Мне он нравится, – хмыкнула Рина. – Даю свое благословение, дитя мое. Делай с ним все, что пожелаешь.

– Дерзкая выходка, сэр! – разразилась смехом Эмили. – Как только ты отважился на такое, Девлин?

– Лично я согласен с женой, но когда я не был с ней согласен? – провозгласил доктор Сэм, прежде чем обернуться к официанту. – Мне лососину в укропном соусе, только с рисом, а не с тем розовым картофелем, который вы вечно пытаетесь мне всучить. Салат полейте бальзамическим уксусом, и сегодня я требую, чтобы в корзинке для хлеба лежало побольше черничных булочек.

Пока они ели, оркестр настраивал инструменты, и к тому времени, как подали десерт, начались танцы. В соответствии со вкусами публики музыку нельзя было назвать современной: фокстрот, вальс, румба, самба. Зелигманы ушли танцевать, и Эмили с улыбкой наблюдала за ними.

– Правда, они славные? Обожают друг друга, – заметила она.

– Они хорошие люди. Тебе повезло с друзьями.

– Это верно, – кивнула Эмили. – Только в Америке католичка ирландско-польского происхождения может получить евреев в качестве суррогатных родителей. Предки Сэма, как и Данемы, были в числе основателей Эгрет-Пойнт. Начиная с первых дней, в городе всегда практиковал доктор Зелигман, так что должность передавалась по наследству.

– Никогда не рассматривал историю Штатов с этой точки зрения, – покачал головой Майкл. – Прости, что не приглашаю тебя на танец. Боюсь опозорить нас обоих. Не могу держать тебя в объятиях без того, чтобы брюки не стали тесны.

Эмили залилась краской, но все же тихо засмеялась.

– Что будет с нами, Мик? Это наставничество выходит из-под контроля, не находишь?

– Не знаю, – медленно протянул он. – И не считаю, что я несчастен: скорее, наоборот. Как насчет тебя?

– Со мной то же самое. Давай посмотрим, сумеем ли путешествовать вместе. Когда ты летишь во Франкфурт?

– В начале октября. Хочешь, десятого встретимся в Англии?

– Завтра же закажу номера в гостинице Барроу. Ты надолго к Палмерам?

– На три дня. Четырнадцатого собираюсь вылететь в Штаты, чтобы днем успеть в офис. Не хочу, чтобы Джей-Пи допытывалась, что меня так задержало. Поскольку я собираюсь помирить Пруни и Саванну, будем считать, что в Англии у меня дела, и к тому же я хочу посмотреть, что творится у меня дома.

– Кто будет знать о твоем отсутствии?

– Рина и Эсси. Я прилечу шестнадцатого. Хочу немного побыть с Савой. Конечно, стоило бы вернуться и пораньше, но я давно не была в Англии и всегда могу сказать, что собирала материал.

– А вы почему не танцуете? – задыхаясь, спросила вернувшаяся Рина. – Сегодня играют настоящую музыку.

– Нам нравится пить вино и болтать, – пояснила Эмили. – Кроме того, мы не хотим, чтобы твои подруги сплетничали.

– Они все равно будут сплетничать, – с улыбкой заверила Рина. – Этим мы и занимаемся каждый понедельник: едим пончики, пьем кофе и сплетничаем. И так продолжается много лет. Теперь, когда мы снова работаем, приходится встречаться пораньше. И ты должна признать, Эмили, до сих пор тебя ни разу не видели в клубе с красивым молодым мужчиной. Поверьте, Майкл, вы действительно красивы и к тому же завидный жених. Пусть Эмили сидит тихо, как мышка, но я вижу, что она счастлива. Какая была бы жалость, окажись вы геем! Каждый раз, когда я смотрю этот ситком про геев, мне хочется плакать. Взять хотя бы Кайана! Такой сексапильный красавчик! Джей… Джея я охотно бы приютила у себя дома. Он просто лапочка!

– А мне хотелось бы иметь Карсона лучшим другом, – поддакнула Эмили. – Он вечно смешит меня и очень остроумен. Но и добр тоже.

Вечер подходил к концу. На танцполе почти никого не осталось. Доктор Сэм настоял на оплате счета, и компания направилась к выходу мимо пустого столика, за которым раньше сидели друзья Рины. На стоянке они расцеловались и разошлись по машинам. Первым отъехал «лексус» Зелигманов. «Хили» последовал за ним.

– Он влюблен в нее! – торжествующе провозгласила Рина.

– Не лезь не в свои дела, – предупредил муж.

– Я всего лишь хочу, чтобы она была счастлива. Она заслуживает хоть немного счастья.

– Вот именно. И поэтому ты не вмешивайся. Они взрослые люди и найдут свой путь. Чему быть, того не миновать.

– Какая прелестная невеста из нее получится! – вздохнула Рина.

Сэм покачал головой.

– Моя жена – известная сваха, – объявил он, впрочем, без особого запала. – Дочь, двое сыновей, а тебе все мало, Теперь я знаю, чем занимались твои предки в России.

– Сваха, говоришь? Ну и пусть! – рассмеялась Рина. – Подай на меня в суд! – Но, тут же став серьезной, тихо спросила: – Как по-твоему, Сэм, он женится на ней?

– Ты же сама сказала, что он влюблен в Эмили, – урезонивал муж.

– Но ему сорок лет! Завзятый холостяк!

– А она? Любит его?

– Неужели сам не видишь? Разумеется, Сэм! Эмили любит Майкла, – уверенно заявила Рина. – Он ее первая и, подозреваю, последняя любовь. Она не из тех, кто легко дарит свое сердце. О Господи! Что, если ему не нужна жена?

– Чему быть, того не миновать, – повторил доктор Сэм. – Все уже записано в книге жизни, Рина, дорогая моя. Поэтому оставь их в покое.


«Хили» свернул на подъездную дорожку Эмили. Они вместе направились в дом.

– Ты голоден? – спросила Эмили. Майкл рывком притянул ее к груди.

– Я изголодался по тебе, – прошептал он и завладел ее губами, нежно играя с ее языком. – Почему ты всегда так восхитительна? – пробормотал он в ее короткие светлые волосы. – Я никак не могу тобой насытиться. – Его руки уже поднимали шелковую юбку, ласкали бедра и ягодицы. Он прижал ее к кухонному столу. Зеленые глаза озорно сверкнули. – Сегодня мы сделаем это на столе! – прорычал он ей на ухо. – Прямо сейчас, ангелочек!

– Девлин! – ахнула она, когда он поднял ее на стол. Но, несмотря на все протесты, Эмили уже дрожала от возбуждения. Завтра он вернется в город, и они увидятся только через неделю!

Она ощутила голой попкой шершавую дубовую столешницу. Его голова уже была между ее ногами, язык нашел средоточие ее женственности.

– О да, да, скорее! – лихорадочно зашептала она и, спустив с плеч бретельки платья, высвободила груди.

Он рывком вошел в нее и стал двигаться. Сначала медленно, потом все быстрее, жадно посасывая при этом ее груди, доводя Эмили до безумия. Она вскрикнула, когда они кончили вместе, в огне раскаленной страсти.

Майкл Девлин удивленно покачал головой, не понимая, что с ним происходит. Он любит ее. Неужели он действительно хочет завтра вернуться в город и провести день вдали от нее? Но что, если это не продлится долго? Что, если это всего лишь неистовый и чудесный порыв, необходимый Эмили, чтобы побольше узнать о сексе? Ведь таково было ее… их… первоначальное намерение. Может, она одна из тех женщин, которые больше всего на свете ценят свою независимость? Нет, ему нужно больше времени. Он слишком стар, чтобы предложить свое сердце женщине, которая ответит отказом.

– Тебе обязательно возвращаться завтра? – тоскливо спросила Эмили.

– Да. Если выеду в полдень, значит, успею до начала пробок. «Хили» не любит ждать на дорогах.

– Ты мог бы оставить его здесь и уехать поездом во вторник утром, – небрежно предложила она.

– Я плачу за подземный гараж в своем доме, – пояснил он.

– Вот как?.. – разочарованно пробормотала Эмили.

– Зато у нас есть вся ночь и завтрашнее утро, – напомнил он, помогая ей слезть с кухонного стола. – И если хочешь, чтобы я приехал в следующий уик-энд, только скажи.

Эмили кивнула:

– Я мечтаю, чтобы ты возвращался каждый уик-энд, пока книга не будет дописана. А после этого… только если сам захочешь.

Мик взъерошил ее мягкие волосы.

– Очень хочу, ангелочек.

Почему она предложила это? Из вежливости? Или действительно хочет продолжать их связь? А вдруг он так же небезразличен ей, как она – ему?

– Пойдем в постель! – предложила Эмили, счастливо улыбаясь. Мужчины так несообразительны! Неужели Девлин искренне считает, что теперь, когда она наконец нашла его, может распрощаться как ни в чем не бывало и отпустить с миром? Если Рина права и он любит ее, значит, сам не пожелает уйти.

Наутро они так долго валялись в постели, что Эмили едва успела накормить Мика. Но она все же приготовила завтрак, а потом сунула в «хили» пакет с сандвичами и спелыми персиками.

– Позвони, когда доберешься, не то я буду волноваться, – прошептала она, целуя его на заднем крыльце, где их никто не видел.

Мик кивнул, впился в ее губы долгим страстным поцелуем и погладил попку.

– Будь хорошей девочкой, ангелочек, – сказал он на прощание, прежде чем спуститься к машине.

– Когда мы вместе, я хочу быть скверной девчонкой, – заявила она и, помахав вслед удалявшейся машине, вошла в дом. И неожиданно подумала, что только сейчас была не совсем искренна. Она любила быть скверной девчонкой со своим герцогом. Но ведь герцога не существует на самом деле. Он плод ее фантазии. Любовник, созданный мечтой. Может, теперь, когда ее книги стали более откровенными, у нее появятся другие воображаемые любовники. «Ченнел» предлагал такой безопасный секс. Никаких нежеланных беременностей. Никаких венерических заболеваний. Только безграничное, невероятное блаженство. И хотя это не подлинная жизнь, все переживания женщин достаточно реальны.

Вернувшись в дом, она совсем было решила включить «Ченнел», но тут же передумала: это было похоже на измену Девлину, с которым она только что рассталась. Неужели она хотя бы одну ночь не может обойтись без секса?

Эмили широко улыбнулась. Теперь, после всего, что она узнала, ночь без секса покажется ей вечностью.

Девлин позвонил около четырех вечера сказать, что уже успел добраться до дома и поставить «хили» в гараж.

– Но он предпочитает твою подъездную аллею своему законному месту.

– Мой «хили» скучает по твоему, – хихикнула она. – Он любит стоять на дорожке нос к носу с твоим «хили». Как движение?

– Нормальное, но на подъездах к городу поток значительно увеличился.

Они немного поговорили, после чего Мик строго сказал:

– Все, ангелочек, каникулы закончились. Возвращайся к работе. Позвоню через несколько дней.

– Хорошо, – послушно согласилась она. – Увидимся в следующий уик-энд.

– Обязательно, – пообещал он.

Эмили повесила трубку и, сверившись с часами, набрала номер мобильного Саванны. В Англии еще не слишком поздно, а Сава всегда ложилась спать за полночь.

– Алло?

– Он вернулся в город, и я сейчас одна, – объявила Эмили.

– Но у вас был целый месяц. Неужели не устала? Не надоело? – засмеялась Сава.

– Я никогда не устану от Девлина, и он никогда мне не надоест, – заверила Эмили.

– Я рада, солнышко, что ты узнала любовь. А секс? Он действительно так невероятен? Я всегда слышала, что он потрясающий любовник.

– Господи, да, – вздохнула Эмили. – О, из-за того что он мой первый и единственный любовник, многие скажут, что я сама не знаю, о чем говорю, но, полагаю, это женская интуиция. Пусть герцог похож на него, но они совершенно разные, и по характеру и в спальне. Наверное, я кажусь тебе безумной.

– Вовсе нет, – возразила Саванна. – Джентльмены в «Ченнеле» обладают собственными характерами. Я не совсем понимаю отчего, но вовсе не желаю разбираться в таких тонкостях.

– В следующем месяце я прилетаю в Англию. Девлину нужно быть во Франкфурте, на книжной выставке, а потом мы встретимся в Лондоне. Приедем в Барроу и проведем там несколько дней. Забронируй номера в деревенской гостинице, договорились? Лучшие из тех, что у них есть.

– Но вы будете жить у нас, – настаивала Саванна.

– Только не в этот раз. Мы настроены на романтическую интерлюдию, а ваш особняк вряд ли годится для таких встреч. Кроме того, ты подслушиваешь у замочных скважин, и не отрицай!

– Именно так я впервые узнала о сексе, – хихикнула Саванна. – Мама при каждой возможности трахалась с братом моего отца. Конечно, она к тому времени уже овдовела, но дядя Дориан был женат. Мама всегда оставляла дверь спальни открытой, если не считать визитов дяди Дориана. Я ужасно захотела узнать причину. Поверь, я такого насмотрелась и наслышалась! Жаль, что няня поймала меня и утащила, бормоча, что дурных девочек непременно ждет дурной конец. Благодарение Богу за «Ченнел», ибо я унаследовала неукротимое либидо моей мамочки. Но я никогда бы не опозорила Реджа. Я его люблю.

– Значит, закажешь номера?

– На какие числа?

– Десятое октября. Он уедет четырнадцатого, а я до шестнадцатого переберусь в особняк, если не возражаешь.

– Супер! – обрадовалась Саванна. – Раз в месяц Редж уезжает в Лондон на несколько дней, и мы сможем побыть вдвоем. Руководство «Ченнела» пытается попробовать кое-что новенькое в Англии и Франции. Самое время воспользоваться этим.

– Ты о чем? – спросила Эмили.

– Новый телевизионный пульт. Помнишь, как они заменили старые таким, который позволяет включить «Ченнел», нажав кнопку «enter»? А этот можно запрограммировать на участие в фантазийной сцене сразу двух женщин одновременно. Видишь ли, я сейчас работаю над сценой в викторианском борделе. Ты ведь знаешь, какими чопорными ханжами считаются викторианцы. Так вот, в смысле секса они были настоящими животными. Пока старина Реджи прохлаждается в Лондоне, мы сможем осуществить самые разнузданные фантазии в «Петушке и киске». Именно так я и назвала бордель.

– Звучит непристойно, – медленно выговорила Эмили. – Не знаю, мой ли это стиль. Ты куда более авантюрна, чем я.

– Эмили, мы удерживаем власть в «Ченнеле». Именно поэтому он просто идеален для экспериментов. Если прикажешь остановиться, он остановится. Совсем не как в реальной жизни, когда мужчина переходит ту грань, после которой возврата нет. Кстати, я точно знаю, что несколько последних месяцев ты смотрела «Ченнел» не только в качестве наблюдательницы, но скорее всего предпочитала традиционные сцены. Попробуй что-то новое и, возможно, слегка опасное. Мы будем вместе, дорогая. Разве тебе не интересно испытать, как это бывает с несколькими партнерами одновременно? Или провести ночь, принимая в свою «киску» по несколько «петушков» подряд? Признайся, это интересно. Каждая женщина думает о таком и при определенных обстоятельствах не откажется попробовать. Я создала поистине забавную компанию джентльменов: Берти, Уилли, Фредди и Сент-Олбанс. И еще несколько человек. Тебе не обязательно принимать решение сейчас. Подожди, пока не окажешься в Англии. Представь, ты входишь в «Ченнел» с лучшей подругой!

– Соблазнительно, – призналась Эмили.

– А Девлин в это время будет лететь в Штаты. Старина Редж отправится в Лондон, а нас с тобой будут трахать до умопомрачения. Я знаю, тебе не до того, но секс есть секс. И ты можешь подобрать кое-что для «Строптивой герцогини».

– Верно, – согласилась Эмили.

Саванна рассмеялась:

– Заинтригована?

– Увы, да, – вздохнула Эмили.

– Тогда мы обязательно сделаем это, дорогая, – объявила Саванна.

– Да уж, ночка будет бурной.

– Боже, какой коварный выпад! – притворно пожаловалась подруга.

– А ты хочешь, чтобы после этой ночи мы остались наивными и чистыми? Да нам придется пережить немало коварных выпадов!

– И тут ты права. Давно уже я не зажигала в настоящей оргии! – воскликнула Саванна. – А ты вообще новичок. Ужасно хочется, чтобы ты как следует насладилась своей первой оргией, дорогая.

– Все, Сава, пора заканчивать. Позвоню перед приездом. Пусть гостиница вышлет мне электронной почтой подтверждение заказа.

– Разумеется. Передам от тебя привет старине Реджу. Знаешь, Эмили, он бы трахнул тебя, позволь ты ему. Он всегда был к тебе неравнодушен.

– Но я не стала бы трахаться с мужем лучшей подруги, – заявила шокированная Эмили. – Поцелуй за меня Уильяма и малышку Селену, хорошо?

– Но должна же была я спросить теперь, когда ты на совесть объезжена и все такое. Через несколько недель его день рождения. И ты бы сделала ему шикарный подарок. Так что подумай хорошенько.

– Саванна! Ты просто ужасна! – воскликнула Эмили полусмеясь. – Единственная женщина в мире, которой ты можешь безоговорочно доверять во всем, что касается твоего мужа, – это я. Реджи для меня табу. Мои герои никогда не были похожи на него! А теперь поцелуй за меня детей, хорошо?

– Договорились. Спокойной ночи, дорогая. Увидимся в следующем месяце.

– Спокойной ночи, Сава, – попрощалась Эмили и, повесив трубку, облегченно вздохнула. Хорошо, что лорд Палмер будет в Лондоне, пока она погостит у Саванны. Когда она в последний раз жила в их доме, он вломился в ее комнату, а потом сделал вид, что был пьян и ошибся дверью. Но Эмили понимала, что муж подруги прекрасно отдавал себе отчет в своих действиях. Он настоящий бабник, и Саванна, возможно, тоже это знает, но любит Реджа и детей, и ей очень нравится именоваться леди Палмер, баронессой Тилбери. А Редж, даже если подвернется такая возможность, никогда не оставит жену. По-своему он тоже очень ее любит.

Любовь… Какая забавная эмоция! Имеет две стороны: физическую и моральную. Это и восхитительная похоть, и в то же время чувства, которые невозможно выразить словами. По крайней мере нечто подобное она испытывает к Девлину. Рина утверждает, что он любит Эмили. Но сам Девлин ничем себя не выдал. Даже захваченный водоворотом страсти, он ни разу не произнес слова «любовь». Правда, сказал, что обожает ее. Это почти любовь, верно? На обожании уже можно строить отношения.

Эмили соблазнила его прошлой весной, чтобы познать тайны секса. Она вовсе не собиралась влюбляться в Майкла Девлина и меньше всего предполагала, что он может влюбиться в нее. Но случилось так, что она влюбилась и больше всего на свете хотела, чтобы Майкл ответил ей тем же. Хотела, чтобы они поженились и жили долго и счастливо. Чтобы было все: маленькая, но веселая свадьба, медовый месяц и двое-трое детишек. Если ее героини могут получить все это, почему же не она? Она затащила его в постель. Неужели не сможет довести до алтаря?

Зазвонил телефон. Эмили, удивленно вскинув брови, подняла трубку.

– Эмили, это Эрон. Целый час пытаюсь до тебя дозвониться, – драматически объявил агент.

– Эрон! Добро пожаловать домой. Как там Италия? Как Капри?

– Тоскана – просто рай. Капри перехвалили. Слишком много смазливых мальчиков. Танцы, танцы, танцы и выпивка двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Керк был прав. Но Лазурный грот – это божественно. А теперь расскажи, как продвигается книга и поладила ли ты с Майклом Девлином. До нашего отъезда вроде бы все было в порядке.

– Мы любовники, – услышала Эмили собственный голос.

Последовала долгая пауза, прежде чем Эрон спросил:

– Считаешь, что это мудро, милая? Видишь ли, подобные отношения между редактором и автором всегда считались недопустимыми. Что будет, когда все кончится? Сможете ли вы работать друг с другом? А если нет, как ты объяснишь свой отказ работать с ним?

– Рина твердит, что он влюблен в меня, и, Эрон, я его люблю. Разве я не заслужила немного счастья? – тихо спросила Эмили.

– Рина! Мне следовало бы догадаться! Вечно она сует нос в чужие дела! Первая сплетница всего Западного мира! Не слушай мою сестрицу, Эмили. Она совершенно потеряла связь с реальностью.

– Книга на три четверти готова. И будет сдана вовремя. В следующем месяце я на неделю лечу в Англию навестить Саву.

Эрон Фишер шумно вздохнул.

– Значит, тебе не нравится, что я слишком тревожусь? Что ж, подай на меня в суд. Когда ты стала моим клиентом, я пообещал Эмили О., что буду заботиться о тебе как о собственной дочери, если бы у меня была таковая. Я дал слово незадолго до ее смерти. Какой бы я был отец, если бы остался равнодушен к подобному известию? Майкл Девлин – человек обаятельный и к тому же прекрасный, талантливый редактор. Но он никогда не проявлял ни малейшего желания остепениться. Если ты понимаешь это и способна смириться, так тому и быть.

– Это всего лишь секс, Эрон, – вздохнула Эмили. – Мы прекрасно ладим. У нас одинаковые вкусы. Мы смеемся над одними шутками, и он обожает мою стряпню.

– Все обожают твою стряпню, – непримиримо ответил Эрон. – Не могу поверить, что Мик был так безрассуден, что затащил тебя в постель. Я думал, что он более профессионален.

– Это я его затащила, Эрон. Он честно пытался сопротивляться, но не сумел устоять.

– Ой-вей! – ехидно воскликнул агент. – Что ж, остается надеяться, что страдания, которые выпадут на твою долю, когда это безумство закончится, выльются в новую, еще более увлекательную книгу.

– Какой цинизм! – рассмеялась Эмили. – А вдруг он решит, что настало время остепениться, и попросит меня выйти за него?

– Если Майкл Девлин попросит твоей руки, солнышко, я сам поведу вас к алтарю в церкви Святой Анны, как порядочный посаженый отец. Но я позвонил, только чтобы удостовериться, что все в порядке и что завтра я должен условиться о времени переговоров с Джей-Пи. Перешли мне по электронной почте то, что написала. До встречи с Джей-Пи я еще успею все прочесть.

– Прямо с утра, Эрон. Да… никто в бизнесе, кроме вас и Савы, не знает о нашем романе. Не хочу, чтобы о нас сплетничали.

– Значит, теперь ты не только совратила его, но и задумала выследить и потащить к алтарю, – хмыкнул мудрый Эрон. – Что ж, доброй охоты, милая. Позвоню через несколько дней и сообщу новости. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, и передай привет Керку.

Эмили повесила трубку, заперла дом на ночь и ушла в спальню. Она не собирается выслеживать Девлина. Просто загонит его до потери сознания, свяжет и поведет на веревочке в церковь. Им обоим давно пора покончить с холостой жизнью.


Глава 7


– Что будет со мной, когда ты закончишь книгу? – спросил Джастин Траэрн, герцог Малинкорт, свою создательницу. Оба стояли в библиотеке.

– О, Траэрн, этот роман навсегда обессмертит тебя! – заверила Эмили.

– Тебе следовало бы написать продолжение. Разве я не самый интригующий и интересный герой, когда-либо появлявшийся в твоих книгах?

– Во всяком случае, самый самоуверенный, – рассмеялась Эмили.

– А вы – великолепная герцогиня, мадам.

– Я дала вам герцогиню, достойную вас, милорд. Каро – идеальная жена для вас. Чтобы угодить вам, я сделала ее похожей на меня. А вот вы – точная копия Майкла Девлина. Но вы не Девлин, а я не Каро.

– Ты Каро, когда лежишь в моих объятиях, – коварно усмехнулся герцог. – Иначе как ты испытываешь те эмоции, которые чувствует она, дорогая моя?

Он взял ее руку и притянул к себе.

– Скажите, мадам, где вы бываете, когда исчезаете из Малинкорта? Я не верю в существование любовника, зная, как вы честны и благородны.

Он обнял ее и взглянул в маленькое личико сердечком.

– Милорд, умоляю, не спрашивайте и позвольте мне выполнить свой долг, – выдохнула герцогиня. – Я не опозорю вашего имени, и вам придется довольствоваться моим словом.

Прикосновение его сильного тела пьянило ее. Как ей хотелось бы навсегда оставаться в его мощных руках, где так тепло и безопасно… Но этому не суждено быть. Ей еще нужно отомстить тем, кто сначала обесчестил, а потом зверски убил ее мать и теток, особенно младшую, ее дорогую Луизу.

Герцогиня крепче прижалась к широкой груди мужа. Он не знал о том лете, три года назад, когда она вместе с матерью уехала навестить деда во Франции. Ее отец, граф Четуин, не хотел их отпускать. Политическая ситуация во Франции ухудшалась с каждым днем. Но Клер, ее прелестная мать, смеялась над страхами мужа.

– Опаснее всего в Париже, дорогой, – твердила она. – Мы же с Каро отправляемся в Нормандию. Там спокойно. Кроме того, папа дружит с маркизом де Лафайетом и его кругом. Во Франции необходимы перемены, а короля и королеву давно пора образумить. Мне всегда было жаль бедную маленькую австрийскую принцессу, которой пришлось стать женой жирного Людовика. Но всем известно, что мой отец, герцог, и вся его большая семья поддерживают революцию. Так что мы в полной безопасности, сердце мое.

Итак, они переплыли Ла-Манш на яхте графа Четуина, чтобы провести несколько месяцев с родителями графини. Сначала то лето ничем не отличалось от предыдущих. Леди Кэролайн Торнтон жила в очаровательном маленьком замке деда и бабки. Сестры матери тоже были с ними. Средняя сестра и ее семья жили в области Луары. Младшая была почти ровесницей Кэролайн. Они проводили время, гуляя в саду или катаясь на лошадях. На следующий год Кэролайн предстоял первый лондонский сезон, и Луиза тоже была приглашена в Англию: о балах и развлечениях в столице Франции не могло идти речи. Обе девушки любили болтать о платьях, которые нужно сшить к сезону, о мужьях, которых скоро найдут в обществе.

Погода была жаркой и солнечной. Все казалось таким чудесным, что девушки и помыслить не могли, что истекают последние минуты их счастливой жизни.

Однажды у ворот замка появилась толпа оборванцев и потребовала их впустить. Сначала герцог поколебался, но все же разрешил неизвестным войти. Он был добрым сыном революции. Но его арестовали и обвинили в измене республике. Анонимный донос на него был опущен в ящик, установленный Комитетом общественной безопасности. Герцога обвинили в том, что он обобрал и обманул некоего гражданина Аграмана. Обыскав замок, они объявили, что все припасы в кладовой были силой отобраны у вышеуказанного Аграмана.

Герцог пытался протестовать. В кладовой хранился обычный запас еды для его большой семьи и слуг. Что же до гражданина Аграмана, то он служил у герцога конюхом и был пойман на краже вина из погребов герцога, а также еды из кухни. Ему дали всего десять плетей и уволили со службы. Герцог объяснил, что если гражданин Аграман был голоден, то должен был прийти к хозяину и тот дал бы ему еды из собственных запасов. Но герцогу и раньше докладывали о воровстве конюха и о том, что он продавал украденное в деревне по завышенным ценам.

Герцога не захотели слушать. Его увели, а домашних заперли в замке. Через несколько дней они получили известие, что герцога судили, признали виновным в преступлениях против Республики и отвезли в Кан на казнь. Его тело так и не вернули родным.

Услышав страшную правду, герцогиня схватилась за грудь и рухнула на пол. Несколько дней спустя она умерла. Поскольку слугам было запрещено прислуживать хозяевам, женщины сами вырыли могилу на семейном кладбище. Гроб самым таинственным образом появился в спальне. Никто не хотел говорить на эту тему или спрашивать, откуда он взялся.

Старую герцогиню завернули в саван и положили в гроб. Ее дочери и внуки попросили, чтобы слугам позволили нести гроб на кладбище. Мужчина, называвший себя капитаном этой шайки, некий Арно, оглядел их, облизнул губы и объявил:

– За каждое одолжение есть своя цена, мои хорошенькие аристо. Что вы можете предложить?

Мать Кэролайн немедленно сняла с шеи золотую с жемчугом цепочку, на которой висело распятие, и отдала ему.

– Достаточно? – спросила она.

– Пока достаточно, – нагло ухмыльнулся он. Тогда они не поняли, что он имеет в виду, но через несколько дней Кэролайн, ее мать, тетки и молодые служанки стали узницами подвалов замка. И каждую ночь туда заявлялся капитан Арно, вместе со своей правой рукой, гражданином Леоном. Они выбирали двух служанок и возвращали их утром, а иногда – через несколько дней. Время от времени девушки таинственно пропадали.

– Что они делают с девушками? – спросила как-то Кэролайн у матери.

– Тебе лучше не знать, – коротко ответила та.

И оказалась права. Она и не знала… до той ночи, когда капитан Арно ткнул толстым пальцем в Кэролайн и поманил ее к себе.

– Нет! – воскликнула ее мать, вставая. – Моя дочь – единственное дитя английского лорда. Он заплатит вам огромный выкуп за ее благополучное возвращение.

Слово «благополучное» графиня многозначительно подчеркнула.

– Я уже говорила вам это раньше, капитан Арно. Мой муж заплатит за всех этих женщин. Вам только нужно послать человека на яхту, которая теперь стоит в деревенской бухте, ожидая возвращения в Англию. Говорю вам, мой муж, граф Четуин, заплатит. Неужели не хотите стать богатым человеком?

– Почему вы, проклятые аристо, вечно считаете, что деньги – превыше всего на свете? Мне нужна женщина для развлечений. Если не хочешь отдавать дочь, тогда иди сама. А твоя сестра подойдет Леону.

Леди Кэролайн Торнтон тогда еще не знала, какую жертву принесли ради нее мать и тетка, ибо в ту ночь и во много следующих капитан Арно и гражданин Леон наслаждались, всячески унижая и бесчестя несчастных. И все же сестры, несмотря ни на что, хранили свое достоинство. Матери удалось написать записку графу, и с помощью кухарки записку передали капитану яхты, который немедленно отплыл в Англию. Граф, получив ужасное известие, тут же отправился спасать свою семью из лап Революции.

К несчастью, он опоздал. Когда капитану надоело развлекаться с сестрами, он отдал их своим людям. Женщин, в том числе и Каро, заставили смотреть, как самую младшую, Луизу, изнасиловали сначала Арно, потом Леон и, наконец, остальные шестеро членов шайки. Тетка сначала сопротивлялась, взывала к Святой Деве, умоляя спасти ее. Но насильник грубо лишил ее девственности, причинив ужасную боль. Жалобные крики привели одну из сестер Луизы, Жюстину, в безумную ярость. Она так бешено боролась со своими тюремщиками, что, к их удивлению, ухитрилась освободиться и, выхватив кинжал из-за пояса у одного из негодяев, заколола его. Ее тут же схватили и перерезали горло.

Каро оцепенела от страха, ожидая худшего. Но, как ни странно, ее вновь отвели в подвал. Больше они с матерью не увиделись. Одна из служанок, вернувшихся утром, сообщила, что бедную мадам Клер задушили, но не раньше, чем ей пришлось вытерпеть все унижения, которым ее подвергла извращенная фантазия насильников. Что же до Луизы… несчастная тоже не выдержала издевательств и умерла. Теперь Кэролайн осталась одна. Но капитан Арно больше не тыкал в нее толстым пальцем. Через пару недель ее привели в элегантно обставленный зал замка, где она увидела отца. Тот заплатил капитану выкуп, и теперь она могла свободно покинуть Францию.

Граф Четуин, безутешный после смерти жены, так и не узнал, как именно она умерла. Ему сказали, что она и ее сестры не выдержали холода и сырости подвала. А Кэролайн побоялась сказать правду. Да и как она могла?! А если она не сумела объясниться с отцом, как теперь признаться мужу? Как открыть, что она исчезает из Малинкорта, чтобы плыть во Францию на старой отцовской яхте, которая теперь принадлежит ей? Поймет ли он, что она и есть знаменитая спасительница Лаванда, о которой говорит весь высший свет, и что по меньшей мере с полдюжины ее близких подруг носят гордое звание Дам Лаванды? Ее миссия – спасать несчастных, стонущих под гнетом террора. И не важно, кто они – аристократы или буржуа. Но больше всего она стремилась отомстить капитану Арно и гражданину Леону. Вот только никак не могла снова их найти. Они исчезли из замка, получив за нее выкуп.

– Признайся, Каро, куда ты ездишь? – снова спросил герцог.

Она с отчаянием взглянула на него и покачала головой:

– Вы должны доверять мне, милорд.

– Как я могу, когда вы не доверяете мне, любимая? – с тоской пробормотал он.

…Раздалось звяканье колокольчика, и Эмили проснулась в своей постели. На экране рябил «снег», как всегда, когда «Ченнел» заканчивал работу. Эмили выглянула в окно. Листья уже начинали желтеть. Через несколько дней она улетит в Англию. В четверг Девлин отправился во Франкфурт, и она ужасно по нему тосковала.

Вздохнув, Эмили закрыла глаза и попыталась заставить себя заснуть. Впереди у нее несколько хлопотливых дней, а утром она перепишет сцену, в которой только что участвовала. Это куда лучше ее первого наброска.

Казалось, она проспала всего несколько секунд, а Эсси уже будила ее.

– Нет, честно, Эмили, пора перестать работать по ночам. Уже начало десятого. Телефон в вашем кабинете звонил дважды. Хотите, я приготовлю завтрак? Сегодня я мою окна и снимаю чехлы с мебели в гостиной. Октябрь – время перемен.

– Принесите мне в кабинет йогурт и булочку, – попросила Эмили, свесив ноги с кровати.

– А кофе? – уточнила Эсси, поворачиваясь к двери.

– Господи, конечно!

Она отправилась в гостевую спальню и включила душ. Эсси права. Она действительно поздно ложится спать. Однако Эсси была бы шокирована, узнав, в чем причина ее полуночных бдений. В отсутствие Майкла Девлина Эмили обнаружила в себе потребность в ежедневном сексе, которой раньше не предполагала. С тех пор как он вернулся в город и приезжал только по уик-эндам, ее ненасытность все росла. Каждую ночь, когда он не был с ней, она включала «Ченнел» и резвилась со своим герцогом. А по утрам переносила ночные фантазии в книгу. Сама она была откровенно поражена своим темпераментом.

Она встала под тугие струи воды. При одной мысли о сексе она уже разгорячилась. Вода била по ее груди, и соски напряглись, а между бедрами знакомо заныло. Сама того не сознавая, она стала играть со своим клитором. Чертовски хорошо…

Но тут Эмили опомнилась и поспешно повернула кран влево. И сразу же ойкнула и съежилась, когда из душа ударила ледяная вода. Зато она мгновенно отвлеклась от мыслей о бесконечном сексе. Этому следует положить конец! Ей нужен Девлин: не только по уик-эндам, а навсегда и навечно!

До отлета в Англию оставалось два дня. Эмили собирала вещи. Осень в Суффолке… Ей понадобятся бриджи для верховой езды, которые она убрала, но знала, где найти. Правда, их нужно немного переделать, но ничего страшного. Далее… сапоги и твидовый жакет, а также две пары слаксов, свитера и маленькое черное платье, которое пригодится для ресторанов… да, и плащ, без которого в Англии не обойтись. Если начнутся дожди, Саманта даст ей резиновые сапожки.

Она отправилась в «Лейси натингс» и приобрела несколько совершенно возмутительных вещиц: два пояса с резинками – один черный, другой фиолетово-розовый, с чулками в тон, и четыре неприлично коротких шелковых рубашки: ярко-розовую, красную, кремовую и черную. Кроме того, она присмотрела черные туфли на высоченных каблуках-шпильках, усаженных стразами, и не смогла устоять перед боа из розовых перьев.

Кассирша, подсчитывающая стоимость покупок, искоса поглядывала на нее.

– Это все для вас, мисс Шански? – не выдержала она, слегка вскинув бровь. Эмили была известна любовью к красивому белью, но на этот раз ее покупки казались положительно вульгарными.

– Для моей подруги, Саванны Баннинг. Завтра лечу к ней в Англию, – сухо пояснила Эмили. – Ей ужасно понравились те вещи, которые я у вас покупаю, а у нее скоро день рождения.

– Вот как! – улыбнулась девушка. Что ж, это имеет смысл. Она читала романы Саванны Баннинг. – Да, кое-какие вещицы можно назвать весьма рискованными. Надеюсь, они понравятся мисс Баннинг.

– Уверена, что так и будет, – солгала Эмили. Почему люди считают, что только кто-то вроде Саванны Баннинг может носить пикантное белье?

Но она знала ответ на подобные вопросы. Эмили Шанн пишет романтические любовные истории с целомудренными героинями, мужественными героями и лишь намеками на секс. Но больше этому не бывать!

И она едва не хихикнула вслух.

Полет прошел прекрасно. Эмили всегда летала первым классом. Это было одной из ее слабостей. Как красивое белье. Она могла себе позволить расходы и радовалась возможности вытянуть ноги. И она всегда покупала билеты на весь ряд кресел, чтобы ни с кем не разговаривать во время полета. Правда, в этот раз ее донимала молодая стюардесса. Она расточала комплименты и буквально лишилась сознания, когда Эмили согласилась надписать ей томик «Ванессы и виконта», случайно оказавшийся у нее в сумке. Старшая стюардесса, несколько раз летавшая с Эмили и знавшая ее привычки, с сочувственной улыбкой кивнула пассажирке. Наконец она что-то прошептала девушке, и остаток полета Эмили провела в полном покое. В аэропорту ее встречала машина лорда Палмера. Поездка в Барроу, графство Суффолк, прошла, как всегда, гладко.

– Поверить не могу, что ты наконец здесь! – взвизгнула Саванна Баннинг, вылетая из двери, чтобы обнять гостью. Саванна была необыкновенно красивой женщиной, с гривой черных как смоль волос, нежной, как лепестки гардении, кожей и серыми глазами. – Ты уже оставила вещи в гостинице? Девлин звонил из Лондона. Приедет к чаю.

Отступив, она оглядела Эмили.

– О Боже! Ты действительно влюблена в него.

– Так и есть, – рассмеялась Эмили. – Теперь остается только привести его к алтарю, как говорится в моих романах.

– Я читала все твои е-мейлы, дорогая, – хмыкнула Саванна, улыбаясь своей кошачьей улыбкой. – Твоих читателей ждут потрясения и приятные сюрпризы. Мне понравилась «Строптивая герцогиня».

– В таком случае пришли пару хвалебных слов. Это должно понравиться Джей-Пи.

– Провались она, твоя Джей-Пи! Эта женщина – мерзкая сука, но, знай она, что у тебя с Миком, наверняка взорвалась бы и исчезла в облаке собственной злости. Так он хорош? Действительно хорош?

– Саванна, мы уже обсуждали это раньше, и мне не с чем сравнивать, – покачала головой Эмили.

Женщины, взявшись за руки, вошли в дом.

– Неужели он совсем не похож на герцога? – не унималась Саванна. – Думаю, мы подождем с чаем, пока не приедет Девлин.

– Похож и не похож, – задумчиво произнесла Эмили, садясь на цветастые подушки дивана. – Траэрн, конечно, немного грубее. Но ведь это восемнадцатый век.

– Мне он кажется мечтателем, – пробормотала Саванна. – И так влюблен в свою строптивую герцогиню. Прекрасная книга, Эм. И принесет тебе кучу денег.

Эмили недоверчиво покачала головой.

– Знаю-знаю, – засмеялась Саванна. – На ремесле писателя не разбогатеешь. То ли дело издатели!

– Если бы не первые книги, я не смогла бы жить с той скромной роскошью, которая мне теперь доступна, – призналась Эмили. – Когда ты в последний раз видела свои авторские отчисления?

– О, давай не будем затрагивать неприятные темы, – отмахнулась Саванна. – По-моему, я слышала шум машины.

Она встала и подошла к эркеру.

– Да, Девлин приехал.

Сердце Эмили куда-то покатилось. Он здесь. Не остыли ли его чувства за две недели разлуки? А ее?

Дверь открылась, и Эмили, сама того не ожидая, бросилась к Майклу, красивое лицо которого расплылось в широкой улыбке при виде любовницы.

– Господи, ангелочек, – шептал он, крепко обнимая ее – я так скучал по тебе!

Их губы слились в поцелуе.

– Пойду распоряжусь насчет чая, – тактично сказала Саванна, гадая, слышали ли ее гости.

– Не могу ждать! – прорычал Мик, расстегивая брюки.

– Я тоже, – простонала Эмили.

Он развернул ее спиной к себе, перегнул через подлокотник дивана и задрал юбку.

– О да, да! – всхлипывала она, когда его истомившаяся плоть проникла в нее. Но его руки крепко держали ее бедра, двигавшиеся в одном ритме с его собственными.

Он на секунду остановился, и пульсация его плоти почти лишила ее разума.

– Скорее, Девлин, – молила она. – Заставь меня кончить! Я ужасно истосковалась по тебе. О да! Да!!!

С ней он превращался в воплощение похоти. Никогда еще его плоть не твердела до такого состояния. Он исследовал ее глубины медленными, почти величественными выпадами своего «дружка». Эмили едва не рыдала, и он ускорял темп, пока не почувствовал приближение ее оргазма. И тогда снова замедлил движения. Эмили запротестовала, а он, смеясь, слегка укусил ее за шею.

– Потерпи, ангелочек. Я хочу, чтобы этот раз был самым лучшим. – Он стал вонзаться в нее все сильнее и сильнее, пока она снова не взмолилась об освобождении. И он исполнил ее просьбу. Густой фонтан семени ударил в ее лоно. Он со стоном упал вперед, яростно стискивая ее груди.

Лорд Реджинальд Палмер, барон Тилбери, появился у двери гостиной вскоре после начала сцены и сейчас с улыбкой наблюдал, как Майкл Девлин трахает прелестную Эмили Шански. При этом его собственная плоть с каждой секундой все больше наливалась похотью. Соитие любовников продолжалось целую вечность, и ему невыносимо хотелось продолжить то, что начал ирландец. Но Саванна уже вынимала пенис из его бриджей для верховой езды и, встав на колени, взяла в рот вздыбленную плоть.

– Хорошая девочка, – пробормотал он, когда она проглотила последнюю каплю солоноватого семени.

– Я слышала, как ты вошел, – прошептала Саванна. – Ты очень скверный мальчишка, Редж. Шпионить за Эмили и Миком!

Она встала и одернула платье.

– Он покрыл ее, как один из моих жеребцов – кобылу, – восхищенно ответил лорд Палмер. – Ни малейшего колебания. И будь я проклят, если она не наслаждалась каждым мгновением! Не знал, что Эмили так трахается! Как по-твоему, Сава, она не захочет стать третьей в нашей постели?

– Уже спрашивала, дорогой. Но она отказалась. А я думала сделать тебе прекрасный подарок ко дню рождения. К несчастью, ты женат на мне, и поэтому ей неудобно трахать мужа подруги. Прости. Мне очень жаль. Кстати, я велела Робертсу подавать чай минут через десять. Хорошо еще, что он не наткнулся на нас… впрочем, ему не впервой, – вздохнула Саванна и взяла мужа под руку. – По-моему, они кончили. Можно входить. Эмили, Мик, взгляните, кто только сейчас вернулся из конюшни!

Она потащила мужа в комнату. Эмили, покраснев до корней волос, все же сумела встать с дивана.

– Редж, как я рада, – пробормотала она, целуя его в щеку.

– Ты просто неотразима, Эмили, дорогая моя, – ответил лорд Палмер. От нее шел едва уловимый аромат секса, и это показалось ему очень эротичным. Редж повернулся к Девлину: – Мик, как поживаешь?

Глупый вопрос. У этого парня вид кота, нализавшегося сливок, и почему нет? Он только что насладился прелестной женщиной!

Они едва успели рассесться, как появился Робертс с большим серебряным подносом в сопровождении маленькой горничной.

– Прикажете разливать чай, миледи? – спросил он Саванну.

– Да, но только первые чашки, Робертс. Потом вы и Агнес можете идти.

Саванна придирчиво оглядывала поднос. Маленькие сандвичи с салатом, огурцом, говядиной и чеддером. Тарелка миниатюрных творожников с лимонным кремом, шедевр миссис Мансон, и тарталетки с рубленым мясом. Еще одна тарелка с тонко нарезанным фруктовым пирогом. Немного скудно, но сойдет. Чай и без того запоздал, а впереди еще ждет ужин.

– Разве вас не кормили в самолете? – с невинным видом спросил Эмили лорд Палмер.

– Ваш английский воздух будит во мне невероятный аппетит, – пробормотала Эмили, хватая с тарелки сандвич с говядиной и сыром. – Сава, горчица просто превосходная. Где ты ее берешь? Она французская?

В этот момент няня, чопорная тощая особа, привела мастера Уильяма и мисс Селену, велев им поздороваться с гостями и пожелать родителям доброй ночи. Детей уже успели выкупать и обрядить в пижаму и ночную рубашку. Селена, миниатюрная копия матери, дичилась, поскольку едва знала Эмили, зато сразу вспомнила Девлина и проворно залезла к нему на колени.

– Ничего не скажешь, истинная дочь своей матери, – улыбнулась Эмили.

А вот Уильям сразу вспомнил крестную мать и, обняв, крепко расцеловал ее.

– Ты привезла мне подарок? – спросил он.

– Привезла, но оставила в гостинице. Получишь завтра, – пообещала Эмили.

– А что там? – не выдержал мальчик.

– Сюрприз!.. – пропела Эмили.

Минут через пятнадцать няня объявила, что мастеру Уильяму и мисс Селене пора уходить. Ужин уже ждет их в детской.

Дети без всяких капризов попрощались с родителями и гостями и ушли к себе.

– У них прекрасные манеры, – заметила Эмили и, глянув на часы, спохватилась: – Думаю, нам пора. Я устала. Видно, сказалась смена часовых поясов.

– Я думала, вы останетесь на ужин, – запротестовала Саванна.

– Не сегодня. Мне нужно отдохнуть. Дома уже начало двенадцатого.

Она встала.

– Я взял напрокат машину, – заметил Девлин, вставая.

– Завтра в десять мы поедем кататься верхом. Хотите присоединиться? – спросила Саванна.

– Я привезла бриджи, – кивнула Эмили. – Вы все еще держите того чудесного серого мерина, которого я обожаю? Он такой лапочка, и с ним я чувствую себя уверенно.

– Думаю, мы оставим его специально для ваших визитов, дорогая, – пообещал лорд Палмер. – Я прикажу оседлать его для вас. Как насчет тебя, Мик? Тот злющий вороной парнишка, которого ты всегда выбираешь?

Мик кивнул:

– Идеально. Саванна, любовь моя, благодарю за чай. Редж, увидимся утром.

Он взял Эмили за руку и вывел из комнаты.

– Я взял «ягуар», – сообщил он, помогая ей сесть в машину. – Закажем ужин в номер?

– Конечно! – согласилась Эмили, предвкушая ночь блаженства в его объятиях. – И шампанское, Девлин.

– Что празднуем? – спросил он.

– Приезд в Англию, – весело ответила она. «И мою любовь к тебе…»

Саванна сняла для них очаровательный небольшой «люкс», состоящий из маленькой гостиной и спальни. В обоих помещениях были камины. Над большой кроватью висели цветастые занавеси. Ванная, правда, была тесной, но вполне уютной. Вещи уже были распакованы горничной. Эмили улыбнулась, представляя, что подумала бедная деревенская девушка о ее непристойном белье.

Они съели простой ужин и распили бутылку шампанского перед огнем. Потом уснули в большой постели, проснулись, долго, нежно занимались любовью и снова уснули. Утром они немного полежали, наблюдая, как солнце крадется в сад за окнами их спальни.

– Я очень скучал по тебе, – прошептал Майкл, сжимая ее руку. Без Эмили ему действительно было паршиво, и он потрясенно осознал, что ему вовсе не хочется расставаться с ней. Она нужна ему, как ни трудно это признать, потому что Майкл Девлин никогда ни в ком не нуждался, особенно в женщинах. А эта… без нее он не мог жить. Но хотя Эмили наслаждалась в его объятиях и делила с ним страсть, она ничем не давала понять, что он ей небезразличен. Может, ее не интересует ничего, кроме секса и карьеры? Что ж, если придется, он будет жить с этим, только и всего.

– И я тоже, – призналась Эмили. – Как чудесно было в августе, когда ты жил в Эгрет-Пойнт! И я ужасно рада, что ты назначил мне свидание в Англии!

Она крепче прижалась к нему.

– Рина боится, что ты погубишь мою репутацию.

– Надеюсь, что погублю, – хмыкнул он. – Портить твою репутацию – мое любимое занятие, ангелочек.

И, наклонившись, поцеловал ее, медленно и сладко.

Эмили счастливо вздохнула, когда их губы слились. Но когда его намерения стали более серьезными, она отстранилась.

– Мы обещали милорду и миледи, что в десять поедем с ними кататься, – напомнила она. – Пора вставать. И я хочу есть! Зная Саву и Реджа, можно сразу сказать, что прогулка продлится несколько часов и до чая нам еды не видать.

Они вместе приняли душ, оделись и спустились в маленький обеденный зал гостиницы. Официантка объявила, что они едва успели к завтраку, да и остались только яичница и колбаски. Плюхнула на стол подставку с тостами и спросила, что они будут – кофе или чай?

Поев, они проехали через деревню Барроу к Тилбери-Мэнор, где лорд и леди Палмер уже ждали их с оседланными лошадьми.

Когда они садились в седла, Мик заметил, как жадно смотрит лорд Палмер на попку Эмили, выглядевшую особенно соблазнительной в темно-серых бриджах для верховой езды. Безрассудный гнев охватил его. Он хорошо знал пристрастие Палмеров к постельным играм втроем. Однажды они приглашали и его, но он отказался. Ублюдок не имеет права смотреть на Эмили подобным образом: как чертов лис на особенно аппетитную курочку.

И тут Майкл Девлин потрясенно осознал, что ревнует. Ревнует! Ревнует, потому что любит ее. И она должна полюбить его, иначе он постарается узнать, в чем причина такого безразличия.

День выдался прекрасным, и прогулка продолжалась несколько часов. Саванна велела Робертсу принести корзинку с ленчем в условленное место под ивами, на лугу у прозрачного ручья.

Когда они наконец вернулись в поместье, мобильник Реджа заиграл «Правь, Британия». Бросив в трубку несколько коротких слов, он вошел в дом. Жена последовала за ним, попросив гостей прийти к чаю. А Эмили, схватив Девлина за руку, увлекла его в темную конюшню. Лошади уже были расседланы и мирно жевали овес. И ни одного конюха рядом!

– Я целый день терлась о жесткое седло, – шепнула она Девлину. – Всегда хотела перепихнуться в конюшне. Хочешь в стойле, на охапке сена?

Она лизнула его ухо и прикусила мочку, после чего бесцеремонно потянула вниз молнию и выпустила на волю уже затвердевший стержень. Встав на колени, она стянула с Мика бриджи и стала с ним играть, вытворяя чудеса языком.

Майкл тихо охнул. Где она научилась всему этому? Руководство по сексу, разумеется. Но, Господи Боже, до чего же хорошо!

– Не то чтобы я не ценил столь соблазнительного предложения, – выдавил он, – но придется вытряхнуть тебя из брюк, а если кто-то войдет, натянуть их будет не так легко.

Эмили подняла голову:

– Не нужно ничего снимать. Я немного переделала бриджи. Говорю же, Девлин, всегда мечтала, чтобы меня поимели в конюшне, как леди Чаттерлей. Доверься мне.

И она лизнула его плоть несколько раз, перед тем как взять в рот и начать посасывать. Его пальцы впились в ее волосы.

– Я с радостью стану садовником для своей леди Чаттерлей, – простонал он. – Но я не хочу кончить тебе в рот, ангелочек.

Она кивнула и продолжала сладостную пытку, пока и без того толстый стержень не увеличился настолько, что она стала слегка давиться.

– Довольно, – тихо велел он, отстраняя ее. – А теперь, мадам, покажите, как трахнуть вас, не снимая бриджей.

Ткань под ее руками неожиданно разделилась.

– Где, черт возьми, ты взяла такие бриджи? – восторженно прошептал он, когда они скользнули на сено.

– Я умею шить, – пояснила она, вводя его пенис в свое истекающее соками лоно. – Господи, Девлин, как же я хочу тебя! Боюсь, что не смогу ждать слишком долго.

– Закинь ноги мне на плечи, – велел он. – Я хочу войти в тебя как можно глубже.

И он вошел глубоко, пронзая ее все сильнее, пока Эмили не вскрикнула, извиваясь в конвульсиях. Он тоже кончил, так яростно, что оба сотрясались под ураганом наслаждения.

– О, это было невероятно! – охнула Эмили, когда ее накрыл второй оргазм. – Даже лучше, чем я представляла!

– Рад услужить, мадам, – едва сумел пробормотать он. – Ты становишься ненасытной, ангелочек. И это мне нравится.

Он обожал ее. Обожал секс с этой женщиной. Возможно ли, что он питает к ней настоящие чувства? Ну конечно… он любит Эмили.

– Нам лучше идти, – решила она наконец. – Сава неглупа и быстро догадается, чем мы тут занимались. Но я не хочу видеть понимающую ухмылку Реджа, когда мы придем на чай.

– Согласен.

Девлин встал, увлекая за собой Эмили.

– Не забудь застегнуть бриджи. Кстати, как ты сумела их переделать?

– «Липучка», – ухмыльнулась она.

Он все еще смеялся, когда они вошли в гостиную особняка.

Саванна была одна и казалась чрезвычайно раздраженной.

– Реджу придется вернуться в Лондон. Эта чертова баба!

Она, казалось, вот-вот заплачет. А ведь Саванна Баннинг никогда не плакала!

– Что за баба? – спросила Эмили, немедленно преисполняясь сочувствием.

– Джиллиан Брекнок, так называемая актриса, – пояснила Саванна.

– Я думала, он оставил ее, когда вы поженились, – удивилась Эмили.

– Я тоже так думала, но, очевидно, это продолжается до сих пор! – с горечью выпалила Саванна.

– О, Сава, мне так жаль, – прошептала Эмили, обнимая подругу.

– Не стоит, дорогая. Я не леди Ди и никогда с ним не разведусь. И если уж быть честной, он тоже любит меня. Но ничем не отличается от проклятых британских аристократов. Все они содержат любовниц и при этом воображают, что жены ни о чем понятия не имеют, потому что это добавляет капельку приятного возбуждения в их унылую жизнь. Я могла бы покончить с его романом, устроив скандал, но не стану этого делать. По крайней мере я всегда знаю, с кем мой муж. И знаю, что представляет собой Джиллиан. К тому же он был свободен жениться на ней еще до того, как встретил меня, но не сделал этого. Пусть я американка, но происхожу из южной аристократии, знаменита своими непристойными романами и к тому же богата. Это дает мне больше очков, чем актрисе, которая начала свою жизнь в Ливерпуле и до сих пор переходит на тамошний диалект, когда рассердится. Редж в душе сноб, а я достойно выполняю свой долг жены аристократа. У него есть наследник и дочь, а маленькая полоска вчера покраснела, когда я пописала на нее, так что в июне следующего года у нас появится третий малыш. Поэтому я так плаксива. Гормоны играют, видишь ли, – заключила она со слабой улыбкой.

Эмили порывисто обняла Саванну:

– О, я так счастлива за тебя, пусть Редж и настоящий поросенок!

– Тебе следовало бы иметь своих детей, – тихо заметила Саванна.

– Для этого прежде всего нужен муж. По крайней мере я так думаю.

– Значит, ты готова выйти замуж, – заключила Саванна, пронзая Майкла Девлина суровым взглядом.

– Готова, если попросит тот, которого я сочту единственным и неповторимым.

В этот момент в комнате появился лорд Палмер.

– Сава уже сказала вам? Завтра придется вернуться в Лондон. Срочно понадобился одному из клиентов. Так что давайте пропустим чай и поведем Эмили и Мика поужинать. Несколько месяцев назад в Барроу открылся очаровательный французский ресторанчик. Мы прекрасно проведем время.

– Блестящая идея, дорогой, – улыбнулась мужу Саванна.

– В таком случае мы вернемся в гостиницу, переоденемся и встретимся в ресторане, – решил Майкл. – Портье объяснит, как туда добраться.

– Договорились! – воскликнула Саванна. – Сейчас закажу столик на восемь!

Протянув руку, она вынула соломинку из волос Эмили.

– Не опаздывайте, – предупредила она, лукаво улыбаясь.

– Сколько у нас времени? – спросила Эмили, когда они вошли в номер.

– Немногим больше трех часов, – ответил Мик. – А что?

– Я подумала, что тебе захочется увидеть кое-какие покупки, которые я сделала перед отъездом, – скромно пояснила она с легкой улыбкой на губах.

– Что-то непристойное?

– Да, но насколько – зависит от тебя.

Мик кивнул и уселся в кресло у камина.

– Сейчас посмотрим, ангелочек.

Ему нравилось, что она старается угодить его вкусам. Но почему она это делает? Он небезразличен ей или она просто ищет новых впечатлений? Как узнать наверняка? И все же она прямо объявила Саванне, что хотела бы выйти замуж и иметь детей. А он? Да, он любит ее, как никогда не любил ни одну женщину. Однако готов ли он распроститься со свободой и до конца жизни довольствоваться одной женщиной? Ведь если он женится – это навсегда. Недаром он ирландец, черт возьми!

Эмили отправилась в ванную и наскоро приняла душ. Тщательно вытерлась, надела черный пояс с подвязками, натянула черные чулки с крошечными блестящими стразиками, разбросанными по тонкой ткани, и черную рубашечку на тонких бретельках, едва доходившую до пупка, и с вырезами в виде сердечек на груди, через которые виднелись соски. Сунув ноги в черные «шпильки» со стразами, она причесалась, оглядела себя в зеркале гардероба и довольно улыбнулась.

– Закрой глаза, Девлин, – велела она. – И жди, я иду!

Она перешагнула порог, встала перед ним, приняла соблазнительную позу и, выпятив попку, велела ему открыть глаза.

Девлин на секунду потерял дар речи.

– Ничего не скажешь, ты очень испорченная девчонка. А теперь оставайся на месте, потому что я нашел во франкфуртском магазине кое-какие вещицы, которые позабавят нас обоих.

Через несколько минут он принес из спальни кожаную перчатку.

– Это специально, чтобы шлепать непослушных девчонок. Видишь крохотные шипы? В этом наряде ты так и напрашиваешься на порку. Готовься, ангелочек, сейчас я тебя отшлепаю.

Он уложил ее к себе на колени, лицом вниз, и принялся нахлестывать очаровательную попку. При мысли о том, что лорд Палмер тоже любовался задом Эмили, он с силой опустил ладонь на ее ягодицы.

Сначала попку немного жгло, потом она стала гореть, и между ног запульсировало знакомое желание. Наказание, казалось, возбуждало крохотный бутон плоти, скрытый влажными складками. Эмили визжала и извивалась, пытаясь увернуться, но другая рука Девлина плотно прижимала ее поясницу.

Наконец, не в силах больше вынести, она взмолилась о пощаде.

Он немедленно отнял руку, поставил ее на колени и расстегнул брюки.

– Соси, – скомандовал он. – Возьми меня в рот!

И она мгновенно повиновалась, глотая вязкое семя.

Вот только вожделение по-прежнему ее терзало.

– Девлин… – прошептала она.

Он встал и, подняв ее, увел в спальню, где приказал лечь и, сунув руку в карман, вынул два крошечных гладких шарика из слоновой кости и стал перекатывать на ладони.

– Внутри каждого есть капля ртути, – пояснил он. – Когда они касаются друг друга, эффект может быть весьма стимулирующим. Раздвинь для меня ноги.

Она послушно развела ноги, и он медленно вставил шарики в ее лоно. Глубоко. Так, чтобы они не выпали.

– А теперь встань и пройдись по комнате в этих шлюхиных туфлях, которые так идут к рубашке и поясу с подвязками.

Эмили встала, сделала первый шаг, но тут же замерла на месте: волна жара охватила тело. Охнув, она снова попыталась сдвинуться с места.

– Девлин, это чистая пытка! – воскликнула она. Кроме того, попка все еще горела после шлепков кожаной перчаткой. Нахлынувшие ощущения просто убивали ее!

– Значит, они выполняют свое предназначение, – спокойно ответил он. – К тому времени, когда мы вернемся из ресторана, ты будешь более чем готова к моему вторжению, ангелочек.

– Ты требуешь, чтобы я ходила с этими штуками внутри даже во время ужина? Если то, что я сейчас испытываю, еще усилится, согласна даже на Реджа Палмера! Ты имеешь хоть малейшее понятие, что они творят со мной? – возмущалась Эмили. – Черт возьми, я готова трахаться с кем угодно и прямо сейчас.

– Я знаю, что они должны с тобой творить, – спокойно ответил Мик, – но, пожалуйста, доверься мне: после ужина нас ждет волшебная ночь. Правда, если считаешь, что не выдержишь, я могу их вынуть.

Он бросил ей вызов!

Она медленно вернулась на прежнее место.

– Нет. Я выдержу.

Только вот как это сделать? При малейшем движении проклятые шарики вызывали целый ураган чувственных ощущений, и ей хотелось одного: поскорее ощутить в себе его огромный член.

Девлин притянул ее к себе и стал медленно целовать.

– Молодец! Обещаю, ты не пожалеешь, – прошептал он, лаская ее грудь.

– Иди к черту! – выпалила она, отстраняясь. – Лучше я немного посплю перед ужином!

– Я тоже, – ухмыльнулся он.

– Только не здесь! – воскликнула Эмили. – Нельзя получить сразу все! Ляжешь в гостиной.

– Ладно, – без особого раскаяния согласился он и ушел.

Одно хорошо: чертовы шарики не досаждали ей во время сна. Она нашла удобное положение и постаралась не шевелиться.

Мик разбудил ее поцелуями, и на секунду она забыла о крохотных шариках, пока прилив вожделения не захлестнул ее.

Эмили сняла рубашку, натянула маленькое черное платьице с круглым вырезом, в котором вздымались груди, рукавами-фонариками и кокетливой юбочкой с воланом, доходившим до колен, надела черные шелковые туфли на каблуках. Представить страшно, что подумал бы лорд Палмер, если бы увидел ее в черной рубашонке и на высоченных «шпильках»!

Сидя за маленьким туалетным столиком, Эмили открыла мешочек с украшениями, но сзади подошел Девлин и защелкнул на ее шее тонкую золотую цепочку с маленьким бриллиантовым сердечком.

– Это я тоже нашел во Франкфурте, – тихо сказал он, целуя ее плечо.

– Как ты можешь быть таким наглецом, а через минуту превращаться в доброго волшебника? – спросила она, восхищаясь сердечком.

– Тебе нравится? – спросил он вместо ответа.

– Ну конечно! Это прекрасно!

– Как ты можешь быть чопорной ханжой, а через минуту превращаться в ненасытную хищницу? – спросил он улыбаясь.

– Если мой сегодняшний оргазм не будет лучшим из всех, что я с тобой имела, ты – труп, Девлин, – пригрозила она. – Эти чертовы шарики придумал какой-то палач! Хорошо еще, что попка больше не горит!

– Мы позаботимся о твоем милом маленьком задике позже, и ты кончишь, как никогда не кончала раньше, обещаю, – поклялся он, поднимая ее на ноги. – А сейчас нам пора. Ехать не меньше двадцати минут, если верить бармену. Я спустился вниз, пока ты спала, и все разузнал.

«Ягуар» рванулся сквозь ночь. Вокруг было совсем темно, если не считать случайных огоньков в окнах коттеджей. Наконец они добрались до ресторана и, войдя, сразу увидели Саву и Реджа. В какой-то момент Эмили едва не вскрикнула: такие мучения причиняли ей шарики, снова и снова ударявшиеся друг о друга.

В ресторане был небольшой танцпол, и Редж настоял на танце с Эмили. При этом он так прижимал ее к себе, что она ощущала его эрекцию и даже не смела возразить. Ей было так хорошо… учитывая безмолвную пытку, которую приходилось терпеть.

Наконец музыка смолкла, и Эмили, извинившись, ушла в дамскую комнату. Саванна последовала за ней.

– В чем дело? – участливо спросила она. – Ты ужасно бледная.

– Мне приходится ходить с двумя маленькими шариками, засунутыми в «киску», – пожаловалась Эмили.

– О Господи! Он заставил тебя носить это весь ужин! – ахнула Саванна, широко раскрыв серые глаза, – О, милая, поверь, ты кончишь так, словно завтра не наступит! Эти штуки коварны, коварны, коварны! А Девлин – куда больший авантюрист, чем я думала, учитывая, что он, как и ты, отказал нам с Реджем. Тот обычно никогда не приглашает мужчин в нашу постель: слишком ревнует. И конечно, хочет быть уверен, что дети от него. Он приглашает только женщин. Но попросил Девлина присоединиться к нам, потому что знает, как я его хотела, и, кроме того, боюсь, сотворил что-то особенно подлое, о чем я не знала, вот и пытался успокоить совесть. Но сейчас нам лучше поскорее закончить этот вечер.

– Ну уж нет. С места не сдвинусь, пока не подадут десерт! – заупрямилась Эмили, – Мне нужен самый шоколадный из всех шоколадных муссов, причем немедленно.

Саванна весело хохотнула:

– Надеюсь, Мик готов к бесконечному траху! Несколько долгих часов уйдет на то, чтобы унять зуд, который он сам же устроил тебе!

– Даже твой похотливый Редж сегодня кажется совсем неплохой добычей, – пробормотала Эмили.

– Но утром ты себя возненавидишь, – резонно возразила Саванна.

– Знаю, – поморщилась Эмили, а ее лучшая подруга рассмеялась еще громче.

Женщины вернулись к столу и заказали десерт. Эмили съела две тарелки шоколадного мусса, пожаловавшись, что порции слишком малы. Мусс она запила шампанским, после чего объявила, что готова ехать в гостиницу.

Выйдя на улицу, женщины расцеловались, а лорд Палмер, под предлогом поцелуя в щеку, сжал попку Эмили и притянул ее к себе. Он по-прежнему был тверд, как сталь. Что ж, по крайней мере Саванне тоже гарантирована жаркая ночка.

По пути назад Девлин неожиданно съехал с дороги и остановился в маленькой рощице. Мотор еще не успел заглохнуть, как он уже держал ее в своих объятиях и жадно целовал.

– У него едва брюки не лопнули, когда он танцевал с тобой! – прошипел он.

– Да, и он все еще не успокоился, когда желал мне доброй ночи и сжал мою попку. Ревнуешь?

Кончик языка зазывно обвел его ухо.

– Ты хочешь его?! – яростно крикнул Девлин. – Представляешь, каково это – ощущать его в себе?

– Я хочу только тебя, и вместо того, чтобы везти меня в гостиницу, где мы можем затрахать друг друга до полусмерти, ты орешь на меня в машине, как ревнивый псих! Сама мысль о Редже Палмере в роли моего любовника отвратительна! Он муж моей лучшей подруги, и у меня еще сохранились кое-какие моральные принципы! – ледяным тоном отрезала Эмили. – А сейчас заводи чертову машину и поскорее вернемся в гостиницу. Я так хочу тебя, что вот-вот умру!

– Прости, – застонал он. – Я ревную, когда вижу, как он домогается тебя.

– Почему? – тихо спросила она.

Мик не был уверен, что расслышал.

– Почему? – повторил он.

– Да. Почему ты ревнуешь?

Почему? Да потому что любит!

Но язык, казалось, перестал его слушаться. Поэтому он молчал.

– Я нравлюсь тебе, Девлин? – тихо допытывалась Эмили. – Ты ревнуешь к другим мужчинам, потому что я тебе нравлюсь?

– Полагаю, что так, – признался он. – Да, черт возьми, так оно и есть.

Сейчас он даже себе казался идиотом. Что, черт возьми, с ним творится, если он не может признаться ей в любви?! Но ведь он никогда не любил ни одну женщину так, как любит Эмили. Вот только признаться не может, потому что Эмили тогда поймет, что она для него куда больше, чем обычная связь. Любовь к Эмили означает, что это навсегда. Означает, что он хочет детей. Означает счастливую семейную жизнь, а он, Майкл Девлин, не совсем готов признать, что имеет те же потребности, что и остальные мужчины. Что хочет получить жену, детей, тепло и собственный дом. А если она не любит его? Если для нее это всего лишь секс и возможность сохранить свою карьеру?

– Поверни ключ в зажигании, – велела она. – Если ты в ближайшие полчаса не вытащишь из меня проклятые шарики, я скорее всего прикончу тебя. И, кстати, ты мне тоже нравишься.

Ну вот! Она сказала это! И слышала, как он признался, что она ему нравится! Разве это не синоним любви? Мужчинам всегда трудно произнести слово «любовь». Но он уже говорил, что обожает ее. Когда они вернутся в Штаты, она сделает все, чтобы вырвать у него признание. Больше она не хочет видеть в нем всего лишь любовника! Он должен стать ее мужем… но повести к алтарю закоренелого холостяка – дело непростое. Эрон уверен, что их отношения запретны. Но все можно изменить! Ах, почему реальная жизнь не может быть такой простой, как в ее романах? Она способна справиться с герцогом Малинкортом, графом Троттлсби и им подобными. Но сумеет ли получить предложение от Майкла Девлина? Если нет, значит, ей так и суждено умереть в одиночестве, потому что Эмили Шански из тех, кто способен любить всего лишь раз, а ее сердце уже отдано Девлину.


Глава 8


– Как он работает? – спросила Саванну Эмили. Подруги уютно устроились на большой постели леди Палмер. Лорд Палмер пребывал в Лондоне, а Майкл Девлин в этот момент летел в Нью-Йорк. Эмили рвалась за ним. Поскорее бы встретиться!

Две ночи назад они с Девлином занимались любовью страстно и исступленно. Ощущения были невероятными! Но она хотела большего.

– Почти в точности как старый пульт, только для того, чтобы нам обеим войти в канал, следует нажать кнопку «enter» дважды. Пока что это позволено только привилегированным клиентам. Я еще не пробовала оказаться в одной ситуации вместе с подругой, но, думаю, сейчас самое время начать.

– Ну… не знаю, – нерешительно пробормотала Эмили.

– Теперь, когда ты узнала настоящий секс, неужели ничуть не хочешь изведать извращенную его сторону? – уговаривала Саванна. – Я хорошо знаю тебя, Эмили. Если Девлин не сделает предложения, ты никогда не выйдешь замуж, да и другого любовника не заведешь, разве что станешь чаще посещать «Ченнел». Вот он, твой шанс испытать самые причудливые аспекты секса.

– Но мы с Девлином уже занимались самым разным сексом, – возразила Эмили. – И ему иногда нравится как следует меня отшлепать.

– Но ты когда-нибудь имела сразу нескольких партнеров? Разумеется, нет, – не сдавалась Саванна. – Есть вещи, которые необходимо испытать хотя бы раз. Ты знаешь, что в случае чего всегда имеешь право отказаться. И я буду рядом.

– Время? – коротко спросила Эмили.

– Лондон, 1870 год. Я создала модный бордель и назвала «Петушок и киска». Владелица – мадам Роуз. Бордель, где живут хорошенькие шлюшки, часто навещают весьма похотливые джентльмены. Правда, только богатые клиенты могут позволить себе такие развлечения. Мы тоже будем девочками мадам Роуз. Ты – Молли, а я – Полли. Мы кузины, и клиенты от нас без ума.

– Конечно, не следовало бы спрашивать, – пробормотала Эмили, – но что мы наденем?

– Прежде всего мы распустим по плечам длинные локоны. Хочешь изменить цвет волос? Мне нравится мой собственный, особенно при такой белой коже. Впрочем, я считаю твой цвет идеальным.

– Что мы наденем? – снова спросила Эмили.

– Почти ничего, – хихикнула Саванна. – Черные шелковые чулки с подвязками и короткие шелковые халатики с кушаками.

– Насколько короткие? – допытывалась Эмили.

– Едва закрывающие «киску», – призналась Саванна.

– Звучит соблазнительно. Но мне хотелось бы иметь талию потоньше и груди побольше. Что ты думаешь?

– Невероятно узкая талия и округлые бедра. Очень модно, Эм. И нам по двадцать лет! Прекрасный возраст. Значит, ты сделаешь это со мной?

– Не следовало бы, – вздохнула Эмили. – Но без Девлина я с ума схожу от вожделения. Не знаю, Сава, что на меня нашло за последнее время. Я постоянно хочу секса. Иногда мне кажется, что лучше было бы остаться девственницей.

– Вовсе нет! – возмутилась Саванна. – Послушай, секс – это чудесно. А секс на «Ченнеле» освобождает тебя от угрызений совести. Все эти фантазии – наша тайна. Мы не делим ее с мужчинами, которых любим, и даже с женщинами, за исключением, может быть, самых близких подруг. У мужчин тоже есть свои тайные фантазии. И не такие уж тайные. Возьми хоть старину Реджа. Он сейчас наверняка валяется в постели Джиллиан. Она такая корова! Не понимаю, что он в ней нашел.

– Запретное, – уверенно пояснила Эмили. – Вот Эрон утверждает, что в моих отношениях с Девлином есть нечто запретное. Но я не думала, что влюблюсь в него. А если я влюблена, стоит ли забавляться в «Ченнеле» с другими мужчинами?

– Но ведь это не настоящие мужчины и не существуют в нашей реальности. Так что никакого чувства вины, – запротестовала Саванна. – Кроме того, Девлин еще не сделал тебе предложения. И женщин у него перебывало – тьма! Просто он твой первый. Но, обещаю, мы здорово повеселимся, и ты в любой момент можешь остановить действие. Только, бьюсь об заклад, тебе этого не захочется.

– А если я захочу, это испортит твой вечер? – выпалила Эмили.

Саванна покачала головой:

– Вовсе нет. Из полученной брошюры я узнала, что даже если мы войдем в «Ченнел» вдвоем, возвращаться вместе вовсе не обязательно. Конец, однако, один – мы проснемся здесь. Мы – любимицы всего борделя, мисс Молли. Мужчины обожают нас, и поэтому мадам Роуз относится к нам лучше, чем к остальным. Итак, ты готова пуститься в порочное приключение?

Эмили рассмеялась.

Почему бы нет? В своей реальности она никогда не будет неверна Девлину, особенно если они поженятся. Это, возможно, ее единственный шанс заняться буйным, безудержным сексом. И хорошо, что Саванна будет рядом. Да, она умеет подбить подругу на такие поступки, которые самой Эмили в голову не придут.

– Я готова, – решилась она.

Саванна направила пульт в сторону большого телевизора с плазменным экраном, нажала на кнопку и набрала код канала. На экране возникла элегантно обставленная гостиная. Диваны и кресла были обиты рубиново-красным бархатом, в тон тяжелым шторам, закрывавшим окна. Мебель красного дерева в стиле ампир была украшена медными накладками. Некоторые столешницы были из мрамора. На полу лежали толстые ковры в восточном стиле. Все было дорогим и прекрасного качества, от люстры из уотерфордского хрусталя, свисающей из центра позолоченного лепного кольца в виде самых разнообразных фруктов, до графинов на буфете красного дерева и картин в тяжелых позолоченных рамах на стенах, изображающих богов, богинь, сатиров, нимф и кентавров, занимавшихся любовью в самых различных, зачастую весьма замысловатых позах.

Посреди большого дивана, обтянутого атласом в фиолетово-бирюзовую полоску, сидела грузная женщина с пышными формами в красивом ярко-зеленом шелковом платье с низким вырезом, едва ли не целиком обнажавшим большие белоснежные груди. На шее и в ушах сверкали изумруды и бриллианты. Ярко-рыжие волосы были уложены в узел, украшенный кремовыми камелиями.

– Где мисс Молли и мисс Полли? – осведомилась она слегка грубоватым голосом, противоречившим изысканной внешности. Не получив ответа, она оглядела большую гостиную, где толпились хорошо одетые джентльмены и скудно одетые девушки.

Саванна дважды нажала клавишу «enter».

– Мы здесь, мадам Роуз, – откликнулась она, входя в гостиную под руку с Эмили.

Мадам Роуз критически оглядела женщин.

– Самая хорошенькая пара голубок, которую я когда-либо видела, – улыбнулась она. У нее были большие, слегка пожелтевшие от времени зубы, ибо мадам Роуз, судя по виду, было уже больше полувека. – Посидите со мной, дорогие. Думаю, ваши постоянные клиенты скоро придут, и вы, как хлопотливые пчелки, будете обслуживать их, так что вам сегодня не видать покоя, – хмыкнула она, похлопав по дивану рядом с собой.

– Но если мы сядем, джентльмены увидят наши «киски», – кокетливо пролепетала Саванна. В образе Полли она помолодела лет на пятнадцать. Груди, ставшие высокими и коническими, натягивали перёд короткого черного шелкового халатика, очень шедшего к ее светлой коже.

– Они и без того скоро все увидят, а тебе, дорогая, нечего стыдиться! Ах, эти черные густые завитки! Просто удивительно, что вы с мисс Молли – двоюродные сестры! Вы ничуть не похожи, ни внешне, ни характерами.

– И все же мы обе – умелые шлюхи, верно? – спросила Саванна. – А ведь вы не приняли бы мисс Молли, если бы я вас не убедила.

– Верно, – согласилась мадам. – Вы чудесные девушки, послушные и готовые на все, хотя мисс Молли приходится часто упрашивать. Как джентльмены любят охаживать ремнем ее пухленькую попку, пока она не согласится! Никто не умеет плакать так убедительно, как мисс Молли.

Она одобрительно улыбнулась, похлопав круглую розовую коленку Эмили.

Эмили за все это время не произнесла ни единого слова и молча осматривалась, завороженная своим окружением. Сама идея стать шлюхой в борделе была интригующей. Сейчас на ней был прозрачный сиреневый халатик, едва доходивший до бедер. С таким же успехом она могла быть голой, и все же наряд соответствовал ее нынешнему состоянию.

В гостиной неожиданно появилась шумная мужская компания. Все вновь прибывшие были одеты в вечерние костюмы. Пошвыряв шляпы и плащи маленькой горничной, они стали оглядываться и, увидев молодых женщин, сидевших рядом с мадам Роуз, направились прямо к ним. Старший в этой группе схватил руки мадам Роуз и стал целовать. Та кокетливо жеманилась.

– Берти, нехороший мальчишка! Я знаю, что вам нужно, и вы это получите, – широко улыбнулась она, показывая зубы.

– Нам нужны обе, мадам Роуз. Как видите, нас шестеро, и нам понадобятся две восхитительные девочки, чтобы развлекали нас до утра! Можно нам получить вашу особую большую комнату, или она уже занята?

– Я же сказала: вы можете получить все, что захотите, – закудахтала мадам Роуз. – Я приберегла большую комнату для вашей компании. Там вы найдете шампанское, уже охлажденное, и множество игрушек. Мисс Молли и мисс Полли с нетерпением ждут вашего появления. Бегите, девушки, да смотрите, чтобы джентльмены остались довольны.

Она слегка подтолкнула Саванну и Эмили, и девушки послушно встали.

– Пойдемте, милорды, – объявила Саванна, беря под руки лорда Альберта Боуэна и сэра Уильяма Канлиффа.

Достопочтенный Фредерик Синклер обнял за талию Эмили и похотливо улыбнулся:

– Идем, мисс Молли, я жажду ваших поцелуев.

– И куда эти поцелуи придутся, мистер Фредди? – не выдержала Эмили и, хихикнув, погладила его ширинку.

Они добрались до большой комнаты, и джентльмены немедленно сбросили фраки и жилеты. Шампанское лилось рекой.

Когда опустела первая бутылка, лорд Сент-Олбанс приказал:

– Распахните ваши халатики, девушки, и покажите нам свои сокровища.

Девушки немедленно подчинились, обнажив свои груди и пышные завитки «кисок». Эмили поразилась густоте растительности: тугие рыжеватые локончики кустились между бедер. Груди стали большими и круглыми, с длинными виноградинами сосков. Сент-Олбанс фамильярно ущипнул ее за сосок, который немедленно затвердел.

Барон Эверхард медленно облизал губы.

– Я хочу видеть, как вы, девочки, третесь своими титьками!

Девушки сжали свои груди и, подступив друг к другу, стали тереться сосками. Соски Эмили снова сморщились, и мужчины заухмылялись. Эмили покраснела, но Саванна только лукаво улыбнулась и, наклонившись, поцеловала ее правый сосок.

– Придвиньтесь ближе друг к другу, обнимитесь и потритесь своими «кисками», – наставлял Сент-Олбанс.

Мужчины зачарованно наблюдали, явно возбужденные пикантной сценой. Саванна впилась губами в губы Эмили. Ее пальцы затерялись в треугольнике рыжеватых волос, и глаза Эмили удивленно расширились.

– Пусть девчонки потрахаются! – предложил один из мужчин. – Это лучший способ начать долгую оргию наслаждения!

– Прекрасная идея, Джонни! – воскликнул другой.

– Подождите! – запротестовал Сент-Олбанс, похотливо блестя глазами. – Зачем тратить время, наблюдая за дамами, когда мы можем сами их трахать? На спину, моя обожаемая мисс Молли.

– О, сэр, я не готова принять ваш огромный «петушок», – скромно пробормотала Эмили, сунув палец в рот, что придавало ей вид невинной скромницы.

– В таком случае ты получишь мистера Дилдо[11 - Прежнее название фаллоимитатора.] и небольшую порку, чтобы разогреть тебя, дорогая, – пообещал Сент-Олбанс. – Джентльмены, возьмите ноги Молли и задерите повыше, чтобы мне было удобнее.

– Но ее нужно подготовить для дилдо, – запротестовал сэр Уильям. – Позвольте мне!

И, оседлав кровать, он наклонился, раздвинул нежные складки лона Эмили и стал лизать розовую плоть.

Эмили охнула от удивления: ее впервые возбуждал совершенно незнакомый человек, и она не знала, допустимо ли это. Но сэр Уильям был признанным мастером в подобного рода ласках, и когда стал покусывать чувствительный кусочек плоти, она не смогла сдержать крик наслаждения.

Сэр Уильям, смеясь, поднялся и отошел.

– Вот теперь, Сент-Олбанс, беритесь за розги, и скоро она будет вполне готова принять вас.

Эмили взвизгнула, когда Сент-Олбанс опустил на пухлые ягодицы березовую розгу: раз, другой, третий, после чего, взяв дилдо, осторожно вставил в ее лоно и снова принялся отвешивать удары. Только потом он стал двигать дилдо взад-вперед, сначала медленно, потом увеличивая скорость.

Саванна легла рядом и прошептала на ухо подруге:

– Притворись, что кончила. Иначе это займет всю ночь. Закрой глаза и начинай стонать. И посильнее мотай головой!

Эмили закрыла глаза. Кожаный дилдо скорее раздражал, чем возбуждал. Поэтому, следуя совету Эмили, она принялась громко стонать и перекатывать голову из стороны в сторону. Наконец ей все это надоело. Картинно напрягшись, она заставила себя несколько раз вздрогнуть.

– О-о-о-ооооо!

Сент-Олбанс вытащил дилдо. Бугор в его брюках приобрел невероятные размеры.

– Обращайтесь с Полли хорошо, парни, а я вознагражу мисс Молли тем, чего она действительно желает! – крикнул он, расстегивая ширинку и выпуская на волю свою плоть, которая, на взгляд Эмили, казалась еще больше девятидюймового дилдо. – А теперь, дорогая, – объявил он, укладываясь между ее бедер, – ты была такой хорошей девочкой, что я позволю тебе узнать вкус настоящей забавы.

Он поцеловал ее в губы, щекоча рыжеватыми усиками.

– О, сэр, вы так велики! – ахнула Эмили. Сент-Олбанс снисходительно усмехнулся, довольный ее испугом.

– Посмотрим, как ты сможешь принять десятисполовинойдюймовый «петушок»! – воскликнул он, начиная входить в нее.

Эмили обвила ногами его торс, и Сент-Олбанс одобрительно хмыкнул. Он действительно был очень большой, но, к ее изумлению – или восторгу? – она легко приняла его, мурлыча нежные слова ему на ухо. Сент-Олбанс стал вонзаться в нее, и она без дальнейших размышлений отдалась наслаждению, которое он дарил ей. Очевидно, и он тоже наслаждался, и она продолжала возбуждать его:

– О, ты мой бык, а я твоя маленькая телка! Вы непревзойденный любовник! Да! Да! О дааааа!

Она укусила его за ухо и, просунув внутрь язык, стала двигать им в такт движениям Сент-Олбанса. Тот стонал от восторга. Вечер только начался, но уже имел несомненный успех. Мисс Молли и Красавица Полли были лучшими шлюхами из всех, которых он до сих пор имел, а ведь до утра еще далеко!

Его выпады стали более настойчивыми, и, почувствовав, что она кончает, он с воплем излил в нее свои соки.

На другом конце комнаты лорд Боуэн с энтузиазмом овладевал лежавшей на шезлонге Саванной, которая одновременно сосала напряженную плоть достопочтенного Фредерика Синклера. Барон Эверхард трахал Берти в задницу, ловко попадая в ритм с выпадами последнего, обхаживавшего Саванну. Сэр Уильям направился туда, где лежали Сент-Олбанс и Эмили.

– Моя очередь, Сент-Олбанс, – объявил он.

– Она нуждается в подкреплении, Уилли, – запротестовал тот. – Мол чудесно трахается, но я вижу, что она хочет шампанского.

– Разумеется. Сейчас принесу, – согласился сэр Уильям.

Эмили только потом узнала, что мадам Роуз щедро сдобрила шампанское афродизиаками, чтобы желание шлюх и их клиентов не утихало. Чем дольше клиент пробудет с ее девочками, тем больше денег заплатит. Правда, Молли и Полли обычно продавались на целую ночь, и в развлечения входили полуночный ужин с шампанским, сырыми устрицами и шоколадными трюфелями, а также завтрак: яичница, деревенский окорок, копченая сельдь, тосты, масло, джем и чай.

Сэр Уильям протянул Эмили бокал шампанского:

– Выпей, милая. После того, что было сегодня вечером, я более чем готов трахнуть тебя.

– О, сэр, вы такой нехороший, – пропела Эмили, лукаво глядя на него, – но обещаю, что сделаю все, лишь бы вам угодить!

– Если я такой нехороший мальчик, ты должна выпороть меня, милая, и тогда я стану по-настоящему скверным! Хотите отделать меня розгой, мисс Молли?

Эмили поразилась собственной реакции на такое предложение, да и ее поведение было поистине поразительным. Сунув палец в рот и принимаясь его сосать, она кокетливо уставилась на сэра Уильяма из-под густых ресниц.

– И как я должна вас пороть? Сильно? – едва слышно прошептала она. Его янтарные глаза загорелись предвкушением запретного удовольствия.

– Изо всех сил, крошка! В конце концов, скверных мальчишек нужно регулярно пороть, чтобы они взялись за дело со всей энергией!

Теперь в игру вступила Саванна:

– Он должен раздеться. И все вы должны раздеться! Одежда мешает полностью увлечься игрой.

Мужчины послушно разоблачились, следуя примеру женщин, и сложили одежду в большой буфет красного дерева, стоявший у одной стены. Потом, подойдя к большой корзине с игрушками, возвышавшейся на мраморном столе с круглыми медными ножками, Саванна вынула черный кожаный ошейник, усаженный медными шипами, с которого свисала короткая медная цепь, и безмолвно вручила ошейник сэру Уильяму. Тот вопросительно глянул на нее.

– Немедленно надевай! – жестко велела Эмили, верная духу игры. – Иначе пожалеешь о своем непослушании, Уилли. Полли, принеси-ка розгу. Толщиной с указательный палец Уилли.

Мужчины, собравшиеся вокруг, улыбались и перемигивались.

– Вам следует взять специальную перекладину для наказания, девушки, – предложил барон Эверхард. – Может, принести?

– О, барон ищет твоей благосклонности, Молли, – задорно улыбнулась Саванна. – Тебе следует вознаградить его за хорошее поведение.

– Обязательно! – слегка улыбнулась Эмили. – Да, Джеймс, будьте хорошим мальчиком, принесите перекладину из буфета.

Барон Джеймс Эверхард, ухмыляясь, открыл шкаф, вытащил требуемый предмет, поставил на середину комнаты и покрутил колесики, чтобы перекладина стояла твердо. Регулируемая перекладина, обернутая овечьей шерстью и обшитая шелком, была укреплена на двух узких стойках. Саванна взялась за поводок, подвела сэра Уильяма поближе и заставила нагнуться. Перекладину подняли на высоту, достаточную, чтобы выпятить зад сэра Уильяма и подготовить к порке. Руки приковали к стойкам так, чтобы он не смог убежать. Широко расставленные ноги тоже были закованы. Теперь он был совершенно беспомощен. Саванна вручила Эмили березовую розгу.

– Ну, сэр, – строго начала Эмили, – вы сами признаете, что были непослушным мальчишкой. Признавайтесь в своих грехах, а потом я решу, насколько суровым будет наказание. Что вы наделали, сэр? Говорите правду!

Она взмахнула розгой, которая со свистом разрезала воздух.

Мужчины переглянулись и закивали.

– Я застал свою кузину Элоизу и ее горничную Тэнси на месте преступления. Они ласкали друг друга, лизали «киски» и теребили их пальцами. Я пригрозил все рассказать, если Элоиза не порадует меня, а потом не уступит свою горничную. Но когда последняя кончила слишком быстро, я трахал Элоизу в зад, пока не кончил сам. Теперь она очень сердита на меня.

– А ты попросил разрешения трахнуть ее в попку, Уильям? – осведомилась Эмили.

– Нет! – капризно бросил он. – Я слишком злился на девчонку за то, что она кончила раньше меня. Элоиза лежала на постели и смеялась надо мной. Тогда я перевернул ее на живот и пронзил своим «дружком»! Она визжала, как поросенок.

– Думаю, – заключила Эмили, – что вы действительно вели себя ужасно. Порядочный человек должен спросить у леди разрешения. Вот служанку – дело другое. В конце концов, вас расстроила горничная, а не госпожа. Вы получите десять ударов, а потом я решу, достаточно ли этого.

С этими словами Эмили с силой опустила розгу на ягодицы сэра Уильяма. Тот заорал и дернулся, но она упорно продолжала. Когда на бледной коже расцвели десять красных полос, Эмили спросила Саванну:

– Он готов, Полли? Или ему требуется еще?

Мужчины уставились на Саванну, сидевшую на корточках перед пенисом сэра Уильяма и наблюдавшую, как он поднимается с каждым ударом.

– Еще пять ударов, Молли, не меньше, и если я начну лизать его, он скорее придет в готовность. Слишком строгое наказание – и у него все опустится.

Эмили принялась медленно орудовать розгой, пока Саванна усердно лизала мошонку сэра Уильяма, Когда розга упала в последний раз и друзья поспешили освободить жертву, Саванна осталась на месте, продолжая облизывать его. Но сэр Уильям тут же толкнул Эмили на пол, упал на нее и яростно вонзился в ее лоно. Она обхватила его ногами, наслаждаясь каждой минутой их соития.

– Шампанского! – поспешно пропела Саванна, когда Эмили и сэр Уильям дружно застонали, извиваясь в экстазе. – Мы все должны выпить шампанского! А потом мы с Эмили искупаемся, прежде чем продолжать. Ночь еще молода, и далеко не все из вас поимели меня и кузину! Я не могу считать ночь успешной, пока этого не случилось.

– О, крошка, мы все насладимся вашими изобильными прелестями, – заверил Сент-Олбанс.

По наблюдению Эмили, он был главным в их компании. И даже совершенно голый, вел себя так же непринужденно, как в мужском клубе.

– Он будет твоим следующим героем? – пробормотала она Саванне, разливавшей шампанского. – Он очень красив и властен.

– Нет, не этот Сент-Олбанс, – шепнула в ответ Саванна. – В следующей книге речь пойдет о его предке. Действие происходит в эпоху Возрождения. Сент-Олбанс – наследник маркиза. Я пишу о предке, который первым получил титул графа. Второй титул был дарован Карлом Вторым.

Видя, что шампанское налито во все бокалы, Эмили подняла свой:

– Пейте, добрые господа! Мы с Полли не хотим, чтобы вы выбросили белый флаг до того, как ночь закончится!

Джентльмены рассмеялись и выпили за Молли и Полли. Лучших шлюх во всей Англии.

– Не могу судить насчет остального мира, поскольку больше я нигде не бывал, – объявил достопочтенный Джон Стивенсон, осушив бокал.

Женщины настояли на купании в отдельной комнате, понимая, что если позволят мужчинам присоединиться к ним, ничего хорошего из этого не выйдет.

Саванна была большой приверженкой чистоты, особенно после соития с мужчиной. Поэтому в соседнее помещение принесли горячую воду, и женщины хорошенько вымылись, после чего, подзывая джентльменов по одному, обтерли их интимные места. Вскоре в дверь постучали. На пороге стояли два лакея и две горничные. Молодые люди были одеты в облегающие бриджи из черного атласа и кремовые жилеты, вышитые цветочным узором. Рубашек на них не было. Руки оставались голыми, а в вырез жилетов выглядывала грудь. Ширинки были расстегнуты, а сзади на бриджах красовались круглые вырезы, обнажавшие тугие ягодицы. Один держал серебряный поднос, другой – несколько бутылок шампанского.

Горничные были одеты только в черные чулки на подвязках и белые батистовые фартучки, завязанные сзади большими бантами. На голове у каждой лихо сидел батистовый чепчик с оборочкой. На ногах красовались высокие черные ботинки. Почти все горничные в этом борделе были начинающими шлюхами, девственность которых продавалась с аукциона, когда им исполнялось шестнадцать лет.

– Мадам Роуз подумала, что неплохо бы вам насладиться легким ужином, господа, – улыбаясь, объявила одна. – Сырые устрицы и шампанское для джентльменов и шоколад с шампанским для мисс Молли и мисс Полли.

– Ты не устала? – тихо спросила Саванна. – Хочешь закончить эту сцену сейчас? Джентльмены что-то сегодня разыгрались.

– Нет, – покачала головой Эмили. – Шампанское и шоколад подкрепят мои силы, Сава. Кроме того, очень хочется узнать, что будет дальше. Мы еще не воспользовались этой огромной кроватью, на которой поместятся все сразу.

– Обязательно воспользуемся! – смеясь, заверила Саванна, когда достопочтенный Фредерик Синклер и барон Джеймс Эверхард под руки повели ее к постели. Лорд Берти Боуэн и достопочтенный Джон Стивенсон пришли за Эмили, Сент-Олбанс отдыхал после трудов праведных, а сэр Уильям доедал устриц.

Эмили легла и поцеловала лорда Боуэна в губы. Стивенсон лежал рядом, лаская ее большие груди. Пальцы лорда Боуэна играли с завитками ее венерина холмика, прежде чем раскрыть створки ее лона и найти тугой скользкий бутончик. Эмили продолжала целовать Боуэна, сплетаясь с ним языками, и почти не замечала, как Джонни Стивенсон ласкает ее попку. Что-то пробормотав, она крепче прижалась к нему. Его «петушок» уже затвердел, и он, ободренный реакцией Эмили, стал тереться о расщелину между ее ягодицами.

Лорд Боуэн неожиданно поднял ее ногу, положил себе на пояс и легко скользнул в ее лоно. Одновременно Эмили почувствовала, как раздвигают ее ягодицы.

Ее заполнили с двух сторон!

Эмили тихо вскрикнула, но Джонни уже проник до конца и сжимал ее груди. Эмили снова вскрикнула, когда мужчины стали двигаться, сначала неспешно, потом все быстрее. Эмили едва не теряла сознания. Ее услаждали с обоих концов, и это просто невероятно!

– Ты можешь принять двоих, дорогая, – заметил лорд Боуэн.

– А потом и троих! – пробормотал Джонни Стивенсон, стараясь трудиться в едином ритме со своим другом. – Вот так, Молли, вот так, оттопырь свой милый задик, пока Берти занимается тобой спереди. Какая ты тесная!

Лорд Боуэн довольно застонал, и Эмили, чувствуя, как два пениса едва не трутся друг о друга, думала, что сейчас умрет от наслаждения Можно ли умереть в «Ченнеле»? Умереть от невероятного и потрясающего сексуального удовлетворения?

Сейчас ей было все равно.

И тут, к ее полнейшему изумлению, все трое кончили почти одновременно.

Оторвав губы от губ лорда Боуэна, она взвизгнула от восторга, но тут же лишилась чувств.

– Великолепно! – объявил Сент-Олбанс, наблюдавший за троицей. – Эта девушка, джентльмены, – идеальная шлюха. Дайте ей шампанского и помогите прийти в себя. Я должен взять ее снова. Какой у нее прелестный задик! Никогда не видел лучшего!

– Дайте ей время прийти в себя, Сент-Олбанс, – потребовала Саванна. – Ее впервые взяли таким манером. О, она выполняла все желания джентльменов, но никогда ее не брали сразу двое. Поразительно, что она так прекрасно держалась!

– И сделает это снова! – настаивал Сент-Олбанс. – Теперь я хочу ее попку!

– А я – «киску», – добавил Фредди Синклер.

– Сначала возьмите меня! – взмолилась Саванна. – Это даст Молли время прийти в себя. Почему ей достается все самое лучшее? – Встав на колени, она выпятила зад. – Неужели вот это недостойно вашего внимания, джентльмены?

– Я схожу с ума по тугим задницам, – ухмыльнувшись, признался сэр Уильям.

– А у Красавицы Полли – самая сочная «киска» на свете, – подхватил барон.

Мужчины мгновенно насадили Саванну на свою вздыбленную плоть, и вскоре все трое наслаждались общим оргазмом, лишившим джентльменов сил, поскольку Саванна умело сжимала мышцы лона и попки, пока обоих не охватила такая похоть, что их семя вырвалось неукротимыми белыми струями. Сама же Саванна всего лишь чувствовала себя освеженной. Какая жалость, что Редж допускает в их постель только женщин! Женщина может проделывать поистине восхитительные вещи с двумя мужчинами сразу, и это куда интереснее, чем женский секс. Она снова навестит «Петушка и киску»! Теперь это ее любимая фантазия в «Ченнеле».

Эмили постепенно пришла в себя. Ее снова напоили шампанским с афродизиаками. Девушку так мучила жажда, что она жадно осушила бокал.

Сегодняшний вечер открыл ей глаза. Да, в ее книгах были картинки, изображавшие нечто подобное, но в реальности все оказалось куда более волнующим!

– Который час? – спросил сэр Уильям.

– Половина четвертого, – ответил Сент-Олбанс, – самое время завладеть попкой мисс Молли. Ты уже пришла в себя, крошка? Как видишь, мое копье – в полной готовности.

– На этот раз все будет иначе, – решила Эмили. – Я хочу сразу три «петушка». Раньше я никогда такого не делала.

Джеймс Эверхард, распростершийся в центре постели, довольно усмехнулся:

– В таком случае оседлай меня, Молли. Сент-Олбанс может взять тебя сзади. А Фредди получит твой ротик.

– О, конечно, – согласилась Молли, медленно опускаясь на его пенис, такой же большой, как у Сент-Олбанса, но без затруднений проникший в ее лоно. Наклонившись вперед, чтобы облегчить проникновение второго любовника, она почувствовала, как Сент-Олбанс осторожно входит в нее сзади. Мужчины стали двигаться в унисон, и как только установили определенный ритм, Фредди Синклер оттянул за волосы голову Эмили, а Саванна ввела его «петушок» ей в рот. Но молодой человек так возбудился, наблюдая за бароном и Сент-Олбансом, что почти немедленно кончил. Эмили, понимая, как ему стыдно, продолжала сосать, чтобы никто не заметил его промаха.

Саванна тем временем делала минет достопочтенному Джонни, пока лорд Боуэн яростно вонзался в нее. Вскоре он встал, и его место занял сэр Уильям. Но тут часы на каминной полке пробили пять раз. Как ни жаль было заканчивать оргию, но строгие правила, установленные «Ченнелом», не позволяли продолжить забаву. И когда последние волны конвульсий замерли, они вместе очнулись в постели Саванны. Переглянувшись, они разразились смехом.

– Ты самая лучшая и самая ужасная подруга, которая может быть у девушки, – хихикнула напоследок Эмили. – Я еще никогда не знала такой ночи. В жизни не подозревала, что можно так развлекаться. Но вряд ли мне захочется повторить. Еще одной подобной ночи я не переживу. Какое порочное воображение нужно иметь, чтобы создать столь похотливых мужчин, как эту шестерку!

– Мы могли бы сделать это снова, – искушала Саванна. – Я-то уж точно навещу свой любимый бордель.

– Нет уж, большое спасибо, – ответила Эмили.

– Тебе было так же хорошо, как с Девлином? – не выдержала Саванна.

– Нет, – честно ответила Эмили. – Я не так глупа, чтобы отрицать то сексуальное наслаждение, которое получила с мужчинами, к которым равнодушна. Но когда любишь человека – все становится другим, и это чистая правда. Я соприкоснулась с пороком, но полученного опыта хватит мне на всю оставшуюся жизнь.

– Но ты наслаждалась, развлекаясь с несколькими партнерами одновременно, – напомнила Саванна.

– Да, но в реальном мире это продолжаться не должно. Такая ночь может запросто убить здоровую женщину. А секс без подлинных чувств… это просто недостойно, по крайней мере меня. Назови меня старомодной, но такова уж я на самом деле. Ночь была незабываемой, но больше я ее не повторю, иначе просто не сумею жить в мире с собой.

Саванна кивнула.

– Вряд ли мне понадобится новая услуга «Ченнела», – заметила она. – За два месяца я впервые ею воспользовалась. Но на самом деле она мне не нужна. Я вполне могу сама посетить бордель. Однако, согласись, впечатления незабываемые!

– И подумать только, ты беременна третьим ребенком, – пожурила Эмили.

– Что бы я ни вытворяла в «Ченнеле», этим ребенку не повредишь, – заверила Саванна. – Я узнавала.

– У кого именно? – удивилась Эмили.

– А ты не знакома с мистером Николасом, создателем «Ченнела»? Он абсолютно очарователен. Как-то даже пригласил меня на чай, еще до того, как занялся другими проектами. Теперь вместо него «Ченнелом» управляет какая-то женщина. Полагаю, новый пульт – ее идея. Правда, я никогда ее не видела, зато знакома с ним. Как-то включила «Ченнел», и на экране появилось приглашение на чай. Я не смогла устоять, разумеется. Он задал мне кучу вопросов и очень интересовался, нравится ли мне «Ченнел». Все было совершенно невинно, и он угощал меня восхитительными шоколадными бисквитами. Собственно говоря, мы пили не чай, а херес. Превосходный херес. Но когда я спросила, где найти такое, он извинился и сказал, что этот херес разливают специально для него. Больше мы не встречались, но думаю, что понравилась ему. Он сказал, что, если понадобится, я всегда могу оставить ему сообщение, и он сделает для меня все на свете. Правда, мило с его стороны? Может, я попрошу его что-то предпринять насчет Джиллиан Брекнок. А вдруг он сумеет что-то сделать. Ненавижу, когда Редж удирает к ней из дома!

Эмили кивнула:

– Звучит немного странно, но вполне возможно, ты права. – Широко зевнув, она добавила: – Нужно немного отдохнуть, если послезавтра придется ехать в Лондон.

С этими словами она свернулась в клубочек и скоро заснула. Леди Палмер последовала ее примеру.

Следующий день женщины провели в нехитрых развлечениях: катались верхом, играли с детьми Саванны. Легли они рано и встали на рассвете. Сегодня Эмили летела домой, и подруги решили проехаться по магазинам, прежде чем водитель лорда Палмера отвезет их в Хитроу. Во второй половине дня они заехали на чай в гостиницу «Клариджез».

– Посадите нас где-нибудь в уголке, – попросила Саванна метрдотеля. – Не хотим, чтобы нас осаждали поклонницы.

– Разумеется, леди Палмер, – кивнул метрдотель, подводя их к маленькому столику, откуда они могли обозревать комнату и при этом оставаться незамеченными. – «Большой чай»?[12 - Ранний ужин с чаем.]

– Идеально! – воскликнула Саванна.

– Сейчас же пришлю официанта, – с поклоном ответил метрдотель и поспешил отойти.

– Обожаю пить чай в здешнем ресторане, – вздохнула Эмили. – Тут так восхитительно старомодно, даже в наши дни.

– Да, – согласилась Саванна. – Итак, ты готова дописать «Строптивую герцогиню», особенно после нашей маленькой ночной интерлюдии?

– Последние главы уже у меня в голове. Остается только занести их в компьютер. Бедный Траэрн будет очень расстроен, узнав, что мы расстаемся. Он был таким обаятельным героем, и мне нравилось с ним общаться. Наверное, меня терзала бы совесть, не будь он так похож на Девлина.

– Интересно, Мик узнает себя? – хмыкнула Саванна.

– Нет, – покачала головой Эмили. – Ты описываешь героя на страницах рукописи и видишь его по-своему, но каждый читатель представляет его немножко иным. Девлин не узнал себя, и это очень странно. Но я успела полюбить Траэрна. Он стал мне другом и советчиком. В силу моей профессии у меня не так много друзей. Рине Зелигман уже под шестьдесят, и она, скорее, заменила мне мать. Ты в Англии. И по правде говоря, у меня не хватает времени на приятельниц.

– Я тебя понимаю, – согласилась Саванна. – Если не считать Реджа и детей, я совсем одинока. Почти не участвую в жизни деревни, лишь изредка туда приезжаю. И у меня нет близких подруг, кроме тебя, а нас, как ты заметила, разделяет океан. Но такова жизнь успешной писательницы. Мы живем ради нашей работы, и она целиком нас поглощает.

– Но ты сумела выйти замуж и родить детей, – попыталась возразить Эмили, но тут же осеклась, увидев парочку, входившую в зал. Женщина показалась ей знакомой. – О Господи! – охнула она, отводя глаза.

– Что там? – удивилась Саванна.

– Только что сюда вошел твой муж с женщиной, подозрительно похожей на мадам Роуз, – пробормотала Эмили, сжимая чашку. – Тоньше, но с таким же лицом и ярко-рыжими волосами.

– О, это и есть Джиллиан Брекнок, – небрежно отмахнулась Саванна. – Подружка Реджа.

– На вид старше, чем он, – прошептала Эмили, обозревая вошедших из-под опущенных ресниц.

– Она старше. На двенадцать лет, дорогая, – улыбнулась Саванна.

– Но зачем она ему нужна? Ведь он любит тебя и детей.

– Я сама не раз задавалась этим вопросом, когда обнаружила, что он специально ездит к ней в Лондон. Когда мы поженились, он клялся, что оставил ее навсегда, но я, заподозрив неладное, наняла частного сыщика. Джиллиан называет себя актрисой, но уже пять лет не выходила на сцену, а ее последний фильм вышел восемь лет назад. Ей нужно как-то жить, а Редж – один из нескольких приятелей, до сих пор страдающих от того, что я называю синдромом скверного мальчишки. Джиллиан стала «госпожой» для садомазохистов. Все это держится в тайне. Весьма известные люди навещают ее, чтобы выдержать назначенное им наказание. Очевидно, она сумела овладеть искусством держать мужчин в повиновении. Год назад я встретила ее и Реджа в магазине. Тогда у меня и зародились первые подозрения. Но, полагаю, мне ничего не грозит, поскольку Редж любит меня. Поэтому я притворяюсь, что ничего не знаю, как остальные жены тех мужчин, которых ублажает Джиллиан. Правда, она была любовницей Реджа еще до того, как стала тем, кем стала, а это уже другое дело. Он управляет ее финансами, и она время от времени звонит ему.

– И ты до сих пор ее не прикончила? – удивилась Эмили. – Я была бы в бешенстве, не говоря уже о ревности!

– О, у меня есть несколько способов сквитаться, хотя бы для того, чтобы напомнить ей, кто хозяйка в доме Реджинальда Чарлза Джорджа Артура Палмера, – заверила Саванна, жуя миниатюрный творожник с лимонным кремом. – Сама увидишь, когда будем уходить.

Женщины допили чай и собрались в аэропорт. Саванна встала, расправила кремовую с бежевым твидовую юбку, одернула кремовую кашемировую водолазку, нанесла на губы блеск и взбила доходившие до плеч черные локоны, после чего подмигнула Эмили и направилась прямиком к столику, за которым сидели ее муж с любовницей. Эмили, едва сдерживая смех, последовала за подругой.

Саванна остановилась перед столиком и ослепительно улыбнулась:

– Дорогой! Какое совпадение! Мы с Эмили как раз допивали чай, когда увидели тебя! Джиллиан, что за приятный сюрприз! Надеюсь, ты здорова?

Она нагнулась и поцеловала воздух над щекой актрисы. Редж растерянно поднялся.

– Абсолютно, дорогая, – медоточиво ответствовала Джиллиан. – Выглядишь прекрасно… конечно, для деревенской жительницы. Я обожаю твид, но в наше время его в Лондоне уже не носят.

– Это моя лучшая подруга, романистка Эмили Шанн, – представила Саванна.

– Рада знакомству, мисс Шанн, – пробормотала Джиллиан, протягивая четыре вялых пальца. – Моя мать в восторге от ваших книг. Когда выходит следующая?

Лорду Палмеру явно было не по себе, что с радостью отметила Эмили. Так ему и надо, свинье!

– Пока еще не знаю, – ответила она.

– Редж, любовь моя! – весело продолжала Саванна. – Я взяла машину и везу Эмили в аэропорт. Ты сегодня вернешься домой? Я могла бы заехать сюда и захватить тебя. У меня потрясающий сюрприз. – Немного поколебавшись, она продолжала: – Просто не могу дождаться, когда мы окажемся дома! Нет, я должна рассказать сейчас! У нас будет ребенок!

Лорд Палмер схватил жену в объятия и припал к губам долгим поцелуем.

– Какие поразительные новости, дорогая! Да, я подожду тебя в «Клариджез». Может, заказать на сегодня номер? Отпразднуем вместе!

– О, милый, чудесная идея! – обрадовалась Саванна. – Я вернусь в отель после того, как отвезу Эмили. Но никакого шампанского! Мне нужно беречься! – Она поцеловала мужа и, выскользнув из его объятий, улыбнулась Джиллиан: – Рада была повидаться, милочка. Пока!

– До свидания, мисс Брекнок, – вторила Эмили. – Моя домохозяйка обожает смотреть по телевизору ваши старые фильмы. Приятно было познакомиться. Эсси будет в восторге, когда обо всем узнает!

И Эмили, повернувшись, вышла из ресторана вслед за подругой.

Обе дружно прыснули, оказавшись на улице. Швейцар подозвал машину леди Палмер, и подруги уселись.

– Что вам подавали, миледи? Вот уж не подумал бы, что пить чай – так весело, – ухмыльнулся водитель лорда Палмера, видя, что женщины не думают успокаиваться.

– Просто услышали глупую шутку, Джим, – пояснила леди Палмер, нажатием кнопки поднимая перегородку между пассажирками и водителем.

– Вот это да! – стонала Эмили.

– Знаю-знаю, с Джиллиан довольно легко справиться. А что, Эсси действительно любит ее старые фильмы?

– Да она даже имени такого не слышала! Но после той ехидной реплики насчет мамаши, якобы восхищающейся моими книгами, я не могла не отомстить. Погоди, пока матушка прочитает «Строптивую герцогиню». Вот будет ей сюрприз! – хмыкнула Эмили.

– Я стану скучать по тебе, – вздохнула Саванна.

– Но у нас есть электронная почта, – напомнила Эмили. – И телефон.

– Боюсь, это не одно и то же, – возразила Саванна.

– Эта неделя была поистине прекрасной, – прошептала Эмили. – Но я должна сдать рукопись вовремя, чтобы Джей-Пи Вудз спокойно смогла отпраздновать Рождество. Девлин говорит, что рекламная кампания будет поистине грандиозной. Они уже договорились о десятке интервью. Для радио я могу дать их дома, а для телевидения… придется ехать в студию. Звучит волнующе, не находишь?

– И у тебя есть Мик, чтобы обеспечить книге успех. Но, Эмили… – Саванна замялась. – Милая, я не хочу, чтобы ты страдала. Ты сделала все, что могла, лишь бы вовремя написать эту книгу. Но если твой роман на этом оборвется, не мучай себя, солнышко. Он изумительный любовник… по крайней мере все его женщины об этом твердят, но я не уверена, что его чувства к тебе достаточно сильны. О, черт, я знаю, ты любишь его, но подобные связи слишком часто кончаются ничем! И ты не захочешь терять такого редактора. Он действительно лучший в своем деле. Я просто мечтаю снова с ним работать. Не выношу старую Пруни, поэтому уже позвонила Мартину. Буду отсылать рукописи в Нью-Йорк, и пусть Мик их редактирует. Они все равно публикуются в Америке, а с электронной почтой пересылка стала вполне доступной. Не то что в мерзкие старые времена.

Она обняла Эмили.

– Надеюсь, ты справишься с этим, милая?

– Рина говорит, что он влюблен в меня, – тихо ответила Эмили.

– Что ж, должна признать, он стал совсем другим, но что если ты просто ослеплена? Тебе будет больно, когда он поведет себя как обычно и затеет роман с другой женщиной.

– Я не позволю, – упрямо заявила Эмили. – Он мой, и я вовсе не так терпима, как ты, Саванна. Я не похожа на героинь моих первых романов. И ничем не уступаю строптивой герцогине. Повторяю: Девлин мой, и я никому его не отдам.


Глава 9


Пройдя таможенный досмотр, Эмили увидела ожидавшего ее Майкла Девлина, и ее сердце пропустило удар.

– Ты должен быть на работе, – шутливо упрекнула она, когда он поцеловал ее в губы.

– Я взял отгул, – улыбнулся он. – Давай свой багаж. Я везу тебя домой, ангелочек. Вчера я звонил Рине и попросил отменить заказ на машину.

– Предпочитаю ехать с тобой, – обрадовалась Эмили.

– Как прошел полет? – спросил он.

– Я почти всю дорогу проспала. На этот раз я вылетела в восемь. Мы с Савой пили чай в «Клариджез», а потом она отвезла меня в аэропорт. Я купила для тебя кое-что в «Харродз». Надеюсь, тебе понравится. Это всего лишь свитер, зато на нем вышито твое имя.

Он помог ей сесть в машину.

– Ты же не знаешь моего размера.

– К этому времени я уже успела определить все размеры. И потом, это свитер, а не брюки или шелковые «боксеры»! Но ты можешь отказаться. Я подарю его старшему брату на Рождество.

– Я не говорил, что отказываюсь, – возразил он.

– О, заткнись и поезжай быстрее! Я сыта путешествиями по горло и хочу поскорее оказаться дома. Нам ехать еще два часа, если учитывать движение на дорогах в это время. Моим рейсом летело с дюжину бизнесменов, жаждущих поскорее попасть в город, на работу, а сейчас час пик.

– Но мы едем в противоположном направлении, – напомнил Майкл, выезжая со стоянки аэропорта.

Вскоре они вырвались на шоссе. Стоял конец октября, и деревья переливались желтым и красным, как праздничные флажки. Уик-энд будет замечательным, если, конечно, не пойдет дождь. Но сегодня стояла изумительная погода: синее небо и яркое солнце. Эмили казалось, что она отсутствовала целую вечность и дома все стало другим.

По дороге оба молчали. Мик, казалось, чувствовал, что она нуждается в покое, и не тревожил ее разговорами.

Но когда они свернули на дорогу, ведущую в Эгрет-Пойнт, Эмили сразу повеселела. Городок приукрасился к осеннему празднику. Высокие деревья, растущие вдоль Мэйн-стрит, где находились старомодные магазинчики, были обложены высокими кукурузными стеблями, перевязанными ярко-оранжевыми лентами. На земле лежали груды круглых тыкв и горлянок и стояли маленькие корзинки с яблоками. Поперек улицы висела растяжка, объявляющая о празднике урожая, назначенном на этот уик-энд.

– Хочешь пойти? – спросила Эмили. – На празднике мы собираем деньги для больницы.

– Конечно, – кивнул он. – А каким образом?

– Ставим лотки, где продаются различные самодельные сувениры, консервы, джемы и желе, еда, вязаные вещи, птичьи домики. Даже мне ставят столик, за которым я продаю свои книги, с автографами, разумеется. Под тентом устраивается большой ужин. И конечно, доктор Сэм Данк. Этот аттракцион всегда собирает кучу денег.

– Кто этот доктор Сэм Данк? – спросил он, радуясь ее оживлению. Наконец-то они добрались до Фаундерс-уэй!

– Доктор Сэм сидит над бочонком с желе, – пояснила она. – Покупаешь три шара за два бакса. Если попадаешь в цель, доктор Сэм падает в желе. Конечно, в это время года оно теплее комнатной температуры, но доктор неизменно зарабатывает насморк. Однако несмотря ни на что, он молодец, придерживается традиции. Его прадед основал больницу, и доктора в Эгрет-Пойнт всегда носили фамилию Зелигман.

Мик свернул на подъездную дорожку.

– Ты любишь этот город, верно?

Эмили кивнула:

– Я набираюсь сил, живя здесь. Скажи, когда тебе надо вернуться? Надеюсь, не сразу?

– Завтра утром, – прошептал Мик, наклоняясь, чтобы поцеловать ее. – Я скучал по тебе, Эмили. – Он сжал ее лицо ладонями и снова поцеловал, на этот раз долго и страстно. – Мне не нравится, когда ты оказываешься на другой стороне пруда.

– Я тоже скучала. Как ни весело с Савой, я ужасно по тебе скучала. Может, нам не следует снова разлучаться?

– Может, и нет, – согласился он, выходя из машины. – Сейчас возьму твои сумки. Надеюсь, ты купила для Эсси что-нибудь необыкновенное. Она, наверное, ждет подарка.

– Я никогда не забываю друзей, – улыбнулась Эмили. – И купила прелестного медвежонка для ее новорожденного внука и два набора деревянных солдатиков, для старших. Оловянных больше не делают. Что-то насчет содержания свинца. Я узнавала.

Он отнес сумки в ее комнату. Эмили решила подремать до обеда, а Мик Девлин поднялся в ее кабинет, чтобы сделать несколько звонков. Он предупредил Эсси, куда пойдет, и та вскоре заглянула к нему спросить, не нужно ли чего. Он поблагодарил ее, сказал, что все в порядке, и ухмыльнулся, глядя в удалявшуюся спину домоправительницы. Сам выросший в маленьком городке, он знал, что люди, вероятно, уже сплетничают о них с Эмили, но никто, если не считать Рину и доктора Сэма, не знает точно, что происходит между Эмили Шански и ее редактором из Нью-Йорка.

«Что происходит?» – в тысячный раз спросил себя Майкл Девлин. Он влюблен в Эмили и знал, что впервые испытывает подобные чувства. Скоро ему придется принять решение. Неужели сорок лет – слишком солидный возраст, чтобы впервые жениться? Он никогда не жил с женщиной, хотя многие его любовницы только о том и мечтали. Но он всегда отказывался, ощущая, что этого делать нельзя. Что делить дом и кров с нелюбимой женщиной – это неправильно.

Но сейчас все по-другому. Вот встретить Эмили в аэропорту, отвезти домой, заночевать в ее доме и утром уехать в город – это правильно. Только так и нужно. Но готов ли он провести так остаток жизни? Да… скорее всего да. Только он подождет несколько недель, перед тем как все решить окончательно. Сорок лет для мужчины – не конец света.

Они пообедали, сидя на боковой веранде: миски с густой рыбной похлебкой, домашний хлеб, масло и теплый яблочный пудинг с ванильным кремом.

– Если буду продолжать в том же духе, скоро растолстею, – усмехнулся Мик.

– Вовсе нет. Ты слишком много двигаешься. После обеда пойдем гулять по берегу.

– А я думал, мы приляжем, – хмыкнул он, многозначительно вскинув густые черные брови.

– Ни в коем случае, пока Эсси не уйдет домой. Если не возражаешь, я бы хотела продержать город в напряжении еще немного.

– Согласен, – рассмеялся он.

Эсси вышла на веранду, чтобы собрать посуду.

– Вынуть что-нибудь из морозилки на ужин? – спросила она.

– Бараньи отбивные, – коротко ответила Эмили.

– Отбивные? – удивленно переспросила Эсси.

– Мистер Девлин остается на ночь. Меня не было неделю, так что нужно наверстывать пропущенный уикэнд. Если я хочу сдать рукопись вовремя, следует потрудиться. Сама знаешь, я никогда не нарушаю графика.

– Но вы раньше и не работали с редактором по уикэндам, – парировала Эсси. – Думаю, вам следует знать, мисс Эмили, что люди уже болтают…

– О, в этом я уверена, – кивнула Эмили. – Но сплетни сплетнями, а мне нужно сдавать работу. Эта книга немного отличается от предыдущих, и я нуждаюсь в помощи редактора.

– Миссис Зелигман говорит, что в ней будет много секса, как в книгах мисс Саванны, – неодобрительно заметила Эсси.

– Да, Эсси. Так оно и есть, – вмешался Девлин. – Но именно этого хотят читатели. Нужно идти в ногу со временем. Иначе мисс Эмили придется бросить писать. Но, уверяю, книга ничуть не похожа на романы Саванны Баннинг. Я их тоже редактирую.

Эсси, очевидно, удовлетворенная, кивнула.

– Пойду достану отбивные, – пробормотала она, уходя с крыльца.

– Она старается защитить тебя, – заметил Мик.

– Она была последней домохозяйкой бабушки О'Майли, – пояснила Эмили. – Не знаю, что бы я без нее делала, особенно с моим образом жизни. Поражаюсь, как справляется Саванна, особенно с детьми. Она просто чудо.

– Справляется, потому что она – леди Палмер. У нее есть кухарка, судомойка, экономка, две горничные, водитель и няня для Уилса и Селены. Так что Саванна может спокойно заниматься работой. У нее для этого есть время – в отличие от многих писателей. Им приходится заниматься домом, мужем, детьми, а иногда и второй работой, да еще и писать, чаще всего по ночам. Ты не хуже меня знаешь: для того чтобы преуспеть в этой области, тебе необходимы твердые этические принципы, удачливость, кожа, как у носорога, и преданный и внимательный к мелочам ангел-хранитель.

– Впервые слышу столь точное перечисление всех условий успеха, – засмеялась Эмили. – Теперь я понимаю, почему ты считаешься таким хорошим редактором. Конечно, если учитывать твой талант. Ты ставишь себя на место писателя. Это очень благородно с твоей стороны.

– Йо-хоооо! – крикнула Рина Зелигман, выходя на крыльцо.

– Я не слышала, как ты подъехала, – удивилась Эмили, встав и обнимая пожилую женщину.

– Хотела убедиться, что ты благополучно добралась домой. Привет, Мик. Ты звонила Эрону? Он волнуется, как древняя старуха, – хмыкнула Рина, садясь в плетеное кресло-качалку. – Я просила Эсси принести чай со льдом. На улице вовсе не так холодно.

– Сейчас же позвоню ему, – ответила Эмили. – Потом мы с Девлином собрались гулять. Хочешь пойти с нами?

Рина Зелигман уставилась на Эмили так, словно та пригласила ее прогуляться по горящим угольям.

– Нет. Предоставляю надрываться вам обоим, – отмахнулась она.

Эмили с улыбкой поспешила в дом. Эсси принесла Рине чай и ушла на кухню. Рина уставилась на Майкла.

– Итак? – спросила она.

– Если что-то произойдет, не сомневайтесь, Рина, вы узнаете первой, – пообещал он.

– «Если»? Значит, вы об этом подумываете? – настаивала она.

– Рина, мне сорок лет, – вздохнул Девлин.

– Мик, вы просто смертельно напуганы.

– Полагаю, вы правы, – согласился он.

– Только посмейте обидеть ее! – воскликнула Рина.

– Но как мне избежать этого?

– Может, вам не стоило заходить так далеко. А может, и стоило. Я вижу, что вы ее любите, и знаю, что она любит вас.

– Она не сказала этого, – возразил Мик.

Рина беспомощно рассмеялась:

– Мик, женщины обычно не признаются в любви первыми. Они ждут, пока мужчина скажет о своих чувствах. Не хотят, чтобы их отвергли. Боятся действовать слишком поспешно и показаться навязчивыми дурочками. Полагаю, то же самое можно сказать о мужчинах. Что же, чему бывать, того не миновать. Только помните, что любите ее и что она любит вас. Как будет жаль принести такую любовь в жертву гордости!

На веранду вернулась Эмили, так и бурлившая радостью.

– Я говорила с Эроном, и – ура! – Джей-Пи Вудз считает, что «Строптивая герцогиня» может иметь успех. Она сделала нам великолепное предложение. Но хочет прочитать рукопись, прежде чем контракт будет подписан.

– Это справедливо, – согласился Майкл. – Может, распечатаешь все, что успела написать, а я захвачу рукопись с собой?

– Нет, – отказалась Эмили. – Мне осталось дописать две главы, и я никогда не позволяю читать рукопись частями. У большинства людей просто не хватает воображения представить, что будет дальше. Но какие-то идеи у них появляются. И если эти идеи не совпадают с моими, им не понравится книга. Нет. Рукопись целиком – или ничего. Я могу сдать ее ко Дню благодарения. Надеюсь, ты приедешь на обед?

– А я приглашен? – с деланным недоумением спросил Девлин.

– Естественно, – хихикнула Эмили.

– Если вы собираетесь на прогулку, не задерживайтесь, – заметила Рина. – В это время года солнце заходит рано. Да и мне пора домой.

Она поднялась.

– Я отнесу стакан Эсси. А вы идите.

Рука об руку они пошли по тропинке вдоль заднего газона Эмили и через рощицу вышли на берег. Деревья над их головами пылали красным и желтым, но в отличие от ярких красок Новой Англии напоминали, скорее, приглушенные оттенки холстов Дега: красный цвет казался ярко-розовым, а золотистый – табачным. По земле прыгали белки в поисках орехов. Они даже заметили рыжую лису, пробиравшуюся куда-то по своим делам.

Добравшись до берега, они пошли по кромке воды. Волны с тихим шуршанием набегали на песок. Мик и Эмили почти не разговаривали, наслаждаясь красотой осеннего дня и обществом друг друга. Наконец они повернули назад и, добравшись до дома, застали Эсси уже на пороге. Помахав им рукой, она засеменила по дорожке. В комнате, примыкавшей к кухне, горел камин. Отбивные были разморожены и лежали на сковороде. Судя по запаху, в духовке уже запекался картофель. Остаток яблочного пудинга был накрыт салфеткой и стоял на рабочем столе. Эмили открыла холодильник и увидела миску с салатом.

– Когда картофель будет почти готов, я поджарю отбивные, – пообещала Эмили.

– Иди сюда и садись, – позвал он, и она тут же забралась к нему на колени и нежно поцеловала. Он обнял ее, и она со счастливым вздохом положила голову ему на плечо. Именно здесь ее место. В этом доме. В Эгрет-Пойнт. В объятиях Девлина. Какое счастье, что они вместе! Подумать только, еще вчера они с Саванной пили чай в «Клариджез»!

– Сегодняшний день мне нравится больше вчерашнего, – призналась она.

Его сердце забилось сильнее.

– Правда? Что ты делала вчера?

Эмили рассказала обо всех событиях, включая и встречу с Реджем и Джиллиан Брекнок, и выходку Саванны.

– Могу сказать, что эта Джиллиан – настоящая стерва! Не находишь, что ее биография вполне укладывается в книгу? Родилась в ливерпульских трущобах, когтями и зубами пробивает путь на сцену и в киностудии, а позже становится госпожой для богатых мазохистов.

– Возможно, – хмыкнул он. – Я залезу в «Гугл», посмотрю, что там о ней есть и стоит ли игра свеч. Возможно, придется вылететь в Лондон и навестить эту самую Джиллиан. Как по-твоему, она согласится выпороть меня, если вежливо попросить?

Эмили боднула его головой в плечо:

– Злодей! Если так уж напрашиваешься на порку, буду счастлива взять в руки розгу!

– Неужели ты отважишься на такое? – рассмеялся Мик. – Или мечтаешь сделать меня своим секс-рабом с кожаным ошейником и поводком?

Неожиданно Эмили вспомнила бордель, сэра Уильяма и почувствовала, как стало горячо щекам.

– Нет, – пробормотала она. – Думаю, что покорю тебя, не прибегая к столь отчаянным мерам.

Господи! Неужели только три ночи назад она и Сава были хорошенькими проститутками, мисс Молли и мисс Полли? Саванна обязательно вставит историю той ночи в одну из своих книг!

Эмили не удержалась и хихикнула, уткнувшись ему в плечо.

Он повернул ее к себе, поцеловал… один поцелуй сменялся другим, а Мик нежно укачивал ее в объятиях. О, как она истосковалась по нему! И хочет, чтобы он был рядом каждую ночь!

Конечно, сейчас, когда в воздухе разливался аромат печеного картофеля, о романтике следует забыть, но последнее время мысли о жизни под одной крышей с Майклом Девлином не давали ей покоя. Почему он ни разу не признался ей в любви? Рина убеждена, что Мик ее любит, да и сама Эмили это чувствует.

Но все же Рина слишком увлекается «мыльными операми» и сентиментальными романами. А интуиция может подвести Эмили.

Она не хотела портить добрые отношения со своим редактором и получить взамен двадцатилетнюю дурочку, с энтузиазмом коверкающую выстраданные ею строки. Теперь она начинала понимать, почему подобные отношения считаются недопустимыми.

Эмили отстранилась и встала.

– Картофель почти готов. Сейчас поджарю отбивные. Не возражаешь, если поедим здесь, перед огнем?

– Конечно, нет. А что делать мне?

– Принеси салат.

Когда отбивные были готовы, Эмили выключила духовку и поставила в нее яблочный пудинг. Пусть немного согреется.

Вместе они отнесли еду и вино в комнату и поужинали под пение Фрэнка Синатры.

Огонь тихо потрескивал в камине, и атмосфера была очень уютной.

После ужина они включили DVD и стали смотреть «Касабланку». Эмили прослезилась, когда Богарт отпустил Ингрид Бергман к возлюбленному. Девлин хмыкнул, когда Богарт и Клод Рейнс, игравший французского полицейского инспектора, уходят в туман, замышляя собственную войну против нацистов.

– Пора спать, – решила наконец Эмили и, потягиваясь, встала. – Если хочешь успеть на работу вовремя, придется рано вставать.

– Насколько рано? – спросил он.

– Нужно выехать не позже семи. Впрочем, тебе совершенно не обязательно быть на месте ровно в десять. Пойду приму ванну, прежде чем лечь.

– Можно я с тобой? – прошептал он, проводя пальцем по ее носу. – Тогда мне не придется принимать душ утром.

– Придется, – с улыбкой возразила она, – но ты можешь присоединиться ко мне.

Когда они оказались в ванне, наполненной мыльными пузырьками, он стал энергично тереть ей спину большой губкой. Потом они лежали в воде, и он, сжимая ее груди, бормотал на ухо непристойные предложения и целовал шею, отчего-то пахнувшую сиренью. Девлин подозрительно принюхался. От него тоже пахло сиренью!

Майкл рассмеялся.

– Ты надушила воду?

– Средство для ванн всегда чем-то надушено, – сухо сообщила она и неожиданно ощутила, что сидит на чем-то твердом.

Глубоко вздохнув, Эмили повернулась лицом к нему. Ее руки скользнули по его гладкой груди и легли на широкие плечи.

– Мне нравится, когда ты благоухаешь, как цветок, – объявила она, целуя его.

– Правда? – тихо спросил он, сжав ладонями ее талию.

– Это прибавляет тебе обаяния, – пробормотала она и тут же вскрикнула: – О да, Мик! Да!

Он поднял ее, насадил на свою плоть и подался вперед, прижав ее к краю большой овальной ванны. Она сцепила ноги на его талии.

Он входил в нее медленно, нарочито лениво, пока ее глаза не закрылись. Она стонала от наслаждения, впиваясь ногтями в его спину. И когда первые волны разрядки накрыли Эмили, Мик отстранился.

– Хочу, чтобы осталось что-то для постели, – объяснил он в ответ на ее недоуменный взгляд.

Они встали, вытирая друг друга толстыми полотенцами. Его плоть по-прежнему гордо стояла, чуть покачиваясь, и Эмили едва не ослабела от предвкушения: так сильно хотела вновь почувствовать его в себе. Что это с ней творится? Неужели она превращается в одну из тех нимфоманок, которых вечно рекламирует скандальная хроника?

Мик не спросил, хочет ли она идти в его комнату. Просто подвел ее к своей кровати, и они легли.

Он поцеловал ее, и Эмили, счастливо вздохнув, ответила поцелуем. Она наслаждалась каждым прикосновением его губ. Его язык, поддразнивая, обводил ее губы, прежде чем скользнуть в рот. Их языки затеяли шутливую игру, а ее руки ласкали его стройное упругое тело. Его пальцы скользнули по ее груди, и вскоре язык уже лизал ее соски, время от времени окунаясь в ложбинку между грудями. Его темная голова легла на нежный холмик. Она тихо ахнула, когда он стал сосать ее сосок. Сильная рука стала играть с рыжеватыми завитками. Пальцы уверенно проникли внутрь и нашли узелок плоти, уже набухший от возбуждения. Он ласкал ее, пока она не стала извиваться, истекая влагой. Только тогда он мощно вонзился в нее.

– О Боже, да! О, как хорошо! – бесстыдно закричала Эмили.

– Взгляни на меня, – велел он. – Открой глаза и взгляни на меня, ангелочек. Я хочу видеть твои глаза, когда ты кончишь.

– Не могу, – шепнула она.

– Можешь! – жестко приказал он. – Хочу, чтобы и ты видела мои глаза, когда я кончу. Чтобы поняла, что делаешь со мной. Любая женщина может заставить мужчину возбудиться. Но только с одной он находит рай. А теперь, ангелочек, открой для меня свои большие синие глаза.

Смотреть на него, пока он пронзает ее насквозь своей плотью? Ей это даже в голову не приходило! Она просто плыла по волнам страсти, уносимая вдаль… Неужели может быть еще лучше?

Эмили с трудом подняла веки и взглянула ему в глаза. Он продолжал двигаться, все увеличивая силу проникновения. К ее удивлению, ощущения стали еще острее. Да это просто невероятно! Она еще лучше чувствовала его длину и толщину. И терялась в глубинах зеленого взгляда.

Эмили изумленно охнула и попыталась выплыть, прийти в себя, но безуспешно. Потому что видела в его глазах то, что он не мог сказать ей вслух, и от этого сердце переполнялось счастьем. Видел ли он то же самое в ее глазах? Наверное… да и как он мог не видеть?

Но тут страсть, угрожавшая захлестнуть ее, прорвала плотину. Продолжая смотреть ему в глаза, она извивалась в сладостных судорогах, пока едва не потеряла сознание от наслаждения, которое они дарили друг другу, и того, что видела в его взгляде.

Когда все было кончено, они продолжали молча сжимать друг друга в объятиях. Слов не было, а тех немногих, что просились на уста, они произнести не могли. Трех слов, которые Эмили Шански и Майкл Девлин хотели бы услышать. «Я люблю тебя».

Потом они уснули.

Перед рассветом он принес им чай, а с первыми лучами солнца поцеловал ее в губы и ушел. Чуть позже Эмили услышала рев мотора, постепенно стихший, когда машина свернула на Колониел-авеню. Тогда Эмили снова заснула. Разбудил ее телефонный звонок.

– Начало десятого, ангелочек, – напомнил Мик. – У тебя полно работы. Вставай. Я очень скучаю.

– Девлин! Ты будишь меня второй раз за утро!

– Первый раз мне понравился больше, – вздохнул он. – У меня очень тяжелый день, поэтому позвоню, когда вернусь домой.

– Вряд ли ты собираешься сегодня вернуться в Эгрет-Пойнт? – расстроилась она.

– Очень хотелось бы, но не могу. В четверг и пятницу у меня с утра важные встречи, а в среду – завтрак с оптовыми покупателями. Увидимся в пятницу вечером, ангелочек. А теперь поднимай с постели свою прелестную попку и начинай творить.

– Ладно-ладно, – уныло согласилась она. – Господи, вот не думала, что мой редактор – настоящий надсмотрщик над рабами! Или такой классный любовник.

Майкл разразился смехом.

– Немедленно за работу! – скомандовал он и повесил трубку.

Эмили с улыбкой выбралась из постели, погладив перед этим небольшую вмятину в подушке, на которой лежала его голова.

Потом, одевшись, она крикнула Эсси:

– Я встала! Завтрак, пожалуйста.

– Наверху или внизу? – откликнулась Эсси.

– Наверху, – решила Эмили и поднялась в кабинет. Осталось всего две главы! Она съела яичницу с сыром, приготовленную Эсси, и выпила утренний сок, после чего приступила к работе. Последние две главы едва не стоили Кэролайн Траэрн жизни. Но герцог, ее муж, не только спасет жену, но и поможет отомстить людям, убившим ее мать, чтобы положить конец трагедии, омрачившей жизнь отважной женщины. Чтобы герцог и его строптивая герцогиня смогли жить долго, спокойно и счастливо. Но над последними главами придется немало потрудиться. И в заключение необходимо вставить бурную любовную сцену, в которой Джастин и Каро признаются друг другу в любви.

Ах, если бы в жизни все было так же просто!

Страсть, которой она и Девлин предавались прошлой ночью, отличалась от всего, что они испытывали раньше. Она это знала. И видимо, он тоже. С того момента как он встретил ее в аэропорту Кеннеди, между ними возникла новая близость. Они могли молчать вместе. Собирать на стол. Ужинать перед огнем, а потом смотреть старое кино. Пока она ставила посуду в машину, он, как мальчишка, соскребал последние крошки яблочного пудинга со стеклянного подноса и с плутоватой улыбкой набивал рот. А потом в постели он так нежно овладел ею. Она чувствовала себя драгоценным сокровищем, лелеемым и обожаемым. Но все же он ни разу не произнес слова «любовь». И это единственное, что портило общую картину.


Девлин вернулся в ближайший уик-энд и как раз успел к празднику урожая, который устраивался в поле, неподалеку от городка. Они вместе гуляли среди лотков. Эмили купила ему вязаный шарф, а Мик выбрал для нее птичий домик. Они ели кукурузу, пили сидр, и Мик обнаружил, что Эмили обожает розовую сахарную вату.

Он долго наблюдал, как она сидит за ломберным столиком, под полосатым тентом, и подписывает книги. Они так много времени проводили вдвоем, что он до сих пор не понимал, как Эмили добра и терпелива с окружающими. Создавалось впечатление, что она знакома со всеми местными жителями.

Какая-то женщина, явно нездешняя, долго следила за Эмили, прежде чем подойти к столу. Надела очки и прочла табличку, гласившую: «Известная писательница Эмили Шанн подпишет вам свою книгу. Вся прибыль от продаж идет на нужды больницы Эгрет-Пойнт». Женщина подняла книгу, повертела в руках, пробежала глазами аннотацию.

– Вы это написали? – спросила она.

– Совершенно верно.

– Я не читаю подобного рода книги, – заметила женщина, возвращая томик на место. – И все это тоже писали вы?

Она показала на аккуратные стопки книг. Эмили кивнула.

– Если вы не увлекаетесь любовными романами, можете купить экземпляр для подруги или здешней библиотеки. Деньги собираются в пользу нашей больницы Я живу здесь и стараюсь помочь больнице в меру своих сил.

– Значит, это нечто вроде благотворительности? – допытывалась женщина.

– Так оно и есть, – кивнула Эмили.

– Могу я получить квитанцию?

В этот момент Девлин подумал, что на месте Эмили просто придушил бы эту стерву. Но Эмили только улыбнулась:

– Разумеется. От меня лично. Кому подписать книгу?

– Я подумаю, – пробормотала женщина. – Вы будете здесь весь день?

– Нет. Еще несколько минут.

Недовольная женщина отошла.

– Как ты это выдерживаешь? – взорвался Девлин. – Убил бы корову!

Эмили рассмеялась:

– Такова участь автора, пишущего популярную коммерческую прозу. Оборотная сторона славы. Однако взгляни, как хорошо я поработала. Избавилась от всех экземпляров «Ванессы и виконта», «Особенного сезона», «Женитьбы на мисс Манипенни» и «Дочери викария». Полагаю, в будущем году мне обеспечен блестящий успех, поскольку я обратилась к темной стороне жизни, – пошутила она, и Девлин, в свою очередь, засмеялся.

Они пообедали под большим тентом. Им принесли деревенский окорок, запеканку из батата, кукурузу со сливками, зеленые бобы, булочки и масло. На десерт были печеные яблоки, которые тоже плавали в густых сливках и были посыпаны тростниковым сахаром и корицей. На выбор предлагались кофе или чай.

– Кофе без кофеина – в кофейнике с зеленой полоской, – шепнула Эмили. – Если хочешь чая, вон там кипяток и пакетики с «липтоном».

Они сидели рядом с доктором Сэмом и Риной, которая познакомила Майкла со своими соседями по Энсли-Корт. Потом Эмили и Девлин уехали домой в «хили» с опущенным верхом. Стояла осенняя ночь, и на небо выкатилась большая, почти полная луна.

– Это луна Урожая? – спросил Мик.

– Нет. Та была в сентябре. А это – луна Охотника.

– Но это же праздник урожая, – удивился он.

– Индейцы праздновали, только когда весь урожай был собран в амбары и приготовления к зиме закончены, – пояснила Эмили. – А в октябре они охотились. Мясо сушили или засаливали. Тогда жизнь была непрерывной цепью забот. Она и сейчас такова, просто характер работы изменился. Кстати, тебе понравились соседи Рины?

– Да, очень славные. Хотя миссис Бакли – немного таинственная особа. Симпатичная, но не слишком приветливая.

– Нора Бакли? Она вдова. Муж решил развестись с ней и отобрать все. Оказалось, что у него любовница, девушка горячая и страстная. Но тут Нора заболела, короче говоря, он избил подружку, та подала в суд, он нагрубил судье, который не выпустил его под залог, и муж Норы в ту же ночь умер в тюрьме от сердечного приступа. Нора и ее двое детей избежали большого несчастья. Она работает в очень модной маленькой антикварной лавочке на Мэйн-стрит. Ее хозяин – весьма красивый мужчина и по слухам, не чурается дам.

У Девлина вдруг сжалось от ревности сердце.

– Может, теперь, когда ты все знаешь о сексе, хотела бы переспать и с ним? – не выдержал он.

– Ни в коем случае, – спокойно ответила Эмили, хотя такой странный взрыв взбудоражил ее. Да, он любит ее! Черт возьми! Почему бы честно не признаться во всем и не покончить с этим? – Он не в моем вкусе, но, должна признать, весьма интересный мужчина. Да и ты способен оценить при встрече красивую женщину, верно, Девлин?

Она тихо улыбнулась в темноте.

В эту ночь он овладел ею так неистово, как никогда раньше, словно ставил на Эмили свое клеймо, заметное только другому мужчине. На следующий день они обедали в гостинице с Риной и Сэмом. А потом Девлин уехал в город. На неделе он позвонил ей и сообщил, что летит в Европу по делам.

– Но ты приедешь на День благодарения? – расстроилась Эмили.

– Да, но до того мы вряд ли увидимся. Кстати, все только и говорят о смене твоего курса. Конечно, ты не любишь, когда кто-то читает незаконченную книгу, но я показал кое-кому первые три главы. Джей-Пи просто в восторге от прочитанного и воркует, что идея принадлежала ей, и она с самого начала знала, что ты сумеешь это сделать!

– Только благодаря тебе, – тихо призналась Эмили.

– Пусть стерва упивается собственной надуманной славой, ангелочек. Ты всегда была хорошей писательницей, а с новым направлением стала еще лучше. Решено выпустить «Строптивую герцогиню» в апреле, сразу здесь и в Англии. У нас книга стояла в планах на апрель, но придется немало потрудиться, чтобы успеть с публикацией в Англии. Осталось меньше полугода на подготовку. А ты знаешь, что английские издатели требуют других обложек.

– По-моему, американский вариант прекрасно подойдет для обеих стран, – заметила Эмили. – Обложка сделана со вкусом и, если не считать полуобнаженной груди герцогини, не отличается особой фривольностью. Прекрасное изображение Каро в зеленой амазонке, на заднем плане герцог, а за ними – море. Чрезвычайно элегантно. Они могут переделать шрифт заглавия, чтобы внести небольшие изменения.

– Хорошая мысль. Посмотрю, что они скажут. И, Эмили…

Мик поколебался.

Сейчас он скажет! Непременно скажет!

Сердце Эмили тревожно забилось.

– Да, Мик?

«Скажи! Только скорее, не то я умру!»

– Береги себя, пока меня не будет, ангелочек. Позвоню, когда смогу, – пробормотал Девлин. Опять у него не повернулся язык сказать, что он любит ее и будет скучать.

– Обязательно, – разочарованно откликнулась она. Почему он опять промолчал?

– Мне будет не хватать тебя, – выдавил он.

– Мне тоже. Пока, Девлин.

Какой смысл пытаться вытянуть из него признание?

– Пока, ангелочек, – тихо ответил он, прежде чем повесить трубку.

Эмили со вздохом отошла от стола. Ситуация становится просто абсурдной!

Она вдруг заплакала, а когда успокоилась, снова позвонила в свою компанию кабельного телевидения и заказала «Ченнел». Ей нужен друг. Не Рина, которая любит ее как мать. Не Саванна, слишком поглощенная собственной жизнью. Ей нужен тот, кто посочувствует. Кто утешит. А возможно, и поможет решить, что делать дальше. Она хотела замуж за Майкла Девлина и чертовски устала ждать, пока он придет в себя и скажет вслух то, что она видела в его глазах каждый раз, когда он занимался с ней любовью в эти последние недели. То, что вертится у него на кончике языка. Пока он не признается ей в любви, она будет сходить с ума, не зная причин его молчания. Приходится признать, что иногда любовь – тяжкое бремя.

Она закончила дневную норму, спустилась вниз, съела приготовленный Эсси ужин и приняла ванну, с наслаждением ощущая знакомый запах сирени. Потом, надев ночную рубашку, легла в постель. Когда часы в прихожей пробили девять, Эмили взяла телевизионный пульт, включила телевизор и набрала код канала. На экране появилась герцогская библиотека. Она вошла в «Ченнел», и оказалось, что герцог уже ждет ее.

– Каро, любимая! – воскликнул он, выступив вперед, чтобы обнять ее, но тут же замер: – Что это ты на себя напялила?!

– Нет, Траэрн, – твердо объявила она. – Сегодня никакой Каро, черт возьми! Я Эмили. И это ночная рубашка. Я нуждаюсь в друге и поэтому выбрала тебя.

Герцог Малинкорт, казалось, ужаснулся ее словам:

– Друг? Дорогая девочка, мужчины не способны дружить с женщинами!

– Может, не в твоем веке, но в моем времени такое бывает постоянно. Мои мать и отец – лучшие друзья. И знаешь, что едва не разрушило эту дружбу? Секс. Но мама справилась с неприятностями, стала модным адвокатом. Вышла замуж за сенатора и родила ему двоих детей. Мой дорогой старенький папочка стал педиатром, обзавелся славной женой-ирландкой и тремя детишками. Меня растили бабушки.

– Дорогая девочка, я не понимаю половины того, что ты несешь, но вижу, что ты отчаянно несчастна. Как я могу тебе помочь?

Он показал ей на кресло у пылающего огня, уселся и притянул ее к себе на колени.

– Во всем виноват твой двойник, – вздохнула Эмили.

– Мой… кто?!

– Парень, который в моей реальности похож на тебя как две капли воды, – пояснила она.

– И как его имя?

– Майкл Девлин.

– Ирландец. От них вечно одни беды, дорогая девочка. Откажись от его услуг, какими бы они ни были, вот лучший совет, который я могу тебя дать, – покачал головой герцог.

– Но я влюблена в него! И хочу замуж! – всхлипнула Эмили.

– Вот как! – понимающе заметил герцог. – А он сказал, что любит тебя, дорогая?

– Словами? Нет. Мне кажется, что у него язык спотыкается, как только дело доходит до признания. Что это с ним, черт возьми? Все уверены, что он меня любит. И я уж точно его люблю.

– Но ты сказала ему об этом, дорогая? – спросил герцог.

– Конечно, нет! – вознегодовала Эмили. – Не может женщина признаваться в любви первой, если мужчина молчит!

– Ну, – сухо заметил герцог, – по крайней мере хоть это не изменилось за столетия, разделяющие наши миры. Чем он занимается, этот Майкл Девлин?

– Он мой редактор, и притом прекрасный.

– Значит, у вас есть что-то общее.

– Именно, – согласилась она.

– И он твой любовник? – допытывался герцог.

– Да, – кивнула Эмили.

– Он так же хорош в постели, как я, или ты наделила меня его качествами?

– Траэрн! Разве дело только в сексе? Для нас обоих это нечто большее, но я не могу заставить его сделать предложение, – пожаловалась Эмили.

– Странно… почему я не слишком этому удивлен? – хмыкнул герцог.

– Не слишком? – заинтересовалась Эмили. – Почему же?

– Для женщины ты слишком независима, дорогая, – откровенно признался герцог. – Что может этот человек сделать для тебя, кроме как заняться любовью?

– Не понимаю, – недоуменно протянула она.

– Ты сама зарабатываешь на жизнь, верно? Владеешь собственным домом. Полагаю, единолично управляешь своими финансами, поскольку не общаешься ни с отцом, ни с отчимом и давно достигла совершеннолетия, чтобы стать самостоятельной. Итак, что может сделать для тебя Майкл Девлин такого, чего бы ты не сделала для себя сама? Мужчины не всегда думают тем, что у них между ног, дорогая, и у них тоже есть своя гордость.

– Будь это твое время, я согласилась бы с тобой, но в двадцать первом веке женщины моей страны и даже англичанки умеют позаботиться о себе. Нас не нужно лелеять, нянчить и заворачивать в вату.

– Очень жаль, дорогая девочка, Не будь ты столь самоуверенной, твой мистер Девлин послушался бы своих инстинктов и потащил бы тебя к священнику. Даже в твое время мужчины хотят быть кому-то нужными.

– В моем веке студенты университетов продают свою сперму, чтобы иметь карманные деньги! – отрезала она.

Герцог побледнел как полотно.

– Больше я ничего не желаю слышать, – процедил он.

– Ты мужчина, Траэрн. Вряд ли мужчины изменились так сильно за последние несколько веков. Скажи, что мне делать? Как услышать от Девлина признание в любви? Я все смогу сделать.

– Не сомневаюсь, что сможешь, дорогая. Но, честно говоря, я не знаю, как к этому подступиться… разве что прямо сказать ему о своих чувствах и о том, что он тебе нужен. Мужчина, который не решается признаться женщине в любви, зачастую так же пуглив, как жеребенок на пастбище. Его следует успокоить, потому что одна из двух вещей, которых больше всего на свете боится мужчина, – это быть отвергнутым любимой женщиной, – пояснил герцог.

– А другая? – лукаво осведомилась она.

– По-моему, ты уже знаешь ответ, плутовка, хотя подобного никогда не случалось со мной, – хмыкнул он.

– Может, мне следовало бы испытать тебя, – поддела она.

– Дорогая! – воскликнул шокированный герцог. Эмили соскользнула с его колен.

– Мне уже лучше, – выдохнула она. – Я возвращаюсь.

– Не хочешь остаться? – тихо спросил он.

– Не очень. Сегодня мне не слишком нравится быть на месте герцогини. Необходимо подумать…

– Только не слишком долго думай, дорогая, – посоветовал он, целуя ее руку. – Слишком мучительные размышления доводят до беды.

– Доброй ночи, Траэрн, – пожелала Эмили и неожиданно вновь оказалась в своей постели. На экране все еще показывали библиотеку герцога.

– Доброй ночи, милая, – откликнулся герцог с той стороны, и Эмили нажала на кнопку, наблюдая, как темнеет стекло.

В последующие дни она работала, не покладая рук. Хотя книгу нужно было сдавать только в конце года, она пообещала Девлину, что допишет последнюю главу сразу после Дня благодарения. Тем временем Эрон Фишер договаривался со «Стратфордом» об условиях нового контракта, и Джей-Пи страстно желала прочесть «Строптивую герцогиню», прежде чем расстаться с теми деньгами, которые требовал агент, и удвоить гонорар Эмили. Кэрол Стейси, издатель журнала «Романтик таймс», давно допытывалась у Эмили об условиях нового контракта и сумме аванса, но Эмили никогда не обсуждала подобные детали, даже с такими подругами, как Саванна.

Приближался День благодарения. Эмили, как и ее бабка Эмили О., неизменно устраивала званый обед. Ей оставалось дописать несколько страниц и эпилог, но Эмили отложила работу, чтобы подготовиться к празднику. Вместе с Эсси она поехала на местную ферму и выбрала несколько тыкв на пироги, полбушеля яблок сорта «макинтош», брюссельскую капусту, морковь, свеклу, петрушку, пастернак, большой пакет лука и пару головок цветной капусты. Дома у Эмили был небольшой холодный подвал, где она хранила овощи на зиму.

Она и Эсси приготовили тыквенную начинку для пирогов и нарезали яблоки для яблочного пирога. Потом Эмили приготовила фарш для индейки по рецепту своей ирландской бабушки: хлебные крошки, приправа для дичи и лук с сельдереем, припущенные в сливочном масле. Индейка, весом в двадцать два фунта, была привезена с другой фермы. Эмили приготовила запеканку из батата с маслом, тростниковым сахаром, корицей и кленовым сиропом, порезала брюссельскую капусту на отдельные соцветия, а пастернак – кружочками. Пока она готовила, Эсси наводила порядок в гостевых спальнях, предназначенных для Девлина и для Рейчел Уэйнрайт, которая намеревалась приехать из Коннектикута. Вот уже десять лет, как она гостила у Эмили на День благодарения.

Девлин звонил, но не так часто, как она надеялась. Голос его звучал устало и как-то отчужденно. Когда за два дня до праздника он позвонил сказать, что на несколько дней улетает в Лондон, Эмили почувствовала, как на глазах выступили слезы. Они не виделись уже несколько недель, но она тосковала не по их невероятному сексу: ей не хватало Майкла Девлина.

– Почему ты не приедешь? Что случилось? – выдавила она.

– Женщина, которая снимает мой дом, устроила пожар на кухне. У прислуги был выходной, и вместо того, чтобы включить электрический чайник, она попыталась вскипятить воду на газовой конфорке. Но тут ей позвонили, она забыла обо всем, вода выкипела, и в кухне начался пожар! Чертова глупая корова! – Майкл тяжело вздохнул: – Иисусе, мне так плохо без тебя, ангелочек! Что на обед, кроме традиционной индейки?

– Пастернак, – всхлипнула Эмили. – Я готовлю тебе пастернак.

– Индейка и пастернак, вот как? Это строго традиционно? – пошутил он.

О Господи, она плачет. Почему?

– Фаршированная индейка, запеканка из батата, брокколи с голландским соусом, пастернак, пироги, яблочный и с тыквой. Подливка, клюква, булочки, масло.

– Жаль, что меня не будет, – с искренней грустью вздохнул Мик.

– Может, увидимся хотя бы на Рождество? – спросила Эмили, стараясь, чтобы голос не дрожал.

– Обещаю: что бы ни случилось, я буду дома на Рождество, ангелочек. И мы проведем его вместе.

– Может, я увижу тебя пораньше?

Почему такой жалобный тон? Мужчины не любят, когда за них цепляются. Правда, Траэрн думал иначе, но Эмили была уверена, что он не прав.

– Когда ты вернешься?

Ну вот, интонации уже более уверенные.

– Скорее всего только перед Рождеством. Мартин требует реорганизовать лондонский филиал и решил, что поскольку я управлял им пять лет и все равно сейчас в Лондоне, значит, самое время взяться за работу. До конца года он собирается объявить о частичном отходе от дел.

– И ты получишь его должность? – выпалила Эмили.

– Она мне не нужна, и я сказал ему это в глаза. Я прежде всего редактор. И люблю работать с писателями. Мартин будет по-прежнему маячить на заднем фоне и держать Джей-Пи в руках, но ведь она действительно заслуживает своей должности. Мы с ней поговорили на эту тему, и я заверил Джей-Пи, что не собираюсь с ней соперничать. Неужели не заметила, что за последнее время ее отношение ко мне… да и к тебе тоже внезапно изменилось?

– Я не разговаривала с Джей-Пи года два, – призналась Эмили. – Стараюсь спрятаться за спину Эрона.

Мик засмеялся.

– Ну все, ангелочек, мне пора спать. Здесь уже начало первого, и я ужасно устал. Только вчера прилетел в Лондон. Еще раз прости за то, что пропустил День благодарения!

– Тебе же хуже, Девлин, – улыбнулась она. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, ангелочек.

После разговора она долго плакала. Черт, черт, черт!!! Правда, завтра за ее столом будет полно народа. И Рейчел обещала приехать. До чего здорово увидеть своего прежнего редактора и наговориться всласть!

Эмили вдруг поняла, что не разговаривала с Рейчел с самого апреля, если не считать звонка две недели назад, когда она напомнила о Дне благодарения.

Эсси пришла утром в День благодарения, чтобы помочь Эмили. Вчера они вместе накрыли на стол. Теперь индейка жарилась в одной духовке, пироги пеклись в другой. Эсси вынула из морозилки запеканку и поставила размораживаться. Ближе к полудню запеканку нужно разогреть. Брокколи лежит в пароварке, пастернак – в кастрюле.

– Ну, все готово. И я ухожу, – объявила Эсси. – Желаю хорошего дня, мисс Эмили.

– Спасибо, Эсси. Счастливо отпраздновать День благодарения. Увидимся в понедельник.

– Завтра я вам не нужна? – спросила Эсси.

– Пройдусь по магазинам, как все остальные психи, – улыбнулась Эмили.

Дверь за Эсси закрылась. Услышав, что Рейчел спускается вниз, Эмили вытащила из духовки противень со сладкими булочками.

– Доброе утро, Рейчел, – поприветствовала она. – Я испекла булочки и сварила кофе.

Женщины уселись за кухонный стол и стали сплетничать. Рейчел очень беспокоило, сработались ли Эмили с Майклом. Эмили заверила ее, что все в порядке.

В четыре часа дня прибыли остальные гости: Рина и доктор Сэм, Эрон Фишер и Керкланд Браун. Войдя с холода, они стали дружно принюхиваться к аппетитным запахам.

– Где Мик? – немедленно спросил Эрон, едва поздоровавшись с Рейчел и хозяйкой.

– Застрял в Лондоне, – объяснила Эмили и рассказала о последнем разговоре с Девлином.

– Мик всегда любил Лондон, – заметила Рейчел. – Сомневаюсь, что он там одинок. Мои друзья в лондонском филиале рассказывают такие истории… – Она рассмеялась. – Скорее всего решил повидаться кое с кем из своих птичек, как он их называет. А они, вне всякого сомнения, счастливы вновь встретиться с ним.

Эмили задохнулась от неожиданно нахлынувшей тоски, но, немного придя в себя, заметила:

– Саванна рассказывала мне историю о девушке, которая воображала, будто поймала его на крючок, но в один прекрасный день он явился на ее день рождения с какой-то моделью. Произошла драка, и кого-то сунули физиономией в именинный торт.

– О да, припоминаю. Модель звали леди Соледад Гордон Браммел. Предпочитает сниматься под именем Соледад. Лицо фирмы «Хелена косметикс». Высокая брюнетка. Светлая кожа и темно-синие глаза. Презрительный вид. В наше время это называют жизненной позицией. В мое время это считалось всего лишь капризами. Но теперь они все так выглядят.

– Кстати, Рейчел, новый роман Эмили просто обречен на успех, – вмешался Эрон, пытаясь сменить тему. – Его собираются выпустить одновременно в Англии и Соединенных Штатах. Издательство организовало невероятную рекламную кампанию! Я ничего подобного не видел с самых первых дней романтической литературы!

– Можно подробнее? – потребовала Рейчел, очевидно, радуясь за Эмили.

– Покупателям раздаются постеры с обложкой романа, а также книжные закладки. Ожидаются радио– и телеинтервью с Эмили. В июне, на книжной выставке, Эмили должна раздавать автографы. И «Стратфорд» устраивает лотерею во всех больших магазинах. Десять победителей летят в Нью-Йорк на книжную выставку за счет издательства, чтобы пообедать с Эмили в ее любимом ресторане. Обладатель главного приза получает десятидневное путешествие по Англии, с оплаченными расходами, и так далее и тому подобное. Много лет никто не делал такого для автора любовных романов. О, я забыл! В феврале Эмили завтракает с оптовыми покупателями. По-моему, в Валентинов день.

– Боже! – воскликнула Рейчел. – Я скоро получу экземпляр рукописи?

– Мне осталось всего несколько страниц. На следующей неделе пересылаю книгу в Нью-Йорк, – пояснила Эмили. – А сейчас пойду проверю индейку. Она, должно быть, почти готова. Рина, ты мне поможешь?

Когда женщины вышли, Эрон обернулся к Рейчел:

– Рейчел, думаю, тебе нужно кое-что знать.

Слушая агента, Рейчел на секунду потеряла дар речи.

Сказать, что она была шокирована, значило сильно преуменьшить ее удивление.

– Но он бабник! – ахнула она, когда Эрон замолчал. – Мик всегда казался мне закоренелым холостяком. Он не из тех, кто готов жениться и завести детей. Да и в жизни Эмили до него не было мужчин. Она слишком поглощена своей работой. Прирожденная писательница.

– Разве писательница не может быть женой? – усмехнулся доктор Сэм. – Эмили влюблена.

– А как насчет Мика? – не выдержала Рейчел.

– Если верить моей Рине, он тоже любит Эмили, – ответил доктор.

– Твои бы слова да Богу в уши, – вздохнул Эрон. – Я никогда бы не сказал этого при Рине, иначе она совсем бы загордилась, но у нее инстинкт на подобные дела. Беда в том, что Мику сорок лет, а он ни разу не был женат. Неужели у него не хватает храбрости сделать предложение?

– Скоро Рождество, – вмешался доктор Сэм. – И Ханука тоже. Наступает сезон чудес, друзья мои.

– А нам нужно чудо. Не меньше, – заметила Рейчел. – Но почему бы нет?

И мужчины дружно кивнули.


Глава 10


«Строптивая герцогиня» была окончательно завершена в первую неделю декабря. Каро со своим герцогом воссоединились, и отныне им предстояла долгая и счастливая семейная жизнь. Герцогиня осуществила мечту о мести, доверившись мужу и приняв его помощь. Роман получился удачным, с живописными и жизненно достоверными героями, как главными, так и второстепенными. Злодеи были восхитительно порочны и получили все, что им причиталось по их подлым деяниям, потому что добро всегда торжествует над злом. Но важнее всего, что роман так и бурлил необузданной сексуальностью. Любовные сцены с участием герцога и герцогини поражали воображение.

Эмили втайне удивлялась, до чего же оказалось несложно насытить книгу чувственной эротикой, ни в коей мере не испортившей сюжет. И все дело в том, что она по собственному чудесному опыту узнала, в чем суть истинной любви, как эмоциональная, так и физическая.

Она в последний раз перечитала текст на компьютере, внося небольшие изменения: убирала или добавляла пару строчек. Наконец, довольная финальным вариантом, она сожгла пару компакт-дисков и распечатала пять бумажных копий пятисотстраничной рукописи. Обычно она печатала только четыре.

Перехватив резиновыми кольцами первый экземпляр, она прилепила к заглавной странице листочек, на котором написала: «Дорогая Джей-Пи, я знаю, как терпеливо вы дожидались рукописи «Строптивой герцогини», так что заранее присылаю вам небольшой рождественский подарок. Искренне ваша, Эмили Шанн»

Потом Эмили уложила рукопись в коробку, завернула в подарочную бумагу с узором из пляшущих Санта-Клаусов и перевязала широкой красной шелковой лентой. Один экземпляр она оставила себе, еще один послала Эрону, а остальные вместе с компакт-диском отправила Салли, помощнице Девлина. Последние страницы ушли к Девлину в Лондон электронной почтой. Готовая рукопись будет ждать его по возвращении в Штаты.

Некоторые авторы праздновали успешное завершение книги походом в ресторан. Некоторые отправлялись в небольшой отпуск, спланированный за несколько недель вперед. Эмили Шански откупорила бутылку любимого вина и открыла двойную коробку «Малломарс». Уселась в гостиной перед ревущим огнем, слушала Моцарта и расслаблялась. До Рождества совсем недалеко, а у нее полно дел. Нужно написать рождественские открытки деловым знакомым и друзьям. Купить подарки. И продумать особенный рождественский обед, специально для Девлина, пропустившего День благодарения.

Эгрет-Пойнт уже охватил дух праздника. Вдоль Мэйн-стрит стояли красные деревянные бочонки с маленькими соснами, украшенными электрическими гирляндами. Все витрины были оригинально декорированы. В этом году общей темой были выбраны рождественские сцены из прошлых веков: владельцы магазинов следовали примеру своих коллег на нью-йоркской Пятой авеню.

Погода была холодной. Но снег так и не выпал, что очень радовало Эмили. Она предпочитала зеленое Рождество и считала, что композитора, сочинившего «Белое Рождество», следовало бы сварить вместе с его же рождественским пудингом, как выразился однажды мистер Скрудж,[13 - Герой повести Ч. Диккенса «Рождественский гимн», ненавидевший праздники, особенно Рождество.] правда, имея в виду весь праздник. Но в отличие от него Эмили любила Рождество. Просто терпеть не могла снег. По какой-то причине белые улицы угнетали ее, вызывая депрессию. Никто не мог понять столь странной идиосинкразии, и меньше всех – сама Эмили. Конечно, падающий снег – это настоящее волшебство. И очень красивы сверкающие на ярком солнце крыши домов. Но уже через день, если снег не таял, иногда даже неделями, как же она это ненавидела! Так что каждый год Эмили надеялась на Эль Ниньо[14 - Внезапное потепление течений в Тихом океане, вызывающее изменение климата.] и мягкую зиму, которая плавно перейдет в раннюю весну. Нет ничего прелестнее цветущих нарциссов в День святого Патрика.[15 - 17 марта, национальный праздник Ирландии и официальный выходной в этой стране.]

Через несколько дней после отсылки рукописи телефон в ее кабинете зазвонил. Эмили, писавшая адреса на рождественских открытках, немедленно подняла трубку.

– Мисс Шанн? С вами хочет поговорить Джей-Пи Вудз, – сообщила незнакомая молодая женщина.

Раздался щелчок. Потом еще один.

– Эмили? Солнышко, я читала всю ночь. Не могла оторваться! Это триумф! – проворковала Джей-Пи. – Мик твердил, что так оно и будет, но мы столько вложили в рекламную кампанию, что я просто не могла спать спокойно, пока не прочту роман сама! Вы превзошли себя. Я так довольна! И Эрон, возможно, рассказал, что мы составили превосходный контракт! Весьма для вас выгодный. «Стратфорд» не собирается терять свою ярчайшую звезду.

– Спасибо, Джей-Пи, – растерянно пробормотала Эмили. Пусть она не слишком любит эту женщину, но тут нет ничего личного. Как говорил известный мультимиллионер, это всего только бизнес.

– И надеюсь, вы сработались с Миком Девлином? Мы хотим, чтобы вы были стопроцентно счастливы в нашем издательстве.

– Он прекрасный редактор, Джей-Пи. Признаюсь, меня расстроил уход Рейчел, но ничего не скажешь, Девлин – лучший редактор, который у меня когда-либо был. Надеюсь написать еще много хороших книг для «Стратфорда» в сотрудничестве с ним. И хочу поблагодарить вас за то, что дали мне такого редактора.

«Даже если для этого у тебя были свои, и самые низменные, мотивы, стерва ты этакая. Плевать тебе, чью карьеру ты уничтожишь в своих жалких попытках сквитаться с Девлином за то, что публично тебя отверг несколько лет назад! Интересно, что бы ты сделала, сучка, знай, что я все это время спала с ним? И – о, как же это чудесно!»

– Я долго думала, кого вам дать, – вздохнула Джей-Пи, – сами знаете, редакторы, подобные Мику Девлину, – на вес золота. Мы с Мартином решили, что вы заслуживаете самого лучшего. И я оказалась права, считая, что вы сможете изменить курс и написать более чувственную книгу.

Эмили стиснула зубы. Пусть себе хвастается!

– Саванна Баннинг вызвалась написать хвалебную рецензию, – объявила она наконец.

– Великолепно! Я сама думала попросить ее. Вы ведь подруги, не так ли?

– Совершенно верно.

– И это она дала вам несколько полезных советов относительно эротических сцен? – жеманно хихикнула Джей-Пи.

– Честно говоря, так и было.

«Она предложила соблазнить редактора, и я так и сделала. Пусть все видят, до чего же здорово все обернулось».

– Но вы вряд ли поделитесь ее секретами со мной? – не унималась Джей-Пи.

Эмили выдавила смешок.

– Ну что вы, Джей-Пи. Необходимо хранить в тайне секреты ремесла!

– Разумеется, и, кроме того, для меня важнее всего результат, – деловито ответила Джей-Пи. – А теперь вот что: рождественская вечеринка в «Стратфорде» назначена на двадцать третье декабря, и мы вас приглашаем. Там будут главы всех больших дистрибьюторских фирм. Мартин посылает за вами машину. Салли или моя секретарь пришлет подробности электронной почтой.

Эмили вовсе не хотелось ехать в Нью-Йорк, особенно за два дня до Рождества. Пробки будут кошмарные! Но приглашение больше походило на приказ, так что отказаться невозможно.

– Жду с нетерпением, – ответила она. – И спасибо за то, что позвонили. Я рада, что вам понравилась книга.

– Это чистая правда, Эмили. Желаю удачной работы. С нетерпением предвкушаю чтение вашей новой книги. До свидания.

Очередной щелчок, и голос Джей-Пи стих.

Эмили поставила телефон на зарядное устройство.

Черт и еще раз черт!

Теперь придется приготовить все до двадцать третьего! И при этом вертеться как белка в колесе. Но это ее первое Рождество с Девлином, и Эмили хотела, чтобы все было идеально. Про себя она решила, что если он не скажет ей о своей любви, она нарушит основное правило женщин и признается ему сама. Чем это кончится? Он может попросту сбежать. Такое вполне вероятно, но вдруг Рина права и ее исповедь придаст ему храбрости открыть собственные чувства? И тогда у них тоже есть будущее! А Эмили Шански хотела этого будущего сердцем и душой. На подготовку у нее есть две недели.

К девятому она сумела написать все рождественские открытки, а десятого – отдать на почту.

– Как раз вовремя, Эм, – сказал почтмейстер Бад Крэнстон, когда она протянула ему пластиковый пакет, набитый открытками. – Работаешь как часы: каждый год десятого декабря открытки уходят по адресам. Пат велела спросить, когда выйдет новая книга. Будет что почитать долгими зимними месяцами.

– Передайте, что книга выйдет не раньше апреля. Мне очень жаль, – улыбнулась Эмили. – Счастливого Рождества тебе и семье. Дети здоровы?

– Ждут не дождутся Санты, – ухмыльнулся Бад, помахав ей на прощание. Эмили поспешно отступила от окошка, давая пройти следующему посетителю.

Бад и Эмили вместе ходили в школу. Кто бы мог подумать, что она станет знаменитой писательницей? Правда, слава ничуть ее не испортила. Эмили по-прежнему осталась славной девушкой из маленького городка, у которой всегда находилось приветливое слово для знакомых.

Наступила пора покупок, и Эмили в основном предпочитала местные магазины, а то, что не могла приобрести здесь, заказывала по каталогам. Теперь, когда горы подарков громоздились в гостиной, оставалось только завернуть их в яркую бумагу и перевязать лентами. В субботу приехали Рина и доктор Сэм, и они отправились на елочную ферму, чтобы выбрать рождественские елки, из тех, что уже были срезаны. Даже в детстве у Эмили не хватало духу выйти в посадки, показать на растущее дерево и попросить срубить его. Другое дело, если оно уже срублено. Бабушки всегда смеялись над ней, утверждая, что внучка чересчур добросердечна, и Эмили неизменно соглашалась с ними. Сэм не зло ворчал, когда вместе с рабочим увязывал на крышах машин три дерева. Эмили всегда покупала два: одно, высокое, для гостиной и маленькое – для столика в столовой.

Привезенные деревья поставили в ведра с водой и сахаром. Двадцать первого декабря Эмили и Эсси закрепили их в стойках. Следующие несколько дней уйдут на то, чтобы украсить ели. Но в тот день Эмили слегла с простудой. День выдался холодным и сырым, моросил дождь, но, слава Богу, хоть снега не было!

Несмотря на романтическую песню, белое Рождество было весьма редким явлением в Эгрет-Пойнт. Но красивая блондинка, читающая прогноз погоды по телевизору, обещала семидесятипроцентную вероятность снегопада двадцать второго числа, пропади все пропадом!

– Хорошо, что утром я уезжаю, – заметила Эсси. – Но мне не хочется оставлять вас в таком состоянии, мисс Эмили, особенно на Рождество!

– Но вы планировали поездку во Флориду с сыном и семьей чуть ли не за год, – возразила Эмили. – Ничего со мной не случится, тем более что мистер Девлин обещал приехать.

– Ну… если вы так уверены… – нерешительно пробормотала Эсси, хотя знала, что Эмили в любом случае никогда не попросила бы ее отказаться от долгожданной поездки. – Тогда я пойду. Такси должно заехать за нами в шесть утра. Подумать только, завтра к этому времени я буду лежать у бассейна отеля!

– Поплавайте там за меня, – попросила Эмили, обнимая ее. – Веселого Рождества. Увидимся второго января.

– Спасибо за рождественский подарок, мисс Эмили, – поблагодарила Эсси, натягивая перчатки.

– Я подумала, что немного наличных пригодятся больше, чем фланелевая ночнушка, особенно в свете вашей поездки, – широко улыбнулась Эмили.

– Так и есть, – согласилась Эсси. – Веселого Рождества, мисс Эмили. Надеюсь, все ваши заветные желания исполнятся. И передайте от меня привет вашему красавчику мистеру Девлину.

Подмигнув, она поспешила к выходу.

Эмили закрыла за ней дверь с большим венком из сосновых веток. В комнате пронзительно зазвонил мобильник.

Эмили поспешно открыла флип.

– Алло?

– Привет, ангелочек, – промурлыкал в ухо голос Майкла.

– Майкл! Где ты? Уже дома?

– Все еще в Лондоне. Возникли кое-какие обстоятельства. Расскажу подробно, когда приеду домой, но поверь, ангелочек, мы будем вместе во что бы то ни стало! Вернусь как раз к пятничной вечеринке в «Стратфорде». Снег уже пошел?

– Слава Богу, нет. Я мечтаю о солнечном зеленом Рождестве, но на завтра и в четверг предсказан снег. Будем надеяться, что синоптики, как всегда, ошибаются и мы отделаемся дождем.

– Настоящая мадам Скрудж, – поддел он.

– Ты нашел рождественский пудинг? – забеспокоилась она.

– В маленьком магазинчике, где его делают сами хозяева. Пудинг уже лежит в чемодане.

– Только не позволяй таможенникам его конфисковать, – предупредила она.

– Я попросил положить его в коробку, завернуть в яркую подарочную бумагу и перевязать огромным бантом, – объяснил он. – Скажу, что это подарок для моей тетушки, засушенной старой девы.

– Прекрасно! – обрадовалась Эмили. – У каждого таможенника имеется по крайней мере одна такая тетушка.

– Эмили! Я истосковался по тебе. Последние недели были такими одинокими! И я хочу в Эгрет-Пойнт. Там по-прежнему все окна открыты? – с легкой тоской спросил он.

– Их не закрывают до самого Нового года.

Он скучает по ней! Ему одиноко без нее! Почему же, черт возьми, он молчит об остальном?

– Я тоже соскучилась по тебе. Правда, у меня минуты свободной не было. Дом украшен снаружи и изнутри. Гирлянды и венки повешены. Две ели. Одна, в столовой, уже украшена. Я работаю над той, что в гостиной. В сочельник у меня открытый дом, Девлин. Ты еще будешь со мной или предпочитаешь праздновать в городе?

– Издательство закрыто на рождественские каникулы. Можно, я проведу всю неделю с тобой? Или хочешь приехать в город и пожить у меня?

– Останься со мной, – попросила она мягко, многозначительно. – Кроме того, у тебя однокомнатная квартира. Ты сам говорил, что места не хватает, даже чтобы держать кошку, а я куда больше кошки.

– Но что подумают соседи? – засмеялся он.

– Пропади пропадом все соседи! – отрезала Эмили. Он тихо рассмеялся.

– Можешь продержаться и быть хорошей девочкой, пока я не вернусь?

– Если мне будет позволено стать скверной девчонкой, когда мы будем вместе, – лукаво объявила она.

– У меня для тебя огромный подарок.

– А у меня – идеальное место для его хранения.

– Ты меня заводишь, – признался он.

– У меня рука в трусиках. О! Я уже мокрая! Вот что делается со мной при звуках твоего голоса.

– А я в постели, – ответил Девлин. – И глажу своего «дружка». Он уже твердый. Вот что делается со мной при звуках твоего голоса.

– Заставь себя кончить, – призывно пробормотала она. – Я и сама сейчас кончу. Мне так приятно, Девлин! Жаль только, что это всего лишь мой палец. А не твой язык!

– Мой «петушок» стоит как часовой! Но как жаль, что ты далеко! Погоди. Дай добраться до дома, и я затрахаю тебя до умопомрачения!

Он услышал, как ее дыхание участилось.

– Ооооо! – застонала Эмили. – Это было здорово, но не так, как с тобой, милый!

– Иисусе! – простонал он. – Что за зряшная трата доброго семени! Пришлось испортить два платка! Черт возьми, я хочу тебя, ангелочек! Больше не желаю секса по телефону, даже с тобой, но через океан!

– Тогда тащи сюда свою красивую ирландскую задницу, Девлин! – воскликнула Эмили.

– Как только смогу, – со смешком заверил Девлин. – Еще несколько дней – и я дома. Спокойной ночи, милая.

– Спокойной ночи. Постарайся увидеть меня во сне.

Она чмокнула трубку и, к своему восторгу, услышала такие же звуки в ответ.

Эмили закрыла телефон и зажмурилась от счастья. Дом. Он назвал Эгрет-Пойнт домом.

Она улыбнулась, но тут же чихнула. Черт! Ей стало хуже, а ведь нужно еще украсить большую елку в гостиной! Завтра. Она все закончит завтра. А сегодня поужинает куриным супом Рины и ляжет в постель.

На следующий день Эмили собралась с силами и довершила работу над большой елью. Хорошо, что они вместе с Эсси начали украшать дерево еще вчера и верх уже увешан игрушками. Сейчас у нее просто не хватило бы сил залезть на стремянку, но, к счастью, осталась лишь нижняя половина.

Она стала осторожно вынимать игрушки из оберток. Большинство были старинными, просуществовавшими в ее семье свыше ста лет. Ее любимой игрушкой был тощий Санта-Клаус, о котором всегда говорили, что он страдает от морской болезни.

Но ей по-прежнему было плохо.

К полудню работа была закончена, и, учитывая, что завтра нужно ехать в город, Эмили решила отдохнуть. К тому же она начала кашлять, но, как ее ни страшила поездка, ничего не поделать: это бизнес и нужно непременно быть на вечеринке. Туда собираются и Эрон, и Девлин. Труднее всего будет притворяться, что они всего лишь работают вместе.

Аппетита не было совсем, но она доела суп Рины, сделала себе сандвич с арахисовым маслом и желе, который запила стаканом теплого молока. Поев, она поднялась наверх и проглотила таблетки от простуды.

Выглянув в окно, она увидела, что идет снег. Может, его навалит столько, что она не сможет пробраться в город.

Эмили забралась в постель и мгновенно заснула, хотя не было еще и восьми вечера.

А когда проснулась наутро, снег еще шел. Эмили чувствовала себя немного лучше и поэтому снова приняла лекарство от простуды, действующее двадцать четыре часа.

Глядя в зеркало, она подумала, что всего через двенадцать часов будет дома, и эта мысль придала ей бодрости.

Эмили приняла душ, вымыла голову, вытерлась и высушила волосы, прежде чем вернуться в спальню. И все равно ее било в ознобе. Часы пробили девять. Времени еще много.

Эмили завернулась в розовый флисовый халат, спустилась вниз, приготовила овсянку с яблоками и корицей и полила густыми сливками, отчего каша стала еще вкуснее. Она запила овсянку горячим чаем и снова легла в постель. Ничего, не так уж ей плохо.

Эрон позвонил и напомнил, что машина приедет в полдень. У нее два с половиной часа, прежде чем начинать одеваться.

Она поставила будильник на одиннадцать пятнадцать и мирно заснула. Когда она открыла глаза, в окно светило солнце. Метель улеглась, и с мостовой уже убрали снег. Не повезло!

Эмили со вздохом натянула кремовые шелковые трусики и такой же лифчик. Она не собирается ехать на вечеринку без нижнего белья, и Девлину придется с этим примириться.

Она никак не могла решить, что надеть: платье-саронг или кремовые слаксы и того же цвета кашемировую водолазку, но вспомнила про снег и остановилась на втором варианте. Натянула на ноги тонкие кашемировые носки и надела полусапожки от Феррагамо, из кожи цвета шоколада. Простой макияж: синие тени, тушь, румяна и помада. Элегантные дорогие украшения, золотая с серебром брошь на левой груди, серьги того же дизайна, прекрасный чеканный серебряный браслет Эмили О. на правом запястье и золотые часы «Сейко» на левом.

Она выбрала маленькую сумочку-папку из кремовой кожи, где помещались маленькая щеточка, губная помада, крошечный пробник ее любимых духов, темные очки, бумажные салфетки, кредитка, пакетик карамели с витамином С и сотовый. Еще раз посмотрелась в зеркало и взбила волосы. Обычно они выглядели лучше, но что поделать, если она больна? Как-нибудь переживет день!

Поспешив вниз, Эмили вынула из шкафа длинное пальто из верблюжьей шерсти, положила в карман перчатки и взяла с полки ирландский шерстяной берет. Она простужена! И в такую погоду лучше не снимать шапочку, иначе ей станет хуже!

Тут в дверь позвонили. На пороге стоял водитель.

– Добрый день, – поздоровалась Эмили. – Надеюсь, дорога была не слишком тяжелой?

– Нет. Подъездная аллея чистая, и дороги тоже. Вижу, у вас хорошая дорожная служба. Я Фрэнки. Готовы, мисс Шански?

– Они прислали ленч или мне придется захватить сандвич?

– Должно быть, вас очень ценят. На заднем сиденье есть маленькая корзинка. Только скажите, когда собираетесь остановиться и поесть.

– Я привыкла есть на ходу, – отмахнулась Эмили. – Не стоит останавливаться ради меня, но все равно спасибо.

Она надела пальто и потуже стянула его поясом.

Водитель помог ей сесть в машину, накинул на колени толстую флисовую полсть, уселся сам и выехал на дорогу. Эмили окатило волной внезапной усталости. Закрыв глаза, она задремала, а когда проснулась, увидела, что они подъезжают к городу. На часах уже половина второго. Она проспала полтора часа! Но сон оказался лучшим лекарством.

Она потянулась за корзинкой. Там оказался термос с куриным супом. Эмили налила его в крышку, пригубила и зажмурилась от удовольствия. Вкусный и еще горячий!

К термосу прилагался пакетик с двумя круассанами, начиненными тонкими ломтиками сыра и ветчины. Она с аппетитом съела все, гадая, почему, когда ты болен, чужая еда кажется вкуснее, чем на самом деле.

Закрыв корзинку, она посмотрелась в зеркало и накрасила губы.

Движение было кошмарным: еще бы, два дня до Рождества. Только идиот поедет в город в такие дни! Но, очевидно, мир полон идиотов!

Кругом выли автомобильные клаксоны.

– Кретины! – возмутился водитель. – Можно подумать, от их гудков остальные машины исчезнут как по волшебству!

Не выдержав, он выругался, когда черный лимузин с тонированными окнами попытался их подрезать. Фрэнки едва удержал машину от столкновения.

– У меня приказ заехать за мистером Фишером, – сообщил он. – Вы его знаете?

– Он мой агент, – пояснила Эмили. Вот и хорошо! Будет время поговорить до того, как они остановятся перед зданием «Стратфорда».

Эрон уже ждал на тротуаре и, усевшись в машину, попытался поцеловать Эмили в щеку, но та поспешно отстранилась и предостерегающе подняла руку.

– У меня кошмарная простуда, – пояснила она.

– Вам не следовало приезжать! – расстроился Эрон и, приложив руку ко лбу Эмили, окончательно всполошился: – По-моему, у вас жар. Что сказал Сэм?

– Я не звонила ему, и не нужно зря волноваться. Позвоню, когда приеду домой. Но вы не хуже меня знаете, что мое присутствие обязательно. Прошлой ночью и сегодня утром я приняла таблетки от простуды, так что, думаю, сумею продержаться. Сама Джей-Пи позвонила мне, чтобы пригласить на вечеринку. Она в восторге от книги, а это прекрасные новости.

– Знаю, – кивнул Эрон, немного успокаиваясь. – Она хочет, чтобы вы сегодня же подписали контракты.

– Только не сегодня. После Нового года. После того как Мартин объявит о своем уходе и я буду уверена, что Девлин остается. Он хочет сохранить прежнюю должность главного редактора, и поэтому Джей-Пи будет названа преемницей Мартина. Мне нужно точно знать, что она ничего не замышляет против Девлина. Я знаю всех редакторов в «Стратфорде», но спокойно смогу работать только с Девлином.

– Значит, это любовь, – сухо констатировал Эрон.

– Нет. Это чистый бизнес, – возразила Эмили.

– Но вы любите его.

– Люблю. Только одно не имеет никакого отношения к другому, – настаивала Эмили.

– Что ж, если вы так утверждаете, – усмехнулся Эрон. – Кстати, не могли бы мы с Керком поехать с вами в Эгрет-Пойнт сегодня вечером? Мы хотели несколько дней пожить в коттедже. Я звонил вашей Эсси и оставил на автоответчике сообщение, в котором просил приготовить дом к нашему появлению, но она не перезвонила. С ней все в порядке?

– Она во Флориде вместе с сыном и его семьей, – пояснила Эмили. – Лучше позвонить Рине, пока мы еще не приехали. Она все устроит.

Эмили откинулась на спинку сиденья и снова закрыла глаза. Эрон позвонил сестре. Можно только представить, как отчитает брата Рина за то, что ждал до последней минуты!

– Знаешь, что Эмили больна? – сообщил Эрон. Эмили распахнула глаза и погрозила агенту пальцем.

– То есть как это больна?! – взвилась Рина.

– Похоже, она сильно простужена, – продолжал Эрон. – Не мешало бы Сэму взглянуть на нее завтра утром. Она позвонит ему.

– Если она так больна, нечего было ехать в город, – проворчала Рина.

Эмили, хорошо знавшая острый язык Рины, выхватила телефон у Эрона.

– Мне пришлось поехать. Я приняла лекарство от простуды. Доела твой суп, а через несколько часов вернусь домой и лягу в постель. Договорились? Не ругай Эрона. Он ничего не знал.

Она отдала телефон агенту.

– Она выглядит совсем неплохо для умирающей, – смеясь, заверил Эрон.

– Вы оба просто невозможны! – фыркнула Рина. – Сейчас позвоню своей домохозяйке и попрошу добраться до коттеджа. Надеюсь, вам уже доставили топливо? Не важно, я сама все сделаю. Ах, Эрон, вам с Керком необходима постоянная нянька. Ладно, увидимся сегодня вечером.

Эрон закрыл свой изящный маленький телефон и сунул в карман брюк.

– Моя сестра Рина вечно строит из себя хозяйку мира, но я действительно забыл заказать топливо, – честно признался он. – Впрочем, на сегодня должно было хватить старых запасов.

– Все магазины и торговые центры Эгрет-Пойнт, кроме «IGA», закрываются в сочельник не позже полудня, – сообщила Эмили. – О, мы приехали! Улыбку, пожалуйста!

Машина остановилась. Фрэнки вылез, обошел вокруг машины и открыл дверь. Эрон вышел на тротуар, и водитель протянул руку Эмили.

– Я буду ждать здесь, пока все не закончится, – пообещал он. – Мистер Стратфорд так велел. Он умеет убеждать.

– Ничего не скажешь, он человек щедрый, – многозначительно бросил Эрон.

– Да, – кивнул Фрэнки, – очень щедрый, если позволяет себе такие расходы на Рождество.

«Стратфорд паблишинг» занимало три этажа административного здания. Мартин Стратфорд платил управляющему дополнительные деньги за то, чтобы один лифт был предоставлен исключительно в распоряжение сотрудников издательства. Он не любил ждать и не хотел, чтобы его сотрудники или авторы стояли в очереди. Кроме того, он платил лифтеру, обслуживавшему лифт.

– Веселого Рождества, мисс Шанн, мистер Фишер, – пожелал Билл. – Похоже, вы идете на вечеринку.

Лифтер был ирландцем неопределенного возраста, с лицом мудрого гнома, который даже после пятидесяти лет жизни в Соединенных Штатах умудрился сохранить ирландский акцент. Он знал как сотрудников, так и всех, постоянно работавших на издательство. И хотя был настоящим обломком прошлых времен, Мартин Стратфорд считал, что и отдельный лифт, и лифтер в униформе придают издательству некий шик, без которого невозможно обойтись. И был совершенно прав.

– Я слышал много похвал вашей новой книге, – заметил Билл, пока лифт поднимался на двадцатый этаж.

– Спасибо, Билл, – поблагодарила Эмили. Кабина лифта была скромно украшена элегантной, душистой зеленой гирляндой. Над зеркалом висел венок с красным клетчатым бантом.

Они быстро поднялись наверх, двери открылись, и Эмили с Эроном вышли в фойе этажа, на котором размещалась администрация. Здесь тоже были зеленые гирлянды и венки. Рядом со столом секретаря стояла большая елка, увешанная игрушками, стилизованными под украшения викторианской эпохи, и унизанная нитями поп-корна и клюквы. Наверху красовалась голубая с серебром звезда Давида.

– Ой-вей, – пробормотал Эрон. Эмили хихикнула:

– По-моему, они стараются быть экуменистами.

– Интересно, а другие религии тоже представлены? – спросил Эрон, улыбаясь секретарю. – Привет, Дениза.

– Счастливых праздников, мистер Фишер, мисс Шанн. Давайте я уберу ваши пальто. – Она вышла из-за стола. – Я не позволила им загородить шкаф елью. О, мисс Шанн, какой чудесный костюм! А свитер! Это кашемир?

– Да, это подруга связала специально для меня.

– Хотелось бы мне иметь таких подруг, – заметила Дениза.

– Вы не пойдете на вечеринку? – спросил Эрон.

– Пойду, только после четырех. Мисс Вудз велела всем прийти к четырем. Но я не возражаю. У меня тут аннотации новой книги Саванны Баннинг. Столько страсти!

Все дружно рассмеялись и направились в зал заседаний, расположенный в углу здания, так что сплошная стеклянная стена представляла чудесный вид на панораму города. Джей-Пи сразу же их заметила и, выйдя вперед, широко улыбнулась. Эмили подумала, что за все двенадцать лет знакомства ни разу не видела подобной улыбки на лице Джей-Пи Вудз, выглядевшей, честно говоря, немного пугающе. Джей-Пи отрастила волосы, сейчас уложенные в элегантный узел. На ней было зеленое шелковое платье с запахом, облегавшее все изгибы ее фигуры, которая, нужно признать, все еще оставалась чертовски изящной. Интересно, груди у нее свои или силиконовые? Идеально выглядят для женщины сорока с лишним лет. Должно быть, она не ленится посещать тренажерный зал.

– Эмили! Эрон! – воскликнула Джей-Пи, целуя воздух над их щеками. – Счастливого праздника всем нам. Мы так довольны «Строптивой герцогиней»! Впрочем, я уже вам говорила. Успех будет огромным! Мы приготовили ваши новые контракты, Эмили, и ждем, что вы их сегодня подпишете.

– Только не сегодня, – отказалась Эмили.

– Не сегодня? – Джей-Пи подозрительно прищурила бесцветные глазки. – Но почему?

– Меркурий в ретрограде, – ответила Эмили, стараясь не улыбаться. – Я никогда не подписываю никаких документов, пока Меркурий в ретрограде. Это может принести несчастье.

– Не знала, что вы увлекаетесь астрологией! – резко бросила Джей-Пи.

– Ну, я не проверяю свой гороскоп каждое утро, зато ежегодно заказываю его астрологу. А Меркурий находится в ретрограде четыре раза в год. Это время действия закона Мерфи. Все может пойти не так, как ожидалось. Мы возьмем контракты с собой, и я подпишу их, когда расположение звезд будет более благоприятным: сразу после первого января.

Джей-Пи не вполне устроили объяснения Эмили. Правда, она надеялась устроить настоящее шоу с подписанием контракта под Рождество и сейчас была искренне разочарована.

– Где же эти главы дистрибьюторских фирм, с которыми вы хотели меня познакомить? – жизнерадостно поинтересовалась Эмили, возвращая мысли Джей-Пи к неотложным делам.

– Должны быть с минуты на минуту. Один со Среднего Запада, другой из Атланты, третий из Калифорнии. Именно с ним вам следует потолковать по душам, – посоветовала Джей-Пи. – А сейчас идемте со мной! Мартин уже сидит на троне, ожидая, пока вы принесете ему клятву верности.

Они прошли через большой зал заседаний, из которого вынесли огромный стол и стулья и заменили круглыми столиками поменьше и складными стульями. В одном углу расположился диджей, но музыка просто подчеркивала общую атмосферу и звучала совсем негромко. Молодые официанты и официантки в черных брюках и белых рубашках разносили подносы с канапе. На другом конце комнаты установили стойку бара. Всюду, где проходила троица, люди почтительно расступались, и Эмили усмехнулась себе под нос. Все, казалось, смотрели только на Джей-Пи.

Завидев вновь пришедших, Мартин Стратфорд поднялся с удобного кресла и шагнул вперед с распростертыми объятиями.

– Эрон! – кивнул он агенту и сжал маленькие руки Эмили. – Дорогая, вы, как всегда, прекрасны. И к тому же настоящее чудо! Мы все очень, очень довольны «Строптивой герцогиней». Спасибо вам, – поблагодарил он, поднося к губам ее пальцы и почтительно кланяясь. Мартин был высоким красивым мужчиной лет семидесяти, одетым в безупречно сидевший темный костюм, белую рубашку и шелковый галстук в тонкую полоску, заколотый золотой булавкой. В манжеты рубашки были вставлены золотые овальные запонки. От него слегка пахло дорогим мужским одеколоном. Мартин Стратфорд обладал элегантностью и обаянием кинозвезды начала прошлого века, но при этом был очень умен и проницателен.

Эмили, улыбаясь, отняла руки.

– Ваше благословение очень важно для меня, Мартин, да и Джей-Пи звонила мне, чтобы сказать, как ей понравилась моя книга. Я просто счастлива получить ваше одобрение!

– Уверена, что это Рейчел мешала вашему прогрессу, – заявила Джей-Пи Вудз. – Я знала, что с настоящим редактором вы сможете написать для нас книгу с более чувственным содержанием, причем сделать это с присущим вам блеском. Верно ведь, Мартин, я так и говорила?

Джей-Пи ослепительно улыбнулась.

– Ваша вера в Эмили неизменно поражала меня, Джей-Пи, – вкрадчиво заметил Мартин, гадая, знает ли Эмили правду. Он от всей души надеялся, что нет. Не хочется ранить эту прелестную молодую женщину. – Так вы подпишете сегодня контракты?

– О нет, Мартин. Сразу после рождественских каникул. Обещаю.

– Прекрасно. Кстати, сегодня я объявляю о том, что Джей-Пи заменит меня. В следующем году мне исполнится семьдесят, и осталось совсем немного времени, чтобы наслаждаться жизнью. Мы с женой собираемся отправиться в кругосветный круиз и не вернемся до весны. Я заказал мини-сафари, когда судно прибудет в Африку.

– Вот здорово! – натужно улыбнулась Эмили.

О черт! Теперь придется быть любезной с Джей-Пи до конца жизни!

– Джей-Пи заслуживает этого повышения, Мартин. Что же до путешествия… когда-нибудь я и сама собираюсь в такой круиз.

– Но не сейчас, – весело вставила Джей-Пи. – Сначала вам придется написать нам кучу книг.

Ее белоснежные зубы снова блеснули в улыбке.

– Мой пейджер! – воскликнула она. – Самые важные гости прибыли. Оставайтесь здесь, Эмили. Я приведу их сюда. Мы приготовили для них обложки с аннотациями. Вы их подпишете?

Она поспешила отойти. Высокие каблуки туфель от Джимми Чу оставляли глубокие ямки в ковровом покрытии.

– Кто-нибудь собирается предложить нам выпивку? – поинтересовался Эрон.

– Прошу прощения, – извинился Мартин, знаком подзывая официанта. – А вы, Эмили, молодец. Я знаю, что вы недолюбливаете Джей-Пи, но вели себя идеально. Вы умная женщина. Она прекрасно управляет компанией, но, верите или нет, у нее куча комплексов. Бедняжка не уверена в себе и поэтому иногда чересчур резка с окружающими.

Официант принес напитки. Эмили, помня о простуде, заказала шотландское виски и сейчас медленно прихлебывала его, обводя глазами комнату. Где же Девлин? Где его носит? Если он немедленно не объявится, придется расспрашивать Мартина. Может, с ним что-то случилось? Нет. Джей-Пи наверняка рассказала бы.

К ней подвели трех дистрибьюторов. Эмили пустила в ход все свое обаяние. Они осыпали ее комплиментами. Завязался разговор. Эмили подписала обложки, и они наконец отошли.

Эрон был погружен в беседу с редактором его знакомой. Мартин Стратфорд объявил о частичном отходе от дел, раздал чеки с премиальными и, пожелав всем счастливого Рождества, ушел.

Эмили проводила его до лифта и поцеловала в щеку.

– Надеюсь, вы довольны контрактом? – спросил он.

– Мы с Эроном подробно обсудим его в этот уикэнд. Он приедет в Эгрет-Пойнт на Рождество. Мартин, почему я не вижу своего редактора? Где Майкл Девлин?

– По-моему, застрял в Лондоне. Джей-Пи утром говорила с ним. Она точно знает.

– Вот как… – пробормотала Эмили. Мартин вошел в кабину лифта.

– До свидания, дорогая! – крикнул он в закрывающуюся дверь.

Эмили немного постояла, прежде чем вернуться в зал. Только прошлой ночью она говорила с Девлином, и тот сказал, что возвращается домой. Он должен был прилететь сегодня днем!

Ей ужасно не хотелось общаться с Джей-Пи, но пришлось отправиться на поиски. Та смаковала пятую порцию виски.

– Джей-Пи! Где мой редактор? Насколько я знаю, он должен быть на сегодняшней вечеринке! Мне хотелось пожелать ему веселого Рождества! – небрежно объявила Эмили с деланной улыбкой.

– Он звонил сегодня утром. В Лондоне что-то случилось, и он сказал, что не успеет к Рождеству, – понимающе ухмыльнулась Джей-Пи. – Зная Девлина, можно с уверенностью сказать, что ему подвернулось очередное прелестное создание. Он настоящий дьявол во всем, что касается женщин.

– Но при этом – истинный профессионал. Да, Джей-Пи, вы правы. Девлин – неотразимый обаяшка, как и все ирландцы. И даже Билл, ваш лифтер, – пошутила Эмили.

Джей-Пи рассмеялась:

– Да, перед этими ирландскими парнями невозможно устоять, хотя мне в голову не приходило отнести Билли и Мика в одну категорию. Верно сказано, Эмили. Но пока Мик и вы ладите, какое нам дело до его увлечений?

К ним подошел Эрон.

– Эмили держалась до конца. Но сейчас я должен отвезти ее домой. Надеюсь, вы прекрасно проведете праздники.

– Что случилось? – деловито спросила Джей-Пи, мигом забыв о Девлине.

– Я немного простудилась, – пояснила Эмили. – Эрон зря волнуется, но я и вправду немного устала. Пожалуй, он прав: пора возвращаться.

– Что ж, неудивительно. На вас столько всего свалилось, но вы с честью вышли из положения. Я этого не забуду. Да, поезжайте домой и хорошенько отдохните.

– Счастливых праздников, Джей-Пи, – пожелала Эмили.

– И вам также.

Джей-Пи понизила голос:

– Скажите, вы когда-нибудь слышали о телевизионном канале для женщин? Он называется «Ченнел». Моя подруга предложила попробовать.

– Да, – шепнула в ответ Эмили. – Думаю, вам понравится, Джей-Пи. Я знаю, что те, кто пользуется этим каналом, просто в восторге. Но будьте осторожны. Он обладает эффектом привыкания. Как наркотик.

Женщины обменялись воздушными поцелуями и расстались. Эмили и Эрон отправились в приемную и взяли из шкафа пальто. Денизы нигде не было видно. На улице стемнело, но Фрэнки терпеливо дожидался, и, к их взаимному удивлению, Керкланд Браун уже сидел в машине.

– Я добрался пешком, – пояснил он. – Эта дорога выведет нас из города. Да, совсем забыл: приезжал рассыльный, забрал корзинку и оставил другую. Я не хотел открывать ее до вашего появления: она скорее всего предназначается Эмили. Давайте я сяду впереди.

Фрэнки помог им забраться в машину, и Эмили вдруг осознала, что совершенно измучена. Несмотря на виски, болезнь вернулась с новой силой. Закашлявшись, она упала на сиденье.

– Сейчас посмотрю, что в новой корзинке. В тот раз мне прислали суп и маленькие сандвичи.

Она подняла крышку корзинки. Сандвичи с рубленым мясом к чаю, миниатюрные пирожные с лимонным кремом и клубникой. Значит, в большом термосе – чай.

– Фрэнки, хотите чай с сандвичами? – спросила она водителя.

– Нет, спасибо. Когда пришел мистер Браун, я воспользовался моментом и зашел в закусочную пообедать. Захватил с собой пару пачек «Туинкиз»[16 - Приторно-сладкое печенье с кремовой начинкой.] и минеральную. Так что обойдусь. Еще раз спасибо, мисс Шанн.

Эмили разлила чай в одноразовые стаканчики и протянула Эрону и Керку. Фрэнки уже выезжал за пределы города. Мужчины с жадностью набросились на сандвичи и пирожные. Эмили снова заснула и проснулась, когда Эрон осторожно тронул ее за плечо:

– Эм, вы уже дома. Сейчас провожу вас.

Он помог ей выйти из машины и повел в дом. Рождественское освещение автоматически включилось еще в пять вечера.

– Попрошу Сэма заехать завтра. Если не ошибаюсь, у вас бронхит. Я слышу по кашлю.

– Наверное, – пробормотала Эмили. – Спасибо, Эрон.

После его ухода Эмили включила электрический чайник и поднялась наверх переодеться. Аккуратно развесила брюки и водолазку в шкафу, натянула фланелевую ночную рубашку с узором из фиалок и завернулась во флисовый халат, после чего спустилась на кухню, сделала себе чашку куриного бульона и медленно выпила. В заднюю дверь постучали. Эмили подошла к двери.

– Эрон сказал, что ты больна, – вместо приветствия объявил доктор Сэм, потянувшись к запястью Эмили. – Садись.

Эмили ничего не оставалось, кроме как послушаться.

– Сегодня первая ночь Хануки, – напомнила она.

– И что? Моя пациентка больна. Я доктор. Внуки уже зажгли первую свечу в семисвечнике и развернули свои подарки. Рина в своей стихии: кормит всех до отвала. Эрон и Керк волнуются за тебя.

Он вынул стетоскоп и приложил к груди Эмили.

– Да, бронхит, но пока не слишком глубокий. Открой рот, – приказал он, вынимая цифровой термометр. Когда термометр запищал, доктор вынул его изо рта Эмили, взглянул и сказал: – Сто два градуса.[17 - По Фаренгейту. Приблизительно тридцать девять градусов по Цельсию.] Это довольно высокая температура. Тебе, дорогая, необходимо лежать в постели.

Он убрал термометр в сумку и вынул маленький пузырек.

– Здесь восемь таблеток антибиотика. Прими сейчас две и завтра с утра – по одной, каждые шесть часов. Ничего, что ты одна? Рина забежит к тебе утром, договорились?

– Девлин обещал приехать, но застрял в Лондоне, – всхлипнула Эмили. – Со мной все в порядке, и незачем беспокоить Рину. Господи, Сэм, вся семья собралась и ждет вас!

– Ты тоже нам не чужая, солнышко. Я не мог удержать Рину от прихода сюда. Хорошо, что ее брат вмешался, – хмыкнул Сэм, вставая. – А теперь я еду домой, а ты ложись в постель.

– Договорились, – согласилась Эмили и, проводив его, заперла дверь кухни. Подошла к раковине, вымыла чашку из-под бульона, снова наполнила ее водой и приняла две таблетки. Ей становилось все хуже. Она горела в жару, лоб покрылся потом, а кожа на груди ужасно чесалась. «Викс»![18 - Название леденцов, применяющихся при болезнях горла, и мази от простуды, выпускаемых одноименной компанией.] Где-то в аптечке должен быть тюбик!

Она медленно поднялась наверх, нашла мазь, растерла грудь и, сняв халат, легла в постель.

Но спала она плохо. Несколько раз просыпалась от сильного, лающего кашля и выплевывала комки мокроты. Похоже, что температура еще больше повысилась, но термометр куда-то подевался.

Наконец когда она проснулась в четвертый раз, а часы в прихожей пробили шесть, пришлось встать. В постели ей только хуже. Она либо мокрая от пота, либо дрожит от ледяного озноба.

Завернувшись в халат, Эмили спустилась вниз, сделала себе овсянку и заварила чай. Приняла еще одну таблетку и заснула было в столовой, в удобном кресле перед камином, но почти сразу же зазвонил телефон. Девлин! Это, должно быть, Девлин!

Она схватила трубку.

– Эмили, это Рина. Как ты себя чувствуешь?

– Ужасно, – призналась Эмили.

– Сейчас приеду, – решила Рина.

– Пожалуйста, не надо. У меня все есть. И, честно говоря, мне не до гостей. Я люблю тебя. Но уж очень мне паршиво. Хочу, чтобы меня оставили в покое и дали умереть с миром.

– Ладно, – хмыкнула Рина. – Позвоню днем, проверить, как ты там. Уж позволь побеспокоить тебя.

– Хорошо, до свидания.

Эмили повесила трубку и горько расплакалась. Она совсем одна, сильно простудилась, и сегодня сочельник. Где же Девлин и какого черта не позвонил? Пообещал быть дома, но вместо этого, по словам Джей-Пи, забавляется в Лондоне с каким-то юным созданием. Ну… Джей-Пи не сказала так прямо, всего лишь намекнула, но она знает Девлина дольше, чем Эмили Шански.

Эмили рыдала и рыдала, пока нос не заложило так, что она едва могла дышать. И тут на нее снова напал кашель.

Отплевывая мокроту, она задыхалась и продолжала плакать. И с трудом успокоилась, чувствуя себя опустошенной и совершенно без сил. Она не помнила, как снова заснула.

Было уже почти четыре часа дня, когда кто-то стал колотить в дверь. Оглушенная шумом Эмили вскочила, вышла в прихожую и отодвинула засов. На крыльце стоял Майкл Девлин. Вид у него был встревоженный.

– Иисусе! Выглядишь как ожившая смерть! – выпалил он, переступив порог.

– Спасибо, – шмыгнула носом Эмили. – Что ты здесь делаешь? Джей-Пи сказала, что ты остался в Лондоне. Не смог приехать. В доме ни крошки еды. Я не смогла пойти в магазин. – Она снова заплакала.

Майкл покачал головой и обнял Эмили.

– Я всего лишь не успел на вечеринку, ангелочек, вот и все. И ни слова не сказал о том, что не буду встречать с тобой Рождество.

– Она сказала, что ты скорее всего забавляешься с молодой красавицей, – всхлипнула Эмили.

– Много она знает обо мне, как же, – вздохнул Девлин. – Лучше скажи, когда закрываются здешние магазины? Мне лучше быстро бежать за едой.

– «IGA» открыт до половины шестого, – сообщила Эмили, постепенно приходя в себя. Он дома! Девлин дома, и сегодня сочельник! – Мясник оставил мне мясо на завтра. Я успела заказать. По крайней мере купи ростбиф. Нам нужно еще много всего, но сейчас я не способна думать связно.

– Я обо всем позабочусь, Эмили. А ты тем временем ложись и отдохни. Доктор Сэм осматривал тебя?

– Он принес таблетки. О Господи, забыла! Мне нужно принять еще одну! Я оставлю кухонную дверь открытой для тебя. Не потеряй мою говядину. Да, Девлин, я хочу мягкий пломбир с сиропом. Загляни в «Уолтс». «Запретный шоколад» с суфле и ирисками. «Уолтс» открыт до семи, даже сегодня вечером. Те из прихожан, что выходят из церкви пораньше, обычно забегают туда по пути домой.

Майкл, широко улыбаясь, выбежал из дома. Погнал свой «хили» в деревню и, отметив, что на стоянке перед «IGA» все еще полно машин, зашел внутрь, схватил тележку и направился прямо к прилавку мясника.

– Я пришел за ростбифом мисс Шански, – пояснил он.

– Вы и есть тот бойфренд, о котором я слышал? – дружелюбно улыбнулся мясник. – Мясо взвешено и завернуто. Заплатите на кассе.

– Да, я и есть тот самый бойфренд, – кивнул Майкл. – Дайте мне еще жареную грудку индейки. Пойдет для сегодняшних сандвичей.

Мясник положил грудку в чистый пластиковый контейнер.

– Час назад сам снял с вертела, – похвастался он.

– Спасибо, и счастливого Рождества, – пожелал Майкл. Он стал обходить магазин, выбирая продукты, которые, по его мнению, могли им понадобиться, чтобы продержаться несколько дней. Ржаной хлеб для сандвичей, готовое картофельное пюре, мороженая репа, маленькая баночка маринованного лука, замороженные зеленые бобы, густые сливки и молоко. Заметив небольшой тюбик соуса из хрена, Майкл взял и его. Потом в тележку легли пакеты апельсинового и ананасового сока. Эмили питала слабость к ананасовому соку. Кроме этого, Майкл выбрал деревянный ящичек с персиками и пакет с зеленым виноградом. Масло! Сливочного масла никогда не бывает слишком много! И очень мелкий сахар, если Эмили соберется сделать соус к рождественскому пудингу, который лежал в его сумке.

Проходя мимо овощного отдела, он прихватил пакет с зеленью, посмотрел на часы и поспешил к кассе.

– Вы едва успели, – заметила кассирша, улыбаясь ему.

– Но все же успел, верно? – согласился Майкл с ответной улыбкой.

Сложив покупки на то, что в «хили» сходило за заднее сиденье, он направился в «Уолтс» за пломбиром.

– Только один человек в городе покупает «Запретный шоколад» с суфле и ирисками, – заметил Уолт, – и это Эмили Шански. Вы, должно быть, тот бойфренд, о котором я слышал.

– Виновен, – признался Майкл Девлин с улыбкой. – Себе я возьму кофейное мороженое с шоколадом и суфле.

– Будет сделано, – отозвался Уолт, укладывая мороженое в пакет.

– Сколько я должен?

– Сегодня за счет заведения. Передайте Эмили, что я желаю ей счастливого Рождества. Я знаю ее с того дня, когда она родилась.

– Все передам. И счастливого вам Рождества, – ответил Майкл.

По дороге домой он размышлял, как, должно быть, хорошо – родиться в маленьком городке. Приятно, когда в магазинах знают твое имя и имена твоих родных. Очевидно, как ни скромно живет Эмили Шански, ее здесь любят и уважают. И Майкл ничуть не смутился, когда его назвали бойфрендом Эмили. Наоборот, на душе стало теплее. Эмили была так осмотрительна, и все же, кажется, все в Эгрет-Пойнт знают о них, но это вовсе не беспокоит Майкла.

Вернувшись домой, он внес покупки и зашел к Эмили. Она снова заснула в гостиной. Майкл все разложил в холодильнике и спрятал мороженое в морозилку, а потом сделал сандвичи с индейкой, ржаным хлебом и майонезом. Нарезал две отдельные мисочки с салатом который полил малиновым уксусом, найденным в холодильнике. Наконец он заварил чай в большом чайнике, когда-то принадлежавшем бабушке Эмили. Разместил еду на подносе, отнес в гостиную и поставил на стол.

– Просыпайся, соня, – окликнул он, осторожно тряхнув Эмили за плечо и целуя в лоб. Сухой. Сухой и горячий. Плохо дело.

Эмили открыла глаза.

– Ты вправду здесь? – пробормотала она. – Мне это не приснилось? Купил мясо? И мое мороженое?

– Все купил. Уолт желает тебе веселого Рождества и денег с меня не взял.

– Он всегда так делал, когда я была маленькой. А что ты приготовил, Мик? Не знала, что ты умеешь стряпать.

– Не умею. И тут нет ничего особенного. Всего лишь сандвичи с индейкой и салат, ангелочек. Грудку индейки я купил уже готовую.

Он протянул ей тарелку.

Эмили вовсе не хотелось есть, но она сжевала половину сандвича и проглотила пару ложек салата, чтобы не обидеть Мика. Пока он уносил остатки ужина на кухню, она снова заснула. Телефон зазвонил, и Мик поскорее схватил трубку, чтобы не разбудить Эмили.

– Девлин! – воскликнула Рина Зелигман. – Вы все-таки приехали!

– Никому не пожелаю путешествовать в Рождество, – пожаловался Мик. – Пришлось лететь ночью. И поскольку я оставлял машину в аэропорту, сразу смог добраться до Эгрет-Пойнт. Едва успел в магазин за продуктами. Покормил Эмили… она почти не ела и теперь снова спит.

– Вы хороший человек, Мик, – тихо сказала Рина. – Она принимает таблетки, которые вчера оставил Сэм?

– Да, но температура по-прежнему держится. Она горячая и сухая.

– Держите ее в тепле, – посоветовала Рина. – Если повезет, жар спадет сегодня или завтра утром. Все еще кашляет?

– Да. И пахнет от нее «виксом». Я сразу вспомнил о своей бабушке, – хмыкнул Мик.

Рина рассмеялась:

– Очень сомневаюсь, что Эмили хотя бы отдаленно напоминает вам бабушку, даже если от нее несет «виксом». Рада, что она догадалась им воспользоваться. Конечно, средство старомодное, но помогает облегчить воспаление. Сэм зайдет завтра днем. Если понадобится вызвать его раньше, позвоните. Доброй ночи, Мик.

– Доброй ночи, Рина, – откликнулся Мик.

– Кто это был? – сонно спросила Эмили.

– Рина. Спрашивала, как ты. Можешь подняться и лечь в постель?

– Угу, – пробормотала она, с трудом вставая с кресла. – Где мое мороженое?

– В морозилке. Позже ты его получишь. А теперь ты должна лечь. Я пойду мыть посуду, – заявил Мик, помогая ей подняться наверх и устроиться в постели.

– Ты потрясающий редактор, потрясающий любовник и, оказывается, потрясающий домоправитель, – прошептала Эмили.

Он снова спустился, помыл посуду и сел в столовой перед камином, любуясь маленькой елочкой, стоявшей на столике в эркере. Наконец-то он дома. И женщина, которую он любит без памяти, спит наверху.

Он задержался в Лондоне по двум причинам, одной из которых была необходимость купить рождественский подарок для Эмили. Он точно знал, чего хочет, но ювелиру потребовалось довольно много времени, чтобы выполнить заказ. Майкл покончил с сомнениями. Настало время принимать решения.

Он сидел до тех пор, пока дрова не прогорели, оставив красно-оранжевые уголья. Сегодня сочельник, и все вокруг кажется волшебным.

Церковные часы пробили десять. Санта уже в дороге.

Майкл слегка улыбнулся.

«Дай мне немного времени, Санта», – попросил он про себя, прежде чем встать и подняться наверх. Там он принял душ, потом надел пижаму и лег в постель рядом с Эмили. Она что-то пробормотала и прижалась к нему. Мик обнял ее, твердо зная, что получил лучший в жизни рождественский подарок.

Эмили проснулась ярким солнечным утром. Услышав шум душа, она с улыбкой повернулась на бок и провела пальцем по углублению в соседней подушке. Сама Эмили истекала потом. Значит, температура наконец понизилась.

– Счастливого Рождества, ангелочек, – приветствовал Мик, входя в комнату в одном завязанном на поясе полотенце.

– Черт, ты выглядишь таким чистым и свежим, а я заскорузла от пота! Но, думаю, жар уже спал. Я ужасно голодна и хочу чая.

– Дай мне одеться, я спущусь вниз и принесу тебе чай, – пообещал он.

– И мое мороженое, – напомнила она.

Майкл, смеясь, натянул джинсы и мягкий свитер с высоким воротом.

– Мороженое на завтрак, ангелочек?

– Почему нет? Сегодня Рождество. Я тоже спущусь вниз, но сначала приму душ.

– А это не опасно при такой простуде? – встревожился он.

– Иди заваривай чай, Девлин. Ты начинаешь кудахтать, как Рина, – упрекнула Эмили.

Едва он вышел, как Эмили спрыгнула с постели и поспешила в душ, предварительно надев пластиковую шапочку. Потом тщательно вытерлась, натянула флисовые спортивные штаны персикового цвета, тонкую футболку и толстовку в тон штанам. Прошлась щеткой по волосам. Ладно, бывало и не такое. Сунув ноги в кожаные шлепанцы, она пошла к лестнице. И чувствовала себя прекрасно! Температуры явно нет. Должно быть, окончательно спала, пока она была в душе.

– Я в столовой, ангелочек, – окликнул Мик. Эмили пошла туда.

– Две порции мороженого? – удивилась она.

– Одна для тебя, другая для меня. Чай?

– Нет, сначала мороженое. Жара у меня нет.

Он открыл крышку емкости и вручил десерт Эмили вместе с ложкой.

Эмили с энтузиазмом вонзила ложку в пломбир, но неожиданно замерла и уставилась на аппетитную горку. Из взбитых сливок выглядывало бриллиантовое кольцо. Эмили осторожно отложила ложку и вытащила кольцо. Квадратный бриллиант с двумя прямоугольными багетками с каждой стороны. Камни оправлены в платину.

Эмили слизала сливки с ободка, потерла камень о толстовку, надела кольцо на палец и вытянула руку, восхищаясь украшением.

– Ну… это куда лучше вишенки, – решила она наконец. – Да. Я согласна.

– Я еще ни о чем тебя не просил, – заметил Мик.

– Все равно. Я согласна.

– Нет, – покачал он головой. – Я намерен просить тебя, Эмили Кэтрин Шански: не окажешь ли ты мне огромную честь, став моей женой? Теперь можешь отвечать.

– Да, – выдохнула она, бросаясь в его объятия, но все же добавила: – Наверное, я больше не заразна.

Когда наконец он сумел разжать руки, Эмили прошептала:

– Нужно немедленно позвонить Рине, иначе она мне не простит.

Взяв трубку, она набрала номер Зелигманов. К телефону подошла Рина:

– Алло?

– Рина, это я. Температура спала. Кто у тебя сегодня?

– Сэм. Мой братец и Керк. Мальчики пришли на завтрак.

– Включи громкую связь! – взволнованно выпалила Эмили.

– Сейчас сделаю, – пообещала Рина, уже зная, что услышит, и не в силах сдержать улыбки. – Что там у тебя?

– Мы с Девлином собираемся пожениться, – радостно сообщила Эмили.

Рина обвела взглядом мужа, брата и Керка и многозначительно кивнула:

– Эмили, это чудесно! Мы заедем позже, договорились?

– Конечно, – заверила Эмили и, повесив трубку, снова обняла Девлина.

– Ну что я вам говорила?! – торжествующе объявила Рина. – О чем все время твердила?!

Керк и доктор Сэм молча кивнули, признавая ее превосходство, но Эрон Фишер со счастливой улыбкой поднял глаза к небу и произнес:

– Слава Богу!

– Слава Богу? За что? – удивилась сестра.

– За то, что исполнил мое желание и совершил чудо. Мое ханукальное чудо, – пояснил Эрон.

– За мое рождественское чудо, – добавил Керк.

И все четверо радостно засмеялись и чокнулись кофейными кружками, заранее празднуя будущую свадьбу.


Эпилог


Они обвенчались в последнюю субботу апреля. Свадьба была скромной: присутствовали только друзья и родные. На невесте было старинное атласное с кружевом подвенечное платье, принадлежавшее ее прапрапрабабке в 1860 году. Платье с пышной юбкой и кринолином, вместе с изящной вуалью из кружев ручной работы, одолжила Эмили глава Исторического общества Эгрет-Пойнт, которое теперь владело этими ценностями. Чопорная особа, вечный президент общества миссис Холлок Данем, очень дальняя родственница Эмили, посчитала это вполне приемлемым, а Эмили охотно согласилась.

На женихе были ирландский килт, белая рубашка с жабо и черный бархатный пиджак.

Мартин Стратфорд, загорелый и только что вернувшийся из кругосветного путешествия, прекрасно справлялся с ролью шафера. Саванна Баннинг специально прилетела из Англии, чтобы стать подружкой невесты. Приехали мать и отчим Эмили вместе со своими детьми, а также отец Эмили, Джо Шански, с женой и тремя сыновьями. Но Эмили не просила Джо проводить ее к алтарю.

– Ты помог создать меня, – сказала ему Эмили, когда позвонила, чтобы пригласить на свадьбу, – но никогда не был мне настоящим отцом. У тебя на это просто не было времени. Я, конечно, все понимаю, но посаженым отцом будет мой агент, Эрон Фишер. Он и проводит меня к алтарю. Надеюсь, ты не обиделся?

В этот момент Джо Шански с предельной ясностью осознал всю степень своей потери, но мужественно сглотнул горькую слюну, прежде чем ответить:

– Нет, детка. Не обиделся. Мы с Мари и мальчиками обязательно приедем на свадьбу. Я рад, что ты нашла свое счастье. Но все же хотелось бы познакомиться с этим парнем, прежде чем ты свяжешь с ним свою судьбу.

– Я попрошу его позвонить тебе, и вы сможете вместе пообедать, – пообещала Эмили.

А вот мать отреагировала совсем иначе. Впрочем, Кэти всегда была женщиной холодной и себе на уме.

– Мне нужно проверить свой ежедневник, – сообщила она. – Дел полно. Я тебе перезвоню, если смогу приехать.

– Нет, – бросила Эмили, – не перезвонишь. Я выхожу замуж в церкви Святой Анны, в Эгрет-Пойнт, в последнюю субботу апреля, ровно в половине второго. И ожидаю, что ты, вместе с мужем и детьми, будешь в церкви. Это не деловые переговоры, Кэти. И ты хотя бы раз в жизни сделаешь что-то для своей дочери. Кроме того, у Картера в этом году перевыборы, верно? Эта поездка будет для него неплохой рекламой.

Последовало долгое молчание. Наконец Кэти О'Майли Фелпс рассмеялась.

– Когда ты стала такой крутой? – неожиданно спросила она.

– Ты, похоже, совсем меня не знаешь, – тихо ответила Эмили. – Впрочем, не важно. Только представь себе, какие трогательные снимки Картера появятся в газетах!

Она хмыкнула, живо представив себе лицо матери в этот момент.

– Ты настоящая маленькая стерва, – констатировала та.

– Но ты приедешь с семьей, верно? – парировала Эмили.

– Приедем, – сдалась мать.

– Хочешь, чтобы я сняла тебе номер в отеле? – вежливо осведомилась дочь.

– Господи, нет. Мы улетим в тот же день! Полагаю, Джо с женой и детьми тоже будет! Он должен проводить тебя к алтарю!

– Конечно, будет, – заверила Эмили, не потрудившись сказать правду, и тем самым избежала нотации на тему манер и традиций. Джо понимал свое положение. А это самое главное.

День свадьбы выдался солнечным, и в воздухе повеяло теплом. Церковь утопала в привезенной с юга сирени. Эрон выглядел таким гордым, словно Эмили была его собственной дочерью. И хотя старый отец Миллиган искоса поглядывал на еврейского джентльмена, как он называл Эрона, провожавшего к алтарю невесту, все же, зная историю Эмили Кэтрин Шански, прекрасно понимал ситуацию. Некоторые детали епископу совершенно не обязательно знать.

После венчания приглашенные отправились в дом Эмили, где гостей ждали канапе, свадебный торт и шампанское. Почти весь Эгрет-Пойнт набился в церковь Святой Анны, а те, кому не хватило места, стояли за дверями. Джей-Пи Вудз игриво ткнула Эмили в ребра и заявила, что теперь понимает, каким образом та сумела написать столь восхитительно чувственную книгу.

С самого Нового года Джей-Пи разительно изменилась, и никто не понимал почему, если не считать Эмили, которая в ответ на ее реплику заговорщически хмыкнула и подмигнула.

Джо Шански и Майкл Девлин успели стать друзьями за время, предшествующее венчанию, особенно когда обнаружили, что питают пристрастие к одному и тому же сорту ирландского виски. А Кэти пала жертвой обаяния зятя: обстоятельство, которое Эмили находила довольно забавным. Весьма немногим людям удавалось пробить панцирь, в который заковала себя Кэти. Феба, единокровная сестра Эмили, вздыхала и твердила, что надеется в один прекрасный день найти себе такого же мужа, как Майкл, а потом пожаловалась Эмили, что все ее знакомые мужчины ужасно похожи на отца и брата: страшные зануды!

Рина была в своей стихии, командуя девушками, нанятыми Эсси для обслуживания гостей.

Наконец настало время разрезать свадебный торт. Шампанское лилось рекой, и Эмили поймала трех сыновей отца с бокалами в руках и погрозила пальцем, но они только заухмылялись. Пока гости угощались тортом, она и Девлин ускользнули наверх переодеться. Саванна вместе с двумя дамами из Исторического общества помогли Эмили снять драгоценное старинное платье. Девлин переодевался в другой комнате.

– Пожалуйста, передайте миссис Холок Данем, что для меня было огромной честью надеть свадебный наряд прапрапрабабушки Мэри Энн, – сказала им Эмили. – Надеюсь, когда-нибудь моя дочь тоже его наденет.

– Вы выглядели настоящей красавицей в этом платье, – заметила одна из дам. – Вы позволите нам поместить ваше фото среди экспонатов?

– Конечно, – кивнула Эмили. – Это самое малое, что я могу для вас сделать.

Платье унесли, и Эмили быстро облачилась в сиреневый шелковый костюм с короткой юбкой.

– Мик уже сказал тебе, куда вы едете? – полюбопытствовала Саванна.

– Нет. Твердит, что расскажет в самолете. Все так таинственно, и, откровенно говоря, меня разбирает любопытство. Он даже не позволил мне собрать вещи. Сказал, что сам все сделает. Я должна только захватить косметичку.

– А я просто не дождусь твоего возвращения, – заверила Саванна. – Посылай открытки. Пока, дорогая.

И она поспешила к двери.

– Готовы, миссис Девлин? – спросил Мик, входя в спальню.

– Готова, мистер Девлин, – улыбнулась Эмили.

Вместе они спустились вниз, к ожидавшим гостям, которых уже успела предупредить Саванна. Не доходя до нижней ступеньки, Эмили бросила визжащим женщинам свой букет невесты из белых роз, фрезии и белой сирени. Букет достался Салли, секретарше мужа, немедленно залившейся краской. Попрощавшись, Эмили и Девлин выбежали из дома и уселись в такси, сопровождаемые добрыми пожеланиями гостей. К удивлению Эмили, они поехали не в аэропорт Кеннеди, а в местный аэропорт, где поднялись на борт маленького корпоративного самолета.

– Преимущества работы на Стратфорда, – пояснил жене Майкл.

– Но куда мы летим? – не выдержала Эмили.

– Лаверз-Кей.

– Где это? – удивилась она, взяв протянутый стюардом бокал шампанского.

– Это маленький частный остров на Багамах. Я снял его вместе с обслугой на несколько дней. Только ты и я. Теплое море. Пляж. Почти невидимые слуги и очень большая кровать.

– Звучит божественно, – призналась заинтригованная Эмили.

Несколько часов спустя они приземлились на маленькой посадочной полосе. Новобрачных немедленно отвезли в большой дом, где им предстояло жить. Эмили сразу заметила, что слуги были почти обнажены, если не считать набедренных повязок. Горничная принесла ее косметичку, поставила на туалетный столик в спальне и поспешила прочь. Эмили вопросительно взглянула на мужа:

– Где наши вещи?

– Их просто нет. Следующие десять дней, ангелочек, мы обойдемся без одежды, – лукаво ухмыльнулся он. – Только ты и я.

– О, Девлин! – беспомощно засмеялась Эмили.

– Давай развесим то, что на нас есть, чтобы к возвращению домой одежда осталась несмятой, – предложил он, открывая шкаф.

Эмили огляделась. Идеально. Просто идеально. Ноги тонут в пушистом ковре. Стеклянная стена с прозрачными занавесками, колышущимися на сквозняке, выходит на обсаженный пальмами пляж и синее море. Гигантская кровать с шелковыми простынями.

Но тут ее взгляд упал на красивую корзинку рядом с кроватью, и глаза ее зажглись: корзинка до краев была полна лосьонами, кремами и сексуальными игрушками. По другую сторону кровати стояло серебряное ведерко на ножках, в котором на льду покоилась бутылка возмутительно дорогого шампанского. Эмили обернулась к мужу, уже успевшему снять с себя всю одежду. Как же он прекрасен!

Она сбросила пиджак и расстегнула юбку, которая немедленно сползла на пол. Переступила через лужицу шелка, шагнула к мужу и, обняв, уколола сосками его обнаженную грудь.

– Я люблю тебя, – призналась она, – и тут все так чудесно, что я вообще не хочу возвращаться домой.

– Когда мы вместе, ангелочек, это всегда чудесно. Рай на земле, – прошептал Майкл, прежде чем поцеловать жену, и Эмили подумала, что отношения, начавшиеся как запретные, принесли им обоим счастье. Она получила свой хеппи-энд, а разве не так должна заканчиваться каждая история любви?!


notes


Примечания


1


Один из каналов кабельного телевидения – Здесь и далее примеч. пер.


2


Открытый пирог с яйцами и беконом.


3


Соответствует европейскому сороковому.


4


Кружевные пустячки (англ.).


5


Американский дизайнер, известная своим пристрастием к сельскому стилю.


6


Официальный праздник, отмечаемый 1 сентября в США и Канаде.


7


Вид печенья с суфле.


8


Официальный праздник в США, отмечается в четвертый понедельник мая.


9


Обжаренный в яйце кусочек хлеба.


10


Уютный лагерь (англ.).


11


Прежнее название фаллоимитатора.


12


Ранний ужин с чаем.


13


Герой повести Ч. Диккенса «Рождественский гимн», ненавидевший праздники, особенно Рождество.


14


Внезапное потепление течений в Тихом океане, вызывающее изменение климата.


15


17 марта, национальный праздник Ирландии и официальный выходной в этой стране.


16


Приторно-сладкое печенье с кремовой начинкой.


17


По Фаренгейту. Приблизительно тридцать девять градусов по Цельсию.


18


Название леденцов, применяющихся при болезнях горла, и мази от простуды, выпускаемых одноименной компанией.