Ночные игры
Беверли Бартон


Гриффин Пауэлл #4


Николь Бакстер всегда умела за себя постоять и никогда не нуждалась в помощи мужчин. Но на сей раз все изменилось…

Таинственный убийца, называющий себя Охотником, избрал Николь своей самой вожделенной жертвой.

Она его пленница. Но пока он не трогает ее, а лишь запугивает. Однако если ему удастся сломить Николь, гибели ей не миновать…

И тут на помощь приходит безумно влюбленный в нее частный детектив Гриффин Пауэлл – отчаянный, бесстрашный, готовый на все, чтобы защитить любимую женщину, которой угрожает опасность.


Беверли Бартон

Ночные игры


Памяти моей матери, Дорис Марии, посвящается


Пролог


«Я не умру! Черт возьми, я не сдамся и не позволю ему одержать верх в злодейском состязании!»

Кендалл Мур приподнялась. Она упала лицом в грязь, удирая от своего преследователя. Она устала и едва могла дышать, но все же встала на колени. Каждый мускул отзывался болью. Голова раскалывалась на части. Болели порезы на ногах, ступни были сбиты в кровь.

Августовское солнце безжалостно палило. Солнце было ее врагом; оно сжигало кожу, испепеляло губы, обезвоживало истощенный организм.

Собрав последние силы, Кендалл встала на ноги. Надо найти укрытие, где у нее будет преимущество перед преследователем. Если он настигнет ее на открытом пространстве, то сразу убьет. Игра закончится, и он победит.

Нет, он не победит! Мозг Кендалл отдавал команды: «Беги, прячься, переживи еще один день!» Но ноги сделали лишь несколько шажков, и она снова упала. Ей необходимо поесть и попить. Во рту не было ни крошки уже три дня и ни капли больше суток. Он преследовал ее с рассвета и до заката все последние дни с явным намерением убить. А перед этим он неделями пытал ее.

Рев его мотоцикла раздался совсем неподалеку. Скоро он обнаружит ее следы и пойдет за ней пешком, преследуя, словно животное.

Сначала Кендалл не поняла, зачем он похитил ее, а затем отпустил. Но очень скоро догадалась, что бежать ей некуда. Как загнанному волку не выбраться за флажки.

День за днем он преследовал ее, заставлял играть по своим правилам. Было несколько моментов, когда он мог убить ее, но он давал ей возможность уйти. Порой он не трогал ее целый день, давая отдохнуть. Но Кендалл не знала, когда именно это произойдет, и все время была начеку.

Падж остановил свой мотоцикл, поправил маленький бинокль, висевший на шее, подтянул кожаный ремень винтовки. Кендалл еще не знает, что сегодня она умрет. Ровно три недели назад он привез ее на эти заброшенные земли. Она уже пятая его жертва в новой игре, которую он с такой тщательностью разрабатывал несколько месяцев. Он решил, что будет преследовать жертву три недели, а добивать на двадцать первый день.

Когда первого апреля прошлого года умер его кузен, Пинки, Падж вдруг понял, что будет скучать по бывшему сопернику куда больше, чем сам того ожидал. Но смерть Пинки была неизбежна. В конце концов, он проиграл в «Смертельной игре», где ставкой была жизнь одного из них.

«Кузен, тебе бы понравилась новая игра. Я отбираю только лучших женщин, безупречных как физически, так и умственно.

У Кендалл Мур серебряная олимпийская медаль по бегу на длинные дистанции. Она гибкая и высокая, у нее тренированные мышцы. В честном противостоянии она бы могла одержать верх, но когда я дрался честно?»

Падж усмехнулся и слез с мотоцикла.

«Я иду за тобой. Беги. Прячься. Я найду тебя. Найду и убыо».

Пробираясь сквозь подлесок, Падж ощутил прилив адреналина.

Скоро, сказал он себе, следующая жертва его «Смертельной игры» всего в нескольких ярдах от него. Ждет его. Ждет свою смерть.


Кендалл понимала, что если преследователь захочет убить ее, то шансы спастись будут ничтожно малы. Он уже не раз доказывал ей, что она не сможет остановить его. Не единожды он наставлял на нее винтовку, целясь прямо в сердце, но каждый раз ухмылялся и уходил прочь. Но однажды он не уйдет. Неужели этот день настал?

Она слышала, как хрустят под его ногами ветки. Он подбирался все ближе и ближе. Он даже не пытался подкрадываться, как будто нарочно давая ей знать, что уже рядом.

«Нужно двигаться, даже если не удастся уйти, все равно стоит попытаться. Не сдавайся. Не сейчас».

Кендалл казалось, что она бежит уже не первый час, хотя, возможно, прошло лишь несколько минут. Мышцы болели, сердце учащенно билось. Вконец запыхавшись, она остановилась за огромным разлапистым деревом.

«Продолжай двигаться!»

«Я не могу. Я так устала».

«Он найдет тебя, а когда найдет…»

«Боже, помоги мне».

Вдруг Кендалл услышала свое имя. Она обернулась на голос и увидела, как преследователь выходит из густой листвы. Сверху, сквозь ветви, пробивались солнечные лучи, играй бликами на стволе его винтовки, направленной на нее.

– Конец игры, – сказал он.

Раньше он так не говорил, подумала Кендалл. Тяжело дыша, она подняла голову и посмотрела ему в лицо:

– Если хочешь убить меня, сукин ты сын, так давай.

– Что такое, Кендалл, ты устала от нашей игры?

– Игры? Так это для тебя всего лишь игра? Черт бы тебя побрал, псих ненормальный, это моя жизнь.

– Вот именно. И она у меня в руках. Мне решать, жить тебе или умереть.

От его холодной самодовольной улыбки у Кендалл по спине побежали мурашки.

– Почему я?

– Потому что ты само совершенство.

– Я не понимаю.

– А тебе и не нужно понимать. Все, что тебе нужно, – это умереть.

Она с трудом сглотнула. «На этот раз он меня точно убьет».

– Ну так стреляй, чего же ты медлишь?!

Первая пуля угодила Кендалл в правую ногу. Боль. Терзающая боль. Она схватилась за окровавленное бедро и упала на колени. Вторая пуля ударила ее в плечо.

Она подняла на преследователя замутненный болью взгляд, ожидая третьего выстрела. Ничего.

– Добей меня! – вскричала она. – Умоляю…

Третий выстрел пришелся в грудь, но не задел сердца. Боль окутала Кендалл, вытеснив все остальное. Ее больше не было. Была лишь боль.

Она лежала на земле, истекая кровью. Преследователь приблизился. Ствол винтовки уперся Кендалл в затылок. Она молила о смерти.

Четвертая пуля ответила на ее молитвы.


Глава 1


Он убивал прежде и непременно убьет снова. Ничто не могло сравниться с этим божественным ощущением.

Пять лет играли они с кузеном в «Смертельную игру», и их соперничество горячило кровь. Но теперь Пинки мертв, а игра окончена.

Новой игре Паджа было всего несколько месяцев, но он уже понял, что без противника, без психологического противостояния все это не то. Охота завораживала, а убийство было безупречной кульминацией, однако щекочущего удовольствия от подготовки и планирования, равно как и возможности в конце разделить свой триумф, его «Смертельной игре» недоставало.

Падж никому не мог доверять так, как он доверял Пинки. Они с детства знали, что отличаются от всех остальных. Они были особенными. В них было чувство превосходства. Не мог же он искать себе партнера через рекламу: «Требуется коварный садист для участия в охоте на человека с его последующим убийством. Победитель забирает все. Проигравшему достается смерть».

Падж проехал границу с Луизианой. До Алегзандрии, в Луизиане, где он свернет на трассу 49, было рукой подать. По ней он доберется до дома.

Всего три дня назад он пустил пулю в голову Кендалл Мур. Тело он подвесил к дереву в парке ее родного города, Баллинджера, как и всегда, забрав себе на память небольшой сувенир. Чтобы пополнить свою коллекцию.

Падж на мгновение оторвал взгляд от дорога и посмотрел на пассажирское сиденье. Там лежала коробка с волнистыми темными волосами. Скальп с головы Кендалл.

Он вздохнул, когда представил, как будет прикасаться к этим волосам, вспоминать снова и снова последние минуты ее жизни.


Гриффин Пауэлл завидовал старому другу. Джадд Уокер фактически вернулся с того света – и все благодаря чудесной женщине. Каждый раз, когда Грифф видел, какими глазами смотрит Джадд на жену и маленькую дочку, он понимал, как высоко ценит друг второй шанс, который подарила ему жизнь.

Джадд хлопнул Гриффа по спине.

– Пойдем, поможешь мне закинуть мясо на гриль. – Он протянул поднос с маринованным мясом. – Кэм уже подготовил угли.

– Сколько помощников тебе нужно, чтобы приготовить мясо на гриле? – спросил Грифф, допив последние капли пива из бутылки.

Джадд пожал плечами:

– Дело твое, можешь остаться. Просто мне показалось, что тебе захотелось проветриться и оставить наших дам с их важными разговорами одних.

Грифф улыбнулся и бросил взгляд на веранду, где дамы болтали с хозяйкой. Здесь были Рейчел Картер, последняя девушка Кэма, и Лиза Кей Смит, с которой встречался Грифф. Малышка Эмили Чизолм Уокер шумно посапывала на руках у матери. Линдси Макаллистер променяла лицензию сыщика и пистолет калибра девять миллиметров на пасторальную жизнь в глуши с мужем и дочкой.

Грифф еще никогда не видел ее такой счастливой.

Линдси заслужила свое счастье. Она отработала его сполна.

Он любил ее как младшую сестру и желал ей только лучшего.

– Пожалуй, оставлю дамские разговоры дамам, – сказал Грифф и вышел вслед за Джаддом во внутренний дворик. Джадд обустроил его позади охотничьего домика, который издавна принадлежал семье Уокеров.

Грифф не был большим любителем семейных посиделок и барбекю на свежем воздухе. Но сегодняшним днем он был вполне доволен. Друзей у него было немного, хватит пальцев на одной руке, а Джадд и Линдси были самыми близкими. С Джаддом они дружили еще до того, как тот повстречал Линдси. Они проводили вместе время еще до первого брака Джадда. А с Кэмденом Хендриксом Джадд дружил еще в юридическом колледже. Кэм, как и Грифф, в жизни всего добился сам. А вот Джадд был родом из семьи толстосумов из Теннесси. Несмотря на то, что сорокалетие и Гриффа, и Кэма было уже не за горами, оба оставались убежденными холостяками.

– Как тебе пожарить мясо, Грифф? – спросил Кэм, забирая у Джадда поднос.

– Предпочитаю среднюю прожарку, – ответил Грифф.

– Значит, с кровью не хочешь? – Кэм хмыкнул и кивнул в сторону двери. – Не думаешь, что мисс Смит нравятся парни, которые любят мясо с кровью?

– Пойди и спроси у нее сам. А что скажешь о своей спутнице?

– Гели хочешь, можем поменяться, – предложил Кэм.

– Может, уже хватит? – Джадд бросил взгляд на дверь, отделявшую внутренний двор от застекленной веранды. – Я старый семейный человек, и если моя жена услышит такие разговоры, то она запретит мне приглашать вас впредь.

Кэм и Грифф громко рассмеялись.

– Скорее небо упадет на землю, – сказал Грифф.

– Линдси сделала его подкаблучником, – пошутил Кэм.

– Да, я уважаю свою жену и горжусь этим, – сказал им Джадд.

Трифф знал, что Джадд бесконечно предан своей жене. И он понимал его. Если бы какая-нибудь женщина любила его так же сильно, как Линдси любит Джадда…

Было время, когда они запросто менялись подружками, впрочем, те нисколько не возражали. Когда в их жизни появилась Дженнифер Мобли, оба были очарованы ее красотой и встречались с ней по очереди. В итоге этот ценный трофей достался Джадду. Они были молодоженами, когда Дженни стала одной из жертв Убийцы королев красоты. С тех пор минуло уже больше пяти лет.

Но сукину сыну повезло, и он во второй раз нашел верную женщину.

Грифф не ждал, что судьба даст ему шанс стать мужем, да еще и подарит ребенка. Багаж его воспоминаний был слишком тяжел. Демоны одолевали его. Демоны терзали его душу, и бежать ему было некуда.

Николь Бакстер нежилась на деревянной кушетке. День был жарким, ветерок чуть влажным, отчего воздух казался тяжелым. Она протянула руку и взяла с деревянного пола веранды стакан с холодным сладким чаем. Шелест влажного ветра в листве деревьев напомнил Николь о том, что синоптики обещали после обеда ливни.

Если начнется дождь, она пойдет внутрь домика, выберет один из романов, кипу которых купила, и устроится на диване, чтобы почитать. Если же дождя не будет, она, пожалуй, переоденется и прогуляется по окрестностям.

Николь посмотрела на свои видавшие виды шорты, такую же футболку, босые ноги и вздохнула. Никуда она не пойдет. Скорее всего, она проторчит здесь еще часа три-четыре, будет клевать носом, пить чай. Одним словом, делать вид, что находится в отпуске, который, по словам ее шефа, так ей необходим.

А может, Дуг прав? Может, она так зациклилась на своей идее убийц-двойников, что уже неспособна рассуждать здраво? А агент, который не может здраво рассуждать, не может выполнять свою работу.

Николь не была в отпуске уже несколько лет. С тех пор как умер Грег, она отдавала всю себя работе. Работа помогла ей сохранить рассудок, когда она потеряла мужа. Работа стала ее единственной страстью.

Черт, да кого она пытается обмануть? С первого дня в ФБР она пыталась доказать всем – и себе в первую очередь, – что женщина может стать лучшей. Лучшей из лучших.

Конечно, здесь немалую роль сыграл мужской шовинизм ее отца. Но нет, не надо ворошить прошлое. Не будет от этого проку.

– Возьми две недели отпуска. – Дуг Троттер, один из старших офицеров в департаменте, где она работала, не оставил ей выбора.

– Я же рехнусь, – ответила ему Николь.

– А ты попробуй. Съезди куда-нибудь, развлекись. Надень купальник. Пофлиртуй с парнями. Напейся и дай затащить тебя в постель.

Если бы они не были друзьями, последней ремарки не последовало бы.

– Хорошо, я возьму двухнедельный отпуск, – сказала она. – Но я не стану бегать за парнями. Если я и дам затащить себя в постель, то только тому, кто этого достоин.

Дуг рассмеялся.

Вот так Николь и оказалась в арендованном домике в Гатлинбурге, штат Теннесси, в самом сердце Грейт-Смоки-Маунтинс. Приехала она вчера вечером. Спала мертвецким сном. Плотно позавтракала тем, что сама приготовила. Двадцать минут отмокала в горячей ванне, затем приняла душ и облачилась в старую удобную одежду.

Всего только первый день ее двухнедельного отпуска, а ей уже скучно так, как не было никогда в жизни.

Падж съехал с федеральной трассы 49, свернул налево и притормозил у ресторана «Кэтфиш хейвен», который заприметил по дороге на рекламном щите.

Паджу повезло найти место для своей арендованной машины неподалеку от входа. Он улыбнулся. Сегодня боги благосклонны к нему.

Прежде чем насладиться местной кухней, ему нужно было сделать два звонка. По пути ему в голову пришла блестящая идея, связанная с проблемой, над которой он не переставал думать. Одна только мысль об этом будоражила его.

Ему не нужен партнер для убийства, чтобы почувствовать дух состязания. Ему нужен только оппонент. Кто-то, с кем он мог бы делиться некоторыми аспектами планирования, казни и последующего триумфа. Кто-то умный. Тот, у кого не будет иного выхода, кроме как сыграть в его игру. Какое наслаждение будет перехитрить его, быть всегда на шаг впереди этого человека.

Не глуша мотора, чтобы кондиционер поддерживал температуру – Падж ненавидел дискомфорт, – он открыл бардачок и достал один из четырех телефонов, которые заранее положил туда, перед тем как ехать в Арканзас, три дня назад.

Оба номера сотовых телефонов он, конечно же, помнил наизусть.

«Кому же позвонить первому? Хм…

Лучшее всегда оставляй на конец».

Падж набрал номер и представил себе лицо человека в тот миг, когда тот поймет, что началась новая игра.

Грифф забыл поставить телефон на виброзвонок, так что когда тот зазвонил посреди ужина, он извинился и вышел. Пока все продолжали наслаждаться едой, сидя за двумя смолами около бассейна во внутреннем дворике дома Линдси и Джадда, Грифф повернул за угол и нашел тень под парой старых массивных дубов.

Входящий номер был ему незнаком, но он все же ответил. Всего несколько человек знали его личный номер.

– Пауэлл слушает.

– Привет, Гриффин Пауэлл. Как поживаешь?

Голос был Гриффу незнаком. Но точно не искажен. Южный акцент. Тенор, переходящий на альт, мягкий и несколько высоковатый для мужчины. Но в том, что это мужчина, не было никаких сомнений.

– Кто это, и откуда у вас мой номер?

Смешок.

– Новая игра начинается.

– Что вы сказали?

– Не хочет ли маменькин сынок выйти поиграть?

Мышцы Гриффа напряглись, пальцы сжали телефон. Организм выбросил в кровь изрядную дозу адреналина.

– Это зависит от игры, – произнес Грифф.

– Сообщи мне то, что знаем об Убийце королев красоты только мы с тобой, и я расскажу тебе немного о своей новой игре.

Сердце Гриффа забилось чаще. Черт возьми! Этот парень говорит серьезно?

– У Кэри Мейгардена был напарник, – ответил Грифф.

Снова смешок.

– Очень хорошо, Гриффин. Очень хорошо.

Интуиция подсказывала Гриффу, что эти и есть второй УКК, которого не поймали только потому, что не знали о его существовании. Только Грифф и специальный агент Ник Бакстер были уверены, что у Мейгардена был напарник. И как ни старалась Ник убедить руководство повторно открыть дело об УКК, ей это не удалось в силу отсутствия улик и возможности доказать, что был и второй убийца.

– Когда ты собираешься начать новую игру? – спросил Грифф.

– Я уже начал ее.

Гриффу стало не по себе. Неужели этот безумец снова кого-то убил?

– Когда? – спросил Грифф.

– Я дам тебе подсказку – Стиллуотер, штат Техас. Четыре недели назад.

Прежде чем Грифф успел ответить, он услышал короткие гудки. Звонивший эффектно закончил разговор, повесив трубку.

Когда молния прорезала небо и раздались первые раскаты грома, Ник забралась с ногами в кресло в углу отделанной деревом комнаты. Роман в мягкой обложке, который она начала читать, лежал у нее на коленях. Она боролась с собой, чтобы не заснуть. Если бы не гром, она бы уже мирно посапывала.

Вдруг гром ударил где-то рядом, и Ник вздрогнула, вынырнув из полудремы. Боже! Это было совсем близко. Она поменяла позу и плед, которым были укрыты босые ноги, сполз на пол вместе с книжкой. С пола потянуло холодом, и Ник покрылась гусиной кожей.

Она наклонилась, чтобы поднять плед и книгу, и в этот момент зазвонил сотовый телефон. Ну почему она не выключила эту чертову штуку? Поскольку она официально в отпуске, это не может быть звонок по работе. Значит, звонят по личному делу. Следовательно, это может быть мама, брат или Клер, ее кузина.

Если это мама, то она обязательно перезвонит. Она всегда перезванивает.

Если это брат, он оставит сообщение. Они всегда были близки с Чарлзом Дэвидом, хотя сейчас их разделяло более трех тысяч миль: он жил в Сан-Франциско, она – в Вудбридже, штат Виргиния. Но они часто общались по телефону и минимум раз в году наведывались друг к другу.

Если же это Клер, то она начнет рассказывать о достижениях двухгодовалого Майкла. Как бы ни любила Ник своего крестника, слушать эти рассказы она уже просто не могла. Но если честно, порой она завидовала Клер. Заштопала ее простому семейному счастью.

Отбросив плед ногой, Ник встала и пошла к той полке, где она вчера оставила сумочку со связкой ключей и телефоном.

Она достала телефон, посмотрела на цифры, высветившиеся на экране, и поняла, что не знает, кто ей звонит. Не так уж много людей знали номер ее сотового. Впрочем, могли ведь ошибиться номером.

Она ответила на звонок:

– Здравствуйте, вы дозвонились до Николь Бакстер.

– Привет, Николь Бакстер. Как приятно слышать твой чудный голос.

– Кто это?

– Тот, кто почитает твой ум и твою красоту.

– Откуда у вас мой номер?

– У меня свои источники.

– Я вешаю трубку. И не звоните мне больше.

– Не вешай. Пока еще рано. Я еще не сообщил тебе хорошую новость. – Для пущего эффекта он сделал паузу. – Я начал новую игру.

Сердце Ник бешено забилось в груди.

– Что вы сказали?

Смешок. Зловещий и леденящий кровь. По спине Ник пробежали мурашки.

– Ну, не жалеешь, что не повесила трубку?

– Что за игра? – спросила Ник, заранее зная ответ и боясь его услышать.

– Что знаем об Убийце королев красоты только ты, я да еще Гриффин Пауэлл?

Ник с трудом удержалась, чтобы не вскрикнуть:

– Кэри Мсйгардеи действовал не в одиночку. Убийц было двое.

– Очень впечатляюще, моя дорогая Николь. Теперь я позволю тебе и Гриффину сыграть со мной в эту игру, вот вам моя первая подсказка: Баллинджер, штат Арканзас. Вчера.

– Что это еще за подсказка?

Молчание.

Сукин сын повесил трубку:

Ник сложила телефон и сжала его в руке.

Черт. Неужели он снова вышел на охоту? После пяти лет убийств и тридцати с лишним жертв Кэри Мейгарден получил пулю в голову. Это остановило его навсегда. После чего Ник пыталась убедить свое начальство в ФБР, что убийц было двое и нужно продолжать расследование. Но за недостаточностью улик дело все же закрыли.

За последний год у Николь были и другие дела. Но то расследование не выходило у нее из головы, мешая работать. Только один человек разделял ее точку зрения. Гриффин Пауэлл. Оба они верили, что у Кэри Мейгардена был напарник. За каждое убийство они получали очки. Тот, кто в итоге набрал меньше очков, терял не только звание лучшего, но и свою жизнь.

Ник ходила из угла в угол. Меньше всего она хотела сейчас видеть Гриффина Пауэлла. Миллиардер и плейбой, владелец частного сыскного агентства «Пауэлл прайвит секьюрити», Гриффин был бабником и кретином, каких еще поискать. Но только он разделял ее точку зрения. Ник решила, что у судьбы очень странное чувство юмора. Она понимала, что позвонивший ей обязательно позвонит и Гриффу, если уже этого не сделал.

Черт возьми, сохранила ли она телефон Гриффина Паузлла после того, как дело об УКК было закрыто?

Ник открыла телефон и просмотрела телефонную книгу. Номер Гриффа все еще был там. Почему – она и сама не знала. По идее она должна была бы стереть его год назад.

Задумавшись на минуту, она посмотрела за окно. Летняя гроза все еще бушевала, поливая горы, но молний уже не было, и раскаты грома становились все тише.

Ник нажала на кнопку вызова и дождалась гудков.

– Ну неужели это звонит мой любимый агент ФБР? – раздался глубокий бархатистый голос Гриффина Пауэлла в трубке.

– Он уже звонил тебе?

– Ты о ком?

– Хватит валять дурака. Да или нет?

– Звонил. И пяти минут не прошло. А тебе он когда звонил? – спросил Грифф.

Ник сглотнула.

– Только что.

– Мы были правы.

– Да. Жаль, что мы не ошиблись.

– Он сказал тебе, что начал новую игру?

– Да, и это значит, что он уже кого-то убил.

– Он дал тебе подсказку?

– Да. А тебе?

– Стиллуотер, Техас.

Ник покачала головой:

– А мне он сказал: Баллинджер, Арканзас.

– Сукин сын. Значит, он убил уже двоих. Одну женщину в Техасе и одну в Арканзасе.

– Мы должны знать все наверняка, – сказала Ник.

– А что, если ФБР…

– Только если мы добудем улики.

– Тогда я утрясу этот вопрос.

– Я с тобой. Грифф хмыкнул:

– Ты предлагаешь работать вместе?

Николь было весьма трудно ответить.

– Да, именно это я и предлагаю.


Глава 2


– Мне приехать к тебе или ты?..

– Я не дома, – сказала Ник. – Я в арендованном домике в Гатлинбурге.

– Одна?

– Тебя это не касается.

Грифф улыбнулся. Он представал себе негодование на красивом лице Николь Бакстер. Какая жалость, что столь привлекательная женщина пытается доказать всему свету, что она не хуже любого мужчины. Не то чтобы Грифф не признавал равенства полов, просто ему нравилось видеть в женщинах женственность.

– Уж коль ты недалеко от Ноксвилла, почему бы тебе не приехать ко мне? – предложил Грифф. – Я, кстати, тоже не дома, но если выехать сейчас, то я буду у себя через три часа.

– А она не будет возражать? – спросила Ник с сарказмом в голосе.

Грифф хмыкнул.

– По пути я подброшу Лизу домой. Мы на пикнике, недалеко от Чаттануги. Заехали в гости к Линдси и Джадду. – Молчание в трубке. – Ты еще на связи?

– Я подумала, какое впечатление это произведет на них, – сказала Ник. – Я имею в виду, когда они узнают, что УКК было двое.

– Им не обязательно об этом знать. Ни сейчас, ни вообще когда-либо.

– Этот тип начал новую игру и, возможно, уже убил двух женщин.

– Если его почерк иной, чем у Кэри Мейгардена, нам не привязать его к делу об УКК.

– То есть ты хочешь сказать, что надо начинать дело с нуля, будто оно никак не связано с…

– Дело об УКК официально закрыто. Я не вижу причин открывать его заново. А ты? Как это поможет нам отыскать этого типа и остановить его прежде, чем он закончит игру?

– Возможно, ты прав. Но если он снова ведет охоту за королевами красоты…

– Вот это надо выяснить, – сказал Грифф. – Я сделаю несколько звонков и попытаюсь узнать, не было ли в последнее время дел об убийстве в Баллинджере, штат Арканзас, и в Стиллуотере, штат Техас. Если обнаружится, их два и они схожи, значит, это и будет наш парень.

Я гоже постараюсь что-нибудь разузнать по своим каналам. Могу сделать пару звонков уже по пути к тебе.

– Если мы превратим расследование в соревнование; то нам будет сложно работать вместе.

Ник застонала:

– Ну хорошо. Ты свяжись со Стиллуотером, а я с Баллинджером. Видишь, я готова к сотрудничеству.

– Тебе сказать, как найти мой дом?

– Думаю, я сама справлюсь.

– Я предупрежу, чтобы, как только ты приедешь, тебя сразу проводили в мой кабинет.

– Вам нравится жить в собственной резиденции с круглосуточной охраной, мистер Пауэлл? – Ник пожалела о своем саркастическом замечании в ту самую секунду, как оно слетело с ее губ.

– Это вопрос безопасности, мисс Бакстер. И только.

Падж добрался до дома задолго до темноты, заехав по дороге в автопарк, где поменял арендованную машину на свою собственную. Когда он был мальчишкой, то терпеть не мог семейный особняк со стошестидесятилетней историей. Но, повзрослев, он привык к родному очагу. К своей семье Падж испытывал двойственные чувства. Он обожал мать и ненавидел отца. Своих сестер, Мэри Энн и Маршу, он терпел. Слава Богу, видел их он только на каникулах и в праздники. Своих предков он знал как по материнской линии, так и по отцовской. Все они были выходцами из Европы. Его отец приходился троюродным братом матери Пинки, но в некоторых семьях любое родство было пропуском в клан. Они с Пинки познакомились на одном из праздников, который собрал даже дальних родственников. Они были детьми, но сразу сошлись и дружили все годы.

Падж закатил «БМВ» в ангар за домом, достал из багажника вещи и поднялся по каменным ступеням к заднему входу. Он давно отказался от прислуги. Хороших помощников найти почти невозможно, и Падж считал, что лучше обходиться самому, чем мириться с некомпетентностью. Раз в неделю, если он жил в доме, к нему приходила старая Аллегра Дьютре. С девяти до полудня она прибиралась и готовила, после чего оставляла его одного. Аллегра была поварихой в их доме столько, сколько Падж себя помнил. Ей было уже около семидесяти, но силы еще не оставили ее, хотя соображала она и не так быстро, как раньше. Падж был добр к Аллегре, поскольку она всегда относилась к нему с уважением, коего он заслуживал.

И никогда не лезла в его дела.

Хвала небесам, солнце наконец село, и с реки подул легкий ветерок. Падж прошел через дом на кухню, отключил сигнализацию и бросил на пол чемодан и круглую коробку с трофеем. Чемодан был практически пуст, если не считать маскировки: парики, косметика, липовые усы и бороды. Даже несколько комплектов цветных контактных линз. От одежды, которую он использовал на пути до Баллинджера и обратно, Падж избавился, разбросав ее по разным мусорным бакам вдоль дороги.

Сняв пиджак и повесив его на спинку кухонного стула, Падж расстегнул рубашку до груди и сел. Снял ботинки и носки. Посмотрел на коробку с трофеем и улыбнулся. Он дождется утра и тогда пополнит свою небольшую, но уникальную коллекцию. Впрочем, зачем ждать? В конце концов, его тайная комната в подвале дома пустовала больше года, прежде чем около двух месяцев назад он начал наведываться туда снова. Когда в апреле прошлого года, победив в игре, которая длилась пять лет, он забрал жизнь Пинки, то избавился от всех трофеев, напоминавших ему о королевах красоты. Та игра была в прошлом, как и сам Пинки. Теперь он начал новую игру, с новыми противниками и новыми правилами.

Падж встал, подобрал с пола коробку и подошел к двери, на которой деревянные ступени вели в подвал. Он щелкнул рубильником, включая свет внизу, и осторожно спустился. Первая запыленная комната использовалась как чулан и была завалена хламом, накопившимся за все поколения. Слева находилась кладовая для продуктов, но ею давно не пользовались, и сейчас она пустовала. Справа располагался винный погреб, ключ от которого был только у Паджа. Прямо, в дальнем углу подвала, за старыми кирпичными стенами с вмурованными ржавыми цепями, была еще одна, очень личная комната, которую Падж оборудовал под зал трофеев. Как и в случае с винным погребом, только он владел ключом от этой комнаты.

С новым трофеем под мышкой Падж приблизился к запертой двери, остановился, засунул руку в карман и достал связку ключей. Отперев дверь, он открыл ее настежь, нашарил на стене выключатель, зажег свет и шагнул в комнату. Вдоль правой стены висели полки, на которых стояли пустые стеклянные контейнеры. Только четыре из них не пустовали. Но скоро и пятую емкость займет приз.

Падж положил коробку на круглый стол, который стоял в центре комнаты, снял крышку и протянул руку. Когда пальцы его прикоснулись к чему-то мягкому и шелковистому, он закрыл глаза и вздохнул.

Кендалл Мур была самой сильной, отважной и яростной из всех его жертв. Он надеялся, что охота на следующую добычу доставит ему такое же удовольствие.

Ник не могла поверить, что пошла на такое. Даже в страшном сне не могла она представить себе, что когда-нибудь ей придется объединить усилия с Гриффином Пауэллом.

«Ты не объединяешься с ним, – убеждала себя Ник. – Это временная мера и причина тому одна: Грифф тоже знает о том, что убийц в деле об УКК было двое. И второй убийца вышел на него и сообщил о начале новой игры».

Подъехав на арендованной машине к парадным воротам Гриффинз-Рест, Ник поняла, что ей придется звонить в дом, чтобы проехать на территорию. Когда она нажала на кнопку вызова на интеркоме, ей ответил мужской голос. Она назвала свое имя, и ей сразу открыли. Только проехав за ворота, Ник поняла, что где-то перед воротами установлена скрытая камера и ее тщательно проверили, прежде чем пропустить.

Дорога сначала петляла по лесу, а затем вышла к открытому берегу озера. Хотя двухэтажный особняк с колоннадой и производил впечатление, однако для человека, состояние которого оценивается в миллиардах, был все же довольно скромным. На озеро опускались сумерки, окрашивая гладь воды в янтарные тона. Но охраняемая зона вокруг дома хорошо освещалась.

Ник припарковала «шевроле» неподалеку от входа, съехав с дороги, чтобы не помешать другим машинам. Она не знала, сколько времени может занять встреча с Гриффином, но собиралась отправиться в обратный путь как можно скорее. По дороге сюда она видела несколько мотелей. Любой из них подойдет для ночлега.

Ник с кожаной сумкой через плечо вышла из машины, выпрямилась во весь свой немаленький рост и уверенно направилась к главному входу. Она позвонила в дверь, и менее чем через минуту ей открыл Сандерс, правая рука Гриффина Пауэлла.

Как и всем, кто знал Гриффина, Ник было интересно, где он пропадал десять лет. В двадцать два Пауэлл пропал из поля зрения всех, с кем был знаком, а десятью годами позже неожиданно появился дьявольски богатым и в сопровождении загадочного Дамара Сандерса.

– Прошу, входите, специальный агент Бакстер, – пригласил ее Сандерс.

Ник на секунду замешкалась, повинуясь инстинкту самосохранения. Для девушки войти в жилище Гриффина Пауэлла было все равно что войти в логово дракона.

Когда Ник все же переступила через порог, Сандерс жестом предложил ей следовать за ним:

Я провожу вас в кабинет мистера Пауэлла.

– Мистер Пауэлл уже здесь?

– Он только что прибыл. – Сандерс посмотрел прямо на нее. – Он просил, чтобы вы подождали его в кабинете.

Ник кивнула и пошла за ним. Сандерс был коренастым загорелым мужчиной средних лет с бритой головой. Его национальность оставалась загадкой. Говорил с британским акцентом, хотя Ник подозревала, что английский не был для него родным языком. Сандерс оставил ее у открытой двери кабинета, коротко кивнув на прощание. Ник глубоко вздохнула и вошла в двухэтажное помещение.

Ух ты! От этой комнаты веяло мужским духом. Стены были обшиты панелями. Напротив огромного камина стояли два кресла, обшитых коричневой кожей, параллельно камину располагался двухметровый кожаный диван зеленого цвета и журнальный столик перед ним. В углу, у окна, из которого открывался вид на озеро, стоял массивный антикварный письменный стол.

Каждый, кто хоть немного знал Гриффа, догадался бы, что это его убежище. Именно в таких норах и прячутся сильные мужчины от мира.

Ник почувствовала присутствие Гриффа в комнате еще до того, как он вошел, до того, как он произнес хоть слово. Каждый мускул ее тела напрягся. Она повернулась.

– Привет, Ник.

Ей нравилось ее уменьшительное имя, но в его устах оно прозвучало как оскорбление. Черт бы побрал этого мужчину. Он будто забирался ей в душу, отчего она сразу начинала чувствовать себя неуверенно.

– Привет, Гриффин.

– Выпить не желаешь? – спросил он, бросив взгляд на буфет, который стоял в противоположном от стола углу.

– Нет, но если ты хочешь, то…

– Садись.

Что это: просьба или приказ? Впрочем, в случае с Гриффом разницы никакой.

Ник села с правого края дивана. Грифф сел на диван слева.

– Что ты выяснил о техасской жертве? – спросила она.

– Немного. В Стиллуотере было два убийства за последние два месяца. Мужчину пырнул деловой партнер. Второй жертвой была девушка, чье тело нашли неподалеку от городского парка. Она висела на дереве головой вниз. Ее ноги были привязаны к суку.

Ник на секунду закрыла глаза, затем посмотрела на Гриффа:

– Ее убили выстрелом в голову?

Грифф кивнул:

– Да.

– А скальп с нее сняли?

Грифф сжал челюсти:

– Черт!

– В Баллинджере было то же самое?

– Он не просто казнил их, нет, этого ему было мало!

Он скальпировал их.

– Трофеи, – сказал Грифф. Ник вскочила с дивана:

– Он нужен мне. Я должна остановить его до того, как пойдет новый отсчет трупам. Но мой шеф скажет, что два похожих убийства в разных штатах еще не повод заявлять, что мы имеем дело с серийным убийцей.

– Даже если добавить при этом, что убийца позвонил нам обоим?

– Звонки докажут только, что у какого-то психа есть наши номера.

– Значит, нужно добыть улики, которые докажут обоснованность нашей теории. Я съезжу в Стиллуотер и Баллинджер и попробую накопать чуть больше, чем написано в полицейских рапортах.

– Я еду с тобой. – Их взгляды встретились.

Уголки рта Гриффа изогнулись, будто он сдерживал улыбку.

Ты же знаешь, как полицейское начальство и шерифы не любят, когда федералы суют нос в их расследование. Детка, от одного твоего вида они начнут нервничать. Детка, специальный агент приехал по их душу и задает вопросы.

Ник поежилась от обращения, которое он, вне всякого сомнения, использовал с сотнями других женщин. Но она была более чем уверена, что к ней он обратился так только для того, чтобы позлить ее.

– Вот что я тебе скажу, детка, – в тон ему ответила Ник. – Я в отпуске, так что могу поехать с тобой частным порядком и не стану без крайней надобности совать под нос каждому встречному свои визитки.

– А тебе не кажется, что мы смогли бы получить больше информации, если бы ты, вместо того чтобы приказывать, пустила в ход свое обаяние?

– Думаю, твоего обаяния с избытком хватит на двоих.

– Ну что вы, мэм. Я рассматриваю это всего лишь как комплимент.

Ник равнодушно пожала плечами:

– Дело твое.

Грифф встал:

– Может, мы сможем забыть о взаимной неприязни и работать вместе? Давай назовем это перемирием.

Ник внимательно посмотрела на него:

– Я готова попробовать.

– Для начала неплохо.

– Убийство в Баллинджере произошло совсем недавно, – сказала Ник, решив, что перемирие уже вступило в силу. Бог им в помощь. – Тело обнаружили вчера. А что насчет Стиллуотера?

– Там девушку нашли около четырех недель назад.

– Значит, сначала надо ехать в Баллинджер, собирать там информацию, а оттуда двигать в Стиллуотер.

– Согласен. Мой личный реактивный самолет будет готов к утру.

– Хорошо. Тогда встретимся здесь утром… в котором часу?

– А куда ты поедешь сегодня? – спросил Грифф.

– По дороге сюда я видела парочку приличных с виду мотелей.

– Оставайся здесь. У меня достаточно места.

– Я буду чувствовать себя неловко.

– Почему? Из-за того, что я тебе не нравлюсь? Иди ты боишься, что не сможешь устоять, если зайду к тебе ночью? Поверь, я безопасен. – Грифф поднял руки, словно хотел показать, что не подойдет к ней ближе чем на три метра.

– Ты мне действительно не нравишься, – с легкостью признала Ник. – Но за приглашение спасибо. Я заберу вещи из машины… черт, я же взяла машину напрокат.

– Давай ключи, Сандерс принесет твои вещи, а поутру займется машиной.

Ник улыбнулась:

– Бог ты мой, наверное, здорово раздавать приказы и следить, как их выполняют.

Грифф прищелкнул языком.

– Ники, Ники, что случилось с нашим перемирием?

Ники? Это еще что такое? Она не отшила его, когда он назвал ее деткой, и теперь он решил, что может сам придумывать, как ее называть?

Ник с трудом заставила себя сдержаться от колкостей и достала из сумки ключи.

– Держи. – Она бросила ключи в раскрытую ладонь Гриффа, не прикасаясь к нему. – Спасибо. И поблагодари от моего имени Сандерса.

Грифф сжал ладонь с, ключами, не сводя глаз с Ник.

– Как ты думаешь, зачем он позвонил нам? Зачем предупреждать, что он снова начал убивать? Ведь он мог убить их одну дюжину, прежде чем кто-нибудь обратил бы внимание на странные совпадения.

Ник вздохнула:

– Понятия не имею, но что-то подсказывает мне, что рано или поздно он сам нам об этом скажет. И не думаю, что нам это придется по душе.

Падж посадил голову манекена на подставку и установил подставку на круглый стол, где лежал скальп Кендалл Мур. Осторожно натянув скальп на лысую пластиковую голову, он долго и тщательно выбирал правильное положение. Затем снял с полки стеклянный контейнер и поместил в него голову со скальпом, из ящика железного стола в углу Падж достал ярлычок, который подготовил много недель назад. На ярлычке было аккуратна отпечатано:

Кендалл Мур, № 5.

Падж закрыл контейнер, пересек комнату и сел на Стул около стола. Оглядев пять прекрасных трофеев, Падж улыбнулся.

Интересно, сколько времени понадобится Гриффу и Ник, чтобы понять, что жертв пять, а не две?

Несмотря на взаимную неприязнь, Гриффин Пауэлл и специальный агент Бакстер объединятся против него. Именно этого он от них и хочет. Они еще не знают, что им суждено стать основными игроками в его новой игре.

Падж подозревал, что уже завтра они отправятся либо в Баллинджер, либо в Стиллуотер. Обе жертвы убиты одним способом, и с обеих женщин снят скальп.

Падж развернулся в кресле и посмотрел на монитор компьютера, стоявшего на столе. Если он собирается придерживаться столь тщательно составленного расписания, то ему нельзя терять ни минуты. Следующую добычу нужно выбрать немедленно. Сегодня. В крайнем случае завтра. Он уже сузил круг избранных. Он отбирал самых лучших, самых сильных и умных женщин, охота на которых станет настоящим вызовом.

Падж включил компьютер и открыл файл, который заполнял уже довольно давно. Одно имя выделялось среди прочих. Вот кто станет его лучшей добычей.


Глава 3


После того как они обо всем договорились, Ник удивительно хорошо спалось. Гриффин сам проводил ее до гостевой спальни. Комната была большой, элегантной и вполне женственной. Интересно, сколько женщин побывало здесь до нее за эти годы? Сандерс принес ее чемодан и сказал:

– Если вам что-нибудь понадобится, не стесняйтесь спросить.

– Спасибо, не понадобится.

– Завтрак будет подан на кухне в семь, – сообщил Сандерс.

Ник посмотрела на часы. Стрелки показывали шесть сорок три утра. Вчера вечером она завела будильник на шесть. Как обычно, приняла душ, высушила волосы, надела чистое нижнее белье. Закрутила волосы в тугой узел и наложила минимум макияжа. Румяна, блеск для губ и тушь для ресниц. Надеть пришлось то, что нашлось в чемодане, который Ник собирала для отдыха в горах, а не привычную униформу. Выбирать приходилось между джинсами, шортами и единственной юбкой. Она остановила выбор на джинсах, добавив к ним белый пуловер с короткими рукавами.

Спустившись вниз, Ник пошла на запах. Аромат кофе с корицей привел ее на большую современную кухню. Ник вошла и остановилась, когда увидела Сандерса у плиты и Барбару Джин Хьюз в инвалидной коляске, которая суетилась, накрывая на стол. Младшая сестра Барбары Джин была одной из жертв Убийцы королев красоты, а сама Барбара оказалась одной из немногих, кто видел убийцу, покидающего место преступления. Она должна была находиться под защитой ФБР на время расследования, но вместо этого поддалась дару убеждения Гриффа и осталась под его защитой. Даже после того как Кэри Мейгарден был схвачен и ничто больше не угрожало Барбаре, она предпочла остаться здесь и сейчас работала на Гриффа.

Барбара Джин улыбнулась вошедшей:

– Доброе утро, специальный агент Бакстер. Приятно снова видеть вас. Жаль только, обстоятельства не позволяют мне насладиться встречей.

– Да, мне тоже. И прошу вас, называйте меня Ник.

– Гриффин и Мэйли должны спуститься с минуты на минуту, – сообщила Барбара Джин.

– Пахнет восхитительно. – Ник постаралась скрыть любопытство по поводу Мэйли. Кто она? Одна из женщин Гриффа? Не исключено. Но вчера, когда они разговаривали по телефону, разве Грифф не упоминал, что собирается отвезти домой особу по имени Лиза?

Когда на кухню вошла женщина, Ник повернулась к ней. Блондинка, красивая, с хорошей фигурой. Ростом около метра шестидесяти. Возраст приблизительно тридцать лет. Одежда очень простая: темно-сикие свободного кроя брюки и зеленая хлопчатобумажная блузка.

– Доброе утро, – поздоровалась женщина. Взгляд ее задержался на Ник. – А вы, судя по всему, небезызвестная Ник Бакстер. – Она улыбнулась и протянула руку для приветствия. – Я Мэйли Пердю, доверенное лицо Пауэлла. Меня пригласили на всю неделю.

Ник улыбнулась в ответ, облегченно вздохнув. Ей не хотелось завтракать в компании с очередной пассией Гриффа.

Ник и Мэйли оживленно болтали, когда на кухню вошел Гриффин. Он перевел взгляд с одной на другую и обеим кивнул.

– Завтрак сейчас будет подан, – тут же объявил Сандерс.

Грифф жестом указал дамам на стол и дождался, пока все, включая Барбару Джин, устроились на своих местах. Затем повернулся к Мэйли, которая сидела слева:

– Ты получила сегодня какую-нибудь информацию?

Сандерс поставил перед Мэйли банку колы и положил рядом соломинку. Мэйли открыла банку и вставила в нее соломинку. И только после этого ответила:

– Вообще-то кое-какая информация пришла еще ночью. Я пока не распечатала ее.

– А какого рода информация? – спросила Ник. – О двух жертвах?

Мэйли кивнула.

– Располагая только их именами и базовой информацией, я довольно много узнала о них. Интернет сделал частную жизнь открытой книгой.

– Кроме того, как они были убиты, есть между ними что-то общее? – спросил Грифф.

– Хм… И да и нет. В их прошлом нет ничего, что быих связывало. Родились и жили в разных штатах, похищены, похоже, также в разных штатах. Разного вероисповедания. Кендалл Мур была чистокровной американкой, «белая кость», так сказать. Родители Галы Рамирес иммигрировали из Мехико еще до ее рождения. И жили они очень бедно.

Сандерс так тихо поставил на стол блюдо с запеканкой, что Ник этого даже не заметила.

Грифф посмотрел на Барбару Джин, которая сидела по другую сторону от него:

– Ты уверена, что хочешь слушать все это?

Та кивнула:

– Да, уверена. Если у Кэри Мейгардена был напарник, я хочу знать о нем все. Ведь мы не знаем наверняка, кто из них убил мою сестру, верно? – Голос ее задрожал и смолк.

Сандерс поставил на стол поднос с лепешками, пахнувшими корицей, подошел к Барбаре Джин и положил руки ей на плечи. Ник наблюдала за ним краем глаза, никто из сидящих за столом не смотрел на Сандерса в открытую.

– Хорошо, ты рассказала нам, в чем различия между Галой Рамирес и Кендалл Мур, – сказал Грифф. – Теперь поведай, что у них общего.

Все посмотрели на Мэйли.

– Что ж. Начнем с того, что обе они брюнетки. Обе родились и были воспитаны в южных штатах.

– И это все? – спросила Ник.

– Есть еще одно. Обе девушки были спортсменками. Гала Рамирес профессиональная теннисистка. Ей было только двадцать, и карьера ее была на подъеме. Она имела неплохие шансы выиграть чемпионат страны, – сказала Мэйли. – А Кендалл Мур, которой двадцать девять, завоевала олимпийское серебро в беге на длинные дистанции.

Повисла тишина. Стало слышно, как тикают часы.

– Спортсменки, значит? – Грифф положил себе на тарелку приличный кусок запеканки. – Это может означать, что с королев красоты он переключился на спортсменок. Они – жертвы его новой игры.

– Возможно, – согласилась Ник. – Они были замужем? Имели детей? – спросил Грифф. – Обе незамужние, – сказала, Мэйли. – Детей не было.

Ник подытожила список сходств:

– Брюнетки, не замужем, южанки и, что самое важное, спортсменки. Но вы хоть понимаете, сколько женщин попадает под это описание?

– Тысячи. – Мэйли откинула полотенце, прикрывающее лепешки, и взяла верхнюю. Запах жженого сахара и корицы наполнил воздух. – А может быть, десятки и сотни тысяч – смотря что мы включили в понятие «спортсмен».

Разговор перешел к поездке в Баллинджер.

К концу завтрака Ник смотрела на Гриффина Пауэлла другими глазами. Она не могла не отметить, что присутствующие здесь люди любили его и уважали.

Через двадцать минут Грифф бросил салфетку на стол, встал, и взглянул на Ник:

– Если ты собралась и готова ехать, то в восемь можем отправляться.

– Я готова.

– Хорошо. – Он посмотрел на чашку кофе в ее руках. – Доливай кофе, мне все равно еще нужно сделать пару звонков. Встретимся в холле через десять, минут. – Не дожидаясь ее ответа, он вышел из кухни.

Ник торопливо допила кофе, извинилась и пошла к себе… Ей нужно было почистить зубы, закончить сборы и позвонить.

Джош Фридман ответил после третьего гудка:

– Привет, красотка, ты чего в такую рань поднялась? Ты же в отпуске.

Джош входил в группу, занимавшуюся расследованием дела об УКК. Они знали друг друга уже несколько лет.

– Официально я все еще в отпуске, – сказала Ник. – Но с этой минуты я бы не хотела, чтобы Дуг знал, что я делаю неофициально.

Джош смачно присвистнул.

– Не нравится мне все это. Что ты задумала? Не доведет ли это тебя до беды?

– Не исключено. – Ник задумалась, стоит ли рассказывать Джошу всю правду. Не станет ли он смеяться над ней? Ведь если кто и знал о ее отношении к Гриффину Пауэллу, так это Джош. Он не раз слышал хулу в адрес Гриффа из ее уст, когда они расследовали дело об УКК.

– Я весь внимание, – произнес Джош.

– Но если ты будешь смеяться надо мной…

– А почему я должен смеяться над тобой? Нет, конечно, если ты вышла замуж за Гриффина Пауэлла, то… Боже, Ник, ты что, действительно вышла за него?

– Нет, разумеется! – Ник набрала полную грудь воздуха. – Но я сейчас у него.

– Ты шутишь, да?

– Обещай, что никому ничего не скажешь, пока я не узнаю больше.

– Узнаешь больше о чем?

– Ты ведь помнишь мою теорию относительно Убийц королев красоты? Ту, которую я так и не смогла подтвердить доказательствами, но которой поделилась с тобой и Дугом и которую разделял со мной Гриффин Пауэлл? – Она торопливо добавила:

– Но это единственное, что нас объединяет. Так что не выдумывай ничего.

– Боже, только не говори мне, что вы с Гриффином Пауэллом пустились во все тяжкие, чтобы доказать…

– Второй убийца вчера позвонил мне на сотовый и Гриффу тоже. С разницей в несколько минут. Он сказал, что начал новую игру. И нам обоим дал подсказку.

– Черт! Ты точно меня разыгрываешь.

– Мы уже знаем, что он убил двух женщин, и нам нужно найти доказательства, что эти убийства связаны. Сейчас мы с Гриффом вылетаем в Баллинджер, штат Арканзас. Там нашли одну из жертв. – Ник быстро поделилась с Джошем информацией, которой располагала, и добавила: – Если мне понадобится твоя неофициальная помощь…

– Слушай, я думаю, ты должна рассказать все Дугу, чтобы он подключился к расследованию…

– Нет. Не раньше чем я смогу доказать ему, что наш парень снова начал убивать. Только тогда и ФБР сможет начать расследование.

– Дугу не понравится, что ты сейчас в одной команде с Гриффином Пауэллом, – напомнил ей Джош.

– Мне тоже не нравится работать с ним в одной команде, но здесь решаем не мы.

– А кто же решает за вас?

– Убийца.

Эмбер Керби не покидало странное чувство, будто за ней кто-то наблюдает. От этого ей становилось не по себе. Но она не замедлила бег, ни на йоту не укоротила шаг. В конце концов, она не одна занималась бегом трусцой. Сегодня она вышла на пробежку позже обычного. Ведь воскресенье было для нее единственным днем в неделе, когда в жестком расписании появлялось свободное время. Скоро начнется баскетбольный сезон, и даже этого времени у нее не будет. Но Эмбер не возражала против такого графика. Ведь спортивная стипендия давала ей возможность учиться в колледже. Можно было бы еще пойти в армию. Но поскольку у нее были врожденные способности к спорту, Эмбер предпочитала играть в баскетбол, чем подставлять свою голову под пули в Ираке.

Чем дальше она убегала по маршруту, тем больше расслаблялась. Видно, ей просто показалось, что кто-то подглядывает за ней из-за кустов. Ростом за метр восемьдесят, с плоской грудью, костистая, Эмбер была не из тех девушек, на которых заглядывался противоположный пол. Как часто жалела она, что не пошла конституцией в мать, а была копией отца и двух его крупных нескладных сестер.

Падж сидел на веранде в своем любимом кресле-качалке из ивовой лозы, которое некогда принадлежало его бабушке. Сюзетте. Он не помнил ее. Она утонула в одном из многочисленных прудов их огромного поместья, когда ему было всего два года. Ее смерть была несчастным случаем, хотя однажды Падж подслушал, как мама с тетей называли ее сумасшедшей и говорили, что она сама, покончила с собой во время припадка.

Оглядывая плодородные земли, с которых некому было собирать урожай, Падж с ненавистью подумал о своем особняке, наполненном призраками предков, чьи души летали вдоль замшелых стен. И хотя он никогда не видел призраков, но всегда чувствовал их присутствие. Еще мальчишкой он понял, что их поместье, Бельфлер, населена злыми духами.

Но когда солнце заливало долину, Падж предпочитал думать о чем-нибудь более приятном. Завтра он поедет в Теннесси за своей следующей жертвой и привезет ее сюда. Первую ночь она проведет в подвале. На следующее утро, до того как Аллегра придет приготовить ему завтрак, он вывезет добычу отсюда и выпустит на волю.

Уже одна мысль о предстоящей охоте будоражила Паджа. Он ликовал, представляя, как три недели будет, преследовать Эмбер Керби, после чего схватит ее и казнит.

Баллинджер располагался к югу от города Литл-Рок и походил на любой другой городок с населением до десяти тысяч жителей. Грифф вел машину по Мэйн-стрит и смотрел по сторонам в поисках отелят, где Сандерс забронировал им номера. Было решено, что они остановятся здесь на два дня, после чего отправятся в Стиллуотер.

– Вон указатель, – сказала Ник. – Отель «Баллинджер». Парковка на заднем дворе.

Грифф въехал под знак и остановил их арендованный «форд-таурус» на заднем дворе по соседству с адвокатской конторой.

– Зарегистрируемся, оставим багаж и сходим в полицейский участок, который мы видели при въезде в город.

Когда они вышли из машины, Грифф открыл багажник и взял оба чемодана. Но Ник протянула руку.

– Я сама, – сказала она.

– Хм… – Что она пытается доказать? Что ей не нужна мужская помощь? Только мужу она позволяла носить за нее сумки?

Ник пощелкала пальцами:

– Чемодан, пожалуйста.

– Конечно. – Грифф протянул ей чемодан.

Бок о бок они пошли по аллее вдоль Мэйн-стрит ко входу в отель. Вестибюль старого отеля оказался маленьким, но очень уютным с его коричневыми мраморными полами и дубовыми панелями. Полная седовласая женщина, которая до их прихода обмахивала метелкой от пыли старые черно-белые фотографии с видами города, замерла, когда поняла, что в помещении есть кто-то еще.

– Доброе утро. – От улыбки морщинки собрались вокруг ее глаз и рта. Грифф готов был поспорить, что в молодости она была красавицей. – Чем я могу вам помочь?

– Я Гриффин Пауэлл, а это мисс Бакстер, – сказал Грифф. – Мы забронировали номера.

– Ах да, конечно. Мы регистрируем с двух часов, но, учитывая, что сейчас вы наши единственные постояльцы, мы нарушим правило. – Она посмотрела на Ник и Гриффа. – Меня зовут Клео Уиллоуби, я владелица отеля.

Ник протянула ей руку. Клео зажала метелку под мышкой и ответила на рукопожатие.

– Скажите, дорогуша, вам дать комнаты со смежной дверью?

– Нет, – поспешно ответила Ник.

Клео удивленно изогнула бровь.

– Мы с мисс Бакстер деловые партнеры, – объяснил ей Грифф.

– Понимаю. А что за бизнес, позвольте узнать, мистер Пауэлл?

– Я частный детектив, – без колебаний ответил Грифф.

В таком маленьком городке новости распространяются быстро, так что нет смысла делать тайну из цели своего приезда.

Клео широко улыбнулась:

– Как интересно. И что же привело вас в Баллинджер?

– Мы рассчитываем поговорить с шерифом о недавнем убийстве, – сказал Грифф.

– Неужели? А Бенни ждет вашего визита?

– Бенни? – переспросила Ник.

– Да, Бенни, наш шериф. Он мой племянник. Если хотите, я позвоню ему и скажу, что вам надо поговорить с ним об убийстве. Как я понимаю, речь идет об убийстве Кендалл Мур, верно?

– Да, мэм, именно так, – ответил Грифф. Так, значит, шериф приходится ей племянником. В маленьких городках всегда сильны родственные связи.

– Зовите меня Клео. Меня все так называют. А сейчас пойдемте, я зарегистрирую вас и провожу к вашим номерам. Пока вы будете обустраиваться, я позвоню Бенни. Сейчас уже почти одиннадцать, так что он вот-вот приедет в ресторан «У Мота» на воскресный обед. Они всегда собираются там после церковной службы.

– Спасибо, – сказали Ник и Грифф хором.

Клео провела кредитной картой Гриффа по считывающему устройству, протянула чек ему на подпись и вернула карточку.

– Много ли у вас бывает посетителей? – спросила Ник.

– Не много, но достаточно, чтобы не закрывать заведения. На днях, например, один джентльмен остановился здесь всего на одну ночь. Сказал, что в городе он проездом. Я еще подумала: уж не связана ли его спешка с тем, что нашли тело Кендалл Мур?

– А когда этот мужчина приехал? – насторожился Грифф.

– Он приехал в пятницу вечером, довольно поздно и расплатился наличными, – сказала Клео. – А уехал в субботу утром, сразу после того, как нашли бедную девочку, подвешенную за ноги и без скальпа. Нет, ну слыханное ли дело?

Ник и Грифф переглянулись, подумав об одном и том же: недавний постоялец был тем самым человеком, который убил Кендалл Мур.


Глава 4


Очень высокий, с каштановыми волосами, приятными манерами и заразительной улыбкой, Бенни Уиллоуби оказался удивительно милым пятидесятилетним человеком. Когда Ник и Грифф приехали в ресторан «У Мота», Бенни сердечно поприветствовал их и порекомендовал заказать цыпленка под соусом.

После того как официант принес заказанное, шериф внимательно посмотрел сначала на Гриффа, затем на Ник.

– Тетя Клео сказала мне, что вы частные детективы и занимаетесь убийством Кендалл Мур.

– Да, это так, – ответил Грифф, взглядом попросив Ник не возражать.

– Вас наняла семья Мур, или…

– Нет, – ответил Грифф. – В данном деле мы ни на кого не работаем.

– Тогда я не понимаю. – Бенни нахмурился. Грифф понизил голос:

– Я не вправе разглашать имя своего осведомителя, но у нас есть основания полагать, что мисс Мур стала жертвой серийного убийцы, а если это так, то данное убийство может быть связано с одним нашим давним делом.

Глаза Бенни удивленно округлились.

– Если то, что вы говорите, правда, то мне просто необходимо знать, кто ваш осведомитель, мистер Пауэлл.

– Давайте заключим сделку, шериф Уиллоуби. – Грифф огляделся по сторонам и повернулся к Бенни. – Вы делитесь с нами информацией о Кендалл Мур, и я сообщаю вам о нашем осведомителе.

– Ну не знаю… – Бенни покачал головой, взвешивая все «за» и «против». – Давайте так, вы называете мне свой источник информации, а там уж я погляжу, на какие вопросы смогу ответить.

– Что ж, это вполне честно. – Грифф наклонился к Бенни и прошептал: – Убийца Кендалл Мур сам позвонил нам и сказал об этом. Было еще одно похожее убийство в Стиллуотере, штат Техас, около месяца назад.

– Ничего себе. – Бенни снова покачал головой. – Это все объясняет. Серийный убийца, говорите? Тот, кто даже не знал Кендалл. Девочка была гордостью Баллинджера. Ее все любили. Она закончила школу всего на пару лет раньше моего старшего сына. Кендалл была из хорошей семьи. Она жила в Калифорнии, но полгода назад вернулась. – Бенни вздохнул. – Я не понимаю, кто же мог так жестоко убить Кендалл. Это загадка для всех нас.

– Как долго Кендалл считалась пропавшей? – спросил Грифф.

– Родители Кендалл позвонили мне, когда она не вернулась с занятий по аэробике. Это было больше трех недель назад, – сказал Бенни.

– Вы не можете сказать, подверглась ли она сексуальному насилию? – спросила Ник, понимая, что шериф охотнее ответит на подобный вопрос, если его задаст женщина.

– Результаты вскрытия еще не готовы, но наш патологоанатом, Лари Кимбл, считает, что это маловероятно. К тому моменту как ее нашли, Кендалл была мертва около двенадцати часов. Ее тело, подвешенное к дереву в парке, нашли трое местных подростков: братья Оливер и Майк Летсон. Когда мы прибыли на место происшествия, собралась уже порядочная толпа, а репортеры так и сновали со своими фотокамерами. Информация, которую мы не должны были разглашать, просочилась во все местные газеты и телеканалы, и мы уже ничего не могли с этим поделать.

– Да, такие неприятности иногда случаются, – сказал Грифф.

– Если вы правы насчет серийного убийцы, то для меня это большое облегчение. Мне тяжело было думать, что это кто-то из местных.

– Вы можете рассказать нам какие-нибудь подробности? – спросила Ник. – Хоть что-нибудь? То, что сочтете важным.

Бенни вздохнул и покачал головой:

– Ничего в голову не приходит. То, что она была убита не в парке, вы и так, должно быть, знаете. Ее убили где-то в другом месте. Возможно, что-то дадут результаты вскрытия. – Он посмотрел Гриффу в глаза: – Ведь это вы занимались делом об Убийце королев красоты, верно? Ваше имя не сходило с первых полос газет. – Бенни посмотрел на Ник: – И ваше лицо мне тоже кажется знакомым. – Он щелкнул пальцами. – Точно, вы агент ФБР, и это вы возглавляли расследование.

Ник кивнула, но прежде чем она успела ответить, Грифф взял инициативу в свои руки:

– Сейчас это еще не официальное расследование ФБР. Специальный агент Бакстер здесь по частной инициативе. Мы только стараемся сложить части одной головоломки. Если нам удастся доказать, что один и тот же убийца действует в разных штатах, то ФБР возьмется за дело.

– Как вы знаете, любое дело, где имеет место пересечение границ штата, подпадает под юрисдикцию ФБР, – сказала Ник.

– Тогда так: я буду располагать новой информацией через несколько дней. Я поделюсь ею с вами, а вы держите меня в курсе по убийству в Техасе. – Бенни взял вилку и принялся за цыпленка под соусом, но вскоре продолжил разговор: – Если хотите, можете съездить в парк и посмотреть место, где Кендалл нашли. Вы также можете поговорить с офицером, который первым прибыл на место происшествия. Но не советую говорить с мальчишками, которые нашли тело. Для них это было настоящим потрясением, и их родители против того, чтобы они снова рассказывали об этом.

– Мы с мистером Пауэллом благодарим вас за сотрудничество, – сказала Ник.

– Ну что ж, – подытожил Грифф, – будем считать, что договорились. Мы переночуем здесь, а поутру отправимся в Стиллуотер.

Тридцатью минутами позже, когда Ник допила второй стакан чаю со льдом, а Грифф и Бенни съели по огромной порции шоколадного торта, все трое отправились в Баллинджер-парк. Парк располагался в самом сердце города и занимал целый квартал.

– Можете не спешить, – сказал Бенни, когда они подошли к огороженному лентой месту происшествия. – Ребята из следственного отдела уже все закончили, так что улики вы не затопчете. Если вам что-нибудь понадобится, звоните мне, не стесняйтесь. А я поеду в Пайн-Блафф. Последние шесть месяцев я навещаю там одну даму, думаю, если все и дальше пойдет теми же темпами, то до Рождества мы поженимся.

– Поздравляю, – сказала Ник, скосив глаза на обручальное кольцо шерифа, которое она заметила раньше.

– Спасибо, мэм. Я вдовствую уже более трех лет. Дети выросли и разъехались. Мне очень одиноко.

Он посмотрел на Гриффа:

– Вы ведь не женаты, мистер Пауэлл? Не затягивайте с этим делом. В вашем возрасте мужчина уже должен думать о семье.

Ник едва удержалась, чтобы не рассмеяться. Если бы только Грифф мог видеть выражение своего лица! Зато когда Бенни ушел, она не стала сдерживать эмоций.

Грифф обиженно посмотрел на нее.

– Прости, – сказала она. – Но у тебя такое лицо, будто шериф Уиллоуби предложил тебе самому себя кастрировать.

– Не все созданы для семьи, Ник, разве не так? Ты ведь и сама делала попытку.

Его слова достигли желаемого результата: стерли улыбку с лица Ник. Интересно, как много знает Грифф о ее замужестве? Он, безусловно, знал, что она вдова, а это уже больше, чем ей бы хотелось. Возможно, Грифф копался в ее прошлом. Тогда он знает, что она была замужем, но муж погиб. Однако это не значит, что ему известно, как именно умер Грегори.

– Да, не все созданы для семьи, – ответила Ник. Грифф промолчал и перешагнул через оградительную полицейскую ленту, чтобы обойти вокруг дуба. Затем остановился и внимательно осмотрел низко висящую ветку, на которой нашли Кендалл Мур.

– Ему нужны были лестница и крепкая веревка, – сказал Грифф. – Кроме того, он должен быть достаточно сильным, чтобы затащить тело на дерево.

Ник тоже перешагнула через ленту.

– Возможно, он привязал веревку к ее щиколоткам на земле, залез на дерево, закрепил веревку и втащил девушку, используя сук как лебедку.

– Он умен, – сказал Грифф. – И осторожен. За пять лет, что мы охотились за УКК, он не оставил нам ни единой зацепки, которая привела бы в итоге к нему. Долгое время нам и в голову не приходило, что убийц было двое.

– Мы поняли это только в самом конце, когда один из убийц убил напарника.

Грифф резко повернулся и посмотрел на Ник:

– Он убил Мейгардена потому, что это было частью игры. А значит, он придерживается правил, которые сам установил. Он организован, методичен и…

– Жесток, – закончила Ник. – Он способен практически на все.

– Он похитил Кендалл и держал ее где-то три недели, прежде чем привезти в парк, Куда он ее увозил? Зачем ждать три недели, чтобы потом застрелить ее?

– Возможно, до убийства он какое-то время пытал ее.

– Почерк УКК не предполагает пыток, Убийца убивал быстро и оставлял тело на месте преступления. А здесь сценарий совершенно иной.

– Игра-то новая, – сказала Ник. – Игра для одного. Без соперника.

– Никакого счета. Не с кем соревноваться… – Ник ахнула. – Так вот почему он позвонил нам.

– Чтобы сказать, что это другая игра, новые правила…

– Да, но не только это. Он хочет, чтобы мы сыграли с ним в эту игру. Разве не так он сказал? Он даже дал нам две подсказки. Он бросает нам вызов, чтобы проверить, сможем ли мы перехитрить его.

– Мы его соперники? – Грифф возмущенно фыркнул. – Вот сукин сын!

– Мы не обязаны играть с ним.

– Обязаны. И он это прекрасно понимает.

– Почему мы? Как он мог узнать, что мы единственные, кто верит в его существование?

– Либо удачная догадка, либо логическое заключение. Но так или иначе, для нас это ничего не меняет, верно?

Обходивший дерево, Грифф вдруг резко остановился.

– Все без толку. Мы сделали ошибку, начав с Баллинджера. Нужно было начинать оттуда, где была найдена первая жертва, – сказал Грифф, повернувшись к Ник. – Шериф Стиллуотера насобирал больше информации.

– Почему ты думаешь, что убитая женщина из Стиллуотера первая жертва?

Грифф прищурился:

– Хороший вопрос. Я.надеюсь, что она была первой, хотя не исключено, что были и другие.

– Мы должны знать наверняка.

– Ты сможешь раскопать что-нибудь?

– Ты предлагаешь мне воспользоваться служебным положением и затребовать всю информацию?

– Так сможешь?

Ник сжала кулаки, проклиная себя за то, что попала в такую ситуацию.

– Я подозревала, что общение с тобой приведет к чему-то подобному, но не думала, что это случится так скоро. Не думай, что я стану преступать закон только потому, что ты всегда несешься впереди паровоза и срезаешь углы, где можно и где нельзя. Не жди, что я стану такой же, как ты. Я завтра же утром позвоню Дугу Троттеру.

Грифф хмыкнул:

– Как я понимаю, Дуг – твой начальник? Почему ты думаешь, что он станет нарушать правила ради нас?

– Дугу не придется нарушать никаких правил. Если мы договоримся с шерифом Уиллоуби, то все, что нам нужно, – это чтобы шериф высказал Дугу свои подозрения, сообщил, что считает, будто Гала Рамирес из Техаса и Кендалл Мур из Арканзаса были убиты одним и тем же человеком.

– А если мы выясним, что были и другие жертвы до Кендалл и Талы?

– Если будут обнаружены и другие жертвы, то ФБР возьмет дело под свой контроль и будет создана следственная группа.

– Когда это случится, ты захочешь избавиться от меня.

– Как бы я этого ни хотела, но ты останешься. И не только потому, что ты и без нашего ведома будешь совать свой нос, куда тебя не просят, но и потому, что убийца не даст мне этого сделать.

– Ты тоже догадалась? Да по какой-то непонятной причине он хочет, чтобы мы вместе занимались этим делом.

– Может, дело в его непомерных амбициях и перехитрить одного из нас ему недостаточно?

– Возможно.

– После того как мы осмотрим место происшествия и поговорим с офицером, первым прибывшим сюда, я позвоню шерифу Уиллоуби и попрошу его связаться с Дугом.

– Только не затягивай. Я хочу до девяти утра вылететь в Стиллуотер.

Гриффу оставалось только надеяться, что Ник не подумает, будто он специально организовал этот романтический ужин. Мисс Клео накрыла им в саду на крыше, под звездным небом.

– Сидите здесь сколько захотите, а потом просто оставьте все на столе, – сказала она. – Утром приедет горничная и все приберет.

Сказав это, мисс Клео удалилась.

Мягкая музыка и легкий вечерний ветерок довершали картину.

Грифф посмотрел на Ник, сидевшую напротив него за маленьким столиком, накрытым скатертью.

– Похоже, мисс Клео неисправимый романтик.

– Несомненно. А еще у нее сложилось неправильное представление о нас. Неужели мы похожи на парочку? – Ник рассмеялась. – У нас нет ни единого шанса.

– Согласен. С другой стороны, никто не мог предположить, что мы станем партнерами в этом деле.

Большие карие глаза Ник от удивления стали еще больше. Цвет ее глаз всегда вызывал восторг у окружающих – они были светло-карими настолько, что порой казались золотистыми.

«Соберись, Пауэлл, – остановил себя Грифф. – Не вопрос, Ник – девушка симпатичная, но она же не в твоем вкусе! Кроме того, тебе прекрасно известно, что она мужененавистница!»

– Мне не нравится считать нас партнерами, – сказала Ник.

– Да, знаю. Это вынужденный союз.

Ник улыбнулась, и Грифф подумал, что за те долгие годы, что они знакомы, он редко видел ее улыбку. Она просто расцветала, когда не хмурилась.

– Мы с тобой не друзья, – напомнила Ник, и улыбка исчезла с ее лица. – Мы друг друга терпеть не можем, так что не надо притворяться. Но я профессионал и стану вести себя соответственно.

– Скажи, а за что ты так меня не любишь?

Грифф тут же пожалел, что задал этот вопрос.

– Ты и правда хочешь знать?

Грифф кивнул.

– Ты наглый, эгоистичный бабник, который думает, что раз он богат, то законы для него не писаны. У меня для вас новость, мистер Пауэлл, – ничего особенного в тебе нет. Ты ничем не отличаешься от других мужиков.

Грифф смотрел ей прямо в глаза. Ник поежилась.

– А вот в этом ты ошибаешься. Я отличаюсь. И не своим внушительным банковским счетом. – Она понятия не имеет, как сильно он отличается от других. Да и никто этого не знает. Он бы все отдал, чтобы забыть об этом.

– Вот-вот. Даже сейчас твое гигантское эго говорит за тебя. Здоровенный злой частный детектив с темным прошлым и шлейфом из разбитых женских сердец. Тебе ведь нравится такой образ, не так ли? Нравится быть мистером Мачо?

Грифф поднял хрустальный бокал с вином и сделал глоток. Так себе, впрочем, ему доводилось пить вино и похуже. Он посмотрел на Ник, и от его внимания не ускользнули румянец ее щек и учащенное дыхание. Но мог ли он эти эмоции отнести на свой счет?

– Ну давай, – сказала она.

– Ты о чем?

– Скажи, что я тебе тоже не нравлюсь.

– Если тебе действительно хочется это узнать…

– Это будет честно.

– Мне не нравятся женщины, которые всем пытаются доказать, что могут делать любую мужскую работу и делать ее лучше мужчин. Но мужчины и женщины разные по природе. Бог, мать-природа, эволюция – в зависимости оттого, во что ты веришь, – сделали нас такими. Мужчины ничуть не лучше женщин. Мы просто разные. Мне нравится быть мужчиной, и мне нравятся женщины, которые получают удовольствие от того, что они женщины.

– Трепетные, нежные и беспомощно глупые? – Глаза Ник гневно вспыхнули. – Те, кто не в состоянии прожить без сильного мужчины? Способные только рожать и больше ни на что другое?

Трифф сделал еще один глоток вина и поставил бокал на стол.

– Кто вложил эту уродливую мысль в твою голову, Ники?

Ник сжала зубы и поднялась:

– У меня пропал аппетит.

Трифф тоже встал, подошел к Ник и взял ее за руку, намереваясь извиниться. Но прежде чем он успел что-либо сказать, она резко повернулась и пригвоздила его взглядом к полу.

– Отпусти.

Грифф взглянул на свою руку и разжал пальцы.

– Больше никогда не смей ко мне прикасаться, – отрезала Ник.

Отвернувшись от Гриффа, она пошла к выходу. Он не стал ее удерживать.


Глава 5


Стиллуотер оказался обычным придорожным городком. Единственной его улицей была Мэйн-стрит. Ряд старых обшарпаных зданий. Два дома были недавно отремонтированы. В одном находился салон красоты, на другом висела зеленая вывеска «Корма и семена».

Пока они ехали по городу, Ник смотрела за окно, делая вид, будто ей интересна местная архитектура. Ни она, ни Грифф не вспомнили о вчерашнем вечере. Когда они встретились за завтраком в гостинице, Грифф повел себя так, словно ничего не случилось. Пока Клео собирала им обильный сельский завтрак, Грифф проинформировал Ник, что его самолет уже готов к взлету, с шерифом Стиллуотера он связался, а шериф Баллинджера позвонил ему сам.

– И что сказал шериф Уиллоуби? – спросила Ник.

– Пообещал сделать то, о чем ты его просила. Он свяжется сегодня с Дугой Троттероми сделает запрос на сравнение убийства в Баллинджере с убийством в Стиллуотере.

Во время перелета из Арканзаса в Техас Ник и Грифф почти не разговаривали. Большую часть полета Ник делала вид, что спит. Она ждала, что Грифф заговорит о вчерашнем инциденте. Но к ее удивлению – и облегчению, – он не произнес ни слова.

Ник не хотела этого разговора. Да, она бы призналась, что перегнула палку, и хотя виной тому усталость и раздражительность, ей претит, что ее вынудили работать с ним. И она бы не погрешила против истины. Хотя истина эта и была бы неполной.

– Ищи знак «Дорога на Старый Стиллуотер», – сказал Грифф. Он сидел за рулем взятого напрокат джипа.

– Хорошо. – Ник смотрела то направо, то налево, избегая встречаться взглядом с Гриффом. – В котором часу шериф Тачстоун ждет нас?

– Он сказал, что будет там в половине первого, а сейчас, – Грифф посмотрел на часы, – двенадцать двадцать.

– Меня, признаться, удивило, что он согласился встретиться с нами на месте происшествия, – сказала Ник. – Видимо, он тоже будет сотрудничать с нами, как и Бенни Уиллоуби.

Она почувствовала, что Грифф смотрит на нее, и отвернулась к окну.

– Тебя удивляет, что местные шерифы идут на сотрудничество с частным детективом? – спросил он.

– Если бы это был любой другой частный детектив, я бы и правда удивилась, но кто же не слышал о «том самом» Гриффине Пауэлле!

– Мое имя действительно открывает передо мной многие двери, но обычно полицейские чиновники не преступают закон и не выдают мне закрытую информацию. Если мне и идут навстречу, то случается это крайне редко, чаще мне приходится использовать иные методы.

– Незаконные методы, – отчеканила Ник. Грифф хмыкнул:

– Иногда и незаконные, но чаще наши методы можно классифицировать как неэтичные.

– Классифицировать как неэтичные? – фыркнула Ник.

– Слушай, давным-давно мы с тобой выяснили, что ты не одобряешь мои поступки и тактику моего агентства. И я не виню тебя за то, что ты из тех федералов, которые въедливо следуют букве устава. Напротив, Ник, я уважаю тебя за это. Просто ты мне не нравишься как человек.

Пощечина! Казалось бы, ну какое ей дело до того, что она не нравится великому и ужасному Гриффину Пауэллу? Да слава Богу, что не нравится!

– Мы, кажется, достигли определенного соглашения, – напомнила она. – Я не нравлюсь тебе, ты не нравишься мне.

– Все так. Но вопрос по-прежнему остается: сможем ли мы закрыть на это глаза и работать вместе, чтобы поймать убийцу до того, как он снова начнет убивать? Мне хватит мужества, чтобы пойти на это. А тебе?

Новая пощечина! Ник знала, что Грифф воспринимает ее как воинствующую феминистку. И в чем-то он прав. Она ненавидела, когда ей говорили, что она не может сделать чего-либо только потому, что она женщина.

– Разумеется, – твердо сказала Ник. – У меня хватит мужества. – Она указала на знак: – Вот он. «Дорога на Старый Стиллуотер».

Грифф притормозил и повернул налево, съезжая на двухполосную дорогу местного значения.

Ник заметила две машины, припаркованные у обочины в полумиле впереди по дороге, Грифф подъехал и остановился за ними. Рядом, у мостика, в тени большого клена, разговаривали двое мужчин.

– Будь с ними вежлива, – сказал Грифф. – Веди себя как женщина, а не как твердолобый агент ФБР.

Ник бросила на него сердитый взгляд.

И, выйдя из машины, пошла по тропинке, ведущей к мостику. Грифф поспешил за ней. Мужчины молча смотрели, как они приближаются к ним. Тот, что помоложе, в широкополой ковбойской шляпе и коричневых кожаных ботинках, выступил вперед.

– Мистер Пауэлл? – спросил он и протянул руку: – Я шериф Тачстоун.

Грифф пожал Дину Тачстоуну руку. Шерифу было чуть за тридцать, у него были карие глаза, русые волосы, он был высок, как истинный техасец, и носил старомодные ковбойские усы.

Он повернулся к Ник и снял шляпу.

– Это Николь Бакстер, – сказал Грифф, – она вместе со мной расследует это дело.

Ник прикусила язык, чтобы не сказать, что это Грифф расследует дело вместе с ней, а никак не наоборот.

– А это Вэнс Кокер, – представил шериф товарища. – Это он нашел тело Галы Рамирес. Она висела на этом дереве. До этого в нашем округе убийств не было больше десяти лет.

Вэнсу было под сорок, он был невысок ростом, жилист и сед. Кожа его была выдублена ветрами и солнцем.

– Вэнсу принадлежит эта земля, – вступил в разговор шериф.

– Зрелище было то еще, я вам скажу, – сказал Вэнс. – Бедняжка свисала с ветки, словно говяжья туша, ноги связаны у щиколоток, а с головы снят скальп. Такого и не представишь, пока не увидишь своими глазами. Ужас. – Венс потряс головой.

– Она была обнаженной? – спросила Ник. – Были какие-нибудь признаки сексуального насилия?

– Не была она обнаженной, – ответил Вэнс. – На ней были шорты и блузка, все в крови. Буквально пропитаны кровью.

– Следов сексуального насилия не было, – сказал шериф Тачстоун. – Наш патологоанатом исключил изнасилование.

– А что еще говорилось в отчете патологоанатома? – спросил Грифф.

Не отвечая на вопрос Гриффа, шериф посмотрел, на Вэнса:

– Спасибо, что встретил нас здесь. Я тебе очень признателен. – Он повернулся к Гриффу: – Вы хотите спросить Вэнса еще о чем-нибудь, прежде чем он уедет?

Не дав Ник и рта раскрыть, Грифф задал с полдюжины вопросов. Вэнс отвечал лаконично и малосодержательно.

– Если у вас все, то я поеду. – Вэнс посмотрел на шерифа, словно спрашивая разрешения уехать.

Тачстоун кивнул.

– Еще раз спасибо, Вэнс.

Как только фермер сел в грузовик, и уехал, шериф повернулся к. Гриффу и Ник.

– Я изложу вам основные факты по делу, но не более того. Никаких секретных материалов, никакой эксклюзивной информации. Это понятно?

Ник улыбнулась:

– Да, шериф, понятно. Вы ведь не можете, разбрасываться эксклюзивной информацией. Уж точно не частным детективам.

– Конечно, мэм. – Тачстоун улыбнулся, явно флиртуя с Ник.

Грифф кашлянул.

– Как я и сказал вам по телефону, нам лишь нужно подтвердить тот факт, что сходства между убийствами Кендалл Мур и Галой Рамирес достаточно, чтобы утверждать, что это дело рук серийного убийцы.

– Понятно, – сказал Тачстоун. – Только мне бы не хотелось, чтобы вы расхаживали по Стиллуотеру и на каждом углу кричали о серийном убийце. Люди и так расстроены убийством Рамирес, не хватало еще пугать их маньяками.

– Мы вовсе не намерены обсуждать здесь это дело с кем бы то ни было еще, – обнадежил его Грифф. – Скажите, вы установили причину смерти?

– Ее убили выстрелом в голову.

– Да, в этом убийстве много общегос убийством Кендалл Мур, – сказала Ник, – Мы хотели бы, чтобы вы связались с Дутом Троттером из ФБР и сообщили о своем подозрении, что Галу Рамирес мог убить тот же человек, который убил Кендалл Мур в Баллинджере, штат Арканзас.

Тачстоун сдвинул шляпу на затылок и прищурился от яркого солнца. Пристально посмотрев на Ник, он сказал:

– Вот что я сделаю: позвоню шерифу Баялияджера, и если он подтвердит все, что вы сказали, я свяжусь с ФБР.

– Спасибо. – Ник наградила его еще одной улыбкой.

– Вы остаетесь здесь на ночь? Если остаетесь, то я…

– Мы не остаемся, – сказал Грифф. – Мой самолет ждет нас в Лафкине, и мы сразу же отправимся снова в Теннесси. Но если вам нужно будет связаться с нами, у вас есть номер моего сотового.

– Разумеется, – сказал Тачстоун. – Но вашего у меня нет, мэм.

– Если вам нужно будет связаться с мисс Бакстер, просто звоните мне, – не дал ей ответить Грифф.

Падж заказал билет первого класса из Батон-Руж в Нэшвилл. Добравшись до места, он по фальшивому удостоверению возьмет напрокат машину и поедет в Ноксвилл. Там снимет номер в дешевом, мотеле как можно ближе к дому Эмбер Керби и станет наблюдать за ней. За пару дней он узнает о ее ежедневном расписании. Этого достаточно, чтобы выбрать подходящее время и место для похищения. Она спортсменка, значит, хотя бы раз в день ей нужно бегать, чтобы оставаться в форме. Скорее всего бегает она либо рано утром, либо поздно вечером.

Но прежде всего следовало определиться с выбором камуфляжа. Ничего особенного, только мелочи, которые изменят его внешность до неузнаваемости, на тот случай если кто-то заметит его и сможет описать. Падж отпер замок деревянного сундука, который хранился у него под кроватью, и стал вдумчиво перебирать содержимое. Он достал коричневые усы под цвет своих волос, затем нашел очки в черной оправе. Добавил к этому бейсболку. В Нэшвилле он зайдет на рынок и купит недорогую одежду, чтобы не выделяться. Хлопчатобумажную футболку, штаны и спортивную обувь.

Громкий стук в дверь напомнил ему, что он не один в доме.

– Обед готов, – из-за закрытой двери сообщила Аллегра. – Я зажарила зубатку, которую поутру принес Паппи Рауси.

– Спасибо, Аллегра, я сейчас спущусь.

– Поторопитесь, а то мои гренки стынут.

Падж слышал, как она шаркает по ступеням вниз. Он не знал, как долго Аллегра еще сможет ездить к нему и выполнять каждодневную работу. Ее дочь, Фантина, привозила ее и забирала домой по пути к семье Ландау, жившей милях в десяти дальше по дороге, где Фантина работала горничной. Когда Аллегра умрет или просто перестанет работать, он должен будет искать себе новую повариху. И тогда ему придется быть осторожнее со своими играми.

Сложив выбранный камуфляж в целлофановый пакет, Падж убрал пакет в чемодан.

Выходя из комнаты, он насвистывал веселую детскую песенку. Падж ловил себя на том, что насвистывает эту мелодию каждый раз, когда продумывает новое приключение. Когда-то мама напевала ее, спасая его от отца, находившегося в дурном настроении. Почему отец всегда срывался на нем и никогда на Мэри Энн или Марше, этого Падж не знал. Но когда на отца находило, он просил пригласить в кабинет Паджа.

«Не думай о том, как жесток бывал с тобой отец. Думай о том, как успокаивала тебя мама после этого».

Ник хотелось накричать на Гриффа, вдолбить в его голову, что он не имел права говорить от ее имени. Может, она хотела дать молодому шерифу номер своего сотового, и не Гриффу это решать. Но она сдержалась.

По дороге на Лафкин он то и дело бросал на нее косые взгляды, будто пытался понять ее настроение, но Ник сохраняла спокойствие, отвечая только на прямые вопросы.

Наконец они поднялись на борт реактивного самолета Пауэлла, где, пережидая сильную летнюю грозу, до взлета сидели в комфортабельных креслах, наслаждаясь вечерним коктейлем. Водка с колой для Гриффа и кока-кола для Ник.

– Он свяжется с нами снова, – сказал Грифф после долгих минут молчания.

– Кто? – спросила Ник.

– Убийца. – Грифф сидел в кожаном кресле напротив Ник, смотрел на нее. – А ты думала, о ком я? О шерифе Тачстоуне? Черт, что за дурацкая фамилия?

– А по-моему, он довольно милый молодой человек.

– Я смотрю, он сумел пустить тебе пыль в глаза.

– А тебе так трудно поверить в то, что я могу нравиться мужчинам?

– Нет, разумеется. Ты очень привлекательная. Мне не внешность твоя не нравится, а характер.

– Да что такого в моем характере?

– Ты колкая, агрессивная и все время командуешь…

– Это именно то, что ты уважаешь в мужчинах.

– А почему ты хочешь вести себя как мужчина? «Ну давай отвечай, чего же ты!»

Вдруг зазвонил телефон, и Ник не сразу поняла, что это ее мобильник. Она достала телефон из кармана, взглянула на определившийся номер и ответила на звонок:

– Привет, Дуг.

– Сегодня было два интересных звонка, – сказал Дуг Троттер. – Первым, утром, позвонил шериф Бенни Уиллоуби из Баллинджера, штат Арканзас, а потом, днем, – шериф Дин Тачстоун из Стиллуотера, штат Техас. У них обоих по нераскрытому убийству, и они полагают, что убийца – один и тот же человек. Ты, случайно, не знаешь, что происходит, Ник?

– Возможно, и знаю.

– Не морочь мне голову. Где тебя черти носят? И не вздумай врать, что ты сидишь в хижине Грейт-Смоки-Маунтинс.

Ник почувствовала нетерпение Гриффа. Ему до смерти хотелось знать, что говорит ее шеф. Отлично. Чем больше она заставит его нервничать, тем лучше.

– Я на борту частного самолета, который вот-вот вылетает из Лафкина, штат Техас, – сказала Ник.

– И зачем ты дала втянуть себя в эту авантюру? – спросил Дуг.

– А это имеет значение?

– Имеет, если ты переметнулась на сторону зла. Ник рассмеялась:

– Как я понимаю, вы уже в курсе, что я заключила сделку с дьяволом.

– С дьяволом? – переспросил Грифф, указывая на себя пальцем с выражением фальшивого негодования на лице.

– И чем же ты там занимаешься с Гриффином Пауэллом? – В голосе шефа звучало явное неодобрение.

– Помнишь мою теорию отом, что Убийц королев красоты было двое?

– Да.

– Так вот. И мне, и Гриффу пару дней назад позвонил мужчина, который заявил, что он и есть второй убийа. А еще он сказал, что начал новую игру. Он дал нам по подсказке – каждому по названию города и времени убийства.

– Продолжай.

Ник удивила реакция Дуга.

– В каждом из названных им городов произошло по убийству. В одном – четыре дня назад, в другом – четыре недели назад.

– И тогда, вместо того чтобы связаться со мной, ты поехала с Гриффином Пауэллом в Баллинджер и Стшигуотер. Не скажешь почему?

– Потому что мы с Гриффом понимали, что нам нужны весомые доказательства, чтобы можно было начать действовать законными методами.

– Он уже Грифф? Ты на борту его частного самолета? В партнеры к нему записалась? Не нравится мне это, специальный агент Бакстер.

– Мне и самой все это не нравится.

– Я хочу, чтобы ты разорвала все договоренности с Пауэллом как можно быстрее, – сказал Дуг. – Затем вылетай в Атланту, поговоришь там с парой полицейских. После звонка Бенни Уиллоуби. Я навел справки и выяснил, что женские трупы, без скальпа, подвешенные за ноги к деревьям, находили и в других штатах.

Ник почувствовала, как страх пробирает ее до костей.

– Что такое? – с тревогой спросил Грифф. – Что происходит?

Ник покачала головой и жестом попросила Гриффа помолчать.

– Ты хочешь сказать, что, кроме Галы Рамирес и Кендалл Мур, были и другие? – спросила она Дуга.

– Да. На данный момент мы нашли еще троих в трех разных штатах: Джорджия, Оклахома и Виргиния. Все три молодые женщины, до тридцати.

– Виргиния?

– Да, До твоего возвращения я поставил на это дело Джоша.

– Все три женщины были брюнетками? – спросила Ник.

– Нет, не все они были брюнетками. Первая, ее убили еще в апреле, была блондинкой. Вторая, убитая в мае, была рыжеволосой, но третья была брюнеткой. Ее убили в июне.

– Значит, цвет волос не доминирующий фактор при выборе жертвы, как это было в деле об УКК.

– Помимо того, что все жертвы молодые женщины, есть еще одно связующее звено, – сказал Дуг.

– Какое именно?

– Четыре из пяти были спортсменками.

– Интересно. Мы уже выяснили, что Тала профессиональная теннисистка, а Кендалл имела серебряную олимпийскую медаль в беге на длинные дистанции.

– Дана Паттерсон была гимнасткой, а Кэндис Бейтс участвовала в родео.

– А кем была пятая жертва?

– Анджела Байере была полицейским из Атланты. Мысли Ник работали со скоростью молнии.

– Подозреваю, что Анджела Байере была в идеальной физической форме. Это можно уточнить, но готова поспорить на что угодно. – Ник вздохнула. – Главное, что объединяет этих пять женщин, – их физическая подготовка. По какой-то причине нашему убийце нужны женщины в хорошей физической форме.


Глава 6


Грифф с нетерпением ждал, когда Ник закончит разговор с начальником. Он уже понял, что Гала Рамирес была не первой, кого убили. Трех женщин до нее убили аналогичным способом.

Ник посмотрела на Гриффа и пощелкала пальцами. – Мне нужна ручка и бумага, – сказала она, прижав телефон к груди, чтобы босс не услышал ее.

Грифф поспешил к встроенному в борт столу, открыл ящик, достал блокнот и передал ей вместе с ручкой. Ник поблагодарила его кивком и начала быстро писать, затем поднесла телефон к уху и сказала:

– Сразу, как смогу, вылечу в Атланту. Как зовут полицейских, с которыми я должна связаться там, и где мне их искать?

Грифф молча наблюдал, как она быстро водит ручкой по бумаге, время от времени кивая и вставляя односложные ремарки. Наконец, когда терпение его было уже на исходе, Ник попрощалась, сложила телефон и бросила его в карман.

– Ну? – спросил Грифф.

– У Дуга есть сведения, что схожих убийств было пять, а не два.

– И?

– ФБР занимается каждым из них. Дуг связался с полицией соответствующих штатов и хочет, чтобы я слетала в Атланту перед возвращением в отдел.

– Нет проблем, – пожал плечами Грифф. – Я скажу Джонатану, чтобы он заявил новый курс, и вместо Ноксвилла мы полетим в Атланту.

– Не помню, чтобы я приглашала тебя составить мне компанию. – Ник положила ручку на блокнот и посмотрела Гриффу в глаза. – Дуг велел мне лететь в Атланту. Он не сказал, чтобы я взяла с собой тебя. – Она прижала листок с записями к груди. – Он вообще не одобряет твоего интереса к этому делу.

– Жестко. – Грифф не собирался подчиняться Дугу Троттеру. Да, по мере надобности он сотрудничал с силовыми структурами, но всегда действовал в интересах своих клиентов. Сейчас он чувствовал внутреннюю потребность помочь семьям погибших и восстановить справедливость. Пусть даже в рамках закона, хотя он предпочитал быстрое и смертельное правосудие. Никакой жалости к таким жестоким убийцам, как Кэри Мейгарден и его напарник, который, как выяснилось, уже вышел на тропу воины.

– Слушай, Грифф, наше партнерство закончено. Совсем скоро ФБР официально подомнет под себя это дело. А когда это случится…

– Ты же понимаешь, что я в любом случае не отступлюсь. И нам нет смысла отказываться от сотрудничества.

– Я бы попросила тебя не лезть в это дело и предоставить его профессионалам, но понимаю, что ты не собираешься меня слушать. – Ник вцепилась в листок с записями, словно боялась, что Грифф прочитает те крохи информации, которые сообщил ей Троттер. – Ты, как всегда, будешь делать то, что хочешь, невзирая на последствия. Тебе же нужна слава в новостях, чтобы все говорили, какой славный малый этот частный сыщик Гриффин Пауэлл, как лихо он сделал за федералов всю работу.

– Ты действительно думаешь, что я занялся этим делом ради славы?

– Уж не хочешь ли ты сказать, что слава тебе не нужна? – с издевкой спросила она. – Тогда почему ты регулярно светишься на обложках журналов? Если речь не идет об очередном деле, так о каком-нибудь светском рауте, где ты под руку с роскошной спутницей. – Ник фыркнула. – Признайся, ты любишь купаться в лучах славы.

Грифф посмотрел на листок бумаги, который она, казалось, готова была защищать ценой жизни. Ник заметила его взгляд и положила лист на колени, прикрыв ладонями.

– Мне нравится раскрывать преступления, – сказал он, – мне нравится отправлять преступников за решетку.

– Тогда становись полицейским, присоединяйся к ФБР или получай ученую степень и….

– Полицейских и адвокатов хватает и без меня. – Грифф посмотрел ей прямо в глаза. – Как и агентов ФБР. И все вынуждены действовать в рамках системы, следовать правилам, ходить по прямой. Иногда это работает. Иногда нет. У меня же достаточно свободы, чтобы срезать углы и уклоняться от правил. Иногда у меня выходит лучше. Иногда нет.

– Что это с тобой случилось? – спросила Ник. – С каких пор тебе есть дело до других? Если дело не сулит славы или приключений, с чего бы тебе браться за него? Денег у тебя больше, чем у Бога, так и живи жизнью плейбоя, зачем ты лезешь в дела о грязных убийствах? Я вообще никогда не понимала, зачем ты открыл частное сыскное агентство?

– Зачем мне это нужно, касается только меня. А по скольку денег у меня действительно на несколько жизней, то мне хочется помогать людям. Мое сыскное агентство берется за любые дела. Мы работаем и на тех, кто может, оплатить любые счета, и на тех, кто не может дать и цента, Для нас – для меня – это не имеет значения, если мы… можем выполнить свою работу.

– Ты хочешь, чтобы я поверила, что «Пауэлл прайвит сскьюрити» – своего рода благотворительная организания, а ты щедрый благодетель?

– Верь во что хочешь.

Ник посмотрела на лист бумаги, который лежал у нее на коленях.

– Рано или поздно ты все равно докопаешься до этой информации. Я поделюсь с тобой, а потом выйду из твоего самолета, чтобы заказать билет на ближайший рейс до Атланты.

– Как только мы сможем взлететь, Джонатан отвезет нас в Атланту. – Прежде чем Ник смогла что-либо возразить – а она порывалась это сделать, – Грифф поднял руку. – В Атланте каждый пойдет своей дорогой. Ты занимайся расследованием от ФБР, а я уж как-нибудь сам.

Ник колебалась, обдумывая его предложение.

– Соглашайся, это не только удобнее, но и гораздо быстрее, – сказал Грифф.

Она вздохнула:

– Ну хорошо.

У Гриффа зазвонил телефон, и в тот же момент из кабины вышел пилот, Джонатан Миллз.

– Нам разрешили взлет, – сказал он.

– Подожди. – Грифф сделал паузу. – У нас поменялись планы, вместо Ноксвилла летим в Атланту.

– Хорошо, сэр.

Грифф ответил после пятого звонка. Интуиция подсказывала ему, кто звонит.

– Пауэлл на проводе.

– Привет, Грифф.

Почувствовав, как Грифф напрягся, Ник подошла к нему и прошептала одними губами:

– Это он?

Грифф кивнул, не прерывая разговора.

– Чем могу помочь?

Раздался смешок.

– Речь не о том, что ты можешь сделать для меня, а о том, что я могу сделать для тебя.

– И что же это?

– Я могу дать еще одну подсказку.

– По пяти совершенным убийствам или по будущим?

– А, так вы с Ник без дела не сидели? Я впечатлен, что вам с ней удалось узнать обо всех пятерых.

Значит, их действительно пока пять. Пять невинных молодых женщин, погибших от рук этого монстра.

– Да, мы знаем, что было пять жертв.

– Я собираюсь похитить шестую послезавтра. Как видишь, я предупреждаю за тридцать шесть часов.

Грифф задержал дыхание. Черт бы побрал этого сукина сына.

– Ты слышал меня? – спросил звонивший.

– Да, я слышал тебя.

– Это была первая часть подсказки. Вторая нужна?

– Если ты собираешься дать мне ее, так чего спрашивать?

– Уже бесишься? – Последовал еще один смешок. Грифф не стал отвечать.

– Дебби Гловер, – сказал звонивший и повесил трубку.

Грифф убрал телефон от уха и сжал кулаки, снова и снова повторяя это имя. Кто такая эта Дебби Гловер? Намеченная жертва? Нет, это было бы слишком просто.

– Что он сказал? – спросила Ник.

– Он похитит очередную жертву послезавтра, через тридцать шесть часов… то есть в среду утром.

– Это все, что он сказал?

Ответить Грифф не успел – у Ник зазвонил телефон. Они переглянулись.

– Теперь он звонит мне, – сказала Ник и достала телефон из кармана.

– Наслаждается собой, – сказал Грифф. Ник открыла сотовый:

– Алло.

– Моя дражайшая Николь, как приятно услышать твой голос.

– Не могу ответить тем же. Твой голос мне крайне неприятен.

Смех.

– У меня для тебя две подсказки, – сказал звонивший. – Две для Гриффа и две для тебя. Ник ждала.

– Она блондинка. Я лично предпочитаю брюнеток, но не стану же я из-за этого обижать блондинок и шатенок, правда? – Ник сглотнула. – Если ты не скажешь хоть что-нибудь, чтобы я мог послушать твой голосок, я не дам тебе ни одной подсказки, – услышала она.

– Тогда дай мне настоящую подсказку, скажи, где ты сейчас?

– Узнаю мою девочку – столько энергии!

Грифф был прав, этот больной ублюдок упивался собой. Он втянул их с Гриффом в свою игру, а сейчас у них па глазах планировал очередное убийство. Он нуждался в них как в стимуле. И они не могли отказаться играть в его игру. Ведь на карту поставлены жизни людей. И если есть хоть малейшая возможность найти ублюдка по тем-крохам информации, которую он дает им, они Должны идти до конца.

– Я дома, – сообщил он ей. – Утром выезжаю, чтобы выследить и схватить очередную жертву… Впрочем, тебе ведь все это не так уж интересно, правда? Тебе нужна подсказка.

Ник затаила дыхание.

– Рубины и лимонное драже. Он повесил трубку.

Ник нахмурилась, его слова озадачили ее.

– Ну? – спросил Грифф.

– Он псих.

– Это мы и так знаем.

– Блондинка, – сказала Ник. – Его следующая жертва будет блондинкой.

– И он похитит ее в среду.

– А какая твоя вторая подсказка?

– Совершенно бессмысленная.

– И у меня тоже, – сказала Ник. – Так все-таки что он сказал тебе?

– Имя женщины. Дебби Гловер.

– Это имя о чем-то говорит тебе? Ты знаешь, кто эта Дебби Гловер?

– Нет, я понятия не имею, кто она такая, – сказал Грифф.

– Возможно, есть какая-то связь между ней и рубинами с лимонным драже?

– Что?

– Его вторая подсказка мне: рубины и лимонное драже.

– Звони Троттеру, а я позвоню Сандерсу, – сказал Грифф. – Займемся именем и подключим еще пару свежих голов к решению этой загадки. Договорились?

– Договорились. – Ник протянула Гриффу листок, который лежал у нее на коленях. – А сейчас мне срочно нужно в Атланту. – Тебе стоит только приказать.

Их взгляды встретились, на секунду в них промелькнуло понимание. Да, они все еще продолжали оставаться партнерами.

Два часа спустя Грифф подбросил Ник к полицейскому участку, где она должна была встретиться с местными полицейскими и агентами ФБР. Перед этим Грифф заехал и четырехзвездочный отель «Шератон», где Сандерс забронировал ему люкс и одноместный номер, и зарегистрировался.

– Когда закончишь с делами, бери такси и приезжай в «Шератон» на Картленд-стрит, – сказал Грифф. – Если по дороге позвонишь, я закажу ужин. Посидим, подумаем над нашими четырьмя подсказками – глядишь, что-нибудь да и придет в голову.

Скинув пиджак и галстук, Грифф устроился в кресле своего люкса. Он пил уже третью чашку кофе. Ему было наплевать на избыток кофеина, он все равно не собирался спать этой ночью.

Когда он в очередной раз просматривал записи Ник, сделанные неразборчивым почерком, зазвонил его сотовый. Грифф посмотрел на высветившийся номер и ответил после второго сигнала.

– Нашел что-нибудь для меня? – спросил Грифф.

– И да и нет, – ответил Сандерс. Дамар Сандерс был не просто правой рукой Гриффа. Он был его лучшим другом, его доверенным лицом, его исповедником, а порой и его совестью. Их отношениям было уже восемнадцать лет, и только смерть могла разорвать этот уникальный союз.

– Сначала поговорим о твоем «да», – сказал Грифф.

– Хорошо. Я составил список всех Дебби Гловер, проживающих в США, Затем сузил его до тех, кто живет в южных штатах, включая Техас, Оклахому, Кентукки и Мэриленд.

– И?

– Но их так много, что к среде я даже не выявлю основные факты.

– Оставь в списке тех, кому больше двадцати, но меньше тридцати.

– Уже.

– И?

– Я занимаюсь этим списком в данный момент, но мне понадобится время, чтобы выяснить, кем они все работают.

– Любая работа, связанная с хорошей физической подготовкой, должна быть отражена в списке, – сказал Грифф. – Когда отсеем девушек по этому фактору, сузим список до блондинок.

– Ты думаешь, он действительно назвал тебе имя следующей жертвы? – спросил Сандерс.

– Понятия не имею, – признался Грифф. – Но пока мы не выясним, почему он назвал именно это имя, ничего другого нам не остается.

– Я вызвонил всех, кто не на задании, – сказал Сандерс. – Мы все работаем над подсказками.

– Ищите любой смысл. Послезавтра. Дебби Гловер. Блондинка. Даже последняя подсказка: рубины и лимонное драже. Что все это может значить?

– Загадочная подсказка, верно?

– Отвратительно, что его это забавляет. Он водит нас за нос, заставляет гадать, прекрасно зная, что мы не откажемся играть в его игру, если есть хоть малейший шанс перехитрить его.

– Ему нужен вызов.

– Мы знаем, какую игру он ведет со мной и Ник, – сказан Гриффин. – Мне нужно знать, что за игру он ведет е жертвами. Мы выяснили, что Галу Рамирес и Кендалл Мур он держал живыми как минимум три недели, прежде чем убить их.

– А специальный агент Бакстер сможет выяснить еще какие-то детали о каждом убийстве?

– Уверен, что сможет, но станет ли она делиться информацией, вот в чем вопрос.

– Я сделаю несколько телефонных звонков, – сказал Сандерс. – Если выясню что-нибудь, тут же отзвонюсь.

Едва Грифф закончил разговор с Сандерсом, как в дверь постучали. Грифф встал и подошел к двери.

– Это я, Ник, – раздался из-за двери женский голос. Несмотря на то что она знала о заказанном для нее номере, Грифф не был уверен, что Ник приедет.

Он открыл дверь, и она предстала перед ним с поникшими плечами, поблекшим макияжем, потухшим взором и с недовольным выражением лица.

– Я бы предпочла отдельный номер, – сказала она и прошла в его люкс.

– Ну разумеется, я же джентльмен.

– Это спорный вопрос. – Ник посмотрела на кофейник. – Только не говори, что он без кофеина.

– За кого ты меня принимаешь!

Она бросила сумочку на ближайший стул и подошла к столику, на котором стоял кофейник. Налив себе чашку, Ник скинула туфли и села на диван.

– Плохо выглядишь, – сказал Грифф. – Есть хочешь?

– Умираю с голоду.

– Поскольку ты не позвонила, ужин я не заказал. Что будешь есть?

– Говядину.

Грифф хмыкнул.

– Я закажу два стейка. Как тебе приготовить?

– Средней прожарки, – ответила она. – И еще фаршированный картофель.

Пока Ник потягивала кофе, Грифф заказал ужин и тоже сел на диван. Она устало посмотрела на него.

– Я просила Дуга разузнать подробности об убийствах и Оклахоме и Виргинии.

– И?

Ник ответила не сразу, и Грифф подумал было, что она не собирается делиться с ним информацией.

– Пока немного. – Она тяжело вздохнула. – С похищения каждой девушки до того момента, когда ее находят висящей на дереве, проходит двадцать два – двадцать три дня.

– Такбыло с каждой из пяти? Зачем же держать их три недели? – Грифф откинулся на спинку дивана и посмотрел на Ник, – Нам нужно знать это. Он пытает их? Держит на наркотиках? Что еще? Мы знаем, что он не насиловал Кендалл и Талу, значит, можем предположить, что не насиловал и остальных.

– А зачем он снимает с них скальпы? – спросила Ник. – Что нам говорит это о нем, о его игре? Он убивает их выстрелом в голову, допустим, это способ казни, затем уже с мертвых снимает скальпы.

– Скальп – это одновременно трофей и сувенир на память.

– Значит, он хранит где-то скальпы, чтобы любоваться ими и смаковать каждое убийство, переживая снова и снова момент казни.

– Почему он выбирает только женщин в хорошей физической форме? – Грифф сел вполоборота к Ник, закинув ногу на ногу.

Ник положила голову на спинку дивана и закрыла глаза.

– Все они молодые, физически сильные, некоторые из них профессиональные спортсменки. Цвет волос может быть разным, как и внешность. Гала Рамирес были мексиканкой, так что это отличает ее от других. – Ник зевнула. – Прости, я устала.

– День был трудным. Отдохни, а после ужина прими душ и ложись спать. Завтра с утра подумаем на свежую голову.

Ник покачала головой и посмотрела на Гриффа:

– Утром я возвращаюсь в Вашингтон.

Грифф сразу все понял.

– Ты возглавишь расследование дела?

– Наверное, Дуг знает, что именно этого я и хочу.

– Но если он решит, что ты вступила со мной в сговор, он не отстранит тебя от расследования?

Ник оторвала голову от дивана и чуть заметно кивнула.

– Если убийца и дальше будет давать каждому из нас разные подсказки, то нам все равно придется сотрудничать. Но только по этой причине, тебе понятно?

– О да, вполне.

– Поэтому давай не будем тратить этот вечер впустую. Давай думать над подсказками. Насколько я понимаю, твоя команда уже занимается поисками женщин с именем Дебби Гловер, верно? А еще неплохо бы понять, при чем тут рубины и лимонное драже.

– Женщин с именем Дебби Гловер бессчетное количество, но Сандерс сужает список. Но успеем ли мы достаточно сузить его до утра среды – это большой вопрос.

– Я тут думала над этими рубинами и лимонным драже, – сказала Ник. – Первое – это драгоценный камень, а второе – сладость. Первое дорогое, второе дешевое. Первое ты носишь, второе ешь.

– Убийца знает, что мы головы сломаем над решением его головоломки, а он тем временем планирует очередное преступление.

У Гриффа зазвонил телефон. Оба замерли.

Грифф достал телефон и посмотрел на высветившийся номер.

– Это не он, – сказал Грифф и ответил на звонок: – Да, что случилось?

– Мы только что получили интересную информацию, – сказал Сандерс. – Мэйли предложила поискать наших Дебби Гловер в списке спортсменок – как профессиональной, так и студенческой лиги – за последние тридцать лет.

– Так.

– Мы нашли Дебби Гловер, которая играла в баскетбол за Бостонский колледж пятнадцать лет назад. И еще одну Дебби Гловер, которая профессионально занималась гольфом в восьмидесятые.

– Только эти две?

– Насколько нам известно, да.

– Обе несколько староваты для нашего убийцы, если, конечно, он не решил изменить правила, – сказал Грифф. – Но в любом случае Дебби Гловер, которая занимается спортом, может оказаться подсказкой.


Глава 7


Вскоре после свадьбы Ник и Грег купили дом в Вудбридже, откуда можно было ездить на работу на машине. Она работала в Вашингтоне, он – в Алегзандрии. Когда Грега не стало, Ник пришла к начальству и попросила перевести ее в любой другой департамент. Куда угодно, лишь бы подальше от Вашингтона, подальше от воспоминаний, как хороши, так и плохих. За это время она поработала в двух штатах, пока не оказалась в оперативной группе по делу об Убийце королев красоты, где заняла место ушедшего в отставку старшего специального агента, Кертиса Джексона. Но когда дело было закрыто, Ник решила, что пора возвращаться домой. Их департамент занимался расследованиями не только в столице, но и в близлежащих городах – Арлингтоне, Алегзандрии, Квонтико.

Сначала Ник подумывала продать дом, но потом решила сдать его в аренду.

Если время излечит ее разбитое сердце, то она не простит себе потерю дома, который они обустраивали вдвоем с Грегом. Дом всегда нравился Ник, ей было здесь комфортно. Что с того, если иногда она будет чувствовать присутствие Грега? Если его дух посетит ее воспоминания, то это будет добрый дух.

Грегори Бакстер был добрым человеком.

Прошлым летом она вернулась в свой дом в Вудбриджс. Повернувшись на двуспальной кровати, Ник посмотрела на будильник. Десять минут шестого. Будильник она заводила на пять тридцать. Отбросив одеяло, Ник подвинулась к краю кровати и села. Затем выключила будильник, встала, потянулась и прошла в ванную. Находясь дома, Ник гуляла по окрестностям каждое утро по два часа. И три раза в неделю занималась в зале.

Когда Ник вышла из дома, стоял утренний туман. Морось висела в воздухе. Летом лучшее время для бега или прогулки – это раннее утро. Когда ей было двадцать, она бегала. Но после травмы колена по совету врача перестала бегать.

Войдя в привычный ритм, Ник шла на автопилоте, своим обычным маршрутом. Последние тридцать шесть часов мысли ее были заняты одним: сегодня утром где-то собираются похитить женщину, а она не может этому помешать.

Ник свернула за угол второго квартала, не переставая думать о неразгаданной подсказке. Рубины и лимонное драже. Ник уже голову сломала, силясь понять, что это может значить. Половина людей Гриффа билась над тем же.

Грифф. Теперь каждый из них снова шел своей дорогой. Однако они держали связь по телефону. Грифф у себя в особняке делал то же, что и она: ждал неизбежного. И надеялся, что они еще успеют понять, кто же следующая жертва, успеют что-то предпринять.

Пока еще не слишком поздно.

Теперь от Гриффа было не избавиться. Если убийца и дальше будет давать им разные подсказки, им не останется ничего другого, кроме как регулярно созваниваться и сверять данные. Как говорил Грифф, он будет либо на шаг позади, либо на шаг впереди официального расследования.

– Мне кажется, убийца хочет, чтобы я вела это дело, – сказала она Дугу при их последнем разговоре. – Похоже, он выбрал меня так же, как он выбирает своих жертв.

– Разве этого мало, чтобы отказаться от игры с ним? – спросил Дуг.

– Я должна. И он это знает. Поговори с Эйсом Уорреном. Убеди его использовать; связи и добиться моего назначения старшей группы. В конце концов, убийца звонит именно мне, а не кому-то другому.

– Он звонит еще и Гриффину Пауэллу, – напомнил ей Дуг. – Может, мне и его старшим группы поставить?

– Очень смешно.

– Я поговорю с Эйсом.

– Спасибо.

Ник потратила четыре года своей жизни, гоняясь за Убийцей королев красоты. Когда было доказано, что Кэри Мейгарден и есть убийца, это должно было положить конец истории. Но к сожалению, один маленький, но значительный факт не позволил Ник поставить точку, хотя все остальные так и сделали. В теле Мейгардена было найдено две пули. Одна вылетела из снайперской винтовки Пауэлла, источник же второй пули. остался неизвестен. Сколько ни бились специалисты из ФБР и местные копы из Ноксвилла, так ничего и не было доказано. Тупик. Только она и Грифф верили в существование второго Убийцы королев красоты, который закончил «Смертельную игру», пристрелив напарника.

И вот теперь, по прошествии почти года со смерти Мейгардена, второй убийца снова начал убивать.

Ноги Ник несли ее от квартала к кварталу, а голова напряженно работала, перескакивая с одной мысли на другую, в итоге возвращаясь к самому непонятному: загадке о рубинах и лимонном драже.

Когда она завершила круг и вернулась в свой квартал, солнце уже встало над горизонтом, залив все яркими красками. Темно-розовое, почта красное сияние в золотом обрамлении.

Ник замедлила шаг и открыла калитку своего дома. Она снова посмотрела на небо и вдохнула утреннюю свежесть. Розовый и золотой. Красный и желтый.

«Красный и желтый.

Рубины и лимонное драже.

Черт! Неужели все так просто?

Не может ли последняя подсказка означать цвета: красный и желтый? А если так, то что они означают? Цвет волос? Блондинка. Цвет машины? Красный? Нет, не то.

Цвета. Думай о цветах. Цвет глаз, цвет волос, цвет кожи, косметический карандаш, румяна?»

Ник остановилась у дверей кухни и вытерла тыльной стороной ладони пот со лба. Затем достала ключи и отперла дверь.

«Думай про спорт. Цвета. Цвета школы?

Есть ли колледж с такими цветами?»

Ник закрыла за собой дверь и прошла на кухню. Кофеварка, которую она поставила на таймер, уже сварила ей восемь чашек ароматного кофе.

Сначала душ. Кофе потом.

«Цвета школы. Красный и желтый.

Если смешать красный и желтый, получится оранжевый».

Ник достала сотовый телефон из кармана шорт и нажала кнопку с запрограммированным номером. С замиранием сердца она ждала ответа.

– Рубины и лимонное драже, – сказала она. – Красный и желтый. Смешай эти два цвета и получишь оранжевый.

– Так и есть. – Судя по его голосу, Гриффин Пауэлл был бодр и свеж и как будто не удивился звонку Ник.

– Если речь идет о цветах школы, какие варианты приходят тебе на ум?

– Первая мысль – это Техасский университет, конечно. Оранжевый – его цвет. – Грифф мысленно выругался. – Это слишком просто, но…

– Что, если женщина, которую он собирается похитить сегодня утром, – это баскетболистка из Техасского университета? Конечно, это лишь предположение, но…

– Но это лучше, чем ничего.

– Я могу связаться со службой безопасности университета, – сказала Ник. – Там решат, что я сошла с ума, и их можно понять, но…

– Давай я решу этот вопрос – предложил Грифф. – У меня есть свои люди в Техасском университете. Я знаю главу службы безопасности университета, и если я попрошу его присмотреть за блондинками из баскетбольной команды, он мне не откажет.

– Спасибо, Грифф. – Ник понимала, что в данном случае он мог сделать больше, чем она, и быстрее. – Звони, как только что-нибудь узнаешь.

– Ты ведь понимаешь, что это может оказаться пустышкой? Возможно, мы неверно все поняли.

– Ты хочешь сказать, я неверно все поняла.

– Мы партнеры, значит, мы вместе правы или вместе не правы.

– Мы с тобой не партнеры.

– Как скажешь, Ники.

И прежде чем она успела ответить ему колкостью, Грифф повесил трубку. Нахал.

Ник прошла в ванную, положила телефон на раковину и разделась. Под тугими струями душа она закрыла глаза и расслабилась.

Если она ошиблась насчет цветов, значит, ошиблась и насчет Техасского университета.

О Боже, только бы она не ошиблась. А если так, то не дай Боже им опоздать.

Эмбер Керби вышла на утреннюю пробежку. В будни она вставала раньше, чем в выходные, и дорожка обычно принадлежала только ей как минимум половину пути. Когда начнется осенний семестр и в университетский городок съедутся студенты, будет более людно, чем сейчас.

Примерно на середине пути ей встретился мужчина, который шел, вместо того чтобы бежать, как следовало бы. Она взглянула на него, и их взгляды на секунду встретились. Ему и правда не мешало бы потренироваться. Он был не то чтобы толстым, просто каким-то рыхлым, и у него было круглое одутловатое лицо.

Мужчина улыбнулся, когда она пробегала мимо него.

От его улыбки ее пробил озноб.

В парне было что-то странное, хотя это еще не 76 повод бояться. В конце концов, она легко убежит от него. И хотя он был мужчиной, она была не слабее его. Скорее, даже сильнее.

«Не обращай внимания на предчувствия. Просто продолжай бежать».

Эмбер оглянулась.

Мужчина почти скрылся из виду. Он не преследовал ее. Он даже не смотрел ей вслед.

Какая глупость. Как можно было подумать, что этот рохля может что-то ей сделать?

Хотя официально Ник все еще была в отпуске, она решила сразу же встретиться с Дугом. Если бы она осталась дома, то ожидание свело бы ее с ума. Прошло уже три часа после разговора с Гриффом, и он до сих пор не перезвонил ей. Ник решила, что ему пока нечего сообщить ей и загадка о рубинах и лимонном драже осталась нерешенной. В конце концов, где гарантия, что они правильно воспользовались подсказками?

Ник хотела поговорить с Эйсом Уорреном, но Дуг не смог устроить ей встречу с ним.

– У него плотный график, – сказал Дуг. – Я попробую записать тебя на завтра. А пока возвращайся домой, отдыхай. Ты ведь в отпуске, забыла? И в отпуск этот я сам тебя отправил.

Смысла торчать на работе не было – разве что Дуга злить. Ник знала, что колеса завертелись, а если она и дальше будет изводить себя, то не поможет этим ни Дугу, ни Эйсу Уоррену. Кроме того, злить начальство не стоило. Все, чего Ник хотела добиться, – это чтобы Уоррен назначил ее заниматься этим делом, когда ФБР официально откроет его.

Едва Ник села за руль своего «шевроле», как раздался звонок ее сотового телефона. Лихорадочно схватив телефон, она посмотрела на определившийся номер.

– Да, что? – нетерпеливо опросила она.

– Ты была права, – сказал Грифф, но в голосе его не было облегчения.

– По поводу чего?

– Она в баскетбольной команде Техасского университета. Ее зовут Эмбер Керби. Ей двадцать, она блондинка и каждое утро бегает, чтобы поддерживать форму.

Ник сглотнула, что-то подсказывало ей, что самого плохого Грифф еще не сказал.

– Не тяни.

– Три часа назад Эмбер Керби вышла на пробежку, и с тех пор ее никто не видел.

– Сукин сын! – От переполнявших ее эмоций у Ник перехватило горло. – Она у него.

– Да, похоже на то.

– Только бы понять, куда он увез ее и что будет с ней делать. Если предположить, что он будет следовать прежней схеме, то у нас есть двадцать один день.

– Двадцать один день или двадцать один год, это не имеет никакого значения. Мы понятия не имеем, куда он мог увезти ее.

– Он нам позвонит, – убежденно сказала Ник. – Он даст нам новые подсказки.

– Возможно.

– Да-да. Вот увидишь. Ему нравится издеваться над нами, не говоря уж о том, что он захочет продолжить игру. Может, это будет не сегодня и не завтра, но он обязательно позвонит нам.

– Ник!

– Что?

Грифф помолчал пару секунд, затем спросил:

– Ты все еще в отпуске или…

– Официально я еще не приступила к работе. У меня есть две недели, но я не могу думать об отдыхе. Как-нибудь в другой раз отдохну.

– У меня есть предложение.

– Какое?

– Приезжай в мой особняк на пару дней.

– С какой стати?

– Познакомишься с моей командой, вместе подумаем над тем, что делать дальше, вместе будем ждать звонка Скальпера, – сказал Грифф.

– Скальпера?

– Слушай, мы же оба знаем, что у ФБР уйдет время на то, чтобы согласовать все с властями штата и местной полицией. Пройдет еще неделя, а то и две, прежде чем отдел начнет расследование. Давай работать над этим делом вместе, и мы будем на шаг впереди.

Предложение было заманчивым.

– Спасибо за предложение, но нет.

– Ладно. Поступай по-своему.

– Грифф!

– Да?

– Если он позвонит тебе…

– Я тут же дам тебе знать.

– Я тоже.

Грифф взял одноместную лодку и пару часов провел на озере. На побережье у него было несколько судов – от шаланды до яхты, – и он очень любил морскую рыбалку. Но было какое-то тихое очарование в ленивой ловле на безмятежном озере, возвращавшей его мысли к детству.

Порою Грифф тосковал по тем временам. Не по голоду и бедности, а по маминой улыбке и ее нежным рукам. Грифф из сил выбивался, чтобы сделать ее жизнь лучше. Его взяли играть в американский футбол, и это было только начало.

Он не мог вернуться в прошлое, чтобы что-то изменить. А если бы мог, то непременно бы вернулся. Он бы вернулся в ту пору, когда ему было двадцать два, он только окончил колледж и весь мир лежал у его ног. Мама была бы еще жива, и он бы позаботился о ней.

Она прожила тяжелую жизнь и умерла слишком молодой.

– Тебе звонят, – сказал, Сандерс, возвращая Гриффа к реальности.

Грифф посмотрел на Сандерса.

– Это мисс Смит, сэр.

– Лиза Кей? Скажи ей, что я… хотя нет. Я отвечу на звонок. – Не было никакого смысла торчать здесь и переживать. Отвлечься в компании с красивой женщиной – это именно то, что ему нужно.

Грифф встал, прошел в кабинет и взял трубку.

– Привет, крошка, как ты?

– Я соскучилась. Ты не звонил с субботы.

– Прости. Я был занят. Иногда я, знаешь ли, работаю.

Она хихикнула:

– Может, поработаешь на меня? Приезжай в Ноксвилл, оставайся на ночь. А хочешь, я могу приехать к тебе.

– Забронируй номер в каком-нибудь приличном месте, – сказал Грифф. – Я заеду за тобой в половине седьмого.

– Не забудь зубную щетку.

– Я захвачу весь джентльменский набор.

Вот уже два месяца время от времени он встречался с Лизой Кей Смит. Они познакомились на вечеринке. Вообще-то она была девушкой сына местного риелтора. Грифф знал парня. Так что с первой встречи Грифф понял, что она за фрукт. Она была молода, красива, любила пофлиртовать и давала всем на первом же свидании. Как раз во вкусе Гриффа. Черт, во вкусе любого мужчины.

Через несколько месяцев ему стукнет сорок, но Грифф не воспринимал себя как мужчину среднего возраста.

Он следил за собой и не был уродом, однако не питал иллюзий по поводу того, почему женщины ложатся к его ногам. Все они влюблялись в его банковский счет. Знакомые мужчины его возраста были либо женаты, либо искали себе пару.

Но он был не таким, как все.

Если бы ему была нужна жена, он бы запросто купил ее себе. И сам бы выбирал, какая жена ему нужна. Проблема была в том, что ему не нужна женщина, которую он может купить.

* * *


Эмбер медленно приходила в себя. Голова соображала туго, веки налились свинцом, все тело ныло. Что с ней такое? Почему она не может открыть глаза? Почему голова раскалывается, будто ее ударили брусом?

Она должна сосредоточиться.

Что последнее она помнит? В пять двадцать зазвонил будильник. Она надела шорты и топик, кроссовки и… Упала в обморок? Или с ней приключился тепловой удар? Или ее ударили по голове?

Она вышла на обычную трехмильную пробежку.

Эмбер заставила веки разомкнуться, но перед глазами все плыло. Что-то с ней не так. Она заболела?

Эмбер облизнула сухие губы. Боже, как же хочется пить.

– Эй, – выдавила она из себя и услышала лишь хриплый шепот.

Она подалась вперед и поняла, что сидит, прижавшись спиной к холодной влажной стене.

«Вставай. Двигайся. Выясни, что с тобой и где ты находишься».

Когда она встала, в глазах немного прояснилось. Но тут Эмбер поняла, что ее щиколотки и запястья связаны. Она осмотрелась по сторонам. Было темно, единственный источник света – лампочка без абажура, свисающая с потолка. С потолка? Старые деревянные балки опутала паутина.

Кирпичный пол, всюду грязь и сырость.

Она находилась в подвале. Возможно, в погребе старого дома.

Как она попала сюда?

Эмбер попыталась идти, насколько позволяли путы на ногах, но через два шага звякнули цепи, и она поняла, что прикована к стене.

Цепи были новые, поблескивающие металлом. Но на стене висели и другие: ржавые и сгнившие кандалы.

О Боже! О Боже! Что с ней случилось? Эмбер открыла рот и закричала.

Падж сидел наверху, на кухне, и наслаждался пирогом с лаймом. Это был его поздний ужин перед тем, как идти спать.

Услышав крик, он улыбнулся.

Наконец-то она пришла в себя.

Бедняжка.

Она будет кричать, пока не охрипнет, а потом уснет в слезах. Утром он спустится в подвал, представится и объяснит правила игры, в которую они будут играть ближайшие несколько недель.


Глава 8


Ник проснулась еще до того, как зазвенел будильник, но, услышав шум дождя за окном, она выключила будильник, перевернулась на другой бок и спрятала голову под подушку. Еще одну ночь она провела, ворочаясь и просыпаясь при мысли, об Эмбер Керби. тНик представлялись ужасы, которым Скальпер подвергал девушку.

Скальпер.

Это прозвише выдумал Грифф. К несчастью, оно как нельзя лучше подходило. убийце.

Четыре дня назад Эмбер Керби не вернулась с утренней пробежки. Следов борьбы не было найдено, но полиция обнаружила, что кого-то тащили по земле, от тропинки в лес. Полиция склонялась к версии, что убийца затем взвалил ее на плечо и донес до своей машины. Собаки взяли след и вывели к грунтовой дороге, на которой, судя по всему, убийца припарковался. Здесь следы терялись.

– Мы полагаем, что он либо подошел к ней сзади и ударил по голове, либо отравил чем-то, – сказали ей детективы из Ноксвилла, с которыми Ник встретилась в среду вечером.

– Пока мы не обнаружим ее мертвой, с пулей в голове и без скальпа, мы не сможем привязать дело Эмбер Керби к остальным пяти убийствам, – объяснил Ник Уэйн Эстер, начальник Ноксвиллского отделения ФБР. – А что до ваших звонков с загадками, то вполне возможно, что это не имеет никакого отношения к нашим убийствам – просто какой-нибудь психопат решил поразвлечься.

.– А как объяснить то, что его подсказки привели нас к этим женщинам?

– Слушай, Бакстер, я нисколько не сомневаюсь, что, вы с Гриффином Пауэллом пришли к каким-то выводам, но все это может быть всего лишь совпадением. Я не стану ни во что вмешиваться, пока у меня не будет доказательств.

Интересно, сколько еще женщин должны умереть, прежде чем ей удастся убедить коллег, что серийный убийца вышел на охоту? Дуг посоветовал ей не упоминать, что' она считает Скальпера вторым Убийцей королев красоты, который устранил своего напарника, Кэри Мейгардена, в последнем акте их пьесы. Кроме того, Ник и Грифф договорились не втягивать в расследование Линдси и Джадда, чтобы не теребить их раны.

Поняв, что больше уже не заснет, Ник отбросила подушку, простыню и встала.

Она достала халат из кедрового сундука, который принадлежал ее бабушке по маминой линии. Сундук стоял в ногах кровати, которая досталась ей от бабушки по папиной линии. Не то чтобы Ник любила антиквариат, просто ей казалось, что вещи должны переходить от поколения к поколению. Самым ценным в том, что досталось ей по наследству, Ник считала прабабушкино кресло-качалку, которое стояло в гостевой спальне. Когда они с Грегом только поженились, она мечтала, что будет укачивать их малыша в этом кресле. Но эта мечта как и многие другие, умерла вместе с Грегом.

Ник накинула халат поверх удобной фланелевой пижамы и пошла в ванную. Приведя себя в порядок, она вышла на кухню, и тут грянул гром. Мигнувший свет и задребезжавшие стекла напугали ее.

«Прошу тебя, – обратилась она к Всемогущему, – не дай электричеству вырубиться, пока я не выпью кофе». Чашка хорошего кофе была одной из немногих слабостей Ник.

Последние четыре дня она удерживалась от соблазна поехать в Ноксвилл и поговорить с Уэйном Эстером лично. С другой стороны, что это может дать?

Хорошо бы позвонил этот урод с еще одной подсказкой.

Но он не звонил ни ей, ни Гриффу.

А почему? Чего он ждет?

– Он дает нам покипеть, – сказал ей на это Грифф, когда они в пятницу разговаривали по телефону. – Это его игра, по его правилам, и он дает нам это понять.

Если бы она приняла приглашение Гриффа, то занималась бы сейчас делом, вместо того чтобы ждать указаний от начальства. Почему она с ходу отказала ему, ни минуты не раздумывая?

Ник нутром чувствовала, что надо быть в одной команде с Гриффином Пауэллом. Но здравый смысл говорил об обратном. Она разрывалась между логикой и эмоциями. Несмотря на то что он ей не нравился и она не могла ему полностью доверять, Ник прекрасно понимала, что в нем хотят женщины.

Но только не она! Ни за что!

Он был хорош собой, этот мужчина нордического типа. В древние времена Гриффин был бы, возможно, викингом. Он брал бы все, что ему нужно, силой.

Таким же был ее отец – большим и грубым. Он вечно срывался на ее мягкой, но ветреной матери. Доставалось и изнеженному брату Ник, Чарлзу Дэвиду. Отец и с ней пытался обращаться также, как с матерью, будто она фарфоровая кукла с соломой вместо мозгов. Но если бы он потрудился приглядеться к ней повнимательнее, то заметил бы, что многое Ник взяла от него самого.

Насколько иначе могла бы сложиться их жизнь, если бы отец позволил Чарлзу быть мягким и эмоциональным, а ей сильной и независимой. Но нет, его сын должен был стать мужчиной. Настоящим мужчиной. Никаких слез. Никакого нытья. А дочь должна быть глупой и женственной. И сын, и дочь постоянно разочаровывали отца.

Ник посмотрела на кофеварку. Какое счастье, что она поставила ее на таймер еще с вечера и горячий ароматный кофе уже ждал ее. Она налила кофе в чашку и сделала глоток.

Ах…

Как часто по воскресеньям они сидели с Грегом на этой кухне, пили кофе, читали газеты, обсуждали прочитанное. Грег был прекрасным собеседником и очень общительным человеком. По крайней мере так ей всегда казалось. Должно быть, поэтому его смерть стала для нее таким шоком. Почему она не почувствовала, что что-то тревожит ее мужа?

Если бы она могла повернуть время вспять.

Даже сейчас, семь лет спустя, Ник больно было вспоминать о том, как умер ее муж. Но она больше не плакала. Никакие слезы не вернут Грега с того света и не искупят ее вины.

Грифф проснулся в половине одиннадцатого. Он спал допоздна, только если засиживался далеко за полночь. Грифф расстался с Лизой Кей ближе к двум ночи и поехал домой. Она уговаривала его остаться и провести с ней воскресенье. Однако за последнее время Грифф уже две ночи провел с Лизой и не хотел, чтобы она неправильно поняла его. Если когда-нибудь он захочет постоянных отношений, то запросы его будут весьма высоки. Даже, пожалуй, слишком высоки. Грифф любил многих женщин, каждую – за ее индивидуальность. Но ни разу ему не встретилась такая, ради которой захотел бы бросить свою холостяцкую жизнь.

Грифф встал с постели и потянулся. Он спал голышом. Ему нравилось чувствовать кожей шелковые простыни. Сквозь тяжелые деревянные ставни на широких окнах в комнату просачивался солнечный свет. Когда Грифф заказывал проект дома архитектору, у него был ряд требований. Первым и самым важным было такое: спальня на втором этаже должна выходить на озеро и иметь балкон.

После недолгого визита в ванную Грифф накинул шелковый халат и вышел на балкон. Август сменился сентябрем, и с уходящим летом уходила и влажная жара. Солнце пробивалось сквозь листву деревьев, но влажный воздух предвещал дождь.

Был канун Дня труда, и все его служащие, кроме тех, кто выполнял спецзадания, ушли в трехдневный отпуск. Звонила Линдси, приглашала его провести выходные с их семьей, но Грифф отказался. Линдси и Джадд прошли через ад, чтобы обрести счастье, и Грифф боялся каким-то случайным словом вернуть их в прошлое. А не думать о втором убийце он сейчас просто не мог.

Было время, когда Гриффу казалось, что Джадд обречен на одиночество и страдания, несмотря на преданность ему Линдси. Когда она пришла в «Пауэлл прайвит секьюрити», единственным ее желанием было найти того, кто убил жену Джадда. Немногим мужчинам повезло встретить женщину, которая любила бы их так же, как Линдси любит Джадда.

А хочет ли быть любимым он, Грифф?

Да, несомненно. А какой человек этого не хочет?

Гриффа позабавили такие сентиментальные мысли.

Его жизни позавидовали бы многие. И жизнь эта ему нравилась. Его состояние позволяло не только потакать своим прихотям, но и помогать людям. Он занимался благотворительностью по всему миру, но свои личные силы отдавал «Пауэлл прайвит секьюрити». Идею подбросил ему Сандерс, когда Грифф искал, чем бы занять себя. У него не было необходимости работать. Он запросто мог бы вести бездумную жизнь повесы. Но от такой жизни он бы быстро заскучал.

– Подумай о людях, которым не видать правосудия для себя и своих семей, – сказал ему Сандерс. – Подумай о преступниках, избежавших наказания, тех, кому сходит с рук даже убийство.

Идея правосудия над преступниками, которых законники не могут найти или не смеют тронуть, пришлась Гриффу по душе. И Сандере понимал это, потому что знал Гриффа, как никто другой. Они были братьями по оружию и вышли победителями в борьбе со злом.

Грифф посмотрел на озеро и вспомнил про лагуну среди островов Южных морей. С виду – рай посреди Тихого океана, а на деле – тюрьма, из которой не убежать.

«Черт! Не думай об этом. Не думай о том, что происходило там с тобой. Ты пережил все это много лет назад».

Грифф спустился вниз. Ему нужен кофе, прежде чем он закроется в своей берлоге и засядет за информацию о жертвах Скальпера. Едва ли он обнаружит там что-нибудь новое, способное послужить спасению Эмбер Керби, но по крайней мере сможет сказать себе, что сделал все возможное.

Должен же быть выход!

Уже не раз он давал ей убежать, но бежать было некуда. Эмбер так и не смогла найти лазейку во внешний мир.

В то первое утро, когда он вытащил ее из сырого подвала, он отвел ее в ванную и прямо в одежде обдал теплым душем. Затем в мокрой одежде повел на кухню, где стал кормить, словно младенца. Она выплюнула еду ему в лицо. Он утерся, нахмурился и назвал ее капризной девчонкой.

– Когда проголодаешься по-настоящему, будешь есть, – сказал он.

И был прав. Этим утром, когда он поставил перед ней тарелку с тостами и яичницей, она съела все до последней крошки.

Словно генерал своим солдатам, похититель объяснил ей правила игры. Так он это и назвал'' игра!

– Я охотник, – сказал он ей. – Ты моя добыча.

Даже если его слов было недостаточно, чтобы признать в нем сумасшедшего, то их подкрепляли действия.

Больше всего Эмбер пугал его взгляд, в котором сочетались похоть и жажда убийства. Однако он не изнасиловал ее, не снял с нее одежду, он вообще не притрагивался к ней.

В первый день он отвез ее, связанную, в лес и там развязал путы на ногах, после чего оставил одну. Только через полчаса Эмбер поняла, что может бежать. И она побежала так быстро, как могла. Пару раз она падала, но быстро научилась подниматься со связанными руками.

Но когда Эмбер уже решила, что ей удалось уйти, она вдруг услышала рев мотоцикла. Похититель появился из леса, нагнал ее и направил на нее ружье. Он заставил ее вернуться в наводящий ужас старый дом, в котором он жил.

Уже в течение трех дней он отвозил ее в лес и оставлял там на час-два. Эмбер пыталась найти выход, но потом поняла, что выхода нет. Видимо, он установил следящее устройство в наручники, которые никогда не снимал с ее запястий. Куда бы она ни бежала, он всегда знал, где ее искать.

Эмбер услышала, как он спускается по ступеням в подвал за ней. Ее обуревали противоречивые эмоции. Страх. Неуверенность. Возбуждение. Предвкушение. Она не знала, что он собирается сделать с ней, но если он снова увезет ее в лес, значит, у нее будет очередной шанс попытаться уйти.

Большую часть дня Ник провела за копиями рапортов, в надежде что ее осенит какая-нибудь идея. У них оставалось семнадцать дней, чтобы найти Эмбер Керби. Но они не имели ни малейшего понятия, где та находится. Убийца мог спрятать ее где-то неподалеку от Ноксвилла. А мог увезти в другой штат, на другой конец страны. Если он так же богат, как Кэри Мейгарден, то у него может быть даже свой самолет.

Ник отказалась от предложений и матери, и брата, которые приглашали ее на выходные. Она любила мать, но не горела желанием общаться с ее мужем, полковником ВВС, который слишком напоминал ей отца. Когда отец умер, Ник была уверена, что мама будет наслаждаться независимостью. Однако та через два года вышла замуж за такого же властного самодура, каким был отец Ник.

Брата, Чарлза Дэвида, Ник обожала с того момента, как его принесли из роддома. Ей тогда было четыре. Мальчик рос очень красивым. У него были огромные карие глаза и темные кудряшки. Он был похож на девочку, и это бесило отца. Он отвел сына в парикмахерскую и под истеричные завывания матери велел остричь его наголо.

Ник любила проводить время с братом. И хотя она не вписывалась в его артистическую среду, порой это было для нее словно глоток свежего воздуха. Мир, в котором жила она, отражал жестокую действительность реальной жизни. Если бы она не заезжала к брату в гости на Западное побережье, то, пожалуй, забыла бы, что в мире существуют красота и надежда.

Ник перечитывала рапорты по пяти убитым девушкам – Анджела Байере, Дана Паттерсон, Кэндис Бейтс, Гала Рамирес и Кендалл Мур, – пока у нее перед глазами не поплыли черные круги.

Дождь, шедший весь день, перешел в настоящий ливень. Ник взглянула на часы. Было уже семь. Урчание в животе напомнило ей, что в последний раз она ела в час.

Ник отложила бумаги и встала. И тут у нее зазвонил телефон. Может, это Грифф? Почему-то это имя сразу всплыло в ее голове. За сегодняшний день она уже не в первый раз думала о нем. Ник взяла телефон со стола, посмотрела на определившийся номер и, затаив дыхание, ответила на звонок:

– Алло.

– Если пообещаешь сделать кое-что для меня, то ядам тебе еще одну подсказку.

Ник выдохнула, Сердце забилось быстрее.

– И что я должна сделать?

– Я хочу, чтобы вы с Гриффином Пауэллом созвали пресс-конференцию, на которой расскажете, что Охотник дает вам подсказки, чтобы помочь разгадать загадку его блестящей «Смертельной игры».

Ник сглотнула. Наглый сукин сын! Он хочет славы. Хочет, чтобы вся страна с замиранием сердца следила за его больной игрой.

– Я не стану этого делать, – сказала Ник.

– Тебе не нужна еще одна подсказка?

– Твои подсказки дешево стоят.

– Я не виноват в том, что вы все недостаточно умны, чтобы вовремя понять их.

– Дай мне по-настоящему стоящую подсказку, и я подумаю, соглашаться ли на пресс-конференцию.

Смешок.

Боже, как она ненавидела его голос. Как смеет он получать удовольствие от своей дьявольской игры!

– Ладно, я дам тебе и Гриффу по серьезной подсказке, чтобы вы поверили мне. Затем, после того как вы проведете пресс-конференцию, я дам вам еще одну подсказку.

– Я вся внимание.

– У вас шестнадцать дней до последней охоты, – сказал, он возбужденно. – Но вы ее не найдете.

Охотник дает подсказки. День последней охоты. Охотник. Охота.

Понимает ли он, что эти два слова уже подсказка? Конечно, понимает.

– Я жду подсказки. Ты ведь за этим позвонил, не так ли? Чтобы я молила тебя о подсказке.

– Нет ничего лучше, чем слушать мольбы женщины.

– Если не дашь мне подсказки, я отключусь и больше не буду отвечать на твои звонки.

– Ты угрожаешь мне, Николь? Не стоит. Мы же оба знаем, что ты ответишь на звонки. Ты ведь хочешь спасти.

– Ты прекрасно знаешь, что хочу.

– Я дал тебе уже две подсказки: я – охотник, Эмбер – жертва.

Она не ответила. Но продолжала держать трубку. И услышала сдавленный крик и шепот.

– Скажи ей, где ты, Эмбер. Поговори со специальным агентом Бакстер.

– Алло? Алло? – Пульс Ник подскочил, сердце учащенно забилось. Неужели он дал трубку Эмбер?

– Помогите! – испуганно выкрикнула женщина. – Здесь лес кругом. И вода. Ручьи, ручьи… – Ник услышала звук удара и приглушенные всхлипывания.

– Ну как тебе такая подсказка? – И он отключился, не дожидаясь ответа Ник.

Черт возьми!

Ник трясло, голос Эмбер Керби, объятой ужасом, стоял у нее в ушах. Она представила себе Эмбер. Высокая худенькая светловолосая. И такая молодая. Всего двадцать лет. Почти ребенок.

Его больная игра – он называл ее «Смертельной игрой» – была еще и ролевой, где он был охотником, а жертва добычей. Неужели он охотился на бедных женщин, как на животных?

Боже, вот почему он скальпировал их!

Грифф был прав – скальпы были трофеями. Как охотник держит дома головы добытых животных, так этот больной сукин сын держал дома скальпы своих жертв.

Ник хотела сразу позвонить Гриффу, но решила подождать, понимая, что сейчас ему будет звонить Охотник.

«Грифф сам позвонит мне». Спустя двадцать минут, две порции виски и пять миль, намотанных по комнате, телефон Ник снова зазвонил. Она даже не взглянула на определившийся номер.

– Что он сказал?

– Не позволяй ему доводить себя, – сказал Грифф. – Соберись, детка. Я слышу панику в твоем голосе.

– Плевать мне на то, что ты там слышишь. Он дал тебе подсказку или нет?

– Он хочет, чтобы мы созвали пресс-конференцию и объявили о его игре. Он называет себя Охотником, а своих жертв добычей.

– А что еще?

– Он дал трубку Эмбер… Я услышал мольбу о помощи. И еще что-то про деревья и воду. Негусто.

– И это все? Он не дал тебе второй подсказки?

– Он закончил разговор нахальным заявлением.

– Что он сказал?

– Сказал, что мы найдем Эмбер через две с половиной недели. Все, что нам нужно, – это отыскать то дерево в Ноксвилле, на котором он повесит ее тело.


Глава 9


Мэдди Ландерс кричала. Она кричала и кричала. Она хотела пошевелиться, но не могла. Ее ноги будто приклеились к земле. Она стояла посреди дедушкиного яблоневого сада и смотрела на тело, висящее на дереве вниз головой. Они с кузеном Шоном, которому было семь и который был на полгода старше Мэдди, играли после школы в прятки. Она знала, что он прячется где-то в саду.

Ей казалось, что прошла целая вечность, прежде чем она услышала бабушкин голос. Мэдди попыталась ответить, но не смогла открыть рта.

– Мэдди, детка, где ты?

– Вон она, стоит около дерева, – сказал Шон. – А что это с ветки свисает? Какое-то животное?

– Боже милосердный, мальчик мой, это не животное, это человек.

Мэдди почувствовала, как мягкие полные руки Грэме отрывают ее от земли. Ее как будто расколдовали, она всхлипнула и обхватила бабушку за шею.

– Беги в дом, Шон, скажи Попсу, чтобы звонил шерифу.

Даже с закрытыми глазами Мэдди видела перед собой тело. Ох и страшное это было зрелище. Висит вниз головой, ноги связаны, а волос нет. Она крепче прижалась к Грэме и заплакала.

– Тише, тише. Все будет хорошо. Грэме с тобой, ты в безопасности. Никто не обидит мою девочку.

Мэдди открыла глаза и увидела, что бабушка уже унесла ее от страшного дерева. Она слышала, как ругается Попе, грозясь достать ружье и показать всем где раки зимуют. Мэдди решила, что Грэме не будет ругать дедушку за нехорошие слова. Только не в этот раз.

Он приехал в Чаттанугу и направился прямиком в отель «Марриотт». Зарегистрировался по поддельному удостоверению личности и поднялся на пятый этаж в свой номер. Заперев дверь, Падж снял усы и положил их в чемодан вместе с одеждой. От них он избавится позже, перед тем как ехать домой. Приняв душ и надев шелковую рубашку и брюки, он взял чемодан и пошел к лифту. Никем не замеченный, он вышел из отеля, поймал такси и уехал на другой конец города, где зарегистрировался в отеле «Чаттануга» по другому поддельному удостоверению.

Боже, как он любил эти шпионские игры. При другом стечении обстоятельств из него бы вышел первоклассный шпион.

Обустроившись, Падж заказал ужин. Он достал из чемодана ноутбук, поставил его на стол и открыл файл с информацией о женщине, которую он выбрал для седьмой охоты. Она была немного старше предыдущих. Ей было тридцать. И, судя по ее телу, она была в прекрасной форме. Да, собственно, и не мудрено. Ведь она работала тренером.

Эмбер его разочаровала. Она все время ныла и, вместо того чтобы бороться до конца, постоянно молила о пощаде. Куда ей до Кендалл Мур. Кендалл каждую охоту превращала в азартное действо. До последнего вздоха Кендалл боролась. Такими же были Анджела Байере и Кэндис Бейте. Дана Паттерсон оказалась таким же нытиком, как и Эмбер, и когда он убивал ее, то чувствовал скорее облегчение, нежели триумф. Гала Рамирес была чем-то средним. Поначалу она пыталась перехитрить его, делая все ради спасения. Но после двух недель охоты она утратила надежду и перестала сопротивляться.

Падж провел пальцами по фотографии рыжеволосой красотки. Фотографию он скачал из Интернета. «Очень скоро я приду за тобой. К концу недели ты будешь моей».

Падж надеялся, что она действительно такая сильная, какой кажется.


Шериф Джин Худ с первого взгляда понял, что девушка, найденная в саду Ландерсов, – это Эмбер Керби, пропавшая баскетболистка из Техасского университета. Она подходила под описание, и не было сомнения, что сделал это тот же человек, который убил тех, других, женщин в пяти, разных штатах. О деталях других убийств шериф знал потому, что его кузен, Шонесси, работал в агентстве Пау-элла. Когда на прошлой неделе они ездили на рыбалку, Шонесси рассказал ему, что Гриффин Пауэлл проявляет интерес к делу, которое наверняка подомнет под себя ФБР.

Джин колебался, кому звонить сначала – Уэйну Эстеру из местного офиса ФБР или Шонесси. Он позвонил Эстеру, но попросил своего помощника позвонить Шонесси. Поэтому его не удивило, когда старший специальный агент Эстер и Гриффин Пауэлл приехали к нему в участок с разницей в десять минут.

Уэйн Эстер и Пауэлл без особой теплоты пожали друг другу руки.

– Похоже, вы и Ник Бакстер были правы, – сказал Эстер. – Эмбер Керби найдена в таком же виде, как и остальные жертвы.

– Вы провели опознание тела?

– Нет, но я видел ее, как и шериф Худ, – сказал Эстер, ткнув пальцем в сторону Джина. – Это Эмбер Керби, у нас нет никаких сомнений.

– Вы известили ее родителей? – спросил Пауэлл.

– Да, сэр, известили, – ответил Джин.

– Если я правильно понял, тело обнаружила шестилетняя девочка, – сказал Пауэлл. – Это может травмировать ребенка.

– Девочку нашла у дерева ее бабушка. Бедняжка не произнесла ни слова с тех пор. Но ее семилетний кузен сказал, что поблизости никого не было.

– Убийца наверняка давно скрылся, – сказал Эстер. Пауэлл кивнул.

Они отошли в сторону, понурив головы, когда судмедэксперт и его команда выносили тело.

– Ее убили выстрелом в голову и сняли скальп? – спросил Пауэлл.

– Да, сэр, именно так. – Джин покачал головой. – Я никогда не видел такого. Жуткое зрелище.

Грифф открыл дверцу своего «порше», сел в машину, включил кондиционер и набрал номер на сотовом телефоне.

Ник ответила после второго гудка. Видимо, она ждала его звонка.

– Плохие новости?

– Я в нескольких милях от Ноксвилла, в Уэйсайде, в яблоневом саду, – сказал Грифф. – Шестилетняя девочка обнаружила здесь труп женщины, висящей на дереве вниз головой. Женщину убили выстрелом в голову и сняли скальп.

– Это Эмбер?

– Боюсь, что да.

– Может, нам все-таки стоило созвать эту чертову пресс-конференцию, – сказала Ник. – Если бы мы…

– Для Эмбер это ничего бы не изменило. Он бы все равно убил ее.

– Но если бы мы сделали, как он хотел, может быть, он позвонил бы нам с новыми подсказками.

– Ты делаешь именно то, чего делать нельзя, – сказал Грифф. – Ты винишь себя в случившемся, хотя ни в чем не виновата и от тебя ничего не зависело.

– Все произошло за пределами Ноксвилла, да? Это значит, что придется работать с шерифом округа?

– У шерифа Джина Худа двадцать лет стажа. Он не новичок. Он позвонил одному из ваших, Уэйну Эстеру, который, к слову сказать, сейчас на месте происшествия. Он подтверждает, что Эмбер Керби была убита тем же человеком, который убил остальных пять женщин.

– Слава Богу, он наконец прозрел. Я позвоню ему. Только не сегодня. Я позвоню ему утром, но не скажу, что предупредила тебя. Я хочу, чтобы мне дали это дело.

– В дело втянута полиция шести штатов и, соответственно, шесть агентов ФБР. Каждый на своей территории. Мой тебе совет, не пытайся решить все поверх их голов. На мед слетается больше мух, чем на уксус.

– То есть ты предлагаешь мне воспользоваться женским очарованием для достижения своих целей? Черт возьми, Грифф, ты же прекрасно знаешь, что я так не работаю. Я первоклассный агент, а не роковая женщина.

– Я всего лишь советую тебе действовать мягко. Скажи, а ты немного поспала?

– Что?

– У тебя усталый голос.

– Со мной все в порядке. И ты не обязан справляться о моем самочувствии.

– Слушай, постарайся успокоиться, прежде чем он снова начнет игру, – сказал Грифф. – Он позвонит, когда отправится за следующей жертвой. Захочет дать нам очередные подсказки, чтобы мы играли вместе с ним.

Ник застонала:

– Добраться бы до его горла…

– Ты ешь?

– Что?

– Ты ешь? Спишь? Читаешь, смотришь телевизор, ходишь на свидания?

– Что за дурацкие вопросы?

– Отвечай.

– Это мое личное дело, – огрызнулась Ник. – И ответы на эти вопросы тебя не касаются.

– Смотри не допусти, чтобы поимка Скальпера стала для тебя навязчивой идеей. Для агента непростительно на чем-то зацикливаться.

– Иди к черту, Гриффин Паузлл!

Ник понимала, что Грифф прав, и это ее бесило. За последние несколько недель она ни разу не смогла выспаться как следует. Если ей не снились кошмары о Скальпере, то мерещились отчеты, которых она прочла уже несчетное количество. Она потеряла аппетит, одежда стала ей велика. А ведь аппетит у нее всегда был хороший, даже слишком хороший.

Ник не смотрела телевизор. Она читала, но не удовольствия ради. Ее чтивом была толстая кипа рапортов о мертвых женщинах.

Ходила ли она на свидания?

Последний раз она ходила на свидание… Боже! В апреле, сразу после Пасхи. Это был милый парень по имени Эрик. Или Деррик? Может, и вовсе Рик. Он ей даже понравился, и она согласилась на второе свидание. Правда, второе свидание закончилось ничем. Суда по всему, Эрик – или как там его звали – решил, что на втором свиданий он окажется у нее в постели. Когда он понял, что она не из тех женщин, кто готов переспать с парнем на втором свидании, то третьего так и не назначил.

Чтобы доказать себе, что она не зациклилась ни на каком Скальпере, о чем предупреждал ее – Грифф, Ник открыла холодильник и достала оттуда пол-литровую банку с мороженым. Отыскав десертную ложку, Ник прошла в гостиную, прихватив с собой всю банку, села перед телевизором и включила познавательней канал.

«Видишь, я ем и смотрю телевизор».

Мороженое было очень вкусным. А передача про подземную жизнь Парижа даже интересной. Мысли о Скальпере или об Эмбер Керби она старалась прогнать подальше. Прикончив банку, Ник улеглась на диване и стала внимательно смотреть следующую передачу. На этот раз это был документальный фильм про Уинстона Черчилля.

Ник зевнула и закрыла глаза. Пожалуй, можно и подремать.

Она не знала, долго ли спала. Точно больше часа, потому что, когда она открыла глаза, за окном уже стемнело. Ник поднялась, чтобы закрыть жалюзи, и замерла, услышав дверной звонок.

Кого это несет?

Она подошла к парадной двери, посмотрела в глазок и простонала. Что он здесь делает? Ник не хотела встречаться с ним тет-а-тет. По телефону она еще могла держать его на расстоянии, но лицом к лицу…

Он позвонил снова.

Ник открыла дверь и, загородив дверкой проем, уставилась на Гриффина Пауэлла.

– Что ты здесь делаешь? – спросила Ник. – Вряд ли ты поверишь, если я скажу, что просто проходил мимо и решил зайти в гости.

Она бросила на него гневный взгляд, но неожиданно почувствовала, что рада его видеть. Впервые за пять лет она не думала о Гриффе как о солдате из вражеского стана, которого надо победить. Но и другом он ей тоже не был. Об этом следовало помнить, чтобы не попасть под влияние его очарования.

– Совсем забыла о манерах, – сказала она, фальшиво улыбаясь. – Прощу, входи. Рада тебя видеть. Как хорошо, что ты решил проведать меня.

Он ухмыльнулся:

– Может, переоденешься, причешешься, и я накормлю тебя ужином?

– Я плохо выгляжу?

Грифф оглядел ее:

– Если не хочешь никуда идти, можем заказать еду на дом.

– Я не голодна. – Ник кивнула на пустую банку из-под мороженого. – Я только что уговорила баночку.

Грифф вошел и закрыл за собой дверь. Он вдруг оказался так близко, что Ник ощутила едва уловимый аромат его дорогого лосьона после бритья.

– Когда ты в последний раз ела нормальную пищу? – спросил Грифф. Он внимательно рассматривал ее. – Ты похудела.

Ник показалось, что он видит ее сквозь одежду, и ей стало не по себе.

– Перестань глазеть на меня.

– Ты не ешь, не спишь, у тебя нет настроения.

– Я прекрасно спала, пока ты не появился у меня под дверью. Тебя, смею напомнить, никто не приглашал. Я поела, подремала, а что до моего настроения, так оно портится от одного твоего взгляда.

– С чего бы вдруг?

Грифф шагнул к ней, и Ник инстинктивно отступила.

– Что тебе надо? – спросила она. – Поезжай-ка домой. Грифф достал телефон, набрал номер и сказал, видимо, кому-то из своих помощников:

– Мне нужно заказать ужин на двоих, и чтобы доставили– как можно быстрее.

– Да кто ты такой? Пришел, раскомандовался, обращаешься со мной как… – набросилась на него Ник. Он нежно, но крепко схватил ее за плечи. Ник вздрогнула. От его прикосновения ее будто, током ударило. Их взляды встретились.

Грифф отпустил ее. Медленно. Проведя пальцами вниз по ее рукам.

Ник втянула в легкие воздух и отвела взгляд. Что бы ни произошло сейчас между ними, она чувствовала себя неловко.

– Ужин будет в течение часа, – сказал Грифф. – Если хочешь освежиться, я подожду. Если нет, то мне ты и в таком виде нравишься.

– Ну ты и льстец.

Грифф ухмыльнулся.

Скованность Ник вдруг исчезла. Она улыбнулась.

– Я ополоснусь и переоденусь во что-нибудь не столь мятое. Но не более того. Я не собираюсь наряжаться ради тебя.

– Я на это и не рассчитывал.

– Есть будем на кухне. – Она показала, куда идти. – Можешь накрыть на стол или заняться, чем тебе угодно. Меня не будет минут пятнадцать. Чувствуй себя как дома.

Ник торопливо скрылась в ванной, закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной.

Не надо было пускать его в дом.

Она сбросила одежду и положила ее в стирку. Встала под душ и подумала, что если вымоет голову, то ей придется сушить волосы. С другой стороны, она не мыла волосы с пятницы…

«Это не свидание. Перестань переживать из-за невымытой головы. Просто ополоснись, надень чистую одежду и поешь по-человечески впервые за две недели».

Грифф рассматривал гостиную Ник. Здесь царил беспорядок. На диване были разбросаны бумаги и папки, те же бумаги лежали на кофейном столике и на полу. Внимание Гриффа привлекла картина, висевшая над диваном. Он подошел поближе, чтобы рассмотреть ее.

Ага, как он и ожидал, это оказался оригинал. Подпись художника в углу картины – легкая и размашистая, как и манера письма. Ч.Д. Беллами. Хм… Младший брат.

Чуть более года назад Грифф попросил Сандерса составить досье на Николь Бакстер. Тогда-то он и узнал, что она была замужем. Сандерс собрал следующие факты: 1) отец Ник умер, а мать жива и вышла замуж во второй раз; 2) у Ник есть брат, художник, который живет в Калифорнии; 3) Ник три года была замужем за агентом Грегори Бакстером. Но семь лет назад ее муж застрелился.

Грифф давным-давно усвоил одну вещь относительно человеческой природы: нам всем свойственно винить себя в несчастьях близких. Несомненно, Ник винила себя в самоубийстве мужа, не важно, были ли у нее на то основания или нет.

Грифф никак не мог предотвратить кончину матери, но все равно чувствовал себя виноватым. Если бы он был умнее, менее заносчив, не так доверчив… Если бы вернулся в Штаты на несколько лет раньше…

Грифф смотрел на полотно и видел, что Чарльз Дэвид Беллами вкладывал в каждый мазок столько же упорства и энергии, сколько его сестра в работу на ФБР.

Интересно, она всегда так отдавалась работе? Должно быть, раньше ей хотелось большего, чем вкалывать 24 часа в сутки 7 дней в неделю. А может, Ник такой же узник своего прошлого, как и он?

Дрю Таннер намазалась солнцезащитным кремом. С минимальным уровнем защиты, только чтобы не сгореть. Какое счастье, что от бабушки, помимо каштановых волос и карих глаз, ей досталась еще и смуглая кожа. Летом Дрю поддерживала загар, купаясь в открытом бассейне, а зимой ходила в солярий своего клуба. Мама, пятидесятилетняя дама, которой и принадлежал бизнес, практически отстранилась от дел. Дрю была рада, что после рождения дочки, которой уже исполнилось три, она быстро восстановила форму и фигура ее не пострадала.

Дрю понимала, что она далеко не красавица и что самым привлекательным в ее внешности является фигура. Большая грудь, длинные ноги, узкие бедра. Разумеется, Брайан всегда говорил ей, что она красавица. Муж обожал ее. Ее книжный червь, ее ботаник. В их случае поговорка «Противоположности сходятся» приобретала особый смысл. Самое умное, что она сделала в жизни, – это то, что вышла замуж за Брайана. А самое лучшее, что они сделали вместе, – это их малышка.

– Смотри на меня, мамочка, – позвала дочка из бассейна, где Брайан учил ее плавать.

Дрю захлопала в ладоши:

– Отлично, сладенькая моя. Молодец, Брайанна! Брайан помог дочери выбраться из бассейна, и она побежала к матери, которая ждала ее с огромным банным полотенцем. Пока Дрю вытирала девочку от каштановых кудряшек до розовых пяточек, та заливалась счастливым смехом.

Брайан окунулся и подошел к ним. Он был невысоким, худым и загорелым. Три раза в неделю Брайан ходил в фитнес-центр, но только чтобы угодить жене. Дрю знала, что он предпочел бы вместо этого читать, разгадывать кроссворды и играть в компьютерные игры.

– Ненавижу, когда лето заканчивается, – сказала Дрю. – Жаль, у нашего бассейна нет подогрева, тогда мы могли бы пользоваться им круглый год.

Брайан чмокнул жену в нос и сел рядом с ней на кушетку.

– Может, уговоришь мать пристроить закрытый бассейн к фитнес-центру?

Брайанна перебралась от Дрю к отцу и прижалась щекой к его груди.

– Я говорила с ней об этом, и она обещала подумать. Но ты же знаешь маму, больше всего на свете она не любит перемены.

– Может, поговорить с Джерри? Похоже, он к ней сейчас ближе, чем ты, Эйли или Деб.

Брайан был прав. Новый дружок мамы мог убедить ее в чем угодно. Джерри нравился Дрю, хоть и был на десять лет моложе ее матери, а следовательно, всего на десять лет старше ее сестры Деб. Джерри и встречаться начал с Деб, но потом переключился на их мать, за что Деб и Эйли его презирали.

– Он сделал маме предложение, – сообщила Дрю.

– Да ты что!

– Это произошло вчера вечером. Джерри подарил ей бриллиантовое кольцо. Он встал на одно колено и спел маме серенаду.

Брайан хмыкнул.

– Нужно отдать парню должное, он знает, как обольстить женщину. Он вошел в жизнь твоей матери в ритме вальса и вскружил ей голову.

– Как ты думаешь, он любит ее? Я имею в виду, по-настоящему.

Брайан пожал плечами.

– Знаешь, они составили брачный контракт.

Брайан удивленно посмотрел на Дрю:

– Неужели?

– Они поговаривают о свадьбе в октябре. Возможно, поедут в Гатлинбург и обвенчаются в одной из маленьких часовен. Мама спросила, не будем ли мы свидетелями на их свадьбе. Я со стороны невесты, ты – со стороны жениха, – Она погладила задремавшую Брайанну по щеке. – А еще мама хочет, чтобы наша малышка несла свадебный букет.

– А как же твои сестры и их семьи?

– Мама ничего не сказала ни Эйли, ни Деб. Она думает, что они отказались бы приехать на свадьбу.

Брайан взял Дрю за руку:

– Я сделаю, как ты захочешь. Если скажешь, чтобы я был свидетелем Джерри на свадьбе, значит, я буду.

Дрю благодарно сжала пальцы мужа:

– Как мне повезло с тобой.

Брайан, не дав ей договорить, произнес:

– Нет, это мне повезло.

Еда была бесподобной. Лучший итальянский салат и лучшая лазанья в ее жизни. Ник съела все гренки из салата, обмакивая их в сырный соус пестр[1 - Соус из листьев базилика, кедровых орешков, чеснока, сыра пармезан и оливкового масла.]. Вино, которое, вне всякого сомнения, стоило целое состояние, также было превосходным.

– Ты уверена, что не хочешь итальянского пирога? – спросил Грифф и откусил половину своей порции.

– Ты хочешь, чтобы я растолстела?

– Нет. Просто тебе не надо худеть, чтобы выглядеть идеально.

Ник замерла, тело напряглось, мысли спутались. Зато эмоции разбушевались. Он действительно считал, что она выглядит идеально?

– О, мистер Пауэлл, неудивительно, что столько женщин падают к вашим ногам. Вы искусный льстец.

Грифф хмыкнул.

– Почему ты не можешь поверить, что я действительно имел в виду то, что сказал?

Ник почувствовала себя неловко. В течение всего ужина Грифф был прекрасным собеседником. Они говорили о погоде и политике, о хорошем кино и хорошем вине. Ник обнаружила, что их интересы скорее сходятся, чем разнятся. Странно. Ей всегда казалось, что у них нет ничего общего.

– Уже довольно поздно, – сказала Ник. – Думаю, около одиннадцати.

Грифф посмотрел на часы:

– Десять сорок восемь.

– Может, тебе пора? Ты ведь, наверное, рано утром улетаешь?

– Я еще не решил.

– Если ты хочешь предстать передо мной рыцарем в сияющих доспехах, то не стоит. – Ник допила вино, поставила пустой бокал на стол и встала. – Мне не нужно, чтобы ты или какой-то другой мужчина меня спасали. Я сама о себе позабочусь. Так было, и так будет всегда.

Грифф тоже поднялся.

– Я давным-давно усвоил один урок. Всем нам рано или поздно нужен кто-нибудь. Делиться с кем-то своими проблемами вовсе не значит проявлять слабость.

– Ты усвоил этот урок за те десять лет, которые пропадал невесть где?

– Именно так.

– Ты ни с кем не говоришь о том, что было?

– Те десять лет в прошлом, а прошлого никому не изменить.

– В этом ты прав. – Она не могла изменить того, что Грег покончил с собой.

Грифф направился в гостиную. Ник пошла следом.

– Не возражаешь, если я еще немного задержусь, чтобы выпить бокал вина? – спросил он.

– Садись. Пей. Задерживайся. – Ник села на диван и жестом предложила Гриффу сесть в одно из двух кресел.

Грифф опустился в массивное кожаное кресло и посмотрел на Ник. Затем перевел взгляд на картину, которая висела на стене позади нее.

– Впечатляющая картина, – сказал он. – Ее написал талантливый художник.

Ник повернула голову и тоже посмотрела на картину, которую Чарлз Дэвид подарил ей два года назад в мае, на ее тридцатилетие.

– Картину написал мой брат. Он действительно талантливый художник.

– Я бы хотел посмотреть его работы. Если остальные так же хороши, то я бы приобрел что-нибудь для своего дома.

– Я, если честно, плохо разбираюсь в живописи, – улыбнулась Ник. – Но каждый раз, когда я смотрю на эту картину, мне становится хорошо.

«Ой-ой-ой! Похоже, мне нравится Грифф и нравится быть с ним. И даже хочется с ним флиртовать». Ник притворно зевнула.

– Прости. Кажется, я засыпаю. Наверное, это от вина. Не надо было пить третий бокал.

Ее уловка не успела сработать – Грифф еще не ушел, когда зазвонил его телефон. Грифф поставил бокал настал и достал, сотовый.

– Пауэлл слушает.

Больше он ничего не сказал, только слушал. Ник пододвинулась к краю дивана и прошептала:

– Это он, да?

Кивок.

Наконец Грифф сказал:

– Да, я понял. Уж не хочешь ли ты, чтобы я поблагодарил тебя за подсказку?

Весь разговор длился не больше минуты. Грифф повернулся к Ник:

– Он выбрал очередную жертву и позвонил, чтобы дать подсказку.

Ник сглотнула.

– И что это за подсказка?

– В здоровом теле здоровый дух.

– Ну прекрасно! Смысла в ней столько же, сколько было в рубинах и лимонном драже.

– Не совсем так. Мы знаем, что он выбирает женщин в хорошей физической форме, а значит, у всех у них…

– …в здоровом теле здоровый дух, – закончила за него Ник.

– Но к следующей жертве эта подсказка должна особенно подходить.

Зазвонил телефон Ник. Она слышала звонок, но не могла вспомнить, куда положила сотовый.

Грифф сбросил со стола пару листов бумаги, под которыми прятался телефон, и протянул его Ник.

– Алло, Николь?

Она не стала отвечать.

– Гриффин скоро позвонит тебе, чтобы поделиться своей подсказкой. Думаю, и тебе захочется поделиться с ним своей. Ник молчала.

– Если я не услышу твоего голоска, то не дам никакой подсказки.

Черт! У него была фора в игре, и он прекрасно это понимал.

– Прошу тебя, дай мне подсказку.

– Молодец, хорошая девочка. Вообще-то я не должен больше давать вам никаких подсказок. Вы ведь так и не созвали пресс-конференции. А я хочу, чтобы мир знал меня как Охотника.

– Так ты дашь мне подсказку или нет?

– Жаждешь услышать ее? – Он рассмеялся. – Ну что ж. Слушай внимательно. Вот твоя подсказка. – Он выдержал театральную паузу. – «Тише…. тише, Томас Уолси». – И закончил разговор.

Что? Еще одно имя? Но это имя почему-то показалось Ник знакомым. Может, что-то историческое? Она убрала телефон и посмотрела на Гриффа:

– Моя подсказка – еще одно имя.

– А что за имя?

– Он сказал: «Тише, тише, Томас Уолси».

– Томас Уолси?

– Да. Почему это имя кажется мне знакомым?

– Томас Уолси был выдающимся политическим деятелем Англии во времена Генриха Восьмого, – сказал Гриффин. – А еще он был кардиналом римской католической церкви.

– Да уж, это очень поможет нам определить, кто следующая жертва и где она живет. – Ник вздохнула, понимая, что над такой загадкой убийцы им придется поломать голову.

– Он играет с нами. Его подсказки лишь косвенно указывают на жертву, даже если нам удается разгадать их. Он знает, что едва ли мы успеем спасти ее, даже правильно вес поняв, как это было с Эмбер Керби.

– И все же, – сказала Ник, – мы должны попытаться.

– Да. И это он тоже знает.


Глава 11


Пока Грифф звонил Сандерсу и вводил его в курс дела, Ник отчиталась перед Дугом Троттером.

– Похоже, я получу желаемое, – сказала она, положив трубку. – К середине недели я возглавлю официальное расследование по нашим убийствам.

Грифф знал, как Ник хотела этого, и не сомневался, что она справится с работой. Ник – умная женщина. И хватка у нее бульдожья. И все же он беспокоился за нее. Она уже на грани срыва из-за желания поймать убийцу. Мог ли он думать, что его будет так заботить судьба специального агента Николь Бакстер?

На протяжении многих лет она вставляла ему палки в колеса, особенно во время расследования дела об УКК. С самой первой встречи она невзлюбила его. Пока прямым ее начальником был Кертис Джексон, ей приходилось сдерживать свою враждебность. Но когда Джексон ушел в отставку и она возглавила расследование, все в одночасье изменилось. Добрые отношения, сложившиеся у Гриффа с Кертисом, на Ник Бакстер не распространялись. Она тут же дала ему понять, что его вмешательство в расследование нежелательно и даже незаконно.

– Что-то ты притих, – сказала Ник.

– Так… просто задумался, – ответил Грифф и потянулся.

– Придумал что-нибудь?

– Нет. – Он посмотрел на часы: – Уже второй час.

– Да-да, конечно. Ты можешь ехать в любой момент. – Ник встала, потерла затылок и зевнула. – А я позабочусь о кофе и…

Грифф взял ее за руки. От неожиданности она вздрогнула и посмотрела на него.

Вечно она защищается, даже когда в этом нет необходимости.

– Что такое? – требовательно спросила Ник и высвободила руки.

– Ты с ног валишься, тебе необходимо выспаться. Меньше всего тебе сейчас нужен кофе. Давай лучше сядем, успокоимся и еще раз пройдемся по фактам.

– Ты же собирался уезжать.

– Я уеду, когда ты пойдешь спать.

– Тогда тебе придется задержаться до завтрака. – Она села на диван, скрестила руки на груди и бросила на Гриффа сердитый взгляд.

Грифф взял записную книжку, куда заносил идеи, которые приходили ему в голову.

– Ладно. Что мы имеем? Мы решили, что «в здоровом теле здоровый дух» означает, что жертва работает в сфере спортивных услуг. Может быть, она учитель физкультуры в школе, может, инструктор по аэробике, может, тренер в фитнес-центре. То есть ока помогает другим сохранять хорошую форму.

– Представляешь, сколько таких женщин по всей стране? Даже если мы сузим круг поиска до штата, у нас уйдет масса времени на проверку информации.

Ник взяла ноутбук.

– Я еще раз проверю слова.

– Ты уже трижды это делала.

– Четыре слова, – вздохнула Ник. – Даже три, учитывая, что первые два повторяются. «Тише, тише, Томас Уолси».

– Мы пришли к выводу, что логически значимо для нас то, что Томас Уолси был кардиналом.

– Первое, что приходит на ум, – это бейсбольные команды из Сент-Луиса, Аризоны и Луисвилла.

– Он хочет сказать нам, что следующая жертва будет из тех мест? Но если предыдущие жертвы были из южных штатов, то Луисвилл наиболее вероятное место из всех трех.

– Но что, если бейсбольная команда здесь ни при чем? – Ник, набиравшая что-то на клавиатуре, посмотрела па Гриффа. – Есть еще кардинальное правило, кардинальное число[2 - Математический термин] и птица кардинал[3 - Певчая птица с хохолком на голове; обитает на востоке США.].

– А еще есть несколько небольших городков с названием Кардинал.

Ник застонала:

– Черт! Почему я раньше об этом не подумала?

– Что такое? – Грифф подсел к ней на диван и развернул к себе ноутбук, чтобы видеть, что отобразилось на экране.

– Нужно было сразу набрать в поисковике слова «тише, тише». Ты видишь это?

– Я вижу какие-то рестораны, клубы и…

– Вот. Этот. – Ник указала на заголовок диска.

– Название фильма? «Тише… Тише, милая Шарлотта»? Старый фильм с участием Бетт Дэвис[4 - Дэвис, Бетт (Рут Элизабет) – выдающаяся киноактриса (1908–1989).]?

– А что, если та часть подсказки, где говорится «тише, тише», – это про Шарлотту? – Ник быстро набрала в поисковике новое слово. – Первым на ум приходит город Шарлотт в штате Северная Каролина. Но возможно, это слишком просто.

– Я готов согласиться и на простой вариант, – сказал Грифф.

– Хм… есть Шарлоттсвилл в штате Виргиния, округ Шарлотт в штате Флорида и Шарлотт в штате Теннесси, а еще…

– Какой символ штата Северная Каролина? – спросил Грифф.

– Что?

– Какая птица является символом этого штата? Хочешь, поспорим, что это кардинал?

Ник набрала нужное в поисковике.

– Черт возьми! Ты прав! Символ штата – птичка кардинал.

– «Тише, тише, Томас Уолси» означает Шарлотт, штат Северная Каролина.

– Следующей жертвой убийцы будет инструктор по фитнесу из Шарлотта, штат Северная Каролина. – Ник поставила ноутбук на кофейный столик и достала сотовый телефон. – Я звоню Дугу. Пусть свяжется со всеми подразделениями в Шарлотте.

– Все женщины, похищенные Скальпером, пропадали с шести до десяти утра. Пятеро из них во время утренней пробежки. Если он снова выйдет на дело утром…

– Ты думаешь, он сделает это так скоро? Обычно между убийством одной женщины и похищением другой проходило достаточно времени.

– Проверь дату, – сказал Грифф. – Если я не ошибаюсь, между обнаружением' одной жертвы и похищением другой проходит от двух до четырех дней. Возможно, это связано с тем, что его жертвы живут на разном расстоянии от его дома, к тому же он может пользоваться разным транспортом.

– Ты хочешь сказать, что даже если мы определили, в каком городе живет жертва, и будем знать ее профессию, мы все равно не сможем добраться до нее раньше, чем он?

– Даваемой им информации недостаточно, чтобы мы смогли сузить круг до одной женщины. Скальпер далеко не дурак. Психопат и убийца – да. Дурак – нет. Он умен, но, возможно, не так умен, как думает.

– Если мы сможем как-то предупредить, какая опасность грозит женщинам в Шарлотте, особенно тем, кто находится в хорошей физической форме… Ты слушаешь меня? Это ведь блестящая идея. Может, мы посеем панику на улицах?

– Звони Дугу Троттеру, – сказал ей Грифф. – А я дождусь утра и только тогда позвоню Сандерсу. – Агентство Пауэлла мало что может сделать в такой ситуации.

Ник кивнула, нажала кнопку быстрого вызова на телефоне и стала ждать. Из разговора Трифф понял, что Ник разбудила шефа, чем вызвала его недовольство. Но когда он понял, о чем речь, то выслушал Ник, не перебивая.

Закончив разговор, она положила телефон на стол и потерла затекшую шею.

– Он позвонит кому следует и свяжется со мной. Сначала надо предупредить наше подразделение в Шарлотте, только тогда я смогу появиться в городе с официальными полномочиями.

– Садись. – Грифф похлопал ладонью по дивану подле себя.

Ник нахмурилась, но села.

Грифф взял ее за плечи, повернул к себе спиной и большими пальцами рук принялся массировать ей шею. Ник ойкнула.

– Прости, не хотел сделать тебе больно, но ты слишком напряжена. – Грифф продолжил круговые движения пальцев.

– Спасибо, – через некоторое время отстранилась от него Ник. – У тебя хорошо получается.

Грифф улыбнулся:

– Мне говорили, что у меня волшебные руки. Ник фыркнула:

– Не сомневаюсь.

– Все дело в практике. Ведь если бы у меня не было сотен женщин для тренировки, разве смог бы я доставить тебе такое удовольствие?

– Не понимаю, ты шутишь или говоришь серьезно.

– И то и другое.

– Ты ведь знаешь, что я много лет недолюбливала тебя. – Грифф кивнул. – Как частный детектив, ты все время совал свой нос в мои дела, не имея на то законных оснований. А уж про твою частную жизнь я даже не заикаюсь.

– Слушай, не начинай снова. У тебя есть право жаловаться на то, что я лезу в твои дела, но ты ничего не знаешь о моей личной жизни, кроме того, что пишут в газетах.

– Но ты же не станешь отрицать, что баснословно богат? Что ты настоящий плейбой? Что ты считаешь себя чем-то средним между Джеймсом Бондом и…

– Я был богат и был беден, и должен признать, что богатым быть лучше. А кто скажет иначе? Согласна?

– Пожалуй.

– Что до плейбоя. – Грифф покачал головой. – Я одинокий мужчина с нормальным половым влечением. Мне нравится заниматься сексом, и я не отказываю себе в этом удовольствии. Но я не обращаюсь с женщинами как с одноразовыми салфетками и не даю обещаний, которых не могу сдержать.

– То есть хочешь убедить меня, что все эти годы я была несправедлива к тебе?

Так ли это? Важно ли для него то, что она о нем думает? Видимо, важно, иначе он бы не стал оправдываться. Ведь это одно из основных его правил: ничего никому не объяснять.

– Чтобы продемонстрировать тебе, какой я хороший, давай я позвоню Джонатану и попрошу его подготовить самолет, чтобы отвезти тебя в Шарлотт, как только ты соберешься.

По блеску в глазах Ник Грифф понял, что идея ей понравилась, но вслух она сказала:

– Мне еще не разрешено ехать в Шарлотт. Я должна дождаться приказа Дуга Троттера и…

– Разве я говорю об официальном визите? Мы можем прилететь, позавтракать, а там, глядишь, Дуг уладит все с местным отделением ФБР и ты получишь добро на официальное расследование.

– Ну, мистер Пауэлл, умеете вы уговаривать девушек. Грифф ухмыльнулся:

– Так что ты скажешь? Ник вскочила:

– Скажу – дай мне пятнадцать минут.

– Не торопись, детка.

В дверях Ник остановилась и бросила через плечо:

– Ты ведь понимаешь, что я делаю тебе одолжение, разрешая сопровождать меня в Шарлотт?

Грифф хмыкнул. Да, Ник Бакстер была непростым человеком. Тем интереснее будет докопаться до ее сути, снимая слой за слоем ее броню.

Дрю хотела нажать на кнопку будильника, но когда увидела, какие цифры высвечиваются на электронных часах, ахнула. Пять сорок. У нее оставалось двадцать минут, чтобы встать, принять душ, одеться, взять протеиновый коктейль из холодильника и добраться на машине до «Грейт бодс». Сделать все это было практически невозможно.

Дрю открывала «Грейт бодс» по будням в шесть утра, а мать отвечала за открытие фитнес-центра по выходным. По понедельникам Дрю было особенно тяжело, потому что в воскресенье, она засиживалась допоздна и весь следующий день клевала носом.

Осторожно, чтобы не разбудить Брайана, Дрю выбралась из постели и на цыпочках прошла в ванную. Хорошо еще, что она человек привычек. Вчера перед сном, как и всегда, она приготовила чистую одежду и обувь. Поскольку времени на душ у нее не было, Дрю обтерлась влажным полотенцем, оделась, прошлась расческой по волосам, забрала их в хвостик и прополоскала рот специальной жидкостью с мятным вкусом.

Обычно она чмокала в лобик Брайанну перед тем, как ехать на работу, но сегодня ей пришлось пропустить этот приятный ритуал. Если она помчится на всех парах, то успеет открыть зал ровно в шесть.

Дрю прошла в гараж через кухню. Черный «мустанг» ей на тридцатилетие подарил в этом году Брайан. Она села за руль, завела машину, и стала подавать назад.

Понедельники всегда казались Дрю самыми длинными днями в неделе. Должно быть, дело было в том, что по понедельникам она работала двенадцать часов, с шести до шести. Вообще центр закрывался в девять, но в остальные дни с часу дозакрытия работала ее помощница, Ким Уоршем. Для Дрю не было ничего важнее ужина с Брайаном и Брайаной. Они с мужем да очереди купали дочку перед сном и читали ей сказку. Дрю радовалась, что они с Брайаном делят родительские и домашние обязанности поровну.

Дрю повезло, и пять кварталов она проехала, не останавливаясь перед светофором.

Пять минут седьмого она остановилась на стоянке, выключила двигатель и вышла из машины, Сделав глубокий вздох, Дрю направилась к задней двери. Она так торопилась, что не сразу заметила еще одну машину, стоявшую неподалеку от входа, и мужчину, ждущего ее у двери под темно-красным навесом. Посетители пользовались главным входом, потому, взглянув на него, она решила, что это не посетитель. Во всяком случае, он не был ей знаком. Мужчина среднего роста, довольно крепкого телосложения, с копной кудрявых черных волос, в слаксах и голубом трикотажном свитере.

Он точно не был посетителем, не был он и сотрудником службы доставки. Тогда кто он такой и что ему нужно?

Дрю насторожилась. Не испугалась, просто почувствовала, что что-то не так.

– Здравствуйте, – сказала она. – Я могу вам чем-то помочь?

– Вы Дрю Таннер? – улыбаясь спросил мужчина. Он выглядел достаточно безобидным. Даже дружелюбным.

– Да. А вы кто?

Он вышел из-под козырька, и она заметила у него за спиной темно-синий рюкзак.

– Я недавно в городе. Переехал в квартиру в нескольких кварталах отсюда. Мне сказали, это лучший фитнес-цёнтр в округе.

Дрю облегченно вздохнула:

– Да. Простите, если я была невежлива. Просто посетители заходят через главный вход.

– Буду знать. Спасибо, что подсказали.

Когда Дрю подошла к двери, чтобы открыть ее, и достала ключи, он шагнул к ней. Она заметила, что он сжал кулаки.

Странно.

– Я пришел слишком рано, да? – спросил мужчина, и их руки соприкоснулись.

Дрю почувствовала себя некомфортно и отошла на шаг, ей хотелось сохранить между ними дистанцию. Она повернулась, чтобы открыть дверь, и поняла свою ошибку: нельзя было поворачиваться к нему спиной. Но было уже слишком поздно. Ей в предплечье вонзилась игла. Дрю вскрикнула и повернулась, собираясь дать отпор, но было уже поздно. Что бы он ни вколол ей, препарат подействовал очень быстро. Перед глазами у нее все поплыло, а ноги перестали ее слушаться.

– Не сопротивляйся, – еще успела услышать она. – Просто расслабься и засыпай. Я подхвачу тебя, когда ты будешь падать.

Дрю открыла рот, чтобы закричать, но не смогла издать ни звука. Она почувствовала, что покачнулась. Колени ее подогнулись. А затем все закрыла черная пелена.

Ник и Грифф встретились со старшим специальным агентом из Шарлотта Бетти Шонрок за завтраком и обсудили дело Скальпера за яичницей с беконом и гренками. Шонрок сразу же дала понять, что она терпит присутствие Гриффа только потому, что убийца выбрал его вместе с Ник для своей игры. Но к третьей чашке кофе Бетти, которой было пятьдесят с хвостиком, поддалась чарам Гриф-фина Пауэлла и настояла на том, чтобы он называл ее по имени.

– Я связалась с полицией, с офисом шерифа и с патрульной службой, – сообщила Бетти. – Но больше пока ничего невозможно сделать. Слишком мало информации.

Знаете, сколько в Шарлотте женщин, которым за двадцать и для которых фитнес – это профессия?

– Мы понимаем, что вы правы, – признал Грифф. – Но это все, что у нас есть.

– Вы играете в игру, в которой нельзя победить, – сказала Бетти. – У этого парня все козыри на руках.

– Рано или поздно он допустит ошибку, а когда он ее допустит, я хочу быть рядом, чтобы размазать его по стене, – сказала Ник. – Тот, кто способен на такие зверские преступления, не должен жить.

– Я знаю, что вы чувствуете, – сказала Бетти. – И полностью с вами согласна.

Ник облегченно вздохнула – Бетти ее понимала.

– Почему бы нам всем не поехать в офис? Я познакомлю вас с нашими сотрудниками. – Бетти встала и протянула руку, чтобы взять со стола счет.

Грифф опередил ее:

– Я об этом позабочусь. Поезжайте вдвоем, а я вас догоню. Адрес у меня есть.

Ник и Бетти вышли из ресторана, но по пути к машине у Бетти зазвонил телефон. Она посмотрела на определившийся номер.

– Я должна ответить.

Ник кивнула и услышала, как Бетти сказала в трубку:

– Сколько ей лет? Хм… возможно, ничего серьезного. Женщины каждый день уходят от мужей и бросают детей. Давайте пока не будем паниковать.

Сердце Ник учащенно забилось. Она с трудом дождалась, когда Бетти закончит разговор и введет ее в курс дела.

– Не исключено, что пропала Дрю Таннер, управляющая фитнес-центром, – сказала Бетти.

– Что значит «не исключено»?

– Посетители не могли попасть в зал и позвонили ей домой. Муж не знал, где она может быть, если ее нет на работе. Он приехал к центру и нашел там ее машину, а у задней двери лежали ее сумочка и ключи.

– И муж позвонил в полицию.

Бетти кивнула:

– Возможно, она та, кого вы ищете, но может быть, и нет.

– Сколько ей лет?

– Тридцать.

Вышедший из ресторана Грифф направился к ним.

– И что теперь? – спросила Ник у Бетти. Бетти ответила, когда подошел Грифф:

– Я созову пресс-конференцию. И хочу, чтобы вы были там. Пора дать огласку этому делу. – Она посмотрела на Гриффа: – Как он хотел, чтобы его называли? Охотник? Мы скажем прессе, что Охотник убил шесть женщин и сейчас, возможно, похитил седьмую.

Грифф изогнул бровь:

– Я что-то пропустил?

– Пропала женщина, управляющая фитнес-центром, – сказала Ник. – Ей тридцать лет.

– Бьюсь об заклад, она и есть его шестая жертва, – сказал Грифф.

Бетти повернулась к Ник:

– Хватит спускать дело на тормозах. Сегодня мы дадим ему ход. Насколько я понимаю, вы назначены вести это дело.

– У меня только одно предложение по поводу пресс-конференции, – сказал Грифф.

Ник и Бетти посмотрели на него.

– Не называйте его Охотником. Он, может, и считает себя таковым, но мы вовсе не обязаны делать то, что он хочет, не так ли? До сих пор мы играли по его правилам. Нам пора начинать действовать по-своему. Посмотрим, что из этого получится.

– И что ты нам предлагаешь? – спросила Ник.

– Когда вы объявите на конференции, что ФБР разыскивает серийного убийцу, который уже убил пять женщин и, возможно, похитил шестую, кто-нибудь обязательно заговорит о скальпах. Просто подтвердите эту информацию, и пресса сама приклеит ему ярлык, назвав Скальпером.


Глава 12


Маленький чартерный самолет приземлился на частном аэродроме в пригороде Батон-Руж. На борту был один пассажир и четыре места багажа. В багаже было три чемодана и один ящик размером с гроб.

Падж стоял рядом с самолетом и наблюдал, как пилот и водитель нанятого фургона переносят в машину его ценный груз. Когда Падж положил Дрю Таннер в большой ящик, он сделал ей еще один укол, который продержит ее в бессознательном состоянии несколько часов. Но на тот случай, если она все-таки придет в себя во время перелета, он связал ее и заткнул рот кляпом.

Когда багаж загрузили, Падж сел рядом с водителем, назвавшимся Родом, – брутального вида мужчиной с длинными грязными волосами. Боковым зрением Падж заметил татуировку в виде орла на плече водителя.

Спасибо еще, что водитель оказался неразговорчивым. Падж терпеть не мог пустую болтовню со всяким отребьем.

Они поехали по федеральной трассе № 10 в южном направлении. Падж объяснил, куда ехать, и к двум они были на месте. Когда водитель, который назвался Родом, помог выгрузить багаж на веранду, Падж предложил ему бутылку пива, но не стал приглашать Рода в дом. Здоровяк остался ждать на веранде.

Падж достал из холодильника бутылку, снял кепку и положил ее на стол. Затем вытащил бумажник и извлек из него стодолларовую купюру, после чего вернулся на веранду.

Он протянул Роду бутылку и деньги:

– Вот держи.

Род посмотрел на купюру.

– Считай, что это премия за хорошую работу, – добавил Падж.

Род взял деньги, засунул их в карман, отсалютовал бутылкой и пошел к машине.

Падж смотрел ему вслед, пока фургон не скрылся из виду, затем подошел к большому ящику. Позже он избавится от него – разломает на части топором и уберет в сарай.

Падж погладил струганые доски:

– Ты там, моя Спящая красавица? Ни звука. Хорошо.

– Я сейчас вернусь и вытащу тебя, – сказал Падж. – У меня для тебя приготовлено особое место в подвале.

Во время пресс-конференции Грифф сидел тихо. Это был момент славы для Ник. Она получила что хотела – возглавила расследование по делу о серийных убийствах, которые, как было известно им двоим, совершены вторым из Убийц королев красоты. Старший агент Бетти Шонрок представила Ник собравшимся и передала ей микрофон. Ник сделала базовое заявление, не раскрывая слишком много информации. Затем ответила на вопросы. В зале находились представители федеральных, окружных и местных СМИ.

Одним из первых был задан вопрос, которого Грифф ожидал.

– А правда, что все шесть жертв скальпированы? – спросил кто-то из репортеров.

В зале повисла тишина. Ник расправила плечи:

– Да, все шесть женщин после смерти были скальпированы.

Она ответила еще на полдюжины вопросов, но отказалась подтвердить какие бы то ни было слухи. Когда Ник спустилась в зал, Грифф подошел к ней и взял ее под руку; с другой стороны тут же оказалась Бетти. Так, втроем, они и прошли через толпу.

Некоторые из репортеров продолжали выкрикивать вопросы.

– Что вас связывает с Гриффином Пауэллом? – спросил один. – Ходят слухи, что вы помолвлены.

Раздался дружный смех.

– Не обращай внимания, – сказал Грифф.

Наконец они дошли до машины. Ник пожала руку Бетти и еще раз поблагодарила ее за помощь.

– Перекуси и успокойся, – посоветовала ей Бетти. – Если придут результаты вскрытия, я позвоню.

Грифф уселся на пассажирское кресло, а Ник села за руль.

– Ты знаешь, куда ехать? – спросил Грифф.

– Не имею ни малейшего представления, – призналась Ник.

– Тогда давай купим где-нибудь еду на вынос и припаркуемся там, где сможем спокойно поговорить.

Ник кивнула.

– Пресса зубами вцепится в то, что ты в команде. – Ник бросила на Гриффа короткий взгляд. – Тебе придется держаться от меня подальше.

Грифф понимал ее. Особенно после такого едкого вопроса. Он заметил, как Ник напряжена. Она хотела, чтобы не только пресса, но и ее начальство считало ее агентом, руководствующимся инструкциями. А знакомство с Гриф-фом компрометировало ее.

– Это не сандвич-бар там впереди, справа? – спросила Ник.

Грифф посмотрел в окно.

– Да. Сворачивай направо на светофоре. И послушай, что я хочу тебе предложить. Ты позволяешь мне посмотреть результаты вскрытия, а вечером я улетаю домой. После этого я не буду звонить тебе… пока Скальпер не выйдет на связь.

Ник вздохнула, обдумывая предложение Гриффа.

– Не исключено, что он не позвонит нам, пока не убьет Дрю Таннер.

– Судя по тому, как было раньше, он позвонит.

– Ты думаешь, он свяжется с нами, когда увидит пресс-конференцию в вечерних новостях?

– Да, я думаю, что он позвонит. Но я могу и ошибиться.

Ник повернула направо и подъехала к сандвич-бару. Выключив двигатель, она посмотрела на Гриффа:

– Ты можешь посмотреть отчет о вскрытии, но я возьму с тебя слово, что даже после того, как он позвонит, ты будешь держаться в стороне. Я сообщу тебе все новости, но только если ты не будешь путаться под ногами. Это мое условие.

– Я согласен, но с одной оговоркой.

– С какой?

– Договор имеет силу только до того момента, пока не будет найдена Дрю Таннер, живая или мертвая.

– А что потом?

– Потом мы заключим новый договор, идет?

– Хорошо, – с легкостью согласилась Ник. – Но я иду на это только потому, что даже несколько недель без тебя для меня настоящий праздник.

Грифф улыбнулся:

– Ты будешь скучать по мне, Ники.

– Сомневаюсь.

Падж поместил Дрю в подвал, сковав наручниками запястья и лодыжки. Она не пошевелилась, когда он усадил ее и привалил спиной к стене. Голова ее безвольно свесилась на грудь. Он провел рукой по ее лицу и шее.

Его взгляд упал на ее груди. Высокие, круглые, полные.

– Сегодня ночью ты будешь мне сниться. Мы с тобой вдвоем в лесу. Твои длинные стройные ноги бегут и бегут…

И он провел рукой по ее ногам.

Оставив включенной только одну лампу в шестьдесят ватт, чтобы Дрю не проснулась в кромешной тьме, Падж вышел из подвала. Когда она проснется, то должна увидеть, где находится, и понять, что он полностью контролирует ее жизнь.

Ему многое предстоит приготовить назавтра для первого дня охоты. Он выпустит ее не больше чем на пару часов. Только чтобы она ознакомилась с правилами игры. Дрю придется самой искать себе еду, воду и укрытие. И ей постоянно придется быть начеку, поскольку она не будет знать, когда он придет за ней.

Ник ходила взад и вперед по кабинету Бетти Шонрок. Она так нервничала, что не могла сидеть на месте. Только что они втроем ознакомились с результатами вскрытия первых пяти жертв. Результаты вскрытия трупа Эмбер Керби еще не были готовы.

Факты были очевидны и не вызывали сомнений: все пять женщин были убиты одним и тем же человеком. Каждую застрелили в голову из винтовки одного калибра. Входное отверстие пули находилось в области затылка, выходное, гораздо большее по размеру, в лицевой части, уродуя внешность до неузнаваемости. Каждую женщину скальпировали либо одним и тем же ножом, либо похожим.

Бетти постучала пальцем по листам, разбросанным по ее столу:

– Результаты вскрытия показывают, что в каждую женщину стреляли несколько раз – в колени, лодыжки, запястья, как будто он убивал их медленно.

– Он добивается того, чтобы они страдали, – сказал. Грифф.

Бетти спросила:

– А что вы думаете по поводу царапин, ссадин и синяков на телах женщин? И как объяснить, что их ступни сбиты в кровь, словно эти женщины долго бежали босиком?

Ник остановилась, посмотрела на Гриффа и. сказала:

– Я думаю, он преследует их. Он хотел, чтобы мы называли его Охотником, и этим он дал нам главную подсказку. Он преследует этих женщин, возможно, все те три недели, пока они числятся пропавшими. А под конец погони он убивает их.

– Если он дает им свободно бегать три недели, то почему ни одной из них не удалось сбежать? – спросила Бетти. – И куда он увозит их?

– Он владеет землей либо арендует ее, – сказал Грифф. – И держит пленниц в частных владениях, в закрытой зоне, куда обычные люди попасть не могут. Поскольку для него это лишь игра, ему легко представить себя охотником. – Голос Гриффа был едва слышен. – Он охотится на женщин, будто они животные. Он хищник, а они добыча.

Ник почувствовала что-то странное в голосе Гриффа, но не поняла, в чем дело.

Она посмотрела на Бетти, но та, похоже, ничего не заметила.

– На телах жертв ничто не указывает на то, где они находились, – сказала Бетти. – Видимо, убийца моет их и чистит им ногти, перед тем как повесить.

– Я хочу, чтобы в лаборатории проверили все еще раз, – проговорила Ник. – Если есть хоть малейший шанс определить тип земли – пустыня это, лес или болото, – мы должны им воспользоваться.

– Все женщины были истощены и обезвожены, – напомнил Грифф. – Возможно, он отказывает им в еде и воде, чтобы контролировать их. Если они ведут себя хорошо, если играют по его правилам, то он поощряет их. Если же нет…

Ник снова почувствовала в голосе Гриффа что-то необычное.

– Он любит играть в Бога, – продолжил Грифф. – Ему необходимо чувствовать безграничную власть над этими женщинами. Скорее всего он импотент и в нормальных условиях у него ничего не получается с женщинами. Но я вас уверяю, мучая свои жертвы, он получает удовлетворение.

Ник пробрала дрожь. Странно, почему Грифф так уверен в своих выводах, и еще более странно, что она ему верит. Словно Грифф знал о Скальпере нечто такое, что мог знать только близко знакомый с ним человек.

Когда Дрю очнулась, она не могла вспомнить, что с ней случилось. Ей хотелось спать. Ей очень хотелось спать. Неужели она проснулась посреди ночи? Она я дома, в своей постели? Или она спит, и ей снится страшный сон?

«Попытайся проснуться», – сказала она себе.

Дрю протянула руку, чтобы растолкать Брайана. «Помоги мне, Брайан. Мне снится кошмар, а я не могу проснуться».

И отдернула руку от влажной, осклизлой поверхности. Веки Дрю открылись, но зрение было затуманенным.

«Где я?»

Когда она попыталась закричать, из ее горла вырвался лишь жалкий всхлип.

«Что со мной?»

Затхлый сырой запах и полумрак навевали мысли о пещере и каком-то подземелье.

«Не паникуй. Успокойся».

Спустя несколько минут зрение восстановилось, и Дрю смогла оглядеться.

Она находилась в подвале или погребе. Лишь одна лампочка освещала помещение.

«Встань и обойди комнату, постарайся понять, где ты находишься».

Встать Дрю удалось, но она тут же обнаружила, что лодыжки ее скованы кандалами.

«О Боже! Боже!»

Слезы навернулись ей на глаза.

Дрю подняла руки, чтобы вытереть слезы, и почувствовала на запястьях наручники. Она закричала.

Это мужчина, которого она встретила у задней двери фитнес-центра. Это он воткнул ей в руку отравленную иглу.

– Где ты? – крикнула она. – Зачем я тебе нужна?

Ответом ей была тишина.

Грифф взял такси и в семь часов был в аэропорту. Он дал Ник слово, которое собирался сдержать. Это не означало, что агентство Пауэлла не будет продолжать свое собственное расследование, однако некоторое время он должен держаться подальше от Ник. Они могли работать независимо друг от друга, да еще делиться информацией. Кроме того, для дела сохранять некоторую дистанцию даже лучше. Грифф вдруг почувствовал, что Пик начинает нравиться ему.

Он обнаружил, что она совершенно не такая бескомпромиссная, как он думал. Жесткая – да. Но он подозревал, что она может быть и мягкой, только хорошо это скрывает. Возможно, самоубийство мужа вынудило ее отгородиться стеной. Или что-то из детства заставило ее бороться за право быть равной мужчинам. Если Грифф в чем-то и разбирался, так это в искусстве защиты.

Он не мог винить ее за секреты. И в его жизни были десять лет, которые для всех оставались тайной. Для всех, кроме Сандерса и их друга Иветты.

Эти десять лет изменили его безвозвратно, сделав таким, какой он сейчас. Грифф редко позволяя себе думать о том, какой могла бы быть его жизнь, вернись он во времена колледжа и спорта, который он так любил. Вероятно, несколько лет он пробыл бы дерзким и самоуверенным парнем, любил бы жизнь и наслаждался ею на полную катушку. Но со временем стал бы более выдержанным, обзавелся бы женой и парой ребятишек и жил припеваючи. Возможно, его мама была бы еще жива. Больше всего он жалел о том, что недостаточно заботился о ней и не смог дать ей то, чего она заслуживала. Он хотел купить ей машину, нанять горничную…

Эти воспоминания… Грифф неустанно работал над тем, чтобы те десять лет остались позади, он старался похоронить свои мучения так глубоко, чтобы они никогда не появлялись на поверхности и не истязали его вновь.

Конечно, он не сможет ничего забыть, но годы работы с Иветтой, медитация, сильная воля научили Гриффа контролировать свои мысли. И это ему удавалось. Почти всегда.

Так почему именно сегодня лицо того человека всплыло в сознании Гриффа? «Ты знаешь почему».

Схожесть прошлого и настоящего открывает двери старым страхам.

Тому человеку нравилось играть в Бога, как и Скальперу. Его игры сводились к тому, чтобы сломить волю жертвы, И это стало единственным смыслом его существования.

Как только Грифф поднялся на борт своего самолета, зазвонил телефон. Он хотел бы надеяться, что это Ник, но знал, что это не так.

– Пауэлл слушает, – ответил он, догадываясь, кто это мог быть.

– Вы с Николь не командные игроки. По-моему, вы не умеете играть даже по самым простым правилам.

– Твои правила никуда не привели нас, – ответил Грифф.

– Не моя вина, что ни вы с Николь, ни агентство Пауэлла и ФБР не можете сложить кусочки головоломки достаточно быстро, чтобы спасти одну-единственную женщину.

Грифф усмехнулся:

– Наслаждайся своей игрой, пока можешь, больной сукин сын. Мы найдем тебя, и когда мы сделаем это, ничто не доставит мне большего удовольствия, чем раздеть тебя, выпустить в лес и охотиться за тобой, как за бешеным животным.

Тишина. Затем тошнотворно мягкий и сладкий голос:

– Как интересно, наши мысли очень похожи. Грифф не ожидал такого поворота. Он отключился.

В семь пятнадцать Ник вошла в свой номер в мотеле, положила на стол портфель, включила кофеварку и скинула туфли. Завтра она соберет оперативную группу. Она должна убедить свою команду в необходимости делать все быстро. Каждый человек должен стать логическим элементом единого целого.

Голова раскалывалась, шея ныла, и Ник нуждалась в хорошем восьмичасовом сне. Впрочем, парочка таблеток аспирина могут помочь, и ей хватит шести часов. В чем она действительно нуждалась, так это в хорошем массаже.

«Черт! Что за мысли!

Не думай о Гриффине Пауэлле!»

Ник налила в чашку кофе, и тут зазвонил ее телефон.

«Черт побери. Что, если это Грифф?»

Она взглянула на номер.

Это был не Грифф.

– Слушаю.

– Привет, Николь! Сегодня ты разочаровала меня. Созвала пресс-конференцию, а моим инструкциям не последовала.

– Ты даешь никудышные подсказки.

– Подожди немного, и я дам тебе нечто большее.

– Я не против.

– Дрю собирается вступить в игру, – сказал он. – Завтра я обучу ее правилам. Мы собираемся хорошенько повеселиться. Не ревнуй. Я знаю, ты не хочешь играть со мной, но у тебя нет выбора. Так что жди и сама все увидишь.

Ужас пронзил Ник. Когда ее отпустило, он уже отключился.

Ее первой мыслью было позвонить Гриффу. Ник набрала номер, но вместо Гриффа услышала автоответчик.

Она швырнула телефон через всю комнату, с чашкой кофе села за стол и открыла портфель. Ей надо многое сделать до того, как наступит утро. А вот звонить Гриффу она не должна.


Глава 13


Грифф провел две недели дома. Он оставался в стороне от расследования Ник и велел своим людям не вмешиваться в ее дела, как и в дела остальных агентов. Он отступил на задний план и внимательно наблюдал за происходящим. Ник нуждалась в собственном пространстве. Грифф понимал это, как никто другой.

– Извини, – сказал Сандерс. – Я постучал несколько раз, но ты не ответил.

Грифф оглядел кабинет, свою любимую комнату в доме.

– Прости, наверное, я задумался.

– Барбара Джин предложила, раз уж погода такая хорошая, устроить ленч в патио.

Грифф выглянул в окно. Солнце. Синее небо. Свежий ветерок.

– Хм, пожалуй, это хорошая идея.

– Иветта приехала уже час назад, – сказал Сандерс. – Я приготовил ей комнату, как обычно.

– Буду рад повидаться с ней.

Гриффу не нужно было объяснять Сандерсу, в чем нуждается Иветта. Она была дорога им, как любимая сестра. Иветта была с ними в одной связке в том испепеляющем огне, который разрушил их прошлое и на котором каждый из них строил свое будущее.

– Могу ли я сделать что-то для тебя? – опросил Сандерс.

Их взгляды встретились.

– Ты знаешь, зачем я позвал Иветту?

– Да.

– Меня бесит то, что после стольких лет он все еще имеет такую власть надо мной. – Грифф развернул кожаное кресло и встал. – Ты думаешь, что прошлое умерло и похоронено. Ты хочешь, чтобы так оно и было. Но случается что-то, что взрывает твою память, и ты вдруг оказываешься в аду.

– Этот Скальпер не такой уж неуязвимый. Не более чем был Йорк.

Йорк. Даже одно это имя имело власть над Гриффом. Власть такую же темную и опасную, как человек, носивший его.

Глаза Гриффа гневно сверкнули.

– Мне казалось, мы договорились не произносить ЭТО ИМЯ.

– Возможно, требуется время. – Сандерс никогда не опускал глаз.

Грифф не мог заставить себя согласиться вслух. Он молча кивнул.

– Ленч скоро будет готов. – Сандерс повернулся, чтобы уйти, но остановился и добавил: – Рик Карсон прибыл сегодня около десяти, а Холт Кейнан скоро уедет. Хочешь поговорить с ним до отъезда?

– Ты объяснил ему его задание?

– Да.

– Тогда мне не о чем с ним разговаривать.

– Хорошо. – Сандерс аккуратно прикрыл за собой дверь.

Агенты Гриффа все время сменяли друг друга, один из них постоянно находился в доме и выполнял функцию охранника. Грифф тщательно подбирал персонал, и многие работали с ним уже больше пяти лет, но друзей среди них у Гриффа не было. Только бывший агент Линдси Макаллистер, сейчас Линдси Уокер, оставалась его другом. В других обстоятельствах Грифф был бы рад визиту Иветты. Но сейчас он позвал ее не просто как друга, а как собрата по несчастью. А в профессиональном смысле слова и как психиатра.

Ник проспала десять часов. Господи, как хорошо быть дома, в своей собственной постели, спать на собственной подушке! Жизнь в отеле тоже хороша, но лишь на несколько дней, а она была в дороге две недели, посещая все шесть штатов, в которых Скальпер похищал женщин. Она не собиралась убеждать агентов разных отделений в своем превосходстве, но встретиться с ней лично как с активным лидером им не помешает.

Ник сидела посередине гостиной, скрестив ноги, в окружении докладов, фотографий и папок. Обеими руками она держала кружку и маленькими глотками пила крепкий кофе.

Она взяла выходной – первый за две недели, – чтобы немного отдохнуть, и даже совершила утреннюю прогулку, которую стала частенько пропускать. Но как ни старалась Ник расслабиться и забыть про дела, ей это не удавалось. Все мысли ее были о Дрю Таннер. Жена, мать, дочь. Женщина, которую любили и в которой нуждались.

«Прости меня, Дрю. Прости за то, что случилось с тобой, Прости за то, что не можем спасти тебя. Прости за тот ад, в который ты попала».

Когда зазвонил домашний телефон, Ник не взяла трубку. Ее мать уже звонила сегодня дважды. Ник знала, чего она хочет. Она хотела, чтобы Ник уговорила Чарлза Дэвида навестить ее. Но мать сама была виновата в том, что не видела собственного сына уже три года.

«Я люблю тебя, мама, но не могу сейчас решать твои проблемы».

Ник встала, перешагнула через бумаги, разбросанные по полу, и отнесла чашку на кухню, укоряя себя за то, что желала услышать вместо звонка домашнего телефона звонок своего сотового, на который обычно звонил ей Грифф, Грифф не звонил уже две недели – с тех самых пор как она начала свою кампанию в Шарлотте.

Тем лучше. Она и не хочет, чтобы Грифф звонил.

Ложь.

Ей нужно было поделиться с ним своими идеями. Как ни абсурдно это звучало, у них с Гриффом получалось думать в унисон. Ни с кем другим у Ник этого не происходило, разве что с Чарлзом Дэвидом, когда они были детьми.

Грифф оказался верен своему слову. Он ни во что не вмешивался, не преподносил ей сюрпризов своим внезапным появлением, даже не звонил.

«Ну признайся, Ник, ты скучаешь по нему».

Неправда. Скучать по Гриффу то же самое, что скучать по лихорадке. Просто ей необходимо сделать перерыв: принять душ, одеться, прогуляться, разглядывая витрины, пригласить на ужин друга.

Друга? А разве у нее еще остались друзья? Кроме людей, с которыми она работала, времени ни на кого больше не хватало. Не то что в прошлом. До смерти Грега.

Ник набрала в кружку свежую воду, залила в автомат, поставила новый фильтр и добавила молотый кофе. Нажала на кнопку, вышла из комнаты, села на пол и стала собирать фотографии Эмбер Керби с места происшествия.

Всего пару дней назад Ник разговаривала с миссис Ландерс о ее шестилетней внучке Мэдди, которая обнаружила тело Эмбер.

– Она до сих пор произнесла всего несколько слов, и ее преследуют ночные кошмары, – сказала миссис Ландерс. – Правда, ее психолог говорит, что со временем все наладится.

Ник застонала. Боже, даже взрослый не сразу восстановится от такого ужаса. Что же говорить о ребенке!

Убийство обычно производит волновой эффект, как и каждое событие в жизни. Как любое слово, действие, умозаключение.

Ник часто думала: могли ли какие-то ее слова повлиять на Грега? Сказала ли она тем утром что-то такое, чего не стоило говорить? Может, все дело в том, что она с такой преданностью отдавалась работе? Достаточно ли сильно она любила мужа?

Она очень любила его, когда они только поженились. Они были молоды и энергичны, оба делали карьеру на государственной службе. Грег принадлежал к тому типу мужчин, которые ей нравились: в меру чувствительный, добрый и всегда готовый поддержать и в то же время яркий и амбициозный. Все было замечательно в их первый год. Ссорились они очень редко.

Когда все начало меняться?

Ник нe могла определить точное время. Ни один день в ее памяти не всплывал как день начала катастрофы ее семейной жизни. Она даже не догадывалась, что что-то идет не так, а призраки проблем рассматривала как последствие переутомления на работе. Когда она призналась себе в том, что их семейная жизнь оказалась на грани провала, что они нуждаются в помощи, было уже поздно. «О, Грег! Прости меня! Я так виновата! Если бы только…» Сейчас она ничего не могла сделать для Грега, но у нее еще есть семь дней, чтобы спасти Дрю Таннер.

Хватая ртом воздух, Дрю согнулась пополам, и боль на минуту отпустила ее. Но она не позволила себе задержаться ни на одну лишнюю секунду. Если он поймает ее раньше, чем через четыре часа, то накажет.

Дрю не знала, как долго она была узницей психопата. Возможно, пару недель, хотя ей казалось, что годы. Дни в одиночестве, среди деревьев, тянулись бесконечно долго. Она бежала, пряталась, затем снова бежала. Ночи были еще ужаснее, но ночами она хотя бы могла несколько часов отдохнуть, далее иногда поспать. Он не позволял ей спать всю ночь и будил, когда истекали четыре часа ее сна.

С рассветом он выводил ее из подвала, давал еду и питье. С каждым днем все меньше и меньше. Затем отвозил в лес и отпускал.

– Я вернусь позже, – говорил он. – Не позволяй мне поймать себя слишком рано. Если ты не будешь играть со мной так, чтоб нам было весело, я накажу тебя.

В первый день она решила, что у нее есть шанс. Даже с наручниками на запястьях она может бежать. Она так и делала – бежала как сумасшедшая. Не разбирая направления. Но он вернулся и поймал ее.

– Очень хорошо, – сказал он. – Ты способна бежать от меня во время охоты больше, чем один час. Завтра я дам тебе два часа.

Каждый день он увеличивал время охоты. Он награждал ее едой, питьем или ванной, если ей удавалось прятаться положенное время. Но если он ловил ее раньше, то наказывал.

«Не думай об этом. Не думай. Просто беги».

Она слышала рев его мотоцикла.

«Нет, нет! Он совсем близко!

Бежать, бежать, бежать!»


В полдень Гриффин и Иветта прогуливались по берегу озера. Теплый сентябрьский бриз ласкал иссиня-черные волосы Иветты, которые удивительно переливались в солнечном свете. Грифф снова и снова думал о том, какже невероятно красива эта женщина – доктор Иветта Мэнг. Маленькая. Стройная. Сексуальная. Хрупкая фарфоровая куколка.

Она заплатила высокую цену за свою редкую красоту. Йорк выбирал только лучших. Самых лучших. Он прочесал весь мир в поисках такой женщины, как Иветта. Но он недооценил маленькую китайскую куколку, приняв ее мягкость за покорность.

Ошибка Йорка показала Гриффииу – внешность бывает обманчива.

– Убийц королев красоты было двое. – Гриффин сказал это, не взглянув на Иветту и продолжая идти. – Специальный агент Бакстер и я, изучив доклад баллистиков, предоставили свой доклад, сложили кусочки картины воедино и поняли, что в Кэри Мейгардена стреляли два разных стрелка. Я не стал убеждать в этом кого бы то ни было из-за Линдси и Джадда. А Ник пыталась предложить коллегам из ФБР копнуть глубже, но когда со смертью Мейгардена убийства прекратились, не стало оснований считать, что убийц было двое.

– А теперь основания появились?

– Он позвонил нам, – сказал Грифф. – Он затеял новую игру и решил разделить ее с нами.

– Вечная борьба добра со злом. – Иветта остановилась на повороте тропинки, которая огибала озеро и вела к полуразрушенному навесу для лодок.

– Он уже убил пять женщин, играя в свою новую игру, а сейчас похитил шестую. – Грифф посмотрел на лазурное небо, яркое и чистое, с редкими островками облаков. – Он прячет женщин три недели, затем убивает их и снимает скальп.

Иветта не вздрогнула, но Грифф знал, что она вовсе не бесчувственна, просто прошлое снизило ее порог чувствительности.

– Можно? – Она дотронулась до его руки.

Грифф понял, что она спрашивает разрешения взять его руку в свою, прикоснуться к нему. Только избранные знали о таланте Иветты, который она расценивала в равной степени и как проклятие, и как благословение. Она была экстрасенсом. До встречи с ней Грифф никогда бы не поверил, что человеку доступно такое.

Грифф вложил свою руку в ее. Он доверял Иветте так же, как доверял только одному живому существу – Сандерсу.

Иветта закрыла глаза. Никто из них не прерывал молчания в течение нескольких минут. Грифф чувствовал тепло ее руки, и по выражению лица Иветты он мог догадаться, что она почувствовала что-то значительное.

Неожиданно Иветта отпустила его руку и отступила на шаг. Она несколько раз глубоко вздохнула, кашлянула и посмотрела ему прямо в глаза:

– Игра, в которую он играет, слишком знакома тебе. В этом источник твоего страха.

– Он называет себя Охотник, – сказал Грифф.

– А ты предпочитаешь называть его Скальпером.

Грифф кивнул.

– Ты заботишься о ней, – произнесла Иветта, ееголос перешел на шепот.

– О ком, о Ник? Нет, ты ошибаешься. Я просто привык, что она все время рядом, вот и все.

– Нет, это не все. Она нравится тебе. Все больше и больше.

Пухлые розовые губы Иветты слегка искривились в слабой улыбке, но улыбка тут же сошла с ее лица.

– У тебя снова были ночные кошмары. Йорк вернулся и мучает тебя.

– Да, хотя я был уверен, что похоронил его так глубоко, что он никогда не появится вновь.

– Он управляет тобой силой, которую ты сам дал ему.

– Думаешь, я не понимаю этого? – Грифф не хотел повышать голос, не хотел, чтобы его слова звучали так резко. – Извини, я не хотел…

Иветта махнула рукой, показывая, что все в порядке.

– Я бы хотела помочь тебе, но я слишком вовлечена в то, что произошло. Я не могу быть объективна.

– Ты очень помогла мне.

– Если бы ты мог доверять какому-то другому экстрасенсу, он бы помог тебе больше, чем я.

– Нет. – Грифф не мог делиться этим более ни с одним живым существом.

– Извини. Поговори с Сандерсом. Поговори со мной. И возвращайся к работе.

– Я обещал Ник…

– Ты будешь работать с ней, и никакого соперничества между вами не будет.

Грифф с любопытством взглянул на Иветту:

– Она возненавидит меня, как только я предстану перед ней снова.

– Я не была бы так уверена в этом.

– Это твой дар говорит в тебе?

– Нет, это просто женская интуиция.

Грифф усмехнулся.

– Ты можешь остаться на несколько дней? – спросил он.

– Я не уеду, пока ты будешь нуждаться во мне.

– Завтра можно было бы совершить прогулку по реке. Сандерс и Барбара могли бы поехать снами.

– Звучит заманчиво. Если ты действительно хочешь этого…

– Чего я действительно хочу, так это поймать Скалькера до того, как он убьет еще одну женщину. – Грифф сжал кулаки. – Я хочу, чтобы он сдох, прежде чем замучает еще кого-нибудь. Я хочу, чтобы его гнилая душонка сгорела в аду.

– Вместе с мерзкой душонкой Йорка. – Не спрашивая на сей раз разрешения, Иветта взяла правую руку Гриффа и нежно, мягко разжала кулак. Затем сделала то же самое с его левой рукой. – Йорк не имеет силы. Вся сила у тебя. Не позволяй ему завладеть даже самой маленькой ее частью.

– Почему он не умирает?

– Потому что ты возвращаешь его к жизни. И только ты сможешь уничтожить его навсегда.

Дамар Сандерс стоял в патио и смотрел на спокойную гладь озера. Он одобрил выбор Гриффина, когда тот купил эту землю для строительства дома. Место было не только уединенным, но и умиротворяющим. После стольких лет волнений, борьбы за выживание они нуждались в убежище.

Лучше было бы никогда не вспоминать о тех годах, но даже сильный человек не всегда может контролировать свои мысли. Единственная возможность победить мрак – решиться встретиться лицом к лицу с тем, чего ты больше всего боишься.

Гриффин тоже знает, что надо делать. И Иветта поможет ему. Некоторые битвы должны быть переиграны вновь и вновь, некоторых врагов нужно побеждать снова и снова. И с каждой победой соперник становится слабее. Возможно, когда-нибудь он станет настолько слабым, что не сможет больше вести войну.

Когда-то Дамар любил и был любим. Родителями. Женой. Он жил счастливой жизнью, никогда не терял достоинства, был храним Богом.

– Дамар, Дамар…

На мгновение ему показалось, что зовущий его женский голос принадлежит Элоре.

– Я здесь, – ответил он Барбаре Джин Хыоз, которая тепло улыбалась ему. Она была привлекательной женщиной, всего на несколько лет моложе его Элоры, с такими же развевающимися рыжими волосами и печальными темными глазами. Однако не только внешнее сходство между двумя женщинами заставляло Сандерса испытывать к Барбаре Джин огромную нежность, – Сыграем в шахматы? – предложил Сандерс.

– Конечно.

Барбара Джин подкатила кресло ближе к нему.

– Я не должна спрашивать, – сказала она, – но и ты, и Гриффин ужасно молчаливы весь день, даже после приезда доктора Мэнг. Все ли у вас в порядке?

Сандерс присел перед креслом-каталкой, взглянул Барбаре Джин в глаза и взял ее за руки.

– Ты не должна волноваться. Просто Гриффина беспокоит дело Скальпера, и настроение Гриффина передается мне.

– А когда вы с Гриффином обеспокоены, появляется Иветта Мэнг.

– Гриффин позвонил ей.

– Она красивая женщина, – задумчиво сказала Барбара Джин. – Я знаю, что ты… ты и Гриффин, вы оба, заботитесь о ней.

– Мы любим Иветту. Она наша сестра. Ты понимаешь?

– Понимаю, – кивнула Барбара Джин. – Но почему ты никогда не рассказываешь о ваших отношениях в прошлом…

– Это прошлое принадлежит не мне одному. Оно у нас общее с Гриффом и Иветтой. И пока я не получу их разрешение, я не могу рассказывать о нем ни тебе, ни кому-либо еще.

Барбара Джин сжала кулачки и улыбнулась, потом наклонилась и поцеловала Сандерса в щеку.

– Мне не нужно знать о тебе все. Достаточно того, что ты хороший человек. И, как и Гриффин, мой друг. Но мне не нравится видеть вас несчастными.

– Сыграв со мной в шахматы, моя дорогая Барбара Джин, ты сделаешь меня счастливым. – Сандерс обошел кресло и взялся за ручки. Это было правдой – когда он был с ней, он становился счастливее. И не важно, играли ли они в шахматы, готовили или просто сидели и слушали музыку.

Барбара Джин появилась у Гриффина чуть больше года назад, одинокая и испуганная монстром, который жестоко убил ее сестру. До знакомства с ней Дамар не думал, что когда-нибудь сможет заботиться о женщине так, как заботился об Элоре. Но проходил день за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем, Барбара Джин сотрудничала с агентством Пауэлла и постепенно оттаивала. И незаметно для себя Сандерс влюбился в нее.

Она не знала о его истинных чувствах.

Сейчас ей было достаточно того, что они стали друзьями.

Дрю споткнулась об упавшее дерево. Она цеплялась за ветки, стараясь наверстать время, потерянное при падении. Но тонкие ветки не выдержали веса ее измученного тела, и она упала ничком.

«Нет, Господи, пожалуйста…

Вставай, черт побери, вставай. Беги. Он близко. Так близко».

Но ее уставшие, ослабевшие руки и йоги отказывались подчиняться. Земля была прохладной, постель из сухих листьев такой мягкой. Ей хотелось отдохнуть, свернуться и уснуть хотя бы на час.

Она так устала.

Жуткий рев мотоцикла дал ей понять, что он совсем близко, слишком близко для того, чтобы она могла спастись. Но если он поймает ее, то накажет. Нет, нет, она не сможет выдержать еще одну ночь в клетке или провести день без еды.

– Игра закончена. – Его тихий зловещий голос раздался совсем рядом с ней.

Дрю попыталась подняться на колени.

Когда она подняла голову, он стоял всего лишь в шаге с винтовкой, направленной прямо на нее.

Злоба отражалась на его лице. Дрю сделала усилие, чтобы подняться, но у нее не хватило сил. Снова упав на колени, она пристально посмотрела на него. Слезы застилали ей глаза.

– Почти конец, – произнес он. – Осталось несколько ходов в игре, затем финал.

– Пожалуйста, не надо. Не убивайте меня. У меня ребенок. Маленькая девочка, которой я нужна.

– О, бедная Дрю, какая жалость.

Еще прежде чем она поняла, что он намеревается сделать, он нажал на курок. Пуля попала ей в плечо. Вскрикнув от боли, Дрю схватилась за рану. Кровь сочилась сквозь ее пальцы.

– Еще несколько выстрелов, немного страдания – и наша игра закончится.

Игра! Вот чем это было для него. Ее жизнь ничего для него не значит. То, что у нее муж, ребенок… Ему все равно. Она не была женщиной для своего похитителя, не была даже человеческим существом. Она была только жертвой.

Он выстрелил ей в другое плечо. Дрю упала на землю. Боль была невыносимой.

Еще две пули одна за другой впились ей в тело.

Дрю уже ощущала агонию, когда он подошел к ней, схватил за волосы и заставил встать на колени. И выстрелил в нее последний раз.

Падж прислонил винтовку к ближайшему дереву и ногой перевернул тело Дрю, чтобы окончательно убедиться в том, что она мертва. Затем схватил ее за шелковые золотисто-каштановые волосы, испачканные кровью из раны на голове, еще кровоточащей. И улыбнулся.

Из кожаных ножен Падж выдернул нож. Клинок из углеродистой стали мерцал в солнечном свете, как расплавленное серебро. Он снял с Дрю скальп, смакуя каждую минуту, испытывая возбуждающий вкус победы. Он хотел бы переживать эти опьяняющие моменты снова и снова.


Глава 14


Звонок раздался в девять пятьдесят три облачным и тоскливым октябрьским утром. Ник прилетела из Шарлотта два дня назад на встречу с Бетти Шонрок. Они надеялись, что, невзирая на логику событий, тело Дрю Таннер не будет обнаружено спустя три недели после исчезновения. Но за пределами Шарлотта, около реки Катаба, невдалеке от федеральной автострады, два пожилых рыбака обнаружили тело, висящее вниз головой на ветке дерева.

Диспетчер, который принял сообщение рыбаков, сразу все понял. Два помощника шерифа уже через десять минут были на месте происшествия. Двадцать минут спустя прибыли Ник и Бетти.

Помощники шерифа охраняли место происшествия от толпы зевак, собравшейся мгновенно из-за близости к большой дороге. Шериф Пейнтер знала, что расследование ведет Ник, и чувствовала облегчение от того, что в это дело вмешалось ФБР.

– Это одна из жертв Скальпера, верно? Она та самая женщина, которую похитили несколько недель назад? – Шериф покачала головой. – Вы должны найти этого парня.

По приказу Ник место происшествия было сфотографировано и снято на видеокамеру. Судмедэксперт попросил сделать еще пару снимков. Он проверил тело на окоченение, исследовал челюсти, шею, веки, кисти.

– Смерть наступила не так давно, – сказал он. – Не более двадцати четырех часов назад.

Женщина. Труп. Жертва. Именно так старалась о ней думать Ник, но она не могла выкинуть из головы то, что это была Дрю Таннер, жена, мать и дочь, которой было всего тридцать лет. Она могла бы прожить еще лет пятьдесят.

Возвращаясь в Шарлотт, Ник думала о том, что она скажет на следующей пресс-конференции.

– Мы должны созвать пресс-конференцию днем, – сказала Ник Бетти. – В три часа. Но сначала надо поговорить с мужем Дрю. И я должна связаться с Гриффом.

СМИ, должно быть, уже объявили в новостях о том, что найдено тело, и о том, что оно скорее всего принадлежит Дрю Таннер. Брайан Таннер должен был опознать труп. Ник хотела быть там, чтобы убедиться, что мистер Таннер будет защищен от журналистов.

Грифф был на пути к взлетно-посадочной площадке, когда Ник позвонила ему. Он не видел ее и не разговаривал с ней три недели.

– Привет, Ник.

– Думаю, ты уже обо всем знаешь.

– Да.

– Я позвонила, как только появилась возможность.

– Понимаю.

– Я собираю пресс-конференцию и хотела дать тебе знать об этом заранее.

– Я прибуду в Шарлотт. Сегодня же.

– Я так и думала.

– Постараюсь держаться в стороне.

– Я ценю это.

– Поужинаешь сегодня со мной?

– Грифф, я… э-э… Нет…

– Нам надо поговорить. И обоим надо будет ужинать сегодня. Мы знаем, что убийца позвонит нам снова. Если не сегодня, то очень скоро.

– Хорошо. Ужин сегодня вечером. В семь тридцать. Где-нибудь подальше.

– Не хочешь быть замеченной в моей компании, специальный агент Бакстер?

– Я не хочу, чтобы репортеры сорвали на нас банк.

– Мы можем поужинать в моем номере, – предложил Грифф. – Конечно, если ты не боишься, что я совращу тебя.

– Можешь попробовать.

– Только если ты сама захочешь.

– Ну уж нет.

– Тогда и я пас.

– Где ты остановишься? – спросила Ник.

– В «Вестин», на Саут-Колледж-стрит.

– Значит, увидимся вечером.

– Хорошо.

Закончив разговор, Грифф связался с Сандерсом и проинструктировал его насчет ужина в номере. С Сандерсом он мог не обговаривать детали. Все, что делал этот человек, было великолепно.

Грифф подозревал, что Ник нуждается в отдыхе больше, чем сама думает. Он был уверен, что она изнуряет себя настолько, насколько это возможно для человека, и не сомневался, что она винит себя в смерти Дрю Таннер.

Эта леди определенно нуждалась в чьей-то заботе.

Грифф улыбнулся сам себе. Если он осмелится сказать ей что-то подобное, она спустит с него шкуру. Ник должна быть уверена, что она крепка, как скала, ей не нужна помощь.

Почему он решил, что Ник нуждается в его защите, Грифф и сам не знал, Но был уверен, что только он сможет помочь ей.

Падж проехал по трассе 77 к Вашингтону, штат Северная Каролина, и зарегистрировался в каком-то безымянном мотеле к юго-западу от города. Там он собирался провести ночь. По поддельному удостоверению он планировал арендовать автомобиль, в городе пересесть на такси, а затем снова взять машину в аренду. Падж был уверен, что его не обнаружат. Он был осторожен и всегда заметал следы.

Накануне Падж и его большой чемодан прибыли чартерным рейсом в Спартанберг, штат Северная Каролина. Арендовав внедорожник, он направился прямиком в Шарлотт, спланировав путь заранее. Падж нашел второстепенную дорогу, ведущую в лес около реки Катаба, что было совсем не трудно. Выбрал ближайшее большое дерево с низко расположенными ветками, перетащил чемодан из внедорожника, достал окровавленное тело Дрю Таннер и поволок его по земле. Оставив тело около дерева, он вернулся к внедорожнику, достал крепкую веревку с петлей и затащил тело Дрю на нижнюю ветку. Закончив работу, Падж здорово вспотел и пыхтел, как грузовой состав. Но на губах его блуждала улыбка.

Миссия выполнена.

Он провел ночь в загородном мотеле, встал в шесть часов, принял душ, сменил нижнее белье, но надел ту же одежду и сохранил маскировку. Он перекусил в фаст-фуде, но только потому, что был чрезвычайно голоден. Лишь сильный голод мог сподвигнуть его на поглощение такой посредственной пищи.

Если все пойдет по плану, он уедет из Атланты в Чаттанугу и оттуда в Мемфис, где воспользуется коммерческим рейсом в Батон-Руж.

А оттуда – домой.

Он нуждался в небольшой передышке перед тем, как продолжить игру. Следующую жертву он уже выбрал.

Падж, словно в гнезде, уютно устроился на подушках, собранных с двух кроватей, и набрал номер, который он знал наизусть.

Ответ прозвучал после третьего гудка:

– Алло.

– Привет, Николь. Как тебе маленький презент, который я приготовил для тебя?

Тишина.

– Я видел твою пресс-конференцию по телевизору. Но я уже не в Шарлотте.

Ник не ответила. Ну конечно, известие огорчило ее. Ах, бедняжка. Без сомнения, она расстроена тем, что они с Гриффом не смогли спасти Дрю Таннер.

– Мне не нравится, что в прессе меня называют Скальпером. Я говорил тебе, что в этой игре я Охотник. Надеюсь, ты исправишь ошибку.


 Да пошел ты.

– Ай-ай, Николь. Слышать такие выражения от леди… Тишина.

– Я не собираюсь подсказывать тебе, пока ты не сделаешь для меня это небольшое одолжение. Если постараешься для меня, я дам тебе следующий ключ. Разве не справедливо?

– Ты не знаешь, что означает это слово, сукин сын.

– Ну вот опять. Тебе должно быть стыдно.

Ник застонала от ярости.

– Пока я не буду знать, что ты играешь по правилам – моим правилам, – ты не получишь новой подсказки.

Падж отключился, кинул телефон на кровать и закрыл глаза. Он представил Николь такой, какой она была на пресс-конференции. Опрятной, в брюках цвета хаки, белой рубашке и форменном пиджаке. Солнечный свет играл на ее черных волосах, и она была похожа на ангела в мериающем огненном облаке. Николь выглядела уставшей, и все же она была великолепна. Как богиня амазонок. Мужчина, который завоюет ее, должен быть бесстрашным воином.

Или Охотником.

Устроившись в номере, Грифф скинул костюм, побрился уже во второй раз за день и надел слаксы и удобную трикотажную сорочку. Не успел он открыть свой ноутбук, как зазвонил телефон.

Ник изменила планы на вечер? Она струсила?

Гриффин посмотрел на определитель номера. Это была не Ник.

– Привет, Гриффин, – произнес знакомый голос.

– Ну, если это не Скальпер…

– Тебе доставляет удовольствие идти против моих желаний, не так ли?

– Мне доставляет удовольствие все, что бесит тебя.

– Для твоего положения у тебя не слишком изысканные манеры. Из грязи да в князи, так?

– Зачем ты звонишь? Просто поболтать?

– А ты надеешься на новую подсказку?

– Я надеюсь, что гризли, порвет тебя на куски, медленно и мучительно. А потом сожрет на обед.

– Бог мой. Да у тебя, извращенное чувство юмора.

– Просто скажи, чего ты хочешь, и давай покончим с этим, – сказал Грифф.

– Я выбрал следующую жертву. Грифф напрягся. «Да поможет нам Бог».

– Она особенная.

– Разве не все они особенные? – спросил Грифф.

– Но не такие, как эта. Она будет моим вожделенным трофеем. Я думаю, каждый день охоты будет незабываемым. Она не умеет сдаваться без борьбы до последней капли крови.

– У меня нет времени выслушивать этот бред, – сказал Грифф. – Либо ты даешь мне подсказку, либо…

– Терпение, терпение. Как только Николь сделает то, что обещала, я снова позвоню вам обоим и дам каждому по подсказке.

Мертвая тишина. Все.

Грифф положил телефон рядом с ноутбуком, прошелся по комнате и достал пиво из мини-бара.

Потенциальная жертва этого подонка живет где-то своей обыкновенной жизнью и даже не подозревает, что уже выбрана для «Смертельной игры» с сумасшедшим убийцей. И время уже пошло.

Ник до самого конца колебалась, идти или не идти на этот ужин, она даже порывалась вернуться к лифту и потому вздрогнула, когда Грифф открыл дверь. Черт возьми, он выглядел великолепно. Негоже мужчине быть столь привлекательным.

– Заходи. – Он посторонился, чтобы Ник могла войти.

Она колебалась еще полминуты, затем задержала дыхание и переступила порог, чувствуя себя мучеником, брошенным в логово льва.

Когда Ник заметила, что горит яркий свет, не играет мягкая музыка и не видно бутылки шампанского, то немного расслабилась.

– Я заказал ужин. – Грифф прикрыл дверь и прошел следом за Ник в гостиную. – Принесут через пять – десять минут.

Она кивнула и огляделась.

– Очень уютно.

– Присаживайся.

Ник выбрала отдельно стоящее кресло, чтобы Грифф не смог сесть рядом с ней.

– Пива? – спросил он.

– Нет, спасибо.

Он присел на диван и неторопливо скрестил ноги.

– Расслабься, детка. Ты здесь в безопасности. Это деловая встреча. Кроме того, ты не в моем вкусе.

– О, я знаю, что это деловой ужин. – Почему ее задело то, что она не в его вкусе?

– Ты тоже не в моем вкусе. – «Вот ты и сказала ему это».

– Значит, теперь мы спокойно можем…

– Он звонил мне после пресс-конференции, – выпалила Ник. – Ему не понравилось, что мы называли его Скальпером, а не Охотником.

– Да, я знаю. Мне он тоже звонил.

– Я так и думала. – Она нервно потерла руки. – Он не даст нам новых подсказок, пока я не сделаю заявления в прессе, что его следует называть Охотником.

– Он явно помешан на терминологии. Зная, что он сделал с теми женщинами, мы можем называть его Стрелком, Палачом, Мучителем, Похитителем, да как угодно, но он не ассоциирует себя ни с одним из этих понятий. По его мнению, в этой игре он Охотник. Потому что для него это охота. Психологически он играет столь же хорошо, как и физически. Один Бог знает, что включает в себя каждый день охоты, каким правила и должны следовать его жертвы.

– Каждый день охоты? – переспросила Ник.

– Мне он сказал, что выбрал следующую жертву, что она особенная и что каждый день охоты будет незабываемым.

– Ты думаешь, он устраивает охоту за ними каждый день в течение трех недель?

– Возможно. – Грифф сделал паузу, затем откашлялся. – Держу пари, что он выпускает жертву в какой-то охотничий заказник, потом преследует ее, потом… Ну, мы знаем, что происходит потом. Он стреляет в жертву снова и снова. В ноги, руки, плечи и наконец в голову.

Ник прижала ладони к щекам, затем провела кончиками пальцев по вискам и начала массировать их.

– Болит голова? – спросил Грифф. Ник прикрыла глаза и кивнула.

– Если позволишь, я могу…

Стук в дверь прервал Гриффа. Ник облегченно вздохнула. Если он хотел предложить ей массаж, она не была уверена, что смогла бы отказаться.

Вошел официант с большой загруженной тележкой и быстро переставил привезенное на стол.

– Разрешите открыть вино, сэр?

Грифф кивнул.

Официант открыл бутылку, налил немного в бокал и подал Гриффу. Тот вдохнул аромат, сделал глоток, посмаковал его и проглотил. Затем кивнул официанту, вернул бокал на стол и выписал счет.

– Ужин готов, – объявил Грифф, когда официант ушел.

Ник прошла через гостиную к столу и позволила Гриффу поухаживать за ней. Он снял серебряные крышки с тарелок, на которых оказались бифштекс, креветки, печеные томаты и спаржа, обильно политые густым сырным соусом.

– Надеюсь, тебе понравится, – сказал Грифф.

– Боже мой, это чудесно. До этого момента я и не подозревала, как голодна.

Усмехнувшись, Грифф сел напротив нее, развернул салфетку, положил ее на колени, взял вилку и нож и взглянул на Ник.

– Я не заказал салат, потому что боялся, что ты съешь его и заявишь, что сыта. Я знаю, что женщины хотят выглядеть благопристойно во время еды.

– Только не я, – сказала Ник, хватая нож и вилку. Грифф засмеялся:

– Я не был уверен насчет десерта, поэтому заказал поднос всякой всячины.

Часом позже, когда все было съедено, перепробованы шесть десертов и выпиты две трети вина, Ник прошла в гостиную и села на диван. Грифф снова разлил вино и подал ей бокал. Он сел рядом и положил ноги на кофейный столик.

– Почему мы не можем отложить дела до завтра? – предложил Грифф. – Сегодня вечером тебе надо расслабиться и…

– Я думала, вечер носит абсолютно деловой характер.

– Да. Дела помогают Николь Бакстер восстанавливать силы. – Он положил руку на спинку дивана. – Ты не жалеешь себя. Зачем, дорогая? Что ты пытаешься доказать?

Ник уставилась в бокал, нарочито избегая взгляда Гриффа.

– Ты считаешь меня злой воинствующей феминисткой, не так ли?

– Я никогда этого не говорил…

– Я не такая. – Она вскинула голову и посмотрела на него. – Ты не знаешь меня. Ты не имеешь ни малейшего представления о том, что я думаю и чувствую.

– Ты права.

Их взгляды встретились.

– Все было намного проще, когда я на дух не переносила тебя, – сказала Ник. – Я жестко судила о тебе, впрочем, как и ты обо мне, но, как ни трудно это признать, ты ошибался насчет меня, а я насчет тебя.

– Осторожно, специальный агент Бакстер, ты становишься слишком добра ко мне.

Ник улыбнулась:

– Спасибо за ужин.

– Не за что, – сказал он и спросил: – Как твоя головная боль?

– Какая головная боль? Это от голода… или от напряжения. Как бы там ни было, сейчас все прошло благодаря чудесному ужину, – она отсалютовала Гриффу бокалом, – и вину.

– Ты не можешь сейчас ехать в отель, – сказал он.

– Не хочешь ли ты предложить мне провести ночь здесь?

– Не здесь. Это одноместный номер. Но я могу заказать номер для тебя в этом отеле или…

– Или я могу взять такси до своего отеля.

– Оставайся. Мы сможем допить вино, поговорить и узнать друг о друге чуточку больше. Может быть, освободимся от предвзятых суждений. А утром позавтракаем, и, если позволишь, я присоединюсь к вашей работе.

– Ага. Вот она, настоящая, причина. Вот почему ты так любезен со мной.

– Ты подловила меня.

Ей следовало бы быть с ним посуровее, но она не могла. Надо было встать прямо сейчас и уйти. Но Ник не сделала этого.

– Я остаюсь, – сказала она, – в отеле, а не в твоем номере.

Грифф кивнул и поднялся, чтобы сделать телефонный звонок.

Ник зашла в туалетную комнату, и когда она вышла, он ждал ее, устроившись на диване. Она заметила, что он допил их вино.

– Комната готова, на этом же этаже, чуть дальше по коридору.

– Спасибо.

– Сядь. – Грифф кивнул на диван. – Поговорим.

– Я не знаю, сколько еще я смогу продержаться без сна. Может, я лучше пожелаю тебе доброй ночи и уйду?

– Портье скоро занесет сюда твой ключ, и я провожу тебя до номера.

Ник присела рядом с Гриффом:

– Я поняла, почему многие женщины считают тебя неотразимым.

– И почему же?

– Потому что ты можешь заставить каждую женщину поверить в то, что она особенная.

– Ты действительно особенная, Ники.

Они сидели лицом друг к другу, их разделяли лишь несколько сантиметров. Собирался ли Грифф поцеловать ее? Хотела ли она этого?

Когда в дверь постучал портье, Ник вздрогнула и отпрянула. Грифф взял ключ. Ник вскочила и тоже подошла к двери.

– Я должна идти, – сказала она. Грифф взял ее под руку.

– Я провожу тебя.

– Нет-нет, не надо. Просто отдай мне ключ. Я сама. – Ник выдернула руку.

Он протянул ей пластиковую карту.

– Завтрак в семь, не так ли? Нам еще многое надо обсудить. Я уверен, что после хорошего сна мы будем более уравновешены.


Глава 15


Прошло уже несколько дней после того, как было обнаружено тело Дрю, и все это время Ник ждала, что Скальпер снова позвонит.

Он не звонил.

Утром после их ужина в гостиничном номере Гриффа она настояла на завтраке в ресторане отеля. За завтраком они говорили только о делах. Какая бы странная взаимная симпатия ни возникла между ними накануне, она испарилась, едва забрезжил дневной свет.

Пока они были в Шарлотте, Грифф избегал прессы, и хотя он постоянно следовал за Ник, однако ни во что не вмешивался.

Когда Ник собралась уезжать, Грифф предложил ей воспользоваться его самолетом. Поначалу она отказалась.

– Я думал, мы теперь друзья.

– Не друзья, – поправила она. – Приятели.

– А как насчет коллег?

На коллег Ник не согласилась. Как федеральный агент она была наделена правом силового принуждения. Грифф же был частным детективом, одним из тех, кто тратит свое состояние, власть и положение на изменение правил под себя.

Итак, они оставили все как есть. Тем не менее Ник отправилась в федеральный округ на самолете Гриффа, и они снова имели возможность поговорить о делах.

– Убийца не звонил с тех пор, как заявил о своих условиях, – напомнил Грифф.

– Я могу подготовить сообщение для прессы, из которого будет следовать, что его нужно называть Охотником, и будем ждать, что произойдет. Хотя мне противно потакать его прихотям.

– Да, я знаю. К несчастью, сейчас это будет выглядеть так, словно мы согласились играть по его правилам. Но он должен поверить, что сильнее любого из нас.

«Или нас обоих, вместе взятых».

По прибытии в Вашингтон они заехали в офис и составили сообщение для прессы. Потом – направились домой к Ник, в Вудбридж.

Как скоро это сообщение прозвучит по радио? Сегодня вечером? Завтра? Когда Охотник поймет, что выиграл этот раунд, получит ли Ник то, что хотела?

Они не обсуждали, останется ли Грифф на ночь в Вашингтоне, но когда он отправился к Ник домой, не стали говорить о его отъезде. Ник заказала пиццу, и они посмеялись, когда обнаружили, что оба предпочитают тонкие ломтики с мясом и маслинами.

Они расположились на полу гостиной, выпили по паре бутылок пива и одновременно посмотрели на последний кусочек пиццы.

– Мы можем разделить его пополам.

– Нет-нет, ешь ты. Я съела три огромных куска и больше просто не могу.

– Ну если ты настаиваешь… – Грифф поднял ароматный, пахнущий сыром треугольничек, поднес его ко рту, ухмыльнулся и откусил большой кусок.

Ник наблюдала за ним Если бы кто-нибудь сказал ей пару месяцев назад, что они с Гриффом будут в дружеских отношениях, она бы посчитала этого человека душевнобольным.

Так что же изменилось?

В ней – ничего. И в нем тоже. Они были все теми же, что и раньше.

– Ты как-то странно смотришь на меня, – заметил Грифф. – Может, у меня томатный соус на лице или мясо застряло в зубах?

– Я просто подумала, как все это странно – мы сидим на полу в моей гостиной, едим вместе пиццу, пьем пиво.

– Коллеги и знакомые обычно так и поступают.

– Да, конечно. Но мы с тобой всего пару месяцев назад едва терпели друг друга.

Грифф улыбнулся:

– Все изменилось, когда раздался первый телефонный звонок. Полагаю, мы должны благодарить Скальпера – то есть Охотника – за то, что он заставил нас работать вместе и дал нам шанс узнать друг друга получше.

– Но кое-что в тебе не нравится мне и до сих пор, – сообщила Ник.

Грифф рассмеялся:

– Да и ты не без изъянов.

– Думаю, ты догадываешься, что коллеги в ФБР подшучивают надо мной и нашими взаимоотношениями.

– Надеюсь, это добродушные шутки.

– Да, но… – Ник трудно было сознаться, что некоторые из ее сослуживцев подозревают, что она поддалась легендарным чарам Пауэлла.

– Но что?

– Ничего. – Она поднялась с пола. – Я хочу чего-нибудь на десерт. Кажется, у меня в буфете есть немного песочного печенья.

Грифф потянулся и ухватил ее за руку. Она посмотрела на него сверху вниз.

– Тебя беспокоит, что кто-то может подумать, будто мы с тобой спим, не так ли? Не стоит переживать из-за этого. Мы оба одинокие взрослые люди, так что это наше Личное дело.

Ник выдернула руку.

– Ты же знаешь, какая у тебя репутация.

– Я никогда не трепался о своих отношениях, – сказал Грифф.

– Но некоторые из женщин, с которыми ты крутил романы, распускали язык. Знаешь, давай закончим этот разговор. Я иду за печеньем.

Ник бросилась на кухню, скорее спасаясь бегством от Гриффа, чем за печеньем. Уже на кухне она глубоко вздохнула и обозвала себя идиоткой за то, что начала столь интимный разговор. Они приятели. Никакого романа. Никакого секса.

Ник открыла буфет, достала печенье, повернулась, и – уперлась прямо в крепкую грудь Гриффа. Она вздрогнула. Он был так близко, их тела соприкасались.

– Ты знаешь, что можешь доверять мне, правда, Ник?

Ник сглотнула. Она могла здраво рассуждать, когда он находился хотя бы на расстоянии вытянутой руки, но сейчас она не была ни в чем уверена. Кровь стучала в висках, словно барабанная дробь, волнение охватило все ее тело.

– Я не в твоем вкусе, помнишь? – сказала она. – А я не в твоем, да?

– Да.

– Вот мы все и выяснили, – сказал он, – Ты не в моем вкусе, а я не в твоем. Есть вещи, которые ты не любишь во мне, а я в тебе. Тебя не впечатляет мое прошлое или мои деньги, а мне не нравится твоя репутация стервы. Но возможно, именно поэтому я нахожу тебя обворожительной.

– Ты находишь меня обворожительной? – Она задержала дыхание. Если он дотронется до нее…

– Чрезвычайно обворожительной. И загадочной. Ты агрессивная, независимая дама и жесткий федеральный агент, а еще активная феминистка. – Грифф приблизился и погладил Ник по щеке, затем пробежал кончиками пальцев вниз по шее. – И очень женственная.

Ник знала, что если не остановит его, то поцелуя не миновать. А если он ее поцелует, то тогда не миновать постели.

Он поцеловал ее. Медленно. Нежно.

«Останови его, пока не поздно».

Но она не смогла этого сделать.

Она подняла руки, обвила ими шею Гриффа и прижалась грудью, к его груди.

Когда его поцелуй стал более глубоким, он скользнул руками по ее спине и сжал ягодицы. Он подчинял себе ее тело.

Ник прервала поцелуй, глотнула воздуха и, задыхаясь, сказала:

– Мы не можем притворяться, что ничего не произошло.

Она обняла его лицо ладонями и поцеловала. Грифф ответил ей тем же.

Господи, как же она хотела это да! Как нуждалась в этом.

Лаская и целуя друг друга, они освободились от одежды. Ник умудрилась стащить его рубашку через голову. Пока она пыталась справиться с его ремнем, Грифф расстегивал ее блузку. Когда это ему удалось, он опустил голову и впился губами в ее напряженный сосок. Его горячий язык прикоснулся к ее груди, и она задрожала.

– Постель, – с трудом прошептала она.

Их поцелуй продолжился в гостиной. Ник очутилась на диване, и Грифф в нетерпении стащил с нее джинсы и трусики, а она сняла уже расстегнутую блузку и лифчик и кинула их на пол. Он помог ей справиться с ремнем и молнией на своих брюках.

Никакой мягкой музыки. Никаких свечей. Никаких слов любви.

Просто неукротимая страсть.

Это было то, что было, – секс.

– Возьми меня, – прошептала она. Он вошел в нее грубо и глубоко.

В порыве страсти они скатились с дивана на пол, даже не заметив этого. Для них не существовало ничего, кроме дикого желания.

Грифф глухо застонал, когда кончил в нее. Его большое тело задрожало, и он рухнул на Ник.

Сердце Ник стучало в ушах, она вспотела, все ее тело стало чувствительным к прикосновениям.

Это был просто секс, напомнила она себе. Но черт возьми, это был хороший секс.

Грифф провел рукой по ее бедру. Она вздрогнула. Он поцеловал ее в плечо.

– Все хорошо? – спросил он.

– И даже еще лучше, – честно ответила она.

– Ты довольна?

Она приподнялась, опершись локтем о пол, и посмотрела на Гриффа:

– Даже очень.

– Мы не предохранялись, – сказал он. Его голос был низким и тихим.

– Да, я знаю. Мы идиоты. – Ник взглянула ему прямо в глаза. – Я никогда не занимаюсь незапланированным незащищенным сексом. Поэтому не пью таблеток.

Он потянулся и погладил ее щеку, потом шею и остановился на правой груди. Она втянула воздух.

Ник вдруг запоздало пришла в замешательство. Почему она была так неосторожна? У нее был незащищенный секс с известным бабником.

Ник встала, намереваясь пройти в ванную. Но она не успела сделать и пары шагов, как Грифф вскочил и сгреб ее в охапку. Обхватив Ник руками, он вдохнул аромат ее кожи.

– Моя репутация насчет дамочек сильно преувеличена, – прошептал он ей на ухо. – Я не сплю со всеми подряд. У меня бывают интрижки, по большей части недолговечные, но я не сексуальный маньяк. Когда у меня есть отношения с кем-то, не важно, серьезные или нет, с другими я не сплю.

– И обычно ты предохраняешься? – Она не пыталась отстраниться от него, ей нравилось, когда его руки обвивали ее тело.

– Не знаю, поверишь ли ты мне, но я всегда предохраняюсь, и такого, как сегодня, я не допускал уже давным-давно.

– А я вообще никогда.

– Мы должны запомнить этот момент. Это произошло. И я не хочу, чтобы ты чувствовала вину или волновалась по поводу того, что можешь оказаться беременной.

Ник закрыла глаза. Беременной? Боже милосердный!

Все ее тело напряглось.

Грифф слегка потряс ее за плечи:

– Ник!

– Я не чувствую себя виноватой, – сказала она. – И сомневаюсь, что забеременею. Но даже если так, то я справлюсь с этим.

Грифф взял ее за руку, затем отпустил, но не сказал ничего. Что значат ее слова? Возможно, она имела в виду, что в случае беременности сделает аборт?

– Я не хочу снова рисковать, – сказала Ник. – Если ты собираешься провести со мной ночь, лучше воспользоваться презервативами.

Грифф обнял ее и поцеловал.

– Я собираюсь провести с тобой все выходные, если позволишь, конечно.

– В таком случае нам следует отправиться завтра в город, закупить продукты и большую коробку презервативов.

– Мне нравится ход твоих мыслей.

Грифф медленно просыпался. Он открыл глаза в надежде увидеть рядом Ник, но кровать была пуста. Возможно, Ник была в ванной или готовила на кухне кофе.

Он отбросил одеяло и потянулся. Они занимались сексом дважды за ночь. Неплохо для парня, которому скоро стукнет сорок. Грифф чувствовал, что его дружок этим не ограничится, и старался использовать момент, как только удастся затащить Ник в постель.

– Ник! Где ты, дорогая?

Тишина.

Грифф сел и опустил ноги на пол.

– Ник! Нет ответа.

Хмм… Он не слышал плеска воды в ванной. Может быть, она на кухне и не слышит его?

Грифф встал, чтобы отыскать Ник и собрать свою раз-бросанную одежду. Тут он заметил, что его одежда уже аккуратно сложена на комоде, а ботинки стоят рядом. Он достал из стопки одежды слаксы и направился в ванную.

Приняв душ и побрившись, Грифф пошел на кухню.

Но кухня оказалась пуста. Кофеварка была почти полной, и две кружки стояли на барной стойке. Без сахара. Без сливок. Они оба предпочитали черный кофе. Раньше он клал сахар, но с возрастом стал задумываться о своей талии.

Грифф наполнил кружку, размышляя о том, куда могла пропасть Ник. Потом заметил магнит на холодильнике.

Он отцепил записку и прочитал:

«Я на утренней пробежке. Скоро вернусь. Кофе сварен. Приготовь завтрак. Удиви меня. Ник».

Грифф усмехнулся. «Удиви меня» – каково? Он не представлял, как долго ее не будет.

Пожалуй, утренняя прогулка не должна занимать больше тридцати – сорока пяти минут. Гриффу предстояло сделать три срочных телефонных звонка.

Двадцать пять минут спустя появился Джонатан с сумкой Гриффа, которую тот оставил в самолете. А еще через пять минут был доставлен заказанный завтрак. Грифф давно уже понял, что деньги могут обеспечить человека всем, чего он хочет. Если он хотел завтрак прямо сейчас, достаточно было заплатить двойной тариф плюс щедрые чаевые посыльному.

Грифф поставил горячие блюда в микроволновку, холодные в холодильник, джемы и желе – на стол. Пока Грифф сервировал стол тарелками и столовым серебром Ник, прибыл флорист. Вместо тканевых салфеток Грифф использовал бумажные, которые нашел в буфете. Он поставил букет из разных цветов в центр стола, а огромный букет роз персикового цвета отнес в спальню.

И остановился у кровати. Скомканное стеганое одеяло грудой возвышалось на полу, а простыня свисала с кровати. Грифф хотел заправить кровать, ко решил не тратить на это время, тем более что он собирался провести большую часть дня, комкая эти самые простыни, как происходило прошлой– ночью.

Ник свернула за угол около парка, в трех кварталах от дома. Ее не удивило, что улицы пустынны в столь ранний час выходного дня. У большинства женщин не хватило бы сил на пробежку после бурной ночи любви, но Ник не относилась к их числу. И человек, с которым она занималась любовью, не был ее мужем, бойфрендом или просто другом.

Ей следовало бы чувствовать себя продажной девкой после секса с человеком, которого ненавидела всего несколько месяцев назад, тем более – и это было непростительно – после незащищенного секса. Господи, как же она сглупила!

Что должен был Грифф подумать о ней утром? Что она легкая добыча, как и все женщины, которых он знал? Что она ненасытная и сексуально озабоченная самка?

Возвращаясь домой, Ник успокаивала себя тем, что это было ей просто необходимо после бессонных ночей. Все это из-за стресса на работе. Грифф должен ее понять.

Но что потом?

Он желает провести с ней выходные, и ей хочется, чтобы Грифф остался.

Тогда зачем отказываться от романа с ним? Коль скоро их отношения приобрели личный характер – как он говорил, исключительный характер, – Ник не видела причины прерывать их связь. Для других они работали вместе над делом об Охотнике как напарники, если не коллеги. В своей частной жизни они могли бы быть любовниками.

«А если я беременна?»

Впрочем, вряд ли. Незащищенный секс был только один раз. Кроме того, возможно, она вообще не способна забеременеть. Они с Грегом пытались завести ребенка, но ничего не вышло. Спасибо небесам. Она была такой дурой, когда думала, будто ребенок может спасти их брак.

О! Ник вдруг почувствовала, как через хлопчатобумажную ткань толстовки что-то острое вонзилось ей в спину. Черт, что это? Но что бы это ни было, боль была нестерпимой.

Зрение Ник затуманилось. Она ощутила слабость, понимая, что теряет сознание.


Глава 16


Когда Ник не вернулась домой через час, Грифф забеспокоился. Он не мог позвонить ей на сотовый, потому что нашел его в ее дамской сумочке. Где она пропадает так долго? Что за побег она замыслила? Игнорируя личное пространство Ник, он проверил все номера в ее телефоне, нашел домашний номер Дуга Троттера и позвонил ему.

– Ник? Какого черта ты…

– Это Гриффин Пауэлл. Я звоню с телефона Ник, – объяснил Грифф с минимальными подробностями – теми, которые касались сути дела.

– Не нравится мне все это, – сказал Дуг. – Ник действительно бегает по утрам и не уходит далеко. Осмотрись вокруг и позвони мне через десять минут.

– Я не могу ждать десять минут, – сказал Грифф, – Ни секунды больше. Я осмотрюсь поблизости, но надо начать серьезные поиски немедленно.

– Почему ты так расстроен? Уж не думаешь ли ты…

– Я ничего не думаю, – солгал Гриффин, – кроме того, что у Ник могут быть какие-то проблемы.

– Я свяжусь с департаментом полиции Вудбриджа и попрошу двух опытных офицеров, потом позвоню Крису Гармону. Он работает в Вашингтоне и живет в Вудбридже.

Грифф достал ключи из сумочки Ник, пошел в гараж, закрыл заднюю дверь и сел в ее машину. Он проехал по ближайшим улицам в поисках Ник. Чем дольше он ездил, тем больше нервничал.

«Где ты, Ник, черт побери?»

Он дважды проехал по окрестностям и вернулся обратно. У дома его ждал офицер полиции Вудбриджа. Они познакомились, и Грифф рассказал то немногое, что знал. Офицер попросил Гриффа оставаться дома на случай, если объявится Ник, пока они будут прочесывают окрестности.

Пятнадцать минут спустя появился специальный агент Гармон, задал Гриффу несколько вопросов и позвонил Дугу Троттеру. Когда вернулись полицейские, получилось, что Гармон оказался за старшего, но Гриффу было все равно, кто контролирует ситуацию. Волновало его лишь то, что полиция не обнаружила никаких следов Ник.

– Пришлите еще людей, – приказал Гармон. – Надо опросить соседей. Мы должны выяснить, не видел ли кто-нибудь Ник этим утром.

– Покажите мне еще раз записку, – попросил Гармон, едва полицейские вернулись к своей машине, чтобывызвать подкрепление.

Грифф достал из кармана записку и подал ее Гармону, тот прочитал вслух:

– «Я на утренней пробежке. Скоро вернусь. Кофе сварен. Приготовь завтрак. Удиви меня. Ник».

– Вы провели прошлую ночь здесь? – спросил Гармон.

– Да, я провел здесь ночь. Я уже говорил вам это.

– Просто мне кажется странным, что Ник позволила вам остаться у нее. Ведь вы отнюдь не были ее любимчиком.

– Где вы были последние несколько месяцев? – спросил Грифф, даже не пытаясь скрыть раздражение. – Мы с Ник работали вместе, неофициально, конечно, над делом Охотника. И мы стали… – он остановился, вспомнив шутки насчет их отношений, – стали приятелями.

– И вы не подрались? Вы…

Грифф схватил его за грудки и прижал к стенке.

– Следи за своим языком.

Гармон, испуганно заикаясь, пролепетал:

– Вы… вы избиваете… федерального полицейского.

Грифф сжал зубы, отпустил Гармона и отступил на пару шагов.

– Ник сумеет позаботиться о себе. С ней все будет в порядке, – проговорил Гармон.

– Она ушла на утреннюю пробежку, не взяв ни телефона, ни пистолета, – сказал Грифф. – Шпана ей не страшна, я боюсь, с ней произошло что-то неожиданное… – Грифф стиснул зубы.

«Не думай об этом. Должно быть другое объяснение… Он не настолько глуп, чтобы выбрать мишенью федерального агента.

Нет, он может. Он склонен преувеличивать свои силы».

– Вы должны выставить посты на всех дорогах из Вудбриджа, – сказал Грифф. – И проверить чартерные суда, самолеты и арендованные автомобили.

– Нечего мне указывать, как я должен выполнять свою работу! – взвился Гармон.

– Тогда проваливайте отсюда, ради Бога, и работайте! Часом позже появился Дуг Троттер с шефом полиции Вудбриджа.

Дом Ник превратился в штаб-квартиру. Полицейские и агенты ФБР выполняли свою работу, делая все, что было в их силах. К полудню Грифф уже не находил себе места. «Ники, дорогая, где ты? С тобой все хорошо?» Вдруг зазвонил его сотовый. «Пусть это будет она! Господи, пусть это будет Ник!»

Грифф посмотрел на определитель номера. Номер был незнакомый. На секунду его сердце остановилось.

Он вышел из гостиной, миновал холл и вошел в спальню Ник, оставив гудящий улей за дверьми. – Гриффин Пауэлл слушает.

– Ты кое-что пропустил… или я должен сказать кое-кого? – спросил мужской голос.

– Говори. – Грифф закрыл глаза и помолился про себя.

Он не молился давным-давно. Он не был уверен, что все еще верит в Бога.

– Этого ты не предвидел, не так ли? Вы с Ник думали, что я просто жду сообщения, в котором меня назовут Охотником, а потом позвоню вам и дам пару подсказок.

– А вместо этого ты выиграл время и увел нас в ложном направлении, – сказал Грифф.

Безумный смех эхом раздался в ушах Гриффа.

– Ты не хочешь спросить меня, как она?

Грифф молчал.

– Сейчас она спит. Транквилизаторы действуют.

Сукин сын! Грифф едва сдерживался.

– Отпусти ее и назови свою цену.

– О, Грифф, как мило! Ты действительно заботишься о нашей любимой Николь? Но ведь это редкий драгоценный камень, и мы оба знаем, что она бесценна.

«Не пытайся торговаться с ним. Он не освободит ее, что бы ты ни предложил. Он уже все спланировал, и в его планы входит убить ее. У тебя двадцать один день. Скажи ему, чтобы он отправлялся к дьяволу».

Прежде чем Грифф заговорил, на другом конце провода раздалось:

– По старой дружбе первую подсказку я дам тебе сегодня, следующую через десять дней и последнюю через двадцать дней. Если ты воспользуешься ими правильно, то узнаешь, где Николь.

Грифф задержал дыхание.

– Возьми карандаш и бумагу и запиши, чтобы не забыть. – Он снова засмеялся.

– Я не забуду.

– Иди на запад, молодой человек, иди на запад и остановись к югу от Биг-Мадди.

Тишина.

Грифф словно испытал муки ада.

Разговор закончен.

Грифф стиснул зубы так, что у него свело челюсти.

Он стоял один в комнате и пытался принять ситуацию такой, какой она была. Охотник выбрал Ник своей следующей жертвой. Нет сомнения, что он планировал похитить ее с самого начала своей дьявольской игры. И он был прав они не предвидели этого.

«Ник, дорогая, будь сильной. Борись с ним. Не позволяй ему выиграть. Не сдавайся. Я сделаю все возможное и невозможное, чтобы найти тебя».

Ник пришла в себя. Ее мышцы ныли, голова болела. Она медленно открыла глаза. Перед ней все поплыло.

Что с ней произошло? «Думай, Ник, думай!»

Она оставила Гриффа спящим, встала, оделась для пробежки, приготовила кофе, выпила половину чашки и вышла из дома. Она была уже на обратном пути, когда что-то впилось ей в спину, причинив нестерпимую боль. Черт побери!

Может быть, она попала в больницу? Ник попыталась пошевелить руками и обнаружила, что запястья скованы наручниками. Она была не в госпитале.

«Нет, Бакстер, ты мыслишь не в том направлении. Встань и осмотрись».

Ей удалось подняться на ноги, зрение прояснилось настолько, чтобы увидеть одинокую электрическую лампочку, свисающую с потолка. Ник сделала шаг, другой и вдруг поняла, что на ее лодыжках оковы. Что происходит?

Она огляделась по сторонам – темно, влажно, промозгло. Она находилась в подвале. Ник покрылась мурашками.

«Да, все серьезно, Ник. Ты в наручниках, ноги тоже скованы, и ты не помнишь, что случилось. Думай логически, думай!»

Правда состояла в том, что Ник отказывалась признавать то, о чем уже начала догадываться. Было слишком страшно допустить, что ее похитил Охотник.

«Господи, пусть это окажется ночным кошмаром. Позволь мне проснуться в безопасности в объятиях Гриффа». Наручники были настоящие, как и цепь, которая сковывала ее лодыжки. И этот холодный вонючий подвал тоже был реальным.

– Где ты? – закричала она так громко, как могла. Ответа нет.

Инстинкт подсказывал Ник, что, возможно, он не слышит ее, но он где-то рядом и скоро придет к ней, чтобы объяснить правила игры.

* * *


Самолет Гриффа приземлился в два тридцать ночи в понедельник. Он не спал и не ел с субботы. Когда Грифф сошел с трапа, его встретил Сандерс, который тут же дал Джонатану указания переложить дорожную сумку в багажник лимузина.

– Все ресурсы агентства Пауэлла задействованы – сообщил Сандерс. – Согласно твоим инструкциям, все агенты работают над этим делом.

Грифф кивнул и ничего не сказал. Он слишком устал. И его мучили мысли о том, что может происходить с Ник.

Грифф сел на переднее сиденье лимузина рядом с Сандерсом, и тот быстро вырулил на шоссе. Некоторое время они ехали в полной тишине. Грифф закрыл глаза и постарался вздремнуть, но в сознании то и дело всплывала Ник, которая улыбалась, смеялась, вздрагивала под ним в оргазме.

– Он дал мне легкую подсказку, – сказал наконец Грифф.

– Да, легкую.

– Запад Вирджиний похож на многие другие местности, в стране. И юг Биг-Мадди – река Миссури – может быть в любом из южных штатов, включая Техас.

– Если только возможно найти ее, мы…

– Мы должны найти ее!

– Я знаю, как ты хочешь поймать этого человека и как ты волнуешься за специального агента Бакстер, – сказал Сандерс.

– Нет, ты не понимаешь.

– В смысле?

– Ник может быть беременна, – сказал Грифф.

Сандерс ничего не ответил.

– Беременна она или нет, Ник очень много для меня значит.

Сандерс не знал, любит ли Грифф Николь Бакстер. Возможно, и Гриффин не знал этого. Как и он сам, Грифф был закрыт для всех глубоких эмоций, для любви в том числе. По весомым причинам.

В прошлом году Сандерс начал влюбляться в Барбару Джин. Постепенно. Осторожно. Когда наступит подходящий момент, он расскажет ей о своих чувствах.

Но преданная Барбара Джин не могла стереть его любовь к Элоре. Элора была любовью его жизни, и память о ней будет жить в его сердце до последнего вздоха. Даже спустя годы он слышал ее смех, чувствовал запах ее духов, ощущал ее тело под кончиками своих пальцев.

История не должна повториться. То, что произошло с ним, не должно произойти с Гриффом. Они не могут допустить, чтобы безумец лишил жизни женщину Гриффа и ребенка, как Йорк убил Элору и жизнь внутри ее.

Падж сложил грязную посуду в посудомоечную машину. Поскольку он не мог доверять слугам, ему приходилось самому мыть посуду.

Его одолевало болезненное искушение спуститься в подвал и посмотреть, что происходит с Николь.

«Нет, не нарушай из-за нее правил».

Он хотел заставить ее умолять, чего хотел и от других. Хотел, чтобы она страдала, как страдали другие.

Но Николь – особенная.

Да, особенная, но правила есть правила, и для нее не будет слишком много исключений. Они будут играть по правилам, и так же будет со всеми, кто последует за ней.

Падж снял свой толстый свитер с вешалки в холле, надел его и вышел на веранду. Поместье окружало около тысячи акров земли, а во времена расцвета ее было в три раза больше.

Если бы он жил до Гражданской войны, то был бы рабовладельцем и получал большое наслаждение, пытая рабов – и мужчин, и женщин. Он мог бы убивать открыто, и закон не был бы нарушен.

Но такая мелочь, как нарушение закона, не могла удержать Паджа от убийств и игры. В конце концов, он был над всеми законами, которым подчиняются другие. Превосходство его интеллекта и его происхождение давали ему права, которых нет у обычных людей.

Падж удобно расположился в кресле, закрыл глаза и подумал о том, что его ждет завтра. Николь не станет послушной и податливой. Она будет бороться изо всех сил.

Одна мысль о ее сопротивлении возбуждала его.

Чем сильнее противник, тем сладостнее победа.

Иветта встретила Гриффина в холле. Вероятно, она услышала, как Сандерс остановил перед домом лимузин, чтобы высадить Гриффина, прежде чем ехать в гараж.

– Я думал, ты уехала домой, – сказал Гриффин.

– Я и уехала, но Сандерс позвонил мне, и я прилетела первым рейсом.

– Спасибо.

– Где же еще мне быть, когда ты нуждаешься во мне?

Она взяла Гриффа за руку.

Прикосновения Иветты были нежными и одновременно энергичными. Так умела прикасаться только она. Грифф вдруг ощутил спокойствие. Оно пришло неожиданно, но сразу же ушло. Грифф знал, что Иветта пыталась помочь ему, вселяя в него надежду.

Она отпустила его руку.

– Почему ты так беспокоишься о Николь Бакстер? Грифф посмотрел на Иветту, собираясь с мыслями.

– Мы не знали ничего друг о друге, пока не начали работать над одним делом вместе.

– А теперь?

– Мы начали узнавать друг друга ближе.

– Ты не должен винить себя в том, что случилось, – сказала Иветта. – Никто из вас не мог знать, что затевает этот человек. Тебе сейчас надо отдохнуть.

– Я не могу спать.

– Тогда пойдем в твой кабинет. Мы можем поговорить, если хочешь. Если не хочешь, просто посидим вместе.

Он кивнул, и они направились в его уединенную комнату. Грифф снял куртку, бросил ее на один из стульев неподалеку от камина и сел на зеленый кожаный диван. Иветта устроилась с другой стороны дивана.

– Я необдуманно проболтался Сандерсу, – признался Грифф. – Я сказал ему, что Ник может быть беременна – моим ребенком. Господи, как я мог!

– Он твой друг. И ему кажется, мы не переживем еще одного сумасшедшего, который убьет невинную женщину и ее неродившегося ребенка.

– Я поклялся Богу, что этого не будет, и не верю, что это случится. – Грифф сжал и разжал кулаки и невидящим взглядом уставился в пол. – Безумный Охотник. Его жертва. Изматывающая игра, которая заканчивается убийством.

– Не позволяй себе возвращаться к тем временам и событиям.

Когда Гриффин не ответил, Иветта добавила:

– Послушай меня. Сосредоточься на моем голосе и словах, которые я скажу. Ты не должен позволять прошлому управлять тобой. Ты должен сконцентрироваться на настоящем, на том, что ты можешь сделать для того, чтобы помочь Николь.

Грифф посмотрел Иветте прямо в глаза:

– А если ничто не может помочь ей?

– Ты не должен так думать. Надежда есть всегда.

– Три недели. У нее есть только три недели.

– Чудеса происходят и за меньшее время.

– Это правда. Ник может спасти только чудо.

Ник время от времени проваливалась в сон, потом внезапно просыпалась, потерянная и испуганная. Через секунду реальность приводила ее в чувство.

Ее похитил Охотник.

Она не видела его. Но чувствовала, что он рядом.

Почему он не приходит к ней? Чего он ждет?

Рассвета?

Что бы ни случилось, она не собиралась сдаваться.

Ник знала, что Грифф будет искать ее, что ФБР сделает все возможное для того, чтобы определить ее местонахождение. Но был только один-единственный человек, который мог спасти ее.

«Николь Бакстер, ты должна спасти себя сама!»


Глава 17


Ник не спала, когда он пришел к ней. Выглядел он совсем не так, как она себе представляла. Ни рогов, ни разветвленного хвоста. Ни дьявольского блеска в глазах. Человек, который приближался к ней, выглядел вполне обычно. Чуть ниже ста восьмидесяти сантиметров, плотный, одетый в камуфляжные брюки и такую же рубашку. Обыкновенный человек с круглым, едва ли не приятным лицом.

– Доброе утро, Николь, – произнес знакомый голос. Ник осмотрела его с ног до головы. Короткие темные волосы. Кожа лица оливкового цвета. И карие глаза. Она хотела запомнить каждую деталь.

– Я собираюсь освободить тебя и помочь тебе подняться на кухню, – сказал он. – Твой завтрак готов.

– Я хочу освежиться перед завтраком. – Ник старалась оставаться спокойной.

– Пользование туалетом и ванной в этом доме – привилегия, которой ты еще не заслужила. Если хочешь в туалет, иди наружу.

– Так позволь мне выйти на улицу.

– Ну что ж. – Он достал из кармана ключ и освободил ее от цепи. Но едва Ник сделала неуверенный шаг, тут же схватил ее за руку.

Она резко дернулась от его прикосновения.

Он схватил ее снова и посмотрел ей прямо в глаза:

– Ты не должна делать этого. Если ты не будешь слушаться, я накажу тебя.

Ее похититель казался обыкновенным человеком, но Ник знала, что это эгоцентричный урод, и не должна была об этом забывать ни на секунду. Ник намеревалась сделать все возможное, чтобы остаться в живых и найти путь к спасению.

– Извини, – сказала она.

Он улыбнулся:

– Играешь роль послушного узника, не так ли, Николь? Хорошо. Поначалу это будет легко и для тебя, и для меня. Но рано или поздно ты поднимешь восстание, и когда это произойдет, начнется самое интересное.

Он проводил ее к лестнице, они поднялись по скрипучим деревянным ступенькам и оказались в темной передней. Отсюда они прошли в огромную темную кухню, не видавшую никаких новшеств цивилизации, кроме холодильника и плиты, лет сорок. Длинные узкие окна выходили на восток, солнце показалось за далеким горизонтом.

Наступал рассвет, значит, было около пяти утра. Когда похититель открыл заднюю дверь и выпустил Ник на крыльцо, он крепко держал ее за руку, помогая спускаться во двор.

– Ты можешь походить здесь и вообще делать, что хочешь, – сказал он. – Но не вздумай сбежать. Далеко все равно не убежишь. – Он взглянул на ее скованные лодыжки.

Ник потратила уйму времени на то, чтобы стянуть спортивные брюки и трусики. Она чувствовала себя грязной и липкой, пахла потом и страхом.

Ник постаралась взять себя в руки. Сейчас он хочет видеть ее испуганной, робкой и послушной. Но настоящая охота еще не началась. А когда она начнется, он захочет, чтобы она стала агрессивным животным и боролась за свою жизнь.

Возвращаясь к крыльцу, Ник старалась запомнить все, что могла разглядеть в предрассветном сумраке.

Он ждал ее на крыльце. Улыбнулся, увидев ее. Самонадеянный ублюдок! Когда он снова схватил ее за руку, Ник вздрогнула, но не вырвалась, а позволила проводить себя насадить за кухонный стол. Похититель подошел к плите, поднял крышку кастрюли, налил что-то в миску и поставил на стол.

– Сегодня я позволю тебе насладиться тарелочкой овсянки. Но потом придется заслуживать свою еду. Я буду или не буду позволять тебе завтракать и ужинать. Воду тоже надо будет зарабатывать.

Ник взглянула на желтовато-серую комковатую массу. Без сахара. Без сливок. Без масла.

– Можешь съесть это сама, или я покормлю тебя.

Она схватила ложку, которую он положил в миску.

– Нет, я сама. – Она взглянула на него. – Спасибо.

Он расплылся в самодовольной улыбке:

– Я знал, что ты замечательная. Лучшая из лучших.

Он потянулся и погладил ее между лопаток своей мясистой рукой. Каждый нерв тела Ник отреагировал на его прикосновение. Ее мышцы напряглись. Но она постаралась не выдать своей реакции и не вздрагивать.

«Если он попытается изнасиловать меня…» Нет, этого он не хотел. Это было не в его правилах. Ни одна из его жертв не была изнасилована.

Ник сжала ложку в правой руке, зачерпнула варево и отправила его в рот. Она была голодна и не знала, когда сможет поесть в следующий раз. Она должна пользоваться всем, что он предлагает, если хочет сохранить силы и остаться в живых. Ник торопливо опустошила миску.

– Хорошая девочка. – Он погладил ее по голове. – Сейчас мы совершим нашу первую прогулку в лес. Сегодня она не будет слишком долгой. Но достаточной для того, чтобы ты начала учить правила. Если ты доставишь мне удовольствие, я разрешу тебе либо воспользоваться ванной, либо поесть сегодня вечером.

Как бы отчаянно она ни нуждалась в душе, Ник выбрала еду.

– Скажи, что я должна делать.

– Я покажу тебе, где ты должна будешь проводить большую часть дня. Объясню правила. Надеюсь, ты запомнишь их. Если ты нарушишь условия игры, будешь наказана. Если превзойдешь себя, получишь награду.

– Как я могу превзойти себя?

– Остаться в живых, конечно.

Ник уставилась на него, не скрывая удивления.

– Мы немного прогуляемся этим утром, – сказал он. – Просто попробуем. А завтра я отведу тебя дальше в лес. Конечно, я освобожу твои ноги от оков, так что ты сможешь свободно бегать. – Он положил руку ей на голову, его пальцы перебирали ее волосы. – Тебе это нравится, не так ли, Николь? Бежать свободно. А в конце я поймаю тебя.


Сандерс открыл дверь кабинета и заглянул внутрь. Иветта подняла голову от спинки кресла, в котором отдыхала, и знаком попросила Сандерса не беспокоить Гриффа. Грифф лежал на диване полностью одетый, его ноги свешивались на пол. По его глубокому, тяжелому дыханию Сандерс понял, что он спит.

Иветта на цыпочках пересекла комнату и вышла в холл. Прежде чем заговорить с Сандерсом, она плотно прикрыла дверь.

– Он наконец уснул около часа назад, – сказала она.

– У меня на кухне чай, – сказал Сандерс. – Может, мы поговорим, пока Грифф и остальные спят?

Иветта погладила руку Сандерса.

– Мы будем очень нужны ему в ближайшие дни. И если Николь Бакстер убьют… Грифф очень беспокоится за нее. Даже больше, чем ему кажется.

Они продолжили разговор только за столом – за чашкой горячего чаю.

– То, что происходит сейчас, тяжело пережить и ему, и нам. Мы – часть его прошлого. Мы живем его болью, а он – нашей.

– Мы разделим с ним и это. В любом случае мы поддержим его.

– Он беспокоится насчет тебя. Волнуется, что сказал тебе про возможную беременность Николь.

– Молюсь, чтобы он все же ошибался.

– Я тоже. Если ее убьют и Гриффин узнает, что она носила его ребенка… Это не может, не должно повториться снова…

Сандерс потянулся через стол и взял Иветту за руку.

– Сейчас мы бессильны остановить этого дьявола, как были бессильны остановить другого дьявола много лет назад.

Иветта сжала широкую, сильную ладонь Сандерса.

– Если Ник убьют, я не уверена, что смогу вытащить Гриффина из тьмы, как в прошлый раз.

– Мы постараемся.

– Гриффин должен сохранять силы, чтобы найти Николь. Если нужно, будем лгать ему. Только осторожно, чтобы он не понял, что им управляют. Чем реже он будет думать о плохом, тем лучше. Чем меньше времени он будет наедине с самим собой, тем лучше. Ты или я должны будем проводить с ним столько времени, сколько он позволит»

– Да, ты права.

Они сидели в тишине и допивали чай, потом Иветта встала, подошла к Сандерсу и поцеловала его в щеку.

Неожиданно они поняли, что находятся на кухне не одни. Сандерс повернулся туда, откуда раздался шорох, и увидел Барбару Джин. Мгновение они смотрели друг другу в глаза, потом она отвела взгляд.

– Извините, я не хотела мешать вам. – Барбара покатила свое кресло прочь из кухни.

– Подожди, – остановила ее Иветта. – Вернись, пожалуйста. Я собираюсь подняться к себе, принять душ и переодеться. Думаю, Сандерс будет рад твоей компании.

Иветта посторонилась, пропуская Барбару Джин, улыбнулась ей и вышла. Сандерс приблизился к креслу Барбары Джин. Она отодвинулась, упершись в холодильник. Сандерс поймал рычаг управления, обогнул кресло и присел на корточки.

– Ты никому не помешала, – сказал он. – Мы с Иветтой – друзья. Я говорил тебе, что для Гриффина и для меня она как сестра. Мы говорили как раз о Гриффине.

Барбара Джин подняла голову и застенчиво посмотрела на Сандерса.

– Он действительно очень расстроился, когда похитили специального агента Бакстер?

Сандерс приобнял Барбару Джин.

– Они очень сблизились за время работы. Очень.

– О!

– Так что ты понимаешь, насколько это касается лично его, так же как меня касается все, что связано с тобой.

Барбара Джин в замешательстве посмотрела на него, ее темные глаза заблестели, затуманенные слезами.

– Дамар… ты никогда не говорил о… о нас.

– А теперь самое время. Сейчас, когда Гриффин нуждается во мне. Ты понимаешь?

– Да, я понимаю. – Она сжала его руку и улыбнулась. – Надеюсь, ты знаешь, что я испытываю к тебе.

Она взяла его руку, провела ею по своим губам, поцеловала ее и прикоснулась к его щеке. Когда-нибудь он расскажет Барбаре Джин о Элоре… И о ребенке, которого они потеряли.

Три дня он брал Ник в лес и освобождал ее. В первый день проверил, как она соблюдает правила.

– Я предупреждаю тебя в первый и последний раз. Ты должна их запомнить.

Ник запомнила. Соблюдение каждого из его правил гарантировало ей шанс на выживание. Он жаждал хорошей охоты, хитрости и сообразительности от своей жертвы. Теперь Ник поняла, почему он выбирал физически выносливых женщин. Медлительные и слабые жертвы не могли бросить ему вызов. Ему нужна была женщина, которая способна оставаться в живых по крайней мере три недели почти без еды и воды. Только сильные женщины могли пройти через этот ад.

В первый день она пробыла на свободе около часа, затем он вернул ее в дом, в подвал, и приковал к стене. Этой же ночью он привел ее наверх и позволил выбрать награду за следование правилам во время его псевдоохоты. Ник выбрала два ломтика хлеба и воду вместо душа. Накануне он освободил ее ноги и отпустил.

– У тебя есть пятнадцать минут, – сказал он. Ублюдок!

Ник побежала так быстро и так далеко, как могла, не разбирая направления. Затем остановилась, прислушалась и осмотрелась. Но только на несколько секунд. И лишь затем, чтобы проверить, дышит ли он ей в спину. Поблизости его не было.

Но через некоторое время он поймал ее. Она смертельно устала, хотела пить и стала еще грязнее, чем была до погони.

Он был на ревущем мотоцикле. Она могла бы попытаться ускользнуть от него в этот момент, но он припарковался, снял с плеча винтовку и направил ее вниз, на ее ноги. Ник тут же замерла.

– На сегодня охота закончена, – сообщил он. – Ты была на высоте, Николь, ты старалась изо всех сил. Мне было непросто поймать тебя.

Задыхаясь от бега, она повернулась и посмотрела на него.

Он рассмеялся ей в лицо:

– Ты удивлена, почему я так сказал, не так ли? Взгляни на свои наручники. В них прибор слежения. Так просто ты от меня не убежишь.

Сукин сын вначале охотился за ней без этого устройства, затем, когда начал уставать, просто активировал его и приехал за ней. Но он не привел ее обратно в дом. Он сковал ей ноги и привязал к дереву, а затем уехал. В сумерки он вернулся и привел ее в подвал.

Утром, освобождая ее, он сказал:

– В твоем распоряжении час. А потом я начну охоту. Находясь снаружи, Ник получала некоторое преимущество. Мало того что это был не подвал и она дышала свежим воздухом, но еще она могла осматривать местность. Ник пришла к заключению, что находится где-то на юге Миссисипи, Джорджии, Алабамы или Луизианы. Повсюду были массивные виргинские дубы, покрытые испанским мхом.

Она обнаружила поблизости болото со стоячей зеленой водой. Ник не смогла пить эту мерзкую воду, лишь вымыла ноги и руки. Но если ее будет мучить жажда, а свежей воды не будет, придется воспользоваться и этим.

Еще она постаралась запомнить все, что видела вокруг. Гниющий старинный особняк с массивными колоннами, поддерживающими балкон, который опоясывал это сооружение с трех сторон.

Ник пообещала себе, что ни при каких обстоятельствах не будет терять время. Три дня уже прошло. Осталось девятнадцать.

Шансы на то, что ФБР или Грифф найдут ее здесь, практически равнялись нулю. Она должна была сама найти путь к спасению.

Дуг Троттер взял на себя руководство по делу. По мере надобности он входил в контакт с Гриффом, однако не делился с ним информацией. Ник пропала пять дней назад. Это были пять долгих, мучительных дней. Грифф спал урывками и только тогда, когда был уже не в состоянии бодрствовать. Но даже во сне он не мог избавиться от мучивших его кошмаров, где на Ник охотятся, мучают и в конце концов убивают.

Если бы не Иветта и Сандерс, он бы потерял рассудок. Иветта подолгу гуляла с Гриффом, разговаривала с ним, когда он был расположен к беседе. Сандерс советовался с Гриффом по каждому пустяку, что в обычное время ему не было свойственно, а вечерами играл с ним в шахматы.

Однажды утром приехали Линдси и Джадд с малышкой Эмили. Грифф заявил, что у него дома сейчас неподходящая для них обстановка. Однако друзья проигнорировали слова Гриффа и обустроили временную детскую в одной из самых больших гостевых комнат наверху.

– Завтра мы отправляемся рыбачить, – сказал Джадд.

– А сегодня вечером ты искупаешь Эмили, – добавила Линдси.

Вечером Грифф зашел в детскую. Розовощекая и здоровенькая Эмили с белокурыми мамиными волосами и темными глазами папы была настоящей красавицей. Он взял ее на руки. Малышка взглянула прямо ему в глаза и улыбнулась.

– Я все подготовила, – сказала Линдси. – Таз с теплой водой, губка, шампунь. Полотенце позади тебя.

Грифф взглянул на Линдси:

– Но ты ведь не собираешься оставить меня с ней одного, правда?

– Я буду рядом, если понадоблюсь. – С этими словами Линдси вышла.

– Итак, малышка, похоже, мы остались вдвоем.

Эмили так наслаждалась купанием, что после этой божественной процедуры Гриффу пришлось менять рубашку на сухую. Вытащив Эмили из воды, он завернул ее в. по-: лотенце, вдохнул изумительно сладкий аромат кожи. чистого малыша и невольно подумал, каково это – иметь своих детей. Но тут же убедил себя, что жена и дети не для него.

Ну почему он не контролировал себя, когда они занимались сексом с Ник? Это так было не похоже на него.

Он виноват в том, что не использовал презерватив. Ник может быть беременна. А теперь она в руках этого психопата и борется за свою жизнь.

– Грифф! – позвала Линдси. – Все в порядке? Грифф прижался щекой к маленькой щечке Эмили и наконец вернул девочку маме. Только потом, когда он посмотрел на Линдси затуманенными глазами, он понял, что плачет.

Он сглотнул.

– Ник может быть беременна.

– О! Откуда ты…

– Если она беременна, то это мой ребенок.

– О, Грифф, нет. Линдси порывисто обняла его.

* * *


Ник лежала в позе эмбриона, прижав ноги к груди скрестив руки. Из этой тесной клетки невозможно было выбраться никоим образом.

Сегодня он наконец поймал ее.

И это произошло по ее собственной вине. Она наткнулась на ручей и не могла не поддаться искушению и не искупаться в нем. Она замешкалась, вместо того чтобы бежать, будучи всего на шаг впереди него.

Вечером она не получила ни хлеба, ни воды.

– Ты разочаровала меня, – сказал он. – Я поймал тебя слишком быстро. Охота не удовлетворила меня. Боюсь, тебя придется наказать.

Наказание заключалось в том, что Ник была заперта в металлической клетке, чуть-чуть большей, чем собачья конура, и оставлена в лесу на всю ночь.

Ник не могла спать. В животе урчало от голода, а тело затекло от того, что она несколько часов находилась в одном положении. Она замерзла. И ночные звуки природы будоражили воображение. Ухали совы, выли звери, а ночной ветер жалобно стонал в ветвях деревьев.

Но Ник понимала, что реальная опасность исходит отнюдь не от леса и его обитателей. Реальная опасность – это животное, которое вытащит ее из клетки утром и снова выпустит в лес.


Глава 18


Десять дней. Десять мучительных, бесконечных дней. В далеком прошлом Гриффин провел больше полутора недель в самом пекле ада и выжил. Сейчас было испытание другого рода – его жизнь не висела на волоске, зато на грани жизни и смерти находилась женщина, которая была ему дорога. Если бы не поддержка друзей. – Сандерса, Иветты, Барбары Джин, Линдси и Джадда, – он бы сошел с ума. Они были с ним, отвлекали его от тяжелых мыслей, а когда проходила какая-либо любопытная информация через агентство Пауэлла или ФБР, буквально заставляли его верить: Ник обязательно будет найдена.

Вопреки советам друзей Грифф решил назначить награду в миллион долларов тому, кто укажет местонахождение Ник. Они не стали спорить с ним. Сандерс выделил персонал, чтобы принимать все звонки, которые сразу же начали поступать. Логика подсказывала, что предлагать миллион долларов было сумасшествием – звонить могли любые мошенники, – но время шло, заставляя идти на отчаянные меры.

Агентство Пауэлла не упускало ни одной зацепки, какими бы странными они ни казались. Поиски Ник велись по всему югу.

Позвонил Дуг Троттер, впервые за несколько дней. ФБР в своих поисках продвинулось не намного дальше, чем агентство, и Грифф почувствовал неудовлетворенность и озабоченность в голосе Троттера.

Прилетел приглашенный Гриффом брат Ник, Грифф пригласил и мать Ник, но отчим Ник заявил, что доктор запретил ей волноваться и отправляться в путешествия. Гриффу не понравился тон полковника, и он инстинктивно почувствовал, что они с ним вряд ли найдут общий язык. В голосе же брата Ник уловил нотки глубокой любви к сестре и понял, что они с ним непременно подружатся.

Захватив свою легкую куртку, Грифф направился к выходу. У парадной двери его перехватил Сандерс и предложил немного прогуляться.

– Мне надо побыть одному, – сказал Грифф. – Именно сегодня.

– Ты уверен, что поступаешь благоразумно?

– В день исчезновения Ник похититель дал мне первую подсказку и сказал, что вторая будет через десять дней. – Грифф встретился взглядом с Сандерсом. – Сейчас почти три часа дня, а он еще не звонил.

– И ты хочешь прогуляться один и позвонить ему сам?

– Нет, хочу отвлечься, чтобы не разбить кулак о стену, пока жду.

Сандерс понимающе кивнул.

– Если ты не вернешься к приезду брата Ник, мне позвонить тебе?

– Да, пожалуйста.

Стоял ясный осенний день. Солнце пригревало, но прохладный бриз не давал температуре подняться слишком высоко. День благодарения, благословенное время, которое проводят с друзьями и семьей, был не за горами.

Ники.

Грифф вспомнил, как бурно в первое время она реагировала, когда он ее так называл. Она считала, что он хотел позлить ее.

Но и потом, когда они занимались любовью, он называл ее Ники.

– Моя прекрасная Ники. Моя прекрасная, сексуальная Ники.

Она смеялась, кивала, садилась на него верхом и шептала ему прямо в губы:

– Значит, ты считаешь меня сексуальной?

«О Господи, пожалуйста, если ты существуешь, если тебе есть хоть какое-то дело до нас, простых смертных, сделай для меня одну-единственную вещь. Защити ее!»

Грифф шел по гравийной дорожке, которая вела в лес, огибала озеро и возвращалась обратно к дому. Здесь он наслаждался одиночеством и красотой природы.

«Черт побери, Ник, ну почему ты не осталась в постели тем утром? Если бы ты не отправилась на эту утреннюю пробежку. Если бы я проснулся и пошел с тобой. Если бы только.

Где бы ты ни была, будь сильной, дорогая. Будь сильной. Не позволяй ему сломить тебя. Ты должна знать, что я делаю все, чтобы найти тебя».

Грифф был уже у озера, когда зазвонил телефон. Его сердце на секунду замерло. Грифф достал телефон из кармана. Номер был незнакомым.

– Гриффин Пауэлл.

– А ты думал, я уже не позвоню?

Гриффу хотелось спросить: «Как Ник? Она в порядке? Пожалуйста, не причиняй ей вреда. Я дам тебе все, что захочешь, если позволишь ей уйти». Но он молчал.

Сукин сын засмеялся:

– Если хорошо попросишь, я дам трубку Николь.

– Что?

– Что слышал.

Он что, шутит? Или действительно намеревается позволить ему поговорить с Ник? Если этот ублюдок хочет слышать мольбу, он услышит ее. Черт побери, он унизится до этого.

– Будь так любезен, дай мне поговорить с Ник… с Николь.

– Конечно. Видишь, как все просто? Все, о чем я прошу, – это делать то, о чем я прошу.

– Могу я поговорить с ней?

– Передаю ей трубку. Она собирается дать тебе следующую подсказку. Хорошую подсказку, так что слушай внимательно.

– Грифф! – Голос Ник был слабым. В нем были страх и решимость.

– Ник, Ники, дорогая. Где?..

– Испанский мох, – сказала она. – Старинный дом и…

– Ты, сучка! – закричал Охотник.

Грифф услышал звук сильного удара, затем другого и понял, что Ник ослушалась приказа и дала не ту подсказку, которую придумал он. Последнее, что услышал Грифф, был хрип Ник, как будто ей не хватало воздуха.

– Ник! – позвал Грифф. Но в ответ услышал только телефонные гудки.

Грифф сжал кулаки, сошел с дорожки и сделал несколько шагов. Затем размахнулся и со всей силы ударил по стволу старого дерева. Боль пронзила его руку. Но эта боль показалась ему ничтожной по сравнению с той болью, которую он чувствовал внутри и которая разрывала его на части.

* * *


Ник слизнула кровь с губ и сплюнула. Осторожно, чтобы не попасть в своего тюремщика. Ее первым желанием было плюнуть ему в лицо, но она переборола себя. Она знала, что он накажет ее – лишит еды, воды и запрет на ночь в клетке. Следы от двух сильных пощечин горели на ее лице, но она вынесет это, лишь бы подсказка, которую она дала Гриффу, сработала. То, что она передала, не было чем-то особенным, но это должно сузить круг поиска. Если бы она знала, где находится, хотя бы штат, она сказала бы об этом Гриффу. Слова «испанский мох», конечно, не приведут его прямо к ней, но если ее станут искать и агентство Пауэлла, и ФБР – а она знала, что так оно и будет, – эти слова дадут им ниточку, которая поведет в нужном направлении.

Похититель потащил ее через какую-то поляну и бросил под большое дерево, с которого свисала веревка, видимо, оставшаяся от детских игр.

У Ник перехватило дыхание.

– Не двигайся. – Он закинул веревку на плечо. Она стояла там, где он оставил ее, тихая и неподвижная, не зная, что произойдет в следующий момент.

Он достал из кармана нож, потянулся, насколько позволял его рост, и отрезал веревку. Завязав на ней узел, он схватил Ник за плечо, повернул ее и прижал к стволу дерева.

– Если будешь стоять спокойно, я не убью тебя.

Убьет ее? Но ведь сегодня только десятый день! Неужели он нарушит свой план?

Как будто читая ее мысли, он произнес:

– Я не буду убивать тебя окончательно, только чуть-чуть. Ну, отстрелю пару пальцев…

Ник закрыла глаза и ждала. И молилась, стараясь сдерживать слезы и не выглядеть как побитая собака, ждущая удара. Если она будет сопротивляться, он убьет ее. А если ранит и в рану попадет инфекция? Она не сможет быстро убегать от него на охоте, если он отстрелит ей пальцы. Он хлестнул веревкой по ее спине, оставив след на грязной, оборванной рубашке, а затем стал наносить удар за ударом. Ник сжала зубы и постаралась не кричать. Но на десятом ударе веревка прорвала рубашку и полоснула по обнаженной коже. После двадцатого удара Ник застонала от невыносимой боли.


Грифф позвонил Дугу Троттеру и сказал о том, что сообщила ему Ник, затем связался с Сандерсом и попросил его передать информацию всем специалистам агентства. Нужно было сузить территорию поиска до мест, где могли находиться старинные строения и рос испанский мох.

Грифф постарался стереть из памяти звук удара и крик Ник, но он звучал в его голове снова и снова.

Когда Грифф через заднюю дверь вошел в дом, его встретила Иветта. Очевидно, она видела, как он подходил.

– Приехал брат Николь, – сказала она. Грифф кивнул.

– Ты поговоришь с ним сейчас или…

– Да, конечно. – Иветта положила руку на его плечо, он вздрогнул от ее прикосновения.

Она вопросительно посмотрела на него, потом изучающим взглядом прошлась от головы до кончиков пальцев. Остановилась на его правой руке.

– Ты поранился.

– Ничего. Ерунда.

Проигнорировав уверения Гриффа о том, что все в порядке, Иветта взяла его за руку.

– Тебе надо промыть и продезинфицировать рану, – сказала она. – И удалить занозы.

Она погладила Гриффа по щеке.

Слова были не нужны. Грифф знал, как Иветта беспокоится за него. Но не думал, что кому-то из них снова придется вот так стоять и беспомощно смотреть на страдания другого. Он прошел вместе с Иветтой в ванную и позволил ей промыть и обработать рану.

Пятнадцать минут спустя Грифф вошел в гостиную, где Джадд и Линдси пытались составить компанию брату Ник. Молодой человек поднялся навстречу Гриффу. Линдси и Джадд тут же покинули гостиную, оставив их вдвоем.

Грифф сочувственно пожал Чарлзу Дэвиду руку.

– Я разговаривал с твоей сестрой. Она жива.

Слезы появились в глазах молодого человека.

– Но как? Когда? Я не понимаю.

– Сядь. – Грифф подвел его к дивану. – Похититель Ник дал мне возможность услышать ее голос. Она должна была сообщить вторую подсказку, которую он обещал дать мне на десятый день.

– И она дала тебе эту подсказку? – взволнованно спросил Чарлз Дэвид.

– Да, но только не ту, которую хотел он. Она произнесла «испанский мох» и «старинный дом». – Грифф приказал себе сохранять спокойствие и закончил: – Я услышал ее крик, а потом связь прервалась.

Грифф и Чарлз Дэвид обменялись взглядами, которые были красноречивее любых слов. Оба знали, что Ник заплатила высокую цену за свое сообщение.

– Я сообщил о полученной информации Дугу Троттеру, а также моему ассистенту Сандерсу, который передаст ее агентам.

– Я ценю все, что ты делаешь, чтобы найти Николь, – сказал Чарлз Дэвид. – Я знаю, что раньше вы были врагами. Но в нашем последнем разговоре Ник сказала, что с тех пор как вы стали работать вместе, она изменила свое отношение к тебе.

– Она такая, моя Ник, – усмехнулся Грифф.

Чарлз Дэвид испытующе взглянул на Гриффа:

– Ты заботишься о моей сестре, а она о тебе. Она для тебя больше, чем просто знакомая, и больше, чем тот, кто работает с тобой над одним делом?

– Да.

– Я так и знал.

Когда Грифф встал, Чарлз Дэвид тоже поднялся.

– Я покажу тебе твою комнату. Пожалуйста, чувствуй себя как дома. И если что-то понадобится, просто дай знать.

В дверях появился Сандерс. Грифф представил мужчин друг другу, затем извинился и прошел в свой кабинет. Он налил себе выпить, быстро осушил стакан с выдержанным скотчем и вновь наполнил его.

Прошлой ночью он накачал ее наркотиками, и поскольку вчера она была послушной и охота ему понравилась, притащил ее в дом и позволил спать в подвале, но не дал ни есть, ни пить.

– Я еще не простил тебя за непослушание, – сказал он.

После дня, проведенного без еды, Ник чувствовала постоянную слабость. К счастью, вода у нее была – она каждый день добегала до ручья, что сочился тонкой струйкой между деревьями.

Ник изо всех сил старалась справиться с дрожью в ногах, прежде чем начнется охота. Если она не будет проворной в жестокой погоне, он накажет ее, лишит еды или запрет на ночь в клетке.

Сегодняшний день был четырнадцатым.

В этот день, впервые с момента, когда похититель начал охоту, Ник почувствовала – что-то изменилось. Нет, он не убьет ее. Еще не время. Но что-то он приготовил. Сюрприз?

Когда он освободил ее ноги, она несколько раз переступила на месте, разминая их. Он схватил ее запястья, снял с них наручники и бросил на землю поверх оков с лодыжек.

Она посмотрела на него, удивленная тем, что он сделал.

– Сегодня мы немного изменим правила, – сказал он. – Ты полностью свободна, а в конце охоты я смогу найти тебя и арестовать.

– Я не понимаю.

– Я отпускаю тебя, Николь.

Она все еще не понимала. Он улыбнулся:

– Ты можешь бежать куда захочешь, найти еду, воду и приют. Я поймаю тебя, но если не сумею найти, позволю остаться на ночь в лесу. Одну. Не в клетке.

Без наручников. Так мы будем охотиться каждый день, до финального дня, когда я убью тебя.

– На двадцать первый день, – сказала она.

– Я даю тебе только десять минут, так что тебе лучше поторопиться. – Он взглянул на наручные часы и крикнул:

– Давай! Бега!

И она побежала.

Когда Ник убедилась, что удалилась достаточно далеко в лес и он не увидит ее, она сделала круг и осторожно вернулась к тому месту, где он выпустил ее. Поняв, что он зашел глубоко в лес, она пересекла открытое поле и побежала по направлению к северу, прочь от лесной зоны, где проходила охота на нее.

Ник понимала, что на самом деле она вовсе не свободна и реального шанса на спасение у нее нет. Это было просто новое направление в игре этого подонка, и она не могла позволить ввести себя в заблуждение напрасной надеждой, как он планировал.

Самое главное было не поддаться панике. Каждое утро Ник напоминала себе об этом. Бег вслепую не только не приносил ей никакой пользы, но еще и истощал запас ее сил. Хранить свои эмоции под контролем – вот залог спасения ее жизни.

Она нуждалась в еде и воде и, если возможно, защите от ночной температуры, которая падала ниже пяти градусов. Ей необходимо подумать, спланировать свой маршрут. Если он до сих пор не догадался о ее задумке, то рано или поздно это произойдет, и когда он найдет ее, то жестоко отомстит.

Часом позже Ник, измученная бегом и жаждой, решила передохнуть. Она присела около огромного дерева где-то в непролазном лесу и почесала о ствол свою зудящую спину. Нельзя оставаться здесь слишком долго. Она должна двигаться дальше. С трудом дотянувшись до того места на спине, которое постоянно саднило, Ник почувствовала что-то мокрое. Она взглянула на пальцы. Кровь. Черт, рана кровоточит. Очевидно, она слишком энергично потерлась о дерево.

Снова и снова Ник пробиралась сквозь заросли, через ручей, болото и опять через лес. Только однажды вдалеке она разглядела неясные очертания дороги. Она переползла через полусгнивший колючий проволочный забор, выбралась на тропинку, которая когда-то, очевидно, была дорогой, но теперь поросла сорняками. Она пошла по этой тропинке в направлении, противоположном дому Охотника, лелея надежду, что та приведет ее к спасительному шоссе.


Грифф знал, что друзья волнуются за него, потому что он слишком мало спал, больше пил, чем ел, предпочитал одиночество, а в последнее время стал надолго запираться в кабинете. Он ценил их заботу, но никто из них не мог по-настоящему помочь ему. С каждым днем шансов на спасение Ник оставалось все меньше и меньше. Хотя надежда не покидала его, он понимал, что следует быть реалистом.

Слишком во многих местах, где рос испанский мох, находились старинные дома, и отыскать их до наступления двадцать первого дня было слишком трудной задачей для ФБР и агентства Пауэлла.

Грифф снова сел в кресло, взболтал в стакане виски и выпил уже третью порцию. Он взглянул на камин, огонь в котором добавлял света и тепла в кабинете. Согреется ли Ник этой ночью? Достаточно ли у нее света? Или она одна в холодной темноте и думает, почему он до сих пор не нашел ее?

«Если мы не сделаем шаг вперед в ближайшее время, мы потеряем тебя, Ник. Но я знаю только одну женщину, которая способна найти путь к спасению, – это ты сама».

Так он сидел в кресле, смотрел на огонь, пока не услышал легкий стук в дверь.

Он не ответил, и Иветта сама окликнула его.

«Пожалуйста, уйди и оставь меня одного».

Когда он снова не ответил, Иветта подождала пару секунд и ушла. Грифф слышал стук ее каблучков и то, как она спустилась вниз, в холл. Иветта никогда не нарушала его пространства, но и не могла оставить его в таком состоянии. Она вернется позже. Через час или два. И после нескольких попыток настоит на том, чтобы он немного поел и поспал. Это уже превращалось в ритуал.


Глава 19


Падж стоял у парадной двери и смотрел на вспышки молний в кромешной темноте. Гроза ему нравилась еще с детства. И ему, и Пинки.

«Ах, дорогой кузен, как я скучаю по тебе. Намного больше, чем я мог себе представить. Если бы только можно было позвонить тебе и рассказать, как мы веселимся с нашей милой Николь».

Когда начался дождь – тяжелые капли с всплеском ударялись о землю, – Падж открыл дверь и вышел на веранду. Холодный ноябрьский ветер ударил ему в лицо, словно маленькими колкими булавками. Николь была где-то там, в лесу, одна посреди грозы, промокшая и жалкая. Она может и заболеть. Переохлаждения ей вряд ли удастся избежать. Завтра будет девятнадцатый день, жить ей останется два дня, и менять свои планы Падж не собирался. Одна только мысль об этой последней охоте, о том, как он будет выслеживать ее, а потом убьет постепенно, выстрел за выстрелом, возбуждала его невообразимо.

Николь была слишком коварной жертвой, он знал, что так оно и будет. Она начинала игру послушной его диким желаниям, а потом становилась непокорной и агрессивной. Она слушалась его, боролась с ним и даже иногда умудрялась перехитрить его. Она подарила ему много дней удовольствия. И он будет скучать по ней, когда игра закончится. Но ее скальп он сохранит в секретной комнате в подвале среди других трофеев. И когда захочет оживить эти пьянящие дни, он просто достанет ее шикарные волосы и позволит своему воображению заново пережить двадцать один день, когда специальный агент Николь Бакстер была его жертвой.

* * *


Когда стража ввела его в тюремную камеру, он упал на колени. Слабый, изнуренный, голодный и мучимый жаждой. Он не мог вспомнить, когда в последний раз ему давали поесть. Вчера? На прошлой неделе? Его рассудок начал играть с ним злые шутки, так что он не мог доверять ему. Он даже не знал, как долго его держат здесь. Шесть месяцев? Десять? Год? Ему казалось, что прошла уже целая вечность.

У него была другая жизнь, хорошая жизнь. Но она ушла и сменилась существованием, не жизнью и не смертью, а каким-то неопределенным, жестоким страданием, взявшим его в плен.

Он услышал, как в замке повернулся ключ. Шаги охранников вскоре затихли, и теперь он слышал лишь стук собственного сердца. Он сел, подперев спиной каменную стену. Когда его глаза привыкли к темноте, он увидел маленькое прямоугольное окно над своей головой, в котором мерцали звезды. Но даже если бы ему удалось дотянуться до окна, то все равно он не смог бы сбежать. Окно было чуть больше его головы и забрано решеткой. Когда пошел дождь, он был благодарен за свежий ветер, который задувал в эту вонючую дыру, в которой он просто задыхался. Запах человеческого пота, мочи и экскрементов смешивался с запахом мертвых гниющих грызунов.

В его желудке заурчало от жуткого голода.

– Изнурение голодом – просто часть дрессировки, – сказал Йорк. – Так ты запомнишь, что награда следует лишь за послушанием.

Большую часть жизни он был спортсменом. С детства играл в футбол и бейсбол и стал лидером в школьной команде. Он всегда был любимцем публики и счастливчиком.

Внутри у него все восставало против судьбы, забросившей его сюда, к сумасшедшему, который использовал людей ради собственного развлечения.

Вдруг Грифф услышал ее голос:

– Грифф, помоги мне, пожалуйста, помоги мне.

– Ник? Ник, дорогая, это ты?

– Ты должен найти меня, пока не стало слишком поздно.

– Где ты? Скажи мне, где ты! – Он рванул сквозь темноту и вцепился пальцами в железную решетку. – Я слышу, но не вижу тебя.

– Уже девятнадцатый день, – сказала она. Ее голос начал слабеть. – Если ты в ближайшие сутки не найдешь меня, будет слишком поздно.

– Нет… нет… нет, – застонал он.

Грифф проснулся в холодном поту. Он тяжело дышал, ощущая боль в груди. Он сел в кровати, выпрямив спину, и дал себе пару минут, чтобы освободиться от прошлого.

До того как была похищена Ник, ему редко снилось, его заключение, лотом прежние ночные кошмары вернулись, но только сейчас Ник стала их частью. Его прошлое и ее настоящее соединились в его подсознании, напоминая о сходстве между Йорком и Охотником, между его похищением и пропажей Ник.

Грифф встал c кровати, прошелся по комнате, открыл застекленные двери и вышел на балкон. Холодный ноябрьский воздух охладил его обнаженное тело.

На дальнем берегу озера, на востоке, едва-едва забрезжил рассвет. Начинался новый день. Девятнадцатый.

Ник так и не удалось найти какую-нибудь пещеру, которую можно было бы использовать в качестве убежища, поэтому она делала то, что могло бы хоть в какой-то степени защитить ее от ночного холода. Каждый раз она выбирала разное место для ночевки, строила постель из веток, листьев и травы. Но прошлой ночью была гроза, и она промокла насквозь. Утро она встретила в мокрой одежде, с мокрыми, слипшимися волосами и с трудом заставила себя двигаться дальше.

Это был девятнадцатый день. Ceгодня она должна была сделать очень многое. А именно – спастись.

* * *


Грифф и прежде испытывал это чувство. Он мучился собственными эмоциями и не мог себя контролировать. Хотя Линдси и Джадд видели, что он был на грани срыва, но только Сандерс и Иветта понимали, что послужило причиной этого.

Сандерс никуда не отпускал его одного; он молча шагал с ним рядом по тропинкам парка морозным, утром. Его старый друг понимал, что только движение Гриффу поможет сохранить рассудок. Грифф преодолел бесконечное количество миль по своим владениям, каждый день увеличивая время прогулки. Он ходил по своему кабинету, по спальне и по всему дому.

Грифф попытался убедить Линдси и Джадда забрать Эмили и уехать домой, но они не послушались. Брат Ник также оставался здесь. Как и другие, он ждал развязки.

Ближе к концу прогулки Грифф почувствовал холод. Он взглянул на Сандерса:

– Почему ты не возвращаешься домой?

– Я буду сопровождать тебя до конца прогулки.

– Ты можешь сделать для меня не больше, чем я могу сделать для Ник.

– У нас в распоряжении еще тридцать шесть часов, – напомнил Сандерс.

– Не важно, что произойдет, я все равно найду и убью его, – сказал Грифф.

– Да, я знаю.

– Он заслуживает той же участи, что и Йорк.

– Ты возвращаешься на Амару. В своих ночных кошмарах. В своих мыслях. Ты должен покинуть это место не только ради меня и Иветты, но и ради себя.

– Я хочу стереть эти воспоминания. – Грифф сжал зубы. – Но если бы вырвать их с корнем было так же легко, как удалить зуб. Иветта сказала, что Йорк не умрет, пока оживает в моей памяти.

– Иветта – очень мудрая женщина.

– Она ведь несчастна, не так ли? – неожиданно спросил Грифф. – Она красивая и мудрая, но тоже не смогла убежать от прошлого.

– Она довольна своей жизнью, как я своей, а ты – своей.

– Иветта заслужила счастье. Я хотел бы, чтобы она нашла его.

– Когда-нибудь так и будет.

– Если он убьет Ник…

– Жизнь продолжится, и ты будешь жить день за днем.

– Ты рассказал Барбаре Джин о Элоре? – спросил Грифф.

– Еще нет, но обязательно расскажу. Когда придет время.

– Расскажешь ей о Йорке и времени, проведенном на Амаре?

– Когда-нибудь я расскажу ей все. Она узнает достаточно, чтобы понять, что я за человек.

– У нее нежная душа, – сказал Грифф. – Как она отреагирует, когда узнает, что мы делали?

– Есть секреты, которыми не надо делиться.

– Послушай меня. Не тяни и расскажи Барбаре Джин о своих чувствах. – Грифф помедлил и взглянул на Сандерса. – Завоюй свое счастье и наслаждайся им, пока есть возможность.

Ник упорно шла по старой заросшей дороге. В данный момент ее похититель должен был находиться на севере, готовясь к последнему дню. Вскоре он поймет, куда она движется, это лишь дело времени. Он насторожится и отправится искать ее. Ник тщательно разработала свой план и набралась терпения. У нее был шанс, хотя и очень небольшой, выиграть главный приз – свою жизнь. Имея преимущество на старте и отправив его в ложном направлении, она могла оставаться на шаг впереди него, хотя шла пешком, а он ехал на мотоцикле.

Интересно, если он поймает ее, то убьет сразу или через два дня?

Конечно, сразу. Это было единственным средством заставить ее остановиться. Если ей не удастся спастись сегодня, она может считать себя покойником. Если она первая не убьет его.

Ник использовала все органы чувств, чтобы идти в нужном направлении, помня, что она должна быть бдительна каждую секунду. Обращать внимание на любой звук, на любой знак. Несмотря на свою слабость, она должна оставаться сильной.

Ник не знала, как долго ей еще придется идти, чтобы заметить хоть какие-то признаки внешнего мира. Она двигалась плавно, осторожно, стараясь не наступить голыми ногами на что-нибудь острое.

Прежде чем идти к дороге, она петляла среди деревьев, ломая по пути маленькие прутики, загибая вниз ветки и оставляя глубокие следы. Затем она вернулась и вышла прямиком на дорогу. Ложные следы могли подарить ей несколько лишних минут, впрочем, все зависело оттого, купится ли на них преследователь.

Ник шла быстро, но старалась запомнить дорогу, на случай если ей представится шанс возвращаться обратно. День за днем она впитывала окружающий пейзаж своим подсознанием. По движению солнца она определяла не только время суток, но и направление движения. Ник не упускала ничего. Она даже вспомнила, что в зимние месяцы солнце встает не на востоке, а на юго-востоке.


Падас наслаждался завтраком, приготовленным Аллегрой. Копченая ветчина, густая подливка, яйца «в мешочек» и нежный бисквит. Он пил уже третью чашку кофе, просматривал утреннюю газету, которую принесла Аллегра, и мечтал о сегодняшней охоте. Ник доказала, что она достойный противник, превосходный вид животного.

Пережила ли она грозу под проливным дождем и поминутно сверкающими молниями? Конечно, да. Укрыться ей было негде, если она не умудрилась найти где-нибудь полое бревно. Скорее всего она сидела под деревом.

– Я сейчас собираюсь покататься на мотоцикле, – сказал он Аллегре. – Когда ты закончишь с едой и уборкой, позови Фантану и отправляйтесь домой. Несколько дней вы мне не будете нужны. Я позвоню и дам вам знать, когда прийти в следующий раз.

Аллегра взглянула на винтовку, стоящую в углу у задней двери:

– Похоже, вы собираетесь подстрелить белку или кролика?

– Не мели чепухи, старая дура. Я беру ее для самообороны и упражнений.

Падж не торопился. За пределы его земли Николь все равно никуда не денется. Только опытный лесник смог бы найти дорогу к цивилизации, а Падж знал, что Николь прожила всю свою жизнь в городе. И все ее тренировки в ФБР не могли подготовить ее к выживанию в диком лесу.

Часом позже, в камуфляжном костюме, с винтовкой за плечом, он оседлал свой мощный мотоцикл и выехал. Он был готов к очередной возбуждающей охоте.

Когда солнце, проделав половину пути от восточного горизонта, встало прямо над головой, Ник остановилась у ручья. Она села на берегу и промыла свои кровоточащие раны. Спину сильно саднило, и она решила, что ее укусило ядовитое насекомое.


В дни ее заключения несколько вещей помогали Ник не сойти с ума и сосредоточиться на спасении. Первая и основная – она не могла позволить, чтобы этот больной сукин сын убил ее и пополнил ее скальпом свою коллекцию. Конечно, она волновалась за своих близких. Мама, пожалуй, еще как-то сумеет пережить потерю дочери, растворившись в своем новом муже, а вот Чарлз Дэвид… Он так раним и эмоционален. Он совсем расклеится, если ее убьют.

А Грифф?

Ник знала, что он чувствует, знала, какими кошмарными были для него прошедшие девятнадцать дней.

Она обхватила плечи руками.

У нее не было очередных месячных.

«Что, если я беременна?»

Скорее всего это не так. Но если это правда, то может ли крошечная, микроскопическая клеточка, которая, увеличиваясь и развиваясь, превращается в ребенка, выжить внутри ее израненного, избитого и истощенного тела?

«Но сейчас не время думать об этом.

Подними свой зад. Не теряй времени, переживая за Гриффа, мать и брата. Или за несуществующего ребенка».

Несколько часов спустя, когда солнце постепенно начало клониться к западу, Ник услышала рев мотоцикла. Зная, что бесконечно прятаться она не сможет, что он настигнет ее через считанные минуты, Ник на этот раз изменила тактику. Вместо того чтобы ждать его, она нападет первой.

Ник дождалась, когда стихнет рев мотоцикла, хозяин которого, очевидно, оценивал ситуацию. Возможно, он потратит некоторое время на исследование ее фальшивых следов, в противном случае он поймает ее очень быстро. Она медленно подползла к краю лесной полосы, засунула руку в карман своих грязных, изодранных спортивных брюк и извлекла оттуда короткий толстый сучок, который выбрала своим оружием. Неровным обломком скалы она обтесала его так, что он стал острым.

Ее единственная надежда – атаковать своего преследователя неожиданно.

У нее был один-единственный шанс – сделать одно точное движение и преподнести ему сюрприз. Шум мотора на холостом ходу играл ей на руку, заглушая ее шаги, когда она подбиралась к нему сзади. Используя свое тело как таран, Ник бросилась на него и стащила с мотоцикла. Своим весом она попыталась придавить его к земле, целясь в яремную вену. Но в этот момент он дернулся, и ее самодельный нож скользнул по его шее. Он вскрикнул от боли и сбросил ее с себя. Когда они покатились по земле, Ник попыталась зажать сучок между их сцепившимися телами.


С красным лицом, искаженным от ярости, он замахнулся своим тяжелым мясистым кулаком. В это время Ник повернула свой клинок так, чтобы его острие было направлено в сторону противника. И в тот момент, когда его кулак коснулся ее лица, она резко дернула свой самодельный нож вверх, и тот вошел ему в кишки.

Ее преследователь захрипел.

Диким, ничего не понимающим взглядом он уставился на нее. Ник втыкала сучок все глубже. Вцепившись в сучок, он стал вытаскивать его из живота. Из раны хлынула кровь. С неимоверным усилием Ник поднялась и едва удержалась на ставших вдруг ватными ногах.

Пока он невидящими глазами смотрел, как кровь хлещет из его живота, Ник схватилась за ремень винтовки, висевшей у него на плече. Он, цепляясь за жизнь, окровавленными руками дернул винтовку к себе, и Ник вдруг поняла, что эту борьбу она проиграет. Тогда она отпустила ремень и побежала. Оглянувшись через плечо, она увидела, что противник без движения лежит около своего мотоцикла. Ник надеялась, что этот сукин сын мертв. Облегченно вздохнув, она посмотрела вперед, на дорогу, которая вела к свободе.

Но не успела она поблагодарить за это Бога, как в тишине раздался выстрел. Пуля угодила в спину, и Ник упала на колени.


Глава 20


Фой и Джуэл Кэлам возвращались домой после недельного визита к дочери и внукам в Тибадо и слушали ежедневную радиотрансляцию речи преподобного Томми Тейлора. Дома они каждый день слушали вдохновенную речь молодого священника сразу после дневного сна Фоя. В феврале будет сорок шесть лет их совместной жизни. За это время они вырастили замечательных детей: двух сыновей и дочь. Все трое были примерными христианами. Правда, Джуэл помнила времена, когда Фой был пьяницей и игроком. Но когда они обрели Иисуса, сразу после рождения второго сына, он бросил свой греховный путь и стал примерным мужем и отцом. У них не было больших средств, только пенсионное пособие Фоя. Но дом был уже выкуплен, и имелась эта старая машина. Дети присылали им небольшие подарки на Рождество и в дни рождения, а на прошлый День матери они подарили Джуэл изящный розовый сотовый телефон.

– Господи помилуй, Кристи Лу, что я должна делать с этим телефоном? – спрашивала она дочь.

– Он понадобится тебе, если по пути домой вы с отцом попадете в непредвиденную ситуацию или если ты окажешься в городе и тебе понадобится срочно позвонить домой. А я смогу хоть каждый день посылать вам фотографии маленькой Марси Джуэл, мама.

Последний аргумент убедил Джуэл взять телефон. У нее было пятеро внуков от девяти до пятнадцати, а Марси Джуэл была ее единственной внучкой. «Да простит меня Бог, но я просто помешана на этой маленькой сладенькой девчушке».

Когда преподобный Томми Тейлор закончил речь душевной молитвой, Фой и Джуэл вместе произнесли: «Аминь». Фой оставил радио на этой же волне, потому что зазвучала христианская музыка.

Они проезжали пятнадцатую милю, Джуэл подпевала радио, а Фой произносил «Хвала Господу» в конце каждой песни.

– Взгляни туда, – сказала Джуэл. – По-моему, эта дорога ведет к «Бухте Орсона». В прошлый раз в этом ресторане мы отведали самую лучшую в мире джамбалайю[5 - Острое креольское блюдо, распространенное в штате Луизиана; род испанской паэльи (плова) из риса с ветчиной, 198 креветками и помидорами.].

– Ты хочешь сказать, что не будешь готовить ужин, когда мы доберемся до дома? – усмехнулся Фой.

– Да будет тебе, мой сладкий. Давай шиканем малость и поедим в ресторане. Кристи Лу дала мне двадцать пять долларов и сказала, что я могу потратить их как захочу. А я хочу джамбалайи.

– Тогда нам придется сделать небольшой крюк.

Они поехали по двухполосной дороге к «Бухте Орсона». Дорога была такая же залатанная, как и дорога, ведущая к их дому в Сентерсвилле. Но на этой было несравнимо больше выбоин и по меньшей мере дюжина маленьких мостиков, пересекающих протоки и высохшие ручьи. Они добрались наконец до последнего моста, ведущего в город. Джуэл была немало удивлена, что за столько лет этот мост, на котором едва могли разъехаться две машины, так и не переделали.

– Посмотри! – закричала Джуэл. – Я вижу что-то на дороге, с другой стороны моста!

Фой прильнул к ветровому стеклу, покрытому пятнами от разбившихся об него насекомых.

– Должно быть, большая собака. Или теленок. Похоже, его переехала машина.

– Постарайся не переехать его еще раз. А если не сможешь, выйди из машины и оттащи в сторону.

На середине моста Фой резко нажал на тормоз, когда Джуэл вскрикнула: «Стоп!»

– Что с тобой, чего ты так визжишь?

– Это не животное, Фой. Это человек. Я думаю, женщина.

Фой открыл дверцу машины и вышел.

– Ты права. Это женщина. И мне кажется, она мертва. Джуэл толкнула пассажирскую дверцу и подбежала к тому месту, где, раскинувшись, лицом вниз, лежало тело женщины. Присев на корточки, Джуэл прикоснулась к ее голове. Женщина застонала.

– Она не мертвая, Фой. Но едва-едва жива. – Джуэл осмотрела женщину с головы до пят. – Взгляни, похоже, в нее стреляли.

– Страшно подумать, во что она впуталась!

– Помолчи! Не нам судить. Давай доставай этот розовый телефон из моей сумочки. Мы позвоним по 911 и доставим эту девочку в больницу. Помочь ей – наш христианский долг.

Фой набрал телефон Службы спасения, как показывала ему Кристи Лу, и передал трубку жене. Ответил приятный мужской голос, и Джуэл рассказала, где они находятся и что они обнаружили.

– Надо позвать сюда кого-нибудь, – сказала Джуэл. – Я не знаю, как долго она еще протянет.

Она отдала трубку мужу и попросила принести подушку, которая всегда была у них в машине. Джуэл страдала артритом и часто подкладывала под спину подушку.

– Представляешь, сколько на ней всяких бактерий, – сказал Фои. – К тому же она окровавлена, как бык на корриде.

– Ты принесешь мне подушку, старый ворчун? Эта девочка – Божье создание, и Он ждет, что мы позаботимся о ней и проявим чуточку человеческого сострадания.

Когда Фой принес подушку, Джуэл подложила ее под голову раненой женщины. Бедняжка. Выглядела она ужасно. Просто ужасно.

Женщина вновь застонала и стала хватать ртом воздух. Глаза Джуэл удивленно расширились.

– По-моему, она хочет что-то сказать, – предположил Фой. – Посмотри на ее рот.

Джуэл наклонилась к самому лицу женщины и спросила:

– Что, милая? Что ты хочешь сказать?

– Гррр… ррр, – сорвалось с пересохших губ.

– Что-что? – переспросила Джуэл.

– Грифф, – отчетливо сказала женщина.

– Гриф? – Джуэл взглянула на мужа: – Какой еще гриф?

– Я не знаю, – пожал тот плечами.

Женщина повторила это слово еще несколько раз, а затем потеряла сознание.

– Становится холодно, – сказала Джуэл. – Принеси старое Одеяло, чтобы я могла укрыть ее. Она ужасно дрожит.

Фой ворчал по пути к машине. Ну и пусть себе ворчит, сколько ему вздумается. Джуэл знала, что в глазах Господа она поступает правильно.


Падж надеялся, что пристрелил эту тварь. Он знал, что попал ей в спину. Возможно, она лежит где-нибудь мертвая. Но жива она или нет, он не может оставаться в Бельфлере. Они найдут тело Николь и начнут прочесывать местность. Они выяснят, что его дальний кузен Кэри Мейгарден владел большим участком, и сделают соответствующие выводы. Выпишут ордер на обыск и нагрянут сюда, обыщут дом и найдут в подвале его комнату с трофеями.

По пути к дому Падж едва не потерял сознание. Он помнил только, что бросил свой мотоцикл у задней двери и позвал Аллегру. Возможно, он позвал и ее дочь, потому что они прибежали вдвоем и отвезли его в местную клинику. Возможно, они спасли ему жизнь. Он отблагодарит их потом. Но сначала… Он должен свалить отсюда. Он должен вернуться домой, а потом как можно быстрее уехать из страны.

– Полежите еще, пожалуйста, мистер Эверхарт, – сказал доктор Морроу и взглянул на медсестру: – Позвоните в Службу спасения и подготовьте все для транспортировки. Мистер Эверхарт нуждается в срочном хирургическом вмешательстве.

Морроу был молодым врачом, новеньким в местной клинике, но, похоже, знал свое дело.

– Я не могу ехать в больницу, – сказал Падж. – Дома меня ждут неотложные дела.

– Я не могу вас отпустить. Вы потеряли много крови и…

– Просто перебинтуйте меня и дайте какие-нибудь антибиотики и болеутоляющие. Аллегра и Фантина отвезут меня домой. Я вернусь завтра, если необходимо, но сейчас я должен быть дома.

– Мистер Эверхарт, я бы советовал вам…

– Аллегра! – проревел Падж. – Забирай Фантину и поехали. Мы должны попасть домой как можно скорее.

– Мистер Эверхарт, пожалуйста. Это просто ужасный несчастный случай. Этот сучок покалечил вас. Хорошо еще, что вы не совсем вытащили его из раны, иначе вы бы истекли кровью, еще не добравшись до дома. Ваша экономка спасла вам жизнь, а я сделал все, что в моих силах. Но вам нужна немедленная операция, которую в нашей клинике мы не имеем возможности провести.

Падж схватил доктора Морроу за лацканы пиджака.

– Вы не понимаете. Моя жизнь зависит от…

Доктор перехватил его руку.

– Ваша жизнь зависит от того, как скоро вам окажут помощь, мистер Эверхарт. – Он кивнул медсестре, и та подошла, чтобы ввести Паджу лекарство.

– Я прошу вас. Вы не можете заставить меня… Падж вдруг понял, что введенное ему лекарство было снотворным. Видимо, быстрого действия. Его последней здравой мыслью было: «Надеюсь, что Николь Бакстер мертва».


Ник слышала странные звуки. Жужжание. Шипение. Тихое постукивание. Приглушенные голоса. Что с ней такое? Почему она не может открыть глаза? Почему ей так хочется спать? Может, она умерла?

– Бедная девочка! – произнес женский голос. – Ей повезло, что она осталась жива.

«Я не умерла!»

Ник попыталась что-то сказать. Почему губы ее не слушаются? И что-то мешает в горле.

– Мм… мм… – Она попыталась говорить, но получилось только странное мычание.

– Она просыпается, – сказал другой женский голос. Ник ощутила прикосновение теплой руки к плечу.

– Все хорошо, мисс. Вы в клинике Батон-Руж, в Луизиане. Вы в безопасности, все будет хорошо.

Что она делает в Батон-Руж? Она никого не знает в Луизиане. Она здесь что, по делам?

Она снова забормотала.

– Постарайтесь не разговаривать, – мягко произнес голос. – Вы на искусственном дыхании. Временно.

Ник попыталась открыть глаза. Перед ней висела пелена, но она смогла различить полное лицо и короткие вьющиеся волосы.

– Ну, здравствуйте! Я Джина Килпатрик. Медсестра.

«Привет, Джина, Я Николь Бакстер. Специальный агент Бакетер. Из ФБР».

– Вероятно, вы чувствуете слабость, – сказала медсестра. – Вас доставили из операционной, и я ввожу вам обезболивающие.

«Операционная? Почему мне делали операцию?»

– Позвонить шерифу Мичему? – спросил другой женский голос.

– Да, звони. Он просил дать ему знать, когда она очнется. Но скажи, что пока еще она не сможет с ним поговорить.

Ник подняла руку и дотронулась до медсестры, которая стояла прямо напротив ее кровати. Неожиданно ее зрение прояснилось, и она увидела трубки, соединенные с ее рукой.

Расстроенная тем, что ей не удается произнести ни слова, Ник сжала руку медсестры и умоляюще посмотрела на нее.

– О, милая, ты хочешь сказать что-то важное, правда?

Ник кивнула.

– Я дам тебе блокнот и ручку. Попробуй написать то, что пытаешься сказать.

Ник снова кивнула.

Медсестра ушла.

«Расслабься и думай. Из того, что ты помнишь, какое событие произошло последним?»

Гриффин Пауэлл.

Они занимались любовью. И не раз.

Он провел ночь с ней. В ее доме в Вудбридже.

Но как из Виргинии она попала в Луизиану?

Она проснулась после ночи сказочного секса. Грифф еще спал, а она на цыпочках пробралась в ванную, собралась на пробежку, сварила кофе, оставила ему записку и вышла из дома.

– А вот и я, – сказала Джина и вложила ручку в правую руку Ник и маленький блокнот в левую.

– Ты ведь правша, не так ли, милочка? Ник кивнула и крепко сжала ручку.

Она помнит, как отправилась на утреннюю пробежку. И уже собиралась возвращаться домой… О Господи! Кто-то выстрелил в нее!

Но если в нее стреляли в Вудбридже, в Виргинии, почему она очутилась в больнице Батон-Руж, в Луизиане?

Ей нужен Грифф. Он знает, что происходит. Он всегда все держит под контролем. Он приведет в порядок этот хаос.

С большим усилием Ник смогла нацарапать букву «Г», потом «Р» и наконец «И», а затем опустила руку, выбившись из сил.

Медсестра Джин взглянула на листок:

– Ты пытаешься написать чье-то имя?

Ник кивнула, нацарапала букву «Ф» и показала листок медсестре.

– Грифф?

Ник кивнула.

– Это часть твоего имени?

Ник отрицательно покачала головой и вывела еще четыре буквы, с большим трудом, медленно и с усердием.

– Грифф Паул? Это твой муж?

Ник снова покачала головой.

– Это имя человека, который стрелял в тебя? Ник помотала головой, все больше волнуясь. Кто-то стрелял в нее. Да, это она помнит. Образы вспыхивали в памяти. Оковы на лодыжках. Наручники.

Лес. Рычание мотоцикла.

Ник закричала, ужасный звук эхом отозвался в ее сознании, но из горла вырвался лишь приглушенный, хриплый стон.

Медсестра Джин схватила Ник за плечи, удерживая ее, и кого-то позвала. Борьба Ник закончилась, когда вторая медсестра ввела иглу в трубку, соединявшую ее руку с капельницей.

Джина работала в больнице уже двадцать пять лет, последние десять – медсестрой в палате интенсивной терапии. Она повидала здесь немало ужасов, и все же это было ничто по сравнению с тем, что, возможно, произошло с их последней пациенткой Джейн Доу[6 - Джейн Доу – условное имя, используемое в юридических документах для обозначения неизвестной или неустановленной особы женского пола, или если ее имя требуется сохранить в тайне.]. Она была ранена в спину, к счастью, жизненно важные органы не были задеты. Это было чудом. Но глубокая рана на ее спине, прямо под левой лопаткой, была инфицирована. К тому же бедняжка была истощена и обезвожена. По синякам на теле, рубцам на спине, порезам и ссадинам на ногах шериф предположил, что ее пытали.

Когда ее привезли в головной госпиталь Батон-Руж, она была при смерти. Если бы пожилая пара не нашла ее и не обратилась за помощью, бедолага не протянула бы и часа.

Джина потягивала колу, разглядывая буквы, которые нацарапала Джейн Доу. Во всяком случае, было ясно, что это имя. Джина позвонила дочери и попросила набрать в Гугле два слова: «Грифф Паул».

– Я проверю, мам, и перезвоню тебе, – сказала дочь. Подошел Айзек Фелтон, медбрат, и сел рядом с Джиной.

– Что это у тебя? – Он посмотрел на блокнот, которым рассеянно помахивала Джина.

– О, это написала наша Джейн Доу. Но она так расстроилась, когда мы ее не поняли, что пришлось дать ей успокоительное.

– Можно взглянуть? – спросил Айзек.

Джина протянула ему блокнот.

– По-моему, это имя. Я. попросила дочь поискать в Интернете.

Айзек прочитал вслух:

– Грифф Паул. Хмм… – Он повторил это несколько раз. – Грифф Пауэлл. Гриффин Пауэлл.

И тут зазвонил телефон.

– Это имя тебе знакомо? – спросила Джина и подняла трубку.

– Мама, это я, Меган. Мне удалось кое-что выяснить.

Джина жестом попросила Айзека подождать.

– Да, дорогая, продолжай.

– Это супербогатый частный детектив, которого зовут Гриффин Пауэлл. У него офис в Ноксвилле, штат Теннесси. И как ты думаешь, что еще? Он был самым результативным футболистом за всю историю Университета Теннесси, играл еще до моего рождения.

– Там есть телефон этого парня? Или номер офиса? – спросила Джина. Она не была уверена, что это тот самый человек, о котором пыталась сказать Джейн Доу, но все же решила проверить.

– Да, здесь номер офиса и электронный адрес.

– Продиктуй мне, – попросила Джина и взглянула на Айзека: – Запиши.

Она повторила номер за Меган, повесила трубку и повернулась к напарнику.

– Как я понял, Меган сказала тебе, что Гриффин Пауэлл был футбольной легендой? Действительно, этот парень был Мистер Футбол Университета Теннесси еще до того, как узнали, кто такой Пейтон Мэннингс.

– Надо срочно позвонить в офис шерифа и все ему рассказать. О бедной девочке кто-то должен позаботиться. Я позвоню этому парню и опишу нашу Джейн Доу. Возможно, он ее и узнает.


Грифф не спал сорок восемь часов. Сегодня был двадцать третий день. Тело Ник найдено не было. Охотник не звонил. Никто не знал, что происходит.

Сандерс не мог бы сказать, когда Грифф сломается, но рано или поздно это произойдет. Сегодня. Завтра. На следующей неделе. Его старый друг был на грани нервного срыва, и ни он, ни Иветта не могли предотвратить неизбежное. Барбара Джин окликнула Сандерса.

– Звонил Рик Карсон. Из офиса в Ноксвилле. Сказал, что это срочно.

Сандерс поспешил внутрь, закрыв за собой дверь.

– Он объяснил, о чем хочет поговорить?

– Сказал только, что это касается Николь Бакстер. В груди у Сандерса все сжалось.

Неужели случилось то, что они предвидели? Самое ужасное…

– Он сказал что-нибудь еще? Она…

– Нет, он не вдавался в подробности. Просто просил сразу же перезвонить ему.

Сандере кивнул и кинулся вниз, в холл, а из него в кабинет, который временно был превращен в штаб. Он открыл дверь, щелкнул выключателем и зажег все лампочки в той огромной комнате, которая была разделена на три рабочие зоны. Затем сел за стол, поднял трубку и позвонил в офис Ноксвилла. Секретарь немедленно соединил его с Риком Карсоком.

– Вы нашли ее тело? – почти крикнул Сандерс, едва. Рик взял трубку.

– Нет, – ответил тот.

Вздох облегчения вырвался из груди Сандерса.

– Значит, вы хотели поговорить не о Николь Бакстер?

– О ней, – сказал Рик. – То есть я думаю, что о ней. Я только что разговаривал с медсестрой из госпиталя в Батон-Руж. Она хотела бы связаться с Гриффом. К ним поступила пациентка, Джейн Доу, которая подвергалась пыткам и получила огнестрельное ранение. Она была найдена на обочине дороги где-то в тех краях. И эта женщина разговаривать не может, потому что находится на искусственной вентиляции легких, она написала имя Гриффа на бумаге.

– Как та медсестра описала Джейн Доу?

– Лет тридцати. Высокая. Темные волосы. Светло-карие глаза.

Сердце Сандерса учащенно забилось.

– Это может быть Николь.

– Да, но может, это и не она. Что вы собираетесь делать? Как разруливать ситуацию?

– Я скажу Гриффу.

– А если окажется, что эта женщина не Николь Бакстер?

Сандерс знал, что Рик не понимает, насколько глубоко отчаяние Гриффа. Сейчас уже ничто не сможет погрузить его в еще больший ад, чем тот, в котором он находится.

– Если это не Николь, Грифф разберется с этим.

Пятью минутами позже Сандерс постучал в закрытые двери кабинета. Проигнорировав приказ Гриффа, Сандерс открыл дверь и вошел в комнату. Грифф поднял голову и посмотрел на Сандерса.

Налитые кровью глаза. Двухдневная щетина. Мятая одежда.

На полу около дивана полупустая бутылка скотча.

У Гриффина была маниакальная привычка всегда быть чисто выбритым. Она появилась у него после заключения, когда он вообще не имел возможности бриться.

То, что Гриффин не притрагивался к бритве, больше чем что-либо еще подсказало Сандерсу, как глубоко его друг погряз в трясине безнадежности.

– По-моему, я не разрешал тебе входить.

– Не исключено, что появились новости о Николь, – сказал Сандерс.

Грифф выпрямился и посмотрел Сандерсу в глаза:

– Они нашли ее тело?

– Нет, но в больницу Батон-Руж поступила молодая женщина – сильно израненная, но живая, которая по описанию похожа на Николь. Эта женщина не может пока говорить, но она написала твое имя на клочке бумаги.

Грифф вскочил с дивана:

– Звони Джонатану и скажи, что мне нужен самолет до Луизианы. Пойдем со мной, расскажешь мне все подробно, пока я буду принимать душ, бриться и переодеваться.


Глава 21


Грифф потерял веру. Сдался. Два дня он ждал известий об обнаружении тела Николь. То, что сведений об этом не поступало, казалось Гриффу чудом. Поэтому надежда, что женщина в госпитале окажется Ник, была для него подарком судьбы. Во время перелета из Ноксвилла он бросался из одной крайности в другую – от надежды к отчаянию.

Сандерс и Рик Карсон летели с ним. Они молчали всю дорогу, и Грифф был им благодарен за то, что они уважают его желание побыть в одиночестве. Он пытался подготовить себя к тому, что увидит в госпитале. Если Ник жива, он свернет горы, чтобы только помочь ей. Но если это окажется не Ник…

Господи, как он ненавидит неопределенность.

Грифф ненавидел и себя, столь перегруженного эмоциями. Ведь прежде он так гордился тем, что умел быть отчужденным и неэмоциональным.

Пусть Ник окажется живой.

По дороге от аэропорта Грифф снова и снова повторял это как заклинание.

Они прибыли в больницу Батон-Руж с полицейским эскортом, по просьбе Дуга Троттера, который находился в это время в Луизиане. Прежде чем покинуть дом Гриффа, Сандерс связался с боссом Ник и передал ему всю информацию, которая поступила от медсестры. Рик Карсон полетел с ними, и Грифф подозревал, что его об этом попросил Сандерс.

Прибывших провели в отделение интенсивной терапии, где их встретил помощник шерифа.

– Я Гриффин Пауэлл, – отрекомендовался Грифф. – Я помощник шерифа Макнил.

– Я здесь, чтобы увидеть Джейн Доу.

– Да, сэр. Но вам придется подождать, когда наступит время посещения. Здесь с этим строго.

– Я не могу ждать, я должен увидеть ее немедленно.

– Гриффин. – Сандерс дотронулся до его руки. Грифф задержал дыхание, затем медленно выдохнул.

– Я в порядке.

Полная средних лет женщина с вьющимися темными волосами приблизилась к ним:

– Мистер Пауэлл?

– Да, я Гриффин Пауэлл.

– Я Джина Килпатрик. Это я звонила по поводу нашей Джейн Доу. Ее что-то беспокоит. Может быть, увидев вас, она перестанет волноваться.

– Вы спрашивали ее имя?

– Нет, – сказала Джина. – Мы дали ей ручку и блокнот, думая, что она напишет свое имя, но она написала ваше. Мы не сразу догадались, потому что она пропустила буквы. Когда больная увидела, что мы ее не поняли, она повела себя очень беспокойно. С тех пор она на успокоительных.

Медсестра провела Гриффа к палате Джейн Доу и пропустила его вперед. Он задержался на долю секунды и закрыл глаза.

Пусть это будет Ник.

Войдя в палату, Грифф замер у двери. Больная застонала. Он посмотрел на ее лицо. Бледное. В синяках. Глаза закрыты.

Эмоции захлестнули Гриффа. Дыхание его сбилось, к горлу подступил комок. Затем он тяжело и со свистом выдохнул все накопившееся напряжение.

«Ник! Она жива!

Спасибо тебе, Господи!»

– Вы узнали ее, мистер Пауэлл? – спросила Джина.

Он не смог ничего произнести и только кивнул и медленно подошел к постели. Ему понадобилось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не схватить Ник и не прижать к себе. Вместо этого он опустился на колени, взял ее исцарапанную, всю в синяках, руку и прижал к щеке.

– Ник, дорогая. Ники, это Грифф.

– Мм… – не открывая глаз, простонала она.

– Я оставлю вас с ней одного, мистер Пауэлл, – подошла к нему медсестра. – Только скажите ее имя. Это нужно для регистрации, и еще я сообщу его помощнику шерифа.

– Ее имя Николь Бакстер. Специальный агент Николь Бакстер.

– Она агент ФБР?

– Да.

– Спасибо. Я оставляю вас. Будьте здесь столько, сколько понадобится.

Грифф взглянул на Джину:

– В каком она состоянии?

– В критическом. Большего я не могу сказать. Позже вы сможете поговорить с доктором.

– Хорошо. Спасибо.

Грифф так и остался стоять на коленях. Он разговаривал с Ник и держал ее за руку. Время от времени она стонала и беспокойно металась, словно ей было неудобно лежать. Пару раз ее веки дрогнули.

– Все будет хорошо, – повторял Грифф. – Я здесь, Ник. Это я, Грифф. Ты должна знать… Я сделаю для тебя все, что ты хочешь…

Он не знал, долго ли он простоял на коленях, прежде чем вернулась Джина Килпатрик и принесла для него стул.

– Она открывала глаза? – спросила медсестра.

– Нет.

Джина дотронулась до плеча Гриффа:

– Откроет. Потерпите.

Грифф сел на стул и снова взял руку Ник. Он еще долго говорил с ней, а потом просто молча сидел рядом.

И вдруг Ник сжала его руку – так слабо, что он едва почувствовал. Грифф тихо произнес ее имя. Она приоткрыла глаза, моргнула пару раз и посмотрела на него.

Ник попыталась что-то сказать, но не смогла из-за трубки во рту. Ее глаза наполнились слезами.

Грифф встал, наклонился над кроватью и обнял Ник. Он взял ее руку, поднес к губам и поцеловал.

Ник жестом свободной руки показада, что хочет что-то написать.

– Тебе дать бумагу и ручку? – спросил Грифф.

Она кивнула.

– Ты уверена, что в состоянии писать?

Ник снова кивнула и умоляюще посмотрела на него. Грифф наклонился, поцеловал ее в лоб и вышел.

– Она просит ручку и бумагу, – сказал Грифф Джине Килпатрик.

– Сейчас.

– Спасибо. И пожалуйста, передайте тем двум мужчинам, которые пришли со мной, что я буду находиться здесь, пока меня не выгонят. Пусть они остановятся в отеле, я позову их, когда понадобятся.

– Да, конечно.

Грифф держал блокнот, пока Ник пыталась что-то царапать в нем. Каждая буква давалась ей с большим трудом. Пальцы не слушались, а мысли путались, хотя она и пыталась сосредоточиться.

Наконец Ник показала Гриффу написанное:


ДОМ ПЛАТАЦИИ


Он внимательно прочитал слова.

– Дом на плантации?

Она кивнула, перевернула листок и снова стала писать. Грифф смог прочитать:


МНОГО ЗЕМЛЯ ДЕР…Я


– Много земли. Деревья.

Она кивнула.

– Он привез тебя в дом на старой плантации здесь, в Луизиане. Дом, окруженный деревьями.

Волнуясь, Ник снова кивнула и потянулась к блокноту. Когда она вернула его, Грифф прочитал:


ИЩИТЕ ГДЕ МЕНЯ НАШЛИ


Он спросил:

– Ты хочешь, чтобы мы начали искать его недалеко от того места, где нашли тебя?

– Мм… мм… – Ник кивнула и снова потянулась за блокнотом.

– На первый раз достаточно, – сказал Грифф. – Теперь тебе нужно отдохнуть. Скоро здесь будет Дуг Троттер. Он организует штаб в офисе шерифа. А вместе со мной приехали Рик Карсон и Сандерс. Они поговорят с парой, которая позвонила по 911.

Ник закрыла глаза.

Она так много хотела рассказать Гриффу, у нее была такая важная информация для поимки изверга, который три недели держал ее в заключении. Но она устала. Очень устала.

В тот же вечер Дуг Троттер встретился в больнице с Гриффом, и они обсудили два главных вопроса: 1) выздоровление Ник; 2) арест и наказание сумасшедшего, похитившего ее.

– Мы связались с парой, которая обнаружила Ник, – сообщил Троттер. – Послушаем, что они скажут. И еще мы уже поговорили с оператором 911 и спасателями, которые доставили Ник в больницу. Мы бросили все силы на это дело.

– Предлагаю вам воспользоваться и ресурсами агентства Пауэлла.

– Спасибо, но вы же знаете, я не могу принять это предложение, ведь это нарушение закона. Но мы надеемся, что обнаружение места заточения Ник не займет много времени.

– Если у вас будут новости…

– Кто-нибудь позвонит вам.

Грифф понимал, что Троттер не может официально информировать его. Но босс Ник знал, что лучший способ держать Гриффа под контролем – это сотрудничать с ним.

Персонал больницы и так уже пошел на уступки и позволил Гриффу провести с Ник намного больше положенного времени, потому он не стал спорить, когда его попросили покинуть больницу и вернуться утром. Грифф доехал на такси до отеля, где его ждали Сандерс и горячая еда. Затем принял душ, побрился и сменил одежду.

– Я возвращаюсь в больницу, – сказал он Сандерсу.

– Тебе же не разрешили навещать Ник раньше утра.

– Да, но я должен быть поблизости. На всякий случай.

– Почему бы тебе не подождать, пока прилетит ее брат? – предложил Сандерс. – Рик поехал в аэропорт встречать его.

– Скажи Чарлзу Дэвиду, что увидеть Ник он сможет только утром. Но если он захочет, может провести ночь со мной в комнате.

Сандерс проводил Гриффа до двери.

– Ты должен пообещать мне кое-что.

Грифф напрягся, помедлил и посмотрел на друга.

– Обещай мне, если ФБР найдет этого человека, ты не станешь нарушать закон и не будешь судить его сам.

Сандерс слишком хорошо знал Гриффа.

– Я обещаю, если у ФБР найдется для него адекватное наказание, я ничего не буду предпринимать.

Сандерс кивнул.

Он понял Гриффа и согласился с ними. Сандерс, как никто другой, знал, что бывают ситуации, в которых человек обязан поступать так, как необходимо. Закон но это или нет.

* * *


Россуолт Эверхарт договорился, что чартерным рейсом его доставят в Мехико, где по фальшивому удостоверению он будет осмотрен в частной клинике и где он сможет расплатиться наличными. Как только он оправится после операции, он снова двинется в путь. А на восстановительный период он найдет какой-нибудь маленький тихий остров – лучше всего пусть это будет в Карибском море.

Он уехал из больницы в Луизиане сразу после операции. У него не было выбора. Если он останется в Соединенных Штатах, ФБР найдет его. Они и сейчас, возможно, узнали его имя, связь с кузеном Пинки и обыскивают Бельфлер, дом и местность вокруг. Мысль о том, что незнакомые люди будут ходить по его дому, копаться в его личных вещах, осквернять землю Эверхартов, бесила Паджа. И все из-за этой сучки Николь Бакстер. Она чуть не убила его, и все потому, что он недооценил ее. В следующий раз он не совершит такой ошибки.

Гриффин бежал сквозь заросли. Его обнаженное молодое тело, искусанное насекомыми, было в уродливых порезах и царапинах от шипов колючих кустарников. Левое предплечье, которым он пробороздил острые камни, упав в ущелье, кровоточило. Кровь запеклась на израненных ступнях. Солнце жгло его опаленную, покрытую волдырями кожу. Адреналин выплескивался наружу. Превозмогая боль, он бежал. Несмотря на усталость, на то, что ему ужасно хотелось спать, он должен бежать. От этого зависела его жизнь.

Короткий выстрел эхом прозвучал в густом лабиринте зарослей. Йорк уже близко.

Сердце Гриффа застучало чаще.

Он увеличил скорость, пытаясь понять, где он находится и в каком направлении следует бежать. Спастись не удастся. Но можно где-нибудь временно укрыться. Однажды он уже перехитрил Йорка, сможет и сейчас.

Он не умрет.

Он не позволит Иорку уничтожить его. Он будет жить, что бы ему для этого ни пришлось сделать.

И однажды он убьет своего мучителя.

– Гриффин! С тобой все в порядке? – словно из-за пелены воспоминаний прозвучал мужской голос.

Гриффин тотчас же проснулся и уставился в светло-карие глаза, так похожие на глаза Ник. Пытаясь стряхнуть остатки ночного кошмара, он потер руками лицо и виновато кивнул Чарлзу Дэвиду:

– Все в порядке. – Грифф взглянул на настенные часы в больничной комнате ожидания. – Уже почти шесть.

– Я бы выпил чашечку кофе. А ты?

– По-моему, кафетерий открывается в семь, – сказал Грифф. – Мы успеем позавтракать, и останется еще уйма времени до девяти, когда нас пустят к Ник.

Чарлз Дэвид встал, потянулся и серьезно посмотрел на Гриффа.

– Я против насилия. Против войны. Я даже против смертной казни. Так скажи мне, почему я готов удавить человека, который так поступил с Ник? Знаешь, мне кажется, я мог бы убить его голыми руками.

– Многие наши убеждения меняются, когда дело касается нас лично, – сказал Грифф. – Человек может думать, что никогда не убьет другого человека. Но если его жизнь или жизнь того, кого он любит, висит на волоске, как он поступит? Что сделает?

– Ник намного сильнее меня. Она всегда была такой. – На глаза Чарлза Дэвида набежали слезы. К его горлу подступил комок, но он справился с эмоциями. – Он ведь издевался над ней?

Грифф подошел к Чарлзу Дэвиду и положил руку ему на плечо.

– Он – чудовище, которое получает удовольствие, когда видит чужое страдание – духовное, эмоциональное и физическое.

– Как Ник сможет справиться с этим? Удастся ли ей забыть все то, что он сделал?

– Мы не знаем, что он сделал, – сказал Грифф. – Но как ты сказал, Ник сильная. И она справится – со временем. – «Но никогда не сможет забыть».

Грифф никогда не забывал годы на Амаре. Он стремился запрятать эти воспоминания как можно глубже, но начавшаяся серия убийств снова оживила этот кошмар. Просыпаясь, он одолевал демонов. Но когда засыпал, его подсознанию было не под силу справиться с ними.

Грифф сжал плечи Чарлза:

– Давай поищем кофемашину до завтрака.

– Да, хорошая идея.

Когда Грифф и Чарлз Дэвид подошли к лифту, тот открылся, и из него вышел Джош Фридман.

– Доброе утро, – сказал Джош. – Вы что-то ищете?

– Хотим выпить кофе, – ответил Грифф. – А ты? Что ты здесь делаешь?

Джош взглянул на Чарлза Дэвида:

– Вы брат Ник?

– Да, а что?

– Я специальный агент Джош Фридман. Работаю с вашей сестрой. Мой босс, Дуг Троттер, хочет, чтобы я проинформировал вас о том, что происходит. Я пойду с вами и по пути расскажу обо всем.

Они втроем вошли в лифт.

– Начинай, – сказал Грифф.

– Человек по имени Россуолт Эверхарт владеет тысячью акрами земли и старинным довоенным домом в шести милях от того места, где Фой и Джуэл Кэлам и нашли Ник, – сказал Джош. – В той местности он известен как эксцентричный затворник.

– Что еще? – поторопил его Грифф.

– Занимаясь поисками информации по этому парню, мы кое-что обнаружили. Знаешь, кто был его кузеном?

Гриффин напрягся, каждый мускул в его теле затвердел, каждый нерв обнажился до предела.

– Кэри Мейгарден.


Глава 22


Латаша Дэвис стояла в дверном проеме спальни своей восьмилетней дочери, которую та делила с шестилетней кузиной. Как хорошо было снова оказаться дома, во Флориде, в Тампе, пусть даже всего на две недели. Наконец-то она провела День благодарения со своей семьей, о чем так мечтала. Два года назад, она была в этот день в Афганистане, в прошлом году – в Ираке. Получив распределение на службу за пределами США. Латаша вынуждена была покинуть и дочь, и мать.

– Ребенок растет без тебя, – упрекнула ее мать, Джеральдина. – Нехорошо оставлять девочку так надолго. Когда Ашиин приехала сюда, то называла мамой твою сестру.

– Ты ведь не думаешь, что я мечтала о такой жизни? Но я делаю то, что должна делать, чтобы обеспечить Ашиин нормальную жизнь, чего не было у меня.

– Я делала все, что было в моих силах.

– Знаю, мама. И не виню тебя. Я сама виновата в том, что забеременела в пятнадцать, бросила школу и позволила Марко снова вернуться в мою жизнь.

Подростком Латаша была хорошенькой и неглупой девочкой, и ей казалось, что она знает обо всем, включая мужчин, больше, чем ее мать. Марко Крузу было двадцать пять, у него была спортивная машина и полные карманы денег. Когда Латаша родила дочь и сделала два аборта, она сказала себе, что надо что-то менять. Марко был отцом полдюжины ребятишек от разных женщин, но оставался холостяком в вечном поиске.

В четыре года у Ашиин признали диабет. Болезнь дочери отрезвила Латашу. Она бросила свою работу на полставки, которая почти не приносила дохода, и пошла в армию. Она верила, что, приняв такое решение, обеспечит Ашиин безбедное существование. Армия также давала Латаше шанс на хорошее образование. Только бы ей удалось вырваться из Ирака.

– Она чудесная девчушка. – К Латаше подошла ее сестра Катари. – И очень похожа на тебя.

– Не позволяй ей совсем забыть меня.

Катари крепко обняла сестру за плечи:

– Мы с мамой очень много рассказываем ей о тебе, ты ведь знаешь.

– А когда она стала называть мамой тебя? Катари вздохнула:

– У тебя нет причины беспокоиться. По-моему, это было только один раз.

– Я не хочу, чтобы Ашиин говорила «мама» кому-то, кроме меня. Я ее мама.

– Просто она все время слышит, как Тайрина называет меня мамой, а Латариусалгапой, – сказала Катари. – Ты не можешь обвинять Ашиин в том, что она тоже хочет иметь настоящих родителей, как у ее маленькой кузины. Но она знает, что ее мама – ты. Она не забудет тебя.

Латаша высвободилась из объятий сестры.

– Я хочу прогуляться. Мне надо подумать о том, как быть дальше. Если мама не переедет с тобой и Латариусом…

– Пойми ее. Она стареет. Всю свою жизнь она много работала, а сейчас здоровье у нее уже не то. Вместо того чтобы обижаться на мою близость с Ашиин, тебе следовало бы быть благодарной мне за то, что она и ее бабушка живут в таком хорошем доме.

– Конечно, я тебе благодарна. – Латаша смахнула слезы.

Не оглядываясь она прошла через прихожую, кухню и вышла через заднюю дверь.

«Проветрись, – сказала она себе. – Освободись от злости и обиды, потом вернись домой и проведи этот день с дочерью. И никогда не ссорься с Катари. Она права, ты должна быть благодарна ей».

И она была благодарна. Только не могла с мириться с тем, что ее ребенок называет мамой другую женщину.

Грифф и Чарлз Дэвид провели с Ник полчаса – с девяти до девяти тридцати. Она была несколько рассеянной от действия множества лекарств, но в достаточно ясном сознании, чтобы выслушать рассказ Гриффа о Россуолте Эверхарте и его связи с Кэри Мейгарденом. К их второму визиту доктор Мэндел снял Ник с искусственной вентиляции легких.

Когда доктор беседовал с ними о состоянии Ник, им начало казаться, что испытанное ею невозможно вынести. Чарлз Дэвид не мог сдержать слез.

А Джина Килпатрик позже объяснила, что еще пару дней голос Ник будет хриплым, однако уверила, что состояние ее не критическое, а стабильное.

У Гриффа был к Джине один вопрос, который мучил его и на который медсестра могла ответить только в присутствии ближайшего родственника Ник – Чарлза Дэвида.

– Я… э… мне надо спросить кое-что.

– Да, мистер Пауэлл, я вас слушаю.

– Ник… Николь ведь не беременна?

Глаза брата Ник расширились, но он ничего не сказал.

– Нет, не беременна. – Джина похлопала Гриффа по руке, а затем вернулась к своим обязанностям.

– Пойди к Ник один, – сказал Чарлз Дэвид. – Я знаю, тебе надо поговорить с ней. А я могу подождать до вечера, только, пожалуйста, скажи ей, что я здесь.

– Спасибо. – Грифф был благодарен Чарлзу Дэвиду за то, что тот не стал продолжать разговор про беременность Ник.

Он прошел в отделение интенсивной терапии и прямиком направился к палате Ник.

– Доброе утро, красавица моя, – произнес он, подходя к ее кровати.

Ник взглянула на него, слабая улыбка тронула ее губы, но в глазах отражалась боль.

Гриффу хотелось обнять ее, поцеловать, утешить, однако он понимал, что «стабильное состояние» в диагнозе еще не значило, что она полностью выкарабкалась.

– Я не красавица, – просипела Ник, когда Грифф присел на стул около ее кровати.

Ее рука дрогнула. Грифф схватил ее и нежно сжал.

– Они поймали его? – спросила Ник.

– Эверхарт сбежал, но мы и не думали, что он будет дожидаться нас там, если он еще жив. А он, к сожалению, жив. Его экономка сказала Дугу Троттеру и местному шерифу, что Эверхарту была сделана операция на желудке. Знаю, о чем ты хочешь спросить, но нет, он не остался в больнице. Он исчез, и пока никто не знает, где его искать.

– Сукин сын!

– Троттер получил ордер на обыск, так что он прочешет дом и окрестности мелким гребнем.

– Дай мне его фото, чтобы я опознала. Ник набрала в легкие воздух, он с хрипом вырвался обратно.

– Ты в порядке, дорогая? – обеспокоенно спросил Грифф.

Она схватила ртом воздух.

– Я горю как в аду. Все тело болит.

– Тебе могут дать обезболивающее. Я позову медсестру и…

– Нет! С этими лекарствами мой мозг отказывается работать логически. Я хочу поскорее вернуть свои мозги на место. – Ник оттолкнула его руку.

– Не волнуйся, дорогая. Не разговаривай. Расслабься.

– Как я могу расслабиться, когда он гуляет на свободе, живой и…

– Не думай об этом. Ты вырвалась из ада. Твоему телу нужно время, чтобы восстановиться… а твоему сознанию…

Ник молчала, глядя куда-то в сторону, ее пальцы нервно теребили простыню.

– Чарлз Дэвид просил передать, что он здесь, в комнате ожидания. Он дал мне возможность побыть с тобой наедине.

Она кивнула, но ничего не ответила и не посмотрела в его сторону.

– Ник!

– Что?

– Когда Троттер получит ордер на обыск, я поеду туда, на плантацию Эверхарта.

– Бельфлер, – произнесла она и взглянула на Гриф-фа. – Так он называет свой дом.

Грифф заметил, что она все сильнее комкает простыню.

– Ты в безопасности, – сказал Грифф. – Больше он не причинит тебе вреда. Никогда.

Ник посмотрела на Гриффа и, не спуская с него глаз, произнесла:

– Найди и останови его.

– Обещаю.

– Я пыталась убить его. – Ник подняла руку и посмотрела на раскрытую ладонь. – Я сделала из ветки оружие.

Она сцепила руки в замок.

– Я воспользовалась случаем и напала на него. Целилась в яремную вену, но промазала.

Ник говорила очень спокойно, но Грифф понимал, что все произошедшее она прокручивает в голове снова и снова.

– Он повалил меня, и мы покатились по земле. – Ник крепче сжала руки. – Я прицелилась как могла и вонзила этот сучок ему в живот. Я хотела, чтобы он сдох. Я ненавижу его. Он был…

Ник закашлялась.

Грифф позвал медсестру. Когда вошла медсестра, на бейджике которой значилось «А. Кеннемер», Грифф уже держал за руки рыдающую Ник.

Так продолжалось некоторое время, пока медсестра не ввела в капельницу успокоительное. Через минуту Ник уже спала.

– Могу я еще побыть здесь?

– Только пятнадцать минут, мистер Пауэлл.

– Спасибо.

Грифф смотрел на спящую Ник. Он не знал, приходилось ли ей убивать кого-нибудь по службе. Но если бы она убила кого-нибудь, ее в отличие от ее похитителя мучила бы совесть.

Он погладил Ник по щеке, убрал несколько прядей темных волос, разметавшихся по лицу.

До того как она поправится полностью, ей еще будет плохо. Очень плохо.

«Но я буду с тобой, Ники. Я помогу тебе, и мы справимся, не важно, сколько времени это займет».

Грифф и Рик Карсон прибыли в Бельфлер около четырех дня. С Ник остались Сандерс и Чарлз Дэвид.

Полчища различных официальных лиц под присмотром Троттера осаждали дом и его окрестности. Все эти люди имели разрешение на наблюдение. Троттер знал, что это был лучший способ держать агентство Пауэлла под контролем – Грифф и Рик оставались в стороне.

Грифф предполагал, что когда-то дом был настоящей достопримечательностью. Но время и небрежное обращение превратили великолепный особняк з печального вида развалину. Почему Россуолт Эверхарт не потратил несколько из своих миллионов на то, чтобы привести дом в порядок? В своем первичном отчете Пауэлл указал, что этот человек – владелец состояния в восемьдесят миллионов.

Когда Грифф и Рик подошли к веранде, Дуг Троттер и Джош Фридман выходили из дома. Коллеги обменялись рукопожатиями, и Троттер поинтересовался у Гриффа состоянием Ник.

– Ник спала, когда я покидал больницу.

– Она говорила что-нибудь об Эверхарте? – спросил Троттер. – Я жду, когда можно будет задать ей несколько вопросов…

– Нет, – сказал Грифф. – Она еще не готова.

– Никто не собирается давить на нее, но мы должны знать об этом парне как можно больше, если хотим поймать его.

– Я понимаю. Но многие смогут опознать его по фото. А Ник пока не в том состоянии, чтобы давать интервью.

– Все равно Ник нам нужна как можно скорее. Клео Уиллоуби, владелица отеля в Арканзасе, опознала Эверхарта как парня, который арендовал у нее комнату, когда нашли тело Кендалл Мур. Она говорит, что уверена в этом, хотя у того парня были усы и волосы другого цвета.

– Мы с Ник тоже останавливались в отеле мисс Клео. Я рад, что она опознала его.

Троттер кивнул.

– Фридман, проводи мистера Пауэлла в подвал. – Он посмотрел на Гриффа. – Я ведь не должен напоминать тебе, что там ни к чему нельзя прикасаться, не так ли?

– Не должен. – Грифф перевел взгляд с Троттера на Фридмана: – А что в подвале?

– Похоже, там этот больной сукин сын держал Ник и других женщин, – сказал Фридман. – Во всяком случае, какое-то время.

– А еще там есть особенная комната, – продолжил Троттер. – Ты ведь знаешь, что единственная причина, по которой ты здесь, – это…

– …то, что агентство Пауэлла наконец-то нашло общий язык с ФБР.

Троттер усмехнулся, соглашаясь со сказанным.

Интерьер дома, напичканного бесценным антиквариатом, отдавал некоторой старомодностью, но все оказалось чистым, деревянный пол натерт воском, а мебель отполирована.

Из довольно широкой прихожей Грифф последовал за Фридманом в подвал.

– Смотри под ноги, – предупредил его Фридман. – Эти ступени не очень-то прочные.

Спускаясь в подвал, Грифф отстал от проводника на пару ступеней. Единственным источником света здесь была одиноко свисающая с потолка лампочка. Когда ботинок Гриффа ударился о грязный кирпичный пол подвала, а в нос ударил спертый воздух сырой земли, выделений человеческого тела и гниющих грызунов, он резко остановился. Непрошеные мысли, воспоминания о другом месте захлестнули его. Но он быстро взял себя в руки, стараясь сконцентрироваться на происходящем сейчас.

– Ну и вонь, – поморщился Фридман. Грифф промолчал.

– Взгляни на ржавые цепи вон там на стене. – Фридман включил ручной электрический фонарь и осветил кандалы. – Наверное, до Гражданской войны здесь держали рабов.

Грифф заметил пару новых цепей, висящих на этой же стене, и догадался, что именно ими пользовался Эверхарт. И Ник тоже была заключена в этом подвале.

– Не думай об этом. Это не поможет Ник, – проговорил Фридман.

Грифф шумно выдохнул, с трудом сдерживая злость. Ярость, кипевшая в нем, звала к мести.

– Тут внизу есть еще одна комната, которую тебе следует увидеть, – сказал Фридман. – Только помни, что ничего нельзя трогать.

Грифф кивнул и последовал за агентом в комнату, которая находилась за открытой в дальней стене подвала дверью. По правую руку в помещении средних размеров на полках располагались стеклянные контейнеры. Все они были пусты. За исключением семи. А из каждого из этих семи контейнеров смотрели невидящие глаза манекена. У Гриффа потемнело в глазах. Здесь были скальпы, снятые Эверхартом со своих жертв уже после их смерти.

Ник должна была стать жертвой номер восемь.

Неожиданно картина другой, не менее ужасной комнаты трофеев всплыла перед глазами Гриффа.

– Мистер Пауэлл, все в порядке? – спросил Фридман. Грифф кашлянул.

– Да, все отлично.

– Вы увидели достаточно?

– Более чем.

Пятнадцать минут спустя они встретились с Троттером и окружным шерифом примерно в миле от дома. Группа зевак, образуя неровный круг, стояла под навесом из старых деревьев, покрытых испанским мхом. Грифф прошел вперед, чтобы посмотреть, что привлекло внимание людей.

В центре круга, угрожающе поблескивая в лучах полуденного солнца, лежала металлическая клетка.

Грифф остановился, каждый его мускул напрягся. Сколько часов Ник провела в этой клетке?

Он знал, что может сделать с человеком такое жестокое обращение. Каким бы сильным, храбрым, знающим человек ни был, он уже не станет таким, как прежде. Собственный опыт пленника изменил Гриффа безвозвратно. Но никто из присутствующих здесь мужчин и женщин не понимает этого. Понять это может только тот, кто прошел через такое разрушение личности.

Падж удобно устроился в отдельной палате клиники Гарабина. Хотя лекарства заглушали боль, он требовал, чтобы их ему давали в минимальном количестве. Он хотел оставаться в активной форме. Падж собирался пробыть здесь еще некоторое время, чтобы обезопасить себя и продумать план дальнейших действий. Он нанял в Мексике риелтора, который должен был подобрать ему небольшой остров. Как только он достаточно оправится, тут же возобновит свою деятельность, но уже подальше от Бельфлера и правительства Соединенных Штатов.

В то время как обычно люди наполняют свои чемоданы одеждой и всякой мелочью, Падж взял из дома только ноутбук и кейс, заполненный облигациями и документами, подтверждающими его счет в банке на Каймановых островах.

Доктор сказал, что ему придется пробыть в клинике еще по меньшей мере неделю, а потом, если он захочет, его отправят на реабилитацию на минеральные воды, где он сможет оставаться так долго, как пожелает. Лучше всего, если к концу недели его риелтор подыщет какой-нибудь укромный островок. А тем временем он сможет коротать время за выбором очередной жертвы, той, которая удостоится чести первой разделить с ним рай на уединенном острове.

Когда Падж просмотрел список великолепных, молодых, энергичных, находящихся в отличной физической форме кандидаток, с удивлением отметил, что он снова и снова возвращается к одной и той же женщине. Несомненно, так оно и было – ему не забыть той, которой удалось сбежать.

Николь Бакстер.

Она жива. Черт бы ее побрал!

Не сейчас и не на следующей неделе, даже не в следующем месяце, но все же наступит день, когда он похитит ее снова. И когда он сделает это… Даже одна мысль о том, что произойдет, возбуждала.

«Я приду за тобой, Николь, когда ты меньше всего будешь ожидать этого».

Неожиданно фото, появившееся на экране ноутбука, привлекло внимание Паджа. Хмм… Интересно. Сопроводительная статья была из Тампы, он-лайн журнала Флориды:


ГЕРОЙ ВОЙНЫ ОТДЫХАЕТ ДОМА


Латаша Дэвис была слишком привлекательна для капрала армии. Длинноногая, стройная, кожа как молочный шоколад, глаза цвета эбенового дерева. Падж долго изучал фото молодой женщины, одетой в военную форму, а затем отсканировал статью. Кажется, мисс Дэвис спасла жизнь двум своим товарищам и умудрилась продержаться с ними пять дней во время атаки врага.

Похоже, она могла стать отличным противником.


Глава 23


– Как наша больная чувствует себя сегодня? – спросил Грифф у частной сиделки, которую он нанял. Миссис Элкинс, как и ее коллеги на вечерней и ночной сменах, обладала двадцатилетним опытом и отличными рекомендациями.

– Страстно желает сбежать отсюда, – ответила ему миссис Элкинс. За пределами палаты Ник она внимательно посмотрела на Гриффа и сказала: – Мисс Бакстер физически готова покинуть больничную палату хоть завтра, но эмоционально и психологически…

– Я пытался объяснить ее доктору, что она не готова к консилиуму, – сказал Грифф. – И хотя ока сама хочет поговорить о том, что случилось, я уверен, пока она не готова к этому.

– Просто я не знаю, что и сказать вам, мистер Пауэлл, – вздохнула сиделка. – Мисс Бакстер пробыла здесь двенадцать дней и явно пошла на поправку. Однако чтобы справиться с травмой, ей понадобится помощь психолога. Мне показалось, она надеется преодолеть все самостоятельно. Боюсь, она переоценивает свои силы.

– Да, мисс Николь Бакстер очень упряма. – Грифф повернулся к женщине, которая неслышно подошла к ним: – Миссис Элкинс, это доктор Иветта Менг. Доктор Менг – психиатр, она специализируется на случаях посттравматического синдрома. Я хотел бы, чтобы они с Ник встретились.

Миссис Элкинс внимательно оглядела Иветту и протянула ей руку:

– Очень рада встрече с вами, доктор.

После того как миссис Элкинс оставила их одних, Грифф взял Иветту за руку.

– Возможно, Ник будет противиться каждому твоему шагу.

– Да, я знаю. Я и не ожидаю ничего другого от женщины Гриффина Пауэлла.

– Только, пожалуйста, не говори ничего подобного Ник. Она придет в ярость.

Иветта улыбнулась:

– Ты доверил мне заботу о ней. Так?

– Так.

– Мы с твоей Николь будем общаться каждый день, надеюсь, она станет доверять мне так же, как и ты.

– Она не согласится перебраться ко мне домой.

– Когда она поймет, что у нее только два выхода – поехать с нами или провести еще две недели в больничной палате под присмотром психиатров в ожидании консилиума, я думаю, она выберет первое.

– Надеюсь, ты ей понравишься, – сказал Грифф. – Черт, я хотел сказать, она понравится тебе.

Грифф открыл дверь и придержал ее для Иветты, которая зашла за ним следом в палату Ник. Ник сидела у окна на стуле. Она посмотрела на Гриффа, потом на Иветту, затем снова на Гриффа.

– Доброе утро, дорогая, – сказал Грифф. – Как ты сегодня?

– Хорошо, – ответила Ник. – И вполне готова вернуться домой.

Грифф приблизился к Ник, наклонился и поцеловал ее в висок.

– Я хочу познакомить тебя кое с кем. – Он кивнул Иветте, и та осторожно подошла к ним.

Ник разглядывала посетительницу.

– Полагаю, это доктор Иветта Менг.

Грифф напрягся.

– Как ты знаешь, Иветта мой старый друг. Мыс Сандерсом знаем ее восемнадцать лет.

Ник медленно приподнялась со своего стула и протянула Иветте руку:

– Рада наконец-то познакомиться с вами, доктор Менг.

– Пожалуйста, зовите меня Иветта.

Ник кивнула.

– Если вы собираетесь стать моим психиатром, я предпочту называть вас доктор Менг.

Грифф нахмурился:

– Не хочешь ли объяснить мне, что здесь происходит? Откуда тебе известно, что Иветта хочет…

– Ах, Грифф, – Ник недобро усмехнулась, – неужели ты думаешь, что ты – единственный, кто копается в прошлом? Когда ты нарыл на меня целое досье за время работы над делом Убийцы королев красоты, я сделала то же самое.

– Ах ты черт. Мне следовало бы догадаться, – сказав Грифф.

– Да уж конечно. – Ник указала на свободный стул – Не хотите ли присесть, доктор Менг? – Затем снова взглянула на Гриффа: – А ты не хочешь оставить нас одних, скажем, на полчаса?

Грифф посмотрел на Ник с подозрением, гадая, что она задумала. И досадуя на нее за то, что она лишает его возможности остаться и принять участие в разговоре. Если Ник думает, что ей удастся запугать Иветту, ее ожидает большой сюрприз.

Как только Грифф оставил их одних и доктор Менг села напротив Ник, та стала незаметно изучать ее, отметив изящную красоту этого преданного друга Гриффа. Просто друга? Или эта привлекательная экзотическая женщина была одной из его любовниц?

– Ты можешь спрашивать меня о чем хочешь, – сказала Иветта.

– Обо всем?

Иветта кивнула.

– Вы с Гриффом любовники?

Губы Иветты тронула мягкая улыбка.

– Нет, и никогда ими не были.

Ник ненавидела себя за этот вопрос и еще больше за то, что почувствовала большое облегчение после ответа Иветты.

– Ты знаешь, где был Грифф и что с ним происходило в течение тех десяти лет, не так ли? – спросила Ник.

– Да, знаю. Сандерс и я все это время были с ним.

– Так…

– Могу ли и я спросить тебя кое о чем? – Нежный, почти гипнотизирующий голос Иветты завораживал.

Ник кивнула.

– Ты разговаривала со своим боссом сегодня утром?

– Да.

– Так что ты знаешь, какой у тебя выбор.

– О да. Все словно сговорились, что мне нужна психологическая помощь. То, что я говорю и думаю, вообще ничего не значит. Никто не верит мне, когда я уверяю, что здорова и что мне будет еще лучше, когда я включусь в поиски Охотника.

– Как ты считаешь, тебе требуются консультации психолога?

– Возможно. Но я же могу совмещать их с работой! Ведь расследование дела Охотника для меня лучшая терапия!

– Ты должна понять, что сейчас это невозможно. Ты не сможешь вернуться к работе, пока не пройдешь курса лечения, – сказала Иветта. – Гриффин предлагает тебе побыть это время у него, а потом вы сможете вместе вернуться к работе.

– А ты делаешь все, что пожелает Грифф? – «А вот это уже похоже на выходку ревнивой девицы». – Забудь о том, что я сказала.

– Уже забыла, – кивнула Иветта. – Пожалуйста, обдумай это предложение. У Гриффа ты сможешь восстановиться в более приятной обстановке, чем в этой клинике. И наши ежедневные занятия также помогут тебе. Мы договоримся об основных правилах.

– Как долго? – спросила Ник.

– Как долго будут идти сеансы?

– Нет, как долго продлится этот психоанализ? Неделю? Две? Месяц?

– Трудно сказать. Это будет зависеть от того, как твой организм отреагирует на лечение.

– Я не думаю, что ты поверишь мне, если я скажу: «Я в полном порядке».

– После того, через что тебе пришлось пройти, невозможно сохранить рассудок в норме, – сказала Иветта. – Ты можешь думать, что все хорошо…

– Черт, почему все психиатры такие одинаковые? – Ник вскочила со стула и стала смотреть через оконное стекло на голубое небо. Потом глубоко вздохнула и прошептала: – Извини. По-моему, я здесь свихнулась. Я хочу домой.

«Только не плачь. Не давай доктору Менг никаких доказательств твоей неустойчивости».

– У меня в кошельке есть кое-что, что я хотела бы показать тебе. Предварительный тест, если хочешь, – сказала Иветта.

– Я не соглашалась быть твоим пациентом.

– Да, это так. Выбор за тобой. Но ты должна знать, что Грифф хочет помочь твоему выздоровлению, и если ты переедешь к нему…

– Мне нет дела до того, чего хочет Грифф. Можетбыть, делать его счастливым для меня не так важно, как для тебя? – «Ты опять начала, не так ли? Может, хватит нести эту ерунду?» – Извини. – Ник повернулась к Иветте. – Покажи мне то, что хотела.

Иветта достала из сумочки кошелек, извлекла из него фотографию и протянула Ник.

Ник пристально следила за рукой Иветты, потом взяла фото, повернула его к себе и увидела карие глаза сумасшедшего, который три недели держал ее в плену. Россуолт Эверхарт выглядел так обычно!

Отвращение тошнотой поднялось к ее горлу. От одного вида этого чудовища ей становилось плохо. Сердце застучало сильнее. Руки задрожали. Ник показалось, что она слышит его голос: «Николь, ты разочаровала меня, и я должен тебя наказать».

Она скомкала фото, ни слова не сказав, прошла через комнату и выбросила фотографию в мусорную корзину.

Затем, вздернув подбородок, посмотрела на доктора:

– Видишь, я знаю, что следует делать с подобным мусором.

– Ты дрожишь, – заметила Иветта. – Твое сердце бьется слишком сильно. У тебя скрутило желудок, а кожа покрылась испариной. В твоем сознании всплывает его лицо, ты слышишь его голос. Он не оставляет тебя в покое.

– Проклятие! – Ник ненавидела себя за слабость.

– Пожалуйста, позволь мне помочь тебе.

Задыхаясь от подступивших слез и помня о своем намерении не плакать, Ник стиснула зубы и посмотрела на Иветту Менг.

Латаша должна была уехать через два дня. Если бы только ей не надо было уезжать так скоро! Они с Ашиин только-только опять начали узнавать друг друга, только-только стали вновь выстраивать отношения. Латаша разрешила Ашиин пропустить школу, так что весь день они провели вместе, только вдвоем. Они устроили утренний шопинг за рождественскими подарками, большая часть которых предназначалась Ашиин. Новые туфли, новое платье, пара джинсов и малюсенький золотой медальон, который обошелся Латаше в недельное жалованье.

Они сидели в ресторанном дворике; все пространство вокруг их стола было заполнено сумками из магазинов. Для Латаши было открытием то, что ее дочь предпочитает сандвичи с цыпленком гамбургерам и ненавидит соленые огурцы, но обожает ванильный молочный коктейль.

– Чем ты хотела бы заняться сегодня? – спросила Латаша. – Мы можем пойти в кино или…

– А мы можем испечь печенье?

– Ты хочешь испечь печенье?

– Рождественское печенье. А несколько штук мы сделаем без сахара. Для меня. И я смогу взять его завтра в школу и сказать всем, что это сделала моя мама.

Комок подкатил к горлу Латаши. Она посмотрела на свою красивую дочурку сквозь пелену слез.

– Обожаю готовить печенье.

Ашиин радостно хлопнула в ладоши и крепко обняла мать.

Почувствовав, как ее обнимают детские ручки, и глядя сквозь слезы на такое родное личико, Латаша почувствовала то, что не передашь никакими словами. Такое может возникнуть только в материнском сердце.

– Когда я вернусь из следующей командировки, я останусь в Соединенных Штатах. Вы с бабушкой переедете ко мне. Ты хочешь, чтобы мы с тобой жили вместе, как это было, когда ты была маленькой?

– О да, мамочка! Это то, чего я хочу больше всего на свете.

Латаша взяла руку дочери и крепко ее сжала.

– Я рада, потому что я тоже хочу этого больше всего на свете.


Остров Табора – три мил и в ширину и четыре в длину – был всего лишь точкой в Карибском море. Падж арендовал весь остров на шесть месяцев с возможностью продлить аренду на целый год. Он будет жить здесь под именем мистера Палмера Росса – эксцентричный миллионер, который ценит уединенность превыше всего остального. Арендатор нанял двух женщин из Гондураса, которые знали несколько английских слов. Они должны будут приезжать на остров по мере необходимости, прибирать дом и готовить еду. К завтрашнему дню они подготовят дом к первому приезду Паджа.

Единственным средством связи с внешним миром для Паджа был катер. Новый быстроходный катер, который он мог использовать для путешествий, в южную Панаму или северный Канкун, где его ждал реактивный самолет, готовый лететь в любую точку мира. Завтра с поддельным паспортом он прибудет в Тампу, а днем позже, если все пойдет так, как он задумал, вернется с Латашей Дэвис. Несколько новеньких деревянных ящиков также готовы ехать в его новый дом. Из Тампы он закажет частный рейс в Сан-Педро, а оттуда на быстроходном судне до острова. Ненужные пустые ящики будут сброшены за борт, и на судне останется только один, зато с бесценным грузом. Комната в подвале уже дожидается своей пленницы» Падж постарался, воссоздать здесь атмосферу подвала в Бельфлере, включая набор новеньких блестящих наручников.

Хотя дом на острове не был таким же внушительным, как особняк в Бельфлере, назначение свое он должен был выполнять так же хорошо.

Падж спустился с парадного крыльца, сел в большое кресло-качалку из ротанга и осмотрел окрестности своего нового дома. Он никогда не сможет вернуться в Бельфлер. Николь не просто пыталась убить его, она лишила его родового гнезда. Когда-нибудь он заставит ее заплатить за это дорогую цену. Если она думает, что ее первое заключение было не очень-то приятным, то она даже представить себе не может, что он придумал для нее в следующий раз. И этот раз уже не за горами.

Гриффин Пауэлл не сможет охранять ее двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. Она сама не позволит ему. Падж улыбнулся. Все, что он должен сделать, – это выждать удобный момент и использовать независимость Николь против нее самой.

Дуг Троттер сказал ей, что она совершает большую ошибку. Джош Фридман пытался убедить ее вернуться домой. И все же она решила ехать к Гриффу. Причины этого поступка Ник и сама не смогла бы объяснить. Просто она чувствовала, что поступает правильно.

Пока она была в больнице, Грифф всегда находился поблизости. Он ни разу не упомянул об их ночи в Вудбридже. Не позволил себе ничего большего, чем дружеский поцелуй. Именно это Ник сейчас и было нужно. Ей нужен был близкий человек, который поговорит с ней, когда ей этого захочется, который постарается сделать все возможное, чтобы она могла скорее вырваться из плена пережитого кошмара.

Ник поняла, что заблуждалась, рассчитывая в короткие сроки и безболезненно вернуться к работе. Нет, она не могла просто забыть те три недели в подвале у психопата.

Господи, может, она действительно сошла с ума?

Иногда ей хотелось умолять Гриффа обнять ее и никуда не отпускать. А в следующую минуту она не позволяла никому прикасаться к ней. Ник не могла найти никакой логической причины быстрой смены своего настроения.

Наступил момент, когда Ник села в самолет Пауэлла, который увозил ее подальше от Батон-Руж, в Ноксвилл, вместе с Гриффом, доктором Менг, Сандерсом и Риком Карсоном. Чарлз Дэвид тоже хотел поехать с ней, но Ник настояла, чтобы он возвращался домой, в Сан-Франциско, к нормальной жизни.

– Я буду звонить тебе каждый день, – пообещала она. – Все будет отлично. Грифф позаботится, чтобы у меня было все, что нужно.

Ни она, ни брат не напоминали друг другу о том, что хотя мать и звонила несколько раз, но не приехала в Батон-Руж повидаться с Ник. Ее муж был уверен, что стресс не пойдет ей на пользу.

В самолете Грифф сидел рядом с Ник, однако не пытался навязать ей разговор. Иногда он брал ее за руку или просто подбадривал улыбкой. А пару раз поинтересовался, не нужно ли ей чего-нибудь.

Гриффу так хотелось помочь Ник, облегчить ей жизнь. Если бы только он мог стереть эти последние пять недель из ее памяти! Если бы можно было вернуться назад, в то утро в Вудбридже. Все было бы по-другому.

Но он не мог стереть из памяти Ник воспоминания о ее заключении, так же как не мог забыть свой плен.

Иветта провела их с Сандерсом через годы терапии, открывая их жизни и секреты любимому профессору психологии, доктору Гилберту. Она убедила Сандерса и Гриффа довериться ему. Когда же профессор отошел в мир иной, они остались на ее попечении.

Оглядываясь назад, Грифф понимал, что, восстанавливая картину плена и делясь воспоминаниями с другими, он одновременно работал и на свое выздоровление, и против него. Но в конце концов они сумели стать более сильными и мудрыми. И все же Грифф знал, что полностью не исцелился, хотя прошлое больше не властвует над ним. У них остались непроходящие шрамы. Шрамы останутся и у Ник.

Когда Джонатан посадил самолет, Ник взяла Гриффа за руку.

– Я останусь только на несколько недель, – сказала она, не глядя на него. – Я пройду курс терапии с доктором Менг, а потом все тесты, которыми пожелает испытать меня ФБР. И после этого сразу вернусь к работе. Я выслежу Охотника и поймаю его.

Грифф не знал, позволит ли Дуг Троттер вернуться ей после выздоровления на это задание или же переведет на другое. Но сейчас было не самое подходящее время обсуждать это с Ник.

– Ты можешь оставаться столько, сколько захочешь, – сказал Грифф. – Но мне бы хотелось, чтобы ты осталась навсегда. Или хотя бы на Рождество и Новый год.

Ник посмотрела на него, в ее светло-карих глазах был вопрос.

– Я еще не думала насчет Рождества. Это ведь через несколько недель? А потом Новый год и… – Она закрыла глаза и закусила нижнюю губу. Затем тяжело вздохнула, снова взглянула на Гриффа и мягко произнесла: – Ты не должен чувствовать себя виноватым передо мной. Все будет хорошо.

– Нет, я чувствую не вину. Во мне кипит гнев. Я хочу убить Эверхарта. Я хочу сделать все, чтобы тебе было хорошо. Хочу, чтобы твоя боль ушла. Хочу обеспечить твою безопасность, чтобы впредь, с тобой ничего не случилось.

Ник закрыла глаза и сказала:

– Я побуду у тебя какое-то время. Буду жить в твоем доме и общаться с доктором Менг. Но я надеюсь быстро восстановить форму и вернуться к работе в начале следующего года. Я не позволю Россуолту Эверхарту разрушить мою психику и все, что так важно для меня.

«Это моя Ник. Твердая как скала. Независимая. Непоколебимая».

Но она сама не знает, что ждет ее в будущем. Сумерки опустились на ее душу.


Глава 24


В субботнее утро Сандерс разбудил Гриффа в пять тридцать. Грифф вскочил с бьющимся сердцем, и его первая мысль была о Ник.

– Что случилось? Что-то с Ник?

– Николь в порядке. Насколько я знаю, она спит, – успокоил его Сандерс. – Извини, что разбудил тебя, но звонит Дуглас Троттер. Говорит, что это срочно.

Грифф накинул халат и быстро затянул его поясом.

– Первая линия, – сказал Сандерс.

Грифф подошел к столу, поднял трубку и нажал кнопку.

– Гриффин Пауэлл слушает.

– Меньше получаса назад мне позвонил парень и заявил, что он Охотник, – сказал Троттер.

– Он позвонил тебе?

– Не знаю, как он достал мой номер, да это и не важно. Он использовал меня как мальчика-посыльного.

– В смысле?

– Он оставил на сотовом Николь сообщение и приказал ей, чтобы она всегда носила с собой телефон.

– Проклятие! – Грифф жестом подозвал Сандерса и попросил его разбудить Иветту. Сандерс кивнул и быстро вышел. – Это может означать, что он где-то обосновался и готовится похитить очередную жертву.

– Да, к сожалению, вынужден согласиться.

– Все бы отдал, чтобы узнать, где прячется этот мерзкий тип.

– Не ты один, – сказал Троттер. – Но сейчас мне надо знать, выдержит ли Ник разговоре ним.

Черт, нет. Ник только вчера покинула больницу, и она хрупка, как стеклянная пряжа.

– Пауэлл, ты еще там? – Сердитый голос Троттера звучал настороженно.

– Я здесь. Просто думаю. Ник не готова к звонку Эверхарта. Но если мы не скажем ей о том, что происходит, сделаем только хуже.

– Она проклянет всех нас.

– Это уж точно.

– Похоже, ты сейчас ближе к ней, чем кто-либо. Хоть мне это и не нравится, но решение за тобой.

– Я могу украсть ее сотовый, а могу рассказать ей все как есть и посоветовать принять верное решение.

– Мы оба с тобой знаем, какое решение она примет, – сказал Троттер. – Готова Ник эмоционально или нет, она возьмет трубку, когда позвонит этот сукин сын. Она хочет пригвоздить его к стенке, прежде чем… Но сейчас, черт побери, Пауэлл, сделай все, чтобы помочь ей, себе и этой вашей докторше.

– Я буду на связи, – закончил разговор Грифф, положил трубку на базу и направился в ванную.

Он только начал бриться, когда Иветта позвала его через закрытую дверь спальни.

– Входи, – сказал он ей.

Она прошла через спальню легко, как летящее облачко, и так тихо, как будто не касалась пола ступнями. Остановившись в дверях ванной, она взглянула на Гриффа.

– Эверхарт позвонил Дугу Троттеру и сообщил, что оставил сообщение на сотовом телефоне Ник. Я уверен, что он готовит следующее похищение и собирается продолжить игру с Ник и мной.

– Так скоро, – покачала головой Иветта. – Этот человек слишком спешит. Несомненно, «Смертельная игра» составляет смысл его жизни. Ничто его не остановит – ни спасение Николь, ни установление его личности, ни то, что он едва оправился после операции.

Грифф продолжал бриться, вставляя фразу всякий раз, когда споласкивал бритву.

– Ник ведь не готова к этому, правда?

– Нет, и я не уверена, что она вообще когда-нибудь будет готова.

– Но и так просто она свой телефон не отдаст. Его она попросила в больнице, чтобы звонить матери и кузине. Думаю, она уже сегодня включит его.

– И увидит, что ей пришло сообщение.

– Я могу выкрасть ее телефон. – Грифф закрутил кран, наклонился над раковиной и плеснул воду на чисто выбритое лицо.

– Как бы тебе ни хотелось защитить Николь, я не советую манипулировать ею и контролировать ее. На данный момент она доверяет тебе больше, чем кому-либо, и ты не можешь рисковать этим доверием.

– То есть ты хочешь сказать, что я должен позволить ей поговорить с маньяком, который похитил и мучил ее?

– Я хочу сказать, что решение должно оставаться за ней.

– Да, ты права. – Грифф взял с вешалки полотенце и промокнул лицо. – Почему она не относится к тому типу женщин, которые почитают за счастье довериться сильным мужским рукам?

– Если бы она относилась к этому типу, то быстро надоела бы тебе. Вы стоите друг друга.

Грифф вернул полотенце на вешалку.

– Я хочу защитить ее.

Их взгляды встретились. Они без слов поняли друг друга.

– Ты защитишь ее ровно настолько, насколько она тебе это позволит.

Грифф кивнул.

– Будь готова к любому повороту. Реакция Ник непредсказуема. Надеюсь только, что она сможет держать себя в руках, по крайней мере какое-то время.

– Прошло слишком мало времени, – сказала Иветта. – Она была бы в лучшей форме через несколько недель. Но Россуолт Эверхарт форсирует события – торопит ее, тропит нас. Он придерживается своего расписания.

– И играет в игру по своим правилам.

Казалось, рев мотоцикла раздавался не с одной стороны, а со всех. Может, он ездит по кругу? Если так, то она в западне, ей некуда бежать. Сердце Ник забилось еще сильнее. Ладони вспотели, на лице выступила испарина. Тошнота поднималась к горлу.

Внезапно он появился перед ней с тяжелой веревкой в руках.

– Нет, не делай этого! – умоляла она, но он не обратил внимания на ее мольбы. Она послушно повернулась к дереву, и он стал хлестать ее веревкой, которая разрывала на ней одежду.

«Тебе нужно выжить. Делай все, что ты должна делать. Спасай свою жизнь!»

Он выстрелил из винтовки. Пронизывающая боль обожгла ее спину.

Смех Охотника эхом раздавался повсюду, звучал в ее голове, вибрировал во всем ее теле.

Ник закричала.

И открыла глаза. Посмотрела на потолок. Где она?

Ник огляделась. Она лежала на большой удобной кровати, среди комфортных пуховых подушек. Но она была не дома, не в своей спальне, не в своей постели.

Она у Гриффина.

Она в безопасности. Ник медленно поднялась с кровати. Едва ее ступни коснулись пола, ей сразу же захотелось обратно, укрыться одеялом и провести так весь день. Если бы она могла проспать весь этот месяц и проснуться уже в следующем году, полностью восстановившейся. Готовой ехать домой. Готовой вернуться к работе.

«Не смей расслабляться. Прими душ, оденься, позвони Чарлзу Дэвиду, спустись вниз, сделай счастливое лицо и убеди всех, что ты в полном порядке».

Прежде всего ей следовало найти чистое нижнее белье. Ник осмотрелась и решила, что ее бюстгальтер и трусики должны лежать в одном из шкафчиков комода викторианского стиля, Грифф сказал, что послал человека в Вудбридж за ее одеждой. Прошлой ночью, когда Грифф привел ее в эту комнату, пижама и домашние туфли уже дожидались Ник.

В ящиках комода она обнаружила не только бюстгальтер, трусики, колготки и носки, но и дорогое нижнее белье, как раз ее размера. Без сомнения, проделки Гриффа. А заглянув в гардеробную, она открыла рот от удивления. Такого количества одежды у нее никогда не было. Похоже, Грифф решил полностью обновить ее зимний гардероб.

После долгих поисков Ник нашла наконец свои прежиме вещи и отобрала удобные джинсы и свой любимый свитер из овечьей шерсти. В поисках своих удобных туфель Ник не могла не заметить десятка пар новых.

Она решила сегодня же поговорить с ним и объявить, что не нуждается в подарках, что она не содержанка, которая…

И вдруг Ник замерла.

Не надо ничего ему говорить. Он все поймет сам, если она просто будет носить свою прежнюю одежду.

Ник прижала свои старые туфли к груди.

Такие знакомые. Они напоминали ей о прежней жизни. О безопасности.

Но где же она оставила вчера свою сумочку? Хмм… Сумочка лежала на нижней полке прикроватного столика.

Покопавшись в ней, Ник нашла сотовый телефон.

Присев на краешек кровати, она задумалась. Звонить брату было слишком рано – в Калифорнии сейчас почти еще ночь.

И тут Ник заметила присланное сообщение. Номер был ей незнаком.

Сердце застучало где-то в горле. Нет, не может быть.

Руки дрожали так сильно, что она чуть не уронила телефон.

«Держи себя в руках. Если Охотник оставил тебе сообщение, это означает, что он готовится похитить женщину.

А может быть, просто хочет тебя помучить».

Сделав глубокий вздох и собрав все свое мужество, Ник прослушала сообщение:

«– Привет, Николь! Скучаешь ли ты по мне так же, как я по тебе? Если ты не будешь отвечать на телефонные звонки, ты не сможешь играть в игру и тебе останется лишь скучать по моим подсказкам».

Господи, как же она ненавидит этот голос!

Сжав телефон в руке, Ник выбежала из спальни и помчалась вниз, к Гриффу. Она постучала, затем толкнула дверь, влетела в комнату… и неожиданно остановилась, резко затормозив, когда увидела Гриффа в дверях смежной комнаты. На нем не было ничего, кроме шелковой накидки на бедрах. Иветта Менг в струящемся желтом неглиже стояла около него. Он держал ее за руку.

– Извините, – пробормотала Ник, когда Грифф и Иветта повернулись и посмотрели на нее. Если бы только она могла испариться! Исчезнуть. Улетучиться.

Она попятилась. Грифф подошел к ней:

– Подожди, Ник.

– Извините, я помешала. Это может подождать. – Она продолжала отступать.

Грифф поймал ее, прежде чем она вышла из комнаты:

– Ник, дорогая, ты не помешала. Это не то, что ты могла подумать…

– Твои отношения с доктором Менг меня не касаются. Я просто ждала, что ты сам расскажешь мне о них. И надеялась, что она не будет лгать мне. – Ник попыталась избавиться от руки Гриффа, но он не отпускал ее.

– Иветта пришла ко мне, потому что я послал за ней. Мне надо было поговорить с ней о тебе.

– Ты хочешь, чтобы я поверила будто разговор обо мне не мог подождать даже до завтрака? – Ник снова попыталась вырваться.

– Иветта – мой друг. И у нас нет романтических отношений. Она здесь только потому, что хочет помочь тебе. Дело в том, что в пять тридцать мне позвонил Дуг Троттер и сообщил, что Россуолт Эверхарт связался с ним и потребовал, чтобы ты прочитала сообщение, которое…

– О Господи! Я и прибежала сюда потому, что только что обнаружила это сообщение.

Грифф прохрипел:

– Что в нем было?

– Он сказал, что я должна отвечать на звонки, если хочу продолжить игру и получить его первую подсказку, – сказала Ник и посмотрела туда, где в дверном проеме стояла Иветта. Их взгляды на секунду встретились, и Ник вдруг пошита, почему эта женщина оказалась в комнате Гриффа. Грифф хотел узнать у психиатра Ник, как ее пациентка может отреагировать на звонок Охотника.

– Ты не должна отвечать на звонки маньяка, – сказал Грифф.

– Нет, я отвечу. Я знаю, что смогу.

– Ник, дорогая…

– Все в порядке. Все в порядке. – Ник спрятала телефон в карман пижамы и посмотрела на Иветту: – Может быть, мы не будем откладывать наши занятия до понедельника? Мы ведь можем начать и в воскресенье, не так ли?

– Мы можем начать, когда пожелаешь, – сказала Иветта.

Как только Ник повернулась, чтобы уйти к себе, зазвонил телефон. Все трое замерли.

– Это мой сотовый, – сказал Грифф.

– Ответь, – прошептала Ник.

Он торопливо шагнул в свою комнату, взял со стола телефон и ответил на звонок. Поколебавшись, Ник последовала за Гриффом. Тот односложно отвечал кому-то. Ник знала, что это Охотник. Россуолт Эверхарт. Дальний кузен Кэри Мейгардена и его партнер по «Смертельной игре», которая закончилась пять лет назад и имела размах от Техаса до Виргинии.

Ник ждала, затаив дыхание, пока Грифф, закончив разговор, не положил телефон на стол. Иветта Менг стояла рядом.

– Это был Эверхарт? – спросила Ник.

Грифф кивнул.

– Что он сказал?

Грифф взглянул на Иветту.

– Нет, Грифф, – покачала головой Ник. – Это не ее решение, а мое.

– Он дал мне некую подсказку.

– Какую? – Пульс Ник зашкаливал.

Прежде чем Грифф ответил, зазвонил телефон Ник. Она мгновенно напряглась, сунула руку в карман и рванула из него телефон.

– Привет, Россуолт.

– Привет, Николь.

– Я получила твое сообщение. И отвечаю, да, я скучаю по тебе. Я мечтаю оказаться рядом с тобой прямо сейчас и вспарывать тебе брюхо своим самодельным ножом снова и снова.

Тишина.

– Что с тобой? Язык проглотил? – съязвила она.

– Она не будет такой же умной, как ты. Она не сможет спастись. Ее единственная надежда – это Грифф и ты. Если, конечно, вы найдете ее до последнего дня охоты.

– А ты не допускаешь, что я не хочу больше играть в твою игру? Может, мне надоело выслушивать твои чертовы бесполезные подсказки.

– Очень хорошо, если так.

Чертов сукин сын! Он знает, что она не сможет отказаться от шанса помочь следующей жертве. Тишина.

– Скажи «пожалуйста», – сказал Эверхарт.

– Нет, никогда.

Смех. От этих звуков по спине у Ник побежали мурашки.

– Слава героине-победительнице.

– Что?

Он прервал связь.

Ник захлопнула телефон и посмотрела на Гриффа.

– «Слава героине-победительнице», – сказала она. – Я не знаю, подсказка ли это.

– Предположим, что это подсказка, и попробуем добавить ее к той, которую он дал мне. Только тебе, по-моему, лучше пока не заниматься этим, а сосредоточиться на терапии с Иветтой.

– Какая была подсказка? – не отступала Ник.

– «Пират из лагеря для новобранцев».

Ник шепотом повторила эту фразу и добавила ее к своей подсказке.

Грифф тоже повторил обе подсказки.

– Я собираюсь принять душ и одеться, – сказала Ник. – А потом, после чашечки кофе, мы поговорим. Начинай думать над подсказками прямо сейчас, и я сделаю то же самое.

Когда она повернулась, чтобы уйти, Грифф остановил ее:

– Ник!

– Да? – обернулась она через плечо.

– Мы будем заниматься этим только при том условии, что ты сегодня же начнешь терапию с Иветтой.

– Так и быть, – кивнула Ник.


Глава 25


Падж в очередной раз скрючился от боли, поднимаясь по лестнице из подвала к заднему крыльцу. «Будь ты проклята, Николь Бакстер». Он говорил это уже тысячу раз с тех пор, как она пырнула его в живот там, в Бельфлере. Оказавшись после темноты подземелья в лучах воскресного вечернего солнца, он отнял ладони от живота и застонал, когда увидел на них ярко-красную кровь.

Проклятие! Транспортируя бесчувственную ЛаташуДэвис с борта катера в дом и опуская ее в подвал, он растревожил свою рану. Надо срочно промыть ее, обработать и сменить рубашку.

Но почему рана кровоточит? Ведь казалось, она почти зажила.

Паджу совсем не хотелось покидать завтра остров для консультации с врачом, но, видимо, придется это сделать. Гораздо больше ему нравился его первоначальный план – завтра же начать охоту на его новую жертву. Вернуться в Соединенные Штаты с поддельным паспортом оказалось намного легче, чем он ожидал. Он прилетел в Тампу коммерческим рейсом, а обратно вернулся частным. Никаких заминок с доставкой его драгоценного груза на остров тоже не было.

Падж прошел в ванную, задрал рубашку и осмотрел рану. На хирургическом шве выступила кровь. Сняв рубашку, он вытер кровь и заметил, что из центра шрама сочится кровь и какая-то бесцветная вязкая жидкость.

Это все она виновата. Только из-за нее он так жестоко страдает. Падж уже в который раз подумал о мести, о том, как именно он ее осуществит.

Скорее бы это стало возможным!

Но пока он должен довольствоваться Даташей. Падж знал, что она не разочарует его. На его охоте она будет вести себя как тренированный солдат и подарит ему много дней удовольствия. А в конце он наградит ее тем, что убьет одним выстрелом.

В домашнем офисе Гриффа Ник с нетерпением ожидала новостей от Дуга Троттера. Накануне ббльшую часть дня они потратили на расшифровывание загадок Охотника. И когда Грифф заметил, что Ник устала, он настоял на том, чтобы она отправлялась в постель.

– Мне просто нужно чуть-чуть отдохнуть, – запротестовала Ник. – Я могу поговорить немного с Иветтой, а потом мы с тобой…

– Поговоришь с Иветтой завтра. Сегодня вы с ней уже занимались. Ты засыпаешь на ходу.

С тяжелым вздохом Ник позволила Гриффу проводить себя наверх. Но если она думала, что этим все и закончится, то ошибалась. Через полчаса он вернулся и выразил недовольство, застав ее разговаривающей по сотовому с Джошем Фридманом.

Ник пришлось лечь в постель. Однако она не без оснований подозревала, что ее сон будет прерываться ночными кошмарами.

Утром они снова занимались с доктором Менг, но Ник считала этот разговор таким же бесполезным, как и вчерашний. Занятия с Иветтой походили скорее на беседы, во время которых каждый делился информацией. Теперь Ник знала, где родилась доктор Менг, кем были ее родители и где она посещала медицинский колледж. Ник поделилась подобной же информацией с женщиной, которую она по-прежнему отказывалась называть Иветтой.

В полдень они с Гриффом попытались по имевшейся у них информации составить возможное описание того, кто станет следующей жертвой Охотника. Но это было все, что они могли сделать.

«Лагерь для новобранцев» предполагает военную подготовку. Пехотинца или моряка? Женщину в вооруженных силах.

«Слава героине-победительнице» подразумевает, что этот человек совершил нечто героическое, то, что на какое-то время привлекло всеобщее внимание.

«Пирата» вообще трудно расшифровать. Просто потому, что вариантов великое множество. Но скорее всего эта финальная подсказка означает местоположение. И поскольку Грифф был связан со спортом, он предположил, что это намек на пиратов залива Тампа, то есть подразумевается Тампа во Флориде, следовательно, следующая жертва Эверхарта – женщина-солдат из Тампы во Флориде, недавно награжденная за мужество.

– Когда же наконец позвонит Дуг, – вздохнула Ник, меряя шагами офис.

– Он позвонит, как только что-нибудь выяснит. – Грифф присел на край большого стола для переговоров. – А пока почему бы нам не поужинать?

– Я не голодна.

– Но ты едва притронулась к ленчу. Я не хочу быть надсмотрщиком. Не хочу, чтобы ты чувствовала себя пленницей. Но… Черт, Ник, да я просто хочу заботиться о тебе. Если Эверхарт похитит еще одну женщину, тебе нельзя принимать это слишком близко к сердцу. Твой долг сейчас – подумать о себе.

– Я ведь понимаю, что ты прав. Если я не смогу поправить свою психику и забыть все, что произошло, меня не допустят к работе.

Грифф с грустью взглянул на нее. Ник знала, что ему хотелось бы заключить ее в объятия и защитить, и она тоже хотела этого. Но если он дотронется до нее, она размякнет, прослезится и вообще впадет в истерику. А она не может позволить себе это. В объятиях Гриффа она потеряет себя и окончательно выйдет из строя.

– Ник, дорогая, ты переоцениваешь свои силы, если надеешься забыть все, что случилось. Не настраивайся на заведомо невыполнимую задачу.

– Такое впечатление, что ты говорил обо мне с доктором Менг. Ты цитируешь ее. Слово в слово.

– Я не разговаривал с Иветтой о вашем сегодняшнем занятии. А вчера я просто спросил ее, было ли ваше первое занятие успешным. Она ответила, что все прошло хорошо. Тебе кажется, будто я цитирую ее потому, что Иветта долгое время была моим психиатром.

– В самом деле? – нахмурилась Ник. – Не понимаю, почему она…

Зазвонил телефон. Ник вздрогнула. Грифф поднял трубку и знаком показал Ник, чтобы она взяла параллельную.

– Пауэлл, это Дуг Троттер.

– Да, Троттер. Ник тоже слушает тебя. И она ждет новостей.

Троттер кашлянул.

– Ник, а ты уверена, что хочешь услышать новости?

– Я уверена в том, что хочу знать правду.

– Отлично. Сегодня около семи часов утра капрал Латаша Дэвис отправилась на прогулку по окрестностям Тампы. Это была в некотором роде ее прощальная прогулка перед возвращением на службу. Завтра утром она должна была отправиться в Ирак.

Ник затаила дыхание.

– И? – быстро спросил Грифф.

– Капрал Дэвис исчезла. Домой она не вернулась.

– Может ли быть, что она дезертировала? – спросил Грифф.

– Непохоже. У Дэвис образцовая характеристика и…

– Он похитил ее! – Ник почувствовала дурноту.

– У нас пока нет оснований считать, что она похищена, – сказал Дуг. – Но мы не можем исключить и того, что это дело рук Эверхарта.

– Если мы не найдем ее, он ее убьет, – сказала Ник, и ее голос слегка задрожал. – Но до этого он закует ее в цепи и будет издеваться над ней, бить ее и…

Бросив трубку, Ник выбежала из офиса.

– Ник! – окликнул ее Грифф.

Она вбежала в ближайшую туалетную комнату и едва успела поднять крышку унитаза, как ее вырвало. Ник подняла голову и глубоко вздохнула, стараясь сдержать слезы, душившие ее. Желчь поднималась к ее горлу. Ник склонилась, над унитазом, и ее снова вырвало..

Краем глаза она видела Гриффа. Он стоял в дверях, его широкие плечи закрывали весь дверной проем.

– Ник, дорогая…

Он положил руку ей на спину.

Она напряглась, упала на колени, и ее вырвало еще раз, последний.

Грифф вытер ей лицо мягкой влажной салфеткой, промокнул пот со лба. Затем помог подняться на ноги. Не в силах сопротивляться, Ник прислонилась к нему.

– Тебе лучше? – спросил Грифф.

– Она кивнула.

– Хочешь подняться наверх и немного полежать?

– Нет, все уже в порядке. – Ник попыталась улыбнуться. – Ты закончил разговор с Дугом?

– Да. Троттер сейчас делает все, что в его силах. Нам остается только ждать.

Ник сделала глубокий вздох.

– Эверхарт собирается провести ее через все круги ада» – Она повернулась и уткнулась лицом в щеку Гриффа. – О Господи, Грифф, ты даже не можешь себе представить, что это такое.

Он обнял ее и прижал к себе.

Зтой ночью, длинной как никогда, Грифф одиноко сидел в своем кабинете и смотрел на тлеющие в камине угольки. Это была одна из тех ночей, когда ему не спалось. Такие ночи снова стали повторяться у Гриффа после того, как была похищена Ник.

Он знал, что если Ник поплачет, ей станет легче. Но она не плакала. И не будет. Она намерена быть настолько сильной, чтобы держать гнев и ярость внутри. И этот самоконтроль в конце концов приведет ее к внутреннему разрушению.

Грифф это понимал. Они были так похожи – Ник и он.

После того как Ник вырвало, Грифф убедил ее съесть соленых крекеров и выпить имбирного эля. Когда он посоветовал ей поговорить с Иветтой, она отказалась.

– Не сегодня, – сказала она. – Сейчас я лучше помогу Барбаре Джин украшать дом к праздникам. Рождество уже не за горами.

В прошлые годы Грифф соглашался только на ель в гостиной, украшенную их дизайнером Марком Кросби. Но в этот раз Барбара Джин предложила сделать нечто большее.

Грифф не отрываясь смотрел на догорающий огонь и дал волю воспоминаниям, которые годами держал под контролем.

«О Господи, Грифф, ты даже не можешь себе представить, что это такое», – мучили его слова Ник. Почему он не открыл ей правды? Ведь он слишком хорошо знал, каково это, подобно Латаше, быть под властью сумасшедшего, угадывать все его прихоти, бороться, словно дикое животное, стараясь сохранить свою жизнь.

Грифф содрогнулся.

Он чувствовал горячее дыхание Йорка на своей шее.

Грифф стоял как статуя, пока руки его мучителя прикасались к его плечам, спине, сильно сжимали напряженные ягодицы.

– Ты невероятно мужественный экземпляр, – сказал Йорк. – Высокий, с широкой костью, сильными плечами, накачанной мускулатурой. Ты так красив, как только может быть красив молодой мужчина.

Йорк вздохнул, потом слегка прикоснулся к свежему рубцу на его спине. Грифф вздрогнул.

– Когда ты научишься повиноваться каждой моей команде, я не буду пороть тебя. Это в твоих интересах, Гриффин. Мне не нравится, когда Сандерс бьет тебя хлыстом, но ты сам виноват, ты слишком непокорен.

Грифф заставил себя вернуться к реальности. Больше всего на свете он хотел помочь Ник. Возможно, ценой своего собственного рассудка?


Глава 26


Если бы она могла убегать от него немного дольше, позволить ему охотиться так, как он хочет, сегодня вечером он дал бы ей немного еды. Но он нашел ее так быстро… Пожалуйста, Господи, нет! Латаша попыталась не думать о клетке. Первое время, когда он сажал ее в эту ужасную клетку и оставлял одну на всю ночь в лесу, она разбивала ноги и руки в кровь, пытаясь выбраться наружу. После часов безуспешной борьбы она рыдала, как ребенок.

Но пришло утро, и ока была рада новому дню. Как еще одному шансу спастись от сумасшедшего, который привез ее в эту тюрьму на острове.

Пот лил с нее градом, а ноги пылали огнем, но Латаша вырвалась из леса и бежала теперь по направлению к пляжу. В первый раз с тех пор как он привез ее сюда и начал ежедневную охоту, она убежала так далеко от того места, где он освободил ее. Она старалась специально запутать следы, надеясь сбить с толку своего преследователя и выиграть время.

Песок на пляже отливал кремово-белым, словно крошечные бриллианты, насыпанные на землю. Упав на колени, Латаша хватала ртом воздух. Когда морской воздух немного освежил ее, она увидела полуразрушенную лачугу.

Сделав над собой усилие, Латаша поднялась на ноги и с трудом пробралась по сыпучему песку к хижине. Она не осмелилась остаться в этом месте настолько, чтобы все тщательно осмотреть. Охотник может настигнуть ее в любой момент. Но когда она обогнула лачугу, намереваясь бежать по пляжу, сколько хватит сил, то застыла как вкопанная. Она увидела лодку.

На солнцепеке, перевернутая кверху дном, с двумя веслами неподалеку, лежала деревянная лодка, привязанная к стене лачуги.

«Спасибо тебе, Господи, спасибо!

А что, если это дырявая лодка? Что, если она сгнила? Что, если…

Не думай об этом сегодня. Сосредоточься на охоте. Беги подальше от этого места. Не позволяй ему поймать тебя здесь.

Он не знает о существовании этой лодки. Не может знать».

Латаша знала, что он может настичь ее здесь, рядом с этим неожиданно обнаруженным средством спасения.

Она должна быть осторожна. Терпелива. Надо придумать план. Выждать подходящий момент.

Падж припарковал мотоцикл, сошел с него и решил перекусить. Охотиться на этом крошечном острове было не столь просто, как в Бельфлере. Там он знал окрестности на тысячи миль вокруг как свои пять пальцев. Падж надеялся, что со временем он так же хорошо будет знать остров Табора. Лес здесь был похож на джунгли – влажный, густой и зловонный. Гниющие растения и мертвые мелкие животные. Пляжи были хороши, но маневрировать на них на мотоцикле было невозможно, за исключением тех мест, где песок был утрамбован. А таких мест было немного.

В первые дни Латаша испытывала его терпение, но когда он хорошенько ее наказал, присмирела. Она стараларь быть быстрой и сообразительной, как настоящее животное.

Но до коварства Николь ей было далеко. Как и всем остальным.

Падж знал, что ничего подобного ни от кого из них он ожидать не может. Николь была особенной, такой у него не было и не будет. И не вина Латаши, что она не вдохновляет его так, как Николь. Однажды он избил Латашу хлыстом за то, что она не доставила ему такого удовольствия, какое могла бы подарить Николь.

Он не испытывал ненависти ни к Латаше, ни к другим своим жертвам. Все они были просто участниками его игры. Но Николь он ненавидел. Ненавидел зато, что она перехитрила его. За то, что пыталась убить. За то, что теперь он не может получать удовольствие от преследования других жертв.

Падж закончил трапезу и тряхнул головой.

«Спасай свою жизнь, моя прекрасная эбеновая антилопа. У тебя только одиннадцать дней до того, как я прикончу тебя единственным выстрелом и пополню мою коллекцию трофеев».

* * *


– Почему ты не хочешь поговорить о своем муже? – спросила доктор Менг.

Ник посмотрела на Иветту, которая сидела напротив нее в белом плетеном кресле в освещенной солнцем комнате. Вот уже полторы недели Ник ежедневно сидела и разговаривала с доктором Менг. Эта женщина никогда не повышала голоса, никогда не выходила из себя, не срывалась и не злилась. Иногда Ник говорила что-нибудь специально для того, чтобы вызвать ее негативную реакцию, однако получить таковую ей не удалось ни разу.

– Николь!

– Да, я слышала тебя. Просто я размышляла над твоей одеждой. На тебе каждый день что-то новое. Должно быть, ты путешествуешь с огромным чемоданом.

Уголки полных совершенных губ доктора Менг поднялись в намеке на улыбку.

– Здесь, в доме Гриффа, у меня много одежды. Я считаю это место своим вторым домом.

Ник пристально взглянула на Иветту.

– Почему-то меня это не удивляет, – чуть слышно прошептала она.

– Ты меняешь тему разговора, Николь. Почему? Ты рассказала мне о своих родителях, брате и отчиме, но так ничего и не сказала о своем муже.

Ник нервно провела руками по бедрам, затем встала и подошла к окну, выходящему в лес. На земле лежали густые тени, отбрасываемые высокими деревьями. Мощные ели высились рядом с дубами и кленами.

– Каким образом разговор о Греге может помочь моему курсу реабилитации? – Ник вовсе не хотелось обсуждать детали своего замужества с кем бы то ни было, дажес профессионалом.

– Николь, я собираюсь спросить тебя кое о чем, что требует определенного уровня доверия. – Доктор Менг поднялась со своего кресла и подошла к Ник.

Ник взглянула на нее:

– Я не могу довериться тебе. И не уверена, что вообще могу кому-либо довериться.

– Даже Гриффину?

– Не знаю. Возможно.

– Мы опробовали несколько различных методик, но, похоже, ни одна из них не помогла тебе. Возможно, нам стоит попробовать некоторые из них снова. Но у меня есть своя методика, которая часто помогает пациентам. Ты позволишь использовать ее в общении с тобой?

Ник пожала плечами.

– А что это за особенная методика?

– Могу я взять тебя за руку? – спросила доктор Менг. Ник нахмурилась:

– Ты хочешь взять меня за руку? Доктор Менг кивнула:

– Только на пару минут.

– Зачем?

– Это позволит мне понять, что ты чувствуешь.

Ник колебалась. Объяснение показалось ей слишком неопределенным. Но гипнотизирующий взгляд черных глаз Иветты, в котором читалось искреннее участие, убедил Ник протянуть доктору Менг свою руку.

Ник смотрела, как Иветта укрыла ее пальцы своими ладонями так нежно, как если бы держала изящный цветок, который очень легко повредить. Странное чувство спокойствия снизошло на Ник. Ее тело полностью расслабилось. Она быстро взглянула в лицо доктору Менг.

Иветта закрыла глаза и, казалось, погрузилась в транс.

– Доктор Менг!

Та не отвечала целую минуту, потом глубоко вздохнула и отпустила руку Ник.

Ощущение спокойствия и расслабленности не покинуло Ник.

Доктор Менг открыла глаза.

– Расскажи мне, как умер Грегори и почему ты винишь себя в его смерти.


Спокойствие мгновенно улетучилось. Ник напряглась, но в то же время почувствовала непреодолимое желание рассказать всю правду о Греге.

– Грег совершил самоубийство. Он застрелился. – Ник смотрела в окно, на старые деревья. – Мне казалось, я знаю своего мужа. Я верила, что проблемы, в которых мы погрязли, объяснялись тем, что мы слишком много работаем и безоглядно посвящаем себя карьере. Возможно, если бы у нас был ребенок, если бы я больше времени уделяла.

– Это не твоя вина, Ник, – сказала доктор Менг. – Ты должна перестать обвинять во всем себя.

– У Грега были проблемы, а я не знала об этом. Я была его женой и должна была догадаться, что ему требуется помощь. – Ник скрестила на груди руки, словно старалась защитить себя. – Ему надо было прийти ко мне и рассказать, что… он… О, Грег, даже сейчас, когда прошло уже столько времени, я отказываюсь признать очевидное.

– Очевидное?

Ник резко засмеялась:

– Мой молодой, привлекательный, амбициозный муж, агент Управления по борьбе с наркотиками с безупречной репутацией, стал наркоманом.

Она произнесла это вслух, и мир не рухнул.

– Почему я не видела того, что происходило? Почему он не обратился ко мне за помощью?

– Ты не можешь считать себя ответственной за то, что твой муж употреблял наркотики и покончил с жизнью, – сказала доктор Менг. – Грегори сам выбрал свой путь и принял решение. Если он не захотел прийти за помощью к тебе, он мог обратиться к специалисту и получить квалифицированное лечение. Но он не стал ничего предпринимать и сам все разрушил…

– Нет, все не так. Грег был добрым и дорогим мне человеком. Нам было хорошо вместе, во, всяком случае вначале. Он был для меня самым лучшим мужчиной.

– Самым лучшим, потому что не был похож на твоего отца?

Ник застонала:

– Ерунда! Зачем мы будем снова обсуждать моего отца – мачо, шовиниста и деспота? Мы же уже установили, что я стала воинствующей феминисткой именно в пику ему.

– Тебе не кажется, что причина твоего тяжелого выхода из состояния шока после похищения состоит в том, что кто-то в определенный период твоей жизни контролировал тебя?

– Мой отец не контролировал меня. Я бы не позволила, И этому чертову психопату я тоже не позволю контролировать меня. Слышишь? Я никому и никогда не позволю это делать!

– Ты не права, – сказала доктор Менг голосом мягким, словно бархат. – Незаметно, так что ты даже не осознаешь этого, твой отец все еще влияет на образ твоих мыслей, на твои поступки, твою реакцию. И Охотник закрадывается в твое сознание, пока ты спишь и даже когда ты не спишь и тебе кажется, что ты держишь все под контролем.

– Нет! – закричала Ник. – Нет, нет, нет….

Она выбежала из комнаты. Горькая правда слов доктора Менг преследовала ее, словно демоны из ада.


Глава 27


Грифф видел, что Ник отдаляется от него с каждым днем все дальше и дальше. Каждое ее действие, каждое движение словно говорили ему: «Я не нуждаюсь в тебе, ты мне не нужен». И именно потому, что она была подчеркнуто любезна с окружающими, он делал вывод, что Ник играет в некую игру под названием «Ник пришла в себя, и все отлично». Всю прошлую неделю она провела, помогая Барбаре Джин и Марку Кросби украшать дом к Рождеству. Пару раз Грифф даже слышал ее смех, звучащий музыкой в его ушах.

– Николь прячется, – говорила Иветта. – Она хочет показать всем, что все уладилось и жизнь прекрасна.

– Да, я знаю. Сразу после Нового года она собирается ехать домой в Вудбридж и как можно скорее хочет вернуться к работе.

– Пока она не решится посмотреть правде в глаза, ее саморазрушение будет лишь вопросом времени.

– Мы не можем такое допустить.

– Но я не смогу помочь ей, если она не позволит мне этого.

– Черт возьми, Иветта, но именно ты можешь это сделать. Подвергни ее гипнозу или…

– Ты не понимаешь, Гриффин. Прежде чем я смогу помочь Ник, ей должен помочь ты.

Грифф удивленно взглянул на Иветгу:

– Но как я могу помочь ей? Скажи мне, и я сделаю это, Иветта взяла его за руку:

– Можно?

– Да, конечно.

– Ты знаешь, что должен сделать.

– Нет.

– Ты знаешь, что она думает о тебе как о сильном, храбром и властном человеке, таком же как ее отец.

– Я не могу, – сказал Гриффин.

– Я уже поговорила с Сандерсом, и он тоже считает, что ты должен сделать это, чтобы помочь Николь. Мы даем тебе наше разрешение.

– Ты понимаешь, о чем просишь? Ты хочешь, чтобы я обнажил душу перед женщиной, которую я… которая значит для меня больше, чем… Разве ей поможет то, что она узнает? То, что меня лишили достоинства, украли мою жизнь, что я был вынужден бороться, как дикое животное, за выживание?

Иветта нежно сжала руку Гриффнна:

– Мне кажется, задавая этот вопрос, ты уже сам на него и ответил.

* * *


Миа О'Делл загрузила три сумки с покупками в багажник своего «ягуара», затем повернулась и взяла у Логана Картера еще пару пакетов. Рождественские покупки она обычно совершала в последний момент. Так было намного веселее. К тому же Логан был так любезен, что провел с ней весь день в Саммите, цоистине самом божественном для покупок месте в Бирмингеме. Миа потратила намного больше, чем выделил ей для этих целей папочка. Но это не важно. Она всегда обводила папочку вокруг своего маленького пальчика и давно усвоила, что папочка не мог отказать трем своим девочкам: Миа, ее младшей сестре Мели и их матери, Джойс.

– Мне осталось купить всего пару подарков, – сказала Миа, глядя на Логана и хлопая своими темными густыми ресницами.

– Ах, Миа. По-моему, уже достаточно, – сказал он, гладя ее попку. – Мне кажется, мы оказались в более выгодном положении, чем мои уехавшие родственники. – Когда Логан ущипнул ее за ягодицу, она хлопнула его по руке. – Детка, нам, парням, это нужно, ты ведь знаешь.

Она крепко обняла его и улыбнулась.

– Еще четыре подарка, и обещаю тебе, мы поедем к тебе и ты получишь что хочешь.

Он ткнулся носом в ее шею:

– Я хочу минет, как в прошлый раз.

Миа вздохнула. И почему парням это нравится? И ведь всем без исключения. Она поняла это в средней школе, ведь единственный путь для не самой красивой и не самой популярной девчонки привлечь парней – это заняться с ними оральным сексом. В первый раз ее вырвало. Во второй раз просто подташнивало. Но уже до окончания средней школы Миа усовершенствовала свои навыки и делала это не хуже опытной проститутки.

Парни из колледжа оказались лишь более взрослой версией парней из средней школы. И Миа обнаружила, что даже пай-мальчики, посещавшие Университет Сэмфорда, где она была в группе поддержки спортивной команды, предпочитали девушек с талантливым ртом.

Она не обманывала себя насчет Логана. Он не был влюблен в нее. Она нравилась ему, но единственной целью их свиданий был секс. К сожалению, она то была влюблена в него.

– Пока твои родственники в рождественском круизе, почему бы тебе не провести время с моей семьей? Ты же знаешь, моя мама организует банкет.

– Пожалуй, я так и сделаю, – пожал Логан плечами. – Но ты уверена, что твои родители не будут против?

– Уверена.

Может, Логан и не влюблен в нее сейчас, но ведь все может измениться, не так ли? В конце концов, ей есть что предложить. И денежки ее папочки в том числе.

Падж вглядывался в календарь на своем компьютере. Двадцать четвертое декабря. Час двадцать ночи. Большинство людей на планете готовятся праздновать сочельник. И он тоже, только по-особенному.

Он начинал скучать с Латашей. Один день охоты был похож на другой. И это тоже вина Николь Бакстер. Несмотря на то, что она почти прикончила его, а может, именно поэтому Падж думал о ней постоянно. Он хотел, чтобы перед смертью она страдала.

Сегодня он возьмет Латашу на предпоследнюю охоту. Возможно, она догадается, что завтра наступит последний день ее жизни. У острова было одно преимущество перед Бельфлером. Можно было оставить свою жертву без наручников контроля и быть уверенным, что у нее нет шанса на спасение. А в Бельфлере этот дополнительный риск будоражил его.

Вчерашняя охота ужасно разочаровала Паджа. Он поймал Латашу слишком быстро. Это выглядело так, как если бы она сдалась. Конечно, ему пришлось наказать ее. Прошлую ночь она провела в клетке. Сегодня она должна страстно желать угодить ему.

Но прежде чем он заведет мотор своего мотоцикла ему предстоит выполнить кое-какую приятную ежедневную работу, так сказать, подготовительную часть игры, Падж уже предвкушал наслаждение.

Ничто не возбуждало Паджа так, как конец игры. Он ловил свою жертву, чувствуя свою власть над ней. Но в его планы не входило совокупление с этими женщинами. Секс с ними был для него равнозначен сексу с животными.

Падж открыл файл с информацией, которую он собрал в течение прошлой недели, сузил границы поиска до пяти женщин. Волейболистка. Исполнительница бальных танцев. Девушка из группы поддержки спортивной команды. Гимнастка. И пловчиха из колледжа.

Одну за другой Падж изучал фотографии женщин и сведения о них. Две блондинки. Две брюнетки. Одна рыжая. И все в отличной физической форме.

Его взгляд остановился на соблазнительной девушке из труппы поддержки. Большая грудь. Длинные нога. Темные волосы. Шоколадного цвета глаза. Не сказать, что хорошенькая, но привлекательная. Чем-то она напоминала Паджу Николь. Может быть, самоуверенным блеском в глазах и высоко вздернутым подбородком.

«Привет, Миа. Хочешь посетить мой райский островок? Это место просто создано для… смерти».

Сандерс пошел с Барбарой Джин на рождественскую службу в методистскую церковь, которую она посещала регулярно. К удивлению Гриффа, Иветта отправилась с ними. Он понял, что это своеобразный намек. Иветта специально оставила его наедине с Ник, чтобы он смог рассказать ей о тех самых десяти годах своей жизни. Поговорив с ним об этом однажды, Иветта больше не возвращалась к этой теме, давая Триффу возможность самостоятельно принять решение.

– Мы с Барбарой Джин сегодня испекли пироги, – проговорила Ник, свернувшись клубочком в кресле около окна. – Я никогда в жизни не пекла пироги. Мне понравилось.

Грифф проследил за ее взглядом и понял, что она смотрит на хвойное дерево высотой девять футов, возвышающееся посреди гостиной. Украшенное мерцающими золотыми, кремовыми и белыми игрушками, оно было настоящим шедевром Марка.

– Разве ты никогда не пекла пироги или печенье со своей матерью? – удивился Грифф.

– Нет. Она пыталась научить меня готовить, но я отказывалась выполнять домашние обязанности. Я не хотела становиться домохозяйкой, мне казалось, что это то же самое, что быть рабыней.

– Моя мама работала прислугой, – сказал Грифф. – Она убиралась в домах разных людей. Некоторые относились к ней хорошо, но были и такие, кто просто вытирал об нее ноги.

– Значит, ты вырос в нищете?

– Мы были бедны как церковные мыши.

– Мою семью, конечно, нельзя назвать богатой, но мы жили в хорошем доме, у нас была приличная машина, и одевались мы неплохо. У отца был собственный бизнес. Мама сидела дома со мной и братом. Правда, было бы гораздо лучше, если бы Чарлз Дэвид родился девочкой, а я мальчиком. Брат был милым, чувствительным и артистичным, как наша мать. А я агрессивной и грубой – вся в отца.

– Почему-то мне кажется, что твой отец был не очень-то доволен, что у него чувствительный и артистичный сын.

Ник засмеялась. Смех был неискренним и горьким.

– Не знаю, что ему больше не нравилось – изнеженность сына или резкость и грубость дочери.

– Почему ты рассказываешь мне об этом? – спросил Грифф.

– Может быть, потому что это лежит на поверхности моего сознания. Доктор Менг снова и снова выуживает из меня подробности моего детства. Она убеждает меня, будто выбор мной мужа связан с моими отношениями с родителями. И что существует какая-то загадочная связь между моими родителями, моим мужем и тем, как я контролирую – то есть, по ее мнению, не контролирую – свое состояние.

– А ты считаешь, что она ошибается?

Ник пожала плечами.

– Ты ведь понимаешь, что Иветта ничего не рассказывает мне? Она лишь сказала, что не может помочь тебе, потому что ты не позволяешь ей этого сделать. И она думает…

– Плевать на то, что она думает! – Ник вскочила с кресла. – Забудь обо всей этой ерунде хотя бы на пару дней. Давай отпразднуем Рождество! Будем есть, пить, веселиться и открывать подарки.

Ник подошла к праздничному дереву и окинула взглядом коробки в ярких обертках, лежащие вокруг него.

– Ник! – Грифф смотрел прямо в ее красивые светло-карие, глаза.

– Да, Грифф?

– Иветта считает, что я могу помочь тебе.

Она вопросительно посмотрела на него, ожидая объяснений.

– Каким ты меня видишь? Опиши меня, – попросил Грифф.

Ник усмехнулась:

– Ты серьезно?

Он кивнул.

– Что ж, ты красивый.

– Естественно, – ухмыльнулся он. – Что еще?

– Ты богат и влиятелен. Ты силен и… смел. Ты тот, кому завидуют многие мужчины, на кого они хотели бы быть похожими.

– Хм… А я никого тебе не напоминаю? – спросил Грифф.

Ник молчала.

– Я не напоминаю тебе отца?

Передернув плечами, она глубоко вздохнула.

– Немного. – Она снова вздохнула. – До того как я узнала тебя лучше, ты действительно напоминал мне его. Пожалуй, это было одной из причин, почему я тебя ненавидела. – Ник быстро взглянула на Гриффа. – Надеюсь, ты понимаешь, что теперь мое отношение к тебе изменилось. И чувства к тебе я испытываю совсем другие.

– Я это знаю, – подтвердил Грифф. – Наверное, тебе известно и то, что мы с тобой похожи. Иветта даже считает, что я твой мужской двойник.

Ник медленно повернулась к Гриффу:

– В этом доктор Менг права.

– Мы с тобой половинки единого целого.

Ник снова усмехнулась:

– Я бы не стала заходить так далеко. Звучит чересчур романтично, а мы оба знаем, что романтики из нас никудышные.

– Мы реалисты, ты это хочешь сказать? Мы видим жизнь такой, какая она есть на самом деле.

– Я понимаю, к чему ты клонишь. Тебе кажется, что я делаю вид, будто все в порядке, когда в реальности это не так. Но позволь тогда спросить тебя, мистер Вторая Половинка Николь Бакстер, если бы то, что произошло со мной, произошло бы с тобой, разве ты поступал бы иначе?

– Ты совершенно права, – согласился Грифф. – Сначала я притворялся очень сильным и не способным на компромиссы. Я делал вид, будто не нуждаюсь ни в чьей помощи. Но в конце концов эта помощь мне потребовалась. Иногда требуется еще и сейчас.

Ник удивленно изучала лицо Гриффа, очевидно, осмысливая то, что он сказал.

– Что-то я ничего не поняла.

Грифф жестом предложил ей сесть. Ник молча повиновалась.

Когда они оба сели, он погладил ее по щеке.

– Когда-то мне было наплевать на твое мнение.

Ее губы дрогнули в осторожной полуулыбке.

– Аналогично.

Он провел рукой по ее руке.

– Но теперь все изменилось.

– Грифф, что ты хочешь сказать?

– Когда мне было двадцать два и я только что закончил учиться, меня хотели взять в команду «Ковбои Далласа». Именно в это время случилось то, что навсегда изменило мою жизнь.

Ник пристально смотрела на него. Грифф заставил себя взглянуть ей в глаза.

– Меня накачали наркотиками и похитили.

Ник охнула.

– Об этом знают только Сандерс и Иветта. Я рассказываю тебе это, потому что Иветта верит, что моя история поможет тебе.

– Черт возьми, Гриффин Пауэлл. Если то, что ты рассказываешь мне, – неправда, если вы с Иветтой состряпали это только для того, чтобы…

Грифф резко схватил Ник за плечи:

– Если ты думаешь, что я способен шутить такими вещами, значит, ты совсем меня не знаешь.

– Прости, Грифф. Конечно, я верю тебе. Ты не станешь врать.

Он отпустил ее.

– Человек, похитивший меня, был миллионером, владевшим целым островом в Южных морях. Место это называлось Амара. – Грифф не хотел останавливаться на подробностях. Только основные факты. – Он похищая и держал в плену молодых мужчин в хорошей физической форме. Он коллекционировал их, как другие коллекционируют марки, монеты или старинные машины. Он мучил их, чтобы сломить их волю. А потом устраивал охоту.

– О Господи, нет! – Слезы заволокли глаза Ник.

– Я провел четыре года в плену у сумасшедшего. Я превратился в дикое животное. Чтобы остаться в живых, я совершал вещи, о которых не принято говорить.

Когда Ник притронулась к его руке, Грифф вздрогнул. – Ты не должен больше ничего говорить, – сказала Ник. – Не сегодня.

– Главное, что я выжил. Мне удалось спастись от Йорка, как тебе от Эверхарта. Мне удалось пережить это испытание, как и тебе. И я не был слабой, беспомощной жертвой. Мне очень помогли Сандерс и Иветта, тоже похищенные Йорком. Без них я не смог бы стать тем, кем являюсь сейчас. – Грифф сжал ее руку. – Как ты описала меня – сильный, смелый, властный мужчина, которому завидуют другие?

Ник смахнула слезы.

– О, Грифф… Грифф…

Грифф сильнее сжал ее руку. Если бы можно было впитать ее боль и страдать вместо нее, он сделал бы это. Но исцелить свою душу Ник должна сама.


Глава 28


Латаша смахнула пот, застилавший глаза, и вытерла мокрую руку о грязную рубашку. Ее сердце билось как сумасшедшее, пока она боролась с тяжелой деревянной лодкой. Ее надо было перевернуть, перенести внутрь весла и протащить лодку по пляжу. И сделать это как можно быстрее. Латаша знала, что Охотник уже близко. Около получаса назад он едва не поймал ее, но ей удалось спастись благодаря преимуществу на старте. Сегодня именно, тот день, к которому она готовилась с тех самых пор, как обнаружила старую лодку.

У нее только один-единственный шанс спастись. И если она его упустит… Нет, она все сделает правильно. Она обязана выжить и вернуться домой, к Ашиин.

Латаша облегченно вздохнула, когда ей удалось перевернуть тяжеленную лодку.

«Это не лодка такая неподъемная. Все дело в тебе. Это ты стала так слаба, потому что не ела несколько дней. У тебя почти не осталось жизненных сил».

С трудом отдышавшись и придя в себя, Латаша ухватилась за край лодки и потащила ее по песку.

Это оказалось легче, чем она ожидала. Латаша была так напряжена и сосредоточена, что не сразу услышала звук мотора мотоцикла. Только когда лодка была уже в воде, Латаша обратила внимание на посторонний звук.

«О Боже! Только не сейчас. Еще несколько минут, пожалуйста».

Она прыгнула в лодку, села и потянулась за веслами. И тут увидела Охотника, который показался из зарослей. Его мотоцикл буксовал по пляжу, из-под колес веером рассыпался мелкий песок.

Латаша схватила весла и опустила их в воду.

Раздались близкие раскаты грома, но у нее не было времени беспокоиться о погоде.

Охотник бросил мотоцикл, дернул за ремень висевшую на плече винтовку и прицелился в Латашу.

– Остановись, или я пристрелю тебя! – Его дикие глаза на раскрасневшемся лице превратились в щелки.

Латаша начала грести, но лодка не сдвинулась с места, она просто качалась из стороны в сторону на волнах.

«Помоги мне, Господи, помоги мне!»

Охотник выстрелил.

Пуля ударила в борт лодки, расщепив деревяшку на мелкие осколки.

Латаша все еще пыталась справиться с веслами. Но только когда Охотник выстрелил во второй раз, ей удалось поймать ритм и сдвинуть лодку с мертвой точки. Вторая пуля просвистела около ее головы.

Яростно выкрикивая ругательства, проклиная ее, предупреждая ее, Охотник снова вскочил на мотоцикл и направил его к воде.

И снова выстрелил. Пуля прошла через борт лодки, но достаточно высоко, чтобы та не дала течь.

Проклиная все на свете, Охотник врезался на мотоцикле в волны, остановился, прицелился… Теперь выстрелы следовали один за другим.

Пуля попала ей в живот. Латаша истекала кровью, но продолжала грести. И молиться.

Она посмотрела назад, на остров, который все еще был не более чем в сотне футов. Ее последней отчетливой мыслью было то, что она спаслась и когда-нибудь обязательно доберется до дома и увидит свою Ашиин.

Ник стояла на дороге перед домом Гриффа и с изумлением смотрела на большой синий «кадиллак-эскалада». Новенькая машина сверкала на солнце.

– Счастливого Рождества, дорогая, – произнес Грифф и бросил ей ключи.

Она посмотрела на ключи в своей руке и вернула их Гриффу:

– Я не могу принять это. Ты знаешь, сколько стоит такая машина? Это же «кадиллак», черт возьми!

Грифф засмеялся:

– А ты предпочитаешь «форд» или «шевроле»?

– Я не это имела в виду.

Подошедшая Иветта улыбнулась:

– Тебе остается просто поблагодарить Гриффа за подарок, иначе остаток Рождества будет просто невыносимым.

Все в Гриффикз-Рест понимали, что если Охотник все еще придерживается своего расписания, то он уже убил Латашу или сделает это сегодня. Но сейчас, в праздник, когда каждый хотел получить частичку своего счастья, никто не заговаривал об этом.

Ник вздохнула:

– Да, кашемировый свитер, который я подарила Гриффу, несколько блекнет перед его подарком мне.

– Не думай об этом, – посоветовал ей Сандерс. – Гриффа этот «кадиллак» обеднил ненамного больше, чем тебя кашемировый свитер.

– Давай прокатимся, – предложил Грифф.

Ник застегнула молнию на длинной куртке с капюшоном, улыбнулась Сандерсу, потом Иветте – она наконец стала называть доктора Менг по имени – и последовала за Гриффом.


Обойдя машину, она открыла дверцу, села в кожаное кресло и пристегнулась ремнем безопасности. Грифф сел рядом.

Ник завела мотор и удовлетворенно хмыкнула. Господи, она уже любит эту машину. Грифф знал, что дарить.

Они поездили по мощеным и немощеным дорогам на территории Гриффинз-Рест. Затем вдоволь погоняли по шоссе. Наконец Ник подъехала к дому, припарковалась на подъездной дорожке и блаженно вздохнула.

Грифф засмеялся, притянул Ник к себе и поцеловал. Это был их первый настоящий поцелуй, с тех пор как…

Она робко ответила на поцелуй Гриффа, наслаждаясь прикосновением его губ.

– Скажи, что ты полюбил мой кашемировый свитер так же, как я полюбила этот автомобиль, и тогда я оставлю его у себя.

– Я обожаю твой свитер, – сказал Грифф. – Синий – мой любимый цвет.

– Я знаю. Ты знал, что синий и мой любимый цвет, поэтому и купил мне синюю машину. Скажи, я не буду выглядеть слишком жадной, если попрошу еще один подарок?

Грифф подозрительно посмотрел на нее:

– Какой подарок?

Ник заглянула ему в глаза:

– Я собираюсь домой, в Вудбридж, уже скоро, сразу после Нового года. И не пытайся просить меня остаться подольше.

– Я надеялся, что у меня это получится.

– Мои занятия с Иветтой проходят успешно. Медленно, но уверенно я прихожу в себя. Я продолжу заниматься с кем-нибудь в Вашингтоне и рассчитываю на то, что Дуг разрешит мне уже в ближайшее время приступить к работе.

– Но как это связано с еще одним подарком?

– Ты и я. Еще одна ночь вместе, – проговорила Ник. – Еще одна невероятная ночь. Возможно, последняя.

Грифф задумчиво улыбнулся:

– Да, у нас была действительно невероятная ночь.

– Я думаю, вторая попытка будет не хуже. И мы даже можем устроить настоящее свидание.

– А наше свидание – это тот самый подарок, о котором ты говорила?

– Вроде того.

– Ники, дорогая, неужели ты не знаешь, что для меня это такой же подарок, как и дли тебя?

– И пусть это свидание состоится в канун Нового года.

Они взглянули друг на друга и почувствовали себя счастливыми.


Падж сидел на берегу и смотрел, как темные грозовые облака заволакивают небо. Он уже не мог видеть маленькую деревянную лодку, в которой Латаша пыталась спастись с острова. Ну почему он не исследовал каждый дюйм этой земли, прежде чем привозить сюда гостей?

Хотя ничего страшного, что ей удалось сбежать. Все равно теперь она уже умерла. Он нанес ей смертельную рану. Даже если Латаша не умерла, к завтрашнему дню она будет мертва, У нее нет шансов выжить в открытом океане.

А если кто-нибудь найдет ее? Впрочем, даже если это случится, вряд ли кто-нибудь свяжет ее историю с островом Табора. Так что он в безопасности.

И все же надо взять катер и догнать ее. Падж вглядывался в темное небо. Вспышка молнии, раскат грома, шторм быстро приближался.

Надо успеть до начала шторма.

Перекинув через плечо винтовку, Падж вернулся обратно к мотоциклу и направился на другую сторону острова. Но еще до того как он преодолел половину пути, поднялся страшный ветер, на остров обрушился ливень. Падж вымок до нитки, пока добрался до дома.

Он не мог выходить на катере в шторм. Не мог рисковать своей жизнью. Улыбаясь, Падж представлял, что сделает шторм с утлой лодчонкой Латаши. Ее тело после этого вряд ли найдут.

Непредвиденные обстоятельства не должны помешать похищению Миа О'Делл. Но сделает он это не сейчас. Он немного выждет, послушает новости, чтобы убедиться, что у него нет причин покидать остров Табора. А когда он удостоверится, что ему ничего не грозит, полетит в Бирмингем и привезет грудастую участницу группы поддержки Университета Сэмфорда на свой остров.


Ник постучала в закрытую дверь кабинета Гриффа.

– Да, – ответил он.

– Могу я войти?

– Ник? Конечно, дорогая, заходи.

Когда Грифф встретил ее в дверях, первой мыслью Ник было: почему он сидит в темноте? Затем она отметила, что он надел ее синий кашемировый свитер.

– Привет, – сказала она.

– Привет. Заходи. Хочешь чего-нибудь выпить? А можем пойти на кухню и взять немного кока-колы или горячего чая…

– Нет, спасибо.

Когда Ник вошла в кабинет, Грифф закрыл за ней дверь. Его руки легли на ее плечи.

– Я не могу не думать о Латаше Дэвис, – сказала Ник. Грифф усадил ее на диван. Пламя камина танцевало между угольками, даря тепло и свет.

Грифф хотел включить настольную лампу, но Ник остановила его:

– Не надо. Оставь как есть. Так уютнее.

Грифф сел и закинул руку на спинку дивана, как бы обнимая плечи Ник.

– Хочешь поговорить об этом?

– И да и нет. Я бы хотела не думать о том, когда же найдут ее тело. – Ник посмотрела на Гриффа: – Как ты считаешь, он привезет ее обратно в Тампу и повесит на дерево?

– Это зависит от того, остался ли он верен правилам своей игры.

– Сейчас он скорее всего уже убил ее.

– Ник, дорогая.

Она положила голову ему на плечо.

– Все в порядке. Я справлюсь.

– Чем я могу тебе помочь?

– Ты и так помогаешь.

Он взял ее руку, поднес к губам и прикоснулся ими к ее ладони.

– Уже почти пятнадцать лет прошло после Амары, и мне казалось, что страшные воспоминания отступили. Но с тех пор как мы начали выслеживать Охотника, ночные кошмары вернулись. Йорк и Охотник очень похожи.

– Я не хочу расспрашивать тебя о том времени, – сжала она его руку. – Я знаю, что, если ты будешь когда-нибудь готов к этому, ты сам расскажешь мне больше.

– Сандерс и Иветта – часть этих воспоминаний, и не только тех четырех лет в плену у Йорка, но и шести последующих, когда мы завладели миллионами Йорка.

Склонив голову, Ник смотрела на Гриффа, отмечая строгое и какое-то замершее выражение его лица.

– Вы украли его деньги?

– Украли не совсем подходящее слово. Скажем, мы приобрели их.

– Но как? Я не понимаю.

Грифф погладил ее плечи, потом посмотрел ей прямо в глаза:

– Мы его убили.

Ник глубоко вздохнула:

– Почему-то я так и подумала.

– Мы закололи его. Все трое. А потом наблюдали, как он истекает кровью. Очень медленно. Мы хотели, чтобы он страдал.

– О, Грифф. – Ник погладила его по щеке. – Если бы у меня была возможность заколоть Эверхарта, я бы сделала это.

– Такие чудовища, как Эверхарт и Йорк, превращают нас в убийц. Они уничтожают нашу человечность и подгоняют под свой образ.

– Именно поэтому мы не можем позволить ему победить. Ты убил Йорка. Ты построил новую жизнь – хорошую жизнь – и помогаешь другим, тем, на чью долю выпали ужасные, нечеловеческие испытания.

Грифф наклонился над Ник, коснулся ее лба своим и прошептал:

– Йорк возвращается ко мне, потому что существует внутри меня. И иногда… иногда это путает меня.

Ник прикоснулась губами к его губам, желая успокоить его. Она хотела, чтобы этот миг продлился как можно дольше. Они нужны друг другу. Грифф прав – они две половинки целого. Мужское начало и дополняющее его женское.

Когда поцелуй закончился, Грифф прошептал:.

– Ты не представляешь, как я хочу тебя.

Глубоко вздохнув, Ник обвила руками его талию и крепко прижала к себе.

– Я тоже тебя хочу.

Он поднял голову:

– Мне не хотелось бы торопить события. Я не могу себе позволить чем-то повредить тебе.

– Для занятий любовью я в отличной физической форме. И мое тело нуждается в тебе.

– А твое сердце?

– О, Грифф, мое сердце… – Слезы заволокли ее глаза. – Я не хочу показывать тебе свою слабость. И еще я должна сказать тебе одну вещь.

Он заключил ее лицо в ладони.

– Николь Бакстер, ты свела меня с ума. Я не знаю, как это произошло и когда. – Грифф засмеялся. – Да поможет мне Господь, но я люблю тебя.

«Он любит меня? Гриффин Пауэлл любит меня! Разве это не то, что ты хотела услышать? И что теперь?

Скажи ему, что ты чувствуешь. А что ты чувствуешь? Ты же тоже любишь его.

Так скажи ему. Прямо сейчас!»

– Я тоже люблю тебя, Грифф. – Её слезы закапали ему на руки.

Никогда и никого не хотела Ник так сильно, как сейчас Гриффа. С болезненной потребностью любить и быть любимой.

– Давай займемся любовью, – прошептала она. – Пожалуйста, Грифф. Ты так мне нужен.

– Ты не представляешь, как тяжело мне было держать свои руки подальше от тебя все эти последние недели. – Грифф прижался к ее лбу, затем закрыл глаза и пробежал пальцами по ее шее и плечам. – Если я возьму тебя сейчас, я могу сделать тебе больно.

Она поцеловала его. Требовательно, без колебаний.

– Ты не причинишь мне боли. – Голос Ник охрип от желания. – Разве ты не понимаешь, что я хочу снова почувствовать себя живой. С тобой. Только с тобой.

Грифф притянул ее к себе и с бешеной страстью впился ртом в ее губы.

Ник стала стягивать с него кашемировый свитер. Он помог ей, Когда Ник подняла голову и прикоснулась языком сначала к одному соску Гриффа, потом к другомуон что-то грубо прохрипел, толкнул ее на диван и стремительно расстегнул пуговицы на ее блузке и застежку на бюстгальтере.

Ник лежала на диване, а Грифф нависал над ней, большой и сильный. Его прерывистое дыхание обжигало ее кожу. Он опустил голову ниже, к ее обнаженной груди. Ник задрожала. Ее тело стало настолько чувствительным к ощущениям, что она не смогла сдержать крика. Грифф кусал и лизал один ее сосок, в то время как его пальцы ласкали другой.

– Сейчас, сейчас, – молила Ник.

Он расстегнул брюки, скользнул ладонью по ее шелковым трусикам и снял их. Она поймала его пальцы и вернула их обратно:

– О, Грифф, пожалуйста, пожалуйста…

Он сжал ее ягодицы и приподнял их, а она обхватила руками его широкую спину.

Когда он вошел в нее, его большое тело дрожало, он хрипло дышал. Она двигалась в такт ему, помогая, возбуждая еще сильнее.

Ему с трудом удавалось контролировать свои эмоции. Ник отдавалась ему вся, до последней капли. Она вскрикнула, когда достигла оргазма. Секундой позже пика наслаждения достиг и Грифф.

Он приподнялся над ней на локтях.

– Я люблю тебя, – прошептала Ник и обхватила его шею руками.

Первый раз в жизни она позволила мужчине больше, чем просто наслаждаться ее телом. Она открыла Гриффу сердце и душу.


Глава 29


Грифф смотрел на спящую Ник. Она лежала в его постели обнаженная. Ему так хотелось прикоснуться к ней снова! Она была нужна ему как воздух.

Никогда бы раньше он не подумал, что будет испытывать к кому-нибудь страсть, близкую к сумасшествию. Грифф был большим ценителем женских прелестей, но не признавал длительных отношений. И никогда их не хотел.

Но Ник ему необходимо было всегда видеть рядом, не отпуская никуда от себя. Как будто она могла бы согласиться на это. Ведь он влюбился в независимую леди. Но ведь именно это и нравилось ему в Ник.

Грифф взглянул на уродливый хирургический шов на руке Ник. Результат ее мужественности. Мурашки пробежали у Гриффа по спине, когда он подумал, что мог потерять Ник.

Он мог дать этой женщине все, что она захочет, кроме того, чего она хотела больше всего, – увидеть Россуолта Эверхарта за решеткой. Или на глубине шести футов под землей. Второй вариант нравился Гриффу больше, чем первый. Как наиболее подходящий для психопата, мучившего Ник.

Вздохнув, Ник повернулась на бок. Грифф наблюдал, как она просыпалась.

– Доброе утро, – сказал он.

– Не может быть, чтобы уже наступило утро. – Она посмотрела сквозь застекленные двери. – Еще темно.

– Дождь, – объяснил Грифф.

– Хм… Подходящий денек, чтобы остаться в кровати, – засмеялась она.

Он перекатился на постели, обхватил Ник за талию и поцеловал.

– Ты читаешь мои мысли. Она обвила руками его шею.

Грифф уткнулся носом в ложбинку между ее грудями, скользнул пальцами по ее животу, затем ниже и проник внутрь.

Застонав, Ник обхватила его руку, помогла пробраться еще дальше и начала ласкать его возбужденный член.

Затем перевернула Гриффа на спину и оседлала его.

– Лежи спокойно.

Он сжал ее попку.

– Я в твоих руках, дорогая. Она обхватила его пенис.

– Ммм… Твердый как скала.

Гриффу нравилось видеть Ник такой. Флиртующей и сексуальной. Полной жизни. И любви.

Она покрывала поцелуями его грудь, медленно и маняще двигаясь вниз, к его талии. Ее язык дразнил его до тех пор, пока он не вцепился ей в волосы и почти насильно не притянул голову к своему возбужденному пенису.

– Если хочешь получить это, то придется сделать кое-что для меня.

– Назови цену, женщина.

– Хмм….Я хочу завтрак в постель. И еще ароматную ванну с пеной.

– Согласен.

– И…

– Что еще?

– А потом обниматься в постели и разговаривать обо всякой ерунде вроде сердец, цветов, луне и прочее.

– Ты начинаешь говорить как глупая жеманная девица, – улыбнулся Грифф.

Ник провела языком по его пенису – сверху вниз и обратно.

Он глухо застонал.

– А ты ведешь себя как… как… мужчина! – поддразнила она.

– Забудь и делай то, что обещала.

Когда ока взяла его член в рот, он не смог сдержать стона удовольствия. Ее губы были мягкими и влажными, а рот горячим.

Когда он достиг пика, его тело слегка вздрогнуло, наслаждаясь каждым моментом. Ник покрыла поцелуями его живот и грудь.

Грифф схватил ее и крепко прижал к себе.

Потом был завтрак в постели и ванна с пеной и ароматическими маслами. И они снова и снова занимались любовью.

Когда около полудня они наконец покинули спальню, то присоединились к остальным на ленче. Ник пропустила занятие с Иветтой по случаю Рождества. Но пока она не уехала домой из Гриффиыз-Рест, она постарается использовать общение с Иветтой по полной программе.

– Я буду скучать по тебе, – произнесла Ник.

– Я тоже, – улыбнулась Иветта. Ее летящая улыбка никогда не затрагивала темных глаз, которые всегда оставались печальными. Нет, это была не печаль, а скорее подавленность.

– Но я уверена, что мы будем встречаться, – сказала Ник. – Я очень часто буду приезжать сюда, и ты тоже.

– Я бы хотела, чтобы мы стали хорошими друзьями, а не просто доктором и пациентом.

– И я этого хочу.

– Ты очень важна для Гриффа.

Сердце Ник учащенно забилось.

– Он рассказал мне, что произошло с ним на Амаре, но я знаю, что о многом он умолчал.

– Есть вещи, которые он никогда не расскажет тебе.

Ник пристально посмотрела в глаза Иветты:

– Он ничего не рассказал мне о тебе и Сандерсе, кроме того, что оба вы, как и он, были пленниками.

Иветта обхватила колени своими миниатюрными, изящными руками. Ее мягкий голос дрогнул.

– Я не просто была жертвой Йорка. Я была его женой.

– О!

– Он хотел владеть мной, потому что я была красива и обладала нужными ему способностями.

Иветта склонила голову.

– Мне было двадцать лет, я была студенткой последнего курса, как говорили, одаренной. Йорк похитил меня и привез на Амару. Я ненавидела его, – помолчав, сказала Иветта. – Он был сумасшедшим. И к сожалению, очень богатым.

– Иветта… – начала было Ник.

– Он мучил меня и заставлял делать то, чего я делать не хотела. Я была лишь инструментом в руках этого чудовища.

Ник притронулась к крепко сжатым рукам Иветты. Глаза Иветты широко распахнулись, и она словно пришла в себя.

По телу Ник разлилось тепло, и она ощутила легкий удар электрического тока.

– Не бойся, – произнесла Иветта. – Я не причиню тебе вреда. Просто ты почувствовала часть моей жизненной силы. Я обладаю определенными психическими способностями. – Иветта говорила так тихо, что Ник с трудом разбирала слова. – Мне дано умение сопереживать. Ник пристально смотрела на Иветту. Несколько минут никто из них не произносил ни слова.

– Ты могла проникнуть в сознание жертв Йорка? Ты знала, что они чувствуют, и, о Боже, чувствовала их боль? И ему доставляло удовольствие смотреть на то, как ты страдаешь?

Иветта не успела ответить. Услышав какой-то посторонний звук, женщины оглянулись и увидели стоящего в дверях Сандерса.

– Извините за вторжение, – проговорил он, пристально глядя на Николь. – Но Гриффин хочет видеть тебя в своем кабинете прямо сейчас.

Ник вскочила:

– Есть новости о Латаше Дэвис?

– Думаю, да.

– Спасибо, Сандерс. Я… – Она посмотрела на Иветту.

– Иди, иди. Мы поговорим позже.

Ник выскочила из комнаты и помчалась в кабинет Гриф-фа. Не постучавшись, она распахнула дверь и влетела внутрь.

– Проходи.

Грифф сидел во главе стола для конференций. Когда Ник приблизилась, он поднялся со стула, взял ее руки в свои и сказал:

– Я только что говорил с Дугом Троттером. Сегодня рано утром коста-риканское рыболовное судно заметило лодку, дрейфующую в океане. В ней была женщина.

Ник задержала дыхание.

– Женщина была ранена, без сознания и в тяжелом состоянии.

– Это Латаша?

– Возможно.

– Она еще жива?

– Насколько знает Дуг, да. Сейчас ее везут в Коста-Рику. Дуг пошлет отпечатки пальцев в Вашингтон и сообщит нам о результатах.

– О, Грифф! Господи, если она жива, то сможет рассказать, где Эверхарт!

– Если, – повторил Грифф. – Наше правительство будет держать информацию о ней в секрете, так что Охотник не сможет узнать, что она спаслась, и у него не будет причины менять свое местопребывание. Если же произойдет утечка и он пронюхает, что она жива, то пустится в бега.


Глава 30


ФБР и армия Соединенных Штатов, действуя совместными усилиями, доставили капрала Латашу Дэвис с Коста-Рики в Соединенные Штаты. Вся операция держалась в строгом секрете, никто, кроме военных, не должен был знать, кто эта женщина. Латашу, находящуюся в коме, доставили в центральный военный госпиталь имени Уолтера Рида в Вашингтоне. Ее состояние было критическим.

Дуг Троттер ежедневно звонил Ник и делился новостями.

Охотник же с подсказками о новой жертве не звонил ни ей, ни Гриффину.

Подозревал ли Эверхарт, что Латаша могла быть жива? Оставался ли он на прежнем месте, выжидая время, или снова поменял место действия и уже ищет новую жертву для своей «Смертельной игры»?

Ожидание мучило Гриффа, так же как и Ник. Каждый день, потраченный впустую, лишал их жизненных сил. Но Грифф делал все возможное, чтобы отвлечь Ник от мыслей о Латаше и о новой жертве Охотника. Каждый день он придумывал ей какое-нибудь занятие: навестить Линдси, Джадда и их дочь Эмили нанести визит в Ноксвилл, чтобы попрактиковаться в стрельбе; совершить долгое путешествие по деревенским дорогам, изучая северо-восточное побережье Теннесси; отправиться на обед в Мэривилль. И каждую ночь Ник проводила в объятиях Гриффа.

Ник хотелось бы остаться в Гриффинз-Рест навсегда. Но ее жизнь и работа были не здесь. И убийца еще не был найден.

Но это совсем не означало, что они с Гриффом не будут регулярно встречаться. Она будет приезжать к нему так часто, как только сможет, и он тоже будет навещать ее. Так что их связь можно будет назвать постоянной. Сколько это продлится, они не обсуждали. И Ник была благодарна Гриффу за это.

Сумки Ник были собраны и уже ожидали ее в лимузине. Агент Пауэлла перегонит ее машину в Ноксвилл, а потом вернется коммерческим авиарейсом обратно.

– На сегодняшний вечер у меня особые планы, – сказал Грифф. – И это связано с нашим путешествием на самолете.

Грифф постучал в дверь спальни и позвал Ник.

– Ты готова идти, дорогая? Уже одиннадцать, а я хочу быть в воздухе, когда часы пробьют двенадцать.

– Буду через секунду. – Она посмотрела на себя в зеркало.

– Не одевайся слишком нарядно. Одежда должна быть, конечно, красивой, но самое главное – удобной.

Из своего гардероба Ник выбрала вельветовые джинсы, коричневые ботинки, красный свитер с высоким воротом и пальто из верблюжьей шерсти. Она немного подкрасилась и надела золотые с бриллиантами серьги в форме колец, которые Грифф на днях подложил в бардачок ее машины, чтобы сделать ей сюрприз.

Падж часами прогуливался по пляжу, стараясь не поддаваться тревоге. Латаша сбежала от него на лодке около недели назад, и, вероятнее всего, ее утлое суденышко уже давным-давно затонуло. Ни одного слова не прозвучало в новостях о найденной лодке. Падж смотрел блоки новостей всех каналов, которые мог обнаружить по спутниковому телевидению, транслировавшему передачи из Соединенных Штатов и соседних стран. Он обшарил весь Интернет в поисках хоть какого-нибудь упоминания о спасенной женщине.

Латаша умерла.

Если ее не нашли к этому моменту, то уже не найдут никогда. Ему не о чем беспокоиться. Сейчас она всего лишь корм для рыб.

Он подождет еще день или два, потом позвонит Николь и Гриффу, чтобы дать им новые подсказки. Новая игра. Новые правила. Никто из них не догадается, что это за правила, пока не станет слишком поздно.

Падж понимал, что это Николь разрушила его игру. Она лишила ее прежней прелести. Именно поэтому Латаша так разочаровала его.

И без сомнения, Миа тоже наскучит ему слишком быстро. Именно поэтому Падж придумал новую игру и новые правила. Миа не будет его жертвой. Она будет его приманкой.

Ник удобно устроилась на кожаном диванчике в самолете Пауэлла и, пока Грифф давал Джонатану последние указания, пыталась уговорить Гриффа раскрыть место посадки их полета.

– Ну пожалуйста, – молила она, но получалось у нее это как-то неубедительно. – Скажи мне, куда мы полетим?

Грифф поцеловал ее в кончик носа.

– Если я скажу, это уже не будет сюрпризом.

Ник демонстративно надула губки.

Грифф засмеялся:

– Тебе нужно больше практиковаться. Ни ныть, ни умолять у тебя пока не получается.

– Это потому, что я ненавижу женщин, которые так делают. Но с тобой я превращаюсь в совершенно не похожего на меня человека.

– А знаешь, что ты сделала со мной? Ты превратила самодовольного плейбоя во влюбленного дурака.

– Хм… Влюбленного, может быть. Но ты, мой дорогой Грифф, никогда не будешь дураком.

Послышался звон колокольчиков, и Грифф посмотрел на наручные часы.

– Полночь, – сказал он.

– Счастливого Нового года, Грифф.

– Счастливого Нового года, Ники.

Он обнял ее и поцеловал. А потом сообщил:

– Сандерс приготовил для нас обед. Холодное мясо, сыр, свежеиспеченный хлеб и шампанское.

– Вообще-то я собиралась сесть на диету. Я уже набрала свой прежний вес. – Ник засмеялась. – Честно сказать, даже немного больше.

– Начнешь диету завтра.

– Завтра уже наступило.

– Тогда послезавтра.

– Скажи мне, куда мы летим, и я вообще на нее не сяду.

– Да, шантаж работает не в мою пользу.

Ник положила руку ему на брюки, как раз на то место, где вскоре почувствовала твердый пенис. Грифф застонал:

– Играешь не по правилам, дорогая.

– Скажи, куда мы летим. Он схватил ее руку.

– До места нашего назначения осталось не более часа. Если ты не хочешь есть, то я найду, чем занять тебя.

– Хмм… Терять калории, вместо того чтобы их накапливать. Знаешь, мне нравится твое предложение.

Черный лимузин ожидал в аэропорту. Грифф так быстро вытащил ее из самолета и запихнул в машину, что Ник не успела даже как следует размяться после перелета. Она все еще не знала, куда они прибыли. Окна лимузина были так темны, что за ними не было видно ни зданий, ни улиц.

Но несколько позже, когда лимузин припарковался и Грифф помог ей выйти, Ник догадалась, где она находятся. В центральном военном госпитале имени Уолтера Рида в Вашингтоне. Здесь их встречал Дуг Троттер.

Грифф и Дуг пожали друг другу руки.

– Спасибо, что все организовал, – поблагодарил Грифф Дуга.

Тот что-то пробормотал, потом посмотрел на Ник:

– Рад видеть тебя. Выглядишь отлично.

– Спасибо. Я хорошо себя чувствую.

– Готова вернуться к работе?

– Я буду готова, когда ты скажешь: «Ты готова».

– Тогда через несколько недель.

– Хорошо. Ты же мой босс.

Дуг ухмыльнулся:

– Твоя работа, Пауэлл?

– Что? – спросил Грифф невинным голосом.

– Покладистость специального агента Бакстер. А что, мне нравится.

Ник что-то буркнула. Грифф и Дуг обменялись понимающими взглядами, в которых ясно читалось: «А вот и наша Ник».

– Ну пошли. Здесь ужасно холодно, – сказала Ник и добавила: – Ты привел меня сюда, чтобы я смогла увидеть Латашу Дэвис, не так ли?

– Капрал все еще в коме, – объяснил Дуг. – И есть вероятность, что она никогда из нее не выйдет.

– Я отказываюсь в это верить, – произнесла Ник. – Я выжила, и она тоже выживет.

Минутой позже Ник стояла около постели Латаши. Дотронувшись до ее безжизненной руки, Ник сказала:

– Будь сильной, капрал. Ты ведь так хотела выжить. Думай о своей маленькой дочке. Ты нужна ей.

«И нужна нам, чтобы рассказать все, что ты знаешь о Россуолте Эверхарте».

Из госпиталя Грифф отвез ее домой, в Вудбридж. Ничего не изменилось, только дом показался Ник каким-то незнакомым. Странно, но за месяц она так привыкла к дому Гриффа, что стала считать его своим.

– Я останусь на пару дней, – предложил Грифф. – Пока ты не обустроишься.

Ник не возражала. Она хотела, чтобы он остался.

В первый день Нового года они проспали допоздна. И когда наконец поднялись с постели и сонные добрались до кухни, кофе был уже готов.

Ник взглянула на Гриффа. Тот усмехнулся и пожал плечами:

– Час назад я улизнул из кровати и приготовил кофе, потом вернулся обратно.

Ник разлила кофе по кружкам и подала одну из них Гриффу.

После глотка бодрящего свежезаваренного кофе она вздохнула:

– Я бы приготовила завтрак, но в доме шаром покати.

– А ты проверь свой холодильник.

– Неужели ты… – Она открыла холодильник. Он был забит до отказа. – Спасибо, Грифф.

– Пожалуйста.

– Повар из меня, конечно, не ахти, но я смогу разбить яйца и поджарить бекон.

– А я тебе помогу, – сказал Грифф. – Я специалист по тостам.

После завтрака они вымыли посуду и вместе приняли душ. Прижавшись друг к другу, они сидели на диванчике, ели поп-корн, потягивали колу и смотрели вестерн со старым добрым Клинтом Иствудом.

Грифф щелкнул пультом и выключил телевизор.

– Мне трудно поверить, что мы оба любим вестерны.

Ник прижалась к нему.

– Это просто-напросто подтверждение теории, что мы – половинки единого целого. – Эта фраза теперь стала их постоянной шуткой.

– Пожалуй, я пересмотрю список своих дел и останусь здесь еще на недельку.

– Нет.

– Почему? Если я останусь…

– Если ты останешься, то окончательно избалуешь меня. Ты следишь за каждым моим шагом. Ты подавляешь меня.

– А если я пообещаю тебе не…

Ник поцеловала его и прижалась носом к его носу.

– Я люблю тебя, Грифф. Я люблю заниматься с тобой любовью. Мне нравится быть с тобой. Но если я снова собираюсь стать специальным агентом Бакстер и вернуться к обычной жизни, я должна идти своим путем.

– Обещай мне, что не будешь гулять одна. Никогда.

– Обещаю, пока мы не поймаем Эверхарта, я не буду гулять одна и всегда буду носить с собой оружие и сотовый телефон. И не буду подвергать себя неоправданному риску.

– Надеюсь, твои обещания облегчат мою жизнь, – вздохнул Грифф. – Но я все равно буду волноваться за тебя, если ты отойдешь дальше, чем на десять шагов.

– Я буду звонить тебе каждый день. Дважды в день. А по субботам и воскресеньям даже трижды.

Обняв, Ник нежно поцеловала его.

Очень быстро наступило второе января. Грифф убедил Ник позволить ему остаться на весь день и улететь домой ночью. Ему так не хотелось оставлять ее одну! Он не мог отделаться от мысли, что с ней может что-нибудь случиться. Знай Ник, что он придумал, она спустила бы с него три шкуры, но иногда мужчина должен идти против желания женщины, которую любит. Для ее же блага. Итак, Грифф поручил одному из своих агентов следить за Ник двадцать четыре часа в сутки. Он выбрал для этой цели Люка Сентелла по двум причинам: Ник никогда не видела его, и он являлся бойцом диверсионно-десантного отряда «Дельта»[7 - Особое подразделение американской армии для выполнения сложных и рискованных заданий.].

Если накануне они веселились и расслаблялись, то в последний день были тихи и серьезны. Ник рассказала Гриффу о бывшем муже, Греге, который покончил жизнь самоубийством.

– Грег казался мне замечательном, потому что он совсем не был похож на моего отца. Я видела только то, что на поверхности, и не замечала, насколько слабым человеком он был.

Они поделились друг с другом своими ощущениями, испытанными в плену, и Грифф сказал:

– После казни Йорка нам пришлось расправиться и с его охраной. Это были наемные бандиты, готовые на все ради денег.

– Сколько их было?

– Десять. Тишина.

Ник сидела, устремив глаза в пол, ее дыхание было тихим и ровным. Затем она посмотрела на Гриффа. В ее глазах он увидел жалость и сострадание.

– Ты чувствуешь их кровь на своих руках, – сказала Ник. – Но ведь у тебя не было выбора.

– Тогда нам казалось, что иного выхода нет. Но, оглядываясь назад, я в этом сомневаюсь.

– А что хорошего в том, что ты смотришь в прошлое? Сделай выводы и иди дальше. Не это ли советует Иветта?

– Иветта – мудрая женщина.

– Очень. Красивая, мудрая, душевная и богатая.

– Богатая? – переспросил Грифф.

– Она же вдова Йорка, а он был миллионером…

– Миллионами Йорка владею я, а не Иветта.

– Как так? Почему?

– Шесть лет мы пытались получить наследство Иветты, легально и нелегально. Частично финансы Йорка были в законных корпорациях, но он также финансировал организованную преступность и даже террористические организации. Отец Иветты был дипломатом, а ее мать имела связи по всей Европе. И она использовала их, чтобы открыть нам двери. Отец Сандерса был наполовину непалец, наполовину англичанин. Непальцы самые беспощадные воины на земле. Сандерс научил меня побеждать и при необходимости бороться не по правилам. Знания и навыки позволили мне остаться на Амаре в живых и поддерживали меня в борьбе с юристами и судьями.

В первый год после того, как мы покинули Амару, Иветта оставалась с нами, но потом продолжила учебу в медицинском колледже, поступила в интернатуру и обосновалась в Лондоне, пока Сандерс и я боролись за ее наследство. В конце концов почти все, что принадлежало Йорку, отошло Иветте.

– Что же случилось потом? – спросила Ник. – Вы поделили деньги между вами троими или…

– Ни Сандерс, ни Иветта не захотели владеть кровавыми деньгами Йорка.

– Но ты думал иначе.

– Да. В то время мне казалось, что я заслужил это. Мы все заслужили это. Иветта все переписала на меня. Я открыл счет на нее и Сандерса. Но ни один из них не прикоснулся к этим деньгам. Когда наконец через десять лет я вернулся домой, в Теннесси, Сандерс предпочел остаться со мной в качестве слуги и вскоре стал моей правой рукой. Сперва я транжирил деньги, покупая все, что хочу. Но потом я понял, что мне нужно нечто большее, чем деньги.

– И поэтому ты организовал свое агентство, – сказала Ник. – Ты решил помогать людям, которые пострадали из-за других, попытался остановить преступления и…

Он взял ее за руку:

– Не важно, чего я хотел, сколько пожертвований я сделал, какое количество преступлений я помог раскрыть, ведь это не изменило ни меня, ни того, что я совершил.

– Конечно, ты не идеален, – сказала Ник. – И твое прошлое отличается от прошлого большинства людей. Но ужасные события, произошедшие с тобой на Амаре, сделали из тебя того, кем ты являешься сейчас. Ты же не стал таким, как Йорк? Ты и не мог таким стать, потому что внутри ты очень хороший и добрый человек. Справедливый и честный.

– Я никогда не думал… – Грифф помолчал. – Господи, я так сильно тебя люблю, что сам удивляюсь.

Ник взяла его руки и положила себе на талию. Зазвонил телефон. Она вскочила.

– Пусть работает голосовая почта.

Зазвонил телефон Гриффа.

– Черт, – выругался он.

– Возьми трубку. У меня плохое предчувствие. Грифф потянулся за трубкой, которая лежала на кофейном столике.

– Гриффин Пауэлл слушает.

– Привет, Гриффин.

– Привет, Россуолт.

Смех.

– Мистер Эверхарт. По имени я позволяю называть себя только друзьям.

– А мы не друзья, сукин ты сын?

– Успокойся, успокойся. Будь хорошим мальчиком, или я не дам тебе подсказку.

– Как я понимаю, ты начал новую игру? – сказал Грифф. – Тело Латаши Дэвис не было найдено висящим на дереве.

– Обстоятельства поменялись. И правила тоже. Я избавился от Латаши другим путем. Я вообще сомневаюсь, что ее тело когда-нибудь найдут.

– Но ты убил ее, снял скальп и теперь готов к новой охоте и новой жертве?

– Что-то вроде того. И хочу, чтобы ты и Николь поиграли вместе со мной. Может, в этот раз вы разгадаете мои подсказки до того, как спасать бедную девочку, которую я выбрал, будет уже слишком поздно?

– Я слушаю.

– Одна подсказка для тебя, вторая для Николь.

– Ты уже позвонил ей? – спросил Грифф.

– Я оставил ей сообщение.

Охотник делал так только один раз. Обычно он хотел услышать голос Ник.

– Ты оставил ей подсказку в сообщении?

– Уверен, она свяжется с тобой и все скажет. Вы ведь до сих пор партнеры, не так ли?

– Партнеры или нет, не твое собачье дело. Просто дай мне подсказку.

– Ну что ж. – Долгая пауза. – Вулкан.

И он отключился.

Ник тянула Гриффа за рукав.

– Что он сказал?

– Он оставил тебе подсказку в голосовом сообщении.

– Вот как? – усмехнулась Ник. – Очевидно, с некоторых пор он предпочитает не слышать моего голоса. А какую подсказку он дал тебе?

– Вулкан.

– Черт. Мой телефон в спальне. Я возьму его и сразу вернусь.

Ожидая Ник, Грифф повторил это слово несколько раз. Вулкан, римский бог огня, покровитель кузнечного ремесла. Женщина работает в пожарной службе? Или это связано со «Звездным путем»[8 - Звездный путь» (Star Trek) – научно-фантастический телесериал 1965–1969 годов, приобретший особую популярность во время повторного показа в 70-е годы.]? А может, следующая жертва Охотника астронавт? Вряд ли.

Когда Ник вернулась в гостиную с зажатым в руке сотовым телефоном, на ее лице было какое-то странное выражение.

– Что-то случилось? – встревожился Грифф.

– Нет, ничего. Просто снова услышала его голос… Не понимаю, почему он так действует на меня.

– Он больше не причинит тебе вреда. Ты в безопасности. Я сделаю для этого все.

Ник благодарно улыбнулась Гриффу.

– Его подсказка мне состоит из трех слов. Семьдесят пять центов.

– Семьдесят пять центов? Какое отношение могут иметь деньги к его следующей жертве?

– Кассир? В таком случае она вряд ли в хорошей физической форме.

– Я должен остаться у тебя. По крайней мере еще на одну ночь. Я свяжусь с Сандерсом, а ты с Троттером. Чем больше голов будет занято разгадыванием этих загадок, тем лучше.

– Если мы не разгадаем их к утру, будет уже поздно. Он собирается похитить ее завтра.


Глава 31


Член группы поддержки из Бирмингема Миа О'Делл исчезла третьего января. То, к чему пришли за ночь раздумий Ник и Грифф, помогло мало. Бирмингем был городом в огромном штате Алабама, где было полно школ и колледжей с их спортивными командами. Статуя Вулкана украшала вершину Красной горы, берегового знака Бирмингема. Одна из старых и популярных кричалок групп поддержки была: «Монета в двадцать пять центов, монета в пятьдесят центов, семьдесят пять центов, доллар – все для нашей школы, встаем и кричим это!»

На прошлой неделе Ник начала свои занятия с психотерапевтом из ФБР и звонила Гриффу утром и вечером. Тот факт, что ей постоянно казалось, будто за ней следят, убедил ее в том, что она не готова приступить к работе, даже если бы Троттер предложил ей вернуться.

Она буквально сходила с ума от невозможности работать, тем более когда Охотник похитил следующую жертву. В конце концов Дуг разрешил ей присутствовать на совещаниях.

Фото Россуолта Эверхарта и Миа О'Делл были разосланы во все страны, имеющие выход к Карибскому морю, – от Мексики до Венесуэлы, от Ямайки до Тринидада.

Ник повесила пальто на спинку стула на кухне, достала из холодильника бутылку пива и прошла в гостиную. Плюхнувшись на диван, она открыла бутылку, скинула туфли и потянулась к телефону.

Она набрала номер сотового Гриффа. Тот ответил после первого же гудка. Ник улыбнулась. Ей нравилось, что она воспитала его так хорошо.

– Привет, дорогая. Как прошел день? – спросил он. Ник любила его голос. Глубокий, проникновенный и сексуальный.

– Ничего нового. Сегодня я снова проведала Латашу.

– У нее без изменений?

– Да. Меня бесит, что мы не можем сообщить ее близким, что она жива.

– Как только мы поймаем Эверхарта…

– А мы поймаем его?

– Ты ведь знаешь, что да. Это только вопрос времени. Ник раздраженно вздохнула:

– Но хватит ли нам этого времени, чтобы спасти Миа О'Делл? Господи, Грифф, ей только девятнадцать.

– Мы делаем дюжину звонков каждый день по всему Карибскому морю. Пока новостей нет, но мы не перестаем надеяться получить информацию, которая поможет нам поймать Эверхарта.

Ник сделала еще один глоток и поставила бутылку на столик.

– Я хочу, чтобы ты кое-что сделал для меня.

– Что именно?

– Отзови его.

– Что?

– Не прикидывайся невинной овечкой. Не сразу, конечно, но я поняла, что кто-то следит за мной. Отзови его.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Ник повысила голос:

– Черт возьми, Грифф!

– Хорошо, хорошо. Но это ведь для того, чтобы защищать тебя. И мне спокойнее.

– А как насчет моего спокойствия? Я не хочу, чтобы один из твоих агентов…

– Он не помешает тебе. Он очень тактичный.

– Нет, отзови его.

– А если я не сделаю этого?

– Тогда я не приеду к тебе и не захочу видеть тебя в Вудбридже.

– Черт побери, Ник, я…

– Позвони ему. Сегодня же.

– Хорошо, но обещай мне, что будешь осторожна.

– Я буду осторожна.

– И приедешь ко мне в эти выходные.

– Может быть.

– Либо ты приезжаешь ко мне, либо я прилетаю к тебе завтра вечером.

– Соскучился? – спросила она, чувствуя ликование по поводу своей несомненной победы.

– Я ужасно скучаю по тебе, дорогая.

– Я тоже скучаю… Грифф, а что на тебе надето?

– Синий кашемировый свитер. А что?

– Что-то еще?

Он засмеялся:

– А если я скажу, что больше ничего?

– Вообще я никогда не занималась сексом по телефону, но сейчас, пожалуй, попробую.

– Плохая девочка, – пробормотал Грифф.

Ник тяжело дышала, голос стал глубоким и чуть охрипшим, когда она рассказывала Гриффу о том, что собирается сделать с ним в их ближайшую встречу.

Падж привез Миа на Табору в субботу, и в течение пяти дней она пыталась доставить ему удовольствие. Она даже предлагала оральный секс. Трогательная маленькая шлюшка вызывала у него омерзение. Твердости характера в ней не было ни на унцию. Бесхребетная дура. Падж подумал было, что так она пытаетсяусыпить его бдительность. Поэтому каждую ночь она проводила в клетке. Но нет. Она плакала и кричала так громко, что в первую ночь он чуть было не оттащил клетку подальше от дома. Если все пойдет по плану, он избавится от нее в ближайшее время. Так или иначе.

Падж сидел на крыльце в большом кресле-качалке из ротанга, закрыв глаза и представляя себе женщину, которую хотел бы видеть здесь, рядом с собой. Женщину которую он наказывал бы и мучил день и ночь напролет. Николь Бакстер крепко засела в его голове и сводила с ума. Единственной возможностью избавиться от воспоминаний о ней было привезти ее на Табору и убить.

Он набрал знакомый номер и стал ждать.

– Привет. – Когда-то он любил этот голос. Теперь ненавидит так же, как ненавидит его хозяйку.

– Ты ведь хочешь увидеть Миа живой? – спросил он. Тишина.

– Что ты готова сделать, чтобы спасти ее жизнь?

– Почти все, – сказала Николь.

– Ты готова обменять ее жизнь на свою?

Опять тишина, потом Николь спросила:

– Ты торгуешь ее жизнью?

– Я хочу тебя, Николь. Если ты приедешь ко мне, я отпущу Миа. Живой.

– Как я узнаю, что ты сделаешь это?

– А как я узнаю, что ты не попытаешься перехитрить меня во второй раз?

– Я правильно понимаю, что моего слова будет недостаточно?

Падж засмеялся. Ничто в мире не заставит его доверять Николь. Он не собирается повторять ошибки.

– Я скажу тебе, когда и где ты сможешь встретить нас. Но если я заподозрю, что ты пришла не одна, я немедленно убью Миа. А потом убью тебя и тех, кого еще смогу.

– Хорошо. Я встречусь с тобой. Я обменяю свою жизнь на жизнь Миа.

«Ах, как сладка победа!

Впрочем, еще рано. Ты не можешь праздновать, пока Ник не окажется на Таборе, пока ты не срежешь мясо с ее костей и не услышишь ее предсмертной агонии».

* * *


Дуг Троттер встретил Ник в офисе в десять тридцать вечера. Она рассказала ему о предложении Россуолта Эверхарта.

– Надеюсь, ты ни на секунду не подумала, что я позволю тебе участвовать во всем этом. – Черты его лица исказила судорога. Следующую фразу Дуг выплеснул прямо в лицо Ник: – Не будет никакого обмена, ты слышишь, специальный агент Бакстер?

– Да, сэр, но…

– Никаких «но»!

– Эверхарту нужна я. И он рискнет всем, только чтобы снова обрести надо мной власть. Он же просто бредит этим. Разве ты не видишь? Мы можем использовать это…

– Ты такая же ненормальная, как и он, если думаешь…

– Ты будешь знать, где я. Будешь следовать за мной. Я надену ботинки с автоматическим следящим устройством, и ты последуешь туда, куда он привезет меня.

– Черт, Ник. Нет никакой гарантии…

– Я должна использовать свой шанс остановить это чудовище, прекратить убийства.

– Но какой ценой?

– Да, это риск, но один Бог знает, скольких несчастных можно будет спасти.

Ник почувствовала, что Дуг колеблется.

– Не нравится мне все это.

– А тебе и не должно нравиться. Просто позволь мне сделать это.

– Гриффин Пауэлл знает?

– Нет! И я не хочу ничего ему говорить, – сказала Ник.

– Когда Эверхарт свяжется с тобой для уточнения деталей?

– Утром.

– Одну на встречу с ним я тебя не отпущу. Поняла?

– Но он сказал…

– Мы будем достаточно далеко, чтобы он не смог ничего заподозрить. Но как только он обменяет Миа на тебя, мы выйдем из укрытия и не дадим ему сбежать.

– Согласна.

– Мы вступаем в сделку с дьяволом. И ты знаешь это.

– Эта сделка приведет его прямиком в ад, куда ему и дорога.

Люк Сентелл оповестил Гриффа, что Ник покинула дом и направилась в офис ФБР. Пообещав отозвать своего агента, Грифф солгал. Ничто не могло заставить его лишить Ник защиты.

– Она вошла в офис около десяти тридцати, – сказал Люк. – И пока все еще там.

– Что-то происходит, – догадался Грифф.

– Что мне делать дальше?

– Оставайся там. Наблюдай за ней, но так, чтобы она ничего не заметила.

– Да, сэр.

– Позвони мне, когда она выйдет из офиса. И обрати внимание на то, кто выйдет оттуда до нее.

Грифф ходил взад и вперед по кабинету.

Что-то происходило. Что-то, касающееся ФБР. И Ник была там, а это могло означать только одно: они напали на след.

«Но почему Ник не позвонила мне?

Потому что она не хочет, чтобы ты об этом знал».

А это может означать, что Ник задумала нечто опасное. И глупое. И она сделает это, если он не остановит ее.

Грифф взял трубку и позвонил Джонатану:

– Извини, что разбудил, но мне немедленно нужен самолет. Я лечу в Вашингтон.

Грифф пытался дозвониться Ник на сотовый. Он оставил ей полдюжины сообщений еще до того, как в воскресенье утром сел в самолет. Он пытался также связаться с Дугом Троттером и Джошем Фридманом. Им он оставил голосовые сообщения с предупреждением, что им не поздоровится, если они позволят Ник совершить какое-нибудь безрассудство.

В четыре утра он прибыл в Вашингтон, встретился с Люком Сентеллом и был информирован о том, что затевается нечто грандиозное. Однако Люк не видел, чтобы Ник выходила из офиса.

Грифф снова позвонил Дугу и сказал, что находится возле офиса ФБР.

– Не вздумай ничего предпринимать, – предупредил его Дуг.

– Я хочу поговорить с Ник.

– Ник на задании.

– Какое задание? Она в отпуске, по лечению.

– Послушай, Пауэлл. Это дело ФБР. Возвращайся домой и держись подальше отсюда. Ник свяжется с тобой, как только вернется с задания.

– Откуда вернется? Разве она сейчас не с тобой?

– Я же говорю тебе, она на задании.

– Я должен поговорить с Ник прямо сейчас.

– Ее здесь нет.

– Тогда где она?

– Я не имею права давать тебе такую информацию.

– Проклятие!

Грифф швырнул телефон и посмотрел на Люка:

– Ты уверен, что она не покидала офис?

– Уверен на все сто.

– Оставайся здесь и не своди глаз с этих дверей. А я пока разбужу кое-кого из шишек.

Грифф намеревался позвонить кому-нибудь из верхов, кто был благосклонен к нему в Вашингтоне. Так или иначе, но он выяснит, какого черта здесь происходит.


Глава 32


Никогда еще Ник не было так страшно. Она пыталась храбриться на протяжении всей дороги к маленькому городку на побережье Коста-Рики. Утром Дуг быстро вывел ее из офиса вместе с другими агентами, и они сели на частный самолет. Только человек с особым разрешением мог узнать, куда направились агенты ФБР. Несколько дипломатов за рубежом были поставлены в известность об этой операции. В Вашингтон срочно, были доставлены ботинки с GPS-системой слежения под пяткой. Современные технологии, позволяющие следить за человеком в режиме реального времени и определять его местонахождение, были заключены внутри простого ботинка.

Ник пыталась сосредоточиться на задании и не думать о том, что может произойти. Но она знала – если Россуолт Эверхарт схватит ее, то замучает до смерти.

Но этого не произойдет. Ее напарники все сделают правильно.

Ровно в час пятнадцать, как и обещал, Эверхарт позвонил на сотовый' Ник.

Трясущимися руками она раскрыла телефон и сказала:

– Я в Сабино, в аэропорту.

– Одна?

– Да, одна.

Остальные агенты оставались в самолете, ожидая дальнейших указаний.

– Возьми такси и отправляйся к рыбному рынку Гарсия. Там жди моего звонка.

Прежде чем она успела ответить, он отключил телефон. Из дамской комнаты Ник позвонила Дугу и сказала ему, где приказал ей ждать Эверхарт, потом поймала такси, которое доставило ее через весь город к рыбному рынку. Она знала, что остальные агенты следуют за ней, но находятся на достаточном расстоянии, чтобы Эверхарт ке смог их заметить.

С каждой минутой ожидания возле рынка Ник все больше казалось – Эверхарт догадался, что она приехала не одна. В способностях и интуиции ему не отказать. Он хоть и сумасшедший, но не дурак.

Зазвонил телефон.

Руки Ник так тряслись, что она уронила телефон на землю. Черт, черт, черт! Она подняла его и, даже не отряхнув от пыли, открыла и ответила на звонок:

– Я у рыбного рынка. Что теперь?

– Что на тебе надето?

– Джинсы, футболка, ботинки и бейсболка.

– Это все?

– Да.

– Оружия нет?

– Нет.

– Сними бейсболку и брось в урну. Прямо сейчас.

Ник подчинилась.

– Выверни футболку наизнанку и завяжи ее узлом на талии.

– Хорошо.

Она засунула сотовый телефон в карман джинсов и вывернула футболку.

– Что еще?

– Закатай джинсы как можно выше. Ник закатала их до голени.

– Отдай кому-нибудь из прохожих свой сотовый.

– Что?

– Прежде чем я скажу тебе, где мы встретимся, ты должна отдать кому-нибудь свой сотовый.

– Хорошо.

– Если я не услышу из твоей трубки мужского голоса, говорящего по-испански, дело не выгорит.

Ник понимала, что Эверхарт хотел быть уверен в двух вещах: во-первых, что она не сможет никому позвонить и рассказать о том, где находится. А во-вторых, у нее не должно быть сотового, когда она встретится с ним.

– Я сделаю то, о чем ты просишь, – ответила она.

– Хорошо. Тогда Миа останется жива. – Он сделал паузу. – Теперь пройди квартал вниз по улице, потом сверни направо, пройди еще два квартала до знака «Пристань Сабино». Там увидишь серебристо-красный быстроходный катер. Миа и я будем на его борту.

Грифф менее чем на два часа отстал от Троттера и остальных агентов, сопровождавших Ник в Коста-Рику. Как только Грифф получил информацию – из частного источника, – они с Люком Сентеллом прибыли в аэропорт Вашингтона, готовые к полету.

Сабино в Коста-Рике. Сонный, маленький прибрежный городок, отнюдь не кишащий туристами.

До приземления оставалось около часа. Гнев Гриффа с каждой минутой усиливался. Когда он доберется до Дуга Троттера, то придушит его собственными руками. О чем они думают, подвергая Ник такому риску? Дуг должен был знать, что не сможет контролировать ситуацию и что нет никакой гарантии, что Эверхарт просто не пристрелит Ник, едва она появится в поле его зрения.

Ник осторожно приближалась к пристани. Казалось, поблизости нет ни одной живой души, только лодки у пирса качались на волнах. Красивый серебристо-красный катер. В самом конце причала.

Пульс Ник зашкаливал. В горле пересохло. Сердце билось часто-часто.

«Ты должна сделать это. У тебя в запасе всего несколько минут. Выйди на пирс и позволь ему увидеть тебя».

Но не успела она сделать и шага, как яркая вспышка воспоминаний о Бельфлере пронзила ее сознание. Промозглый подвал. Цепи. Рев мотоцикла. Клетка.

«Стоп! – услышала Ник голос рассудка. – Не делай этого!»

Но не только жизнь Миа зависела сейчас от Ник, но и жизнь будущих жертв Охотника.

Расправив плечи, призывая на помощь все свое мужество, Ник сделала первый шаг. Затем второй. «Все будет хорошо. Я могу сделать это, и я это сделаю».

Когда Ник была шагах в двадцати от яхты, она увидела Эверхарта, вышедшего на палубу с винтовкой в руке. Другой рукой он крепко держал за руку молодую темноволосую девушку. Миа. Даже на расстоянии Ник видела ужас на ее израненном лице.

– Остановись там, – приказал Эверхарт. Ник остановилась как вкопанная.

– Теперь поднимайся на борт. Но держи руки так, чтобы я мог их видеть.

– Отпусти Миа.

– Отпущу. Как только ты поднимешься на борт, я позволю ей уйти.

Сердце Ник стучало в ушах так громко, что она всерьез испугалась, что он услышал это, когда крикнул ей:

– Если я увижу твоих людей, замечу хоть малейший намек на них, я убью вас обеих.

Ник кивнула и подошла к яхте.

Эверхарт отпустил руку девушки и подтолкнул Миа к борту катера. Взглянув на Ник, Миа быстро выбралась на берег, Ник ступила на борт катера.

Эверхарт схватил ее и приставил к голове винтовку.

– Теперь ты моя. Вся.

Самолет Пауэлла приземлился в городе Лимон – в Сабино просто-напросто не было условий для посадки самолета такого класса. Из Лимона Грифф на маленьком самолете добрался до Сабино. В аэропорту их с Люком встретил Джош Фридман.

– Где Троттер? – сразу же спросил Грифф. Джош сглотнул.

– Сопровождает Ник.

– Куда?

– Точно не скажу. Она где-то на катере.

– А GPS-система в ее ботинках работает?

– Да. Пока. Эй, а откуда ты знаешь?.. Грифф что-то проворчал.

– Сколько человек с ним?

– Достаточно.

– Достаточно для чего?

– Чтобы спасти Ник.

– А ты почему здесь?

– А ты сам-то как думаешь? Приказ Троттера – позволить тебе следить за операцией захвата.

– Так какого черта мы стоим здесь и теряем время?

Эверхарт затащил Ник в кубрик, бросил ее на пол и приковал наручниками к маленькому столику перед U-образным сиденьем. Ему надо было идти в рубку, чтобы вырулить с пристани в открытое море.

Ник старалась не смотреть на ботинки, но не могла заставить себя не думать о них, моля, чтобы устройство слежения не отказало. Если Дуг Троттер не сможет следить за ее перемещениями, у нее нет шансов спастись.

Она не знала, сколько времени они находились в море, – ей казалось, что очень долго, прежде чем причалили к маленькому острову.

Эверхарт пришвартовался, освободил Ник от наручников и приказал ей встать. Затем высадил ее на берег и сошел сам.

– Стой, – приказал он. – Повернись.

Что такое? Он хочет пристрелить ее прямо здесь?

Ник медленно повернулась и посмотрела на него, еще раз мысленно отметив, насколько заурядной была его внешность.

– Снимай все. Одежду, носки, ботинки.

– Что?

– Сейчас же снимай все. – Эверхарт замахнулся на нее винтовкой. – Делай, что я говорю, тогда, может быть, доживешь до борьбы. Если не послушаешься, я пристрелю тебя прямо здесь. В ноги, в руки. Не торопясь. Прямо сейчас.

Тошнота подкатила к горлу Ник. Она развязала узел на футболке, сняла ее через голову и бросила на песок.

Эверхарт стоял и смотрел на нее, в его глазах сквозила похоть.

Очень медленно Ник сняла ботинки и носки. Сложив носки в ботинки, отбросила ихподальше от себя. Тогда, возможно, он не заставит ее выбросить их в море.

– Поторопись.

Сняв джинсы и оставшись лишь в бюстгальтере и трусиках, она выпрямилась перед ним и подняла руки к голове.

– Видишь, у меня нет оружия.

– Снимай остальное.

Ник закрыла глаза. Она расстегнула лифчик, отбросила его, сняла трусики и тоже кинула их на песок.

– Ты красивая женщина, Николь.

Она дрожала.

– Но когда я покончу с тобой, ты уже не будешь такой красивой.

Падж подозревал, что Николь может перехитрить его. Но как именно его могут обнаружить, он не знал. К счастью, он прислушивался к своей интуиции и был наготове, иначе он мог бы не обратить внимания на судно, направлявшееся к Таборе.

Они нашли Николь слишком быстро и не предоставили ему шанса насладиться игрой. А у него были такие восхитительные планы. Их с Николь ждало такое незабываемое приключение! Он бы отрезал от нее кусок за куском.

Падж вздохнул. Не должно было все закончиться так посредственно.

Он рисковал всем, чтобы привезти ее сюда, заранее предполагая, что она найдет способ перехитрить его. Но именно это он и обожал в специальном агенте Николь Бакстер. Она была женщиной с мозгами.

Но без борьбы он все равно не сдастся.

Пройдет уйма времени, пока они доберутся до дома. Он еще успеет сыграть с Ник финальную игру.

Троттер и другие агенты распределились по острову в поисках Ник и Эверхарта. Специальный агент Ланс Тиллман нашел ботинки Ник. Агент Чарли Дарем подобрал остальную одежду.

– Чертов сукин сын заставил ее раздеться! – изрыгал проклятия Дуг. – Нам надо побыстрее найти ее. Действуйте живее!

Дом Эверхарта располагался на поросшем травой холме. Это была здесь единственная постройка, если не считать полусгнившей рыбацкой хижины. По приказу Дуга дом был окружен.

Раздался одинокий выстрел.

Пока Дуг и пара его помощников отвечали на огонь, еще трое обошли дом сзади, выполняя приказ войти в него и схватить подозреваемого. Все понимали, что Эверхарт не задумываясь убьет Ник. Если уже не убил.

Падж вовсе не собирался умирать. Он всегда находил путь к спасению. Но на сей раз агенты ФБР были слишком близко.

Здравый смысл подсказывал Паджу, что так просто Николь не станет обменивать свою жизнь на жизнь Миа. Не он желал ее так страстно, так сильно хотел, чтобы она снова оказалась в его власти, что отверг доводы рассудка. Он рисковал абсолютно всем, чтобы наказать Николь.

В конце концов, он выиграл и эту игру! Она не выберется с этого острова живой.

Жить ей осталось часа два. Два часа в ожидании смерти.

Прижав винтовку к груди, Падж пробирался по дому, осторожно останавливаясь около окон. Если бы ему удалось пройти в подвал, он выбрался бы наружу через запасную дверь и добрался до катера.

Если эти недоумки рассчитывают, что он сдастся им добровольно, то они сильно ошибаются. Он не заурядный преступник, он – гений.

Агенты ФБР разделились на группы: двое пробрались на задний двор, а Дуг с остальными распределились в пространстве вокруг дома.

– Сдавайся, Эверхарт! – прокричал Дуг. – Ты окружен. Нет ответа. Только зловещий вой ветра, монотонный шум прибоя и тяжелое дыхание Дуга.

– Сначала отпусти Ник, – приказал Дуг. – Когда она окажется в безопасности, выходи на крыльцо, руки за голову.

«Господи, спаси Ник». Если Эверхарт убьет ее, Дуг никогда не сможет жить с этим. Если, конечно, выживет после этой операции сам. И если Гриффин Пауэлл не убьет его за то, что позволил Ник рисковать жизнью.

– Время идет, – прокричал Дуг. – Никто не должен сегодня умереть.

Ответ Эверхарта был лаконичным и убийственным – очередь выстрелов. Одна пуля едва не задела ногу Дуга, другая попала в пуленепробиваемый жилет агента Мюррея и повалила его на землю.

Офицеры стояли именно там, где хотел их видеть Падж. Они умоляли и, испуганные, просили его сдаться. Они хотели увидеть Ник. Увидеть живой. Пока они думают, что она внутри, они не станут штурмовать дом. На некоторое время он в безопасности. Если все пойдет как задумано, он доберется до подвальной двери.

«Никто не должен сегодня умереть. Даже если мне не удастся убить кого-нибудь из вас, кое-кто все-таки умрет. И это будет Николь. Вы не спасете ее». Падж похлопал по карману рубашки и засмеялся..

Его смех заполнил комнату.

Когда он уже будет в безопасности, на катере в Карибском море, они найдут записку. Он оставит ее в подвале, специально для них. И никто, даже Гриффин Пауэлл, который, без сомнения, скоро сюда примчится, не сможет разгадать загадку о местонахождении Николь. А потом будет уже слишком поздно.

Его смех постепенно стих, и он с улыбкой подумал о реакции Гриффина, когда тот наконец найдет тело Николь.

Падж пробрался в столовую, проползая под окнами на коленях.

Что-то не так!

Хотя он не слышал, так хлопнула задняя дверь, но почувствовал это, почувствовал воздух, ворвавшийся в дом, почувствовал присутствие непрошеных гостей.

Падж не ожидал, что они проберутся внутрь, они же думают, что он держит Ник в заложниках. Или ее жизнь так мало для них значит? Если так, то он ошибался насчет своих врагов.

Надо торопиться. И пробраться в подвал как можно быстрее.

Боковым зрением Падж заметил в дверном проеме мелькнувшую тень. Он прижался к двери, поднял винтовку, прицелился и выстрелил. Ответный выстрел последовал незамедлительно. Падж упал на пол, используя диван в качестве укрытия.

Пули насквозь пробивали мягкую кожу честерфилдского дивана и, казалось, взрывали все вокруг.

Ланс Тиллман дал знак Чарли Дарему двигаться в противоположном направлении и занять позицию в столовой. Чарли кивнул и проскользнул мимо Ланса, пока тот прикрывал его.

Движения Чарли были точными и аккуратными, сказывались годы тренировок. Он пробрался в столовую, все больше приближаясь к двери, за которой прятался Эверхарт.

Если Ник сейчас с Охотником и тот использует ее как щит, то в запасе у Чарли был только один-единственный выстрел – пара секунд, прежде чем Эверхарт убьет Ник.

Чарли старался подобраться к двери как можно ближе до того, как Охотник заметит его и откроет огонь. Он пополз по-пластунски, перевернулся и нырнул в дверной проем, используя тяжелый деревянный стол как прикрытие.

Но едва он открыл огонь, как в его сознании вспыхнула тревога – Ник с Эверхартом не было.

Как могло случиться, что эти идиоты перехитрили его? Они сумели подобраться к нему с двух сторон.

Мысли Паджа путались, голова кружилась, мысленно он перебирал возможные планы спасения.

Он не мог умереть вот так. Он никогда не сдастся на милость агентам ФБР. Он убьет себя раньше, чем они возьмут его.

Единственным утешением Паджа было его последнее убийство в этой игре. Николь сегодня умрет. Он мог бы убить ее быстро, выстрелом в голову, как делал это с остальными. Но такая смерть была бы для нее слишком хороша. Он хотел, чтобы она мучилась, убивать ее постепенно и наслаждаться ее страданиями. Но на это у него не хватило времени.

Руки Паджа вспотели и тряслись, палец прыгал на курке.

Он совсем не хотел умирать.

Ему надо спастись. Он хотел жить! Хотел…

«Думай. Не паникуй и думай. Ты должен принять правильное решение».

Надо убить обоих агентов и спуститься в подвал.

Как просто. Идеальное решение. Падж улыбнулся.

Осталось только убить их.

Чувствуя уверенность, он вышел из-за дивана, держа в руках винтовку. Первым он убьет того, кто прячется в холле, потом того, кто добрался до столовой.

Падж сделал движение по направлению к прихожей и, поравнявшись с дверным проемом, открыл огонь.

Неожиданно ответный огонь остановил его. Это была подлая атака сзади. Две пули попали ему в спину. Падж повернулся и попытался обороняться.

Винтовка в его руках вдруг стала страшно тяжелой, он прислонился к двери и сполз по ней вниз.

Такого он не ожидал. Ведь он был умнее, чем его враги. Он должен был убить их обоих.

Падж зажал рукой кровоточащую рану на животе.

Когда агенты приблизились к нему, он крепче сжал свободной рукой винтовку, перевел взгляд с одного агента на другого и улыбнулся.

– Где Ник? – спросил тот, что был помоложе.

Падж продолжал улыбаться. Он знал, что им не под силу спасти ее.

Звуки пальбы внутри дома сказали Дугу, что перестрелка между Охотником и агентами началась.

Он должен был доставить Охотника живым, но искренне надеялся, что и в этом случае до заключения тот не доживет.

Несколько минут спустя специальный агент Дарем вышел на крыльцо и прокричал:

– Мы его взяли.

Когда Дуг вместе с другими агентами вошел в дом, Тилл-ман стоял возле распростертого в луже крови Эверхарта, глаза которого были открыты. На губах его пенилась кровь. Ублюдок был еще жив.

– Где Ник? – спросил Дуг.

– В доме ее нет, – сказал Тиллман.

– Обыщите еще раз все комнаты и подвал.

Дуг наклонился над Эверхартом и схватил его за горло:

– Где Ник?

Эверхарт ухмыльнулся и указал на карман своей рубашки.

Сукин сын именно так и умер. С ухмылкой на лице и широко раскрытыми глазами.


Вода окружала Ник. Вода под ней, вокруг нее, над ней. Эверхарт погрузил ее в воду. Заживо похоронил в водной могиле. Маска аквалангиста была надета на ее лицо.

Почему он закачал в баллон кислород, перед тем как опустить ее в воду?

Потому что не хотел, чтобы она умерла быстро.

Он хотел, чтобы она умирала медленно, зная, что кислорода ей хватит ненадолго.

– Они придут сюда, – сказал он, – но тебя не найдут. Может быть, вообще никогда. Если и найдут, будет уже слишком поздно. У тебя два часа, Николь, а потом ты попадешь прямиком в ад.

Ступни Ник коснулись дна колодца. Он связал ей лодыжки веревкой, но не затянул узел, так что она могла свободно двигать ногами. Над ней сквозь толщу воды поблескивал солнечный свет. Она вытянула вверх руки и попыталась нащупать выступ каменной стены колодца.

Ник царапала стену, стараясь зацепиться хоть за что-нибудь. Без результата. Потом она сделала попытку найти точку опоры для ноги. Тоже безуспешно.

Она в ловушке, из которой нет выхода.


Грифф прибыл на Табору с Люком Сентеллом и Джошем Фридманом через сорок пять минут после того, как агенты Дуга начали штурмовать дом Эверхарта… Когда они втроем подбежали к дому, то нашли Дуга сидящим на крыльце – сгорбленного, с опущенной головой.

– Где она?! – закричал Грифф.

Троттер поднял голову и жестом подозвал Гриффа к себе. – Грифф поднялся по ступенькам, присел рядом с Дутом и заметил зажатый в его пальцах клочок бумаги…

– Что это? – спросил Грифф.

– Подсказка, по которой мы должны найти Ник. Эверхарт оставил ее в кармане своей рубашки.

Грифф схватил Троттера за лацканы пиджака и заставил его подняться на ноги. Они стояли и смотрели друг на друга.

– Только не говори мне, что ее здесь нет!

– Она на острове, – ответил Дуг. – Но Эверхарт спрятал ее еще до того, как мы причалили.

– Что ты имеешь в виду, говоря «спрятал ее»?

– Взгляни на записку.

Грифф отпустил Дуга.

– Где Эверхарт?

– Мертв. Его убили мои люди.

Грифф схватил записку.

На листке крупными буквами разборчивым почерком была, написана подсказка, которая могла спасти Ник жизнь:

«Вода, вода везде. Два часа до смерти».

Поверх слов были нарисованы овалы. Это что, тоже часть подсказки?

Грифф смял бумажку в кулаке. – Сейчас все занимаются поисками Ник. Мы найдем ее, – твердо произнес Дуг.


«Не смотри на часы. Это бесполезно». В последний раз она смотрела на свои водонепроницаемые часы пять минут назад. Кислорода оставалось на час.

Один час жизни.

После самоубийства Грега Ник спрашивала себя: какой была его последняя мысль? О ком он думал перед смертью? Если бы человек знал, что жить ему осталось два часа, как бы он провел их?

И как проведет Их она?

Перед ней возникло лицо Гриффа. Волевое, грубо-привлекательное. Холодные синие глаза. Волосы такие светлые, почти белые. Он улыбался ей, держал ее за руки, звал с собой.

Она кинулась к нему в объятия, чувствуя тепло и любовь.

И ощутила его горячее дыхание и прикосновение его губ.

«Не дай мне умереть, Грифф!»


Пока Троттер и его агенты прочесывали остров, держа связь с Гриффином и Люком по сотовому телефону, Грифф изучал подсказку Эверхарта.

Что, черт возьми, могло означать «вода, вода везде».

Очевидно, что остров окружен водой.

Есть такая песенка: «Вода, вода везде, но для питья ни капли».

Может, Ник где-то около воды, которую нельзя пить, потому что она соленая?

Грифф прошелся взад-вперед по крыльцу, повторяя слова песенки.

У него уже не было времени загружать этой загадкой умы своих агентов, да и Сандерсу звонить тоже поздно.

Два часа до того, как Ник умрет. Два часа, считая от того времени, когда они с Эверхартом прибыли на остров? Если так, то они уже опоздали. А может, надо считать от того времени, когда Троттер взял дом штурмом? Сколько времени прошло с тех пор? Где-то около часа.

Но время идет.

Грифф сидел на ступеньках крыльца, комкая листок, затем разворачивал его и снова читал.

Подсказки Эверхарта обычно обозначают время и место.

Время: два часа.

Место: вода, вода везде.

Ник в воде. Грифф вскочил на ноги.

– Что? – спросил Люк.

– Ник. Она в воде.

– Ты уверен?

– Я ни в чем не уверен, но так подсказывает мне здравый смысл. Он погрузил ее в воду. Вода везде.

Грифф сошел с крыльца и посмотрел на песчаный пляж, простирающийся во все стороны.

– Он должен был найти способ, чтобы сохранять ей жизнь под водой в течение двух часов.

– Акваланг, – сказал Люк.

– Да, акваланг! – вскричал Грифф. – Он погрузил ее в воду и закачал кислород на два часа. – Внезапно он остановился, сжал руки в кулаки и застонал: – Мы потеряли слишком много времени. Мы никогда не найдем ее… Но нет, черт возьми, я не сдамся!

– Я скажу Троттеру, чтобы его люди прочесали воду около побережья. Эверхарт мог связать ей руки и ноги и оставить на мелководье.

– Если так, ее бы уже унесло в открытое море. Люк сжал плечо Гриффа:

– Мы найдем ее до того, как это произойдет.

– Да, мы найдем ее.

Ник не могла заставить себя не смотреть на часы. Десять минут. Осталось десять минут. А потом…

Она никогда не вернется в свой дом в Вудбридже. Она никогда не приедет в Гриффинз-Рест. Никогда не проснется в его объятиях. Не ощутит превосходного вкуса утреннего кофе.

Не увидит брата, мать, кузину. И друзей из ФБР. Не увидит Барбару Джин, Сандерса и Иветту. Линдси, Джад-да и маленькую Эмили.

«О, Грифф… Грифф…

Не оплакивай меня слишком долго. Не строй вокруг себя крепость и не отгораживайся от жизни.

Я бы хотела, чтобы ты удачно женился, завел детей и дожил до глубокой старости.

И иногда вспоминал обо мне. Вспоминал, как я любила тебя».

– Мы обыскали весь остров. Мы погружались в океан, но ничего не обнаружили, – сказал Джош Фридман, подходя к Гриффу в одних мокрых плавках. – Дуг вызвал ребят из резерва. Мы обшарим дно, и в течение часа спасатели…

– У Ник уже нет этого часа, – произнес Грифф.

– Да, я знаю. Я знаю, – сглотнул Джош. – Мне очень жаль, я… – Он повернулся и отошел.

Убийственная ярость охватила Гриффа. Он понимал, что вот-вот потеряет над собой контроль. В последний раз такое случалось с ним на Амаре. Но даже тогда он не чувствовал такой боли, какая разрывала его сейчас. Если он потеряет Ник, он потеряет все. Его рука скользнула в карман брюк. Грифф достал записку Эверхарта и бросил на нее последний взгляд, полный отчаянной надежды найти Ник до того, как будет поздно. Слезы наполнили его глаза. Он глубоко вздохнул и несколько раз моргнул. Когда зрение прояснилось, он вновь перечитал записку. И тут он заметил след от его слезы, упавшей в центр одного из овалов, которые Эверхарт нарисовал над буквами.

– Вода, вода везде.


Вода внутри овала. Внутри круга. Самое главное в этой записке – эти круги.

Вода внутри круга. Внутри кольца. Внутри какой-то круглой чаши.

Внутри колодца.

– Я знаю, где она! – закричал Грифф. Люк и Джош бросились к нему.

– Она в колодце. Ищите колодец. Он должен быть недалеко от дома, если это первая постройка.

– С чего ты взял, что она в колодце? – спросил Джош.

– Нет времени для объяснений, – сказал Грифф. – Позови Троттера. Скажи, чтобы кинул людей на поиски колодца около дома…

– Не нужно, – перебил его Джош. – Я видел старый колодец в ста ярдах от дома.

– Покажи его мне. Скорее!


Две минуты. Она больше не станет смотреть на часы.

Она не хотела умирать.

Она хотела жить.

Снова заниматься любовью с Гриффом.

Родить ребенка, постареть и стать бабушкой. Она хотела…

Есть ли жизнь после смерти? Есть ли рай и ад?

Ей хотелось верить, что все не заканчивается последним вздохом.

А рай, должно быть, есть на самом деле.

И реинкарнация не такая уж несбыточная мечта.

Что, если она вернется на землю уже в другой жизни?

Что, если они снова встретятся с Гриффом и проведут сто лет вместе?

«Не борись со смертью. Просто прими ее. Ведь она – шаг в иную жизнь!»

Ник чувствовала, как она медленно теряет сознание.

«О, Грифф! Ты здесь. Я знаю, ты пришел за мной. Ты где-то рядом. Не дай мне уйти». Она подняла руки и обняла его за шею. «Я очень тебя люблю!»

Это было так здорово – чувствовать себя в безопасности в его сильных руках.

Грифф крепко схватил Ник и дернул за веревку, показывая, что их можно поднимать наверх. Если бы колодец оказался чуть уже, ни он и никто из агентов не смог бы погрузиться в него и вытащить Ник наружу. Невероятным усилием Грифф приподнял Ник над собой, чтобы ее подхватили ожидавшие их агенты, а затем перебросил себя через край колодца.

Когда Грифф снова встал на твердую землю, он увидел Ник, лежащую на боку. Ее обнаженное тело было прикрыто чьей-то курткой. Акваланг валялся рядом. Офицеры стояли полукругом и смотрели, как Люк делает ей искусственное дыхание рот в рот, Ник вдруг дернулась и закашлялась.

Люк посмотрел на Гриффа и облегченно улыбнулся.

Грифф упал на колени и обнял Ник.

– Я сплю? – произнесла она слабым голосом.

– Нет, ты не спишь, дорогая.

– Значит, я умерла и попала на небеса?

– Нет, ты жива. Небесам придется подождать тебя еще лет пятьдесят. Или шестьдесят.


Эпилог


Ник сидела между вытянутыми ногами Гриффа посередине их огромной кровати, прислонясь спиной к его обнаженной груди. Его большие, сильные руки обхватили ее чуть ниже груди.

Она приехала в Гриффинз-Рест на долгие выходные. Самолет Гриффа доставил ее из Вашингтона.

– Я хочу, чтобы День всех влюбленных мы провели вместе, – сказал он.

– Это означает, что мне придется скучать по работе в четверг и пятницу.

– Я уже отпросил тебя у Дуга.

Ник побранила его за то, что он обратился к боссу без ее ведома, принял за нее решение и вообще контролирует ее жизнь. Но потом простила, как это обычно и бывало. И они снова любили друг друга.

Ник была так счастлива, что не могла поверить в это. С того дня, когда от смерти ее отделяло всего шестьдесят секунд, прошло только пять недель.

За период «Смертельной игры», длившейся девять месяцев, Охотник похитил десять женщин. Семь из них были убиты. Только трем удалось спастись. Николь очень подружилась с Латашей Дэвис, которая вышла из комы и выздоравливала дома под присмотром своих близких. Не порывала она связи и с Миа О'Делл, которую поддерживала любящая семья, а бойфренд вместе с ней посещал реабилитационные занятия.

– У меня к тебе предложение, – произнес Грифф, зарываясь в волосы Ник.

– Какое?

– Я хочу, чтобы ты работала в моем агентстве.

Она засмеялась:

– Ты шутишь. Зачем мне бросать работу в ФБР, где я собираюсь делать карьеру, и работать на тебя?

– Я же не сказал, что ты будешь работать на меня. Я имел в виду, что ты будешь работать со мной.

Она наклонила голову и вопросительно взглянула на него:

– Тогда тебе придется разъяснить свое предложение более детально.

– Я имею в виду партнерство. Полное. Если ты настаиваешь, я даже сменю название. «Пауэлл энд Бакстер прайвит секьюрити».

– Я в смятении, мистер Пауэлл. Почему вдруг ты решил сделать меня партнером и подарить половину своего агентства?

– Ну, назовем это свадебным подарком.

– Свадебным подарком? – Ник повернула голову и удивленно посмотрела на Гриффа. – Это что, предложение руки и сердца?

– Именно так.

Она вырвалась из теплого кокона и села рядом с Гриффом.

– Перед свадьбой обычно бывает помолвка.

– Ах да.

– А перед помолвкой обычно кое-кто спрашивает кое-кого, согласен ли тот пожениться.

– Правильно.

– Ну и?

– Я собирался отложить все объяснения до сегодняшней ночи.

– А потом решил не откладывать?

– Кольца внизу, в сейфе.

– Похоже, ты очень уверен в себе, если купил их заранее.

– Нет, у меня была лишь слабая надежда.

Ник улыбнулась:

– Я могу выйти за тебя замуж. Если ты попросишь об этом.

– Так приятно это слышать.

Грифф встал на колени перед кроватью.

– А как насчет другого предложения? Его ты тоже можешь принять?

– Хм… Я не уверена. Но если я соглашусь, совсем не обязательно менять название нашего агентства.

– Нашего агентства?

– Да, нашего агентства. Ведь после того как мы поженимся, я буду Николь Пауэлл, не так ли?

– Ты хочешь взять мою фамилию?

Она поцеловала его.

– Можешь считать меня старомодной, но я не могу дождаться момента, когда меня будут называть миссис Пауэлл.

Грифф усмехнулся:

– Что ж, теперь мне полегчало. А то я уж боялся, что ты предложишь мне стать мистером Бакстером.

Они дружно расхохотались.

Грифф вскочил на кровать и закрепил их соглашение страстным поцелуем.


notes


Примечания


1


Соус из листьев базилика, кедровых орешков, чеснока, сыра пармезан и оливкового масла.


2


Математический термин


3


Певчая птица с хохолком на голове; обитает на востоке США.


4


Дэвис, Бетт (Рут Элизабет) – выдающаяся киноактриса (1908–1989).


5


Острое креольское блюдо, распространенное в штате Луизиана; род испанской паэльи (плова) из риса с ветчиной, 198 креветками и помидорами.


6


Джейн Доу – условное имя, используемое в юридических документах для обозначения неизвестной или неустановленной особы женского пола, или если ее имя требуется сохранить в тайне.


7


Особое подразделение американской армии для выполнения сложных и рискованных заданий.


8


Звездный путь» (Star Trek) – научно-фантастический телесериал 1965–1969 годов, приобретший особую популярность во время повторного показа в 70-е годы.