Пять минут до счастья
Аркадий Соломонович Шер


Сказки лесника Игната #3






Это уже третья книга художника Аркадия Шера — автора любимых всеми образов из мультфильмов о Простоквашино: дяди Федора, Матроскина, Шарика, Печкина и других. Герои этой книги, сидя на поленнице и рассуждая о счастье, обнаружили, что деревянный человечек Васечка никогда не был счастлив и не знает, что это такое. Они решили во что бы то ни стало отыскать для Васечки маленькое загадочное существо Кусе-Мусе, которое приносит счастье, и отправились в полное приключений путешествие. Много интересного и занимательного произошло в этом походе… Друзья не нашли загадочное существо, но поняли, что в каждом из них спит свое Кусе-Мусе, надо только суметь его разбудить.






Аркадий Шер

Пять минут до счастья











Глава первая. РАЗГОВОР О СЧАСТЬЕ


У старого лесника Игната никогда не было проблемы с заготовкой дров.

Вокруг огромный дремучий лес. Сам себе хозяин. Хочешь — берёза, хочешь — осина. Но валит он деревья со знанием дела, не без разбору. По правилам и по закону.

Потом пилит на чурбачки и колет топором с одного маху. Оттого на дворе у него всегда образцово-показательная поленница возвышается — на всю долгую зиму запас.

Полешки одно к одному ровненькие, аккуратненькие лежат. Солнышком нагретые, свежей древесиной благоухают.

Ну, как тут удержаться и не взобраться на самую верхотуру!

— Чур, я первая! — воскликнула Машенька и стала карабкаться на поленницу.

— Чур, я второй, — пробормотал себе под нос Васечка и полез следом.

Они уселись поудобнее на тёплые поленья и ножки свесили.




Раньше, когда Васечка забирался к дедушке Семёну на плечи, ему казалось, что выше уже не бывает. А сейчас!..

Весь двор как на ладони. И даже, что за забором творится, видать.




Машенька уже третье лето кряду во время летних каникул гостит у дедушки с бабушкой. Её приятель Васечка, внук дедушки Семёна, живёт за лесом в деревне Поленово. И в школу вообще не ходит.

Дед Семён — знаменитый на всю округу резчик по дереву. Однажды вырезал из волшебной породы дерева фигурку человечка. Всю душу в работу вложил. И человечек ожил! Так появился у Семёна внучек Васечка. Одинокому старику на радость. И в доме помощник.

Пошил ему Семён цветастую рубашонку и штанишки цвета «маренго». (Сам по себе цвет не ахти какой, просто чёрный с серым отливом, а название очень красивое.)

Мальчонка симпатичный и смышлёный. Однако деревенские ребятишки чурались его. Наверное, потому что он не такой, как все.

И вот однажды дед Семён познакомил своего Васечку с Машенькой, внучкой своего друга Игната. Чтобы вдвоём им веселее было.

Сидят они теперь рядышком на поленнице. Высоко сидят, во все стороны глядят.

— Знаешь, Васечка, — тут Машенька мечтательно закатила глаза, — какое это счастье — летние каникулы!

Васечка удивлённо посмотрел на неё.

— А что такое счастье? — спросил он.

— Эх, ты! Не знаешь таких простых вещей! — Машенька погладила приятеля по головке. — Счастье — это… Это когда бывает… Да кто его знает, когда это бывает…

Она махнула рукой и смущённо умолкла.

Но разговор-то о счастье уже завязался.

Пёс Дружок вылез из конуры, вальяжно прошёлся по двору и протявкал:

— Я, например, своё счастье собственными лапами под крыльцом закопал. На чёрный день. — Он зевнул и блаженно растянулся на солнышке. — А главное моё счастье, что я попал к Игнату в хорошие руки!

Машенька тронула Васечку за плечо:

— Дедушка Игнат рассказывал, что наш Дружок в молодые годы, по глупости, браконьерам прислуживал. А как только состарился, хозяева его в лес отвели и на голодную смерть обрекли. Но судьба смилостивилась над ним. Теперь вот живёт у дедушки. Ему все собаки в округе завидуют.

Васечка призадумался. Потом решительно шлёпнул себя ладошкой по коленке:

— Я понял! Чтобы у меня было много счастья, надо сначала прислуживать браконьерам. Потом попасть к Игнату в хорошие руки. На чёрный день закопать своими руками это счастье под крыльцом. И чтобы все собаки в округе мне завидовали!

Машенька от смеха чуть с поленницы не свалилась. А Дружок сквозь дрёму улыбнулся.

Бабушка Пелагея накормила домашнюю живность и выпустила погулять по двору.

Разговор о счастье заинтересовал всех обитателей двора. Поэтому наиболее активные стали подходить поближе, чтобы высказаться по этому поводу.

Первой подошла толстая, в меру измазанная грязью Свинья.

Шумно потёрлась боком об угол поленницы и высказалась так:

— Это, конечно, свинство, что я встреваю в вашу беседу без приглашения. Однако сдаётся мне, что счастье — это когда наешься до отвала, бухнешься в тёплую лужу и дре-е-е-емлешь…

— Дело, конечно, хозяйское! Но лично я в этом счастья не вижу, — решительно сказала Машенька и при этом поморщилась.

Петух громко захлопал крыльями, взлетел на забор и прокукарекал:

— Ку-ка-ре-ку! Нет большего счастья, чем раньше всех встретить восход солнца!

Ему Машенька не возразила. Но ей стало немного обидно. Как это так?! Она привыкла всегда быть первой. И вот, приветик! Обыкновенный Петух первым встречает рассвет.

А солнышко уже поднялось высоко. Оно ярко светило, согревая всех своим теплом. И говорить о том, кто первым его встретил, было просто глупо. Главное — оно ведь светило для всех, не только для одного Петуха.

Здоровенному Индюку тоже пришла в голову мысль взлететь на забор. Да не тут-то было! Зря только крыльями махал и по бокам себя хлопал. В конце концов, тяжело переваливаясь с боку на бок, эта куча пёстрых перьев приблизилась к поленнице.

— Ой! Кто это?! — Васечка вздрогнул и испуганно подобрал ножки.

— Не бойся, это Индюк. Он, наверное, тоже хочет высказать своё мнение о счастье.

Машенька глянула вниз.

— Ну и что ты хочешь сказать? — обратилась она к Индюку.

Тот забормотал что-то невнятное. Никто, конечно, ничего не понял, и Машенька переспросила его. Он повторил то же самое, только очень сердито. Опять никто ничего не понял. Тогда Индюк безнадёжно махнул крылом и, обиженный, ушёл.

Машенька сочувственно посмотрела ему вслед и сказала:

— Счастье, когда тебя понимают, а когда не понимают, какое же это счастье! — И легла на поленья, прикрыв лицо от солнца руками.

А Васечка сидел и только молча поглядывал по сторонам.

Неожиданно он заметил: что-то непонятное движется со стороны Волшебного озера. Одето в красную рубаху, но не человек. Приближается оно не спеша, вразвалочку. Голова, хвост вроде бы волчьи. В огромных лапах несёт большую стеклянную банку.

Васечка как зачарованный смотрел на это явление. Подойдя совсем близко, «пришелец» остановился у калитки. Васечка потянул Машеньку за рукав и шёпотом спросил:

— Что там такое?!

— Где? — спросила Машенька и посмотрела, куда он показывал.

У калитки стоял Волк. Санитар леса, единственный на всю округу владелец собственного лазарета. Бескорыстный помощник Игната в лесном хозяйстве. И просто Машенькин друг.

В руках он держал трёхлитровую банку с водой, в которой плавала Золотая Рыбка.




— Привет, Серый! — радостно крикнула Машенька. — Ты, как всегда, кстати. Заходи.

Волк вошёл во двор, прикрыл за собой калитку и приветливо помахал хвостом своему приятелю Дружку. Старый пёс слегка приподнял голову и вильнул хвостом в ответ.

Волк бережно поставил банку с Рыбкой в тенёк.

Машенька удивлённо посмотрела на него.

— Никак подарочек принёс? — спросила она.

— Да, нет! Несу нашу Рыбку в лазарет. Лечить.

— А что с ней случилось?

— Да, говорят, опять Мормышкин из Верхних Плавников за старое взялся. Бросил в Волшебное озеро динамит, чтобы рыбу глушить. Вот тебе и результат! Прямо-таки оглохла наша уважаемая Золотая Рыбка. Как говорится, ни за что ни про что. Короче говоря, зашёл вот Игнату пожаловаться на этого горе-рыболова. А заодно у Пелагеи спросить, чем глухоту лечить?

— Успеешь и пожаловаться, и спросить. Залезай-ка лучше к нам. Мы тут о счастье беседуем. Ты вот, например, знаешь, что же такое в конце концов — счастье?

Волк удивился вопросу, однако приглашение принял и, кряхтя, влез на поленницу. Стал устраиваться поудобнее и едва не сел на Васечку.

— Гляди-ка, полено как на человечка похоже! — воскликнул он.

— А ты хоть и в рубашке, а человека даже отдалённо не напоминаешь, — обиделось «полено».

От неожиданности Волк чуть не упал и удивлённо посмотрел на Машеньку.

— Оно ещё и говорящее!!!

— Между прочим, это мой приятель Васечка. Прошу не обижать, — погрозила она Волку пальчиком.

— Прости, малыш, не хотел тебя обидеть, — извинился Волк.

— Ладно, прощаю. — Васечка улыбнулся. — Ты лучше скажи мне, что такое счастье?

— По-моему, счастье — это когда волки сыты и овцы целы, — изрёк Серый.

— А чем же волки будут сыты, если овцы будут целы? — рассмеялась Машенька.

Волк задрал голову вверх и шумно потянул носом воздух.

— Пирожками бабушки Пелагеи будут они сыты! — ответил он и облизнулся.

— А у тебя губа не дура, друг любезный, — заметил подошедший Дружок.

— Но мы не только поэтому с тобой дружим, — в один голос молвили Машенька и Дружок, — ты добрый, умный и ещё верный, а это самое главное в дружбе.

— Тогда и я хочу с тобой дружить, — вступил в разговор Васечка.

— А чего это ты вдруг? — удивился Волк.

— А я не вдруг. Просто хочу дружить с другом моих друзей.

— Ну, тогда мне нечего возразить. Будь по-твоему, малыш. И бородавка телу прибавка. Тем более у меня никогда ещё в жизни не было друзей деревянной национальности.

— Ну, что же, неплохая компания у нас получилась!

Машенька даже захлопала в ладоши.

В разговоре наметилось оживление.

И как раз в этот момент на крыльцо вышел дед Игнат. Поглядел в безоблачное небо, какое иногда бывает ранней осенью, потянулся и пробасил:

— Хорошо-то как!.. Тепло, светло, и мухи не кусают.

— Привет, Игнат! — крикнул Волк. — Насчёт мух ты загнул. К осени они как раз злыднями становятся. Спасу от них нету!

— Зато в лесу тишь, да гладь, да божья благодать, — сказал Игнат. — Чего ещё старому леснику надо? Счастье, да и только!

— Не-е-т, Игнатушка! Носом чую, что главное твоё счастье у печки хлопочет.

Не успел Волк слова эти произнести, как «главное счастье» в окошке появилось.

— Пирожки румяные, горячие! — кричит бабушка Пелагея. — Ни один не подгорел. Прошу всех к столу.

За столом было тесно и шумно. Гости дружно уминали пирожки и на все лады расхваливали Пелагею.

У Васечки сложилось такое впечатление, что все были счастливы.

Он тоже отломил кусочек пирожка и положил в рот. «Очень вкусно!» — подумал он и откусил ещё.

— Неужели для полного счастья надо обязательно съесть целых сто пирожков?! — спросил он у сидящего рядом Волка.

Тот, не переставая жевать, молча кивнул.

— А я хоть всю жизнь могу не есть! Стало быть, и счастья у меня никогда не будет?!

Волк вылупил на него глаза.

— Ты чо? — аж поперхнулся он. — Как это — не есть?!

— Правильно рассуждаешь, Васёк, — сказал Игнат. — Как говорят умные люди: «Сытое брюхо к учению глухо». А тебе, малыш, ещё очень многому в этой жизни научиться надо. А счастье — это такая штука… Такая, понимаете ли, штука… — Он покрутил рукой над головой. — Может прийти в любой момент. Может просто с неба свалиться, как снег на голову.

После мужа своим мнением поделилась Пелагея:

— А я вам скажу, что счастье у каждого своё. Так-то! И каждый сам должен найти своё счастье. И всё.

— А где же его найти, это своё счастье, бабушка Пелагея? — поинтересовался Васечка.

— Да разве знаешь, где найдёшь, а где потеряешь! Ищи, внучек, и найдёшь. А уж коли найдёшь, цени его и береги как зеницу ока!

— Хочешь, вместе твоё счастье искать будем? Вдвоём веселее, — предложила Машенька.

Не успел Васечка ответить, как раздался шум, треск и в распахнутое окошко просунула голову Корова:

— Му-у-у-ки ваши напрасны. Счастье искать не надо, оно само приходит.

— Твоя правда, Бурёнушка! — воскликнул Волк. — Вот ты и пришло, счастье моё! — И он чмокнул Корову в нос.

От смущения Корова попятилась, сорвала рогами занавеску на окне и, ещё больше смутившись, начала её молча жевать.




Всё получилось так смешно и быстро, что бабушка Пелагея даже не успела рассердиться.

— Ну и ну! — только и смогла она вымолвить сквозь смех.

Все захохотали.

Игнат жестом успокоил смеющуюся компанию и весело сказал:

— Как я понимаю, совсем без счастья у нас только Васёк остался. Предлагаю: раз счастье искать не надо, соберёмся вечером во дворе и все вместе будем ждать, когда оно к нему придёт. Все согласны?

— Все-е!

— Ну, тогда до вечера.




Глава вторая. ВЕЧЕРНИЕ ПОСИДЕЛКИ





К вечеру во двор вынесли стол с лавками. Дед Игнат поставил на него керосиновую лампу, Пелагея — миску с пирожками, а Волк — банку с Золотой Рыбкой. (Не для еды, конечно, а чтобы ей в компании веселее было.)

Как только вкусный запах пирожков дошёл до всех, свободных мест за столом уже не было.

А когда Пелагея произнесла одно только слово — угощайтесь! — Васечке показалось, что пирожки из миски словно ветром сдуло. Хотя ветра и в помине не было.

Но как бы то ни было, пирожки съедены. Теперь их нет и делать за столом больше нечего. Осталось только терпеливо ждать прихода Васечкиного счастья.

Прошло минут пять — счастья нет. Ещё минут десять пролетело — не приходит. Самые нетерпеливые начали роптать:

— Уже солнце за горизонт завалилось, а его всё нет. Сколько ждать можно? Может, оно вообще не придёт?..




Но вдруг послышались чьи-то осторожные шаги. Сквозь щели в заборе метнулась тень. Волк и Дружок вмиг навострили свои носы и уши. Дружок даже пару раз гавкнул для острастки.

Васечка заёрзал на скамейке.

— Может, это моё счастье идёт? — взволнованно прошептал он.

— Настоящее счастье никогда не крадётся, — тихо проворчал Дружок. — Оно всегда заявляет о себе в полный голос. Понял?!

И в это время чей-то нежный, ласковый голосок из-за забора спрашивает:

— Можно мне к вам?

— Так это же счастье моё просится! — радостно воскликнул Васечка.

Волк с сожалением посмотрел на него:

— Нет, приятель. Кажись, это несчастье моё прибыло. Видать, кума объявилась. — И громко крикнул: — Зачем пожаловала, плутовка?

А Лиса из-за забора:

— Мне тоже захотелось маленько счастья.

— Знаем мы тебя! Твоя птица счастья в курятнике на насесте давно спит, — хихикнул Волк, искоса поглядывая на окружающих.

— Нет, дорогой кум. Счастье не птица, за хвост не поймаешь, — возразила Лиса.

— Заходи, Патрикевна, — позвала Пелагея. — Чего через забор-то беседовать.

Лиса пролезла через знакомый лаз в заборе и осторожно подошла к столу.

— Всем добрый вечерок! — поклонилась она и посмотрела на Волка невинным взглядом: — Прости меня, куманёк, за мои мелкие гадости. — Лиса, потупив взор, скромно присела на краешек лавки.

— Ничего себе — «мелкие»! — возмутился Волк. — А мой отмороженный и ободранный хвост? А моральный, в конце концов, ущерб! Это, по-твоему, мелочи?!

— Да прости ты её, Волк, — сказал Игнат. — Как старый лесник знаю: всё равно она неисправима. Простишь — тебе же легче станет.

Мудрый Волк молча кивнул и слегка подвинулся, уступая Аисе место рядом.




Солнце давно спряталось за горизонт. И сумерки начали быстро окутывать всё вокруг полупрозрачной пеленой. Подул прохладный ветерок.

И только Игнат зажёг керосиновую лампу, как…

В небе над лесом послышался какой-то непонятный нарастающий гул.

— Ну, наконец-то летит оно, счастье моё долгожданное! — заорал во всё горло Васечка. — Сейчас оно как снег мне на голову свалится!

— Да не шуми ты! — Машенька замахала на него руками. — Счастье — вольная пташка: где захотела, там и села. Спугнёшь — сам виноват будешь.

Что — то громоздкое со свистом шарахнулось с неба и плюхнулось невдалеке от стола.

— Приветствую честной народ! — раздался знакомый голос. — Извините за грохот! Что-то двигатель барахлит!

Васечка дёрнул Машеньку за локоть:

— А кто это?!

— Ты чего?! Это же Баба-Яга.

— Ба-ба-ба-Яга-га? — пролепетал мальчонка и от страха свалился под стол. (Он единственный из всех присутствующих, кто много слышал, но никогда не видел настоящую Бабу-Ягу.)

— Игнат, принеси табуретку! — попросила Пелагея, не зная, куда посадить гостью.

— Не суетись, подружка. Я и в ступе прекрасненько посижу. — Баба-Яга плавно подрулила к самому столу. — Рада видеть знакомые лица! — И, приглядевшись, добавила: — И морды тоже.

— Каким ветром занесло тебя к нам? — спросил Игнат.

— Да вот летала на болото. Помогала Кикиморам клюкву на зиму заготавливать. Обратно лечу мимо, ну и решила на огонёк заглянуть. Давно не виделись. — И Баба-Яга ещё раз обвела взглядом присутствующих. — По какому поводу собрались-то?

Тут все хором начали объяснять. Так, мол, и так, у каждого из нас своё счастье есть. И только у Васечки никогда ещё не было никакого счастья. Вот мы и сидим и ждём, когда оно к нему придёт.

— А у вас есть счастье? — раздался из-под стола голос Васечки.

— У меня всё есть, и счастье тоже! Я его в родном лесу нашла. Будет время, расскажу, как это было. — Баба-Яга весело всем подмигнула и заглянула под стол. — Вылезай, Васечка, знакомиться будем.




— А откуда вы меня знаете? — удивился Васечка и уселся на скамейку.

— Это ты меня впервые видишь. А я в округе всех наперечёт знаю. Каждого по алфавиту перечислить могу.

— И дедушку Семёна перечислить можете?!

— Могу и деда! И деда его деда тоже могу.

— Вот это да-а! — воскликнула Машенька. — Мне бы такую память. Я бы таблицу умножения в один миг выучила.

— А у нас, волков, тоже память хорошая! — похвастался Волк.

— Память, говоришь, хорошая, — захихикала Лиса. — Чья бы корова мычала, а твоя молчала. Отчего же ты каждый раз на мою удочку попадаешься?

Тут Дружок не выдержал и вступился за своего приятеля:

— Просто Волк очень доверчивый! А ты, Лиса, хитрюга и обманщица! Уж я-то за свою охотничью жизнь изучил вашу лисью натуру.

— Хватит! — Машенька ласково потрепала пса за ухом. — Будете ссориться, не видать вам счастья как своих ушей!

Дружок весело помотал головой:

— Кому-то, может быть, и не видать своих ушей. А мои уши с утра до вечера перед носом болтаются.

Пока Волк с Лисой судились-рядились, Васечка осторожно пододвинул к себе банку с Золотой Рыбкой.

Ему не терпелось поскорее узнать о своём счастье.

А Рыбка плавает себе туда-сюда и молчит, как будто в рот воды набрала.

Васечка тихонько постучал пальцем по банке. Рыбка вынырнула из воды и вопросительно посмотрела на него телескопическими глазками.

— Я просто хотел спросить, долго ли ещё нам ждать моего счастья? — стал оправдываться Васечка.

Ничего не ответила Рыбка, лишь хвостом по воде махнула и бултых обратно на дно банки. Только брызги в разные стороны полетели.

Васечка молча посмотрел на Волка.

— Это результат контузии, — сокрушённо вздохнул санитар леса. — Будем лечить.

А Лиса тут как тут.

— Ты чего нам принёс?! — возмутилась она. — Твоя Золотая Рыбка на элементарный вопрос ответить не может! Простых вещей не знает! Надо её немедленно съесть!

— Ни в коем случае нельзя этого делать! Это же Золотой фонд Сказочного леса! — сгребая в охапку банку с Золотой Рыбкой, возразил Волк. — Можно сказать, надежда человечества!.. — И, спрятав банку под рубаху, добавил невпопад: — А как известно, надежда умирает последней.




Слабые порывы ветра слегка покачивали пламя керосиновой лампы. Её мерцающий свет тускло освещал сидящих за столом. Разговор о счастье сам по себе сошёл на нет. Но спать никому не хотелось.

И тогда Игнат предложил:

— По-моему, самое время рассказывать интересные истории на сон грядущий.

Все наперебой зашумели, выражая согласие. Громче всех кричала Машенька:

— Чур, я первая! Чур, я первая!




Глава третья. ПРО ПЕРВЫЙ ПОЦЕЛУЙ


Машенька немного подождала, пока слушатели успокоятся, и начала свой рассказ:

— Сидим мы как-то с дедушкой на завалинке. Разговариваем. — Машенька сделала паузу и обвела лукавым взглядом всех сидящих за столом. — Глядим, в гости к нам дед Семён пожаловал. Да не один. На плечах у него деревянный мальчик сидит, улыбается. Опустил он мальчика на землю, и оба поклонились.




«Вот, — говорит дед Семён, — познакомьтесь. Выходит, внука я себе приобрёл, когда из волшебного дерева, которое ты, Игнат, мне указал, деревянную фигурку выстругал. Назвал мальца Васечкой. Хороший паренёк, добрый и к профессии моей способный. Одним словом, радость мне в старости. Только вот друзей у него пока нет. Может, с Машенькой подружится?»

Маша продолжала:

— Смотрю я, парень вроде ничего, хоть и деревянный. Правда, маловат ростом. Зато такого друга ещё ни у кого не было. Ну а Димка Зюзин, думаю, не обидится. Это сосед мой по парте. Он двоечник и хулиган, но зато красивый. Все девчонки в классе мне завидуют, что я с ним за одной партой сижу.

Тут Машу подхватила волна воспоминаний:

— А какой он смешной! Весь класс просто балдеет от его приколов. И только одна учительница говорит: «Как Зюзин рот откроет, у меня уши вянут». А Димка ей в ответ: «Просто вы забываете их вовремя поливать, потому и вянут».

«Остёр ты на язык, Дима, — говорит ему учительница, — только с вежливостью не в ладу. Отца вот вызову, тогда уж ты свои уши поливай. Гореть огнём будут».

Машенька понизила голос:

— Скажу по секрету: когда его из класса учителя выгоняют, я всегда потихонечку плачу. Наверно, влюбилась в него. А он догадался, что я влюбилась, и после школы ранец мой носить стал. Несёт, несёт и вдруг бац им меня по голове. Говорит, что я ему тоже нравлюсь. Мне совсем не больно, поэтому я ему все уроки списывать даю. Ой! Что это я всё про Зюзина, — спохватилась Машенька. — Слушайте дальше.

Она обняла Васечку за плечи.

— В общем, быстро мы с Васечкой подружились и гулять в лес пошли. Я в лесу ничего не боюсь, но, когда рядом верный друг, веселее на душе. Как говорит дедушка Игнат: «Мало ли что в лесу может случиться». И точно! Не успели мы в лес войти, как перед нами бушующее море раскинулось. Волны выше головы. Пошли мы напрямик по волнам.

— Что-то я этого не помню! — Васечка удивлённо посмотрел на Машеньку наивными глазками.

— Не перебивай, дай дорассказать! Идём мы, значит, а навстречу пиратский корабль мчится. Пираты одноглазые и одноногие, как увидели нас, сразу пушки свои зарядили и ка-а-к шарахнут из всех сразу. Мы с Васечкой еле-еле головы пригнуть успели.

— Да и этого я не помню! — недоумевает Васечка.

— Ну, погоди! Дослушай до конца. Значит, ядра над нами со свистом пролетают, а я смотрю, уж больно они на арбузы сильно похожи. «Что-то здесь не так, думаю. Лето только начинается, а уже арбузы спелые летают».

И точно! Бухнулись арбузы в море и превратились в огромных полосатых лягушек. Много их прилетело. Начали они всеми своими лапками по воде шлёпать. И стало море быстро густеть и в болото превращаться.




А пиратский фрегат на всех парусах на нас мчится и палит из всех пушек. Недолго думая, мой деревянный приятель превратился в здоровенное бревно-таран и поплыл навстречу пиратам. Те, конечно, в пылу атаки его не заметили и наткнулись на моего Васечку. Фрегат в щепки, а пираты вверх тормашками бултых в море и на дно! Настоящий морской бой получился.

Васёк гордо поднял голову и молча оглядел окружающих. А Машенька продолжала:

— Тут море совсем тиной затянуло. Не успели мы опомниться, как видим: стоим по пояс в трясине.

— А дальше-то что?! — нетерпеливо спросил Васечка.

— Что дальше делать?! — Машенька перевела дух. — Ну, тут ты опять расти начал. Да так быстро, что я не заметила, как ты в высоченное дерево вымахал. Залезла я на самую верхушку. А ты обнял меня своими ветками, наклонился через всё болото и опустил на твёрдую землю. Потом снова стал маленьким, подошёл ко мне и говоришь:

«Вообще-то раньше был я обыкновенный мальчик, двоечник и хулиган. Поэтому вызвал меня к себе злой директор нашей школы, заколдовал и при этом сказал:

„Будешь ты деревянным, пока не поцелует тебя девочка по имени Машенька“. Вот и маюсь с тех пор как одинокое полено. Надоело мне быть деревянным, поцелуй меня, Маш, а…»

«Нет, думаю, а как же Зюзин?» Потом ещё немного подумала и решила: была не была, надо выручать парня. Закрыла глаза, прильнула к его щеке губами и… слышу Димкин голос: «Чего это ты парту целовать вздумала? Лучше меня поцелуй».

«Размечтался! — говорю ему. — Вот когда наш директор тебя заколдует, тогда и поцелую».

Открыла я глаза и вижу: сижу, как всегда, на последней парте, а рядом сосед мой Димка Зюзин. На листочке в клеточку квадратики рисует. Собирается со мной в «морской бой» играть и говорит: «Чего это ты, заснула?»

— И всё?! — поинтересовалась Баба-Яга.

— И всё, — говорит Машенька. — Тут уж я совсем проснулась.

— А я вот слушала тебя, глядела на огонёк лампы, — хитро улыбнулась Баба-Яга, — и вспомнила свой первый поцелуй. Только их у меня сразу три получилось.

— Как это так?!

— Да очень просто, — засмеялась Баба-Яга. — Первый, с кем я поцеловалась, трёхглавый Змей Горыныч был! Ох, и горячий поцелуй получился, чуть пожар не случился.

И вновь поднялся дружный хохот.

— А подробнее нам про пожар можешь рассказать? — вытирая от смеха слёзы, спросила Пелагея.

— Нет, лучше расскажу, как я счастье нашла.




Глава четвёртая. КУСЕ-МУСЕ


Баба-Яга укуталась в шаль и, глядя на лампу немигающими глазами, начала своё повествование:

— Давным-давно это было. Как сейчас помню, в такой же тёплый вечер собралась я к Лешему в гости.

— Ни-че-го себе! — воскликнула Машенька. — Люди по злобе друг друга к Лешему посылают, а ты добровольно к нему.




— Цыц, пигалица! — И Баба-Яга шутливо щёлкнула девочку по носу. — Не перебивай, а то вообще рассказывать не буду. Раньше я бы тебя за это в два причмока съела. Старая была, злая и страшная: нос крючком, уши торчком. Во рту всего один зуб. Одно слово — Баба-Яга.

Так вот. Собралась я в гости. Погода лётная. Видимость прекрасная. Оседлала метлу. Взлетела.

— А почему метлу, а не ступу? — полюбопытствовал Васечка.

— Для любопытных объясняю: у меня два вида личного транспорта. Ступа — грузовая, для разных перевозок, и метла — легковая, для важных визитов.

Одним словом, лечу.

Кроны вековых деревьев-исполинов перекатываются подо мной, словно морские волны. В общем, полёт проходит нормально.

Вдруг вижу, внизу на земле что-то светится. Не пойму что. Но только меня сразу вниз, словно магнитом, потянуло. Метла ощетинилась, затормозила, и мы с ней на землю — хрясь! И лежим тихонько. Соображаю: что же произошло?

Гляжу, перед самым моим носом какое-то невиданное существо шебаршится: маленькое, беленькое и светится. Туловища нет. Одна голова, ушки длинные, и такой же длины ручки и ножки. Ну, прямо кусе-мусё какое-то!




Как начало оно чудить: то на ножках прыгает, то на ушках бегает, то колесом крутится, да так быстро, аж голова у меня кругом пошла. Руки, ноги онемели, шевельнуться не могу, лежу как бревно отсыревшее. Жду, что дальше будет. А сама кумекаю: надо запомнить всё происходящее, чтобы потом всем рассказывать подробности.

Но не тут-то было. Так мне это кусе-мусе голову закружило, что я в один миг вроде отключилась.

Только чую, оно мне на ухо что-то шепчет. А у меня в одно ухо влетает, в другое вылетает.

— Небось щекотно было? — не удержалась от вопроса Пелагея.

Баба-Яга только отмахнулась:

— Да, ну вас! Не верите, что ль?!

— Всякая прибаска хороша с прикраской, — усмехнулся Игнат. — Что дальше-то было? Давай заканчивай, а то уже спать пора.

— Помню, — продолжала Баба-Яга, — что мысли дурные стали покидать буйную мою головушку. Чувствую, любовь во мне проснулась и доброта. Ну, самое настоящее счастье! С тех пор стала я моложе и лучше характером. А главное — друзей много появилось. Вот так-то! А теперь что хотите, то и думайте.

— Я вот и подумал, — оживился молчавший до сих пор Волк. — А может быть, в каждом из нас спит такое существо, которое разбудить надо? Вот ты, к примеру, шлёпнулась с неба и разбудила своего, как его… Кусе-Мусе. И весь фокус! А я ещё своего не разбудил.

— Давай прямо сейчас и проверим твою гипотезу, — говорит Баба-Яга. — Подниму я тебя в ступе повыше и сброшу прямо на стол, может, и твоё существо проснётся. Согласен?

Пока Волк соображал, соглашаться или нет, Игнат хлопнул своей огромной ладонью по столу и весело сказал:

— Не надо нам перед сном таких экспериментов: спать плохо будем. — Он поднялся и задул керосиновую лампу. — Ну, гости дорогие, пора и честь знать. Скоро уж петух пропоёт.

Петух, нахохлившись, клевал носом на краешке лавки. Под столом мирно похрапывала Свинья. Васечка уютно устроился на поленнице и спокойно дрыхнул, как говориться, без задних ног.

— Ну! Я полетела. Может, кого подбросить? — спросила Баба-Яга.

— Лично меня не надо никуда подбрасывать! — сразу отказался Волк.

А Лиса помялась, помялась и тоже отказалась.

— Моё дело предложить, а ваше отказаться, — сказала Баба-Яга и, попрощавшись, с грохотом взмыла в ночное небо.

Волк и Лиса тоже попрощались с гостеприимными хозяевами и ушли. Санитар леса отправился в лесной лазарет, а Лиса в свою нору.

Полусонный Дружок, с трудом переставляя ноги, поковылял в конуру, а хозяева поспешили в дом, на боковую.




Машенька под впечатлением от рассказа Бабы-Яги долго не могла уснуть. Смотрела в потолок и думала.




Думала, думала и наконец придумала.

— Надо найти этого Кусе-Мусе для Васечки! — прошептала она вслух. — Пусть случится что-нибудь такое, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Негоже ему без счастья ходить.




Как раз в этот момент во всё горло заголосил Петух, но Машенька слышала его уже в другом измерении. В другом мире, в мире грёз, фантазий и неограниченных возможностей.




Глава пятая. БЛАГИЕ НАМЕРЕНИЯ


Петух, громко хлопая крыльями, самозабвенно кукарекал. Задрав голову и устремив взгляд в заоблачную высь, он надрывался из последних сил. Ему казалось, что нет на свете голоса приятнее, чем у него.

Солнце, позолотив края белоснежных кучевых облаков, медленно начинало свой путь по небосводу.

Неожиданно Петух осёкся. Ему показалось, что сверху на него льётся какая-то божественная мелодия. Он замер и прислушался.

Высоко под облаками он увидел журавлей. Журавли торжественно взмахивали крыльями и протяжно курлыкали, будто пели прощальную песню. Петух смотрел на медленно качающийся журавлиный клин как заворожённый. «Видать, первым рейсом на юг подались, — подумал он. — А как поют!» И от зависти у него даже желание кукарекать пропало. Так он и сидел, задрав голову, пока журавли не растворились в голубой дали.




Машенька проснулась от петушиного крика. Ей показалось странным, что крик оборвался как-то неожиданно.

Вскочив с постели, она в одной ночнушке, звонко шлёпая босыми ногами по полу, подбежала к окну. Выглянула и увидела Петуха в странной неподвижной позе.




— Ты чего, Петя, подавился иль о чём задумался?

Петух был сражён чёрной завистью!

Не обращая никакого внимания на Машенькин вопрос, он сорвался с места и как загипнотизированный поспешил в курятник.

Там он, перебивая сам себя, стал уговаривать полуспящих кур собраться в клин и полететь с ним на юг.

Те долго не могли понять, куда же им всё-таки надо лететь — в город Клин или на юг? А когда, наконец, поняли, чего от них Петух хочет, хором закудахтали:

— Ты чего, старый, совсем с ума спятил! Зачем нам на юг-то?! Нам и тут хорошо! Кто где родился, там тому и рай. Здесь мы на всём готовом: спим в тёплом, уютном курятнике, кормит нас Пелагея по расписанию, чего тебе ещё надобно? От добра добра не ищут.

— Чего доброго, разговоры пойдут об утечке куриных мозгов. Стыда не оберёшься. Да и вообще! Мы и летать-то не умеем! Тем более в такую даль.

— Чем я хуже Журавля?! — не унимался Петух. — Мне уже в суп пора, а я, кроме Пелагеева двора, нигде ещё не бывал!

— Кто петухом родился, тому журавлём не бывать, — продолжали увещевать его куры.

— Не хотите?! Я один полечу! — И он решительно выскочил из курятника.

Куры — за ним.

— Куд-куда же ты, Петя! — засуетились они. — Не петушись! Как же ты один клином-то полетишь? Да и дороги небось не знаешь?

— А это уж мои проблемы! Если очень захочу, то и клином полечу, — гордо произнёс Петух.

Он широко растопырил крылья и ринулся вперёд, шаркая гузкой по траве. Со стороны здоровенный Петух напоминал грузовой самолёт «Антей», бегущий по взлётной полосе.

В конце двора он пару раз подпрыгнул и взлетел на забор.

— Ну и лети! — закричали ему вдогонку наседки-домоседки. — Мягкой тебе посадки!




И только в этот момент Петух впервые в жизни почувствовал, что такое настоящая свобода!

Перед ним открылся новый мир. Такой неизвестный и заманчивый.

— Была не была, — прошептал он, гордо выпятил зоб, набрал побольше воздуха и полетел.




Летел, правда, недолго. Отчаянно взмахивая крыльями, едва перелетел он придорожную канаву и довольно удачно шлёпнулся на пыльную дорогу.

«Нет худа без добра», — подумал он и с огромным удовольствием искупался в мягкой тёплой пыли.

Когда пыль осела, Петух с тоской посмотрел в бездонное голубое небо. «Да-а-а, Петя, — подумал он, — не для тебя эта синь небесная. Сиди и не кукарекай».

Но тут же чёрная зависть подхватила его и понесла…

Бежит Петух, торопится. Ничего вокруг не замечает. С трудом за собственными ногами поспевает. Ему же надо и на юг успеть, и в курятник к вечерней зорьке вернуться.

Выскочил на поляну. Вокруг травка-муравка, цветочки разные благоухают. Красота! Только вот ноги дальше бежать отказываются. А до юга, видать, ещё бежать и бежать!

Решил передохнуть. И не заметил он, что высоко в небе, под самыми облаками, огромный Коршун над ним вьётся.

Недолго думая, этот Коршун сложил крылья и камнем вниз. Схватил несчастного своими здоровенными когтями и обратно под облака.

«Надо же как повезло! — радостно подумал Петух. — Все средства хороши для достижения цели. Он-то меня до юга и довезёт».

«Надо же как повезло! — радостно подумал Коршун. — Шикарный обед будет!»

Откуда ни возьмись — Орёл! Хвать сладкую парочку!

«Надо же как повезло! — радостно подумал он. — Ну, и наедятся сегодня мои орлята».

За этим событием через прицел ружья следил зоркий глаз охотника. «Что это за чудище такое трёхэтажное летит?» — подумал он и выстрелил.




Летит пуля, свистит и ни о чём не думает. Просвистела мимо, и дело с концом. Пусть охотник за неё думает.

Опустил охотник ружьё и с досадой подумал ей вслед: «Опять ты мимо!.. Не зря всё-таки говорят, что пуля дура». И снова прицелился.

Раздался второй выстрел. Перья полетели в разные стороны, но никто не взялся бы точно определить, чьи они.

Земля перевернулась и оказалась у Петуха над головой. Он очень этому удивился. Но когда она начала с огромной скоростью валиться на него, понял Петух, что летит вверх тормашками вниз.

Мысленно распрощавшись с жизнью, он вдруг почувствовал, как неведомая сила подхватила его и плавно опустила на омытую утренней росой траву.

Едва придя в себя, Петух вскочил на ноги и кинулся бежать. Обратно к дому.




Обессиленный рухнул он у порога родного курятника, не в силах вымолвить «здрасте»!

Дверь курятника скрипнула и приоткрылась. В образовавшуюся щель высунулась Курица.

— Дурная голова ногам покоя не даёт! — прокудахтала она и спряталась.

А хозяин курятника так и остался лежать на земле. Беспомощно раскинув крылья и закрыв глаза, он приготовился к мучительной смерти от усталости.

«Куры на меня в обиде, а больше ждать помощи не от кого, — подумал он. — Все ещё спят».




Но помощь пришла неожиданно быстро.

Машенька проснулась, умылась, взяла ведро и направилась к колодцу набрать воды для самовара.

Проходя мимо курятника, увидала она лежащего у самой двери Петуха.

— Чего это ты здесь развалился? — спросила она его.

Петух молча открыл глаза и умоляюще посмотрел на девочку. Та всё поняла. Несчастному совсем плохо! Схватила она его и бегом к колодцу. Быстро набрала немного воды и выплеснула на Петуха. От холодного душа Петух подпрыгнул и как угорелый стал носиться вокруг колодца, громко кукарекая.

— Ну, теперь всё в порядке! — засмеялась Машенька.

Петух остановился как вкопанный и умолк. Наклонил набок голову и подозрительно посмотрел на колодезного журавля.

— А этот почему не улетел на юг? — удивлённо спросил он.

— Потому что крыльев у него нет, — ответила Машенька, подхватила ведро с водой и ушла в дом.

— Но у меня-то крылья есть, так почему же я не там, а здесь? — крикнул ей вдогонку Петух.







Глава шестая. ПЕТУХ ВЕРНУЛСЯ


За всем происходящим сквозь щель в заборе наблюдала Лиса.

Всё выглядело довольно забавно. Мокрый Петух бегает вокруг колодца и кукарекает. А потом задаёт Машеньке дурацкие вопросы.

Смешно? Конечно. А если задуматься, сколько таких красивых, но глупых петухов бегает по всей земле? Тоскливо становится…

Но Лиса думала только о том, какие они при всём при этом вкусные. И ей стало весело.

Накануне она провела вечер в этом самом дворе за одним столом с этим самым Петухом. И запала в её хитрую голову коварная мысль: украсть этого большого глупого красавца.

Всю ночь зрела эта мысль и только сейчас окончательно дозрела. Лиса разобралась в ситуации и немедленно приступила к задуманной операции.

Дождалась, когда Петух взлетел на забор, чтобы обсохнуть на солнышке, и вкрадчивым голосом говорит ему:

— Здравствуй, Петя! Случайно услыхала, что ты на юг собрался. Далековато будет! Но я знаю самый короткий путь туда. Если хочешь, могу быстренько подвезти.




Петух, не раздумывая, согласился. «На юге обсохну», — подумал он и слетел с забора прямо Лисе на спину.

Лиса тут же сорвалась с места и помчалась в лес, пока куры не хватились своего повелителя. А то поднимут шум, разбудят Дружка, и тогда ей не сдобровать…

Припустилась Лиса ещё пуще. Мелкие зверушки из-под ног в разные стороны шарахаются. Любопытные белки скачут по веткам вдогонку, а вездесущая Сорока в небе над головой парит.

Петух, боясь свалиться, вцепился когтями в Лисью шкуру и закричал радостно:
		Ку — ка-ре-ку!



		Несёт меня Лиса



		Не в дремучие леса,



		А несёт меня на юг…








И тут же встречный ветер подхватил, как эхо:
		Всё равно тебе каюк!








То был голос Сороки-всезнайки.

Пока Петух соображал, что бы это значило, Лиса на ходу схватила его в охапку, чтоб не удрал, и, петляя, запутывая следы, прибежала в свою нору.

Затолкала растерявшегося Петуха в дальний угол. Выглянула посмотреть, нет ли за ними погони, и завалила вход ветками. Для маскировки.

— Что случилось? — спросил перепуганный Петух.

— Ничего страшного, — спокойно ответила Лиса. — Пе-ре-кус! Чтоб дальше в путь отправиться, надо подзаправиться. — Сказала и облизнулась.

— Ты что, съесть меня хочешь?! — с ужасом воскликнул Петух.

— Не очень-то хочу, — со вздохом ответила Лиса, — но придётся.

— Не ешь меня, Лиса, — взмолился Петух, — я тебе пригожусь.

— Ты уже пригодился мне на обед.

— А ты хочешь, чтобы у тебя была курятина и на завтрак, и на обед, и на ужин? И так целую неделю с утра до вечера — сплошная курятина.

— Как это так?! — удивилась Лиса.

— Есть такая поговорка: «За одного битого двух не битых дают», — начал Петух. — А я такой красивый, большой и жирный, что Пелагея за меня всех своих кур отдаст и ещё чего-нибудь в придачу.

У Лисы глаза от жадности загорелись:

— А что я должна для этого сделать?

— Да ничего особенного, — успокоил её Петух. — Поставь мне под глазом синяк, вырви из хвоста пару перьев, чтобы я на избитого был похож, и отнеси обратно. Вот и всё.




Схватила Лиса Петуха и, ещё не отдышавшись как следует, пустилась в обратный путь. Пока сквозь кусты продиралась, вырвала у него из хвоста пару перьев, затем поставила синяк под глазом и, довольная, затормозила возле знакомого лаза у Пелагеева двора.

Отодвинула доску в заборе и только просунула в образовавшуюся дыру Петуха, он как заорёт во всю глотку:
		Ку-ка-ре-ку!!!



		Несёт меня Лиса



		За тёмные леса,



		За высокие горы…



		Спасите! Кто может!








Получилось не очень складно, но зато очень громко.

Испугалась Лиса, что Дружок проснётся и задаст ей трёпку, бросила Петуха и была такова.

Машенька выглянула из окошка. Петух одиноко стоял у забора и заботливо расправлял пёрышки на хвосте.

— Ну кто тебя опять куда-то несёт? — крикнула она. — Хватит кукарекать. Все давно проснулись.




Лиса так быстро вернула Петуха, что никто даже не заметил его отсутствия. Только Дружок успел уловить знакомый лисий запах. Но что с Петухом произошло, он так и не понял.




За завтраком Машенька поведала о своём новом замысле. Решила она найти беленькое существо, о котором рассказывала Баба-Яга, и осчастливить Васечку, то есть подарить ему Кусе-Мусе на счастье.

— Дело это, конечно, благородное, — сказал Игнат. — Но ты же знаешь, внученька, какой огромный, какой дремучий наш Сказочный лес. Найти в лесу такое маленькое существо очень трудно, а заблудиться очень легко. — И он вызвался быть проводником.

— Дедуля, я уже большая и сама могу с этим справиться. Ведь со мной будут мои верные друзья.

— Кто да кто? — поинтересовалась Пелагея.

— Васёк, Дружок и Волк. Смелые и преданные.

— Ну, тогда мы с бабушкой спокойны, — улыбнулся Игнат.




Машенька достала из-за печки свой сачок для ловли бабочек и попросила у деда пустой спичечный коробок.

— А вдруг оно туда не влезет? — на всякий случай спросил Васечка.

— Не волнуйся, уместится. Самое главное — найти это Кусе-Мусе.

Пока Машенька и Васечка решали вопрос, уместится — не уместится, бабушка Пелагея собрала для них узелок с пирожками и говорит:

— Ещё рыба не поймана, а вы уже принялись уху варить! Сначала попробуйте найти этого Кусю-Мусю. Потом уж решать будете, нести его в коробочке или верхом на нём ехать. Ведь, кроме Бабы-Яги, никто на свете его не видел. А она, не моргнув глазом, всё выдумает, с неё станется.




Старый лесник залез на печку и оттуда наблюдал за своей внучкой. Он улыбался в усы и думал: «Внученька-то ну прямо как я в детстве. Такая же смелая и упрямая. Всё хочет своими руками потрогать».

— Не мути воду, Пелагея Ивановна, — обратился он к жене, — дай им самим во всём разобраться.

— Да разве ж я мучу воду? — возразила Пелагея. — Пущай, что хотят, то и делают.

Машенька взяла сачок и положила в карман спичечный коробок.

— Ну, тогда мы пошли.

Васечка забрал узелок с пирожками, и они вышли во двор.

Из конуры выглядывала довольная собачья морда с огромной костью в зубах. Это Дружок выкопал из-под крыльца «своё счастье» и теперь с нескрываемым удовольствием грыз его.




Машенька предложила ему поохотиться на неведомую зверушку. Охотничий пёс с радостью согласился.

— Косточки, — говорит, — старые разомну, да и нюх почти потерял — потренирую.

— Тогда в путь! — торжественно объявила Машенька. — А Волка по дороге захватим.




Глава седьмая. НА ПОИСКИ КУСЕ-МУСЕ


С того момента, как Петух «сбегал на юг» и побывал у Лисы в лапах, прошло совсем немного времени. Утро, можно сказать, только-только развиднелось. Лес проснулся и глубоко дышал ветром. К шороху листвы прибавились звонкие птичьи голоса. Только в таком волшебном лесу и могут происходить самые невероятные сказочные истории.

А что ждёт наших следопытов впереди, пока неизвестно.

Первым делом Машенька, Васечка и Дружок зашли за Волком в лазарет.

Машенька в двух словах объяснила ему свой замысел.

С большим любопытством Волк выслушал её и без рассуждений согласился сопровождать экспедицию.

Теперь все были в сборе.

Идут они по лесу. Погода хорошая, настроение отличное. Машенька даже песенку сочинила:
		Мы шагаем по росе,



		Мы найдём Кусе-Мусе!



		Раз, два, три, четыре, пять,



		Мы идём его искать!








А Дружок, Волк и Васёк тоже в долгу не остались и добавили:
		Есть для этого у нас



		Чуткий нос и верный глаз!








Решили сначала обойти ближайшие деревни и опросить местных жителей.




Так и сделали.

Начали с деревни Малые Чудики. Машенька и Дружок пошли по дворам с расспросами. Волк, чтобы не перепугать всю деревню, остался на опушке леса. А с ним за компанию и Васечка.

Дружок побежал вперёд, чтобы расспросить всех деревенских собак. А Машенька не спеша направилась к крайнему двору и постучала в калитку.

Из дома вышел здоровенный мужик.

— Здравствуй, детка! — хрипло проговорил он.

— Здравствуйте, дяденька Аникей! Я к вам с вопросом.

— Если знаю, отвечу.

— Краем уха я слыхала, — начала осторожно Машенька, — что в нашем лесу неведомое существо водится. Очень маленькое, беленькое и светится. Не встречали ненароком?

— Не-е… такого не встречал. Вот маленьких зелёненьких встречал. Как начнут прыгать по плечам, удержу нет. Откуда только берутся? Пёс его знает!

— Спасибо, дяденька Аникей, зелёненькие мне не нужны.

— Ну, стало быть, не помог я тебе, — развёл руками Аникей. — Извини.

Попрощавшись, направилась Машенька к лесу, где в кустах ждали её Волк и Васечка.

Дружок прибежал немного погодя и сообщил, что ни одна собака в деревне ничего не знает. Слыхали только, что в лесу кто-то видел волка в красной рубахе, да ещё в белый горошек! Только никто в это не верит.

Долго друзья смеялись по этому поводу. Громче всех хохотал Волк, разглаживая складки своей красной рубахи в белый горошек.

— Ну, давайте зайдём и в Верхние Плавники, — предложила Машенька. — Может быть, там кто-нибудь что-нибудь знает об этом Кусе-Мусе.

Деревня Верхние Плавники располагалась неподалёку от Малых Чудиков. И они быстро до неё добрались.

Остановились у околицы в зарослях орешника. Машенька решила пойти на разведку одна. Потому что местные собаки сидят на цепи и дальше своего носа ничего не видят. А стало быть, Дружку там делать нечего.

Узелок с пирожками она на всякий случай забрала с собой. Потому что Волк слишком подозрительно принюхивался к нему. Казалось, он готов проглотить пирожки вместе с тряпочкой. Дружок тоже посматривал на узелок и глотал слюну. Машенька и сама не отказалась бы отведать бабушкиного пирожка, но… Никогда не меняла она дела на безделье. «Всему своё время!» — учил её дедушка Игнат.

— Сначала найдём Кусе-Мусе! А пирожки подождут, — коротко распорядилась она. — Сидите тихо! Я скоренько.

Размахивая узелком, девочка вприпрыжку бежала по деревне.

Навстречу ей Мормышкин, по кличке Бредень, Рыболов с большим тёмным прошлым. Худой, как вобла сушёная.

— Привет, Машуня! Какими судьбами в наши края? — бодро спросил он.

— Здравствуйте, Иван Терентьич! Один вопросик, на засыпку, к вам будет.

— Готов услужить лесниковой внучке! — заискивающе улыбаясь, зачастил Мормышкин. — Слушаю внимательно, отвечу обязательно.

А Машенька ему:

— По какому праву Рыбку Золотую оглушили?

Мормышкин оторопел:

— Да ты што?! Как Игнат арестовал меня… за попытку глушить… я в руки энтот динамит не беру! — Он неистово замотал головой. — Только лишь на удочку ловлю! Только на удочку!

— Да верю я, верю! — Машенька приблизилась к Мормышкину и неожиданно перешла на шёпот: — Иван Терентьич, ходят легенды, будто в нашем лесу живёт неведомая зверушка. Маленькая, беленькая такая. Но её никто никогда не видел.

— Неправда ваша! — И Мормышкин снова замотал головой. — Как это не видел? Да я как раз на етих маленьких, беленьких, вот такущих голавлей вываживаю! — Он широко раскинул руки и добавил: — Рук не хватит!

Машенька от радости забыла, что разговаривает со старым рыбаком. А как известно, любят рыбаки приврать, за милую душу.

Она просто сгорала от нетерпения:

— А как вы их называете?

— Кого?.. Ах, етих! — спохватился Мормышкин. — Да так и называю — ети. А как иначе?

— Нет, Иван Терентьич! «Ети» — так учёные снежного человека называют, — сказала Машенька наставительным тоном.

— Снежную бабу что ль? — удивился рыбак.

— Да нет! — рассмеялась девочка. — Это огромного роста мохнатое существо. На человека похожее. О нём много рассказывают, но никто его в глаза не видел.

— Ой! Что ты-ы! — вскинулся Мормышкин. — Я тут встретил в нашем лесу здоровенное мохнатое чудище. На нём рубаха красная в белый горох, а морда-а… Ну вылитый волк. Испугался я тогда до смерти. Еле ноги унёс. С той поры в тую сторону и смотреть-то боюсь.

— Вы будете смеяться, а я вот это мохнатое чудище очень даже люблю. Потому что это не чудище, а Волк, мой верный друг.

— А чего смеяться-то. У тебя небось все лесные звери в друзьях ходят. Ладно! Ещё вопросы будут?

— Извините, Иван Терентьич, а эти «ети» к вам в ухо никогда случайно не залезали?!

— Да ты чего, Маш! Зачем им туда?

— А где вы их ловите?

— Ну, Машуня, ты даёшь! Какой же рыбак тебе скажет, где он такую ценную наживку берёт?

«Видно, самим придётся искать», — подумала Машенька. Она угостила Мормышкина пирожком за откровенный разговор и поспешила к своим друзьям.

Как только она появилась, Волк сразу обратил внимание на узелок с пирожками.

— А ну-ка дай мне его сюда. Чтой-то он не так завязан!

Развязал Волк узелок и сразу увидел, что одного пирожка не хватает.

— Я так и знал! Всё-таки съела один!

— Да как ты мог такое подумать?! Чтобы я втайне от вас! Да я бы с голоду скорее померла, чем так поступила! — искренне возмутилась Машенька. — Просто я Мормышкина угостила.

— Ну прости ты меня! — взмолился Волк. — Это у меня от голода выскочило.

— Скажи лучше, узнала что-нибудь про этого Кусю-Мусю? — нетерпеливо спросил Васечка.

— Что она могла узнать у этого браконьера старого?! Наврал ей небось с три короба, а она ему за это ещё и пирожок дала, — проворчал Дружок.

— Хватит ворчать. Давайте перекусим. — Машенька разделила пирожки всем поровну.

Васечка свою порцию отдал Волку, потому что тот был среди них самый большой и самый обжористый. А сам Васечка вообще есть не хотел.




Пока жевали пирожки, оживлённо обсуждали, что дальше делать.

— Короче говоря, не волнуйся, Васечка, найдём мы этого твоего Кусю-Мусю сами, — добродушно высказался Волк, доев последний пирожок. — И без дядьки Аникея и без Тереньтича обойдёмся.

— Все согласны с Волком? — спросила Машенька.

— Да!

— Тогда пошли!

— Но ведь после сытного обеда по закону Архимеда полагается поспать! — весело предложил Дружок.

И опять все дружно кивнули. Потому что солнце уже за полдень покатилось. Пора бы и отдохнуть.

Все четверо повалились на траву и стали устраиваться на отдых. Волк снял с себя рубаху и заботливо укрыл ею Машеньку.

— Мы с Дружком шерстяные, Васечка деревянный, а ты, чего доброго, и простыть можешь, — ласково пояснил он.

Первой закрыла глаза Машенька.

— Ой! Как в лесу-то темно! — воскликнула она, не открывая глаз.

Остальные тут же позакрывали глаза и тоже ахнули:

— И вправду темно! Хоть глаз коли.

— Вот и хорошо, — спокойно сказала Машенька, — на чёрном фоне белое лучше видно будет. Сейчас немного полежим, глаза к темноте привыкнут, и потихонечку пойдём искать.

Полежали они, попривыкли к темноте и… пошли.

Лес принял друзей-следопытов в свои объятия как старых знакомых. Листьями шелестит, стволами вековых деревьев поскрипывает, мохнатыми еловыми ветками поглаживает: рад, мол, видеть вас у себя в гостях. Проходите. Будьте как дома.

Идут друзья, смотрят: на пути старый-престарый дуб корявый стоит.

— Ну этот-то наверняка всё знает и помнит, — говорит Машенька. — Васёк, ты знаешь язык деревьев. Спроси у него, не слыхал ли он что-нибудь о том случае с Бабой-Ягой?

Васёк спросил, и дуб ответил: извините, мол, моё дело — тайны и легенды лесные хранить, а уж ваше дело — их разгадывать.

— Ну, раз такое дело, Дружок, ищи! — скомандовала Машенька.

— А чего я один-то? — вдруг огрызнулся пёс. — Волк тоже из семейства собачьих. Пусть и он нюхает!

— Между прочим, я по гороскопу тоже собака. Стало быть, и мне на четвереньки и носом в землю?! — со смехом сказала девочка.

Чтобы больше не было споров, обязанности распределили так: Волк лучше всех знает лес. Он идёт впереди и указывает путь. Рядом Дружок, опытный охотник, вынюхивает следы. А за ними Машенька и Васечка. Внимательно глядят под ноги, чтобы случайно не наступить на малютку.

Решено было идти приблизительно по тому пути, по которому Баба-Яга могла к Лешему в гости летать.

Углубляются следопыты в лесную чащу не спеша. Глазами по сторонам зырк-зырк, носами шмыг-шмыг…

— У меня уже нос онемел от усталости, — пожаловался Дружок, обращаясь к Машеньке. — Нам бы какой-нибудь «искатель» вместо твоего сачка. Быстрее бы нашли этого Кусю-Мусю.

— По-моему, при свете всё-таки лучше видно, чем в темноте, — заметил Васечка.

— А ты попробуй прокукарекать — может быть, рассветёт? — предложил Волк.

— Куку-реку, — промямлил Васёк.

— Ты что! Кукуешь, как кукушка. — Машенька закукарекала во весь голос: — Ку-ка-ре-ку-у-у!!!

И в тот же миг рассвело.

— Ой! Что это там, на пенёчке, белеет! — вскрикнул Васечка.

И всех четверых, как магнитом, потянуло к тому месту, где на небольшом пенёчке сидело маленькое, беленькое, неведомое существо.

Машенька первой оказалась возле пенька и ловко накрыла его своим сачком вместе с беленьким комочком.

— А ты говоришь «искатель» тебе подавай, — сказала она Дружку. — Тут главное — «ловитель»!

Восторгу не было предела. С великой осторожностью посадила она свой трофей в спичечный коробок. И стали все вместе решать, что с ним дальше делать?

— Чего тут решать-то! Мы же его для Васечки искали, — напомнил Волк.

— Значит, Васечке и отдать нужно. — Это Дружок добавил.

— Не отдам! — воскликнула Машенька. — Он такой хорошенький. Мне этот Куся-Муся самой нужен! Я с ним играть буду.

— Ах, вот ты какая?! — в один голос воскликнули Волк и Дружок. — Тогда мы уходим.

— Куда?! — спросила Машенька удивлённо.

— Грибочков наберём. От них хоть какая-то польза для всех нас будет.

И Дружок с Волком скрылись в гуще кустарника.

— Маш, давай лучше отпустим его. Жалко ведь маленького. Погибнет же в неволе, — предложил Васечка, когда они остались одни.

— Ни за что! — Девочка прижала спичечный коробок к груди.

— Тогда дай мне на минуточку коробок, — попросил Васечка.

— Не дам! Не дам! Ты его отпустишь! — закричала Машенька и проснулась от собственного крика.




Она открыла глаза и увидела перед собой Васечку. Тот держал в руках сачок, в котором что-то трепыхалось.

— Вот, поймал красивую бабочку, — сказал он. — Дай в коробок положить. Всё равно он у тебя пустой.

— Как пустой?! — испуганно спросила Машенька и заглянула в коробок. На дне белел только маленький кусочек ватки. — А где же Куся-Муся?!

— Да нет никакого Куси-Муси. Это всё Баба-Яга выдумала, — стал её успокаивать Васечка.

— При чём здесь Б аба-Яга? Ты же сам только что говорил: «Давай отпустим его». Значит, мы его поймали! — продолжала стоять на своём Машенька.

— Да приснилось тебе это!

И Машеньке вдруг стало ужасно стыдно. «Какое счастье, что мой сон никто не видел!» — подумала она.

И, окончательно проснувшись, спросила:

— А куда Дружок с Волком подевались?

— Пошли грибочков к ужину набрать, чтобы не с пустыми руками домой возвращаться — объяснил Васечка.

— А как же я с пустыми руками? Что дедушка скажет?

Машенька искренне хотела найти и подарить Васечке то сказочное существо, которое помогло Бабе-Яге стать счастливой. Но… увы!

Видимо, прав был Волк, когда сказал, что в каждом из нас своё Кусе-Мусе спит. Надо только захотеть и суметь разбудить его.




Глава восьмая. ВАСЁК-СУПЕРМЕН


Вместо Кусе-Мусе следопыты притащили домой бабочку в коробочке и целую кучу грибов.

Вконец расстроенная Машенька запихнула сачок обратно за печку и молча уселась на лавку рядом с дедом.

Игнат прижал к себе внучку.

— Не ошибается тот, кто ничего не делает, — сказал он. — Благими мыслями и добрыми делами ценен человек. Надо только, чтобы мысли эти в дела превращались. А то бывает, что мысли в небе витают, а руки-ноги на печке прозябают. Не расстраивайся, внученька. Друзья у тебя хорошие. С ними ты горы свернуть сможешь. Какие твои годы! Вся жизнь у тебя впереди! А характер у тебя мой, так что я за тебя спокоен. — Игнат обнял и поцеловал Машеньку.

Волк отдал грибы Пелагее, распрощался со всеми и отправился к себе в лазарет.







Машенька и Васечка вышли во двор и, пройдя в дальний угол, влезли на поленницу.

Это было самое подходящее место для доверительного разговора.

В голове у Машеньки роились фантазии, которые не в каждой голове и зародиться-то могут. Но она молчала.

Васечка искоса посматривал на неё: ну, что, мол, скажешь, подружка?

Наконец Машенька созрела для серьёзного разговора.

— Знаешь что, Васечка! Не беда, что не нашли мы Кусе-Мусе. Есть у меня ещё одна идея! По-моему, ещё интереснее. Давай мы с тобой станем людей защищать.

— А это как?! — удивился Васёк.

— Да очень просто! Слушай меня внимательно и не перебивай.

Возьмем, к примеру, Димку Зюзина. Парень он неплохой, но балбес! Надо его спасать или нет? Я думаю, что надо.

Учиться не хочет. На уроках хулиганит и учителей изводит! За это его родителей без конца в школу вызывают. А они у него люди занятые. Мать уборщицей где-то на «Трёхставках» работает. Отец с утра до вечера спит, а с вечера до утра народное добро у какого-то бизнесмена сторожит. Поэтому в школу они не приходят и воспитанием сына не занимаются. Вот здесь-то мы и придём на помощь!

Машенька решительно продолжала:

— Рано утром, когда отец только пришёл с работы, а мать ещё не ушла, ты летишь к ним домой, хватаешь их под мышки и тащишь в школу. А дальше с ними пусть директор разбирается.

— А почему я? И как это их «под мышки»?! — Васечка аж подпрыгнул.

— Ой! Я забыла! Сначала сделаем из тебя супермена! Кузнец выкует тебе железные кулаки. Будешь ты у нас сильным. Приделает на спине пропеллер. Будешь летать и защищать стариков и детей от несправедливости.

— А старушек не надо защищать? — уточнил будущий супермен.

— Ты что-о?! Ещё как надо! Вот, например, моя бабушка Пелагея. Напекла она вкусных-превкусных пирожков и решила отнести их мне. А дорога неблизкая, и всё лесом.

Идёт, ничего не подозревает, песенку напевает. Вдруг из кустов на тропинку Волк выскакивает. Не наш, конечно, а какой-то чужой.

Бабушка от неожиданности корзинку с пирожками выронила. А Волк хвать её в охапку и был таков.

— Кого в охапку?! Бабушку хвать?! — испуганно воскликнул Васечка.

— Да, нет! Корзинку, — отмахнулась Машенька. — А ты, супермен, тут как тут. Бац Волка по башке. И пирожки спас, и старушку защитил!

— А что мне с этими пирожками-то делать? — не унимается Васечка.

— Бабушка мне их несла? Значит, мне и отдашь. Понял?

— Понял, — отвечает супермен. — А вот как Зюзина спасать, я пока не понял.

— Этого я и сама не знаю. — Машенька пожала плечами. — Надо подумать.

— Послушай, Маш, — спокойно сказал Васечка, — если мы каждый раз так долго будем думать, ничего у нас не получится. Лучше сразу придумай что-нибудь другое. Тем более у тебя каникулы скоро кончаются. Вот придёшь в школу и спасай своего Зюзина сколько хочешь. А я суперменом больше не буду.

— Не хочешь, как хочешь! — Машенька хотела было обидеться, но передумала.




Друзья так были увлечены беседой, что не заметили, как во дворе появился дедушка Семён. Он подошёл к поленнице и сказал:

— Ну, что, внучек! Совсем про деда забыл?

Услышав родной голос, Васечка обернулся и с криком:

— Вот кого я любить и защищать буду! — бросился дедушке на шею.

От громкого крика проснулся Дружок и вяло затявкал. В курятнике кукарекнул отдохнувший Петух и закудахтали куры. Двор как-то сразу ожил.

— Что за шум, а драки нет?! — громогласно вопросил Игнат, выходя на крыльцо. — Кто посмел нарушить мой покой?!

Машенька спрыгнула с поленницы и опрометью помчалась к деду. С разбега бросилась ему на шею, но не допрыгнула. Пришлось влезть на перила, чтобы обхватить дедушкину шею руками.

— Я буду защищать твой покой! — объявила она. — И бабушкин покой тоже, — добавила Машенька, лукаво глядя на Васечку.

— Ну, Игнат, теперь мы с тобой спокойно можем доживать свой век. Есть у нас защита и опора, — улыбаясь, сказал Семён и опустил внука на землю.

Машенька спрыгнула с перил и подошла к Васечке.

— Ну, а мы с тобой теперь вольные птички, пока мои каникулы не кончатся. Ура! — крикнула она и побежала за калитку, Васечка за ней.

Деды не спеша присели на ступеньки крыльца. Доски под ними легонько скрипнули и затихли.

Оба были большими любителями поговорить. Да и было за много лет дружбы, о чём вспомнить. О житье-бытье и, конечно же, о любимых внучатах.







Глава девятая. ДЕРЧЕЛЫ


А любимые внучата вприпрыжку всё дальше и дальше убегали от дома. Всё глубже и глубже забирались в чащу лесную. А чаща всё гуще и глуше. Лес уже почти непроходимый стал. Деревья вековые, замшелые стоят. Ветвями переплелись, словно обнялись по-братски и со скрипом покачиваются под порывами ветра.

Корни их из-под земли торчат, идти мешают. Ветки свисают, за одежду цепляют. Машенька уже все коленки ободрала, а всё вперёд и вперёд Васечку тащит.

Вдруг слышит скрипучий голос:

— Стой, девочка!

Остановилась Машенька, внимательно посмотрела по сторонам. Никого, кроме них с Васечкой, нет. Только деревья да кусты вокруг. Ни одного живого существа.

И не заметила Машенька, что в развилке столетнего дуба Соловей-разбойник притаился!

Толстый маленький старикашка: усы длинные седые, на голове волос с гулькин нос. Глазки-буравчики, злые, бегающие. Будто он спрашивает: «Чего бы такого сделать плохого? Кому бы ещё насолить, навредить? Подкараулить и посвистом своим ошарашить!»

Но старый разбойник так обленился, что и свистеть совсем перестал. Сидит теперь и ждёт, когда сильный ветер за него это сделает. Как только ветер засвищет, он щёки надувает и делает вид, будто это он свистит. А сам только указывает, куда ветру дуть.

И всё равно хоть сам и не свистит, а сбить с дороги путников ему как-то удаётся. Вот и на сей раз сидит Соловей-разбойник и гаденьким голосочком подвывает:

— Сто-о-й, девочка, дальше дороги не-е-т!

А Машеньке только этого и надо.

— Ура! Мы заблудились! — радостно закричала она.




— Ура-а… — эхом отозвался Васечка. — А что же нам теперь делать? — неуверенно спросил он.

— Сама не знаю! Сейчас отдохнём и тогда решим, что дальше делать будем.

— Ну, давай отдохнём и решим, — согласился Васечка.




Тут Соловей-разбойник опомнился, его аж перекосило от злости.

В старое-то время ни пеший, ни конный здесь бывало не проскочит. А эти малявки-козявки совсем не боятся. На тебе — радость им доставил!

— Ахти, негодники! — завопил противный старикашка. — Ну вы у меня дождётесь! Поднесу вам подарочек, небось небо с овчинку покажется.

Сощурился разбойник, изготовился, вытянул губищи свои да ка-ак свистнет!

Деревья пригнулись, трава полегла, сорванная листва столбом к небу взвилась, темно стало.

Откуда ни возьмись с оглушительным свистом налетел ураганный ветер. Подхватил ребят и стал мотать-болтать.

Однако через малое время стих. Очутились они на небольшой полянке. Красота кругом неописуемая! А злодея нигде не видать…

Не успела Машенька нарвать букетик полевых цветов, как снова подхватил их свистящий вихрь и закружил.

Кружил, кружил и, окончательно закружив, сбросил на поваленное дерево возле здоровенной коряги.

— Вот теперь, Васёк, мы с тобой заблудились так заблудились…




Неожиданно солнце, которое только что с трудом всё же пробивалось сквозь ветви деревьев, совсем исчезло. Небо заволокло грозовыми тучами, из которых водопадом обрушился ливень. Он был такой силы, что казалось, будто упругие водяные струи вонзаются глубоко в землю.

Ослепительно сверкнула молния. И, как бы не торопясь, раскатисто зарокотал гром.

Быстрее молнии шмыгнули Машенька с Васечкой под корягу. Там было очень темно, но зато сухо. Они прижались друг к другу и стали озираться по сторонам, желая понять, куда это их занесло?!

А вокруг что творится! Гроза громыхает. Ливень свирепствует. Темень чернее чёрного.

Посидели немного, отдышались. Машенька уже и понять не может, открыты у неё глаза или закрыты.

«По-моему, закрыты», — подумала она и зевнула.

В неожиданно наступившей тишине что-то зашуршало.

Девочка поняла, что под корягой, кроме них, ещё кто-то прячется. Ей стало не по себе. Не то чтобы она испугалась, просто подумала: вдруг это волчье логово или ещё что-то хуже?

— Ты что-нибудь слышишь? — шепнула она Васечке прямо в ухо.

— Слышу, — прошептал он в ответ, — по-моему, вон там… шевелится…

— Кто здесь?! — как можно строже спросила Машенька.

Раздался щелчок, и подкоряжиое пространство осветилось.




Перед ними стоял небольшого роста, одетый в военный мундир деревянный человечек с деревянным ружьём на плече. В руке он держал фонарь и с любопытством рассматривал незваных гостей.

— Приветствую вас, королевна, и тебя, незнакомый дерчел! — сказал он вежливым тоном.

— Никакой он не дерчел, а просто мальчик Васечка, внук дедушки Семёна, — возразила Машенька.

Васечка посмотрел на неё, одобрительно кивнул и громким шёпотом спросил:

— А что такое дерчел?

— Потом узнаем, — сказала Машенька и в свою очередь полюбопытствовала: — Ну, а вы кто такой?

— Я портупей-прапорщик. Стерегу наше подземное царство от незваных гостей.

Он поставил на землю свой фонарь, отпер потайную дверь, и она со скрипом отворилась.

— Дорогие незваные гости! Позвольте вас пригласить посетить наше уютное, гостеприимное царство! — сказал портупей-прапорщик, взяв на караул. — Если не возражаете, прошу следовать за мной.

При виде открытой двери, ведущей в подземелье, Машенька подумала: «Очень интересно! Но как-то немного боязно».

И всё-таки любопытство взяло верх, и она шагнула в темноту.

Васечка, как всегда, решительно последовал за ней.

Сразу за дверью оказалась лестница. Она была винтовая, довольно узкая, низкая и тёмная. У Машеньки было такое ощущение, будто она ввинчивается в землю, У неё даже голова закружилась.

Но чем глубже лестница уходила под землю, тем светлее становилось вокруг.

Портупей-прапорщик шёл впереди, держа фонарь высоко над головой, и что-то восторженно бормотал себе под нос.

Наконец лестница закончилась. И все трое оказались на небольшой, скупо освещённой площадке, напоминающей театральные подмостки. Вокруг занавеси, драпировки, какие-то перегородки, похожие на кулисы. А своды подземелья такие низкие, что Машеньке пришлось пригнуться, чтобы головой не удариться. Зато Васечке всё было впору.

Портупей-прапорщик подал фонарём условный сигнал, и из-за кулис стали выходить куклы. Это были деревянные артисты, исполнители ролей из разных кукольных спектаклей. Все были одеты в поношенные театральные костюмы. У некоторых даже краска на лице потёрлась и облупилась. Чувствовалось, что каждый из них прошёл огромный творческий путь. А лучше сказать: огонь, воду и медные трубы.

Хозяева и гости с любопытством рассматривали друг друга.

— Смотри, Васёк, как вон тот, с обломанным носом, на тебя похож! — воскликнула Машенька, указывая на Буратино.

— А что тут удивительного? — Портупей-прапорщик положил руку Васечке на плечо. — Ведь дерчел Васечка наш родственник.

— Значит, Дерчел теперь его фамилия? — искренне удивилась Машенька.

— Да что вы, королевна! Это национальность. Сокращённо: деревянный человек.

«Ну, надо же! Откуда Волк-то знал, что у Васечки такая национальность?» — подумала Машенька, вспомнив знакомство Волка с Васечкой на поленнице во дворе у дедушки Игната.

Неожиданно её мысли были прерваны зазвучавшей под сводами подземелья знакомой мелодией. Машенька сразу узнала её. Это был танец маленьких лебедей.

И тотчас из-за кулис на авансцену выскочили четыре мышки. На них были балетные пачки и туфельки-пуанты. Взявшись за лапки, они стали исполнять танец, которому Машенька сама научила их ещё год назад (в подполе у бабушки Пелагеи). Такого сюрприза девочка не ожидала!

Ну, а когда появился следующий исполнитель, Машенька пришла в полный восторг. На сцене выделывала кренделя избушка на курьих ножках. Её Машенька научила этому танцу, когда была в гостях у Бабы-Яги.

— Как же она здесь поместилась? — удивлённо воскликнул Васечка. — Она же такая большая!

— Да погоди ты! — отмахнулась Машенька. — Она ведь кукольная!

Едва успела избушка закончить своё выступление, как вспыхнул свет и торжественный голос объявил:

— Царь Танги Первый! Танец маленьких лебедей из балета «Лебединое озеро». Исполняется впервые!

Дерчелы расступились, и в центре образовавшегося круга появился самый настоящий царь. И несмотря на то, что на голове у него слегка помятая корона, а на плечах старая, заштопанная мантия, осанка его по-прежнему царственная.

Он встал в третью позицию, взял в руки полы мантии, гордо вскинул голову и начал танцевать.




Видно было, что царь хочет станцевать не хуже избушки на курьих ножках. Он старательно скакал на своих деревянных ножках, при этом напевая себе под нос:
		Пум-па, пум-па, пум, па-парара.



		Пум-па, пум-па, пум, па-парара.



		Пум! Парарара. Пум! Парарара.








Придворные дерчелы вынесли золотой трон и поставили его в сторонке.

Когда музыка закончилась, царь плюхнулся в него, обмахиваясь платочком.

— Господа! — отдышавшись, начал Танги Первый. — Дорогие мои незваные гости! Я рад видеть пред своими очами очаровательную принцессу и её спутника!

Машенька вся зарделась от смущения: ведь так её назвал сам царь.

— Сейчас я расскажу вам историю нашего царства.

Танги Первый жестом предложил Машеньке и Васечке сесть рядом с ним и начал свой рассказ:

— Было это давным-давно. В деревне под названием Ставеньки жил великий мастер по имени Леонтий. Сделал он немало замечательных деревянных кукол, в том числе и меня, для Областного кукольного театра. А жена его Глафира шила для нас театральные костюмы.

Долго мы радовали детишек своими спектаклями.

Но время бежало неумолимо. Леонтий состарился, а вместе с ним постарели и мы. Пришлось ему многие старые куклы заменить новыми. Вот и собралось нас, «старичков», у Леонтия целый чулан. Вроде бы и слишком много нас, а выбросить жалко.

А когда нашего Леонтия не стало, решила Глафира сжечь «старьё», чтобы чулан освободить для солений и варений.

Но, видно, душа мастера уберегла нас. Ожили мы и в ту же ночь сбежали от Глафиры в лес. С тех пор боимся её как огня. Вот и прячемся.

Однажды, во время сильной грозы, мы спрятались под огромную корягу. Там было тепло и сухо. Ну, думаем, не найдёт нас здесь злая Глафира, Но для верности решили выкопать себе подземелье.

Помогали все, кто мог: бобры, кроты, полевые мыши и просто у кого когти крепкие. Получилось прекрасное подземелье с потайным входом. Как могли, благоустроили его, и вот теперь, как говорится, чем богаты, тем и рады.

Царь встал, развёл руки в стороны и поклонился Машеньке.

— Ну, а теперь, краса-девица, стань моей царицей! — молвил Танги Первый.

— Да вы что, дяденька-царь, совсем рехнулись?! — Машенька опешила.

Но Танги Первый не унимается.

— Я тебе за это полцарства отдам! — говорит.

— А зачем мне полцарства, если я в целом-то еле-еле поместилась!

— Ну, раз так, — рассердился царь, — будешь у меня Золушкой служить! — И три раза хлопнул в ладоши: — Стража! Схватить её и в цепи заковать!

Такой грубости Машенька от царя не ожидала.

— Ну, старикашка, держись!

Она вскочила, но не рассчитала высоту и больно ударилась головой о свод подземелья. Да так больно, что у неё в глазах потемнело…

— Ах, ты ещё и драться?! — закричала Машенька и проснулась от собственного крика.

Перед ней стоял Васечка и растерянно хлопал глазами.

— А зачем с тобой драться? — робко спросил он. — Ты так крепко спала, что я подумал, тебя молнией убило.

— Где это мы?! — озираясь по сторонам и потирая ушибленную голову, спросила Машенька.

— Под корягой. От грозы спрятались.

— Вот это да-а-а!.. А дерчелы куда подевались?

— Какие ещё дерчелы? — удивился Васёк.

— Ты что, с печки свалился?! Это же твои родственники, — возмутилась Машенька.

— Тихо! Не шуми! Кажется, волки рядом! — шёпотом сказал Васечка.

Машенька слегка оторопела:

— Так я и думала, что мы в волчье логово залезли!

И как раз в этот момент под корягу просунулась голова Волка.

— Вот они где! — сказал Волк. — Во куда вас угораздило забраться! Еле нашли! Это же бывшее логово моих дальних родственников. Короче говоря, вылезайте! Пора домой.

Машенька и Васечка вылезли из своего убежища и сразу же попали в объятия дедушек. Дед Игнат и дед Семён просто светились от счастья, что нашли своих внучат.

Дружок вилял хвостом и прыгал от радости: ведь это они с Волком нашли своих заблудившихся друзей.

А Машенька и Васечка были рады, что их нашли. И что живы они и здоровы. И что снова они среди родных и друзей. И что кончилась гроза. И что над головой ясное небо.

Васёк тут же взгромоздился к деду Семёну на плечи и громко крикнул:

— У меня большая радость! Кажется, ко мне пришло счастье!

— И ты на нём сидишь верхом! — хихикнул Волк.

— Нет, Волк! Я понял, что счастье — это когда много-много маленьких радостей собираются в одну большую. И тогда эта большая радость превращается в счастье! И этой большой радостью мне очень хочется с вами поделиться!

— Люблю, когда со мной чем-нибудь делятся, — потирая свои лапищи, обрадовался Волк. — Ну, давай же, Васёк, делись скорее!

— Вот я и делюсь с тобой!

— А где же моя порция? Что-то я её не вижу, — прищурился Волк.

— Счастье надо уметь вовремя разглядеть! — повторил Васечка слова дедушки Игната.

Игнат сделал рукой останавливающий жест.

— Друзья, — сказал он, — хороша верёвка длинная, а речь — короткая. — И добавил: — Торжественная часть окончена, пора домой возвращаться.

Подхватил он Машеньку на закорки и зашагал по направлению к дому.

Васечка похлопал дедушку Семёна по макушке и весело скомандовал:

— Поехали-и-и!







Глава десятая. ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ-ПОУЧИТЕЛЬНАЯ


Лес постепенно начал редеть и расступаться. Звери после грозы выбрались из своих нор, лежбищ и радостно приветствовали лесника и его спутников.

Маленькая белочка спрыгнула с ветки Игнату на плечо и что-то шепнула ему на ухо.

Машенька не расслышала её слов, но почувствовала, что дедушка прибавил шагу.

Дружок понюхал воздух и побежал вперёд, Волк за ним.

Вскоре Игнат и Семён вышли на небольшую лесную полянку.

Волк и Дружок сидели возле тлеющего костровища. Вокруг были разбросаны срубленные молодые берёзы. Тут же куча мусора навалена.




Игнат опустил внучку на землю.

— Опять эти туристы-«шашлыкисты»! — в сердцах воскликнул лесник. — Ну, что ты с ними будешь делать! Хоть капкан на них ставь! Мало того, что они лес поганят, они его в один прекрасный день ненароком и спалить могут. Хорошо, что ливень костёр загасил! — Он сокрушённо покачал головой. — Надо же, сколько берёзы загубили!

Неожиданно раздался Васечкин голосок:

— А сами-то, дедушка Игнат, сколько дров сжигаете? Вон какая большущая поленница во дворе!

Тут уж Машенька не выдержала:

— А твой дедушка Семён сколько за свою жизнь всякой всячины навырезал из деревьев?! Да и на себя не забудь в зеркало посмотреть.

— Пожалуйста, не ссорьтесь! — вмешался Игнат. — Я же не сказал, что лес вообще рубить нельзя. Конечно, можно! Но только делать это надо с умом и по за-ко-ну! А теперь — в путь. Бабушка Пелагея небось заждалась.




Довольно быстро добрались до Волшебного озера.

Идут себе вдоль берега. Вдруг озёрная гладь вздыбилась. Что-то захлюпало в прибрежных камышах, забулькало, и из воды, распугав лягушек, появился хозяин озера Водяной:

— Привет жителям суши!

— Здорово, Нептун озёрный! — отвечает Игнат. — Давненько не виделись с тобой.

— Какие дела, Игнат, в твоём сухопутном царстве?

— Пока полный порядок. По-моему, никто не жалуется.

— А я вот к тебе претензию имею!

— Кто посмел обидеть моего лучшего друга? — насторожился лесник.

— Кажется, опять набедокурил твой старый знакомый, Мормышкин. Динамит в озеро бросил и единственную во всём Волшебном озере говорящую Золотую Рыбку глухонемой сделал. Пришлось её в лазарет к Волку на излечение отправить. — И сразу вопрос задаёт: — Когда нам Золотую Рыбку вернёшь, санитар?

— Не торопи. Скоро верну! — отвечает Волк. — Как подлечу, так сразу и верну.

— Какой диагноз? — строго спросил у Волка Игнат.

— Контузия. Все её волшебные свойства куда-то подевались.

— Неужто опять Бредень дырявый сбрендил?!

— Нет, дедуль, — вступилась Машенька, — мне Мормышкин божился, что он этого не делал. Теперь только на удочку ловит.

Волк и Дружок подтвердили её слова.

— Ладно! Потом разберусь и накажу, кого следует, — буркнул себе под нос Игнат. — Ну, бывай, дружище! — сказал он на прощанье Водяному. — Пелагея нас совсем уже заждалась.

— Будьте и вы здоровы! — пробулькал Водяной, погружаясь в родную стихию.

И вся компания двинулась по направлению к дому. Сквозь деревья завиднелась лесникова избушка.

— А вон бабушка нас у калитки ждёт! — крикнула Машенька и побежала вперёд.

Пока бабушка с внучкой обнимались-целовались, подошли все остальные.

— Ну, наконец-то! — сказала Пелагея. — Заждалась я вас совсем.




До позднего вечера в доме лесника царил шум и гам. Обсуждались события прошедшего дня.

Приблизительно то же самое происходило и в курятнике. Только там до ночи куры обсуждали странное поведение Петуха.

Утром следующего дня вспомнил вдруг Игнат, что есть у него волшебный посох, «палочка-выручалочка с ограниченной волшебностью», как он его называет.

Достал он посох из чулана и говорит Машеньке:

— С ним ты никогда больше не заблудишься. Посох всегда покажет в сторону нашего дома. А ещё он обладает волшебными свойствами. Правда, небольшими, но всё-таки… Главное — не переборщить со своими желаниями. Если ты потребуешь от него слишком много, он вообще может сделать всё наоборот. Так что держи, внученька, и действуй только справедливости ради и во благо. Если стукнешь им о землю один раз, он тебя спросит: «Чего хочешь?» Если сразу чего задумала, стукни три раза, и всё тотчас исполнится.

— Вот это да! Что же ты мне раныие-то его не дал, деда?! — воскликнула Машенька.

— Потому что раньше ты маленькая была и могла глупостей наделать, — объяснил Игнат. — А я без него как-то обходился, вот и забыл.




Машенька схватила посох, выскочила с ним во двор и подбежала к поленнице, где спал Васечка.

— Вставай, Васёк! Смотри, какую штуку мне дедушка подарил! — И она стукнула посохом о землю.

В тот же миг послышался голос:

— Чего хочешь?

Машенька от неожиданности опешила. Она случайно стукнула посохом и поэтому не была готова к вопросу.

— Я ещё не придумала, — смущаясь, ответила она и стала внимательно рассматривать посох.

«Ничего особенного. Палка как палка, только разговаривает», — подумала она.

— Слезай, Васечка, пойдём в лес за приключениями. Посмотрим, что этот посох умеет делать… Бабушка! Мы пошли в лес! — крикнула Машенька.

В окно выглянул Игнат:

— Идите, только помни, о чём я тебе говорил.




Машенька взяла посох, как копьё, наперевес и с улюлюканьем помчалась по пыльной дороге к лесу. Васечка еле поспевал за ней.

Дружок с лаем припустился за ними, но Машенька вернула его обратно.

— Теперь, Васёк, мы с этой палочкой-выручалочкой и вдвоём не пропадём. Правда же?

— Правда, — согласился Васечка. (Он почти всегда с ней соглашался, потому что всему учился у неё.)

— Тогда полный вперёд!

Но не так-то просто оказалось Машеньке с таким длинным посохом войти в густой лес. Он в два раза был длиннее её роста и всё время цеплялся за ветки деревьев.

— Так мы далеко не уйдём, — задумчиво сказала она и стукнула посохом о землю.

— Чего хочешь? — спросил голос.

— Не можешь ли ты сделать себя в два раза короче? — вежливо спросила девочка.

— А зачем спрашиваешь? — вежливо ответил голос. — Стукни три раза и узнаешь.

Машенька в нерешительности посмотрела на Васечку и спросила:

— Как ты думаешь, это по справедливости или во благо?

Васечка не понял вопроса, но ответил:

— А ты попробуй и узнаешь.

Тогда Машенька три раза стукнула посохом о землю. Что-то звякнуло, брякнуло, и она чуть не выронила его из рук.

Посох стал в два раза короче!

— Вот это да-а-а! — воскликнул Васечка.

— Я думаю, это во благо! — радостно засмеялась Машенька. — Теперь я знаю, что делать. Пошли дальше!

Первым делом пришли на поляну, где туристы-«шашлыкисты» накуролесили. Зрелище ужасное. Вокруг чёрного костровища белые стволы молодых берёз валяются. И куча мусора, высотой с Васечку.

— Встаньте, берёзки, мои красавицы порубленные, и сгинь ты, куча мусорная! — прошептала Машенька и три раза стукнула посохом.

Звяк! Бряк! И в одно мгновение, как по команде, встали берёзки на свои прежние места. Целые и невредимые.

— Ну, как, Васёк, это по справедливости или во благо?

— Конечно, во благо! — крикнул Васечка. — А если бы поймать и наказать этих «шашлыкистов», было бы по справедливости.

— Каких таких «шашлыкистов»? — Машенька сделала удивлённые глаза.

— Ну, этих! Туристов, которые берёзки загубили.

— Да вот они, берёзки! Все целёхонькие стоят! А раз их не срубили, значит, никаких туристов не было, а раз туристов не было, значит, и наказывать никого не надо. А раз наказывать никого не надо, значит, всё хорошо.




И Машенька весело захлопала в ладоши.

— Всё хорошо, что хорошо кончается, — сказала она и добавила: — А мои каникулы ещё не кончились. Так что, Васечка, вперёд!




Как говорится, аппетит приходит во время еды. Захотелось Машеньке совершить ещё что-нибудь такое-эдакое, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

А Сказочный лес как раз к этому и располагает.

Идут они с Васечкой, навстречу им Волк. Пустой трёхлитровой банкой помахивает и не своим голосом что-то напевает.

— Чего это ты такой радостный? — спрашивает его Машенька.

— Вылечил я Золотую Рыбку, — говорит Волк, — и она мне в знак благодарности голос, как у Козла, сделала. Теперь я двумя голосами владею!

— А зачем тебе это? — поинтересовался Васечка.

— Дело в том, что на окраине деревни Семьяниново Коза-одиночка семерых козлят без отца растит. Хочу помочь ей малышей воспитать.

— А у тебя есть опыт воспитателя? — удивилась Машенька.

— Конечно, есть! — отвечает Волк. — Год назад трёх поросят воспитал. Прекрасные свиньи выросли. Так что у меня с педагогикой всё в порядке.

— Тогда желаем тебе и козлят воспитать!

— И чтобы ты ими гордился не меньше, чем поросятами, — добавил Васечка.

— Спасибо, друзья! — скромно сказал Волк и собрался уходить.

— Слушай, серый, если хочешь, пошли с нами. Втроём веселее будет.

— А далеко ли вы собрались?

Машенька ответила не сразу. Она и сама не знала, куда её занесёт собственная фантазия.

— Думаю, надо сходить на Волшебное озеро, — сказала она. — И узнать, кто всё-таки оглушил Золотую Рыбку?

— Я же только что оттуда! — воскликнул Волк. — А об этом как-то не подумал!

— Вот и пойдём. Посидим на бережку и подумаем, кто же это мог сделать?

Волк согласился, и они пошли.

Если бы Машенька знала, чем это закончится, она бы наверняка пошла совсем в другую сторону.

По дороге Волк поинтересовался у Машеньки, что это за палка у неё в руках? Уж очень от неё запах знакомый идёт и какие-то смутные воспоминания навевает.

Машенька обещала всё объяснить, когда они придут на место, но не успела.

Только расположились на берегу, видят, выходит из леса невысокий человек в куртке-ветровке и с рюкзаком. Капюшон на самые глаза надвинул и по сторонам озирается. Идёт, пустым ведром размахивает.

— Приезжий! — по запаху определил Волк.

— Местные так ведром не размахивают, — подтвердила Машенька.

— Может быть, это он оглушил Золотую Рыбку? — прошептал Васечка.

Друзья притаились в камышах и стали ждать, что будет дальше.

Незнакомец присел на песочек у самой воды. Достал из рюкзака предмет, похожий на кусок хозяйственного мыла.

Из этого «мыла» торчал какой-то шнурок-проводок, который он стал поджигать.

— Это он! — прошептала Машенька и крепко сжала посох в руке. — Смотрите, что сейчас будет.

Как только шнур загорелся, человек встал и размахнулся, чтобы бросить это «мыло» в озеро.

— Замри! — крикнула Машенька и три раза стукнула посохом о землю.

Звяк! Бряк! И поджигатель замер.

А шнур-то горит!!! Вот-вот «мыло» взорвётся!

Машенька посмотрела на Васечку.

— Ну как, по справедливости это или во благо? — спросила она.

— По справедливости! Но, по-моему, слишком жестоко, — ответил Васечка.

— Тогда за мной! — скомандовала Машенька и бросилась к незнакомцу, Волк с Васечкой за ней.

Девочка подскочила к неподвижно стоящему человеку и сорвала с него капюшон.

Батюшки!!!

На неё смотрели полные ужаса глаза Димки Зюзина!

Машенька чуть дар речи не потеряла.

— Отомри, — прошептала она и три раза стукнула посохом о землю.

Звяк! Бряк! И Зюзин ожил!

— А-а-а-а-а!!! — благим матом заорал он, не зная, что делать с горящим бикфордовым шнуром. — Взззор-вётся-а-а-а…

— Погасни, шнурок несчастный, — пробормотала Машенька и… раз, два, три!

Звяк! Бряк! И всё погасло.

— Вот это точно во благо! — радостно крикнул Васечка.

Машенька в изнеможении опустилась на песок.

— Познакомьтесь. Это мой сосед по парте Димка, — сказала она едва слышно.

— Так вот ты какой, Димка Зюзин! — в один голос воскликнули Волк и Васечка.




Машенька окончательно пришла в себя и стала расспрашивать Зюзина, как он здесь оказался.

Димка объяснил, что приехал на несколько дней погостить у дяди Вани. За грибами похилять, из рогатки пострелять. А когда нашёл на чердаке браконьерскую «снасть» — динамит, решил рыбки поглушить и на зиму насушить.

— Первый раз не вышло. После взрыва только одна рыбёшка пузом кверху всплыла, и та несъедобная, — выразил своё недовольство Зюзин, — У меня таких рыбок полный аквариум плавает. Вот и решил я ещё раз счастья попытать. А тут вы!

— Ничего себе счастье! — вскричал Васечка. — Тебе счастье, а рыбке каково?!

— Придётся отвести тебя к дяде Ване, пусть накажет, — сказал Волк.

— А где он живёт? — спросила Машенька.

— Да недалеко! В деревне Верхние Плавники.

— А как его зовут? Я там всех знаю.

— Иван Терентьевич Мормышкин, — сказал Димка.

— Вот так так! — Волк положил свою огромную лапу Зюзину на голову и многозначительно произнёс:

— Яблоко от яблоньки недалеко падает!

Машенька так растерялась, прямо не знала, что и делать.

— Ну, Зюзин! За такие дела тебя из школы выгонять надо!

— Ха-ха-ха! — засмеялся Димка. — А кто об этом узнает? Ты что ли директору расскажешь? Да никто тебе не поверит!

Такой наглости Машенька выдержать не могла! Она забыла обо всех предупреждениях дедушки Игната и, стиснув зубы, прошептала Димке на ухо:

— Ну, Зюзин, держись! Вылетишь из школы, как пробка из бутылки!

От этих слов Димка засмеялся ещё громче, повалился на спину, схватился за живот и стал кататься по песку.

И тогда Машенька крикнула:

— Хочу стать директором нашей школы! — И трижды стукнула посохом о землю.




Посох задрожал, издал какой-то невнятный звук: трень-брень. И исчез. И вдруг — ослепительная вспышка!

У Машеньки глаза сами собой зажмурились.

А когда она их открыла, то оказалось, что сидит одна на берегу Волшебного озера и смотрит на спокойную гладь воды.

Вокруг лес шелестит желтеющей листвой. По небу облака плывут разные. А высоко под облаками качается журавлиный клин, улетающий куда-то далеко, на юг.

«Вот и закончились мои каникулы, — подумала Машенька. — Зато есть у меня теперь секретная тайна!»