Звёздная стража [= Звёздный легион; Наёмники Галактики]
Андрэ Нортон


Центральный контроль #2






Человечество вышло наконец-то в далекий космос. Но свершилось это слишком поздно. Место среди звезд оказалось занято. Всеобщее Правительство Галактики сочло землян слишком «не цивилизованными» и отвело им незавидную роль наемников, воюющих на других планетах. Так появились «орды», воевавшие легким оружием на примитивных планетах, и «легионы» — оснащенные боевой техникой.

© cherepaha






Андрэ Нортон

ЗВЕЗДНАЯ СТРАЖА





Вступление


НАЕМНИКИ: из лекции по «Галактической истории XX», прочитанной профессором Зарзи в Галактическом университете Закатана


Тема лекции: «Вклад малых систем в Исторические Изменения»


Зол-день, 4130 года по земному летоисчислению


Когда господствующие особи одной из девяти планет, вращающихся вокруг желтой звезды, известной как Солнце и размещенной на краю Галактики, приобрели знания о космических полетах и появились на наших торговых путях, возникла проблема, которую Всеобщему Правительству пришлось решать, причем решать быстро. Эти «люди», как они сами себя называют, соединяют в себе любопытство, отвагу, техническое умение, недоверие к остальным расам и видам с врожденной тягой к конфликтам. Их реакция на любую проблему агрессивна. Если бы это свойство не было сразу понятно и направлено в нужное русло, возможно, они уничтожили бы мир на межзвездных линиях и вовлекли бы все сектора в войну.

Но соответствующие меры были приняты, и землянам предоставили роль, которая не только соответствует их натуре, но и дает благополучный выход воинственным представителям планеты в рамках системы, образующей нашу великую Конфедерацию. После тщательного изучения и оценки психотехниками Всеобщего Правительства, землянам была отведена роль наемников, пока эти слишком независимые и агрессивные существа не станут менее опасными.

Вот как появились «орды» и «легионы», упоминание о которых мы встречаем в истории различных планет этого периода. Орды, состоящие из «арчей», и легионы «мехов» были к услугам любого правителя планеты, желавшего с их помощью разрешать свои проблемы в военном противостоянии.

Арчи, комплектовавшие орды, предназначались для несения службы на примитивных планетах. Они вооружались легким оружием и сражались в единоборствах. Легионы мехов оснащались боевой техникой, но относились к войне, как в игре, задачи которой — вынудить противника признать себя побежденным без настоящего сражения.

Сразу после рождения люди отбирались и подразделялись на арчей и мехов при помощи специальных тестов. После усиленного обучения и получения специализации они получали назначение к одному из полевых командиров. Часть платы, получаемой командиром от нанимателя, переводилась на Землю. Иными словами, эта система стала экспортером солдат и военных материалов. Спустя поколение земляне уже признали свою роль среди нас без всяких вопросов.

Триста лет спустя (прошу всех студентов обратиться к тому № 6, колонка 2… дата «3956 год», что соответствует земному летоисчислению, и мы используем ее, поскольку изложение основано, главным образом, на записях самих землян), небольшая орда была нанята мятежным туземным правителем на Фронне. Это назначение раскрыло создающуюся ситуацию и изменило историю земной расы, а может — и всей Галактики. И еще не ясно, приведет ли это изменение к добру для всех нас.




1. Мечники третьего класса


Кана Карр, мечник третьего класса, арч, никогда раньше не бывал на Прайме. Поэтому больше всего ему хотелось оставить свое узкое сидение и посмотреть в иллюминатор на башни, возносящиеся в бледно-голубое утреннее небо. Но сделать это — значит проявить себя зеленым новичком, поэтому ему пришлось удовлетворить свое любопытство беглыми взглядами. Больше, чем когда-либо, негодовал он на судьбу. Явиться в штаб-квартиру на месяц позже своего класса! Вероятно, он является единственным новичком среди ожидающих назначения в Зале найма.

Само пребывание на Прайме действовало на него возбуждающе — это была цель, результат десяти лет упорных тренировок. Опустив походный ранец, он вытер влажные руки о ткань брюк. Жесткий воротник новой серо-зеленой куртки сдавливал горло, боковые пряжки шлема натерли щеки, а личное снаряжение весило больше, чем когда-либо раньше.

Он остро сознавал наготу своего пояса и отсутствие верхушки на шлеме. А вокруг были сплошные ветераны, блестящие многочисленными знаками отличия за успешно выполненные операции.

Ну, в который раз повторил про себя Кана, достичь такого положения — всего лишь вопрос времени. Каждая из этих сверкающих фигур когда-то тоже не имела знаков отличия и чувствовала себя неуверенно.

Внезапно внимание Каны привлекло яркое пятно, ослепительное среди волн серо-зеленого и серебряного. Губы его сжались, голубые глаза, поразительно живые на смуглом лице, приобрели холодное выражение.

К входу здания подъехал автомобиль. Из него выбрался приземистый человек, закутанный в ярко-алый плащ. За ним последовали еще двое — в черно-белом одеянии. И, как будто их прибытие послужило сигналом, солдаты-земляне расступились, образовав широкий проход к двери.

Нет, это не было знаком почета. Земляне на своей планете не оказывали почестей Галактическим Посредникам, разве что в такой манере, которая подчеркивала бы их неприязнь. Обязательно наступит время, когда…

Сжимая кулаки, он проследил, как алый плащ и сопровождающие его Галактические Патрульные исчезли в Зале Найма. Кана никогда прежде не общался непосредственно с Посредником. Экс-Тии, негуманоидные существа, которые были его инструкторами после того, как выяснилось, что он способен усваивать чужие знания и может стать специалистом по контактам, совершено отличались от этих. Может, именно потому, что они были негуманоидными, он никогда не думал о них, как о представителях Всеобщего Правительства, которые несколько поколений назад жизнерадостно окрестили обитателей Солнечной системы «варварами», непригодными для галактического гражданства, разве что в узких рамках.

Кана сознавал, что не все его товарищи негодуют из-за этого. Большинство его соучеников, например, были вполне довольны уготованной им судьбой. Открытое неповиновение означало рабочие лагеря и никаких шансов на выход в космос. Только солдат при исполнении контракта имел возможность отправиться к звездам. Как только Кана уяснил себе это, он задался целью стать образцовым арчем и даже находил в обучении утешение, которое смягчало его жгучую ненависть к тем, кто мешал ему занять достойное место среди звезд.

Резкий звук военного свистка вернул его на Землю, к насущным проблемам. Кана надел его на плечи ранец и поднялся по ступеням, по которым только что прошел Посредник. Оставив ранец на полке у двери, он занял место в строю.

Мехи в своих сине-серых комбинезонах и пузырчатых шлемах превосходили по численности арчей в этой части зала. А многочисленные арчи поблизости от Каны были ветеранами. Поэтому, даже в кругу своих Кана чувствовал себя таким же одиноким, как и на улице.

— Они пытались выпустить пар, но Фальфа отказался от назначения для своего легиона, — говорил слева от него мех, человек лет тридцати с десятью почетными нашивками, не делая усилий, чтобы приглушить свой громкий голос.

— Его занесут за отказ в черные списки, — ответил собеседник. — В конце концов, не всегда же ему будет сопутствовать удача…

— Удача? С этого задания уже не вернулись два легиона, а ты говоришь о везении. Я слышал, что начато расследование. Знаешь ли ты, сколько легионов вычеркнуто за последние пять лет из состава? Двадцать! Похоже ли это на простое невезение?

Кана чуть не повторил изумленное восклицание слушателя. Двадцать легионов за пять лет — это что-то слишком много. Если современные, вооруженные новейшими средствами легионы, действующие только на цивилизованных планетах, так уничтожаются, то что же говорить об ордах, которые служат лишь на варварских мирах? Неужели и их «удача» такова? Неудивительно, что в последнее время начали поговаривать о том, что плата, которую Земля отдает Всеобщему Правительству, слишком уж велика.

Человек впереди неожиданно сдвинулся, и Кана поторопился закрыть образовавшуюся щели. Стояли они у самого барьера, поэтому он приготовил браслет, чтобы показать его ожидающему дежурному. Эта полоска гибкого металла, вставленная в щель записывающего аппарата, автоматически сообщит всю необходимую информацию относительно Каны Карра, австрало-малайско-гавайского происхождения, 18 лет и четырех месяцев, подготовка базисная, предыдущая служба — нет. Когда она окажется в рекорде, возврата уже не будет.

Офицер-мечник взял браслет, глянул на него с выражением тусклой скуки и пропустил юношу вперед.

Внутри было множество пустых сидений: для мехов — слева, для арчей — справа. Кана занял ближайшее и осмотрелся. Прямо перед ним располагалось информационное табло, на котором все время загорались номера. Он знал, что его номер не может появиться так быстро, но все равно с напряжением всматривался в бегущие огоньки. Вызванные вставали и уходили в дверь в дальнем конце зала.

Кана сосчитал людей на своей стороне: по меньшей мере, двадцать мечников первого класса, среди них даже два мастера, пятьдесят или более солдат второго класса… Но глаза его тщетно искали другие шлемы без крестов — он был единственным представителем третьего класса. Новобранцы, с которыми он заканчивал обучение, должно быть, уже получили назначения. Минуточку… красный свет.

Двое солдат второго класса встали, одергивая мундиры и подтягивая пояса. Но прежде, чем они успели выйти в проход, произошло непредвиденное. Табло полыхнуло белым и совсем выключилось, а на платформе в центре зала появилась небольшая группа людей.

Офицер без плечевых поясов полевого образца, но с четырьмя звездами на груди, выступил вперед. Рядом с ним стал Галактический Посредник в алом плаще и патрульные. Кана опознал всех троих. Посредник был с Веги-3, патрульные — с Капеллы-2. Об этом безошибочно свидетельствовала длина их ног.

— Солдаты! — прозвучал в наступившей тишине натренированный в парадах голос офицера. — Недавние события делают необходимым следующее объявление: Данные общего Правительства происшествие на Неверсе. Установлено, что наше поражение там — результат местных обстоятельств. Слухи об этом происшествии не должны повторяться никем в Корпусе под угрозой применения Главного Кодекса.

О, Земля! Удивление Каны, возможно, и не отразилось открыто на его маскоподобном лице, унаследованном от малайских предков, но мозг напряженно заработал. Сделать подобное объявление — значит просто напрашиваться на неприятности! Неужели же офицер не понимает этого?

Хмурое лицо Галактического Посредника свидетельсвовало о его неудовольствии.

Происшествие на Неверсе… Кана впервые слышал об этом. Но был готов заложить половину своей первой зарплаты, если никого в этом зале не заинтересуют слухи, которые так яростно опровергаются. Скорее, они распространяются, как масло по реке.

Похоже, Посредник не был согласен с офицером. Но он мог лишь советовать, а не отдавать прямые приказы. Да и поздно уже пытаться ликвидировать последствия. Может быть, офицер и хотел уменьшить напряжение. Но получилось прямо наоборот — он только усилил его.

Офицер двинулся по проходу, остальные следовали за ним. На табло снова вспыхнули огни. Но, как только дверь за ушедшими закрылась, в зале поднялась настоящая буря.

Кана завертел головой, слушая обрывки разговоров, но тут на его стороне зала встали еще три человека, и он успел взглянуть на табло как раз вовремя, чтобы увидеть знакомую комбинацию, на которую он отвечал последние десять лет и которая стала более привычной, чем имя, данное ему родителями.

За дверьми он пошел медленнее, скромно держась позади солдат, ответивших на этот же вызов. Третий класс есть третий класс, ниже его разве что кадет, еще не закончивший обучение. Так же скромно он вошел в лифт следом за последним ветераном.

Ветеран, если судить по чертам лица, был афро-арабом с небольшой примесью европейской крови от той горстки беглецов, что спаслись на юге от атомной войны. Он был очень высок, смуглое безбородое лицо украшали старые шрамы. Шлем и пояс искрились знаками отличия, среди них (Кана прищурился, чтобы лучше рассмотреть) — не менее шести высшего ранга. А ведь ветерану не могло быть больше тридцати лет.

Земляне обычно носили на виду все знаки отличия. Успешно выполненное задание означало еще одну драгоценность, посаженную на пояс или вдавленную в шлем. В плохие времена эти драгоценности можно было продать или заложить — такова была простейшая форма сбережений, используемая на всех планетах Галактики.

Поэтому ветераны, выстроившиеся в ряд в верхнем зале, являли собой поистине блестящее зрелище. Кана молча встал в хвост очереди, а спустя две минуты после двенадцати переступил порог комнаты офицера, ведающего назначениями. Это был мастер-мечник с пластиковой рукой, объяснявшей его нынешнее занятие.

— Кана Карр, мечник, третий класс, первое назначение, сэр, — доложил Кана по форме.

— Нет опыта… — пластиковые пальцы отбивали нетерпеливую дробь на столе, — но высшая степень подготовки — тренировка по классу Экс-Тии. Далеко ли вы продвинулись?

— Четвертый уровень — контакты с чужими культурами, сэр.

Кана гордился своим уровнем — он единственный в группе достиг его.

— Четвертый уровень, — повторил офицер. Его тон свидетельствовал, что сей факт не произвел на ветерана никакого впечатления. — Что ж, хоть что-то… Мы набираем людей для орды Йорка. Полицейская акция на планете Фронн. Условия обычные. Сегодня вечером вылетите на базу Секундуса, оттуда — на Фронн. В пути около месяца. Условия найма сохраняются на протяжении всей акции. Можете отказаться — это первый выбор.

Официальная формула была произнесена усталым голосом. Кана знал, что ему позволено отказаться дважды, но делать это без достаточно веской причины — заработать черную отметку. А полицейская акция (хотя эти слова могли означать что угодно) могла стать отличным способом приобрести опыт.

— Я принимаю назначение, сэр, — решился Кана и вторично снял браслет.

Офицер вложил металлическую пластинку в блок перед собой и нажал клавишу. Когда получит его обратно, на нем будет стоять звездочка, означающая успешное выполнение задания.

— Корабль стартует в пятом блоке в семнадцать часов. Свободны!

Кана отдал честь и вышел. Ему хотелось есть. Столовая была открыта и, так как он уже получил назначение, то мог бы позволить себе нечто большее, чем обычный рацион. Но нежелание тратить на заработанные еще деньги заставило его заказать обычную для арча пищу. Новобранец склонился над едой, вслушиваясь в обрывки разговоров. Как он и ожидал, объявление в Зале Найма породило немало невероятных слухов.

— Пятьдесят легионов за пять лет! — возмущался мастер-мех. — Я слышал, что Лонгмид и Грот отказались от назначения…

— Высокие медяки засуетились, — мрачно сказал мастер-мечник. — Видел, как старый Полкен показал нам рыбий глаз? Думаю, он с радостью назвал бы патруль, чтобы выместить всех нас. — Глаза его сверкнули злобой. — Я знаю, что нам нужно делать! Необходимо заняться одной планеткой! Это сразу бы помогло!

В столовой повисла тишина.

Говорящему не пришлось произносить название планеты — вся ненависть человечества к Всеобщему Правительству скрывалась за этим взрывом эмоций.

Это было интересно, но Кане пришлось покинуть гудящую столовую — до отлета оставалось мало времени.

Орда Йорка, куда он получил назначение, представляла собой небольшое подразделение. Фитч Йорк, ее начальник лезвия, был молод и командиром стал всего четыре года назад. Это хорошо — чем моложе начальство, тем легче выдвинуться. Там, на Фронне, он постарается это сделать.

Мир Фронна был пока еще не известен Кане. Но это легко поправить.

Пройдя через множество коридоров, он оказался в тихой комнате с рядами будок у стены и большим контрольный щитом, на котором набрал нужную комбинацию.

Выданная по запросу катушка оказалась небольшой — не много же сведений о Фронне. Захватив запись, Кана прошел в ближайшую будку, вложил катушку в машину и снял шлем, чтобы приладить к вискам ленту передачи образцов. Секунду спустя он погрузился в сон, во время которого информация заполнит ячейки его памяти.

Через четверть часа Кана проснулся.

Так вот какой Фронн! Не особенно приветливый мир… Он резко выдохнул — весь путь предстоит провести в камере давления. Да еще водная акклиматизация… Офицер, нанявший его, не говорил об этом, а Кана старался не задавать вопросов, пока не отличится. Оставалось лишь надеяться, что он выдержит все, не заболев.

Возвращая катушку, Кана заметил стоящего у щита меха, — он нетерпеливо насвистывал что-то поигрывая пряжкой ремня своего бластера. Будучи немного старше Каны, мех держал себя с надменным высокомерием человека, выполнившего не менее двух заданий — за настоящими ветеранами такого высокомерия не наблюдается.

Кана оглянулся на будки. В помещении больше никого не было. Интересно, чего же ждет мех? Он положил катушку в возвратное гнездо и, выходя, увидел в полированной двери странное зрелище: мех схватил запись, прежде чем она успела исчезнуть в щели.

Фронн — примитивный мир, планета 5-го класса. Согласно правилам Всеобщего Правительства, на нем могут применяться только орды арчей, обученных так называемой рукопашной схватке; самое современное их оружие — обычное ружье. Зачем же сведения об этой планете требовались меху?

Пустое любопытство относительно планет, на которых никогда не придется служить, не было распространено среди наемников. Поэтому теперь Кана жалел, что не бросил более пристального взгляда а тонкое лицо, затененное пузырчатым шлемом. Удивленный и слегка встревоженный, он отправился за предметами личного снаряжения, которые понадобятся на Фронне.

Задумчиво осмотрев спальный мешок из шелка озикианского паука, выложенный особым мехом, Кана отказался от него. А также от пары перчаток из кожи караба, которые пытался всунуть ему торговец. Такую роскошь могут позволить себе ветераны, у которых на поясе достаточно драгоценностей, но никак не новобранец. Поэтому он выбрал второсортный комбрианский спальный мешок, короткую куртку из шкуры састи, отороченную мехом, с капюшоном и прикрепленными перчатками, кое-какие медикаменты — все очень скромное и легкое.

Торговец небрежно свернул его покупки.

— Похоже, ты направляешься в холодные края, приятель, — заметил он.

Кана без труда разместил вещи в своем тощем походном ранце.

— На Фронн.

— Никогда не слыхал о таком месте. — Скривился торговец. — Для меня это все равно, что «никуда». Смотри, чтобы в тебя не метнули копье из-за куста. Парни в таком деле склонны к сентиментальности. Да и вы тоже, не так ли? — Он с пониманием глянул на мундир Кана. — Да уж, работенка у тебя… Мне больше по душе форма меха и бластер.

— Но тогда бы вам противостоял противник, тоже вооруженный бластером, — возразил Кана, но торговец уже утратил к нему всякий интерес — приближался сверкающий драгоценностями ветеран.

В подходящем Кана узнал человека, вошедшего перед ним в помещение офицера по найму. Неужели он тоже получил назначение в орду Йорка на Фронн?

Когда на прилавке распростерся, сверкая паучьим шелком, спальный мешок и другие вещи, аналогичные тем, что выбрал Кана, но гораздо более роскошные, он понял, что его догадка верна. И похвалил себя за бережливость, спрятав в карман четыре оставшихся от аванса кредита.

В 16:30 он уже стоял в секции ожидания пятого блока. Там было пусто, если не считать какого-то санитара в центре и двух космонавтов в дальнем конце, занятых работой. Прийти так рано — проявить себя зеленым новичком, но он был слишком возбужден, чтобы ждать где-нибудь в другом месте.

Будущие товарищи по команде начали собираться за семнадцать-двадцать мнут до отлета, еще десять минут спустя они заполнили подвижные платформы, которые доставили команду на транспортный корабль. Сверившись со списком, корабельный офицер пропустил Кану, и через пять минут он уже был в двухместной каюте, раздумывая, какая-же койка принадлежит ему.

— Ну! — гулко прозвучало сзади. — Где ты будешь — вверху или внизу? Проснись, рекрут! Никогда не летал прежде?

Кана прижался к стене, торопливо убрав свой ранец с дороги входящего.

— Тогда вверх! — С нетерпеливым фырканьем сосед по каюте забросил ранец своего неопытного попутчика на верхнюю полку. — Остальные вещи в шкаф! Вон туда!

Посмотрев в направлении указующего пальца, Кана увидел маленькую кнопку в стене. Через секунду секция стены отодвинулась, открыв углубление для вещей, куда он засунул свой ранец. И почти сразу же раздался гулкий удар гонга.

Ветеран расстегнул пояс и шлем, отложил их в сторону. Кана торопливо скинул куртку. Гонг — первое предупреждение…

Растянувшись на койке, он занялся пряжками крепления. Переносить ускорение ему не было в новинку — это первый тест, которому подвергают рекрутов на тренировках. Полюс полевые маневры на Марсе и Луне. Но в глубокий космос Кана еще не выходил ни разу.

Он разгладил рубашку и принялся ждать третьего предупреждения, за которым последует взлет.

Земляне уже давно достигли других миров. Первый зарегистрированный полет в Галактику состоялся триста лет назад. Но легенды о кораблях, улетевших подальше от атомной войны, и последовавших за ней веков политического и социального смятения, существовали еще раньше. Эти первые исследователи были либо очень отчаянными, либо очень смелыми — посылая свои корабли в неизведанное, они замораживали себя, имея, вероятно, всего один шанс из тысячи проснуться, когда корабль приблизится к другой планете. С использованием галактического овердрайва такой риск перестал быть необходимым. Но не слишком ли высокую цену заплатили люди за быстрые перелеты от звезды к звезде?

Хотя солдат не обсуждает открыто действия властей или существующее положение, Кана знал, что не только он недоволен ролью, отведенной землянам.

Что было бы с его расой, если бы ее представители не встретились в первом же историческом полете с превосходящей мощью Всеобщего Правительства?

Хозяева Галактики пришли к решению, что возможности мозга и тела, а также темперамент землян соответствуют лишь одной роли в тщательно отлаженной схеме миропорядка: появляющиеся на свет с врожденным стремлением к борьбе, люди должны поставлять наемников на другие планеты. Психотехники ВП, считая, что землянам наилучшим образом подходит участие в сражениях, обрекли планету и систему на войны. Люди согласились на эту роль, соблазненные обещанием предоставить им равные права с остальными расами, когда они будут готовы к вступлению в галактическое сообщество полноправными гражданами. Но выполнение этого обещания отодвигалось с каждым годом…

А если бы ВП не существовало? Неужели утверждения Посредников оказались бы справедливыми? Разве земляне, никем не остановленные, стали бы захватывать планету за планетой в своей ожесточенной борьбе за власть? Кана был абсолютно уверен, что это ложь. Но сейчас, если землянин хотел увидеть звезду, если в нем горело стремление к новому и неизведанному знанию, у него был только один путь — завербоваться в солдаты.

Огромная рука прижала грудную клетку к сопротивляющимся легким. Кана позабыл все в отчаянной борьбе за глоток воздуха.

Они стартовали.




2. Первое испытание


Когда Кана пришел в себя, сосед уже прикреплял «космические ноги» — приспособления для перемещения в условиях низкого тяготения жилых секций корабля. Без шлема, в полураспахнутой рубахе, обнажающей широкую грудь, ветеран утратил часть своего благоговейного ореола, став похожм на инструктора, одного из тех жестких инструкторов, которых Кана немало повидал за свою короткую жизнь.

Космический загар на естественно смуглой коже делал ее почти черной. Короткие волосы подстрижены кружком, как предпочитает большинство землян. Движения его отличались кошачьей грацией, и Кана решил, что не стоит скрещивать с ним мечи в схватке.

Ветеран обернулся, как будто почувствовав взгляд Каны.

— Первое назначение? — спросил он.

С трудом выбравшись из ремней, Кана перебросил ноги через край койки.

— Да, сэр. Я только что закончил обучение…

— Боже, каких молодых теперь посылают, — заметил ветеран. — Имя и звание?

— Кана Карр, сэр. Мечник, третий класс.

— Меня зовут Триг Хансу. — Объявлять звание ему не было нужды — на рубашке сверкала двойная звезда мастера-мечника. — Назначены к Йорку?

— Да, сэр.

— Верите в трудное начало, да? — Хансу извлек из стенного углубления пружинное сидение и сел. — Фронн — не райские кущи.

— Это начало, сэр, — коротко ответил Кана и соскочил на пол, не отпуская край койки.

Хансу сардонически улыбнулся.

— Ну, мы все герои, когда заканчиваем обучение… Тропа у Йорка и опасна, и трудна. Пришлось позубрить, чтобы попасть в его команду?

— Офицер по найму искал новобранцев, сэр.

— Для этого может быть несколько причин, юноша, и ни одна из них не говорит в вашу пользу. Ну, к примеру, мечник третьего класса обходится гораздо дешевле, чем первого или второго… Впрочем, не стоит разрушать иллюзии молодых. Звонок на обед. Пошли?

Кана был рад, что ветеран пригласил его, потому что маленькая столовая буквально сверкала знаками отличия высших рангов. Тяготение было вполне достаточно для того, чтобы сидеть и есть цивилизованно, но желудок его совсем не радовался пище. А скоро станет еще хуже, подумал он угрюмо, когда перед посадкой придется проходить адаптацию к условиям Фронна. Чтобы заглушить нарастающее отчаяние, Кана принялся рассматривать шумную толпу собравшихся.

Орда делилась на отряды, а отряды — на пары. Если человек сам не находил себе напарника, его назначал командир. Немногие удовольствия и удобства полевой жизни сопрягаются со всевозможными опасностями и от напарника-товарища, сражающегося, играющего и живущего с тобой бок о бок, от его искусства и храбрости зачастую зависит твоя жизнь. Так же, как и его — от тебя. Пары служат совместно годами, переходя из одной орды в другую.

Но кто в этой сверкающей толпе выберет к себе в напарники зеленого новичка? Скорее всего, он достанется в приказном порядке ветерану, который будет недоволен его неопытностью, и тогда начало действительно окажется трудным.

Черт, подумал Кана. Начинается космическая тоска! Самое время переключиться на что-то другое.

Но неуверенность и беспокойство, преследовавшие его весь этот долгий, полный событиями день, сохранились и достигли апогея в страшном сне, в котором он бежал изо всех сил по сумеречной местности, спасаясь от красного луча бластера меха…

Стряхнув кошмар, Кана долго лежал, прислушиваясь к гулким ударам сердца. Почему мех? Мехи не воюют с арчами! И все же…

Прошло немало времени, прежде чем он снова смог заснуть.

Проснулся Кана поздно — Хансу уже не было. Содержимое его полевого ранца валялось на пустой койке. Внимание новобранца привлек блеснувший в свете искуственного корабельного дня игольчатый нож в ножнах, гладко отполированных многолетними прикосновениями ладоней владельца. Наличие такого оружия означало, что Кана делит каюту с человеком, владеющим самой смертоносной формой рукопашной схватки. Ему очень хотелось взять оружие, примерить к своей ладони, но он знал, что к личному оружию без разрешения владельца-хозяина прикасаться нельзя — это приравнивается к оскорблению, за которым неизбежно последует «встреча», с которой новобранец, скорее всего, не вернется. Кана наслушался достаточно историй от инструкторов, чтобы уяснить суть неписаного казарменного кодекса.

В столовой было уже пусто. Кана с виноватой быстротой поел под нетерпеливыми взглядами стюардов и вышел на прогулочную палубу, где проводили время солдаты. Часть их играла в карты, остальные толпились вокруг доски Яно. Кана поискал глазами Хансу — тот сидел на матрасе, скрестив ноги и внимательно всматриваясь в проекцию портативного аппарата для чтения. Заинтересовавшись, Кана подошел поближе и бросил взгляд на крохотный экран. На нем была какая-то местность, угрюмая, темная; по ней двигались вьючные животные. Хансу, не поворачивая головы, позвал:

— Если интересно, садись новичок.

Покрасневший Кана хотел смешаться с толпой, но Хансу на самом деле подвинулся, освобождая ему место.

— Наше будущее, — ткнул он пальцем в экран, когда Кана присел рядом. — Это — пейзажи Фронна.

Вьючные животные фроннианских равнин были четвероногими, их длинные конечности, казалось, состояли из обтянутых кожей костей. По сторонам чешуйчатых спин висели тюки, приминая костистую растительность, черепа украшали внушительные рога.

— Караван гуэнов, — определил Кана. — Должно быть, западные прибрежные равнинны.

Хансу нажал кнопку, экран погас.

— В специально изучали Фронн?

— В архиве, сэр.

— Молодость полна энтузиазма. Вы ведь только что из обучения? Специализация — нож? Ружье?

— Всего понемногу, сэр. Но специализация Экс-Тии. В основном — связь с чужими культурами…

— Гм. Тогда ваше присутствие здесь объяснимо. — Кана не совсем понял, что хотел этим сказать ветеран. — Экс-Тии… Интересно, чем они вас теперь начиняют?

В целях удовлетворения своего интереса он разразился беглым огнем вопросов, очень похожих на те, на которые Кане уже приходилось отвечать, чтобы получить знак своей специальности. Когда же он ответил на них, стараясь изо всех сил (откровенно говоря, ему не раз приходилось отвечать: «Не знаю, сэр»), Хансу кивнул:

— Неплохо. Как только большая часть теории вылетит из вашей головы, а опыт научит тому, что действительно необходимо знать об этой игре, вы оправдаете по крайней мере половину своего жалования…

— Вы сказали, что специализация Экс-Тии объясняет мое назначение, сэр? — решил наконец Кана задать вопрос.

Но ветеран, по-видимому, утратил интерес к разговору. Игра в Яно закончилась шумным и не очень добродушным спортом, Хансу хлопнул по плечу другой ветеран, такого же звания, и увел в группу, собравшуюся для нового раунда.

Так и не получив ответа, Кана принялся рассматривать окружающих. Здесь были не только ветераны, но и старослужащие с большим количеством звезд. В обрывках разговоров, доносившихся до него, упоминались известные командиры орд с длинным списком успешных заданий, Но Фитч Йорк был почти новичком, не обладающим достаточной известностью. Что привлекло к нему этих людей? Не нормальнее было бы, если бы они отказались от этого назначения? К чему такая концентрация опыта и искусства в небольшой орде на неизвестной планете? Кана, например, был уверен, что Хансу — сам выдающийся специалист в Экс-Тии.

Но за несколько дней, оставшихся до посадки на Секундусе, он редко видел ветерана и не получил подтверждения своим мыслям.

На Секундусе в качестве временного помещения орде Йорка назначили длинный зал, в одном конце которого размещалась столовая, в другом были расставлены койки. Не менее сотни мужчин, занятых перетаскиванием своих пожитков и личного вооружения, приветствующих старых друзей и обменивающихся солдатскими слухами и новостями, превратили помещение в скопище шума и смятения. Растерявшийся Кана, не зная, куда податься, пошел вдоль зала за Хансу. Но когда мастер-мечник присоединился к сверкающему кружку своих товарищей, новичок был предоставлен самому себе и отправился в темный гол, соответствующий его «зелености».

Конечно же, третий класс располагался в самом неудобном месте — у двери. С чувством облегчения Кана заметил несколько мундиров, так же лишенных украшений, как и его собственный. Бросив ранец на одну из свободных коек, он прислушался к разговору.

— Видели? — спрашивал один из его соседей. — Сам Триг Хансу!

— Но все же он относится к высшему классу! И вполне мог бы наняться к Загрену Осмину или Франлану! По идее, Йорк должен был бы из сил выбиться, чтобы заполучить его хотя бы на один день!

— Возможно. Но я слышал о нем еще кое-что. Он, оказывается, готов отказаться от самого выгодного назначения ради того, чтобы уйти подальше от регулярных линий и попасть в новый мир. Жажда исследований, так сказать. А ведь давно мог бы иметь собственную орду, если бы сломя голову не бросался в неизвестность… А не заметил ли ты, братец, кое-что необычное в этой толпе? Помимо Хансу, здесь есть еще люди, которых Йорк должен пропустить впереди себя, черт! — Последнее относилось уже к ранцу Каны, которого говорящий только что заметил и быстро обернулся, чтобы посмотреть на его владельца. — Ага… кое-что новое в ракетном хвосте. Симпатичный новичок готов поймать удачу или, на худой конец, умереть на поле славы. Как тебя зовут?

В его словах не было сарказма, да и сам он немногим превосходил Кана по возрастным и служебным категориям.

— Кана Карр, третий класс…

— Мик Хэмет, третий класс. А этот разиня, что раскинул ноги — Рэй Нэлэсси, тоже нашего звания. Первое назначение?

Кана кивнул, рассматривая новых друзей.

Темно-рыжие волосы Мика Хэмета были коротко подстрижены, кожа скорее покраснела, чем потемнела от загара, а вокруг носа разбегались паутины веснушек. Его друг встал на ноги и оказался ростом не менее шести футов двух дюймов. С этой высоты на Кану заинтересованно и доброжелательно смотрели маленькие глазки.

— Нас выкинули из первоначального списка, — чуть погодя пустился Мик в рассказ об их злоключениях. Не повезло. Рэй закусил удила и от назначения в орду Остербергера четыре месяца назад пришлось отказаться. Так что на это мы согласились с радостью, хотя офицер, ведающий назначениями, смотрел на нас так, будто мы — мучные черви.

— У вас есть пара, Карр? — хрипло осведомился Нэлэсси.

— Нет, я задержался с окончанием обучения. А с Прайма со мной летели только ветераны…

Лицо Мика стало озабоченным.

— Это плохо. Большинство из третьего класса уже имеют пары, а тебе не захочется иметь в напарниках Крософа или кого-либо еще.

— Я слышал, что если придешь в одиночку, Йорк даст в пару ветерана, — вмешался Рэй. — У него теория такая: новичков нужно спаривать с ветеранами… или еще что-то в этом роде.

— И это хуже всего, — отрезал его товарищ. — Не следует вступать в пару с кем-либо, пока хорошенько его не узнаешь… На твоем месте, Карр, я бы как можно дольше оставался один. Если повезет, найдешь себе в партнеры хорошего парня. А пока держись с нами…

— И подальше от этих разукрашенных, — кивнул в сторону Рэй, надевая шлем. — До утра ничего не произойдет, поэтому ночь можно провести в городе. Ты не видел, парень, настоящего веселья, если не бывал на Секундусе.

Кана было обрадовался, но сразу вспомнил о своем тонком кошельке — четырех кредитов не хватит даже на хороший обед, уж в этом-то он был уверен. Но пальцы Мика уже сомкнулись на его руке.

— Ничего, парень, — понимающе улыбнулся он. — Мы слишком долго пробыли в захолустье, чтобы улететь, зажав кредитки. Заплатим за тебя. Получишь первую звезду — ответишь тем же. А теперь побыстрее, пока кому-нибудь не пришло в голову засадить молодое поколение за работу для общего блага!

За стенами казарм лежал типичный портовый город, нашпигованный тавернами, кафе и игорными домами, рассчитанными на все звания, — от мастера лезвия до новобранцев. Жмурясь от яркого света реклам, Кана еще раз подумал, что сюда нечего и соваться с его жалкими четырьмя кредитами.

Но, к его смущению, намерения новых друзей были отнюдь не скромными. Миновав кафе, которое выбрал бы Кана, они втащили его в широкую дверь, где земной золотой лист был окружен сверканием красной глины с Трофиана. Башмаки их погрузились в толстый четырехдюймовый ковер, который мог быть сплетен только на Кайке. Стены покрывали гобелены с Сэнсифара.

Кана попятился.

— Слишком роскошно, — запротестовал он.

Но хватка Мика не ослабела, а Рэй захихикал.

— Вне поля не существует званий, напомнил он. — Третий класс и мастер лезвия — все мы в одной шкуре. Только штатские заботятся об искусственных различиях…

— Конечно, — поддержал Мик. — Солдат имеет право идти, куда ему угодно. А нам угодно сюда. — Он принюхался к ароматам, доносящимся из-за шевелящейся занавеси. — Клянусь раздвоенным хвостом Бламанда, я бы все отдал, чтобы оказаться за одной их этих тряпок! А вот и официант.

К ним приближалась скелетоподобная фигура туземца с Вольфа-2. На лице его застыла профессиональная улыбка, обнажающая двойной ряд острых клыков. Земляне слегка занервничали. Поклонившись, официант предложил свои услуги серией рычащих звуков.

— Ничего чрезвычайного, — сказал ему Мик. — Мы завтра улетаем. Обойдемся сами, Фринхольт. Не беспокойся.

Чудовищный оскал стал еще шире, официант отошел. Когда они прошли в следующее помещение, Кана поинтересовался:

— Вы здесь не впервые?

— Да. Знакомы с Фринхольтом. Он неплохой старик. А теперь — вперед! Пора чего-нибудь поесть.

Пройдя через серию помещений с экзотической обстановкой, друзья вошли в комнату, вид которой вызвал у Каны удивленное восклицание.

Джунгли! Огромные папоротники опускали над их головами длинные листья, среди которых порхали и метались разноцветные огненные пятна, которые могли быть только легендарными кротандами с островов внутреннего моря Сефаса.

Кана ошеломлено опустился на мягкое сиденье за резным столиком.

— Кротанды! Но как?..

Улыбнувшись, Мик, ударил костяшками пальцев по столу ближайшего папоротника. В ответ послышался металлический звук. Кана протянул руку, но пальцы скользнули по гладкой металлической поверхности.

Всего лишь иллюзия. Но искусная. Это делается при помощи зеркал, — пояснил Мик. — Одна из лучших выдумок Слонала. Присматривает за всем этим Фринхольт, но придумал это чудо его хозяин. О, еда!

На столе появились тарелки. Кана осторожно попробовал (а вдруг тоже иллюзия!) и начал есть.

— Давай, наворачивай, — добродушно подгонял его Рэй. — На Фронне такого подавать не будут. И вообще… не очень приятная планета ждет нас, друзья.

— Климат холодный. Туземная культура на феодальном уровне, — начал было Кана, но Мик не дал ему закончить.

— «Полицейская акция», — задумчиво протянул он. — Полицейские акции не вяжутся как-то с феодальным правительством, а? Кстати, кто там правит? Короли? Император?

— Короли. На Фронне они называются «гатанусами» и управляют небольшими нациями. Но право наследования передается по женской линии. Наследником гатануса является сын его старшей сестры, а не его собственный. Родственные связи с матерью и сестрами там гораздо прочнее, чем с отцом и братьями.

— Ты изучал все это?

— Просто воспользовался записью на Прайме.

Рэй оказался удовлетворенным.

— Похоже, ты — неплохое приобретение. Будем держаться к тебе поближе.

Мик засунул в рот огромный кусок.

— Конечно, мне почему-то кажется, что этот перелет будет нелегким и, чем больше мы узнаем, тем лучше для нас.

Уловив в его словах тень беспокойства, Кана перевел взгляд с одного на другого.

— Может быть, вы мне объясните, что происходит?

Мик покачал головой, Рэй пожал плечами.

— Пусть меня сожжет бластер, если я знаю… Но побродив по свету и познакомившись поближе с «человеком», как бы он не напоминал животное, начинаешь нутром чуять неладное. Вот мы и чувствуем…

— Йорк?

Вопрос был закономерным. Моральный дух любой орды зависит от мастера лезвия. И если Йорк не сумел внушить своим солдатам уверенность…

Мик нахмурился.

— Нет, Фитч Йорк здесь ни при чем. Он — командир, что надо. Многие блестящие парни, вроде Хансу, подписали назначение. Уже одно это говорит о том, как он ценится. Нет, здесь другое… Какое-то предчувствие… что-то неопределенное… внутри… — Его большой рот изогнулся в улыбке, упрятанной в глубине себя. — Паршивые мы все же прорицатели, да? Читайте ваше будущее гаданием в кредит! Фронн не хуже многих планет, которые мне известны. Ладно, покончим с этим! Лучше покажем нашему новичку тайну Фринхольта. Единственный случай, когда старый волк сам проявил фантазию и клянусь космическими летучими мышами, дело это стоящее!

Полет фантазии Фринхольта завершился созданием игорного механизма, вокруг которого толпились солдаты. Он состоял из бассейна, разделенного на секции, окружающие центральную арену. Каждую секцию занимала рыбина около пяти дюймов длиной, две трети тела которой составляла пасть, усаженная острыми зубами. К хвостовым плавникам рыб были прикреплены разноцветные ярлычки. Рыбы яростно бились в своих клетках. Игроки, собравшиеся вокруг бассейна, изучали пленников, выбирали бойцов, опускали кредитные фишки в щель борта бассейна и дверцы клеток открывались, выпуская бойцов на арену. Далее следовала жестокая оргия схватки, превращающейся только тогда, когда лишь один боец оставался в живых. И ставивший на победителя собирал плату с тех, кто ставил на побежденного.

Да, чтобы вытягивать у солдат кредиты, более привлекательной игры придумать было невозможно.

Кана внимательно осмотрел бойцов и выбрал дуэлянта с мощными челюстями и зеленой хвостовой биркой. Купив у держателя банка кредитную фишку, наклонился, чтобы опустить ее в щель…

И вдруг мощная волосатая лапа с такой силой легла на его плечо, что он с трудом удержался от падения в бассейн.

— Вон отсюда, мальчишка! Это мужская забава!

— Что та…

Кана захлебнулся кашлем, Мик кулаком ударил его по спине, а кто-то еще легко оттащил от бассейна и от человека, занявшего освободившееся место. Тот злобно улыбнулся, а затем утратив всякий интерес к новичку, повернулся к бассейну, где боец, освобожденный фишкой Каны, уже выплыл на арену.

Лицо Каны исказилось, но Рэй сжал его руки приемом, которым пользуются в борьбе без оружия.

— Уходим… немедленно… — прошептал Мик.

— Что такое? — снова начал Кана. — Почему…

— Парень, ты чуть не выкопал здесь себе могилу. Это Богат, Запан Богат, имеющий на мече двадцать дуэльных зарубок. Он ест новичков на завтрак, когда может их заполучить, — очень серьезно пояснил Мик.

— Вы думаете, я испугался? — вспылил Кана.

— Слушай, парень, можно быть очень гордым и в то же время не пинать в зубы песчаную марсианскую мышь. После этого героического поступка ты долго не проживешь. Надо быть полным идиотом, чтобы связаться с Богатом, но когда кто-нибудь из больших парней — Хансу, Дэки Миллз или еще кто-нибудь — рассердится на него, то тогда ты дорого продашь свое место на схватке и станешь почти миллионером! Запомни, Богат — это внезапная и болезненная смерть на согнутых ногах.

— Кроме того, он — лучший разведчик, когда-либо вынюхивавший след, — вмешался Рэй. — Богат в игре и Богат на поле — два совершенно разных человека, и мастера лезвия терпят одного ради другого.

Кана понимал, что они правы. Но продолжал протестовать, пока к ним не подошел Хансу в сопровождении двух полицейских.

— Люди Йорка? — спросил он.

— Да, сэр.

— Возвращайтесь в казармы. И побыстрее. Получен приказ о взлете.

И ветеран прошел мимо, направляясь к следующей группе. А троица быстрым шагом устремилась к казармам.

— Что такое? — недоумевал Рэй. — Я слышал, что мы отправляемся завтра утром. Из-за чего эта спешка? Мы ведь даже не оформили договор найма!

— Я ведь говорил, что все это пахнет… не очень приятно, — напомнил Мик. — Осьминоги! Мы только что пообедали, а теперь нас засунут в камеру повышенного давления. Я думаю нам придется пожалеть о съеденном, и очень пожалеть!

Это ужасное пророчество не прибавило Кане хорошего настроения. Взяв с койки, на которой так и не удалось поспать, свой ранец, он занял место на платформе, которая должна отвезти их к транспорту. Когда прибывших разделили на четверки, Кана попал в камеру давления вместе со своими новыми знакомыми и еще одним солдатом, которому было явно скучно в молодежной компании.

Сначала четверка разделась до трусов и получила целый набор всевозможных уколов. После этой процедуры оставалось только лечь на койки и приготовиться терпеливо переносить непривычные ощущения.

Следующие несколько дней можно было назвать как угодно, но только не приятным времяпровождением. Тела землян медленно заставляли привыкать к условиям Фронна, поскольку сама планета привыкать к ним не собиралась. Процесс этот был довольно болезненным, но к моменту высадки люди были готовы к действиям.

Кана по-прежнему не имел пары. Пока что он держался Мика и Рэя, как они советовали, о знал, что рано или поздно их троица будет разбита. Ветеранов новичок сторонился, а три или четыре солдата третьего класса, не имевшие пары, ему совсем не нравились. Это были старослужащие с большим опытом, чье неисправимое поведение держало их в низшем звании. Умелые в поле, они являлись источниками беспокойства в казармах и часто переходили из одной орды в другую, сопровождаемые вздохами облегчения. Кана надеялся, что он избежит участи напарника такого «героя».

Высадились они в сумерках и, поскольку Фронн не имел лун, в почти полной темноте прошли к приземистому каменному зданию, которое станет а время их казармой.

Мебели в длинном помещении не оказалось, и троица уселась на свои ранцы, раздумывая, доставать ли спальные мешки. А может, подождать указания?

Сморщив в отвращении длинный нос, Рэй убрал ноги с подозрительного пятна на грязном полу.

— Я бы сказал, что нас поместили во второсортные условия.

— Второй сорт? — переспросил Мик. — Да нет, скорее пятый. Думаю, раньше обитателями этого дома были животные. Скорее всего — коровы, если нос меня не обманывает.

Приказ, которого больше всего боялся Каа, прозвучал неожиданно. У стола мастера-мечники в дальнем конце помещения началась регистрация пар. Рэй и Мик, ободрительно кивнув ему, стали в очередь.

Кана колебался, не зная, что делать, и тут сзади раздался резкий окрик. Обернувшись, он увидел Запана Богата в сопровождении двух солдат довольно зловещего вида. Один из них ухмылялся во весь рот.

— Вот и овичок! Не знает, что ему делать. Бедный маленький новичок! Иди, Сим, возьми его за руку, маленькому нужна нянька…

Кана напрягся, когда подталкиваемый Богатом верзила приблизился к нему.

— Бедый маленький новичок! — громко повторил Богат, и половина очереди обернулась, чтобы посмотреть, что происходит. — Сим присмотрит за ним. Верно, Сим?

— Конечно, Зап. Пошли!

Волосатая лапа крепко ухватила Кану за рукав.

Последующее было чисто рефлекторным действием со стороны Кана. Отвращение заставило его резко выдернуть руку. Сим пошатнулся. Маленькие глазки Богата засветились садистской радостью.

— Похоже, ты не понравился новичку, Сим. А что мы делаем с новичками, которые не понимают счастья?

Кана был настороже, но не думал, что Сим последует казарменному кодексу, и не успел уклониться. Удар по лицу был такой сильный, что о чуть не упал, а на глазах от боли выступили слезы.

Казарменная дуэль.

Ясно, что именно этого забияки и добивались. И никто, чтя негласный казарменный кодекс, не станет вмешиваться, не придет на помощь.

Согласно тому же кодексу, право выбора оружия принадлежало ему. И это очень хорошо. Обычно в дуэли применяли мечи с закрытыми остриями, но знание Фронна подсказало Кане способ отвратительного избиения.

Вокруг них уже столпились возбужденные зрители. Кана слизнул кровь с разбитой губы.

— Встреча? — автоматически задал он ритуальный вопрос.

— Встреча!

— Дай мне свой меч, Сим, — громко произнес Богат. — Я прикрою его кончик.

— Не так быстро! — Кана обрадовался, что голос его звучит спокойно. — Я не говорил о мечах.

Улыбка исчезла с лица Богата, маленькие глазки сузились.

— Ружья запрещены, новичок. Мы не в поле.

— Я выбираю дубинки! — объявил Кана.

В помещении наступила полная тишина.




3. Марш вперед


Арчи, которые дольше пробыли на Фронне, начали понимать, но Сим ничего не понял и недоумевающе оглянулся на Богата. В центр круга вошел Хансу. За ним следовал еще один человек, более молодой, но державшийся уверенно и властно.

— Ты слышал его слова, — обратился Хансу к Симу. — Все слышали. Он выбрал дубины. Вы встретитесь здесь и немедленно. Все должно кончиться до начала марша.

Сим выглядел растерянным, и Кана ощутил прилив воодушевления. Мечи с прикрытыми концами — одно дело. Новичок может быть ранет и даже убит в такой схватке, если встретится с искусным противником. Но вооруженный дубиной из ядовитого дерева, прикосновение которой к телу оставляет жгучий ожог (местные жители используют их для того, чтобы подгонять своих упрямых животных), он имеет некоторые шансы на победу.

Кана расстегнул и снял шлем, передав его Мику. Рэй помог ему избавиться от перекрещивающихся поясов.

— Ты знаешь, что делаешь, парень? — спросил он его негромко, пока Кана снимал мундир.

— Надеюсь, знаю лучше, чем Сим.

Надежда постепенно перерастала в спокойную уверенность: Сим по-прежнему казался смущенным, а с отвратительного лица Богата исчезла наглая усмешка.

Молодой человек, пришедший с Хансу, исчез. Но прежде чем Кана успел почувствовать холод неотапливаемого помещения, он вернулся, неся в перчатках две дубины алого цвета. Те, кто успел узнать Фронн, быстро расступились.

Надев предварительно перчатки, Кана взял одну из дубинок. Сим проделал то же самое, и Кана с радостью отметил неуверенность движений и взглядов противника.

Они одновременно приняли стойку, держа дубинки, как более привычный меч. Но, если дуэлянт должен опасаться лишь конца меча при ведении боя обычным оружием, то тут малейшее прикосновение причиняет жгучую боль.

Противники кружили вокруг друг друга, нападая и парируя удары. Уже после третьего выпада Кана понял, что имеет дело с первоклассным мечником и что относительная легкость оружия беспокоит Сима, лишает уверенности в себе и заставляет опасаться его неизвестных возможностей.

Кана знал, что достаточно только одного удара, чтобы закончить дуэль. Рубящий удар по мышцам руки — и она а есколько минут будет парализована мучительной болью.

Но догадывается ли об этом Сим?

Пока что, видимо, нет. Но скоро такая мысль может прийти в его голову. Встречу пора заканчивать.

Весь мир сузился для Каны до размеров тела противника. Сим не нападал, а лишь ограничился защитой, предоставив право экспериментировать Кане, проявив тем самым больше ума, чем от него можно было ожидать.

Не теряя уверенности, но очень осторожно, Кана пользовался традиционными выпадами и приемами парирования. Сим должен действовать открыто, убедившись в неопытности новичка.

А опыта, действительно, недоставало, и Кана пропустил-таки удар. Боль в груди была такая же сильная, как от ожога бластера, а Сим, ободренный этим успехом, перешел от защиты к нападению. Кана вынужден был пятиться, но все его мысли сосредоточились на мускулистой руке противника.

Дубинка Сима снова достигла цели, задев в челюсть Каны. Он ошеломлено закрутил головой, но успел отскочить в сторону и уйти от второго удара. Такое резкое отступление показалось Симу признаком того, что у новичка сдают нервы, и он разразился диким шквалом ударов. И тогда наступил момент, которого так ждал Кана — его дубинка коснулась руки верзилы как раз ниже плеча. Жгучая боль заставила его вскрикнуть и выронить оружие, которое откатилось к ногам противника.

Кана поднял свою дубинку в формальном приветствии.

— Удовлетворен? — задал он традиционных вопрос.

Лишившийся от боли дара речи Сим лишь кивнул, в глазах его горела ненависть. Он, конечно, не был удовлетворен. Но сдался.

Только теперь до Каны донесся гул голосов, обсуждающих со всех сторон и всевозможных точек зрения его победу. Уронив дубинку, он поднес руку к горящей челюсти.

— Не трогайте, вы, юный глупец! — услышал он властный голос.

Молодой человек, принесший дубины, отвел его руку и смазал ожег каким-то желтым снадобьем. Кана почувствовал, как огненная боль сменяется прохладой. Терпеливо подождав, пока будет обработана саднящая грудь, он накинул протянутую Миком рубашку.

— Ладно, ладно! — ворвался в неумолчный гул густой бас Хансу. — Представление окончено!

Но, когда солдаты снова выстроились в очередь, мастер-мечник остался стоять между Каном и Симом, глядя на обоих со стальным блеском в глазах.

— За ссору в казарме, — объявил он, — на вас налагается штраф в размере трехдневной полевой платы! А если у кого-то появится умная мысль продолжить, тот будет иметь дело со мной! — Кана с готовностью согласился на мир, Сим тоже в знак согласия что-то пробормотал. — Вы, Лоц, отправитесь к Дау, — ткнул пальцем Хансу в конец очереди.

Сим, поддерживая больную руку, послушно прошел мимо Богата и остановился рядом со смуглым жилистым ветераном. К Хансу подошел молодой ветеран.

— Я буду отвечать за него, — сказал он, и Кана понял, что его судьба решилась.

— Миллс и Карр.

И Хансу занес их в список членов отряда, которым сам будет командовать.

Миллс…

В этом имени было что-то знакомое… Сворачивая спальный мешок, Кана пытался вспомнить, где и что ему доводилось слышать об этом человеке. Но тут на него налетели возбужденные Мик и Рэй.

— Позволь дотронуться до тебя! — тормошил его Мик. — Может быть, и ко мне перейдет немного удачи!

— Ты, должно быть, родился с мечом в руке и звездой во рту! — воскликнул Рэй. — Как тебе нравится Дэки Миллс в качестве напарника, а, новичок?

Дэки Миллс!

Имя прогремело, как гонг, но… он по-прежнему ничего не мог вспомнить.

— Великие лезвия! — округлились от изумления глаза и рот Мика. — Мне кажется, он не понимает, что с ним произошло! Дэки Миллс, парень, — это двойная звезда! Он теснит солдат типа Хансу из-за высших почестей. Космос, он мог бы выбрать себе в пару любого из всей орды! Да того же Хансу, если бы Йорк не настоял, чтобы Триг командовал отрядом.

Кана проглотил комок в горле.

— Но почему…

— Да уж не из-за твоих прекрасных голубых глаз! — ответил Мик. — У него не было пары, а тут вдруг подворачиваешься ты. К тому же это согласуется с правилами Йорка относительно ветеранов и новичков. Тебе просто повезло, что ты оказался на нужном месте в нужное время. Счастливчик, снимаешь пенку!

— Я бы лучше остался с вами…

Кана говорил правду. Быть парой такого бойца, как Дэки Миллс, ему не хотелось. На таком великолепном фоне очень ярко будут проступать все ошибки новичка.

— Веселей, — улыбнулся Мик. — Мы в том же отряде. А Миллс — заместитель Хансу. Так что ты не часто будешь его видеть.

— Кончайте болтовню! — оборвал товарища Рэй. — Миллс уже у двери. Не следует заставлять его ждать.

Кана схватил ранец и посмотрел в указанном направлении. Молодой ветеран стоял, беседуя с несколькими солдатами высших рангов. В мозгу мелькнула нелепая мысль: «Уж лучше бы Сим…». Он заторопился, начиная уже жалеть, что не воспользовался своим правом отказаться от назначения.

Около полуночи по корабельному времени солдаты, покинув вонючий коровник, выступили в полевой лагерь, разбитый первыми прибывшими на Фронн вблизи города.

Посредине грубо вымощенной улицы двигалась вереница легких двухколесных повозок. В свете тусклых голубоватых лучей, слабых для глаз землян, гуэны, тащащие повозки, казались чудовищами. Они нервничали, отданные солдатам-чужакам для перевозки имущества. Следуя примеру Миллса, Кана бросил свой ранец на ближайшую повозку. И тут он впервые увидел фроннианина.

Это не был ллор — представитель господствующей на континенте расы. Гуманоид по внешности, туземец достигал добрых семи футов роста. В то время как земляне кутались в зимнюю одежду, ллор был обнажен по пояс. Но природа снабдила его густым покровом вьющихся волос, похожих на овечью шерсть, от которых исходил острый маслянистый запах. На лице волосяной покров был тоньше. Странное лицо для неллорских глаз — нос представлен лишь двумя отверстиями, зато глаза выпучены из круглых глазниц, создавая впечатление пристального немигающего взгляда. Рот маленький и округлый и, если ллор обладает какими-то зубами, то они не видны.

Единственной его одеждой, если не считать ремней, поддерживающих меч и ружье, являлся короткий кильт из кожи с бахромой и высокие, до колен, сапоги с острыми металлическими насадками на носках.

Пока солдаты грузили багаж, ллор меланхолично жевал конец своей дубинки, время от времени шумно сплевывая. Когда на повозке оказалось шесть мешков, ударил дубинкой фыркающего гуэна и повозка со скрипом покатилась по мостовой.

Синие лампы, укрепленные на стенах без окон, мимо которых они проходили, давали достаточно света, но дорога была очень неровной, и идти по ней было нелегко.

— Это — Тарк, столица провинции Скуры, — объяснил Миллс, стараясь перекрыть грохот металлических колес повозки. — Скура — чорфа, правитель западных земель. А хочет быть гатанусом. Поэтому мы здесь.

— Офицер по найму говорил, что это будет полицейская акция, — удивился Кана. — Я думал…

Он замолчал.

Может, в этом и заключалось нечто тревожное, о котором говорил Мик на Секундусе. Существует большая разница между успокоением беспорядков ради законного правительства и поддержкой мятежного вождя в его претензиях на трон.

— Поскольку Скура утверждает, что он — законный наследник, акция является полицейской.

Но Кане показалось, что он уловил нотку недовольства в голосе Миллса. Конечно, его слова вполне можно было бы расценить как критику в адрес Йорка и старших командиров. Впредь не стоит задавать глупых вопросов.

— Сестры гатануса Плоты были близнецами. И сейчас идет спор, кто из них старше. У каждой есть сын. Следовательно, существуют как бы два наследника. Плота умирает от трясучки, он не проживет больше трех месяцев. Но партия Скуры не пользуется влиянием при дворе, и в последний спокойный сезон он был отослан сюда. Так что Скура скорее изгнанник, чем чорфа. Однако он заключил договор с «Интергалактик Трэйдинг» относительно прав на разработку недр и собрал достаточно денег, чтобы иметь дело с Йорком. «И. Т.» давно пытается проникнуть сюда — торговля с местными племенами жестко монополизирована. Поэтому они были очень рады поддержать притязания Скуры на трон. Конечно, это очень рискованное мероприятие, но, если Скура станет гатанусом, он заплатит вдвое больше, чем Йорк мог бы получить за это же время в другом месте.

Ситуация начала проясняться.

— А против кого мы боремся?

— Против С’Торка второго племянника. Он не так расточителен, как Скура, и все консервативные дворяне и жрецы Ветра на его стороне. Но он не боец, у него нет собственных войск. Здесь армия строится на основе дворянского ополчения и, если лорд не настолько популярен, чтобы привлечь воинов, у него армии нет. Очень просто. Скура считает, что при поддержке орды дело даже не дойдет до битвы, потому что противник сбежит с поля…

За стенами Тарка мостовая внезапно оборвалась, колеса повозки погрузились в глубокую пыль на дороге, которая по существу была караванной тропой. Между клыками спускной решетки солдаты вышли из столицы Скуры на открытую местность.

Снаружи они увидели цепь торговцев с гуэнами, ожидающих, когда их пропустят в город. Кана заметил, что эти путешественники в росте уступают гиганту-ллору. К тому же они зябко кутались в плащи с капюшонами, молчаливые, лишенные индивидуальности, словно привидения.

До лагеря оставалась еще миля. Желтые лагерные огни приветливо манили во тьме безлунной ночи. При их свете Кана отыскал свою палатку, распаковал ранец, залез в спальный мешок и сразу заснул.

Следующая неделя была заполнена утомительной муштрой, чтобы превратить орду в боевой отряд.

Короче говоря — муштра. Кана слишком уставал, чтобы размышлять о своем будущем. Но вот в предрассветных сумерках, которые на Фронне кажутся холоднее и мрачнее, чем на Земле, орда выстроилась в походный порядок, чтобы двинуться на восток, к отдаленному горному хребту, отделяющему западную провинцию от богатых центральных равнин, которые честолюбивый Скура уже считал своими.

Мятежный чорфа представлял собой прекрасный образчик полуварварского военного вождя. Он не раз проезжал через лагерь землян в сопровождении отряда легкой кавалерии на своенравных самцах гуэнов. Популярность Скуры в народе была огромной — не проходило дня, чтобы дворяне всех рангов не пополняли его лагерь. Ежедневные караваны вьючных гуэнов доставляли припасы и увозили снаряжение в сторону гор.

В это утро, когда Кана и Рэй шли боковыми на марше появилась группа закутанных в капюшоны всадников, поднимающих на дороге густую пыль. Встретившись с торговым караваном, орда свернула в поле, оставив на дороге только боковых.

Кана спрятал подбородок в мягкую оторочку воротника, радуясь, что выбрал теплый плащ с капюшоном — утренний мороз на Фронне жесток.

— Вот и последний…

Слова Рэя вырвались вместе с облачком пара. Он поднял сигнальный пистолет и выпустил в темное небо яркую красную ракету.

Положив ружья на сгиб руки, земляне упругой походкой солдат на марше двинулись по обочине. Они уже поравнялись с головой каравана, когда внимание Каны привлек один из всадников.

Никому из людей не удавалось увидеть этих торговцев без скрывающего фигуру одеяния, но они знали, что эти жители планеты не относятся к расе ллоров.

Ллоры, возделывающие землю, жили в городах, подчинялись феодальным правителям и были бойцами. Торговцы, державшие монополию как на доставку товаров, так и на продажу их, принадлежали к другому племени. Родом с далеких морских островов, замечательные моряки и путешественники, они все время проводили в пути, нигде не останавливаясь на постоянное место жительства. Вентури — как их здесь называют — держались на материке обособленно и все свои дела совершали через одного из своих представителей, который, очевидно, мирился с неизбежной ролью посредника. Что касается землян, то для них вентури оставались анонимными, загадочными существами, неотличимыми друг от друга ни по росту, ни по скользящей походке.

Но этот шел большими шагами. К тому же он не вел гуэна, да и руки его были пусты.

Глаза Каны сузились, он замедлил шаг, оставаясь позади незнакомца. Но тот уже заметил Рэя и быстро изменил походку, заскользив как на лыжах.

Кана быстро догнал Нэлэсси. Они уже достигли вершины подъема, внизу тянулись заросли. Необходимо было либо идти по дороге, либо делать большой крюк.

— На север! — пробормотал Кана.

Удивленно посмотрев на него, но ни о чем не спрашивая, Рэй послушно свернув в сторону, и вскоре заросли отделили их от каравана.

— Среди вентури чужой, — объяснил Кана.

Рэй положил ружье, присел на влажный дерн и снял с пояса переносной передатчик.

— Доложу.

Кана быстро нагнал караван, пересчитал закутанные фигуры и убедился, что незнакомец не исчез. Через некоторое время рядом появился Рэй.

— Сюда приближается кавалерия ллоров. И, если что-нибудь не так, они сами займутся этим. Нам лучше держаться от вентури в стороне.

Они продолжали идти рядом с караваном. Рассвело, солнце окрасило небо в желтый цвет. Всадники впереди столпились у какого-то препятствия на дороге.

Кана и Рэй заторопились, чтобы посмотреть, что происходит. Там лежал гуэн, лягаясь и лязгая клыками на столпившихся вокруг солдат-ллоров…

Караван остановился, от него отдалился предводитель вентури и подошел к командиру ллоров. После недолгих переговоров торговец вернулся к своим, а другой вентури отделился и подошел к лежащему животному. Ллоры расступились. Некоторые из них стали таким образом, чтобы находиться на одной линии с караваном. Очевидно, это была какая-то военная хитрость — открыто обыскивать караван они не решались.

Уже через несколько секунд Кана понял, что догадка его была верна. Гуэн одного из солдат вырвался и, размахивая головой, брызгая слюной и зеленой массой из рта и ноздрей, понесся прямо на караван. Всадник бежал следом, тщетно пытаясь схватить поводья.

Испугавшись обезумевшего кавалерийского гуэна, тяжело груженные животные торговцев тоже начали вырываться. В создавшемся переполохе подозрительная фигура попыталась скрыться, побежав в сторону землян. Кана испытывал искушение схватить беглеца, но приказ был ясен: это — работа ллоров.

Несколько всадников окружили бегущего торговца. Один из них взмахнул над головой блестящей петлей и набросил ее на бегущего, но промахнулся, уворачиваясь, тот упал. Несколько ллоров спешились и направились к беглецу, очевидно, не ожидая сопротивления. Но лежащий быстро поднялся и в следующий момент огненно-красная линия перерезала ближайшего солдата.

— Фламер! — закричал Рэй, вскидывая ружье.

Два выстрела прозвучали одновременно. Незнакомец согнулся и тяжело рухнул на землю.

Ллор с офицерским полукругом на плаще дубиной потрогал оружие беглеца — тускло блестящий металл, с которым на Фронне не были знакомы. Два солдата стянули с мертвеца плащ. Подошедшие Кана и Рэй увидели вьющуюся шерсть и выступающие глаза.

Ллор!

— Это… — офицер снова коснулся дубинкой оружия. — Вы знаете, что это такое?

— Огнестрельное оружие… Очень плохое, — ответил Кана. — Мы таким не пользуемся.

Офицер поднял на него глаза.

— Тогда откуда оно?

Вопрос был резонным. Кана в ответ только пожал плечами.

— Этот… он не из ваших?

Командир отряда пробирался сквозь плотное кольцо солдат и наклонился, всматриваясь в мертвое лицо. Потом сорвал с трупа пояс. На его обратной стороне оказался оранжево-красный знак в виде стрелы.

— Лазутчик С’Торка.

Перейдя на туземный язык, командир отдал серию приказов. Солдаты завернули тело в плащ и взвалили его на спину протестующего гуэна.

К удивлению землян, вентури ничего не было сказано. Караван спокойно двинулся дальше. Ни один из торговцев даже не взглянул на убитого. Фламер оставался лежать в пыли, пока командир не подошел к землянам и не указал на него носком сапога.

— Возьмите.

Это был скорее приказ, чем просьба. Но он вполне устраивал Кана. Йорк должен заняться этой проблемой.

Что делает новейшее и самое смертоносное оружие Галактического Патруля на Фронне, в руках туземца-шпиона?




4. Классический ход к гибели


На перевернутом ящике из-под провизии, служившем мастеру лезвия столом, лежало очевидное доказательство. Фитч Йорк сидел на скатанном спальном мешке, упираясь головой и плечами в узловатый ствол дерева. Его светлые волосы ярким пятном выделялись на фоне темной коры. Задумчиво жуя прутик. Йорк рассматривал фламер. Но Скура не намерен был так же спокойно воспринимать происшедшее.

Вождь мятежных ллоров метался взад и вперед по голубой глинистой почве, разбивая ногами бороздки, как будто вымещал злобу на самой земле.

— Что ты можешь сказать? — требовательно спросил он. — Это не ваше. Но и не наше. Откуда оно тогда?

— Хотел бы я об этом знать, Ваше Высочество… Это против наших законов. Но ведь оружие нашли не у нас. Оно изъято у вражеского лазутчика.

— Да-а-а! — Вырвавшееся из волосатой пасти согласие скорее напоминало рев голодного хищника. — Что еще можно ждать от С’Торка? Мы не сражаемся с огнем. Когда я со своими сокровищами прилетел на Секундус и спросил, кто может помочь в битве, мне сказали: обратитесь к такому-то и такому-то ллору-воину, но не к тому и не к этому: на Фронне могут сражаться лишь некоторые из них. Я отдал свои сокровища вам. И что же? У С’Торка среди воинов оказываются такие, которые владеют огненным оружием! Это нечестная сделка, землянин. Мы, ллоры, не любим двойных языков… К тому же… — Волосатая голова повернулась, выпуклые глаза уставились на Кана и Рэя. — Вместо того, чтобы схватить и допросить шпиона, вы отправляете его в страну теней! Ты не хотел, чтобы он отвечал на вопросы, мастер лезвия?

Йорк не принял вызова.

— Это, — указал он на фламер, — смертоносное оружие, Ваше Высочество. Если бы мои люди не убили шпиона, никто из ваших не выжил бы. Я тоже сожалею, что мы не можем допросить его. Теперь ответ можно получить только в лагере С’Торка…

— Я уже принял меры. Если у этого труса действительно есть такое оружие, мы узнаем, откуда оно.

Не добавив более ни слова, Скура сел на своего гуэна и покинул лагерь землян. Его личная охрана, как обычно, пустилась за ним вслед, пришпоривая своих животных остриями сапог.

Как только Скура исчез в облаке голубоватой пыли, из ниоткуда материализовались Хансу и Миллс, а Йорк забыл свою вялую позу.

— Ну? — вопросительно поднял он бровь.

— Лучше было выяснить это сейчас, чем позже, — ответил Хансу. — Кто-то действовал здесь не менее сезона и пользовался сильной поддержкой. Эта штучка из Галактического Патруля…

— Кто? — Йорк выплюнул кусочек прутика.

— Кто?

— Какой-нибудь невезучий мех или… — начал Миллс, но закончил его мысль Хансу:

— Или кто-нибудь, решивший соорудить собственную маленькую империю. Мы не узнаем, пока не вернутся шпионы Скуры.

— Оружие и люди… Или только оружие? Это очень важно. Но и то, и другое плохо.

Йорк поднялся. Хансу пожал плечами.

— Если только оружие, у нас больше шансов.

— Думаете, это демонстрация? Может быть, может быть… Если они думают испугать нас, то им лучше было бы пересмотреть свои планы. — Йорк не казался обеспокоенным. — Возможно, мы даже получим ответ на старый, как мир, вопрос: что будет, если арчи столкнутся с мехами? В таком мире, как этот, природа будет на нашей стороне? Легкое высокоподвижное соединение против механизированного дивизиона… Ударить и уйти прежде, чем сможет двинуться тяжелое вооружение…

Он как-будто бы даже радовался такой перспективе.

Хансу подобрал фламер. Тревожное выражение его лица резко контрастировало со вспышкой энтузиазма мастера лезвия.

— Ладно, — пробормотал он. — Может быть, у нас и появится возможность проверить, насколько мы хороши… Никто не может читать будущее! Это оружие следует немедленно разрядить.

Йорк ушел. Хансу начал собственное расследование. Рэй и Кана второй раз в мельчайших подробностях пересказали события последних нескольких часов с того момента, как Кана обратил внимание на странную фигуру в плаще.

— В следующий раз покажите, что умеете попадать в менее уязвимое место, — сказал Хансу. — Я отдал бы месячную плату за то, чтобы услышать несколько слов из уст этого шпиона… Вы свободны.

В течение нескольких следующих дней о происшедшем никто не вспоминал. Орда двигалась у подножья гор по извилистым тропам, пробитым копытами гуэнов. Гигантские черно-белые скалы на фоне желтоватого неба выглядели довольно мрачно. Воздух, разреженный даже внизу, здесь становился еще реже, и солдатам приходилось долго отдыхать после каждого крутого подъема, невзирая на усиленную подготовку. С вершин дул ледяной ветер.

За семь фроннианских дней орда перевалила через хребет. Впереди лежали склоны, ведущие к богатым восточным областям континента, окруженным со всех сторон морем и горной цепью.

Несколько стычек с королевскими постами поддерживали на высоком уровне боевой дух солдат, но три крепости, оставленные защитниками прежде, чем мятежники подошли к ним, вселили подозрение — долгие годы военной подготовки научили землян подозрительно, настороженно относиться ко всему, что дается слишком легко. Может, это западня? По орде ходили дикие слухи, в которых случай со шпионом превратился в столкновение с целым отрядом мехов. Более того, солдаты старались держаться подальше от своих туземных союзников. Назначение приобретало такие черты, что все они были бы рады избавиться от его как можно скорее.

Йорк и офицеры делали вид, что ничего не замечают.

Однажды в полдень Кана провожал Дэки Миллса в опасном подъеме на вершину утеса, откуда они могли бы рассмотреть дорогу впереди. Пока Миллс регулировал полевой бинокль, Кана заметил, что там что-то блестит. Металл? И это что-то двигалось.

— Вижу два-три королевских штандарта, — сообщил напарник. — А вон там движутся всадники Скуры… Погоди, они размахивают флагом! Переговоры?!

Кана видел лишь, как черные точки, движущиеся в дали по склону, слились в черное пятно.

— Йорк должен знать о переговорах. Похоже, что Скура склонен сдаться…

Мастер лезвия изучал у подножья туземную карту, консультируясь с мастерами-мечниками. Услыхав новость о переговорах, он сел на подаренного Скурой гуэна и поехал к туземному авангарду, а Кана снова полез на скалу.

— Смотри! — сунул ему бинокль Миллс. — Вот туда, налево. Что это, по-твоему?

Небольшой отряд мятежных ллоров двигался навстречу горстке роялистов. Другая группа спешилась и тайно продвигалась вперед, обходя место переговоров.

— Засада? Но ведь они встречаются под знаком перемирия!

— Именно так, — тихо ответил молодой ветеран.

Совещающиеся руководители, сидя на гуэнах, считали себя в безопасности под флагом перемирия. И тут скрытые мятежники ударили. Схватка была недолгой. Часть офицеров, захваченных в плен, ллоры увели в скалы, остальных оставили лежать на земле в тени развевашегося флага.

Подействовала не столько неожиданность, сколько коварство.

Двое землян, ошеломленных вопиющим нарушением кодекса, который они впитали в кровь с самого начала обучения, спустились со скалы.

— Что-то случилось? — спросил Мик, ощутив их беспокойство.

Кана только кивнул в ответ.

Что принесет землянам эта вспышка насилия, это вероломство? За ним может последовать даже полный разрыв со Скурой и быстрое возвращение на Секундус.

Лицо Йорка представляло собой бесчувственную маску, но сжатый рот и блестящие глаза выдавали тревогу. Миллс доложил обстановку. Мастер лезвия рассмеялся, но смех этот был мрачным.

— Да. Это правда, — подтвердил он слова Миллса. — Хансу, Блур, идемте. Время поговорить. Вы, — глаза его обежали круг мечников, — вы, вы и вы…

Только когда Миллс ткнул его в ребро, Кана неожиданно понял, что оказался среди избранных вместе с Дэки и Богатом.

Они спустились с холма, вслед за офицерами. Дэки снял ружье с плеча, остальные сделали то же самое. У ллоров были хорошие воздушные ружья, но они не могли сравниться с землянами в искусстве стрельбы. Если Йорку во время встречи со Скурой потребуется продемонстрировать свою силу, они придут на помощь командиру.

Земляне нашли предводителя мятежников в скалистом ущелье, где караванный след превращался в настоящую дорогу. Судя по всему, он был занят допросом роялистских офицеров. Окровавленные, со связанными руками, они стояли перед Скурой, окруженные верховыми и пешими ллорами. Увидев людей, предводитель замолчал. Выражение его волосатого лица земным глазом уловить было невозможно.

Мечники остановились, держа оружие на виду. Может быть, его придется использовать.

Йорк остановил своего гуэна рядом со Скурой. Ллоры расступились. Они достаточно часто видели, как стреляют земляне.

— Ваше Высочество! Так нельзя вести войну!

— Я — гатанус, а гатанус ведет войну, как пожелает, — возразил Скура. — Они служили предателю С’Торку, они убивали моих людей, поэтому…

Рука его слегка шевельнулась, сверкнула сталь и роялисты упали, забрызгав кровью сапоги мятежного вождя.

Рот Йорка сжался в прямую линию.

— Вы плохо поступаете, Ваше Высочество. Зло порождает зло.

— Вот как? В своем мире можете поступать согласно вашим обычаям, но здесь правила другие, чужеземец.

Он бы прав. Одно из правил службы — не вмешиваться в споры туземцев, ведущиеся по туземным обычаям. Возможно, на Фронне нарушение перемирия было обычным делом во время войны. Но Кана услышал, как Богат пробормотал:

— Нет счастья там, где флаг перемирия запачкан кровью.

Йорк повернул гуэна, и группа вернулась в лагерь. К постоянным подозрениям добавились новые тревожные мысли. Война, какой бы она не была, должна подчиняться определенным обязательным правилам. Если же эти законы нарушаются, к чему это может привести?

Через некоторое время состоялся военный совет, на котором присутствовали представители всех отрядов. Остальные солдаты готовили оружие, ожидая теперь уже нападения не только со стороны роялистов, но и со стороны так называемых союзников.

К рассвету решение было принято. Поскольку Скура ссылается на обычай, контакт остается в силе и земляне должны участвовать в сражении на стороне мятежников.

Из предгорий роялистов выбили быстро, и силы мятежников расходились длинными клещами. У Скуры были и пехотные отряды, но он предпочитал гуэнскую кавалерию, а немногие пехотные соединения образовывали фланги орды. По его мнению, им противостояла небольшая армия роялистов. Большинство знатных ллоров равнин не сделали еще своего выбора, а быстрая победа над, по существу, личным войском С’Торка заставит большинство дворян перейти на сторону победителя. Останется лишь послать экспедицию для подавления отдельный ллоров, упрямо поддерживающих его двоюродного брата.

Резкие звуки боевых труб ллоров звучали над холмистой местностью. Мятежники казались уверенными в своей близкой победе. Кавалерия выехала навстречу врагу.

Орда приготовилась к действиям. Исчезли все украшения и опознавательные знаки. Земляне надели серозеленые боевые мундиры, сливающиеся с местностью.

Кана вытянул ноги вдоль небольшого пригорка и удобно устроил ружье на изогнутой ветке у куста, который давал ему укрытие. Стайка летающих существ металась над головой, выдавая криками свой страх и негодование.

План битвы, разработанный по классической ллорианской традиции, был прост: клешни кавалерии загоняют врага в центр, где он попадает под губительный огонь арчей. Армия С’Торка была настолько бестолкова, что приняла сражение, хотя единственным выходом для нее было бы отступление.

Сзади раздался шорох. Кана оглянулся. К нему поз Миллс. Ветеран критически оглядел выбранную новичком позицию, одобрительно кивнул и начал сам устраиваться в листве. Снизу послышался глубокий, низкий звук трубы — боевой клич ллоров. Миллс улыбнулся Кане.

— Флаг поднят — начинаем!

Их поле зрения было ограничено, и только лишь отдаленные крики свидетельствовали о том, что сражение уже идет. Потом из небольшой рощицы появилась группа всадников. Гуэны неуверенно топтались на месте. Роялисты попали в челюсть, зубами которой были земляне.

Из леса появилась еще одна группа. Несколько животных бежало без всадников, отбиваясь от туземцев, пытающихся поймать их за узду. Один из ллоров ковылял, используя в качестве костыля копье.

Через несколько минут всадники разбились на две группы. Одна построилась и с обнаженными мечами двинулась назад в лес. Другая в беспорядке устремилась по долине.

Кана выбрал цель еще до того, как всадники приблизились на расстояние выстрела. Линия укрывшихся стрелков напряглась. И, когда враги перевалили через пригорок, служивший землянам указателем дальности, смертоносный шквал огня вырвал их из седел.

Кана не мог закрыть глаза, хотя внутренности его от этого зрелища выворачивало наизнанку. Действительность сильно отличалась от стрельбы по гуманоидным роботам, тщательно выстроенным на огневом рубеже. Секунду назад его пуля настигла настоящего, живого врага — первого врага в жизни… Но размышлять времени не было — вторая волна роялистов выкатилась из леса. Но на этот раз они смешались со своими преследователями, несясь вперед в стремительном танце смерти, падая на землю, но дорого отдавая свои жизни — в рядах мятежников тоже немало животных потеряли всадников.

— Скура!

Кана безошибочно узнал мятежного вождя, пробивающего себе дорогу к предводителю роялистов. Это офицер, не уступающий во внешней представительности будущему гатанусу, был ранен в плечо, но, когда они встретились, стало ясно, что это не оказывает влияния на его искусство фехтования.

Металл бряцал о металл, сражающиеся приближались, но земляне не стреляли — слишком велика была вероятность попасть в своего.

В какой-то момент озлобленный гуэн роялиста попытался укусить животное Скуры, последний резко дернулся, и уже поднял оружие, чтобы нанести смертельный удар, как вдруг пошатнулся и, перевалившись через голову гуэна, упал в пыль.

Вероятно, только земляне успели заметить огненный луч, вырвавшийся из леса и поразивший вождя мятежников в момент его торжества. Ллоры, только что отчаянно сражавшиеся, застыли, а затем с диким воплем обрушились на противников, безжалостно убивая их. Только двум роялистам удалось спастись в лесу.

— Это был фламер!

Голос Каны потонул в криках ллоров. Миллс кивнул.

Мятежники подняли тело Скуры и положили его на гуэна. Затем двинулись на север. Миллс, приподнявшись, следил за ними.

— Это конец войны, — сказал он.

Тревожный свист отозвал землян на вторые позиции. Время до полудня прошло в тревожном ожидании.

Слова Миллса оказались пророческими. Смерть мятежного вождя деморализовала его последователей.

Ллоры избегали чужеземцев. Солдаты подозревали, что теперь мятежники попытаются вступить в переговоры с бывшим врагом. Будущее орды выглядело довольно мрачно. Правда, когда подобное происходило в прошлом, всегда давали свободный проход к транспортным кораблям и позволяли спокойно покинуть планету.

Солдаты консервативны. Ими правит обычай. Теперь, когда рискованное назначение окончилось, в лагере орды воцарилось облегчение. Правда, патрули обходили окрестности, количество часовых не уменьшалось, но смерть Скуры, не оставившего наследника, освобождала землян от обязанностей. Оставалось только вернуться на Тарк, где их ожидали транспорты.

Единственное, что омрачало настроение солдат, — это сознание того, что кратковременность кампании отразится на плате. Но Кана и некоторые другие чувствовали, что будущее может оказаться и не таким безоблачным.

Он заметил, что Йорк, три мастера-мечника и некоторые ветераны, включая Миллса, не разворачивали на ночь спальные мешки, а в палатке, где собрались офицеры, под утро все еще горел свет.

Скура был убит из фламера. Это означает, что по крайней мере еще один экземпляр незаконного оружия находится в руках врага. Кто принес это оружие на Фронн и зачем? Заняв пост, Кана принялся размышлять об этом.

Тьма фроннианской ночи была наполнена звуками, которые могли означать что угодно, в том числе и опасность. Но кольцо сторожевых фонарей, установленных вокруг лагеря, создавало световой барьер. Летающие существа, привлеченные и ослепленные светом, бились вокруг ламп, образуя воронки крылатых тел у самих линз. На охоту за этими мини являлись создания побольше, некоторые на крыльях. Вопли пожираемые не прекращались обычно всю ночь.

Неожиданно низко нависшие ветви кустов разошлись, на свет вышел человек и остановился, как бы желая, чтобы его узнали. Он не был фроннианцем.

Мех! И в полном мундире!

Ружье Каны мгновенно взлетело на уровень груди незнакомца.

— Стоять! Руки вверх!

Мех рассмеялся.

— А я и не собираюсь делать ничего другого. У меня сообщение для Йорка.




5. На следующее утро


Несколько часов спустя Кану разбудил толчок в плечо. Над ним возвышался Миллс.

— Собирай манатки! — резко приказал он. — Мы выступаем.

Они действительно выступили, причем с необычной поспешностью. Кана едва успел забросить свой ранец на повозку. На ходу он еще протирал глаза, отгоняя сон.

Приказ гласил: «Марш по вражеской территории».

С обоих сторон двигались разведчики. И гуэнами, везущими багаж правили не туземцы, а земляне. По существу, во всей колонне не было ни одного туземца. И двигалась колонна не к Тарку, а под углом к их прежнему пути. На север вдоль гор.

Спустя милю дорога превратилась в едва заметную тропу. Из разговоров Кана понял, что никто из рядовых не знает, куда они направляются и зачем. Приводились в пример неожиданные и загадочные происшествия с другими ордами и легионами. Если так будет продолжаться и дальше, подумалось ему, то моральное состояние наемников, несмотря на их обычный фанатизм, может быть сильно подорвано.

Возможно, новый поход был результатом утреннего визита меха. Но уверенность, которую чувствовали земляне после смерти Скуры, сменило растущее беспокойство.

Тропа стала такой узкой, что повозки пришлось бросить. Два разведчика, вернувшись, привели с собой ллора младшего офицерского звания с окровавленной повязкой на голове и рукой на перевязи. По колонне поползли слухи.

— Впереди большая река… а моста нет…

Прежде чем слухи достигли хвоста колонны, раздался сигнал общего сбора. Из передатчиков послышался резкий и торопливый голос Йорка:

— Солдаты, ситуация нерадостная! Нам сообщили, что на службе С’Торка находятся предатели-мехи. Сколько их, мы не знаем. Разрешения на свободный проход нам пока не дали, а без него мы не можем двигаться к Тарку. Будем выжидать. Необходимо послать сообщение на Секундус…

— У кого же из нас вырастет ракетный хвост? Кто полетит в космос? — услышал Кана чей-то угрожающий шепот.

— Мы располагаем информацией, — продолжал Йорк, — что к северу имеется еще один проход в горах. И можем пройти через него, если не придем к соглашению. Сейчас мы пытаемся договориться. Тем временем нельзя возбуждать вражду роялистов, давать им повод заявить, что мы продолжаем сражение и после смерти Скуры. Поэтому ни при каких провокациях ни один солдат не должен применять оружие против ллора, пока не получит соответствующий приказ. До дальнейших указаний сохраняется положение «на вражеской территории, план три». Груз снять с повозок и навьючить на гуэнов. С этого места мы можем использовать лишь три легкие повозки. Лагерь на ночь будет разбит у реки…

Использовать сопротивляющихся животных было нелегко. И лишь в сумерках отряд, в котором шел Кана, таща и подгоняя огрызающихся гуэнов, увидел освещенный лагерь, разбитый авангардом у реки. Он располагался на крутом берегу реки над темой маслянистой водой. Берег опускался в мощное течение почти вертикально — отсюда нападения можно было не опасаться.

Кана спустился к воде. По белым воротничкам пены вокруг скал можно было догадаться, что переправа будет нелегкой. Провожая взглядом пузыри, плывущие вниз по течению, он увидел в черноте ночи какие-то огоньки на берегу ближе к востоку.

Еще один лагерь?

Значит, параллельно орде идут ллоры.

К счастью, орда несла с собой запас продовольствия. Туземцы, зависящие от природных продуктов своей планеты, не могут сравниться в подвижности с армией, для которой проблема продовольствия решается относительно небольшим количеством обезвоженных пищевых таблеток и других концентратов. Недельный запас таких продуктов солдат легко носил в своем вещмешке. Поэтому древняя тактика выжженной почвы не оправдалась бы против землян — разве что их удалось бы на некоторое время отрезать от базы.

— Тупоголовые придурки! — услышал Кана голос Сима, опускаясь на землю рядом с Миллсом и Миком. — Неужели они думают, что могут…

— Это не волосатые морды, — ответил Богат. — Я был там и все видел, парни. Скуру пронзило насквозь, точно и аккуратно. Я уже десять лет мечник и знаю, что не стоит плевать на лазерный луч фламера!

— Фламер? — переспросил кто-то. — Но, если у них есть лазерное оружие, они могли бы перебить нас на месте! А ведь мы побеждали, пока Скура был жив.

Богат повысил голос:

— Я видел то, что видел! Прошлой ночью к нам в лагерь приходил мех. Что, если у С’Торка целый легион изменников?

— Ерунда! — отозвался один из его собеседников. — Целый спятивший легион? Да они не могли бы сесть на корабль без того, чтобы об этом не узнал Прайм!

Богат иронически улыбнулся.

— Существует миллион уловок, чтобы обмануть Медные Бляхи на базе. Да вы и сами об этом знаете. Раньше такого никогда не было, но это еще не означает, что какой-нибудь ловкий парень не сможет проделать этого. А мастер-мех вполне может захотеть получить этот мир в свое распоряжение. Верно я говорю, Миллс?

Молодой ветеран отмахнулся от насекомого, привлеченного светом лампы.

Совершенно верно, Богат. И если это действительно так… Если это так, мы должны быть готовы уходить с планеты с боем.

В ответ раздалось несколько протестующих голосов, но их перекрыл бас Богата:

— Видно у вас в головах нехватка мозгов. Поймите, если некто нарушил закон, он сделает все, чтобы об этом никто не болтал. Допустим, мы вернемся на Секундус. И сразу же начнем рассказывать о мехах и фламерах. На Фронн сразу же будет отправлен полицейский корабль. Думайте сами. У кого могут быть фламеры? Кто поддерживает изменников-мехов?

Напряженная тишина свидетельствовала, что солдаты поразмыслили над этой проблемой и что ответ им не понравился.

Так как Хансу часто использовал Миллса в качестве своего помощника, Кана еще недостаточно сблизился со своим напарником, встречаясь с ним только по служебным делам. Но решился все же на вопрос.

— Но, может быть, что-нибудь прояснится на Прайме?

Не поворачивая головы, Миллс потребовал:

— Объясни!

Кана описал свою встречу с мехом в информационной библиотеке, подчеркнув, что, как ему показалось, мех ждал именно записи о Фронне.

— У него не было значка легиона?

— Нет, сэр. Я думал, что он только что подписал назначение. Но почему…

Кана умолк.

Как может мех наняться для незнакомой службы на Прайме? С’Торка, пожалуй, поддерживает не только горстка изменников!

— Да… Почему и как… — шепот Миллса сделал более четкими опасения Каны. — Вот что значит идти в бой вслепую.

Ветеран встал. Кана последовал за ним. Шепнув пароль, Миллс шагнул за ярко освещенный круг во тьму ночи. Когда глаза привыкли к темноте, Кана разглядел голубоватое свечение ллорского лагеря. Вопреки своим обычаям фроннианцы жгли факелы. Но не делали попыток приблизиться к лагерю землян.

Потом Миллс повернул к югу, время от времени останавливаясь и вслушиваясь в темноту. Вскоре они увидели еще огни. Точно на дороге.

Ллоры отрезали орде путь к отступлению.

На западе возвышалась горная стена. Там не было видно ни одного голубого пятнышка. Значит лагерь землян еще не окружен. Или ллоры считают, что горы непроходимы?

Они дошли до последнего поста, но Миллс не повернул к лагерю.

— Хансу говорит, — сказал он внезапно, — что ты подготовлен к контактам с иными культурами. Что ты думаешь о ллорах и о всей ситуации? Ведь они должны понимать, что не зажали нас, что мы можем пробиться, применив силу! Скорее всего, у них есть что-то в резерве.

— О феодальных туземных цивилизациях ничего нельзя знать заранее. Наши вооруженные силы впервые появились на Фронне. — Кана пожал плечами. — Знаете, временами этот наш Экс-Тии основан на сплошных догадках. Ведь в череп существа, у которого мысли развиваются по совсем иным законам, проникнуть невозможно. Скура склонен был переоценивать свои возможности… Им кажется, что ллоры — не просто варвары… Либо…

— Либо, — подхватил Миллс, — это что-то настолько сложное, что мы никогда не сможем понять их. А может, они пользуются советами и помощью…

— Легиона мехов?

— Не понимаю, как это могло случиться! Да одна проблема транспортировки! Корабль не может уйти без запечатанной катушки с указанием цели и маршрута. И все же мех на Прайме собирал сведения об этой планете… На Прайме! Именно там, где малейший слух погубит операцию с самого начала! Допустим, легион или часть легиона — изменники. Но почему они избрали для своей операции Фронн? Зачем им этот далекий мир? Что настолько выгодное может предложить приграничный мир, чтобы так рисковать?

— А какими правами заплатил Скура за орду Йорка, сэр?

Миллс удивленно взглянул на Кану, как будто обычный гуэн обратился к нему на чистом базовом языке.

— Устами младенца… — пробормотал он. — Правами на разработку полезных ископаемых, на торговлю… Боже космический! Да ведь это — возможный ответ на все или на многие вопросы! Мехов можно погрузить на торговые корабли, доставить фламеры… вообще все! — Он задумался и взглянул на Кану. — Никому не говори об этом, понятно? И так ходит достаточно слухов. Нечего добавлять еще один, к тому же настолько логичный, чтобы в него можно было верить.

— Значит, сэр, вы думаете, что против нас не просто изменники?

— Откуда нам знать, как работает мозг чужаков? ВП… Они там не хотят задуматься над нашей судьбой. Мы для них — смешные, ребячливые наемники с сознанием, которое не соответствует установленным ими образцам. Нас поместили в соответствующее место и тут же постарались об этом забыть. Их представление о нас и мы в действительности — вещи разные. Знаешь… — Миллс, помолчал, задумавшись. — Это в некотором роде помогает маскироваться. Мы знаем нечто такое, что удивило бы Галактических Посредников. Эти торговцы выпадают из аккуратной схемы, а ведь мы тоже принимаем в этом участие. Но о нашей роли в происходящем никто не думает. А что, если начать делать собственные ходы, перестать быть просто шахматными фигурами, которые кто-то двигает по доске? Можно попробовать…

Кана замер.

Неужели Миллс располагает какой-то информацией о том, что у землян есть способ борьбы с унизительным покровительством ВП, которое, если захочет, может навсегда привязать их к Земле? Странное шестое чувство, которое вырабатывалось у каждого специалиста по контактам, внезапно ожило. Кане хотелось задать вопрос, десять, двадцать вопросов… но времени на это не было. Мечники в лагере начали оседлывать гуэнов.

— Мы выступаем? — только спросил Кана, спеша за Миллсом.

Перед палаткой мастера лезвия стояли три мастера мечника и несколько других офицеров, горячо споря о чем-то. Наконец Йорк нетерпеливо отвернулся от Хансу и натянул поводья своего гуэна.

— До моего возвращения старшим остаетесь вы, — сказал он.

Невдалеке ждали три ллора. Судя по одежде, это были дворяне высокого ранга. Свет лампы бросал зловещие тени на их мохнатые лица. Еще два мастера-мечника вскочили на своих гуэнов, но ллорский вождь указал на Хансу и задал какой-то вопрос. Йорк ответил и поманил к себе Миллса. Хансу отцепил свой значок майора-мечника и протянул его Дэки.

— Будешь моим представителем. Ллор требует, чтобы присутствовали все старшие офицеры. Тебя он видел на совете, так что сойдешь за офицера. Но… — Кана заметил, как рука, передающая значок, крепко сжала пальцы Миллса. — Но будь осторожен.

Миллс взобрался на гуэна, и маленькая кавалькада двинулась в путь, обозначая свое продвижение голубыми огнями фроннианских факелов. Всадники приближались к лагерю роялистов ниже по реке.

Хансу не стал терять времени. Приказы негромко передавались от одного солдата к другому, и вскоре весь лагерь пришел в движение. Палатки остались на месте, но остальное снаряжение было рассортировано. Каждый солдат получил одну смену белья, одеяло, одежду на случай холода, продовольствие и аптечку. Спали в эту ночь недолго, по очереди.

Когда Кана проснулся рано утром, лагерь казался разграбленным. Повсюду валялись солдатские мешки, их менее ценное содержимое было беспорядочно разбросано. По-видимому, Хансу ожидал осложнений.

При свете солнца земляне смогли рассмотреть палатки роялистов на берегу к востоку, а также штандарты отрядов, следовавших за ними по предгорьям.

Ночные лампы были выключены. Но снимать их не стали — если орде придется уходить налегке, их все равно придется бросить.

Хансу расставил вдоль реки людей. Заняв восточный пост, Кана заметил, что они бросили в реку кусочки дерева, изучая течение. После часа исследований они отправились назад с докладом, а он думал, что пытаться преодолевать здесь реку, да еще под огнем, было бы самоубийством.

Но до этого дойти не должно. Ллоры просили о переговорах, сами просили. Йорк вернется, и орда направится в Тарк. Если ллоры соблюдают правила войны, так оно и будет. Если соблюдают…

Роялисты неторопливо двигались по горным дорогам. Кана подозревал, что большинство из них еще три дня назад участвовало в конфликте на противоположной стороне. Проезжая мимо лагеря, они что-то выкрикивали, но крики мало походили на дружелюбные.

Подошедший Мик присел рядом с Каной.

— Этот волосатый с голубым шарфом… Я мог бы заставить изменить мнение о глупых землянах. Достаточно лишь нажать на курок…

Ллор с голубым шарфом жестикулировал, и жесты его были бы поняты как оскорбительные на любой планете. Компания друзей одобрительными выкриками заставляла его изощряться еще больше. Мик со вздохами рассматривал важнейшие пункты анатомии шутника, сожалей, что не может выстрелить.

— Разве сейчас твое время? — спросил Кана.

— Хансу приказал удвоить посты. Не нравится мне ситуация. Йорк ушел уже десять часов назад. Разве для переговоров требуется столько времени? Слушай, а ты принес с собой свой мешок?

Кана пнул сверток ногой.

— Конечно. Но Хансу не станет выступать, пока не получит приказ Йорка.

— Я так не думаю. Погоди… Что это?

За кривляющимися ллорами с края леса на берегу реки бледные лучи фроннианского солнца отразились от какой-то яркой поверхности. Еще раз… Еще… Вспышки долетели до землян через правильные интервалы.

Три буквы их родного языка. Крик о помощи, настолько древний, что его происхождение терялось в тумане земного прошлого. Сигнал, который мог послать только землянин.

Кана положил ружье.

— Присмотри тут!

И прежде, чем Мик попытался остановить его, Кана ополз вперед.

Долгие дежурства на этом посту не прошли напрасно. Существовала вероятность, небольшая, правда, подобраться к рощице незаметно для ллоров.

Он свесился с крутого берега, нащупывая опору носками сапог. Спуск был очень опасным. У основания утеса, рядом с несущимся потоком, лежала узкая, шириной в фут, полоска песка и гравия. Прижимаясь спиной к стене утеса, скрытой от наблюдения сверху (разве что кому-нибудь придет в голову наклониться), Кана дюйм за дюймом продвигался вдоль реки. Раз или два его ноги погружались в бурный поток, и тогда он, ломая ногти, с трудом удерживал равновесие. Хуже всего была потеря чувства расстояния. Каждые несколько футов он останавливался и осторожно заглядывал наверх, желая увидеть ветви деревьев.

Как долго продолжалось это путешествие, Кана не знал, но ему показалось, что прошел по меньшей мере час, прежде чем нависшая над берегом листва позволила ему повернуться лицом к утесу. В пределах досягаемости свисали корни, и он начал подъем. Глиняная пыль залепляла глаза, мундир покрылся грязью, натруженные мышцы горели, но ему, наконец, удалось добраться до начала колючего кустарника.

— Земля? — негромко спросил он.

В ответ послышался стон, исполненный настоящим страданием. Кана быстро пополз вперед.

На западном краю рощи, под упавшим деревом, закрытое от ллорских всадников лишь тонким покровом листвы, лежало безвольное тело.

Глядя на страшные ожоги, покрывавшие человека в остатках серо-зеленой рубахи, Кана с тррудом решился дотронуться до него.

Бластер!

Он знал, что прикосновение принесет раненому мучительную боль. Почерневшее, обгоревшее тело дрогнуло, раздался еще один стон.

— Дэки! Что… что они сделали!




6. Если вера утеряна…


Темные глаза мучительно сосредоточивались над склонившейся фигурой, словно Дэки Миллс, притягиваемый всеподчиняющим чувством долга, возвращался из какого-то бесконечного удаления.

— Все… мертвы… Харт Девайс… скажи Хансу… Харт Девайс…

— Я должен сказать Хансу, что во всем виноват Харт Девайс?

Полные страдания глаза подтвердили догадку Каны.

— Не один… Галактический… Посредник… из засады… сжег нас… — Остатки былой силы возвращались в голос раненного. — Пытался… пытался добиться, чтобы Йорк… присоединился к изменникам. Когда Йорк… отказался… сжег нас сзади. Все мертвы… меня тоже сочли убитым. Посредник подошел… смотрел… Я видел его ясно… Посредник… Скажи Хансу… за Девайсом стоит ВП. Полз… полз… много часов полз…. У них только фламеры… тяжелого оружия нет. Скажи Хансу… фламеры…

— С ними Галактический Посредник. У них оружие ВП, — с холодным ожесточением повторил Кана.

Несколько мгновений Миллс лежал неподвижно, собираясь с силами.

— Скажи Хансу… за всем этим ВП… нас уничтожат, если смогут… Нельзя оставаться здесь… Назад к кораблям доложить… командованию… доложить… Скажи Хансу…

Обгоревшая рука вцепилась в рукав Каны.

— Я скажу ему, Дэки, — торопливо пообещал он.

— Сзади… ни одного шанса… Харт Девайс… — Шепот Миллса затих, но через несколько секунд он открыл глаза и произнес ясно и отчетливо: — Окажи Милосердие, товарищ!

Кана с трудом глотнул. Во рту у него сразу пересохло. Там, на Земле, его обучали Ритуалу. Он знал, что должен сделать. Но, вопреки всем инструкциям, никогда не верил, что когда-нибудь ему придется оказывать Последнее Милосердие…

Полные боли глаза Дэки не отпускали Кану. Выполнив свой долг, умирающий ждал отпущения из мира агоний. Ветеран, что означают эти раны. Даже медики на Секундусе ничего не смогли бы сделать для него… Да и переправить раненого невозможно. Кана опустил Дэки на землю и достал свой нож, который все солдаты носят на груди всю жизнь и применяют для одной-единственной цели. Обнажив сталь, прижал крестообразную рукоятку к губам Миллса и произнес ритуальные слова. Собственный голос казался ему незнакомым. Искаженные губы Миллса пытались вторить ему.

— …и вот я посылаю тебя домой, брат по оружию! — закончил Кана и не смог тянуть дальше.

Нож опустился точно в указанное инструкцией место. Теперь Кана был один. Он сунул окровавленное лезвие в ножны. Очистить его можно было только в земной почве. Оставалось последнее — тело Дэки. Ллорам его оставлять нельзя, а унести с собой в лагерь невозможно.

Кана снял с пояса пиропатрон, осторожно снял с него крышку, положил патрон на тело и быстрее молнии метнулся к утесу. Он еще не успел спуститься, как раздался взрыв. Когда спадет огонь, Дэки Миллса никто не сможет найти.

Обратный путь Кана проделал как можно быстрее. В районе поста с утеса свешивалась веревка, а наверху его ждали Мик и сам Хансу. Ниже по реке поднимался в небо столб черного дыма, на опушке леса собирались ллоры.

— Йорк и остальные предательски сожжены после того, как отказались присоединиться к предателям. Посредник ВП тайно следил за ходом переговоров. Мехами командует Харт Девайс. Дэки был смертельно ранен, но уполз… добрался до леса. Он сказал, что видел фламеры ВП. Но тяжелого оружия у них нет. Думает, что они постараются уничтожить всех нас, — коротко доложил он.

Всем было ясно, что теперь командовать ордой будет Триг Хансу. Не успел Кана закончить, как он уже отдавал приказы стоящим поблизости ветеранам:

— Дольф, примешь командование первым отрядом, Хорват — вторым. Приготовиться к маршу. И пришлите сюда Богата.

Кане он задал лишь один вопрос:

— Миллс?

У того не нашлось слов для ответа, он только обнажил окровавленный клинок. Позади послышалось тяжелое дыхание Мика. Хансу ничего не сказал. И больше ни о чем не спрашивал.

Мик помог товарищу надеть ружье, взял его мешок и отвел в лагерь. Имущество, оставленное прошлой ночью, складывалось теперь под руководством Богата в баррикаду от одной линии ламп до другой. Солдаты, не занятые постройкой этой стены, выстраивались в линию лицом к горам.

— Готово, сэр! — доложил через некоторое время Богат.

— Что с животными?

Взвод, отогнавший вьючных гуэнов в дальний угол лагеря, доложил о готовности. Хансу повернулся лицом к отрядам.

— Парни! Вы знаете, что произошло. Вера нарушена. Значит, конец связывающему нас контракту. Йорк и остальные убиты. Миллс прожил столько, сколько нужно было, чтобы предупредить нас. Вы знаете, что не превосходящая сила оружия и не численность выигрывает войны. Главное — воля к победе. Нам придется пересечь враждебную планету, на которой любой туземец может оказаться врагом. Цель похода — Тарк, ставка — жизнь. Но солдат, который думает о сохранении жизни, погибнет в первой же схватке. Смерть — удел общий, ни один человек не избежит ее. Но если мы погибнем в традициях орд — это будет прекрасный конец! — Помолчав несколько мгновений, он продолжал:

— Они считают, что мы не сможем вырваться из клетки гор, реки и войск. Мы покажем врагу, что значит недооценивать мечников! Огонь прикроет наш отход. Мы двинемся на запад, в горы. Бывшие союзники утверждали, что гор следует опасаться, потому что местные жители там никогда не подчинялись гатанусам и очень опасны. В таком случае, мы можем найти союзников. Думаю, направление выбрано правильно. Каждый, кто хочет выжить, должен стремиться к победе. Выигравший убивает. Проигравший будет убит.

Орда встретила последнее утверждение одобрительным гулом, и Хансу подал сигнал солдатам у баррикады. Испуганные гуэны неслись мимо на ллоров, неторопливо прогуливающихся по окраинам лагеря. Фроннианские воины вынуждены были разбежаться перед взбешенными животными. И вьючные гуэны, верные своей традиции нападать на кавалерийских, ворвались во вражеский лагерь.

Орда в порядке «продвижения по вражеской территории» двинулась в путь, взорвав на баррикаде пиропатроны, и стена дыма и огня скрыла отступление землян. Пламя некоторое время будет держать ллоров на расстоянии.

Маршрут пролегал вдоль реки, где было много укрытий. Спустя полмили она стала глубже, выступы черно-белых скал попадались чаще. Кана по очереди с другими тащил небольшую тележку, на которой лежали самые необходимые припасы. У них было только две такие повозки, и от их содержимого, возможно, зависела жизнь и смерть всех солдат в недалеком будущем.

Уже наступили сумерки, когда Кана со вздохом облегчения, оставил свою ношу и, растирая уставшие руки, занял место в линии. Они все шли и шли, а Хансу не отдавал приказа на разбивку лагеря. Ели на ходу, запивая жесткую пищу водой из фляжек. По-видимому, хотя никаких признаков преследования не было, командир считал, что тем больше миль отделить орду от прежнего лагеря, тем лучше.

Марш длился без перерыва. Остановились на реке. Ее глубокое русло пересекало тропу. Хансу подозвал Кану к себе.

— Вы спускались к самой воде. Течение сильное?

— Очень, сэр. Кроме того, здесь, как мне кажется — самое глубокой место.

— Гм…

Опустившись на колени, Хансу свесился над обрывом. Достав карманный фонарик, он спустил его на веревке вниз. Это ущелье было пробито рекой. Должно быть, раньше она была шире и мощнее: утес представлял собой несколько уступов — гигантскую лестницу, обозначившую ступенями снижение уровня реки. Не очень широкие и далеко отстающие друг от друга, это были все же уступы, и они давали возможность добраться до поверхности воды. Из нее торчали зловещие острые камни, вокруг которых клубилась пена. Оползни оставили свои следы — слишком тяжелые камни, которые не могла унести река.

Попытка перебраться на другой берег могла бы стоить жизни, к тому же свет фонарика был слишком слаб, чтобы показать, что происходит с той стороны. Хансу свернул веревку.

— Придется ждать рассвета, — решил он. — Галактический Посредник… Вы уверены, что Миллс именно об этом говорил?

Кана повторил то, что рассказывал раньше, а потом добавил:

— Ллоры чувствуют себя слишком уж уверенно. У них, должно быть, есть сильная поддержка.

Хансу издал неопределенный звук.

— О, да, у нас есть некоторая репутация. Значит у них есть советники, которые не берут орду в расчет. Ллоры — народ воинственный, а когда преимущество на их стороне, они поступают так, как им заблагорассудится. Скура перебил своих врагов даже под знаком перемирия. Может, это фроннианский обычай, но… — Губы его разошлись, обнажая львиный оскал. — Но им не стоит строить слишком радужные планы на будущее. Даже имея в виду советы ВП! Кстати, что вы знаете о косах?

Этот вопрос отвлек Кану от мрачных мыслей.

— Это туземные жители гор. В катушке было очень мало сведений о них. У меня создалось впечатление, что косы представляют другую расу и являются смертельными врагами жителей равнин. Но они не имеют ничего общего и с вентури.

— Это пигмеи. По крайней мере, так их называют ллоры. Убивают всех, кто вторгается на их территорию, использую отравленные стрелы и ловушки. Я не знаю, где пролегает граница. Может, мы вступили на их землю. Но, может, они враждуют лишь с ллорами? В любом случае у нас нет выбора. Нужно идти вперед. Вам предстоит работа, Карр.

— Да, сэр?

— Отныне вы назначаетесь офицером по контакту с чужаками. Подумайте, что можно собрать в «набор для первого контакта», и соберите его сейчас же. Богат! — Рядом мгновенно возник темный силуэт ветерана. — Завтра пойдете в разведку. В вашем отряде пойдет Карр — специалист по контактам.

— Да, сэр. — По тону Богата нельзя было сказать, что он встречался с Каной раньше. — Сколько человек?

— Не больше десяти. Широкая разведка по вражеской территории. Осмотрите местность. Потом будете проводниками.

— Понятно, сэр!

Лагерь освещался лишь вспышками карманных фонариков, но этого слабого света Кане хватало, чтобы добраться до своего места, рядом с Миком и Рэем. Завернувшись в одеяло, он задумался. Специалист по контактам и участник передового разведывательного отряда должен иметь с собой торговый набор. Торговля — самый легкий способ достижения контакта с неизвестным племенем.

Косы… Постоянные враги ллоров, пигмеи, использующие отравленные стрелы и ловушки, чтобы сохранить свою территорию неприкосновенной… Для них бы подошли украшения, пища. Следовало бы подумать об этом раньше, до уничтожения лишнего багажа. Впрочем, солдаты по первому требованию снимут с себя все, что понадобится.

Пища… Почти для всех чужаков характерно врожденное любопытсво к иноземной пище, особенно если они живут в суровой стране, постоянно на грани голодной смерти. Из всех видов земной пищи солдаты берут с собой только один, производимый исключительно на Земле, но излюбленный всеми чуждыми цивилизациями. Торговцы много лет пытаются наладить его экспорт, но правительство землян снабжает им только военных, тщательно контролируя производство. Он слишком ценен, чтобы быть уничтоженным и, должно быть, находится в одной из повозок. Надо спросить об этом у медиков.

Украшения… Ветераны сняли их с мундиров и спрятали в специальных поясах. Необходимо взять самые яркие. И у Мика, ни у Рэя нет ничего, достойного внимания. Ну, да ладно. К услугам специалиста по контактам весь лагерь.

Устало откинув одеяло, Кана отправился выполнять задание. Первой его жертвой стал Крауфур — врач орды. Услышав просьбу, о снял с ближайшей повозки небольшой ящичек и достал из него пакет размером в ладонь, содержимое которого равнялось полугодовой оплате на черном рынке дюжины планет. Кроме того, Крауфур расстегнул один из карманов своего пояса и извлек оттуда сириусианский «солнечный камень». В руке Каны засветился кусочек мягкого пламени.

— Возьмите и это. Собственная шея стоит дороже. Мы все знаем, чем рискуем. Тол! Кэнкон! Пэйноу!

Созвав помощников, врач объяснил им суть дела.

Уходя от них, Кана унес пакет с сахаром, солнечный камень, золотую цепь с фут длиной, кольцо в форме закатанской водяной змеи и небольшой кристалл, в который был заключен фантастической красоты потайанский омар. Еще полчаса спустя, когда он вернулся на свое место, карманы его раздувались от сверкающих драгоценностей, пальцы были усажены кольцами, а запястья — браслетами. При свете лампы он рассортировал добычу.

Вот это, это и это, очень яркое внешне, послужит приманкой. А это и то преподнесется вождям или военным начальникам. Приготовив три свертка в соответствии с их будущим использованием, Кана попытался уснуть.

Лагерь окружала черная фроннианская ночь. Орда находилась как бы в огромном ящике-ловушке, и крышка его была готова вот-вот захлопнуться, скрыв от глаз землян ледяные искорки звезд. А где-то среди них плавает в пространстве Земля, обогреваемая желтым светом Солнца…

Зеленая Земля, Родной дом человека… Человечество поздно вышло в космос и оказалось в стороне от главных дел, попав под власть ВП. Но существует множество миров, где естественная жизнь не достигла еще уровня разума. Что, если бы человеку позволили поселиться там? Что, если древние легенды справедливы и полеты к звездам существовали? Путешественники не возвратились… Где могли основать свои колонии земляне? На каком из миров можно найти своих дальних родичей, свободных от ярма ВП, собственными силами завоевавших звезды?

Думая об этом, Кана уснул. И снова оказался в фроннианском лесу, сжимая в руке окровавленный нож, и…

— …подъем!

Кана вскочил. Над ним возвышался Богат в полной походной выкладке, с ружьем через плечо. Первые лучи зари отражались на его шлеме.

Кана торопливо свернул спальный мешок, пристроил предназначенные для контакта свертки так, чтобы их легко можно было достать.

— Выступаем немедленно?

— Скоро. Захвати свой рацион.

Хансу и группа солдат сопровождения собрались у края каньона. Три человека спускались по уступам к далекому берегу. Потом, перевязавшись веревкой, они по очереди вступили в воду и где в вброд, где вплавь добрались до булыжников и начали воздвигать межу ними частокол из туземных копий и обломков дерева. Если человека собьет с ног, эта баррикада удержить его, не позволит течению унести вниз. Кана понял, что Хансу собирается переправляться через реку.

Когда Кана начал спуск, передовые прошли уже половину потока. Ружья, свертки и все остальное, завернутое в водонепроницаемую ткань, опускалось на наспех сколоченной платформе.

И вдруг резкий крик ударил по ушам и нервам. Он не оглянулся — не посмел. Мгновение спустя туго натянутая веревка справа от него свободно скользнула по скале — вес исчез.

Даже коснувшись подошвами следующего уступа, Кана не посмотрел вниз. Он прижался к стене, цепляясь за нее пальцами. С подбородка капал пот.

Еще три уступа, и вот под ногами заскрипела галька. Солдаты, спустившиеся раньше, все еще смотрели вниз по течению, в глазах их застыл ужас. Богат уже отдавал распоряжения.

— Разберите груз, вы, лотурианские пожиратели листьев! Мы переправляемся! И быстрее! На космических скоростях!

Они сделали это, пусть и не на космических, потеряв еще одного человека. Его унесло течением и ударило о скалу, а потом по какому-то капризу потока снова вынесло обезображенное изломанное тело. Обвязавшись веревкой, падая иногда с ног, разведчики все же перебрались. На берегу остался солдат со сломанной рукой — он должен был следить за состоянием веревки.

Подъем тоже дался нелегко. Пальцы были скользкими от пота, сердце и легкие неистово трудились. Соль жгла глаза и израненные руки. Кана концентрировал внимание на участке непосредственно перед глазами, потом на более высоком, на следующем и так далее. Это продолжалось часами и, казалось, утесу не будет конца.

Но вот, вытянув руку в поисках опоры, он наткнулся на пальцы товарища. Его рывков подняли и, скользнув лицом по скале, он лежал, тяжело дыша, усталый до изнеможения, не в силах даже протянуть фляжку с водой, хотя пересохшее горло горело.

Кана сел, когда подошел Богат. Вокруг его талии была обвязана веревка — она послужит частью моста для всей орды. Напился и, встав, занял место в строю.

Группа двинулась в неизвестность гор.




7. Плохие земли


Кана остался с Богатом. Остальные разведчики разошлись веером.

К его удивлению, Богат, вместо того, чтобы полностью игнорировать присутствие новоиспеченного специалиста по контактам, подождал его и спросил:

— Что мы разыскиваем?

— Хансу считает, что контакт произойдет с косами. Это раса пигмеев, предположительно обитающая в горах. Они ненавидят ллоров и чрезвычайно опасны — используют отравленные стрелы и ловушки.

Богат ответил на эту скудную информацию нечленораздельным ворчанием. Поднялся ветер, неся с собой перекати-поле — круглые массы колючих растений, путешествующих таким образом, пока не встретится место с водой, где они смогут укорениться на сезон. Бледные шары болезненного желто-зеленого цвета оснащены шестидюймовыми шипами, и земляне почтительно уступали им дорогу.

Так начиналась фроннианская зима. Идти в этот сезон в горы означало встретиться с такими трудностями, от которых отшатнулся бы любой ллор.

Ветер завывал и в ущельях и трещинах, но земляне большую часть пути были от него защищены. Почва представляла собой смесь гравия и глины, сдобренную солью. Стены ущелий и оврагов приходилось освещать горящей ветвью, чтобы не сбиться с тропы. Они проходили мимо камней выше человеческого роста. Кана начал удивляться. Откуда в этом ущелье такое количество оползней? Неожиданно он увидел прямо перед собой ответ, и ответ был мрачным.

Впереди блеснул какой-то предмет, полупогруженный в почву. Кана наклонился. Из-под огромного камня торчал ллорский клинок. Его рукоять все еще сжимали пальцы мертвой руки.

— Раздавлен как таракан, — заметил Богат.

Глаза ветерана сузились, он взглянул сначала вперед, на ущелье, по которому им предстояло пройти, потом вверх. Не понять, что здесь произошло, было трудно.

— Скатили камни… Работа косов?

— Возможно, — согласился Кана. — Но это было давно…

И вдруг один из разведчиков, шедших впереди, дико закричал.

Узкий каньон, видимо, когда-то являлся ареной смертельной игры. Все его дно устилали кости. Множество черепов ллоров, очень похожих на человеческие, лежали вперемешку с длинными клыкастыми черепами гуэнов. Не было ни одного целого скелета. Кана поднял ребро. Худшие предположения оправдались — глубокие впадины на нем могли появиться лишь в результате воздействия коренных зубов. Сначала — убийство, а затем — пир! Вздрогнув, он отбросил кость подальше.

Держась в стороне от останков, земляне двинулись дальше, стараясь не оглядываться. Среди обломков не было видно ни оружия, ни обмундирования ллоров. Исчезла даже упряжь гуэнов.

— Как вы думает, когда это произошло? — хрипло спросил Богат.

— Может, десять лет назад. А может, и сто, — ответил Кана. — Чтобы быть уверенным, нужно знать фроннианский климат.

— Их застали сбившимися в кучу, — заметил Богат.

— Ларсен, — обратился он к ближайшему разведчику, — поднимите наверх и используйте бинокль — прикроете нас. Остальным передвигаться медленнее. Сунг, свяжись с нашими и доложи. Пока мы не видим поблизости ничего живого, но я бы не хотел, чтобы наших товарищей захватили таким же манером!

Со скоростью улитки они продвигались к концу долины смерти, ожидая каждую секунду услышать грохот обвала. Но Кана, глядя на суровую местность, подумал, что косы вряд ли постоянно обитают здесь. Его не оставляла мысль о следах зубов на костях. Некоторые примитивные племена поедают трупы врагов, веря, что таким образом добродетели храброго противника переходят к его убийце. Но вряд ли эти зубы принадлежали гуманоидной расе! На Фронне достаточно других пожирателей мяса. Тсор, огромное кошачье; хорк, птица или высокоразвитое насекомое (в катушке не было однозначной информации), которое приручалось для охоты, как земные соколы в древности. Были еще дитеры, о природе которых также мало известно, — ночные животные, копающие ямы для ловли добычи. Однако все эти загадочные существа обитают в джунглях южного континента. Значит, остается билл. Но Кана считал, что эти смертельно опасные гигантские нелетающие птицы водятся только на равнинах, где скорость бег позволяет им уверенно настигать жертву. Более опасные, чем тсор, который редко нападает сам, биллы достигали двенадцати футов в высоту, состоят из костей и мышц и имеют злобный характер и чудовищный аппетит.

Эта горная страна имела скудную растительность. Кое-где из земли торчали редкие пучки травы с острыми, как нож, краями, высохшей в долгой сухости спокойного сезона. На равнинах эти травы безжалостно уничтожались ллорами, но в горных долинах путникам пришлось остерегаться порезов.

Они сделали часовой привал, подкрепились таблетками и отправились дальше. Местность вокруг до боли напоминала лунный ландшафт родной системы. Скоро сухое русло ручья, вдоль по которому шли разведчики, разделилось. Два одинаковых каньона уходили на юг и на север. Земляне, вздрагивая от порывов резкого ветра со снежных вершин остановились по приказу Богата. Он посмотрел на часы и сравнил их показания с длиной теней за скалами.

— Четверть часа. Мы разделился… и вернемся назад к концу этого времени. Вы, — указал Богат на четырех разведчиков, — пойдете со мной. Ларсен, ты с остальными отправишься на юг.

Кана, повесив на шею бинокль, вскарабкался на стену северной развилки. Солдат, поднимающийся за Каной, часто соскальзывал и ему приходилось начинать путь с начала. Богат, возглавляющий свою группу, двигался впереди.

Кана уловил движение за Ву Сунгом по чистой случайности — тень от скалы странно дернулась. Сунг прижался к стене и тем спас себе жизнь — смерть, подстерегавшая его, ударила в пустое место.

Кана выстрелил, надеясь попасть в жизненно важный центр рыжего существа. Но тварь двигалась невероятно быстро, ее длинная чешуйчатая шея извивалась, как змея. Он был уверен, что попал уже дважды, но животное продолжало целиться в то место, где прижался к скале Сунг. Оно больше не молчало — дикий, неистовый рев рвал барабанные перепонки. Но вот вспышка белого пламени окружила билла и, когда воздух очистился, гигантская птица лежала на земле без головы. Ее длинные ноги все еще подергивались.

— Богат! — закричал Кана. — Эти твари обычно охотятся стаями!

— Да? Харви, сигналь отход, — приказал Богат одному из оцепеневших солдат. — Надо отозвать Ларсена. Будем идти вместе. Всем быть наготове! И держаться друг друга, особенно с наступлением темноты!

Сунг далеко обогнул тело билла, присоединяясь к остальным. Богат повернулся к Кане.

— Следите за этим ответвлением. Будете прикрывать отсюда.

Теперь они проверяли каждую тень, каждую щель в стене ущелья. Со вздохом облегчения Кана увидел развилку, где ждала группа Ларсена. Солдаты по приказу Богата начали сооружать ограду из камней, которая смогла бы остановить любого билла.

— Они охотятся по ночам?

— Не знаю. По правде говоря, я не ожидал встретиться с ними здесь, в горах. Обычная их территория — центральные равнины.

— Но если они оказались здесь, у них есть, на кого охотиться?

Кана лишь кивнул в знак согласия. Хотя местность казалось пустынной, в ней скрывалась жизнь. И эта жизнь вполне могла привлечь внимание биллов.

Поскольку огонь был под запретом (они не смели обнаруживать себя), разведчики сгрудились у стены своего временного укрепления. Горы заслонили свет садящегося солнца, и Кана обнаружил, что прислушивается, но к чему, не мог понять.

Снова с воем поднялся ветер. Но земляне уже так привыкли к нему, что уже не обращали внимания. В одном из немногих перерывов, когда горы замирали, Кана снова прислушался. Слышал ли он? Но за стеной ничего не двигалось.

Спали они урывками, по двое карауля лагерь. Кана дремал, когда кто-то толкнул его локтем.

— Смотри! — прошептал человек голосом Сунга.

Далеко вверху мигнул свет. Это не звезда! А слева еще одна вспышка. Кана схватил бинокль.

Огонь костров. Сигналы!

Он насчитал их пять. Сигнальные огни в этих высотах могли означать только одно — кто-то следит за передвижениями землян. Не роялисты — это не голубое пламя ллорских факелов. Вот один огонь мелькнул и исчез, снова загорелся и погас, — определенная последовательность. Ошибки быть не может — это сигналы. Приведет ли этот обмен информацией к такой же односторонней битве, следы которой они видели в долине?

Рядом неслышно возник Богат.

— Они нас засекли!

Кана скорее услышал, чем увидел, как ветеран вскарабкался на стену. И тут же послышалось его недовольное ворчание. Кана оглянулся на дорогу, которой они пришли. Высоко над стеной утесов, ограждающих ущелье, вспыхнул огонь. И тут же исчез. Ответ на те сигналы?

Ветеран прокашлялся.

— Возможно, это означает «приказ получен». Сунг, включи передатчик. Расскажи Хансу об этих сигналах. Ну, — добавил он спустя несколько минут, — на сегодня, должно быть, представление окончено.

Богат был прав: три из пяти огоньков впереди исчезли, оставшиеся медленно угасли. Кана вздрогнул от ледяного прикосновения ветра. Что ждет их впереди?

— Лагерь ответил, — доложил из темноты Сунг. — Они видели костер немного впереди себя, но лишь один. Я рассказал им о билле. Они сейчас на том конце долины костей.

— Хорошо. Выключай. Продолжим утром.

Утром Богат избрал для исследования южную развилку бывшей реки. Поскольку Тарк находился на юге, логично было бы двигаться в этом направлении. Повлияло ли на это решение появление билла на северной развилке или то, что все огни размещались к северу, он стал объяснять остальным разведчикам.

Новая тропа оказалась шире, чем где-бы то ни было раньше. И спустя уже полмили Кана заметил, что она неуклонно поднимается.

Прошел еще час, и группа обнаружила первые следы горных жителей. К счастью, происшествие с биллом научило их осторожности, и теперь они были предельно внимательны ко всему необычному.

Ларсен, идущий впереди, резко остановился на краю широкой и гладкой полосы песка и, подозвав Богата, указал на странное углубление в центре борозды.

Кана, вспомнив предупреждение Хансу о косах, заговорил первым.

— Возможно, это ловушка…

Посмотрев на него недоверчиво, Богат отошел, подобрал камень и, пошатываясь под его тяжестью, бросил на ровную поверхность.

Послышался шум обваливающихся камней. Кана заглянул внутрь открывшегося отверстия. Ему стало дурно, когда начало действовать воображение. Это без сомнения, была западня, коварная, смертоносная ловушка. Пленник, попавший в нее, мучительно долго умирал бы на искусно размещенных внутри кольях.

Обмениваясь впечатлениями, земляне осторожно пробрались по краям ямы. А Сунг сообщил орде о новой опасности.

С этого места их продвижение еще больше замедлилось. Все казалось теперь подозрительным. Они проверили еще три подобных места по методу Богата, и одно действительно оказалось ловушкой, из которой исходил такой отвратительный запах, что никто не захотел рассмотреть ее содержимое.

— Не идем ли мы прямо к чьему-то парадному входу? — спросил Сунг, перемещая передатчик с одного бедра на другое.

— Если даже и так, то этот кто-то — не очень радушный хозяин, — ответил Кана.

Внимание его разделялось между утесами, возвышающимися над руслом, и его дном — смерть могла неожиданно появиться в любом направлении. А ведь он — специалист по контактам, единственный человек, который может обеспечить установление взаимопонимания. Однако ничто в предыдущей подготовке не готовило его к нынешней ситуации — голые скалы и следы невидимых защитников, противостоящих вторжению. Вступить в контакт с чужаками, которые отсутствуют, невозможно. Косы, если это только были косы, явно полагались на свои устройства полностью… Если бы он только мог передать горцам мысль о том, что орда, идущая по этой местности, ревностно охраняемой, не враждебна им и враждует с их собственными врагами!

Кана был уверен, что, если косы подглядывают за ними, то делают это только с высоты. И когда разведчики расположились на очередной часовой отдых, он отправился к Богату со своим планом. Ветеран с беспокойством оглядел верхушки утесов.

— Не знаю… — Он колебался. — Да, если они шпионят за нами, то только оттуда… Но мы не можем ждать, пока вы будете искать там кого-то. Вполне возможно, там никого и нет. Посмотрим позже…

Кана был вынужден удовлетвориться этим обещанием. Но через несколько минут его план получил подкрепление: за поворотом ордгруппа обнаружила перед собой скальную стену. Видимо, когда-то исчезнувшая река низвергалась здесь водопадом. Богат помнил Кану.

— Ладно. Здесь кто-то должен подняться. Попробуйте. Посмотрим, что вы обнаружите. С собой возьмите Сунга.

Они сняли ранцы и амуницию, оставив только ружья и начали подъем — не вверх по сглаженному водой руслу водопада, а по относительно неровному утесу слева. Когда это назначение окончится, думал Кана, распластавшись, он получит квалификацию службы в специализированной горной орде.

Добравшись до вершины, они увидели западный срез. Дно реки было здесь гораздо уже. Недалеко впереди природная мрачность скалы нарушалась пятнами желто-зеленой растительности.

— Там что-то…

Сунг настороженно осматривался, изучая местность.

Кана понял, что беспокоит радиста. Он тоже чувствовал, что за ними наблюдают. Не видно было никакого движения, лишь ветер нес пыль со склонов ущелий. Они были одни в мертвом море… И все же за ними наблюдали! Кана определил это по холодному напряжению нервных окончаний, по мурашкам, пробегающим по спине. Да за ними наблюдали… с пристальным нечеловеческим любопытством.

Он достал свой набор для обмена и торговли, выбрал плоский камень и разложил на нем предметы, которые, как ему казалось, способны привлечь внимание любого туземца. Потом потащил Сунга в укрытие, над дном ручья.

Шли минуты, и Кана начал думать, что нервы подвели его. Золотая цепь и пригоршня драгоценных камней горели под лучами солнца, и блеск их должен бы был привлечь внимание наблюдателя любой расы.

— Боги космоса! — прошептал внезапно Сунг сквозь зубы.

Что-то, наконец, шевельнулось. Неяснная тень мелькнула между двумя скалами, вышла с кошачьей грацией на свет и остановилась над камнем с образцами. Кана затаил дыхание.

Тсор!

Зеленоватая шерсть, ценимая ллорами как признак высокого положения, округлый череп, острые уши; хвост, способный хватать и удерживать, поднес золотую цепь к большим желтым глазам. Обнюхав остальные предметы, тсор ударил их лапой и бросил цепь. То, что нельзя съесть, его не интересовало.

Кана перехватил ствол ружья Сунга.

— Не стреляй! Он не нападает!

Внезапно тсор застыл. Тело его напряглось, голова повернулась в сторону реки. И вдруг зверь исчез в мгновение ока. Они увидели хищника, когда он уже большими прыжками поднимался вверх.

Какой-то звук, смутный рев, который Кана не мог опознать, донесся до них сквозь вой ветра. Он взглянул вверх по руслу, схватил Сунга за руку и потащил от дна долины, превратившегося в смертельную оловушку. Вскарабкавшись на утес, Кана увидел внизу обращенные к нему побелевшие лица товарищей. Сунг выстрелил вверх три раза — сигнал тревоги, а Кана отчаяннными жежжстами произывал всех к бегству. Его послание было понято, солдаты кинулись в рассыпнную…

А потом черая стеа воды обрушилась с водопада и закрыла сцену внизу сплошным месивом брызг.

Вода лизннула сапоги Кана. Теснно прижавшись друг к другу, они с Сунгом цеплялись за камни.

Невидимые горцы использовали природу для защиты своей территории, выбросив воду…

Сунг торопливо связался с ордой, медленно шагающей навстречу гибели. Голос его тонул в реве потока водопада.




8. Смерть в воде — смерть в огне


Из пены внизу показалась голова и плечи человека, пробивающегося в безопасное место и тянущего за собой кого-то обессилевшего. Они глотнули воздуха и вцепились в булыжник, пережидая вал накрывшей их воды. Кане показалось, что на другом берегу каньона мелькнула еще одна фигура. Неужели выжили только трое?

Они спустились со стены и помогли выбраться Богату и почти потерявшему сознание Ларсену. Дрожа, все четверо расположились на узком выступе утеса в футе над потоком, который не проявлял никаких признаков отступления. Богат потряс головой, как бы приходя в себя.

— Кто-то вытащил пробку… — между приступами кашля проговорил Ларсен.

— Вы видели кого-нибудь там, вверху? — спросил Богат.

— Только тсора. Это он предупредил нас о наводнении. Иначе нас бы захватило…

— И нас тоже, — сказал Ларсен, выжимая куртку.

— Как остальные ребята внизу по течению?

— Им сообщили, — ответил Сунг. — Но вовремя ли…

Ему не было необходимости заканчивать предложение.

Над каньоном послышался слабый крик. Богат осторожно встал.

— Хэ-эй! — раздался его бычий рев.

В ответ донеслись три крика. Но пересечь буйное течение, чтобы соединиться с товарищами, не было возможности. Поэтому они начали обратный путь к развилке по двум сторонам каньона. Кана и Сунг сберегли ружья, но их ранцы унесло. Холодный ветер леденил одежду. Когда солнце зашло, солдаты забились в узкую щель между двумя скалами, куда не проникал ветер. Ночь прошла относительно спокойно. Только один раз с вершины раздался печальный низкий рев тсора. Присутствие в этих местах этой гигантской кошки еще раз подтверждало наличие здесь жизни. Тсоры всеядны — они употребляют в пищу, наряду с мясом, фрукты и зерно — возможно, они совершают набеги на горные поселки косов.

Если солдаты и спали этой ночью, то только от крайней усталости. К утру руки и ноги Каны так затекли, что ему стоило большого труда возобновить кровообращение.

С другой стороны каньона размахивали руками уцелевшие. Нужно было продолжать путь. Кана увидел, что часть утеса впереди медленно движется, и спустя несколько секунд она с грохотом обрушилась в поток. Получив это предупреждение, они стали держаться подальше от края.

Трещины, ущелья, пики… Продвижение было медленным и мучительным, на камнях оставались кровавые следы от израненных ладоней. Даже невероятно прочная кожа сирианских рептилий, из которых были изготовлены солдатские сапоги, начала рваться.

И все время рядом с ними полз страх, о котором никто не упоминал.

Когда утром Сунг попытался связаться с ордой, ответа не пришло. На каждом привале, пока остальные тяжело отдувались, радист склонялся над проклятым прибором и с неустанной энергией вызывал орду. Но безрезультатно.

При каждом взгляде на согнутую фигуру воображение рисовало Кане яркую картину: по руслу реки движется орда, а навстречу ей — поток, набравший силу на пологом склоне… Когда же они приблизились к равнине, он тащился в самом хвосте, боясь увидеть следы катастрофы. И тут его внимание привлек крик Сунга.

Как раз под ними между скалами была втиснута одна из повозок, изломанная и потерявшая форму. Богат, рискуя свесился над краем, разглядывая обломки.

Это было доказательство гибели орды, убившее в них всякую надежду.

И тут с другой стороны донесся громкий крик. Богат рывком поднялся.

— Может, кто-нибудь спасся?

Два разведчика с другой стороны ущелья исчезли, но третий продолжал махать руками.

— Остается проблема перехода, — заметил Ларсен. — Переплывать тут…

— Но мы уже однажды переправились через реку, — перебил его Сунг. — А то, что сделано, можно повторить.

Надежда, что они все же не остались одни, послужила хорошим стимулятором, заставив их спуститься к самой воде. Богат попробовал ощупать дно прикладом ружья, но поток тут же чуть не вырвал оружие у него из рук. Подняв голову, он издал радостный вопль — на противоположном берегу появился Хансу в сопровождении группы людей. Они были нагружены кольцами веревок и разделились на две группы: одна осталась прямо против отрезанных разведчиков, другая во главе с Хансу пошла вверх по течению, разматывая веревку по мере удаления.

Ущелье здесь было уже и глубже, чем в любом другом месте от самого водопада. Люди Хансу смотали веревку в громоздкий сверток и бросили его в поток. Течение понесло его, но Богат и Сунг ружьями перехватили эту руку помощи, протянутую с другого берега.

Преодоление нескольких футов потока потребовало поистине кошмарных усилий. Кану ударило о торчащий из воды камень с такой силой, что он едва не потерял сознание, но тут же чьи-то руки схватили его и вытащили на сушу. Отплевываясь и с трудом справляясь с приступами головокружения, он долго лежал на гравии.

Остальная часть пути к другой долине была для него механическим исполнением приказов — он шагал туда, куда его вели. И пришел в себя по-настоящему лишь на привале, где Мик и Рэй помогли ему снять мокрую одежду и, лежащего, завернули в одеяло.

— А что вы сделали там, наверху? — спросил Мик. — Взорвали дамбу?

— Попали в ловушку… думаю… — Кана отвечал, глотая горячую жидкость, протянутую Рэем.

Поблизости горел костер. Чувство теплоты в дрожащем теле казалось необыкновенной роскошью.

— А у нас есть один из тех, кто приготовил эту ловушку.

Кана взглянул туда, куда показывал товарищ.

У огня скорчилась фигурка. Существо не было ни ллором, ни землянином. Почти полностью покрытое густой серо-белой шерстью, оно едва ли достигало четырех футов ростом. Поясница его была обернута широким поясом из шкуры тсора, шею охватывало ожерелье, с которого свешивались когти того же животного. Еще более непроницаемый для чувств, чем менее волосатые ллоры, пленник не мигая смотрел на огонь, не обращая никакого внимания на окружающее.

— Кос?

— Думаем, да. Его поймали прошлой ночью, когда он зажигал на скалах сигнальные костры. Не отвечает ни на какие вопросы, ни на торговом языке, ни на ллорском наречии. Даже Хансу ничего от него не добился. Когда мы останавливаемся, сидит… Ничего не ест…

Рассказывая, Мик доставал из своего ранца запасную одежду. Рэй тоже добавил кое-что, и Кана с благодарностью принял их дар. Его собственная одежда сохла у костра.

— Хорошо, что вы вовремя предупредили нас. Поток захватил пятерых. Повозка наскочила на камень, они пытались ее высвободить… Потом мы потеряли еще троих, когда перебирались первый раз… И еще нескольких, когда меховые лица напали на нас позже…

— Ллоры следовали за вами?

— Часть пути. Они перешли реку, когда мы достигли долины костей. Думаю, ллоры знали, чего следует ожидать. Во всяком случае, они закрыли нам отход… разве что пришлось бы сражаться с целой нацией. Все повстанцы превратились в лояльных роялистов и готовы атаковать проклятых захватчиков — землян.

В его словах звучала горечь.

— Что там, впереди? — спросил Рэй.

Кана коротко описал виденное. По мере его рассказа лица друзей мрачнели. Он не успел закончить, когда у костра появился Хансу.

— Вы видели какие-либо сигналы косов перед тем, как хлынула вода? — поинтересовался он.

— Нет, сэр. Нас предупредил тсор. Я разложил товары на камне, чувствуя, что за нами наблюдают. Тсор вышел посмотрел на них, и тогда…

Хансу посмотрел на пленного коса.

— Все, что нам нужно знать, заключено в этом круглом черепе. Но он отказывается от нашей пищи, ничего не говорит. Держать его, пока он не умрет с голоду, мы не можем. Нам не нужны основания для войны с косами.

Обойдя костер, начальник лезвия остановился рядом с пленником. Но волосатый пигмей не шевельнулся и ничем не показал, что заметил соседство человека. Хансу опустился на колено, медленно произнося слова на языке ллоров. Кос даже не моргнул.

Кана порылся в мешке с торговыми образцами и протянул Хансу маленький пакет с сахаром и усаженный яркими каменьями браслет. Тот долго вертел драгоценность перед угрюмым пленником, стараясь, чтобы камни играли и переливались. Кос никогда, должно быть, не видел ничего подобного. Но ни в этом случае, ни тогда, когда ему прямо под нос сунули сахар, он не сделал попытки получше рассмотреть подношение. Для него земляне и их дары как бы не существовали.

— Да это просто каменная скала! — взорвался Хансу. Мы можем только…

— Отпустить его, сэр, и надеяться на лучшее?

Это предположение подсказали Кану уроки по Экс-Тии.

Хансу поднял на него глаза.

— Да.

Он встал, поднял коса и потащил его к краю лагеря землян. Затем отпустил и отошел в сторону.

Довольно долго кос оставался в том же положении, в каком его оставили. Даже головы не повернул, чтобы проверить, следят ли за ним. И вдруг неуловимым броском растворился в темноте. Только где-то стукнул камень.

Новых сигнальных огней в эту ночь не появилось.

— Может быть, река была самым сильным их оружием? — предположил с надеждой Мик. — И, увидев, что оно не сработало, ни уйдут в укрытия и позволят нам пройти?

— Мы не знаем образа их мышления, — ответил Кана. — Для некоторых рас — для нас, например, — неудача явится лишь поводом для повторения попытки с удвоенной энергией. А для других неудача означает, что боги, которым они поклоняются, судьба или другие силы не покровительствуют им в этом, и они тут же забудут о неудавшемся мероприятии. Наше будущее может зависеть от освобожденного нами коса и от того, что он расскажет своему племени. Нужно быть готовыми ко всему.

На следующее утро, вскоре после выступления, они проходили место, где был убит билл. Тело его уже разорвали и почти полностью съели невидимые пожиратели падал, но свирепая голова с оскаленной пастью все еще служила грозным предупреждением. В обязанности фланговых входило внимательно следить за возможным нападением хищных птиц. Ближе к полудню солдаты набрели на сочащийся из скалы ручеек. Очистив воду, они наполнили фляжки, с наслаждением смыли с лиц пыль и грязь. Песок, приносимый ветром, скрипел на зубах, резал глаза, забивался под одежду, причинял бесконечные мучения.

Бдительность разведчиков помогла им избежать участи ллоров, попавших в ловушку в долине костей. Камни никого не задели. Несколько волосатых тел остались лежать на месте засады, остальные косы бежали. Впереди на башне, подобной горе, виднелись грубые украшения. Подойдя ближе, орда остановилась.

На этот раз косы не пытались скрыть свое присутствие. С наступлением вечера в крепости вспыхнули огни, создавшие почти такой же световой барьер, как лампы земных лагерей…

Штурмовать крепость снизу было невозможно — подъем был крут, а сверху лежали готовые к употреблению камни. Свисток Хансу собрал солдат.

— Надо взять форт, — спокойно сказал он. — Для этого есть только одна возможность — сверху. Сняв шлем, он набросал в него черных и белых камушков. — Жребий…

Все взяли по камешку и по команде раскрыли ладонь. У Кана, как и у Рэя, камни были черные, у Мика — белый.

Кана и Рэй сняли с себя все обмундирование, кроме поясов, укрепили за плечами ружья, оставили по ножу и по пять гранат.

Скрытно, оставив основные силы, группа использовала глубокую тень на дне каньона и подошла к тому месту, где, по сообщению разведчиков, можно было начать подъем. Здесь, используя последние мгновения перед наступлением ночи, солдаты начали взбираться вверх. В сгущающейся темноте только огни крепости давали немного света и указывали направление. Продвижение было медленным. Встреча с часовым могла оказаться роковой, но землян выручало обоняние — к счастью, ветер дул навстречу. Маслянистый запах ллоров земляне почувствовали бы за несколько футов, а запах горцев был несравненно сильнее — их можно было буквально вынюхивать в засаде. Благо, сами косы об этом и не подозревали.

Внезапно ветер донес зловоние. Кана подобрал ноги и, вытянувшись, слегка хлопнул Рэя по плечу, зная, что это молчаливое предупреждение будет передано по линии. Впереди, слегка слева, кос. Пальцы Рэя сжали его руку. Коса нужно обнаружить и устранить совершенно бесшумно, чтобы не всполошить форт.

Соседний выступ чуть освещался огнями крепости. Обоняние говорило Кане, что кос должен находиться именно там, поскольку с этой позиции удобно следить за утесом и за ордой внизу.

Догадка оказалась верной — он сразу увидел черную фигуру на фоне крепостных огней — склоненную голову и плечи часововго горцев. Кана застыл, потом осторожно снял петлю, удерживающую ружье за спиной и с точностью и аккуратностью, выработанными многолетними упражнениями, опустил петлю на волосатую шею. Рывок — и кос безжизненно повис. Трясущимися руками Кана опустил тело на землю. Прием сработал. Но одно дело — попробовать на манекене, и совсем другое — на живом, дышащем существе. Он с отвращением снял петлю и долго тер ладони — они казались жирными.

Рядом возник Рэй.

— Все в порядке?

— Да, — ответил Кана, беря протянутое ружье.

Больше часовых не было. Через некоторое время земляне добрались до нужного места над крепостью.

Постройки внутри форта указывали, что прежними хозяевами его были ллоры. Пригоршня каменных хижин окружала полуразрушенную сторожевую башню, защитой служила стена из незакрепленных камней. Все вместе свидетельствовало об отсутствии каких-либо инженерных знаний о военной фортификации.

Снизу донеслись резкие звуки боевых свистков землян. Косы полезли на стены, готовясь отразить атаку снизу. Кана выдернул кольцо и бросил гранату в ближайшую покрытую сучьями крышу. Через несколько секунд крепость превратилась в пылающий ад. Ошеломленные косы заметались, и это мгновенное замешательство погубило их. Но конец пришел не от нападающих землян, а изнутри их твердыни.

Среди вспышек ожила и взметнулась в небо темная тень. Повиснув над крепостью, она обрушила на ее защитников красную смерть. Косы, охваченные пламенем, мучительно умирали. Странное летающее существо поднялось выше и полетело над долиной, осыпая орду бомбами.

Земляне стреляли по нему из ружей, под лихорадочным огнем существо попыталось выровняться, но упало, оставляя за собой алую полосу разрушений не только в крепости косов, но и в рядах орды.




9. Огрызайся и надейся


К рассвету земляне овладели крепостью, но цена оказалась слишком высокой. Четверть орды либо погибла сразу под градом бомб неизвестного аппарата, либо получила милосердие в последующие часы из-за ужасных ран. Поэтому победа более походила на поражение.

— Откуда взялась у косов эта крылатая штука? — поинтересовался Мик, бережно поддерживая перевязанную руку.

Недоумевали все. Чужая машина свидетельствовала о наличии в укреплениях косов чужаков, подбивающих их против землян. А может, просто наблюдателей? Солдаты тщательно обыскали руины, но не нашли никого, кроме косов.

— Эта машина не могла далеко уйти, — убеждал Рэй каждого, кто согласен был его слушать. — Когда ее видели в последний раз, она летела наклонно к поверхности.

— Там, где есть одна, должны быть и другие, — размышлял Мик. — Космические демоны! С этими машинами они могут уничтожить нас в любую минуту! Но почему они не сделали этого раньше?

Кана положил под здоровое плечо товарища ранец, помогая ему поудобнее устроиться.

— Возможно, у них не так уж много машин. Мы рассекретили одну, подпалив крепость. И я думаю, что Рэй прав — она разбилась где-то поблизости. Во всяком случае, нам нельзя больше двигаться по центру каньона, давая им отличную возможность вести прицельный огонь.

Точно на запад от крепости косов вела прекрасная дорога. И Хансу собирался вести по ней свой искалеченный отряд. Может быть, в ловушку? Пока солдаты залечивали раны и исследовали крепость, вдоль дороги была отправлена группа разведчиков изучать перспективы следующего дня.

Численность мертвых косов оказалась не такой большой, как ожидал Кана. Никаких признаков чужаков.

— Жертвы арьергарда, — сделал вывод Хансу.

Трупы врагов сложили на маленькой центральной площади крепости и сожгли. В подземном помещении нашлась цистерна с водой и множество кувшинов с зерном и сухими фруктами. Доктор Крауфур заявил, что зерно для землян несъедобно, но фрукты безвредны, и солдаты принялись жевать жесткие комочки, радуясь разнообразию в своем рационе.

На следующий день они реорганизовали сократившиеся отряды и в полном порядке начали марш. Но разговоров о быстром возвращении на Секундус больше не было. По молчаливому соглашению все споры о будущем ограничивались завтрашним днем.

— Огрызайся и надейся… — Так выразил Мик общее настроение, ковыляя между Каном и Рэем. — Если бы мы смогли выбраться из этих проклятых скал!

Но конца скалам не было. Дорога от крепости поднималась все выше и выше. Кана стал одним из первых среди разведчиков. Группа пробралась по склону горы, некогда бывшей вулканом. Пятна снега покрывали землю. Он подозрительно осмотрел пролом в вулканическом конусе — здесь их могла ожидать засада. Но этот проход не охранялся.

Глубоко внизу (не менее земной мили) виднелось озеро и желто-зеленая фроннианская растительность на меленьких правильной формы полях. К воде жалось несколько каменных домов. Но на полях ничего не двигалось, над домами не поднимался дым. Может быть, деревню покинули час назад, а может — сто лет.

Разведчики, настороженные и готовые к неожиданностям, начали спуск. Но на всем пути им встретился только кат — грызун, главное мясное блюдо фроннианцев.

Миновав неубранные поля, разведчики подошли к озеру. Сунг указал на береговую линию с вмятинами.

— Лодки… и совсем недавно.

— Не вижу ни одной. Может они ушли туда…

Длинный залив изгибался к югу, уходя за стену кратера. Они не знали, омывает ли он и внешнюю стену. Но лодок видно не было. Дальнейшее исследование показало, что, кроме ката и четырех небольших гуэнов, запертых в загоне, в деревне никого нет.

Сунг связался с ордой. Спуску основных сил тоже ничего не помешало.

Самое интересное открытие ожидало землян за деревней. Груда обломков — летающая машина! Эл Кости, более всего подходивший к определению «специалист по машинам», провел при помощи нескольких доводов. Было предположение, что аппарат принадлежит предателям-мехам. Так считали все. Но Эл опроверг это.

— Машину доставили с Сириуса-2, — доложил он Хансу. — Но в ней имеются модификации, которые я не могу определить. Первоначально это мог быть торговый разведчик… хотя полностью я не уверен.

Что же за этим кроется? Законспирированные военные действия ВП? Но почему? Потому что они — наемники с Земли? Кана задумался. Неужели орда Йорка с ее обилием великолепно подготовленных ветеранов получила в чьей-то книге отметку: «подлежит уничтожению»… Но это вызовет беспорядки на их родной планете. Неужели же человечество пытаются вовсе вытеснить из космоса?

Хансу внимательно осматривал обломки. Начальник лезвия собирает доказательства… Но позволено ли ему будет представить их властям? И верит ли он сам, что кому-нибудь из них удастся добраться до Секундуса, попасть в Зал Правосудия Прайма и свидетельствовать о предательстве?

Дом за домом разведчики обыскали деревню. В комнатах был только хлам и громоздкая мебель, которую беглецы не смогли забрать с собой. Впрочем, среди хлама нашлось три полевых исследовательских ранца. Следовательно, здесь были посетители из другого мира. Но ранцы были стандартные и ничего не говорили о своих владельцах — они могли происходить с любой из двадцати планет.

Не имея лодок и даже материала для изготовления плотов, земляне не могли воспользоваться водным путем. Но на юго-запад вела дорога, и они двинулись по ней.

С этого дня марш превратился в сплошной кошмар. Начался сезон ветров. Бури приносили кружащиеся облака снега, закрывавшие дорогу. Несколько человек потерялось в первую же бурю — они отошли от основной массы и никто больше их не видел, хотя были предприняты тщательные поиски. Некоторые сдались — никакими усилиями невозможно было поставить их на ноги после короткого отдыха. Несчастные погрузились в роковой сон, означающий смерть.

Если бы не подготовка наемников, если бы не привычка с детства переносить тяжелые физические испытания, ни один из них не выжил бы. Прежде чем добраться до западных склонов, орда потеряла около пятидесяти человек. Но теперь дорога вела вниз, впереди лежали равнины Тарка, и этот факт придавал силы и заставлял передвигаться запинающиеся ноги.

Теперь им, по крайней мере, предстоит сражаться лишь с одним противником: горцы, должно быть, ушли в укрытия на период бурь.

Склоны небольшой долины защищали от ветра, и Кана прислонился к стене, чтобы перевести дыхание. Он был безмерно рад, что снега остались позади. Возле самих ног журчал небольшой ручеек.

— Вниз!

Он произнес это вслух, наслаждаясь значением короткого слова, возрождающего к жизни.

Но они еще не окончательно покинули «плохие земли», которые тянулись до самых окончательных горных склонов. Среди путаницы гор и глубоких ущелий с острыми грядами виднелись полосы разноцветной растительности, использующей влагу, принесенную ветрами. Не было видно ни дорог, ни других следов цивилизации. Орда упрямо продвигалась на юг — к Тарку.

Кана шел вдоль ручья — у него не было сил выбраться из углубления. Растения разворачивали листья навстречу солнцу, кустик крохотных зеленых цветов, висевших на тоненьких стебельках, тянулся к воде.

— Й-ях!

Кана быстро пригнулся и сдернул ружье. Напрасно — этот вопль издал Сунг, выбирающийся из ручья. При виде Каны его широкое круглое лицо озарилось улыбкой.

— Из зимы — в весну! Теперь заживем!

— На какое-то время, — задумчиво поправил Кана.

Он устал, так устал, что готов был рухнуть на землю и остаться здесь навечно.

— Заживем! И, возможно, по крайней мере, живы до сих пор. Возможно, это кого-то разочарует… Ха, а теперь — к реке! Смотри — настоящая река!

Сунг был прав. Ручей впадал в реку. В ее чистом потоке ясно виднелись лежащие на дне камни.

— Неглубоко… Вполне можно перейти вброд, — подумал вслух Кана.

— Фортуна начинает улыбаться нам! — Сунг присел на корточки и попробовал пальцем воду, но сразу одернул руку. — Да, рождена в снегах. Ногам будет не жарко…

Некоторое время они шли по берегу. Из прошлогодней высохшей травы выскочил кат и в панике метнулся к реке. Поскользнувшись на глинистом берегу, упал в воду и поплыл к другому берегу.

Навстречу к грызуну по воде пробежала какая-то неясная рябь. Животное забилось, до людей донесся крик боли и ужаса. Вода окрасилась кровью и сомкнулась над головой ката.

Солдаты замерли, ошеломленные. Когда течение унесло кровь, на каменистом дне остался лежать чисто обглоданный скелет, а возле него лениво покачивались три маленьких существа, шестиногих, с лягушачьими головами и челюстями прожорливых хищников. В глазах, посаженных двумя рядами над пастями маленьких чудовищ, светился яростный голодный разум.

Кана облизнул губы.

— Тиф!

— Что? — спросил Сунг, швыряя в хищников камень.

Тифы отплыли на фут или два от берега и, оставаясь вне пределов досягаемости, сосредоточили свое внимание на землянах… смотрели… ждали.

— Плохие новости. Ты видел, что случилось с катом? Так вот. То же самое произойдет в любым живым существом, которое попытается переплыть реку, в которой живут тифы.

— Но их только три, ни один из них не длиннее фута!

— Мы видим лишь трех. Они держатся стаями. Три на виду — это триста в укрытии, готовые напасть, если появится мясо!

Да, не время было исследовать, сколько лягушкоподобных дьяволов скрывается в реке. И не было практической возможности переправиться через поток, который они охраняли. Если бы только катушка на Прайме не была такой маленькой! Если бы у землян нашлись друзья среди туземцев, согласные служить проводниками!

Прозрачная вода казалась такой мирной… Но, когда солдаты двинулись вниз по течению, тифы взялись их сопровождать. Время от времени к маленьким чудовищам присоединились их родичи, выныривая из тени под берегом, внимательно смотрели на землян и возвращались в свои тайные убежища.

— Нужно сообщить об этом, — сказал Кана.

Речушка стала шире, в ней показались маленькие островки, образующие нечто вроде тропы. Разведчики осмотрели их.

Переход? Проблему придется решать Хансу и пригоршне экспертов по выживанию — ветеранам, собравшим свои знания в сотне миров.

Неожиданно ветерок донес знакомый запах. Кана молниеносно упал за куст, секунду спустя к нему присоединился Сунг.

Прямо напротив них на другой берег выехал высокий ллор. Копья у него не было, но было пневматическое ружье, какими вооружены солдаты регулярной королевской гвардии. Он спешился, приблизился к воде и сунул в нее рукоять ружья. Потом, скрестив ноги, уселся на песок и начал жевать какую-то палочку. Земляне затаивали дыхание всякий раз, когда его взгляд падал на их слишком хлипкое укрытие. Отойти незаметно было невозможно.

Ллор сплевывал кусочки палочки в воду и один или два раза швырнул камнем в собравшихся тифов. Вода рябила все больше и больше — у берега собрались маленькие хозяева здешних вод. Ллор, явно чего-то ожидающий, поглядывал на них и время от времени издавал фыркающий звук, который заменял его расе смех.

Внезапно мяукающий вой заставил ллора вскочить. Из леса выехала группа всадников. Впереди скакал туземец в короткополом алом плаще, отороченном мехом тсора. У него на седле, на специальном насесте, сидел прирученный хорк — птица, похожая на земного ястреба.

Это были признаки приближения самого гатануса.

Среди всадников виднелась закутанная в плащ с капюшоном фигура вентури.

Дворянин остался верхом, остальные спешились и стащили с седла торговца. К удивлению землян, руки вентури оказались связанными. Ллоры посовещались, их предводитель подъехал к самому берегу и с любопытством заглянул в реку.

Потом у ужасу наблюдавших разведчиков, ллоры спокойно подняли маленького торговца и бросили его в поток, где вода уже пенилась от множества собравшихся тифов.

Первый же выстрел Каны выбил из седла дворянина — тот головой упал в реку. Убийцы заметались, некоторые попытались укрыться за деревьями, но никто не добрался до рощи.

Вода так и кипела — тифы приветствовал редкое изобилие мяса. Кана не смел взглянуть туда, куда упал беспомощный вентури.

Смерть в бою — обычное дело. Он привык знать, что и его собственный конец будет таким. Но бессердечная жестокость, свидетелем которой он только что был, привела его в ужас.

— Клянусь Клемом и Колом!

Сунг дернул его за рукав и указал на реку.

В воде бился, отягощенный плащем вентури. По расширяющемуся кругу около него плавали вверх животами тифы.

Кана прыгнул на ближайший камень, оттуда — на следующий… Из щели между камнями на него глянул голый ллоский череп. Вентури уже поднялся на ноги и брел к песчаному берегу. Мгновение спустя к нему присоединились Кана и Сунг. Кана достал нож.

— Перережу, — сказал он на торговом языке показывая на ремень, стягивающий руки торговца.

Вентури отступил на шаг. Маскирующий капюшон все так же закрывал его лицо, и, не способный прочесть его выражение, Кана с чувством произнес, указывая на то, что осталось от ллорского дворянина:

— Твой враг — наш враг…

Должно быть вентури понял и, повернувшись к землянам спиной, протянул с вязанные руки. Как только Кана перерезал влажные ремни, торговец схватил поводья гуэна офицера — отличное тренированное и потому высокоценное животное не убежало вместе с остальными. Он неуклюже вскарабкался в седло и оглянулся на тела ллоров на берегу и скелеты в воде. Оттуда на недосягаемую добычу с вожделением смотрели тифы. Вентури сунул руку под плащ и вытащил маленький влажный мешочек. Палец, больше похожий на серо-зеленый коготь, указал на безвольных тифов, а еще через мгновение гуэн галопом умчался в лес.

— Это средство от тифов? — спросил Сунг. — Ллоры знают о нем?

— Не думаю. Иначе они отобрали бы у пленника мешочек. Может, эффект у этого средства постоянный?

Тифы, нападавшие на торговца, по-прежнему плавали вверх животами, злобно раскрыв пасти. Кана заметил, что остальные хищники избегают приближаться к ним. Возможно, средство обеспечит орде безопасный переход.

Так и получилось. Белый порошок, брошенный в воду вверх по течению, держал тифов в стороне, пока не прошла вся орда. Солдаты так и не узнали, действует ли средство постоянно. Но пока они переходили реку, поток бил неподвижные маленькие тела о камни.

Хансу очень заинтересовала ссора между вентури и гвардейцами. Уважение, которое войска Скуры выказывали торговцам, подчеркивало желание ллоров не вызывать вражды у своих поставщиков. А теперь один из дворян хладнокровно обрек вентури на ужасную смерть. По-видимому, пока земляне находились в горах, соотношение сил изменилось настолько, что ллоры стали проявлять высокомерное презрение к тем, кого уважали в течение многих поколений. Следовательно, они пользуются настолько сильной поддержкой, что сочли себя полноправными правителями Фронна. Неужели же эта поддержка гораздо могущественней, чем изменивший легион мехов?

Тревожное состояние солдат все усиливалось. В заречных долинах тяжело вооруженные подвижные крепости мехов получали большое преимущество. Разведка напряженно наблюдала за местностью и небом. Но со времени встречи с отрядом ллоров у реки не было и следа врага. Земля, казалось, была предоставлена тсорам, биллам и диким катам, на которых первые два охотились.

На второй день после перехода разведчики землян обнаружили деревню. Этот маленький поселок, едва укрепленный, был окружен загонами, в которых проводилось обучение диких гуэнов. Загоны были полны, а верхом продвигаться будет гораздо удобнее и быстрее. Хансу решил превратить пехоту в кавалерию и солдаты, изменив направление движения, двинулись к поселку.




10. К морю


Когда орда, выстроившись полукругом, приблизилась к восточной окраине поселка, им навстречу вышла группа ллоров. Один из них был верхом, другие — пешие. Всадник держал на вытянутой руке флаг переговоров.

Помня о судьбе Йорка и его офицеров, ни Хансу, ни его солдаты не покинули укрытий, которые заняли при виде приближающихся ллоров. Очевидно, разочарованный таким приемом, предводитель делегации остановился и начал размахивать флагом. Его сопровождающие робко сгрудились позади гуэна, испуганно оглядываясь.

— Лорды… военные лорды с Земли! — закричал всадник.

Хансу решил на всякий случай не показываться.

— Что тебе нужно, корбан? — спросил он, назвав собеседником почетным титулом мэра города.

— А что вам, лорды с Земли? — вопросом на вопрос ответил верховный, скрестив руки и глядя в направлении голоса Хансу. — Вы принесли нам войну?

— Мы воюем, только когда нам навязывают войну? Тем, кто не держит в руках меча, мы показывает в ответ открытые ладони. Мы хотим только свободного возвращения домой.

Ллор спешился и направился к цепи землян. Один из спутников попытался последовать за ним, но предводитель оттолкнул его в сторону и медленно приближался, держа перед собой вытянутые руки.

— Мои ладони пусты, лорд. Я не закрываю вам пути.

Хансу встал ему навстречу, повторив жест миролюбия.

— Чего ты ждешь от нас, корбан?

— Слова, что моя деревня не будет стерта с лица земли, что кровь моих людей не окропит мечей, военный лорд.

— Разве военное знамя не поднято против нас? — возразил Хансу.

— Лорд, какое дело нам, маленьким людям, до красивых слов гатануса и дворян? Сидящий на крылатом троне мало что значит для нас — его именем лишь собирают налоги. Мы хотим жить, а не удаляться преждевременно в Темные Туманы. О вас, чужеземцы, рассказывали страшные вещи. Будто вы сжигаете всех, кто препятствует вам взять то, что вы хотите. Поэтому я пришел на переговоры во имя жизни деревни. Зерно — ваше. И плоды наших полей, и все остальное, что вам нужно. И гуэны, если вам нужны молодые гуэны, что находятся в наших загонах. Берите все, что вам нужно, и уходите!

— Но придут люди гатануса и скажут вам: «Вы кормили врага и дали ему гуэнов. Значит, вы заодно с врагом!»

Корбан покачал головой.

— Как они могут так говорить? У вас — армия, обученная незнакомым нам ужасным способам борьбы. Нет, на Фронне все знают, что никто не может устоять против мощи ваших мечей. Вы убиваете огнем с большого расстояния, несете смерть с воздуха… Некоторые из вас продвигаются в могучих металлических крепостях, которые давят врага своим весом. Все это хорошо известно. Поэтому люди гатануса не поверят, что жители поселка посмели вам в чем-либо отказать. Я говорю тебе, лорд: бери все, что угодно, только оставь нам жизнь!

— Ты видел ползающие крепости землян и летающие машины?

— Не собственными глазами, лорд. Я не местный житель, хотя и корбан этих людей, хоть не увиливаю ни от охоты на тсора, ни от ловли гуэнов в долинах. Но на юге все видели эти чудеса, а известие о них достигло наших ушей.

— Значит, их можно увидеть под Тарком?

— Да, лорд, там теперь много ваших удивительных машин. Вы хотите присоединиться к ним? Хорошо. Но умоляю тебя — берите все, что вам нужно, и уходите.

Хансу опустил руки.

— Хорошо. Мы не войдем в вашу деревню, корбан. Пришли нам продукты и сто гуэнов, пригодных под седло. Тебе не поздоровится, если обманешь нас и подсунешь диких. Мы тогда вернемся. И сами выберем то, что нам нужно.

Корбан прижал руки к груди, затем поднял руку в приветствии.

— Военный лорд, все будет так, как ты сказал. Мы принесем тебе все, что ты требуешь. Благодарим тебя за милость.

Ллоры отправились назад, в деревню, а Хансу обратился к потрясенной орде.

— …такова картина. По описанию этого парня можно сделать вывод, что в Тарке нас ждет целый легион мехов. У них тяжелое вооружение и самолеты.

— А как же насчет Закона о Перемирии? — послышался из рядом чей-то голос.

— Давайте смотреть в лицо фактам. Закон о Перемирии уже был нарушен, когда сожгли Йорка и остальных. И тут не только изменники-мехи. Они не могли без посторонней помощи доставить сюда тяжелое вооружение. И теперь они считают, что могут легко справиться с нами. Кто бы их не поддерживал, они не посмеют дать нам уйти с Фронна, чтобы доставить известие на Прайм. Поэтому первое, что они сделали, отрезали нас от кораблей в Тарке.

Отрезать от Тарка, зажать на Фронне, не дать возможности уйти… Кана видел, как растерянность на лицах солдат постепенно сменяется другим выражением — угрюмой решительностью. В течение поколений слабые духом отстранялись от солдатской службы. Поэтому наемники были фаталистами. Мало кто доживал до пенсий или до вспомогательных служб на базе. Они бывали во многих переделках и благополучно выходили из них. Но сейчас им предстояло нечто новое. Кодекс, считавшийся нерушимым, нарушен. И за это кому-то придется заплатить!

— Мы доберемся до них!

Слова Хансу потонули в общем гуле согласия. Но начальник заставил жестом солдат замолчать.

— Мы не одни, — напомнил он. — Солдатский закон нарушен здесь. Что дальше? Другие начнут натравливать мехов на арчей…

Ему не нужно было дальше развивать свою мысль. Все знали, что это значит — жестокая гражданская война на полутысяче планет, окровавленные миры…

— Это нужно остановить теперь и навсегда! А для этого необходимо доставить сообщение в солдатский центр.

— Мы не можем противостоять тяжелому вооружению в поле! — крикнул кто-то.

— Естественно. Поэтому не будем и пытаться. Но сообщение передать необходимо. Остальные должны держаться. И ждать помощи.

— Оставаться в горах?

В вопросе не было энтузиазма. Хватит с них уже фроннианских гор. Хансу покачал головой.

— Такова альтернатива. Сначала мы должны побольше узнать о происходящем. А сейчас главное — разбить лагерь в условиях враждебной территории. Мастера-мечники и разведчики, ко мне!

Все занялись своими обязанностями. Кана присоединился к разведчикам. Хансу расстелил изношенную грязную шкуру и рассматривал нанесение на нее голубые линии.

— Богат, когда вернется корбан с припасами, приведите его сюда. Охотники за гуэнами должны хорошо знать местность, а нам эта информация необходима. Нам придется держаться диких мест — мехи не смогут там действовать.

— Но вокруг Тарка лежат открытые долины, — возразил один из мастеров-мечников.

— А мы и не собираемся идти в Тарк. Именно этого от нас и ждут.

— Но единственный космопорт…

— Единственный военный космопорт находится в Тарке, поправил Хансу, сделав ударение на слове «военный». — Вы забыли о вентури!

Кана беззвучно свистнул. Начальник лезвия был прав!

Вентури. Как торговцы Фронна, они имели на материке собственные торговые центры. А недалеко от западного моря находился небольшой космопорт, использовавшийся некоторыми чужеземными торговцами, пытавшимися наладить торговлю с вентури. Добраться до этого космопорта, завладеть торговым кораблем — это шанс.

— Поблизости от вентурианской крепости По’улт есть космопорт, — объяснил Хансу. — Регулярного расписания рейсов там нет, но торговцы из космоса прилетают. И, если нам повезет, мы сможем найти убежище у вентури. Двинемся прямо на запад, к морю.

Корбан, полный желания оказать любую помощь, чтобы опасные земляне убрались с его территории, склонился с двумя лучшими охотниками над картой Хансу. И, конечно, у него возник закономерный вопрос:

— Но почему, лорд, вы ищите дороги по этим диким местам? Дорога на юг — широкая и ровная, в конце ее вас ждут браться.

— Мы хотим навестить вентури на берегу, причем пройти по неизвестным дорогам, — выкрутился Хансу.

Маленький круглый рот ллора шевельнулся в фроннианском подобии улыбки.

— Ха! Значит, правда то, что передавалось шепотом! Наступает день мести! Не будут больше эти закутанные бродить по нашим землям, не будут единственными торговцами между поселками. Хорошая новость, лорд. Уничтожьте крепости вентури на побережье, и все ллоры будут восхвалять вас перед лицом Правителя Ветров. К тому же вас там ждет богатая добыча. — И он охотно принялся комментировать карту. — Вот эта тропа. Она проходит по западной части гор. Тут могут встретиться косы. Но что вам косы? Вы раздавите их так же, как мы давим жуков фас-фас на полях. Эта тропа приведет вас прямо к морю у По’улта. Да будет удачной ваша охота, военный лорд!

— Да будет так! — напыщенно ответил Хансу и начертал пальцем три знака: огня, воды, воздуха — с этими духами на Фронне полагалось советоваться перед началом любого важного дела.

Корбан еще более подобрел и стал придирчиво осматривать гуэнов, которых жители деревни прогоняли перед ним. Забраковал десяток животных, к удивлению своих соплеменников, которые собрались в полной мере воспользоваться невежеством иноземцев: Хансу настоял, что за гуэнов заплатят.

Вечером корбан задал пир. Он ни в чем не мог отказать будущим победителям вентури — отряд наиболее опытных охотников за гуэнами был дан в сопровождение землянам до самого начала западных гор.

Чтобы добраться туда, потребовалось полтора дня. Хансу подгонял всех, желая выбраться из опасной равниной местности, пока их не выследил какой-нибудь мехский патруль.

На третье утро, когда орда уже основательно углубилась в горы, они обнаружили, что ллорские проводники исчезли, а далеко сзади к небу поднимается дым — это охотники подожгли траву а равнине, чтобы загнать диких гуэнов в ловушку. Хансу улыбнулся — огонь прекрасно скроет следы орды.

И снова начался кошмар карабканья и непрерывного тревожного ожидания нападения. Хотя охотники утверждали, что тропа проходит по самому краю территории косов и горцы редко нападают здесь а караваны, уверенности в мирном переходе не было. И ллоры не смогли ответить на вопрос, существует ли у торговцев какой-либо договор с горцами о свободном проезде. Но выбора у землян не было.

Тропа была помечена установленными вентури тонкими каменными столбами с непонятными пиктограммами. Гуэны шли по ней свободно.

Ночь земляне провели без костров, разбившись на небольшие группы и расставив повсюду часовых. Время темное, спокойно. На вершинах не загорались сигнальные огни.

Кана весь день находился рядом с Хансу, и теперь, завернувшись у костра в одеяло, пытался уснуть. Начальник лезвия сидел в ярде от него, слушая доклады разведчиков.

— …никаких соприкосновений с мехами?

— Ни разу. — Голос Хансу окончательно разбудил Кану. — А Миллс утверждал, что ими командует Харт Девайс.

— Девайс… Я все же думаю, что Дэки ошибался. Девайс не станет нарушать приказ.

— В том-то и дело, Богат. Если Девайс командует Тарком, а у меня нет оснований не доверять сообщению Миллса, который, умирая, предупредил нас; если там Девайс, значит, дело не в одном мехском легионе. Он — молодой командир. Таким же был Йорк. Легион его мал, но крепок, хорошо вооружен. У Девайса хорошая репутация. Готов положить полугодовую плату, если у него в легионе нет большого количества ветеранов. Как и у нас. Я вот думаю…

Он умолк, но Кана понял невысказанную мысль.

Легион и орда, состоящие из хорошо обученных людей, сталкиваются в смертельной схватке. Неважно, кто победит. Потери с обоих сторон будут огромными, и многие ветераны умолкнут навсегда… Все это приобретало очень зловещий смысл.

— Если кодекс нарушен… — задумчиво произнес Богат. — К дьяволу плату! Но… у арчей нет ни малейших шансов!

— В старой игре — да. Но почему бы нам не начать новую?

— Но… мы солдаты, Хансу…

— Конечно. Но эта война — без правил. И не мы виноваты в этом…

Голос начальника лезвия звучал отрешенно, как будто он размышлял вслух, не замечая этого.

— По крайней мере, — тяжело поднялся на ноги Богат, — у нас есть реальная цель — выбраться из этих проклятых холмов и увидеть вентури. Думаю, мы справимся с ними, сэр.

— А я думаю, как этого избежать. Они могут встретить нас с открытыми руками, если корбан говорил правду и ллоры стали их врагами. Территория торговцев слишком неудобна для мехов. По’улт, к которому мы идем, построен на острове у побережья прямо на голой скале, выступающей из моря.

— Хорошее место… Там можно удержаться… Но впустят ли они нас?

— Этого нам и нужно добиваться, Богат. Если мы сумеем объяснить, что враг у нас общий, то, может, найдем в их лице союзников… Утром, как обычно, пошли разведчиков в горы.

— Да, сэр.

На рассвете орда продолжала путь. Снег, который в начале пути лежал небольшими островками, превратился в сугробы, закрывающие дорогу. Людям приходилось пробивать путь для гуэнов. Животные гибли. Дики, недавно пойманные, они были недостаточно крепки, чтобы выжить в таких условиях. Одна из повозок упала в пропасть вместе с медиком, который не успел соскочить…

— Тревога!

Солдаты немеющими пальцами взвели курки, достали ножи. Но на сей раз дело пришлось иметь не с косами, а с ллорами, отчаянно пытавшимися пробиться к равнинам и безопасности. Они безрассудно бросились вперед, пытаясь прорваться сквозь строй землян.

Схватка была короткой, но с кровопролитной. Ллоры отчаянно сражались, но не способны были противостоять слаженности и воинской выучке людей.

Потом обессиленные земляне разбили на краю поля битвы лагерь. Нанесенный ветром снег укрыл упавших, и солдатам приходилось все время следить, чтобы раненные не замерзли насмерть.

— Грабительский отряд, оторванный и отогнанный от дома… — осмыслил происходящее Мик. — Может быть, мы идем прямо в огонь, зажженный другими. Надеюсь, вентури не подумают, что мы заодно с теми…

Рэй растер щеку пригоршней снега.

— Идиотская ситуация, — сказал он, протянувшись. — В следующий раз, когда меня будут предупреждать о трудностях назначения, я прислушаюсь. Каким же раем были казармы! И чего я покинул Секундус?

Кана растирал руки. Секундус казался ему далеким и каким-то нереальным. Огненные птицы среди листьев папоротника… Или это был сон?

— Мы будем пробираться сквозь это, — пнул Мик сапогом сугроб, — пока снег не станет таким глубоким, что погребет нас. А когда-нибудь наши трупы прекрасной сохранности найдут и выставят как произведения туземного искусства.

— Неужели ллоры бежали после стычки с вентури? — удивлялся Рэй. — Правда, они всегда тех опасались. Помните тот случай со шпионом? Они не тронули торговцев, даже слова им не сказали.

— Ллоры считают теперь, что они самые сильные на Фронне, — сказал Кана. — И, должно быть, давно ненавидят вентури, раз попытались ударить по ним. Ты завтра в разведке Рэй?

— Да… за мои грехи. А ты?

— Тоже.

Мик покачал раненную руку.

— Они хотят свести нас на нет, эти горы, — пожаловался он, морщась от боли. — Каждый раз в горах нас преследуют неудачи, пятьдесят потеряны там, двадцать — здесь, а сколько раненых…

— Не так плохо, как во время бомбардировки, — напомнил ему Рэй. — Пока мы можем постоять за себя…

— Знаю. Но посмотрим, каким ты вернешься из разведки, длинноногий билл!

— А это мысль… — задумчиво протянул Рэй. — Вот бы поймать десять-двадцать этих птичек и приручить их! Они ведь прыгают бесшумно… Так ведь? — обернулся он к Кане как к авторитету. — И пустить их по следу врага. Лучше, чем мехский танк в такой местности…

— А кто же будет ловить и приручать? — начал было Мик, но тут из темноты появился арч.

— Кто?

— Здесь.

— К мастеру лезвия.

Кана направился к тому месту, где меж выступающих скал устроился Хансу. Слабый голубой ллорский факел отбрасывал причудливые блики на лица собравшихся. А у одного из них вообще не было лица — только капюшон вентури.

— Садитесь, Карр, — велел Хансу и тут же обернулся к закутанной в плащ фигуре: — Этот подойдет?

Голова повернулась в сторону Кана, и он невольно поежился под взглядом пронзительных глаз за круглыми отверстиями. Затем торговец сделал утвердительный знак, более быстрый, чем кивок землян.

— Этот вентури был пленником ллоров, — объяснил Хансу. — Теперь он возвращается к своему народу. Вы пойдете с ним и попытаетесь наладить контакт. Нам нужна база, на которой мы сможем продержаться, пока не известим Секундус. Используйте все свое умение, Карр. Внушите им, что ллоры и наши враги. И передайте предводителю слова корбана.

— Да, сэр.

Хансу взглянул на часы.

— Возьмите припасы и запасное снаряжение. Мы понятия не имеем, далеко ли По’улт — карта очень неточная. И… — он помолчал, буравя Кану взглядом. — Помните: нам необходима база!

— Да, сэр.




11. Перемирие ветра


Тропа пролегла по широкому выступу, с которого ночной ветер сдул снег. Внизу лежала тусклая зелень изогнутых деревьев и серая бескрайность моря, оживляемая белой пенной там, где волны бились о скалы западного берега.

Кана пошел медленнее, вглядываясь в колеблющуюся водную поверхность. Крылатые существа кружили с криком над узкой полоской песка, разыскивая выброшенных морским прибоем обитателей моря. Небо было закрыто оловянными облаками, земля казалась угрюмой и зловещей.

— Идем…

Кана пошел быстрее. За пять часов совместного пути это были первые слова, произнесенные вентури.

На тропе виднелись следы поспешного отступления ллоров свыше двадцати часов назад. Но самих вентури видно не было. Проходя множество мест, самой природой предназначенных для защиты, он не заметил ни одного торговца. Можно было думать, что они не защищают свою территорию.

Спустившись по склону, Кана увидел широкую дорогу с ровной поверхностью, шедшую вдоль берега, а через несколько метров — часового. Наконец-то проводник посовещался с ним, пока Кана стоял в стороне — по-видимому, эти двое желали уединения. Потом поманил землянина.

Поблизости оказалось небольшое строение, возле которого два торговца возились с первым механическим средством передвижения, которое Кана увидел на Фронне. Это была металлическая платформа на трех колесах без всякого двигателя, по крайней мере, видимого. Проводник уселся а узкое сидение и жестом предложил землянину занять место рядом. Едва Кана успел поджать ноги, как платформа тронулась — не очень быстро, но все же быстрее пешехода.

Как не осматривался Кана, он не смог обнаружить никаких признаков военных патрулей. Как будто вентури, отогнав ллоров, больше не беспокоились. Это свидетельствовало об исключительной уверенности в своих силах.

Дорога изгибалась и кружила, следуя естественным поворотам береговой линии. Обогнув один из выступов, они оказались рядом с вентурианским портом.

В большом и округлом заливе торговцы построили ряд причалов. На берегу теснились строения без окон, с высокими стенами, похожие на склады. Здесь Кана заметил следы недавней битвы, но все вентури, которых он видел, занимались своими делами спокойно, не торопясь. Из странных кораблей у причала (полная закрытая поверхность придавала им сходство с черепахами) на берег непрерывным потоком поступали товары… Но так ли это?

Механизм остановился, Кана слез. Нет, эти корабли не разгружались, а загружались! Похоже на эвакуацию…

— Пошли… — снова заторопил землянина проводник.

Они шли по лабиринту проходов между зданиями, время от времени прижимаясь к стенам, чтобы пропустить быстро движущиеся механизмы, нагруженные связками и корзинами. И, наконец, оказались у небольшого сооружения на берегу. О его стены бились волны.

День был тусклый и мрачный, но внутри здания было теплее. Кану тут же схватил и потащили по коридору. Вентури остановился перед стеной, которая вдруг разошлась, открыв другое помещение, заполненное зеленоватым свечением.

Кана оглядывался с любопытством, которое не пытался скрывать.

Каменные стены сходились вверху аркой. За низким столом на толстых подушках сидели три торговца. Одна стена, слева, была уставлена сложной аппаратурой, которую несколько вентури в капюшонах методично укладывали в ящики. При появление землянина они прекратили работу и выскользнули из помещения, оставив Кану наедине с тремя сидящими.

Те тоже работали, разбирая стопки тонких листков из какого-то прозрачного материала. Некоторые листочки они аккуратно складывали в металлический ящик, другие беспорядочно бросали на пол.

Проводник, судя по всему, сделал доклад. Это был почти беззвучный процесс, как будто вентури общались не только при помощи голоса. Когда он закончил, все головы в капюшонах повернулись к Кане.

Он колебался, не зная, должен ли заговорить первым. Очень многое зависело от того, сумеет ли он произвести хорошее впечатление. Если бы только взглянуть на их лица…

— Вы из чужого мира?

Потребовалась секунда, чтобы решить, кто к нему обратился. По-видимому, средний. Кана посмотрел в прорези капюшона.

— Я с Земли. Из Вооруженных Сил Земли.

— Почему вы здесь?

— Нас призвал ллор Скура. Его убили. Мы хотим вернуться в свой мир.

— Война ллоров…

Показалось ли ему? Или действительно в голосе вентури прозвучало недружелюбие?

— Мы больше не сражаемся за ллоров. Мы воюем против них. Они предали нас.

— Что вам здесь нужно?

— Место, где мы могли бы выждать, пока найдется корабль, который вывезет нас отсюда.

— Такие корабли есть в Тарке.

— Но в Тарке наши враги. Они не позволят нам приблизиться к кораблям.

— Но те, что в Тарке — тоже земляне. Вы воюете со своими?

— Это нарушители наших законов. Они хотят сохранить свои дурные поступки в тайне от наших Хозяев Торговли. Если мы вернемся и расскажем о них, они будут наказаны.

— Такие корабли есть только в Тарке, — упрямо повторил вентури.

— Мы слышали, что около По’улта есть место, где приземляются корабли звездных торговцев…

Голос Каны выдавал охватившее его отчаяние. Хансу сам должен был прийти сюда. Он, Кана, не произведет никакого впечатления.

— Торговцы не перевозят солдат. Торговцы не сражаются.

— Но мы встретили в горах ллоров, бежавших после сражения с торговцами. Этих торговцев больше не приветствуют на равнине. Нет, Хозяева Торговли, наступает время, когда даже вам придется обнажить меч, расчехлить ружье для самозащиты. Мы говорили с ллорским корбаном, который предсказал падение крепостей вентури на побережье. Наступает новый день, говорил он, когда вентури не будут править торговыми караванами. Те, кто хочет изменить положение, вооружены не мечами. Они — наши враги. Мы — бойцы, нас с раннего детства готовили к сражениям. Те, кому служат наши мечи, спокойно спят по ночам. А вам понадобятся союзники, если слухи правдивы.

Фигура в капюшоне слегка изменила позу, словно вентури пожал плечами.

— Мы в море. Ллоры в море не ходят. Если мы окажемся у себя дома, нам не понадобятся мечи. А жители материка скоро поймут свою ошибку.

— Если бы вы имели дело только с ллорами, это бы действительно было так. Но ллорам помогают другие. Изменники-земляне сражаются не так, как мы: меч к мечу, ружье к ружью. У них есть могучие машины, повинующиеся их воле, они охотятся с неба, выжигают своих противников огнем. Море — не преграда для летающих машин. Скажите мне, хозяин, разве нет среди чужеземцев таких, которые хотели бы положить конец вашему влиянию в торговле Фронна? Такие люди поддержат в войне тех, кто лучше служит им.

Не получив сразу ответа, Кана почувствовал, что в нем зарождается надежда. Если вентури покидают береговые базы, готовясь на неопределенное время отступить на свой остров, орда на морском берегу окажется в новой ловушке. Единственный шанс — добиться поддержки торговцев до того, как они отступят.

— То, о чем ты говоришь, нам известно. Мы знаем о небесных машинах. Значит, ты считаешь, что они последуют за нами, даже если ллоры не посмеют выйти в море?

— Я думаю, Хозяева Торговле, что мир ушел с Фронна и настало время, когда все его жители должны выбирать, за кого они. Вопреки закону, сюда доставлены небесные машины и движущиеся крепости. А когда люди нарушают закон — закон, который может им отомстить, — они подсчитывают вероятность успеха, как вы взвешиваете риск и прибыль. Они собираются править этим миром. И, если они победят, что им за дело до вентури? Вас уничтожат, а ваше торговое королевство исчезнет.

Средний вентури встал. Его одежда, сделанная из более тонкого материала, чем у проводника, слегка шуршала при движении.

— Мы сами не сможем заключать договора, — сказал он. — Но твои слова будут переданы старейшим в По’улте. Ты можешь привести сюда своих людей, чтобы они переждали здесь большие бури. А старейшины тем временем примут решение. А мы должны уйти сегодня же. Так сказал Фолт’у’т, да будут его слова записаны.

Бормотание двух других вентури означало согласие. Проводник, приведший Кану, знаком поманил его к выходу. Тот в знак приветствия поднял руку, предводитель вентури кивнул. Когда землянин покидал помещение, вентури, разбиравшие аппаратуру, вернулись и продолжили свою работу.

Гостеприимством вентури не отличались. Кану тут же проводили к механизму. Когда трехколесная тележка поднималась по склону, Кана заметил, что один из кораблей-черепах отошел от причала, вышел на середину залива и медленно погрузился. Над водой осталась лишь коническая башня. Разрезая башней воду, корабль направился в открытое море.

Сторожевого поста Кана и его проводник достигли уже в сумерках, и землянин с благодарностью заметил, что торговец собирается провести здесь всю ночь. Кане отвели помещение без окон, одна стена которого зеленовато светилась. Там ему дали матрас, который мог служить, и оставили одного. Он съел свой рацион и свернулся на матрасе. Все тело ныло от усталости.

Наутро стало ясно, что вентури считают этот пост концом своих владений, и что дальше землянин пойдет один. Бледное солнце разогревало мглу предыдущего дня, и Кана пошел быстрым шагом, бодро напевая марш арчей. Уверенность в будущем росла. В конце концов, если даже торговцы не впустят землян в По’улт, им позволено оставаться в порту на берегу, а этот порт находится совсем недалеко от того места, где, по словам Хансу, приземляются космические корабли.

Настроение Кану улучшилось окрасило его доклад Хансу в радужные тона.

— Они не сказали, когда сообщат свое решение?

Слова мастера лезвия спустили докладчика на землю.

— Нет, сэр. Торговцы эвакуировали причал перед отступлением в свои морские крепости. Они думают, что смогут там переждать неприятности…

— Никогда не видел, чтобы нейтральный что-нибудь выигрывал, особенно если он владеет тем, чего добивается враг. Но мы не можем спорить. Придется использовать то, что нам дают — порт.

Когда авангард орды достиг сторожевого поста, тот оказался покинутым. Часовые и колесная тележки исчезли. И, когда земляне спускались к причалам, в порту уже ничего не двигалось. Башня последнего корабля-черепахи еще виднелась в самом конце залива, но ни одного вентури не осталось в пустом молчаливом порту.

Хансу расставил часовых, хотя был согласен, что толстые стены защитят даже от оружия мехов, и разместился в том самом доме, где Кана встречался с предводителями вентури. От аппаратуры остались только дыры в стене и пустые скобы, но маленькие столики и подушечки для сидения остались.

Впервые после выхода из Тарка солдаты оказались под крышей. И вовремя, потому что к вечеру поднялся ветер, переросший в настоящую бурю.

Толстые стены приглушали вой ветра, но вибрировали от таких прорывов, каких земляне не знали раньше. В такую погоду можно было не опасаться нападения.

Влекомые любопытсвом, земляне исследовали помещения и нашли несколько разобранных механизмов, но так и не смогли определить предназначение по крайней мере половины из них. Кана в сопровождении Мика и Рэя, вооружившись земными фонариками, осмелился исследовать обнаруженный им потайной ход в дальнем зале. Крутая лестница, не предназначенная для земных ног, вела в подвал, заканчивающийся естественной пещерой. Берег круто спускался в воду, подернутую рябью — ей передавалось волнение моря снаружи.

Осветив поверхность воды, Кана заметил трос, прикрепленный к крюку в полу. Трос был туго натянут — что-то тяжелое…

Он попробовал натянуть. Да, к другому концу что-то привязано. Они тянули втроем, упираясь ногами в пол и резко дергая. Несколько секунд спустя на берегу оказался странный предмет. Круглый, он походил на корабль-черепаху, только без конической башни.

— Бомба? — предположил Мик.

— Нет, ее не стали бы так прикреплять. — Кана обошел находку. — Вероятно, одноместный корабль.

— Ушли, а его забыли?

— Нет. Он был спрятан. Значит у нас посетитель…

— Оставлен, чтобы следить за нами… — Глаза Мика обежали грубые стены. — Может, готовят какую-нибудь ловушку?

— Не думаю, чтобы торговцы были на это способны, — вступился за вентури Кана. — Скорее всего, они оставили наблюдателя. Может, установили связь с По’ултом. Но, конечно, нужно присматривать за этим, — пнул он корабль носком сапога. — Да, путешествующий в нем должен скорчиться в три погибели… Землянин здесь вообще не поместится.

Они сообщили о находке Хансу, и корабль был перемещен в верхний зал. Солдаты обыскали все здания порта, но безрезультатно.

К утру буря не прекратилась. Наоборот, она усилилась, и из-за ветра и брызг стало почти невозможно перебираться из здания в здание. Но шторм продолжал препятствовать нападению, и это почти уравновешивало недовольство орды невозможностью отправиться на поиски космопорта. Хансу был уверен, что он находится где-то поблизости.

Кости внимательно осмотрел найденный корабль и сумел его открыть. Столпившиеся солдаты увидели узкое обшитое материей помещение, где должен был находиться навигатор.

— Какой же человек здесь уместиться? — недоумевал Сим.

— А может, совсем и не человек, — ответил Кости.

— Что?

— Ни один из нас не видел вентури без этих плащей. Откуда нам знать, на кого они похожи?

Кана задумчиво рассматривал внутреннее помещение корабля. Для гуманоида оно было слишком узко. Тут могло поместиться очень тонкое, змееподобное существо. Он не чувствовал никакого древнего предубеждения против рептилий, никаких пережитков когда-то существовавшего отчуждения между теплокровной и хладнокровной жизнью. Смешение рас, мутации после атомных конфликтов нарушили прежнее неприятие «чужого». А в космосе тысячи разумных рас всевозможных форм нанесли последний удар по предрассудкам. Косматых ллоров и косов можно было бы с определенной натяжкой причислить к «людям», но это не означает, что на Фронне не может существовать другой расы, происходящей от чешуйчатой породы.

Почему не змея, не ящерица? Существуют расы, чьи предки были кошачьими, и другие, отказавшиеся много тысячелетий назад от крыльев, чтобы развить разум и цивилизацию. И все же джабану и тристиане не были равными партнерами на космических линиях. Что же касается рептилий, то можно встретить ящероподобных закатано известных всей Вселенной, как величайших ученых, но, тем не менее, закатано являются самыми миролюбивыми и законопослушными существами.

Кана, вспоминая знакомых закатано, которыми он восхищался, пощупал обивку не с отвращением, а с простым любопытством. Какая разница, чем покрыто тело: шерстью, чешуей или мягкой кожей, нуждающейся в одежде. Вентури, с которыми он общался, ни в коей мере не были ужасными или отталкивающими существами. Нужно было лишь привыкнуть к тому, что они постоянно скрывают свои тела и лица. Ему очень хотелось узнать, кто же они на самом деле и почему так тщательно маскируются.

Но хозяин этого корабля, если он находился в пределах порта, ничем не выдавал своего присутствия. Буря продолжалась. На следующее утро Хансу с трудом добрался до соседнего здания, а во время возвращения его с такой силой ударило о стену, что он чуть не упал. Поджидающий Кана схватил командира за плащ и втянул его вовнутрь. Хансу тяжело дышал.

— Мы не можем противостоять этому… Пробуждение Западного ветра…

Кана вспомнил информационную катушку. Пробуждение Западного ветра — ужасный зимний сезон, парализующий Фронн, когда вся жизнь уходит в укрытия, потому что порывы ветра несут смерть. Всякий, кого буря застигнет за пределами порта, будет унесен ветром и погибнет. Солдатам крупно повезло, что вентури впустили их в порт.

— Ни один космический корабль не сможет сейчас приземлиться, — заметил Кана.

Хансу кивнул. Но было ясно, что невозможность активных действий его раздражает.

— Хотел бы я встретиться с вентури. — Он посмотрел вдаль, как бы вызывая собеседника силой воли. — Как только прояснится, мы должны быть готовы к выступлению.

Будущее по-прежнему оставалось неясным. Если мастер лезвия сумеет доставить вестника на борт космического корабля раньше, чем Харт Девайс установит место нахождение орды и обрушит на нее свои крылатые машины, они победили. Неужели же решающие карты в этой игре находятся в руках вентури?




12. В По’улт


Бездействие, вызванное бурями, быстро наскучило солдатам. Сначала они большую часть времени спали, восстанавливая силы для нового похода в горы. Теперь они бесцельно бродили по зданиям, время от времени устраивая ненужные вылазки, когда им казалось, что наступило затишье. Раздражение изливалось во внезапных беспричинных спорах. Но Хансу был готов к этому. Начались тренировки в борьбе без оружия, разведывании, охоте-преследовании, когда горстка ветеранов пряталась, а младшие члены отрядов выслеживали их.

На время бури установился постоянный мрак, поэтому стало невозможно отличить день от ночи. Мог быть и полдень, и полночь, когда Кана вскарабкался по опасно крутому пролету узкой лестницы под самую крышу склада. Глаза его привыкли к мягкому свечению стен. Целью была небольшая платформа под самой куполообразной крышей — отсюда просматривался весь склад. Сегодня Кана был псом, а Сим — оленем. Для новобранца было вопросом престижа найти ветерана, даже если этому придется посвятить все время до сна.

По мере того, как Кана поднимался, свет тускнел. Пришлось идти, касаясь рукой ступенек. До платформы оставалось еще не менее трех ступеней, когда он замер и прижался к стене, почувствовав чье-то присутствие.

Снизу Кана оценил площадь платформы в пять квадратных футов. Над ней находилась дверь, ведущая на крышу. При таком ветре никто не мог находиться на крыше снаружи…

Крыша!

Все так же прижимаясь к стене, Кана пытался вспомнить внешние очертания склада, который он рассматривал из штаб-квартиры два часа назад. Он ничем не отличался от остальных зданий и был увенчан овальным куполом, обеспечивающим минимальное сопротивление ветру.

Крыша…

Кана осторожно продолжил подъем. Потом вытянулся во весь рост, поднял руки над головой, пока не коснулся пальцами поверхности над собой. Но не ощутил того, чего ожидал.

Дважды во время таких тренировочных игр он поднимался к этим наблюдательным пунктам в складах и оба раза крыша слабо вибрировала, дрожа от ударов ветра. Здесь же она была неподвижна, как бы изолирована от внешнего мира.

И по-прежнему он знал, что не один здесь.

Ощупывая кончиками пальцев потолок, Кана обнаружил небольшую дверь, ведущую на крышу. Но эта дверь чем-то отличалась от других. Проверив петли, он понял, в чем заключается отличие: на этой стороне не было запора! Дверь запиралась с противоположной стороны.

Кана достал фонарик, отрегулировал его на минимальное освещение и включил, больше не заботясь о том, что Сим может его заметить.

Платформу покрывал слой песчаной пыли, просочившейся сквозь щели стен. Подошвы сапог оставляли в пыли ясные следы. Но они не были единственными. Те, другие, не мог оставить человек, они были нечеловеческими. И заканчивались — перед дверью, которая была пригнана так, что линии соединения не бросались в глаза. Петли блестели — на них недавно был нанесен какой-то жир. Он еще не успел застыть и источал странный запах.

Кто-то пользуется этой дверью… Но выходить наружу? Это невозможно!

Кана направил луч на потолок и убедился, что угол между куполом и крышей острее, чем должно быть. Какое великолепное укрытие! Ни один землянин не посмеет осматривать крышу в бурю. Он готов был поклясться на клинке, что нашел укрытие шпиона-вентури. Хансу нужно лишь поставить здесь часового и…

Шепчущий звук, настолько слабый, что едва достигал ушей, заставил Кану отпрыгнуть и прижаться к стене. Дверь бесшумно отворилась — он понял это по возникшему на ее месте прямоугольнику едва заметного зеленого свечения. И тут же почувствовал запах…

Ниже, там, где раньше лежали груды товаров, запахи перемешивались друг с другом, их общий аромат действовал на землян одурманивающе. На мгновение Кана вспомнил игорное заведение на Секундосе. В запахе не было ничего неприятного. Он становился все сильнее.

Потом послышался мягкий шлепающий звук, и Кана застыл, не осмеливаясь даже вдохнуть. Слух подсказал, что что-то упало на платформу, и он протянул фонарик вперед, словно это был фламер. Из темноты донесся еще один звук, характер которого землянин определить не смог, и тогда он включил фонарик на всю мощность.

Луч света упал на существо, которое делало последний шаг к веревочной лестнице.

Догадка, осенившая Кану во время осмотра корабля-малютки, оказалась верной, но действительность превосходила всякое воображение. Если это вентури (а у него не было оснований сомневаться в этом), то вторая господствующая раса Фронна действительно не имеет ничего общего с ллорами физически.

Исключительная тонкость существа создавала впечатление высокого роста. Руки его, отходящие от тела без всяких плеч, походили на ветви дерева, по две с каждой стороны, заканчивающиеся шестью пальцами-сучьями. Ноги были длинными и тонкими, ступни перепончатыми. На едва намеченной мешковатой шее сидела гуманоидная голова, смутно напоминавшая Кане что-то уже виденное…

Четыре глаза, посаженные парами по обе стороны носа, широкий рот, открытый в удивлении, никакого подбородка… Кана почувствовал, что руки его внезапно стали липкими от пота.

Тиф, тиф, эволюционировавший в наземного жителя!

На мгновение Кана ощутил панический страх, но тут глаза существа встретились с его глазами. Это не были черные бусинки ненависти, обещавшие только смерть, которые смотрели на людей из ружья. Большие золотистые зрачки, в которых светился разум, говорили о мире. Ни одна из четырех рук не протянулась к ножу, висящему в ножнах на шее вентури. Серо-зеленая кожа, прикрытая лишь короткой туникой, вздрагивала. Кана выключил фонарик.

И сразу чуть не ослеп, когда зеленый луч, гораздо более мощный, осветил его с головы до ног.

— Только один?

Вопрос не мог исходить из этой широкой пасти, и все же он был задан.

— Да.

— Пойдешь? — перевел вентури луч на свисающую лесенку.

Кана не стал колебаться и, повесив свой фонарик в петлю, шагнул вперед.

Взобравшись наверх, он с трудом протиснулся в узкую дверь и увидел маленькое помещение, треть пола которого, покрывал губчатый мат. Кана сел на его край, а хозяин комнаты, появившийся следом, сделал какое-то движение, отчего колебания стен усилились. Глаза землянина, привыкшие к освещению, рассмотрели аккуратную груду контейнеров и плоский ящик, рядом с которым стояла небольшая жаровня. От нее поднимался остро пахнущий дым.

Помещение, пусть и тесное, было достаточно удобным для вентури. Он сел на другой край мата, отбросив в сторону скомканный плащ.

— Ты следил за нами? — спросил Кана.

Необычная голова дернулась в знак подтверждения:

— Следил.

— Для Хозяев Торговли?

— Для нации, — негромко поправил вентури. — Вы торгуете смертью. Такие сделки могут принести зло…

— Ты говоришь от имени многих?

— Я учусь говорить от имени многих. Но мне еще мало лет и разум мой ограничен… А ты лорд многих мечей?

Настала очередь Кана отказаться от такой чести.

— Я тоже лишь учусь нашей торговле. Это мое первое боевое путешествие.

— Скажи мне, почему вы крадетесь по зданиям, выслеживая друг друга? — спросил вентури с ноткой подлинного недоумения в голосе.

— Мы учимся, чтобы впоследствии тайно подбираться к врагу. Это тренировка.

Четыре глаза не мигая изучали Кану.

— И теперь враг, к котором вы должны незаметно подбираться — это ллоры. Но почему? Почему вы обернулись против них?

— Нас призвал служить чорфа Скура. Он заключил договор с нашими Хозяевами Торговли. Но в первой же битве был убит. В соответствии с обычаями мы прекратили войну и попросили разрешения вернуться к себе домой. Но ллоры пригласили наших командиров на переговоры об этом и предательски убили их. Тогда же мы обнаружили, что ллорам помогают преступники нашей расы. Предатели не хотят, чтобы мы вернулись и рассказали нашим Хозяевам Торговли о том, что здесь происходит. Они заняли Тарк, где приземляются космические корабли. Мы же пришли в По’улту, надеясь отыскать торговый космический корабль который передаст наше сообщение…

— Но здесь приземляются не военные корабли.

— Это неважно. Они не настолько малы, чтобы не захватить одного-двух человек. А как только наши Хозяева Торговли узнают правду, они пришлют за нами корабли.

— Значит вы не хотите оставаться на Фронне? С вашим военным искусством вы могли бы захватить этот мир.

— Мы с Земли. Она — наш дом. Мы хотим лишь мирно покинуть Фронн.

Наклонившись вперед, вентури глубоко вдохнул поднимающийся от жаровни дым. Затем, ни слова не говоря, открыл ящик и извлек из него две чашечки без ручек, похожих на спиралевидные раковины, в серо-зеленой глубине которых двигались аметистовые тени. Из маленького флакончика, такого же прекрасного, он налил в чашечки золотистую жидкость и протянул одну Кане, а другую поднял сам, произнеся какие-то слова на своем языке.

Кана, не раздумывая, взял чашечку. Он не мог отказаться от так торжественно предложенного напитка. Конечно, следовало бы опасаться действия туземного питья на земной организм, но вкус жидкости был приятным, а по телу до кончиков пальцев распространилась теплая волна. Опустив пустую чашечку, Кана ощутил странное чувство: будто вкус напитка смешался с запахом жаровни и мягким свечением стен, словно вкус, осязание, запах и зрение внезапно слились и стали гораздо резче и острее.

Вентури закутался в свой обычный плащ с капюшоном.

— Идем к твоему Хозяину Мечей…

Слышал ли он эти слова? Или они прозвучали прямо в мозгу? Кана поднялся, наслаждаясь необычной остротой и ясностью чувств. Вентури уже спускался по веревочной лестнице во тьму.

— Он в другом здании, — предупредил Кана, вспомнив о буре.

— Знаю.

Тень в плаще беззвучно скользнула, почти мгновенно исчезнув из виду. Кана понял, как несложно было торговцу вести наблюдения за землянами.

Цепляясь друг за друга, они преодолели несколько метров, отделяющих склад от штаб-квартиры. Одежда мгновенно стала мокрой. Кана обнаружил, что под действием напитка у него реакция стала быстрее.

Он замечал теперь многое, на что не обращал внимания раньше: крыши зданий больше не казались ему одинакового цвета, они различались оттенками зеленого; звуки, заглушавшиеся раньше порывами ветра, теперь стали вполне различимыми.

Мечник в зале замер, увидев закутанную в плащ фигуру.

— Кто это?

— Посланец к Хансу, — коротко ответил Кана.

Мастер лезвия и два мастера-мечника сердито обернулись, услышав голоса. Но тут же увидели вентури.

— Где вы? — начал было Хансу, но тут же справился с удивлением и обратился непосредственно к торговцу: — Что тебе нужно?

— А что нужно тебе, Хозяин Мечей? — ответил тот. — Ты хочешь встретиться с нашими Хозяевами Торговли? Но у меня нет права отвечать от их имени. Он, — закутанная голова кивком указал на Кану, — объяснил мне, почему вы находитесь здесь и что вам нужно. Дайте мне, — указал вентури промежуток времени в фроннианских мерах, — и я принесу вам ответ.

Хансу не стал колебаться.

— Согласен. Но как ты свяжешься со своими? В эту бурю…

Вентури очень удивился.

— Разве у вас нет способов общаться на расстоянии, землянин? До сих пор мы не раскрывали перед чужеземцами всех наших знаний и возможностей. Но ты, если хочешь, можешь пойти со мной и сам все увидеть. В том, что я делаю, нет колдовства — только разум, используемый для безопасности и удобства.

Вентури и Кана провели Хансу в тайное убежище. Торговец открыл ящичек и достал из него серебряный зеркальный диск с рядом небольших рычажков. Поднимая или опуская эти рычажки, набрал нужную комбинацию.

Зеркало затуманилось, а вентури заостренным концом небольшого стержня начертил на нем несколько волнистых линий. Они тут же исчезли, диск снова подернулся туманом, но ненадолго — через некоторое время на нем появились другие линии. Так происходило четыре раза и, наконец, торговец отложил свое перо.

— Теперь нужно подождать, пока хозяева ответят, — сказал он. — Я доложил обстановку, а уж они отдадут приказ.

Хансу согласился. Он выглядел очень усталым и угнетенным. Но угнетало начальника лезвия не только будущее его орды. Он сражался за большее, чем просто бегство с Фронна.

Вентури глубоко вдохнул дым из жаровни. Глаза его не отрывались от землян.

— Хозяин Мечей, — обратился он к Хансу, — я могу сообщить тебе, что уже десять раз по десять тенов у нас не приземлялись чужие корабли…

Кана перевел меры времени — около четырех месяцев, — и сжал челюсти.

— Так было в прошлом?

— Нет. Нас не заботит межпланетная торговля, и по этому поводу мы не очень-то беспокоились. Но теперь… Возможно, за этим что-то кроется. Что же вы будете делать, если корабль не придет? Ведь ваши враги заняли порт в Тарке.

— Об этом потом. Сейчас главное — переговоры с вашими Хозяевами. Там посмотрим…

Из ящика послышался слабый звук. Вентури посмотрел в зеркало. Земляне, как не присматривались, ничего не увидели.

Торговец через некоторое время заговорил:

— Хозяева приглашают вас в По’улт для переговоров. И, поскольку вы уже встречались с предательством во Фронне, сюда прибудут наши заложники. Вы согласны?

— Да. Когда я отправлюсь?

— Сегодян к вечеру буря ослабнет. Из По’улта будет выслан корабль, но нужно быть готовым к немедленному возвращению, поскольку затишье продлится недолго.

— Я отправлюсь один?

— Возьми с собой одного человека по своему выбору. Я бы предложил этого, — когтистый палец указал на Кану. — Он хорошо говорит на торговом языке.

Хансу не стал возражать.

— Да будет так.

Как и предсказывал вентури, наступило затишье. Земляне с торговцем спустились к воде. Кана увидел пенную линию, свидетельствующую о приближении корабля. Он поднялся на поверхность и остановился у причала с удивительной точностью. В конической башне открылся люк, появились четыре фигуры в плащах. Трое спустились на землю, один остался на корабле.

— Это Хозяин Ру’уф, Подхозяин Рс’ад и Подхозяин Рр’ол. Они останутся здесь.

Хансу подозвал своих мастеров-мечников и представил их вентури. Потом в сопровождении Каны поднялся по трапу, ведущему к люку. Трап опустился в зеленоватую полутьму, землян окружили странные запахи и шумы. Вентурианский шпион взял Кану за рукав и оттащил его в сторону.

— Командир корабля думает, что тебе будет интересно взглянуть в окно. Сюда…

Они прошли по коридору настолько узкому, что плечи Каны слегка задевали его стены, и оказались в круглом помещении. Вдоль стен шла широкая подушка для сидения, прерываясь только у двери. Одна из стен состояла из сплошного стекла, за ним виднелись здания порта.

На подушке сидел вентури без плаща. Он сделал приветственный знак рукой, и тут же сооружения порта отступили и повернулись направо.

Путешествие к По’улту началось.




13. Торговля жизнью и смертью


По’улт возник внезапно: зубчатые скальные стены острова резко поднимались из воды.

Позволив пассажирам бросить взгляд на остров, корабль погрузился так, что даже коническая часть оказалась под водой. Землян провели вниз и посадили на меньшее судно, где находились двое вентури. Стены маленького корабля задрожали, но больше не появилось никаких признаков движения.

Кана чувствовал себя напряженно. Его угнетала масса воды над головой. Но путь был недолог и, когда люк снова открыли, люди увидели подземную пещеру — большую копию того подвала пещеры, которую они обнаружили на континенте.

Потом их повели по узким коридорам, высеченным в скале, откуда почти не виден был вентурианский город, и, наконец, привели в помещение на самой вершине утеса, одна стена которого была прозрачной. Проводник оставил землян одних. Кана подошел к окну.

— Похоже на кратер вулкана, — заметил Хансу.

Центр острова напоминал чашу, на стенах которой лежали поля, террасы, а в глубине виднелись рощицы. Зданий по-прежнему не было видно.

— Но где же…

Мастер лезвия осмотрел мирный ковер растительности на внутренних стенах кратера.

— Скорее всего, помещения находятся в скалах, — предположил он.

И тут Кана увидел доказательства — множество правильных круглых отверстий, соответствующих окнам, перед одним из которых стоял он сам.

— Какое чудо! — удивился он. — Даже бомбардировщики здесь почти бессильны… Разве что пустят в ход горячее оружие…

Рот Хансу сжался.

— Когда закон нарушен один раз, второе нарушение дается уже легче.

— Использовать горячее оружие?

Изумление и ужас Каны были искренними. Он мог признать измену мехов, мог даже согласиться с борьбой за власть, в которой каким-то загадочным образом участвуют Посредники ВП, но подумать о применении атомного оружия против… Земля получила слишком хороший урок во время Большого Взрыва и последовавших за ним войн.

Это произошло тысячу лет назад, но в памяти расы не зажили рубцы воспоминаний. Невозможно представить себе землян, использующих атомное оружие, — это неестественно. От одного такого предположения голова шла кругом.

— У нас достаточно доказательств, что это не просто заговор мехов, — безжалостно продолжал Хансу. — Мы знаем, что такое атомное оружие, знаем по собственной истории, но другие не знают. И мы не можем исключить такую возможность…

Он вспомнил военную аксиому: никогда не исключать никаких возможностей, быть готовым к любым изменениям в будущем…

В помещении беззвучно появился вентури.

— Военный лорд, Хозяева будут говорить с тобой.

Кана с беспокойством заметил, что не было оказано никакого гостеприимства, не сделано никакого жеста, который можно было бы назвать дружеским. Вслед за начальником лезвия он вошел в комнату, где их ждали четыре вентури без плащей.

Одежда их состояла из коротких туник из мягкой ткани сине-изумрудного цвета, четыре верхних конечности украшали браслеты. Оружие крепилось на поясах. На некотором расстоянии от них сидел пятый вентури, держа в одной руке пишущий стержень, а в другой — туманный зеркальный диск.

Перед торговцами было установлено сидение. Хансу сел, Кана стал сзади него.

— Нам сообщили, что вам нужно, — без церемоний начал переговоры один из вентури, чью тунику украшал вышитый на груди символ. — Вам нужно убежище для ваших людей, пока вы не установите контакт с вашими повелителями в другом мире. Почему мы должны интересоваться судьбой пришельцев, которых не звали на Фронн? Поскольку вас преследуют ллоры и их новые союзники, может статься так, что, предоставляя вам убежище, мы навлечем на себя гнев тех, из Тарка.

— Разве между вами и Тарком нет войны? — возразил Хансу. — Пересекая горы, мы встретились с отрядом ллоров, бежавших после нападения на порт. И освободили одного вашего.

Широкое лицо человека-лягушки не выразило никаких чувств.

— Вентури не воюют, они торгуют. А когда мир раздирается, отступают в свои крепости и ждут, пока положение восстановится. Так было всегда. И такая система давала нам преимущества.

— Но разве ллоры заключали раньше союз с теми, кто может приносить войну по воздуху? Возможно, По’улт и нельзя захватить с моря. Но что, если на вас нападут с воздуха, хозяин многих кораблей?

— У вас нет машин, летающих по воздуху. Значит, ваши враги сильнее вас?

— Их обучали другим способам ведения войн. И не по нашему обычаю использовать их на такой планете, как Фронн. С их оружием, они, если пожелают, могут захватить весь ваш мир. Неужели вы считаете, что сможете помешать осуществлению их планов, просто отступив? Одну за другой они обнаружат ваши островные крепости и обрушат на них с неба смерть и разрушение. Могут даже принести огненную смерть — оружие, запрещенное всеми живыми существами, оружие столь ужасное, что оно едва не уничтожило нашу родную планету и на столетия отбросило человечество в варварство. — Хансу повторил предупреждение, уже слышанное Каной:

— Если закон нарушен один раз, вторично его нарушать легче. Эти изменники нарушили наш закон, придя на Фронн, и могут докатиться до гораздо более худшего…

— Но если вы не умеете сражаться, как они, чем можете быть полезны нам?

Хансу сел прямо и неподвижно, словно отвечая на вражеский вызов.

— Можем. Сообщение о том, что здесь происходит, должно быть передано нашим Хозяевам. Только у них достаточно сил, чтобы справиться с преступниками. И сообщение должно быть передано тем, кого они стали бы слушать. Дайте моим людям убежище, и я сам отвезу сообщение. И обещаю вам, что после того, как меня выслушают, на Фронне будет наведен порядок. Здесь будет запрещено появляться чужакам с других планет, вас предоставят самим себе, чтобы вы сами справлялись со своими делами. Разве вы не знаете, что существуют такие, кто не хочет, чтобы торговля на Фронне велась только вентури? Они повзолят ллорам погубить вас и, поскольку те невежественны в вашем искусстве, торговцы из чужих миров быстро захватят все в свои руки. И навсегда! Вы никогда не приветствовали чужеземных торговцев, и они будут рады от вас избавиться.

Удалось ли Хансу произвести должное впечатление на них? Кана не мог этого определить. Надежа его совсем ослабела, когда вентури ответил:

— Ты много говоришь. Мы должны обсудить это на совете. Будьте покойны в наших водах этой ночью…

Последние слова напоминали традиционную формулу гостеприимства. И земляне обнаружили, что они означают комнату с видом на долину. Две курящиеся жаровни наполняли воздух в ней острым запахом. Вошел один из Хозяев в сопровождении вентури, несущего поднос с тремя высокими чашками и кувшином. Хозяин налил себе немного золотистой жидкости, которую Кана уже пробовал в потайной комнате, а потом налил собственными руками в чашки землян.

Кана снова ощутил, как обостряются его чувства, оживают мозг и тело. Церемониальный напиток унесли и расставили маленькие столики со множеством подносов. На каждом был всего один глоток какого-то яства.

— Эту пищу вывозили в чужие миры, поэтому можете спокойно есть, — заверил Хозяин.

Земляне приступили к трапезе, благодарные за перемену в своем рационе. Слегка незнакомый вкус казался интригующим. Вентури были искусными поварами и стремились к неожиданным эффектам: некоторые блюда были горячими и холодными одновременно, за резким острым соусом следовало такое гастрономическое наслаждение, которое Кана, например, никогда не испытывал.

— Ваш город хорошо укрыт, — сказал Хансу, указывая жестом на буколическую картину в кратере.

— Мы не собирались скрываться, — поправил его вентури. — Когда наши отдаленные предки впервые выбрались из воды, они поселились в пещерах островов этого моря. Поэтому вместо того, чтобы строиться снаружи, наша раса привыкла жить в землян. В нашей природе заложено стремление к закрытым помещениям, близким к воде. По мере того, как рос наш разум, города становились такими, как По’улт. Нам неуютно на сухих равнинах больших континентов и мы радуемся, когда можем вернуться домой. А ваша раса живет открыто, как ллоры?

Хансу кивнул и начал описывать Землю, ее голубое небо, зеленые холмы и открытые изменчивые моря.

— Ты как будто размышляешь о делах, выходящих за рамки обязанностей одного дня. Поэтому скажи мне, почему вы продаете свое искусство войны? А ваша раса, вероятно, старше нашей. Вы не варвары, как ллоры, которые — молодая раса. Неужели же вы не понимаете, что ваше занятие — напрасная трата сил, отрицание роста и добра.

— Мы рождаемся со стремлением к борьбе, с желанием сравнить свои силы с силами противника. Когда нация и племя утрачивают эти свойства, она впадает в упадок. Мы вырвались в космос. Это было нелегко — целые столетия стремления к звездам. И вдруг обнаружили, что космос не для нас: землян считают такими же варварами, как ллоров. Расы и племена, освоившие Вселенную до нас, создали особый кодекс, чтобы контролировать новичков. Те, кто правит космосом, считают, что он находится за пределами установленных ими границ. И, поскольку мы стремились к борьбе, нам отвели роль наемников на чужих планетах. Человечество обречено на эту службу, потому что только так укладывается в их схему. Такую плату мы вносим за космос — служим стражами на звездных линиях.

— Мне это не кажется равной сделкой, — заметил вентури. — А если сделка несправедлива, наступает день, когда она нарушается и тот, кто обманул, вынужден искать другое место для торговли. Не так ли будет и с вашей сделкой?

— Возможно. А что произойдет здесь, на Фронне, должны решать вы.

— Да будет ваша торговля хорошей и прибыль большой.

— Да возвращаются ваши корабли всегда в гавань, — в той же манере ответил Хансу, и вентури покинул их.

В тот день землян больше не приглашали к Хозяевам. Буря снова усилилась, и окно их помещения засыпали многочисленные обломки, гоннимые ветром.

— Как вы думаете, у нас есть шанс? — осмелился Кана прервать молчание, в то время как Хансу с отсутствующим видом смотрел в одну точку.

— Сейчас, по крайней мере, онни обращаются с нами, как с почетными гостями, предлагая нам еду, признают равенство. А когда завоеванн один пункт, можно двигаться дальшше. Но у них не наша логика. Мы не можем догадаться, что они будут делать, поставив себя на их место. Вам, как специалисту по контактам, следовало бы знать об этом. Первое назначение?

— Да, сэр.

— Почему вы готовились именно к этой специализации?

— Мне понравился основной курс, сэр. У нас был закатанский инструктор, он заставил меня о многом подумать. Я очарован его способом мышления, а он помог мне познакомиться с другими специалистами Экс-Тии. Поэтому я прошел испытание по специальности и был допущен к обучению. Этот курс не слишком популярен — много лишних часов. Но, сэр, мне эта учеба никогда не была в тягость. А занятия в кабинете Экс-Тии интереснее, чем увольнение в город. Встречи со специалистами мне очень нравились, хотя у нас и не одобряли…

— Дружеских связей с чужаками? — закончил за него Хансу. — Я знаю это. Лишь бы изучить минимум, необходимый для установления контакта на других планетах… Конечно, для ВП мы — самые странные из всех разумных.

— Дэки однажды делился со мной такими мыслями, сэр. Что у ВП сложилось определенное представление о землянах, но настоящих землян они не знают…

— Миллс знал, о чем говорил. Мы нарушаем закон и обычай, пытаясь на свой страх и риск вести переговоры с этими вентури. Но пойдем и дальше…

Когда Кана, свернувшись на подушке, уже засыпал, мастер лезвия все еще о чем-то размышлял у окна. Снаружи ревел ураган, но в помещении его почти не было слышно.

Утром им показали место, где можно умыться. Там был бассейн с морской водой, вполне достаточный по размерам для плавания. Потом они снова роскошно поели.

Свидание с членами совета состоялось только в полдень.

— Мы обдумал, — начал тот же самый Хозяин, когда Хансу занял свое место, и согласны с большинством ваших доводов. Однако будущее полно случайностей. Мы не можем переместить ваших людей сюда: наша экономика и так перенапряжена, а место ограничено. Приютить на неопределенный срок такое количество чужеземцев мы не можем. К тому же морской транспорт сейчас можно использовать лишь в короткие перерывы между бурями. Но и ваш враг не может сейчас действовать. Поэтому у нас есть около десяти дней, за которые вы можете изучить ситуацию и принять решение. К концу этого периода, если представится возможность отправить ваших людей на По’улт и на большой южный остров дальше в море, где пасутся наши караванные гуэны во время сезона бурь. Вдобавок мы можем снабдить ваших людей продовольствием и научить сетями ловить морские создания, пригодные в пищу.

— А что вы возьмете с нас за это?

— Слова, что вы добьетесь у своих Хозяев запрета на появление на Фронне чужеземцев, ведущих войны. Чтобы существа с других планет могли появляться здесь только с нашего ведома, и чтобы нам были известны цели их появления. Мы не хотим, чтобы Фронн стал вассалом другого мира или служил разменной монетой в сделках Хозяев Звезд.

— Согласен. И не только потому, что это ваше условие. Я и сам так считаю, — заявил Хансу. — Сейчас мы вернемся в порт?

— Через два коротких периода этого дайтила снова наступит затишье. Тогда вы сможете вернуться. С вами отправится член совета, который будет связывать нас на расстоянии. Попутного ветра тебе и хорошей прибыли, лорд многих мечей.

— А тебе, хозяин тысяч кораблей — гладкого моря.

Скоро наступило обещанное затишье, давшее землянам возможность вернуться. Оно оказалось длительнее предыдущего. В сущности, оно установилось надолго и, если бы не совет связиста вентури, земляне совершили бы ошибку, попытавшись добраться о космопорта. Его предупреждение держало солдат вблизи зданий, и однажды вечером предсказание исполнилось. Снова завыл ветер, обрушивая на берег волны.

— Мы давно не получали сигналов от космических кораблей. — Вентури отхлебнул напиток, изготовленный из растворенных в воде таблеток земного рациона. — Наши хозяева считают, что здесь не будут больше приземляться корабли. Да и зачем? Ведь в будущем с нами дела иметь не придется.

— Верно, — ответил Хансу.

— Но в таком случае, вам придется изменить планы?

— Возможно, мы пойдем в Тарк.

У человека-лягушки не было бровей, которые можно было бы поднять, но он всем своим видом излучал вежливое недоверие. Только этикет удержал его от вопроса о том, как это будет сделано. А Хансу не стал ничего объяснять.

Эта буря не продолжалась так долго, как предыдущая. И Кана знал, что теперь периоды бурь начнут уменьшаться.

В полдень следующего дня вентури объявил, что можно выходить. Солдаты с радостью высыпали на открытый воздух, глубоко вдыхая прохладу зимнего дня и разглядывая груды предметов, принесенных ветрами и волнами.

Крик ушедшего дальше всех арча заставил солдат собраться вокруг нег. Между отдаленными зданиями, в которых никто не жил, лежали обломки машины. Металл был искорежен, словно какой-то гигант скрутил его, как женщина выжимает белье.

— Краулер… это краулер! — повторил возбужденный испуганный голос.

И, хотя никто не спорил, всем трудно было поверить своим глазам.

Краулер — не такая уж большая движущая наземная крепость, но все же, несомненно, мощная военная машина, была разбита, как будто сделана из соломы. Внешний люк ее раскрылся, очевидно от удара. Кости вскарабкался на обломки, чтобы заглянуть вовнутрь. Когда он выглянул из дыры, лицо его было зеленым, несмотря на загар. Он конвульсивно вздохнул.

— Тут… полный экипаж на борту…

Никто не торопился последовать за ним. Внизу появился Хансу.

— Сколько?

Кости неохотно еще раз заглянул в разбитый краулер.

— Четыре… пять… шесть. Шесть, сэр.

— Ларсен, Богат, Ведик, займитесь. Их нужно вынести, — бросил через плечо мастер лезвия.

Кости снова вздохнул.

— Но… они мертвы, сэр…

— Тем не менее, их надо извлечь.

Вызванные неохотно начали подниматься, хотя Хансу уже исчез в люке. Даже тогда, когда грязная работа была закончена и трупы унесены в ближайшее убежище, Хансу все еще не выглядел удовлетворенным.

Пятеро оказались мехами. Мастер лезвия тщательно изучил из нашивки. Но шестой, одетый в мундир мастера-меха, был чужаком. Осмотрев изодранный и окровавленный мундир, Хансу долго стоял в задумчивости над телом.

— Веганец… — произнес он наконец негромко. Если бы Кана не стоял поблизости, то ничего бы не услышал. — Веганец!

Любой землянин разделил бы его изумление при виде этого тела. Из всех галактических рас меньше всего можно было ожидать появления здесь веганцев. Здесь, среди землян. Ведь веганцы всегда считали их варварами и относились к ним не так подчеркнуто грубо, как арктурианцы или жители планет Полярной Звезды, а еще хуже — просто игнорировали. И все же это был веганец, одетый в мундир меха и, возможно, командовавший разбитым краулером.

— Сэр!

Хансу вырвал из задумчивости Кости, наполовину высунувшийся из траулера.

— Что?

— Груз, сэр. Похоже на оружие.

Мертвый веганец был оставлен: не только Хансу, о и все остальные солдаты заторопились к разбитой машине. Ларсен показался из люка, протягивая ящик. Все окружили мастера лезвия, который присев на корточки, ножом поддел крышку.

Внутри лежали какие-то предметы, завернутые в промасленную ткань. Хансу не потребовалось много времени, чтобы определить, что это такое.

Фламеры! Бластеры галактического образца.

Сколько там таким ящиков? — ровным голосом спросил он Кости.

— Три, сэр.

Хансу поднялся. Лицо его было мрачно и решительно.

— Есть возможность определить, где находилось это корыто, когда началась буря? — поинтересовался он у Кости. Записывался ли их маршрут, как это делается на корабле?

— Не думаю, сэр. Здесь ручное управление. Но могу проверить…

Кости снова исчез в люке. Молчание нарушил Ларсен.

— Слишком далеко от Тарка, сэр. Разведчик не стал бы брать с собой груз…

— Верно! — Хансу внезапно повернулся к вентури, который с любопытством смотрел на эту сцену из дверей склада. Вы уверены, что никакой космический корабль не приземлялся поблизости?

— По крайней мере, не на контролируемой нами территории. Наши следящие зеркала сказали бы нам…

— И на расстоянии дня пути ет иной посадочной площадки? Этот краулер вез груз. Он не стал бы перевозить его из Тарка в сезон бурь. Но не мог ли попытаться добраться туда из корабля, приземлившегося где-то рядом? Как вам кажется?

Вентури кивнул в знак согласия.

— Тяжелая и крепкая машинна. Те, вентури, могли считать себя в безопаснности. Ведь они не знакомы с силой наших бурь. Если это предположение верно, краулер мог попытаться добраться до Тарка. Верно и то, что люди в Тарке — ведь ллоры наверняка предупредили их, — не осмелятся уходить далеко. Я свяжусь с Хозяевами. Возможно, корабль все же приземлился где-то рядом.

Он исчез в здании, а несколько мгновений спустя Кости принес из машины обескураживающее известие:

— Они шли на ручном управлении, сэр. И никаких записей. Но не думаю, что это разведчик. Тяжелое оружие в чехлах…

— Но почему они не приземлились в Тарке? — вслух подумал Хансу, опуская сжатый кулак на разбитую гусеницу краулера. — Все детали груза, все обмундирование и оборудование до последнего винтика принести в штаб! Может, найдем ключ… И побыстрее!




14. Укрытый корабль


То, что краулеры недавно выгрузили из корабля и отправили в первую поездку (может быть, и в Тарк), было доказано. Но куда приземлился этот корабль, оставался загадкой. Земляне безуспешно ломали головы над этой проблемой, когда к Хансу сквозь толпу пробрался специалист торговцев по связи. Не тратя времени, вентури тут же без предисловия изложил полученные сведения: чужеземный корабль приземлился в шести гормелах к югу… — Пока Кана пытался перевести гормелы в земные мили, торговец продолжал: — Он сел среди прибрежных скал и поэтому защищен от бурь.

— Большой корабль? — спросил Хансу.

Вентури сделал странный жест верхней парой конечностей, что у его расы соответствовало пожатию плечами.

— Мы не умеем определять размеры ваших кораблей… и, если бы поблизости у нас не оказался пост… — Он заколебался, и Кана заподозрил, что этот пост — не торговая станция, а шпионский наблюдательный пункт. — Но этот оказался меньше тех, что приземлялись раньше. Опустился во время первого затишья, тайком.

Хансу оказался быстрее в подсчете.

— Пятьдесят миль… — пробормотал он. — Что за местность между нами?

Вентури снова «пожал плечами».

— По большой части пустыни. И будут еще сильные ветры.

— Но небольшой отряд может пробраться? — настаивал мастер лезвия. — Или, может, твой народ сможет доставить нас морем?

На последний вопрос ответ был категорическим: «Нет, береговые течения вдоль этой части берега не дают возможности приставать, разве что в спокойный сезон». По поводу похода по суше вентури не стал высказывать своего мнения, вежливо воздержавшись от оценки умственных способностей существ, которые попытаются это проделать. Однако он согласился указать последовательность бурь и затиший на три-четыре дня вперед. Хансу отправил еще одно послание Хозяевам в По’улт.

В ответе сообщалось, что в следующий период затишья корабли возьмут на борт большую часть орды, а маленький отряд останется и попытается по суше до браться до спрятанного корабля. Это был отчаянный план, все-таки перспектива возвращения в Тарк выглядела еще хуже.

Вентури сверил свою карту с грубо нарисованным Хансу планом береговой линии и указал место, где может находится корабль.

— Хозяева желают вам успеха, — закончил он. — Вы отправляетесь сегодня вечером?

— Только после ухода орды, — с отсутствующим видом ответил Хансу.

Взгляд его блуждал по солдатам, собравшимся в помещении. Не все пришли на этот последний сбор — больные и раненые оставались на своих местах. Кто же пойдет на юг? Кана знал, что все солдаты думают об этом. По его мнению, в отряд обязательно должен быть включен Кости. Только он обладал познаниями в технике настолько, что смог бы поднять в космос корабль. Если только им удастся на него проникнуть… И еще мастер лезвия — Кана был уверен, что он лично поведет отряд. Но сколько еще человек будет включено в группу? А кто именно?

В конце концов оказалось, что это зависит от неприятной целесообразности: с мертвых мехов сняли мундиры, очистили их и стали подбирать людей, которым эта одежда подошла бы. Один из мундиров пришелся Кане по плечу и не успел он решить, радоваться этому или нет, как пришли корабли вентури, переждали непродолжительную бурю и на следующий день увезли орду, оставив на пристани Хансу и пятерых солдат. Когда поставив на пристани Хансу и пятерых солдат. Когда последняя коническая башня исчезла из виду мастер лезвия натянул поводья ожидающего гуэна.

Нужно найти убежище до начала следующей бури. Выступаем!

Округлый купол сторожевого поста вблизи от порта они увидели до начала очередного приступа бури. Но защита, даваемая этим маленьким зданием, оказалась несравнимой с безопасностью за толстыми стенами складов. Скорчившись на полу, оглушенные ревом ветра, солдаты думали, выдержит ли купол следующий натиск. Гуэны, тесно прижавшись к земле костлявыми телами, подняли монотонный вьющий крик, который резал землянам без того туго натянутые нервы.

Прошло несколько часов, показавшихся землянам вечностью, прежде чем ветер начал стихать. Хансу вскочил на ноги и начал поднимать своего гуэна, который скалил клыки и сердито огрызался.

— Вперед!

Через пять минут они были в дороге. От быстрой рыси гуэнов тела солдат ныли, но они продолжали стремительно продвигаться вперед. До сих пор им везло. Но когда собирающиеся тучи показали, что пора отыскивать новое убежище, поблизости не оказалось никакого здания.

Единственной надеждой была роща, на краю которой виднелись расщепленные пни: там особенно свирепствовала буря. К ней и направился отряд. Пришлось пустить в ход прочную веревку, предоставленную вентури как раз на такой крайний случай. Каждый привязал сначала своего гуэна, а затем привязался сам к выбранному им дереву. Поскольку ветер дул с запада, в их распоряжении оставался маленький островок безопасности за восточной стеной ствола и они вжались в дерн, защищая головы скрещенными руками.

Если остановка под маленьким куполом казалась адом, то это было вообще неописуемо. Бороться приходилось за каждый вдох. Кана утратил всякое представление о времени и обо всем остальном, отчаянно борясь за главное — жизнь. Потом его куда-то потащили, перевернули на спину и долго хлопали ладонью по щекам. Голова безжизненно покачивалась, в уши лез настойчивый голос:

— Вставай! Поднимайся!

Кана с трудом привел свое ноющее тело в сидячее положение. Над ним склонилось трое солдат, один придерживал окровавленную голову.

Лишь четверо землян выехало из рощи, ведя гуэнов без всадника. Одного из двоих погибших они никогда больше не видели. Второго похоронили под избранным им деревом — деревом, которое не пережило этой бури.

Выдержит ли кто-нибудь из них до конца пути, размышлял Кана, взбираясь на спину своего гуэна лишь волевым усилием. Выдержит ли отряд темп, навязанный Хансу?

Прежде чем пришло время заботиться о новом убежище, скалистую береговую линию перерезала река, и в чаще плодородной земли солдатам посчастливилось наткнуться на ллорскую деревню. В соответствии с обычаями Фронна они постучали в ближайшую дверь и попросили защиты в гостевой комнате.

Растянувшись а тонких подушках, солдаты погрузились в тяжелый сон, даже не прикоснувшись к своему рациону. Когда же они проснулись, буря уже кончилась. Хансу переговорил с хозяином-ллором и лицо его несколько прояснилось.

— Это последняя сильная буря. Дальше будет очень сильный ветер, какой бывает и на Земле и движемся мы в правильном направлении! Здесь проходил два краулера. Их целью был Тарк.

Ларсен, с трудом надевая на перевязанную голову мехский шлем, кивнул в сторону внутренней части дома.

— А что они думают о нас? Вас о чем-нибудь расспрашивали, сэр?

— Они считают, что мы с корабля. Я объяснил, что нас застигла буря и разбила наш краулер. Для них все земляне на одно лицо, так что они проверили. Нам нужно беспокоиться лишь при встрече с мехами, если таковая состоится.

Через час отряд уже ехал по полям. Дальше простирались скалы, дочиста обглоданные бурей. Руководствоваться приходилось лишь показаниями компаса в руке Хансу (а он мог оказаться не очень точным) и картой вентури. Глубокие пропасти они обходили. Ночь провели в ущелье под вой ветра. Все было, как в горах. Только не приходилось опасаться нападения косов.

На протяжении следующего дня отряд дважды был вынужден укрываться от жестоких порывов ветра. Они вышли к морскому берегу, где пришлось прокладывать дорогу сквозь толстый слой водорослей, выброшенных волнами.

Вдруг гуэн Хансу попятился и резко закричал. Наездник от неожиданности чуть не выпал из седла. Кана инстинктивным движением сорвал свое ружье и выстрелил в разинутую пасть, достаточно большую, чтобы проглотить и гуэна, и всадника. Челюсти щелкнули, вокруг огромного тела закипела вода. Чудовищная помесь крокодила, змеи и кита погрузились в воду, Хансу выстрелил ему вслед. Теперь землянам нужно будет держаться подальше от воды, которая таит такие «сюрпризы».

Гуэны разнервничались, о Ларсен вскоре обнаружил проход между двумя гигантскими скалами, и отряд выбрался из бухточки. Перед ними раскинулось обширное песчаное пространство, усеянное водорослями и принесенными водой обломками, включая небольшой металлический предмет, напоминающий вентурианский кораблик. Над ним кружили пожиратели падали, и земляне не стали осматривать находку. Они двинулись на юг, где впервые после речной дельты начиналась удобная для езды верхом местность.

Следующий порыв ветра застал их в узком ущелье. Хансу упрямо держался прежнего маршрута, и его настойчивость была вознаграждена: вскоре они обнаружили раздавленный краулером камень. Подбодренный этой находкой, Хансу наконец позволил отряду отдохнуть, укрывшись от ветра в скалах.

Большую часть дня на землянами нависало серо-стальное небо, и наступление ночи означало лишь общее потемнение. Но на сей раз тьма сослужила им хорошую службу. Впереди вспыхнули огни. Но не голубоватые, как свет ллорских факелов, а ярко-желтые — это светили лампы земного лагеря, как будто враги зажгли маяк, чтобы указать арчам путь.

Оставив гуэнов на попечение Ларсена, Кости, Кана и мастер лезвия осторожно двинулись вперед, временами передвигаясь ползком, вслушиваясь в малейшие звуки. И через некоторое время, укрывшись за небольшим возвышением, они, как зачарованные, смотрели на море огня, в котором с трудом различались очертания космического корабля. Вокруг него не было заметно никакого движения.

— Оставайтесь здесь, — приказал Хансу и, прежде чем кто-либо успел возразить, скользнул во тьму.

Солдаты дрожали на ледяном ночном ветру. Кожа саднила от долгого пребывания в пропитанном солью воздухе. Вдали отчетливо слышался шум прибоя. Вкруг корабля по-прежнему ничего не двигалось.

Прошло, казалось, очень много времени, прежде чем Хансу вернулся и приказал солдатам двигаться назад, туда, где оставался Ларсен с гуэнами. Только здесь, в скалах, он рассказал о сделанных открытиях.

— …корабль небольшой… По очертаниям — патрульный крейсер. Охрана есть. В темноте трудно было что-либо рассмотреть. Придется подождать рассвета.

Кана спал урывками, остальные тоже. Лежать было неудобно, но за долгие годы полевой жизни окружающие снова началась буря.

Гуэнов привязали в глубоком ущелье, но Хансу велел, чтобы не слишком туго. Ему не нужно было объяснять причину этого. Всем было ясно, что отряд не вернется обратно. Либо они улетят на корабле, либо… им будет не до гуэнов.

Свет ламп померк, и корабль стал хорошо различим на черно-белом фоне скал. Искусный пилот посадил его в самом центре небольшого каньона с плоским дном. Как и говорил Хансу, корабль был похож на быстроходный крейсер Галактического Патруля. И Кана не очень удивился, увидев отчеканенные на борту знаки Патруля. Ему пришло в голову, что узкий, как игла, корабль мог вмещать не более дюжины членов экипажа, а если он нес еще и краулеры, то жилые помещения становились еще ограниченнее.

— То, что нужно, — еле заметным шепотом произнес Ларсен. — Но как мы попадем в него?

Под слегка нависающей стеной каньона виднелась пластическая палатка временного лагеря. Из нее вышел человек в мундире меха и остановился, потягиваясь. Насколько мог судить Кана, это был землянин. Мгновение спустя к нему присоединился второй. Тоже в сине-сером мундире, но он отличался от первого меха странной формой рук. Правда, без внимательного рассмотрения нельзя было сказать, откуда именно происходит незнакомец.

Мех почтительно посторонился, и чужак прошел на открытое место, осматривая устье каньона. Он как будто ожидал появления чего-то важного. И не ошибся — до солдат донесся резкий крик гуэна.

В поле зрения показался отряд всадников. Гуэны шли очень медленно, свесив костлявые головы до колен. Видно было, что они очень устали. Но туземцы не были солдатами. Они скорее походили на захолустных охотников на гуэнов, какие встречались землянам после горного перехода. У предводителя за плечами торчало ружье, остальные были вооружены копьями и мечами. Вокруг талии каждого была обмотана веревка — обычная принадлежность охотника.

Предводитель слез с седла и тут же упал, но сразу поднялся и стоял пошатываясь. Чужак уселся на небольшой табурет, торопливо принесенный из палатки мехом. Пока остальные ллоры с трудом выбирались из седел, из палатки вышло еще три меха, которые стали на некотором расстоянии. Было ясно, что сейчас начнутся переговоры.

Так и произошло. Временами обсуждение переходило в горячий спор, однажды ллор отвернулся и даже вскочил и дернул за узду своего гуэна, но быстрый жест и слово чужака, очевидно, успокоили туземца.

Наконец переговоры подошли к концу. Ллорский вождь отдал какой-то приказ членам своего отряда, и четверо из них встали.

Хансу явно не устраивала возможность видеть, но ничего при этом не слышать, и он нетерпеливо заерзал, как будто лежал на гнезде огненных муравьев.

Пока предводитель ллоров и чужак о чем-то еще говорили, ллоры подошли к палатке, откуда мехи вынесли два больших узких ящика.

Мастер лезвия даже привстал на колени, и Кана подумал, не дернуть ли его за полу. Но те, кто находился внизу, были так заняты делом, что даже не поднимали головы.

Мехи передали ящики ллорам, которые, приняв их с открытым выражением отвращения, отнесли к началу лестницы, ведущей к люку корабля. Точно так же была перенесена вторая пара ящиков. Кана старался додуматься, что может в них лежать. Какое-то оружие? Но зачем грузить его на корабль? Логичнее было бы ожидать, что оружие составляет груз корабля.

Когда у лестницы лежало уже шесть ящиков, чужак и два меха начали что-то делать с крышкой одного из них.

— Да это же…

Лицо Хансу побледнело под густым загаром. Он хрипло дышал, как будто взбирался по склону. Глаза, стальные, смертоносные, оценивающие, были устремления на группу внизу. Он уже понял, каково содержание этих ящиков.

Ящики… По коже Каны поползли мурашки: он с опозданием, но тоже узнал гробы. Когда мехи сняли крышку, они увидели тело человека в черно-белом мундире Патруля.

— Но почему?

На вопрос Кана не получил ответа, только два его товарища пожали плечами, а Хансу издал нечленораздельное мычание.

Ящики, лишенные содержимого (оно везде оказалось одинаковым), были отнесены к дальней стене каньона. Чужак приказал уложить тела неровной линией.

Хансу зашипел — иначе нельзя было определить звук, изданный им сквозь стиснутые зубы. Для Каны действия снизу все еще не имели смысла, но начальнику лезвия происходящее с каждым мгновением становилось яснее.

Чужак отошел, поманив за собой мехов. У корабля остались лишь ллоры, склонившиеся над мертвецами.

— Он делает запись! — прошептал Ларсен.

Присмотревшись, Кана понял, что товарищ прав. Чужак с видеозаписывающим аппаратом в руках снимал корабль, лежащие тела и осматривающих их ллоров. Действительно, запись… Но кому ее собираются показать?

— Фальсификация… Это изощренная фальсификация! Так вот что они задумали! — прорычал Хансу.

Чужак еще несколько раз провел камерой, затем опустил ее и кивнул предводителю ллоров, который тут же отдал приказ. Ллоры с готовностью рассыпались в разные стороны. Два меха свернули прорезиненную палатку и унесли ее. Вскоре из-за скалы появился краулер, но не стал приближаться к кораблю, а остановился в отдалении. Чужак и мехи поднялись в него, и машина в отдалении. Чужак и мехи поднялись в него, и машина тут же двинулась по каньону на восток. Ллоры сели на гуэнов и поехали в противоположную сторону.

Внизу остался только корабль и лежащие вокруг него трупы. Едва последний ллор скрылся из виду. Хансу спустился по склону каньона. Кана и остальные торопливо последовали за ним. Лицо мастера лезвия было мрачно.

— Их застрелили, — поделился он результатами осмотра, — застрелили из ружья арчей.




15. Если хоть один из нас выживет…


— А это действительно патрульные? — спросил Ларсен.

Несмотря на очевидность, трудно было поверить, что такое убийство возможно. Уж слишком велик был престиж Патруля.

Эти люди были несомненно застрелены, причем не из легких воздушных ружей ллоров, не из бластеров мехов и не из фламеров Галактических Посредников, а из того особого оружия, которым располагают только мечники Земли.

— Даже если и нет, то все равно сыграли свою роль как нельзя лучше, — с горечью произнес Кости. — Этот Посредник снимал фильм для развлечения. И можно себе представить, какое впечатление он произведет в некоторых кабинетах. Убийство патрульных изменниками-арчами…

Ларсен пнул камень.

— Не понимаю. Зачем все это?

— Алиби. Объяснение выступления против нас, — нарушил молчание Кана. — Разве не так, сэр? После правдоподобного рассказа Посредника и этого фильма нас не станут слушать… даже на Прайме…

Ему очень хотелось, чтобы Хансу возразил, сказав, что у него слишком разыгралось воображение. Но мастер лезвия лишь кивнул.

— Продумано очень хорошо. — Высокий смуглый землянин встал, разглядывая корабль. — Да, они разыграли здесь эту сцену для чего-то отвратительного. И, скорее всего, это бы сработало, не окажись мы здесь свидетелями…

В глазах Кости сверкнула ярость.

— Значит, они хотят уничтожить нас? Что же мы можем сделать?

— Сорвать их планы! — решительно ответил мастер лезвия. Кости, поднимитесь на борт и проверьте, можно ли поднять этот крейсер. — Мечник заторопился к лестнице, а Хансу повернулся к Кане и Ларсену. — А мы совершим похоронный обряд.

И они совершили печальную обязанность, как исполняли ее много раз для своих товарищей за последние тяжелые недели. Когда подействовали зажигательные патроны, от тел не осталось никаких следов. Уже занимаясь сортировкой личных вещей погибших в целях их опознания, они услышали радостный возглас Кости:

— Первая удача, сэр! Корабль готов к взлету!

Хансу лишь кивнул, как будто, приняв решение, был уверен, что судьба поможет в его выполнении. Сложив вещи патрульных в ранец, он в сопровождении Кана и Ларсена поднялся по лестнице в маленький корабль.

До сих пор Кана знал лишь солдатские транспортные корабли. Они казались ему очень тесными, но крейсер оказался еще меньше. По узенькой веревочной лестнице они поднялись на верхний уровень. В нос ударили запахи машинного масла и спертого воздуха — запахи жизни в тесноте. В рубке управления Хансу указал на кресло пилота перед приборным пультом.

— Сумеете, Кости?

Мечник оскалил зубы в широкой улыбке.

— Постараюсь, сэр!

Он уселся в кресло, Кана и Ларсен заняли противоперегрузочные сидения, а Хансу направился к месту штурмана.

— Если хотите, можете осмотреться в течении пяти минут корабельного времени, сэр, — предложил Кости, может быть потому, что сам хотел получить несколько минут на то, чтобы освоиться с приборами.

Они быстро осмотрели маленькие каюты экипажа. Повсюду царил полный беспорядок: вещи и одежда выброшены из шкафов. Кана подобрал трехмерный портрет, на который наступил один из грабителей. На него смотрели странно скошенные глаза женщины с Лидры-1. Хансу профессиональным взглядом окинул разгром.

— Прекрасно сработано. Пункт В или С… ограбление помещений арчами…

— Вы думаете, это настоящий патрульный корабль? И они действительно убили патрульных, чтобы обвинить в этом нас, сэр? — спросил Ларсен.

— Возможно. Хотя это слишком весомый аргумент против такой маленькой орды, как наша. Не настолько мы важны… — Нахмурившись он вернулся в рубку управления. — Есть ли здесь запись маршрута на Землю?

— Отправимся на Прайм, сэр? — удивился Кости. — Я думал — на Секундус…

— Возможно, это настоящий патрульный крейсер. Если его принесли в жертву ради нас, я хочу знать, почему. Хочу начать задавать вопросы!

Настоящий… — пробормотал Кости и нажал три кнопки на панели слева.

Послышался щелчок, и в руки ему выпал маленький диск.

— Вот, координаты Земли, сэр! — Он извлек из прибора перед собой находившийся там диск вложил новый. — А теперь привяжитесь!

Хансу закрепил ремни своего кресла. Кана и Ларсен устроились в противоперегрузочных сетках. Пальцы Кости пробежались по кнопкам и рычагам. На щите вспыхнул красный свет.

— Надеюсь мы полетим вверх, а не вниз, — мрачно пошутил он и нажал на кнопку старта.

Гигантская рука сжала грудь Каны, выдавливая на нее воздух. Красные волны боли канули в черноту. Перед тем как потерять сознание, он успел подумать, что они все-таки поднимаются… и не взорвались…

Кости не был опытным пилотом и придал кораблю гораздо большее ускорение, чем нужно было для подъема с Фронна. Придя в себя и с трудом снимая ремни, Кана ощупал лицо: оно было в крови. Кости через плечо глянул на товарища.

— А, проснулся! Я уж подумал, что ты решил проспать всю дорогу, парень. В этом нет необходимости: у нас достаточно пустых помещений.

Кораблем управлял автопилот, используя программу, введенную Кости. Солдатам ничего не оставалось делать, кроме как есть, спать и жить в неудобных условиях, привыкая к земному тяготению и климату. После путешествия они смогут жить в своем собственном мире без адаптации.

— Долго нам еще лететь? — спросил Ларсен.

Все трое выжидающе смотрели а Кости, но тот только пожал плечами.

— Возможно, четырнадцать-пятнадцать дней. Эти малютки прямо-таки пожирают пространство.

— Пятнадцать дней… Вполне достаточное время, чтобы разобраться в ситуации. — Кана, растянувшись в гамаке, размышлял.

Грязная история. И зловещая. По каким-то неизвестным причинам чужак в мундире меха заснял лживую сцену. Лишь то, что земляне стали случайными свидетелями этой фальсификации, может нарушить его планы. Кана был абсолютнно уверен, что корабль и мертвые члены экипажа оставлены сознательно, а то, что патрульные застрелены из ружей арчей… Да еще на планете, где сами арчи подвергаются преследованию… Зачем все эти сложности? Зачем пытаться дискредитировать землян, если их легко можно уничтожить?

Это означает, что не только изменники-мехи, но и Посредники имеют основания опасаться людей Йорка.

Рассказ об убийстве Йорка и его офицеров? Вряд ли. Никаких доказательств этого арчи представить нне могут. Да есшли бы и был свидетель, кто станет его слушать? Но зачем? Зачем же тогда такой сложный, изощренный план, чтобы очернить их?

Возможно ли (рука Кана инстинктивно потянулась к рукоятке меча), что тупик во взаимоотношениях между Землей и Всеобщим Правительством перестал существовать? Неужели ВП пытается не просто физически уничтожить силы землян, но и дискредитировать их как изменников и убийц? Возможно, единственный шанс для открытой борьбы — это противостоять условиям, навязанным ВП, доказать, что земляне не меньше других рас имеют право на свободу среди звезд!

Это была надежда, пусть очень зыбкая, но в этот час Кана чувствовал, что она есть. И, поклялся, что когда он в следующий раз поднимается в космос, на нем не будет серо-зеленого мундира.

Корабль благополучно вышел из искривленного пространства, но из-за неопытности Кости и неточности его вычислений им оставалось еще два дня пути до порта Прайма.

Слабое «биип» привлекло внимание Ларсена и Каны к экрану над панелью, когда мастер лезвия и Кости спали и некому было объяснить значение крошечной точки света, движущейся по темной поверхности. Кана пошел поднимать Кости.

— Мы больше не одни, — констатировал пилот, протирая заспанные глаза. — Кто-то хочет убедиться, что мы благополучно перенесли полет… — Второй взгляд на экран полностью разбудил его. — Немедленно поднимите Хансу!

Когда Кана привел в рубку мастера лезвия, слабое «биип» превратилось в настойчивое гудение.

— Можете установить связь? — спросил Хансу.

— Если хотите. Но здесь не может быть торговых кораблей. Мы на крейсерском курсе. Только другой крейсер Патруля в состоянии настигнуть нас.

На планете, вооруженные, они знали бы, что делать перед лицом потенциального врага. Но в космосе чувствовали себя беспомощными.

— Установить контакт? — спросил Кости.

Мастер лезвия задумчиво тронул нижнюю губу, глядя на экран, как бы надеясь прочесть на нем «имя, звание и условия назначения».

— А нельзя ли этот экран, — казал он на панель, — использовать только для приема? Или мы автоматически передаем, когда мы включаем его?

— Можно. Но это покажется подозрительным.

— Пусть думают, что хотят. Нам нужно немного времени. Дадим несколько быстрых ответов, прежде чем покажем наши лица. Поэтому выключите теле перед выходом на связь.

Кости нажал несколько кнопок. По экрану пробежала яркая световая волна, и на нем возникло зкое скуластое лицо гуманоида с Проциона. Его безволосую голову покрывала фуражка патрульного офицера со «звездой и кометой», означавшими высшее звание.

— Что за корабль? — потребовал он с бессознательным высокомерием чиновника ВП.

Видеть офицер их не мог, но, должно быть, понял, что имеет дело с землянами. Кана вознегодовал и, обернувшись на Хансу, увидел, что не одинок в своей реакции.

— Дай, — протянул мастер лезвия микрофон из рук Кости и медленно заговорил, без выражения произнося каждое слово ан базовом торговом языке, стараясь сделать неразличимым свой акцент: — Это патрульный крейсер. Имя и регистрационный номер неизвестны. Мы нашил его покинутым и хотим вернуть соответствующим властям.

Патрульный офицер не обвинил его открыто во лжи, но на лице его ясно читалось недоверие.

— Вы направляетесь не на базу Патруля, — резко заявил он. — Какова ваша цель?

— Как будто он не знает… или не подозревает, — прошептал Кости.

— Мы доложим нашим старшим командирам в соответствии с законом, — ответил на вопрос офицера Хансу.

Узкое лицо начало зловеще удлиняться.

— Земляне! — Это слово прозвучало, как грязное ругательство. — Приготовьтесь к принятию отряда на борт…

И экран погас.

— Ну вот, — уныло заметил Кости, — едва мы попытаемся уйти, они сожгут нас из своих орудий…

— За мной!

Хансу был уже на полпути к двери. Остальные последовали за ним и вне поля искусственной гравитации жилых помещений добрались до переборок, где мастер лезвия открыл люк, за которым находился аварийный выход с двумя шлюпками. Шлюпки оказались невероятно маленькие, и Кана смотрел на них с недоверием, борясь со страхом оказаться в закрытом тесном помещении.

Хансу остановился у ближайшей шлюпки.

— Кости, возьмите вторую. Это удвоит наши шансы доставить рапорт. Если хоть один выживет, он обязан добраться до Прайма. Неудача может означать… в определенном смысле… гибель всей Земли. — Слова давались ему с трудом. — Дело важнее наших жизней. Ларсен, вы полетите с Кости. Введите маршрут на Землю. Приземлившись, двигайтесь к Прайму. Если сумеете… Выпросите, займите или украдите транспорт. И найдите Маттиаса, даже если путь к нему будет устлан трупами. Понятно?

Ни один из ветеранов не высказал удивления по поводу этого приказа. Хансу втянулся в шлюпку и Кана неохотно последовал за ним. Им обоим пришлось применить всю силу, чтобы закрыться изнутри. Затем Хансу пробрался на сидение пилота, а Кана занял второе место.

Мастер лезвия проверил показания всех приборов и включил двигатель, который должен выбросить их из корабля…

Сила удара была такой же, как при взлете с Фронна. Ребра Каны, еще не отошедшие после прошлого старта, заставили его испустить сдавленный крик…

Когда он смог повернуть голову, то увидел, что Хансу лежит, охватив ладонями подбородок, а глаза его устремлены на приборы.

— Мы свободны? Нам удалось уйти? — ошеломленно спросил он.

— Живы пока, — иронически ответил Хансу. — Если бы они заметили наше бегство, от нас остались бы одни угольки. Будем надеяться, что еще какое-то время их внимание будет сосредоточено на крейсере.

— Но почему, сэр? Патруль обычно не начинает стразу стрелять. Офицер произнес название нашей расы так, словно мы — ломбросские мучные черви…

— Вас не должно удивлять, Карр, что некоторые «высшие расы», те, что заправляют в совете ВП, именно так и расценивают нас — не публично, разумеется. О кастах не принято говорить открыто — это слишком похоже на расовые предрассудки. Я видел, как арктурианец покинул столовую, не закончив с обедом, только потому, что рядом сел землянин. Это незаконно, неэтично, это противоречит всем их красивым лозунгам и утверждениям, внушаемым с колыбели, но это существует.

— Но закатане не такие… А Рэй и Мик дружили с лупаном на Секундусе…

— Конечно, я могу назвать тысячу рас и видов, которые принимают землян как равных, если мы отвечаем им тем же. Но имейте в виду два обстоятельства, Карр, и оба — очень важные. Системы, на которых мы являемся персоной нон грата, населены гуманоидными расами, и эти расы давно уже вышли в космос, они пионеры Галактики. В них глубоко скрывается чувство, в котором они не сознаются даже себе.

— Какое же?

— Страх. Когда-то, до атомных войн, земляне тоже делили себя на расы. Разница определялась цветом кожи, чертами лица и т. д. Эти расы, в свою очередь, делились на нации, которые возвышались и удерживали под своей властью целые континенты, иногда на столетия. Но каждая из них когда-нибудь обязательно теряла власть. Узда выскальзывала из ее рук. Почему?

— Почему?

— Потому что сильные, энергичные бойцы, создавшие эти империи, умерли, а их сыновья и сыновья их сыновей были уже другой породы. Некоторое время после ухода сильных бойцов империя еще существует, как хорошо налаженная машина может работать по инерции. Затем детали машины начинают изнашиваться, но нет никого, кто имел бы желание и силу произвести ремонт и снова наладить механизм. И вот побеждает новая, более молодая нация. Чаще всего — после войны. История являет собой чередование империй — старые уступают место молодым.

Теперь возьмем галактические расы, с которыми у нас наиболее близкие отношения. Все они — не нашего вида. Вам нравятся закатане — пресмыкающиеся по происхождению. Есть еще тристиане, далекие предки которых были птицами, юбаны — потомки кошачьих. Все они — новички на галактической сцене. Но (и это очень важно) у них разные цели, желания, вкусы. Зачем закатанину беспокоиться, что время идет, торопиться что-нибудь сделать, как поступаем мы? Продолжительность его жизни близка к тысячелетию. Он может позволить себе посидеть и подумать. А мы знаем, что не можем. Поэтому земляне не представляют для него угрозы.

— Но, сэр… Неужели вы считаете, что мы похожи на тех… гуманоидов с Арктура-3 и Проциона? Их цивилизации стары, но в основном такие же, как наша…

— И они обнаруживают признаки упадка. Да, мы угрожаем им своей молодой, бьющей через край энергией, своей волей к борьбе — всем тем, что они открыто порицают в нас. Потому что, хотя Земля и кажется нам старой, в масштабах Галактики она молода. А они стараются огородить нас стеной, не открыто, чтобы мы не могли поставить вопрос об этом на Великом Совете, а на законном основании и окончательно. Стараются ослабить наши силы в бесконечных ненужных войнах, силы, которые в будущем могут бросить им вызов. А мы, борясь за звезды, вынуждены были принять их условия. Но на врем.

— На время, сэр? — страстно взорвался Кана. — Три столетия мы играем в прятки.

— А что такое триста лет на галактической шахматной доске? — спокойно возразил Хансу. — Да, триста лет мы подчиняемся их приказам. Но только теперь они начинают понимать, что замысел их не удался. Я не уверен, что мотивы их действий ясны им самим. Они так долго играли во всемогущих богов, что сами в это поверили. И считают, что не могут ошибиться. А у нас самого начала появились друзья, и со временем их становилось все больше и больше. Они начнут задавать вопросы, если Земля будет осуждена и приговорена к заключению в собственных границах. Возможно, сверхцивилизованный разум наших хозяев сам отшатывается от такого решения. Или отшатывался раньше… А пока что землян не принимают в Патруль — это служба для «высших рас». Торговцы не позволяют нам вступать в их компанию. Даже войны, в которых мы участвуем тщательно лишены естественности, хотя мы и умираем в них. А самое совершенное вооружение мехов намного устарело по сравнению с оружием, скажем… жителей Ригеля-6.

— Но, сэр, зачем эта возня с крейсером?

— Либо какие-то горячие головы в Совете начинают действовать на свой страх и риск, либо они начали понимать, что земляне — совсем не то, что они думали.

— Хансу повернул и оценивающе посмотрел на Кану.

— Как вы думаете, зачем нам обучение класса Экс-Тии, почему специалист по контактам — обязательный член любой орды или легиона?

— Ну… Нам нужны офицеры по контактам на других мирах, сэр.

— Это — официальное объяснение. Ни один Посредник ВП не сможет его оспаривать… Но каждый землянин, обладающий способностями и соответствующим темпераментом для работы по типу Экс-Тии, отмечается и подвергается классификации с того момента, как успешно прошел тесты. Ему создают все условия для обучения. Его побуждают вступать в дружбу с представителями других рас, не афишируя это. И, когда он подписывает назначение, командирами ему предоставляются все возможности для изучения других планет.

— Так вот почему вы хотели, чтобы я вступил в контакт с вентури, сэр?

— Да. И именно поэтому вы побывали на По’улте. Мы давно знаем, что должны располагать как можно большим количеством специалистов по контактам. И чем шире их знакомство с другими формами жизни, тем лучше для нас. Если нам придется бросить вызов ВП, мы не должны быть одинокими. Мы должны готовиться к другой роли. Что, если в будущем Земля будет поставлять не солдат, а исследователей?

— Исследователей?

— Группы тренированных специалистов по освоению открытых планет, чтобы подготовить их к заседанию, если на них нет собственной разумной жизни. Группы, члены которых подбираются по индивидуальным данным. Люди не будут служить в Патруле, не станут торговцами или полицейскими — они будут исследовать новые планеты, можем быть, вместе с другими расами, даже негуманоидными.

— Вы думаете, это возможно, сэр?

— Почему бы и нет? И, возможно, это время не так уж и далеко. Нам бы только добраться до Маттиаса с сообщением о событиях на Фронне, и у него появятся весомые аргументы в разговорах с командирами. Предположим, все орды и легионы, рассеянные по Галактике, получают приказ восстать. Такая ситуация обеспокоит ВП и принесет конец его тщательно охраняемому миру. Дешевле будет позволить нам идти своим путем, чем бороться с восстаниями сразу на сотнях планет.

— До меня доходило множество слухов, сэр, но о восстании…

— Надеюсь, что и не дойдет, — заявил мастер лезвия. — Большинство солдат консервативны. Мы, земляне, ведем эту специфическую жизнь в течении нескольких поколений. Солдаты не очень интересуются тем, что происходит за пределами их орды или легиона. В Прайме же пытаются расшевелить людей, так распределить назначения, чтобы встревожить их. Но эта история с Фронном свидетельствует о грозящей нам опасности, хотя это и скрывается Большими Медяками. Как только станет известно, что землян можно повернуть против землян же, что мех может охотиться на арча… — Хансу ударил кулаком по своей подушке. — Время! Нам нужно лишь время! Мы должны добраться до Маттиаса, а уж он подожжет шнур!




16. Дорога на Прайм


Но для двоих, заключенных в спасательную шлюпку, время двигалось свинцово-медленно. Они могли лишь спать в единственно возможной позе, глотать таблетки рациона и разговаривать. Хансу изливал на Кану бесконечный поток рассказов о далеких мирах, на которые человек еще не посмел ступить, о жестоких битвах в жестоких условиях.

Кана жадно вслушивался, как будто ему предстояло сдавать экзамен по этим лекциям. За разговорами он забывал, что они заключены в скорлупу, которая может не достичь Земли. Молодой солдат знал, что старший товарищ щедро делится с ним знаниями, которые самому ему предстояло бы добывать десятилетиями. Он учился у замечательного специалиста класса Экс-Тии, объяснявшего самую суть их нелегкого дела.

— …поэтому они принесли жертву в ночь двойной луны, а мы спрятались в холмах и следили за ними. И получилось не совсем так, как мы ожидали…

Резкое «пип» прервало Хансу. На приборном щитке вспыхнула красная лампочка. Они входили в атмосферу.

Кана попытался расслабиться. Самое страшное — возможность миновать свою планету и вечно странствовать в пустом пространстве — теперь позади.

Никаких действий от них не требовалось. Спасательные шлюпки полностью автоматизированы — те, кто в них находится, зачастую ранены и не могут сами управлять полетом. Маленькие кораблики рассчитаны на безопасную посадку без участия самих пассажиров. В это приходилось верить.

Где они приземлятся? Кана тупо смотрел в изгиб металлического потока над собой. А вдруг посадка окажется неудачной — допустим, в море? Ждать осталось не так уж долго.

— Надеюсь, мы приземлимся не слишком далеко от Прайма, сэр, — произнес Кана, усиленно следя, чтобы голос не дрожал.

— Я тоже.

Сел кораблик как-то не очень удобно: Кана повис на своих укреплениях вниз головой. Мастер лезвия помог ему распутать ремни и стать на ноги. Теперь роль пола играла задняя стенка кабины, а люк находился в боковой стене. Хансу открыл его, и они прошли в выходное помещение, где их встречали дым и огонь. Ветеран с угрюмым видом сразу же захлопнул дверь.

— Тормозные ракеты, — пробормотал он. — Видимо, они при посадке вызвали пожар.

Огонь… Корабль, должно быть, окружает бушующее пламя. Но тут Кана вспомнил один из рассказов Хансу.

— Разве костюмы для высокой температуры не входят в обязательное обмундирование спасательной шлюпки, сэр?

Хансу хлопнул себя ладонью по лбу.

— Верно!

Они вернулись в кабину. Стены оказались сплошными. Разве это сиденья… Кана потянул за обивку, и губчатый матрас поддался. Он был прав! В основании каждого сиденья находился запасной отсек, а в нем — костюм. Мастер лезвия осмотрел находку.

— Они тесноваты для нас… но некоторое время выдержать можно.

От обоих потребовалось поистине акробатическая ловкость, чтобы в тесном помещении забраться в эти громоздкие сооружения. Когда они все же сделали это, Хансу отрегулировал температуру внутри.

— Будем надеяться, что огонь носит местный характер. Когда будете выходить, постарайтесь как можно дальше отпрыгнуть от корабля.

Кана кивнул и надел шлем.

Хансу вышел первым, лишь на мгновение задержавшись в наружном люке и затем исчезнув. Кана, как мог приземлился на одно колено, быстро поднялся и пробирался мимо деревьев, кроны которых были охвачены пламенем. Густой слой дыма закрывал окружающее. Сначала ему было страшно входить в огонь, но скоро он стал чувствовать себя увереннее и, не сворачивая, шел в намеченном для себя направлении.

Неожиданно Кана оказался а открытом месте у края утеса. Внизу проходила дорога, на которой стояла странная, наземная фигура — мастер лезвия. Она делала руками какие-то знаки, показывая на пояс. Кана понял. Найдя кнопку, он легко опустился на дорогу недалеко от Хансу. Жаль, что эти костюмы не имеют наряду с антигравитационными и ракетных двигателей, подумал он с сожалением.

По окружающей местности они поняли, что находятся в диких Землях и что потребуется немало времени, чтобы добраться до цивилизации. Дорогу закрывали облака дыма, поэтому костюмы снимать было бы преждевременно — ведь неизвестно, где кончается полоса огня. Одно утешало — дорога проходила по скалам, где не было пищи для пламени. Судя по растительности, они находились где-то в северо-восточной части древнего Северо-американского континента, уже тысячу лет пустующей после атомных войн. Ходили слухи о различных мутантах, появившихся здесь, и даже после того, как остатки человечества вернулись с островов Тихого океана и Африки, тут все еще оставались обширные ненаселенные места почти неисследованной области. Может, стоило бы остаться у корабля и дождаться появления пожарных, патрулирующих эти дикие территории?

В принципе, приземление нельзя было назвать неудачным — по крайней мере, Прайм находится на этом же континенте. И, как оказалось, Хансу знает, куда идти.

Через некоторое время дорога спустилась к широкой реке. С другой ее стороны виднелись злачные поля, желтеющие под солнцем. Беглецы перешли реку по мосту и с облегчением стянули костюмы.

Воздух Земли… Кана и не догадывался, какое удовольствие дышать им, пока его легким не пришлось попробовать разряженную атмосферу Фронна. Под воздействием пьянящего воздуха и тепла летнего солнца на сердце стало очень легко, даже слегка закружилась голова. Снова дома… Это сейчас важнее всего.

— Где-то поблизости должна находиться уборочная станция, — сказал Хансу. — Там можно найти телепередатчик. И, если удастся вызвать коптер из Прайма…

— А далеко ли до него, сэр?

— Не думаю. Дикая местность находится к северу от Центра…

Вдоль дороги тянулись бесконечные желто-коричневые поля, уходящие за горизонт. Мимо проскакал кролик, остановился, подергивая носом от любопытства. Над головой кружили стаи птиц.

— Когда-то это была густонаселенная страна, — пробормотал Кана.

— Древние размножались быстрее, чем гибли в войнах. Ага, вот и станция!

Здание впереди наполовину пряталось в гуще деревьев. Поблизости от него блестело озерцо — оазис прохлады среди тускло-желтого пыльного жара. Где-то здесь должны быть сборщики урожая — пшеница уже созрела.

Но в здании никого не оказалось. В пустом пространстве комнат и залов их шаги отдавались гулким эхом. Пока Хансу отыскивал передатчик, Кана пошел на продуктовый склад.

За задним входом к озерку тянулась полоска зелени. Белые и желтые лилии рядами росли вдоль тропы, ведущей к прохладе зеленоватых вод, клумбы пестрели цветами, которые пробивались и из травы.

Повинуясь неожиданному импульсу, Кана пошел по тропинке. Ветерок шевелил его одежду. Было тихо, и мирно. Он медленно стянул мундир. По спокойной поверхности озерца бегали длиннокрылые насекомые. В глубине мелькали быстрые тени рыб.

Мир… дом… тишина и забвение…

Кана протянул над водой руку, сжимающую нож Милосердия. Все эти дни тусклый блеск его лезвия скрывался у самого сердца. Ладонь медленно разжалась, нож выскользнул и без всплеска канул в темный сумрак. Склонившись над водой, Кана посмотрел ему вслед, но ничего не увидел, кроме поднявшегося со дна облачка ила.

Может, мечты Хансу о будущем человечества и не осуществятся, но он принял окончательное решение. Если ему еще предстоит вернуться в космос, то уже не как солдату.

Кана резко поднялся и направился обратно к зданию станции. Открыв холодильник и перенеся продукты в кухонный аппарат, он беззаботно что-то насвистывал.

Пока что им везет. Они добрались до Земли, и теперь осталось только встретиться с Маттиасом. Все остальное будет совсем просто. Он улыбкой встретил входящего мастера лезвия. Но лицо Хансу было очень серьезным.

— Связались, сэр? — спросил Кана, раскладывая еду в тарелки.

— Да. Легко… слишком легко…

— Ну, как будто кто-то ждал нашего вызова. Мы не станем дожидаться коптера…

Кана опустил кастрюлю.

— Почему?

— Почему я так решил? А что заставило вас насторожиться перед наводнением в горах Фронна? Как вы догадались, что укрытие вентури находится в крышке склада?.. ЭСП предостережение. Я уверен, что, оставшись здесь, мы навредим своему здоровью…

Кана со вздохом встал из-за стола.

— Но, сэр, на открытом месте легко обнаружат, попытался он хоть как-то выразить протест.

В гараже должен быть джоппер. На таких станциях их бывает по несколько штук.

Он оказался прав. Две наземные машины, каплеобразные, с закругленными носами, были полностью готовы к использованию. Сняв с одного кожух, Кана забрался внутрь, а Хансу снял со стены тускло зеленые комбинезоны — в таком наряде они вполне сойдут за полевых работников.

Джоппер вырулил на дорогу и начал поглощать мили. При наблюдении с неба их машину невозможно будет отличить от других. Скоро полевая дорога привела беглецов к магистрали, они влились в поток машин. Хансу сбросил скорость и, довольный, откинулся на спинку кресла. Теперь они совсем затерялись среди механизмов, движущихся в сторону Прайма.

Кана заметил, что большинство грузовиков везут продукты — их отправят в космос многочисленным ордам и легионам. Земля так долго специализировалась на снабжении наемников всем необходимым… Что произойдет, если орды и легионы перестанут существовать. Сколько времени потребуется, чтобы перестроить экономику и направить бурлящую энергию этого мира в нужное русло!

Он начал дремать и внезапно пожалел о еде, которую они так и не попробовали. Настоящая земная пища… свежая… горячая…

— Что случилось?

Голова Каны дернулась, глаза открылись. Но возглас Хансу был обращен не к нему. Он спрашивал водителя соседнего грузовика. Вперед уходила длинная линия остановившихся грузовиков и пассажирских джопперов.

Хансу выслушал ответ. Лицо его напряглось.

— Впереди осматривают машины… Это необычно.

— Думаете, нас ищут, сэр?

— Возможно. Будем надеяться, что им нужен обычный бегун.

«Бегун» — это подпольный делец, занимающийся изготовлением и сбытом нелегальной пищи и наркотиков. Тип преступника, на которого нацелена вся земная полиция. Если ищут бегуна, каждая машина будет осмотрена, у каждого человека потребуют удостоверение личности. Один взгляд на оружие, на мундиры под комбинезонами — и их тут же задержат. К тому же, скорее всего именно их.

— Может, свернуть куда-нибудь, сэр?

Хансу покачал головой.

— Этим мы только выдадим себя. Хотел бы я знать, кто командует заставой. Это могло бы кое-что прояснить…

Если заместитель командующего Маттиас входит в загадочную организацию, борющуюся за освобождение Земли, как намекнул Хансу, тогда должны быть и другие члены этой организации, рассеянные по всей массе солдат. А мастер лезвия может попросить у одного из них помощи… Если таковой здесь окажется, конечно. Но вероятно ли это?

По краям дороги вперед спешили люди, желая узнать, чем вызвана задержка. Хансу тоже вышел из джоппера и присоединился к ним, маскируя легкий шаг тренированного бойца неуклюжей походкой. Кана отошел в поле, стараясь рассмотреть все издали.

Да. Застава. На солнце серебром горят каски полицейских. Уже вторая половина дня… С наступлением темноты… если только они не дойдут до заставы раньше… Он принялся осматривать поля.

Впереди были установлены лагерные лампы. Они тянулись вдоль дороги примерно на четверть мили. Но освещение не достигало места, где стоял их джоппер. Тут до него донесся гул мощной машины с экипажем из трех человек, медленно едущей вдоль дороги. Да, похоже на регулярные объезды. Необыкновенно тщательная засада для бегуна. Ему не приходилось о таких слышать. Значит, бегун высшего класса. Но Кана не верил в это. Главари подпольного бизнеса не путешествуют и не рискуют в пустую. Полиция явно играет в другую игру. Но какую же? Их игру?

Некоторые водители, ушедшие вперед, уже возвращались, громко жалуясь. Очевидно, им не удалось добиться объяснений. С ними пришел и Хансу.

— Патрульный вездеход… — начал докладывать Кана.

— Знаю, — перебил его Хансу. — Нужно думать, и побыстрее.

— Они действительно ищут бегуна?

Мастер лезвия знаками приказал ему вернуться в джоппер.

— Полагаю, ищут нас.

Кана неожиданно почувствовал озноб.

— Но почему, сэр? Земная полиция не стала бы этого делать по приказу ВП. Нужно подтверждение нашего штаба. А на это потребовалось бы слишком много времени.

— Не спрашивайте, почему и как! — раздражено ответил Хансу. — Готов поклясться, нам хотят помешать встретиться с Маттиасом!

— И тот, кто хочет этого, достаточно влиятелен, чтобы привести в действие полицию… — задумчиво сказал Кана. — Теперь наша поимка — только вопрос времени, сэр. Разве что в темноте…

— Да, темнеет. Это — наша единственная надежда. Там всех обыскивают. А мундиры нет никакой возможности спрятать или уничтожить.

О открыл маленький ящик и извлек карту района, входящую в перечень обязательного оборудования любого джоппера. Проведя ногтем по дороге, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Между бровями пролегла глубокая морщинка.

Солнце почти зашло, но линия машин впереди по-прежнему не двигалась. Все больше и больше людей выходило в поле. В воздухе отчетливо были слышны голоса спорящих. Время от времени кто-нибудь возвращался к своей машине, видимо, для того чтобы позвонить хозяину и предупредить о задержке.

— А мы сможем сделать это, сэр?

— Выбраться отсюда? Да, я в этом уверен. Но добраться до Прайма… Это другое дело. Если нас ищут, Прайм закрыт так же надежно, как стартующий крейсер. Карр, чему вас учили по древней истории довоенных городов?

Кана не понимал, какое имеет отношение древняя история к их теперешнему положению, но послушно пересказал все, что запомнил за пять лет.

— …Древние строили башнеподобные здания, открытые стихиям… пузырчатых куполов не было… Я всегда удивлялся, как они выдерживают…

— А что под землей?

Под землей? Он запомнил башни как нечто необычное. Но во время атомных войн большинство выживших прятались под землей. Только в этом образе жизни не было ничего древнего.

Кана вдруг вспомнил лекцию, которую ему пришлось прослушать в жаркий полдень, в то время как его ждал закатанин, который нравился ему гораздо больше, чем скучный инструктор-землянин.

Под землей…

— Они иногда ездили под землей, сэр. По трубам, проходящим под их городами.

Хансу кивнул, глядя на поле.

— Что там делают эти шоферы?

Кана оглянулся.

— Разжигают костер, сэр. И, думаю, собираются вскрыть неприкосновенный запас продуктов.

Мастер лезвия вынул карту из креплений.

— Мы присоединимся к ним, Карр. Держите рот закрытым, а уши — открытыми. И следите за полицейской машиной.

Хотя некоторые шоферы ворчали, большинство рассматривало эту вынужденную остановку, как неожиданный подарок. Связавшись с хозяевами, они освободились от груза ответственности, поэтому возле костра воцарилось общее расслабление, обильно сдобренное припасами.

— Если коп велит останавливаться, — громко говорил высокий рыжеволосый мужчина, — я останавливаюсь. И хозяин ничего не говорит. Просит, чтобы я постарался наверстать время в дороге, когда выберусь отсюда.

Один из его товарищей по несчастью покачал головой.

— Не пытайся пересекать реку ночью — это опасно. После того, как построили эту новую дорогу, старую забросили. Там появились выбоины.

Хансу так легко нашел общий язык с окружающими, что могло показаться, что он всю жизнь только тем и нанимался, что водил грузовики. Прекрасный пример работы специалиста по контактам, подумал Кана. Это племя было мастеру лезвия ничуть не ближе, чем вентури и ллоры, но здесь он так же сразу адаптировался.

— Это речная дорога, — спросил Хансу рыжего, — она напрямую ведет к Прайму?

— Да. А ты новичок здесь, парень?

— Только назначен в Прайм. Перегоняю первый джоппер с Запада. Местность незнакомая…

— Ну, речная дорога, если ее не знаешь, опасна. Старая. Говорят, довоенная еще… Прошлым летом там копались парни из Прайма, откопали что-то древнее. Сберегает три мили. Но опасна…

— Опасна? — подхватил другой. — Да это просто западня, Лэри! Не уверен, что боссу это понравится, но в темноте я не поеду. Там такие рытвины, что целиком поглощают колеса грузовика. Впрочем, если ехать медленно и освещать дорогу, все обойдется. Нужно свернуть налево в двух милях отсюда…

— А провалы могут встретиться?

— Конечно. Там какие-то руины вдоль дороги. Парень, как минуем заставу, держись рядом. Я тебе все покажу.

Хансу поблагодарил и постарался незаметно исчезнуть. Шоферы переключились на разговор о лесном пожаре, который вспыхнул днем.

Мгновение спустя мастер лезвия внезапно сжал руку Каны.




17. Пленники


— Что патруль?

— Сейчас проходит с нерегулярными интервалами, сэр, — доложил Кана. — Может оказаться в любую минуту…

— Плохо… Если бы мы знали местность, то могли бы разойтись и попытаться пробраться в одиночку.

— А вы ее знаете, сэр?

— Достаточно, чтобы добраться до Прайма незамеченным. Только бы выбраться отсюда…

— Нам нужно, сэр, чем-то отвлечь внимание.

— Гм…

Мастер лезвия задумался над этим предложением.

Внезапно от заставы донесся крик, водители бросились к своим машинам. Началось медленное движение.

Кана забрался в джоппер. Положение было тяжелым. Хотя уже стемнело, костры в поле хорошо освещали местность, а если немного продвинуться вперед они окажутся на участке, залитом лагерными огнями.

— Эй!

Хансу высунулся а окрик.

— Эй, ребята а джопперах! Примите вправо. Это новое распоряжение. Подождите, пока освободится место, и выбирайтесь к полю!

Неужели полиция установила, что беглецы движутся в джопперах? Кана уже не в первый раз за этот долгий день пожалел, что у них нет мехских бластеров. Они совсем безоружные, и даже нож Милосердия…

Но уже Хансу действовал. Достав из-под комбинезона трехдюймовую трубку, он медленно и тщательно облизал ее и вставил под приборную доску. Грузовик перед ними продвинулся на несколько ярдов. Мастер лезвия повернул джоппер вправо и оглянулся на Кану.

— Снимите обивку заднего сидения и бросьте сюда!

Кана повиновался. Они съехали с ровной поверхности дороги на поле. Впереди и сзади из линии машин появились другие джопперы.

— Готово! — Хансу установил ручку прибора и пинком отворил дверцу. — Прыгай!

Выпрыгнув, Кана ударился о землю и несколько раз перевернулся обдирая кожу. Еще не утратив инерции падения, он быстро пополз вперед. И тут ночь раскололась, блеснула вспышка, грохнул взрыв. Послышались крики. Кана замер, услышав гул полицейского вездехода, мчавшегося к месту событий.

Когда он пронесся мимо, Кана пополз дальше, направляясь к ивовой роще у ручья, которую заметил раньше. Ожидая каждую минуту, что его окликнут, он благополучно добрался до ручья и только теперь оглянулся на дорогу.

Джоппер ярко пылал, вокруг него собралась толпа. Движение на дороге остановилось. Очень удачно получилось. Только… удалось ли Хансу уйти так же легко?

Вода в ручье оказалась очень холодной. Кана пополз вдоль него на восток. В том направлении находится Прайм, и если уж искать мастера лезвия, то только там. Ему показалось, что впереди кто-то осторожно движется. Хансу? Или какой-то полицейский, достаточно умный, чтобы разгадать их замысел?

Кана расстегнул пояс комбинезона, собираясь использовать его как пращу. Шорох прекратился, вместо его послышался шепот:

— Карр?

— Да, сэр.

— Сюда…

Кана пополз быстрее, догоняя командира. Добравшись до заставы, они наполовину окунулись в вод ручья, спасаясь от света ламп и двигались так, пока холм не отгородил их от дороги.

— Куда мы направляемся, сэр? — спросил, наконец, Кана, когда они, мокрые и грязные, выбрались из ручья на берег под прикрытием деревьев и кустов.

— К речной дороге, о которой упоминал водитель, — ответил мастер лезвия и пошел медленнее, осторожно поддерживая правую руку.

— Вы ранены, сэр?

— Немного обжегся. Перед прыжком прижимал обшивку к щитку.

Теперь Кана понял. Смутно видная снаружи людьми, не осмеливающимися подойти слишком близко к пылающему джопперу, обивка могла показаться пассажирами, оставшимися внутри.

— Можно взглянуть на ожог, сэр?

— Позже, когда дальше уйдем от полиции.

Это «позже» наступило много времени спустя. На узкую дорогу, отходящую на юго-восток от главного шоссе, они вышли довольно быстро и, пользуясь полным отсутствием движения по ней, осмелились идти открыто.

Когда взошла Луна, Хансу остановился и осмотрелся. Кана понял, что ветеран отыскивает траншеи вырытые рядом с дорогой.

— Фонарик… — с усилием произнес ветеран.

Кана достал карманный фонарик, установил его на слабый режим работы и направил луч в ближайшую траншею. На дне раскопок виднелись обломки каменной кладки. Должно быть, именно об этих развалинах упоминал шофер. Хансу вслух считал траншеи:

— …четыре… пять… шесть… Вот она шестая слева…

Кана направил туда луч, и Хансу неуклюже съехал по камням древней кирпичной кладки, поддерживая руку. Кана последовал за ним. Он не знал, что ищет Хансу, но понимал, что лучше не задавать вопросов.

Эта траншея была длиннее остальных и уходила дальше от дороги, но в конце концов они подошли к груде щебенки и обломков, обозначающих конец раскопа. Щебень порос колючим кустарником. Хансу левой рукой потянул куст. Кана помог ему, и в результате их совместных усилий куст поддался, обнаружив темное отверстие.

— Что это?

— Подземные пути… прямо в Прайм… от старых дней…

Голос мастера лезвия прервался. Кана направил луч фонарика ему в лицо и сквозь покрывающие его пот и грязь увидел смертельную бледность кожи. Но он понимал, что сейчас не время предлагать помощь, поэтому ничего не сказал и перевел луч на туннель. Подземный путь был явно искусственного происхождения, по нему пролегали две пыльные полоски, которые когда-то могли служить рельсами.

Эти древние пути очень часто являлись смертоносными ловушками. Они проходили мимо осевших боковых коридоров, дважды вынуждены были разбирать груды земли и гравия. Однако, к их удивлению, чем дальше они углублялись в туннель, тем легче становилось идти.

Кана не мог поверить, что эти подземные пути заброшены со времен атомной войны. Его подозрение подтвердилось, когда луч фонарика упал на какую-то металлическую деталь, блеснувшую, как будто на нее не подействовали столетия сырости.

Главный туннель расширился, в него вливалось все больше и больше боковых коридоров. Когда-то, должно быть, это был главный вход в Прайм или в морской порт, на развалинах которого был построен этот город.

— Далеко еще?

— Не знаю… — Хансу с трудом переставлял ноги, тяжело дыша. — Слышал об этих ходах… Нужно связаться с Транспортниками… Может, одна из машин подберет нас…

Кане эти слова показались бессмыслицей, но ни о чем спрашивать он не стал. Вполне возможно, что «Транспортники» — и есть это загадочное солдатское подполье, главой которого является Маттиас. Но как Хансу может надеяться встретить их здесь?

Внезапно Хансу свернул, они оказались в обширном туннеле, где проходило много рядов рельс. Звук шагов гулко отдавался в подземелье, луч фонарика таял во тьме. Кана включил его на полную мощность и направил на стены, переводя от одной темной арки к другой.

Они находились в обширном кольце, в центре паутины, нити которой отходили во всех направлениях. В какую же из арок идти? Все они выглядят совершенно одинаково.

Неуверенность и беспокойство, которые всегда овладевали Каной в ограниченном пространстве, зашевелились где-то в тайниках его души. Тьма за пределами фонарика сгущалась и становилась почти осязаемой, как будто они были погребены землей без надежды выбраться на открытый воздух. Откуда-то пахнуло сыростью и какими-то слабыми запахами, напоминающими о далеком прошлом. Когда они остановились, стало слышно журчание воды. Изначальная неприязнь к темноте и боязнь закрытого пространства побудили Кану нарушить молчание:

— Куда дальше?

Хансу неразборчиво буркнул что-то, а Кана продолжал обводить лучом фонарика стену.

Их проблема была решена неожиданно и драматично. Из одной арки (Кана не мог сказать с уверенностью из какой именно) послышалось гудение, переросшее в рев сирены. Он схватил Хансу за рукав и попытался увлечь в один из проходов, но было поздно. Яркий луч ослепил их, а от источника света последовал приказ, которого они не посмели ослушаться:

— Руки вверх! И стоять на месте!

Кана с упавшим сердцем повиновался.

Несколько позже Кана с горечью думал, что они попали впросак. Стена перед которой он сидел, была серая, монолитная, без единой трещины и щели. Ничто не привлекало его взгляда, не давало пищи воображению. Время, не разделенное более на минуты, часы и дни, тянулось бесконечно. Даже отраженный свет в камере бледнел и разгорался с интервалами, у которых не было никакой регулярности — по ним невозможно было определить ход времени. Проголодавшись, он открывал дверь крошечного шкафчика и находил там пластиковую бутылку с водой и капсулы — как это все туда попадало, он тоже не знал.

Но ужаснее всего была постоянная тишина. Она окутывала Кану толстым отупляющим одеялом и нервы его напрягались. Он расхаживал взад и вперед, пытаясь утомить себя физически, чтобы уснуть и хоть несколько из бесконечных часов провести в забытьи. Это была ловушка, из которой не было выхода. И, что хуже всего, он знал, что однажды наступит момент, когда высвободившийся демон — страх — победит и овладеет его мозгом.

Мир сузился до размеров этой камеры без окон и двери, упрятанной где-то глубоко в основании Прайма. Аппаратура камеры функционировала автоматически. Кану могли забыть, оставить на многие годы, а свет продолжал бы загораться и гаснуть в соответствии с каким-то диким расписанием, заложенным в машину… Даже когда пленник умрет…

Он пытался заставить себя думать о чем-нибудь другом. Если бы у него была информационная катушка или письменные принадлежности… Но с таким же успехом можно мечтать о свободе. Кана не знал даже, осужден он или же только дожидается суда.

Хансу ошибался, считая, что подземные ходы Прайма неизвестны официальным военным. В арестовавшей их группе находился посредник ВП.

Сдаться пришлось без сопротивления. Последний раз он видел мастера лезвия, когда их разделили перед допросом. Ветеран выглядел плохо.

Специалисты по допросам не были грубы. Давным-давно исчезнувшая необходимость в пытках была заменена наркотиками, которые хорошо развязывают языки упрямым пленникам. И Кана знал, что выболтал все секреты своей жизни любому желающему слушать. Пришел он в себя уже в этой камере, раздетый до брюк, и с тех пор здесь и оставался.

Чтобы как-то отвлечься, Кана начал сам себе намечать задания, вспоминая после каждого приема пищи все детали курса Экс-Тии.

— Закатан, — произнес он медленно, стараясь придать голосу специфический свист, — планета земного типа. Суша представлена главным образом архипелагами островов. Самый большой остров — Зородал, Крепость Зородала была основана во времена полумифического правления пяти королей, теперь почти легендарном периоде. Археологические раскопки подтвердили некоторые легенды и доказали, что на одном и том же месте сменилось по крайней мере десять цивилизаций, причем между падением одной цивилизации и возвышением другой проходило тысячелетие. Закатане — раса рептилий, родственных земным ящерам. Протяженность их жизни во много раз превосходит человеческую. Они не агрессивны, чрезвычайно поглощены историческими исследованиями и дают много известных историков и философов…

Раздавшийся резкий щелчок заставил Кану вздрогнуть. В стене перед ним открылась ниша. В ней лежал мундир. В стене передним открылась ниша. В ней лежал мундир. Но мгновение Кана похолодел, потом схватил мундир, опасаясь, что все это — мучительная иллюзия.

Полный комплект обмундирования… мечника третьего класса! Когда Кана начал одеваться, руки его все еще дрожали. Освобождение… По крайней мере — из камеры. Но что впереди? Суд? Возвращение на службу? Или…

Не хватало только меча — ножны на поясе оказались пустыми. И ножа Милосердия нет…

Когда он уже застегивал ремешок шлема, стена беззвучно сдвинулась. Кана шагнул в коридор, где его уже ждали четверо конвоиров. В голове мелькнула шальная мысль — стоит ли гордиться таким эскортом? И пошел, понимая бесполезность расспросов.

Лифт мчался сквозь этажи штаб-квартиры Управления и, наконец, выпустил в широкий коридор. Фрески, изображающие чужие миры, где сражались орды и легионы, чередовались с окнами, через которые Кана бросил первый взгляд а землю с тех пор, как был арестован. Насколько он мог судить, было утро. Внизу лежал залив, переходящий в море. Предания гласили, что древние руины, на которых был возведен Прайм, некогда являлись предместьем огромного города, покрывавшего до атомных войн весь остров у залива.

Меж зданий летали тяжелые коптеры — все выглядело так же, как и в тот день, когда Кана впервые прибыл в Прайм и получил назначение в орду Йорка.

Но охранники не дали ему времени любоваться видом, открывающимся из окна, или философски обобщать прошлое. Его быстро провели в приемное отделение, где уже ожидал трибунал. Кана чуть не присвистнул. Большие Медяки, возможно, самые высокие!

Трое из четырех советников штаба, Галактический Посредник и офицер Галактического Патруля, командир субсектора, судя по знакам различия.

Кана напрягся. Какое право имеют эти чужаки судить его? Он был уверен, что сможет опротестовать это и будет поддержан Кодексом службы. Но, желая выиграть время, отдал честь и доложил согласно правилам:

— Кана Карр, мечник третьего класса, назначенный в орду Йорка, место службы — Фронн.

Хансу… Где Хансу? Неужели их будут судить порознь? Он был уверен, что сможет опротестовать это, если добиться разрешения переговорить с мастером лезвия. Потому что он только сейчас сделал ошеломляющее открытие: один из офицеров, смотревших на него, был Маттиас, тот самый Маттиас, который, по мнению Хансу, был бы их защитником, сражался бы на их стороне, если бы они сумели добраться до него.

Лица офицеров были бесстрастны, но Посредник ВП, арктурианец, ярко-алый с золотом плащ которого резко контрастировал с серо-зелеными мундирами землян, нетерпеливо ерзал в кресле, как бы желая ускорить процедуру, но в то же время не решаясь указывать. Другой чужак, офицер Патруля, явно скучал.

Потом Кана увидел то, что лежало перед старшим офицером — меч арча. Это был ответ на один из его вопросов — он вызван сюда для объявления приговора. Приговорили, даже не дав возможности высказаться в свою защиту. Но… как они могли? Ведь он рассказал правду! Эти люди должны были знать об убийстве на Фронне, о страшной сцене у патрульного крейсера, знать так, как будто сами были свидетелями всего этого. Как они могли?

— За неразрешенный контакт с расой Экс-Тии, — начал старший офицер, — за дезертирство с места службы, за кражу крейсера, принадлежавшего Галактическому Патрулю, вы, Кана Карр, мечник третьего класса, арч, отныне не пригодны к службе в космосе. Вы лишаетесь всех званий и привилегий службы и на весь остаток жизни приговариваетесь к работе в одном из рабочих отрядом.

Врожденная дисциплина заставила его выслушать приговор до конца. Рабочий отряд до конца жизни — это почти рабство. В нем нарастал холодный гнев. Он ответит этим дьяволам, с их отмороженными лицами! Он скажет им несколько правдивых слов!

И сейчас, немедленно!

Когда Кана заговорил, то обратился не к старшим офицерам, а непосредственно к Посреднику ВП:

— Я узнал ваше истинное лицо, — медленно произнес он сквозь стиснутые зубы. Кровь древних малайцев, устремляющихся в битву, размахивая свистящим боло, была разбавлена представителями других, более миролюбивых рас, но оставалась в нем и заговорила только теперь… — Пока вы еще можете заставить землян повиноваться вашей воле. Но когда-нибудь заплатите за это!

Белое лицо арктурианина не изменило выражения, только сидел он теперь неподвижно, длинные глаза сузились в щелки, как у хищника, следящего за добычей.

— Как долго, — переключил Кана внимание на землян. — Как долго вы сумеете скрывать такие происшествия? Вы знаете, что они сделали с нами там? Я… — Он замолчал, дожидаясь пока полностью совладает со своим голосом. — Я дал Милосердие Дэки Миллсу, выслушав его рассказ. И все вы знаете, что именно он мне рассказал! Считается, что мы — бойцы, наемники, продающие свое искусство другим. Но теперь пришла пора сражаться против убийц!

Последние слова он бросил прямо в лицо арктурианину и офицеру Патруля. Он еще пытался выбирать слова, унять сводящий с ума гнев… Но затем настроение его изменилось. Зачем ему разговаривать с этими бесчувственными судьями, когда настоящее его желание — броситься на арктурианина и ощутить под кулаками его дряблую плоть? Что пользы говорить? Слова ничего не изменят, не нарушат спокойствия этого изменника Маттиаса.

Кана отдал честь и повернулся к ожидающим его стражникам. Неужели его снова отведут в подземную камеру? Или попытаться… Что значит «попытаться»? Бежать! Бежать на обратном пути!

Хансу… Если Кану приговорили к пожизненным работам, то начальнику лезвия должен быть вынесен смертный приговор. Как он ошибался в Маттиасе, в своей вере в будущее!

Его отвели к лифту, и доставили не в камеру, а в маленькую комнатку рядом со входом в здание: он был уверен в этом, так как мимо непрерывно сновали в обоих направлениях солдаты. И оставили одного, если не считать часового у двери. Оставили ждать…

Ждать?

Нет, действовать!




18. Нет стражей у звезд!


Кана старался оценить ситуацию.

Он в мундире. Не хватает лишь оружия. Если бы не часовой, он мог бы просто выйти из комнаты, смешаться с толпой в зале и покинуть здание, прежде чем поднимется тревога. Значит нужно решить проблему часового.

Кана принялся пристально разглядывать его. Когда он впервые взглянул на часового, тот старательно подавлял зевок. Ясно, что страж не ожидает никакого беспокойства от пленника.

Помещение явно не было предназначено для содержания арестованных. Скорее — комната ожидания для посетителей низшего звания. Скамья, на которую Кане было приказано сесть, оказалась мягкой, а слева от него, вне видимости часового, находился видеоэкран.

Внимание часового часто отвлекалось на проходящих мимо двери. Глаза Каны вернулись к экрану. Можно ли его как-нибудь использовать? Немного импровизации…

Через несколько секунд, когда часовой в очередной раз отвлекся, он вскочил на ноги и, как бы изумленно, указал рукой на экран:

— Красный тревожный!

Часовой оглянулся.

— Ничего не вижу… — начал он, бросив на Кану сердитый взгляд — осужденным не полагается разговаривать с часовым.

— Был красный тревожный! — продолжал настаивать Кана, показывая на экран.

Охранник пребывал в нерешительности. Если на экране действительно был красный тревожный сигнал, то его обязанность — немедленно обратиться за распоряжением. А он не был уверен, что сигнала не было.

— Держите меня под прицелом, — посоветовал Кана. — Говорю вам — был красный тревожный!

Охранник вытащил бластер и нацелил его на пленника. Потом прижимаясь спиной к стене и не отводя от него глаз, стал двигаться к экрану.

— Сидеть! — приказал он Кане.

Тот опустился на скамью, но тело его было напряжено до предела, мускулы готовы…

У него будет лишь одна секунда, когда охранник вынужден будет повернуться к нему спиной, чтобы нажать переговорную кнопку под экраном. И, если он сумеет двинуться…

И эта секунда наступила — охранник повернул голову. В то же мгновение Кана распластался на полу, ударив плечами в колени охранника. Голова того с глухим стуком ударилась об экран. Экран разбился. Кана быстро повернулся, готовый продолжать борьбу. Но тело под ним было вялым.

Несколько ошеломленный этот феноменальной удачей — ударившись головой, парень, должно быть, потерял сознание, — Кана встал на колени и торопливо присвоил клинок охранника и его бластер. Но тут же неохотно отложил мехское оружие, а клинок сунул в ножны.

Охранника, связанного собственным поясом и с кляпом во рту, он закатил под скамью так, чтобы от двери его нельзя было увидеть. Затем поправил мундир, надел шлем, потерянный в короткой схватке и, глубоко вдохнув, вышел в коридор, закрыв за собою дверь. У него не меньше пяти минут, прежде чем начнется преследование. Но, имея оружие, он ничем не отличается от сотен арчей на улицах Прайма.

Собственно, с улиц Прайма нужно убраться как можно скорее. Четкой походкой солдата, находящегося при исполнении, Кана миновал коридор и вышел из здания на площадку коптеров, примерно в двадцати этажах над уровнем земли. Из одной стрекозоподобной машины вышел ветеран и она уже была готова улететь, когда Кана махнул рукой. Пилот нетерпеливо подождал его.

— Куда?

Вопрос едва не поставил Кану в тупик — он плохо был знаком с географией города. Но был уверен, что попытка приблизиться к космопорту или одному из трансконтинентальных аэропортов ни к чему хорошему не приведет: там в первую очередь будут выставлены кордоны. Поэтому назвал единственное место, где уже был раньше:

— Дом Найма.

Поднявшись в воздух, машина взяла направление на восток. Кана внимательно смотрел вниз. Можно ли бежать по воде? Из Прайма ведут лишь пять наземных дорог, и каждая имеет контрольно-пропускной пост. Все машины там останавливаются и досматриваются.

Прилетели.

Коптер спустился на стоянку Зала Найма. Кана поблагодарил и на лифте спустился вниз. Но не в сам Зал и не на этажи, где сидели в своих кабинетах офицеры, по найму. Он направился в единственное место, где надеялся не только укрыться, но и обдумать дальнейшие действия.

В комнате записей было так же тихо, как и в то раз, когда он впервые перешагнул ее порог. Одна кабина у входа была занята, остальные — свободны. Кана быстро выбрал четыре катушки и направился в самую дальнюю в ряду кабину. Опустив катушки в машину, сел в глубокое кресло…

Три четверти часа спустя последняя запись была дослушана. Итак… имеются два ответа на его дилемму. Он снял наушники, но с кресла не встал. Что ж, выход есть. Кана стремительно встал и подошел к двери кабинки, чтобы осмотреть помещение. Свет в первой погас, чтобы осмотреть помещение. Свет в первой погас, но теперь были заняты три другие. Не подозрительно ли это? Слишком уж много посетителей… Или планируется какая-то большая экспедиция?

Кана не видел возможности выследить его здесь. Самое логичное в данной ситуации — попытаться как можно быстрее выбраться из Прайма, поэтому никто не должен предполагать, что он станет изучать катушки в архивах Зала Найма.

Два пути… Он снова сел и, глядя невидящими глазами в потолок, принялся размышлять. Морской путь… Плавать он умеет, но в последнее время у него было мало практики. Подземный путь, построенный древними… Может, военная полиция решит, что поскольку один раз его там уже поймали, он не будет больше им пользоваться?

Кана чувствовал сильный голод. Тщательно подобранная тюремная диета не дала возможности накопить энергию. А в столовую он идти не осмеливался. Пришлось бы показать браслет, который сразу выдал бы его. Да, сначала нужно выбраться из Прайма… И здесь задерживаться нежелательно. Пора уходить, тем более что решение уже созрело.

Самым старым зданием современного Прайма был исторический музей. Поскольку история не пользуется популярностью современного населения Земли, там никогда не толпятся. И, как узнал он из катушек, сооружено здание на фундаменте доатомного строения. Возможно, там сохранился вход в подземелье. Говорят, они были во всех довоенных зданиях. Вероятность успеха — один к тысяче. Но его учили учитывать и такие вероятности.

Кана собрал катушки и вышел из кабины. Три другие были по-прежнему заняты и он поторопился пройти мимо. Вернув катушки на место, вышел из комнаты, сосредоточившись на том, чтобы вести себя неторопливо и обычно. К счастью, нужное здание находилось в трех кварталах, а мундир сделает его неуязвимым в толпе на улице.

Спускаясь по широкой лестнице к тротуару, Кана услышал сзади шаги. Кто-то торопился следом. Он положил руку на пояс, поблизости от рукоятки меча. Если его нашли, он будет сражаться. Лучше погибнуть в борьбе бластеров, чем провести всю жизнь в рабочих отрядах…

Кто-то крепко ухватил его за руку, не позволяя воспользоваться оружием. Справа и слева появились мощного сложения арчи с угрюмыми лицами.

— Продолжай идти…

Кана автоматически переставлял ноги, угрюмо глядя вперед. Вели его явно не к штабу. И не приземлялся коптер, чтобы подобрать пленника и тюремщиков. Они продолжали идти к музею. Неспособный догадаться, что происходит. Кана молча шел между арчами. Для любого прохожего они были тремя друзьями, гуляющими по Прайму.

Перед входом в музей солдат, который своим сжатием парализовал руку Каны, проговорил:

— Сюда…

Совершенно сбитый с толку Кана повернул к музею. В широком зале, уставленном реликвиями довоенных времен, никого не было. И никто не появился, пока они спускались по узким ходам в подземелье.

Неожиданная поимка, когда он считал себя в безопасности, полностью парализовала волю Кана, но сейчас он начал приходить в себя, собираясь с силами, чтобы при первой возможности попытаться освободиться. Но почему его привели сюда? Неужели его считают членом подпольной организации и надеются, что он приведет полицию к своим товарищам? Удивление сменилось любопытством, и он решил подождать, пока что-либо прояснится.

Они миновали множество залов с витринами, коридоров, темных комнат со шкафами и картотечными ящиками. Один ли два раза навстречу попадались занятые работой люди, которые даже не поднимали голов, чтобы посмотреть на идущих, — словно они были невидимыми.

Наконец они дошли до конца этого лабиринта и оказались в большом помещении, занятом механизмами. Должно быть, системы обогрева или кондиционирования воздуха, подумал Кана. Один из арчей прошел вперед и открыл незаметную дверь. За ней обнаружилась лестница, ведущая в тускло освещенное помещение, на которых стояли платформы.

На платформы грузили какие-то громоздкие ящики, но опять никто из работающих не обратил никакого внимания на Кану и его спутников.

— Туда, — протянутый палец указал на небольшой вагон.

Минуту спустя Кана скорчился на тесном сидении. Одни из стражников сел впереди него, другой — сзади. Вагон двинулся, быстро набирая скорость, и погрузился во тьму туннеля.

Неужели они направляются в штаб? Но почему под землю? Гораздо проще было бы впихнуть пленника в коптер… Шли минуты, и Кана начал догадываться, что они не только миновали штаб, но и приближаются к границе Прайма. Он уже потерял всякое представление о направлении. Они могли находиться под дном залива или далеко в глубине острова, когда вагон, наконец, остановился у платформы и ему приказали выходить.

Но подниматься на поверхность они не стали, углубились в какой-то коридор и попали в помещение, полное бурной деятельности. Здесь тоже были картотеки, лаборатории с многочисленными работниками…

— Сюда.

Кана подчинился приказу, вошел в комнату… и остановился ошеломленный.

— Три часа десять минут, — сверился с часами Хансу и повернулся к стоящему рядом человеку в мундире заместителя командующего. — Вы должны мне полкредита, Матт. Я говорил вам, что он продержится. Чуть-чуть, но все же продержался. Я знаю своих кандидатов!

Человек достал из кармана монету и торжественно протянул ее мастеру лезвия. Это был Маттиас, который совсем недавно с каменным лицом присутствовал при оглашении приговора.

Внимание Хансу снова вернулось к Кане.

— Довольно живой для мертвеца. — Это замечание показалось Кане довольно странным. — Если хотите знать, вы час назад убиты при попытке попасть на борт транспорта.

Кана открыл рот и с трудом выдавил из себя несколько слов:

— Интересно… если это правда… сэр…

Такой открытой и сердечной улыбки, какая озарила Хансу, ему никогда не приходилось видеть. И он по-прежнему ничего не понимал.

— Как драматично… Добро пожаловать в Прайм, настоящий Прайм. Познакомьтесь с его губернатором — командующим Маттиасом.

— Ты хорошо держался, сынок, — одобрительно кивнул командующий Кане и повернулся к Хансу. — Побег прошел так гладко, как будто мы договорились заранее.

— Я говорил вам, что он готов к любому назначению, — снова улыбнулся мастер лезвия.

Кана начал понемногу приходить в себя и понял, почему его оставили в той комнате и как ему удалось так легко справиться с охранником.

— Вы отпустили меня, — сказал он почти обвиняюще. — За мной следили?

— Нет. Побег должен был выглядеть естественно. Мы просто предоставили место, время и возможность. Главное зависело от тебя, — сказал Хансу.

Но как ваши люди нашли меня?

По информационным катушками, заказанным в архиве. Ты взял «Историю Прайма», «Остатки древних построек Прайма», «Морской берег» и «Карту Прайма». Все это было заказано в одно и то же время одним человеком. Поэтому мы просто послали туда ребят.

Кана без приглашения опустился на скамью. События развивались слишком быстро. Логично… Но все, о чем говорил Хансу, свидетельствовало о разветвленной и прекрасно функционирующей организации. Что это за организация?

— А рабочие лагеря? — задал он один из мучающих его вопросов.

— Эти «рабочие лагеря» нужны обязательно для преступников и недовольных различного рода, — весело ответил Маттиас. — Но мы не так, как Галактические Посредники, понимаем слова «рабочий лагерь» и «преступление против галактического мира». Они были бы очень удивлены, посетив любой наш лагерь, за исключением двух-трех, которые содержатся специально для таких посетителей. Сейчас мы находимся в «Лагере № 1» и можем дать вам множество труднейших поручений, которые будут направлены против существующего положения. Таким образом вы выполните утренний приговор… Но не думаю, что вам придется жалеть о своей судьбе. Хансу, например, не жалеет. Или в глубине души все-таки что-то есть, а, Триг?

Улыбка мастера лезвия стала еще шире.

— Нисколько, Матт. Я только жалею, что раньше не был посвящен в эти дела. Многое еще предстоит сделать, — на грустной ноте закончил он.

— А как Кости и Ларсен, сэр? Как орда на Фронне?

— Кости и Ларсен приземлились далеко на юге и были встречены нашими людьми. Посредники ВП о них и не подозревают. Что касается орды… Что ж, придется кое-что предпринять тут и там. Пока что на в безопасности у вентури… Думаю, мы сумеем договориться с этими торговцами. Именно такие нам и нужны. Мы сумеем добраться до орды раньше, чем Посредники ВП. С другой стороны, мы не сможем просто так покончить с Девайсом и рассказать все, что узнали о нем и его покровителях. Но вентури будут знать, что мы свое слово сдержали. Здесь, на Прайме-2, считается, что обещания нужно выполнять, если это в человеческих силах.

Кана чувствовал себя выброшенным в космос без корабля. Если бы ему объяснили последовательно, с самого начала, в простых словах…

— Хотите факты? — Командующий Маттиас будто читал его мысли. — Это все не так просто, чтобы объяснить несколькими фразами. Проект уходит в прошлое, почти на триста лет назад. Вы знаете, если спросить арктурианина или порционина, что он думает о землянах, тот нарисует грубого, примитивного варвара. До сих пор это служило нам щитом, и мы сознательно поддерживали представление о себе, как о грубых дикарях с ограниченным интеллектом. Враги был польщены, а нас это не беспокоило.

На самом деле Земля уже по крайней мере двести лет живет двойной жизнью, хотя об этом знает относительно небольшое число ее обитателей. Одна Земля и один Прайм точно и аккуратно соответствуют заданному ВП образцу. Теперь это — один из низших членов конфедерации, вполне удовлетворенный своей третьестепенной ролью.

Но вот уже сто лет один из каждых двадцати военных транспортов, взлетевших с этой планеты, является вовсе не военным. Он уносит первопоселенцев. Мужчины и женщины, отобранные по определенным свойствам мозга и тела, улетают в анабиозе, чтобы поселиться на планетах, найденных нашими наемниками. На одних планетах цивилизация деградировала и почти исчезла, другие лишены разумной жизни, на третьих — господствующая раса молода — это гуманоиды, с которыми мы можем скрещиваться. Можно даже предположить, что они — потомки легендарных космонавтов, которые покинули Землю задолго до атомных войн, а теперь забыли о своем происхождении.

На сегодняшний день земляне тайно расселены почти на тысяче планет. На тридцати наши колонии погибли — местные болезни, резкие изменения климата, хищная местная жизнь… На шести все еще идет борьба за выживание. Но на остальных земляне процветают и множатся.

Вообще Правительство заметило сокращение населения нашей планеты и решило, что эта раса, способная бросить им вызов в будущем, вымирает. Они считают, что добились своей цели, заставив нас растратить свои силы в многочисленных войнах. И только недавно до них начали доходить сведения о том, что происходит в самом деле. Выяснили, что военные с Земли почти всегда нанимаются служить где-то на задворках, в приграничных районах… И, заподозрив неладное, ВП начало действовать. Но они опоздали, по крайней мере, на десять поколений. Невозможно предпринять действия против тысяч различных планет и сохранить при этом видимость справедливости и тщательно поддерживаемое равновесие сил.

— Вы еще забыли о наших союзниках, — напомнил Хансу.

— Полевой боец имеет право напоминать штабнику, — улыбнулся Маттиас. — Да, несколько молодых рас подпали под тот же запрет на колонизацию и исследования, что наложен на нас. Мы посылаем им своих специалистов по контактам, и они начинают копировать наши методы и действия. Сейчас по нашим следам идет еще двадцать цивилизаций. Происшествие на Фронне — это удар с спину, это может раскрыть весь наш план. Но мы не боимся этого, мы подготовились. И, если чтобы только отвечать на вопросы. Тем временем…

Он кивнул мастеру лезвия, как бы приглашая его продолжать.

— Тем временем операции будут идти в обычном порядке — и здесь, и в космосе. И, как специалист по контактам, ты будешь работать в соответствии с приговором.

Кана наконец понял.

— Я с радостью принимаю приговор, сэр. Но когда и где я начну?

Хансу открыл на стене карту Галактики.

— Они пытались оградить звезды, но потерпели неудачу, потому что ни одна раса или вид не имеют на это права! У тебя большой выбор, сынок. Перед тобой — весь космос!