Молочный зуб дракона Тишки
Алла Вячеславовна Потапова








Повесть-сказка для детей дошкольного и младшего школьного возраста.







Тайна старого дома


Вообще, в этот дом первым прибежал мячик.

Дом старый, ветхий, никто в нём давно не живёт. Окна заколочены. Но войти в него запросто — дом идёт на снос, а поэтому двери не заперты. Бульдозер разворотил две стены, поднимая тучи коричневой пыли, и машины целый день возили трухлявые брёвна. Со всех сторон поднимаются новые многоэтажки. Возможно, где-нибудь на десятом этаже поселились хозяева этого дома. Скоро на его месте будет детская площадка. А сейчас тут — только одно название что дом. Всё разбросано, разломано — развалины.

В эти развалины и запрыгнул мячик. Запрыгнул и исчез.

То есть не совсем исчез, где-то он там был, но не видно где, и Оксана полезла его искать.

Оксана — девочка шести с половиной лет, глаза у неё голубые, она их прищуривает, когда смотрит на солнце.

А так они распахнуты, как две голубые бабочки. Волосы у Оксаны светло-золотистые и заплетены в две косички. На голове — ещё одна голубая бабочка из капроновой ленты, На коленях — два зелёных пятна. Это мама ссадины зелёнкой помазала. Ну, отчего ссадины, я думаю, объяснять не надо — бежала и шлёпнулась. Когда хочется везде успеть и много увидеть, непременно где-нибудь шлёпнешься. А земля — она ведь не пуховая перина, камешки да стекляшки всякие тут как тут, оттого и зелёнка.

И ещё у Оксаны — характер. Так мама говорит.

— У тебя характер ужасный! — говорит мама, всякий раз всплескивая руками. А папа откладывает газету, подмигивает дочке и добавляет:

— Весь в меня!

— Нашёл чем хвастаться! — отвечает папе мама.

— Ну, уж во всяком случае, не лапша! — уверенно говорит папа, продолжая читать газету. Последнее слово всегда остаётся за папой. Мама машет рукой и уходит на кухню.

Характер у Оксаны не ужасный. Он у неё твёрдый. Она в самом деле не лапша. Ни один мальчик во дворе не станет с ней спорить, а тем более драться — сдачи получит.

Но первой Оксана никогда не задирается. Она больше всего любит мячик. Он под её рукой может прыгать десять, сто и даже, наверно, тысячу раз. То выше, то ниже, а то пока до земли долетит, Оксана три раза на одной ножке перекрутится. Словом, девочка как девочка.

В одном доме с Оксаной, даже в одном с ней подъезде, живёт мальчик Славик. Они дружат с Оксаной давно, ещё до того, как Славик в школу пошёл. Теперь он ходит во второй класс. То есть он перешёл во второй класс, а пойдёт в него осенью, когда кончатся каникулы. Оксана тоже пойдёт осенью в школу, только в первый класс. А пока она — дошкольница и любит играть в мячик. И теперь он вдруг прыгнул, перескочил дорожку, ещё раз сверкнул красным боком и исчез в развалинах.

Оксана перелезла через корявые брёвна и стала его искать.

Славик вышел во двор. Он видел, как Оксана побежала за мячом, а потом словно сквозь землю провалилась. Странное дело!

Славик пошёл к развалинам. Круглые часы на высоком доме напротив показывали половину пятого вечера.

Вообще-то Славик вышел ненадолго. Завтра он уезжал в пионерский лагерь. Ему ещё нужно было собираться. Он вышел сообщить об этом Оксане. А она пропала где-то там, в полуразрушенном доме.

— Оксана! — крикнул Славик, подходя поближе. — Оксана!

— Да здесь я, здесь, только выбраться не могу! — издалека и глухо отозвался её голос.

Славик заглянул внутрь. Там пахло сыростью и, хотя был жаркий день, оказалось прохладно и немножко неприветливо.

— Ну, где ты там? — крикнул громче Славик, чтобы подбодрить самого себя.

— Здесь, — откуда-то снизу раздался её голос.

Оксана сидела на корточках в квадратной яме, которая раньше была, наверно, погребом. На краю ямы раскачивалось бревно, с которого она спрыгнула или свалилась.

— Вылезай! — строго сказал Славик. В конце концов, он был старше, и к тому же школьник.

— Как же я вылезу? Высоко! — ответила Оксана и губы надула.

Славик почесал затылок. Действительно, высоко. От неё высоко. А от него глубоко.

— Чего тебя туда занесло? — проворчал он, оглядываясь вокруг. Ничего не оставалось, как спихнуть в яму качающееся бревно, а уж по нему вытащить девчонку-непоседу. Бревно легко скользнуло вниз, только Славик его коснулся.

— Становись на бревно и давай руку! Но Оксана даже с корточек не поднялась.

— Тут интересно!

— Что ты выдумываешь? В погребе сидеть интересно?

— А здесь коробочка возле двери лежит!

Славик видел, как она протянула руку и осторожно, пальчиком, потрогала что-то. На дне погреба Оксана казалась совсем маленькой. Глядя на неё сверху, Славик чувствовал себя большим и сильным.

Шорты сидели на нём ладно, на пряжке был изображён якорь, в кармане лежал перочинный ножик.

Волосы у Славика аккуратно подстрижены по случаю завтрашнего отъезда в пионерский лагерь. Вообще-то они очень густые и их трудно расчёсывать, поэтому часто взрослые говорят маме: «Ну, что он у вас такой взъерошенный всегда ходит?» А он не взъерошенный, просто у него волосы непослушные, вьются и во все стороны разлетаются.

Но сейчас они были в порядке, на ногах блестящие коричневые туфли и весь он — как новая копейка. И к тому же некогда ему! Он хотел скорее покончить с этим делом, подвернувшимся совсем некстати.

— Нет там никакой коробочки. И двери там никакой нет. Вылезай, Оксана! Во-первых, я уезжаю в пионерлагерь, а во-вторых, вылезай сию минуту! — так крикнул он Оксане. На что Оксана ему ответила:

— Сказала не вылезу — и не вылезу!

Славик её знал. Она не вылезет. Тогда он, раскинув руки, по бревну спустился вниз с намерением вытащить упрямую девчонку за шиворот или за косу, чтоб не лазила куда не надо! И увидел дверь.




Встреча с Тишкой


Дверь была старая, из потемневшего дерева, кое-где её прогрызли древесные червячки, и оттого она была вся в тёмных замысловатых узорах. Когда-то запиралась дверь большим висячим замком. Сохранились два железных кольца, куда вдевалась загогулина замка, но сам замок, плоский и квадратный, лежал возле двери. Славик поднял его, покрутил в руках. Замок протяжно заскрипел. А может это не замок заскрипел, а дверь, потому что она неожиданно, сама по себе, чуть приоткрылась.

— Ой, — прошептала Оксана и тихонько поднялась с корточек.

— Боишься? — тоже шёпотом спросил Славик. Дверь как бы приглашала войти.

— Нисколечки, — неуверенно ответила девочка и отряхнула пыль с белого в синий горошек платьица. — А что там? — она показала пальцем на дверь.

— Откуда я знаю? — как можно беспечнее ответил Славик.— Может, там картошка хранится или огурцы солёные. Как у бабушки в деревне, Там ещё яблоки на зиму складывают.

— Я люблю яблоки, — сообщила Оксана. — Давай посмотрим? Всё равно здесь никто не живёт. Ругаться некому.

Дверь бесшумно отворилась. Оксана взяла Славика за руку.

— Съедим по яблочку и обратно! — предложила она.

— Пошли!

И они переступили порог.

За дверью были сумерки. Как будто день уже прошёл, а ночь ещё не наступила. Кругом были пустые бочки, старые ящики, разбитые бутылки и прочий хлам. Большое, мрачное подземелье. Едва ли тут остались какие-нибудь яблоки или огурцы. Серый потолок, серые каменные стены. Земляной пол. В углу, где ничего не разглядишь, кто-то что-то сказал.

— Там кто-то есть, — приподнявшись на цыпочки, сказала в самое ухо Славику Оксана.

— Да, — коротко ответил мальчик, не зная, что предпринять: то ли обратно возвращаться, то ли вперёд идти. И страшно, и любопытно.

Крепко взявшись за руки, Славик и Оксана всматривались в угол. Там кто-то ворочался и сопел.

— Эй, кто там? — дрогнувшим голосом спросила Оксана.

— Кто надо, тот и есть, — ворчливо ответили из угла.

И в это время сзади послышался щелчок. Ребята оглянулись. Сзади было темно — дверь захлопнулась. Славик попятился назад, нашёл ручку, подёргал. Бесполезно. Дверь изнутри не открывалась.

— А ну, вылезай, кто там прячется! И сейчас же открой дверь! — храбро заявила Оксана и, вытянув руки, чтоб ни на что не наткнуться, пошла вперёд.

— Я хочу домой, — ответил тот же голос. — У меня зуб болит.

— Так чего же ты не идёшь домой, если…

Оксана остановилась.

— Заблудился я.

В углу послышалось жалобное сопение.

— Ладно реветь. Иди сюда, — решительно вмешался Славик.

Что-то вышло из угла и сказало:

— Здравствуйте.

И потёрлось носом об Оксанино платье в горошек. Потому что ростом оно было со среднюю собаку, только без шерсти, а в зелёных чешуйках и с длинным толстым хвостом. Оксана наклонилась и увидела грустную морду с большими печальными глазами.

— Ты кто такой? — спросила она ласково и погладил его по голове.

— Я — дракон. То есть, пока ещё не дракон. Дракончик. Дракон-ребёнок. Я заблудился. И у меня зуб болит

— Ну, если ты ребёнок, то зубы у тебя молочные! Скоро выпадут, — авторитетно заявила Оксана. — А ну, открой рот!

Дракончик послушно раскрыл пасть, и уж что там она в полутьме рассмотрела — неизвестно, но диагноз поставила:

— Он у тебя не болит. Он у тебя шатается. Ты его языком туда-сюда потолкай, он и вывалится. У меня уже один так вывалился. Вот, видишь? — Оксана пальцем оттянула губу и показала место, где раньше был зуб.

— Хватит про зубы! — сердито сказал Славик. — Дверь захлопнулась, ты заблудился, что же нам теперь — всегда здесь жить?

— Я домой хочу, — грустно сказал дракон.

— Я домой хочу! — передразнила его Оксана и дёрнула его за хвост.

— Это тебе не кошка всё-таки, а дракон, — сделал ей замечание Славик, а сам подумал: «Странное дело! Драконы вроде бы все вымерли давно. И вот, пожалуйста!»

— И не мешайте мне! — прикрикнул на обоих. — Я буду думать, как нам выбраться.

— Выбраться можно только через страны данов и нетов! — поднял на Славика печальные глаза дракон. — Дело в том…

— Тише, тише ты, — перебила его Оксана. — Дай человеку подумать. — Ей уже становилось холодно, и она обхватила себя руками за плечи.

— Почему же, пусть говорит, — не согласился Славик. — Через какие страны?

— Ну вот, то тише, то говори, — обиженно отвернул морду дракон.

— Так это я тебя… я тебя так зову! — на ходу придумала девочка. — Я зову тебя Тиша. Ти-ша, имя такое есть Тиша, Тишка, Тишечка!

Большие зелёные глаза посмотрели на неё недоверчиво, но Оксана опять погладила дракона по голове.

— Ну, если имя… — согласился он. Наступило молчание. Тиша закрыл глаза, покачал языком зуб туда-сюда и наконец сказал:

— Во-он там выход из пещеры. Видите — светло? Действительно, теперь они увидели, что далеко виднеется светлое пятнышко, как выход из тоннеля.

— Видим, — сказали они в один голос.

— Туда и надо идти.

Славик ещё раз потолкал дверь. Вот ведь, словно замуровали её! Кричать бесполезно, в развалинах нет никого, никто не услышит. Придётся идти вперёд. «Куда-то да ведь идем», — решил он и на всякий случай спросил Тишку:

— Ну, выйдем. А дальше как идти, знаешь?

— Откуда же я знаю, если заблудился? — фыркнул дракон.

— А что ты там про какую-то страну говорил? — спросила Оксана, прыгая на одной ноге, чтобы согреться. — Ух и зябко здесь!

— Про страну он нам потом расскажет, когда мы на солнышко выберемся, — заявил Славик и решительно зашагал к выходу. Оксана побежала за ним, а сзади, вздыхая, плёлся дракон-ребёнок Тишка.




На берегу реки Буры-Буры


Шли они вроде бы быстро, но получалось медленно. То Оксана спотыкнётся, то дракон оглянется. Только Славик шёл упругим, ровным шагом и время от времени останавливался, чтобы его догнали. Свет оказался не очень-то близко, и когда они наконец добрались до выхода из подземелья, сзади всех шла Оксана, совсем уставшая. Она бы расхныкалась, да не хотела, чтоб мальчишка задавался. Ещё дразнить начнёт.

— Ура! — закричал Славик. Они оказались на зелёном берегу реки. Легко выпрыгнул через небольшое отверстие Тиша, только Оксане пришлось вылезать с помощью рук: высоковато было. И чего это, интересно, он так возрадовался? Место чужое, незнакомое, где чей дом — совершенно неизвестно.

Вокруг росли высокие папоротники, зелёные, с острыми по краям листьями. Качались на тонких ножках алые и жёлтые цветы, над ними жужжали пчёлы. Пониже шуршала трава. А сквозь всю эту зелень была видна река, спокойная и чистая. На небе сияло солнышко и плыли белые, как будто из мультфильма, облака.

— А теперь-то ты знаешь, куда идти? — спросила Оксана Тишку, вытряхивая из босоножек мелкие камешки. Как хорошо посидеть, отдохнуть! Трава пушистая, густая, земля тёплая.

— Теперь знаю! — радостно заявил дракон.— Через те самые страны, о которых я вам говорил. Через страны данов и нетов. Правда, это опасно. Но другого пути нет. Да и ещё речку надо переплыть.

— Давайте обсудим создавшееся положение.

Славик учился на «хорошо» и «отлично», потому что всё делал обстоятельно. Вот и сейчас он произнёс разумную речь, как будто на уроке математики решал трудную задачку. Только доски и мела не хватало. Наверно, поэтому он размахивал одной рукой, а вторую за спину заложил.

— Сзади у нас — подземелье и запертая дверь. Можно вернуться и попробовать её открыть.

— Ни за что! — решительно стукнула кулачком по траве Оксана. — Там холодно, и дверь мы не откроем. Надо поверху добираться. И потом нас всё-таки двое, а Тишка один. Если мы его домой не отведём, он опять заблудится.

— Заблужусь! — с готовностью ответил Тишка.

— Впереди — река, но я не вижу лодки, — продолжал Славик, — а иначе реку нам не переплыть. Плавучими средствами могут быть…

— А я вижу: кто-то к нам бежит, — прикрыв ладошкой глаза от ярких лучей солнца, сообщила Оксана. — Только странно как-то бежит.

Славик остановился и посмотрел в ту сторону, куда смотрела девочка. Длинными прыжками к ним двигалась неясная продолговатая тень, то появляясь, то исчезая в зарослях. Дракон Тишка поднял хвост и воинственно наклонил голову, намереваясь решительно обороняться от любого врага. Оксана спряталась за большой куст, но то и дело выглядывала из-за него от любопытства. Славик никуда не прятался. Он стоял и ждал, широко расставив исцарапанные ноги в красивых шортах с якорем на поясе. Он не мог бояться, потому что был уже второклассником, а Оксана ещё дошкольняшка, и её надо защищать. Что же касается дракона, то какой он дракон, если у него еще молочные зубы не выпали. Словом, мальчик сжал кулаки и старался не бояться.

Тень прыгнула в последний раз и неожиданно во всю длину легла у самых его ног.

— По-моему, это забор упал, — удивлённо сказала Оксана, выходя из-за куста. Дракон потрогал лежащее на земле лапой.

Это действительно был забор. Только у него было очень плохое настроение. Он кашлял, чихал и ругался.

— Подумайте только, — скрипуче говорил он, — эта мумия меня прогнала. Говорит, нечего тебе больше огораживать, кроме как баобаб. Но ведь в баобабе темница! Я не желаю огораживать темницу!

И он снова закашлялся.

— Раскажите всё по порядку, — сказал спокойно Славик, уже ничему не удивляясь.

— Да я уже всё рассказал!

Забор приподнялся и снова улёгся на траву.

— Служил я забором в королевстве нетов. Огораживал прекрасный парк с аллеями и клумбами. В парке можно было гулять, дышать воздухом, наслаждаться пением птиц. Кстати, у меня была замечательная калитка! Казалось, так будет всегда. Но вот королём стал Нетуш Первый. Вы бы посмотрели, что он сотворил с парком! Разорил, извёл, красавицу-калитку ажурную сломал и хотел меня заставить охранять тюрьму. Я сбежал. Вот теперь странствую. Один, никому не нужный.

Забор снова тяжко вздохнул, все его дощечки одна за другой приподнялись и опустились на землю.

Славика перебили в момент его соображений. Он смотрел на забор, а думал о своём. Им нужна лодка. Или плот. Конечно, их может выручить плот!

— Послушайте, у меня есть идея, — хлопнул он себя по лбу. — Почему бы забору не стать плотом?

— А что для этого нужно? — проскрипел забор.

— Ничего особенного, только переправить нас на тот берег.

— В страну данов, — подсказал Тишка.

— О, это я сделаю с удовольствием! — воскликнул забор, свернулся в рулон, а потом резко развернулся, чуть не сбив всех с ног. Так он выражал свою радость.

— Даны нам помогут? Они хорошие? — спросила Оксана.

— Замечательные! — ответил за Тишку забор. — Я и сам хотел к ним попасть, да побоялся, что они мне не поверят. Я ведь служил в королевстве нетов, ограждал парк. А король хотел…

— Чтобы ты охранял тюрьму. Ты уже про это рассказывал, — перебил его Славик. — Давайте за дело. Тишка, Оксана, поможем забору спуститься на воду!

Недаром на поясе у мальчика был якорь, он уже чувствовал себя капитаном.

— Осторожно, не зачерпывай воду! — командовал он, стоя на берегу и наблюдая, как забор старается ровно лечь на воду. Оксана суетилась, подталкивала его с краю, а Тишка подставил свой толстый хвост, чтобы забору было легче сползти с берега.

Наконец плот легонько закачался на волнах.

И тут все увидели, что нет паруса. Да и вёсел тоже нет. Как же плыть?

Славик заложил руки за спину и принялся расхаживать по берегу как настоящий полководец, обдумывающий предстоящее сражение.

— Как же нам плыть? — пропела тоненько Оксана. Она успела сплести венок из ярких цветов и надеть его на Тишку, который покорно подставил свою большую зелёную голову.

— Плыть — это что? — раздался негромкий голос из-под самого большого папоротника.

— Плыть — это плыть, — глубокомысленно ответил Славик и тут же остановился: — А кто, собственно говоря, меня спрашивает?

— Я, голубой ветер, — ответил голос.

— Ветер? Нам и нужен ветер! — Славик остановился возле куста. — Ветер может подуть в парус, и плот поплывёт!

— У нас нет паруса, — возразила Оксана, но Славик нахмурил брови. Хоть они были совсем светлые и малозаметные и нахмурились не грозно, Оксана решила не мешать своему старшему другу и замолчала.

— Я бы с удовольствием выполнил вашу просьбу, но боюсь потерять волшебную шляпу, — прошелестел ветер.

— Ах, я с удовольствием подержу вашу волшебную шляпу! — церемонно поклонившись кусту, сказала Оксана. — Покажитесь нам, пожалуйста, уважаемый невидимка!

Закачались, заколыхались ветки папоротника, и из них, словно голубой туман, выплыл, медленно покачиваясь их неожиданный новый знакомый. Если вы хотите представить себе, каким был ветер, то сделайте вот что. Налейте в таз воды, поставьте его на яркое солнышко и посмотрите в таз. Вы увидите своё отражение. Теперь улыбнитесь самой доброй из всех ваших улыбок и слегка покачайте таз.

Вот как выглядел ветер — с улыбающимся и всё время изменяющимся лицом.

— Ты мне нравишься, — заключила девочка, перекинув косу за спину.

— Вы мне тоже, — вежливо ответил голубой ветер. — Но моя шляпа…

— Давай её сюда!

Через минуту шляпа, а вернее, серая невзрачная панамка, лежала плотно свёрнутой в кармашке платья девочки и была для верности приколота большой булавкой Этой булавкой мама застёгивала Оксане карман, когда в нём лежали ценности. Например, носовой платок или деньги на мороженое.

— Если вы что-нибудь не придумаете, я сам по себе уплыву на середину реки, — шлёпая по воде, заявил забор. Дракону пришлось держать его лапой, чтобы он в самом деле не уплыл.

— Если бы была простыня или хотя бы полотенце, мы бы сделали парус, — с досадой почесал затылок Славик.

— У меня есть платочек носовой, — сказала Оксана и вытащила платок, который она из-за шляпы переложила в другой карман, без булавки. Славик даже отвернулся. Что можно сделать из такого крошечного квадратика материи? Но ветер думал иначе. Он потрогал платок, и тот развернулся, затрепетал, словно белая птица.

— Ты только крепко держи его, и мы… как это… поплывём, — выдохнул он.

Конечно, специалисты по парусному спорту скажут, что этого быть не может. Парус должен крепиться на рее шкотами и так далее. Но ведь Оксана и Тишка не знали, что такого паруса не бывает, Славик промолчал, а голубой ветер впервые в жизни двигал по реке плот, и поэтому у них всё замечательно получилось.

Светило солнце, сверкали Тишкины зелёные чешуйки, забор плыл осторожно, чтобы не распугать рыб. Они выныривали из воды и круглыми неподвижными глазами рассматривали плывущих на плоте. Спокойная вода тихонько покачивала плот и несла его всё дальше от зелёной полянки.

Славик отдавал фантастические команды, вроде «Свистать всех наверх!» или «Рулевой, два румба вправо!» Тогда Тишка опускал хвост в воду и направлял движение плота. А Оксана поднимала платок как можно выше, но при этом сердилась на ветер. Он этот платочек у неё чуть совсем из рук не вырывает. Капитан зорко всматривался в противоположный берег, который медленно приближался. Сквозь прозрачную воду было видно песчаное дно.

— Как называется эта речка? — Оксана уже не стояла, а сидела на плоту. Устала.

— Речка называется Буры-Буры, — ответил Тиша, в очередной раз опуская хвост в воду. — Это она здесь такая тихая. А если завернуть во-он за тот поворот, там она как разойдётся, как вспенится, ка-ак забурчит — только держись!

— Всё! Надоело! — Оксана сунула платок в карман. Плот ещё немного прошёл по инерции и остановился. — Откуда ты всё знаешь? — сердито крикнула девочка, дракону.— Заблудился, а знаешь!

— Мы здесь с папой летали,— Тишка чуть не свалился в воду. Теперь он старался хвостом подгрести к берегу.

— У тебя крыльев нету! — не унималась Оксана.

— Дай сюда платок! — Славик почти вырвал крошечный парус из её рук.

— Не старайтесь, спрячьте этот бесполезный квадратик, — ветер прилёг на спину Тишки и закрыл глаза. — Девочка очень хотела, чтобы мы плыли, вот мы и плыли, А я здесь почти ни при чём.

К счастью, берег был совсем рядом. Славик спрыгнул в воду и вместе с Тишкой подтащил плот.

— Я летал у папы на спине, когда был совсем маленький,— пояснил на ходу Тишка. Он пыхтел, чешуйки на его спине встали дыбом. Забор намок и стал тяжёлым, И к тому же делал вид, что не может пошевелиться. Ему нравилось, что его несли на руках! То есть немножко на руках, немножко на лапах.

— Как будто ты сейчас большой, — ворчала Оксана.

— Да перестаньте вы! Я, в конце концов, командир! — Славик оступился, и поэтому голос у него был сердитый.

У Оксаны рот округлился, как будто она собиралась выкрикнуть: «О-о-о!» Но она выкрикнула совсем другое:

— Кто тебя назначал командиром, интересно знать? Я нашла дверь, я первая вошла в подвал, я…

— «Я» — последняя буква в алфавите. Знаешь ты кто? Девчонка!

Озадаченная таким заявлением Славика, Оксана замолчала.

Тем временем плот уже вытащили на берег. Оксана спрыгнула на сухой жёлтый песок; забор наконец сам встряхнулся, перевернулся и улёгся на солнышке мокрой стороной кверху.

Песок был чистый, настоящий пляж — загорай только.

— Совсем неплохо быть плотом, — мечтательно произнёс забор, отряхивая от песка каждую дощечку, — я обязательно поплаваю ещё когда-нибудь. Мне это нравится. Когда я охранял парк…

— А мне не нравится, что сюда идут какие-то странные существа. Не идут, а крадутся; по-моему, они хотят нас захватить в плен. — Славик встревожено вглядывался в движущиеся фигуры.

Все обернулись в ту сторону. Только надутая Оксана рыла в песке ямку и смотрела, как она наполняется водой.

— Ты не потеряла мою волшебную шляпу? — спросил встревоженно голубой ветер. — Никуда она не денется, твоя шляпа, — ответила девочка занимаясь песочным строительством. Ветер сердито свистнул и взвился высоко вверх. Сверху он увидел многое, опустился маленьким кручёным вихрем и сказал:

— Сюда идут неты. Это очень опасно. Во-он там, видите блестящую серебряную черту? За ней начинаются владения данов. Нужно успеть туда, пока неты до нас не добрались. Там мы в безопасности. Бежим! Скорее!

Он подхватил Оксанины босоножки, Славик силой поднял Оксану и поволок её за руку. Песок был рыхлый, ноги вязли, и тут ребята по-настоящему испугались. Испугались, потому что оглянулись и успели рассмотреть тех, кто их догонял.

Серые, с квадратными туловищами и квадратными головами неты, неуклюже да вперевалочку переставляли негнущиеся ноги, позвякивая множеством замочков, украшавших им грудь.

— Если бы я был большой, я бы им показал, — отдуваясь, бурчал дракон-ребёнок. Он бежал, загребая песок лапами.

— Быстрее, быстрее, — торопил ветер, то забегая вперед, то отставая. Уже слышно было тяжёлое дыхание преследователей.

— А что им от нас нужно? — жалобно спросила Оксана. Она выбивалась из сил.

— Не разговаривай, береги силы. — Песок набился Славику в туфли и царапал ноги.

Забор длинными прыжками уже добрался до серебряной черты.

— Это граница между данами и нетами! — крикнул Тишка. — Скорее!

Тут вдруг Оксана вырвала свою ладошку из Славиковой:

— Не тащи меня! Мне больно! Чуть руку не оторвал! Она остановилась. Тишка вернулся к ней и стал подталкивать упрямую девочку мордой.

— Что за фокусы! — рассвирепел Славик и сделал несколько шагов вперёд. В конце концов он тоже может рассердиться! Только подумать — тут такое дело, а она раскапризничалась! У неё, видите ли, плохое настроение!

Славик уже ступил на серебряную черту, за которой подпрыгивал от нетерпения забор. Неты, видя, что добыча от них уходит, рванулись вперёд. Нужно сказать, что на вид они неповоротливые, однако бегали очень быстро.

Забор, ветер и мальчик не успели опомниться, как одного из преследователей щёлкнули замочки и… Этого даже представить никто не мог: в квадратном туловище исчезли Оксана и Тишка.

Неты на мгновение остановились у самой черты, свирепо глянули красными круглыми глазами на беглецом развернулись как по команде и с такой же быстротой понеслись обратно.

Растерянно смотрел Славик на то место, где только что были его друзья. Вот следы маленьких босых ног, вот дорожка от Тишкиного хвоста.

— Их что… съели? — с ужасом спросил мальчик.

— Съели — это что? — ветер осторожно поставил возле Славика белые босоножки.

— Нет, их не съели, — глухо сказал забор. — Их в плен взяли.

— Что же нам делать?!

— Идти к данам, просить помощи. — Забор приготовился прыгать дальше.

— А может, попытаться самим их выручить!

Славик колотил кулаком о кулак и ругал себя почём зря. Подумаешь, на малявку обиделся! Она же дошкольница! Привыкла из мамы с папой воду варить. Вот в школу пойдёт — станет серьёзней. Надо было тащить её за собой, отшлёпать в конце концов!

— Нет, сами мы ничего не сделаем. Не будем терять времени. — И забор направился к большому белому дому, — видневшемуся вдали.

Славик понуро пошёл за ним, стараясь не показывать мокрое от слёз лицо.

— И зачем я отдал ей шляпу! — воскликнул ветер.

Ветер был добрый, но уж очень легкомысленный.




В плену у нетов


— Тьфу, — Тишка выплюнул какую-то соломинку, попавшую в рот.

— Не плюйся, пожалуйста, ты здесь не один, — сердито заметила Оксана. Она попыталась заплести растрёпанные волосы в две косички. — Куда это мы попали?

— Что же мне, солому есть?! — неожиданно расфыркался Тиша и даже зубами щёлкнул. Оксана вздрогнула, она ещё не слышала, чтобы он зубами щёлкал.

— Чего ты злишься? — тёплая девочкина ладонь погладила шершавого Тишку. — Надо думать, как отсюда выбраться.

Помещение, прямо скажем, было тесноватое. Тишка стоял на задних лапах, передними упираясь в стену, а хвост его был задран вверх возле другой стенки и был похож на перевернутую букву «Л». Вот он и злился. Стоять так очень неудобно! Да ещё трясёт, как будто едешь на телеге по ухабистой дороге.

— Мне кажется, мы куда-то движемся, — помолчав сказала Оксана. — Я всё время спиной о стенку колочусь

— Ещё как движемся! Я про этих нетов наслушался будь здоров! У каждого нета вместо туловища — коробка с замками. Если они что-нибудь хватают, то засовывают в коробку и запирают на замки.

— Зачем? — ужаснулась девочка.

— Зачем, зачем… Они же в плен нас взяли! Теперь наверно, в темницу тащат.

Тишка попытался подобрать хвост под себя. Это ему сначала удалось, но теперь он головой упирался в верх коробки.

— А вдруг они нас совсем не выпустят. Никогда! — всхлипнула Оксана и крепко обхватила дракончика. Хоть он и колючий, но свой всё-таки.

В этот момент что-то щёлкнуло, и Оксана с Тишкой кубарем полетели на землю.

— Мы поймали вражеских шпионов! — прогудел на ними металлический голос. — Троим удалось перебежать за серебряную черту. Встаньте и поклонитесь королю нетов — Нетушу Первому!

— Ещё чего! — девочка поднялась и отряхнула коленки.

Тишка отряхивался, как большая собака после дождя.

Они оказались в высоком мрачноватом зале. Окон было много, но стёкла в них мутные, серые, поэтому все сразу здесь и не разглядишь. Между окнами, на закопчённых стенах, — подставки для факелов. На полу — серый мохнатый ковёр, который расстелен до огромного, красно-черного трона. На троне сидел король.

Его тонкие губы сжались в одну линию. Темные прямые волосы закрывали лоб до самых бровей, и глаза, как два чёрных хищных зверька, выглядывали словно из засады. Лицо было бледным, будто король долго болел или сидел в погребе, без солнца. Корона держалась на самой макушке, тусклая, давно не чищенная. Неты, вытянувшись по стойке «смирно», стояли в тёмных углах, а два солдата — у трона Нетуша Первого.

— Кто вас послал и с какой целью? — губы короля чуть раздвинулись, а неподвижное лицо даже не дрогнуло.

Вообще-то Оксане полагалось испугаться: король все таки. И ещё такой неприветливый. И солдаты вокруг. Вы же помните, у неё — характер. Король ей ужасно не понравился. Она покачала головой и сказала:

— Надо сначала спросить, разобраться, а потом делать выводы. Так мой папа говорит. А он всегда говорит правду. Мы же Тишку домой ведём. Он маленький и заблудился. Ой!

Последнее восклицание никакого отношения к королю имело. Оксану что-то кольнуло в пятку, и она прыгала на одной ноге, пытаясь рассмотреть, что ж там кусается.

Король с недоумением смотрел на её прыжки, потом обернулся к солдатам и указал перстом, тощим и прямым, как палка:

— Что за танец исполняет это существо?

— Хорошенький танец! — воскликнула Оксана,, рассмотрев наконец тоненькую проволочку, преспокойно залезщую в самую пятку. — Хорошенький танец! — повторила она, села на ковёр и вытащила железную занозу.

— Детальки тут разбрасываете?

Из крошечной ранки показалась капелька крови.

— Мне бы мама зелёнкой это место помазала, зелёненькой такой зеленкой. Так у вас разве есть зелёнка?

— Что?! — король вскочил с трона. Неты все разом грозно зашумели и придвинулись к пленным. — Зелёнка? — крикнул визгливо король. — Зелёная? Кто в моём королевстве сказал «зелёная»? Теперь мне ясно, что это разведчики данов! Что вы хотели у нас высмотреть?

— Чего это он так завопил? — оглянулась на Тишку Оксана. — Зелёнка — она, конечно, зелёная. Какой же ей ещё быть? И вы совершенно напрасно так расстраиваетесь: мы ничего не успели у вас высмотреть. Ваши коробки… Извините, ваши неты напали на нас как сумасшедшие, ничего не спросили, а мы им ничего не сказали.

— Ага, попались! — вскричал толстый нет. — Призналась, что не успели. Ваше величество, мы вовремя схватили этих дерзких!

— Да что у вас тут высматривать! — рассердилась Оксана, и руками развела, и ногой топнула. — Серость да скукота одна! Ни цветочка, ни листочка! Говорю же, Тишку домой вели. Вот бестолковый, а ещё король называется.

Король поднял руку:

— Хватит! Завтра на рассвете мы переступим серебряную черту и уничтожим данов, а вместе с ними — всю эту мерзкую зелень,— он насмешливо поклонился в сторону девочки. — Неудачное время выбрали вы для путешествий, дорогие гости. А этот, — он ткнул пальцем в Тишку,— очень похож на того, который кусается и громко кричит «гав-гав»!

— На дворняжку, ваше величество! — угодливо подсказал тонкий нет, похожий своим туловищем на погнутую водосточную трубу.

Оксана присела возле Тишки и укоризненно сказала:

— Счастье ваше, что он ещё совсем маленький, дракон-ребёнок. А то бы он вам показал.

— Она вам угрожает! — прикрыв рот ладонью, потянулся к королю толстый нет. — Это очень опасные лазутчики, ваше величество!

Нетуш Первый запахнул на груди серую мантию, лицо его ещё больше побледнело, из чёрных враждебных глаза сверкнули молнии. За окнами дворца сразу потемнело словно наступила ночь, факелы потускнели, из углов вышли квадратные тяжелые неты.

— С рассветом заточить их в темницу! — вскричал король. — И девчонку, и этого… эту…

— Дворняжку, — захихикала водосточная труба. Король сошёл с трона и скрылся в боковом входе, даже не взглянув на покорно склонившихся нетов.

Как только за королём гулко захлопнулись двери, неты окружили пленников и, подталкивая, повели к крутой лестнице. Они шли вверх, уже совсем голова у Оксаны закружилась, а всё ещё надо было идти. Наконец лестница уперлась в старую облезлую дверь. Её, видно, не открывали сто тысяч лет. Так подумала Оксана, когда стражники по очереди пыхтели возле замка и никак не могли его открыть. Наконец в замке что-то щёлкнуло, он протяжно заскрипел и поддался. Их втолкнули в маленькую комнатку, где пахло сыростью и мышами.

— Не бойся, Тиша! — громко крикнула девочка вслед уходившим нетам. — Не бойся! Нечего нам бояться этих ржавых коробок! Подумаешь, заперли! Очень хорошо! Не будем видеть ваши выпученные глаза и дурацкие замки на животах! Это ж надо такое придумать — живот на замок запирать!

И тихонько на ухо дракончику добавила:

— Славик обязательно что-нибудь придумает, вот увидишь. Он у нас умница, у него в дневнике одни четвёрки, и пятёрки. Не может же он нас в беде бросить.

Тишка помотал головой, соглашаясь.

Только сейчас Оксана обратила внимание, что он всё время молчит.

— У тебя что, опять зуб разболелся? Ты чего помалкиваешь?

— Ну-ка, посмотри на меня, — как-то странно произнёс Тишка, — внимательно посмотри.

Оксана вытаращила глаза:

— Ну смотрю, смотрю, и что из этого?

— Хорошенько смотри!

— Да ну тебя! — отмахнулась Оксана и вдруг вскрикнула: — Ой, у тебя огонёк во рту светится!

— Ага, есть! — Тишка торжествующе открывал и закрывал пасть, и в её глубине действительно что-то светилось. — Это я становлюсь большим потихонечку! А когда стану совсем взрослым, у меня из пасти будет полыхать пламя и идти дым.

— Как здорово, Тишечка! — Оксана прижалась к морде дракона и вздохнула: — Только когда ты ещё вырастешь! А завтра нас хотят в темницу заточить. А почему заточить? Мы что — карандаши? Почему так говорят непонятно… Эх, жалко, что эти неты не боятся тебя нисколечки…




Королевский совет


Пока Оксану с Тишкой вели в тёмную кладовку, король внимательно выслушал своих советчиков.

После того как королевство стало серым, как мышиная шкурка, главными среди жителей королевства стали железные неты. Они могли схватить и упрятать под замки любого. Их нельзя было ни упросить, ни разжалобить. Поэтому люди прятались по домам, стараясь лишний раз не попадаться на глаза солдатам короля. А те, которые перешли на сторону короля, называли себя не людьми, а нетами, чтобы угодить Нетушу. Но всё равно все знали, что они просто подхалимы и подлизы! И поэтому всем им давали прозвища.

Так было и с королевскими советчиками. Одного из них называли Длинный, второго — Коротышка. Каждому из них хотелось быть первым советчиком, чтобы получать от короля побольше милостей, а от всех прочих — побольше почестей.

Оттого-то они советовали наперебой, и иногда и вовсе противоположное.

— Их необходимо навсегда заточить в темницу, о чём вы правильно изволили распорядиться, — хихикал на ухо королю Длинный. Коротышка злился, что не успел сказать этих слов раньше, кусал губы, прямо мучился, придумывая, что бы такое сообразить.

— Ах, ваше величество! — воскликнул он наконец. — Что проку заточить этих чужаков в темницу! Какая от этого польза!

— Что же ты предлагаешь? — повернулся к нему король.

Длинный даже закашлялся с досады — влез всё-таки Коротышка!

— Я предлагаю потребовать у данов выкуп! — Очень довольный своим мудрым предложением, Коротышка широко ухмыльнулся.

— Потребовать, чтобы они отдали нам остальных злоумышленников, и мы их всех вместе посадим в темницу! — поспешно вставил слово Длинный, испугавшись, что может лишиться внимания короля.

— Совсем не об этом идёт речь, — отмахнулся второй советчик. — Прикажите мне говорить, ваше величество!

Король поднял руку. Правильней было бы стукнуть кулаком по столу и прикрикнуть на Длинного. Но у короля и рука была слабая, и стола под рукой не было. Да и советчика и так сразу замолчали, потому что опустить руку король мог по-разному. Покажет на дверь — значит убирайтесь вон. А взмахнёт резко — прибежит палач и отхватит голову, вроде её и не было.

— Говори! — приказал король, уставившись тяжелым взглядом на Коротышку.

— В лесу у данов есть источник прекрасного масла для факелов. Зачем им источник? У них в каждом доме светит перо жар-птицы.

— Что? — удивлённо спросил король.

— Они глупы, ваше величество, и не понимают, как великолепно пользоваться факелами, — поспешно пояснил советчик, — пусть они дадут нам столько масла, сколько мы пожелаем. Тогда мы отдадим им девчонку и…

— Дворняжку, — вставил Длинный.

— И дворняжку, — согласился Коротышка. Король задумался, наклонив голову.

— Пообещаем, что отдадим, — глухо произнёс он через несколько минут, и глаза его загорелись недобрым огнём.

— А когда даны нам поверят, мы нападём на них, — отдал свой голос старый советчик, молча стоявший до сих пор в углу. Его боялись даже неты, потому что он возглавил самые мрачные дела короля и не знал ни доброты, ни милосердия. Его звали Нет Угрюмый.

— Хорошо! — похвалил Нетуш. — Пора кончать с данами! Нужно усыпить их бдительность и самим готовиться к войне. Везде должно быть пусто и серо, как в моём королевстве! Мы привозим масло для факелов издалека. Почему? Источник данов должен принадлежать мне!

Бледное лицо короля стало ещё бледнее. Горящие факелы отбрасывали тени от его развевающегося плаща то на одной, то на другой стене, поскольку король стремительно ходил по своему кабинету. — Мы пойдём дальше! — воскликнул он. — Ещё дальше пойдут неты! Мы будем бороться до победы!

— Великий король, даже в вашем королевстве есть такие, которые считают, что единственное, за что стоит бороться, — это справедливость, — заметил Нет Угрюмый. Только он мог позволить себе такую вольность.

— А это уж ваше дело, — резко обернулся к нему король, — убедить всех, что война, которую мы затеваем, самая справедливая из всех войн!

— Я понял вас, ваше величество, — склонил шишковатую голову Нет Угрюмый.

Король остановился посреди кабинета и произнёс слова, означающие приказ:

— На рассвете войска вывести к границе. Ты, Нет Угрюмый, веди с данами обманную речь о выкупе. Да так, чтобы поверили тебе! Заговори их и — вперёд! И победа! Уничтожить все цветы, деревья, траву, само слово «зеленый» запретить!

Голос Нетуша Первого сорвался, полы плаща разлетелись, и тени метались по стенах, словно не могла найти места большая хищная птица.

— Так и будет, ваше величество, — произнёс Нет Угрюмый таким мрачным голосом, что Длинный и Коротышка вздрогнули.

— А теперь всем спать, — устало закончил король. — Унесите свет!

И дворец властелина серого королевства погрузился во тьму.




Король нетов и маленькая Нетушка


Когда-то, очень давно, король нетов был обыкновенные мальчиком. То есть он был не совсем обыкновенным мальчиком, поскольку его отец был король, а мама — жена короля. Согласитесь, ведь не часто встретишь школьника у которого папа — король! А в остальном у него всё было как у всех. Он ходил в школу, учил уроки и получал разные отметки. Пятёрка у него всегда была по военному делу. А вот по размышлению — двойка. Только один раз он получил тройку, и ту с минусом.

Дело в том, что в школе у нетов был такой предмет — размышление. Будущий король на уроке как раз размышлял, но вовсе не о том, о чём говорилось на уроке. И несмотря на королевское происхождение, получил двойку которую учитель не поленился вывести в дневнике.

Учитель не мог вызвать таких важных родителей в школу, но дневник родители проверяли сами и очень внимательно.

— Безобразие, какой же ты будешь король, если ж умеешь размышлять как следует! — рассердилась мама королева и приказала три дня не давать ему мороженого Вы же знаете, как мамы хлопочут о своих детях! И в музыкальную школу, и в математическую, и в шахматную, и везде, чтобы только пятёрки получал! И чтобы их дети стали самыми-самыми… Мама будущего короля тоже хо тела, чтобы её сын был… самым-самым лучшим королём.

Но хорошего короля из маленького двоечника не получилось. Когда он вырос и получил пышное имя — Нетуш Первый, он велел своему учителю покинуть королевство. Ему казалось, что старый учитель подсмеивается над ним. Учитель ушёл и увёл с собой своего любимого пуделя, который когда-то облаял будущего короля за то, что тот хотел попасть камнем в кисточку на его хвосте. Ушёл, вместо того, чтобы извиниться.

— Извинись! — говорили все учителю. — Ведь он король, а ты ему — двойку.

— Никогда! — ответил гордый учитель, заколотил окна своего дома, запер дверь и ушёл, даже не попрощавшись.

— Передайте королю, что он ничему не научился, — уходя, сказал учитель соседям, — об этом знает даже мой пудель, даже ромашки, которые росли под окном школы. Ему и двойки много! — с такими словами и ушёл.

— Ах, так! — рассвирепел король и приказал выгнать из своего королевства всех собак, потому что они лают, а вместе с ними всех кошек, потому что они мяукают, всех птиц, потому что они чирикают, — не про короля ли? Он приказал вытоптать траву, вырвать деревья, не допускать в королевство цветы, неизвестно зачем пахнущие, бабочек и другие глупости!

Нетуш остался в королевстве, сером, ровном и пустом, как стол, тщательно протёртый после обеда, только со своими нетами, у которых были квадратные туловища, запиравшиеся на множество замков.

Он даже разбил горшки с фиалками, которые выращивала его молодая жена. Жена короля горько расплакалась и тоже ушла из королевства куда глаза глядят. Ей не удалось унести с собой маленькую дочку — Нетушку, потому что её зорко охраняли солдаты. Так и выросла Нетушка до шести годков сама, без мамы. Но, как и мама, она любила птиц, и цветы, и голубой дождик, и зелёную траву. Удивлялся король, когда время от времени то тут, то там появлялись крошечные, как пятачок, островки зелени или пролетал воробей. А это мама посылала привет Нетушке. Но квадратные неты хватали заблудившуюся ромашку или зазевавшегося сверчка, засовывали под замок и выбрасывали за серебряную черту.

Нетуш Первый истребил всех животных и все растения, потому что ему мерещились заговоры и насмешки. Он оставил только огромный баобаб, росший перед дворцом уже двести лет. И совсем не потому, что пожалел старое дерево. Просто в баобабе с давних времен была темница, куда садили государственных преступников. Сам вид баобаба был устрашающим, и неты слушались своего короля беспрекословно, боясь оказаться в глубоком темном дупле откуда не было возврата.

Единственное создание любил король — свою дочку маленькую Нетушку. Но ему было досадно, что у неё совсем другое сердце — мягкое и доброе. Нетушка слышала весь разговор короля с нашими путешественниками. Ведь в таком сером королевстве было нестерпимо скучно, и Нетушка, от нечего делать, часами сидела на маленьком балкончике и наблюдала, как проходят королевские беседы. В её комнате было два балкона — один побольше, который выходил на улицу, и второй поменьше, который выходил в тронный зал, где стоял трон короля. Про балконы в этом королевстве мы ещё расскажем. А сейчас Нетушка увидела, что девочку и дракона повели в старую пыльную кладовку, чтобы там запереть на ночь! Это показалось ей очень несправедливым.

Ведь они живые и такие симпатичные! Не то что железные неты!

Дождавшись, когда во дворце все уснули, Нетушка сложила в маленькую корзинку пирожные, бутылку с соком и творожный пудинг. Осторожно, стараясь не шуметь, пробралась к двери, возле которой стояли охранники. Впрочем, они уже не стояли, а сидели на полу. И даже не просто сидели, а, привалившись к стенке, дружно храпели.

Нужно вам сказать, что спать неты любили больше всего на свете. Едва наступала темнота, глаза у них сами собой закрывались, и они поскорее искали местечко, где бы устроиться поудобнее и всхрапнуть.

Темнота действовала на них, как сонный порошок.

Нетушка, закусив губу от волнения, вытащила из кармана охранника ключ и всунула его в замочную скважину. Теперь замок открылся быстрее и не так громко скрипел, но всё-таки она очень боялась, что неты могут проснуться. Один из них зашевелился, даже вроде хотел открыть глаза, но, наверное, передумал, повернулся на другой бок и захрапел пуще прежнего.

Проскользнув в щель чуть приоткрывшейся двери, Нетушка сказала шёпотом в темноту:

— Здравствуйте. Я вам поесть принесла.

Вот какой отчаянной оказалась дочь короля. Оксана только что задремала. Воздух в кладовке был затхлый, на полу валялись какие-то лохмотья, но выбирать не приходилось. Надо было хоть немножко поспать, набраться сил для завтрашнего дня.

Из окошка проникал слабый лунный свет, и можно было рассмотреть, что Нетушка — невысокая, коренастенькая и в тёмных кудряшках. Она легонько коснулась плеча задремавшей пленницы.

— Уже пора идти? — спросила Оксана, сладко зевая. — Но ведь ещё совсем темно!

— Пожалуйста, тише, я вам поесть принесла! — сказала Нетушка, протягивая корзинку.

— А ты кто такая? — Оксана окончательно проснулась и пыталась получше рассмотреть неожиданную гостью.

— Я — дочь короля, — отвечала Нетушка.

Дочь короля! Вы бы на месте Оксаны тоже, наверно решили что это какая-то королевская выдумка, и ничего от этого не дожидайся.

— Король прислал тебя, чтобы выведать у нас тайну?

Глаза уже привыкли к темноте, и хотя Оксана говорила недовольным голосом, но круглое личико Нетушки и её добрый открытый взгляд ей нравились.

— Король крепко спит в своей опочивальне, — поспешно сказала его дочь. — В нашем королевстве сейчас бодрствуем только я и вы. Вы не спите, потому что…

— Потому что ты нас разбудила, — проворчал Тишка и накрыл морду хвостом.

— Нет, потому что вы чужаки. Ночью нет просыпается только от света. А просто так его ни за что не растолкаешь.

— А почему же ты не спишь?

— Потому что моя мама — совсем из другого королевства, и я в неё пошла. А ночь влияет только на нетов. У нас в королевстве и электричество из-за этого запрещено. Неты должны просыпаться тогда, когда считает нужным король, а не когда кому вздумается. Должен быть порядок. Иначе как уследить за всякими заговорами и насмешками?

— Ну и дела! — усмехнулась Оксана и толкнула в бок Тишку. — Вставай, тут вкусненькое принесли.

Тишка что-то негромко прорычал, но так и не проснулся.

— Он спит, как нет, — сказала маленькая гостья.

— Тишка очень устал, — заступилась за друга Оксана, — да и неизвестно, что завтра будет.

— В темницу вас посадят, — вздохнула Нетушка. — Говорят, что оттуда уже никто не выходит. Такой указ батюшки-короля.

— Как это — не выходит? — даже в темноте было видно, как расширились Оксанины глаза.

— Дело в том, что темнице этой много-много лет. В неё сажают непокорных, тех, кто нарушал королевские указы. Спускают их в дупло по верёвочной лестнице, а потом лестницу убирают и всё.

— А как же эти… ну, заключённые?

— Никак.

— Злюка же твой король-батюшка! — Оксана подобрала под себя озябшие ноги. — Эх, если бы предупредить данов, что он на них войной собирается. Тогда даны его бы самого в ту темницу засадили!

— Как — войной? — всплеснула руками дочь короля.

— А тебе-то что? — доедая второе пирожное и запивая его сладкой водой, ехидно спросила Оксана. — Не на вас же войной пойдут. Тебе же, наверно, нравится, когда неты хватают невиновных и засаживают их в кладовки и в баобабы.

— Что ты такое говоришь! — и маленькая Нетушка залилась вдруг горькими слезами. — Ой, бедный Даник, что с ним теперь будет! Ой, ой-ей-ей!

— Ну вот, — вытирая ей лицо платком, сердито приговаривала Оксана, — пришла среди ночи, переполошила, теперь ревёт. Какой еще Даник? А за пирожные спасибо, очень вкусные.

— Пожалуйста, — всхлипывая, произнесла Нетушка, — Даник — сын Дана Отважного, мой братец названый. Добрый, хороший. Мы с ним переписываемся-я! — и залилась пуще прежнего.

— Да погоди ты! Всё платье вымочила! — И действительно на платье в горошек появилось тёмное пятно. — Как же вы переписываетесь?

— Через голубе-ей!

— Вот завела. Да угомонись наконец! Уж эти капризные принцессы!

Тишка заёрзал на прохладном полу и сказал:

— Ну что за народ! Болтают и болтают, спать не дают, — потянулся всеми четырьмя лапами и зевнул.

Сверкнуло крохотное пламя. Загорелась свечка, которую кто-то обронил на пол.

— Ах! — сказала Нетушка и села возле свечки.

Свет проник сквозь щёлку под дверью в коридор и разбудил охранников.

— -Эт-то что такое? — раздалось два металлических голоса сразу. Дверь распахнулась и неты, толстый и тонкий, толкая друг друга, ввалились в комнату.

Однако, увидев дочь короля, они остановились в нерецительности и даже на всякий случай стали по стойке «смирно». Толстый нет склонил квадратную голову и спросил, поглядывая на крохотный язычок пламени свечи::

— Ваше высочество, вас прислал сюда его величество король?

Ах, если бы Нетушка была похитрее! Она бы, конечно сказала, что её прислал отец! Но всё было так неожиданно! Кто же мог догадаться, что дракончик зажжёт старую забытую свечку! А свет всегда будил нетов. А охраников даже Нетушка побаивалась.

— Я сама, — простодушно пожала плечами принцесса, — они ведь голодные.

— Тогда вас надо немедленно доставить к отцу, — отодвинул плечом толстого нета тонкий. — Вы уж извините, но…

Он стал подступать всё ближе, замочек щёлкнул, и через мгновение пришлось бы Нетушке очутиться в тонком нете, если бы не Тишка. Он повернулся боком и незаметно сильно толкнул хвостом толстого нета на тонкого.

Тонкий чуть не свалился и, рассвирепев, кинулся к напарнику:

— Ты чего толкаешься?

— Меня кто-то сзади толкнул, — растерянно оглядываясь, ответил толстый. Воспользовавшись тем, что оба они с недоумением смотрели на дверь, хитрый Тишка толкнул хвостом теперь уже тонкого нета. И при этом вид у него был самый невинный.

— Ах, так ты драться? — завопил толстый и ударил тяжёлым кулаком противника в грудь. Рука его соскользнула, задела замочек, он открылся, и толстый нет почти до пояса оказался в коробке Нета тонкого. Пытаясь освободиться от неожиданного груза, тонкий стал пятиться; толстый, колотя свободной рукой его по туловищу, кое-как вытащил голову и боднул ею прямо в челюсть товарища.

Тут началась такая драка, такой железный скрежет, что Оксана забилась в угол, а Нетушка закрыла уши. И, между прочим, напрасно это сделала, потому что Тишка довольно громко кричал, чтобы она бежала домой.

— Перестаньте! — крикнула на разбушевавшихся нетов Оксана. И тоже сделала неправильно. Кричать им было бесполезно. Нужно было просто свет погасить. Тогда бы неты сразу успокоились и, может быть, даже уснули. Они в темноте сразу засыпают. Но про это никто не подумал.

Всё это кончилось тем, что Нетушку отволокли к королю и доложили, что его любимая дочь хотела помочь бежать иноземцам.

— Немедленно Нетушку в деревню к тётке! — вскричал король. — Пусть она там живёт и пьёт парное молоко от такой большой, ну, которая с рогами. Она ещё «му-у» говорит. И сейчас же! И проверить все помещения, убрать все уцелевшие стеариновые свечи, запереть кладовку на два поворота ключа, а ключ отдать мне!

— Помещение проверим, свечки спрячем, а дочь вашу не можем отвести сегодня к тёте… — робко возразили неты. — Ночью можно заблудиться, ваше величество, и… вообще.

Они хотели сказать, что могут по дороге уснуть, но не осмелились.

— Ладно, — сказал король. После двойки по размышлению, он всё-таки пытался иногда размышлять правильно и теперь, поразмыслив, решил, что действительно опасно отсылать Нетушку ночью. Но совсем не из-за солдат-сонь, а из-за данов. Даны, в отличие от нетов, не всегда ночью спят. То у них карнавал, то Новый год, то сказки до утра рассказывают, то — уж совсем великая глупость — соловьев целую ночь слушают. Могут и похитить дочку.

— Заприте хорошенько все двери во дворце! Пусть солдаты караулят всех!

На эти слова отца-короля Нетушка усмехнулась. Король нахмурил брови и строго спросил:

— Чему вы смеётесь, дочь моя?

Принцесса низко поклонилась, а когда выпрямилась, на лице её была не улыбка, удивление:

— Вам показалось, дорогой отец. Я и не думала улыбаться.

Не могла же Нетушка рассказать королю, что её рассмешил приказ «охранять всех». Теперь всю ночь возле, каждой двери дворца, развалясь на полу у стен, будут храпеть солдаты до первых лучей солнца.

Король подозрительно посмотрел на неё, но у Нетушки было каменное лицо.

— Спокойной ночи, дочь моя.

— Спокойной ночи, ваше величество.

И они разошлись, каждый в свою спальню.

Через некоторое время, если бы кто-нибудь захотел заглянуть в обе спальни, то он увидел бы следующее. Король упершись носом в серую твердую подушку, спал величественно и строго — он ведь и во сне оставался королем. А маленькая Нетушка забралась с ногами в кресло и старательно выводила на бумаге записку Данику. Она писал; «Завтра нападут, берегитесь». Это было очень трудно столько букв написать. Но Нетушка передохнула и добавила: «Девочка тут». А про Тишку она не написала, не поместился Тишка на бумаге. Да и если про девочку написала, понятно и так, что Тишка с ней, рассудила Нетушка.

Клетка с голубями стояла в укромном месте. Нетушка осторожно вытащила белоснежную птицу, привязала к ноге свёрнутую в трубочку записку и открыла окно.

Неты крепко спали во главе со своим суровым короле Нетушем Первым. Никто не видел, как стремительное белое пятнышко понеслось прямо к серебряной черте, знакомым путём к сыну Дана Отважного — ещё маленькому, но уже тоже отважному Данику.




А Оксана с Тишкой в это время никак не могли уснуть. Тишка безо всякого удовольствия проглотил одно пирожное, а от второго отвернулся. И всё ворочался с боку на бок.




В стране данов


Сразу за серебряной чертой росли изумрудная трава, алые гвоздики, жёлтые и лиловые тюльпаны. Стрекотали кузнечики и высоко выпрыгивали из травы. Где-то недалеко квакали лягушки, — значит, там было небольшое озерцо или болотце. Голубой ветер уселся на самый крупный тюльпан и сразу же стал на нем раскачиваться — это любимое его занятие. Забор свернулся рулончиком, но на этот раз не от радости, а чтобы не помять такую красоту. Только Славик не замечал ничего вокруг. Он сел на траву, обхватил голову руками и думал. В его глазах металась тревога, светлые волосы взлохматились, то и дело он шмыгал носом. Может быть, до чего-нибудь он бы и додумал, но тут словно из-под земли появился дан — улыбающийся крепыш в жёлтой рубашке, подпоясанной золотой датой. Колечки русых волос спадали до плеч, и Славик сразу вспомнил, что похожего молодца он видел в книге старых русских сказок.

— Здравствуйте на земле нашей, — поклонился крепыш взяв руки в бока, засмеялся, — видел, как вы улепётывали.

Славик с сердцем вздохнул и опустил голову.

— Ладно, ладно, не печальтесь, — примирительно сказал дан и похлопал Славика по плечу. Потом он осмотрелся вокруг, взял тоненькую травинку в рот, пожевал её, выплюнул и сделал такое заключение:

— Интересная у вас компания, как я погляжу. Спешить-то вы спешили, да опоздали. Не очень опоздали, но успели. Пошли, пожалуй. — и он потуже затянул свой золотой пояс.

— Куда это нам идти, позвольте полюбопытствовать? — задал вопрос ветер, которому совсем не хотелось покидать удобный и упругий тюльпан.

— Пойдём к Дану Отважному, или, как его ещё называют, к Дану Данов! — улыбнулся, показав ровные белые зубы, крепыш. — Он разберётся, а может, и поможет.

Забор попрыгал, стараясь не очень приминать траву, ветер летел вместе с радужной лёгкой бабочкой и пытался завести с ней приятную беседу, а Славик шёл рядом с крепышом, думая свою горькую думу.

Шли они по полям, по горам, по густым лесам и пришли к деревянному городу, где на каждой крыше — петух у каждых ворот — Шарик или Жучка, а в каждом оконце — красна девица. Что ни двор — то сад, что ни сад то вишни, черешни, яблони, абрикосы и что-то там еще, сами придумайте. Что бы вы ни придумали, всё в садах есть. А на огородах — редиска, морковка, картошка, капуста и разное другое. А посреди города — высокий терем на солнышке так окнами хрустальными и полыхает, крыльцо резное, двери медные, ручки золочёные. На скамеечке два молодца-красавца в шахматы играют, народ возле себя толпят.

И мальчонка-шустряк на крылечке сидит.

Крепыш моргнул, шустряк кивнул, за дверью исчез и тут же явился.

— Пожалуйте, — говорит, — гости нежданные, но равно желанные, к Дану Отважному.

Славик, забор и ветер переступили порог.

Дан Отважный писал стихи, когда ему доложили, через серебряную черту перебежали три странных чужестранца и теперь Дан Крепыш ведёт их к нему.

Дан Отважный отложил написанное, потёр большие загорелые руки в рыжих волосках, расправил курчавую светло-русую бороду, выглянул в открытое окно и улыбнулся.

— Целый день сегодня замечательное солнышко! Можно загорать, сушить бельё, запасаться веснушками на лето! Можно пускать зайчиков и косить траву, собирать клубнику и…

Что он хотел сказать ещё, навсегда останется неизвестным, потому что в этот момент вбежал мальчонка-шустрячок и доложил, переступая с ноги на ногу. Ведь бежать было — с крыльца в горницу, а он разгон взял километра на два, вот ноги сами и плясали — им бы ещё побегать.

— Пришли-пожаловали! — сообщил мальчонка.

— И кто ж такие? — вопрошал Дан Данов, заведя руки за спину. — Или ты не рассмотрел?

— Как не рассмотрел, Отважный? — обиделся шустряк. — Конечно, рассмотрел. Один из них — что есть, что нет, второй — то большой, то маленький, а третий — почти как дан только грустный очень.

История не сохранила документов о том, как учился Дан Данов, но я полагаю, что по размышлению у него была пятёрка, потому что он сразу догадался, кто такие пришельцы.

— Зови их сюда, — приказал Отважный и сел на широкую скамью, которую сам в свободное от работы время соорудил.

Вот тогда и вошли к нему три друга-товарища.

Дан Отважный улыбнулся голубому ветру, задумчиво поглядел на забор и ласково обратился к Славику:

— Глаза у тебя ясные, правдивые. Волосы встрёпанные, значит, всё думаешь-думаешь и пятерню в кудри запускаешь, вид грустный, и носом шмыгаешь. Видать, беда у тебя. Говори.

— Неты украли Оксану и Тишку, — понуро сообщил Славик, — а как их выручить, не знаю. Только щёлк! — и след пропал.

Нахмурился Отважный. Много зла причинили белому свету эти бездушные неты. Не знают они ни любви, ни сочувствия, ни ласковости. Хотят, чтобы везде были серость и уныние, чтоб никто не смеялся, не радовался.

— Ну что ж, — сказал, подумав, Дан Данов. — Попробуем завтра утром вызвать Нетуша Первого на переговоры. Может, отдаст твоих друзей за какой-нибудь выкуп.

— Выкуп — это что? — задал вопрос ветер, успев облюбовать для покачивания деревянного ваньку-встаньку на подоконнике. Эту куклу, как ни наклоняй, она всё равно стремится прямо стать. Положишь её, а она уже и вскочила, стоит-улыбается. Этой игрушкой и занялся ветер, Раскачивая её из стороны в сторону, но ни одного словечка из разговора не упустил.

— Выкуп — это когда требуют что-то за что-то, — пояснил Дан Данов.

— Но у нас ничего нету! — развёл руками Славик.

— У вас нет, у нас есть, — неопределённо ответил русобородый богатырь.

Славик хотел спросить, что он имеет в виду, но решил подождать,— захочет, сам расскажет. Погладил бороду Отважный, вздохнул:

— Две вещи ценятся в стране нетов — масло для факелов и серая краска. Маслом владеет лично король, стоит оно очень дорого. Неты укладываются спать, наступает темнота. Это помогает Нетушу держать в повиновении свой народ. Днём можно всё выследить и узнать, а ночью — все спят.

— А зачем нетам серая краска? — спросил так, из простого любопытства, ветер. У него складывался свой собственный план, как освободить Оксану и Тишку.

— Неты красят серой краской всё в своем государстве дома, одежду, столы и стулья, чашки, волосы, башмаки и даже проплывающие над ними белые облака! Но самое главное — из этой краски они делают тайное оружие, — объяснил Дан Данов. И добавил: — Для выкупа мы можем предложить им масло для факелов. Есть такой источник в наших лесах.

Улыбнулся Дан Отважный, сказал заботливо:

— Идите-ка отдыхать. Утро вечера мудренее. Эй, шустряк, проводи гостей в дом просторный, пусть до утра сил набираются.

Мальчонка-шустряк в горницу вбежал, гостей с собой приглашал, в дом просторный вводил, спать укладывал.

Ветер на пуховой подушке улёгся, забор хотел развернуться, да сон его сморил, так рулончиком и уснул. Тол Славик ещё долго вздыхал-ворочался, кровать под ним скрипела-пошатывалась, но и он уснул.




Один ум — хорошо, а шесть — лучше


Отважному Дану снился хороший сон. Будто бы он шёл на рыбалку, расположился у чистого глубокого озера и ему везло. Огромнейшая щука лежала, пойманная, в песке, а на второй удочке беспокойно дёргался большой усатый сом.

И тут его разбудили. Маленький Даник вбежал в спальню и завопил не своим голосом:

— Папа, папа, проснись скорее, срочное известие!

Отважный сел на кровати, протёр глаза и шлепнул себя пониже спины:

— Если тебе снится сон, то смотри его сам, а не бегай по терему с глупым криком. Марш в постель! — и зажмурилтся, надеясь ещё успеть вытащить на берег жирного ленивого сома.

Но Даник не отставал:

— Я правду говорю! — Он протянул письмо, написание Нетушкой. — Читай!

Почесав бороду и недоверчиво посмотрев на сына, Дан данов взял письмо в руки.

— Да, — сказал он, — я всегда говорил, что ученье свет. Спасибо тебе, мой маленький гусь.

— Никакой я не гусь, — слегка обиделся Даник, и его розовые уши оттопырились от досады.

Отважный громко расхохотался.

— Есть такая легенда, что гуси спасли Рим. Они стали ночью громко кричать и всех перебудили. Врагам не удалось подобраться к городу незаметно.

— Все равно я не гусь, — упрямился Даник.

Отец подхватил его на руки, высоко подбросил, чуть не до потолка, и согласился:

— Конечно, ты не гусь. Ты орёл у меня!

Он повертел записку и так, и этак.

— Кто же тебе сообщил, и можно ли верить этому письму?

— Мне сообщил друг! — твёрдо сказал Даник. Отважный прищурил один глаз — не покажется ли сом? Но сом не показался. Он исчез вместе с озером, удочками и даже уже пойманной щукой.

— Ну раз так, созываем военный совет. Эй, шустрячок!

Мальчонка вроде бы и не спал вовсе: глаза чёрненькие, блестящие, как майские жуки, только что не жужжат. Щёчки с ямочками, улыбка наготове, штанишки подтянуты — куда бежать?

— Зови Дана Крепыша и друга девочки, которая в плен попала. Его это тоже касается.

Даник забрался в постель отца, укрылся по самый нос и лежал тихонько-тихонько, чтобы не прогнали.

— Извините, вы так громко разговаривали, что я все слышал, — вплывая в комнату, прошелестел голубой ветер. — И знаете, кое-что придумал.

Переставляя дощечки, через порог перебрался забор и стал полукругом возле кресла, в котором обычно сидел Данов. Сейчас он, правда, там не сидел, а стоял у зеркала и натягивал рубашку.

— Как я понимаю, сейчас появится третий.

Словно откликнувшись на эти слова, вошёл Славик лицо его было побледневшим, осунувшимся, но взгляд твердый, пожалуй, даже повзрослевший.

Дан Крепыш уже две минуты стоял возле окна и ждал что скажет Отважный. А тот, застегнув высокие алые сапоги, был теперь в парадном одеянии, борода тщательно расчёсана, во взгляде решительность и ясность мысли.

Внимательно осмотрел он присутствующих, широким жестом сесть пригласил:

— Садитесь все. Один ум — хорошо, а шесть — лучше. Будем думу думать. Даник известил нас… Даник, где ты?

Как вихрем сдуло Даника с постели. Вот уже стоит ночной рубашке, но такой бравый вид у него, сейчас готов хоть в бой, хоть в разведку.

— Докладывай, — Отважный сидит в кресле, нога на ногу, руки на коленях, голова гордо назад откинута.

Даник недаром предводителя сын. И взглядом похож, и осанкой. Заговорил рассудительно и небыстро:

— Завтра будет нарушено священное. Могут погаснуть яркие звёздочки, зелёное с серым смешается. И ещё там есть живое, которому нужно быть совсем в другом месте.

Доложил и по струнке стоит. Привык к порядку и достоинство соблюдает.

— Молодец. Свободен. Даник снова в постели. Но уже не лёг — сел с краешку, не шелохнётся.

Вообще даны воевать не любили, ненужное это было для них дело. Но им часто приходилось защищаться от нетов, которые пробирались на чужую территорию и пакости разные творили. Поэтому вместе с должностями главного садовника, главного управителя птиц и бабочек, главного наблюдателя за хорошей погодой была у данов и должность главного военного советника. А главным военным советником, как вы, наверное но, догадались, был Дан Крепыш.

— Все слышали? — Отважный бережно посадил паучка-малютку, с потолка спустившегося, на подоконник, засеменив тонкими ножками, убежал паучок в сад, в траву на ветки зелёные. — Совсем обнаглели, хотят серебряную черту перейти.

— Не бывать этому, Отважный! — воскликнул Дан Крепыш. — Вдоль границы встанем, никого не пустим.

— Вдоль границы — это хорошо, — голубой ветер плыл на середину комнаты, — но я тут на досуге кое-что придумал, о чём уже имел честь вам докладывать

— Там ведь Оксана с Тишкой! — не удержался Славик. Он чувствовал себя виновным в том, что они попали в беду, и теперь ничего бы не пожалел, только бы их спасти.

— Да, видно на этот раз им не выкуп нужен, — задумчиво произнёс Дан Данов. — Тут дело посерьёзнее.

— Вот я и предлагаю серьёзное мероприятие. Не забывайте, пожалуйста, что у меня в этом и личная заинтересованность — ведь девочка унесла мою волшебную шляпу.

— Может быть, нужно переплыть речку, так я готов, — проскрипел забор и переставил все свои дощечки, стараясь при этом не поцарапать пол.

— Плыть нужно, но не совсем по речке, — уклончиво ответил голубой ветер. — Так вот, моя волшебная шляпа очень много для меня значит. Дело в том, что шляпа…

— Ты же обещал рассказать о своём плане, — перебил его Славик. — О шляпе мы потом поговорим.

Однако Отважный рассудил иначе. Он кликнул шустряка и велел ему принести шляпу. Через минуту ветру было преподнесено фантастическое творение из перьев, цветов, замысловатых узоров из шерстяных ниток с разноцветной кисточкой наверху. Рядом с таким головным убором его шляпа, которая, как вы помните, была похожа на стираную-перестираную панамку, казалась бы вообще такой, будто её бегемот жевал-жевал да и выплюнул.

Ветер потрогал удивительное сооружение, подул каждое перышко и цветочек, вздохнул и отказался.

— Если я приму такой великолепный дар, — заметил то могу забыть свою старенькую шляпу. А я к ней привык.

Славик нервничал. Они занимались пустяками. Время шло и ещё никто ничего не предложил.

Но тут ветер стал необыкновенно серьёзным и попросил всех склониться к нему поближе.

— Я доверяю вам великую военную хитрость, — прошелестел он чуть слышно, — и должна быть соблюдена секретность! Я предлагаю…

В это время, ребята, как раз в эту минуту у меня на кухне сбежало молоко. Пока я хватала кастрюлю, сдувала пену, ветер уже всё рассказал. Главный советник записал план операции в толстый блокнот. Славик о чем-то разговаривал с Даном Отважным, а забор то сворачивался, то разворачивался от волнения.

Я кинулась к Данику, чтобы у него расспросить, о чём всё-таки договорились, но Даник крепко спал, завернувшись в тёплое папино одеяло.

Ничего не оставалось, как подождать до утра, когда всё станет ясным само собой.




Накануне решающего дня


В королевстве Нетуша темно и пустынно ночью. Нет кустов где мог бы притаиться длинноухий зайчишка, нет травы где мог бы прошуршать уж, нет цветка, где могла бы устроиться пчела. Спит король, спят его верные солдаты. Нетушка свернулась калачиком и тоже спит. Завтра предстоит отправиться в далёкую деревню, к тётке, дочь короля уснула, так и не решив, хорошо это или плохо. Заснула Оксана, прижавшись к колючей голове Тишки, а Тишка, чтобы не оцарапать девочку, дремал вполглаза. Но под утро и он крепко заснул.

Только огромный старый баобаб не спит. Его тяжёлые ветки разучились качаться, давно не даёт он плодов и вообще порой забывает баобаб, что он — дерево. Много-много лет назад, когда впервые его кора треснула в одном месте, потом трещина стала углубляться, он ещё не знал, к чему это приведёт. Трещина превратилась в дупло, дупло становилось всё глубже, уходило в самую сердцевину баобаба, а оттуда — к корням. И настал день, когда впервые в дупло заскочила собака и никак не могла оттуда выбраться. Её вытащили через три дня, потому что она очень лаяла, кричала по-собачьи «помогите!» и не услышать её было нельзя.

А потом туда опустили по верёвочной лестнице преступника, давали ему немного еды и воды, и он вышел из дупла уже глубоким старцем. Так стал баобаб темницей. Баобаб не спал, но тёмными ночами к нему приходили воспоминания. О том, как он был совсем маленьким деревцем и вокруг него всегда играли малыши, на ветках сидели птицы, а женщины собирали с его веток вкусные плоды. Учёные утверждают, что баобабы живут пять тысяч лет. Этот баобаб уже очень старый, может, ему и было почти столько. Представляете, сколько разного можно увидеть и запомнить за пять тысяч лет! Только вспоминай!

Старое дерево даже по-своему любило своих пленников, привыкало к их голосам и повадкам. Ему было жаль, когда они покидали его: одни умирали, других отвозили куда-то, но никогда никто не возвращался к баобабу, и оттого ему было немного грустно.

Он слышал, как неты говорили про девочку и зелёное чудище, которым не миновать темницы, и этой ночью думал про них: какие они и надолго ли к нему. Про чудище он ничего не мог придумать, а про девочку — мог. Он знал что девочка — это маленький человечек, которому ещё расти и расти. Значит, она может жить у него в дупле и старому баобабу будет не так скучно… Но растворилась дверь в кладовку, вошёл заспанный нет и сказал

— Приготовьтесь. Ты, девочка, поправь свой бант и улыбайся. И ты, похожее на дворняжку, постарайся выглядеть поприятнее. Король удостоит вас великой милости — он сам будет присутствовать при заточении в темницу.

— Ему не стыдно! — крикнула нету Оксана. Разве можно маленьких затачивать… затучивать…

— Засовывать в дупло! — подсказал Тишка.

— Да, засовывать! В тёмное дупло! Баобаба! — восклика Оксана, наступая на толстого нета. — И ещё присутствовать! И ещё король!

— Но это же большая честь для вас! — пробормотал нет и скрылся за дверью.

— Странно, — вздохнула Оксана. — Вот уж никогда не предполагала, что такое может быть на самом деле! Надо же додуматься — ни с того ни с сего — в темницу!

Оксана погладила дракончика и сказала:

— Ну, что ж, давай умываться, причёсываться. Меня мама учила. Что бы там ни случилось, нужно всего быть в порядке.

— Мне причёсывать нечего, — Тишка тряхнул зелеными колючками. — А умываться я люблю. — И он стал себя вылизывать длинным шершавым языком.

А в это время вдоль серебряной черты, разделяющей две страны, маршировали молчаливые неты.




Великая военная хитрость


Вдоль границы между странами данов и нетов, обозначенной серебряной чертой, собиралось войско. Гуськом шли неты. Один останавливался, потом другой — и так на одинаковом расстоянии вдоль всей серебряной черты стояли неты. Как будто кто-то расставил большие почтовые ящики.

Ими командовал Нет Колченогий. Прихрамывая, ходил он у самой черты, внимательно присматриваясь к зелёным кустам, росшим совсем рядом. Казалось, немножко — и он станет на четвереньки и будет принюхиваться к буйной растительности за чертой, хотя непонятно, зачем это ему.

С другой стороны шли ровными рядами даны. Впереди — Дан Крепыш. Так и шёл он в жёлтой рубашке, подпоясанной золотой лентой, шёл, улыбался, песенку насвистывал. И не потому, что войны не боялся, а потому, что жизнь любил — солнышко ясное, дождик благодатный, траву-мураву, цветочки-василёчки, птичек-невеличек и всё, что на белом свете радость приносит.

В сопровождении нескольких нетов к самой черте приблизился Нет Угрюмый. Подошёл и Дан Крепыш. Только серебряная черта разделяла их. Дан вежливо полнился. Нет подумал немного и тоже кивнул.

Нет Угрюмый начал первым.

— Вчера, — сказал он, не мигая красными недобрыми глазами,— к нам с вашей стороны пробрались лазутчики.

— Какие лазутчики? — усмехнулся дан. — Девочку и дракончика схватили ваши солдаты. Вы бы их лучше отпустили.

Славик стоял совсем рядом с Даном Крепышом, но ему строго-настрого запретили вмешиваться в переговоры. «Что-нибудь не так скажешь, и всё дело испортишь. Ты ведь очень нервничаешь», — объясняли ему даны.

Сейчас Славик стиснул зубы, чтобы молчать. Но это так трудно! Ему хотелось крикнуть: «Отдайте моих друзей сейчас же!» Но он молчал.

Ветер с забором расположились невдалеке. Вернее, расположился забор, а ветер то и дело отлетал то в одну, то в другую сторону, высматривая что-то, одному ему известное.

— Мы поймали ваших лазутчиков, — продолжал Нет Угрюмый. — А кто они — девочки или драконы, нас это не касается. Король Нетуш Первый приговорил их к пожизненному заключению в королевской темнице. Это почётная темница, в старом баобабе, предназначенная для важных государственных преступников. Большая честь для ваших лазутчиков.

— Пожизненное — это что? — спросил ветер у Славика, неожиданно усевшись к нему на плечо.

Славик тихонько пробормотал:

— Пожизненное — значит, на всю жизнь.

— Ничего себе! — присвистнул ветер и полетел поделиться сообщением с забором. Посуровело лицо Дана Крепыша, даже русые колечки потемнели.

— Как же вы, не разобравшись, такое наказание детям придумали? — спросил он, едва сдерживая гнев.

— Так решил король! — поднял руку Нет Угрюмый и поспешил добавить: — Но король согласен отпустить их за выкуп.

— Какой? — коротко спросил Дан Крепыш. Если бы его воля, он бы охотно перестал вести переговоры с этим самоуверенным нетом.

— Масло для факелов, — ответил Нет Угрюмый.

— Мы так и думали, — спокойно произнёс Дан Крепыш. — Я передам ваши слова Дану Отважному. А вы обещайте пока не трогать девочку и дракончика.

— Обещаю! — снова поднял руку Нет и ухмыльнулся. Не понравилась Дану Крепышу эта ухмылка, но ничего не поделаешь надо потерпеть.

— Какой вы даёте срок? — задал он последний вопрос.

— До завтрашнего утра! — немедленно ответил Нет.

— Полагаемся на ваше слово, — сказал Дан Крепыш и наклонился, давая понять, что переговоры окончены.

— Я действую от имени короля! — уклончиво ответил тот.

Дан Крепыш отошёл от серебряной черты. Славик доверчиво оглядываясь, пошёл за ним. Стали отходить границы остальные даны.

Главный военный советник шёл и думал: как хорошо что ему всё-таки удалось договориться об отсрочке до завтрашнего утра, избежать сражения. Следует немедленно снарядить данов к источнику, и уже завтра утром пленники будут на свободе.

— Не горюй, друг, завтра радость тебя ждёт, — так сказал мальчику Дан Крепыш.

Славик грустно улыбнулся. Он твёрдо решил просить Дана Отважного отпустить его в лес за маслом и хотел сказать об этом Дану Крепышу, но в это мгновение раздался отчаянный свист голубого ветра:

— Берегис-с-сь!

Разом обернулись все даны, отпрыгнул в сторону забор испугавшись, что сейчас помчатся на нетов даны и затопчут его в беге.

Вероломные неты по взмаху руки Колченогого отщёлкнули замки, из их бездонных туловищ выдвинулись дула орудий. Второй раз взмахнул Колченогий — раздался грохот. Липкими кляксами падала на зелёную траву, алые тюльпаны, белую ромашку серая краска, расползалась ядовитым чудищем и пожирала зелень, оставляя после себя голую безжизненную землю.

— Где же твоё слово, бессовестный ящик! — крикнул Дан Крепыш и ринулся вперёд. За ним, выхватывая круглые тёмные шары, бежали даны. «Гранаты, — подумал Славик, устремляясь вместе со всеми. — А у меня ничего нет!»

Мимо него пролетела серая клякса и попала на сапог молодому дану, бежавшему рядом. Одним движением откинул расползавшийся прямо на глазах сапог и побежал в одном. Славик с ужасом увидел, как через несколько мгновений от сапога остался бесформенный съёживший ошмёток. И воздух сразу пропитался отвратительным запахом. Так вот зачем нужна им серая краска! Вот что они с неё делают!

«Какое же средство есть у данов, чтобы бороться с такими ядовитыми кляксами?» — подумал Славик, стараясь не отставать от данов и понимая, что совсем безоружный.

И тут услышал неожиданно громкие выкрики Дана Крепыша.

— Оп-ля! — кричал дан и швырял тёмные шары в нетов.

— Оп-ля! — восклицали вслед за ним даны и тоже бросали шары в сторону коварного врага.

Но там, куда падали шары, не было ни взрыва, ни серой краски с противным запахом. Из шаров высыпались… цветы, крохотные саженцы деревьев и кустарников, разные семена. Едва коснувшись земли, они пускали длинные цепкие корешки и росли необыкновенно быстро, чтобы успеть укрепиться там, откуда их когда-то изгнали.

На молоденьких ветках тянущихся к солнцу деревьев запрыгали белки, в листьях запели птицы, над яркими душистыми цветами запорхали бабочки.

— Оп-ля! — озорно крикнул Дан Крепыш и швырнул большущий шар прямо под ноги Нету Угрюмому. Из шара выплеснулось прозрачное озеро, и в нём захлопали плавниками золотые рыбки. Нет улепётывал как заяц! Пустынное место, на котором только что стояли неты, превращалось в цветущие клумбы и густые заросли кустарника, в тенистые аллеи и изумрудные травяные ковры.

Один шар угодил прямо в солдата, и голова его украсилась венком из белых с жёлтым сердечком ромашек, а у другого на плече звонко запела синичка.

Колченогий ещё пытался командовать, но его уже никто не слушался.

Увидев, как позорно удирает Нет Угрюмый, многие в испуге бежали, а оставшиеся удивлённо рассматривали так неожиданно появившийся, давно забытый в стране нетов пейзаж.

Тогда верный служака Колченогий в отчаянье схватился за свои замки, чтобы кого-нибудь арестовать, но замки не открывались, потому что вокруг них обвился душистый горошек, а в самом большом замке с тремя запорами поселились деловитые муравьи. Они уже успели затащить туда конопляное семечко.

Славик смеялся, глядя на растерянность только что такого грозного войска.

— Так вам и надо! — кричал он и даже приплясывая от удовольствия.

— Нам нужно опередить их! — тихо сказал ему на ухо голубой ветер.

— Кого? — не понял Славик.

— Побеждённых. Мы должны успеть спасти Оксану и Тишу. Пока мы доберёмся до дворца, они вполне могу с ними расправиться! — Ветер мимоходом взъерошил Славикину шевелюру.

«Что же это я развеселился!» — виновато подумал мальчик и сказал вслух:

— Побежали!

— Вы слишком медленно бегаете, — облетая сожжённую серой краской лужайку с погибшими цветами, прошелестел ветер. — У меня есть одна идея. А ну-ка, становись на забор!

Ничего не понимая, Славик стал на зелёные дощечки. Ветер растёкся по краю забора, поднатужился, забор закачался, приподнялся и — полетел!

— Здорово! — воскликнул Славик.

— Сиди спокойно, не такие уж вы лёгенькие, — пробурчал снизу голубой ветер.

— Никогда не думал, что умею летать! — только и смог произнести забор.

— Это очень просто, — сказал ветер забору. — Я тебя поднимаю в воздух, а дальше ты планируй сам.

— Эй, вы куда? — окликнул друзей неожиданно появившийся рядом Дан Крепыш. Лицо его раскраснелось. — Теперь им несдобровать. Зелёная волна захлестнёт эту серую пустыню. Теперь мы снарядим послов к Нетушу Первому и потребуем освободить ребят.

— Спасибо за всё! — крикнул Славик, потому что забор медленно, но всё же удалялся от дана. — Теперь мы уже сами! Мы спешим!

Дан что-то крикнул, но слов не было слышно; он это понял и помахал вслед сразу двумя руками. Потом обернулся к своим верным данам, сказал им что-то, и они хором крикнули так громко, что не услышать было нельзя:

— Ждём вас в гости! Удачи вам!

Сверху было видно, как травы и кустарники в самом деле, словно зелёная волна, чуть ли не на пятки наступали бегущим нетам.

— А ну, держись! — лихо крикнул ветер, и забор-самолёт помчался по воздуху, как скоростной лайнер, оставив далеко позади поле битвы.

А в это время, ничего не зная и даже не подозревая своём поражении, король Нетуш Первый готовился заточить пленников в старый баобаб.




Опять все вместе


Тишка и Оксана шли между рядами молчаливых нетов. Время от времени стражи ударяли себя короткими палочками и раздавался глухой звук: «бум-м!»

Лицо Нетуша Первого было бледнее, чем обычно. Худая рука нервно теребила пуговицу серого мундира, пока совсем не оторвала её. Он отшвырнул пуговицу в сторону и принялся за вторую. Король сидел на балконе своего дворца, откуда всё было отлично видно. Вообще в его королевстве было много балконов. Они специально строились в самых неожиданных местах, чтобы неты могли подглядывать друг за другом и всё подслушивать. Чтобы издалека можно было увидеть «нарушителя» — травиночку или птичье гнездо. «Балконы — это безопасность королевства», — любил говорить король. Он придумал складной балкон, который устанавливался даже на телеграфном столбе.

Сейчас король нервничал, поскольку не был уверен, что поступает правильно, засаживая пленников в темницу. Ведь Оксана напоминала ему Нетушку, а Нетушку, как мы уже знаем, король очень любил. Он так и не научился размышлять лучше чем на тройку с минусом, поэтому мысли его путались. То ему казалось, что пришельцев нужно отпустить, то он приходил к выводу, что отпускать их никак нельзя. «Девочка вела себя очень дерзко. Так, пожалуй, и слуги станут дерзить!» — говорил он себе. И потому бледнел, вздыхал и отрывал пуговицы с мундира.

Оксана с Тишкой шли к баобабу, и им казалось, что изменить их судьбу невозможно.

Оксана поглядывала по сторонам, надеясь увидеть Нетушку. Но её отправили к тётке в деревню. Такую волю изъявил король.

А на самом деле он боялся, что Нетушка вступится за девочку и он не сможет устоять перед её просьбой.

«Бедная дочка, — думал король, — она наверняка горько плачет в дороге. Но что поделаешь! Не всегда может король считаться со слезами даже собственной дочки!»

А Нетушка в который раз перечитывала по слогам ответ Даника: «Спасибо, девочку спасём, скоро увидимся»,

— Скоро увидимся! — с радостью повторяла Нетушка. Два нета тащили её в коляске к далёкой тётке, родной сестре короля. Такой же некрасивой и сердитой. Но принцесса старалась об этом не думать. Она вспоминала своего друга Даника. Далеко от дворца, в потаённом местечке, Нетушка перебегала серебряную черту, где её дожидался Даник. Они гуляли по лесу, купались в озере, слушали птиц.

— Когда я вырасту, то обязательно верну домой все цветы, травы, всех птиц и зверюшек! — говорила Нетушка,

— А я тебе помогу, — добавлял Даник.

Однажды она сплела венок из полевых цветов, надела на голову и вдруг расплакалась.

— Ты чего? — испугался Даник.

А Нетушка вспомнила маму, весёлую и славную Данку. Это она научила дочку петь, плясать и любить природу.

Почему она выбрала себе в мужья Нетуша, который прогнал всех соловьев и все тюльпаны? Может быть, раньше, до этого, он был хороший? А теперь король ходил подозрительный, неулыбчивый, и были от него в королевстве тоска и уныние.

В то время как Нетушка всё дальше и дальше уезжала от дворца, ковёр-самолёт, или лучше забор-самолёт, подлетал к дворцу. Летел он бесшумно, а королю и в голову не приходило смотреть в небо. Он смотрел на пленников, медленно приближавшихся к баобабу.

Вход в дупло был обит жёлтым металлом, тускло сверкавшим на солнце. Казалось, что на ствол дерева прикрепилось чёрное полотно в жёлтой раме, а нарисовать на нём забыли. К нижнему краю дупла крепилась лестница с широкими ступенями, которые потом уберут, когда в грозную темноту опустят пленников.

Оксана вдруг вспомнила, что они с Тишкой не завтракали. Пошарила в одном кармане — не завалялась ли там конфетка. Нет, ничего. Во втором кармане… Второй был пристёгнут булавкой «А, — вспомнила Оксана,— это же шляпа ветра у меня здесь лежит, — и вздохнула. — Может, она вправду волшебная. Но, скорее всего, глупости. Подобрал где-то старую панамку и тешится. Смешной голубой ветер, где ты сейчас? Где Славик? Выручите ли вы нас?»

А Тишкины мысли были совсем другими. Он давно бы напал на нетов, но Оксана этого ему не разрешила. Тишка ворочал во рту языком и чувствовал всё шатающийся молочный зуб. Но ещё больше он чувствовал тепло, которое время от времени появлялось у него в пасти. Вы же, конечно, знаете, что у драконов из пасти вылетает пламя, когда они сердятся и показывают острые зубы. Правда, Тишка ещё рос и пламя у него было пока тоже маленьким.

А нетов было много. И к тому же Оксана не умела пускать изо рта огонь и дым, а Тишке одному со всеми, пожалуй, не справиться. Вот если Славик был бы здесь…

Так они шли, рассуждая каждый про себя и надеясь. Правда, Тишке мешал сосредоточиться зуб, который шатался. Он его отвлекал. Так они всё ближе и ближе подходили к огромному баобабу под тревожные звуки «бум-м, бум-м!»

Два самых проворных нета взобрались на край дупла, одной рукой придерживаясь за ветки, каждый из них намеревался второй рукой схватить пленников, как только они поднимутся по лестнице к входу.

Процессия приближалась к дереву. Когда Оксана увидела совсем близко огромное, как стена, дерево и тёмный провал в нём, ей стало не по себе. Шутки шутками, а так и в самом деле можно навеки в темницу угодить.

— Оксанка, разреши я пошире открою пасть, — шёпотом попросил Тишка и издал негромкий рыкающий звук, — надо рискнуть.

И он замахал из стороны в сторону хвостом. Оксана хотела что-то ответить, но неожиданно громко чихнула. Хотя от дворца до баобаба было не так далеко, но её платье в горошек, и голубой бант, и босые ноги уже были в пыли. Пыль поднималась от каждого шага, и поэтому всё вокруг было серым.

— Будьте здоровы, — вежливо крикнул король со своего балкона. Оксана оглянулась и кивнула:

— Постараюсь, ваше величество.

Неты часто-часто застучали палками, прямо загромыхали от восторга:

— Какой вежливый, какой воспитанный, какой великодушный наш король! Он пожелал здоровья пленнице которую сейчас опустят в темницу!

Странно, как девочка расслышала в этом лязге и стуке негромкий голос сверху:

— Оксана, внимание!

Ещё не поняв, в чём дело, она на всякий случай обхватила дракончика, и в то же мгновение их поднял голубой ветер и усадил на забор-самолёт. Забор взмыл кверху, оставляя внизу толпу растерянных охранников, короля с разинутым от удивления ртом, лестницу возле баобаба двух нетов, выпустивших из рук ветки баобаба и кубарем скатившихся вниз. Наконец дал волю своему рыку Тишка и завопил, правда, несколько запоздало:

— А-а, разбойники, не вышло! Вот я в следующий раз вам покажу!

И он так воинственно замотал хвостом, что Славик его остановил:

— Осторожнее, а то мы свалимся!

— Как здорово, что вы нас спасли! — обняла Славика Оксана и крепко поцеловала в щёку.

— Вот ещё! — откинул голову Славик и подтянул шорты. — Что за привычка у девчонок! Чуть что — целоваться!

Но было видно, что ему всё-таки приятно.

Тишка повернулся к Славику и лизнул его в щёку с другой стороны. Щека у Славика оказалась горькая, наверно, от пыли.

Так счастливо избавились они от опасности. Правда не попрощались с Нетушкой, но что поделаешь, так получилось. Зато ей подарили леса, и луга, и розы, и даже белого лебедя на озере. Не так-то просто теперь будет королю расправиться с природой. Нетушка теперь не так уж маленькая, всё-таки шесть лет от роду, заступится.

Спасение настолько обрадовало друзей, что они совсем забыли о недобром короле.

А именно он первым пришёл в себя. Резко встал король и громовым голосом отдал приказ:

— Включить на полную мощность главный созыватель!

Король узнал в ковре-самолёте свой сбежавший забор. И придумал, как его наказать, а заодно и всех его друзей. Самое верхнее окно дворца, до этого плотно закрытое ставнями, распахнулось, и из него выдвинулась огромная серая подкова. Это и был главный созыватель. Неты боялись его больше всего на свете, потому что он парализовывал их волю и, где бы они не находились, тащил их ко дворцу с могучей, неодолимой, таинственной силой. Если они бежали по его зову недостаточно быстро, то он сваливал с ног, и они передвигались лёжа или кувыркаясь, даже против своего желания. Поэтому так перепуганно замерли неты, услышав грозный приказ короля.

Но на этот раз подкова была устремлена в небо, вслед беглецам.

Славик первый разгадал тайну созывателя.

— Не бойтесь! — воскликнул он. — Эта штуковина — громадный магнит! Ничего не может он нам сделать! Мы ведь не железные!

— Но давайте всё-таки лететь побыстрее, — умоляющим голосом прошептала Оксана, смущённо улыбаясь. Не очень-то приятно, когда на тебя нацелено оружие, пусть даже вроде бы и безвредное.

— Нам только перелететь эту небольшую гору — и мы покинем королевство Нетуша, — сказал, всматриваясь вперёд, Тишка.

Ещё немного — и гора оказалась под ними.

— Ур-ра! — закричала Оксана и показала всему королевству «длинного петуха», — что, взяли?

Вам никогда не показывали «длинного петуха»? Говорят, это очень обидно. А всего-навсего приставляют большой палец правой руки к носу, а мизинец — к большому пальцу левой руки и машут всеми пальцами. Похоже на петушиный гребень, но почему-то обидно. Особенно, если при этом ещё и язык высовывают. Старая, известная дразнилка. Нетуш Первый чуть не лопнул с досады — он ведь больше всего на свете боялся насмешек!

Откуда было знать ребятам, что праздновать успех рано?

Ещё звучало в воздухе Оксанино «ур-ра», как вдруг забор странно вздрогнул, что-то в нём тоскливо затрещало, потом ещё…

— Держите дощечки! — воскликнул Славик. — Магнит вытаскивает гвозди!

Бедный забор стал разваливаться на глазах. Гвозди вылетали из него и как маленькие карандашики стремительно уносились к созывателю. Голубой ветер стал почти невидимым от напряжения, ведь ему приходилось удерживать в воздухе теперь всех порознь. Силы его иссякли. Путешественники, только что перевалившие через невысокую гору, кубарем покатились к её подножью. Тишка тяжело дышал, облизывая все ушибленные места. Оксана искала свой бант, который выплелся из косы и отлетел неизвестно куда. А Славик, едва вскочив на ноги, вместе с ветром кинулся собирать рассыпавшиеся по склону дощечки, чтобы не пропал совсем верный их друг — забор.

Вокруг были колючие кустарники, выросшие прямо среди камней, а внизу — долина, где виднелся небольшой посёлок с редкими приземистыми домиками, такими низенькими, что виднелись одни крыши.




Обман


Забор без гвоздей состоял теперь из отдельных дощечек. Славик связал его своим поясом с морской пряжкой да Оксаниной лентой. Большой пакет получился. Поклажу тащил на себе Тиша.

Идти по каменистой тропе было трудно, ноги скользили и цеплялись за булыжники. Оксана плелась сзади всех, вид у неё был грустный и усталый.

Только голубой ветер уже успел отдохнуть. Он коснулся щеки девочки и прошелестел ей на ухо:

— А мою волшебную шляпу ты не потеряла?

— Да забери её, пожалуйста! — вспылила Оксана. — Таскаем ее, бережём, а она, может, вовсе и не волшебная!

— Может, — невозмутимо согласился ветер. — Но я к ней привык.

И он бережно взял потрепанную панамку.

— Есть хочется, — пожаловалась Оксана. — Там, в кладовке, одно пирожное осталось. Я Тише предлагала, он отказался, так оно и лежит там в углу, на столике.

— Спустимся в долину, возможно, там нас накормят, — Славик сказал это уверенным голосом, чтобы ободрить всех.

— А возможно, и самих съедят, — заметил ветер.

— Тебя-то, пустота, не съедят! У тебя-то и есть нечего, разве что твою знаменитую шляпу, — проворчал Тишка.

— А тебе непременно нужна компания, зелёная отбивная? — ветер бросил в дракончика горсть камешков.

— Прекратите сейчас же! — прикрикнул на них Славик. — Нашли время!

Путешественники вышли к необычному одноэтажному зданию, похожему на каменный барак без окон. Вокруг его шла серая стена, в которой вроде бы не было входа.

— Как ты думаешь, что это такое? — невольно приглушив голос, спросила Оксана Славика. Она с любопытством осматривала постройку.

— Подойдём поближе — узнаем, — коротко ответил мальчик.

Неожиданно раздался шум, как будто огромной тёркой провели по камню. Стена дрогнула и разъехалась в стороны, открывая вход. Оттуда, прямо на путешественников, вышли…

Знаете, ребята, мне очень жаль, но наши друзья попали к той самой шахте, где добывалась серая краска. Поэтому и вышли к ним навстречу, громыхая замочками, два нета.

Честно говоря, я никак не думала, что они сюда попадут.

По карте получалось, что за этой горой должно бать государство кузнечиков-скрипачей. Там все играют на скрипках. Хочет мама поругать сына — играет сердито. Подрался сын во дворе — скрипка прямо рыдает у него в руках, а он только слёзы ей вытирает. Пора обедать — обеденный марш. Пора спать — колыбельная.

Оно, может быть, немножко необычно — с утра до ночи музыка. Но зато совсем ведь безопасно!

Неожиданная встреча с нетами, от которых путешественники только что удрали с большим трудом, не предвещала ничего хорошего.

Правда, эти неты были не такие воинственные, как те которые собрались воевать с данами. Они лишь охраняли шахту, где добывалась серая краска, и передавали её посланцам короля Нетуша Первого.

У них было только одно-единственное задание: чтобы шахта всегда работала исправно и краски добывалось столько, сколько нужно королю.

Увидев такое странное шествие, неты остановились и настороженно загородили вход.

— Здравствуйте, — вежливо начал Славик. — Мы направляемся в замок дракона, ничего против вас не замышляем, но нам нужно немного гвоздей.

Оба нета служили здесь уже давно и ждали смену. Так было положено: отработал, например, полгода — и присылают другого, чтобы он тебя сменил. Но сейчас сменщики почему-то задерживались.

Неты ничего не знали про сражение, они здесь были совсем одни и сердились, что им приходится так долго торчать на посту в таком глухом месте.

— Пожалуй, мы их арестуем, — задумчиво сказал один из них, невысокий, с хорошо начищенными замками. Он во всём любил порядок и сразу вспомнил инструкции. Арестовывать всех неизвестных, кто приблизится к шахте.

— А я думаю, их лучше отпустить, — возразил другой и часто-часто заморгал красными глазами.

Нет Аккуратный был начальником охраны, а Нет Моргун — его подчинённым. Но Нет Моргун считал такое распределение обязанностей несправедливым, поскольку прибыл сюда на два дня раньше и поэтому считал, что работу знает лучше. И оттого всегда возражал. Такая уж у него натура была.

— Я приказываю арестовать пришельцев! — негромко но строго произнёс Нет Аккуратный. Ему не понравилось, что подчинённый рассуждает в присутствии посторонних, хотя пришельцы едва ли могли разобрать их торопливый разговор. Аккуратный сам показал пример, расстёгивая свои начищенные замочки.

Но нетов было только двое, и арестовать сразу троих — мальчика, девочку и ещё дракона — не так-то просто. Начальник охраны это сообразил и сказал самым сладким голосом, на который только был способен:

— Разумеется, мы дадим вам гвоздей. О чём речь! Я сам провожу этого большого зелёного за гвоздями. А ты отведи этих двоих в дом для гостей. Пусть пока отдыхают. Видишь, какие у нас почётные гости! — и Нет Аккуратный многозначительно поднял указательный палец.

— Мы хотим быть вместе! — запротестовал Славик.

— Конечно! — быстро согласился начальник охраны. — Я дам гвозди этому красивому, великолепному…

— Его зовут Тиша, — подсказала Оксана. Ей очень хотелось добраться до постели или хотя бы до стула, чтобы отдохнуть.

— Этому великолепному Тишке, — подхватил начальник охраны. — Я ему дам прекрасные гвозди!

— Идите, я вас догоню, — кивнул Тиша. Что в конце концов может сделать один нет, даже начальник охраны, молодому дракону?

И Тишка пошёл с Нетом Аккуратным, а ребята — с Нетом Моргуном.

— Ты быстрее нас догоняй, — крикнула на всякий случай Оксана.

А голубой ветер никуда не пошёл, вернее, не полетел. Он не двинулся с места, облюбовав тёплый жёлтый камень. Решил посмотреть, что из этого всего получится.

А получилось вот что.

Развлекая Тишку разговорами о хорошей погоде, о гвоздях, которые бывают прямые и кривые, большие и маленькие, с шляпками и без шляпок. Нет Аккуратный завёл дракончика в небольшой загон, огороженный густой колючей проволокой.

— Во-он в том углу гвозди, — сказал нет и, захлопнул колючую дверцу, добавил: — Посиди-ка здесь, зелёное чудище, — злорадно сказал нет, — пока я придумаю, что с тобой сделать!

Тишка рванулся к проволоке, но она была толстая и колючая — не порвёшь, ограда высокая — не перепрыгнешь.

Так Тишка оказался в плену.

Нет Аккуратный не слушал ругательств дракончика в свой адрес. Он спешил посмотреть, как там другие незваные гости.

Нет Моргун должен был по инструкции отвести чужаков в сарай и запереть на замок. Именно это имел в виду его начальник, когда приказал провести их в дом для гостей.

Но вы помните, что этот нет не любил подчиняться и поэтому сделал вид, что не понял тайного смысла приказа, Назло Нету Аккуратному он повёл гостей прямо на шахту.

Здесь было много разных шестерён, непонятных ручек и рычагов. Специальные обозначения показывали, сколько вёдер краски вытащено из глубины, сколько краски накопилось и когда она отправляется на склад.

Но один блестящий чёрный рычаг был прикрыт стеклянной крышкой.

С любопытством рассматривали ребята устройство управления шахтой и слушали объяснения Нета Моргуна. Сейчас он казался себе самым главным и поэтому важничал неимоверно.

— А что означает этот чёрный рычаг под стеклом? — спросил Славик, когда они всё осмотрели.

— О, это особый рычаг. Его нужно нажать, если… но Моргун не успел открыть секрет особого рычага.

— Так вот как ты выполняешь мой приказ! — закричал начальник охраны, увидев, чем занимается его подчинённый. — Я сообщу королю, пусть он отправит тебя в темницу баобаба!

Это была серьёзная угроза, и Нет Моргун немножко струхнул. Конечно, не следовало ему приводить сюда этих неизвестных, за такое нарушение могут строго наказать, но ничего не мог он поделать со своим строптивым характером! Понимая, что в своём непослушании зашёл слишком далеко, Нет Моргун молча ухватил Славика и потащил его к выходу. Нет Аккуратный проделал то же самое с Оксаной, и уже через несколько минут они оказались в сарае, запертые снаружи.

Оксана до того устала, что у неё не было сил даже высказать своё возмущение. Подтянув коленки к подбородку, подложив ладошку под щёку, она сразу же заснула, найдя в сарае охапку сена. Славик опустился рядом с ней, но спать не мог. Надо было придумать, как избавиться от новой напасти.




Голубой ветер вмешивается в события


Голубой ветер задремал. Он пригрелся на солнышке и покачивался прозрачным облачком на большом жёлтом камне.

Блестящий зелёный жук спешил куда-то по своим делам и, наткнувшись на неожиданную преграду, сердито зажужжал. Он-то и разбудил ветер. Перевернув в воздухе нерасторопного жука, ветер помчался в сторону шахты, чтобы отыскать своих друзей. Он чувствовал себя неловко, оттого что так неожиданно заснул.

Осмотрев неприветливое здание, стену и сарай, голубой ветер подумал, что скорее всего ребята могут быть в сарае — он не верил в доброту нетов.

Проскользнув в узенькую щёлку, ветер увидел спящую Оксану и задумавшегося Славика.

— Вам тут нравится? — шутя спросил он и взъерошил мальчику волосы.

— А, нашлась пропажа, — встретил его Славик, — тебе бы всё летать да бездельничать.

Ветер прямо взвыл от обиды.

— Это я бездельничаю? А кто вас на заборе поднял? Оксану от темницы кто спас? Кто?..

— Ладно, ладно, — примирительно сказал Славик. — Ты поднял, ты спас, с твоей помощью мы опять к нетам попали.

— От этих-то уйти ничего не стоит, — беспечно заявил обиженный голубой ветер. — Р-раз — и поминай как звали!

— Тебе от всех уйти ничего не стоит, — Славик вздохнул и обхватил руками колени, — а нам с Оксаной в щелочку не пролезть. Да и Тишка неизвестно где… Кстати ты не знаешь, где Тишка?

— Я не могу думать обо всех сразу, — недовольно заявил ветер и бережно поправил платьице Оксаны. — Я не хочу, чтобы Оксана сидела в этом сарае!

— Ой, это ты, дружок! — сонным голосом произнесла девочка, протёрла глаза и села. — А где Тишка?

— Конечно, все волнуются о Тишке, всем нужен Тишка, — совсем разобиделся ветер, — а я хоть пропади, я никому не нужен!

— Как ты можешь такое говорить, — укоризненно сказала Оксана. — Ты нам очень нужен, мы тебя очень любим, но лучше, когда все вместе.

За стеной раздался какой-то шум. Славик приложил палец к губам:

— Тихо!

Нет Аккуратный слушал возле двери: не шумят, не безобразничают ли пленные. Ничего не слышно.

— Ну и правильно! — как бы сам себе сказал начальник охраны. — Чего шуметь, если придётся неизвестно сколько просидеть в сарае. Скоро приедут сменщики, а с ними, наверное, посланцы короля за краской, тогда и решим, что делать.

Говорил он громко, и хотя стены сарая были довольно толстыми, пленники всё услышали. Да он и говорил специально для них, чтобы они знали: надеяться им не на что. Постоял Нет Аккуратный, подождал, не скажут ли чего из сарая, не дождался и ушёл.

— Ну, пора мне за дело, — взметнулся ветер с колен Оксаны. — Пора!

И не успели ребята спросить его, что это он задумал как ветер выбрался наружу, осмотрел замок, поднатужился и — легонечко его открыл.

— Кажется, это тот случаи, когда можно кричать ура!» — самодовольно произнёс он, появляясь во внезапно открывшейся двери.

На дворе уже стемнело. Оксана и Славик тихонько вышли из сарая. Просвет в стене, через который входили и выходили неты, виднелся довольно далеко от них.

— Раз вход открыт, значит, неты там, — решил Славик помолчав, добавил: — У меня из ума не идёт тот чёрный рычаг под стеклянным колпаком. Ведь ядовитая серая краска приносит зло, уничтожает всё живое. Вот если бы пробраться к главному пульту и нажать этот рычаг!

— А вдруг всё тогда взлетит на воздух, — робко возразила Оксана.

— Это великолепно! — воскликнул, забыв об опасности, голубой ветер. — Что может быть прекраснее полёта по воздуху!

— Ты прямо как маленький ребёнок! — всплеснула руками девочка. — Ведь не все могут летать по воздуху, и не для всех это прекрасно!

Ветер хотел что-то возразить, но Славик его перебил:

— Рискнём! Охранники стоят у входа, значит, внутри никого нет. Пошли, только осторожно!

И они, крадучись вдоль стены здания, стали искать вход. Он оказался совсем рядом и закрывался лёгкой дверью, поскольку место было пустынное и кроме охранников-нетов тут никогда никого не было.

На пульте по-прежнему вспыхивали лампочки. Только чёрный рычаг мрачно поблёскивал среди разноцветных шестерёнок и рукояток.

— Что бы он мог означать? — рассуждая вслух, потрогал стекло Славик.

— Честно говоря, я боюсь, — призналась Оксана. — А вдруг случится что-нибудь ужасное?

Ветер осмотрел прозрачную коробочку и предложил:

— Давайте я попробую.

И тут же прозрачный футляр запорхал в воздухе как бы сам собой. Рычаг, не прикрытый колпаком, казался теперь особенно зловещим. Славик протянул к нему руку.

— Стой! — раздался грозный окрик.

В помещение, толкая друг друга, вбежали неты.




Тишка спешит на выручку


В загончике действительно оказались гвозди. Тишка, никогда в жизни не занимавшийся починкой заборов, со злости вколотил все гвозди на место так быстро и ловко что сам удивился. А когда забор перебрал все свои дощечки, словно человек со сна потянулся, Тишка только воскликнул:

— Ну и ну!

— Вот когда я служил забором в парке… — начал забор.

И тут Тишка зевнул. Так иногда бывает, когда очень нервничаешь или что-то неожиданное приключится, вдруг ни с того ни с сего зеваешь. Тишка зевнул — и из пасти у него вырвалось пламя! Не маленький огонёчек, а настоящее пламя — яркое, красное и горячее. Забор озадаченно умолк. Тогда Тишка ещё зевнул. Теперь уже нарочно. Подошёл к самой проволоке и открыл рот пошире. Он сам точно не знал, зачем так близко подошёл к ограде, может быть, поближе к воле шагнул. А проволока от пламени мгновенно накалилась и расплавилась, сгорела. Не вся сгорела, но довольно большой кусок. Получилось как бы окошко. Тишка просунул в него голову — проходит. Тогда он дыхнул прямо на проволоку, и окошко стало побольше. Правда, у него заболело немножко горло. Наверно, выдыхать без конца огонь невозможно, ведь он должен накопиться.

Тишка глубоко задышал носом. Когда он был совсем маленьким, мама-дракониха учила его:

— Чтобы не простудиться, нужно дышать носом. Смотри!

И она вдохнула воздух носом, да так, что с ближайших деревьев облетели листья, а малыш-воробей отчаянно, изо всех сил замахал крыльями, пытаясь улететь, но оставался на том же месте, где повис в воздухе. Вот какая сила была у мамы!

У Тишки так не получилось. Во-первых, поблизости нет ни одного дерева. Во-вторых, сейчас темно и все воробьи давным-давно спать улеглись. Да и не об этом он сейчас думал. Беспокоился о том, как бы не пропал его удивительный дар — выдыхать огонь. Поэтому он подышал-подышал носом, потом осторожно открыл рот, воздух выдохнул и глаза скосил: как там огонь, виднеется? Пламя выплеснулось в темноту.

Теперь в отверстие могло пролезть и туловище.

— Вперёд! — скомандовал он забору, и они оказались на свободе. — Теперь туда, к друзьям!

Бежал Тишка хорошо, размеренно, тело казалось легким, шаг упругим. Длинными прыжками вровень с ним бежал забор.

Во рту у Тишки становилось беспокойно, горячо, и тогда он открыл пасть и громогласно, басом зарычал, освещая путь ярким коротким всплеском огня.

Тайные ворота были открыты. Но нетов возле них не видно. Не сбавляя хода, Тишка вбежал во двор. И только тут остановился. Где же они могут быть?

Через неплотно прикрытую в здании дверь пробивался свет. Здесь! Дракончик и забор тихонько подобрались двери. Если бы Тишка знал, что там происходит, он, конечно же, ворвался бы туда сразу!




Конец серой краски


Тени, мелькнувшие от сарая к главному зданию, увидел начальник охраны. Так и есть, сарай открыт! Неты бросились в здание и увидели возле пульта ребят.

— Стой! — крикнул начальник охраны.

Славик и Оксана застыли от неожиданности и испуга. Оба нета приближались к ним. А вы бы на их месте не испугались?

Нет Аккуратный уже расстегнул замочки. Поднял руки к груди и Моргун. Теперь-то уж они позаботятся, что смельчаки не смогли снова убежать. Переправят их Королю Нетушу Первому, а тот с огромным удовольствие засадит их на веки вечные в баобаб!

Вот что ожидало ребят.

И тут Славик собрал всё своё мужество.

— Не подходите! — крикнул он. — Иначе я нажму рычаг!

Неты остановились. У Моргуна глаза из красных стали синими, и он заморгал с такой скоростью, словно на него напали сотни мошек.

— Не вздумай этого делать, — стараясь говорить спокойно, стал объяснять Нет Аккуратный. — Ты сделаешь непоправимое. Если нажать рычаг, в шахту польётся плывун — песок пополам с водой. И доступ к серой краске прекратится навсегда. Понимаешь? Плывун зальёт шахту, и серую краску невозможно будет добывать.

Он говорил, как убаюкивал, а сам потихонечку приближался к Славику.

— По инструкции рычаг следует нажать только в исключительном случае. Когда на шахту нападёт неприятель.

От таких слов начальника охраны Славик даже развеселился:

— А вы что же думаете, что я вам — приятель? Такого зловредства, как ядовитая серая краска, не должно быть на свете!

Понимая, что уже ничего не удержит Славика, Нет Аккуратный бросился к нему.

— За мной! — крикнул он своему подчинённому, надеясь, что в такой переделке тот не осмелится его ослушаться.

Нет Моргун кинулся бы за своим начальником, но тут в дверь просунулась морда Тишки, который на всякий случай выпустил в потолок струю пламени.

— Ох! — сказал Нет Моргун и опустился на пол. — Помогите! — прошептал он, не сводя глаз с потолка, где остался тёмный, закопчённый след.

— Ура! — закричала Оксана.

Нет Аккуратный удивлённо обернулся: что это там с Моргуном? В это мгновение Славик нажал кнопку. Пол задрожал, пульт качнулся, разом погасли все лапочки, стало темно и жутко. Славик нащупал в темноте руку Оксаны и рванулся к дверям, переступив по дороге через упавшего начальника охраны.

Во дворе их ждали Тишка и забор.

Никогда они ещё не бегали так быстро, хотя неты за что не стали бы их догонять. Ведь они сразу засыпав в темноте…

Скоро впереди послышался мерный плеск волн. Буры-Буры!

— Мы вышли к реке! — радостно закричал Тишка. — Теперь уже совсем близко мой дом!

Тишка ласково потёрся мордой о Славино плечо, ведь раньше он доставал только до колен Оксане!

— Ты совершил подвиг, — сказал Тишка. — Теперь злым нетам никогда не одолеть данов.

— Ты герой, Славик! — восхищённо добавила Оксана,

— А вот когда я… — начал забор, но Оксана похлопала его по дощечкам и не дала договорить:

— Если бы не Тишка, неизвестно, что было бы с тобой.

— Неизвестно, как повели бы себя Неты, если б Тишка их не напугал. Так что мы все друг друга выручили, — заключил Славик.

Голубой ветер, старательно заплетая косу Оксаны, вздохнул. Он любил девочку больше всех и поэтому сказал ей одной:

— А я рад, что ты не сидишь больше в сарае, где приличному ветру и развернуться негде!




В замке дракона


Они отправились в путь, едва стало светать.

Ветер принёс несколько пригоршней малины, которую успел где-то разыскать. У берега реки рос небольшой лесок. Из двух стройных деревьев с пушистыми густыми верхушками Славик с Тишкой сделали два необычных весла. Оксана нарвала душистой мягкой травы, чтобы удобно было сидеть на плоту-заборе.

Забор, покачиваясь на волнах, заявил, что никого больше не будет работать забором, поскольку ему очень нравится быть плотом.

— Поживём — увидим, — неопределённо откликнулся Славик, прилаживая вёсла.

— Поплыли! — Оксана захлопала в ладони. — Я от бабки ушёл, я от дедки ушёл…

— От дедки ушёл — это что? — по привычке спросил голубой ветер, располагаясь возле девочки.

— Это значит, что ты молодец, — улыбнулась ветру Оксана. И от радости он взвился вверх и засвистал, подражая неведомой птице.

Тишка стоял у руля, слушал и не слушал. Он старательно всматривался вдаль. Хотя Тиша был драконом, но ведь он был драконом-ребёнком и, как все дети, соскучился по своим родителям. И волновался, ожидая встречи после долгой разлуки.

Пригревало солнышко. Две яркие бабочки кружили над плотом, обгоняя друг дружку.

— Земля, земля! — завопил вдруг Тишка, как будто они плыли в океане или море, а не по совсем неширокой реке, где берега были всё время видны.

По правой стороне показался большой тёмный замок. Вокруг него тянулась каменная стена, были видны резные ворота. Рядом со стеной валялись булыжники, рос редкий, чахлый кустарник. Все стали смотреть в ту сторону, даже ветер, и плот остановился.

— Что-то не нравится мне это место, — тихо сказала Оксана и поёжилась. — Сумрачно как-то и скучно.

— Да что вы! — заволновался дракончик. — Здесь всё замечательно, вот увидите. Ветер, дорогой, что же ты дуть перестал? Давай вот сюда, поближе к камышам. Да выбрось наконец эту дурацкую шляпу! Она же тебе только мешает. Нет, нет, вот сюда!

Так непохожа была на обычное Тишкино поведение эта суета, которую он учинил на плоту, что его стало жалко, и все стали усердно помогать ему. Славик подгребал вёслами, Оксана крутила руль, а забор сворачивался и разворачивался, скорей подплывая к берегу. У Тишки на морде было написано: вот я уже и добрался домой!

— Славик, — тихо окликнула Оксана мальчика, — а мы когда добираться домой будем?

— Вот доставим нашего дракончика и — домой! — бодро ответил Славик, хотя уже сам с тревогой подумывал об этом: как им самим-то домой добраться… Но сейчас эта мысль была ни к чему.

Плот обошёл заросли камыша (там что-то шуршало, может, утки или лягушки) и пристал к берегу.

Тишка выпрыгнул первым. Хотя тело его было большим и довольно грузным, сделал он это легко и, как показалось Оксане, даже взвизгнул от удовольствия.

Держа в руках обувь, выбрались на берег и ребята. Одним прыжком оказался на берегу забор. А ветер, размахивая шляпой, уже кружил высоко над ними, рассматривая окрестности. Но рассматривать особенно было нечего, вокруг пустынно, словно всё вымерло.

— Может, ты пойдёшь домой, а мы поплывём дальше? — неуверенно сказала Оксана, заплетая косу, совсем выгоревшую на солнце.

— Ни за что! — замотал своей большой колючей головой Тишка. — Я должен представить вас моей маме и моему папе. Вы у нас погостите, а потом видно будет! Вы что же, обидеть меня хотите?

Тишка скривился, и у него из пасти полыхнуло пламя, совсем уж ни к чему. Тишка испуганно прикрыл рот лапой.

— Да что уж там, пошли! — махнул рукой Славик. — А то он опять заблудится.

— Заблужусь, заблужусь! — с готовностью подтвердил Тишка, обрадованный, что наконец все двинулись с места.

И они пошли по пыльной, изрытой ямами дороге к дому дракона. Ветер и забор были, как всегда, впереди. ветер потому, что хотел быстрее всё разузнать, а забор потому, что не ходил, а прыгал, и прыжки у него были длинные.

Чем ближе они подходили, тем тревожнее было на сердце у ребят. Угрюмостью веяло от массивных, словно закопчённых, старых стен замка, тёмных, вытянутых в высоту окон с металлическими решётками, громадных ворот на две створки, обитых поржавевшим от времени железом. Только Тишка не замечал никакой угрюмости. Он забегал вперёд, оглядывался и умоляюще просил друзей:

— Идёмте быстрее, а? Ещё совсем немножко! Там отдохнём, давайте побыстрее!

Закрытые ворота распахнулись, едва Тишка нажал на круглую шишку возле ручки. И они все вошли.

Внутри оказался дворик, — неожиданно зелёный и нарядный. Огромные деревья с густыми кронами создавали прохладу. Фонтан осыпал сверкающими брызгами разноцветные клумбы и беломраморные скамейки. В углу дворика журчал ручеёк, через который был перекинут лёгкий мостик с резными перилами. Возле фонтана закружились бабочки, и Оксане показалось, что это те самые, которые над плотом летали.

— Какая красота! — вздохнула она. А Славик только носом шмыгнул. Он немножко простудился.

Вокруг было очень тихо, если не считать шуршания воды, и когда сзади что-то тяжело упало со странным звоном, все вздрогнули и оглянулись.

Выход назад был перекрыт прочными металлическими прутьями, опустившимися вниз в проёме ворот.

— Та-ак! — сказал Славик и положил руку на плечо Оксане. — Получается, мы в ловушке?

— Да что ты! — фыркнул Тишка, подбежал к прутьям, подёргал их, потряс. Но бесполезно. Прутья даже не дрогнули. Не для того они опустились, чтобы просто так подняться.

И тогда Тишка отчаянно, как совсем маленький ребёнок, закричал, задрав морду:

— Ма-а-ма-я!

Из бокового окна полыхнуло пламя. Хотя Славик с Оксаной стояли довольно далеко, они почувствовали обжигающе-горячий воздух и отскочили в сторону. Их стремительно загородил забор, готовый принять на себя неведомый удар.

— Давно у нас человечьим духом не пахло! — раздался громовой голос, и из окна выглянул огромный дракон. глаза у него сверкали, как раскалённые уголья. — Молодец, сыночек! Хороших человечков привёл! Особенно вон беленькая, мя-яконькая! — и дракон щёлкнул острыми желтыми зубами.

Мне просто досадно, что ребята опять попали в переделку. Это самый страшный момент в нашей истории. Не очень-то обрадуешься, когда на тебя смотрит огромный дракон со сверкающими глазами и острыми зубищами! Ну что же Тишка? Ведь это он привёл друзей сюда! Тишка даже подпрыгнул от неожиданности.

— Мама! — закричал он, опираясь передними лапами стену и стараясь дотянуться до окна. — Мама, это мои друзья, замечательные друзья! Они меня спасали, я их спасал, и вообще…

— Правильно делал, что спасал, — перебила его дракониха, а это была именно она, — такие человечки нам здесь пригодятся.

Она исчезла в окне и появилась через минуту в дворике. Несмотря на ужасное положение, Оксана еле удержалась от смеха. На шее у драконихи висело ожерелье из дохлых лягушек, торчащие уши окрашены жёлтой краской, а на хвосте завязан бант из корабельного каната. Ступала она кокетливо, и когти на лапах были подпилены и покрашены белым лаком. Такая модница была эта дракониха.

— Мы рады познакомиться с необыкновенной красавицей, — хитрая Оксана присела в поклоне и низко наклонила голову, чтобы вслух не расхохотаться. — Вы, наверно, самая прекрасная… м-м… дама среди всех дам драконьего племени.

— Какая воспитанная девочка! — изумилась дракониха и завиляла хвостом.

— Нечего перед ней кланяться, — хмуро одёрнул Оксану Славик. Ему всё это ужасно не нравилось. — Мы пришли к вам в гости, сына вам привели, а вы, похоже, собираетесь полакомиться человечьим мясом?

— Какой невоспитанный мальчик! — нахмурилась дракониха и ударила хвостом о землю. — Эй, слуги! Заточите его в башню из слоновой кости!

Не успели они и глазом моргнуть, как налетела туча летучих мышей и уволокла Славика на самый верх замка в башню из слоновой кости. Только что тут стоял, и уже нету.

— А девочку отведи в комнату для гостей. Она мне нравится. — И дракониха ушла в замок.

— Сейчас же отпустите Славика! — придя в себя от неожиданности, закричала Оксана. — Безобразие!

— Когда я огораживал парк в стране нетов… — начал забор.

— Да погоди ты, — фыркнул Тишка и стал успокаивать Оксану. — Никто не посмеет тронуть Славика. Я сейчас пойду и всё объясню. Мама у меня только с виду грозная, а на самом деле добрая. Вот увидишь.

И он повел расстроенную Оксану в комнату для гостей. Забор категорически отказался идти с ними. Он сказал, что будет вести наблюдение за башней, чтобы ничего не случилось.

Вот так встретили ребят в Тишкином доме. Это после всех-то передряг!




Грозный дракон Дра


Тишка пошёл к маме. И хотя он тревожился за своих друзей, но главной его мыслью было то, что он уже дома. Дракончик нежно тёрся о мамину колючую кожу, смотрел в прекрасные маленькие горящие глазки, и она казалась ему самой лучшей из всех мам на свете.

Они сели на диван, и Тишка стал рассказывать. Дракониха вскрикивала в страшных местах его рассказа. И наконец согласилась, что Славика надо выпустить.

Только она хотела позвать слуг, как тут потемнело в окнах, раздался гром, сверкнула молния. И прямо окно влетел папа Тишки — грозный дракон Дра.

Знаете, чтобы не пугаться драконов, к ним нужно привыкнуть. Громадный, в зелёных острых шипах, с высоким костяным гребнем на спине. Со складными, как у кузнечика, крыльями по бокам. А когда рассердится — с раскрытой зубастой пастью, из которой вылетает пламя. Дракон, конечно, не красавец, но не нужно торопиться с выводами. Ведь когда-то Дра понравился своей будущей жене, маме нашего Тишки.

Да и Тишку полюбили ребята. А ведь он был совсем такой же, как его папа, только поменьше.

Значит, дело не во внешности.

Но если совсем по-честному, то увидеть дракона первый раз страшновато.

Я, например, встретила Дра в воскресенье в нашем лесу. Так я выронила корзинку с земляникой и пустилась наутёк, как заяц.

Потом мне было неловко за свою трусость, а Дра очень извинялся за своё неожиданное появление.

Вообще-то, он очень много знает, интересно рассказывает, и мы с ним долго болтали, я чуть на последнюю электричку не опоздала. Но вам, ребята, советую быть осторожными если встретите дракона, — вдруг у него плохое настроение. Как, например, сейчас.

Увидев сына, Дра, ничего не говоря, поднял лапу и так его шлёпнул, что тот отлетел в дальний угол комнаты и пребольно стукнулся там о стенку.

— Чтобы не пропадал неизвестно где, — строго произнёс папа. Он очень гордился своими педагогическими способностями и считал, что воспитывает сына правильно. Хорошая трёпка за дело никогда не помешает. Ну, что с него взять, одно слово — дракон!

Тишка потёр ушибленное место и открыл рот, чтобы сказать что-нибудь своё, но дракон нетерпеливо перебил:

— Обедать!

Тут Тишка взбунтовался:

— Почему со мной не здороваются, когда я возвратился из такого опасного путешествия! Почему меня лупят не узнав даже, где я был! Почему…

Он топнул ногой к великому удивлению папы.

— Эге, сын, да ты вырос, — в раздумье произнёс дракон, — а ну-ка, дыхни!

Тишка дыхнул, и изо рта у него вырвалось пламя.

Папа внимательно посмотрел на сына, подумал и вернулся в гостиную. Он растянулся во весь рост на длинной мягкой тахте и заявил:

— Обед подождёт. Так где был так долго мой повзрослевший сын?

Тишка рассказывал быстро и сбивчиво. Ему хотелось скорее дойти до того места, где он бы мог потребовать вернуть Славика из башни слоновой кости. И когда настало время, Тишка громогласно произнёс:

— Я требую, чтобы в нашем доме соблюдался закон гостеприимства. Нас пятеро друзей, и я не хочу, чтобы меня считали неблагодарным и вероломным.

Прямо удивительно, где у него взялись такие громкие решительные слова.

Дракон-папа слушал его, не перебивая, подперев лапой тяжёлую голову. Когда Тишка закончил, он сказал:

— Мне трудно поверить в ваши приключения. Но если это было на самом деле, то я хочу увидеть Славика за нашим обеденным столом.

— Но он в башне из слоновой кости, разве ты не слышал? — переспросил дракон-сын.

— Сейчас его принесут сюда летучие мыши! — поспешно вставила словечко мама. Она в общем-то была доброй, как многие мамы. К тому же какой маме понравится, когда ссорятся отец и сын!

— Нет! — поднял лапу дракон. — Пусть он выбирается оттуда сам. Ведь он у вас очень сообразительный, не так ли? — заметил папа, встал с тахты и важно прошествовал наконец в столовую. Мама, виновато посмотрев на дракончика, пожала плечами и поспешила за папой.

Тишка выбежал во двор. Башня из слоновой кости была высокой. Возле её окон проплывали белые кудрявые облака. Башню зорко караулили летучие мыши.

— И что же ты хочешь там высмотреть? — раздался чуть насмешливый голос. Конечно, это был голубой ветер. — Дождя, по-моему, не будет.

— Как хорошо, что ты нашелся! — вскричал Тишка. — Прямо замечательно.

— А разве я потерялся? — удивленно спросил ветер. Это вы все периодически теряетесь, а мне вас разыскивай! Придумали для меня работу! Где я только не бывал по вашей милости! — принялся ворчать ветер.

— Послушай, ты не вовремя сердишься, — Тишка лизнул его. Правда, из этого ничего не вышло, как ты лизнёшь воздух, но голубому ветру было приятно такое внимание.

— Ладно, что там ещё, — произнёс он примирительно.

— Славика посадили во-он в ту башню. Видишь окошко? Надо его оттуда сюда доставить.

— Ох уж эти драконы! — ветер раскудрявил листья тоненькой берёзки, стоявшей возле фонтана, дунул и обрызгал водой и берёзку, и Тишку. — Дело пустяковое, а накрутят вокруг него слов, натемнят! «Хорошо, что нашёлся! Ужасная задача!» — передразнил он Тишку. — С этой башни Славик и сам может спрыгнуть.

С этими словами он взвился к окну, и Тишка увидел, как через минуту на подоконнике показался упирающийся Славик, окружённый летучими мышами. Вы бы видели, как ветер расшвырял этих маленьких крылатых охранников во все стороны! Они разлетались, как тёмные лоскутки материи, и кувыркались, как крошечные акробаты. Тишке было видно, как Славик наконец решился, присел на подоконнике и прыгнул. Он летел к земле плавно, раскинув руки и помахивая ими. А над ним серой тучкой кружили разогнанные ветром летучие мыши.

Ветер опустил Славика возле Тишки. Славик улыбался, но лицо его всё-таки побледнело немного. Он поправил не очень-то чистую рубашку, потрогал пряжку на поясе, поглядел на поцарапанные ноги:

— Ну, веди меня к своему папе в гости.

— Ты только не бойся, — торопливо сказал Тиша, — он хороший. Но его все зовут грозный дракон Дра. Вот он и хочет, чтобы никто не догадался, что не такой он, грозный.

Славик пропустил эти слова мимо ушей.

— Где Оксана? — спросил он.

— Спит наша славная Оксана, — ответил за Тишку ветер, — я был в комнате для гостей. Она сладко спит в кресле и видит домашние сны. Оч-чень приятные должен вам доложить!

— Ты что же, и сны видел? — ехидно спросил дракончик, недовольный тем, что ему не дали ответить.

— Я видел её выражение лица, — невозмутимо ответил ветер. — Ну, вы отправляйтесь, а я отдохну, пожалуй. Устал я тут с вами.

И он исчез. Только закачавшиеся ветки белокорой березки показывали, где устроился на отдых невесомый и прозрачный их друг.




Дра знакомится со всеми


Дра только по названию был грозным драконом. Вообще-то уже много лет он питался растительной пищей — клубникой, огурцами, дынями и яблочным вареньем. Яблочное варенье он полюбил случайно. Однажды он дыхнул на яблоню, и все яблоки упали уже печёными на землю. Мама-дракониха рассердилась, потому что это была её любимая яблоня. Тогда Дра сказал, что он решил приготовить такое необыкновенное блюдо — печёные яблоки. Откуда ему было знать, что такое блюдо выдумано уже сотни лет назад?

Но дракониха сказала, что не позволит ему есть неизвестно что. Он бродит по всяким далёким странам, и, может, у него в пламени микробы. Поэтому она все эти яблоки сварит, раз уж они всё равно пропали. Так в доме у драконов появилось яблочное варенье. Потом его варили из свежих яблок, и оно оказалось ещё вкуснее.

Но о травоядности дракона почти никто не знал. И сам он старался разнести о себе славу как о хищном и злом существе. Поэтому, если ему попадались на дороге хоть бык, хоть заяц, он принимал угрожающую позу, свирепо рычал и выпускал изо рта огонь. Кто же тут не испугается. Бедный зверь бежал изо всех ног и долго потом рассказывал своим сородичам, как еле-еле спасся от грозного дракона Дра. А дракон, посмеиваясь, отправлялся в заброшенный уголок леса, чтобы полакомиться малиной. Очень самолюбивый и тщеславный был Дра.

Так и сейчас, восседая на высоком деревянном кресле, похожем на трон, он напустил на себя такой суровый вид, что Славик немножко струхнул. Но вида не подал. Идя на встречу с драконом, он для себя решил так: «Если он хочет меня съесть, то и так съест. А может, не съест, а если я ему покажу, что боюсь, он меня непременно сьест».

— Ну, здравствуй, герой! — протрубил Дра.

— Здравствуйте! — смело ответил Славик. — Приятного аппетита!

Дра, склонив голову на плечо, внимательно рассматривал маленького человечка.

— Ты что же, совсем меня не боишься? — спросил наконец.

— Не-а! — мотнул головой Славик. — А чего мне вас бояться?

— Папа, ну почему тебе хочется, чтоб все тебя боялись? — горячо вмешался Тишка. — Почему взрослые хотят показать детям, что они взрослые, недоступные и с ними нельзя дружить! Почему-то папам всегда кажется, что ни недостаточно важные, и они ужасно боятся, что дети могут вдруг позвать их поиграть в прятки или в догонялки!

— Гм, гм! — несколько смущённо прокашлялся Дра и повернулся к маме-драконихе:

— Это твоё воспитание! Видишь, как он с отцом разговаривает. Скоро вообще на голову залезет. Но в голосе Дра не было гнева, это он так, больше для порядка ворчал. Тишка подмигнул Славику: «Не бойся, мол, всё будет как надо!»

А папа решил изменить опасную тему и спросил:

— И как же вы, молодой человек, выбрались из башни слоновой кости? Её как будто надёжно охраняют летучие мыши? — он с усмешкой посмотрел на дракониху.

— А он умеет летать! — поспешно ответил за Славика Тишка.

— Вот как! — приподнял брови Дра. Славик скромно потупил взгляд.

— Обед давно остыл, — вмешалась решительно мама. — Баба-Яга из соседнего леса советует: накорми кашей а потом спрашивай! Все — обедать.

Мама Тишки старалась не отставать от времени, и поэтому у неё были самые обширные знакомства с достойными и многознающими соседями. Она была очень образованной драконихой.

Позвали Оксану, сладко уснувшую в комнате для гостей. Через некоторое время все с большим удовольствием уплетали печёную картошку, оладьи с яблочным вареньем и запивали прекрасным вишнёвым соком.

Тишка пытался что-то говорить, но мама строго сказала:

— Когда я ем, я глух и нем!

На что Тишка тихонько ответил:

— А когда кушаю, я говорю и слушаю! И схлопотал от папы подзатыльник.

Наконец всё было съедено. Дра встал из-за стола во весь свой рост, и Славик только сейчас понял, какой Тишка ещё маленький.

— Я думаю, пап, моим друзьям пора домой, — не очень решительно произнёс Тишка.

— А я думаю, что грозный Дра должен потягаться силами с таким героем, как твой друг Славик. Иначе Славику нечем будет хвастаться дома. Он должен победить Меня в ловкости, хитрости, умении, или… — Дра помотал большой колючей головой и сказал хриплым голосом: — Или погибнуть как настоящий мужчина!

— Ой, — вскрикнула Оксана и кинулась к мальчику, — вы с ума сошли — погибнуть!

— Погибнуть — это что? — рядом со Славиком оказался никогда не теряющий присутствия духа голубой ветер.

— Это ещё что за привидение? — грозно сверкнул глазами Дра.

— Какое невежество — принять меня за привидение! — осуждающе произнёс ветер. Он с любопытством оглядывая всё вокруг, высматривая, на что бы усесться. Ему понравился горный хрусталь, украшавший полку с любимыми вещицами драконихи. Если бы вы увидели ветер, сидящй на прозрачной глыбе голубоватого хрусталя, то запомнили бы эту необыкновенную картину надолго. Казалось, что хрусталь дымится, испаряется и в то же время остаётся прежним. Покачиваясь, сидел ветер на горном хрустале и без всякой боязни рассматривал Дра.

Дра это не понравилось.

— Что вам угодно? — спросил он сухо, всем своим видом показывая, что не намерен тратить время на что-то почти невидимое и довольно бесцеремонное.

— Это мой друг ветер! — улыбнулся Тишка. — Он нас столько выручал!

Но Дра уже смотрел совсем в другую сторону. Стараясь не шуметь, в комнату осторожно, бочком входил забор.

— А это ещё что такое? Дракон-папа опустился на свою любимую тахту, и из ноздрей у него повалил дым. Вряд ли это было признаком добродушного настроения.

— О, вот мы и все вместе! — Оксана кинулась к забору и помогла ему устроиться возле себя.

— Я же тебе про него рассказывал! — воскликнул радостно Тишка. — Это же наш забор!

— Боже мой, что вырастет из этого ребёнка! — обхватив лапами голову, вскричал Дра. — Вместо того чтобы дружить с тиграми, сверкающими молниями, и драконами, он водится с привидениями и заборами!

— Папа, ты говоришь не то, что думаешь, — мягко возразил дракон-сын. — Я же знаю, что ты каждый день летаешь в малинник. И совсем не для того, чтобы разорвать там на куски оленя или антилопу.

— Молчи! — топнул ногой Дра. Он вовсе не хотел, чтобы все сейчас услышали про его любимое лакомство. Совсем распустился! Эй, мать, где мой широкий ремень?

— Вы, кажется, говорили о состязании? — вмешался Славик. Ему стало жалко торопливо попятившегося Тишку. — Я готов.

— Мы готовы, — поправил его ветер.

— Мы готовы, — проскрипел забор.

А Оксана молча подошла и стала рядом со Славиком. Сзади они услышали сопенье осмелевшего Тишки.

Дра окинул взглядом всю эту компанию и, сам не зная от чего повеселев заявил:

— Тем лучше! Итак, начнём.




Испытание


— Пожалуй, нам лучше выйти во двор, — предложил Дра. Никто не стал спорить.

И вот все они расположились возле фонтана. Дра поднял голову и стал пристально всматриваться в небо. За ним подняли головы остальные.

— Что ты там видишь? — потерял терпение Тишка.

— Облака, — последовал ответ. — И я хочу, чтобы во-он то красивое беленькое облачко Славик опустил на вершину вот этого дуба.

— Я возражаю, — заявил ветер.

— Что? — не понял Дра.

— Возражаю я. Мне больше нравится берёзка. — И ветер осыпал листья молодого деревца пригоршней воды из фонтана.

— Ну пусть будет берёзка, — нетерпеливо поморщился Дра. — Это всё равно.

— Благодарю вас, — церемонно поклонился ветер, и в ту же секунду Славик взмыл вверх, раскинув руки и размахивая ногами, как если бы он плыл в реке. Не сам он, конечно, взмыл, а его поднял в воздух ветер, но зрелище было великолепное. Облачко, на которое указал Дра, заколебалось и как бы нехотя отделилось от остальных.

Когда Славик снова стоял на земле, оно белой пушистой шапкой присело на макушке берёзы.

— Ну-ну! — многозначительно сказал Дра. — А если я попрошу тебя пройти по воде фонтана, да так, чтобы ног не замочил?

Славик не успел ничего ответить, как забор прыжком оказался возле водоёма и Славику оставалось только ступить на его скрипучие дощечки и пройти до середины фонтана и обратно.

— А огонь пускать изо рта ты, конечно, тоже умеешь? — уже с усмешкой спросил Дра, усаживаясь на мраморную скамейку.

— Может, — ответил за него Тишка, стал рядом и выпустил длинную струю пламени.

Оксана захлопала в ладоши. Дракониха поправила своё замечательное ожерелье и снисходительно улыбнулась.

— Ну, а сам-то, лично сам, ты что-нибудь можешь? — дракон уже давно не сердился ни на кого из них.

— Могу, — ответил Славик. — Всегда и везде бороться за справедливость. Я ведь — человек, хотя пока ещё маленький.

— Человек-ребёнок, — сказал Тишка.

— Знаете что, оставайтесь-ка вы у нас жить. Все. Вы мне, честное слово, очень нравитесь, — предложил совсем по-домашнему папа-дракон.

— Нравитесь — это когда не хочется расставаться? — необычно серьёзно переспросил ветер. Он подкинул белое облачко высоко в небо, и оно поплыло, становясь розовым в лучах солнца. — Очень жаль, — продолжал ветер, — но мне пора возвращаться. Я и так запропастился. Ведь нас сорок братьев — ветров. Они уже, наверно, все горы и моря обыскали.

И чтобы сделать приятное грозному дракону Дра, добавил:

— Вы мне тоже очень понравились.

— Извините пожал-луйста, — произнёс, чуть заикаясь от смущения, забор, — но я бы остался. Мне так нравится ваш сад, лес, фонтан. Я бы мог всё это огораживать. Если нужно, конечно!

— Да я просто мечтала о том, чтобы кто-нибудь согласился огородить вон-он ту полянку, — воскликнула дракониха. — Я тебя выкрашу лучшими красками и лаками!

«Представляю себе!» — подумал Тишка, но вслух, конечно, ничего не сказал.

— Только мне нужна калитка, — поспешно добавил забор, — нарядная, ажурная и без замка. Для красоты.

— Конечно, и калитка, — закивала дракониха.

И её можно понять. Дра часто улетает по делам, Тишка скоро подрастёт и тоже будет куда-нибудь улетать, не очень-то весело ей одной в своём замке. А так у неё будет забор. Она станет его перекрашивать в разные цвета по три раза в неделю, будут они болтать о пустяках, вспоминать их приключения.

— Ах, какой замечательный встретился нам дракон! — воскликнул голубой ветер и ударил оземь своей невзрачной шляпой.

Сделал он это просто так. Совершенно непонятно, почему он не проделал этого со своей шляпой раньше.

Но тут откуда ни возьмись перед изумлёнными глазами всех появился ларец, щёлкнул крышкой, и выскочило из него два добрых молодца.

— Что прикажешь, хозяин? — сказали они хором, как всегда говорят добры молодцы, которые только так и появляются в сказках.




Волшебная шляпа


А шляпа-то в самом деле оказалась волшебной!

Ветер свалился со скамейки на землю и сидел там не шевелясь. Славик с Оксаной глядели на молодцев, раскрыв рты. Забор застыл возле драконихи. Только Тишка подошёл ближе и недоверчиво спросил:

— Вы что же, действительно всё можете?

— Всё можем! — чётко ответили двое.

— И через речку перевезти?

— И через речку.

— И через горы перенести?

Внезапно послышался непонятный шум. Не то шорох листьев, не то шёпот дождика. Это смеялся ветер. Он смеялся и весело прыгал по веткам берёзки, ерошил кудрявую шевелюру Славика, смеялся, кружась вокруг Оксаны.

— Вы представляете, — сквозь смех говорил он, — если бы раньше знать! Как просто: оземь ударить шляпой — и всё! И никаких хлопот! Через речку — пожалуйста! Нетов обхитрить — пожалуйста! Вот это шляпа! Ай да шляпа!

Улыбнулся Славик, засмеялась Оксана, и все стали хохотать и задавать молодцам вопросы: просто так, веселого смеха ради:

— И нетов прогнать можете?

— Можем!

— И сарай открыть?

— Можем!

— И гвоздей достать?

Добры молодцы, смеясь вместе со всеми, отвечали лихо:

— Можем, всё можем!

— Представляете, друзья, — вдруг посерьёзнев, произнёс Славик, — скольких трудностей нам не пришлось бы испытать, если бы ветер додумался раньше бросить свою волшебную шляпу на землю. Ты что же, в самом деле не знал, в чём её волшебство?

— Не знал, — искренне ответил голубой ветер. Помолчал и добавил: — А может, это и хорошо, что мы не знали ничего про шляпу, а?

Так мудро рассудил всегда легкомысленный ветер.

Вот как получилось с этой шляпой.

На какую-то минуту все замолчали, думая каждый о своём. Только молодцы в четыре глаза уставились на ветер и ждали его приказаний.

Но обратилась к ним Оксана.

— И всё-таки есть одна просьба, — сказала она тихо, смущённо заплетая и расплетая совсем выцветшую косу. — Помогите нам со Славиком домой добраться.

Вот тут действительно могла помочь только волшебная шляпа. Ведь никто в точности не знал, где же находится дом, в котором живут ребята.

Как видите, рассказ про волшебную шляпу самый короткий из всех рассказов в этой книжке.




Домой!


— А у меня крылья выросли! — Тишка шевельнул двумя продолговатыми наростами, появившимися по бокам, и они распахнулись, превратившись в два небольших бледно-зелёных веера. Он поворачивал голову то вправо, то влево, и вид у него был растерянный и довольный.

— Это вы напроказничали? — строго спросил ветер добрых молодцев.

— Никак нет! — вытянувшись по команде «смирно», ответили они. — Мы можем сделать только то, что ты нам прикажешь. Как этот мост.

Все они стояли у моста, построенного за один миг добрыми молодцами из ларца. У красивого моста, разноцветного, как радуга-дуга. Один конец начинался у самых их ног, а второй уходил вдаль, и за белёсым туманом его не было видно. Там, далеко, был дом Оксаны и Славика.

— Ну, прощайте, — вздохнул Славик и поднял в приветствии руку.

— Прощайте, — Оксана грустно улыбнулась. Светило солнце, из сада слышались соловьиные трели.

— Странные у вас соловьи, — заметил ветер, — им положено вечером петь.

— Они провожают наших гостей, — тихо пояснил грозный Дра, обнимая дракониху, одевшую по такому случаю совершенно новое ожерелье из гладких морских камешков.

Тишка тёр лапой глаза.

— Песок попал, — виновато говорил он.

Смущённо скрипел раскрашенный в белую и красную полосочку забор. Уж добрая дракониха постаралась, чтобы выглядел он нарядным.

— А я, может, к вам и загляну, — стараясь казаться беспечным, заявил ветер. Он подмигнул Славику и спросил с грустной улыбкой:

— Скучать — это что?

И ребята пошли по мосту.

Им казалось, что мост слегка покачивается и уплывает назад. Когда Оксана оглянулась, то увидела, что конец моста, откуда они начали только что свой путь, скрылся в плотном тумане. Она хотела сказать об этом Славику, но не смогла — мешал комок в горле. Оказывается, непросто расставаться с друзьями. Впереди показалась знакомая улица.

— Гляди-ка, наш дом! — закричал Славик.

— А старого дома уже нет, — заметила Оксана. Действительно, на месте старого дома, где была таинственная дверь, уже была ровная площадка. Возле неё высилась кучка кирпичей, суетились рабочие.

— Знаешь, Оксанка, — грустно сказал Славик, — а ведь нам и не поверят, что мы с тобой видели нетов, данов, драконов…

— Ну, про драконов-то поверят, — усмехнулась Оксана полезла в карманчик, застёгнутый булавкой. В тот самый, где хранились время от времени разные ценности, Оксана достала что-то и протянула Славику.

На ладони у неё лежал молочный зуб дракона Тишки.