Предательство Атлантиды
Алисия Дэй


Воины Посейдона #6


Воинское задание, женское желание…

Что может быть общего у Кристофа, могущественного воина Посейдона и Фионы Кэмпбелл, чопорной шотландской художницы, оформляющей детские книжки сказок днем, а ночью — известной воровкой драгоценностей, промышляющий под именем «Алый Ниндзя»? Ответ: «Сирена», легендарный драгоценный камень, который Фиона собирается украсть. По слухам, он стоит миллионы, но для Кристофа он — бесценен. К тому же «Сирена» — один из потерянных камней Трезубца Посейдона.

И ужасное зло может уничтожить их обоих. Для того, чтобы проникнуть в лондонский Тауэр, нужны двое, поэтому Кристоф и Фиона собираются вместе совершить преступление века. И когда страсть сжигает их намерения и затуманивает здравый смысл, — они понимают, что за бесценным драгоценным камнем охотятся не только они. Темная сила следует за ними по пятам и угрожает разрушить их доверие друг к другу местью, предательством и секретами прошлого.


Алисия Дэй

Предательство Атлантиды


Глава 1


Наши дни. Лондон, Англия


Джек-Потрошитель[1 - Джек Потрошитель (англ. Jack the Ripper) — псевдоним, присвоенный так и оставшемуся неизвестным серийному убийце (или убийцам), который(-е) действовал(и) в Уайтчепеле и прилегающих районах Лондона во второй половине 1888 года. Имя взято из письма, присланного в Центральное агентство новостей (англ. Central News Agency), автор которого взял на себя ответственность за убийства.] определенно был вампиром.

Двадцать пять минут первого ночи. Кристоф сидел на крошечном выступе под минутной стрелкой на западной стороне циферблата Биг Бена, размышляя о разном и обозревая залитый лунным светом город, который всегда был для него вторым домом. Это местечко с открывающимся оттуда видом на центр Лондона, такого же необъятного, как празднества при старом Короле Георге. Эта часть города располагала к философским размышлениям.

Башня с часами, возможно, являла собой самый узнаваемый ориентир в Лондоне. Восседая здесь, на высоте почти в три сотни футов[2 - = 92 метра.], Кристоф ощутил неведомое доселе желание приоткрыть завесу, скрывающую залитый кровью мрак, окутывающий прошлое Англии. Не так давно эти современные эстеты вели войну за войной, сражаясь за территорию, благосостояние и право выбирать, какому богу поклоняться. Война породила зловещий призрак, заражая своим черным духом даже невинных. А были ли они невинны? Хоть когда-нибудь? Может эти так называемые псевдосвятоши попросту находились на грани падения в бездну беззакония, вражды и порока?

Кристоф рассмеялся в голос, так напугав сидящего рядом голубя, что тот поднял головку.

— Извини, приятель, — повинился атлантиец перед ясноглазой птицей. — Каждый раз, когда мне случается оказаться здесь, под действием флюидов, витающих в этом проклятом месте, мои мысли принимают странный оборот. Джек Потрошитель. Алый Ниндзя, хорошо, хоть, последний ни на кого не нападает. Ну, что за город.

Кристоф покачал головой.

— Дожил, с птицей разговариваю. Совершенно ясно, что я тоже спятил.

Он откинулся на знакомую надпись, покрытую позолотой и гласившую — «БОЖЕ, ХРАНИ НАШУ КОРОЛЕВУ ВИКТОРИЮ I»[3 - DOMINE SALVAM FAC REGINAM NOSTRAM VICTORIAM PRIMAM — надпись на латыни;], задаваясь вопросом — а гордилась ли эта августейшая особа, что каждый из четырех огромных циферблатов Биг Бена свидетельствовал, что ее подданные взывают к своему богу с мольбой охранять ее.

Он снова засмеялся, но на этот раз смех был полон горечи при мысли, что Посейдон никогда не беспокоился о его, Кристофа, жизни. Многие века сражений преподали ему смертоносный и болезненный урок: морской бог заботился лишь о том, чтобы его атлантийские воины всегда были готовы сражаться. Бросить их на волков и других оборотней? Конечно. Использовать в качестве пушечного мяса против вампиров? Нет проблем. Одиннадцать тысяч лет минуло со времени подписания первоначального соглашения, но нынешние члены элитных военных подразделений атлантийцев все еще исполняют свой священный долг — оберегают человечество.

Люди, черт бы их побрал, должны сами себя охранять.

Не то чтобы, конечно, они могли или имели малейший шанс против всей той нечисти и мерзости, что выползала из своих нор под покровом ночи. С тех пор как монстры открыто заявили о себе — более десяти лет тому назад, — опровергнув бытующее мнение, что они всего лишь вымышленные страшилы, годные только для кошмаров и фильмов ужасов, глупые человечишки делали все больше и больше для того, чтобы преподнести себя на пресловутой тарелочке с голубой каемочкой, подобно овцам, как называют их вампиры. Кристоф неоднократно намекал, что воины вместо того, чтобы охранять людей, как прежде, лучше бы загнали их, словно скот, сунули в рот по яблоку и насадили задницей на вертел.

Жаркое из человеченки. Легко и просто, и все расходятся по домам, довольные жизнью.

Верховный Принц не понимал всю прелесть этой затеи. По его мнению, Кристоф «не был командным игроком». «Держался вызывающе». Добавьте к этому всякие заумные словечки из области психологии. Новая человеческая жена Конлана обладала большим влиянием на принца. Принцесса Райли — бывший социальный работник — была сама доброта и понимание.

Как же все это осточертело.

Кристоф предпочел бы, чтобы Конлан размахнулся и дал ему по морде. Так принц поступал в былые времена с теми, кто доводил его до белого каления. По крайней мере, было бы не так больно.

— Приятнее чем ощущать твою вонь, к примеру, — сказал он вампиру, который бесшумно парил с одной стороны башни, намереваясь застать Кристофа врасплох. Вероятно, считал, что нашел полночную жидкую закуску.

— Прикольное место для тусовки, приятель. — Вамп подлетел, оказавшись на одном уровне с Кристофом. — Жить надоело?

Кристоф внимательно посмотрел на вампира, окидывая того взглядом от лилового ирокеза на голове до ботинок с подбитыми сталью носами. Тот еще видок, а все благодаря субкультуре панков, пропагандирующих рок. Кучка бездарных подражателей, не прекращающих свои попытки воссоздать атмосферу легендарных концертов «Секс Пистолз»[4 - Sex Pistols («Секс Пи́столз») — британская рок-группа, явившаяся наиболее полным воплощением субкультуры панка. Несмотря на непродолжительность наиболее активной фазы своего существования (чуть более двух лет), Sex Pistols оказали влияние на немалое число рок-музыкантов.].

И этот кровосос не является исключением.

Кристоф взялся за рукоять кинжала, но вынимать его из ножен не стал.

— Ты мне угрожаешь?

Вампир пожал плечами.

— Просто напоминаю, что для хрупкого человеческого существа ты забрался довольно высоко.

Кристоф оскалился. В последнее время эту гримасу он выдавал за улыбку, и вамп слегка подался назад.

— И близко не лежал с человеком. А уж о хрупкости я вообще молчу.

Подняв руки в успокаивающем жесте, панк отлетел подальше от Кристофа.

— Не кипятись. Просто я удивился, увидев, что мое место занято.

— Так значит, ты и есть Королева Виктория?

Вампир рассмеялся и, что необычно, казалось, он искренне забавлялся.

— Знаешь латынь?

Теперь пришла очередь Кристофа пожимать плечами.

— Учил когда-то. — Но тут вдруг совсем некстати вспомнив о своем чувстве долга, воин вздохнул и задал вампу вопрос: — Собираешься убить кого-нибудь из людей сегодня ночью?

— Людей? — Вампир подлетел немного ближе, тем не менее, благоразумно оставаясь вне досягаемости, нахмурил свои брови с пирсингом, изучая Кристофа. — Ты это о чем?

Кристоф вытащил кинжал из ножен, и не глядя на вампира, принялся рассматривать прозрачный серебряный отблеск лунного света отражающегося на лезвии.

— Долг, нерушимая клятва и все в том же духе. Так что, если ты собираешься убивать людей, я обязан тебя прикончить.

— Тогда с моей стороны было бы глупо признаться в этом, не так ли? — В голосе вампира слышался неподдельный интерес, и не было ни малейшего беспокойства.

— Глупый. Вампир. — Кристоф снова пожал плечами. — Да, раз или два мне случалось повстречать подобное сочетание.

— Нет.

— Нет?

Вамп не спускал глаз с кинжала.

— Нет, я не собираюсь никого убивать сегодня ночью. И вообще никогда. Кому нужны проблемы, когда есть синтетическая кровь и доноры?

Кристоф посчитал, что вампир достаточно искренен. Он размышлял, не стоило ли, все равно, прикончить нежить, метнув в него кинжал. Просто от нечего делать. Но Кристоф не горел желанием ловить это самое орудие после того, как оно снесет вампиру башку и полетит вниз. Тем более, что ночь была в самом разгаре, и ему еще было нужно украсть одну из Королевских Драгоценностей, находящихся в Лондонском Тауэре.

Он вложил кинжал в ножны и окинул кровососа изучающим взглядом.

— Ладно. Хочу тебя кое о чем спросить. А, правда, что Джек Потрошитель был вампиром?


Замок Кэмпбеллов, Коггсхолл, Эссекс


Фиона натянула алые чулки, а на них брюки, стягивая их на талии, коленях и лодыжках, и подпоясала куртку ремнем. И пускай ее наряду было далеко до униформы ниндзя, в настоящее время было очень важно иметь под рукой все необходимые аксессуары, хотя, ни в одном модном журнале отражающем все многообещающие тенденции «От Кутюр» вы бы не обнаружили кожаный пояс Фионы ручной работы со множеством отделений, предназначенных для разнообразных приспособлений на все случаи жизни. Пока она проверяла застежку крошечного карманчика, в котором находился запасной нож с выкидным лезвием, в ее сознании вспыхнуло воспоминание, и девушка рассмеялась. Только на прошлой неделе ассистентка Фионы Мадлена влетела в офис, размахивая глянцевым журналом. В британском выпуске номера «Вог» самым модным цветом этой весны провозглашался блестящий алый. И как дополнение к нему — губная помада цвета зияющей раны — или свежепролитой крови. Красные визитные карточки, как у Фионы, теперь были в обиходе по всему миру. Телеведущие наперебой фонтанировали теориями — одна абсурднее другой — о личности Алого Ниндзя, при этом демонстрируя на экране карточки во всем их серебристо-алом великолепии.

Сам того не сознавая, Алый Ниндзя стал законодателем моды, хотя все думали, что это мужчина.

— Прости, папа, — прошептала она, бросая взгляд из окна на необычайно чистое ночное небо, как если бы он смотрел на нее с небес. Отличительной чертой весенней погоды были дожди, дожди и еще раз дожди, но она запланировала эту вылазку на ту единственную ночь, которая по предсказаниям метеорологов должна быть ясной. Кроме того, весьма неприятно замышлять кражи, заранее обреченные на провал из-за проливного дождя.

В дверь постучали, как она того и ожидала, и Фиона вздохнула.

— Я еще не одета, Хопкинс, пожалуйста, уходи.

Открылась дверь, и вошел мужчина с подносом. Он был почти что ее дедом.

— Обожаю непристойность в женщинах и иностранных фильмах. Горячий шоколад?

Фиона снова вздохнула, стараясь не скрежетать зубами при виде его безупречно уложенных серебристых волос и исключительно-опрятного черного костюма. И это ночью-то, обалдеть!

— Мне некогда распивать шоколад. И я уже не та маленькая девочка, которую ты должен оберегать от ночных кошмаров. Тебе давно следует лежать в постели в своей любимой пижаме, которую тебе подарила на день рожденья Мадлена. Ты выглядишь как дворецкий, Хопкинс.

— Я и есть дворецкий, Фиона, — парировал он в точности так же, как триллион или около того раз с того времени, как более двадцати лет тому назад они впервые вступили в эту словесную баталию, после смерти ее отца. — Я служил дворецким еще у вашего отца, мир праху его, а до этого у вашего деда, пусть сгниет его порочная душонка.

— О мертвых либо хорошо, либо никак.

— При жизни я удостаивал его словцом и покрепче, — сказал он сухо, поднимая серебристую бровь. Дворецкий снял крышку с серебряного чайничка, наполненного горячим шоколадом, и ноздри девушки затрепетали от утонченного аромата. — Более того, если вы когда-нибудь поймаете меня за ношением шелковой пижамы, украшенной крошечными фигурками животных со скотного двора, можете отправить меня прямиком в дом престарелых.

— Это же овцы, Хопкинс. — Она сжала губы, стараясь сдержать рвущийся наружу смех. — Ты знаешь считалочку про овец? Это что-то вроде шутки. И кстати, когда ты выбросишь из своего обихода это слово «Леди» и будешь называть меня просто Фиона?

— Несомненно, не ранее того дня, когда начну облачаться ко сну в пижаму с животными. — Он налил восхитительный шоколад в чашечку из тончайшего китайского фарфора и протянул девушке.

Фиона взяла чашку. Проще было пойти на небольшие уступки.

— Она хочет, как лучше.

— На самом деле, всего лишь притворяется, — заметил он. Его ярко-голубые глаза заискрились весельем, но ее-то не проведешь. Не далее как этим утром она застала его за тем, что он нес шоколад Мадлене.

— За работу, леди Фиона. Неотслеживаемый телефон при вас?

— Всегда.

— Заряжен? Когда вы вломились в Британский Музей…

— Когда ты прекратишь меня этим попрекать? Я вышла оттуда с целой коллекцией нефритовых статуэток, «Тлалок»[5 - Тлалок — бог дождя и грома, сельского хозяйства, огня и южной стороны света у ацтеков. Был владыкой 3-й из 5 ацтекских мировых эпох.] в том числе.

Она выдвинула верхний ящичек письменного стола эпохи Людовика XIV, пока не показалось углубление, сделанное в деревянном днище ящика. Приглушенный щелчок возвестил об открытии потайной ячейки, откуда она извлекла одну из своих алых масок с капюшоном и глянцевую карту серебристого цвета.

— Ах, да, Тлалок. Бог дождя. После того как вы притащили его домой, если мне не изменяет память, в наших краях была зафиксирована осень с рекордным количеством выпавших осадков. Благодарю покорно. Мы, безусловно, прямо-таки умерли бы без дождя, — Хопкинс умудрился выдать эту сентенцию с совершенно каменным лицом. — Может чистый носовой платок?

Она застыла, медленно повернула голову и воззрилась на него.

— Чистый носовой платок? Ты, что, шутишь, что ли, Хопкинс?

Прежде чем встретиться с ней взглядом, он аккуратно сложил полотняную салфетку, которой она не стала пользоваться — белые складки были столь же безупречны, как и перчатки, на ношении которых он до сих пор настаивал.

— Я никогда не шучу. Если мой работодатель, под коим я, конечно же, подразумеваю вас, собирается украсть одну из самых знаменитых драгоценностей Лондонского Тауэра — которая, заметьте, находится в месте, защищенном от взлома — тогда перед лицом королевы и страны вы должны иметь при себе чистый платок.

Фиона уставилась на румянец, расцветший на его щеках, и поняла, какой же она была идиоткой. Она все время беспокоилась о материально-технической базе, необходимой для ее работы, и ни разу не задумалась о тех людях, которые ее любят. Фиона кинула маску и карту на столик рядом с шоколадом и подошла к нему.

— Сегодня я не собираюсь ничего красть, а всего лишь отправляюсь на разведку, ты глухая тетеря. А теперь обними меня.

На мгновение ей показалось, что он откажется, но, в конце концов, Хопкинс вздохнул и обнял ее, похлопав по спине так, как когда она была непоседливым ребенком, обремененным грузом своего положения, а позже, трагического события.

Он быстро отпустил ее и протянул ей маску, которую Фиона заткнула себе за пояс, и карту.

— Вы, что, правда, оставите свою визитку до того, как украдете «Сирену»? Они бросят все свои силы в Тауэр, чтобы помешать вашим планам после того, как вы в прошлый раз оставили с носом Скотланд-Ярд и Интерпол.

Она пожала плечами, оглядываясь на серебряную с позолотой визитку с выгравированной в центре крошечной фигуркой алого ниндзя.

— Это же просто игра, не так ли? Кроме того, они подумают, что я собираюсь украсть целый меч. Возможно, они поменяют меры безопасности.

— Игры загонят вас в гроб. Или в тюрьму, и весьма надолго.

— Не сегодня. Это только разведка. — Она повесила на плечо свое снаряжение и улыбнулась ему.

— И все же, насколько опасной может оказаться эта вылазка?


Глава 2


Обернувшись туманом, Кристоф кружил вокруг Лондонского Тауэра[6 - Та́уэр («башня»), Лондонский Тауэр (англ. Her Majesty's Royal Palace and Fortress, Tower of London) — крепость, возведённая на северном берегу реки Темза, исторический центр города Лондон. Одно из старейших исторических сооружений Великобритании, долгое время служившее резиденцией английских монархов. Сегодня Тауэр является одновременно памятником истории и музеем, включённым в список объектов, принадлежащих к всемирному наследию ЮНЕСКО.]. Вместо того чтобы любоваться прекрасным памятником архитектуры, воин пытался найти лазейку внутрь. Он углядел иронию в своем намерении украсть меч Вильгельма Завоевателя, который лихо и пророчески прозвали «Победитель», из той самой башни, строительство которой начал тот же исторический персонаж. В принципе, ему не слишком-то и нужен был этот меч, да и принц Конлан, вероятно, не придет от его поступка в восторг — захват монаршего имущества и тому подобное — но Кристоф считал, что просто вынуть Сирену из украшенного драгоценными каменьями эфеса значило упустить подвернувшуюся возможность.

Не то, чтобы он вообще нуждался в этом, по слухам, годном лишь для проведения церемониалов плохо сбалансированном мече. Его собственный, который он оставил в Атлантиде во время своего последнего путешествия на родину, был практичен, прост в обращении и смертоносен. Единственное украшение — изумруд на эфесе. Строчка из детской сказки промелькнула у него в голове, хотя возможно, несколько отличающаяся от той, что он слышал в детстве.

«Лучшее оружие, с помощью которого ты сможешь совладать со злом, мой дорогой».

Хотя, если на то пошло, почему бы и нет? Прикидывать способы и искать средства, чтобы вынести этот меч из одного из самых охраняемых мест в мире, это ли не забавное времяпровождение. Достойная попытка избежать скуки.

Миновав главные ворота и ров, который не использовался в течение длительного времени, Кристоф оказался над мостом, по которому ежегодно проходили в Башню миллионы туристов. Можно было бы воспользоваться маршрутом попроще и проникнуть в Тауэр днем под видом туриста, если бы не одно «но» — он терпеть не мог толпы вонючих людишек, да и к тому же, когда это он искал легких путей? Не говоря уже о том, что привычка задавать себе риторические вопросы, вероятно, и есть один из тех путей, ведущих к сумасшествию. Не многим лучше разговоров с голубями.

Бледно-желтый кирпич светился в ночном воздухе, перекликаясь с молчаливым величием стен, стоявших подобно стражам, безразличным и мужественным, и веками взиравших на толпы людей, которые то набегали, то удалялись прочь, словно волны. Если бы стены могли говорить, как гласит старая поговорка, они преподали бы урок на тему «Роль власти в становлении человечества» или поведали поучительные истории тем, кто этого жаждет.

Что-то вроде древних преданий об Атлантиде.

Пролетая над тем местом, где статуя графа Веллингтона[7 - Веллингтон (Уэллингтон) (Wellington) Артур Уэлсли (Wellesley) (1.5.1769, Дублин, — 14.9.1852, Кент), английский полководец, гос. деятель и дипломат, фельдмаршал (1813).] стояла вплоть до того момента, пока кому-то не пришло в голову отправить ее в Королевский Арсенал[8 - Арсена́л — военное учреждение для хранения, ремонта и сборки, учёта, выдачи войскам вооружения и боеприпасов, а также для производства работ по их сборке, ремонту и изготовлению некоторых деталей к ним. Арсеналы могут быть морскими и сухопутными, артиллерийскими и инженерными. Важность большого арсенала такова, что его строили нередко в виде крепости или форта — для защиты содержимого арсенала от захвата противником.Наиболее важными арсеналами были: в России — Петербургский под названием «Литейный деловой и пушечный двор», Киевский и Брянский, морской Арсенал — Севастопольский и Кронштадтский; в Германии — Мюнхенский; во Франции — Лионский; в Англии — Вулиджский; в США — Франкфордский, Спрингфилдский и другие.], находящийся в Вулвиче[9 - Вулидж (Вулвич и Вулич (англ. Woolwich)) — район Южного Лондона, на берегу Темзы, в современном Гринвиче. В прошлом самостоятельный город. Также — одноименная королевская верфь, существовавшая с 1512 по 1869 год.] — ха, как мимолетна слава, старина граф — Кристоф окинул взглядом окна Казарм Ватерлоо, выходящих на строительные леса и белые плиты Белой Башни. Мерцание света отразилось от горгульи, когда та… пошевелилась.

Дьявол. То ли всему виной было не в меру разыгравшееся воображение, то ли всплеск адреналина, потому что Кристоф явственно видел, как горгулья сдвинулась на дюйм или два. Он приблизился, все еще сохраняя форму тумана, только чтобы обнаружить, что он в принципе и ожидал: горгулья совершенно не могла никуда подвинуться с тех самых пор, как это чудовище было установлено на башне.

Вероятно, ему показалось.

Предстоящее приключение будоражило кровь. Волнение от того, что можешь сделать нечто отличное от привычной рутины. Ему на всю оставшуюся жизнь хватит уничтоженных им вампиров и убитых оборотней. В Атлантиде было не многим лучше. Во дворце со всеми его приятелями-воинами, нашедшими своих суженых, становилось слишком тесно. И эти дамы не временные гостьи. Нет, это были женщины-хранительницы, на всю жизнь, женщины, от которых у парней захватывало дух.

Нет уж, благодарю покорно. Такое счастье ему и даром не надо. Кристоф собирался украсть «Сирену», огромный аквамарин, украшавший рукоять «Победителя», и забрать его обратно в Атлантиду, чтобы можно было установить на Трезубец Посейдона, которому этот камень и принадлежал изначально. Передать этого сосунка прямиком Аларику. Или еще лучше, вместо того, чтобы передать его лично верховному жрецу, отдать камень одному из его прислужников, дабы больше не слышать его непрекращающихся нотаций: Почему Кристоф Понапрасну Растрачивает Свои Магические Способности, Отказываясь Принять Сан Жречества, Часть 784.

Кристоф не желал становиться жрецом. Ему хотелось веселья. Такого, как на этом задании. Это был грабеж, безупречный и неприхотливый. Одним словом — веселое времяпровождение.

Драгоценные камни находились на втором этаже под охраной самого Караула Тауэра, различных электронных систем и Королевских Стражей. Из всего этого разнообразия его беспокоили лишь Стражи. Оборотни, входившие в этот отряд, по слухам, были чертовски опасны, а многие из них вели свою родословную от исконных Стражей, появившихся еще в 1485.

Конечно, в те времена, двусущие еще не бродили посреди бела дня так, чтобы все вокруг знали, кто и что они есть на самом деле. Вампы, если на то пошло, тоже, но за последнее десятилетие мир претерпел большие перемены.

По большей части к худшему.

Согласно замечательному справочнику туриста, так кстати оставленного на скамейке каким-то ротозеем, и который не менее кстати попал в руки Кристофа, Караул Тауэра был частью Королевской Охраны. Если члены Королевской Охраны уже не проживали в Тауэре, то Караульные, к сожалению, все еще там квартировались. Если бы только все безоговорочно доверяли своим системам сигнализации. Волшебство атлантийцев чертовски сильно влияет на электричество.

Мысль о могущественном Бреннане, запертом в такой электрической клетке вместе с Тиернан, промелькнула в сознании, и настроение Кристофа испортилось. Иногда электричество оказывалось сильнее.

Кристоф увидел крошечную трещину в оконном переплете четвертого этажа башни, как раз слева от главного входа. Даже крупному насекомому не протиснуться через эту щель.

Туман, однако, справился с этим просто замечательно.


За последние несколько недель Фиона убедилась, что в промежутке между полуночью и восьмью часами утра и группы оборотней из Охраны Тауэра, и Королевские Стражи прекращали патрулирование. Одно она знала точно: мужчины и женщины, люди и оборотни, охранявшие Сокровищницу, были опасными, преданными своему делу профессионалами. Простому вору и близко не подобраться к драгоценностям.

Хорошо, что она не простая воровка, а специалист мирового класса.

Пробраться на территорию Тауэра проще простого, а вот пройти в Казармы Ватерлоо и Сокровищницу будет немного сложнее. Она знала, что ее… талант поможет скрыться от любопытных глаз, но умение окружать себя тенью может обмануть лишь глаза людей и камеры. А вот детекторы движения только усложняли дело.

Со своей позиции у дерева, стоящего во внутреннем дворике под углом к главному входу, она увидела, как из-за здания точно в срок выворачивает команда, состоящая из двоих стражей. Ровно два утра. Да по охране часы можно сверять. Это были два огромных, крепких мужчины, вероятнее всего оборотни, мило беседующие о регби или о чем-то таком же жизненно-важном для национального престижа Англии.

Фиона медленно подалась назад, сильнее вжимаясь в грубую кору дерева, отчаянно пытаясь сосредоточиться. От оборотней спрятаться гораздо труднее, чем от людей — необходимо сделать так, чтобы тебя не учуяли, не увидели, да к тому же сознание оборотней не так-то просто затуманить.

Лунный свет шелковыми лентами танцевал в воздухе, окружая Фиону и дерево, обволакивая ее почти невидимыми глазу оттенками неровного свечения. Пелена текучей темноты покрыла ее — прошла сквозь нее — настолько исподволь, что даже самый чуткий наблюдатель не почувствовал бы ничего, кроме легкого покалывания, вызывающего настороженность. Сам свет и воздух приникли к ней, повинуясь ее воле, пока Фиона пыталась развеять свой запах и сделаться невидимой.

Охранник, тот, что пониже, внезапно остановился, напрягся всем телом и наклонился, демонстрируя явные признаки тревоги. Он поднял руку, его напарник развернулся в ту сторону, откуда они только что пришли, выражая свою обеспокоенность точно так же, как его соратник. Встав спиной к спине, эти двое сбросили свою личину, что вместе со шляпами подбитыми мехом надевали для вящей радости туристов. Они стали именно теми, кем бывали в ночные часы от заката до восхода, и их честь была им порукой. Для оборотня потерять лицо, допустив кражу драгоценностей, находящихся под их охраной означало потерпеть мучительное, разрывающее душу поражение.

На мгновение симпатия к этим людям заронила зерно сомнения в ее сознании, но Фиона заставила себя представить возрождение Вулф Холла — штаб-квартиры оборотней Объединенного Королевства. К тому времени более ста миллионов евро государственных средств было вложено в этот проект, но этого было совершенно недостаточно. Теперь, когда поползли слухи о том, что семья Джейн Сеймур, третьей жены Генриха VIII, оборотни, представители прессы не давали прохода, и даже Голливуд не остался в стороне. Любой же, кто подвергал сомнению непомерные статьи расходов, вынужден был сдать свои позиции под гнетом традиционного для британцев культа поклонения знаменитостям.

Оборотни, бывшие родственниками королевской семьи — рок звезды нового поколения.

Позволив на долю секунды возмущению отвлечь себя, тем самым ослабив свою сосредоточенность, Фиона отбросила все посторонние мысли. Охранник повыше поднял нос по ветру и подался вперед, вглядываясь в тени, клубящиеся позади того дерева, за которым спряталась она. Его нюх не был таким блестящим, как в волчьей форме, но все же гораздо лучше, чем у любого из людей.

Сильнее. Она послала ментальную команду, еще сильнее концентрируясь, пока явственно не услышала щелчок, возвестивший о том, что взяла свой Дар под полный контроль. Воздух и свет повиновались ее воле в окружающем ее пространстве. Аромат ее тела смешался с отголосками запахов миллионов туристов, прошедших по этому двору. Ее образ исчез, окутанный тенями, ласкающими тело. Даже звук сердцебиения и дыхания уплывали, расщепленные и развеянные повинующимися ее магии ветрами. Для любого из охранников, обладающих пятью органами чувств, Фиона просто не существовала, пока не приблизиться к ним на расстояние вытянутой руки.

Если только чертова удача не повернется к ней задом. Ее дар совершенно не распространялся на шестое чувство. Интуицию. Предчувствие. Периферические органы чувств оборотней, доверявших своим собственным инстинктам — не раз в прошлом Фиона бывала на волосок от того, что двусущие могли ее обнаружить. Ее губы изогнулись в усмешке при мысли, как же расстроился бы Хопкинс, если ее невероятная удача изменила бы ей.

Фиона затаила дыхание и сжала рукоятку пистолета с транквилизатором, когда оборотень сделал шаг по направлению к ней. Не было никакой возможности убежать от вервольфа, по крайней мере, не в человеческой ипостаси. Для сильных оборотней изменение формы было вопросом нескольких секунд, а эти выглядели вовсе не слабыми.

Охранник, стоящий к ней спиной, взглянул через плечо на своего напарника.

— Что-то случилось?

— Не знаю, — ответил тот, что принюхивался. — Ничего. Не уверен. Не исключено.

Первый расхохотался.

— Спасибо, объяснил.

— Я не знаю. Но что бы это ни было…

Резкий звук падающей на землю гальки прервал его. Фиона и охранники устремили свои взгляды на небо. Или, если быть точнее, на крышу здания, откуда посыпались камешки.

— Может птица?

— Никакая это не птица. — Охранник посмотрел, вниз окидывая напоследок дерево, за которым стояла Фиона — неподвижная, словно изваяние, не издающая ни малейшего шума и с оружием наготове — долгим испытующим взглядом. — Но может, то, что я учуял, в тот момент все-таки находилось за деревом.

— Или же это вампы играют с нами в игры, — прорычал другой, резко разворачиваясь и устремляясь в ту сторону, откуда они с напарником пришли. — Я предупреждал этих уродов в тот раз, когда они попытались устроить тут свою тусовку…

— Кровососы плевать хотели на предупреждения.

Так же как и ниндзя, добавила тихо Фиона, когда парочка скрылась позади здания, вероятно направляясь к специальной боковой двери, которой предпочитала пользоваться охрана. Если ей повезет хоть немножко, они могли бы вызвать подкрепление, а те, в свою очередь, вышли бы в другую дверь. К примеру, через главный вход, который находился от нее не далее чем в тридцати футах.

Ей понадобилось меньше десяти секунд, чтобы добраться до деревянных двойных дверей и слиться со стеной. Еще через десять секунд раздался топот ног и двери распахнулись, и появилась новая пара охранников. На этот раз оба были людьми, но по скорости их рефлексы практически ничем не отличались от рефлексов оборотней.

Фиона не теряя времени нырнула под руку одного из стражников, чтобы проникнуть в здание, за несколько секунд до того, как тот захлопнул дверь. Все еще окруженная тенью, она немедленно остановилась, стараясь не двигаться, и осмотрелась, определяя, где другие охранники, будь то люди или двусущие. Сияющие фонари с повозок с современными лампами внутри освещали темный коридор. Ночью они давали слабый свет, но все равно достаточно яркий для того, чтобы обескуражить любого нежелательного гостя.

Это было привычное зрелище — она часто бывала здесь с экскурсиями, обычно с гостями из разных уголков земного шара. Повернув налево, она оказалась бы в Тронном Зале, полном различных тронов и гербов. Вот только сегодня она пришла сюда не за этими великолепными экспонатами. И не собиралась посещать зал для показа видео о коронации Елизаветы II или Путь Следования Процессий, со стенами, увешанными сияющими булавами. Ее не интересовал даже Переходящий Меч Правосудия. Нет, Фиона хотела заполучить драгоценный камень из совершенно иного меча, находящегося в Сокровищнице. Драгоценная часть Коронных Сокровищ.

В особенности один камень.

И все, что ей оставалось — это избавить от него меч Вильгельма Завоевателя.

И дело в шляпе.


Глава 3


Летние Земли, в лесу, недалеко от дворца темных фэйри.


Принц Гидеон нэ Феранзель всматривался в Мейв, задаваясь вопросом, не в первый, десятый или даже сотый раз, как так случилось, что самого умного, могущественного принца за всю историю Неблагого Двора, то бишь его любимого, боги наградили такой идиоткой сестрой.

— Мейв, если бы ты прекратила возиться со своими волосами и соблаговолила хотя бы минутку послушать меня, я бы объяснил это тебе такими словами, смысл которых дошел бы даже до такой, как ты.

Мейв закатила глаза, не переставая расчесывать шелковистые цвета воронова крыла волосы. Она прекрасно знала, что этим выводит братца из себя.

Проклятые принцессы фэйри были удивительно высокомерными.

— Мы представимся людям двоюродными братом и сестрой, поскольку более близкие отношения будут подразумевать определенные обязательства, которыми нам бы не хотелось быть связанными по рукам и ногам.

Она протянула расческу одному из подобострастных мужчин, которые всегда окружали ее.

— Например, какие?

— Нам бы пришлось делать вид, что мы любим друг друга.

Изящные черты ее лица свело от гримасы отвращения. Будучи фэйри, она не могла стать по-настоящему уродливой, но Гидеон считал, что вот эта мина несколько подпортила ее внешность. Конечно, он предпочитал красавиц с кожей побелее. Его привлекала некая блондинка.

— Так или иначе, братец, ты ошибаешься, — подытожила Мейв. — Я знаю многих человеческих братьев и сестер, которые презирают друг друга.

— Это спорный вопрос, Мейв. А теперь не могла бы ты отослать свою свиту, чтобы мы могли с тобой потолковать наедине.

Она бросила на него испытующий взгляд, напоминая в очередной раз, что эта самовлюбленность ни в коем случае не свидетельствовала о недостатке ума. Любой, кто недооценивал Мейв нэ Феранзель, был глупцом, а Гидеона можно было назвать каким угодно, только не глупым.

— Уходите, — сказала она, взмахнув изящной ручкой. Все мужчины — как фэйри, коих было поменьше, так и люди — поклонились и удалились прочь, с готовностью повинуясь приказу Мейв, от чего значимость той причины, по которой он затеял этот разговор с сестрой, только усилилась.

Он прислонился к стволу вяза, стоящего на возвышенности и сделал глубокий вдох, подпитываясь ароматом всего что растет и зеленеет. Почва под его сапогами была сухой на ощупь, но он знал, что вскоре пойдет дождь, успокаивая и питая лес. Единение с землей и растениями было настолько характерно для фэйри, что Гидеон временами задавался вопросом, как же люди могут обходиться без всего этого. Возможно, именно по этой причине они так легко разрушали природу не испытывая при этом ни малейшего беспокойства или раскаяния.

Вероятно, он был идиотом, пытаясь спасать представителей их рода, хотя с другой стороны, время от времени принц в них нуждался. Вся эта хаотичная энергетика жизненной силы была такой восхитительной.

— Мне тут сорока принесла на хвосте, что один очень богатый покупатель заплатит огромные деньги за меч «Победитель», — сообщил он. — Я, разумеется, переговорил с Телиосом, но этот тупой вампир больше заинтересован в убийствах и разрушении, нежели в чем-либо еще. Сомневаюсь, что он сможет предоставить мало-мальски подходящий план, как достать этот меч.

— Почему бы тебе не украсть его самому? — Отвернувшись от него, Мейв склонилась, чтобы полюбоваться обилием диких орхидей, увивших основание куста жасмина. — Я же знаю, что дело в «Сирене» и том могуществе, что может дать этот камень. Власть повелевать оборотнями в небывалых масштабах? Зачем тебе это нужно?

— Власть не бывает бесполезной. Однако, гораздо важнее скрыть источник подобной мощи от других. Если вампиры пронюхают о возможностях «Сирены», то станут на шаг ближе к достижению своей неразумной цели по завоеванию всего мира. Даже ты должна понимать, что для фэйри это будет означать полное уничтожение.

— Ты же в курсе, что Риз нэ Гэренвин сотрудничает с атлантийцами пытаясь достичь той же самой цели? Почему бы не объединить силы?

Ярость вспыхнула в Гидеоне с невиданной доселе огромной силой. Ему с трудом удалось подавить этот порыв. Придет время, и принц спустит свой гнев с цепи. Но не сейчас. Пока еще рано.

— Я рассмотрю все варианты, — произнес Гидеон спокойно. — А пока, если увидишь свою человеческую подружку, попроси ее украсть для меня меч.

— Подружку? Ты о чем?

Он рассмеялся над ее столь неумелой попыткой солгать.

— Не трудись отрицать это. Я знаю, что твоя подруга леди Фиона — воровка. Алый Ниндзя, не так ли ее зовут?

Мейв развернулась, и прежде чем ей удалось скрыть свою эмоциональную реакцию, он увидел в ее глазах шок.

— Не знаю, что ты имеешь в виду. Она…

— Не утруждай себя, — повторил принц, скрестив руки на груди. Он откровенно наслаждался этим представлением. — Я проследил, чтобы ее информаторы узнали о заказе и передали ей. В ее жилах течет кровь фэйри, видишь ли.

На этот раз его горячо любимая, коварная, лживая сестрица не смогла скрыть своего удивления.

— Откуда ты узнал?

— По тому, как ты привязалась к ней с самого начала, когда еще ходила в школу для людей. Неужели ты думаешь, что мы не замечали этого? Ты и вправду полагаешь, что мы позволили бы тебе, принцессе фэйри, околачиваться в человеческом мире без присмотра?

Она покачала головой.

— Нет. Я бы знала. Я осматривала каждого. Не было никаких охранников.

— Там находились десятки охранников, глупышка, — сказал Гидеон, наслаждаясь тем, как ее прелестная белая кожа, бледнеет еще больше. — И так было всегда. Когда мы впервые заметили ее рядом с тобой, мы проверили родственные связи этой девушки. Мы были почти уверены, что она фэйри по происхождению. Возможно, из Благого Двора, и, скорее всего, из королевской семьи.

— Оставь ее в покое, — заявила запальчиво Мейв. — Она моя.

— Твоя? А мне казалось, что твои вкусы распространяются лишь на мужчин всевозможных видов. — Гидеон скользнул взглядом по соблазнительным изгибам ее тела. Как жаль, что она его сестра. Он бы не отказался покувыркаться с ней в постели.

— Не в этом смысле. Она мой друг. Причинишь ей боль и будешь отвечать передо мной. — Она говорила спокойным тоном, полным, тем не менее, смертельной угрозы. Всего на мгновенье, холодок страха пополз по его коже, но затем Гидеон пришел в себя. Мейв была гораздо ниже его на иерархической лестнице, но и полностью сбрасывать ее со счетов было нельзя.

— Ты угрожаешь мне, сестренка? — Он приблизился к ней, сокращая расстояние между ними умышленно медленно. — Никогда не забывай, в чьих руках находится мощь клана Феранзель. Я мог бы раздавить тебя лишь усилием мысли.

Она побледнела еще больше, но не проронила ни слова. Всего лишь склонила голову.

— Разрешите мне вернуться в свою комнату, лорд Феранзель? — На этот раз ее голос не выражал ничего кроме повиновения и толики горечи.

Уже лучше.

— Да, иди. Но имей в виду: если Телиос придет, не забудь напомнить ему, насколько для меня важен этот меч, но не вздумай упомянуть про драгоценный камень на его эфесе. Я бы украл его сам, если бы колдунья Вильгельма не наложила на него заклятье, уничтожающее любого фэйри который попытается завладеть им незаконно. — Он рассмеялся. — Вот это Вильгельм Завоеватель. Почему никто никогда не задумался над тем, как ему удавалось одерживать все эти победы? На протяжении всего времени на его стороне выступала могущественная ведьма, и никто об этом не догадывался.

— Ты же знал, — заметила она.

— Да, но какое мне было дело до людишек? Их было предостаточно, а вампиры в те времена еще скрывались во тьме. Теперь все переменилось. Мне нужен этот камень. По слухам это безупречный аквамарин.

Мейв закусила губу, но ничего не сказала, возможно, думая о своем следующем партнере по постели. Никчемная самка. Гидеон махнул рукой, отпуская ее, и принцесса побежала по дорожке, ведущей во дворец.

— «Сирена» и леди Фиона. Они станут моими. Довольно приятная награда для того, кто жаждет править обоими Дворами, не так ли? — вопрос повис в воздухе.

Лишь деревья услышали смех Гидеона.


Глава 4


Черт бы побрал крошащийся многовековой, древний камень.

Кристоф знал, что как только его обращенное в туман тело задело мелкие каменные осколки, оборотни, патрулирующие территорию под окном, услышали шум. Только вот он не ожидал, насколько быстро они доберутся до четвертого этажа. Он парил посреди комнаты, размышляя, как же, черт побери, охранники не заметят дождевую тучку в хранилище, которое напоминало большой чулан.

Англия известна своими дождями, но подобное просто уму непостижимо. Пора выбираться отсюда и, возможно, попытаться снова следующей ночью. Так поступил бы любой разумный человек. Эта мысль заставила его начать действовать.

— Какое там, к чертям, разумный! — прошипел он себе под нос, обращаясь обратно в свое тело и улыбаясь во весь рот. — С таким же успехом я мог и помереть.

В коридоре послышались шаги и звук по очереди открывающихся дверей все ближе и ближе к этому чулану. Скоро они его найдут. Он осмотрел комнату в поисках чего-то, — чего угодно, — и нашел очень простой, незаметный предмет.

Несколько секунд спустя дверь открылась, и в комнату вошел один из оборотней. Охранник даже не запыхался.

— Похоже, в хранилище никого.

Воин почувствовал запах волка. Злого волка. Остается только надеяться, что тот не станет мочиться у стен, чтобы пометить территорию. Кристоф очень хотел бы увидеть, чем занят охранник, но почел за лучшее не рисковать, что его обнаружат, просто потому, что он удовлетворит любопытство.

Кто-то направлялся в его сторону, и Кристофу пришлось напрячься, чтобы не выйти из образа, подавляя сводящий с ума рефлекс, призывающий его призвать энергию и напасть. Охранник остановился всего в нескольких шагах от атлантийца, а затем прошел мимо. Волк стал потихоньку двигать коробки, отпихнул массивный деревянный стол у окна в сторону, а затем что-то упало с громким стуком. Охранник разразился таким увлекательным и красочным потоком яростных ругательств, что даже Кристоф не мог не восхититься находчивостью оборотня.

Снова послышались шаги, и раздался голос второго охранника, ставшего на пороге.

— Ты что-то нашел?

— Нет. Я уронил себе на ногу чертову коробку копировальной бумаги.

Вновь прибывший расхохотался без всякого намека на сочувствие.

— Ой, поранил свою ножку?

— Заткнись, идиот. Эту ногу я сломал на прошлой неделе, и она еще побаливает даже после пяти превращений. — Первый охранник снова прошел мимо Кристофа, на этот раз явно прихрамывая. — Тут все равно ничего нет. Должно быть, это все-таки птица. Кстати, надо сказать уборщикам, чтобы лучше выполняли свою работу. Почему это здесь стоит ведро с водой? Может нам его вылить?

— Я не стану, это не входит в мои обязанности. Наверное, то была птица, а может, вампир, — мрачно произнес другой охранник. — И кто его знает, что еще? Я почувствую себя намного лучше, когда мы установим эти детекторы волшебства.

— Верно, только на это и рассчитывай. Уж конечно, ведьмы смогут придумать способ определить сотни различных видов магии. Размечтался.

Кристоф услышал слабый скрип петель, которые не помешало бы смазать, и, закрывая дверь, второй охранник подытожил:

— По слухам, сама премьер-министр заявила, что эти новые детекторы способны засечь все виды волшебства на земле.

Серебристая водная лента поднялась из ведра и сразу обратилась в Кристофа. Атлантийский воин развеселился.

Точно. На земле. Вот только могу поспорить, что ваши ведьмы не готовы к волшебству со дна океанов.

А теперь пора взглянуть на этот меч.

Он глубоко вздохнул, очистил себя от следов пластика и горьковатого привкуса моющего средства и встряхнул руками, убирая капельки воды со своей кожи. Он слишком долго удерживал форму тумана сегодня, поэтому устал больше обычного, к тому же подобное состояние вытягивало из него волшебные силы. И в другие ночи он не прятался по ведрам. Зато теперь есть о чем порассказать, и Вэн, разумеется, или какой-нибудь друг воин угостит его кружкой эля в благодарность за забавную историю.

Он сосредоточился на том, чтобы собрать внутренние силы, ждущие, манящие, готовые соблазнить его. Они создавали такую связь в его разуме, которая передавала все частички его тела вселенной, в обмен получая доступ к водной магии, что принадлежала лишь Посейдону и его поданным.

Пролетая по комнате, он исполнил праздничный кульбит, обратившись в серебристую жидкость, а затем и вовсе в туман, чтобы проскользнуть под дверью. В коридоре никого не было, охранники, видно, отправились на поиски птиц, призраков и теней. Он дошел до лестницы и, стараясь оставаться среди теней на потолке, спустился на первый этаж, держась прямо над головами охранников, бегущих наверх, чтобы, вероятно, присоединиться к своим сослуживцам, ведущим напрасные поиски.

В рациях с треском слышалось «все чисто» и «отправляемся к выходу на крышу». И когда Кристоф пролетал под потолком, рация охранника прямо под ним очень громко затрещала.

Мужчина выругался:

— Чертовы рации. Эта только что ударила током меня прямо в ухо.

Кристоф постарался лететь быстрее. Если он уже вызывает короткое замыкание электрических приборов, то вполне вероятно, украсть меч будет не так уж и просто. Кристоф всеми силами старался сдерживать свои силы. Атлантийская магия и электричество не сочетались, и он не хотел бы активировать протокол автоматической изоляции этого здания, если вдруг система безопасности выйдет из строя.

Один из охранников-оборотней остановился и внимательно посмотрел на потолок, осматривая то место, где среди теней парил Кристоф. Даже оборотень ничего бы не заметил среди теней, но инстинкты этого парня были очень хороши. Хотя чутьё у оборотней вообще очень развито, и атлантийцам стоило бы заручиться поддержкой хотя бы нескольких из них.


Добравшись до первого этажа, он повернул за угол и направился к Сокровищнице. Он пришел сюда ночью лишь на разведку: хотел посмотреть на меч, не толкаясь в толпе народа, которую бы водили лишь по определенным коридорам. Он вернется ночью в другой раз и заберет меч.

Спешки нет никакой. Чем быстрее он выполнит задание, тем скорее ему придется вернуться в Атлантиду. А затем ему поручат выполнить другие задания на суше: убивать вампиров, отрезать им головы, бить их колом в сердце, отпрыгнув вовремя, чтобы не заляпать ботинки в мерзкой кислотной жиже, в которую превращались кровососы, погибнув по-настоящему. Одно и то же, одно и то же.

Он хотел бы заняться чем-нибудь другим. Принять вызов. Почувствовать волнение.

Преодолев последний поворот, он застыл, рассеиваясь еще больше и скрываясь в тенях на потолке, насколько это было возможно. Перед открытой дверью в Сокровищницу теснились пять охранников, переговаривающихся шепотом. Судя по движениям их тел, у них не было поводов для волнений.

Один из них, оборотень, на чьих мускулистых руках немного натягивалась форменная рубашка, махнул рукой:

— Наверное, птица взлетела, в процессе смахнув несколько камешков. Тут уж точно ничего нет.

Другой охранник, человек, беспокойно забарабанил пальцами по стене.

— Как только сюда вернется Лефти, мы все наглухо закроем и вновь займемся патрулированием.

Остальные закивали и в знак согласия что-то проворчали.

Кристоф, скрытый под видом тумана, машинально запомнил всех охранников. Тут-то он и почувствовал, что что-то не так, причем речь шла вовсе не о пятерых охранниках Башни. Что-то или кто-то воспользовался волшебством, и он или она находился/находилась в этой самой комнате. Совсем рядом с дверью. Всего лишь шагах в шести от охранников, собравшихся у двери в Сокровищницу.

Резкий холодок волшебства, исходящий из того угла, совсем не походил на энергию атлантийца, основанную на воде и соли. То было земное волшебство. Запахло свежевскопанной землей в саду и легким ароматом созревших к осени яблок. Земная колдунья? Фэйри из Благих?

Он не мог точно понять, насколько она сильна. Легкие волны, едва заметные, как его собственное волшебство, что означало: либо владелец не был силен в магии, либо всё как раз с точностью до наоборот, раз способен спрятаться и от Кристофа, и от оборотней. Свет и тени вокруг толпы преломлялись согласно общепризнанным законам физики.

Но в уголке среди теней что-то было… не так. Оно лишь слегка отличалось, так что незнакомый с магией человек ничего бы не заметил, но для Кристофа это место сияло, как маяк. Яркий свет в море, исходящий от тонущего судна.

В дверях Сокровищницы появился шестой охранник и резко кивнул:

— Все чисто.

— Спасибо, Лефти. Лучше лишний раз проверить, чем потом сожалеть о случившемся, — сказал один из старших охранников, вероятно, не в первый раз, если судить по тому, как минимум двое из них украдкой закатили глаза.

Как только охрана стала расходиться, направляясь в разные стороны, Лефти осторожно снял неприметную доску с информацией со стены, под которой находилась цифровая панель. Он быстро набрал длинную последовательность чисел, дважды остановившись в процессе: то ли это была часть кода, то ли он просто пытался вспомнить дальнейшую комбинацию чисел. Защитная дверь начала постепенно закрываться. Кристоф тихо и быстро пролетел под потолком и забрался в комнату всего за несколько секунд до того, как дверь с тихим лязганьем захлопнулась за ним. Прямо под ним и перед ним послышалось щелканье, напугав его и заставив посмотреть вниз.

А внизу стоял… ниндзя.

От изумления Кристоф потерял контроль над своей туманной ипостасью и, обратившись, рухнул с потолка прямо на зад.

— Что, черт побери…

Человек в алом развернулся, и Кристоф столкнулся с двумя неожиданностями: блестящим, опасным на вид пистолетом и прекрасными округлостями груди и бедер, прикрытых алой тканью.

Алый ниндзя — женщина с пистолетом.


— Кто вы, черт возьми, и откуда тут взялись? — раздраженно поинтересовалась Фиона у незваного гостя, переводя взгляд все выше и выше, пока незнакомец медленно поднимался, выставив руки перед собой. Ростом шесть футов и несколько дюймов[10 - Свыше 1 метра 90 см.], смуглый и греховно шикарный мужчина, который не имел никакого права вламываться сюда в то время, как она проводит разведку. И ничего, что у него изумительно мускулистые плечи, темные, волнистые волосы, обрамляющие замечательное мужественное лицо с красивыми зелеными глазами, искусно вылепленными скулами. Она никогда в жизни не видела такого красавца. Фиона задышала чаще, ее сердце так заколотилось, словно готово было выпрыгнуть из груди в любую минуту.

Она, воровка, в комнате с поистине самой ценной коллекцией драгоценных камней во всем мире, а не может отвести глаз от этого мужчины.

О, да. Он определенно сулит неприятности.

Предмет ее раздумий моргнул; длинные, черные ресницы прикрыли изумрудно-зеленые глаза настолько прекрасные, что их следовало бы запретить чуть ли не во всей Европе. Затем он запрокинул голову назад и рассмеялся так, что у нее по спине побежали мурашки. Его низкий грудной смех напоминал черный шоколад, шампанское и шелковые простыни в одной, греховно аппетитной упаковке.

Вот черт, давненько у нее не было секса.

Ее часы пикнули. Посмотрев на них, она поняла, что осталось двенадцать минут. Деклан проник в систему камер слежения и поставил запись повтора или что-то одинаково сложное и гениальное, но предупредил, что у нее будет ровно пятнадцать минут и ни секундой больше. Притом, повторил ей это с дюжину раз.

Фиона приподняла пистолет с транквилизатором и произнесла своим наиболее ледяным тоном, словно хозяйка поместья:

— Спрашиваю еще раз: кто вы, черт побери, такой?

— Вы — шотландка, — зачем-то констатировал он.

— Можете получить приз — золотое кольцо. А теперь у вас есть десять секунд, чтобы сообщить мне, кто вы и зачем вы здесь, а не то я вас пристрелю. — Она направила на него пистолет, надеясь, что выстрелив впервые глядя человеку прямо в глаза, не станет мучиться от кошмаров в последующие несколько месяцев. Ей необходимо справиться с задачей, к тому же Сирена ждет, независимо от того, насколько аппетитно привлекателен этот человек.

— Алый ниндзя — женщина. Шотландка, — сказал он, окидывая ее взглядом с ног до головы, попутно обжигая каждую клеточку ее тела под одеждой, как будто лаская ее жарким взглядом.

Разумеется, плохо то, что он, кажется, всего лишь законченный идиот.

— Да. Ниндзя. Женщина. Шотландка. У вас есть что-то против Шотландии?

Ее часы пискнули. Одиннадцать минут.

— Ниндзя, — повторил он, шагнув к ней. — Нин. Дзя. Вы вообще учебник по истории видели? В Шотландии. Ниндзя. Нет.

Часы Фионы затрещали. Деклан решил проверить, как у нее дела, и уж точно сойдет с ума, если она вскоре не ответит. Девушка поднесла запястье ко рту и тихонько сказала:

— Возникла небольшая проблема. Не переживай. Я ею займусь.

Соблазнительный красавчик посмел дьявольски улыбнуться ей.

— Ты можешь заняться мной, когда захочешь. Мне тоже нравятся игры с переодеванием. Ты можешь быть ниндзя, а я — пиратом.

— Мило. Вор и неотесанная деревенщина, — прошипела она. Голос Деклана раздался из часов на ее запястье, но она опустила руку и на какое-то время решила не обращать внимания на своего слишком заботливого брата.

Десять минут.

— Вор, ага. Рыбак рыбака, да? Мне кажется, что мы все в курсе, зачем сюда пришли. Я лучше спрошу, что вы за магию тут используете?

— Я не знаю, о чем вы говорите, — солгала она, стараясь, чтобы потрясение не отразилось в ее глазах.

— Ладно. Тогда другой вопрос. — Этот крепкий мужчина подошел к ней еще на шаг, излучая сдерживаемую силу. Она почувствовала себя восхитительным кустиком кошачьей мяты перед тигром. — Алый Ниндзя. Теперешний вариант Робин Гуда. Что вам здесь понадобилось? Хотя это неважно. — Он махнул рукой в сторону стеклянных витрин, наполненный коронами, скипетрами, мечами и всякой всячиной. — К счастью, тут добра хватит на нас обоих.

На сей раз удивилась она, но на беседу времени просто не оставалось.

— Вам ни за что не догадаться. Хотя я сюда пришла всего лишь за одной вещью, так что можете присмотреться ко всему остальному.

Он улыбнулся, и она ненароком задумалась, не дьявол ли сделал улыбку этого человека такой соблазнительной.

— Я думаю, что побуду с вами. Уж очень любопытно посмотреть, кто под маской. Ваша безупречная кожа и голубые глаза заставили меня задуматься, какая вы на вид. Правда, эти алые шелка оставляют мало пространства воображению. Любой мужчина многое бы отдал, чтобы прикоснуться к подобным округлостям.

Его прямота несла в себе заряд чувственности, вероятно благодаря искреннему восхищению на его лице и в его голосе. Ей пришлось сжать ноги вместе, чтобы сдержать жар возбуждения.

— Сейчас нет времени, — возразила она, непонятно почему одновременно радуясь и сожалея о маске на своем лице. — Подойдете ближе, и я вас пристрелю.

Он поклонился так плавно и элегантно, что ее охватило странное ощущение, что подобное утонченное поведение настолько естественно для него потому, что он не раз кланялся прежде.

Ее часы снова просигналили. Девять минут.

С опаской поглядывая на него, она подошла к витрине с пуленепробиваемым стеклом, стоящей у стены, пройдя по проходу с электрическим освещением, чтобы увидеть меч, стоящий поодаль.

— «Победитель» стоит особняком, не так ли? — прошептал он ей на ухо. Он подошел слишком близко, чуть ли вплотную к ней. Фиона не смогла сдержать испуганный возглас. Только вампиры умели так быстро двигаться. А он точно не вампир, потому что она узнала бы вампира с расстояния в двадцать шагов. Но тогда что он такое? Она попятилась, осторожно целясь в него из пистолета с транквилизатором, а вот он, почему-то, совсем не испугался ее оружия, хотя и не пытался запугать ее.

Правда ему бы подобное вряд ли удалось. Она сильная и храбрая, верно?

Почти всегда?

— Стоит отдельно, в стороне от собрания мечей, — продолжил он, как будто не обращая внимания на ее поведение. — Гордый и непокорный, как его хозяин.

Она отмахнулась от его полета фантазии.

— Завоеватель. Хищник.

Он повернулся ликом к ней, и Фиона почувствовала всего в нескольких дюймах от себя жар его тела, заставляющий ее потянуться к нему. Она отпрянула и подняла пистолет, целясь ему прямо в сердце.

Он не обратил на это ровным счетом никакого внимания. Склонив голову на бок, он всматривался своими зелеными глазами в ее.

— А вам наплевать на хищников? Вы же сами проводите жизнь в поисках жертвы? Одетая в костюм ниндзя?

— Моя жертва — всего лишь неодушевленный предмет.

— Неужели? Значит, общественные ценности вовсе не живые образчики истории?

Значит, все-таки не дурак, несмотря на такие скулы и прекрасно очерченные губы. У красавчика имеются еще и мозги.

Щелчок. Восемь минут.

— А не слишком ли вычурная штука для хищника? Я думала, что подобные создания предпочитают клинки поудобнее.

Вновь обратив внимание на Фиону, он окинул ее проницательным взглядом.

— Забавно. Я как раз сегодня думал об этом.

— Что вы собираетесь делать с Победителем?

— Я собираюсь его украсть.

Приток адреналина в ее теле, прогнал ползущие по ее спине мурашки. Она развернулась к нему лицом и заявила:

— Нет. Не выйдет. Он принадлежит мне.


Глава 5


Инстинкт самосохранения бесчисленное количество раз за многие годы спасал шкуру Кристофа, не говоря уже о самой его жизни, а сейчас всё в его мозгу кричало об угрозе. Эта женщина явно опасна и точно принесет ему одни неприятности. Ему следует проявить осторожность и быть начеку.

Вместо этого Кристоф чувствовал воодушевление.

Она была невысокой, около пяти с половиной футов[11 - = 1,68 метров.], но ее осанка добавляла ей еще несколько дюймов. А эти ледяные голубые глаза, не говоря уже о хрипловатом, сексуальном голосе, заставили его махнуть рукой на предчувствие только ради возможности увидеть ее лицо. Шелковая одежда свободного покроя не скрывала ее роскошное, фигуристое тело. Он представил ее в своей кровати, одетой лишь в алую маску.

При этом видении его член напрягся, так что Кристоф чуть не пропустил мимо ушей то, что она сказала. Почти. «Победитель» принадлежал ей? Так дело не пойдет, и плевать, насколько соблазнительная у нее попка.

— Что принадлежит тебе? — Он постарался говорить спокойно, слегка угрожающе, пропуская энергию в свои глаза и в голос. Взрослые мужчины — люди, оборотни, вампиры — трепетали, заслышав этот тон и застав Кристофа в таком настроении.

Она же рассмеялась.

— О, безумные, сверкающие глаза. Неужели ты пытаешься провернуть подобное со всеми, или лишь с незнакомой ниндзя, на которую ты наткнулся, совершая ограбление? — Она бросила взгляд на часы и, несмотря на веселый голос, он осознал, что девушка на взводе. Что бы она ни задумала, времени у нее, похоже, почти не осталось.

— Вы не ответили на мой вопрос. — Он сделал два шага к ней, подойдя так близко, что ствол пистолета уперся в его грудь, а ее аромат дразнил его.

Он был почти уверен, что она не смогла бы пристрелить его.

— Отвали, дружище, — приказала она ему, надавив на пистолет всем своим телом, так что вдавила ствол в его кожу под рубашкой. — Не заставляй меня стрелять в тебя. Никому ведь не нужен беспорядок?

— Что вы хотите украсть? — повторил он, не обращая внимания на пистолет и ее подшучивание, потому что точно знал, что она имела в виду.

Она вздохнула и отступила, затем опустила пистолет, выбросила что-то маленькое и серебристое в основание стеклянной витрины.

— В этой коллекции больше двадцати трех тысяч драгоценных камней, а мы оба пришли за Сиреной. Жаль, ты правда классный парень, но этот камень принадлежит мне.

Не успел он придумать ответ, как она запихнула пистолет в кобуру на кожаном поясе и подошла к нему поближе. Ее запах снова раздразнил его чувства легким ароматом жасмина, промокшего под летним дождем.

— Может хотя бы разок? На прощанье? — прошептала она, обращаясь к себе, а затем приподнялась на цыпочки и одной рукой притянула его голову к своему лицу. Другой рукой она немного приподняла маску и поцеловала его легко и нежно в губы. От шока он какое-то время не мог пошевелиться, поэтому она успела опустить маску, отступить и прижать что-то твердое к его животу.

— Очень мило. Мне правда очень жаль, — сказала она.

А потом выстрелила в него.

— Вы меня пристрелили… — выпалил он, но посмотрев вниз, увидел не ярко красную кровь, вытекающую из тела, а лишь ярко красное… оперение? Дротик. Она выстрелила в него дротиком.

С оперением. Оперения затанцевали перед глазами, а комната вокруг завертелась. Волшебные перья? О, о, нет. Никакой магии…

Транквилизатор…

Упав на пол, он чувствовал, что обмен веществ, свойственный каждому атлантийцу, стал выводить препарат из его организма. Вот только недостаточно быстро, если ему все равно кажется, что пол пытается засосать его.

Она склонилась над ним, и Кристоф почувствовал головокружение, так как ему показалось, что она перевернулась вверх тормашками. Только потом Кристоф осознал своим затуманенным рассудком, что она просто наклонилась к нему с другой стороны. Ее маска немного сбилась, открывая изгиб ее соблазнительных губ. Несмотря на то, что она выстрелила в него, Кристоф все равно хотел снова попробовать на вкус ее рот.

— Знаете, мне правда жаль. Надеюсь, что вас посадят совсем ненадолго, ведь вы в общем-то, еще ничего не успели украсть, — сказала она с искренним сожалением. — Желаю удачи.

Она сказала что-то еще, но к тому времени транквилизатор временно, — по крайней мере, Кристоф на это надеялся, — преодолел попытки его тела вывести препарат из организма, и его сознание и зрение заволокло серым туманом. До того, как погрузиться во тьму, он успел заметить маленький четырехугольный клочок бумаги с крошечной алой фигуркой, которую она уронила на пол.

— Ниндзя, — сумел прошептать Кристоф.

В кружащейся темноте неожиданно раздался ее звонкий смех.


Фиона прижала руку ко рту, сдерживая смех. Дурочка. Время поджимает, да и удача ее почти покинула. Чем она думала, целуя этого мужчину? Он мог бы схватить ее и сорвать маску, или того хуже, удерживать до прихода полицейских. Он был достаточно силен, чтобы застать ее врасплох и пустить в ход свое крепкое, мускулистое тело, делая с ней жуткие вещи.

Что-то увлекательно-грешное. Или, по крайней мере, что-то в голом виде.

Она сдержала еще один приступ смеха. Очевидно сочетание паники и адреналина способно свести ее с ума. Фиона напомнила себе, что этот мужчина был вором, затем постаралась смириться с этим, при этом продолжая игнорировать явную иронию происходящего.

Она даже будто бы слышала голос Хопкинса в своей голове: «Леди Фиона Кемпбелл не целует обыкновенных преступников».

Она окинула взглядом его высокое, мускулистое, крепкое и явно мужественное тело. Ну что же. Ей не пристало целовать и необычных преступников.

С часов на запястье донесся резкий голос Деклана, и Фиона нажала кнопку, заглушив его. Время вышло. Она собрала тени вокруг себя и отошла в уголок за дверью. В любую минуту появятся охранники. Жаль. Она надеялась, что у мужчины не будет слишком много неприятностей. К сожалению, она не могла позволить ему помешать ее планам, так как ставки слишком высоки.

Эта работа очень важна. «Сирена» выставлена на торги, и именно ей, Фионе, суждено владеть этим совершенным, огромным, квадратным аквамарином в самом центре рукоятки «Победителя». Анонимный покупатель, который хотел получить драгоценный камень, сказал волшебные слова: деньги не проблема.

Даже оценить подобный драгоценный камень невозможно. Меч был бесценен, а «Сирена» была столь же известна, как «Победитель». Судя по историческим записям, Вильгельм всегда утверждал, что унаследовал камень от своей пра-пра-…-прабабки, которая была сиреной. Ее сестры песней завлекали моряков на верную смерть. Очевидно прародительница Завоевателя оставила в живых по крайней мере одного моряка для забав.

Фиона подумала, что начнет с самой высокой цены, а затем продолжит торговаться. Она ведь не собиралась красть меч. И не испортит народное достояние, лишь слегка изменит его вид. Они вполне могут вставить другой камень в рукоятку — из поддельных бриллиантов. Сейчас никто, за исключением профессионального ювелира, не заметит подделки.

Зарождающееся чувство вины привело к угрызениям совести, но Фионе удалось подавить эти ощущения. Вампиры ведь не чувствуют себя виноватыми, так почему же должна страдать она?

Человек на полу, в которого она выстрелила, пошевелился и застонал. На этот раз чувство вины охватило ее в полную силу, заявив о себе не просто стоном, а настоящей арией. Фиона никогда прежде ни в кого не стреляла и больше такого делать не хотела. Она была совсем не похожа на своего дедушку.

Послышался предупредительный гонг, после чего дверь в Сокровищницу стала подниматься, а Фиона обратила все свое внимание на постепенно расширяющуюся полоску света между полом и стальной дверью. Как раз вовремя. Пора вернуться домой и решить, что делать дальше. Она сосредоточилась на том, чтобы скрыть свое присутствие — вид, звук и запах — от оборотней и их чувствительного обоняния и слуха, а затем бросила последний, полный сожаления взгляд через плечо на галантного вора.

К счастью, ее возглас растворился в тенях, так как на полу никого не было.

Мужчина исчез.


Кристоф добрался до крыши Белой башни, а затем обратился из тумана и рухнул на камень. Транквилизатор ослабил его, почти лишив способности и доступа к волшебству, которое помогло ему сбежать до того, как Стража Башни нашла его беспомощного, как младенец, на полу Сокровищницы.

Вредная девчонка. Она еще очень пожалеет, что выстрелила в атлантийского воина. Ему придется связать ее и хорошенько проучить.

Губами.

И членом.

Мысль о ее теплом, желанном теле под ним заставило его почувствовать обжигающий жар. Он поднялся. Пора убираться отсюда, не хватало еще попасться в руки охранникам, патрулирующим территорию. Он еще вернется за «Сиреной». Кристоф успел заметить, что девушка не взяла камень. Пока что.

А теперь он хотел ее найти. Это было просто необходимо. Алый ниндзя заинтриговала его. Только сегодня он желал испытать захватывающее приключение, а эта воровка уж точно входила в подобную категорию. Как могла женщина, лица которой он не видел, возбудить его простым прикосновением губ сильнее, чем любая особа женского пола, с которой он кувыркался на простынях за многие десятилетия?

Он поднялся с корточек, стараясь не показываться всему свету, и стал осматриваться в поисках такого преломления в тенях, которое бы свидетельствовало об ее присутствии в Тауэре. Спустя несколько секунд он нашел ее. Она бежала, все еще скрываясь среди теней, однако двигалась с вполне обычной скоростью, поэтому догнать ее труда не составит.

Удивится ли она тому, что увидит, когда наконец выйдет за пределы волшебных теней? Он рассмеялся и, снова воспользовавшись способностями, присущими воину Посейдона, спрыгнул с крыши и обратился в дождь. После этого он не станет больше превращаться в туман, пока не отдохнет и не подкрепится. Кристоф ужасно устал, все еще находясь к тому же под слабым действием препарата. Само превращение должно помочь ему избавиться от транквилизатора, но нужно постараться тратить как можно меньше сил для смены формы.

Он снова сосредоточился на фигуре в тени, бегущей по территории к воротам, едва различимой в моросящем дожде. Она двигалась очень грациозно, пританцовывая от одной капельки дождя к другой. Хотя это могла быть иллюзия света, который она преломляла своим волшебством. У оборотней очень чувствительное обоняние, и в случае чего, они способны учуять ее. Но они ничего не почувствовали и не услышали биения ее сердца. Если бы он не знал наверняка, то подумал бы, что она — вампир.

Вот только она точно жива. Кристоф сражался с вампирами более двухсот лет, потому мог узнать вампира, случись ему с ним столкнуться. Правда, подобного волшебства он никогда еще не видел. Наверное, она из фэйри. Нет, это не так. Пожалуйста, пусть это будет ошибкой.

Он ненавидел фэйри.

Вот она. Кристоф смотрел, как девушка обогнула группу охранников возле ворот и, развернувшись, проскользнула за ними к выходу. И исчезла.

Он задумался о том, всегда ли ей удавалось вот так просто ускользнуть, и решил, что это так и есть. Она ведь была Алой ниндзя, известной всему Соединенному Королевству. За последние несколько дней он побывал во многих пабах, где гуляки и пьяницы делились приукрашенными историями о неуловимом призраке, укравшем драгоценности и предметы искусства стоимостью в миллионы евро. К тому же никто его не видел. Люди считали, что он — и каково же будет их изумление, когда они узнают, что Алый Ниндзя вовсе не мужчина — потомок легендарного Робин Гуда. Вор передал примерно половину стоимости награбленного на разные благотворительные акции и в фонды, добавив лишь свою визитную карточку: блестящую серебристую карточку с изображением алой ниндзя.

Это отвлекает. Если он будет и дальше думать о ней, то, может, позабудет о сильной боли, вызванной усталостью и недоеданием. Сейчас атлантиец держался на ногах только благодаря нескольким пинтам эля. Не говоря уже о том, что он много дней провел без сна и израсходовал слишком много сил, используя магию, чтобы следовать за призраком. Аларик впадет в бешенство. Эта мысль воодушевила Кристофа, позволив ему продержаться еще немного. И вот.

Он ее нагнал. Длинная черная машина плавно подъехала к обочине, прочь от ужасного движения лондонского транспорта. Тот, кто сидел внутри, спрятавшись за затемненными окнами, быстро приоткрыл заднюю дверь. Если бы Кристоф не следил очень внимательно за происходящим, то в жизни бы не заметил, как промелькнул кусочек алого шелка до того, как дверь захлопнулась, а машина вернулась в поток машин. Дорожные камеры точно не засекли ее. То была всего лишь еще одна неприметная черная машина, которых полно в городе. Даже номера нельзя было увидеть из-за грязи.

Подлетая к машине и ее таинственной пассажирке, Кристоф мрачно усмехнулся при мысли о том, как удивится эта шотландка-ниндзя, прибыв к месту назначения.


Глава 6


Казармы Ватерлоо


Телиос вернулся на свой выступ возле горгульи и задумался над тем, чему только что стал свидетелем. На краткое мгновение показался человек, который потом обернулся водой. Насколько ему известно, фэйри подобным талантом не обладали, хотя они мастерски хранили свои тайны и держали своих врагов поближе[12 - «Держи своих друзей близко к себе, а врагов — еще ближе» — цитата из фильма «Крестный отец II».]. Надо быть идиотом, чтобы поверить, будто принц Гидеон нэ Феранзель действительно хотел сделать вампира своим союзником. Скорее всего фэйри планировал сначала использовать, а потом избавиться от него. Или убить. Пока он, Телиос, не узнает всей правды, он не мог доверять никому из новых членов вампирского союза. Они будут следить за тем, куда дует ветер, и, в зависимости от этого, либо помогут Телиосу, либо сами постараются его убить.

Клыки Телиоса вытянулись, и он, дурачась, станцевал джигу. Создания куда более могущественные, чем какой-то там Неблагой принц, уже пытались его убить. И никто из них больше не топтал землю драгоценных Летних Земель фэйри. Или вообще какую-либо землю, если уж на то пошло.

В любом случае, этот водяной не волновал Телиоса. Если бы незнакомец украл меч, то вампир заметил бы это, когда мужчина бросился с крыши. Пора переходить ко второй части плана: зайти внутрь и выяснить, по какому поводу был шум, который он различил своим особым слухом, а также воспользоваться некоторой помощью одной из этих собак. Как же ему нравилось заставлять оборотней его слушаться.

Телиос полетел к фасаду здания. Он идеально рассчитал время и успел как раз к обходу охраны. Он сфокусировал всю свою силу, глядя на них в упор, завораживая сначала человека, а потом и оборотня, прежде чем кто-то из них успел хотя бы вытащить оружие.

— Нам нужно пойти в сокровищницу, — сказал он.

— Нам нужно пойти в сокровищницу, — ответил человек с пустым, остекленевшим взглядом.

— Убедиться, что «Победитель» в целости и сохранности, — подсказал Телиос.

— Мы убедимся, что «Победитель» в целости и сохранности, — сказал оборотень. Его лицо так же напоминало маску, как и у человека, но еле заметные судороги пробегали по мышцам. Полностью подчинить себе оборотня всегда было тяжелее, и Телиосу еще ни разу не удавалось заколдовать двоих оборотней одновременно.

Телиос пожал плечами. Придется довольствоваться тем, что имеется, как и всегда. Так он поступал с 1888 года.

— Вы убьете любого, кто попытается остановить нас.

— Мы убьем любого, кто попытается остановить нас, — подтвердили оба.

Вампир отодвинулся и сказал:

— Показывайте дорогу.


Телиос ожидал, что охранники обнаружат его. Что в любой момент на них нападут — по пути через служебный вход, во время спуска по петлявшим коридорам и даже когда они стояли на виду, пока оборотень вводил код на двери с повышенной степенью защиты, ведущей в сокровищницу. Естественно, раз он был готов к нападению, ничего не произошло. И теперь двое его подчиненных остались на страже, пока Телиос любовался прекрасными драгоценными камнями на витрине.

Камней было не так много, как он думал, это уж точно. Может, королева и ее отпрыски сейчас как раз расхаживали, украшенные драгоценностями и в коронах где-то на правительственном обеде. Они вообще так теперь делают? Трудновато следить за современными традициями, когда десятилетия пролетали все быстрее и быстрее. За многие годы лишь единственный раз человек почти пробудил в нем искру интереса. Это была американская писательница, приехавшая в Лондон, чтобы попытаться узнать кем в действительности был Телиос. Естественно, ей это не удалось — как не удавалось никому. Но опять же все произошло задолго до того, как о существовании вампиров стало известно. Возможно, сейчас был подходящий момент, чтобы снова выпустить на свободу свое второе «я».

Уайтчепел[13 - Уайтчепел — бедный район Лондона.] и его обитатели уже успели по нему соскучиться.

Звук, донесшийся из коридора, прервал его мечты о плоти, крови и смерти, и он двинулся к витрине, за которой находился предмет его вожделения. «Победитель» сверкал, как шлюха, только что ограбившая ювелира. Яркий и чрезмерно украшенный. И снова Телиос задался вопросом — почему же именно этим мечом так жаждет завладеть фэйри?

Голоса в коридоре зазвучали громче, так что времени на вопросы не оставалось. Натянув любимые кожаные перчатки, Телиос пробил отверстие в стекле и двумя руками вытащил меч. Даже сквозь перчатки он почувствовал импульс силы, тряхнувший его, почти как электрический ток. Но этот импульс прошел не по левой руке — только по правой, державшей рукоять «Победителя».

Драгоценный камень на рукояти засиял ярким голубым светом, как океан, залитый солнцем. Телиос никогда не видел камня красивее, но не только красота вызвала интерес вампира. Этот аквамарин был волшебным. Ничего удивительного, что фэйри хотел его заполучить. Возможно, Телиос пока оставит камешек у себя и постарается раскрыть его секреты. Всегда лучше знать тайны, которые кто-то пытался сохранить. Особенно грязные тайны Неблагих фэйри.

Голоса изменились. Обычная беседа превратилась в агрессивное противостояние, и Телиос понял, что его присутствие обнаружено. К тому моменту, как вампир обернулся, чтобы лицом к лицу встретиться с противником, двое зачарованных охранников сражались со своими напарниками, как безумцы, не давая тем войти в сокровищницу. Трое уже лежали на полу — мертвые или умирающие. Телиос знал, что может справиться с оставшимися пятью сам, если придется, но пока такой необходимости не было.

— Прикройте меня, я ухожу, — скомандовал он и двое его охранников незамедлительно отступили, чтобы защитить его.

Но защищать было не от кого. Остальная охрана не нападала. Они не бросались на его подчиненных и даже не пытались атаковать Телиоса. Каждый из них повернулся спиной к вампиру, подняв оружие и застыв в боевой готовности.

Телиос старался понять этот новый фокус. Чего они хотят добиться подобным поведением? Прежде чем он успел придумать хотя бы одно возможное объяснение, все семеро охранников — двое зачарованных и остальные пять — заговорили хором.

— Мы проводим вас к выходу, Хозяин.

Телиос мог только рот открыть от изумления, и от шока его клыки втянулись, вопреки его желанию. Он оглядел комнату и охранников. Лица последних ничего не выражали — пустой взгляд и одинаковая готовность служить ему. Драгоценный камень на рукояти меча запульсировал в его руках, голубой цвет стал еще ярче, и Телиос медленно наклонил голову, чтобы посмотреть на аквамарин.

— Так это ты, мой красивый камешек? — прошептал он, почти не смея верить собственным словам. — Неудивительно, что принц фэйри так хочет тебя заполучить. Меч был просто предлогом. На самом же деле ему нужен ты и твоя сила.

Телиос поднял голову и почувствовал, как улыбка триумфа появляется на его губах, как тянутся лицевые мышцы, которыми он давным-давно не пользовался. Уже слишком долго у него не было никаких поводов улыбаться.

— А давайте-ка все потанцуем, — сказал он охранникам и хрипло засмеялся, когда они завальсировали по направлению к двери.


Глава 7


Фиона переоделась в джинсы и рубашку, вытерла полотенцем влажные волосы и нажала кнопку, опуская стеклянную перегородку, чтобы поговорить с Шоном.

— Я все еще не уверена, что нанять тебя было хорошей идеей, — сказала она, откручивая крышку с бутылки с водой. Она сделала жадный глоток, пока машина скользила сквозь темноту ночи и свет огней Лондона. — Не думаю, что строчка «водитель для побега с места преступления» будет особенно хорошо смотреться в твоем резюме. Я уже не говорю, насколько велики шансы попасть в тюрьму при неудачном стечении обстоятельств.

Шон ухмыльнулся, глядя на нее в зеркало заднего вида. Выглядел он при этом все еще слишком молодо даже, чтобы иметь права, не говоря уже о том, чтобы стать шофером такого закоренелого преступника, как Фиона.

— Забавно. Вчера только разослал пятьдесят резюме, а у меня уже сорок девять ответов с предложениями рабочего места. Совершенно очевидно, что спрос на водителей для побега с места преступления весьма велик.

Его улыбка потускнела, а глаза сузились, когда он объехал неправильно припаркованную машину.

— Да, выставляй так же задницу на проезжую часть и дальше — останешься без нее, мистер Вольво, — пробурчал Шон.

— Говоришь, сорок девять предложений? Значит ли это, что ты уволишься, бросив меня на произвол судьбы? — Фиона опустила голову назад на спинку сиденья, внезапно почувствовав бешеную усталость.

— Пока еще нет, леди Фиона. Я все еще надеюсь, что выстрелит то, пятидесятое. — Он аккуратно вписался в поворот и оглянулся посмотреть на нее. — Почему бы тебе немного не отдохнуть?

Фиона сверлила взглядом его затылок.

— Еще раз назовешь меня леди Фиона — и ты уволен, мой юный друг.

— Как скажешь, леди Фиона.

Она огрызнулась, но Шон просто хихикнул и включил музыку — что-то легкое из классики, что-то такое, что вряд ли может нравиться мужчине — в сущности, мальчишке — двадцати двух лет. Хотя правда заключалась в том, что у него никогда не было возможности побыть мальчишкой — не в тех условиях, в которых он вырос. Фиона влезла в середину драки в тот день семь лет назад и вылезла на другую сторону со сломанной рукой и пятнадцатилетним мальчиком, который не желал расставаться с ней, сколько бы раз власти не пытались найти ему подходящий дом.

Таким образом ее дом стал его домом, а сын убийцы и шлюхи превратился в подопечного воровки. И если по совести, то она сомневалась, стало ли это шагом в лучшую сторону. Но обстоятельства складывались так, что ей требовалась помощник, которому она могла доверять — а на кону сейчас стояло слишком многое, чтобы позволить Алому Ниндзя уйти в отставку.

Даже несмотря на то, в какой опасности она оказалась. Ее видели.

Мысли Фионы вернулись к тому мужчине в Тауэре. Ей не хватило времени спросить, как он пробрался через охрану — да он бы в любом случае и не ответил. Но он знал, что Алый Ниндзя женщина. Шотландка. У него не было никаких причин держать ее личность в тайне, после того, как она накачала его наркотиками и оставила охранникам.

Она выстрелила в мужчину. Выстрелила в него — и поцеловала, — подсказывала совесть. Вот ведь черт! Подстрелить единственного свидетеля, который мог все разрушить. Она точно сошла с ума.

— Нужно было его убить, — раздался в голове шепот призрака дедушки, но Фиона его тут же заткнула. Уж лучше отправить Алого Ниндзя в отставку и начать мыть туалеты, чем стать похожей на такого, как он.

Под успокаивающую музыку на нее навалилась такая усталость, что на несколько минут ее беспокойство было полностью подавлено, и вместо грустных размышлений Фиона смогла задремать. Она очнулась, когда машина плавно въехала на парковку, и поняла, что им удалось благополучно добраться до гаража. Шон вышел из машины и открыл ей дверь, прежде чем она смогла это сделать — очередное проявление вежливости, от которого Фиона столько раз пыталась его отучить. Он, однако, слишком серьезно воспринимал свою роль шофера, поэтому убедить его было невозможно.

— Мы в безопасности. Дома. — объявил Шон, подал руку и помог выйти из машины, словно девяностолетней старухе, страдающей тяжелой формой подагры.

Фиона прикусила язык, не позволив нетерпеливому резкому ответу сорваться с губ. Шон не виноват, что она провалила задание. Простую разведку.

— Насколько опасным это может быть? — спрашивала она Хопкинса. Легкомысленная и беспечная дурочка.

Насколько опасным это могло быть? Она уничтожена. Вот насколько опасно.

— Что ж, если у тебя все в порядке, я пожелаю доброй ночи, — сказал Шон. Он жил в чудесной маленькой квартирке над гаражом. Хопкинс сам проследил за ремонтом там, хотя никогда бы в этом не признался.

— Да, все отлично, спасибо. Поспи хоть чуть-чуть. — Фиона положила руку ему на предплечье, когда он собрался уходить. — Шон? Не знаю, что бы я без тебя делала. Да, понимаю, что говорю тебе об этом недостаточно часто. Спасибо.

На его бледном лице под россыпью веснушек на щеках медленно проступили розовые пятна.

— Ты же не… я имею в виду… я просто… мы…

Бесстрастный голос Хопкинса прозвучал от дверного проема в прачечной:

— Он хочет сказать «Не за что». Правда, Шон?

— Точно! — ответил Шон, несколько повысив голос. — Пошел-ка я в кровать. Да — спать. Просто спать. В кровать.

Фиона изумленно смотрела, как лицо Шона приобретает необычный сливово-пурпурный оттенок, прежде чем он, издав причудливый визгливый звук прямо побежал по лестнице в квартиру.

Когда дверь за ним захлопнулась, Фиона подняла свою сумку, закрыла дверь машины и повернулась к Хопкинсу.

— Что, черт возьми, только что произошло?

— Со своих пятнадцати лет этот молодой человек уверен, что звезды и луна светят для вас одной. Разве вы не задумывались, что его щенячье восхищение и героическое поклонение в какой-то момент обязательно превратятся во что-то большее?

Фиона моргнула, пытаясь заставить уставший мозг понять, что только что сказал дворецкий.

— Он… эээ… Да нет же. Он влюбился? В меня? Я для него слишком стара.

— Да, вы старше — на целых пять лет. Просто древняя старуха. И да, как вы и сказали — он влюбился. Безответно. Поразительно сильное чувство. Но вы не переживайте, это пройдет. И, возможно, даже раньше, чем позже, принимая во внимание, насколько симпатичная племянница у нашей экономки, — сказал Хопкинс, делая шаг вперед, чтобы забрать ее сумку.

Фиона, подумав, что у нее и так проблем за одну ночь по горло, предпочла мысли о последней отложить. Куда-нибудь подальше. Возможно, на ближайшие лет десять или, как минимум, следующие несколько месяцев, которые потребуются Шону, чтобы перерасти эту влюбленность или сменить объект привязанности на племянницу экономки.

— Симпатичная пижамка, — сказала она, выдавив улыбку. На Хопкинсе все еще были безупречно отутюженные пиджак, рубашка и брюки. — Ты и спишь в этом костюме?

Тень легла на его лицо, возможно, из-за ее жалких попыток заставить голос звучать беспечно.

— Что ж. Как все прошло на самом деле?

— Могло быть лучше, — признала Фиона. — У нас небольшие проблемы.

Глаза Хопкинса сузились, но она отрицательно покачала головой.

— Наверху. В моем офисе.

— Понятно. Значит большие проблемы. — Больше он ничего не сказал, первым двинувшись в дом.

— О, мой дорогой Хопкинс. Ты даже себе не представляешь. — Пока Фиона шла за ним по дому и вверх по широкой лестнице в свой офис на третьем этаже, ей хотелось смеяться, но она сжимала губы, чтобы смех не вырвался наружу. Она боялась, что стоит ей начать смеяться, и то дикое чувство, струившееся в крови, выльется в истерику. А для леди недопустимо поддаваться истерике. Ее дедушка говорил это достаточно часто, обычно угрожающе размахивая тростью и пугая слуг. Странно, однако, он никогда не упоминал, что для леди недопустимо отправиться в тюрьму до конца жизни. Как раз сейчас подобный урок мог бы пригодиться.

Пока она с трудом поднималась по лестнице, мысли ее снова вернулись к тому таинственному мужчине. Что бы он там ни затевал, девушку не оставляла надежда — абсолютно не подвластная логике — что он в безопасности.

— Нам придется когда-нибудь сюда что-то повесить, знаете ли. — Хопкинс указал на пустое место на стене, где раньше портрет дедушки гордо царил над этой лестничной клеткой.

Когда Фиона была маленькой, ей всегда казалось, что глаза на портрете следят за ней. По правде сказать, теперь, когда она стала взрослой, это ощущение так ее и не оставило. Именно поэтому Фиона, в конце концов, попросила снять этот портрет — под предлогом чистки. Казалось неправильным говорить слугам, что картина ее «пугает до чертиков», как сказал бы Деклан. Леди подобное не пристало. Теперь задрапированный портрет стоял на чердаке, откуда мертвые нарисованные глаза деда не могли более наблюдать за ними. Фиона была совсем не против, чтобы там картина и осталась навсегда.

— Что-нибудь с маленькими котятами и бабочками, возможно, и мотивационный девиз типа «Держись, милашка». — Продолжил Хопкинс, голос его звучал холоднее, чем всегда.

Она рассмеялась и оступилась, чуть не пропустив ступеньку.

— О чем, черт побери, ты толкуешь?

— Просто проверяю, слушаете ли вы вообще. И все-таки повесить сюда что-нибудь нужно. Пустое место слишком бросается в глаза и вызывает вопросы. Может, еще какого-нибудь покойного члена семьи, с чуть менее мрачным выражением лица?

Фиона вздрогнула.

— Маловероятно. Как насчет тебя, Хопкинс? Закажем твой портрет. Можешь даже надеть пижаму с овечками.

Он очень не по-дворецки фыркнул, когда поднялся на нужный этаж.

— Ну да. Я прямо сейчас внесу это в свой ежедневник. Как насчет варианта — после дождичка в четверг?

Фиона догнала Хопкинса и положила ладонь на его предплечье.

— Тебе я расскажу все, но позже. А что касается Деклана, я собираюсь… скажем, немножко приуменьшить проблемы при рассказе.

Он остановился и молча пристально смотрел на нее несколько мгновений, а потом склонил голову.

— Как скажете. Он никогда не уедет в университет, если будет думать, что старшая сестра в опасности. Знаете ли, он очень хочет вас защитить.

— Не он один, — сказала Фиона, неожиданно улыбнувшись.

Она, было, двинулась вперед, но в этот раз Хопкинс поймал ее за руку:

— Вы в опасности?

Фиона прикусила губу, задумавшись над ответом. В конце концов решила сказать правду — правду всегда проще запомнить.

— Может быть. В этот раз действительно все возможно.

Дверь последней комнаты с правой стороны уютно освещенного коридора открылась, и ее брат высунул голову. Его волосы стояли торчком — верный признак того, что Деклан всю ночь просидел за своими любимыми компьютерами. И тут он внезапно разразился целым роем взволнованных вопросов.

— С ума сойти, ты была так близка к провалу. Это ты вызвала тревогу? Охранники толпились в комнате еще долго после твоего ухода. А кто такой этот парень на полу? Куда он делся? Они перевели все камеры и компьютеры в режим экстренной изоляции сразу после произошедшего, так что меня вышвырнуло, и, Фи, я думаю, они знают, что я там был. Среди них есть профессионал высшего класса. Это должен быть кто-то действительно — действительно — очень крутой, чтобы узнать, что я там был, и выяснить, что это на самом деле был именно я, понимаешь? Не то, чтобы я задавался, но это правда. А что ты думаешь о «Сирене»? Тебе удалось хорошенько ее рассмотреть? Она просто роскошна. Но мне все время охранники мешали, когда я пытался…

Фионе, пораженной уже просто количеством услышанного, наконец, удалось его прервать.

— Что я тебе говорила про кофеин после полуночи? Помедленнее, дай я пройду в комнату, и мы все обсудим. Мне совсем не нравится идея разговаривать об этом в прихожей.

Не то чтобы в прихожей был кто-то, кроме нее и Деклана, для тех несколько слуг, которые не возвращались домой на ночь, было отведено отдельное крыло, но осторожность никогда не повредит. Она сделала шаг по направлению к офису, совмещенному с компьютерным залом, о котором привыкла думать, как о личном мозговом центре брата, но в этот раз Хопкинс крепко схватил ее за руку, словно заковав в чугунные наручники.

Фиона подняла взгляд на дворецкого, но вопрос умер на ее губах при виде пламени, горевшего в его глазах и почти вырывавшегося наружу.

— Там был какой-то парень? — спросил он, очень четко выговаривая каждое слово, что не предвещало ничего хорошего — Парень на полу?

— Внутри. Давайте уже уйдем из прихожей, и я все расскажу, — повторила она. — Но позвольте сразу вас предупредить — вам это вряд ли понравится.


Кристоф открыл глаза в кромешной темноте, и на мгновение, на пару секунд в состоянии между сознательным и бессознательным, его охватил ужас. «Пожалуйста — не нужно снова, не сейчас, не ящик, я буду хорошим, пожалуйста, не нужно». Однако, прежде чем он успел ударить кулаком по какой-то жесткой поверхности, на которой лежал, или выразить свой страх диким воплем в пугающую темноту, на него снизошло понимание. Реальность обрушилась с силой управляемой луной волны, вздымавшейся у его головы высоким гребнем.

Он был в безопасности в багажнике машины — машины ниндзя. Автомобиль больше не двигался, так что можно надеяться, что они приехали к ее дому, базе или штабу. Если, конечно, они не украли эту машину, а затем не выбросили снова — на свалку. В этом случае Кристоф попал. В который раз.

Забавно, но атлантиец не задумывался, что машина может быть краденой, до настоящего момента, а теперь уже поздно. Он гораздо лучше соображал, когда не был накачан наркотиками и не преследовал одетую в шелк ниндзя. Кристоф закрыл глаза и заставил сердце биться медленнее.

Спокойно. «Сирена». Он один из элитных воинов Посейдона, а не тот маленький мальчик. Никогда больше он не будет тем жалким, беззащитным мальчиком.

Еще он чувствовал себя сильнее. Сон, должно быть, помог вывести из организма остатки наркотика и подзарядил магию атлантийцев, которую этой ночью Кристоф использовал слишком часто.

Вытянув руки, он ощупал те места, где обычно устанавливали открывающий механизм. Вэн, энтузиаст-автолюбитель, рассказал им все о таких устройствах после того, как Кристоф однажды хотел запихать в багажник одной из машин Вэна оборотня, не желавшего сотрудничать. На новых моделях, как сказал Вэн, обычно стоят спусковые рычаги — они предусмотрены для детей, которые случайно могут запереться в багажнике.

Случайно. Запереть себя в багажнике. Сами слова насмехались над ним, над его беспомощностью — все те годы назад. Тогда не было никаких багажников, только сундуки — большие, деревянные. Тогда машины были частью очень отдаленного будущего.

Нет. Совсем не случайно. Они запирали перепуганного маленького мальчика в этом сундуке. Они называли его порождением дьявола. Бесконечные часы взаперти, но то, что происходило позже, было еще хуже.

Нет. Кристоф помотал головой и глубоко вдохнул, чтобы избавиться от воспоминаний. Дрожащими пальцами нашел спусковой рычаг и замер, внимательно прислушиваясь, нет ли поблизости того, кто мог бы удивиться, увидев мужчину вылезающим из багажника машины. Иногда сюрпризы включали в себя ружья, стрелявшие в его голову. Или еще хуже — то, что под сюрпризом понимали вампиры.

Он ненавидел сюрпризы.

Ничего не было слышно. И звуков дороги тоже не было, так что машина стояла в гараже или на крытой парковке — или, возможно, он проспал так долго, что автомобиль успел выехать далеко за пределы оживленных улиц Лондона. Кристоф не мог быть в этом уверен, но все же ему казалось, что последний вариант маловероятен. Он отдыхал не так уж долго.

— Что ж, хватит уже откладывать, — прошептал воин в темноту, просто чтобы услышать звук голоса, пусть даже своего собственного. Подобный метод помогал ему в прошлом. Не то чтобы ему теперь требовалась какая-то помощь. Темнота была всего лишь темнотой. А багажник служил для хранения чего-либо — не тюрьмой.

И почти наверняка поблизости от места, где он находился в данный момент, не было экзорцистов.

Эта мысль вытащила его из воспоминаний, и, глубоко вдохнув, он нажал на спусковой рычаг. Багажник мягко открылся — абсолютно беззвучно, и Кристоф тут же сел и осмотрелся по сторонам, держа кинжал наготове. Верхнего освещения, установленного на минимальную мощность, было достаточно для атлантийца, чтобы убедиться, что гараж — а это совершенно очевидно был именно он — все же пуст. Он вылез из машины и обернулся, чтобы взглянуть на другую половину помещения и проверить, не скрывается ли в плохо освещенных углах какая-либо опасность.

Ничего. Инструменты, верстак, еще одна машина и два очень сексуальных мотоцикла — вот и все, что находилось в этом чистом и прибранном пространстве, пахнувшем бензином, маслом, полировкой. И где-то еще среди этих запахов витал призрачный слабый аромат жасмина. Ее аромат. Кто-то отлично присматривал за этим гаражом, а такой уход не отличает убежища отчаянных преступников. Это было похоже на пристройку к чьему-то дому.

Ее дому?

Есть только один способ это выяснить. Кристоф закрыл багажник и направился к двери, расположенной в дальнем углу. Время узнать, кто же такая Алый Ниндзя в домашней обстановке.


Глава 8


Фиона подняла руки, чтобы остановить поток слов Деклана и молчаливые, но от этого не менее красноречивые намеки Хопкинса продолжить и выложить уже все, наконец. Конечно, Хопкинс бы не сказал это такими словами. Ее тело охватили усталость, адреналин, вызванный нервным потрясением, и, если честно признаться хотя бы самой себе, сексуальное влечение. Она почувствовала также тупую пульсацию — признак надвигающейся головной боли, поэтому хотела лишь свернуться калачиком в постели с чашкой шоколада, запасы которого, увы, подошли к концу.

Вместо этого сейчас она подвергнется допросу. Разглядывая комнату, словно в поисках ответов в знакомой мебели теплых оттенков голубого и кремового, она рухнула в мягкое кресло, как тут ей пришла в голову ужасная мысль.

— Деклан? Ты видел, гм, что-нибудь в те пятнадцать минут?

«Например, как твоя старшая сестренка целует незнакомца».

Он закатил свои привлекательные, в точности как отцовские, шоколадно-коричневые глаза. Так несправедливо, что из них двоих именно он получил длинные, густые ресницы. Фиона старалась всегда краситься тушью перед тем, как выйти на улицу, чтобы хоть как-то сбалансировать гены английской розы, доставшиеся ей от матери: голубые глаза, очень светлые волосы и ресницы. Как же она устала, если думает в такое время о ресницах?

— Фи, я тебе уже тысячу раз говорил, что когда я влезаю в такую высокотехнологическую охранную систему, то тоже не могу тебя видеть. Я лишь вижу то, что поставил им, если только мы не оснащаем твое снаряжение маленькой камерой. Я лишь мельком увидел помещение, когда они остановили цикл, и камеры вернулись в нормальный режим. — Он виновато посмотрел на Хопкинса. — Ты ходил из угла в угол, а я не хотел волновать тебя. Но Фи, ты должна понять, это…

— Стой. Ладно. Понимаю. Пожалуйста, ради Святого Георгия, с меня хватит технических разговоров о длине волны, пикселях и тому подобных вещах. Мой разум не в состоянии их воспринять.

Она машинально посмотрела на бесценную картину, написанную масляными красками по дереву и изображающую Святого Георгия побеждающего дракона, висящую на почетном месте напротив ее стола. Каждый раз, поднимая взгляд от работы, Фиона смотрела на видимое напоминание, что она тоже способна победить драконов, и чувствовала воодушевление и желание продолжать в том же духе. Правда в ее случае чудовищами были вампиры. Может, кураторы Лувра и считают, что у них все еще храниться оригинал этого шедевра, но по последней информации на интернет-сайте музея «Святой Георгий побеждающий Дракона» Рафаэля[14 - Рафаэль Санти — один из крупнейших представителей искусства Высокого Возрождения, для картин которого характерна подчеркнутая сбалансированность и гармоничность целого, уравновешенность композиции, размеренность ритма и деликатное использование возможностей цвета. Безупречное владение линией и умение обобщать и выделять главное, сделало Рафаэля одним из самых выдающихся мастеров рисунка всех времен. Наследие Рафаэля послужило одним из столпов в процессе становления европейского академизма. Приверженцы классицизма — братья Карраччи, Пуссен, Менгс, Давид, Энгр, Брюллов и ещё многие другие художники — превозносили наследие Рафаэля как самое совершенное явление в мировом искусстве.] не входит в экспозицию.

Это не совсем так. Эта картина входила в экспозицию, вот только не в музее. Ведь любой уважающий себя ниндзя и искусный вор не мог повесить у себя дома репродукцию. Эта картина представляла собой занятие всей жизни Фионы.

Она откинулась на спинку кресла и, вздохнув, закрыла глаза. Так хорошо быть дома. И так ужасно, что придется рассказать о случившемся.

Ее нос учуял сильный запах шоколада, и Фиона распахнула глаза. Хопкинс стоял возле ее кресла, глядя на нее все так же сурово и хмуро, но держа в руках чашку свежего ароматического райского лакомства.

— Выпейте, а потом, пожалуйста, расскажите нам все, — попросил он.

И Фиона повиновалась, опустив лишь часть, где она флиртовала и целовалась. Тем не менее даже в таком урезанном виде ее рассказ был ужасным, судя по выражению лица ее дворецкого и тому, что ее младший братец не мог выговорить ни слова, издавая лишь фырканье.

— Вы подпустили обыкновенного преступника так близко к себе, что он мог навредить вам? Он же мог сорвать маску? Или убить вас и оставить лежать в луже крови посреди Сокровищницы! — Хопкинс произнес это резко и так, словно проводил резцом по восьмигранному необработанному алмазу.

То есть чеканя каждое слово.

Фиона вздохнула, но не успела ответить, как воздух в комнате изменился, и обжигающее пламя прогнало холод из ее тела, заставив ее вскочить из кресла так поспешно, что она уронила чашку с горячим шоколадом на пол. Развернувшись лицом к двери, она увидела его.

Своего загадочного незнакомца.

Он стоял, прислонившись к дверному косяку в ее кабинете, сложив руки на изумительно широкой груди. Самоуверенная улыбка освещала его красивое лицо.

— Эй, позвольте не согласиться с этим замечанием, — заявил он. — Я совсем не обыкновенный.


Кристоф не верил своим глазам. Она была настоящей красоткой. Даже в полинявших джинсах и обычном топике с распущенными и убранными от лица волосами, она была красива, подобно бесценным произведениям искусства, которые украшали все стены в этой комнате.

Даже красивее. Картины ведь не могли краснеть, а легкий розоватый румянец, покрывший фарфоровые щечки, напомнил ему клубничное варенье, атлантийские пирожки с розовикой и другие вкусные сладости.

— Каким бы не были необыкновенным, сейчас вы нарушаете границу частного владения, сэр, — произнес хорошо одетый пожилой человек с тяжелым пистолетом. Он был похож на дворецкого или гробовщика, а оружие держал со смекалкой человека, точно знающего свое дело. Из MИ-6[15 - МИ-6 — Secret Intelligence Service MI6 — основная разведывательная служба Великобритании.] в мажордомы? Вот так заканчивают карьеру типы вроде Джеймса Бонда?

— О, нет, меня пригласили. Спросите у ниндзя, — ответил Кристоф.

Она вдруг сдвинулась с места и, встряхнув волосами, видимо, чтобы скрыть свои намерения и отвлечь его, стала прямо перед молодым человеком, защищая того от незваного гостя.

У нее хорошие рефлексы. На какое-то мгновение он задумался, с чего бы ее действие вызвало у него желание зарычать. Она защищала от него, Кристофа, другого мужчину, и воину это по какой-то причине не понравилось. И это чувство исходило из дикой, иррациональной, бессознательной натуры Кристофа. Ему не нравились ни его чувства, ни возможные причины подобных эмоций.

— Я уверена, что понятия не имею, о чем вы говорите, сэр, но давайте просто позовем полицию и все выясним, ладно? — Ее шотландский акцент был не таким ярко выраженным, словно она пыталась скрыть его. Подойдя к столу, она взяла телефон.

Он снова улыбнулся, показывая зубы.

— Да, давайте, почему бы и нет? Беседа выйдет очень интересной. Особенно та часть, где я расскажу, что вы — Алый ниндзя.

Мальчик, теперь он видел, что позади нее стоял мальчик, а не мужчина, что почему-то успокоило его, вскрикнул:

— Фи! Он знает? Это тот самый? Мужчина из сокровищницы?

Она вздохнула и понурилась, опустив плечи, что привлекло внимание Кристофа к роскошным округлостям ее груди и заставило его тело немедленно возбудиться и затвердеть. Его видно возбуждают ниндзя. Прежде он об этом не догадывался. Воин расхохотался.

Звук снятого предохранителя немного остудил его веселье. Опасный на вид человек все еще держал его, Кристофа, на мушке.

— Вас что-то забавляет, сэр? Возможно ваша неминуемая смерть? — Сухой тон лишь подчеркивал намерение убить, застывшее в глазах этого мужчины. Он тоже был воином, не смотря на этот модный костюм.

— Вы меня пристрелите? За сегодня это будет уже второй раз, и хотя это еще не предел, но уж точно выведет меня из себя, — сказал Кристоф, стараясь убрать с лица все чувства и продемонстрировать им холодного, опасного убийцу. — Я бы предпочел дружеское соглашение.

Он повернулся к ниндзя, которая все еще, не сознавая того, держала в руке телефон.

— Мы охотимся за одним и тем же. Так почему бы нам не объединить усилия?

Она уронила телефон, затем кое-как положила его на место, и с расширившимися от удивления глазами, спросила:

— Вы с ума сошли?

— Нет. — Затем серьезно задумался, потому что разумный человек не стал бы следить за ниндзя до ее дома, и уточнил: — Обычно я так себя не веду.

Она прищурила красивые голубые глаза и отрезала:

— Я работаю одна.

— Верно, я вижу. Вы, Джеймс Бонд вон там и паренек. Почему бы не взять еще одного напарника?

— Я даже не знаю, кто вы такой, — сказала она.

— Если вы закончили, могу я теперь его прикончить? — вежливо спросил пожилой мужчина, явно показывая, что под совершенными британскими манерами у него есть стальной стержень.

Ниндзя застонала от отчаяния, что навело Кристофа на мысль, какие другие звуки она может издавать. Например, когда он лизнет ее в шею. Или прикоснется к ее очаровательным грудям руками и ртом. Его член зашевелился в штанах, и ему пришлось с усилием заставить себя оторваться от видений обнаженной ниндзя.

— Слушайте, я же не могу продолжать называть вас ниндзя, — отметил воин. — Меня зовут Кристоф. А вас?

— Кристоф? Только имя? Как у Мадонны? — улыбаясь, уточнил паренек. Кажется, у молодого человека не осталось ни капли чувства самосохранения. Кристоф почему-то улыбнулся ему в ответ.

— Нет, я не могу спеть ни одной ноты. А вы?

Парень сделал шаг вперед и протянул руку для рукопожатия. Судя по всему проявились манеры, присущие его происхождению и воспитанию.

— Деклан Кемпбелл, приятно познакомиться… ой! — Деклан запнулся и, густо покраснев, бросил взгляд на ниндзя. — Дерьмо. Прости, Фи. Ой. Прошу прощения еще раз!

Ниндзя, — Фи? — вздохнула и покачала головой.

— Не переживай из-за этого Деклан. Если уж он попал к нам в дом, то легко выяснит, кто мы такие.

Она склонила голову и пристально посмотрела на Кристофа, а затем пожала плечами.

— Фиона Кемпбелл. Мой брат Деклан. А тот человек, что слишком нас опекает, — Хопкинс.

Кристоф улыбнулся Хопкинсу.

— Что одно только имя? Как у Мадонны?

Тот и ухом не повел, стоя в позе стрелка с проклятым ружьем, все так же направленным Кристофу между глаз.

— Вы ошиблись, леди Фиона, — проворчал Хопкинс. — Поставили под удар многие годы работы сегодняшним происшествием. Я вас поздравляю.

— Леди Фиона? — Кристоф с восхищением смотрел, как розовый румянец накрыл ее лицо и шею. — Так вы аристократка и воришка-форточница?

— Уверяю вас, что никогда в жизни не крала форточки, — высказала она в ответ ледяным голосом, в котором проскользнула насмешка.

— Нет, только драконов. — И мельком взглянул на изображение Святого Георгия, выполненное Рафаэлем, а затем снова посмотрел на нее. — Это ведь оригинал, верно?

— Я не знаю, что вы…

— Вы не просто, а ужасно хороши, — продолжил он и, не обращая внимания на Хопкинса и ружьем, подошел к картине, чтобы повнимательнее рассмотреть ее.

Затем взглянул на Фиону через плечо, нутром предвкушая замечательные перспективы.

— О, да. Мы точно станем партнерами.

— Нет, ни в коем случае, — резко отказалась она.

— Тогда вы меня убьете? Или прикажете сделать это вон тому Джеймсу Бонду? Потому что я знаю, кто вы такая, и вам это известно. Как я понимаю, у нас есть несколько вариантов. А) Я становлюсь вашим напарником. Б) Вы пристрелите меня, чтобы я не рассказал ни полиции, ни таблоидам, что именно вы — Алый ниндзя.

— И? — Таким голосом она бы могла быстренько заморозить половину Атлантиды.

— И что?

— Вы сказали, что есть несколько вариантов, а назвали только два. Какие еще?

— О, кажется, я был неправ. Есть только два. — Он почему-то все никак не мог удержаться от улыбки. Вся эта ситуация веселила его донельзя. Очень веселила.

— Я с радостью пристрелю его, леди Фиона. Честно говоря, я с нетерпением жду этой возможности, — сказал Хопкинс.

— Она уже стреляла в меня, — любезно поделился информацией Кристоф.

Ниндзя раздраженно посмотрела на него.

— Это был транквилизатор. И никто ни в кого стрелять не будет. Так… так поступал дедушка, Хопкинс. Ты же знаешь, что я не пойду по этому пути. Ни сейчас, ни когда-либо. — Холод в ее голосе исчез, сменившись обжигающей яростью, которая, по мнению Кристофа, сожгла бы все, к чему прикоснулась.

Так почему же ему стало любопытно почувствовать прикосновение этого пламени на себе?

— Значит у нас теперь есть партнер, — улыбаясь, подытожил Деклан.

— Я бы предпочел пристрелить его, но если уж вы настаиваете, — Хопкинс опустил пистолет, но все равно не стал убирать. — Ну так вот, партнер. Кто вы и чего хотите?


Глава 9


Фионе стало трудно дышать, когда ее новый напарник уставился в ее глаза и шаловливо улыбнулся.

— Кого я хочу? Это строго между мной и ниндзя, — ответил он, взглядом вдруг изменивших цвет с весеннего бледно-зеленого на темно-зеленый лиственный глаз будто испепеляющих ее одежду. Он точно не человек. У людей глаза на такое не способны. Если только за этим фасадом плохого парня с длинными волосами не кроется волшебство, которого она прежде не встречала. Волны волос касались воротника и на вид казались шелковистыми и мягкими. Если бы только она могла прикоснуться к ним, то узнала бы…

Тут вдруг ее воспаленное сознание, наконец, осмыслило его слова.

— Нет! Он спросил, чего вы хотите. Чего, а не кого, — Фиона почувствовала, как краска заливает ее щеки и стиснула зубы от смущения. — Прекратите сейчас же, иначе я предпочту попытать счастья в полиции.

— Эй, целовали меня именно вы, — все так же улыбаясь, сказал он.

Он устроил свое длинное, худое тело в одном из кресел, цветочная вышивка обивки которого нисколько не умаляла его агрессивную мужественность. То был хищник, куда бы вы его ни устроили, поэтому ей следует проявить чрезмерную осторожность, несмотря на то, что часть ее хотела бы устроиться у него на коленях и укусить в шею.

Хопкинс прокашлялся и спросил:

— Вы целовали его?

— Я…

— Ух ты! Первый поцелуй за столько лет, и ты выбрала преступника? Сестренка, поберегись. У тебя слабость к плохим парням. Взять хотя бы Шона.

Ее лицо запылало. Фиона не удивилась бы, если бы в любую минуту включилась противопожарная система. И явный интерес Кристофа совсем не помогал ей успокоиться, потому что он не сводил глаз с ее тела, куда бы она ни пошла.

— Прошло не так уж много времени, а вообще, это тебя не касается, и я … он — это был способ его отвлечь!

— Правда. Она отвлекла меня, а затем выстрелила, — подтвердил Кристоф. Затем наклонился вперед, прищурив изумительные зеленые глаза:

— Кстати, кто такой Шон?

— Мне не нужна твоя помощь, — сказала она ему, а своему дрянному братцу сообщила:

— Меня не влечет к Шону.

— Ты же его усыновила! — выкрикнул Деклан. — Я имел в виду только это, а не то, что ты испытываешь к нему романтические чувства. Это было бы неправильно. Ты слишком старая.

— Я не старая, — процедила сквозь зубы Фиона.

— По сравнению со мной — нет, — весело поддакнул Кристоф, снова расслабляясь в кресле. — И пока не целуешь Шона.

Хопкинс снова поднял пистолет.

— Теперь я его точно пристрелю.

— Лучше не надо, — ответил Кристоф, который был то ли безумцем, то ли расхрабрился, потому что совсем не испугался угрозы.

— Никакой стрельбы! Я запрещаю, — закричала она, ударяя кулаком по столу, лишь причинив себе боль. Все присутствующие не обратили на нее никакого внимания. Глупцы.

— Слушай, мужик, я серьезно, если ты пудришь мозги моей сестры, тебе придется отвечать передо мной, — предупредил Деклан, немного трепеща перед Кристофом и держа один из церемониальных мечей, которые висели на стене.

— Когда ты успел это снять? Как…

— Подожди, Фи, — перебил ее Деклан, походя на взрослого.

Кристоф посерьезнел, перестал улыбаться и поднялся из кресла, опустив руки.

— Деклан, ты смелый человек, защищающий честь сестры. Я даю слово воина не делать с ней ничего, чего она не захочет. Слова чести тебе достаточно?

Деклан неуверенно кивнул и опустил меч.

Фиона открыла рот и встала между ними, положив руки на грудь противников, оттолкнула их друг от друга.

— Я. Стою. Здесь. Прямо. Здесь! — закричала Фиона. — Проклятые неандертальцы!

Хопкинс опустил ружье на стол.

— Вам стоило бы говорить потише, пока экономка или кто-то из слуг не прибежали сюда, или не вызвали констеблей.

Кристоф взял ее за руку, и не успела Фиона отнять ее, как он поднес ее руку к губам и поцеловал в ладонь. Она еле справилась с собой, чтобы не доставить ему удовольствие, вытерев руку о штаны, чтобы избавиться от зуда. Правда судя по его улыбке, он все равно обо всем догадался.

Проклятый мужчина.

— Подожди. Почему бы нам всем не успокоиться? Я не хочу никому навредить, — сказал Кристоф. — Мы оба хотим получить «Сирену». Я представляю… консорциум богатых инвесторов, которые с удовольствием заплатят. Поэтому украдем камень вместе, я возьму «Сирену», а вы получите деньги. Разумеется, небольшую сумму я возьму себе в качестве вознаграждения.

Нахал налил себе чашечку шоколада, а она и Хопкинс уставились друг на друга с изумлением и недоверием. Они ему не доверяли.

— Зачем вам давать нам столько денег? Мы не вчера родились, — уточнила она.

Кристоф поставил чашку и снова шаловливо улыбнулся.

— Нет, но боги очевидно благословили тот день, когда вы родились. А мой мотив? Я сейчас готов принять вызов, и пусть сам Посейдон меня сейчас ударит, если я лгу.

Как ни странно, мужчина замолчал и смотрел какое-то время на окна, прежде чем продолжать.

— Мне не нужны деньги, да и вам, судя по виду этого дома, тоже. Поэтому мы займемся этим просто ради удовольствия. Почему бы нам немного не повеселиться?

Двусмысленность слов, вылетающих из его грешно-соблазнительного рта, вызвала покалывание в нервных окончаниях. Ну в самом деле, повеселиться. Она бы с удовольствием позабавилась с ним в обнаженном виде… О, нет. Опять. Фиона сжала руки в кулаки и попыталась вспомнить, почему так думать нельзя.

— Я вам не доверяю, — прямо заявил Хопкинс, с угрозой глядя на Кристофа. — Я не позволил бы вам приблизиться к столовому серебру, не говоря уже о бесценном драгоценном камне из коллекции британских королей. И разумеется, к леди Фионе.

— Да. Патриотизм? От мужчины, который сам помогает ей украсть «Сирену» у королевы? Попробуй убедить меня в этом, — ответил Кристоф, закатив глаза.

— Мы сделаем это и объединимся, чтобы провернуть одно дело. Только одно.

Хопкинс поднял голову и недоверчиво посмотрел.

— Но…

— У нас нет выбора. Если мы справимся с этой задачей, обещаете ли вы никому не говорить, кто я такая?

Кристоф наклонил голову и долго смотрел на нее, а затем кивнул.

— Да, даю вам слово.

Что-то изменилось в воздухе — энергия нахлынула на Фиону, заставив ее поежиться. Слова полны скрытой силы, а его собственные, наверное, были сильнее чем у других.

Хопкинс прищурился, глядя на Кристофа, но затем покачал головой. Фиона понимала, что ее дворецкий пользуется своей развитой интуицией, — шестым чувством, позволяющим ему читать людей и их намерения.

— Нет. Мне наплевать, если вы считаете, что не причините ей вреда. Я не могу доверить…

Молниеносным движением, почти незаметным для глаза, Кристоф оказался рядом с Хопкинсом и прижал кинжалы к горлу дворецкого с обеих сторон.

— Я уважаю ваше желанием оберегать Фиону, но не смейте ставить под сомнения ни мое слово, ни честь. Я отплачу вам той же монетой.

Никто не успел и глазом моргнуть, как Кристоф вложил кинжалы в ножны и поклонился Хопкинсу.

— Я торжественно клянусь вам, что ни я сам и никто другой не причинит ей вреда.

Девушка снова почувствовала энергию в комнате. На сей раз это напряжение можно было сравнить с электрическим шоком, а не с мурашками. Фиона заметила, что волосы на голове и руках Деклана встали дыбом.

— Я хотела бы заметить, что мы больше не живем во времена Вильгельма Завоевателя. — сказала она, а затем продолжила на случай, если они не сразу поймут ее намек: — Вы можете обращаться лично ко мне, раз речь идет о моем благополучии.

Кристоф развернулся к ней лицом и подошел с надменной уверенностью настоящего завоевателя.

— Верно, так я и должен поступить. Я торжественно клянусь вам, моя ниндзя, не касаться вашего удивительно соблазнительного тела.

Она моргнула.

Ну, раз так. Значит, пусть…

— Без вашего позволения. — Он поклонился ей, а Фиона с изумлением уставилась на его опущенную голову и широкую, мускулистую спину. Когда он выпрямился, она размышляла, стоит ли пристрелить этого мужчину. Снова. Он осмелился улыбнуться ей, когда она потянулась за своим пистолетом с транквилизатором.

Деклан оттащил ее назад и обнял рукой за плечи, вероятно чувствуя ее потребность напасть на незваного гостя.

— Разве нам не пора заняться планированием? — спросил он. — Я могу поработать над том, чтобы отключить камеры на большее время, но теперь это будет сделать труднее, так как нас засекли.

— Мы поговорим о планах завтра. Сейчас уже поздно, а у леди Фионы выход в свет утром. Ей не следует щеголять с распухшими от бессонной ночи глазами, — заявил Хопкинс, беря все на себя, как раньше, когда они были детьми. — Вы же не забыли, что завтра должны присутствовать на чтении и раздаче автографов в магазине «Детские книги на Черринг Кросс»?

Она забыла. Этот раздражающий преступник лишил ее способности мыслить здраво. Без вашего позволения, я не прикоснусь к вашему телу. Каков наглец!

— Разумеется, я помню, — солгала она — Хозяйка магазина была так добра ко мне; она уже закупила примерно двести экземпляров «Лесных фэйри», чтобы я их подписала.

— Чего? — Кристоф прислонился к стене, сложив сильные руки на мускулистой груди. Даже в такой расслабленной позе он излучал опасность. — Вы сказали «лесных фэйри»? — Он улыбнулся, а в глазах промелькнуло что-то недоброе.

— Фиона — лучший автор и художник-оформитель детских книг во всей Европе, а может, и в мире, — похвастался Деклан.

Та почувствовала, как ее щеки снова пылают, хотя просто удивительно, что у нее остались силы смущаться.

— Только не увлекайтесь. «Лесные фэйри» — моя последняя книга. Это пересказ довольно страшной шотландской сказки.

— А разве не все шотландские сказки страшные? Если бы вы встретились хоть с одним из фэйри, то поняли бы почему. Они все коварные ублюдки, — проворчал Кристоф. — Особенно Неблагие.

Деклан рассмеялся:

— Неблагие? Разве они не мифологические создания?

— Разумеется, они бы хотели всех в этом убедить, — пробормотал Кристоф. — А затем убьют вас и украдут ваше дитя.

— Вы встречались с фэйри? — недоверчиво спросила Фиона. С тех пор, как вампиры и оборотни заявили о своем существовании, ходили всякие слухи о других разновидностях сверхъестественных созданий, которые предпочитали скрываться от глаз общественности, но девушка еще не встречала никого, кто бы мог похвастаться встречей с ними.

Деклан вскрикнул:

— В оксфордском каталоге на следующий года есть курс, посвященный фэйри.

Когда Фиона повернулась к нему, изумившись тому, что впервые слышит, что брат интересуется Оксфордом, Деклан густо покраснел и добавил:

— Не то чтобы я собирался прямо сейчас поступать в университет. Я тебе еще нужен здесь.

— Ты, олух, вовсе мне тут не нужен. Тебе и твоему мощному мозгу следует отправиться в колледж: познакомишься с девчонками, погуляешь по барам. Ты должен пожить как нормальный студент, — решительно заметила Фиона.

А затем с угрозой уставилась на улыбающегося Кристофа. Его их семейные дела не касаются. Тот поднял руки вверх, сделав вид, что сдается, и промолчал.

Хопкинс же был частью семьи и его удержать было нельзя:

— О, да. Тот же самый разговор о пинтах и пташках, который выслушивают молодые ученики Оксфорда из поколения в поколение. Он будет настоящим воплощением благопристойности.

Если возможно, Деклан покраснел еще сильнее.

— Я не…

— Я согласна, что сейчас не время для этого разговора, — перебила его Фиона. — Только не в присутствии нашего нового партнера.

— Не обращайте на меня внимания, — ответил Кристоф. — У меня нет ни братьев, ни сестер, поэтому мне чрезвычайно интересно наблюдать за этой беседой.

Она положила руки на талию, готовясь выпалить все, что о нем думает, но заметила, что его улыбка была несколько натянутой, а он сам побледнел, не смотря на густой золотисто-коричневый загар. Фиона снова почувствовал себя виноватой. Святой Георгий, она же всего несколько часов назад пальнула в этого мужчину из пистолета с транквилизатором.

Кстати об этом.

— Как вы еще на ногах держитесь? В тех дротиках было сильное снотворное.

— У меня естественная устойчивость. Но только не подумайте, что я хочу, чтобы вы снова в меня выстрелили. Не надо, прошу вас.

— Сейчас пора в постель, — заявил Хопкинс, осторожно пряча пистолет в своем пиджаке.

— О, я совершенно с вами согласен, — ответил Кристоф, пылко глядя на Фиону. — Где будем спать, партнер?

— О «нас» и речи быть не может. Хопкинс, пожалуйста, устрой его в голубой комнате, а мы… мы во всем разберемся утром.

— Если он, конечно, не прикончит всех нас во сне, — проворчал Хопкинс, открывая дверь и жестом приглашая Кристофа следовать за собой.

Когда они вышли из комнаты, Фиона услышала, как Кристоф со смехом спросил:

— Так что Хопкинс, где, вы говорили, лежит хорошее столовое серебро?


Глава 10


Фиона сбросила покрывала и посмотрела на свое предательское тело, освещенное лунным светом, льющимся из открытого окна. Она очень устала, а заснуть не могла. Каждая клеточка ее тела пылала огнем, сотрясая ее серией электрических разрядов. Кожу покалывало. Мысленно она слышала шепот, что получить наслаждение и облегчение она сможет с человеком, находящимся в другом конце коридора.

Он был совсем не далеко.

Красивый, мужественный, сильный Кристоф с крупным, твердым телом ждал, когда она разденет его и коснется губами и языком каждой клеточки его тела. И он, разумеется, в долгу не останется. Она прямо жаждала ощутить его прикосновения на своей коже, особенно в некоторых местах. Например, на сосках, затвердевших и молящих о ласках. Что же до других частей тела? В общем, ей придется подарить себе облегчение. Может быть потом она, наконец, уснет.

Она закрыла глаза и скользнула рукой под пояс своих шелковых трусиков. Фиона тихонько застонала, как только ее палец коснулся набухшего клитора. Да. Вот так. Она представляла себе, что это он касается ее. Его длинные, сильные пальцы потирают, сначала осторожно, потом сильнее. О, да.

Она задышала чаще и почувствовала, как из лона полилась теплая влага. Она еще никогда так не возбуждалась при мысли о мужчине. И если она окажется с ним в постели по-настоящему, то, вполне возможно, просто сгорит от страсти. Она погрузила палец глубже во влажное, горячее лоно и потерла именно там, где надо. Фиона даже вскрикнула от остроты ощущений. Да, вот так он бы ласкал ее языком. О, боже, о, ей было бы так же хорошо, а, может, и лучше. Но он не остановился бы на этом. Нет, он был бы ненасытным любовником. Другой рукой Кристоф бы обхватил ее грудь. Фиона сжала рукой мягкую грудь и ущипнула за сосок, представляя, как бы он энергично посасывал, и приподняла бедра, лаская себя между ног. О, ей много не надо: лишь мысль, что он до нее дотрагивается и шепчет всякие сексуальные словечки, приведет ее к вершине наслаждения совсем скоро. Она прошептала его имя, пробуя его на вкус. Ей понравилось, поэтому девушка снова произнесла его.

— Я здесь, и не могу поверить, что ты начала без меня, — сказал голос, и на мгновение Фиона подумала, что ей послышалось, что это просто часть ее фантазии. Она только успела повернуться на кровати, как он схватил ее руки и прижал к постели, устраиваясь рядом. Она открыла глаза и посмотрела прямо в лицо Кристофа, чьи глаза пылали сияющим изумрудным огнем.

— Я же твой партнер, помнишь? И ты позвала меня по имени. Мы ведь об этом договаривались?

Сжимая ее запястье, он вытянул одну ее руку, положив на подушку над ее головой, а другую поднес к губам, взял в рот тот палец, что побывал в ее лоне, и стал облизывать и посасывать. Она застонала от ощущений, испытывая слишком большое возбуждение, чтобы стыдиться, что он застал ее за самоудовлетворением.

— Ах, боги, ты такая потрясающая на вкус, как лучший атлантийский мед, — прорычал Кристоф громогласно. — Я собираюсь попробовать всю тебя до рассвета, моя ниндзя.

Она ничего не ответила, — не могла, потому что слишком давно у нее никого не было. Фиона испытывала желание, потребность почувствовать этого мужчину. Она потеряла способность мыслить здраво и лишь смутно осознавала какие-то нелепые оправдания, считая, что ничего страшного не случится.

Она просто не хотела сейчас думать.

Только чувствовать.

— Тогда поцелуй меня, — прошептала Фиона, затем послышался триумфальный возглас, и Кристоф прикоснулся к ее губам, захватывая и присваивая, как настоящий пират. Он целовал ее умело и пылко, едва ли не отчаянно, будто должен был попробовать ее прямо в эту секунду. Кто-то из них застонал, а в следующее мгновение Кристоф оказался на ней, между ее бедер, прижимаясь твердым, большим членом именно там, где она того желала. Фиона выгнулась навстречу ему, вскрикнув в его рот. Он оторвался от ее губ и издал громкий, продолжительный стон.

— Боги, я так кончу, как зеленый неопытный юнец, еще до того, как разденусь. Я хочу видеть тебя, — хрипло попросил он.

Она улыбнулась, сверкая зубами.

— Тогда слезай с меня и раздевайся. Если уж я настроилась согрешить, то сделаю это по полной. Сегодня у меня и в мыслях нет быть хорошей девочкой.

Она потянулась и обхватила его через штаны, заставив его запрокинуть назад голову и гортанно застонать от желания. Она осталась довольна собой, так как вдруг превратилась в соблазнительницу, привлекающую его.

— Сними их. Брюки. Рубашку. Все, — приказала она, опьяненная своей властью. Став на колени на постели, Фиона сняла через голову свою рубашку, оставшись лишь в трусиках.

Он резко вздохнул и застыл, пожирая глазами ее груди с таким животным голодом, что она затрепетала и даже начала сомневаться сможет ли справиться с этим мужчиной.

— Ты прекраснее любой божественной мечты, — сказал он, упав на колени рядом с кроватью. — Я никогда за всю свою жизнь так не радовался, что меня подстрелили, как сейчас.

Он потянулся и обхватил ее груди своими крупными руками, отчего ее соски напряглись и еще больше затвердели. Он улыбнулся и посмотрел на нее.

— Они желают, чтобы я их пососал?

Она задрожала, глядя в глубокие сияющие омуты его глаз.

— Скажи мне. Произнеси это вслух, — попросил он ее.

— Я не могу… не… — запинаясь, пролепетала она. — Дамы не говорят непристойности.

Он рассмеялся, звуком вызвав новую волну жара в ее теле.

— А воины не стесняются, моя красавица ниндзя. Так позволь сказать тебе, что я собираюсь лизать, посасывать и покусывать эти спелые ягодки, пока ты криком не станешь умолять меня сделать то же самое с твоей горячей, влажной киской. Затем я буду дразнить и мучить тебя, пока ты не кончишь под моими губами, а затем, в самом конце, я войду в тебя членом так решительно и так глубоко, что ты снова и снова испытаешь экстаз, не переставая кричать.

Услышав эти непристойности, Фиона заалела, а ее тело напряглось под Кристофом, желая испытать все, что ее партнер только что предложил.

— Хватит болтовни, — прошептала она, и Кристоф снова рассмеялся, а затем взял ее сосок губами и стал жадно посасывать. Фиона вскрикнула и упала бы назад, если бы он не подхватил ее рукой под попку. Он сосал и лизал сосок, пока она не стала извиваться от желания и потребности в большем, крепко держа его голову, перебирая шелковистые волосы, шепча какую-то бессмысленную чепуху о жажде наслаждения.

Когда она, наконец, оказалась на грани безумия, он отпустил ее, встал и за несколько секунд разделся. Затем Кристоф плавно поднял Фиону, словно она ничего не весила, и отнес ее к скамье с подушками у открытого окна. Он опустил девушку и прижал ее спиной к верхней части холодного оконного стекла, так что ее ягодицы обвевал лишь прохладный бриз. Потом Кристоф снова опустился перед партнершей на колени и, схватившись руками за шелк ее трусиков по бокам, разорвал ее белье.

Фиона вскрикнула, заволновавшись от сочетания его едва сдерживаемого неистовства и прохладного воздуха, дующего из окна.

— Тс, ниндзя, — успокаивающе прошептал он, покрывая страстными поцелуями ее груди и живот. — Я больше ничего не испорчу, но этот кусочек шелка мешал мне овладеть тобой.

Он сжал ее бедра, раздвинул их и, удерживая, склонился к ней. При первом прикосновении его языка к набухшему клитору, она задрожала и рухнула в пропасть сильного, потрясающего оргазма, как будто была готова к его прикосновениям с самой первой встречи в сокровищнице.

Волны почти нестерпимого наслаждения поднялись и нахлынули на нее, когда его ловкий язык погрузился в ее лоно, лаская круговыми движениями, а губы захватили распухший бутончик и принялись посасывать так же жадно, как до этого сосок. Она выгнулась под Кристофом, закричала и в панике попыталась освободиться.

— Это слишком, слишком, — шептала она, едва дыша под наплывом накатывающих волн обжигающего экстаза. Она попыталась отвести его голову, силясь заставить его прекратить, но Кристоф лишь покачал головой, касаясь мягкими волосами внутренней стороны ее бедер.

— Ничего не слишком. Недостаточно, — прорычал он, а потом снова обхватил ее губами и языком, начав ритмично посасывать и лизать ее плоть, заставляя Фиону беспомощно извиваться под его ласками и прохладным ночным туманом с дождем, который охлаждал слишком горячую кожу ее спины. Контраст усилил наслаждение, и Фионе пришлось запихнуть в рот кулак, чтобы приглушить крик, вызванный очередным оргазмом. Ее тело словно прокалывали длинные, острые шипы, вызывая экстаз небывалой силы и наслаждение, граничащее с болью.

Наконец, он поднял голову и посмотрел на нее взглядом собственника, полным триумфальной радости, тем самым вызвав снова дрожь удовольствия. Он встал и опять приподнял ее, сжав большими руками попку. Ему даже ничего говорить не пришлось, потому что Фиона сама обхватила его ногами.

— Да, сейчас, — решительно ответил он, поднимая ее так, что возбужденный член оказался между ними, собираясь овладеть ею.

Фиона покачала головой, пытаясь снова обрести дар речи.

— Нет, ты… презерватив, — пролепетала она, но Кристоф покачал головой.

— Я не могу ни подхватить, ни стать переносчиком человеческих болезней. И не в силах подарить тебе дитя, пока не попрошу об этом Посейдона, — уверял он ее, поднося пенис к входу в ее лоно. Она всей душой хотела обнять его и опуститься на его член, но рассудок взял вверх.

— Что? Стой! Презерватив! Сейчас! — задыхаясь, прошептала она, указывая на стол рядом со скамьей у окна. Кристоф, застонав, повиновался и открыл ящик стола, обнимая Фиону одной рукой. Другой он схватил маленький квадратик из фольги и протянул партнерше.

— Сделай это для меня. Пожалуйста.

В ту же секунду, как Фиона надела на него презерватив, Кристоф стал входить внутрь нее. Она вскрикнула, почувствовав невероятные размеры его плоти.

— Ой, ой, ой. Такой большой, такой большой, ты не поместишься…

Кристоф застонал, чувствуя, как ее горячие, влажные ножны обхватили его член.

— Нет, я смогу, я войду. Возьми меня, всего меня, — прошептал он ей на ушко, входя внутрь нее все глубже.

Его член, даже внутри этого долбанного колпачка, совсем скоро взорвется от небывалого наслаждения, которое дарили ему ее влажный жар и тесное лоно.

Он немного подался назад, затем снова толкнулся внутрь. Мягкая влага ее возбуждения облегчала его путь. Он наклонился вперед, снова прижимая ее к оконному стеклу, так что туман от дождя и ветра накрыл ее чудесную округлую попку и его яички. Эффект сочетания жара и холода заставили все мышцы его тела напрячься и затвердеть. Он никогда еще никого так не хотел; боги, он желал бы провести с ней год, а то и два, просто занимаясь сексом.

Она снова судорожно вздохнула, и Кристоф, завладев ее губами, заглушил этот звук. Он принялся посасывать ее язык и пировал на медовой сладости ее рта так же, как до этого на ее таком же сладком лоне. Ее крик был поглощен их губами, а затем ее тело сжалось вокруг его плоти, и Фиона снова кончила, чувствуя себя так, словно разбивается вдребезги.

Он попытался сдержаться, продлить удовольствием, но его тело уже подхватило волну ее оргазма. Он входил в нее глубже и решительнее; один толчок, затем еще два, и он, дрожа от удовольствия, кончил. Кристоф перенес ее на постель и нежно уложил на подушки, затем с отчаянной поспешностью снял презерватив. Семя все продолжало изливаться из его плоти, пока Кристоф испытывал самый сильный оргазм в своей жизни. Она посмотрела на него, задыхаясь и трепеща, затем подняла руку и обхватила его член, заставив его закричать и прижаться к ее руке. Он кончил еще сильнее, проливая теплое семя на ее ладонь.

— О, боже. Я… о, боже, — шептала она.

Он вдохнул и выдохнул, содрогаясь от сильнейшего наслаждения.

— Да. Точно мои ощущения.

Она опустила руку на кровать, освободив его, как будто у нее не осталось больше сил. Он просто стоял там и смотрел, как будто не мог поверить, насколько она прекрасна. Словно нимфа в лунном свете, — или одна из лесных фэйри, — с идеальной сияющей кожей. Треугольник шелковистых волос между ее бедер был цвета бледного света луны, напоминающего серебристый оттенок ее светлых волос. И груди. Поэты точно написали бы несколько од, восхваляющих ее округлые, идеальные груди.

— Ты глазеешь на меня, — пробормотала Фиона, и Кристоф понял, что она покраснела, потому что ее кожа приобрела легкий оттенок розового при лунном свете.

— Ты прекрасна, — сказал он. — Я не могу поверить, что ты настоящая.

— Я тоже не могу поверить, что ты настоящий, — тихо ответила она.

Он снова поцеловал ее. Кристоф не мог поверить в это, обычно после секса он уже искал бы ближайший выход. Однако, в этой ночи не было ничего обычного.

Он никогда еще ничего подобного не ощущал. Ему показалось, что он может в самом деле взорваться во время того оргазма. Определенно, в нем что-то сломалось, или он бы сумел сделать что-то, вместо того, чтобы просто стоять и смотреть на нее, как влюбленный шут.

— Я сейчас пойду освежусь, — шепнула она, а Кристоф последовал вслед за ней, целуя ее шею и плечи, как будто находился под действием сильного любовного зелья.

Одна мысль об этом привела его в ужас. Нет. Никакое это не любовное зелье. А сексуальное.

«А скорее ослепление и дурман», — сказала честная часть его сознания. — «В этот раз это был не просто секс, и ты это понимаешь».

Ему следовало бежать, пока он еще мог, но вместо этого, после того, как они приняли горячий душ и вытерлись полотенцами, Кристоф подхватил Фиону на руки и перенес на кровать. Обняв ее, он подоткнул вокруг них одеяла.

— Хорошо, что мы теперь партнеры, так как я тебя еще долго не отпущу, — сообщил он, наслаждаясь прикосновениями ее грудей к своей груди и тем, как она устроила одну ногу между его ног.

— А я согласна, — чинно ответила она, снова краснея. Его соблазнительница, получив удовлетворение, опять превратилась в леди, и воин почувствовал полное удоволетворение. Он был бы просто счастлив, если бы навсегда остался единственным свидетелем необузданной натуры Фионы.

Навсегда?

— Ты почему-то напрягся, — заметила она. — Что скрыто за этими прекрасными зелеными глазами?

— Совсем ничего. Ты поспи. Завтра тебе нужно подписывать книги, а затем вместе со мной украсть сокровище нации.

Он обнял ее, гладя по волосам, пока она не заснула. Затем он просто лежал, не в силах заснуть, просто обнимая ее, пока первые лучи солнца не осветили комнату золотистым светом через окно.

Навсегда. «Навсегда» в отношениях с женщиной. Кристоф не знал, смеяться ему или бежать. Она что-то пробормотала во сне и прижалась ближе к нему, и воин осознал, что сейчас он никуда бежать не собирался.

Пока что.

Он всегда успеет сбежать как-нибудь потом.


Глава 11


Атлантида, воинский тренировочный полигон.

Позже в то же утро.


Аларик, присягнувший на магическое услужение Посейдону и по праву считавшийся самым могущественным жрецов Семи Островов, получал трепку по полной программе от своего верховного принца.

Жрец уклонился от особенно коварного удара по голове, затем молниеносно развернулся и отразил его. Глухой стук от столкновения двух деревянных учебных мечей отозвался болью в его плече и руке.

— Напомни еще разок, для чего мне все это, — выкрикнул он, делая ложный выпад влево. — С помощью магии я могу разбить в пух и прах любого, прежде чем он успеет обнажить меч.

— На тот случай, если волшебство даст сбой, — ответила принцесса Райли со своего места на одеяле, расстеленном на травке, окаймляющей утоптанную грязь тренировочной площадки. Она держала на руках сына Конлана, принца Эйдана, наследника трона Атлантиды. Его Королевское Слюнтяйчество, как звала она малыша. Аларику показалось, что это не совсем прилично, но он воздержался от замечаний.

Люди бывают такими чувствительными.

— У моей магии никогда не бывает сбоев, — парировал он, исчезая, чтобы уклониться от удара Конлана, и появляясь позади него. Он шлепнул принца мечом по заднице плашмя, чтобы поставить точку в поединке.

Конлан крутанулся, наклоняясь с той врожденной грацией, которая одурачила так много противников, недооценивших его свирепость, и дернул Аларика, выбивая у того почву из-под ног. Аларик грохнулся задницей оземь со всей дури, так и не успев телепортироваться. Несмотря на практику, он овладевал этой способностью довольно медленно, поэтому использовать ее в пылу сражения было, в лучшем случае, проблематично.

Райли прыснула от смеха.

— По мне, так это как раз и выглядело как сбой. А ты как считаешь, котеночек?

Пухленький младенец захихикал. Может, даже над Алариком, если Эйдан унаследовал характер своих родителей.

Жрец вскочил на ноги и отряхнул грязь со своих брюк.

— Надеюсь, это ты своему сыну, не мне, — заметил он сухо, опуская меч и кланяясь принцу.

Конлан расхохотался и поклонился в ответ. Парень, у которого глаза на лоб полезли, вероятно, от того, что величайший принц и верховный жрец Посейдона так небрежно шутят, подбежал и забрал у них тренировочные мечи.

— На моей памяти никто и никогда не называл тебя котеночком, — сказал Конлан сквозь смех. — Никто бы не осмелился.

— Уверена, когда он был в возрасте Эйдана, его мать так называла, — сказала Райли, озорно усмехаясь. — Ты же не всегда был высочайшим верховным жрецом, которого мы все знаем и любим, Аларик. Когда-то ты был чудным малышом, пускающим слюни и писающим в подгузник.

Аларик оскалился.

— Ваше Высочество, вы намеревались забить меня до бесчувствия деревянными мечами или своими разговорами?

Райли снова рассмеялась, нисколько не обидевшись. Будучи анэшей — эмоциональным эмпатом — она могла прочесть его любовь к ней так же легко, как и беспокойство Конлана по выражению лица. Аларик и Конлан были друзьями на протяжении веков, и сейчас, когда Атлантида готовилась снова занять надлежащее ей место на поверхности земли, проблемы продолжали прибывать, столь же серьезные и стремительные, как и атаки Конлана на тренировочной площадке.

— Кстати о подгузниках, каким бы удовольствием не было смотреть на вас двоих с голым торсом и в поту, мне необходимо отлучиться, чтобы переодеть сына. Увидимся за завтраком?

Райли потянулась, чтобы поцеловать мужа, и Аларик был вынужден отвести глаза, ослепленный той глубиной эмоций, которую супруги разделяли между собой. Но даже он, пробывший в одиночестве так долго, и у которого не было ни малейшей перспективы обрести когда-либо свое счастье, не мог завидовать своему принцу и другу, его любви и счастью, которые он обрел с Райли.

Какое-то время Конлан смотрел, как его жена с сыном идут в сторону дворца, но затем, вздохнув, обернулся к Аларику.

— Какие новости?

— К сожалению, ничего утешительного. Ученые, которых Бреннан и Тиернан остановили в Соединенных Штатах, далеко не единственные, кто работает над проблемой порабощения оборотней. В Европе, очевидно, полным полно низкооплачиваемых ученых, преследующих эту же цель. Наши источники сообщают, что проблема не только в том, что непрекращающееся порабощение оборотней вампирами распространяется по Европе, но еще и то, что главарь находится то ли в Интерполе, то ли в новом отделе Паранормальных оперативников Скотланд-Ярда.

Конлан саданул кулаком об ладонь и выругался.

— Нет счета плохим новостям. Что в Европе?

Аларик поднял руку ладонью вверх, и на ней возникла светящаяся сине-зеленая энергетическая сфера принимающая форму Европы. Он сжал ладонь в кулак и изображение исчезло.

— Вампиры объединяются. Ходят слухи, что сформировался международный консорциум вампиров, и планируется нанести согласованный удар по всем человеческим повстанцам, используя порабощенных оборотней.

— Квинн и ее коллеги, наконец, нащупали их больное место, не так ли?

Аларик гордился, что только чуть вздрогнул, услышав ее имя.

— Сестра твоей жены — лидер повстанцев всей Северной Америки, Конлан.

И она же женщина, в которую влюблен Аларик. Не то чтобы он когда-нибудь смог произнести эти слова вслух.

Конлан посмотрел на него с долей сочувствия, и Аларик намеренно стер всякое выражение со своего лица.

— Квинн постоянно на связи с другими повстанцами со всех уголков земного шара. Хотя новые законы затрудняют опозиционные выступления.

Несмотря на ту опасность, которую представляли вампиры, или возможно именно по этой причине, все больше и больше человеческих наций издавали законы, гарантирующие вампирам равные права по защите. Так же как и оборотням. У Аларика не было проблем с большинством оборотней, которые просто пытались мирно жить своей жизнью. Те немногие, что были изгоями, походили на человеческих преступников.

Но если вампиры преуспеют в порабощении оборотней, чего им никогда прежде не удавалось, они получат готовую армию воинов, гораздо более сильных, чем любые человеческие солдаты. И оборотни могли легко и просто создать больше себе подобных. По меньшей мере, это будет кровопролитие вселенского масштаба.

— Кристоф в Лондоне, не так ли?

— Ты прекрасно знаешь ответ на этот вопрос, ведь сам его туда и отправил, — ответил Аларик, вопросительно изогнув бровь. — А в чем дело?

— Пусть он разведает обстановку, раз уж все равно там. А мы отправим Дэнала ему в помощь.

— Беспокоишься за Кристофа?

Конлан развернулся и зашагал в сторону дворца, а Аларик пошел следом.

— А ты нет? — спросил принц. — В последнее время он как никогда близок к смертельной грани — чересчур много сил и слишком мало внимания. Боюсь, если мы ему не поручим что-нибудь, на чем он смог бы сосредоточиться, Кристоф слетит с катушек, и мы его потеряем.

— Он должен принять сан, — сказал мрачно Аларик. — У него гораздо больше магической силы, чтобы просто бегать и поигрывать мечами.

— Значит все остальные — безмозглые воины?

Конлан бросил на друга не слишком радостный взгляд.

— Ты прекрасно знаешь, что я не это имел в виду. Если накапливается слишком большое количество ненаправленной и неподготовленной энергии, то человек становится нестабильным. Маги погибали или были убиты за то, что сошли с ума. А у многих из них было гораздо меньше силы, чем у Кристофа.

Настроение Аларика ухудшилось, когда он подумал об одном из верховных жрецов. Больше восьми тысяч лет тому назад старейшины объединились, чтобы убить Нерея, пока он не разрушил Атлантиду своим гневом и магией.

— Вот поэтому-то я и отправил его в Лондон за «Сиреной». Это легкое задание, и его всегда тянуло к этой части мира, независимо от того, что с ним там приключилось.

— Или, может, именно по этой причине, — сказал Аларик. — Это сродни тому, как рана беспокоит лишь до тех пор, пока не заживет.

— Сможет ли он когда-нибудь излечиться от этой детской травмы? — Конлан покачал головой. — Не знаю. Ты же был внутри его головы, вот ты и скажи.

Аларик раздумывал над этим, пока они не дошли до дворцовых садов. Затем он остановился, и Конлан, последовав его примеру, развернулся к жрецу лицом и приготовился слушать.

— Я не знаю. В нем зреет что-то нехорошее. То, что эти люди с ним сотворили, когда он был маленьким мальчиком, заставило его возненавидеть их всех, как расу, с почти ревностной страстью. Изменится ли это когда-нибудь? Я просто не знаю.

— Но он все равно их защищает, — добавил Конлан. — Значит, надежда еще есть.

— Он выполняет свой долг и обязанность и сражается с вампирами, потому что ему нравится убивать, а не из-за альтруизма. Он оттачивает свою магию запрещенными способами, но я не в состоянии поймать его с поличным, поэтому не могу его за это судить. Что-нибудь или кто-нибудь доведет его до ручки, и тогда мы узнаем, излечится Кристоф, обретя покой, или будет навсегда разрушен горечью, терзающей его изнутри.

— Когда это произойдет, как думаешь? Было бы неплохо, если бы мы планировать свои действия, учитывая со сколькими неприятностями нам и без того приходится иметь дело, — сказал Конлан сухо.

— Буду иметь в виду, — ответил Аларик в таком же тоне. — Обсуждая такие приятные темы, нельзя обойти вниманием девушек, которые до сих пор удерживаются с помощью магии. Старейшины предупредили меня, что магия становится нестабильной, и мы должны либо освободить их всех, либо, есть риск, они погибнут.

Конлан поморщился.

— Райли называет их замороженными девственницами, и она мне сказала, что если мы их немедленно не освободим, я могу спать на кушетке до конца своей жизни.

Аларик покачал головой в притворном горе.

— Не могу поверить, что я дожил до того дня, когда наш могущественный верховный принц и самый свирепый воин так низко пал по прихоти беспомощной человеческой женщины.

— Беспомощной. Ха! На твоем месте, друг мой, я бы никогда не стал применять это слово по отношению к Райли, по крайней мере в ее присутствии. Она, может, и миниатюрная, но сильная.

— Предупрежден значит вооружен. Тогда я отправлю Дэнала в Лондон?

Помедлив, Конлан кивнул.

— Да. Он оказывает на Кристофа успокаивающее воздействие в любом случае, и, возможно, занявшись выполнением миссии, Дэнал прекратит болтаться вокруг моей жены.

Аларик не смог подавить усмешку.

— Припоминаю, что Райли назвала это мальчишеским увлечением.

— Да, да. У него это пройдет когда он найдет свою женщину. Но тем временем, чертовски раздражает, когда один из моих воинов, присягнувший мне, глазеет всякий раз, стоит мне поцеловать свою жену.

— Возможно, это не такой уж и вопиющий недостаток по сравнению с той тошнотой, которую мы все ощущаем, видя твое отталкивающее влюбленное состояние, мой принц.

Конлан попытался пихнуть друга локтем, и Аларик чудом увернулся.

— Не забывай, что я могу надрать тебе задницу, независимо от того, жрец ты или нет, друг мой.

— Да, Ваше Высочество.

Конлан развел руками, бормоча указания на атлантийском, что должен сделать Аларик. Некоторые из его предложений были явно анатомически невозможны, даже для такого могущественного мага, как жрец. Аларик просто рассмеялся и отправился на поиски Дэнала, но веселье испарилось, как только он снова подумал о Кристофе.

Рано или поздно с воином придется что-то решать. А учитывая характер и силу магии Кристофа, это задание падет на плечи Аларика. Ему совсем не хотелось эти заниматься. Может миссия в Лондоне в какой-то мере, в конце концов, принесет воину некоторое успокоение.


Глава 12


Кемпбелл Менор


Кристоф очнулся от фантастического сна, разделенного с самой роскошной женщиной, которую он когда-либо встречал, и осознал две вещи: во-первых, то был не сон, а во-вторых, реальность вот-вот станет кошмаром.

— Что, во имя девяти кругов ада? — закричал он, стараясь нащупать кинжал и глядя на мрачное, полное ярости лицо, склонившееся над кроватью. К несчастью, или к счастью, в зависимости от того, с какой стороны посмотреть, кинжалы Кристофа были вне досягаемости, а в его руках была теплая, фигуристая и обнаженная женщина.

— Я бы предпочел, чтобы вы украли хорошее столовое серебро, — пробурчал Хопкинс, ставя поднос на столик рядом с кроватью Фионы.

Та что-то вскрикнула и натянула одеяло на голову, но Кристоф успел заметить, как запылали ее щеки.

— Я бы предпочел, чтобы вы не входили в комнату без стука, — ответил Кристоф, копируя церемонный тон дворецкого.

— Можно подумать, что вы имеете право голоса в этом доме, — пробормотал Хопкинс, неспешно направляясь к двери. Прежде чем уйти, он расправил плечи и укоризненно заметил:

— Мне казалось, что я лучше воспитал вас, леди Фиона.

Затем Хопкинс аккуратно прикрыл дверь за собой.

— Вышел с блеском, — сказал Кристоф, стягивая одеяло с растрепанных со сна волос Фионы и ее румяных щечек. — Он мастерски умеет подкалывать.

— И он прав, — заявила Фиона. — Мне следовало вести себя осмотрительнее. Я ведь совсем тебя не знаю, а я… мы… ой. Какая…

— Чудесная ночь? Лучшая из всех, которые у тебя были? — подсказал Кристоф.

— Ошибка, — закончила она, решительно выхватив одеяло из его рук и, завернувшись в него, спрыгнула с постели. Затем она замолчала, а на ее лице промелькнуло печальное выражение. — Хотя вынуждена признать, что ты прав, это было чудесно.

Кристоф торжествовал и, в то же время, испытал некое неожиданное чувство. Облегчение? Благодарность?

— Мне пора идти подписывать книги, партнер, — сообщила Фиона, избегая взгляда Кристофа. Казалось, что она робеет, что было тем более удивительно после необузданной прошлой ночи. — Поэтому можешь остаться здесь, либо отправиться по своим делам, не знаю уж чем сейчас занимаются бесчестные преступники.

— О, я иду с тобой, ниндзя, — ответил Кристоф, спрыгивая с кровати и потягиваясь. Она уставилась на него и широко раскрыла глаза, заметив его возбуждение, которое не спало даже после визита дворецкого. Вероятно, пробуждение рядом с красивой женщиной было по вкусу его члену, а сам Кристоф не стеснялся демонстрировать, как она на него влияет.

Поспешно подняв взгляд и еще сильнее покраснев, она ответила:

— Тогда оденься. И… и сделай что-то с этой штукой.

Он расхохотался, когда девушка вбежала в ванную. Кристоф не мог припомнить, когда еще пребывал в таком замечательном настроении. О, да, этот день становится все лучше и лучше.


Лондон, «Детские книги Черинг Кросс», три часа спустя.


Кристоф осмотрелся и задумался, не напоминает ли магазин детских книг третий круг ада. Маленькие люди всех видов, цветов и размеров гуляли, ползали, смеялись, плакали и визжали на всем свободном пространстве, пока от шума не затряслись стены.

Воин размышлял, не удастся ли ему кинжалами напугать окружающих так, что те замолчат. И так уже плохо, что ему приходилось терпеть хмурые гримасы и сердитые взгляды от панка-шофера по дороге сюда. Парень втрескался в нанимательницу не на шутку. Фиона думала о своем и не замечала убийственные взгляды Шона в сторону Кристофа, который было хотел сбросить юнца в Темзу, чтобы проучить, но все-таки передумал.

Теперь же, среди всего этого хаоса, стоя в уголке Фиона была спокойна и счастлива, улыбалась собеседнице — хозяйке магазина. Рядом с ними на столе громоздились стопки из сотен книг. Кристофу даже шум не мешал упиваться видом писательницы. Фиона сегодня выглядела как леди вплоть до кончиков ногтей, одетая в мягкое, бледно-голубое платье цвета неба в ясный день. На ней были туфли на высоких каблуках с ленточками сзади, а светлые шелковистые волосы волнами опускались на ее плечи, обрамляя красивое лицо.

Все его мысли вылетели из головы от ее розовых щечек, покрасневших от удовольствия, и огромных сияющих голубых глаз. Вместо этого ему вспомнилась ее страсть прошлой ночью, и пришлось сильно постараться, чтобы его член не встал. Здесь это было бы верхом неприличия.

А вот потом, наедине, он разденет ее при солнечном свете и посмотрит, как ее красота засияет днем в сравнении с совершенством ее тела в лунном свете. Он…

— Ты мне с этим не поможешь? — В эротические мысли Кристофа вклинился голос Деклана. Неожиданно воин почувствовал себя виноватым за неподобающие мысли о сестре этого парня. Неуважительно предаваться подобным размышлениям рядом с ее младшим братишкой.

— С чем тебе помочь? — спросил он резче, чем собирался.

Деклан изумленно посмотрел на Кристофа, а затем указал на сложенные стулья. Вместе с работниками книжного магазина, они расставили стулья для родителей и специальные детские пуфики, пока Фиона готовилась к своему выступлению. Подняв голову и увидев, как она ему улыбается, Кристоф послал ей улыбку полную сексуального обещания. Она порозовела, чем доставила ему такое удовольствие, что он даже засвистел, как дурак.

Хозяйка магазина встала у стола и хлопнула в ладоши. У нее точно были какие-то волшебные способности, потому что ужасный шум быстро превратился в глухой гул, а затем стих до шепота.

— Благодарю всех вас за то, что вы пришли сюда сегодня, чтобы послушать выступление нашей любимейшей писательницы. Я знаю, что наша гостья в представлениях не нуждается, поэтому без дальнейших проволочек — сегодня здесь леди Фиона Кемпбелл, замечательная английская писательница и художница, которая представит свою книгу «Лесные фэйри».

Публика взорвалась свистом и аплодисментами, а Фиона опять покраснела, чем так заворожила Кристофа, что тот чуть не споткнулся об одного из малышей в задних рядах. Малышка с хвостиками и большими глазами посмотрела на него, а воин попытался не морщиться. Она отодвинулась поближе к матери, как будто увидела внутри него ужасное чудовище. Дети подчас очень проницательны.

Он знал, что пара фанатиков, усыновивших его, были настоящими безумцами, но никто в той отсталой деревушке не прислушивался к четырехлетнему малышу. Пока тот не стал звать, плача, своих родителей и говорить об Атлантиде. Тут проявились его магические способности.

Тогда они прислушались.

— У вас все хорошо? — послышался тихий голосок, вырвавший его из мрачных мыслей. — Вы такой грустный.

Это была другая малышка, не побоявшаяся подойти к страшному мужчине. Не успел Кристоф ответить, как она потянулась и похлопала его своей маленькой ручкой.

— Когда мне грустно, я читаю одну из книг леди Фионы, и мне становится лучше. Просто послушайте, как она читает, и, могу поспорить, вам тоже сразу станет лучше.

Кристоф моргнул и с изумлением уставился на девочку. За столетия еще ни один ребенок не осмеливался подойти к нему. Воин иногда думал, что когда атлантийские родители рассказывали детям об опасностях, скрывающихся в ночи, то приводили в пример его, Кристофа. А теперь эта маленькая девочка, едва достающая своей кудрявой головой до его талии, успокаивала его.

С минуты на минуту появится морской конек и пролетит по комнате на крыльях.

Малышка улыбнулась Кристофу, продемонстрировав отсутствие двух передних зубов, и что-то в заржавевшем от долгого неиспользования сердце атлантийца екнуло.

— Думаю, ты права, — ответил он девочке, а ее мать уже подошла и схватила дочь за руку, собираясь увести прочь.

— Простите, если она побеспокоила вас, — извинилась женщина, но Кристоф заметил подозрение в ее глазах. Возможно она посчитала его хищником, охотящимся за детьми.

— Вовсе нет.

Деклан подошел к Кристофу и улыбнулся женщине с девочкой.

— Деклан Кемпбелл, брат Фионы. Вижу, что вы уже познакомились с нашим другом, Кристофом.

Это развеяло подозрения женщины, и та искренне улыбнулась.

— Нет, с ним познакомилась только Лили. Ей еще не встречался незнакомец, кого бы она мгновенно не превратила в друга.

— Это опасное качество в ребенке, ведь не все, кто способен улыбаться — друг, — решительно напомнил Кристоф.

Женщина перестала улыбаться и отступила назад.

— Разумеется, вы правы.

Когда она поспешно ушла вместе с дочкой, Деклан сунул руки в карманы и посмотрел вверх на Кристофа, который был несколько выше его.

— Вижу, что ты можешь подружиться с кем угодно и где угодно.

Кристоф сердито посмотрел на парнишку.

— Любой, кто запросто зовет незнакомца и даже знакомого «другом» — дурак.

Ничуть не испугавшись, Деклан пожал плечами.

— В противном случае, этот человек одинок. Что же хуже?

Кристоф открыл рот, чтобы ответить, а потом решил не обращать внимания не нахального мальчишку. Он посмотрел на Фиону, читавшую книгу. Она рассказывала историю Гилли Дубха (Gille Dubh), одинокого потерявшегося черноволосого парня, который пел и танцевал в лесу, одетый в мох и листья, заманивая неосторожных детей поиграть. К несчастью как только они начинали с ним танцевать, то их забирали в страну фэйри, где малыши танцевали много-много лет подряд. За это время их родители и все, кого они звали, успевали умереть.

Это была мрачная история, основанная на правде, поэтому близкая к действительности. Кристоф ненавидел фэйри, играющих людьми так, словно те были шахматными фигурками на вырезанных из мрамора досках. В пересказе Фионы паренек, — уже не живой человек, а дух — влюбился в худенькую девчушку, которая завела его обратно в залитые солнцем поля, где он освободился от чар фэйри, и снова стал живым мальчиком.

Как и во всех современных сказках, дети жили долго и счастливо до конца своих дней. Если бы только жизнь вне книг была такой же счастливой и предсказуемой.

— Сейчас нам надо помочь, — сказала Деклан, и Кристоф понял, что все аплодируют и встают со своих мест. — Они буду задавать вопросы, а потом встанут в очередь, чтобы подписать свои книги.

— А что нам делать? — спросил Кристоф, удивившись, что этот парень настолько уверен в новом партнере, чтобы говорить тому, что делать, как старому приятелю. Хопкинс, без сомнения, уже бы держал Кристофа под прицелом.

— Мы спрашиваем имена, развлекаем детей в очереди и все такое.

Кристоф сложил руки на груди.

— Я похож на человека, способного развлечь детей?

Деклан моргнул в замешательстве и сказал:

— Я вообще не знаю, что ты за фрукт. Данных о тебе нет ни в гражданской, ни в правительственной базах, поэтому, думаю, что ты из фэйри. Хопкинс умеет читать мысли, или, точнее, намерения, и он сообщил мне, что ты в самом деле считаешь, что не причинишь нам вреда. К тому же ты похож на героя боевика, а сейчас мы должны развлекать детей. Ты хотел сюда придти, поэтому…

Кристоф только минуту спустя понял, о чем речь. Хопкинс мог читать мысли? Вероятно не так уж глубоко или без особых подробностей, иначе бы допрос поутру был бы куда более серьезным. Что же касается развлечений и детей…

— Совершенно исключено. Я выйду на улицу, буду искать опасности, защищать нас с фланга и делать то, чем обычно занимается герой боевика.

— Делай, что хочешь, чувак. Мне пора за работу. — С этими словами Деклана отошел, по пути включив свое бесспорное очарование и оставив Кристофа в изумлении от того, что человек, — мальчик, едва ли не дитя, — назвал его «чуваком», а воин даже не пырнул его ножом за это. Что-то тут не так.

Похоже от секса Кристоф размяк.

Атлантиец схватил одну из книг по пути к двери из магазина, где он мог вздохнуть свободно, потому что все присутствующие столпились вокруг Фионы. Кристоф небрежно открыл книгу и стал перелистовать страницы, а потом замешкался, вернулся к началу. Рассматривая иллюстрации, он осознал, что у Фионы настоящий талант. Мягкие акварельные краски делали ее картинки настолько живыми, что читателю казалось, что фэйри вот-вот в танце спрыгнет со страницы. Ее образный пересказ содержал намек на опасность, но красочный, живой язык и счастливый конец гарантировали, что и маленькие дети, и их родители с удовольствием прочитают эту книгу не один раз перед сном, не боясь, что малышам будут сниться кошмары о фэйри-похитителях.

Не только фэйри похищали детей. Иногда люди занимались тем же после того, как фэйри убивали их родителей у малышей на глазах.

Кристоф стиснул зубы, стараясь отбросить ужасные воспоминания, которые, как ему казалось, глубоко похоронены в самых темных уголках его разума уже долгие годы. Наверное, на него действует присутствии всех этих детей. Как бы там ни было, пора это прекратить. Ему нужно сосредоточиться. Украсть «Сирену», забыть о своем жалком детстве и справиться со страстным желанием к Алой ниндзя.

Проще простого.

Никаких проблем.

И тут он неожиданно услышал голос незваного гостя:

— Кристоф, у нас проблема.


Глава 13


Кристоф развернулся и увидел позади себя Дэнала. Молодой воин пытался вести себя как обычные люди, что ему не удавалось. В черном одеянии и с осунувшимся лицом, Дэналу было не место в книжном магазине, как и самому Кристофу. Хотя осмотревшись, последний заметил, как некоторые мамочки и парочка папаш, бросают на атлантийцев очень дружелюбные взгляды. Похоже, и тут на окружающих действовало волшебство атлантийского генофонда. Кристоф нахмурился, заставив большинство из них быстро найти себе другое занятие.

— Что ты здесь делаешь? Как ты меня нашел? Что за проблема?

Дэнал улыбнулся.

— Давай по очереди. Я прибыл сюда потому, что меня послал принц Конлан. Нашел я тебя потому, что чувствовал твое присутствие по атлантийской телепатической связи, хотя ты мне не отвечал. А проблему, думаю, не стоит обсуждать на людях.

С любопытством осматриваясь, Дэнал спросил:

— А что собственно ты тут забыл?

— Читаю, — сухо ответил Кристоф. — Это книга про фэйри просто замечательная. Непредсказуемый и быстро развивающийся сюжет. А потом я пойду за мороженым.

Схватив Дэнала за руку, Кристоф отвел его прочь от входа, куда уже стекались родители и дети, сжимавшие в руках подписанные книги.

— Слушай, это длинная история, поэтому придется рассказать тебе обо всем позже. А сейчас тебе пора уйти. Встречаемся сегодня вечером. Я с тобой свяжусь. Тем временем притворись туристом и узнай всё, что можно об Алой ниндзя.

Дэнал было хотел возразить, но так как Кристоф был выше рангом, юноша кивнул и вышел из магазина. Повернувшись, Кристоф увидел, что Фиона, прищурившись, смотрит на него. Вероятно увидев его с незнакомцем, она была полна подозрений. Разумеется она считала Кристофа преступником, что было чуть ли не забавно, ведь она сама была Алой ниндзя. Хотя надо признать, что преступник преступнику рознь. И, если Кристоф не ошибся, его самого она не относит к классу благородных.

Хотя она с ним переспала, значит… а может быть, и нет. Она могла спать со всеми знакомыми преступниками. Пелена огненной ярости заволокла его глаза на несколько секунд, а потом воин от шока не мог пошевелиться.

Это ревность?

«Ревность».

Невозможно. Ни разу за столетия своей жизни не испытывал он это глупое, ничтожное чувство. Ревность удел дураков и неудачников, а его нельзя назвать ни тем, ни другим. Она вольна заниматься сексом с любым мужчиной… и он убьет человека, дотронувшегося до нее.

Сила этой угрозы, — нет, скорее даже факта, — в его разуме неприятно удивила атлантийца. Фиона была опасна, лишая его хладнокровия и доводя до безумия. До ревности. Заставляя планировать жестокое и кровавое убийство любого мужчины, который осмелится ее коснуться.

Ему нужно уйти от нее. Немедленно. Забрать «Сирену» и убраться из Лондона. И больше в жизни не связываться с ниндзя.

— Кристоф? У тебя есть минутка? — спросила Фиона, все еще сидя за столом и беседуя с покупателями.

Сейчас или никогда. До двери было рукой подать. Ему надо убраться как можно дальше от нее, в случае, если это безумие или волшебство, которым Фиона его заразила, каким-то образом станет постоянным, если воин задержится тут еще на некоторое время.

Сейчас или никогда.

«Нет».

Всеми фибрами души он восстал против этой мысли. Он — Кристоф из Атлантида, чья сила и магия уступала только лишь Верховному жрецу, хотя на этот счет можно поспорить. Атлантиец мог справиться с одной сложной по характеру женщиной, владеющей волшебной способностью преломлять свет… если не считать манящее притяжение ее огромных голубых глаз. В последний раз с тоской посмотрев на дверь, Кристоф пошел к Фионе, думая, не смеются ли в эту минуту над ним боги.

Прозвенел звонок, дверь распахнулась и в магазин вбежала женщина, врезавшись в атлантийца на полном ходу, от чего тот машинально потянулся за кинжалами. Почти сразу он осознал, что пожилая, полная женщина не представляла явной угрозы, и помог ей устоять на ногах.

— Ему удалось, — выпалила женщина с побагровевшим лицом, пытаясь отдышаться. — Алый Ниндзя ограбил Лондонский Тауэр.

Кристоф сразу отпустил даму. Фиона остановилась посреди магазина, уставившись на вестницу так, словно у той было три головы.

— Что? Вы уверены? — спросила писательница.

Кристоф посмотрел Фионе в глаза за секунду до того, как она заговорила, и чуть заметно покачал головой. Нежелательно, чтобы кто-то запомнил, как писательница расспрашивает об Алом ниндзя.

С другой стороны, какой нормальный человек бы не спросил? И воин задал свой вопрос:

— Откуда вы об этом знаете?

Женщина приложила руку к сердцу и приняла позу, радуясь, что находится в центре всеобщего внимания и к тому же знает о таких драматических известиях.

— Из газет. Он украл меч Вильгельма Завоевателя, который зовется «Победитель», и в процессе убил трех охранников. Неужели вы не знаете?

Все присутствующие разом стали удивленно и взволнованно что-то бормотать, а Кристоф, вежливо, как мог, пробрался к Фионе. Она просто застыла, став островком тишины среди всего этого шума. От ее лица отхлынула кровь.

— Это неправда, — прошептала она, когда Кристоф подошел к ней. — ТЫ же знаешь, что это неправда.

— Я знаю. И нам нужно узнать, что случилось на самом деле. — Машинально он взял ее за руку, чувствуя неожиданно горячее и решительное желание защитить ее от этой и любой другой опасности.

— Кто-то повысил ставки, и нам надо узнать кто это и где их найти. Тогда мы сможем вернуть меч.

Губы Фионы дрогнули в полуулыбке, которая тут же пропала.

— О, ммм, это все? Рада, что ты можешь напомнить мне, как все это просто. Но это не единственная проблема.

Женщина, сообщившая новости, продолжала говорить:

— Би-би-си[16 - Брита́нская широковеща́тельная корпора́ция, сокр. «Би-би-си́» (англ. British Broadcasting Corporation, сокр. BBC) — комплекс радио-, Интернет- и телевещания Великобритании.] назвала Алого ниндзя Кровавым, а представитель Скотленд Ярда сообщил, что поимка этого преступника стала их основной задачей.

При этих словах разговоры разгорелись с новой силой, а Фиона побледнела еще больше. Кристоф осмотрелся в поисках ближайшего выхода, и увидел Деклана, заходящего через заднюю дверь и с изумлением рассматривающего шумную толпу.

— Мне кажется, что не стоит об этом говорить при детях, — заметил Кристоф подошедшей к ним хозяйке магазина.

— Вы абсолютно правы. — Она хлопнула в ладоши и крикнула:

— Слушайте все, давайте не говорить здесь о преступниках. Леди Фионе пора уходить. Давайте сердечно поблагодарим ее.

— Спасибо, леди Фиона, — послушно сказали не только дети, но и некоторые родители.

— Всегда пожалуйста, мне здесь очень понравилось, — ответила Фиона, сохраняя любезность и самообладание даже под таким сильным давлением. Его восхищение ею возросло в несколько раз. С такими качествами она стала бы превосходной воительницей.

Деклан взял все на себя и вывел их всех из магазина, бормоча что-то о другой встрече, извиняясь и объясняя, как они спешат, с таким очарованием, что через несколько минут он, Кристоф и Фиона уже сидели в машине и снова пробирались через ужасный кошмар лондонского дорожного движения. Фиона наклонилась, чтобы поговорить с водителем, который снова стал сердито глазеть на Кристофа с той минуты, как они сели в машину.

— Шон, отвези нас к Лондонскому Тауэру.

— Сейчас? Ты хочешь вместе с ним притвориться туристами? — переспросил Шон, прищурив глаза и с угрозой глядя в зеркало заднего вида. Кристоф и в лучшем случае терпением не отличался, но все имеет свои пределы.

Наклонившись вперед, он тихонько сказал так, чтобы его услышал лишь водитель:

— Слушай, мальчик, я не знаю, и мне наплевать, чем вызвано подобное отношение, но Фиона сейчас в расстройстве, поэтому заткнись и делай, что приказано. Мы с тобой разберемся во всем потом.

Шон заворчал, но увидев выражение сияющих глаз Кристофа, проглотил все возражения и повел машину к Тауэру.

— Дела плохи, Шон, — сообщила Фиона, рассказав ему о словах той женщины. Водитель включил радио.

Диктор новостей как раз рассказывал об этой истории:

— … перед самым рассветом. Охрана Тауэра сообщила, что они располагают доказательствами, что преступление совершил Алый ниндзя, потому что он оставил свою визитную карточку прямо на месте событий. Официальные лица пока отказываются обсуждать, почему Алый ниндзя взял лишь меч «Победитель». Мы обязательно сообщим, если появятся новые сведения. Через полчаса будет прямое включение с пресс-конференции лорда Фейрсби с места событий. Переходим к другим новостям…

Шон выключил радио. Фиона закрыла глаза и сжала лежащие на коленях руки в кулаки.

— Это конец. Все, ради чего я работала — пропало. Все кончено.

Деклан взял сестру за руку.

— Фи, не говори так. Это же только один меч. Мы можем найти что-то другое. Или вообще перестать этим заниматься. Ты же знала, что все когда-нибудь закончиться.

Фиона горестно застонала, прервав поток слова брата.

— Нет, — сказал Кристоф, не сводя глаз с ее слишком бледного лица. — Не в этом дело, Деклан. Ей наплевать на меч. Ну, может, не слишком сильно. Фиону заботит ее репутация, ее честность. Алый ниндзя никогда никому не вредил, лишь помогал нуждающимся и воздавал должное вампирам с их бесконечной жадностью и жаждой власти. Теперь они говорят, что ниндзя — убийца. Это едва ли не худшее из того, что могло произойти с твоей сестрой, поэтому ей так плохо.

Кристоф моргнул, с удивлением осознав, что произнес целую речь. Откуда это взялось, черт возьми? Замолчав, воин повернулся лицом к окошку и стиснул зубы, чтобы удержаться от дальнейших глупых выражений. Почувствовав прикосновение, он посмотрел вниз и увидел, что Фиона положила свою изящную руку на его рукав, отчего горло воина болезненно сдавило.

— Откуда ты узнал? — прошептала она. — Как ты мог знать? Ты же только познакомился со мной, и все же…. ты точно понял, что я чувствую.

За секунду до остановки машины он размышлял, можно ли утонуть в ее глазах.

— Мы прибыли, так близко, как я мог добраться, — рявкнул Шон.

— Тебе не нужно этого делать, — сказал Кристоф, не обращая внимания на водителя и Деклана. — Я могу пойти послушать и выяснить, что они знают.

Она расправила худенькие плечи и подняла подбородок.

— Нет, я должна пойти с тобой. Я хочу узнать, кто убил тех охранников. Тогда мы вернем меч.

Она сказала «мы». «Мы вернем меч». Прилив радости охватил его, несмотря на все обстоятельства.

— Тогда идем на пресс-конференцию.

— Я обработаю толпу. Узнаю, кто что знает, какие слухи ходят, — сообщил Деклан, открывая дверь.

— Хорошо, но не слишком явно, — посоветовал ему Кристоф. — Мы не хотим, чтобы ты стал мишенью. Кто бы они ни были, у них точно есть глаза и уши в толпе.

Деклан кивнул и вышел.

— Почему ты так считаешь? Они получили то, что хотели, зачем им сюда приходить?

Не успел он ответить, как помощь пришла из неожиданного источника.

— Он прав, — ворчливо согласился Шон. — Я бы сам так поступил раньше. Нужно следить за расследованием, узнать, как развивается ситуация. Лучше выходите, мне надо ехать, или я получу штраф. Я поезжу тут по окрестностям. Позвоните мне, когда я вам понадоблюсь, и я мигом примчусь. Встречаемся на том же месте.

Кристоф кивнул в знак благодарности и открыл дверцу машины. Он и Фиона вышли на обочину и смотрели, как машина укатывает прочь.

— Он хороший парень, — наконец признал он. — Он сделает все ради тебя.

— Об этом я и переживаю, особенно сейчас. Я никогда не прощу себе, если подвергну опасности Шона, Деклана или Хопкинса.

— Хопкинса? Я бы больше волновался за того, кто попытается связаться с ним. Этот человек — воин под личиной дворецкого.

На ее лице тут же появилась искренняя улыбка.

— Да, я сама часто об этом думала. Он никогда особо не распространялся о своей молодости, хотя у меня такое чувство, что он не всегда был дворецким.

— Готов побиться об заклад. Так что давай притворимся туристами и вернемся в Лондонский Тауэр, — сказал он, беря ее за руку.

— Мы должны быть благодарны, что они хотя бы больше не отрубают людям головы, — пробормотала Фиона.

— Пока я жив, никто не посмеет коснуться даже волоска на твоей аристократической голове, — совершенно серьезно поклялся Кристоф.

Она остановилась и посмотрела на воина глазами, полными уязвимости.

— Почему тебя это волнует? Почему ты хочешь меня защитить? Разумеется не потому, что мы… переспали. Мы же только познакомились.

Он сам об этом думал, но не собирался признаваться.

— Ты — моя партнерша. Твое благополучие хорошо влияет на наше деловое соглашение, — наконец, ответил он.

Фиона, лицо которой превратилось в ледяную маску, отняла у Кристофа свою руку.

— Верно. Разумеется. И как это я могла забыть? Пока у тебя есть компромат на меня, от тебя не избавиться. Тогда идем, партнер, нам надо раскрыть преступление.

Его охватило сожаление, когда Фиона пошла прочь, даже не оглянувшись, чтобы проверить, следует ли он за ней. Раскрыть преступление. Верно. Кристоф и Шерлок Холмс. Конлан обязательно съязвит на этот счет. Улыбнувшись этой мысли, Кристоф сунул руки в карманы и пошел вслед за своей невольной партнершей. По крайней мере, ему удастся вывести из себя Верховных принца и жреца в процессе одного задания. День становился все лучше и лучше.


Глава 14


Фиона бросилась к главным воротам, кляня себя за глупое сочувствие к преступнику. О чем она только думала, переспав с ним? Он был таким невыносимым. Надоедливым, Приводившим в ярость.

Замечательным.

Она провела рукой по волосам, чувствуя к себе такое же отвращение, как к нему. Она решила прервать свое воздержание и выбрала для этого вора драгоценностей. В итоге он решил использовать шантаж в качестве козыря.

Когда Кристоф поравнялся с ней, Фиона попыталась не замечать, как от его близости покалывает ее кожу. Прежде она не увлекалась опасными плохими парнями, но очевидно уровень ее гормонов просто зашкалил от всего нового. Воспоминание, как он нависал над ней в лунном свете, такой сильный и решительный, промелькнуло в ее сознании, отчего у нее дыхание захватило.

— Ты в порядке? — Он рассматривал всех на тротуаре и улице.

— Я в полном порядке, благодарю, — чопорно процедила она сквозь зубы как настоящая директриса.

— Ладно, принцесса, — протянул он, улыбаясь.

— Не называй меня так, — огрызнулась она. — И твое веселье неуместно. Эти охранники погибли.

— Может, так, а может, и нет. У нас пока есть только неподтвержденное сообщение одной истерички, прочитавшей статейку в желтой прессе. По радио об охранниках не сказали ни слова. Если ты веришь всему, что печатают в лондонских таблоидах, то, наверное, знаешь, что у Элтона Джона[17 - Сэр Элтон Геркулес Джон (англ. Elton Hercules John, настоящее имя Ре́джиналд Ке́ннет Дуайт (Reginald Kenneth Dwight); род. 25 марта 1947) — популярный британский рок-певец, композитор и пианист. Рыцарь-бакалавр (1997) и кавалер ордена Британской империи (CBE, командор, 1995). Элтон Джон оказал заметное влияние на развитие популярной музыки; на протяжении своей почти 40-летней карьеры он продал более 250 млн пластинок; 54 его сингла входили в британский Топ-40, в списке величайших исполнителей по версии журнала Rolling Stone музыкант занимает 49-е место.] с минуты на минуту родится инопланетянин. Пора дежурить у больниц?

— Если ты думаешь… — Фиона запнулась и глубоко вздохнула. Он был прав. Она реагировала слишком остро, что не только глупо, но и опасно. — Ты прав. Нам надо попасть на эту пресс-конференцию.

— Я никогда не ошибаюсь, и пора бы тебе уже к этому привыкнуть, — весело сказал он. — Прямо за воротами собралось много народу.

Фиона пробралась вслед за Кристофом в самую середину толпы, собравшейся вокруг импровизированной трибуны. Теперь они могли все прекрасно видеть и слышать, и одновременно не привлекать слишком много внимания. Когда выступающий вышел к микрофону, Фиона спряталась за крупного мужчину перед ней, стараясь не оказаться в поле зрения официального представителя.

Кристоф вопросительно вскинул бровь.

— Я его знаю: лорд Фейрсби, раньше работал в Интерполе. Теперь он руководитель нового паранормального отделения Скортленд-Ярда.

— А с тобой он знаком?

— Мы пару раз встречались на благотворительных собраниях. Сомневаюсь, что этот человек меня вспомнит.

Он оценивающе оглядел ее горящим взглядом.

— О, он точно тебя не забыл. Любой мужчина, раз встретив, запомнит тебя на всю жизнь.

Фиона постаралась не обращать внимания на то, как ее обдало жаром, а щеки заалели от его комплимента.

— Тихо, он уже начинает.

Лорд Фейрсби окинул взглядом толпу, а затем посмотрел на свои записи.

— Многие из вас уже в курсе, что у нас произошла неприятность. Преступник, называющий себя Алый ниндзя, ударил в самое сердце нашей нации и оставил в качестве улики свою визитную карточку. Этот негодяй украл одно из ценнейших английских сокровищ — меч Вильгельма Завоевателя «Победитель».

Люди вокруг Фионы стали взволнованно что-то выкрикивать, но затем, по знаку Фейрсби, все затихли.

— К сожалению дело обстоит намного хуже. Он жестоко убил трех наших охранников. Мы обещаем вам, что этот злодей будет найден и схвачен как можно скорее. Мы, работники Скотленд Ярда, объединим усилия с сотрудниками Интерпола, бросим все силы на поимку этого преступника.

Один из репортеров поднял руку и помахал, привлекая внимание:

— Лорд Фейрсби, почему вы занимаетесь этим делом? Есть ли причина считать, что вовлечены паранормальные силы?

— На этот раз мы рассматриваем все возможные варианты, — ровно ответил Фейрсби. — Мы будем держать вас в курсе, сообщая о ходе расследования.

— Когда краб на горе свиснет, — пробормотал Кристоф. — Что-то с этим человеком не так.

— Когда рак на горе свистнет, — машинально поправила его Фиона. Она посмотрела на воина и тихо прошипела:

— Твои глаза. Приглуши их, а то они светятся.

Хмурясь, он закрыл глаза на секунду, а когда открыл, то взгляд опять стал самым обычным. Кристоф склонился к ней, собираясь шепнуть на ушко, хотя в таком шуме вряд кто мог подслушать их разговор.

— Он не человек.

— Не смеши меня, я много лет знаю его семью. — Но все же посмотрела на лорда Фейрсби, собирающегося уходить. Ей самой казалось, что с ним что-то не так. Равнодушный. Высокомерный. Своим отношением он даже переплюнул английскую аристократию. Фиона не считала свое отношение предвзятым.

— Нет, я не думаю, что это возможно, — ответила она, покачав головой.

— Ты чувствуешь что-то, если рядом волшебство? — спросил Кристоф, обнимая ее рукой за плечи и ведя ее к выходу, где толпа журналистов все еще выкрикивала вопросы к Фейрсби.

— Нет, но…

— А вот я чувствую. Поэтому я знал, что ты стояла за дверью сокровищницы еще до того, как зашел охранник. Поверь мне, этот мужчина не человек.

Фиона высвободилась из его объятий и пошла к воротам. Конечно, в этом и состоит проблема: шантаж и страстный секс не располагают к доверию.

Фейрсби уже успел выйти на улицу, сел на заднее сиденье автомобиля и уехал. Репортеры сделали последние фотографии и все, как один, повернулись к воротам Тауэра.

Именно в этот момент как раз выходила Фиона.

Черт.

Как только первый журналист узнал ее, то началось:

— Леди Фиона! Леди Фиона Кемпбелл! Сюда, леди Ф, — закричал ведущий журналист, направляя на нее огромную камеру.

В панике она вспомнила, что не одна. Ее сейчас сфотографируют с Кристофом. А если он сбежавший преступник?

— Что вы здесь делаете? Вы прибыли на пресс конференцию? Что вы думаете? Вы собираетесь написать книгу об Алом ниндзя?

Девушка постаралась отойти от Кристофа, пока их заваливали вопросами, но тот обнял ее за плечи и улыбнулся журналистам. Фиона, стиснув зубы, тоже продемонстрировала улыбку.

— Я просто показывала другу достопримечательности, когда мы увидели толпу, — вежливо ответила она. — Это была пресс-конференция?

Стрекотание камер напоминало нападение полчищ саранчи. Фиона постаралась сохранить самообладание. В эту минуту последнее, что она хотела — общение с журналистами.

— Кто этот парень? Новый мужчина в вашей жизни?

— Нет, — ответила она.

— Да, совершенно верно, — сказал Кристоф, сексуально улыбаясь.

Две журналистки и один журналист в первом ряду чуть не потеряли сознание от избытка чувств.

— Я тебя прикончу, — прошептала Фиона, улыбаясь представителям прессы.

— Ты не первая это говоришь.

И конечно их противоположные ответы вызвали ажиотаж среди журналистов.

— А кто вы?

— Вы тоже шотландец?

— Вы пишите?

— Сколько вы уже вместе?

— Зовите меня Кристоф, — протянул ее партнер. — Я не шотландец, не писатель. Я лишь охранник Фионы. Детишки при раздаче подписанных книг могут быть очень шаловливыми. Я прав, дорогая?

Он подмигнул, как будто делясь шуткой со всей толпой, которая восприняла его слова с восторгом.

Теперь вопросы задавали в основном Кристофу. Фиона попыталась увести его прочь, но этот глупец слишком наслаждался происходящим.

— Мы познакомились совсем недавно, но то была любовь с первого взгляда. Верно, любимая?

Представители прессы поспешили сфотографировать покрасневшую Фиону.

— Кристоф лишь шутит. Мы просто друзья. Благодарю вас, но нам пора.

Видя, что журналисты не собираются расходиться, Фионе пришла в голову интересная мысль.

— Конечно, я с удовольствием расскажу о своей новой книге «Лесные фэйри». Впервые мне пришла в голову идея написать об этом, когда…

И репортеры, словно под действием волшебной пыли, сразу разошлись по своим делам. Удивительно, что рассказ о книге не так интересен как убийство и нанесение увечий.

— Мы сейчас же уходим, — прошептала Фиона, выйдя на улицу, и отправила сообщение Шону.

— Как скажешь, принцесса.

— Еще раз так меня назовешь, и я разрешу Хопкинсу пристрелить тебя.

Кристоф хохотал по пути к машине.


Кемпбелл Менор


Никогда еще Фиона не была так рада вернуться домой. По пути через загруженные улицы в субботу после полудня она старалась не обращать внимания на беседу Деклана и Кристофа. Как только они приехали на место, девушка пулей выскочила из машины.

Хопкинс стоял на страже в дверях.

— Вы ничего не хотите мне рассказать? Стоит ли мне поздравить вас? — холодно и сухо спросил он.

— Очень смешно. Ты видел пресс-конференцию?

Он отошел, чтобы пройти мимо него в дом, затем закрыл дверь перед носом у Кристофа.

— Да, я также видел ту часть, где ваш новый партнер утверждал, что вы влюблены друг в друга. Мне подать обед или сначала достать пистолет?

Фиона вздохнула, говоря:

— Я не знаю, что нам делать, пока у него есть компрометирующие меня сведения. Мы…

Открыв дверь, Кристоф преспокойно зашел в дом.

— Наверное, ты просто меня не заметил, — обратился он к Хопкинсу. — В этот раз прощаю, но в следующий раз спуска не будет.

Хопкинс посмотрел на Фиону и проворчал:

— Я за пистолетом.

— Когда обед? Я умираю с голода, — пожаловался Деклан, заходя вслед за Кристофом. — Эй, а почему мы торчим в прихожей? Давайте несите еду. Я сейчас приму душ и мигом вернусь.

Деклан побежал наверх, а Фиона позавидовала энергичности брата. Ей казалось, что она не спала уже несколько дней.

— Он прав. — Хопкинс повел их в столовую, а затем исчез, скорее всего, найти что-то для позднего обеда. При мысли о еде в животе у Фионы заурчало. Ей совсем не хотелось есть пирожки и фрукты за завтраком, потому что нервничала перед встречей в книжном магазине. А теперь, к своему удивлению, испытывала голод.

Кто-то, притворившись ею, убил охранников. «Жестоко убил», по словам лорда Фейрсби. Комната вдруг завертелась вокруг нее, и Фиона споткнулась, но в последнюю секунду ее поддержали.

— Ты в порядке? Тебе надо поесть и попить, — тихо посоветовал Кристоф. — Ты обезвожена.

— Нет, нет, все нормально, ты не прав. Я просто думала об этих людях. Как ты можешь шутить о любви, обеде и тому подобном, когда кто-то убил их? И, по словам лорда Фейрсби, прикончил с особой жестокостью. И этот кто-то притворился мной.

Ее грудь сдавило, и очень сильно. Почему так тяжело дышать?

— Кто-то свалил вину на Алого ниндзя, а не на леди Фиону. Никто же не знает о твоем альтер эго, — резонно заметил Кристоф.

— Ты знаешь и уже раз воспользовался этой информацией против меня, — напомнила она, высвобождая свою руку из его хватки. — И ты считаешь, что я чувствую себя в безопасности?

Он сжал губы и посмотрел на нее холодными зелеными глазами.

— Я прошу прощения за свою глупость. И даю слово, что больше так не поступлю. Я, воин Посейдона, клянусь, что не выдам твою тайну.

— Клянешься? — Фиона покачала головой. — Я даже не знаю тебя. Почему я должна верить твоей клятве? И кто такой воин Посейдона?

— Меня предавали, принцесса, поэтому я никогда не причиню другому такого же страдания, — сказал он так тихо, что девушка едва расслышала его.

И как раз в эту минуту Хопкинс выглянул из кухни.

— Я сам принесу чай через пару минут, потому что в связи с новыми обстоятельствами распустил всех слуг на все выходные. Что вы предпочитаете?

Боль в мгновение ока исчезла с лица Кристофа, и тот улыбнулся дворецкому.

— Как насчет тех пирожков?

Ворвавшийся в комнату Деклан живо поддержал Кристофа:

— О, точно, пирожки. А еще сэндвичи с ростбифом. И не жалей, — я готов целую корову съесть. После таких встреч в книжных магазинах я всегда нуждаюсь в еде и отдыхе.

Хопкинс кивнул и удалился, а Кристоф стал ходить по комнате, подбирая предметы, а затем кладя их на место.

— Обчищаешь комнату? — спросил Хопкинс, заходя из другого помещения.

Кристоф пожал плечами.

— Ты же мне так и не сказал, где лежит хорошее столовое серебро.

Фиона вспомнила, когда в последний раз они беседовали о столовом серебре, и густо покраснела. Судя по ухмылке, Кристоф подумал о том же самом.

К сожалению, Хопкинс тоже ничего не забыл, судя по тому сердитому взгляду, брошенному на Фиону с Кристофом.

— Стало быть у вас любовь с первого взгляда, — нарушил напряженное молчание Деклан. — Я всегда хотел иметь брата.


Глава 15


Кристоф похлопал себя по набитому животу и отложил вилку.

— Одно точно могу сказать: ты готовишь чай с размахом. Я, честно говоря, ожидал чего-то вроде хаггиса, Ваше Шотландское Превосходительство.

Фиона положила голову на руки и тихо застонала, а Кристоф расплылся в улыбке. Он прекрасно проводил время, изображая ковбоя. Кристоф точно знал, как себя вести, потому что немало их встречал на американском старом западе. Тем самым он добился желаемого: отвлекал Фиону, раздражая ее своим поведением, чтобы та не корила себя за смерть тех охранников. Девушка смогла немного поесть. А теперь настало время строить планы.

— Я сегодня пройдусь по ночным заведениям. Жители низов Лондона показываются только после полуночи. Я выйду на разведку и выясню, что известно о краже.

Хопкинс, только сейчас согласившийся присоединиться к столу, после «королевского» приказа Фионы, кивнул, соглашаясь:

— Только так и можно что-то выяснить. Я с тобой. Деклан останется с леди Фионой.

Та с громким стуком поставила чашку.

— Если не перестанете говорить обо мне, словно меня тут нет, то я вышвырну вас обоих из дома.

Деклан поддакнул:

— Так держать, сестренка. Скажи, что я тоже пойду.

Тут же начались ожесточенные споры. Кристоф не сводил глаз с Фионы, любуясь, как порозовели ее щечки от гнева. Она также краснела от возбуждения. Штаны стали жать в определенных местах, когда он вспомнил, как девушка выгибалась, как ее бледная кожа сияла в лунном свете, словно в лихорадочном сне. Он поерзал на стуле, удивительно удобном, несмотря на элегантность убранства комнаты, и кашлянул, привлекая к себе внимание.

Все трое полностью проигнорировали воина.

— Эй, эй.

Как только они замолчали, Кристоф воспользовался паузой.

— Мы не можем все пойти, — стал объяснять он. — Хопкинс, я знаю, что ты прикроешь мне спину в драке, но ты слишком похож на дворецкого, чтобы попасть туда, куда я собираюсь. Посетители таких пабов никогда не бывали в гостиной.

Хопкинс оскалился.

— Я и есть дворецкий, вот только внешность бывает обманчивой.

Мужчина встал, расправил плечи, склонил голову вправо, немного скривил губы. Вдруг этот идеальный безупречный дворецкий стал похож на бездомного пьяницу из беднейших районов города.

— Папаша, подайте евро?

Фиона изумленно воскликнула:

— Как ты это сделал? Это просто ужасно.

Деклан зааплодировал.

— Просто неподражаемо, тебе прямая дорога на сцену, Хопкинс.

— Совершенно неподражаемо, — согласился Кристоф. — Но все равно со мной не пойдешь. Ты ни оборотень, ни вампир, ни маг. Тебе не будут рады, и никто не согласиться говорить с тобой.

— Только человек с магическими способностями смог бы провернуть такой трюк, — заметила Фиона. Кристоф понял, что она с неохотой приняла его точку зрения. Воин привык брать, что дают.

— Есть некоторая вероятность, что действовал кто-то из своих, — подсказал Кристоф. — А теперь сменим тему, хотя это тоже касается наших проблем: я не верю в совпадения. С чего бы это меч обрел такую популярность?

— Пройдем в мой кабинет, — осмотревшись, предложила Фиона. — Нам могут здесь помешать.

Кристоф последовал за всей компанией вверх по лестницу, не упустив случая полюбоваться соблазнительной попкой Фионы. В ней было что-то такое необычное. Впечатляло не только ее тело.

Поймав себя на этой мысли, мысли он отступил на шаг. Воин не просто желал ее. Девушка ему нравилась. Он восхищался ее смелостью. Конечно, нельзя забывать, что она воровка, но ей присуща честность (если такое сочетание вообще возможно в природе).

Честная воровка. О, боже. Он попал.

Фиона развернулась и, махнув рукой, пропустила вперед Хопкинса и своего брата, а затем с нетерпением посмотрела на Кристофа.

— Давай скорее, — попросила она, нетерпеливая притоптывая ножкой.

Фиона была совершенно роскошной и невероятно желанной. Ему нужно бежать и быстро. Вместо этого он поднялся за ней по лестнице, думая, не так ли чувствовал себя принц Конлан при встрече с принцессой Райли.

Кристоф испугался.

Войдя в ее уютный кабинет, воин занял стул за столом Фионы, только чтобы позлить ее, и ухмыльнулся, когда добился желаемого.

— Так вот. Зачем тебе нужен «Победитель»? Есть же множество драгоценных камней, которые проще украсть и с прибылью сбыть. Я прав?

Фиона прищурилась и отрезала:

— Сначала ты.

— О чем ты?

Деклан объяснил:

— Она спросила, зачем тебе этот меч?

Паренек изо всех сил старался помочь.

— А ты не хочешь вместо этого гоняться за девчонками? — ответил Кристоф вопросом на вопрос.

— Вопрос резонный, партнер. Отвечай, — потребовал Хопкинс.

Кристоф развернулся на стуле лицом к дворецкому.

— Почему мне все время кажется, что ты предпочел бы меня пристрелить, нежели разговаривать?

— Наверное, потому что тебя не обманывает интуиция?

Фиона подняла руки вверх, говоря:

— Довольно, парни. Вместо того, чтобы перестрелять друг друга, давайте узнаем, что случилось, у кого меч и кто пытается подставить Алого ниндзя.

— Если бы вы не оставили свою визитку… — Хопкинс замолчал и покачал головой. — Прошу прощения, леди Фиона. Вы не виноваты.

Она посмотрела на них с таким мучительным отчаянием, какого Кристоф не видел за всю свою многовековую жизнь.

— Нет, я виновата. Я проиграла и должна заплатить по счетам. Семьи тех охранников имеют полное право проклинать мое имя. Я обязана узнать правду ради них.

Выражение муки на ее лице открыло давно забытую дверь в глубине его сердца. Он услышал щелчок, когда первое ограждение, которое он установил много лет назад, чуть приоткрылось. Это позволило воину принять решение.

— Я расскажу вам о себе и зачем мне понадобился этот меч, а точнее нужна «Сирена», — сказал Кристоф.

— Нужна? — переспросил Хопкинс. — Почему именно это слово?

— Я сознательно использовал именно это слово. Я из Атлантиды, и если не добуду камень, то Семь островов навеки останутся под водой.

Он не знал, чего ожидал в ответ на это заявление, но уж точно не того, что последовало. Деклан расхохотался. Хопкинс с отвращением фыркнул. Фиона же просто сердито и с изумлением уставилась на Кристофа.

— Одно дело не говорить нам правду, но совсем другое — оскорблять меня, придумывая сказку. Неужели ты думал, что раз я пишу такие истории, то меня можно очаровать чем-то подобным? — спросила она.

— Атлантида. Ну конечно. И много ты знаешь русалок? — съязвил Хопкинс.

— Русалок не бывает. Я надеялся, что вы поверите мне на слово, но я, наверное, еще не заслужил доверия. Поэтому смотрите.

И Кристоф собрал энергию, которая, обжигая его, стремительно подчинилась. Каждый раз пользуясь своими способностями, Кристоф опасался, что вся эта мощь однажды поглотит его.

Может, так и будет, но не сейчас.

Он создал две одинаковые сферы сине-зеленой энергии на своих ладонях и замахнувшись, отпустил шары парить по комнате. Те пролетели сверху, снизу и вокруг Фионы, Деклана и Хопкинса.

— Источник моих способностей — связь с Посейдоном, которому я, воин, поклялся служить.

— Точно, — улыбаясь сказал Деклан. — Прикольный трюк. Ты… — Из-за хохота он с большим трудом сумел произнести следующие слова: — А в Атлантиду вы добираетесь на китах?

Кристоф бросил на юнца раздраженный взгляд, и подумал, сильно ли разозлиться Фиона, если он выбросит ее младшего брата за окно, где тот повисит на водяной веревке. Воин все-таки решил отказаться от этой затеи, увидев, как девушка сжала руки в кулаки.

Поэтому придется продемонстрировать что-то попроще.

Щелкнув пальцами, он отослал энергетические сферы по углам. Затем призвал воду, чистейшую форму своей магии, которая тут же откликнулась. Кристоф направил серебряные водные потоки так, что вокруг его тела образовался водоворот от ковра и до искусно разрисованного потолка. Он откинул голову назад и сосредоточился, хотя сотворить такое не составляло труда. Кристоф хотел показать идеальное зрелище, потому что на него смотрела Фиона.

И он не вполне понимал, почему это так для него важно. Он сделал из двух водных потоков идеально симметричные копья и бросил их прямо в Деклана. Хопкинс подпрыгнул, собираясь схватиться за оружие, а Фиона закричала. Деклан успел вскрикнуть, а вода уже изменила форму, став морскими звездами. Одна за другой они врезались в парня, окатив его с ног до головы.

— Нет, мы не ездим на китах, — сказал Кристоф, пока Деклан сплевывал воду.


Фиона упала на стул, не зная, то ли рассмеяться, то ли накричать на Кристофа. Те копья были так похожи на настоящие, что она перепугалась. Сколько раз ей хотелось окатить водой из ведра своего шутника-брата? Однако, увидев, что от воды промок диван, стол и все вокруг, ей стало не до смеха. Хопкинс и тот не избежал водных брызг, поэтому судя по взгляду, готов был убить Кристофа.

— Чудесно. Ты умеешь исполнять салонные трюки и промочил насквозь мебель. Собираешься ли ты после представления оплатить уборку? — спросила Фиона, сложив руки на груди и сердито глядя на Кристофа. Тот все так же самодовольно ухмылялся.

— В общем-то, я могу кое-что сделать, — ответил он, снова поднимая руки вверх. Девушка попыталась не замечать его великолепные мышцы предплечий под закатанными рукавами, но не смогла ничего поделать со своей человеческой натурой.

И кажется, Кристоф пытается им доказать, что не является человеком. Замечательно. Только очередных сложностей ей и не хватало.

Кристоф махнул рукой, и по комнате пролетел теплый ветерок, который сперва осторожно коснулся Фионы, а потом отправился дальше. У нее на глазах вода на Деклане и вокруг него просто исчезла. Не высохла, оставив брата Фионы в мятой одежде, а пропала, словно ее и не было.

Наверное, так оно и было.

— Класс! — завопил Деклан, прикоснувшись к себе и подушкам. — Все совершенно сухое. Это улет. Можешь меня научить?

Фиона не обратила внимания на восторг брата и спросила:

— Это была иллюзия?

Не успела она произнести это слово, как Хопкинс покачал головой.

— Точно нет. Вода настоящая. Очень впечатляюще, — заметил он, хмуро глядя на Кристофа. — Но это еще не доказывает реальность фантастической сказки о пропавшем континенте.

— Он вовсе не пропадал, мы лишь скрыли его, — сообщил Кристоф.

— Так мы и поверили!

Фиона всплеснула руками. Жаль, что ее жест не вызвал никакой магии, а то бы она всех отсюда отослала. Ей нужны были только сон и таблетка от головной боли, и неважно в каком порядке.

— Вы его спрятали. Так как ты сюда добрался? На глубоководном аппарате? На дельфинах? В волшебных пузырях?

Он поднял бровь, а его греховно красивые зеленые глаза засияли.

— Версия с волшебными пузырями очень близка к настоящей. Мы используем магический портал.

Хопкинс закатил глаза.

— Ну конечно, магический портал. И, скорее всего, желтая субмарина. С меня хватит, леди Фиона. Я предлагаю рискнуть и выбросить его на улицу. После этого, если он расскажет о вас, то мы в свою очередь расскажем властям о его визите в Сокровищницу.

— Хопкинс! Ты закатил глаза, — улыбаясь, сказал Деклан. — Нация в любую минуту падет.

— Я могу вызвать портал, и мы все попадем через него в Атлантиду, — сквозь зубы прошипел Кристоф. — Кучка циников.

— Я тебе верю, — сказал Деклан.

— Ты и лесных фэйри веришь, — уточнила Фиона.

— И в святого Николая верил, лет до тринадцати, — добавил Хопкинс.

— Эй, нет ничего плохого в том, чтобы верить в чудеса, — краснея, возразил Деклан.

Кристоф закрыл глаза, стиснул зубы и снова поднял руки вверх. Фиона затаила дыхание с волнением и предвкушением. Что он сотворит на этот раз?

Они все наклонились вперед, в ожидании… ожидании…

И, наконец, прошло две минуты — ничего не случилось.

Кристоф открыл глаза, выдохнул и пробормотал что-то на языке, которого Фиона никогда не слышала. Своей мелодичностью и музыкальностью напоминал итальянский язык. Хотя, если подумать, то скорее смесь итальянского и греческого.

И судя по тону и сердитому взгляду в пустоту, Фиона не хотела знать перевод.

— Магический портал сломался? Закрылся на ремонт? — снисходительно спросила Фиона.

— Может, залило водой, — добавил Деклан, снова хохоча не смотря на то, что с ним произошло.

— Портал иногда капризничает, — резко ответил Кристоф. — И не открывается.

— Чувства у двери. — Хопкинс повернулся к хозяйке. — Леди Фиона, боюсь, что надо звонить в сумасшедший дом. Жаль, что Бедлам закрыли. Нашему гостю там самое место.

Фиона проигнорировала издевки Хопкинса и внимательно посмотрела в лицо Кристофу. Такую озадаченность сложно сыграть, если только он не лучший актер на свете. Ей решать, что теперь с ним делать.

— Слушайте, давайте пока сменим тему, — подытожила она. — Или ты и правда из Атлантиды, или занимаешься чем-то настолько секретным, что не можешь нам об этом рассказать. Независимо от причины, я считаю, что тебе можно верить, пока не доказано обратное. Сегодня мы с тобой пойдем по пабам и злачным местам, чтобы узнать хоть что-то. Деклан же воспользуется компьютерной магией, чтобы узнать, что делается в интернете.

Видя, что брат собирается возразить, Фиона бросила на него предупреждающий взгляд.

— Ты нужен мне здесь, Дек. Никто не сможет сделать то, что умеешь ты.

— Я поспрашиваю у своих информаторов. И, конечно, не привлекая особого внимания, — заявил Хопкинс.

— Ты так мне и не сказала, зачем этот меч понадобился тебе, — напомнил Кристоф.

Фиона пожала плечами.

— Я обычно выбираю предмет, который находится не у законного владельца. Предмет искусства непонятного происхождения, нынешний владелец которого или украл, или купил украденное. Такие коллекционеры обычно не обращаются ни в полицию, ни к страховщикам, потому что на краденное не распространяется страховка.

— И так проще продать, — добавил Деклан.

Фиона застонала.

— Разве я не лучшая старшая сестра года? Вовлекла младшего братишку в мир краденных произведений искусства до того, как он заимел первую подружку.

— Эй, а как же Нора? — возразил покрасневший Деклан.

— Тебе было двенадцать. В общем в этот раз все было иначе. Один из моих скупщиков сообщил, что кто-то хочет купить «Победителя». И, наверное, этот покупатель — большая шишка, так как он сказал мои любимые четыре слова.

— Бесплатное пиво в пабе?

— Деньги не составляют проблемы.

Воин рассмеялся.

— Женщины, как их понять?

Хопкинс кивнул до того, как заметил сердитый взгляд Фионы, а затем притворился, что смахивает пылинку с чистого пиджака.

— Это какая-то бессмыслица, и совпадений я терпеть не могу, — сказала Фиона, чувствуя желания настучать себе по голове за глупость. — Вдруг какой-то богач хочет «Победителя»? В то же время появляешься ты, с той же целью. И кто-то не побрезговал убийством, чтобы наложить на меч свои лапы. Чего мы не знаем об этом дурацком мече? Мне кажется, что нужно выяснить, что известно моим информаторам о таинственном покупателе. В этот раз я не задала много вопросов, потому что слишком многие проекты нуждались в финансировании. Не на это ли рассчитывал покупатель?

— Согласен, нам надо узнать, кто это покупатель, и почему он или она хочет заполучить меч. Но мне нужна только «Сирена», а меч можете забрать, — серьезно сказал Кристоф.

— И на что он мне? Меч сильно потеряет в цене без драгоценного камня. Мне надо купить несколько… новых платьев, — тихо закончила она, не желая говорить правду. Ведь он мог сказать, что она лишь пользуется благотворительностью.

— Новые платья, так я и поверил. Я не вчера родился, принцесса, — сказал воин, подходя к ней и заставляя ее отпрянуть к стене. — И все знаю о твоих повадках Робин Гуда. На какие благотворительные нужды пойдет сумма от продажи меча?

— По иронии судьбы, мы спасаем китов, правда в этот проект я вкладываю собственные деньги, — прошептала Фиона, чувствуя, как колотиться сердце от его близости. Почуяв его мужской запах, ей захотелось наклониться и прижаться губами к его шее.

Одетый в черную рубашку Хопкинс поспешно оттолкнул Кристофа прочь от Фионы.

— В этот раз в списке больные СПИДом, дети, страдающие аутизмом, финансирование приютов для женщин, подвергшихся насилию, бездомные, группа по обучению чтению и письму и матери одиночки, — сообщил дворецкий. — Кстати, сегодня проводится благотворительное мероприятие, для собрания средств, если я не ошибаюсь, в пользу защиты китов.

— Кристофу стоило бы пойти, может встретит там родственников, — съехидничал Деклан, с трудом сдерживая смех.

Кристоф отступил, сексуально улыбаясь и страстно глядя на Фиону, напоминая ей, что они делали прошлой ночью. Ей только таких напоминаний и не доставало.

— Не забудь, что я могу убить тебя со связанными за спиной руками, парень, — ответил он Деклану. — Если твоя сестра туда собирается, то я пойду. И я не говорил, что заберу у тебя «Сирену», принцесса, я хорошо заплачу.

— О, нет, — возразила она. — Ты не можешь пойти на вечер вместе со мной после того, что случилось на пресс-конференции. Меня замучают вопросами. И чем ты собираешься расплатиться? У тебя есть где-то в заначке пара миллионов евро?

— Я пойду, — невозмутимо произнес он.

— И смокинг ты из Атлантиды захватил? Только так тебя пустят в зал. Эти люди такие снобы, — пояснил Деклан.

Кристоф с ужасом раскрыл глаза и рот.

— Смокинг? Не знаю, соглашусь ли на такое условие.

Фиона постаралась выбросить из головы, как замечательно ее партнер смотрелся бы в смокинге, и пожала плечами.

— Значит, ты никуда не пойдешь.

— Смокинг так смокинг, — смирился воин, демонстрируя зубы. — Мне пора, кроме всего прочего, надо добыть смокинг. В котором часу мне подойти?

Хопкинс посмотрел на часы.

— Как насчет никогда?

— Продолжай в том же духе, весельчак.

Фиона вздохнула. Ей срочно нужно выпить таблетку от головной боли.

— Вернись к половине восьмого.

— Хорошо, я займусь поисками смокинга, — сообщил Хопкинс. — Если я позволю этому преступнику сопровождать тебя, то выглядеть он будет как должно.

Кристоф рассмеялся.

— Три часа? Я успею. — Он кивнул на прощанье и повернулся к двери, а затем вернулся и подошел к все еще стоящей у стены Фионе. Кристоф положил руки ей на плечи и внимательно посмотрел на нее своими снова сияющими глазами.

— Не переживай, принцесса, мы во всем разберемся.

Она не успела ни ответить, ни остановить его, как воин наклонился и быстро, с чувством поцеловал ее в губы, затем вышел из кабинета до того, как Фиона пришла в себя.

Хопкинс громко кашлянул, а затем спросил:

— Теперь надо планировать атлантийскую свадьбу?


Глава 16


Через три часа Кристоф с изумлением смотрел на себя в зеркало в роскошной гостевой комнате, декорированной в темно-зеленых и золотых тонах и украшенной картинами, изображающими охоту на лис. Настоящая британская традиция. Он чувствовал себя не в своей тарелке.

— Я похож на шута.

Хопкинс вздохнул:

— Ты выглядишь безупречно, а на деле — шут. В этом вся разница. — Он взял кусочек черного полотна. — Полагаю, что ты понятия не имеешь, как правильно завязывать галстук?

Кристоф одарил дворецкого раздраженным взглядом.

— Я был немного занят. Убивал вампиров. Сражался с одичавшими оборотнями. Снова и снова спасал ваши жалкие задницы.

— Попрошу воздержаться от описания моих ягодиц, — возразил Хопкинс, быстро завязав Кристофу галстук. — И ты еще не спас ни меня, ни части моего тела.

— Ну не в частности твою задницу, в целом человеческие задницы. — Кристоф снова посмотрел на свое отражение. Он стал выглядеть еще хуже.

— Мне кажется, что этот галстук душит меня, — заметил он, оттягивая этот предмет одежды.

— Да, уверен, что леди Фиона будет просто счастлива слушать твое нытье весь вечер. И держи меня в курсе событий. — Хопкинс вышел из комнаты и осторожно прикрыл дверь с отчетливым стуком.

— Поскорее бы все закончилось, — сказал Кристоф своему отражению. — Милый костюм обезьянки.

Он вышел из комнаты, прошел по коридору, затем вниз по продуваемой лестнице до прихожей, так как сомневался, что Фиона пойдет прямо в гараж. По пути вниз он остановился на несколько минут, чтобы осмотреть картины, на которых были изображены предки Фионы. Он также задумался, не висел ли раньше на пустом месте на стене портрет трусливого деда, о котором девушка упоминала.

Кристоф почувствовал легкий звон в сознании, понимая, что Дэнал пытается связаться с ним. Неохотно воин открыл мысленный канал.

«Я узнал совсем немного. Люди ничего не знают, а оборотни молчат. Аларик запретил мне ходить к вампирам без тебя. Сказал, что сила в массах. К тому же днем они все равно спят. Весеннее солнышко. Где мне с тобой встретиться?»

Кристоф рассмеялся, услышав этот приказ Аларика. Жрец, как и все остальные, все еще считал Дэнала юнцом, и, без сомнения, не хотел, чтобы тот приближался к вампирам. Это нечестно: молодой воин принес клятву Посейдону, как и все остальные, и убил немало кровососов.

Это его не касается.

«Планы поменялись. Я хочу, чтобы ты пришел в дом Фионы. Черт, это даже не дом, а особняк. В общем, мне нужно, чтобы ты остался с ее младшим братом, пока мы посетим благотворительный бал».

Дэнал весело спросил:

«Благотворительный бал? Честно? Тебе нужно наряжаться?»

«Приходи сейчас же».

Кристоф передал изображение особняка по каналу связи, затем прислонился к стене, сложил руки на груди и стал ждать. Женщины и так никогда не приходили вовремя, так что у него еще останется время вздремнуть, если только найдет поблизости удобный диван.

Тихий вдох прервал его размышления, и Кристоф посмотрел вверх и увидел Фиону на лестничной площадке, похожую на богиню или настоящую принцессу. Не зря он ее так называл.

Афродита ей и в подметки не годилась.

Лиф зеленого блестящего платья облепил ее округлости, как любовник, а юбка парила вокруг ее ног, как в чудесном сне. Прямоугольный изумруд свисал на серебряной цепочке между ее прекрасных грудей, а с ее изящных ушек свисали серьги с маленькими драгоценными камешками. Ее шелковистые волосы были подняты и собраны назад в стиле, который был популярен в Атлантиде тысячи лет назад, судя по мозаикам в бассейнах дворцового сада. Богиням эта прическа тоже пришлась по вкусу, если верить в подлинность картин и статуй, которые украшали дворец.

Понятное дело: эта женщина — богиня, а Кристоф недостаточно хорош для нее. Эта мысль стала ударом кинжала в живот. Только через мгновение он осознал, что стоит на месте и не сводит с нее глаз.

— Принцесса. — Он отвесил свой лучший придворный поклон. — У меня, недалекого воина, нет подходящих слов, чтобы описать твою красоту.

Она подняла подбородок.

— Ты не должен дразнить меня.

— Верь мне, Фиона. Я не дразню тебя.

Он выразил взглядом всю страсть и обожание, и в ответ девушка резко вздохнула.

— Ты и сам неплохо выглядишь, — отметила она, приподнимая юбку и спускаясь по лестнице.

Он понятия не имел, как Фиона могла ходить на таких высоких каблуках, и в глубине души надеялся, что она споткнется, и ему представится возможность подхватить ее. Обнять. Снять платье с ее прекрасного тела. Так они никогда не доберутся до благотворительного бала.

Что тоже ему на руку.

Он встретил ее на нижней ступеньке, не давая пройти дальше.

— Поцелуй на удачу, принцесса?

— Тебе удача ни к чему, — прошептала она. — Ты сам неплохо справляешься.

— С тех пор, как познакомился с тобой.

Он задавался вопросом, что произошло бы, если бы он упал в ее бездонные синие глаза и никогда больше не поднялся. Он размышлял, не готов ли почувствовать смешение душ, которого давно опасался. Интересно, не сошел ли он с ума?

Кристоф поцеловал ее. Он не мог отказать себе в удовольствии, как не способен был остановить биение своего сердца. Он нагнулся и прижался губами к ее рту, едва касаясь ее рук своими руками. Сначала поцелуй был легким, как перышко, но когда атлантиец почувствовал жар ее дыхания, то поймал ее вздох своим ртом. Желание разгорелось, страсть замедлила течение времени, и его затянуло в бурю эмоций.

Никакой поцелуй уж точно никогда не был настолько силен. Воин хотел защитить ее; обладать ею; поглотить ее. Он хотел все. Он желал получить все, что она могла предложить и всю ее сущность. Женский и легкий аромат Фионы, присущий только ей, манил его. Ее шелковистая, мягкая кожа была чудесной.

Он приподнял ее с пола, обнял и целовал, забывая, что поклялся никогда не привязываться ни к кому, забыл о своем черством и небрежном образе, и даже свое имя.

Она была всем, важнее дыхания, жизни и надежды.

Фиона крепче сжала плечи Кристофа, когда он поднял ее. Она не могла отодвинуться. Он целовал ее всепоглощающе, страстно, разжигая пламя, которое она охотно приняла в себя. Фиона не забыла об их жаркой прошлой ночи, но теперешние ощущения были сильнее. Это новое начало; невинность. Открытие и исследование; утешение в минуты страдания. Он стал с ней единым целым, и она ничего и никогда не хотела так отчаянно, как она желала этого поцелуя.

Звук колокольчиков постепенно привел ее в чувство. Фиона оттолкнула Кристофа и прервала поцелуй.

— Это часы. Восемь часов вечера. Поставь меня, пока кто-то не вошел.

Кристоф, тяжело дыша, на секунду прижался свои лбом к ее, а затем опустил ее на пол.

— Я не стану извиняться за поцелуй, — хрипло произнес он. — Я собираюсь поцеловать тебя снова, как только мы останемся наедине, поэтому скажи мне сейчас, если ты этого не желаешь.

Ее щеки запылали. Черт побери этого человека за то, что заставлял ее краснеть.

— Я-я подумаю об этом, — ответила она, отступая и быстро осматривая, в порядке ли платье, и услышала Деклана и Хопкинса в прихожей.

Он усмехнулся.

— Ты красива, принцесса. Все на своем месте.

У него, напротив, была небольшая проблема. Она мельком посмотрела на него. Поправка: большая проблема. Кристоф заметил, куда направлен ее взгляд и расхохотался. Фиона покраснела еще сильнее. Все еще стоя спиной к двери, он сбросил пиджак смокинга прочь и закрыл им перед брюк, чтобы спрятать свое возбуждение. Однако, теперь Кристоф выставил напоказ ножны множества кинжалов, которые опоясывающие крест-накрест его грудь и живот.

— Хорошие аксессуары, — подколола Фиона.

— Никогда не выхожу без них из дома.

Деклан ворвался в прихожую, держа перед собой что-то крошечное и металлическое.

— Все супер, сестренка, я тебя прикрою. Я сейчас повешу на тебя прослушку, чтобы мы смогли услышать все, что и ты. Мы сможем все записать, так что ты с Кристофом сумеете потом прослушать разговоры и уловить что-то, что вы, возможно, упустили.

— Это плохая идея, — ответил Кристоф. — Во-первых, что ты рассчитываешь услышать на благотворительном балу? Преступную помпезность? Во-вторых, электричество и могучее волшебство плохо взаимодействуют. Честно говоря, я рассчитывал, что мои способности вызовут короткое замыкание в системе безопасности в хранилище драгоценностей.

Фиона недоверчиво взглянула на него.

— Ты на это рассчитывал? То есть собирался просто ждать, в надежде, что произойдет сбой электричества?

Воин потянул галстук и постарался не смотреть на нее.

— Это еще не все.

— А что еще?

Он усмехнулся, и на мгновение она увидела мальчика, которым он был когда-то.

— До этого дело не дошло, так как я наткнулся на красотку-ниндзя…

— Думаю, что мы все можем догадаться об остальном, — сухо перебил его Хопкинс. — Станут ли твои способности создавать проблемы с микрофоном Фионы? Если мы, например, прикрепим к ней прослушку попозже?

Кристоф пожал плечами.

— Понятия не имею. Я не собираюсь держаться от нее подальше; не могу обещать, что мне не придется использовать магию сегодня вечером. Все будет в порядке, если богини судьбы будут на нашей стороне, а это вряд ли…

Деклан простонал:

— И что произойдет? Систему закоротит и ее убьет электрическим током? Этот микрофон такой крошечный, что тебя, Фи, вероятно, просто встряхнет, а не убьет.

— Это обнадеживает, — ответила Фиона, радуясь, что приняла большую дозу порошка от головной боли. — Давай уже его сюда. Если микрофон закоротит, и кто-то заметит, как я подпрыгну, то притворюсь, что меня щипнули.

Кристоф странно посмотрел на нее:

— Щипнули?

— Ущипнули.

Он покачал головой.

— А мне казалось, что я уже знаю все о выражениях в этом мире. Кроме того, если кто-то осмелится тебя «щипнуть», то я отрежу ему руку, так как Хопкинс был настолько любезен, чтобы нашел для меня смокинг с местом для моих кинжалов.

Деклан быстренько показал Фионе, как прикрепить крошечный микрофон, чтобы она смогла справиться потом сама.

— Хочешь, я дам приемник, чтобы и ты могла нас слышать?

Кристоф ответил вместо нее:

— Нет, не надо. Мы со всем справимся без ваших указаний, но спасибо за предложение.

Фиона хотела было возразить, но Кристоф поднял руку и затем указал на дверь.

— Мы здесь не одни.

Звякнули колокольчики на двери, и все трое уставились туда, а затем опять на Кристофа.

Тот пожал плечами.

— Это друг. Он потусуется сегодня с Декланом и, если что, поможет с любыми неприятностями, которые увяжутся за нами до дома.

Хопкинс открыл дверь, и Дэнал, стоя на пороге, низко поклонился.

— Дэнал из Атлантиды к вашим услугам, сэр.

— Чудесно. Еще один, — проворчал Хопкинс, отступая и разрешая гостю войти. — Можно ли доверить этому молодому человеку охранять Деклана?

Дэнал изумленно вытаращил глаза.

— Я отдам свою жизнь, чтобы защитить этого человека, милорд.

— Я не лорд, я дворецкий, — поправил его Хопкинс, но Фиона заметила, как оценивающе он посмотрел на этого незнакомого мужчину.

Почему-то Дэнал напомнил Фионе брата — такой же юнец, похожий на жизнерадостного щенка. Даже имена у них почти одинаковые. Было только одно отличие: Дэнал был старше, чем казалось. В его глазах светилась усталость, прямо как у Кристофа, когда он не знал, что на него смотрят.

Она сделала шаг навстречу гостю. Увяз ноготок — всей птичке пропасть.

— Меня зовут Фиона. Добро пожаловать в мой дом. Это — Хопкинс и мой брат Деклан. Спасибо, что составите ему компанию, но я искренне надеюсь, что никому не придется жертвовать своей жизнью ради другого.

Дэнал снова поклонился, но когда выпрямился, его темные голубые глаза расширились, пока они, казалось, не заняли половину его лица.

— Вы принцесса? Вы красивая, — выпалил он.

Да. Точно такой же, как Деклан. Она с трудом сдержала улыбку.

— Нет, я не принцесса. Просто Кристофу нравится подразнить меня. Тем не менее, спасибо, приятный комплимент.

Она повернулась к Кристофу, который хмуро глядел на Дэнала.

— Нам пора.

— Если ты готова — идем.

— Шон подаст машину к главному входу, так что вам, леди Фиона, не придется идти в гараж в этом платье, — сообщил Хопкинс.

— Спасибо.

— Я доставлю ее домой рано, — пообещал Кристоф Хопкинсу.

— Нет, не выйдет, — возразила девушка.

— Поговорите об этом в машине, леди Фиона, — предложил Хопкинс, провожая пару к выходу. — На такие мероприятия разрешается немного припоздниться — дань моде. Другое дело, вопиющее опоздание.

— Кристоф всегда следит за модой, — подал голос Дэнал, задыхаясь от смеха.

Деклан усмехнулся и двинул кулаком в плечо Дэнала.

— Так, ты любишь пиццу?

— Что-то мне подсказывает, что эти двое поладят, — прошептала Фиона Кристофу.

— Да. В жизни не скажешь по нему, что Дэнал прикончил сотни вампиров, верно?

Ее улыбка поблекла, и Фиона повернулась к дворецкому.

— Хопкинс, ты тут за главного.

Тот кивнул.

— Конечно. Только почищу дробовики, хорошо?

Подтекст совершенно ясен. Можно, конечно, доверять, но не на все сто процентов, когда дело касалось младшего брата Фионы. Особенно, когда в доме появились двое мужчин, которые могли так легко говорить об убийстве вампиров. У Фионы камень с души свалился, и она положила руку Кристофу на рукав.

— Тогда пойдем. Умоляю, только попытайся никого не оскорбить. Мне еще общаться с этими людьми.

Кристоф усмехнулся, глядя на нее сверху вниз.

— Когда это я кого-либо обижал? О, между прочим, это для тебя. — Он засунул руку в карман, вытащил предмет размером с мяч для гольфа и бросил ей.

Она поймала его, затем раскрыла руку и уставилась на большой камень.

— Мило. Я всегда хотела — о, клянусь Святым Георгом, это же неограненный алмаз.

Ее колени подогнулись, и ей пришлось опереться на Кристофа.

— Это… что… это, должно быть…

— Около ста каратов, — подсказал Кристоф. — Этого должно быть вполне достаточно, чтобы заплатить за «Сирену»?

Хопкинс в три шага оказался рядом с ними и взял камень с ее руки.

— Это смешно. Готов поспорить, что это фальшивка. — Он исследовал камень, поднес к света, поворачивая так и этак. — Но это не похоже… не может быть.

Фиона кивнула, во все глаза уставившись на Кристофа, а затем переведя взгляд назад на драгоценной камень.

— Верь мне. Я знаю драгоценности. Изучи его, но я вполне уверенна, что это подлинный алмаз.

— И к тому же превосходного качества, но не стесняйся проверить все сам, — разрешил Кристоф. — Нам пора?

Фиона медленно повернулась, чтобы посмотреть на Дэнала.

— Он всегда так ведет себя? Отдает фантастически ценные драгоценные камни?

Дэнал тоже уставился на Кристофа, а затем медленно покачал головой.

— Никогда, насколько я не знаю. Но прежде он и на бал никого не сопровождал, так что, откуда мне знать? Может, потом мы очутимся в кроличьей норе из «Алисы в стране чудес».

— Ты из Атлантиды, а паришься из-за каких-то кроличьих нор? — смеясь, спросил Деклан. — Мне кажется, что мы уже и так в Стране чудес. А еще, чувствую, нам потребуется две большие пиццы.

— Как минимум две, — согласился Дэнал, следуя за Декланом, который, без сомнения шел в комнату игр, компьютеров и другой техники.

Странно, что в одном разговоре упоминались пицца и неограненный алмаз в сто каратов, думала Фиона. Девушка застыла на месте, уставившись на драгоценный камень в руке Хопкинса.

— Если у тебя есть такие алмазы, как этот, в свободном доступе, то зачем тебе нужна «Сирена»?

— Это, моя красавица, очень длинная история, которую мы прибережем на потом, пока Хопкинс не начал кричать, что мы опаздываем.

Фиона заметила, что Хопкинс был совершенно выбит из колеи, чего прежде за ним не водилось.

— Опоздание. Верно. Идите. Потом говорим. — Хопкинс сжал в руке алмаз. — Фиона, продав этот камень, мы сможем профинансировать очень много программ, при условии, что это подлинный алмаз.

— Ты назвал меня Фионой. Это просто праздник какой-то. Алмазы, раздача книг с автографами книг и расследование преступления.

Она повернулась к Кристофу, говоря:

— С твоим появлением жизнь моя стала намного интереснее.

— А моя — с твоим.


Глава 17


Британский музей.


— Ты ничего особенного не замечаешь? — спросил Кристоф, осматривая двор, куда они только что вошли. — Наши отношения связаны с музеями.

— У нас есть отношения?

Кристоф ухмыльнулся, как волк.

— О, дорогая. Они у нас когда-нибудь будут.

— Нам нужно поговорить о том алмазе.

— Это связано с делом. Нас это никак не касается.

— О каких «нас» ты говоришь?

Вместо ответа Кристоф лишь загадочно усмехнулся, так что Фиона предпочла проигнорировать и сменила тему, решив рассказать ему о музее и его окрестностях.

— Большой двор — самая протяженная крытая городская площадь в Европе, составляяющая приблизительно два акра. Проект разработан лордом Фостером — по правде говоря, был слегка переработан уже имеющийся план, — в конце девяностых и открыт королевой в начале нового столетия.

Кристоф уточнил:

— В начале нового тысячелетия.

— В общем, ты прав, так тоже можно сказать. Посмотри на потолок…

— О, да. Как же я мог пропустить потолок. — Он присвистнул, смерив взглядом стеклянно-стальной купол.

— Его построили из более трех тысяч стеклянных листов и, как снежинки, все они уникальны. — Фиона улыбнулась. — Мне так нравится это сооружение. Я испытываю такой покой в этом светлом и воздушном месте.

Он удивил ее, обняв за плечи и притянув поблеже к себе.

— Это чудесно. Если тебе он так нравится, то ты тем более полюбишь большой купол Атлантиды.

Фиона хотела было возразить, но ее остановило удовольствие на его лице, с которым Кристоф смотрел вверх и по сторонам на чудесное сооружение. Возможно, Атлантида в самом деле существовала. Вероятно, Кристоф действительно прибыл оттуда. Ведь совсем недавно люди высмеивали саму мысль о существовании вампиров, а теперь именно эти создания присутствовали на благотворительном балу. Похоже, что нет ничего невозможного.

Следовательно, мифический пропавший континент Платона не сказка.

— Атлантида это город или целый континент? — прошептала Фиона. В ответ ее спутник оторвал взгляд от купола и с удивлением посмотрел на нее.

— Ты мне веришь?

— Возможно. Совсем чуть-чуть. — Она рассмеялась. — Я уже не знаю, во что верить.

— Если ты… — Он запнулся и прищурился. — Кто этот денди, который направляется в нашу сторону? Он пожирает тебя глазами, словно ты указана в меню на сладкое.

— Ты тоже на меня так смотрел, — напомнила Фиона.

— Это не значит, что так на тебя глазеть может каждый, — проворчал он.

— Лорд Никлесби, — воскликнула Фиона. — Как я рада вас видеть.

— Моя дорогая Фиона, — поздоровался он, пожимая ее руки с чрезмерным пылом. Что ж, если подумать, то Кристоф прав. Никлесби напоминает денди. Геля в его волосах уж точно больше, чем в ее прическе. — Меня неприятно удивило то, что я увидел сегодня по телевизору. Вы оказались в странной ситуации, хм?

— Вы называете меня странным? — Притворная вежливость делала улыбку Кристофа еще опаснее.

Никлесби моргнул. Фиона могла побиться об заклад, что их собеседник не привык сталкиваться с такой прямотой. Она закусила внутреннюю часть щеки, чтобы удержаться от смеха.

— Конечно, нет, что вы, — в панике возразил Никлесби. — Только — в общем, ладно. Все верно. Вон там новый партнер Фостера — вампир, вы его знаете? Я всего лишь подойду и поприветствую его. Приятно было вас видеть.

Никлесби ушел до того, как Фиона успела ответить, — он почти бежал, желая оказаться как можно дальше от нее и Кристофа. Девушка, наконец, перестала сдерживаться и расхохоталась.

— Как у тебя это получается? Заставлять меня смеяться, когда мой мир перевернут вверх дном?

— А разве есть лучшее время?

Он махнул рукой официанту с подносом шампанского.

— А когда подадут эль?

Тот покачал головой.

— Сожалею, сэр, так как и сам не прочь выпить кружку этого напитка, но на таких мероприятиях подают только шампанское.

Кристоф вытащил смятую пачку евро.

— Я отдам тебе эту фиолетовую штучку, если достанешь для меня кружку. Найди и себе стаканчик.

Официант округлил глаза.

— Сэр, я вижу, что вы не знакомы с нашей валютой. Это же целых пятьсот евро. Я не могу их принять.

Кристоф усмехнулся.

— Люблю честных людей. Возьми эти деньги и попробуй что-то раздобыть. — Он бросил банкноту на поднос официанта и повернулся к Фионе. — Не хочешь ли бокал с шампанским?

Она взяла бокал с подноса.

— Нет, но скажем так: думаю, что шампанское мне понадобится.

Она осушила бокал в три глотка, и официант подал ей другой бокал взамен пустого, а затем ушел, по-видимому, поискать эль.

— Кто этот лакомый кусочек, где ты его прятала и есть ли у него брат?

Фиона сразу же узнала голос и с радостью повернулась.

— Мейв! Я и не знала, что ты сегодня сюда придешь.

Мейв, в алом платье, которое доводило ее темные волосы и красоту до совершенства, мотнула головой.

— Спасение китов дело всей моей жизни. Или речь идет о дельфинах? Какую морскую флору и фауну мы спасаем сегодня вечером? И, я повторю свой вопрос: кто этот прекрасный незнакомец?

Стоящий около Фионы Кристоф напрягся, а в его глазах сверкнул зеленый огонек прежде, чем он поклонился Мейв.

— Это — Кристоф, — представила его Фиона, не зная, как бы обойтись без фамилии.

— Я рада, что ты привела с собой своего нового мужчину, Фи. И где ты его прятала?

— Он не мой новый мужчина, — возразила девушка. — Он скорее мой…

— Партнер, — подсказал Кристоф.

— Да. Да, мой партнер, — продолжила Фиона, хватаясь за его подсказку.

— И любовник, — добавил Кристоф, испортив все.

Мейв сложила свои идеальные красные блестящие губы буквой «О».

— О, да он озорник. Тебе крупно повезло, Фи. Идем поболтаем о нашем, о девичьем. Клянусь, что совсем скоро верну ее в целости и сохранности.

С этими словами она потащила за собой Фиону, крепко держа ее за руку, прочь от провожающего их взглядом Кристофа.

— Мейв, не спеши. Зачем ты меня тащишь за собой? Клянусь Святым Георгом, надеюсь, что это не зря.

Мейв оглянулась на Кристофа, который стоял в добрых двадцати футах от них.

— Твой любовничек не человек. Ты об этом знала?


Кристоф осторожно разжал руки, решительно подавляя свою инстинктивную реакцию бороться и защитить свою женщину. Они были на публике, окруженные другими людьми. Фиона может несколько минут побеседовать с подругой, не подвергаясь опасности, пусть Мейв и не человек.

Мейв была фэйри из неблагих.

И очень сильная. От ее волшебства веяло льдом и темнотой, что напомнило Кристофу кого-то знакомого. И этот кто-то ему сильно не понравился. Воспоминание таилось где-то в его голове, и, если хорошенько подумать, память вернется. Атлантиец почувствовал, как кто-то подошел к нему сзади, и повернулся, рукой сжав рукоятку кинжала, спрятанного в пиджаке.

— Ваш эль, сэр. — сказал официант, сияя. — И на кухне есть еще две порции. И одна для меня.

Кристоф взял кружку.

— С тобой приятно иметь дело, хоть ты и человек, — с чувством поблагодарил официанта воин.

Официант, понятия не имея, что Кристоф сам не принадлежал к человеческому роду, усмехнулся.

— Спасибо. Я все же настаиваю, чтобы вы взяли сдачу.

Кристоф выпил большой глоток прекрасного эля, а затем покачал головой.

— Ни за что. Ты честно заработал эти деньги.

— В жизни не думал, что мне понравится работать на таких сборищах, — ответил официант. — Я буду поблизости. Сообщите мне, когда захотите еще эля.

— Если бы я мог, то ушел бы отсюда сразу, как допью эту кружку, — пробормотал Кристоф.

— Вот повезло, — вздохнув, ответил официант и ушел, чтобы предложить шампанского другим гостям.

Кристоф снова пристально посмотрел туда, где Фиона говорила с Мейв, и едва не подавился пивом. Она ушла. Обе девушки пропали. Если эта проклятая фэйри тронет хоть волосок на голове Фионы, то Кристоф убьет Мейв, наплевав на мирный договор. Воин с грохотом поставил полупустую кружку на стол и поспешно отправился на поиски своей спутницы.

Тут у него на пути оказался мужчина, подвинувшийся так быстро, что воин чуть не сбил его с ног. Только быстрота реакции атлантийца спасла их обоих от столкновения.

— Прошу прощения, — спокойно извинился мужчина и протянул руку. — Гидеон Фейрсби.

— Лорд Фейрсби? — переспросил Кристоф, узнав его с пресс-конференции. Атлантиец не хотел пожимать руку этому мужчине, но если откажется, то привлечет к себе ненужное внимание, потому что на них уже и так смотрели многие завсегдатаи вечеринки.

Воин попытался замаскировать свое собственное волшебство, но отвлекся, почувствовал легкий покалывание от магии фэйри.

— Как я и думал, — проговорил Фейрсби. — Кто вы такой?

— Друг китов, — ответил Кристоф и помахал толпе. — Разве мы не все поддерживаем этих созданий?

— Не притворяйтесь тупым, — осторожно произнес Фейрсби. — Я знаю, что вы не человек и не фэйри. Кто вы? Уж точно не оборотень.

— Кажется, тупыми бывают треугольники? Как же человек может быть треугольником? — улыбнулся Кристоф с притворным сочувствием. — Держу пари, что вы выпили слишком много бокалов шампанского. Я прав, старина?

Глаза фэйри запылали, как горячее, расплавленное золото, и внутреннее чудовище показало себя на миг, сменив приветливую маску на лице Фейрсби.

— Я видел вас на пресс-конференции, — произнес Гидеон, меняя тему. — Зачем вы туда пришли? Вас так интересует «Победитель»?

— Что? Астон Мартин устраивал пресс-конференцию? «Победитель»[18 - Aston Martin Vanquish — машина и Vanquish — меч.] классная машина, — ответил Кристоф, с наслаждением раздражая фэйри.

— Не автомобиль, а меч, не прикидывайтесь, что не знаете. Позвольте предупредить вас, тупица. Не суйте свой нос в то, что вас не касается, фэйри сами разберутся со своими проблемами. Вы меня поняли?

Кристоф осмотрелся и, видя, что никто не мог их услышать, наклонился к Фейрсби, улыбаясь, как будто давая дружеский совет. Строго говоря, так и было.

— Если любой фэйри коснется Фионы Кемпбелл или одного из ее близких, сначала я приду за вами. Вырву ваши легкие и скормлю ваши почки гончим из девяти кругов ада. Вы меня поняли?

Глаза Фейрсби заледенели, а затем он рассмеялся.

— Мне угрожали противники и посильнее.

— Да, — ответил Кристоф. — Мне не один раз это говорили, но обычно больше не повторяли.

Мелодичный голосок Мейв раздался до того, как Фейрсби успел ответить.

— Мальчики, мальчики, мальчики, о чем вы говорите? — Она положили свою руку на руку Фейрсби. — Мой дорогой кузен рассказывает скучные истории о преступлениях в Великобритании? Я права, Кристоф?

— Кузен? — Тот внимательно изучил их обоих. Фейрсби был блондином, а Мейв — брюнеткой, но воин заметил общие черты, да и их магия казалось похожей. Конечно, любые фэйри из одного Двора могли претендовать на родственные связи. Кузен, тетя, дядя, кто угодно. Фэйри не могли лгать, лишь изменяли правду до неузнавания.

— Где Фиона? Если ты с ней что-то сделала…

Кристоф почувствовал ее до того, как услышал. Фиона шла вовсе не из того места, откуда появилась Мейв, а с противоположного конца зала. Теперь все вокруг Кристофа изменилось, стало яснее и ярче.

Он нахмурился. Если ему кажется, что в присутствии Фионы мир становится ярче, то пора обратиться к Аларику и проверить голову. Возможно, это опухоль.

Он в три шага (а Фиона стояла от него шагах в десяти) оказался рядом с девушкой и взял ее за руку.

— Прошу, больше не исчезай, пока мы не разберемся с ситуацией. Я не хочу переживать о твоей безопасности.

Она улыбнулась ему, и ее глаза засверкали.

— Ты волновался за меня? Это…

— Ужасно мило, — сухо прервал ее Фейрсби. Он подошел вслед за Кристофом. Мейв шла за кузеном по пятам.

— Вижу, что ты познакомился с лордом Фейрсби, — заметила Фиона.

— Мы немного поболтали о пустяках, — ответил Фейрсби.

— А мне издалека показалось, что вы беседовали о чем-то важном, — сказала Мейв, пожирая Кристофа страстным взглядом. — Все окружающие смотрели на вас. Я же просила ничего подобного не делать, несносный ты мужчина.

Она игриво шлепнула Фейрсби по руке, но тот не ударил ее, а лишь поджал губы. Поэтому Кристоф решил, что эта парочка неблагих фэйри еще ладит между собой. Если фэйри могут стать друзьями. В основном они воевали за власть, были непримиримыми противниками в настоящем или прошлом, иногда вежливо игнорировали друг друга. Подчас заключали союзы. Но не были известны своей дружелюбностью.

Мейв выпятила ярко-красные губы.

— Так скучно, когда кто-то что-то не договаривает.

— Я ничего не скрываю, настоящая открытая книга, — ответил Кристоф. — Мы с Фионой потанцуем. Если кто-то из вас приблизится к ней, то я отрежу ваши бессмертные головы с бессмертных тел. Обещаю, что прожить вечность в таком виде довольно неприятно. Передайте привет Рису нэ Гэранвину от меня, договорились? Если конечно, вы общаетесь с двором благих фэйри. И передайте ему, что он все еще должен мне после нашей последней игры в покер.

Он поклонился им и, считая, что фэйри не посмеют убить его посреди музея, обнял за плечи Фиону и повернулся спиной к кузенам, усмехнувшись гневному шипению Фейрсби.

— Потанцуем?


Глава 18


Фиона чувствовала, что вокруг нее разворачивались какие-то события, а она понятия не имела, что происходит, что ей не нравилось. Совсем.

— Ты спятил? Нельзя угрожать моим друзьям. Они сейчас вызовут полицию!

— Нет, этого они сделают. Фэйри не хотят связываться с человеческой полицией, — прямо ответил воин. — И еще: держись от нее подальше. И никогда не принимай ее помощи. И не благодари. И вообще, не здоровайся.

— Подожди, партнер, ты не можешь указывать мне, что делать или не делать с друзьями, — возразила Фиона. — Я…

— Дай угадаю. Мейв посоветовала тебе держаться от меня. И сказала, что я не человек, да?

Фиона застыла.

— Верно, она меня об этом предупредила. Зачем?

Кристоф покачал головой.

— Она сказала чистую правду. Вопрос поважнее: как же она об этом узнала, если сама принадлежит к роду человеческому? Как она это объяснила?

— Нет, не объяснила, — с заминкой ответила Фиона, вспоминая свою беседу с Мейв, и озадаченно нахмурилась. — Я также понятия не имела, что Фейрсби — кузен Мейв. Слишком много всяких Фейрсби в обществе. И еще: прекрати тащить меня. Мне уже надоело, что меня тянут по всему Большому двору.

— Кузен. Можно и так сказать, — мрачно пробурчал Кристоф, выводя их на место, освобожденное для танцпола. Малочисленный оркестр играл что-то легкое и медленное, а темп подходил в основном для девяностолетних. Она и Кристоф были самыми молодыми на танцполе. А может и нет. Фиона вдруг по-новому осознала все, что ее спутник говорил и делал.

— Так сколько тебе лет?

Он отбросил голову назад и рассмеялся, чем привлек внимание нескольких гостей.

— Я перестал считать, когда мне стукнуло триста.

— Три… сотни? Ты — подожди. Это как с Атлантидой? Либо я верю, либо нет? И у тебя нет никаких доказательств своей правоты?

— У меня нет свидетельства о рождении, если ты об этом, — Он изящно провел Фиону мимо пожилой пары, которая показалась ей знакомой. Супруги Хэдли-Рэдфордс.

— Думаю, что запись о моем рождении сохранилась где-то в атлантийских свитках.

Фиона вздохнула.

— Я в этом и не сомневалась. Ты научился так танцевать в Атлантиде? Я ожидала, что ты уже давно оттопчешь мне ноги.

— Во дворце преподавал учитель танцев. Обучение было обязательным для всех воинов. Не все бои ведутся на полях битвы, принцесса, некоторые разворачиваются в бальных залах.

Он мельком улыбнулся ей, и Фиона представила, что они на свидании. Первое свидание с жестоким, неустрашимым воином, который, казалось, был готов защитить ее от всех опасностей. Это не имело никакого смысла.

А Фионе было наплевать.

— Что от тебя хотел лорд Фейрсби?

— Лорд Фейрсби, как он сейчас себя называет, и его кузина — фэйри из неблагого двора. Очень сильные создания и сулят неприятности. Двор неблагих — темный вид фэйри, хотя двор благих тоже не сахар. Вряд ли там можно лишь гулять среди цветов и смотреть на маленьких лесных зверушек, играющих на флейтах. Готов побиться об заклад, что лорд Фейрсби как-то связан с исчезновением «Победителя».

Кристоф крепче обнял ее.

— Он очень, очень силен, принцесса. В магическом смысле, а занимая пост официального представителя Скотленд-Ярда, имеет за спиной поддержку человеческой бюрократии. Он может создать тебе проблемы.

— Британцы создавали, как ты говоришь, проблемы шотландцам в течение очень многих лет, — Она подняла подбородок. — Я не первая в моей семье, и не последняя, кто способен надрать им задницы.

Кристоф ухмыльнулся.

— Я уже говорил, что возбуждаюсь, когда ты отпускаешь крепкое словцо?

Ее пульс ускорился, но она ухитрилась небрежно пожать плечами.

— Тебя все возбуждает.

— Если ты в этом платье, то ответ «да». Смотри, Фейрсби и Мейв уходят. Мы подождем еще несколько минут, а потом тоже уйдем. Я хочу, чтобы они никогда больше к тебе и близко не подходили.

Он развернул ее в повороте, а затем наклонил. Некоторые из стоящих поблизости захлопали, и Фиона расслышала шепотки.

— Разве это не леди Фиона Кемпбелл? Писательница?

— Выставляет себя на посмешище…

— Это тот мужчина, которого показывали по телевизору вместе ней сегодня днем…

Она отодвинулась от Кристофа и ушла с танцпола, высоко держа голову, сдержанно улыбаясь поверх голов любопытных сплетников. Кристоф догнал ее в два шага, что было несложно на его невероятно длинных ногах с крепкими мышцами, и взял ее за руку.

— Спасибо за танец, принцесса. Я давно не танцевал.

— Правда? В прошлом году? В прошлом месяце? Когда в последний раз ты демонстрировал кому-то свое мастерство танцора? — саркастично спросила Фиона. Когда девушка смущалась, то всегда так говорила, словно защищая себя.

— Едва ли. В последний раз я танцевал именно на тех занятиях, о которых я тебе уже рассказывал. Дочка дворцовой экономки сжалилась над нами и пригласила нескольких девочек, чтобы нам не пришлось танцевать друг с другом. Могу точно сказать, что даже в детстве Бастиен — один из моих собратов-воинов — был огромен, и боги знают, что у него по меньшей мере три левые ноги. — И Кристоф так заметно содрогнулся, вспомнив об этом, что Фиона не смогла сдержать смех.

— Эти истории такие интересные, не смотря на то, правдивы они или нет.

— Я говорю чистую правду и скоро тебе это докажу, но часть меня надеется, что ты поверишь мне без всяких доказательств, — признался он.

Фиона посмотрела на Кристофа, чье лицо стало похожим на бесстрастную маску. Он снова установил защиту, и девушка поняла, что время танцев и шуток, каким бы кратким оно ни было, закончилось.

— Тогда пойдем и поговорим с парой вампиров, — предложила она, поворачиваясь и следуя к выходу. — Я уже выписала свой чек организации-устроительнице.

Он крепче сжал ее руку.

— Только без тебя. Фиона, ты пойдешь домой, и Дэнал присмотрит за тобой и твоим братом, пока я проведу расследование. Тот фэйри, и если я не ошибся, то он лорд фэйри, что еще хуже, только что предупредил нас держаться подальше от «Победителя». Еще не хватало, чтобы кто-то заметил, как ты занимаешься поисками этого меча.

Она вырвала свою руку у него, запомнив только одно слово.

— Ты сказал «присмотрит»? Ты считаешь меня беспомощным ребенком? — Улыбка не сходила с ее лица, специально для окружающих, но ярость выжигала отверстие в ее горле. — Присмотрит?

Он обнял ее плечи снова и повел ее в Читальный зал, где стоял на страже скучающий музейный служащий.

— Простите, но сегодня вечером сюда доступ воспрещен из-за ремонта, — монотонно сообщил он.

Двигаясь быстрее молнии, Кристоф схватил мужчину за подбородок одной рукой.

— Мы войдем, — тихо произнес воин.

— Вы войдете, — ответил человек, широко раскрытыми глазами глядя на Кристофа.

— Больше ты никого сюда не впустишь.

— Больше никого.

— Ты никогда нас не видел.

— Я никогда вас не видел.

Кристоф отпустил человека, который продолжал смотреть прямо перед собой, как будто в трансе или в недоумении. Кристоф затащил Фиону в комнату и повернул налево, пока они не оказались вне поля зрения охранника.

— Что это такое было? Ты умеешь управлять разумом?

Он пожал плечами, но слабый огонек, все еще пылающий его глазах подтвердил ее догадку.

— Ты и со мной сделал то же самое? Воспользовался контролем над разумом, чтобы заставить меня согласиться на ваши безумные планы? Чтобы… залезть ко мне в кровать?

Все веселье разом пропало с его лица. В его глазах мелькнуло что-то похожее на боль, а затем пропало.

— Ты считаешь, что я на такое способен, принцесса? Будь честна со мной и с самой собой. Кто из нас околдовал другого? Поскольку я и пяти минут не могу провести с тобой, не желая тебя поцеловать, раздеть тебя донага и попробовать на вкус твою кожу. А сейчас я бы перегнул тебя через тот стол и вогнал мой член в твое прекрасное тело, если бы думал, что ты мне это позволишь. Так что скажешь, Фиона. Кто здесь контролирует ситуацию?

Кристоф стоял поодаль от Фионы, сжав руки в кулаки, и даже не пытался дотронуться до нее.

— Просто иди, если хочешь. Черт, мне не привыкать к этому. Я все еще собираюсь найти «Сирену». И отдам тебе «Победителя», когда получу его. Но ты больше никогда не увидишь меня.

Кристоф говорил искренне. Почему-то Фиона думала, что знает этого мужчину. Он стоял, сгорбившись, словно потерпев поражение, ожидая, что она уйдет. Люди и прежде подводили его. Предавали. Она ясно заметила отличительные признаки, — те же самые знаки, которые она замечала в своем отце прежде, чем он умер, преданный своим собственным отцом.

Она всегда сожалела, что была еще слишком маленькой, чтобы помочь папе. На этот раз она могла что-то с этим делать.

— Я никуда не ухожу, — прошептала она. — Давай разберемся во всем вместе.

Он поднял голову и посмотрел на нее с недоверием и удивлением.

— Ты в самом деле уверена? Я больше не дам тебе уйти, мне слишком нравится твое присутствие рядом со мной.

Она попыталась соблазнительно улыбнуться.

— Тебе понравиться еще больше, если я скажу, что под этим платьем на мне ничего нет. Сколько еще ты сможешь удерживать сознание охранника под своим контролем?


Кристоф чуть не упал: она никуда не собиралась. Фиона не покидала его, хотя и не верила его рассказам об Атлантиде и его возрасте. Нет, напротив, она приблизилась к Кристофу, озорно улыбаясь, всем телом умоляя овладеть ею.

Кто он такой, чтобы отказывать даме?

Он бросился к ней, подхватил и крепко обнял. Воин овладел ее губами, целуя с облегчением и голодом, которые испытывал. В глубине души Кристоф осознал кое-что совершенно и бесповоротно, и это знание сжигало его в адском пламени.

Она принадлежала ему.

Он устроил ее прекрасную попку на самый ближайший стол и, раздвинув ее ноги, ступил в колыбель ее бедер.

— Ты говоришь правду? Разве принцессы так по-декадентски себя ведут? — Он провел дорожки из поцелуев по ее шее, затем коснулся губами ее изящных ключиц, а потом поцеловал округлые холмики ее груди. — Ты знаешь, как я хотел раздеть тебя весь вечер?

Он продолжил разоблачать Фиону, поощренный ее судорожным вздохом и румянцем, покрывающим постепенно ее жемчужно-белую кожу. Кристоф высвободил сначала ее левую, а затем правую грудь из платья и вздохнул от полного удовлетворения при виде ее розовых, затвердевших сосков, торчащих прямо на него. — Как крошечные, небольшие атлантийские розовики, — пробормотал воин. — Прямо умоляют меня их пососать.

Он осторожно, а затем сильнее, ласкал ее сосок языком и губами. Его член затвердел, как закаленная сталь, и продолжал расти с каждой секундой, пока Фиона не вскрикнула и не притянула голову своего любовника к себе.

— О, это так хорошо, о, подожди. Кто-нибудь может войти в любую минуту, — настойчиво прошептала девушка.

— И тебя это еще больше заводит, не так ли? — Кристоф стоял и смотрел ей в глаза, одновременно раздвигая и лаская ее ноги от лодыжек до коленей. А затем от коленей до внутренней стороны дрожащих бедер. — Нас может застать любой из тех аристократических дурней.

Она затаила дыхание.

— А как же Фейрсби?

— Ты не забыла, что они уже ушли? О, а это у нас что? — Его пальцы окунулись в ее влажный жар. — Неужели ты повлажнела от моих ласк, леди Фиона?

Она затрепетала в его объятиях.

— Кажется, я все время влажнею рядом с тобой, — признавалась она шепотом. — Если это управление сознанием, что же ты со мной сотворил?

— Надеюсь, то же самое, что и ты со мной. И я планирую сделать это снова прямо сейчас. Прямо здесь. — Он поцеловал ее опять, затем расстегнул свои штаны и выпустил свой затвердевший член. — Я сейчас поимею тебя прямо здесь, посреди Британского Музея, и тебе это чертовски понравится.

Она обхватила его лицо руками.

— И тебе тоже, — решительно заявила Фиона.

Он направил свой член и погрузился в нее, вызвав у нее вскрик.

— О, да.

И тут Фиона остановила Кристофа, спросив:

— А презерватив?

— Фиона, клянусь тебе своей воинской честью, что это совершенно безопасно.

Она пристально и долго смотрела ему глаза, что Кристоф показалось вечностью, и он почти смирился с тем, что придется принять ледяной душ, когда девушка кивнула.

— Да. Я тебе верю.

— Спасибо, — пылко поблагодарил Кристоф Фиону, а затем он замолчал на некоторое время, потому что был слишком занят, целуя ее. И в то же самое время он входил членом в ее теплое, влажное лоно, погружаясь все глубже и глубже. Девушка отвечала на каждый толчок. Он не мог ею насытиться, а хотел ее снова и снова всеми возможными способами.

Он желал владеть ею всегда. При этой мысли, он начал входить в нее еще глубже.

Лоно Фионы напряглось вокруг его плоти, а ее пальцы впились в его плечи.

— Я… о, я кончаю, Кристоф. Пожалуйста, сильнее. Быстрее.

— Я готов на все для моей дамы, — ответил воин, дыша резко и часто. Он обхватил ее бедра, поднял ее со стола, удерживая весь ее вес на руках, и стал двигаться все сильнее, глубже и быстрее, пока партнерша не напряглась вокруг него и не начала изгибаться в его объятиях. Он захватил ее крик со ртом и снова толкнулся в нее, выпуская свое семя, полившееся в ее гостеприимное жаркое лоно.

Когда они оба, наконец, испытали оргазм, Кристоф опустил Фиону спиной на стол и осторожно, с сожалением, вышел из нее. Они оба тяжело дышали, поэтому не могли говорить, так что воин выудил из кармана носовой платок, которым его так кстати снабдил Хопкинс, и протянул кусочек ткани партнерше.

— Спасибо. Мне кажется, что вон там есть салфетки, — прошептала Фиона, щеки которой снова заалели. Она была такой соблазнительно противоречивой: одновременно распутница и сама невинность, его женщина.

Его женщина. Кристофу это начало нравиться.

Возможно его околдовали, но даже если так, это было обычное влечение между мужчиной и женщиной. Когда-то воин считал, что ему подобного никогда не испытать. То, что у них происходит — не просто секс.

Он отбросил эту мысль подальше, собираясь подумать об этом позже. Они привели себя в порядок, и Кристоф снова поцеловал Фиону. Долгим, неспешным, нежным поцелуем.

Она глубоко вздохнула.

— Готов пошататься по барам?

— Могу ли я тебя от этого отговорить?

— Нет. Мы же партнеры, если ты не забыл?

Он взял ее руку.

— Ты не должна отходить от меня ни на шаг, а если я говорю «беги», значит ты бежишь. Поняла?

— Отлично.

— Хорошо, давай, за дело. И, Фиона?

— Да?

— Это теперь мой самый любимый музей.

Они направились к машине, а Фиона покраснела, как мак.


Глава 19


Когда Гидеон вышел из музея, слегка заостренные кончики его ушей почти пылали. Кем или чем бы ни был этот выскочка Кристоф, Гидеон насладится каждой секундой запланированных им для этого человека пыток. Как он посмел коснуться Фионы? Она предназначена Гидеону. Она будет принадлежать ему и только ему. Очень долгое время. Возможно, вечность, если он соизволит поделиться с ней эликсиром до того как пресытится ее обществом. Вид Фионы в объятиях другого мужчины разжигал в Гидеоне жажду превратить весь музей в развалины, похоронив под обломками всю эту аристократию. Несомненно, это не было бы невосполнимой потерей для остального мира.

Однако, учитывая его текущие планы, это не очень хорошая идея. Тем не менее Гидеону хотелось отыграться на ком-нибудь, выпустить пар, но Мейв, маленькая трусиха, не сказав ни слова, унеслась в своей машине, и вот теперь он исходил яростью на заднем сиденье своего автомобиля, как старый английский лорд с половой дисфункцией, роль которого Гидеон исполнял.

Довольно. До его встречи с Телиосом еще несколько часов, но с каких пор лорд фэйри обязан придерживаться графика?

— Останови машину, — приказал он водителю. — Я выйду здесь.

Водитель, по крайней мере, вымуштрован отлично, поэтому не стал спорить. Он моментально среагировал и резко затормозил, Гидеон вышел. Он быстрее преодолеет расстояние, используя свой способ передвижения, точно зная, куда отправиться. Станция метро Святой Марии на Уайтчэпел Роад.

Немного преломив свет и совершив пространственный прыжок, Гидеон, с отвращением оглядываясь вокруг, оказался на постоянно закрытой станции лондонской подземки. Несколько горящих факелов освещали темноту тусклым светом. Большинство вампиров не являлись приверженцами чистоты, а Телиос не был исключением.

По крайней мере, вокруг не валялись обескровленные тела, хотя смрад свидетельствовал об их недавнем присутствии. Омерзительная вонь разлагающейся плоти была удушающей в этом замкнутом пространстве.

— В чем дело фэйри? Слишком темновато для тебя? — голос Телиоса скрежетал как и всегда, но в этот раз это раздражало чуть сильнее. Возможно он звучал более самодовольно.

Гидеон с наслаждением раздавит наглеца.

— Ты знаешь историю этого места? — Телиос указал на булыжники, сваленные в кучу рядом с заложенной кирпичами платформой. — Открыта в 1884 году. Идеальный для меня период, ведь с того времени это складское помещение неподалеку от платформы всегда было прекрасным укрытием. Я отобедал несколькими рабочими. Но станцию закрыли в конце 1930-х. Некоторое время ее снова использовали во время Второй мировой войны как бомбоубежище во время воздушных атак, но бомбы разнесли здание на куски. Очень жаль. Было очень легко урвать парочку глупцов, рванувших в темноту, чтобы избежать опасности. Чтобы не погибнуть от бомбы, понимаешь? Не очень эффективно, когда во тьме поджидает верная смерть. — Он захихикал и исполнил, жеманничая, что-то вроде танца. — Теперь, когда сюда никто никогда не приходит, это мое. Все мое.

Гидеон оскалил зубы. Вампир действительно псих. Но Гидеон не волновался на счет сумасшествия, пока Телиос не заполучит меч.

— Ты достал его?

— Возможно, — Телиос закончил танец и бросил на Гидеона уж слишком проницательный взгляд.

— И что это значит? Либо он у тебя, либо нет. Остерегайся моей ярости, крадущийся в ночи. Со всеми своими претензиями, ты не бессмертен. — Гидеон воззвал к земле, желая получить силу, но он слишком долго был отгорожен, чтобы собрать достаточно энергии. Хотя от вампиров нельзя было напитаться жизненной силой, он бы с удовольствием или, по крайней мере, но, в любом случае, с удовлетворением, уничтожил бы именно этого вампира.

Все же, сейчас ее время. Сначала нужно получить этот меч.

— Он у меня, — сознался Телиос. — Только не здесь. Меня почти поймали, поэтому я спасался бегством. Пришлось припрятать его. Я вернусь за ним сегодня. Ходят слухи, что другие вампиры тоже ищут меч. И оборотни. Что в нем такого особенного?

— Сейчас же, идиот. Добудь его немедленно. Мне нужен этот меч, — взревел Гидеон, сжав кулаки и вытянув руки по швам. Его планы сорвались за один вечер дважды — это слишком для лорда фэйри, воля которого выполнялась беспрекословно веками. Третьего раза не будет.

— Принесешь мне меч сегодня ночью. Или заплатишь сполна болью.

— Почему он тебе так нужен? — Глаза Телиоса светились темно-красным в мерцающем свете факела. — Что в этом мече такого важного для тебя?

Гидеон заколебался.

— Я просто хочу его получить. В нем нет ничего более важного, чем в других сокровищах. — Возможно, в гневе и разочаровании он недооценил своего помощника.

Телиос кивнул, но Гидеон был почти полностью уверен, что на миг увидел клыки вампира, как если бы тот осмелился улыбнуться ему.

— Ну, тогда все в порядке. Как скажешь. Я постараюсь принести меч сегодня ночью. Только цена возросла. Я хочу шесть.

Крайнее отвращение наполнило Гидеона при мысли о передаче Телиосу шести лесных нимф для его садистского удовольствия. Нет, конечно, он никогда не намеревался уступить даже двух, которых вампир требовал изначально в качестве платы за сделку. Смерть Телиоса решит проблему.

— Ты не попытаешься, ты его найдешь, — приказал Гидеон. — Не облажайся. Принеси мне этот меч, а иначе ты очень пожалеешь. Плату мы обсудим позже.

Он опять открыл материю пространства и ступил в нее. Только достигнув пункта назначения, Фейрсби Мэнор, фейри вспомнил, что Телиос опять пустился в пляс. Вампир казался уж слишком счастливым, будто ему не угрожал принц Неблагого двора.

После недолгих раздумий, Гидеон решил не возвращаться, чтобы преподать вампиру урок. Вместо этого он выругался и разбил лампу, стоящую на столе в его кабинете, но это не избавило его от ярости. Как только Телиос доставит меч, Гидеон убьет его в любом случае.

Просто чтобы доставить себе удовольствие за день, который не принес желаемого. Как только он заполучит «Сирену», королева Неблагого двора поймет, какова роль фэйри в этом конфликте. Опять настанет их эра. Время править всем человечеством и уничтожать любого инакомыслящего вампира или оборотня.

Это судьба фэйри. Это его судьба. Он станет богом. И если Фионе очень повезет, возможно, он сделает ее своей богиней.


Глава 20


С трудом пытаясь стащить платье, Фиона стукнулась головой о крышу автомобиля.

— Я, должно быть, самый благословленный среди мужчин, — провозгласил Кристоф. — Уже второй раз за этот вечер я вижу тебя обнаженной, а еще и полночи не прошло.

— Джентльмен бы отвернулся, — отрезала та, натягивая сорочку через голову.

— Ты связалась не с тем парнем, принцесса. Я не собираюсь упускать ни единой возможности узреть тебя без одежды, — рассмеялся атлантиец.

Она призвала тени и, подчинив свет и тьму своей воле, исчезла из виду.

— Так не честно, — прорычал он.

— Не связывайся с ниндзя.

— Знаешь, ты могла бы проделать это в музее, если кто-то бы вошел.

— А ты бы не выглядел глупо, стоя один с расстегнутой ширинкой, выставив гениталии напоказ?

Он проворчал что-то на своем мелодичном языке. Фиона хотела было спросить на каком, но побоялась, ведь Кристоф ответит, что это в самом деле атлантийский, и они возьмутся за старое. Она натянула нижнее белье и джинсы, что оказалось трудно, но вполне реально проделать на заднем сиденье движущегося автомобиля. Полностью одевшись, она рассеяла тени и, опустив стекло, отделяющее водителя от пассажиров, протолкнула одежду на переднее сиденье. Та приземлилась бесформенной грудой, но корсаж платья остался сидеть в вертикальном положении.

— Блестяще, — проворчал Шон. — Кажется, будто я еду один, потому что моя подружка исчезла прямо из платья.

— Лучше поработай над искусством общения, приятель, — съехидничал Кристоф. — Возможно, ты ее до смерти утомил.

Шон покосился на Кристофа и метнул взгляд на Фиону через зеркало заднего вида.

— Так тебе действительно нравится этот парень? Я обязан быть с ним учтивым?

— Ведите себя прилично, парни. Шон, у тебя моя сумка?

Он отдал ей кожаный саквояж, из которого девушка достала пригоршню массивной бижутерии, набор косметики и короткий черный парик. Она быстро надела браслеты, кольца и ожерелье, затем, раздумывая, изучила себя в зеркало заднего вида, и добавила пару огромных сережек-колец, которые бы сама ни за что не согласилась надеть. Затем нанесла толстый слой темной косметики. Эффектно выделила глаза, накрасила губы темной красной помадой и нанесла на лицо автозагар. Последним штрихом стал парик. Она закрепила его на голове, пряча под него свои волосы. Когда Фиона удостоверилась, что ни одна светлая прядка не видна, то откинулась на сиденье и повернулась к Кристофу.

— Что скажешь? Вылитая Ума Турман в «Криминальном чтиве»?

— Кто?

— Там, откуда ты прибыл, нет кинотеатров?

— К сожалению нет, но у Вэна, брата принца, есть телевизоры и DVD-плееры во всех убежищах, так что мы просмотрели множество фильмов.

— Конечно. Брат принца. В любом случае, этот посмотри. Классика американского кино.

— Образ мне нравится. Что-то очень эротичное.

Фиона сощурила глаза.

— Не так сексуально, как ты обычно выглядишь, — он вскинул руки, отступая.

— Так держать, приятель, — хмыкнул Шон. — Какой льстец, ей богу.

— Да. У меня талант, — пробормотал Кристоф.

— Это не самая благополучная часть города, — сказал Шон, сворачивая на улицу, похожую скорее на тесную улочку в трущобах. — Вы уверены, леди Фиона?

— Да, на все сто. Мы едем в «Тающую Луну», и нам нужно….

Ее перебил вопль Шона:

— Что за черт?

Он крутанул руль и ударил по тормозам.

Большой черный автомобиль, какой-то внедорожник, мчащийся на них на огромной скорости казалось, заполнил лобовое стекло. Фиона закричала, то ли предупреждая то ли молясь, то ли зовя на помощь.

Неожиданно, яркая вспышка сине-зеленой энергии заполнила машину. Кристоф схватил Фиону и дернул на сиденье, прикрывая своим телом. Но ожидаемого столкновения не произошло, вместо этого спереди послышался громкий лязг тормозов, секундой позже то же произошло с каждой машиной по бокам.

— У нас неприятности, — Кристоф озвучил и так очевидный факт — Оставайся в машине.

Он поцеловал ее в макушку, рывком открыл дверь и выпрыгнул наружу. Фиона услышала громкое шипение и мгновенно перенеслась в леденящие кровь, беспощадные и ужасающие воспоминания детства.

Вампиры.

Папочка.

— Нет. Только не снова. Шон, оставайся в машине и ляг на пол. — Призвав тени и скрывшись из вида во тьме, она выскользнула из машины и осмотрелась по сторонам. Темные силуэты, надвигающиеся на них из машины с ее стороны, были не одни. Еще несколько темных фигур вылезало из машин спереди и противоположной стороны, пока она оценивала ситуацию, четвертая машина подъехала сзади. Их зажали, как овец в загоне.

А Фиона не собиралась становиться овцой.

Посерьезневший Шон выпрыгнул из машины с водительского места: пистолет в правой руке, деревянный кол — в левой. Хопкинс, должно быть, подготовил его не только баранку крутить. Фиона хотела загородить его собой и защитить, как при первой встрече, но осознала, что навредит больше, чем поможет. Позже, она точно уволит мальчишку для его же блага. А сейчас она обходила Кристофа, игнорируя поток атлантийской брани.

— Фиона, я чувствую твой запах, — сказал он мягко. — Если я его чувствую, тебе не кажется, что и они тоже? И слышат твое сердцебиение? Беги, черт побери.

Она забыла. Страшные детские воспоминания притупили здравый смысл. Она снова воспользовалась своим свой даром, заставив ветер и тени завуалировать любой звук и запах. В секунды от нее не осталось и следа, но все же Кристоф повернулся и посмотрел прямо ей в глаза. — Я всегда смогу найти тебя. Уходи пока не поранилась. Пожалуйста.

Она знала, чего ему стоило добавить это «пожалуйста». Он был мужчиной, отдававшим указания и требовавшим их выполнения. Надо сказать, он слишком легко взял на себя главную роль в их поиске «Победителя». Она не обязана подчиняться, и у нее, в буквальном смысле, есть собственный трюк в рукаве.

Ниндзя никогда не покидает дом безоружным.

— Превосходная ночка для засады, — обратился Кристоф к вампирам, по очереди поигрывая энергетическими сферами в каждой руке. — Вам больше нечем заняться? Например, отполировать клыки?

— Ходят слухи, что ты расспрашивал о «Сирене», человек, — прошипел главный вампир. — Мы предлагаем тебе оставить это занятие.

— Тебе понадобилось четыре вагона головорезов, чтобы передать мне свою просьбу?

— Тебе не кажется, что здесь попахивает показухой? — Шон встал с Кристофом спиной к спине. — Я думал вампы умеют летать.

— Некоторые могут. Тут, очевидно, одни слабаки.

— Мы убьем вас, — угрожал вампир. — Если вы прямо сейчас не расскажите, у кого «Победитель» и где он.

— Интересная постановка вопроса, — веселился Кристоф. — Многие вампиры намеревались убить меня, кровосос.

Воин метнул энергетические сферы, две сверкающие дуги смерти, взорвавшие голову говорившего, а заодно с ней и головы других вампиров поблизости.

И добавил:

— Обычно, только раз.

Остальные вампиры, выпустив клыки и шипя, прыжками и ползком приближались к Кристофу и Шону, как темный злой рой, извиваясь и закручиваясь таким нечеловеческим образом, что при одном только взгляде на них сердце Фионы выпрыгивало из груди. Чтобы действовать дальше, она мысленно врезала себе по заду.

Ради святого Георгия, она же Алый ниндзя, а не беспомощная дурочка. Перекувырнувшись между ногами у двух вампиров, прыгающих вокруг багажника ее машины, девушка оказалась вне досягаемости нападавших.

Фиона обернулась назад: невероятно, но Кристоф с кинжалами в каждой руке ухмылялся. Это была жестокая, ликующая радость воина на поле боя, и в это мгновения сердце ей подсказало, что все сказанное Кристофом про Атлантиду — чистая правда. Она пробежала несколько шагов назад, тщательно проверила джип вампира и, убедившись, что в нем никто не прячется, вытащила удлиненный флакончик из специального кармана в рукаве.

Прочные пластмассовые пузырьки, скрытые драпировкой ее свободных рукавов, являлись одним из изобретений Хопкинса. Они помещались в ладони и быстро открывались большими пальцами. Справившись с этой задачей, Фиона вернулась в драку, чтобы застать врасплох нескольких вампиров.

Она выскочила из-за внедорожника и остановилась, замерев в шоке от развернувшегося перед ней сражения клыков и кинжалов. Никогда прежде в жизни воровки она не сталкивалась с насилием на таком уровне, и это было не сравнимо с фильмами. Эта кровь не распылялась мастерски по воздуху.

Нет, она покрывала голову у Шона и стекала по руке и груди Кристофа. Пятна казались черными и влажно блестели в темноте. Вампиры не кровоточили вовсе. Она знала, что те взрывались зеленовато-черной волной слизи, разъедающей плоть. Кристоф и Шон уже убили по крайней мере четырех гадов, возможно больше, но оставшиеся семь нападали волнами, слишком близко, чтобы задействовать одно из волшебных копий Кристофа.

Он полоснул одного из противников кинжалом по голове, вампир отдернул голову, смеясь и шипя.

— Глупец. Ты думаешь, что нас всех так легко убить? У меня… — существо прекратило говорить и завопило, таращась вниз. Фиона не видела его грудь, но с легкостью поняла, что произошло.

Серебристый наконечник, пробив сердце, торчал из спины вампа.

Шон закричал, когда вамп погрузил зубы ему в шею, и тем самым вывел Фиону из ступора. Она услышала вопль, достойный оповещающей о смерти банши, и только на бегу поняла, что сама его и испустила. На максимальной скорости она врезалась в спину напавшего на Шона вампира и вылила все содержание пузырька ему в лицо.

Вампир завопил так громко, что от боли у нее в ушах что-то взорвалось, но она отчаянно продолжала держать врага за плечи, пока тот не выпустил Шона и, бешено кружась, стал расцарапывать дымящиеся остатки своего лица и глаз. Святая вода разъедала плоть вампира, словно лава ледник, и Фиона отшвырнула визжащего и шипящего кровососа на землю.

Все еще укрываясь в тенях, делающих ее невидимой для зрения, обоняния и осязания, она отбросила пустой пузырек и отскочила на несколько шагов влево, подальше от умирающего вампира. Остальные могут понять, что кто-то или что-то, атакует сзади, а она не хотела быть уничтоженной вслепую.

— Принцесса, когда мы выберемся отсюда, я убью тебя, — орал Кристоф, черты лица которого исказились от ярости.

Он поднялся в воздух, сверкающие потоки чистой сине-зеленой энергии мерцали вокруг всего его тела, и занялся тремя вампирами, которые решили перепрыгнуть через автомобиль Фионы к нему и Шону. Это походило на просмотр фильма боевых искусств, где главный герой — великий волшебник. Кристоф развернулся в воздухе и ударил ногой первого вампира в глотку, когда тот начал падать, добил его кинжалом в сердце. Прежде чем то, что осталось от сраженного вампа коснулось земли, Кристоф схватил второго вампа за голову и с размаху саданул его лицом вниз о свое колено с такой силой, что хруст костей походил на треск молнии, ударившей в ствол дерева. Краткая, но мощная вспышка энергии прокатилась у него между ладонями, и голова вампа взорвалась и исчезла.

У Фионы больше не осталось времени разглядывать действия Кристофа, потому что один из вампиров обнюхивал землю, ползая четвереньках, как бешеная собака из ада. Он извивался неестественным для человеческого тела способом, будто был бесхребетным или по крайней мере имел гибкий позвоночник.

— Я знаю, что ты здесь, принцесса, — шипело существо. Его свистящие слова отдавались эхом в воздухе. — Играешь в игры? А зря. Я собираюсь похрустеть твоими костями, а когда закончу, осушу тебя до дна.

Она выжидала, затаившись, не намереваясь двигаться — по крайней мере, не в этот момент — пока враг не окажется в пределах доступности. Тогда она выплеснула содержимое второго пузырька ему лицо и отскочила назад и в сторону так быстро, как могла, чтобы оказаться вне досягаемости его рук, поскольку вампир бросился вперед в последнем, отчаянном рывке, крича и визжа от близости ужасающей смерти.

Над каплями воды, упавшими на мостовую, на мгновение повисло и исчезло едва различимое золотое свечение, и Фиона, почувствовав биение разбившегося на кристаллы времени, задалась вопросом, что думал Бог о святой воде, используемой в качестве орудия убийства. Но из состояния прострации ее выдернул Кристоф, так яростно сжав в объятьях, что ей начало казаться, будто легкие лопнут.

— Никогда, никогда, никогда, больше так не делай, — приказал он, умаляя серьезность своей команды тем, что с остервенением целовал ее снова и снова.

Примерно через минуту, оттолкнув каменную стену его груди, она отстранилась:

— Ты серьезно? Не встревать в драку, когда близкие мне люди в опасности? — Фиона сверкнула на него глазами. — Я думала, ты меня знаешь.

Фиона подбежала и обняла Шона, который склонившись и тяжело дыша, оперся на автомобиль.

— Как ты? Неужели все плохо?

Она повернула его голову так, чтобы исследовать шею. Рана была рваной, но кровь только сочилась, а не била струей.

— Слава Богу, слава Богу, благодарение Богу, — снова и снова повторяла она. — Если бы ты из-за меня умер…

— Я слишком люблю жизнь, чтобы меня так просто убили, — Шон ухитрился выдавить усмешку. — Так или иначе, ты здесь не при чем. Насколько я могу судить, это произошло из-за тех вампов. Шесть из которых я, между прочим, убил.

Он выпрямился, выпятив грудь. Фиона не смогла устоять и, притянув его к себе, крепко поцеловала в щеку. Даже в тусклом свете, она смогла увидеть, как Шон густо покраснел.

— Вот поэтому, юнец, мужчины во всем мире готовы на все ради красавицы, — сухо сказал Кристоф. Он мягко оттолкнул Фиону в сторону, чтобы исследовать рану Шона. — У тебя будет шрам, но это не беда. К сожалению, рану лучше прочистить.

Он повернулся к Фионе:

— У тебя случайно не завалялось еще святой воды, девочка-невидимка? Чем быстрее, тем лучше.

— Будет действительно очень больно? — простонал Шон, но наклонил голову так, чтобы они могли добраться до шеи.

— Будто весь огонь девяти кругов ада иссушает твою плоть, — преувеличенно весело пояснил Кристоф. — Каждый воин, стоящий своих кинжалов, прошел через это хотя бы раз, хотя наши лекарства отличны от ваших.

— Что ты имеешь в виду?

— Поверь, тебе бы не захотелось узнать. — Кристоф огляделся вокруг, прищурившись. — Никто здесь ничего странного не заметил?

— Ты имеешь в виду, что мы все еще в Лондоне, одном их самых оживленных городов мира, и все время, пока мы здесь, ни одна живая душа не показалась в этой дыре? — кивнула Фиона, доставая еще один пузырек со святой водой из рукава и передавая его Кристофу.

— Да, я заметил, на самом деле, как они… — отвечал тот.

— Сообщники, — отозвался Шон. — Мы так делали раньше. По часовому на перекрестках, и когда что-то шло не так, они подавали знак тревоги.

— Сообщать об опасности это одно, — сказал Кристоф. — А вот ни души в переулке целых полчаса — это уже другое. Я думаю, к этому приложили руку волшебники. Если их зачаровали, то у нас или все еще большие неприятности. В противном случае они уже мертвы. Интересно, почему это кровососы считали, что мы знаем, где «Сирена»? Это означает, что у вампиров ее нет. Или, по крайней мере, нет у этой группы вампиров.

— Давайте уже приниматься за дело, — Фиона сделала глубокий вдох, будто это ее плоть разъедало. Она желала, чтобы так оно и было. Она, а не Шон, заслужила это. Из-за ее игр в Алого Ниндзя он подвергся опасности.

— Просто сделай это, Принцесса. Побыстрее покончим с этим, — сказал Кристоф сочувственно. — Ожидание куда хуже.

Она задержала дыхание и открыла пузырек над раной Шона, которая пузырилась и шипела, как масло на сковородке.

Шон со свистом втянул воздух и произнес несколько слов, Фиона и не предполагала, что он помнит такое со старых времен.

— Еще, — сказал Кристоф.

— Но…

— Еще.

Она открыла свой последний пузырек прямо над пузырящимся месивом на шее Шона, чувствуя, как горячие слезы застилают глаза. Когда содержимое пузырька закончилось, рана очистилась, признаки пара и инфекции исчезли.

— Получилось, — Кристов кивнул. — Если реакция прекратилась, значит рана чистая. Сейчас мы уберемся отсюда.

— Домой. Шону надо отдохнуть. И ты тоже истекаешь кровью, — перестав волноваться за парнишку, Фиона испугалась за Кристофа. Как дикарка, она разорвала на нем рубашку, чтобы осмотреть рану на груди.

— Я в порядке, mi amara. Это всего лишь царапина. Атлантийцы ведь исцеляются быстрее людей. Сейчас нам надо убираться отсюда. Шон? — Он поймал ее руки и поцеловал запястья.

Шон кивнул и направился к внедорожнику, загораживающему им путь, Кристоф проследовал к другому, припаркованному посреди улицы.

— Ищите что-нибудь необычное, — отозвался Кристоф, и Фиона, обежав свою машину, устремилась к внедорожнику с другой от нее стороны, перепрыгивая через лужи еще не растворившейся слизи, оставшейся от нападающих. Очень много людей предупреждало их воздержаться от поисков «Победителя». Главный вопрос: почему и кто на них напал.

Она произвела быстрый обыск внедорожника, и как и ожидала, ничего не нашла. Очень немногие вампиры потрудились зарегистрироваться и получить хоть какую-то официальную бумагу.

Зачем брать машину напрокат, если ты можешь зачаровать человека, и он тебе сам ее отдаст.

— Ничего.

— Как и в этих двух, — доложил Кристоф.

— Точно, не в этом, — Шон опустил голову, напряжение четко отразилось на его лице.

— Скорее, мы уезжаем немедленно, — поторопил их Кристоф.

— Я поведу, — объявила Фиона. — Шон, ты отдыхай сзади.

Тот попытался воспротивиться, но Кристоф открыл заднюю дверь, жестом приглашая раненого внутрь, и подбитый герой полузалез, полуупал в машину Последствия битвы лишили его последних сил. Кристоф закрыл дверцу и повернулся к Фионе.

— Мне все еще нужно попасть в те пабы и выяснить какого черта здесь происходит, — заявил он.

— Только со мной.

— Все равно я не позволю тебе ехать домой одной без сопровождения. После такой-то атаки, — он подцепил пальцем ее подбородок и поцеловал.

— Мне не нравиться твое «позволю», но признаю: в тесноте, да не в обиде, — парировала она.

— Тогда, пожалуйста. Прошу, садись в машину и езжай домой так быстро, как сможешь, по прямой.

Она открыла дверь и выдержала паузу.

— Подожди, а ты где будешь?

Он указал наверх, подпрыгнул и прямо у нее на глазах превратился в сияющее облако тумана, которое взмыло ввысь и зависло над автомобилем.

«Пожалуйста, теперь поезжай» — услышала она в голове, и у нее не осталось сил рассуждать о возможности телепатического общения. Фиона просто втиснула свое тело в машину, повернула ключ зажигания и поехала.


Глава 21


Кемпбелл Менор


Кристоф ждал, не сводя с нее глаз ни на минуту, но какое-то время Фионе все же удалось держать себя в руках. Сначала, она проследила, чтобы Шон попал к Хопкинсу в целости и сохранности. Деклан спал, но девушка все равно пошла в его спальню, чтобы уверится, несмотря на заверения Хопкинса, что ее младший брат в порядке. Дэнал сидел на стуле у окна, положив кинжалы себе на колени. Он поднялся, стоило Фионе и Кристофу войти в комнату, но последний уже общался с ним мысленно, давая понять, что им ничто не угрожает.

Она наклонилась и поцеловала брата в лоб, приглаживая волосы, и Кристоф с изумлением понял, что она, должно быть, делала так много раз, пока мальчик рос. Деклан улыбнулся во сне, но не проснулся.

Фиона протянула руку к Деклану, но ничего не сказала; она просто повернулась и вышла из спальни. Кристоф последовал за нею, желая каждой частичкой своего существа защитить ее от того, что случится потом, но не зная, как именно это сделать. Если бы только Конлан или Бастиен были здесь. Они намного лучше него разбирались с женщинами и чувствами.

Он еще никогда так отчаянно не желал знать, как успокоить другого человека.

Фиона добралась до своей комнаты, а затем пошла в душ, по дороге снимая одежду и парик, сбрасывая на пол предметы маскировки. Двигаясь на автомате, спотыкаясь при ходьбе, Фиона включила самую горячую воду, а затем встала в поднимающийся пар в душе со стеклянными, прозрачными стенами.

Вот тогда ее, наконец, начало трясти.

Дрожь сотрясала все ее тело, и Фиона прислонилась к стеклянной стенке душа. Даже стекло дрожало от ее конвульсий. Кристоф мгновенно снял свою одежду, вошел в душ и притянул девушку в объятия.

— Тс, mi amara. Тише. Все закончилось. Отпусти, освободись от всего, теперь все кончено. Тише. Я здесь с тобой. — Он снова и снова гладил ее по волосам, отводил их от ее лица, пока Фиона рыдала, как будто ее сердце рвалось на части в груди.

— Он мог умереть. Деклан мог умереть. Неужели я спасла его от жестокого отца только для того, что стать причиной его гибели? Ему всего лишь двадцать два года, Кристоф, и он мог умереть. — Новая волна горя накатила на нее, и воин мог лишь обнимать ее, качаясь назад и вперед, пока эмоции не схлынут, и она не сможет выслушать его.

Прислушаться к голосу разума.

— Ты не можешь обвинять себя в том нападении. Они сказали, что хотели заставить меня прекратить расспрашивать о «Победителе». Они даже не знали, кто ты такая в том парике и гриме. Не ты, а я в этом виноват.

Она подняла голову и посмотрела на него глазами, покрасневшими от боли и ярости.

— Нет. Нет. Виноваты не мы, а те ублюдки, которые украли меч и убили охранников. И напавшие на нас вампиры.

— Интересно, это одни и те же вампиры или нет?

— Если у них уже есть меч, зачем им понадобились мы?

— Возможно произошла какая-то ошибка. Но нам не стоит переживать об этом теперь. Тебе нужно отдохнуть.

— Нет, — повторила Фиона. — Сейчас я хочу ощутить тебя в себе. Я желаю испытать что-то кроме ужаса, страха и гнева. — Она подняла руки и обняла мужчину за шею. — Заставь меня чувствовать, Кристоф.

И он повиновался: воин приподнял Фиону и вошел в ее тело, овладевая ею в жарком паре. Он направил воду так, что жидкость закружилась вокруг нее и ласкала ее, пока любовник обнимал ее, шептал всякую чепуху ей на ушко и толчками входил в ее лоно. Фиона вскрикнула, цепляясь за Кристофа, и поцеловала его. И дрожь, вызванная нападением, постепенно превратилась в трепет совершенно иного рода.

Их единение было вызвано не страстью и желанием обладать, а признанием потребности; обычным стремлением почувствовать теплоту и свет. Им не хотелось думать о собственной смертности в одиночестве. Кристоф и раньше желал секса после битвы: простая, химическая реакция на всплеск адреналина.

Эта близость совершенно отличалась от прежних связей. В этот раз они искали успокоение и гостеприимный дом. Кристоф отчаянно гордился тем, что Фиона в нем нуждалась, и как будто в ответ на эту мысль, барьер между их душами начал открываться, окружая их жаром и светом.

Душа девушки, окрашенная разными оттенками голубизны, танцевала вокруг нее. Но прекрасные цвета были затемнены; их окунули в черные тени и мрачную серость горя. Это застало Кристофа врасплох, и он застыл в партнерше.

Фиона подняла свою голову с его плеча, глядя на него затуманенными и растерянными глазами, и воин предпочел отложить принятие решения. Время было неподходящим для смешения душ, — когда-то Кристоф сам подозревал, что этот миг никогда не наступит. Он сконцентрировался, чтобы закрыть дверь в свою душу. Чтобы не дать себе посмотреть в ее душу.

Ледяной холод потери обдал его и заставил задаться вопросом: неужели, отвергнув удивительный подарок смешения душ, он никогда не получит его снова. Но Фиона прижалась своим ртом к его губам. Кристоф, ища убежища в ее теплоте и страсти, достиг оргазма, в то же самое время, когда партнерша вскрикнула на пике наслаждения. Когда он, наконец, освободил ее, они быстро вымылись, вытерлись огромными полотенцами.

Кристоф отнес ее в постель, обнял и закутал их обоих в одеяла.

Он закрыл глаза и сосредоточился, устанавливая волшебные чары вокруг комнаты, таким образом, чтобы никто не мог войти в нее без его разрешения, а затем поцеловал ее.

— Отдыхай сейчас, красавица. Завтра мы во всем разберемся.

Он поцеловал ее снова, а затем, обхватил ее теплое, трепещущее тело и долго наблюдал за ней, пока Фиона не погрузилась в беспокойный сон. Когда судя по ровному дыханию, девушка, наконец, поддалась усталости, Кристоф просто лежал, довольствуясь лишь объятиями, пока рассвет не коснулся золотыми лучами ее окон. Тогда он также, наконец, заснул.


Фиона проснулась, окутанная теплотой и чувством полной безопасности впервые с тех пор, как стала изображать Алого ниндзя. Она моргнула, не понимая, откуда взялась большая, мускулистая рука, покоящаяся на ее голой груди, а затем память вернулась. Она покраснела. Кристоф. Душ. То, как она сама попросила его заняться с ней любовью.

Ладно. Им сейчас уже не до стеснения. Она не девушка на свидании вслепую, а взрослая женщина. Он был настоящим мужчиной. Вместе они боролись против вампиров и выжили. Так или иначе, Кристофа к близости никто не принуждал.

— Мысли у тебя на уме, должно быть, захватывающие, если судить по выражениям, пробегающим по твоему лицу, — заметил воин. Фиона почувствовала, как грохотал голос в его груди, и ей захотелось потереться об него, как котенку.

— Честно говоря, я думала о прошлой ночи. Вампиры. И душ, и музей, — призналась она, покраснев. Очевидно, то, что Фиона считала себя взрослой женщиной, не избавило ее от смущения.

— Ах, да, музей. Одно из моих любимейших воспоминаний, — посмеиваясь, ответил он. — И все же с ним может сравниться пробуждение рядом с тобой.

Она повернулась, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Почему? Ты, должно быть, не раз просыпался со многими женщинами. — Она, не хотела об этом думать, но ей следовало опуститься с небес на землю, особенно, в свете того, что Кристоф прожил больше трехсот лет. Даже одно или два свидания в год составили в целом… безумное число.

Она не могла об этом думать сейчас, а то бы ее мозг загорелся.

— Вообще-то, никогда. — Он притянул ее еще ближе и поцеловал ее нос. — Я не сплю с женщинами.

— Так я и поверила. Неужели ты монах?

— Я занимался сексом, но никогда не спал с женщиной до сегодня. Я еще никогда не встречал женщину, которой доверял достаточно, чтобы расслабиться. — В его пристальном взгляде светилась искренность и кое-что еще. Возможно, неловкость?

Она изумленно взглянула на него:

— Никогда? За столько лет?

— Никогда.

— Я… я не знаю, что сказать, — призналась Фиона. — Ты оказал мне такую честь.

— Это ты оказала мне честь, принцесса, — торжественно ответил Кристоф, а затем сексуально улыбнулся. — Если хочешь почтить меня снова здесь и сейчас, можешь забраться на меня сверху и…

— Я все поняла. — Фиона наклонилась и неторопливо поцеловала его. Когда она оторвалась от него, то глубоко вздохнула. — Ты делаешь со мной нечто удивительное, атлантийский воин. Подожди. Шон! — Она отодвинулась от Кристофа и села, прижимая простыню к груди. — Не могу поверить, что первым делом не проведала Шона.

— С ним все в порядке, — ответил Кристоф. — Я уже общался с Дэналом. Рана Шона начала заживать, возможно, из-за быстро примененной щедрой порции святой воды.

Она прислонилась к подушкам.

— Это хорошо. Полагаю, что могу немного подождать, прежде чем проверю его состояние лично.

— Дэнал и Деклан планировали устроить марафонское сражение в какую-то видеоигру после обеда, — сообщил Кристоф и наклонился, чтобы поцеловать ее грудь. — Думаю, что мы можем благополучно пропустить это событие.

— Но Хопкинс…

— Пусть Хопкинс устраивает свою личную жизнь. — Он потянул ее, устроил сверху и занялся любовью с ней на протяжении следующих нескольких часов, пока они не обессилили и могли просто лежать в спутанных простынях, испытывая настоящее блаженство.

Фиона провела пальцем по выпуклостям и линиям татуировки на верхней левой части его спины.

— Что это означает?

— Этот знак символизирует мою воинскую клятву. Посейдон клеймит нас им, как только мы пройдем обучение и станем его воинами. Своего рода подарок по случаю окончания.

Девушка почувствовала горечь под налетом сарказма.

— Тебе это не нравится?

— А тебе хотелось бы стать заклейменной? — Он сел и отбросил темные волосы от своего лица. — Это подразумевает владение, а я никогда не хотел никому принадлежать.

— Что это означает? Круг, треугольник и этот символ?

— Это знак, символизирующий наши обязанности. Трезубец Посейдона делит круг, представляющий все народы мира, пополам. Треугольник представляет собой пирамиду знания. Все воины Посейдона носят эту метку, доказывая, что служат морскому богу. Мы поклялись служить Посейдону и приняли на себя ответственность за безопасность человечества.

— Но ты ее не принял? Мне кажется, что ты не хочешь нести ответственность, защищая нас от нашей собственной глупости, верно?

Он с явным удивлением посмотрел на Фиону.

— Ты очень проницательна для ниндзя, принцесса. Скажем так: до встречи с тобой, я никогда не хотел защищать людей. А теперь начинаю получать удовольствие от своей работы.

Она легко стукнула воина в плечо.

— Я никакая не работа.

— Нет, ты, моя красавица, награда и фантазия. Я боюсь, что мог бы проснуться и лишиться твоего общества. И стать одиноким, как тритон.

— Лишиться твоего общества. Как приятно. Даже поэтично, — ответила Фиона. — Тебе известно, что тритон — то же самое, что саламандра? В былые времена ведьмы — или бедные женщины, которых обвиняли в колдовстве — кипятили хвосты тритонов в своих варевах.

Он рассмеялся.

— Замечательно. Я пытаюсь быть романтичным впервые в жизни, а ты болтаешь о ящерицах. Мое бедное эго ждет ужасная смерть.

— Но ты же не такой, — сказала она, посерьезнев. — Ты не романтик, а воин.

— Это тебя беспокоит? — Его глаза превратились в зеленые льдинки. Фиона уж знала, что это один из способов самозащиты Кристофа.

— Нет. Я все еще пытаюсь смириться с тем, что убила двух вампиров. Я намеренно использовала святую воду, чтобы навредить им, чем вызвала их смерть. Теперь я убийца.

Ее руки задрожали, и Фиона сжала их вместе.

— Они были вампирами.

— Сейчас они имеют те же права, что и обычные граждане.

— Эти вампиры пытались убить тебя. Всех нас. Самооборона и защита других все еще в рамках закона, даже в этом гребанном новом мире, который создали вы, жители суши, — сказал он, переворачиваясь, чтобы сесть и посмотреть на нее сверху вниз. — Никогда не думай о себе плохо просто потому, что не дала им убить ни себя, ни Шона.

— Ты немного испугал меня, — признала Фиона. — Я слышала, как ты называл себя воином. Но я не знала всех обстоятельств. Не понимала, как в это поверить. Там ты был таким ловким и смертельно опасным, как никто другой. Ты успевал повсюду, сражаясь кинжалами и волшебством, несмотря на число вампиров.

— Ты все еще боишься меня? — Он снова закрыл глаза и стиснул зубы, в ожидании ее ответа.

— Неужели похоже, что я тебя боюсь? Например, когда я брала в рот твой член? — Услышав ее ответ, Кристоф блаженно потянулся, и Фиона рассмеялась, а затем снова стала серьезной. — Нет, как ни странно, я чувствую себя с тобой в безопасности. Ты опасен внутри, но рискнул жизнью ради меня и Шона. Ведь он не мог убить шестерых вампиров, я права?

— Пусть он так считает, Фиона. Шон должен стать рыцарем на белом коне, принимая во внимание, что ты бросилась в драку, чтобы спасти его. — Кристоф поднес ее руку к губам и страстно поцеловал в ладонь. — Он ведь не давал клятву, что делает его храбрость тем более впечатляющей.

— Не скажешь ли ты мне, какие они? Слова клятвы? Я бы хотела их услышать, если только это не слишком личное.

— Она на древнем языке. Если тебе не по вкусу мои романтические поползновения, то и клятва вряд ли понравится.

— Пожалуйста? Но только если хочешь. — Она не могла объяснить даже самой себе, почему хотела услышать его клятву. Она только знала, что ей это было необходимо. Понимала, что, если этот человек был способен поклясться в чем-то одном и выполнить возложенные на него обязательства, то на него можно положиться в другом плане. В личном.

Внезапно этот личный план стал важнее всего для Фионы.

Кристоф пожал плечами.

— Если уж тебе так хочется, вот клятва:

Мы будем ждать. Наблюдать. И защищать.

Служить первой защитой в битве против уничтожения человечества.

Тогда, и только тогда возродится Атлантида.

Как Воины Посейдона, отмеченные Трезубцем, мы несем службу, исполняя священную обязанность — охранять человечество.

Певучая энергия этих слов зазвенела, пульсируя в воздухе и в ее костях, под ее кожей, в крови и нервных окончаниях.

— Красивая клятва, — прошептала Фиона. Даже она, со слабыми волшебными способностями, чувствовала магию в его словах. — Но тебе не нравится.

— Мне наплевать на слова, меня заботит лишь их смысл. Почему я должен заботиться о безопасности человечества? — Его лицо перекосило от настолько сильного гнева, что Фиона отпрянула. — Люди убили моих родителей.


Глава 22


Кристоф спрыгнул с постели и воспользовался волшебством, чтобы одеть штаны и рубашку. Затем он стал ходить взад и вперед по комнате, внезапно чувствуя себя как заключенное в клетке животное.

Как тот маленький мальчик в сундуке так много лет назад.

— Что случилось? — Фиона села, на кровати, притянула колени к груди, в классической защитной позе. Она, вероятно, теперь его опасалась.

Он заслужил этого. Наверное, можно выложить ей все здесь и сейчас. Разрешить ей увидеть, каким он был жалким. Как люди разрушили его детство.

— Говорил ли я тебе, что раньше мы выбирались на поверхность? Не только воины, а и обычные граждане. Например, ученые, которые хотели больше узнать о человечестве. Такие, как мои родители. Они могли путешествовать через портал и, не называя никому своего имени, бродить среди людей и даже жить на одном месте некоторое время. Изучая и обучаясь, они собирали антропологические данные о различных культурах, как человеческие антропологи, отправляющиеся в различные земли.

Она кивнула.

— Конечно. В сравнении с волшебниками Атлантиды, мы должны показаться довольно-таки нецивилизованными.

Он рассмеялся.

— Дело не только в магии. Волшебство не настолько важный критерий. У нас были технология, книги, сокровища, которых ты и вообразить себе не можешь. Именно поэтому люди попытались завоевать эти Семь островов больше одиннадцати тысяч лет назад. Вот тогда мы поняли, что должны убежать. Ну, произошел еще и катаклизм.

— Катаклизм?

— Рагнарок. Гибель Богов, — продолжал Кристоф. — Боги решили перевести свои мелкие дрязги на новый уровень, ведущий к мировому уничтожению, в то же самое время, люди напали на Атлантиду. Король и старейшины тогда решили, что нужно бежать с поля битвы прежде, чем нас уничтожат. Так что мы, так сказать, уплыли.

— Хорошо. Ладно. Дай я только осознаю все, — попросила Фиона, поднимаясь с кровати и надевая лазурный шелковый халат. — Ты отдаешь себе отчет, что Рагнарок — норвежская мифология. Атлантида — греческая мифология. Ты что-то запутался в своей истории.

Он развернулся и стал перед ней.

— Ты полагаешь, что богам есть дело до того, на какие пантеоны разделили их люди? Норвежский, греческий, римский, какая разница? Боги воюют с друг другом, трахают друг друга и того, кто под руку попадется, играют с человеческими жизнями, как будто вы все — пешки на гигантской шахматной доске. Нет, вы даже на роль пешек не тянете. Скорее напоминаете жучков под ногами. Мои предки не хотели, чтобы Атлантиду постигла та же судьба.

— Но… — Фиона покачала головой, скорее обращаясь к себе, а не к нему. — Нет. Теперь это уже неважно. Расскажи мне, как умерли твои родители.

Она подошла к нему, протягивая руки, но Кристоф, не захотел прикоснуться к ней. Не мог испытать ее прикосновение. Только не сейчас. Воин собирался рассказать, о чем прежде никогда и никому не говорил. Фиона была слишком чиста, слишком прекрасна. Слишком хороша, чтобы услышать его историю предательства, пыток и смерти.

О, они знали. Воины, спасшие его, конечно, знали кое о чем, а об остальном лишь догадывались. Но Кристоф не рассказывал об этом никому уже более трех столетий.

Девушка дотронулась до его руки и посмотрела на него голубыми глазами.

— Пожалуйста.

И он сдался.

— Моим родителям, по их мнению, улыбнулась удача. Они были социальными антропологами и с удовольствием изучали фермерские деревни в сельской Ирландии. Конечно, я не знал об этом тогда, а слышал об их исследованиях много позже. Мы жили на окраине маленького местечка, название которого я не помню, если вообще знал его. В доме с видом на море. Я провел там большую часть первых четырех лет своей жизни.

Воспоминания, которые он похоронил так давно, стали возвращаться: как играл в полях со своим отцом, человеком, который всегда уделял время неугомонному сыну. О матери, рассказывающей ему истории у камина. Он не помнил их лиц. Все случилось слишком давно. Сохранились лишь ощущения теплоты и безопасности.

Ощущение дома.

Кристоф чувствовал жжение в глазах и отвернулся от Фионы, стыдясь выражения своей слабости.

— Они возвращались в Атлантиду примерно раз в несколько недель, а то и в несколько месяцев. Я не знаю. Время течет, конечно, по-другому когда ты ребенок. Мы ждали, пока все в деревне засыпали, а затем мой отец или мать призывали портал.

Он горько рассмеялся и провел рукой по волосам.

— Портал всегда откликался на их зов. Возможно, даже он считает меня испорченным.

Фиона обняла его рукой за талию и прижалась щекой к его спине.

— Нет. Ты не такой. Во всяком случае ты не похож на того мужчину, которого я успела так хорошо изучить за столь недолгое время. Ты удивительный. Я не могу поверить, что ты выполнял свои обязанности, защищал нас так долго, хотя в твоем сердце было столько боли.

Он мягко провел по тыльной стороне ее руки, всего лишь на мгновение; он все еще не мог вытерпеть ее прикосновение. Не сейчас, когда рассказывает эту историю. Кристоф отошел от Фионы.

— Этому суждено было случиться. Однажды утром одна из деревенских женщин зашла, чтобы поговорить о чем-то с моей матерью. Вероятно, о каком-то швейных посиделках. Я помню, что мама всегда любила такие сборища. — Кристоф слегка улыбнулся, думая о полузабытом и неясном воспоминании о том, как засыпал в ногах у матери, дергал ее за юбку, пока она шила какую-то одежду ему или отцу. Ей нравилось напевать за шитьем. Это ему тоже запомнилось.

Поэтому, наверное, сам Кристоф не пел никогда.

— Эта невежественная женщина вошла в ту минуту, как мы прошли в дом через портал. Она убежала, крича, будто сам дьявол гнался за ней по пятам. Мои родители понимали, что все кончено, так что поспешно собрали свои немногочисленные пожитки, но… — Мужчина согнулся от боли, которая не притупилась даже за столько лет.

— Кристоф? Что такое?

— Это я виноват. Я убил их.

Фиона обняла его, сжав покрепче, когда атлантиец попытался вырваться.

— Нет. Тс. Сейчас моя очередь. Позволь мне успокоить тебя.

Он яростно покачал головой, дрожа всем телом в ее объятиях.

— Я не могу…

— Разреши мне быть сильной на этот раз? Да, ты сможешь. И я твоя должница.

Она гладила его по спине и бормотала успокаивающие слова также, как он разговаривал с ней в душе. Когда его дыхание вернулось в норму, она позволила ему высвободиться из ее объятий. Фиона поцеловала его щеку прежде, чем ему удалось отойти от нее подальше.

— Я убежал. На поля, чтобы поиграть или по какой-то другой причине. Они звали меня, и я думал, что это часть игры, поэтому спрятался у сарая. Я помню, как мою голову грело солнце, а затем ничего, пока меня не разбудил громкие крики.

— Твои родители? — Фиона не знала, хотела ли услышать ответ на своей вопрос; по правде говоря, девушка думала, что прекрасно бы обошлась без этих сведений. Но она сознавала, что Кристоф должен был рассказать свою историю, поэтому Фиона обязана, по меньшей мере, набраться храбрости и выслушать его.

— Они привели шерифа. Или судью. Или как там называли в то время стража порядка. Но этот мужчина не был человеком и представителем закона. Он был фэйри. Неблагого двора. Этот ублюдок убил моих родителей. — Воин стукнул кулаком по ладони. Его лицо помрачнело, а тело одеревенело, полное желанием отмстить. Он внезапно стал выше и шире. Из глаз исходило сияние. Они были не нежными сине-зелеными, как энергетические сферы, а алые, напоминающие огонь и возмездие.

Ей самой была знакома жажда мщения.

— Он и его помощники вытащили моих родителей из дома. Затем они отослали прочь сельских жителей. Я помню, как они ушли. Было так странно, потому что они прибежали с криками на поляну у нашего дома, а расходились в полном молчании. Понимаешь, они знали. Я лишь потом осознал, что они знали.

Фиона не хотела спрашивать; даже следующий вздох не был так необходим для нее, как незнание, но она сознавала, что должна уточнить:

— Что они знали?

— Они знали, что эти душегубы были фэйри, и что они убьют моих родителей. Они не хотели этого признавать, поэтому бежали, но они знали.

Он тяжело рухнул на ее кровать, а темно-красное пламя исчезло из глаз.

— А я наблюдал, понимаешь? Я никогда не говорил никому, но я все видел. Воины, которые прибыли забрать меня (им понадобилось больше года, чтобы найти меня), сказали, что мои родители отправились в Летние земли. В Силверглен, где эльфы танцевали, а животные говорили, и все существа всегда жили в мире и гармонии.

— Они лгали? Как они могли? Кто это был? Я хотела бы переговорить с теми мужчинами, — заявила Фиона, кладя руки, сжатые в кулаки, на бедра.

Он слегка улыбнулся ей, ободряя ее, помогая выслушать эту ужасную историю.

— Ты такая решительная, mi amara. И все ради меня. Я действительно самый везучий из мужчин.

— Они утверждали, что твои родители бросили тебя, — прошептала она. — Жестоко говорить подобное ребенку. Уж поверь мне, я знаю.

— Нет, их слова не имели никакого значения, — признался Кристоф, качая головой. — Я знал, что произошло на самом деле. Фэйри высосал жизненную силу из моих родителей, пока моя мать и отец не превратились в пыль на земляном полу нашего сарая. Прах к праху. Конечно, символизм происходящего трудно понять четырехлетнему малышу.

— Что ты сделал? — Фиона стала на колени у его ног и накрыла его кулаки своими руками.

— Что я мог сделать? Я был испуганным маленьким мальчиком. Я не сдержался и описался. По сей день помню, как мне стало стыдно, что мой отец узнает, что я намочил штаны. Потом я свернулся в клубок и закрыл глаза, желая, как только мог, чтобы это был просто кошмар, и мы все еще жили в Атлантиде с моими бабушкой и дедушкой.

Горячие слезы потекли по ее лицу, и Кристоф провел по ним пальцем.

— Не плачь обо мне, принцесса. Это случилось очень давно, еще до рождения твоего пра-пра-пра-дедушки.

— Если не я, то кто? — Девушка наклонилась вперед и обняла атлантийца руками за талию, устроила свою голову на его коленях. — Я думаю, что я заслужила право поплакать за того мальчишку.

— Прости меня. Я не хотел, чтобы у тебя от горя разрывалось сердце, — извинился он и вдруг понял, что в самом деле так считает. Он заботился больше о том, чтобы избавить ее от страданий, чем о том облегчении, которое сам бы испытал, поделившись своей историей.

Возможно, это его первый самоотверженный порыв за столетия.

Боги определенно смеялись над ним теперь.

— Что произошло с тобой потом?

Кристоф глубоко вздохнул.

— Я, должно быть, заснул. Когда я проснулся, женщина, которая увидела нас тем утром, смотрела на меня. Она скривилась и стала похожа на чудовище. Когда я открыл глаза, она закричала.

— На малыша? Что она делала?

— Весь следующий год моей жизни она била, морила голодом и мучила меня, пытаясь заставить сатану покинуть мое тело. Она чуть не убила меня, но даже тогда, в детстве, я знал, что не доставлю ей такого удовольствия. Что эта женщина меня не сломает.

Фиона всхлипнула, и Кристоф понял, что слишком сильно сжимал ее руки, вероятно причиняя боль. Он отпустил их и послал небольшой волшебный импульс, чтобы успокоить страдания.

— Ты был невероятно храбрым, — сказала Фиона, поднялась и села рядом с ним на кровати.

— Я был глупцом, — произнес он, даже сейчас дрожа от ужасного воспоминания. — Она сломала меня в первый же раз, когда заперла в сундуке.


Глава 23


В дверь деликатно постучали.

— Пожалуйста, не сейчас, — отозвалась Фиона, обнимая Кристофа. Тот не издал ни звука, но его тело дрожало так сильно, что кровать под ними сотрясалась.

— Я боюсь, дама настаивает, — подал голос Хопкинс. — Леди Мейв Фейрсби желает встретиться с вами и утверждает, что это срочно.

Кристоф вскинул голову, и все признаки испытываемой им боли исчезли, сменившись холодным, смертельно-опасным взглядом.

— Она может знать, почему на нас напали. Нам нужно ее увидеть. Если же она не сообщит ничего нового, мы просто захватим ее в заложницы и используем против ее кузена.

Кристоф спрыгнул с кровати и принялся вставлять кинжалы в ножны.

— Мы не возьмем Мейв в заложницы, даже если она фэйри, — возразила Фиона и встала, задаваясь вопросом, каков Кристоф на самом деле: напуганный мальчик, который видел, как убили его родителей, или смертоносный воин, так спокойно предлагающий похитить ее подругу.

И сердцем осознала ответ: конечно, в Кристофе эти ипостаси соединились. То, что он пережил в детстве, заставило его поставить эмоциональный барьер. А его воинские тренировки довершили работу. На мгновение она почувствовала отчаяние, что не сможет сломать преграду и пробиться внутрь.

— Леди Фиона? — Хопкинс никогда не проявлял нетерпения, но сейчас был близок к этому. — Что передать?

— Хопкинс, пожалуйста, скажи ей, что мы скоро спустимся и предложи что-нибудь.

— Разумеется, я уже принес ей чай и пирожные, — Фиона могла поклясться, что Хопкинс обиделся.

Мир может оказаться на краю гибели, но никто не смеет ставить под сомнение гостеприимство Хопкинса. Она слегка улыбнулась нескольким известным ей непреложным истинам: солнце, луна и ее дворецкий.

— Благодарю, Хопкинс, — ответила она, услышав в ответ лишь «хм».

Они с Кристофом, приняв душ, быстро оделись и менее чем через двадцать минут уже спускались по лестнице в холл. Дверь одной из комнат для гостей открылась, и вышел Дэнал.

— Хорошо спалось? — спросил Кристоф, глядя на приятеля ярко-зелеными, сияющими глазами.

Дэнал прищурился, явно восприняв комментарий как насмешку.

— Я патрулировал дом и сад до пяти утра, потом меня сменил Хопкинс. Затем я вздремнул, перекусил и составил компанию Деклану и Шону. А сейчас я всего лишь вздремнул перед обедом. — Он перестал хмуриться и усмехнулся. — Кстати говоря, для человека Хопкинс неплохо дерется. Он показал мне пару приемов по разоружению любого нарушителя за секунду.

— У Хопкинса есть особые способности, — смягчился Кристоф. — Мы собираемся встретиться с подругой Фионы, которая, как оказалось, из Неблагого двора фэйри.

Дэнал громко и протяжно присвистнул.

— Это плохо. Разве мы не заключили союз с Благим двором в лице Риса нэ Гэранвина и его устрашающего братца Келандела? Им не понравится, если мы будем якшаться с Наблагим двором.

— Мы и не собираемся связываться с ними. Всего лишь свяжем ее, если она откажется сотрудничать.

— Значит, будет весело, — проказливо ухмыльнулся Дэнал.

Неожиданно холл пропитался слишком большим количеством тестостерона, и Фиона остановилась на ступеньках.

— Никто не будет связывать Мейв, — решительно отрезала она.


Мейв сидела на белом диване, который служил чистым фоном ее элегантным формам, изумрудно-зеленому платью и безупречному совершенству. Фиона пристально изучила ее черты, ища малейший намек на принадлежность к фэйри, и неожиданно до нее дошло:

— Ты не стареешь, — выпалила она. — Мы дружим уже десять лет, а ты выглядишь точно так же, как при первой встрече.

— Без сомнения, я останусь такой же еще следующие несколько тысяч лет, — ответила Мейв, осторожно ставя чашку с блюдцем на чайный столик. — Уверена, что твой любовник рассказал, кто я.

— Почему ты не говорила мне? — Фиона чувствовала необъяснимую боль. — Мы ведь дружим столько лет.

— С какой стати? Чтобы ты думала, что я не такая, как все, чудачка или испугалась? Причин скрывать свою сущность у меня предостаточно. А вот подруги до нашего знакомства у меня никогда не было, — она встала и сделала шаг к Фионе. — Наша дружба значит для меня намного больше, чем ты можешь себе представить.

— Оставайся на месте, фэйри, — скомандовал Кристоф, стоя у двери. — Не прикасайся к ней.

— Не будь смешным, — раздраженно выпалила Фиона и, шагнув навстречу Мейв, обняла ее, как делала это множество раз за прошедшее десятилетие. — Она моя подруга.

Кристоф зарычал, по-настоящему зарычал, и Фиона не могла не догадаться, как он разочарован. Однако, пора бы ему уже сегодня понять, что он не может ей приказывать. «Никогда не откладывай на потом трудную задачу», говорил Хопкинс.

Мейв крепко обняла ее в ответ и отступила. Ее темные глаза начали меняться, сверкая силой. Она расставила руки в стороны. Морозный ветер, несущий аромат темнейшей зимней ночи, пронесся по комнате и окутал Мейв. Фиона наблюдала, чувствуя, как волоски на ее руках встали дыбом, как красавица словно выросла, излучая сильную, устрашающую энергию.

— Назови меня по имени, смертная, — произнесла Мейв, ее волосы струились на ветру, создаваемому силой. Голос фэйри звучал громоподобно и мрачно, сила принуждения в нем была настолько велика, что Фионе пришлось стиснуть зубы, чтобы устоять на месте, сопротивляясь желанию убежать и спрятаться или упасть на колени перед неземной красотой ее подруги.

— Я Мейв нэ Феранзель, принцесса Неблагого двора, и ты приклонишься передо мной или заплатишь за свою дерзость, — громовым голосом приказала она. Ее голос сотрясал стены и побуждал Фиону с отчаянием броситься выполнять, поклониться и преклониться перед красотой Мэйв навечно, осознавая, что это не обычная красота. Нет, сила Мейв была темной и опасной. Кинжал обернутый в бархат — молниеносный порез, сдобренный сладостью. Тот, на кого направлен этот приказ, преклонится перед принцессой фэйри и станет жить в боли и наслаждении. Умоляя о большем. Моля о пощаде. Не зная, чего хочет больше.

Фионе потребовалось несколько секунд, чтобы все осознать и освободиться от наваждения, но ей помог еще кое-кто: аплодирующий Кристоф.

— Браво, фэйри. Может, в следующий раз ты вытащишь кролика из своей задницы?

Фиона поморщилась от грубых слов. Ярость исказила лицо Мейв, но быстро сменилась весельем. Ее чары, чем бы они ни были, исчезли, и она опять стала просто подругой Фионы, хотя в ее глазах все еще плавали серебряные крапинки, похожие на льдинки.

— Из моей задницы? Да ни в жизнь, смертный, — рассмеялась фэйри.

Ее смех был наполнен такой же силой, что и магическое обаяние. Фионе хотелось укутаться в смех Мейв и купаться в нем. Наслаждаться радостью смеха принцессы фэйри, как минимум, следующие лет пятьдесят.

— Ого. Это довольно мощно, — успела вставить она, освободившись от действия чар. — Вот как ты все время сдавала тесты в университете?

Мейв опять рассмеялась, но на этот раз смех был обычным. Они смеялись так вместе тысячи раз.

— Ты даже не представляешь, Фи.

— Чего ты хочешь, — голос Кристофа источал настоящую угрозу.

Фиона обернулась и увидела, что его глаза сверкают огненно-зеленым огнем, а в руках он держит по кинжалу.

— Ну что же, я с удовольствием выясню, кто же ты такой, воин, — ответила Мэйв. — Но сначала о первоначальной цели моего визита. Фиона, дорогая, тебе надо уехать из города ненадолго. Забудь о своем плане кражи «Сирены». Существа гораздо могущественнее меня борются за этот драгоценный камень, и у тебя нет шансов против них.

— Я… о чем ты говоришь? Какая «Сирена»? Зачем мне… — неожиданно Фионе стало трудно дышать.

— Слишком поздно. Я знаю, что ты Алый ниндзя. Другие тоже в курсе, — Мейв прервала ее бормотание.

— Мейв, ну, что ты говоришь? В самом деле, я думаю, ты выпила слишком много шампанского…

Та взмахнула рукой, и образ Фионы, одетой в костюм Алого ниндзя, вылезающей из решетчатого окна поместья Трехорн, появился и исчез в течение пары секунд.

— Трехорн — фэйри. Тебе повезло, что он посчитал тебя забавной, иначе ты уже несколько столетий вылизывала бы его ботинки в Летних Землях, Фи.

Фиона резко села, сознавая, что может не устоять на дрожащих ногах. Она-то думала, что была очень предусмотрительной. Такой осторожной. И кто знает, сколько фэйри не только знали ее глубочайший, темнейший секрет, но и считали ее забавной.

— Слушай меня, — неожиданно резко скомандовала Мейв. Ее черты заострились, выражая такую надменность и властность, что у Фионы не осталось никаких сомнений, что Мейв — принцесса своей расы.

— Нам стало известно, что «Сирена» — оружие великой силы. Говорят, что она позволяет одновременно зачаровать большое количество оборотней. Подобное преимущество особо ценно в войне за контроль над этим миром. Благой и Неблагой дворы решили объединиться, чтобы предотвратить мировое господство вампиров. Мы хотели сохранить нейтралитет. Богиня Луны знает, что у нас и так достаточно разногласий, чтобы влезать еще и в эту борьбу. Но если вампиры преуспеют, то превратят все человечество в овец, которыми будут кормиться, а мы не можем допустить полного осквернения вашей расы.

Она рассмеялась как подруга, которую Фиона знала так долго.

— К тому же нам нужен ваш вид. Я не смогу выжить без помады от Шанель.

— У кого она сейчас? — спросил Кристоф, нависая над Мейв. — Кто владеет «Сиреной» в данный момент?

— Ты просишь информацию в дар, смертный? — Мейв облизала губы, ни с того, ни с сего, едва ли не угрожая. — Я с удовольствием ее предоставлю.

— Я ничего не прошу. Я знаю все ваши трюки, и у меня нет желания связать себя договором, тем более с тобой, — прорычал Кристоф.

— О, я бы нашла тебе очень приятное занятие, — промурлыкала Мейв.

Фионе захотелось выцарапать ей глаза.

В комнату ворвался Дэнал.

— Ты можешь поверить, они все еще играют в эту игру? Кажется Шон ведет, со счетом тысяча к одному, но возможно Деклан ему поддается, потому что…. Прошу прощения, леди Фиона, — он остановился. — Я не заметил, что вы все еще развлекаете гостей.

Мэйв округлила глаза:

— Фиона, ты испорченная девчонка. Не один, а целых два. Ты точно должна поделиться.

Изящно демонстрируя все свои округлости, Мейв прошла к Дэналу, всем своим видом излучая сексуальность. Кристоф смотрел на Мейв, и Фиона захотела выцарапать глаза уже ему.

Если это была ревность, то дело плохо.

— Почему бы тебе не поиграть со мной немножко, красавчик? — Голос Мэйв, словно мед и сливки, нашептывал сказку обольщения, старую, как время.

Совершенно очарованный воин низко поклонился:

— Я Дэнал из Атлантиды, миледи, а вы?

Кристоф убрал кинжалы в ножны:

— Я тебя уже предупреждал об этой фэйри Неблагого двора. К тому же ты тут работаешь под прикрытием. И уж, конечно, не стоило сообщать принцессе Неблагого двора об Атлантиде.

— Атлантида? — Мейв развернулась. — О, это объясняет запах и ощущение вашей силы. Она резонирует с океанскими волнами, разбивающимися о берег в лунном свете, волшебник.

— Я не волшебник, я всего лишь смиренный воин, — ответил Кристоф.

— Я думаю, ты какой угодно, только не смиренный, — ответила она, взглядом излучая темный свет. — Но покончим с этим. Я дам вам дар, без обязательств, без задолженности. Я не знаю у кого меч, но боюсь, им завладели вампиры. Временный лидер этого региона — древний вампир Телиос. Найдите его и отыщите «Сирену», хотя правда и то, что есть фракции, выступающие против него.

— Почему ты помогаешь нам? — спросил Кристоф.

— Кто сказал, что я помогаю вам? Может, это просто еще один способ противостоять им.

Ее смех был подобен смеси серебряных колокольчиков и детского смеха. Она повернулась к Дэналу:

— Давай поиграем немного, красавчик.

— С удовольствием, — Дэнал взял ее под руку.

— Нет! — Кристоф впрыгнул между ними, но было уже поздно. Мейв установила магический барьер между ними, мерцающий, словно выкованная из алмазной пыли крепчайшая металлическая сеть.

— Он охотно согласился, атлантиец, — промурлыкала Мейв. — Позаботься о Фионе, или при нашей следующей встрече я не ограничусь разговорами.

И они с Дэналом исчезли.

Фиона попыталась вздохнуть и рухнула на стул, потому что ее легкие неожиданно отказались работать. Она постаралась расслабиться, делая глубокие медленные вдохи и выдохи.

— Ты знаешь, мне кажется, сегодня вечером я слегка вышла за пределы разумного. Атлантида, магические драгоценные камни, королевские фэйри, атаки вампиров. Да, и надо не забыть секс в музее. И теперь моя лучшая подруга — принцесса фэйри — украла твоего лучшего друга. С меня хватит, я так больше не играю. Передай, пожалуйста, жакет.

— Он не мой лучший друг, — вставил Кристоф.

Она откинула голову на спинку стула и рассмеялась.

— Точно. Потому что это наиважнейшая часть моего заявления.

— У тебя здесь есть одна из твоих новых книг?

— Ты хочешь почитать? Сейчас?

Он пристально уставился на нее, стиснув зубы, и Фиона вздохнула и указала на книжные полки.

— Нижняя полка слева. Конечно, было бы дурным тоном выставлять их как трофеи.

— Хопкинс?

— Ты шутишь? Хопкинс повесил бы фотографии моих обложек в рамки в фойе, если бы я позволила. А вот в представлении моего дедушки это просто дурной тон. Он, возможно, перевернулся бы в могиле, если бы знал, что я всего лишь детский автор.

Кристоф пролистал страницы копии «Лесных фэйри», пока шел к Фионе. Затем уронил книгу ей на колени.

— Вот. Справа.

Она озадаченно взглянула на картинку, которую так хорошо знала, и обратно на него:

— Ну? И что тут?

— Что он сказал? Человеческому детенышу?

Фиона посмотрела опять, но уже знала ответ. Точно. Она произнесла его по памяти, не заглядывая в текст.

— О, нет. Нет. Он сказал: «Давай поиграем немного, красавчик».

— Вот именно. И если собеседник соглашается добровольно, то твоя подруга, принцесса фэйри, сможет делать с Дэналом все так долго, как пожелает, — его лицо помрачнело, обещая возмездие и смерть.

Фиона содрогнулась и запротестовала:

— Но она моя подруга, и, конечно, мы вернем его.

— Да, возможно. Но кто знает, сколько лет пройдет для него? Течение времени в Сильверглене отлично от Атлантиды. Мы, атлантийцы, живем очень долго, но это ничто, по сравнению с фэйри. Дэнал может предстать перед нами глубоким старцем, когда мы увидим его в следующий раз. Даже если она вернет его нам завтра.

— Что мы можем сделать? — Фиона привыкла нести ответственность, но не имела представления, как справиться с трюками фэйри. Особенно если принять во внимание, что еще вчера не имела понятия об их существовании.

— Мы отправимся в Атлантиду. Мне надо отчитаться, и мы разработаем стратегию сражения на два фронта, — он наклонил голову на пару секунд, а когда посмотрел на нее, его глаза горели зеленым пламенем. — Только если чертов портал откроется мне. Я не понимаю, что происходит.

Прежде чем она успела ответить, сверкающий овал света возник посреди комнаты, прямо перед Кристофом.

Атлантиец отскочил, давая порталу возможность расширится и растянуться.

Фиона не спеша встала и обошла видение, не приближаясь к нему. В конце концов, она подошла к Кристофу и взяла его за руку.

— Это то, что я думаю?

— Добро пожаловать в Атлантиду, — сказал он, сжимая ее ладонь в своей руке. Кристоф притянул Фиону к себе, и они вместе, ступили в портал, погрузившись в сверкающие каскады световых тоннелей.


Глава 24


Атлантида


Только лишь воспитание, такт и знаменитая английская сдержанность, которыми обладала Фиона, позволили ей не смотреть вокруг, разинув рот, как рыба. Например, как та, в тридцать футов длинной, что проплывала рядом с куполом, который, без сомнения, находился на дне океана.

Купол Атлантиды.

Кристоф ухмыльнулся и обнял Фиону, что было весьма кстати, ведь ее колени подкашивались после путешествия по магическому порталу.

— Так ведь Алиса и кроличья нора ничто по сравнению с этим. Ты когда-нибудь переносил Льюиса Кэррола[19 - Льюис Кэрролл — английский писатель, математик, логик, философ, диакон и фотограф. Наиболее известные произведения — «Алиса в стране чудес» и «Алиса в Зазеркалье», а также юмористическая поэма «Охота на Снарка».] сюда?

— Я точно не знаю, хотя это многое бы объяснило? — рассмеялся он. — Кто из охранников — Труляля?[20 - Близнецы Труляля (Tweedledum,Твидлдам) и Траляля (Tweedledee,Твидлди) — одни из главных героев произведения «Алиса в Зазеркалье».]

Один из стражей, стоящих у мерцающего портала, немыслимо огромного с этой стороны, положил руку на свой меч. На вид ему было где-то лет тридцать-сорок, так что скорее всего его возраст приближался к пятистам:

— Осторожней, друг мой. Ты мне еще должен за «волосатого увальня».

— Я называю вещи своими именами. К тому же я выпил пару пинт пива. Не уверен, что несу ответственность за сказанное, — Кристоф пожал плечами.

Второй страж, в летах, с седеющими волосами и бородой, откинув голову, рассмеялся:

— Насколько я помню, Кристоф, ты вызывал каждого мужчину во дворце на партию в дартс и преспокойно победил всех.

— Кроме меня, — ухмыльнулся молодой страж.

— Неужели? — Сухо вставила Фиона. — В чем-то ты не самый-самый?

— О, прошу вас, моя леди, не раздувайте его эго больше, чем оно уже есть, — прокряхтел пожилой страж. — Оно не поместится под куполом.

Кристоф играл энергетической сферой в левой руке:

— Ты знаешь, Маркус, что я могу раздавить тебя, как жука.

— Не сможешь, пока не примешь предложение Аларика и не станешь жрецом, — невозмутимо парировал тот. — А до этого времени я могу легко отхлестать тебя, как сосунка.

— Жрецом? — Фиона уставилась на Кристофа. — И когда ты собирался мне рассказать?

— Хм, смотри какая рыба! — Кристоф указал на уже виденную Фионой обитательницу океана или одну из ее товарок.

Неожиданно он стал очень похож на Деклана, когда того ловили на краже печенья перед чаем. Она укоризненно посмотрела на него, как рассерженная старшая сестра, и Кристофа слегка передернуло.

— Сейчас не время это обсуждать, — ушел он от темы, взяв ее за руку. — Нужно пойти во дворец и доложить обстановку.

Он двинулся, таща Фиону за собой, и бросил мрачный взгляд через плечо:

— Маркус, я этого не забуду.

В ответ тот нарочито зевнул, и Фиона подавила смех.

— Мне показалось, будто Маркус не очень-то испугался.

— Ага. Так сложно найти хорошего помощника в наши дни, — Кристоф пнул отполированный белый камушек на тропинке и ухмыльнулся.

— Мы в Атлантиде.

— Я знаю.

— Нет, ты не понял, мы в Атлантиде, — она наконец опомнилась и, оглянувшись, запрокинула голову как можно дальше назад, чтобы насладиться солнечным безоблачным небом.

— Солнечно.

— Как обычно.

— Нет, ты, похоже, не понимаешь, что я имею в виду, — Фиона схватила его за руки и остановилась. — Мы в Атлантиде, под куполом, на дне океана, и здесь солнечно.

Кристоф наклонился и начал целовать Фиону так самозабвенно, что когда остановился, ее пальцы каким-то образом запутались в его волосах.

— Это было чудесно, но я не получила ответа на свой вопрос, — прошептала она, пытаясь восстановить дыхание.

— Какой вопрос? Разве ты о чем-то спросила?

Она взмахнула рукой, указывая на окрестности.

— Все здесь вызывает вопросы. Я готова расспрашивать тебя часами. Нет — днями. А может и годами. Это потрясающе.

— Не пора ли мне сейчас заявить «я же тебе говорил», а ты бы согласилась, что я самый потрясающий мужчина из всех, кого ты когда либо встречала? — Он опять ее поцеловал.

— Конечно же, нет. Никаких «я же тебе говорил» как с твоей стороны, так и с моей, — решительно сказала она. — Однако, ты довольно мил. Ну, где этот дворец?

Фиона пошла дальше и, лишь пройдя с десяток шагов заметила, что Кристофа нет рядом. Повернувшись, она увидела, что тот стоит как вкопанный, уставившись на нее со страннейшим выражением на лице.

— Ты идешь?

— Да, — он догнал ее и они пошли по тропе в сказочную страну.

Все, куда ни взгляни, было невероятным. Слишком нереальным, чего просто не могло быть в действительности. Даже деревья и цветы в саду не походили ни на что, когда-либо виденное Фионой. Будто она ступила в святая святых садовода-искусника или возможно попала в книгу доктора Сьюза[21 - Доктор Сьюз — американский детский писатель и мультипликатор.]. Мазки ярко-фиолетового из немыслимой цветовой гаммы дополнял полный спектр оттенков зеленого. Все цвета, которые ей доводилось видеть, и многие, в естественной природе которых она сомневалась, были представлены в великолепной палитре и каким-то невероятным, немыслимым образом прекрасно сочетались вместе.

А ароматы, какие запахи. Человеческие парфюмеры сошли бы с ума, пытаясь воспроизвести нечто похожее. Каждому уголку сада был присущ уникальный букет ароматов, от легкого до насыщенного. Когда они дошли до дворца, Фиона почти опьянела от чистоты ощущений. Зрение, обоняние, осязание, — разумеется, она не смогла не прикоснуться и почувствовать лепестки цветов, грубую или гладкую кору у многочисленных деревьев, — все это ошеломляло. И Фиона нисколько бы не удивилась, если бы за углом стоял белый кролик, проверяющий время по карманным часам.

— Как же ты вообще можешь отсюда уходить? Я бы все свое время проводила на воздухе, если бы жила здесь, — прошептала девушка, боясь даже звуком собственного голоса разрушить момент. — Я должна написать книгу об этом месте. Руки чешутся, как хочется порисовать. О, детям это понравится. Если бы только было возможно перенести этот аромат на страницы книги.

Кристоф огляделся, будто впервые видя все вокруг:

— Здесь мило.

— Мило? Ты шутишь? Это самый роскошный сад, из всех, которые я когда-либо видела, а я повидала их множество. Даже королевский сад в Букингемском дворце.

— Ну, если подумать, то это тоже королевский сад. Точнее, верховной принцессы, которая вскоре станет королевой, — рассмеялся он. — Атлантида к тому же намного старше Англии.

— Я не хочу встречаться с ней, Кристоф. Я одета как… как…

— Практически, как я, — раздался дружелюбный женский голос позади них.

Повернувшись, Фиона увидела улыбающуюся женщину с яркими золотисто-рыжими волосами, идущую к ним. Как и Фиона, она была одета в брюки и топ. Женщина протянула руку, и Фиона пожала ее.

— Привет, Кристоф, я думала ты в Лондоне. Что, как я догадываюсь, и объясняет британский акцент твоей подруги.

— Принцесса Райли, это леди Фиона Кемпбелл из Шотландии, прибывшая из Лондона, — поклонился Кристоф, представляя спутницу.

Фиона хотела провалиться сквозь землю.

— О, Ваше Высочество, прощу прощения. Я очень рада познакомиться с вами, — она слегка склонила голову, полагая, что реверанс будет выглядеть нелепо.

— Никаких поклонов и «ваших высочеств», прошу вас. Просто Райли. Истинное удовольствие познакомиться с вами, — рассмеялась принцесса, ее синие глаза светились искренней радостью, а не магией. — Подлинное удовольствие. Добро пожаловать, — продолжила она, говоря все медленнее, и повернулась к Кристофу. — Неужели? Наконец! О, я так рада за тебя!

Фиона смотрела с изумлением, как верховная принцесса Атлантиды прыжком преодолев расстояние, отделяющее ее от Кристофа, заключила того в объятья:

— Я знала, знала, знала. Я сознавала, что под этой суровой внешностью бьется сердце.

— Да, — ответил Кристоф, и, слегка похлопав принцессу по спине, вскинул бровь. — Мое сердце выросло на три размера сегодня[22 - Предположительно цитата из фильма «Гринч Похититель Рождества». Скорее всего Кристоф и изображал Гринча, произнося эту фразу.].

Райли отпрянула и шутливо ударила его.

— Шутник. Мне надо запретить Вэну посягать на мою рождественскую коллекцию видео. Вы все крадете мои лучшие реплики.

Она взяла Фиону под руку:

— Пойдем, найдем что-нибудь поесть, и власть побеседуем?

Фиона оглянулась на Кристофа, но он только ухмыльнулся и поднял руки, признавая свою беспомощность перед ураганом «Райли». Так что Фиона сделала то, чего меньше всего ожидала. Она пошла обедать с принцессой Атлантиды.


Кристоф наблюдал, как Райли оттеснила Фиону на террасу, возможно чтобы накормить, а заодно и выудить информацию. Райли была анэшей, а ее дар эмоциональной эмпатии позволял четко определить его чувства к Фионе. Может теперь принцесса объяснит их ему. Воин чувствовал, будто его внутренности перемотаны колючей проволокой вперемешку с цветущими виноградными лозами. Каждая минут, проведенная с Фионой, усиливала его желание проводить с ней все больше времени. Если бы только за ним по пятам не следовала опасность. И еще насилие. Она уже достаточно этого всего насмотрелась. Ему казалось, что сердце взорвется в груди, когда увидел, что случилось с тем вампом, и понял, что только у Фионы была святая вода.

«Не могу быть с ней. Не могу ее оставить. Что со мной?»

Кристоф почувствовал присутствие Аларика еще до появления жреца и, взвесив все, пришел к выводу, что шансы на побег у него от «почти равных нулю» до, черт побери, «никаких».

— Ты не достал «Сирену», — произнес жрец, еще до того как полностью материализовался. — Но не смотря на это вернулся. С человеком. Может нам открыть заповедник для людей?

— Ты почти переступил грань, мой друг, — объявил принц Конлан, появляясь вслед за Алариком.

Оба удивительно хорошо овладели техникой внезапных появлений и исчезновений. Так недолго развить и манию преследования. Кристоф не сдвинулся с места, но поклонился своему принцу.

— Неужели? Ты кланяешься мне, когда никто не видит? Ты в порядке? — Конлан протянул руку, будто собрался проверить лоб Кристофа.

— Должно быть, я обзавелся вредными привычками, — уклончиво пробормотал Кристоф.

— Вредными привычками? Новыми? Ты же просто ходячий рог изобилия дурных привычек. Еще одна, и ты, крича, упадешь в бездну, — съязвил Аларик.

— Хочешь сказать, что я — рог козы, вскормившей Зевса[23 - Амалфея — легендарная коза, вскормившая своим молоком младенца Зевса на острове Крит в пещере Козьей горы в то время, когда богиня Рея прятала юного бога от его отца Кроноса. Когда родился Зевс, произвела на свет двух козлят. Шкуру этой козы (Эгиду) Зевс использовал для щита во время войны с титанами.]? — склонил голову Кристоф. — Ну, меня еще и не так обзывали.

— Мило. Десять баллов за греческую мифологию. Продано, — воскликнул Конлан. — Следующий лот — сексуальная красотка-человек за двадцать.

— Твоя жена вряд ли обрадуется, что ты называешь другую женщину сексуальной, Ваше Высочество, — заметил Кристоф.

— Еще раз так меня назовешь, и я надеру тебе задницу. Между прочим, на прошлой неделе она сказала мне не науськивать Лайама на ничего не подозревающих женщин, потому что он, я цитирую: «Настолько сексуален, аж краска плавится». Не беспокойся о нас с Райли, Кристоф. У нас все отлично, — невеселая усмешка принца поставила под сомнение это заявление.

Но все это к делу не относится.

— Не то чтобы поболтать о женщинах не весело, парни, но у меня плохие новости.

— «Сирена»? — глаза Аларика сверкнули как расплавленный металл изумрудного цвета. — Только не говори мне, что этот камень в лапах вампиров.

— Я бы с радостью, но не могу. Я не знаю, где эта драгоценность. И что еще хуже: Дэнал добровольно отправился в Летние Земли с принцессой фэйри.

— Что? — Конлан впечатал кулак в ствол дерева. — Наш союз с Рисом нэ Гэранвином не допускает этого. Я расплющу его высокомерную задницу за это.

— Избавь меня от этого ужасного зрелища, Рис здесь не при чем. Это проделки Мейв нэ Фэранзель из Неблагого двора.

Повисла мертвая тишина. Аларик смотрел на Конлана. Конлан — на Аларика. Они оба глазели на Кристофа. Только когда тот начал потеть, принц, наконец, заговорил.

— Я думаю, лучше пойти внутрь и позвать Вэна. Нам нужно разработать план.

— Фиона обязана участвовать в обсуждении, — сказал Кристоф. — Ее это тоже касается.

— О чем ты говоришь? Как эта смертная женщина может быть замешана в истории с одним из драгоценных камней Трезубца Посейдона? — Аларик не делал секрета из своей веры, что только жрец Атлантиды может претендовать на собственность бога морей.

— Все немного запутанно, — начал Кристоф. — Ее альтер-эго — ниндзя, а вампы и фэйри, возможно, хотят причинить ей вред. Принцесса Неблагого двора, пригласившая Дэнала поиграть, — лучшая подруга Фионы.

Жрец и принц уставились на него, замерев на несколько долгих секунд.

— Да, — в конце концов вымолвил Конлан. — Нам стоит побеседовать с твоей Фионой.

Будто ожидая, как Кристоф начнет отрицать, что Фиона «его», Аларик вскинул бровь. Когда возражений не последовало, жрец заметил:

— Итак, еще один, как говорит принцесса Райли, «склеил ласты».


Глава 25


Атлантида, дворцовая оружейная, полчаса спустя


Фиона сглотнула, пытаясь оправиться от изумления. Сначала она перекусила фруктами и выпила сока с принцессой Атлантиды, которая с радостью разрешила использовать дворцовые сады в следующей книге, при условии, что автор — Фиона, — подпишет экземпляр для принца Эйдана.

Затем за Фионой пришел Кристоф, сообщивший, что ее желают видеть на военном совете, и по пути девушка понемногу привыкала, что классические мифы об Атлантиде превратились в исторические сведения. Теперь она сидела за покореженным деревянным столом, который был, вероятно, древнее самой Шотландии. А вокруг нее собрались невероятно великолепные мужчины, родившиеся из того же генофонда, что и ее партнер Кристоф. Высокие, темноволосые и мускулистые. Тонко вылепленные скулы и чувственные рты. Мужчины, притягивающие женские взгляды.

Они были почти так же сногсшибательно привлекательны, как Кристоф. Оставалось лишь надеяться, что никто на самом деле не расшибется.

— Давай я тебя со всеми познакомлю, — Райли прикоснулась рукой к плечу Фионы, а затем села напротив. Не ожидая ответа, принцесса указывала на различных людей, называя их по имени. — Представляю вам леди Фиону Кэмпбелл, в настоящее время проживающую в поместье Кэмпбеллов, в Коггешелле. У нее есть также тайное Альтер-эго, о котором, полагаю, Фиона расскажет сама.

Та вспыхнула, задаваясь вопросом, зачем разболтала Райли все свои тайны. В принцессе было что-то располагающее к откровенности.

— Это мой муж, Конлан. — Высокий мужчина, с подлинной аурой властности, поклонился Фионе.

— Ваше Высочество.

Девушка попыталась встать с ее стула, что было не так уж легко, так как Кристоф держал ее за руку, но Конлан покачал головой.

— Прошу, не надо. Как вы вскоре убедитесь, мы собрались здесь неофициально. Пожалуйста, зовите меня Конлан, леди Фиона.

— А меня — Фионой пожалуйста.

— Это — Вэн, — продолжила Райли. — Он, как и я, неровно дышит к фильмам категории «Б». По совместительству брат Конлана.

— Очень рад с вами познакомиться, — отозвался Вэн, глаза которого заискрились весельем. — Тем более что вы прибыли вместе с Кристофом.

Последний сузил глаза, но не выпустил руку Фионы.

— Мы слишком много времени теряем здесь, — проворчал Вэн. — После встречи я отправлюсь в Сиэтл, чтобы сопровождать Эрин на сборище ведьм.

Фиона так округлила глаза, что боялась, что они просто вылезут из глазниц, пока слушала объяснения Вэна, чем именно Эрин занималась с ведьмами. Судя по всему, они старались помочь людям-бунтовщикам сильнейшей магией.

— Его жена — очень могущественная ведьма. И человек, — тихо пояснил Кристоф.

— Тут что, правило такое? Жениться только на людях?

Воин рассмеялся.

— Нет. Пока Конлан не познакомился с Райли, подобное нам было запрещено по закону.

Вэн закончил свой отчет, и Райли указала на человека, одетого во все черное и сидевшего на другом конце стола.

— Это — Аларик, верховный жрец и глава храма Посейдона.

Фиона разинула рот.

— Но… это место пустовало. Вы тоже фэйри?

— Разумеется, нет, — отозвался Аларик, демонстрируя зубы. — К вашему сведению, вы оскорбляете атлантийца, называя его фэйри.

— К вашему сведению шотландки ненавидят, когда им угрожают, — не осталась в долгу Фиона.

Аларик положил локти на стол, опустил голову на руки и простонал:

— Опять одно и тоже. Так и знал. Яйца Посейдона, одно и то же.

— Не хотелось бы делать замечание, но разве вы только что не произнесли богохульство? — Уточнила Фиона. — Возможно, уж не вам говорить мне об оскорблениях.

Вэн усмехнулся.

— Мне кажется, вы мне понравитесь.

Фиона вдруг поняла, что сидит за столом с наследными принцем и принцессой Атлантиды и оскорбляет верховного жреца. Она вдруг захотела стать маленькой и незаметной.

— Я прошу прощения у вас, Конлан. И у вас, Аларик. Я пока что не оправилась от потрясения, но мне не стоило забывать правила приличия в гостях, — извинилась она.

Аларик мельком улыбнулся так, что и акулы бы заплакали.

— Мне вы больше нравились, когда поставили меня на место.

Фиона рассмеялась:

— Заметано.

— Возможно, мы, наконец, перейдем к сути? — спросил Вэн. — Я рад, что Кристоф стал настоящим мужчиной и нашел подружку. Надеюсь, что вы сможете с ним справиться, леди Фиона. Но зачем по этому поводу собирать военный совет? — Он насмешливо посмотрел на гостью. — Шотландия собирается объявить войну Атлантиде?

Сперва она не знала, что ответить, а ее щеки заалели после замечания Вэна, что Кристоф «нашел себе подружку».

Кристоф избавил ее от необходимости что-то говорить:

— Моя личная жизнь не твое дело, королевский мститель. Но если ты хочешь встретиться на поле боя и обсудить…

— О, замолчи, — прервала его Фиона. — Разве у нас и так недостаточно проблем без междоусобных стычек?

Кристоф повернул голову и сердито посмотрел на нее. Затем его взгляд смягчился, и воин поднес руку Фионы к губам и поцеловал пальчики.

Когда она повернулась к столу, лица всех, кроме Райли, выражали крайнее изумление. Они все уставились на Кристофа так, будто у того выросла еще одна голова.

— Давайте сменим тему, — многозначительно предложила Фиона. — Наши дни были перенасыщены событиями с тех пор, как мы встретились в лондонском Тауэре, пытаясь украсть один и тот же драгоценный камень.

Еще несколько минут присутствующие сыпали вопросами и замечаниями, и, как только они угомонились, то Кристоф и Фиона по очереди рассказали обо всем, что произошло, опустив лишь свои… личные отношения. Во время их рассказа, принесли еду. Они стали совмещать обед и отчет.

— К сожалению, мы ничего не можем сделать, чтобы помочь Дэналу. Он пошел добровольно с этой фэйри, согласившись остаться с ней настолько, насколько она пожелает. Если мы в открытую нападем на Сильверглен, то, вероятно, найдем его, а это привело бы к войне с неблагими фэйри. А, возможно, и с двором благих, так как мы бы тогда вторглись в Летние земли, — заключил Аларик.

Кристоф ударил по столу.

— Нет. Я нес за него ответственность. Именно мне следует его вернуть.

Конлан покачал головой.

— Кристоф, правда в том, что Дэнал — взрослый мужчина и воин, несмотря на то, что мы все еще считаем его юнцом, с которым мы познакомились столько лет назад. Фэйри не может открыто солгать. Если принцесса сказала, что он согласился добровольно, то она его не зачаровывала. Он хотел пойти. Возможно, ему просто потребовалась передышка. Боги знают, что он и так через многое прошел в последнее время.

Фиона заметила, что щеки Райли порозовели, но глаза принцессы были печальны.

— Хотела бы я… сделать хоть что-то. Мне жаль, что я не знала, что Мейв — фэйри. Я даже понятия не имела ни о существовании подобных созданий, ни о… Я не знаю, чего хочу, — запинаясь, сказала Фиона. — Я сожалею, что моя подруга забрала вашего друга. Надеюсь, что она скоро возвратит его. Она, в самом деле, добрая. Я знаю ее больше десяти лет. Просто невозможно дурачить кого-то так долго.

— Если фэйри захочет, то сможет обманывать в течение ста десяти лет, а то и дольше, — сообщил Аларик.

— Правда и то, что фэйри вела себя по-другому с Фионой, — пояснил Кристоф. — Говорила, сколько для нее значила подруга, которая была с ней ради нее самой, а не ради ее положения. Если Мейв нэ Феранзель вообще заботится о ком-то, то только о Фионе.

— Лишь время рассудит, — подытожил Конлан. — Поговорим же о «Сирене». Похоже, что камень находится не в «тех руках». Вопрос в том в «чьих»?

— Готов поспорить, что у вампиров, — ответил Кристоф. — Они вовсю претворяют в жизнь план по зачарованию оборотней как в Европе, так и во всем мире. Нам доподлинно известно, что «Сирена» дарует своему владельцу полную власть над оборотнями и даже может заставить их обратиться как в животную, так и в человеческую ипостаси.

— Возможно, драгоценный камень украли именно оборотни, — предположила Райли. — Вы уже упоминали, что ограбление Тауэра могли провернуть свои, а в охране служат волки-оборотни. Что если они забрали «Сирену», чтобы та не попала в руки к вампирам?

Аларик забарабанил пальцами по столу, а затем щелкнул правой рукой и бросил на середину потрепанного стола вереницу крошечных, идеальных треугольником сине-зеленого пламени. Они прокатились по вазе с фруктами, а потом упав с другой стороны, просто исчезли. Кроме Фионы больше никто не обратил внимания на них, поэтому девушка решила, что жрец использует магию в процессе размышлений. Сама Фиона предпочитала постукивать карандашом.

— Мы должны найти камень, — заявил Конлан. — Кристоф, тебе, похоже, удалось «замутить воду». Поэтому продолжай в том же духе и даже приложи больше усилий. Кого отправить тебе в помощь?

— Дай мне сначала все самому разведать, а я уж потом позову подмогу, — ответил Кристоф.

Фиона откашлялась.

— Извините, что прерываю, но почему вам так надо заполучить этот драгоценный камень? Вы сами собираетесь использовать его против оборотней? Я сожалею, но я не могу вам с этим помочь.

— Помнишь, что я говорил о том, что без «Сирены», Атлантида никогда не сможет подняться на поверхность? Я не шутил, — напомнил Кристоф. — Больше одиннадцати тысяч лет назад старейшины Атлантиды опустили семь островов на дно океана. Но до этого они удалили семь драгоценных камней из Трезубца Посейдона и разбросали их в разных концах мира. Мы недавно узнали, что, только после того как мы поставим их на место, сможем выбраться из ловушки. Если мы попробуем поднять Атлантиду на поверхность с помощью волшебства, то мы будем уничтожены.

Фиона пристально посмотрела на лица воинов. Она поняла, что это не шутка.

— Настоящий Трезубец, принадлежащий богу морей Посейдону? Брату Зевса?

— Да. Скажем так: он выказывает интерес к судьбе Атлантиды и ее жителей, — саркастично ответил Кристоф, легонько похлопав себя по плечу. Фиона вспомнила его татуировку.

Тут заговорил Аларик:

— Вопрос же, как мне кажется, в том, зачем вам, леди Фиона, понадобился этот драгоценный камень. Вы сами признались, что промышляете воровством. Однако, Кристоф, похоже, безмерно уважает вас. Поэтому, пожалуйста, объясните, почему вы так хотите найти «Сирену».

Кристоф в ответ проворчал:

— Следи за языком, жрец. Мы никогда не боролись друг против друга, но если ты снова оскорбишь Фиону, то узнаешь, насколько сильным я стал.

Девушка положила ладонь на руку воина.

— Все в порядке. Он прав. Так уж случилось, что вам «Сирена» нужна, чтобы спасти целый континент, а мне, чтобы всего лишь заработать кругленькую сумму…

— …денег, которые ты отдашь бесчисленному множеству благотворительных учреждений, — уточнил он.

— Да, я внимательно выслушал отчет, — ответил Аларик. Фиона задумалась, существовало ли что-нибудь, чего жрец не слышал и не знал. Просто пугающая осведомленность.

— Я также знаю, что Алый Ниндзя обычно жертвует сумму равную половине ценности любого украденного предмета. А что вы делаете с остальными деньгами? Я подозреваю, что вы живете в красивом доме. — Аларик разжал пальцы, и в воздухе появилось изображение поместья Кэмпбеллов.

Кристоф вскочил со стула, но Фиона захватила его руку прежде, чем он успел наброситься на Аларика.

— Прекратите. Пожалуйста.

Атлантиец неспешно сел обратно.

— Ты можешь не отвечать, если не хочешь. Ты — гостья здесь — моя гостья, а не пленница на допросе.

Фиона наклонилась и поцеловала его.

— Нет, все хорошо. На их месте я бы тоже заинтересовалась.

Девушка повернулась лицом к Аларику и остальным.

— Вас верно проинформировали. В любом случае даже от своих доверенных скупщиков я могу получить не больше шестидесяти процентов рыночной стоимости экспоната. В воровстве, как в корпоративном мире, есть, к сожалению, очень много посредников.

— А остальное? Идет на ваш счет и на счет вашей семьи? — тихо спросил Конлан.

Она отрицательно покачала головой.

— Нет. Я никогда не взяла ни копейки из доходов от продажи награбленного Алым ниндзя. Есть множество благотворительных учреждений, отчаянно нуждающиеся в финансировании, но они не могут принять деньги сомнительного происхождения. Так что часть средств мы направляем через мои оффшорные счета, которые, как уверяют мой брат — компьютерный гений и мой очень изворотливый дворецкий, невозможно проследить. Конечно, есть некоторые, кто с радостью берут все, что может предложить Алый ниндзя, и наслаждаются таинственностью. Они записывают наши пожертвования, переданные через посредников, как сделанные анонимно, и со смехом относят их в банк.

— Я знала, что ты мне понравишься, — воскликнула Райли, улыбаясь ей со своего места. Принцесса перевела взгляд на Аларика. — Она говорит правду. Ее эмоции отражают только абсолютную искренность.

Фиона с изумлением моргнула.

— Мне казалось, что вы — человек.

— Вы же тоже человек, но обладаете скрытым даром, верно? Я — эмпат. Атлантийцы же называют меня анэшей. Я могу прочитать эмоции. Как и моя сестра, — тут улыбка Райли стала немного грустной. — Мне ее не хватает. Ей бы вы понравились.

— А вы бы понравились моему брату, — заверила принцессу Фиона. — Вообще-то, полагаю, он будет просто вне себя от изумления и волнения. Мне бы хотелось когда-нибудь привести сюда и Хопкинса.

— Вашего дворецкого?

— Он был мне как отец с тех пор, как скончался мой родной папа, — уточнила Фиона. — Хопкинс — удивительный человек.

— И все же не перестает угрожать пристрелить меня, — буркнул Кристоф.

— Мне он уже нравится, — заявил Аларик.

— Почему именно Алый ниндзя? — спросила Райли.

— Я не могу дать однозначного пояснения. Просто, мне кажется, мне еще ни разу не приходилось об этом говорить. — Фиона задумалась, глотнула воды и продолжила. — Я хочу — нет, я обязана — помочь вернуть жителям Великобритании надежду. Процветание, которым мы наслаждались, пока вампиры не заявили о своем существовании.

— Для одного человека это слишком трудная задача, — тихо отметил Конлан.

— Даже один человек способен что-то изменить, — ответила Фиона. — Особенно, если каждый из нас решает стать таким человеком.

— Аминь, — подвела черту Райли. — Я старалась верить в это, когда была социальным работником, иначе бы я сдалась и погрузилась в пучину полного разочарования.

— Оказывается, у большинства аристократических семей есть вампиры в родословной. В ретроспективе это логично. Насколько я знаю, у нас таких родичей нет, но не потому, что мой дедушка не пытался. Он все еще старался подкупить своих знакомых кровососов, чтобы те обратили его в себе подобного, когда его убили. Мне кажется, что вампиры вовсе не хотели терпеть общество моего деда целую вечность, — Фиона задрожала. — Он был ужасным человеком.

— Так что, когда вампиры вышли в свет, то все вдруг вернулось в те ужасные, былые времена, когда лорды и леди ели с золотой посуды и пили из украшенных драгоценными камнями кубков, в то время как крестьяне голодали и умирали на улицах? — помрачнев, спросил Аларик.

Девушка задумалась, не был ли жрец сам свидетелем тех ужасных событий, но не осмелилась спросить у него прямо.

— Да, так и есть, — согласилась она, держа в руке крепкий простой стакан с водой. Такие же стаканы стояли на столе возле принцев, Райли и жреца. Тарелки были сделаны из какой-то глины, но Фиона никогда не видела подобного материала и полировки.

Райли увидела, куда именно смотрела гостья и пояснила:

— Наша домоправительница действительно пытается настоять, чтобы мы иногда использовали специальную посуду, но мы предпочитаем простоту.

— Социальный работник? То есть ты не всегда была принцессой.

Райли рассмеялась.

— О, боже, нет. Я с трудом привыкла ко дворцу и слугам, да и последним пришлось ох как не сладко. Вы бы послушали, как ругалась повариха, когда застала меня за мытьем посуды после полуночной трапезы.

Фиона изумленно смотрела на принцессу, так как сама ни разу не мыла посуду.

— А вы перестали?

— Да, но я договорилась, что могу приготовить нам обед, по крайней мере, раз в неделю, и устраиваю праздники раз в месяц, на которые все, включая слуг и стражников, приходят в обязательном порядке. — Она улыбнулась в Фионе. — А уборку я обычно оставляю воинам.

— Это просто замечательно, — с тоской ответила гостья. — Наши слуги не едят вместе с нами. И не из-за каких-то классовых разногласий, а просто потому, что им некогда. Иногда я чувствую себя одинокой.

— Но не сейчас, — сказал Кристоф, сжав руку Фионы.

— Нет, в последнее время я не страдала от одиночества, — согласилась она, улыбаясь воину.

— Ваш дедушка работал с вампирами? Он тоже был вором?

— Да, хотя называл это деловым предпринимательством. Именно его нелегальные сделки с вампирами в Шотландии стали причиной смерти моего отца. И это случилось еще до того, как кровопийцы заявили о своем существовании на весь мир. Лишь много лет спустя Хопкинс, наконец, признался, что моего папу убили, чтобы отомстить деду. Только представьте: дедушка украл деньги у вампиров.

Кристоф выразительно посмотрел на Фиону.

— Да, я вижу, куда ты клонишь, но я совершаю свои преступления тайно, к тому же у меня есть помощники, — ответила она на невысказанный вопрос. — Теперь, когда вампиры объявили себя гражданами Европейского союза, они обязаны исполнять наши законы. Тогда, они убили безнаказанно, используя моего отца, чтобы досадить деду.

Она поняла, что ее голос дрожит, и выпила еще воды.

— Они повели себя глупо. Деду было наплевать на смерть моего отца. Его заботило лишь то, что он лишился всего. Вампиры все отобрали, а затем убили и дедушку. Они, наверное, прикончили бы и меня с Декланом, но Хопкинс спрятал нас. Я полагаю, что убив моего деда и присвоив себе его земли и деньги, их уже не так волновала парочка детей.

— Где была ваша мать? — невыносимо нежно спросил Кристоф.

— Она умерла, когда родился Деклан. — Фиона увидела отражение своего горя в его глазах и поняла, что воин сочувствует и сопереживает ей от всего сердца, так как Кристоф в прошлом пережил такую же ужасную трагедию. — Она оставила дом нам, назначив опекуном Хопкинса. До смерти она знала достаточно, чтобы понять: дедушка попытался бы найти способ украсть у нас этот дом, а так по закону он ничего не мог поделать.

— Значит ты стала Алым ниндзя и всю жизнь занимаешься тем, что возвращаешь себе то, что они у вас отобрали, подытожил Кристоф, касаясь ее щеки. — Но ты все отдаешь безвозмездно. Я с трудом сознаю, что ты настоящая.

Она пристально посмотрела ему в глаза, и все присутствующие словно исчезли. Остались только они, испытывающие мгновенное полное понимания.

— Я то же самое чувствую к тебе, — прошептала она. — Ты как будто появился из моей мечты о герое, который существует только для меня одной.

Кто-то откашлялся, и их уединение было нарушено. Она подняла подбородок выше и по очереди посмотрела в глаза всем сидящим за столом.

— Алый ниндзя известен благодаря мне. Я не отрицаю, что ворую, но я краду только лишь у злых и мерзких созданий. И, честно говоря, иногда, я заимствую вещи только для забавы и чтобы поводить за нос стражей порядка.

— Например, Рафаэля? — улыбаясь, спросил Кристоф.

— Да. — Она вздохнула. — Я собираюсь вернуть его шедевр в следующем месяце. Я буду очень скучать по этой картине. Для меня Святой Георгий — герой.

— А у нас есть картина с изображением дракона, с которым он сражался, — небрежно сообщил Аларик. — Полагаю, что этот дракон прожил очень долгую жизнь.

Фиона открыла рот, а затем снова закрыла. Нет. Позже. Сейчас не время расспрашивать про драконов.

— Ну а меч, «Победитель»? Его вы собирались вернуть?

— По правде говоря, нет. Меня мучает чувство вины, но я планировала оставить идеальную копию. Или, во всяком случае, лучшую из того, что я могла достать для выставки. И, возможно, они бы долго не заметили пропажи. Но сейчас столько людей голодает из-за высочайшего уровня безработицы. Так много бездомных, оказавшихся без крыши над головой из-за вампиров, требующих назад свои старые поместья и забирающих свою собственность через суд. Люди нуждаются в помощи, и доход от продажи того меча пошел бы на множество благотворительных программ.

— Включая китов, — напомнил ей Кристоф.

Она покраснела.

— Нет, я же говорила, что внесу взнос из собственных средств. Я передаю деньги Алого Ниндзя только на гуманитарную помощь. Я основала благотворительную организацию «Друзья Фионы», которая перечисляет средства в несколько благотворительных фондов защиты животных.

— Фиона — очень успешная писательница детских книг, — рассказал Кристоф остальным.

Райли улыбнулась.

— Я знаю. Она подпишет книгу специально для Его Королевского Слюнтяйничества. Я так рада, что она напишет следующую историю здесь в садах и нарисует их.

Аларик почему-то застонал, но ничего не сказал:

— Благодарю. Я польщена и надеюсь когда-нибудь воспользоваться вашим предложением. Но сейчас, мне следует направить все силы на очищение моего имени. У Алого ниндзя есть свои принципы. Я была символом надежды для множества беспомощных людей. Я не собираюсь позволять этим ворам разрушить все это, изображая из меня убийцу.

— Мы поможем, — заверил ее Кристоф.

— Если только вы не помешаете нам вернуть «Сирену». Это наша первоочередная задача, — напомнил Аларик.

Кристоф медленно качал головой.

— Я, кажется, поменял свои приоритеты. Я верну «Сирену», но также помогу ей очистить свое имя. Я надеюсь, что вы все поможете мне, но я сделаю это независимо от вашего решения.

— Мы не можем позволить вам забрать «Сирену», Фиона, — пояснил Конлан. — Эту драгоценность дали взаймы английской королеве, независимо от того, знала ли она об этом или нет. Драгоценный камень ждал более одиннадцати тысяч лет, когда мы его вернем. И мы это сделаем.

— Я понимаю, — поспешно ответила девушка. — Я не сделала бы ничего, что могло бы вредить вам или Атлантиде. Так или иначе, финансово мои предприятия обеспечены больше, чем на год, благодаря тому алмазу, что мне дал Кристоф.

— Алмаз? — скривился Конлан, как будто пытался не смеяться. — Ты отдал ей алмаз?

— Это было мое право, — пробормотал Кристоф.

— О, мой друг. Тебя ждет захватывающее приключение. — Конлан не смог сдержаться и расхохотался.

— Это будет нелегко, — предупредил Кристоф Фиону, не обращая внимания на принца.

— Не хочу говорить банальностями, но за все стоящее приходится бороться, — ответила она.

— Тогда мы закончили, — вставая, объявил Конлан. — Нам с Райли пора кормить ребенка. Кристоф, почему бы тебе не показать нашей гостье Атлантиду до того, как вам придется возвращаться?

— Я как раз собирался, — ответил Кристоф.

— Спасибо вам всем, — поблагодарила Фиона. — Так хорошо, что у меня, наконец, появились союзники.

— О, в компании веселей, — пробурчал Аларик. — Опять будут подгузники? Я их просто обожаю.

Райли рассмеялась.

— Не обращайте на него внимания. Он иногда капризничает.

Когда все вышли из комнаты, Кристоф притянул Фиону в свои объятия.

— У нас все получится.

Она посмотрела в его прекрасные зеленые глаза и улыбнулась:

— Я знаю. В конце концов, что может справиться с командой, состоящей из воина-атлантийца и шотландки-ниндзя?


Глава 26


Кристоф наблюдал за Фионой, гуляющей по дворцу и прилегающим территориям и восклицающей в изумлении снова и снова, как дитя. Воин улыбался так много, что лицевые мышцы заныли от натуги. Все во дворце доставляло ей радость, начиная от настенных гобеленов, включая тронный зал и заканчивая кухней. Фиона с таким наслаждением впервые смаковала атлантийские розовики, что член Кристофа затвердел в штанах.

Он точно понял по тому, как Фиона широко открыла глаза и покраснела, что девушка не забыла, где слышала название этих ягод.

— О! Ты говорил…

— Да, верно, — согласился Кристоф, обходя вслед за ней один из меньших садовых фонтанов. — И хотел бы повторить. Не желаешь ли заняться любовью в Атлантиде?

— Здесь? — Она осмотрелась, как будто размышляя об этой возможности, но затем покачала головой: — Нет, категорически нет. Что, если кто-то пройдет мимо и увидит нас?

— И позавидует?

Фиона улыбнулась:

— Какой ты смешной, но я не это имела в виду.

— Я вообще-то собирался отвести тебя в свои покои, принцесса.

— Не называй меня так. У нас и так полно разных принцесс, например: Райли, а теперь и Мейв. Это так странно.

— Но именно ты — моя принцесса. — Он притянул Фиону к себе для страстного, долгого поцелуя, который прервался лишь тогда, когда им стало не хватать воздуха. — Пойдем в мои покои?

— Согласна.

Как бы Кристофу ни хотелось побежать, они шли чуть быстрее обычного вверх по лестнице и по дворцовым коридорам до воинского крыла и комнат Кристофа.

— Тебе нравится? — Воин полагал, что обстановка вряд ли впечатлит Фиону. В конце концов, она жила в особняке, а в его распоряжении всего лишь несколько комнат. Хотя сами по себе покои его устраивали. Ведь Кристоф все-таки жил во дворце. Например, вид с балкона просто завораживал.

Его принцесса пробежала по комнате и открыла стеклянно-хрустальные двери.

— О, Кристоф. Это просто восхитительно.

Он не спеша подошел к Фионе, наслаждаясь видом ее манящей округлой попки, когда девушка перегнулась через перила и посмотрела вниз.

— Отсюда открывается потрясающий вид на сады. Как же здесь замечательно жить. Тебе очень повезло.

Кристоф же прижался к ее телу сзади и обнял.

— Ты живешь в особняке, моя ниндзя, так что ты не можешь утверждать, что тебе не повезло.

— И мы оба пережили нападение вампиров, — напомнила ему девушка. — Так что удача на нашей стороне.

— Дело в навыках, ведь я не в первый раз сражаюсь с вампирами. — Он стал покрывать поцелуями ее шею, опускаясь все ниже и наслаждаясь тем, что его партнерша трепетала. Затем Кристоф не спеша расстегнул ее шелковые штаны.

— Кристоф, — выдохнула Фиона и схватила его за руку. — Что ты делаешь? Кто-то же может увидеть.

— Только если они способны видеть сквозь стены, но о таком в истории Атлантиды не упоминалось. — Он указал на стены, отделяющие его балкон от соседних, а затем на каменное ограждение, закрывающее ее от пальчиков ног до талии.

— Никто не заметит, как я сделаю так, — прошептал Кристоф ей на ушко, скользя рукой по шелковистой коже ее живота, добираясь до гнездышка кудряшек меж ее бедер. — Или так, — Кристоф провел рукой еще ниже и легонько коснулся ее клитора кончиком пальца.

В ответ она резко вдохнула, а он прикусил краешек ее ушка и шепотом сообщил, что бы еще желал с ней сделать. Фиона лишь прижалась бедрами к Кристофу так, что его член оказался между половинками ее подтянутых и пока еще прикрытых одеждой ягодиц.

— Я хочу сжать в руках твои груди.

— Нет, кто-то может нас заметить, — возразила Фиона, задыхаясь. — Нам нужно зайти внутрь.

— Зайдем, но сначала я хочу увидеть, как ты кончишь в волшебном солнечном свете Атлантиды. — С этими словами он скользнул пальцами еще ниже и погрузился в ее влажное тепло. Кристоф снова потер пальцем ее клитор, и Фиона дернулась.

— Кристоф, я не могу… мы не можем…

— О, нет, можем, — ответил он, наклоняя голову, чтобы страстно и пылко поцеловать ее, пальцами играя с ее плотью, пока Фиона не задрожала в его объятиях.

— Сейчас, прошу, войди в меня, — прошептала она, чуть оторвавшись от его губ.

— Твое желание — закон для меня. — Кристоф расстегнул свои штаны, затем немного опустил Фиону, наклонившись сам вперед, слегка перегибая ее через перила.

— Ты же сама сказала «сейчас», — напомнил ей атлантиец. И погрузил массивную головку своего члена в ее шелковые ножны, и Фионе пришлось закусить губу, чтобы удержаться от крика. Тогда Кристоф медленно, очень медленно, вошел в нее, испытывая наслаждение от погружения, при этом почти не двигаясь. Его член оказался так глубоко в ней, что Кристоф почувствовал себя частью Фионы. Девушка сжала его плоть внутренними мышцами, но ее партнер не собирался двигаться, а лишь принялся ритмично ласкать ее набухший клитор.

— Шевелись, — прошептала девушка. — Ты сводишь меня с ума.

— Вот именно, — ответил соблазнитель, чередуя сильные и нежные прикосновения. И меняя ритм с быстрого на медленный и наоборот.

— О, нет. Кто-то идет. — В панике прошептала она, поэтому Кристофу пришлось напомнить ей, что ее не видно ниже талии.

— Здорово, Кристоф, — поприветствовал воина один из королевских садовников. — Ты должен позволить мне отыграться в игре в дартс.

— Скоро, — пообещал воин, махая человеку в надежде, что тот поймет намек и уберется отсюда. Что садовник и сделал, слава Посейдону.

Фиона навалилась на свои лежащие на перилах руки и пробормотала:

— Я не могу поверить, что я… что мы… о.

— Ну, мы пока ничего не сделали, но сейчас восполним пробел. — Он немного поддался назад, а потом, сжав ее бедро свободной рукой, резко толкнулся в нее. — Я же говорил, что никто тебя не увидит.

— Конечно. Никто меня не увидит. Как же я не подумала об этом?

Долю секунды спустя она пропала из вида. Он держал ее за попку, погрузившись членом во влажный жар, но видел лишь водоворот света и тени.

Это был одновременно самый странный и самый эротический опыт его жизни.

— Я кончу лишь глядя в твое красивое лицо, но это не значит, что я не могу довести до оргазма женщину-невидимку здесь на балконе, — пообещал Кристоф, дразня и лаская ее с большим напором.

Она дергалась и прижималась к атлантийцу, стараясь заставить того двигаться, но Кристоф лишь рассмеялся и заставил ее стоять смирно. При этом он лишь слегка двигал членом внутри нее. Ритм его движений совпадал с ритмом прикосновений, и через пару секунд Кристоф довел Фиону до оргазма. Ее трепещущее лоно сжало его плоть словно бархатная перчатка. Атлантиец едва сам не испытал высшее наслаждение, но подхватил ее, держа перед собой в полусидячем положении, и понес в постель. И пару секунд спустя Кристоф осторожно поставил ее на четвереньки, сжал ее бедра и дал себе волю.

Кристоф снова и снова входил в Фиону, и та отпустила свои тени, больше не скрывая от его взгляда свое красивое тело. Ее округлая попка покачивалась в такт его движениям. Девушка откинула голову назад, позволяя волосам рассыпаться по изгибу ее идеальной спины.

— Еще? — Воин стал толкаться в нее все быстрее и быстрее. — Ты хочешь еще?

— Я желаю всего тебя, — ответила она, затаив дыхание. — Я хочу всего тебя.

Кристоф наклонился и поцеловал ее в спину.

— И я хочу всю тебя, леди Фиона Кэмпбелл.

Она выкрикнула, снова испытывая оргазм, а атлантиец все входил в нее снова и снова, поднимаясь все выше на волне экстаза. Они рухнули на кровать, совершенно без сил и чувствуя себя в безопасности. Фиона почти сразу заснула. Однако Кристоф еще долго бодрствовал, размышляя над иронией судьбы: ненавидимое им человечество подарило ему такой драгоценный подарок.


Глава 27


Атлантида, королевские покои


Конлан улыбнулся, глядя, как его сын мажет кусочками банана свои волосы.

— Он потрясающе умный ребенок.

— Слушай, приятель, могу поспорить, что в его возрасте ты вел себя точно так же, — заметила принцесса Райли и притянула его к себе для поцелуя.

— Я бы сделал то же самое и сейчас, если бы я думал, что избавляюсь хотя бы от некоторого беспокойства.

Райли кивнула.

— Ты о Дэнале?

— Обо всем. О Дэнале, вампирах, надвигающейся войне, драгоценных камнях Трезубца. — Принц провел рукой по волосам, размышляя, когда полысеет от волнений. — Проклятие, а с чем проблем нет? Смогу ли я когда-нибудь стать достойным королем? Аларик хочет поскорее провести коронацию, но я пока даже с обязанностями принца не справляюсь.

— А тебе обязательно нужно стать королем?

— Ты намекаешь, что я мог бы отречься? — Он улыбнулся ей. — Однажды я уже попытался, ради тебя? Посейдон не отпустил меня.

— А как же Кристоф и Фиона? Ты и о них переживаешь, мой прекрасный принц? — Райли мыла сонного сынишку, чтобы уложить его поспать после обеда.

— А надо? Я не знаю. Какое право я имею вмешиваться в личную жизнь воинов? Но он чуть не слетел с катушек, а со всей этой неконтролируемой силой Кристоф очень опасен. Я даже не знаю, не пострадает ли Фиона.

— Мне кажется, что именно для нее Кристоф совершенно безопасен. А вот те, кто попытаются ее обидеть… определенно пострадают, — заметила Райли.

— Они должны найти «Сирену». Иначе вся надежда на возрождение Атлантиды будет потеряна.

— Они найдут ее. А сейчас вздремни вместе с нами. Даже верховным принцам разрешается отдыхать с семьей время от времени.

Конлан крепко обнимал жену и сына, пока те спали, но не мог ни закрыть глаза, ни отбросить все раздумья. Они так близки к восстановлению всех драгоценных камней. Возможно ему нужно послать кого-то еще. Кристоф всегда был… непредсказуемым.

А теперь появилась еще эта незнакомка, Алый Ниндзя — и представители Неблагого двора фэйри почему-то решили вмешаться.

— Я пошлю сообщение нэ Гэранвину, — сказал он спящей жене. — Если фэйри ожидает гражданская войной, то двор Благих должен узнать об этом.

Его крошечный сын рыгнул, издав много шума для такого маленького мальчика. Конлан вздохнув, кивнул:

— Меня тоже от всего этого мутит, Эйдан. Меня тоже.


Глава 28


Кемпбелл Менор, в этот же день, немного позже


Когда Фиона и Кристоф вышли из портала в гостиной, Хопкинс стоял посреди комнаты.

— Добро пожаловать домой, леди Фиона. Не желаете ли чаю? — приветствовал он прибывших.

— Только ты, Хопкинс, предлагаешь чай, когда я появляюсь из магического портала, — рассмеялась она.

— Если бы я был здесь хозяином, то спросил бы, где вы провели последние несколько часов. Возможно поинтересовался бы, где Дэнал. А так же захотел бы узнать, как вы оказались посреди гостиной, пройдя сквозь шар света. Но я не спрашиваю. Итак, я повторю, не хотите ли чаю?

Только легкий румянец и несвойственный ему резкий тон выдавали его волнение. Фиона, почувствовав себя полной невежей, обняла Хопкинса. Он отступил, но она успела заметить облегчение на его лице.

— Я тебя действительно обожаю, Хопкинс. И обязана тебе все объяснить. Почему бы нам не выпить чаю, а я расскажу тебе об Атлантиде. Как Шон и где Деклан?

— Шон в порядке, быстро идет на поправку. Воскресенье — его выходной, так что он где-то пропадает со своими друзьями. Деклан занят тем же. Когда он спросил про вас, я сочинил историю, что вы показываете Кристофу красоты Лондона.

— Благодарю. Я бы не хотела заставлять его волноваться, и извини, что заставила тебя переживать.

Они проследовали за Хопкинсом на кухню, где тот занялся приготовлением сэндвичей, а Фиона наполнила чайник и поставила его на плиту. За едой она рассказывала про Атлантиду, и, примерно полчаса спустя, Хопкинс, наконец, перестал обвинять ее в сумасшествии. Кристоф сидел тихо и поедал сэндвичи, позволяя ей говорить. Пару раз Фиона ловила на себе его изучающий взгляд, будто была новым видом бабочки, а он ученым. Это приводило ее в странное замешательство.

— Я с трудом могу поверить, что вы действительно были в Атлантиде, — говорил Хопкинс. — А вот в то, что Мейв — принцесса фэйри, я могу поверить. Мне всегда казалось, что есть в ней что-то странное.

— Если она причинит Дэналу вред, то ответит за это. Я терпеть не могу представителей Неблагого двора, — помрачнев, проворчал Кристоф.

— А я считаю, что она этого не сделает, — старалась успокоить его Фиона.

— Надеюсь, ты права.

Его словам не доставало уверенности, хотя, говоря по правде, Фиона терзалась теми же сомнениями. Мейв, так долго державшая при себе свои секреты, стала для Фионы незнакомкой.

— Я бы хотел когда-нибудь увидеть Атлантиду. Я долго изучал мифологию… И теперь нам придется внести в нее поправки. Вы только что изменили все. Миф превратился в реальность, — произнес Хопкинс.

— После того, как вампиры и оборотни заявили о своем существовании, людям следовало бы уже ничему не удивляться, — сказал Кристоф. — Но мы не можем поступить так же, как другие мифические существа, пока Атлантида не поднимется на поверхность, чтобы вновь занять свое место в мире.

— Мне кажется, что многим о вас известно, — с сомнением произнесла Фиона.

— Да, но что они могут сказать? Атлантида существует? Это прозвучит как новость из желтой прессы, — Кристоф, пожав плечами, встал, взял тарелки и, положив их в раковину, включил воду. — Мы все еще должны отыскать «Сирену» и два оставшихся драгоценных камня, тогда Атлантида сможет подняться из глубин.

— Ваше нетерпение мне понятно, — Хопкинс вскочил, чтобы помочь вымыть тарелки. — Даже после того, как вы представили доказательства, мы все равно не поверили. Я так хочу увидеть Атлантиду своими глазами.

— Это можно устроить, — ухмыльнулся Кристоф. — Будь со мной полюбезней и получишь такую возможность.

— Ну, я слышал, что Марокко тоже очень интересное место, — не моргнув глазом парировал Хопкинс.

Фиона рассмеялась над ними и подошла к раковине. Взяв полотенце, она начала вытирать тарелки.

— Леди Фиона, — Хопкинс был шокирован. — Леди не пристало убирать за собой посуду.

— И ты знаешь, что это глупо, — отмахнулась она. — Я поела. Почему бы мне не убрать за собой? Если ты действительно хочешь помочь, придумай такую же удачную маскировку, как «а-ля Ума Турман». Мы вновь собираемся проведать бар оборотней, и на этот раз поедем на мотоцикле «Дукати».


Глава 29


Тающая Луна


Кристоф припарковал свой мотоцикл рядом с тем, на котором приехала Фиона, и снял шлем. Его партнерша невероятно сексуально смотрелась верхом на «Дукати». Грубую силу машины контролировала хрупкая изящная женщина.

Если вдуматься, подобное описание уж слишком подходило их взаимоотношениям. В последнее время Кристоф сам на себя не был похож. Он на самом деле хотел просыпаться рядом с Фионой, не желал ее оставить, даже бросил вызов Конлану и Аларику…

Хотя нет, последнее было как раз таки в его стиле.

Ее глаза сверкали, подчеркнутые длинными пушистыми ресницами и ярким макияжем. Она походила на небесную фею из сказки на ночь. Озорное создание. Фиона легонько тряхнула волосами.

— Ты мне нравишься рыжей. Горячая и с перчинкой, — проворковал он низким голосом.

— Правда? Продолжай, большой мальчик, — она одарила его сексуальной, манящей улыбкой.

— Еще раз так улыбнешься и узнаешь, каким большим я могу стать. Всё, что имеет отношение к тебе, делает меня твердым. Я хуже юнца с первой женщиной, — проворчал Кристоф.

— Мне это нравится, — Фиона сунула шлем под мышку и, положив руку Кристофу на грудь, поцеловала.

Он заставил себя не отвлекаться на вкус ее губ. Не на стоянке паба, полной оборотней.

— Я никогда не бывала здесь раньше, — Фиона смотрела на вывеску. Полная белая луна, резко выделяющаяся на фоне темного дерева, и одна малиновая капля, падающая на слова «Тающая Луна». — Красивая вывеска. Интересно, насколько она старая. Ты знал, что вывески пабов чрезвычайно популярны у коллекционеров? Некоторые из старых названий, как это, навевают воспоминания. Мне всегда нравились вывески с названиями животных и их фигурами. «Белый Кабан», «Голубая Свинья».

— «Красный Дракон», — Кристоф улыбался далеким воспоминаниям.

— О, ты бывал в нескольких барах на своем веку? Я все время забываю, какой ты древний, — Фиона увернулась, когда он попытался схватить ее.

— Я покажу, какой я древний, когда останемся наедине и разденемся.

— Вот такое обещание мне нравится, — одобрила девушка, беря атлантийца под руку. — Пойдем, встретимся с вервольфами. Может, нам попадется американец здесь, в Лондоне. Сечешь?

Кристоф отрицательно покачал головой, понятия не имея, почему Фиона рассмеялась.

— Я не уверен, что здесь можно встретить волка-оборотня из Америки, и, кстати, они предпочитают именно это определение. «Вервольф» считается серьезным оскорблением. Многие оборотни не уезжают далеко от родной стаи.

Она засмеялась сильнее и начала что-то напевать про вервольфов в Лондоне. До Кристофа стало доходить, что он понимает о женщинах куда меньше, чем думал. Первое, что он заметил, когда они вошли в паб, — острый, очень едкий запах волков. Множества волков. Кристоф занервничал из-за толпы тесном помещении, но им нужна информация, а он знал, что здесь находится главная лондонская база альфы стаи и ее пары.

— Ты уверен, что это то самое место? — Фионе приходилось говорить почти прямо ему в ухо, чтобы Кристоф услышал ее среди шума разговоров и барабанных ритмов рок-музыки. Ее теплое дыхание заставило член воина встрепенуться, но атлантиец твердо приструнил свое либидо.

Сначала он говорил с голубями, теперь с частями тела. Это не к добру.

— Я чувствую запах человека, — оборотень размером с касатку, пошатываясь, оттолкнулся от барной стойки и встал перед Фионой, пьяно ей подмигивая. — Хочешь, чтобы я тебя попробовал, сладенькая?

Она сделала шаг назад и откинула голову, чтобы осмотреть пьяного великана с ног до головы.

— Вот теперь мы определенно в нужном месте.

— Я предполагал, что если мы придем сюда, придется полезть в драку, но не думал, что это случится так быстро, — Кристоф вздохнул.

— Думаю, дело в слишком глубоком декольте, — Фиона смотрела вниз на сливочную кожу, открытую очень низким вырезом блузки.

— Ах, принцесса. Я слышу «слишком глубокое декольте», и мой мозг перестает работать, — Кристоф подмигнул ей, надеясь, что его спутница поймет, что он шутит, а не превратился в развратную свинью. Хотя в последнее время вокруг нее…

— Я заберу твою женщину, весельчак, — пробормотал оборотень. — Хочу поиграть с человеческой красотулей.

— Прошу прощения, — надменным тоном владелицы поместья произнесла Фиона. Получилось впечатляюще, особенно в сочетании с ее маскировкой сексуальной кошечки. — Пожалуйста, обращайтесь прямо ко мне. К вашему сведению, эта женщина не хочет играть с вами. Идите своей дорогой.

Она прогнала его взмахом руки, и Кристоф снова вздохнул. Это все равно, что размахивать красным флагом перед носом минотавра. Оборотень, как и ожидалось, зарычал, показывая пожелтевшие и обломанные зубы.

— Тебе стоило бы обратиться к стоматологу, мой друг. Великое благо современной эпохи, — посоветовал Кристоф.

Разгневанный оборотень, сжав огромные кулаки, потерял интерес к Фионе. Если он пустит их в ход, то может врезать Кристофу. Лучше бы этого избежать.

Атлантиец встал между здоровенных рук верзилы, и, прежде, чем взбешенный пьяный оборотень успел подумать, Кристоф приставил кончик одного кинжала к его горлу, а второй — к яйцам противника. Оборотень издал нечто среднее между визгом и писком, выше и пронзительнее, чем по мнению Кристофа соответствовало громадному человеку.

— Теперь оставишь человеческую красотку в покое?

Оборотень осторожно кивнул, так как от движения кинжал порезал кожу у него на шее.

— Я просто пошутил, — пробормотал нахал, чувствуя, как его кровь сочилась по шее.

Кристоф отступил и, оказавшись вне досягаемости кулаков верзилы, убрал кинжалы в ножны, убедившись, что все вокруг них увидели большое количество оружия, притороченного к его телу. Затем, просто для подстраховки, Кристоф воспользовался некоторым количеством энергии, чтобы его глаза засветились ярко-зеленым.

Толпа вокруг него расступилась.

— Нам не нужны проблемы, колдун, — высокая, мускулистая женщина с пышными формами опиралась на барную стойку. Темные волосы густыми волнами спадали на бедра, порочное чувственное обещание мерцало в ее глазах.

— Может, вам стоит пойти в другое место, чтобы выпить этой ночью. Или по крайней мере пусть женщина-человек уйдет, а ты можешь остаться и поиграть со мной.

— Я так не думаю, — Фиона схватила Кристофа за руку и с вызовом посмотрела на оборотня.

Выражения веселья и злости сменялись на лице незнакомки, но, наконец, первое победило. Улыбнувшись им, она махнула, чтобы они следовали за ней. Она подала знак бармену, тот ответил кивком, и прошлась так, что, вероятно, каждый мужчина в помещении поблагодарил богов за изобретение штанов. Если бы Кристоф не встретил Фиону, то был бы среди них. Теперь, как ни странно, покачивания бедер женщины-оборотня не вызвали даже крупицы желания.

Она села за большой стол в задней части бара, которая, несмотря на толпу, была совершенно пуста. Стройный мужчина вышел из тени, скрывавшей заднюю комнату, и молча присоединился к ней. Женщина указала на стулья напротив нее.

— Пожалуйста. Садитесь.

Кристоф передвинул один стул спинкой как можно ближе к стене и устроился, потянув Фиону на стул слева от себя, если бы кто-то из толпы попытался добраться до нее, то ему пришлось бы пройти сначала через атлантийца.

— Фи, это альфа и ее пара, — представил Кристоф их собеседников.

— Правильно. Большинство ошибочно считает меня ручной болонкой моего суженого, — альфа рассмеялась глубоким горловым звуком, в котором смешались секс, боль и удовольствие.

— Тогда они дураки, — честно ответил Кристоф.

— Люсинда. Это мой суженый, Эван, — женщина опять рассмеялась и протянула руку.

— Кристоф из Атлантиды. Моя нар… э-э-э… партнер, Фиона, — он пожал руку альфе.

Черт, но он чуть не произнес «моя нареченная, Фиона».

Та взглянула на него, как будто заметила его промах, но ничего не сказала.

— Заяви на нее права, пока другой этого не сделал, друг мой. — Эван был не так вежлив. Говорил он с легким акцентом, возможно, испанским.

— Я еще не знаю тебя достаточно хорошо, чтобы подружиться, — без выражения ответил Кристоф. — В Атлантиде у нас несколько другая иерархия, чем в стае.

— Может быть, это я должна заявить на него права, — Фиона сжала пальцами его ладонь на столе.

— А ты кусаешься, человечек, — заметила Люсинда. — Мне знаком твой запах, но ты никогда не была в моем баре раньше.

— Нет, не была. Но это прекрасное место, — несмотря на обстоятельства Фиона ответила как всегда грациозно. — Я обязательно расскажу о нем своим друзьям.

— А вот этого делать не стоит, — сухо отрезала Люсинда. — Они могут превратиться в обед. Теперь. Кристоф из Атлантиды, расскажи, зачем вы здесь и что хотите. Я также хотела бы уточнить, есть ли у вас американские друзья, которых мы можем знать.

Он понял, что это значило. Сжимая руку Фионы, чтобы она не начала петь ту смешную песню снова, он улыбнулся альфе и ее паре.

— Лукас из стаи Йеллоустоуна шлет тебе сердечное приветствие.

— Неужели? — она постучала очень длинным, острым малиновым ногтем по столу. — Только кто же он?

— Лукас сказал, что если ты спросишь меня об этом, я должен напомнить, что во время отпуска он спас одного из твоих детей, который отбился от стаи и подобрался слишком близко к гейзеру, — ухмыльнулся Кристоф.

Люсинда улыбнулась по настоящему, и волна ее энергии захлестнула его собственную.

— У глупых щенков нет здравого смысла в этом возрасте. Теперь, когда все они подростки или взрослые, я тоскую по тем безопасным денькам.

— У вас есть дети? — обратилась она к Фионе.

— Пока нет, но я надеюсь, однажды появятся, — ответила та. Фиона могла признаться, что такой вопрос слишком личный и немного бестактный, но спокойно улыбнулась хозяевам.

— Ты слышал это, колдун? — Эван засмеялся и приобнял свою альфу за плечи. — Готов ли ты стать папой?

— Я чем-то тебя обидел? — Кристоф начал немного уставать от отношения этого оборотня. Конечно, быть парой женщины-альфы изнурительно, особенно, с очевидной властью Люсинды, но не было никакой необходимости вымещать свой гнев на нем, Кристофе.

— Пока нет, — тусклый красный огонь светился в зрачках Эвана. — Но до ухода еще успеешь. Я не люблю колдунов.

— Так же как и я, пушистик. Я не колдун. Покончим с этим.

— Правда? Все ради того, чтобы доказать, у кого больше мужские причиндалы? — вздохнула Фиона.

— Мужские причиндалы? О, это бесценно, человек. Теперь скажи мне, что вам нужно, пока у меня еще хорошее настроение, — захохотала Люсинда.

— Мы пытаемся добыть информацию о краже меча «Победителя», — ответила Фиона. — Все, что вы знаете, может нам помочь, и мы будем вам очень благодарны.

— Все, что мы знаем? Вы будете благодарны? Вы смеете спрашивать про тот самый «Победитель» с «Сиреной»? — Альфа смотрела на Фиону с недоверием.

Эван издал низкий горловой рык, и Кристоф внезапно представил себе визг добычи, преследуемой хищником. Он улыбнулся, просто показав зубы, и Эван затих. Волки не единственные хищники, которые охотятся в ночное время.

— Вы знаете о слухах, касающихся силы этого драгоценного камня? — прорычала Люсинда. — Он способен зачаровать мой род навсегда. Какую смерть вы выбираете, придя сюда и рассказывая, что ищете его?

— Это только одна из причин, — ответил Кристоф. — Мы в Атлантиде больше вас не хотим, чтобы «Сирена» попала в руки вампиров. Если ты знаешь Лукаса, то тебе известно и о нашей миссии.

— Защитить человечество, благородные жертвы и все в этом роде, — Люсинда пожала плечами. — Ничего общего со мной или с тем, что принадлежит мне. Я ничего не слышала о тех, кто взял меч, но если узнаю, то они пожалеют о дне, когда им пришло в голову украсть его. Этот Алый ниндзя уже покойник, пусть еще и не догадывается об этом. Если ко всему прочему он работает с вампиром Телиосом, мы позаботимся, чтобы вор помучился несколько часов перед смертью. А может и дней.

Кристоф украдкой взглянул на Фиону.

Люсинда оперлась руками о стол и наклонилась вперед, пригибаясь, от дикой ярости.

— Если вы что-то обнаружите, сообщите мне об этом. Немедленно. С этого момента вы можете считать себя эмиссарами волков.

— При всем уважении… — Фиона покачала головой.

— Я заметил, что любой, использующий эту фразу, как правило, собирается нанести грубое оскорбление, — заметил Эван.

— Я не собираюсь. Я просто хочу донести до вашего сведения, что все мы хотим одно и то же — убрать «Сирену» с рынка. Это драгоценный камень атлантийцев, принадлежащий им. Мы собираемся найти его и вернуть на исходное почетное место. И, конечно, использовать только для церемоний. В Атлантиде нет зачарованных оборотней, так что вам не о чем беспокоиться, — Фиона улыбнулась и кивнула, будто вопрос был исчерпан.

— Принцесса, жизнь не похожа на одну из твоих книг. Ты не можешь постоянно подслащивать пилюлю, — Кристоф бросил покорный взгляд на Люсинду. — Теперь у нас неприятности?

— Угадал.

Первая волна оборотней обрушилась на них жестко, быстро и тихо. Кристоф едва успел снова вытащить кинжалы прежде, чем на него кинулись, но его проигнорировали, в первую очередь сосредоточившись на Фионе. Их было слишком много, и подручные Люсинды двигались куда быстрее.

Кристоф вылетел из своего кресла так поспешно, что оно подлетело в воздухе и врезалось в стену сзади него, но Эван схватил атлантийца за ноги и сбил. Кристоф упал на стол с такой силой, что его голова отскочила от деревянной поверхности. Два оборотня из нападавшей толпы ближе всех к Фионе схватили ее и резко оттащили до того, как Кристоф успел добраться до нее. Он взревел от ярости и лишения, и звук превратился в сияющий шар запретного огня, алого, как костюм Фионы.

Пламя лизало край стола и Кристоф, воспользовавшись замешательством, всадил локоть в лицо Эвана. Оборотень взвыл, а силой удара, пришедшейся на нос и рот, его отбросило от Кристофа.

Люсинда вскочила, хищная улыбка исчезла с ее лица, она нахмурилась от боли своего суженого.

— Отпустите ее, или я сожгу дотла всех вместе с этим проклятым местом, — зарычал Кристоф, стоя на своем. Оборотни, державшие Фиону, могли убить ее, прежде чем он смог бы добраться до нее, так что любое движение было бесполезно.

— Я так не думаю, колдун, — Люсинда указала на пленницу. — Стоит тебе даже моргнуть, они разорвут ей горло. Теперь убери премилый огненный шарик.

Кристоф проанализировал все доступные в пространстве варианты на одном дыхании, но проклятая альфа говорила правду. Сейчас она победила. Атлантиец погасил огненный шар.

— Теперь у вас большие неприятности, — рассмеялась Люсинда.


Глава 30


У Фионы возникло сумасшедшее желание захихикать. Вся ситуация напоминала ловушку в злодейском логове. Фиона с минуты на минуту ожидала, что неожиданно появится Джеймс Бонд, а Люсинда с энтузиазмом разразится монологом о ее планах завоевания мира. Хотя не похоже, что этому суждено случиться. Фиона глубоко вдохнула и задумалась об их с Кристофом положении.

Шансы на побег? Нулевые.

Победить в схватке при таком раскладе? Не выйдет. Во всяком случае, Фиона уж точно не избежит смерти или перспективы истечь кровью на полу. Кристоф, вероятно, смог бы побороть врагов или сбежать, а может и то, и другое.

А вот шансы провести переговоры — выше среднего.

— Люсинда…

Кто-то сильно стукнул Фиону по затылку.

— Обращайся к нашей альфе с уважением, человек. Ты не достойна произносить ее имя, — говоривший рычал, но Фиона без труда поняла смысл слов и угрожающий подтекст.

— Я прошу прощения, но так она мне представилась. Какую форму обращения вы предпочитаете? — она успокаивающе улыбнулась, будто вела светскую беседу в одной из английских гостиных.

— Вы отвергли мою обоснованную просьбу. И зовите меня как угодно, у вас и так крупные неприятности, — ответила Люсинда, приближаясь к пленнице.

Кристоф предупреждающе зарычал, и Эван со сломанным кровоточащим носом треснул атлантийца стулом по голове. Тот потерял сознание на несколько секунд, но тут же поднялся.

— Только дотроньтесь до нее, и я вас всех прикончу, — громовым голосом пообещал Кристоф. Его глаза горели, словно темно-зеленые лужицы расплавленного изумруда и сверкали, посылая Фионе какое-то предупреждение или знак. В любом случае, девушка понятия не имела, что он пытается передать, тем более, что сейчас она всё равно не сможет ничего сделать. Только не в окружении пьяных, злых, возбужденных и вероятно голодных оборотней. Последнее определение породило дрожь леденящего ужаса, холодком прокатившуюся по спине.

— Лучше следи за своими словами, воин. Она умрет до того, как ты успеешь сделать первый шаг, — ответила Люсинда.

По тому, как Кристоф сжал кулаки, Фиона сделала вывод, что они оба совершенно точно понимают, что Люсинда права.

— Моя госпожа, пожалуйста, позволь им развлечь нас, — воззвал один из оборотней к своей альфе. — Если им это не удастся, они пойдут на корм.

— Я прекрасно умею развлекать, — поспешно согласилась Фиона.

Несколько оборотней рассмеялось, и она улыбнулась им, думая, что немного дипломатии не повредит. Хотя Фиона сомневалась, что оборотни решатся противостоять альфе. Люсинда — ключ ко всему.

— Значит, ты предлагаешь себя? — осклабилась хозяйка. Без сомнения, раньше у нее во рту не было столько зубов.

— Нет, — проорал Кристоф. — Она не понимает. Возьмите меня.

— Слишком поздно, атлантиец. Предложено и принято, — произнесла альфы, не сводя глаз с Фионы. — Итак, человечек, что ты выбираешь? Будешь бороться или трахаться?

— Прошу прощения? — ахнула Фиона.

— Поздновато извиняешься. Теперь ты развлечешь моих людей. Если они решат, что ты хорошо справилась с заданием, мы тебя отпустим. Так ты выбрала? И то, и другое равносильно. Боль или наслаждение?

— Я не…. Я…. с кем придется драться?

Надо потянуть время. Заставить Люсинду говорить. Сердце колотилось у Фионы в груди. Окружающие ее оборотни почти наверняка слышат сердцебиение, а некоторые даже принюхивались к ней как … животные, подкрадываясь все ближе и ближе.

Умница Фи. Конечно, как животные.

— Полагаю, что ты, атлантиец, не удовлетворяешь ее, если, чтобы нас развлечь, она выбрала бой вместо того, чтобы покувыркаться с тобой, — хохотнул Эван, чей нос почти излечился.

— Я буду удовлетворен, только повесив у себя над камином волчью шкуру, — презрительно огрызнулся Кристоф. — Почему бы тебе не сразиться со мной, если твоя стая так хочет повеселиться? Или маленький щенок боится отпустить мамкину юбку?

Оборотень кинулся к Кристофу, но Люсинда взмахнула рукой, и несколько подручных оттащили Эвана, назад.

— Эван. Он пытается спровоцировать тебя на бой и уплатить долг, тогда мы не сможем больше принять предложение его нареченной. Пытайся думать головой, а не… гениталиями, — терпеливо объяснила альфа.

Она имела наглость подмигнуть Фионе, будто это была милая шутка в стиле «между нами девочками». Неожиданно Фиона с яростью захотела стереть улыбку с лица этой женщины.

Само собой, это бы стало ее последним деянием на земле, ведь оборотни куда сильнее людей, но удовлетворения от содеянного того бы стоило.

— У меня есть другая идея, своего рода встречное предложение. Если позволите, я развлеку вас своим способом — рассказом. Историей о том, как ваша богиня луны оказалась в Шотландии и влюбилась в горца.

— А если я соглашусь, но твоя история нас не развеселит? — Люсинда склонила голову.

— Тогда я достойно приму поражение и куплю выпивку всем в этом баре, что, как вы понимаете, развлечет публику.

Фиона держала голову высоко, но не смотрела прямо в глаза Люсинде. Прочитав где-то о доминировании в мире оборотней, она не хотела оспаривать власть Люсинды в ее же баре. Они с Кристофом и так были по уши в беде.

Люсинда, будто бы задумалась над предложением. Одна из молодых женщин, окружающих Кристофа, заговорила:

— Мама, если ты позволишь, я не слышала этой истории, и хотела бы сохранить ее для моей книги. Я прошу тебя ради меня позволить человеку рассказать сказку.

Мама? Ну никак не дашь Люсинде столько лет, чтобы иметь в дочерях такую взрослую женщину. Фиона знала, что оборотни живут дольше людей, но даже не подозревала, что они выглядят молодо так долго.

Когда альфа сразу не отклонила предложение, Фиона позволила себе надеяться, но промолчала. Она поставила на карту всё. Сейчас всё зависело от решения Люсинды.

Наконец альфа кивнула:

— Я позволю тебе рассказать свою историю, потому что этого желает моя детка. Однако, будь уверена, ты пожалеешь, если эта сказка окажется не самой лучшей из все твоих историй. Ты также купишь выпивку всем в моем баре. Они выслушают тебя, а заодно промочат глотки.

Фиона знала, когда отступить достойно. Очень осторожно она достала кредитку из кармана, надеясь, что на ней достаточно денег на выпивку для множества голодных оборотней. Люсинда кивнула, и ее дочь выступила вперед и взяла у Фионы карточку. Не пройдя и трех шагов обратно к матери, она ахнула и развернулась.

— Фиона Кемпбелл? Та самая? Автор книг «Лесные фэйри» и «Возвращение селки[24 - Селки — в фольклоре Великобритании морские существа, родичи шотландских роанов. Они также плавают и обличье тюленей и сбрасывают шкуру, выходя на сушу. Они очень добры, но в отличие от ровной жестоко мстят за обиды. Насылают штормы, переворачивают рыбачьи лодки, рвут сети и выпускают на волю рыбу. Чтобы позвать такое существо, нужно во время прилива сесть на камень у воды и уронить в море семь слезинок.]»?

Фиона, вздохнув, кивнула. Она в самом деле не ожидала, что ее узнают в баре оборотней, но и у вервольфов ведь бывают дети. Фиона подавила очередной приступ веселья от этой мысли, понимая — это просто дурацкая реакция от облегчения, что ее не съедят.

По крайней мере пока она не расскажет историю.

— Мама, это Фиона Кемпбелл!

Люсинда закатила глаза.

— Да, думаю, что даже глухой бы всё понял. Кто такая Фиона Кемпбелл?

— Всего лишь самый известный детский автор и иллюстратор во всей Англии! — дочь Люсинды подпрыгивала от восторга. Такую реакцию Фиона обычно наблюдала у своих поклонниц лет на пятнадцать моложе дочери альфы.

— Успокойся, Джинни, — приказала Люсинда, и дочь моментально покорно опустила голову. — А теперь объясни помедленнее.

— Помнишь, я показывала тебе книгу? С картинками шотландского леса. Ты еще отметила, что картинка как живая и напомнила тебе детство, проведенное там? Ее автор — Фиона Кемпбелл.

— Теперь, когда мы все подружились, может, ты попросишь своих товарищей отпустить меня? — подал голос Кристоф.

— Даже не мечтай, колдун, — Люсинда зыркнула на Джинни, и оборотень помоложе подошла к матери и несколько минут упорно ей что-то нашептывала. В итоге Люсинда кивнула и Джинни отступила.

Альфа заговорила:

— Возможно, ты известный автор. Похоже, моя дочь твоя поклонница. Но твой спутник представляет слишком большую угрозу. Однако, у нас здесь своя магия. Если он согласится, чтобы его связали, мы подумаем о том, чтобы позволить вам обоим уйти целыми и невредимыми. Естественно, если нам понравится твоя история.

Лицо Кристофа побелело, и Фиона поняла, что для него нет ничего хуже, чем быть связанным. Только если они не планируют посадить его в ящик. И они сделают это только через ее труп.

— Нет, — сказала она. — Отпустите его. Вы можете связать меня, делайте все, что захотите.

— Нет! — закричал Кристоф. — Не трогайте ее. Отпустите ее. Я на все согласен.

— Не сомневаюсь. Вы двое умиляете, — улыбнулась Люсинда. — О, а вот и помощь.

Старая женщина, древнее которой Фиона в жизни не видела, как раз в этот момент появилась из задней комнаты. Фиона предположила, что она тоже оборотень, учитывая окружение, но выглядела старуха, как Мать Земля или богиня Луны собственной персоной. Не смотря на серьезность их положения, у Фионы руки чесались взять краски и кисти.

Бледные, блеклые глаза старой женщины расширились, и она рассмеялась. В ее смехе было так много энергии, что даже Фиона почувствовала ее. Все волки поклонились, и даже альфа кивнула.

— Нет, дитя, я не богиня Луны, хотя сравнение мне льстит, — произнесла она, двигаясь к Кристофу. — Теперь, посмотрим, что за магия в этом мужчине. Она черпает силу из моря, соли и в древности, но это вовсе не волшебство.

— Что я и говорил твоим друзьям, мудрейшая. — Кристоф элегантно поклонился.

— Мелисанда сойдет, атлантиец. Просто Мелисанда, — старая женщина улыбнулась и потрепала его по щеке.

— Как ты… — он склонил голову, изучая ее.

— Мой кругозор куда шире, — упрекнула она его. — Ты клянешься своим морским богом, что никому здесь не причинишь вреда?

Кристоф оглядел помещение, наконец его взгляд остановился на Люсинде.

— Никто не пострадает, пока моя суженая в порядке, леди Мелисанда. Я клянусь Посейдоном.

Фиона попыталась скрыть свое изумление. Его суженая?

— Какие милые манеры у этого мальчика, — усмехнулась Мелисанда и повернулась к Люсинде. — Теперь, можешь его отпустить.

Та махнула рукой и оборотни отошли от Кристофа и Фионы. Только один из них на минутку задержался и понюхал ее волосы. Кристоф преодолел расстояние, разделяющее их, со скоростью света и сжал ее в объятьях.

— Больше никогда, — шептал он в ее волосы — если бы с тобой что-то случилось…. Никогда больше.

— Мы все еще в опасности, — промурлыкала она, когда Люсинда подошла.

— Мне понравилась та картина, — подтвердила альфа. — Шотландский лес. Ты художница? Не похожа…

Фиона прервала ее, просто стянув рыжий парик, и тряхнула своими белокурыми волосами, и печально улыбнувшись, пояснила:

— Иногда проще выходить на улицу, когда люди не знают, кто ты. Я не настолько знаменита, как актеры или телеведущие, но меня узнают, и люди, — в особенности родители, — встревожатся, если встретят в баре женщину, которая пишет сказки для детей. Иногда кажется, будто они ожидают, что я живу в одном из лесов из моих картин.

— Я однажды жила в таком. Возможно, когда-нибудь я расскажу тебе об этом, — кивнула Люсинда.

Кристоф подался вперед, и Фиона предупреждающе сжала его руку.

— Я бы с удовольствием послушала, — сказала она. — Возможно, в другой раз?

— Я извиняюсь за негостеприимный прием, — произнесла Люсинда, отдав кредитку Фионе, и прокричала, оживляя атмосферу в баре — Напитки за счет заведения, пока первый гость «Тающей Луны», автор, рассказывает свою историю.

Наконец Фиона позволила себе очень осторожно вздохнуть с облегчением.


Кристоф с Мелисандой, которая устроилась рядом на стуле, наблюдали, как волки-оборотни, одни из самых опасных хищников, до отказа забив помещение, сидели и зачарованно слушали сказку Фионы. И, сказать по правде, история была одной из самых лучших, что ему доводилось слышать. Однажды волчья богиня Луны, известная своей неземной красотой и тщеславием, что являлось ее главной слабостью, очевидно, решила поразвлечься и спустилась в Шотландию. Там она по уши влюбилась в шотландского воина.

Воин и богиня. Это напоминало его, Кристофа, историю, и он не был уверен, что ее конец будет счастливее, чем сказка Фионы. Простой смертный не должен даже помышлять любить богиню, а его принцесса сверкала ярче любой заурядной луны. Она была самой блестящей и храброй среди всех людей, что ему доводилось видеть. Она встретила угрозы Люсинды с улыбкой на лице и предложила все переиграть.

Она была невероятна.

Он ее не заслуживал.

— Не жди слишком долго, прежде, чем заявить на нее права, — послышался из-за спины голос Эвана. — Она настоящее сокровище, правда?

Кристоф повернулся к паре альфы, прислонившемуся к бару. Эван смыл кровь с лица, а его нос уже исцелился. Оборотень приподнял кружку, ироничным жестом предлагая Кристофу выпить.

— Мир?

Атлантиец кивнул и отсалютовал кружкой в ответ.

— Мир. Правда исход истории был бы другим, если бы ты ее обидел.

— Сейчас уже нет никакой необходимости бравировать. Опасность миновала. Кажется, наши женщины-альфы пришли к соглашению, — пожал плечами Эван.

Кристоф кивнул, бросив взгляд на Фиону, которая оживленно жестикулировала, рассказывая о ревности грозного воина.

— Всегда нелегко влюбиться в самую яркую звезду на небосводе. Я это знаю, — Эван кивнул на Люсинду, сидящую с дочерью. Они обе, очевидно, были в восторге от истории. — Мне пришлось убить трех претендентов на ее руку, прежде чем я завоевал ее.

— Вне стаи мы завоевываем любовь прекрасной дамы по-другому, — заметил Кристоф.

— И да, и нет. Кажется, ты чувствуешь, что не достоин ее, — проницательно отметил Эван. — Будь выше этого, тогда и она в это поверит.

— Ты всегда обсуждаешь интимную жизнь с незнакомцами? — Кристоф сделал большой глоток эля, перед тем как поставить кружку. — Не считаешь, что ведешь себя несколько бесцеремонно?

— Я испанец, друг мой. Для нас важна лишь любовь, — улыбнулся Эван.

Кристоф с удивлением смотрел, как Эван отошел и присоединился к своей паре за столом. Сначала этот мужчина пытается убить его, потом дает советы по личной жизни. Кристоф не знал обижаться ему или наслаждаться.

Гром аплодисментов, сопровождаемых свистом, улюлюканьем и топотом, прервал его размышления, и атлантиец стал пробираться сквозь шумную толпу к Фионе. Она покраснела, явно наслаждаясь реакцией оборотней на свою сказку.

— Тебе понравилось? — она смущенно ему улыбнулась.

— Прекрасная сказка, ми амара, — он сжал ее в объятьях, просто от необходимости почувствовать как можно ближе. — Может, теперь пойдем?

Толпа успокоилась, и он наблюдал, как к ним приближается Люсинда.

— Спасибо, — сияя глазами, сказала альфа. — Очень милая история. Мы будем рады принять вас в «Тающей Луне» в любое время, леди Фиона. И вашего нареченного тоже.

— Благодарю. Для меня это большая честь, — улыбнулась Фиона, протягивая руку.

Толпа вновь разразилась приветствиями, и Кристоф невольно удивился интуитивной особенности Фионы говорить и делать правильные вещи в нужное время.

— Я обещаю, если мы что-нибудь узнаем о «Сирене», я дам вам знать, — шепнул он Люсинде на ухо. — Я также не желаю, чтобы драгоценный камень, способный причинить вред моему народу, попал в руки вампиров.

Люсинда кивнула, и Эван, подошедший к ней сзади, улыбнулся.

— Ты бы стал прекрасный оборотнем, друг мой. Бесстрашие и честолюбие — непревзойденное сочетание. Запомни мои слова, — посоветовал Эван.

Кристоф отвесил паре оборотней один из лучших придворных поклонов, а выпрямившись, заметил, что Люсинда улыбалась.

— О, он такой милый, Фиона. Тебе крупно повезло, — альфа взяла за руку Этана.

— Да, — согласилась Фиона. — Теперь нам надо идти. Пожалуйста, передайте Джинни, что я ей скоро позвоню, и мы поговорим о ее книге.

— Она будет в восторге. Удачи вам, и будьте осторожны, если за всем этим и вправду стоит Телиос. Он очень опасный враг. И абсолютно безумен. Ужасное сочетание, — смертельно-опасные на вид когти вдруг показались из ее пока еще человеческих пальцев. — Я с превеликим удовольствием разорву ему глотку и съем его сердце, если узнаю, что он угрожает моему виду. У нас есть осведомители, но, как вы понимаете, вампиры не разговаривают с оборотнями на эту тему. Возможно, вам повезет больше.

Эван торжественно кивнул:

— Если дойдет до войны, вам, атлантийцам, придется выбирать, на чьей вы стороне.

— Мы на стороне человечества, — резко ответил Кристоф. — Воины Посейдона принимают священную клятву вот уже более одиннадцати тысячелетий. Но если разразится битва между оборотнями и кровососами, мы никогда не примем сторону того, кто попытается подчинить других, даю слово.

— Это неправильно. Мы сделаем все, от нас зависящее, — кивнула Фиона, а потом наклонилась к Люсинде и доверительным тоном прошептала: — Если вы перестанете грозиться съесть людей, это может благотворно сказаться на международных отношениях, вы же понимаете. Подумайте об этом.

Они слышали смех альфы по дороге из бара.


Глава 31


Как только они оказались на тротуаре, Кристоф крепко сжал руку Фионы и направился прямо к мотоциклам. Он отвезет ее обратно в милый безопасный дом. Так что ему не придется беспокоиться, что его захватят, а ею, в это время, кто-то отобедает.

Одетая в лохмотья группа оборотней в восхищении окружила «Дукати».

Когда Кристоф подошел, один из крупных самцов положил лапу на сиденье.

— Этот мотоцикл принадлежал тебе, человек? Потому что, кажись, теперь он мой. И твою миленькую крошку я тоже забираю.

Остальные бандиты заржали и начали толкать друг друга, подначивая глупца.

Или того, кто тупее?

— Полагаю, что ты не заходил в бар только что? — спросил Кристоф.

Прежде чем бедолага успел двинуться, кинжал Кристофа, разрезав воздух, вонзился ему в горло. Кровь брызнула на лезвие, когда оборотень, издавая булькающие звуки, рухнул, а Кристоф выдернул кинжал из плоти, вытерев тот о футболку поверженного.

— Он в конце концов исцелится. Кто-нибудь еще? — он накапливал энергию, пока она не обожгла ему кожу и осветила ночное небо жутким сине-зеленым сиянием.

Остальные поспешно отказались и потащили своего друга прочь. Повернувшись к Фионе, Кристоф увидел, что она смотрит на него огромными глазами.

— Меня достало, что тебе угрожают, — объяснился он. — Еще один такой случай, и я начну убивать.

Кристоф лишь констатировал факт. Они угрожали его женщине. Следующий напавший умрет. И тем, кто повторят ошибку, не жить.

Вот так просто.

— Ты не можешь продолжать общаться со мной, будто я какая-то изнеженная принцесса, нуждающаяся в защите, — возмутилась Фиона.

— В этот раз это не только мой клятвенный долг. Это личное. Привыкай к этому.

— Нет. Ни за что. Послушай меня, Кристоф, очень внимательно. Ничего не выйдет из нашего сотрудничества, наших отношений и всего, что есть между нами, — пока ты не станешь общаться со мной на равных.

Он не мог осознать, почему она не понимает:

— Мы с тобой не равны по воинской смекалке. Ты не используешь магию для нападения, только для обороны, и ты не сражалась и тренировалась веками, ко всему прочему у тебя нет опыта. Как я могу относиться к тебе, как к равной?

Она вздохнула и взяла его руки в свои:

— Я говорю о равноправии другого рода. Я не утверждаю, что мне присущи перечисленные тобой качества и навыки. Но у меня есть мозги. Разве не я вызволила нас из неприятностей в баре? Ты тоже должен доверять мне.

— Нам встретятся не только поклонники твоих книг, Фиона. В этом прекрасном мире иногда приходится прокладывать дорогу кулаками, и я не позволю тебе оказаться в подобной ситуации.

— Когда мы окажемся в подобной ситуации, я позволю тебе вести. Я не идиотка. Но ты должен дать мне возможность делать выбор, куда идти и как поступать, и шанс стоять рядом с тобой, когда вместе мы способны на большее, чем по отдельности, — она отпустила его руки и сделала глубокий вдох. — Также тебе придется забыть слово «позволю». Или я пойду своей дорогой. У тебя есть выбор: доверяй мне или потеряешь. Теперь решение за тобой.

С этими словами она перекинула ногу через сиденье мотоцикла, надела шлем и сорвалась с места. Кристоф несколько секунд стоял и смотрел, как Фиона уезжает, затем оседлал свой мотоцикл и последовал за ней. Доверять или потерять. Почему так чертовски сложно принять такое простое решение?

Фиона сосредоточилась на главном: дороге, движении, стараясь не дать воли слезам. Вот в таком порядке. Она искала ближайшее кафе, которое оказалось по крайней мере в десяти километрах от этого проклятого бара. Ничто так не встряхивает, как перспектива стать вечерней закуской для своры волков.

И правда заключалась даже не в этом. Дело не в страхе. А в том, что она наконец нашла мужчину, который возбуждал и бросал ей вызов на каждом уровне их отношений: психическом, эмоциональном, ментальном. А потом она узнает, что он не может забыть о ее безопасности и воспринимать Фиону полноценным равноправным партнером.

Истинной ровней.

Она видела, что происходит с женщинами, позволяющими их мужчинам доминировать в отношениях. Ее дед свел бабушку в могилу слишком рано. Даже во имя защиты, Кристоф не должен руководить ее жизнью. Если она позволит ему начать сейчас, он никогда не остановится. Медленно, постепенно, он бы укутал ее в чудесный мягкий кокон, которым бы управлял сам. Алый Ниндзя перестал бы существовать. Фиона исчезла бы как личность, превратившись в блеклую версию самой себя, которая бы вела насыщенную жизнь лишь в постели.

Нет, ему придется принять ее условия, или уйти.

К тому времени, как Фиона припарковала мотоцикл на обочине дороги под гостеприимной вывеской кафе, она почти смирилась, что никогда не увидит Кристофа вновь. И когда рев «Дукати» раздался позади, она была уверена, что ей померещилось.

Мотоцикл остановился.

— Я прошу прощения. Ты права, — послышался голос Кристофа.

— Мои новые любимые пять слов, — перед тем как посмотреть на него, она утерла набежавшие на глаза слезы и улыбнулась.

— Не стану притворяться, что для меня это легко, но буду очень стараться. Я не могу покинуть тебя. Ни сейчас, а, возможно, и никогда. Я также не утверждаю, что мне легко. Ты перевернула мой мир с ног на голову, так что все, что остается — доверять тебе.

Ей хотелось упасть в его объятья.

— Может, кофе? Пока мы обдумываем наш следующий ход? — она довольствовалась тем, что взяла его за руку.

— Наш следующий шаг ясен. Мы отправляемся в «Рассвет», бар вампиров. Истории про вампиров тебе случалось сочинять?


Глава 32


Паб «Рассвет», Ист-Энд


Зайдя в паб «Рассвет», Фиона и Кристоф услышали проникновенный звук джаза, исполняемого на фортепьяно, и страстный женский голос, поющий о мужчине, разбившем сердце девушке. Фиона никогда еще не посещала вампирский ночной клуб, поэтому осматривала все вокруг с неподдельным интересом.

Такого она не ожидала.

Мягкое освещение придало помещению насыщенный, дымчатый, золотой цвет. Шоколадного оттенка стены и темно-коричневые кожаные кабинки подчеркивали яркие золотые цвета деревянных столов и эффектно отполированного бара. Обстановка напоминала Старый Свет и клуб джентльменов, богатство которых накапливалось не одно поколение и о которых писали в романах.

Клиентура, сидящая здесь, представляла собой сливки общества. Слишком красивые, слишком великолепные, чтобы быть настоящими. Или, по крайней мере, слишком привлекательные, чтобы быть людьми. Фиона готова была поспорить, что они — вампиры. Кровососы все, как один, повернулись, чтобы посмотреть на нее.

— Ты умеешь заводить друзей везде, куда бы ни пошла, — прошептал Кристоф ей на ухо.

— Это всё моя естественная привлекательность, — пробормотала Фиона.

— Если честно, то дело в запахе его крови. Она чем-то отличается, не похожа на человеческую, но и не пахнет, как оборотень или фэйри. И что остается? — спросил мужчина, стоящий на танцполе в дюжине шагах от пары и сверлящий их сияющими красными глазами.

Этот вампир был красив, как кинозвезда. Нет, не так. Кинозвезды отдали бы всё, что имели, чтобы выглядеть столь же хорошо, как этот мужчина. Одежда хищника сидела на нем как влитая: черная шелковая рубашка и черные брюки. И актеры, скорее всего, отдавали все за бессмертие и внешность. Такое естественное высокомерие шло рука об руку с титулом, деньгами и положением в обществе.

Она поглядела на Кристофа и поправилась. Подобную надменность также можно приобрести, пройдя воинское обучение в Атлантиде и обладая сильными магическими способностями.

Сейчас Кристоф пристально смотрел на вампира. В конце концов, атлантиец соизволил ответить:

— Инопланетянин. Маленький зеленый человечек из космоса.

— Мы тут не жалуем инопланетян.

Фиона приклеила на лицо лучшую улыбку а ля «хозяйка поместья». Тут речь шла о по-настоящему старых деньгах. Она могла за себя постоять.

— Мы всего лишь зашли выпить по стаканчику.

— Я вам не верю, леди Фиона. Кстати, как поживает Люсинда? Вы, очевидно, произвели неизгладимое впечатление.

— А вы хорошо информированы, — ответила девушка.

— Мы просто хотим спокойно жить своей жизнью. О вас ходят слухи, и если я позволю вам выпить в баре, то у меня начнутся неприятности с Телиосом. Никто не хочет связываться с этим вампиром, особенно я.

Кристоф подошел к кровососу прямо нос к носу:

— У него есть «Победитель»?

— Даже если бы я знал, думаете, что сказал бы вам? Кем бы вы ни были и чего бы ни хотели, выметайтесь из моего клуба и не вздумайте возвращаться. Я к происходящему отношения не имею и свою позицию менять не собираюсь.

Кристоф хотел ответить, но Фиона схватила его руку и покачала головой. Их потихоньку окружали, и на сей раз Фиона знала, что вряд ли сможет договориться.

— Идем отсюда. Он прав, оставим его в покое.

Вампир перевел хмурый, проницательный взгляд на гостью.

— Да, нас следует оставить в покое. Мы довольны жизнью в обществе, впервые не опасаясь толп линчевателей с факелами. Оставьте нас.

— Если Телиосу удастся воплотить свой план и он начнет войну против человечества, то снова появятся люди с факелами. Вскоре вам придется выбрать союзников.

— Возможно. Но не сегодня вечером. А теперь убирайтесь.

Они ушли.


Поместье Фэйрсби


— Что ты имеешь в виду, говоря, что не можешь его найти? — Гидеон снова пнул съеживщегося подручного в ребра. — Разве так сложно найти одного безумного вампира?

— Я не знаю, где он, — зарыдал кровосос. — Мы лишились нескольких собратьев, когда напали на того мужчину. Вот только ничего человеческого в нем нет, ничегошеньки, а те, кто остался, не могут найти Телиоса.

Гидеон не стал спорить:

— Да, Кристоф точно не человек. Но что именно?

— Это мне тоже неведомо, — заныл вампир.

Гидеон снова пнул свою жертву.

— Я не тебя спрашивал, ты, жалкий, бесполезный дурак. Уходи. Попробуй еще раз. Прислушайся к слухам, какими бы неправдоподобными они ни были, используй любую возможность.

— Ну, есть кое-что, но это просто смехотворно.

— Что?

— Я слышал, что Телиоса видели у клуба оборотней, но это просто глупо, — сообщил вампир, изо всех сил стараясь быть полезным.

— Убирайся! — закричал Гидеон. — Сейчас же отправляйся в этот клуб оборотней и найди этого вампира, или я посажу тебя в ящик, скую по рукам и ногам серебром и крестами и оставлю так навечно, ты, жалкая пиявка.

Вампир прыгнул из окна столь быстро, словно полетел. А может и правда взлетел. Гидеон этого не знал и знать не хотел. Известно лишь, что Телиос отправился к оборотням, так что вполне вероятно, что этот кровожадный выскочка обнаружил секреты «Сирены». В этом случае ему, Гидеону, не светит ничего хорошего.

Действительно дело хуже некуда.

Если только он не найдет способа все исправить. Поэтому Гидеон занялся тем, что делал лучше всего: стал продумывать план, в котором другие страдали и истекали кровью. Он призовет одного из прислужников, фэйри. Они вместе претворят в жизнь вторую часть плана.

Все идет очень хорошо. В самом деле превосходно.


Кемпбелл Менор


— Мы лишь впустую потратили время, — проворчал Кристоф, поднимаясь с Фионой из гаража.

— Нет, ты ошибаешься. Мы узнали, о чем нам солгали, поэтому теперь можем выяснить правду. У оборотней нет меча, иначе бы они так не отреагировали. Телиос напугал даже вампиров, которых мог бы привлечь на свою сторону. Ходят слухи, хотя по-моему это просто смешно, что именно Телиос — настоящий Джек-потрошитель.

— Ага! — вскричал Кристоф.

Фиона шикнула на партнера.

— Что «ага»? И, пожалуйста, веди себя тише.

Кристоф пояснил:

— Ничего. Мне кое-что пришло в голову. В любом случае у Телиоса может быть меч. Довольно могущественный вампир с легкостью мог прорваться через систему безопасности в Сокровищнице. И мне кажется, что этот кровосос промолчал бы о своей находке. Мы не можем пока исключить его.

— Значит завтра мы пойдем за Телиосом?

Кристоф покачал головой.

— Завтра я иду за Телиосом. Один. Я знаю, как обращаться со старым, могущественным вампиром. Верно, партнер?

Фиона сузила глаза, и Кристоф напрягался, ожидая, что девушка будет спорить, но она лишь вздохнула и улыбнулась.

— Да, я согласна. Я лишь помешаю. Но я подумаю о том, как очистить имя Алого ниндзя.

— Договорились.

Услышав шум в прихожей, они повернулись к Хопкинсу.

— Рад, что вы добрались домой в целости и сохранности, леди Фиона. Желаю вам спокойной ночи.

— Тебе не стоило меня дожидаться, Хопкинс, — улыбаясь, ответила девушка.

— Конечно нет, миледи.

Фиона смотрела с нежностью и раздражением, как дворецкий поклонился и удалился в свои апартаменты.

Кристоф понимал ее чувства.

— Так раздражает, когда люди не исполняют твоих приказов?

Она показала ему язык и пробежала по залу в свою комнату. Он дал ей точно три секунды форы, а затем бросился следом.

Ворвавшись в комнату Фионы, Кристоф нигде не увидел ее. Возможно, девушка пошла в ванную, чтобы освежиться. Он замедлил ход, стараясь не изображать безумно влюбленного дурака, как тут кто-то толкнул его сзади. Раздался смех.

Фиона. Она спряталась за тенями.

Он снял кинжалы, усмехнулся и сорвал рубашку через голову, даже не расстегнув пуговицы.

— Я с удовольствием поиграю, принцесса.

Она снова смеялась и шлепнула его по заднице. Кристоф от неожиданности даже подпрыгнул.

— Знаешь, что теперь я могу ответить тем же? Предупреждаю, что обязательно отшлепаю тебя по соблазнительной попке, — проворчал атлантиец, расстегивая и снимая штаны. Обнажившись, Кристоф повернулся. Сперва он не мог ее найти. Почему-то атлантиец не смог отыскать тот водоворот света и тени, который свидетельствовал о присутствие возлюбленной.

— Я учусь маскировать все свои следы ото всех, включая тебя, — пояснила Фиона с противоположной стороны комнаты. — Знаешь, что у тебя прекрасное тело?

Ее рубашка появилась словно из воздуха и шлепнулась на его грудь, а следом девушка бросила клочок кружева — лифчик. Он дышал все чаще, а его и так возбужденный член, стал еще больше.

— Ты хочешь прикоснуться к моему прекрасному телу? — спросил атлантиец, направляясь к ней. Или туда, где по его предположениям, она стояла. Кристоф понял, что ошибся, когда ему в спину полетел еще один кружевной клочок. Атлантиец развернулся и поймал ее нижнее белье прежде, чем оно упало.

— Трофей? Подарок на память? — спросил он, демонстрируя ей трусики и улыбаясь.

— Если тебе нравится порка, я могу все устроить, — помурлыкала она у двери в ванную.

Кристоф затаил дыхание. Его чопорная, правильная Фиона вдруг почувствовала вкус к порочным играм. Ему это понравилось. Он почувствовал напряжение во всем теле и понял, что сойдет с ума, если она не окажется под ним в срочном порядке.

— Пойди и ляг на кровать на спину и вытяни руки в стороны, — приказала она.

— Если ты…

— Сейчас же! Не заставляй меня наказывать тебя, — резко приказала Фиона.

— О, клянусь всеми богами, ты мне за это заплатишь. Я доставлю тебе столько наслаждения, что ты будешь кричать целую неделю, — предупредил Кристоф. Он услышал, как девушка резко вздохнула, но тут же замаскировала свое местонахождение.

— Ты выпендриваешься, здоровяк. Неужели ты боишься такую малышку, как я? — поддразнила его Фиона откуда-то рядом с кроватью.

Шелковая алая лента заколыхалась в воздухе и проплыла прямо к постели. Вслед за этой тут же появилась другая.

— Привяжи левую руку к столбику, а затем откинься назад, и я привяжу твою правую. Ты потеряешь очки, если пошевелишься и дотронешься до меня.

— И что эти очки мне дадут?

Ее страстный и сексуальный смех вызвал мурашки с головы до ног, по дороге задев возбужденный член.

— Дурачок, ты получишь меня.

Он бросился к кровати и сделал то, что приказано, хотя ему пришлось собрать всю свою решительность, чтобы не двигаться, когда он почувствовал, как ее изящные пальчики привязали и затянули ленту на его запястье.

— Ты будешь послушным, или мне связать и твои ноги? — поддразнивая, спросила Фиона.

— Я буду вести себя хорошо, — процедил он, стискивая зубы и надеясь, что не кончит от первого же ее прикосновения. Он еще никогда не был настолько возбужден, как сейчас, с этой женщиной. Никогда, за все прожитые столетия.

— Давай, я полностью в твоем распоряжении. Прошу, — позвал Кристоф.

Тишина. На мгновение он подумал, что девушка использовала эту уловку только, чтобы связать его, а потом ушла, посмеиваясь над глупостью Кристофа. А потом Фиона обхватила губами головку его члена, и атлантиец все телом выгнулся на кровати.

— Как тебе это? — спросила девушка и неспешно облизала головку. Кристоф застонал и невольно приподнял бедра. Он все еще не мог видеть Фиону, хотя теперь снова заметил тени, сгустившиеся, чтобы скрыть ее. Это походило на занятие любовью во сне: совершенно эротично, но недостаточно.

Кристоф хриплым голосом попросил:

— Мне нужно видеть тебя. Я должен знать, что именно ты касаешься меня. Только ты. Дай мне посмотреть на тебя.

Она неспешно показалась перед ним, склонившись у его бедер. Сначала Фиона выпустила тени, так что теперь она, казалось, была создана из чистого света. Потом девушка выпустила свет и превратилась в саму себя. Просто Фиона. Чудо, воплощенное в женщину, созданную специально для него.

— Ты мне нужна. Сейчас. Пожалуйста.

Дразнящие слова застыли на губах Фионы, когда та заметила напряжение в голосе и на лице Кристофа. Она кивнула.

— Да. Ты мне тоже нужен. Сейчас.

Девушка поднялась над ним и опустилась на его член, а затем прижалась к партнеру. Она наклонилась и развязала шелковые путы, чтобы он смог обнять ее. Кристоф притянул ее, отчаянно целуя, пожирая ее рот, как будто лишь прикосновения к ее губам сохранило его рассудок. Ее руки оказались в ловушке между ними, опираясь на его сильную грудь. А затем он перевернул и поднял ее ноги вверх.

— Ты мне нужна сейчас. В эту минуту. И всегда, — хрипло простонал он, входя в Фиону снова и снова.

Она не могла говорить, слова вылетели из головы, остались лишь чувства. Она стала пламенем, зажегшим его свечу, и вместе они запылали. Фиона поднялась столь высоко, что понимала: падение могло бы убить ее, но ей было наплевать. Девушка лишь хотела его. Теперь и навсегда. Вот так в ее теле и в сердце.

Кристоф вскрикнул, и Фиона словно распалась вокруг него, и вместе они упали в глубины душ друг друга.

Кристоф знал точно, что происходило с ним, но не испытывал ожидаемого ужаса. Это было смешение душ, которому он прежде не желал поддаваться.

Теперь атлантиец с радостью принял этот дар.

Ее душа была теплом, светом и цветом. Пейзаж, нарисованный истинным мастером. Он видел ее детство. Темно-серые цвета и оттенки черного, символизирующие страх, вызванный дедом, и печаль от потери отца. Процесс взросления девушки выражался в голубых и зеленых тонах. Фиона продолжала жить дальше, заботилась и любила брата. В свою очередь Деклан и Хопкинс присматривали за ней и обожали ее. Он видел цвет алоэ, выражавший ее волнение и отвагу, когда она стала изображать Алого ниндзя. Атлантиец смотрел, как девушка совершила свою первую кражу.

Он плакал вместе с нею, когда Фионе удалось помочь людям, которым причинили вред вампиры.

Ее душа оказалась столь же прекрасной, как и сама девушка, и содержала в себе то же самое противоречие: опрятная, аккуратная, и организованная в чем-то одном, и дикая, легкая на подъем и свободная в другом. Фиона была женщиной, составленной из столь многих различных и контрастирующих цветов, что у атлантийца перехватило дыхание. Пока Кристоф наслаждался пламенем ее упрямого и храброго сердца, его пронзила мысль: он беспомощно, безвозвратно влюблен в Фиону. Та сжимала плечи возлюбленного, чувствуя, как падает с невероятно высокого обрыва в ужасную бездну. Почему-то, несмотря на то, что она не понимала как, почему и происходит ли это на самом деле, Фиона осознала, что летит прямо в воспоминания атлантийца. Темнота окружила ее, и страх и боль поглотили ее, доводя до крика. Она была такой маленькой, нет, не она, а Кристоф. В воспоминаниях он свернулся в углу грубо сколоченного деревянного сундука. Его тело было избито и изувечено. Темнота воняла мочой и страхом, и Фионе захотелось убить женщину, которая сделала это с ним. Даже понимание того, что эта жестокая баба уже давно умерла, что горожане, предавшие его родителей фэйри, уже истлели в могилах, не уменьшило ее потребности в мести.

Им следовало почувствовать те же боль и страдания, которые доставили мальчику. Они заслужили… тут она снова упала, в тепло. Вот только к безопасности добавилось непонимание. Его бабушка и дедушка любили Кристофа, но он закрылся от них, в страхе и ярости.

Почему никто не спас его? Почему они не помогли его родителям? Почему лгали ему? Своим юным разумом он не мог осознать и спросить, поэтому принял единственный возможный для себя выход: перестал доверять всем, безо всяких исключений.

Она упала снова. Воинские тренировки. Наконец, атлантиец поверил, что поступает правильно. Он отомстит за родителей. И тут он узнал, что его священная обязанность — защищать то самое человечество, которое виновно в убийстве его семьи. Он исполнял свой долг год за годом, в то время как его заживо съедали гнев, боль и безысходность.

Девушка падала снова и снова. Он такой сильный волшебник. И вот уже Аларик приказывает Кристофу принять жречество, чтобы потом обучиться контролировать и направлять свои способности. Ее возлюбленный отказался наотрез. И вновь почувствовал себя посторонним. Как будто был недостаточно хорош.

Опять падение, на этот раз в бассейн золотой теплоты, напоминающее купание в надежде и уверенности. Это подарило ему ощущение принадлежности. Кристоф чувствовал себя, как дома после стольких столетий скитаний. Фиона изучала свет, источник этой замечательной, очищающей душу надежды.

И увидела свое собственное улыбающееся лицо.


Глава 33


Кристоф обнял Фиону так крепко, как мог, не причиняя вреда, и укачивал ее, пока она плакала.

— Как ты это выдержал? Ты столько времени провел в одиночестве. Как ты мог вытерпеть? — немного успокоившись, спросила она сквозь слезы. Он поразмыслил над вопросом, но тут понял, что не знает, как на него ответить:

— Другого я не знал.

— Что со мной произошло? Как я увидела твои воспоминания? — Она вытерла мокрое лицо подушкой, а затем села и задышала полной грудью.

— Ты видела мою душу. Это древний атлантийский… ритуал? Переживание? Я даже не знаю, как это описать. Может, благословение. Мы называем это смешением душ. И ты — мы — проникли в души друг друга.

— Но как такое вообще возможно? И ты видел мое детство? Пережил мою боль? Я не знаю, что сказать. — Девушка задрожала.

— Все так, ми амара, и твоя душа прекрасней божественных фантазий. Ты — храбрость и совершенство, превращенные в свет и созданные специально для меня. И к твоему сведению ты принадлежишь мне. — Он крепко обнял ее, желая провести вечность вот так, и чтобы ни вампиры, ни фэйри, ни задания не встали между ними.

— Что ты имеешь в виду? — тихо спросила Фиона, прижимаясь к груди воина.

Он ослабил объятия, но не отпустил ее.

— Нас связывает какое-то волшебство? И что это значит? Можно ли разорвать эти узы?

Кристоф боролся со страхом, впившимся в него острыми металлическими зубами. Вот, наконец, атлантиец нашел свою возлюбленную, а девушке не терпелось найти способ избавиться от него. Кристоф хотел завопить от ярости и боли из-за такой несправедливости, но знал, что напугает ее. И вдруг осознал, что заботится о чувствах Фионы больше, чем о своих собственных. Кристоф чуть не рассмеялся.

Любовь — игра глупцов.

— Да, эту связь можно разорвать. Или по крайней мере, не обращать на нее внимания. В Атлантиде самое главное — свобода воли. Смешение душ — редкое явление, дающее бесценный подарок, но и от него можно отказаться.

Он тяжело вздохнул и сказал самые трудные слова, которые он когда-либо произносил.

— Прикажи мне уйти, и я уйду.

Она дотронулась до его щеки и пристально посмотрела на него голубыми глазами, в которых плавали какие-то непонятные эмоции.

— Кристоф.

— Не надо. Не пытайся придумать какой-то способ расстаться со мной по-доброму. Просто прикажи мне убираться, и я избавлю тебя от своего присутствия, — перебил он, выбираясь из кровати. Он остановился, понимая, что просит слишком многого. — Нет. Ты можешь не говорить ни слова. Я сейчас же ухожу.

Он потянулся к ножнам с кинжалами и столкнул вазу цветов. Вместо того, чтобы поставить ее на место, Кристоф швырнул вазу в стену и взвыл от мук, закипающих в его груди, пока атлантийцу не показалось, что страдания сожгут его ясным пламенем.

— Кристоф. Кристоф, послушай меня. — Фиона стала на колени возле него, хотя последний понятия не имел, как она там оказалась. Она снова взяла его за плечи и потрясла. — Кристоф! Не заставляй меня снова шлепать тебя по заднице.

Слезы бежали по ее лицу, оставляя серебристые следы, не портящие ее невероятную красоту, но просто изменяющие ее, преобразовывая во что-то сладостно-горькое.

— Я не хочу, чтобы ты уходил. Я люблю тебя.

Он поднял голову и уставился на нее. Ему показалось, что она сказала…

— Что?

— Ты не можешь уйти. Не оставляй меня. Мы сможем во всем разобраться. Я люблю тебя, ты, безумный атлантиец, — предложила Фиона, смеясь и плача. — Я не знаю, почему ты хочешь завести отношения с воровкой, но и ты, Кристоф, принадлежишь мне, так что давай постараемся, чтобы все сработало. И больше не говори о том, что собираешься от меня уйти. Никогда.

Он не мог издать ни звука. Атлантиец поднял ее на руки, оторвал от пола, кинулся на кровать и силой мысли разоблачился. Прежде чем к нему вернулась способность думать, говорить или помолиться всем богам в знак благодарности, Кристоф снова вошел в нее.

— Моя. Я тоже люблю тебя. Вот, где мое место. Навсегда, моя принцесса, моя ниндзя, ми амара. Она провела кончиками пальцев сверху вниз по его спине и улыбнулась.

— Что это означает «ми амара»?

— Моя возлюбленная. И это ты.

А потом он нежно, ласково и очень долго занимался с ней любовью. Его. Она принадлежала ему. Он никогда не позволит ей уйти.


Фиона постепенно перешла от сна к бодрствованию. Сначала она почувствовала, что ее тело немного побаливает, и улыбнулась воспоминаниям о любовных ласках, вызвавших этот дискомфорт. Затем Фиона вспомнила обо всем остальном, и ее сердце заколотилось, а глаза широко открылись. Кристоф вышел из ванной. У него были мокрые волосы, а бедра едва прикрывало полотенце. Атлантиец подошел к окну. Девушка еще пару минут наслаждалась видом возлюбленного, решив чуть позже дать знать, что проснулась. Его широкая грудная клетка сужалась вниз в выпуклый брюшной пресс, переходивший в бедра. Он был превосходным экземпляром мужской породы и принадлежал ей.

— Доброе утро, — поздоровалась Фиона, и с радостью заметила, что застала воина врасплох.

— Я думал, ты еще долго проспишь.

Кристоф подошел к кровати и склонился, чтобы поцеловать ее.

Она наслаждалась поцелуем, но решила отложить беседу о смешении душ и вечности до тех пор, пока все не утрясется. Поэтому девушка перешла сразу к рутинным вопросам:

— Что сегодня на повестке дня?

— Планы меняются. У тебя есть друзья, которые могут быть из фэйри, независимо от того, знаешь ли ты об этом или нет, поэтому мы можем убить двух моллюсков одной раковиной.

Фиона рассмеялась.

— Говорят «убить одним выстрелом двух зайцев».

Он поморщился.

— А с чего это мне убивать зайцев? У нас есть дворцовые павлины, но даже я считаю, что не стоит губить такие прекрасные создания.

— Теперь я снова чувствую, будто провалилась в кроличью нору, — простонала девушка, улыбаясь, чтобы дать понять атлантийцу, что всего лишь поддразнивает его.

— Ладно, забудь о зайцах и птицах. Мы идем на поиски фэйри. Мне кажется, что они пытаются надуть и оборотней, и вампиров, уверяя и одних, и других, что меч и «Сирену» украли конкуренты. Кроме того, мы можем спросить о Дэнале. Ты со мной, партнер?

Она вскочила с кровати.

— Я знаю как раз нужное нам место. Один из моих информаторов, который первым рассказал мне о клиенте, которому нужен «Победитель», — владелец паба и кузен Мейв.

— Следовательно, он кузен Фейрсби, — подытожил Кристоф. — Я знал, что проклятые фэйри Неблагого двора точно в этом замешаны.

Фиона направилась в ванную.

— Мне нужно принять душ, я буду готова минут через двадцать.

Его глаза вспыхнули пламенем. Кристоф последовал за нею, попутно сбросив полотенце на стойку.

— Нет никакой спешки. Мне кажется, что мне не помешает потереть тебе спинку.

И, конечно, в двадцать минут они не уложились.


Паб «Гарцующий пони»


Прошло много времени, пока влюбленным удалось занять Хопкинса и Деклана, и даже Шон позавтракал вместе со всеми. Хопкинс уже позвонил Мадлен, личной ассистентке Фионы, и отправил сотрудницу в отпуск на неделю. Он также отпустил всю прислугу, чтобы те не мешали. К тому времени, как Фионе и Кристофу удалось убежать, наступило время обеда. Шон высадил их, ворча о каких-то поручениях, и пообещал вернуться через два часа, если только ему не придется забрать их пораньше. Девушка еще никогда не проводила столько времени в пабах. Разумеется, леди не пристало бродить по пабам. Она решительно выпила еще эля, поступая «назло» дедушке.

— Мне прежде не нравился эль, но этот напиток просто идеально подходит к рыбе с картошкой. Верно? Я бы могла привыкнуть к такой еде, — заметила девушка, беря еще один ломтик картошки, полила его уксусом и присолила.

Кристоф усмехнулся и покачал головой.

— Я тебе развращаю. Сегодня эль и неизысканная пища, а завтра — кто знает? Реалити-шоу?

— Ты знаешь о реалити-шоу? В Атлантиде?

— Райли нам об этом рассказала. По-моему, это еще один признак деградации человечества. А вот и владелец. — Атлантиец кивнул в сторону бара.

Фиона повернулась. Кристоф не ошибся.

— Как ты узнал, какой из присутствующих — кузен Мейв? Ты угадал, это действительно Пол.

— Ничего особенно сложного. Он — единственный фэйри, вошедший в бар так, словно это место принадлежит ему. Атлантиец наклонился к Фионе и прошептал:

— У тебя осталось вот тут немного соли.

Вместо того, чтобы вытереть угол ее рта, он поцеловал ее, и затем еще раз, и скоро она обнималась в пабе как настоящая пустоголовая дурочка.

— Прекрати, — попросила девушка, отрываясь от его губ. — Мне нужно следить за своей репутацией.

— А у меня другое мнение: твою репутацию следует испортить. Ты занималась сексом на балконе средь бела дня, целовалась в пабе — а что потом? Могу поспорить, что грядет падение британской аристократии, — закончил он, порочно ухмыляясь.

— Тсс! Ты неисправим. — Фиона оглянулась, но никто не обратил на них внимания, кроме Пола, а тот стоял слишком далеко, чтобы услышать их беседу.

— Нет, я еще могу исправиться, и ты меня любишь.

Она вздохнула.

— Ты прав. Собираешься использовать эти сведения против меня?

— При любой возможности. — Склонившись к ней, Кристоф продолжил: — Почему бы тебе не пойти к Полу и не попытаться выяснить, что он знает. Можешь умаслить его, пока я не присоединюсь к вам? Я пока побуду здесь и спасу мою порцию картошки, которую ты еще не успела украсть.

— Ну я же воровка-форточница, — прошептала девушка.

Она украла еще один кусочек и помахала им прежде, чем выскользнула из-за стола и направилась к бару.

— Здравствуйте, леди Фиона, какой сюрприз! — поздоровался Пол, вытирая уже и так безупречно чистую барную стойку.

— Да, жаль, что я не приходила сюда почаще. Всегда сроки поджимают, ну, вы понимаете, — девушка улыбнулась, ожидая, что собеседник согласиться. Но не тут-то было.

И Пол не улыбнулся.

— Я знаю, что вам известно о нас, Фиона. Чего вы хотите? — спросил он неприветливым, холодным тоном.

Фиона пояснила:

— Я хочу поговорить с Мейв, Пол. Она забрала моего друга, когда исчезла из моего дома, и я хочу убедиться, что с ним все в порядке.

Он повернулся и посмотрел прямо на Кристофа.

— Ваш друг из Атлантиды в порядке. Вы можете передать это ему и убраться из моего паба. Оба. Из-за вас я в большой опасности.

Она оглянулась на Кристофа, и тот в мгновение ока оказался рядом с ней. Воин почувствовал ее потребность в поддержке. Тепло потекло по ее венам, как если бы Кристоф разогревал кровь одним своим присутствием. Результат смешения душ? Возможно. Разумеется, им потом придется серьезно об этом поговорить.

— Где она?

— В Летних Землях, дурак. Вы знаете, что ничего нельзя поделать. Мне нравится нарезать, атлантиец. Интересно, быстро ли вытечет твоя кровь? — спросил Пол, беря очень остро заточенный нож и начиная резать плоды лайма, будто масло.

— Ты мне угрожаешь? — спокойно уточнил Кристоф. Вообще создавалось впечатление, что воину все надоело. Фиона чувствовала, что атлантиец ни в коей мере не считал Пола опасным.

Кристоф тут же ответил на ее невысказанный вопрос:

— Фэйри также разнятся по магическим, как люди — по физическим и умственным способностям. У этого их почти нет. Его с натяжкой можно причислить к фэйри.

Пол сильнее стиснул нож, что костяшки пальцев побелели, но не возразил. Напротив, хозяин бара тяжело вздохнул:

— Просто уходите. Я не могу вас заставить, но если вы останетесь, то я пострадаю. Если я вам хоть капельку небезразличен, Фиона, то, умоляю, уходите.

Она пристально посмотрела на него, ища признаки обмана, как тот показной трюк с ножом, но увидела лишь страх и беспокойство.

— Кто тебя так напугал, Пол? Расскажи нам, и мы обязательно поможем.

Их предложение рассмешило отчаявшегося Пола:

— Вы не сможете мне помочь, Фиона. Вы и себя-то выручить не в состоянии. Уезжайте из Лондона, пока еще можете. Бегите. Укройтесь в Атлантиде. Плывите, если надо. Потом он отправиться за вами. Сперва он хочет получить «Сирену», а потом — вас. И я даже не знаю почему.

Кристоф протянул руку через барную стойку, схватил Пола за воротник и поднял его над полированной деревянной поверхностью.

— Кто ее хочет? Скажи мне или умри, фэйри.

Пол смотрел вниз на фрукты, заляпавшие перед его рубашки, а затем поднял голову и продемонстрировал улыбку мертвеца.

— Брат Мейв, конечно. Фейрсби — Гидеон нэ Феранзель, принц Неблагого двора, — решил жениться на человеческой женщине. Он охотится за вами, Фиона. Вы должны бежать.

Кристоф отпустил его, и Пол соскользнул на свое место за барной стойкой. Так он и стоял там, ухмыляясь и таращась на них глазами, напоминавшими две дыры на мертвенно-бледном лице усмехаясь в них, его глазные отверстия близнеца, сверкающие в его бледном лице.

— Фейрсби также утверждает, что у вас, атлантиец, с ним есть неоконченное дельце. Вы должны оба бежать.

Он принялся хохотать, сжимая живот. Голос его сорвался на визг, в котором сквозило безумие.

— Бегите, бегите, бегите. Удирай, человечек, но ты не спрячешься. «Сирена» вернулась, так что волки падут, а Атлантиду уничтожат. Бегите, бегите, бегите.

Фиона схватила Кристофа за руку и потащила к двери. Ей удалось сдержаться и не закрыть уши, чтобы не слышать этого жуткого смеха. Безумный припев: «бегите, бегите, бегите» слышен был даже на улице. Они отошли на пятьдесят футов от двери.

И вот тогда позади них взорвался паб.


Глава 34


Волна жара и энергии немного опередила шум, или, по меньшей мере, они врезались в пару одновременно — так, что Фиона, еще не успев осознать, что произошло, взлетела в воздух, словно подброшенная гигантской рукой. Каким-то непостижимым чудом, благодаря чувству равновесия или атлантийской магии, Кристоф выполнил потрясающее сальто с поворотом в воздухе и поймал ее прежде, чем девушка врезалась головой в бетон.

Они вместе сели и посмотрели на то, что осталось от «Гарцующего Пони». Огонь, дым и смерть.

— А ведь все решат, что это террористический акт, — произнесла Фиона. — Нужно уходить. Медленно и незаметно.

— Думаю, уже поздно, — сказал Кристоф, указывая вперед.

Улицу перед ними наводняла толпа. Нет, не просто толпа. Больше было похоже на банду гангстеров — но не обычных бандитов. Эта шайка двигалась в гробовой тишине.

— Все они оборотни, — объяснил Кристоф, подталкивая Фиону обратно к двери магазина. — Все до одного. Зачарованные оборотни.

— Так много? Сразу? Невозможно, — запротестовала Фиона. Потом она, наконец, поняла, хотя сознание у нее еще было затуманено после взрыва. — Он заполучил «Сирену». И сейчас это что-то вроде демонстрации или насмешки. У Фейрсби есть «Сирена», которую фэйри уже использует.

Кристоф помрачнел.

— Или так, или камень у Телиоса. И один из них, должно быть, стоит за взрывом в пабе. И кто бы это из них ни был, он что-то хочет доказать, причем, именно здесь. А мы попали в самую гущу событий.

За их спинами владелица магазина закрыла дверь. Обеспокоенное лицо старой женщины на мгновение мелькнуло за стеклом, и она убежала в заднюю часть магазина или, возможно, просто скрылась через запасной выход.

— Мы должны отсюда выбраться. Ты не сможешь сражаться с таким количеством оборотней, — заметила Фиона.

— А мне и не придется, потому что они пришли не за нами, — ответил Кристоф, когда первые ряды промаршировали мимо. Каждый из оборотней смотрел прямо вперед пустым и остекленевшим взглядом.

Фиона осмотрела улицу.

— Все убегают и прячутся, но оборотни сейчас и не обращают внимания на людей. Что происходит?

Взгляд Фионы привлек проблеск ярко-голубого цвета, и она закричала.

— Кристоф, там ребенок! Он прямо на их пути, и ему не выбраться. Если оборотни не остановятся, то просто его растопчут.

Фиона бросилась туда, но Кристоф оттащил ее назад.

— Позволь мне.

Прежде чем Фиона начала спорить, атлантиец превратился в облако сияющего тумана и быстро просочился сквозь толпу оборотней. Все еще в форме тумана обвил плачущего ребенка, поднял его и пронес над головами надвигавшихся оборотней, продолжавших идти строем так, словно они ничего не заметили.

Впрочем, возможно, и не увидели.

Кристоф отнес мальчика матери, которая упала, пытаясь догнать сына, но, кажется, не пострадала. Она взяла ребенка и крепко обняла его, прижимая ближе к себе, тайком делая знак от дурного глаза на сияющего спасителя, принесшего малыша к ней в объятия живым и здоровым.

Фионе захотелось стукнуть эту женщину. Суеверная дурочка. Кристоф спас ее ребенка, и оставалось только надеяться, что он не видел обидного жеста.

Кристоф вернулся к Фионе и снова принял свою материальную форму. Она бросилась в объятия воина, покрывая его лицо поцелуями. Атлантиец прижал любимую к стене и вернул поцелуи так основательно, что Фиона вся дрожала, когда он ее отпустил.

— Ты мой герой, — сказала она, надеясь, что Кристоф прочитает по ее лицу, как сильно она его любит.

Глаза воина расширились, и на лице сменяли друг друга эмоции: самодовольство, ужас и почти робкое счастье. Глаза Фионы тоже распахнулись, когда она поняла, что не читает это по лицу, а сама переживает его чувства.

— Смешение душ. Оно может… позволяет ли оно мне чувствовать то же, что и ты? Как — каким словом ты назвал принцессу? Анэша?

— Да, но ты будешь чувствовать только меня, а я только тебя. Давай обсудим лучшие стороны смешения душ позже. Сейчас нам нужно разобраться, что здесь потребовалось оборотням, однако для тебя это слишком опасно. Я должен тебя отсюда как-то убрать.

— Нам обоим нужно отсюда убираться, — твердо сказала Фиона.

— Верно, но только твое человеческое тело пострадает, если произойдет еще один взрыв. Стань я туманом, взрыв просто прошел бы сквозь меня.

— Это при условии, что ты заметишь его приближение. В прошлый раз мы не заметили.

Кристоф колебался, но потом все же кивнул.

— Ты права. Веская причина уйти отсюда. Только сначала мне нужно проверить, смогу ли я что-то узнать у одного из этих оборотней.

Быстрее мысли атлантиец прыгнул на улицу и схватил за плечи одного из зачарованных, марширующих строем мужчин, вытащив его на тротуар. Остальная группа при этом даже не сбилась с шага. На самом деле казалось, ни один из них даже не заметил того, что сделал Кристоф, словно они были слепы ко всему, кроме своей цели, какой бы она ни была.

— Что ты делаешь?

— Марширую. Марширую. Марширую. — Монотонным голосом произнес оборотень.

— Да уж это я вижу. Но зачем? — В глазах Кристофа ярко светилась энергия, и Фиона поняла, что он пытался разрушить заклятие.

Оборотня начало трясти, словно в агонии, от жестокого внутреннего конфликта, потом он вдруг резко упал на колени.

— Эксперимент, — сказал он, хрипло глядя Кристофу в глаза. — Телиос говорил, что над нами проводится эксперимент. Что он с нами сделал? Зачем — где я?

— Теперь с тобой все будет в порядке, — пообещал Кристоф, помогая оборотню прислониться к стене. — Просто отдохни пару минут и постарайся вспомнить, что еще говорил тебе Телиос. У него в руках что-нибудь было, когда вы разговаривали?

Оборотень стиснул руками голову, на лице появилась гримаса боли или попытки вспомнить.

— Меч. У него был меч, и голубой камень на рукояти сверкал так, словно внутри него был свет. Но почему? Почему — что? — закричал оборотень. — Даже попытка вспомнить причиняет боль. В голове пусто.

— Ты знаешь, где был? Это важно. Мне необходимо знать, где находился Телиос во время разговора с тобой, — сказал Кристоф.

— Пожалуйста, — добавила Фиона. — Мы должны остановить его, чтобы он не заколдовал еще больше твоих людей.

Оборотень покачал головой.

— Я не знаю. Я просто не знаю. Словно кто-то поставил большой блок на мою память, — он снова схватился за голову. — Я не знаю. Я не знаю. Я просто хочу домой.

— Нужно убираться отсюда, — сказал Кристоф. — Он больше ничего не вспомнит.

— Я позвоню Шону. — Но не успела Фиона вытащить телефон из сумочки, как увидела своего шофера, разворачивавшего машину на ближайшем перекрестке.

— Клянусь, этот парень телепат.

— Или он просто слышал сирены, — заметил Кристоф, а звук тем временем приближался, громкостью словно бы подчеркивая свою крайнюю срочность.

Кристоф и Фиона бросились к машине.

— Все плохо, — сказал Шон, газуя прочь. — Действительно плохо. В новостях по радио сообщили, что Телиос взял на себя ответственность за произошедшее, а те оборотни, что еще не зачарованы, жаждут войны. Премьер-министр созывает армию, и, судя по всему, Лондон может стать полем боя. Снова.

— Итак, это Телиос, — подытожила Фиона. — Оборотень говорил правду. Вот и ответ на один из вопросов.

— Разве? — Кристоф отрицательно покачал головой. — Будь я кем-то из Неблагого Двора и пожелай я все запутать, сделал бы что-нибудь ужасное одним своим противникам, а виноватыми бы заставил выглядеть других конкурентов. Бум! Мгновенно развязана война. Люди собираются толпами, хватают факелы и вилы…

— Армия готовит ракеты и танки, — пояснил Шон.

— Ну да, можно и так. Фэйри уходят обратно в Летние Земли, прежде чем осядет пыль — и все. Никаких проблем — ни вампиров, ни оборотней.

— Черт возьми! — присвистнул Шон. — Простите великодушно, леди Фи, но черт возьми! Это очень хитро. Проклятье, просто блестяще!

— Фэйри. Да уж, фэйри не идиоты, — сухо произнес Кристоф. — Алчные, похотливые, жадные — да. Но не глупые.

— Но мы все просто окажемся под перекрестным огнем, — сказала Фиона. — Люди и те из оборотней, кто не хочет войны. Даже вампиры, а мы знаем, что среди них есть такие, кто просто хочет прожить отпущенное им время в мире. Это нечестно по отношению к ним всем.

— Война опять пришла на эту землю. Нет времени сажать детей в поезда, — сказал Кристоф, и взгляд его был устремлен вдаль.

Фиона задрожала.

— Ты был здесь тогда? Во время Второй Мировой войны?

Воин повернулся и посмотрел на нее так, словно уже забыл, что она здесь.

— Я принимал в ней участие. Мы помогали Сопротивлению во Франции. Германия использовала оборотней для борьбы с фермерами. Это была бойня. — Лицо Кристофа ожесточилось. — Никогда больше. Я никогда не позволю этому произойти снова. Нам нужно найти меч и остановить битву.

Шон снова включил радио, и голос диктора зазвенел, нарушая подавленное молчание в машине.

— Премьер-министр объявила, что в ближайшие несколько часов она проведет телевизионную конференцию с остальными главами государств, чтобы обговорить все возрастающую угрозу со стороны общества сверхъестественных существ. Также на обсуждение будет вынесен вопрос о возможности военных действий. Политические оппоненты премьер-министра заявляют…

Шон выключил приемник.

— Похоже, ситуация действительно отвратительная.

— Станет такой, если мы не вмешаемся, Шон, — сказал Кристоф, ободряюще положив руку ему на плечо.

Фионе понравилось, что воин использовал слово «мы», но всю дорогу до дома она крепко сжимала его руку.


Станция метро Святой Марии


Гидеон посмотрел вниз на глупого вампира, причинившего ему столько неприятностей. С вампирами всегда одно и то же. Единственное, что нужно сделать — просто подождать, пока выглянет солнце. И хотя этот был достаточно стар, чтобы бодрствовать большую часть дня, конечно, только в темноте и очень глубоко под землей, теперь спал мертвым сном. Должно быть, пробуждение силы «Сирены» потребовало всей энергии вампира. Даже во сне костлявые руки Телиоса сжимали меч.

Гидеон улыбнулся собственной шутке. Спал мертвым сном. А сейчас и правда уснет навеки. Дело заняло пару секунд: воткнуть деревянный кол Телиосу в сердце, вырвать «Победителя» из стискивавших его рук и смотреть, как жалкое создание, прежде известное под именем Джек-Потрошитель, растворяется, становясь кислотной слизью. Конечно же, проклятье не подействовало. Забрать предмет у мертвого вампира не значит украсть.

— Спасибо, — поблагодарил Гидеон, насмехаясь над трупом. — А теперь у меня много дел. Думаю, я использую твои начинания и продолжу с того момента, на котором ты остановился. Следующие заголовки будут «Принц фэйри спасает положение».

Поглаживая меч и чудесные драгоценные камни на нем, Гидеон осмотрелся вокруг — паршивое местечко.

— Подходящая могила, тебе так не кажется? А теперь переходим к следующей части моего плана. Как ты думаешь, где может быть леди Фиона?

Он отступил назад от расползавшейся слизи.

— Ой, прими мои извинения. У тебя больше нет мозгов, чтобы думать.

Гидеон усмехнулся собственной шутке и открыл дверь домой.

— Интересно, она уже получила мое сообщение?


Глава 35


Хопкинс появился в дверях прежде, чем они успели выйти из гаража.

— Леди Фиона, вам только что пришло письмо. — Его тело почти дрожало от едва сдерживаемой ярости. — Думаю, у нас проблемы.

Дворецкий повернулся к Шону.

— Не мог бы ты, пожалуйста, открыть сейф и принести те специальные штуки, которые я тебе когда-то показывал?

— Ты уверен? — Шон побледнел.

— Да.

Шон больше не стал терять время на вопросы, а просто отправился обратно в гараж.

Кристоф и Фиона последовали за Хопкинсом внутрь и прошли в кабинет.

— Что за проблемы? Нам не нужно еще проблем, их и так хватает. Ты прочитал сообщение? — спросила Фиона.

— Я не стал бы читать вашу почту.

— Я думаю, уже поздно о таком думать. Ты слышал новости?

Хопкинс мрачно кивнул.

— Я собирался еще пять минут ждать вас, а потом прочитать. Мне кажется, у Деклана неприятности.

Дворецкий протянул Фионе толстый конверт. На кремовой пергаментной бумаге было элегантно написано ее имя — черными чернилами жирным шрифтом под наклоном. Она надорвала конверт и вытащила записку так, чтобы все могли ее увидеть.


Леди Фиона,

как вы могли догадаться, я не совсем тот, за кого вы меня принимали. Я хотел бы встретиться с вами обоими и обсудить наши планы на будущее. Ваш брат также любезно согласился воспользоваться моим гостеприимством и в данный момент наслаждается легкой закуской. Скажите тому парню из воды, что Деклан сообщил мне — вино высочайшего качества.

Ваш Фейрсби,

Лорд Саммерлэндс.


У Фионы перехватило дыхание. Легкие отказывались вдыхать воздух. Она рухнула на пол, прежде чем Хопкинс или Кристоф успели ее поймать.

— У него Деклан. Феранзель захватил Деклана.

— Мы его вытащим, — сказал Кристоф, подхватывая ее с пола и прижимая к себе. — Я клянусь тебе как воин Посейдона, что мы его вытащим.

— Что это значит? — Фиона отодвинулась от Кристофа и разгладила скомканное письмо. — Я так понимаю, что «парень из воды» это ты, а «лорд Саммерлэндс» — это не самый тонкий намек на то, что он лорд из Летних Земель, особенно если учесть, что это не его титул, но что значит фраза про вино?

— Это значит, что Деклан принял из их рук напиток, возможно, и еду, таким образом, он, вероятнее всего, заколдован.

Фиона обдумала сказанное. Обдумала и все причины, по которым должна оставаться разумной, спокойной, собранной.

А потом откинула голову назад и закричала.

Кристоф понимал, что чувствовала Фиона. Он даже понимал ее нужду завопить от ярости. Но это не помогало решить имевшуюся проблему, и необходимо, чтобы Фиона думала. Кристоф решил дать ей еще минутку, прежде чем начать трясти, или выливать ей на голову холодную воду, или что там еще придется делать, чтобы остановить истерику. Одна минута — а затем ей придется успокоиться.

Фиона перестала кричать через тридцать секунд.

— Хорошо, — энергично бросила она, словно и не было только что никакого небольшого срыва. — Давайте решим, что делать дальше.

Зазвонил ее сотовый телефон. Фиона вытащила его так, словно это была единственная надежда на спасение, и протянула вперед дрожащей рукой.

— Это он. Деклан.

Фиона раскрыла телефон и поменяла настройки, включив громкую связь.

— Деклан, милый, с тобой все в порядке?

— Как трогательно. — Прозвучал голос Фейрсби — нет, голос Феранзеля.

Волна гнева жарче стали, расплавленной в огне девяти кругов ада, пронеслась по венам Кристофа, сжигая все на своем пути, пока не остались только ярость и решимость. Фэйри умрет за то, что обидел Фиону. Он уже был покойником — просто еще не знал об этом.

— Ты сейчас же дашь трубку моему брату, Фейрсби, — потребовала Фиона.

Фэйри засмеялся, и даже по телефону звук его смеха был настолько злым и так леденил кровь, что они втроем отпрянули от трубки, словно на другом конце провода маленького электронного устройства устроилась змея.

— Он в настоящий момент немного занят с несколькими водяными нимфами. Ты знала, что твой крошка-братик — девственник? — Фейрсби снова засмеялся. — Ой, очень плохо. Я думаю, что не то время использовал — был девственником.

Кровь отлила от лица Фионы. Кристоф вытащил телефон из ее дрожащих пальцев.

— Какой же ты смелый эльф — можешь играть с маленькими мальчиками, да, Феранзель? — Произнес Кристоф, издеваясь над собеседником. — И мамочка все еще подтирает твою попку, а?

— Что ж, называй меня эльфом на свой страх и риск, атлантиец. В любом случае, я бы подумал, что тебе есть, чем занять мысли, — сказал фэйри, как прежде спокойный, как прежде насмешливый.

Кристофу, однако, удалось немного поколебать это самодовольное спокойствие, и воин планировал встряхнуть его еще больше.

— Я слышал, что Телиос украл твой меч с «Сиреной». Это очень печально — тебя обманул вампир. Что будет дальше? Оборотни на Летних Землях?

— Ах, да. Телиос. Просто я узнал о его небольшой выходке немного поздновато. Так жаль, что он оказался беззащитен во сне сегодня утром. Можно было бы ожидать большего от знаменитого Джека-Потрошителя. Я очень хотел сохранить его голову, чтобы украсить стену. Страшно обидно, что вампиры распадаются настолько быстро.

Фиона обменялась взглядами с Хопкинсом, и затем они оба смотрели на Кристофа. Девушка подала атлантийцу знак продолжать.

— И что, ты думаешь, мы его будем оплакивать? Где и когда ты хочешь встретиться? И лучше бы мальчику оставаться целым и невредимым, или ты будешь отвечать передо мной. — Кристоф никогда не повышал голос, в этом не было необходимости. Сила бушевала в его теле и вливалась в слова, пока они не прогремели в воздухе и в телефоне.

— Интересный трюк, — заметил Гидеон. — Просто своим голосом ты только что убил мой любимый розовый куст. Кому-то, конечно, придется заплатить за это собственным телом, но получилось забавно. Любопытно, не вызвана ли эта чистая, грубая сила моей персоной.

Кристоф уставился на телефон, понимая, что нельзя позволить фэйри вовлекать его в бесполезный спор.

— Когда и где? — Закричала Фиона в телефон. — Проклятье! Просто скажи нам, когда и где.

— О, сладкозвучные речи моей будущей жены… Да, моя дражайшая, я знаю, что ты жаждешь соединиться со мной и выносить моих сыновей. Сегодня вечером, в полночь. Немного шаблонно, но на то есть причины. Это время обладает особой силой здесь на Летних Землях.

Фиона отступила к столу, ее рот открывался и закрывался, но с губ не сорвалось ни звука. Кристоф перехватил инициативу, вынуждая себя проигнорировать часть о «будущей жене» — пока.

— Как мы доберемся туда?

— Приезжайте в Фейрсби Менор, конечно, — ответил Гидеон, который был и не был Фейрсби. — Я вас там встречу. Полночь и ни минутой раньше, имейте в виду, только вы вдвоем. О, и Фиона? Я с удовольствием обменяю свободу твоего брата на голову этого атлантийца на блюде.

Щелчок, раздавшийся, когда фэйри повесил трубку, отозвался эхом в пространстве между ними.

Хопкинс решительно кивнул.

— А теперь мы идем и придумываем план, как надрать его задницу.

— Да, — сказала Фиона. — Сейчас же.


Час спустя

Они смыли с себя грязь от взрыва и переоделись, и теперь Фионе хотелось лишь отправиться в семейное гнездышко лорда Фейрсби и найти брата.

— Верь мне. Я бы и сам начал действовать, будь хоть один чертовский шанс, что получится его спасти, но их нет, — сказал Кристоф. — Вход в Летние Земли перемещается, и нефэйри не способен его открыть, совсем как портал в Атлантиду. У ворот в Летние земли есть собственное сознание. Если мы попытаемся штурмовать это место слишком рано, то Феранзель сделает все, чтобы мы никогда не нашли твоего брата.

Мерцающий свет был единственным предупреждением для них перед тем, как портал, только что упомянутый Кристофом, открылся прямо перед глазами. Воин оттолкнул Фиону себе за спину и достал кинжалы, но затем засунул их назад в ножны и издал вздох облегчения, увидев, как из портала один за другим выходят Бреннан, Бастиан и Джастис.

— Мы слышали, тебе может понадобиться помощь, — сказал Джастис. Его длинные синие волосы были, как обычно, заплетены в косу, а рукоятка меча поднималась выше плеча. Он поклонился Фионе. — Миледи.

— Вы все приехали? Мне на помощь? — Кристоф никак не мог в это поверить. Он провел годы, закрываясь ото всех. И тут он, наконец, понял, какова должна быть реальная причина. — О, конечно. «Сирена».

— Нет, мой друг, — сказал Бастиен. Его голос грохотал из глубины тела семь футов высотой. — Мы знали, что вы можете вернуть «Сирену» самостоятельно. Нам просто очень хотелось увидеть женщину, которая, по словам принцессы Райли, наконец привила тебе некоторые манеры.

И он тоже поклонился Фионе.

Она в ответ наклонила голову.

— Добро пожаловать в Кемпбелл Менор. Это мой дорогой друг, Хопкинс. Наши планы изменились. Мы должны штурмовать Летние земли, чтобы сразиться с принцем Неблагого Двора, который похитил моего брата и, вероятно, вашу «Сирену», хочет сделать меня своей племенной кобылой, а также утверждает, что у него с Кристофом какие-то незаконченные дела. Всем все понятно?

На лице Бреннана расползлась довольная улыбка, которая все еще казалась чем-то чужеродным. Из-за жестокого проклятия, наложенного на него Посейдоном, воин провел более двух тысяч лет, не испытывая вообще никаких эмоций. Теперь, когда чувства вернулись к нему и атлантиец влюбился, он частенько подшучивал невпопад над своими друзьями.

— Кристоф, — сказал Бреннан, все еще улыбаясь. — Мне очень, очень нравится эта женщина.

— Так же, как и всем нам, — сухо ответил Хопкинс, обмениваясь рукопожатием с каждым из гостей. — Чаю?

— А есть «Гиннесс»? — спросил Бастиен, с озарившей лицо надеждой.

— Ваши головы должны оставаться ясными, — сказала Фиона, пристально глядя на него. Потом она вздохнула. — Я предполагаю, что твой организм сможет очиститься от пинты пива до полуночи.

Бастиен снова поклонился.

— Атлантийский обмен веществ, моя госпожа. У нас очень редко получается хотя бы чуть-чуть опьянеть. Для этого нужно очень постараться.

— Ага — или просто нужно быть идиотом, — добавил Джастис. И они втроем посмотрели на Кристофа.

— Прекрасно. С такими друзьями, как вы…

— Да-да, и вся комната переполнена тестостероном, — подметил Хопкинс. — Пройдемте сюда, джентльмены. Полагаю, леди Фионе и Кристофу есть, что обсудить.

Дворецкий обернулся и посмотрел на них, прежде чем вывести атлантийцев.

— Скоро прибудет еще помощь. Целый арсенал.

Фиона кивнула, ее лицо засияло.

— Ну, конечно! Хопкинс, ты гений.

Он скромно улыбнулся.

— Я просто делаю свою работу.

Кристоф переводил взгляд с Фионы на дворецкого и обратно.

— Что за арсенал?

— У нас есть оружие, которое стреляет прекрасными железными пулями. И мечи с железными лезвиями. Другими словами, все те штуки, которые фэйри ненавидят. — Фиона сурово улыбнулась, и Кристоф внезапно почти чувствовал жалость к фэйри. — Мы причиним ему боль за то, что он посмел похитить моего брата. Мы заставим его заплатить.


Глава 36


— Если он ранен, это моя вина. Я была вынуждена играть ниндзя, и мои действия привели к таким последствиям. Если они навредили Деклану, или произошло что-то еще хуже — я и в этом виновата, понимаешь? — Фиона сидела, прижав колени к груди, ей до боли хотелось заплакать, но горящие глаза оставались абсолютно сухими.

— Думаешь, ты похожа на своего дедушку? — Кристоф отрицательно покачал головой. — Ты никогда не станешь такой, как он, милая. И тебе не за что себя винить. Я тоже во всем этом участвовал. Если тебе нужно найти виноватого, то это я. — Воин хотел прижать Фиону к себе, но она оттолкнула его.

— Нет. Речь идет о моем брате. Если у него неприятности, то виновата я. Я такая же плохая, как дед. Играю в ниндзя, совершаю кражи, а отвечает за это невинный. Из-за моего деда погиб папа. А теперь я… теперь я…

Фиона свернулась клубочком, стараясь сдержать тошноту. Если она будет трястись, заболеет и позволит слабости взять над собой верх, то не сможет помочь Деклану.

Кристоф ходил по комнате взад и вперед, туда и обратно.

— Ты же знаешь, меня даже не нужно просить. Конечно же, я это сделаю.

Фиона чувствовала, как его искренность и любовь озаряют связь между ними, как солнце сверхновую звезду, и ей хотелось лежать и греться в тепле и свете, но она заставила дверь в свое сердце закрыться. Иначе боль становилась невыносимой.

— Я обменяю себя на Деклана, — озвучил мысль Кристоф. — Тебе не нужно об этом просить. Моя голова отлично будет смотреться на блюде.

Его жалкая попытка пошутить не имела должного эффекта, но Фиона ее оценила. Сама она сейчас была неспособна на подобное.

В голове ее вспышками мелькали воспоминания о Деклане. Вот он еще ребенок, малыш, следующий за ней по пятам, зовущий ее: «Фифи». Она ненавидела это имя, ей казалось, оно звучит, как кличка французского пуделя. Фифи Кемпбелл.

Вот он школе, и Фиона защищает его от хулиганов, считавших, что сироты могут быть легкой добычей. Они достаточно быстро выясняли, как были неправы.

— О, Дек, — прошептала она. — Мне так жаль. Я приду за тобой. Твоя Фифи идет.

Кристоф поднял Фиону со стула и сел на него сам, посадив любимую к себе на колени. Он просто обнимал ее, пока она, наконец, плакала. К тому времени, как атлантийцы вернулись, Фиона уже стерла все следы слез и была готова составлять план.

Когда воины вошли в комнату, Кристоф встал и представил их Фионе.

— Леди Фиона Кемпбелл, это лорд Джастис. Он нормальный, несмотря на цвет волос.

Джастис притворился, что бьет Кристофа по голове, а тот уклонился от удара и ухмыльнулся. Фиона поймала отголосок его эмоций — настоящую привязанность — и порадовалась за любимого.

— Просто Фиона, пожалуйста, — сказала она, пожимая атлантийцу руку.

— А нас называйте просто Джастис, — произнес воин, странно представляя себя во множественном числе. Высокий, смуглый, он был великолепен, как и все атлантийцы, но в глазах его мелькало что-то дикое. Может, именно поэтому его волосы, заплетенные в косу, доставали до бедер, и меч был таким огромным.

— А в этом мече есть железо? — Фиона понимала, что ведет себя резко, но времени разводить церемонии, когда жизнь Деклана висит на волоске, не было.

— Железа нет, но он обладает собственными уникальными свойствами. Меч заставит фэйри броситься наутек, — объяснил Джастис.

— Бреннан знаменит своим чувством юмора и очень плохими шутками, — продолжил Кристоф, и атлантиец, до того сказавший, что Фиона ему нравится, кивнул.

— Этот гигант — Бастиен. Он чертовски хорошо готовит.

Бастиен склонил голову.

— Рад знакомству, леди Фиона.

— И что теперь? Вы уже сталкивались с фэйри прежде, а я нет, поэтому повторюсь — что теперь? — Фиона по очереди посмотрела на каждого из воинов.

Шон вошел в комнату, толкая перед собой тележку.

— Думаю, у меня есть идея.

Он приоткрыл покрывало на тележке, и Фиона увидела все виды железного оружия, которые только можно было представить, они лежали рядами и сияли — просто мечта убийцы.

— Ты пытался мысленно связаться с Деналом? Хочешь, кто-нибудь из нас попробует? — спросил Кристофа Джастис.

Тот в ответ лишь пожал плечами.

— Если у кого-то из вас получится, пожалуйста, сделайте это. Может, вам больше повезет. Мне не удалось. Где бы он ни был, он либо меня не слышит, либо не хочет отвечать.

О третьем варианте Кристоф думать отказывался.

Когда вошел Хопкинс, Фиона чуть не упала. На дворецком не было костюма, возможно, впервые за всю ее жизнь. Вместо этого он оделся во все черное и выглядел сильным и смертельно опасным. Он спокойно начал пристегивать плечевую кобуру.

Джастис подошел к оружию, взял железный меч и проверил его баланс.

— Вот этот хорош, — сказал он Хопкинсу.

— Мы берем с собой дворецкого? — спросил Бастиен, а затем добавил: — Не хочу вас обидеть, сэр, но…

— Я предпочитаю их, — перебил Бастиена Хопкинс, отвечая Джастису. Он взял несколько разных пистолетов, зарядил их и спрятал у себя в одежде за рекордное время. — Не так уж я хорош с мечами, а вот с огнестрельным оружием когда-то обращался очень даже неплохо. — Он поймал взгляд Фионы. — И собираюсь вспомнить об этом сегодня ночью.

Она кивнула.

— Спасибо, Хопкинс. Ты всегда был рядом с нами, когда мы в тебе нуждались. Не представляю, как пережить сегодняшнюю ночь без тебя.

Кристоф пояснил, цедя слова:

— Ты не понимаешь, Фиона. Фэйри поставил условие: идем только мы вдвоем. Вход в Летние земли магический и напоминает портал в Атлантиду. Он примет только нас двоих и вообще не позволит войти никому с оружием. Все это играет против нас. Когда мы окажемся там, то останемся одни.


Глава 37


Поместье Фейрсби Мэнор, полночь


Кристоф сильнее сжал руку Фионы и постучал в огромную деревянную дверь.

«Дуб», — подумал он. С красивой резьбой на каждой из многочисленных дощечек обшивки. Забавно, фэйри Неблагого Двора всегда окружали себя красивыми вещами, хотя души их отвратительны. А значение имела только внутренняя красота.

Мелкая дрожь пробежала по телу Фионы, но она спрятала свои чувства под маской безмятежности «хозяйки поместья».

— Нужно просто позвать его, — сказала она. — Я здесь уже была.

— Точно. Ты сможешь это сделать.

— Я заходила сюда до того, как узнала что моя лучшая подруга — принцесса фэйри и похитительница, — безжалостно продолжила Фиона. — До того, как сумасшедший эльф украл моего брата и пожелал взять в наем мою матку.

Кристоф поморщился.

— Полагаю, что он не считает это наймом. Кстати, а о чем ты говорила с Джастисом?

Фиона пожала плечами под длинным тяжелым пальто.

— Ни о чем серьезном. А сейчас… Я собираюсь надрать задницу одному эльфу, — добавила она, улыбаясь в сторону двери.

— Мы вместе это провернем, партнер.

Фиона потянулась к Кристофу, чтобы поцеловать, и ему едва хватило времени просто на то, чтобы подумать, как он надеется, что это не последний их поцелуй, как дверь открылась. От шока у Кристофа отвисла челюсть.

— Люсинда? — Фиона влетела внутрь и поддержала израненного и окровавленного оборотня. — Кто сделал с тобой такое?

Кристоф подумал, что это ловушка, но было уже поздно, слишком поздно, так что он просто проследовал внутрь за Фионой и смотрел, как дверь за ними захлопнулась.

Люсинда рухнула вниз. Кровь шла у нее из такого количества ран по всему телу, что оставалось только удивляться, что она все еще жива.

— Почему ты не трансформируешься и не исцелишься? — Кристоф присел с ней рядом. — Мы посторожим.

Люсинда отрицательно покачала головой. Движение было едва заметным, но даже оно причинило женщине боль.

— Нет, ты не понимаешь. У него «Сирена», с ней он способен предотвращать нашу трансформацию. Сейчас фэйри просто играет, а уже сотни оборотней на грани смерти. Если вы научите его, как заполучить всю силу камня, мы обречены.

— Об этом не беспокойся, — пообещал атлантиец. — Ни за что, клянусь всеми девятью кругами ада, я не соглашусь помогать ему хоть в чем-то.

В фойе раздался звук шагов по мрамору. Поначалу они никого не увидели, и тут появился Гидеон нэ Феранзель.

— Надо же, какое разочарование. А я-то надеялся, что все будет просто.

Фэйри медленно и аккуратно закатал рукава сшитой на заказ рубашки.

— Думаю, мне потребуется закуска для небольшой демонстрации.

Как по команде трое оборотней втащили четвертого в дверной проем позади фэйри и бросили бьющегося пленника перед Гидеоном. Все оборотни, кроме пленника, были заколдованы. Лежавший же на полу смотрел на них, и Кристофу потребовалась минута, чтобы узнать в нем Эвана, пару Люсинды, — лицо оборотня превратилось в месиво порванной и изрезанной плоти.

— Что ты с ними сделал? — Потребовала ответа Фиона. — Гидеон, как ты мог?

— Это не тот Гидеон, какого, как думала, ты знаешь, — напомнил ей Кристоф. — Тот образ был иллюзией.

— Да, то было иллюзией, — повторил фэйри, насмехаясь над ними. — А вот это уже нет.

Он резко оторвал Эвана от пола одной рукой и резко вывернул голову оборотня под болезненным углом. Потом наклонился вперед, пока их лица почти не соприкоснулись и… сделал вдох.

И все. Он просто вдохнул — ничего более, а Эван стал кричать и биться, пытаясь вырваться, сильнее, чем прежде. Кристоф выхватил свои кинжалы, но фэйри указал пальцем на Фиону, и оборотни атаковали ее. В заколдованном состоянии они втроем двигались синхронно и решительно, и Кристофу потребовались все силы, чтобы их победить. Когда он убил третьего, Гидеон нэ Феранзель бросил иссушенную оболочку, оставшуюся от Эвана, на пол.

Это действие всколыхнуло что-то в памяти Кристофа, и, отбросив прочь все годы отрицания одним яростным ударом, воспоминание заиграло перед ним живыми яркими красками.

Его мать, ее иссушенное тело, падающее на пол. Его отец, от которого так же осталась только опустошенная оболочка, рухнувшая на пол.

И виновником был один и тот же преступник.

Тот же фэйри Неблагого Двора.

Кристоф посмотрел ослепленными глазами на Фиону, она схватила его за руку.

— Что? Что случилось? Что он с тобой сделал?

— До него просто наконец-то дошло, Леди Фиона, — с усмешкой объяснил фэйри. — Вот и все. Он наконец вспомнил, что именно я убил его родителей.

Фиона, стоя на полу на коленях и поддерживая умирающую Люсинду, смотрела, как ее любимый мужчина увядает, словно его, а не Эвана, до дна выпил фэйри. Мучительные воспоминания оказались последней каплей. Фиона слышала раздававшиеся в голове Кристофа крики и сомневалась, смогут ли они вдвоем пережить это.

— Ну вот и все. Давай, атлантиец, теряй голову. Мне нужно, чтобы ты стал чуть более послушным. Будь хорошим мальчиком и засыпай, как в прошлый раз, много лет назад, когда ты распустил сопли, как тряпка. — Фэйри засмеялся. — Твои родители были такими вкусными. Их жизненной силы оказалось достаточно для меня, чтобы продержаться почти год. Вы, атлантийцы, действительно особенные. И, конечно, виноват только ты. — Гидеон подошел ближе, но Кристоф не отреагировал — он просто стоял на месте и дрожал. — Только ты, — повторил фэйри. — Если бы ты в тот день не сбежал, и они не теряли бы время, пытаясь тебя отыскать, пожалуй, успели бы уйти. Ты убил своих родителей, жалкий сопляк.

Глаза фэйри сияли злым темным ликованием, и голова Фионы чуть не взорвалась от чувства вины и боли, которые Гидеон вкладывал в голову Кристофа при помощи лжи и манипуляций.

— Нет! — закричала Фиона Кристофу в лицо. — Это не твоя вина. Не позволяй ему делать это с тобой, иначе он победит.

Кристоф медленно поднял опустошенные глаза, встретился с ней взглядом, так же медленно кивнул и заговорил мысленно.

— Он никогда не победит, пока у меня есть ты, я буду тебя защищать, ми амара.

Фиона могла почувствовать, какие недюжинные усилия пришлось приложить Кристофу, чтобы справиться с болью и ужасом, отставив их в сторону и заперев в коробку в глубине души, чтобы разобраться с ними позже.

— Вместе. Позже мы справимся с этим вместе, — пообещала атлантийцу Фиона, собрав все свои силы, чтобы послать эту мысль Кристофу.

Но тот упал на пол и свернувшись клубком, стал кататься вперед и назад — только успокаивающее тепло его мыслей помогало ей поверить, что он не сдался окончательно. Девушка надеялась, что он просто дурачил фэйри.

— Слишком поздно, Фиона, — сказал Гидеон с обманчивым сожалением и участием. — Он тебе не подходит. К счастью, мое предложение брака еще в силе, хотя твоя репутация и запятнана. Все, что мне будет нужно сделать — это запереть тебя в комнате не менее, чем на полгода, чтобы доказать скептикам, что, сколько бы атлантиец тебя ни имел, плода в твоем великолепном теле нет.

Но тут нэ Феранзэль сделал первую ошибку. Он отвел взгляд от Кристофа — всего на мгновение — и с вожделением уставился на Фиону.

Этого мгновения оказалось более чем достаточно.

Кристоф вскочил на ноги и бросил энергетический шар в фэйри. Силовой удар прогремел по комнате и врезался в Гидеона, подбросив его в воздух и впечатав в стену.

Но пару секунд спустя Гидеон уже поднялся и швырнул энергетический заряд в Кристофа. Туда и обратно — преимущество оказывалось сначала на стороне одного из противников, затем на стороне второго. Это была неистовая битва магов, двух мастеров, и все, что Фиона могла сделать — это оттащить Люсинду к стене и надеяться, что они не попадут под перекрестный огонь.

Фиона не могла сказать, длился ли бой вечность или занял всего несколько минут, но внезапно дверь за спиной Гидеона снова открылась, и жаркий мерцающий зеленый свет заструился из нее.

— Это вход в Летние земли, — прошептала из последних сил Люсинда. — Гидеон собрал сотни воинов-фэйри, и они ждут за дверью, готовые сразить всех, кого бы ты ни привела на помощь.

— Летние земли за дверью? Не здесь? — В груди Фионы неожиданно затеплилась надежда, и почти целых пять секунд перед глазами стояло видение Хопкинса и атлантийцев, спасающих ситуацию. Но вскоре это видение сменилось абсолютно иным, когда она увидела множество темных фигур, столпившихся у прохода. В новом видении воины-фэйри ворвались и убили их всех, не оставив Гидеону ни малейшего повода освободить ее брата.

Фиона позвала фэйри. Кристоф и Гидеон остановились, сдерживая свою силу и обратив все внимание на нее.

— Правильно ли я понимаю: ты добровольно согласна уйти со мной?

Кристоф увидел ответ в ее глазах или прочитал в ее душе прежде, чем она успела сказать хоть слово, и закричал, пытаясь остановить, но было слишком поздно.

— Я добровольно иду с тобой, Гидеон нэ Феранзель, в обмен на жизни моего брата и этого оборотня Люсинды.

— Добровольное согласие получено, сделка состоялась, — торжествующе произнес Гидеон.

Прежде чем Кристоф смог ему помешать, фэйри поднял руки вверх, и поток энергии пронесся по комнате, подавляя всех и все на своем пути.

— Нет, — с мукой воскликнул Кристоф. Фиона знала, что он посчитал предательством ее согласие, и боль пронзила кусочки, на которые уже было разорвано ее сердце.

А потом комната растаяла в блаженной темноте.


Глава 38


Кристоф проснулся, когда большой аквамарин ударил его по голове.

Ему случалось просыпаться и в худших обстоятельствах, так что он снова закрыл глаза.

Но тут реальность произошедшего наконец-то дошла до помутненного и растерянного рассудка, и воин поменял мнение. Это пробуждение было худшим в жизни.

Фиона добровольно отдала себя во власть фэйри, и с этим почти ничего нельзя было поделать. Кристоф был отрезан от магии, пойман в ловушку в Летних землях и, скорее всего, даже в самом Неблагом Дворе — центре и источнике силы принца фэйри, а женщина, которую он любил больше жизни, только что сдалась тому самому монстру, что убил его родителей.

Пожалуй худшая ситуация в жизни, но все равно должен быть способ победить. Всегда есть такой способ.

Гидеон нэ Феранзэль умрет.

Все эти размышления пронеслись в голове Кристофа за несколько секунд, пока он не открыл глаза. Затем он сел и взял так неприятно разбудивший его драгоценный камень. Атлантиец поднял его выше и осмотрелся. Каменные стены. Каменный пол. Свет, исходящий от какого-то неизвестного источника. Пещера?

— Спасибо. Я его как раз искал. Так ты воспользовался Телиосом был просто как прикрытием?

Голос Гидеона зазвучал в пространстве, но увидеть фэйри Кристоф не смог. Опять фокусы с иллюзиями.

— Телиос был для меня просто подручным средством. К сожалению, он раскрыл секреты, обладать которыми ему не стоило и пытаться. Зачаровал оборотней в охране Тауэра, украл меч и убил их, а обвинил в этом Алого ниндзя. Наша прекрасная Фиона, кстати, больше не наденет этот костюмчик — разве что только ей захочется поиграть со мной в переодевания.

Кристоф зарычал и вскочил на ноги, по-прежнему сжимая в руках «Сирену».

— Где она? Если ты обидел ее, ублюдок, я отрежу твой член и скормлю его тебе.

— Как грубо. С чего бы вдруг я стал обижать мать моих будущих детей?

Кристоф тоже этого не понимал. Фэйри были помешаны на чистоте своей расы. Примерно как были помешаны и атлантийцы, пока Конлан не послал к черту эту традицию.

— Почему она? Она же не фэйри. Почему ты хочешь ее?

— А, так ты в это веришь? Понимаешь ли, я ведь теперь знаю, кто ты, атлантиец. Совершенно очевидно, для живого экземпляра древней расы ты знаешь меньше, чем думаешь. — Фэйри наконец-то появился приблизительно в том же месте, откуда доносился его голос. — Фиона — потомок королевской семьи фэйри. Благого Двора, если быть точным. Ей безмерно понравятся мои… назовем их усилиями по объединению, ладно? Покажи мне, как работает «Сирена», или я сделаю ее жизнь весьма неприятной, если можно так выразиться. Есть много способов причинить боль женщине, не сломав ее. Люди просто поразительно хрупкие, знаешь ли.

Кристоф не стал больше терять время или дыхание на угрозы.

— Чего ты хочешь?

— «Сирену». Покажи мне. Древние легенды гласят, что камень обладает невероятной силой, а мне удалось получить доступ только к ее крупице. Твой юный друг-воин, тот, что по уши влюблен в мою дорогую сестру, ничего не знает о том, как заполучить силу камня. Но ведь, конечно, у него нет твоей магии, не так ли? Поэтому или ты сейчас же показываешь мне, как получить контроль над всем диапазоном силы, или…

— Да-да, я понял. Или меня ждут неприятности и так далее, и тому подобное. Покажи мне Фиону. Сейчас же.

— Никогда.

— Отведи меня к Фионе, так, чтобы я сам мог убедиться, что она невредима, или можешь засунуть этот камень в свою волосатую эльфийскую задницу, — прорычал Кристоф. — Я не собираюсь тебе помогать, пока я не буду уверен, что она в безопасности и в порядке.

Гидеон сначала покраснел, потом снова побледнел, и Кристоф был уже уверен, что сейчас умрет, прямо не сходя с места.

— Ладно. Я позволю тебе увидеть Фиону, — наконец решил Гидеон. — После этого ты мне покажешь, как контролировать силу «Сирены». Добровольно мне это расскажешь, или я убью тебя прямо сейчас.

Кристоф согласно кивнул.

— После того, как увижу Фиону, я покажу тебе всю силу «Сирены». По своей воле.

Гидеон, удовлетворенный ответом, указал на дверной проем, которого не было еще несколько секунд назад. Кристоф вошел в дверь.

Сначала они попали в большой густой лес. В воздухе разливался запах зелени, деревьев, плодородной земли, и Кристофу оставалось только удивляться, как настолько порочные и отвратительные создания могли сотворить такое чудо и сохранять совершенство природы. Но тут он увидел нескольких древесных фей с несчастными лицами, и понял правду. Фэйри Неблагого Двора могли подчинять себе, порабощать и контролировать, но никто не сотрудничал с ними добровольно. Будет ли этого достаточно, чтобы привести к падению фэйри? Кристоф не знал. Тысячелетняя история этого народа говорила об обратном.

Пока они приближались к выходу из леса, Кристоф слышал всплески и смех, звучавший, как крошечные колокольчики. Нимфы. Атлантиец следил за тем, чтобы лицо его оставалось абсолютно бесстрастным на случай, если Фиона тоже где-то здесь. Нимфы могли вести себя скандально, и он предпочел бы никак на это не реагировать. Однако, когда они обошли последнее дерево и оказались у бассейна, Кристоф увидел не Фиону, а ее брата. Судя по всему, Деклан пребывал в прекрасном настроении.

Не говоря уже о том, что он был абсолютно голым.

Бесстрастность Кристофа не была на такое рассчитана. Воин едва удержался от смеха. К счастью, фэйри продолжал идти, так что между ними оставалось некое расстояние.

Деклан заметил атлантийца и покраснел, попытавшись чем-нибудь прикрыться.

— Кристоф! Ты пришел, чтобы вытащить меня отсюда?

Нимфы — все три — обнаженные, как в день, когда появились на свет, чудесно смотрелись во время игр в воде. Они смеялись и махали атлантийцу, приглашая его присоединиться к ним.

Он поклонился, но отрицательно покачал головой.

— Увы, леди, мое сердце уже занято, я нашел единственную настоящую любовь.

Нимфы надули губы, но тут же с достоинством сдались. Они могли подчинить себе волю любого мужчины, кроме тех, кто по-настоящему любил. Раз они так легко отказались от идеи его зачаровать, вероятно, вся сила любви к Фионе была для них очевидна.

— Очень мило, — сказала одна.

— Любо-любо-любовь, — сказала вторая, покусывая пальцы на ногах Деклана. Деклан покраснел еще сильнее.

— Мы любим девственников. Нет, он, конечно, больше не девственник, но… — сказала третья и потерлась грудью о спину Деклана. Он громко застонал, но тут же рванулся из бассейна к Кристофу.

— Ты хотя бы эту штуку можешь как-то спрятать? — Кристоф старался не рассмеяться, но удержаться было все сложнее.

— Они украли мою одежду, — объяснил Деклан, прикрывая себя руками и приплясывая на месте.

Кристоф пожалел парня, но нужно было двигаться дальше, пока фэйри не передумал.

— Похвали их, польсти им, а потом спроси про свою одежду, — посоветовал он. — Но комплименты должны быть роскошными. Нимфы любят, когда ими восхищаются. И догоняй меня как можно скорее.

Кристоф двинулся дальше, не дожидаясь ответа Деклана, и поравнялся с Гидеоном, как раз когда фэйри открывал следующий проход.

— Он может пойти с тобой, как мы договаривались, раз уж его сестре так необходимо убедиться, что с ним все хорошо, — сказал фэйри, словно бы оказывая милость своему подданному. — Я оставлю дверь открытой для него.

Кристофу в жизни не хотелось ничего больше, чем прихлопнуть этого отвратительного ублюдка, как монстра, коим он, собственно, и являлся. Не сейчас, не сейчас, не сейчас. Скоро.

Пространство за следующей дверью было похоже и одновременно не похоже на предыдущее. Здесь тоже был лес, но очень древний и пронизанный силой. Ни одна нимфа не осмелилась бы здесь резвиться — это было место серьезной магии. Гидеон шел первым и указывал дорогу — и в этот раз они увидели средоточие двора, серебряный трон, увитый живыми виноградными лозами. На троне Мейв нэ Феранзель, одетая только в тонкое, как паутинка, платье, целовала Дэнала так, словно от этого поцелуя зависели ее жизнь и будущее.

Кристофу очень хотелось отвернуться, чтобы не смотреть на столь интимную сцену, но тут он вспомнил, как именно Дэнал попал в Летние Земли.

— Дэнал, — позвал он, следя за тем, чтобы не приближаться к трону. — Это Кристоф. Ты — это все еще ты?

Дэнал медленно поднял голову, и Кристоф увидел, что в темно-синих глазах появилось что-то новое. Магия фэйри, смешанная с магией Атлантиды.

Кристоф опоздал.

— Я согласился добровольно и от чистого сердца, Кристоф. Возвращайся домой в Атлантиду. Я был рыцарем Мейв и служил ей три года по календарю фэйри, по своей воле останусь тут и дальше. Долг обязывает меня выполнить обещание, которое я дал Мейв.

— Твой долг? А как насчет твоего долга Атлантиде?

Печаль озарила лицо Дэнала.

— Я там не нужен. А Мейв нуждается во мне. Я принадлежу этому месту, по крайней мере, сейчас.

Кристофу было уже нечего добавить к сказанному, кроме, пожалуй, последнего:

— Береги себя, мой друг, пусть у тебя все будет хорошо, — произнес Кристоф и понял, что это была правда — Дэнал действительно его друг. Это он сам, Кристоф, отталкивал от себя остальных атлантийцев из Семерки, чтобы оставаться одному, лелея гнев и боль предательства, Если уж сейчас у него, наконец, получилось найти любовь, то он может принять и остальные связи тоже. — Береги себя.

Дэнал встал и поклонился Кристофу.

— И ты тоже береги себя, мой друг.

Сев обратно на трон, Дэнал послал Кристофу сообщение по ментальному атлантийскому каналу:

«Остерегайся силы Гидеона, но помни, что тщеславие — его пагубный порок. Мейв сделала все, что могла, чтобы спасти Фиону, но Гидеон намного сильнее ее сейчас, так что пока она не в состоянии ему противостоять. Мейв позволила Деклану вернуться домой, так что его контракт в Летних землях выполнен, и он может их покинуть. У принцессы фэйри есть право отпустить пленника, хотя похитил его Гидеон. Возможно, ей придется дорого за это заплатить, так что, если получится, уничтожь Гидеона».

Кристоф кивнул:

«Понял. Спасибо, Дэнал. До встречи».

Гидеон продолжал идти, направляясь к дальней стене, и Кристоф последовал за ним. В этот раз они вошли в комнату, хотя и полную цветов и деревьев, но все же больше похожую на огромную спальню, чем на что-то, сотворенное природой.

Фиона, одетая в зеленый шелк, сидела — несчастная, сжавшись в клубочек — в середине кровати.

— Ну что ж. Ты ее увидел. Она невредима. Покажи мне, как работать с «Сиреной». Я знаю, что она зачаровывает оборотней на гораздо более серьезном уровне, чем тот, что был мне доступен до сих пор. Целые страны покорятся моей воле с таким камнем в моем распоряжении. — Голос Гидеона дрожал от волнения и жадности.

Фиона в шоке уставилась на Кристофа.

— Ты здесь? Ты правда здесь? Столько недель спустя?

— Это была иллюзия, ми амара. Я провел здесь столько же времени, сколько и ты — несколько часов, а не недель.

Она отрицательно покачала головой, недоверие легко читалось на ее лице. Кристоф ненавидел саму мысль, что любимая была одинока и напугана, что верила, будто он не пришел за ней. Возможно — что он никогда за ней не придет.

Еще один пункт в список причин, по которым Гидеона необходимо убить.

— Она отказывалась есть и пить, пока ты был без сознания, соглашалась брать еду только из рук Мейв, — угрюмо сказал фэйри. — Ты отлично ее натаскал, атлантиец. Но сейчас, когда у меня есть ты и «Сирена», я так же сломлю и сопротивление Фионы.

Кристоф смотрел на любимую, не отрывая глаз, пил ее взглядом. Его душа полностью раскрылась для любимой и звала ее стать частью воина сейчас и навсегда. То, что девушка замерла, давало воину надежду, что она чувствовала это.

— Скажи все добровольно, атлантиец. В противном случае у меня есть для тебя особый подарок. — Гидеон хлопнул в ладоши, и несколько зачарованных оборотней вместе внесли в комнату какой-то тяжелый предмет.

— Совершенно особый подарок, Кристоф из Атлантиды. Сделай то, о чем я тебя прошу, или я посажу тебя в этот сундук — я же знаю, как ты его любишь.

Гидеон махнул рукой, и оборотни отодвинулись в сторону. Когда последний из оборотней отошел, позволяя Кристофу увидеть предмет, что-то в душе воина задрожало и разбилось.

Снова.

Сундук был тем самым, в котором его запирали в детстве. Как ни странно, ящик стоял перед ним. Кристоф опять ощутил себя четырехлетним, и ему снова хотелось умолять о милости, понимая, что ни к чему хорошему его мольбы не приведут.

И молить все равно, потому что больше он сделать тогда ничего не мог.

Кристоф сжал губы, не позволяя стону сорваться с них, и снова заставил себя собраться. Снова заставил себя быть сильным — ради Фионы.

Гидеон откинул голову назад и засмеялся. Он смеялся долго и громко.

Кристоф поклялся, что убьет его уже хотя бы за этот смех. Прочие причины станут просто глазурью на торте возмездия. Этот смех над убийством родителей и муками маленького мальчика был судьей, присяжными и палачом.

— За это ты умрешь, — мягко сказал он.

— Думаю, я должен заставить тебя влезть в этот сундук просто для моего развлечения, — ответил Гидеон, и отвратительная улыбка появилась на его лице. — Полагаю, прямо сейчас.

Внезапно фэйри оказался за спиной Фионы и прижал серебряный нож к ее горлу.

— Или я убью ее.

— Мать своих будущих детей? — Кристоф гордился тем, что голос его не дрогнул.

Гидеон пожал плечами.

— Найду другую. Но ты, твои боль и ужас такие вкусные. Прямо как жизненная сила твоих родителей много лет назад. Я должен заполучить и твою тоже. Лезь в ящик.

Фиона закричала, по ее шее потекла тонкая струя крови.

— Не делай этого, Кристоф. Не позволяй ему сломать тебя. Меня он убьет в любом случае. Беги отсюда, сейчас же. Спасайся.

Кристоф посмотрел на коробку, а потом снова на Гидеона и улыбнулся.

— Я залезу в этот чертов сундук столько раз, сколько захочешь. Или покажу тебе, как работает этот чудный камешек. — Он протянул Сирену». — Но и то, и другое я делать не буду, и я не сделаю ни того, ни другого, пока ты не отпустишь ее.

Гидеон бросил Фиону на кровать.

— Она мне не нужна. Просто покажи, как контролировать камень. Всю его силу, как ты добровольно пообещал, атлантиец.

— Всю силу, фэйри, — сказал Кристоф. Он поднял «Сирену» вверх, призывая Посейдона на помощь. Он заставлял свой измученный мозг сфокусироваться так, как никогда прежде, и пропустить больше силы, чем когда-либо раньше.

— Всю силу, — закричал он. — За Атлантиду!

Кристоф пропускал силу — каждой частичкой своего существа, всем, что он в себе имел, он толкал энергию, чтобы она струилась сквозь аквамарин. Он сосредоточил всю свою магию и волшебство самоцвета на одной лишь цели, для которой «Сирена» и была создана, лишь с небольшой поправкой. Кристоф делал то, что добровольно обещал.

Он использовал всю силу «Сирены», чтобы зачаровать принца фэйри.


Глава 39


В воздухе кружились тени, Фиона внезапно вскочила с кровати и бросилась через комнату, чтобы встать между Гидеоном и Кристофом. И прямо в воздухе тени заколыхались, изменили свою форму, представ в образе меча Джастиса, который Фиона взяла в руки, чуть дрожавшие под весом оружия.

— Только подойди к нему, и я сама тебя убью. — Пригрозила она фэйри, голос прозвучал тихо и непреклонно. — Он мой, и так просто я его никому не отдам.

Кристоф уставился на меч, гадая, не повредился ли он рассудком после удара по голове.

— Как тебе удалось…

— Я рискнула, прикрыла его тенями в надежде, что волшебная дверь в Страну Чудес фэйри посчитает меня представительницей своего народа и пропустит с оружием, — объяснила Фиона. — Помнишь, когда мы говорили с Джастисом? Я позаимствовала меч и спрятала под плащом.

— Поверить не могу, что он позволил тебе дотронуться до его драгоценного меча…

— А я не могу поверить, что мы обсуждаем это сейчас, — разозлилась Фиона.

Она была права. Кристоф призвал силу каждой стихии, до которой мог дотянуться, и направил огонь, воду, землю, воздух так, чтобы они струились через его тело, через его магию в фэйри. Теперь было необходимо убедиться, что Гидеона действительно удалось зачаровать.

Энергия Атлантиды нашла энергию фэйри, а на вопросы появились ответы. Кристофу удалось использовать «Сирену» верно: Гидеон нэ Феранзель, принц Неблагого Двора, оказался в полном подчинении атлантийца.

— Может, стоит заставить его танцевать, — пробормотал Кристоф.

— Может, ты чуть-чуть с этим поторопишься, чтобы я могла-таки положить уже меч.

Кристоф был восхищен смелостью и силой Фионы, то, как она любила его, снова на мгновение заставило засомневаться в себе и задуматься, сможет ли он когда-то стать достойным ее. Но, посмотрев на ненавистный сундук и потом снова на Фиону, Кристоф осознал, что все-таки подходит своей возлюбленной.

— Вместе каждый из нас лучше, чем по отдельности, — произнес он. — Разве не в этом истинный смысл любви?

Фиона чуть не уронила меч.

— Я тут немного занята для философских дискуссий. Давай уже, нам нужно выбраться отсюда прежде, чем Гидеон поразит нас каким-нибудь супер-мега-сглазом фэйри.

Кристоф осторожно взял меч, положил его на край кровати и, притянув упиравшуюся любимую в свои объятия, крепко поцеловал.

— Не будет никакого сглаза — супер, мега или любого другого. Я зачаровал его камнем, контроля над которым фэйри так страстно жаждал.

Кристоф наблюдал, как на ее лице отражается осознание произошедшего.

— Ты добровольно согласился. Но все, что ты пообещал, — это показать ему полную силу «Сирены». Что ты и сделал, дав ему испробовать собственное лекарство.

— Совершенно верно.

— Я говорила, как сильно тебя люблю?

— Можешь провести целую вечность, рассказывая мне об этом, — очень серьезно сказал Кристоф. — И даже этого будет для меня недостаточно.

— Окажешь мне услугу?

— Все, что угодно.

Фиона показала на сундук.

— Уничтожь эту чертову штуковину.

— С удовольствием.

Кристоф направлял чистую энергию — светящиеся голубым шары, один за другим, — в ненавистный ящик. Шары врезались в него, пока не раздался взрыв и в разные стороны не полетели щепки. Фиона с Кристофом стояли за энергетическим щитом атлантийца и наблюдали, как горит дерево. Заключив Гидеона в ловушку — сеть из блестящих энергетических нитей — Кристоф повернулся к своей женщине и страстно ее поцеловал.

В комнату ворвался Деклан.

— Эй, заканчивайте уже свои телячьи нежности. Пора убираться отсюда. Я просто раскис от воды.

Фиона бросилась к брату, Деклан обнял ее в ответ, подержал минуту в объятиях и отстранился.

— Ты в порядке? Мейв сказала, что да, но я не поверила, — сказала Фиона, слезы струились по ее лицу. — Она… Я даже не могу больше доверять ей. Они не позволили мне тебя увидеть, поэтому я так боялась.

— У меня все хорошо, Фи, — покраснев, ответил Деклан. — Все классно. Пойдемте уже. Я оставил метки по дороге.

— Какая прекрасная идея, — раздался новый голос.

— Мейв. Где Дэнал? У тебя все в порядке? — Фиона несколько мгновений колебалась, но все же пошла навстречу подруге. А Кристоф задержал ее — здесь, в этом месте, Мейв была не той девушкой, которого так любила Фиона.

И тем не менее лицо принцессы фэйри смягчилось, она улыбнулась. Может, Кристоф и ошибался, но он не стал рисковать. Только не Фионой.

— Только ты и могла бы поинтересоваться моим самочувствием, Фиона, — произнесла Мейв. — Так что я окажу тебе еще одну услугу, не требуя ни оплаты, ни ответных услуг.

Сказав это, Мейв взмахнула рукой, и меч Джастиса пролетел через комнату и аккуратно обезглавил Гидеона. Фиона в ужасе уткнулась лицом в плечо Кристофа, но атлантиец склонил голову перед Мейв. — Благодарю, моя леди. Я с радостью принимаю такую твою милость, хотя я бы и сам сделал то же самое с удовольствием. И за Фиону, и за моих родителей.

— Возможно, но тебе в виде исключения не придется быть посредником смерти, — пояснила Мейв. — Не освободи ты Фиону, Гидеон никогда не отпустил бы ее, а она мой друг, а не проститутка, которую можно держать в сексуальном рабстве, — сказала она, и, чувствуя лед и гром в ее голосе, Кристоф порадовался, что они не стали врагами. Тело и голова Гидеона, лежавшие на полу, рассыпались в мелкую блестящую пыль, а потом и вовсе исчезли.

— Он был негодяем, мой злой, коварный брат, — продолжила она. — Он был свиреп, не вписывался в иерархию Неблагого Двора. Настоящий выскочка, пытавшийся занять и мое место, подольститься к моей матери-королеве.

— Так это все семейные склоки, — уточнила Фиона, подняв голову. — Все произошедшее ради этого? Не верится как-то.

— С момента исчезновения Анубизы, богини вампиров, равновесие в мире нарушено, — ответила Мейв. — Вампиры преследуют свои цели. Боги несчастливы. Приближается Рагнарёк. Разве ты не чувствуешь этого, атлантиец? Ты правда хочешь, чтобы твоя родина поднялась во время, столь похожее на то, которое отправило ее под воду?

Кристоф глубоко вдохнул.

— Я слышу в твоих словах истину. Могу даже в чем-то соглашаться с тобой. Но я дал клятву и должен ее соблюдать. «Сирена» должна быть возвращена в Атлантиду.

— Планы Неблагого Двора не противоречат вашим, атлантиец. Мы можем стать прекрасными союзниками, ты убедишься в этом, или опасными врагами. Мы надеемся, что и Благой Двор скоро об этом узнает, и наш союз станет полным. Теперь, когда Гидеон мертв, это время может настать скорее.

— В это я верю.

Фиона вздрогнула.

— Мне так жаль, Мейв. Я знаю, что твой народ иной, мне так жаль, что тебе пришлось убить собственного брата.

Что-то сверкнуло в глазах Мейв, когда она смотрела на подругу. Кристоф почти был готов поклясться, что непролитые слезы. Но она ничего не ответила.

— Что теперь? — Спросил Кристоф.

— Некоторое время я буду изучать вас и ваши методы при помощи вашего представителя, воина Дэнала. Потом мы встретимся и решим, что делать дальше. Для фэйри стратегия — это как дыхание, и мы преуспели в этом искусстве намного больше, чем остальные.

Кристоф глубоко поклонился. Он услышал подтекст и добрался до истины, скрывавшейся за ее словами. Мейв наверняка станет следующей королевой Неблагого Двора. И настоящий момент — настолько же подходящее время, как и любое другое, чтобы начать дипломатические отношения.

Фиона сделала несколько шагов по направлению к старой подруге.

— Я уже даже не знаю, как теперь вас называть, Ваше Высочество.

Лицо Мейв посветлело.

— Называй меня своим другом. Это все, о чем я прошу.

— Я и есть твоя подруга. Навсегда. — Пообещала Фиона.

— А возможно, и дальняя родственница, — пробормотал Кристоф. — Фэйри Благого Двора. Интересно, что по этому поводу скажет Рис нэ Геранвин.

— Если он скажет что-то неприятное, пожалуйста, оставь его мне, — произнесла Мейв, и улыбку ее сменило иное выражение — угрожающее, пугающее.

— Я верну доброе имя Алого ниндзя, — продолжила Мейв. — Возможно, даже сделаю дополнительные пожертвования на некоторые из твоих проектов. До конца недели все узнают, что Алый ниндзя спас Англию от войны.

— Спасибо, но мне удалось это сделать только с помощью воинов Атлантиды и принцессы фэйри, которая прежде одалживала мою помаду, — сказала Фиона, улыбнулась, а потом снова стала серьезной. — А что с оборотнями, которых он зачаровал?

— Уже освобождены. Пожалуйста, передайте мои извинения и семьям тех, кого Гидеон убил. Мы выплатим денежную компенсацию, хотя это и не возместит потерю. Люсинда, альфа, которую ты спасла, пожертвовав собой, вылечится.

— Откуда ты знаешь…

— У меня свои источники, — объяснила Мейв. — Откуда, как ты думаешь, я всегда знала, где найти самых сексуальных парней в школе?

— Горячие парни сами находили тебя, — слегка улыбаясь, ответила Фиона. — Спасибо, что рассказала об оборотнях. Я передам Люсинде.

Мейв рассмеялась.

— Никогда не благодари фэйри, если не хочешь оказаться у них в долгу. Можешь послать мне побольше косметики «Шанель» в подарок на солнцестояние, и мы в расчете.

Сказав это, Мейв повела их к выходу из Летних земель. Вскоре Фиона, Кристоф и Деклан уже стояли на ступеньках крыльца Фэйрсби-Мэнор, слегка ошеломленные, а к ним бежали Хопкинс и атлантийцы. Над их головами ярко сияло солнце. Кристоф отдал Джастису меч, и воины кивнули друг другу.

— Во имя всех богов, что там с вами произошло? — Потребовал объяснений Бастьен. — Вы пропали больше двух недель назад.

Деклан весь покраснел.

— Хм…

Атлантийцы заинтересованно посмотрели на него.

— Нимфы, — сухо ответил Кристоф.

— Ах, нимфы, — протянул Бреннан. — Так мы в течение примерно девяти ближайших месяцев отправимся еще на какую-нибудь миссию по спасению?

— Что? — Спросила Фиона у брата, но тут она, наконец, поняла, щеки ее залил яркий румянец. — Ой!

Деклан опустил голову, такой же красный, как сестра.

— Поверь мне, сестренка, ты не хочешь узнать подробности.

Джастис поклонился Фионе.

— Мой меч, миледи. Помог ли он?

— Да, просто то, что я держала его в руках, придавало мне больше смелости.

— Сомневаюсь, что это вообще возможно, — прокомментировал Кристоф.

— Сейчас мы уже можем пойти домой? — спросил Деклан. — Мне очень надо отправиться домой сейчас.

— Как насчет того, чтобы пойти прямо сейчас? — Кристоф открыл портал, и в этот раз ворота в Атлантиду появились и засверкали живым бриллиантовым светом, стоило лишь позвать их. Интересно, однако.

— И больше никогда не произносите слово «нимфа», ладно? — взмолился Деклан.

Позже Кристоф всегда уверял, что это не он, а кто-то другой засмеялся первым.


Глава 40


Кемпбелл Менор

Когда все всё рассказали, поделились пережитым, а Кристоф пообещал Деклану не при каких обстоятельствах не проговориться Фионе и Хопкинсу о том, что атлантиец нашел парня в компании нимф, пришло время воину уходить. Его друзья прошли через портал несколькими часами ранее, но Кристоф с удовольствием уселся, обнял Фиону, пока тени сумрака заволакивали углов комнаты.

— Я должен возвратиться в Атлантиду и доложить о случившимся, — сказал он наконец, не в силах и дальше оттягивать свой отъезд. Он открыл руку, и они оба смотрели на «Сирену», столь невинную и тихую в его руке. — Этот камень следует немедленно вставить в Трезубец.

— Почему ты не поручил это остальным? — тихо спросила Фиона.

— Я должен сделать это сам. Это моя задача от начала и до конца. Как думаешь, это разумно?

Она страстно поцеловала Кристофа.

— Это имеет огромное значение. Вызови портал, выполни задание, а затем возвращайся ко мне.

— Я еще не занимался с тобой любовью в твоем кабинете.

С этими словами атлантиец положил «Сирену» на стол и взял в руки груди Фионы, получая от них намного большее наслаждение, чем он холодного камня.

— О, какая непростительная оплошность, — согласилась Фиона. Она выскользнула из объятий возлюбленного и понеслась закрыть дверь, а затем обернулась лицом к Кристофу.

— И как ты собираешься решить проблему?

Он одним прыжком оказался рядом с красавицей и прижал ее к двери.

— Я припоминаю, что за тобой должок, — сказал он торжественно.

— Должок?

— Порка.

Она от изумления открыла рот.

— О, нет, я не дам тебе меня отшлепать.

Он кивнул, пытаясь остаться серьезным:

— О, да. В голом виде.

Она попыталась ответить, но не могла найти слова, чтобы запретить ему отшлепать себя. Он наконец сдался и под ее пристальным взглядом расхохотался.

— О, ты за это заплатишь, партнер, — пригрозила Фиона Кристофу.

— С удовольствием. Он склонился и поцеловал ее, как будто его жизнь зависела от прикосновения ее губ. Возможно, так и было. Кристоф желал овладеть возлюбленной здесь и сейчас.

— На твоем столе? На диване? — предложил он хриплым от желания голосом, пронизанным первобытной жаждой.

— А как насчет в воздухе? Или в водовороте? Я всегда с удовольствием испытаю что-то новенькое, — предложила проказница с грешной улыбкой.

Он рассмеялся, а затем призвал воду.

— Да, моя порочная любовь. Давай сыграем.

Через пару секунд ее одежда пропала, а тело засияло в солнечном свете, льющемся из окон.

Силой мысли атлантиец избавился и от своей одежды, поднял ее девушку в воздух и обернул ее соблазнительное тело водяными лентами.

Она застонала от прохлады, а затем вскрикнула, как только ее любовник сосредоточился еще сильнее и направил тоненькие струйки прохладной воды в виде пальчиков на все ее тело.

— Это нечестно, — задыхаясь, пожаловалась Фиона.

— Это тоже несправедливо, — заметил Кристоф, и освободил ее из своих объятий. Водяные ленты держали девушку на весу, поймав в ловушку и распяв в воздухе. Атлантиец подошел поближе к телу любимой и облизал капельки воды с напрягшихся сосков, а затем и все ее тело. Как только он достиг светлых завитков меж ее бедрами, соблазнитель остановился и выпрямился. Он обошел свою пленницу и встал позади нее.

— Я раздену и отшлепаю тебя, — заявил Кристоф, лаская соблазнительную попку одной рукой.

— Ты не посмеешь, — возразила Фиона, поворачиваясь и глядя на него через плечо.

— Умоляй меня не делать этого, — вызывающе предложил атлантиец.

Она стиснула зубы, не желая ничего произносить. Но восхитительный свет в ее глазах свидетельствовал, что она возражает только для вида.

— Тебе нужно сказать лишь слово, моя принцесса. Простое «нет».

Она показала ему язык, но ничего не сказала.

Он усмехнулся, замахнулся и слегка шлепнул ее по замечательно округлой попке.

Фиона застонала, соглашаясь.

— Леди не наслаждается поркой, — чопорно сказала Фиона.

Его сердце упало. Теперь она его возненавидит.

— Ми амара, я так сожалею. Это всего лишь игра…

— К счастью для тебя, я не леди, а ниндзя, — прервала она его извинения, ослепляя соблазнительной улыбкой. — Прекрати играть с водой, я хочу ощутить тебя внутри меня. Сейчас же.

Он послушался и через пару секунд девушка растянулась на спине на диване, а член возлюбленного двигался в ней, вызывая у обоих любовников стоны удовольствия.

— Ты принадлежишь мне. Навсегда, — еле выдавил атлантиец, у которого стоял комок в горле.

— Да. Да, навсегда, — согласилась Фиона.

— А я — тебе, — добавил Кристоф, погружаясь в ее теплое влажное лоно много раз. В конце концов, она прижалась к нему всем телом и выкрикнула его имя. Тогда, и только тогда, он кончил и рухнул на диван рядом с ней. — Навсегда.

Некоторое время спустя, они сели. Кристоф притянул Фиону себе на колени и улыбнулся:

— Значит нравится, как я тебя шлепаю?

Она украдкой посмотрела на него из-под ресниц.

— А если я сейчас опробую то же самое на тебе?

Его член слегка дернулся у ее бедра, и красавица рассмеялась:

— Ты порочный проказник.

— О, ты даже понятия не имеешь, какие порочные мысли бродят у меня в голове, леди Фиона.

— Настоящий воин продемонстрировал бы наглядно, — чопорно подметила она.

Кристоф послушался совета.

Только часа два спустя он призвал портал.

— Я вернусь, как только смогу, — пообещал ей воин.

— Я знаю.

Он обнял снова ее, положил «Сирену» в карман и прошел через портал, зная, что ничто не удержит его вдали от нее.


— Портал еще открыт, леди Фиона. Мне кажется, это знак, — заметил Хопкинс.

— Когда ты назовешь меня просто Фионой?

— Если вы решитесь отправиться за ним, я пригляжу за всем. И, пожалуйста, передайте это атлантийцу, — попросил Хопкинс, вручая ее коробку с красками и посылку.

— Ты всегда со всем справляешься. Ты же знаешь, что я люблю тебя. Я обязательно навещу тебя, как только смогу. — Фиона крепко обнял дворецкого, а потом, набравшись смелости и прихватив с собой краски, прошла через портал в Атлантиду и приземлилась прямо на любовь всей своей жизни, сбив его с ног.

Один из охранников, подозрительно задыхаясь, протянул руку и помог ей подняться. Кристоф просто растянулся на траве и уставился на любимую с открытым ртом. Фиона чувствовала через их внутреннюю связь радость воина от того, что она последовала за ним.

— Спасибо, Маркус, — поблагодарила она.

— Мне кажется, что вы мне понравитесь.

— Знаете, жители Атлантиды мне уже не раз это говорили, — озадаченно заметила Фиона.

Кристоф рассмеялся, даже не думая подниматься.

— Значит я — лорд Кристоф?

— В твоих мечтах, — подсказал Маркус.

— О, нет, — возразил Кристоф, демонстрируя проказливую улыбку. — Мои мечты намного более захватывающие.

— Держи, это тебе передал Хопкинс, — пояснила Фиона, протягивая атлантийцу посылку.

Кристоф открыл посылку, сидя на земле, а затем с изумлением уставился на возлюбленную.

— С какой стати Хопкинс передал мне пижаму с деревенской скотиной?


В тот же день позже, когда парочка прогуливалась по садам, Кристоф внезапно подхватил Фиону и закружил ее.

— Подожди, пока наши сыновья не возьмут в руки первые тренировочные мечи, — с предвкушением описывал воин. — Как же мы будем ими гордиться. Обладая волшебством и силой, они превратятся в самых свирепых воинов, когда-либо ступавших…

— О, нет. Мои сыновья не будут сражаться на мечах. Они выберут профессию врача. Или учителя. Или…

— …родятся дочерьми, — закончил Кристоф, наматывая прядь ее длинных волос на пальцы. — Очаровательные красавицы, точь-в-точь, как мать. И за ними будут бегать парни — минутку. Проклятые парни. Я убью их. Я убью любого мальчишку, который только…

— Ай! Это не парик, — вскрикнула Фиона, высвобождая пряди из его пальцев. — Возможно, прежде, чем заморачиваться о будущем наших отпрысков, ты мог бы поделиться со мной планом по зачатию всех этих сыновей и дочерей.

Он наклонился и подхватил Фиону на руки, а затем закричал от восторга и закружил ее.

— Возможно, я покажу тебе, — сказал он, нагибаясь и целуя ее. Фиона обняла Кристофа руками и ногами прямо на пути к дворцу, где любой мог на них наткнуться.

Когда они, наконец, снова задышали, Кристоф потянул ее за собой, прочь от дорожки, прямо в королевские сады и опустился на колено.

— Я знаю, что так делают предложение в твоем мире, — пояснил атлантиец, проявляя всю свою любовь. Он открылся ей и доверил свое хрупкое сердце.

— Леди Фиона Кемпбелл, согласна ли ты провести всю оставшуюся жизнь со мной?

Ее согласие осветило ее личико и согрело сердце.

— О, да. Безусловно, «да».


Переводчики


Переводчики: KattyK, GeeJay, Кеану.

Бета-ридер: m-a-r-i-n-a.


notes


Примечания


1


Джек Потрошитель (англ. Jack the Ripper) — псевдоним, присвоенный так и оставшемуся неизвестным серийному убийце (или убийцам), который(-е) действовал(и) в Уайтчепеле и прилегающих районах Лондона во второй половине 1888 года. Имя взято из письма, присланного в Центральное агентство новостей (англ. Central News Agency), автор которого взял на себя ответственность за убийства.


2


= 92 метра.


3


DOMINE SALVAM FAC REGINAM NOSTRAM VICTORIAM PRIMAM — надпись на латыни;


4


Sex Pistols («Секс Пи́столз») — британская рок-группа, явившаяся наиболее полным воплощением субкультуры панка. Несмотря на непродолжительность наиболее активной фазы своего существования (чуть более двух лет), Sex Pistols оказали влияние на немалое число рок-музыкантов.


5


Тлалок — бог дождя и грома, сельского хозяйства, огня и южной стороны света у ацтеков. Был владыкой 3-й из 5 ацтекских мировых эпох.


6


Та́уэр («башня»), Лондонский Тауэр (англ. Her Majesty's Royal Palace and Fortress, Tower of London) — крепость, возведённая на северном берегу реки Темза, исторический центр города Лондон. Одно из старейших исторических сооружений Великобритании, долгое время служившее резиденцией английских монархов. Сегодня Тауэр является одновременно памятником истории и музеем, включённым в список объектов, принадлежащих к всемирному наследию ЮНЕСКО.


7


Веллингтон (Уэллингтон) (Wellington) Артур Уэлсли (Wellesley) (1.5.1769, Дублин, — 14.9.1852, Кент), английский полководец, гос. деятель и дипломат, фельдмаршал (1813).


8


Арсена́л — военное учреждение для хранения, ремонта и сборки, учёта, выдачи войскам вооружения и боеприпасов, а также для производства работ по их сборке, ремонту и изготовлению некоторых деталей к ним. Арсеналы могут быть морскими и сухопутными, артиллерийскими и инженерными. Важность большого арсенала такова, что его строили нередко в виде крепости или форта — для защиты содержимого арсенала от захвата противником.

Наиболее важными арсеналами были: в России — Петербургский под названием «Литейный деловой и пушечный двор», Киевский и Брянский, морской Арсенал — Севастопольский и Кронштадтский; в Германии — Мюнхенский; во Франции — Лионский; в Англии — Вулиджский; в США — Франкфордский, Спрингфилдский и другие.


9


Вулидж (Вулвич и Вулич (англ. Woolwich)) — район Южного Лондона, на берегу Темзы, в современном Гринвиче. В прошлом самостоятельный город. Также — одноименная королевская верфь, существовавшая с 1512 по 1869 год.


10


Свыше 1 метра 90 см.


11


= 1,68 метров.


12


«Держи своих друзей близко к себе, а врагов — еще ближе» — цитата из фильма «Крестный отец II».


13


Уайтчепел — бедный район Лондона.


14


Рафаэль Санти — один из крупнейших представителей искусства Высокого Возрождения, для картин которого характерна подчеркнутая сбалансированность и гармоничность целого, уравновешенность композиции, размеренность ритма и деликатное использование возможностей цвета. Безупречное владение линией и умение обобщать и выделять главное, сделало Рафаэля одним из самых выдающихся мастеров рисунка всех времен. Наследие Рафаэля послужило одним из столпов в процессе становления европейского академизма. Приверженцы классицизма — братья Карраччи, Пуссен, Менгс, Давид, Энгр, Брюллов и ещё многие другие художники — превозносили наследие Рафаэля как самое совершенное явление в мировом искусстве.


15


МИ-6 — Secret Intelligence Service MI6 — основная разведывательная служба Великобритании.


16


Брита́нская широковеща́тельная корпора́ция, сокр. «Би-би-си́» (англ. British Broadcasting Corporation, сокр. BBC) — комплекс радио-, Интернет- и телевещания Великобритании.


17


Сэр Элтон Геркулес Джон (англ. Elton Hercules John, настоящее имя Ре́джиналд Ке́ннет Дуайт (Reginald Kenneth Dwight); род. 25 марта 1947) — популярный британский рок-певец, композитор и пианист. Рыцарь-бакалавр (1997) и кавалер ордена Британской империи (CBE, командор, 1995). Элтон Джон оказал заметное влияние на развитие популярной музыки; на протяжении своей почти 40-летней карьеры он продал более 250 млн пластинок; 54 его сингла входили в британский Топ-40, в списке величайших исполнителей по версии журнала Rolling Stone музыкант занимает 49-е место.


18


Aston Martin Vanquish — машина и Vanquish — меч.


19


Льюис Кэрролл — английский писатель, математик, логик, философ, диакон и фотограф. Наиболее известные произведения — «Алиса в стране чудес» и «Алиса в Зазеркалье», а также юмористическая поэма «Охота на Снарка».


20


Близнецы Труляля (Tweedledum,Твидлдам) и Траляля (Tweedledee,Твидлди) — одни из главных героев произведения «Алиса в Зазеркалье».


21


Доктор Сьюз — американский детский писатель и мультипликатор.


22


Предположительно цитата из фильма «Гринч Похититель Рождества». Скорее всего Кристоф и изображал Гринча, произнося эту фразу.


23


Амалфея — легендарная коза, вскормившая своим молоком младенца Зевса на острове Крит в пещере Козьей горы в то время, когда богиня Рея прятала юного бога от его отца Кроноса. Когда родился Зевс, произвела на свет двух козлят. Шкуру этой козы (Эгиду) Зевс использовал для щита во время войны с титанами.


24


Селки — в фольклоре Великобритании морские существа, родичи шотландских роанов. Они также плавают и обличье тюленей и сбрасывают шкуру, выходя на сушу. Они очень добры, но в отличие от ровной жестоко мстят за обиды. Насылают штормы, переворачивают рыбачьи лодки, рвут сети и выпускают на волю рыбу. Чтобы позвать такое существо, нужно во время прилива сесть на камень у воды и уронить в море семь слезинок.