Левый глаз дракона
Ален Лекс


Пророчество Сиринити #1


Согласно древнему пророчеству, если Изначальные боги найдут способ вернуться в созданный ими мир, он рухнет под тяжестью их силы. Пытаясь предотвратить катастрофу, Орден Высокой Магии уже больше тысячи лет непрерывно ищет и уничтожает всех, кто может стать участником пророчества.

Вампир и черный маг Л'эрт не знает, что покушения на его жизнь, спланированные Главами Орденов, связаны с древним пророчеством. Он живет только ради того, чтобы собрать древний артефакт – и вернуть возлюбленную, погибшую много веков назад. Его сердце похоронено под слоем льда. Его душа давным-давно заблудилась в непроглядном мраке. Он практически идеально подходит на роль помощника великой богини Тьмы. Ему достаточно просто согласиться – и он обретет запредельные силы и возможности.

Суждено ли зажечься на ночном небе кроваво-красной звезде – левому глазу дракона?


Ален Лекс

Левый глаз дракона


…Ибо, когда откроется левый глаз дракона, ослабнут скрепы на Тьме, и прорвется она в мир в обличье обольстительном и коварном…

    
Закрытое хранилище Белой Лиги Ордена Высокой Магии. Специальный доступ


…И когда откроется правый глаз дракона, ослабнут скрепы на Свете, и ворвется он в мир, неся сожаление и счастье…

    
Секретная библиотека Черной Лиги Ордена Высокой Магии. Ограниченный доступ


И когда прольется трижды в Огне кровь, объединятся в нем Свет и Тьма, и откроется третий глаз дракона. И взорвутся небеса…

    
Найдено в развалинах Башни Красной Лиги Ордена Высокой Магии. Документ сильно поврежден и не подлежит восстановлению


Гласта – Кхенеранну. В связи с вновь открывшимися обстоятельствами найти и систематизировать все упоминания о так называемом пророчестве Сиринити. Секретность – максимальная.

    
Шифрованная переписка Ордена Пресвятой Церкви


ПРОЛОГ


Косые лучи солнца танцевали в ветвях золотистыми зайчиками. Стояла осень, и тепла от этих лучей практически не было, но он все равно старался спрятаться как можно дальше в тень. Впрочем, тени тоже почти не было – заканчивалась пора листопадов, а лес, через который он полз, не мог похвастаться хвойными породами.

Солнце медленно поднималось к зениту. Зайчики прыгали по лицу и рукам и немилосердно жглись. Он шипел, но продолжал ползти, оставляя в палой листве широкий изрытый след, замаранный красными потеками.

Проклятье, и ведь сам во всем виноват! Мог ведь предугадать, что они поступят таким образом, мог уйти раньше… Но нет, надо было проявлять беспечность, надо было верить в свою непобедимость и непогрешимость – и вот вам, пожалуйста.

Они доподлинно знали, чем соблазнить его. Соблазнить так, чтобы он не отказался, не ушел, чтобы продолжал надеяться получить обещанное – даже когда уже завязалось сражение. Даже когда он стал проигрывать. Слишком уж ценен для него был этот приз.

Да, в конце концов он смог вырваться и убежать. Он смог запутать погоню. Возможно, смог убедить их, что гнаться уже не за кем. Но он был слишком сильно ранен.

И что теперь?

Если бы он был человеком, он был бы мертв. Но человеком он давно уже не был. И потому полз вперед, постепенно теряя силы и безумно надеясь встретить хоть кого-нибудь на этой старой просеке. Встретить и убедить поделиться с ним жизнью.

Он знал, что до ближайшего людского поселения было слишком далеко – не меньше двух недель пешего хода в нормальном темпе. А уж ползком явно не меньше пары месяцев. А у него не было и одного. Солнце, проклятое солнце… если бы его не было… Он пока еще был жив, но месяца ему не протянуть. Нужно есть, нужно восстановить силы. А в этом пронизанном светом лесу на многие мили окрест не было ни одной живой души.

Он попробовал сплести призывающее заклинание – оно не сработало. Прилетело только несколько пичужек, но птички ему помочь не могли. Заклинание съело последние крохи сил, и он потерял сознание.

Очнулся он ближе к вечеру. Пятна от солнечных ожогов расползались все сильнее. Он постарался отключиться от боли. Он должен выбраться отсюда. Должен выжить. Любой ценой. Он найдет укрытие на светлое время суток. Он будет передвигаться ночами. Но он выберется. Он должен выполнить обещание. Старое обещание, давным-давно данное самому себе, но оттого не менее важное. Он должен исправить ошибку, совершенную почти семь с половиной столетий тому назад. И вернуть в этот мир несколько невинных душ.


Глава 1


Огненный шар ударил по левому флангу, накрыв почти всю конницу. Резко и неприятно запахло паленым мясом и шерстью.

– Отходим! – Ралернан старался перекричать грохот боя. – Путь играют отступление!

– Они нас размажут, если мы отступим! Они только того и ждут! – Грахам, его первый помощник, был в бешенстве. – Мы потеряем все тактическое преимущество!

– Мы потеряем армию, если останемся!

Следующий шар упал на расстоянии полета стрелы от Ралернана. Его конь вскинулся и шарахнулся вбок. Со стороны вражеского войска доносились ликующие крики, различимые даже через сумасшедший шум вокруг.

Проклятье… Ралернан нервно выдохнул. В воздухе носились клочья серой гари, мешая ему оценить потери. Впрочем, он и так знал, что они велики.

Присутствие на стороне противника магов оказалось для него полной неожиданностью. Орден Высокой Магии никогда не участвовал в битвах простых смертных. Что же вынудило их сейчас нарушить многовековой нейтралитет? Да еще на стороне захватчиков?

– Там всего один маг! Нам надо его просто снять, и мы сможем удержать позиции! – Откуда-то сбоку Ралернан услышал голос своего адъютанта Керри. Вечный слой пыли, покрывавший лицо подростка, разнообразился кровавыми следами, левая рука висела плетью вдоль тела, ткань куртки намокла от крови.

– Откуда ты знаешь, что он один?

Очередной взрыв пришелся слишком близко. Керри отбросило в сторону, конь Ралернана встал на дыбы и стал запрокидываться. Ралернан едва успел спрыгнуть.

Следующий шар накрыл его коня, кровавые клочья брызнули во все стороны.

– Ох, проклятье! – Грахам спрыгнул на землю и метнулся в его сторону. – Мессир, вас не задело? – Он попытался подхватить Ралернана. Тот отстранился, стирая брызги крови и грязи с лица.

– Со мной все в порядке. Где Керри?

– Да какая разница, где этот паршивец? – вскипел Грахам. – Это ведь именно из-за его бредовой идеи они пытаются попасть в вас!

Ралернан поморщился. Грахам имел в виду белый цвет его доспехов – он действительно выделялся светлым пятном на фоне остальной армии. Слишком удобная мишень для атаки… Слишком рискованно.

Вот только это был оправданный риск. Белые доспехи, серебристые волосы, светлая кожа… Ралернан прекрасно вписывался в образ Рыцаря Света. Народу нужен был герой, и идея Керри создала именно такого героя. Образ главаря повстанцев удачно контрастировал с темной формой некшарианских завоевателей. Свет, пытающийся изгнать Тьму…

Эта идея значительно повысила количество их сторонников – в основном среди мирного населения. Люди верили, что победа повстанцев принесет Абадоссу долгожданное счастье, и старались помочь. Помощь была более чем кстати – финансовые возможности повстанцев оставались весьма скудными.

– Керри! – Ралернан завертел головой. Кажется, вот он – ближайшая куча взорванной земли пошевелилась, явив перемазанное лицо и горящие сквозь спутанную паклю коротких волос, широко распахнутые шартрезовые[1 - Шартрезовые – желто-зеленые, «кошачьи».] глаза.

– Я был там, мессир.

Ралернану потребовалась пара минут, чтобы понять, о чем проговорился Керри. А поняв, он вспылил:

– Я запретил тебе идти с разведотрядом! Ты мне нужен живой и здесь! Как ты посмел?

– Мессир, вы же знаете, магия на меня мало действует. – Выражение лица Керри было сама невинность. – Остальных из отряда он уничтожил бы без малейшего усилия.

– Если ты еще раз нарушишь мой приказ, я отошлю тебя в тыл. – Ралернан скрипнул зубами. Ему действительно нужен был живым этот неугомонный мальчишка. Благодаря его идеям они уже не единожды оставляли противника в дураках. Если бы он еще не лез в самое пекло!

– Вот-вот, – проворчал Грахам, – в тыл – это прекрасно. К прочим детям. Чтоб под ногами не путался.

– Я не ребенок! Мне уже шестнадцать!

Керри лгал. Точнее сказать, лгала. Ей только-только должно было исполниться пятнадцать лет. А поскольку последние лет семь она питалась тем, что удавалось стащить из мусорных куч, то и выглядела самое большее на тринадцать – хрупкая фигурка, полностью терявшаяся в презентованной ей форме повстанцев. Ростом она недотягивала и до полутора метров, и с высоким Ралернаном Керри приходилось разговаривать, сильно запрокидывая голову.

Грахам смерил ее уничижающим взглядом:

– Угу, шестнадцать. А я – властитель всея Драконьих Пик.

– Мы теряем время! – Она не обратила внимания на его язвительность. – Мессир, дайте мне лучника. Я покажу, откуда можно достать этого проклятого чернокнижника. Мне самому не хватит сил послать стрелу достаточно далеко.

Ралернан непроизвольно скользнул взглядом по левому рукаву адъютанта – насквозь мокрому от крови.

– Ты ранен.

– Царапина!

– Неважно. Этот маг слишком силен, чтобы мы могли надеяться так просто его устранить. Я пошлю стрелка на верную смерть.

– Вовсе нет! Маг наверняка слишком поглощен своей волшбой. А некшарианцы не ждут от нас такого шага! Я абсолютно уверен, что у нас получится!

Ралернан устало махнул рукой:

– Ладно, делай, как знаешь. Бери любого на выбор Варранта, но постарайтесь выжить.

Идея адъютанта была безумна, но даже безумная идея – лучше, чем совсем ничего.


Вдвоем с Грахамом Ралернан постарался перегруппировать остатки своих сил. Люди были сильно деморализованы, на флангах армия несла огромные потери. Часть солдат просто падали на землю и молились, а взрывы огненных шаров погребали их заживо. Первый случай за много столетий, когда маги применили силу против простых людей. Только осознание этого факта несло огромный разрушительный эффект.

Эта битва обещала принести им победу и перелом в войне. Он надеялся обратить врага в бегство. Но похоже было, что в бегство впору обращаться им самим. И похоронить надежду на освобождение страны от захватчиков.

Ралернан не мог допустить, чтобы некшарианцы победили.

Они правили в Абадосской империи уже больше четырехсот лет, и все четыреста лет реки крови не пересыхали. Некшарианцы не жаловали представителей нечеловеческих рас. Вкупе с Пресвятым Орденом, упорно утверждавшим, что все нелюди несут в себе проклятую кровь темных демонов, некшарианцы при любой возможности устраивали показательные казни. До завоевания предки Ралернана были правителями Абадосса. А еще они были эльфами. Почти всех их выловили и казнили в первые сто лет после падения империи. Спрятаться удалось немногим, и с каждым годом количество их сокращалось. Родителей Ралернана схватили и казнили около шестидесяти лет назад.

Эльфы взрослеют медленнее людей. Ему на тот момент было восемьдесят, что соответствовало пятнадцати человеческим годам. Он успел убежать и скрыться. Ему потребовались годы, чтобы, дождавшись подходящего момента, поднять народ против захватчиков. Большинство повстанцев были людьми, и заставить их сражаться под предводительством эльфа было невероятно тяжело – сказывалась застарелая вражда между расами. Но кровавая власть Некшарии для многих оказалась еще более непереносимой, чем неприязнь к остроухому народу.

И вот теперь, когда победа была так близка, он не мог упустить ее. Прятаться снова в подполье и организовывать точечные укусы партизанскими отрядами уже не оставалось сил.

Он не понимал, каким образом некшарианцам удалось привлечь магов на свою сторону. Насколько ему было известно, Орден Магии враждовал с захватчиками даже сильнее, чем со старыми правителями страны. Особенно с учетом активной поддержки Некшарии со стороны Пресвятой Церкви. И тут вдруг такое…

Надеяться на то, что безумная идея его адъютанта увенчается успехом, было бессмысленно. Но больше надеяться было не на что.


Естественно, Варрант вызвался идти с Керри сам. Глава элитного отряда эльфийских стрелков – Синих Игл – личной гвардии Ралернана был еще очень молод по меркам своей расы, хотя и успел уже снискать уважение своими способностями, зависть – своей удачей и раздражение – привычкой вечно лезть в пасть врагу. Вот и в этот раз, наплевав на то, что отряд запросто может остаться без руководства, он неслышной тенью заскользил за адъютантом Ралернана. О том, что эльф движется, а не стоит, говорило лишь плавное покачивание волос, собранных на затылке в высокий хвост.

Даже обвешанный с ног до головы оружием, Варрант ухитрялся передвигаться намного тише своего проводника. Керри повела эльфа в обход основных сил, тем же путем, что пробиралась на разведку. Под прикрытием подлеска они смогли прокрасться незамеченными довольно глубоко, но даже с такого расстояния вероятность убить мага первой стрелой была ничтожно мала. А второго раза им не дадут.

Маг стоял в центре круга из белой трухи, расчерченного внутри угловатыми изломанными линиями на неравные части. По краям этой геометрической фигуры змеились странные символы, от одного вида которых у Керри начало покалывать пальцы. Символы были обильно политы чем-то красным, судя по всему – кровью. Глаза мага закатились под лоб, выставив белки, он покачивался из стороны в сторону в каком-то дерганом, но завораживающем ритме. Над магом столбом прозрачного пламени висело нечто. Это нечто походило на скрученную в спираль силу, имеющую собственный разум. С небольшими интервалами спираль порождала маленькие огненные шарики, которые отрывались от нее и летели в сторону вражеских войск. Чем дальше они отлетали от мага, тем быстрее увеличивались в размерах. Казалось, они питаются паникой противника. Шары пересекали линию сражения и взрывались в рядах повстанцев.

Чуть поодаль от круга, спиной к нему, стояли солдаты охраны – два круга по десять человек. Они держались прямо, но ощущение животного страха, исходящего от них, повисло в воздухе вязким облаком. Тот же страх мешал им исправно охранять своего подопечного. Некоторые из солдат с усилием смотрели в землю, стараясь ничего не замечать вокруг. От круга по земле кольцами расползался зеленоватый туман. Если присмотреться, в нем можно было различить какие-то тени. Когда эти тени касались ног стражников, люди вздрагивали. Керри показалось, что, по сути, охрана магу и не была нужна. Даже отсюда девушка чувствовала окружавшие его силовые щиты. Пульсирующая вокруг энергия сгустилась уже до такой степени, что ее можно было бы резать ножом. Движения мага стали медленнее, он плавно начал поднимать руки, готовясь нанести завершающий удар.

Керри подтолкнула Варранта вперед и прошептала одними губами: «Давай». Эльф чуть дернул бровью – он считал, что еще рано, – но спорить не стал и неясной тенью скользнул к магу. Ближе, ближе, еще ближе, еще чуть-чуть. Она не видела, как эльф движется, только угадывала его перемещения по легкому покачиванию веток. Ближе… ближе… все! Керри почувствовала, что вот сейчас он натягивает свой лук, вот сейчас…

И в этот момент маг повернулся в сторону стрелка. В его руках заплясали красные искорки. Керри вздрогнула: «Нет! Его надо отвлечь!»

Ее не столько беспокоила безопасность Варранта, хотя в последнее время между ними и завязалось что-то вроде дружбы, сколько осознание необходимости любой ценой обеспечить уничтожение мага. Преданность Керри Ралернану как главе повстанцев уже давно перемешалась в ее душе с влюбленностью в Белого Рыцаря. Подвести его в столь ответственный момент сражения она просто была не в состоянии.

Но что она могла противопоставить магу некшарианцев? Отвлекать его внимание на себя было почти однозначным самоубийством, но другого выхода она не видела.

Керри глубоко вздохнула и бросилась вперед, прямо на белый круг, стараясь производить побольше шума. Быть может, Варрант все же успеет подстрелить мага до того, как тот ее уничтожит. Умирать ей не хотелось.

Маг дернулся, привлеченный новым движением, и искры полетели в сторону Керри. Она инстинктивно выставила руки перед собой. Слабый холодок взвился вокруг ее пальцев и скользнул в сторону мага. Искры мигнули несколько раз и погасли. Лицо мага исказила гримаса раздражения:

– Ах ты, щенок! Ты никак со мною потягаться вздумал?

Наличие магических способностей у появившегося подростка удивило мага, но он ничуть не сомневался, что сломит сопротивление этого глупого мальчишки одним ударом – слишком уж неумелой была противопоставленная ему магия.

Воздушная спираль над ним изогнулась в сторону Керри.

Девушка не увидела и не почувствовала наносимого Удара – слишком быстрым и стремительным тот был. Только неожиданно резануло острой болью правый бок. Она непроизвольно прижала руку к месту удара и ощутила, как намокает от крови плотная ткань куртки. Керри закусила губу, подавляя стон. Почему же Варрант не стреляет?

Стрелок, бывший потомком эльфийских ведунов, тоже видел защитные магические щиты, окружавшие некшарианца. Варрант и изначально считал, что вражеский маг не преминет закрыть себя щитами, но он не думал, что эта защита окажется настолько плотной. В щитах не было даже тоненькой щели. В такой ситуации все выпущенные им стрелы были обречены бессмысленно сгореть, не достигнув цели. Варрант решил выждать момента, пока маг хотя бы ненадолго ослабит защиту. Он не ожидал, что тот так просто засечет его передвижения, и уж тем более не предполагал, что Керри решит отвести предназначенный ему удар на себя. И теперь эльф лихорадочно придумывал, что же можно сделать, чтобы спасти подставившегося мальчишку. Если выстрелить прямо сейчас, это ничего не даст – они просто оба погибнут. Он стиснул зубы, тщательнее присматриваясь к защите мага в поисках хотя бы небольшой бреши.

Маг некшарианцев недовольно нахмурился. Он собирался растереть дерзкого юнца в кровавый фарш, а вместо того лишь слегка задел его – даже с ног не сбил. Наверняка удар приглушил его же собственный круг защиты – что же еще?! Мальчишка, дерзнувший применить против него свою слабенькую магию, слишком сильно разозлил некшарианца: тот решил на пару минут опустить свои щиты, чтобы окончательно добить юнца-недоучку.

Керри заметила, как маг снова поднимает руки, – и буквально через долю мгновения ее тело опутала новая волна боли. Ноги почему-то стали ватными и перестали держать ее. Девушка медленно осела на землю, едва успев упереться руками, чтобы не упасть ничком.

И в тот же миг увидела, как в сторону мага по высокой дуге почти без интервала взлетают стрелы с синим оперением. Варрант бил метко: все стрелы достигали цели, острыми иглами впиваясь в тело некшарианца. Изумление на лице мага сменилось гримасой страшной боли. Он попытался восстановить защитные щиты, но это было уже бессмысленно: он умирал, хотя еще и не осознавал этого.

Керри заметила, как пронзенная стрелами фигура в черной мантии зашаталась и опрокинулась на землю, и тут сознание начало покидать ее.

Последнее, что ощутила девушка, – подхватывающие руки, резкий рывок вверх, удар лат под ребра – и темнота накрыла ее.


Глава 2


Несмотря на свою утопичность, идея Керри оправдала себя. Смерть мага вызвала Панику и сумятицу в рядах некшарианцев, что позволило стрелку скрыться, отделавшись незначительными царапинами, и вытащить бессознательного адъютанта.

Ралернан вовремя поймал момент смятения в рядах врага и сумел им воспользоваться. Он пробился на передний край битвы и лично возглавил контрнаступление.

Слух о том, что Варрант завалил мага, словно курицу, распространился быстрее молнии. Люди стряхнули с себя ужас, вызванный волшбой. Силы некшарианцев были отброшены далеко за реку. На какое-то время образовалась передышка.

Ралернан собрал совещание своих офицеров. Он хотел понять, как действовать дальше. Если некшарианцы единожды привлекли мага на свою сторону, кто гарантирует, что они не проделают это еще раз. А везение его адъютанта не бесконечно.

В качестве штаба временно использовалась чья-то уцелевшая палатка – после дождя из огненных шаров многое было утрачено. Ралернан устал и с трудом держался на ногах. Его длинные – почти до пояса – серебристые волосы слиплись от крови и спутанными сосульками падали на спину, открывая заостренные кверху уши. Вокруг глаз залегли синеватые тени – сказывалось несколько бессонных ночей. Доспехи были погнуты и в нескольких местах проломлены насквозь, их пришлось снять.

Керри сидела слева от главнокомандующего, отстранение прислушиваясь к ходу дискуссии. Левая рука у нее была на перевязи, ребра перетягивала повязка, уже снова набухшая кровью. Ралернан считал, что его адъютанту было бы полезней подлечиться, чем слушать текущее совещание, но Керри уперлась, и переспорить ее оказалось невозможно.

Пока Керри была без сознания, Варрант успел наскоро перебинтовать ее, и теперь девушка боялась, что он проговорится, что на самом деле она вовсе не мальчик, и ее отправят к другим женщинам – в обоз. Ралернан считал, что женщины – суть существа прекрасные, и на передовой им не место. Переубедить его не мог никто и ничто. Однако по непонятной причине Варрант смолчал. Ей оставалось только надеяться, что он будет молчать и дальше.

Керри нужно было быть среди сражения. Нужно было своими руками уничтожать некшарианцев.

Ее отца казнили по обвинению в несанкционированном использовании магии, когда ей было пять лет. Он сам не был магом – возможно, его дед или дед его деда, но след магической энергии почему-то остался в потомках. А для Пресвятых этого было достаточно. Орден Высокой Магии, разумеется, не заступился и вообще почти никак не отреагировал – при приеме в обучение они собственноручно убивали часть аколитов на испытаниях, и смерть человека, не сумевшего отбиться от Пресвятого Ордена, их не беспокоила. Разумеется, Пресвятым была направлена стандартная гневная нота – но и не более.

Состояние семьи было отобрано в городскую казну. Ее мать «приютил» градоначальник-некшарианец, обещавший позаботиться о Керри, как о родной дочери. Некшарианец действительно всячески демонстрировал любовь, даже слишком демонстрировал – при каждой встрече целовал в щечку, гладил руки. Ее мать угасала с каждым днем, смерть мужа оказалась слишком сильным ударом. Она не дожила до семилетия Керри. А на следующий день после ее похорон «добрый» некшарианец попытался изнасиловать девочку. Каким-то чудом ей удалось вырваться и убежать. Так она оказалась на улице. Там ей вторично повезло – ее подобрал доживающий свои дни старик-нищий и научил кое-каким премудростям уличного существования. Тогда и умерла леди Керриалина Вандзор и родился беспризорник Керри.

Когда через ее родной город прошла армия повстанцев, она увязалась за ними. А когда разыгралась битва за взятие соседнего города – Шлингера, – она неожиданно сумела оказаться полезной.

Повстанцы осадили город, но тот представлял собой одну из небольших крепостей некшарианцев, большинство населения было на стороне завоевателей. Прямой штурм ничего не дал.

Пока повстанцы пытались взять город с наскоку, Керри незаметной тенью шастала по окрестностям и случайно сумела найти заброшенный сток подземной канализации. Прорваться к главарю повстанцев оказалось куда как труднее. На ее удивление, он не только ее выслушал, но и решил воспользоваться найденным ею ходом. Повстанцы проникли в крепость и взяли ее. А Керри – в знак благодарности и доверия – была назначена личным адъютантом Ралернана Арриера.

Она боготворила главаря повстанцев и отдала бы за него жизнь, не задумываясь. Арриера казался ей средоточием всего самого благородного и прекрасного, что только можно представить.

Керри везло: еще не раз ей удавалось оказаться крайне полезной своему начальнику. Ее на первый взгляд чуть сумасбродные идеи в итоге почти всегда приводили к улучшению положения повстанцев.

Большинство офицеров так и не смогли смириться с мыслью, что советы мальчишки ценятся – пусть и оправданно – куда выше их собственных. Керри зачислили в любимчики Ралернана. Ее терпели, но при каждом удобном случае пытались уколоть и опустить в глазах Арриеpa. Пожалуй, единственным исключением из этого правила стал глава Синих Игл. Как раз тот повышенный риск в ее планах, что нервировал остальных офицеров, вызывал одобрение привыкшего к опасностям эльфийского стрелка. Несмотря на вечное свое высокомерие по отношению к низшим расам, к которым эльфы благополучно относили всех, кроме себя, между Варрантом и адъютантом Арриера установились дружеские отношения.

Но теперь Керри думала, что Варрант тоже перейдет на сторону остальных офицеров – еще бы, ведь мало того, что она выскочка, так еще и девчонка.

– А я говорю, что надо привлечь Пресвятой Орден, и все тут! Кто еще, кроме них, может противостоять магам? – Громовой голос Грахама вернул Керри к реальности. Первый помощник для убедительности ударил кулаками по столешнице, и она чуть прогнулась.

– А я говорю, что ты сошел с ума! Тебя же они первого и поставят на костер! – Варрант значительно уступал Грахаму в габаритах, но не в характере. – Забыл, чья в тебе кровь? И с последней облавы ты ушел только чудом! Ты думаешь, церковники будут смотреть – на чьей ты стороне? Они – Орден в себе, со своими правилами и порядками. И, выпустив это джинна на волю, в бутылку ты его уже не загонишь!

– А мне не страшно отдать свою жизнь за общую победу! А тебе страшно, потому что ты слабак!

Ралернан предупреждающе поднял руку:

– Тихо, оба! На вас посмотреть, так вы друг другу глотки и без помощи некшарианцев перегрызете! И я согласен с Варрантом – я тоже не доверяю Ордену Пресвятой Церкви.

Грахам поморщился и проворчал себе под нос:

– Понятное дело, согласен. Одна кровь все же как-никак.

Ралернан нахмурился, но сказать ничего не успел – неожиданно заговорила Керри:

– Мессир, это же так очевидно. Раз некшарианцы привлекли на свою сторону мага – нам тоже нужен маг.

Несколько мгновений тишины.

Грахам откашлялся:

– Мальчик, тебе в последней стычке голову не отшибло? То есть ты вроде как предлагаешь пойти в Орден Высокой Магии, пасть ниц и молить о помощи? Ты хоть понимаешь, что это будет почище моих церковников?!

Дертис, командир конницы (точнее, ее жалких остатков), сухощавый мужчина невысокого роста, поддержал Грахама:

– Он прав. Твой адъютант говорит странные вещи. Сначала мы все рядимся в белое, как святая армия, а теперь будем привлекать черных магов? Или я что-то пропустил, и Керри расскажет нам, как привлечь в армию белых магов?

Керри нервно провела рукой по спутанным волосам. Посыпалась пыль.

– Нет. Даже если нам удастся привлечь белого мага, нам это ничего не даст. Их магия не приспособлена для атак. Только для обороны.

– А откуда ты знаешь, для чего приспособлена белая магия? – влез Грахам со своей подозрительностью. – Слишком уж умные мысли для неграмотного беспризорника!

– А-а-а. – Дертис склонил голову набок. – Да какая нам разница, Гри. Ты что, не слышал – он советует нам найти и пригласить черного мага. А следующим шагом, вероятно, будет предложение о всеобщем добровольном суициде. Очень мудрый совет.

Слой пыли на лице Керри приобрел красноватый оттенок:

– Это хорошая идея! Дайте мне договорить!

Грахам сложил руки на груди, поиграв мышцами:

– Хорошая? Значит, от нее не убудет, если ты уточнишь кое-чего. Я спросил: откуда ты так все хорошо знаешь про магию? Варрант рассказывал, что ты что-то наколдовывал вокруг мага некшарианцев. Я отказываюсь и дальше тупо следовать твоим советам, пока не пойму, что ты такое.

– Грахам! – Ралернан попытался снять повисшее напряжение.

– Я тоже так думаю, – взял слово высокий русоволосый человек плотного сложения – командир копьеносцев Аарент. – Ваш помощник – нечто странное. Он многое знает, и, хотя пока от его знаний только польза, меня это настораживает. Я бы предпочел, чтобы Керри пояснил свои… хм… способности и знания. Хотя бы в общих чертах.

Ралернан понимал, что они правы. По-хорошему, ему бы рявкнуть на адъютанта и построить его по струнке. Всем сразу стало бы проще. Пожалуй, кроме него самого. Он привязался к подростку, наверное, даже слишком сильно привязался и спускал ему с рук очень многое. Но все же…

– Керри, я разделяю мнение своих офицеров. Я считаю, нам всем нужны пояснения.

Взгляд Керри стал полностью затравленным. Она уставилась в стол и стиснула костяшки пальцев на здоровой руке. Ну что же такое сказать, чтобы они поверили?

– В моем роду раньше встречались белые маги… Я… я думаю, я мог унаследовать часть способностей своих предков.

Варрант неожиданно заинтересовался:

– Но ты не эманируешь белую магию. Скорее уж черную. – Эльф пристально смотрел на нее. – Вообще-то, конечно, моих навыков тут маловато для четкого понимания, все-таки кровь С'к'ни'ххов у меня уже в четвертом поколении и размыта, но направление я обычно понимаю.

Грахам вскочил и сделал попытку придвинуться к Керри. Ему мешал стол, но для его рук это была более чем хлипкая преграда.

– Я же говорил! Он все лжет! – Он повернулся к Варранту: – А ты тоже хорош! Знал, что он черный маг, и молчал!

Варрант изящно сморщил свой аристократический нос и небрежно поправил выбившуюся из хвоста золотистую прядь волос:

– Грахам, я тебя умоляю. Какой черный маг, не смеши меня. Черный маг – это тот, что давеча огненными шариками кидался. А этот пацаненок – тьфу. Да в нем силы – гуся не зачаровать.

Грахам не желал слушать никаких возражений:

– Значит, он настолько хорош, что может скрыть свои способности! Я читал про такое!

– О-о-о… – Варрант язвительно усмехнулся, в его небесно-голубых глазах вспыхнули и погасли искры. – А что, ты разве и читать умеешь? Ну ты прямо кладезь мудрости, о великий!

Ралернан ударил кулаком по столешнице:

– Хватит! Вы оба – прекратите эту грызню! Или – продолжите ее в совместном патруле на всю ночь.

– Всю жизнь мечтал, – окрысился Варрант, но тем не менее замолчал.

– Керри? – Ралернан повернулся к предмету спора: – Я бы хотел дослушать твои объяснения до конца.

Она кивнула, продолжая смотреть в землю. Проклятье, ну зачем Варрант все испортил! Точно, он теперь считает, что раз она девчонка – то непременно дурочка, и тоже будет докапываться, как и остальные. Ну она ему потом устроит за это…

– Я сказал правду! Я не знаю, быть может, когда-то давно среди моих предков и был черный маг, но мне про это неизвестно! Но мои родители черными магами точно не были! Я и сам не знал, что обладаю хоть какой-то силой! Мои способности проявились совсем недавно! Я даже управлять ими не умею! Меня ведь никто не учил ничему такому!

– А почему тебя не обучал Орден Высокой Магии? – полюбопытствовал Варрант.

– Потому что мои родители умерли, когда я был еще ребенком. А Орден Высокой Магии не занимается поисками потенциальных магов в кучах уличного мусора. Все? Какие еще подробности моего рождения я должен вывесить перед почтенными господами, чтобы удовлетворить их любопытство?! Может быть, вам желательно посчитать родинки у меня на заднице? И проверить, не образуют ли они какой-нибудь демонический знак? – Шартрезовые глаза Керри метали маленькие молнии. Она лгала, но рассказанная ею легенда была довольно правдоподобной. Впрочем, даже если бы она рассказала только правду, это ничуть не больше объяснило бы ее способности. Она не знала, есть ли на самом деле маги в ее родословной – обвинения Пресвятых иногда случались и на пустом месте. То, что Варрант определил ее силу как черную, напугало Керри.

Ралернан примиряюще поднял руки ладонями вверх:

– Все. Довольно. Дайте Керри рассказать свой план. У нас не так много времени, чтобы терять его на бессмысленные споры и склоки.

Керри шмыгнула носом и вытерла его грязной ладошкой, в результате чего лицо украсила очередная темная полоска.

– Мы должны привлечь к нам черного мага. Который сделает вид, что настолько проникся нашими идеями об освобождении, что готов отречься от темной стороны своей магии, покаяться и все такое. Люди поверят этому, они будут в восторге, и никто не упрекнет нас в использовании черных сил.

Ставка озадаченно замолчала. Аарент пришел в себя первым:

– Нда-а… Грахам прав. Тебя слишком сильно ударили по голове. Как ты только себе это представляешь? Ты приходишь к черному магу и говоришь ему: «Эй, великий, бросай-ка ты человеческие жертвоприношения, ибо это нехорошо», а он радостно кивает и идет за тобой в наш лагерь?

Керри поморщилась:

– Я, конечно, еще молод, но не идиот же! Черный маг не может стать «хорошим», но может таким притвориться!

– Я полагаю, что в таком случае этому псевдобелому магу нужно будет очень и очень много заплатить за его игру. – Ралернан устало потер виски. – А у нас, если ты помнишь, ситуация с финансами оставляет желать лучшего. Если бы не помощь населения, мы просто не смогли бы кормить войска.

Керри глубоко вздохнула. За годы бродяжничества она успела собрать кучу нужной и ненужной информации, и кое-что из этого, кажется, могло сейчас пригодиться.

– Я знаю одного мага, который мог бы перейти на нашу сторону не из-за денег, а в обмен на обладание одним редким артефактом. Более того, по счастью, замок этого мага находится не очень далеко от нынешнего расположения наших войск. Этот маг – Л'эрт Ра'ота.

– Черный маг Ра'ота? – Варрант удивленно вскинул тонкую бровь. – На нем столько крови, что…

– Он собирает артефакты Химеры. Я знаю, что у него сейчас их только три из пяти. Я… я какое-то время старался узнать побольше о магах. И я знаю, что Ра'ота готов платить очень высокую цену за обладание оставшимися частями артефакта.

Она не стала упоминать, что иногда, по слухам, маг предпочитал не платить, а брать силой. Вроде бы для обладания второй частью артефакта он уничтожил на корню почти целый город, шантажируя владельца.

Варрант ответил первым, прерывая затянувшееся молчание:

– Я тоже слышал это. Только тут есть три «но»: во-первых, согласно моим данным, он сначала убьет гонца и только потом будет разбираться, интересно ли ему наше предложение – благо, насколько я знаю, некромантия входит в число его способностей. Во-вторых, я до конца не уверен, что надежда на обладание очередной частью артефакта заставит его вести себя подобно праведнику. И, что немаловажно, в-третьих, откуда мы возьмем артефакт Химеры? Они передаются только в дар либо по кровному наследию и изначально защищены от присвоения через кражу или убийство владельца.

Керри сжала зубы. Проклятье, он же всегда поддерживал ее!

– У меня есть одна часть. Как наследство от отца. Единственное наследство. – Она говорила очень тихо, почти шепотом. Она почти не лгала. У нее действительно была часть артефакта. То, что она нашла его в одном из разграбленных некшарианцами и покинутых прежними хозяевами домов, было неважно. По какой-то причине артефакт «признал» ее, так что она вполне могла им распорядиться. Керри пыталась его использовать в практических целях, но у нее ничего не вышло. Так что особой ценности артефакт для нее не представлял. Разве что иногда он мог предупредить о нападении – но не всегда, и это значимо понижало полезность «игрушки» в ее понимании.

– И ты готов отдать его? Вот за просто так? И ты думаешь, я тебе поверю? – Грахам решил, что пацан издевается над ними.

– Не за просто так. За нашу победу. Для меня это важно.

– Допустим. Но к Л'эрту Ра'ота должен идти один из нас. Эту миссию нельзя доверить простому гонцу.

– Мессир… – Керри запнулась – К Ра'ота должен идти я. Он наверняка захочет увидеть артефакт. А передать эту вещь кому-то другому я не могу.

Вторая часть ее утверждения была истинной правдой. Артефакты Химеры до момента активации представляли собой обмылки непрозрачного стекла и отличались от другого мусора только несусветной тяжестью. При активации артефакт растворялся в организме своего владельца. Деактивировался он только при передаче в дар или при смерти хозяина. Эти артефакты были очень древним устройством – Орден Высокой Магии считал, что им не менее пары тысяч лет. Кто и с какой целью их создал, оставалось неизвестным. Каждый из артефактов обладал собственными свойствами, которые иногда менялись при смене владельца и в полной силе проявлялись не у каждого. Маги Ордена сходились только в одном мнении – артефакт был невероятно ценен и требовал изучения. Однако на текущий момент времени три части артефакта находились у черного мага Л'эрта Ра'ота (который скорее удавился бы, чем передал артефакт «поизучать»), еще две части считались потерянными (одну из них и активировала случайно Керри).

– Это исключено. – Ралернан встряхнул головой. Серебристые пряди сверкнули в отблесках свечей. – Возражение Варранта обоснованно. Ра'ота вполне может убить гонца – просто чтобы позабавиться. Я не очень много про него слышал, но все, что я слышал, – крайне нелестно. – Эльф встал. – Все, на сегодня совет окончен. Мне надо подумать. Благодарю вас, господа, вы все свободны.

Ралернан подождал, пока все выйдут из палатки. Керри задержалась.

– Мессир. вы же знаете, что я прав. Вам некого больше послать. И потом, меня не так-то просто убить. Я абсолютно уверен, что мне удастся вернуться живым.

– Ты еще ребенок. Ты не понимаешь всей сложности задачи.

– Возможно, но я все равно прав.

– Зачем тебе это? Ты постоянно рискуешь жизнью, постоянно лезешь в самое пекло? Тебе так хочется геройски погибнуть?

– Не-а. Мне хочется геройски выжить. Может, мне не дает покоя ваша героическая слава, мессир, и я стараюсь вас переплюнуть. – Керри скорчила гримасу и показала язык. – Хочу стать самым-пресамым великим героем.

Ралернан неосознанно протянул руку. Ему хотелось пригладить встрепанные вихры подростка. Но он остановил свой порыв.

– Хорошо. Я тебя понял. А теперь иди.

Он еще долго сидел, смотря, как оплывают свечи, и думал. Он действительно не хотел отпускать своего адъютанта. Но у него не было никакого права выделять кого-либо в любимчики. Даже если мальчишка действительно того заслуживал. Даже если он сам успел уже привязаться к бесшабашному адъютанту – и каждый раз переживал, ожидая его возвращения из очередной вылазки. Мальчишка всегда ходил по острию лезвия, словно наслаждаясь возможностью подергать Смерть за усы.

Вот и в этот раз… Черный маг Ра'ота… Та самая Смерть, воплощенная в живом человеке. Впрочем, человеке ли? По слухам, Ра'ота было никак не меньше четырехсот лет… Четыре столетия убийств и пыток принесли ему славу одного из сильнейших магов Абадосса. Осталась ли в нем еще хоть крупица человеческого? Тысячи и тысячи погубленных жизней… Черная Лига предпочитала использовать магию крови – и чем более невинной была та кровь, тем лучше был эффект. Сколько жертв на самом деле на счету Ра'ота? Не окажется ли, что к этому счету будет прибавлена еще одна жизнь – сумасшедшего мальчишки, готового на все ради победы?

Победа… Единственное, что у Ралернана было общим со своим адъютантом. Стремление освободить Абадосс. Любой ценой…

Эльф поправил чадящую свечу. Отблески пламени на миг вспыхнули ярче, отбросив вокруг смазанные тени. Керри… Почему он так привязался к мальчишке? Неужели стремления одолеть некшарианцев было достаточно для возникновения этой привязанности? Они ведь совершенно разные… Хотя Керри никогда не рассказывал детали своего прошлого, было очевидно, что вырос он на улице. За счет чего он зарабатывал на жизнь? Воровство или попрошайничество… В лучшем случае… А его манера поведения… Он даже есть не умел культурно. Он постоянно срывался на нецензурную речь. Офицеры воспринимали адъютанта исключительно как страшное неудобство и раздражающий фактор… Вот только… Улыбка мальчишки, казалось, впитала в себя тепло летнего солнца. И иногда, глядя на эту улыбку, Ралернан мог забыть о грузе, давящем на плечи. О необходимости жить ради других. О необходимости победить – любой ценой.

Одна из свечей зашипела и погасла. Любой ценой… Ралернана не оставляло тревожное предчувствие… В этот раз… Эта шальная идея может обернуться провалом. Но выбор… Разве может он позволить себе роскошь решать в угоду собственным эмоциям? Если для освобождения народа надо рискнуть жизнью одного мальчишки… Он не хотел отправлять Керри в качестве посыльного. Но адъютант был прав. Артефакт Химеры действительно невозможно никому передать. Ралернан знал это лучше, чем кто-либо. Потому что последняя, пятая, часть артефакта принадлежала ему – и являлась фамильной ценностью рода Арриера. Но, увы… в данном случае своей жизнью рисковать он не имел права.

Когда свечи прогорели до конца, Ралернан смирился с решением отправить Керри к Л'эрту Ра'ота.


Глава 3


В воздухе еще витал слабый запах крови – тревожащий и сладковатый, но эйфория уже улетучивалась. Кар-вен скользнул взглядом по растерзанной постели. Девушка валялась сломанной куклой, запутавшись в залитых алым простынях. Эта игрушка оказалась неудачной. Слишком слабая, она выдержала совсем недолго, прежде чем умереть. Хотя, возможно, это он слишком поторопился. Последний разрез пришелся слишком близко от сердца, а она к тому же еще так не вовремя дернулась… Тело девушки было худеньким и будто невесомым. С кинжалом в груди она напоминала пришпиленную иголкой бабочку – красивый цветок, обреченный на смерть. Узор из ран, покрывавших ее тело, был строго симметричен. Издалека его можно было бы принять за необычную татуировку – если не вглядываться в разрезы, в которых кое-где белели кости. На замаранных кровью ноготках еще виден был ярко-золотой лак. Красивое сочетание – смуглая кожа, золото ногтей и алые росчерки кровавых брызг… Эти красные пятнышки были совсем свежими.

Карвен провел пальцем по плечу девушки, стирая капли крови. Ее кожа все еще была теплой – куда теплее его собственной. Пройдет несколько часов, и она остынет, превращаясь в абсолютно ненужный труп. Но пока она еще теплая, ее жалко выкидывать… Карвен слизнул тепловатую кровь. Жаль. Он надеялся, что сможет поиграть с ней подольше. Она выглядела довольно сильной, но так быстро сломалась… Впрочем, с пищей такие ошибки случаются часто.

Легким движением Карвен оправил пышные кружевные манжеты на руках и перевел взгляд на огромное зеркало в дорогой оправе, висевшее прямо над кроватью. Зеркало было просто элементом декора, не более. Использовать его по прямому назначению Карвен не мог.

Если бы вампиры отражались в зеркалах, там бы сейчас появилось изображение высокого молодого человека, на вид лет двадцати-двадцати двух, облаченного в крайне изысканный костюм, усыпанный драгоценностями. Такую одежду мог позволить себе не каждый монарх. Впрочем, одежда была последним, на чем останавливался взгляд стороннего наблюдателя.

Длинные черные волосы Карвена, резко контрастировавшие с прозрачно-белой кожей, шелковым плащом падали почти до талии. Из-за слишком изящных черт лица его можно было бы перепутать с эльфом. Он был ненормально, нечеловечески красив. Впрочем, он ведь и не был человеком. И это подтверждали глаза – огненно-красные угли, горевшие темным пламенем на бесстрастном лице.

Но вампиры в обычных зеркалах не отражаются. И холодная поверхность стекла показывала лишь залитую кровью постель в абсолютно пустой комнате.


– Карвен! Могу я войти? – Вежливый оклик прервал его задумчивость.

– Да, Глонк…

Дверь бесшумно распахнулась. Вошедший был невысокого роста, едва выше плеча Карвена, и довольно нескладно сложен. Черная мантия, в которую он кутался, казалась измятой. Светлые, с легкой рыжиной, волосы непокорными вихрами торчали в разные стороны. Его лицо можно было бы назвать добродушным, если бы не глаза – холодные и абсолютно бесстрастные глаза змеи.

Глонк скосил глаза на залитые кровью простыни и едва заметно поморщился:

– Я думал, ты взял ее на ужин…

– Ты пришел обсудить мои вкусовые пристрастия? – Глаза Карвена казались истлевшими угольками. Понять, какие чувства прячутся за ними, было практически невозможно.

– Нет… Тебя Варекка искала.

– Ты можешь пригласить ее сюда. Я уже освободился. – Карвен плавным движением опустился в глубокое кресло.

Глонк снова покосился на постель:

– Я не думаю, что это хорошая идея.

– А я не думаю, что меня беспокоит твое мнение. Да и потом, – улыбка изогнула кончик его рта, – Варекка в курсе моих пристрастий. Как ты думаешь, почему она перестала носить открытые платья? Сомневаюсь, что она рискнет прилюдно показать свои руки.

– А что, тебе обязательно надо было ее серебром царапать? Зачем? Она же вторая красавица в ковене…


Вторая красавица… На миг по лицу Карвена скользнула тень раздражения. Первую он заполучить не смог. Потому что первая принадлежит ему. Вечные соперники, сталкивающиеся в схватке за каждый мало-мальски ценный приз. Неосознанно, случайно, но это не меняло фактов… Но почему же ему так благоволит удача? Пять с половиной столетий Карвен не мог переломить это проклятое везение. Бесконечные дни, сливающиеся в годы… Дни проваленных попыток, организации новых – и постоянного ожидания. Когда-нибудь удача изменит ему. И Карвен, наконец, вспорет кинжалом его мерзкое сердце и заставит потускнеть эти нахальные синие глаза. Только смерть может исправить то, что он сделал. Если бы его смерть могла еще стереть воспоминания… Но это невозможно.


– Почему нет? Серебро приносит ей больше боли… А мне нравится чувствовать чужую боль.

– И уродовать ради этого… Пф! – Глонк фыркнул.

– Она не против. Но, вероятно, мне придется ее убить… Кажется, ей начало нравиться мое обращение.

Глонк подошел к кровати и несколькими резкими движениями завернул вспоротый труп девушки в заляпанные кровью простыни.

– Я заберу это отсюда. Насчет Варекки – не советую ее убивать. Аластра благоволит ей.

– А глава ковена в курсе, что мы ее делим? – Выражение лица Карвена было безмятежным. – Надо будет ему сказать.

– Мы не готовы сейчас открыто противостоять ему. – Глонк нахмурился. – Он все еще слишком силен.

– Да, но… Он слабеет. Ждать уже недолго. – Карвен подошел к окну, выходившему на восточную сторону. Над далекой стеной леса плавно растекалось розовое марево. Скоро, совсем скоро алый диск появится целиком, распространяя лучи яркого света. Карвен никогда не любил рассветы. А пять с половиной столетий назад он их возненавидел.

В воздухе запахло озоном. За плечом Глонка развернулся овал проекционного портала, посылающий вызов. Но на территории Карвена был установлен блокирующий аркан – и серое облако не показывало никакого изображения – только путаные всполохи света.

– Ответь, – небрежно бросил Карвен. – Я разрешаю.

– Это, скорее всего, Даниэль. Ты будешь присутствовать?

– Нет. Ты и сам знаешь, что им сказать. Мое участие излишне. – Щелчок пальцами – и комнату заволок вязкий туман, мгновенно поглотивший все, кроме фигуры Глонка.

Пульсирующий овал проекции прояснился, показав изображение согбенного старика, тяжело опиравшегося на клюку. Глонк знал, что эта немощь – кажущаяся. Старик был одним из сильнейших магов Черной Лиги. В глазах старика плескалась бесконечная тьма.

– Глонк… Прошу простить меня за связь в столь ранний час, но я только недавно наткнулся на твое послание… Что ты хотел со мной обсудить?

Вампир поежился. Собеседник вызывал у него мурашки по спине.

– Маг Ра'ота. Я слышал, Глава Черной Лиги отдал вам приказ о его поимке?

– Слухи… – Старик небрежно отмахнулся сухонькой ладонью.

– Вы не в состоянии выманить его из замка который месяц. Я могу дать информацию, которая поможет вам. Хотя… если ваши поиски – всего лишь слухи…

Старик нахмурился:

– Глонк, а почему ты не передашь эту информацию непосредственно Главе Лиги? Что за странную игру ты ведешь?

– Ты хочешь уничтожить Ра'ота? Не так ли, Даниэль? А Главе Лиги он нужен живым….

– И?

– Если ты убьешь его – я дам тебе информацию.

– Я не знал, что он чем-то насолил тебе, Глонк. Мне казалось, у вас нормальные отношения. – Пугающе пустые глазницы старика не выражали ничего.

– Это не относится к теме нашей беседы.

– Если я убью его… у меня будут проблемы.

– Если ты не дашь мне клятвы убить его – ты никогда его не найдешь. Он не тот человек, что позволит просто поймать себя.

– Ты знаешь, зачем Глава Лиги пытается его поймать?

– Нет. – Глонк резко наклонился вперед, почти касаясь лицом проекции. – Мне безразличны мотивы Главы. Меня интересуют только мои собственные. Если ты дашь мне клятву… Я научу тебя, как обеспечить себе алиби. Глава Лиги не сможет предъявить тебе претензий.

Старик пожевал тонкие губы, размышляя.

– Я не готов дать тебе ответ немедленно. Мне необходимо подумать. Я свяжусь с тобой через несколько часов, Глонк.

С легким шелестом портал свернулся в крохотную точку и исчез. И почти сразу же рассеялся туман, вызванный Карвеном.

– Он согласится. Это очевидно, – констатировал Глонк.

– Да, он согласится, – кивнул Карвен. – Расскажешь ему про артефакт Химеры. Необходимый минимум, достаточный, чтобы выманить Л'эрта.

– Хорошо. Как скажешь. – Глонк едва заметно вздохнул.

– В чем дело? – Совершенная бровь Карвена слегка изогнулась. – Тебя не устраивают мои приказы?

– Используй иногда кого-нибудь другого. Я понимаю, что тебе необходимо подтверждение моей лояльности, но ты рискуешь перестараться.

– Мм… Даже так? Ты устаешь от моих указаний? А мне кажется, истинная причина в том, что когда-то он был твоим другом. Не очень приятно устраивать смерть друзей, не так ли? Даже если они бывшие?

Глонк неприязненно сощурился:

– Ты ошибаешься, Карвен. Я вступил в твою команду с другой целью. Личные отношения не могут этого изменить. Просто тебе неприятно, что я не ненавижу его – так, как ты сам. Но тебе следует соблюдать осторожность. В последнее время ты чересчур активно пытаешься отправить его на тот свет. Если это станет известно Аластра…

– Не станет. А что до моей активности – мне просто надоело, что этому выродку покровительствует удача. Я хочу увидеть его труп и сжать в руках его остановившееся сердце.

– Эмоции опасны. Даже если это ненависть. Разве ты забыл?

– Лишний повод, чтобы избавиться от него поскорее. Когда я начну открытое столкновение с Аластра, ничто не должно мне помешать.

– Ты рискуешь. Не проще ли сделать наоборот? Если Аластра будет мертв, он не сможет защитить Л'эрта. А сейчас… Если твоя игра вскроется…

– Аластра тоже не прочь уничтожить этого выродка. Просто он вынужден соблюдать любезную мину из-за своей дочери. Только и всего. Я видел бешенство в его глазах… Аластра жаждет этой крови.

– Мне кажется, ты ошибаешься. Единственный инкуб, оставшийся в живых, – слишком ценен, чтобы так просто его уничтожить.

– Он не настолько ценен! – В глазах Карвена сверкнуло бешенство. – Он только шестой по силе! Его способности весьма низки!

– Да, да… – Глонк примирительно развел руками. – Я понял. Почему ты всегда впадаешь в бешенство, когда я упоминаю о его способностях?

– Не зарывайся, Глонк! Ты переходишь рамки… – Пальцы Карвена невольно скользнули к высокому кружевному воротнику, укутавшему шею. С той ночи прошло так много дней… Если бы он был человеком, он бы наверняка смог все забыть… Но дети Тьмы по-иному воспринимают течение времени. Несколько столетий для них – не такой уж и большой срок. И потому он все еще слишком хорошо все помнил. Слабая, едва ощутимая боль от укуса, сменившаяся волной наслаждения. Тогда он не верил, насколько опасным может быть этот укус. Зря не верил.

Эти проклятые синие глаза, эта самоуверенная улыбка…


– Ты не можешь вот просто так повернуться спиной и уйти!

– Еще как могу, Карвен!

– А мне теперь что, повеситься на ближайшем дереве? Эта твоя проклятая магия, она вообще когда-нибудь заканчивается?

– Мне плевать, если честно. Меня тошнит от тебя, от твоего образа мышления и от твоих идей. И если уж совсем честно – это ты втравил меня в этот дурацкий спор! Уж не знаю, каких новых ощущений тебе хотелось поискать, но я явно не в восторге!

– Да ну? А у меня возникло прямо противоположное впечатление.

– Карв, оставь меня в покое. Мне надо побыть одному. Действительно надо. Я себя погано чувствую, и твои комментарии этого отнюдь не улучшают.

– А как я себя чувствую, тебя не интересует, ты, человекообразная сволочь?

– Да пошел ты!

Ветер кидает ему в лицо сорванные листья…


Карвен глубоко вздохнул, возвращая лицу бесстрастное выражение:

– Я убью его. Я успокоюсь только тогда, когда увижу труп этого выродка. Я мечтаю о том дне, когда он захлебнется в собственной крови. Когда я вырву его глаза и раздавлю их в грязное месиво своими пальцами. – Он резко вытащил из поясных ножен короткий серебряный кинжал. – Глонк? Ты говорил, что Варекка искала меня?

– Угу.

– Позови ее. И… придумай для Аластра достойное объяснение ее смерти. – Карвен нежно погладил рукоять клинка. – Надеюсь, она сможет сопротивляться достаточно долго. – Его губы тронула неприятная усмешка.


Глава 4


Керри старалась перемещаться неслышно, но получалось это плохо – недавние травмы все еще давали о себе знать. Бок постепенно заживал, но раны на руке при резких движениях норовили открыться. Сквозь повязку проступило несколько пятнышек крови.

Маг Л'эрт Ра'ота, насколько ей было известно, последние пару десятков лет почти безвылазно обитал в замке Ориона. От стоянки армии повстанцев замок отделяло несколько дней быстрого хода (если срезать напрямую через лес). Керри уже посетила замок, но мага там не оказалось. С замком вообще творилось что-то странное, близко туда подобраться не удалось. Жители деревень, раскинувшихся вокруг замка, в один голос утверждали, что мессир маг уже месяц как отъехали и не возвращались.

Керри до безумия не хотелось возвращаться ни с чем. Она решила отойти от замка подальше и сделать круг по окрестностям – может, кто видел или знает, куда пропал этот проклятый черный маг.

Но пока ей не везло. Она уже две недели петляла по лесу, но не то что следов мага – следов человеческого жилья не видела.

А в лесу было красиво. Стояла осень, листья уже облетели, но совсем недавно, и земля укрылась пушистым золотым ковром. Было ясно, и ярко-синие небеса казались прозрачными. Временами слышался веселый щебет птиц. Керри невольно отвлеклась от грустных мыслей и даже начала насвистывать себе под нос незамысловатую Мелодию. Внимание ее несколько рассеялось, притуплённое ощущением пустоты и безопасности вокруг.

Когда на опушке леса Керри увидела труп, она даже не сразу остановилась. Труп был наполовину засыпан палыми листьями. Те части тела, что еще были видны, представляли собой сплошную мешанину ран, покрытых кровью – местами еще ярко-алой, а местами уже черной и запекшейся. Там, где крови было меньше, было заметно, что погибший долго голодал – кожа туго натянулась на кости, мышц практически не было. Труп лежал на животе, лица она не видела. Но по тому, как слиплись от крови волосы, можно было предположить, что один из ударов пришелся в голову и что, вероятно, лица у трупа уже вообще нет.

Керри привыкла видеть мертвых. Слишком часто ей приходилось сталкиваться со смертью последнее время. Очередной труп оставил ее чувства равнодушными. Возиться с погребением она не собиралась. В конце концов, неизвестно, не враг ли это, а смерть от заражения трупным ядом весьма неприятна. К тому же… Керри стрельнула глазами по окружающей поросли. Кое-где кровь на трупе выглядела довольно свежей. Значит, убили его довольно недавно. И, значит, нападавшие вполне могут быть неподалеку. Ее рука скользнула к поясному кинжалу.

Но в лесу по-прежнему стояла мирная тишина. Если здесь и была засада, она ее не чувствовала. Девушка уже решила вернуться обратно в заросли и обойти кругом подозрительное место, когда солнце сверкнуло на остатках серебристой вышивки на куртке погибшего. Эмблема была разорвана почти напополам, но Керри узнала ее: падающий орел, наискось пробитый молнией. Знак рода Ра'ота, если она ничего не перепутала. Такие же эмблемы – серебро на черном – были вытканы на стягах, развевавшихся над опустевшим замком.

Девушка вздохнула. Вероятно, имело смысл все-таки осмотреть труп. Скорее всего, этот человек принадлежал к слугам черного мага. Он мог везти письма или еще что-нибудь. Конечно, шанс найти что-то ценное весьма невелик, но попробовать все же стоит.

Керри подошла вплотную и склонилась над умершим. На первый взгляд ничего, могущего ей помочь, не было видно. Надо попробовать перевернуть тело на спину. Преодолевая брезгливость, она взялась за труп и потянула его на себя.

И в этот момент руки трупа схватили ее.

Керри истошно и совсем не по-мальчишечьи взвизгнула: «Зомби!» Только этого ей не хватало! Ей еще не приходилось видеть ожившие трупы, но она слышала про них множество историй. И все эти истории, как правило, заканчивались очень паскудно.

Она лихорадочно полезла рукой под рубашку, нашаривая дешевенький оберег, болтавшийся на шее. Оберег не представлял собой ничего особенно ценного – но он был сделан из серебра – а значит, должен отпугнуть нечисть. Несколько пуговиц отлетело, но Керри даже не заметила этого. Труп медленно полз руками по ее телу все выше, словно пытаясь подняться. От мертвых рук веяло ледяным холодом.

Девушка наконец вытащила оберег, сорвав с шеи цепочку. Магическое устройство на секунду полыхнуло в ее руках ярко-белым огнем, но тут же погасло, вновь превращаясь в бесполезный кусок гравированного металла. Движения трупа не остановились. Керри с размаху ударила оберегом по рукам трупа. Одна из рук разжалась, она замахнулась для следующего удара… и тут труп заговорил:

– Не надо. – Голос у него был хриплый и прерывистый, но довольно громкий. – Не надо! Я живой! Я очень тяжело ранен, но я не мертв! Не добивай меня!

– Живой? Ты не можешь быть живым! С такими ранами! И мой амулет, он ведь горел! – Керри продолжала бессистемно размахивать упомянутой вещицей. «Великие боги! Какой ужас! Я разговариваю с зомби?! Но почему оберег не действует?! Эта нежить должна давно уже бежать прочь!»

– Я не знаю, почему твоя цацка горела. Я живой. Я готов подержать эту треклятую штуку в руках, только не добивай меня!

Керри приостановилась. Мертвые твари не могли нормально реагировать на серебро. И уж ни при каких обстоятельствах не могли бы взять серебряный предмет в руки. Может, не врет? В любом случае, что она теряет? Керри осторожно протянула оберег «трупу», стараясь не выпускать цепочки из рук. Тот взял его одной рукой, сжал и подержал несколько мгновений. Потом отбросил.

– Теперь веришь? Дольше держать я не могу. – Он раскрыл ладонь, наискось покрытую кровоточащими рубцами. Странно, мгновением раньше Керри казалось, что кровь на них запеклась, а сейчас она была свежей. – Пожалуйста, помоги мне! Мне надо перебраться в тень!

– В тень? – Керри покосилась на небо. Солнце уже начало клониться к закату. Может, у него озноб от потери крови? Да, вероятно. Вот почему он такой ледяной.

– Помоги мне! – Он судорожно вцепился в пояс Керри, рискуя порвать ей штаны своим весом. Руки «трупа» постепенно сползали вниз. Даже сквозь одежду девушка ощущала исходящий от них ненормальный холод.

– Ладно, ладно. – Керри постаралась подхватить его. В конце концов, может, оно и к лучшему. Раз он жив, он сможет рассказать, что он тут делает и куда провалился его хозяин. – Я тебе помогу. Ты выкарабкаешься.

Раненый попытался улыбнуться разбитыми губами и, кажется, потерял сознание. Ледяные пальцы окончательно соскользнули, разбитая в кровь голова безвольно запрокинулась, и он грохнулся на покрытую палой листвой землю у ног девушки.

Керри раздраженно встряхнула его за плечо, но раненый не отреагировал. Она прижала пальцы к сонной артерии. Пульса не было. Девушка скрипнула зубами. Да что же это такое! Он что, все-таки собрался сдохнуть?

Но, кажется, ее опасения оказались напрасными. Измазанные кровью веки медленно дрогнули и поднялись. Худая рука медленно-медленно потянулась вверх, закрывая лицо от солнца.

– Мне… нужно в тень… Да помоги же!

Керри скрипнула зубами и схватила его за остатки куртки. Тень… облетевшие деревья почти не давали тени. С немалым трудом она дотащила раненого до одной из немногих елей. В палой листве остался широкий след, забрызганный кровью.

– Спасибо, девочка. – Раненый попытался сесть, цепляясь за колючие ветки.

Керри автоматически кивнула – и замерла. Что он сказал?! Она считала, что ее маскарад был куда как хорош. Не по размеру большая одежда скрывала очертания ее фигуры, а грязь на лице и волосах мешала определить, кто она на самом деле.

– Я не девочка!

Раненый склонил набок голову и пристально уставился ей в лицо. Она впервые обратила внимание, что глаза у него на редкость странные. Светло-светло-голубые, покрытые, будто изморозью, тонкой белой сеточкой. Такого цвета бывает весенний лед – подтаявший и ненадежный, того и гляди грозящий проломиться под весом неосторожного путника. Полно, а бывают ли у людей настолько странные глаза? Керри поежилась. По спине пробежали мурашки. Странные глаза. И страшные. Они завораживали, как бездонные колодцы. Она не хотела в них смотреть. Не хотела – но не могла заставить себя отвернуться.

– Эй, ты меня слышал? – Почему-то Керри пришлось сделать над собой усилие, чтобы ее голос звучал как обычно. Чего она боится? Он ранен и даже ходить самостоятельно не в состоянии! Так откуда же это чувство опасности?

– Ну и? – На секунду ей послышались в его голосе насмешливые нотки.

– Ты что, тупой? Я говорю: почему ты назвал меня девочкой? – Керри разозлилась.

Раненый криво улыбнулся, не разжимая губ. На израненном лице эта улыбка выглядела жутковато.

– Я тебя облапал, когда пытался не упасть. Для мальчика у тебя там не хватает кой-чего.

– Как ты смеешь! – Керри густо покраснела. Она занесла руку для удара, но заставила себя остановиться. Он же почти мертв! Еще не хватало убить его.

– Ну ты же сама спросила. – Он закашлялся и сплюнул кровью.

– Я не девочка! Перестань ко мне так обращаться!

– Хорошо-хорошо. – Он снова закашлялся. – Ты маленький бешеный хомячок. Ну в конце концов – разденься и докажи мне, что я старый маразматик. – На сей раз насмешливые нотки прозвучали куда более явно.

Керри покраснела еще сильнее, хотя минуту назад казалось, что сильнее уже некуда.

– Я не обязан раздеваться перед каждым придурком!

– Не кричи на меня. Пожалуйста. А то как-то негуманно – сначала спасать, а потом мучить. Не хочешь быть хомячком – будешь мышонком.

– У тебя бред. Наверное, это из-за удара по голове.

– Наверное. Говорят, в детстве меня уронила на пол кормилица, и с тех пор я такой странный.

– Нахал! – Она стиснула кулачки, с трудом сдерживаясь, чтобы не поколотить его.

– Да, у меня много достоинств. – Его странно-светлые глаза, казалось, пронзали ее насквозь. – Скажи, до ближайшей деревни далеко?

– Зачем тебе? – насторожилась Керри.

Он коснулся раны на щеке кончиками пальцев и поморщился:

– Хочу попасть к людям, чтобы меня выходили и все такое. Я так полагаю, ты ж у нас не великий врачеватель?

Керри задумчиво прошлась пару раз взад-вперед, пиная опавшие листья. Конечно, удобнее всего было оставить раненого в лесу и поспешить за помощью. Вот только кто гарантирует, что он не отправится на тот свет за время ее поисков? На его теле живого места нет. Чудо еще, что его кишки внутри, а не снаружи – учитывая количество сквозных дыр.

– Если я доведу тебя до ближайшей деревни, ты мне окажешь ответную услугу?

– Угу. Я клятвенно обещаю никому не говорить, что ты девочка. Честное слово. Могу даже пообещать рассказывать вместо этого, что ты – цыпленок табака. Свежепожаренный и недощипанный.

Керри зашипела:

– Ты прекратишь это или нет? Хорошо, пусть я девчонка, но это еще не повод надо мной издеваться!

– Правда, что ли? Ну и чего же ты хочешь?

– На твоей одежде был герб мага Л'эрта Ра'ота. Я хочу знать, в качестве кого ты на него работаешь, кто и почему тебя ранил и где твой хозяин.

Он хмыкнул и снова поморщился. По щеке скатилось несколько капель крови.

– Надо же. То есть если бы не эта эмблемка, ты бросила бы меня тут гнить в гордом одиночестве? Как трогательно. Какая ты добрая, оказывается.

– Я не собираюсь обсуждать мой характер! – Она скрипнула зубами. – Отвечай на вопрос! Я хочу знать, где можно найти Ра'ота!

– Я бы присвистнул, но у меня некоторые проблемы с лицом. То есть я вот так, за здорово живешь, должен предать своего господина первой встречной? Да-а. Сильно.

– Если ты мне не скажешь этого, ты умрешь. И, возможно, я помогу тебе в этом. – Керри окончательно разозлилась, рука ее дернулась к кинжалу на поясе. Разумеется, она не стала бы его убивать, но припугнуть вполне можно. Какой мерзкий тип!

– Угу. Понятно. – В светлых глазах не отразилось даже тени испуга. – Ты великий мастер дипломатии. Не надо вытаскивать свой ножик, а то я умру от нервного потрясения его размерами. Мой… мм… хозяин сейчас временно оставил эти места, чтобы разобраться с некоторыми из особенно настырных… ммм… друзей. Я знаю точное место, куда он отправился. Но я скажу его тебе только тогда, когда ты выведешь меня к людям.

– Ты боишься, что я тебя обману и оставлю здесь?

– Ага, – безмятежно согласился он. – Ну что, договорились?

Керри помедлила. Ей чувствовалось во всем происходящем что-то неправильное, какая-то маленькая лживая нотка, но что именно, она не могла понять.

– Хорошо, договорились. Идем?

– Сейчас. Тебе придется помочь мне. – Он медленно поднялся, цепляясь одновременно за колючие еловые ветки и за одежду Керри. – Еще одно маленькое условие. У меня то ли жар, то ли озноб… В общем, у меня на солнце очень сильно кружится голова. Нам придется идти по ночам, пока это не пройдет. Хорошо?

Она удивленно покачала головой:

– Ночью так ночью. А с головой у тебя и вправду непорядок.


Керри сделала из подходящего деревца что-то вроде посоха своему спутнику, но помогло это мало – посох то и дело выпадал у него из рук, и ей приходилось постоянно подхватывать раненого, чтобы тот не упал. С учетом того, что он был как минимум на две головы ее выше и, несмотря на страшнейшую худобу, весил раза в два больше, передвигались они крайне медленно. На привал они остановились часа за два до рассвета – Керри не могла его тащить дальше. Растревоженная сильными нагрузками раненая рука ныла, она боялась, что могут порваться швы.

– Сколько нам еще идти? – Его голос был ничуть не теплее глаз.

– Недолго. – Она лгала. По ее прикидкам, нормальным темпом она бы вернулась за неделю. Но с таким грузом! – Дней пять, наверное. Точнее сказать сложно, я недавно в этих местах, да еще и шли мы ночью. – Она скривила губы. Керри не думала, что они будут двигаться так медленно. Надо бы что-то придумать, но в голову ничего ценного не приходило.

Она залезла в дорожный мешок, вытащила свои скудные запасы – несколько сухарей, сушеные ломтики мяса, флягу с водой. Половину еды протянула раненому:

– Ешь. А то ты похож на оживший скелет.

Раненый как-то странно закашлялся. Если бы не совершенно неподходящая ситуация, она бы подумала, что он пытается скрыть смешок.

– Спасибо, мышонок. Но я не могу. Меня… очень сильно порезали. В некоторых местах почти насквозь. Я не уверен, что… мм… система пищеварения в порядке. Во всяком случае, за ту часть, что пытается вывалиться наружу, я серьезно беспокоюсь. Возможно, мне станет хуже.

– Тогда выпей воды. Иначе точно загнешься. Сколько ты уже не ел? И не называй меня «мышонок»!

– Ты же мне не сказала, как тебя зовут. – Он взял флягу и сделал несколько аккуратных глотков. Худые пальцы заметно дрожали. Керри задумчиво уставилась на его руки. Странно как-то… Может, это просто по контрасту с запекшейся черными пятнами кровью… но его кожа выглядела неестественно белой – словно свежевыпавший снег.

– Что? – рассеянно переспросила она.

Раненый усмехнулся:

– В каких облаках ты витаешь? Мы обсуждали твое имя.

– А, ну да. – Девушка потерла внезапно заколовшие виски. Слабая, но назойливая боль… Это уже случалось раньше. Спонтанная активация артефакта Химеры. Но о чем магическая игрушка пытается ее предостеречь? – Я – Керри. А ты кто?

– А я старый маразматик. Очень приятно.

Она нахмурилась:

– Я имела в виду имя.

– Зачем тебе? Вдруг я числюсь в списке твоих самых страшных врагов.

– Сомнительно. Молод ты для этого.

– Молод? – Он опять как-то странно закашлялся.

– Угу. Ты человек, и я сомневаюсь, что тебе больше тридцати лет. – Она демонстративно осмотрела его. Волосы у раненого были сплошной слипшейся массой, но Уши было видно – вполне человеческие, не заостренные кверху.

– А может, я великий и ужасный маг? Они, вроде, умеют продлевать себе жизнь. Ну там пьют кровь невинных младенцев на завтрак.

Керри поморщилась:

– Твой хозяин именно так продлевает свое существование? Какая мерзость. А ты не маг. В тебе ни на полстолько нет магической силы. Я видела магов, я знаю. Вокруг них постоянно витает некая аура.

– Ух ты. Надо же. А я вот ни разу не почувствовал, что вокруг моего хозяина витает – как ты сказала? А-у-ра?

Она сжала кулачки:

– Ты ничего в этом не понимаешь! К чему тебе растолковывать?

– А ты прямо-таки очень много понимаешь? Наверное, результат хорошего образования, не иначе? Что же ты с таким прекрасным образованием не устроилась в этой жизни получше? – Он зевнул, небрежно окидывая взглядом ее потрепанную одежду.

Керри зло скрипнула зубами:

– Да как ты смеешь!

Он лениво пожал плечами и отвернулся, всем своим видом демонстрируя нежелание выслушивать ее сентенции.

Керри очень захотелось ударить его – просто чтобы посмотреть, как слетит эта маска самовлюбленного нахала. Он же должен скулить от боли – так нет, ведет себя так, словно они на загородной прогулке. Может, он на самом деле ранен не настолько серьезно? Неужели ей показалось? Но даже если кровь на его теле и принадлежала его врагам – все эти жуткие раны по-прежнему никуда не делись. Она метнула косой взгляд на своего спутника, но почти тут же отвернулась. Девушка не хотела всматриваться в его раны – потому что кое-где в сочащихся кровью разрезах ей то и дело мерещились кости. Конечно, на самом деле такого быть не могло, но…

Девушка потерла виски. Артефакт Химеры никак не желал угомониться, мешая ей думать. Раненый все-таки опасен? Но ведь она может в любой момент убежать прочь – а он способен передвигаться едва ли быстрее черепахи. Но почему тогда ей так неспокойно?


Глава 5


Глупая девчонка… Он следил за ней, полуприкрыв веки. Она беспечно свернулась калачиком и, кажется, заснула. И это притом, что она его боится…

Раненый горько усмехнулся про себя. Надо же, какая незадача. Воистину любит судьба пошутить. Только-только он понадеялся, что ему попался живой человек, – и вот те на. Девчонка, совсем еще юная, да к тому же и худющая. Почти ребенок. М-да-а. Детей он еще вроде не убивал. Во всяком случае, ему так казалось. Ну хоть бы чуток постарше! Ну какой с нее прок-то? Только потом угрызениями совести мучиться. Больше мороки, чем пользы.

Девчонка что-то пробормотала в полусне и заворочалась, устраиваясь поудобнее. Воротник драной куртки съехал, открывая изгиб тонкой шеи. Под полупрозрачной кожей призывно билась голубая жилка.

Он резко стиснул кулаки, не замечая, как срывает запекшуюся корку с ран на ладонях.

Глупо… Он не дотянет до деревни. С каждым днем они продвигались все медленней и медленней. Его силы уходили, как вода в песок. Девчонке фактически приходилось тащить его на себе. Он был удивлен – несмотря на хрупкое сложение, она продержалась довольно долго. Но последние пару дней ее силы явно начали сдавать. Скорее всего, этой ночью она уже не сможет играть роль костыля.

Девчонка явно первый раз попала в здешний лес – и ему приходилось направлять ее, указывая кратчайший путь. Но даже знание самой короткой дороги ничего не даст.

Он сам виноват. Не стоило соглашаться на эту проклятую встречу в здешней глуши. Но ловушка была подготовлена практически безупречно. Тот, кто стоял за нападавшими, слишком хорошо его знал.

Девчонка снова заворочалась, придвигаясь поближе… Наверное, она инстинктивно пыталась согреться. Ей явно было зябко в своей не по размеру просторной – и слишком уж дырявой – одежке. Вот только согреть ее теплом своего тела он не мог. Его кожа была куда холоднее ее – даже когда она дрожала от озноба.

На рукаве ее куртки проступили алые пятна. Впрочем, даже не видя их, он давно знал, что она ранена. От ее руки пахло свежей кровью – настойчиво и дразняще…

Раненый вздохнул. Сколько он не ел? Месяц или около того? Это не имело бы особого значения, если бы не эта проклятая драка…

Проклятье… Почему он упорствует? Он нарушил столько собственных запретов, стремясь достичь цели… Какая разница – смертью больше или меньше? Даже если это смерть ребенка? Ведь если не она – все равно ему нужна будет чья-то жизнь… Даже если ему повезет – и он продержится достаточно долго… Возможно, в деревне он и не обойдется только одним убийством…

А может, и пусть? Ну умрет счастливой, в конце концов…

Осеннее солнце косыми лучами пробилось сквозь ветки, мазнув по ее коротко остриженным волосам солнечным зайчиком. Интересно, под всем этим слоем пыли, в которой она столь тщательно вымазалась, – на что похоже ее лицо?

Он не хотел убивать девчонку. Его забавляли спонтанные перепады ее характера – от ершистой задиристости до наивной веселости. Она была похожа на маленький сгусток энергии, пульсирующий жизнью. Он не хотел видеть, как гаснут ее глаза – странные глаза, чем-то напоминавшие дикого зверька. Но он был уже на пределе…

Девчонка почесала нос и оглушительно чихнула, просыпаясь. Рано. До заката оставалось еще несколько долгих часов.

Она опять попыталась предложить ему своей еды. Неужели она до сих пор ничего не поняла?

– Может, я попробую зашить твои раны? Так ты долго не протянешь. – Она старалась говорить нейтрально, отводя глаза в сторону. Раненый усмехнулся уголком рта. Наивный ребенок. Она думает, что он умирает?

– Не волнуйся. Я продержусь. Я на редкость выносливая тварь. – Он не стал говорить вслух о том, что она является для него маленьким ходячим резервом.

– Мм. Допустим. Но, может быть, ты бы написал, где мне искать твоего хозяина, и спрятал бы эту записку себе в карман – ну на всякий случай. Вдруг ты переоценил свои силы.

Он хмыкнул:

– Слушай, а расскажи мне все-таки, зачем тебе этот мерзкий черный маг, который пьет детскую кровь на завтрак? У тебя к нему какие-то старые счеты?

Она отвернулась:

– Не у меня.

– О как! Ну раз не у тебя, то, видимо, у бла-а-а-ародного господина Арриера?

Ее и без того большие глаза стали огромными.

– С чего ты?..

Раненый скривил рот в очередном подобии улыбки, привычно не разжимая губ. У девчонки на плечах сохранились следы нашивок – ткань куртки под ними выгорела значительно меньше. Споротые нашивки имели форму ромба. Раненый не интересовался текущей войнушкой, но все же некоторое представление об опознавательных знаках сторон – и их форме – имел. Девчонка дралась на стороне повстанцев.

– Интуиция, видимо. А что, разве я не прав и ты служишь не бла-а-а-ародному Белому Рыцарю?

Она нахмурилась, шартрезовые глаза потемнели:

– Не называй его так! Он действительно благородный человек.

– Эльф.

– Пусть эльф. Но это не умаляет его моральных качеств!

– Угу. Все понятно. Детское обожание, переходящее в юношескую влюбленность. Традиционный вариант, можно сказать. – Раненый пошевелился, пытаясь устроиться поудобнее. Раны горели, и боль слишком быстро усиливалась. Сколько он еще продержится? Зачем он тянет? Ее смерть будет сладкой – куда слаще, чем вся предыдущая жизнь…

Девчонка сжала руки в кулачки, явно с трудом удерживая себя от замаха. Она не знала – если бы он захотел, даже в таком состоянии он мог бы раздробить ей руку легким движением пальцев.

– Да что ты понимаешь! Ты, мерзкий слуга чернокнижника!

– Уж какой есть.

– Да иди ты!..

Она резко отвернулась. Хрупкие плечи предательски задрожали.

Раненый первым разорвал повисшее молчание. Не стоило так явно настраивать ее против себя.

– Ладно, мышонок, не волнуйся, напишу я тебе, где искать твоего мага. И-эхх, как-то все же не хочется умирать. – Он играл, стараясь вызвать как можно больше жалости. На всякий случай. Сил уже совсем нет, а эмоции позволят вытянуть из этого ребенка побольше.

Девчонка мазнула ладонью по лицу, размазывая недавние слезы:

– Может, я оставлю тебя здесь и попробую поискать кого-нибудь сама? Мне казалось, вчера вечером я видела столб дыма на востоке. – Она очень старалась говорить спокойно, но голос ее все еще дрожал.

Навряд ли она на самом деле будет что-то искать. Скорее, ей хочется побыть одной. Пусть.

Раненый был абсолютно уверен, что она в любом случае вернется. А если найдет помощь – ей же лучше. Ему начало казаться, что смерть действительно близко. Если они не найдут людей в течение суток, максимум – двух, для этого ребенка все это кончится очень паршиво. Даже если он постарается держать себя в руках, ей не жить. Он устал, и сила воли у него не безгранична.


Глава 6


Дождавшись кивка раненого, Керри скрылась в зарослях.

Солнце медленно ползло по небу, склоняясь к закату, а она все никак не могла отыскать источника вчерашнего дыма. Девушка уже начала думать, что ее спутник был прав, и дым ей действительно примерещился, когда неожиданно деревья расступились, и она увидела на поляне лагерь. Было очень тихо, словно все спали. Казалось, даже птицы замолчали.

Из осторожности она затаилась в кустах, старательно наблюдая за лагерем, однако ничего указывающего на его принадлежность к войскам противника не обнаружила. Скорее, это походило на лагерь беженцев.

Из дальней палатки медленно вышел старик, с трудом опирающийся на клюку, и направился к кострищу. Он поворошил ветки и начал разжигать огонь. Керри сочла, что он неопасен, и решила подойти.

При ее приближении старик прервал свое занятие и медленно разогнул спину, потирая правой рукой себе бок.

– Здравствуй, мальчик. Что занесло тебя одного в эту глушь?

Керри смутилась. Старик походил на деревенского ведуна и даже изъяснялся на каком-то певучем диалекте с сильным акцентом. Говорить или не говорить? Ее что-то беспокоило, но причины беспокойства она понять не могла.

– Мой… товарищ ранен. У вас тут случайно нет лекаря?

– А как же, мальчик, есть лекарь, всенепременно есть. Как же в наши тяжкие времена и без лекаря-то? Приводи своего товарища – подлечим его, если боги сподобят.

Она замялась:

– Дело в том, что он сильно ранен. Я его оставил в лесу. И в одиночку, вероятно, не смогу его дотащить сюда. Тут нет кого-нибудь помоложе, чтобы помочь мне?

– Ох. Так сильно ранен… Н-да, нехорошо. Мои сыновья сейчас на охоту пошли. Они ближе к вечеру вернутся. Ты подожди их, они быстро помогут тебе твоего товарища донести. А заодно и мне пока с костром поможешь. А то стар я уже стал, все из рук сыпется.

Керри хотела поблагодарить и согласиться – и вдруг почувствовала холодный укол в затылке и характерное ощущение, которое ни с чем нельзя было перепутать, – реакция амулета Химеры. Опять самопроизвольная активация! Но в этот раз укол был значительно сильнее… Артефакт словно взбесился, разрывая ее голову острой болью. Старик настолько опасен?! В желудке Керри образовался тугой холодный ком. Она сглотнула.

– Спасибо за предложение. Только я тут недалеко свои вещи в лесу оставил. Я их сейчас захвачу и вернусь. – Она улыбнулась наиискреннейшей из улыбок.

Старик кивнул:

– Сходи, сходи. Торопиться особенно не надо – глядишь, и сыновья мои уже подойдут.

Керри медленно повернулась и, не торопясь, пошла. А когда деревья закрыли от нее странный лагерь – побежала.

И только теперь смогла осознать, что было не так с этим стариком. Глаза у него были сплошь черные. Без белков и радужки. Просто два пустых черных колодца.

Она так торопилась убраться подальше от страшного старика, что сообразила, что добралась до места своей стоянки, только споткнувшись о тело своего спутника и перелетев через него кувырком.

Он глухо застонал, выругался и разлепил глаза:

– Ну что еще такое?

Керри постаралась успокоить дыхание.

– Я… я искала деревню. Дым… я вчера видела дым… Ты сказал, там никто не живет… Но я… я хотела проверить… Там были люди! Чей-то лагерь. – Она с присвистом втянула воздух. – Там… Там был старик. Я… я даже не сразу поняла… Я не знаю, что это… наверное, какая-то магия…

Раненый стиснул пальцы на своем костыле. Деревянная палка тихо хрустнула. Его голос упал почти до шепота, и в нем появился не ощущавшийся ранее лед:

– Что за старик?

– Старик. Обычный старик. С клюкой такой. Только глаза у него неживые – они черные все, словно зрачков нет. Но я же с ним разговаривала! Почему я не сразу поняла, что у него… такие глаза? – Керри передернуло. – Он… он выглядел сначала как обычно… А потом вдруг… ррраз… И я поняла, что его глаза… они мертвые!

– Даниэль. – Губы раненого двигались почти беззвучно. – Вот дерьмо. Я думал, они ушли.


Глава 7


Раненый сам не заметил, как вскочил и вцепился в ее руки. Он шатался, но стоял.

Неужели действительно Даниэль? Проклятье…

Если бы он не был так пьян, когда они ворвались в замок! Он так и не понял, действовали они по наущению Главы Лиги или это была какая-то личная месть, но время было выбрано слишком удачно. И наживка заброшена со знанием дела. Даниэль намекал, что готов рассказать, где найти одну из частей артефакта. А когда он протрезвел настолько, чтобы сообразить, что тот лжет, Даниэль уже успел стянуть столько силы, что его победа в поединке была лишь вопросом времени.

Он все же сумел разорвать кольцо заклинаний – и убежать. Он надеялся, что Даниэль сочтет его мертвым. В конце концов, с теми ранами, что ему нанесли, человек бы не смог выжить. Он ошибся – они все еще его искали. Ситуация оборачивалась скверно.

Но как девчонка смогла расколоть морок, используемый Даниэлем? Неужели она маг?

– Эй! Отпусти мои руки! Ты что, мне кости раздавить вздумал? – Она дернулась от боли в пережатых запястьях.

– Прости. – Он ослабил захват, но рук не отпустил.

Что же теперь делать, будь все проклято? Даниэль выйдет на их след сразу, как сядет солнце. Он подождет заката, чтобы набрать максимум силы, но эта отсрочка ничего не даст. Осталось меньше часа. Убежать? Смешно. Скорее уползти. Как улитка. И надеяться на милость Даниэля? Кого он пытается обмануть? Тот-то уж не упустит столь роскошный шанс расправиться раз и навсегда со своим врагом, разве что помучает для собственного удовольствия напоследок. И девчонку тоже прирежет – зачем ему ненужный свидетель? Еще и заставит просить нанести последний удар. Нравятся этому гаду такие игрушки.

Так, может… пусть уж лучше он? По крайней мере, она умрет без мучений.

– Значит, так, мышонок. Слушай внимательно и не перебивай. Тот старик, которого ты видела, – черный маг Даниэль. Он как раз к тем относится, что на завтрак младенцев кушают. Это он меня ранил. Я надеялся скрыться от него, но, видимо, не вышло. Он не один маг в этом лагере – во всяком случае, когда они пытались меня убить, он был не один. Подозреваю, что меня они и искали – раз до сих пор торчат на моих землях. Ты для этого старика – приятный десерт. Он тебя прирежет с особым садизмом и не поморщится.

Девчонка стремительно побледнела. Разводы пыли на лице стали напоминать боевую раскраску какого-то дикого племени. Она сглотнула и все-таки перебила:

– Мы умрем?

– Я же просил! Я – таки тоже маг. Но как ты правильно заметила, магической энергии во мне сейчас – кот наплакал, да и того меньше. Я в таком состоянии и таракана не зачарую. Сейчас мне доступен только один способ восстановления своих сил. Я умею собирать энергию через определенные эмоции человека. Если ты мне поможешь, у нас есть шанс спастись.

– К-каким образом?

Раненый потянул девчонку к себе. От ее ладошек исходило живое тепло.

Она явно занервничала – он был слишком близко, чтобы это могло оставаться комфортным, и попыталась отстраниться. Но он не собирался ее отпускать.

– Я безумно извиняюсь, мышонок, но мне нужно твое тепло и твоя любовь.

По ее лицу скользнула легкая тень недоумения, прежде чем она поняла.

– Ты с ума сошел! – Она судорожно вздохнула.

– Пожалуйста, не отталкивай меня. Я говорю правду – сейчас от этого зависит твоя жизнь.

– Только моя? – В шартрезовых глазах на долю мгновения сверкнул дикий огонек.

– Только твоя. Я, в принципе, могу восстановить силы еще одним способом – убив тебя.

Она побледнела:

– О боги…

Он прижал ее вплотную к себе. Девчонка резко дернулась:

– Нет! Я не хочу!

– Не бойся. Пожалуйста. Я не сделаю тебе больно. – Его голос послушно потерял льдистые нотки и стал мягким и обволакивающим, словно бархат.

– Неттт!!!!

Неожиданно он отпустил ее и начал заваливаться на землю. Пытаясь остановить падение, он схватился за кустарник, но тот проминался под весом раненого.

– Тогда убегай.

– Что? – Она явно растерялась.

– Убегай! Быстрее же! Я… Я попробую задержать их. Если мне хватит сил, они вымотаются и удовлетворятся только моей смертью. – Голос его дрогнул, он окончательно осел на кучу палой листвы.

Где-то в глубине души ему было немного, самую малость, мерзко. Он уже успел изучить девчонку, успел понять, что на верную смерть она никого не бросит. Он знал, что остатка его сил хватило бы принудить ее без этого спектакля. Но добровольная жертва даст ему в несколько раз больше силы, чем жертва насилия. К тому же, если его догадка верна… И если она действительно невыявленный маг… Тогда у него будет шанс победить.

Как всегда, он не ошибся. Девчонка колебалась всего несколько мгновений, потом села около него и потянулась маленькой ладошкой:

– Я… я не умею…

Хех. Можно подумать, он этого не знал… Раненый опустил веки, скрывая торжествующие искорки, скользнувшие в глазах.

Она немного замялась:

– Только… только, пожалуйста, скажи мне хотя бы, как тебя зовут.

Он криво усмехнулся. Да какая разница, в конце концов. Можно даже сказать правду. Она уже не убежит, а пережить эту ночь ей не дано…

– Л'эрт. Меня зовут Л'эрт.

Он наклонился и нежно поцеловал ее. Ее губы были сухими и обветренными, но – теплыми. Л'эрт знал, что его прикосновения сначала будут казаться ей ледяными – первые несколько мгновений, пока магия не заставит ее забыться. Голубая жилка на тонкой шее девчонки слабо дернулась. На дне ее глаз метались тени страха – но она не отодвинулась.

– Не бойся. Все будет хорошо…

Он провел кончиками пальцев по ее щеке, плавно спускаясь ниже. Вторая рука потянулась к пуговицам ее рубашки, незаметно расстегивая их. Девчонка была совсем худенькой, ее тело едва-едва сформировалось. Сколько ей? Четырнадцать, пятнадцать? Он помотал головой, отгоняя непрошеные мысли. Все равно у него нет другого выхода. Шартрезовые глаза подернулись туманной дымкой. Он не лгал – ей будет хорошо… Вот только ей уже не очнуться от этого сладкого дурмана…

Послушное его прикосновениям, ее сердце забилось часто-часто. Он склонился к тонкой шее и замер на томительно долгий миг. Ее кожа была теплой и пахла солнцем. Он не хотел ее убивать – но разве богов хоть раз волновали его желания?

Девчонка едва заметно дернулась, ощутив его укус. Он знал, что боли она практически не чувствовала. С полуоткрытых губ слетел сладкий стон. Худенькое тело выгнулось, прижимаясь ближе к нему.

Если он сможет вовремя остановиться… Но… Он слишком давно ничего не ел. Он слишком сильно был ранен. Остатки самоконтроля таяли, смытые волной наслаждения.

Ее кровь была невозможно, божественно вкусной. Л'эрт никак не мог от нее оторваться. Ее тело было таким теплым, таким живым, таким манящим. Проклятье… Голова кружилась, не давая сосредоточиться… Искры восстановленной силы заструились сквозь него, сплетаясь в тугой поток – сладкий и темный. Эта сила незаметной паутиной обволакивала разум, растворяя сознание в мягкой тьме…


Л'эрт почти утратил восприятие окружающего мира, когда на периферии сознания почувствовал приближение других сущностей. Чтобы оторваться от Керри, ему пришлось проделать над собой сумасшедшие усилие. И почти через мгновение вокруг расцвели вихри чужих магических сил. Воздух вдруг стал ватным, непригодным Для дыхания.

Он еще успел заметить, как удивленно распахнулись затуманенные наслаждением шартрезовые глаза. Девчонка еще была жива. Но при такой кровопотере…

Впрочем, времени размышлять над ее судьбой уже не оставалось. Резкий сполох холодного огня сопроводил приближение Даниэля. Фигура его фосфоресцировала неприятным грязно-белым светом, раздражая глаза Л'эрта. С секундной задержкой по бокам Даниэля возникли еще два силуэта, облитых пламенем. Казалось, они плыли над землей, не касаясь ее ногами.

Л'эрт скривил губы. Проклятые показушники. У них настолько много силы, что они готовы тратить ее на театральные эффекты?

В отдалении он ощущал еще чье-то присутствие – оно раздражало разум, мельтеша смазанной тенью. Но как он ни сосредотачивался, определить, что там, он не мог.

Приблизившись, группа магов распалась. Бесконечно плавным, текучим движением они начали окружать Л'эрта с трех сторон. Он стоял, чуть наклонив голову, и следил глазами за перемещениями Даниэля. Его противники медленно – и абсолютно синхронно подняли руки. Всплеск силы волной царапнул по коже. Волна зеленого свечения протянулась между нападавшими, образовав правильный круг. И этот круг начал сужаться. Л'эрт не шевелился, пока круг не оказался от него на расстоянии вытянутой руки. А потом прыгнул, одновременно выбрасывая контрзаклинание. Круг лопнул с жутким воем. Казалось, барабанные перепонки готовы разорваться. Группа Даниэля покачнулась, один из магов сдвинулся, нарушив фигуру.

– Ты смешон, Дан. Ты сам-то подумал, на кого вздумал свои мерзкие ручонки поднимать? – Голос Л'эрта колол иголками льда. Казалось, весь воздух вдруг замерз и превратился в сверкающие сталактиты. Лунный свет преломлялся вокруг него под самыми странными углами.

Даниэль усмехнулся:

– Нас больше. А у тебя почти нет сил. Ты пытаешься бросить нам пыль в глаза. Но одной жертвы для полного восстановления тебе мало. Так что на сей раз тебе не повезло.

Маг вскинул руки вверх, между ними начало формироваться темное облако. Облако постепенно росло, пока не поглотило целиком его фигуру. На поверхности субстанции хаотически вспыхивали и гасли искры. Неожиданно из центра облака вылетел сноп оранжевого света и ударил в сторону Л'эрта. Он попытался выставить блокирующее поле – но аркан смело в долю секунды, будто тонкий бумажный лист. Силой удара Л'эрта отбросило почти к ногам одного из помощников Даниэля. Тот захохотал. Смех мага был резкий и неприятный, будто чем-то царапали по ржавому металлу.

– Ты умрешь! Ты слишком слаб!

Л'эрт поднялся, но его ощутимо шатало. Будь оно все проклято! Даниэль не прерывал заклинания и тянул энергию из двух своих помощников. Этих двоих не было, когда они поймали его в замке. И, кажется, они действительно слишком сильны.

От второго удара Даниэля он почти успел увернуться, но край света задел его по плечу, снова опрокинув на землю. Теперь смеялись уже все трое магов.

– Погоняй его кругами, мой господин!

Л'эрт ощутил прилив" бешенства и попытался сконцентрироваться, выставляя защиту. Магия подчинилась, но медленно – слишком медленно. На этот раз он успевал закрыться – но едва-едва. Поток света рассыпался золотыми искрами, отраженный защитным арканом. Он не успел обрадоваться временной передышке: следующий удар последовал почти сразу – и защита снова не выдержала.

Л'эрт упал на колени. Слабость накатывала все усиливающимися волнами. Еще немного, и они захлестнут его, превращая в безвольную куклу. Он видел, как презрительно кривятся губы у Даниэля, начавшего создавать новый атакующий аркан. Один из его помощников уже потерял сознание и свалился на землю, до конца отдав все свои силы. Другой еще стоял, но его явно покачивало. Но У Даниэля по-прежнему оставался нетронутым собственный резерв.

Л'эрт обернулся назад. Девчонка была скрыта от него зарослями кустарника, но он ощущал ее присутствие – и ее тепло. Она все еще была жива. Если бы Даниэль был один…

Он глубоко вздохнул. Разве это так важно – смертью больше или меньше? Все равно его руки уже никогда не отмыть от крови… И он потянулся к своей жертве, вытягивая из нее остатки жизненной энергии – той энергии, что могла сейчас спасти его самого.

Даниэль не обратил должного внимания на столь незначительное колебание магического поля. В его глазах уже зажегся огонек нетерпения. Второй из его помощников также упал, потеряв сознание, но Даниэля это не остановило. Сконцентрировавшись, он бросил в противника очередной сноп слепящего света. Вот только на сей раз свет не отбросил Л'эрта – и не рассеялся. Мягкой спиралью он обернулся вокруг неудавшейся цели, пульсируя живой энергией. Яркое свечение стало быстро темнеть, меняя цвет с оранжевого на темно-красный, почти черный. На лице Даниэля явственно отразилось смешанное с недоверием изумление – он не ожидал применения этого заклинания, слишком сложного для обычного мага. Ведь перехватом силы мог воспользоваться только маг уровня Главы Лиги – неважно, Белой или Черной. Изумление сыграло роковую роль – Даниэль промедлил. Л'эрт сделал почти неощутимое движение – и свет, окружавший его, взорвался. Искры светящихся черных игл брызнули во все стороны – словно дикобраз метнул свою шкуру.

Даниэль все-таки попытался заслониться, в последнем отчаянном порыве отбирая последние крохи сил у своих помощников. Л'эрт заметил, как у безвольно валявшихся на земле магов заостряются лица и трескается высохшая кожа. Но даже их смерть не могла возместить Даниэлю упущенное время. Доли мгновений – но этого было достаточно. Он не успевал. Гладкие черные иглы насквозь прошили его тело. Даниэль пошатнулся, руки его конвульсивно дернулись к груди. И в тот же миг тело мага взорвалось, разбрызгивая во все стороны кровавые клочья. В воздухе остро и терпко запахло кровью.

Л'эрт покачнулся, окидывая взглядом поле недавнего боя. Далекая тень, беспокоившая его в самом начале, бесследно исчезла. Вокруг него больше не было живых. Почти не было.

Он медленно подошел к хрупкому телу, беззащитно свернувшемуся в комочек под деревьями. Жива… Без сознания, но все еще жива…

Теперь, когда у него еще оставалось кое-что из похищенной силы, он смог ощутить в ее крови присутствие магии. Артефакт Химеры. Тот самый артефакт, ради обладания которым он убил столько людей… Вероятно, именно он помог ей «разглядеть» истинную сущность Даниэля. Он так долго искал этот артефакт… Наверное, ему повезло…

Л'эрт задумчиво провел рукой по коротким волосам девчонки, убирая со лба челку. Действие его укуса будет длиться еще пару часов. Если ее сейчас привести в себя… Интересно, сможет ли он убедить ее подарить драгоценную игрушку?

А если нет? Она едва жива. Любое излишнее усилие может убить ее – убить до того, как она отдаст ему артефакт. А смерть девчонки лишит Л'эрта возможности завладеть столь необходимым ему устройством: вновь активировать артефакт мог лишь тот маг, которого «признает» Химера. Шансов, что повезет именно ему, было слишком мало. К тому же после смерти владельца артефакт самопроизвольно перемещался в пространстве, что очень мешало результативности Поисков. Неоправданный риск.

Но не большим ли риском будет подождать, пока она немного восстановится? Девчонка была иммунна к магии внушения – это он понял уже давно. Правда, неясно, было ли то следствием активности Химеры или какими-то ее собственными возможностями, но факт оставался фактом… И значит, он не сможет заставить ее забыть о событиях этой ночи. И не нужно ходить к гадалке – она непременно побежит докладывать Пресвятому Ордену, кто он и что он. А уж те не упустят своего шанса.

Л'эрт криво усмехнулся, привычно не разжимая губ. Порыв ветра снова взъерошил девчонке волосы, превращая их в спутанную паклю неопределенного цвета. Мышонок… Ее пульс под его пальцами бился неровно и прерывисто, то и дело замирая – будто вспугнутый зверек.

Ее в любом случае разумнее всего будет убить. Просто еще одна смерть – среди многих тысяч других. Почему он каждый раз колеблется?


Глава 8


Керри почувствовала прикосновение к лицу чего-то мокрого и прохладного и попыталась открыть глаза. К щеке прилип опавший лист, покрытый бисеринками росы. Девушка хотела смахнуть его, но попытка поднять руку отозвалась резкой болью и головокружением. Она ощущала себя как после долгой, тяжелой болезни. Перед глазами все расплывалось цветными пятнами. Каждый вдох давался предельным усилием.

Почему ей так плохо? Что случилось? Керри пыталась вспомнить и не могла. Ей казалось, она тащила своего спутника в деревню, она вроде даже нашла людей – а дальше все, провал. Почему такая слабость? Словно она была тяжело ранена… Да, верно, это было похоже на последствия сильной потери крови. Такое уже однажды случалось – но тогда она выкарабкалась.

Вязкий туман заволакивал сознание, мешая сосредоточиться. Она попыталась собрать остатки сил и сесть, но движение вызвало только очередную волну слабости и режущую боль в шее. И тут воспоминания вернулись. Как будто где-то в голове щелкнул замочек.

Она почувствовала, как горят щеки. Это… проклятье, это не может быть правдой! Это просто какой-то кошмар! Обычный кошмар, да?

Только с третьей попытки ей удалось принять условно-сидячее положение. Ствол дерева, послуживший опорой для ее спины, она едва чувствовала. Руки мелко дрожали. Она моргнула, пытаясь вернуть четкость зрения. Ей казалось, что прошло никак не меньше часа, прежде чем пляска цветных пятен перед глазами улеглась.

Она не узнавала место, где находилась. Это не было поляной, где ей привиделся жуткий магический поединок. Вокруг было тихо и спокойно. Где-то высоко в листве тренькали пичужки. Мирный осенний лес. Сколько она была без сознания? Солнце уже начало клониться к закату, от деревьев поползли длинные темные тени. Сутки? Или больше? Безумно хотелось пить, рот казался пересохшей пустыней.

Неважно. Она справится. Она выберется отсюда. Могло бы быть и хуже. Перед глазами снова мелькнули какие-то пятна. Хуже? Куда еще хуже?!

– Доброе утро, мышонок. Я уже начал бояться, что ты не очнешься.

Керри резко дернулась, оборачиваясь на звук. Проклятье, она слишком хорошо помнила этот голос! Откуда он взялся?! Еще мгновение назад вокруг никого не было.

Л'эрт стоял против солнца, черным силуэтом выделяясь на фоне багровеющего неба. Алый закат… Словно кто-то расплескал по небу кровь.

Она стиснула дрожащие пальцы на рукояти поясного кинжала.

– Не подходи! – Керри хотела сказать это громко, но вылетевшие звуки оказались тихими, как мышиный писк.

– Иначе что? – Черная тень сделала шаг вперед. Керри не видела его лица – заходящее солнце слепило ее.

– Я убью тебя!

– Хм. Как негуманно. – Еще один шаг – медленный и неспешный, еще и еще.

Керри не выдержала. Сделав над своим телом невероятное усилие, она замахнулась кинжалом, бросая его в черную мишень. Перед глазами снова все расплылось…

– Вообще-то это больно. – Л'эрт небрежно помахал у нее рукой перед носом. Ножик Керри пробил насквозь его ладонь. На ее щеку капнуло что-то вязкое. – К тому же, – неуловимым движением он выдернул посторонний предмет, – это ничего не даст. Меня так уничтожить нельзя. Каких-то пару минут, и от этого пореза останутся только воспоминания.

Керри с шумом втянула воздух, пытаясь успокоить заколотившееся сердце. Зачем это представление? Он мог уничтожить ее… Почему он этого не сделал? Решил помучить перед смертью?

– Я все равно убью тебя! – Ее пальцы царапнули воротник куртки, пытаясь нашарить серебряный оберег.

– Твой оптимизм меня умиляет, мышонок. Ты забыла – я ведь даже держал эту твою цацку в руках. Ты правда думаешь, что она причинит мне вред? – В его голосе сквозила неприкрытая насмешка.

– Нежить можно убить серебром! – Она и сама чувствовала, что ее тону недостает уверенности.

Л'эрт хмыкнул:

– Можно, можно. Но не обмылком размером с перепелиное яйцо. Этой цацкой ты мне даже серьезных ожогов не наставишь. Кстати, я забыл полюбопытствовать – а с чего это ты воспылала таким желанием уничтожить мою скромную персону?

Керри скрипнула зубами:

– Ты вампир!

– О! Что, правда? Ты открыла мне глаза…

Она опять не заметила никакого движения – но черная тень сдвинулась, оказавшись от нее на расстоянии вытянутой руки. А мгновение спустя она почувствовала на своей щеке холодок его пальцев.

– Не трогай меня! – Девушка дернула головой, силясь отбросить чужую руку.

– Почему? – Ей снова почудились в его вопросе насмешливые нотки.

– Потому что! – Керри выставила перед собой ладони, собираясь оттолкнуть его, но замерла, не довершив движения. Солнце опустилось ниже, перестав ее слепить, и она смогла увидеть лицо Л'эрта. – Ч-ш-т-то… Э-это еще что?! – Ее пальцы вцепились в лохмотья его куртки, словно она пыталась убедить себя в реальности происходящего.

Этого не может быть! Он что, использует морок?! Если бы не голос, она бы ни за что не признала в склонившемся над ней незнакомце давешнего раненого. Его раны исчезли – полностью и бесследно. Насколько она видела, на нем не было ни одной царапины – сквозь лохмотья проступала только ненормально белая кожа. И сейчас он не казался исхудавшим от голода – под кожей перекатывались тугие валики мышц.

– Ты, – ее голос снова сел, – ты изменился.

– Да, мы, боги, такие. Сначала мы предстаем смертным в виде больных старушек, а потом перевоплощаемся в прекрасных принцесс. – Он откинул с лица волосы, дававшие тень. Эти волосы больше не напоминали слипшийся комок, покрытый кровью и грязью, – они были абсолютно чистыми и черными волнами падали чуть ниже плеч. Кровь исчезла и с его лица, уничтожив сходство с жутковатой маской. Сейчас его черты поражали своей красотой – но не изысканно-изящной, как у эльфов, а какой-то опасной, как у дикого зверя. Слишком резко очерченные скулы, хищный разлет черных бровей… И бездонные колодцы синих глаз – темно-темно-синих, почти черных – по контрасту с прозрачно-белой кожей.

Керри зажмурилась, пытаясь прогнать наваждение. В конце концов, уж глаза-то его не были ничем запачканы! Она же помнила – они были куда светлее!

– П-прекрати это немедленно!

– Прекратить что? – В синих глазах запрыгали смешинки.

– Это все, – она ткнула пальцем в район его горла, – ненастоящее!

– Проверим? – Л'эрт перехватил ее ладонь и прижал плотнее к своему телу.

Керри окатила волна жара. Мгновенно стало сложно Дышать. Он наклонился к ее лицу. Черные волосы мягкой волной мазнули ей по щеке. От этих волос пахло морем и пеплом.

– Мышонок?.. – Л'эрт потянулся к ее губам, но остановился буквально за волосок.

Она сглотнула. Его глаза были манящими синими озерами. Такими прекрасными и загадочными. Совсем как…

Нет, так же нельзя! Это неправильно! Она любит другого мужчину!

– Нет!!! – Она сделала слабую попытку оттолкнуть его. Слишком слабую – ее руки предательски дрожали. Но вампир почему-то отстранился. Бледные губы изогнулись в улыбке:

– А ты сильная, мышонок… Надо же – противостоять чарам инкуба. Никогда бы не подумал, что у тебя получится. – В его глазах снова затанцевали смешинки.

Инкуб? Существо, способное вызвать волну вожделения у своей жертвы… Она думала, такое бывает только в сказках…

Но тогда получается… все ее поведение – это из-за его проклятой магии?!

– Подлец! – Она с размаху хлестнула его по лицу. – Негодяй! – Девушка занесла руку для нового удара.

– Тш-ш-ш. – Л'эрт схватил ее за запястье. – Так мы не договаривались. Если ты будешь драться, пожалуй, я перестану делать скидку на твое состояние.

– Гаденыш! На кой тебе надо было надо мной издеваться?!

– Не понял? – Черные брови картинно изогнулись.

– Если ты посмеешь еще хоть раз прикоснуться ко мне…

– Тьфу ты. Тебя послушать – такое впечатление, будто я тебя изнасиловал. – Он фыркнул. – Между прочим, когда ты соглашалась, я даже и близко не колдовал. Или у тебя склероз развился на нервной почве? И вообще, мне казалось, тебе понравилось.

Керри скрипнула зубами:

– Если бы не твоя клятая магия…

– То тебе было бы больно, – индифферентно закончил вампир. – Или ты предпочитаешь мучиться? Хорошо, учту на будущее.

– На какое будущее, сукин ты сын? – взвыла она. Больше всего на свете ей хотелось исцарапать это красивое лицо – чтобы насмешка в синих глазах сменилась болью.

– Ну у тебя и характер. Сахар, как ни посмотри.

– Ты… ты, мерзкий дерьмовый убийца…

– О, чудненько. Дошли до прямых оскорблений. Хотя и нелогично. Вроде как сначала положено оскорблять, а только потом ножиками кидаться. Видимо, твоя голова явно еще не в порядке. Придется что-то с этим делать.

Керри снова не отследила движения вампира – и не поняла, как он впихнул ей в руки полную какой-то жидкости кружку. Запах от нее шел на редкость тошнотворный.

– Какого?.. – Она не закончила фразу. – Что это? Яд?

– Пей. У тебя обезвоживание организма. Или ты все же решила героически сдохнуть на моих руках?

Керри зло прищурилась:

– Решил в добренького поиграть? И ты думаешь, я тебе поверю?

– Да мне плевать, если честно. – Л'эрт небрежно пожал плечами. – Не будешь пить сама – заставлю силой. Только синяков у тебя при таком раскладе слегка прибавится.

– Зачем тебе меня лечить?

– Не люблю таскать с собой трупы. Они слишком быстро начинают дурно пахнуть.

– Я никуда с тобой не пойду!

– М-да? А как же твоя великая миссия? Неужели рискнешь разочаровать великого Белого Рыцаря?

– Что? – Она нахмурилась, сбитая с толку переменой темы.

– Вообще, это я должен задавать вопросы. Ты же так и не рассказала, что твоему бла-а-а-ародному рыцаренку нужно от такого нехорошего типа, как я.

– Левый глаз дракона.

– Ты не Ра'ота! Думаешь, если ты назвался чужим именем…

– О… приехали. Я даже не знаю, комплимент это или оскорбление.

– Л'эрт Ра'ота – эльфийское имя. А ты – человек!

– Гм. Вообще-то нет.

– Хватит пудрить мне мозги! Ни один человек не назовет так своего ребенка! Это ж язык сломать можно!

Он издал придушенный смешок:

– Я имел в виду, что я – не человек. Или ты забыла?

– Это к делу не относится!

– Ну почему же? Откуда тебе знать, как принято называть новорожденных вампирят?

– Нежить не размножается!

– Возможно…

Ей показалось, или его глаза посветлели? Не до такой степени, как раньше, но сейчас они уже не казались темно-синими. Почему-то сразу стало ощутимо холоднее.

– Впрочем, мы ушли от темы. Какая разница, почему у меня такое имя? Можешь считать, что в моих предках затесался длинноухий, если так спокойнее будет. Ты меня искала. Я повторяю свой вопрос: зачем?

– Неважно. – Керри мотнула головой. – Я не собираюсь предавать своих. И дорогу к лагерю я тебе не покажу.

– Я и так ее найду. Ваша армия отнюдь не иголка в стоге сена.

Керри заколотил озноб, даже зубы клацали. Про мага Л'эрта Ра'ота ходили страшные легенды. Даже официально количество людей, замученных и убитых им для своих экспериментов, исчислялось хорошо если тысячами. А оказывается, он еще и вампир! Она явно недооценила его опасность. Возможность убедить его играть на их стороне была эфемерной.

Девушка вцепилась пальцами в края кружки, стараясь скрыть дрожь. Ее идея… оказалась слишком уж рискованной. Но если не Ра'ота… где им искать другого мага? Ведь Черная Лига никогда не работала даром… То, что Ра'ота интересовался странным артефактом, – не более чем удачное совпадение… Хотя теперь она сильно сомневалась, что перспектива обладания данной магической вещью позволит управлять им…

– Да хватит там мух искать! Пей уже.

Она медленно поднесла кружку к губам и глотнула, стараясь потянуть время. Что же ей делать? Арриера надеется, что она приведет в лагерь мага… Своими силами им не одолеть некшарианцев.

– Мессиру Арриера… – Она нерешительно запнулась и снова глотнула мерзко пахнущее варево. Как ни странно, слабость понемногу уходила. – Арриера нужен маг в составе армии.

– Да ну? А, по-твоему, раньше я считал, что нужен этой Белой Глисте в качестве ночного сторожа?

Керри сделала еще один глоток и снова уставилась в кружку.

– Но… мы не можем позволить присутствие в армии черного мага… Народ… не поймет этого…

– Чем дальше, тем больше ты меня радуешь, – снова перебил ее вампир.

Впрочем, Керри сейчас была не в том настроении, чтобы реагировать на его подколки.

– Черный маг… должен притвориться… Притвориться, что использует в своей магии только светлую силу.

Л'эрт язвительно прищурился:

– Ага. Ну да, конечно. Черный маг, использующий светлую силу. Какой травой обкурился твой Белый Прыщ? Или у него от повышенной благородности вконец крышу снесло?

– Да прекрати же ты! Нам просто нужно, чтобы маг публично отрекся от темной стороны своей силы. Но при этом тайно применял свои способности для поддержания нашего наступления. Только и всего!

– «Отрекся от темной стороны силы», – передразнил Л'эрт. – У меня нет «стороны» силы, она у меня вся черная, чернее некуда. Кошка ночью в темной комнате обзавидуется.

Как странно! Он отвечает, как будто готов пойти на это. Керри была озадачена. Или это его очередная игра? Но она так устала угадывать его намерения…

– Это неважно. Тебе просто надо притвориться. Публично покаяться… Лучше всего – в каком-нибудь храме Наисвятейшего. Или в святилище Акерены.

Его передернуло:

– Слушай, а без храма никак? Я не любитель разгуливать по святым местам.

Керри задумалась. Действительно, они как-то не предполагали, что этот маг окажется нежитью. Но покаяние без определенных атрибутов будет восприниматься куда хуже. Если «исправившийся» маг будет бегать от церковников, в его исправление никто не поверит. Молчание чуть затянулось.

– Ладно. Понял. – Л'эрт криво усмехнулся. – И это еще меня называют садистом! Всю жизнь мечтал бегать по храмам! Аластра кипятком обделается, когда узнает.

Она недоуменно посмотрела на вампира:

– Ты хочешь сказать, ты физически можешь войти в храм?!

– Могу. Я там еще и постоять могу. На заре туманной юности я таким образом немало людей до инфаркта довел. Высшие вампиры вообще обладают кучей неприятных способностей. Я даже на свету разгуливать могу, если ты еще не заметила… Вот только я бы не сказал, что все это – безболезненный процесс. Чем его Белое Бла-ародство собирается платить за мое хождение по иголкам?

– Я… мы отдадим тебе мою часть артефакта Химеры.

Л'эрт снова усмехнулся – на сей раз не пряча зубы. Отблески света полыхнули на его клыках.

– Я подумаю. Может, мы и договоримся. – Он плавным движением вытащил из ее пальцев опустевшую кружку.

Керри поежилась. Не совершила ли она ошибку? Но хорошенько обдумать ситуацию у нее не получилось – веки словно налились свинцом, голова девушки мягко откинулась назад, и она провалилась в сон.


Глава 9


Наарон в раздражении щелкал тростью по бедру. Наместник Некшарии в Абадоссе был мужчиной зрелых лет, высок, хорошо сложен и в целом красив. Впечатление несколько портила его хромота – последствие давнего ранения – и тяжеловатая нижняя челюсть. Каштановые волосы на висках уже поседели.

На столе перед ним, опираясь на массивную каменную подставку, тускло светился магический шар. Приближенным Наарон говорил, что артефакт был выкуплен у Черной Лиги за сумасшедшие деньги, однако это не соответствовало истине – он был подарен. Вторая часть устройства находилась у Клавдии – его помощницы и главнокомандующей военными силами некшарианцев на территории Абадосса. Именно к ней он сейчас и обращался:

– Клавдия, меня мало интересует, как им удалось отбить наступление. Я не желаю больше слышать об этом Арриера. Вообще! И меня не интересует, как ты этого добьешься. В конце концов, тебе предоставлены более чем немалые средства для выполнения задания. Заключай союз хоть с самой богиней Тьмы, но мне нужно свалить этого выскочку.

В шаре было видно внутреннее убранство палатки Клавдии. Женщина нервно расхаживала взад и вперед, вследствие чего иногда выпадала из отображаемой области. Клавдия была довольно импульсивна, но, несмотря на это, ей удавалось великолепно заканчивать все предыдущие военные кампании. Недавнее крупное поражение в стычке с повстанцами Арриера, сопровождавшееся гибелью мага, было ее первым провалом. Наконец, она остановилась прямо перед шаром, сложив на груди руки. Ее кисти густо покрывали пигментные пятна и переплетения вен, выдававшие возраст.

– Похоже, в плане богини они нас опередили, Наарон. Вероятно, им удалось либо переломить нейтралитет Черной Лиги, либо найти такого же отступника, как сделали мы. Другого объяснения случившемуся я не вижу.

– О боги, Клавдия, у тебя что, старческий маразм начался?

Она окинула его презрительным взглядом:

– Ты не видишь реальной ситуации из своего дворца, Наарон. Ты окружен тройным слоем телохранителей и уж не знаю каким количеством слуг. Опять же ситуация с волнениями в столице спокойнее – там люди живут в относительном довольстве, и уплата дани в пользу Некшарии не так сильно бьет по их благосостоянию. А в деревнях все чуть ли не молятся на этого Арриера. Еще чуть-чуть – и даже Пресвятой Орден будет вынужден поддержать его. Что ты предлагаешь? Перестрелять все местное население, чтобы лишить его поддержки? И с чем мы останемся? На выжженной земле? И как с нее налоги брать, скажи, пожалуйста?

Наарон поморщился:

– Значит, надо дискредитировать этого эльфийского выскочку в первую очередь в глазах толпы.

Она фыркнула:

– Ты просто не понимаешь, о чем говоришь! Мои лазутчики видели этого Арриера. Проблема в том, что он не притворяется! Он действительно подвинут на своем ненормальном сверхблагородстве и желании сделать людей счастливыми. По-моему, он даже блохи беспричинно не убьет. От него несет духом какого-то заплесневелого Средневековья. Верность слову и вся эта блажь.

– Это все от крови. Все эльфы не от мира сего. Лучше бы твои лазутчики, чем в таких деталях изучать его светлый лик, подстрелили бы его потихоньку.

– Ага. И стал бы он тут же мучеником, пострадавшим за благо людей. И следующий главарь придет на его тепленькое место, уже пригретое народной любовью. Не говоря о том, что он отнюдь не идиот и без доспехов его никто не видел.

– Ты говоришь странные вещи. Еще немного, и я начну думать, что повстанцы тайно приплачивают тебе. Ладно, оставим это. Арриера я займусь сам, а с тобой разберусь при личной встрече. Меня больше интересует, чтобы ты добилась их отступления. Способ меня не интересует совершенно. Мне надоело слушать твои малопонятные отговорки. Не позже чем через неделю я желаю видеть результаты. И результаты положительные!

Клавдия сухо поклонилась и оборвала связь.


Почти тотчас в палатку гибкой тенью скользнул Лесандр – ее лучший шпион. Был он сер и незаметен, взгляду не за что было зацепиться. Среднего роста, среднего сложения, выцветшая одежда. Лесандр подобострастно поклонился:

– Госпожа?

– Ты принес что-то стоящее?

– Смотря что считать стоящим, госпожа. – Голос его напоминал свист ветра. – Я узнал много неприятного. Как вам известно, мой информатор близок к Арриера и располагает весьма значимым объемом стратегически важной информации. К сожалению, иногда он недоговаривает. Госпожа, мне бы пару людей, чтобы поговорить с ним в тихой, интимной обстановке…

– Это успеется позже. Сначала доложи, что он сказал добровольно.

– Арриера тоже ищет магов для своего войска. Насколько мне известно, он разослал несколько гонцов к довольно отъявленным кровопийцам, причем никто из них не вхож в число членов Лиги. Правда, один вроде когда-то давно там состоял, но потом была некая странная история с его исключением.

Клавдия опять стала нервно мерить шагами палатку.

– Хотят найти мощных одиночек, которых никто не сможет приструнить? Умно. Они могут успеть раньше нас. А что, сейчас разве в их лагере нет мага?

– Эту информацию мне не удалось проверить. Точно неизвестно. Но я не закончил. Есть предположение, что кое-кто из магов, кому они послали весть, хочет публично покаяться за свои прошлые грехи и искупить их, безвозмездно и с риском для жизни поддерживая наступление Арриера. Более того – ходят слухи, что Пресвятой Орден одобрит и поддержит это, несмотря на свое неприятие Ордена Магии в целом.

Это была плохая новость. Клавдия резко остановилась и впилась взглядом в нечто невидимое Лесандру.

– Госпожа?

– Ты свободен. Мне надо побыть одной.

Женщина устало опустилась на дорожный сундучок, стоявший у стены палатки.

И откуда он только взялся, этот Арриера. Как все было спокойно без него.


Некшария была достаточно большой страной, но в основном земли ее были скудны и бесплодны – каменистые предгорья и сухие степи. Народ Некшарии издавна был раздроблен на небольшие княжества, постоянно воевавшие друг с другом за лучший кусок земли. Часть племен скрывалась в горах, перебиваясь периодическими набегами на более удачливых соседей. Соседние державы не воспринимали Некшарию как серьезного противника – точечные набеги отдельных племен их пограничные отряды отражали без труда, а ничего более организованного дикая и бедная страна не могла родить.

Полнейшей неожиданностью для всех оказалось объединение страны под предводительством одного вожака. Было это почти пять столетий назад. Главир, этот легендарный властелин, где политикой, где подкупом, где лестью сбил раздробленные княжества в единый мощный кулак. И буквально через несколько лет двинул привыкших к постоянным дракам некшарианцев на соседние рубежи. Он убеждал свой народ, что те в незапамятные времена украли у некшарианцев плодородную землю и обильные реки, выгнали их на вымирание в бесплодную пустыню. И что именно сейчас пришел черед вернуть утраченное. Вдохновленные этой идеей, некшарианцы прошли через земли соседей, как горячий нож сквозь масло, сея вокруг смерть и разрушения.

Абадосская империя, граничащая с Некшарией на востоке, первой попала под ударный таран вторжения и пала за три года. Лавиран, граничащий с Некшарией на западе, был покорен за пять лет. Гелионосский эмират, граничащий с Некшарией на юге, продержался чуть более десяти лет. На севере, через горную гряду Драконьих Пик, Некшария граничила с Кинтонасом. На нем ее стремительное наступление захлебнулось.

Кинтонас не имел особых преимуществ перед Некшарией в части земель, в основном это была горная страна, но жители ее, по большей части потомки троллей, наслушавшись от беженцев из соседних пределов о жестокости завоевателей, дрались до смерти последнего солдата, но не отступали. В итоге население Кинтонаса сократилось больше чем на треть, дороги были уничтожены, в стране воцарился голод и мор, но над горным краем так и не взвился красно-черный стяг завоевателей. Последующие императоры Некшарии были слишком заняты удержанием достигнутых границ и истреблением несогласных – Кинтонас больше не трогали. В Абадоссе, Лавиране и Гелионоссе были назначены наместники, сформированы внутренние войска, обеспечивающие порядок и отвечающие за сбор дани (так называемый налог на поддержание мира). Размер последнего менялся каждый раз при смене императора Некшарии и напрямую зависел от его жадности.

Наарон был наместником Некшарии в Абадоссе уже двадцать лет. И все время его правления было омрачено бунтами, связанными с деятельностью Арриера. А три года назад тот перешел в открытое наступление. Сейчас повстанцы отвоевали уже почти треть Абадосса и подбирались к столице. Наарон не намеревался их сюда допустить.

Правитель снова активировал магический шар. На сей раз в нем не возникло ничьего изображения, только заклубилась мягкая, пульсирующая тьма.

– В чем дело, о наместник? – донесся из шара шепот, шелестящий, как палая листва на ветру. – Я же сказал тебе – этот способ связи ты можешь использовать только в крайних ситуациях.

– Прости, о высочайший. – Наарон поклонился шару, не будучи вполне уверен, что собеседник его видит. Он, в принципе, не был уверен в том, что Глава Черной Лиги Ордена Магии сохранил еще человеческую сущность.


Никто не знал об этом, но вторжение и диктат Некшарии втайне ото всех поддерживались Черной Лигой – и его Главой лично. Впрочем, поддерживались несколько односторонне. До недавнего времени Черная Лига только поставляла Некшарии информацию о противнике (правда, любую), но выдвигала ряд непонятных требований, которые должны были быть соблюдены безотлагательно. В частности, несколько раз Черная Лига требовала устраивать облавы и убивать всех новорожденных детей. Неоднократно по ее приказу отыскивались и уничтожались с применением довольно странных ритуалов обычные вроде бы и ничем не примечательные люди.

«Поддержка» Черной Лиги была невыгодна и неудобна Некшарии. В длившемся издавна противостоянии Орденов они всегда находились на стороне Ордена Церкви, и сейчас Наарон и его приспешники были вынуждены лавировать с величайшей осторожностью, чтобы угодить и тем и другим. Открыто уйти от Пресвятого Ордена было невозможно: в самом лучшем случае это грозило повальными отлучениями и полным разрушением привычного жизненного уклада людей. О худшем случае Наарон предпочитал не задумываться. Он входил в число очень немногих, видящих в Пресвятом Ордене не только и не столько чисто человеческую организацию.

Отказаться от фиктивной «помощи» черных магов Некшария также не могла: хватило нескольких показательных казней несогласных. Люди, дерзнувшие пойти против Черной Лиги, сгнивали заживо, взрывались изнутри, покрывались чешуей, горели негасимым огнем. О том, чтобы поймать и уничтожить магов в момент падения их силы, оставалось только мечтать: после катастрофы, произошедшей тысячу лет назад с Красной Лигой, выжившие маги перенесли свои башни в недостижимые места и закрыли их магической зашитой. И некшарианцы, скрипя зубами, выполняли все бессмысленные и иррациональные приказы Черной Лиги.

Последним таким приказом было поймать главу повстанцев живым и передать им в кратчайшие сроки.

Формально Наарон соглашался с требованиями Черной Лиги. Да, он обещал им, что поймает и доставит им главу повстанцев живым. Но живой Арриера был бы слишком опасен для диктатуры Некшарии. Наарон собирался устроить какую-нибудь небольшую случайность, каковая сделала бы невозможным дальнейшее пребывание Арриера в этом бренном мире.

А пока – пока это был прекрасный повод получить хоть какую-то выгоду от закулисных игр с Черной Лигой. Они соглашались с его доводами: поймать Арриера своими силами он не мог. А значит, можно было опять требовать магов в свое войско. Первый маг оставил у Наарона весьма благоприятное впечатление. Если бы не нелепая случайность, битва у реки загнала бы повстанцев далеко назад.


Наарон откашлялся:

– Мне нужны еще люди, высочайший. Твой маг не выдержал столкновения с нашими повстанцами и погиб.

– Я знаю. – Шелест листьев был лишен какой-либо интонации.

– И? Ты пришлешь кого-нибудь?

– Нда-а-а… Жди. Они придут в твой лагерь. К этой, как ее… Клаудии.

– Клавдии, – поправил наместник.

– Это несущественно. – Пауза. – Что еще ты хотел сказать? Я ощущаю твое волнение, и оно велико.

– Высочайший, до меня дошли слухи, что люди Арриера пытаются привлечь на свою сторону магические силы.

– Да? Забавно. – Голос по-прежнему не выражал никаких эмоций. – Тебя это не должно беспокоить. С этим я разберусь лично.

Тьма в шаре сжалась в крошечную точку и исчезла – маг закончил разговор.

Наарон потер заледеневшие руки и позвонил слуге. Его всегда бил озноб даже после самого краткого разговора с Риффиром, и он желал согреться как можно быстрее.


Глава 10


По Залу Совещаний гулял ветер. Витые колонны устремлялись высоко вверх, поддерживая куполообразный свод. В стенах темнели проемы порталов.

Сейчас гулкую пустоту зала оживляло присутствие троих.

Глава Белой Лиги Ордена, Квадраат, был невысок и склонен к полноте – брюшко его явным образом обрисовывалось под складками белой мантии. Квадраат был стар – почти триста пятьдесят лет, и львиная доля получаемой им энергии уходила на поддержание жизненной сущности в его человеческой оболочке. Волосы мага длинными седыми прядями обрамляли лицо, глаза были водянисто-серы и прозрачны. Полные пальцы Квадраат сложил в замок на груди.

Глава Черной Лиги Ордена, Риффир, хотя и обладал силами, не меньшими, чем у Квадраата, был несколько моложе – ему недавно исполнилось двести шестнадцать лет. Также он был более чем тщеславен, и потому истинный облик мага прятал морок. В мороке Риффир выглядел как статный мужчина лет сорока пяти. Волосы его покрывал легкий налет седины, а в глазах, казалось, таилось знание мира. Черная мантия лежала на его фигуре изящными складками и казалась бархатистой.

Глава Ордена Церкви, Гласта, не была магом. Ей было под девяносто лет, и она осознавала, что путь ее близится к завершению. Однако разум женщины все еще был остер. Сухонькая фигурка Гласты терялась в просторной серой мантии. На голову она накинула капюшон, и видны были только внимательные карие глаза.

Гласта была единственной из собравшихся, кто физически присутствовал в зале: маги из соображений безопасности, въевшихся в их кровь, предстали в виде зрительных проекций. Гласта также не чужда была соображениям безопасности, просто сама она, как обычная смертная, создать проекцию не могла. А просить об этом магов было довольно глупо: суть безопасности терялась.

Изначально Черная и Белая Лиги не планировали приглашать на текущее совещание Пресвятой Орден. Более того, они были категорически против его присутствия. Но Гласта была чрезмерно настойчива. И, в конце концов, она имела право попытаться принять участие в спасении этого мира.

Когда-то Орден Пресвятой Церкви не воспринимался магами ни как равная, ни как сопоставимая сила. Орден Церкви был создан куда позже Лиг Высокой Магии – всего около двух тысяч лет тому назад. Как раз после того, как Наисвятейший выбросил из материального мира зарвавшихся Изначальных богов и частично дематериализовался сам. С уходом богов источники резко стали давать меньшее количество силы – но все равно ее было более чем достаточно. По сути, уход Изначальных богов был благом: создавшие мир стихийные сущности воспринимали его как свою игрушку. И периодически порывались разрушить, слегка заигравшись. Наисвятейший, возведенный в ранг бога основателями Пресвятого Ордена, стихийными силами не владел. Как и при помощи чего он смог выбросить Изначальных, оставалось загадкой. После его частичной дематериализации какого-то значимого проявления его сил, кроме небольших всплесков, подаваемых Церковью как чудеса, не наблюдалось. Но эти маленькие чудеса прекрасно подпитывали веру людей и служили основой власти Пресвятого Ордена. Воспользоваться верой как источником церковники не могли: неоднократные попытки оканчивались провалом.

Естественно, маги и церковники изначально были в довольно напряженных отношениях. Не последнюю роль играл и тот факт, что Пресвятой Орден образовался уже после начала доминирования на земле человеческой расы – и всех нелюдей считал приспешниками темных сил, разумеется подлежащих немедленному уничтожению. А магическая сила зачастую очень ярко проявлялась именно в нелюдях.

Противостояние Орденов было скрытым: магов, даже белых, обычные смертные боялись и никогда не поддержали бы их против церковников. А обойтись только своими силами маги просто не смогли бы: не так уж и много их было. Со своей стороны, Церковь не могла в открытую напасть на своих противников: точный уровень силы магов был им неизвестен. Взаимоотношения Орденов внешне были приглажены дипломатическими улыбками, а внутренне выражались в точечных уколах по незначительным фигурам друг друга.


– Итак? – начал Квадраат. – Что мы имеем на текущий момент?

Риффир вытащил из воздуха тонкую трость, покрутил ее пару мгновений и развеял.

– Лично мне кажется, что у нас есть все шансы прохлопать предупреждения Сиринити. И лично мне кажется, что мы действуем чрезмерно осторожно.

– У нас нет другого выбора. Если мы будем действовать открыто, нам придется открыть и причины. А я не считаю, что народ адекватно отнесется к предсказанию Сиринити.

– Быть может, это зависит от трактовки. Но в целом я с тобой согласен – массовых беспорядков будет не избежать.

Квадраат подозревал, что экземпляр предсказания, к которому имел доступ черный маг, вполне мог отличаться от его собственного.

Архивные документы утверждали, что Сиринити составила свое предсказание около двух тысяч лет тому назад, сразу после ухода Изначальных богов. И, по сути, напророчила их возвращение, каковое могло кончиться только одним: гибелью всего мира.

С течением времени древние языки утрачивались, и до нынешних дней дошли не только различные варианты более поздних переводов, выполненных магами Лиги, но и совершенно разнообразные (и часто противоположные друг другу) трактовки иносказательных моментов предсказания.

Самый близкий, по мнению Квадраата, вариант звучал так:


«Тьма, Свет и Огонь суть есть погибель, спасение и сила этого мира. И должны они таиться за заслонами, и заслоны те должны быть надежными скрепами связаны. Но внемлите мне!

Ибо когда откроется левый глаз дракона, ослабнут скрепы на Тьме, и прорвется она в мир в обличье обольстительном и коварном. И укроется до времени от взглядов, и спрячется от чар. Но лишь тот, кто достоин силы Тьмы, вместит ее и будет носить, сам сначала того не подозревая. И не будет он человеком, ибо не вместит Тьму человеческая суть.

И когда откроется правый глаз дракона, ослабнут скрепы на Свете, и ворвется он в мир, неся сожаление и счастье. И будет голос Света поначалу слаб и тих, и долгими будут поиски его. И лишь тот, чья душа чиста и светла, вместит Свет и будет нести его людям. Но будет он сам не человеком, а одним из тех, кто судьбой обречен на вымирание.

И возродится Огонь, пройдя неповрежденным сквозь многие времена. И вползет он тонкой струйкой тепла в мир, покорив надеждой. И будет вместивший Огонь доверчив и открыт. Но не сможет он остаться человеком, ибо разрушит тогда Огонь его суть.

И очистится Тьма, повернув лицо к востоку, и падет Свет, утопив душу в отражениях колодца. И станет Тьма Светом, и станет Свет Тьмой.

И когда прольется трижды в Огне кровь, объединятся в нем Свет и Тьма, и откроется третий глаз дракона.

И обрушится небо на землю, и взорвется земля Огнем, и смешаются они. И станет воздух пылью. И погибнет вокруг все живое. И застынет Огонь камнем. И заснет навсегда.

И потому внемлите мне, о Хранители скреп! Ибо никто и ничто не сможет удержать Силы, когда покинут они сущности, давшие им пристанище. И потому надлежит следить вам за глазами дракона и уничтожить вместилища душ сил – во спасение мира. Ибо не живые создания они, а лишь сосуды для стихийных сил. И не будет у них их собственных душ, когда Силы войдут в их тела. И, уничтожив их, благое дело сделают Хранители.

Завещаю вам это».


Проблема лично для Квадраата состояла в том, что данный вариант явно не был полон. В его распоряжении также имелись более поздние версии, но он не любил к ним обращаться, так как считал ошибочными. Но описание признаков, по которым можно выявить потенциальных носителей Изначальных Сил, грозящих гибелью миру, присутствовали только в более поздних трактовках предсказания. Риффир категорически отказался показать ему свой экземпляр пророчества, но поделился некоторыми из поздних трактовок. Что, естественно, еще больше запутало ситуацию.

Архивы утверждали, что Сиринити записала три копии предсказания – по одному для каждой из Лиг Ордена Высокой Магии. Третий экземпляр хранился в Библиотеке Красной Лиги.

Около тысячи лет тому назад случилось обострение противостояния между магами и простыми смертными, закончившиеся массовыми нападениями на волшебников. Башня Красной Лиги была полностью разрушена в этом столкновении, все маги Лиги погибли. Черная и Белая Лиги успели перенести свои башни в недоступное людям место и заблокировать доступ к себе магическим щитом.

И целую тысячу лет Красную Лигу не получалось возродить. При обнаружении магических способностей у ребенка его отдавали в академию той или иной Лиги. Для приема в обучение претенденту требовалось подтвердить наличие у него соответствующих сил – случалось, родители ошибались и приводили будущих белых магов в Черную Лигу, и наоборот. Но силы имели разную сущность, и вовсе не желанием адепта определялся цвет его мантии. После гибели Красной Лиги серию испытаний, направленных на выявление у претендента магии равновесия, применяли в обеих Лигах – но только по желанию адептов, так как учить выявленных красных магов было некому. Сохранились только остатки библиотеки, а этого было слишком мало, чтобы держать силы под контролем. Впрочем, никто из выявленных так и не захотел самостоятельно обучаться. С течением времени адептов, положительно проходящих испытания на магию равновесия, становилось все меньше и меньше. Последний раз эти способности были обнаружены более чем пять столетий назад. Казалось, Огонь ушел из этого мира навсегда.

Предшественник Квадраата не видел большой беды в исчезновении Красной Лиги. Он считал (впрочем, как и большинство трактовавших предсказание), что речь идет о магах (или потенциальных магах) каждой из Лиг. И утрата силы равновесия автоматически означала, что предсказание не сбудется. Сам Квадраат испытывал по этому поводу значительные сомнения. Сиринити не только предсказала приход сил, но и довольно тщательно описала специфические природные явления и катаклизмы, которыми он будет сопровождаться. Уже на его памяти часть из них начала сбываться строго согласно пророчеству.

Квадраат, как и его предшественник, руководствуясь архивными рекомендациями по выявлению потенциальных носителей сил, потратил много энергии и времени на их ликвидацию. Он понимал, что подозрение не есть уверенность, но руководствовался принципом меньшего зла: лучше погубить нескольких невинных человек, чем допустить проникновение в мир разрушающих сил. Однако годы шли, а он вновь и вновь выявлял людей, подходящих, согласно пророчеству, на роль сосуда силы. В последние годы Глава Белой Лиги стал сомневаться, что этот подход был верным. Спасение мира доставалось слишком дорогой ценой.

– Квадраат? – Глава Ордена Церкви уже несколько минут пыталась привлечь его внимание.

– Да-да, я слушаю.

– Ты опять витаешь где-то в иных мирах, о высочайший, – ехидно прокомментировал Риффир. – Может, тебе, так сказать, уже пора и на покой? Уступить дорогу молодым?

Квадраат оставил без внимания шпильку черного мага. Нецелесообразно тратить силы на раздражение.

– Я уступлю, когда придет время. А сейчас повтори то, что ты говорил.

– Я говорил, что мои действия не приносят ощутимого результата. Несмотря на то что я поддержал уничтожение нелюдей, предрасположенных к магии, многим, как выясняется, удалось скрыться. – Квадраат поморщился, слушая это. Он не был уверен, что указанные в предсказании маги не могут быть людьми. Скорее, был уверен в обратном. Но кто знает, что конкретно написано в экземпляре Риффира. – Более того, я в своей собственной Лиге никак не могу разобраться с двумя магами, находящимися у меня на сильном подозрении.

Гласта подалась вперед:

– Кто? Ты не говорил, что у тебя есть конкретные имена.

Квадраат покачал головой:

– Он говорил. Просто мы не сочли, что он прав. Ферия Ксаель и Л'эрт Ра'ота. Или ты нашел кого-то еще, над кем готов поиздеваться?

– Я не издеваюсь, – с достоинством возразил Риффир. – Я ограждаю мир от разрушения. А то, что эти двое каждый раз уклоняются от моих людей, лишний раз свидетельствует в пользу моего предположения.

– Ра'ота появился слишком поздно – куда как позднее времени, пригодного для сосуда первого глаза дракона. Если все так, как ты считаешь, ему должно быть свыше семисот лет. А какие-либо сведения о нем в архивах встречаются самое раннее четыреста лет назад. А леди Ксаель не подходит по месту рождения.

– Тем не менее их поведение слишком похоже на предсказанное. Я не собираюсь рисковать. В любом случае, раз уж они уходят от моих ловушек, я стравлю их друг с другом – с одним оставшимся разобраться будет проще.

Гласта передернула плечами:

– Тебя еще не тошнит от всей этой крови? «На всякий случай»?

– Предпочитаю побольше крови, если она обеспечит спокойствие. Не говоря уже о том, что пекусь я в числе прочего и о всех вас.

Глава Пресвятого Ордена вздохнула:

– Пусть так. Но красного мага мы так и не нашли.

Квадраат задумчиво пошевелил пальцами:

– Я думаю, на самом деле один из претендентов Риффира вполне может быть красным. Насколько я знаю, они же так и не проходили испытание равновесия?

– Не проходили. Но для равновесия на их руках слишком много крови.

– Слишком много – понятие относительное. У меня на руках тоже слишком много крови. – Он вздохнул. – Иногда мне кажется, что моя мантия все темнеет и темнеет.

Гласта прервала его. Ей не хотелось выслушивать философские размышления белого мага о тщете сущего – в последнее время он слишком часто скатывался в них.

– Хорошо. Что с воплощением богини Света? Ты говорил, что сомневаешься, что это Арриера. Кто тогда?

– Сомневаюсь. Мне кажется, Арриера не вполне подходит. Но в его ближайшем окружении есть довольно странная фигура – эльфийский ведун. По моим данным, у него куда больше совпадений с предсказанием, чем у самого Арриера.

Риффир опять наколдовал свою трость и завертел ее в руке.

– Тогда, кстати, запросто есть шанс, что падение Света – это банальное предательство этим странным эльфом своего командира. Очень жизненный вариант. Кто будет ликвидировать эту парочку?

– Риффир! Я бы попросил тебя! Мы слишком многих уже «наликвидировали». Я предпочитаю подождать. Пока не проявился красный маг, время еще есть.

Гласта поджала бескровные губы:

– Светлейший, но, согласно предсказанию, сущность равновесия должна была появиться лет пятнаддать-двадцать назад.

– Не знаю. Мне все же кажется, что имелась в виду дата рождения, а не дата обретения способностей.

Риффир пощелкал тростью в воздухе:

– Когда он обретет способности, будет уже поздно дергаться.

– Довольно! – Гласта не находила удовольствия в бесконечных склоках. – Я пошлю к повстанцам своего лучшего лазутчика. Вы оба, – сухой палец ее по очереди ткнул в каждого из магов, – дадите нам описание тестов, которыми можно выявить истинных носителей сил. После чего мои люди организуют эльфам прохождение этого испытания. – Риффир попытался возразить, но она не позволила перебить себя. – Либо вы делаете это, либо признаете, что даже ради спасения мира вы не способны приоткрыть и малую толику своих тайн. У вас уже один Наисвятейший знает, сколько столетий не получается снять эту угрозу. Значит, вам пора привлечь дополнительные силы – мои силы. А сейчас я прошу простить меня, господа. Орден не должен слишком долго страдать от моего отсутствия. – Она неспешно развернулась и направилась к одному из транспортных порталов.

Риффир проводил ее прищуренным взглядом и повернулся к Квадраату:

– Лично я не собираюсь давать ей истинную информацию. Вполне достаточно будет иметь в лице ее людей шпионов в лагере повстанцев. Дальше я в состоянии разобраться сам.

Квадраат задумчиво повертел толстыми пальцами:

– Надо будет посмотреть, что можно извлечь из этой ситуации. Сейчас я не готов принять решение. – Его проекция мигнула и стала растворяться.


Глава 11


Ралернан как раз заканчивал обсуждать диспозицию, когда вход в палатку распахнулся, словно от сильного порыва ветра, пропуская нежданного гостя. Грахам и Варрант практически моментально вскочили, закрывая главаря повстанцев от вошедшего.

– Кто ты такой? Как ты прошел сюда?! – В голосе Грахама зазвучали угрожающие нотки, пальцы стиснули оголовье рукояти меча.

Чужак замер у входа, небрежно склонив голову и кривя губы в полуулыбке. На вопрос Грахама отвечать он явно не собирался. Остатки одежды болтались на незнакомце лохмотьями, будто перед визитом к Ралернану он отобрал их у какого-то нищего. В синих глазах горела неприкрытая насмешка.

– Я тут решил вам одну штучку забросить. – Чужак ткнул пальцем в висящее у него на плече неподвижное тело. – Или не надо?

– Керри? – Ралернан узнал своего адъютанта. – Что ты с ним сделал?! – Ему пришлось сделать над собой ощутимое усилие, чтобы остаться на месте.

Грахам выхватил меч из ножен:

– Отвечай на вопросы! Немедленно!

Острие ткнулось в незащищенное горло чужака, но не смогло стереть с бледных губ нахальную улыбку.

– Какой пыл… – Чужак даже не посмотрел на Грахама. – Мне прямо страшно. Ты как-то странно проявляешь гостеприимство, легендарный Рыцарь Света. Неужели слухи о твоем благородстве слегка приукрашены? И если я не отвечу на вопросы твоей цепной болонки, меня пришьют на месте?

– Ты – Ра'ота, верно? – Ралернан сжал пальцы на подлокотниках своего кресла. Чужак провоцирует его, в этом нет никаких сомнений. Вот только зачем?

– А что, ты еще кого-то ждешь? Да, я – великий черный маг Л'эрт Ра'ота, прошу любить и жаловать.

– Что с моим адъютантом?

– Если тебя так беспокоит жизнь этого мальчишки, зачем же ты посылал его на смерть?

– Я задал вопрос. – Ралернан медленно поднялся и сделал шаг вперед, отодвигая в сторону Грахама. – И я хочу получить на него ответ.

Чужак усмехнулся:

– Не раньше, чем твоя болонка уберет свои когти. Не хотелось бы остаться без головы в середине фразы.

– Грахам, опусти меч.

Его помощник скорчил недовольное лицо, но все же отвел клинок. И почти в то же самое мгновение чужак шевельнулся, небрежным жестом скинув худенькое тело Керри на заваленный картами стол. Толчок перевернул стоявшую в центре чернильницу, по бумагам растеклось широкое мокрое пятно. Рука Грахама снова дернулась к мечу.

– Твой адъютант спит. Только и всего.

Чернильное пятно продолжало медленно растекаться, правым краем мазнув по куртке безжизненно лежавшего адъютанта. В неверном огне свечей это пятно было слишком похоже на кровь.

Ралернан пристально вглядывался в серое лицо Керри. Дышит? Да, вроде дышит, хотя и редковато.

– Это… непохоже на сон. – Слова почему-то застревали в горле. – Ты заколдовал его?

– Больно мне надо на такие мелочи магию тратить. – Чужак презрительно фыркнул. – Не заколдовывал я твоего мальчика для битья. Просто он слишком эмоционален и мешал мне пройти к тебе без лишнего шума. Обычный сонный настой. К вечеру очнется.

– Для твоего собственного блага было бы лучше, если бы это была правда, – не сдержался Ралернан.

– Да ну? А если нет, то что? Опять натравишь на меня своих болонок? – Ралернану показалось, или глаза его собеседника действительно изменили цвет, став светлее? – Расслабься, Рыцарь. Если бы я собирался его убить, я бы сделал это менее драматично. А теперь я бы все же хотел обсудить с тобой условия моей оплаты.

– Я слушаю.

– Ты не понял. – В голосе чужака зазвенел лед. – Я хочу поговорить наедине. И немедленно, а не когда очнется твой мальчишка.

– Я не считаю, что данный вопрос требует приватной беседы.

– А мне плевать. Я не буду говорить при твоих холуях. – Чужак скрестил руки на груди.

– Ты будешь делать то, что сказал мессир Арриера, иначе… – Грахам снова потянулся к мечу.

– А иначе ты умрешь от удивления? – Маг скользнул взглядом по Грахаму и снова уставился на Ралернана. – Я жду.

Эльф устало вздохнул. Что такого магу потребовалось обсудить с ним строго наедине? Он не видел смысла в закрытой беседе. Вот только, судя по выражению лица мага, в противном случае беседа не состоится вовсе.

– Мессир, это неприемлемо! – Грахам попытался встать между Ралернаном и чужаком. – Этот человек может оказаться опасен!

– Не думаю. Подожди снаружи, наш разговор будет недолгим.

– Но, мессир…

– Это приказ. Всех остальных это тоже касается. – Эльф обвел взглядом своих офицеров.

Варрант склонился над брошенным на стол телом Керри и бережно – слишком уж бережно, как показалось Ралернану, – поднял адъютанта на руки. Из палатки стрелок вышел последним, бросив на мага исполненный неприкрытого бешенства взгляд. Чужак в ответ одарил Варранта очередной полуулыбкой.

Странные у этого мага были улыбки. И неприятные.

– Мы одни. Я тебя слушаю. – Ралернан снова опустился в свое кресло, положив руки на подлокотники.

Эльф предпочел бы лично проверить, что с Керри действительно все в порядке. Беспокойство не желало уходить. Слишком уж серым было лицо подростка, слишком неровным и слабым – дыхание. Но для будущего повстанцев разговор с магом имел куда большую значимость. У Ралернана не было права потакать своим желаниям.

Чужак сделал шаг вперед. Двигался он с плавной, текучей грацией…

Однажды, много лет назад, Ралернану случилось попасть на охоту в заснеженных горах. Он тогда был еще подростком и через некоторое время банально потерялся в незнакомой местности. И когда он, дрожа от холода, искал остальных охотников, из леса на него выскочил огромный белый барс. Он навсегда запомнил то выражение в глазах хищного зверя. И долгий миг между двумя ударами сердца, когда он не мог даже пошевелиться от накатившей волны страха, а ноги казались вросшими в промерзлую землю. Всего миг – и барс исчез, спугнутый шумом охоты. Белая тень бесследно растворилась в зарослях, оставив на память о себе только легкие отметины на снежном насте.

Чужак чем-то необъяснимым напомнил ему ту дикую кошку.

Ралернан солгал Грахаму – чужак был опасен.

– Знаешь, а ты забавен, среброголовый. – Незаметным для взгляда движением маг переместился вплотную.

– Ты хотел обсудить оплату. Если мой адъютант не успел тебе рассказать, мы хотели предложить тебе в качестве вознаграждения одну из частей артефакта Химеры. Кажется, ты интересуешься этой вещью.

– Кажется. Но одна часть – это так мало… – Его правая рука скользнула к волосам Ралернана, накручивая на пальцы серебряный локон. Эльф замер, с трудом удерживаясь от резких движений.

– Мне говорили, что ты несколько старше, чем выглядишь, Ра'ота. Думаю, ты имел возможность получить неплохое образование. Твои действия сейчас…

– Прямое оскорбление, да? – Маг склонился к его лицу. – И что ты мне сделаешь, потомок Высшей расы? Вызовешь меня на поединок? Но как же тогда твоя миссия и твоя армия? Ты рискнешь жизнями своих людей из-за своей гордости?

– Мы ушли от темы. – Ралернан медленно поднял руку и перехватил собеседника за запястье, вынуждая разжать пальцы. – Мои амбиции мы можем обсудить позднее.

– Позднее? Ладно, договорились. – Чужак встряхнул рукой, разрывая физический контакт. – А что до оплаты… Мне нужны оба амулета, серебрянка. Иначе никакой помощи от меня ты не дождешься.

– Оба? – Ралернан с трудом смог сохранить нейтральное выражение лица. Даже если этот черный маг и заколдовал Керри – адъютант не мог рассказать о втором артефакте. Он попросту о нем не знал.

– Угу, оба. Или ты думаешь, что я не в состоянии понять, что у тебя тоже есть такая штучка? И что именно эта штучка мешает мне превратить тебя в безмозглого болванчика? – Маг небрежно уселся на край стола, сминая те карты, что уцелели от разлитых чернил. Ралернан знал, что две из этих карт существовали только в единственном экземпляре – а значит, их придется восстанавливать по памяти. Еще одна потеря времени. Чужак закинул ногу на ногу и продолжил свою мысль: – Артефакт Химеры имеет свою ауру, серебрянка. И я в состоянии ее почувствовать.

– Ты просишь слишком высокую цену.

– Да ладно! Видишь ли, собранный не до конца артефакт мне без надобности. А бегать потом за тобой с уговорами – дело утомительное… Опять же выбора у тебя, собственно, нет. Я что-то не заметил у входа очереди желающих составить мне конкуренцию. Лучше тебе согласиться на мои условия, пока я не решил увеличить ставки.

– Я не могу согласиться на твои условия.

– Ну и почему? – Черная бровь медленно изогнулась. – Сам же ты все равно не сможешь воспользоваться своей игрушкой.

– Именно потому, что ты сможешь. Ты и так пролил немало крови, и я не представляю, что будет, если ты заполучишь все артефакты Химеры.

– То есть жизни людей, поддержавших тебя в этой войне, не стоят того, чтобы дать мне собрать артефакт? Но откуда ты знаешь, как я собираюсь его использовать?

Ралернан поморщился:

– Я не слышал о тебе ничего хорошего, Ра'ота. Что бы ты ни задумал, это будет зло.

– Допустим. Но у тебя есть выбор: реальное зло – Некшария или возможное, которого может и не случиться. Или случиться не здесь. А если ты меня прогонишь, тебя разобьют наголову. Когда я подходил сюда, мне показалось, что твой враг получил некое подкрепление.

Эльф вздрогнул:

– Они нашли еще магов?

– Не знаю. Не люблю, знаешь ли, делиться непроверенными слухами. Но даже если и не нашли… Время работает против тебя, разве нет? Твои люди держатся на голом энтузиазме. Пока что их воодушевляют победы. Пока что тебя поддерживает народ. Сколько это еще продлится? Несколько поражений подряд – и боевой дух твоей армии растает, как снег под солнцем. А народ куда больше устроит пусть жестокий, но мирный диктат Нектарии, чем бесконечная кровавая резня… – Маг небрежно поболтал носком сапога в воздухе. – Ну так как, Белый Рыцарь? Два амулета – и я играю за тебя. Я тебя уверяю – это безумно выгодная сделка.

Ралернан на мгновение прикрыл глаза. Выбор из двух зол меньшего – все равно выбор зла. А меньшее ли оно? Но сейчас от его выбора зависели жизни доверившихся ему людей.

Его часть артефакта Химеры была в числе тех крох, что достались ему от погибших родителей. Считалось, что эта часть может защитить своего владельца от магического воздействия. Правда, по невыясненной причине работала вещица далеко не всегда, хотя и оставалась семейной реликвией. Ралернану казалось, что Химера не несла в себе зла. Но зачем тогда эта вещь нужна черному магу?

– Хорошо, Ра'ота. Два амулета. И никаких убийств и прочих твоих гнусных опытов, пока ты находишься здесь.

Маг изобразил на лице крайнее удивление:

– И как же ты мне прикажешь драться, серебрянка? Моя магия – это магия крови. Без крови я не смогу сплетать свои заклинания.

– Я не глупец. Я знаю, что в магии крови не обязательны человеческие жертвы. Тебе принесут достаточно кур, чтобы ты мог колдовать. Я сказал – пока ты на моей территории, ты мне будешь подчиняться. И не тронешь никого из моих людей. Я не собираюсь обсуждать это.

– А не мешало бы! – неприязненно фыркнул маг. – Куры! Ты хоть понимаешь, что я за несколько дней изведу всю птицу в округе? Чем будет питаться твоя армия? Овсянкой? Проклятье, серебрянка, что у тебя с головой? Ты вообще-то знаешь, что твои люди и сейчас уже на полуголодном пайке?

– Ра'ота, ты опять забываешься.

– Да неужели? – Очередная кривая полуулыбка мелькнула на бледных губах. – Ты – нищий, Белый Рыцарь. И все твое восстание – изначально утопичная идея. Знаешь, пока я шел сюда, я почти не видел пьяных в лагере. И вовсе не потому, что твои люди стараются поддерживать высокий моральный облик. Просто у большинства нет денег даже на выпивку. А сейчас ты вознамерился лишить их и мяса. Ты хоть понимаешь, что куда гуманнее дать мне разрешение использовать кровь людей? Просто потому, что в конечном итоге выживших будет куда больше?

– Я не позволю тебе убивать. – Ралернан уставился прямо в глаза своему собеседнику. Он все больше сомневался, что этот маг относится к человеческому роду. Разве могут зрачки человека сужаться в вертикальные линии? – И я не настолько нищ, как тебе кажется.

– Ну что ж… тебе же хуже. – Маг плавно поднялся. – Распорядись, чтобы мне выделили отдельную палатку. Мне нужно будет еще организовать доставку моих вещей, а то я слишком торопился тебя увидеть.

– Я дам указания. Ты свободен.

– Да, чуть не забыл. – Почти у выхода Л'эрт обернулся. – Мне нужен помощник.

– Я пришлю тебе кого-нибудь.

– Нет, серебрянка, «кого-нибудь» не стоит. Магия – штука тонкая, не у каждого есть к ней способности. – В синих глазах мелькнула тень. – Мне нужен Керри.

– Это… исключено. Абсолютно. Ты и так едва не убил его. – Ралернану невероятно хотелось сбросить маску нейтрального безразличия и врезать дерзкому магу в челюсть. Но привитое воспитание и на сей раз удержало эльфа.

– Твой адъютант – носитель амулета. Или ты забыл? Его жизнь для меня более чем ценна. До окончания нашей сделки, разумеется. Ты забываешь – я мог его убить много раз. Однако он жив. И поскольку, с моей точки зрения, он обладает явной предрасположенностью к магии, мне нужен именно он. Тут ты как раз ничем не рискуешь. К тому же я поднатаскаю мальчишку в магическом ремесле – ему может пригодиться. Или ты не хочешь, чтобы он проявлял свои способности? Опасаешься, что он применит их против тебя?

Ралернан потер гудящие виски.

– Твое предположение абсурдно. Керри полностью предан мне.

– Тогда соглашайся. Если хочешь – можешь поприсутствовать при его обучении. Дабы убедиться, что я не причиню ему вреда.

Эльф заставил себя разжать пальцы, с силой стиснувшие подлокотники. Проклятье, этот магик словно задался целью вывести его из себя…

– Хорошо, я прикажу Керри помочь тебе. Но ты напрасно думаешь, что я оставлю его полностью на твое попечение. Мой адъютант нужен мне живым.

– Да без проблем. Вот что я точно тебе гарантирую – живым он останется. – Маг одарил Ралернана очередной улыбкой. – Да, только прикажи ему вымыться. А то грязь, которая с него клочьями сыплется, перепортит мне все эликсиры.

Быстрая тень мелькнула у входа, качнулся брезент – и в палатке уже никого не было. Только на столе по-прежнему темнело разлитое чернильное пятно. Ралернан тихо вздохнул. Легкие следы на свежем снегу… Не совершил ли он сейчас ошибку?


Глава 12


Казалось, с каждым днем становится все холоднее. Этим утром лужи от вчерашнего дождя уже местами покрыла корочка льда. Правда, лед был еще хрупким и дробился даже под легким весом Керри.

Она потерла замерзшие ладошки и вытащила меч из ножен. После ее возвращения Ралернан в безоговорочном порядке дал Грахаму задание научить ее владеть данным видом оружия – почему-то он счел, что это повысит ее безопасность. Идея Керри не нравилась – меч был слишком тяжел для нее, к тому же она паршиво себя ощущала – слабость из-за давешнего «кормления» вампира помножилась на рановато пришедшие женские дни. Однако если сейчас сказать Ралернану о плохом самочувствии, от посещения лекаря будет не отвертеться. Она постаралась сосредоточиться.

Грахам вертел своим мечом в воздухе, вычерчивая восьмерки. Казалось, его меч был невесомым, как перышко.

– Эй, Керри, просыпайся уже! Давай, нечего облака изучать, а то опять получишь по заднице, как вчера.

Она покрепче взялась за рукоять. В ушах противно звенело. Грахам начал повторять свое движение, медленно, чтобы она смогла разобраться. Разобраться-то она разобралась, но вот повторить… Девушка попыталась плавно поднять меч, но он пошел рывком и в верхней точке начал заваливаться обратно под собственным весом.

– Эй, поаккуратнее! Ты себя оскальпируешь! – Голос Грахама долетел будто через вату. Пальцы начали соскальзывать с рукояти, когда вдруг ощущение тяжести в руках исчезло. Керри моргнула. Ее меч за клинок почти у самого острия – прямо за отточенные грани – держала изящная белая рука. Девушке показалось, что стало еще холоднее.

– Это какой-то новый вид пытки? – Голос Л'эрта был полон язвительности. – Этот мечик весит больше самого пацана. Ты что, не мог выбрать ему нормальное оружие?

Грахам поморщился:

– Арриера не давал указаний относительно веса.

– Да ну-у-у? И ты решил помучить мальчика? Как любезно с твоей стороны. – Л'эрт аккуратно высвободил меч из окоченевших пальцев Керри. – Я его забираю. Да, и имей в виду – еще пару дней он мне будет нужен в эти часы, так что твою экзекуцию придется отложить. Воспользуйся этим временем, чтобы найти ему нормальный клинок.

– Сейчас, разбежался! Ты мне не указ.

Л'эрт усмехнулся, не разжимая губ:

– Я – нет. Но вот Белый Рыцарь обделается от счастья, когда узнает некоторые детали тренировок.

Грахам презрительно сплюнул:

– Ты еще и доносами промышляешь, чернокнижник.

– Да, у меня много талантов. Не забудь мои слова. – Меч полетел к ногам Грахама.

Со стороны казалось, что он взял Керри за руку и потянул за собой. На самом деле он ее скорее поддерживал, просто делал это незаметно.

– Отпусти меня! – Она неловко дернулась.

– Угу. Ты на ногах не стоишь. На кой ляд тебе тренировки в таком состоянии?

– Не твое дело. Зачем я тебе?

– Ну как же. Ты же мой помощник. Будешь мне помогать. Благо я как раз сподобился переправить сюда свои вещи, а с прислугой тут туговато.

– Я не прислуга!

– Нет, ты именно прислуга, когда мне нужно именно это. В чем проблема? Тебе не нравится приказ Ралернана помогать мне?

– Он думает, что я буду помогать тебе составлять заклинания, а не таскать твое барахло!

Л'эрт пожал плечами:

– Мир несовершенен. Кстати. Я вроде еще третьего дня просил тебя отмыться? Что-то я не вижу результатов.

Керри нервно оглянулась. Они успели отойти уже достаточно далеко, Грахам не мог ее услышать.

– Послушай, ты же знаешь, что я не могу! Меня прогонят из армии, если узнают, кто я.

– У-у-у, так ты под этим слоем грязи так прекрасна? Тогда я тем более жажду сие увидеть. – Он приостановился. – Никто тебя не прогонит. Забыла – мне же нужен твой амулетик, так что об этом я позабочусь.

Керри сжала кулачки:

– Ну зачем тебе, чтобы я ходила в чистом виде? Какая тебе разница?

– А мое чувство прекрасного не приемлет присутствие рядом кучек дерьма. Ты сама справишься или, может, тебе помочь? – Он улыбнулся, на долю мгновения показав зубы. Она резко выдернула руку, чудом не упав.

– Уж как-нибудь справлюсь без всяких трупоедов! – Керри повернула к речке, показав ему спину. Ее шатало, но находиться вблизи от вампира было противно. В конце концов, проще действительно отмыться, чем постоянно слушать его шпильки на сей счет. Вдруг Ралернан не догадается.

Л'эрт задумчиво следил, как удаляется ее худенькая фигурка. Пару раз она падала на землю, но все-таки поднималась и шла дальше. Да уж, такую силу воли да на полезные веши направить… На самом деле ему было все равно, грязная она или чистая, – его эликсирам это помешать не могло. Разве что немного любопытно, как она выглядит без пыли. А он привык, что все его прихоти, даже мелкие, исполнялись.

В его палатке Керри появилась часа через три, мокрая и дрожащая, как мышь. Погода все-таки не благоприятствовала водным процедурам. Лицо девушки облепляли мокрые сосульки волос, глаза сверкали сквозь них злыми шартрезовыми огнями.

Л'эрт оторвался от возни с порталом и изучающе уставился на нее.

– Рыжая. Надо же. А я думал – блондинка. Во всяком случае, в мокром виде. Я и не знал, что тебе нравится закаляться.

Она зашипела, как растревоженное гнездо ос:

– Ну все? Теперь ты доволен? Или мне надо и платье еще надеть?

Он хмыкнул:

– Ты переоцениваешь свою неземную красоту, мышонок. Опять же платье в любом случае лучше не надевать, а снимать. Иди сюда.

– Зачем?

– Буду сушить твою шерсть. Пока у тебя вся голова в ледник не превратилась. – Она не увидела, как он передвинулся ближе, только ощутила дуновение ветра над головой. Перемещения вампира сложно отследить простому смертному. – Не дергайся, я до тебя не дотрагиваюсь.

Ощущение тепла от его рук было странным – при том, что сами руки продолжали оставаться холодными. Прошла буквально пара минут – и Л'эрт отодвинулся.

– Ну вот. А теперь покарауль снаружи, чтобы мне не мешали.

Керри потрогала волосы – они действительно высохли.

– Будешь заниматься каким-то своим черным колдовством?

– Нет, буду настраивать портал на свой замок, чтобы переправить кое-что из своих вещей. А то хожу как последний оборванец.

– А почему тогда надо караулить? – Она подозрительно прищурилась.

Л'эрт сплюнул:

– Проклятье! Да стой где хочешь, почемучка недоделанная.

Эта девчонка положительно его раздражала, чего не случалось с ним довольно давно. Надо поскорее забирать у нее артефакт Химеры, а то у него вконец закончится терпение, и он прибьет эту идиотку.

Портал он настроил за доли минуты: вторая часть, расположенная в его личной башне, была стационарной, предусмотренной как раз для таких случаев. Мысленно он потянулся к разуму своих слуг и перечислил требуемые ему вещи.

Сквозь мерцающую арку портала Керри видела только смутные очертания темной комнаты и часть стола, заваленного непонятными предметами. Когда в арке возникло движение, она невольно дернулась.

Появившееся существо не было человеком – сине-серая кожа, местами покрытая то ли коротким мехом, то ли пухом. Лицо отдаленно напоминало человеческое, точнее, могло бы напоминать, если бы не абсолютно бесстрастное выражение. Глаза не имели радужек и походили на бельма, только в самом их центре светились ярко-красные точки. Носа не было, на его месте кожу прорезали две длинные вертикальные щели. Существо Держало в руках небольшой сундучок. Перейдя через портал, оно с поклоном поставило сундучок у ног Л'эрта и снова скрылось в светящейся арке.

Керри сглотнула и непроизвольно понизила голос до шепота:

– Кто это?

– Мой слуга.

– А… но это же не человек? Он… он что такое?

Он пожал плечами:

– Результат неудачного эксперимента. Предвосхищаю следующий вопрос – да, до моих опытов он был человеком.

Она невольно отступила назад.

– Боги милосердные! И ты так спокойно говоришь об этом! Ты превратил человека в это чудовище…

– У меня весь замок полон таких, как ты изволишь выражаться, чудовищ. Зато они вполне преданны и имеют качества, которые никак не достижимы для человека.

Существо снова появилось в портале и принесло второй сундучок.

Керри зябко повела плечами:

– Ты… ты омерзителен.

Она резко повернулась и вышла наружу. От увиденного девушку бил озноб, она обхватила себя руками, чтобы немного согреться.

Какая до безумия глупая затея – связаться с этим гнусным магом. Если для победы он будет пытать людей, оно того не стоит. Надо было придумать другой вариант.

Керри прикрыла глаза. Надо заставить его убраться отсюда. Это слишком опасно для всех них. Она недооценила степень риска, и теперь Ралернан может пострадать из-за нее. Девушка погрузилась в свои мысли и вздрогнула, ощутив прикосновение чьей-то руки к своим волосам. Еще не успев открыть глаза, она автоматически потянулась к кинжалу. Но рука была теплая, а не холодная.

– Ой. Я не хотел тебя пугать. Просто твои волосы стали такими пушистыми. Я нечаянно. – Варрант улыбался. Он действительно погладил ее непроизвольно. Осеннее солнце играло на вымытых волосах девушки, рассыпаясь алыми искрами. На носу стали видны веснушки, контрастировавшие со светлой кожей. Эльф дотронулся до них пальцем. – Знаешь, а мне так больше нравится.

Она вздохнула. Вообще-то не стоило обсуждать это с Варрантом, но раз уж он все равно знает…

– Так я совсем не похожа на мальчишку, да?

– Ммм… ну скажем так, ты теперь явно меньше похожа. Но я не думаю, что Ралернан догадается – тебя же это беспокоит?

– В любом случае этот эльфенок куда как больше похож на девчонку, чем ты. – Позади Керри появился из палатки Л'эрт.

Варрант встал неестественно прямо, задрав вверх подбородок. Собранные в хвост волосы метнулись золотой змеей по спине.

– Моя раса первой пришла на эту землю. Мы – истинные ее хозяева, и мы отмечены за это богами и приближены к совершенству. – В глазах эльфа сверкнула сталь. – Это не я похож на девчонку, это ты похож на обезьяну. Ты – ошибка природы! – Он резко развернулся на каблуках и пошел прочь.

Керри растерянно смотрела ему вслед.

– Ралернан… он тоже считает, что люди – низшая раса? – Голос ее дрогнул. Она наконец повернулась к вампиру.

И с трудом сдержалась, чтобы не открыть рот. Л'эрт переодел-таки свои лохмотья. Вот только лучше бы он этого не делал – в них он выглядел куда более одетым. Сейчас штаны, заправленные в высокие сапоги, обтягивали его ноги почти как вторая кожа и казались бархатистыми. Несмотря на погоду, куртки он не надел. Синяя атласная рубашка была распахнута до пояса, открывая упругие мышцы под белизной кожи. Керри почувствовала, как пересохло во рту. Ей хотелось дотронуться до него, ощутить холодок его тела. Она стиснула руки, впиваясь ногтями в ладони. Сукин сын! Опять он за свое!

– Ах ты, дрянь! – Керри занесла руку для удара. Л'эрт почти мгновенно перехватил ее. Брови вампира поползли вверх:

– Ну что еще? Или я просто опять не вовремя подвернулся?

– Не смей меня зачаровывать!

– Я и не… – Он не закончил фразу, прерванный быстро приближавшимся шумом.

Практически прямо на них неслась взмыленная четверка лошадей, впряженная в крытый возок. С морд лошадей хлопьями летела пена. Возницы на козлах не было.

Керри замерла, широко распахнув глаза. Надо было отбежать с их дороги, но ноги не желали слушаться. Вампир схватил ее на руки и прыгнул вправо. Через мгновение на том месте, где она стояла, взбесившиеся кони выбивали копытами комья земли. Упряжка сбила палатку вампира и, не останавливаясь, помчалась дальше по лагерю.

– Что… Кто это? – Насколько Керри знала, в армии повстанцев не числилось таких экипажей. Как они вообще прорвались на территорию?

– А, вот еще очередные представители Высшей расы. Очень надеюсь, что они сломают шею. – В отличие от Керри, для вампира не составило труда разглядеть в возке двоих эльфов. – Как-то я не люблю, когда портят мое имущество.


Взбесившуюся повозку вскоре остановили. Особенных разрушений она причинить не успела, за исключением сбитой палатки Л'эрта.

Внутри повозки оказались перепуганные до крайности эльф и эльфийка.

Эльф представился потомком предыдущей линии правителей Лавирана и попросил встречи с главой повстанцев. Он очень извинялся за причиненный ими шум, хотя и намекал, что, если бы на периметре лагеря патруль не подстрелил его возницу, лошади бы не понесли.

Ралернан согласился пообщаться с лавиранцами. Разумеется, Грахам настоял на обыске – хотя бы поверхностном – и разоружении незваных гостей. Ралернан считал, что это не вполне корректно по отношению к лавиранцам, но переспорить Грахама в отношении безопасности было абсолютно невозможным делом.

Некоторых представителей правящего дома Лавирана он ранее видел в лицо – даже после вторжения Некшарии Абадосс поддерживал с сопредельным Лавираном нечто вроде дружеских отношений. В числе прочего на территории Абадосса какое-то время скрывался наследник свергнутой династии – Веренур Ксорта – собственно, именно он сейчас и стоял перед Ралернаном.

Ралернан помнил его худощавым подростком с огромными испуганными глазами. Впрочем, у него самого, наверное, тогда был аналогичный вид.

Сейчас Веренур имел куда более царственный облик, хотя где-то в глубине глаз по-прежнему метались тени ужаса. Ксорта был немного ниже Ралернана и более тонок в кости, длинные каштановые волосы он носил заплетенными в косу, открывающую заостренные уши. Одежда его претендовала на определенное изящество, а в ушах переливались бриллиантовые подвески – что немало удивило Ралернана (он полагал, Ксорта в бегах и с деньгами у него проблемы).

Свою спутницу Веренур представил как сестру, Лаану Ксорта. Ралернан не припоминал, чтобы у экс-наследника были сестры, когда тот прятался в Абадоссе. С другой стороны, Лаана была очень молода – никак не старше ста лет (восемнадцать человеческих), в ту пору она была бы совсем еще ребенком – он мог просто не обратить на нее внимания.

Внешне Лаана ничем не напоминала Веренура – разве только роста они были одинакового. Длинные золотистые волосы красиво уложенными локонами обрамляли совершенное лицо. Голубые с васильковым отливом глаза были прозрачны, как горный родник. Пушистые ресницы отбрасывали длинные тени на мраморную кожу. Светлое платье выгодно подчеркивало высокую грудь и тонкую талию, но притом было более чем скромным.

Эльфийка была мила и очаровательна и практически мгновенно покорила всех присутствующих. За исключением Грахама, который, увидев ее, сморщился, будто съел что-то кислое, и прокомментировал: «Ну чисто копия Варранта в юбке». Несмотря на то что характером Лаана ничем не походила на взбалмошного стрелка Синих Игл, мнения своего Грахам так и не изменил.

Как выяснилось в беседе, Веренур приехал просить у Ралернана убежища. По его словам, восстание в Абадоссе усилило репрессии некшарианцев в двух оставшихся подвластных государствах, и жизни последних представителей семьи Ксорта были в опасности. Веренур ссылался на старинные дружеские отношения между Абадоссом и Лавираном и обещал предоставить армии повстанцев серьезную финансовую поддержку в обмен на его (и его сестры) безопасность. Лаана молчала и просто смотрела на Ралернана.

Через два часа тот сдался. Ему не хотелось принимать на себя ответственность за беглецов, но повода отказать как-то не нашлось. К тому же Лаана была столь обворожительна, что расстраивать ее казалось просто непростительным. Для лавиранцев поставили палатку неподалеку от его собственной и наскоро сформировали персональную охрану из людей Варранта. Грахам со своей вечной подозрительностью приставил к гостям парочку своих людей – для дополнительной безопасности, как он объяснил Ралернану. На самом деле люди Грахама никакой безопасности обеспечить не могли бы, а вот с обязанностями по наблюдению справлялись на высшем уровне.


Глава 13


– Так-с, ну давай посмотрим, белый ты у нас маг или черный. – Л'эрт аккуратно раскладывал на плоском камне маленькие кристаллы. Три прозрачных, с белесым отливом, три густо-черных, три кроваво-красных. Вокруг кристаллов он тонкими линиями быстро писал магические символы неизвестным Керри фосфоресцирующим порошком. Тест на определение силы – стандартная процедура, которую проходят все поступающие в Орден Высокой Магии. Разве что в Лигах последние пару сотен лет уже не клали при определении красные кристаллы – все равно реакции никогда не было.

Керри этого не знала и трогать кристаллы боялась – она думала, это опять какая-то черная вампирская магия.

– Закрой глаза и расслабься.

Она напряглась:

– Зачем закрывать глаза?

Л'эрт вздохнул:

– А чтобы я мог совершить что-нибудь непотребное, пока ты не видишь. Неужели так сложно просто сделать, как я говорю, не задавая идиотских вопросов?

– А неужели так сложно просто ответить без этих твоих издевок?

– С открытыми глазами тебе труднее будет сосредоточиться. Необходимо расслабиться и постараться вспомнить тот момент, когда ты почувствовала в себе магическую силу. Попытаться максимально к нему приблизиться и ощутить движение силы в своей крови.

Голос вампира убаюкивал.

Выпущенные эманации силы должны были активировать лежащие на камне кристаллы. Бывали случаи, когда первичный тест не мог в чистом виде выявить цвет будущего мага – объединялись кристаллы разных цветов, – тогда требовалось применение более глубокого заклинания, зачастую могущего убить магика. Л'эрту чисто технически было несложно провести сразу углубленный тест, но это могло угрожать жизни Керри и, следовательно, его стремлениям собрать артефакт Химеры. Вампир предпочел надеяться, что сила будет выявлена на первой стадии.

Керри закрыла глаза и подчинилась гипнотизирующему напеву Л'эрта. Она вспоминала случай, когда с Варрантом бросилась против мага некшарианцев. Кажется, что-то такое она тогда сделала…

– А, чтоб тебя! – Возглас Л'эрта заставил ее дернуться и посмотреть, что произошло. Кристаллы все так же лежали на камне, разве что несколько поменяли положение.

Керри не знала, что кристаллы упали обратно, когда она нарушила концентрацию. А пока она ее не нарушила, Л'эрт имел возможность наблюдать, как триада красных кристаллов кружилась в воздухе, а в центре над ними горел язычок пламени.

– Что? Не получилось? – Она нахмурилась. – Мне казалось, я что-то такое ощущала…

– Да получилось все. – Он раздраженно смел кристаллы с камня. – Вот только результат мне не понравился.

Керри вопросительно уставилась на него, опять забыв об опасности встречаться взглядом с вампиром. Правда, на сей раз Л'эрт никак не воспользовался этим. Он слишком злился.

– Ты – красный маг, маг равновесия. Причем, судя по тесту, с просто сумасшедшим резервом сил.

Девушка нахмурилась:

– Так не бывает. Красная Лига давно уничтожена. Это все сказки какие-то.

– Угу. Ну значит, ты – сказочный персонаж. Поздравляю! – Сарказм так и сочился из него.

Керри опять поймала его взгляд.

– Я не понимаю… Это плохо? Мою силу нельзя использовать в твоих заклинаниях?

Л'эрт нервно взъерошил волосы:

– Да нет, использовать ее можно. Вот только учить тебя… – Он оборвал фразу и про себя выругался.

– А меня надо учить? Я думала, ты врал Ралернану, и я тебе нужна только как источник. – Она несколько растерялась.

Вампир искривил губы в полуулыбке:

– Врал, а как же. Вот только, когда я врал, не думал, что ты окажешься красным магом.

– Я не понимаю!

– Красной Лиги больше нет, их архивы давно уничтожены. Даже если тебя примут в Орден, учить тебя будет некому. – Он замолчал, уставившись в никуда. Зрачки стали почти вертикальными. – У меня был доступ к Библиотеке Красной Лиги. Вернее, к части ее. Скорее всего, я сейчас единственный, кто располагает этими знаниями. – Л'эрт опять надолго замолчал. – Безумно давно я дал слово хранить и передавать эти знания. Если я откажусь обучать тебя, я нарушу это слово.

– Можно подумать, какое-то старое обещание так много значит для вампира!

Он дернулся. Керри показалось, что в синих глазах мелькнула что-то странное. Боль? Нет, не может этого быть.

– Когда я давал то обещание, я еще не был вампиром.

Повисла тишина, вязкая и влажная, как утренний туман.

Взгляд вампира опять стал отсутствующим. Он вспоминал рвущееся по стенам пламя, треск падающих перекрытий, вспыхивающие факелами гобелены. Крики ужаса и боли, забившие воздух. Ринс Саранциа, знал ли ты, что принесет твоя страсть твоим потомкам? Не знал конечно же. Ты хотел им добра и счастья. И власти, той власти, что дает магическая сила. Вот только ты ошибся. Перед глазами все плясал огонь. И темные тени, с хохотом кружившие вокруг замка и кидавшие через крепостную стену пылающие снаряды. Разрывы молний, возникающие из ниоткуда и с легкостью дробящие на каменное крошево многовековые башни. Порывы ветра, шутя сминающего защитников крепости в груды безжизненного мяса. Он думал, что тогда пришла Смерть. Он ошибся. Смерть пришла чуть позже и была куда страшнее. Лично для него.


Л'эрт встряхнулся, привычная отстраненная маска вернулась на его лицо.

– Ладно, не будем терять время. Ралернан и так уже нервничает, что я ему срываю сроки наступления.

– Думаешь, ты за пару дней обучишь меня чему-то полезному?

– Посмотрим. – Он прикоснулся пальцами к ее вискам. Керри незамедлительно дернулась. Вампир опустил руки: – Слушай, давай договоримся, а? Я технически не могу тебя обучать, вообще до тебя не дотрагиваясь. Если я каждый раз буду объяснять, зачем я то или иное делаю, мы точно потеряем слишком много времени. Тебе очень этого хочется? Если да, я пойду собирать кур. Потому что от них толку будет больше, чем от тебя.

– Ты холодный.

– Ну извини. Трупы редко бывают теплыми, разве что когда их на костре поджаривают. А на костер в ближайшее время мне как-то не хочется. Что ты чувствовала, когда вызвала свою силу?

Керри пожала плечами:

– Да ничего я не чувствовала. Холодок какой-то. Собственно, я даже не поняла, что ее вызывала.

Л'эрт поморщился и стал рассказывать про источники силы:

– Теоретически тянуть энергию можно из чего угодно. Практически не у всех это получается. Как правило, белым магам доступны природные энергии – вода и воздух, черным – сила земли, смерти (она же некромантия) и сила крови, равновесию – свет и огонь. Ну и собственная энергия, это понятно, только ее не намного хватает.

– А твоя магия – это что? Кровь?

– Что-то вроде. Давай не будем про убиенных младенцев. К тому же я не совсем маг в истинном понимании. Попробуй расслабиться и ощутить потоки силы вокруг себя. Лучше всего около костра.

Керри закрыла глаза и опять почувствовала холодное прикосновение к вискам. Она словно проваливалась во что-то большое и мягкое, пронизанное светящимися энергетическими сгустками. Сгустки мерцали разными цветами и периодически менялись друг с другом. Чуть позже ей стало казаться, что они объединены в некое подобие паутины – при смене цвета по соединявшим их нитям пробегало что-то вроде маленьких разрядов молний. Девушка протянула руку к ближайшему сгустку и тут же отдернула ее, ощутив невыносимое жжение. «Ищи свой источник. Быстрее!» – отдаленно прошелестело в голове. Ей показалось, что сгустки стали расти – или это она к ним приближалась? Пульсирование вокруг стало пугающим. Как будто ее пытались изгнать из этой паутины, как незваную гостью. Или уничтожить. Сияние стало почти невыносимым. И тут она разозлилась. Да как они смеют ее пугать?! Ей показалось, что она ударила рукой по льнущей к ее телу паутине, стремясь уничтожить раздражавшие ее сполохи. Нити начали рваться со странным звуком, сгустки поползли друг к другу и слеплялись вместе, образуя единый шар. Свечение шара было неожиданно теплым и успокаивающим, но Керри не сразу ощутила изменения. Она потянулась к нему всей силой воли, стремясь разрушить, разрушить, разрушить… Все вокруг вспыхнуло льдистыми огоньками и начало осыпаться вниз, как карточный домик. Глаза резануло болью, она невольно моргнула. И в то же мгновение вернулся обычный мир.

Она судорожно втянула воздух, опять и опять, не в состоянии успокоиться.

– Дыши медленнее. – Голос Л'эрта был нейтрален, хотя и имел какой-то странный оттенок. – Все хорошо. Дыши медленнее и не так глубоко, у тебя гипервентиляция легких. – Керри ощутила ледяное прикосновение к затылку, шум в ушах начал отступать. – Все хорошо. – Она расслышала легкий смешок. – Эх ты, кладезь неожиданностей.

– Что… что это было? – Слова сухими комками царапали горло, тело казалось чужим. Керри с трудом сфокусировала взгляд. Земля вокруг костра была чем-то вспорота, огонь потух, угли разбросаны во все стороны. На правой руке вампира рукав был разорван в клочья и пропитался кровью.

– Ммм… Ну в общем и целом все не так уж и плохо. Ну подумаешь, вместо того, чтобы собрать немного своей силы, ты атаковала, использовав совершенно посторонние источники. Хорошо еще, быстро в себя пришла. – Глубоко на дне его глаз вспыхивали и гасли искры. Он что, смеется? Она покосилась на кровь на рукаве вампира. Неужели ему вообще не бывает больно?

Керри помотала головой. Двигаться было тяжело, конечности ее не слушались.

– Мне было страшно. Я… я не хочу туда больше, Л'эрт! – На глаза навернулись непрошеные слезы.

– Ладно-ладно, не волнуйся. Просто тебе надо слегка отдохнуть. В следующий раз просто будь повнимательнее. – Пальцы вампира танцевали на ее коже, свинцовая тяжесть постепенно исчезала.


Глава 14


Л'эрт поставил на землю очередную плошку, на сей раз заполненную водой. Керри отстраненно наблюдала за его движениями. На сегодня это была уже бог знает какая попытка. Она устала, и больше всего на свете ей хотелось спрятаться куда-нибудь подальше, чтобы никто-никто не нашел. Процесс обучения оказался слишком уж утомительным. Но признаваться в своей слабости Керри не хотелось.

– Давай, давай, еще раз. Передвинуть и не расплескать воды.

– Это глупое упражнение! – Она тянула время. – Кому надо так аккуратно двигать вещи? Ну разольется немного воды – что с того?

– Это ты глупая. А упражнение должно тебе помочь соразмерять свои силы. – Вампир устало зевнул, не потрудившись прикрыть рот. В процессе сегодняшнего обучения его три раза ошпарили кипятком, один раз почти закопали под землю и неопределенное число раз ушибли левитирующими предметами. С учетом того, что до появления Керри он полночи выстраивал магические круги, долженствовавшие поддержать завтрашнюю атаку повстанцев, выглядел он не самым свежим образом. Терпение его окончательно закончилось уже несколько попыток Керри назад. Пожалуй, еще пара таких идиотских ляпов, и он отошлет ее прочь и завалится спать.

Керри сосредоточенно прикусила губу. Осторожно потянуть теплую ниточку силы, мысленно свить нужный аркан, направить на объект… Плошка подпрыгнула на месте, несколько капель воды вылилось на землю.

– Аккуратно! – рявкнул Л'эрт. – И не вверх, а вбок! Неужели это так сложно?!

Керри кинула на него злой взгляд. Умник хренов. Небось, сам на плошках не тренировался! Дурацкое упражнение! Ну сейчас эта плошка у нее полетает! Девушка потянулась к силе, вбирая еще и еще, пока не почувствовала, что больше уже не может удержать. Сила пульсировала в ее руках, собираясь в нацеленное копье. Она максимально сконцентрировалась и бросила ее. И, кажется, немного промахнулась.

Земля на долю мгновения ушла из-под ног и тут же вернулась, больно ударив. Керри качнулась и обнаружила, что ноги ее не держат – колени медленно подгибались. Во рту появился неприятный металлический вкус. Звуки исчезли. Из носа закапало что-то теплое. Девушка провела под носом ладошкой – на руке остались пятна крови. Перед глазами плыли радужные пятна. Л'эрт схватил ее за плечи и вроде бы что-то говорил – его губы шевелились. Почему ничего не слышно? Она позволила усадить себя на землю. Спиной она чувствовала холодок кожи вампира, сглаженный слоем одежды.

– Мышонок, ты меня слышишь? – Он осторожно пытался оттереть кровь, капавшую у девушки из носа и ушей. Остановить кровотечение никак не получалось. Л'эрт аккуратно прислонил ее к себе, заставив чуть запрокинуть голову. Глаза Керри были устремлены в никуда, она явно его не видела. Онемевшими пальцами она вцепилась в ворот его рубашки, словно пытаясь задушить.

На приблизившуюся к ним тяжелую поступь Грахама Л'эрт не обратил внимания.

– Что ты тут вытворяешь, маг, а? Мы же назначили наступление на завтра? На хрена ты ударил сегодня? – Помощник Ралернана стоял, скрестив могучие руки на груди, и гневно смотрел на вампира.

Л'эрт медленно расцепил сведенные судорогой пальцы Керри и тихо вздохнул.

– Это… был превентивный удар. На устрашение.

– Идиот! Тебе что, разве не было сказано – никакой импровизации. У тебя проблемы с памятью? А если они сейчас ударят в ответ? Ты смел почти треть их правого фланга! Чем ты вообще думал?

– Если они ударят, мы начнем сегодня. Если у Ралернана ко мне претензии, пусть высказывает их сам, а не присылает своих холуев. И оставь меня в покое, ты мне мешаешь!

– Я ему мешаю, подумайте только! – Грахам неприязненным взглядом окинул вампира. С его стороны не было видно крови на лице Керри, и казалось, Л'эрт просто обнимает «адъютанта». – Педофил хренов, – процедил Грахам сквозь зубы. – А за «холуя» ты мне потом ответишь! – Он сплюнул и пошел прочь. В присутствии этого мага ему каждый раз было не по себе – словно смерть ходила по его могиле.

Л'эрту наконец удалось остановить кровь у Керри. Постепенно она приходила в себя, пульс стал успокаиваться. Он никак не стал комментировать последнее упражнение, только коротко отметил, что она немного перестаралась, и отправил ее отдыхать. Сама она так и не поняла, что именно сотворила.


Отдыхать Керри не стала. Самочувствие восстановилось на удивление быстро, и она проскользнула в штаб повстанцев – вдруг сможет сделать что-то полезное для Ралернана. Штаб шумел, как растревоженный улей. Краем уха Керри услышала несколько резких замечаний о несвоевременной атаке черного мага и удивилась – когда это он успел? Ралернан склонился над развернутой на походном столике картой, отмечая текущее соотношение сил.

Влетел взъерошенный гонец от патрульного отряда и замер у входа, сглатывая воздух. Грахам повернулся: – Ну что еще?

– Некшарианцы перестраиваются в боевой порядок! – Глаза у гонца были испуганными. – Аарент просил узнать, будем ли мы атаковать первыми?

– Да! Нет! – Возгласы Варранта и Грахама слились в один. Ралернан поморщился.

– Где этот проклятый Ра'ота? – Эльф заметил Керри. – Найди и приведи сюда мага! Пусть активирует свои круги, и побыстрее.

Керри выскочила наружу. Наверное, Л'эрт уже знал про случившееся – она видела раскинувшуюся в небе над лагерем защитную сеть. Кажется, гонец немного задержался со своими новостями – прямо на ее глазах на дальнем периметре о сеть ударились и начисто сгорели несколько метательных снарядов. В воздухе плыл запах паленой шерсти. Она ускорила шаг.

Магические многоугольники, тщательно вырисованные Л'эртом ночью, светились голубым огнем, но самого мага нигде не было видно. Может, он внутри? Она откинула полог и шагнула в палатку. Там было темно, и несколько мгновений Керри усиленно моргала, пытаясь адаптировать глаза к изменению освещения.

Л'эрт спал. Черные волосы спутанным облаком разметались по подушке, на лице залегли усталые тени. Бледная кожа казалась светящейся в полумраке палатки. Левая рука была закинута за голову, правая лежала вдоль тела. Шрамы от первого магического опыта Керри все еще пересекали ее красными полосками. Вампир что-то пробормотал и пошевелился во сне. Одеяло сползло ему на бедра. Девушка сглотнула, в животе собрался тугой комок. Но он же спит и не узнает, так? Она осторожно дотронулась ладошкой до его груди. Кожа была прохладная и бархатистая на ощупь. Она медленно повела рукой вниз, как вдруг ощутила тень движения – и ладонь вампира накрыла ее руку. Глаза Л'эрта были ясно-синие, без следа сонной мути.

– Ты опять притворяешься! – Керри хотела сказать это громко, но почему-то получилось шепотом. Сердце у нее билось часто-часто.

– Чуть-чуть. – Улыбка у него получилась совсем мальчишеская. – Иди ко мне. – Свободной рукой он провел по ее волосам, убирая упавшие на глаза пряди.

Керри медленно начала к нему наклоняться, когда за стеной палатки громыхнул взрыв. А через долю секунды – еще один, и палатка начала оседать. Керри не поняла, как оказалась на полу. Л'эрт упал сверху, прикрывая ее от падающих обломков.

– Это начинает становиться привычкой. – Он повертел головой, пытаясь приподнять упавший брезент. – Если это опять эльфы, я кого-нибудь покусаю.

Следующий взрыв раздался прямо над ними. Л'эрт зашипел и дернулся вверх, выпрямляясь над девушкой на вытянутых руках. Керри расширенными от ужаса глазами смотрела, как тело вампира насквозь пронзают какие-то металлические осколки. Медленно, как бы неуверенно, на нее закапала кровь.

– Вылезай наружу, мышонок. Ну же, быстрее! – На его губах запузырилась кровавая пена. – Ну давай! Живой я, живой, только надо отсюда скорее убираться.

Керри заторможенно кивнула и поползла сквозь завал брезента. Л'эрт вылез следом. Он двигался куда медленнее, чем обычно, но то, что вообще двигался…. Для человека каждое из его ранений было бы смертельным – а осколков в нем застряло столько, что он походил на ежа.

Защитная сетка над лагерем как-то странно мерцала, но большая часть падающих зарядов по-прежнему сгорала, дотрагиваясь до нее.

Л'эрт, матерясь, пытался вытащить из себя осколки. В конечном счете ему это удалось, но от слабости его шатало так, что это бросалось в глаза. Штаны он надел только с третьей попытки, перевязывать его раны пришлось Керри – даже с ее дрожащими руками это получилось лучше.

Опираясь на девушку, он похромал к Арриера. Ралернан в бешенстве кружил вокруг стола с картами. При виде мага его настроение отнюдь не улучшилось.

– Ты, черный маг! Каких демонов! Ты обещал защиту – но она прорвана как минимум в четырех точках! И все из-за твоего несанкционированного нападения!

Л'эрт выпрямился, глаза его покрыла корка льда:

– Ты вообще меня слушал?! Я же тебе четко говорил – для моей магии одних твоих птиц будет мало, если у некшарианцев серьезный маг в запасе! – Вампир лгал. Магов, что могли пробить его сеть, пусть даже созданную из куриной крови, можно было пересчитать по пальцам одной руки – и уровень их был весьма близок к Главе Лиги. Но это знание настроения Ралернану ну никак не поднимет. И ситуацию не исправит.

– И что теперь? Мне что, дать тебе самолично перерезать глотки моим людям, чтобы им это не сделали некшарианцы?! Замечательная альтернатива! – Ралернан шагнул вплотную к магу. В глазах эльфа отражалось грозовое небо. Было очевидно, что он с трудом сдерживается, чтобы не сказать что-то куда более резкое.

Л'эрт неприязненно отодвинулся в сторону – и тут же пошатнулся: сказывалась слабость от ран. Керри постаралась удержать его в вертикальном положении. Тепло ее рук, казалось, ослабляло режущую боль. Вампир замер на несколько мгновений. Возможно, это было бы выходом… А он достаточно живуч…

– Есть другая альтернатива. Мне нужен ты и Варрант.

Ралернан застыл на месте, уставившись на мага:

– Это еще зачем?

– Чтобы отбросить некшарианцев без магии крови. Я сделаю полный Круг Силы. Ищи Варранта и приходи.

Л'эрт немного лукавил – для Круга Силы нужна была кровь – сама фигура Круга должна была быть нарисована именно ей. Причем желательно – взятой поровну от всех в Круге. Вампир надеялся, что хватит только его крови – все равно он ее уже много потерял. Чуть больше или меньше – какое имеет значение? Еще для Крута Силы требовались трое магов – черный, белый и маг равновесия, желательно равной силы. Белого мага не было. Варранта он собирался использовать в качестве слабенькой альтернативы: конечно, кровь потомка С'к'ни'ххов – не совсем то, что надо, эльфийский ведун и белый маг – несколько разные сущности – но лучше он ничего придумать не смог. Если усилить его Ралернаном как источником, возможно, и сработает. Другого выбора все равно не было.

Когда он закончил чертить фигуру круга, перед глазами у вампира плясали серые тени. Вот только еще не хватало потерять сознание!

Варрант был в бешенстве, что его отозвали с передовой. Собранные в когда-то элегантный хвост волосы эльфа покрывали пыль и копоть, по лицу расплывались кровавые царапины. В колчане недоставало больше половины стрел. Он видел, что эту битву Абадосс проигрывал, но прятаться за чужими спинами в этот момент категорически не желал.

Л'эрт расставил остальных участников по ведомым лишь ему одному точкам фигуры и встал в круг сам. Тут же начерченные кровью линии вспыхнули огненными всполохами. Л'эрт сосредоточился и начал активировать аркан. Огонь поднимался все выше, пока не взметнулся над уровнем голов. Он был холоден и не давал тепла.

Варрант ощутил тупой удар в живот и уцепился за Ралернана (они стояли достаточно близко), чтобы не упасть. Ралернан также чувствовал нарастающую слабость, но глава повстанцев был слишком горд, чтобы как-то выразить это внешне. Вампир упал на колени, отдавая остатки сил. Керри досталось меньше всех – то ли такова была функция мага равновесия, то ли Л'эрт так сплел заклинание.

Огонь мигнул раз, другой и вдруг взвился вверх тугой струей пламени, куда выше уровня защитной сети Л'эрта, и стал сгущаться в огромную огненную птицу. Птица распахнула крылья, сотканные из протуберанцев, и метнулась в сторону позиции некшарианцев.

Л'эрт ощутил, как слабеет и сходит на нет магическая защита его противника. Голова вампира кружилась все сильнее и сильнее. Он успел разорвать заклинание Круга как раз перед тем, как потерять сознание.


Глава 15


Волшба Л'эрта если и не уничтожила, то, во всяком случае, более чем ослабила мага противника. Абадосс перешел в стремительное наступление. Меньше чем за месяц некшарианцев отбросили почти на половину оставшегося до столицы расстояния. Сопротивление захватчиков носило довольно нерегулярный характер, шпионы Грахама доносили, что армия противника страдает от дезертирства в безумных размерах. В прилегающих землях активизировались партизанские отряды, наскоро сформированные недовольным населением, что еще больше ухудшило положение некшарианской армии.

После крепости Кринфер повстанцы вынуждены были ненадолго остановиться – обозы с провизией не успевали за военными частями, а отступавший враг выжигал землю практически начисто. Ралернан проклинал вынужденную передышку, но сделать ничего не мог – дальнейшее продвижение означало медленную смерть от голода.

Нервировали Ралернана и нежданно оказавшиеся на его попечении лавиранцы. Несмотря на его тонкие намеки, «гости» не пожелали остаться на отвоеванных и соответственно безопасных для них территориях и следовали за повстанцами в самую гущу битвы. Необходимость оберегать их жизни в данной ситуации была крайне утомительна.

Не менее (если не более) беспокойным для него оказалось вынужденное общение с Лааной Ксорта, однако пренебречь долгом вежливого хозяина эльфу не позволяло воспитание.

Грахам не единожды капал ему на мозги, утверждая, что Веренур притащил с собой свою сестренку, руководствуясь исключительно матримониальными планами, однако самому Ралернану это казалось маловероятным – он не считал себя ценной кандидатурой на роль мужа эльфийки. К тому же Лаана действительно была очаровательна.

Эльфийка стояла возле его палатки, закатное солнце зайчиками играло в золотистых локонах и прорисовывало соблазнительные изгибы фигуры.

– Леди, я настойчиво напоминаю вам о необходимости брать с собой охрану. Даже внутри периметра лагеря я не могу полностью гарантировать вашу безопасность.

Она улыбнулась, сверкнув жемчужинками зубов:

– Я помню, мессир. Я пришла с охранником и отпустила его всего за минуту до того, как вы подошли. Но, я надеюсь, в вашем обществе охрана мне уже не нужна?

– Вы мне льстите, леди Лаана. Теперь мне придется положить все силы, чтобы оправдать столь высокое мнение.

– Мой брат считает, что вы его уже оправдали. Мы очень благодарны вам за заботу о нашей безопасности. То, что вы сделали, стоит куда больше тех денег, что мы можем вам предложить.

Ралернан вздохнул:

– Леди Лаана, мне действительно кажется, что вам и вашему брату было бы разумнее остаться в тылу. Почему вы против?

Эльфийка опустила глаза. Пушистыми бабочками опали длинные ресницы. Молчание несколько затянулось.

Ралернан нервно переступил с ноги на ногу:

– Я… я не хотел вас обидеть своим вопросом…

Лаана покачала головой, голос ее стал печальным:

– Нет, вы правы. Нам действительно лучше было бы остаться в тылу. Веренур настоял на передвижении вместе с вами только из-за моей просьбы.

– Вашей? – Он удивленно вскинул брови.

– Да. Понимаете… – Она запнулась, стиснув руки.

Ралернан осторожно дотронулся до ее плеча:

– Если это личное, нет никакой необходимости мне рассказывать.

– Вы… Вы просто не сможете понять! – Эльфийка отчаянно смотрела на Арриера своими прозрачными васильковыми глазами. Маленькая слезинка скатилась по ее щеке.

Ралернан мысленно обозвал себя настырным дураком, не получившим надлежащего воспитания. Он достал платок и аккуратно вытер слезы эльфийки:

– Пожалуйста, не плачьте. Я не могу на это спокойно смотреть. В конце концов, причина вашего желания вполне может остаться вашей, и только вашей, тайной. Пойдемте, – он бережно взял ее за руку, – я хочу показать вам одно чудесное место. Возможно, его красота немного улучшит ваше настроение.

Ралернан совершенно не подозревал, что за его встречей следили. Не шпионы Грахама – которых он лично отослал, – а Керри. Непосредственно диалога она не слышала, но поведение эльфа показалось ей более чем красноречивым. Она стояла, скрытая широким стволом старого дуба, и до боли прижималась щекой к шероховатой коре. О боги, что только она бы не отдала, чтобы быть сейчас на месте Лааны!

Эльфийка чуть заметно качнула головой:

– Вы очень любезны, мессир, но ваше время слишком драгоценно, чтобы тратить его на мою скромную персону.

Он все еще удерживал ее руку в своей:

– А если мне это приятно?

Лаана улыбнулась и чуть придвинулась к нему:

– А вот обманывать нехорошо.

Порыв ветра подхватил длинные волосы эльфийки и окутал ими Ралернана. Пахнуло жасмином.

С той точки, где стояла Керри, возникало полное ощущение, что эльфы целуются. Девушка стиснула кулачки и метнулась прочь.

Ей хотелось побыть одной. И хотелось выплакаться, так, чтобы никто не видел.

Но не получилось.

После случая, когда она нечаянно подорвала часть некшарианской армии, Л'эрт добился у Арриера разрешения, чтобы адъютант до конца обучения находился в его палатке, мотивируя это необходимостью постоянного контроля. К ее удивлению, Л'эрт абсолютно спокойно согласился, чтобы она спала за ширмой.

Только он по-прежнему имел невыносимую склонность задавать ненужные вопросы не вовремя. Вот и сейчас, когда она попыталась проскользнуть в свой кусочек пространства, он просто поймал ее.

– Ты выглядишь так, как будто за тобой гонятся как минимум два десятка привидений. Что случилось, Керри?

– У меня плохое настроение. Оставь меня в покое! – Она дернулась.

– Может, я ищу способ его улучшить. – Он сверкнул улыбкой, на мгновение показав клыки.

– Ты не можешь его улучшить! – Девушка была в ярости. Образы Ралернана и Лааны стояли перед ее внутренним взором. – Ты просто труп! Слышишь?! Мерзкий кровососущий труп! Пусти меня! Пусти!

– Да успокойся же! Мышонок, какая блоха тебя покусала, а?

Но девушка его не слышала.

– Ты чудовище! Монстр! Пусти!

Ее рука дернулась к кинжалу, висящему на поясе, – вампир успел перехватить клинок, но слегка поцарапался о лезвие. Второй рукой Керри заехала вампиру в солнечное сплетение. Он опустил руки. Керри вырвалась и побежала прочь, уже совершенно не разбирая дороги. Слезы градом катились по щекам.

Л'эрт задумчиво смотрел ей вслед. На оцарапанной ладони набухла капля крови и покатилась вниз, красным росчерком перерезая линию жизни.


– Ты будешь очаровательным монстром, герцог Саранциа! – Гнусное хихиканье теней прошлого снова тревожило его память. – Самая опасная разновидность очарования, мой дорогой! Тебе понравится! – И боль, острая боль от укусов, насквозь пронзающая тело.

– Лаэрт?! Лаэрт, о боги, что они с тобой сделали?

– Пусти ее, негодяй!

– Или что? Что ты сделаешь? Ты же уже труп! Посмотри на себя! – Смех, проникающий повсюду смех, словно слоистые осколки. – Или, может, ты сам хочешь попробовать? А? Действительно, почему бы и нет? Тебе пора… привыкать к своим новым способностям, герцог.

– Лаэрт!!!

Кровь, кровь, кровь….


Она не заметила, когда начался дождь. Косые холодные струи били по лицу Керри, скрывая ее слезы. Дождь размывал глинистую почву, превращая ее в болото. Девушка постоянно оскальзывалась, но желание спрятаться от всего было слишком сильным – она почти мгновенно поднималась и неслась дальше. Через застилавшие глаза слезы окружающий мир виделся нечетко, будто подернутый туманом. Вроде бы несколько раз она натыкалась на каких-то людей – но тут же отталкивалась прочь и продолжала бежать. Пока очередной человек, в которого она ударилась, не пожелал отойти в сторону, а схватил ее за плечи.

Не рассуждая, Керри с размаху заколотила кулаками по непрошеной преграде. Над ее ухом кто-то со свистом втянул воздух, но руки не отпустил. Она попробовала схватить эти руки, чтобы разжать их, и обо что-то порезалась. Резкая боль проникла сквозь отупляющее разум отчаяние. Керри потянула порезанные пальцы в рот.

– Цела? – В голосе было сочувствие. И вроде как этот голос был ей знаком.

Она сморгнула раз-другой, пытаясь сфокусировать взгляд.

– Варрант?

Эльф осторожно отпустил девушку:

– Ты пришла в себя? Что случилось?

Она попыталась что-то сказать, но получилось больше похоже на всхлип. С пальцев снова закапала кровь. Варрант взял ее руку и осмотрел.

– Заживет. Не хватайся больше за мои сюрикены, пожалуйста. Могла бы и совсем отрезать.

– А не надо носить такую гадость! – Претензия была абсолютно необоснованной – метательные звездочки входили в стандартный комплект вооружения стрелка Синих Игл.

Варрант недоуменно изогнул бровь, но комментировать не стал.

– И все же, Кер? Что случилось? Я подумал, за тобой как минимум гонится половина армии некшарианцев и их злой маг в придачу. – Оторванной от рубашки полоской ткани эльф быстро бинтовал ее порезанные пальцы.

Керри посмотрела на него. В глазах опять предательски начало щипать. Хотелось выговориться.

– Я… я видела Ралернана. С… с Лааной. – Она вздохнула, набирая воздуха. – Они целовались!

Варрант склонил голову. Ралернан, целующий Лаану? Он слабо себе мог представить реальность данной ситуации. С этим запредельным кодексом чести Белого Рыцаря… Разве что тот и вправду сделал эльфийке предложение. Но это было весьма сомнительно. Да и в конце концов – ну и поцеловал бы, подумаешь, ужас какой!

– Ммм… а ты не могла неверно понять?

– Я все правильно поняла! Перестань его защищать! – Она снова занесла кулачок для удара. Варрант, тихо ругаясь, неуловимым движением отстегнул наручные ножны с сюрикенами и отбросил их на землю. Опять же себе что-нибудь порежет!

– Да не защищаю я его!

– Как он мог?! – Слезы опять потекли по ее щекам.

Варрант проглотил очевидное возражение о том, что вроде как Ралернан ничем Керри не был обязан и, собственно, вообще не был в курсе, что на самом деле она не мальчик. Кажется, в своем состоянии она не способна мыслить логически.

Эльф притянул Керри к себе и осторожно погладил по мокрым волосам:

– Все будет хорошо. Не плачь.

– Она такая кра-а-асивая…

– Кто? Лаана? Да обычная она, ничего особенного. – Он слегка растерялся.

Керри шмыгнула носом и посмотрела на него:

– Вы все, эльфы, красивые. Словно ненастоящие.

Варрант чуть улыбнулся:

– Это комплимент или оскорбление? Кстати, с моей точки зрения – ты куда ее красивее. – Теплая рука взъерошила волосы девушки. – Так что не плачь.

– Неправда! Я худая, маленькая, и у меня все лицо в этих гадских веснушках! – Шартрезовые глаза обиженно сверкали из-под спутанной челки. Последние лучи заходящего солнца зайчиками играли в её волосах. Варрант сглотнул и нежно провел кончиками пальцев по щеке девушки.

– А мне нравятся твои веснушки. – Голос его немного сел.

Керри замерла:

– Ты лжешь! Ты же говорил Л'эрту, что все люди – низшая раса. Ралернан тоже так считает, да? Я для вас навроде кучки дерьма на сапогах?

– Я так не считаю!

– Еще скажи, что у меня слуховые галлюцинации!

Эльф вздохнул:

– Меня просто очень сильно раздражает этот мерзкий маг. И потом, он первый ко мне начал докапываться. Я не хотел тебя обидеть, слышишь?

Она зябко передернула плечами:

– Вы все врете. Все время. Я устала разбираться во всем этом скоплении лжи. Я не верю тебе!

– Да не вру я! – Варрант потерял самообладание. Быстрым движением он наклонился и поцеловал ее в удивленно раскрытые губы. И замер, ожидая пощечины. Сердце бешено колотилось.

Керри долго-долго смотрела ему в глаза. Эльф никак не мог понять выражение ее лица. Порыв осеннего ветра обрызгал их дождем. Неожиданно девушка прижалась к нему, обняла руками за шею.

– Мне холодно. Согрей меня, пожалуйста.

– Кер… – Во рту у него пересохло. О боги, Ралернан же ему шею свернет, если узнает. Если… Если… А, гори все огнем!

Она была теплая, мягкая и соленая, как море. И он утонул в этом море.

Уже на исходе ночи Керри заснула, уютно свернувшись в кольце рук эльфа. Варрант нежно перебирал ее рыжие волосы и смотрел в небо. Танцуя в воздухе, падали первые снежинки и таяли, не долетая до земли. Ему до боли не хотелось наступления утра, но что он мог поделать?


Глава 16


Наарон зло смотрел в свой магический шар. Его собеседница ответила ему не менее злым взглядом. Прозрачные голубые глаза на фоне эбеново-черной кожи смотрелись пугающе. Волосы девушки были спрятаны сейчас под капюшоном черной мантии, но он уже знал, что они снежно-белые. О расе собеседницы он предпочитал не задумываться.

Собеседницу Наарона звали Ферия Ксаель, и рекомендации, с которыми глава Черной Лиги прислал ее к Наарону, более чем лестно характеризовали магичку. Наместник вздохнул. Что ж, остается надеяться, она им соответствует. Арриера невероятно везло. Наарон не понимал, где и как тому удалось найти столь мощного мага в свою армию и чем поддерживать его силу, но факт оставался фактом – некшарианцы отступали, и отступали с позором. Обещанная Риффиром магическая поддержка ничего не стоила, его маги гибли как мухи. Наарон не знал, что присылаемые Главой Лиги маги входили в число сильнейших, не то его волнение было бы на порядок больше.

Ферия не произвела на Наарона сильного впечатления. Магичка казалась ему слишком юной. И он, хотя и знал, что на самом деле она может быть старше его самого в несколько раз, не мог отнестись к ней с должным уважением.

Девушка в шаре кашлянула:

– Благородному наместнику угодно продолжить разговор или мы прервемся?

Наарон потер руки. Мерзкая погода, холод пронзает насквозь толстенные каменные стены. Огонь в камине казался насмешкой, тепла от него не ощущалось.

– Леди Ксаель, мне необходимо знать, какое количество людей необходимо вам для проведения успешного магического действа.

Ферия поправила капюшон, опустив его пониже:

– Мне не нужны ваши люди, лорд наместник. Вероятно, Риффир забыл вас предупредить – я не убиваю для получения силы.

Наарон пожевал губу:

– Он предупредил. Но я счел, что он, скажем так, немного подшучивает надо мной. Что же вам нужно в таком случае, леди?

– Ваше разрешение на поднятие кладбищ. Вероятно, всех в округе.

– Да бога ради! Там все равно уже население перепугано дальше некуда. Могли бы и не спрашивать.

– Наместник?

– Что еще?

– Почему для вас так важно победить Арриера?

– А почему вас это интересует?

Ферия недолго помолчала.

– Он показался мне человеком, желающим добра своему народу. А чего желаете для Абадосса вы?

Наарон нахмурился:

– Я не намерен обсуждать моральные аспекты своего поведения. Да еще и с черным магом!

Она резко повернулась и оборвала связь. Если бы можно было выбирать цвет мантии!

Прошло больше семи столетий, но тот день до сих пор был свеж в ее памяти. Она знала, когда шла к магам, что ее сила – не белая. Но она надеялась, что и не черная. Ее сила не несла в себе зла, скорее некую печаль. Ферия надеялась, что станет красным магом и возродит Красную Лигу. Но судьба решила иначе – на первичном же тестировании силы в воздух поднялись не красные, а только черные кристаллы, исторгнув из центра сложившейся фигуры струйку едкого темного дыма. И Ферия попала к черным магам. Обучение далось ей безумно тяжело, на экзамены, требующие жертвоприношений, ее тащили под конвоем. Но Лига не желала отказываться от ненормальной магички – слишком уж сильной та была. И ее учили, учили против ее воли, учили, пока она не смогла оттолкнуть своих учителей – и убежать, не приобретя и половины положенных знаний. Ее пытались вернуть, дважды в этом преуспели, но она уходила снова. И в конце концов о ней решили забыть.

Ферия хотела вернуться к своему народу – черным эльфам, – но ее отказались принять. Магу не положено жить среди простых смертных – это нарушение древних традиций, это может принести несчастье. Она хотела покончить с собой – но яды не причиняли ей вреда, а на что-то другое она не смогла решиться. Она надеялась умереть от старости, но во время обучения с ней что-то случилось – и время словно замерло для эльфийки. Шли годы, но ее внешность не менялась. Даже по меркам своего народа она сейчас была очень стара, но смерть все никак не приходила к ней.

Риффир формально не имел над ней власти – Ферия носила черную мантию, но не подчинялась их кодексу и не входила в Черную Лигу. Маг-отщепенец. Когда маг связался с ней, она была очень удивлена. Риффир показал ей странный свиток, содержащий старое, очень старое предсказание. Свиток был настоящим – это она могла понять точно. И в нем говорилось о конце света. И о том, как этот конец можно предотвратить. По версии древних пророков, необходимо было уничтожить троих носителей обезумевшей силы. Часть предсказания уже сбылась – на то указывали определенные изменения небесных сфер и фактически свершившиеся исторические вехи. Предугадать их с такой высокой точностью тысячи лет назад предсказатель просто не мог. И, вероятно, истинной была и оставшаяся часть пророчества.

Риффир просил помочь ему – он показал ей абзацы в предсказании, запрещавшие явное вмешательство Глав Лиг в происходящее, – и объяснил, что черного мага, вмещающего злую силу, может победить только не менее сильный маг, а таковых у него нет. Он убедил ее, что без ее помощи мир обречен на гибель. Возможно, она бы не согласилась… Но, по словам Главы Черной Лиги, уничтожить было необходимо мага Л'эрта Ра'ота, Черного Л'эрта. Ферии довелось пару раз столкнуться с ним, и она была убеждена, что Ра'ота – истинное воплощение Зла на земле. И Ферия приехала к Клавдии, чтобы поддержать некшарианцев – и уничтожить Ра'оту. Будь ее воля, она не стала бы поддерживать завоевателей, но в данном случае это было меньшее зло – ради спасения всего мира пожертвовать свободой отдельной страны. К тому же Риффир утверждал, что после гибели Ра'ота она сможет оставить военные действия, предоставив сражающихся своей судьбе.

Эльфийка не знала, что Риффир, хотя и показал ей истинный текст предсказания, показал его далеко не весь.

За окном пушистыми хлопьями покрывал землю снег. Морозные узоры почти целиком закрыли стекло, оставляя свободным только маленькое пятно в центре. Ферия вздохнула. Она не любила снег. Каждая зима казалась ей маленькой смертью. Но, сидя здесь, она не сможет ничего сделать.

Когда она вышла, порывы ветра мгновенно заползли под мантию, холодными укусами покалывая кожу. Кладбищ поблизости было только три, но для ее целей этого, пожалуй, было достаточно – захоронения были старыми и обширными. Слишком большую силу можно и не удержать в руках.

Первый круг получился у нее сравнительно быстро. Ферия не использовала математические инструменты, чтобы выверить идеальный уклон фигур – природный глазомер позволял обходиться без них. Когда она начертила на снегу последний символ, фигура стало тускло светиться. Наверное, это было даже красиво – голубые сполохи на белом. Еще для поднятия мертвых требовалась кровь – хотя бы даже и птичья. Но она давно уже привыкла использовать в кругах только свою собственную кровь – научиться спокойно убивать, пусть даже и птиц, за всю свою долгую жизнь магичка не смогла.

Прикрыв глаза и чуть покачиваясь на каблуках, Ферия стала читать заклинание. Ответное шевеление мертвой силы пришло почти сразу – она почувствовала холодок, сдавливающий сердце, – и могилы начали раскрываться.

Мертвецы поднимались молча, сосредоточенно проталкиваясь сквозь осыпающуюся землю. Большая часть их была уже просто скелетами и смотрелась не так страшно. Некоторые сохранили еще остатки не успевшей сгнить кожи и плоти, жутковатыми лохмотьями болтавшиеся кое-где на костях. В пустых глазницах мертвецов светился голубой огонь.

Ферия закончила заклинание, и временно ожившие зомби начали опускаться на одно колено, а в голове у нее зазвучала присяга повиновения. Эльфийка потерла заледеневшие пальцы. Оставалось еще два кладбища, а она уже очень устала. Может, смерть все-таки перестала избегать ее? Как всегда, не вовремя.

Второе кладбище удалось поднять сравнительно быстро, а на последнем возникли проблемы. Вероятно, несколько могил были прокляты – оживленные ее силой зомби вышли из повиновения, и ей пришлось повторно резать вены, укрощая чью-то чуждую волю. Но спустя несколько долгих часов все было закончено. Армия оживленных мертвецов беззвучно покачивалась вокруг нее, светясь неестественным голубым светом. Ферия знала, что долго ей не продержать эту армию в повиновении, но долго и не требовалось.

Подчиняясь ее ментальному приказу, зомби медленно развернулись и двинулись в сторону крепости Кринфер – последней стоянки армии повстанцев. Снег пушистыми хлопьями кружился между ними, оседая на костях.


Глава 17


– Что за?.. – Л'эрт не закончил фразы. Мимо него с выпученными чуть ли не на лоб глазами промчался патрульный.

– Смерть пришла! За нами пришла смерть!!! Смерть с голубыми глазами! – истошно вопя, «доложил» ему воин и, не сбавляя темпа, рванул к штабу.

– Мило. А день вроде так спокойно начинался. – Вздохнув, он последовал за патрульным.

Когда он появился, Грахаму уже удалось привести вестника в относительно вменяемое состояние, что, впрочем, не особенно разъяснило ситуацию. Перепуганный воин твердил что-то о восставших из могил мертвых, подходивших к лагерю, о постигшем их проклятии, о срочной необходимости искупить свои грехи, потом затихал и начинал повторять все сначала.

Грахам вздохнул и повернулся к вампиру:

– Он утверждает, что у нас по окрестным лесам ожившие скелеты шастают. Ты в состоянии что-то с этим сделать, магик?

– А почему сразу я? Позвали бы Пресвятой Орден – наверняка у вас в обозе не один церковник едет, – они бы по-быстренькому помолились, и настала бы кругом благодать.

– Я не верю в Наисвятейшего, маг. Может, они и справятся с этой напастью, но что-то я сомневаюсь. Ответь на мой вопрос.

Л'эрт пожал плечами:

– Я все в состоянии сделать. Только не с помощью куриной крови. Где Ралернан?

Грахам поморщился:

– Изволит иметь приватную беседу с господами Ксорта.

– Крайне своевременно. Где конкретно? Он мне нужен.

Грахам опустил свою пудовую лапищу на плечо вампира:

– Он сказал, чтобы его не беспокоили.

– Ничего, не умрет. Надеюсь, их приватная беседа не перетекает в постельную, и я им не сильно помешаю. – Неуловимым для взгляда движением он вывернулся из-под руки тролля.

– Ра'ота!

– Ну?

– Что конкретно тебе нужно, чтобы отразить этих мертвецов?

– Кровь, я же сказал. Лучше, естественно, добровольная.

– Тебе обязательно… убивать доноров?

Л'эрт дернул бровью:

– Нет, не обязательно, но тогда их должно быть очень много. Не менее сотни человек.

Грахам какое-то время колебался:

– Хорошо, делай свою магию. Я найду тебе людей. Но постарайся не убить их.

Вампир улыбнулся уголком рта:

– И мне нельзя говорить про это Ралернану, не так ли?

– Нельзя. – Грахам сложил руки на груди. Он вовсе не собирался идти против воли Арриера, просто иногда, чтобы победить большое зло, требовалось совершить малое. Он считал, что сейчас именно такой случай. А Ралернану незачем беспокоиться на сей счет – это его решение и его ответственность.


Наспех начерченные Л'эртом на пушистом снегу круги медленно напитывались кровью, начиная светиться – пока еще только едва-едва и не по всей протяженности фигур.

Пришедшие по указанию Грахама люди дрожали – отнюдь не из-за холода – и нервно переминались с ноги на ногу. Причина их боязни была более чем проста: вампир слишком торопился, чувствуя повисшую в воздухе опасность. Из первых двадцати человек, чью кровь он использовал для заклинания, шестеро погибли. Он старался избежать лишних смертей, но это не всегда было возможно.

В принципе, он мог бы попробовать собрать необходимую силу, вызвав Круг Силы, но в прошлый раз он чуть не погиб при его составлении. Второй раз совершать ту же ошибку Л'эрт не собирался.

Но теперь ему приходилось применять ментальный контроль – иначе люди просто разбежались бы прочь, спеша донести Грахаму о происходящем. Вампир изначально лгал: он допускал, что при построении заклинания какое-то количество человек может погибнуть. Он планировал впоследствии представить дело так, что они пали в сражении. Впрочем, даже если правда и всплывет наружу, скорее всего дело закончится только очередной попыткой прочитать ему мораль. Повстанцы слишком заинтересованы в его поддержке: шансов найти другого мага у них нет – а значит, проглотят и не такое.

Л'эрт быстро провел ножом по руке очередного «добровольца», вскрывая артерии. В подставленную под порез чашу тонкой струей полилась ярко-алая кровь. Запах ее дразнил обоняние вампира, но он привычно старался не отвлекаться. Для данного заклинания кровью необходимо было смазать начерченную на снегу геометрически правильную фигуру. Сам он перекусить сможет чуть позже, когда нападение зомби будет отбито. Если будет. Времени, так необходимого ему для правильного построения заклинания, не хватало – зомби были все ближе. Еще за пределами лагеря, но все равно слишком близко. Он уже чувствовал их неупокоенность, разлившуюся в воздухе и заставлявшую двигаться вперед остатки неистлевших тел.

Л'эрт оттолкнул в сторону побелевшего от потери крови человека и мысленно потянулся к сознанию следующего, заставляя его приблизиться. Быстрее, быстрее. Еще один, еще… Чаша наполнилась кровью до краев. Кровь была еще горячая – на морозном воздухе над чашей клубились облачка пара. Вампир прервался, обходя нарисованные им на снегу круги и обильно поливая их алым. Слабое свечение фигуры усиливалось – но до максимума было еще далеко.

Торопясь, он опять оказался слишком невнимателен к очередному донору и не успел отследить, когда кровопотеря перешла критическое значение. Седьмая смерть. Еще несколько человек, еще одна полная чаша. Ощущение надвигающейся армии неупокоенных подстегивало его, заставляя все ускорять и ускорять процесс. Восьмая смерть, девятая…

Но он все равно не успел закончить, когда зомби прорвали внешнюю линию обороны лагеря. В воздухе запахло серой. Мертвые наступали математически правильными рядами, двигаясь абсолютно синхронно. Вооружена была только часть из них, причем часть меньшая. Однако зомби это не останавливало – пытавшихся сопротивляться людей они просто разрывали на части. Самих их, казалось, убить невозможно – мечи и стрелы застревали в светящихся голубым костях, но не останавливали мертвых. Вскоре армия зомби стала напоминать ощетинившихся ежей, но это практически не замедлило их продвижения. Ошметки разорванных тел разлетались вокруг скелетов жуткими клочьями, снег покраснел от крови и местами начал истаивать.

Л'эрт катастрофически не успевал завершить заклинание. Но времени больше не было. И он рискнул, нанося удар из незавершенного круга. Сила ледяными вихрями взвилась вокруг него и потянулась к зомби. Те вздрогнули. Несколько долгих мгновений казалось, что они остановились. Но вот один, другой, третий двинулись вперед, словно прорываясь через некую завесу, – сначала медленно, но движения их все убыстрялись. Л'эрт выругался и осел на землю. В ушах у него звенело. Он знал только одного мага, умевшего так подчинить себе мертвых. И он искренне считал, что этот маг сильнее его.

Вампир постарался прогнать слабость. Темная сущность его меховым комком перекатывалась в сознании, просясь на свободу. Что будет, если он выпустит все, что имеет? Стоит ли того амулет Химеры?

Л'эрт закрыл глаза. Потянуться к мертвецам, почувствовать питавшую их суть, поставить вокруг нее стену – по кирпичику, выше и выше… Вокруг вампира зомби продолжали пробиваться вперед, усеивая свой путь трупами. Л'эрт не слышал и не видел творящегося вокруг ада. Под ноги ему упал окровавленный кусок мяса, еще мгновение назад бывший человеком. Рука очередного мертвеца, вооруженная мечом, просвистела в волоске от головы мага.

Закрыть, закрыть зомби от контроля… Еще чуть-чуть, еще… Где-то далеко леди Ферия Ксаель почувствовала, как ледяная игла ударила ей в сердце.

Почти у половины мертвецов светящиеся глазницы внезапно изменились, став из нежно-голубых темно-синими. И тут же эти изменившиеся зомби двинулись на своих собратьев, круша их с той же целеустремленностью, что и секундой ранее живых людей. В воздухе завис скрежет ломающихся костей. Наступление зомби захлебнулось. Л'эрт попытался вздохнуть и понял, что это почему-то не получается. Перед глазами поплыли алые пятна. Каким-то чудом он еще держался, не сползая в спасительное беспамятство, но надолго ли его хватит? Синие зомби теснили своих бывших соратников, вынося сражение за пределы границ лагеря.

Ферия Ксаель ощутила, что теряет контроль над своей армией. Ниточки, соединявшие ее и ожившие трупы, начали стремительно истощаться. Она не знала причины – ранее никто не мог влезать в ее заклинания, но причины сейчас были не очень важны. Потерявшие контроль зомби могли превратиться в машину всеобщего уничтожения. Она глубоко вздохнула и начала читать упокаивающее заклинание. Расстояние было велико, но для ее способностей это не было проблемой. Зомби медленно, один за другим, замирали и начали втягиваться в землю. Вскоре от них остались только свежие земляные холмики на покрытой кровавым снегом земле.

Л'эрт еще успел подумать, что сражение он, кажется, выиграл, когда красная дымка окончательно заволокла его мозг, и он отключился.

Если бы Ферия знала про это, она, вероятно, подняла бы зомби заново. Но она не знала. Новая сила, разрушившая ее войско, испугала ее. Эльфийка предпочла отступить. Она не следила за ходом битвы – просто не смогла спокойно смотреть на горы разорванных трупов, и об истинных потерях Абадосса Наарон не узнал. А потери эти были весьма значительны: Ралернан потерял более четверти своей армии, оставшиеся в живых были сильно деморализованы, Ра'ота впал в состояние, похожее на кому, и никто не мог привести его в сознание. Если бы некшарианцы нанесли второй удар, Арриера пришлось бы отступить и, вероятно, сильно сдать достигнутые немалой кровью позиции.

Но Наарон знал только, что повстанцам каким-то чудом удалось справиться с армией, вытащенной аж с того света. Он предпочел более тщательно обдумать ситуацию. В данном случае мнения Наарона, Клавдии и Ферии совпали – была выбрана тактика ожидания.

Клавдия настаивала на срочной отсылке шпионов в лагерь противника для выяснения ситуации.

– Мне кажется, что-то у них нечисто. Не могу объяснить, просто шкурой чую. – Она нервно бегала по палатке, сжимая и разжимая сухие кисти рук, и опять постоянно выпадала из зоны, транслируемой в столицу магическим шаром.

Наарон холодно наблюдал за ее метаниями:

– У нас уже почти не осталось людей. Для меня загадка, как они их вычисляют, но факт остается фактом. У тебя вроде были свои источники в их лагере. Ты не можешь их задействовать?

– Нет. Этот источник перестал поставлять какие-либо сведения уже месяц как. Я повторяюсь, наместник. Мы отрезаны от информации, а сила их мага – нечто странное. Нам нужна информация, без нее мы обречены сражаться вслепую, а такое сражение редко сулит победу.

Наарон повертел в руках тонкую трость и обратил внимание на вторую собеседницу. В отличие от Клавдии, Ферия стояла абсолютно неподвижно и напоминала высеченную из камня драгоценную статую, совершенно неуместно смотрящуюся на фоне помощницы Наарона.

– Леди Ксаель? Мне бы очень хотелось услышать ваше мнение.

– Я не разбираюсь в военных делах, наместник. Я могу только повторить то, что уже говорила: мне не приходилось ранее сталкиваться со столь странной магической силой. – Про себя Ферия подумала, что, вероятно, Риффир был абсолютно прав в плане Ра'ота – использованная им сила не могла принадлежать человеку, что-то слишком чуждое было в ней – будто дыхание самой смерти на секунду вырвалось на землю. Эльфийка опустила глаза. Значит, придется драться до последнего. Но, о боги, как же сократить число невинных жертв? – Возможно, леди Клавдия предлагает мудрое решение – нам действительно нужна информация.

Наарон продолжал в задумчивости вертеть трость. Казалось, больше всего на свете его занимает мелькание золотых насечек на дереве.

– Наместник? – Клавдия не была расположена предаваться длительным размышлениям.

– Высылай всех людей, что у тебя остались. И еще – пусть часть из них дежурят в засаде по наружному периметру лагеря повстанцев. Я хочу, чтобы им удалось выследить и поймать кого-нибудь из абадоссцев, лучше всего – из офицерского состава. Подозреваю, что иногда они выходят за пределы периметра. Если это потребует ожидания – пусть ждут. Нам нужна информация из первых рук. Леди Ксаель, полагаю, вы сумеете разговорить пленника. И не надо возражать мне по поводу невозможности применения пыток – в данном случае я не могу пойти вам навстречу.

Ферия поежилась под своей черной мантией. Казалось, зимний холод обманом прокрался в палатку и теперь решил поиздеваться над ней. Эльфийке не хотелось выступать в роли палача, но был ли у нее выбор? Ра'ота необходимо было остановить. О цене она подумает позже. Если это «позже» у нее будет. Она вспомнила укол ледяной иглы в сердце и поплотнее запахнула мантию на груди.


Глава 18


Керри тошнило. Сухие позывы выворачивали наизнанку пустой желудок. Встать уже не было никаких сил, ноги безвольно подгибались в коленях. Руками она с трудом удерживалась, чтобы не упасть окончательно в снег. Холода девушка не чувствовала.

– Ну и долго ты будешь сидеть в этих кустиках? Ты еще ничего себе, кроме задницы, не отморозила? – Перед ее глазами возникли высокие сапоги из дорогой кожи. Против сапог она ничего не имела, но вот их обладателя видеть не хотелось. – Так и будем молчать? – Керри ощутила плавный рывок вверх: Л'эрт подхватил ее на руки.

Она облизала пересохшие губы:

– Не трогай меня. Мне плохо, я испорчу тебе одежду.

– Подумайте, какой ужас. По-моему, ты уже благополучно вернула матери-природе все, что могла, так что навряд ли. Но вот если ты будешь продолжать сидеть в снегу, это кончится печально.

Керри бессознательно прижалась щекой к его груди и закрыла глаза.

– Я не могу сегодня больше заниматься.

– Я заметил. – Вампир фыркнул.

– Я просто что-то не то съела. Это скоро пройдет.

– Угу. Что-то не то съела. Уже пять дней подряд. – Он опять фыркнул. – Мне вот интересно: это ты мне пытаешься мозги пудрить или тебе самой нравится так думать?

Ее опять затошнило.

– Это просто отравление.

– Это теперь так называется? Ну-ну. Позволь полюбопытствовать: а кто приходится счастливым папой твоему «отравлению»? – В голосе вампира слышались язвительные нотки.

Она дернулась и попыталась отодвинуться, но с таким же успехом можно было пытаться сдвинуть гору. Керри вздохнула:

– Ну зачем ты все время лезешь, куда тебя не просят?

– В данном случае не я.

– Я не это имела в виду! – На ее бледных щеках вспыхнули красные пятна.

Л'эрт издал странный звук:

– А может, я ревную.

– Ты? – Она удивленно распахнула глаза. – Ты смеешься?

Вампир замолчал. И молчал, пока не донес ее до палатки. Постепенно Керри становилось получше, слабость в коленках проходила. Она даже смогла самостоятельно встать. Вампир отстраненно наблюдал за ее попытками.

Ноги еще немного дрожали, и ей пришлось опереться на стол. Стол покачнулся, звякнули расставленные на нем склянки с непонятными для Керри составами. Она какое-то время бездумно разглядывала стакан с чуть расплескавшийся мутно-зеленой жидкостью. Жидкость пахла лесными орехами.

– Л'эрт?

– Ну?

– А ты не мог бы… сделать такой… ну… эликсир…

Зрачки у вампира сузились в вертикальные линии:

– Могу. Но не буду.

– Но почему?!

– Потому что это далеко не безвредный препарат. И я бы не сказал, что мне часто приходилось практиковать его использование. – Странная полуулыбка мелькнула по его губам. – В лучшем случае ты три дня будешь валяться в постели и за тобой потребуется более чем тщательный уход. В худшем – ты умрешь.

Керри уставилась на свои ботинки:

– Ну… я живучая.

– Я сказал «нет»! Способностей твоего организма может оказаться недостаточно. А меня совершенно не развлекают такие игры. Ты мне нужна живая, юная леди. Забыла? Ты хранишь мой приз за эту войну – амулет Химеры. Я не собираюсь терять его из-за каких-то случайностей.

– Л'эрт, послушай, я в общем-то тоже не собираюсь умирать. Ты преувеличиваешь.

– В любом случае мне явно виднее. Если тебе так уж приспичило – нет проблем. Ты мне сейчас отдаешь свой амулет и потом иди травись, чем хочешь.

Керри побледнела:

– Это подло!

– Не-э-эт, мышонок, это вовсе не подло. Подло – это если бы я потребовал у тебя амулет, угрожая рассказать о твоем интересном положении Ралернану. Ведь, если я не ошибаюсь, он не может претендовать на роль потенциального папочки? – Глаза вампира были полны осколков льда.

– Ты ему действительно расскажешь? – Голос девушки упал до шепота.

Л'эрт пожал плечами:

– Твоя верность долгу выше, чем желание устроить собственное счастье. Ты не отдала бы мне Химеру, даже если бы я действительно рассказал все Ралернану. Соответственно я ничего не добьюсь – кроме того, что тебя уберут с линии фронта в тыл, что лично мне неудобно.

Она судорожно сжала кулачки:

– Ты… ты мерзкий, отвратительный, самовлюбленный тип!

Вампир криво усмехнулся:

– Ну да. А еще я живой труп, кровососущий монстр и убийца – кажется, ничего не пропустил?

– Мне противно находиться рядом с тобой!

– Угу. Я заметил.

Керри вздернула подбородок и медленно пошла к выходу, стараясь держаться прямо. Ее пошатывало, но злость добавляла сил – колени больше не подгибались. Л'эрт проводил ее пристальным взглядом. Если бы она обернулась, возможно, успела бы увидеть в этих холодных глазах нечто похожее на тоску. Но она не собиралась оборачиваться.

Когда она была уже почти у входа, он неуловимым для глаза движением переместился к ней и опустил руку на плечо.

– Не надо. Тебе сейчас не стоит разгуливать по морозу. Ложись. Я уже ухожу.

Она покосилась на него:

– С чего бы такое благородство?

– Никакого благородства. Просто у меня еще есть незаконченные дела.

– Еще не всех убил на сегодня?

– Что-то вроде этого, мышонок. Что-то вроде.

Керри на минуту замялась.

– Ты потребовал, чтобы Ралернан обеспечил тебя птичьей кровью. Я думала, что это не только для магии. Что ты и питаться ею будешь. Ну во всяком случае, пока ты здесь.

Л'эрт изогнул бровь:

– Забавная мысль. А теперь ты так не думаешь, как я понимаю?

– Грахам вчера докладывал Арриера, что нашел несколько тел недавних дезертиров. По его мнению, они умерли от укуса змеи. – Она запнулась и посмотрела на него. – Я видела эти трупы. Следы от укусов слишком… странные. Это действительно были змеи или это ты убил их?

Вампир пожал плечами:

– Мне надо есть. Если я сдохну, я буду бесполезен для этой армии. – Он привык не испытывать угрызений совести из-за своих убийств. Но из-за нападок Керри он начинал ощущать себя довольно неуютно.

Она сжала руки в кулаки:

– Но ты мог бы есть птиц!

– Не мог бы. Птичек я могу использовать только для заклинаний.

– Но почему? Я точно знаю, вампиры могут питаться кровью животных, не только людей!

– Не всегда, мышонок. Не все и не всегда. Я не могу. – Он на секунду замолк и криво усмехнулся, словно что-то вспоминая. – Меня таким… сделали. Поверишь ли, без всякого моего желания. Технически я могу выпить куриную кровь – но для меня это примерно как вода для тебя. Ты долго протянешь, если будешь пить одну воду, а?

– Проклятый убийца! Ралернан скоро дознается, что к чему, и доберется до тебя!

– Если ты меня не выдашь – не думаю. Опять же что Ралернан будет делать без моей магической поддержки?

– Я не верю в принцип меньшего зла, Л'эрт. И очень надеюсь, что тебе осталось недолго «помогать» нам. В противном случае ты просто уничтожишь армию изнутри.

Он хотел возразить и сказать, что не так уж и много убивает в последнее время, но не стал. В конце концов – убийца всегда остается убийцей, и число трупов не столь уж и важно.

Керри подождала, пока он выйдет, и только тогда проковыляла на свою половину палатки, где свернулась в клубочек на одеяле. Ей казалось, что с уходом вампира сразу стало легче дышать.

Она не знала, что ей делать. Раньше все было просто – убить как можно больше некшарианцев и постараться выжить самой. А сейчас она так запуталась! С появлением лавиранцев она практически непрерывно сходила с ума от ревности. При каждом взгляде на Лаану девушка впадала в транс и с трудом сдерживалась, чтобы не поколотить ни в чем, вероятно, не виноватую эльфийку.

Конечно, глупо было лезть к Варранту, но она тогда была слишком сильно расстроена. И, кажется, не очень хорошо подумала, что делает. После той ночи она усиленно избегала эльфа и упорно делала вид, что ничего не было. В конце концов он принял ее правила игры и стал держать дистанцию, но, кажется, обиделся.

«Сюрприз» судьбы в виде беременности окончательно запутал Керри. То есть она, конечно, должна была бы подумать об этом несколько раньше, но что делать сейчас, абсолютно не понимала. С Варрантом говорить на эту тему она категорически не желала, рожать ребенка тоже.

Если бы вампир согласился помочь! Так нет же, печется только о своих интересах, мертвец проклятый. Да еще и постоянно докапывается по делу и не по делу.

Она встряхнула головой. Может, попробовать поискать лекарей в Кринфере? Правда, для этого ей потребуется покинуть лагерь. То есть, по сути, дезертировать. Но ведь это ненадолго! Она только дойдет до Кринфера и вернется. Если повезет, она потратит не больше дня. А потом можно будет что-нибудь придумать, чтобы оправдать свое отсутствие.

Керри почувствовала прилив сил. Стараясь не делать резких движений, она встала. Уже почти на выходе ей пришло в голову, что лекарям потребуется заплатить. Недолго думая она переворошила вещи Л'эрта, нашла в очередной шкатулке кучку золотых монет и, мысленно пообещав вернуть ему деньги при первой же возможности, поспешила наружу.

Охранные посты на периметре лагеря Керри прошла незамеченной – слишком хорошо она знала их расположение и порядок смены караула. До Кринфера ей удалось добраться даже быстрее, чем она рассчитывала. Правда, в самом городе возникли неожиданные проблемы – выяснить, где можно найти хорошего лекаря и не привлечь к себе ничьего внимания, оказалось не совсем просто. Но она справилась. К ее удивлению, лекарь довольно быстро понял суть проблемы и выказал готовность сделать необходимое средство. Денег хватило только-только.

Обратно в лагерь она возвращалась уже в темноте. Окрыленная успешным завершением своей вылазки, она была чуть менее внимательна, чем обычно, – и не услышала шелеста крадущихся за ней шагов.

Когда она почувствовала чье-то присутствие и начала оборачиваться, было уже слишком поздно – на ее голову с размаху опустилось что-то тяжелое, и свет померк в глазах девушки. Маленькая бутылочка выпала из ослабших рук и закатилась в сугроб. Нападавшие этого не заметили. Две темные тени подхватили безвольно осевшее тело Керри и беззвучно растворились в ночи.


Глава 19


– Ты нашел его? – Ралернан нервно ходил кругами. На косо поглядывающих на него офицеров он наплевал еще с полчаса назад. Большинство из них не понимали, зачем поднимать всех на уши из-за пропажи какого-то мальчишки, некоторые втайне радовались предполагаемому дезертирству любимчика Белого Рыцаря.

Грахам, к которому, собственно, и был обращен вопрос эльфа, отрицательно покачал головой:

– Нет. Его нигде нет. И никто его не видел. Зато я нашел вот этого чернокнижника. – Пальцем он ткнул в безвольно висевшее на своем могучем плече тело Л'эрта.

Ралернан нахмурился:

– Он, кажется, без сознания. Ты его избил?

– Если бы. Этот дерьмовый маг в стельку пьян. Когда я его нашел, он шатался практически за пределами лагеря и орал что-то о том, какой он весь из себя хороший и почему никто его не любит. Причем в таких выражениях, что собрал толпу благодарных слушателей. – Грахам презрительно сплюнул. – Подозреваю, о его извращенных потребностях теперь оповещены все, включая некшарианцев.

Л'эрт пошевелился на его плече и пробормотал:

– Ни разу… ик… не извращенец. Какой… ик… идиот так сказал?

Грахам скинул его на пол:

– А, очнулся. Вот расскажи-ка мессиру Арриера, куда ты дел его адъютанта, отданного тебе на обучение? А? Я тебя спрашиваю! – Он встряхнул вампира. – Или, может, пара ударов прочистит тебе память?

Ралернан схватился за голову:

– Да что он скажет – в таком-то состоянии! Принесите же кто-нибудь воды! И где уже, демоны его забери, Варрант?

Дертис, командир конницы, вернулся с ведром воды, каковое незамедлительно и вылил на голову Л'эрта, одновременно отвечая Ралернану:

– Варрант на внешнем периметре. По-моему, он пытается там искать какие-то следы. С учетом того, что вчера всю ночь была метель, у меня сложилось впечатление, что он не вполне адекватен.

– Отправьте за ним кого-нибудь, и поскорее! Сейчас не время заниматься подобными глупостями. Да что за сумасшедший день! – Ралернан раздраженно плюхнулся на стул.

– Еще воды? – Дертис покосился на мага.

Тот поднял руку, убирая с лица налипшие волосы:

– Не надо. Я уже вполне чистый. – Голос у него был заторможенный, но явно более разумный, чем до ледяного душа. – Что тут происходит?

Ралернан подскочил к нему и схватил за грудки:

– Где? Мой? Адъютант? Я тебя спрашиваю, маг! Я оставлял его на твое попечение! Куда ты его дел? Он жив?!

Л'эрт медленно поднял голову и встретился с эльфом глазами.

– Керри? Не понимаю… Подожди… – Он поднес к вискам пальцы. Голова грозила расколоться на кусочки. – Еще раз. Что с Керри?

– Это я у тебя пытаюсь узнать! – Ралернан с трудом сдерживал желание избить проклятого мага.

Л'эрт встряхнулся:

– Я его… последний раз… видел два дня назад… Он, – вампир попытался собрать в кучу расползавшиеся мысли, – он съел какую-то дрянь и не мог заниматься… Потом… потом я не помню….

– Значит, он его потом не видел, – влез Грахам. – По свидетельству моих людей, он не просыхает аккурат вторые сутки.

– Проклятье! – Ралернан все же надеялся, что маг хоть что-то знает. – Ну и как мне его найти?

– Гм… Мессир, – Дертис недоуменно покачал головой, – это всего лишь мальчишка-адъютант. Я понимаю, что он может очень многое знать о наших планах и нам придется сейчас менять всю систему патрулирования и, желательно, ваше месторасположение внутри лагеря, но тем не менее это не стоит разведения такой шумихи.

– Я сам знаю, что мне стоит делать и чего не стоит! – Ралернан с размаху ударил кулаком о стол.

Хлипкий столик не выдержал очередного надругательства и перевернулся, расшвыривая во все стороны хранимые на нем предметы. Лампу поймал вошедший в палатку Варрант. На залившее его руку раскаленное масло он не обратил ни малейшего внимания. Он был взъерошен, что для эльфа нехарактерно, кончик носа и пальцы были синими от мороза.

– Не нашел, – кратко прокомментировал он результаты своих изысканий. – Слишком долго обходить все посты. Замерз. – Он потер пальцы, пытаясь вернуть им гибкость. – Сейчас немного согреюсь и снова пойду. – С этими словами Варрант окончательно замолчал, нахохлившись.

Ралернан резко обернулся к нему:

– Ты что, сошел с ума? Там замело все! Как ты собираешься там что-то искать?

Варрант поднял голову. В голубых глазах плескалась усталость:

– Я найду. Просто очень длинная линия поиска. Как бы не было слишком поздно.

Ралернан нервно взъерошил волосы:

– Если с ним что-то случится, я перебью всех некшарианцев. Лично. Каждого.

У Дертиса отвисла челюсть:

– Мессир, вы…

– Молчать!!

Л'эрт наконец достаточно очухался, чтобы собрать мысли в цельную картину. В результате чего цветисто и нецензурно выругался.

Варрант покосился на него:

– А, магик. Ты-то куда глядел, а?

– Да что ты его спрашиваешь! Разве не видишь, что он пьян и ничего не соображает! – взорвался Ралернан.

Л'эрт не ответил. Он пытался инициировать заклинание поиска, но оно не срабатывало. Либо Керри слишком далеко, либо ее кто-то блокирует.

– Куда он мог пойти?

Ралернан испепелил его взглядом:

– Если бы мы знали, маг, мы бы тут сейчас не сидели!

– Он как-то прошел через посты. Я пытаюсь найти где, но никто не помнит… – дополнил Варрант.

Л'эрт прикрыл глаза.

– Так. А если мы найдем пост, через который прошел Керри?

– Я найду направление, в котором он ушел. – В голосе Варранта не было даже тени сомнения. Он словно констатировал очевидный факт. – И, вероятно, мы его сможем отыскать.

Ткань входа колыхнулась, пропуская посыльного.

– Мессир Арриера! Сэр Ксорта просил напомнить, что уже второй час ждет вас!

Ралернан выругался, ухитрившись переплюнуть недавнюю фразу Л'эрта, что было непросто. Грахам успокаивающе положил руку ему на плечо:

– Мы найдем его. Я думаю, с ним все в порядке. Не нервничайте так.

– Проклятье… Так. Хорошо. Пусть этот проклятый маг проковыряет землю, но достанет хоть какие-то сведения. Ты будешь ему помогать.

– Нет. Я буду, – встрял Варрант.

– Ты-то еще куда лезешь? Довольно с меня уже твоих метаний по лагерю. В конце концов, ты обязан обеспечивать мою безопасность! Мне виднее, кого направлять на поиски!

Л'эрт прищуренными глазами наблюдал за перепалкой.

– Я. Пойду. Искать. Керри. – Варрант говорил очень медленно. – Если ты сочтешь, что я нарушил субординацию, твой приказ или еще что, можешь отдать меня под трибунал. Но я пойду.

– Да ты понимаешь, что говоришь?! Я помню, что он спас тебя от смерти, но это уже…

– Ты хочешь его найти? У Грахама меньше стимулов искать его, чем у меня. И я умею читать следы лучше, чем кто бы то ни было.

Л'эрт неожиданно поддержал стрелка:

– Пусть будет Варрант. Под мою, – кривая тень усмешки коснулась его губ, – ответственность.

Вампир потребовал, чтобы к его палатке согнали все патрули, дежурившие в тот день, и запускали по одному. Варрант сидел внутри, пытаясь отогреться, и наблюдал, как Л'эрт ловил взгляд каждого входящего, после чего начинались странности.

– Ты видел вчера адъютанта Арриера?

– Нет.

– Тебе казалось, что ты видишь что-то, чего не понимаешь?

– Нет.

– Ты забудешь наш разговор. Выйди и позови следующего. – Глаза опрашиваемого переставали быть похожими на замороженный лед, он мигал и уходил. И так много раз. Пятнадцатый патрульный сказал, что видел что-то странное. Остальные ничего не видели.

«Странное» имело место быть на тыловом периметре, обращенном в сторону Кринфера. Когда они дошли до места, указанного патрульным, снова началась метель. Если здесь и были какие-то следы, Л'эрт их не видел. Плохо было то, что он никак не мог почувствовать Керри ментально, несмотря на попытку применения усиленного аркана, – значит, ее все-таки именно блокируют. А это означало, что ее жизнь может быть в опасности. Но где ее могут держать?

Варрант опустился на землю, разгребая снег руками. Глаза эльфа были закрыты, губы что-то бормотали. Л'эрт прислушался.

– Так… двойной след… кто-то здесь ждал… напали… упала сюда… не ранена – крови нет, но следов нет – унесли на руках… а это что? – Варрант вытащил из снега какую-то склянку. Пробка подалась неожиданно легко. В воздухе расплылся тошнотворный запах. Эльф обернулся к Л'эрту: – Зачем она уходила из лагеря? За травами для твоих заклинаний? Что это за дрянь?

Вампир вырвал бутылку у него из рук, вдохнул запах и кисло поморщился:

– Ну конечно. Киура. Что и следовало ожидать. Идиотка ненормальная! – Он щелкнул пальцами. Склянка вспыхнула и меньше чем за мгновение осела кучкой пепла в его руке.

Варрант схватил Л'эрта за отворот куртки:

– Что ты творишь? Что это было? Это из-за тебя ее схватили?

– Так я тебе и сказал. – Он швырнул пепел в лицо эльфу: – На, проводи химический анализ. Может, кругозор расширишь. – Вампир презрительно фыркнул и резко сменил тему: – Ты понял, куда ее понесли? Тогда идем.

– Нет, магик. Ты сначала мне объяснишь, что происходит. Я не умею играть втемную.

– А я не умею играть «всветлую». Ты же сам говорил, что мы можем опоздать. Хочешь потянуть время?

Варрант зашипел, но куртку вампира отпустил.

– Пошли. Но имей в виду – тебе придется мне все рассказать.

– Разбежался, златовласка. Идем.

След шел через степь и редкий подлесок какими-то странными кругами, как будто похитители специально его запутывали. Или Варрант ошибается, и они идут куда-то не туда. Сам Л'эрт никаких следов в свежем снегу по-прежнему не видел. Метель кружилась вокруг них белыми вихрями. День постепенно заканчивался, начало темнеть. Варрант упрямо продолжал идти, местами проваливаясь в снег чуть ли не до пояса, кожа его на всех открытых частях тела явственно отливала голубизной. Л'эрту было проще – холод не мог причинить ему вреда, но он тоже начал уставать. О привале вампир объявил первым.

Остановились они около усохшего подобия кустарника. Варрант непослушными пальцами разжег огонь и замер, протянув к нему руки. Языки пламени почти дотрагивались до его пальцев.

– Проклятая погода. – Голос его был тих и невыразителен. – Мы теряем время, а его и так уже слишком много прошло.

– Ты хоть можешь объяснить – куда ведет след? Непохоже, что мы двигаемся в сторону некшарианцев.

– Непохоже. Но тут в округе есть несколько поселений, преданных Некшарии. Может, ее отнесли в одно из них. Великие боги, не знаю! След слишком старый.

– А ты не ошибаешься, златовласка? Как ты вообще там видишь какие-то следы? Там просто гора снега! И его все наметает и наметает.

Варрант зло покосился на него:

– Не знаю. Это моя способность, мой дар, если хочешь. Какая разница?

– Да так. – Вампир пожал плечами. Он снова пытался активировать удаленный поиск, и снова у него это не получалось, словно Керри закрыли от его силы барьером. Вот только сейчас ему казалось, что через этот барьер он чувствует отголоски боли. – Сколько тебе нужно времени, чтобы восстановить силы?

Эльф медленно поднялся на ноги:

– Идем.

– Ты спятил? Тебя же шатает.

– Ты можешь идти?

– Я могу. Но я не найду сам следов. И тащить тебя – занятие тоже неблагодарное.

Варрант вздохнул:

– Идем. Я знаю, что я устал. Просто… ох-х-х, ты не поверишь же… Мне последние пару часов кажется, что ей очень больно. Будто ее пытают. Я схожу с ума, маг?

Л'эрт фыркнул, засыпая костер снегом:

– Не ты первый.

Они шли всю ночь, день и снова ночь. Под конец Л'эрту все же пришлось нести Варранта на себе. Особых сложностей у него это не вызвало – вампир был сыт и мог бы поднять и десятикратно больший вес, просто дополнительный груз мешал ему ориентироваться. К тому же они слишком часто стали терять след.

Когда стало светать, они вышли к Крендену – небольшому поселку, домики которого почти по крышу спрятались в снегу. Как и опасался Варрант, над башней ратуши полоскался красно-черный стяг некшарианцев. Рядом в неверном утреннем свете золотились верхушки собора.

Выбрав место, которое не просматривалось с ворот, вампир свалил эльфа в сугроб.

– Будем ждать темноты.

– Ее убьют до темноты! – Варрант попытался встать и тут же был вдавлен обратно в снег стальной рукой.

– Если мы пойдем сейчас, убьют всех. Мои способности выше ночью. Сейчас я мало что смогу сделать. А драться со всем населением этого милого местечка, включая церковников, – увольте-с.

– Ты что-нибудь вообще ценишь выше своей безопасности, маг?

– А как же. Хорошую выпивку и девочек. Но к делу это не относится. Мы будем ждать.

– Ты– возможно! А я – нет! – Варрант снова начал вставать. Рука вампира легла ему на плечо и сдавила с нечеловеческой силой. Хрустнули кости. У эльфа округлились глаза, боль злым огнем ошпарила нервы, рука плетью упала вдоль тела.

– Мы будем ждать. Если тебе надо переломать все кости, чтобы заставить сидеть здесь, – не беспокойся, я это сделаю. – Вампир недолго помолчал. – Если будешь вести себя спокойно, вечером я вылечу твою руку.

Варрант зло зашипел на него, схватившись за раздробленное плечо. Боль мешала сосредоточиться.

– Хорошо, маг, я подожду. Если мне только не покажется, что ее убивают прямо сейчас.

– Угу. Молодец. Умеешь ведь иногда слушать мудрые советы. – Л'эрт лениво вытянулся на снегу, словно на роскошнейшей из перин. – Отдохни, пока есть время.

– Время… Как только ты можешь быть таким спокойным… – Эльф грустно усмехнулся. – Маг! Так все-таки? Зачем ты отослал Керри за пределы лагеря?

– Что, выбираешь подходящий мотив, чтобы прирезать меня исподтишка?

– Я ведь все равно дознаюсь, демоны забери твою душу!

– Сильно сомневаюсь, златовласка. Разве что убедишь Керри рассказать. – Ухмылка на лице вампира была на редкость паскудной. – И чего это тебя так беспокоит, куда и зачем я ее отсылаю, а? Я бы еще понял, если бы Арриера с меня спрашивал, но ты-то…

– Не твое дело!

– У-у-у… Правда, совсем не мое? А если я предложу тебе маленький обмен информацией?

– Что? – Варрант не понял. Боль огненным комком пульсировала в плече, мешая сосредоточиться.

– Обмен. Ты отвечаешь на несколько моих вопросов, а я рассказываю тебе все, связанное с отлучкой Керри.

– Какие еще твои вопросы? – Эльф нахмурился.

– Ммм… несложные, я тебя уверяю. Всего два или три. – Вампир сделал паузу. – Тебе ведь хочется узнать ответ на свой вопрос, не так ли?

– Это неравноценный обмен.

– А я и не говорил, что равноценный. Люблю оставаться в плюсе, знаешь ли. Так как, по рукам? А то, если ты не хочешь, я, пожалуй, посплю. Устал я тут что-то с тобой…

Варрант уставился на него. Что за ответы нужны этому черному магу? В любом случае, никакой особенно секретной информации у него вроде нет.

– Два твоих вопроса, не больше. И ты ответишь на мой, после того как я отвечу на первый из твоих.

– Твое слово? – В полуприкрытых глазах вампира проскользнуло странное выражение.

– Да, мое слово, маг! Что ты хотел знать?

– Собственно, я уже спросил, ты что-то невнимателен. Почему ты так рвешься защищать Керри?

– Да какая тебе разница?

– Хочу набраться знаний и эволюционировать из обезьяны в существо разумное. Опять же, если информация ценная, ее и продать можно. – Он фыркнул. – Ты же дал слово, эльф. Это не ответ.

Варрант раздраженно встретился с ним взглядом:

– А если я сам не знаю ответа?

Л'эрт небрежно пожал плечами:

– Тогда я ничего тебе не расскажу. Впрочем, я тебе не верю. Разве твое слово ничего не стоит, о благородный эльф? – В его голосе слышалась неприкрытая издевка.

Варрант устало откинулся в снег. Холод немного успокаивал боль.

– Я люблю ее.

Л'эрт никак не отреагировал. Пушистые хлопья снега беззвучно кружились в воздухе, тая на теплой коже эльфа. Он повернулся к магу:

– Твоя очередь говорить.

Кривая улыбка появилась на губах вампира:

– Я никуда не посылал Керри.

– И это все, что можешь мне сказать?! – Пальцы эльфа непроизвольно сжались в кулак.

– Если бы. Скажем так, у меня есть определенные подозрения, куда она могла пойти и зачем. – Вампир закинул руки за голову и уставился вверх. Казалось, больше всего на свете его занимает изучение нависшей над ним заснеженной ветки.

– И? – Варрант передвинулся ближе к вампиру и постарался перехватить его взгляд.

– Керри беременна. Если я не ошибаюсь, что-то около полутора месяцев. Она хотела, чтобы я дал ей препарат, чтобы избавиться от ребенка. Я отказался. Вероятно, она пошла искать другого лекаря. – Он говорил ровно и монотонно.

Варрант тупо уставился на него.

– Беременна? Но… Но она ничего не говорила! – закончил он несколько беспомощно.

– А должна была? – Л'эрт иронично изогнул бровь. – Так это ты – основной претендент на роль счастливого папочки?

– Это и есть твой второй вопрос? – Варрант скрипнул зубами.

– Нет. В данном случае у тебя ответ на лице нарисован.

– А с какой радости тебя так беспокоит ее личная жизнь? – взорвался эльф. – Ревнуешь?

– Я? Бред какой!

– А зачем ты помчался вытаскивать ее сам? Нет, я допускаю, Арриера сейчас может не очень адекватно рассуждать – но ты ведь не мог не понимать, что в твое отсутствие лагерь остается без магической защиты?

– Ой, я тебя умоляю, златовласка. А какое мне дело до безопасности лагеря? Меня куда больше беспокоит маленький трофей, который мне обещан за игруна вашей стороне. И, если ты чисто случайно не в курсе, этот трофей таскает с собой эта рыжая девчонка.

– Только вот не надо вешать мне лапшу про твои несчастные амулеты! Можно подумать, я не видел, как ты на нее смотришь! Однако ты зря стараешься, маг, – она тебя терпеть не может!

– Гм… Ну да, а тебя она прямо обожает. А как же бла-а-ародный сэр Ралернан?

– Со мной она хотя бы была вместе!

Л'эрт схватил эльфа за грудки и прошипел:

– А кто тебе сказал, что со мной она не была?!

– Лжешь! – Варрант наотмашь ударил вампира по лицу здоровой рукой. Тот резко вдохнул воздух, – пальцы его сомкнулись на шее эльфа ледяным кольцом.

– Я могу сломать тебе хребет быстрее, чем за минуту!

– Тогда ломай, и закончим с этим!

Вампир какое-то время молча смотрел ему в глаза, потом медленно разжал пальцы. Кривая улыбка вернулась на его лицо.

– Живи пока, златовласка. И благодари богов, что я сегодня добрый.

– И чему я обязан таким счастьем? – Голубые глаза Варранта источали холод.

– Все-таки ты полнейший кретин. Как я, по-твоему, в одиночку буду искать ее след? Методом гадания на звездах?


Глава 20


– Сиди прямо и не дергайся! – На лбу Л'эрта выступили бисеринки пота, почти мгновенно превращавшиеся в крошечные кусочки льда.

– А не надо было мне кости ломать! Сам виноват! – Варранту было адски больно.

– А не надо было со мной спорить! – Пальцы вампира танцевали вокруг плеча эльфа, с кончиков их периодически срывались синие искры. – Все, готово.

Эльф попытался дотронуться до плеча и взвыл от боли:

– Издеваешься?

– Да пошел бы ты! Кости я срастил, а болевые ощущения ты как-нибудь сам переживешь, не маленький. – Он старался успокоить сердцебиение. Магия созидания и для белого мага была непростым делом, а уж для черного…

Варрант попробовал подвигать рукой. Действительно, теперь она его слушалась. Ладно, боль он действительно перетерпит, не впервой.

– Пошли.

Беззвучной тенью он скользнул к поселку, следуя по уже еле заметному даже для него следу похитителей девушки. Л'эрт последовал за ним. Фигура вампира словно растворялась в наступивших сумерках.

По ощущениям эльфа, след заканчивался у странного строения, стоявшего чуть на отшибе, снаружи отдаленно напоминавшего заброшенные каменные конюшни. Строение казалось пустым и необитаемым, огней эльф не заметил.

– Ты уверен, что она там? – Варрант не видел, чтобы маг шевелил губами – слова словно возникали в его сознании. Он кивнул, не желая шуметь, и показал на правое крыло. Вход они искали недолго – хлипкая дверь, сколоченная из старых досок, не была даже заперта. Варрант толкнул ее и вбежал внутрь. Вампир метнулся за ним, но словно ударился в какую-то невидимую стену. Эльф недоуменно обернулся и прошипел:

– Ну? И долго ты там будешь стоять?

Л'эрт зло пнул петли двери и посмотрел на него:

– Кто-то до омерзения хорошо подготовился к нашему визиту. Протяни мне руку и скажи: «Я тебя приглашаю войти».

– Что за бред?

– Мы теряем время! Потом объясню!

Эльф подчинился. Л'эрт схватился за его ладонь и тоже вошел внутрь. На сей раз стена ему не препятствовала.

– Куда теперь?

– Направо!

Вокруг по-прежнему было совершенно тихо, и это не нравилось вампиру все больше и больше. Да, он, перед тем как подойти к поселку, набросил на него сонное заклинание – но люди, пусть даже и заснувшие, должны быть здесь. А не было никого.

Варрант уверенно шел, огибая разбросанные по каменному полу мешки с сеном и каким-то зерном. Из-под ног у него выскочили и порскнули в угол две потревоженные крысы. Л'эрт нахмурился. На животных его заклинание тоже должно было подействовать.

Неожиданно эльф напрягся и буквально побежал к одной из дверей, маячивших в конце длинного кривого коридора. Эта дверь тоже не отличалась излишней крепостью и была заперта разве что чисто символически – засов болтался в креплениях, замка на нем не было. Варрант ворвался внутрь, Л'эрт последовал за ним.

Комнатка была небольшая и представляла собой пустой каменный мешок, лишенный даже намека на мебель. По стенам и полу растекались мокрые темные пятна. Пахло кровью.

Эльф замер.

– Я не понимаю! Она должна быть здесь!

– Возможно, она и была здесь. – Л'эрт опустился на пол и дотронулся пальцами до крови. – Следы довольно свежие.

– Но след заканчивается здесь! – В голубых глазах сверкнуло отчаяние.

Л'эрт медленно обходил комнату по периметру. У одной из стен он остановился и удовлетворенно хмыкнул:

– Тут портал. Скрытый и более чем навороченный. Сейчас попробую его включить. – Он начал последовательно дотрагиваться до известных только ему точек на внешне ничем не примечательной стене. После пятого касания эльф увидел, как стена словно поплыла вниз, обнажая красивую резную арку, тускло светящуюся серебром. В верхней точке арки был выгравирован большой крест.

– А, чтоб их! – В голосе Л'эрта прорвалось бешенство. – Да откуда они знают, как меня блокировать?!

– Что-то не так? Мы не сможем пройти?

– Ты сможешь. Я нет.

– Почему?

– Потом, златовласка! Все объяснения потом! Я открою тебе проход – постарайся вытащить ее сюда как можно быстрее. И не сдохнуть в процессе. Надеюсь, хватит мозгов справиться. – Он пробежал пальцами по краю арки. Пространство внутри словно изогнулось. Эльф увидел плывущие очертания другой комнаты. «Давай!» – настойчиво прозвучало у него в голове, и он шагнул в портал.

Оказался он в очередном закапанном каплями крови помещении. Стены были покрыты изморозью. А на полу, свернувшись в забросанный кровавыми тряпками клубочек, лежала Керри. Варрант схватил ее на руки. Кажется, без сознания – но дышит, благодарение богам! Жива! Стены вдруг затеплились красноватой мглой. Из портала за спиной донесся какой-то треск, пространство словно пыталось разваливаться. Эльф зажмурил глаза и прыгнул назад в арку, надеясь, что маг удержит заклинание.

Вылетел он где-то в метре над полом и больно ударился о камни спиной при приземлении. Рук эльф так и не разжал, стараясь уберечь Керри от ушибов.

Арка покрылась трескучими разрядами и начала медленно заваливаться внутрь самой себя. Л'эрт повернулся к нему:

– Бежать сможешь? – Руки у него на кистях были сожжены почти до костей, но кровь не шла. Варрант сглотнул:

– Что тут было?

– Тут – ничего. Но скоро будет. На Керри висели «колокольчики» – сигнальные заклинания. Ты их сорвал, когда перенес ее. Я вижу их остатки. Скоро здесь будут организаторы всей этой ловушки.

Варрант побледнел:

– Тогда уходим!

Л'эрт покачал головой:

– Не успеем! Уходишь ты. И как можно быстрее. Я их задержу.

– Ты и так уже сильно ранен. – Эльф покосился на его руки.

– Я не ранен! – Вампир скрипнул зубами. – Я не могу дотрагиваться до серебра! На это они и рассчитывали, когда ставили здесь этот проклятый портал! Беги отсюда, эльф! Я не знаю, на кого тут расставлена ловушка, но тебе пора вытаскивать свою задницу отсюда – и спасать шкуру Керри!

Варрант судорожно вздохнул:

– Ты, конечно, редкостная дрянь, но оставлять тебя на верную смерть…

– Я уже семь столетий как мертв! Беги!!! – Л'эрт клацнул зубами, продемонстрировав клыки. Эльф вздрогнул.

Арка портала съежилась до крохотной шаровой молнии, пульсирующей с неоднородными интервалами.

– Меня безумно сложно убить окончательно. А тебя и ее – проще некуда. Кретин, ты будешь меня только отвлекать! Беги же! – Синие глаза вампира потемнели. Арка схлопнулась в ничто с разрывающим уши свистом. Камни комнаты словно ожили и начали двигаться, сжимая свободное пространство. Эльф побежал.

Вокруг него с воем проносились какие-то тени, норовя дотронуться до лица. Он уворачивался и мчался дальше, стараясь не поскользнуться на непонятно откуда возникших на полу горках мерзко пахнущей слизи. Коридор словно удлинился – или растянулось время? – ему казалось, он бежал до двери не один час.

Снаружи выл ветер, швыряя в лицо какую-то темную пыль. Варрант закашлялся и понял, что это пепел. За спиной раздался грохот взрыва, он обернулся. Здание за ним пылало черным огнем, выпуская в свинцовое небо протуберанцы. Из распахнутой двери к нему потянулась какая-то странная сущность.

Эльф прижал Керри покрепче и побежал прочь. Казалось, за их отсутствие природа сошла с ума – ему приходилось прорываться через сугробы почти в человеческий рост. Он уже начал задыхаться, под ребрами закололо, когда черная пыль пропала из воздуха. Дышать стало легче, но ненадолго. Когда он добрался до леса, пришлось остановиться – сил больше не было. Он аккуратно опустил Керри на снег и почти упал сам, быстро и глубоко глотая открытым ртом воздух. В ушах зазвенело – сказывался переизбыток кислорода. Варрант постарался взять себя в руки и успокоиться.

Метель заканчивалась – в ночном воздухе танцевало несколько одиноких снежинок. Он огляделся. Ничего вокруг не напоминало магического светопреставления, из которого он вырвался. Просто обычный зимний лес. На ветку над ним спланировала какая-то пичужка с красной грудкой, чирикнула и улетела. Ушел? Неужели ушел? Варрант медленно сглотнул. Сердце постепенно начинало биться в обычном ритме. Он повернулся к Керри. Девушка по-прежнему лежала без сознания, кожа ее приобрела бледный оттенок, дыхание было поверхностным и прерывистым.

Варрант начал аккуратно срезать покрытые свежей и ссохшейся кровью обрывки ее одежды. Все тело Керри было покрыто множественными порезами и синяками, несколько более глубоких порезов пропороли правый бок и руку. Вот только все равно крови было слишком много для таких ран. Когда эльф дотронулся до ее ребер, девушка застонала, не приходя в сознание. Варрант выругался – похоже, несколько из них были сломаны. Ох, боги, он же так мало смыслит во всех этих лекарских делах! Если бы это были открытые раны – тогда он мог бы использовать свои навыки, но во внутренних повреждениях он не разбирался.

Над ухом у него раздался какой-то шум, и на грудь эльфа спланировала довольно крупная летучая мышь и повисла, уцепившись когтями за его куртку. Варрант застыл. Это что еще за напасть?

В воздухе перед ним возник темно-синий шарик и начал медленно растягиваться в пульсирующий светом овал. В овале проявилось слегка искаженное изображение крепости Кринфер. «Возьми Керри и прыгай в портал!» – зазвучал в голове голос Л'эрта. Варрант замер в растерянности. Мышь перебралась по его куртке на плечо и царапнула когтями ухо. «Ну же!» Эльф встряхнул головой. Все эти магические штучки грозили свести его с ума. Но особенного выбора сейчас у него не было – он подхватил Керри и шагнул в синий овал. На мгновение ему показалось, что воздух превратился в лед, а потом он почувствовал, что падает.

На сей раз приземление было безболезненным, чему способствовал высокий сугроб. Он потряс головой и попытался сфокусировать зрение. Керри у него на руках тоненько застонала.

– Не дотянул. – Голос Л'эрта был бесконечно уставшим. Варант повернулся к нему.

Маг пытался подняться, цепляясь за колючие ветки росшей рядом ели, оставляя на иголках кровавые следы. Лицо его наискось пересекал вздувшийся шрам от ожога, куртка на груди была вспорота странно симметричными – и очень глубокими – разрывами. Варранту на миг даже почудилось: они так глубоки, что кое-где достигают костей.

– Придется идти пешком.

– Что? – Эльф моргнул.

– Я говорю, что мне не хватило сил продержать портал до конечной точки. Придется остаток пути идти пешком. Что с Керри?

Эльф погладил лоб девушки. Она дышала все реже.

Л'эрт, чуть пошатываясь, подошел ближе. Цепочка его следов сопровождалась красными брызгами на снегу.

– Пусти! Я посмотрю.

Обожженные пальцы зависли над лицом девушки, словно ощупывая воздух. Она тоненько вскрикнула. Эльф схватил вампира за плечо:

– Ты делаешь ей больно!

– Я стараюсь аккуратно!

– Старайся лучше!

Л'эрт сдвинулся, высвобождаясь от его руки:

– Не мешай, а? Советчик, мать твою.

Над его пальцами затанцевали уже знакомые Варранту синие огоньки – маг пытался срастить разорванные ткани. Сначала огоньков было много, но с каждым мгновением становилось все меньше. Керри дернулась и застонала, хватаясь руками за живот. Кожа Л'эрта приобрела отталкивающе-зеленоватый оттенок, движения пальцев стали неуверенными. Он поднял глаза на Варранта:

– Я не смогу сохранить…

Тот дернулся:

– Я могу помочь? Чего тебе надо? Кровь? На, бери! – Эльф протянул руку.

Л'эрт почти беззвучно прошептал:

– Слишком поздно! – Глаза у него закатились, и он упал в снег.

Керри закричала, сворачиваясь в клубочек. По ногам у нее потекла темная кровь. Эльф обхватил ее руками:

– Не умирай, пожалуйста, не умирай! – Он до безумия остро ощущал свою беспомощность. Что же делать?

Несколько томительно долгих минут он вглядывался в ее лицо, ловя каждый новый вдох – и панически боясь, что тот окажется последним. Не сразу он понял, что дыхание девушки постепенно начало выравниваться, кожа потеряла мертвенно-белый цвет. Обморок сменился обычным сном. Варрант вознес глубокую благодарную молитву всем известным ему богам и прижал ее поближе, защищая от морозных укусов ветра.


Глава 21


Тепло. Было очень тепло и уютно. Неужели небо смилостивилось над ней и послало ей сон? Обнаженной спиной она ощущала прижавшееся к ней горячее тело. Крепкие руки обхватили ее, ласково оглаживая. Правая рука плавными движениями спустилась к ее паху, нежно провела по волоскам. Керри сладко застонала. Просыпаться не хотелось.

– Я тебе сейчас яйца оторву, недоумок! – Голос срывался от бешенства, но был тихим. Странный сон…

– Я пытаюсь получше ее согреть! – Второй голос тоже был почти шепотом.

– Ты вообще можешь думать чем-нибудь, кроме гениталий? – Первый голос почти шипел. – Она только-только начала приходить в себя после выкидыша. А ты сейчас вызовешь у нее спазмы и как следствие – вероятность возобновления кровотечения!

Ласкавшая ее рука замерла.

– Я не подумал….

– Что я и говорил! И это – Высшая раса! Знаешь, почему вас выжили? Потому что мозгов у вас нет!

– Сколько еще до рассвета?

– Теоретически – часа два. Практически – не знаю. Этот мир положительно катится в пропасть. На моей памяти таких морозов еще не было. У меня скоро вся кожа облезет на хрен. Все, лежи тихо и не распускай рук.

Голоса исчезли. Некоторое время Керри прислушивалась к тишине, а потом начала постепенно проваливаться в никуда.

Второй сон был продолжением первого – ее по-прежнему обнимали. Только сейчас ей казалось, что вокруг как-то… светлее, что ли? Возле ее лица что-то сдвинулось, она ощутила укол морозного воздуха. И открыла глаза.

Пару мгновений Керри моргала, силясь понять, не попала ли она в ад – или это новый вид пытки? Склонившееся к ней лицо принадлежало в лучшем случае плохо сохранившемуся трупу. Белесая с зеленым отливом кожа растрескалась, словно глина на солнце, обнажая кровоточащее мясо. Смотревшие на нее глаза были осколками абсолютно белого льда – без радужек и зрачков, под левым глазом она заметила отвратительно вздувшийся след от ожога. Волосы существа были смерзшимся комком неопределенного цвета.

– Не надо! Не трогай меня! – Она хотела закричать, но получился придушенный писк. Керри попыталась сдвинуться, но не смогла.

– Ш-ш-ш… все хорошо, Кер. Все хорошо. Не будет он тебя трогать.

Она вцепилась в держащие ее теплые руки и повернула голову:

– Варрант? Что… что происходит?

– Все в порядке. Тебе никто не причинит вреда. Ты мне веришь?

Ходячий труп выпрямился, отодвигаясь от ее лица. Теперь она заметила, что существо было обнажено по пояс, на груди его кожа висела ошметками, в одном месте она явственно видела белевшие через эти ошметки кости. Керри сглотнула:

– Ч-ч-что это?

Труп скрестил руки на груди, склонил голову и, кажется… улыбнулся?

– Вот так всегда. Чтоб я еще раз тебя с того света вытаскивал – не допросишься! – А вот голос… был ей знаком.

Она тупо уставилась на него:

– Л'эрт?!

– Нет, я – твоя двоюродная бабушка по материнской линии, специально воскресла с того света, чтоб мораль почитать!

Варрант над ее ухом хмыкнул:

– «Бабушка», ты бы себя видела! Тебя б сейчас на армию Наарона напустить – так они бы молча сдали нам все позиции, коллективно наложив в штаны.

– Нет, спасибо. Что я потом буду с таким количеством дерьма делать? – Вампир вздохнул. – Мышонок, я знаю, что я выгляжу паскудно, но постарайся пережить сей факт. Пока я не убью пару-тройку невинных душ, я ничего с этим не смогу поделать.

Керри поморщилась. Все-таки, действительно, Л'эрт. Мерзость какая!

– Мы так и будем изучать мой несравненный облик или таки воспользуемся тем, что сейчас ненадолго потеплело, и направим стопы свои к лагерю? Нет, лично я могу еще пару деньков в сосульку поиграть. Я уже скоро начну во вкус входить. – Язвительность в голосе вампира можно было ложкой есть.

Девушка пошевелилась, высвобождаясь из рук эльфа. На сей раз он ее отпустил. Куча одежды, накрывавшая их до этого, стала рассыпаться.

Вампир моментально уставился куда-то существенно ниже уровня ее глаз. Только тут до Керри дошло, что она некоторым образом совсем раздета. Девушка пискнула и прикрылась первой попавшейся тряпкой из развалившейся кучи. Тряпкой, по иронии судьбы, были остатки порванной куртки Л'эрта.

Она встряхнула головой, пытаясь собрать мысли:

– Как я попала сюда? Вы меня… спасли? От этих, черных?

– Что-то вроде. – Эльф придвинулся к ней и погладил встрепанные рыжие волосы. – Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо она себя чувствует, раз в состоянии шарахаться от меня. И почувствует еще лучше, если мы уберемся отсюда. – Вампир быстрыми движениями вытащил девушку из рук эльфа и начал заматывать ее, как в кокон, в остатки одежды. Варрант раздраженно вырвал из его рук свои штаны, все остальное вампир намотал на Керри и подхватил девушку на руки. Вообще-то Керри предпочла бы, чтобы ее нес эльф, но спорить сейчас у нее не было сил. Кости в сквозной ране на груди Л'эрта маячили у нее почти перед самым носом. Она закрыла глаза – смотреть было страшно – и не заметила, как опять уснула.

На сей раз сон обернулся кошмаром.


– Ну что, соплячка, по-прежнему будем молчать? – Пинок под ребра перевернул ее лицом вверх. Она стиснула зубы, стараясь не закричать. На теле уже не оставалось живого места. Терпеть боль недоставало сил. Ей хотелось умереть.

Ее опять потащили по длинной лестнице вверх, схватив за волосы. Тело девушки безвольно колотилось по каменным ступеням. Последний удар – и ее швырнули на ледяной пол. Она помнила это место – уже не первый раз она попадала сюда. Лицо опухло от ударов, глаза не хотели полностью открываться, но она знала, что находится в высокой сводчатой зале. Стены покрывала красная изморозь. В одной из стен была арка портала, на первый вид – очень древнего. Портал никогда не активировали при ней, и она не знала, куда он ведет. В комнате всегда находился только один человек – мужчина, немного за сорок, кутавшийся в черную мантию. Густые волосы его, слегка тронутые сединой, аккуратными волнами спускались на плечи. Глаза мужчины были внимательными, понимающими и добрыми.

Эти глаза все так же оставались добрыми, когда он насквозь протыкал ей руки маленьким стилетом, ждал некоторое время, потом стремительно заживлял раны – и протыкал снова. Казалось, глаза его не видят того, что творит их хозяин, и находятся в некоем другом мире – невыразимо прекрасном. Иногда он загонял ей под ногти серебряные иголки, протыкал ногтевую пластину насквозь и вытаскивал их, а потом внимательно изучал. Иногда он делал что-то еще. Всего она не помнила.

А иногда менял тактику. Он заставлял ее глотать странные зелья, от которых ее душа словно воспаряла над телом. Она ощущала себя птицей в клетке. Ей хотелось улететь ввысь и никогда не возвращаться в свою тесную и грубую оболочку. Она пела и танцевала, сходя с ума от восторга.

Она не понимала, чего он от нее хотел. Он задавал странные вопросы, на которые она не знала ответов.

Раньше было проще.

Вопросы, которые задавала ей чернокожая девушка, она хотя бы понимала. Это были обычные вопросы – про расположение их войск, про планы продвижения, про слабые места. На те вопросы было сложнее не отвечать, но она справилась. Чернокожая девушка не использовала каких-то изощренных методов пыток – боль, наносимая ею, была предсказуемой и не сменялась пьянящей эйфорией счастья. Керри попыталась тогда убежать. Наверное, это было глупо – она воспользовалась магическими навыками, которым научил ее Л'эрт, – но чернокожая неожиданно оказалась магичкой. А через пару часов Керри впервые оказалась в комнате со старым порталом.

На вопросы черного мага она бы ответила – если бы знала как. Она держалась только на первом истязании, а потом сломалась. Но она не знала ответа на его вопросы. Она даже не знала языка, на котором он их задавал.

А потом маг словно потерял терпение. В тот раз он начал избивать ее сам, хотя обычно поручал это своим гориллоподобным слугам. И бил до тех пор, пока Керри не погрузилась в беспамятство.


Она дернулась и рывком села, широко распахивая глаза. Сон, теперь уже всего лишь сон! Но сердце не желало успокоиться и стучало в бешеном темпе.

В палатке было тихо и темно, пахло чем-то сладковато-прелым. На ватных ногах Керри выползла наружу и жадно втянула морозный воздух.

– С возвращением в мир живых, мышонок. – Как всегда, вампир появился словно из ниоткуда. Наверное, он действительно кого-то убил – внешность его снова была изысканно-обольстительной, ничем не напоминая разлагающееся чудовище.

Керри задумчиво уставилась на манжеты его атласной рубашки, украшенные непонятной затейливой вязью.

– Что значит «Сиг'ир'их кса'лт неш'нен гре'алла сер'mm»?

– Ч-чего? – Синие глаза недоуменно округлились. – Откуда ты выкопала такое заковыристое проклятие?

– А это проклятие?

– Да понятия не имею. Вообще, похоже на Верхнюю Речь, только в каком-то старом варианте. – Он взъерошил волосы. – Это надо у эльфов спрашивать – они, вероятно, могут знать.

– Нет, не надо. Мне это просто приснилось. Просто дурной сон.


Глава 22


В Зале Совещаний висела звенящая тишина. Она была словно живое существо, притаившееся в засаде между высокими витыми колоннами.

Создаваемая проекция заискрилась в воздухе мягкими сполохами, отбрасывая причудливые длинные тени. Несколько мгновений – и ожидающие увидели Риффира. Глава Черной Лиги, как всегда, выглядел безукоризненно. Черная мантия элегантными складками драпировала фигуру. Оба ожидающих помнили, что это лишь морок, но морок был более чем хорош.

Квадраат первым нарушил тишину:

– Мы уже битый час ждем тебя. Ты не находишь, что это уже перебор? – Он не злился – тратить силы на злость было непростительным расточительством, – но черного мага надлежало поставить на место.

– Мои новости того стоят, о ворчливый. – Глава Черной Лиги демонстрировал хорошее настроение. Как правило, это означало, что он лично прирезал пару-тройку особенно достававших его врагов. Или нечто похожее.

Гласта, Глава Ордена Церкви, потерла сухонькие руки, прятавшиеся в широких рукавах мантии. Сегодня ее с утра знобило.

– Итак, Риффир?

– Итак. Во-первых. Я нашел красного мага. Во-вторых. Я точно определил черного мага. И, что немаловажно, в-третьих, – он сделал эффектную паузу, – я нашел белого мага.

Гласта пожевала губами:

– И, в-четвертых, ты конечно же уверен, что на этот раз твои предположения правильны? – На старую женщину его экспрессия не произвела никакого впечатления.

Риффир безмятежно улыбнулся:

– О да. На этот раз я абсолютно уверен. – Он вытянул руку ладонью вверх. Над ладонью возник крутящийся черный диск. – Как вы все понимаете, это только воспроизведение записи опытов, но я готов предоставить для изучения и оригинальные результаты.

Послушный желанию мага, диск проплыл вперед и замер в центре зала. Над ним возникло изображение переворачиваемой пробирки с красной жидкостью.

Квадраат прищурил глаза:

– Чья кровь?

– Естественно, начнем с моих сил. То, что посложнее, я оставлю под конец. – Риффир позволил себе усмехнуться. – Итак, черный маг.

Содержимое пробирки полыхнуло пламенем, соприкоснувшись с поверхностью диска. Вверх поползли струйки темного дыма. Через несколько мгновений дым начал объединяться, формируясь в человеческую фигуру – молодой человек, одетый в обтягивающие кожаные штаны и белую рубашку навыпуск. Черные волосы небрежно собраны сзади в длинную, ниже пояса, косу. За правым плечом лук, на ремне парные кинжалы. Лицо фигурки бесстрастно.

– В данном случае заклинание дает небольшую регрессию образа, – несколько извиняясь, пояснил Риффир. – Визуализация с откатом примерно в сто лет.

Гласта поморщилась:

– Я все равно не знаю в лицо всех твоих подопечных, даже без регрессий.

Квадраат задумчиво смотрел на фигурку:

– Риффир, если я правильно помню, у тебя только один маг имеет наглость не носить мантии. Или в данном случае заклинание может искажать?

– Да нет, все верно, тут в общем-то все, как и ожидалось. Это один из давней парочки моих подозреваемых – Л'эрт Ра'ота.

– И как же тебе удалось раздобыть его кровь? – Белый маг недоуменно нахмурился. – Или ты опять используешь вторичные источники?

– В том-то и прелесть, что нет. Вполне себе свежая и настоящая кровь сэра Ра'ота. Более того, – по мороку, скрывавшему лицо Риффира, прошла легкая рябь, – я получил презабавную информацию о некоторых… скажем так, слабостях этого «неуловимого» отступника.

– Ближе к теме, уважаемый! Ваши внутренние дрязги оставим на потом.

– Да собственно, вы все видите. При контакте с пластиной, составленной согласно указаниям наших трактовок Сиринити, его кровь дает положительную реакцию. Значит, он либо на сто процентов может быть носителем Силы – и лишь вопрос времени, когда он им станет, – либо он уже является таковым носителем.

– А леди Ксаель?

– С ее кровью было проще. – Появилось изображение еще одной пробирки, но в этот раз кровь просто разлилась по диску, окрасив его в красный цвет. – Как видите – реакции нет.

Гласта подалась чуть вперед:

– Если ты смог добыть их кровь, значит, ты был к ним очень и очень близко. Но, как мне известно из достоверных источников, они оба еще живы. Почему, Риффир?

Черный маг недовольно нахмурился:

– Ра'ота… продемонстрировал некие… странные способности. Я не ожидал наличия у него таковых. Это является еще одним подтверждением того, что он – носитель Силы.

– Что за способности?

По словам его людей, Ра'ота ушел из ловушки, наведя морок высшей ступени: растворился в воздухе. Черные маги видели только летучую мышь, которую он создал в качестве отвлекающего маневра. Бред, конечно. Морок такого уровня мог создать только сам Риффир. Если бы Ра'ота реально владел таким уровнем Сил, они бы уже дрались за место Главы Лиги. Проштрафившихся Риффир подверг наказанию, но давешней ситуации это не исправляло и не проясняло до конца.

– Это не относится к делу. В этот раз ему удалось улизнуть, но это неважно. В любом случае носителя требуется уничтожить в строгом соответствии с трактовками, иначе эффекта это не даст – мы просто высвободим Силу раньше времени и лишь ускорим наступление катаклизма. – Маг сделал паузу. – Итак, наша вторая цель. Несуществующая, как полагали некоторые. – Он покосился на Главу Церкви. – Маг равновесия.

Над диском снова опрокинулась пробирка. Вспыхнувшая кровь на сей раз обратилась в языки пламени, которые, в свою очередь, соединились в очередную фигурку. Эта фигурка была заметно меньше первой. Одежда висела на ней рваными ошметками, сильно заляпанными чем-то красным. Спутанные короткие волосы, тоже измазанные в красном, злые глаза, горящие сквозь слишком длинную челку. Пол фигурки определить не представлялось возможным.

– Это тоже регрессия? – Квадраат был недоволен. – Твой маг похож на ребенка. Максимум лет пятнадцать. Ну плюс-минус пара лет. И я его не знаю. Опять облаву на детей устраивать? Увольте.

– Это девушка, а не ребенок, – поправил его Риффир. – Нет, это истинный облик, не регрессия. Насколько я понимаю, она – совсем недавно инициированный маг. Но, господа, заклинание крови не может ошибаться! Согласно реакции, это – тот самый маг, что предсказан Сиринити.

– И тоже настоящая кровь? – Гласта потерла мерзнущие руки. – Что-то слишком много совпадений, Риффир. Ты хочешь сказать, что ты тоже держал ее в руках и она тоже… как это?.. «показала странные способности», да? Не держи нас за полных идиотов!


Риффир слегка поморщился. Это действительно было его неудачей. Ах, как сладко было бы прийти сюда и заявить: «Я избавил мир от гибели!»

То, что шпионы повстанцев неожиданно захватили ученика мага, доложила ему Ферия. С комментарием, что ей непонятна суть магии пленницы.

С учетом опыта эльфийки это настораживало. После недолгого размышления он решил сам заняться девчонкой. И выяснил, что она – красный маг. Точнее – потенциальный красный маг: те крохи знаний, что она пыталась обратить против него, ясно показывали, что она практически ничего не умеет. Но потенциал Силы у нее был высок, очень высок. Он пытался узнать у нее, кто ее обучает, но неожиданно потерпел неудачу: она никак не желала называть имя каким-то образом выжившего красного мага. То, что девчонку может обучать кто-то еще, Риффиру даже не пришло в голову. Неучтенная Сила в виде дополнительного красного мага не устраивала Главу Черной Лиги. Риффир не любил такие тузы в рукаве судьбы – это могло перевернуть текущий расклад вверх дном, а текущий его устраивал: Черная Лига в последние пару столетий постепенно становилась сильнее Белой. Возрождение Красной в планы Риффира не входило.

Разозленный молчанием девчонки, он решил ее уничтожить, но предварительно, по старой привычке, все же проверил ее кровь на соответствие предсказанию Сиринити. Каково же было его удивление при положительном исходе теста! Он сначала не поверил, но после нескольких повторов сомнений не оставалось: эта почти ничего не умеющая девчонка – потенциальный сосуд Огня.

И значит – просто так убить ее было нельзя. Слишком опасно. Он попытался уничтожить ее в строгом соответствии с древними указаниями. Но вся его магия разбивалась о непонятную защиту девчонки, ставшей магичкой чуть ли не вчера. Эта защита была странной: словно существовала одновременно и в теле девчонки – и сама по себе, и было в ней что-то мертвое.

Его до сих пор трясло от злости, когда он вспоминал этот провал. Да, Сиринити упоминала, что для ликвидации каждой Силы желательно присутствие Глав всех трех Лиг, но он полагал, что достаточно силен. Опять же в пророчестве указывалось именно желательно, а не необходимо. Во всяком случае, в его экземпляре. Поражение уязвляло его самолюбие, и он не собирался о нем рассказывать.

Он уже собирался доставить девчонку на Совет для привлечения к процессу ее ликвидации Квадраата, когда его посетил неожиданный гость.


По мнению Главы Черной Лиги, Аластра был средненьким магом. Единственной его более или менее выдающейся способностью было создавать сквозные порталы дальнего действия: именно так он и пробился сейчас в личные покои Риффира.

Аластра был невысок ростом, очень худ и чем-то нескладен. Риффир считал, что тот примерно одного с ним возраста, но относился к хлипкому магу с легким презрением: никаких высот за свою жизнь тот так и не достиг. Визуально Аластра смотрелся глубоким стариком: все лицо его бороздило огромное количество морщин, делавших его чем-то похожим на морду шарпея.

Глава Черной Лиги крайне удивился бы, если бы узнал, что вся старческая немощь Аластра – не более чем очень умело нанесенный грим. В отличие от Риффира, старавшегося казаться моложе, Аластра вынужден был казаться старше. Маг, обладающий внешностью четырнадцатилетнего пацана, мог вызвать подозрения. А подозрения Аластра были не нужны. Он слишком хорошо помнил охоту со стороны Пресвятого Ордена – и подставлять свой ковен не собирался. Истинный облик он принимал только среди своих.

– До меня дошли слухи, что к тебе в руки попал ученик мага, Риффир. – Аластра никогда не смотрел ему в глаза. Все время чуть вниз и вбок.

Глава Черной Лиги нахмурился. В целом информация о пленении девчонки не была засекреченной, но, с другой стороны, и не относилась к общедоступной. Правда, Аластра всегда умел добывать информацию.

– Даже если и так, что с того?

– Ты можешь использовать ее с большей пользой, чем собираешься.

– А ты знаешь, как я собираюсь ее использовать?

– Скорее, у меня есть ряд возможных предположений. Выслушаешь одно из них?

– Ну? – Риффир не любил манеру Аластра выражаться частичными полунамеками. Где-то через полчаса таких бесед он обычно понимал, что полностью потерял нить разговора. Но на сей раз Аластра формулировал свои мысли довольно четко.

– Мне говорили, ты был бы не против поймать одного из магов и приватно с ним пообщаться. Я имею в виду Л'эрта Ра'ота. Мне также говорили, что он неоднократно отклонял твои… ммм… приглашения.

Глава Черной Лиги кивнул. О его трениях с взбалмошным магом было достаточно широко известно.

– Какое отношение это имеет к моей пленнице?

– У меня есть основания полагать, что он попытается ее освободить.

– Ра'ота? Ты не путаешь ничего?

– У меня хорошие источники информации. Конечно, ни о каких любовях речь не идет. Но освободить он ее все же непременно попробует. И если ты последуешь моим советам, ты сможешь устроить ему неплохую ловушку.

– А тебе-то что с этого?

Аластра улыбнулся, не разжимая губ:

– У меня к нему личные счеты. Можно сказать, семейные. Но поскольку сам я с ним не справлюсь, то, пользуясь шансом, пытаюсь сделать это твоими руками.

Аластра лгал. Физически он мог уничтожить Л'эрта в любой момент. На самом деле ему просто было надо, чтобы никто не догадался, что он имеет к гибели мага прямое отношение. Конечно, он сильно рисковал, давая в руки Главы Черной Лиги информацию об уязвимых местах Ра'ота. Но тот, мало того что с самого начала сидел у него в печенках со своим полностью наплевательским отношением к правилам ковена, а уж в последние пятьдесят лет… Смотреть, как страдает из-за этого поганца его дочь, у Аластра не было уже никаких сил. И если аккуратно разыграть партию, все подозрения падут только на Ра'ота, не затронув никого больше из ковена.

Риффир согласился выслушать соображения собеседника по поимке Ра'ота. И был очень удивлен.

– Обвешать все крестами? Аластра, ты что, хочешь сказать, что Ра'ота – нежить? Что-то я не припомню, чтобы он прятался от Пресвятого Ордена. Да и недавнее шоу с его покаянием, которое устроил Арриера… Нежить не может разгуливать по церквям, знаешь ли.

– Я не сказал, что он нежить. Я сказал, что это его сильно ослабит. В любом случае, что ты теряешь, Риффир? Просто немного лишнего времени на обустройство ловушки – только и всего. Если я не прав – что ж, я не настаиваю на том, что моя информация полностью достоверна.

Позже Глава Черной Лиги жалел, что согласился с его доводами. Да, Ра'ота действительно пришел выручать девчонку. Но все эти серебряные цацки, на которых настаивал Аластра, не очень на него подействовали. Во всяком случае, через освященный портал он все же прошел. Единственным плюсом из всего этого было то, что во время драки Ра'ота был ранен – и Риффир получил редкий шанс проверить его кровь на соответствие пророчеству Сиринити. Никаких других плюсов в этой затее не было: Ра'ота ухитрился смыться, запудрив всем головы, и утащить с собой девчонку.

Риффиру очень хотелось выместить свое недовольство на Аластра, но все же некое чувство справедливости было ему свойственно. И он признавал, что Аластра никак не виноват в том, что приспешники Главы Лиги позволили Ра'ота уйти.


Риффир прокашлялся, прогоняя малоприятные воспоминания.

– Скажем так, у меня не было возможности плотно ею заняться. К тому же тогда я не был уверен, что она – красный маг. Когда я провел надлежащие эксперименты, ее уже отпустили. Ее зовут Керриалина Вандзор. В настоящее время она находится в армии Арриера в качестве его личного адъютанта.

– Личного? Ну-ну. И все еще говорят о его высоких моральных качествах, – пробормотала Гласта себе под нос. – Теперь понятно, почему у моего агента возникли некоторые… проблемы с вхождением в… близкое окружение Арриера.

Риффир тонко улыбнулся, по мороку опять прошла чуть уловимая рябь.

– У меня есть мнение, что ты слегка ошибаешься, леди Гласта. Или не слегка. Сдается мне, твой… агент… водит тебя за нос. Похоже, Пресвятая Церковь не всегда владеет самой актуальной информацией.

Гласта зло сощурилась:

– Что ты имеешь в виду, черный маг? Да и откуда тебе знать, с кем спит Арриера?

Квадраат недовольно на них покосился:

– Кто с кем спит, к делу не относится.

– Не скажи, о мудрейший. – В голосе старой женщины сквозила издевка. – Информация всегда правила миром. Разве что все мирское для тебя уже суета сует.

Глава Белой Лиги медленно переплел пальцы на брюшке, выпирающем из складок белой мантии:

– Я не желаю участвовать в этой булавочной дуэли. Давайте продолжим. Риффир, покажи нам белого мага. Мне кажется, что это как раз и будет Арриера, или я не прав?

– Кровь Арриера мне получить не удалось. Пока, разумеется, это лишь вопрос времени. Но! – Маг многозначительно поднял палец: – У меня все равно есть последний участник предсказания.

На сей раз содержимое пробирки имело не красный, а какой-то неопределенный цвет.

– Это не кровь, – заметил Глава Белой Лиги.

– Ммм… Скажем так, в данном случае истинность реакции не находится под сомнением. Просто в твоих трактовках указаны не все возможные… ммм… материалы, которые можно использовать. Придется поверить мне пока что на слово. Возможно, позже я покажу тебе, что конкретно я использовал и почему счел это возможным.

Над диском снова вспыхнуло, вверх устремились лучи ярко-белого света. Фигурка, образованная ими, изображала, судя по всему, эльфа – уши были характерно заострены кверху. Фигурка была одета в форму армии повстанцев, на куртке вышиты две скрещенные синие линии – эмблема стрелкового полка.

– Согласно полученным мною данным, это – начальник личных стрелков Арриера, некий С'к'ни'хх Варрант.

У Квадраата глаза чуть не полезли на лоб:

– С'к'ни'хх? Эльфийский ведун? Но, извини, это совершенно не эквивалентно белому магу, и, кроме того, ты уверен? Я полагал, их способности сошли на нет еще несколько поколений тому назад.

– Но тест…

Гласта прервала черного мага:

– Кстати, тест. Посмотрите-ка на диск.

Фигурка эльфа, первоначально выглядевшая четко, сейчас начала слабо мерцать.

– Риффир? Это реальная запись или просто помехи при передаче?

Черный маг вздохнул. Это было единственное скользкое место во всем его опыте.

– Это реальная запись. Но я не вполне понимаю, что это означает. Я могу лишь предположить, что неустойчивая визуализация вызвана использованием… ммм… не совсем прямых источников тканей испытуемого. В случае если бы этот персонаж не соответствовал потенциальному сосуду Силы, фигурка просто бы не появилась.

Квадраат облизал губы:

– Возможно, это из-за того, что он не маг, а С'к'ни'хх?

– Возможно, но это уже детали. В любом случае – мы сейчас точно знаем объекты, которые необходимо уничтожить.

– А Арриера?

Глава Черной Лиги пожал плечами:

– Я почти беспрерывно провожу тесты на соответствие, аналогичные показанному сегодня. За все время – это первый случай положительной реакции. Я склонен допустить, что он же будет и единственным. Хотя лично я бы уничтожил Арриера на всякий случай. Раз уж получить его кровь для теста мне пока не удалось…

Гласта потерла сморщенные ладони:

– Сколько у нас времени? Насколько я помню, их необходимо уничтожать вам обоим, к тому же еще и лично?

– Максимум год. Минимум пара месяцев.

Квадраат укоризненно покачал головой:

– Ты опять разводишь ненужную торопливость. По данным имеющейся у меня части предсказания, мы можем располагать и не одним десятком лет – это зависит от части других активирующихся признаков.

Черный маг отмахнулся:

– Чем быстрее с этим закончим, тем лучше. Гласта, ты можешь предложить что-то полезное или опять предпочтешь ограничиться чисто наблюдательной функцией? – В голосе мага слышался легкий, почти незаметный оттенок злости. – Когда обсуждалась возможность твоего сегодняшнего присутствия, ты упомянула, что собираешься внести некий практический вклад.

Гласта сощурила глаза:.

– Мое предложение пока до конца не готово, маг. Тебе придется слегка подождать.

Внешне Риффир никак не показал своего отношения к ее реплике, но злость в его голосе усилилась:

– Какая польза от твоего присутствия, леди? Или ты просто пытаешься лишний раз напомнить о существовании Ордена Церкви? Так мы и так пока еще не обременены склерозом.

– Я не собираюсь сейчас обсуждать это. Мое присутствие необходимо. Пророчество касается судеб мира. И затрагивает существование Наисвятейшего. В любом случае, ты сейчас бессмысленно сотрясаешь воздух. Куда лучше было бы, если бы ты сосредоточился на поимке найденных магов.

Квадраат недовольно прервал ее пространные сентенции:

– Возможно, лучше всего было бы заманить их всех куда-нибудь в уединенное место. Во избежание досрочной активации чьей-нибудь Силы и спонтанных разрушений.

Глава Черной Лиги пожал плечами:

– Я могу это устроить. Но это место будет неудобно для нашего прямого вмешательства.

– Рассказывай, Риффир. Посмотрим.


Глава 23


Снег, снег, снег… Снег танцевал в воздухе белыми пушинками, оседая на руках вампира и не тая – руки его были ничуть не теплее снега. На голове уже собралась целая шапка снежинок, но Л'эрт не торопился стряхивать их. Снег.

Он вновь поднес ко рту бутылку, предварительно взболтав ее содержимое. Кажется, это была восьмая или десятая за сегодня – точно он не помнил. На землю пролилось несколько капель вина, запятнав безупречно белое покрывало.

Снег скрывает землю, снег прячет все. Почти все. Кровь он не может спрятать. Белое на красном, красное на белом.

– Л'эрт? Ты что, спишь? – Теплая маленькая ладошка осторожно дотронулась до его плеча.

Он попытался сосредоточиться. Перед глазами немного плыло.

– Нет, мышонок.

– Ты же собирался сегодня учить меня этой… как ее… ле-ви-та-ции?

– Да? А зачем тебе ей учиться? Ты и так можешь летать – ты же легкая, как перышко…

– Л'эрт?! – Она наклонилась к нему и поморщилась: – Ты опять пьян?

– Еще нет. Хотя и очень хочется.

Девушка неуверенно на него посмотрела. Вампир вел себя… странно? К тому же если он действительно напьется… Он же половину лагеря перегрызет и не вспомнит. Ох! Она протянула руку за его бутылкой:

– Отдай. Тебе сегодня уже хватит.

– Посиди со мной?

Она нахмурилась:

– Это еще зачем? Я не собираюсь надираться с тобой за компанию.

– Я тебе и не предлагаю. – Он улыбнулся уголками губ. Синие глаза казались почти черными. – Просто посиди. Ну сделай вид хотя бы ненадолго, что это не очень противно.

– Л'эрт, ты сейчас притворяешься белой невинной овечкой, но у тебя не очень выходит.

– Хочешь, я расскажу тебе сказку? Старую-престарую сказку. Про то, как овечки превращаются в волков.

Керри фыркнула. Он что, собирается жаловаться на жизнь? Бред какой. Она уже собиралась развернуться и уйти, когда вампир снова заговорил:

– Давным-давно, далеко отсюда, в высоких горах, стояла красная башня. Нет, не так. Красная Башня Великой Лиги Равновесия.

Девушка замерла. Красные маги? Хорошо, она послушает. И Керри медленно опустилась на снег напротив вампира.

Чуть поодаль от них неясным пятном мелькнула и пропала за сугробами смутная тень. Если бы вампир не был пьян, он бы успел разглядеть синие перья на стрелах в колчане и собранные в хвост золотистые волосы. Но сейчас он был слишком расслаблен. К тому же Варрант последнее время почти всегда следил за его занятиями с Керри – Л'эрт полагал, что из ревности, – и он успел в какой-то степени привыкнуть к присутствию эльфа.

Вампир задумчиво уставился в снег:

– В Красной Башне было много чего удивительного. Но самым увлекательным местом для аколитов была Библиотека Лиги. Там было собрано море знаний, пронесенное сквозь время. И быть библиотекарем башни было великой честью.

Даже тогда маги были излишне заносчивы, полагая себя выше всех остальных. Но иногда они снисходили до некоторых из них, желая выделить тех среди прочих. Однажды они снизошли до герцога Ринса Саранциа. И предложили ему стать библиотекарем.

Наверное, он мог бы отказаться. Кто знает – это было давно, невообразимо давно. А может, и не мог. Мы уже не узнаем. Как и не узнаем, за какие же именно заслуги ему был предложен столь высокий пост. Он согласился.

Вероятно, он хотел бы быть хорошим библиотекарем. Но у него на тот момент уже была семья. И он пытался делить Великую Честь магов и свое личное счастье. Он был библиотекарем Красной Лиги почти сорок лет – тогда это был очень большой срок. И все это время он мечтал, что его дети – или внуки – смогут войти в число Красной Лиги, смогут стать магами. Сэру Ринсу не везло – его потомки раз за разом проваливали испытания.

В те времена магов не любили ничуть не меньше, чем сейчас. Но маги считали себя выше простых смертных. Разве ты будешь опасаться клопа или блохи? Вот и они не опасались. А надо было.

Когда поднялось восстание, Красная Башня приняла на себя первый удар. Маги были беспечны. Они не поставили достаточно защитных заклинаний, они пытались разогнать людей простенькими шаровыми молниями. А люди загорались живыми факелами, но не отступали. Когда маги поняли, что надо обороняться всерьез, было уже слишком поздно.

Глава Лиги хотел организовать эвакуацию – хотя бы наиболее «ценных» членов Лиги, но что-то случилось – и порталы не желали открываться. Быть может, людям все-таки помогал кто-то. Кто-то из других Лиг? Сейчас это узнать невозможно. Глава Лиги встал на стены вместе с другими магами. И погиб одним из первых, когда люди ворвались в башню.

Во время нападения герцог Саранциа был в башне. Он приходил в башню по особому, тайному ходу, проведенному для него лично Главой Лиги – прямо из его личных апартаментов в родовом замке.

Когда Саранциа увидел, что защитники башни не справляются, он принял сумасшедшее решение – он решил спасти библиотеку. Пока маги отчаянно сражались, он успел перенести немало ценных томов по своему тайному ходу. В момент окончательного разрушения башни герцог, по счастливой случайности, находился вне хода – тот исчез, когда разрушилась основа поддерживавшей его магии.

Л'эрт сделал паузу и глотнул вина. Глаза у него были пустые. Керри завороженно слушала его, раскрыв рот.

– Вот так почти треть Библиотеки Лиги Равновесия оказалась спрятанной в подземельях замка герцога Саранциа. На тот момент сам герцог был уже очень стар. Он хотел передать кому-нибудь свои знания и спасенную библиотеку, но его взрослые уже внуки не разделяли его страсти к магии и книги советовали сжечь. Выбор старого герцога пал на одного из правнуков – излишне романтичного мальчишку. Он очаровал ребенка властью волшебства и тайн, и тот от всего сердца пообещал старику любой ценой сохранить полученное знание.


Темные своды, паутина по углам, иссохшая старая рука в его руке – и горы книг, насколько хватает глаз.

– Ты сможешь повелевать стихиями и летать на драконах, мой мальчик! Ты сможешь сделать людей счастливыми только одной силой мысли! Надо лишь правильно применить эти знания. Сейчас с магами враждуют, но это временно. Магическая сила – всего лишь сила. Ее можно обратить как во зло, так и во благо. Хочешь ли ты помочь мне сделать этот мир хоть чуточку лучше?

Перед его мысленным взором возник золотой дракон – его собственный! Вот тогда-то соседская Инка не будет больше морщить нос!

– А я смогу?

– Я уверен в этом!


– Старый герцог назначил его своим прямым и единственным наследником – в обход прочих. Естественно, возникла вполне житейская свара – герцогство было крупным и лакомым кусочком. Угодья его были богаты и приносили высокий доход. Но мальчишке словно что-то помогало – завистливые претенденты на титул герцога умирали, словно мухи, – и он таки стал новым герцогом в неполные десять лет.

Наверное, он был не очень хорошим герцогом – ему больше нравилось пропадать в конюшнях и играть с щенками, чем разбираться в управлении своей маленькой страной. А еще сидеть ночами в подземельях своего – теперь уже именно своего – замка и часами изучать непонятные заклинания.

Старый герцог немного обманул его – не имея магического дара, воспользоваться книгами было невозможно. А магом молодой герцог, увы, не был. Но все равно читал том за томом, в глубине души надеясь на чудо.

Имение претерпело небольшой экономический упадок, но маленький герцог рос. И учился исправлять собственные ошибки. А потом он нашел свою герцогиню. Ты не поверишь – они сразу полюбили друг друга и надеялись жить долго и счастливо.


…Гилеана, моя Гилеана… Если закрыть глаза, иногда можно снова тебя увидеть. Твои светлые волосы, золотым каскадом падающие почти до щиколоток, – в них можно было утонуть, в этом пшеничном море. Твои фиалковые глаза, прозрачные и сияющие, как радуга после грозы. Твои алые губы, спелые и зовущие. Твой смех, переливчатый, как горный родник…

…– Лаэрт, а как мы назовем нашего сына?


Вампир потянулся за бутылкой и на некоторое время замолчал. Керри ждала – ей давно уже стало интересно.

– Герцог не знал, что хранить Библиотеку Красной Лиги может оказаться опасно. Она стала для него чем-то вроде семейной реликвии – значительной, но бесполезной. И когда однажды ночью в замок незаметной тенью проник посланник магов, он очень удивился.

Посланник представлял интересы Белой Лиги – во всяком случае, так он сказал герцогу. Он предложил выкупить библиотеку. Сумма, озвученная им, была более чем велика. Герцог рассмеялся и отказал – он был богат, слишком богат, чтобы деньги могли его волновать. Посланник ушел.

Прошло несколько лет. У герцога подрастал сын, родилась дочь. Наверное, он был счастлив. Действительно счастлив.

Он забыл про посланника.


Вампир поболтал бутылкой. Вина оставалось только на самом дне.


Той ночью шел снег. Самый обычный снег – ровно такой, как сейчас. Они всей семьей сидели у камина. Ад начался неожиданно. С ревом распахнулись стрельчатые окна, посыпалось битое стекло. Огонь выплеснулся из камина огромной змеей, грозя уничтожить все вокруг. Вспыхнули и затрещали балки перекрытий.


– Посланники пришли еще раз. Но они больше не предлагали денег – то были посланники другой Лиги, Черной. Они просто напали на замок. И перебили почти всех его обитателей, не объясняя причин, не позволяя сдаться. Герцога и его семью захватили в плен.


Серые камни его собственных застенков. Невероятно красивое, словно ненастоящее, лицо напротив. Светящиеся углями в ночной тьме глаза, сверкающие клыки зубов.

– Где ты спрятал Красную Библиотеку, Саранциа? Отвечай!

– Не раньше, чем ты отпустишь мою семью! Не раньше, чем они будут в безопасности.

Льдистый язвительный смех, проникающий повсюду и режущий, словно иголки:

– А как же ты сам? Что же ты не просишь своей собственной безопасности?

Он зло встряхивает головой, отбрасывая со лба пряди черных волос, и смотрит прямо в глаза заковавшему его в кандалы существу. Он еще не знает – нельзя смотреть в глаза вампиру.

– Их безопасность важнее! Сам я о себе как-нибудь позабочусь.

– Ах, какие мы правильные! Подумать только. Такой чистенький, такой благородный. Настоящий рыцарь. – Вампир опять смеется, лязгая зубами.

– Уйди прочь, монстр!

– Любишь обзываться, герцог? – Вампир наклоняется ближе, дыхание его щекочет ухо и шею пленного. – А не хочешь попробовать – как это – быть монстром? – Розовый язык мелькает между бескровными губами.

Он дергается, насколько позволяет цепь:

– Ты не сможешь сделать из меня монстра!

Льдистый смех рвет воздух:

– А мы вот сейчас и попробуем! Ты будешь очаровательным монстром, герцог Саранциа! Самая опасная разновидность очарования, мой дорогой! Тебе понравится!

Боль, острая боль от многократных укусов, насквозь пронзающая тело. Пугающе странное и страшное ощущение – осознание собственной смерти. Горящие адом глаза напротив.


Л'эрт размахнулся и отшвырнул бутылку на камни. Звякнув, она разбилась на осколки, забрызгав снег вокруг алыми пятнами.

– Черная Лига думала, что герцог где-то спрятал библиотеку, и пыталась его шантажировать. Они не знали, что пожар, устроенный ими в процессе нападения, спалил дотла не только замок, но и книгохранилище. Библиотека была уничтожена.

Герцог не пожелал склониться перед черными магами. Вероятно, они разозлились. Среди магов был Кретвеан Зитарла – высший вампир, инкуб. Он превратил герцога в вампира. Возможно, чтобы показать свою силу, возможно, чтобы все-таки попытаться узнать правду про библиотеку, возможно, просто для развлечения.


– Лаэрт, Лаэрт, что они с тобой сделали?

– Папа!

– Не трогай их!

Белая рука, сдавливающая шею Гилеане.

– Ты ничего не хочешь рассказать, герцог?

– Пусти ее! Льдистый смех.

– А может, тебе самому пора попробовать, а? Смотри! – Острый ноготь с нажимом царапает по ее шее, оставляя тоненькую кровавую полоску.

Безумное сочетание отвращения и сумасшедшего желания одновременно, он закрывает глаза и с силой бьет кулаком по каменной стене, пытаясь вызвать боль и отвлечься. Не помогает.

– Так как, герцог? Оставить тебе немного крови?


– Потом Кретвеан на глазах герцога изнасиловал и убил его жену и детей. После чего Черная Лига перерыла замок по камню, но так ничего и не нашла. И маги ушли.


Они не стали его убивать – они сочли забавнее оставить его в «живых». Когда он выбрался из дымящихся развалин, вокруг уже не было ни души.

Он стоял и смотрел, как из свинцовых туч падает белый, пушистый снег. Земля вокруг была оплавлена и залита кровью. Слез не было, была только огромная опустошенность.

Взметнувшийся порыв ветра швырнул ему в лицо какие-то обрывки бумаги. Бессознательно он схватил их.

«Истинные амулеты. Краткое описание и методики активации».

Несколько обгорелых на краях листков, хрупких и ломких от перенесенного жара. Остатки когда-то спасенной библиотеки красных магов. Непроизвольно он пробежал глазами несколько строк.

«Химера, артефакт Химеры. Составной амулет, возраст – свыше тысячи лет, источник и Лига изготовителя неизвестны. Полное количество частей – пять. Не рекомендуется к хранению и использованию в собранном виде ввиду высокой опасности для владельца. Единственное документально подтвержденное свойство в собранном виде – способность к выявлению и возвращению в мир живых душ, уничтоженных против их собственной воли. Вероятность…»

Конец фразы был оторван. То есть… можно воскресить человека?!

Он жадно впился глазами в следующий лист:

«Методика замещения душ – одна к одной. Необходим иной материальный носитель взамен утраченного. Внимание! Крайне высока опасность гибели инициатора заклинания при восстановлении душ, погибших более нескольких столетий назад. Заклинание необходимо проводить с участием страхующего мага.

Особенности использования артефакта в расчлененном виде: зеленый – предупреждение о возможной опасности, возможность ускорения потоков времени, красный – перенаправление нанесенного удара, повышение…»

Он бегал глазами по опаленной бумаге, стараясь все запомнить. Описание было неполным, но того, что осталось, хватило, чтобы заронить в его душу огонек надежды.

Еще один порыв ветра – и листки рассыпались в его руках серой трухой.

Он опустился в запятнанный кровью снег.

«Я попробую, Гилеана. Если есть хотя бы ничтожный шанс вернуть тебя и детей – я должен его проверить. Любой ценой. А Кретвеан умрет. Чего бы мне это ни стоило».


– Многие годы герцог был одержим идеей справедливой мести – найти и убить обратившего его вампира. Прошла почти сотня лет, прежде чем ему это удалось. Ты слышала про Пепельную Долину, Керри? Он убил не только Кретвеана, а всю линию, связанную с ним по крови. Там было много трупов и много смерти. В той долине до сих пор не растет трава – она вся засыпана пеплом от сгоревших тел. Остался только он сам.


Воющий высоко в облаках ветер. Льдистый смех.

– Герцог? Посмотрите, кто к нам пожаловал! Разве ты еще жив? Решил, что убивать других ради своего существования не так уж и зазорно, а?

Рвущаяся из тела темная сущность, жаждущая чужой смерти.

Он стал магом, темным магом после инициации – только не сразу понял это. Словно сбылась отраженная в кривом зеркале детская мечта – стать волшебником. Сила, данная всем вампирам. Черная власть, магия крови.

Вот только не может недавно созданный вампир убить своего мастера. Не должен смочь. Но сила вампира – в боли и крови убитых им людей. И эта сила многократно возрастает, если жертва отдает себя добровольно.

Он действительно стал очаровательным монстром. Он умел убедить почти любого… Власть инкуба – страшная власть. Жертва влюбляется в своего убийцу – ненадолго, но все же.

А если смертей достаточно много и если старый вампир давно не ел…

Впрочем, ему потом иногда казалось, что он все равно бы не смог одолеть Кретвеана и его подручных, если бы в разгар сражения ему не помогла какая-то странная, почти неуправляемая сила. До этого она словно ждала, притаившись в дальнем уголке души, а тут вдруг получила шанс погулять на свободе.

А иногда ему казалось, что это лишь бред, вызванный перенапряжением в сражении.


– Ничего, если я вспомню про другую сказку? Знаешь историю про рыцаря и дракона? Много лет лучшие из лучших шли сразиться с драконом, освободить от его тирании людей и вернуть награбленные сокровища. Вот только дракон оказался бессмертен. Потому что каждый рыцарь, убивший дракона, сам становится им.

Вот и герцог… тоже стал драконом. И не заметил этого. Пока не стало поздно. Слишком поздно.

Вот такая сказка, мышонок.


Л'эрт замолчал, уставившись на свои руки. В воздухе тихо кружился снег.

Керри дотронулась до его плеча:

– Это все – действительно правда?

Он зло дернулся:

– А что, ты не веришь, что я могу говорить правду? – Расслабленность проходила, оставляя боль.

– Ну-у… – Она смутилась. – Просто… Просто ты же мог бы не убивать людей. Это твой выбор – становиться или нет убийцей.

Л'эрт схватил девушку за плечи.

– Мой выбор? – Он уже кричал. – Что такое выбор монстра? Моя жизнь – это в любом случае чья-то смерть! Я сдохну, если не буду пить человеческую кровь!

– Ты мог бы пить не все! Меня же ты не убил!

Он расхохотался, нервно и зло:

– Мне помешали, идиотка! Я технически не могу остановиться в процессе! Если мне в тот момент нужно не очень много – человек останется жив. Но контролировать я это не могу!!!

– Все могут себя контролировать! Ты просто не хочешь пробовать!

– Ах, не хочу! – Он швырнул ее на землю. – Вот сейчас мы и проверим, получится у меня или нет! – Сверкнули острые зубы.

Она метнулась в сторону:

– Нет!

Л'эрт был слишком пьян и взбешен, чтобы тут же поймать ее. Он снова рассмеялся, лязгнув зубами:

– Ты не уйдешь!

И, вероятно, поймал бы ее, поиграв, как кошка с мышью, если бы они были одни.

Прямо перед его носом вспыхнул крест.

– Керри, беги! – Сильные руки Варранта перекинули ее далеко в сторону. – Беги, я его задержу! Он ничего мне не сделает! Видишь – он боится креста!

Л'эрт действительно отворачивал голову от слепившего его сияния.

Керри придушенно пискнула и бросилась прочь.

Вампир взвыл и схватил эльфа за плечи. Крест пылал между их телами огненной звездой, раскалившись добела. Варрант сжал зубы – металл жег ему руку. Но вампир не отодвигался. Его разум еще фиксировал где-то на периферии сознания, что ожоги перешли в необратимую стадию, но состояние аффекта оказалось сильнее. Он прижимался все ближе и ближе к эльфу, придавливая крест к его телу. В воздухе мерзко запахло паленой кожей. Варрант глухо выругался. Л'эрт торжествующе расхохотался и вонзил зубы в его шею.


Глава 24


Керри судорожно вдохнула морозный воздух. Кажется, с ней кто-то разговаривал – она слышала голоса и не понимала слов. Перед глазами зависло видение оскаленной пасти вампира. Она с трудом подавила в себе желание рассказать Арриера об истинной сущности черного мага. Это ничего не даст, только возникнет лишняя паника.

Уже прошло почти четыре часа! Если бы Варрант справился с ним, он наверняка бы уже объявился. Она кляла себя за трусость и боялась пойти проверить, что там произошло. Но в конце концов не выдержала – стащила чей-то серебряный ножик и пошла к палатке мага, моля богов сделать ее походку неслышной, а ее саму – невидимой. Применять для маскировки имеющиеся у нее скудные магические навыки она опасалась.

Издалека все выглядело довольно мирно – никаких кровавых следов и беснующихся монстров. Керри покрепче сжала нож и направилась ко входу.

Сквозь ткань палатки долетали громкие голоса, ожесточенно переругивающиеся:

– Кретин! Не трогай меня!

– Сам кретин! Ну какого хрена ты вечно лезешь куда не просят, златовласка?

– Да имел я тебя!

– Уже. Сэр желает повторить?

Рвущий воздух звук оплеухи.

Керри вздохнула. Во всяком случае, один из голосов точно принадлежал Варранту. Значит, жив? Она шагнула внутрь.

Эльф, приглушенно шипя, пытался натянуть рубашку. Получалось плохо – левая рука у него была выбита из сустава и беспомощно висела вдоль тела.

Л'эрт стоял чуть в стороне, потирая щеку. На коже темно-красными пятнами отпечатались следы пальцев.

– Варрант! – Она даже сама не понимала, как боялась увидеть его труп. Керри метнулась к эльфу, обняла его. – Живой, живой… – Она прижалась щекой к теплой коже его груди.

Эльф сжал зубы – девушка задела его поврежденную руку и свежий ожог от креста, но отстранять ее не хотелось.

Вампир с откровенно кислым выражением лица лицезрел всю эту идиллию.

– Надо было все-таки тебя убить. Такой шанс упустил!

Керри в бешенстве повернулась к нему:

– Ты, презренная сволочь!

– Да, да. Кровососущий труп и все такое. Я помню. Даже где-то записал на случай старческого склероза, так что не беспокойся.

Эльф пошевелился у нее за спиной, пытаясь вправить руку. Ворот рубашки съехал, полностью открывая шею. Девушка в ужасе расширила глаза. Четыре… нет, пять отметок укусов.

– Что ты с ним сделал, гад?! Тебе что, еще и мучить нравится?

Вампир взъерошил волосы. Что бы такое придумать поправдоподобнее? Варрант не дал ему времени, презрительно процедив сквозь зубы:

– Да он вообще не соображал, что делает!

Л'эрт нахмурился:

– Между прочим, ты бы сидел тихо в углу и радовался вообще, что живой еще, златовласка.

– Может, мне тебя еще и поблагодарить за непередаваемые ощущения?! – Варранта затрясло от бешенства.

Л'эрт снова потер горящую щеку:

– А не мешало бы, между прочим. Хотя бы за то, что инициативу я позволил проявлять тебе.

– Ты просто был в стельку пьян!

– Я и сейчас не вполне трезв. – Л'эрт раздраженно сплюнул. – Но ты очень здорово ошибаешься, если считаешь, что степень опьянения может помешать мне активно действовать.

– Ты… ты… – Эльф со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы.

Вампир неприятно усмехнулся:

– Что, опять чем-то недоволен? Хорошо, в следующий раз мы поменяемся ролями.

– Только попробуй! Я убью тебя! – Керри пришлось удерживать Варранта на месте – он явно порывался набить вампиру физиономию.

– Ну вы подумайте, какая цаца! А еще говорят, что эльфы отличаются свободой взглядов! – Л'эрт фыркнул. Злости в его усмешке значительно прибавилось.

Керри резко вздернула подбородок и уставилась вампиру в глаза. Если бы взгляды могли убивать, он был бы испепелен в доли секунды.

– Обещай мне, что никогда и ни при каких обстоятельствах больше его не тронешь! Иначе я расскажу Арриера, кто и что ты. И посмотрим тогда, как ты будешь собирать свой артефакт!

Эльф поморщился:

– Кер, я могу сам себя защитить, зачем ты так…

– Не можешь! Он сильнее тебя! – Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. – Я не хочу, чтобы ты погиб, Варрант. Пожалуйста.

– Если ты действительно так волнуешься за меня, – он говорил совсем тихо, – почему ты меня все время отталкиваешь? – Кончиками пальцев он коснулся ее щеки.

Керри перехватила его руку:

– Не надо. Пожалуйста, не надо.

– Почему, Кер?

Она нервно облизнула губы. Ей хотелось и не хотелось глядеть ему в глаза.

Вампир язвительно поинтересовался, разрывая повисшее в воздухе молчание:

– Это ничего, что я тут стою, или мне за свечкой сходить?

На него одновременно уставились две пары глаз, в которых сквозило бешенство.

– Пойдем. – Керри потянула эльфа наружу. – Я не хочу говорить здесь.

Л'эрт проводил их пустым взглядом. В голове неприятно звенело. Проклятье, надо все-таки меньше пить.


Выбравшись из палатки, она отпустила эльфа и застыла маленькой статуей, обхватив себя руками.

– Ты… в порядке? – Керри старательно разглядывала снег под ногами.

Варрант непроизвольно потер шею. Точки укусов отозвались легкой болью.

– Не бери в голову. Он был слишком пьян, и я потерял не так уж и много крови. На передовой бывало куда хуже.

– А… эмм… ну…

– Что?

– Ну… – Керри сосредоточилась на выпинывании из-под снега какого-то камушка. Подслушанный ею диалог… Он же не мог означать то, что она подумала? Да, Л'эрт – инкуб, но у этой магии должны же быть ограничения… Ведь должны быть? – Ну просто это все из-за меня… Если бы ты не стал меня защищать…

– Я не мог тебя не защищать. Ты слишком дорога мне… – Варрант заставил себя улыбнуться. Он не жалел о том, что бросился между вампиром и Керри. Не жалел – потому что вампир все-таки мог убить ее. А та мерзость, в которую он вляпался из-за своего решения… В конце концов, ему надо просто успокоиться и забыть про случившееся. Словно дурной сон.

– Это глупо. – Керри по-прежнему не отрывала взгляда от кончиков своих ботинок. – Тебе не стоит так за мной ходить. Это все только потому, что в лагере совсем нет женщин. Вот.

– Кер, ты говоришь ерунду. – Он поймал ее за руку. Тонкие пальцы девушки дрожали.

– Нет, не ерунду! – сердито прервала Керри, – Ты же эльф! Тебе должны нравиться эльфийки! Они красивые и все такое! А у меня веснушки. – Свободной рукой она коснулась носа. – Просто тебе было одиноко. Это все я виновата. Из-за того, что я тогда к тебе полезла… Наверное, ты чувствуешь себя обязанным или что-то в этом роде… Надо было тебе дать мне по уху и послать подальше. Вот! – Керри детально изучала тропинку в снегу.

– Хорошо, теперь я буду знать, что именно так положено себя вести с очаровательными леди. – Уголки губ эльфа чуть приподнялись в улыбке.

– Я не очаровательная! Да всем же известно, что эльфы никогда не увлекаются людьми! Вы слишком красивые…

– Кер… – Варрант притянул ее к себе, захватывая в кольцо рук. – Это неправда. Наша красота – это просто внешняя оболочка. Остатки былого величия. Наша раса слишком давно живет на этой земле. И наш срок жизни слишком долог. Эльфы постепенно стали утрачивать желание жить. Именно этому мы обязаны своим угасанием. Наши женщины… они как фарфоровые куклы. Прекрасные и абсолютно неживые. Куклу можно поставить на полку и любоваться ею… но ее нельзя любить. А ты… ты как маленькое солнышко. Теплое и настоящее. И твои веснушки ничуть не уменьшают твоего очарования.

– Варрант… – Она вздохнула. – Послушай, ты мне правда очень нравишься и все такое. Просто, даже если я тебе поверю… это ничего не изменит… Я… я не могу быть с тобой. Ну неправильно это!

Эльф попытался встретиться с ней взглядом, но она упорно смотрела вниз.

– Кер, но тебе же хорошо со мной?

– Это чисто физическое влечение. Это ничего не значит.

Он устало вздохнул:

– Ну что, что я делаю не так? Ты на меня сердишься из-за той беременности? Да, я полный дурак, что ни о чем не подумал, я знаю, но…

Керри покачала головой:

– Нет. То есть я сердилась, но это сейчас неважно.

– Ты бы тогда не убежала из лагеря, и тебя бы не пытали. – В его голосе была горечь.

Она погладила эльфа по руке:

– Ты же меня спас.

Варрант тоже уставился в землю, изучая следы на тропинке.

– У меня совсем нет шансов против Ралернана, да, Кер?

Она подняла глаза, влажно блестевшие от стоявших слез:

– Варрант… Послушай… Я знаю, что мое… увлечение… оно ничем не кончится… Я… сама виновата в том, что он считает меня мальчишкой… Впрочем… даже если бы и не считал… Навряд ли у меня были бы хоть какие-то шансы. Он слишком добр и благороден, чтобы играть чужими чувствами. Я… я ведь просто нищенка… Отребье… А он – наследник правящей линии Абадосса. Хех… Принц… Я знаю, знаю, что максимум, что мне может достаться, – его доброе отношение, и не более того. Я знаю, что по-хорошему мне надо забыть о нем. Но я не могу. Прости. – Она всхлипнула. – Ты мне нравишься, и я всегда считала тебя своим другом… Но этого мало.

Он грустно и немного виновато улыбнулся:

– Я все равно не умею сдаваться, Кер.

– Я помню. Но мне кажется, ты делаешь ошибку. – Она помялась. – Я пойду, ладно?

Эльф взъерошил ей волосы:

– Иди.

Он стоял и смотрел, как она пробирается по узкой тропинке между заснеженными сугробами. Рыжая головка горела на фоне снега как факел.

Керри… Взбалмошный зверек, танцующий на острие меча… В этом они были похожи – одинаково безрассудно кидаясь в очередную авантюру, чтобы выиграть – всего за миг до поражения. Игра в пятнашки со смертью… Его необратимо влекли ее сумасшедшая храбрость, неукротимый огонь, пылающий на дне шартрезовых глаз… Вечный вызов, с нахальной небрежностью брошенный судьбе…

Вот только… Что бы он ни делал, разве может он стать вторым Белым Рыцарем?

Варрант печально вздохнул. Кажется, он начинает понимать вампира. Иногда просто невозможно не напиться.


Над лагерем раздался протяжный звук трубы – сигнал очередного нападения противника. Звук шел со стороны запада. Скорее всего, это был очередной точечный удар небольшого отряда – обе армии периодически обменивались таковыми уже почти с месяц – но, как правило, без какого-либо значимого результата.

Но сейчас звук трубы показался Варранту божьим благословением. Ему как никогда хотелось забыться и отрешиться от своих душевных терзаний. И проще всего было сделать это в бою. Автоматически проверяя колчан за спиной, он помчался на западный фланг.

Пожалуй, на сей раз столкновение обещало быть чуть более серьезным, чем предыдущие. Охранные посты повстанцев на этом периметре были смяты, над одной из передвижных вышек уже полоскалось поднятое кем-то из нападавших красно-черное знамя. Впереди гарцевал вражеский конный отряд в тяжелой броне. Абадоссцы сопротивлялись ожесточенно, но на данном участке постов было немного, а мобильные отряды еще не успели подтянуться.

Варрант побежал, на ходу вытаскивая оперенные синим стрелы и посылая их одну за другой в сторону противника. Даже сейчас его стрелы били без промаха, попадая в незаметные постороннему взгляду щели в броне. Нападавшие заметили его вмешательство, дистанция между конниками и ним начала стремительно сокращаться. Очередная стрела пронзила горло крепко сбитого воина, сблизившегося с ним первым. Тот захрипел, пытаясь втянуть воздух, на полных губах запузырилась кровавая пена, но еще попытался отмахнуться от настырного стрелка тяжелым мечом. Эльф поднырнул под клинок, танцующим движением уходя от удара, и отправил противнику вторую стрелу в стык брюшных пластин. Некшарианец обвис безвольной тушей, запутавшись в поводьях своего коня.

Остальные нападавшие были уже слишком близко. Варрант размахнулся, звездочки сюрикенов вспороли воздух. Еще один некшарианец упал, неловко хватаясь за живот. Они еще не видели в нем опасности – эльф был один, а конников около сорока. Но его все никак не удавалось поймать – он словно танцевал между всадниками, издеваясь над их неповоротливостью и на волосок уходя от очередного удара. Нападающие оставили остатки сопротивлявшихся абадоссцев и сосредоточились на нахальном стрелке. В конце концов, запас метательных дисков эльфа не мог же быть бесконечным!

Наконец Варрант и сам начал понимать, что слегка переоценил свои силы. На плече у него появилось несколько кровоточащих царапин – он слишком поздно уклонялся от клинков. Всадники начали брать его в кольцо. Удар, уклонение, еще удар. Он начал уставать, движения стали не столь быстрыми. Еще один взмах руки – он отправил в конников последние звездочки. И почти тут же увидел встречный удар одного из некшарианцев и начал смешаться в сторону. Но на сей раз недостаточно стремительно – сталь вспорола куртку эльфа, кольнув под ребрами. Варрант пошатнулся, но все же от второго удара уклониться успел.

Увлеченные травлей стрелка, некшарианцы не заметили прибытия подкрепления повстанцев. Абадоссцы волной накатили на наступавших, отбрасывая их сначала к периметру лагеря, а потом – все дальше и дальше.

Варранту хотелось присоединиться к контрудару, но ткань куртки стремительно намокала кровью, напоминая о ранении. Эльф вздохнул. Для откровенного самоубийства он был недостаточно несчастен. Он прижал к разрезу руку, стараясь свести вместе вспоротую кожу и уменьшить кровотечение. Нет, это явно не выход. Но ему так хотелось забыться!


Глава 25


Высокий каменный свод, под которым гроздьями висят летучие мыши. На стенах пляшут странные тени от чадящих свечей. Сумасшедшая пляска бесплотных призраков.

Карвен перевел взгляд на прикованную девушку. Длинная цепь – достаточно длинная, чтобы девушка могла сохранять подвижность – крепилась к ножному браслету на ее левой лодыжке. Девушка была красива – для смертной, разумеется. Лилейно-белая кожа, тяжелый бархат каштановых волос, небесно-голубые глаза. Тонкая талия, плавный изгиб бедер, высокая грудь… Девушка пыталась сжаться в комок, чтобы прикрыть свою наготу, и испуганно косила глазом, словно пойманная птица.

– Ты ведь меня боишься? – Карвен взял одну из горящих свечей и подошел ближе. – Это хорошо. Твой страх похож на изысканное лакомство. Тебе приходилось раньше бояться, изнеженный цветок, выросший в оранжерее?

– Кто вы? Вы враг моего отца? Кто заплатил вам? Вам нужен выкуп? – Девушка хотела кричать, но голос ее не слушался, и вместо крика получался сдавленный писк.

– Выкуп? – Карвен расхохотался, обнажая острые белые клыки. Девушка шарахнулась к стене – настолько, насколько позволяла длина цепи. Вампир резким движением схватил цепь и дернул ее на себя. Девушка опрокинулась на пол. Карвен сделал еще один рывок, подтаскивая жертву поближе. Каменные плиты пола были неровными, а кожа жертвы слишком нежной, и там, где он протащил тело девушки, на камнях остались легкие красноватые следы.

– Что вы хотите? – Глаза ее, широко распахнутые от страха, были необычайно выразительны.

– Увидишь. – Удерживая цепь натянутой, он слегка наклонил свечу. Расплавленный воск капнул вниз, в ложбинку меж грудей. Девушка закричала и дернулась, лихорадочно пытаясь стряхнуть горячую массу. Карвен равнодушно смотрел, как она обжигает пальцы, сбрасывая воск на пол. Когда девушка перестала кричать, он снова дернул за цепь, подтаскивая поближе. – Ты слишком активна. Впрочем, это забавно. – Стремительным движением, которое не в состоянии отследить человеческий глаз, он перевернул свечу фитилем вниз и затушил о кожу своей жертвы – чуть выше недавнего ожога. Девушка заорала, выгибаясь дугой и пытаясь отстраниться. Под потолком камеры вспугнутыми тенями заметались потревоженные мыши. – Тихо. – Карвен наклонился и зажал ей рот ладонью, затянутой в кожаную перчатку. Его волосы черными змеями упали на лицо девушки, мешая ей нормально дышать. – Тихо. Ты пугаешь моих друзей. Неужели так сложно держать себя в руках? Ты совсем не умеешь переносить боль. А ведь это всего лишь один маленький ожог.

Девушка попыталась укусить его руку, но безрезультатно – толстая кожа перчаток была слишком серьезным препятствием для человеческих зубов.

– Ты кричишь, но все еще недостаточно боишься. Надо это исправить. – Небрежным движением он отшвырнул жертву к стене. Многохвостая плетка со свистом рассекла воздух. Девушка шарахнулась в сторону, пытаясь увернуться от удара, но реакция вампира была слишком быстрой – плетка догнала ее и мазнула по незащищенной спине, вспарывая кожу ежами стальных наконечников. Капли крови брызнули в стороны, добавляя в воздух металлический привкус. – Уже лучше. – Карвен удовлетворенно кивнул. Страх пульсировал в воздухе, собираясь в сладкие комочки. Еще немного – и он достигнет уровня неконтролируемого безумия…

– Пощади… – Она уже с трудом могла говорить, горло охрипло от крика. Высеченную спину жгло огнем.

– Ты действительно хочешь жить, смертная? – Кар-вен лениво потянулся, вдыхая тревожащий запах крови. – Если ты выдержишь мою порку и не закричишь, я отпущу тебя. – Его глаза тлели ярко-алыми огнями – будто поглотили пламя одной из чадящих свечей.

Новый взмах плети – и алые росчерки украсили белую кожу бедер. Девушка прикусила губу, стараясь сдержать крик. Еще удар, еще и еще… Жертва все еще пыталась уклоняться, и перезвон цепей следовал за каждым свистом плети. Еще удар… Кровь непрерывной тонкой струйкой закапала с прокушенной губы девушки. Ее страх наполнил пространство, как вязкая патока, накатывая удушающей волной. Ярко-голубые глаза жертвы закатились под лоб, и она неловким кулем шлепнулась на холодные камни. На последний удар она уже не отреагировала.

Карвен неторопливо свернул плетку, попутно облизывая с ее хвостов свежую кровь. Он лгал. Несмотря на то что девушка так и не закричала, он вовсе не собирался отпускать ее. Небрежным жестом он схватил бесчувственную жертву за волосы, придавая ей вертикальное положение. Лязгнули захваты, намертво прикрепившие хрупкое тело к грубой кладке стены.

Вампир вытащил из поясных ножен тонкий кинжал и медленно провел им вдоль ключицы, оставляя кровоточащий разрез – пока еще неглубокий, но более чем болезненный. Эта боль пробилась сквозь беспамятство жертвы, заставив ее слабо застонать и приоткрыть глаза.

– Я не разрешал тебе спать, пища. – Его бескровная улыбка была холоднее льда. – Мы еще не закончили.


Карвен слизнул капельки свежей крови с лезвия ножа и задумчиво уставился на прикованную к стене девушку. Часть кожи, содранная тонкими слоями, окровавленной бахромой болталась на теле. Как ни удивительно, девушка все еще была жива. Карвен даже начал размышлять над тем, чтобы приостановить сегодняшнее развлечение и позволить ей залечить раны. Слишком расточительно было уничтожать объект с такой силой воли за один раз. С другой стороны, он ведь еще не наигрался…

Карвен сделал новый разрез и дернул за него, отделяя очередную полоску кожи. Девушка на мгновение пришла в себя – только для того, чтобы заорать от невыносимой боли и снова потерять сознание. Ее кровь была светло-красная, чуть терпкая на вкус и почему-то напоминала Карвену гранаты. Вампир дернул ее за слипшиеся от крови длинные волосы и медленно, растягивая наслаждение, поцеловал в губы. От тепла ее тела кружилась голова и волнами накатывало желание. Он провел пальцами по мягким выпуклостям, размазывая кровь. Девушка снова пришла в себя. Сил на крик у нее уже не оставалось, глаза стали полубезумными от ужаса.

Скрип двери диссонансом вторгся в личный мирок Карвена. Он в бешенстве обернулся на звук.

– Я же сказал: я занят!!! Как ты посмел прервать меня?!

– Твои гости проявляют неуместную настойчивость. – Глонк абсолютно флегматично обозрел камеру пыток, особенно не задерживаясь глазами ни на прикованном к стене окровавленном теле, ни на луже крови под ним. – Мне надоело вести с ними светскую беседу. К тому же меня вызывал Аластра. Разберись с гостями сам.

Карвен процедил сквозь зубы ругательство и разозленно полоснул девушку по горлу. Светло-красный фонтанчик крови выплеснулся на его кожу, растекаясь фантастическим узором.

– Ну? И где они?

– В центральной зале.

Карвен стремительным шагом миновал Глонка, оставляя за собой кровавый след. Его абсолютно не беспокоило то, что стекающая кровь запачкает дорогие ковры на полу других комнат. Если все пятна не будут мгновенно убраны, когда он освободит помещение, слуг будет ждать довольно изощренная смерть.

– Вы прервали меня. – Он не затруднил себя приветствием, выжидающе уставившись на пятерых вампиров. Нескольких из них он знал. Не самые сильные – они не входили даже в первую десятку, – но довольно талантливые и уже заставившие запомнить свои имена. – Зачем такая срочность?

– Эмм… мы ждем уже несколько часов… – неуверенно произнес один из них, похоже, главарь этой стайки. Несмотря на попытки держаться независимо, он явно чувствовал себя не в своей тарелке и старался не смотреть Карвену в глаза. Они были сыты, но запах свежей крови все равно будоражил обоняние гостей и мешал сосредоточиться. Карвен едва заметно усмехнулся. Тем лучше. Им сложнее будет лгать.

– Значит, вы хотите доказать мне свою верность? Хорошо… – Карвен небрежным жестом снял с каминной полки изящную хрустальную фигурку. Фигурка изображала русалку, выплывавшую на поверхность из стремительного водоворота. Казалось, стихия вот-вот победит, и русалка будет сломана напором водных струй… – Почему вы хотите выступить против Аластра?

– У нас личные мотивы. – Главарь также уставился на хрустальную игрушку. – Если в общем – мы хотим получить больше власти. Аластра слишком осторожен. Он загоняет нас в излишне жесткие рамки.

– И вы готовы пойти на открытый риск?

– Но… э-э-э… Карвен, ты же говорил, что собираешься организовать переворот… Или нет? Мы просто хотим быть в твоей команде.

– Хорошо. Но одно маленькое условие. Сначала вам придется убить для меня одного человека. И только после этого я поверю в искренность ваших слов.

– Да нет проблем. – На лице главаря отразилось облегчение. – Кого?

Уголок рта Карвена изогнулся в полуулыбке:

– Л'эрт Ра'ота. Вам ведь знакомо это имя?

– Но… – Главарь ощутимо посерел. – Аластра же запретил….

– Так вы со мной или с Аластра? – небрежно бросил Карвен.

Главарь глубоко вздохнул и со свистом выпустил обратно воздух:

– Хорошо, нет проблем! Мы убьем его.

– А вы уверены, что справитесь? – Карвен упорно продолжал изучать хрустальную фигурку в своих руках. Выражение лица его не свидетельствовало даже о крохе интереса к текущему разговору.

Гость пожал плечами:

– Нас пятеро, а он один. Мы вернемся. К тому же он ослаб – после того, как вышел из ковена. Одиночка просто не может обладать прежней силой. Он ведь жив только благодаря защите Аластра.

– Только благодаря защите? Ну-ну… – По губам Карвена скользнула тень улыбки. – Ты знаешь, сколько ему лет?

Главарь поспешно отвел взгляд в сторону. Огненно-алые глаза Карвена словно пытались прожечь его насквозь – и очень сильно мешали сосредоточиться на беседе. В этих глазах плескалась сила – страшная сила. Аластра предпочитал прятать свою мощь. Карвен предпочитал подчеркивать.

– Лет? Э-э-э… ну триста, кажется? Ну я знаю, что он немного старше меня, но это не очень важно…

Карвен полуприкрыл глаза. Длинные ресницы отбросили на бледную кожу серые тени. Аластра, освободив свою неудавшуюся игрушку, очень тщательно постарался понизить ранг значимости изгнанника. Интересно, сколько еще не знает эта глупая шайка?

– Триста? Ты ошибаешься. Он… несколько… старше. – Плавным движением он поставил хрустальную фигурку на стол. Там, где ее касались пальцы Карвена, на прозрачном камне остались красноватые следы. – Возьми эту вещь. Она поможет тебе незамеченным подобраться к цели. Надеюсь, тебе хватит такой помощи.

Главарь нервно улыбнулся:

– Да мы бы и сами справились… Зачем эти магические штучки?

– Кажется, ты осмелился со мною спорить? – В голосе Карвена скользнула тень угрозы – легчайшим дуновением, – но даже она заставила главаря нервно сглотнуть и попятиться.

– Нет-нет! Мы не спорим. Спасибо! – Гость взял статуэтку. Рука его слегка дрожала. – Не беспокойтесь, мы вернем ее в целости и сохранности.

– Не стоит. Она одноразовая. Я бы предпочел, чтобы вместо нее вы принесли мне голову Ра'ота.

– Р-разумеется!

Дождавшись разрешающего жеста, гости поспешили откланяться. У Карвена мелькнуло легкое сожаление: казалось, если бы он надавил еще чуть-чуть, их уход превратился бы в паническое бегство. Может, не стоило так быстро завершать разговор?


– Зачем ты послал их туда, Карвен? – Голос Глонка вывел Карвена из состояния созерцательности. – Если верить донесениям, против Л'эрта сейчас выступила Ферия Ксаель. Как маг она сильнее его.

– Ты по-прежнему пытаешься его уберечь, Глонк? Смешно… Или ты передумал и решил выйти из моей команды? – В глазах Карвена на долю мгновения полыхнул огонь.

– Тебе хорошо известно, что шанс свалить Аластра для меня куда важнее, чем давным-давно разрушенные отношения. – Глонк старательно имитировал равнодушие. – К тому же я говорил не о том.

– Ты говорил о Ферии. Но разве ты сам не знаешь, что она сильнее только условно? Она же дрожит при одной мысли о том, чтобы пролить лишнюю каплю невинной крови. – Карвен фыркнул. – И как она только прошла курс обучения, хотелось бы мне знать… А без магии крови с Л'эртом она не справится.

– Сомнительно, чтобы эти пятеро смогли справиться.

– Да, верно. К тому же я не собираюсь подставляться, покрывая их. – Карвен потер левое запястье, размазывая алое пятнышко. Надо будет приказать слугам принести новый костюм. На этом слишком много крови.

– Тогда зачем ты их послал? – непонимающе уточнил Глонк.

– Мне не нужны предатели в моей команде. Я бы все равно их не принял. Значит, их смерть ослабит Аластра. И причинит определенные неудобства Л'эрту. Ему придется потратить немало сил, чтобы справиться с ними. Особенно если они правильно воспользуются моим подарком. – Улыбка снова исказила уголок его бескровного рта.

– Но… Разумно ли было отдавать им столь сильный артефакт? Это очень редкая вещь, и она крайне ценна. Ты потратил столько времени, чтобы заполучить ее, а теперь так легко от нее отказался…

– Почему нет? Вдруг она принесет мне то, чего я желаю? Не стоит сбрасывать со счетов этот шанс… В последнее время Л'эрт уже не так легко выскользает из моих ловушек.

– Полагаешь, они ослабят его настолько, что Ферия сможет выиграть?

– Может, и так… – Карвен снова потер руку. Засыхающая кровь неприятно стягивала кожу. Девушка, оставленная им в камере пыток, уже мертва. Человеческое существо так легко уничтожить. Жаль, что его враг не является человеком. Впрочем, это неважно. Он уже чувствовал – что-то поменялось. Это ощущение было неясным, призрачным – как легкая тень от забытой паутины, – но оно не исчезало. Ощущение охотника, почуявшего близость загоняемого зверя. Уже скоро, совсем скоро этот проклятый синеглазый демон найдет свою смерть.


Глава 26


Они появились из ниоткуда – пять темных теней на снежном покрывале. Черные размазанные кляксы. Он должен был увидеть их куда раньше. Должен был почувствовать их приближение. Почему этого не произошло? Почему так кружится голова?

– Л'эрт Ра'ота? – Одна из теней неприятно ощерилась прямо ему в лицо. Он видел только клыки – острые белые клыки, и ничего больше. Почему он не может разглядеть своего противника? – Х-ха… – В чужом голосе сквозило удовлетворение. – А эта хрустальная игрушка лучше, чем я мог представить. Неужели все будет настолько просто? Эй, Ра'ота, может, ты сам отгрызешь себе голову? Чтобы не утруждать нас?

Л'эрт попытался создать защитное поле. Магия подчинилась неохотно, на грани максимального усилия. Неужели он настолько мало ел в последние дни?

– Эй, да ты решил сопротивляться?..

Он не видел, что сделали нападавшие, – но с таким трудом установленная защита начала стремительно таять. Он почти физически чувствовал, как истончается барьер между ними. Почему? Ведь нападающие слишком слабы… Намного слабее его. Так в чем же дело?

– Аластра убьет вас. – Голос казался чужим. Слова царапали горло и хотели остаться внутри.

– Аластра? Мы не подчиняемся Аластра. – Черная тень снова ощерила зубы. – У ковена скоро будет другой Глава.

– Вот как… Вы не слишком торопитесь? Не знаю, что вам обещано, но, пока Аластра сохраняет свою власть, вас просто подставят.

– Ты пытаешься словами отвлечь нас? Как глупо… Мы принесем твою голову и получим власть. Ту власть, что не захотел дать нам Аластра…

– Вы получите только смерть… Вы идиоты…

Л'эрт попытался собрать разбегающиеся мысли. Ничего не получалось. Голова была пустой и абсолютно чужой. Он не мог сконцентрироваться, не мог призвать силу. Все попытки блокировались – странной чужой силой, так непохожей на все то, с чем ему приходилось сталкиваться раньше. Его словно засасывало в какой-то бездонный водоворот…

Защитный барьер прогнулся и беззвучно лопнул, разлетаясь на бесполезные ошметки силы. Ноги Л'эрта будто приросли к земле. Он не мог даже пошевелить пальцем. Черные тени сдвинулись ближе. Они перемещались осторожно, явно допуская возможность атаки с его стороны. Но он не мог атаковать. Он не мог ничего сделать – чужая сила превратила его в беспомощную статую.

Ударная волна, пущенная одной из теней, толкнула его в грудь, опрокидывая на спину. В воздух взметнулись потревоженные снежинки.

– Вот и все! Осталось только отрезать тебе голову. – Черная тень склонилась к его лицу. Л'эрт заметил проблеск металла в ее руке.


Стрела с ярко-синим оперением промелькнула прямо перед носом главаря, едва не оцарапав его и заставив сделать шаг назад от упавшего врага. Он стремительно обернулся в сторону стрелка. На серебряном кинжале отразилось солнце.

– Мне всегда казалось, что пятеро на одного – это перебор. Думаю, стоит уравнять соотношение сил. – Варрант спокойно вытащил из колчана следующую стрелу.

– Смертный?! Ты посмел кинуть нам вызов?! Ты умрешь!!! – Взбешенные вампиры переключились на нового противника.

Стрела прошла высоко над их головами – и тут же с тонким свистом разрезали воздух сюрикены. Вампиры могли бы уклониться от них, но они были слишком разозлены вмешательством эльфа – и к тому же разве могло смертное существо нанести им вред своим обычным оружием?

А когда они поняли, что оружие было не совсем обычным, было уже поздно. Вампиры едва успели покрыть половину разделявшего их расстояния, когда сверкающие звездочки нашли цель. Точные – слишком точные для смертного существа – удары прорезали тела и добирались до сердца.

– Этого… не может… быть… – Главарь рухнул на колени, прижимая руки к ране на груди. Кровь тонкой струйкой закапала из уголка его рта. – Пища не может… Ты слишком быстр… Ты… не можешь… быть смертным… – Он закашлялся и опрокинулся назад – черное пятно на окровавленном снегу.

Всего минута – и все пять тел застыли разбитыми тенями среди сугробов. Лужи крови постепенно расползались, пачкая снег, но не растапливая его – эта кровь была слишком холодна. В воздухе завис стойкий металлический привкус.

Вероятно, артефакт был настроен на одного из нападавших – после их гибели странная сила, не дававшая Л'эрту шевельнуться, бесследно исчезла. Он поднялся плавным движением, отряхивая снег.

– Ну и зачем ты влез? – небрежно поинтересовался он у Варранта. – Мне казалось, ты должен бы только радоваться, если я сдохну.

Варрант хмуро покосился на него и склонился над трупами, собирая обратно свои сюрикены. Над поверженными телами начал виться слабый дымок: солнце выползло из-за туч.

– Я не узнал тебя. Думал, кто-то из наших попал в беду. Вот и все, – пробормотал он себе под нос.

– Не узнал? Заливай больше! – Вампир язвительно фыркнул. – С кем меня можно перепутать, скажи на милость? Или я по ошибке напялил чью-то форму?

– Отцепись. Если тебя не устраивает мое вмешательство – пойди и повесься на ближайшем суку. – Эльф закончил оттирать от крови сюрикены и спрятал их обратно в наручные ножны.

– Эти игрушки – серебряные? – полюбопытствовал Л'эрт, пропуская мимо ушей последнюю реплику эльфа. – Откуда у тебя такое?

– Сделал. После того, как узнал, кто ты. На всякий случай.

– Тогда почему ты пытался остановить меня крестом, а не ими?

– Какая тебе разница?! – зло бросил Варрант. – Может, я считал, что крест эффективнее?

– Мгм. Эффективнее удара в сердце? Может, ты просто не хотел меня убивать?

– Я не имею права тебя убивать. Ты единственный маг в нашей армии. Твоя жизнь нужна Ралернану, чтобы победить.

– Златовласка, а ты знаешь, что, когда врешь, у тебя слегка правая бровь дергается? – безмятежно поинтересовался Л'эрт.

– У тебя галлюцинации, – хмуро отрезал Варрант. – И вообще, с какой радости ты вдруг решил изучить мою мимику в таких деталях?

– Да так. Видишь ли, вампиру, который хочет долго жить, излишняя наблюдательность не помешает. Кстати, о наблюдательности… Кто тебе левую руку раскроил? От тебя пахнет кровью.

– Не твое дело. – Из-за стычки с вампирами вчерашняя рана на руке снова разошлась и болела, но Варрант старательно этого не показывал.

– Ну почему не мое? Может, я проголодался… – Л'эрт нахально усмехнулся, делая несколько шагов в сторону эльфа.

– Подойдешь ближе – и присоединишься к трупам на снегу. – Варрант предупреждающе поднял руку. Свет блеснул на гранях серебряного сюрикена.

– Н-да? Только из-за того, что подойду? Фу, как жестоко. – Вампир даже и не подумал остановиться. – Ну что же ты не кидаешь свои звездочки, златовласка?

– Да оставь меня в покое!!! – сорвался Варрант. – Что тебе надо?!

– Ты упускаешь очевидное. – Л'эрт приблизился почти вплотную. – Ты же спас мне жизнь. Кажется, мне положено тебя поблагодарить, не так ли?

– Очень хорошо. – Варрант отвернулся, стараясь не смотреть на вампира. – Благодари и уходи. Мне неприятно твое общество.

– Твои слова разбивают мне сердце. – В синих глазах запрыгали смешинки. – Как ты можешь говорить такое после всего, что между нами было? – Его пальцы дотронулись до левого плеча эльфа. Варрант дернулся назад.

– Не прикасайся ко мне!

Л'эрт проигнорировал его слова, второй рукой обхватывая эльфа поперек талии и мешая тому отодвинуться.

– Не дергайся, златовласка. – Вокруг плеча эльфа закружились синие искры.

– Что… что ты делаешь? – Варрант ошарашенно уставился ему в лицо.

– Лечу тебя. Разве не заметно? – Л'эрт хмыкнул.

– Но… но…

– Или ты хотел чего-то еще? – Синие глаза смеялись. – Может, тебя снова покусать? В прошлый раз ты был так… ммм… эмоционален…

На щеках эльфа проступили красные пятна:

– Это все из-за твоей проклятой магии!

– Удобная отговорка. – Вампир закончил восстанавливать его поврежденную руку, искры погасли. – Кстати, я тогда не успел тебе сказать. Ты так поспешно убежал… Мне понравилось. – Он подмигнул.

– Ты… ты… – Варрант чуть не задохнулся от возмущения.

– Что я? – Л'эрт состроил невинное выражение лица.

– Ты извращенец!

– Ну вот! Сначала сам набросился, потом обзывается… Ужас. Нет справедливости в этом мире.

– Ты… странный… – Варрант отвел глаза в сторону. – Я тебя не понимаю.

– А чего меня понимать? – Л'эрт убрал руки с талии эльфа и запихнул себе в карманы. – Я же монстр. Меня убивать надо, а не понимать. Вон спроси у Керри, какой я гад и прочее. Зря ты этих типов прибил. Спал бы спокойнее.

– Если ты монстр… Почему ты не убил меня, когда укусил?

– Просто был пьян. – Вампир пожал плечами.

– В Крендене, когда мы вытаскивали Керри, ты тоже был пьян? Тебе проще было бросить именно меня, чтобы задержать магов, и смыться вдвоем с ней. Тогда ты еще не был сильно ранен и смог бы пробить портал непосредственно до лагеря.

– И что? Даже если мне и захотелось сохранить твою шкуру – это не более чем моя прихоть. Что с того?

– Ничего. Ты слишком активно пытаешься казаться тем, кем не являешься.

– Хах! Ты еще мне скажи, что я на самом деле белый и пушистый! – нагло усмехнулся вампир. – Может, ты у меня на спине крылья отыскал?

Варрант наклонился и неторопливо набрал в ладони большую кучу снега.

– Это еще зачем? – поинтересовался Л'эрт.

– Хочу проверить, – эльф стремительным движением перевернул снег на голову вампира, – на что ты похож, когда белый и пушистый.

– Аэм… – Л'эрт опешил и даже не попытался отряхнуться.

– Удачного дня, белый монстр. – Варрант усмехнулся и пошел прочь.

Л'эрт задумчиво уставился ему в спину, наблюдая, как подрагивает при ходьбе длинный хвост эльфа.

– Может, я чего-то не понимаю? – полюбопытствовал он про себя.


Глава 27


Черный шар, поставленный на импровизированную подставку из деревянных брусков, неярко осветился. В центре его проявилось сморщенное от старости лицо Гласты. Подернутые усталостью карие глаза смотрели внимательно и цепко.

Веренур небрежно развалился в походном кресле, лениво выдерживая ее пристальный взгляд. Лаана застыла в шаге от него.

– Вызывали, леди?

Гласта с неприязнью покосилась на его совершенное лицо. Каштановые волосы Веренур заплел назад, открывая острые уши. Подчеркивая его принадлежность к Высшей расе, в ушах искрились бриллиантовые подвески, привлекая внимание. Эльф выглядел как совершенная картинка, если бы не взгляд – тяжелый и темный, словно за ним скрывалась другая личность. Правой рукой эльф перебирал пальцы Лааны. Золотистые волосы эльфийки падали на плечи идеальными шелковистыми волнами, цвет лица был нежен и свеж, васильковые глаза переливались, как горный родник.

– Вы давно не выходили на связь, господа Ксорта. Можете ли вы оправдать это хорошими новостями?

Веренур покачал головой:

– Леди, лично я делаю все согласно нашей договоренности. Слово в слово. Меня вы ни в чем не можете упрекнуть. Я даже согласился называть ее, – он метнул быстрый взгляд на стоящую рядом с ним эльфийку, – своей сестрой, хотя честь моего имени…

– За честь использования вашего имени вам был обещан трон, лорд Ксорта. Давайте не будем возвращаться к этому. Леди Лаана?

Эльфийка попыталась высвободить у Веренура свою руку, но он не отпускал. Она вздохнула и пристальней посмотрела в шар.

– Я не смогла добиться каких-либо успехов, леди Гласта. Он вежлив и корректен, но абсолютно холоден. Если бы вы дали разрешение применить немного магии, было бы гораздо проще!

– Он может заметить твою магию, и ты выйдешь из игры. Я уже говорила – я разрешаю применение твоей силы только в самом крайнем случае, когда все прочие возможности будут исчерпаны. Тут надо играть наверняка.

– Но я не знаю, что еще задействовать! Мне все же кажется, вы ошибаетесь – эта девчонка, его адъютант, – не его любовница. Я следила за ней несколько дней, но они ни разу даже не поцеловались. Кроме того, у меня возникло ощущение, что он действительно считает ее мальчиком.

Гласта пожевала тонкие губы:

– Странно это все. Прочие информаторы докладывают мне, что он совершенно неадекватно ведет себя в отношении адъютанта, явным образом выделяя ее в любимчики.

– Я говорю только то, что видела сама! Возможно, он потому к ней так и привязан, что считает ее мальчиком? В смысле – может, он именно мальчиков любит? Тогда понятно и его нейтральное отношение ко мне.

– Лаана… – Гласта поморщилась. – Мы прорабатывали план твоего внедрения более чем тщательно. Я тебя уверяю – если бы Ралернан любил мальчиков, тебя бы там не было.

– А вдруг он влюблен в эту девочку? – лениво протянул Веренур. – Тогда подложить кого-то еще в его постель будет сложновато. Разве что опоить перед тем хорошенько. Лаана, ты как, сможешь соблазнить пьяного?

Эльфийка недоуменно покосилась на него:

– Влюблен? Она же человек! Не может он влюбиться в представителя низшей расы. Использовать – да, но любить! – Ее даже передернуло от такой мысли.

– А может, он извращенец? И ему нравится в дерьме возиться?

– Господа! – прервала их Гласта. – Потом обсудите вопросы вашего расового превосходства. Лорд Веренур, я попрошу больше в моем присутствии не сравнивать человеческую расу с дерьмом – это может существенно осложнить выполнение мною взятых на себя обязательств. Вам ясно?

Веренур надменно улыбнулся:

– О да. Мне все ясно. Более чем.

– Хорошо. Лаана! Я даю тебе еще две недели. Если за это время у тебя ничего не получится традиционными методами – используй свой гламор. Все.

Светящийся шар начал медленно тускнеть, пока не превратился в монолит из черного стекла. Лаана вздохнула и резко, уже не принужденная скрывать эмоции, дернула свою руку из пальцев Веренура. Он незамедлительно схватил и вторую ее руку, потянул эльфийку к себе.

– Пусти!

– Расслабься, крошка. Я только чуть-чуть поиграю. Совсем немного! – Он усилил нажим, еще чуть-чуть – и она будет вынуждена сесть к нему на колени, чтобы не упасть.

– Ты не умеешь останавливаться, Веренур! Об этом все знают!

Он фыркнул:

– Это все досужие слухи. Я тебя уверяю, я очень аккуратен. – Он переместил руки ей на талию, лениво поглаживая.

Лаана дернулась:

– Леди Гласта будет недовольна. Она четко оговаривала, что в постель Ралернана я должна попасть девственницей. А то, что ты легко теряешь над собой контроль, я видела сама. Пусти!

– Просто я тебе почему-то не нравлюсь, маленькая лжепринцесса. Спорим, иначе ты бы так не выпендривалась! – Нехотя он все же отвел руки.

Лаана тут же отошла подальше. Веренура она действительно терпеть не могла. Будь ее воля – она бы ответила ему пощечиной, но сейчас она была вынуждена терпеть приставания экс-правителя Лавирана. Это тоже оговаривалось в ее соглашении с Гластой. «Любящие брат и сестра», и никак иначе.

В жилах Лааны текла голубая кровь, но перипетии войны уничтожили всю ее семью, а ее саму выбросили на улицу просить милостыню. Когда на нее наткнулись церковники во время своего очередного рейда по уничтожению нелюдей, она была чуть жива от голода, но все еще прекрасна до совершенства. Ее красота и послужила причиной того, что ее не сразу убили в застенках Пресвятого Ордена, а предпочли использовать. Орден всегда умел проявить определенное милосердие, когда дело касалось достижения их целей.

Сначала она отвергла предложение Гласты. Быть кому-то подстилкой, пусть даже потенциальному монарху, оскорбляло ее аристократические чувства. Она предпочитала умереть на пыточном столе, чем поступиться честью. Но Гласта зашла с другой стороны. И ненавязчиво напомнила, что глава повстанцев излишне благороден и что роль ее – вовсе не королевской шлюхи, а невесты и супруги будущего монарха. А также матери будущих наследников престола. Для острастки Гласта показала ей, что будет, если она все же откажется, – эльфийка несколько часов подряд была вынуждена наблюдать, как перед ее глазами пытают одного из ее расы, полоска за полоской снимая с тела сначала кожу, а потом и верхний слой мышц. Умения палача хватало, чтобы его жертва все это время сохраняла жизнь. От эльфа оставался кричащий кусок мяса, когда она потеряла сознание.

Гласта снова встретилась с ней и предложила еще раз немного подумать. И оставила Лаану – голодную, раздетую, прикованную цепями к ледяной стене – прямо напротив пыточного стола, на котором каждый день меняли жертву. Вопли пытаемых непрерывно разрывали воздух. Всего через неделю эльфийка согласилась работать на Пресвятой Орден.

Веренура раздражала необходимость подчиняться Гласте – так как Глава Ордена Церкви была человеком, – но он был вынужден на это пойти.

Ксорта отдавал себе отчет в том, что сам он, в отличие от Ралернана, никогда не будет в состоянии собрать армию для возврата себе трона. Сначала он просто не поверил обещаниям Гласты вернуть ему Лавиран. Но женщина сумела преодолеть его недоверие, дав ему ознакомиться с рядом абсолютно секретных документов, указывающих на прямую зависимость Некшарии от Ордена Церкви.

В любом случае Веренур решил для себя, что теряет не так уж и много – на момент переговоров с Гластой он стоял на грани полной нищеты, его сторонники практически были уничтожены, его самого агенты наместников Некшарии искали по всему Лавирану с великим тщанием – за голову экс-правителя была назначена огромная награда. Количество мест, где он мог прятаться от охотников за головами, стремительно сокращалось. По сути, у него не было особого выбора, кроме как согласиться на предложение Гласты. К тому же она щедро финансировала все его запросы. А трон… Что ж, если она сдержит слово, он будет приятно удивлен. Сейчас он играл на стороне церковников скорее за свою жизнь и безопасность, чем за туманную надежду стать монархом.

Веренур не знал, что некшарианцы охотились за его головой с одобрения и при большой поддержке Ордена Пресвятой Церкви. Возможно, он бы не пошел навстречу Гласте так охотно – но кто может знать все?

«Добровольные» агенты Гласты не знали и того, что, перед тем как отпустить в лагерь повстанцев, их обработали специальными препаратами, в определенных ситуациях вызывающими блокировку части функций головного мозга. Пресвятой Орден допускал возможность их провала и не был заинтересован, чтобы те под пытками случайно выдали истинных кукловодов.

За столетия, прошедшие после бунта против магов и падения Красной Лиги, Орден Пресвятой Церкви постепенно набирал силу. Процесс этот был плавным – и Главы Ордена приложили немало усилий, чтобы он продолжал оставаться незаметным. Пресвятой Орден предпочитал прятаться в тени до того времени, пока не сможет выйти в открытое противостояние с Орденом Высокой Магии.

Церковь не имела в своем составе магов, ее сила была силой веры – и знаний: быстро (по счету магов) сменявшиеся поколения адептов Пресвятого Ордена накопили огромное количество информации, которую могли использовать в том числе и против обеих пока еще сохранившихся Лиг. Пока что делали они это тайно, не афишируя свои знания.

Одной из главнейших задач Пресвятого Ордена было тотальное уничтожение всей магической силы – они считали, что вреда от магии куда как больше, чем пользы. Но пока Церковь удовлетворялась тем, что уничтожала потенциальных магов, которых не успел – или не захотел – принять под свое крыло Орден Высокой Магии, а также представителей нечеловеческих рас – под предлогом опасности использования теми тайной магической силы. За прошедшие столетия Церковь медленно, но неотвратимо становилась пугалом и палачом в глазах любого мага, не поддерживаемого Лигами. К тому же под предлогом обвинения в незаконном использования магии можно было так легко арестовать нужного (и обладающего чем-то полезным для Ордена) человека…

Маги никогда не признались бы в этом, но большинство из них, даже официально вступившие в Орден Высокой Магии, боялись серых мантий церковников. От них отворачивались, их старались не замечать. И не замечали, как все больше и больше растет их сила – словно крысиное войско понемногу заполоняет землю.


Глава 28


Ралернан в очередной раз непроизвольно покосился на пустующее место за столом справа от себя. Где носит Варранта уже пятый день? Стрелка никак не могли найти. Ралернану оставалось только надеяться, что тот направился в очередную свою внеплановую разведку, по обыкновению никому ничего не сказав. С учетом необходимости его присутствия на совете штаба данная отлучка была крайне несвоевременной.

Второе пустующее место принадлежало черному магу. Правда, с этим все как раз было понятно – по словам Грахама, тот всю ночь творил какие-то заклинания. Ничего, отоспится потом.

– Керри?

Девушка устремила на него обожающий взгляд. У Ралернана тут же пересохло во рту. Он откашлялся, стараясь придать лицу нейтральное выражение. Грахам кисло поджал губы: ну что за привычка – так пялиться на мальчишку?

– Найди мне, пожалуйста, сэра Ра'ота. Мы приняли решение форсировать наступление, пусть внесет коррективы в свои планы. Я хочу встретиться с ним немедленно и обсудить некоторые нюансы его участия.

Керри кивнула и побежала за Л'эртом. Снаружи вилась легкая метель. Тут и там горели костры – армия пыталась согреться.

После очередного неудачного применения магической силы, вызвавшего легкое землетрясение (правду сказать, вызвал его вовсе не черный маг, а она), Ралернан потребовал, чтобы маг перенес свое временное обиталище почти к самой границе лагеря. Для безопасности. Пока Керри дошла туда, кончики ее пальцев и уши покраснели от мороза.

Вход в палатку закрывало слабенькое защитное заклинание – Керри смяла его без малейшего усилия. В конце концов, маг был нужен Ралернану срочно, так что это несанкционированное вторжение он переживет.

Внутри тускло мерцали подвешенные на стены маленькие масляные светильнички. Как и предполагалось, Л'эрт спал. Проблема состояла в том, что он был не один.

Золотистые волосы рассыпались по постели большим мягким облаком, переливаясь огоньками в меняющемся освещении. Варрант лежал, закинув руку за голову. Глаза его были закрыты, грудь вздымалась слабо и неровно. На светлой коже шеи четко выделялись черные точки старых укусов.

Керри сжала зубы. Гад! Он же обещал не трогать эльфа! Рыжей молнией она метнулась к вампиру и прыгнула на него. Л'эрт открыл глаза уже после первой пощечины, но, пока он окончательно проснулся, девушка успела отвесить ему еще пару ударов. Наконец он перехватил ее руки:

– Мышонок? Я тоже безумно раз тебя видеть, но чем я обязан настолько горячему приему?

– Что ты с ним сделал, сволочь? Ты же дал мне слово, что не будешь его кусать!

Вампир фыркнул:

– И не кусал!

Шартрезовые глаза метали молнии:

– Тогда что он делает в твоей постели?

Л'эрт картинно изогнул бровь:

– Ну… я учил его вышивать крестиком. Всю ночь.

Керри попыталась вырвать руки, но вампир держал крепко. Тогда она с силой ударила его коленом в пах. Л'эрт с присвистом втянул воздух и мгновенно отпустил ее, пытаясь отодвинуться.

Керри уже занесла руку для следующего удара, когда ее схватили сзади и оттащили от вампира – Варрант проснулся. Будь девушка менее рассержена, она бы непременно обратила внимание, что он слишком поздно отреагировал на поднятый ею шум.

– Кер? – Голос у него был немного тягучий и хриплый. – Что ты тут делаешь?

Она повернула голову:

– Нет, что ты тут делаешь? Тебя нигде не могут найти уже пятые сутки! Он тебя что, держит связанным и понемногу выпивает кровь?

Вампир опередил эльфа с ответом:

– Про пятые сутки ничего не знаю. Это чудо завалилось ко мне только этой ночью – вдрызг пьяное и требующее утешений. Причем, заметь, – он поднял вверх палец, – по собственной доброй воле. Так что хватит уже махать на меня кулаками.

Керри поморщилась:

– Я не понимаю, Варрант. Ты же его терпеть не можешь. Зачем ты сюда пришел?

– Ну… – Тот замялся, на щеках у него проступили красные пятна.

Л'эрт покосился на них. Вообще-то на ее вопрос проще было ответить ему, чем эльфу. Жертва укуса инкуба никогда не может до конца избавиться от его воздействия. И если самоконтроль ослабевает – желание просто захлестывает, сметая все. А Варрант был слишком сильно пьян.

Но если ей рассказать – она непременно вспомнит, что ее он тоже укусил. Со всеми соответствующими последствиями.

И он только нагло усмехнулся, демонстрируя клыки:

– А ему в прошлый раз понравилось!

Керри ожидала, что Варрант возмутится, но тот молчал. Она обернулась. Распущенные волосы золотой волной падали на плечи эльфа, скрывая остроконечные уши. Из-за непривычной прически лицо его казалось более мягким и человеческим.

– Но почему?

Он чуть улыбнулся:

– Ты опять за меня волнуешься?

Керри нахмурилась:

– Ну… нет, не волнуюсь. Наверное.

Улыбка эльфа стала шире:

– То есть ты не уверена? – Незаметным движением он развернул девушку к себе лицом и притянул почти вплотную. Золотистые пряди теперь касались ее лица. Керри почувствовала запах вереска с легкой примесью дыма и перегара. Даже сквозь одежду она ощутила тепло его кожи и мерный стук сердца в груди. На мгновение ей показалось, что не хватает воздуха для дыхания.

– Так ты уверена или не уверена?

Керри моргнула, пытаясь сосредоточиться. Получалось не очень.

– В чем уверена?

Варрант чуть наклонился и коснулся губами ее губ, сначала нежно, а потом все более требовательно, вызывая жаркую волну желания. Ее руки словно против ее воли заскользили по телу эльфа, лаская упругие мышцы. Сердце забилось часто-часто, как пойманный зверек.

Она скучала, скучала по теплу этих чуть обветренных губ, по твердости его тела, по мягкому шелку длинных волос, просто не хотела в этом признаваться. Она не умела и не хотела делить свои чувства – это казалось слишком диким и неправильным. Но сейчас – сейчас она тонула в голубых глазах, и от осознания этого было безумно сладко.

С легким стоном она оторвалась от Варранта и глотнула воздуха. Голова кружилась, мысли словно попрятались.

– Так нечестно! – Голос вампира рывком вернул ее к реальности. – Я тоже хочу.

Л'эрт смотрел на них, лениво откинувшись на спину. В синих глазах плясали бесенята, уголки губ изогнулись в улыбке.

Керри резко дернулась, правая рука ее непроизвольно потянулась к кинжалу на поясе. Варрант наградил вампира крайне недружелюбным взглядом.

Ткань, закрывавшая вход в палатку, колыхнулась, пропуская массивную тень. Грахам шагнул внутрь и какое-то время щурил глаза, привыкая к изменению освещения. Вампир отреагировал первым, скрещивая с ним взгляд:

– Ты никого тут не видел!

– Не видел, – тупо повторил Грахам. Глаза его приобрели бессмысленное выражение.

– Ты сейчас выйдешь и будешь охранять вход до моих дальнейших указаний. Не впускать никого.

Грахам заторможенно кивнул и спиной двинулся обратно.

Керри недоуменно повернулась к Л'эрту:

– Зачем ты его так?

Вампир закатил глаза к небу:

– Нет, ну я могу снять блокировку. А это ничего, что он потом расскажет твоему обожаемому Ралернану, что видел тебя в постели с двумя голыми мужчинами?

Керри мучительно покраснела:

– Но я же ничего такого не делала!

– А вот это уже детали. Зато, наверное, выглядело забавненько так. – Л'эрт фыркнул. – Кстати. Что-то у меня тут становится слишком людно. Вроде Грахама я точно не приглашал.

Керри встряхнула головой, собираясь с мыслями:

– Ралернан искал тебя. Через пару часов планируется начало наступления. Он хотел, чтобы ты подготовил все необходимое. Наверное, я слишком задержалась…

Л'эрт нахмурился:

– Какое еще, к демонам, наступление? Он же говорил, не раньше чем через три дня!

– Тебе-то какая разница?

– Ну не скажи. Мне, знаешь ли, не мешало бы немного перекусить перед дракой.

До нее не сразу дошел смысл слов вампира.

– Опять пойдешь кого-то убивать? – Ей стало противно.

– Уфф. Нет, ну хорошо, я внимательно тебя слушаю. Что ты хочешь, чтобы я сделал?

– Я хочу, чтобы ты не убивал! Неужели это так сложно?

– Да, твою мать, сложно! – Он разозлился. – Мой укус сводит с ума не только жертву!

Варрант озадаченно следил за их перепалкой.

– А если ты возьмешь только мою кровь, тебе хватит, чтобы драться?

Л'эрт недовольно на него покосился:

– Во-первых, я тебя тоже могу высушить до смерти, во-вторых, я же обещал тебя больше не трогать.

Эльф склонил голову набок, размышляя вслух:

– Так. Подожди. А если ты не будешь кусать, у тебя все равно крышу снесет? Или нет?

– В смысле?

– В смысле – если ты кровь пьешь не из укуса, а, к примеру, из открытой раны?

Л'эрт посмотрел на эльфа так, как будто тот сказал что-то несусветное.

– Ты это… Ты мне еще предложи ножом и вилкой воспользоваться. Я еще таким извратом не развлекался.

– Тогда сейчас и развлечешься. – И прежде чем Керри успела отреагировать, Варрант выхватил у нее из-за пояса кинжал и полоснул себе по запястью.

Брызнула кровь.

– Ты с ума сошел! – ахнула она.

– Немедленно выметайся отсюда, кретин! И побыстрее! – Л'эрт стиснул кулаки. Запах свежей крови дразнил и манил его. Долго он так не продержится.

Варрант уставился ему прямо в глаза:

– А если я предпочитаю, чтобы ты убил меня, чем кого-то еще? Ну давай! – Он поднес рассеченную руку ближе к вампиру.

Л'эрт судорожно вздохнул и жадно припал к ране. Керри испуганно вцепилась в Варранта, словно ее присутствие могло что-то изменить. Время потянулось невыносимо долго. Вампир все пил и пил, не отрываясь.

Он вроде не терял над собой контроля, он помнил, что придется остановиться. Он был голоден, но то был контролируемый голод. Не было той эйфории, что почти свела его с ума в прошлый раз. Но почему-то было до боли горько и сладко от этой крови. Он ощущал бьющийся под его губами пульс эльфа, как барабанный бой, завораживающий своим сумасшедшим ритмом. Его сердце оживало, разгоняя по мертвому телу теплую кровь, и пыталось биться в том же темпе.

Он ошибся, пытаясь потешить себя краешком надежды. Кровь никогда не будет для него просто кровью. И даже просто пищей. Ему хотелось на миг поверить, что иногда он может и не быть монстром. Впрочем, разочарования не было. Вероятно, оно придет позже, а сейчас было только теплое биение жизни у него во рту – и он пытался взять его как можно больше.

Губы Варранта побледнели, дыхание стало неровным. Керри в панике дернула его руку к себе, пытаясь сбросить вампира. К ее удивлению, тот неожиданно спокойно отстранился.

Лицо Л'эрта было вымазано в крови, глаза горели. Он облизнулся.

– Вкусно… Еще хочу.

Керри встревоженно смотрела на эльфа, зажимавшего рану:

– Ты в порядке?

– Более или менее. – Он нашарил какую-то тряпку и попытался перевязать руку. – Только уж лучше бы он покусал меня. Не так больно было бы. Хотя, наверное, опыт все же можно признать удачным.

Девушка вопросительно взглянула на него.

– Он меня все-таки не убил. – Эльф слегка улыбнулся. – И у меня в процессе не возникало никакого… хм… влечения.

– Мышонок, а ты не хочешь… принять участие в этом… опыте? – Голос вампира был мягким и расслабленным. Он с вожделением смотрел на пульсирующую голубую жилку на шее у девушки. Она опасливо дернулась, отодвигаясь, и нечаянно встретилась с ним взглядом. В глазах вампира танцевали шальные огоньки. Он провел пальцем по ее шее, то ли изучая, то ли лаская. Синие глаза поймали ее и не желали отпускать.

– Л'эрт, не трогай ее. – Голос эльфа был напряженным.

– Но я же в состоянии себя контролировать, разве не так? А только твоей крови мне мало. – На лице Л'эрта появилось невинное выражение. – Не могу же я ходить по лагерю и просить людей вскрывать ради меня вены! Первый же донесет на меня Арриера.

Он лгал. Ему достаточно было поймать взгляд человека, и тот не то что вену – шею перерезал бы себе с превеликим удовольствием, не приходя в сознание. Но вампиру хотелось ее крови. Она была так близко, такая живая и теплая. Он чувствовал нежный запах ее кожи.

Керри замерла.

– Я аккуратно. И потом, эльф присмотрит, чтобы я не зарывался. Ты же ему доверяешь? Чуть-чуть твоей крови – и никаких смертей. Разве оно того не стоит? – Взгляд его завораживал, как глаза кобры перед смертельным броском.

Она глубоко вздохнула и потянулась к кинжалу. Быстрым движением, словно боясь передумать, провела вдоль вены. Порез тут же окрасился алым, струйка крови потекла вниз по руке, капая на постель.

Л'эрт наклонился, слизнул несколько капель с ее кожи, растягивая удовольствие. Голова у него слегка кружилась. Он чуть передвинулся и присосался к ране. Керри словно ужалило холодными иголками. Она постаралась сидеть неподвижно и не дергаться. Вот только почему-то прикосновение его губ было не отталкивающим, а приятным, что ее немного пугало. Но испуг быстро проходил.

Вампир как будто играл – то отстраняясь, то вновь припадая к разрезу. Керри бросало из жара в холод. Варрант застыл, как ледяная статуя, внимательно следя за ним. Ему показалось, что в воздухе разливается какая-то дикая сила, непонятная и опасная.

– Хватит!

– Ш-ш-ш, златовласка, все хорошо. – Вампир оторвался от руки девушки. – Спасибо, мышонок. – Почти незаметным для взгляда движением он быстро дотронулся губами до ее губ, пачкая ее кровью. Керри сглотнула, во рту возник металлический привкус.

Медленно, словно во сне, она подняла свободную руку, проводя кончиками пальцев по лицу вампира, чувствуя холодок его кожи. Словно завороженная его взглядом, потянулась вперед, возвращая легкий поцелуй. Л'эрт застонал.

Сила пульсировала в воздухе, обвивая их своими кольцами. Все, она сейчас его, и только его! Он может потребовать отдать ему Химеру, и она отдаст артефакт – никакая сила не сможет ему сейчас помешать.

Керри прижалась к нему, запустила руку в черные волосы. В шартрезовых глазах плескалось желание.

Вампир застыл. Время покатилось назад. Он снова видел кружащиеся в воздухе тонны кровавого пепла и ощущение чужой силы, пришедшей из ниоткуда и ушедшей потом в никуда. Чужой силы, кусочек которой прятался где-то в самой глубине его души. Эта сила танцевала сейчас в крови, убеждая его, что он может все.

– Нет! – Резким движением он отпрыгнул назад. Встряхнул головой, пытаясь отогнать наваждение, и бросился из палатки.

Морозный воздух привычно царапал горло. Л'эрт судорожно вдыхал, грудная клетка вздымалась и опускалась с сумасшедшей скоростью. Головокружение медленно успокаивалось.

Он опустился в снег. Грахам, все еще под властью его ментального приказа, смотрел сквозь него пустым взглядом. Наверное, не очень разумно было бегать в такую погоду нагишом, но, с другой стороны, к палатке мага люди старались близко не подходить – может, никто и не увидит. Он набрал горсть снега и принялся яростно оттирать лицо. Снег розовел, но не таял. Л'эрт набирал еще и еще, но все никак не мог отчиститься от крови. Времени он не чувствовал.

Его возвращения не дождались – вход в палатку колыхнулся, Керри и Варрант вышли наружу. В отличие от него, эльф был полностью одет, даже лук со стрелами привычно покачивался за правым плечом.

Керри села в снег рядом с вампиром, дотронулась до его плеча:

– Л'эрт? Ты в порядке?

Он молча покачал головой и набрал еще снега. Кровь никак не желала стираться. Чувствовал он себя на редкость паскудно.

Девушка тоже набрала в горсть снега и стала оттирать ему лицо. В теплых ладонях снег быстро таял, по коже вампира потекли струйки воды.

Эльф присел перед ним на корточки, взял за подбородок, внимательно посмотрел в глаза:

– Не делай так больше, договорились?

Вампир кивнул. Спорить не хотелось.

Варрант рывком поднялся, помог встать Керри.

– Мы в штаб, маг. Когда окончательно очухаешься – приходи. Думаю, Арриера уже молниями готов швыряться.

Они отошли на пару шагов, когда эльф неожиданно повернулся и добавил:

– И знаешь, только между нами. Еще неизвестно, кто из нас двоих больший дурак.

Не глядя, Л'эрт слепил снежок и метнул его в спину эльфу. Тот увернулся. До вампира донесся приглушенный смех.


Глава 29


Армия повстанцев двигалась вперед. Некшарианцы отступали, почти не оказывая сопротивления, в сторону столицы, расстояние до которой неумолимо уменьшалось.

Путь армий пролегал сквозь горное кольцо, испещренное длинными разломами и ущельями. В разломах со свистом гулял ветер, словно природа хотела остудить горячие головы и прекратить кровопролитие. Ледяные порывы срывали с вершин мелкие камушки и швыряли их на марширующие отряды. Впрочем, маги легко справлялись с мелкими шалостями погоды – камни не причиняли вреда ни отступающим, ни нагонявшим.

Интервал между армиями сокращался. Опьяненные успехом, повстанцы не жалели себя, стремясь нагнать и уничтожить противника. На момент перехода через последнее, самое длинное ущелье этот интервал не превышал всего лишь часа быстрой скачки. Абадоссцы уже видели впереди облака пыли, поднимаемые замыкающими отрядами некшарианцев.

Вампира не оставляла какая-то шальная легкость и ощущение пульсирующей силы вокруг себя, пришедшие после крови Керри. Ему стоило большого труда сдерживать себя – казалось, он может сейчас своротить горы. Умом он понимал, что это далеко не так, но… Он отметил очередной камень, сорвавшийся с вершины и рассыпавшийся в труху от прикосновения с повешенной им защитной сетью. Может, устроить некшарианцам камнепад поактивнее? Почему бы и нет? Он начал поднимать руки, готовясь сосредоточиться и произнести соответствующее заклинание, когда его прервали:

– Л'эрт?

– Н-ну?

– Ну пожалуйста, пожалуйста, можно в этот раз я сама попробую что-нибудь наколдовать? – Глаза Керри светились энтузиазмом, как у ребенка, пытающегося выпросить понравившуюся игрушку. – Я буду делать все правильно! Правда!

Л'эрт хмыкнул. Насколько он помнил, в прошлый раз «все правильно» привело к плавающему высоко в воздухе костру, щедро обсыпавшему его углями. Неумение Керри сконцентрироваться вкупе с взрывным характером делало процесс обучения несколько… экстремальным.

– Ладно, валяй. Энергии природы – над армией отступающих должен пойти град. Если получится – крупный.

Керри чуть заметно нахмурилась: вампир вредничал. С природой у нее получалось не очень хорошо. Ну и пусть! В этот раз она докажет, что тоже немало может! Она сконцентрировалась, привычно призывая теплые, немного жгущиеся потоки силы. Необходимое заклинание вспомнилось почти сразу. Она нараспев прочитала его, ощущая небольшой откат сил, – и только теперь открыла глаза. Вроде в этот раз она все сделала, как положено.

Вампир с любопытством рассматривал сгущавшиеся впереди тучи. Оттеночек у туч был странноватый. Наконец из них что-то просыпалось – как раз над отступавшим противником. Л'эрт прищурился, присматриваясь, и с трудом сдержал смешок.

Из свинцовых туч падали ящерки. Точнее, довольно большие ящеры – если ему не изменял глазомер, некоторые превышали по размеру человека. Ящеры обладали длинной, вытянутой вперед пастью, оснащенной огромным количеством острых зубов, и большим шипастым хвостом. И снежно-белой, искрящейся под солнцем кожистой шкурой.

В отрядах отступавших вряд ли кто-то разделил его веселье: многие ящеры разбивались при ударе о землю, но те, что приземлялись удачно, – тут же пускали в дело хвосты и зубы. Магический щит Ферии по неясной причине не смог остановить странных созданий. Снаружи ящеров покрывали твердые наросты, успешно сопротивлявшиеся ножам и мечам.

– Ага, молодец. Очень похоже на град. Очень, очень много общего. Цвет, например. А что? Такие миленькие беленькие крокодильчики. Ну и на что ты отвлеклась на сей раз?

– Я не отвлекалась! – Она негодующе сверкнула глазами. – Это все дурацкая Верхняя Речь! Ее почти никогда правильно не выговоришь! Почему нельзя произносить заклинание обычными словами? Так и запомнить было бы проще.

– Чтоб кто ни попадя не лез в колдунчики. А то потом с последствиями сложно разобраться. – Он выразительно покосился на непрекращающийся дождь из ящеров. – Интересно, а если пойти от обратного? Ну вот если ты попробуешь создать именно ящеров – что получится?

– У меня все получается! Просто… просто не с первого раза. И вообще! – Она уставилась вампиру в переносицу, избегая встречаться взглядом. – Это, может, ты меня плохо учишь. Если бы я училась в академии, наверняка бы таких ошибок не делала.

– Ага. Ну куда ж без этого? Как всегда, я во всем виноват. Как же я мог забыть? – Он усмехнулся, на долю секунды показав клыки. – Где-то тут у меня была бумажка, где я записал, какой я мерзкий тип. – Л'эрт демонстративно похлопал по карманам куртки.

Керри покосилась на него исподлобья.

– Иногда ты хорошо притворяешься. Только я все равно не отдам тебе свой амулет, пока мы не выиграем эту войну.

Вампир в притворном ужасе прижал руки к груди:

– Я поражен в самое сердце! Ты разгадала мой тайный план! Я потеряю сон и буду рыдать ночи напролет!

– Лучше бы ты потерял аппетит, – пробурчала она себе под нос.

Л'эрт не ответил. Пожалуй, он бы и сам был не против потерять аппетит. Особенно теперь. Воспоминание о вкусе крови Керри преследовало его практически неотступно. Скрывать явный голод во взгляде ему удавалось только благодаря постоянному контролю над собой. В первый раз, когда он ее укусил, воспоминания были менее мучительными и прошли достаточно быстро. Сейчас они словно решили навсегда поселиться в его голове. Вампир нервничал. Столь явная зависимость ему не нравилась.

Слева к ним подбежал чуть запыхавшийся эльф в форме Синих Игл – на груди камзола вышиты две перекрещенные синие молнии, дополнявшие традиционный ромб повстанцев.

– Мессир Арриера приказал немедленно прервать магическую атаку! Он напоминает, что запрещал какое-либо вмешательство, пока мы не перейдем ущелье!

Л'эрт хмыкнул:

– Ладно, остроухий, сейчас закончим. Керри? Девушка попыталась рассеять собственное заклинание. И, кажется, опять ошиблась.

Ящеры не прекратили падать. Но теперь каждый белоснежный ящер обзавелся роскошными золотистыми крыльями, по форме более подошедшими бы бабочке, но по размеру вполне соответствовавшими рептилиям. Крылатые ящеры стайками запорхали в воздухе. При этом часть из них явно перестраивалась, стремясь подлететь поближе к армии повстанцев.

Посланец Ралернана вытаращился на все это великолепие:

– Ч-что это такое? Он же сказал – прекратить. А это – что?

Уголки губ вампира подрагивали в стремлении скрыть улыбку. Он сделал почти незаметное движение рукой. Летающих ящеров пронзили неожиданно возникшие из ниоткуда струйки темного дыма, почти мгновенно разрезавшие рептилий на крошечные куски. С неба посыпался кровавый фарш. Дым добрался до тучи, рассыпавшей ящеров, – и раскромсал ее на крошечные клочки тумана, начавшие медленно таять в воздухе.

Вероятно, Ралернан был прав, когда настаивал на строго согласованных ударах. Армия Наарона замедлила отступление, а потом и вовсе остановилась, перестраиваясь в атакующий порядок.

Повстанцы не сразу заметили изменение ситуации – поднимаемая солдатами пыль вкупе с безумной магической атакой мешала нормальной видимости. Передовые отряды Абадосса с размаху влетели в перестроенные порядки Некшарии. И почти сразу понесли значимые потери – передний фланг повстанцев составляли остатки легкой конницы, не защищенные броней. Осыпаемые градом копий и стрел из-за наспех возведенных баррикад из каменных глыб абадоссцы вынуждены были отступить.

Некшарианцы тем временем полностью перегородили ущелье, блокируя повстанцев. Временное замешательство наступавших дало им возможность сформировать пустую – и очень хорошо простреливаемую – зону перед каменными завалами.

Дертис на свой страх и риск повторно двинул свои отряды вперед, надеясь с налету взять неприятное препятствие. Его идея провалилась – конные отряды повстанцев были полностью уничтожены, сам он был тяжело ранен и не мог дальше участвовать в сражении. Тяжелая пехота, защищенная щитами, которая могла бы пройти этот участок, была сильно прорежена последней атакой Ферии – Аарент не рискнул послать ее остатки на штурм. Варрант со своими стрелками попытался обойти баррикады по горам – но не смог преодолеть сопротивление магического щита, благоразумно выставленного там леди Ксаель. Возникла пауза. Перейти в наступление некшарианцы не могли – созданный ими же самими завал препятствовал сгруппированному наступлению, а одиночек, высовывавшихся наружу, исправно косили стрелы Синих Игл.

Л'эрту до безумия хотелось вмешаться и смести все эти камешки одним ударом, но почему-то Ралернан категорически запретил ему магические атаки до выхода из ущелья, допуская только оборонительную сеть. Быстрый и взрывной спор ничего не дал – Арриера уперся на своем. Дескать, ему был дурной сон, и он не хочет его воплощения в жизнь. Л'эрт был вынужден подчиниться.

Керри переживала. Она ощущала свою вину за столкновение армий, косвенно вызванное ее попыткой поколдовать. Небрежные замечания вампира, что все есть суета сует и не стоит так на этом заморачиваться, не только не ослабили, но усилили ее угрызения совести. Девушка пыталась найти выход из сложившейся ситуации, но в голову не приходило ничего стоящего. Она хотела было помочь сорвать защитную сеть некшарианцев, чтобы Синие Иглы все же смогли обойти завал сверху, но после провала с дождем из рептилий ее уверенность в собственных силах была подорвана.


Ферия следила за ходом сражения с безопасного расстояния. Расставленные ею арканы давали магичке возможность видеть все происходящее на передовой без риска для жизни. Черная кожа ее посерела от холода, тело бил озноб. Боги, когда же кончится эта проклятая зима? У себя дома в такую погоду она бы сидела у горячо растопленного камина, завернувшись в теплый плед. Но сейчас все это было недоступно. Конечно, автоматически сплетаемые заклинания периодически согревали вокруг нее воздух, но этого теплолюбивой эльфийке было недостаточно.

Она почувствовала постороннее присутствие и обернулась. Хрустя сапогами по свежевыпавшему снегу, к ней подошла Клавдия – правая рука Наарона и главнокомандующая его армией.

– Леди Ксаель, вы можете хоть что-либо предпринять? Мы застряли в этом ущелье, и при прочих равных положение наше не самое блестящее. Подозреваю, что в ближайшее время повстанцы просто разнесут наш заслон с помощью своего мага, и мы опять будем вынуждены отступить.

Ферия потерла руки, пытаясь согреть пальцы. Ра'ота необходимо было остановить. Ее пугала странная сила, подвластная ее противнику, но кто, кроме нее, сможет справиться? Лучшие маги Риффира терпели поражение в схватке с ним.

– Я постараюсь помочь, леди Клавдия. Но… я не уверена, что смогу избежать жертв с нашей стороны.

– Насколько крупных? – деловито переспросила та.

Эльфийка вздохнула, расправляя бархатные складки черной мантии.

– Возможно, мы не успеем вывести людей, которые непосредственно стоят на завале, блокируя повстанцев.

Клавдия колебалась долю секунды:

– Если мы не потеряем их сейчас, мы потеряем куда больше при продолжении отступления. Действуйте, леди Ксаель.

Ферия закрыла глаза и потянулась к ниточкам силы. Ущелье было буквально пронизано ими, словно некоей огромной паутиной на метафизическом уровне. Магичка представила столь желанное ей тепло и сформировала ментальный приказ. Отдача оказалась ненормально сильной – она почти потеряла сознание, но высоко в горах что-то вздрогнуло, и вниз, сметая все на своем пути, покатилась огромная снежная лавина, щетинившаяся, как еж, острыми осколками льда и камней.

Клавдия бешеным маршем направила войска к выходу из ущелья, выводя своих людей из-под удара стихий. В ущелье остались только два отряда, наскоро переформированные из добровольцев, призванных задержать повстанцев сколько хватит сил.

Отдаленный грохот в горах первым насторожил Л'эрта. Он слишком много и долго жил в горной местности, чтобы не узнать этот шум. Ралернан ему сначала не поверил, но гул в ущелье нарастал слишком быстро и стремительно. Разрешение магу на вмешательство он дал почти сразу, но какое-то время было упущено – магу требовалось время, чтобы усилить защиту над отрядами повстанцев.

И, кажется, он не успевал. Даже его недавно обретенной силы было маловато, чтобы справиться с этим природным катаклизмом.

Лавина обрушилась на его сеть единым мощным ударом. На мгновение казалось, что магия остановит снег, но вот сеть начала прогибаться, словно тяжесть для нее была непомерна, и снег заскользил дальше, пока еще медленно, чуть заметно, но скорость его движения все нарастала.

– Л'эрт! – Керри дернула его за рукав, отвлекая от попыток усилить защиту. – А если снег растопить? – Она все пыталась помочь хоть чем-то, чтобы загладить предыдущий провал, но вампир лишь отмахивался от ее идей.

– Нас смоет. Там огромная масса и угол падения слишком крутой. Не мешай!

– А если заморозить? Ну в смысле, если будет еще холоднее, снег смерзнется…

– И мы в него вморозимся. Ледяные скульптуры. Прекрасная мысль!

Керри обиженно фыркнула и отошла в сторону, не прекращая, впрочем, перебирать в уме возможные варианты противостояния стихии. Если бы она тогда просто наколдовала град, никакого столкновения в этом ущелье не случилось бы! Ну почему у нее все время получается не то, что она хочет? А теперь еще и эта лавина! Неужели это все из-за нее? Девушка была готова расплакаться. Если в ближайшее же время не найти способ остановить эту стихию, они все будут погребены под огромным снежным комом.

Спустя несколько минут напряженных размышлений ей показалось, что она придумала нечто стоящее. Если немного изменить разлом гор, лавина изменит направление! И пройдет мимо. Так просто! Она покосилась на вампира. Наверняка он опять высмеет ее план. Ну и пусть! Она сама все сделает! И всем докажет! В этот раз она все сделает как надо. Если она всех спасет, это хоть как-то искупит ее вину с прошлой неудачей.

Девушка отошла подальше от Л'эрта – так, чтобы он ее не видел, – и начала старательно вычерчивать на земле звезду, усиливающую призываемые его силы. Она очень старалась, но фигура все равно вышла немного кривоватой и западающей набок – до идеального глазомера вампира Керри было ох как далеко. Впрочем, ее это не очень смутило. Ну не получится – велика беда! Хуже-то все равно вроде как уже некуда. Она закрыла глаза и сосредоточилась, призывая силу. Так, представить ментальный образ, спроецировать его на гору, усилить воздействие. Ох… Откат ударил по ней железным молотом. Она провела рукой под носом, вытирая кровь. Уши заложило.

– Проклятье, мышонок, ну что еще ты наделала? – В голосе вампира сквозило отчаяние.

Горы ворочались, словно просыпаясь после долгого зимнего сна. Где-то в глубине самой старой из них пробудилось и стремительно возвращалось к жизни полное огня озеро магмы. Пульсирующий огонь рвался к поверхности, остановить его не могло уже ничто. Гора словно взорвалась изнутри, изрыгая в небеса потоки огня, пепла и раскаленных камней. Потоки горящей лавы потекли по склонам, уничтожая все на своем пути. Снег испарялся, переходя в мокрый туман, заполнивший воздух.

– Ох, мамочка! – Керри испуганно пискнула. Она же хотела сделать вовсе не это!

В отрядах повстанцев началась паника. С одной стороны ущелья к армии неотвратимо скользила лавина, чуть остановленная вначале защитой Л'эрта, но сейчас все больше набирающая обороты, с другой вниз катилась раскаленная лава. Извержение вулкана выбрасывало в небеса раскаленные камни, частично падавшие на склоны и присоединявшиеся к разрушительной силе лавины.

– Л'эрт, я не хотела! – У нее на глазах выступили слезы. Она же собиралась всех спасти! Она же очень старалась, чтобы все сделать, как надо! И вот опять! Теперь из-за ее неумения под угрозой жизни всех повстанцев. Девушке было безумно страшно. Она ощущала себя маленькой букашкой меж ладоней разбушевавшегося бога гор. – Ну сделай же что-нибудь, ну пожалуйста! Ты же можешь! – Она мертвой хваткой вцепилась в вампира, пряча у него на груди зареванное лицо. Сквозь ткань куртки он ощущал бешеный стук ее сердца. Он обнял ее, прижимая покрепче. Его самого лавина убить не могла. Вулкан – возможно, но маловероятно. Но она-то обычная смертная!

Вампир вздохнул и прикрыл глаза, вспоминая Пепельную Долину. Потянулся к тому кусочку души, что еще недавно он так тщился запечатать, и выпустил его на свободу. Вокруг него заклубился ледяной вихрь. Сила росла, расширяясь, и рвалась вверх, в небу. Темная сила, жаждущая крови. В волосах вампира проскочили электрические разряды, маленькими шаровыми молниями скатываясь в землю. Голод стал невыносимым – вдвойне невыносимым из-за прижимавшегося к нему теплого тела. Он сжал зубы. Не думать, не сейчас!

Над армией, на высоте меньше чем в два человеческих роста, раскинулось сверкающее влажно-черным огромное полотно. И тут же в него ударили стихии. Тоненькая, вроде бы эфемерная ткань замерла, застывая стальной лентой, препятствуя разрушительному удару гор.


В отсутствие щита Ферии отряду Синих Игл удалось пробиться за воздвигнутую баррикаду и уничтожить защищавших проход некшарианцев.

Опасливо косясь на повисшее низко над головами черное нечто, вздрагивающее от каждого нового удара стихий, люди в нереально короткие сроки разобрали каменный завал. Армия повстанцев смогла вырваться из каменной ловушки.

Когда последний отряд покинул ущелье, Л'эрт отпустил призванную силу. Нехотя, как растревоженный зверь, она снова спряталась, засыпая до срока. Но, как и раньше, оставила после себя неуемный голод – вампир чувствовал себя так, будто не ел по меньшей мере несколько месяцев. Керри доверчиво прижималась к нему и снова плакала – на сей раз от радости, что все обошлось, – и твердила какие-то смешные обещания, что больше никогда, ни за что не будет экспериментировать с магией. Л'эрт гладил ее по пушистым рыжим волосам и пытался не думать о голоде.

Некшарианцы были вынуждены продолжить отступление – демонстрацией несусветной силы мага повстанцев была напугана не только Ферия, но и обычные люди. Дезертирство приняло ужасающие размеры. Армия Некшарии таяла изнутри. Единственной надеждой Клавдии теперь было добраться до столицы – ее стены задержат наступление и, возможно, дадут им шанс собраться и переломить ход войны.


Глава 30


Вечер еще только начинался, но небо уже было абсолютно черным, усыпанным россыпью холодных звезд. Зима продолжала удерживать свои позиции, не желая сдаваться, и темнело по-прежнему рано.

– Эй, тебе там не одиноко?

Варрант отвлекся от созерцания звезд и перевел взгляд на подошедшую девушку.

Уже больше трех недель армия повстанцев торчала под стенами Керхалана. Крепостные стены были достаточно прочны, чтобы сдержать первую волну наступления, и армия была вынуждена ограничиться осадой столицы. Постепенно к основным войскам подтягивались слегка отставшие на время марша обозы. Вместе с провизией обозы привезли и проституток.

– Эй, красавчик, ты меня слышишь?

Эта девушка была еще достаточно молода и достаточно привлекательна – для представителя человеческой расы, разумеется.

– Да, слышу. Извини, задумался.

– Хах. Такой милый и такой печальный. Не хочешь поразвлечься, а? – Она шагнула ближе, прижимаясь к эльфу пышной грудью. – Да не стесняйся ты так!

Варрант провел рукой по ее волосам. Чуть жестковатые и упругие на ощупь кудряшки слегка сминались под его ладонью. От нее пахло теплом и дымом костров. Действительно, почему нет?

Он склонился к ее губам. Помада на вкус казалась сладкой.

– Ничего, если я помешаю? – Язвительный голос вампира хлесткой плетью разорвал недолгое очарование поцелуя.

Варрант недовольно оторвался от девушки:

– Что ты хотел, маг?

– Много чего… – Л'эрт уставился проститутке в глаза. – Так, ты ничего не видела, ничего не слышала, и вообще тебе здесь делать нечего. Так что дуй подальше и поскорее. Пшла! – Он легонько подтолкнул ее, завершая ментальный приказ.

Девушка мигнула, глаза ее приобрели бессмысленное выражение. Подобрав длинные юбки, она покорно побежала прочь, быстро теряясь в ночных тенях.

– Зачем ты ее прогнал? – Варрант чуть нахмурился. – Что-то срочное? Но мне казалось, Ралернан не собирался атаковать сегодня…

– Что? А, нет, их бла-а-ародство Белый Рыцарь тут совершенно ни при чем. Просто я соскучился.

Варрант ошалело уставился на его беззаботную улыбку:

– Ты – что?!

– Соскучился. – Л'эрт стремительным движением закинул руки эльфу на шею – слишком быстро, чтобы тот успел отстраниться. – Ты меня избегаешь. Мне надоело.

– Послушай. – Варрант попытался высвободиться, но безуспешно. – Мне неудобно, но ты все не так понял…

– Гм? – Вампир изогнул бровь.

– Я просто был пьян! Я не понимал, что делаю…

– Гм. Только не говори мне, что ты меня с Керри перепутал. А то я испугаюсь за свою анатомию.

– Да ни с кем я тебя не путал!

– Уже легче. – Л'эрт усмехнулся. – Тогда что же я не так понял?

– Я… я не знаю, как объяснить… Ну что ты ко мне привязался? В лагере сейчас немало девушек. Дай им волю – они вокруг тебя будут стайками виться. Найди себе нормальный объект для приставаний!

– А вдруг я правда извращенец? – подмигнул вампир.

– Да какой из тебя извращенец! – Варрант предпринял очередную безуспешную попытку стряхнуть руки Л'эрта. – Уфф… Ну все равно, зачем тебе именно я? Это что, месть?

– А ты мне нравишься, – Л'эрт улыбнулся. – Так что тебе не повезло. Придется терпеть мое общество.

– Пусти! И хватит надо мной издеваться.

– Я не издеваюсь! Я просто ответил на твой вопрос. Или ты на комплименты напрашиваешься? Ладно, сейчас я соберусь с мыслями и воспою твою неземную красоту… Значит, так… – Вампир изменил тональность голоса, слова его стали звучать мягко и вкрадчиво: – Твои прекрасные волосы… подобны жидкому золоту, каждая прядь их… как живой драгоценный лучик… наполненный теплом…

– Л'эрт!!! Перестань меня обнимать и говори тише! – Варрант покраснел. – На нас уже люди косятся…

– Тьфу ты, какие мы стеснительные… Ладно, убедил. Это твоя палатка, верно? – Вампир ткнул пальцем в серую тень позади них.

– Да, но…

– Что «но»? – Л'эрт бесцеремонно схватил эльфа за руку и потащил в нужном направлении.

– Я не собираюсь с тобой спать! – выпалил Варрант.

– Спать? Кто говорил о сне? – Улыбка вампира была сама невинность. – Я вполне еще бодр и полон энергии.

– Л'эрт!!! – прошипел эльф. – Прекрати эту дурацкую игру!!! Если тебе очень нужна неземная красота – пойди и укуси Ралернана. А меня оставь в покое!

– Фу… Да плевал я на его неземную красоту. Я скорее удавлюсь, чем позарюсь на этот оплот чести и справедливости… Готов спорить, он вообще еще девственник. – Вампир поморщился. – Я и так слушаю оды восхваления этому Белому Прыщу не менее раза в сутки, так еще и ты напомнил… Мерзость какая! Ты бы лучше предложил грязную тряпку пожевать… Меня от одной только мысли сейчас стошнит… – Они добрались до палатки, и Л'эрт скользнул внутрь, увлекая за собой Варранта. – А у тебя мило. – Вампир небрежно плюхнулся на матрас.

– О боги… – Эльф был вынужден опуститься рядом, чтобы не вывернуть руку: вампир так и не удосужился отпустить его. – Ну и чего ты от меня хочешь, а?

– Любви? – В синих глазах прыгали смешинки.

– Опять ты… – Варрант отвернулся.

– Кстати, а почему ты против-то? Ты готов был переспать с той проституткой. Я что, хуже?

– Ты же не женщина…

– Мгм… Да, это серьезная проблема. – Вампир почесал кончик носа. – Слушай, а давай выпьем?

– Зачем?!

– Ну когда ты пьян, тебя мой пол не смущает. А кусать тебя я не хочу, это слишком рискованно.

– Послушай, а давай ты просто уйдешь?

– Ты действительно этого хочешь? – уточнил Л'эрт.

– Да, я действительно этого хочу! – разозленно ответил Варрант.

– Как жестоко. Ну ладно. Ты исполняешь одну мою ма-аленькую просьбу, и я ухожу. Идет?

– Что за просьба? – Эльф подозрительно нахмурился.

– Ты меня поцелуешь.

– И все?

– Угу. И я уйду. Договорились?

– У меня такое ощущение, что ты что-то недоговариваешь.

– Ты слишком мнителен. – Л'эрт улыбнулся. – Я говорю чистую правду. Клянусь! Ну же, давай. Я даже готов глаза закрыть и не шевелиться.

– Ну… ладно, закрывай… – нерешительно произнес Варрант.

Л'эрт покорно зажмурился и замер неподвижной статуей. Варрант склонился к его лицу. Вампир тут же приоткрыл один глаз и снова зажмурился:

– Я не смотрю! Честное слово, не смотрю…

Эльф не выдержал и хихикнул. Вампир снова приоткрыл один глаз:

– Нечестно! Я все жду и жду, а меня все не целуют… У меня же мышцы затекут!

– Боги, какие еще мышцы?!

– На веках? – задумчиво произнес вампир. – Ну они же там, наверное, есть. Или нет? Я всегда думал, что есть… А как ты думаешь?

– Я? Я думаю, на сколько часов ты отключишься, если тебе вмазать в челюсть? – проникновенно поинтересовался Варрант.

– Сложно сказать… Но, вообще, – это плохая идея. Я же тогда ничего не почувствую.

– Чего ты не почувствуешь? Боли от выбитых зубов?

– Нет, твоего поцелуя. Ты же обещал. – Л'эрт лучезарно улыбнулся.

– Ты… – Варрант со свистом втянул воздух. – Ты абсолютно невозможен! По-моему, ты в состоянии вывести из себя даже мертвого!

– Ага. Но я же сам тоже мертвый, так что мне можно…

– Ты не мертвый, ты идиот!

– Злой ты. Пойду к девочкам, пусть меня утешают… – Л'эрт плавно поднялся и сделал шаг к выходу.

– Эй… – Эльф поймал его за руку. – Ты это серьезно?

– Да не знаю еще… – Вампир небрежно пожал плечами. – А что?

– Ничего. – Варрант стремительно придвинулся к нему и поцеловал.

Странное ощущение… Почему эти прохладные губы всегда обжигают огнем?

– Златовласка, осторож… – Л'эрт чуть отдернул голову, но эльф схватил его лицо в ладони, мешая отстраниться.

– Заткнись. – Варранту не хотелось останавливаться. О зубах вампира он вспомнил, только оцарапав о них до крови язык. Во рту разлился солоноватый привкус. – Ох…

– Златовласка, это не я, это ты идиот, – простонал вампир. – Ты вообще думаешь, что делаешь? – Зрачки его расширились, синие глаза стали почти черными.

– Что?

Л'эрт не ответил, обхватив эльфа руками за талию и уткнувшись ему в шею.

– Что-то не так? – несколько обеспокоенно спросил Варрант.

– Я не уйду. Я солгал.

– Ладно, не уходи. – Варрант взъерошил ему волосы.

Л'эрт удивленно поднял голову:

– Вот так просто?

– Ммм… с другой стороны, если хорошенько подумать…

– Ну уж нет! Думать будешь потом! – Л'эрт толкнул его в грудь, опрокидывая на матрас, и сам упал сверху.

– Ты уверен? – Варрант лениво изогнул бровь.

– Насчет чего? – Руки Л'эрта, пытавшиеся расстегнуть рубашку эльфа, замерли.

– Насчет того, что мне надо об этом думать… Кстати, я не просил тебя останавливаться.

– А-а, думай о чем хочешь, только не сейчас!

– Убедил… – Варрант тихо рассмеялся.


Бескрайняя долина, края которой теряются за горизонтом. Серая взвесь пепла, повисшая в воздухе и мешающая дышать. Холодный ветер приносит запах тлена и разложения. Шаг, второй шаг… Ноги по щиколотку увязают в мокрой земле. Нет, не в земле. Под ногами кровавая каша из останков человеческих тел. Нет, нельзя смотреть вниз… Это просто долина. Когда-нибудь она же должна закончиться.

Из месива вспоротых трупов выползает костлявая рука и хватает его за сапог. Он пытается вырваться, но хватка мертвой руки почему-то сильнее. Кучи мертвого мяса приходят в движение. Остатки тел, оторванные конечности, гниющие внутренности – все начинает ползти к нему, словно притягиваемое магнитом. И если он ничего не сделает, эта мертвая масса поглотит его, превратив в часть себя… Но сил убежать нет. Сил нет даже просто пошевелиться. И он просто бездумно смотрит, как трупы ползут в его сторону. А в глубине души бьется искорка панического страха.

– Тебе не уйти отсюда… Посмотри, герцог, – все, что ты видишь, ты создал собственными руками… Все они когда-то были живы. Они смеялись и надеялись обрести счастье… Но им не суждено было стать счастливыми, потому что ты украл у них жизнь – украл в обмен на несколько мгновений фальшивого экстаза…

Горы трупов от горизонта до горизонта… Запах старой крови и смерти. Запах вскрытых могил.

– Ты стал монстром, герцог… На что ты надеешься? Тебе не дано забыть свое прошлое… Вот оно, вокруг тебя. Посмотри… Скольких ты убил? Сколько, герцог? Ты еще помнишь их количество или оно стало столь бесконечно велико, что ты сбился со счета?

– Кто ты?.. Что ты хочешь от меня?..

– Слишком поздно для тебя притворяться человеком! Ты – кровожадное чудовище, которое не останавливается ни перед чем для достижения собственных целей. Ты действительно думаешь, что твоя цель оправдывает все эти смерти? Посмотри вокруг, герцог… Ты помнишь, скольких ты убил?!

Трупы касаются его гниющими конечностями, обнимая в смертельном танце. Их все больше и больше, они облепляют его тело, как снежный ком. Холодно… Почему же так холодно? Он не боится умереть… Но тогда почему ему страшно? И… больно?

– Ты – монстр, герцог!

Трупы хохочут, клацая оскаленными челюстями.

Свет… Маленькая точка ярко-белого света… Тепло? Светлый луч, скользнувший по его щеке. Всего на миг – но этого достаточно… И покрытая трупами долина раскалывается, разбитая на крошечные осколки этим лучиком, – раскалывается, чтобы исчезнуть…


– Л'эрт?! Л'эрт, что с тобой?! – Теплые руки встряхнули его за плечи. Вампир моргнул. Прямо над ним склонилось встревоженное лицо Варранта.

– Ты что орешь? – Л'эрт с трудом сфокусировал глаза. Голова казалась пустой и мерзко звенела.

– Уф… Как ты меня напугал… – Эльф обхватил его покрепче и прижал к себе. – У тебя такое лицо было… Хоронят и то краше… Тебе что, кошмар приснился?

– Мертвым не снятся сны. – Л'эрт потерся щекой о теплую кожу эльфа. Пульс Варранта ощущался мерным биением. Этот пульс успокаивал, как колыбельная из далекого детства. – Просто воспоминание… Извини, я не хотел тебя пугать.

– И как часто тебя навещают такие воспоминания? Ты кричал так, будто конец света близится.

– Златовласка… – Л'эрт поднял голову и поймал взгляд Варранта. – Скажи, тебе не противно? Я же труп…

Эльф нахмурился:

– Ты не находишь, что несколько поздновато об этом спрашивать?

– Раньше меня это не интересовало.

– И что сейчас изменилось? – Варрант пристально уставился на него.

– Ничего. Просто хочется узнать ответ.

– Знаешь, я как-то не воспринимаю тебя трупом. С моей точки зрения, ты вполне живой.

– Но… ты же видел, на что я похож, когда ранен…

– И что? Люди тоже не выглядят шикарно, если им проткнуть брюхо и выпустить кишки.

– Ты забавный, златовласка… Заботишься о монстре… Зачем?

– Я… я не забочусь! С чего ты взял? – На скулах эльфа вспыхнули и пропали розоватые пятна.

– Ну ты же спас меня от кошмара. – Тень улыбки тронула губы вампира.

– Просто ты своими криками мешал мне спать. – Варрант насупился. – Вот и все.

– И все-таки ты забавный. Знаешь, ты похож на котенка, который вляпался в сметану всеми четырьмя лапами и в попытке одновременно облизать их шлепнулся на задницу.

– Идиотское сравнение! Я ничего не пытаюсь облизать!

– Кстати, а ведь действительно не пытаешься. – В синих глазах вампира сверкнули смешинки. – Тебе не кажется, что это стоит исправить?

– О боги! – Варрант закатил глаза к небу. – Ты о чем-нибудь еще думать можешь?! Ну хотя бы для разнообразия?

– Нет, конечно. Инкуб я или где?

– Ты не инкуб, а редкостная заноза в заднице! Которую не выдернешь, потому что она размножается почкованием. Как же ты меня достал!

– Тогда почему ты полез ко мне целоваться? Между прочим, это была исключительно твоя инициатива, – безмятежно напомнил Л'эрт. – Во всяком случае, в конце.

– Ну… потому что. – Варрант мучительно покраснел.

– «Потому что»? Хорошая мотивация. Надо будет запомнить на будущее.

– Не знаю, Л'эрт… – Эльф вздохнул. – Я не знаю, почему меня к тебе тянет. Но… мне хорошо с тобой. Действительно, хорошо. И мне показалось, что дальше игнорировать это будет как-то глупо. Хотя, если честно, мне начинает казаться, что я спятил. Всю жизнь считал себя совершенно нормальным, и вот нате вам…

Вампир задумчиво уставился ему в лицо. У этого эльфа такие ясные глаза… будто кусочки весеннего неба.

– Ну чего ты молчишь? – несколько нервно спросил Варрант. – Я что, действительно выгляжу как идиот?

– Возможно. Ты совершаешь очень глупую ошибку, златовласка… – Л'эрт нахмурился, накручивая на пальцы длинный золотистый локон эльфа. – Видишь ли… Ты знаешь сказку о красавице и чудовище? Милую сказку про то, как под страшной внешностью можно отыскать доброе сердце… Но в жизни нет места для сказок… И истинные чудовища прячутся под масками красавиц. – Он резко дернул за прядь волос, с которой играл. Варрант зашипел и попытался высвободиться.

– Эй, больно же! Ты чего?

– Тебе бы хотелось забыть, что я монстр, не правда ли? Но даже если ты и забудешь, это ничего не изменит… Я был и буду убийцей… Неважно, хочу я убивать или нет… Меня таким создали. Те губы, что ты целуешь, всего несколько часов назад были измазаны в чужой крови… – Вампир потянул Варранта за волосы, вынуждая того склониться ближе. – Ты знаешь, почему ты не смог меня сегодня прогнать? Потому что мой укус – это далеко не разовое воздействие. Пока ты жив, ты не сможешь освободиться от влечения ко мне. Если я щелкну пальцами – ты приползешь на брюхе, умоляя тебя трахнуть. И вся твоя гордость рассыплется, как карточный домик… – Л'эрт разжал пальцы, выпуская золотые пряди на свободу. – Не стоит замешивать сюда эмоции. Твоя привязанность – лишь результат физического влечения. Только и всего.

– Ты дурак, Л'эрт… – Эльф вздохнул и устало потер лоб. – Ты прав, я постоянно забываю, что ты – вампир. Точнее, забываю о том, что ты убивал ради продолжения своего существования. Я не могу изменить твое прошлое. Но, возможно, я хочу попытаться изменить настоящее… Что тебя так разозлило в моих словах, скажи на милость? Ты ведь не любишь убивать…

Л'эрт медленно откинулся на спину и закрыл глаза.

– Это не я, это ты – дурак, златовласка. Не стоит привязываться к чудовищам.

– Ты не думаешь, что я сам разберусь, что мне стоит, а что не стоит делать?

– Ты уже не в состоянии разобраться.

– Ну в любом случае, это мои проблемы.

– Ты зря мне не веришь. Тебе слишком удобно искать во мне что-то хорошее. Для собственного спокойствия. Но ты ошибаешься. Ты ищешь то, чего нет.

– А-а, ладно, убедил! – Варрант резко встряхнулся, рассыпая золотистые пряди по плечам. – Ты – жутко омерзительный тип. Квинтэссенция зла. Богиня Клиастро во плоти. О, точно! То-то я думаю, чего это я с тобой сплю… Оказывается, вот оно что. Клиастро ведь женщина! Так, ну-ка быстро принимай свой истинный вид, злостный обманщик! А то прогоню. – Он щелкнул Л'эрта по носу.

Тот ошарашенно помотал головой:

– Ты… кретин…

– Какие некультурные пошли боги… Безобразие.

– Наверное, это подло – использовать тебя… Это отношение – всего лишь результат моей магии. Но даже если и так… – Л'эрт слегка передвинулся, прижимаясь щекой к плечу Варранта. – Ты слишком теплый, златовласка. Я не хочу уходить.


Глава 31


Небо еще черное, но на фоне абсолютной тьмы уже проявляются сероватые оттенки – будто тени пытаются проглотить звезды. Скоро рассвет, его приближение ощущается легким покалыванием по коже. Мерзкое ощущение, которое ни с чем не перепутать.

Карвен медленно провел ладонью по неровной поверхности стены. Керхалан. Что он делает в этом осажденном городе? Зачем он прилетел сюда? Из-за сна? Сон… Уже многие годы он привык обходиться без сна. Так почему же он сегодня заснул? Или то был не сон? Слишком реальная картинка… Это она погнала его посреди ночи в заснеженный город? Но почему он прячется за крепостной стеной? Его привлек страх? Город охвачен паникой, тут можно неплохо поразвлечься. Так почему же он не развлекается? Страх пропитывает воздух, как сладкий яд. Этот страх многослоен, как изысканное пирожное… Почему ему безразлично это дразнящее ощущение страха?

Если перелететь через стену, он увидит костры армии повстанцев. Несколько минут полета… Так мало, так быстро. Почему он не торопится сократить это расстояние? Если этот сон – реальность, его враг сейчас слишком отвлечен, чтобы оказать серьезное сопротивление. Да даже если бы и мог… В драке один на один… Он второй по силе в ковене, а Л'эрт – только шестой. Он сыт и полон сил. Неужели ему не надоели постоянные провалы организуемых покушений? Почему не вмешаться лично? Почему же он медлит?

Холодно… Так холодно… Карвен безотчетно обхватил себя руками. Тело еще сохраняло старые инстинкты и пыталось согреться. Но это был не тот холод…

Если перелететь через стену… Если он убьет Л'эрта… Неужели его останавливает только то, что Аластра может узнать об этом убийстве? Когда опасность гнева Аластра перестала быть реальной угрозой и стала удобной отговоркой? Или все же не отговоркой? Возможно, он недооценивает ситуацию. Но ведь в текущих условиях смерть Л'эрта в какой-то степени ослабит главу ковена… Быть может, это хороший способ спровоцировать начало переворота? Но он медлит… Крепостная стена кажется непреодолимым барьером… Проклятый сон.

– Э-э-эй! Т-ты, кра-а-аса-а-авчик… – Чьи-то горячие пальцы вцепились в плечо Карвена. Он резко развернулся. Пища. Как смеет это существо касаться его тела?!

Мужчина пьяно улыбнулся, обдав Карвена облаком сивушного запаха. Человеку было около сорока лет. Костюм свидетельствовал об изрядном достатке, но был подпорчен следами недавней гулянки. Полное тело стремилось выползти из слишком тесного кафтана, просачиваясь неприятными выпуклостями между пуговицами. На ярко-красном лице тускло светились заплывшие глаза неопределенного цвета.

Осажденный город. Жители пытаются убежать от страха смерти – ее привкус уже висит в воздухе металлическим звоном. Вероятно, найти спасение в выпивке проще всего. Этому человеку не повезло. Он умрет раньше, чем думал.

– Эй, чего молчишь, а-а-а? – Мужчина выдал еще одну улыбку, позволяя увидеть дырку на месте левого клыка. Зубы у него было желтые. – Ты ведь замерз, а-а-а?

Карвен едва заметно нахмурился. Странный человек. Почему он его не боится? Он что, не видит его глаз? Или сейчас слишком темно, чтобы детально разглядеть его внешность? К тому же человек сильно пьян, чтобы разумно соображать… Это неважно. Использовать его как пищу – слишком мерзко… От него за милю несет дерьмом. Помучить и убить? Нет, неинтересно… Здесь и так страх плавает в воздухе. Но сегодня страх Карвену неинтересен. Значит, просто свернуть шею, чтобы не путался под ногами…

– Эй. пойдем со мной… – Горячие пальцы схватили его за запястье. – Я тебя согрею… – Мужчина пьяно хихикнул.

– Мне не холодно. – Карвен брезгливо стряхнул его руку.

– Эй, да ладно… Чего ты ломаешься? Не строй из себя невинность…

– Что?! – Карвен только сейчас правильно интерпретировал сальный взгляд пьяного. – Что ты сказал?!

Но мужчина уже давно перешел ту грань, когда мог бы почувствовать смерть, разлившуюся в воздухе.

– П-пойдемм… Такой молоденький… Сколько тебе? Двадцать? Ты слишком похож на девочку… Такое изящное личико… Хех… Спорим, у тебя ведь это не первый раз будет, так?.. Что ты умеешь?

Движение вампира было слишком стремительным, чтобы мужчина смог его отследить. Только адская боль, рывком пронзившая внутренности, пробилась сквозь алкогольный туман. С легким шорохом он впечатался в стену здания и сполз по ней вниз. Изо рта непрерывной струйкой лилась кровь. Мужчина попытался завопить и позвать на помощь, но чуть не захлебнулся в этой крови. Он еще не понимал, что говорить уже не может, – его язык куском красной тряпки валялся на снегу.

Карвен медленно вытер тонкие пальцы батистовым платком и брезгливо отбросил испачканную ткань. На корчившееся у стены тело он даже не взглянул. Пьянице оставалось жить не более нескольких минут, в самом лучшем случае – четверть часа.

Позади с легким шумом раскрылся сероватый овал портала. Прибывший беззвучно спрыгнул на покрытую снегом мостовую.

– Карвен, ты звал меня? – Голос Глонка был тихим, но без труда перекрывал стоны умирающего.

– Ты слишком долго.

– Долго?! Я пришел сразу…

– Ты опоздал.

– Карвен, в чем дело? – Рыжий вампир нахмурился, поправляя измятую черную мантию. – Что здесь происходит? – Он перевел взгляд на корчившееся у стены тело. – Развлекаешься? Зачем ты меня так срочно звал?

– Трахни его. – Голос Карвена был абсолютно безучастным. До Глонка доходило несколько секунд, после чего глаза его стали круглыми, словно блюдца.

– Ч-что… что?!

– У тебя проблемы со слухом?

– Ты не в себе?! Что за бред ты несешь!

– Ты отказываешься подчиняться моему приказу? – В глазах Карвена полыхнул бешеный огонь. – Мне воспринимать это как измену?!

– Послушай… – Глонк поднял вверх ладони в успокаивающем жесте. – Я не знаю, что здесь творится, но ты несколько перегибаешь палку. Я хочу свалить Аластра, и я в твоей команде, но я не буду…

– Это приказ!!! – резко прервал его Карвен.

– Карвен, да приди в себя! Мало того, что это мужчина, так он еще и практически мертв! Я не настолько идеально себя контролирую, чтобы закрыть глаза и представить на его месте блондинку с пышным бюстом! Если тебе так приспичило – иди и трахай его сам! А я – не Л'эрт, чтобы у меня на все и даже на трупы вставало!

– НЕ СМЕЙ УПОМИНАТЬ ПРИ МНЕ ЕГО ИМЯ!!!

В близлежащих домах с резким звоном вылетели стекла, усыпав снег острыми осколками. Мостовая вздыбилась, обнажая промерзлую землю и нечистоты. Где-то далеко тоскливо завыли собаки, будто оплакивая покойника. Умирающего пьяницу в мгновение ока разорвало на кровавые клочки, заляпавшие покосившуюся стену.

Глонк был вынужден выставить щит, чтобы его не смело вихрем силы. Но он понимал, что его щит долго не выдержит.

– Карвен, остановись! Что происходит?! Карвен, ты меня слышишь?!

Карвен мигнул. Сила сворачивалась обратно, нехотя и недовольно, как ненагулявшийся зверь. В морозном воздухе повисла пугающая тишина. Едко и настойчиво пахло кровью.

– Ты меня слышишь? – Голос Глонка казался отдаленным, заглушённым звенящей пустотой воздуха.

– Уходи. – Карвен повернулся к нему спиной.

– Что?

– Уходи. У меня… было плохое настроение. Я хочу побыть один. Уходи, Глонк.

Рыжий вампир несколько неуверенно покосился на развороченную улицу, но уточнять не стал. Второго такого всплеска его защита не выдержит. Несколько секунд, и он скрылся в мерцающей дымке портала.

Карвен устало прислонился к шершавой стене. Камни были холодными на ощупь – даже холоднее, чем его кожа.


Глаза Л'эрта похожи на обломки светлого льда. Зрачки сузились в вертикальные полосы, трещинами раскалывающие этот непрочный лед на две половины.

– Я выполнил твой приказ, Аластра. – Голос его безучастен, в нем нет никаких эмоций. Л'эрт стоит в широком кольце, образованном вампирами. Позади него валяется полуистлевший труп. Перед ним в глубоком кресле сидит Аластра. Глава ковена не любит стоять – это подчеркивало бы его невысокий рост.

Карвен упорно смотрит на резные ручки кресла главы ковена и старается не показать своих истинных эмоций. Его тошнит. Ему больше трехсот лет, он больше чем в два раза старше этого мальчишки в центре круга. Но почему тот так спокоен?! Неужели у него абсолютно нет гордости? Неужели даже такое унижение не в состоянии его сломать?

– Я выполнил твой приказ. Ты показал уровень своей власти. Твоя акция устрашения закончена. Отпусти детей.

Аластра медленно пошевелился, усаживаясь поудобнее:

– Это не акция устрашения. Я просто хотел проверить, на что способен инкуб.

– Мне безразличны твои мотивы. Ты давал слово.

– О, я уже сдержал его! Я отпустил их.

– Что? Где они?

– Снаружи. Я отпустил их.

Лицо Л'эрта медленно сереет, руки начинают дрожать. Карвен недоумевающе косится на него. Жизни двух вампиров… Пусть даже и лично обращенных… Почему он так реагирует?

– Но сейчас же день!!!

– Да? О, я забыл… Как печально…

– Подлец! Ты убил их! – Л'эрт пытается наброситься на главу ковена, но ему мешает мгновенно преградившая путь охрана.

– Хочешь посмотреть на них? У тебя не так уж и много времени. Там ветрено… Пепел скоро разлетится.

В светлых глазах Л'эрта плещется неприкрытая боль. Боль, которую не в состоянии было вызвать недавнее унижение. Боль за чужую смерть…

– Зачем?!

– Демонстрация. То, что грозит тебе за неповиновение. Ты слишком непокорен. Ты связан со мной клятвой крови, Саранциа. И принадлежишь мне – целиком и полностью. Не забывай об этом.

– Я не буду твоей марионеткой.

– О-о, как самонадеянно. Да что ты говоришь?! Неужели ты хочешь бросить мне вызов?

– Мне не нужна твоя жизнь. Мне нужна свобода.


Снежинки медленно падали с неба, тонкой вуалью покрывая черные волосы Карвена. Небо уже не черное – светло-серое, как дымная завеса. На востоке появилась алая полоса. Рассвет. Солнце, смертельно опасное для большинства вампиров. Только высшие могут противостоять его убийственному свету. Но, чтобы стать высшим, нужно еще уметь выжить.


– Эй, Карвен, ты слышишь?

– Да, Глонк. Зачем ты прервал меня?

– Он сказал: это срочно.

– Кто – «он»?

– Л'эрт. Он просил передать, что передумал. Он готов вступить в твою команду.

– Он придумал другое желание?

– Сказал, что хочет отомстить…


Снег, снег, снег… Почему эти идиотские воспоминания преследуют его именно сегодня? Ведь сейчас не лето… Он уже привык, что призраки памяти любят терзать его в один из летних дней. Тот самый день… Но сегодня… почему сегодня? Что значит сон?

Слишком холодно, чтобы об этом думать. Ему нужна кровь, чтобы согреться.


Глава 32


– Леди Лаана, – в голосе Варранта прорезалась усталость, – я уже говорил вам – я не могу пропустить к Арриера никого. Таков его прямой приказ. Я не могу сделать для вас исключения.

Они стояли у входа в палатку Ралернана. Со стороны их можно было бы принять за зеркальное отражение – одинаковый золотой цвет волос, прозрачно-светлая кожа, ясные голубые глаза. Одинаково совершенные, утонченные лица. Разве что Варрант был повыше эльфийки, и волосы он носил забранными в хвост, а не распущенными по плечам.

Лаана чуть недовольно нахмурилась. На несколько мгновений на совершенном лице возникли морщинки – и почти мгновенно пропали.

– Сэр… – Она замялась. Имени своего собеседника она не помнила. – Я же уже говорила – там мой брат, лорд Ксорта. Мне непременно надо его увидеть.

– Я знаю. Меня поставили проследить, чтобы их разговору никто не помешал.

– Но я его сестра! Я не могу ему помешать! – Лаана чуть нервно огладила юбку, расправляя невидимую глазу складку.

Варрант боролся с желанием закатить глаза к небу и попросить помощи свыше. Разговор шел по кругу уже с час, и его выдержка начала ему изменять. Эльфийка пыталась очаровать его, уговорить, напугать – и снова начинала сначала.

– А, вот ты где, златовласка! – Вампир подошел слишком незаметно, словно соткался из воздуха. Лаана дернулась – она почти не пересекалась с Л'эртом и еще не имела возможности привыкнуть к его несколько эффектным появлениям. К тому же ей показалось, что маг вел себя излишне вызывающе.

– Сэр Ра'ота! Я бы попросила вас не обращаться ко мне таким образом! – На лице эльфийки отразилось высокомерное негодование.

– Не понял? – Вампир изучающе уставился на нее. Эльфийка отвела взгляд.

Варрант успокаивающе поднял руки:

– Леди Лаана. Он обращался не к вам. Он обращался ко мне. – Про себя он подумал, что когда-нибудь эта дурацкая манера вампира плохо кончится.

– Ага. Я обращался к нему. А что, леди, вам завидно? – Он упорно пытался поймать ее взгляд, но она с неменьшим упорством отводила глаза в сторону. На точеных скулах Лааны вспыхнули и пропали красные пятна.

– Сэр, я не давала вам разрешения вести себя со мной столь фамильярно!

– Какая жалость! Мое сердце не выдержит такого разочарования!

Лаана посмотрела в сторону Варранта, игнорируя присутствие мага.

– Сэр, могу ли я попросить вас оградить меня от диалога с данным представителем низшей расы?

Л'эрт нахмурился. На амбиции эльфийки ему было начхать, его настораживало ее упорное нежелание смотреть ему в глаза. О его истинной сущности – и соответственно об опасности такого взгляда – она знать не могла. Тогда почему? К тому же периферийным зрением он отмечал странное свечение вокруг фигуры девушки. Где-то в глубине души пошевелился червячок беспокойства.

Варрант устало вздохнул:

– Леди, он не хотел вас обидеть.

Лаана поджала губы:

– Насекомое не может обидеть. Но может быть назойливым.

Глаза Варранта потемнели. Он уже собирался ответить резкостью, когда Веренур Ксорта вышел из палатки Ралернана и избавил его от необходимости общаться с Лааной. Быстрым шагом лавиранцы поспешили к себе.

Л'эрт неуловимо текучим движением переместился вплотную к Варранту, пробежал кончиками пальцев по шее эльфа:

– Значит, назойливое насекомое, так?

Варрант накрыл его руку своей:

– Перестань.

– Нет, ну позвольте. Мне интересно, насколько я назойлив. Или, может, это ты у нас такой извращенец – любишь, когда к тебе всякое дерьмо липнет? – Зрачки вампира стали почти вертикальными, радужка стремительно бледнела. – О несравненное дитя любимой богами Высшей расы! Тебя как, не тошнит, когда я до тебя дотрагиваюсь?

Эльф схватил его за плечи и тряхнул:

– Да прекрати же! Что за вожжа тебе под хвост попала?

– Да вот интересно стало! Для общего развития. – Вампир стоял слишком близко. Он чувствовал исходящее от кожи эльфа тепло, текущую по его жилам кровь. Бьющийся под его пальцами на шее эльфа пульс отдавался в голове вампира тяжелым стуком.

– Хорошо, допустим, что я извращенец. Все? – Варрант зло уставился ему в глаза и охнул, бледнея, – такой неприкрытый голод стоял в них.

Л'эрт дернулся, отворачиваясь.

– Извини. Я не собирался тебя пугать. – Он попытался отодвинуться. Варрант не пустил его.

– Проклятье, что происходит с тобой, а? Сколько ты не ел? – Если бы вампир не отводил взгляд, он бы заметил на лице эльфа искреннее беспокойство.

– Неважно.

– Спятил?!

– Да, спятил! – Л'эрт снова сорвался. – А что, думаешь, приятно, когда постоянно называют убийцей?

– То есть ты решил героически сдохнуть, так, что ли? Мы же вроде нашли способ, чтобы ты не убивал?

Вампир промолчал. Как объяснить, что кровь для него – не только и не столько еда? Что иногда просто «чья-то» кровь не подходит? Что он сам не знает, как выбраться из ловушки, в которую угодил по собственной вине?

Варрант выругался сквозь зубы, закатал рукав рубашки и полоснул ножом по руке:

– На, пей, чтоб тебя.

Л'эрт замер. Ему надо было бы отвернуться и уйти, как требовала отвечавшая за безопасность часть сознания. Но искушение было слишком велико. Он колебался всего несколько мгновений – а потом вцепился в руку эльфа…

…и почти отключился. Он словно плавал в беспредельном океане тепла и света. Он не чувствовал своего тела, не чувствовал, как идет время. Резкий толчок вывел его из эйфории.

Вампир несколько раз моргнул глазами, пытаясь прийти в себя, и изумленно уставился на эльфа.

– Ты светишься! – вылетело у него, прежде чем он успел прикусить язык.

– Что? – Эльф уставился на окровавленную руку. Кожа его мерцала изнутри приглушенным светом.

– Красиво… – мечтательно протянул вампир.

– Ох. Я не хотел! – Свечение вокруг фигуры эльфа начало быстро таять.

Л'эрт склонил голову:

– Как интересно. То есть это ты сам сделал? Это все эльфы умеют? Я про такое не слышал.

Варрант выглядел немного смущенным:

– Да нет, не все. Я вообще-то не думал, что умею. Я не пробовал.

– А кто умеет? Лаана тоже светилась, только похуже тебя.

– Лаана?! Когда? – На точеном лице мелькнуло беспокойство.

– В смысле – «когда»? Когда ты с ней сейчас разговаривал. Или это у меня уже галлюцинации начались?

Эльф стремительно побледнел:

– Ты уверен?

– Да, твою мать! Что это за свечение такое и почему тебя так взволновала Лаана? Я начинаю ощущать себя круглым идиотом!

Варрант отмахнулся:

– Потом! Я должен поговорить с Ралернаном. Это может быть опасно.

Л'эрт схватил его прямо за свежий порез на руке и дернул:

– Остынь, златовласка! Лавиранцы ушли, и ничего она не сделает твоему Белому Рыцарю. Во всяком случае, сейчас.

Эльф попытался высвободиться:

– Ты не понимаешь!

– Вот именно, что не понимаю. Так объясни!

Варрант несколько замялся:

– Ну… Некоторые из чистокровных эльфов могут создавать гламор – морок, повышающий личное обаяние. Ммм… Скажем так, очень сильно повышающий. Человек, увидевший эльфа в гламоре, либо примет его за бога, либо безоглядно влюбится… Раньше это умение встречалось чаще, сейчас почти пропало. И… считалось более чем неприличным вызывать гламор, чтобы очаровать кого-то из своих же. – Он запнулся. – Гламор можно вызвать направленно – тогда он будет действовать только для конкретного человека или эльфа, остальные ничего не заметят.

Зрачки вампира удивленно расширились:

– То есть Грахам в кои-то веки прав и Ксорта действительно рвутся на престол Абадосса? Н-да-а-а, забавно.

– Если ты не ошибся. Направленный морок могли видеть только наши маги. Хотя в любом случае лучше проявить излишнюю предосторожность.

– Ты не преувеличиваешь, златовласка? Тебя послушать, так Ралернан сразу, как увидит эту девочку в вашем гламоре, немедля предложит ей руку и сердце. На меня же твоя иллюминация так не подействовала. Ну то есть ты, конечно, выглядел сногсшибательно, но желания пасть к твоим ногам и целовать кончики сапог у меня вроде не возникало.

Эльф слегка удивленно посмотрел на него и неожиданно хмыкнул:

– Ты только не обижайся… Но вообще-то гламор «не действует» вроде как только в одном случае…

– Н-ну-у и? – Вампир подозрительно на него покосился.

У Варранта возникло искушение промолчать. Сам он в данном случае абсолютно не верил в полагающийся вывод, слишком уж это было абсурдно. Хотя, с другой стороны, ему до безумия хотелось посмотреть на реакцию вампира Такой хороший повод поиздеваться!

– В случае, когда объект, на который направлен морок… эмм… уже влюблен в того, кто его наводит.

– Чего? – Л'эрт ошарашенно распахнул глаза.

Эльф довольно расхохотался:

– Святые боги, ты бы видел сейчас себя!

– Не беспокойся, сейчас я наколдую зеркало и рассмотрю себя во всех ракурсах, – огрызнулся вампир. – Сразу после того, как намылю тебе шею! Ты ничего менее идиотского придумать не мог?

– Да я вроде и не придумывал… – Улыбка упорно не желала уползать с его лица.

– Ты нахальный остроухий кретин! Мне виднее, кого я люблю, а кого нет!

– Нет, ну конечно, в основном гламор применяли к живым существам, а ты все-таки в некотором роде – существо мертвое, так что точно я не могу быть уверен, – протянул Варрант. – Хотя….

– Ну все, златовласка, ты напросился! – Л'эрт ударил его кулаком под ребра. Варрант, уклоняясь, подставил вампиру подножку, и оба полетели в снег.

– Эй, гонца не положено убивать за дурные вести!

Эльф попытался перехватить руки вампира, но тщетно – на него обрушился град ударов. Вообще-то при желании вампир мог первым же толчком насквозь пробить его тело, отправляя к праотцам, но сейчас он дрался явно не в полную силу.


Когда вампир вернулся к своей палатке, он хромал и лицо его украшали глубокие царапины. Кисть правой руки была пропорота одним из сюрикенов, из разреза сочилась кровь. Вообще-то во всем этом скорее был виноват он, чем Варрант, но осознание данного факта отнюдь не уменьшало болевые ощущения. Вид эльфийки, по-прежнему окруженной мерцающим сиянием, явно поджидавшей у входа в палатку, не улучшил его настроения. Впрочем, если он просто обматерит ее, ему еще и с Ралернаном придется выяснять отношения. Л'эрт скрипнул зубами:

– Леди Лаана? Чем обязан столь высокой честью?

Лаана окинула его поверхностным взглядом. Одежда вампира была измята и вымазана снегом, волосы всклокочены и черными сосульками падали на лицо.

– Я была слишком резка с вами сегодня утром. Я хотела извиниться.

Вампир изогнул бровь:

– Я польщен. Если это действительно так.

– Простите? – На утонченном лице мелькнула тень непонимания.

– Вы прячете глаза, когда говорите со мной. Обычно так бывает, когда собеседник лжет. Но вы ведь не лжете, не так ли? – Он снова попытался поймать ее взгляд. И снова потерпел неудачу. Лаана упорно смотрела в снег у своих ног, длинные ресницы трепетали вспугнутыми бабочками. – Или я вас чем-то напугал?

– Нет, не напугали. Просто… просто я не могу. – Она нервно сжала тонкие пальцы.

– Может, вам тогда помочь? – Эльфийка не увидела, как он переместился ближе к ней. Холодные пальцы вцепились в ее подбородок и заставили поднять голову. Лаана попыталась высвободиться, но хватка руки вампира была стальной. Она закрыла глаза.

– Сэр, пустите меня. Это… это неприлично, в конце концов.

Вампир не ответил, только сильнее сжал пальцы, почти что ломая кости. Боль пронзила эльфийку острой иглой, и на долю секунды глаза ее непроизвольно раскрылись. Л'эрту хватило этого мгновения. Лаана застыла неподвижной куклой, зачарованная его взглядом. Исходившее от нее сияние начало быстро таять, пока не померкло окончательно.

– Итак. Почему ты не хотела смотреть мне в глаза?

Лицо эльфийки было пусто, все чувства исчезли с него, словно смытые мощным потоком. Голос стал ломким и невыразительным:

– Мне приказали.

– Кто?

– Я не могу сказать.

– Кто?!! – Вампир усилил ментальное давление, но ничего не добился. Из глаз эльфийки текли безмолвные слезы, но она не отвечала. – Так. Хорошо. Пойдем с другого конца. Ты действительно используешь морок, или твое сияние – это что-то иное?

– Я использую гламор, – покорно ответила она.

– Зачем?

– Я должна зачаровать Ралернана Арриера.

– Зачем?

– Мне приказали.

– Кто?

– Я не могу сказать.

Л'эрт выматерился. Эльфийку обработал кто-то достаточно мощный, чтобы она продолжала сопротивляться его воле даже сейчас. С учетом ее странного появления в лагере… Выходит, она – шпион? Чей? Но шпионам нужно как-то выходить на связь. Ладно, можно попробовать небольшой обыск. Возможно, это хоть что-то еще даст.

Он потребовал, чтобы эльфийка провела его к себе. Насколько он помнил, в последнем приливе щедрости Ралернан выделил каждому из лавиранцев отдельную палатку, так что помешать ему не должны.

В палатке царила нереальная чистота и порядок. И было почти пусто. В одном углу устроена застеленная белоснежными простынями постель, рядом небольшой сундучок для вещей, маленькие походные стол и стул – и все. Сундучок вампир обыскал довольно быстро – ничего странного, только одежда и некоторые женские мелочи. Тогда где? Прячет под простынями? Мысль казалась вампиру малореальной, но он все же подошел к постели.

И в этот момент эльфийка с протестующим визгом налетела на него сзади. От неожиданности Л'эрт потерял равновесие и рухнул прямо на белоснежные простыни, инстинктивно выставляя вперед руки. На белье расплылись кровавые пятна – от удара уже заживающий разрез на правой ладони вампира открылся снова. Вампир перевернулся, схватил Лаану за руки. В голубых глазах эльфийки словно застыло безумие. Она шипела и пыталась поцарапать его ногтями.

– Что происходит, мать твою? Ты действительно здесь что-то прячешь? – Он отшвырнул ее в сторону. При падении узкая юбка Лааны лопнула по шву по всей длине, открывая совершенной формы ногу в кружевном чулке. Л'эрт не смотрел в ее сторону. Его куда больше интересовало, что такого она могла скрывать в кровати. Эльфийка попыталась подняться, наступила на порванную юбку и упала снова. Пальцы Л'эрта нащупали в изголовье матраса нечто постороннее. Он рванул податливую ткань и вытащил на свет небольшой круглый шар. Материал шара напоминал темное стекло, но вампир сильно сомневался, что он разбился бы при падении.

– Откуда у тебя Глаз черных магов?

Но эльфийка, кажется, больше не подчинялась его ментальному контролю. Ее глаза не покидало безумие. Расставив руки, она молча бросилась на вампира, пытаясь ногтями дотянуться до его лица. Отложив шар в сторону, Л'эрт снова отбросил ее, но это мало помогло – только тонкая ткань платья девушки пострадала еще больше, на сей раз предоставив ему возможность оценить совершенную форму ее груди. Л'эрт попытался снять свое воздействие на ее психику – но ничего не изменилось. Эльфийка снова бросилась на него, злобно шипя. Вампир выругался и ударил ее в висок. Лаана обвисла в его руках, потеряв сознание. Он положил ее в разворошенную постель, понадеявшись, что, когда она очнется, придет в себя.

Л'эрт потянулся к столь заинтересовавшему его шару, когда ему снова помешали. Перед входом в палатку раздался легкий шорох шагов двух пар ног, и тонкий слух вампира без труда уловил слова:

– Хорошо, Веренур, я поговорю с твоей сестрой. Хорошо, прямо сейчас.

Вампир успел только засунуть черный шар за пазуху, когда ткань, прикрывавшая вход, покачнулась, и в палатку вошел Ралернан. И тут же замер. В серых глазах сверкнула сталь.

– Что здесь происходит?! – Ралернан не потрудился хоть сколько-нибудь приглушить голос – и его услышал не только вампир. Ткань качнулась снова, пропуская Веренура.

Ралернан ошарашенно смотрел на лежавшую без сознания эльфийку в разорванной одежде, на покрытой кровью простынях.

– Ра'ота?! Ты сошел с ума?!

– Да ничего я ей не сделал! – Л'эрт возмутился. В конце концов, она первая на него набросилась и вполне могла выцарапать ему глаза.

– Ничего не сделал? – Веренур только теперь обрел дар речи, на лице его читалась неприкрытая ненависть. Он сжал рукой окровавленную простыню и ткнул ею в нос вампира. – Только изнасиловал и лишил невинности? Это называется «ничего не сделал»?! – Он попытался ударить вампира, но тот уклонился.

– Проклятье, Ралернан, я до нее пальцем не дотронулся! И это не ее, а моя кровь! – Л'эрт чувствовал себя на редкость глупо, чего с ним давно не было.

– Твоя? Но ты вроде не ранен. – Ралернан пытался оставаться спокойным, хотя ситуация его взбесила. Ксорта были его гостями и доверили ему свою безопасность.

Вампир покосился на свою кисть. Иногда высокая скорость регенерации тканей могла причинить неудобство. Кажется, сейчас был именно такой случай: порез на руке закрылся, и кровь оттуда не шла, остался только розовый шрам.

– Я не могу объяснить. Но это действительно моя кровь. И я ее не насиловал.

Веренур тем временем пытался привести Лаану в сознание. Веки эльфийки медленно затрепетали. Л'эрт покосился на нее, ища в глазах след безумия, но нежно-голубые глаза были кристально прозрачны. Она прижала руку к саднившему виску и непонимающим взглядом обвела всех присутствующих:

– Что… что случилось?

– Сестра, как этот человек оказался в твоей палатке? – Веренур злобно ткнул пальцем в сторону Л'эрта.

Эльфийка заморгала, но никак не могла сосредоточиться:

– Я… я не знаю. Я его не приглашала…

Веренур попытался ее обнять, жесткая кожа его куртки кольнула эльфийке грудь, и она поняла, что ее туалет далеко не в порядке. Пискнув, Лаана попыталась загородиться окровавленной простынкой от всех присутствующих.

Веренур обернулся к Ралернану, в глазах его возникла стена бешенства:

– Твой маг перешел пределы дозволенного! Он должен умереть!

Л'эрт стоял неестественно прямо, зло сощурив глаза. Ралернан с сомнением покосился на него и чуть слышно вздохнул. Ситуация была мерзкая.

– Ра'ота, ты женишься на леди Лаане. А сейчас выйди и подожди меня снаружи.

– Серебрянка, стой! Я не могу на ней жениться!

Лаана слушала их диалог, онемев от удивления и страха.

– Ты не можешь доказать, что не причинил ей вред. Все, мой приказ не обсуждается.

– Да послушай же! – В голосе вампира прорвалось бешенство. – Я не могу на ней жениться в принципе, вне зависимости от того, что я сделал или не сделал!

– Ра'ота, не вынуждай меня напоминать о необходимости точного выполнения моих приказов.

– Дерьмо, да ты, вообще, понимаешь, что я говорю? Я уже женат!

Ралернан задумался и перехватил очередной злобный взгляд Веренура. Ему показалось, еще чуть-чуть, и тот порвет мага на куски голыми руками.

– Значит, предыдущий брак будет расторгнут. Вон отсюда.

Л'эрт в сердцах сплюнул прямо под ноги Веренуру и вышел. Тот повернулся к Ралернану:

– Я настаиваю на публичной казни этого проходимца.

– Он женится на леди Лаане, Веренур. И загладит свой… проступок. Вероятно, он не совладал со своими эмоциями при виде ее красоты.

– Это какой-то магик без роду и племени! Я не могу дать согласие на такой брак.

– Как только я верну себе трон, я дам ему титул герцога и обеспечу надлежащее количество земельных владений. Твоя честь и честь твоей сестры не пострадают.

– Ты должен его казнить!

Ралернан вздохнул и придвинулся почти к самому уху Веренура:

– Послушай, леди Лаана не обвинила его в насилии. Кажется, она вообще не помнит, что произошло. В данной ситуации брак – лучшее, что я могу предложить. Казнить единственного мага в своей армии по неподтвержденному обвинению – это уж слишком.

Веренур прикусил губу:

– Пусть будет по-твоему. А сейчас, прошу тебя, оставь меня наедине с сестрой.

Ралернан кивнул и вышел.

Веренур повернулся к Лаане и наотмашь хлестнул ее по лицу.

– Шлюха! – прошипел он. – Каких демонов ты притащила сюда этого мага? Тебе что было сказано? – Он ударил ее снова.

Лаана беззвучно заплакала:

– Я его не приглашала! Я не знаю, как он здесь очутился! Я вообще ничего не помню! – Она потянулась рукой к звеневшей голове.

– Может, тебе нравится якшаться с чернью? Ралернана у тебя не хватило силенок затащить в свою постель, и ты решила потренироваться на ком попроще? – Он опять ударил ее. – Я вытащил тебя из грязи, я дал тебе право носить свое имя, и такой-то благодарностью ты мне отвечаешь?

– Не ты!

– Без моего согласия Гласта не стала бы тебя опекать! Не знаю, что она с тобой сделает за эту маленькую ошибку, но по моим счетам ты заплатишь прямо сейчас! – Он схватился за лиф ее платья, окончательно разрывая ткань. Лаана попыталась прикрыть рукой груди:

– Пожалуйста, Веренур, не трогай меня! Гласта мне обещала, что…

– Плевал я, что она тебе обещала! Она больше не станет тебя защищать – ты потеряла для нее ценность. И теперь ты моя! – Он скабрезно ухмыльнулся и потянулся рукой к остаткам юбки. Лаана попыталась перехватить его руки:

– Нет! Я же сказала – нет!

– Мы здесь одни, маленькая шлюха. И ты мне сильно задолжала! – Он впился ртом в ее нежные губы. Лаана пискнула и укусила его.

Веренура окончательно захлестнуло бешенство. Одним рывком он содрал с эльфийки остатки одежды и нажал коленом меж ее ног, заставляя раздвинуть их в стороны. Лаана уже не сопротивлялась, только в глазах ее застыл страх. Веренур поймал этот взгляд, гнусно ухмыльнулся и резким движением вошел в нее. Лаана прокусила губу, пытаясь сдержать крик. Простыня окрасилась новыми пятнами крови…


Дыхание восстановить Веренуру удалось не сразу.

– Надо же… оказывается, маг не врал. – Он чуть хмыкнул. – Впрочем, у тебя все равно шансов не было.

Лаана не отвечала. Она лежала, крепко зажмурив глаза и стараясь отрешиться от происходящего. Веренур с недовольным вздохом скатился с нее и стал застегивать штаны.

– Ладно, крошка, расслабься, на сей раз уже все. – Он небрежно потрепал ее по щеке. – Я вернусь попозже.

Лениво-расслабленной походкой он двинулся к выходу. Лаана свернулась в комочек на постели, подтянув коленки почти к носу, и навзрыд зарыдала. Ей было больно, плохо и мерзко на душе. Если бы можно было все изменить и отказаться от задания Гласты! А теперь она боялась подумать, в какой яме может оказаться.

Может, сказать ей первой, пока не сказал Веренур? Дрожащими пальцами она зашарила в изголовье матраса, но наткнулась только на вспоротую солому – и ахнула. Так вот что делал Ра'ота в ее палатке! Холод страха пробежал по ее позвоночнику. Если она не сможет вернуть Глаз, она окажется полностью во власти Веренура. А если он еще об этом узнает!.. Сквозь зубы у нее вылетел стон отчаяния.


Глава 33


День начинался вполне обычно. Из палатки Л'эрта уже почти традиционно пахло дымом, брезент носил на себе свидетельства небольшого пожара, а у входа сидело нечто чумазое и пыталось оттереть лицо подтаявшим снегом. Л'эрт вздохнул:

– Ну и что на сей раз ты пыталась тайком отыскать, мышонок?

Керри с неудовольствием зыркнула на него сквозь спутанную и измазанную сажей челку:

– Ничего я не делала! Это все твои дурацкие заклинания самопроизвольно срабатывают!

– Ага. Конечно. Ну хорошо, тогда так: какое из них самопроизвольно сработало сегодня?

– Не помню! И вообще, эти твои защитные арканы – они опасны для жизни! Я чуть не сгорела.

– Н-да, это было бы прискорбно. Особенно с учетом того, что огонь – твоя стихия. – Л'эрт аккуратно обошел ее на безопасном расстоянии и скользнул в палатку – устранять последствия пожара. Внутри воздух был наполнен дымом, и дышать было положительно нечем. В вязи защитных огоньков, опутавших его имущество, сигнально подрагивал тот, что висел над черным шаром Лааны. Л'эрт покачал головой. Огонек показывал, что маскирующее заклинание было почти сорвано. Керри слишком быстро училась. Надо было усиливать заклинание, иначе она точно сунет нос во что-нибудь ненужное, с другой стороны, тогда он сильно рискует при неудачной попытке взлома испепелить все вокруг.

Ткань, закрывавшая вход, качнулась, пропуская Керри. Она открыла рот, пытаясь что-то сказать, вдохнула висящий в воздухе пепел и тут же закашлялась. Л'эрт автоматически щелкнул пальцами, активируя аркан очищения воздуха. Через несколько мгновений пепел и гарь исчезли, и Керри смогла отдышаться.

– Там это… там тебя видеть хотят. – Интонации у нее были странные.

Л'эрт пожал плечами:

– Ну пусть входят, раз хотят.

Керри сдвинулась в сторону, впуская закутанную с ног до головы в плотный плащ фигуру. Капюшон плаща был низко опущен, скрывая лицо.

– Я хочу поговорить наедине! – Голос пытались старательно изменить, что ничего не дало – Л'эрт уже узнал гостя. Вампир перевел взгляд на Керри, некультурно пытавшуюся заглянуть под капюшон.

– Мышонок, подожди снаружи.

Она насупилась и шмыгнула носом:

– Это нечестно! Опять ты задумал какую-то пакость!

– Мышонок…

– А вот не уйду! – Она демонстративно опустилась у входа.

Фигура в плаще вздрогнула, внимательнее присматриваясь к ней. На Керри было такое количество сажи, что сейчас ее запросто можно было принять за черного эльфа.

– Сэр Ра'ота! Это личный вопрос! – Фигура прижала к груди руки.

– Угу. Личный. Ну, тогда попробуйте сами обеспечить приватность. Я что-то не припомню, чтобы у меня был стимул быть вам глубоко обязанным. – В голосе вампира прорезался лед. – Или я что-то упустил?

– Но не могу же я говорить в присутствии вашей любовницы! – Голос сорвался.

Л'эрт подошел к фигуре вплотную. Лимит его вежливости на сегодня закончился.

– Значит, так. Она мне не любовница. А ты мне, хвала богам, еще не жена. И если ты сейчас же не скажешь, какого хрена тебе от меня надо, я собственноручно вышвырну тебя отсюда.

Фигура резко откинула капюшон, открывая совершенное лицо, обрамленное золотыми локонами.

– Сэр Ра'ота! Я вас не оскорбляла!

– Правда, что ли? Прости, я что-то не припомню, чтобы ты снимала обвинение в изнасиловании. Или это теперь комплиментом считается?

Керри издала неопределенно-придушенный звук, глаза у нее стали круглые-круглые. Лаана зло скрипнула зубами:

– Вы украли мою вещь. Отдайте ее.

– Я? Украл? Ты шутишь, леди. Я добрый, белый и пушистый.

– Сэр Ра'ота! Пожалуйста! Вы все равно не сможете ею воспользоваться! А у меня могут быть неприятности!

– Ну тогда мы хотя бы будем квиты. Потому что из-за тебя у меня этих неприятностей будет несусветное количество.

– Ну как мне вас убедить? – В ее голосе прорвалось отчаяние.

– А никак. – Глаза у вампира стали светло-голубыми, подернутыми инеем.

Лаана чуть нахмурила совершенный лоб:

– Я пока формально не поддерживала обвинения Веренура. А я могу сказать, что все вспомнила, и подтвердить его слова.

– И что? Ралернан меня заставит жениться на тебе дважды? Напугали ежа голой задницей. – Он фыркнул.

– Да будь ты проклят! – Она резко развернулась на каблуках и вихрем вылетела наружу.

– Уже, – прокомментировал ее последнюю фразу Л'эрт.

Керри ошеломленно смотрела на него широко распахнутыми глазами:

– А-а-а… э-э-э… а…

– Я же просил. Выйти наружу. А теперь у тебя, кажется, проблемы с устной речью, – съехидничал вампир.

– Но… о чем она говорила? Ты у нее правда что-то украл? А зачем Ралернан приказал тебе на ней жениться? Я думала, она… ну в смысле, что он за ней ухаживает и все такое?

– Ну в данной ситуации он явно не сможет за ней ухаживать, ввиду того что оно будет ниже его достоинства. Да! Как я мог забыть! Ты же должна быть мне безумно благодарна за избавление твоего Белого Рыцаря от этой леди.

Керри склонила набок голову:

– А ты на ней правда женишься?

Л'эрт криво улыбнулся:

– Хотелось бы надеяться, что нет. Меня как-то больше устраивает мой текущий брак, чем эта ненормальная эльфийка.

– А ты разве женат? – Она недоуменно нахмурилась. – Вроде же ты рассказывал, что твоя жена умерла, – нетактично добавила девушка.

Л'эрт возвел глаза к небу:

– Умерла. А потом я имел наглость жениться еще раз. Я такой любвеобильный, просто кошмар. А что, ты ревнуешь?

– Нет! – поспешно возразила она. – Конечно, нет! Просто… это как-то странно. Ты же мертвый… и вообще. Вот.

– Ага. Мертвый и гадкий. – Он опустился рядом на землю и провел рукой по ее волосам, стирая сажу.

– А ты правда ее изнасиловал? – Она снова нахмурилась.

– Ага. В особо извращенной форме, садистски избив и подвесив вниз головой на ближайшем дереве. Причем сам при этом перекинулся в летучую мышь.

– Л'эрт!!!

– А не задавай глупых вопросов!

– Но… почему глупых?

– Потому что, – безапелляционно отрезал он, счищая с волос девушки остатки грязи.

Она помолчала пару минут.

– А Ралернан правда не будет с ней больше встречаться?

Вампир хмыкнул:

– Полагаю, таки да, не будет. А то я его вызову на дуэль за оскорбление чести моей невесты.

– Перестань! Ты опять надо мной издеваешься!

– Ну вот такой у меня мерзкий характер. – Он улыбнулся кончиками губ.

Керри дернула его за рубашку:

– А что ты у нее украл? И зачем?

– Ммм… Это страшная-престрашная тайна. – Он сделал большие глаза.

– Ну правда, Л'эрт, что?

– Ну… я даже и не знаю, можно ли тебе рассказать… – лениво протянул Л'эрт. Пальцы его рассеянно перебирали рыжие пряди.

– Я никому не скажу! Честное слово! – В ее глазах загорелись нетерпеливые огоньки.

– Честно-честно? – Он склонился к ее лицу.

– Л'эрт… перестань. – Она сглотнула.

– Почему? – Кончиками пальцев он провел по ее щеке.

– Ты… ты меня отвлекаешь!

– Ага. А что, это плохо?

От него пахло морем, горным ветром и пеплом.

Керри прерывисто вздохнула и ткнулась носом в распахнутый ворот его рубашки, прижимаясь горящей щекой к привычно-прохладной коже.

– Я не могу так, слышишь? Почему все так неправильно? – В голосе прорезалась боль. Она с трудом сдерживалась, чтобы не разреветься.

– Ш-ш-ш… все в порядке, мышонок. Я сейчас перестреляю всех драконов, и никто тебя не обидит. – Л'эрт осторожно погладил Керри по напряженной спине. Перемена ее настроения слегка озадачила вампира.

– Ты не понимаешь! Я сама не понимаю! Почему меня одновременно тянет и к тебе, и к Варранту, и к Ралернану?! Я что, шлюха? Может, мне надо перетрахаться с половиной лагеря, и тогда я успокоюсь? – Она все-таки разрыдалась, судорожно вцепившись в него руками и не желая поднимать глаз.

– Мне кажется, что к Ралернану тебя все-таки… ммм… тянет… несколько сильнее. – В глазах у него мелькнула тень грусти. – Ну и… – он запнулся, пытаясь придумать что-нибудь хотя бы отдаленно правдоподобное, – раз ты не можешь встречаться с ним, ты, вероятно, подсознательно ищешь себе кого-то в качестве замены.

– Угу. Причем сразу две замены, – мрачно прокомментировала она.

– А про запас – война же. Мало ли, случится чего, – усмехнулся он.

– Я серьезно, чтоб тебя! – Она ткнула его кулаком в ребра.

– А-а-а! Я смертельно ранен! – Он опрокинулся на спину, увлекая ее за собой. Керри на мгновение замерла, прижатая к его телу, потом резко дернулась, высвобождаясь. Л'эрт с легким вздохом сожаления опустил руки. Она сдвинулась и села рядом, сохраняя небольшую дистанцию. Какое-то время в воздухе висела тишина, теплая и живая. Керри разорвала ее первой.

– По собственной доброй воле и без принуждения… – слова старого заклинания она произносила с явным акцентом, но сути это помешать не могло, – …отдаю тебе все права на живую часть в зеленом спектре Химеры…

Зрачки Л'эрта удивленно расширились. Проклятье, но он же не просил!

Из-под ногтей на руках девушки начала сочиться кровь. Она закусила губу. Передача амулета оказалась куда болезненней его инициации. Кожа на внутренней стороне правой ладони лопнула, словно рассеченная когтистой лапой. Из порезов заклубилась легкая дымка, постепенно сжимавшаяся в матовый стеклистый камешек зеленого цвета. Керри не успела его схватить, как он скатился с ее скользкой от крови руки и остановился в волоске от вампира. Она глубоко вздохнула:

– Забирай. Он твой.

Л'эрт смотрел на нее со странным выражением на лице:

– Но зачем, мышонок?

– Ты ходишь за мной только из-за этого артефакта. Все, можешь больше не ходить – он твой.

– А как же мое участие в этой войнушке? Разве Ралернан будет доволен, если я сейчас таинственно исчезну?

– Да, не будет. – Она вздохнула, плечи ее поникли. Конечно, глупо было отдавать ему амулет, просто на краткий миг усталость от всей этой игры захлестнула ее. Про договоренность со вторым амулетом она не знала.

– Извини, я говорю гадости. Я не буду исчезать. К тому же осталось уже вроде не так долго – Наарон вот-вот выбросит белый флаг.

– Ты действительно останешься? – Она недоверчиво посмотрела на него.

– Останусь. – Он дотронулся до артефакта Химеры, инициируя его. Легкое покалывание по коже – и камешек растворился в его крови. Л'эрт плавным движением встал, одновременно поднимая на ноги и Керри.

– Пойдем. Раз уж соблазнять тебя сегодня не судьба, покажу тебе свою «страшную-престрашную» тайну.

Она недоуменно моргнула:

– Что?

Вампир провел пальцами над столом, снимая защитный морок с темного шара.

– Ну как же. Ты же хотела про нее узнать и уже забыла? – Он усмехнулся. – То, что я утащил у Лааны.

– А… а что это? – Шар выглядел просто не очень удачно выполненной поделкой для украшения комнаты. Ничего странного или интересного – а тем более волшебного – Керри в нем не видела.

– Эта штучка – магическое око. Может передавать изображения и звуки на довольно большие расстояния. Является запретным артефактом. Судя по цвету, конкретно этот принадлежит – или принадлежал – Черной Лиге. Хотелось бы мне знать, зачем Лаана прятала его в своей постели.

Керри покосилась на него:

– Только не говори мне, что ты полез к ней в постель поискать артефакты.

Л'эрт издал тихий смешок:

– Ладно, не буду. Но, честное слово, это, пожалуй, первый раз в моей жизни, когда я искал в женской постели такие несоответствующие вещи. Проблема в том, что активировать эту штучку я почему-то не могу – в некотором роде она живая и, похоже, сопротивляется мне.

– А выглядит как обычное стекло. – Не успев додумать до конца, она потянулась пальцем к шару – попробовать на ощупь. Но как только она до него дотронулась, он ожил. Темная поверхность словно осветилась изнутри. В центре появилось четкое изображение сухонькой старой женщины с пронзительно-острыми карими глазами.

– Лаана, я тебя вызываю уже который раз, что ты себе… – Говорящая запнулась, недоуменно вглядываясь. – Кто ты такая?! – Сквозь броню непроницаемого спокойствия прорезалось удивление. – Как ты сняла защиту?

Керри испуганно охнула, пытаясь отдернуть пальцы, но рука словно прилипла к поверхности шара.

Женщина в шаре зло сощурилась и прошипела сквозь стиснутые зубы какую-то непонятную фразу. Керри почувствовала, что сияние из шара начинает заполнять комнату. Руки она почти не чувствовала. Она попыталась дернуться – но тщетно. Она никак не могла отвести свои глаза от карих глаз старой женщины. Ей казалось, что она растворяется и тонет в сиянии, исходящем из шара. Ей казалось, еще чуть-чуть – и шар поглотит ее целиком. Руки ее почти по плечи утонули внутри черного шара, когда ее словно пронзила ледяная молния. Вторгшаяся сила стальным арканом швырнула ее прочь от магического шара, и в то же мгновение тот начал рассыпаться, крошась в мелкую пыль. Керри ударилась обмороженными руками об пол и заорала от боли – кожа была полностью содрана от локтей и ниже.

– Ш-ш-ш, потерпи чуть-чуть! – Пальцы вампира танцевали в воздухе над ее руками, рассыпая синие искры. Боль постепенно утихала.

Керри всхлипнула и уставилась на горку пыли, оставшуюся от магического шара.

– Я не хотела его ломать! – жалобно сказала она.

– Ох, мышонок! Ну кто же тыкает без подготовки руками в старые артефакты! Чудо вообще, что тебя удалось вытащить! Хорошо еще, Гласта – не маг и могла только активировать встроенные защитные заклинания. Честное слово, гребаная активация этой игрушки того не стоила!

– Но я же не специально!

– Я знаю. Но больше не лезь руками куда ни попадя, ладно? Ну или хотя бы сначала предупреждай меня! – Он устало вздохнул.

Она рассматривала свои руки. Отсутствовавшая еще минуту назад кожа появилась снова, боли не стало.

– А как ты это делаешь?

– Громко матерясь и скрипя зубами.

– Л'эрт!

– Потом, мышонок. Это волшебство тебе пока еще не по зубам.

– А когда будет по зубам – ты научишь?

– Попробую. Вдруг у тебя вместо кожи опять ящерки получатся. Будет забавно.

Керри насупилась.

– А что за мерзкая леди была в этом шаре? Как ты сказал… Гласта? Ты ее знаешь?

– Угу. И мне это сильно не нравится. Если Лаана – агент церковников, то что им нужно от Белого Рыцаря? Слишком много совпадений в одном месте и в одно время. Дерьмо, мне это очень сильно не нравится. – Он неподвижно уставился в какую-то точку и замолчал.


После некоторого колебания Л'эрт решил попробовать еще раз пообщаться с Лааной. Если ментальный контроль не работает, возможно, подойдут обычные методики допроса – разве что ее красота несколько испортится после такой беседы. Он каким-то шестым чувством ощущал опасность, однако не мог понять, откуда она исходит.

Но, когда он подошел к палатке леди Ксорта, ему пришлось подождать – судя по долетавшим изнутри голосам, леди явно была не одна. Вампир застыл в совершенно немыслимой для живого человека позе, плотно прижавшись к грубой ткани, чтобы лучше слышать.

– Веренур, ну оставь меня в покое! Что ты от меня еще хочешь? – Голос эльфийки был сухим и ломким.

– Я уже говорил. Тебе это сделать технически проще – охранка Белого Рыцаря тебя не подозревает.

– Ну и зачем тебе убивать Ралернана, скажи на милость? Неужели Гласта давала приказ, в случае, если провалится попытка взять его под мой контроль, – просто уничтожить? Но зачем, во имя богов?

– Ну поскольку леди Гласта использовать тебя не может, ты теперь слушаешься меня. А мои… интересы… несколько шире поручений леди Гласты.

– Великие боги, Веренур, я не хочу и не могу становиться убийцей!

Вампир расслышал приглушенные звуки ударов. Голос Ксорта стал злым:

– Ты будешь делать то, что я сказал! Это не обсуждается! Если угодно – ты сейчас в статусе моей рабыни и права голоса тебе никто не давал! Уясни это себе уже! Ты никому тут не нужна, и твоя жизнь не стоит и ломаного гроша!

Снова шум потасовки, жалобный стон эльфийки.

– Ты… поняла? Ты… будешь… меня… слушаться… дрянь? Ну?

Тишина, разрываемая тяжелым дыханием. Звук пощечины.

– Отвечай!

– Да, да, да, только не трогай меня!

– Ничего, потерпишь…

Снова шум и какая-то возня.

Л'эрт нахмурился. Чем эти Ксорта там заняты, чтоб их? В Лавиране вошли в моду инцесты?

– Заставь его понюхать вот этот состав. И поосторожнее сама, ты мне еще можешь пригодиться.

– Но, Веренур… Как мне это сделать?

– Это твои проблемы. Меня интересует результат.

Шаги к выходу из палатки.

Л'эрт отклеился от брезента и переместился в сторону входа. Ткань качнулась, выпуская Веренура. Ксорта лениво втянул морозный воздух, поправляя штаны. Вампира, стоявшего от него в двух шагах, он заметил, только когда тот пошевелился.

– Что… что ты тут делаешь?

– Ну как же. – Л'эрт приподнял уголки губ в имитации улыбки. – Спешу навестить свою дражайшую невесту. А вот что ты тут делаешь? Да еще и в таком… гм… виде? – Он выразительно осмотрел находящуюся в беспорядке одежду Ксорта.

– Не твое собачье дело, маг, в каком виде и где я нахожусь! Благодари бога, что ты избежал публичной казни!

– Угу. Всех богов по очереди три раза кряду. – Вампир нахмурился. В отличие от «сестры», Веренур не избегал его взгляда – но Л'эрт никак не мог установить над ним ментальный контроль. Еще одна странность в том же месте. Плохо. Вторым и последним способом получить контроль над личностью для вампира был укус – но кусать Веренура ему было… противно. Ладно, сначала можно попытаться поболтать с Лааной.

Ксорта наконец ушел, устав препираться с ним, и Л'эрт скользнул внутрь. Лаана сидела на краешке постели, поджав ноги под себя, и вертела в руках склянку синего стекла. Платье на ней было сильно измято, из-за чего эльфийка выглядела несколько неопрятно.

– Леди? – окликнул ее вампир, привлекая внимание. Лаана подняла на него абсолютно пустые глаза, в которых стояла серая муть. Словно ее чем-то опоили. Но нет, он же слышал – она разговаривала вполне нормально. – Леди Лаана, ты меня слышишь?

Она моргнула, поворачиваясь к нему:

– Ра'ота? Что ты здесь делаешь?

– Соскучился и решил тебя навестить. – Он непринужденно опустился на постель. Лаана дернулась, словно хотела отодвинуться, но тут же снова замерла. На сей раз вампиру без труда удалось поймать и удержать ее взгляд, устанавливая ментальный контроль. Л'эрт опасался, что она опять сорвется в неконтролируемое безумие, но пока все было спокойно. Подчиняясь его воле, она вышла на воздух и неподвижно встала, не обращая внимания на холод. Л'эрт начал быстро чертить вокруг нее известную только ему магическую фигуру – сложносочлененный многоугольник. Эта фигура должна будет сыграть роль пыточного стола ввиду отсутствия других возможностей.

Когда он вывел последнюю линию, по краю фигуры пробежали сполохи – аркан заработал. Л'эрт снял ментальный контроль. Лаана медленно приходила в себя, пытаясь понять, где она находится. Она попыталась сдвинуться – но окружавшие ее линии мгновенно вспыхнули огненной стеной, пребольно жаля кожу. Эльфийка дернулась назад. Сияние круга мешало разглядеть ей хоть что-то за его пределами.

– Что тебя связывает с Гластой, леди Лаана? – Голос вампира медным набатом прогремел у нее в голове.

– Ра'ота? Что все это значит? – Она повертела головой, ища мага, но на сей раз не стала сдвигаться с места.

– Нет, на этот раз только ты будешь отвечать на вопросы, леди. И лучше делай это быстро, чтобы сохранить целой свою шкурку. Что тебя связывает с церковниками? – Голос словно выворачивал ее кожу наизнанку, острыми когтями царапая изнутри. – Что тебя связывает с Пресвятым Орденом? – Нарисованные на снегу линии сдвинулись, по ноге эльфийки полоснуло ледяным ветром. Она сглотнула, пытаясь разобраться, но вокруг были только сияющие линии, постоянно меняющие форму – словно течение реки. Они слепили глаза даже сквозь закрытые веки и казались живыми. – Что тебя связывает с Пресвятым Орденом? Отвечай! – На несколько мгновений линии сдвинулись, оплетая ее сетью. Лаана закричала, не в силах сдержаться – линии прорезали ее кожу, оставив неглубокий кровавый рисунок. – Что тебя связывает с Пресвятым Орденом? – Линии снова оплели ее, оставляя чуть более глубокие разрезы. Лаана, крича, умоляюще вскинула руки. Ткань белого платья пропиталась кровью и висела взрезанными лохмотьями. – Отвечай. Иначе я буду срезать с тебя кожу слой за слоем. – Голос был тихим и спокойным, вот только почему-то от него ее внутренности словно выворачивались наружу, обожженные невидимым огнем. Новый взлет светящихся линий. Боль уже невозможно было терпеть, она кричала не переставая. – Отвечай!!

Лаана упала на колени, ноги не держали ее. Слова царапали ее горло, с трудом выползая наружу.

– Не надо! Прошу, не надо больше! Леди Гласта… Леди Гласта приказала мне притвориться сестрой лорда Ксорта и соблазнить Арриера. Она сказала, что хочет иметь возможность контролировать монарха Абадосса.

Л'эрт досадливо сплюнул. Контролировать трон. Какая чушь! Церковники могли достичь этого, применяя куда более простые методы. Выходит, Лаана просто пешка и ей ничего не известно? Он решил попробовать с другой стороны:

– Кто стоит за Веренуром? Тоже серые мантии? Или кто-то еще?

– Я не знаю! Я действительно не знаю! Гласта утверждала, что он тоже ее агент, но я не уверена, что только ее!

– Подумай лучше. Чей еще?

– Не знаю!

Светящаяся сетка снова опутала ее, прорезая нежную плоть. Лаана дернулась и закричала. Одна из линий задела ее ладонь, перерубая стеклянный флакончик, данный ей Веренуром – и все еще судорожно сжимаемый ею в руке. В воздухе поплыл горьковатый аромат сирени. Линии аркана, окружающие ее, не дали аромату выплеснуться за их границу, и запах сконцентрировался вокруг эльфийки. Лаана почувствовала, как уходит боль и становится тихо и спокойно. Она плавно опустилась на спину, не чувствуя больше обжигающих тело ударов заклинания. Голубые глаза смотрели в пасмурное небо. Тело стало легким-легким, и она словно понеслась вдруг вверх, прямо к свинцово-серым тучам, навстречу падающим снежинкам.

Л'эрт не сразу понял, что произошло. А когда понял и начал сворачивать свое заклинание, чтобы попасть в круг, – было уже слишком поздно.

Затухающие линии оставили в снегу грязно-черные полосы. Лежащая в их центре эльфийка была похожа на изломанный цветок, покрытый красной вуалью. Несколько мгновений вампир молча смотрел на ее хрупкую фигурку.

– Ра'ота! Да что ты опять творишь? – Резкий голос выдернул его обратно в реальность. Ралернан был бело-зеленый от ярости.

– Я же говорил, он может причинить ей вред! Я же просил!.. Ах ты, сволочь! – Веренур бросился на вампира. Л'эрт уклонился, пропуская эльфа мимо и награждая его сильным тычком в висок. Ксорта пролетел по инерции еще несколько шагов, после чего кулем свалился в снег.

– Ра'ота!!! – Ралернан схватил вампира за ворот куртки. Кричал он так, что слышно было, наверное, всему лагерю. – Каких демонов? Ты помешался?!

– Л'эрт? – Вампир только сейчас заметил Варранта, выполнявшего при общении Арриера с лордами Ксорта роль личного телохранителя. На лице стрелка застыло полное непонимание. – Л'эрт, что тут было?

– Я забыл, что у нее с собой яд, – растерянно ответил тот. – Я не собирался ее убивать…

– А что собирался?! – Ралернан тряхнул его. Ему было больно. Все-таки Лаана была очаровательна… и… все-таки она ему немного нравилась. А этот мерзкий чернокнижник… – Что она делала в центре твоего магического круга?! Ра'ота, твое поведение выходит за всякие рамки! Сначала ты ее насилуешь, теперь ты ее убиваешь! Веренур был прав – надо было тебя казнить!

– Насилует? – Брови Варранта поползли вверх. – Вы о чем, мессир?

Ответил ему очнувшийся Веренур. После удара голова эльфа звенела, голос был тих и невыразителен. Со стороны могло показаться, что он безмерно страдает.

– Этот человек изнасиловал мою сестру, предварительно избив до потери сознания. – В довершение своей легенды Веренур подполз к телу Лааны и замер в тающем снегу, обняв его. Никто не видел, как он вытащил из окостеневших пальцев расколотый флакон и спрятал его себе в карман.

– Я не насиловал ее! Я уже говорил! – Вампир разозлился. Ему абсолютно безразличны были и боль Арриера, и бешенство Ксорта, но видеть осуждение в глазах Варранта он не мог. – Если кто ее и насиловал, так это ты! И ты же подбивал ее убить Белого Рыцаря! Скажешь, нет?

Веренур плотнее прижался к телу мертвой эльфийки и посмотрел на них печальными глазами.

– Он сумасшедший, Ралернан. Твой маг – сумасшедший. Разве ты еще не понял? – Он ткнул пальцами в смазанные черные линии на снегу. Его образования вполне хватало, чтобы понять, что это остатки магического аркана. – Он использовал ее кровь, чтобы вершить свое колдовство! О, моя бедная сестричка!

В глазах Варранта появился лед:

– Что из всего этого правда, Л'эрт?

Вампир глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Не получалось.

– Я действительно в какой-то степени использовал ее кровь, но я не собирался ее убивать!

Пальцы Ралернана на его шее сжались сильнее, мешая дышать:

– А что ты собирался? Она вся изрезана твоей магией! Я же говорил тебе: никаких жертвоприношений, пока ты здесь! Как ты посмел убить ее?!

– Да пойми ты, серебрянка, это вышло случайно!

Варрант наклонился к черневшим в снегу линиям, прошел внутрь круга, всмотрелся в изрезанное заклинанием тело эльфийки, все еще обнимаемой Ксорта. Рыхлый снег вокруг был алым от крови. Когда он вернулся назад, лицо его было по-прежнему непроницаемым, только глаза потемнели от сдерживаемого страдания.

– Иногда я забываю, кто ты и что ты, черный маг Л'эрт Ра'ота. Возможно, мне очень хотелось про это забыть. Но вот она, – стрелок ткнул пальцем в скорчившуюся в окровавленном снегу фигурку, – вот твоя истинная сущность. Мне жаль, что я понял это так поздно. – Варрант медленно встал за спиной Арриера, превращаясь в безмолвную статую. Вампир кожей ощутил волну презрения и боли.

– Варрант! Послушай, все вовсе не так! Проклятье, я могу объяснить!

Стрелок не ответил и не обращал на него больше внимания. Голубые глаза смотрели куда-то за горизонт.

Л'эрт чувствовал, как его трясет Ралернан, как поднявшийся Веренур осыпает его со спины градом ударов, как в снег капает уже его собственная кровь, а в голове, как злое эхо, звучал прошедший через семь столетий смех:

– Ты будешь монстром, герцог Саранциа! Очаровательным монстром! Тебя будут желать – но бояться и ненавидеть! Твой мир и твоя судьба – нести смерть!


Глава 34


Варрант поежился. Косые струи дождя падали ледяной стеной, и даже толстый плащ не помогал спрятаться от сырости и холода. О начале весны свидетельствовал только этот дождь, сменивший снежную метель. Вот только почему-то было куда холоднее, чем зимой.

– Ведун… – Это был не голос, а скорее мысль, тенью скользнувшая в голове, но не принадлежавшая ему самому. – Ведун, я хочу поговорить с тобой…

Эльф потер замерзшие руки и поглубже засунул их в карманы. Воздух перед ним ожидаемо-привычно прогнулся, создавая иллюзорный облик прекрасной юной девушки, с ног до головы закутанной в белое. Даже волосы у нее были цвета свежевыпавшего снега. И только глаза слегка выбивались из общей гаммы – два озера расплавленного жидкого серебра.

– Ведун?

Ее появление сопровождалось тихой музыкой – слабой, едва уловимой. Эта музыка плыла на самой кромке сознания, идеально дополняя ощущение невероятной силы, электрическими разрядами скользнувшее по позвоночнику.

– Да, богиня Света. Я тебя внимательно слушаю.

Акерена уставилась прямо в глаза эльфу. Казалось, ее взгляд способен прожечь насквозь.

– Завтра армия, на стороне которой ты выступаешь, планирует начать штурм столицы, не так ли?

– Всеведение богов? – Варранта не удивили ее слова.

– Я хотела еще раз поговорить с тобой до начала этого противостояния. Прими мою силу, ведун. Согласившись помочь мне, ты обретешь могущество, равного которому сейчас нет на этой земле. Ты станешь магом вне рамок… И ты сможешь переломить ход битвы в свою пользу. Избежать ненужных смертей.

– Акерена… – Варрант вздохнул и поежился под намокшим плащом. – Пойми, я не соглашусь быть твоим проводником в этот мир. Вне зависимости от ситуации. Я получил слишком хорошее образование. И я знаю о пророчестве Сиринити.

– Оно неполно.

– Но не неверно? Зачем мне подталкивать мир к возможному разрушению? Твоя сила не стоит возможного риска…

– Моя сила – Свет, ведун… Почему ты все время так недоверчив?

– Потому что я не верю в двухцветность мира. Потому что не бывает «чисто-черного» и «чисто-белого». Потому что я слишком хорошо знаю историю. Я не хочу нарушать равновесие, установившееся между Стихийными богами. Старые легенды Высшей расы гласят, что когда-то Свет уже пытался нарушить равновесие, объединившись со сторонней силой. И это едва не кончилось катастрофой. Только вмешательство бога Равновесия позволило стабилизировать ситуацию. Но в результате Красная Лига была полностью уничтожена. Мы потеряли талантливых магов.

– Это просто легенда. Ты не знаешь истинное положение дел.

– Но ведь ты не хочешь его рассказать, не так ли?

– Это не относится к теме нашего разговора.

– Как и всегда. Богиня, как можно рассчитывать получить чье-либо доверие, постоянно уклоняясь от прямого ответа?

– Ты слишком привык к общению со мной, ведун… Обычные смертные не в силах столь просто воспринять мой визит.

– Я польщен твоим вниманием, богиня. Но ведь твое внимание в первую очередь вызвано тем, что я нужен тебе?

– Согласись на мое предложение. Вашей армии пригодится белый маг.

– У Белого Рыцаря уже есть… маг… – Варрант тихо вздохнул.

– Это создание – дитя Тьмы. Он причинил тебе боль?

– Ты же богиня, Акерена. Разве ты не знаешь ответа на свой вопрос?

– Тебя тяготит та связь, что он тебе навязал. Но наложенную им магию можно уничтожить. И ты снова обретешь свободу – и душевное спокойствие. Если ты примешь мою силу, ты сможешь противостоять этому порождению Тьмы. И уничтожить его.

– Уничтожить? Зачем? – Эльф криво усмехнулся.

Изображение богини на миг подернулось рябью.

– Разве ты не знаешь? Все заклинания магов перестают действовать после их смерти.

– Это же не магия в традиционном ее понимании. Он вампир.

– Я знаю. Но это правило распространяется и на их методы воздействия. Если он умрет, вас больше ничто не будет связывать.

– Еще один довод в пользу того, чтобы помочь тебе?

– Но разве тебе не хочется этого? Связь, которой он тебя удерживает, – неправильна и противоестественна.

– Но, если бы не эта связь, ты бы не смогла использовать меня как проводника, не так ли? «И падет Свет, утопив душу в отражениях колодца», – процитировал по памяти Варрант. – Условие выполнения пророчества. Условие прихода богов. Помощник Света должен обратиться лицом ко Тьме. Условие выполнено, не так ли? Я вляпался в эту Тьму по самые уши.

– После моей материализации в этом условии не будет нужды. И ты сможешь вернуться к спокойной жизни. Просто убей его.

– Ты слишком много об этом говоришь… Зачем тебе его смерть?

– Он – порождение Тьмы. Тьмы в наихудших ее проявлениях. Вполне естественно, что мне как источнику Света неприятно это создание.

– Боги никогда не лгут, но могут недоговаривать. – Варрант покачал головой. – Эта недоговоренность сейчас слишком очевидна, Акерена.

– Разве это так важно? Полный список причин, по которым я желаю смерти порождению Тьмы? Ведь ты тоже хочешь его смерти, не так ли? Да, ты сейчас привязан к нему его магией, арканом низменных желаний… Но смерть разрушит этот аркан. Разве ты сам не считаешь его Тьмой?

– Акерена… Ты права, я видел, как он убивает… Я видел девушку, изорванную его пытками… Но я слишком сильно уже увяз во всем этом. Я не могу уничтожить его. Даже понимание его истинной сущности ничего не меняет. Потому что я по-прежнему хочу его обнять – несмотря на то, что его руки измазаны в крови невинных жертв.

– Ты просто так думаешь. Если ты доверишься мне и последуешь моему совету, тебе сразу станет легче. Как только его магия перестанет действовать…

– Акерена, – перебил Варрант, – ты немного опоздала с этим советом. Его стоило дать чуть раньше. Но раньше ты не могла, потому что условия, необходимого для выполнения пророчества, еще не было. А сейчас… уже слишком поздно.

– Поздно? Почему?

– Все-таки боги не всеведущи. – Эльф едва заметно улыбнулся. – Тем лучше. Это останется моей маленькой тайной.

– Я тебя не понимаю.

– И не надо. Акерена, давай закончим этот разговор. Я не соглашусь помогать тебе. Ни сейчас, ни в дальнейшем. Поищи себе другого помощника. Неужели тебе больше некого использовать?

– Ты слишком ценен для меня, ведун. В тебе сохранилась исчезающая кровь С'к'ни'ххов. Из ныне живых более уже никто не может похвастаться такими способностями. Дополнив генетическую память моей силой, ты станешь поистине великим магом.

– Мне жаль тебя разочаровывать, богиня, но я никогда не желал быть магом – ни по меркам нашей расы, ни по меркам человеческой.

– Но если я воспользуюсь кем-либо другим в качестве своего помощника и предсказание все-таки сбудется… Разве не лучше для тебя все же воспользоваться моей силой, если последствия все равно необратимы?

– Богиня… Я не вправе решать за других их судьбу. Их жизнь и решения принадлежат только им. Я не хочу исполнения пророчества, но играть с тобой в увертки, чтобы потянуть время… это не мое. Нам лучше расстаться. Окончательно.

– Ты просто не понимаешь, от чего отказываешься… Я не могла оказать тебе помощь явным образом – до твоего согласия, но разве ты не догадываешься, что именно мне ты обязан своей фантастической удачей? Сколько раз тебе удавалось ускользнуть от смерти? И это при том, что ты постоянно рискуешь своей жизнью. Если я переключусь на другого помощника, я не буду больше поддерживать тебя. И ты утратишь свое везение. Не стоит так однозначно решать, ведун. Подумай. Возможно, по зрелом размышлении…

– Нет. – Варрант улыбнулся. – Я верю, что с моей удачей все будет в порядке и без твоей поддержки. А если даже и нет – это мой выбор и моя судьба. Немного же я стою, если не смогу построить свою жизнь без вмешательства богов.

– Ты совершаешь ошибку. Я не хочу, чтобы тебе впоследствии пришлось жалеть о своих словах. Подумай!

– Это не самая страшная ошибка в моей жизни.

– Ты не понимаешь… Есть поступки, которые невозможно изменить впоследствии…

– Ни один из наших поступков невозможно изменить. Попытка думать обратное – не более чем самообман. Уверяю тебя, я недавно очень хорошо это понял. Нельзя вернуть прошлое. Я принял решение, Акерена. Я никогда не поддержу тебя.

– Мне жаль тебя, ведун. – На совершенном лице белой девушки отразилась тень печали. – Прощай.

Порыв ветра – и ее призрачное изображение исчезло, растворившись в потоках ледяного дождя. Варрант поправил капюшон плаща, стряхивая мокрые капли. Почему эта весна несет в себе столько холода?


Глава 35


Наарон задумчиво смотрел за окно. Косые струи дождя ударяли в стрельчатые витражи, оставляя мокрые разводы. Еще ледяной, но уже почти весенний дождь. Наместник надеялся, что эта весна принесет им победу. Кажется, она приносит им поражение.

Войска некшарианцев вынуждены были отступить за стены столицы. Крепостные стены вокруг Керхалана были достаточно высокими и хорошо укрепленными, чтобы задержать повстанцев на какое-то время, но он сомневался, что время это будет долгим. Осада длилась уже почти месяц, и никаких перспектив ее снять – кроме как сдаться – он не видел. Боевой дух некшарианцев таял, как серый снег за окнами на солнце, и ничего поделать с этим он не мог. К тому же ему приходилось драться на два лагеря – внутри самих стен далеко не все жители проявляли лояльность. Пока Наарону удавалось с этим справляться, но только пока.

Единственной, хотя и довольно призрачной надеждой для него было уничтожить главу повстанцев – без Арриера наступление на какое-то время захлебнется, – тем более что Риффир неожиданно дал добро на его уничтожение. Но добраться до него было ох как сложно. Единственный агент в лагере противника, которого им удалось завербовать на свою сторону, положительно не мог справиться с этой задачей.

По мраморным плиткам разнесся стук шагов. Наарон повернулся.

Клавдия заметно хромала и вынуждена была опираться на палку. Правый рукав куртки болтался пустым – в последней схватке она потеряла руку. Лицо женщины было высохшим и изможденным.

– Прилетел еще один голубь. Ксорта утверждает, что повстанцы начнут штурм не позднее сегодняшней ночи.

– Думаешь, ему можно верить?

– Думаю, нет. Но у нас нет других источников информации. Еще он утверждает, что сейчас их маг ослаблен и не сможет драться в полную силу. Если это действительно так, у нас есть небольшой шанс.

– Наши шансы будут больше, если мы снимем Белого Рыцаря. Что с нашими подставными стрелками?

– Ксорта пишет, что достал форму. Он предлагает провести их в лагерь с наступлением темноты и устроить покушение в момент начала штурма.

– Не лишено смысла. Хорошо, выпускай их через канализационный сток, когда стемнеет. И отпиши Ксорта, чтобы ждал их.

Клавдия коротко кивнула.

– А сейчас найди мне леди Ксаель. Нам надо поговорить. – Он поморщился. Магичка действовала ему на нервы. За все время осады от нее не было ни малейшего проку – палец о палец не ударила.

Ферия вошла в тронный зал почти неслышно – только подол черной мантии шуршал по мрамору.

– Наместник?

– Леди Ксаель, – он склонил голову в полупоклоне, – у меня есть сведения, что у нас меньше суток до начала наступления повстанцев. Для отражения штурма нам потребуется ваша помощь.

Ферия нервно потерла руки:

– Наместник, я уже объясняла вам, что я не могу задействовать свою магию в этом месте.

– Вы так и не объяснили почему! Мне кажется, вы просто не хотите лишний раз напрягаться! – желчно возразил он.

– Наместник… – Она вздохнула. Тонкие черные пальцы, словно помимо ее воли, теребили край рукава. – Поймите, ваша столица – очень старый город! Здесь под каждым домом залежи древних захоронений! Если я использую некромантию, весь город – весь! – будет уничтожен изнутри!

Наарон недовольно поморщился. Дурацкие сказки. Не могла придумать что получше.

– Тогда используйте другую магию. Используйте магию крови, в конце концов. Из-за нее-то никакие кладбища не восстанут!

Ферия посерела:

– Наместник, я не собираюсь убивать людей ради ваших амбиций!

– Ради моих амбиций? – Резко стуча каблуками по гулкому мрамору, он подошел к магичке вплотную. – Очнитесь, леди! Повстанцы сотрут этот город с лица земли! Еще неизвестно, не было ли бы моим людям проще умереть ради участия в вашей магии, чем на стенах города!

– Вы сами не знаете, о чем говорите, наместник! Чтобы создать аркан крови – люди должны погибнуть в мучениях] Это обязательное условие для создания сколь-либо сильного заклинания! Просто опоить их слишком сильной дозой сонного зелья не получится! Люди будут видеть, как их режут на куски, но все еще оставаться живыми и в сознании!

– Леди Ксаель, вы понимаете, что, если вы сейчас не поддержите нас своей магией, нас просто сметут? И неизвестно еще, каким пыткам будут подвергнуты те, кто выживет в завтрашней бойне! Вы никогда не видели зверств побеждающей армии! Вы отворачиваетесь, когда мимо вас проходят тяжелораненые, – я заметил! А я видел все это, и я знаю, о чем говорю! Ваша брезгливость сейчас приведет к куда большим бедам, как же вам не понятно?

– Я не верю в принцип меньшего зла! Нельзя сделать добро руками, обагренными кровью!

– А ваши руки идеально чисты, леди? Почему же тогда вот эта тряпка, – он зло дернул за ворот ее мантии, – черная, а не белая? Я знаю, черным магам приходится убивать еще в процессе обучения! Вы никого не убили? – Ферия дернулась назад, но цепкие руки наместника не желали отпускать ее. – Вы думаете, что я грежу убийствами по ночам? Поймите, иногда выбор есть всего лишь между размерами зла! Я хочу спасти хотя бы часть своих людей, и, если мне придется пожертвовать для этого другой частью, – я это сделаю! И я бы не сказал, что буду после этого спокойно спать ночами, но я предпочитаю сохранить хотя бы чьи-то жизни, чем обрекать на смерть всех поголовно! Так кто же из нас больший злодей, леди? Ваше бездействие погубит всех! – Он толкнул ее назад, разжимая стиснутые на воротнике пальцы. Ферия качнулась, с трудом удерживая равновесие.

Она понимала, что наместник прав. Но, боги, как же ей не хотелось нести смерть. Эльфийка потерла затекшую шею. Наарон не знал – самую большую опасность представляла вовсе не армия повстанцев, самую большую опасность представлял маг Ра'ота. И его надо было уничтожить любой ценой. Потому что, если вырвется на свободу стихийная сила Тьмы, – не выживет никто. Эльфийка глубоко вздохнула:

– Наместник, мне придется убить почти два десятка людей. Вы сможете найти… – она сглотнула, – добровольцев?

– Нет. Никто в здравом уме не полезет сам под нож. И я не стану вам обещать этот абсурд. Сожалею, леди. Куда их привести?

Ферия на мгновение прикрыла глаза. Еще можно отказаться, можно повернуться и просто выйти… Но Ра'ота!

– В центральный зал дворца. Это единственное помещение достаточного размера.


Ферия не была уверена, что у нее получится реализовать свой замысел. В конце концов, за последние тысячу лет это заклинание ни разу не призывалось в мир. Но если не это – то как ей уничтожить Ра'ота?

Центральный зал был огромным помещением – не менее трех полетов стрелы в поперечнике. Куполообразный свод поддерживали витые колонны, вытесанные из малахита. Стены драпировали красочные гобелены со сценами охоты и победоносных сражений. Пол зала был искусно составлен из множества гранитных ромбов разного цвета, соединявшихся в фантастический узор. В мирное время этот зал использовали для крупных приемов и торжеств. Сейчас он пустовал. Почти пустовал. У одной из стен сбились в дрожащую от страха кучу связанные люди.

Ферия вздохнула и в очередной раз занесла кинжал. Глаза лежавшего на полу человека почти вылезали из орбит от ужаса, кожа стала пепельно-серой. Ей очень хотелось провести жертвоприношение с закрытыми глазами, но это свело бы на нет весь эффект от него. И она смотрела в перекошенное от страха и боли лицо, медленно поворачивая в груди несчастного кинжал.

Постепенно гранитные плитки пола были украшены сложной вязью кровавых узоров, сплетенных в сложно-сочлененную магическую фигуру. В центре фигуры расплывалось бесформенное красное пятно – здесь магичка убивала свои жертвы. В воздухе повис тяжелый металлический запах, дышать стало тяжело.

Последний человек, последние разрезы кинжалом – и подготовка к формированию аркана была завершена. Ксаель оттащила безжизненное тело к прочим, неаккуратной кучей сваленным у стены. Руки ее почти до плеч были вымазаны в крови. Ферия дрожала и лишь последним усилием воли удерживалась, чтобы не сползти в обморок. Надо завершить заклинание, иначе все будет напрасно! Жертвы не должны стать бессмысленными!

Она выровняла края красного пятна в центре и встала туда. Воздух завибрировал от сдерживаемой силы. Ферия опустилась на колени, склонила голову, почти прижимаясь к горячим от крови гранитным плитам.

– С'иерт ланк'ахр др'аалес к'инл'ар! Силой боли и силой крови, силой жизни и силой смерти заклинаю тебя – явись на мой зов!

Воздух над кругом запульсировал, распространяя золотистое мерцание. На высоте в два человеческих роста это мерцание стало сгущаться, образуя огромную – с трудом вмещавшуюся в пределы круга – фигуру. Ящер плавно взмахнул кожистыми крыльями и опустился на гранитный пол. Вытянутая голова с кожистыми наростами над золотыми глазами обратилась к магичке.

– Я пришел на твой зов, о Властительница, – прошелестело у нее в голове.


Ралернан устало потер лоб. Глаза у него чуть подернулись сеткой красных жилок: он не спал уже которую ночь – сон бежал от него. Он стоял на холме, наблюдая за самым началом наступления – войска перестраивались в боевой порядок. Рассвет еще не наступил, и видимость была плохая. К тому же после сырой ночи в воздухе начал формироваться вязкий туман. Фигурки повстанцев то появлялись, то пропадали в этой сизой мгле.

– Нет, осадные орудия пусть двигает второй отряд. – Стоявший рядом Грахам давал последние указания одному из офицеров.

За спиной Арриера, на расстоянии нескольких шагов, неподвижной статуей замер Варрант. Он злился – стрелку хотелось пойти в первых рядах наступления, а вместо этого его и его людей поставили в резерв. А еще он злился, потому что постоянно перехватывал обожающие взгляды Керри, адресованные Ралернану. Она стояла почти вплотную к Арриера, и тот периодически безотчетно ерошил рыжие волосы девушки.

Вынырнувших из тумана эльфов в форме Синих Игл Варрант и Керри увидели одновременно. И одновременно заметили, что луки у тех почему-то на боевом взводе.

А через долю мгновения воздух наполнился свистом стрел. Ралернан замер. Ему надо было бы упасть на землю, уходя от удара, но он, как завороженный, смотрел, как к нему мчится смерть. Время потекло мучительно медленно.

Варрант метнулся в его сторону, но он был далеко – слишком далеко: всего несколько шагов, но стрелы летели быстрее, и он не успевал. А Керри была близко. Почти бессознательно девушка сделала шаг вправо и закрыла собой Ралернана. А в следующее мгновение ее прошили стрелы. Жгучая боль пронзила тело, вызывая сдавленный крик.

Второго залпа не последовало – стрелки побежали назад, пытаясь скрыться в тумане. Керри почувствовала, как подгибаются ставшие вдруг ватными колени, и медленно стала оседать в холодную весеннюю грязь. Ралернан, преодолевший оцепенение, успел подхватить ее на руки. На одежде его остались брызги крови Керри – но ни одна стрела в него не попала.

– Сукин сын! – Варрант ударил его по лицу. – Твоя жизнь того не стоит!

Ралернан перевел на него совершенно ошалелые глаза, все еще судорожно сжимая Керри. Она с трудом вздохнула, глаза девушки были затуманены дымкой боли. Две стрелы застряли в правой руке, одна прошила ключицу, еще пять подрагивали в боку. Подбежавший Грахам дернул Варранта за плечо:

– Эй, ты что, охренел? Мы все обязаны защищать мессира, адъютант просто выполнял свой долг! Лучше бы ты этих предателей взял, чем тут какую-то комедию ломать! Ты давал присягу или как? – Грахам почти рычал. Естественно, он обращал внимание на слишком уж трепетное отношение стрелка к Керри, но это… это уже ни в какие ворота не лезло!

Варрант повернул голову в сторону тумана, где скрылись стрелявшие, и перевел взгляд на Ралернана. В голубых глазах эльфа замерз лед.

– Я достану их, но… Белый Рыцарь! Ты в ответе за ее жизнь! И не дай боги… – Не договорив, сине-золотым вихрем он пропал в тумане.

– Eel – недоуменно переспросил Грахам, но стрелок уже не мог ему ответить.

– Боги, я идиот… – почти простонал Ралернан. – Грахам, немедленно лекаря сюда! Немедленно!

– Мессир, я не собираюсь оставлять вас здесь одного и без охраны!

– Это приказ! – Он уже кричал.

– Вы сейчас неверно расставляете приоритеты! Ваша жизнь важнее! Те предатели могут быть не единственными!

Керри застонала, с края ее полураскрытых губ закапала кровь. Она попыталась поднять голову и объяснить, что не надо из-за нее так беспокоиться, но при движении девушку накрыла новая волна боли, и она безвольно обвисла в руках Ралернана, потеряв сознание.

Эльф поднял голову. Голос его был тих и неестественно спокоен.

– Грахам, либо ты найдешь лекаря, либо я сам перережу себе горло. Не дожидаясь нового покушения. Ты хорошо меня понял? – Из его серых глаз шла волна холода. Грахаму на минуту стало не по себе – словно сама смерть глянула этими глазами.

Он молча кивнул и бросился выполнять приказ.


Лжестрелки бежали быстро, стремясь затеряться в тумане и сумятице начавшегося наступления. Их было восемь, и они разделились, чтобы лучше замести следы. Наверное, они бы смогли успешно скрыться – если бы их противник не обладал странным, необъяснимым умением искать людей без какого-либо следа.

Первые трое умерли мгновенно, даже не успев заметить свою смерть, подкравшуюся на синих перьях. Еще двое выскочили слишком близко к осажденному Керхалану – и попали под огонь своих же людей. Один, торопясь и нервничая, подвернул ногу – и упал прямо под колеса телеги, на которой волокли таран. Телегу не успели остановить, и лжестрелка просто размазало ее весом.

Последних двух Варрант поймал живыми. Ему стоило большого усилия сдержаться и не прикончить их. Перед глазами эльфа все еще стояло искаженное болью лицо Керри. Но… он давал клятву. Он должен узнать имя предателя. Он не может убить их сразу.

– Кто дал вам форму? Как вы проникли в лагерь? – Его голос дрожал от бешенства.

Лжестрелки сжимали рты и отворачивались – до тех пор, пока Варрант не пнул одного из них по ребрам, первым же ударом сломав несколько костей.

– Кто?! – Еще удар, еще и еще…

Избиваемый пленник не выдержал:

– Прекрати! Я ничего не знаю! Я не знаю никаких имен!

– Говори, что знаешь! – Новый удар заставил пленника сложиться вдвое.

– Не надо… – Он сглотнул. – Я правда не знаю… Я все расскажу… Не бейте… Нас встретил один из нашего народа, из Высших… Кажется, он тут важная шишка – его одежда была довольно дорогой… Да и эти бриллиантовые подвески в ушах… Вы… вы не победите, если ваша собственная верхушка против вас… Но я не знаю его имени!.. А лицо у него самое обычное, ничего примечательного!..

– Бриллианты? – Варрант нервно прикусил губу. Во всем лагере только один эльф носил такое украшение… Веренур Ксорта. Но… если предатель – действительно Ксорта… – Ты уверен? Ты не мог ошибиться?!

– Что? Насчет бриллиантов-то?.. Нет, не мог… До войны я был ювелиром… Такие камни стоят целое состояние… А… да… волосы темные у него… каштановые, кажется… Но этого я до конца не разглядел… – Пленник закашлялся. С губ у него капала красная слюна.

Ксорта… Покушение на Ралернана организовал Ксорта… Варрант втянул сырой воздух. Но…


– Ты подбивал ее убить Белого Рыцаря!

– Он сумасшедший! Твой маг – сумасшедший. Он использовал ее кровь, чтобы вершить свое колдовство! О, моя бедная сестричка!

– Все вовсе не так! Проклятье, я могу объяснить!


Воспоминание резануло по натянутым нервам. Вампир не лгал!.. Это не было обманом… А он сам… он же такого наговорил… Варрант судорожно сглотнул. Ох… Выходит… о боги, он должен извиниться! В памяти всплыло холодно-замкнутое лицо Л'эрта перед началом атаки… Тогда Варрант просто проигнорировал тоску в этих синих глазах. Он решил, что вампир в очередной раз ломает комедию…

Но сначала он должен доложить Ралернану о предательстве Ксорта – и проследить, чтобы того взяли под стражу. Необходимо выяснить причину, по которой Ксорта решил выступить на стороне Некшарии.

Высоко в небе сверкнул золотой проблеск, привлекая внимание стрелка. Это еще что? Золотая искорка мерцала еще слишком далеко, но зрение эльфа было более чем острым… Варрант встряхнул головой и вгляделся снова. Этого не может быть!.. Однако золотое создание не желало исчезать и становиться галлюцинацией… Но… если глаза ему не лгут…

Варрант глубоко вздохнул, стараясь успокоиться и упорядочить мысли. Это не его дело, это работа мага! Он должен раскрыть Ралернану правду о Ксорта, это куда важнее…

Золотистая искорка на небе стала чуть больше. Уже можно было рассмотреть тени широких крыльев.

Сердце Варранта ухнуло куда-то вниз… Кажется, Л'эрт не пил кровь последние дни… Его голод ощущался при каждом их случайном столкновении – как покалывание иголок по коже… Он… он слишком слаб сейчас, чтобы противостоять этой твари!


Л'эрт закончил чертить очередной магический круг и активировал его. Руки его были испачканы слякотной весенней грязью и слегка дрожали. В воздух взвилась струя черного огня, постепенно свертывающаяся в спираль. Огненный смерч поднялся в воздух и помчался в сторону крепостных стен. Краем сознания Л'эрт почувствовал, как смерч вонзается в каменную кладку, обрушивая часть стены, и рассыпается мелкими тающими искрами.

Вампир вздохнул, уставившись в грязные остатки снега у себя под ногами. Интересно, на сколько ударов его еще хватит? С учетом того, сколько он не ел, силы его были практически на исходе. Впрочем, какая разница? Наарон почти не сопротивляется – если он обрушит стены, Ралернан справится и своими силами.

Золотистое мерцание, возникшее высоко в небе, он заметил не сразу. А когда заметил – охнул. На фоне прозрачно-голубых небес, широко раскинув сильные кожистые крылья, парил золотой дракон. От его тела волнами распространялось сияние. На гребне дракона, между крупными спинными наростами, темнела крохотная фигурка. Л'эрт сглотнул. Сказка. Воплощенная в реальности сказка из его детства. Когда-то он мечтал о таком золотом драконе. В детстве его обманули – маг равновесия не может призвать дракона. Потому что для воплощения дракона… вампир моргнул, приходя в себя… Для воплощения дракона нужна кровь и боль замученных до смерти людей.

Л'эрту показалось, что ярко-золотые, как расплавленный металл, глаза дракона направлены прямо на него. Ящер захлопал крыльями, широко раскрыл пасть – и метнул в сторону вампира огромный сгусток пламени. Л'эрт даже не успел отреагировать, как огонь добрался до него. Защитный кокон, оберегавший мага, вспыхнул синим светом – и медленно начал гаснуть, деактивируясь, но забирая с собой пламя дракона.

Ящер издал низкий трубный звук и вдруг резко бросился вниз, целясь в вампира. Л'эрт непроизвольно дернулся назад – но убежать от дракона? Это же смешно. Он остро пожалел, что растратил последние крохи своей силы на атакующие крепость заклинания. Противопоставить золотому монстру сейчас ему было решительно нечего. Л'эрт попытался потянуться к странной силе, прятавшейся в уголке его души. Но темная муть свернулась в маленький кокон и не желала выходить наружу.

Дракон завис почти над ним, слишком низко, словно играя. По спине вампира пробежал холодок ужаса. Ящер свечкой взмыл вверх и снова пошел вниз, раскрывая пасть и готовясь опять дохнуть огнем. Л'эрт расширенными глазами смотрел на него. Иногда смерть выглядит до неприличия красиво… Он уже почти увидел рождение пламени в оскаленной пасти, когда дракон издал странный звук, похожий на крик, и изменил направление полета. Пламя прошило землю далеко справа от вампира.

Дракон снова закричал. Л'эрт моргнул. Сияние золотых чешуй слепило его глаза, тяжело реагировавшие даже на обычный дневной свет, но на сей раз он увидел. Под правой лапой дракона подрагивал кончик стрелы, украшенной синими перьями. Вторая такая стрела пронзила глаз дракона. Ящер беспорядочно закружился в воздухе. Новый свист – третья стрела взмыла в воздух. Этот выстрел был менее удачен – стрела мазнула по чешуям на боку ящера, но не смогла пробить их. Но теперь дракон увидел своего обидчика – и метнулся к нему.

Еще свист – но снова мимо. И дракон ринулся вниз, настигая цель и тут же вновь взмывая в воздух. В левой передней лапе у него была зажата маленькая фигурка. Поднявшись повыше, он выронил свою добычу и снова поймал ее, и так снова и снова. Наконец, наигравшись, он отбросил безвольную фигурку вниз – далеко вперед и вправо относительно вампира.

Л'эрт метнулся туда, на ходу призывая заклинание левитации. У него уже не было сил, чтобы поддержать полноценный аркан, – и заклинание не остановило, а лишь чуть приглушило падение стрелка.

Высоко в небе дракон пытался отыскать первую жертву. Ящер не отличался острым зрением, а вампир сейчас перемещался слишком быстро – движения его на размокшей от грязного снега земле дракону отследить не удавалось.

Ящер поднялся повыше и полетел по кругу, щуря уцелевший глаз.


Л'эрт подбежал к распластавшейся на земле фигурке. Варрант лежал на спине, судорожно ловя воздух. Когти дракона насквозь пропороли его тело, при каждом вздохе из сквозных ран лилась темная кровь. Левая рука ниже локтя была почти начисто отрезана и держалась на крошечном клочке мышц и кожи, в разрыве белели кости. Красная кровь, как драгоценные рубины, сверкала в золотых волосах.

Л'эрт с размаху упал на колени в грязь у головы эльфа.

– Златовласка, ну на хрена ты полез… – Он хотел и боялся дотронуться до стрелка: все тело того представляло сплошную рану.

Варрант закашлялся и сплюнул кровью.

– Ди'ар кс'аал'ан л'иив'а, ки'шшеон… – Голос у него был хриплый, прерывистый и почему-то нежный.

– Боги, я же не понимаю этой вашей Верхней речи! – Л'эрт до боли сжал костяшки пальцев. Варрант слабо улыбнулся, в глазах у него вспыхнул теплый огонек.

– Я знаю… что ты не понимаешь. Просто… просто я все-таки… хотел это сказать.

– Проклятье… меня же не так просто убить, как человека! Ну зачем ты? Я бы справился! Наверняка справился!

– Даже тебя… может убить… Изначальный огонь. Или я… был не прав? – Изо рта эльфа снова потекла кровь. Л'эрт прижал пальцы к его губам.

– Нет, замолчи, потом! – Он сосредоточился. Магия исцеления требовала сил, а их больше не было. Но в качестве силы… в качестве силы можно использовать свою собственную… Л'эрт нервно облизнул губы. В лучшем случае он потеряет какие-то из способностей высшего вампира… в худшем… в худшем умрет. Он глубоко вздохнул. Над белыми пальцами возникли синеватые искры. Варрант узнал их и дернул вампира за руку:

– Нет!.. Прекрати!

Л'эрт открыл глаза:

– Ты же ранен!

– Л'эрт, ты иногда… такой дурак… Я же чувствую… твой голод… Ты сейчас… слишком слаб… для такого колдовства! – Он старался говорить четко, игнорируя адскую боль.

– Это мне решать, слаб я или нет!

– Дракон цел… Мне не удалось… даже… сильно ранить его… Тебе сейчас… не хватит сил… справиться с ним…

Словно подтверждая его слова, высоко в воздухе раздался злобный крик – ящер все никак не мог отыскать потерянную цель.

Л'эрт замер. Эльф был прав – но какое это имело отношение к его лечению?

Варрант дернулся и схватился правой рукой за руку вампира. Голова у него кружилась все сильнее, он сопротивлялся из последних сил.

– Если его… не остановить… он уничтожит… тут все… всех… и тебя… и Керри… – Он снова закашлялся. – Тебе… нужна… сила…. Возьми… мою кровь…

– Златовласка! – Вампир ахнул. – Ты сошел с ума! Ты сейчас так ранен, что любая лишняя капля крови тебя просто убьет!

– Я… знаю… Возьми… мою кровь… и мою жизнь… И спаси… всех остальных… Добровольная… жертва… дает ведь… больше силы… так?..

Л'эрт посерел, краски словно пропали с его лица.

– Ты сошел с ума! – Голос его сел, он почти шептал. – Я не могу… Я знаю, ты считаешь меня монстром, но так я не могу!

Варрант поднял дрожащую от напряжения руку и ласково провел по щеке склонившегося над ним вампира, оставляя на белой коже кровавый след.

– Я… не считаю… тебя… монстром… Я… ошибался… – Пальцы его мазнули по губам вампира и бессильно упали вниз. Дышать становилось все труднее. – Извини… я тогда… обидел тебя…

– Да какая разница! Потом извинишься! – Л'эрта затрясло.

– Потом… не будет… – Эльф тяжело сплюнул кровью. – Ты же знаешь… что я… прав… Если… ты меня… вылечишь… дракон… все равно… всех уничтожит… А так… ты спасешь Керри…

– Златовласка… – Вампир сглотнул появившийся в горле комок. В глазах предательски защипало. Он моргнул раз, другой… Непрошеная слеза скользнула вниз по холодной коже.

– Ну же… Л'эрт… давай… Я… не смогу… спорить… долго… – Варрант снова попытался улыбнуться, но не смог.

Вампир осторожно дотронулся ледяной ладонью до теплой щеки эльфа:

– Прости меня, златовласка…

В голубых глазах эльфа вспыхнули и погасли теплые искорки:

– Быстрее!..

И Л'эрт укусил его. Он чувствовал биение его пульса во рту, чувствовал, как перетекает в него жизнь эльфа, как растет и распускается фантастическим цветком огромная сила. Л'эрт держал его до тех пор, пока сердце Варранта не стукнуло последний раз – и затихло навсегда. А потом закричал – так страшно и тоскливо, что дракон в небе сбился с размеренного ритма и не сразу восстановил его.


Ящер нашел свою жертву – и стремительно бросился на нее, изрыгая струи огня. Защитные щиты Л'эрт восстановил автоматически. Пламя яростно ударялось в них и бессильно стекало вниз, не в состоянии пробиться к вампиру.

Он бездумно уставился на кружащегося над ним золотого дракона. Разум захлестывали волны боли, мешая сосредоточиться. Золотой дракон из детской сказки. Ферия, зачем ты оживила этого монстра? Ты же всегда была против человеческих жертвоприношений! Ты же всегда была единственным черным магом, черным лишь по цвету мантии! Кто и что настолько изменили тебя, что ты решила наступить на горло собственным принципам?

Л'эрт прищурился, разглядывая крошечную темную фигурку на хребте золотого монстра. Им владело полное равнодушие и оцепенение. Мысли путались. Дракон издал пронзительный крик, взмыл свечкой вверх и резко пошел вниз. На сей раз он не стал выдыхать пламя. Не сбавляя скорости, он налетел на своего противника и схватил его когтями. Магический щит вампира беззвучно исчез: он не мог противостоять прикосновению дракона.

Ферия едва сдержала торжествующий возглас. Свершилось! Этот проклятый маг, так долго ускользавший от нее, теперь в ее власти! Мир будет спасен!

Л'эрт ощутил, как острые, словно наточенные клинки, когти вспарывают его тело. Легким фоном он почувствовал отголоски боли, пытавшиеся прорваться к его сознанию. Вампир глубоко вздохнул и постарался сосредоточиться. Если он позволит себя убить, жертва Варранта окажется напрасной. Он не мог допустить этого.

Он закрыл глаза. Заклинание вспомнилось почти сразу. Он напитал его силой и метнул в ящера. Всполохи заклинания окутали дракона мерцающим коконом. Тот жалобно крикнул – жертва кусалась, и кусалась больно. Дракон предпочел бы отбросить опасную игрушку прочь, но сидящая у него на хребте Властительница послала мысленный приказ, принуждая его к повиновению, – и дракон лишь сильнее сжал когтистую лапу вокруг тела противника. С мерзким звуком хрустнули ребра. Л'эрт на секунду задохнулся, но все же смог не отвлечься от подготовки следующего заклинания.

Новый сполох, окутавший дракона. И сразу еще один. Дракон заверещал на высоких тонах и резко дернулся вниз и вверх, нарушая стройную линию полета. Этот противник был слишком опасен!

Ферия пыталась успокоить созданного ее силой ящера, но тот уже с трудом воспринимал приказы своей создательницы. Терзавшая его боль мешала их ментальному контакту. Заклинания, применяемые вампиром, поразили не только дракона – на теле эльфийки появились страшные кровоточащие раны. Ей хотелось заорать от терзавшей тело боли, но она не могла позволить себе отвлечься и лишь крепче стискивала зубы. Почему этот маг так силен? Она же видела – совсем недавно он не мог ничего противопоставить ее созданию и просто убегал от него! Где он успел раздобыть силу?

Еще один сполох, и дракон разжал когти, швыряя вампира вниз. Ферия почувствовала, что он практически перестал воспринимать ее команды. Холодок страха пополз по ее спине. Что будет, если она полностью потеряет контроль над этим монстром? Это не зомби, которого легко и просто упокоить! Каких бед может натворить эта сошедшая с ума от боли махина! Она постаралась максимально сосредоточиться, но все, чего ей удалось добиться – заставить дракона послать вдогонку падающему телу струю огня. Однако причиненная Л'эртом боль была слишком сильной – дракон промахнулся, огонь даже близко не задел вампира.

Ферия, напряженно следившая за падением тела, раздраженно прокусила губу: уже почти у земли ее противник активировал аркан левитации – и плавно опустился на ноги. Эльфийка снова потянулась к разуму дракона, но не смогла получить никакого отклика: истерзанный болью ящер больше не слышал ее. На секунду она поддалась панике, но быстро совладала с собой. Пусть он не слышит ее, но он ее чувствует. Она нажала на шею дракону, погрузив пальцы в чувствительную впадину между костяными выростами, понуждая его к новой атаке. Ящер издал недовольный взвизг, но противиться воле Властительницы он не мог – и снова помчался вниз.

Но следующий удар Л'эрта оказался слишком силен – дракона буквально отшвырнуло назад. Беспорядочно трепыхая крыльями, он старался восстановить равновесие. Ферия вцепилась в золотые чешуи, стараясь не упасть вниз. Вспотевшие руки соскальзывали с гладкой поверхности. Она удерживалась только каким-то чудом. Земля и небо мелькали у нее перед глазами, сменяясь фантастическим калейдоскопом. Эльфийку затошнило.

А буквально через мгновение Л'эрт ударил повторно. Дракон жалобно заверещал, беспомощно дергаясь в поймавшем его сетью заклинании. Еще один удар – и ящер вспыхнул нестерпимо-ярким пламенем, дематериализуясь. Ферия почувствовала, как истончаются, словно тлеющие листки бумаги, чешуи у нее под пальцами. Она попыталась уйти через портал, но слишком близко была от нее схлестнувшаяся магия – портал едва начал формироваться, как вдруг его словно разорвало изнутри. Отдача от простенького заклинания ударила ее со страшной силой – она не смогла сдержать громкий стон. Из носа струей хлынула густая кровь. Она попыталась раскинуть еще один портал, но силы, призванные магией крови, были рассчитаны только-только, чтобы хватило призвать дракона. Она даже не предполагала, что придется спасаться бегством. О боги, какие же силы подвластны этому проклятому магу, если даже дракон не может победить его?

Пламя вокруг нее полыхнуло сильнее, растворяя в себе самое тело дракона. Ферия почувствовала, как огонь подбирается к ней вплотную, и закричала еще раз – надрывно и отчаянно, понимая, что вырваться у нее уже не получится. Она молила богов в последние секунды смилостивиться – и помочь ей, помочь не спасти свою жизнь, но уничтожить демона, чье существование является угрозой всему живому. Но небеса остались глухи. Ей показалось, что пламя прожигает все ее тело изнутри, и в следующее мгновение перестала чувствовать что-либо.

В воздухе вспыхнул огромный золотой шар – и взорвался фантастическим фейерверком, оставляя после себя только чистое весеннее небо.

Л'эрт отстраненно смотрел, как золотой ящер растворяется в прозрачной синеве. У вампира еще оставалось немного сил. Он поднял руки, сотворяя последнее заклинание. Высокие крепостные стены, окружавшие Керхалан, начали обращаться в легкий песок, волнами скатывающийся в ров перед ними. Через пару мгновений от стен ничего не осталось. Сила, наполнявшая вампира, была выбрана до конца.

Он бессильно опустился в грязь рядом с телом Варранта. Слезы высохли, мысли исчезли. Голова была как пустой гулкий колокол.

Уничтожение крепостных стен подстегнуло абадоссцев, словно красная тряпка быка. С радостными воплями они ринулись внутрь, сметая сопротивление оставшихся защитников города. Сражение было яростным, но недолгим. Уже к исходу дня над дворцом заполоскался белый флаг с ромбом повстанцев. Некшария была повержена.


Его нашел Ралернан, когда солнце уже садилось. Арриера лично обходил поле боя, ища раненых и пропавших. Правда, Грахам все же настоял на наличии эскорта из десятка лучших воинов – для обеспечения безопасности главы повстанцев.

Когда он увидел Л'эрта, то сначала не поверил своим глазам. Маг сидел на корточках около неподвижно застывшего тела Варранта," а вокруг по грязной земле расходились полустертые дождем круговые дуги – следы призыва силы. Не так давно Ралернан видел уже изломанную фигурку в магическом кругу. Он стиснул зубы.

Резкий рывок заставил Л'эрта встать на ноги. Лицо Ралернана было серым в неверном свете закатного солнца, голос тих и невыразителен.

– Благие боги, но почему именно его? Ты не мог убить кого-нибудь еще? Или ты специально уничтожаешь тех, кто хоть сколько-то мне дорог?

Л'эрт посмотрел на него пустым взглядом и пожал плечами:

– Какая теперь разница, серебрянка… Какая разница…

Ралернану очень хотелось схватить его за горло и так душить, пока тело мага не покинут остатки жизни, но он пересилил себя. Не должно будущему монарху вести себя таким образом. Ралернан повернулся к своему эскорту.

– Свяжите его. – На глаза ему попала изломанная стрела с синим оперением, выпавшая из колчана Варранта и почти затоптанная в грязь. – Казнить на рассвете.

Л'эрт не сопротивлялся, когда ему скручивали руки и тычками заставляли идти. Мир вокруг виделся словно через растрескавшееся зеркало.


Уходя, некшарианцы разрушили часть зданий. Городская тюрьма была в их составе. Временно пленных сгоняли к одной из разрушенных городских стен, где поставили вокруг них круговую охрану. Л'эрта в лицо знали очень немногие. При передаче никто из эскорта Арриера не упомянул его имени, и прочие решили, что он просто один из знатных некшарианцев, сопротивлявшихся повстанцам.

В последней битве обе стороны понесли значительные потери. Некшарианцы, понимая, что отступать уже некуда, дрались как сумасшедшие. Улицы Керхалана были завалены трупами.

Погребальные костры решено было сложить на поле за остатками крепостных стен. Усталые и измученные люди сносили в кучи хворост, доски, солому – весь мусор, что мог гореть. Рядом складывали тела погибших. Рук не хватало. Тех пленных, что выглядели наименее опасными, согнали помогать. Л'эрт попал в их число.

Он ходил в группе из еще троих пленных, помогая выносить трупы из города. Одна ходка, вторая, третья… Его товарищи начинали падать в грязь, не выдерживая утомительной и страшной работы, а он все ходил, как заведенная кукла с пустыми глазами.

На ночном небе уже давно горели звезды, когда на поле запалили костры. Огненные языки взмывали высоко в небо, распространяя вокруг тошнотворный запах горящей плоти. Пленных разместили слишком близко – многих выворачивало от запаха. Л'эрт задумчиво смотрел на поле, усыпанное точками горящих костров. Он даже не знал, на каком из них сейчас превращается в пепел тело Варранта. Огонь был так близко и был так ярок, что глазам вампира было больно смотреть на него. Но он все равно смотрел. «Ты не должен был этого делать – твоя душа куда чище и куда лучше моей. Я действительно монстр и убийца, златовласка. Мерзкий монстр и убийца. Но если хоть что-то я еще могу исправить – я попробую это сделать. Я постараюсь быть достойным твоей жертвы. И… я не сказал тебе, хотя и должен был. Мне будет не хватать тебя. Очень сильно не хватать».

Его дернули за плечо, прерывая поток мыслей:

– Эй, ты! Я смотрю, за тобой не очень-то следят… Ты не мог бы оказать мне услугу?

Л'эрт повернул голову на голос. И мгновенно напрягся. Этот пленник был ему достаточно хорошо знаком, хотя говорящий и сделал все, чтобы остаться неузнанным, – лицо с тяжеловатыми чертами было измазано в грязи и пересечено наспех сделанной повязкой, одежда разорвана почти до лохмотьев.

– Наарон?

Его собеседник стремительно побледнел под слоем грязи, опасливо оглядываясь на остальных пленных. Отпираться было глупо и, пожалуй, не вполне разумно. Если уж его узнали. Он прокашлялся:

– Ты меня знаешь?

– Знаю. – Глаза Л'эрта были светлыми-светлыми, как комочки снега, зрачки сузились до маленьких точек. – Это ты приказал Ферии создать дракона?

Наарон занервничал. Почему-то он опасался взглянуть в лицо своему собеседнику, что с ним было нечасто.

– Так как, наместник? Ты или не ты? – На секунду в его голосе прорезалось что-то настолько страшное, что Наарон судорожно сглотнул и впервые в жизни попытался переложить ответственность на чужие плечи.

– Это не я! Она пришла ко мне по приказу Главы Черной Лиги! Он дал ей какие-то свои указания! Она подчинялась его приказам – не моим! – Строго говоря, он не лгал. Он просто не добавил, что, если бы он не нажал на магичку перед последним штурмом, она не стала бы в нем участвовать.

– Значит, Риффир. Что ж, это похоже на правду. – Л'эрт перевернул правую руку ладонью вверх и чуть слышно прошептал маленькое заклинание. Оно почти не требовало силы, и в ладони его закрутился крохотный шарик, сотканный из дыма. В темноте он был почти незаметен. Л'эрт наклонил лицо к шарику.

– Верховный маг Черной Лиги Риффир! Я утверждаю, что ты стар, слаб и недостоин возглавлять Лигу. По праву, данному мне моей силой, я вызываю тебя на поединок. Время и место назначишь сам. – Традиционную формулу вызова он говорил спокойно и безучастно. Шарик запульсировал в его ладони, словно живой, медленно сжался в точку и исчез. Послание будет доставлено адресату в доли секунды. Л'эрт не сомневался, что тот примет вызов, – уклонение было бы страшнейшим позором. Ему оставалось только дождаться ответа и узнать, где и когда будет поединок. Шансов выиграть у него практически не существовало, но это было совершенно неважно.

Наарон смотрел на него расширенными от ужаса глазами. Он был достаточно близко, чтобы увидеть и услышать творимую магию.

– Ты кто такой?

Л'эрт устало откинулся назад, опираясь спиной об остатки какого-то камня. Он мог убить наместника, но что он этим докажет, кроме своей сущности убийцы?

– Через полчаса будет смена караула. Если считать отсюда, третий слева охранник невнимателен и почти что спит стоя. Скоро рассвет и самое тяжелое время для бодрствования. Попытайся, наместник. Кто знает, вдруг тебе повезет.

Наарон ошалело покосился на него, но ничего не сказал. И не преминул воспользоваться советом. Л'эрт подметил все точно – указанный им охранник заснул и не обратил внимания, как один из пленных выскользнул наружу.

Л'эрт мог убежать десять раз подряд из этого кольца. Мог даже улететь, пока не закончилась ночь. Просто он решил, что это будет неправильно. И еще он очень устал. И он сидел в холодной грязи, ожидая рассвета и следя за догорающими кострами.

На рассвете за ним пришли. Все было как-то буднично и спокойно. Его вытащили из кучки прочих пленных, дрожащих от утреннего холода и сырости, и отвели чуть в сторону. Ралернан счел необходимым лично присутствовать на казни.

Синие Иглы, оставшиеся без командира, выстроились правильным полукругом. По сигналу Ралернана в воздух с легким свистом взвилась туча стрел. Эльфы били метко – все стрелы поразили цель.

Л'эрт ощутил резкую боль, разрывающую тело. Наверное, раньше он бы закричал от такого удара, но сейчас… Чего стоила эта боль по сравнению с той, что уже жила в его душе? Залп отбросил его на землю, где он и остался лежать, безучастно уставившись в тепло-голубое весеннее небо. Когда к нему подошли, он заставил себя замедлить биение сердца "и остановить дыхание.

Грахам взял его за руку и проверил пульс:

– Он мертв, мессир. Мертвее некуда.

Ралернан холодно кивнул:

– Выбросите тело на помойные кучи.

Л'эрта схватили за ноги и поволокли по земле. Чуть погодя он ощутил небольшой рывок – и непродолжительное падение вниз. В нос ударил запах фекалий, вокруг взвились потревоженные тучи навозных мух. Он подождал, пока удалятся шаги, и медленно пошевелился. Тело с трудом его слушалось, руки дрожали. Ощущения от выдирания стрел оказались еще болезненнее, чем от их попадания в тело.

С неба моросил мелкий теплый дождик, умывая его лицо. Вампир поднялся, шатаясь, и чуть не упал снова – слабость была сумасшедшей.

Нужно было подождать до темноты, чтобы попасть в город. Он должен узнать, что с Керри. Дальним уголком сознания он чувствовал докатывающиеся до него волны боли. Значит, ранена, но жива. Он не мог уйти отсюда, пока не будет знать точно, что с ней все в порядке. Просто не мог.


Глава 36


Глава Черной Лиги Ордена Риффир нарезал круги по Залу Совещаний. Стук шагов гулким эхом разносился по мрамору. Движения его были настолько стремительны, что казалось – маг вот-вот побежит. О том, что маг слегка не в себе, свидетельствовало и плачевное состояние морока – сквозь привычный уже облик привлекательного мудрого мужчины средних лет проскальзывало истинное тело мага – иссохшее и страшное, словно ожившая мумия.

Гласта тяжело закашлялась и незаметно отерла рот платком. На ткани остались красные пятна. Стоявший позади нее мужчина чуть пошевелился, шелестя складками мантии.

– Риффир! Прекрати мельтешить. – Квадраат нервно перебирал полными пальцами, сложенными в замок над выпирающим из-под складок белой мантии брюшком.

– Тебе-то хорошо говорить! Тебе не надо выбирать между своей честью и спасением мира! А я как-то не привык играть козла отпущения, знаешь ли!

– Никто не знает про этот вызов. Просто не афишируй его.

– Чушь какая! Это сейчас никто не знает! Я тебя уверяю, в моей Лиге достаточно как шпионов, так и желающих погреться на моем месте! А драться со всей Лигой я не в состоянии!

Гласта приглушенно фыркнула. Она себя чувствовала очень слабой – странная, нежданно пришедшая болезнь понемногу убивала ее. Лечению недомогание не поддавалось. Слушать горестные сентенции черного мага ей было на редкость противно.

– Как мило! Темнейший, на моей памяти это первый раз, когда ты признаешь, что не всесилен!

– Леди Гласта! Ваш сарказм неуместен! А ваше желание привести на это совещание вашего помощника отнюдь не способствует повышению уровня секретности!

Гласта пожала плечами. Объяснять Риффиру, что время ее уходит и что заместителя ее необходимо срочно полностью вводить в курс всех дел Ордена, было нецелесообразно и даже опасно.

– Я не понимаю, почему ты не хочешь воспользоваться этим вызовом, темнейший, и просто заманить Ра'ота в ловушку. Где мы бы спокойно с ним разобрались.

Риффир раздраженно дернулся. Что она понимает! Просто человек! Поединки такого уровня устраивались в местах, технически не приспособленных для совместной активации арканов, рекомендованных Сиринити. Он в бешенстве ударил кулаком по мраморной колонне, уходящей высоко вверх. Если он победит – он выпустит на свободу стихийную силу Тьмы. Если он проиграет – кто, кто и как сможет предотвратить исполнение предсказания? Да, в его Лиге есть немало достойных и сильных магов, приближающихся по уровню знаний и умений к его собственному, но все же они слабее. Немного – но слабее. И не представляют всей картины. За свою долгую жизнь Риффир настолько привык считать себя незаменимым, что сейчас не допускал и тени мысли о том, что кому-то из его соперников удастся то, что не удается ему самому.

Маг резко остановился, не завершив шага, и снова вызвал в воздух изображение диска, на котором он проводил опыты. Сейчас на диске остались только две фигурки, на месте третьей колебалось яркое пятно света. Что это означает? Сила была выпущена в мир? Или они ошиблись, и эльфийский стрелок вовсе не был ее носителем?

Квадраат следил за ним водянисто-серыми, прозрачными глазами.

– Я уже говорил тебе. Во время последнего сражения действительно имела место быть сильная вспышка магии – но это не была сила Света.

Риффир напрягся:

– Да, да, я знаю, что это была магия крови. Но! Квадраат! Это все же была несусветно странная сила! Сила крови – она темная и вязкая, цвет этой магии я ни с чем бы не перепутал. А это… как будто магию крови призвал белый маг!

Глава Белой Лиги неторопливо подошел поближе к висящему в воздухе диску.

– Белый маг не может призвать кровь. А вот что может эльфийский ведун – я понятия не имею. И что там случилось – мы не знаем. Но прорыва силы не было, благодарение богам, и хватит об этом.

Гласта снова закашлялась. Мужчина за ней стоял неподвижно и безучастно, как закутанная в серое статуя. Капюшон был надвинут низко на глаза, полностью затеняя лицо, фигура пряталась в широких складках мантии. Тень, пришедшая в мир живых.

Квадраат непроизвольно поежился, ощущая выступивший между лопатками пот. Хоть и было это совершенно несопоставимо с его статусом, но помощник Гласты пугал мага. Он заставил себя отвести глаза и посмотреть на Риффира.

– Мне не нравится происходящее. Я не уверен, что мы можем полностью доверять нашим информаторам. Вдруг он все же не мертв? Его тело нам достать не удалось, хоть я и пытался.

– Светлейший, это непохоже на тебя: отрицать очевидное. – Гласта снова отерла платком губы. – С чего бы такие сомнения?

– Ра'ота тоже объявили мертвым. Так нет же, как мы видим, он жив и, вероятно, более чем силен, раз бросил вызов нашему доброму другу.

«Добрый друг» поморщился:

– У меня не возникло ощущения силы, когда я получил его вызов.

– А если он настолько силен, что может скрывать свои истинные возможности? – Белый маг задумчиво пожевал губами. – В любом случае, ситуация неприятная. И мне все же кажется, что носителей сил может быть несколько. Раз Свет не вырвался в мир при смерти этого эльфа – быть может, у стихийных сил есть еще кто-то про запас?

Гласта медленно подняла на него глаза:

– Ты опять намекаешь на Арриера?

– Возможно. По нашим сведениям, последнее время ему феноменально везет. Не может это быть просто обычной удачей.

Риффир сухо рассмеялся:

– Может быть все, что угодно. Мы тут сейчас как бабки, гадающие по зеркалу. Много болтовни и мало проку.

Белый маг неприязненно сощурился:

– Не мне тебе напоминать, что проку было бы куда как больше, если бы ты нашел время и силы приструнить свою магичку. Если бы Ксаель действовала согласно нашему плану, ничего этого, – он ткнул толстым пальцем в висящий в воздухе темный диск, – не случилось бы. И мы спокойно могли бы разобраться со всей этой канителью.

Лицо Риффира на мгновение перекосилось от бешенства, заметного даже сквозь морок. Провал с Ферией был для него крайне болезненным. Он был абсолютно уверен в том, что надлежащим образом обработал психику эльфийки, – и такой сокрушительный провал! Ксаель должна была использовать свою природную силу, чтобы заставить по максимуму проявиться способности подозреваемых, после чего заманить их в специально подготовленное для этого здание, оснащенное порталами. По сигналу Главы обеих Лиг могли мгновенно переместиться туда и в строгом соответствии с требованиями Сиринити уничтожить потенциальные сосуды разрушительных стихийных сил.

Но, вместо того чтобы поднять кладбища города, Ксаель зачем-то использовала круг крови и призвала дракона. Его источники утверждали, что она пыталась уничтожить мага повстанцев, но тот в очередной раз оказался сильнее. Последнее, в связи с недавним вызовом, заставляло его нервничать. С другой стороны, С'к'ни'хх Варрант был однозначно указан как потенциальный носитель силы, но его смерть ничего не изменила. Может, и смерть Ра'ота пройдет безболезненно для этого мира? Может, Сиринити в принципе ошибалась – и не так уж и важно уничтожать потенциальных носителей сил с такой осторожностью?

Его нервировал оставшийся на диске светящийся круг на месте третьей фигурки. Вдруг опасения Квадраата имеют под собой реальную основу? Эльф просто исчез, тела его никто не нашел. Да, трупы погибших сжигали, но все же. Он более чем неплохо платил своим шпионам – неужели они не могли вытащить его из костра? Но не вытащили и не принесли ни клочка мертвой плоти. А мага повстанцев тоже официально причислили к мертвым – и что? Он вспомнил трепетавший в его руке маленький черный сгусток тумана. И почему именно сейчас?

Гласта тяжело закашлялась, прерывая его мысли. Тело старой женщины выгнулось в спазме, глаза стали пустыми. Изо рта потекла струйка крови.

– Леди? – На лице Квадраата появилось беспокойство. Он не любил больных. Конечно, его организм защищала магия, но болезни бывают такие разные. – Леди, что с вами?

Глава Ордена Пресвятой Церкви не отвечала. Ноги внезапно отказали ей, и она кулем осела вниз, закатив глаза. Скрюченными пальцами она пыталась вцепиться в стоявшего рядом с ней мужчину, но он неожиданно отступил назад – плавным, скользящим движением.

Риффир зло нахмурился:

– Каких демонов вы тут творите, церковники? Это место – нейтрально, тут запрещено выяснять отношения!

Гласта свернулась на холодном полу, прижимая руки к животу. Кровь темными сгустками выталкивалась из ее полураскрытого рта, пачкая белый мрамор.

– Времена меняются, черный маг. – Голос мужчины в серой мантии был шелестящим, словно шипение змеи. – Времена меняются. Нейтралитет – это всего лишь обман сознания.

Гласта судорожно дернулась еще раз и затихла. Она казалась совсем маленькой в ворохе серой ткани.

Квадраат отошел подальше, следя, чтобы не запачкаться в натекшей на пол крови.

– Зачем нужно было это устраивать тут? Столь театрально?

– Хотел посмотреть на вашу реакцию. – Тень в сером помолчала. – И вынужден сказать, что она меня разочаровала. И еще. Как новый Глава Ордена Пресвятой Церкви я настаиваю на детальном ознакомлении с текстом предсказания. С обоими сохранившимися текстами. – Капюшон качнулся, сопровождая взгляд церковника.

– Это уж слишком! Мы ознакомим вас с текстами, если и когда сочтем нужным.

– Не если и когда, а немедленно и со всеми, господа маги. – От фигуры в сером пошел явно ощутимый холод. – Если, конечно, вы заинтересованы в дальнейшем сотрудничестве с Церковью.

– Ты что, угрожаешь нам? – Черный маг изумленно зашипел.

– Нет. Угрозы вещь бессмысленная. Я только предупреждаю. Но я всегда делаю то, что обещал. Запомни мое имя – Кхенеранн. Потому что забыть его и списать со счетов, как ты привык делать раньше с ненужными людишками, у тебя не получится. Эра милосердия закончилась. – Он кивнул на скрюченное на полу тело Гласты.


Глава 37


Солнце склонялось к закату, окрашивая островерхие крыши в празднично-золотую глазурь. Двери и окна домов были украшены ветками с еще только-только высвободившейся из почек листвой. Над дворцом полоскались в чистом небе белые стяги с гербом Арриера. В воздухе танцевал аромат счастья и веселья. Весь Керхалан, как невеста, принарядился к празднику. Белый Рыцарь устраивал торжества по случаю своей победы.

Керри пнула ногой попавший под ботинок камушек и поежилась. Еще по-весеннему прохладный ветерок забирался ей под рубашку и вызывал мурашки. В своей чистой, но изорванной и не по размеру большой форме, с разболтавшимися повязками на еще не до конца заживших ранах, она чувствовала себя чужой на этом празднике жизни. Впрочем, на самом деле одежда была не виновата. Виноват был Ралернан.

Она помнила тепло и нежность в его серых глазах, пока он держал ее в руках, ожидая прибытия лекаря.

Когда она в следующий раз пришла в сознание, то обнаружила, что лежит в одной из роскошнейших комнат дворца бывшего наместника и у дверей этой комнаты стоит круглосуточная охрана. У постели постоянно дежурили два медикуса, следивших, чтобы она не делала резких движений, вовремя ела и пила необходимые для более быстрого выздоровления препараты. Ни охрана, ни лекари не отвечали ни на один из ее вопросов, кроме касающихся ее собственного самочувствия. Она испугалась и затихла.

А через день к ней зашел Ралернан. Он был ненормально вежлив и общался с ней, как с высокородной леди, – и ненормально же холоден. В глазах его словно возникла какая-то стена, за которую она не могла пробраться, как ни пыталась. Он сказал, что они победили и что все остальное он расскажет ей более подробно, когда она окончательно поправится. Она спросила, может ли она увидеть Л'эрта или Варранта. Он сказал, что сейчас это невозможно, и просил вернуться к данному разговору позже. И исчез на неделю.

Керри не знала, что перед Ралернаном возникла неразрешимая для его моральных устоев дилемма. После «выяснения» ее истинного пола он окончательно запутался в своем отношении к «адъютанту». За последнее время привязанность эльфа к «мальчишке» значительно усилилась. А в тот день, когда Ралернан держал ее истекающее кровью хрупкое тело в своих руках, он впервые понял, что это было нечто большее, чем просто привязанность. Та легкость, что он ощущал, находясь рядом с Керри… Ни с одной эльфийской красавицей ему не было так же хорошо и уютно… В тот день… он понял, что готов отдать все, что у него есть, – лишь бы только еще один раз увидеть ее улыбку и погладить встрепанные рыжие вихры, в которых запуталось солнце.

Но… битва за Керхалан фактически положила конец освободительной войне. Да, конечно, кое-где еще оставались вооруженные группы некшарианцев, не желающих сложить оружие даже после уничтожения (а точнее – исчезновения) Наарона, но эти группы были разобщены и серьезной угрозы уже не представляли. Уничтожение их было делом времени.

И значит… значит, Ралернану как единственному выжившему наследнику династии, правящей до вторжения Некшарии, предстояло занять трон Абадосса. Раньше он ничего не имел против такого варианта развития событий. Раньше… до того, как полюбил Керри. Он категорически не хотел делать ее просто своей любовницей, но сделать женой не мог – аристократия никогда не одобрила бы настолько неравный брак, и жизнь Керри банально оказалась бы в смертельной опасности. Терзаемый желанием и сомнениями, Арриера предпочел временно надеть маску холодного безразличия и разобраться с этим чуть позже.

После второго посещения Арриера охранный караул Керри претерпел изменения: добавили еще двоих стражей. Видимо, Ралернан счел охрану недостаточной. Одним из новых стражей был совсем молодой паренек-эльф, со свежими еще нашивками синих молний на плече. Стоять в охране ему было явно скучно. Керри попыталась понемногу разговорить его – и ей это удалось. Сначала она болтала с ним о нейтральных вещах, об обстановке в городе и о планируемых празднествах, а потом как-то раз ненавязчиво спросила, где же его начальник. И прежде чем его успели прервать другие стражи, паренек проговорился, что Варрант убит.

Что было после этого, Керри помнила плохо. Кажется, она пыталась отчаянно драться с охраной, требуя, чтобы ее немедленно выпустили. Кажется, она кричала, пока не сорвала голос. От резких движений подживающие раны открылись снова и сопровождались тяжелой горячкой. Несколько дней она висела между жизнью и смертью. Больше она ничего не спрашивала. Услышать такое же про Л'эрта она панически боялась и надеялась только на то, что вампира уничтожить практически невозможно.

Прошло почти полтора месяца. Раны от стрел почти зажили, ей разрешали самостоятельно вставать и даже гулять по городу – разумеется, под эскортом охраны. Она ходила, вдыхая весенний воздух, и все не могла поверить, что Варранта больше нет. Что никогда она не сможет прикоснуться к его пахнущей вереском теплой коже, запустить руку в пушистый шелк золотых волос, утонуть в бездонно-голубых глазах. Слез не было, была только боль, свернувшаяся в тугую пружину на самом дне души. Постепенно она привыкла и к этой боли.

В день торжественных празднеств по случаю победы повстанцев ее тоже выпустили, но – строго под охраной. Керри уже устала от своего эскорта и воспользовалась первым же удобным случаем, чтобы улизнуть от них. И сейчас она брела по улицам вечернего города в одиночестве, пиная попавшие под ноги камешки. Ей было грустно и одиноко. И ощущения эти усиливались, когда она то и дело натыкалась на веселые подвыпившие группки отдыхающих и на целующиеся парочки. На очередную парочку она натолкнулась очень не вовремя. Они спрятались в нише старой арки, увитой зеленью. Юбка девушки была задрана выше талии, и Керри имела возможность наблюдать, как рука ее кавалера гладит правильной формы бедра. Незнакомка постанывала и прижималась ближе к своему мужчине.

Под ногой Керри громко хрустнула какая-то ветка. Незнакомка в нише дернулась и повернулась в ее сторону, встречаясь глазами. На лице ее застыли испуг и смущение. Придерживая расстегнутый лиф платья, она метнулась прочь.

– Я… не хотела… мешать… – Извинения прозвучали как-то глупо, но вылетели сами собой.

Из арки вылетел сдерживаемый смешок:

– Честно-честно?

Сердце Керри ухнуло вниз и заколотилось в бешеном темпе. Не может этого быть, не может, не бывает так. Но голос был так знаком!

– Л'эрт? – спросила она почти шепотом. И двинулась вперед, силясь разглядеть лицо в тени.

Он стоял, небрежно опершись о каменную стену. Волосы рассыпались по плечам растрепанным темным облаком, черная рубашка была расстегнута и ярко контрастировала с прозрачно-белой кожей. В ярко-синих глазах танцевали смешинки.

Она радостно завопила:

– Л'эрт! – и прыгнула ему на шею.

Он уже откровенно расхохотался, обнимая ее:

– Да, сегодня женщины меня однозначно любят!

– Я… я боялась, что тебя убили! – Она шмыгнула носом, утыкаясь лицом в холодную кожу его груди. В глазах зачем-то стало мокро.

– Мышонок, ты все перепутала. Меня убили лет так семьсот назад. Слегка поздновато плакать по этому поводу.

– Дурак! – Она попыталась ударить его одной из рук, что обхватывала его шею, но ничего не вышло. – Где ты прятался столько времени?

Л'эрт ласково смотрел на нее. Он мог бы рассказать, как пытался прорваться во дворец, чтобы увидеть ее. Как узнал, что по какой-то безумной случайности Ралернан поместил ее в комнату, защищенную от магического проникновения. Он пробовал заморочить голову ее охране – но Арриера, словно кто-то его предупредил, поставил в охрану людей, не поддающихся – или слабо поддающихся – ментальному контролю. Он хотел помочь ей поскорее вылечить раны, но не мог ничего поделать, не поднимая огромного шума и не подвергая риску гибели ее охранников. Да и зачем ей все это знать?

– В самом-самом темном углу самого-пресамого глубокого ущелья… – замогильным голом прошептал он ей в ухо. От неожиданности она ойкнула и чуть отстранилась. Л'эрт пригладил ее короткие взъерошенные волосы. – Я скучал по тебе, мышонок. – Улыбка у него была теплой и почти человеческой. Медленно-медленно он наклонился и легко поцеловал ее. Керри пискнула и прижалась к нему плотнее, раскрывая губы и пытаясь углубить поцелуй. Л'эрт чуть отодвинулся.

– Я тебя поцарапаю так, – дыхание у него стало неровным, – у меня же клыки…

Она недовольно мотнула головой и притянула его обратно. Теплый язычок раздвинул прохладные губы вампира и проник внутрь.

И, конечно, почти тут же она порезалась. Рот вампира наполнился металлическим вкусом теплой крови. Он застонал. Керри охнула и прервала поцелуй. Оцарапанный язык немного покалывало. Л'эрт дышал тяжело и прерывисто.

– Прости, я… не хотел сделать тебе больно. – В его глазах светилось сожаление, смешанное с восторгом.

Керри глубоко вздохнула. Маленькая боль подействовала на нее, как холодный душ, напоминая об истинной сути вампира. Она уперлась ладошкой в его грудь, отодвигаясь. Нехотя он отпустил ее.

– Фу, как жестоко с твоей стороны. Мне же ходить будет трудно! – шутливо возмутился он.

– Я… я не хотела!

Он сделал круглые глаза:

– Опять не хотела? Ужас какой!

– Я не в том смысле… Просто… – Она никак не могла сформулировать.

Л'эрт пожал плечами:

– Да понял я, понял. Жутко мерзкий труп ну и все там такое по списку. Проклятье, опять я потерял эту бумажку.

Керри ощутила себя очень виноватой:

– Л'эрт… я правда не могу объяснить… Пожалуйста, не сердись!

Он хмыкнул:

– Да я уже привык. Опять же прогресс налицо – раньше меня только обзывали, а теперь сначала целуют, а только потом обзывают. Что не может не радовать.

Керри покраснела. Вампир взъерошил ей волосы и легким касанием щелкнул по носу:

– Все нормально, мышонок. Не переживай.

Она шмыгнула носом, чувствуя себя на редкость глупо.

– Все не так. И эта трава, – она дернула за увивающую арку зелень, – и праздник еще этот дурацкий…

– Почему дурацкий?

– Ну… потому что!

– Ага. Понятно. И чем же тебе так испортил настроение сэр Белый Рыцарь?

Керри изумленно приоткрыла рот:

– А почему ты решил, что…

Вампир фыркнул:

– А кто еще может тебе так испортить настроение, что все вокруг станет «дурацким»?

Керри уставилась на свои ботинки:

– Он разговаривает со мной так, будто с трудом терпит мое присутствие. Словно ему противно! Когда он думал, что я мальчик, он так не делал! – закончила она жалобно.

– А он при этом трезвый? – саркастически уточнил вампир.

– Он как будто старается подчеркнуть свое положение! Словно ему неприятно, что я человек! Такой весь злой и холодный! – Она запнулась и набрала воздуха. – Он даже не пригласил меня присутствовать на сегодняшнем вечере. Ну в смысле, той части, что во дворце будет.

– А-а-а. Ну это-то как раз понятно. У тебя просто костюмчик для дворцовых посиделок неподходящий. – Он лениво поддел пальцем ее чуть надорванный по шву рукав.

Керри смущенно обхватила себя руками:

– Но у меня нет другой одежды!

Л'эрт уже хотел уточнить, что пошутил, когда ему в голову пришла идея:

– Так, посиди-ка тут чуть-чуть. Мне нужно срочно сделать одну вещь. Только не уходи, ладно?

Она пожала плечами:

– Ну ладно.

Все равно торопиться ей было некуда.


Л'эрт вернулся довольно быстро. На дне синих глаз прыгали смешинки.

– Пойдем, мышонок.

– Это куда еще?

– Пошли-пошли. Будем из тебя принцессу делать. – Он подхватил ее на руки и понес.

Керри заколотила кулачками по его груди, но с таким же успехом она могла колотить стену.

– Куда ты меня тащишь?

– Увидишь.

Он нес ее почти три квартала и остановился перед ничем не примечательным домом. Ногой толкнув дверь, вошел внутрь. Казалось, хозяева дома на минутку вышли и забыли его запереть – обстановка вокруг носила признаки недавнего и несомненного присутствия хозяев. Л'эрт не стал рассказывать, что сейчас и слуги и хозяева, зачарованные его взглядом, тихо сидят в одном из дальних помещений.

Безошибочно ориентируясь в расположении комнат, он перешел в будуар хозяйки дома и только там опустил Керри на пол. Непроизвольно она огляделась по сторонам, будто они были воришками и их вот-вот могли застукать, и понизила голос:

– Что мы тут делаем?

– Ну как же? Будем обновлять тебе гардероб. Добрая хозяйка поделится с тобой парой нарядов. – Он усмехнулся и быстрым движением перешел в смежную комнату. Для человеческого взгляда его перемещение было почти мгновенным. – Так-так-так, – донесся до Керри его голос. – Вот это, пожалуй, подойдет. – Он появился, держа в руках зеленое шелковое платье, щедро вышитое золотом. Керри осторожно до него дотронулась, словно боялась обжечься.

– Оно слишком красивое. Ты уверен, что хозяйка не против его мне одолжить?

– Ага. Я с ней договорился. Она мне прямо так и сказала: «Чувствуй себя как дома».

Керри недоверчиво на него покосилась, но уточнять не стала. Взяв из его рук платье, она подошла к зеркалу, задумчиво пытаясь приложить наряд к себе.

Вампир тем временем вытащил из глубин гардеробной кучу белья и свалил все это на стоящую у стены тахту. Керри отложила платье в сторону и детально рассматривала свое лицо в зеркале. Видимо, увиденное ее не обрадовало – она расстроенно потерла пальцем веснушки и обернулась.

– Ничего не получится. Я все равно некрасивая.

Л'эрт возвел глаза к потолку и некоторое время изучал изображенные там облачка. Керри стукнула его в бок:

– Ты не понимаешь! Вот если бы можно было бы убрать мои веснушки, было бы намного лучше!

– Гм. Нет, ну если ты настаиваешь… Ну давай попробуем. – Плавным движением он усадил ее перед собой. Холодные пальцы затанцевали над кожей ее лица, чуть поглаживая. Она невольно расслабилась – было приятно.

– Ага. Готово. Можешь смотреть.

Он развернул ее к зеркалу. Веснушки исчезли. Кожа стала идеально ровной и такого нежного цвета, что любая эльфийка удавилась бы от зависти. Керри восторженно пискнула. И только после этого обратила внимание, что в зеркале отражается она одна. Девушка недоуменно обернулась, пытаясь понять, куда убежал вампир. Л'эрт стоял прямо за ней, небрежно облокотясь о стул. Керри снова недоуменно взглянула в зеркало. Вампир издал приглушенный смешок:

– Это же нормальное зеркало, с серебряной амальгамой. А не полированный металл. Я в таком не отражаюсь.

Керри еще раз потрогала кожу на лице. Выглядела та вполне настоящей.

– А это навсегда?

Он возмутился:

– Ну нет! Лично я желаю тебя лицезреть в первоначальном варианте. Но до утра продержится. Переодеваться будешь? Или уже и так сойдет?

Девушка нервно облизала губы. Искушение было велико.

– Нет, буду. – Она схватила в охапку принесенную вампиром одежду и юркнула в соседнюю комнату.

– Ты уверена, что тебе не надо будет помочь? – бросил ей вслед вампир.

Она фыркнула:

– Уж как-нибудь без тебя справлюсь!

«Как-нибудь» не получилось. Через некоторое время Керри пришла к выводу, что либо хозяйка платья куда стройнее ее, либо она чего-то не понимает. Вампир скользнул к ней незаметной тенью, когда она в очередной раз пыталась застегнуть какие-то крючки на спине. Выудив из кучи валявшегося на полу белья корсет, он покачал его в пальцах.

– Сначала вот это.

Керри нахмурилась.

– Эта штука мне мала. Я в нее не могу влезть.

– Это ты так думаешь. – Уголки его губ изогнулись в улыбке. Л'эрт подошел к ней вплотную, холодные пальцы начали быстро расстегивать неправильно застегнутые крючки, высвобождая ее из горы шелка.

Девушка покраснела:

– Не смотри на меня!

Он усмехнулся:

– А что, я там что-то не видел? – И замер, уставившись на свежие шрамы от стрел. – Ой-ей… – Пальцы его быстро задвигались над ее кожей, рассыпая синие искры. Керри ощутила легкое покалывание, как от электрических разрядов. Ярко-красные свежие рубцы стали рассасываться. Через несколько мгновений на их месте была только ровная кожа. Керри с легким удивлением дотронулась до недавнего рубца. Ничего не болело.

– Это как когда ты кожу нарастил? А что еще так можно сделать?

– Еще? Зачем тебе еще? – И тут в глазах его мелькнули шальные огни. – Хотя-а-а… Сейчас сделаем еще. – Его руки скользнули к паху девушки, она инстинктивно дернулась, и в ту же секунду промежность изнутри словно ожгло огнем.

– Ай! Больно! Ты что творишь!

Вампир потряс кистью:

– Ну не надо дергаться, когда я применяю магию, не надо. Не было бы больно!

– А чего ты тянешься, куда тебя не приглашали! – Она хмуро на него покосилась и прижала руку к животу. – Что ты делал? Там у меня нет никаких шрамов.

– Маленький сюрприз. Для сэра Белого Рыцаря. Чтобы его кодексу чести жизнь сахаром не казалась.

Керри недоуменно на него воззрилась:

– Какой еще сюрприз? Не понимаю!

– Потом поймешь. – Он усмехнулся. – Это же сюрприз, про него нельзя рассказывать! Так, одеваться-то будем? Потому что лично мне и так неплохо. – Он жадным взглядом прошелся по ее груди. Керри покраснела и сделала попытку прикрыться чем-нибудь. Вампир вздохнул, вытащил из ее пальцев юбку и обернул тоненькую фигурку корсетом.

– Выдохни. Нет, сильно выдохни.

Его пальцы мгновенно затянули шнуровку. Керри пискнула:

– Так же дышать нельзя!

– А и не надо. Красиво падаешь в обморок на руки белому принцу – и хоп, его сердце у тебя в кармане.

Остальные детали туалета он нацепил на девушку почти мгновенно. Пожалуй, сама она действительно бы не справилась.

Керри подошла к зеркалу, рассматривая себя. Руки вампира с сумасшедшей скоростью летали над ее головой, делая что-то странное с волосами. В зеркале казалось, что волосы живут своей жизнью. В итоге он добился визуального эффекта длинной прически, уложенной хитрым образом. Привычная путаная челка исчезла с ее лба.

Керри завороженно смотрела в зеркало. Это никак не могла быть она! Зеленое платье почти идеально подчеркивало глубину шартрезовых глаз. Затянутую корсетом талию сейчас могли запросто обхватить две мужские ладони. Ее немного смущала глубина выреза – казалось, еще чуть-чуть, и она из него вывалится, но смотрелось это тоже более чем неплохо.

– Нет, ну если он и теперь будет разговаривать с тобой холодно, я готов перейти на водный пост. – Вампира в зеркале не было видно, но она ощутила поглаживающее прикосновение холодных пальцев на открытых платьем плечах.


Л'эрт предполагал, что ему придется немного позачаровывать охрану, но все оказалось проще. Ралернан устроил что-то вроде открытого бала прямо на дворцовой площади. И в настоящее время сам тоже был там.

Площадь пестрела яркими нарядами, словно люди устали от долгой зимы и спешили приманить в город лето. Во всей толпе было только два черных пятна – Л'эрт и Веренур. Одежда Ксорта носила на себе признаки явного траура, только бриллиантовые подвески в ушах слегка дисгармонировали с его обликом глубокой печали. Варрант так и не успел рассказать Ралернану, на кого указали пойманные им лжестрелки, и Ксорта по-прежнему входил в ближайшее окружение потенциального правителя Абадосса. С исчезновением Наарона стимул устраивать новые покушения у него исчез, но собственные неудовлетворенные амбиции оставались. Хотя как их реализовать, он пока не знал.

Керри дернула вампира за рукав:

– Он занят сейчас. Опять этот лавиранец.

– А ты его отвлеки. Я думаю, ему куда больше захочется общаться с тобой, чем с этим скользким типом.

Она неуверенно погладила шелк юбки, посмотрела в сторону Арриера и снова уставилась в землю.

– Я боюсь. И потом, там Грахам. Он меня не пустит, пока Ралернан не освободится.

– Принести на тарелочке, открыть рот и помочь прожевать, – пробурчал вампир себе под нос. – Нашли свечкодержателя! Тьфу ты, пропасть какая.

– Что? – не расслышала его Керри.

– Я говорю, что, раз тебя к нему не пустят, надо, чтобы он подошел сам.

– Он меня отсюда даже не услышит!

– Отсюда – да. – Над площадью поплыла очередная мелодия. – Позвольте пригласить вас на танец, леди? – Он протянул ей ладонь.

– Зачем? И я же не умею танцевать!

– Затем, что так проще всего подобраться к Ралернану поближе в этой толпе. И не волнуйся – я не испорчусь, если ты пару раз наступишь мне на ноги.

Не дожидаясь ответа, Л'эрт закрутил ее в танце. Голова его склонилась к уху девушки.

– А когда мы подойдем поближе, сделай вид, что я к тебе пристаю, и немножко повырывайся. Сэр Ралернан непременно вмешается, чтобы помочь леди.

Холодные пальцы заскользили по вырезу ее платья, расстегивая пару верхних крючков.

– Л'эрт! – разозленно зашипела она.

– Всего лишь создаю правдоподобие легенде, – рассыпался над ее ухом тихий смешок.

Керри подняла голову и уже почти открыла рот, чтобы возмутиться, когда вампир легко поцеловал ее – чуть-чуть, легким касанием губ, словно дуновение холодного ветра коснулось ее кожи. Она почувствовала ласкающее прикосновение его пальцев на своей шее, плавно перемещающееся вниз.

– Л'эрт, перестань… – Голос почему-то не вполне слушался. Холодок пальцев скользнул по ложбинке меж грудей и заполз за вырез лифа. Внизу живота образовался горячий комок, ноги стали ватными. Она прижалась ближе к вампиру. Л'эрт лизнул ее в мочку уха, вызывая сдавленный вздох.

– А вот теперь делай вид, что ты меня не хочешь! – Л'эрт своим голосом словно заворачивал ее в бархатную ткань. Керри моргнула, смысл слов не доходил до нее. – Мышонок, тебе нужно меня оттолкнуть. Забыла?

Она легонько ткнула его кулачками в грудь. Вампир усмехнулся. Нет, так не пойдет. А жаль.

– Или, может, со мной тебе лучше? – Голос его неожиданно хлестнул ледяными иглами. – Может, тебе нравятся монстры? – Он медленно дотронулся кончиками клыков до бьющейся у нее на шее жилки, следя, чтобы не нажать слишком сильно.

Керри очнулась. Его пальцы сжались на плечах девушки, до боли сминая кожу. В глазах вампира плескалась жажда крови. Этот взгляд привел ее в ужас. Она дернулась, он не ослаблял хватку. И тогда она заорала, лупя его по груди руками и пытаясь вырваться. Еще шаг – и Л'эрт спиной столкнулся с Грахамом.

Ралернан непроизвольно оглянулся на производимый шум. Пару мгновений он смотрел, как она пытается вырваться, а потом бросился вперед, отталкивая телохранителей в стороны: он узнал перепуганную девушку. На вампира он едва глянул, с размаху ударяя его в бок.

Л'эрт почти тут же отпустил Керри и отступил назад.

– Ты?! – Ралернан взглянул ему в лицо. – Ты что, бессмертный?! Я же казнил тебя!

– Что-о? – Керри ошалело повернулась к Ралернану, забывая и про свое смущение, и про расстегнутое почти до пупка платье, и про недавний испуг. – То есть как казнил? – Она требовательно всмотрелась в лицо эльфа.

Ралернан запнулся и выругался про себя. Ну как тут объяснишь? Охрана, приставленная к Керри, доносила ему про лихорадку, в которую та провалилась, узнав о смерти стрелка. Он боялся снова ворошить эту боль, но ничего другого не оставалось.

– Я приказал его казнить за убийство Варранта.

Слова хрустальными осколками повисли в воздухе. Керри судорожно глотнула раз, другой, третий и медленно перевела взгляд на вампира. Он не мог!

– Л'эрт, это же неправда, да? Неправда?

Вампир молча отвел взгляд. В сердце девушки что-то оборвалось.

– Л'эрт? – Она почти прошептала, все еще не желая поверить.

Он долго смотрел в ее широко распахнутые шартрезовые глаза, словно стараясь запомнить этот миг. Молчание стало почти невыносимым, когда он все-таки ответил:

– Серебрянка говорит правду. Я действительно убил Варранта.

Керри отшатнулась назад, судорожно хватаясь рукой за Ралернана. Он обнял ее за плечи, пытаясь успокоить. Неверие в ее глазах сменилось ненавистью и отвращением.

– Ты чудовище! – почти беззвучно прошептали ее губы.

Ралернан прижал ее плотнее к себе и перевел взгляд на вампира.

– Убирайся! Я не знаю, как Тьма воскресила тебя, но, если ты немедленно не уберешься отсюда, я найду способ тебя уничтожить!

Л'эрт криво усмехнулся, на мгновение показывая Арриера клыки.

– Меня сложно уничтожить, серебрянка. И потом, ты мне кое-что задолжал. Ты мне обещал одну игрушку за победу в этой войне. Ты победил. Пора платить по счетам.

– Ты, монстр, да как ты смеешь…

– Слово чести Арриера так мало стоит? – Ухмылка его была крайне паскудной.

Ралернан глубоко вздохнул. Еще не хватало, чтобы всякая мразь напоминала ему о чести. Медленно закрыв глаза, он повторил въевшееся в кровь заклинание. Из-под пальцев его правой руки потек сизый дым, смешанный с красными каплями. Поморщиться от боли Ралернан себе не позволил. Через несколько мгновений в его ладони лежал мокрый от крови синий окатыш из непрозрачного стекла. Он размахнулся и швырнул его в сторону вампира. Тот легко поймал камушек в воздухе.

Керри следила за ними, широко открыв глаза. Так вот зачем ему надо было пробраться к Ралернану! А вовсе не ради нее… Словно еще один кусочек ее души отрезали с размаху острым ножом. Ей было горько и больно.

– Какое же ты все-таки расчетливое чудовище, Л'эрт…

Вампир небрежно пожал плечами:

– Утром меня тут уже не будет, серебрянка, можешь успокоиться. – Он отвесил издевательский поклон в сторону Арриера и отступил в шумящую весельем толпу, растворяясь в ней.


Керри опустошенно смотрела вслед вампиру. Ралернан успокаивающе погладил ее по плечу:

– Он больше тебя не тронет! Я обещаю.

Девушка повернулась. В шартрезовых глазах стояли слезы. Она моргнула. Слезинка сорвалась с рыжей ресницы и покатилась по щеке.

– Ох, Ралернан, но как он мог!

Эльф провел рукой по ее лицу, вытирая слезы. Кожа ее была такая теплая и бархатистая на ощупь… Пальцы его задрожали.

– Все будет хорошо, Керри.

Она глубоко и прерывисто вздохнула, выпуская воздух сквозь судорожно стиснутые зубы. Поднятая корсетом грудь на мгновение полностью открылась в полурасстегнутом вырезе платья. Ралернан сглотнул. Рука словно помимо его воли скользнула по изящному плечу, осторожно поглаживая. Керри подняла голову, ловя его взгляд. Губы у нее были полуоткрыты и манили теплой влагой. И он не выдержал, стремительно склоняясь к ней и яростно целуя этот нежный рот.

Негромкое покашливание над ухом заставило его оторваться от девушки и вдохнуть. Грахам неприязненно смотрел на Керри.

– Мессир, здесь на вас сейчас обращено слишком много внимания…

Ралернан попытался успокоить бешено колотящееся сердце.

Керри зло покосилась на тролля и потянула Ралернана в сторону. Голова у нее кружилась.

– Пойдем отсюда… Куда-нибудь, где внимания поменьше…

Грахам попытался его остановить, но сейчас эльф не мог мыслить рационально – и послушно скользнул за Керри в заполненные пестрой толпой улицы. Тролль длинно выматерился и отправил вслед Арриера два отряда охраны, приказав не подходить слишком близко.

Они бежали сквозь запруженные людьми улицы, то и дело останавливаясь, чтобы поцеловаться. Ралернан чувствовал себя пьяным от шальной легкости, наполнявшей тело. Наконец, они свернули в какой-то безлюдный дворик, сплошь увитый плющом.

Керри прижалась к нему, дернула за край рубашки, вытаскивая ее из штанов, – и скользнула руками внутрь, гладя теплый торс.

– Керри, Керри, что ты делаешь… – Он попытался высвободиться, но она лишь сильнее дернула рубашку, отрывая пуговицы. Весенний ветерок кольнул его кожу и исчез, прогнанный теплыми губами. Ралернан застонал.

Руки его смяли зеленый шелк, гладя бархатную кожу бедер. Керри нетерпеливо рванула ремень его штанов. Ралернана покинули последние остатки самообладания. Порывистыми движениями он сорвал с нее остатки мешавшего белья, притянул к себе, поддерживая руками за ягодицы, и мощным толчком проник внутрь. Он почувствовал, как разрывает легкую преграду, но остановиться и снизить темп просто уже не мог. Керри на секунду напряглась в его руках и удивленно пискнула от боли.

– Прости, хорошая моя, прости… – выдохнул он в рыжие волосы.

Но боль быстро исчезла, сменившись сладкой истомой. Пика наслаждения они достигли одновременно. Ралернан ощутил, как дрожат ноги, и медленно сполз на землю, все еще сжимая в объятиях Керри.

– Я люблю тебя, люблю, люблю, люблю… – безостановочно шептал он в ее распахнутые губы. Она прерывисто вдыхала теплый весенний воздух и смотрела на него сияющими глазами.

Когда они вернулись во дворец, уже начинало светать. Вымазанные в грязи, в разорванной одежде – и невероятно счастливые.

Высоко-высоко в еще черном, но уже светлеющем небе описывала круги большая летучая мышь, провожая их взглядом.


Когда взошло солнце, Л'эрт покинул столицу. Он лежал в купленной на постоялом дворе телеге, запряженной пегим мулом. Усталое животное тащило свой груз медленно и неторопливо, размеренно опуская широкие разбитые копыта в весеннюю грязь. Мул был стар, но вампира это скорее радовало – в силу преклонного возраста животное почти не реагировало на его неживую сущность.

Вампир смотрел, как медленно уплывают вдаль остатки взломанных крепостных стен, и понимал, что какой-то кусочек его сердца навсегда останется в этом городе, вбитый в дворцовую площадь Керхалана маленькими зелеными туфельками.

Керри… Рядом с ней он впервые почувствовал себя живым – словно кто-то отмотал назад несколько столетий… Рядом с ней уходил из сердца поселившийся там давным-давно ледяной холод. Он знал, что вполне мог бы соблазнить девушку, но что бы ему это дало? Любовница на день, на два, на три? А потом муть желания спадет, и она опять увидит в нем жуткого монстра. И даже его магии этого не изменить… Смешно. За столько времени ему впервые так безумно хотелось, чтобы его любили – любили, несмотря на то что он вампир. Как смешно…

Он перевел взгляд на небо. Легкие перистые облака разметались высоко в яркой голубизне. В воздухе пахло пробуждающейся к жизни природой, и он до боли остро почувствовал себя чужим для этого мира.

Впрочем, осталось сделать не так уж и много. Л'эрт вытащил из кармана синий окатыш и повертел его в руке. Гилеана… Он тихо вздохнул. Он обещал вернуть ей жизнь – и он должен выполнить обещание. Почти семь с половиной столетий он хранил в душе эту любовь. А сейчас она смыта, смыта весенним теплым дождем. Он закрывал глаза и снова видел чуть испуганные и чуть желающие шартрезовые глаза, усыпанное рыжими веснушками лицо, губы, слегка измазанные в крови. И еще он видел прозрачную голубизну других глаз, быстро темнеющих от страсти, белозубую улыбку и рассыпанный по постели водопад золотых волос, прячущий заостренные уши.

Камешек в руке казался лишним и ненужным. Согласно тем архивам Красной Лиги, он мог вернуть погибшую душу – но только погибшую против своей воли. Вампир устало произнес инициирующее заклинание. Кожу кольнули иголочки, и амулет растворился в крови.

Ему предстояла долгая дорога почти до самых Драконьих Пик – согласно старым архивам, призвать ушедшую душу можно было только на месте ее последнего упокоения.

А потом ему надлежит встретиться с Риффиром. Он знал, что шансов пережить этот поединок у него было мало, но не вызвать мага не мог. И не печалился по поводу исхода их встречи.

Копыта старого мула размеренно шлепали в жидкой грязи. Весенний ветерок донес до него легкий запах свежей травы. Л'эрт бросил последний взгляд на опаленный сражением город. «Будь счастлива, мышонок. Будь счастлива, любимая…»


Глава 38


Лес стал чуть реже, но не более того. Как Л'эрт ни старался, он не мог разглядеть в еще по-весеннему светлой листве остатков крепости Саранциа. Хотя… Чего он, собственно говоря, ждал? Прошло почти семь с половиной сотен лет. Природа отвоевала обратно опаленное пепелище. Когда он уезжал отсюда, здесь были только расколотые от жара камни, разбросанные взрывами на много миль окрест. Сейчас камни поглотила черная земля, на останках крепости шумел молодой лес. Но Л'эрт не мог ошибиться. Это было здесь.

Старый мул в очередной раз споткнулся, тряхнув повозку. Если бы лежащие в ней тела не были погружены Л'эртом в магический транс, наверняка тряска вызвала бы у них стоны. Молодая женщина, подросток и совсем маленькая девочка. Умирающие от чумы.

Артефакт Химеры мог призвать обратно ушедшие души. Но не мог воскресить превращенное в тлен тело. Требовалось найти новое вместилище бесплотной душе. При этом та душа, что жила в используемом для обряда теле, уничтожалась. Фактически одна смерть вместо другой.

Л'эрт понял это уже много позже после того, как дал свое обещание, – когда восстанавливал в памяти полусгоревшие листки, стараясь ничего не упустить. Но он должен их вернуть. А прочие смерти пусть будут на его совести – все равно на ней и так уже слишком много крови.

Он выбрал именно больных людей, пытаясь реализовать принцип меньшего зла: они все равно умирали, так или иначе. Днем мучений больше или меньше – имело ли это значение? При активации Химера вылечит тела, так что воскрешаемым ничего не грозило. Л'эрт устало вздохнул. Кого он пытается обмануть? Все равно это убийство, как ни крути.

Он остановил мула и привязал поводья к дереву. Вокруг было тихо – та естественная тишина природы, что еще не потревожил своим вторжением человек.

Не было нужды вспоминать слова заклинания, порядок действий, жесты и движения. Все это давно запечатлелось в его голове. Л'эрт плавно развел руками, инициируя объединение артефакта.

Гилеана. Сначала Гилеана, потом дети.

Затылок кольнуло тупой болью, еще и еще раз. Из носа тонкой струйкой закапала кровь. С кончиков пальцев сорвались белые сгустки и начали постепенно разрастаться. Туманная взвесь заклубилась между деревьями. На мгновение ему показалось, что солнце стало светить глуше. Но, конечно, это только обман зрения.

Л'эрт моргнул, сосредотачиваясь.

– Гилеана!..

Тишина. Ничего не изменилось. Хотя нет – в тумане мелькнула какая-то тень, подплыла ближе к нему. Это не походило на душу человека, как рисовали ее церковники, – просто небольшой сгусток чего-то чуть более светлого, чем остальной туман.

– Гилеана? – Непроизвольно его голос упал до шепота.

– Зачем ты потревожил мой покой?

Он не слышал слов, они словно возникали из пустоты прямо в его голове. В этом было нечто неправильное. Не в бессловесном диалоге – он-то как раз был понятен, хотя о нем и не упоминалось в рукописи. Дело было в другом. Или ему показалось?

– Разве ты не узнаешь меня, Гилеана? – вырвалось у него.

– Я узнаю тебя. Ты – смерть.

По его спине поползли мурашки. Что происходит?

– Подожди! Почему ты так говоришь?

– Я говорю правду. Твоими глазами в мир смотрит смерть. Твоя суть убила моего мужа, оставив в его теле тебя – кровососущего монстра. О-о-о, я слишком хорошо узнаю тебя! Тот миг, когда я поняла, что его больше нет… Зачем ты позвал меня? Тебе мало было убить его душу, ты решил убить мою?

Л'эрта словно обдало кипятком. Он открыл рот, пытаясь глотнуть воздуха, и не мог. Этого не может быть! Она не может так считать! Это… это какая-то ошибка! Легкие жгло огнем.

– Я все помню. Ты стоял и смотрел, как черные маги убивают моих детей. Ты не пошевельнулся, чтобы их спасти. На тебе не было ни цепей, ни веревок. Ты был свободен, но ты не пошевельнулся! Ты просто стоял, сжав кулаки и закрыв глаза! Что ты пытался этим изобразить? Может, надеялся вызвать жалость? – В его голове раздался горький смешок. – Потому что там, в этом теле, уже был ты – не он! Лаэрт никогда бы не позволил, чтобы нас убили – и убили… так… извращенно. Ты позволил. Ты уничтожил его душу, уничтожил до конца – даже после смерти мы не могли соединиться. Зачем ты вызвал меня, вампир?

– Я хотел… вернуть тебе… жизнь. – Губы пересохли и казались чужими.

– Вернуть жизнь? Зачем? Я чувствую рядом тела людей, близких к смерти. Им ты тоже вернул жизнь? Чтобы потом убить повторно? Ты нашел способ растянуть свои извращенные удовольствия, монстр?

– Гилеана! – Он почти простонал. – Все не так! Ты не понимаешь! Я не убивал свою душу! Я не виноват в том, что произошло! Пожалуйста, доверься мне!

– Довериться монстру? Ты, верно, шутишь. Отпусти меня. Отпусти, или я попробую вырваться сама. И не премину при этом захватить и кусочек тебя!

Сгусток тумана придвинулся ближе. Л'эрт ощутил, как в воздухе разливается холод – холод смерти. Кожа на его руках начала покрываться инеем.

– Подожди! Выслушай меня! Я могу вернуть жизнь тебе и детям. Если хочешь – ты вправе убить меня, но разве тебе самой не хочется вернуться к жизни?

– Не трогай моих детей! – По телу словно хлестнуло иголками. – Только попробуй, монстр, – и я не пожалею остатков своей души, чтобы захватить тебя в ад!

– Они и мои дети тоже!

– Ты – монстр. У тебя нет и не может быть детей. Не трогай меня и их. Если в тебе еще осталось что-то человеческое – откажись от своего мерзкого плана!

– Почему? Я же просто хочу вернуть вам жизнь… – Он прошептал это почти беззвучно. Но она услышала.

– Потому что мы мертвы! Ты можешь вернуть нам жизнь, но не можешь вернуть счастье! Отпусти меня, вампир. От тебя пахнет кровью и смертью. Ты и есть сама смерть. Я поняла это еще тогда, когда ты только-только занял его тело. Когда ты взглянул на меня этими странными синими глазами – его душу и его взгляд ты украл, уничтожил навечно. Я поняла, что он мертв, когда взглянула в твои глаза. Из этой синевы на меня веяло холодом вскрытых могил. И любой, кто посмотрит тебе в глаза, – видит эти тени убиенных, видит таящуюся в тебе смерть. Твои глаза, как талый лед на глубокой воде, – приманивают и уничтожают неопытные души… Прошло очень много лет, не так ли, вампир? Зачем ты вернулся сюда спустя века? Не дают покоя угрызения совести? Чего тебе не хватает?

Он криво улыбнулся, по давней привычке не размыкая губ.

– Быть может, мне не хватает любви, Гилеана…

– Тогда тебе придется поискать ее в другом месте! От меня ты любви не дождешься! Я ненавижу и проклинаю тебя!

Взвизг на пределе человеческого восприятия ударной волной хлестнул по барабанным перепонкам. Белый сгусток энергии на мгновение вырос до крон деревьев и тут же ухнул вниз, съеживаясь в нестерпимо-сияющую точку белого света. Л'эрта отшвырнуло назад и с размаху ударило затылком о старый дуб. На миг перехватило дыхание.

И вдруг и туман, и огонек света – все исчезло, словно сгинул наведенный морок. По-прежнему шелестел листвой молодой лес, по-прежнему веселыми бликами играло сквозь весеннюю зелень солнце.

Л'эрт закашлялся, сплевывая кровь. В горле першило, дышать было тяжело.

Артефакт Химеры предполагал самоуничтожение в случае нарушения заклинания. Уход Гилеаны против воли мага спровоцировал этот процесс.

Кожа на ладонях вампира начала разрываться, словно взрезанная лапой хищного зверя. Из порезов сочилась кровь и какая-то многоцветная, переливчатая муть. Муть собралась в шарообразную структуру, напоминая огромный мыльный пузырь, неведомо как попавший в глушь леса. Какое-то время пузырь завис неподвижно, только по его поверхности проплывали радужные блики, то соединяясь в непонятные фигуры, то распадаясь вновь.

Л'эрг, как загипнотизированный, смотрел в это меняющееся многоцветие и не мог найти сил отвернуться. Он помнил, что даже плановая деактивация всех частей артефакта единовременно грозила смертью носителю. Вероятно, при спонтанной деактивации выжить было невозможно в принципе.

Все тело его словно крошилось на куски. Артефакт стремился выйти наружу как можно быстрее, стремительно продираясь сквозь податливые ткани, разрывая вены и артерии, ломая кости. Вампир заорал, взрывая землю непослушными пальцами. Боль была страшной. Архивы Красной Лиги были правы. Человек не смог бы пережить такую боль и такие повреждения. Вампир впервые засомневался, что он сможет. Сердце застучало неровно, с перебоями. Мысли путались. Тело выгнулось в судороге, словно пытаясь вывернуться наизнанку.

Он все смотрел в центр растущего пузыря, словно пытался разглядеть там, на что похожа смерть. Он попытался вдохнуть и судорожно закашлялся, сплевывая густую темную кровь. В глазах Л'эрта уже начинало темнеть, когда пузырь перестал увеличиваться в размерах и, плавно оторвавшись от земли, поплыл вверх, словно собираясь улететь в бездонную синеву неба. Не достигнув верхушек деревьев, пузырь начал медленно вращаться вокруг своей оси, с каждым поворотом рассыпая вниз нечто серое.

Весенний ветер бросил часть сыплющейся с неба трухи прямо в лицо вампиру. Тот снова закашлялся. Труха напоминала пепел, вот только пахла почему-то цветущими ландышами.

Пузырь продолжал вращаться, постепенно увеличивая скорость вращения – и понемногу съеживаясь в размерах, рассыпаясь на носимый ветром серый пепел. Л'эрт не отследил того момента, когда пузырь окончательно исчез, оставив после себя только облако серой трухи.

Он попытался пошевелиться и не смог. Казалось, тело перестало его слушаться. Было больно. Было невыносимо больно. Л'эрт чувствовал спиной жесткие сучки дерева, к которому он прижимался, но не мог сдвинуться даже самую малость. Но он все-таки не умер окончательно. Кривая тень горькой улыбки скользнула по его губам. Даже столь мощный артефакт не в силах уничтожить высшего вампира. Кости восстановятся, кожа срастется – и довольно быстро, скорость регенерации тканей у него высокая. А раз Химера не относилась к освященным предметам – у него даже не появится новых шрамов. Никаких следов. Словно ничего и не было. Если бы воспоминания можно было стереть так же легко и просто, как срастить кости.

В голове стоял мутный туман. Он снова сплюнул кровью. Вот так вот. Ты монстр, герцог. Твоя жена считает твою личность уничтоженной, а тебя нынешнего – монстром. Ты надеялся на что-то иное? Ты надеялся воскресить то, что умерло? Платя за это чужой кровью? Х-ха. Он бездумно смотрел на взрезанные ладони. Но ведь тогда, до ее смерти, он еще никого не убил. Она просто не могла знать, во что он превратился за все это время. Может, она права? Может, и в самом деле герцог Саранциа был тогда полностью и бесповоротно уничтожен, а душа его была сожжена той новой личиной – личиной вампира? Кровь маленькими каплями ползла по разодранной коже. Он считал, что не стал умирать, чтобы вернуть ее. Так ли это? Или собственная смерть оказалась ужаснее смертей тех, кто продлевали ему жизнь?


Прерывая поток путаных мыслей, перед его лицом возник небольшой туманный сгусток, пульсирующий алым. Л'эрт кисло хмыкнул. Глава Черной Лиги изволил ответить на вызов и почему-то настаивал на разговоре. Пусть так. Он щелкнул пальцами, разрешая энергии сформироваться в овал портала.

Сгусток разросся до размеров человеческого роста, преобразуясь в нечто похожее на огромное зеркало. По стеклистой поверхности прошло несколько волн ряби, и Л'эрт увидел Риффира.

– С чего бы такая честь, темнейший? У тебя так много лишнего времени, что его не жаль потратить на приватную аудиенцию?

Глава Черной Лиги кутался в бархатную мантию, словно его знобило.

– Нам необходимо поговорить, Ра'ота.

– Зачем, о великий? – Сквозь усталость в голосе вампира прорезалась чуть заметная издевка. – Ты решил проверить, не сдрейфлю ли я?

– Все не так просто.

– Что тут сложного, Риффир? Или ты боишься, что я применю некое тайное знание, против которого тебе нечего будет противопоставить?

Глава Лиги непроизвольно скривил губы в презрительной усмешке:

– Это у тебя нет шансов.

– Вот и проверим. Говори уже, где и когда. У меня не так много времени, как у тебя, чтобы тратить его на светский треп.

– Ты так рвешься занять мое место. Почему именно сейчас, Ра'ота? Я чувствую твою боль даже через портал. Ты ранен и ослаб. Как же ты надеешься драться со мной?

– Молча и быстро. Ты что, не слышишь меня, темнейший?

– Это ты меня не слышишь! Почему ты хочешь драться именно сейчас?

Л'эрт пожал плечами. Движение отозвалось острой болью в позвоночнике, и ему стоило трудов не поморщиться.

– Так уж совпало. Это личный вопрос, Риффир. Просто я счел, что иногда надо платить по счетам. Я не собираюсь говорить тебе больше, хоть кипятком обделайся.

– Послушай, ситуация действительно неоднозначная и время для поединка выбрано не совсем удачно. – Риффир помялся. – Я надеюсь, ты сохранишь наш диалог в тайне, потому что формально я не вправе открывать то, что сейчас скажу. Мы уже многие годы пытаемся не допустить, чтобы сбылось одно старое пророчество. Ведунья Сиринити…

– А-а, ты решил рассказать мне сказку перед сном? Как всегда, что-то страшненькое? Солнце упадет на землю и спалит все дотла? – На лице вампира заиграла наглая ухмылка.

– Это не сказки! К старым пророчествам надлежит относиться с серьезностью! Даже такой нахал, как ты, должен это понимать!

– Хорошо-хорошо. Я весь внимание. – Он хотел развести руками, но остановился в самом начале движения: тело отозвалось волной боли.

– Мы считаем, что есть опасность возвращения Изначальных богов в наш мир.

– Она всегда есть. Каждое второе мало-мальски значимое предсказание предвещает это с незапамятных времен. – В голосе вампира зазвенели льдинки. – Какое отношение твои боги имеют ко мне и к моему вызову, темнейший?

Облик Риффира не претерпел изменений – морок скрывал истинные эмоции мага.

– Я не могу открыть тебе всего. Скажем так, в целях понижения вероятности прорыва одного из богов в наш план реальности, крайне целесообразно было бы перенести наше выяснение отношений на более дальний срок. Года на два как минимум.

– Ну да. А пока эти два года будут идти, ты меня тихонько пристукнешь где-нибудь в уголке. Риффир, ты организовал столько попыток моего убийства, что должен крайне удивляться, что я не вызвал тебя раньше!

– Ты слишком слаб, чтобы открыто противостоять мне!

– Ну так и докажи это! Прихлопни меня – поединок дает тебе такой шикарный шанс! А ты медлишь и рассказываешь мне какие-то дурацкие сказки про неудачное расположение звезд.

Глава Лиги помедлил, потом нервно потер руки и наклонился чуть вперед к собеседнику:

– А если мы заключим соглашение? Тебе не обязательно драться со мной, чтобы урвать кусочек власти. Да, власти будет чуть меньше – но зато и риска существенно меньше…

Л'эрт удивленно вскинул брови:

– Да ты боишься меня, маг. Забавно. Знай я это раньше… – Ухмылка на его лице стала на редкость паскудной.

Риффир резко выпрямился, став неестественно прямо. Терпение мага кончилось.

– Завтра, после восхода солнца. Вот в этом месте. – Овал портала мигнул, на несколько мгновений изображение мага сменилось тщательно прорисованной картой. Над картой пульсировала алая точка, указывая на место чуть правее Драконьих Пик относительно настоящего месторасположения вампира. – Надеюсь, ты не опоздаешь. Я не привык ждать.

С легким хлопком портал закрылся. В воздухе повис легкий запах озона.

Л'эрт медленно поднялся, опираясь на дерево. Ему еще надо было похоронить умирающих от чумы людей, лежащих в его повозке. Когда перед началом инициации артефактов Химеры он снял с них обезболивающий морок, болезнь стала догрызать их тела буквально на глазах.

Наверное, более разумно было бы убить их до того, как они умрут от болезни, – и использовать эту силу при поединке с Главой Черной Лиги, но с убийствами у Л'эрта в последнее время возникли серьезные проблемы.

В конце концов, есть и другие способы собрать силу. Более неудобные и громоздкие – но не требующие человеческих жертв. Он понимал, что с учетом всех тех, кого он убил раньше, необходимые сейчас жертвы – капля в море. Понимал и не хотел этих жертв.


Глава 39


Когда Л'эрт добрался до места предполагаемого поединка, там его уже ждали. Но не совсем те, кто он думал.

В центре каменной, выбеленной дождями и ветром площадки стоял худощавый, нескладно сложенный подросток. Вихры светлых, почти белых волос в беспорядке падали на лицо, скрывая глаза. Если не смотреть в эти глаза, ему можно было бы дать максимум лет четырнадцать. Глаза выдавали истинный возраст. Насколько знал Л'эрт, Аластра было больше полутора тысяч лет. Насколько больше – Аластра никогда и никому не говорил. Возможно, в некоторых ситуациях ему и не хотелось бы выглядеть мальчишкой, но изменить это он не мог – вампир сохраняет внешний облик на момент инициации. Аластра не повезло. Правда, сейчас уже мало кто из вампиров рискнул бы посмеяться над несоответствием его внешности статусу главы вампирского ковена. Л'эрт слышал, что последний раз такие шуточки звучали еще до его рождения и кончились для шутников более чем печально.


– Ты ничего не потерял, герцог? – Ломкий голос нарушил воцарившуюся тишину.

Он с трудом оторвал глаза от застывшего в смертельной судороге у его ног тела. Он не хотел его убивать – только немного напугать. Но у владельца артефакта оказалось слишком слабое сердце.

Он медленно повернулся на голос. Он не слышал ничьих шагов, а должен был бы – ведь его слух куда острее человеческого. Чуть позади стоял костлявый мальчишка, перекатывая на повернутой вверх ладони желтый стеклистый окатыш.

– Отдай! Это принадлежит мне! – Он рванулся к мальчишке, стараясь вырвать камешек, но тот неуловимым движением сдвинулся в сторону, без видимого усилия опережая его движение.

– Зачем тебе эта игрушка, Саранциа?

Он замер.

– Меня зовут не так.

– Мне плевать. Буду я еще запоминать все твои имена. Достаточно и одного. Ты не ответил на мой вопрос.

– Это мое личное дело. Отдай мне артефакт. Он мой.

– А если не отдам? – Мальчишка чуть наклонил голову набок, подбрасывая и снова ловя желтый окатыш.

– Я заберу его силой! – В его глазах полыхнула злость.

– Силой? Ты думаешь, у тебя много силы? Ты думаешь, раз ты завалил своего Мастера, то стал богом? Ты очень крупно ошибаешься, юный вампир. Ты, несомненно, удачлив, но не всесилен. А удача имеет свойство заканчиваться.

– Ты слишком много обо мне знаешь. Кто ты?

Мальчишка едко расхохотался, демонстрируя клыки, и встретился с ним взглядом. Из его глаз тянуло смертью и сыростью старых могил.

– Тот, кто научит тебя подчиняться, герцог. Раз уж твой Мастер не смог научить тебя.

– Подчиняться? Тебе? Ты шутишь, мальчик?

Он не успел заметить движения. В грудь словно ударило каменной плитой. Он опрокинулся на спину, судорожно пытаясь втянуть воздух. Мальчишка уселся на нем верхом и опять расхохотался.

– Тебе придется мне подчиняться, юный вампир. Тебя надо научить некоторым… правилам. Мне надоело следить за тобой и скрывать следы твоей деятельности. Если ты будешь продолжать дальше в том же духе, ты выведешь на след Пресвятой Орден.

– И что с того? Это мои проблемы!

Мальчишка наклонился прямо к его лицу и прошипел:

– Это наши общие проблемы, Саранциа. Ты ставишь под угрозу существование всего моего ковена. Я надеялся, что ты быстро сдохнешь – такие, как ты, долго не живут. Но ты слишком уж удачлив. И либо ты будешь, как все, подчиняться правилам, либо я сейчас размажу тебя на такие клочки, что никакие способности вампира не помогут тебе выжить!

– Я не боюсь смерти.

– Своей – возможно. А если я уничтожу вот эту игрушку? – Желтый окатыш мелькнул перед его глазами.

– Не можешь! Этот артефакт не так просто сломать!

– Это ты так думаешь. А я думаю, что просто. Рискнешь проверить? Ты так упорно за ним гонялся…

– И что ты хочешь?

– Ты зря убил Кретвеана. Это был хороший вампир. Нехорошо уничтожать тех, кто подарил тебе жизнь.

– Он не дарил мне жизнь! Он убил меня!

– Он мог бы многому научить тебя. А теперь тебя придется учить мне. И, поверь, это будет куда менее приятно.

– Зачем тебе это?

– Кретвеан был моим помощником. Раз уж ты еще не сдох – ты займешь его место.

Он расхохотался, резко и язвительно, словно рассыпая колотый лед.

– Ты хочешь превратить меня в такого же монстра? У тебя не получится!

Мальчишка некоторое время молчал, изучающе глядя на него своими странными глазами.

– Зачем мне делать то, что ты уже сделал сам, Саранциа? Ты боишься стать монстром? Но ты ведь уже монстр.

– Я не…

– Скольких ты убил, набирая достаточно силы, чтобы уничтожить Кретвеана? Сто, двести, триста? Поверни голову. Там лежит труп человека, которого ты так запугал одним своим присутствием, что он умер, не дождавшись, пока ты высосешь из него кровь. И после всего этого ты еще считаешь, что ты не монстр?

– Я их хотя бы не мучил!

– Ах да. Я же и забыл о твоем маленьком таланте инкуба. Тебе придется им поделиться. После того как ты уничтожил линию своего Мастера, такой дар остался только у тебя. Слишком неудобно. Заодно научишься создавать вампиров.

– Нет! – Он зло уставился во тьму в глазах своего собеседника.

– Нет?

Он снова ощутил удар – и снова не увидел движения. Казалось, кулак этого мальчишки способен проломить его тело насквозь.

– Ты будешь моим помощником. Ты будешь мне подчиняться!

Удар, удар, еще удар…


Его заставили учиться. Достаточно длительное время он действительно вынужден был подчиняться Аластра. Тот решил, что сломил его волю. Напрасно решил. Он слишком быстро учился и неконтролируемо быстро набирал силу. Он спровоцировал несколько бунтов подряд против главы ковена. Когда был подавлен последний бунт, его сочли мертвым – но он все-таки выжил. Ему потребовалось почти сто лет, чтобы полностью восстановить тело. Его снова нашли – он особенно и не прятался. Но Аластра решил, что ему удобнее поддерживать с непокорным вампиром что-то вроде нейтралитета, чем терпеть постоянные склоки и грызню, которую он провоцировал в ковене. Тем более что уничтожить высшего вампира было уже не очень просто.

А пятьдесят лет назад Аластра решил обратить и удочерить юную вампирку. И нейтралитет был снова нарушен.


Аластра тягучим движением сдвинулся из центра каменной площадки и перешел ближе к Л'эрту.

– Привет, Саранциа. Как твои делишки? – Голос у Аластра сейчас полностью соответствовал внешности – чуть резковатый и ломкий.

– Я же просил не звать меня так.

– А мне плевать. – Аластра дернул плечом. – Ты меня бесил, бесишь и будешь бесить, пока не сдохнешь. Хотел бы я, чтобы это случилось поскорее.

– Это было бы жестоко с моей стороны – заставить твою дочку наряжаться в траур. Ей не пойдет. Кстати, как она?

Аластра подошел к нему почти вплотную, тряхнул головой и зло уставился на Л'эрта снизу вверх.

– Это ты меня спрашиваешь? Она твоя жена, чтоб тебя! Ты, вообще, когда последний раз ее видел?

Л'эрт небрежно прищурился:

– Лет десять, нет, пятнадцать назад. Кажется.

– Ему кажется! Ты еще начни на бумажке записывать, чтобы не забыть!

– Кстати, мысль. А то еще перепутаю с кем, нехорошо получится.

В глазах Аластра прорезалась усталость:

– Я бы убил тебя прямо сейчас, если бы не она.

– Я знаю. И ты знаешь, что наш разговор ничем не кончится. Я не собираюсь давать ей развод.

– Она же думает, что это показывает твою любовь!

Л'эрт поморщился:

– Завязывай с этим. Я не полный кретин, чтобы отказываться от такой шикарной страховки против тебя, и ты не полный кретин, чтобы прихлопнуть меня, пока это может расстроить Валину. Так что, если в ее жизни не появилось новых увлечений, наша перепалка традиционно ничем не закончится. Но ты же не ради обсуждения подробностей моей семейной жизни навестил меня? Место не вполне подходящее.

Л'эрт ошибался. Последние несколько лет Аластра все же пытался уничтожить его – но уничтожить чужими руками, пользуясь любым удобным случаем. Так, чтобы о его участии в убийстве никто не узнал, и в первую очередь не узнала его дочь. Сначала он надеялся, что ее увлечение быстро пройдет, когда она разберется в характере своего избранника. Но годы шли, и все оставалось по-прежнему. Сейчас Аластра жалел, что применил свою силу и власть и заставил Ра'ота на ней жениться. Он начал полагать, что для ее спокойствия проще будет пережить небольшое горе от смерти Ра'ота, чем продолжать мучиться от неразделенной любви. Но этому выскочке невозможно, почти феноменально везло – он ускользал невредимым из всех его ловушек.

Аластра нервно прошелся взад-вперед по краю каменного круга.

– Ты хочешь драться с Риффиром. Ты забыл, чем это может кончиться?

– Он меня убьет? – Л'эрт постарался, чтобы вопрос звучал как можно более невинно.

– Саранциа! Я очень долго работал, чтобы Орден Пресвятой Церкви не занимался охотой на вампиров. По сути, они считают, что последние из нас умерли еще с тысячу лет тому назад, во время походов очищения. Я не хочу давать повод для повторения охоты. – Он ткнул худым пальцем в грудь Л'эрта, сильно проминая кожу. – Ты не застал того времени – когда для нас не было на земле ни одного более или менее безопасного места. А я застал! – Светло-золотые глаза полоснули бешенством. – И я не позволю, чтобы это повторилось! Даже если это будет мне стоить потери доверия и любви дочери. Если ты применишь во время поединка что-либо из магии, свойственной только нам, наше существование всплывет на поверхность! Ты знаешь, каких трудов мне стоит убеждать Орден Черной Лиги признавать каждого вновь инициированного вампира черным магом? Да, источники силы похожи – но не идентичны! Если они копнут глубже, вся моя легенда развалится, как карточный домик!

Л'эрт сдвинулся в сторону, отодвигаясь от Аластра.

– Я не собираюсь перекидываться в летучую мышь во время поединка. Или пить его кровь. Успокойся, ничего с твоей легендой не будет.

Он благоразумно не стал упоминать, что ему уже один раз пришлось превращаться в мышь, уходя от подручных Риффира. Кажется, тогда это обошлось – его перевоплощение приняли за умело нанесенный морок.

Аластра покосился на него.

– Мне не нравится что-то в твоих словах. И я дознаюсь, что именно, – ты меня знаешь. Но сейчас вопрос не в этом. Как маг ты слабее Главы Черной Лиги. Как ты собираешься его победить в таком случае?

– Призову магию крови заранее. Стандартный круг жертв. Что тебя не устраивает в таком раскладе?

– Меня не устраивает то, что ты лжешь. Твоих подготовок будет недостаточно, чтобы убить его. Ты что, надеешься на чудо? Что его поразит удар молнии? Я не знал, что ты настолько скорбен умом, Саранциа!

– Ты мне не веришь?

– Это не вопрос веры. Ты не лжешь сейчас, когда утверждаешь, что не будешь задействовать наши способности. Но я тогда не понимаю…

– Аластра! Ты, конечно, безумно стар, но ты не всеведущ. Оставь меня и мои тайны в покое. Я даю слово – я не наврежу твоей легенде. А сейчас уходи, пока Риффир не застал тебя здесь и не заинтересовался, что ты тут делаешь.

Аластра смерил его долгим изучающим взглядом. Л'эрт с трудом удержался, чтобы не опустить глаза: таким холодом веяло от главы ковена.

– Не забудь еще одну маленькую деталь, Саранциа. У тебя нет права занимать место Главы Лиги.

– Это еще почему? Какое-то очередное правило, выдуманное тобой для безопасности?

– М-да… Если бы ты мог упасть в моих глазах еще ниже, ты бы именно это сейчас и сделал. Но ниже, пожалуй, уже некуда. Неужели так сложно немного поразмыслить? Вампир не может быть Главой Черной Лиги. Иначе я бы уже давно занимал это место. Главе Лиге приходится общаться с церковниками – не так чтобы очень часто, но периодически это случается. Посылать все время вместо себя зрительную проекцию может оказаться невозможным. А церковники носят при себе кресты, если ты случайно забыл. И что будет, если хоть единожды крест полыхнет? Пресвятой Орден тут же объявит всю Черную Лигу приспешниками демонов. И откроет сезон охоты. Хорошо еще, если только на черных магов. Но я так полагаю, что они воспользуются ситуацией и объявят всю – абсолютно всю! – магию происками сил зла. Мне казалось, что уж ты-то должен бы понимать, чем чревато противостояние озверевшего народа и магиков. Твой собственный прадед едва пережил его.

– Довольно! – Л'эрт раздраженно поднял руку, прерывая его. – Я не намерен обсуждать своих предков.

– Ты меня понял, Саранциа? Если ты хочешь героически погибнуть во время этого поединка – дело твое, мне будет только спокойнее. Но если ты все-таки спрятал какой-то туз в рукаве, который даст тебе возможность переиграть Риффира, – ты не займешь его место. Иначе ты пожалеешь о том, что не погиб.

– Страсти какие! Уже весь дрожу от страха! – Л'эрт фыркнул.

– А зря не дрожишь. Даже мое желание не разрушать отношения со своей дочерью не пересилит необходимости защитить ковен. Я предупреждаю – я уничтожу тебя ровно в тот же момент, если узнаю, что ты все-таки рвешься занять место Главы Лиги. А ты знаешь, я никогда не бросаю слов на ветер.

– Ты повторяешься, Аластра. Я тебя уже давно понял. И ты слишком задержался здесь. Ночь не так длинна, как ты думаешь. Я подумаю над твоим… советом. А сейчас уходи.

Аластра раздраженно сплюнул:

– Я тебя предупредил, Саранциа. Не забудь моих слов!

Легкий хлопок – и на месте подростка забила крыльями летучая мышь. Шерстка ее отливала густым серебром. Еще мгновение – и глава ковена вампиров растворился в ночной тьме.


До поединка еще оставалось несколько часов, когда Л'эрт закончил выводить сложные символы магического круга. Теперь их оставалось полить кровью для активации. Он надеялся, что применение крови животных вместо крови людей даст ему хоть сколько-то силы. Глупо было бы проиграть совсем без борьбы.

За его спиной раздался мягкий шелест крыльев. И почти сразу же в воздухе разлился чуть тяжеловатый аромат имбиря и корицы, дополненный горьковатой ноткой лилий. Л'эрт выпрямился, вытирая испачканные мелом руки о штаны.

– Привет, Валина.

– Как ты меня все время узнаешь? Ты же сейчас меня не видел! – Голос у нее был нежный и чуть бархатистый. Его иногда интересовало – сильно ли она изменилась после инициации? Какого цвета были раньше ее глаза? Ведь именно глаза в первую очередь менял переход в мир нежити. У него они раньше были карими. А у Валины?

Он обернулся. Она стояла всего в нескольких шагах позади. Туфельки из безумно дорогой кожи гелиосской золотой ящерицы пачкались в мягкой, чуть размытой недавним дождем земле. Прямые черные волосы падали ниже талии. Черные глаза горели на прозрачно-белой коже лица двумя сгустками тьмы. Когда Валина смеялась, в этих кусочках ночи загорались звезды. Ярко-красные губы, прячущие жемчуг зубов. Стянутая корсетом тоненькая талия, мягко вздымающаяся в глубоком декольте пышная грудь. Подчеркивающий белизну кожи алый шелк платья. Валина была ошеломительно красива.

– По запаху духов. Ты опять забыла их поменять. – Он чуть улыбнулся кончиками губ и склонил голову в приветственном полупоклоне.

Она нерешительно потопталась на месте несколько минут, нервно стискивая в кулачки пальцы рук. Потом подбежала, не обращая внимания на грязь, пачкающую туфельки и подол изысканного платья.

– Я соскучилась! – Она закинула руки ему на шею и быстро поцеловала, прежде чем он успел отодвинуться. Чуть отстранилась и уткнулась носом ему в шею, щекоча кожу ветерком дыхания. От ее тела еще немного веяло теплом: Валине было меньше ста лет. – Я следила за отцом. Ты правда будешь драться с этим Главой Лиги?

– Угу. – Он попытался отцепить ее руки, но безрезультатно. – Дорогая, ты мне немного мешаешь. Я тут, видишь ли, колдую помаленьку, мне сосредоточиться требуется.

– Не дерись с ним! Я боюсь.

– Пф. За него или за меня?

– Л'эрт! Ну как ты можешь быть таким злым?

– Я? Я вовсе не злой! Я белый и пушистый. Просто меня нечаянно облили черной краской, и теперь я мокрый и мерзкий. Валь, зачем ты пришла? Мы же договорились: ты меня не тревожишь без моего разрешения.

– Я не хочу, чтобы тебя убили!

– Мы на редкость поразительно единодушны.

– Перестань ерничать, чтоб тебя!

– О-о. Леди изволит сердиться? – Он изогнул бровь.

– Ну как ты не понимаешь! Я не хочу тебя терять!

Л'эрт тихонько вздохнул:

– Валь, мы об этом говорили миллион раз. Я, таки да, жуткая дрянь, но потерять то, что не имеешь, – нельзя.

Она нервно куснула губу:

– Раньше ты говорил по-другому.

– Раньше я лгал. Типичное поведение мужчины, пытающегося залезть под юбку хорошенькой леди.

Валина отстранилась, нервно обхватывая себя руками:

– Я не верю тебе, Л'эрт. Просто не верю. Из всех вампиров, что я знаю, – ты самый странный. Я никогда не могу понять, где ты говоришь правду, а где лжешь. – Она опустила глаза. – Я просто хочу нормальную семью! Сидеть с тобой вместе вечерами и смотреть на огонь в камине. И чтобы рядом были…

– Маленькие лабрадорчики, – саркастически прервал ее Л'эрт. – Или там кокер-спаниели. Очень милая пасторальная картинка.

– Какие еще лабрадорчики? Я детей хочу!

Л'эрт поморщился, словно проглотил что-то крайне горькое:

– Валь, ты совсем уже… в смысле, плохо себя чувствуешь? Какие, к демонам, дети? Мне скоро восемь сотен лет стукнет. Ты в здравом уме?

– Я не верю, что ты стерилен!

– А-а. Ну не верь. Но природа, видишь ли, налагает некоторые ограничивающие рамки по размножению на монстров. Вон у папочки своего приемного спроси. Помнится, в свое время Аластра неплохо поизучал нюансы этого вопроса.

– Я слышала, что бывают исключения! И мы слишком мало пытались это проверить!

Л'эрт вполголоса ругнулся. Ну вот только этого ему сейчас не хватало.

– Прости меня великодушно, но я не пытался что-либо проверить. Я просто с тобой спал. Все, что мне было нужно, я уже проверил хрен знает сколько времени тому назад. Проклятье, Валь, у меня тут сейчас драчка с Главой Лиги, а ты со мной вопросы репродуктивности решила повыяснять? Подходящее время, ничего не скажешь! В конце концов, если очень хочешь детей – пойди и трахни кого-нибудь в фертильном возрасте, благо сама ты еще в нем находишься.

– Я люблю тебя! – Она уже почти плакала.

– Ну и люби себе на здоровье. Я тебе что, запрещаю? Только оставь меня сейчас в покое, очень тебя прошу.

– Л'эрт, ты последняя сволочь!

– Угу. Главное, чтобы ты уже в это поверила. Сразу станет проще жить.

Валина закрыла лицо руками и опустилась на землю, громко всхлипывая. Плечи ее вздрагивали от рыданий.

Л'эрт какое-то время смотрел на нее, упорно пытаясь убедить себя, что, если он переждет эту истерику, она уйдет, и он сможет вернуться к своим магическим гримуарам. Потом коротко выругался и сел рядом, обнимая.

– Валь, перестань. Ну пожалуйста, перестань. Я не хочу, чтобы ты так расстраивалась.

Она подняла к нему залитое слезами лицо:

– Зачем ты?..

Л'эрт шумно выдохнул:

– Ну чего ты от меня хочешь? Не драться с Риффиром я не могу. Пообещать, что все кончится хорошо, – тоже.

Она чуть повернула голову, рассматривая каменный круг, давным-давно устроенный в этом месте. Камень казался чуждым на фоне окружавшей его природы.

– Сколько у тебя еще времени?

– Часов шесть, точно не скажу. Поединок назначен на рассвете.

– А твои заклинания… их долго делать?

Л'эрт чуть пожал плечами. В принципе, основную часть он уже сделал. Остались только жертвы. Корзинка с котятами для гримуара стояла на краю полянки, за пределами начерченного им круга.

– Недолго. Не больше часа. А что?

Валина стремительным движением прижалась к нему и прошептала:

– Тогда не отталкивай меня. Прошу тебя.

Наверное, надо было проявить твердость и прогнать ее. Может, тогда она все-таки поверила бы, что он вовсе не такой белый и пушистый, каким себе нарисовала.

Л'эрт улыбнулся широкой, немного мальчишеской улыбкой:

– Валь, ну что ты! Разве можно отталкивать такую красоту? – И легким движением опрокинул ее на траву.


Глава 40


Почти половину нарисованного на земле круга Л'эрту пришлось чертить заново, нервно следя за сереющим небом. Как и когда они с Валиной ухитрились стереть большую часть линий, он не запомнил.

Но вот последняя линия была успешно восстановлена, и он потянулся за своими жертвами. В корзинке, зачарованные магическим сном, спали кошка-мама с недавно народившимися котятами. Максимально лучшая альтернатива человеческой крови.

Л'эрт вытащил из корзинки первого котенка, тут же снимая с него заклинание сна: жертва должна испытывать боль, иначе она будет принесена напрасно. Котенок был совсем маленький, глазки у него только-только раскрылись. Шерстка рыжая, местами разбавленная черными пятнами, левое ухо почти целиком черное.

Когда острие кинжала царапнуло его шкурку, котенок затравленно дернулся, жалобно мяуча и пытаясь задеть Л'эрта крошечными коготками. Вампир чуть передвинул кинжал, собираясь вспороть ему горло, и на мгновение посмотрел в глаза. Глаза у котенка были не совсем шартрезовые, скорее янтарно-желтые, вот только Л'эрту все равно захотелось отвести взгляд.

Он выматерился сквозь зубы, отпуская мяучащий комочек на землю. Ну как, как он сможет призывать магию, не используя кровь? А в голове все звенели злые слова:

– Какое же ты все-таки расчетливое чудовище…

Л'эрт тоскливо посмотрел на светлеющее небо. Далеко на востоке уже начала набухать алая полоса – рассвет был близко. Зачем он пытается зарезать этих котят, если полученной силы все равно не хватит свалить Риффира? Пытается уйти с максимальным достоинством? Или ему так хочется жить, что он хватается за любой шанс? Глупо, до безумия глупо.

Вампир перевел отстраненный взгляд на котенка. Тот уже оправился от первого шока и теперь пробовал на прочность его сапог, упорно вонзая в него зубки. Л'эрт поднял котенка за шкирку и попытался запихнуть обратно в корзинку – в компанию все еще спящих братьев и сестер. Как только он отошел на шаг, котенок вылез обратно и снова набросился на сапог вампира.

– Может, ты голодный?

Будить маму-кошку Л'эрт не стал: ее когтей его одежда может и не выдержать. Вместо этого он закрыл глаза и попытался расслабиться. Магия созидания, как и магия исцеления, давалась ему крайне тяжело: все же это была сфера белой, а не черной магии. Но через несколько минут трава затрепетала, и перед котенком возникла миска с молоком. Тот тут же шлепнулся в нее весь целиком и принялся вылизываться, оставив в покое сапог вампира. Л'эрт хмыкнул и отнес его поближе к корзинке – и подальше от каменного круга. Пусть живет, раз уж он такой везунчик.


Вампир едва успел повернуться в сторону круга, как вдруг ему на мгновение показалось, что Глава Черной Лиги пришел раньше срока – воздух вокруг насытился вязкой темнотой. Эта темнота пульсировала и перетекала, словно живое существо, и заполнила собой абсолютно все вокруг.

– Риффир?

– Нет, человечек, твой маг будет чуть позже.

Голос рождался прямо у него в голове. Л'эрт напрягся. Этого момента в описании поединка он не припоминал.

– Кто и что ты? – озлился он.

Тьма вокруг заполонила все, скрывая и воздух и землю. Л'эрт ощущал себя выброшенным из привычного мира.

– А разве ты меня не узнаешь?

Темнота танцевала вокруг него скрученными кольцами, вызывая позывы к тошноте. И… да, что-то такое неуловимо знакомое было во всем этом. Вампир замер. Пепельная Долина… Сила, вырывающаяся откуда-то из глубины его души… Сила, которую он пытался спрятать и забыть… Но сейчас он ее не звал!

В голове вампира раздался странный звук, чем-то напоминающий смех.

– Нет, звал. Ты же хотел выиграть у этого смешного черного мага?

– Кто ты? – упрямо повторил он свой вопрос.

Темнота поменялась. В ней возникло нечто, напоминающее человеческий силуэт. Силуэт обнаженной женщины, если быть точным. Соблазнительно-желанный, манящий. Женщина подошла к нему вплотную, закинула руки на шею.

– Разве я не совершенна? Разве ты меня не желаешь?

Л'эрт неожиданно – для обнаженной леди – издал сдавленный смешок. Неужели Риффир был прав?

– Что смешного я спросила, человечек? – От ее интонаций волосы пытались встать дыбом.

– Да как тебе сказать. Боги пали настолько низко, что вешаются на простых смертных?

В воздухе запахло озоном. Женщина отскочила от него, одновременно меняя форму. Теперь это была огромная кобра с раздувающимся клобуком – кобра перед атакой.

– Ты дерзишь, человечек!

Л'эртом овладела какая-то бесшабашная легкость. Все равно драку с Главой Лиги он не переживет, так какая разница…

– И что ты мне сделаешь? Разве что уничтожишь?

– Я могу заставить тебя умирать долго. Бесконечно долго, отдавая свою жизнь по капле.

– Ты немного опоздала, маленькая богиня. Ты ведь богиня Клиастро, я не ошибся?

Кобра свернулась кольцами и развернулась снова. Ему показалось, что рисунок на темной коже сменился.

– Ты не ошибся. Я – великая богиня Клиастро, богиня Ночи, Тьмы и Смерти. Пади ниц и трепещи.

– Я думал, Изначальные боги навсегда покинули этот мир. – Он не обратил внимания на ее требования.

Кобра на несколько мгновений замерла.

– Мы не покидали мир. Нас изгнали. Но мы возвращаемся, человечек. И мы снова будем править этим миром.

– Только без моего участия, леди.

– Что ты несешь, человечек? Призови меня, призови в ваш человеческий мир – и я дам тебе огромную силу, равной которой нет ни у кого. Твоего черного мага ты уничтожишь одним плевком. Разве это не заманчиво – такая мощь?

– И что в обмен? Слишком уж щедрое предложение для подарка.

– Ты призовешь меня. Ты впустишь меня в свое тело и дашь мне воспользоваться крупицами твоей жизни. Мне надо воплотиться в живом существе. Сейчас я нематериальна и еще не могу в полной мере вернуться в этот мир.

– Леди, а ты ничего не перепутала? В том плане, что как-то затруднительно тебе будет пользоваться моей жизнью, если я уже мертв?

– Ты еще не мертв. Ты глуп, человечек. Мертвые не имеют разума. Мне хватит тех искр жизни, что еще теплятся в тебе. И я снова воплощусь!

Л'эрт чуть прикрыл глаза. Нечеловеческая сила и власть. Сладко.

Насколько он помнил хроники, когда Изначальные боги были изгнаны из мира, они его почти разрушили: им хотелось продолжать игру с населявшими созданный ими мир живыми существами как с забавными игрушками. А игрушки можно ведь и ломать – что они возразят? Боги уничтожали целые расы ради своего развлечения, пока не пришел Наисвятейший – и не смог выбросить их в другие сферы бытия, частично уйдя при этом сам.

И вот сейчас у него есть шанс спалить весь мир ради одной маленькой победы.

– Боюсь, тебе придется немного подождать, леди. Или использовать для воплощения другого человека.

Кобра взвилась дымом, преобразуясь в удава. Огромные змеиные кольца обхватили тело вампира. От их прикосновений по его коже простреливали искры.

– Ты не понимаешь, человечек! Мне нужен именно ты! Я так долго ждала этого мига! Ты не смеешь мне отказать!

– Гм. Ну что я могу ответить. Не везет тебе сегодня.

– Разве ты не боишься? Черный маг убьет тебя без моей помощи!

– Н-да, для тебя это будет большой трагедией, леди. Как же ты будешь воплощаться, если меня убьют? Вот незадача-то!

– Ты слишком глуп или слишком нагл. Тебе показать мою силу?

Вампира ожгло страшнейшим холодом. На несколько мгновений он обратился в ледяную глыбу. Кольца удава легонько коснулись его. В местах прикосновений возникли тлеющие изнутри ожоги. Л'эрт непроизвольно дернулся.

– Ну как, человечек, нравится? Показать еще?

– Не стоит, леди. Я помню Пепельную Долину. – Заставить голос не дрожать от невыносимого холода стоило ему огромного усилия.

– Так призови же меня!

Она снова превратилась в соблазнительную женщину. Л'эрт медленно покачал головой:

– Нет, леди. Твоя сила не стоит тех жизней, что ты возьмешь в оплату.

– Одумайся! Тебя могут убить!

– До сих пор не убили. Может, и сейчас повезет.

– Тебе не справиться без меня!

– Посмотрим, – хмыкнул он. Холод постепенно оставлял его тело: видимо, богиня предпочитала не тратить силы зря.

– Хорошо, человечек. Сейчас я уйду. Я долго ждала, я смогу подождать еще немного. Ты позовешь меня! Я знаю, я чувствую это. И тогда, возможно, я попрошу другую плату за свои услуги.

– Ну-ну. Что-то я не верю в твой прогноз, леди.

Он еще не успел договорить, как почувствовал, что тьма вокруг исчезает, растворенная яркими лучами восходящего солнца. Тьма истаивала, сворачиваясь в чуть заметную дымку, прячась обратно в крохотный уголок души вампира. Затаиваясь до своего часа.

А спустя всего несколько мгновений каменное кольцо покрылось алыми сполохами, и в центре его появился Риффир.


Глава Черной Лиги недоуменно глядел на своего противника, запрыгнувшего на каменный круг. Ра'ота, как всегда, был без мантии, штаны у него были вымазаны в каком-то белом порошке, рубашка застегнута словно впопыхах и местами чем-то прожжена. В спутанных черных волосах застряли мелкие веточки и обрывки травы.

Риффир нахмурился:

– Сэр Ра'ота, хочу тебе напомнить, что Круг фиксирует ход поединка – зрительная копия будет отправлена в закрытое хранилище Черной Лиги.

– Ну да, я помню. – Л'эрт улыбнулся, не разжимая губ. Им опять овладело какое-то шальное веселье.

– Твой вид… – маг поморщился, – неподобающ для предстоящей встречи. Я вообще не понимаю, чем ты тут занимался. От тебя за версту несет духами!

– Эмм… Ну извини, твоя темность. В следующий раз ночь перед дракой я проведу в посте и молитвах. Честное слово! – Вампир шутливо прижал руку к груди.

Риффир расправил крошечную складочку на своей безупречно элегантной черной мантии.

– Я бы все же хотел еще раз предложить тебе отложить наш поединок. Особенно с учетом того, что ты странно себя ведешь. Может, ты пьян или покурил веселящей травы?

Л'эрт выудил какую-то травинку из волос и тщательно поизучал ее.

– Нет, твоя темность, на веселящую она не очень похожа. А пить я планировал после драки, а не до.

– Ра'ота! Что ты себе позволяешь?!

– Пытаюсь весело уйти из жизни.

– Ты, вообще, можешь быть серьезным? Без этих твоих дурацких шуточек?

С лица вампира на долю мгновения пропала улыбка. Синие глаза мигнули и стали почти прозрачными. Глава Лиги подавил желание поежиться – ему показалось, что из этих глаз потянуло ледяным ветром.

– У каждого из нас свои маски, великий маг. У кого-то они хуже, у кого-то лучше. Но, поверь мне, иногда не стоит смотреть, что таится за этой маской.

Несколько ударов сердца Риффир не мог оторвать взгляд от странной пустоты за прозрачно-льдистыми глазами. Вампир мигнул, прерывая странное ощущение, губы его снова изогнулись в улыбке.

Риффир нахмурился. Что-то было не так. Что-то было катастрофически не так. Он с самого начала чувствовал какую-то неправильность происходящего и только теперь понял, в чем дело. Его противник практически не излучал силу. Только какие-то жалкие крохи. Как же он надеется победить? Главе Лиги стало неуютно. Предыдущей ночью он почти не спал, разбираясь в различных версиях предсказания Сиринити. И, кажется, нашел пару способов уничтожить мага, не высвобождая носимую им стихийную силу. Но сейчас поведение Ра'ота заставляло его ощутимо нервничать.

– Хорошо, если тебе хочется веселиться – веселись. Начнем!

Риффир резко вздернул руки вверх, произнося первое заклинание. Для начала он выбрал несложную формулу, желая прощупать противника, – в сторону Л'эрта ударило воздушной струей. Он попробовал закрыться – но с таким же успехом он мог бы прятаться от шторма под клочком бумаги: его защита была смята практически мгновенно, удар швырнул его на камень и протащил почти к краю площадки.

Л'эрт почти мгновенно вскочил, прикидывая возможные варианты. В общем-то, вариантов не было. Своей собственной силы ему не хватит и на пару заклинаний. А больше у него сейчас ничего нет. Но спокойно стоять на месте, безвольно принимая на себя удары, он просто не умел. И когда Риффир бросил в него следующее заклинание, Л'эрт легко прыгнул в сторону, уходя от удара. Он немного рисковал: человек не смог бы уклониться с такой скоростью. Но, с другой стороны, Глава Черной Лиги просто может решить, что он применяет магию для ускорения своих движений. Маловероятно, чтобы это навело его на мысли о вампирах.

Риффир послал в его сторону очередной удар. На сей раз видимая его часть предстала в форме огненного смерча, кольцами расходящегося от Главы Черной Лиги. Л'эрт язвительно расхохотался и заметался по каменному кольцу с сумасшедшей скоростью, перепрыгивая через огненные кольца. Запутанные слишком быстрыми движениями цели, кольца натолкнулись друг на друга, создав небольшой взрыв.

Смерч исчез. Черное небо вспороли серые блики отточенной до остроты волоса стали и – понеслись вниз. Вампир затанцевал, змеей проскальзывая меж падающих лезвий. Но их было слишком много, и ото всех уклониться он не успевал даже со своей сверхчеловеческой реакцией. Когда смертельный дождь закончился, одежда вампира была вспорота во многих местах, открывая взору кровоточащие раны. Но на лице Л'эрта по-прежнему была насмешливая улыбка.

– И это все, что ты можешь, темнейший? Мне даже не надо с тобой драться – я вымотаю из тебя все жилы, просто уклоняясь. Я и не знал, что ты так слаб! – Он снова нахально рассмеялся, не позволяя себе выказать боль.

Глава Черной Лиги сделал неощутимое движение пальцами, посылая следующее заклинание. Вокруг Л'эрта заклубился черный туман, горький и едкий. Дышать стало почти невозможно. Туман все уплотнялся, обращаясь в вязкую субстанцию, сковывающую движения вампира. Еще один щелчок пальцами – и с неба снова посыпалась отточенная сталь. Только на сей раз Л'эрт не мог пошевелиться, как ни пытался он использовать остатки имеющихся у него сил. Ему захотелось закрыть глаза. Теоретически вампира нельзя убить обычной сталью. Но он не был уверен, что выживет, если ему отрежут голову, а тело искрошат в капусту. У вампирских способностей к регенерации тоже есть свой предел. В душе темной волной колыхнулось искушение. Клиастро словно почувствовала эти колебания.

– Призови меня, человечек! – Тягучий шепот, возникающий из ниоткуда, снова зазвучал в его голове. – Призови меня, и ты победишь его одним щелчком пальца! Так быстро и так просто! Ну же!

Тело вспороли первые лезвия, вызывая боль и бешенство от своей беспомощности.

– Призови меня! Ты обретешь неземные силы, ты сможешь реализовать все свои желания! Весь мир падет к твоим ногам!

– Если бы все можно было завоевать силой, богиня. Нет. Уходи.

Смертельный дождь все длился и длился. Боль нарастала давящей на сознание волной. Под ногами вампира медленно растекалась лужа вязкой темной крови.

– Призови меня!

Голос в голове грозил свести его с ума. Пытаясь перебить его, Л'эрт заорал вслух непристойную песенку, запинаясь и перевирая слова, когда очередной кусок острой стали вспарывал его тело.

Риффир нахмурился. Да что он себе позволяет, этот Ра'ота! Он резко вскинул руки. Стальной дождь прекратился. Воздух над площадкой изогнулся, дробясь зеркальными отражениями. Камень мгновенно покрылся слоем изморози. Вампира сдавило, словно стальными тисками, и швырнуло вниз, с нечеловеческой силой впечатывая в обмороженные камни. Воздух выдавило из легких адским прессом. В левое бедро, почти ломая кость, впился кинжал, которым он хотел перерезать горло котенку. Чтобы подняться, вампиру пришлось призвать всю свою волю. Ноги дрожали, его шатало из стороны в сторону. Кинжал он автоматически снял с пояса и сжал в правой руке.

Глава Черной Лиги удовлетворенно хмыкнул. Все-таки его противник пьян. Ввязываться в такую драку, имея за душой столь малые силы, – это самоубийственно. С другой стороны, затягивать поединок было явно незачем. Показательные бои он может провести и в другой ситуации. Маг сосредоточился, готовясь вызвать сложнейшее заклинание. Оно должно было превратить назойливого мага в кучку безвредного серого пепла – и притом защитить от выплеска стихийной силы. Читая заклинание, Риффир отрешился от происходящего вокруг. Естественно, его окружало несколько слоев магической защиты, и в случае хоть сколько-нибудь малой магической активности они сработают заблаговременно. Плавно, неторопливо он поднял руки, начиная выбрасывать сконденсированную мощь. От его рук разлился ярчайший свет.

Свет больно резанул по глазам вампира. Л'эрт неосознанно попытался прикрыть глаза рукой, когда понял, что все еще сжимает в ней кинжал. Мысль, пришедшая ему в голову, была абсолютно безумной, но с другой стороны… Не успев даже додумать ее до конца, он швырнул кинжал в Риффира.

И расширившимися от удивления зрачками увидел, как простой ножик проходит через сложнейшие уровни защиты Главы Лиги, словно сквозь мягкое масло, – и кроваво-смертельным росчерком застревает в его шее. В воздухе разлился слабый, едва ощутимый запах вереска.

Риффир пошатнулся, не закончив итоговой фразы заклинания, и начал медленно оседать вниз. Изо рта и горла у него фонтаном хлынула ярко-алая кровь. Л'эрт зачарованно следил, как маг, будто нехотя, ложится на каменные плиты, как серый камень становится алым. Риффир дернулся еще несколько раз – и затих.

Л'эрт неверяще смотрел на замершее в судороге тело. Так не бывает! Так не может быть! Нельзя перерезать обычным кинжалом шею великого мага. Великие боги, неужели Клиастро все же решила помочь ему? Ох, нет! На непослушных ногах он подошел к безвольно лежащему телу Риффира. Наклонился, пытаясь прощупать пульс. Сердце не билось.

Чуть дрожащей рукой он потянул свой кинжал, вытаскивая его из тела недавнего противника. И замер, уставившись на рукоять. Он точно помнил, что держал в руке самое обычное лезвие – дешевую сталь, купленную походя на каком-то рынке. А сейчас маленький кинжал в его руках являл собой чудо работы мастера-оружейника. Тонкий клинок, измазанный алым, совершенно точно ковался из гномьей стали. По его середине и дальше, с переходом на рукоять, вились причудливые эльфийские письмена, изящно вплетаясь в выгравированный рисунок – тонкой сеточкой нанесенные листья клена. Эти листья, казалось, шевелились. В горле вампира замер комок. Он когда-то, очень и очень давно, слышал про такие кинжалы. Их носили эльфийские ведуны, С'к'ни'ххи. Клинок в его руках наполняла светлая, истинно светлая сила, вмешательства Клиастро не ощущалось. И при этом кинжал не жег руки вампира.

Л'эрт моргнул. Кинжал начал стремительно меняться, как оплывающий на солнце воск. Мгновение – и в его руках снова было старое, чуть подточенное временем лезвие. Это не был морок – вампир почувствовал бы его. Просто на секунду в его руки пришла тень оружия светлых сил. Боги, но почему? Сначала эти странные намеки Главы Лиги, теперь это… И разговор с Клиастро… Неужели старые пророчества магов верны, и боги действительно хотят вернуться на землю? Чье имя ему называл Риффир? Селе… нет, – Сиринити. Что-то такое он вроде бы читал в Библиотеке Красной Лиги. Л'эрт замотал головой, но вспомнить не удавалось. Боль от ран жгучими волнами терзала его. Мысли прыгали, как сумасшедшие.

Тем временем тело Риффира объяли язычки алого пламени, пожирая остатки бренной плоти. Когда Л'эрт отвел взгляд от кинжала, от Главы Черной Лиги оставалась только неаккуратная груда черного бархата, намокшая от крови.

Огоньки, бежавшие по краю каменного круга с того момента, как начался поединок, начали плавно уменьшаться и гаснуть, пока не пропали совсем. Л'эрт мог покинуть место схватки.


Дрожащей походкой он отошел от круга. По траве за ним тянулась прерывистая красная полоса. На земле все еще стояла корзинка с зачарованными котятами – и миска с остатками молока, в которой сытым сном задремал рыжий котенок.

Л'эрт подхватил корзинку. Надо будет вернуть котят в деревню. Перед глазами у него плавала легкая муть, от слабости подташнивало. Больше всего ему хотелось упасть и отключиться.


Когда он пытался отдать котят, рыжий котенок снова выполз из корзинки и вцепился ему в рукав и так уже сильно продранной рубашки. Деревенская девчонка посмотрела на это и покачала головой:

– Вам лучше взять его с собой, мессир. Смотрите, как к вам привязался.

Котенок урчал и яростно рвал когтями остатки рукава. Л'эрт осторожно дотронулся до маленького теплого комочка. Почувствовав прикосновение холодных пальцев, котенок оставил неинтересную ткань и схватился за новую игрушку.

Вампир привычно решил, что тот его укусит: животные не любили нежить, инстинктивно различая вампиров, как бы хорошо те ни наводили морок, – и либо шарахались прочь, либо старались напасть.

Но котенок только лизнул его пальцы и крохотным рыжим шариком скользнул вверх по руке, устраиваясь на плече.

Л'эрт покосился на него и попытался оторвать, чтобы все же вернуть к остальным котятам. В роли няньки этого крохотного существа он себя не видел. Но тот оказался упрямее и не отлипал ни в какую. Вампиру пришлось смириться.

– Говорят, рыжие коты приносят удачу – им покровительствует солнце. Назовите его Рыжиком, мессир, – Деревенская девчонка белозубо улыбнулась странному, но симпатичному молодому человеку.

Л'эрт осторожно погладил пальцем за ушком котенка и задумчиво пробормотал себе под нос:

– Боюсь, что нет, юная леди. Ему больше подойдет другое имя. Слишком уж похож и окрас и характер. Да, Мышонок?

Рыжий комочек у него на плече издал согласный мяв и устроился поудобнее, бесцеремонно цепляя когтями сквозь рубаху кожу вампира.


Глава 41


Гринатаир, второй по величине после столицы город Абадосса, затих под теплым солнцем. Летняя жара загоняла людей в приятную прохладу каменных домов, улицы опустели. Ближе к вечеру они вновь наполнятся шумными толпами, но сейчас лишь ветерок гонял сухую пыль, обгоняя редких прохожих.

На небе не было ни облачка, полуденное солнце заливало каменную мостовую ярким светом. Выйдя на улицу, Л'эрт инстинктивно закрылся от него рукой и лишь спустя мгновение заставил себя опустить ее – и посмотреть вверх. Сияние золотого диска с каждым днем резало ему глаза все сильнее, напоминая о необходимости восстановить силы. Сколько он сможет протянуть без крови? Голод ощущался постоянной навязчивой тенью. Последние несколько дней он усилился – быть может, приход солнечного, яркого лета стал дополнительным катализатором – вампиру требовалась повышенная защита от света. Л'эрт понимал, что еще чуть-чуть, и он сорвется и начнет убивать в огромных количествах – чтобы затопить гложущий душу голод. Он помнил, что может заворожить человека – и выпить у него немного крови из разреза, не доводя до смерти. И притом ему казалось неправильным воровать кровь таким образом – тайком, против воли. Он загонял сам себя в замкнутый круг, откуда не было выхода. Если не использовать принцип меньшего зла – что еще остается?

Далеко впереди, возвышаясь над городом, к ярко-голубому небу возносились острые шпили Академии Высокой Магии, зеркально переливающиеся под солнцем. После уничтожения Ордена Красной Лиги процесс обучения магов был разделен: вторая ступень, подразумевавшая в себе возможные человеческие жертвы, проводилась в самих Башнях Магии, защищенных от проникновения простых смертных. А первой ступени обучали здесь, в Гринатаире. В противовес Ордену Пресвятой Церкви, организацией академии в черте города маги пытались повысить лояльность к своей деятельности: и впрямь, выпускники первой ступени умели совсем немного, и способности их были вовсе не пугающими. По соглашению Орденов, доступ в академию был открыт и для простых смертных.

На противоположном конце города темнела, словно отражение в черном зеркале, тяжелая громада Библиотеки Пресвятого Ордена. Доступ в нее также официально был открыт для всех, но, конечно, более чем условно. К тому же по-настоящему ценные тексты Орден хранил не здесь.

Гринатаир считался центром знаний и образования. Л'эрт надеялся здесь найти какие-либо дополнительные сведения про Сиринити, но пока нашел только жалкие крохи поздних трактовок. Вампир никак не мог забыть разговор с Клиастро и странные намеки погибшего Главы Черной Лиги. Беспокойство гнало его вперед, требуя доискаться ответа. Беспокойство и ощущение надвигающейся опасности.

Л'эрт все замедлял и замедлял шаги, обдумывая пути проникновения в закрытые хранилища библиотеки, пока совсем не остановился, бездумно уставившись на какую-то вывеску перед собой. Мысли его были далеко.


Калара в очередной раз отерла грязноватым платком потный лоб и недовольно покосилась на прохожего, уже почти полчаса рассматривавшего вывеску ее заведения. Над чем он размышляет, мать его? Или, может, он стесняется? Наверное, так и есть. Все они поначалу стесняются.

Шумно вздохнув, она вытащила грузное, оплывшее тело из-за стойки и поковыляла на улицу. Надо его пригласить, а то будет стоять до вечера. Сейчас ей был важен каждый клиент: дела последнее время шли довольно неважно. А замерший на улице прохожий выглядел далеко не бедняком.

– Эй, мессир! Зашли бы вы внутрь, чего на солнце-то пропекаться?

Л'эрт моргнул, приходя в себя. Жара его не беспокоила, только свет. Он не отдавал отчета, как странно выглядит, замерев прямо под палящими лучами, с ног до головы закутанный в толстый плащ.

– Ну заходите же! – К его руке прикоснулись толстые пальцы. – У меня есть девочки на любой вкус, вам понравится! Ну так как?

Л'эрт перевел взгляд на вывеску. Н-да, нашел место, где медитировать: прямо перед борделем. «Веселые попки». Тьфу ты, проклятье! Он попытался стряхнуть руку назойливой мадам, но она вцепилась крепко.

– Я же вижу, вы стесняетесь! Вы не волнуйтесь, мои девочки знают свое дело, они прямо-таки виртуозы. Все умеют! Есть и ласковые, и те, кто пожестче любит – ну там, до крови почти…

Он замер. Калара, многоопытно уловив повышение внимания на последней фразе, продолжала тараторить, понемногу затягивая его внутрь.

– Такие милые крошки! У них там и плеточки есть, и ножички – все, что захотите…

– Что, прямо-таки совсем все? – На его лице появилась кривая улыбка.

– А как же! Вы только намекните, чего бы вам больше хотелось, – все подберем, не беспокойтесь.

– А если я, к примеру, вены в процессе резать люблю? – Он все же позволил затащить себя в вязкую полутьму борделя.

Калара про себя тихонько вздохнула. Надо же, действительно, садист. А по внешнему виду и не скажешь – такой симпатяга. Кто там у нее из девочек не против таких игр? Кажется, Синка сейчас свободна. А вот как раз и она.

Вниз по шаткой лестнице, им навстречу, спускалась высокая девушка, чуть склонная к полноте. На плечи ее был наброшен легкий халатик, почти не скрывавший пышных прелестей. Волосы Синка покрасила в ставший недавно модным ярко-рыжий цвет.

– Вот, мессир, она как раз вам подойдет. Синка, ты же не против, если наш гость чуть поцарапает тебя ножичком?

Л'эрт шарахнулся на шаг назад, протестующе выставляя руку:

– Я не люблю рыжих!


Калара незаметно куснула губу. Ну можно еще Ратиниару попробовать.

– Есть и темненькие и светленькие. Пойдемте, я покажу. – Она настойчиво потянула его вверх по лестнице. – Брюнеточка подойдет? – Дождавшись кивка, она дернула за ручку одной из покосившихся дверей и толкнула его внутрь.

Она стояла в центре крохотной комнатушки, большую часть которой занимала продавленная кровать. Л'эрт очень захотел громко выругаться и уйти отсюда. Девчонка явно не первый день голодала: лицо было осунувшееся, под глазами густо залегли синие тени. Черты лица почти идеально-правильные, но истощение и выражение затравленности в ореховых глазах мешали это заметить. Единственным действительно красивым в ней были волосы: они падали почти до пола искрящейся темной волной, словно выпивая жизнь из исхудавшего тела. Л'эрт вздохнул. Явно не его вариант. Ее сначала откармливать годика два надо, а только потом уже кровь пускать.

Он уже сделал шаг назад, когда девчонка метнулась к нему и вцепилась в складки плаща на груди:

– Пожалуйста, пожалуйста, не уходи! Я все умею! Тебе понравится! – В глазах стояла шальная мольба. Она безумно боялась: третьего дня Калара пригрозила ей, что, если она потеряет еще хоть одного клиента, ее продадут в порт. А там долго не живут.

При движении высокий воротник ее платья чуть сдвинулся, и брови Л'эрта поползли вверх: он успел заметить проблеск металла на шее, прежде чем она поправила одежду.

– Рабыня?

Она нервно облизнула обветренные губы:

– Послушай, я все сделаю, все, что хочешь!

Л'эрт устало отцепил худые пальцы:

– Ты не потянешь, девочка. Я люблю руки резать. А ты и так чуть жива.

– Я сильная! Ты только попробуй!

Вот еще счастье на его голову. Он шагнул к двери.

– Умоляю тебя! – Она упала на колени.

– Сейчас вернусь.

– Не уходи! – Она почти шептала, протягивая к нему руки. – Умоляю!

Л'эрт ослабил завязки плаща и вытащил из-за пазухи сонно сопящий рыжий комочек шерсти.

– На, покарауль пока. – Он вложил котенка в ее ладони и выскользнул за дверь.

Калара уже успела вернуться за стойку. При его появлении она нахмурилась.

– Что-то не так? Я могу предложить других девочек… – Она начала подниматься.

– Не надо других. Только я что-то проголодался. Организуй-ка мне перекусить. И побольше. Да, и пусть там будет молоко. – На стойку шлепнулся золотой. Калара проворно схватила его и проверила на зуб. Настоящее золото! Как удачно. Конечно, обычно она не кормила своих клиентов, но ради такой монетки сбегает до ближайшего трактира.


Когда Л'эрт вернулся, котенок уже вовсю освоился и весело ловил свой хвост, прыгая вокруг проститутки.

– Какой он милый! – Она ласково пощекотала рыжую шерстку. – А как его зовут?

Он чуть улыбнулся краем губ:

– Мышонок.

– Ой. Почему мышонок?

– Потому что рыжий. – Он сказал это таким тоном, будто это все объясняло.

Девушка нахмурилась и настороженно на него покосилась. Рыжие мыши. А он вообще-то нормальный?

– Держи. – Л'эрт поставил перед ней принесенную корзинку с едой. – Съешь чего-нибудь, а то что-то тебя уже ветер шатает.

Она нервно сглотнула. Из корзинки пахло жареным мясом. Мяса она не ела уже несколько месяцев. Дрожащими руками она вытащила аккуратно упакованные горшочки с едой и попыталась поделить их содержимое на две части. Л'эрт протестующе взмахнул рукой:

– Это все тебе. Я не буду.

Какое-то время он молча наблюдал за тем, как она ест, жадно проглатывая большие куски и пачкая лицо и руки жиром. Наконец стала жевать помедленнее.

– Как тебя зовут? – поинтересовался он.

– Ратиниара, – ответила она набитым ртом.

– Редкое имя, – задумчиво протянул Л'эрт. – Ну очень редкое и странное имя… для человека.

Его перемещения она просто не заметила. Как не успела и перехватить ледяные пальцы, отодвинувшие прядь волос с ее уха. Уши у нее были заострены кверху.

– Эльф-проститутка. Да еще и рабыня. Прелесть.

Она нервно отерла пальцы о платье и отодвинула еду:

– Ты не любишь эльфов?

– Сложно сказать. Как ты ухитрилась вляпаться в такое дерьмо?

Отвечать не хотелось, но его глаза завораживали синим холодом. Ратиниара сглотнула возникший в горле комок.

– Святой Орден продал меня сюда. Когда я… когда они сочли, что я неинтересна для них самих.

Несколько маленьких слов. Всего лишь слова. Ей не хотелось вспоминать, как она жила до того, как Орден почему-то разгневался на ее семью, убил ее отца и отправил ее саму в холодные застенки. Всего год назад. Целый год. Она отвела глаза.

Впрочем, ее собеседник все равно никак не отреагировал, только рассеянно гладил подлезшего под его руку котенка. О чем он думал, она не могла понять.

Ратиниара нервно кашлянула, привлекая его внимание:

– Так чего ты сегодня хочешь? Ты вроде говорил, что будешь мне руки резать? Сначала или попозже?

Л'эрт задумчиво посмотрел на нее:

– А ты уверена, что выдержишь?

– Да, конечно. – Она опять испугалась, что он уйдет.

– Ну как знаешь.

Он схватил ее за руку и потянул к себе. Откуда он вытащил кинжал, Ратиниара не заметила. Она внутренне напряглась, ожидая резкой боли. Ей уже приходилось сталкиваться с самыми разными садистами. Некоторые из них любили, чтобы она кричала от боли, некоторые предпочитали, чтобы она мучилась молча. Но что бы они ни делали – били, царапали, резали или еще что-то, – они в первую очередь старались нанести боль.

Этот клиент был странным. Разрез он сделал быстро и почти с хирургической точностью – вот только не похоже было, что он старается сделать ей побольнее. Скорее, наоборот. Царапина на руке набухла кровью.

– Закрой глаза. Пожалуйста.

Его голос был невообразимо мягкий. Она послушалась и через мгновение ощутила на порезе прикосновение холодных губ. Потекли томительные минуты. Неужели он хочет высосать из нее всю кровь? Как странно.

У нее уже начала кружиться голова от легкой слабости, когда Ратиниара почувствовала, что он отстранился. И мигнула, непроизвольно открывая глаза. Л'эрт склонился к ее запястью, сумасшедше-быстрыми движениями накладывая на порез повязку. Когда он поднял глаза, ей показалось, что радужка у него стала почти черной. Словно какая-то тьма заглянула в мир его глазами. Испугаться Ратиниара не успела – Л'эрт прижался к ней, нежно целуя. Холодные пальцы скользнули под платье, всего несколькими касаниями вызывая волну желания. Ратиниара сдавленно выдохнула. Ей было хорошо, невероятно хорошо. В какое-то мгновение ей показалось, что он старается доставить больше удовольствия ей, чем себе. Но совсем скоро думать связно она уже не смогла.

Когда она выплыла из теплой дымки наслаждения, в комнате уже никого не было. На единственном колченогом стуле тускло блестела горка золотых монет.


Глава 42


Пахло пылью, плесенью и прогорклым жиром. Узкие окна почти не давали света, и приходящие сюда вынуждены были пользоваться свечами. Л'эрт свечей не зажигал: в темноте он видел едва ли не лучше, чем днем. А лишнего внимания сейчас катастрофически следовало избегать: он забрался в одно из старых книгохранилищ академии. На его счастье, текущая смена охраны не активировала магическую линию защиты, что и позволило ему проскользнуть сюда незамеченным.

Он перевернул страницу, опасно хрустнувшую в его пальцах. Очередная пустышка или все же нет?


«Писано мною, Гилесотом из Вилерана, со слов и по распоряжению черного мага Алиххтара».


Чуть ниже, другим почерком, мелкими буквами была приписка: «Восстановленная копия. Перевод с дреахского».


«Пророчество Сиринити есть суть очередная попытка запугать непросвещенные умы старой легендой. Общеизвестно, что уход Изначальных сущностей, позднее именуемых богами, привел к изменениям в структуре земной коры, каковые и вылились в ряд последовательных катаклизмов, ошибочно именуемых „Последним проклятием богов“ (более подробно смотри том седьмой).

Тем не менее, после ряда указанных катаклизмов среди лже– и истинных пророков стало часто встречаться в разных вариациях одно и то же предсказание. По нашему мнению, истинный (оригинальный) текст легенды, не искаженный дополнительными иносказаниями пророчеств, звучит следующим образом:

Ровно через две тысячи лет после исчезновения Изначальных (стихийных) сущностей из материального мира сложившаяся структура мироздания будет такова, что возможен повторный прорыв указанных сущностей, что, скорее всего, негативно отразится на физических основах нашего мира.

Однако, согласно имеющимся сведениям, прорыв сущностей возможен только при выполнении ряда условий. В составе главнейших из них необходимо отметить условие обретения ими материальной оболочки.

В оригинальном источнике нет указаний на то, каким образом сущности могут выбрать себе материальную оболочку. Пророчица Сиринити, как и некоторые ее последователи, предполагала, что материальной оболочкой могут служить некоторые из ныне живущих рас, за исключением расы людей. Раса людей однозначно вычеркивается ею – и более поздними трактовками – из ряда возможных воплощений рассматриваемых сил».


Л'эрт помотал головой. За исключением людей? А как же его разговор с Клиастро? Или, если он вампир, – он уже не человек? Ну строго говоря, вероятно, он действительно не человек, но тогда он и не представитель «живущей» расы. Вампиры – нежить, они ведь мертвы.

Или у сущностей могут быть несколько потенциальных оболочек? Но все равно, согласно этому документу, все оболочки должны удовлетворять условиям предсказания. А он вроде как не совсем удовлетворяет. Больше новых вопросов, чем ответов.

Ему не нравился стиль изложения документа. Создавалось впечатление, что кто-то намеренно пытается подтасовать известные лишь ему самому факты.


«Допускается прорыв в материальный мир трех основных сущностей. В большинстве трактовок сущности поименованы как Тьма, Свет, Огонь. Порядок прорыва сил соответствует указанному перечню: первоначально в материальный мир должна внедриться сущность Тьмы, затем – сущность Света, последней – сущность Огня.

Есть определенная доля вероятности, что сущность Огонь эквивалентна уничтоженной в Темные Дни магии равновесия. В связи с указанным лично нами предполагается, что вероятность материализации сущности Огня весьма невелика, и в связи с чем невелика общая вероятность реализации пророчества».


Так. Хорошо. То есть совсем не хорошо, а вовсе даже наоборот. Потому что дата потенциального «сбытая» пророчества почти полностью совпадала с инициацией Керри как мага равновесия.

Получается, если до него докапывается Клиастро, то до нее – Ойенг? Нет, но позвольте? Керри-то уж всяко самый обычный человек, обычнее некуда. И никаким боком не «другая» раса. И он бы наверняка заметил, если бы ее сила менялась.

Или не заметил бы?

Но если у нее проснулась сила равновесия, это может просто значить, что сила Огня возвращается – и сейчас начнутся многочисленные проявления красных магов. В том числе и среди нечеловеческих рас.

Интересно. Если Риффир пытался найти и уничтожить (если он правильно понял Главу Лиги) носителя Тьмы, то кто ищет носителя Огня? Ведь Красная Лига больше не существует?

Он встряхнулся, вчитываясь в поблекшие от времени чернила.


«Следующим необходимым условием реализации пророчества является внутреннее противоречие, в которое вступают потенциальные оболочки. А именно: оболочка, в которую может внедриться сила Света, изначально должна быть близка к белым силам. Однако на момент материализации Изначальной сущности, предыдущий носитель оболочки должен значимо изменить собственные воззрения на мир, вплоть до максимального приближения к принятию черных сил. И наоборот. В отношении сущности Огня данное условие малопонятно, так как явный „противовес“ Огня отсутствует. Некоторыми трактовщиками утверждается, что Огонь должен уравновесить силы Тьмы и Света, неким образом слить их в себе. На наш взгляд, это более чем иносказательная трактовка. Единственный реальный вариант ее применения: если сущности Тьмы и Света используют свои первичные оболочки как промежуточную стадию воплощения и окончательно материализуются в оболочке, выбранной Огнем».


Тьма станет Светом, Свет станет Тьмой. Где-то в архивах Красной Лиги он видел такое. Но видел мельком, еще в детстве, и точный текст сейчас вспомнить не мог. К тому же Л'эрта не покидало убеждение, что документ из Библиотеки Красной Лиги не говорил ничего о конце света и вообще нес скорее положительный смысл.

В любом случае, если этот Алиххтар не ошибается, то Клиастро сильно обломается. Потому что вампир ну никак не может стать «светом». Разве что… Разве что если его сжечь. «Очищающий огонь, который приведет заблудшие души к свету». Пресвятой Орден любил выбирать красивые формулировки для своих пыток. Л'эрт непроизвольно поежился. Клиастро не была похожа на идиотку. Проклятье, на костер ему все же не хотелось.


«Необходимо отметить, что оболочки Света и Тьмы с высокой вероятностью будут уничтожены при воплощении. По некоторым из источников, души первоначальных владельцев оболочек будут уничтожаться поэтапно, после внедрения Изначальных сущностей в тела материальных носителей. По другим источникам, сущности будут сосуществовать в телах параллельно с первоначальными владельцами и полностью уничтожат последних на завершающей стадии пророчества».


Л'эрт непроизвольно сжал пальцы. Хрупкая страница осела горкой бумажной трухи. В горле запершило от оставшейся в воздухе пыли.

Что это значит? Клиастро ничего не говорила о том, что он умрет, если согласится принять ее силу. С другой стороны, как бы она могла убедить его призвать ее, если бы рассказала такое?

А если все-таки неверно трактуется момент про нечеловеческие расы? Если Керри может быть потенциальным сосудом для Огня… Ойенг, как утверждают хроники, был великим мастером интриг. Обмануть девчонку для такого – как несложная разминка. Л'эрт напрягся. Бежать в Керхалан? И что он ей скажет? «Я тут прочитал какое-то непонятное пророчество про возврат богов. Если один из них будет к тебе приставать, не верь ему». Да она даже слушать его не будет! Вампир уставился невидящим взглядом в окружавший его сумрак. Но если он правильно понял, трактовки не расходятся в плане порядка прихода богов. И, значит, Ойенг никак не может обогнать Клиастро. Соответственно, пока она не материализуется, Керри в относительной безопасности.

Голова у него грозила расколоться от обилия «если». Слишком уж все это было запутанно.

Л'эрт осторожно взял в руки следующий листок.


«Предсказание Сиринити отличается от прочих также и тем, что в нем дается четкая визуальная привязка к моментам исполнения предсказания.

А именно: приход каждой истинной сущности в мир вызовет столь значимые сдвиги в материальной структуре мира, что они выльются в ускоренное старение звезд. Трактовщики сходятся на том, что указанные в пророчестве «Глаза Дракона» не что иное, как стандартные желтые звезды в созвездии Дракона (см. карту северного полушария небесных сфер). Соответственно в момент внедрения сущностей – но до их окончательного объединения – выброс силы послужит катализатором, каковой вызовет внутренний взрыв и переход части материи в газовую форму. Без наличия специального оборудования сие можно будет видеть как смену белой точки звезды на ярко-красную, несколько большую по размеру. Нам это представляется весьма вероятным».


Этого Л'эрт не понял. В астрономии он разбирался не очень хорошо и слабо понимал физические основы небесных тел. Но созвездие Дракона он знал – это было крупное, хорошо заметное на ночном небе сплетение звезд. Ничего необычного в этом созвездии он никогда не видел.

Две звезды в этом сплетении действительно назывались «Глаза Дракона» – ввиду расположения их в районе «морды» звездного ящера. Правда, насколько помнил Л'эрт, чуть выше там была еще одна звезда, похожая по яркости, – но не может же быть у дракона, даже у звездного, трех глаз!


«Далее. Для выявления и подтверждения оболочек, могущих быть носителями сущностей, необходимо использовать следующие заклинания:

– первичный круг истины: формируется на основе очищенной силы (допустима белая и черная, но ввиду необходимости дальнейшего использования в заклинании крови испытуемых белая магия малоразумна);

– кровь испытуемых: необходима свежая, не более суток после взятия, артериальная кровь; кровь из случайных неглубоких порезов или царапин может привести к негативному эффекту; в качестве замены крови в некоторых случаях допустимо применение плацентарных тканей (более подробно смотри том девятый), в том числе генетических наследников испытуемого;

– вторичный круг истины: формируется на основе…»


Л'эрт потер виски руками. Голова раскалывалась. Дальнейшее описание было практически нечитаемо: вероятно, документ хранился в ненадлежащих условиях, и буквы почти расплылись от сырости. Прочесть можно было только отдельные слова, но они мало что давали.

Он вздохнул. И эта рукопись была абсолютно бессмысленной. Никаких четких данных, одни полунамеки и полупророчества. Возможно, ему просто стоило бы спросить обо всем этом напрямую у Клиастро?

И ни в одной из рукописей возврат в мир богов никак не увязывался с Наисвятейшим. Неужели церковный бог будет просто смотреть, как возвращаются старые враги, – и ничего не предпримет? Почему же его участие – и, вообще, сама возможность его участия – старательно игнорировалось во всех – всех – документах, что он видел?

Н-да. И если с Клиастро он, кажется, может-таки поговорить, то с Наисвятейшим ему диалог не светит никак. Во всяком случае, до момента окончательной смерти.

Л'эрт поставил свиток обратно. Скоро будет следующая смена охраны. Пора было уходить, пока его не обнаружили.


Глава 43


Дверь глухо скрипнула.

– Эй, остроухая, твой клиент пожаловал!

Ратиниара обернулась, боясь и желая услышать легкий, едва заметный стук каблуков на шаткой лестнице. Синеглазый всегда ходил тихо, словно тень. Но сейчас шаги на лестнице были тяжелые и сопровождались протяжным скрипом ступеней и хриплым дыханием поднимавшегося.

Она чуть заметно вздохнула. Не он. Волна облегчения мешалась с разочарованием. Ратиниара успела привыкнуть к нечастым визитам синеглазого. И скучала, когда его долго не было. Это было глупо, до невозможности глупо и опасно: привязываться к клиенту, но она ничего не могла с собой поделать. С ним было весело, хорошо и уютно. А его странные привычки… Что ж, совершенных людей не бывает. И руки он ей царапал всегда очень аккуратно. Еще он категорически не желал целоваться – не легким касанием губ, а по-нормальному, но это ей как раз было понятно. Проституток часто не целуют. А то, что ей хотелось, было неважно.

Тяжелые шаги достигли верха лестницы. В проеме двери возникла грузная невысокая фигура. Черные глаза сверкали из-под низко опущенных кустистых бровей, на лбу поблескивали бисеринки пота. Ратиниара узнала этого гостя и с трудом подавила желание отступить назад.

– Благородный сэр Глисктинай… – Она склонилась в заученном поклоне.

– Здравствуй, эльфка. – Он медленно подошел к ней и потрепал мясистой ладонью по щеке. Ладонь у него была горячая и чуть влажная.

Ратиниара его боялась. Глисктинай иногда вел себя вполне нормально, а иногда у него внутри словно лопалась какая-то пружина – и он срывался с цепи. После последнего его «приступа» Ратиниара провела в постели почти две недели и выкарабкалась только чудом – настолько сильно он ее избил.

Вот и сейчас в его глазах было что-то странное, как будто он одновременно был здесь и не здесь. Она даже еще не успела до конца осознать это, когда Глисктинай с размаху ударил ее второй рукой в грудь. Ратиниара отлетела почти к самой стене: несмотря на излишний вес, он был еще очень силен.

Когда-то Глисктинай служил одним из телохранителей наместника, но был выгнан за излишнее пристрастие к выпивке. Нанесенная обида не поблекла с течением лет. Иногда он старался залить ее вином, а чаще выместить на тех, кто подворачивался под разгоряченную руку. Выгнавший его офицер был эльфом. С тех пор Высшую расу Глисктинай ненавидел особо.

Новый удар – на сей раз в живот. Ратиниара стиснула зубы. Она хорошо помнила, что, если показать, как ей больно, Глисктинай совсем разойдется. Крики его подстегивали.

– Нравится, эльфка? Ну скажи же, нравится? А? Что, нешто нет? – Он облизнул губы. Паника в ореховых глазах возбуждала его. – Ну что же ты молчишь? – Он схватил ее за шею, чуть выше стального кольца рабыни, сдавливая дыхательные пути. С губ Ратиниары слетел придушенный стон. – А-а-а, вижу, что нравится!

Удар, еще удар – на сей раз по лицу. Массивный перстень на левой руке Глисктиная острым краем пропорол ей бровь. Кровь закапала тонким ручейком, затекая в глаз. Ратиниара потянулась вытереть ее. Он не дал, жестко перехватывая руки и ударяя снова. Ему нравилось следить, как ей становится труднее скрывать боль.

– Ну же, что ты отворачиваешься? Пора и приласкать меня! – Он плотоядно улыбнулся. Улыбка была чуть щербатая: части зубов не хватало. Резким движением он дернул ее юбку вверх, одновременно швыряя на матрас. Виском она с размаху врезалась в медный прут, торчавший из погнутой спинки кровати. На секунду потемнело в глазах, крик вырвался непроизвольно.

Глисктинай довольно захихикал:

– Громче, кричи громче, эльфка! Я покажу тебе, что такое сила человека!

Боль нарастала резкими рывками. Скоро она уже кричала, не переставая.


Калара нахмурилась, услышав резкий скрип входной двери, отвлекший ее от пересчета монет. Опять сквозняк? Нет, непохоже.

Внутрь скользнула темная тень, замерла перед стойкой. Из-под капюшона сверкнули синие глаза:

– Привет, хозяйка.

Калара куснула полную губу. Неудачно. Ну почему бы ему не зайти чуть раньше? Так нет… Может, какая другая девочка все же сойдет?

– Э-э-э… я так рада вас видеть, мессир… Но Ратиниара сейчас… немного занята… У нее… э-э-э… гость…

Он молча смотрел на нее, только тонкая черная бровь поползла вверх.

– Э-э-э… я сейчас позову еще кого-нибудь… – Она начала подниматься, когда он опустил свою руку ей на плечо:

– Нет. Я хочу видеть эльфийку.

Калара немного побледнела. Его пальцы жгли холодом сквозь ткань ее платья.

– Э-э-э… мессир… ну она, конечно, через некоторое время освободится… но ей, наверное, надо будет немного отдохнуть еще… – Ее прервал протяжный крик боли, донесшийся сверху.

Л'эрт дернулся, зрачки у него сузились:

– Что там происходит?

Каларе не понравилось выражение его лица.

– Ничего такого. Просто… наш гость немного развлекается. Любит послушать женский крик, знаете ли. Может, вы тогда зайдете попозже? – Она заискивающе улыбнулась.

Л'эрт покосился вверх. Крик ему не понравился, но какое у него право лезть туда?

– Я подожду. – И замер совершенно неподвижной статуей. Каларе показалось, что он вообще не дышит. Как это у него получается? Не шелохнется даже.

Сдавленные крики раздавались все чаще. Калара начала протирать стойку, избегая встречаться глазами с посетителем. Она не видела, как радужка Л'эрта постепенно светлеет, становясь льдисто-белой, почти одного цвета с кожей.


С шумом распахнулась дверь, и Глисктинай вперевалку начал спускаться вниз. Лестница проседала и скрипела под его весом. На лице у него блуждала улыбка, глаза были сальные. Правой рукой он на ходу завязывал штаны.

На незнакомца, неподвижно замершего у начала лестницы, он не обратил никакого внимания, спокойно прошествовав к выходу. Каларе он небрежно помахал рукой: платил Глисктинай всегда вперед.

– Теперь она освободилась? – В голосе Л'эрта стоял лед.

Калара невольно поежилась. Было сильное искушение отправить его восвояси. Вот только она опасалась, что он ее не послушает. Она молча кивнула.

По лестнице он взлетел почти мгновенно, как темная птица.


В комнате пахло кровью. Тяжелый, вязкий запах пропитал стены. Л'эрт на мгновение прикрыл глаза. Тело у него напряглось. Запах крови пьянил и пробуждал волну голода. Он со свистом втянул воздух.

Ратиниара лежала на продавленном матрасе, свернувшись в клубочек. На ней остался только металлический ошейник. Остатки разорванного платья валялись на полу. Тело эльфийки покрывали свежие кровоподтеки, один глаз заплыл и не открывался. Лицо было измазано красным.

Услышав шум у входа, она попыталась поднять голову, но тут же с тихим стоном опустила ее. Теперь Л'эрт заметил, что у нее сильно рассечена кожа на затылке: волосы там слиплись от крови.

Он подошел к кровати, попадая в поле ее зрения. Ореховые глаза чуть расширились.

– Это ты… Я… прости, я сейчас, наверное, не смогу… – Говорить ей было тяжело.

Л'эрт опустился на краешек кровати, дотронулся рукой до ее лба, отводя спутанные волосы. Зачем он пытается вмешиваться? Это ее работа. Вампир вздохнул:

– Не шевелись, белочка, хорошо?

Ратиниара чуть улыбнулась разбитыми губами. «Белочка». Он никогда не объяснял, почему так называет ее. Еще одна маленькая странность. Как жалко, что сегодня он пришел так поздно. Все внутри у нее болело, дышать было тяжело. На сей раз Глисктинай превзошел себя. Наверное, пока она будет выздоравливать, синеглазый привыкнет к другой девчонке. Если Калара не решит ее просто выбросить, как сломанную игрушку.

Она устало прикрыла глаза, ощущая щекой прохладу его руки. И не увидела, как вокруг пальцев вампира засверкали синие искорки.

Почувствовав странные покалывания по коже, эльфийка хотела пошевелиться, но холодные пальцы удержали ее.

– Не дергайся. Пожалуйста.

Боль уходила. Понемногу и словно нехотя – но уходила, оставляя только огромную слабость. Ратиниара моргнула. Что это?

Она дотронулась рукой до рассеченного виска, но нащупала только неповрежденную кожу. Глаза у нее изумленно расширились, она уставилась на Л'эрта:

– Это ты сделал? Ты меня вылечил? Ты волшебник?

Он улыбнулся своей странноватой улыбкой, не разжимая губ:

– Угу. Злой и страшный волшебник.

– Злой? – Она хотела рассмеяться, но сорвалась на кашель.

– Лежи тихо. Ты еще очень слаба.

Она протянула к нему руку:

– Ты уйдешь?

– Тебе надо отдохнуть.

Эльфийка отвернулась:

– Да, конечно. Сейчас я ничем не могу быть тебе полезна…

– Эй, перестань! – Он схватил ее за подбородок, не позволяя отвести взгляд. – Ты хочешь, чтобы я остался?

Ратиниара потянулась к нему.

– Не уходи. Пожалуйста. Мне… я не хочу сейчас быть одна. Побудь тут еще немного. Если… если тебе не сложно.

Он улыбнулся. Голова кружилась от внепланового расхода силы, в комнате все так же висел призывно-сладкий запах крови. «Если не сложно». А если сложно? Но в ореховых глазах, устремленных на него, стояла такая стена боли…

– Не волнуйся. Я никуда не ухожу.


Глава 44


– А мне кажется, тебе идет. – Китти, зеленоглазая светленькая хохотушка, развернула зеркало к Ратиниаре. – Посмотри, как хорошо сидит и как подчеркивает твою грудь. Клиенты будут пищать от восторга.

Эльфийка медленно огладила черное платье. Пошитое из недорогой ткани, оно было чуть свободнее, чем надо, в плечах и тесновато в груди, но все равно оно казалось ей слишком красивым.

– Я не могу принять такой подарок. Мне нечем тебя отблагодарить.

– Да брось ты, Ратти. Мне оно все равно давно мало. А ты все время ходишь в таких обносках, что смотреть противно. Ну бери же!

За ее спиной скрипнула дверь.

– О, а вот и первый ценитель твоего нового наряда, – прокомментировала Китти. Ратиниара недоуменно повернулась. В зеркале, которое держала перед ней Китти, отражалась дверь за спиной эльфийки. Но там же никого не было!

Зеркало Л'эрт заметил не сразу – в комнате было слишком светло, солнечный свет немного ослепил его. А когда заметил, было уже слишком поздно: он прочел изумление на лице Ратиниары.

По счастью, вторая девушка ничего не заметила. Игриво подмигнув ему, она скользнула прочь.

Ратиниара нерешительно шагнула к нему:

– Ты…

Л'эрт чуть виновато пожал плечами:

– Ну да. Не отражаюсь в зеркалах. Что поделать.

Солнечные зайчики скользнули по его коже. Он непроизвольно сдвинулся в тень.

Ратиниара судорожно вздохнула, уставившись в странно-синие, такого необычного оттенка глаза. Ледяная кожа, пристрастие к крови, и теперь вот это… Боги великие, но это не может быть правдой!

– Ты действительно вампир? Настоящий? – почти прошептала она.

Л'эрт незаметно вздохнул. Он не хотел ее пугать. Ладно, чуть-чуть магии, и она все забудет. Он встретился с ней взглядом, привычно начиная формировать ментальный приказ.

– У тебя такие красивые глаза, – вырвалось у эльфийки.

Он опешил:

– Что?

Ратиниара смущенно отступила в сторону. Проклятье, ну зачем она… Л'эрт ошарашенно помотал головой, абсолютно ничего не понимая.

– Ты что, меня вообще не боишься? – На его лице отразилась тень удивления.

– Боюсь? – Она недоуменно нахмурилась. На пару мгновений высокий лоб прорезала вертикальная морщинка, почти сразу исчезнувшая. – А почему я должна бояться?

Он растерялся:

– Ну как… Я же все-таки монстр…

– Монстр? – Теперь растерялась она. – Никакой ты не монстр! Ты хороший.

– Хороший? Хороший?!! – Он едко рассмеялся. – Белочка, ты с ума сошла! Я живой труп, я пью человеческую кровь! Знаешь, сколько я убил? – В синих глазах полыхнул отсвет молнии, скрывая притаившуюся на дне боль. Но Ратиниара успела заметить кусочек этой боли. Она шагнула к нему и осторожно взяла его руки в свои.

– Я не знаю, сколько ты убил. Но мне кажется, это было давно.

– Давно? Я пил твою кровь, белочка. Это тоже было давно?

– Ты вылечил меня, когда мне было плохо. И ты платил столько, что вся моя кровь того не стоила.

Он неверяще уставился в ореховые глаза. Там не было страха, только немного удивления.

Ратиниара придвинулась к нему вплотную и привстала на цыпочки, пытаясь поцеловать. Л'эрт автоматически отстранился.

– Почему? Тебе неприятны мои прикосновения?

Вопрос вылетел у нее прежде, чем она успела прикусить язык. Ох, сейчас он рассердится. Какое у нее право спрашивать, что ему нравится, а что нет?

– Именно потому, что я монстр, хотя ты и пытаешься игнорировать это. – В голосе вампира звучала горечь. – Мои клыки наточены не хуже кинжала. Я тебе пушу кровь, даже если и не хочу этого.

Она поймала его лицо в ладони, ощущая исходящий от него легкий холодок.

– А ты не хочешь?

Л'эрт судорожно сглотнул, не отрывая от нее глаз.

– Я не хочу, чтобы тебе было больно.

– Я же не про это спросила. Тебе хочется почувствовать кровь?

Его дыхание резко участилось, глаза потемнели.

– Да, – выдохнул он чуть слышно.

Ратиниара потянула его к себе. На этот раз Л'эрт не нашел в себе сил отстраниться. Ее губы мазнули по его губам мягким касанием, язычок скользнул в глубь его рта горячей молнией. Она целовала его медленно и очень аккуратно – но все равно недостаточно аккуратно. Он почувствовал во рту теплый металлический привкус и тут же напрягся, ожидая, что она отстранится. Она не отстранилась, только замерла на мгновение, встречаясь с ним взглядом. В ореховых глазах светились теплые огоньки. Л'эрт сдавленно застонал, не в состоянии себя контролировать. Его руки поползли к застежкам ее платья. Первые две он расстегнул. Оставшиеся просто вырвал, не замечая этого. Он был резок и почти груб, но Ратиниара не возражала.


Кожа у него была прозрачно-белая и холодная, как снег. Ратиниара сначала думала, что ей это кажется, потом привыкла. Она осторожно провела ладонью по его груди, дотрагиваясь до странного крестообразного шрама ниже ключицы.

– Тебя пытали церковники?

Л'эрт криво улыбнулся краем губ.

– Нет, в руки Святого Ордена я еще не попадал. Вряд ли я бы сейчас с тобой разговаривал, если бы они знали, что я вампир.

– Тогда откуда это у тебя?

– Напоминание. Про подлость, честь и любовь.

– Не хочешь рассказывать?

– Не хочу. Это история с грустным концом. – Он взял ее руку, мягко поглаживая тонкие пальцы. – Давай я расскажу тебе что-нибудь другое.

– Я же совсем ничего о тебе не знаю. Ты даже имени своего не говоришь.

Его улыбка стала чуть грустной.

– Не хочу подвергать тебя опасности.

– Сплошные тайны. – Она прижалась к нему, положила голову на плечо. – Расскажи тогда то, что можно.

– Любопытная белочка. Я родился далеко-далеко отсюда, почти в самых Драконьих Пиках. Если забираться ночью в горы, воздух там прозрачный и холодный, а звезды спускаются вниз водить хороводы среди людей. Кажется, если раскинуть руки, можно полететь.

– А вампиры умеют летать?

– Я умею. – Он тихо усмехнулся. – Правда, не в человеческом облике.

– Ой. – Эльфийка чуть подняла голову. – Я думала, это сказки. А ты правда можешь превратиться в летучую мышь?

– Могу. Но сейчас не буду, если ты не возражаешь. – На дне его глаз вспыхнули и пропали смешинки. – Сейчас день, а в облике нетопыря я не могу переносить солнце.

– А как ты вообще его переносишь? Вроде считается, солнечный свет смертелен для неч… для вампиров.

– Сложно сказать. Но я вообще-то жутко старый вампир. Почти восемьсот лет. Может, у меня иммунитет развился.

– А что такой старый вампир делает в Гринатаире?

– У-у-у, я ищу совсем страшные тайны.

Она легонько ткнула его кулачком в бок:

– Ты опять не ответил. Пообещай мне одну вещь?

– Какую?

– Когда найдешь свою страшную тайну… Попрощайся со мной перед отъездом?

Глаза у него были синие-синие, как глубокое море.

– Обещаю.

– Спасибо, л'иив'ахк.

Л'эрт чуть изогнул бровь. Слово было ему совершенно незнакомо.

– Как-как ты меня назвала?

Ратиниара замерла. Ей и раньше случалось пересыпать свои фразы Верхней Речью – и ей показалось, что он на ней не говорит. Она почти незаметно вздохнула, стараясь, чтобы голос звучал ровно:

– Ну раз уж ты не хочешь говорить своего имени – надо же мне как-то тебя называть. Или тебе не нравится?

– А что это значит?

– Ну это дословно не переводится… просто ласковое прозвище, – сказала она почти небрежно.

– Хорошо хоть не ругательное, – тихо хмыкнул он.

Дальше уточнять Л'эрт не стал.

Ратиниара сдержала вздох облегчения.

«Л'иив'ахк» прекрасно переводилось – дословно – на общую речь. И значило «любимый».


Глава 45


Л'эрт проторчал в Гринатаире почти все лето, но так и не нашел сколь-нибудь удовлетворившей его информации про пророчество Сиринити. Все тексты, выглядевшие более-менее достоверно, представляли собой сплошные обрывки, все же остальное казалось подтасовкой. А в глубине души по-прежнему копошился червячок беспокойства. Призывать Клиастро только для того, чтобы поговорить, он более чем опасался.

Когда зелень на деревьях стала сменяться червонным золотом, он решил попробовать пробраться поближе к Башням Лиг – хотя бы к Черной. Возможно, он что-то придумает, чтобы его допустили к закрытым архивам. В конце концов, должны же они его бояться после того, как он свалил Риффира.

На улицах было непривычно людно для такого раннего часа. Человеческое мельтешение отвлекло вампира от невеселых мыслей. С колокольни центрального собора раздавался мягкий перезвон. Какой-то местный праздник?

Л'эрт свернул в ближайший трактир, привычно заказывая молоко прыгавшему вокруг него котенку. Трактир даже изнутри был кое-где украшен венками из полевых цветов. Л'эрт потрогал недавно сорванные ромашки.

– Что за праздник, хозяин?

Трактирщик недоуменно вскинул широкие брови. Нечасто встретишь столь неосведомленного путника. В ранний час в трактире было безлюдно, и ему захотелось поболтать.

– Ну как же. Об этом уже с месяц, как известно. Нынче брат короля женится. Устраивают торжества по всему Абадоссу. Вечером на центральной площади будут танцы и бесплатное вино. Ну и церковники свои службы во всех соборах устраивают, само собой.

– Брат короля? – Л'эрт недоуменно встряхнул головой. Он думал, у Арриера не было никаких братьев.

– Ну это неофициально, конечно. Жаль, что он отдал власть этому Ксорта, но, конечно, им там в своих кругах виднее. Опять же ходили слухи, что Арриера заразился какой-то неизлечимой болезнью во время войны. Не знаю, в общем. Я в их эльфийской политике не разбираюсь. Главное, что налоги снизили в два раза – и то хлеб.

– Подожди. Что ты такое несешь? Я думал, когда объявляли о коронации, – на трон сел Арриера. А ты сейчас говоришь…

– Да вот сам видишь, как у них все непонятно. Ну эльфы, одно слово. Может, вовсе и не болен он был, а просто не поделили чего – вот он и отрекся. Ну да и шут с ним. Еще говорят, Арриера в последнем бою повредили голову, и он стал странным. Опять же вон и женится на какой-то безродной девке. Срам один. Как же ее звать-то? А, да. Вандзор. Керриалина Вандзор.

Л'эрт мигнул. Зрачки у него сузились в вертикальные полоски. Он невидяще уставился в темное, отполированное многими ладонями дерево стойки.

– Что ж… Принеси-ка мне вина, хозяин. Надо же выпить за здоровье и счастье новобрачных.


Это был третий или четвертый трактир по счету. Л'эрт точно не помнил. Из предыдущего его, кажется, вытолкали, когда он полез в драку с местным вышибалой. Или это было еще раньше?

– Эй, хозяин! Сколько можно ждать! Я же заказывал вина! – Он постучал по столу монетой. Котенок притаился под столом, обхватив лапами его сапог и периодически протестующе урча. Но сейчас вампиру было не до него. – Хозяин!

Бутылки быстро пустели, но желанное забвение все не приходило.

Котенок запрыгнул на стол и попытался схватить его за палец, сталкивая на пол недопитую бутылку. Л'эрт едва успел подхватить ее – его движения стали сильно заторможенными, даже медленнее обычной человеческой реакции.

– Ох, Мышонок… – Он взъерошил рыжую шерсть на загривке котенка. – Глупый ты и маленький. Ничего-то ты не понимаешь. И я тоже глупый. И надо же было мне в нее влюбляться. – Он глотнул прямо из горла бутылки, игнорируя отставленную на край стола кружку. – А я ей на хрен не нужен. Потому что я мразь, труп и убийца. И мои моральные качества в подметки не годятся бла-а-ародному сэру Ралернану. Она меня ненавидит, слышишь? Я для нее – кучка дерьма посреди сверкающей гостиной. И все тут. А я хочу быть с ней, понимаешь? – заорал он, обращаясь к запыленным потолочным балкам. – Вот хочу, будь все проклято! А вместо этого я должен держать ей свечку и бурно радоваться, что она сейчас счастлива! А я не могу радоваться! Чтоб ад все это поглотил!

Из-за дальнего столика за ним внимательно наблюдали трое. Они кутались в широкие плащи, несмотря на теплую погоду, и старательно прятали глаза, когда Л'эрт бросал трактирщику очередной золотой.

Когда он, пошатываясь, вышел во двор, собираясь отдать дань природе, они серыми тенями скользнули следом.

Он слышал шаги за спиной, но не обратил на них внимания. Когда на его голову стала опускаться дубинка, он попытался уклониться, но слишком медленно. После третьего удара он отключился.

Теплый шершавый язычок бережно вылизывал ему нос. Л'эрт чихнул и открыл глаза. Кажется, он лежал на спине – перед глазами темнело осыпанное первыми звездами небо. Котенок радостно мяукнул и утроил свои старания. Вампир пошевелился, пытаясь подняться. Левый бок тут же отозвался режущей болью. Рука Л'эрта нащупала под ребрами явно посторонний предмет. Ругнувшись, он выдернул ножик – и некоторое время тупо на него смотрел. На остром лезвии темнели пятна крови. Удар грабителей был хорош – если бы он был человеком, он бы сейчас был уже мертв. А так он только чувствовал страшную боль и нарастающую волну бешенства. Хмель все еще гудел в его голове.

– Вот так, Мышонок. – Он с размаху кинул нож на каменную мостовую. Лезвие жалобно звякнуло, втыкаясь между плитками. – Все есть суета сует и томление духа. Может, я бог, а? Бессмертный, мать твою… Я от них прячусь, не трогаю их – и что в итоге? Нож в брюхо? Они просто не знают, что я могу! Так, может, им показать? – Он поднялся, цепляясь за стену дома. С плаща его стекала грязь. – Ну смотрите же!

Легкий хлопок – и на месте вампира закружилась крупная летучая мышь. И устремилась вверх по ломаной линии, шарахаясь из стороны в сторону.

Котенок жалобно мяукнул, провожая ее взглядом. Он-то летать не умел.


Было душно. Кожей он ощущал прикосновения горячих тел. Л'эрт пошевелился, прогоняя сонную муть, и открыл глаза. На его груди, небрежно разбросав руки, сонно посапывала хрупкая блондиночка. Слева, обхватив его за шею руками и щекоча кожу теплым дыханием, пристроилась еще одна, с несколько более пышными формами. Повернуть голову направо что-то мешало, но, судя по ощущениям, там тоже к нему прижималось нечто женского рода. Причем не одно.

Голова кружилась, живот скручивало от рвотных позывов. Шатаясь, он выполз из груды теплых тел и проковылял к окну. Ему хотелось глотка свежего воздуха.

Рама была забита наглухо, но он этого не заметил. А приданное им усилие было таково, что старое дерево не выдержало и с хрустом вылетело наружу, пропуская в комнату утренний туман. Л'эрт глубоко вздохнул и высунулся наружу. Тело немилосердно болело, как будто его накануне пытали в каких-то застенках. А может, действительно пытали? Память упорно отказывалась объяснить ему, как он сюда попал.

Почувствовав прикосновение теплой руки к спине, он дернулся и обернулся. Вроде он не слышал шагов?

– А-а-а, это ты, белочка, – произнес он с облегчением, узнав Ратиниару. – Ты случайно не знаешь, что я здесь делаю?

– А ты что, ничего не помнишь? – В ее глазах застыло какое-то странное выражение.

Л'эрт мигнул, пытаясь сфокусировать глаза. Получалось не очень.

– Ммм… давай так. Давай ты сначала мне расскажешь, договорились?

Она уставилась в пол.

– Ну… ночью ты пришел… сильно пьяный… И потребовал девочек… всех…

– Э-эмм… – Он перевел взгляд на кучу обнаженных тел, свернувшихся на кровати. Эльфийка проследила его взгляд.

– Нет, это не все. Часть ты отпустил… потом… Когда перетрахал всех по третьему кругу…

– Даже так? Не подозревал за собой таких талантов. – Он прижался ноющей головой к краю развороченной рамы. – Ну тогда хотя бы понятно, почему у меня все болит…

Ратиниара не ответила. Она стояла, обхватив себя руками, и по-прежнему смотрела в пол. Эльфийке было больно вспоминать прошлую ночь. Она чуть с ума не сходила от ревности, хотя и понимала, что нет у нее на это никаких прав.

В тумане, скрывающем улицу, то появлялись, то исчезали огоньки факелов. Присмотревшись получше, Л'эрт заметил, что факелы держат в руках закутанные в серые мантии фигурки. Пресвятой Орден? Как-то их было слишком много. Он отодвинулся подальше в глубь комнаты.

– Что-то там церковники разбегались…

В глазах эльфийки опять мелькнуло странное выражение:

– Только не говори, что и про это ты ничего не знаешь!

– Про что не знаю?

Она шагнула к нему вплотную, заглянула в глаза:

– Что ты делал ночью? До того, как пришел сюда?

Он напрягся:

– Белочка, в чем дело?

– Орден Пресвятой Церкви объявил открытое противостояние Ордену Высокой Магии. Серые сейчас шныряют по всем улицам. Они ищут мага, который нарушил какие-то их соглашения. Всех магов, что они находят, они тащат к себе. Церковники разнесли по домам листки с требованием информировать их о подозрительных личностях, похожих на магов, еще три часа назад. Ты связан с этим?

В окно блеснуло отдаленными огнями. Л'эрт покосился на улицу. Над видимыми издалека шпилями академии заклубился черный дым, столбом уходя в небо.

– Ох…

– Знаешь, что я видела ночью? По этой вот самой улице, прямо под нашими окнами, промаршировала целая толпа скелетов. Самых настоящих скелетов: только кости и ничего больше. И глазницы их светились синими огоньками изнутри. Знаешь, что они делали? Пели похабные частушки. Уж не знаю чем: ртов-то у них нет! Но слышно их было, наверное, на другом конце города!

– Частушки? – Что-то такое он припоминал. Как ему показалось, просто идущие в темноте белые шеренги выглядят слишком тихо и несоответственно его настроению…

– На улице шептались, что в других концах города тоже видели скелеты. Кто-то говорил, что скелеты играли в салочки и танцевали польку. Рассказывают, что церковники чуть с ума не посходили, пытаясь уничтожить всю эту армию смерти. А часть скелетов им так и не удалось упокоить: они вросли в камень центральной площади. Шепчутся, что вросшие кости образовали весьма неприличный символ.

– Ох… – Кажется, он припоминал что-то еще. Ему казалось, что он летал по какому-то собору и… – Боги великие… Что же я натворил… – Он обхватил руками раскалывающуюся голову.

– Да уж.

Она покосилась на сопящих на кровати девочек и опять уставилась в грязные доски пола. Л'эрт наконец понял.

– Ты сердишься?

– Нет!

– Да. Прости, я иногда такой идиот… – Он не договорил. Чуткое ухо вампира уловило посторонний шум внизу. – Сюда кто-то идет. Надеюсь, не церковники, но… Белочка, здесь можно где-нибудь спрятаться?

Ратиниара нахмурилась:

– Разве что только наверху. Пойдем. – Она дернула его за руку.

– Подожди. Где моя одежда? – Бегать по городу нагишом его не очень устраивало.

– Потом найдешь. Пошли! – Теперь шум внизу слышала уже и она.

Они осторожно выскользнули на лестницу, стараясь двигаться тихо. У вампира это получилось, у эльфийки – нет. Ратиниара потянула его за собой, не давая рассмотреть, что происходит внизу. Вбежав вверх по шаткому настилу, они оказались на чердаке. Дверь запиралась изнутри засовом, каковой эльфийка и поторопилась задвинуть, обдирая руки.

Здесь пахло пылью, и кругом висела паутина. Единственное крошечное окошко выходило на крышу. Л'эрт распахнул его и выглянул наружу. На крыше прятаться было негде, оставалось затеряться в тумане улиц.

Краем уха он различил скрип ступеней и голос Калары:

– Да говорю же я вам, нет у меня никаких магов!

Отвечавший ей голос был тих и размерен:

– Мы проверяем все дома. Пресвятой Кхенеранн дал указание проверять всех. Мы не делаем исключений. С дороги!

Л'эрт округлившимися глазами смотрел, как дверь на чердак вспыхнула по периметру белым сиянием – и с легким шелестом ввалилась внутрь. Он едва успел отодвинуться подальше. Что происходит, забери всех демоны? Церковники никогда не были магами! Его напряжение передалось Ратиниаре: она судорожно вцепилась пальцами ему в плечо.

– Во имя Наисвятейшего! – В образовавшийся проем вошли двое в серых мантиях. Тот, что шел первым, в вытянутой руке держал крест.

Как только церковник переступил порог, крест полыхнул ярким светом, заставляя вампира болезненно сощуриться и шагнуть назад.

– А-а-а-а, так в этом доме прячется нечисть! Изыди, проклятая душа! – Размахивая крестом, он пошел на вампира.

Л'эрт сглотнул, автоматически выбрасывая вперед защитное заклинание. Но оно почти сразу же погасло, наткнувшись на пылающий крест.

Церковник издал довольный смешок.

– Твоя проклятая душа не может сопротивляться силе Наисвятейшего! – Он поднял крест повыше над головой, словно факелом, освещая им все вокруг.

– Не тронь его! – Ратиниара метнулась вперед, стараясь перехватить руку с крестом.

Церковник оттолкнул ее, будто она ничего не весила. Эльфийка ударилась о стену и сползла по ней вниз, свернувшись дрожащим комочком.

– Прочь, слуга проклятого! Прочь!

С пылающего креста сорвались белые сполохи, упали на дощатый пол и, словно живые, потекли к вампиру. Он шагнул назад, еще и еще – пока в спину не уперлась распахнутая створка окна. Выпрыгнуть на крышу? И что это даст? Разве что небольшую отсрочку. Сполохи подкатились почти вплотную к пальцам его ног и замерли, как будто ожидая приказа. Кожей Л'эрт чувствовал исходящий от них огромный жар. Ему стало страшно.

– Покайся перед смертью, проклятая душа!

В глубине души вампира шевельнулся темный комок, пытаясь развернуться в нечто большее.

– Призови меня, ч-человечек… Призови меня!

Он судорожно сглотнул. Какое искушение! Только несколько слов – и уж великая богиня Тьмы наверняка справится с парочкой служителей Пресвятой Церкви. Но вот только чем придется ей заплатить?

Белые сполохи, замершие у его ног, гипнотизировали переливами света.

– Нет, Клиастро!

– Ты так глуп, человечек! Призови меня – или ты сейчас умрешь! Я чувствую силу, и сила эта куда больше твоей! На сей раз Свет не поможет тебе, человечек… Призывай же меня!

У него еще был шанс вырваться из этой ловушки. Вырваться, не трогая Изначальную Силу. Вот только шанс этот нес с собой много смертей.

– Я сказал: нет!

Он ощутил отзвук скрываемого бешенства. По нервам полоснуло болью, но сейчас это лишь помогло ему сосредоточиться. В конце концов, раз ворвавшиеся все равно знают, что он нежить, что ему терять?

Визг, наполнивший комнату, огнем рванул по барабанным перепонкам. Л'эрт метнулся вперед – быстро, слишком быстро для церковника. Тот только начал замахиваться крестом, когда зубы вампира уже рванули сонную артерию на его шее. Темно-алые брызги разлетелись в стороны. И тут же Л'эрт отскочил в сторону, поворачиваясь ко второй фигуре в сером. Тот ошарашенно смотрел, как оседает вниз его напарник, булькая кровью из разорванного горла. А спустя долю мгновения уже разделял его судьбу, даже не успев заметить атаки вампира.

Л'эрт вцепился в него, жадно глотая теплую кровь. Голова у него кружилась, сознание растворялось в алой дымке.

Его тело обхватили и попытались тряхнуть теплые руки.

– Оставь его, оставь, пожалуйста! Он уже мертв!

С придушенным шипением он обернулся. Вампир выглядел жутко: лицо его заливала свежая кровь, длинные иглы клыков блестели в полуоткрытом рту. Глаза стали абсолютно черными.

Ратиниара не смогла совладать с собой и непроизвольно шагнула назад. В глазах Л'эрта сверкнуло бешенство, он опять припал к разодранному горлу церковника.

Эльфийка с присвистом втянула воздух. Это… это существо… это не может быть он! Она до боли стиснула кулаки, впиваясь ногтями в ладони.

Вампир отбросил высушенное тело, с тихим стуком оно покатилось по доскам пола. И метнулся к ней, хватая за плечи. Ратиниара выставила руки вперед, пытаясь отстраниться. Он прижал ее к себе, даже не заметив этого. Безумная жажда крови сводила его с ума. Отсвет все еще валявшегося на полу горящего креста полыхнул на его зубах.

Эльфийка подняла голову, смотря прямо в жутко-черную бездну глаз. На мгновение в них мелькнула тень узнавания. Ледяные руки на ее плечах ослабили хватку.

– Беги! Беги, я сейчас не могу это контролировать! Беги! – Он с силой толкнул ее в дверной проем. Она опрокинулась на спину, царапая кожу о неструганые доски.

Он все еще смотрел на нее, замерев в неестественно напряженной позе. Крест пылал на полу между ними ярко-белым огнем, слепя глаза.

Время замедлилось. Бежать. Он прав, надо бежать. Он сошел с ума! Ратиниара судорожно сглотнула, не в силах отвести взгляд. Тьма в его глазах пульсировала, словно живая. Бежать! – вопило чувство самосохранения.

Она поднялась, цепляясь онемевшими пальцами за развороченный косяк двери. Ужас волнами накатывал на нее, делая ноги ватными. Если она не уйдет, он убьет ее! Но… если уйдет… это навсегда. Он никогда не простит ей, что она видела его… таким.

Она закрыла глаза, не в силах смотреть, и сделала неслушающимися ногами шаг вперед, едва не наступив на пылающий крест. Почти тотчас остатки мужества оставили ее, и она опустилась на колени, упираясь руками в пол.

Вампир издал сдавленный вой. Боги, что она делает?

Он подхватил ее, пытаясь вытолкать прочь. Теплое касание живого тела туманило его мысли. Ратиниара прижалась к нему, обхватив его торс кольцом рук.

– Ты не убьешь меня. Ты хороший, хороший, хороший… – почти беззвучно, как молитву, шептали ее губы. Безумным усилием воли она заставила себя открыть глаза и посмотреть на него. По щекам эльфийки катились слезы, но она их не замечала.

Л'эрт закричал. Громко, надрывно и жутко – будто демоны преисподней рвались из его горла.

…– Ты будешь монстром, герцог! Тебе понравится… Оставить тебе немного крови?..

– НЕТ!!!!

Дерево крошилось в труху под его пальцами.

На дне устремленных на него ореховых глаз плескалась малая толика надежды. Абсолютно шальная, она не желала пропадать.

Он стиснул зубы, со свистом выпуская воздух и ощущая, как тонким ручейком утекает прочь кровавое безумие. Медленно, страшно медленно, пробуждался замутненный разум.

Ратиниара увидела, как черная радужка меняет цвет на ярко-синий. Зрачки все еще были сужены в вертикальные линии, но эти глаза – это были уже не глаза чудовища. Она всхлипнула и потеряла сознание.

Л'эрт аккуратно опустил ее обмякшее тело вниз. Он дрожал с ног до головы, как в лихорадке. Тыльной стороной ладони он провел по лицу, частью стирая, частью размазывая кровь.


Усиливающийся шум с улицы хлестнул по его напряженным нервам. Л'эрт повернулся к окну. Над зеркальными шпилями академии танцевали высокие языки пламени. Небо заполнял едкий черный дым.

На мостовой раздавались крики и проклятья. Прямо под окнами завязалась какая-то драка.

Л'эрт встряхнул головой, окончательно приходя в себя.

– Белочка… – Он осторожно потряс эльфийку за плечи. – Белочка, очнись!

Длинные ресницы затрепетали и взлетели вверх. Ратиниара пару раз мигнула.

– Белочка, нам надо уходить отсюда! Творится что-то странное.

Она молча кивнула. Говорить не получалось, в горле пересохло от перенесенного напряжения.

Л'эрт переместился к валявшимся на окровавленном полу трупам церковников и быстрыми движениями стянул с одного из них мантию, стараясь не выпачкать ее еще больше в крови.

– Держи. – Он обернул эльфийку в серую ткань. – Я тебя сейчас спущу вниз из окна. Спрячься в тень и подожди меня. Я недолго. Хорошо?

Она снова кивнула и нервно облизала губы. Молниеносным движением он выпихнул ее в окно. Ратиниара пискнула, ожидая, что сейчас разобьется, но вокруг ее тела воздух загустел – и она мягко спустилась на мощенную камнем улицу.

Л'эрт нацепил на себя мантию второго погибшего церковника и побежал по лестнице вниз, на ходу рукавом оттирая от крови лицо. Ему нужна была Калара.

На его счастье, хозяйка борделя была за стойкой. Точнее, под стойкой: она заползла туда на корточках, прикрыв лицо руками. Производимый на чердаке шум ввел ее в состояние неконтролируемой паники.

Л'эрт одним рывком вытащил ее и сильно тряхнул, принуждая открыть глаза.

– Ты меня слышишь?

Она сглотнула:

– Я…а-а… д-д-да…

– Мне нужна купчая на эльфийку! Быстро! – Его голос резал льдом.

Калара не сопротивлялась. Дрожащими пальцами она открыла секретный ящичек бюро, вывалив на стойку перед вампиром все имеющиеся у нее документы. Нужную бумагу он нашел сам. А в следующую секунду был уже на улице. Калара пискнула и снова сползла на карачки.


Ратиниара стояла, вжавшись спиной в вьющийся по стене дома дикий плющ. Лицо у нее было страшно бледным, глаза слишком расширены. Откуда появился вампир, она не заметила.

– Пошли! – Он дернул ее за руку, увлекая за собой. – Нам надо выбраться из города.

Она на минуту замялась:

– Я не могу. Я же принадлежу Каларе. Она не разрешит мне уйти.

В синих глазах полыхнул огонь:

– Калара отдала тебя мне. Ты ей больше не принадлежишь. Идем! – Он резко дернул ее, не давая возможности воспротивиться.

Серыми тенями они скользнули прочь.

Л'эрт вел эльфийку к главным воротам Гринатаира. Продвигались они безумно медленно. На улицах им то и дело встречались патрули из служителей Пресвятого Ордена, и Л'эрт был вынужден затаиваться, ожидая, пока они пройдут мимо. Поверх ряс церковников серебрились кресты. Простых людей на улицах было мало. А те, что были, по большей части шли за церковниками в цепях, низко опустив головы. В придорожных канавах его глаза то и дело замечали неподвижные тела, замершие в невозможных для живого существа позах. В воздухе пахло гарью и болью. Часть домов полыхала, клубы дыма возносились к затянутому тучами небу.

Шпили академии уже не сияли зеркальными бликами над городом – серебристые башенки почернели, одной недоставало: в небо устремлялись осколки, будто обломанные рукой гиганта. Трепетавший над академией двойной черно-белый стяг был обуглен и в нескольких местах прорван, безвольно провиснув вдоль центрального шпиля грязной тряпкой.

Магов Л'эрт на улицах не видел. Ни в цепях, ни без них. Академия казалась брошенной на произвол судьбы.

Вампир недоумевал. Не могла его пьяная выходка вызвать такое. Да и времени после нее прошло всего ничего. Всего несколько часов! Словно церковники сидели в засаде и ждали, пока он начнет выкаблучиваться. Бред, бред!

Когда они подошли ближе к крепостной стене города, его ждал еще один неприятный сюрприз. Перед воротами выстроилась очередь из повозок: те из жителей, что разобрались в ситуации, спешили покинуть город. И каждую из повозок, перед тем как выпустить из города, перерывали чуть ли не вверх дном.

Пресвятые боги, может, он еще что-то натворил ночью? Зачем его так тщательно искать? Или – не его? А кого тогда? Слишком много совпадений!

Ратиниара осторожно тронула его за плечо:

– Мы сможем пройти?

Л'эрт покосился на ворота:

– Не знаю!

Каждую повозку проверяли двое: обычный солдат из городской стражи Гринатаира и закутанный в серую рясу служитель Пресвятого Ордена. Как правило, последний творил над отъезжающими крестное знамение, перед тем как распахивались ворота.

Л'эрт стиснул пальцы. Если этот тип в мантии помашет крестом над ним, тот непременно полыхнет. И что тогда? Ворота заперты, перекинуться в летучую мышь он не может – сейчас день, сквозь облака то и дело пробивается солнце. Он просто сгорит заживо. А город прямо-таки запружен серыми мантиями, такое впечатление, что их согнали сюда со всего Абадосса. Да что там – не только Абадосса, но и сопредельных государств. Он не сможет бегать от них до ночи. Но церковник осенял знамением не каждую повозку. Почти, но не каждую. Рискнуть?


Ратиниара нервно разгладила складки расшитой бисером юбки.

Л'эрт залез в один из спешно покинутых жильцами домов и раздобыл для них более подходящую, по его мнению, одежду, чем выпачканные кровью серые мантии. Шею эльфийки перетягивала широкая черная бархотка, полностью скрывавшая ошейник.

На одной из соседних улиц вампир нашел брошенный крытый возок со сломанной задней осью. Возок он починил, и теперь Ратиниара сидела в нем, неумело управляя смирным мышастым мулом. На дно возка они набросали соломы, куда с головой спрятался Л'эрт. Проблема состояла в том, что морок, чтобы скрыть свое присутствие, вампир использовать не мог: кресты могли среагировать на любое проявление его магии. Ему оставалось только надеяться на удачу.

Рядом с затаившимся вампиром в соломе свернулся рыжий комочек: котенок все же нашел своего непутевого хозяина.

– Ну и что у нас здесь? – Стражник лениво почесал живот. Его подняли сегодня раньше обычного и приставили в качестве напарника к церковнику в сером. Стражник не особенно поклонялся Наисвятейшему, и душеспасительные беседы с напарником уже успели ему осточертеть.

На эльфийку он уставился с явным удовольствием. Конечно, худовата немного, зато какая грудь… Он мысленно облизнулся, бесцеремонно заглядывая ей за корсаж.

– Ну-с, кто такие, куда путь держим? – Он подошел ближе, вроде как невзначай дотрагиваясь до ее обнаженного плеча. Стражник уже отметил, что люди сегодня ненормально пугливы и такие вольности спокойно сходили ему с рук.

Ратиниара захлопала длинными ресницами, делая глупое лицо:

– Мой муж сказал мне поехать к моей матери, капитан. – Судя по нашивкам, стражник был сержантом, и «ошибка» в звании ему польстила. – Она недалеко тут живет, в Глатхааре. Дня два ехать. Он так торопился, так торопился… – Эльфийка намеренно чуть наклонилась к нему, позволяя заглянуть глубже за вырез платья. – Даже не дал мне собрать мои вещи! Представляете, ни одного платья! – Она обиженно оттопырила нижнюю губу. – Сказал, что сам все привезет! Он такой нечуткий, это просто ужас.

– Что, совсем без вещей? – Он обвел беглым взглядом внутренности возка. Там и в самом деле ничего не было, кроме набросанной на дно соломы – верно, для мягкости. Церковник глянул в возок через его плечо и тихо просипел:

– Чего ты тут возишься? Перетряхни солому и пропускай ее!

Ратиниара сделала круглые глаза и придвинулась ближе к стражнику.

– А людей тоже положено обыскивать, да? – В голосе у нее прорезались низкие нотки. Стражник с вожделением уставился на ее грудь. И как ему не пришло в голову раньше! Такой прекрасный предлог!

Он покосился на церковника:

– Ты иди, Вилитен, я тут сам разберусь. Иди-иди, проверь следующих.

Церковник кисло поджал губы, проследив его взгляд, но отошел в сторону.

Стражник нервно облизнулся.

– Я только проверю, не везете ли вы что-то недозволенного. – Грубые пальцы скользнули по ее лифу, сминая груди сквозь ткань. Эльфийка заставила себя тяжело задышать и прижаться к стражнику вплотную.

– О-о, капитан, какие у вас сильные руки… – Она медленно облизнула язычком губы, смотря прямо в его глаза.

Стражник почувствовал волну возбуждения. Словно нечаянно, он скользнул рукой за вырез, сжал пальцами ее сосок. Она застонала и не сделала ни попытки отстраниться, ни намека на его беспардонность.

Он сглотнул. В конце концов, ну что она может прятать в этой соломе… Руки его поползли по ее бедрам, сдвигая юбку вверх. Ратиниара закинула руки ему на плечи, потянула на себя, опрокидываясь на спину. Еще мгновение – и он уже был в ней, резко двигаясь и постанывая.

Эльфийка подыгрывала ему, изображая страсть. Боги святые, хоть бы это его отвлекло!

Наконец стражник дернулся и излился в нее, зубами вцепившись в ткань лифа, чтобы сдержать крик.

Снаружи по возку постучали, голос Вилитена холодно спросил:

– Ну долго ты еще там?

Стражник скатился с эльфийки и чуть дрожащими руками стал завязывать штаны.

– Все-все, эту можно пускать, тут все чисто… – Голос у него немного сел. Он выкатился наружу и махнул своим подручным: – Открывайте ворота!

Вилитен встретился с ним злым взглядом. Конечно, от его внимания не укрылись звуки, доносившиеся из возка.

– Что ты себе позволяешь, сержант? – И он сорвался на длинную моральную нотацию, пропустив крытый возок за ворота без своего благословения.


Ратиниара сжалась в комочек, обхватив коленки руками. По щекам ее катились слезы облегчения. Прорвались! Благие боги, все-таки прорвались.

Л'эрт неслышно выполз из-под соломы и придвинулся ближе, обнимая ее.

– Зачем ты это сделала, белочка? – Голос у него был грустным.

Она уткнулась лицом в его шею, все еще дрожа всем телом. Слова вырвались непроизвольно, прежде чем она успела остановиться:

– Ди'ар кс'аал'ан л'иив'а, ки'шшеон.

Он дернулся, будто его ошпарили.


Затуманенный болью голубой взгляд. Тонкие пальцы, измазанные кровью, на его губах.

– Я не понимаю Верхней Речи!

– Я знаю, что ты не понимаешь…


Ратиниара замерла, удивленная его реакцией. Он же говорил, что не понимает их наречия!

– Белочка… – В голосе вампира вибрировало напряжение. – Что ты сказала?

– Я просто пошутила! Ничего серьезного, не волнуйся так!

Он устало взъерошил волосы. В синих глазах застыла печаль.

– Пожалуйста. Переведи. Мне важно знать. Пожалуйста!

Что-то такое было в его голосе… Ратиниара не смогла отвергнуть эту просьбу. Она опустила взгляд и ответила почти шепотом:

– «Потому что я люблю тебя, дурачок».

Вампир со свистом втянул воздух. Ну неужели он сам не мог понять! Сердце резанула давняя боль.

Эльфийка осторожно дотронулась до его руки:

– Пожалуйста, не сердись. Я просто пошутила. Перенервничала.

Он горько рассмеялся. Ратиниара не поняла, что смеется он над собой.

– Пошутила. И-эхх… Что же мне с тобою делать, белочка?

Она сглотнула:

– Что прикажет мой господин.

– Что? А-а-а… – Он мотнул головой, пытаясь упорядочить мысли. – Да никакой я тебе не господин. – Холодные пальцы коснулись ее шеи, по стягивающему горло металлу пробежали полупрозрачные искорки – и рабский ошейник, распавшись на две части, упал ей на колени. – Ты свободна.

Ратиниара осторожно дотронулась до обломков, словно боясь обжечься. Подняла взгляд на Л'эрта.

– Ты… ты меня прогоняешь?

Он покачал головой, кривая улыбка изогнула краешек его губ:

– Да нет. Просто со мной опасно. Особенно теперь.

– Но… Я могу остаться?

– Если хочешь. – Л'эрт пригладил ее длинные кудри.

Раз уж за ним пошла такая охота, он вернется в свой замок. Там он, по крайней мере, сможет засечь нападающих заранее.

А с Орденом Пресвятой Церкви разберется позже.


Глава 46


Аластра поудобнее устроился в глубоком кресле и перевел взгляд на Глонка, неподвижной статуей застывшего перед ним. Глонк ждал уже почти час, но Аластра это не беспокоило. Это был просто один из способов показать свою власть.

– Твои донесения весьма скупы, Глонк. С чем это связано?

Рыжий вампир мигнул. Змеиные глаза его не выражали абсолютно ничего.

– Просто нет ничего, достойного упоминания. Кар-вен сейчас не планирует активных действий. А описывать его повседневную жизнь глупо.

– Надеюсь, что так. – Аластра чуть подался вперед, впиваясь пальцами в ручки кресла. – Надеюсь, ты не подведешь меня. Ты ведь не размышляешь над тем, чтобы перейти на его сторону, не так ли?

– Зачем мне это? – Глонк пожал плечами.

– Действительно, незачем… Он ведь даже сейчас использует тебя как нечто среднее между слугой и личным секретарем. Дав ему клятву крови, ты станешь менее свободным, чем под моей властью. Надеюсь, Карвен не подозревает о твоей небольшой двойной игре? Ты – очень удобная фигура, чтобы помогать держать его под контролем. Я бы не хотел, чтобы он случайно тебя уничтожил.

– Его ненависть не распространяется на мою персону. Я не настолько значим в его глазах.

– Пожалуй что так. Но твое участие позволяет мне держать его на поводке и управлять его эмоциями. Кар-вен слишком хорош, чтобы его бездумно ликвидировать. Даже несмотря на его явные попытки перехватить у меня власть.

– Ты не находишь, что это игра с огнем, Аластра? – Глонк слегка склонил голову.

– О, ты беспокоишься за меня? Неужели? Или за себя? Да, Карвен в качестве хозяина будет далеко не так мягок, как я. Но не беспокойся. Он еще слишком слаб, чтобы представлять серьезную угрозу. А его попытки поднять бунт лишь помогают мне не расслабляться. Он – полезная игрушка.

Глонк смотрел на него пустыми немигающими глазами.

«Игрушка… Ты всех считаешь своими игрушками, Аластра. Но ты ошибаешься. Я действительно веду двойную игру. Но вовсе не для тебя. Для Карвена. Ты прав: я говорю ему, что делаю это ради свободы, но Карвен не даст мне никакой свободы. Правда куда проще. Я хочу тебе отомстить. Ты любишь нетипичные игрушки. Те, что привлекают внимание. Те, что обладают особыми свойствами. Именно поэтому ты так долго спускал с рук Л'эрту все его выходки. Именно поэтому ты в итоге освободил его от клятвы крови – ты предпочел иметь шанс впоследствии снова заполучить его в свое распоряжение. Ты решил, что слишком расточительно будет уничтожить единственного инкуба, оставшегося в живых. Жаль, ты не предугадал увлечения Валины. Ты стареешь, Аластра. И начинаешь допускать ошибки.

Ты до сих пор не понял, что твой эксперимент с моим созданием имел один маленький недостаток. Ты не знаешь всех отклонений, которыми я обладаю. Ты абсолютно уверен в моей лояльности. Еще бы, ведь ты меня создал, ты мой Мастер. Но ты не знаешь, что у меня есть один секрет. Ты не умеешь читать мысли созданного тобой мутанта, Аластра. А когда ты узнаешь это, будет уже слишком поздно.

Я просил сделать меня вампиром. Я хотел быть наводящим страх чудовищем с острыми зубами, парящим в ночи. Я хотел кормиться теплой кровью. Я любил страшные сказки. Ты обещал мне воплотить сказку в жизнь. Ты солгал. Я считаюсь вампиром, я не старею уже которую сотню лет. Но мои зубы по-прежнему имеют человеческий прикус. Моя внешность по-прежнему не вызывает никакого страха, и девушки по-прежнему скользят по мне презрительными взглядами. И вовсе не свежей кровью должен я поддерживать свое существование. Благодаря тебе я могу питаться падалью. Трупами, потерявшими всякую искру жизни. То, что для нормального вампира является смертельным ядом, для меня – изысканное лакомство. Но ты думаешь, я мечтал жрать трупы? Ты думаешь, я благодарен тебе за такой талант?

Я ненавижу тебя, Аластра. И ты заплатишь – заплатишь за то, что нарушил данное мне обещание. Своей жизнью».

– Глонк… Ты меня слушаешь?

– Да, разумеется.

– Мне казалось, ты отвлекся. Я говорил тебе, что собираюсь сегодня лично пообщаться с Карвеном?

– Зачем? Проверяете мои сведения?

– Что? Нет, не таким же способом… Последнее время Карвен не причинял особых неудобств. Я хочу сделать ему подарок.

– Какой? – Глонку это было безразлично.

– Возможно, тебя это тоже заинтересует… Вы ведь были друзьями, не так ли?

– Что?

– Я собираюсь разрешить ему уничтожить Саранциа.

– ЧТО?! – Глаза Глонка по-прежнему оставались пустыми, но рыжие брови удивленно взлетели чуть ли не на лоб. – Но… но…

– Тебе жаль его?

– При чем тут мои эмоции? Или твой «подарок» Карвену – на самом деле «наказание» для меня? Но тогда ты опоздал на несколько сотен лет. Мы уже давно не общаемся.

– Я знаю. С того момента, как я освободил его от клятвы крови. Хотя это и прискорбно.

– Но, Аластра… Я не понимаю. Ты столько лет старался сохранить его в живых… Почему вдруг ты решил изменить свое решение?

Глава ковена сцепил перед собой худые, по-мальчишески нескладные руки.

– Ты слышал о стычке в Гринатаире?

– Выступление церковников? Краем уха. Я еще не успел собрать достаточно информации, чтобы адекватно оценить картину.

– А я успел. Маг, развязавший стычку в Гринатаире, – не кто иной, как Л'эрт. Он спровоцировал активность церковников. Из-за него все мои люди теперь в опасности! Если Пресвятой Орден начнет детально разбираться в происшествии, это кончится новой волной повальных смертей! Я не собираюсь снова уходить в подполье из-за ошибки этого выскочки.

– Но… как же Валина…

Аластра вздохнул:

– Безопасность ковена важнее. Да и ей общение с этим герцогом приносит только боль. Будет проще, если она сможет забыть о нем.


Карвену пришлось прождать в замке Аластра несколько часов, прежде чем глава ковена соизволил с ним пообщаться. Потерянное время Карвена беспокоило мало. Привычки Аластра были до смешного предсказуемы.

– Ты рад, Карвен? Ведь ты мечтал уничтожить Саранциа, не так ли?

– Возможно. – Карвен поправил замявшееся кружево на левом запястье.

– Только возможно? – Губы Аластра исказила неприятная улыбка. – Ты думаешь, я не знаю, кто стоит за всеми этими покушениями на его жизнь? Ты действительно так наивен?

– Понятия не имею, о чем ты говоришь. Я никогда не пошел бы против твоей воли, Аластра.

– Ты? Ты и не пошел. Зато ты заставил кучу других поработать за тебя. Но, кажется, у тебя паршиво получается таскать орехи чужими руками. Ты рад моему подарку?

– Это не настолько важно для меня, чтобы радоваться.

– Даже так? Разве ты не ненавидишь его? Кстати, Карвен… Ведь всем известно, что ты его ненавидишь. Но никто не знает почему. Чем он тебе насолил?

– Ничем. – Глаза Карвена тускло поблескивали на свету, напоминая истлевшие угли. – Разве для ненависти нужна причина?

– Я привык понимать мотивы своих подчиненных.

– Сожалею, что не могу прояснить этой загадки.

– Ты лжешь. Ты действительно считаешь, что я не докопаюсь до истины?

Карвен едва заметно улыбнулся:

– Тебя это так беспокоит, Аластра? Я не против, чтобы ты выяснил мои мотивы…

– Ты так уверен, что я их не узнаю?

– Нельзя узнать то, чего нет, глава ковена. Но я не вправе мешать тебе бесцельно растратить свое время. – Его не беспокоил интерес Аластра. Попытка считать его собственную память – это открытое оскорбление, и ради простого интереса глава ковена на это не пойдет. А кроме него правду знает только Л'эрт. И никто больше.

А когда он убьет Л'эрта… никто и никогда не сможет узнать, что между ними произошло. Спор… Всего лишь глупый спор… Он убьет Л'эрта и наконец сможет обо всем забыть.


Синие глаза манят своей глубиной, затягивая на дно.

– Карв, расслабься, прошу тебя… Все будет хорошо.

– Откуда… тебе… знать? – Говорить невероятно тяжело, словно он ворочает неподъемные каменные глыбы. Волна желания захлестывает с головой, смешивая мысли в спутанный комок и мешая думать хоть сколько-нибудь разумно. – Ты же говорил, что… ты раньше… не…

– Да, да… – Прохладные пальцы накрывают губы Карвена. – Молчи… Мне и так сложно сдерживаться… Если я еще буду спорить с тобой…

– Твоя проклятая магия…

– Просто доверься мне… Я обещаю – больно не будет…


Карвен бесстрастно встретил испытывающий взгляд Аластра. На дне его собственных глаз тлели сполохи огня, припорошенные слоем пепла. На сей раз Л'эрт не сможет избежать смерти. Потому что в схватке один на один ему не выйти победителем.

Скоро, уже совсем скоро Карвен сможет раздавить в своих пальцах эти наглые синие глаза. Совсем скоро нахальная улыбка этого инкуба погаснет навсегда. Он выпьет всю кровь, всю до последней капли. Он до сих пор помнит ее дразнящий вкус. Ждать осталось совсем немного.


Глава 47


Зал Совещаний был залит ярким, непривычно ярким светом, разгонявшим полумрак, ранее невозбранно царивший здесь. Свет был столь ярок, что резал глаза, вызывая непрошеные слезы.

И попросить убрать свет у Квадраата не было ни малейшей возможности. Он стоял чуть справа от центра зала, сильно прищурившись и стараясь сохранять невозмутимый вид. И радовался, что присутствует здесь только в виде проекции. Кто знает, каково воздействие этого света на живой организм?

Сильно левее центра двигались две проекции черных магов, временами накладываясь друг на друга или перетекая одна в другую. Одна из них представляла высокого сухощавого мужчину с лысоватым черепом, туго обтянутым бледной кожей. Жалкие остатки волос казались приклеенными. Вторая проекция являла собой молодую женщину со смуглой кожей и пронзительно-серыми глазами. Мантия почти не скрывала ее соблазнительно-пышных форм. Лорд Глаакх и леди Сакирилла. Последние из претендентов на место Риффира. Последние, но не первые. После поединка Риффира с Ра'ота – и таинственного (а главное, совершенно непонятного) исчезновения последнего за право занять место Главы Черной Лиги разыгрались нешуточные бои. Много первоклассных магов сложили головы, пытаясь урвать этот кусок власти. В Черной Лиге царили хаос и неразбериха.

В обычной ситуации Квадраат только приветствовал бы ослабление соперничающей Лиги. Но текущая ситуация обычной, к сожалению, не была. Никоим образом.

И это невеселое утверждение подчеркивал яркий свет, пронзающий зал. Свет шел от фигуры, проекция которой разместилась точно в центре. Фигура эта была с ног до головы закутана в плотный серый плащ, на голову был низко надвинут капюшон, скрывавший лицо. Кхенеранн, Глава Пресвятого Ордена.

Демонстрация Орденом Церкви магической силы выбила Квадраата из привычной колеи. Как такое могло произойти, в голове у него не укладывалось. Изначально Наисвятейший был скорее атрибутом, чем истинной силой, истинным богом. Церковники никогда не могли призвать ни толики магии. В конце концов, их никто никогда не обучал, как этой магией пользоваться!

И вот пожалуйста! Неслыханная, несусветная весть: их академия в Гринатаире практически стерта с лица земли, их ученики – в застенках Ордена Церкви и не могут оттуда выйти. И формально – формально! – Кхенеранна не в чем было упрекнуть. По словам многочисленных очевидцев, бойня в Гринатаире действительно началась только после того, как какой-то маг устроил подъятие всех близлежащих кладбищ и дикий марш скелетов по городу. Формально Кхенеранн просто защищал мирное население.

Глава Пресвятого Ордена замер в центре зала неподвижной статуей. Под низко надвинутым капюшоном глаза его сверкали двумя драгоценными камнями. Он был безумно доволен сложившимся раскладом.


Он готовил наступление на Орден Высокой Магии многие годы, втайне от Гласты экспериментируя с призывом первородных сил и формируя свою тайную армию. И вот, когда до запланированного удара оставались считаные минуты, к нему ворвался взмыленный церковник, которому было поручено отыграть торжественную службу в главном храме Гринатаира в честь свадьбы Арриера. Этот церковник был мелкой пешкой, не посвященной до конца в детали планирующейся атаки.

Упав на колени, заплетающимся языком он доложил, что маги перехитрили их. И сбивчиво рассказал, как в самый разгар его службы в храм влетела крупная летучая мышь, объятая белым пламенем, и справила свои естественные потребности прямо ему на голову, походя обгадив все священные реликвии. После чего, конечно, ни о каком продолжении службы речи быть не могло. Разумеется, никто, кроме черных магов, не мог бы подослать в святой храм такое мерзкое создание.

А спустя пару минут другой церковник принес известие, что на улицах города происходит какое-то странное колдовство. Кхенеранн лично видел танцующие парочками скелеты, сияющие изнутри синим огнем.

Формально Кхенеранн объявил охоту за головой непутевого мага, потревожившего покой жителей Гринатаира. А про себя он произнес горячую благодарственную молитву Наисвятейшему. Ибо чем, как не милостью его бога, было столь фантастическое, столь замечательно удобное совпадение?

И Наисвятейший ответил ему! Счел его достойным и ответил! Глава Ордена до сих пор словно погружался в сладкое масло, вспоминая этот прекрасный момент.


Он уже начал подниматься с колен, завершив молитву и собираясь лично руководить переворотом в Гринатаире, когда воздух его маленькой часовни наполнился ярчайшим светом, несмотря на ночное время. Свет казался живым и наполненным собственной, неотмирной силой и разумом. Этот свет был невыразимо прекрасен. На несколько томительно долгих мгновений ему показалось, что нечем дышать. Пол неожиданно ушел у него из-под ног, заставив распластаться ничком на каменных плитках.

Вокруг разлился горьковато-нежный, пронзительный запах свежесрезанных цветов. Свет проник сквозь Кхенеранна, и тот неожиданно ощутил себя невероятно защищенным и спокойным, словно врата лучшей жизни уже раскрылись перед ним.

– Подними взор, сын мой. Подними и посмотри на меня. Ибо ты избран, чтобы свершить великое дело! – Густой теплый голос колокольным звоном отражался от стен, заполняя все пространство часовни.

Кхенеранн, не в состоянии унять нервную дрожь, поднял глаза. Свет шел от возникшей прямо на алтаре высокой фигуры, закутанной в длинную золотую мантию.

Неужели это действительно… Неужели сам… В горле церковника мгновенно пересохло. Он судорожно сглотнул и снова пал ниц. Он читал про такое в старых хрониках, но одно дело – читать, и совсем другое – лично лицезреть явление бога! Это не могло быть ничем иным! Сила, напитавшая окружавший его свет, словно погладила его изнутри, даря чувство тепла и уюта.

– О Наисвятейший! Чем заслужил я столь великую милость лицезреть твой облик? Что ты прикажешь сделать мне? – Он старался говорить ровно, но голос предательски дрожал. Церковник хотел найти в себе силы и поднять взгляд, чтобы запечатлеть в памяти образ бога, но тело отказывалось подчиняться ему.

Кхенеранн действительно верил – фанатически верил в Наисвятейшего и его заветы, – и теперь душа его трепетала от невыразимого восторга.

– Своей преданностью мне ты обратил на себя мое внимание. Выслушай же меня внимательно, потому что мне тяжело поддерживать этот разговор. Времени слишком мало, чтобы мы могли потратить его на отвлеченные беседы.

Кхенеранн кивнул, все еще не поднимая глаз. Свет, наполнявший комнату, он ощущал всей кожей – как прикосновение живого существа.

– Возникла страшная угроза для всего мира, сын мой. Когда-то, очень давно, мир этот создали стихийные сущности, наделенные огромной силой. Они совершили прекрасное дело, даровав бесплодному комку земли жизнь, но не смогли правильно распорядиться своим даром. Создав все, что им хотелось, они начали разрушать созданное. В отчаянии люди взмолились о помощи – и я пришел, чтобы ответить на их мольбы. Я помог закрыть для стихий доступ в этот мир, хотя мне пришлось закрыть доступ и для своей собственной силы. Однако с тех пор прошло время, и звезды сложились таким образом, что стихии вновь получили шанс прорваться сюда. Я знаю, ты читал пророчество Сиринити, посвященное опасности возвращения стихий, и знаешь, о чем я говорю. Если стихии прорвутся в мир, он снова превратится в безжизненный комок земли. Они не хотят нести зло и уничтожать всех и вся, просто сила, дарованная им, слишком велика, чтобы ее можно было применять в рамках хрупкого человеческого бытия. Необходимо предотвратить катаклизм. Я знаю, что Орден Высокой Магии уже некоторое время занят поиском и уничтожением человеческих оболочек, через которые стихии могут проникнуть в материальный мир. Я знаю, что ты, как и иные дети мои, с тщанием оказываете им всемерную поддержку, дабы не допустить разрушения всего живого. Но вы допускаете ошибку!

Голос возвысился, загремел набатом.

– Орден Высокой Магии, сам того не желая, только укрепляет стихийные сущности и расширяет им проход в наш мир! Силы, которые они используют в своих заклинаниях, – отголоски тех стихийных сил, что создали, а теперь грозят разрушить этот мир! Чем больше маги будут призывать свои силы, тем больше у стихий шанс прорваться сюда! Ведь только маг – или потенциальный маг – может принять в себя стихийную силу и способствовать ее материальному воплощению в наш мир. В самой сути магии, в каждом из магов – погибель этого мира!

Кхенеранну показалось, что стены часовни вот-вот посыплются на него, не выдержав божественного гнева. Он почувствовал себя жалким червем, совершившим нечто страшное. Неужели они в неведении прогневали бога? О, если бы ему позволили понять… Позволили исправить…

Бог словно почувствовал стремление его души. Голос немного смягчился и уже не резал слух Кхенеранна острым ножом:

– Я не виню тебя и прочих детей моих. Ибо находились вы в неведении, и некому было открыть вам глаза. Но выслушай же меня с великим тщанием! Мне с самого начала нельзя было допускать, чтобы магия сохранилась на этой земле, но у меня – и тогда было, и сейчас – недостаточно сил, чтобы преодолеть эту угрозу. Но ты, преданный сын мой, поможешь мне! Я следил за твоими действиями и нахожу их правильными и весьма разумными. Не зная истины, ты тем не менее интуитивно стремишься уничтожить магов. Ты действуешь верно, сын мой. Но для полной победы у тебя все еще не хватает сил.

– О, Наисвятейший, я и мои люди сочтут за честь погибнуть ради спасения мира! Мы уничтожим столько магов, сколько будет в наших скромных силах, но мы не собираемся отступать! – Голос Кхенеранна дрожал, как свеча на ветру.

– Героическая смерть преданных мне людей не спасет мир. Но знай же! Стихии слишком торопятся вернуться. Их поспешность дает мне возможность вернуть в мир мою силу – еще не в полном объеме, но вы сможете воспользоваться моей силой, чтобы вновь отбросить стихии и запечатать для них этот мир.

– Мы станем магами? Но… мы никогда не учились колдовать и…

– Нет! Вам не нужно учиться колдовать! Вы не колдуны и не маги! Я дарую вам источник, источник истинной силы, питаемый вашей верой! Те из вас, чья вера достаточно крепка, обретут новые силы, против которых магам нечего будет противопоставить! Вам не нужно будет произносить всех этих заклинаний, рисовать магические формулы и ждать нужных звезд. Все это лишь внешние атрибуты, не требуемые от адептов истинной веры.

– Благодарю тебя, Наисвятейший! – Губы с трудом подчинялись требованию произносить слова. – Мы оправдаем оказываемую нам великую честь!

– Для достижения вами максимальной силы потребуется некоторое время – это не мгновенный процесс. Я знаю, ты планировал начать наступление на магов уже сегодня.

– Д-д-да, о Наисвятейший. У нас… есть хороший повод для этого.

– Не беспокойся, сын мой. Я поддерживаю твой план. Я знаю, ты хорошо все продумал, и твои планы будут первым ударом из длинной их череды. Часть сил придет к вам уже сейчас. А когда сила достигнет своего пика, вы сможете уничтожить всех магов – и навсегда закрыть мир от стихий. Ибо то, что делают сейчас сами маги, – не что иное, как крысиная возня. Даже если они уничтожат потенциальные оболочки, стихии вновь попробуют ворваться сюда – еще через пару тысяч лет. Нельзя постоянно сражаться за жизнь со столь превосходящими силами. Это тупиковый путь.

Кхенеранн нервно облизнул пересохшие губы:

– Маги считают, что прорыв стихий может случиться уже совсем скоро. Быть может, имеет смысл до начала полномасштабного противостояния поддержать их в части уничтожения возможных носителей стихий?

– Да будет так. Я помогу тебе знаниями, которых лишен Орден Высокой Магии. Источник истинной силы, что я дарую вам, откроет тебе эти тайны. Прими же его!

Часовню тряхнуло. Кхенеранна на секунду приподняло над полом и снова бросило оземь. Живой свет, напитавший воздух, стал истончаться, пока не исчез вовсе. С внутренним трепетом он поднял глаза.

Сияющая фигура на алтаре исчезла. Вместо нее на мраморных плитах лежал свернутый в трубочку старинный пергамент. Даже не дотрагиваясь до него, Кхенеранн осязал огромную мощь, исходящую от источника.

С запозданием он вознес богу горячую благодарственную молитву, искренне надеясь, что тот услышит и примет его слова.


Пользуясь неразберихой, возникшей в Гринатаире из-за сумасшедшей выходки мага, церковники без особых проблем разрушили здание академии и посадили в цепи интересовавших Кхенеранна учеников. Прочих он распорядился втихую казнить, обставив дело так, словно они пали от ночного нашествия скелетов.


Квадраат нервно прокашлялся, разгоняя неприятную тишину:

– Итак, сэр Кхенеранн?

– Пресвятой Кхенеранн, – поправила его фигура в сером.

– Хорошо, пресвятой Кхенеранн. Вы потребовали срочного созыва совета – и вот мы здесь, ждем ваших объяснений.

Глава Ордена Церкви соизволил повернуть голову в его сторону. Складки серой мантии чуть заметно качнулись.

– Моих объяснений? Это я жду ваших объяснений! Мы так и не нашли мага, который своей волшбой чуть не стер в пыль второй по величине город в Абадоссе. Кто он, господа Главы Лиг? И почему вы отказываетесь его выдать? Его надлежит судить – и судить справедливо! Известно ли вам, сколько сил было положено моими людьми, чтобы упокоить вызванную им армию мертвых? Костями были засыпаны все улицы! – В его голосе прорезалось праведное негодование.

Леди Сакирилла нервно всплеснула ладонями:

– Да не знаем мы, кто это! Мы бы сами с удовольствием его допросили!

Вторая часть ее утверждения была истинной правдой. Лига готова была порвать пасть выскочке, из-за которого было уничтожено такое количество перспективных студентов. А первая часть… У Черной Лиги были определенные подозрения. Поднимать мертвых в таком количестве умело только несколько магов, пересчитать их можно было по пальцам одной руки. В число таких магов, кстати, входила и сама леди Сакирилла. Но Лига была сейчас слишком озабочена внутренними склоками, чтобы выделить силы на поиски проштрафившегося мага.

– Но вы хотя бы подтверждаете, что этот негодяй входит в состав Черной Лиги? – Вопрос Кхенеранна был сух и холоден, как горный ветер.

Квадраат вздохнул. Ему катастрофически не хотелось влезать в эту свару, но не признать очевидное он не мог. Белые маги не умели поднимать мертвых. Белый маг технически не мог устроить ночной кошмар в Гринатаире.

– Я подтверждаю, что этот маг – точно не из числа Белой Лиги, – произнес он устало. Сакирилла недовольно стрельнула в него глазами. Бережет свою чистенькую задницу, гад такой! А им все это расхлебывать?

Кхенеранн чуть заметно сдвинулся. Теперь его капюшон был обращен в сторону проекций черных магов:

– Итак, господа? Что вы имеете на это сказать?

Глаакх нервно вздернул сухой подбородок:

– Мы ничего не имеем на это сказать. Ввиду… некоторых… трудностей… технического… характера мы не готовы прямо сейчас начинать охоту за скальпом нужного вам мага. Не говоря уже о том, что вы, со своей стороны, так до сих пор и не объяснили, как же вам удалось без магической поддержки отразить его атаку!

Глава Пресвятого Ордена тонко улыбнулся в тени капюшона.

– Мы вознесли молитвы Наисвятейшему, и он ответил на них. Боги всегда благосклонны к праведным их последователям. Наисвятейший счел нас достойными – и наделил нас силой, необходимой для противостояния мертвым.

Сакирилла недовольно топнула ножкой, обутой в туфлю на высоком каблуке. Не будь она в виде проекции, по полу непременно раздался был гулкий стук. А так тишина была нарушена только ее злым голосом:

– Кхенеранн, ты играешь словами! Нас не интересует, чему вы молились! Твои люди обрели магию! Магия, а не молитвы загнали скелеты в землю! Когда образовывался Орден Церкви, было особо оговорено, что члены его ни при каких обстоятельствах не будут пытаться использовать магию в своих целях!

– Леди… э-э-э… Сакирилла, я попрошу вас проявлять побольше уважения. И побольше выдержки. Иначе, наверное, мне не грозит удовольствие лицезреть ваш прекрасный облик после поединка с сэром Глаакхом.

– Поединок с Глаакхом – наше личное дело. А вот на мой вопрос ты не ответил!

– Мы не нарушили нашего устава. Мы не использовали магию в личных целях.

– И вы больше не будете ее использовать? Вы откажетесь от обретенной силы? Мне смешно слушать такие глупости!

– Ваша Лига нарушила Договор, леди Сакирилла. Договор, на основе которого был сформирован наш Орден. И теперь я вправе счесть себя свободным от всех заявленных там обязательств!

Глаакх, забывшись, попытался успокаивающе дотронуться до Сакириллы, но рука его лишь на минуту прорвала проекцию.

– Вы объявляете о начале войны, Кхенеранн? – Голос мага был спокоен. Лишь он сам знал, чего ему стоило это спокойствие.

– Я объявляю о конце перемирия, сэр Глаакх. Мне надоело, что для вас всех, великих магов обеих Лиг, Орден Церкви – собачка на побегушках. Вы не рассматривали нас как реальную силу. Возможно, текущая ситуация заставит вас изменить старое мнение. И я подчеркиваю еще раз: не мы первыми нарушили Договор! Мои руки чисты.

Квадраат тяжело вздохнул:

– Пресвятой Кхенеранн, я в состоянии понять ваши амбиции. В конце концов, вы еще очень молоды и кровь ваша горяча. Но сейчас не время перетягивать одеяло! Перед нами стоит более чем серьезная задача: уберечь наш мир от разрушения. Мне кажется более разумным сначала отвести эту страшную угрозу и лишь потом вернуться к вашим честолюбивым стремлениям.

– Честолюбивым? – Фигура в сером издала сдавленный смешок. – Ваша «угроза миру» лишний раз показывает, как вы слабы. Я детально ознакомился со всеми текстами пророчеств, любезно предоставленными мне Орденом Высокой Магии после прошлой нашей встречи. Я дополнил это изучение знаниями, накопленными служителями моего Ордена. И я имею сказать вам, что я почти решил эту маленькую проблему.

– Решил? Каким образом? – Квадраат не смог скрыть изумления, как ни старался.

– Я нашел способ быстро и без последствий уничтожить те личности, что были идентифицированы вами как носители стихийных сил. В этот самый час мои люди претворяют в жизнь мой приказ.

– Вот так просто? А мы, выходит, такие идиоты, что не могли столетиями найти этот способ? – Сакирилла была просто вне себя.

– Вот так просто. Вы упустили из виду самый простой и очевидный способ решения проблемы. Сила не будет выпушена в мир в случае смерти носителя, если носитель отдает жизнь по собственной доброй воле.

– То есть твои люди будут пытать их, пока они не покончат самоубийством?

– Нет. Я сказал – по собственной доброй воле. Никаких пыток, леди Сакирилла. Когда мы закончим наше маленькое совещание, пророчество Сиринити превратится в пыльный свиток, которым можно пугать нерадивых детей.


Глава 48


– Лорд Ксорта! – За спиной эльфа замерцало золотистое облако портала. Веренур недовольно обернулся. Будь его воля, он давно перестал бы общаться с церковниками. Но его желаниями никто не интересовался.

– Мои приветствия, лорд Кхенеранн. – Он обернулся, склоняя голову в легком полупоклоне. Ему не нужно было вглядываться в центр сияющего круга, чтобы узнать церковника, – у эльфа была очень хорошая память на голоса.

– Вам же запретили какие-либо действия без прямого согласования со мной. Почему вы опять нарушили приказ?

– Я и не осуществлял ничего без согласования. – В голосе Веренура прорезалась злость. – Я уже дышать не могу без того, чтобы не согласовать это с Церковью! Чем еще вы недовольны?

– Мне кажется, это вы недовольны, лорд Ксорта. Быть может, вы недовольны тем, что мы поддержали ваши притязания на трон? Тем, что мы подтвердили глупую сказку, которую рассказал всем Арриера? Тем, что мы оказываем вам всемерную поддержку и демонстрируем одобрение ваших политических решений – несмотря на то, что вы относитесь к отринутой Наисвятейшим расе и подлежите уничтожению? Чем из всего этого вы недовольны, лорд?

– Я просто марионетка для вас! Вы даже не объясняете своих приказов! Зачем мне этот трон и эта власть, если реально правите вы?

Фигура в портале чуть пошевелилась. Это было» первое движение с начала разговора. И, насколько успел разобраться Веренур, оно не означало ничего хорошего.

– Нам не нужно, чтобы народ знал о том, кто стоит за вами, Ксорта. Вам дано достаточно свободы, чтобы вы вполне могли поиграть в монарха в свое удовольствие, – пользуйтесь этим. Еще одно проявление недовольства, еще один бунт – и мы посадим на трон другую марионетку!

Веренур кисло улыбнулся:

– Тут не так уж и много представителей королевских кровей, чтобы вы могли столь спокойно разбрасываться лишними игроками, Кхенеранн. Если вы посадите на трон не известного никому выскочку, поднимется новое восстание. Не говоря уже о том, что мою кандидатуру предложил и поддержал лично Арриера. Он все еще сохраняет большой политический вес в глазах народа, хотя формально и устранился от управления страной.

– Ваши внутренние соглашения с Арриера меня не интересуют. До нас дошла информация, что вы пытались отравить его супругу.

Ксорта поморщился:

– Не ее. Я прекрасно помню, что вы запретили мне трогать и ее и Ралернана до получения соответствующих указаний. Но если вы чисто случайно не в курсе…

– Короче, лорд! Мое время слишком ценно, чтобы тратить его на выслушивание вашего словоблудия!

– Служанки леди Арриера утверждают, что она беременна. У меня есть обоснованные подозрения, что рождение наследника изменит отношение Ралернана к истинной власти. Есть шанс, что он все же захочет в перспективе посадить своего ребенка на трон. Мне это неинтересно, Кхенеранн.

– Ему неинтересно! Лорд, ваши обоснования и личные опасения смешны. И не являются оправданием вашему поведению. Считайте, что я предупредил вас в последний раз. Если вы еще раз оступитесь – я с вами уже не буду разговаривать.

– Я понял. – Веренур склонил голову. Очень хотелось громко выругаться и послать церковника подальше, но тот говорил правду: Ксорта полностью зависел от Пресвятого Ордена. И выбор у него сейчас был только между возможностью некрасиво и мучительно умереть или продолжать подчиняться, стиснув зубы.

– Возможно, наш следующий приказ несколько сгладит ваше недовольство. У вас есть шанс уничтожить леди Арриера.

Веренур пару минут тупо смотрел в переливающийся золотом овал портала. У него начались слуховые галлюцинации? Сначала ему выговаривают за попытки потравить эту девчонку, а потом сами же приказывают убить? Он ничего не перепутал?

– Да простит меня пресвятой Кхенеранн, но я не понимаю.

– От вас не требуется понимание. От вас требуется исполнение наших приказов. По-прежнему ли верна информация о том, что леди Арриера настойчиво отказывается от охраны – и когда находится одна, и когда общается со своим супругом?

– Ну скажем так, она упорно пытается отсылать телохранителей. Однако Грахам не всегда соглашается с ее приказами.

– Но иногда соглашается?

– Иногда да. Леди, – он усмехнулся, окрашивая слово издевательским оттенком, – имеет слишком взрывной характер. С ней нелегко спорить.

– Прекрасно. От вас требуется найти надежных людей и подгадать момент, когда супруги Арриера останутся наедине. После чего ваши люди должны инсценировать нападение на лорда Ралернана.

– Инсценировать? Зачем, великие боги? Чтобы он начал спать с кинжалом под подушкой? Вас не устраивает текущая ситуация с их охраной?

– Извольте выслушать до конца, лорд! Пока наше терпение не истощилось! Необходимо инсценировать покушение. Я предполагаю, что леди Арриера попытается защитить своего супруга. Если она действительно попробует это сделать – и рискнет при этом своей жизнью – ваши люди ее убьют. Сейчас вам все понятно?

Веренур отрицательно покачал головой. Он не был особенным мастером интриг, и от многоходовых сценариев собеседника у эльфа начинала раскалываться голова.

– Я все равно ничего не понял. Но я сделаю так, как вы просите.

– И смотрите, лорд Ксорта! На сей раз осечки быть не должно!


Аллеи парка было густо усыпаны ярко-желтой листвой. Керри начала сплетать из них венок, но все время отвлекалась, и листья падали из ее рук вниз.

– Тебя что-то беспокоит? Ты последние несколько дней очень задумчивая. – Ралернан ласково поцеловал ее в рыжую макушку.

– Мне все время кажется, что это была плохая идея… Про твою болезнь.

– Это была замечательная идея. Из меня в любом случае получился бы плохой правитель. Грахам говорит, у меня слишком мало жестокости в характере. – Эльф широко улыбнулся.

– Грахам просто пытается обеспечить твою безопасность. Иначе он не поддержал бы эту твою легенду с раком. «Он не может принять корону, потому что кто гарантирует, что он не покинет прямо завтра этот мир!» Фу, гадость.

– Ар'нри'гт – это не совсем рак.

– Ну неважно. Это самый близкий аналог из человеческих болезней. А Верхнюю Речь я все равно не выговариваю.

– Учись. – Он поймал очередной осенний лист, выпавший из ее пальцев. – Иногда это полезно.

– Полезно учиться или полезно говорить на Верхней Речи? – Керри помотала головой и попыталась вернуться к основной нити разговора: – Просто… ты же стремился занять этот трон всю свою жизнь. А тут вдруг – раз – и отказываешься… Я себя чувствую виноватой!

– Так тебя это беспокоит? – Он опять улыбнулся. – Керри, хорошая моя, я тебя уверяю, ты стоишь куда больше этого маленького трона. К тому же, если ты помнишь, мы договорились с Ксорта. Так что кусочек власти у меня все равно остается.

– Вот как раз Ксорта меня и беспокоит, – хмуро заметила она. – Он сначала так яростно сопротивлялся нашему браку, потом так неожиданно его поддержал. Он пугает меня!

– Просто он никак не может оправиться от гибели своей сестры. Это действительно тяжелый удар. Он имеет право быть несколько странным.

– Да, но он слишком странный, чтоб его!

– Ш-ш-ш… не ругайся так! – Ралернан прижал палец к ее губам. – Ты же теперь леди.

– Нуда, леди. Я с утра до вечера окружена тучей народу, которые не дают мне об этом забыть. «Мадам, нельзя есть кекс рыбной вилкой!» Тьфу! Почему нельзя есть той вилкой, которая удобнее? Нет, я не понимаю этого!

Она дернула левой рукой. С кончиков пальцев сорвались маленькие алые молнии, запалив небольшой костерок из опавших листьев. Ралернан автоматически затоптал его.

– Маленькая огненная леди. Ну все же было бы чуть лучше, если бы ты не подпаливала юбки служанкам, которые… ммм… пытаются слишком активно тебя обучать. Они путаются.

– Я слышала! – Керри фыркнула, как разозленный котенок. – Они хотят позвать сюда Пресвятую Церковь, чтобы изгнать из меня злых духов!

– Никаких злых духов в тебе нет. Но сейчас лучше не провоцировать Орден Церкви. Они практически объявили всю магию, отличную от священной, вне закона. И я еще не знаю, что можно противопоставить их силе.

– Не надо им ничего противопоставлять. Надо поддержать Орден Магии.

– Ммм… хорошая моя, давай не будем снова связываться с магами.

– Да-да-да. Это была моя идея, она была глупая, она плохо кончилась. И все такое. Вот. Просто надо более тщательно оценивать возможных союзников. Кстати, о союзниках. – Она нервно переложила остатки листьев из одной руки в другую. – Скажи, нам обязательно жить здесь? Ну под всей этой охраной и рядом с Ксорта?

– Керри, ты уже второй раз за последние пять минут говоришь о Ксорта. Он тебя чем-то обидел?

– Нет, но… Проклятье, Раль, я боюсь его! Я действительно его боюсь.

– Вроде бы раньше ты нормально к нему относилась. Я имею в виду – достаточно нейтрально?

– Угу. – Она стала тщательно разглядывать красные прожилки на кленовом листе. – А чего он за мной шпионит? Куда я ни пойду, сразу же там на него натыкаюсь! И подарки его эти дурацкие! Притащил какую-то траву, от которой у меня чуть голова не разболелась!

– Это была не «какая-то трава», а очень редкие цветы. Такие растут только у подножия Драконьих Пик, и довезти их сюда свежими чрезвычайно трудно. Совершенно не обязательно было размазывать их по лицу Веренура, сопровождая этот процесс фразой «сам ешь свое сено, козел».

– Я сказала не «ешь», а…

– Да, да, я слышал. – Он вздохнул. – Но могу я цитировать твои перлы не вполне дословно? Кстати. Веренур, вероятно, все еще пытается наладить с тобой взаимопонимание. Он хотел бы передать тебе другой подарок. Но так как он теперь… ммм… немного опасается вручать его лично, он отдал его мне. – Эльф вытащил из кармана флакончик из темного стекла.

– Что это? Яд какой-нибудь? – пробурчала себе под нос Керри.

– Это аналог человеческих афродизиаков. Способствует обострению эмоций и восприятия.

– Вот-вот. Точно яд.

– Солнышко, Ксорта заставил немного этого состава выпить служанку в моем присутствии. Я тебя уверяю, с ней ничего не случилось.

– Значит, медленный яд. И выглядит, как яд. – Она взяла флакончик, повертела его между пальцами. Отвинтила крышку, принюхалась. Запах был странный. И он… был ей чем-то знаком. И ассоциировался с кровью и болью. Керри нахмурилась, вспоминая.

И вдруг резко подбросила флакончик вверх. Эльф не успел перехватить ее руки – полыхнуло огнем, и на палые листья, кружась, осели крупинки черного пепла.

– Ты знаешь, что это? – Голос ее дрожал от злости. – Дай мне только поймать этого Ксорта, я ему оторву его…

– Дорогая! – Эльф схватил ее за плечи и постарался успокоить. – Что случилось?

– Эта… эта дрянь. – Она дрожащим пальцем ткнула в разлетевшийся пепел. – Это настой киуры!

– Я боюсь, это слово мне ни о чем не говорит. У тебя аллергия на него?

Керри издала сдавленный смешок:

– Если бы! Это трава для прерывания беременности! А никакой не афродизи-как-его-там!

– Керри, а ты уверена? Откуда ты так точно знаешь?

– Потому что… – Она прикусила язык. Правду говорить не стоило. Могли возникнуть проблемы. – Ну… Когда Ра'ота обучал меня магии… у него была целая куча всяких зелий… про некоторые он мне рассказывал…

– А. ну да. Я должен был сам догадаться, извини. Этот мерзкий маг, несомненно, только всякую отраву и держал у себя. Но не может ли быть запах просто похож? Я сомневаюсь, что Ксорта зачем-то нужно было заставлять тебя пить данный препарат.

– Ну… – Она уставилась на носки своих туфель. – Точно, конечно, я не могу сказать… Но на всякий случай я бы не стала… В смысле, если ты не настаиваешь… Потому что мне бы не хотелось… Вдруг оно подействует…

– Я, кажется, не вполне понял?

Керри продолжила изучение туфель. Туфли были точно куда безопаснее. А то мало ли.

– Ну… я имела в виду, что, видимо, ты через некоторое время станешь папой… Если меня не будут травить всякой дрянью.

– Ты беременна?! – В голосе эльфа вроде не звучало недовольства, и она наконец рискнула обернуться.

– Это хорошая или плохая новость?

Ралернан рассмеялся.

– Это очень хорошая новость. – Эльф захватил ее в кольцо рук. – Так вот почему ты была такая задумчивая эти дни! А что… – Он осекся, не договорив.

Из-за деревьев плавно показалось несколько темных теней. Керри ощутила, как спина мгновенно покрылась мурашками.

Время словно откатилось назад. Как в тот день, когда взяли Керхалан, подумала она. Вот только на сей раз не было лживых нашивок с перекрещенными молниями.

Темные силуэты двигались ближе, плавно и неторопливо. Керри заметила, что в руках у них небольшие арбалеты – нацеленные точно в сторону Ралернана.

Эльф оттолкнул ее в сторону:

– Беги! Найди Грахама, пусть пришлет охрану! Я их задержу, ничего страшного.

Керри попыталась сглотнуть. Во рту вдруг стало очень сухо. Это же она настояла, чтобы отослать телохранителей! Это ей хотелось уединения! Ей казалось, что осенний парк так безопасен… Стрелки были уже близко. Она заметила, как натягивается тетива… Это ее вина, только ее!

И, как полгода назад, она снова шагнула вперед, пытаясь прикрыть Ралернана. И ровно в тот же миг взвизгнули, срываясь с арбалетов, тяжелые дальнобойные стрелы. Как будто стрелки ждали, пока она сделает этот шаг.

Залпом ее отбросило чуть назад, на Ралернана. Часть стрел прошила ее тело насквозь, и эльфа чуть царапнули вышедшие у нее из спины отточенные наконечники.

Она еще успела увидеть, как стрелки отступают назад, эфемерными тенями исчезая в бликах золотого леса, и успела обрадоваться: эльфа они не тронут. А потом пронзавшая ее тело боль достигла такой силы, что Керри потеряла сознание.

– НЕТ!!! – заорал вампир. И – проснулся.

Теплые руки мягко гладили его.

– Все хорошо, хорошо, л'иив'ахк, все хорошо. Просто дурной сон. – Ратиниара пыталась его успокоить.

Л'эрт яростно замотал головой, садясь в кровати. Эльфийка прижалась теснее. Крик вампира до безумия перепугал ее. Как будто ему приснилась своя смерть.

Она нежно поцеловала его в холодную шею, желая отвлечь.

– Сон… сон? – пробормотал он.

– Просто сон. У всех бывают кошмары. – Она отвела с его лица намокшую от пота прядь волос.

– Но мертвым не снятся сны!

– Всем иногда снятся. Успокойся.

Л'эрта заколотило:

– А если это не сон? Если… боги… – Он вскочил и нервно забегал кругами. Подернутые дымкой боли шартрезовые глаза виделись ему как живые.

Вампир резко остановился, не довершив шага, в невозможной для живого существа позе. Пусть сон! Но он должен, непременно должен увидеть, что она жива, цела, что все у нее в порядке. Иначе он просто сойдет с ума!

Ратиниара расширенными от удивления глазами смотрела, как он стремительно одевается. За окнами постоялого двора стояла глухая полночь.

– Куда ты?

Он зашарил по карманам, выворачивая на стол их содержимое. Сдвинул все найденные деньги в одну кучу.

– На, возьми. На какое-то время тебе хватит. Потом я постараюсь вернуться.

Она метнулась к нему, схватила за руки:

– Постараешься? Боги, л'иив'ахк, куда ты идешь? Что такое тебе приснилось?

Он аккуратно отцепил ее пальцы.

– Дурной сон. Просто дурной сон. – Уголок его рта изогнулся в печальной усмешке. – Но я должен проверить, что это действительно сон.

Ратиниара замерла. В синих глазах вампира волнами плескалась боль.

– Я боюсь за тебя, – сказала она очень тихо. Эльфийке тоже снился странный сон. Нехороший. Она не могла вспомнить деталей, только чей-то смазанный облик – и горящие на бледном лице раскаленными углями глаза. Пламя, рвущееся из бездны. Она забыла все – кроме этих глаз, из которых смотрела Смерть. – У меня нехорошее предчувствие.

– Ну тогда я не одинок. – Он шутливо поцеловал эльфийку в кончик носа. – Я действительно постараюсь вернуться, белочка. Не бойся.

Легкий хлопок, и на месте вампира закружилась крупная летучая мышь. Мгновение – и она вылетела в распахнутое настежь окно и устремилась на запад, в Керхалан.


Верхом до столицы Абадосса он бы добирался недели две. Если лететь по ночам, со средней скоростью, – пять дней. Но… Но если это был не сон? Тогда на счету каждая минута, каждое мгновение. Ему казалось, что он чувствует волнами накатывающуюся боль, дикую, почти непереносимую. Разумом он понимал, что не может ощущать эмоции Керри на таком большом расстоянии – но все быстрее взмахивал крыльями, сокращая дистанцию до Керхалана. Когда закончилась ночь, он принял абсолютно самоубийственное решение – и продолжил полет.

В облике летучей мыши он был беззащитен перед прямыми лучами солнца – они испепелили бы его на месте. По счастью, небо было затянуто перистой дымкой, скрывающей солнечный диск, – и дневной свет только оставлял ожоги на его крыльях. Ожоги замедляли его движение, но он все равно продвигался вперед, пусть и медленнее, чем ночью.

Когда второй раз окончательно рассвело, он добрался до столицы. Кожа у него была почти везде сожжена до мяса.


Дворец Арриера возвышался на холме в южной оконечности города. Как Л'эрт перебрался через стену и проник внутрь, он не помнил. Кажется, он пару раз натыкался на магические ловушки – и они срабатывали, выхватывая куски его кожи. Кажется, он каким-то немыслимым образом прошел через дверь, над которой висел охранный крест. Он не обращал внимания на такие мелочи.

Его беспокоило только одно: на центральном шпиле дворца ярко-белый с золотым ромбом стяг был приспущен. Словно в знак траура. Сердце колотилось, пытаясь выскочить из груди. Он не хотел, не мог верить, что опоздал.

В одном из пустынных по утреннему времени коридоров он наткнулся на какого-то слугу и схватил его за шкирку.

– Где леди Керриалина? Ну? Отвечай! – Он встряхнул слугу, чуть не задушив при этом. Тот ошалелыми глазами смотрел на возникшее перед ним исчадие тьмы.

– Она… э-э… Мессир велел пропускать только лекарей… Если еще найдутся…

Вампира немного отпустило. Жива! В любом случае жива. Все остальное неважно.

– Где она? Я лекарь! Он ждет моего приезда! Если он узнает, что меня немедленно не провели к ней… – В голосе вампира застыл такой лед, что служка нервно сглотнул и метнулся вперед, показывая дорогу.


Ралернан сидел на мраморном полу в изголовье постели Керри и нежно, едва касаясь, держал в своей руке ее руку. Пульс девушки был слабым и рваным. И с каждым часом становился все слабее.

Ралернан попытался затащить во дворец всех лекарей, что были на момент покушения в столице – не только своих личных. Это ничего не дало. Ученые медикусы в один голос утверждали, что повреждения слишком серьезны и обширны, и любая попытка лечения только ускорит наступление смерти. И лишь меняли быстро пропитывающиеся кровью повязки.

Ралернан не отходил от ее ложа. Он не спал уже третьи сутки, но даже помыслить о сне не мог. Ему казалось, что вместе с ее жизнью утекает и его: как вода сквозь песок.

Когда с шумом распахнулась дверь в его покои, он лишь нервно поднял голову. Даже если это Ксорта, он просто пошлет его к демонам и…

Возникшая на пороге фигура и показалась Ралернану самым настоящим демоном. Лицо вошедшего наискось расчертили множественные глубокие ожоги, превращая его в чудовищную маску. Из глубоко запавших глазниц полыхал бешеный огонь. Одежда представляла собой изодранную в кровавые лохмотья непонятную массу. Когда незнакомец сделал шаг, Ралернан заметил, что он сильно хромает на левую ногу.

Эльф медленно поднялся, заслоняя собой ложе, на котором умирала Керри. Если это пришла смерть, пусть она заберет его первым. Если это человек, он доберется до его жены только через его труп.

– В сторону, серебрянка! Время слишком дорого! В сторону! – Вошедший выбросил вперед покрытую ожогами руку, толкая эльфа вбок. Ралернану показалось, что его словно ударила каменная плита. Он упал, но почти тотчас же поднялся и схватил незнакомца за плечи, пытаясь оттащить прочь.

– Не смей ее трогать! – В бешенстве он уставился в запавшие глаза.

– Не мешай мне, идиот!

И тут до затуманенного горем сознания Ралернана дошло, что он знает ворвавшегося.

– Ра'ота?! Проклятье, немедленно выметайся отсюда! Если ты дотронешься до нее хотя бы пальцем, я тебя четвертую!

– Да хоть на осьмушки порежь! В сторону, идиот! Мне надо посмотреть на ее раны! – Л'эрт снова отшвырнул эльфа прочь, на сей раз дальше, и склонился над кроватью. Керри дышала неровно и слабо. Веснушки на лице казались почти черными из-за мертвенно-белой кожи. Повязки на груди насквозь пропитались кровью. И кровь эта была не ярко-алая, живая, а темная, пахнущая смертью.

Л'эрт раскинул руки над девушкой, пытаясь точно оценить тяжесть повреждений. Кожа его медленно посерела. Слишком много ран, слишком много времени прошло. Ох, боги! Но…

С трудом поднявшийся Ралернан доковылял до кровати и попытался оттащить вампира.

– Не трогай ее!

– Я же пытаюсь ее вылечить, кретин! – почти простонал Л'эрт.

– Вылечить? Зачем тебе ее лечить?

Л'эрт метнул на него мрачный взгляд:

– Ты что, действительно полный идиот, серебрянка?

Ралернан его не дослушал:

– Мне сказали, что, если ее тронуть, она лишь быстрее умрет! А ты говоришь, что можешь ее вылечить?

– Пусти меня.

На сей раз Ралернан чуть посторонился и встал рядом, готовый отшвырнуть вампира, если ему вдруг покажется, что Керри стало хуже.

Впрочем, куда уж хуже. Она едва дышала. Сердце Ралернана рвалось на части.

Л'эрт раскинул над девушкой руки, призывая подвластные ему силы. На кончиках пальцев вампира затанцевали синие искры. Он пытался, изо всех сил пытался восстановить поврежденные ткани. Но срощенная ткань распадалась снова и снова: есть раны, над которыми не властна и магия исцеления, если процесс отмирания стал необратимым.

У него почти не оставалось сил, но он все держал заклинание, не замечая, как подгибаются его колени и он оседает на пол.

Синие искры вспыхнули последний раз и исчезли.

Ралернан наблюдал за его волшбой со смешанным чувством отчаяния и надежды.

– Ты можешь спасти ей жизнь? – прошептал он, когда искры окончательно погасли.

Л'эрт глубоко вздохнул. Керри, Керри, мышонок Керри… Боги, как вы несправедливы!

– Нет. Прости.

– Тогда убирайся прочь! Немедленно! – Ралернан бы заорал, но он боялся потревожить раненую и был вынужден ограничиться придушенным шипением.

Вампир не шевельнулся. В синих глазах стояла стена отчаяния.

– Ты что, оглох, нежить?

Л'эрт медленно повернулся к эльфу. Нежить…

Так просто. Так сложно. Он может сделать ее вампиром – для этого ему почти не требуется сил. Только выпить ее кровь и поделиться парой капель своей. И все. Вот только станет она обычным вампиром, без каких-либо способностей. Она вынуждена будет прятаться от света, который станет для нее смертельным. Она вынуждена будет жить только по ночам, а днем прятаться в гробу. Она будет шарахаться от церковников, следы пребывания которых он видел по всему замку. Она вынуждена будет пить человеческую кровь, чтобы набираться сил, чтобы продолжать свое существование. Ее официально примут в ковен, ознакомят с правилами… безопасности… Заставят… пройти посвящение. Научат… как правильно убивать. Аластра любит поиграть своей властью. Л'эрт не раз видел, как он заставлял недавно инициированных совершать зверские убийства, чтобы влиться в тесный вампирский мирок. И так много десятков лет, пока не накопит достаточно силы, чтобы противостоять этому.

Он грустно усмехнулся. Она шагнет на солнце сразу, как только узнает, что он с ней сотворил. Она не сможет и не захочет становиться монстром. Это только продлит ее мучения.

Если бы у него было достаточно сил! Или хотя бы немного побольше времени! Он мог бы попробовать осуществить только частичные изменения… Но она умрет, пока он соберет достаточно силы. Даже всей крови Ралернана будет для этого недостаточно.

Он на мгновение прикрыл глаза. Клиастро. Она может дать ему так нужную сейчас силу. Но что будет, если Изначальная богиня вернется в этот мир? Если пророчество верно? Вампир взглянул на лежащее на кровати израненное тело Керри. Грудь ее поднималась все реже. Нужно решаться, времени совсем нет. А пророчество… Чего стоит весь мир, если в нем не будет ее?

И он потянулся к темному туману, прятавшемуся в уголке его души:

– Призываю тебя, Клиастро!

В сознании его острыми осколками рассыпался торжествующий хохот:

– Я же говорила тебе – мое время придет, человечек! Но теперь я потребую другую цену за свою силу! Гораздо, гораздо большую! Ты должен быть наказан за неповиновение.

– Это не имеет значения.

– А если я попрошу твою жизнь? Точнее, ее остатки?

– Я твой. Делай, что хочешь. Но мне нужна твоя сила. У меня сейчас нет времени на долгую беседу!

– Хорошо, человечек. Поговорим попозже…


Внутренности словно опалило огнем, выворачивая наизнанку. Огонь бежал по каждой его жилке, прожигая дорогу наружу. Вокруг Л'эрта заклубилась черная спираль дыма, быстро разраставшаяся вширь. Дворец тряхнуло, на пол посыпались выбитые стекла. Где-то далеко надрывно, как по покойнику, завыли собаки.

Пространство вокруг наполнилось запахом гари и пепла. Дышать было нечем.

– Ра'ота! Что ты творишь? – Ралернан тряхнул его, возвращая к реальности.

Л'эрт со свистом втянул воздух в горящие легкие и жестко взглянул ему в лицо. Глаза вампира стали двумя бездонными колодцами непроглядной тьмы.

– Я не могу спасти ей жизнь. Но я не дам ей умереть!


Высоко-высоко, в невидимом на дневном небе созвездии Дракона, вспыхнула огромная алая звезда.


notes


Примечания


1


Шартрезовые – желто-зеленые, «кошачьи».