Зимний сон
Алена Любимова








Говорят, под Новый год, что ни пожелается...

Маша Захарова, продавщица салона «Меховая сказка», втайне безответно влюблена во владельца магазина обаятельного красавца Вадима Крикунова, который, кажется, даже не подозревает о ее существовании. Совершенно неожиданно судьба дарит девушке шанс — «мерседес» Вадима въезжает в ее «девятку». Маша зарабатывает легкое сотрясение мозга, отправляется домой, ложится спать и видит сон: два дня, проведенных в Париже, шикарный отель, она и мужчина ее мечты... Настоящая сказка, которая закончилась, едва раздался звонок в дверь, — Маша проснулась. На пороге стоял Вадим...

Сон продолжается?






Алена Любимова

Зимний сон





1


Что такое одиночество и безответная любовь Маша Захарова знала не понаслышке. Каким-то совершенно непостижимым образом ее, законченную реалистку и, в общем-то, самодостаточную особу, угораздило влюбиться в собственного босса — владельца сети меховых магазинов, красавца Вадима Крикунова, который, судя по всему, даже не подозревал о ее существовании.

Нет, совершенно точно не подозревал. Его окружали блистательные красавицы с ногами от ушей, тонкими талиями и полными губами, как будто только что сошедшие с обложки журнала, место среди которых было для Маши заказано. Ей оставалось только тихонько вздыхать, глядя на его очередную пассию и ворочаться ночами в пустой холодной постели, предаваясь несбыточным мечтам о том, что когда-нибудь Вадим обратит на нее внимание и тогда все изменится.

Где-то в глубине души, Маша понимала, что это «когда-нибудь» не наступит никогда. Не настолько она была глупа, чтобы верить в чудо, однако ночь за ночью, лежа без сна, продолжала мечтать. Ей нравилось думать о том, что Вадим, бросив свою очередную длинноногую подружку, появится на ее пороге с букетом цветов, а она, Маша, расчувствовавшись, прямо с порога бросится в его объятия. Засыпала Маша обычно только после полуночи, и всегда ей неизменно снился Вадим.

Этой ночью Маша пролежала без сна почти до рассвета. Сон сморил ее только под утро, и, как результат, Маша проспала на работу. Собираясь впопыхах, она быстро оделась, схватила сумку и выскочила из квартиры, на ходу выуживая из кармана ключи от выдавшей виды «восьмерки», терпеливо ожидающей хозяйку у подъезда.

Спустя двадцать минут вдалеке показалась, сверкая неоном, огромная золоченая вывеска магазина «Меховая сказка». Маша притормозила на стоянке за углом и выскочила из машины, на ходу запахивая дубленку одной рукой, а другой одновременно пытаясь вынуть ключи из замка зажигания. Задача была нелегкой, но, кое-как справившись, она схватила сумку и помчалась к магазину, скользя по тонкому льду. Кружащиеся в воздухе снежинки падали за воротник и щекотали шею. Маша поморщилась и прибавила шаг.

Оказавшись у стеклянных дверей, она дернула на себя ручку и сразу попала в сказку, как и обещала вывеска. Внутри царило меховое великолепие: норка и енот, ласка и шиншилла, лиса и песец, чернобурка и колонок, морской котик и камышовый кот…

— Привет, Маша, — махнул ей рукой охранник — рослый детина по имени Игорек, и Маша кивнула в ответ.

Быстро пройдя в комнату для работников магазина, она разделась, пригладила руками мокрые волосы и через минуту уже стояла за прилавком, усиленно делая вид, что давным-давно трудится в поте лица.

Увидев Машу, девушка, которая до этого сидела в другом конце зала на огромном кожаном диване, встала и направилась к ней.

— Ты чего опаздываешь? — прошипела она, приблизившись.

— Проспала, — шепнула в ответ Маша, прикрыв рот рукой. О том, что проспала она по причине того, что всю ночь напролет мечтала о Вадиме, Маша предпочла умолчать.

— Давай включайся в работу. Максимум через полчаса от посетителей отбоя не будет.

Маша кивнула и поплелась вдоль стоек, расположенных в центре зала. Она должна была проверить, все ли в порядке с шубами, расправить их на вешалках. Одна шуба чуть съехала, и Маша почтительно вернула ее на плечики. Закончив осмотр, она встала за стойку и принялась терпеливо ждать.

Спустя несколько минут на двери звякнул колокольчик, и в магазин вошла первая посетительница. Девушки моментально натянули на лица приветливые улыбки. Через несколько минут вслед за первой посетительницей в магазин вошли еще две пары и мужчина средних лет, а уже через сорок минут огромный торговый зал был полон народу. Предпраздничная торговля шла довольно бойко. Рождественские скидки привлекали в магазин столько клиентов, что к концу дня вот уже целую неделю девушки-продавщицы просто валились с ног. Покупали все: норку в любом виде — стриженую, щипаную, эпилированную, тонированную, комбинированную с другими видами меха, лису, енота, камышового кота, окрашенного под леопарда, морских котиков и тюленей — словом все, что олицетворяет красоту, роскошь и позволяет женщинам выглядеть загадочными и обольстительными.

Около половины второго в магазине собралось столько народу, что позавидовала бы любая ярмарка. Девушки уже давно не успевали обслуживать всех покупателей. Поэтому к делу подключились две бухгалтерши и охранник, наперебой предлагая всем желающим померить мутоновую шубку или дубленку. В три часа дня Маша почувствовала, что сейчас просто свалится с ног. Благо толпа посетителей немного поредела, а через полчаса и вовсе испарилась. Зал опустел. Наступила небольшая передышка.

Маша села на стул и вытянула ноги.

— Господи, скорее бы конец рабочего дня. Ноги просто гудят, — пожаловалась она Тамаре.

Та согласно кивнула, отметив:

— Пока не закончится эта предпраздничная торговля, придется трудиться, как негры на плантации. Хотя и комиссионные получатся отличные. Так что грех жаловаться.

В знак согласия Маша молча кивнула. Тамара была права, за эту предновогоднюю неделю они заработают столько комиссионных, сколько не зарабатывают за два летних месяца.

— Господи, везет же тем дамочкам, которым мужики на Новый год дарят шубки по сорок тысяч баксов, — мечтательно вздохнула Тамара. — Где они их только достают?

— Кого — баксы? — уточнила Маша.

— Да нет, мужиков.

Этого Маша не знала. Именно поэтому хроническое одиночество уже стало нормой ее жизни.

— Вот ты бы, Машка, хотела, чтобы тебе кто-то подарил вон ту шубку из шиншиллы? — Тамара ткнула пальцем в одну из самых дорогих шуб.

— Окстись, — хмыкнула Маша. — Кто мне ее подарит?

— Ну, мало ли?

— Я бы, конечно, не отказалась, но только этого никогда не случится. Если я сама не сделаю себе подарка на Новый год, то никто этого не сделает за меня.

— У тебя есть лишние пятьдесят тысяч? — удивилась Тамара.

— Нет, конечно, — покачала головой Маша. — Я и не думаю про шиншиллу. Вот норка была бы в самый раз.

— Ах-ах, — комично покачала головой Тамара. — А что же вас шиншилла не устраивает, сеньорита?

— Мне просто некуда ее будет одевать, — пожала плечами Маша. — Не пойду же я, в конце концов, на работу в такой шикарной шубе.

— Это да, — согласилась подруга. — Хотя, знаешь, если у тебя появится такая шуба, необходимость работать отпадет сама собой.

Маша кивнула. Заболтавшись, она и не заметила, как дверь магазина открылась, и на пороге появился высокий темноволосый красавец в тонкой дубленке темно-шоколадного цвета и в джинсах. Его мужественное лицо имело правильные черты, а темно-шоколадные глаза в цвет дубленки горели изнутри огнем. Под руку красавец вел стройную нимфу, закутанную в шикарную шубу из чернобурки так, что наружу торчал только ее симпатичный маленький носик.

— Господи, везет же некоторым, — завистливо шепнула Тамара, и только после этого Маша обратила внимание на посетителей, которых в магазине «Меховая сказка» хорошо знали по той простой причине, что темноволосый красавец являлся не кем иным, а Вадимом Крикуновым — владельцем всего этого мехового великолепия. Девушка, которую он вел под руку, была Зубова Вика, преуспевающая фотомодель и по совместительству невеста Вадима.

Едва завидев пару, охранник вскочил с места и вытянулся по стойке «смирно». Тамара, лучезарно улыбаясь, пошла к ним навстречу, на ходу ощупывая глазами Викину шикарную шубу, стоящую не одну тысячу долларов.

— Добрый день, — приветливо поздоровалась она.

Вадим кивнул, а Вика даже не взглянула в ее сторону.

— Маргарита Васильевна у себя, — невозмутимо сообщила Тамара. Она уже давно привыкла к мехам богатых клиентов и ко всему относилась спокойно.

Маргаритой Васильевной звали директрису — гранд-даму гренадерского роста, которую за глаза все почтительно называли Мадам.

— Не нужно ее звать, — покачал головой Вадим. — Мы хотим посмотреть шубы.

— Вам нужна помощь? — поинтересовалась Тамара у Вики, которая старательно делала вид, что та невидима.

— Пока нет, — фыркнула она и принялась прогуливаться вдоль стоек с шубами.

Тамара пожала плечами и вернулась к Маше.

— Делает вид, что она, как минимум, английская королева, — шепнула она.

Маша безмолвно согласилась. Вика действительно вела себя слишком уж высокомерно. Высокомерие проскальзывало в каждом ее жесте и в каждом взгляде. Почему-то Маше было неприятно на нее смотреть. Особенно если учесть, что эта стервочка похитила сердце мужчины, которого Маша считала самым неотразимым из всех живущих на земле. В Вадиме Крикунове Маше нравилось все: его широкая мальчишеская улыбка, манера вести разговор, то, как он наклонял голову набок, слушая собеседника, его уверенность в себе и размашистая походка. Временами, думая о Вадиме, Маша ненавидела Вику, однако что поделаешь. Пока работала в «Меховой сказке» продавцом, она вынуждена была делать вид, что Викино высокомерие к ней лично не имеет никакого отношения, что отчасти так и было. Маша натянула на лицо дежурную улыбку и, немного помедлив, подошла к Вадиму, который удобно расположился на диване и закинул ногу на ногу.

— Вы ищете что-то определенное? — вежливо спросила она, разглядывая сверху вниз его красивое лицо, казавшееся озабоченным.

Он приоткрыл глаза и посмотрел на Машу.

— Что?

Машино сердце перевернулось в груди, а улыбка стала еще шире. Она незаметно вытерла о брюки мигом вспотевшие ладошки.

— Я спрашиваю, вы ищете что-то определенное? — повторила Маша, стушевавшись под его горящим взглядом. Этот взгляд часто снился ей по ночам, но, конечно же, об этом в «Меховой сказке» не знал никто.

— Вон она вам скажет.

Вадим равнодушно ткнул пальцем в Вику и, тут же утратив к Маше всяческий интерес, достал из кармана мобильный телефон и стал набирать номер.

— Все ясно, — кивнула Маша его затылку и пошла к Вике, справедливо поняв, что она была так же интересна Вадиму, как вешалка для шляп. — Я могу вам чем-то помочь? — вежливо спросила она, натянуто улыбаясь невесте Вадима.

— Мне нужно что-то простое и одновременно шикарное, — снизошла до ответа Вика, смерив Машу с головы до ног оценивающим взглядом и очевидно не узрев в ней соперницу.

— Норка, соболь, енот, песец, каракуль? — деловито поинтересовалась Маша.

— Нет, только не каракуль, — Вика скривила свой изящный маленький носик. — Пожалуй, норка.

Маша кивнула и, сделав знак Тамаре, быстро пошла к стойке с шубами. Выбрав несколько моделей, она вернулась к Вике, которая от нетерпения постукивала ножкой, обутой в стильный меховой сапожок.

— Вот отличная модель с капюшоном и под пояс. В ней будет очень удобно, и выглядит она довольно оригинально.

Вика даже бровью не повела.

— Дальше, — скомандовала она, не взглянув на предложенную Машей шубу.

— В этой модели необычный «угловой» подбор меха, — Маша протянула Вике следующую шубу. — Такой подбор создает эффект бархата и передает особую глубину и насыщенность цвета, — расхваливала она, искоса поглядывая на Вадима, который погрузился в чтение бумаг. Его, казалось, не волнует ничего: ни шубы, ни то, как они сидят на Вике, ни сама Вика.

— Примеряю. — Вика царственно кивнула и небрежным жестом бросила свою шубку на диван.

Облаченная в норку, девушка выглядела просто шикарно. Красивый темно-шоколадный цвет удачно гармонировал с ее темными с золотистым отливом волосами и светлыми глазами, а длина выгодно подчеркивала хрупкость фигуры. Маша вздохнула, мысленно сравнивая себя с самоуверенной красавицей Викой и отмечая, что сравнение это явно не в ее пользу.

— Просто великолепно, — честно сказала она.

Вика еще немного покрутилась перед зеркалом и сняла шубу.

— Что еще?

Маша невозмутимо протянула Вике очередную шубу, предусмотрительно выбирая только самые дорогие модели. Та послушно облачилась в меха.

— Чудесно. Просто потрясающе.

— Вам очень идет, — улыбнулась Маша.

— Да, шуба отличная. — Вика еще немного покрутилась перед зеркалом и сняла ее. — Хочу померить что-то еще.

Маша кивнула и послушно протянула девушке шубу великолепного иссиня-черного цвета, которую предварительно выбрала Тамара.

— Великолепно, — сухо похвалила Вика и повертелась перед зеркалом.

Пока она облачалась в меха, в магазин вошли еще две женщины и принялись примерять дубленки. Тамаре пришлось заняться ими, а Маша осталась с Викой наедине.

— Вадим, как тебе? — спросила Вика, поворачиваясь так, чтобы Вадим смог получше ее рассмотреть.

Он послушно поднял голову от договора, который читал, и взглянул на невесту. Его взгляд мимолетно скользнул по ее красивому лицу и остановился на шубе.

— По-моему, великолепно, — наконец сказал он, оглядев невесту с головы до ног. Маше его взгляд отчего-то показался слишком уж равнодушным.

— Ничего подобного, — покачала головой Вика и капризно надула губки. — Ты не видел меня в шубе, которую я мерила первой.

Она облачилась в другую шубу и, поднявшись на цыпочки, покрутилась перед Вадимом.

— По-моему, эта тоже хороша, — кивнул он и снова уткнулся в бумаги.

— Да, но вторая шуба была тоже чудесна, — Вика капризно выпятила губы. — Ты не хочешь на меня посмотреть?

Вадим глубоко вздохнул и медленно поднял голову от документов.

Маша подала следующую шубу, не сводя глаз с Вадима. Его лицо почему-то показалось ей уставшим. Одновременно она думала о том, сколько капризов он терпит от невесты. Наверное, очень сильно ее любит?

— Эта шуба тоже неплоха, — осторожно заметил Вадим, не зная, какой реакции от него ждет Вика, и опасаясь ей не угодить.

— Неплохо? По-моему, это полное убожество, — фыркнула она.

— Слушай, давай ты выбирай, а я пока поработаю, — нахмурился он и углубился в бумаги.

Маша невольно хмыкнула. Вика зло уставилась на нее и тут же потребовала новую шубу. Теперь в ее голосе сквозили приказные ноты. Она мерила все, что было сшито из несчастной норки: шубы, полушубки, манто и пальто всевозможных цветов и оттенков. Через час Маше начало казаться, что это никогда не закончится. Ей уже все труднее и труднее было непринужденно улыбаться. Наконец-то Вика сделала выбор, и Маша облегченно вздохнула.

— Беру ту первую шубку, — царственно кивнула головой девушка.

— Отличный выбор, — улыбнулась Маша, искренне радуясь тому, что наконец-то эта взбалмошная девица уберется восвояси. О том, что при этом она прихватит Вадима, Маша старалась не думать. Едва Вика соизволила сделать окончательный выбор, девушка запаковала шубу, пока та не передумала, и отдала сумку Вадиму, который сложил бумаги в папку и встал с дивана. — Спасибо за покупку, — вежливо произнесла она заученную фразу, — мы всегда рады видеть вас в нашем магазине.

Передавая пакет, Маша невольно коснулась рукой руки Вадима и тут же покраснела, отдернув руку, как если бы прикоснулась к горячей сковородке. По телу пробежали предательские волны.

Вика, заметив Машино замешательство, хихикнула и открыла рот, чтобы отпустить какое-нибудь едкое замечание, но Вадим взял ее под руку и кивнул Маше:

— Спасибо.

— Не за что, — ответила она. — Всего хорошего.

К Машиному лицу вернулся нормальный оттенок. Она направилась к Тамаре, которая помогала очередной клиентке надеть коротенький меховой жакет.

— Помощь нужна?

— Нет, спасибо, отдохни, — отказалась Тамара. Маша благодарно улыбнулась, быстро развесила по местам шубы и остановилась у стойки.

— Господи, как этой пигалице удалось окрутить такого красавца? — раздался за спиной голос и, Маша обернулась. Сзади стояла бухгалтерша Оля и мечтательно изучала плотоядным взглядом широкие плечи Вадима. — Я отдала бы что угодно, чтобы оказаться рядом с ним.

Маша пожала плечами, тоскливо глядя на Вадима, склонившего голову к очаровательному ушку невесты.

— Наверное, любовь…

— У него, возможно, — согласилась Оля, — но только не у нее. Эта хитрая дрянь хорошо знает, чего хочет и, главное, как этого добиться. Как бы я хотела оказаться на ее месте.

Маша скептически хмыкнула. Она и сама что угодно отдала бы, чтобы хоть на денек оказаться на месте Вики, но умом понимала, что это так же реально, как, скажем, долететь до Марса без скафандра.

— Не хочется тебя расстраивать, но мне почему-то кажется, что мы для него всего лишь предмет мебели в магазине. Нечто вроде диванов или стоек для вешалок, — попыталась образумить она Олю, а заодно и себя.

— А мне кажется, я ему понравилась, — кокетливо улыбнулась та.

Маша покачала головой.

— На меня он даже не взглянул, — вздохнула она и украдкой бросила взгляд на Вадима. Он отпустил руку невесты и что-то тихо говорил в телефон, Вика, скучающим взглядом следила за мигающей гирляндой. Маша не понимала, как рядом с таким неординарным человеком, как Вадим, можно было скучать, но, возможно, она мало еще знала жизнь.

— Наверное, ты, Машка, и права насчет мебели, — кивнула Оля, наблюдая, как Вадим поглядывает на Вику, и ретировалась на свое рабочее место в бухгалтерию.

Маша же пронаблюдала, как Вадим небрежно сунул телефон в карман и парочка рука об руку покинула магазин. Маша глубоко вздохнула, разглядывая его удаляющуюся широкую спину сквозь стекло витрины.

— Даже не думай вздыхать, — раздался за ее спиной голос Тамары, и Маша вздрогнула от неожиданности. — Этот парень занят.

— Вижу, — скривилась Маша, ощутив боль чуть пониже груди. — А с чего ты взяла, что я вздыхаю по нему?

Тамара пожала плечами и сказала:

— Если хочешь скрыть, что неравнодушна к Крикунову, перестань так пялиться на него. Иначе скоро твои чувства станут достоянием общественности.

— Я и не пялилась, — покачала головой Маша и решительно отвернулась к шубам. — И вообще, нет у меня к нему никаких чувств.

— Это ты расскажешь кому-нибудь другому, — усмехнулась Тамара, разглядывая лицо подруги, залитое румянцем. — Я же вижу, что ты влюбилась.

— Не выдумывай, — отрезала Маша. Признаться Тамаре в том, что она действительно влюбилась в Вадима, как последняя кретинка, значило признаться в этом и самой себе, а Маша делать этого не собиралась. Она была не настолько глупа, чтобы надеяться на то, что из этой любви может что-то получиться. Лучше всего было делать вид, что никакой любви не существует.

— Надеюсь, это так, — вздохнула Тамара.

— Это именно так, — заверила ее Маша, фальшиво улыбаясь и пряча глаза от проницательного Тамариного взгляда.

В этот момент в магазин вошли покупательницы, и Маша быстро кинулась к ним, надеясь таким образом избежать продолжения разговора.

Долгий рабочий день близился к концу.




2


Через пятнадцать минут Маша вышла из дверей магазина и, остановившись на ступеньках, вдохнула морозный воздух полной грудью. Впереди ее ждали три выходных дня, которые Маша пообещала себе провести весело, несмотря на то, что мысли ее без конца вращались вокруг сегодняшнего визита Вадима Крикунова с длинноногой пассией. Ох, как ей хотелось, чтобы каким-то чудом Вадим вдруг разлюбил красавицу Вику и обратил внимание на нее, Машу, хроническую серую мышку и ничем не примечательную личность. Маша, конечно, очень отчетливо понимала, что ее желанию не суждено исполниться в обозримом будущем, но в глубине души отчаянно на это надеялась.

— Ну что, пошли?

Тамара возникла у нее за спиной, обняв сзади за плечи.

— Тебя подвезти? — спросила Маша, направляясь в сторону стоянки.

— Спасибо, за мной заедет один очень хороший знакомый, — покачала головой та.

— Ладно, тогда пока.

Маша помахала рукой Тамаре и пошла к машине. Уже отъезжая, она заметила, как возле центрального входа в магазин припарковался «мерседес» Крикунова, из которого вышел он сам и направился к двери.

Первым порывом было выбраться из машины и рвануть к магазину, сделав вид, что что-то забыла, но она приказала себе оставаться на месте.

— Очень хорошо, что я с ним не столкнулась, — вслух сказала Маша, крепко держась за руль, и нажала на газ.

Выехав со стоянки, она свернула на проспект и поехала в сторону супермаркета, расположенного в двух кварталах от «Меховой сказки».

Гуляя с тележкой вдоль до отказа забитых всякой всячиной прилавков, Маша клала в плетеную металлическую корзину все, что попадало под руку. Сверху громоздились бананы, апельсины, несколько бутылок шампанского для грядущего празднования Нового года, свежие помидоры и огурцы. Ниже конфеты, пирожные, шоколад, колбаса, сыр, по банке маслин и маринованных грибов, рыба и крабы. Завершал натюрморт огромный шоколадный торт, с помощью которого Маша рассчитывала поднять себе настроение и развеять хандру.

Расплатившись в кассе, Маша доехала на тележке до машины, открыла багажник и загрузила покупки внутрь, после этого завела двигатель и неспешно покатила в сторону дома, но не успела проехать и ста метров, как сзади послышался визг шин, а потом глухой удар. Машину тряхнуло, Маша от неожиданности подалась вперед и больно ударилась лбом о лобовое стекло, а грудью о рулевую колонку. В голове помутилось, а перед глазами поплыли зеленые круги. Она попыталась выйти из машины, но грудь пронзила острая боль, и Маше не удалось даже сдвинуться с места. Хватая ртом воздух, как рыба, она внезапно почувствовала, что задыхается.

— С вами все в порядке? — водительская дверца распахнулась, и прямо над головой Маша услышала знакомый голос.

— Да, — выдавила она, морщась от боли и несколько раз глубоко вдохнула.

Прямо перед ней стоял Вадим Крикунов собственной персоной и растерянно взирал на нее сверху вниз. У Маши снова перехватило дыхание. Она закашлялась и покраснела.

— Вы целы? — спросил Вадим.

— Кажется, да, — кивнула она, не сводя глаз с его красивого лица, и попыталась выйти из машины. При этом голова у нее закружилась, и она едва не упала в снег.

— Вам плохо? — забеспокоился Вадим или сделал вид, что забеспокоился.

— Да нет же, нет, — отмахнулась Маша и потрясла головой. Кажется, с ней было не все в порядке, но она ужасно не хотела, чтобы это заметил Вадим. Мужественно улыбнувшись, она все же вылезла из машины и выпрямилась в полный рост, оказавшись прямо лицом к лицу с ним.

— А мне все-таки кажется, что вам плохо, — сказал он и спросил: — Где болит? — При этом он взял Машу под руку, чтобы она не упала, и ее тело мигом покрылось мурашками.

— Со мной все в порядке, — заверила она и осторожно высвободила руку. — Не стоит волноваться.

— Откуда вы только взялись на мою голову, — вздохнул Вадим. — Вот что, давайте-ка я сейчас отвезу вас в больницу, — предложил он.

— Со мной правда все в порядке, — отмахнулась Маша. Кажется, Вадим был не рад их случайной встрече, и это ее ужасно расстроило.

— И тем не менее я отвезу вас в больницу, — продолжал настаивать он. — Вдруг у вас сотрясение мозга?

— У меня нет никакого сотрясения, — покачала головой Маша. — В отличие от машины, со мной все в порядке.

Маша повернулась на каблуках, чтобы обойти машину и посмотреть, что от нее осталось после столкновения. Делала она это для того, чтобы немного прийти в себя и собраться с мыслями, что под проницательным взглядом Вадима сделать было практически невозможно. От резкого движения голова закружилась, и Маша чуть не упала. Удержавшись на ногах только в последний момент, она схватилась за руку Вадима.

— А ну-ка, садитесь в мою машину, — отрывисто приказал он и поволок Машу к «мерседесу», стоящему за «восьмеркой».

— Отпустите меня, — запротестовала Маша. — Что вы делаете? — Ей ужасно не понравился резкий тон Вадима и его гневный взгляд. Можно подумать, это она была виновата в том, что он врезался в ее бампер.

Вадим молчал, продолжая тянуть ее за собой. На Машины протесты он не обратил ровным счетом никакого внимания.

— Вы думаете, если я у вас работаю, вы можете таким бесцеремонным образом тащить меня в машину? — выдавила она сквозь зубы, пытаясь высвободиться.

— А вы у меня работаете? — удивился Вадим и чуть замедлил шаг.

Маша горько усмехнулась. Черт, он даже не помнил ее, хотя видел не далее, как какой-то час назад. Но она тут же успокоила себя: в том, что Вадим не запомнил ее, не было ничего удивительного. Этого следовало ожидать. В конце концов, не она ли сама уверяла Олю, что сотрудники магазина для Вадима Крикунова не более чем вешалки для шуб.

— Да, я работаю у вас, — сказала она и, сама того не осознавая, обиженно поджала губы.

Вадим на секунду приостановился и еще раз заглянул Маше в лицо. При этом брови его сошлись на переносице — Маша догадалась, что он пытается вспомнить ее, но не может. Это ее отрезвило и вернуло к жизни.

— Что вы так на меня смотрите? — спросила она.

Вадим пожал плечами и скомандовал.

— Живо полезайте в мою машину.

— Даже не подумаю, — твердо произнесла Маша, скрестив руки на груди.

— Послушайте, у меня уйма дел, поэтому, прошу вас, не осложняйте мне жизнь, — отрывисто попросил Вадим. — Полезайте в машину.

— Вот лучше идите и занимайтесь своими делами, — отрезала Маша, — а меня оставьте в покое.

Вадим вздохнул, глядя на Машино разгневанное лицо. Она видела, что он с гораздо большим удовольствием оказался бы сейчас в каком-нибудь другом месте, а не здесь, рядом с ней. Маша стиснула зубы.

— Что будем делать с моей машиной? — спросила она, пользуясь моментом, пока Вадим перестал ее тащить к «мерседесу».

— Я возмещу вам все убытки, — пожал плечами он и вынул из кармана бумажник.

— Отлично, — кивнула она. — С вас две тысячи долларов.

— За что? — удивился Вадим. — За ржавый бампер?

— Это почему это он ржавый? — возмутилась Маша. — Это почти новая машина.

— Я заметил, — скептически хмыкнул он, разглядывая Машину видавшую виды «восьмерку».

Его высокомерная ухмылка неожиданно привела Машу в бешенство. Вдобавок она увидела разбитую фару и помятое крыло, отчего разозлилась еще больше.

— Лучше бы вы смотрели на дорогу, — выдавила она.

— Не нужно было плестись со скоростью двадцать километров в час, — не слишком любезно парировал Вадим. — Выехали на оживленную улицу и жмете на газ.

— Ах, по-вашему, это я виновата, что вы въехали мне в зад? — возмутилась Маша.

Вадим пожал плечами.

— Во всяком случае, виноват не я один.

— Нет, виноваты именно вы. Вы всегда делаете только то, что считаете нужным, не обращая внимания на окружающих.

— С чего вы взяли? — удивился Вадим.

Маша промолчала. Не станешь же, в самом деле, говорить, что ее до смерти расстроило то, что Вадим смотрел на нее, как на мебель, тогда как она мечтала о нем все ночи напролет.

— Вот что, — неожиданно сказал Вадим, и Маша заметила, что он пристально изучает ее из-под сведенных бровей. — Вот ваши две тысячи.

Он вынул из внутреннего кармана бумажник, достал несколько купюр и протянул Маше.

— Не надо мне ваших денег, — покачала головой она.

— Это еще почему? — устало спросил он, и Маша только сейчас заметила, как он бледен. — Я ведь разбил вашу машину.

— Но две тысячи это действительно слишком много, — пожала плечами она.

— Берите, — твердо произнес он и сунул деньги Маше в руку.

Она замялась, не зная, то ли брать деньги, то ли отказываться дальше. Пока она раздумывала, Вадим повернулся и бросил взгляд на часы. Маша поняла, что он спешит. Скомкав деньги, она сунула их в карман дубленки и гордо вздернула подбородок.

— Отлично, мне пора.

— С вами точно все в порядке? — спросил Вадим, и в его голосе Маша явно расслышала огромное облегчение от того, что их неожиданная встреча подошла к концу.

— Да, — усмехнулась она и пошла к своей машине.

Он пожал плечами, глядя ей вслед, и сказал:

— Тогда до свидания.

— До свидания.

Маша села в «восьмерку» и осторожно тронулась с места. Через зеркало заднего вида она заметила, что Вадим нагнулся возле «мерседеса» и изучает помятый бампер.

— В следующий раз будешь внимательнее на дороге, — сказала Маша, хотя он не мог ее слышать, и прибавила газу.

Подъехав к дому, она поставила «восьмерку» около беседки, выгрузила покупки из багажника и с пакетами наперевес направилась к подъезду. Хоть она и уверяла Вадима, что с ней все в порядке, голова жутко болела, поэтому Маша двигалась очень медленно и осторожно, глядя под ноги, чтобы не упасть на льду.

Если бы она на минуту подняла голову, то заметила бы, что следом за ней во двор въехал «мерседес», за рулем которого сидел Крикунов. Всю дорогу он следовал за Машей на небольшом отдалении, желая убедиться, что с девушкой все в порядке и она благополучно добралась до дома. Едва Маша вошла в подъезд, он облегченно вздохнул и «мерседес» рванул в сторону проспекта.

Маша же ничего этого не видела. Она боролась с неподъемными пакетами у лифта, мечтая только о том, чтобы поскорее оказаться дома. По закону подлости лифт не работал, пришлось тащить покупки на себе.

Добравшись до квартиры, Маша открыла дверь ключом и ввалилась в прихожую. Первым делом она пристроила пакеты, потом разделась, сунула ноги в тапочки и остановилась перед зеркалом.

— Вот это да!

На лбу уже успела вскочить шишка чудесного красно-синего цвета, которая к тому же еще и жутко болела.

— Отлично.

Маша ощупала шишку и поморщилась. Шишка заболела еще больше.

— Черт бы побрал этого Крикунова, — выругалась Маша и потащила покупки в кухню.

Выгрузив содержимое пакетов в холодильник, она сунула в рот кусочек сырокопченой колбасы и пошла переодеваться. В горле отчего-то пересохло и противно жгло. Натянув домашние джинсы, Маша отправилась на кухню, налила большую кружку воды и выпила залпом. Желудок возмущенно заурчал. Она набрала полные легкие воздуха, чтобы немного унять тошноту, отчего тут же заныло где-то в грудной клетке.

— Господи, что же это такое?

Держась одной рукой за грудину, а второй за стенку, Маша пошла в комнату. По дороге на глаза попалось зеркало, из которого на нее смотрело усталое лицо, с шишкой на лбу и мешками под глазами.

— Прелестно, — заметила Маша. — Никогда еще я не выглядела лучше.

Еще немного повертевшись перед зеркалом, она дошла до дивана и села. Голова все еще болела, но тошнота немного отступила. Маша подвинула к себе подушку и положила на нее голову. Боль тут же утихла. Маша подтянула красный клетчатый плед и накрылась им, закутавшись так, что наружу торчал один только нос. Она прикрыла глаза и тут же, как по волшебству, перед ее мысленным взором возник Вадим Крикунов. Он озабоченно взирал на ее расстроенное лицо, вертя в руках ключи от «мерседеса»…

Маша мечтательно улыбнулась.

Вадим…

Он был олицетворением всех Машиных грез, образцом мужественности. Подумав об этом, Маша одернула себя. Этот образец мужественности даже не подозревал о ее существовании до того, как врезался сегодня в ее «восьмерку» и в целях собственной безопасности не стоило забывать об этом. Однако, вопреки здравому смыслу, Машины мысли все равно вращались вокруг Вадима. Так, думая о нем, она незаметно уснула.




3


Разбудила Машу трель дверного звонка. Она открыла глаза, сонно потянулась, встала и медленно поплелась к двери.

— Кого это принесло? — ворчала она по дороге. Голова все еще болела, и Маша неважно себя чувствовала.

Ответ на свой вопрос: «Кого принесло?», Маша получила сразу после того, как повернула ключ в замке и открыла дверь. На пороге стоял Вадим Крикунов собственной персоной с широкой улыбкой на лице и букетом роз в руке. От неожиданности Маша задохнулась и покраснела, как рак.

— Вы?

Почему-то его она ожидала увидеть меньше всего. Даже если бы к ней вдруг решил заглянуть Бред Питт, она не была бы так удивлена.

— Можно войти? — спросил Вадим.

— Что вы здесь делаете? — в свою очередь спросила Маша, пропуская его внутрь.

— Вот, пришел узнать как ваше здоровье, — пожал плечами Вадим, входя в квартиру. — Это вам. — Он протянул розы, и Маша, неловко схватив их, уколола палец.

— Ай!

— Осторожнее, — предупредил он.

— Да, рядом с вами, пожалуй, следует держать ухо востро, — проворчала Маша, вытирая палец о джинсы, на кончике которого выступила крошечная капелька крови.

— Пожалуй, — согласно кивнул он и очень серьезно посмотрел на Машу.

В его взгляде Маше почудился интерес к ее скромной персоне, и она потупила глаза, тут же вспомнив и про шишку, и старые потертые джинсы, рваные на коленке, и заспанное лицо, и полный беспорядок в квартире. Чувствуя, как щеки заливает краска, Маша глубоко вздохнула.

— Чаю хотите? — пискнула она, удивительно тоненьким чужим голосом, гадая об истинной причине его визита.

— Нет, спасибо, у меня мало времени, — покачал головой Вадим.

— А…

Маша не нашлась, что ответить. Похоже, он не собирался надолго у нее задерживаться, и это ее ужасно огорчило, но она мужественно улыбнулась, не желая, чтобы Вадим догадался о ее чувствах.

— Тогда спасибо за цветы, — улыбнулась Маша.

— Не за что, — покачал головой Вадим, все еще стоя в прихожей у входной двери.

Несмотря на то что у него было мало времени, он не спешил уходить, и это добавило Маше немного оптимизма.

— А может, все-таки чаю? — спросила она.

Вадим покачал головой.

— Маша, у меня к вам есть одно предложение, — не теряя времени на чай, начал он. При этом он пристально смотрел ей в глаза.

От этого взгляда Маша снова покраснела и отвела глаза. Господи, она чувствовала себя самой настоящей кретинкой, которая краснеет и теряет дар речи от одних только взглядов.

— Что за предложение? — откашлявшись, спросила она и обрадовалась, услышав, что голос прозвучал ровно и твердо.

Вадим еще немного посмотрел на Машу и, как будто что-то взвесив в уме, отвернулся.

— Сегодня я помимо воли доставил вам массу хлопот, — неожиданно сменил тему он.

Маша пожала плечами, не понимая, к чему он клонит.

— Не так уж и много, — заверила она, вертя в руках розы и не зная, куда их деть. В конце концов она положила букет на тумбочку в прихожей и заметила: — Во всяком случае, вы уже возместили мне расходы, так что можете не волноваться по этому поводу.

— Я предлагаю вам некоторую компенсацию за все доставленные мною неудобства, — аккуратно выбирая слова, вдруг сказал он.

— Например? — спросила она, уже перестав краснеть и с интересом разглядывая Вадима во все глаза.

— Как вы отнесетесь к тому, чтобы поужинать в Париже?

Маша от неожиданности поперхнулась и закашлялась.

— Вы это серьезно?

Почему-то предложение Вадима вдруг показалось ей каким-то несерьезным, и Маша ужасно удивилась, когда Вадим улыбнулся и сказал:

— Серьезнее не бывает.

— Предложение весьма заманчивое, — усмехнулась она, не зная, как к нему относиться, и спросила: — Но что на это скажет ваша обожаемая невеста?

Вадим сморщился, как будто она ударила его в живот, и сказал:

— Это не должно вас волновать.

— Как это не должно? — возмутилась Маша. — А как же женская солидарность и все такое?

Вадим усмехнулся, глядя на Машино лицо.

— Если вас так волнуют вопросы морали, могу сообщить вам, что с Викой мы расстались.

— Да? — удивилась Маша, чувствуя, как по телу пробежала предательская дрожь. — И когда только успели? Вы ведь сегодня вместе с ней выбирали шубу.

— Послушайте, — вскипел Вадим, — вы собираетесь устраивать мне допрос?

— А вы против? — весело спросила Маша, забавляясь его гневом.

— Я бы предпочел, чтобы вы ответили на мой вопрос, — парировал он, мигом успокоившись.

— Я должна подумать, — сказала она.

— У вас в запасе на это не более пяти минут, — сказал Вадим, поглядывая на часы. — Через час мы должны быть в аэропорту.

— Тогда я говорю «нет», — ответила Маша, складывая руки на груди.

Вадим удивленно приподнял брови.

— Почему нет?

— Потому, что я совсем не знаю вас, — фыркнула Маша. — И еще потому, что пять минут это слишком мало, чтобы подумать.

— Хорошо, у вас есть шесть минут и двадцать секунд, — усмехнулся Вадим, сверяясь с часами. — Этого достаточно?

— Достаточно, — кивнула она. — И все равно «нет».

— Можно узнать причину вашего отказа? — спросил Вадим, раздосадованный Машиным упрямством. Он почему-то думал, что стоит ему предложить ей поехать в Париж, и она тут же согласится.

— Я уже сказала, я совсем вас не знаю.

Он облокотился на стену плечом, сложил руки на груди и, улыбнувшись, сказал:

— Отлично, у вас будет прекрасный повод узнать меня поближе.

От такой перспективы Маша зарделась.

— Нет уж, спасибо, — покачала головой она, хотя, чего греха таить, мечтала об этом больше всего на свете.

— Ну почему же «нет»? Я, например, с удовольствием познакомился бы с вами, — улыбнулся он.

— Не сомневаюсь, — фыркнула Маша. — Вы, наверное, не пропускаете ни одной юбки.

— Почему вы так решили? — удивился Вадим.

— Просто так подумала, — пожала плечами она.

— Слушайте, если вы боитесь, что я стану к вам приставать, то совершенно напрасно. У меня этого даже и в мыслях нет, — признался он, оторвавшись от стены.

— Да? А что же у вас в мыслях?

Машу обидело, что Вадим не собирался к ней приставать. Честно говоря, она была бы не против, хотя, конечно же, никогда не призналась бы в этом даже самой себе.

— У нас слишком мало времени на эти глупые препирательства, — вместо ответа заметил Вадим. — Вы едете или нет?

Маша молчала. С одной стороны, ей очень хотелось поужинать в Париже, да еще не с кем-нибудь, а с Вадимом, но, с другой — она не собиралась соглашаться слишком быстро, что сделать было чрезвычайно трудно, имея в запасе всего пять минут.

— Подумайте, когда вам еще доведется поужинать в Париже? — неожиданно для самого себя начал уговаривать ее Вадим.

Маша пожала плечами.

Да, аргумент убойный. Наверное, никогда.

И все же она колебалась.

— Если вы боитесь, что я окажусь тайным маньяком и наброшусь на вас, как только мы окажемся в гостинице, то, уверяю, ваши страхи абсолютно беспочвенны. Я не собираюсь делать ничего подобного, — продолжал он. — Мы всего лишь поужинаем вместе, я покажу вам Париж, а потом мы вернемся домой. Идет?

Маша снова пожала плечами.

— Предложение очень заманчивое, — честно сказала она.

— Вот и отлично, — улыбнулся Вадим. — На этом и остановимся. Собирайте вещи.

— Послушайте, но я еще не согласилась, — возмутилась Маша.

— Тогда что вам мешает это сделать?

Маша, нахмурившись, задумалась. Больше всего на свете ей хотелось оказаться рядом с Вадимом, а об ужине в Париже она и мечтать не могла. Так что же сейчас, когда судьба дала ей поистине уникальный шанс познакомиться с Вадимом поближе, она вдруг вздумала ломаться?

Набрав в грудь воздуха, Маша улыбнулась.

— Наверное, ничего.

Вадим серьезно посмотрел на нее и одобрительно кивнул.

— Через десять минут спускайтесь, я жду вас в машине.

Он взялся за ручку, толкнул дверь и вышел на лестничную площадку.

— Подождите, — остановила его Маша.

— Что еще? — вздохнул он.

— Вы можете подождать в квартире. Не обязательно торчать на улице.

Вадим покачал головой.

— Во-первых, мне нужно сделать несколько звонков, а во-вторых, я боюсь, вы передумаете.

Маша усмехнулась.

Возможно, она и передумала бы, если бы не была так влюблена в него. Провести с ним вечер в Париже было слишком заманчивым предложением, чтобы так просто от него отказаться, и Маша не собиралась отказываться. В конце концов, что она теряла? Три долгих и безрадостных выходных дня, которые она собиралась провести на диване с новым любовным романом в руках?

— Ладно, я скоро, — сказала она, улыбнувшись.

Вадим кивнул и вышел, закрыв за собой дверь, а Маша еще какое-то время тупо разглядывала замок.

Господи, неужели она и вправду согласилась на его авантюрное предложение? Маша сама себя не узнавала. Обычно она была очень осторожна в отношениях с мужчинами, а тут вдруг нырнула в самый водоворот. Это было на нее не похоже.

Маша старалась не думать о том, чем мотивировал Вадим, делая ей не совсем обычное предложение. Сосредоточившись на собственных чувствах, она вдруг поняла, что ее любовь к Вадиму, которую она долго и упорно прятала даже от самой себя, вдруг окрепла и расцвела с пугающей быстротой.

— Да, Захарова, по-моему, ты нешуточно влипла, — сказала Маша своему отражению в зеркале, удовлетворенно отмечая, что шишка, еще несколько часов назад казавшаяся просто безобразной, каким-то чудом исчезла. От нее не осталось и следа. — Надеюсь, ты не станешь вешаться, когда этот вечер подойдет к концу, — вздохнув, добавила она и пошла собирать вещи.




4


Спустя пятнадцать минут Маша вышла из подъезда, облаченная в темные брюки, светло-бежевый кашемировый свитер и дубленку. В руках она несла маленькую спортивную сумку, в которой лежало вечернее платье. В этом платье она, собственно, и собиралась ужинать. Просто Маша рассудила, что с оголенной спиной в самолете ей будет не слишком удобно.

— Что-то вы долго, — упрекнул ее Вадим, когда она открыла дверцу «мерседеса» и влезла на переднее сиденье.

Он держал в руках мобильный телефон и набирал номер.

— Старалась, как могла, — заверила его Маша и поерзала, пытаясь устроиться поудобнее.

— Надеюсь, мы не опоздаем на самолет.

Вадим швырнул телефон на панель и завел двигатель. Машина тихо заурчала и мягко тронулась с места. Маша положила сумку на колени и откинулась на спинку кресла, украдкой поглядывая на сосредоточенное лицо Вадима, В своих мечтах Маша часто целовала это лицо. Неожиданно она поймала себя на мысли, что ей хочется прикоснуться к плотно сомкнутым губам поцелуем, но она тут же одернула себя, представив, что скажет Вадим, если она набросится на него прямо в машине. Почему-то Маша была уверена, что он ужасно удивится. Особенно после того, как она взяла с него обещание не приставать к ней.

Усмехнувшись, Маша прикрыла глаза и попыталась расслабиться и одновременно направить мысли в более безопасное русло.

В аэропорт, вопреки всем прогнозам, они прибыли как раз вовремя. Оставив машину на стоянке у аэровокзала, Вадим помог Маше выйти и взял у нее сумку.

— Давайте я помогу вам.

— Спасибо, я сама.

Маша вцепилась за ручки, но Вадим бесцеремонно вырвал у нее сумку, а саму Машу потащил за руку в сторону аэропорта.

— Идемте скорее.

В это время голос из микрофона объявил посадку на рейс до Парижа.

— Если мы не поторопимся, непременно опоздаем, — сказал он. — Давайте пошевеливайтесь.

— Не тащите меня, я не могу идти быстрее, — пыталась отбрыкиваться она, но он ее не слушал.

Буквально пробежав через шумные залы аэропорта, в которых было довольно многолюдно, Вадим с Машей оказались у нужного терминала, где уже заканчивалась посадка на рейс.

— По вашей милости мы чуть не опоздали, — упрекнул он ее. — Давайте паспорт.

— А с чего вы взяли, что у меня есть паспорт? — удивленно вскинула брови Маша, решив немного над ним подшутить.

— А его у вас нет?

Вадим недоуменно разглядывал ее, отдуваясь после пробежки, которую им пришлось сделать по зданию аэропорта.

— Шутка, — усмехнулась она и протянула паспорт.

Он фыркнул и отдал паспорта таможеннику.

Через десять минут Маша уже сидела в самолете. Удобно устроившись в кресле, она разглядывала в иллюминатор взлетное поле. Вадим, пристроив их вещи на полки для багажа, сел рядом и взъерошил волосы, едва достающие до плеч.

— Здорово вы меня разыграли с паспортом, — сказал он, поглядывая на Машу.

— Вам понравилось? — довольно улыбнулась она.

— Ну, не так чтобы очень, — хмыкнул он.

— Жаль, я думала, вы оцените мое чувство юмора.

— Я его оценил, — заверил Вадим. — Только почему-то мне было не смешно.

— Интересно почему? — прыснула Маша, вспоминая его вытянутое лицо.

— Признаться, вы здорово меня напугали, — покачал головой он.

Маша замерла на месте. Из слов Вадима выходило, что он расстроился из-за того, что она не сможет полететь с ним в Париж, а если так, то он тоже должен испытывать к ней какие-то чувства.

Нет, этого просто не могло быть.

Маша сразу запретила себе даже думать об этом, чтобы потом не было хуже, и попыталась весело улыбнуться.

— И чего же вы испугались? — спросила она.

— Того, что мне придется ужинать сегодня в полном одиночестве, — охотно ответил Вадим.

— Да, а вы, конечно избалованный вниманием противоположного пола, к этому не привыкли, — усмехнулась Маша, чувствуя, что где-то в глубине души родилась ревность.

— Конечно, не привык, — усмехнулся Вадим, желая немного отомстить Маше за шутку с паспортом. — Обычно я приглашаю на ужин сразу парочку моделей.

Маша фыркнула.

— С вас станется.

Откинувшись на спинку сиденья, Вадим принялся изучать Машу из-под опущенных век. То ли оттого, что его взгляд был слишком пристальным, то ли по какой-то другой причине, она покраснела, и опустила глаза.

Вадим, заметив ее замешательство, тихонько хмыкнул.

— Послушайте, Маша, у меня есть к вам вполне деловое предложение, — сказал он.

— Я слушаю.

Она изо всех сил пыталась побороть смущение, но от этого становилось только хуже. Щеки буквально наливались жаром, как будто она стояла у мартена.

— Раз уж нам придется провести какое-то время вместе, почему бы не перейти на «ты»? Что скажете?

— Отлично, — кивнула она и глубоко вдохнула, чтобы привести в порядок пульс.

Вадим широко улыбнулся.

— Тогда, может, ты расскажешь мне немного о себе.

— Что, например?

— Ну, не знаю, — пожал плечами он. — А что обычно рассказывают о себе в таких случаях?

— У меня не слишком большой опыт общения в подобных ситуациях, поэтому задавай наводящие вопросы, — предложила Маша.

— Ну например, что тебе нравится из еды? — спросил Вадим, удобно устраиваясь в кресле.

— Макароны по-флотски, — охотно ответила Маша.

— Дешево и сердито, — улыбнулся он. — А я люблю зеленый борщ со сметаной и сваренным вкрутую яйцом.

Маша прыснула.

— Что я сказал смешного? — обиделся Вадим.

— Нет, ничего, — покачала головой она. — Просто я думала ты любишь марципана, фуа-гра или еще что-нибудь в том же духе. А что ты любишь из напитков?

— Молоко. А ты?

Маша едва удержалась, чтобы снова не засмеяться. Господи, Вадим любит молоко! Подумать только. Она всегда представляла его с бокалом вина в длинных загорелых пальцах и никак иначе.

— Я люблю зеленый чай, — в свою очередь заявила она.

— А из спиртных напитков? — продолжал допытываться он.

— Сухое вино.

— Красное или белое?

— Пожалуй, красное, — подумав, ответила она.

— Я тоже красное. Видишь, у нас уже есть что-то общее, — обрадовался Вадим, заставив Машу снова покраснеть.

Теперь, когда они перешли на «ты», Маша чувствовала какую-то неловкость из-за того, что стерлась невидимая грань, четко разделяющая ее и Вадима.

— Ну, пока не слишком много общего, — сухо ответила она, желая хоть как-то ее восстановить.

— Пока… — многозначительно повторил Вадим, и Маша снова покраснела.

Нет, если так пойдет и дальше, она наверняка окажется у него в постели уже сегодня. Нужно было держать дистанцию, поэтому Маша нахмурилась и потерла почти незаметную шишку на лбу.

— Знаешь, после сегодняшнего столкновения с лобовым стеклом у меня жутко болит голова, — соврала она. — Не возражаешь, если я немного посплю?

— Сколько угодно, — хмыкнул Вадим, раскусив Машино вранье, и, откинувшись на спинку, тоже прикрыл глаза. — В таком случае я тоже посплю.

— Вот и отлично.

Маша улыбнулась, глядя в его умиротворенное лицо, и закрыла глаза, стараясь ни о чем не думать, но мысли то и дело возвращались к Вадиму и к тому, что сложившаяся ситуация несколько необычна. Хоть Маше было уже далеко не шестнадцать лет, по коже ее бежали мурашки от страха и возбуждения.

Нет, не то чтобы Маша боялась Вадима. Скорее, она боялась сама себя и тех чувств, которые он в ней пробуждал. Стоило ему только посмотреть на нее своими большими шоколадными глазами, и она сразу забывала обо всем. За ним она, пожалуй, не раздумывая, пошла бы на край света…

Маша приоткрыла глаза и искоса взглянула на Вадима. Он спал или делал вид, что спит. Глаза его были закрыты, на губах блуждала легкая улыбка. Маша подумала, что Вадиму, наверное, снилось что-то приятное, возможно, даже Вика.

Но Маша ошибалась. Вадиму не снилась Вика. Ему вообще ничего не снилось, так как он не спал. Закрыв глаза, он думал о Маше и о том, как он мог не заметить раньше ее красивого лица, великолепной фигуры, веселого нрава?

Хотя на самом деле ничего удивительного в этом не было. Просто Вадим никогда не обращал внимания на женщин, которые на него работали, следуя железному правилу: ни в коем случае не смешивать работу и удовольствие.

Маша была исключением. В ней было что-то такое, что сразу бросилось ему в глаза. Что это было, Вадим так до конца и не понял. Может быть, искренность, а может, что-то еще, но он точно знал, что не успокоится пока не разгадает феномен по имени Маша Захарова.

Вадим открыл глаза и посмотрел на нее. Она спала, тихонько посапывая под ровный гул самолета, а он вдруг представил, как она будет спать в его объятиях, и невольно улыбнулся.

Нет, вообще-то он, приглашая Машу поужинать в Париже, даже не думал соблазнять ее, но сейчас, глядя в красивое лицо, понял, что непременно попытается это сделать. Несмотря на все данные обещания.




5


Аэропорт Шарля де Голля встретил их суетой и сразу же поразил Машу своим размахом. Здесь всего было много: огромное количество залов, входов, выходов, снующего народа, эскалаторов, окон и лестниц. Вокруг слышалась иностранная речь: французская, английская, немецкая.

Маша сразу растерялась в этом шуме, навалившемся на нее, хорошо, что рядом был Вадим, на которого можно было положиться.

— Так, пошли, нам нужно попасть к третьему выходу, — скомандовал он и потащил Машу за собой, взяв ее за руку. Во второй руке Вадим нес две небольшие дорожные сумки, Машину и свою.

— Слушай, прекрати меня все время тащить, — Маша вырвала руку и поправила рукав дубленки. — Я прекрасно могу идти самостоятельно.

— Ладно, хорошо, — сказал Вадим. — Тогда не отставай.

Маша согласно кивнула и изо всех сил попыталась успевать за Вадимом, который быстро и целеустремленно пробирался к выходу в шумной толпе туристов. Однако в ботинках на тонкой десятисантиметровой шпильке это было не так просто. Ноги то и дело скользили, и Маша разводила руки в стороны, чтобы удерживать равновесие.

— Ну, где ты там?

Вадим обернулся и остановился, поджидая безнадежно отставшую Машу.

— Нам обязательно так торопиться? — зло спросила она, оказавшись рядом с ним.

— В принципе, нет, — пожал плечами он. — Просто я не привык ходить медленно. Ненавижу попусту тратить время.

— И все-таки тебе придется идти медленнее, — выдавила Маша, шумно дыша.

В этот момент ее кто-то толкнул, и она от неожиданности едва удержалась на ногах.

— Sorry.

Маша обернулась и увидела приятного англичанина, лет сорока, который только что едва не сбил ее с ног, а теперь жутко раскаивался в этом. На его лице застыла такая искренняя улыбка, что Маша невольно улыбнулась в ответ.

— Ничего страшного, — любезно ответила она.

— Sorry, — еще раз повторил он, и Маша снова улыбнулась.

— Все в порядке, — заверила она и повернулась к Вадиму.

— Надо же какие иностранцы милые люди.

Вадим фыркнул и, не глядя на Машу, пошел вперед. Черт бы побрал этих милых иностранцев. Не успел он отвернуться, как с Машей уже начал заигрывать какой-то старый козел.

— Ты не подождешь меня? — крикнула Маша ему вслед, и Вадим остановился.

— Давай-ка хватайся.

Он согнул руку калачиком и подставил Маше локоть. Та без лишних споров взяла его под руку, и пошла следом. Вадим заметно замедлил шаг.

— Слушай, а ты бывал раньше в Париже? — спросила Маша, когда они оказались на эскалаторе, медленно движущемся вниз.

— И не раз, — просто ответил он.

— И как тебе?

— Что именно? — ухмыльнулся он.

— Ну, нравится тебе Париж?

— Париж просто не может не нравиться, — заверил ее Вадим. — Ты все увидишь сама.

Маша счастливо вздохнула и промолчала. Крепче прижавшись к руке Вадима, она позволила вывести себя на улицу, где из снежной холодной российской зимы сразу попала в раннюю весну. Перед зданием не было снега, равно как и не было его нигде в обозримой близости, мокрый асфальт отражал огни аэропорта и проезжающих мимо машин.

Зима как будто не коснулась города любви. В воздухе пахло весной, теплый ветер гладил лицо, развевал волосы. В дубленке Маша чувствовала себя одетой немного не по погоде среди туристов, снующих взад-вперед в ярких куртках.

— Здесь всегда так тепло? — спросила она у Вадима.

— В основном, да, — кивнул он. — Настоящая зима здесь бывает очень редко, если бывает вообще. Идем поймаем такси. — Вадим пошел в сторону стоянки такси, и Маша последовала за ним по пятам.

Спустя пять минут они уже мчались в сторону города. Маша смотрела в окно, за которым мелькали огни Парижа.

— Смотри.

Вадим толкнул Машу в бок и показал на что-то за окном. Маша повернулась, чтобы посмотреть, в чем дело, и замерла на месте. В отдалении, разрезая ночное небо миллионами, миллиардами огней, возвышалась Эйфелева башня. Как будто вся соткана из света, она выглядела поистине волшебно.

— Господи, как красиво, — восхищенно воскликнула она.

Вадим улыбнулся. Маша в его улыбке разглядела некоторое снисхождение и нахмурилась. Наверное, нужно было вести себя не так простодушно. Маша вспомнила надменное лицо Вики и надула губы. Она так старательно подражала Вике, что не заметила, как такси остановилось у отеля «Бристоль», третий этаж которого занимал шикарный ресторан.

— Вылезай, приехали.

Вадим помог ей выйти из машины и захлопнул дверцу.

— Господи, как здесь красиво! — снова воскликнула Маша, оказавшись перед широкими дверьми из темного стекла.

Она восторженно смотрела на четырехэтажное здание с широким фасадом, по его обе стороны от входных дверей висели массивные фонари.

— Летом здесь еще красивее, — уверил ее Вадим и открыл дверь. — Прошу.

Маша заколебалась. Ей было ужасно неловко входить первой в шикарный вестибюль отеля, но Вадим слегка подтолкнул ее в спину, и она оказалась внутри. Вадим вошел следом.

— Посиди здесь, я сейчас вернусь, — сказал он и помог Маше устроиться на диване, обитом гобеленом.

— А ты куда? — испугалась Маша.

— Сейчас вернусь.

Вадим подошел к конторке портье, а она осталась сидеть на роскошном диване с гнутыми ножками, на котором, возможно, когда-то сидела сама Коко Шанель или Соня Рикель. Едва подумав об этих знаменитых женщинах, Маша автоматически выпрямила спину и поправила дубленку, чтобы хоть как-то соответствовать эталону.

Через пять минут вернулся Вадим.

— Пойдем, наш номер на втором этаже, — сказал он и взял сумки.

— Погоди, — остановила его Маша. — Что значит, наш номер? По-моему, ты говорил об ужине.

— Говорил, — вздохнул Вадим, — но тебе ведь нужно переодеться.

Маша взглянула на свои брюки и осторожно кивнула.

— Ну, вот, — улыбнулся Вадим. — Тогда пошли.

Маша послушно пошла следом за Вадимом, слушая гулкие удары сердца. Ее воображение мигом нарисовало шикарную кровать размером с небольшую баскетбольную площадку и их тела, сплетающиеся на этой кровати поверх шелкового покрывала. Картина была настолько реальной, что Маша невольно покраснела.

Подойдя к двери номера, Вадим сунул электронный ключ в небольшую щель, и дверь открылась.

— Прошу вас, — галантно откланялся он, пропуская Машу вперед.

— Мерси. — Она присела в реверансе и только после этого вошла в номер.

Вошла и остановилась на пороге, сраженная наповал помпезностью и роскошью, с которой он был обставлен. Зрительно разделенный на салон и спальню стеклянной дверью с тонкими деревянными перепонками, номер напоминал одновременно выставку антикварной мебели и будуар королевы. Здесь все дышало изысканностью и величием. В салоне стулья красного дерева на гнутых ножках, бюро и конторка, за которой можно было написать письмо, диван с высокой спинкой и деревянными ручками составляли один гарнитур, песочного цвета шторы идеально подобраны в тон обивки стульев и ковра на полу. На столе оригинальная композиция из живых цветов, которые распространяли по комнате просто одуряющий аромат.

В спальне стояла огромная двуспальная кровать, застеленная атласным покрывалом с замысловатым рисунком. Точь-в-точь как в Машиных мечтах. Кроме кровати в спальне еще находился большой комод и встроенный стенной шкаф.

Обозрев все это тщательно продуманное великолепие, Маша восторженно раскрыла голубые глаза.

— Ты снял этот шикарный номер только для того, чтобы переодеться? — спросила она, подозревая, что у Вадима помимо этого были и другие планы.

Он кивнул, немного покривив душой, рассудив, что не стоит раньше времени посвящать Машу в свои планы на кровать.

— Согласись, это лучше, чем переодеваться в вестибюле, — улыбнулся он, разглядывая Машино счастливое лицо.

— Да уж, — усмехнулась она, глядя, как Вадим снимает дубленку и небрежно швыряет ее на спинку дивана.

— Иди я кое-что покажу тебе, — позвал он, подходя к окну, и Маша послушно подошла.

Внизу во внутреннем дворике располагался сад, где росли вечнозеленые деревья. Посередине находился фонтан, который сейчас был мертвым, но Маша живо представила себе, как он журчит прохладной водичкой в жаркий летний день.

— Красота, — похвалила она, всей кожей чувствуя близость Вадима, тогда как он, кажется, не обращал абсолютно никакого внимания на то, что их тела почти соприкасались. Он спокойно взирал на пейзаж за окном, дыхание его было ровным. Маша же дышала, как пробежавший половину дистанции марафонец. Чтобы Вадим не заметил ее волнения, она отошла от окна и, несколько раз глубоко вздохнув, спросила:

— Где можно переодеться?

— Ванная там. — Вадим ткнул пальцем в дверь ванной и снова отвернулся к окну.

Маша, прихватив сумку, скрылась в ванной и закрыла за собой дверь.




6


Ресторан отеля «Бристоль» располагался на третьем этаже и имел два зала: зимний и летний. Правда, летний был закрыт ввиду того, что на улице температура не превышала плюс шести градусов.

За Вадимом был зарезервирован столик на двоих, расположенный в правом углу у окна.

Пока метрдотель вел их через зал, Маша старалась не глазеть по сторонам. Она, гордо выпрямив спину, шла, глядя прямо перед собой. Ее ножки, обутые в туфли на тонкой шпильке, ступали по ковру, выдержанному в бордово-зеленых тонах, так легко, как будто Маша была невесомой. Длинное платье тихо шелестело в такт шагам. Маша растянула губы в широкой улыбке, надеясь скрыть за ней свое замешательство. Надо сказать, улыбка вышла просто ослепительной — едва Маша вошла в зал, все присутствующие мужчины стали оборачиваться в ее сторону. Вадим был достаточно уверен в себе для того, чтобы не поддаваться такому мелкому чувству, как ревность, и все же мужские взгляды ему очень не нравились. Стиснув Машины пальцы, лежащие на его руке, он попытался взять себя в руки и улыбнулся Маше, тем самым давая понять особям мужского пола, бессовестно глазеющим на его спутницу, что она принадлежит только ему.

Дойдя до столика, Маша села на стул, который Вадим отодвинул для нее, и только после этого стала исподтишка разглядывать зал.

Стоит ли говорить, что он, как и весь отель, произвел на Машу сильное впечатление. Однако она решила не выражать свой восторг, чтобы не показаться простушкой. Вместо этого она равнодушным взглядом окинула стены, обшитые дубовыми панелями, хрустальные бра на стенах, зеркальные двери, столики, накрытые белоснежными скатертями, в центре каждого из которых стояла великолепная композиция из живых цветов.

Маша небрежным жестом поправила волосы и оперлась локтем о стол, как будто ужинать в парижском ресторане для нее было самым обычным делом.

Пока она разглядывала зал ресторана, сзади подошел официант и что-то спросил по-французски. Вадим ответил ему тоже по-французски. Официант, оставив карту ресторана, одетую в добротный бордовый переплет с гербом отеля на обложке, бесшумно удалился. Вадим раскрыл меню.

— Что будем есть?

— А какой выбор? — поинтересовалась Маша, чувствуя себя золушкой, случайно попавшей на королевский бал. В глубине души она уже жалела, что поддалась порыву и согласилась на предложение Вадима. Среди всей этой ослепительной роскоши Маша чувствовала себя немного не в своей тарелке. Окружающая обстановка действовала на нее угнетающе, но она приказала себе расслабиться. В конце концов, рядом с ней был Вадим, а это с лихвой окупало все остальное.

— Выбор огромный. — Вадим быстро пролистал толстую книжку и отложил в сторону. — Если не возражаешь, могу порекомендовать тебе жареных перепелов, телячью печень, паштет из утки и красное вино.

Он как будто разгадал Машину неловкость и ободряюще улыбнулся. Она быстро закивала головой, соглашаясь.

— Звучит очень аппетитно. У меня даже слюнки потекли.

Вадим улыбнулся, подозвал официанта и быстро сделал заказ по-французски.

— Где ты научился так говорить по-французски? — спросила Маша.

— В школе. Я вообще очень способный к языкам.

— Ты знаешь еще какие-нибудь языки? — удивилась она.

— Немецкий, итальянский и немного испанский, — гордо ответил Вадим.

— Ничего себе, — присвистнула Маша. — И этому всему ты научился в школе?

— Нет, в школе — только французскому.

— А я вообще не знаю ни одного языка, кроме русского, — пожаловалась она. — У меня к языкам нет абсолютно никаких способностей.

— Но в школе ты же учила иностранный язык?

— Ага, английский, — кивнула Маша. — Из него я помню только «My name is Masha» и «The cup of tea».

— А почему чашка чаю? — рассмеялся Вадим.

— Не знаю, — пожала плечами она. — Как-то запало из детства. А откуда ты знаешь перевод? Может, ты и английский учил в школе?

— Нет, просто это очень легкое словосочетание. Встречается в любом меню, — охотно пояснил он.

— Отлично. Никогда не думала, что по меню можно учить язык.

— А почему ты работаешь у меня? — вдруг спросил Вадим, с интересом разглядывая Машино лицо.

— А почему ты спрашиваешь? — удивилась она.

— Просто любопытно.

— Ну во-первых, не всем же посчастливилось быть миллионерами, — притворно вздохнула Маша.

— Нет, я серьезно. Это что, призвание такое — продавать шубы?

— А почему бы и нет? — грозно спросила Маша, немного обиженная его пренебрежительным тоном. — Чем плохо продавать шубы?

— Кто сказал плохо? Я просто спросил. Извини, если обидел тебя.

— Я не обиделась, — покачала головой она. — На самом деле это вряд ли мое призвание, хотя мне нравится общаться с людьми. Раньше я работала в банке, но он, не выдержав очередного кризиса, обанкротился, и мне пришлось искать другую работу. На счастье, моя подруга Тамара на то время уже работала в «Меховой сказке», она-то и помогла мне устроиться на работу. С тех пор я работаю на тебя уже почти три года.

— Три года? — удивился Вадим. — Почему я раньше тебя не замечал?

Маша ухмыльнулась, но промолчала. В этот момент официант принес вино и налил немного в бокалы. Вадим пригубил и, удовлетворенно кивнув, что-то сказал ему. Тот тут же наполнил бокалы до краев и тихо растворился между столами. Маша наблюдала за Вадимом из-под густо накрашенных ресниц, с какой-то странной гордостью отмечая, что он поистине неотразим. Черный костюм великолепно сидел на нем, белоснежная рубашка красиво оттеняла загорелую шею. Маша представила, как было бы здорово прикоснуться к этой крепкой шее поцелуем, и вздохнула, одновременно раздумывая над тем, почему Вадим притащил ее в этот ресторан? Неужели, как он выразился, в виде компенсации за доставленные неудобства?

Почему-то Маше не слишком-то в это верилось. В глубине души она надеялась, что он испытывает к ней какие-то чувства, хотя предпочитала не думать об этом до поры до времени.

— Так почему я раньше тебя не замечал? — снова спросил Вадим, вертя в пальцах бокал.

— По-моему, ответ очевиден, — ухмыльнулась Маша. — Все сотрудники для тебя, скажем, как калькуляторы или вешалки — функциональное оборудование, необходимое в бизнесе. Никаких лишних контактов или отношений.

Вадим хотел начать убеждать Машу, что она ошибается, но почему-то вдруг передумал. Вместо этого он решил сказать правду.

— В общем-то, ты недалека от истины, — признался он. — У меня есть одно железное правило, которое я никогда не нарушаю: не заводить романов на работе. Ты — исключение.

— А ты заводишь со мной роман? — удивилась Маша, уязвленная его формулировкой до глубины души.

Она-то, дура, расчувствовалась, мечтая расцеловать Вадима с ног до головы и гадая, какие чувства заставили его потащить ее на край света, а он, оказывается, всего-навсего заводит с ней роман. Просто отлично!

— В каком-то смысле это можно назвать и так, — кивнул Вадим, не замечая смены Машиною настроения.

— Надо же, как мне неслыханно повезло, — с сарказмом выдавила она, задыхаясь от злобы и разочарования. — Спасибо за честь.

— Если ты обиделась, то совершенно напрасно, — заметил Вадим. — Я просто пытаюсь быть честным с тобой.

— Да? — горько хмыкнула Маша. — Тогда я тоже буду честной с тобой. Если ты надеешься, что я сейчас расплачусь от счастья, потому что ты решил завести со мной романчик, то глубоко ошибаешься. У меня, знаешь ли, тоже есть правило: не заводить романов с боссом. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— В общем, да, — улыбнулся Вадим.

— Отлично, — кивнула она, радуясь, что все точки над «i» расставлены. Теперь ей не придется гадать, что затеял Вадим и, главное, как себя вести с ним. Если речь шла о ничего не значащем «романчике с боссом», то тут Маша решила быть непреклонной. В конце концов, ей же самой и придется расплачиваться за свою уступчивость. Скорее всего Вадим уже завтра забудет о ней и об этом ужине, который, судя по всему, является для него обычным делом, тогда как она еще долго будет лелеять в мечтах воспоминания об этих минутах, проведенных с ним. И лучше будет, если воспоминания останутся безобидными. — И еще, не забывай, что ты обещал не приставать ко мне, — добавила Маша уже более миролюбиво.

— Очень опрометчивое обещание, — стал притворно сокрушаться Вадим, — но что поделаешь, придется его сдержать. Леди, вы вне опасности.

Маша широко улыбнулась. На самом деле она не сердилась на Вадима, а, напротив, оценила его прямоту. Больше всего в мужчинах ее привлекала честность, поэтому теперь она смотрела на Вадима с еще большим обожанием, вопреки здравому смыслу, который убеждал, что лучше бежать от него куда подальше.

Вадим же, казалось, пустил в ход все свое обаяние. К полуночи Маша была так им очарована: его умом, обходительностью и чувством юмора, что уже не замечала, что когда он клал свою руку на ее, то его рука задерживалась дольше, чем того требовали приличия, взгляды, которые он бросал на нее, становились все проникновеннее, а комплименты все интимнее. Машу словно загипнотизировали. Она, слушая нескончаемые рассказы Вадима о Франции и французах, не сводила глаз с его красивого лица.

— Знаешь, французы просто помешаны на еде, — говорил он, отрезая маленький кусочек стейка. — Система «быстрого питания» здесь заранее обречена на провал. Даже в самых малюсеньких кафе подают изысканные деликатесы.

— Почему тогда среди французов так мало людей, страдающих от лишнего веса, если они такие обжоры? — удивлялась Маша.

— Потому, что они пьют красное вино. — Вадим поднял бокал и посмотрел через вино на свет бра. — Давай-ка и мы выпьем, чтобы не набирать лишние килограммы.

Маша тоже подняла бокал. На самом деле ей не хотелось вина, она уже и так достаточно выпила, но почему-то отказать Вадиму не посмела.

— За что выпьем?

— За надвигающийся Новый год и его сюрпризы.

Вадим слегка коснулся своим бокалом Машиного, послышался мелодичный звон.

— За Новый год, — повторила Маша и, пригубив вино, отставила бокал.

— Пойдем потанцуем, — предложил Вадим.

Маша кивнула, послушно встала и пошла в сторону танцплощадки, где кружились несколько пар. Вадим обнял ее за талию и повел в танце. Объятия его были сильными и нежными. Маша почувствовала, как по телу пронеслись мурашки от прикосновения его рук, и замерла на мгновение.

— Тебе плохо? — заботливо поинтересовался Вадим, отодвигая с ее лица непослушную прядь.

— Напротив, слишком хорошо, — призналась она, пребывая в каком-то сладостном забытьи. Ей неожиданно захотелось, чтобы этот вечер не прекращался.

Положив руки на плечи Вадима, она закружилась в танце, чувствуя, что земля уходит из-под ног. Маша как будто парила в облаках. Ее тело больше не принадлежало ей. Оно уносилось куда-то ввысь, к хрустальным сверкающим люстрам, и еще выше, к звездам, которые танцевали вместе с ней.

— Как ты смотришь на то, чтобы проводить вместе со мной какое-то время? — вдруг спросил Вадим, разглядывая Машино лицо, покрытое легким румянцем.

Вынырнув из сладостного водоворота, Маша вскинула брови и посмотрела Вадиму в глаза.

— Какое именно время? — решила уточнить она.

Вадим немного растерялся, чем несказанно ее удивил. Она почему-то была уверена, что растерянность его властной натуре незнакома в принципе.

— Не знаю, — пожал плечами он, робко улыбаясь. — Например, мы могли бы вместе обедать или проводить отпуск.

— Только и всего? — разочарованно спросила Маша, которой вино придало смелости. — Обеды и отпуска? Не густо.

Вадим улыбнулся, взял Машину руку в свою и поцеловал ладонь.

— Ты права, зачем тратить время на обеды и отпуска? Как ты смотришь на то, чтобы переехать ко мне?

Маша поперхнулась от такого неожиданного предложения и замерла посреди зала, лишенная дара речи. Черт, неужели Вадим говорит серьезно? Она нахмурилась, разглядывая его лицо, но не заметила и тени усмешки. Кажется, он действительно говорил серьезно.

— Знаешь, я подумаю, — улыбнулась она, снова закружившись в танце. Сердце едва не выскочило из ее груди от счастья, но Маша намеренно напомнила себе о «романчике на работе» и погасила улыбку, предупредив: — Только учти, я храплю во сне, люблю допоздна просиживать перед телевизором и забываю закручивать тюбик с зубной пастой.

Вадим от души расхохотался.

— Отлично. Если это все твои недостатки, то я думаю, что смогу с ними как-нибудь смириться, — сказал он.

Маша снова улыбнулась и почесала нос.

— Да, но смогу ли я смириться с твоими недостатками?

— Конечно, — уверенно ответил он, весело улыбаясь, — потому что у меня их нет.

— Да? — притворно удивилась она. — Надо же. А такое бывает?

— Угу, — кивнул Вадим. — И я наглядный тому пример. Можешь полюбоваться.

— Отлично, — усмехнулась Маша. — Тогда после свадьбы я начну заниматься бизнесом — буду выставлять тебя в музеях. Пусть женщины полюбуются на последнего в мире идеального мужчину, думаю, от желающих не будет отбоя. Как считаешь?

— Думаю, ты заработаешь кучу денег, — согласился он, улыбаясь. — Только кто говорит о свадьбе?

Действительно, разве он говорил о свадьбе?

Маша покраснела до корней волос, но быстро взяла себя в руки и наигранно весело спросила:

— Действительно, кто говорит о свадьбе?

— Мне показалось, ты сказала что-то о свадьбе, — подсказал Вадим, немного забавляясь Машиным смущением.

— Вот именно, тебе показалось, — твердо сказала она. — Ничего подобного не было.

— Жаль, — искренне расстроился он, глядя в Машины глаза, которые она пыталась уткнуть то в пол, то в ворот его рубашки, то в противоположную стену.

— И мне тоже, — преувеличенно любезно улыбнулась Маша, — но что поделаешь?

— А может, мне все-таки не показалось?

Маша пожала плечами, лихорадочно пытаясь придумать что-нибудь остроумное в ответ, но, как назло, ничего остроумного в голову не приходило. К счастью в этот момент музыка смолкла и прошла необходимость отвечать на вопросы. Маша присела перед Вадимом в шутливом реверансе и пошла к столику.

Вадим вздохнул и поплелся следом. У Маши от собственной оплошности разболелась голова. Надо же, она чуть было не предложила Вадиму жениться на ней. Вернее, почти предложила. Превосходно, нечего сказать!

А Вадим молодец, не испугался. Крепкий орешек.

Маша едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. Господи, это она-то переживала, что он попытается ее соблазнить! Да она сама готова его соблазнить, и не только соблазнить. Хорошо, если ему удастся вырваться после этого ужина без штампа в паспорте и обручального кольца на пальце.

Пока Маша переживала свой промах, Вадим налил ей еще вина и поднял свой бокал.

— Предлагаю тост, — улыбнулся он, глядя на Машу.

Она чувствовала, что ей уже хватит спиртного, но все же подняла бокал и, подперши голову рукой, приготовилась слушать.

— Предлагаю выпить за нас, — коротко сказал Вадим, интимно улыбаясь Маше, и пригубил вино.

Маша не стала спорить и разбирать скрытый смысл в тосте. Просто сделала несколько маленьких глоточков и поставила бокал на стол.

После этого Вадим говорил еще несколько тостов, Маша послушно пила и к двум часам уже стала чувствовать себя совершенно недееспособной. Голова шла кругом от музыки, свет слепил глаза, веки стали тяжелыми, и, как Маша ни боролась с ними, норовили то и дело сомкнуться.

— Слушай, французы когда-нибудь спят? — с надеждой спросила она, зевнув.

— Наверняка, — пожал плечами Вадим. — А почему ты спрашиваешь?

— Мне до смерти надоело здесь торчать, — честно призналась она. — Может, мы уйдем? Кстати, когда наш самолет?

Вадим немного помолчал, а потом переспросил:

— Самолет?

— Ну, не поедем же мы домой на такси, — усмехнулась Маша.

По правде говоря, ей ужасно не хотелось возвращаться домой. Было бы неплохо, если бы этот вечер длился вечно, но она не стала говорить об этом Вадиму. Он как будто угадал ее мысли.

— А как ты смотришь на то, чтобы улететь завтра утренним рейсом? — спросил Вадим, глядя прямо Маше в глаза.

Маша хотела возмущенно возразить, что речь шла всего лишь об ужине, но, завороженная его взглядом, неожиданно передумала. В конце концов, разве не она мечтала оказаться рядом с Вадимом. Теперь, когда судьба предоставила ей такой шанс, Маша не собиралась от него отказываться.

— Было бы неплохо, — кивнула она, но все же добавила, чтобы у Вадима, не дай бог, не возникло никаких иллюзий: — Я ужасно устала и хочу спать.

Вадим интимно улыбнулся и кивнул.

— Отлично, тогда пойдем отсюда.




7


Спустя десять минут Вадим с Машей, преодолев лестницу и коридор, вошли в номер. Она с наслаждением сбросила туфли и села на диван, поджав под себя ноги, он снял пиджак и небрежно бросил его в кресло. Маша отметила игру мышц под тонкой рубашкой и судорожно вздохнула. Наверное, сказывалось количество выпитого, ей неудержимо хотелось прикоснуться к Вадиму, к его гладкой загорелой коже. Маша усилием воли отвела глаза от его спины и уставилась в начищенный до блеска пол.

— Выпьем что-нибудь? — предложил Вадим, подходя к бару.

Маша быстро кивнула, но тут же сообразила, что Вадим не может видеть затылком, и сказала:

— Воду.

Он без всякого сожаления пожал плечами и налил ей мартини.

— Извини, воды нет.

Повернувшись, Вадим подошел к Маше и вручил наполовину наполненный бокал. Она машинально взяла его и поставила на стол, — категорично заявив:

— Нет, мартини я не буду.

— Почему? — удивился он. — Это отличное мартини.

— Не сомневаюсь, — хмыкнула Маша, — но я уж и так достаточно выпила. Боюсь, что, если выпью еще, обязательно начну к тебе приставать.

Вадим довольно улыбнулся, как сытый кот, и сказал:

— Я не против. — Он сел возле Маши на корточки. — На самом деле я даже «за».

— А как же насчет твоего обещания? — напомнила она, чувствуя легкую дрожь.

Он пожал плечами, выпрямился во весь рост, взял Машу за руку и потянул на себя. Оказавшись с ним лицом к лицу, она затаила дыхание, молясь про себя, чтобы Вадим не услышал, как громко бьется ее сердце. Оно как будто хотело вырваться из груди. Маша сделала вдох и немного отодвинулась от него.

— Ты все еще хочешь, чтобы я выполнял свое обещание? — хрипло спросил Вадим, глядя на Машу горящими, как угли, глазами.

Она зажмурилась и кивнула:

— Хочу.

Вадим криво усмехнулся и сильнее прижал Машу к себе. Одновременно его руки стали гладить ее голую спину в глубоком вырезе платья, ее кожа тут же покрылась мурашками. Маша глубоко вздохнула и помимо воли сильнее прижалась к Вадиму. Он как будто только и ждал этого — опустил голову и стал целовать ее губы.

У Маши не было сил сопротивляться. Ее тело жаждало его прикосновений. Она прикрыла глаза и отдалась сладостному поцелую, уносящему ее ввысь. Только когда рука Вадима потянулась к застежке на платье, она пришла в себя. Одновременно в ушах прозвучали его слова о том, что он не заводит романов на работе, и Маша встрепенулась. Она едва не забыла о том, что Вадим пока еще ее босс.

— Я думаю, нам все же не стоит этого делать, — сказала Маша, вырываясь из его объятий, и отвернулась к окну, за которым горели огни отеля и светился фонтан во внутреннем дворике.

— Почему? — спокойно полюбопытствовал он.

— Потому, что мы друг друга совсем не знаем, и еще потому, что мы знакомы всего один день, — пожала плечами Маша, зябко ежась. В тонком шелковом платье она и в самом деле неожиданно замерзла.

— Уже почти два дня, — поправил ее Вадим.

— Ну, два, — согласилась она. — Что это меняет?

— Наверное, ничего, — согласно кивнул он и огляделся.

В той части номера, где условно располагался салон, стояла отличная широкая кушетка. Он подошел к ней, сел и немного попрыгал, пробуя на мягкость.

— Удобная.

— Отлично, тогда ты будешь спать здесь, а я устроюсь на кровати, — быстро сказала Маша. Она боялась, что он передумает и снова заключит ее в объятия, сопротивляться которым было выше ее сил.

— Чудно, — кивнул Вадим.

Маша видела, что ему не слишком нравится, перспектива провести эту ночь на кушетке, но возражать он не посмел, помня о своем обещании.

— Надеюсь, ты не будешь слишком громко храпеть, — заметил он.

Маша прыснула.

— Постараюсь храпеть как можно громче, — смеясь, выдавила она.

— Тогда мне придется разбудить тебя, — пожал плечами Вадим. — Потому что я ужасно устал и хочу выспаться.

После этого он исчез в душе, а Маша осталась одна посреди шикарного номера. Еще раз оглядев окружающее великолепие, она вдруг поняла, насколько они с Вадимом разные люди. Для него кричащая роскошь отеля была привычной, тогда как Маша чувствовала себя здесь совершенно чужой.

— У нас не может быть ничего общего, — шепнула она огромному фикусу, стоящему в углу, и вздохнула.

На самом деле ей до смерти хотелось, чтобы это утверждение оказалось ложным. Взяв со стола мартини, Маша подошла к окну и уставилась на фонтан. Больше всего на свете Маша хотела снова оказаться в объятиях Вадима. Она мечтала о его поцелуях, нежных руках и горячих ласках…

Залпом выпив свой бокал, Маша со стуком поставила его на стол, запретив себе даже думать об этом, но взгляд ее помимо воли все время устремлялся на закрытые двери ванной комнаты, из-за которых слышался шум воды. Какой-то чертенок внутри нее нашептывал, что сейчас самое время, сбросив платье, войти в ванную, встать рядом с Вадимом под струи воды и забыться, отдаваясь на волю его рук и губ. Маша приказала ему заткнуться и села на диван.

Вадим показался на пороге ванной спустя десять минут, на протяжении которых Маша трижды порывалась войти к нему. На нем был белый махровый халат с вышитой на груди эмблемой отеля. Прошлепав босыми ногами до кровати, он взял подушку, швырнул ее на кушетку, лег и пристроил на нее голову.

— Удобно? — спросила Маша, которая пока Вадим ходил взад-вперед по номеру, не могла отвести от него глаз.

— Терпимо, — кивнул он и лег на бок, подложив под щеку ладошку. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — вздохнула Маша и отправилась на нетвердых ногах в душ.

Вадим хмыкнул, глядя на закрывшуюся за ней дверь, и прикрыл глаза.

Маша же, стоя под струями воды, не могла решить, что ей делать дальше. С одной стороны, ей очень хотелось, чтобы Вадим ее соблазнил. За сегодняшний вечер она раз двести мечтала, как его сильные руки коснуться ее тела… Ей хотелось почувствовать себя желанной в его объятиях, ощутить вкус его поцелуев…

С другой же стороны, все ее существо восставало против таких скоропалительных отношений. Нет, она сначала должна увериться в своих, а главное, в его чувствах. Хотя, в том, что Вадим испытывает к ней какие-то чувства, Маша очень сомневалась, и именно это останавливало ее. Ей не хотелось поддаваться порывам, за которые придется долго и нудно расплачиваться бессонными ночами и слезами, пролитыми в подушку.

Терзаемая сомнениями, Маша терла тело жесткой щеткой, пока кожа не покраснела. После этого она вытерлась насухо большим махровым полотенцем и приняла решение: лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть. В конце концов, когда еще ей представится возможность оказаться в одном из самых роскошных отелей Парижа рядом с Вадимом, который, кажется, влюблен, так же как и она, или, по крайней мере, старательно делает вид, что влюблен?

Облачившись в махровый халат, накинутый прямо на голое тело, Маша вышла из ванной и пошла прямиком к кушетке, на которой, вытянувшись во весь рост, лежал Вадим. Остановившись, не дойдя двух шагов, она стала его разглядывать. Ее приводила в трепет сила, которую излучало его тело, даже когда он спокойно лежал с закрытыми глазами. Маша буквально чувствовала эту силу каждой клеточкой своего тела. Улыбнувшись, она присела возле Вадима на край кушетки и отодвинула с его лба темную прядь волос.

— Вадим, — шепнула она. — Вадим.

Вадим пошевелился и перекатился на бок.

— Вадим, — повторила Маша, но он ничего не слышал, погрузившись в сладкий сон. — Ладно, — пожала плечами она, чувствуя укол разочарования. — Теперь и я смогу заснуть с чистой совестью, а не грызть себя всю ночь за то, что упустила единственный в жизни шанс стать счастливой. Спокойной ночи, Вадим.

Маша нагнулась и чмокнула его в щеку, Вадим во сне улыбнулся и снова засопел. Ей ничего не оставалось делать, как тоже идти спать. Вопрос «быть или не быть ночи любви» разрешился сам собой.

Выключив свет, Маша в потемках добрела до широченной кровати, предназначенной для двоих, и плюхнулась в мягкие подушки, проворочавшись до рассвета. Ей казалось, что она совсем не спала…




8


Утро застало Машу врасплох. Всю ночь она не сомкнула глаз, прислушиваясь к ровному дыханию Вадима, который ворочался с боку на бок, видимо, кушетка оказалась не слишком удобной, и она заснула только под утро, зато проспала почти до полудня.

Едва открыв глаза, она посмотрела на часы и мысленно застонала. Часы показывали половину двенадцатого. Маша быстро вскочила с кровати, не желая тратить ни одной лишней минуты, и в рекордные сроки оделась.

— Вадим?

Она вышла из спальни, прошлась по номеру, заглянула в ванную, но его нигде не было.

— Вот так всегда, стоит только заснуть… — вздохнула она и пошла в душ, нарочно оставив дверь ванной комнаты чуть приоткрытой.

Маша надеялась, что Вадим вернется, увидит ее под струями воды, голую и мокрую, и случится то, чего не случилось прошлой ночью, но ей и тут не повезло. Как долго Маша ни торчала под душем, Вадим пришел только после того, когда она, уже облаченная в брюки и свитер, стояла перед окном, любуясь вечнозеленым садом во внутреннем дворике.

— Доброе утро, — Вадим широко улыбнулся, увидев ее. — Ты уже проснулась?

— Нет, еще сплю, — выдавила Маша, разозленная на Вадима из-за того, что он ушел и позволил ей тратить время на сон, вместо того, чтобы разбудить и показать Париж. В конце концов, спать она могла и дома, а вот Париж увидеть ей вряд ли удастся в ближайшие несколько столетий.

— Ты чем-то расстроена? — поинтересовался он, останавливаясь за ее спиной.

— Еще как, — кивнула она, подбоченясь, и повернулась к Вадиму. — Ты позволил мне проспать все утро. Почему ты не разбудил меня пораньше?

Вадим пожал плечами.

— Почему бы тебе не поспать? Ведь мы проторчали в ресторане всю ночь напролет.

— Потому, что вместо этого я с удовольствием побродила бы по Парижу.

— Ах, это… — улыбнулся Вадим. — Тогда могу тебя обрадовать: ты еще успеешь это сделать.

Маша вопросительно уставилась на него.

— Что это значит?

— Это значит, что у меня оплачено трехдневное пребывание в отеле, — пояснил Вадим. — Если хочешь, мы могли бы задержаться здесь на три дня. Тогда ты точно успеешь увидеть все достопримечательности Парижа.

Маша так обрадовалась, что даже не стала этого скрывать.

— Да это же просто здорово! — воскликнула она и, подскочив к Вадиму, чмокнула его в щеку. — Спасибо тебе. Я с удовольствием принимаю это предложение.

— Только это? — проникновенно спросил Вадим, глядя в ее красивые глаза.

Пользуясь тем, что Маша была так близко, он обнял ее за талию и прижал к себе.

— Что только это? — не поняла она, делая вид, что не замечает его руки на своей талии.

— Ты принимаешь только это предложение? — уточнил он, отметив, что Маша даже не попыталась освободиться. — А как насчет того, чтобы переехать ко мне?

— К тебе на кушетку? — улыбнулась Маша.

Вадим весело рассмеялся.

— Нет, ко мне в квартиру.

— Это вряд ли, — покачала головой она.

— Почему? — удивился он.

— Боюсь, мне не понравится у тебя, — пожала плечами Маша. — Вчера ты даже не попытался соблазнить меня, а сегодня не покормил завтраком. Боюсь, в твоей квартире я умру от голода в расцвете лет.

Вадим быстро поцеловал Машу в губы легким поцелуем и тут же отпустил.

— Сегодня я постараюсь реабилитироваться во всех отношениях, и для начала пойдем завтракать, а потом я покажу тебе Париж.

— Нет, знаешь, думаю, завтрак может и подождать, — заметила Маша, вдруг отчетливо понимая, что ей совершенно наплевать и на завтрак, и на Париж. Единственное, чего Маша действительно хотела это оказаться сейчас с Вадимом на широкой кровати, а Париж может и подождать. В конце концов, стоит же он на одном месте две тысячи лет, постоит еще часик.

Проведя бессонную ночь в раздумьях, она как-то неожиданно осмелела. Ей хотелось прикоснуться к коже Вадима, ощутить ее вкус…

Маша сделала шаг к нему навстречу и, встав на цыпочки, поцеловала в губы. Вадим несколько секунд стоял неподвижно, пока Маша целовала его, а потом набросился на нее с поцелуями, от которых у нее немедленно закружилась голова. Он обнимал ее плечи, прижимая Машу к себе так сильно, что она начала задыхаться.

— Ты задушишь меня, — проворчала она, прижимаясь к Вадиму еще теснее.

Он застонал и, схватив Машу на руки, понес на кровать. Оказавшись на атласном покрывале, Маша быстро стянула кофточку и осталась в одном кружевном бюстгальтере. Вадим, не сводя глаз с ее гладкой чуть тронутой загаром кожи, тоже стянул с себя свитер и лег рядом с Машей. Она обхватила его шею руками и прикрыла глаза, отдаваясь на волю поцелуев, которыми Вадим стал осыпать ее тело, горящее, как в огне.

Пока Вадим целовал ее, Маша исступленно гладила его сильные плечи, постепенно спускаясь к поясу брюк. Вадим чуть отстранился, чтобы ей было легче справиться, но тут у него в кармане зазвонил телефон. Вадим нехотя приподнялся на локте, вынул трубку и нажал на кнопку.

— Слушаю вас. — Его голос был хриплым и взволнованным.

Маша разжала руки, обнимающие Вадима, и стала любоваться красотой его тела. Под атласной загорелой кожей выступали мышцы. Маша погладила его руку чуть повыше локтя, где мышцы выделялись особенно четко, потом погладила его спину и плечи. Ей хотелось, чтобы Вадим поскорее отложил телефон и вернулся в ее объятия. Она слегка потянула его на себя, но он легко отстранился. Только сейчас Маша заметила, что лицо Вадима стало озабоченным. Она убрала руку и села на кровати, на всякий случай натянув на лицо равнодушное выражение. Помимо воли она слышала, что голос, звучавший в трубке Вадима, принадлежал женщине. Это ее немного отрезвило. К тому же обрывки телефонного разговора, которые она слышала, сложились в весьма неутешительную картину: похоже, экскурсия по Парижу откладывалась на неопределенный срок.

— Послушай, Маша, — начал Вадим, засовывая трубку в карман и натягивая свитер, — нашу прогулку придется отложить из-за непредвиденных обстоятельств. Извини.

Из гордости Маша не стала уточнять, что это за непредвиденные обстоятельства. И так было ясно, что эти «непредвиденные обстоятельства» были женского рода. Вместо этого она встала с кровати и натянула кофточку.

— Что ж, ладно.

Маша изо всех сил старалась не расплакаться, хотя к горлу подступал противный ком. Заметив, что она расстроена, Вадим глубоко вздохнул и шумно выпустил воздух.

— Звонила Вика. У нее неприятности и ей нужна помощь, — зачем-то сказал он.

Маша старательно делала вид, что ничего не происходит. Немного натянуто улыбаясь, она спросила:

— Теперь, я так понимаю, мы должны вернуться домой?

Вадим коротко кивнул, разглядывая Машино расстроенное лицо. Кажется, ее фальшивая улыбка его не ввела в заблуждение, но он не стал тратить время на то, чтобы успокоить ее.

— Отлично, — кивнула Маша. — И когда именно?

— Прямо сейчас, — ответил он. — Самолет вылетает через полчаса.

— Жаль, что так и не довелось посмотреть Париж, — выдавила она, чуть не плача от разочарования, но мужественно растягивая губы в фальшивой улыбке.

— Ты обязательно увидишь его, только в следующий раз, — пообещал Вадим. — А теперь давай собираться.

Маша без лишних слов встала с дивана, натянула дубленку и взяла сумку.

— Я готова.

Она бросила последний взгляд на огромную мраморную ванную, где мечтала поплескаться вдвоем с Вадимом и вздохнула. Очевидно, ее глупым мечтам так и не суждено было сбыться. Если когда-то она и испытывала большее разочарование, то сейчас уже не могла вспомнить этого. Но, уж во всяком случае, совершенно точно Маша никогда не была так близка к тому, чтобы ее самая заветная мечта исполнилась. Тем обиднее было, что один, всего лишь один звонок все испортил.

Маша горько усмехнулась, но тут же сказала себе, что в конечном итоге все, что ни делается — к лучшему. Если бы они с Вадимом завершили то, что собирались делать, их неизбежное расставание было бы для Маши куда более мучительным.

Немного помедлив на пороге, она вышла в коридор.




9


Всю дорогу до аэропорта Маша, нахохлившись, как воробей, молчала. Вадим несколько раз пытался заговорить с ней, но она отвечала односложно и тут же снова умолкала. Ее терзали муки ревности, и, хотя Маша понимала, что не имеет права ревновать Вадима, она ничего не могла с собой поделать. В мыслях ей виделся Вадим в Викиных страстных объятиях, и от этого Маше становилось плохо. Она пыталась прогнать видение, но оно настойчиво возвращалось раз за разом. В конце концов от перенапряжения у Маши разболелась голова. Едва оказавшись в салоне самолета, она села в кресло, пристегнулась и закрыла глаза. Вадим сел рядом с ней и откинулся на спинку.

— Ты так и не будешь со мной разговаривать или, может, все же сменишь гнев на милость? — спросил он, взяв ее руку в свою.

Маша пожала плечами, не открывая глаз.

— Почему ты решил, что я не разговариваю с тобой?

— А по-твоему, я глухой? — без особого успеха попытался пошутить Вадим. Маша на его шутку даже не отреагировала. Честно говоря, сейчас ей было не до шуток. Больше всего на свете ей хотелось умереть.

— Просто я хочу немного поспать, — сказала она и осторожно вынула свою руку из руки Вадима. — Извини.

Он еще немного посверлил взглядом Машино лицо и, облокотившись на спинку, тоже прикрыл глаза.

— Ты теперь будешь делать вид, что ничего не происходит? — тихо спросил он.

Она приоткрыла один глаз и взглянула на Вадима.

— А что-то происходит?

— Думаю, да, — ответил он, открывая глаза. — Но ты почему-то решила, что нет.

— Это не я решила, — фыркнула Маша и осеклась.

Она чуть было не стала упрекать Вадима в том, что он помчался помогать Вике по первому ее зову. Как какая-нибудь ревнивая дура. Хорошо, что еще вовремя опомнилась. В конце концов, это не ее дело, а Вика все-таки еще вчера утром была невестой Вадима. Возможно, он даже поступал благородно, спеша к ней на помощь, но по уши влюбленная Маша этого благородства оценить не могла, как ни старалась.

Вадим, конечно же, догадался, что Маша имеет в виду Викин звонок.

— Если ты намекаешь на Викин звонок, то совершенно напрасно, — сказал он. — Я просто должен помочь ей, и все. Между нами все кончено.

Маша скривилась, выслушивая его объяснения.

— Послушай, Вадим, ты ничего не должен мне объяснять. На самом деле ты мне вообще ничего не должен. Так что все, забудь. Проехали.

Маша откинулась на спинку кресла и сделала вид, что спит. Ей не хотелось выслушивать объяснения Вадима, не хотелось ревновать его, так как она чувствовала, что не имеет на это права. Сглотнув ком в горле, Маша глубоко вздохнула и крепко зажмурилась. Во время всего перелета она не проронила больше ни слова. Молчала она и тогда, когда Вадим усадил ее в свой «мерседес», терпеливо дожидающийся на стоянке, и когда машина, пожирая километры, несла ее к городу.

Однако по мере приближения к дому, машина злость куда-то испарялась. Ей уже до смерти хотелось перекинуться с Вадимом хоть парой слов, но она просто не знала, что сказать, а он, как назло, молчал, стиснув зубы. Маша лихорадочно пыталась придумать, как завести непринужденный разговор, но без особого успеха. В голову ничего не лезло. Когда «мерседес» затормозил у ее подъезда, Маша уже была просто в отчаянии.

— Приехали, — объявил Вадим, выключив двигатель, и вышел из машины, чтобы открыть дверцу для Маши.

— Так быстро? — расстроилась она и тоже вышла из машины.

Вадим ничего не ответил. Он достал с заднего сиденья Машину дорожную сумку и вручил ей.

— Донесешь сама или тебе помочь? — В его голосе не было теплоты, которая вчера вечером так согревала Машу.

— Донесу, — выдавила она, чувствуя себя самым несчастным человеком на земле.

— Отлично, тогда пока. — Вадим взял Машу за плечи и заглянул в глаза. — Если ты не возражаешь, я позвоню тебе.

Маша кивнула.

— Не возражаю, — улыбнулась она, стараясь, чтобы улыбка вышла естественной.

— Спасибо тебе за вчерашний вечер. — Вадим улыбнулся Маше в ответ. — И за сегодняшний день тоже.

— Не за что, — покачала головой она, изо всех сил стараясь не расплакаться.

Вадим снова улыбнулся, разжал руки и, обойдя машину, открыл водительскую дверцу.

— Увидимся, — пообещал он, махнул Маше рукой и сел в «мерседес», который уже через минуту исчез за поворотом.

Маша еще немного поглазела на след от протектора, отпечатавшийся на снегу и пошла в сторону подъезда. На душе было тоскливо и безрадостно. Мысленно она обозвала себя дурой за то, что не позволила Вадиму нарушить данное им обещание вчера вечером. Ну кому, спрашивается, от этого было бы хуже?

Маша горько вздохнула и вытерла одинокую слезинку, покатившуюся по щеке. Лифт так и не работал, поэтому наверх пришлось ковылять пешком. Отсчитывая ступеньки, Маша старалась не думать о том, что ее отношения с Вадимом закончились, так и не успев начаться. В то, что он позвонит, она не верила. Слишком уж Вадим спешил к своей раскаявшейся невесте. Наверняка, оказавшись в ее объятиях, он начисто забудет проведенное с Машей время.

Снова вздохнув, Маша сунула ключ в замочную скважину и вошла в квартиру. За сутки тут ничего не изменилось. Машу встретило ее собственное отражение, кисло взирающее из зеркала в прихожей. Она подмигнула ему, разделась, швырнула сумку на пол и пошлепала в комнату. Настроение было ужасное. Маша корила себя за то, что не рассказала Вадиму о своих чувствах. А вдруг это что-то изменило бы?

Едва об этом подумав, Маша одернула себя. Нет, это ничего не могло изменить. Разве что Вадим принял бы ее за слишком впечатлительную идиотку, готовую бежать в загс после первого же поцелуя. Нет, все-таки хорошо, что Маша не заикнулась о своих чувствах. Вздохнув, она переоделась в домашние джинсы и легла на диван, укрывшись красным клетчатым пледом, думая о том, что время, проведенное в Париже, пролетело как-то слишком уж незаметно. С этими мыслями Маша и заснула. Разбудила ее истошная трель дверного звонка. Кто-то звонил в дверь.




10


Маша не сразу поняла, что происходит. Она протерла глаза ладошками и огляделась по сторонам: знакомая комната, диван и красный плед. Маша коснулась лба и сморщилась — шишка все еще болела. Вдобавок она вполне ощутимо выпирала под пальцами.

Но этого просто не могло быть! Еще вчера от нее не осталось и следа. Каким образом шишка появилась снова?

Маша потрясла головой.

Происходило что-то странное. Откинув плед, она встала и подошла к зеркалу. Прямо посреди лба красовалась огромная лиловая шишка.

— Очень странно, — сказала Маша своему отражению и еще раз потрогала шишку, чтобы убедиться в ее реальности. Та незамедлительно заныла. — Как же так может быть? — спросила она у шишки. — Вчера тебя не было, а сегодня, нате пожалуйста…

Маша поискала глазами дорожную сумку, с которой летала в Париж, но не нашла, хотя точно помнила, что оставляла ее в коридоре.

— Странно, — повторила она, и тут снова раздался звонок в дверь.

Пригладив руками растрепавшиеся волосы, Маша вышла в прихожую и открыла дверь.

На пороге стоял Вадим Крикунов собственной персоной, но на этот раз без цветов. Вместо букета в его руке был огромный, до верху набитый пластиковый пакет, из которого торчала бутылка шампанского и связка бананов. У Маши от радости при виде его любимого лица сердце несколько раз перевернулось в груди, но она постаралась ничем этого не выдать. Значит, он не забыл о ней.

— Добрый вечер, — приветливо улыбнулся он и, как показалось Маше, немного равнодушно. — Можно войти?

Маша отошла в сторону, давая Вадиму возможность войти в квартиру.

— Рада, что ты нашел время зайти, — сказала она, закрывая за Вадимом дверь. При этом руки ее тряслись так, что она с трудом повернула ключ в замке. Вопреки всем ее мрачным прогнозам, он все-таки пришел! — Надеюсь, с твоей невестой все в порядке.

Справившись с ключом, Маша скрестила руки на груди, не желая, чтобы Вадим заметил, как они трясутся, и улыбнулась. Он как-то странно посмотрел на Машу, а потом ответил:

— Думаю, да.

— Что ж, отлично, — еще шире улыбнулась она, делая вид, что ее совершенно не волнует Вика.

Вадим несколько раз глупо моргнул, глядя на Машу, и, пожав плечами, спросил:

— Как вы себя чувствуете?

Машу слегка насторожило это его «вы», но она постаралась непринужденно улыбнуться.

— Нормально, — ответила она.

— Отлично, — улыбнулся Вадим. Потоптавшись с ноги на ногу, он сунул Маше в руку неподъемный пакет. — Знаете, я пришел извиниться перед вами за эту дурацкую аварию. Это вам. Здесь фрукты.

— Ничего себе. — Маше с трудом удавалось удерживать пакет навесу. Вцепившись мертвой хваткой в полиэтиленовые ручки, она гадала, что за игру затеял Вадим.

— Вам же нужны витамины, — улыбнулся он.

— Спасибо, — кивнула Маша и добавила: — проходи, будем пить чай.

Вадим не слишком охотно кивнул и сказал:

— Вообще-то я спешу.

Маша хмыкнула, разглядывая его странно смущенное лицо. Неожиданно ей пришла в голову мысль, что, должно быть, Вадим помирился с Викой и теперь жалеет о вчерашнем ужине.

— Тогда ладно, — кивнула Маша, делая над собой усилие. — Если спешишь, чай может подождать и до другого раза.

Про себя Маша решила, что этого другого раза не будет никогда. Как только за Вадимом закроется дверь, она пойдет и утопится в ванной.

Вадим прочитал ее мысли и неожиданно улыбнулся, разглядывая несчастное Машино лицо, а потом сказал:

— Хотя, думаю, для чая у меня время найдется.

— Отлично, — глотая подступившие к горлу слезы, улыбнулась Маша. — Тогда пошли на кухню.

Вадим послушно прошел за Машей и сел за стол.

— Чай скоро будет готов, — сообщила она, пристраивая пакет с фруктами на стул, и поставила на плиту чайник.

— Я бы лучше выпил кофе, — сказал Вадим, глядя на Машину напряженную спину.

— Кофе? Отлично.

Маша быстро достала из кухонного шкафчика турку и залила в нее воды. Потом туда же отправила четыре ложки кофе и поставила на огонь. После этого она подошла к окну и оперлась бедром о подоконник.

Пока она проделывала манипуляции с туркой, Вадим заинтересованно разглядывал ее из-под сведенных на переносице бровей. Маше, случайно перехватившей этот взгляд, он ужасно не понравился. Даже будучи знакома с Вадимом всего каких-то два дня, она была уверена, что он чем-то недоволен. Маше очень хотелось знать, чем именно, но она не решилась это выяснить. Вместо этого она натянула на лицо широкую непринужденную улыбку.

— Кофе скоро будет готов.

— Отлично, — кивнул Вадим и улыбнулся. Улыбка вышла немного искусственной и натянутой.

Маша потопталась, гадая, чем она могла вызвать неудовольствие Вадима. Неужели он все еще сердится на нее из-за бойкота, который она объявила ему в самолете? Маша мысленно пожала плечами, глядя на Вадима, который все еще изучал ее лицо. Сейчас, сидя на ее кухне, он казался ей таким родным, что защемило сердце.

— Надеюсь, у меня на лице не выросли бледные поганки, — пожала плечами Маша, стараясь перевести разговор в другое русло, чтобы Вадим немного расслабился и перестал на нее глазеть.

Вадим улыбнулся, отводя взгляд от Машиного лица.

— Нет, не выросли.

— Что ж, отлично. Значит, моя жизнь вне опасности.

Вадим улыбнулся еще шире.

Маше в этой веселой, почти мальчишеской улыбке Вадима отчего-то вдруг померещилось молчаливое одобрение. Подбодренная этой улыбкой, она оторвалась от подоконника и сделала шаг ему навстречу.

— Знаешь, пока варится кофе, мы могли бы закончить то, что начали в прошлый раз, — сказала она, сама удивляясь своей смелости. Пока колдовала над кофе, она отчего-то вдруг осознала, что, если Вадим уйдет еще раз, она просто не переживет этого. Потому, презрев свою скромность, Маша решила действовать. Обхватив руками шею Вадима, она наклонила голову и прижалась к его губам поцелуем.

От ее нежного робкого прикосновения Вадим как будто окаменел. Несколько секунд он сидел неподвижно, пока она целовала его, а потом обнял за плечи и прижал к себе с такой силой, что Маше стало трудно дышать. Она улыбнулась про себя и прижалась к Вадиму еще теснее. Ее губы раскрылись навстречу его языку, который проник в глубь ее рта. Маша обняла Вадима за плечи, одновременно пытаясь стянуть с себя футболку, но ничего не вышло. Ее руки запутались в рукавах. Маша разочарованно застонала, борясь с непослушной футболкой. Немного отстранившись, Вадим одним быстрым движением сорвал ее с Маши и отшвырнул в сторону.

— Пойдем в спальню, — шепнула Маша ему на ухо. Ее сексуальный опыт был не настолько обширен, чтобы выполнять акробатические этюды на кухонном столе.

Вадим на долю секунды, показавшуюся Маше вечностью, замялся, а потом коротко кивнул и, подхватив ее на руки, понес в коридор.

— Направо, — командовала Маша, покрывая шею Вадима легкими поцелуями.

Он послушно свернул направо и оказался в спальне, где прямо посреди комнаты стояла широкая кровать, накрытая белым покрывалом в смешные розовые сердечки. Уложив Машу сверху на эти сердечки, он стянул с себя свитер и лег рядом с ней.

— Надеюсь, на этот раз нам не помешает телефонный звонок, — мягко улыбнулась Маша и погладила Вадима по щеке.

Он хохотнул и поцеловал ее ладонь. Его губы медленно двинулись вверх по руке, и Маша закрыла глаза, отдаваясь на волю восхитительных ощущений, захвативших все ее существо. Маша не помнила, как Вадим освободил ее от тесных джинсов, как разделся сам. Ее мозг пылал, как в огне. Маша еще никогда не чувствовала такого блаженства, как в его крепких и одновременно нежных объятиях. Ей казалось, что она парит над землей, как птица. Охваченная бешенным восторгом, она застонала, откинувшись на подушки.

Когда все закончилось, она прижалась к Вадиму так сильно, как будто хотела навеки слиться с ним. Он погладил ее влажную спину и прикрыл глаза.

— Это было великолепно, — призналась Маша. — Спасибо тебе.

— За что? — удивленно нахмурился Вадим.

— За все, — мурлыкнула Маша и свернулась калачиком у него под боком.

— Если ты не против, мы можем повторить, — шепнул Вадим ей на ухо, поглаживая разметавшиеся по подушке рыжие волосы.

— Чуть позже, — мечтательно улыбнулась Маша и прикрыла глаза. То ли от нервных переживаний, то ли от чего-то другого голова разболелась с новой силой. Маша удобно устроила ее на подушке рядом с плечом Вадима и незаметно для себя уснула, положив руку на его плоский живот.




11


Разбудил Машу какой-то неясный звук, похожий на хлопок входной двери. Приподнявшись на локте, она увидела, что Вадима уже нет рядом с ней, а она лежит на покрывале совершенно голая. Правда, сверху Вадим заботливо прикрыл ее красным клетчатым пледом. Маша поежилась, как от холода, и обняла себя обеими руками. Почему-то нагота вдруг стала смущать ее.

Вскочив с кровати, она накинула халат и отправилась в душ, стараясь не думать о том, что Вадим ушел, ничего не сказав ей. Наверное, он просто спешил. Маше очень хотелось так думать, но что-то внутри нее настойчиво шептало, что он скрылся под покровом темноты, как вор, и от этого Маше делалось как-то не по себе.

— Он просто не хотел тебя будить, — сказала Маша своему отражению в зеркале и, раздевшись, встала под душ. Струи воды немного привели ее в чувство. Маше перестало казаться, что Вадим предал ее своим уходом. — В конце концов, у него могли быть другие планы, — сказала она сама себе и растерла все тело полотенцем.

Настроение улучшилось настолько, что Маша даже вспомнила о турке с кофе, забытой на огне. Как пуля, выскочив из ванной, она рванула в кухню. Плита была выключена, наверное, Вадим выключил ее перед уходом. Маша заглянула в турку — вода выкипела наполовину и была еще горячей, значит, она спала не слишком долго. Выглянув в окно, напротив которого на фасаде супермаркета висели большие электронные часы, она нахмурилась. Всего-то половина девятого. Странно, по ее подсчетам времени должно было быть больше. Маша уже собиралась отойти от окна, когда время на табло вдруг сменилось датой, и она замерла, раскрыв рот. На табло все еще горела дата последнего Машиного рабочего дня. Именно того дня, когда «мерседес» Крикунова врезался в ее «восьмерку».

Это было так неожиданно, что Маша едва не плюхнулась в обморок.

Этого просто не могло быть! Куда подевалась волшебная ночь, проведенная Машей в Париже?

— Черт, — только и смогла выдавить она, глядя на ярко-зеленые цифры. — Черт.

Подбежав к телефону, Маша трясущимися руками набрала номер Тамары.

— Какое сегодня число? — спросила она страшным шепотом, когда подруга сняла трубку.

— Двадцать пятое декабря, — ответила Тамара и тут же спросила: — с тобой все в порядке?

Маша села прямо на пол возле тумбочки, на которой стоял телефонный аппарат, и покачала головой.

— Нет.

— Что случилось? — испугалась Тамара.

— Это долго объяснять, — выдавила Маша, чувствуя, что голова идет кругом. Целый день каким-то чудом исчез, растворился в снежной дымке. Маша зажмурилась и потрясла головой. А был ли он этот день?

Неожиданно до нее дошла вся комичность ситуации. Теперь стала понятна загадочная миграция шишки, отсутствие дорожной сумки на полу в коридоре и упорное «выканье» Вадима. Маша закрыла лицо руками и рассмеялась.

— Черт, — она прижала кулаки к глазам, чтобы не расплакаться. — Черт.

Господи, должно быть, она выглядела полной дурой.

Нет, не «должно быть», а именно выглядела.

— Ты можешь объяснить толком, что стряслось? — озабоченно спросила Тамара. — Тебе плохо?

— Только что я переспала с Вадимом Крикуновым, — сказала Маша и вытерла слезу, которая все-таки скатилась из уголка глаза.

Тамара немного помолчала, ошарашенная неожиданным известием, а потом сказала:

— Никуда не уходи, я сейчас приеду к тебе.

— Нет, только не это, — покачала головой Маша. Разговора с Тамарой ее перегруженная впечатлениями нервная система могла просто не выдержать. — Не надо приезжать.

— По-моему, у тебя действительно не все в порядке, — заметила Тамара.

— У меня все нормально, — всхлипнула Маша. — Приезжай завтра.

Не став дожидаться ответа Тамары, она положила трубку на рычаг и расхохоталась. Ее била нервная дрожь. Встав с пола, Маша еще раз подошла к окну, чтобы убедиться, что табло все еще показывает двадцать пятое декабря.

— Черт, сегодня действительно двадцать пятое число, — простонала она, глядя на цифры, расплывающиеся перед глазами. — Что же это получается? Не было Парижа, не было отеля, не было ужина…

Маша снова застонала и стукнула себя по лбу. Если не было Парижа, отеля и ресторана, значит, не было и страстных объятий на гостиничной кровати, не было предложения переехать в квартиру Вадима, не было аэропорта, не было Викиного звонка…

Ничего этого не было!

Маша медленно опустилась на табуретку, пытаясь хоть как-то привести в порядок свои мысли. Если ничего этого не было, тогда что же было? Вскочив на ноги, Маша рванула в гостиную. На диване все еще лежала подушка, на которой Маша любила поспать перед включенным телевизором. Маша сбросила ее на пол и пнула ногой, как будто подушка лично была виновата в том, что Маше приснился такой странный сон.

Сон?

Маша устало опустила руки и села на диван.

Неужели поездка в Париж, ужин, отель всего лишь приснились ей?

Маша закрыла лицо руками и сжалась в комок. Если Париж был всего лишь сном, что происходило в реальности? Маша немного напряглась, пытаясь вспомнить сегодняшний день, который вырисовывался в памяти все отчетливее. Она вспомнила, как Вадим приходил с Викой днем в магазин покупать шубу, вспомнила, как его «мерседес» врезался в ее «восьмерку», вспомнила, как он заплатил ей две тысячи за ремонт (на всякий случай, Маша побежала в коридор и сунула руку в карман дубленки — деньги все еще были там), а потом она поехала домой и легла спать… Пожалуй, и все. Все остальное было чистой воды вымыслом, кроме тех страстных поцелуев, которыми Вадим осыпал ее уже здесь в ее квартире.

Маша застонала и упала на бок, на диван, желая провалиться под землю от стыда. Боже, она просто кретинка. Сама затянула Вадима в постель. У него наверняка и в мыслях не было ничего подобного. Конечно, он же не был осведомлен о Машином сне.

Неожиданно ей стало плохо. Подтянув ноги к груди, Маша свернулась калачиком и обняла себя руками. Теперь ей наверняка придется уволиться с работы. Она просто не сможет смотреть в глаза Вадиму после всего, что сегодня произошло между ними.

— Черт.

Маша закрыла глаза и приказала себе немедленно заснуть, чтобы не думать о событиях сегодняшнего вечера, но не смогла. Перед глазами стояло удивленное и немного растерянное лицо Вадима, его холодный взгляд, которым он смотрел на нее, когда она пыталась стянуть с него джинсы.

— Черт.

Маша сморщилась и почувствовала, как лицо заливает густая краска. Она в прямом смысле слова изнасиловала Вадима, хотя справедливости ради надо признать, он не слишком сопротивлялся, но все равно Маша не видела в этом оправдания для себя.

— Нужно будет все ему объяснить, — одними губами шепнула она и вдруг широко раскрыла глаза. Господи, неужели ей придется объясняться с Вадимом? От такой перспективы Маше стало еще хуже. Неожиданно она представила, как станет рассказывать ему о своем сне, и усмехнулась. Если он после сегодняшнего вечера еще не принял ее за сумасшедшую, сексуально озабоченную идиотку, то уж после всех объяснений обязательно примет.

Маша закрыла глаза и решила, что так, пожалуй, будет даже лучше. Пусть думает, что Маша свихнулась. Тогда она просто тихо уволится, а потом пойдет и утопится. Хотя, нет, пожалуй, сначала лучше утопится…




12


Следующим утром, едва Маша проснулась, примчалась Тамара. С взволнованного лица на Машу смотрели настороженные глаза. Тамара быстро разделась, сбросила сапоги и прошла в кухню.

— Сейчас будем пить чай, — решительно сказала она и поставила на плиту чайник. Потом повернулась к Маше и спросила: — Ты ела что-нибудь? На тебе лица нет.

— Ела, — соврала Маша и потерла шишку.

— А это что? — спросила она, приближаясь к Маше. — Дай посмотрю.

Тамара потрогала шишку пальцем, и Маша дернулась. Шишка все еще болела.

— Это он тебя? — спросила Тамара, нахмурившись.

— Кто он? — вздохнула Маша и рухнула на табуретку у кухонного стола.

— Крикунов, кто же еще? — хмыкнула Тамара. — Он что, был здесь?

Маша сморщилась, как будто проглотила лимон, и нехотя кивнула.

— Ага.

Тамара какое-то время разглядывала ее совершенно несчастное лицо, а потом села напротив у стола и подперла голову рукой.

— Ну рассказывай, что стряслось?

Маша начала рассказывать с того момента, как «мерседес» Вадима врезался в ее «восьмерку». Когда она дошла до места, когда Вадим появился на ее пороге и пригласил поужинать с ним в Париже, Тамара присвистнула.

— Ничего себе, и ты согласилась?

Маша несчастно кивнула.

— Ага.

— Черт, вот это да! И когда состоится ужин?

— Уже состоялся, — вздохнула Маша.

Тамара нахмурилась.

— Что-то я не совсем тебя понимаю.

— А понимать нечего. Этот чертов ужин мне просто приснился. — Маша закрыла лицо руками и застонала, вспоминая «волшебный ужин» в парижском отеле, нежность и обходительность Вадима. Черт побери, все было так натурально…

Тамара несколько раз глупо моргнула, пытаясь сосредоточиться. В этот момент закипел чайник, она быстро встала и направилась к плите. Маша поняла, что подруге требуется время на то, чтобы переварить информацию. Заварив чай, Тамара вернулась к столу.

— То есть как приснился? — наконец спросила она.

Маша вздохнула и рассказала всю невероятную историю до конца. То есть до того момента, когда она набросилась на Вадима с поцелуями посреди кухни. Описывая этот последний эпизод, Маша густо покраснела и судорожно вздохнула. Когда она закончила, Тамара спросила:

— Ну и чего ты так распереживалась?

— Господи, да я буквально изнасиловала его, — простонала Маша и закрыла лицо руками.

— Думаю, он не в претензии, — покачала головой она.

— Черт, этот сон был таким натуральным, что я до сих пор не могу сообразить, где правда, а где вымысел, — пожаловалась Маша.

— Слушай, а может, и то, что произошло вчера тут, на кухне, тебе тоже приснилось? — спросила Тамара.

— Господи, нет же. — Перед Машиным взором возникло немного растерянное лицо Вадима, и она сильнее прижала руки к глазам. — Понятия не имею, как теперь смотреть Вадиму в глаза. Думаю, мне придется уволиться.

— Еще чего, — покачала головой Тамара. — Выбрось это все из головы.

— Да, как же, выбросишь, — сморщилась Маша, справедливо полагая, что выбросить из головы страстные поцелуи Вадима ей вряд ли удастся когда бы то ни было.

Встав из-за стола, Тамара налила чай в две большие кружки со смешными ушками и поставила их на стол.

— У тебя к чаю что-нибудь есть?

Маша вспомнила про огромный шоколадный торт и, кивнув, подошла к холодильнику.

— Купила специально для снятия стресса, как сглазила, — вздохнула она, ставя на стол коробку.

Тамара взяла нож, распаковала торт и быстро отрезала два больших куска, разложила их по тарелкам, одну из которых поставила перед Машей, другую перед собой.

— Садись, будем снимать стресс.

Маша послушно плюхнулась на табуретку и подвинула к себе чашку с дымящимся чаем, потом отковырнула маленький кусочек тортика и положила в рот. Торт оказался удивительно свежим и вкусным. Маша прожевала кусочек и отложила ложку. Почему-то торт, вопреки всем ожиданиям, не вызвал никаких приятных ощущений.

— Ума не приложу, что теперь делать, — призналась она, запивая торт горячим чаем.

— А что теперь делать? — притворно изумилась Тамара.

— Вот именно — что? — хмыкнула Маша, отставляя чашку.

— Ничего, — категорично заявила Тамара и спросила: — Он позвонит тебе?

Маша пожала плечами.

— Не знаю.

Справедливости ради надо сказать, она была уверена, что Вадим ей никогда не позвонит: он не спрашивал номера ее телефона, хотя признаться в этом Тамаре у нее не хватило мужества. Подруга обо всем догадалась сама.

— Значит, не позвонит, — резюмировала она, отправляя в рот большой кусок торта. — Что ж, в таком случае у тебя есть два выхода. Первый, сделать вид, что ничего не произошло и продолжать спокойно трудиться на благо Вадима Крикунова, второй — уволиться и забыть об этом происшествии раз и навсегда. Правда, есть еще и третий выход: можно пойти к Вадиму и попытаться с ним объясниться.

— Это еще зачем? — вспыхнула Маша. Объясняться с Вадимом ей ужасно не хотелось.

— Затем, что, возможно, он передумает жениться на этой вертихвостке Вике и бросится в твои объятия, — пояснила она.

Маша скривилась. На такое развитие событий она не рассчитывала. Если быть откровенной, хоть и не рассчитывала, но тайно мечтала именно о такой развязке.

— Думаю, этого не случится, — вздохнула она, прогоняя глупые мечты.

— Не спеши говорить «нет», — хмыкнула Тамара. — Ведь в твоем сне он ведь расстался с Викой. Положа руку на сердце, я с такой дрянью уже давно рассталась бы.

— Послушай, к чему эти глупые разговоры, — отмахнулась Маша. — При чем тут Вика? Ты лучше скажи, что делать мне.

— Ты действительно хочешь получить совет? — притворно удивилась Тамара.

— Представь себе, хочу, — фыркнула Маша.

— Тогда ладно, слушай. На твоем месте я пошла бы к нему и попыталась выяснить, что он к тебе чувствует. Если все было так, как ты рассказала, он должен что-то чувствовать по отношению к тебе.

— Если бы он чувствовал что-то по отношению ко мне, он не сбежал бы посреди ночи, как вор, — фыркнула Маша.

— Все равно тебе придется с ним поговорить, — отрезала Тамара. — Если, конечно, не хочешь весь остаток дней провести в раздумьях по поводу того, правильно ли поступишь, уволившись с работы.

— Господи, нет, — скривилась Маша, представив себе красивое лицо Вадима, едва тронутое усмешкой. — Я не смогу…

— Сможешь, — отрезала Тамара и откусила кусок торта.

Маша последовала ее примеру, положив в рот малюсенький кусочек шоколадной начинки, немного подумала, а потом спросила:

— А какие у тебя там были в запасе еще варианты?

Тамара глубоко вздохнула и укоризненно покачала головой.

— Нет, ну скажи, Машка, ты хочешь быть счастливой или нет?

— Хочу, но думаю, вряд ли меня сделает счастливой то, что Вадим пошлет меня куда подальше.

— Господи, да с чего ты взяла, что он тебя пошлет? — воскликнула Тамара. — Он ведь сам пришел к тебе после аварии. Ведь пришел?

— Ну да, — согласно кивнула Маша.

— Вот теперь и скажи мне, когда это Вадим Крикунов лично занимался такой ерундой? Для этого он держит целый штат юристов.

Маша не обиделась на то, что маленькое происшествие с ее «восьмеркой» Тамара назвала ерундой, а вместо этого глубоко задумалась. С одной стороны, неугомонная подруга, конечно, была права, не стал бы Вадим Крикунов идти к ней лично, если бы у него не было на то веских причин, но, с другой стороны, что это за причины, Маша понятия не имела.

— Ладно, Тома, я подумаю, — пообещала она, хотя точно знала, что никогда и ни за что не пойдет к Вадиму и не станет рассказывать про свой дурацкий сон.

Вот если он сам заглянет к ней…




13


Оставшиеся два выходных дня Маша ждала, что Вадим заглянет к ней еще раз или на худой конец позвонит. Она, конечно, не давала ему номера своего телефона, но ведь узнать его не составило бы никакого труда, однако Вадим не позвонил и не появился.

К вечеру последнего дня Машино ожидание достигло наивысшей точки. Она бросалась к входной двери, едва за ней слышался слабый шорох, хватала телефонную трубку после первого сигнала, но каждый раз оказывалось, что звонит кто-то другой. К девяти часам Маша чувствовала себя совершенно обессиленной от бесплодного ожидания. Завернувшись в плед, она села на диван, поджала под себя ноги и принялась молиться о том, чтобы Вадим вспомнил о ней и позвонил, но он не вспомнил и не позвонил.

В половине двенадцатого Маша на негнущихся ногах поплелась в постель и, не раздеваясь, рухнула на подушки. Услужливая память тут же подсунула воспоминание о том, как недавно на этой же кровати она сплеталась в странном танце с Вадимом, и Маша, застонав, накрыла голову подушкой. Господи, да она самая настоящая кретинка, если решила, что Вадим влюблен в нее, так же как она в него. Этот красавец-ловелас не мог быть в нее влюблен так же, как не мог летом выпасть снег. Внезапно Маша осознала это очень отчетливо и, как ни странно, сразу почувствовала себя немного лучше.

Откинув подушку, она села на кровати и обхватила себя руками. Как ни горько было ее открытие, она понимала, что именно в нем кроется истина. Визит Вадима к ней был обусловлен обычной вежливостью, не более того. Она же побила все рекорды гостеприимства, мигом затащив его в постель. Маша горько усмехнулась и зажмурилась, сгорая от стыда, но тут же приказала себе мыслить конструктивно. Сейчас нужно было не раскисать, а искать выход из довольно щекотливого положения, в которое Маша попала по собственной неосторожности.

Закутавшись в одеяло, она откинулась на подушку и принялась размышлять, что делать дальше? Завтра, выйдя на работу, она непременно столкнется с Вадимом. Как вести себя при встрече?

Маша представила, как Вадим открывает двери магазина, и сердце гулко застучало в груди.

— Угораздило же меня вляпаться, — вздохнула она.

Умом Маша понимала, что лучше всего при встрече с Вадимом сделать вид, что между ними ничего не произошло, но вот сердце, которому, как известно, не прикажешь, рвалось наружу от одной только мысли, что завтра она увидит его.

— Нужно быть спокойной и рассудительной, — медленно произнесла Маша, обращаясь сама к себе. — Ни в коем случае нельзя давать ему понять, что он что-то значит для меня.

Прикрыв глаза, Маша постаралась заснуть, но сон никак не шел. Она несколько раз переворачивалась с боку на бок, мысленно прокручивая в голове сотни вариантов разговора с Вадимом, пока совершенно не обессилела. Только под утро сон сморил ее.

На работу Маша явилась абсолютно разбитой. Утром, когда прозвонил будильник, она вскочила и, с закрытыми глазами совершив утренний туалет, рванула в магазин.

По закону подлости оказалось, что ее машину почти полностью занесло снегом и ее пришлось откапывать, благо вместе с Машиной «восьмеркой» занесло и «Хонду» Андрея Ярцева ее соседа боксера, так что парень, быстренько освободив из-под снега обе машины, вытолкал несчастную «восьмерку» со стоянки. Таким образом Маше удалось добраться до работы вовремя.

Влетев в торговый зал, она кивнула Игорьку, который за выходные дни прибавил в весе не меньше трех килограммов, в основном осевшие в области лица, и теперь его и без того не маленькая физиономия превратилась просто в свиное рыло.

Быстро раздевшись, Маша заняла рабочее место и поправила волосы.

— Как прошли выходные? — поинтересовался Игорек. Подойдя к Маше, он оперся бедром о прилавок и скрестил руки на груди.

— Отлично, а что?

— Да ничего, просто выглядишь ты какой-то усталой. Может, поставить чайник?

— Ты хочешь, чтобы Мадам хватил удар? — ухмыльнулась Маша. — Нет уж, лучше потом.

— Она сегодня явится только после обеда, — хмыкнул он. — Так что на ее счет можешь не волноваться.

Маша и не волновалась, но чая все равно не хотела, поэтому она отправила Игорька назад на рабочее место, а сама принялась поправлять шубы, украдкой, помимо воли, бросая взгляды на входные двери в надежде, что в них войдет Вадим. И хотя он никогда не появлялся в магазине раньше полудня, Маша надеялась, что сейчас он войдет, пройдет через зал, направляясь к ней…

— Всем привет, — раздался за Машиной спиной голос Тамары, которая, запыхавшись, влетела в магазин.

— Привет, — ответил Игорек.

— Привет, — кивнула Маша, отходя от безупречно развешанных на вешалках шуб.

— Ну что, он звонил? — шепотом спросила Тамара, подходя вплотную к Маше.

Маша молча покачала головой.

— Вот козел, — выдавила Тамара и тут же добавила: — Ничего, не раскисай.

— Я и не раскисаю, — пожала плечами Маша.

Еще в машине, пробираясь по заснеженным улицам, она дала себе слово, что бы ни стряслось, делать вид, что все в порядке. В конце концов, на дворе двадцать первый век, век больших скоростей и скоропалительных отношений. Встретились, переспали и разбежались. И хоть Маше такие отношения были глубоко противны, ей не оставалось ничего другого, как делать вид, что ничего не произошло, если, конечно, она не желает предстать перед Вадимом еще большей идиоткой.

— Вот и умница, — похвалила Тамара и похлопала Машу по плечу. По ее гневному взгляду Маша поняла, что подруга здорово переживает за нее.

— Со мной все будет в порядке, — заверила она и впервые за последние три дня улыбнулась.

— Надеюсь, — вздохнула Тамара и отправилась в комнату для сотрудников магазина.

Маша осталась за прилавком, замерев в ожидании того момента, когда дверь магазина откроется и в нее войдет Вадим.

Надо сказать, этот момент наступил не скоро. Маша уже потеряла всякую надежду, что Вадим появится в магазине до конца рабочего дня, когда дверь вдруг открылась и на пороге появился он. Маша, несмотря на то, что готовилась к этому моменту весь день напролет, замерла от неожиданности и покраснела, как рак. Она буквально чувствовала, что лицо ее пылает, как в огне. Отвернувшись к шубам, чтобы Вадим не заметил ее смущения, она стала преувеличенно внимательно разглядывать блестящий мех.

— Добрый день, Вадим Сергеевич, — послышался бодрый голос Игорька.

Маша сосчитала про себя до двадцати и медленно повернулась, надеясь увидеть Вадима, но его в поле зрения не оказалось. Маша удивленно покрутила головой, но не обнаружила его. Тогда она вопросительно уставилась на Тамару.

— Ушел к Мадам, — шепнула та, кивнув в сторону подсобных помещений.

Маша украдкой вздохнула, чувствуя укол разочарования и обиды. Черт побери, Вадим даже не соизволил подойти к ней и поздороваться. А она-то, дура, мечтала, что он с порога бросится в ее объятия. Кретинка.

Натянув на лицо равнодушную улыбку, Маша повернулась к Тамаре.

— Надеюсь, он не станет торчать тут слишком долго.

— Я тоже надеюсь, — усмехнулась Тамара. — Иначе ты повыщипываешь все шубы.

Только сейчас Маша заметила, что мнет в пальцах рукав дорогущей норковой шубы, и отдернула руки.

— Черт.

— Не волнуйся так, — посоветовала Тамара.

— Постараюсь, — кивнула Маша и встала за прилавок.

Она действительно очень старалась не волноваться и выглядеть естественно, но руки немилосердно тряслись, так что их пришлось засунуть под прилавок.

Вадим появился спустя пятнадцать минут, на протяжении которых Маша раз двадцать порывалась зарыться головой в песок, как страус, то есть засесть в дамской комнате, но всякий раз заставляла себя остаться за прилавком. Она твердила себе, что будет крайне обидно, если Вадим захочет поговорить с ней, а ее не окажется на месте.

Когда его силуэт показался в дверном проеме, Маша глупо хихикнула, наверное, сказывалось нервное перенапряжение, и сделала вид, что не замечает его. Неизвестно, хорошо ей это удалось или плохо, но только Вадим немного постоял в дверях и направился прямиком к Маше.

Увидев это, она сжалась в комок, но натянула на лицо широкую улыбку.

— Добрый день, Маша, — поздоровался Вадим, глядя прямо в Машины зеленые глаза.

— Добрый день, Вадим Сергеевич, — каким-то чудом прохрипела она в ответ, хотя была уверена, что не сможет выдавить из себя ни звука.

— Почему так официально? — усмехнулся он, и Маша моментально покраснела.

— Извините? — еще шире улыбнулась она, делая вид, что не понимает, о чем он говорит.

— Мне гораздо больше нравилось, когда ты называла меня Вадимом, — сказал он интимным полушепотом, и Маша покраснела еще больше.

— Простите меня, вышло досадное недоразумение, — пискнула она, приказывая лицу немедленно принять нормальный оттенок.

— Недоразумение? — переспросил Вадим, нахмурив свои красивые черные брови.

— Ага, — кивнула Маша, не в силах отвести от него глаз. — Мне… Я…

Маша хотела рассказать про свой сон, но не смогла выдавить из себя ни звука.

— Что ж, Маша, — криво усмехнулся Вадим и остановил взгляд на Машином лбу, где все еще красовалась внушительная шишка. — Надеюсь, ваша шишка больше вас не беспокоит?

Маша быстро потрясла головой.

— Нет.

— Чудно, — кивнул Вадим, резко развернулся на каблуках и пошел к выходу. — До свидания, — сказал он, обращаясь сразу ко всем, и вышел на улицу, закрыв за собой дверь.

Маша шумно выдохнула воздух и только сейчас поняла, что все время, пока Вадим стоял у стойки, она не дышала.

— Ну что? — подлетела к ней Тамара. — Что он сказал?

— Ничего, — Покачала головой Маша, стараясь не расплакаться на глазах у всего магазина.

— Что значит ничего? Я же видела, он говорил с тобой.

— Говорил, — выдавила Маша и, отвернувшись, направилась в дамскую комнату.

Слезы душили ее, но она мужественно держалась, и они так и не пролились, застряв в горле противным комом. Только сейчас до Маши дошло, что Вадим пытался что-то сказать ей, а она, идиотка, этого не поняла.

— Господи, какая же ты кретинка, Захарова, — выдавила она, стиснув кулаки так сильно, что заболели пальцы.

Что, если Вадим собирался сказать, что любит ее?

Подумав об этом, Маша затрясла головой.

— Нет, лучше будет, если ты не станешь об этом думать, — шепнула она себе и шмыгнула носом. — Он не собирался говорить ничего подобного.

До конца рабочего дня оставался час, половину которого Маша просидела в туалете, пытаясь привести в порядок мысли и лицо, припухшее от непролитых слез. Жизнь казалась безрадостной и абсолютно серой. Маша приказала себе собраться и, сделав над собой усилие, улыбнулась. Улыбка вышла кривой и натянутой. Пришлось еще репетировать, пока она не наполнилась радостью и светом.

Из дамской комнаты Маша вышла с гордо поднятой головой и заняла место за прилавком.

— Ты сказала ему про свой сон? — спросила Тамара, наклоняясь к самому Машиному уху.

— Конечно, нет, — покачала головой она. — Ты хочешь, чтобы он принял меня за кретинку?

— Ты и вправду будешь последней кретинкой, если позволишь ему улизнуть, — выдавила Тамара шепотом, так чтобы не слышал Игорек. — Я видела, как он на тебя смотрел, и могу сказать, что у тебя есть вполне реальный шанс. Этот парень к тебе неравнодушен.

Маша скривилась.

— Знаешь, Тома, это очень опасное заблуждение, — заметила она. — Гораздо спокойнее думать, что между нами ничего нет и быть не может.

— Что ж, если тебе так спокойнее, пожалуйста, — усмехнулась Тамара. — Только знай, если ты сейчас упустишь свой шанс, потом всю жизнь будешь кусать локти, и не говори, что я тебя не предупреждала.

— А как же Вика? — спросила Маша.

— А что Вика? — удивилась Тамара. — Только не говори, что тебе есть дело до этой стервы.

— В принципе, нет, — пожала плечами Маша. — Но ведь она невеста Вадима.

— Знаешь, на твоем месте я думала бы об этом меньше всего, — фыркнула Тамара, сморщив очаровательный носик. — Лучше подумай, что скажешь Крикунову, когда он появится в магазине в следующий раз.

— Ты думаешь, у меня есть шанс? — робко спросила Маша, чувствуя, как в душе зарождается надежда.

— Еще какой, — заверила Тамара и, повернувшись, пошла к посетительнице, только что вошедшей в магазин.

Маша осталась стоять за прилавком, погруженная в раздумья. Разум, конечно, подсказывал, что Тамара ошибается — не может Вадим Крикунов бросить свою блистательную невесту ради нее, Маши, но сердцу отчаянно хотелось в это верить.




14


Проведя весь остаток рабочего дня в раздумьях, Маша вышла из магазина, запахнув на груди дубленку, и направилась к машине. К вечеру припустился снег. Крупные снежинки, кружась, ложились на плечи и волосы. Маша подняла воротник и прибавила шагу. Близился Новый год, деревья вдоль улицы оделись в разноцветные праздничные гирлянды.

Пробежав по заснеженному тротуару, Маша завернула за угол туда, где стояла ее «восьмерка» и на ходу достала из сумки ключи. Снег повалил сильнее. Маша смахнула рукавом пушистый сугроб с лобового стекла и сунула ключ в замок на дверце. Ключ щелкнул, дверца открылась. Маша швырнула в салон сумочку и только теперь заметила, что спустило переднее колесо машины.

— Черт!

Маша хлопнула дверцей, чтобы назойливые снежинки не засыпали салон, и постучала ногой по колесу. Оно безнадежно зарылось в снег.

— Черт! — снова выругалась Маша, стиснув зубы. — Вот уж не везет так не везет.

В багажнике лежало запасное колесо, но Маша искренне сомневалась в том, что сможет поменять его в такой снегопад, который уже стал больше напоминать метель. Она и в обычную-то погоду была не слишком умелым механиком, а тут форменный форс-мажор…

Правда, топать в такую погоду до маршрутки тоже не хотелось.

Обойдя машину, Маша проверила, целы ли остальные колеса, и удовлетворенно заметила, что целы. Значит, шанс уехать домой на машине все же оставался. Маленький, но шанс.

Открыв багажник, Маша тупо уставилась на запаску, гадая, найдется ли в ее машине гаечный ключ. Ключ нашелся в ящике для инструментов. Маша извлекла его и покрутила в руках. Странно, но за пять лет водительского стажа ей еще ни разу не приходилось самой менять колесо.

— Все когда-то происходит в первый раз, — безрадостно вздохнула Маша и вынула из багажника запаску.

— Помощь нужна? — раздался вдруг за ее спиной голос, и Маша замерла с колесом в руках, превратившись в статую. Этот голос она не могла спутать ни с чьим другим. Он принадлежал Вадиму Крикунову. Маша была уверена в этом. Об этом красноречиво твердило ее мигом взбесившееся сердце, которое пыталось выскочить на волю через горло. Сосредоточившись на спустившем колесе, она перестала думать о нем, и вот, пожалуйста, он вырос за ее спиной собственной персоной.

Маша улыбнулась и повернулась к Вадиму. Теперь он стоял прямо перед ней и взирал на нее сверху вниз своими совершенно потрясающими теплыми шоколадными глазами, и Маше тут же вспомнился другой его взгляд, которым он сверлил ее за столиком парижского ресторана.

Подумав об этом, Маша встрепенулась. Господи, что она несет? Какого ресторана? Ведь это был лишь сон, хотя теперь, глядя в глаза Вадима, она была уже в этом не уверена. Она ни в чем не была уверена.

Нет, так и свихнуться недолго.

Маша потрясла головой и выронила запаску в снег. Вадим нагнулся и поднял ее.

— Помощь нужна? — повторил он, вынимая из Машиных оледеневших пальцев гаечный ключ.

Маша машинально кивнула и отодвинулась в сторону, давая Вадиму возможность подойти к машине, так как справедливо решила, что самой с колесом справиться вряд ли удастся. Он быстро разгреб снег у спустившего колеса высоким кожаным ботинком и присел на корточки.

— Да, кто-то проткнул шину ножом, — протянул он, отряхивая тонкой кожаной перчаткой снег с протектора. — Кому это ты так насолила?

— Понятия не имею, — пискнула Маша и поплотнее запахнулась в дубленку. — Может, это чья-то шутка?

— Может, и шутка, — пожал плечами Вадим и спросил: — Домкрат у тебя есть?

Маша пожала плечами, так как понятия не имела, есть ли у нее домкрат и что это вообще такое. Она потопала к багажнику, снег весело хрустел под ногами, искрясь в свете фонарей. Маша открыла крышку багажника и стала рыться в дорожном ящике для инструментов. Как ни странно, домкрат нашелся очень быстро. Маша прихватила его и вернулась к Вадиму, который все еще сидел на корточках у колеса.

— Спасибо.

Он взял из ее рук домкрат и ловко приподнял машину. Потом, орудуя гаечным ключом, быстро поменял колесо на запаску. Скрипнув, машина уперлась колесом в снег.

— Ну, вот и все, — заметил Вадим, поднимая из снега гаечный ключ.

— Спасибо, — одними губами прошелестела Маша, не в силах отвести от него глаз.

— Не за что, — пожал плечами Вадим, поднял спустившее колесо и понес его в багажник. Туда же он положил гаечный ключ и домкрат.

— Спасибо огромное еще раз, — горячо поблагодарила Маша, понятия не имея, что делать дальше: слету начать рассказывать о своем сне или бежать от Вадима куда подальше. Немного поколебавшись, Маша решила о сне все же умолчать.

— Господи, да на здоровье, — усмехнулся Вадим, глядя Маше в глаза. — Обращайся.

Под его взглядом, Маша покраснела и опустила глаза. После всего, что произошло между ними во сне и наяву, она понятия не имела, как теперь себя с ним вести. Бросаться на шею было глупо, но и делать вид, что они незнакомы, Маше тоже не хотелось. Вздохнув, она приподняла воротник дубленки и открыла водительскую дверцу, намереваясь спасаться бегством.

— До свидания, Вадим, — улыбнулась она и попыталась сесть в машину, но Вадим, сделав шаг вперед, захлопнул дверцу прямо перед ее носом.

— Погоди, ты ничего не забыла?

Маша обвела глазами снег и пожала плечами.

— Вроде ничего.

— А мне кажется, ты забыла вот это.

Взяв Машу за плечи, он подвинул ее к себе и поцеловал в губы. Настойчиво, как будто хотел показать ей, что она принадлежит ему и сбежать ей не удастся.

По правде говоря, Маша и не думала сбегать, но некоторые обстоятельства ужасно смущали ее. Например, наличие у Вадима невесты. Поэтому, когда поцелуй закончился, Маша слегка отстранилась от Вадима.

— Тебе не следовало этого делать.

— Почему? — спросил Вадим, холодно разглядывая Машу из-под сведенных бровей.

Маше захотелось закричать в ответ, что он не имеет права целовать ее, потому, что у него есть невеста, и потому, что, черт побери, он не любит ее, но вместо этого она спокойно пожала плечами и ответила:

— Потому, что ты мой босс, а работу и удовольствие смешивать категорически не рекомендуется.

Вадим хмыкнул, все еще глядя на Машу, но она заметила, что взгляд его потеплел.

— Да, я и правда всегда думал, что работу и удовольствие смешивать просто недопустимо, но теперь я, пожалуй, изменю свое мнение.

— Да, я знаю, ты никогда не заводишь романов на работе, — горько усмехнулась Маша.

— Откуда ты это знаешь? — с усмешкой полюбопытствовал он.

— Я много чего о тебе знаю, — вздохнула она.

— Например? — улыбнулся Вадим, в высшей степени заинтригованный странным Машиным поведением, которая, то бросалась ему на шею, то делала вид, что абсолютно к нему равнодушна.

Маша снова вздохнула. Ее так и подмывало сказать о Вике, но она сдержалась.

— Например, то, что ты любишь молоко, и красное вино, и еще зеленый борщ со сметаной.

Вадим был очень удивлен ее ответом. Это Маша поняла по тому, как вытянулось его лицо.

— Но как?..

— Не утруждайся догадками, — попросила Маша, — все равно не отгадаешь. Правда настолько смешна и нереальна, что я сама удивляюсь.

Вадим вопросительно приподнял брови, и Маша, вздохнув, продолжила:

— В тот день, когда твой «мерседес» врезался в мою «восьмерку» мне приснился странный сон.

— Сон? — переспросил он, нахмурившись.

Маша кивнула, наблюдая, как гигантских размеров снежинка упала на плечо Вадиму.

— Очень странный сон, — сказала она. — Отчасти это он виноват в том, что я… — Маша покраснела, но все же продолжила: — что я так глупо вела себя в тот день, когда ты пришел меня навестить и принес фрукты.

Закончив фразу, Маша перевела дух. Черт, она все-таки это сказала. Честно говоря, она была уверена, что ее трусость не позволит этого сделать, но, очевидно, любовь к Вадиму оказалась сильнее.

— Хм, а я надеялся, что виной этому мое сумасшедшее обаяние, — усмехнулся Вадим, и Маша невольно улыбнулась.

Он выглядел таким преувеличенно расстроенным, что она догадалась — Вадим пытается ее развеселить. Надо сказать, это у него получилось. Неожиданно Маше стало смешно. Она как будто взглянула на сложившуюся ситуацию другими глазами и расхохоталась, запрокинув голову. Снежинки тут же покрыли ее лицо. Маша фыркнула и смахнула их ладошкой.

— Что тут смешного? — обиделся Вадим.

— Ни-ничего, — задыхаясь, выдавила Маша. — Просто я представила себе, как ты был удивлен, когда я набросилась на тебя в кухне. Прости, пожалуйста, все так глупо получилось.

Теперь, когда Маша рассказала о своем сне, ей стало намного легче.

— Знаешь, мне так не показалось, — сказал он совершенно серьезно, и Маша почувствовала, что, несмотря на минусовую температуру, ее обдало жаром. Сглотнув подступившую слюну, она смахнула с носа снежинку, обосновавшуюся там, и сказала:

— Все это глупо. У тебя есть невеста, у меня работа. Мы чужие люди. Если бы не этот дурацкий сон, мне никогда и в голову не пришло бы набрасываться на тебя. Прости.

— Может, расскажешь о нем за чашечкой кофе, — предложил Вадим.

Маша немного поколебалась. От нее не ускользнуло, что Вадим пропустил ее замечание о невесте мимо ушей. Это Машу ужасно огорчило. Ей хотелось, чтобы Вадим стал уверять ее, что с Викой он порвал, но ничего подобного не случилось. Прокашлявшись, Маша сказала:

— Давай в другой раз.

— Нет сейчас, — отрезал Вадим и открыл перед Машей дверцу ее «восьмерки». — Поезжай домой, я поеду за тобой.

Только сейчас Маша заметила стоящий чуть поодаль его шикарный «мерседес».

— Ты собираешься пить кофе у меня дома? — поинтересовалась она.

— Угу.

Вадим кивнул.

— Что-то не помню, чтобы я тебя приглашала, — нахмурилась Маша, делая вид, что пытается вспомнить.

— Так пригласи, — предложил Вадим.

Маша немного помедлила и покачала головой. Приглашать Вадима домой ей ужасно не хотелось, дабы не нарушить хрупкое равновесие, которое воцарилось в ее душе.

— Извини, у меня другие планы.

— Тебе придется отменить все свои планы, так же, как я отменил свои, — безапелляционно заявил он и без лишних церемоний запихнул Машу в «восьмерку». — Нам нужно кое-что обсудить. Встретимся у тебя дома.

Маша послушно кивнула, сдавшись под его напором, и сунула ключ в замок зажигания. Вадим коротко махнул ей рукой и широким размашистым шагом направился к «мерседесу».

— Сумасшедший дом, — прошептала Маша, чувствуя легкую дрожь в руках. Она гадала, что намеревался с ней обсудить Вадим? Только бы не тот вечер, что они провели в ее спальне. Маша была готова обсуждать даже несуществующий ужин в Париже, но только не тот вечер.

Ухватившись трясущимися пальцами за спасительный руль, Маша медленно выехала со стоянки. Колеса с трудом пробирались сквозь выросшие сугробы. В зеркало заднего вида она видела, как Вадим сел в «мерседес» и включил ближний свет. В оранжевом луче весело заплясали снежинки. Нажав на газ, Маша поехала в сторону дома. «Восьмерка» нырнула в поток машин на проспекте, и «мерседес» Вадима тут же пропал из вида.




15


До дома Маша добиралась окольными путями. Ей хотелось иметь как можно больше времени, чтобы решить, как вести себя с Вадимом, поэтому она мучительно долго петляла по заснеженным улицам, пытаясь разобраться в своих чувствах, которые как будто разом взбесились. Наблюдая за дворниками, которые ритмично двигались, смахивая снег с лобового стекла, Маша раздумывала, сказать ли Вадиму о своей любви или лучше не пугать его раньше времени. Уже въезжая во двор, она решила, что все же не стоит. Маша боялась, что будет выглядеть еще глупее, чем до этого, хотя глупее, она была уверена, выглядеть было уже невозможно.

«Мерседес» Вадима ждал ее у подъезда, а сам Вадим стоял около него, широко расставив ноги и сунув руки в карманы дубленки. На темные волосы сыпал снег, но Вадим, казалось, этого не замечал. Его брови сошлись в одну линию на переносице, а тяжелый взгляд сверлил подъезжающую «восьмерку».

Маша припарковалась рядом с «мерседесом» и вышла из машины, прихватив сумочку.

— Хотела от меня сбежать? — мрачно спросил Вадим, помогая ей захлопнуть дверцу.

Маша хихикнула, глядя на его недовольное лицо. Кажется, Вадим не привык долго ждать. Или, как он сказал в ее сне, тратить время попусту.

— Куда бежать, если это мой дом? — пожала плечами Маша.

— Ты надеялась, что сбегу я? — ухмыльнулся он.

Маша покачала головой и призналась:

— На самом деле я надеялась, что ты меня дождешься.

— Правда?

Вадим широко улыбнулся, взял Машу под руку и, не дождавшись ответа, повел к подъезду. Лицо его мигом смягчилось, как будто он услышал что-то очень приятное. Маша шла за ним на негнущихся ногах, гадая, видит ли Вадим, что с ней происходит нечто странное, или нет.

Она очень надеялась, что нет. Ей ужасно не хотелось, чтобы он принял ее за впечатлительную идиотку, каковой она, несомненно, была. Ее тело вдруг перестало ей повиноваться, превратившись в податливое желе, стоило Вадиму только взять ее под руку. Ее решение ничего не говорить Вадиму о собственных чувствах куда-то разом улетучилось. Маше захотелось закричать о своей любви, но она прикусила язык до крови и приказала себе успокоиться.

Едва лифт остановился на ее этаже, Маша вышла из кабины и направилась к двери. Вадим шел следом. Достав из сумочки ключ, она открыла дверь и включила свет в прихожей.

— Проходи, — пригласила она Вадима, стараясь казаться равнодушной.

Вадим не заставил себя упрашивать дважды. Войдя в квартиру, он сбросил дубленку, помог раздеться Маше и прошел в кухню. Она растерянно наблюдала из прихожей, как Вадим по-хозяйски поставил на плиту чайник и зажег газ.

— Ты так и будешь стоять в дверях? — спросил он у Маши, которая все еще стояла в прихожей, наблюдая за ним, открыв рот.

Маша пожала плечами и вошла в кухню.

— Где у тебя чай? — спросил Вадим, открывая все шкафчики подряд.

— На столе прямо перед твоим носом, — ответила Маша, указывая на большую железную банку с заваркой.

Вадим открыл банку, насыпал заварку в заварной чайник и подвинул банку на место.

— В холодильнике еще остался кусок торта, — сказала Маша. — Будешь?

— Давай, — кивнул Вадим, присаживаясь за стол.

Маша взвилась с табуретки и подлетела к холодильнику, так как это был единственный шанс избежать проницательного взгляда Вадима, который, казалось, сверлил ее до глубины души. Достав коробку с остатками торта, Маша водрузила ее на разделочный стол и достала тарелки.

— Не возражаешь, если я возьму себе больший кусок? — спросила она, чувствуя спиной жгучий взгляд Вадима, от которого по ее телу бежала дрожь.

— Да ради бога, — усмехнулся он.

Маша тут же положила на свою тарелку больший кусок с аппетитной шоколадной розочкой посередине, хотя была уверена, что не сможет проглотить даже крошки. Все ее внутренности сжались от нервного перенапряжения, вызванного близостью Вадима. Маша понятия не имела, что он задумал, и это ее ужасно беспокоило.

Поставив перед Вадимом тарелку с куском торта, Маша подошла к плите, выключила чайник и залила кипятком заварку, пролив половину на стол.

— Черт.

Схватив тряпку, Маша стала быстро собирать горячую воду со стола. При этом она старалась даже не смотреть на Вадима, который продолжал сидеть за столом, облокотившись о стену, и молча наблюдал за ней.

— Ты так и будешь на меня глазеть? — зло спросила она, повернувшись к нему, когда от волнения тряпка выскользнула у нее из рук и шлепнулась на пол, разбрызгав вокруг воду.

— Ты не хочешь, чтобы я на тебя смотрел? — совершенно серьезно спросил он.

Машу прямой вопрос Вадима вверг в смятение. Она нагнулась за тряпкой, стараясь выиграть время для раздумий, потом медленно поднялась, положила тряпку в мойку и повернулась к Вадиму. Он все еще неотрывно смотрел на Машу.

— Как тебя сказать? — скривилась она, отворачиваясь.

— Скажи, как есть, — предложил он.

Маша немного поколебалась, раздумывая над тем «как есть», а потом, вздохнув, решила выложить все начистоту.

— Понимаешь, — начала она, отводя глаза, — я уже говорила, мне приснился чудный сон о тебе. — Маша перевела дух и продолжила: — В этом сне между нами… как бы это получше выразиться… сложились отношения, поэтому, когда ты появился на пороге моей квартиры, я не сразу сообразила, что это уже не сон.

Маша замолчала и подняла глаза на Вадима, чтобы посмотреть на его реакцию. Он спокойно взирал на нее, и Маше показалось, что в глубине его глаз плясали веселые искорки.

— Продолжай, — кивнул Вадим.

— Собственно, это все, — выдавила Маша, чувствуя себя просто ужасно. Вместо того чтобы сказать, как сильно любит его, она стала нести просто несусветную чушь, из которой выходило, что все произошедшее между ними в тот вечер было ужасным недоразумением, хотя на самом деле Маша так не считала. Это был самый счастливый вечер в ее жизни, но, внезапно вспомнив надменную усмешку Вики, Маша не стала говорить об этом Вадиму, а вместо этого добавила: — К тому же у тебя есть невеста.

— Это все? — переспросил Вадим, снова пропустив замечание о невесте мимо ушей.

— А что еще? — спросила Маша.

— Ты забыла сказать, что любишь меня, — улыбнулся он и, встав, обнял Машу за плечи. — Ты ведь любишь меня?

Маша подняла глаза к лицу Вадима, не затуманенным уголком разума отмечая, что он удивительно красив. Его шоколадные глаза весело взирали на нее из-под густых черных бровей. Интересно, как Вадим догадался о ее любви? Неужели это так заметно? Маша очень надеялась, что нет. На всякий случай она спросила, чувствуя, как пульс стучит в ушах:

— С чего ты взял?

— А разве нет? — усмехнулся Вадим, разглядывая Машино лицо.

Эта самодовольная усмешка, в которой сквозило слишком явное превосходство, ей жутко не понравилась.

— По-моему, ты хотел что-то обсудить, — вместо ответа холодно напомнила она, приказывая своему пульсу немедленно прийти в норму.

— Именно это я и хотел обсудить, — кивнул он и добавил, заметив, что нечаянно разозлил Машу: — и еще я хотел извиниться перед тобой за то, что оставил тебя одну, когда ты уснула.

— Валяй, извиняйся, — разрешила Маша.

— Извини, — коротко сказал Вадим.

— Ну, вот теперь, когда ты извинился, мне стало намного легче, — ухмыльнулась она, желая немного отомстить Вадиму за его усмешку.

— Отлично, — снова кивнул он, разглядывая Машино лицо и не двигаясь с места. Под этим взглядом Маша снова стушевалась, не зная, что делать дальше.

— Теперь, когда мы все обсудили, мы можем спокойно выпить чаю, — подытожила она, дрожа от перевозбуждения.

— Мы забыли обсудить еще кое-что, — покачала головой Вадим.

— Что, например? — поинтересовалась Маша, все еще стоя в его объятиях, в которых ей хотелось провести весь остаток своих дней.

— Я хотел обсудить с тобой еще вот это.

Вадим медленно нагнул голову, намереваясь поцеловать ее.

— Нет, не надо, — отвернулась Маша, повинуясь какому-то внезапному порыву.

— Почему? — хрипло спросил он, глядя Маше в глаза.

— Твоя невеста, думаю, будет не в восторге, если узнает… — начала она, но Вадим не дал ей закончить.

— Если тебя это так волнует, спешу сообщить тебе, что у меня нет невесты, — прервал он.

— Как нет, а Вика? — удивилась Маша, чувствуя, как по телу разлилось приятное тепло. Черт побери, лучшей новости она не слышала уже давно.

— Пусть она тебя не волнует, — сказал он и снова попытался поцеловать Машу, но она решительно отстранилась.

— Как это не волнует? Нет, я так не могу.

Вадим улыбнулся и прижал Машу к себе.

— Господи, никогда не думал, что ты такая дотошная, — фыркнул он. — Я же сказал, пусть Вика тебя не волнует — мы расстались с ней.

Маша почувствовала невероятное облегчение.

— Правда? — на всякий случай уточнила она.

— Ага.

Вадим бесшабашно кивнул и, изловчившись, все же поцеловал Машу, которая теперь уже и не думала сопротивляться и отворачиваться. Она приподняла лицо, подставляя губы для поцелуя, и обхватила Вадима за шею. Он, не теряя времени, подхватил Машу на руки и понес в спальню.

— Эй, погоди, а чай? — напомнила она.

На самом деле ей не хотелось останавливать Вадима, но она и так уже поспешила дальше некуда.

— Чай может и подождать, — решительно заявил Вадим, — а вот я вряд ли.

Не сбавляя скорости, он пронес Машу через коридор и уложил на кровать в спальне, а сам улегся рядом и стал покрывать Машино лицо поцелуями, от которых температура ее тела мигом повысилась на несколько градусов. Прикрыв глаза, она обняла Вадима за шею и стала целовать его в ответ.

Поцелуи Вадима сначала легкие, как перышко, становились все более требовательными. Они обжигали Машу огнем и уносили куда-то вдаль, где не существовало ничего, кроме ощущений. Маша даже не заметила, как оказалась без свитера. Одной рукой Вадим чуть приподнял ее, а другой мигом стянул бюстгальтер. Губы его тут же приникли к ее груди, и Маша, застонала от пронзившего ее наслаждения. Она вцепилась Вадиму в плечи, чувствуя, как разум покидает ее. Цепляясь за него из последних сил, Маша вдруг подумала о Вике. Неужели Вадим все же бросил свою шикарную невесту ради нее, Маши? Будучи неискоренимой реалисткой, она в это не верила. А даже если и так, то на это у него должны быть веские причины. Маша решила, что должна непременно выяснить, какие именно, пока ее не накрыло волной страсти с головой.

Слегка оттолкнув Вадима, она прикрыла грудь рукой.

— Подожди.

— Что такое? — спросил он, приподнимая голову.

Маша заметила, что глаза его затуманились, лицо потемнело. Она догадалась, что меньше всего сейчас Вадим хотел останавливаться, но все же продолжила.

— Мы забыли обсудить с тобой одну малюсенькую деталь, — сказала она, переводя дух.

Оказавшись вне объятий Вадима, Маша вдруг почувствовала себя ужасно одиноко, но мужественно улыбнулась.

— Какую деталь? — спокойно спросил он, садясь на кровати.

Маша сглотнула, понятия не имея, как задать волнующий ее вопрос. Ну не спросишь же в лоб Вадима о любви. Зажмурившись, Маша спросила совсем другое:

— Зачем ты пришел?

Вадим удивленно вскинул брови, глядя на Машу, и откинулся на кровать.

— Только не говори, что это любовь с первого взгляда, — посоветовала она, видя, что Вадим и не собирается отвечать на ее вопрос.

— Я и не собирался, — покачал головой он, и Маша почувствовала жгучее разочарование.

— Да? Отлично.

Подняв с пола свитер, Маша быстро натянула его и обхватила себя руками. Черт побери, она была уверена, что Вадим станет уверять ее в том, что влюбился с первого взгляда, во всяком случае, ей очень этого хотелось, но он не стал делать ничего подобного. Вместо этого он одним быстрым движением вскочил с кровати и оказался рядом с Машей.

— Думаешь? — спросил Вадим, заглядывая Маше в глаза. — По-моему, мой ответ тебя не удовлетворил.

— Если бы ты сказал, что без памяти влюблен в меня, это удовлетворило бы меня еще меньше, — призналась Маша, вздохнув. — Я подумала бы, что ты лгун.

— А если бы я сказал, что меня привела к тебе любовь с первого взгляда? — лукаво улыбаясь, спросил он.

Маша поперхнулась от неожиданности и закашлялась.

— Думаешь, любовь с первого взгляда существует? — спросила она.

— Еще неделю назад я сказал бы, что нет, — признался Вадим, — но сейчас я в этом не уверен. В конце концов, скоро Новый год, а в Новый год возможно все.

— Ты действительно в это веришь? — с сомнением спросила Маша. Почему-то она с трудом представляла себе Вадима, влюбившимся с первого взгляда и не в кого-нибудь, а именно в нее.

— Иначе как можно назвать то, что я чувствую к тебе, если не любовью с первого взгляда?

— А что ты чувствуешь ко мне? — продолжала допытываться Маша, ощущая, как ее тело постепенно наполняется блаженством.

— Сейчас покажу, — пообещал Вадим и снова уложил ее на кровать, а сам устроился сверху.

На этот раз Маша не стала прерывать его, с головой нырнув в сладостную бездну. Ее тело, ставшее податливым под ласками Вадима, как пластилин, извивалось на кровати до тех пор, пока Маша не откинулась в изнеможении на подушки. Вадим устроился рядом с ней, оба они тяжело дышали.

— Знаешь, наверное, мне стоит благодарить тебя за то, что ты искорежил мою «восьмерку», — улыбаясь, сказала Маша, когда немного отдышалась. Все было настолько хорошо, что она просто не верила в свое счастье. Вадим лежал рядом с ней, и его взгляд был полон любви.

На всякий случай Маша ущипнула себя, чтобы убедиться, что не спит. Щипок вышел болезненным, и Маша скривилась, с радостью отмечая, что Вадим не исчез, не растворился в воздухе, как призрак.

Счастливо вздохнув, Маша прижалась щекой к его голому плечу и поцеловала в шею. Вадим тут же повернулся и подставил губы, в которые она тут же впилась поцелуем, надеясь, что дверной звонок не разбудит ее в самый неподходящий момент.