Всегда на посту
Александр Александрович Соколовский








Автору этой книги — писателю Александру Александровичу Соколовскому — было 15 лет, когда началась Великая Отечественная война. В маленьком городке Елабуге, на Каме, он начал работать: сначала в колхозе трактористом, потом токарем на механической фабрике.

В январе 1943 года А. Соколовский ушел в армию. Он служил в пехоте, в танковых частях, а потом, уже до конца войны, был сотрудником военной газеты. Там-то, в газете, и стали печататься его рассказы, очерки и стихи.

Первая книжка Александра Александровича, «Новичок», была посвящена жизни ребят — наших советских школьников. Она вышла в 1955 году. С той поры определился творческий путь молодого писателя — он стал писать для детей. Но Александр Александрович не оставлял и корреспондентской работы. Его очерки, статьи, рассказы печатались во многих газетах и журналах.

Часто рассказы и очерки А. Соколовского помещались в журнале «Советская милиция». По заданию редакции он объездил многие республики нашей страны. Поездки, встречи с мужественными людьми — работниками милиции — и помогли ему написать эту книгу.






Александр Александрович Соколовский

Всегда на посту










Порядок в нашем доме


Хорошо, когда в доме порядок. Лежат на своих местах книжки и тетрадки, чулки и башмаки — у каждой вещи свое место.

Хороший порядок сбережет человеку много времени. Представь себе, что, садясь готовить уроки, ты будешь долго рыскать по комнате в поисках учебника или пенала. Представь себе, что рабочему на заводе, чтобы начать работу, пришлось бы сломя голову бегать по всем цехам, отыскивая то резец, то сверло, то заготовку для детали. Конечно, так не бывает. И на заводе каждой вещи — свое место.

Но порядком люди привыкли называть не только правильное расположение необходимых им дома или на работе вещей. Вот подходит к остановке автобус. Если бы все пассажиры, дожидающиеся его, никому не давая выйти, кинулись к дверям, полезли в автобус, то он долго не смог бы отъехать. Да и давка произошла бы немалая. Чтобы не мешать друг другу, чтобы всем было удобно, пассажиры выходят из автобуса в одну дверь, а входят в другую. А тот, кому надо выйти на следующей остановке, вежливо просит разрешения пройти к двери. И ему так же вежливо отвечают: «Пожалуйста». Кстати, вежливость — это тоже порядок.

Наверное, придя домой с улицы, ты не забываешь как следует вытереть ноги о половичок у двери. В школе на уроке ты сидишь за партой, а не расхаживаешь по всему классу. Если надо о чем-нибудь спросить учителя, ты не кричишь во все горло, а тихо поднимаешь руку. Ведь хождение между партами на уроке, внезапный возглас могут помешать и твоим товарищам, и тебе самому.

К порядку тебя приучают с самых малых лет. Ты, наверное, и не помнишь, как научился правильно сидеть за столом, держать вилку и ложку, есть не чавкая, не вытирать руки о скатерть. Наверное, не помнишь, как терпеливо учили тебя ложиться спать и подниматься в определенное время. Порядок для тебя превратился в привычку.

Есть правила, которым раз и навсегда подчиняются разумные люди. Не взбредет же тебе ни с того ни с сего запустить чернильницей в зеркало. А если к тебе в гости придет приятель, откроет буфет и начнет бить чашки и тарелки, ты, вероятно, подумаешь, что он сошел с ума. Если мы не будем соблюдать разумных правил дома, на улице, в школе, в кино, на стадионе, в гостях, могут произойти неприятные, а порой и ужасные вещи.

Порядок, крепкий, нерушимый, должен быть и в самом большом нашем доме — в доме, где живут и трудятся около двухсот тридцати миллионов человек, в нашем с тобой Советском государстве.

Без строгого порядка всегда и везде людям жилось бы очень трудно. Как и тебе дома порядок помогает беречь время, так порядок, правила поведения, которые должны соблюдать все граждане — от мала до велика, помогают народу не тратить попусту драгоценные минуты, жить спокойно, работать с пользой. Эти разумные и справедливые правила всей жизни нашей Советской страны называются общественным порядком.

В давние времена, когда нашей Родиной правил царь, когда хозяевами в России были капиталисты и помещики, люди тоже жили по заведенным от века порядкам. Но не для всех эти правила были одинаковыми. Для богатых — одни, для бедных — другие. Богач мог обидеть бедняка, оскорбить его, как хотел. Он мог даже убить бедного человека и откупиться от суда, от полиции. И суд, и полиция, и закон служили богатеям. Это в те проклятые времена народ сложил пословицы о несправедливых законах, о злой бедняцкой доле. «Где закон — там и обида, — говорили в народе. — Закон что паутина: шмель проскочит, а муха увязнет…»

Великий Октябрь уничтожил власть богачей. Народ, завоевавший свободу, сам установил новые законы, одинаковые для всех. По этим законам каждый гражданин нашего государства должен трудиться, приносить пользу обществу, уважать других людей, беречь то, что создано трудовыми руками. Никто в нашей стране не смеет вредить людям — посягать на их здоровье, честь, достоинство, на их имущество, на богатства Родины, на достояние народа и государства. Никому не позволено нарушать законы Советской власти.

К сожалению, не все у нас в порядке. От долголетнего господства социальной несправедливости нам в наследство достались многочисленные пороки человеческого характера — эгоистичность, тунеядство, пьянство, хулиганство, стремление жить за счет окружающих.

Кому же доверил народ оберегать порядок, кому поручил он бороться с теми, кто нарушает законы?

Это почетное дело поручено милиции, работникам охраны общественного порядка. Ночью и днем, в стужу и зной, в дождь и буран выходят на свои посты милиционеры Страны Советов, часовые нашего покоя. Они дали народу клятву смело стоять на страже порядка в стране, оберегать богатства Родины, по первому зову спешить на помощь, если человеку грозит беда.

Вот о тех, кто всегда на посту, о милицейской службе я и хочу рассказать в этой книжке.




В давние годы








Когда мне приходится бывать в Ленинграде, я непременно стараюсь выкроить часок-другой, чтобы побродить по его прямым проспектам, пройти по мостам, повисшим над Невой, посидеть на скамейке в Летнем саду. Он красив в любое время года, этот удивительный город. Но особенно прекрасен он осенью. Желтые, оранжевые, красные листья тихо устилают набережные, дорожки парков и скверов. Целый ворох их держит на коленях окруженный героями своих басен дедушка Крылов. А Пушкин на площади Искусств словно ловит их протянутой рукой.

И обязательно, приехав в Ленинград, я бываю в тех местах, которые молчаливо хранят память о грозном времени великих битв революции.

Вот площадь у Финляндского вокзала. 3 апреля 1917 года здесь собрались тысячи рабочих, тысячи преданных революции матросов и солдат. Они пришли, чтобы встретить возвращающегося в Петроград Владимира Ильича Ленина.

Радостный, стремительный, он вышел из здания вокзала. И громом прокатилось по всей площади: «Ленин! Да здравствует Ильич!..» И отсюда в тот день весь мир услышал ленинский призыв к борьбе за социалистическую революцию.

А вот Сердобольская улица, дом № 1/92. В этом доме Владимир Ильич жил, вернувшись из Разлива, в сентябре 1917 года, скрываясь от полицейских шпиков.

В те дни Петроград готовился к последнему бою за власть Советов, за лучшую жизнь, за справедливость. Ленинского приказа начать вооруженное выступление ждали отряды рабочих-красногвардейцев, революционные солдаты, экипажи кораблей Красной Балтики.

Поздним вечером 24 октября в пустом вагоне трамвая ехал Ильич с Сердобольской улицы к набережной Невы, в штаб революции — Смольный.

А в те давние дни семнадцатого года громом тысяч голосов, топотом марширующих отрядов было наполнено здание. Отсюда вестовые разносили ленинские приказы: захватить почту, телеграф, телефон, занять вокзалы, окружить Зимний дворец, где спрятались враги революции — министры Временного правительства… Вечером 25 октября (7 ноября по новому стилю) начался штурм Зимнего. А в четвертом часу утра 26 октября в гудящем актовом зале вождь революции провозгласил начало новой эпохи, рождение нового, социалистического государства рабочих и крестьян.

Каждый раз, бывая в Ленинграде, я прохожу по тем памятным местам. И кажется мне — я слышу твердую поступь красногвардейских отрядов, шелест алых знамен, слышу голоса, подхватывающие грозную песню:
		Вихри враждебные веют над нами,



		Темные силы нас злобно гнетут,



		В бой роковой мы вступили с врагами,



		Нас еще судьбы безвестные ждут…








Восставший народ победил. Но Владимир Ильич Ленин предупреждал, что мало только захватить власть, надо эту власть удержать. А врагов у Советской власти, у революции было много. Одни бежали от восставшего народа на Дон, на Кубань, в Сибирь, начали собирать там контрреволюционную белую гвардию. Другие, за рубежом, готовились двинуть на помощь белогвардейцам свои иноземные армии. А были и тайные враги. Они попрятались по темным углам, по глухим норам. Многие из них выполняли задания белогвардейцев: устраивали саботажи и мятежи, портили станки на заводах, разрушали железнодорожные пути и мосты, поджигали склады, убивали преданных Советской власти людей. Ничуть не меньше вредили революции бандиты, грабители, воры, спекулянты.

Для того чтобы дать отпор белогвардейцам и иностранным интервентам, надо было организовать армию. Но нужна была и другая армия, которая бы смогла разгромить тайных недругов, чтобы оберегать революционный порядок.

И Советская власть, партия коммунистов создали такую армию. Ее назвали милицией.

Утром 28 октября (10 ноября по новому стилю), выйдя на улицы из квартир, жители Петрограда прочитали расклеенный на стенах домов, на заборах, на афишных тумбах декрет о том, что поддерживать в городе революционный порядок Советская власть поручает рабочей милиции. Ей должны подчиняться все, потому что она представляет власть Советов, власть народа.

Это было давно — почти пятьдесят лет назад. Но кажется, и поныне хранят улицы Ленинграда твердый шаг первых милицейских патрулей. Так и чудится порой, что вот сейчас навстречу из-за поворота пустынного ночного проспекта выйдут люди с винтовками в руках, в пальто и куртках, перекрещенных жесткими ремнями, пулеметными лентами. Они пройдут, проверяя, все ли в порядке, не грозит ли кому-нибудь беда.

Первые милиционеры! Они еще не носили тогда формы, такой привычной для нас с тобой теперь, — синяя шинель, фуражка с красным околышем, на которой поблескивает золоченый герб Союза Советских Социалистических Республик. Рабочие парни и девушки, смелые добровольцы, они шли на службу в милицию из заводских цехов. Им еще многому надо было научиться: разгадывать хитрости врага, среди тысячи следов находить след преступника. Надо было научиться по едва различимым приметам точно представлять себе картину совершенного злодеяния. Надо было научиться распознавать замыслы преступников… И милиционеры учились. В поединках с врагами, в жарких схватках с преступниками.

В те дни служба в милиции напоминала фронт в разгар ожесточенных боев. Опасна была эта служба. Враги подстерегали милиционеров в темных переулках и подворотнях, стреляли в них из чердачных окошек, из подъездов домов, из проезжающих автомобилей.

Зная, что милиционер Страны Советов по первому зову спешит на помощь, враги заманивали патрульных в ловушку, в западню. Так предательски убили они осенью восемнадцатого года московских милиционеров Егора Швыркова и Семена Пикалова.

Вместе пришли на службу в милицию Егор и Семен — два друга, два молодых рабочих паренька. Товарищи — милиционеры из Пятницкого комиссариата в Замоскворечье — сразу полюбили этих жизнерадостных, смелых ребят. Друзья первыми делали шаг вперед из строя, когда начальник вызывал добровольцев, чтобы послать на опасное задание. Не страшили их ни бандитская пуля, ни воровской нож. А разве еще кто-нибудь в отделении мог так задушевно, как Егор Швырков, спеть песню или так лихо сплясать, как Семен Пикалов? Только для песен и плясок, для отдыха времени было слишком мало. Шла борьба за жизнь нашей Родины. Шла борьба и на фронте и в тылу.

Однажды ночью Швырков и Пикалов вышли на пост к Москве-реке, к Устьинскому мосту. Ночь была темная. Пронизывающе дул ветер, поднимая тучи пыли. Фонари не горели. В окнах домов лишь кое-где тускло мерцали отблески свечи или коптилки — электростанция не работала. Чуть прояснялось только в те короткие мгновения, когда сквозь рваные тучи светила луна. Холодным светом на миг заливала она улицу: мостовую с вывороченным булыжником, магазины с выбитыми в витринах стеклами, стены домов, оклеенные обрывками листовок и воззваний…

Милиционеры шли, стараясь ступать без шума, останавливаясь и прислушиваясь, зорко глядя по сторонам — не затаился ли где-нибудь враг, не нужна ли честным людям их помощь. Может быть, они переговаривались о чем-нибудь вполголоса. Но скорее всего, шли молча. Часовым разговаривать не полагается. Но думать никому не запрещено — даже часовым на посту.

О чем же думали они в ту последнюю ночь их недолгой, но прекрасной и смелой жизни? Кто может на это ответить! Но наверняка мечтали они о том недалеком времени, когда разгромит врагов-белогвардейцев Красная Армия. Они наверняка мечтали и о тех для них еще далеких днях, когда Страна Советов будет самой счастливой, самой сильной и самой мирной из всех стран на свете, — о нашем с тобой сегодняшнем времени. Да, они думали, они мечтали об этом. Ведь без такой мечты о прекрасном будущем своего народа, своей Родины не бывает настоящего геройства, подвига.

Не знаю, кто первый из них — Семен или Егор — услышал на реке какой-то шум. Не знаю, кто первый предостерегающе поднял руку. Может быть, оба они сразу насторожились и стали вглядываться в туман. И вот из пелены тумана выплыла черная тень парохода. Странное дело — судно в такой поздний час! Милиционеры решили понаблюдать за ним. И вдруг на берегу раздался крик. Кто-то звал на помощь. Разве можно было прятаться в засаде, медлить, ждать хоть мгновение, если человеку грозит беда?.. Друзья кинулись к берегу, и когда они были уже у самой воды, с парохода по ним открыли огонь.










С почестями хоронили москвичи отважных милиционеров. К Красной площади шли за катафалком седые рабочие, комсомольцы и юные коммунары, шли сослуживцы героев и красноармейцы. Над могилами героев у Кремлевской стены поклялись товарищи Пикалова и Швыркова отомстить за них врагам Советской власти.

Я был недавно в числе гостей на Красной площади во время Октябрьской годовщины. Под гром барабанов, под звучный марш проходили по площади войска; заглушая мощные звуки военных труб, с грохотом ехали танки, самоходные орудия. Словно серебряные стрелы, проплывали ракеты. И казалось мне, что, поднимая в воинском салюте звонкие молнии шашек, командиры отдают честь не только тем, кто, принимая парад, стоит на трибуне Мавзолея. Казалось мне, что салют боевой славы и честь отдают командиры и памяти павших борцов — всех, кто отдал жизнь за счастье нашей Родины.




Эстафета мужества


Кто же воспитал наших милиционеров такими стойкими, такими смелыми и отважными? Кто научил их защищать человека, не страшась смерти? Не дрогнув, идти навстречу опасности?

У советской милиции были замечательные учителя и воспитатели, строгие и справедливые наставники. У наших милиционеров были командиры, стойкости и мужеству которых можно было подражать. Ученики Ленина, испытанные большевики, — эти наставники, так же как их великий учитель, силы свои, разум, сердце, жизнь свою отдали делу рабочего класса, делу революции, борьбе за счастливую долю всех угнетенных людей.

Нашу милицию воспитывал Феликс Эдмундович Дзержинский. Он возглавлял Всероссийскую чрезвычайную комиссию по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и саботажем — ВЧК. На этот пост Дзержинского рекомендовал Владимир Ильич. Рыцарем революции называл Феликса Эдмундовича наш народ.

Милиционеров Советской страны растил Михаил Иванович Калинин, выдающийся деятель Коммунистической партии, верный соратник Ленина. С 1919 по 1946 год — до конца своей жизни — он был сначала Председателем ВЦИК, а потом Председателем Президиума Верховного Совета СССР. Калинин говорил о нашей милиции, что это — зеркало Советской власти, потому что по делам милиции люди судят, какова эта власть.

Одним из первых руководителей милиции был Григорий Иванович Петровский. В ноябре семнадцатого года Владимир Ильич Ленин предложил поручить ему пост Народного комиссара внутренних дел Республики Советов. Григорий Иванович не раз водил милиционеров на сложные и опасные операции.

Если бы я вздумал рассказать тебе обо всех героях, прославивших нашу милицию в дни, когда только еще создавалось социалистическое государство, в годы огненных битв гражданской войны, если бы я решил поведать тебе о подвигах советских милиционеров в те годы, когда наш народ трудился на стройках первых пятилеток, мне пришлось бы написать десяток книг. Подвигам не было числа. Эстафету мужества, стойкости приняли те, кто в наши дни оберегает порядок в государстве.

Не так давно мне довелось ехать на автобусе по крутой горной дороге из столицы Грузии Тбилиси в предгорья Кахетинского хребта, в маленький городок Тианети. На полпути, в лесу, шофер остановил машину.

— Почему остановка? — спросил я с удивлением у своего соседа — старого грузина с длинными седыми усами. — Кругом лес, ни одного селения…

— Здесь теперь всегда остановка, — сказал мне сосед. — В память о Георгии.

— О каком Георгии?

Старик посмотрел на меня сурово.

— О нашем Георгии, Джапаридзе. — И он указал на обочину дороги, где на небольшой поляне стоял белый мраморный обелиск. Над ним склонились молодые дубки.

Я попросил соседа рассказать о Георгии, и вот что узнал.

Год назад, в такой же летний солнечный день, так же натруженно фыркая, поднимался в горы автобус. Ехали в нем колхозники — виноградари, садоводы, хлебопашцы. Ехали дети, с любопытством вглядываясь в чащу леса, где, говорят, водятся рыси и медведи. Ехал в автобусе, возвращаясь из отпуска, сотрудник Тианетского отделения милиции старший лейтенант Георгий Джапаридзе.

Грузины говорят, что по улыбке человека можно угадать, какое у него сердце. А Георгия товарищи привыкли на службе видеть улыбающимся.

Сколько раз грозила Георгию смертельная опасность! Сколько раз приходилось ему лицом к лицу встречаться с жестокими врагами — преступниками! Но сердце его не знало, что такое страх. Он улыбался, даже когда получал от злодеев письма, где те грозились с ним расправиться. Только улыбка становилась презрительной и жесткой.

Однажды, когда Джапаридзе ехал по шоссе на автомобиле, в него выстрелили из встречной машины. Стрелок промахнулся. Старший лейтенант быстро развернул свой «газик» и помчался в погоню за неизвестными злоумышленниками. Нагнав автомобиль, он опередил его, ловко поставил «газик» поперек дороги, выхватил оружие и выпрыгнул на шоссе. Преступники, ошеломленные внезапным появлением офицера, подняли руки вверх.

Но, вероятно, не об этом вспоминал Георгий, возвращаясь из отпуска на службу. Никогда не считал он геройством и подвигом то, что обязан был сделать по долгу своей милицейской службы. Наверное, думал он о друзьях, которые ждали его в Тианети, наверное, с нетерпением ждал минуты, когда снова можно будет приступить к любимой работе, без которой жизни себе не представлял.

Дорога петляла, поворот сменялся поворотом. И вдруг автобус резко затормозил. В тот же миг Георгий услышал выстрелы. Из лесной чащи на дорогу высыпали люди в масках, с ружьями в руках. Звякнуло выбитое пулей стекло. Заметались, испуганно закричали пассажиры. Заплакали малыши. А бандиты окружали машину.










Вот они, преступники, с которыми старшему лейтенанту Георгию Джапаридзе выпало встретиться последний раз в своей жизни. От него, единственного в автобусе вооруженного человека, зависела судьба женщин, стариков, детей.

— Всем лечь на пол! — приказал Георгий так громко и властно, что все сразу послушались.

Стрелять было трудно. Движения отважного милиционера стесняла узкая рама окна. А для грабителей автобус представлял открытую мишень. К тому же Георгию надо было беречь патроны.

Пулю за пулей расчетливо посылал Джапаридзе в бандитов, которые отстреливались, перебегая за деревьями. Надо было во что бы то ни стало протянуть время. Возможно, по дороге проедет какая-нибудь машина, появится подмога. Надо постараться ранить хотя бы одного грабителя, чтобы потом легче было его найти, а по его следам отыскать и остальных злоумышленников.

Улучив момент, когда бандит высунулся из-за дерева, Георгий выстрелил. Грабитель выронил из рук оружие. И в тот же миг Джапаридзе ощутил тупой, обжигающий, стеснивший дыхание удар в грудь. Но и падая, чувствуя, что сознание покидает его, он успел послать две последние пули вдогонку грабителям, которые уводили в лесную чащу своего раненого главаря.

Тихо стало в лесу. Едкий запах пороховой гари развеяло ветерком. Осторожно начали пробовать голоса приумолкшие, потревоженные выстрелами птицы. А люди в автобусе все еще молчали. Может быть, их оглушила внезапная тишина. А может быть, они еще не поняли, что человек в форме милиционера, защитивший их, уже мертв…

Так узнал я о подвиге старшего лейтенанта Георгия Джапаридзе. Каждый раз, проезжая мимо мраморного обелиска, останавливается здесь автобус, хотя поблизости нет ни одного селения. Такое правило завели сами пассажиры — все, кто ездил по горной дороге, теперь уже совсем безопасной.

Сколько же любви, сколько благодарности народной заключено в этом простом, неизвестно даже кем установленном обычае! Не умирают в памяти народной имена героев. И эта память — высшая награда за мужество и доблесть.




Оружие в добрых руках


Но разве одна лишь доблесть руководила Георгием Джапаридзе, когда он отражал нападающих бандитов? Разве одной лишь отвагой и смелостью завоевала советская милиция уважение, любовь и доверие народа? Нет, не только. Милиция нашей страны служит своему народу верой и правдой, вступается за слабого, встает на защиту справедливости. Сердечность и доброта всегда отличали милиционеров Советской страны.

И отважному офицеру милиции Георгию Джапаридзе, посмертно награжденному за подвиг боевым орденом Красной Звезды, прибавила сил и смелости как раз та самая сердечность, забота о людях.

Но не только там, где надо было защитить человека от бандита, жулика или хулигана, помогали советским людям работники милиции. Они всегда были на посту, когда в борьбе с опасностью требовались смелость и доброта.

После гражданской войны, которая принесла с собой болезни, разруху, голод, в стране появилось немало беспризорных ребятишек. Кто потерял родителей на войне, кто — в голодные годы. Сколько таких ребят работники милиции спасли от студеной и голодной смерти! Скольким помогли найти в жизни верную дорогу!.. Иной раз силой приходилось вытаскивать из подвалов, из-под асфальтовых чанов, уводить с чердаков худых, изголодавшихся, продрогших ребят. И порой, ведя какого-нибудь трясущегося мальчонку в детский приемник, милиционер ласково успокаивал его, а то и вынимал из кармана скудный свой паек — осьмушку хлеба, кусочек сахару. Ешь, малыш, не бойся! Жизнь впереди прекрасная и дорога широкая. Человека из тебя сделает Советская власть…










Михаил Иванович Калинин не зря назвал милиционеров нашей страны зеркалом Советской власти. Советская власть сурово наказывала закоренелых врагов, но была добра к людям, которые лишь оступились на дороге жизни, могли вернуться к честной работе, к полезному для всего народа труду.

Какому судье, какому блюстителю порядка в капиталистическом государстве или в прежние времена в царской России пришло бы в голову разбираться, что за причины толкнули человека на преступление. Закон был один: за проступок — наказание. Но ведь человек не становится преступником с первого дня своего появления на свет. Одного искалечило неправильное воспитание, другого — чужая злая воля, третий нарушил общественный порядок просто по недомыслию.

Советская власть всегда учила работников милиции очень старательно разбираться, кто истинный враг, а кто совершил проступок лишь случайно, даже не зная и не понимая иной раз, что навредил людям.

Ты, вероятно, помнишь знаменитый рассказ Антона Павловича Чехова «Злоумышленник». Прочти его, если еще не читал, и вдумайся в скрытый и мудрый его смысл. Нет, это не только смешной рассказ, но и грустный тоже. В те времена, когда жил Чехов и писал свои удивительные рассказы, миллионы людей в России были неграмотными. И не по злому умыслу нарушали порядок и законы бедняги, подобные чеховскому герою.

Полицейскому в прежние времена было все равно — грамотен человек, нет ли. Есть указ царских министров — выполняй. А что за указ, для чего его надо выполнять, — это полицейского не касалось.

С приходом Советской власти открылось много школ, в которых начали учиться и ребята, и взрослые, и даже старики. Грамотный человек быстрее и лучше поймет закон. Однако для того чтобы научить человека грамоте, нужны годы и годы. А правила новой, советской общественной жизни нужно было соблюдать с первых дней создания нашего государства. Вот и взяли на себя милиционеры такую обязанность — каждому растолковать, объяснить, что это за новый, социалистический порядок, как и почему его надо всем народом — сообща — поддерживать и укреплять. И если издавался какой-нибудь декрет советского правительства, какое-нибудь постановление Совета депутатов трудящихся, милиционеры не ждали, когда кто-нибудь расскажет об этом жителям городов, поселков или деревень, а сами шли по домам, собирали крестьян на сходки, собирали городских жителей в клубах, в красных уголках, по квартирам и объясняли просто, понятно, что это за новое распоряжение, почему требуется его непременно всем выполнять.

И сейчас работников советской милиции можно часто встретить и в цехе завода, и на колхозном стане или в тракторной бригаде, в клубе, в школе. Хотя у нас в стране давно уже забыли, что такое неграмотность и все могут сами прочитать новое постановление правительства или местного Совета, все-таки милиционеры считают, что нелишне растолковать людям, как надо выполнять правила общественной жизни в нашем государстве. Ведь от человека, который хорошо знает правила нашей общей жизни, можно требовать, чтобы он эти правила соблюдал и выполнял. Ну, а если не захочет — с нарушителя и спрос особый. Тут уж нельзя отговориться неведением.

Вспомни, каким равнодушным, черствым изобразил Чехов в своем рассказе о «злоумышленнике» следователя. Ему вовсе не интересно знать, по какой причине крестьянин отвинтил гайку от рельса. Установить вину и наказать — вот что для него важно.

Для тех, кто поставлен народом оберегать порядок в нашем государстве, охранять законы Советской власти, важно, чтобы человек сам понял, как виноват он перед народом, совершив противозаконный поступок. Важно, чтобы, раз оступившись, человек мог снова вернуться к правильной жизни, к полезному для Родины труду.

В те дни, когда молодое Советское государство только еще набирало силы, строилось и создавалось, работникам милиции не раз приходилось старательно и по-доброму разбираться, кто среди пойманных ими нарушителей закона вредит революции по собственной злой воле, а кто попал в преступную шайку случайно. И не раз выяснялось, что какой-нибудь малограмотный человек, задержанный милиционерами во время облавы или в схватке с бандитами, попал в шайку не по доброй воле и, очутившись в комиссариате, бывало, считал свою жизнь конченой. И может быть, оглядываясь назад, перебирал он в памяти всю историю трудной, безрадостной своей жизни. Рос мальчонка в бедняцкой семье. Отец погиб на фронте в империалистическую. Для чего пошел воевать, за какое такое зыбкое счастье сложил голову?.. Мать умерла, заболев тифом, иссохнув от голода. Откуда этот тиф берется?.. А тут появились дружки, неведомые люди. Накормили, одели. Сказали: отрабатывай теперь за нашу доброту. Вот и отработался. Сперва магазин обокрали, потом прохожего в темном переулке раздели. А после… После — одиночка в комиссариате, тусклая лампочка под потолком. Мыши скребутся в углу. А впереди — тюрьма. Кончена жизнь, кончена!..

Но нет, не кончена.










Уже в кабинете начальника милиции, после первых сказанных им слов, добрых, душевных, широко раскрывались глаза у такого вот преступника. И почти всегда бывало так, что не суд, не исправительная колония, а цех, мастерская ждали обращенного к честным делам гражданина. А до суда дело и не доходило.

У работников милиции много прав. Они могут оштрафовать человека, могут даже арестовать его. Но никогда — ни сейчас, ни в первые годы нашей социалистической жизни — милиция не старалась использовать эти свои права во зло людям.

Народ доверяет своей милиции, правильно считает ее своим верным и смелым защитником. Да и сам ты, я думаю, если вдруг кто-нибудь вздумает обидеть тебя, бросишься со всех ног к постовому милиционеру: «Дяденька, заступитесь!..» И он, конечно, заступится.




Наказ советской власти


Много я слышал разных споров о том, как добиться, чтобы в государстве был порядок, чтобы никто этот порядок не нарушал, чтобы преступников и злоумышленников становилось все меньше. Были такие, кто настаивал на самых строгих наказаниях даже за незначительный проступок. Другие предлагали расставить везде сторожей — в плечах пошире.

Слушал я эти разговоры и думал, что ведь издавна, много-много веков судили и рядили правители в разных царствах-государствах, как уберечься от жуликов, от грабителей. Пудовые замки вешали — не помогало. Набирали в стражу самых рослых и свирепых своих подданных — нет, не убавлялось преступников. И наказания придумывали самые жесточайшие: вору, например, отрубали руку или стегали до полусмерти кнутом на площади, при всем народе. И тут не помогло. Удивлялись правители и законники, почему не помогают наказания. И решили они, что от жуликов все равно никакими казнями избавиться невозможно.

А вот Советская власть рассудила не так. Нет, не должно быть и не будет преступников в нашем государстве. Но бороться с ними надо не при помощи замков и, уж конечно, не при помощи жестоких наказаний. Научиться предотвращать несчастья, предупреждать преступления — вот какой наказ дала своей милиции Советская власть.

Тебя с малых лет учат добрым, хорошим делам. О том, каким честным, мужественным, сильным, отзывчивым и внимательным к товарищам должен быть гражданин нашей Родины, тебе говорят учителя в школе, твои пионерские вожаки — старшие друзья. В кинокартинах, радиопередачах, книгах встают образы героев — тех, с кого можно и нужно брать пример в жизни. Страна хочет, чтобы ты вырос настоящим человеком — строителем новой, прекрасной жизни на земле.

А вот в иных царствах-государствах и книги, и кинофильмы, и радиопередачи восхваляют не доблесть и отвагу, не трудовой подвиг, не душевность и любовь к человеку, а хитрость и обман, подлость и лихоимство, покорность главному властелину капиталистического мира — золоту. Герои книг и кинокартин в тех царствах-государствах — воры, бандиты, гангстеры, убийцы, грабители…

Примером для тамошних ребят — твоих ровесников — служат преступники и злодеи. Подрастают ребята, становятся взрослыми. Нелегка их жизнь. Не всегда могут они найти работу — не только работу по сердцу, а вообще хоть какую-нибудь, чтобы не голодать. Вот и вспоминаются им кадры из кинофильмов о ловких обманщиках и жуликах. Вспоминаются книжки о свирепых убийцах, готовых укокошить родного отца, лишь бы завладеть богатым наследством. Понятно, какими могут вырасти ребята в тех царствах-государствах.

Учиться добрым, хорошим делам никогда не бывает поздно. Не всегда ведь и у нас, даже теперь, человеку с малых лет внушают верные, умные мысли. В школе, бывает, он слышит одно, а дома совсем другое. В школе учат его быть полезным для Родины гражданином, со щедрой душой, умеющим выверять каждый шаг в жизни. А дома какая-нибудь древняя бабушка, выросшая в прежние, далекие времена, шепчет внуку: «Живи только для себя, о других не заботься… Что тебе государство? О собственном счастье думай. Человек счастлив, если денег много…»

С первых дней новой, социалистической жизни, как только в бурях революции, в грозах войны с врагами родилось наше государство, боролась Советская власть за обновленного человека — строителя этой новой жизни, крушила и ломала все бесполезное, старое, оставшееся от несправедливых порядков, чуждое советским людям.

Помнишь, мы говорили, что работников милиции нередко можно встретить и в заводском клубе, и в школе, и в колхозном Доме культуры, и просто в квартирах, куда заходят они, чтобы побеседовать с гражданами. Им даже иногда легче, чем кому-нибудь другому, растолковать непонятливому человеку, как остеречь себя от неверного шага в жизни. Им по долгу их службы хорошо известно, какие поступки могут привести человека к неправильной жизни.

И опять ты можешь заспорить со мной. Если всех так здорово воспитывают, то откуда же у нас берутся хулиганы и жулики? Ну что тебе ответить? В семье, как говорится, не без урода.

А они бывают разные. Некоторым не по нраву первый и самый главный закон советской жизни — кто не работает, тот не ест. Есть они хотят, а работать нет. Ищут жизни полегче: за счет других людей, за счет государства.

Но даже и к таким у нас относятся незлобиво: стараются их перевоспитать, помочь выйти на правильную дорогу. Ну, а если никакое воспитание не помогает? Не спеши с ответом. Наказать человека за проступок недолго, и милиция это знает.

Давай-ка двинемся дальше по строчкам книги, поглядим, как умеют советские милиционеры предотвращать любые несчастья.




Портфель, галоши и светофор


С давних пор люди научились предусмотрительности: умению заглянуть вперед, заранее предвидеть, как оградить себя и других от всяких неприятностей. Издавна, например, научились они по разным приметам предсказывать погоду — дождливым или солнечным будет завтрашний день, холодным или теплым. Теперь-то уж не по приметам, а по показаниям точных приборов определяют ученые, какая будет погода — и не только завтра, а через неделю, через месяц… И привычными стали слова, которые ты слышишь по радио или читаешь в газетах: «По сведениям Гидрометцентра СССР…» Послушаешь сводку и заранее подумаешь, что завтра надеть: галоши и непромокаемый плащ или же идти в школу налегке.

Подумать обо всем заранее. Это очень важно в каждом деле. Заранее, с вечера, ты складываешь в портфель учебники и тетрадки, чтобы утром не суетиться, не спешить. Ты заглядываешь в завтрашнее расписание занятий и откладываешь в сторону учебник природоведения — этого предмета завтра не будет, значит, незачем таскать в портфеле лишнюю книжку. А вот «Родную речь» надо захватить — есть завтра такой урок.

Но вот наступило это завтра. Ты берешь портфель, надеваешь плащ и галоши, если погода хмурится, и идешь в школу. Вот чудеса: на пути, недалеко от дома, вырос зеленый забор! Вчера его еще не было. Землекопы прорыли траншею к строящемуся по соседству зданию и обнесли ее оградой, чтобы ты не свалился в яму.

Чтобы попасть в школу, надо перейти улицу. Не торопись. Видишь — загорелся красный сигнал светофора? Двинулись по улице автомобили и троллейбусы. Пережди, не бросайся им наперерез. Ведь светофор поставлен на перекрестке, чтобы ты знал, когда можно пересечь улицу без помехи и самому не помешать водителям машин. Позаботились люди о том, чтобы ты не попал в беду.

Раз уж у нас зашел разговор о светофоре, то хочу я рассказать об особом отряде работников милиции — целой гвардии внимательных, очень предусмотрительных и зорких часовых, которые следят за порядком на дорогах страны, на улицах и площадях наших городов. Это работники Государственной автоинспекции — ГАИ.

День и ночь не умолкает, не затихает жизнь на асфальтовых магистралях. Едут машины с грузами, везут автобусы пассажиров, отправляются в дальний путь автотуристы. Днем и ночью выходят на свои посты автоинспекторы, дежурят на перекрестках, патрулируют по дорогам на мотоциклах и специальных автомобилях. По первому взмаху их жезла с белыми и черными полосами остановится и юркий «Москвич», и быстроходная «Волга», и могучий многотонный «МАЗ».

Представь себе, что произошло бы на улицах большого города, если бы погасли вдруг все светофоры и не вышли на свои посты регулировщики-автоинспекторы. Сколько автомобилей приехало бы в гаражи с помятыми кабинами, с разбитыми фарами, без стекол! Сколько людей возвратилось бы домой с синяками и ссадинами! А кое-кто, пожалуй, попал бы в больницу, с опасным переломом или серьезной раной.

Занимая свои посты на улицах, патрулируя на мотоциклах и автомобилях по дорогам, нажимая кнопки, включающие сигналы светофора, работники Государственной автоинспекции заботятся о самом важном у нас в стране — о безопасности человека, о здоровье и жизни советских людей.










Вот спешит на работу гражданин. Он проснулся сегодня позже обычного и теперь торопится, чтобы не опоздать. Летит сломя голову, натыкаясь на прохожих, придерживая шляпу, чтобы не улетела. Строго поглядывает на гражданина красным глазом светофор. Но гражданину не до светофора. Он пустился наперерез машинам, увернулся от легковой, каким-то чудом выскочил из-под колеса грузовика. Громким свистком предупреждает автоинспектор об опасности и этого торопливого гражданина, и водителей. И нечего обижаться, если инспектор, задержав нарушителя, сурово отчитает его. Далеко ли до беды? Вместо служебного кабинета можно попасть в больничную палату.

А вот мчится по улице самосвал. За кузов его сзади прицепился мальчишка, может быть, даже твой ровесник. Вероятно, он воображает себя смельчаком: глядите-ка, ничего мне не страшно! Резкий свисток, взмах полосатого милицейского жезла, пронзительный визг тормозов… И стоит сконфуженный «герой» перед инспектором, шмыгает носом, переступает с ноги на ногу, слушает строгую отповедь в ответ на свое унылое: «А я что сделал? Я — ничего…» Наверное, думает мальчишка с обидой, что ничего-то не понимает в его сложных чувствах этот суровый человек в синей шинели, с черно-белым милицейским жезлом. Не знает ведь он, что мальчишка уже давно задумал, когда вырастет, стать летчиком-космонавтом, с малых лет решил закалять в себе храбрость, силу воли, решимость, стойкость…

Напрасная обида. Космонавты закаляют себя не безрассудной лихостью, а умными тренировками. Подняться в звездные немыслимые высоты им помогают не отчаянный риск, а разумное мужество, хладнокровие, выдержка. В их подвигах помогают им глубокие знания, без которых невозможно управлять приборами звездного корабля. Ну и, конечно, не обойтись космонавту без крепких рук и ног. А о том, чтобы они были у наших мальчишек целы, прежде всего и заботятся милиционеры-автоинспекторы.










Человек! Его трудовые руки, его энергия, разум, воля! Это они создают необыкновенные машины, выращивают хлеб, возводят многоэтажные дома, зажигают в дремучей тайге электрические огни. Неприкосновенна жизнь человека в нашем государстве. Дороже всех золотых и алмазных россыпей на свете человеческое здоровье. Предусмотреть, позаботиться заранее о том, чтобы этому драгоценному здоровью, бесценной человеческой жизни не грозила никакая беда, — вот главная обязанность всех работников советской милиции. В том числе — и смелой гвардии милиционеров-автоинспекторов.

Может быть, ты думаешь, что часовые наших дорог выбирают посты там, где им больше понравится. Или патрулируют на своих мотоциклах где заблагорассудится? Но к чему же тогда разговор о предусмотрительности? В том-то и дело, что посты и участки для дежурства инспекторы дорожного надзора выбирают там, где особенно нужны зоркий глаз, собранное внимание.

Вот она, дорога, бежит далеко-далеко, ведет в неведомые края… Но дорога не всюду бывает ровной и гладкой. Есть на ней опасные повороты, крутые подъемы и спуски. Где-то от жаркого летнего солнца растопился асфальт, вспучилась дорога пузырями. Не сбавишь скорости — запрыгает на таких пузырях автомобиль, и, как ни крути баранку, его не удержишь. А зимой еще хуже. Ударит после оттепели мороз, закует асфальт ледяной коркой, припорошит эту корку легкий снежок — ее и не видно. Тормознет водитель на такой вот корке с разбегу — и закрутит машину, словно волчок.

На самых коварных и опасных участках дороги дежурят автоинспекторы. Останавливают машины, предупреждают, что надо вести автомобиль с осторожностью. Часто они проверяют, исправна ли машина: хорошо ли действуют тормоза, не разболтался ли руль, крепко ли завинчены гайки на колесах, в порядке ли сигнальные фонарики и фары. Найдет инспектор поломку и заставит водителя ее устранить, а то и назад, в гараж, отправит машину — на неисправной машине ездить нельзя.




Предотвратить беду! Сколько замечательных людей на свете всю свою жизнь посвятили решению этой благородной задачи! Засучи рукав и посмотри на свою руку. Чуть ниже плеча ты увидишь два небольших пятнышка. Это след прививки, которую тебе сделали в детстве. Ты можешь не бояться теперь страшной болезни — оспы, потому что еще в конце восемнадцатого века английский врач Эдуард Дженнер открыл способ предупреждать оспу особой прививкой.

Когда в небо начали взлетать первые самолеты, многие инженеры стали думать, как сделать полет совершенно безопасным, даже если в воздухе вдруг откажет мотор. И вот в 1911 году появился первый в мире парашют, изобретенный русским инженером Глебом Котельниковым.

На многих заводах у нас в стране стоят приборы, которые делают безопасным труд рабочего. Фотоэлемент автоматически выключит станок или механизм тяжелого пресса, если в них окажется какая-нибудь неисправность.

Да и работники Гидрометцентра СССР составляют прогнозы погоды не только для того, чтобы ты знал, надеть ли тебе утром плащ или шагать в школу налегке. Знать наперед, какая будет погода, нужно и хлеборобам, и летчикам, и морякам, и геологам.




Человек человеку…


Одно дело предсказать погоду, принять из разных городов сведения о надвигающейся буре, высчитать скорость ветра, определить по точным приборам атмосферное давление или остановить автомобиль, проверить у него тормоза и руль или предупредить водителя, что впереди опасный участок пути: крутой поворот, обледенелый асфальт. Но совсем другое дело заранее узнать, где и когда жулик задумает позариться на государственные богатства.

Подожди. Я неспроста завел речь о службе погоды и не напрасно вспомнил о милиционерах-автоинспекторах. Для того чтобы точно и на много дней вперед предсказать, какие сюрпризы нам преподнесут лето, зима или осень, надо отлично изучить повадки циклонов, антициклонов, ураганов, бурь, тайфунов и даже… солнца. А для того чтобы не произошло беды на дороге, милиционерам-автоинспекторам нужно умело выбрать посты для дежурства.

От какого человека можно ожидать дурного поступка? Ясное дело от человека недисциплинированного, ленивого, безвольного… Плохой поступок может совершить человек, который не задумывается о своем будущем и о будущем своей страны, ничем в жизни не интересуется, не умеет следить за собой.

Не умеет? А может быть, не хочет? И как раз в этом-то — не умеет или не хочет — не всегда бывает легко разобраться.

Внимательно присматриваться к людям, помогать им становиться лучше — это закон всей социалистической жизни. Мы уже говорили о том, что людей, искалеченных неправильным воспитанием или дурными примерами, старается выправить любой коллектив — рабочие, колхозники, служащие. И мы еще вернемся к этому разговору чуть позже. Но ведь работники советской милиции — это тоже коллектив, причем коллектив особый. Сообщество людей, которые прямо отвечают перед страной, перед народом за образцовый порядок в государстве. Значит, милиционеры должны быть особенно внимательными и зоркими, чтобы не проглядеть дурного человека, вовремя вмешаться в его жизнь.

Среди работников милиции, пожалуй, никто так хорошо не знает затаенных сторон жизни наших с тобой соседей, как участковые уполномоченные. От их внимания не ускользнет то, что какой-нибудь Иван Иванович — скажем, из пятнадцатой квартиры — перестал ходить на работу. И то, что Петр Петрович, который живет в доме № 20, начал водить знакомство с подозрительными дружками. А вот некто Сидор Сидорович пристрастился к вину, затевает дома скандалы. И об этом участковый уполномоченный узнает раньше, чем, например, люди, живущие на одной улице с этим самым Сидором Сидоровичем.

Возможно, что ни Ивана Ивановича, ни Петра Петровича, ни Сидора Сидоровича их ошибки и дурные поступки не приведут к какому-то тяжкому злодейству. Но ведь могут же привести!

Милиционер не станет дожидаться, когда Сидор Сидорович отвыкнет от пагубного пристрастия или ленивый Иван Иванович превратится в отпетого тунеядца и бездельника. Незваным гостем объявится он и в пятнадцатой квартире, и в доме № 20, побывает и у Сидора Сидоровича. И с ними самими поговорит, и с их соседями побеседует, и на службу к нарушителям порядка пойдет. Все надо выяснить, все узнать, чтобы помочь человеку снова зажить честно, по-советски. И наверняка если даже и встретят Иван Иванович или Петр Петрович сначала работника милиции неприветливо, то потом, глядишь, и поблагодарят его от всего сердца. За то, что вовремя позаботился — остерег от беды.

Не так давно моя журналистская тропинка привела меня в шахтерский городок, в Пермскую область. Захотелось мне написать очерк о молодых горняках, добывающих для Родины черный алмаз — каменный уголь. Я спускался в забои, встречался с веселыми, сильными и смелыми людьми, смотрел, как работает могучий горный комбайн, на котором за час добывают столько угля, сколько в годы моего детства шахтер не мог отбойным молотком нарубить за смену. Вот там-то, на шахте, я и познакомился с хорошим пареньком. Назовем его Андреем. Мне не хочется называть его настоящее имя. Дочитай эту историю до конца, и ты сам поймешь почему.

Андрей мне сразу понравился. Живой, быстрый в движениях, остроумный. И книжки любит читать, и спортом увлекается — разряд по боксу получил. Но самое главное — любит свое шахтерское дело, гордится профессией и еще тем, что бригада его завоевала звание коллектива коммунистического труда.

Захотелось мне рассказ написать об этом чудесном пареньке. И начал я расспрашивать его о жизни, о детстве, о том, как пришел он на шахту.

Посмотрел он на меня, засмеялся и говорит:

— Я не сам пришел — милиция привела… Если хотите, расскажу.

И он начал рассказывать.

Родился и вырос Андрей в шахтерской семье. Отец рано умер. Мать второй раз вышла замуж. Отчим был у Андрея очень хорошим человеком, но не считал себя вправе вмешиваться в жизнь уже почти взрослого, как он считал, мальчугана. Да к тому же родители весь день на работе… И появились у Андрея плохие приятели, подговорили его бросить школу, а как-то раз решили обворовать пассажира на вокзале. У ребят даже план был разработан: одному выхватить у какого-нибудь одинокого пассажира чемодан, а другим задержать его, когда он пустится за вором вдогонку.

Работники железнодорожной милиции несколько раз замечали этих ребят. Для чего приходят они на вокзал, о чем шепчутся, кого высматривают среди пассажиров? Навели работники милиции справки, узнали, что ребята эти нигде не учатся, нигде не работают, и доставили их в отделение. А там — слово за словом — выяснили, какими делами вздумали заняться подростки.










И сказали ребятам в милиции:

— Подумайте-ка сами, друзья-приятели, по какой дорожке решили пойти. Прикиньте, что вас на этой дорожке ждет. И оглядитесь кругом — сколько всюду для ваших рук, для ваших голов дела! Стоит ли себе жизнь калечить?..

Ребята не очень-то внимательно слушали все эти хорошие и правильные слова. «Мы пока ничего плохого не сделали, — думали они, — и придираться к нам нечего. Поговорят и отпустят». И верно. Поговорили, отпустили, но уже глаз с этих ребят работники горотдела милиции не спускали. То одного вызовут, то другого; к иным сами домой приходили.

— Ну что, молодой человек, не решили пока: в школу ли возвращаться или на работу устраиваться? Если задумаете найти дело по душе, приходите к нам в отдел, мы вам всегда поможем подыскать подходящую работу.

Позаботиться о судьбе Андрея начальник отдела поручил оперуполномоченному уголовного розыска младшему лейтенанту Викторову. Младший лейтенант когда-то работал участковым уполномоченным в том районе, где жил с родителями Андрей, и хорошо знал его семью.

Встречался Викторов с Андреем часто: и дома у юноши, и в отделе, а то и просто на скамеечке в сквере. День ото дня эти беседы становились все задушевнее. И в конце концов признался работнику милиции Андрей, что мечтает стать механиком на шахте, как отец.

В ту же осень Викторов помог парнишке поступить в техникум.

Судьбы остальных ребят из этой компании сложились примерно так же. Кое-кто возвратился в школу, продолжал учение, некоторые пошли работать. И всем им помогли выйти на верную дорогу работники милиции. И первым, кому Андрей прибежал сообщить радостную весть о том, что их бригада стала коммунистической, был младший лейтенант Викторов.




Недавно один мой друг возвратился из заграничной командировки. Он рассказал мне о своем разговоре с полицейским чиновником. Захлебываясь от восторга, тот рассказывал, как полиции стало известно, что несколько молодых людей задумали обокрасть бакалейную лавку. Три дня караулили в засаде полицейские и наконец поймали всех грабителей с поличным.

— Всех засадили за решетку! — радовался чиновник.

Я слушал приятеля. И вспомнилась мне история рабочего паренька из Пермской области. Ведь милиционеры, дежурившие на вокзале, заметив подозрительную компанию, которая явно замышляла какое-то дурное дело, тоже могли установить за ребятами слежку, могли поймать их на месте преступления, захватить с поличным. Но нет! Такого не могло произойти в государстве, где человек человеку не враг, а верный товарищ, добрый и заботливый друг.




Будьте спокойны, люди!


Наверное, заметив в своем школьном портфеле дырку, ты постараешься тотчас же ее зашить. Даже сквозь маленькую дырочку может проскользнуть такая, например, важная вещь, как твоя ручка или карандаш. Ну, а если дырка побольше, то можно и пенала недосчитаться…

Потерять карандаш — это еще полбеды. А представь себе, что дырка обнаружится не в портфеле школьника, а в трюме корабля. Да еще в тот момент, когда корабль будет в открытом море. Тут уж недалеко до настоящей катастрофы. Предусмотрительный капитан всегда заранее проверит, нет ли течи в трюмах его судна, нет ли предательской щелочки, сквозь которую во время плавания просочится вода.

Но, конечно, и такой предусмотрительности мало. Ведь корабль может сесть на мель или наткнуться на подводную скалу. Ни один капитан не отправится в плавание, если в штурманской рубке корабля нет морской навигационной карты и специальной книги, дополняющей эту карту, — лоции. На карте отмечены, а в лоции описаны глубины и мели, рифы, течения и постоянные ветры, дующие в некоторых районах океана. Капитан знает, в каком месте может подстерегать его корабль беда, и обойдет стороной подводные скалы и мели.

Мы говорили, как важно вовремя заметить в человеке такую червоточинку, которая может привести его зачастую на скользкую и опасную тропку. Но важно и другое — вовремя предусмотреть, где может произойти несчастье, какой небрежностью, ошибкой, оплошностью может воспользоваться нечестный человек, чтобы выполнить преступный замысел или найти лазейку к общенародным, государственным богатствам. Дырка в портфеле грозит потерей только ручки или карандаша. А лазейка, в которую проникнет жулик, — это неисчислимые потери для всего народа, для всей страны.

Забудет, например, рассеянный заведующий магазином, уходя, запереть двери. Для вора — лазейка.

Не позаботится беспечный начальник стройки вовремя подготовить помещение для склада ценного строительного оборудования — жулик может воспользоваться этой небрежностью.

Каждый честный человек, заметив незапертую дверь магазина, немедленно поднимет тревогу. А что делать с беспечным начальником стройки? Тут частенько приходится вмешиваться милиции. От ее зоркого глаза не ускользнет ни один случай беспечности или небрежности, которой мог бы воспользоваться преступник.

Жуликам раздолье там, где небрежно ведется учет наших всенародных богатств. Трудно даже себе представить, сколько миллионов государственных рублей сберегли работники советской милиции, раскрывая такую преступную небрежность учетчиков на складах, в магазинах, в бухгалтериях! Да вот, например, послушай, какой случай произошел однажды в большом приморском городе Калининграде.

Работники милиции, дежурившие в Калининградском порту, не раз замечали, как торопливо, небрежно взвешивают кладовщики рыбу, которую прямо к дверям складов подносят с рыболовецких судов услужливые конвейеры. Рыбы много, весовщики спешат. И решили работники калининградской милиции проверить, не приносит ли государству убыток такая спешка.

Однажды, когда вся рыба была взвешена, милиционеры потребовали, чтобы ее взвесили еще раз — более тщательно и верно.

— Да что же мы каждую рыбешку будем взвешивать отдельно?! — рассердились кладовщики. — Ну, подумаешь, останется незаприходованной одна селедка!

Но работники милиции настояли на своем. А когда рыбу взвесили еще раз, то оказалось, что не одна селедка, а сто тонн рыбы не заприходовали небрежные весовщики. Я не оговорился: сто тонн, сто тысяч килограммов рыбы! И если эту рыбу кто-нибудь вздумал увезти со склада и преступно нажиться на ней, то такой пропажи не заметили бы. А ведь сто тысяч килограммов рыбы — это тысячи рублей государственных денег.

В какие только тонкости учета, в какие мелочи приходится иногда вникать работникам милиции, чтобы обнаружить удобную для жулика лазейку! Сколько надо потратить сил и времени, чтобы суметь такие лазейки крепко и надежно запереть!

Но работники милиции не забывают и о том, что дурной человек может воспользоваться не только ошибками в учете. Они стараются сделать все, чтобы у преступника не было возможности совершить злодеяния, тщательно выбирают точки, где надо расставить посты, куда выслать патрульные группы. Ведь иной злоумышленник не будет дожидаться, когда беспечный завмаг забудет запереть двери магазина. Преступник может и взломать замок…

Давай вернемся с тобой снова в те давние тревожные ночи, когда по темным, пустынным улицам проходили первые милиционеры — люди в рабочих тужурках, в матросских бушлатах, в солдатских шинелях. Люди, у которых на рукавах были кумачовые повязки с буквами «РМ» — рабочая милиция. По самым глухим улицам, по самым страшным пустырям был проложен их маршрут. А ведь именно в таких местах их могли подстеречь бандитская пуля, удар воровского ножа… Бесстрашные защитники революционного порядка, они шли туда, где жизни людей грозила беда, а богатствам, теперь принадлежащим всему народу, — опасность и разорение. Они не ждали, сидя в комиссариате, когда прозвучит сигнал тревоги. Они расходились по своим маршрутам, чтобы предотвратить несчастье.

В наши дни, когда в отделении милиции готовится выйти на дежурство очередная смена постовых, милиционеры выстраиваются на инструктаж. Перед ними карта городского района или поселка. На этой карте отмечены все места, где сегодня во время дежурства понадобится особенное внимание, особая зоркость. Начальник отделения или дежурный офицер распределит посты с таким расчетом, чтобы исключить любую неприятную случайность.

Вот тихий пустынный проулок. Он отмечен на карте едва заметной черточкой. Но дежурный знает, что в этом проулке тускло горят фонари, а в поздний час бывает мало людей. Что, если именно тут компании каких-нибудь подвыпивших забияк вздумается обидеть запоздалого прохожего? Здесь будет выставлен пост.

Вот точкой на карте помечен заводской клуб. Там сегодня молодежный праздник — игры, танцы, кинофильм. Юноши и девушки — молодые рабочие — соберутся после трудового дня повеселиться и отдохнуть. А вдруг найдутся хулиганы, которые затеют драку, испортят всем хорошее настроение… Милицейский патруль будет направлен сюда.

Городской парк изображен на карте зеленым треугольником. В парке сегодня эстрадный концерт. И сюда отправятся патрульные, чтобы никто — ни нарочно, ни случайно — не помешал людям слушать музыку и песни, не помешал хорошо и весело провести свободный вечер.

А вот магазин на окраине. Рядом — сберегательная касса. Под самой надежной охраной надо держать народные богатства. И здесь, как только стемнеет, займут свои посты дежурные милиционеры.

Словно капитан, выбирающий путь корабля, офицер-инструктор прокладывает по карте маршрут патрульных групп. Разница лишь в том, что капитан или штурман постарается выбрать путь подальше от опасных мелей и подводных скал, а постовые милиционеры отправятся по своим маршрутам как раз туда, где неожиданная беда может нарушить покой советских людей или нанести вред интересам нашего государства. Пожалуй, правильнее было бы сравнить дежурного офицера с командиром на войне, который сосредоточивает основные силы армии в тех местах, где наиболее вероятен удар противника.










Где бы ни возникла угроза нашему покою, зоркий часовой — постовой немедленно восстановит порядок, всегда вовремя окажется на месте, чтобы предотвратить беду. Если кому-нибудь понадобится его помощь, он поможет. Если заметит что-нибудь подозрительное на своем участке, тотчас же даст знать об этом дежурному офицеру.

Кончается трудовой день. Люди возвращаются с работы домой. Они будут принимать гостей или усядутся у телевизора, чтобы посмотреть интересную передачу, разойдутся по клубам, театрам и кино.

Пройдет несколько часов. Погаснет свет в окнах домов. Опустеют улицы. Люди лягут спать, чтобы завтра снова пойти к своим станкам на заводы, сесть за штурвал комбайна, склониться над чертежом или опуститься в шахтерский забой. Выключу и я свет над моим письменным столом. Уснешь и ты. Пусть снятся тебе хорошие и веселые сны. Пусть снятся они всем добрым людям. И днем, когда они трудятся, и ночью, когда отдыхают, — всегда на посту работники нашей милиции.




Плечом к плечу


Дружинники. Это слово теперь стало для всех привычным. На улице, в клубе, в парке, на стадионе ты обязательно встретишь этих людей — молодых и пожилых — с повязками на рукавах и значком, похожим на изображение древнего богатырского щита, опоясанного эмалевой ленточкой, увенчанного серпом и молотом.

У слова «дружина» много разных значений. Когда-то, в глубокую старину, дружинами назывались воинские ополчения, которые собирали на Руси полководцы, чтобы дать отпор врагу, вздумавшему позариться на плодородные русские земли, на неисчислимые наши богатства. Во время первой русской революции, в 1905 году, восставшие рабочие называли боевыми дружинами свои отряды. На дружины делится твоя пионерская организация. А в основе своей это слово означает вот что: товарищество, сообщество людей, объединенных одной целью, одними заботами, одним стремлением — общим у всех, объединенные верной и крепкой дружбой.

Плечом к плечу с милицией оберегают порядок в нашем государстве добровольцы-дружинники. Одно у них стремление: сделать все, чтобы никто не мешал нашей работе; одна цель: сделать так, чтобы не было в стране преступников. Совсем не было. Ни одного хулигана, ни одного жулика!

Но если у нас есть милиция, для чего же тогда еще дружинники? Может быть, не хватает в стране милиционеров? Или жуликов развелось столько, что одной милиции с ними никак не справиться? Между прочим, вот об этом и стали вопить заграничные газетчики, когда появились у нас первые добровольные народные дружины. Наши враги за границей изо всех сил старались по-своему объяснить это. Мол, в Советском Союзе растет преступность… Вот они — плоды социализма! Милиция с ног сбилась! Коммунисты мобилизуют рабочих и колхозников — женщин и мужчин, молодежь и стариков, чтобы справиться с бандитами!..

Все это, конечно, вранье. А впрочем, мы и не такую ложь привыкли слышать от наших недругов. Нам это не в новинку. И сами эти лгуны хорошо знают, что преступников в нашем социалистическом государстве год от года становится все меньше. Они прекрасно знают, что и милиция наша с ног не сбивалась и что мобилизации никакой не было. Просто в привычку вошло у заграничных газетчиков затуманивать своим читателям головы всякими измышлениями. А на самом деле…

На самом деле было так.

27 января 1959 года в Москве, в Кремле, открылся внеочередной, XXI съезд Коммунистической партии Советского Союза. Съездом строителей коммунизма назвал его наш народ.

Строить коммунизм — это значит учиться работать и жить по-коммунистически. Работать со сноровкой, с огоньком, как говорится: не за страх, а за совесть. Жить, относясь друг к другу по-братски, по-товарищески. Строить коммунизм — это значит учиться самим, всем сообща управлять страной, ее хозяйством, ее культурной и общественной жизнью. «В современных условиях, — говорилось в резолюции, принятой XXI съездом КПСС, — главным направлением в развитии социалистической государственности является всемерное развитие демократии, привлечение всех граждан к участию в руководстве хозяйственным и культурным строительством, в управлении общественными делами».

На заводах и в колхозах, на стройках и в учреждениях люди начали объединяться, чтобы сообща помогать руководителям предприятий и хозяйств налаживать работу по-коммунистически. Появились в стране общественные контролеры, которые от имени всего народа проверяли, как соблюдаются интересы государства, а значит, и интересы всего советского народа; не наносится ли ущерб хозяйству, не разбазаривается ли по чьей-либо вине народное добро.

Появились в стране и добровольцы-дружинники: товарищества сознательных, передовых людей — рабочих, колхозников, служащих, студентов, которые решили сами следить за общественным порядком.

Помнишь, мы говорили о том, что главное в предотвращении разных дурных поступков — это умение вовремя предостеречь человека от неверного шага, умение вовремя поддержать товарища, не дать ему оступиться. И дружинникам это сделать порой бывает куда легче, чем работникам милиции.

Правда, на иных людей и доброе слово не действует. Ну что же! Пусть сам коллектив — те, кто живет или работает вместе с провинившимся человеком, — рассудит, как с ним поступить. У нас теперь и в городах, и в деревнях, на заводах, в колхозах, в домовых комитетах есть общественные, товарищеские суды, которые по справедливости решают, что делать с закоренелым хулиганом, портящим нам и жизнь, и доброе настроение; с пьяницей, из-за которого страдают и соседи, и его собственная семья.

Если люди возьмутся сообща ладить какое-нибудь хорошее дело, можно быть уверенным, что оно будет и лучше и быстрее выполнено. Особенно если у этих людей есть настоящий, умный руководитель. Сообща взялись советские люди укреплять коммунистический порядок в своей стране. И руководитель у них замечательный — наша ленинская партия. Коммунисты-ленинцы первыми начали вступать в добровольные народные дружины. Коммунистов добровольцы дружинники выбирают себе в командиры. На коммунистов советские люди привыкли равняться во всем: в работе, в дружеском участии к человеку, в борьбе за счастье других людей.

Едины цели у дружинников и у работников советской милиции, крепка у них и дружба. Сколько раз добровольцы-дружинники помогали в трудную минуту милиционерам, когда тем приходилось вступать в схватку с преступниками! Сколько раз работники милиции спешили на помощь дружинникам, когда им, смелым нашим добровольцам, грозила опасность!










Но поддержать товарища — это ведь не означает только помочь ему в беде. Друг и в учении пособит, и даст хороший совет. Дружинникам есть чему поучиться у работников нашей милиции. Хотя бы мужеству, бесстрашию, стойкости! А умение отлично владеть приемами спортивной борьбы — самбо! Ведь иной раз какой-нибудь распоясавшийся дебошир и хулиган вздумает поднять руку на добровольца. Ловкое движение — и вот уже хулиган обезоружен. Он уже не вырвется, когда дружинники поведут его в свой штаб.

Многие работники милиции в совершенстве владеют приемами такой борьбы-самообороны. Не раз вместе с работниками милиции дружинники задерживали опасных преступников, спешили на подмогу постовым, чтобы унять хулигана, пьяного дебошира.

Помощь бывает разная. И дружинники-добровольцы по-разному помогают милиционерам оберегать порядок в стране. Надо ли выпустить боевой листок или хлесткий плакат, высмеивающий нарушителей порядка, надо ли помочь автоинспекторам-орудовцам в часы, когда на улицах становится больше автомобилей и пешеходов, — добровольцы всегда готовы действовать.

В этой дружбе добровольцев-дружинников и работников советской милиции рождается храбрость, мужество, решимость. В этой дружбе рождается подвиг. Как много можно было бы рассказать о дружинниках-героях, о смельчаках, которые жизни своей не щадили в борьбе за порядок в нашем большом социалистическом доме. Но ты и сам, наверное, не раз читал в газетах или слышал по радио рассказы об этих бесстрашных людях.

Около пяти миллионов добровольцев насчитывают сейчас народные дружины нашей Родины. И месяц за месяцем, год за годом их становится все больше. Пусть доброе дело растет и крепнет — так повелела партия.




Твои ровесники


А теперь слово о твоих ровесниках. Нечего скрывать — они порой доставляют немало хлопот и папам с мамами, и учителям в школе, и работникам милиции.

Скажи, не случалось ли тебе высадить мячом стекло в окошке какой-нибудь квартиры? А не было ли так, что, собираясь на рыбалку летом, ты тайком пробирался в городской сад, чтобы выломать из молодого деревца ветвь на гибкое удилище? Может быть, если припомнить хорошенько, что-нибудь похожее и произошло…

Разные бывают провинности. Если мальчишкам негде играть в футбол, они иной раз и запустят мячом в чье-нибудь окно. Тесный дворик — это ведь не стадион в Лужниках. И произошло это, конечно, нечаянно. Худо бывает, когда человеку известно, что он совершает дурной поступок, и все же вовремя не остановит сам себя. Худо бывает, когда человек, разбив мячиком окно, — нечаянно! — спешит поскорее спрятаться. Если человек с детства не научится нести ответ за каждый свой проступок, может настать такое время, когда проступок превратится в беду для многих людей — в преступление.










Среди работников милиции есть люди, которым поручено заниматься специально работой с твоими ровесниками — ребятами. Это инспекторы детских комнат.

Детские комнаты есть в каждом отделении милиции. Заблудится в городе малыш, потеряет маму на незнакомой улице, заревет во весь голос. Соберутся вокруг добрые люди, сообщат постовому, что вот, мол, непорядок — карапуз на улице плачет. И поведет постовой карапуза в милицию. Не за то, что он плачет, ясное дело, а для того чтобы найти его маму и чтобы до той поры малыш успокоился.

Пока милиция ищет родителей заблудившегося малыша, его самого и игрушками займут, и накормят, и спать уложат. В детской комнате найдутся и книжки с картинками, и интересные игры. Иной раз так заиграется карапуз, что и домой ему идти не хочется.

Ну конечно, игрушки и книжки с веселыми картинками — это для таких вот заблудившихся карапузов, а не для хулиганов и озорников.

Но бывает, что и твой ровесник заблудится. Не среди незнакомых переулков, а в своей еще короткой жизни. Не сумеет отличить добра от зла, хорошего от дурного. Такому человеку надо помочь. Инспекторы детских комнат — люди строгие, но душевные и всегда справедливые. И они разберутся, кто виновен в круто изменившейся жизни мальчишки или девчонки.

Очень часто и сами родители, и школьные учителя приходят в детские комнаты, просят помочь — кто сыну или дочке, которые вдруг стали плохо себя вести, кто ученику, внезапно бросившему школу. Милиционеры — детские инспекторы всегда помогут ребятам выйти в жизни на верную дорогу.

Когда в нашей стране стали объединяться для борьбы за отличный порядок добровольцы-дружинники, они пришли и в детские комнаты. Сначала работали под руководством инспекторов, а потом и сами стали создавать свои детские комнаты при штабах народных дружин.

Сейчас у нас в городах, селах и поселках уже много таких комнат — общественных детских клубов, пионерских уголков, комсомольских штабов. В них работают пенсионеры и молодежь, рабочие, инженеры, колхозники, служащие, мужчины и женщины… Ну, а сами ребята? Работникам милиции помогают и ребята. Дружные, веселые, смелые, когда нужно — строгие, они тоже участвуют в нашей всенародной заботе — охране порядка в стране.

Знаешь ли ты, что такое «ЮДМ»? Три эти буквы на красных нарукавных повязках появились совсем недавно. Тот, кто носит на руке такую повязку, числится в отряде юных друзей милиции.

Как все это началось? Где впервые был создан такой отряд? По-разному говорят об этом. Но я знаю, что один из самых первых отрядов юных помощников милиции начал действовать в городе Вязьме.

Много поездов проходит мимо большой и шумной узловой станции Вязьма-Брянская. Идут пассажирские и товарные, спешат в Москву, в Смоленск, в Ленинград, в Киев… Везут составы хлопотливых пассажиров, станки и автомобили. Везут хлеб и руду, уголь и нефть, цемент и лес.

Иногда, случалось, проверяя на станции товарные составы, контролеры обнаруживали, что с вагонных дверей сорваны свинцовые пломбы. Ну что такое в самом деле пломба? Капелька свинца, пустяк… Нет, не пустяк. Пломба на двери товарного вагона умеет говорить. Она скажет контролерам, что груз в целости и сохранности. Она разрешит начальнику станции дать машинисту «добро» на отправление поезда. А если пломба сорвана? Тогда начинается проверка: все ли в вагонах на месте? Будет ли доставлен по назначению какой-нибудь ценный и важный груз? Сорванная пломба — это долгие дни простоя железнодорожных составов на запасном пути.

Как-то раз, когда на станции Вязьма-Брянская организовалась добровольная народная дружина, в линейное отделение милиции, к начальнику отделения Павлу Николаевичу Кузнецову пришли два мальчугана — два друга — в ярких пионерских галстуках.

— Запишите нас в народную дружину! — попросили они.

Улыбнулся Кузнецов: маловаты еще. Ребята ушли огорченные. Но через несколько дней Павел Николаевич сам разыскал их. За эти несколько дней пришла ему в голову мысль организовать при отделении добровольный отряд юных помощников милиции. Может быть, ребята сумеют узнать, кто срывает пломбы с вагонов. Возможно даже, что и срывают-то их такие же мальчишки просто из озорства. Ведь при каждой проверке составов на станции оказывалось, что в вагонах все цело. Пропадают только пломбы.

И Кузнецов не ошибся. Ребята в самом деле знали, куда деваются кусочки свинца — пломбы с товарных вагонов. Да, идут на грузила! А еще ими из рогаток удобно палить. Пломба летит, как пуля…

Обо всем этом узнал Павел Николаевич, поговорив с мальчишками. И, прощаясь с ними, сказал:

— Создадим свою пионерскую дружину и назовем ее отрядом юных друзей милиции. Есть ведь отряды юных друзей пограничников — ЮДП. Почему бы и таким, как у нас, не быть? Ведь оберегать порядок в стране — это так же важно и ответственно, как охранять нашу границу от вражеских лазутчиков.

Тогда же получили приятели и первое задание от начальника милиции — собрать в отделение побольше ребят для серьезного разговора.

И вот однажды утром пришли в линейное отделение мальчишки. Человек десять. И рассказал им Кузнецов, как из-за их грузил и пуль для рогаток подолгу простаивают на станции составы с грузом. Рассказал им о стройках, где нужны эти грузы. Ну, а потом попросил ребят взять охрану пломб на вагонах в свои руки.

Так и начал действовать один из первых в нашей стране отрядов ЮДМ.

Много важных дел сразу появилось у юных помощников милиции! Только приструнили рыболовов — мастеров срывать вагонные пломбы, а тут новая беда. Стали мальчишки устраивать необычные состязания в меткости. Приближается к станции поезд, и вдруг — дз-зинь! — брызгает стекло. Дз-зинь! — разбито другое… Наверное, взрослым долго пришлось бы разыскивать хулиганов, а ребята нашли их быстро. Да и как не найти, если всей детворе известно, что у Петьки — рогатка, у Сережи — самопал, сделанный из охотничьего патрона… И постановили члены штаба ЮДМ провести рейд — вроде комсомольских рейдов народных дружинников.

Прямо на улице строгие мальчики и девочки с красными повязками на рукавах останавливали ребят и отбирали у них рогатки и самодельные пистолеты. В штабе к вечеру выросла целая гора всевозможного ребячьего оружия. Чего только не было в этой куче! Настоящий арсенал!










Во всем ребята брали пример со взрослых — с милиционеров, которым помогали, с дружинников. Милиционеры собрались на инструктаж, дружинники пришли в штаб, чтобы получить задание. И ребята тоже обсуждают в своем пионерском штабе, куда направить посты и патрульные группы. Вот кончается смена в школе. Надо выставить дежурных из отрядов — пусть пораньше приготовят дома уроки и придут. Дело найдется: нужно и малышам помочь перейти через улицу, и остановить разбежавшегося торопыгу, который так и норовит нырнуть в поток автомобилей, и образумить безобразника, привыкшего давать волю рукам — рассыпать направо и налево подзатыльники, дергать девочек за косы…

Не всегда, правда, бывает все ладно в работе. Вон командир требует выдержки, вежливости. А как тут сдержаться, если Фомка… извините — не Фомка, а Коля Фомин… наподдал малышу или Гришка из шестого «А», известный в школе силач, обидел девчонку-первоклассницу? Справились тоже! Ясное дело — не всегда сдержишься, руки чешутся…

Отряд на станции Вязьма-Брянская был одним из первых. Сейчас в нашей стране сотни таких отрядов. Есть они в Москве, в Горьком, в Астрахани, в Одессе, в Риге… А в подмосковном городе Коломне отряды юных друзей милиции есть в каждой школе.

Растут, крепнут, набираются сил отряды ЮДМ. И там, где они действуют, с каждым днем становится все меньше и меньше среди ребят драчунов, грубиянов и разных озорников-недоумков, портящих народное добро.

В мае 1964 года двести пятьдесят представителей отрядов ЮДМ собрались на берегу Черного моря, в пионерском лагере Артек, на первый всесоюзный слет юных друзей милиции. Ребята рассказывали друг другу о своих делах, учились водить мотоцикл, изучили азбуку Морзе. А сотрудники милиции рассказали юным помощникам о своей работе.

Группу участников слета принял министр охраны общественного порядка РСФСР.

— Слаженно, хорошо идут у нас дела, — сказал он ребятам. — Ну, когда раньше в милицию вот так приходили пионеры? «Посторонним вход воспрещен» — и ничего, бывало, не поделаешь. А какие же вы посторонние? Вы наши друзья и помощники, как и весь советский народ.

Министр еще раз напомнил ребятам, что главная наша задача быть внимательными к своим товарищам, чтобы вовремя уберечь их от неверного и опасного шага, а нашу страну — от беды.

Интересно, а у тебя в школе или во дворе есть такой отряд?




Преступнику не уйти


Не всегда, однако, все удается предусмотреть заранее, все предвидеть и предугадать. Преступление совершено. Нанесен вред человеку, его чести, его здоровью, а иногда — и жизни… Нанесен ущерб государству — нашему общему делу. Негодяй, нарушивший закон Советской страны, скрылся, постарался замести свои следы. Преступника надо найти как можно скорее. Он должен предстать перед справедливым народным судом, обязан понести ответ за свои злодеяния.

Когда-то в своей книге «Случайные заметки» Владимир Ильич Ленин писал: «…предупредительное значение наказания обусловливается вовсе не его жестокостью, а его неотвратимостью. Важно не то, чтобы за преступление было назначено тяжкое наказание, а то, чтобы ни один случай преступления не проходил нераскрытым».

Слышишь? Даже говоря о том, что преступник непременно должен быть наказан, Ленин упоминает о предупредительном значении наказания.

Как же это так? Если человек, совершивший какой-нибудь дурной поступок, будет за него наказан, то какое же это предупреждение? Давай рассудим вместе. Если человек, задумавший какое-нибудь злое дело, будет знать, что его все равно изобличат и заставят держать ответ за преступление, то он, пожалуй, опомнится вовремя и откажется от своих намерений.

Ленинские слова о том, что каждое преступление должно быть непременно раскрыто, сказаны будто бы специально в адрес работников советской милиции. Страна поручила им не только предотвращать несчастья, но и расследовать преступления, разыскивать преступников, изобличать их, если беда уже произошла. Дело не в самом наказании, так учил Владимир Ильич, не в его суровости и жестокости, а в его неотвратимости. Надо сделать так, чтобы преступник даже помыслить не мог, что ему удастся избежать возмездия.

Конечно, преступления бывают разные. Случается, что не по злому умыслу, а нечаянно, невольно очень хороший и честный человек вдруг оказывается преступником. Ну, скажем, по оплошности ранит своего товарища на охоте. Или по забывчивости, по рассеянности оставит включенной какую-нибудь электроплитку, из-за которой сгорит дом… Мы сейчас говорим не о таких случайностях, а о преступлениях подготовленных, совершенных по злой воле, а не по ошибке или оплошности.

Замыслив совершить какое-нибудь злое дело, преступник всегда надеется, что сумеет избежать наказания. На какие только хитрости не пускаются порой злоумышленники! В одном селе, например, продавщица магазина вызвала утром работников милиции, потому что ночью к ней в магазин забрались жулики. Она рыдала, показывая милиционерам на дверь, где в петлях висел замок с перепиленной дужкой.

Внимательно осмотрели работники милиции и дверь и замок. Дужка была распилена ровно, тонкой пилкой, по кругу. Удивительно, подумали они, как это жулик сумел ночью, в темноте сделать такой ровный надрез? Потом они стали осматривать дверь, ступеньки крыльца и доски половиц под дверью. Да, какой-то необыкновенный жулик побывал ночью в магазине. Даже металлические опилки, которые непременно должны были бы остаться на досках под дверью, он старательно вымел, ни одной крупинки не оставил.










Вот тогда и сказали милиционеры продавщице напрямик, что никакой это не жулик, а она сама и замок распилила, и товары из магазина вынесла. Посоветовали все вернуть и разложить по полкам, как было.

Пришлось преступнице сознаться, что и в самом деле это она распилила дома замок и товары из магазина похитила. Думала, что удастся ей обмануть милиционеров. Напрасно думала. И не такие хитрости разгадывали работники советской милиции, чтобы изобличить преступника.

Не раз бывало так, что злоумышленник, совершив преступление, пытался запутать свои следы, направить милиционеров по ложному пути. Иной жулик полагал, что если он оставит на месте преступления какие-нибудь очень заметные улики, то работники милиции не станут искать других следов.

Один вор, например, надел на свои башмаки другие, огромного размера. Он решил, что милиционеры, увидев такие большие следы, начнут искать человека громадного роста. Сотрудники оперативной службы разгадали эту уловку довольно просто. Они внимательно осмотрели отпечатки громадных подошв на полу и измерили расстояние между следами, установив, что шаг побывавшего здесь преступника был невелик. Человек высокого роста шагал бы шире. Кроме того, возле шкафа один из милиционеров заметил два небольших пятна на полу. Это тоже были следы. Следы тех же самых огромных башмаков. Только для чего же великану надо было приподниматься на цыпочки, чтобы выдвинуть верхнюю полку в шкафу? Судя по размеру башмаков, такой высокий человек без труда мог бы это сделать, не приподнимаясь. Значит, отпечатки громадных подошв — это обман, фальшивка…

Нет, не помогают преступникам никакие уловки и хитрости. Работники милиции начеку. Не медля ни мгновения, спешат они туда, где произошло несчастье. Чем быстрее приедут к месту происшествия работники милиции, тем скорее будет найден и обезврежен преступник.

Тебе, наверное, приходилось видеть, как мчатся по улицам города пожарные машины. Или как стремительно проносится «скорая помощь». Завывает сирена. Словно в испуге открывая глаза, мигают светофоры, торопливо сменяя зеленым огоньком красный. А там, где автомат-светофор не успел переключить сигнала, автомобили «скорой помощи» или пожарные машины пролетают на красный, запретный свет. Издалека услышав тревожную сирену, замирают на перекрестках все автомобили, останавливаются пешеходы.

В машине «скорой помощи» едут врачи к опасно больному человеку. В пожарном автомобиле мчатся к загоревшемуся дому смелые пожарники. Беда может произойти, если к месту, где побывал опасный преступник, не успеют вовремя приехать работники милиции. На их оперативной машине тоже установлена сирена — пронзительный сигнал тревоги. Скорее, скорее! Совершено злодейство. На свободе опасный преступник. Надо отыскать его следы. Надо успеть предотвратить новое несчастье, которое может произойти по его вине…

Представь, что у тебя вдруг пропала какая-нибудь очень нужная тебе вещь. Ну, скажем, закатился куда-нибудь мячик или запропастились коньки. Думаю, что ты не пожалеешь ни сил, ни времени, чтобы поскорее отыскать пропажу. А теперь подумай: не у тебя, а у всех нас, у нашего государства — пропажа. Нужно не только найти эту пропажу, но и разыскать похитителя.

Коммунистическая партия рассчитала, сколько нужно добыть угля, выплавить чугуна и стали, выработать электроэнергии, вырастить хлеба, выкачать из подземных кладовых нефти и газа, построить заводов, сделать станков, тракторов, автомобилей, чтобы у нашей Родины было всего в достатке.

Но если чьи-то грязные, нечестные руки будут разворовывать хлеб, железо, уголь, строительные материалы, детали для тракторов и автомобилей, то сколько же нам придется потратить сил, времени, народных денег, чтобы восполнить эти потери!

Нет, неспроста по первому сигналу тревоги мчится — ночью ли, днем ли — туда, где совершено преступление, оперативная милицейская машина.

Как бы ни было трудно, какая бы опасность ни грозила нашим славным милиционерам, ничто не остановит их в справедливой и благородной борьбе. Недаром, поступая на службу в милицию, дали они народу священную клятву — торжественную присягу, в которой есть такие слова: «Я буду добросовестно выполнять все возложенные на меня обязанности, не щадя своих сил, а в случае необходимости и самой жизни при охране советского общественного и государственного строя, социалистической собственности, личности, прав граждан и социалистического правопорядка от преступных посягательств…»

Работники советской милиции всегда готовы выполнить эту клятву. Они выполняют ее. Так, как выполнил свою клятву Родине отважный офицер милиции Георгий Джапаридзе. Как выполнил ее эстонский милиционер Ханс Хаависте, о котором я хочу тебе рассказать.




Боевая награда в мирные дни


Ты знаешь, конечно, что орденом Боевого Красного Знамени наше правительство награждает героев, отличившихся храбростью на войне. Первым кавалером этого ордена был замечательный полководец — герой гражданской войны Василий Константинович Блюхер. Орденом Боевого Красного Знамени были награждены Михаил Васильевич Фрунзе и Василий Иванович Чапаев, Николай Александрович Щорс и Григорий Иванович Котовский, Климент Ефремович Ворошилов и Семен Михайлович Буденный. Этой боевой наградой были отмечены подвиги многих героев Великой Отечественной войны. И вот этот боевой орден я увидел на груди молодого офицера милиции Ханса Хаависте.

Я познакомился с начальником Пыльтсамаского отделения милиции капитаном Хаависте в Таллине. Мы сидели с ним за столиком в кафе на одной из узких улочек Таллина. Высокий, по-юношески стройный, он выглядел так молодо, что я невольно удивился, увидев на его синем кителе боевой орден. Ну никак нельзя было сказать, что этот молодой офицер успел побывать на войне. И я подумал, что, вероятно, не за военный подвиг получил свою награду капитан милиции.

Да, Ханс Хаависте был еще подростком, когда началась война. Но он хорошо помнил, какой была его родная Эстония до войны, до июля сорокового года, когда эстонский рабочий класс сверг ненавистное фашистское правительство и обратился к своему могучему соседу — Советскому Союзу с просьбой принять Эстонию в дружную семью социалистических республик. И еще помнил капитан милиции Хаависте, как батрачил на помещика его отец. Маленький Ханс и сам был батраком — с пяти лет пас на выгоне свиней, принадлежащих богачу кулаку Сиименсону.

Часто задумывался мальчонка, почему у одного человека — вот, к примеру, у Сиименсона — много земли, много свиней и коров, а у других нет даже малой малости.

Но вот Эстония стала советской. Удрал за границу кулак Сиименсон. А его земли, его стада, его амбары, набитые зерном, стали собственностью бедняков крестьян. То, о чем мечтал маленький Ханс, принесла эстонскому народу новая, Советская власть.

Только недолго радовался Ханс. Началась война. Пришли в Эстонию гитлеровцы. Вернулся Сиименсон. Но крестьяне верили — счастливая жизнь еще придет. Красная Армия прогонит и фашистов, и богачей кулаков. Верил в это и юноша Ханс Хаависте.

И этот день наступил. Громя гитлеровские полчища, ворвались в Эстонию советские танки. Земля, хлеб, заводы, леса, реки — все это вновь стало собственностью народа. Эту собственность, эти богатства надо было защищать от врагов и от нечестных людей. И Ханс решил пойти на службу в милицию.

Это решение пришло к нему не случайно. О, Ханс слышал, с какой злобой говорят о Советской власти бывшие богатеи, не успевшие удрать с гитлеровцами! Они были готовы на любую подлость, лишь бы навредить народу, отобравшему у них богатства. Они мстили представителям народной власти, мстили агитаторам-коммунистам, мстили крестьянам, вступавшим в колхозы. Враги Советской власти, они были и врагами новой жизни, которая сделала счастливыми миллионы бывших батраков, таких, как Ханс и его отец. Они были врагами новых справедливых законов, установленных Советской властью. Защищать эти законы, защищать от расхитителей хлеб, защищать колхозников от убийц Ханс Хаависте считал теперь своим долгом, своей первой обязанностью.

Сидя в кафе на узкой улочке Таллина, я слушал взволнованный рассказ капитана Хаависте. Я слушал его и думал о тех, кто и у нас в России осенью семнадцатого года пошел добровольцем на опасную службу в милицию. Рабочие, по четырнадцать часов гнувшие спину на капиталиста-фабриканта; мастеровые, задыхавшиеся в тесных, душных мастерских; солдаты, в большинстве своем бывшие крестьяне, такие же батраки, каким был в прежней Эстонии мальчонка Ханс, хорошо знающие, что такое голод, холод, долговая кабала… Они пошли служить в милицию, чтобы оберегать революционный порядок, чтобы защитить от врагов богатства, отданные Советской властью в руки всего народа. Это одно из самых главных поручений революции. Так было всюду, куда бы ни пришла на смену власти богачей власть рабочих и крестьян. Так было и в Эстонии.

Однажды осенью, в самую пору уборки урожая, в колхозе «Соосааре» случилась беда. Неизвестные злоумышленники угнали из колхозной конюшни лошадь, похитили телегу и около двухсот килограммов зерна. Недобрая весть всполошила весь колхоз.

— Вчера дотемна работали, — огорченно говорил быстро приехавшему на место происшествия капитану Хаависте председатель колхоза. — Обмолот закончили, столько трудов положили!.. А тут какие-то мерзавцы… — Он не договорил и только махнул рукой.

— Ничего, ничего, — заверил его Хаависте. — Найдем и зерно, и телегу, и лошадь!

В ту ночь над районом прошли дожди. На размытой дороге хорошо были видны следы — глубокая колея и тяжелые отпечатки лошадиных подков. В темный лес, в дремучую чащу уводили они.

Вместе с тремя сотрудниками отделения — лейтенантами Кюттом, Либрихом и участковым уполномоченным Кыре — капитан двинулся в лес по следу грабителей.










Долго пришлось им идти по лесным дорогам, по болотным топям. Часто останавливаясь, Хаависте внимательно осматривал мокрую траву, по надломленным веткам определял, в какую сторону повернула телега. С зоркостью настоящего следопыта капитан находил то клочок сена, то несколько зерен пшеницы, просыпавшихся на дорогу из мешков, которые везли на телеге похитители.

В одном месте телега застряла. Хаависте догадался об этом, увидев глубоко вдавленные следы колес и особый, ложбинками, след лошадиных ног — лошадь с натугой вытягивала застрявшую подводу из грязи, ее копыта скользили, оставляя в глине бороздки.

— Ищите следы сапог! — сказал товарищам капитан. — Похитители здесь должны были подтолкнуть телегу. Надо узнать, сколько их.

Первым отыскал отпечатки больших резиновых сапог лейтенант Либрих. Кыре и Кютт вскоре увидели на обочине еще один след — поменьше, с косыми полосками… Тоже характерный отпечаток резиновых сапог. А вот — на траве — следы башмаков с тупыми носами. Других следов нет. А на телеге никто не мог сидеть, раз ее вытягивали из грязи. Значит, преступников трое… Но что это? Капитан нахмурился и низко наклонился. На мокрой траве отчетливо был виден отпечаток лежавшего тут недавно автомата. Грабители, оказывается, вооружены!

Километров девять или десять прошли по лесу милиционеры. А следы вели все дальше и дальше в лесную чащобу. Внезапно капитан остановился и замер. Он чуть отвел в сторону руку, словно предупреждая идущих за ним офицеров. Впереди слышались приглушенные голоса. Хаависте осторожно приподнял ветку ели и увидел телегу. Чуть поодаль на поляне паслась лошадь. Но на телеге сидел только один человек. Где же остальные преступники?

Лейтенант Либрих молча указал капитану на кусты. Оттуда, прихрамывая, шел бородатый мрачный мужчина, неся охапку хвороста. Спустя минуту у другого края поляны появился и третий похититель: долговязый, сутулый, в шапке-ушанке. Нужно было быстро решить, как захватить грабителей врасплох.

— Товарищ Кютт, — чуть слышным шепотом начал отдавать приказания Хаависте, — вы пойдете в обход. Либрих — слева. Вы, товарищ Кыре, должны зайти справа, вон к тем кустам. Там трудно пройти — место простреливается. Обходить придется дальше. — Капитан смерил взглядом расстояние, затем посмотрел на часы. — Вам понадобится восемь минут. Ровно через восемь минут всем быть на своих местах. Начнем действовать одновременно. Я беру на себя центр.

Лейтенант Кютт бесшумно скрылся в кустах. Быстро, пригибаясь, двинулся в обход Либрих. Исчез в зарослях Кыре. Проводив глазами товарищей, Хаависте стал следить за грабителями, время от времени поглядывая на стрелки часов.

Люди возле телеги складывали в кучу хворост. Вдруг бородатый насторожился и стал вглядываться в кусты. Что случилось? Может быть, Кютт наступил на сухую ветку?..










Все остальное произошло в течение нескольких секунд. Один из преступников кинулся к телеге и выхватил из-под сена автомат. Рванувшись вперед с пистолетом в руке, капитан громко скомандовал: «Руки вверх!» В тот же миг длинная очередь хлестнула по веткам, плеснула по мокрой листве. Пулей с капитана сорвало фуражку. Он ничком упал на землю, начал отстреливаться.

Бандиты уже поняли, что они окружены, что им не уйти, и сопротивлялись отчаянно. Из двух автоматов немецкого образца, оставшихся, видимо, еще с войны, они посылали очередь за очередью. Хаависте сознавал, что никому из его товарищей не удастся подойти близко к вооруженным грабителям. Он был ближе всех к телеге. А преступники, отстреливаясь, начали уже отползать к лесу. И тогда капитан двинулся им наперерез. Он прополз уже половину расстояния, отделявшего его от преступников, когда вдруг почувствовал обжигающий, тяжелый удар в спину.

Собирая последние силы, Ханс приподнялся на локте. Сквозь горячие искры, плясавшие в глазах, он увидел, как упал, будто споткнувшись, бородатый бандит, как другой поднял руки кверху…

Очнулся капитан в больнице. Здесь он узнал, что его товарищи успешно закончили возглавленную им операцию. Сюда, в больницу, пришло радостное известие о том, что за свой подвиг Ханс Хаависте удостоен высокой награды. Сюда, в тихую светлую палату, сестра приносила ему каждый день пачки писем — от друзей, от родных и от совершенно незнакомых людей. И в каждом письме — поздравления, слова благодарности и участия, в каждом письме — пожелания счастья, здоровья, успехов. Здесь же, в больнице, когда Ханс начал уже поправляться, доктор сказал ему, что он, должно быть, родился под счастливой звездой. Пуля прошла навылет между позвонками. Миллиметром выше или ниже — и отважного милиционера уже нельзя было бы спасти.

Хаависте отпил кофе из маленькой чашечки и улыбнулся.

— Я сказал тогда доктору, что он немного ошибается. Родился я как раз без всяких надежд на счастье. Это потом надо мной взошла счастливая звезда. Пятиконечная красная звезда… Надо мной, над всей Эстонией взошла!..

Я смотрел в его ясные глаза, смотрел на его новенький орден и думал о многих-многих героях, которые носят такую же, как на нем, милицейскую форму, которые так же, как он, выполняют клятву, данную Родине. Их не страшат бандитские пули. Им не страшна смерть. Лишь бы спокойно и счастливо жили советские люди! Лишь бы хорошела и богатела год от года родная и прекрасная советская земля!




Внимание — улика!


Не всякий раз удается работникам милиции, как это довелось капитану Хансу Хаависте, идти по свежему, приметному следу. Чаще случается именно так, что следов преступника на месте, где он совершил злодейство, не видно. И все-таки они есть. Злоумышленник не дух, не привидение. Ноги его ступали по земле, руки касались разных предметов. Он мог что-нибудь забыть или потерять там, где побывал, оставить хотя бы крохотную улику, тончайшую ниточку, взявшись за которую опытный, умелый следователь сможет распутать клубок сложных загадок.

Милиционеры первыми приезжают на место преступления. Не всегда с ними приедет опытный следователь. А время не терпит. Надо действовать. Будет ли найден злодей, по верному ли пути пойдут в поисках следователи, во многом зависит от первого шага, от первой, точно найденной улики. Тут не обойтись без острой наблюдательности, без особого умения видеть невидимое. Откуда же берется это умение видеть то, что скрыто порой от других? Что помогает работникам нашей милиции раскрывать такие загадки? Опыт? Особенный талант, как, скажем, у знаменитого Шерлока Холмса?










Опыт — это дело времени. Он приходит к человеку не сразу. Да и талант надо уметь развить в человеке. Талант укрепляется учением и трудом. А разве можно научиться внимательности? Давай поглядим — можно или нет.

Ты учишься в школе, чтобы стать грамотным человеком. Но пройдет время, и тебе надо будет подумать о выборе профессии — дела по сердцу, по способностям. Я не знаю, к какому делу у тебя больше склонности, но я верю, что работу, которую ты выберешь для себя в жизни, тебе захочется выполнять хорошо — с честью и со славой. Тебе непременно захочется стать мастером в своем деле. А мастерство немыслимо без учения.

В нашей стране учатся миллионы людей. Готовятся к своим будущим специальностям сталевары и шахтеры, артисты и агрономы, трактористы и летчики… Учатся в институтах и техникумах, на специальных курсах, в университетах культуры. Учатся на дневных отделениях и по вечерам, после работы. В особых школах учатся и наши милиционеры.

Многому надо научиться, чтобы охранять порядок в нашем большом доме. Работнику милиции нужно уметь обращаться с радиопередатчиком, отлично водить автомашину и мотоцикл, метко стрелять. Милиционер должен быть ловким и сильным — настоящим спортсменом. Есть в программах милицейских школ предметы, помогающие изучать нравы, привычки, мышление людей. Есть занятия, развивающие наблюдательность.

Давай-ка вместе с группой курсантов войдем в один из учебных кабинетов милицейской школы. Сколько раз им придется в будущем вот так же, как сейчас, осматривать первыми место, где совершено преступление! Наверное, потому так сосредоточенны их лица. Предстоит трудная проверка на внимательность, на смекалку, на зоркость.

— В этой комнате, — говорит преподаватель-инструктор, — недавно побывал преступник. Попытайтесь найти его следы, составить картину происшествия. Может быть, вы сумеете рассказать что-нибудь и о самом преступнике — каким он вам представляется.

Преподаватель отходит в сторону, садится на стул у двери. Курсанты — пятеро молодых людей в синих милицейских кителях с красными погонами, окаймленными серебряным кантом, — первые минуты, словно боясь сойти с места, начинают оглядываться, осматривать комнату, в которой, кажется, нет ничего примечательного. Комната как комната. Стол, накрытый скатертью, на столе графин и стакан. В углу аккуратно застеленная кровать. У стены зеркальный шкаф. Рядом с ним книжная полка… Один стул возле стола опрокинут. Дверца шкафа чуть-чуть приоткрыта. Окно распахнуто настежь.

Первым начинает осмотр молоденький черноволосый курсант. Он приоткрывает двери шкафа, старательно исследует зеркало. Другой — коренастый, низенький, с добродушным круглым лицом и вздернутым носом — заглядывает под кровать. Высокий, плечистый юноша заметил на стене у самого плинтуса какое-то пятнышко… Каждый занят своим делом.

Но вот время урока истекает. Теперь курсанты должны поведать преподавателю результаты своих исследований, высказать инструктору свои соображения. Не у всех эти соображения одинаковы. Картина происшествия каждому видится по-своему. Но кое в чем мнения всех сошлись. Все считают, что преступник — грабитель — пробрался в комнату, взломав дверь. Это ясно: на дверном косяке трещина, отломлен довольно большой кусок дерева. Но выскочил преступник через окно. На подоконнике заметны следы башмаков. Вероятно, злоумышленнику кто-то помешал. В спешке он даже опрокинул стул.

Один за другим высказывают свои предположения милиционеры-курсанты. По мнению молоденького черноволосого, хозяева комнаты куда-то уехали. Их давно не было дома. Люди они, сразу видно, аккуратные: и стол застелили скатертью, и кровать старательно заправлена, а на стульях пыль — их давно никто не протирал. Высокий, широкоплечий курсант считает, что в комнате произошло убийство, потому что пятнышко, которое он обнаружил на стене, похоже на каплю крови. Правда, с этим мнением остальные курсанты не соглашаются. Завязывается спор. А преподаватель-инструктор внимательно слушает, никого не прерывая.

— А что вы можете сообщить о самом преступнике? — спрашивает он, когда наконец спорщики утихомириваются и высокий курсант соглашается, что пятнышко — это просто капля краски.

И снова сыплются один за другим ответы. Преступник высок ростом. Нет, он среднего роста. Курит. Свидетельство тому — окурок, найденный одним из курсантов в углу за шкафом.

— Почему вы думаете, что этот окурок принадлежит не хозяевам комнаты?

— В комнате нет пепельницы. К тому же хозяин — женщина. В шкафу только женские вещи. Из того, что оставил грабитель.

— Преступник недавно был в Киеве, — убежденно говорит другой курсант. — Окурок папиросы с киевской табачной фабрики.

— Можно ли установить, какая одежда была на преступнике?

— Можно, — уверенно отвечает черноволосый юноша. — Выпрыгивая из окна, он зацепился за гвоздь, который торчит в раме. На гвозде осталась шерстинка. В научно-техническом отделе точно определят тип ткани, ее цвет.

Весь этот обмен вопросами и ответами немного похож на экзамен. А впрочем, это и есть экзамен. Очередная проверка внимательности, умения видеть и замечать, делать выводы из того, что замечено. Очень скоро всем этим молодым людям с курсантскими погонами уже не в учебном кабинете, а в своей работе предстоит, возможно, столкнуться с такими же загадками. А может быть, и с задачами посложнее. Они должны всегда помнить, что в их первом поиске не может быть такой мелочи, на которую бы не следовало обратить внимание. Именно такие важнейшие «мелочи», как найденный на месте происшествия окурок, оторванная пуговица, ниточка, зацепившаяся за гвоздь, клочок газеты станут той главной уликой, которая поможет найти и изобличить негодяя, нарушившего законы нашего государства.

Однако человеческий глаз — прибор, к сожалению, не очень совершенный. Как, например, проверить: в самом деле буроватое пятнышко на стене — это кровь, а не краска? О чем еще, кроме привычки преступника к табаку и названия папиросной фабрики, может поведать окурок?..

Тут на помощь милиции приходит наука, приходит техника.




Наука и техника служат закону


Говоря о науке или технике, мы привыкли представлять себе стремительный ракетный корабль, межпланетную станцию, которая впервые в мире передала на Землю изображение лунных гор и равнин. Говоря о науке, мы представляем себе золотые россыпи хлебных зерен — ведь это наука помогает хлеборобам выращивать богатые урожаи. Наука и техника, объединяясь, творят чудеса. С незапамятных времен наука и техника помогают человеку побеждать болезни, растить сады и покорять реки, открывать неведомые миры и подчинять молнии, находить богатства, спрятанные природой, и преодолевать пространства. Но человек заставил науку и технику служить закону, правосудию, справедливости.

В 1907 году чешский врач Янский открыл, что по определенным свойствам кровь делится на группы. Человеку, потерявшему много крови, скажем, во время сложной операции, можно перелить свежую кровь, но обязательно той же самой группы, того же состава, как у него. Открытие Янского спасло жизнь миллионам людей. Но он, наверное, не предполагал, что это открытие поможет изобличать преступников.

Случилось непоправимое бедствие — убит человек. Тот, кого заподозрили в преступлении, арестован работниками милиции. Но улик против него мало. И вот на его одежде найдено крохотное пятнышко засохшей крови. Задержанный уверяет, что это его кровь, что он недавно поцарапался, когда дома за обедом резал ножиком хлеб. Однако произведен анализ и установлено, что по группам кровь на одежде арестованного не совпадает с его собственной кровью, зато совершенно одинакова с группой крови убитого человека. Запираться бесполезно, и убийца сознается в совершенном им злодействе.

Когда голландец Левенгук в середине семнадцатого века соорудил прибор, который благодаря маленьким увеличительным стеклам помогал ему разглядывать невидимые глазу предметы, он, вероятно, не предполагал, что прапраправнук его прибора — микроскоп — будет верой и правдой служить не только ученым-биологам, но и ученым-криминалистам, исследующим вещественные доказательства преступлений. При помощи микроскопа эксперт-криминалист может, например, обнаружить на ниточке, зацепившейся о гвоздь в оконной раме, мельчайшие частички металла, извести, краски… А это поможет опытному следователю определить род занятий, профессию преступника. Сквозь чудесные стекла Левенгука можно увидеть и пятнышко крови на одежде, и еле приметный отпечаток пальца, и подделку на документе…

Физика и математика, химия, биология, механика, медицина — все эти науки, приносящие много пользы людям, служат и закону, помогают работникам милиции разоблачать преступников.

Если бы ты попал в лабораторию научно-технического отдела Управления охраны общественного порядка, то тебе, возможно, показалось бы, что ты очутился в какой-нибудь поликлинике. Сотрудники в белых халатах. На столах микроскопы. Да, работников НТО можно сравнить с врачами. Ведь они тоже борются с недугами и болезнями. С опаснейшей болезнью, которая, к сожалению, еще не полностью побеждена в нашей стране, — с преступностью.

В научно-технических отделах управлений Министерства охраны общественного порядка работают знающие, талантливые люди. Это настоящие ученые и инженеры. С помощью сложных приборов, удивительных аппаратов, точных расчетов и формул, с помощью тончайших анализов они превращают скрытое в видимое, подтверждают догадки работников милиции и следователей. В их руках даже ниточка шерсти, даже окурок папиросы, даже оторванная пуговица, найденные милиционерами на месте преступления, могут обратиться грозной уликой против нарушителя наших законов.

По одной ниточке можно определить цвет, тип, сорт ткани, из которой сшита одежда преступника. На окурке можно найти след зубов — возможно, какой-нибудь особенный след, который окажется важной приметой. Пустячная оторванная пуговица или какая-нибудь старая расческа с выломанными зубьями и те могут немало интересного порассказать искусному криминалисту.

Кстати, самая обыкновенная расческа помогла однажды работникам милиции найти опасного преступника — убийцу. Эту расческу милиционеры нашли возле убитого человека. Только расческа! Больше никаких следов, никаких улик. Кто убил — неизвестно.

И вот находка легла на стол перед экспертом-криминалистом. Ученый начал очень тщательно исследовать кусочки грязи, которой были забиты просветы между зубьями расчески. Это была кропотливая, утомительная работа. Из «мусорной кучи» величиной со спичечную головку криминалисту приходилось извлекать частички, измеряемые тысячными долями миллиметра, сортировать их, промывать в эфире со спиртом.

Микроскоп помог ученому увидеть то, чего не увидел бы человек, не будь у него чудесных стекол Левенгука: мельчайшие частички металла, зеленой краски, крошечные волоски и волокна… Расческа рассказала эксперту, какого цвета волосы у преступника, из какой ткани сшит его костюм. Кусочки металла и краски помогли определить профессию убийцы. Работники милиции теперь знали кое-что о скрывшемся преступнике. И начались поиски. Больше полугода длились они. Не так-то просто отыскать человека, если только и знаешь о нем, что он, скажем, блондин, носит серый лавсановый костюм, в работе имеет дело с алюминием и зеленой краской. Но преступник все-таки был найден, задержан работниками милиции, полностью изобличен и получил по заслугам.

Расческа… Только одна-единственная, кажется, незначительная находка. А каким оказалась грозным свидетелем! Как много важного сумели с ее помощью узнать о преступнике ученые-криминалисты!

А след? Отпечаток ноги человека. И он о многом может поведать эксперту. Он расскажет, какую обувь носит преступник, какая у него походка, какой рост. Только след иногда бывает невидимкой. Мы говорим: «наследил», если человек пришел в комнату с улицы во время дождя или снегопада, оставил на полу отпечатки своих подошв. Ну, а если погода сухая? Или перед тем, как войти, человек старательно вытер башмаки? Следы все равно остаются. Словно скрытое до поры изображение на фотографической пластинке. Опусти ее в проявитель — и появится изображение.

Химические реактивы помогают фотографу проявлять пластинки, фотопленку, фотобумагу. Химия помогает и криминалистам. Химический состав, если им обрызгать пол в комнате, где побывал преступник, проявит следы не хуже, чем метол и гидрохинон изображение на фотопластинке.

Ни одно новое научное достижение не оставляют без внимания криминалисты. Ученые открыли удивительные свойства радиоактивных изотопов — меченых атомов, и криминалисты тотчас же взяли это открытие на вооружение. Инженеры стали использовать в промышленности и медицине ультразвук, просверливая мельчайшие отверстия, очищая металл от ржавчины, сваривая сталь, даже заменяя им сверлышки в знакомой тебе, я думаю, и не очень приятной по воспоминаниям бормашине. А криминалисты заставили ультразвук атаковать пятна черной туши на бумаге, счищать эти пятна и восстанавливать текст, который иной раз по нечаянности, а иногда и с дурными намерениями был залит тушью. Раньше же считалось, что текст какого-нибудь документа, залитый тушью, восстановить невозможно.










Но криминалисты помогают правосудию не только изобличать преступников! Иногда они могут спасти человека от напрасной клеветы, от несправедливого подозрения. Изредка случается, что роковые совпадения приводят следствие к неверным выводам, направляют его по ложному пути. Под угрозой тогда честь ни в чем не повинного человека. Возможно, и тебе попадало за чью-нибудь чужую вину. И, наверное, это было не очень-то приятно. А доказать, что ни в чем не виноват, тебе не удавалось. Представь же себе, что речь идет о достоинстве человека, о доверии к нему общества. Каким же внимательным надо быть ученому-криминалисту, чтобы не допустить ошибки или чтобы восстановить справедливость, снять позорное обвинение с честного человека!..

Криминалисты служат справедливому делу, наука и техника в их руках служат закону. А закон нашей страны гласит: у нас не должно быть без вины обвиненных.

Без помощи криминалистов не обходится ни одно расследование преступлений. Но у работников милиции, оказавшихся там, где совершено злодеяние, не всегда есть возможность ждать помощи опытного эксперта-криминалиста. Он вызван на место происшествия. Он уже в пути. Но медлить нельзя. Надо действовать. Действовать самостоятельно…

И работники милиции действуют. Они очень внимательно осмотрят место, где совершено преступление. Если надо, и след «проявят», и отпечатки пальцев найдут. Каждое пятнышко приметят. Ничего не упустят. Никакая «мелочь» не ускользнет от их внимания.

Наши милиционеры отлично умеют пользоваться сложными техническими приборами, старательно изучают науку криминалистику. А порой и сами совершенствуют и даже изобретают новые аппараты и устройства, которые помогают им быстрее отыскивать следы преступника.




Четвероногие помощники


Человек придумал приборы, во много раз обострившие его зрение и слух, сделавшие его речь такой громкой, что слово, сказанное, например, во Владивостоке, отлично слышат москвичи, киевляне, жители Парижа и Праги… Но не сумел пока еще человек изобрести такого аппарата, который бы сделал более чутким его обоняние. Может быть, такой прибор и будет когда-нибудь изобретен. Но пока что никакая машина не может заменить верного помощника человека — чутья его четвероногого друга, собаки.

Еще в те отдаленные времена, когда люди ютились в пещерах, а по нашей планете бродили мамонты и саблезубые тигры, человек приучил собаку сторожить его жилище, оберегать его сородичей и помогать на охоте. Века сменялись веками, эпохи — новыми эпохами, а собака всегда оставалась неизменным другом человека, его союзником и помощником.

Но собака помогает не только охотникам и умеет не только сторожить дом.

На войне не раз выручали из беды раненых солдат смелые собаки-санитары. Сквозь огневые заслоны врага бесшумно и неприметно проскальзывали собаки-связисты.

Человек приучил собаку не бояться ни огня, ни воды — есть собаки-пожарные и собаки-водолазы. Высоко в горах помогают чабанам пасти стада и оберегать скот от волков лохматые огромные кавказские овчарки. А первые космические путешественники? Это ведь были собаки — знаменитые на весь мир Лайка, Белка и Стрелка.

Помогают собаки и нашим отважным пограничникам: идти по следу вражеского лазутчика — шпиона. Помогают и работникам милиции отыскивать преступников.

Представь себе, что, приехав на место, где было совершено преступление, милиционеры не смогли отыскать никаких следов злоумышленника. Ни следов, ни вещественных улик. Не помогли ни зоркость, ни внимательность. Бессильны оказались и химические препараты, проявляющие след. Но преступник все же здесь побывал. Значит, и следы его есть. Надо только суметь их обнаружить.










У нас в стране есть много специальных питомников, где умелые инструкторы-собаководы воспитывают, обучают для нашей милиции таких помощников. Не каждую собаку примут в школу. Строгая комиссия отбирает для учения только самых здоровых собак, рослых, смышленых, с хорошим слухом, с острым чутьем.

Лучшими для служебно-розыскной работы давно уже признаны восточноевропейские овчарки. Правда, у иных собак чутье лучше, чем у них. Например, у доберман-пинчера. А самыми смышлеными считаются собаки породы колли — шотландские овчарки, с узкой мордой, с густой шерстью. Некоторые собаки превосходят восточноевропейских овчарок слухом или силой. И все-таки восточноевропейские овчарки лучше всех. Почему? Да потому, что у добермана, несмотря на отличное чутье, короткая шерсть — зимой он мерзнет. Смышленая шотландская овчарка добродушна. У иных слух лучше, да выносливости мало. У некоторых силы много, а ума нет. Восточноевропейские овчарки и выносливы, и умны, и чутье у них замечательное, и шерсть густая — им мороз не страшен. И уж эта собака — не то что колли — не польстится ни на какую ласку, ни на какое угощение, если преступник вздумает ее задобрить.

Звонким многоголосым лаем начинается день в питомнике. Обитатели проснулись и оповещают своих наставников, что готовы, разумеется позавтракав, приниматься за учебу.

Чему же учат собак инструкторы в этих необыкновенных школах?

Прежде всего собака должна отлично разбираться в следах — быть настоящим следопытом. Хорошо натренированная служебно-розыскная собака умеет, как говорят инструкторы, «прорабатывать» след десятичасовой давности.

Подумай только — десять часов! Сколько за это время людей пройдет той же дорогой, которой шел преступник! Как много посторонних запахов может сбить собаку с толку!.. Но упорно идет она по следу, по тому единственному, который без ошибки выбирает незаменимый прибор — собачий нос.

Служебно-розыскная собака должна быть послушной, мгновенно выполнять любую команду проводника. И, кроме него, она никого не смеет слушаться — ни одного человека. Будь это даже сам начальник питомника.

Разнообразны занятия у лохматых «учеников». Розыскной собаке надо уметь быстро бегать, быть неутомимой, ловко и высоко прыгать, взбираться по перекладинам шаткой лесенки, балансировать на узком бревне — буме. Мало ли где может спрятаться преступник! Мало ли какие препятствия придется преодолевать и милиционерам, и их четвероногому помощнику, чтобы задержать преступника!

Собака должна быть очень смелой. Прикажет ей проводник прыгнуть в огонь — она прыгнет; прикажет кинуться на вооруженного грабителя — кинется. Вопьется острыми зубами в руку, сжимающую нож или пистолет. Бесстрашная, свирепая, словно молния, мелькнет в окне, в пролете двери, неожиданно бросится на преступника, обезоружит его и будет сторожить, не сводя глаз, пока не подоспеют милиционеры.

Короток собачий век — каких-нибудь десять — двенадцать лет. Но сколько же настоящих героических подвигов успели совершить за свою недолгую жизнь многие служебно-розыскные собаки.

В Ленинградском музее криминалистики выставлено чучело ищейки, по кличке Султан. Этого замечательного пса воспитал майор милиции Бушмин, проработавший проводником служебно-розыскных собак двадцать восемь лет. Работникам советской милиции Султан помог раскрыть около тысячи преступлений и вернуть нашей стране на несколько миллионов рублей похищенного имущества.

Жители столицы Азербайджана, Баку, хорошо знают офицера милиции Сытина и его верного помощника — овчарку, по прозвищу Мальчик. На «боевом счету» этой замечательной собаки тоже немало подвигов…

Как-то раз мне довелось вместе с моим другом художником побывать в одном из подмосковных питомников, где воспитывают служебных собак. Мы захотели рассказать и показать на страницах журнала «Мурзилка», как обучают их в этой удивительной школе.

Немало интересного увидели мы и узнали в питомнике. Собаки показывали нам, какие они смелые, умелые, выносливые. Специально для нас была устроена и учебная следовая тренировка. Один инструктор, надев толстый ватник, старательно запутал следы и спрятался. А собака, которую звали Вихрь, должна была его найти.

Сначала Вихря провели перед нами и заставили сидеть смирно. Моему другу очень хотелось его нарисовать. Умный пес позировал спокойно. А вот когда я вздумал его сфотографировать, Вихрь немного заволновался. Ему, наверное, не понравилось, что я прицеливаюсь в него аппаратом.

Потом Вихрь должен был пойти по следу. Мы выбрали себе «наблюдательный пункт» в кустике, который рос как раз на его предстоящем пути. Художник приготовил карандаш и блокнот, а я — свой фотоаппарат.

— След! — скомандовал проводник.

И Вихрь кинулся вперед так стремительно, что я сразу понял, почему ему дали такое имя.

Опустив к земле острую морду, он мчался вперед быстрыми прыжками все ближе, ближе к нам. И тут я, признаться, немного струсил. Что, если собака вдруг ошибется и примет нас за мнимых преступников? У нас-то ведь нет ватников — изорвет в клочки… И все-таки я не спрятал аппарата.

Вихрь приближался. Вот он уже в пятидесяти шагах от нас. Вот нас разделяет двадцать шагов, десять… С сильно бьющимся сердцем я навел аппарат и щелкнул затвором. Мне самому этот слабенький звук показался ударом грома. Я видел, как у собаки чуть дрогнуло чуткое ухо. Вот сейчас она увидит нас, зарычит, бросится…

Но громадный пес с взъерошенной на загривке шерстью промчался мимо, даже не взглянув на нас: след вёл дальше.

В питомнике нам рассказали, что милиционеры нередко получают четвероногих помощников в подарок: иногда от взрослых, но чаще от ребят — пионеров и школьников. Из маленького беспомощного щенка, которого заботливо выходят твои ровесники кто у себя дома, а кто и целой компанией — в школе-интернате или в детском доме, — могут вырасти такие же замечательные розыскные собаки, как прославленный Султан, умный Мальчик и стремительный Вихрь.




Главное направление


Нам надо еще многое сделать, чтобы сбылись наши мечты и стали явью грандиозные планы. Идет мирный бой — великая битва за коммунизм.

Как-то раз в дни войны, когда и я сам тоже был солдатом, на коротком привале перед наступлением на главном направлении фронта поспорили мы, что́ важнее на войне — артиллерия или пехота, авиация или танки.

Был среди нас особенный спорщик — молодой сержант, который считал себя и танкистом и артиллеристом одновременно. Он служил на самоходной установке СУ-76. Это 76-миллиметровая пушка на танковых гусеницах. Яростней всех он доказывал, что главное на войне — артиллерия и танки.

Пока мы спорили, по ступенькам в блиндаж сбежал командир.

— Разведчики, ко мне! — громко крикнул он.

«Наверное, разведка самая главная, — подумали мы».

Но вот настал час, и загремели по всему фронту тяжелые орудия. Над нашими головами проносились снаряды и рвались на западе, в расположении гитлеровских частей. Это была артиллерийская подготовка.

— Слышите! — воскликнул сержант. — Вот он заговорил — бог войны! Артиллерия на войне важнее всего.

Смолкли тяжелые орудия. Взлетели в рассветное небо ракеты — сигнал к атаке. И началось наступление.

Первыми двинулись по целине танки. Лесочком сбоку поползли самоходки. И спорщик-сержант опять сказал, что главнее всех на войне и артиллерия и танки. Даже пехота идет следом за танками, укрываясь за их броней.

Ранило солдата в том бою.

Много крови потерял боец. Да вовремя подоспели санитары. Положили сержанта на носилки и понесли в полевой госпиталь. Лежит он на носилках и говорит сам себе: «Хорошо, что нашли меня санитары. Без них конец раненому солдату».

Тропинка к санчасти шла мимо командного пункта. И услышал сержант, как сердито кричит в телефонную трубку командир:

— Почему прервана связь с десятым? В чем дело? Фашисты на левом фланге контратаку готовят! Немедленно исправить повреждение, наладить связь!

Вот и рассуди, что важнее на войне. Без надежной связи с частями командир не сможет руководить наступлением. И понял тогда боец, что самое главное на войне — это взаимодействие всех видов оружия, всех родов войск.










Конечно, не совсем это похоже: жестокая битва с врагами и наше мирное трудовое наступление — бой за коммунизм, за наше счастливое будущее. Там гудят моторы танков и самолетов, здесь — двигатели станков и экскаваторов. Там рвутся снаряды и бомбы, а тут гремят мирные взрывы на прокладке нового канала, на строительстве электростанции. Но и в этом нынешнем нашем мирном бою, на главном направлении всей нашей жизни, как и в те далекие тревожные годы войны, одинаково необходимы все виды вооружения: работа шахтера и металлурга, труд хлебороба и геолога, исследования ученого и проекты архитектора, твоя учеба и охрана порядка в стране. Только все вместе, вкладывая в общее великое дело частичку своей работы, мы сумеем преодолеть последний перевал и выйти к вершине нашего коммунистического счастья.

Чтобы свершились наши планы, нельзя обойтись без крепкого взаимодействия всех трудовых дел. Однако без поддержки и помощи друзей, их заботы, их труда каждый из нас не смог бы выполнить и свое собственное задание — частичку общего дела. Ведь время не отсчитывается одними часами. Часы складываются из минут, минуты — из секунд.

Каменщик не смог бы выстроить дом, если архитектор не начертил проекта, рабочие на кирпичном заводе не припасли кирпич, столяры не сделали рамы для окон и двери. А железо для крыши? А стекла для окошек? А паркет для пола? Мел для побелки потолков, дверные ручки, раковина в кухне…

Слаженно, по единому плану работают десятки цехов завода. Ну, скажем, автомобильного. Один цех выпускает оси автомашины, другой — кузов, третий — двигатель, четвертый — рулевой механизм. На главном конвейере все эти детали собирают, превращая в новенькую, сверкающую лаком машину. Но автомобиль не сможет ездить без резиновых шин, без смесительной камеры двигателя — карбюратора, без топлива. Нужны машине и стекла, и провода, и электрические лампочки. А все это делают рабочие на других заводах.

Да и ты не смог бы делать свое, очень важное для нашего государства дело — учиться, если бы у тебя не было учебников, тетрадей, ручки, карандаша, парты, классной доски… Видишь, как необходимо множество самых разных работ, чтобы общее дело не стояло на месте.

Работники советской милиции хорошо знают, как важно, когда и в их деле налажено прочное взаимодействие всех служб, всех отделов. И не в одном каком-нибудь отделении, не в одном каком-нибудь городе, а по всей стране, во всех городах, деревнях и поселках нашей огромной Родины.

Представь себе, что среди нас появился какой-нибудь бездельник. Тунеядцу недолго стать и преступником. Милиционеры прекрасно знают это. Вероятно, сначала они подобру поговорят с лодырем, попробуют убедить его одуматься. Они обратятся за помощью ко многим людям, знающим лентяя, и к его бывшим сослуживцам, если раньше он работал, и к его соседям по дому, и к дружинникам…

Ну, а если доброе слово не поможет? Что же, у Советской власти есть средства заставить тунеядца работать.

Но тунеядец, предположим, решил, что единственный выход — убежать. «Перееду, — думает он, — в другой какой-нибудь город, там меня оставят в покое».

И переезжает. Только ведь милиция есть всюду. И дружинники-добровольцы, и соседи, бок о бок с которыми лодырю придется жить. Вокруг него честные советские люди, которые не потерпят в своей среде трутня. Работники милиции по долгу своей службы узнают, что в город приехал новый житель. Почему же он не устраивается на работу? Почему он живет будто бы украдкой — подальше от глаз людских? Нет, и здесь тунеядцу никуда не спрятаться! Будет послан запрос в тот город, откуда он прибыл. И очень скоро последует ответ: «Товарищи, не спускайте глаз с бездельника! Мы его хорошо знаем…»

Представь себе еще, что совершено злодейство и преступник успел скрыться. Тотчас же по всей стране, во все города, во все деревни, во все отделения милиции по телефонным и телеграфным проводам полетит тревожная весть. Будьте начеку милиционеры! Будьте бдительны все люди! Будьте зорки все, кому дорога честь нашей отчизны, ее благополучие, ее покой, ее будущее!..

Этот тревожный сигнал получат и постовые милиционеры, и работники автоинспекции, сотрудники отдела уголовного розыска и криминалисты, проводники служебных собак и участковые уполномоченные. Этот сигнал получат добровольцы-дружинники. И те, кто не записан в народные дружины — рабочие, колхозники, служащие, — все будут знать, что на свободе разгуливает опасный зверь, которого надо схватить. Не скрыться негодяю от наших глаз, не ускользнуть от неминуемой расплаты.

Однажды я разговаривал с очень хорошей девочкой — ученицей четвертого класса. У девочки случилось большое горе. Пьяные хулиганы избили ее старшего брата, студента института, комсомольца, хорошего парня. Они обидели на улице старушку, и юноша заступился за нее. Хулиганов поймали. Их судили и наказали. Но брат девочки, мечтавший стать геологом — разведчиком неведомых подземных кладов, остался калекой.

— Неужели же не наступит такое время, когда ни одного, ну совсем ни одного хулигана, ни одного плохого человека больше не останется!.. — говорила мне девочка сквозь слезы.

Я успокаивал ее как умел. Я рассказывал ей, как много у нас в стране хороших и честных людей. Ведь и ее брат заступился на улице за старую женщину потому, что он смелый, честный, прямой человек. И таких, как он, миллионы!

Время, о котором мечтает эта девочка, непременно наступит. Ни одного хулигана, ни одного жулика, ни одного злоумышленника не останется в нашей стране.

Тогда людей и в жизни, и в труде, и в обращении друг к другу, и в отношении к всенародным нашим богатствам не надо будет заставлять быть друг для друга примером. Люди сами станут понимать, как вести себя, как работать и жить, чтобы приносить и самим себе и другим радость. В том счастливом и прекрасном мире труда, свободы, равенства и братства никому и никогда не придет на ум нанести другому человеку вред, обществу — ущерб или даже просто причинить кому-нибудь огорчение.

Но эта прекрасная пора не придет сама собой. Наши руки, наш разум, наша воля, соединясь, одержат победу на главном направлении, указанном советскому народу его мудрым командиром — Коммунистической партией. Ради этой великой победы трудится наша страна. Ради нее ты учишься в школе, носишь красный пионерский галстук, растешь добрым, смелым, трудолюбивым. Ради этой победы, оберегая порядок в нашем государстве, выходят на посты добровольцы-дружинники. Ради этой победы всегда на посту люди в синих шинелях, работники нашей славной милиции!