Приспособленец
Борискин Александр Алексеевич


Герой наших времен #1






Книга "Герой наших времен. приспособленец." ГГ перемещается из 1963 в 1983 год, и так много-много раз, проживая при этом две жизни.







Пролог


Февраль 1982 года, Швеция, Эребру отель Грандис. Номер 16, люкс.


— Господа, переходим к главному вопросу нашего собрания – численному составу нашей организации, — Стивен оглядел присутствующих членов Совета дароносцев и поморщился – вокруг одни старики, только Эльза достаточно молода – 56 лет, но таких в организации мало, более 60 человек имеют возраст более 75 лет и уже не могут активно выполнять свои обязанности. А моложе 40 лет – единицы.

— Но прежде, чем начать обсуждение, прошу подумать над составом нашего Совета – из пяти человек двоим за 80, еще двое имеют возраст более 70 лет. Мы имеем огромный опыт, но возраст не позволяет нам активно руководить организацией. Предлагаю перевести в группу экспертов двух самых старых членов Совета, включая меня, а на их место ввести двух новых членов в возрасте до 40 лет. Подобрать кандидатуры в Совет и на должность Председателя Совета надо до предстоящего общего собрания организации – у нас есть три месяца. Предлагаю поручать эту работу Эльзе, ее предлагаю и в кандидаты Председателя Совета.

Прошу голосовать – принято.

— Теперь – главный вопрос – численность членов организации дароносцев. Сегодня нас 117 человек. За последние двадцать пять лет найдены и прошли первую инициацию пять человек, из них один погиб в автокатастрофе, двое по своим психофизиологическим параметрам не способны стать полноправными членами организации и подлежат деинициации, оставшиеся готовы ко второй инициации, но одному из них уже 60 лет, второй – 45. И это все!! За эти же 25 лет умерли от старости, погибли от несчастных случаев, были похищены васидами сорок восемь человек. Иначе, чем катастрофой такое положение назвать нельзя.

— Предлагаю считать первоочередной задачей нашей организации на ближайшие пять лет – поиск и проведение первой инициации новых дароносцев. Также считаю возможным снизить срок между первой и второй инициацией до двадцати лет. Эту задачу надо поставить перед всеми дароносцами на ближайшем общем собрании. Совету – взять под контроль ее решение и на каждом заседании Совета отчитываться об ее выполнении.

Прошу голосовать – принято.

— Теперь последний вопрос – в Совет поступили заявления от восьми дароносцев о проведении им деинициации в связи с преклонным возрастом. Группа экспертов их рассмотрела и предлагает утвердить. Прошу голосовать – принято.

Таким образом, если не произойдет каких-либо трагических событий в ближайшие три месяца, на следующем общем собрании дароносцев должно присутствовать сто одиннадцать человек.

Теперь можно перейти к культурной программе. Эльза, бери управление в свои руки!




Первая глава. Неожиданная встреча


2 июля 1963 года. Молодежный лагерь “Елочка” в Подмосковье.


“Что-то сегодня мало народу на пляже, — подумал Артур, оглядываясь по сторонам, — наверное, испугались облаков, закрывших часть неба. Но солнышко еще пробивается на землю и есть возможность хоть чуть-чуть загореть. А то казаться бледной немочью среди отдыхающих очень не хочется”.

Артур Алексеевич Бойцов находился в лагере уже третий день и кроме Саши и Сергея, с которыми оказался по соседству в номере на шесть человек в старом корпусе лагеря, больше ни с кем не успел хорошо познакомиться. Была смена заездов, старые отдыхающие уезжали, новые – приезжали, и знакомства не заводились. Неделю назад Артур сдал последний экзамен за первый курс в электротехническом институте в Ленинграде и как отличник, и активист-профорг получил бесплатную путевку в “Елочку” на три недели. Конечно, в этом сыграло роль и то, что Артур был сиротой, жил в общежитии, и деваться летом ему было некуда. Немного денег он заработал в лаборатории на кафедре автоматики и телемеханики, где работал лаборантом по вечерам, плюс пособие, плюс повышенная стипендия как отличнику за первый курс. Так что он считал себя вправе отдохнуть три недели, а с августа снова на работу в лабораторию, где его ждали новые дела.

Артур разделся, сел на травку, которой был покрыт берег неширокой речки, и закрыл глаза, подставив лицо солнышку.

— Кому погадать, — раздался скрипучий голос за спиной и мимо Артура, тяжело опираясь на костыль, проковыляла старая цыганка, держа курс на стайку девушек, расположившихся впереди.

Уже третий день Артур наблюдал эту цыганку на пляже. Она появлялась регулярно после завтрака и ходила по пляжу до обеда, предлагая погадать на картах или по руке – что было, что будет, когда замуж. Особой популярностью среди отдыхающих она не пользовалась, потому что ее клиентами были в основном девушки-студентки или молодые работницы, приехавшие на отдых и не верившие в гадания. Молодые парни только снисходительно поглядывали на цыганку и на гадание соглашались не иначе как после двух-трех бутылок пива, а то и еще чего-нибудь покрепче, и после долго комментировали слова цыганки, громко смеясь при этом. Хотя некоторые выглядели весьма сконфуженными и называли цыганку не иначе как ведьмой.

Вчера Артур слышал разговор двух девушек, одна из которых поделилась с подругой, что цыганка рассказала всю ее предыдущую жизнь, а также чем и когда болела, сколько у нее братьев и чем она сейчас занимается. Гадать на будущее девушка испугалась, поскольку все сказанное цыганкой было правдой, а знать будущее ей показалось неправильным.

По наблюдениям Артура соглашались на гадание не более десяти человек ежедневно, но, учитывая, что цыганка брала за раз не менее рубля, получалось десять-пятнадцать рублей за утро. А повышенная стипендия составляла 45 рублей в месяц! Три дня – и месячная стипендия! Любой востребованный труд Артур всегда уважал и считал, раз люди соглашаются на гадание без особых уговоров, то это им зачем-то надо. Сам же он гадать никогда бы не стал, во первых не было лишних денег, а потом – делай, что должно и будет, то что будет. Это выражение он вычитал в какой-то книге и очень его любил.

У цыганки была одна нога. Когда она шла, то тяжело опиралась на костыль, а в другой руке держала складной стульчик, на который садилась погадать.

Сегодня на пляже народу было немного. Погода явно собиралась испортиться, начался ветер, солнышко постоянно закрывалось облаками. Народ потянулся с пляжа в корпуса лагеря.

Артур открыл глаза и огляделся – на пляже кроме него осталось три-четыре человека, да и те собирались уходить. Цыганка тяжело шагала на выход, волоча стульчик по земле и поглядывая на небо. Небо темнело на глазах, собирался дождь.

Артур вскочил, оделся, засунул полотенце и книгу в сумку и быстро пошел с пляжа. У ворот пляжа он догнал цыганку. Глядя, как она старается быстро идти, опираясь на костыль, он забрал у нее стульчик со словами “давайте я вам помогу”. Цыганка с благодарностью взглянула на него и наклонила, соглашаясь, голову.

— Тут недалеко, по переулку второй дом, — задыхаясь, сказала она.

К дому они подошли с первыми каплями дождя.

— Пережди дождь на веранде, — сказала цыганка, — он скоро закончится. Нечего зря мокнуть, сушить одежду тебе все равно негде, а запасных брюк у тебя нет.

Над верандой был навес, защищающий от дождя.

Жила цыганка в небольшом деревянном доме с крыльцом и верандой. От дороги дом отделял невысокий штакетник и палисадник, засаженный цветами. Ни собачьей будки, ни самой собаки Артур не заметил.

— Не страшно одной жить? — спросил Артур, оглядываясь по сторонам.

— Почему одной, — ответила цыганка, — ты же не знаешь обо мне ничего.

— Да видно же, двор зарос травой, крыльцо покосилось, штакетник давно не крашен, а слив с крыши держится на одном гвозде.

Цыганка хмыкнула и села на лавку у стола, напротив Артура.

Она положила обе руки на стол, ладонями вверх.

— Положи свои руки на мои ладони, — сказала она, — не бойся, не укушу.

Артур положил руки ладонями вниз на ладони цыганки.

— Смотри мне в глаза, — сказала цыганка, — и постарайся не отводить взгляд.

"Что это со мной, — подумал Артур, — я выполняю все ее желания, а даже не знаю ее имени".

— Меня зовут Зара, — прозвучало у него в голове.

Артур вздрогнул. В черных глазах Зары, вокруг зрачка, блестели искорки, глаза затягивали, хотелось смотреть в них, не отрываясь.

— Не может быть! — прошептал в голове Артура голос Зары, — дароносец!

Когда Артур очнулся, был вечер. Дождь давно закончился. Он так и сидел за столом на веранде, его ладони были вложены в руки Зары. Она была бледной и выглядела очень усталой.

— Что это было? — спросил Артем.

Все его члены окоченели, спина казалась деревянной, голова болела, сердце бешено колотилось.

— Все узнаешь завтра, — проговорила Зара, — помоги мне подняться и проведи в дом, вот ключ от двери.

Артур открыл дверь – в доме была всего одна комната и почти не было мебели – и довел Зару до постели. Та со стоном опустилась на нее и сказала, глядя на Артура,

— Ничему не удивляйся, отдыхай, завтра с утра я тебя жду. Приходи обязательно. Я очень устала, мне надо поспать. Будешь уходить – притвори дверь в доме и закрой калитку на крючок. Теперь иди.

Зара закрыла глаза и тяжело вздохнула.

Артур вышел на улицу и быстро пошел в лагерь. Очень хотелось есть – он остался без обеда и надо было успеть на ужин.

После ужина Артур направился к себе в комнату, где его встретили Саша и Сергей, которые играли в шахматы.

— Явился – не запылился! Где пропадал целый день? Даже на обеде не был. Уже нашел себе подругу? Или случилось что? — наперебой посыпались вопросы друзей.

— Да пришлось помочь по хозяйству одной старушке, закопался, устал, как собака, завтра все расскажу. Засыпаю на ходу, — ответил Артур и рухнул на постель.




Вторая глава. Кое-что проясняется


3 июля 1963 года. Дом Зары.


Утро Артура началось как обычно – пробежка вокруг пляжа, интенсивная зарядка, купание. Затем завтрак в столовой. И все это время из головы не выходили события вчерашнего дня. Удивительно, но ночь прошла спокойно. Артур проспал как убитый с девяти вечера до семи утра. Он знал эту особенность своего организма – только продолжительный и крепкий сон приводил к полноценному отдыху, ну а уснуть Артур мог в любых условиях – для этого надо только приказать себе это сделать – и через пять минут он обычно уже спал.

В сентябре ему должно исполниться восемнадцать лет и он сразу лишится одного из источников дохода – пособия на потерю кормильца. Четыре года назад в их доме в Ленинграде этажом ниже взорвался газ, от всей семьи в живых остался он один только потому, что во время взрыва поднимался по лестнице, а не находился на кухне, где собралась вся семья на обед. Ему тоже досталось от рухнувших стен и потолков, но его сумели сразу вытащить из завалов и отправить в больницу. Так в один день он оказался сиротой. После больницы его определили в детский дом – интернат, где он проучился с восьмого по десятый класс, а в прошлом году поступил в институт.

Артур был рослым парнем, в интернате начал усиленно заниматься спортом – пятиборьем, и в шестнадцать лет имел первый взрослый разряд. Это и помогло ему поступить в электротехнический институт, поскольку хоть он и сдал выпускные экзамены в школе очень хорошо, но полученные знания были хуже тех, что давали в обычных школах.

Несмотря на все невзгоды, Артур никогда не унывал, у него был легкий характер и отзывчивая душа. За это его любили приятели и девочки из интерната. Но близких друзей у него не было. Старые друзья по дому после переезда в интернат отдалились, а новые почему-то не завелись. Сказалось, наверное, то, что интеллектуально Артур был выше своих интернатских приятелей, да и у него практически не было свободного времени – все занимал спорт и чтение книг. Особенно ему нравились книги из серии “Жизнь замечательных людей”. Его привлекали люди, сильные духом, целеустремленные, добивающиеся всего в жизни своими способностями и тяжелым трудом, преодолевающие невзгоды и препятствия.

После завтрака ноги сами понесли Артура домой к Заре. Ходу было всего десять минут, и около девяти часов он уже стучался в дверь ее дома.

— Бери поднос с самоваром, чашками, сахаром и печеньем и неси на веранду, — сказала Зара, — там и поговорим обо всем.

Пока Артур расставлял посуду, Зара устроилась за столом, напротив него. Выглядела она сегодня значительно лучше. Глаза ее сияли, чувствовалось, что она очень рада его видеть.

— Все, что я расскажу тебе, касается только тебя и для твоей же безопасности лучше, чтобы этого никто не знал. Обещай мне это, — потребовала она у Артура.

— Хорошо, — легко согласился он и с любопытством посмотрел на Зару.

— Отнесись к моим словам предельно серьезно и постарайся запомнить все, что я тебе скажу и покажу, — проговорила Зара, — сначала выслушай, а только потом задавай вопросы, каким бы фантастическим ни казалось то, что ты услышишь.

— Среди людей, живущих на земле, выявлено не более двух сотен, обладающих особым даром. Мы их называем дароносцами. Это большое счастье для каждого дароносца выявить себе подобного и инициировать его Дар. Ты – второй, кого я смогла найти, хотя и занималась этим специально последние десять лет. Первой была уже пожилая женщина, которая не смогла в полной мере воспользоваться своим даром из-за возраста и слабого здоровья. Она прошла только первую инициацию и не дожила до второй.

После первой инициации дароносец приобретает две необычные способности – читать мысли других людей и перемещаться во времени.

Ты тоже их приобрел, поскольку вчера я провела с тобой первую инициацию.

Способность к чтению мыслей можешь проверить немедленно. Посмотри на дорогу. По ней идут люди. Выбери любого и смотри на него в район головы. На правой руке соедини в кольцо большой и безымянный пальцы.

В голове Артема раздались слова-мысли женщины, идущей с сумкой в сторону базара и перечисляющей для памяти, что ей надо купить. Стоило только отпустить пальцы, как женский голос пропал.

Артем посмотрел на мужчину, несущего в руке портфель, соединил пальцы и услышал его голос-мысли. Человек вспоминал расписание электричек на Москву, размышлял о делах, которые надо сегодня сделать. Мысли его настолько часто сменяли друг друга, что за ними трудно было уследить и понять. Артему стало ясно, какое это непростое дело – читать мысли людей и сколько надо тренироваться для достижения приемлемого результата. Причем при удалении человека от Артура на 10-12 метров возможность чтения мыслей пропадала.

— Убедился? — сказала Зара, — это великий дар, его нельзя использовать во вред людям, только с целью информирования себя для верного поведения в конкретный момент времени и чтобы понять, представляет ли опасность данный человек для тебя и других людей.

— Ты можешь по своему желанию переместить себя же, но ровно на двадцать лет вперед и только в определенное место. Например, сегодня 3 июля 1963 года, десять часов утра. Если бы ты находился в моей комнате на улице Попова на Аптекарском в Ленинграде в определенном месте около окна и соединил большой и указательный палец левой руки в кольцо, при этом произнеся обусловленную фразу, то мгновенно оказался бы 3 июля 1983 года в те же 10 часов утра, но в другом месте, поскольку места входа и выхода не совпадают. Только первое перемещение после инициации происходит ровно на 20 лет вперед, последующие будут происходить в точку, где ты находился до перемещения.

Место, куда ты можешь перемещаться (для тебя сейчас это 1983 год) мы называем второй линией жизни, а время и место твоего нахождения сейчас (это 1963 год) — первой линией жизни.

Они для тебя совершенно равнозначны – ты там и там физически существуешь и живешь полноценной жизнью. Приобретенные тобой знания и способности на любой линии жизни, всегда остаются с тобой и ты их можешь всегда и везде использовать.

Если, будучи на одной линии жизни, ты заболеешь и переместишься на другую линию, то ты также окажешься больным, но если ты вылечишься, то, переместившись обратно, окажешься здоровым. Если же ты погибнешь на любой линии жизни – то ты нигде физически не будешь присутствовать. Для тебя время на обоих линиях жизни идет одинаково, ты мужаешь, стареешь и в конце концов умираешь. Считается, что на каждой линии жизни ты можешь прожить не менее 80-ти лет, то есть твое физическое тело проживет всего 160 лет. Но для этого надо ежедневно перемещаться с одной линии жизни на другую. Если ты, например, будешь жить на второй линии жизни непрерывно 50 лет, то ты можешь вернуться на первую линию жизни в момент предыдущего переноса, но постаревшим на 25–30 лет. И у тебя могут возникнуть проблемы с идентификацией тебя твоими современниками в этом времени. Понимаю, что это очень сложно сразу уложить в голове, но подумав и все “расставив по полочкам”, ты во всем разберешься.

Кроме того, первая инициация предполагает значительное улучшение твоих интеллектуальных способностей, например, способности к изучению иностранным языкам, улучшению памяти, быстроты мышления, а также физических и физиологических возможностей, таких, как выносливость, сила, быстрота реакции, повышение иммунитета, общее оздоровление организма, а также значительное замедление его старения. Последнему особенно способствует большое количество перемещений.

Запомни пока главное – на любой линии жизни – ты один и никогда не сможешь встретиться сам с собой. Но, заклинаю тебя, пребывая на второй линии жизни не пытайся оказаться в местах, где ты бываешь на первой линии жизни и встретиться с людьми, знакомыми тебе по первой линии жизни. До определенного времени этого делать нельзя. С каждым дароносцем, прошедшим первую инициацию, происходит “прозрение”, то есть наступает такой момент, когда многое из того, что было неясно, не вписывалось в систему знаний о мире и фактах о нем, что постоянно мучило его, заставляя непрерывно думать о происшедшим с ним, вдруг складывается в стройную картину в его голове. Обычно это происходит на третий – пятый год после инициации. После прозрения ты отнесешься критически ко многим словам, сказанным мною, но они необходимы, чтобы сейчас у тебя “не поехала крыша”.

И последнее, ты ограничен в перемещении материальных предметов с одной линии жизни на другую. Не более пяти килограмм, включая одежду, за одно перемещение. Иногда тебе потребуется раздеваться догола, чтобы переместить необходимые вещи во времени. Если еще учесть потерю значительных физических сил на перемещение, то каждое перемещение тебе придется тщательно готовить.

Завтра мы поедем в Ленинград, я пропишу тебя в своей комнате на улице Попова в доме, напротив телецентра. У меня есть старые знакомства, которые позволят сделать это быстро и без лишних вопросов.

Оттуда мы переместимся на 20 лет вперед в 1983 год, где я тоже тебя легализую. На второй линии жизни для тебя ситуация более сложная, поскольку ты не существовал в том времени и не имеешь никаких документов. Мне придется обратиться за помощью в организацию дароносцев, и все будет сделано предельно быстро и аккуратно. Ты пока подумай, под каким именем будешь легализоваться на второй линии жизни. После этого ты останешься на второй линии жизни и скоренько изучишь историю страны за 20 прошедших лет. Это не составит большого труда, поскольку ничего практически в жизни страны в период с 1963-го по 1983 год не менялось, даже обещанный коммунизм не построен. Также ты должен будешь определить свое ближайшее будущее – или ты идешь служить в армию (тебе скоро 18 лет), или поступаешь в институт, или придумаешь что-нибудь другое.

Я уже очень стара и в ближайшее время умру, я чувствую это, поэтому у меня нет возможности вводить тебя в новую жизнь постепенно, как следует из наших правил. Теперь можешь задавать вопросы.

— Расскажи мне о себе, — попросил Артур, — и об организации дароносцев.

— Мне за восемьдесят лет, я даргинка, в 1941 году в Ленинграде во время бомбардировки потеряла ногу. В госпитале хирург-дароносец спас мне жизнь и провел первую инициацию. Мне тогда было около 60 лет. Серьезно помогать организации дароносцев я не могла ни физически, ни каким-либо другим путем, поскольку не имела образования и всю жизнь проработала на “Красном треугольнике” рабочей заготовительного цеха. Мне помогли устроиться в Ленинграде и выжить в тяжелое военное время. Исходя из своих физических возможностей, я искала людей, обладающих даром, но проводить первую инициацию обнаруженных дароносцев я не могла, так как сама не прошла вторую инициацию. В позапрошлом году я прошла вторую инициацию – и вот удача, я нашла тебя. Теперь я могу спокойно умереть – я выполнила свое предназначение.

Каждое лето под видом цыганки-гадалки я жила в этом поселке в съемном доме и искала дароносцев среди отдыхающих. Весной и летом я уезжала на юг и там занималась тем же, но – безрезультатно. При первой инициации я передала тебе максимально весь комплекс необычайных способностей, которыми обладала. Также я сообщила о своей удаче в Совет дароносцев. Там о тебе знают и, в случае необходимости, помогут. Но тебе надо в первую очередь рассчитывать на собственные силы. Для этого и дается 20 лет между первой и второй инициациями, чтобы определить, достоин ли дароносец такой чести. Хоть бы о тебе не узнали васиды – это наши противники на Земле. Но я, вроде бы, все сделала с соблюдением всех правил, и они не смогли тебя засечь. Будь осторожен, если с тобой или вокруг тебя начнут происходить события, не объяснимые с позиций обычной логики, — учетвери внимательность и осторожность. Ничего сверхестественного они с тобой сотворить не смогут, но крови – попортят. Их цель – не допустить твоей второй инициации. Если ты не пройдешь все испытания, которые жизнь поставит на твоем пути, то через 20 лет эксперты организации сочтут тебя недостойным пройти вторую инициацию, тебя деинициируют, ты потеряешь приобретенные необычные способности, из твоей памяти будет вычеркнуто все, касающееся дароносцев, и ты будешь доживать свой век на первой линии жизни. Если вторая инициация будет проведена, то ты получишь дополнительные необычные способности, но главное – возможность перемещаться в любое место на земле, где установлены маячки, и на значительно большее время.

Пройдя вторую инициацию, ты будешь посвящен в цели и задачи организации дароносцев, тебе будет определен конкретный участок работы, у тебя появятся прекрасные перспективы для роста в организации. К сожалению, большего я не могу тебе на этом этапе твоей жизни рассказать.

Имей в виду, за тобой постоянно будут наблюдать специально выделенные для этого люди – дароносцы, оценивать твои действия, но помогать – только в случае крайней необходимости. На этом этапе ты должен показать свои способности и возможность жить и добиваться успеха самостоятельно. Но если к тебе кто-нибудь обратится с “приветом от Зары”, можешь доверить этому человеку даже свою жизнь и обязан выполнить все его просьбы, но только не идущие в разрез твоим моральным нормам и совести.

Сейчас иди в лагерь, зайди в администрацию и скажи, что в связи с семейными обстоятельствами должен уехать домой. Никакую компенсацию за не проведенные в лагере дни не проси, у меня достаточно средств для нас двоих. Завтра утром в 9 часов мы отъезжаем от моего дома на такси в Москву на Ленинградский вокзал, затем на поезде в Ленинград. Нам предстоит еще очень много сделать для твоей легализации, а времени совсем не остается.

Артур попрощался, вышел на улицу и глубоко вздохнул. Больше всего тревожило то, что никто не спросил о его желании пройти инициацию и не предупредил о ее последствиях.

“Со мной сыграли втемную. Здесь что-то не так, но что – я не понимаю. Ладно, дело сделано, а “бой покажет”, — решил он.




Третья глава. Ленинград


Поезд пришел в Ленинград 5-го июля в 7 часов утра.

Артур и Зара на такси без проблем доехали до дома на улице Попова, где жила Зара. Поднявшись по лестнице на 3-й этаж, они вошли в коммунальную квартиру из трех комнат, в каждой из которых жило по семье. В первой комнате жила супружеская пара пенсионеров, во второй – одинокая женщина Надежда Павловна, работавшая главным инженером на ликеро-водочном заводе, в возрасте за сорок лет, в третьей – Зара.

От входной двери в квартиру начинался длинный коридор, в который выходили двери комнат. В конце коридора располагалась кухня, около нее были двери в ванную и туалет. Около кухни на стене висел телефон.

Комната Зары была довольно большая – около 25 метров, с двумя окнами, выходящими во двор. Потолки высокие – три метра. Мебели немного: обеденный стол, вокруг которого стояло четыре стула, горка с посудой, кровать, диван и шкаф для одежды. Около двери вешалка для верхней одежды, на стене – зеркало. В углу на маленьком столике стоял телевизор “Авангард”. Комнату разделял стоящий между окнами шкаф для одежды на две функциональные зоны – спальную и для приема гостей. В дальней от двери меньшей половине комнаты находилась кровать хозяйки с ковриком на полу. В большей половине находились стол, горка, диван и телевизор.

В коммуналке была большая кухня, по стенам которой стояли три кухонных стола по числу семей, две газовые плиты на две и четыре конфорки, раковина. Над каждым столом висела закрытая полка для кухонной посуды.

В ванной комнате стояла огромная чугунная ванна с колонкой, которая топилась дровами, и раковина умывальника. Зара сказала, что ванной по прямому назначению никто не пользовался – жильцы ходили мыться в баню, а в ванне стирали белье.

По словам Зары конфликтов между жильцами коммуналки не было.

Все люди взрослые, спокойные, не пьющие. Гостей принимали редко, жили тихо, но дружно, помогали по возможности друг другу.

Зара определила Артуру место на диване. Представила его соседям как своего внучатого племянника, приехавшего поступать в институт. На время сдачи экзаменов он будет жить в общежитии, а если поступит, то она пропишет Артура у себя. Это была вынужденная маскировка, поскольку ни о каких родственниках ранее соседи от Зары не слышали и если бы узнали, что ее племянник уже проучился целый год в институте и ни разу не пришел к ней в гости, это могло вызвать ненужные подозрения. Появление Артура особого интереса у соседей не вызвало, как и у него к ним.

Зара сказала Артуру, что в первую очередь займется его пропиской на свою жилплощадь, и позвонила кому-то по телефону, попросив срочно прийти. Через час к ним пришла женщина, забрала у Артура паспорт и необходимые бумаги у Зары, пообещав решить вопрос прописки максимально быстро.

— Сейчас мы отправимся на твою вторую линию жизни в 1983 год, — сказала Зара и прошла в меньшую половину комнаты, — запоминай, встаешь вплотную к подоконнику посередине окна, указательный и большой палец левой руки соединяешь в кольцо и произносишь следующую фразу: “Сто восемнадцать – кольцо – вперед”. Когда очутишься на месте, сразу сделай несколько шагов в сторону, чтобы осталось место для меня, иначе мы можем столкнуться при моем появлении.

Артур шагнул к окну и проделал все, что ему сказала Зара. На мгновение у него потемнело в глазах и он очутился в незнакомом помещении, похожем на подвал. Быстро прошел вперед и повернулся назад. Через минуту в середине комнаты появилась Зара, опирающаяся на тонкую трость.

— Слава Богу, удалось! — сказала. Зара, увидев Артура около стены, — запомни место, на котором я стою, оно отмечено белой краской. При перемещении обратно на твою первую линию жизни надо встать на это место, произвести уже известные тебе манипуляции и произнести те же слова – и ты окажешься в моей комнате в Ленинграде.

— Почему ты с тростью? — спросил Артур, — с костылем же удобней.

— Я тебе говорила про ограничения при перемещении между линиями жизни. Вес моей одежды и костылей превышает 5 килограмм, и если бы я не заменила костыль тростью, то перемещение не состоялось. Иди за мной. Мы находимся в подвале моего домика около железнодорожной станции Удельная в окрестностях Ленинграда. Город сильно разрастается в эту сторону и в конце прошлого года здесь открыта станция метро. Не удивлюсь, если через несколько лет тебе предложат квартиру вместо этого дома. Не соглашайся на такой обмен ни при каких условиях, иначе ты потеряешь место перехода на первую линию жизни. Самое лучшее, если тебе удастся получить разрешение на постройку на месте моего деревянного домика большого каменного дома. Участок, на котором расположен мой домик, включает дом, сарай, сад и огород, всего – шесть соток – и все официально оформлено. Хотя сейчас право собственности на землю отсутствует, наличие всех разрешающих документов на строительство моего домика и сарая тебе поможет, тем более, что я оформлю тебя моим официальным наследником. В этом времени человек, имеющий деньги, может решить любые вопросы, только надо знать сколько, кому и когда дать соответствующую сумму.

Домик был небольшим 6 на 8 метров, с мансардой. На первом этаже располагалась прихожая около 4 метров, кухня площадью около 8 метров, гостиная около 15 метров, спальная чуть более 10 метров, туалет, совмещенный с душем, коридор и лестница в мансарду. В мансарде располагались спальная около 12 метров, кабинет такой же площади с застекленным балконом, коридор и туалет. Отопление в доме было от газового котла. На кухню и в душ горячая вода поступала от газовой колонки. К дому была проложена канализация и водопровод. Зара с гордостью сказала, что в доме есть телефон, выделенный ей как инвалиду войны.

Артуру дом очень понравился. Зара поселила его в мансарде, сказав, что ей тяжело подниматься по лестнице.

Участок был огорожен деревянным забором, а сторона, выходящая на улицу – штакетником, в котором были установлены ворота и калитка.

Сад представлял собой 5 яблонь, 3 вишни и несколько кустов черноплодной рябины. Огород – несколько грядок, засаженных зеленью.

Сарай – 4 на 6 метров, сложенный из толстых бревен, имел широкие ворота и вполне мог использоваться в качестве гаража. Сейчас он пустовал. Внутри сарая была сделана лестница на чердак. Чердак был забит разным хламом.

Дом и сарай были обиты вагонкой, а крыши покрыты шифером.

Заметно было, что вся усадьба была построена “с умом” и не очень давно. Зара пояснила, что получила эту усадьбу после второй инициации, как подарок от общества дароносцев.

Артур поинтересовался у Зары, каким образом ей удается содержать усадьбу в таком хорошем состоянии.

— Были бы деньги, а работники всегда найдутся, — ответила она.

— А где ты берешь деньги? — последовал второй вопрос.

— Общество дароносцев выделило мне приличную сумму денег на проживание, у меня еще немного осталось, я покажу, где они лежат, можешь ими пользоваться после моей смерти, — ответила Зара.

Вечером в дом пришел пожилой мужчина, которого Зара встретила с радостью.

— Он поможет мне легализовать тебя в этом времени, будь с ним полностью откровенен, — сказала Зара Артуру, — это юрист очень высокой квалификации и имеющий обширные связи в государственных структурах. Он постоянно оказывает правовые услуги обществу дароносцев, которые очень хорошо оплачиваются.

Юрист представился Артуру Василием Петровичем, Зара называла его по имени, как и он ее.

Они собрались за столом в гостиной, где обсудили возникшие проблемы.

В конце разговора Василий Петрович подвел итоги обсуждения.

— Я должен обеспечить Артура всеми необходимыми документами, это – паспорт на имя Вольцова Артема Алексеевича, родившегося 30 сентября 1965 года (в дате рождения число и месяц Артур менять не стал), в городе Новгороде и прописанного в этом доме с 5 июля 1983 года,

— аттестат зрелости об окончании школы в городе Новгороде в этом году,

— комсомольский билет и открепительный талон,

— приписное свидетельство и другие документы из военкомата,

— справку по форме 286 для поступления в институт из поликлиники,

— свидетельство о праве собственности на эту усадьбу, полученное Артемом в результате дарения усадьбы Зарой, оформленное в этом месяце и зарегистрированное соответствующим образом,

— а также другие необходимые документы, легализующие Артема.

Артур решил взять себе имя Артем и фамилию Вольцов, оставив старое отчество – Алексеевич. Был Бойцов Артур Алексеевич на первой линии жизни, а стал Вольцов Артем Алексеевич на второй линии жизни. Фамилии Бойцов и Вольцов – очень похожи как в произношении, так и написании, поэтому подпись изменять не придется, поскольку расписывался Артур, используя три первые буквы имени и три буквы фамилии. В детстве Артура часто звали просто Арт, а так можно называть и Артема – Арт. Выбрав такие имя и фамилию для второй линии жизни, Артур свел к минимуму возможные случайные оговорки и упростил свою легализацию.

Василий Петрович попросил подготовить необходимое количество фотографий на документы, четко указав, какие именно и сколько, предупредив, что за ними он придет завтра утром. Завтра же Артем должен будет написать все необходимые заявления и поставить подписи на документах, которые подготовит Василий Петрович.

Зара сказала Артему, что сейчас они перенесутся обратно на первую линию жизни, где и сделают необходимые фотографии.




Четвертая глава. Легализация


Артур и Зара вернулись в Ленинград в таком же порядке, как его и покинули. Артур сразу пошел фотографироваться, благо фотомастерская была рядом с домом за углом на Кировском проспекте. Фотомастерская была частной, устроенная в парадной пятиэтажного дома. Фотограф – старый еврей, долго выспрашивал у Артура, зачем тому понадобились такие фотографии. Наконец Артуру это надоело и он включил мыслечтение.

"Что-то здесь нечисто, — размышлял фотограф, — такие размеры и столько штук фотографий, да еще с засветкой и с правого и с левого нижнего угла. Если на документы, то по размерам не подходят. Надо, пожалуй, сообщить про этого молодого человека куда следует. Запишу на квитанции его адрес, скажу, чтобы приходил послезавтра и сообщу в милицию. Пусть сами решают, приходить сюда или нет. А деньги за работу возьму сейчас и все сразу".

Сделав фотоснимки, фотограф выписал квитанцию и попросил указать адрес. Артур назвал первый пришедший в голову адрес, выдуманную фамилию и поинтересовался ценой за работу. Цена была внушительной, а клиентов у фотографа не было. Артур предложил удвоить цену, но фотографии сделать сейчас в его присутствии, мол очень срочно надо. Фотограф думал недолго, такие деньги на дороге не валяются. Через час все фотографии были готовы. Артур расплатился, забрал еще влажные фотографии, а заодно и квитанцию, лежащую на столе, и покинул фотомастерскую, хихикая про себя над растерянным видом фотографа.

Дома Артур разложил фотографии на столе на просушку, а сам решил съездить в Удельную и посмотреть на место, где через 20 лет будет находиться усадьба Зары. Умом он понимал, что никакой усадьбы там нет, но все его существо не могло воспринять перенос на 20 лет вперед и возврат обратно. Он пробыл в усадьбе всего несколько часов, за ее пределы не выходил, и ему требовалось какое-нибудь материальное подтверждение реальности происходящего.

Артур предупредил Зару о своей отлучке до вечера и пошел на остановку трамвая. Он должен был проехать по проспекту Карла Маркса, потом по Энгельса до Удельной, другого, более удобного транспорта, не существовало.

Поездка на трамваях с пересадкой заняла больше часа, переход от проспекта Энгельса до Удельной – десять минут.

На месте будущей усадьбы Артур обнаружил пустырь, кое-где торчали полуразрушенные деревянные строения. В центре участка, где должен был стоять дом, находился полусгоревший остов какой-то избушки с торчащей каменной трубой, которую кто-то уже активно разбирал на кирпичи. На большой площади вокруг пустыря торчали деревянные постройки, видно было, что там жили люди. Дороги в районе были грунтовые, даже без подсыпки гравия.

Только сейчас Артур осознал реальность происходящего. Больше здесь делать было нечего и он отправился обратно в город.

Зара встретила Артура предложением, от которого он не смог отказаться. Она предложила называть его Артуром, когда он находился на первой линии жизни и Артемом, когда на второй. Это должно помочь ему быстрей адаптироваться к данной ситуации. Также Зара предложила Артуру при перемещении оставлять на видном месте записку, где отмечать точное время, дату и год перемещения. Исходя из своего опыта, Зара посоветовала Артуру озаботиться наличием второго комплекта одежды на каждой линии жизни, что должно свести к минимуму возникновение нестандартных ситуаций.

Также она сказала, что исходя из своего опыта считает, что Артуру необходимо обучиться азам гримирования, при перемещении между линиями жизни это умение очень пригодится. У нее есть хорошая подруга, проработавшая в БДТ гримершей много лет, а сейчас находящаяся на пенсии, которая за небольшую плату даст ему несколько уроков. Она даже записала ее телефон и имя – Марианна Валерьевна и предупредила при обращении к ней сказать, что он от Зары. Это не горит, но обучиться надо непременно.

Арт с радостью согласился с этими предложениями Зары, но сказал, что у него почти не осталось денег и купить два комплекта одежды он не может себе позволить. Кроме того, Артур пояснил, что он не знает цен на одежду в 1983 году, поэтому пока не готов решать эту проблему.

Зара тут же выдала Артуру 100 рублей на одежду. Все купюры были 1961 года выпуска, различались только сериями. Зара обратила внимание Артура на это, иначе он мог по ошибке расплатиться деньгами, которые еще не были напечатаны в данном времени.

Затем показала тайник, где она хранила свои сбережения, предупредив, что Артур может ими распоряжаться, когда она умрет.

После легкого ужина они разошлись по своим закуткам, причем Зара улеглась спать, а Артур сел за стол, взял бумагу и карандаш и решил обдумать сложившуюся ситуацию.

“С первой линией жизни на ближайший год все более-менее понятно: продолжать учебу в электротехническом институте, переселиться из общежития в комнату Зары, продолжить занятия спортом. Со второй пока ничего не ясно.

Если предположить, что легализация на второй линии жизни пройдет успешно и все обещанные Василием Петровичем документы будут получены, то чем ему заняться? Поступить в институт? В какой? Где зарабатывать деньги на жизнь? На одну стипендию не проживешь. Зара не вечна, а обещанные ею накопления когда-нибудь закончатся. Надо умело воспользоваться возможностями, представляемыми наличием двух линий жизни, но как?”

Артур понимал, поскольку вторая линия жизни во времени опережает первую, то она носит “разведывательный” характер, подсказывая, к чему надо готовиться на первой линии, чтобы использовать все преимущества знания будущего. Нельзя надолго отлучаться от усадьбы Зары, иначе не будет возможности перемещаться на первую линию жизни и обратно, поэтому вариант армии сразу отпадает. Поступить в институт? Технические знания он получает на первой линии жизни, причем на самом перспективном направлении – вычислительной техники. Конечно, за двадцать лет техника сильно изменится, но, зная тенденции ее развития, можно заранее подсуетиться и откорректировать планы учебы, например, перейти на другой факультет или заняться научно-исследовательской работой в наиболее перспективном направлении, а также выбрать профиль работы после окончания института.

“Институт на первой линии жизни я должен окончить в 1968 году. Если я буду знать основные направления развития науки и техники по своей специальности, то смогу использовать научные разработки будущего, и уже в институте на кафедре в лаборатории должен достичь приличных научных результатов. Это позволит мне поступить в аспирантуру и быстро защитить кандидатскую, а то и докторскую диссертацию. Иметь ученое звание в 25 лет – это круто.”

Вот и выявились первые перспективы.

“Пойти на второй линии жизни опять в технический ВУЗ? Наверное, глупо, все сливки с этого я соберу на первой линии жизни. А вот поступить в экономический институт или заняться изучением иностранных языков – это может помочь в любой сфере деятельности, да и на первой линии жизни.

А если совместить два направления в одно – изучать экономику и иностранные языки одновременно? В Ленинграде, кроме факультета внешнеэкономических отношений в университете, этого получить негде. Поступить туда простому смертному без “волосатой лапы” и думать нечего. Значит надо искать другие пути.

Ленинградский Финансово-экономический институт? Туда идут одни девчонки, как-то он не котируется у парней. А может это и хорошо? Поступить легче, одновременно с учебой можно совмещать изучение иностранных языков, например, в частном порядке – были бы деньги! Так, это надо хорошо обдумать. Практически одновременно учиться в техническом и экономическом институтах на разных линиях жизни и дополнительно изучать иностранные языки. Языки? Хоть бы один английский изучить на приличном уровне. Что там Зара говорила в отношении улучшения моих интеллектуальных способностей и способностей к иностранным языкам? А может два языка одновременно потяну? Смогу ли я “поднять” такой груз? Надо еще подумать о средствах к существованию.

На первой линии жизни, получая повышенную стипендию и лаборантскую зарплату на кафедре, я смогу более-менее нормально существовать. На второй линии жизни, учась в ЛФЭИ, где стипендия значительно ниже, а средств надо больше – я же собираюсь изучать иностранные языки! — будет труднее, но там и учиться легче, значит будет больше свободного времени на зарабатывание денег.

Надо будет посоветоваться с Зарой, что она скажет по поводу моих рассуждений.” Сложив в стопку свои заметки, Артур лег на диван и заснул сном праведника.

Утром после завтрака Артур поделился с Зарой своими планами и сомнениями в их осуществлении. Зара его внимательно выслушала, уточнила некоторые моменты и отправила погулять до обеда, сказав, что ей надо кое с кем посоветоваться.

Артур отправился в магазин покупать себе одежду – он давно хотел приобрести костюм серого цвета и голубую рубашку. В магазинах на Большом проспекте ничего подходящего не нашлось – соотношение цена-качество предлагаемой одежды Артура явно не устраивало,  и он поехал в Гостиный двор на Невский проспект. В отделе готовой одежды народу было немного – середина дня да еще будний день, девушки-продавщицы явно скучали.

Тогда Артур обратился к одной из них.

— Девушка, хочу с вами посоветоваться, мне бы хотелось купить серый недорогой костюм и к нему рубашку, желательно голубую. Что-нибудь подходящее вы можете предложить?

Артур тут же включил чтение мыслей и узнал о себе много интересного. Пока девушка делала вид, что напряженно размышляет над вопросом Артура, для себя определила, что он ей симпатичен – рослый, лицо приятное, правда молод, хорошо бы с ним познакомиться поближе, погулять, сходить на танцы или в кафе-мороженое. Серый костюм в наличии был и как раз размер Артура, по цене 70 рублей, но его отложила сменщица для своего парня, правда уже давно, недели две назад.

Все это Артур узнал, прочитав мысли девушки. У него оставались свои последние 25 рублей плюс 100, которые дала Зара, на костюм хватало.

Отказывать Артуру продавщице очень не хотелось, но и доставать заначенный костюм – тоже, ситуация могла решиться в любую сторону, не хватало только решающего довода.

— Меня зовут Артур, а вас как? Я понимаю, что знакомиться вот так не принято, но вы мне очень симпатичны, а пригласить вас сегодня вечером в кафе-мороженое, не зная имени – неудобно, — сказал Артур.

— Катя, — ответила девушка и мило покраснела, — я заканчиваю работу в три часа и я согласна пойти в кафе.

— Отлично, я вас приглашаю, — сказал Артур, — так что с костюмом?

— Знаешь Артур, есть костюм, но только его отложила моя сменщица для своего парня. Она придет меня сменять в половине третьего и я попробую ее уговорить отдать его тебе.

— Может быть мне лучше сначала его примерить, а то вдруг будет мал. Если он будет впору и ты договоришься с подругой, мы можем сразу забрать его и отметить покупку мороженым, — предложил Артур.

Костюм сидел как влитой и очень шел Артуру. Это подтвердила и Катя, активно участвовавшая в примерочных мероприятиях.

Артур сказал, что он подойдет к половине третьего, и отправился домой.

Зара сидела за столом, ожидая Артура. Тот рассказал ей про костюм и предупредил, что должен уйти в два часа, чтобы успеть в магазин.

— Все твои предложения по дальнейшей жизни мне и моим знакомым очень понравились, — начала разговор Зара, — ты мыслишь в правильном направлении и если у тебя все получится, это тебе может очень сильно помочь в будущем. Если тебе нужно мое одобрение, то ты его получил, — сказала Зара.

Пообедав, Артур поехал на метро на встречу с Катей. Та его уже ждала, радостно улыбаясь.

— Вот чек, иди в кассу, плати деньги и забирай костюм, — обрадовала она Артура, — еле уговорила подругу отдать костюм.

Артур обратил внимание на поодаль стоящую девушку, которая с интересом его разглядывала. Включив чтение мыслей, он узнал, что она очень сожалеет, что не работала в первую смену и не к ней обратился Артур со своей просьбой.

— Не зря Катька так меня упрашивала отдать костюм, ну ничего, теперь она моя должница! — прозвучали мысли девушки в голове Артура.

Получив костюм, Катя с Артуром пошли в кафе-мороженое на Садовой улице, где Катя рассказала, что она учится в Институте советской торговли, окончила третий курс и сейчас находится на месячной практике в магазине. Артур также немного рассказал о себе. Договорившись, что Артур позвонит Кате в ближайшее время, они расстались.

По пути домой Артур подумал, что Катя ему нравится, хотя и старше его на два года, и он не против продолжения их знакомства.

Костюм Заре очень понравился, а когда она узнала, что Артуру пришлось доплатить за него свои последние 20 рублей, тут же компенсировала его траты и еще добавила 150 рублей.

Вечером Зара и Артур переместились на вторую линию жизни, забрав с собой давно высохшие фотографии.

Поужинав, Артем (он старался соблюдать договоренность с Зарой и даже в мыслях называть себя Артемом, находясь на второй линии жизни) поднялся в свою мансарду и начал планировать следующий день.

“Сначала надо познакомиться с Удельной, ее окрестностями, транспортным сообщением с центром Ленинграда, походить по магазинам, посмотреть товары и цены, потом съездить в Ленинград, сходить в ЛФЭИ в приемную комиссию, узнать правила приема в институт, какие там есть факультеты и каких специалистов готовят, а также сроки подачи документов и перечень экзаменов для поступления.

За двадцать лет кое-что могло измениться как в отношениях между людьми, так и в правилах общения, общепринятых словах и выражениях и я не хочу казаться “белой вороной” и выглядеть представителем глухой провинции, попавшим в Ленинград впервые.

Интересно, есть ли в магазинах товары, которых в 1963 году нет или являются дефицитными? Это – шариковые ручки, носки, оправа для очков, нейлоновые рубашки, плащи “болонья”, обувь, нижнее белье, да все дефицит!

Но сначала надо поговорить с Зарой, пусть она введет в курс жизни в 1983 году.” С такими мыслями в голове сон пришел незаметно.

Утром за завтраком Артем поделился с Зарой своими планами на день и попросил рассказать ему о жизни в этом времени. Они проговорили до прихода Василия Петровича, который забрал фотографии Артема, дал ему и Заре на подпись целую пачку бумаг, а потом, по просьбе Зары, согласился взять его с собой в Ленинград и сопроводить до метро, рассказав по пути о транспорте и некоторых особенностях городской жизни.

Сев на Удельной в метро и получив информацию о стоимости проезда на метро, трамвае, автобусе и электричке, через 20 минут Артем расстался с Василием Петровичем на станции метро “Невский проспект”. Своим внешним видом (одеждой и обувью) он, конечно, несколько отличался от окружающих его людей, но это не сильно бросалось в глаза. Поняв это, Артем перестал стесняться и вскоре перестал об этом думать.

Затем Артем направился по Садовой к ЛФЭИ.

“Так, 10 мин пешком от усадьбы Зары до метро Удельная, 5 минут на покупку билета и ожидание поезда метро, еще 20 минут в поезде и еще 10 по Садовой до института, итого сорок пять минут в пути в одну сторону. Многовато, значит надо продумать, как по пути следования решать попутные вопросы, например, посещать репетиторов иностранных языков, или спортзал, да много чего можно придумать.”

Войдя в институт, Артем сразу направился в приемную комиссию. Там было много девушек, парней почти не было видно, а те, что были, выглядели какими-то задохликами. За столом в приемной комиссии с важным видом восседала дама 40–45 лет с огромным бюстом, перед ней стояла табличка с надписью “председатель”. За другими столами сидели молодые девушки, которые принимали документы и отвечали на вопросы абитуриентов. Появление Артема не осталось незамеченным. Он подошел к стенду с наименованиями факультетов и специальностей и стал внимательно их изучать. В скором времени около него оказалась одна из девушек, ранее сидевшая за столом и принимавшая документы.

— Хотите поступить в наш институт, — поинтересовалась она у Артема, — рекомендую факультет экономики и организации труда.

— Девушка, я из деревни, знания у меня не очень, мне бы куда-нибудь попроще, — Артем прикинулся “валенком” и включил чтение мыслей.

— Попроще – это на учетно-экономический факультет, выпускающий бухгалтеров, — проговорила девушка и подумала, что такому видному парню среди одних девчат будет слишком хорошо, — но туда идут одни девушки.

— А я люблю девушек, — сказал Артем, — и специальность “бухгалтер” мне очень нравится, — сиди за столом да подписывай бумаги. Вот у нас в колхозе главный бухгалтер Иван Петрович – самый уважаемый человек, что скажет, так все и делают.

— Да он еще и дурак, — подумала девушка, — вам стоит поговорить с председателем приемной комиссии, Дарьей Николаевной, она как раз доцент кафедры бухгалтерского учета.

— Здравствуйте, Дарья Николаевна, — Артем подошел к председателю Приемной комиссии, — хочу с вами посоветоваться.

— Присаживайтесь, молодой человек, — она с интересом взглянула на Артема, — слушаю вас.

— Хочу поступить в ваш институт и выучиться на бухгалтера, да только мне не советуют этого делать, — начал “грузить” Дарью Николаевну Артем.

— Как вас звать?

— Артем, — ответил он и включил чтение мыслей.

“Это какая же сука такое насоветовала такому приятному парню, – подумала Дарья Николаевна, — еще ни один мужчина не подал документы на наш факультет в этом году, опять одни девки идут, а потом со второго-третьего курса замуж повыскакивают да в декрет – и учиться некому”.

— Знаете Артем, — начала разговор Дарья Николаевна, — бухгалтер – это очень нужная и почетная профессия, везде нужны бухгалтера, а особенно мужчины.

— Да и я так считаю, да только, говорят, поступить на учетно-экономический факультет очень трудно, самый большой конкурс, парней стараются не брать – принимают одних девушек, на экзаменах специально “режут”.

— Вы ленинградец или приезжий, откуда? Что окончили? Какие оценки в аттестате? Он у вас с собой? — Артема завалили вопросами.

— Я из Новгорода, в этом году закончил школу, оценки в аттестате у меня хорошие – троек нет, аттестат с собой не взял, пришел познакомиться с институтом и решить, сюда поступать, или еще куда. Сейчас паспорт сдал на прописку у тети, она около метро Удельная живет, обещали через неделю прописать. Когда вернут паспорт с пропиской – все документы будут в комплекте. А пока вот хожу, смотрю, ищу …, — ответил он.

— Артем, давайте мы с вами договоримся так – вы собирайте комплект документов и приходите в приемную комиссию прямо ко мне. Я посмотрю ваши документы, если все будет в порядке, пишите заявление на учетно-экономический факультет, я вам подскажу, на что надо обратить внимание при подготовке к вступительным экзаменам и обещаю, что лично прослежу за вашими успехами на экзаменах, — сказала Дарья Николаевна и подумала, что предпримет все для поступления Артема на ее специальность.

Артем поблагодарил ее за участие и советы и покинул стены института.

По пути домой Артем заходил во все встреченные магазины, где рассматривал имеющиеся товары и записывал цены на них. Он купил тридцать шариковых трехцветных ручек по 90 копеек, пятьдесят одноцветных по полтиннику, триста запасных стержней для них по тридцать копеек, пятьдесят пар черных мужских носков с эластиком по рублю, десять тюбиков красной губной помады по полтора рубля и десять комплектов черной жидкой туши для ресниц по три рубля. Всего он потратил 237 рублей. Три пары носков он решил взять себе, а все остальное распродать в 1963 году через Катю.

“Сколько же денег я выручу от этой сделки, — размышлял Артем, — ведь этих вещей в свободной продаже на первой линии жизни я не видел!”

Дома он рассказал Заре о походе в институт, показал покупки и рассказал о своих планах относительно них. Зара предупредила Артема об ответственности за спекуляцию и последствиях для него, если поймают. Он обещал все тщательно продумать и подстраховаться.

— Звонил Василий Петрович, предупредил, что через три дня все документы, кроме бумаг о праве собственности на усадьбу, будут готовы. Ты сможешь подать документы в институт, а потом паспорт снова заберет Василий Петрович для оформления бумаг, — сказала Зара.

Поужинав, наши герои перенеслись на первую линию жизни, причем Артур забрал с собой покупки, сделанные им в 1983 году, и легли спать.

Утро 7 июля 1963 года.


Поскольку прописка Артура в квартире на Попова еще не была готова и никакими серьезными делами без паспорта заниматься он не мог, то решил пройтись по комиссионным магазинам и посмотреть наличие и стоимость вещей, аналогичных перенесенным со второй линии жизни.

С собой он взял шариковые ручки по одной каждого вида и к ним десяток запасных стержней, пару носков, тюбик помады и один комплект туши для ресниц.

В первом же комиссионном магазине на Кировском он обнаружил в продаже две импортные трехцветные шариковые ручки по 25 рублей каждая, три тюбика красной губной помады по 12 рублей и комплект жидкой туши для ресниц за 15. Носков в продаже не было. Артур спросил у продавщицы, есть ли спрос на эти вещи?

— Спрос то есть, денег, чтобы купить нет, — услышал он в ответ.

На вопрос, бывают ли мужские носки с эластиком, узнал, что бывают, но не залеживаются, несмотря на цену 7 рублей за пару. Артур попросил показать ему шариковую ручку. По качеству изготовления она была значительно лучше той, что лежала у него в кармане, а по функциональным возможностям – полностью идентична.

“Если продавать трехцветные ручки по 15 рублей, одноцветные – по пять, стержни – по полтора, носки – по 7, помаду – по 8, а тушь по 12, то я выручу почти 1700 рублей, минус 17 – распространителям, то получится 1670 рублей при затратах 237 рублей! В семь раз больше, это 700 процентов прибыли! Как там у Маркса – за 300 процентов прибыли капиталист пойдет на любые преступления”.

По пути в сторону метро Горьковская Артур зашел еще в две комиссионки, но там выбор этих товаров был хуже, а цены – такими же.

Возвращаясь домой, Артур размышлял над тем, как организовать сбыт товаров наиболее безопасным способом.

“Катя может реализовать только очень мелкие партии среди подруг, я сам этим заниматься не буду. Залегендировать поступление товаров можно знакомством с моряком, который ходит в загранку и привозит всего понемножку не чаще одного раза в один – два месяца. Это будет правдоподобно. Сбывать через комиссионки опасно, требуется предъявлять паспорт при сдаче товара, доверить распространение барыгам – опасно вдвойне, могут сдать в любой момент или попытаются сами выйти на источник товара и тогда будут выбивать признание вместе с зубами. И в чем прикажете признаваться? Надо думать, почитать детективы – может там на какую-нибудь мысль натолкнусь. Почему я зациклился именно на этих товарах? Грампластинки с записями западных певцов и музыкантов, книги, востребованные здесь и уже вышедшие в тираж там, жвачка и многое другое.

Сегодня вечером позвоню Кате и приглашу на прогулку, заодно покажу привезенные вещи”, — решил Артур.

Катя и Артур встретились в Летнем саду на Невском в семь вечера. Погода была прекрасная, играла музыка, народ гулял по аллеям, сидел на скамейках. Все настраивало на лирический лад.

— Пройдемся немного по Невскому? — предложил Артур, — потом вернемся сюда, может освободятся скамеечки.

— Сразу видно, что ты здесь редко бываешь, если нет свободных скамеек сейчас, их не будет и потом, — ответила Катя, — а прогуляться по Невскому – с удовольствием.

Они медленно шли в строну канала Грибоедова, разговаривая о последних новостях в городе.

— Кстати, — сказал Артур, — мой сосед работает матросом на сухогрузе и частенько ходит в Финляндию. Иногда он привозит кое-что оттуда. Вот и на днях он привез кое-какие мелочи. Раньше их у меня с удовольствием покупали друзья по институту, а сейчас каникулы и все разъехались.

Катя очень заинтересовалась словами Артура и захотела немедленно узнать, о чем идет речь. Артур с видом фокусника начал доставать из кармана образцы вещей. Глядя на помаду и тушь, Катя просто потеряла голову, а когда узнала, сколько это стоит, то сказала, что продаст подругам без проблем. Шариковые ручки и стержни, а также мужские носки ее заинтересовали меньше, но, учитывая их цену, она не видела проблем с реализацией.

— Очень мало твой друг привез губной помады и туши, — пожалела она, — ну что это – только по десять комплектов, у меня подруг в два раза больше, еще передерутся. Да и себе я по комплекту оставлю.

А когда она узнала, что в случае продажи всех привезенных вещей в течение трех дней получит тушь и помаду бесплатно, то потребовала у Артура завтра же привезти к ней на работу все вещи. Забрала она себе и принесенные образцы для показа подругам, чтобы с утра начать их рекламу. Артур предупредил Катю, что раньше двух часов он не сможет к ней подъехать на работу, поскольку будет занят.

— Раньше и не надо, с утра всем покажу, а к двум часам уже и деньги будут готовы, — сказала она, — а можно еще что-нибудь заказать у твоего друга, ну там из белья, чулки, колготки и еще помаду, тушь, пудру и духи?

На что Артур сказал, что все узнает, пусть составляет список, но вот со сроками ничего не может обещать – не от него зависит.

Довольные друг другом они расстались до завтра.

Вечером Зара опять начала разговоры, что она старая и пора ей на “покой”. Артур ей прямо сказал, последнее, что он желает – это ее смерти.

— Ну подумай, что я без тебя буду делать? На этой линии жизни еще как-нибудь проживу, имею опыт, а на второй? Ничего не знаю, посоветоваться не с кем, как справляться с усадьбой – тем более одни заморочки! Зара, прекращай говорить глупости, живи, пока живется, мы тебя еще на второй линии подлечим, там врачи получше и лекарства современнее, — выслушала Зара отповедь Артура, всплакнула и сказала, что никто за последние годы не говорил ей, что она нужна кому-то и, кроме дароносцев, ей не делал ничего хорошего. Проговорив еще немного про ближайшие задачи, они разошлись по своим углам и легли спать.

Утро следующего дня было пасмурным и ветреным. Вылезать из-под одеяла не хотелось совершенно, да еще пошел дождь, какой-то мелкий, осенний.

В коридоре зазвонил телефон и соседи постучали к ним в дверь, приглашая Зару взять трубку. Та, кряхтя, вылезла в коридор и долго разговаривала по телефону.

Вернувшись, она выглядела очень довольной и обрадовала Артура новостью, что вечером после пяти часов им принесут его паспорт с пропиской в ее комнате. Это была хорошая новость! Легализация проходила успешно!

До обеда Артур просматривал программы вступительных экзаменов в ЛФЭИ, которые ему дали в приемной комиссии. С математиками (письменной и устной) и английским проблем не было, а вот история и темы сочинений для письменного русского изменились сильно.

Именно этими предметами предстояло заниматься в первую очередь.

Артур расписал план занятий и перечень учебников, которые ему придется проштудировать при следующем перемещении на вторую линию жизни. Пообедав, Артур направился на встречу с Катей.

Уже у входа в секцию верхней одежды по садовой линии Гостиного двора, его с нетерпение ожидала Катя.

— Принес? — первое, что она сказала, увидев его, — деньги все у меня – вот возьми, давай скорее помаду и тушь, ну и все остальное и подожди в коридоре, чтобы тебя никто не увидел, а то я знаю, все сейчас набегут, будут просить, ведь на всех не хватило!

Забрав вещи, Катя скрылась за дверью.

Артур пересчитал деньги – 1680 рублей – его стипендия за 37 месяцев!

“Если такую операцию проворачивать ежемесячно, то скоро проблема с деньгами будет решена”, подумал Артур.

— Артур, ты такой молодец! — вскричала Катя, появившись в коридоре, — все в полном восторге, вот – написали тебе список заказов, — она сунула ему в руки листок бумаги, исписанный с двух сторон, — а самое главное, я рассчиталась с Танькой – это моя подруга, которая отдала тебе костюм, ей нужен был подарок для парня, а пара носков и шариковая ручка пришлись как нельзя кстати.

— А ты обратил внимание на мои ресницы и губы? Тебе нравится? — спросила Катя.

— Мне кажется, ты и без туши и помады прекрасно выглядишь, — ответил Артур, разглядывая Катино лицо.

— Ты ничего не понимаешь, — воскликнула Катя, — я побежала на работу, жду твоего звонка, — и она скрылась за дверью.

Артур посмотрел на список заказов и “выпал в осадок”, их было столько, что и за полгода не выполнить!

“Никто и не обещал все и сразу”, — подумал Артур, направляясь на улицу.

После пяти вечера приехала старая знакомая Зары и привезла паспорт Артура. Он был прописан постоянно в комнате Зары с сегодняшнего числа.

Больше на первой линии делать было нечего и Артур с Зарой переместились на вторую линию жизни, где уже был вечер и пора было ложиться спать.

Утро 7.07.83 г. Было солнечно и жарко.

Артем решил сходить в книжный магазин и поискать учебники для подготовки к экзаменам, в первую очередь по истории и литературе.

Много времени это не заняло, и уже после обеда он в своем кабинете в мансарде готовился к экзаменам. С удивлением Артем отметил, что учебники он прочитал очень быстро, а, главное, все запомнил чуть ли не наизусть. Голова стала работать со значительно большим КПД, чем раньше. Теперь осталось проверить, насколько прочны полученные знания.

“Если до завтрашнего утра ничего не забуду, то можно пить шампанское!” — подумал Артем.

Вечером он поделился с Зарой своими наблюдениями, причем она совсем не удивилась, а подтвердила их, сказав что он должен стать значительно умнее, поскольку инициация раскрывает скрытые возможности мозга, заставляя его работать значительно интенсивнее без каких-либо негативных последствий.

Осталось два дня до получения документов, легализующих Артема на этой линии жизни. Все это время Артем использовал для подготовки к вступительным экзаменам, практически не покидая усадьбу Зары.

10 июля утром появился Василий Петрович, принесший документы. Артем внимательнейшим образом, просматривая каждую страницу, изучил документы и остался доволен. Все документы, все записи в них вязались друг с другом и придраться было не к чему. Артем поблагодарил юриста и сказал, что сегодня он понесет документы в приемную комиссию института, а уже завтра может их предоставить Василию Петровичу для оформления усадьбы Зары в его собственность. Они договорились, что Артем завтра с утра завезет свой паспорт на службу юриста.

Через час Артем вошел в помещение приемной комиссии ЛФЭИ и направился прямо к Дарье Николаевне, которая, увидев его, явно обрадовалась. Артем включил чтение мыслей и узнал, что она уже не верила в его появление в их институте.

— Здравствуйте, Дарья Николаевна, очень рад вас видеть, — сказал Артем, усаживаясь на стул (“А уж я-то как рада тебя видеть,” — прозвучало в его голове), — сегодня после прописки получил паспорт и сразу к вам.

Дарья Николаевна внимательно просмотрела его документы, особенно аттестат зрелости, осталась довольна увиденным и рассказала о предстоящих экзаменах. Особое внимание просила уделить письменному экзамену по литературе – сочинению, экзамену по истории и иностранному языку.

— У нас вообще-то гуманитарный институт, из разделов математики мы очень подробно изучаем только статистику, поэтому экзамены по математике, конечно, важные, но не определяющие. Главное – написать сочинение без ошибок и получить оценку, не ниже четверки. На экзамене по истории главное знать последние решения пленумов ЦК КПСС и съездов партии, особенно касающиеся экономических вопросов – это всегда спрашивают. Экзамен по иностранному – в основном чтение и пересказ простенького текста. Тут главное уверенно говорить, а уж правильно или нет – смотря какой экзаменатор, если из школы привлеченный, то больших проблем нет, если институтский, то сложнее. Я возьму тебя под свой контроль и думаю, все будет хорошо. Теперь сдавай документы, точно узнай в каком потоке ты сдаешь экзамены, запомни, в какие числа и какие экзамены и – ни пуха тебе, ни пера!

Артем сдал документы, подал заявление на учетно-экономический факультет, записал даты экзаменов и направился домой.

Процесс легализации прошел успешно.




Пятая глава. Акклиматизация


Экзамены в ЛФЭИ для Артема прошли на удивление быстро и удачно. Первый – сочинение – по графику состоялся 3 августа, потом, через три дня на четвертый – математика письменная, история, математика устная и английский – 19 августа. Всего он получил три четверки и две пятерки (по математикам), набрав 22 балла. По словам Дарьи Николаевны этого должно было хватить для зачисления на первый курс учетно-экономического факультета бухгалтерского отделения, но окончательные итоги будут известны только после 23 августа, когда приемная комиссия после своего заседания вывесит списки с вновь принятыми студентами.

Практически с 10-го июля по 23 августа он прожил на второй линии жизни, перемещаясь на первую всего несколько раз, чтобы отдохнуть и выспаться перед экзаменом.

Поэтому, если на второй линии жизни уже было 23 августа 1983 года, то на первой – только 13 июля 1963 года.

В одно из появлений на первой линии жизни 9-го июля Артур, для прикрытия своего отсутствия, позвонил Кате и сказал, что с друзьями уходит в короткий поход на Карельский перешеек и собирается вернуться не ранее 13–15 июля. Она очень огорчилась этому известию, поскольку рассчитывала на стремительное продолжение их знакомства, но, в итоге, поинтересовалась, сколько будет человек и будут ли там девочки.

Артур успокоил ее, сказав, что всего собираются в поход восемь настоящих туристов, из них три – девочки, и он девятый, к ним примкнувший, новичок. Ранее знаком, якобы, он был только с одним парнем – туристом из их института. Артур обещал сразу после возвращения позвонить и договориться о встрече. Связь у него с Катей была односторонняя, она не знала, что у него есть телефон в коммуналке.

23-го августа 1983 года Артем отправился в ЛФЭИ. На сердце было тревожно, хотя он и надеялся на поступление в институт. Перед зданием института на щитах были прикреплены списки студентов, вокруг них стояла толпа молодежи, у одних были заплаканные лица, другие еле сдерживали эмоции от радости. Он протолкался к спискам и с радостью увидел свою фамилию среди поступивших. Всего он углядел только пятнадцать мужских фамилии на своем факультете.

После этого все принятые студенты разошлись по учебным группам на свои факультеты во главе с кураторами. Всего в группе Артема было 24 человека, кроме него было еще два парня, но возрастом постарше года на три-четыре. Они отслужили в армии и были зачислены в институт вне конкурса. На бухгалтерском отделении была всего одна группа, на других отделениях – по три-четыре.

Куратором их группы оказалась ассистентка кафедры бухучета, выпускница этого года их факультета, Зоя Васильевна.

Вся информация по правилам учебы была Артему хорошо знакома, поэтому он занялся разглядыванием будущих сокурсников. Это были молодые девушки, ленинградок из них было больше половины. Две из них поступили в институт после окончания техникума, эти были постарше.

Неожиданно в аудиторию вошла Дарья Николаевна. Она нашла взглядом Артема, приветливо ему улыбнулась и, обратившись к собравшимся студентам, начала “вешать им лапшу на уши” по поводу обязательного посещения всех учебных занятий и культурных мероприятий на факультете, необходимости защиты спортивной чести их отделения в общеинститутских соревнованиях, “хвостов” и двоек, недопустимости “личной жизни” до окончания учебы и т. д. После чего она гордо удалилась.

Аудитория безмолвствовала. Все взгляды были направлены на куратора. Зоя Васильевна пожала плечами и сказала, что Дарья Николаевна – заместитель декана факультета, с ней надо поддерживать хорошие отношения, иначе неприятностей не оберешься.

Старостой группы выбрали одного из парней – Николая, комсоргом – Жанну – девушку после техникума, а профоргом группы – второго взрослого парня – Алексея.

Зоя Николаевна предупредила, что, как обычно, первокурсники начинают свою “учебу” месяцем в колхозе на уборке картошки, посоветовала не манкировать этим делом, а всей группой дружно 1-го сентября выехать в колхоз. Все подробности посоветовала узнать накануне на доске объявлений в деканате. После чего все разошлись.

На пути к метро все парни держались вместе, познакомились. Николай оказался из Волховстроя, а Алексей – из Гатчины. Они надеялись получить общежитие. Оба служили под Москвой в ракетных войсках писарями в штабе и обоих подвигло поступить на учебу в ЛФЭИ мнение их командира – старшего лейтенанта, интенданта полка, который окончил этот институт пять лет назад, а теперь был одним из самых уважаемых людей, поскольку выдавал зарплату офицерам. Оба хотели себе такой же участи и, хотя после службы в армии могли быть освобождены от учебы на военной кафедре, сами решили ее обязательно посещать.

Артем, уже давно просканировав мысли парней, понял, что они считают его салагой и собираются “на него сесть и ноги свесить”, сразу решил показать, что это не армия и дураков здесь нет. Поэтому он сказал, что занимается спортом, времени свободного совершенно нет, живет в Удельной с теткой и вообще очень занят. После чего распрощался и уехал домой, несмотря на их уговоры познакомиться поближе, попить пивка и поговорить “за жизнь”.

Зара выслушала рассказ Артема о посещении института, сказала, что надо купить резиновые сапоги, ватник и плащ для поездки в колхоз, тут же выдала деньги на эти траты. Они договорились, что после обеда Артем съездит в город и сделает необходимые покупки, а Зара встретится с Василием Николаевичем, который оформил все документы по владению усадьбой на Артема, и заберет эти документы.

Прежде, чем ехать в город, Артем наконец-таки нашел время внимательно изучить список заказов, переданный ему Катей. Это было что-то!

Одного женского белья было заказано 50 комплектов, да и остальные позиции были утроены!

Артем представил себе, как он приходит в магазин и начинает покупать нижнее женское белье – и ему стало не по себе. Он понимал, конечно, что всем хочется быть красивыми, одеваться стильно, но на столько вещей у него не хватит денег и это даже не мелкий опт, а спекуляция партиями товаров средней величины. По законам того времени тянущие на “10 лет без права переписки”.

Он сразу решил, что женским бельем заниматься не будет и ограничится только тем ассортиментом и количеством товара, что уже передал Кате, которая и будет пока главным продавцом дефицита.

Кроме того, он давно хотел сходить в магазин технической книги и посмотреть издания, касающиеся его работы на кафедре. Было бы неплохо приобрести книгу кого-нибудь из руководителей лаборатории, где он работает, изданную в период с 1970 по 1983 год. Ума хватит в ней разобраться. Но каков будет эффект, если он что-нибудь при обсуждении предложит такого, что никто и подумать не может в 1963 году. Этим он сразу обратит на себя внимание, что, как знать, позволит ему начать совместную научную деятельность с учеными кафедры.

В первую очередь Артем посетил магазин технической книги на Кировском проспекте. Там он обнаружил книгу “Микроэлектронные цифро-аналоговые и аналого-цифровые преобразователи информации” 1976 года выпуска, которую тут же приобрел.

В Доме книги на Невском Артем купил также еще две книги: “Время-импульсные вычислительные устройства” 1983 года выпуска и “Элементы и узлы ЭЦВМ”, 1976 года выпуска.

За оставшееся до сентября время он решил изучить эту литературу, поскольку она близко соответствовала научным интересам кафедры.

Ватник, сапоги и плащ он купил в магазине для охотников и рыболовов в Апраксином дворе.

С осознанием хорошо выполненного дела Артем отправился домой.

Зара полностью одобрила покупки Артема и предложила перенестись на первую линию жизни, чтобы сократить временной разрыв между ними. Артему пришлось дважды перемещаться туда-обратно, чтобы перенести все покупки, и в конце последнего перемещения он чувствовал себя очень усталым, на собственном опыте убедившись в том, о чем ранее его предупреждала Зара.

Переночевав в коммуналке, утро 14 июля 1963 года Артур решил посвятить знакомству с приобретенной технической литературой.

Первым делом Артур избавил книги от всех выходных данных, указывающих на год издания, издательство, тираж, авторов и название, а также от списка используемой литературы в конце книги. Тем самым он обезличил книги, так что случайный человек, даже открывший их из любопытства, не смог бы ничего понять и приписать Артуру какой-либо негатив. После этого он пролистал книги, пытаясь понять текст и разобраться в приведенных схемах и формулах, а самое главное – в терминологии. Многие термины и понятия в 1963 году еще отсутствовали и Артур понял, что с наскока ничего не получится, надо готовиться к серьезной и кропотливой работе.

После обеда Артур позвонил Кате и договорился о встрече вечером на станции метро Невский проспект, куда им было удобно добираться, Артуру – на метро с Петроградской, Кате – на метро со станции Парк Победы, около которой она жила на Бассейной улице. Катя очень обрадовалась звонку Артура и обещала обязательно подъехать к семи часам вечера. Деньги у Артура еще оставались и он решил сходить с Катей в кафе на Невском.

Они встретились на выходе из метро и пошли по Невскому в сторону Адмиралтейства по левой стороне проспекта. Катя жаловалась Артуру, что ее торговая практика в магазине совсем “заколебала”, вставать надо рано, покупатели хотят “сами не знают чего”, модели старые, вышедшие из моды, никто их покупать не хочет, а план делать надо и все в том же духе. Одно хорошо, что практика скоро закончится, а в августе она с родителями поедет под Геленджик на базу отдыха, где собирается накупаться в море и загореть до черноты.

Артур старался много не говорить о своем “турпоходе”, боясь попасть впросак, но Катя от этой темы была очень далека, хотя заметила, что он, бедненький, сильно похудел и осунулся.

“Знала бы ты, что я как проклятый целых полтора месяца готовился и сдавал экзамены в институт, от таких нагрузок не только похудеть, но и заболеть можно”, — подумал Артур.

Разговор зашел, конечно, и о списке заказов “моряку-загранщику”, но тут Катя получила полный облом. Артур объяснил, такие количества заказанных вещей привели его друга в ужас, он всего лишь матрос, а не капитан судна, и возможности его ограничены.

Максимум, что он может привезти через неделю – это тот же ассортимент и количество, что Катя уже получила. Также он добавил, что следующий рейс будет только в сентябре, поскольку сухогруз встает на ремонт. Катя сказала, что за предстоящую неделю найдет покупателей на все привезенное и даже заранее соберет деньги, чтобы потом не было проблем.

Затем они посетили кафе на Мойке, где даже немного потанцевали. Артур предупредил Катю, что его обещали устроить на временную работу в фирму, занимающуюся установкой неоновой рекламы на домах, где он собирается проработать до сентября. Работа, в основном, в вечернее время, поэтому встречаться часто им не получится. В десять вечера, дойдя до метро, они разъехались в разные стороны, причем Артур обещал обязательно сразу позвонить после получения заказа.

На следующий день с утра Артур сел за составление плана работ до первого сентября. Он хотел не менее четырех часов в день изучать приобретенную техническую литературу, не менее двух часов ежедневно заниматься спортом, с августа его ждали в институтской лаборатории, где придется проводить не менее шести часов в день.

Зара предупредила Артура, что поскольку она решила все вопросы его легализации, ей необходимо вернуться в ближайшее время в Подмосковье и продолжить деятельность по поиску дароносцев до конца лета. Уехать она хотела завтра на поезде в Москву и просила Артура не планировать на вечер никаких встреч, чтобы успеть ее проводить. Она уже немного узнала Артура, считала его разумным человеком и была уверена, что в ее отсутствие он никаких глупостей не наделает.

В свою очередь Артур рассказал о своих планах до конца лета, получил полное их одобрение и еще 150 рублей на текущие расходы.

15 июля вечером Артур посадил Зару на поезд, помахал ей рукой и отправился домой. С утра Артур уже пробежался до стадиона, расположенного около электротехнического института, принадлежащего заводу электромедицинской аппаратуры, и позанимался общефизической подготовкой, особое внимание уделяя тренировке выносливости. После обеда, борясь со сном, честно пытался читать “умные” книги, даже немного в этом преуспел. Он решил в особой тетради записывать все неясные моменты, чтобы потом при случае их прояснить или своим умом дойти до их понимания. Артур чувствовал, что стал соображать значительно лучше, чем раньше, намного меньше времени тратил на запоминание материала и его прочтение.

Проводив Зару, он решил сходить в кино в ДК им. Ленсовета, что был недалеко от дома, но билетов не было, а покупать втридорога с рук не хотелось. Артур уже вышел на Кировский, когда услышал тоненький голосок.

— Кому лишний билетик?

Оглянувшись, он увидел молоденькую девушку с синим билетом в руке. Чисто интуитивно он сказал:

— Беру, сколько с меня?

— Я не спекулянтша, просто подруга не пришла, — ответила девушка и протянула ему билет.

Рассчитавшись, Артур вместе с девушкой вошел в кинотеатр. До сеанса еще было время и Артур предложил девушке сходить в буфет и съесть мороженое.

Они сели за столик, Артур сходил к прилавку и купил два пломбира в вазочке.

— Меня зовут Артур, — представился он, разглядывая новую знакомую.

— А меня Аня, — ответила девушка.

Выглядела она очень молодо, лет на 15–16.

“Школьница, скорее всего десятиклассница”, — решил он.

Аня была очень симпатичной, скорее даже красивой, девушкой. Стройная спортивная фигурка, высокая грудь, большие синие глаза, тонкие лодыжки и запястья с длинными пальцами пианистки. Аня тоже с интересом разглядывала его, нисколько при этом не стесняясь. Артур включил чтение мыслей.

“Интересный парень, наверное студент и спортсмен – вон какие плечи широкие, — услышал он мысли Ани, — не то, что этот Женька, только и знает, что целоваться лезет да списать математику просит; вот бы хорошо поближе с ним познакомиться”.

Артур улыбнулся и спросил Аню:

— Хочешь сейчас угадаю, о чем ты думаешь? Она покраснела, но кивнула утвердительно головой,

— Хочу! 

— Ты думаешь, студент ли я, занимаюсь ли я спортом и нравишься ли мне ты, — сказал Артур.

— Все угадал правильно, кроме последнего, я знаю, что я тебе понравилась, — ответила Аня, — иначе ты бы не купил билет и не пригласил меня в буфет.

Это прозвучало так по-детски, что Артур улыбнулся.

— А еще ты школьница, скорее всего десятиклассница или даже перешла в одиннадцатый класс, — продолжил он, — и еще за тобой приударяет парень, который тебе не нравится.

— Откуда ты можешь знать про Женьку? — удивилась Аня, ты что, читаешь мысли?

— Я известный маг и волшебник, а также чтец мыслей всех красивых девушек в округе, — продолжил дурачиться Артур, — но ведь я прав?

— Прав, я перешла в одиннадцатый класс, на следующий год хочу поступить в Первый мед, — ответила Аня, — а ты студент?

— Я перешел на второй курс электротехнического института, немного занимаюсь спортом – пятиборьем, имею первый разряд, — ответил Артур.

— Я тоже спортсменка, у меня первый разряд по художественной гимнастике, а еще я занимаюсь вокалом и еще до конца не решила, что лучше: медицина или консерватория!

— Ну у тебя все еще впереди, — принял вид умудренного жизнью старца Артур, — поживешь с мое – решишь, — прошамкал он.

В ответ Аня заразительно засмеялась.

После кинофильма Артур проводил Аню до ее дома на площади на углу улицы Мира и Кировского проспекта, попросил и получил телефон и распрощался.

Домой Артур возвратился в приподнятом настроении, Аня ему очень понравилась, особенно простота в общении, никакого жеманства, искренность. О Кате он даже и не думал. Поужинав, Артур лег спать и проспал как убитый до девяти часов утра.

Утром зарядка, пробежка до Невы у Ботанического сада, заплыв до середины реки, и обратно, домой. Завтрак, учебники – три часа, в магазин за продуктами и готовка обеда. Обед. Еще учебники – два часа. Затем стадион – два часа, потом прогулка по городу, вечером – ужин, телевизор или кино. И в постель. И так семь дней подряд. В промежутках звонил по телефону Ане – только длинные гудки. Вроде телефон сама записала, себя винить не приходится.

22 июля вечером Артур позвонил Кате, сказал, что товар прибыл и завтра он его принесет. Все прошло по обычному сценарию – он получил деньги – 1680 рублей и отдал товар.

Катя сказала, что он всегда может рассчитывать на нее для реализации уже установившегося ассортимента. Было заметно, что она что-то хочет ему сказать, но не решается. Артур включил чтение мыслей.

“Только бы он не стал меня никуда приглашать, сейчас Коля прийти должен, еще увидит нас вместе. И вот так отправить его восвояси нельзя, еще обидится, а если стабильно будет передавать мне товар для реализации, то “навариться” неплохо могу. С последней партии чистыми имею 80 рублей. Если столько каждый месяц будет, то отлично”, — услышал он мысли Кати.

— Катя, я спешу на работу, — сказал Артур, — когда в конце месяца придет следующая партия товара, я позвоню. Ты когда вернешься с югов?

— После 25 августа, — ответила Катя, — ну все, счастливо, мне тоже надо на работу, — и убежала.

Прошла еще неделя такой жизни. Артур уже втянулся в этот ритм и не ждал ничего нового. Наметились первые успехи в изучении технических книг. Неясности конечно оставались, но и прогресс был налицо. Через день надо идти на работу в лабораторию.

“Все начальство, конечно, отдыхает на югах, в лаборатории только аспиранты с инженерами да мы, лаборанты. Завтра надо сходить в институт и узнать время начала и окончания работы, чтобы внести изменения в распорядок дня. На август мне было выдано задание – по принципиальной схеме разработать монтажную, собрать несколько экземпляров устройства, отладить их и снять электрические характеристики. Все это оформить в виде отчета”, — подумал Артур.

При изучении книг у Артура родилась идея несколько изменить принципиальную схему устройства, что должно было улучшить его характеристики и расширить функциональные возможности. Поэтому он собирался собрать два устройства: заказанное ранее и свое, провести их сравнительные испытания, а затем составить отчеты. Если все получится удачно, то на инициативу Артура должны обратить внимание и это будет первым шагом в его карьере ученого.

31 июля 1963 года в 10 часов утра Артур появился в институтской лаборатории. Там находился только аспирант Лева, что-то паявший за столом. Артур выяснил, что завтра ожидается появление завлаба и двух инженеров. Ему было необходимо получить у завлаба радиодетали для сборки устройства и другие необходимые материалы. Перечень необходимого Артур уже составил и положил на стол завлаба. В лаборатории было очень жарко, она располагалась в полуподвальном помещении, потолки были низкие, комнатки – маленькие, и проводить в такой духоте много времени не было никакого желания. Покрутившись там еще полчаса, Артур отправился домой. Сегодня он решил сделать себе выходной – никакой учебы и спорта – только отдых.

Артур решил позвонить Ане, — уже прошло больше двух недель после их знакомства, он звонил ей несколько раз, но к телефону никто не подходил.

Артур набрал номер телефона Ани, после первого же гудка трубку сняли.

— Алло, — раздался женский старческий голос, — кого нужно?

— Здравствуйте, — сказал Артур, — Аню можно?

— И вам не хворать, — услышал он в ответ, — а зачем вам Аня?

— Да вот решил поговорить с ней, давно не видел и не слышал, — ответил Артур.

— Женя, это ты что ль? Аню мать увезла на дачу еще две недели назад, я вот приехала квартиру проверить, вечером уеду обратно.

— Извините, я не Женя, меня зовут Артур. Не могли бы вы передать Ане от меня привет и подсказать, когда она вернется в Ленинград, — сказал Артур.

— Какой еще Артур? Не знаю никакого Артура, — и женщина повесила трубку.

“Продолжаем культурно отдыхать. Съезжу-ка я на Елагин остров, давно там не бывал”, — размышлял Артур, направляясь к трамваю.




1 августа 1963 года.




С утра Артур был уже в лаборатории. Все начальники присутствовали на своих рабочих местах и делились впечатлениями об отпуске: кто сколько и чего съел и выпил, сколько “пулек” было расписано, сколько заведено курортных романов и сколько побед одержано над женским полом. Эта болтовня могла продолжаться долго, а у Артура руки просто чесались от желания приступить к работе. Выбрав паузу, он обратил внимание завлаба на свою заявку на материалы. Тот кинул Артуру ключи от железного шкафа, в котором хранились радиодетали, и предложил самому подобрать нужные, а если чего не хватит, то попросить у соседей по лаборатории. Артур немедленно приступил к комплектации своей заявки. В итоге не хватило нескольких транзисторов и электролитов, которые нашлись у соседей-инженеров. Артур расписался за полученные материалы, сложил их в картонную коробку из-под обуви, предупредил всех, что монтажную схему будет разрабатывать дома, где ему никто не помешает, а сборку устройств – в лаборатории, и ушел домой.

Два дня Артур потратил на разработку монтажных схем обоих устройств, а с третьего августа начал их сборку. К 15 августа оба устройства были собраны. За это время на его работу никто не обращал внимания, но когда дело дошло до первого включения устройств в сеть, вокруг него собрались все работники лаборатории.

Но ничего трагического не произошло – вставки не выбило, ничего не сгорело, индикаторные лампочки весело перемигивались. Присутствующие разошлись, несолоно хлебавши.

Артур подключил к своим устройствам осциллограф, милливольтметр, генератор импульсов и начал их тестирование и настройку. Эту очень кропотливую и нудную работу он проделал в течение недели. В итоге – оба устройства работали, оба полностью соответствовали техническому заданию, но второе устройство по точности преобразования аналогового сигнала в цифровой было на порядок лучше первого, а по быстродействию – на два порядка! Артур не мог поверить своим глазам. Еще три дня он потратил на подготовку отчетов. 25 августа он был готов к предъявлению работающих устройств своему руководителю.

У Артура осталась еще одна нерешенная проблема – он обещал к концу августа привезти новую партию товара, но для этого надо перейти на вторую линию жизни. Когда рядом была Зара, Артур ничего не страшился, зная, что всегда получит помощь. В этот раз он должен был самостоятельно пройти в 1983 год, закупить товар и перейти с ним обратно в 1963 год.

“Когда-то надо начинать жить самостоятельной жизнью”, — подумал Артур и стал готовиться к переходу. На покупку товара он выделил 240 рублей по опыту предыдущей покупки.

Переход в 1983 прошел без проблем. Артем переночевал в усадьбе Зары и с утра отправился по магазинам. Пришлось обойти больше 20 магазинов, чтобы не привлекать внимания большими объемами покупок. Заказ был выполнен полностью. Также за два раза Артем переправил его в 1963 год. Он тут же позвонил Кате, но ее не было дома. Только вечером он смог с ней связаться, сообщив ассортимент и количество привезенного товара. Также предупредил, что передать товар сможет 28 августа, к этому времени надо подготовить деньги, поскольку его отправляют в колхоз. Катя обещала все организовать.

В назначенное время произошла очередная передача “товар-деньги” и стороны расстались, довольные друг другом, запланировав следующую встречу на конец сентября. Артур сказал, что это будет стандарт для партии товаров на ближайшее будущее. Он получил от Кати 1680 рублей и теперь мог подумать над более выгодным вложением капитала.

КТН, доцент кафедры Павел Евгеньевич появился в лаборатории только 29 августа, когда Артур уже потерял надежду его увидеть, поскольку их группу отправляли в колхоз на картошку на две недели, а отъезд назначили на 1 сентября. Ему очень хотелось до отъезда в колхоз продемонстрировать свои успехи и рассказать о проделанной работе своему руководителю.

Павел Евгеньевич назначил приемку работы на 10 утра 30 августа, а пока попросил у Артура отчет о работе устройства для предварительного ознакомления. Артур передал оба отчета, предупредив, что второе устройство он спроектировал самостоятельно и также протестировал его по всем параметрам, указанным в техзадании. Павел Евгеньевич забрал оба отчета и удалился на заседание кафедры, а Артур направился домой. Он настолько устал за последний месяц, что, придя домой, рухнул на диван и заснул сном праведника.

Придя на следующий день на работу к 9 часам утра, Артур узнал, что вчера в четыре часа вечера в лаборатории снова появлялся Павел Евгеньевич, который искал его, размахивая отчетами, но Артура уже не было. С очень недовольным видом Павел Евгеньевич тоже удалился.

— Что такое ты там напортачил, мы никогда не видели Павла Евгеньевича в таком возбужденном состоянии! — спрашивали Артура сотрудники лаборатории.

В ответ Артур только пожимал плечами, не чувствуя за собой особой вины.

В полдесятого в лаборатории зазвонил телефон, секретарь кафедры попросила передать Артуру, что его ждет Павел Евгеньевич. Артур отправился на кафедру, а сотрудники лаборатории проводили его сочувственными взглядами – никто из них ничего хорошего от этого визита для Артура не ожидал.

На кафедре за своим столом у окна сидел Павел Евгеньевич, больше никого не было. Артур поздоровался и был усажен на стул напротив него. Павел Евгеньевич внимательно его разглядывал, не зная как начать беседу. Артур включил чтение мыслей.

“Интересно, где он подхватил идею совершенно нового подхода к преобразованию аналоговых сигналов в цифровые, — раздумывал Павел Евгеньевич, — этот новый подход я обдумываю уже почти год, никому про это не говорю, даже сам до конца его пока не сформулировал, а тут первокурсник, даже не знакомый с существом задачи, смог не только разработать новый принцип преобразования, но и воплотить его в “железе”!

— Артур, давай рассказывай, как ты дошел до жизни такой – на пустом месте изобретения делаешь – начал разговор Павел Евгеньевич, — что подвигло тебя на идею разработки нового принципа преобразования сигнала?

— Да вы же и подвигли, Павел Евгеньевич! Сами же говорили, что точность и быстродействие устройства, которое мне передали для макетирования, очень низкие, что тут нужен совершенно другой подход к преобразованию сигнала. Эти мысли мне в голову запали, я постоянно думал над этой задачей, а потом на меня как озарение нашло – взял и сделал, а больше ничего вам по этому поводу рассказать не могу!

Павел Евгеньевич повернулся к сейфу, стоящему около его стола, открыл его и вынул белую папочку с завязочками, положил на стол и еще раз посмотрел на Артура.

— В этой папочке мои размышления о новом подходе к преобразованию сигналов и его реализации, — начал разговор Павел Евгеньевич, — уже три года я складываю свои заметки сюда, в папку никто, кроме меня, не заглядывал. Даже на время отпуска я брал ее с собой!

Он развязал завязки и достал пачку листов бумаги, исписанных с обоих сторон. Выбрав один лист, он положил его перед Артуром, и тот узнал в рисунке изображение нового принципа преобразования сигнала, менее совершенного, чем привел в своем отчете Артур, но принципиально похожего.

Артур пожал плечами, выразив свое недоумение.

— У меня к тебе деловое предложение, — сказал Павел Евгеньевич, — поскольку мы одновременно решили задачу разработки нового принципа преобразования сигнала, то необходимо застолбить это направление в науке, подав заявку на изобретение. Учитывая, что ничего на кафедре не делается без участия ее руководителя, в заявке на изобретение будут фигурировать три фамилии: его, моя и твоя, расположенные в алфавитном порядке, то есть, твоя первой. Ты один все равно не сможешь правильно оформить заявку на изобретение – это очень непростая работа, мы с завкафедрой берем ее на себя, ты только поставишь свою подпись на уже подготовленных бумагах. Единственная просьба – пока заявка не будет оформлена и отправлена на рассмотрение – о ней никому ни слова. Образцы устройств мы спрячем в этом сейфе. Данных, представленных тобой в отчетах, достаточно для оформления заявки. Ты согласен?

— Да, я согласен! — ответил Артур.

— Можешь спокойно отправляться в колхоз, оформление заявки займет не менее месяца, вернешься и подпишешь все документы, — сказал Павел Евгеньевич.

Придя домой, Артур подумал, что процесс акклиматизации подошел к концу. Он успешно внедрился в 1983 год, получил все легализующие его документы, стал собственником усадьбы Зары, поступил в ЛФЭИ, нашел на первое время источник дохода, переправляя дефицитные товары из будущего в прошлое, заявил о себе, как “головастом” студенте в электротехническом институте, близко познакомился с таким известным ученым, как Павел Евгеньевич, и теперь может целенаправленно разрабатывать вместе с ним новое направление в технике, что дает неплохие шансы по окончании института поступить в аспирантуру и быстро защититься, кроме того, он теперь прописан в комнате у Зары на Попова и может смело уходить из общежития.

“Завтра утром приезжает Зара, надо ее встретить, и начинать собираться в поездку в колхоз, причем на двойной срок, сначала из 1963 года, а потом – из 1983-го”, — размышлял Артур, направляясь домой.

“Осталось прояснить один не решенный вопрос”, размышлял Артур, набирая номер телефона Ани.

— Алло! — раздался в телефоне ее голос.

— Это я, Артур, — ответил он.




Шестая глава. События убыстряют бег


Зара приехала утром на поезде из Москвы. Артур ее встретил и привез в их коммуналку. Зара выглядела очень уставшей и больной.

— Давай переместимся в 1983 год, там врачи поопытнее, подлечишься немного, а то я боюсь тебя одну тут оставлять – завтра на этой линии жизни еду в колхоз от института, — сказал Артур, усаживая Зару на диван.

— Хоть не зря время потратила в Подмосковье? — спросил он.

— Зря, — ответила Зара, — исключение лишь подтверждает правило, дароносцев на земле очень мало.

— Меня только одно смущает, — сказал Артур, — пока тебя не было, я один раз перемещался на вторую линию жизни и могу переместиться только в вечер 23 августа 1983 года, тогда как ты – в тот же день, только в утро, и мы можем с тобой не встретиться.

— Ты забыл, что я прошла вторую инициацию и поэтому для меня не существует таких проблем, — ответила Зара, — смело перемещайся, куда можешь, а я окажусь рядом.

Переместившись в 23 августа 1983 года, Артем по телефону сразу вызвал машину скорой помощи для Зары. Пока та добиралась до Удельной, Зара показала Артему тайник, где она хранила около 2500 рублей и все документы, свои и Артема, в том числе на усадьбу. Там же хранился листок с двумя записанными номерами телефонов, — одним для первой, другим – для второй линии жизни, по которым Артем мог позвонить в случае крайней необходимости и, возможно, ему будет оказана помощь от сообщества дароносцев. При звонке по этим телефонам он должен будет сказать фразу: “Я от Зары” и изложить свою просьбу. Там же были записаны координаты Василия Петровича и женщины из 1963 года, Ольги Макаровны, которая помогала с пропиской в коммуналке. По словам Зары эти люди помогут Артуру решить любые бытовые проблемы, но их услуги стоят больших денег и торговаться с ними не стоит. Кроме того, Зара попросила Артема, если она умрет, похоронить ее на второй линии жизни на Южном кладбище, отпев в кладбищенской церкви, и еще раз напомнила, где находится тайник в коммуналке.

— Никто из жильцов коммуналки не видел, как мы входили в комнату, поэтому скажешь им, что тебе сообщили о моей кончине, и ты уезжаешь на похороны. А сам поезжай в колхоз. Обратись к Ольге Макаровне, она поможет с документами о моей смерти и выписки из комнаты в коммуналке. Также она все сделает, чтобы к тебе никого не подселили, и ты остался полноправным хозяином комнаты. Я ее об этом предупредила и ей уже за все заплачено. Василий Петрович также в курсе дела и в случае необходимости окажет необходимую помощь, ему также услуги оплачены заранее. К ним обращаться не стесняйся.

— Что ты себя хоронишь, поживи еще, мне твои советы необходимы, — проговорил Артем, открывая двери приехавшим врачам.

Когда Зару положили в машину скорой помощи, решив, что нужна срочная госпитализация, Артем хотел поехать с ней, но ему сказали, что это не положено, врачи и так сделают все необходимое и без его присутствия. Он записал телефон приемного покоя Первой городской больницы, куда скорая помощь должна отвезти Зару, дал врачам десять рублей с просьбой сделать все, как положено, и остался в усадьбе один. На душе было очень тяжело, почему-то ему казалось, что живой Зару он больше не увидит.

Утром 24 августа 1983 года Артем позвонил в приемный покой больницы и поинтересовался самочувствием Зары. Ему ответили, что она находится в палате интенсивной терапии в кардиологическом отделении и состояние ее тяжелое, но ее можно посетить с 10 до 13 часов. Артем тут же собрался и поехал в первую городскую больницу на Большой проспект Васильевского острова.

Через час он вошел в палату, где лежала Зара, кроме нее в палате находились еще две женщины, все они лежали на кроватях. Увидев Артема, Зара очень обрадовалась.

— Сподобил Бог с тобой проститься, — сказала она, тяжело дыша, — я верю, что ты всего добьешься в жизни и станешь великим дароносцем.

Глаза ее закрылись, дыхание прервалось. Артем выбежал в коридор и сказал дежурной медсестре на посту, что Заре плохо. Тут же в палате оказался ее лечащий врач, начавший проводить реанимационные мероприятия, но все было бесполезно. Зары не стало.

В больнице сказали, завтра после обеда Зару можно забрать из морга для похорон.

Артем связался с Василием Петровичем и рассказал ему о случившемся. Тот обещал помочь в оформлении всех документов и организации похорон на Южном кладбище.

26 августа 1983 года в присутствии Артема и Василия Петровича Зара была похоронена, отпевание было проведено в кладбищенской церкви, как завещала покойная.

Артем предложил помянуть Зару, поехав в усадьбу, но Василий Петрович сказал, что он заказал столик тут недалеко в ресторане и предлагает туда сейчас направиться. В ресторане они пробыли час, Василий Петрович рассказал Артему много хорошего о Заре, напомнил, что всегда готов оказать ему помощь, и они расстались.

Теперь Артем стал единственным владельцем усадьбы в Удельной.

Приехав в усадьбу, Артем сразу перенесся в 31 августа 1963 года, позвонил Ольге Макаровне, рассказал о случившемся и попросил помочь с выпиской Зары из комнаты в коммуналке. Кроме того, он предупредил ее, что едет в колхоз пока на две недели, а потом, может быть, и на более длительный срок и появится здесь не ранее 15 сентября.

Ольга Макаровна обещала все сделать как надо и сказала, чтобы Артур не волновался, а по приезду из колхоза позвонил ей, и она принесет все необходимые бумаги.

Затем Артур постучал в комнату соседей-пенсионеров и рассказал, что ему сообщили о кончине Зары в Подмосковье, где она проводила лето, от сердечной недостаточности. Похороны будут проходить там же и он завтра утром туда уезжает. Там он может немного задержаться, если придется решать какие-либо вопросы по наследству, и чтобы они не волновались из-за его отсутствия.

В комнате Артур открыл тайник Зары и исследовал его содержимое. Там было 3000 рублей, кроме того на 1000 рублей сторублевых облигаций трехпроцентного государственного выигрышного займа, несколько золотых вещей: два кольца, серьги с бриллиантами, брошь с сапфиром и колье из жемчуга. Артур все убрал обратно в тайник и закрыл его.

После этого он сходил в институт и узнал время отъезда в колхоз.

Отправление в колхоз было с Московского вокзала на электричке до Любани в 7 часов утра. Сбор – у пригородных касс вокзала.

Все текущие дела были закончены, распоряжения отданы, пора было собираться в колхоз.

Вечером Артур позвонил Ане и сказал об отъезде завтра в колхоз. Ему очень хотелось с ней увидеться, — прошло полтора месяца с их первой и последней встречи, но было уже поздно – девять часов вечера и Аню не выпустили из дома, мотивируя тем, что завтра в школу, а еще ничего не собрано и не готово.

Артуру ничего не оставалось, как лечь спать.

Вставать пришлось в 6 часов утра, чтобы успеть перекусить и на метро добраться до места сбора “колхозников”. Их группа собралась в полном составе, а всего на сельхозработы отъезжало не менее 200 человек. Ехать в электричке предстояло не менее двух часов. Всем было весело, только у Артура настроение было депрессивное. Одно успокаивало: “Все пройдет, пройдет и это”, — так говорил царь Кир еще тысячи лет назад.

В колхозе студентов расселили по домам жителей группами по 3-5 человек. Показали фронт работ – картофельные поля были общей площадью не менее ста гектаров. Студентам поставили условие – как уберете все на полях, — так можете уезжать домой. Из механизации им были выделены картофелекопалки и два грузовика для вывоза мешков с картофелем.

Уже через 10 дней вся работа была выполнена и студенты вернулись в Ленинград. Им были даны три дня для отдыха и 15 сентября они должны были приступить к учебе.

Приехав в Ленинград 11 сентября поздно вечером, Арт (так он решил теперь представляться знакомым), переночевав, с утра связался по телефону с Ольгой Макаровной и узнал, что все его проблемы решены. Никаких бумаг дополнительно готовить не надо. Никого к нему не подселят, он единственный квартиросъемщик и прописан в комнате Зары в коммуналке.

Физическая работа в колхозе на свежем воздухе в коллективе молодежи излечила Арта от депрессии, он снова был полон сил и планов.

Впереди его ожидала опять картофельная эпопея, но с переносом на 20 лет вперед.

В середине дня 12 сентября 1963 года Арт перенесся на вторую линию жизни в вечер 26 августа 1983 года.

В усадьбе все напоминало Арту о Заре. Он обошел еще раз весь дом, и решил пока ничего не менять. Остался жить в мансарде, где были его спальная и кабинет, а первый этаж с кухней, гостиной и комнатой Зары оставил для приема гостей. Одному жить в доме было как-то не по себе.

“Надо завести собаку, хорошо бы немецкую овчарку, — подумал Арт, — пока я на учебе в институте или где-нибудь по делам отсутствую хоть будет, кому охранять дом от непрошеных гостей”.

“А кто будет кормить ее, пока я буду в колхозе? Да и оставить дом на месяц без присмотра нельзя. Надо что-то придумать. Ладно, утро вечера мудреней”, — решил Арт и лег спать.

Единственная здравая мысль, хоть как-то позволявшая подойти к разрешению этой проблемы, была отправиться в ЛФЭИ и посоветоваться с Дарьей Николаевной, которая, по мнению Арта, хорошо к нему относилась. Была бы она еще на месте!

Войдя в деканат, Арт увидел Дарью Николаевну, сидящую за столом и с озабоченным видом что-то пишущую в толстой тетради в коленкоровой обложке.

— Здравствуйте, я, наверное, не вовремя? — проговорил Арт, глядя на Дарью Николаевну.

— Здравствуй, Артем, проходи, что случилось? — проговорила она, отрываясь от своего “гроссбуха”.

— Посоветоваться надо, Дарья Николаевна, а, кроме вас, и не с кем, — ответил Арт, присаживаясь на стул.

— Как вы знаете, я прописался у тети в Удельной, но тетя неожиданно умерла, вчера похоронили, и я остался один в ее усадьбе. Даже не представляю, как мне оставить без присмотра дом, вдруг что-то случится, пока я буду месяц находиться в колхозе? В Ленинграде у меня практически нет знакомых, с улицы я никого не хочу селить в дом – как бы хуже не вышло. Может быть вы мне что-нибудь присоветуете, я вам полностью доверяю! — проговорил Арт и включил чтение мыслей.

“Да тебя мне сам Бог послал, — раздалось в его голове, — это же решение всех проблем для Марии Ивановны, я уже ночи не сплю, думаю как ей помочь. Как бы мне его уговорить согласиться на мой вариант. Не буду “крутить коту яйца”, расскажу все как есть”.

Дарья Николаевна посмотрела на Арта и сказала,

— Думаю, что могу предложить один вариант, а решать только тебе. У меня есть тетка, звать ее Мария Ивановна, она младшая сестра моей матери, в этом году ей исполнилось 55 лет, и она вышла на пенсию, до этого около 30 лет проработала в Интуристе гидом – водила экскурсии иностранцев по Ленинграду, музеям и пригородам. В совершенстве знает разговорный английский язык, владеет, но хуже, французским. Живет она в комнате в коммуналке на Московском проспекте в районе метро Электросила, живет не одна, а с сыном, невесткой да теперь еще и внук родился! Отношения с невесткой не очень складываются – девушка молодая, своенравная, а сын мать защитить не может, очень жену любит, да еще ребенок появился!

Сама Мария Ивановна женщина спокойная, работы никакой не боится, давно хочет отдельно от семьи сына пожить, а снимать комнату – для нее дорого, пенсия всего 80 рублей. Прописка ей не нужна – они стоят на очереди на квартиру и каждый член семьи – это дополнительная жилплощадь. Я думаю вам надо встретиться, поговорить, посмотреть друг на друга и, если не будет чувствоваться антагонизма ни с какой стороны, попробовать пожить вместе. Я тебе обещаю, что если тебе не понравится Мария Ивановна, я к тебе никаких претензий не предъявлю, и на наши отношения это никак не повлияет.

— Дарья Николаевна, а когда можно встретиться с Марией Ивановной, ведь у меня времени практически не осталось, — проговорил Арт.

Она пододвинула к себе телефон и набрала номер. После короткого разговора сказала, что Мария Ивановна готова приехать на станцию метро Удельная через час и там встретиться с Артемом. А чтобы встреча состоялась и прошла в “атмосфере дружбы и сотрудничества”, сама готова в ней поучаствовать да заодно посмотреть на усадьбу Артема.

Это предложение Арта устроило и они с Дарьей Николаевной направились на Удельную.

Встретив Марию Ивановну и познакомившись, Арт повел двух женщин к себе домой. Через 10 минут они вошли в его усадьбу, осмотрели дом, комнату на первом этаже, где раньше жила Зара и предназначенную для проживания гостей, оценили благоустройство дома и расположились для окончательного разговора за столом в гостиной.

Чувствовалось, что усадьба, дом и условия проживания женщинам очень понравились.

Артем первым начинать разговор не хотел, ожидая инициативы со стороны Марии Ивановны, но чтение мыслей включил.

“Все просто замечательно! Да и Артем на вид очень приятный парень, если он согласится поселить меня в доме, я для него все сделаю, и обеды буду готовить и дом убирать, вот только платить за проживание много не смогу”, — раздалось в его голове.

— Артем, — начала разговор Дарья Николаевна, — по крайней мере мне у тебя очень понравилось, думаю и Марии Ивановне тоже. Ну и что ты решил?

— Давайте мы поступим так, — начал Арт, — Мария Ивановна меня совсем не знает, я ее тоже, установим испытательный срок – до Нового года, если уживемся, понравимся друг другу за это время – продолжаем совместное проживание, если нет – ну на нет и суда нет!

Дарья Николаевна вздохнула с облегчением.

“Ну что за прелесть этот Артем, снял с ее плеч такой груз, да еще так элегантно, — если не уживутся вместе, то она перед Марией Ивановна чиста – сделала, что могла, предложила изумительный вариант, а Мария Ивановна им не воспользовалась, а уживутся – так еще лучше, это благодаря ей, ее неустанной заботе о своей тетушке, все разрешилось наилучшим образом!” Все это прозвучало в голове Арта, когда он смотрел на Дарью Николаевну.

Мария Ивановна тут же сказала:

— Я согласна, только надо оговорить условия моего проживания здесь.

— Мои предложения таковы, — начал Арт, — Мария Ивановна с завтрашнего дня переезжает сюда, занимает комнату на первом этаже, раз в три дня составляет список продуктов, которые я должен купить для приготовления нам пищи, когда я не в отъезде, готовит ее, убирает в доме и постоянно разговаривает со мной только на английском языке. Еще я бы хотел приобрести щенка немецкой овчарки, а то жить одной в доме, пока я буду отсутствовать, не очень приятно. Мы поселим его под крыльцом – там предусмотрено специальное место для собаки. Ну и кормежка щенка – тоже ее забота. Платы за проживание мне никакой не надо, те работы, что будет выполнять по дому и для меня Мария Ивановна вполне достаточно.

— Я согласна, — сказала Мария Ивановна, а Дарья Николаевна облегченно вздохнула, — только у меня будет одна просьба, нельзя ли мне взять с собой моего кота, я к нему очень привыкла да и ему без меня будет плохо – невестка его не любит.

— Можно, — сказал Арт, — только позвольте дать вам один совет, — не говорите сыну, что вы не платите деньги за проживание здесь, наоборот, скажите, что ради его счастья съехали от них и сняли комнату, но выписываться не будете, чтобы при получении квартиры они могли получить дополнительный метраж. И последнее пожелание, — мне не хотелось бы видеть в доме часто посторонних людей, особенно, когда я дома. Когда меня нет – я не против. Телефоном можете пользоваться без ограничений.

“Да он еще и очень умный человек”, — подумала Дарья Николаевна, уважение ее к Арту заметно возросло.

Мария Ивановна согласилась со всеми условиями Арта, сказала, что переедет сюда вместе с котом завтра около 10 часов утра.

Кроме того, Арт попросил Дарью Николаевну не заносить его домашний телефон в личное дело, чтобы как можно меньше посторонних людей могло с ним связаться.

После чего они распрощались и очень довольные решением обоюдных проблем расстались до завтра.

Вот и закончилось пребывание Арта в деревне. Ровно 30 дней он со своими согруппниками занимался уборкой морковки, картошки, капусты в совхозе Бугры во Всеволожском районе. За это время все успели перезнакомиться, хорошо узнать друг друга, а кое-кто и завязать более близкие отношения.

Несколько раз он связывался с Марией Ивановной по телефону, дома все было в порядке. Она ему сообщила, что купила двухмесячного щенка в клубе собаководов и теперь точно в соответствии с “Руководством по служебному собаководству” занимается его воспитанием.

На городских автобусах, снятых с маршрутов, студентов привезли в Ленинград с сельхозработ. Им было обещано три дня отдыха, 4 октября начинались занятия в институте.

Арт подошел к своему дому уже в темноте, в доме светились два окна. Пока он своим ключом открывал входную дверь, из-за нее раздавался заливистый лай Ворона, такое имя дали щенку в клубе, уже почуявшего гостя. Мария Ивановна, предупрежденная о дате приезда Арта, встречала его у порога. Но первым к Арту бросился щенок, весь черный, как смоль, он дружелюбно махал хвостом и пытался облизать его с ног до головы.

Артем снял верхнюю одежду и огляделся – было чисто, и везде царил порядок. Перед отъездом Арт смог пообщаться с Марией Ивановной только несколько часов, и она произвела на него хорошее впечатление. Сейчас его усадили за стол и предложили ужин – овощной салатик, макароны по-флотски и чай с выпечкой. Пока Арт ел, Мария Ивановна рассказывала ему, как они с Вороном тут жили. Кот Потапыч, не обращая никакого внимания на Ворона, лежал на диване и урчал. Практически новостей никаких не было – никто не приходил и не звонил. С продуктами в Ленинграде стало хуже, за черным хлебом и булкой стали образовываться очереди, в мясных магазинах тоже перебои с мясом. По словам Марии Ивановны, глухое недовольство в народе уже заметно. Надо бы на зиму купить мешка три картошки и других овощей – вдруг будет еще хуже.

Арт поблагодарил за ужин и пошел мыться под душ и спать.

“Все вопросы и проблемы – завтра!”.

Уже улегшись в постель, Арт вспомнил, что сегодня ему исполнилось 18 лет, он достиг совершенолетия. На этой линии жизни отпраздновать день рождения ему не удалось.

“Отпраздную в 1963 году”, — подумал он, засыпая.

Утром Арт вместе с Марией Ивановной составили список необходимых им продуктов на месяц. Холодильника у Арта не было. Поэтому впрок можно было закупить только крупы и макаронные изделия, да еще муку. Овощей решили закупить сразу столько, чтобы хватило до лета. В подвале было прохладно, и овощи вполне перезимуют. Арт сказал, что с мясом проблему решит.

“Буду небольшие куски раза два-три в неделю перемещать с первой линии жизни – там пока с этим проблем нет”- подумал он.

На рынок поехали вдвоем, так удобнее, один покупает и стаскивает все в одно место, другой караулит. Арт договорился с машиной, и они перевезли все покупки домой. В подвале по стенам были установлены стеллажи, и Мария Ивановна все аккуратно складировала. Арт в это время сходил два раза в магазин за крупами и макаронами.

После обеда Мария Ивановна поехала навестить сына, а Арт решил переместиться в 1963 год, по которому он уже соскучился.

Переместился Арт в 12 сентября в послеобеденное время. В коридоре его остановили соседи, интересовались похоронами Зары. Затем Арт позвонил Ане и предложил вечером сходить в кино, она с радостью согласилась. Он купил билеты, заодно купив четыре свиные отбивные на косточке, которые свободно продавались в магазине по сорок копеек за порцию, весом грамм 300–400 и килограмма два мяса с костью на первое для перемещения на вторую линию жизни.

Артем и Аня встретились у кинотеатра Арс на площади Льва Толстого. После кино они медленно прогулялись к дому Ани. Арт рассказывал о поездке в колхоз, а Аня – школьные новости. Арт пригласил Аню на празднование своего восемнадцатилетия 30 сентября, сказав, что время и место уточнит позднее. Расставаться им не хотелось, но время приближалось к девяти вечера, и Аню дома ждала строгая мама.

Вернувшись домой, Арт переместился обратно в 1 октября 1983 года, положил мясо в специальный ящик на кухне и решил сходить в магазин, прицениться к холодильнику.

Когда он вернулся, дома уже была Мария Ивановна. Арт показал, где лежит мясо, и сказал, что завтра купит холодильник, и с хранением мяса проблем не будет.

Поднявшись в кабинет, он решил составить перечень важнейших событий, которые произойдут в мире и Советском Союзе с октября 1963 года по настоящее время, причем его интересовали даже незначительные события с точной привязкой по времени и месту. Но где взять информацию о них и найти время для ее поиска?

Может быть, Мария Ивановна подскажет что-нибудь дельное.

Когда Арт сказал ей, что ему надо, объяснив выполнением курсовика по истории, Мария Ивановна смогла предложить только поиск по старым подшивкам газет.

— А сами вы помните хоть какие-нибудь важные события, например, в 1964 году? — поинтересовался Арт.

— Помню, что был стихийный митинг, кажется на Петровском стадионе. Люди протестовали, что перебои с белым хлебом уже всех достали, что нет в продаже мужских носков. Осенью, кажется в октябре, скинули Хрущева, еще были зимние олимпийские игры в Инсбруке, и наша конькобежка Лидия Скобликова завоевала четыре золотых медали, еще застрелили в Америке президента Кеннеди, или нет, это было в конце 1963 года в Далласе. Больше ничего не помню.

— Это сколько же мне придется потратить времени, чтобы хотя за три года 1964-1966 пролистать старые подшивки газет и сделать выписки о датах самых значимых событий, — тяжело вздохнул Арт, — вот бы найти кого-нибудь сделать эту работу, я даже согласен немного заплатить ему за это.

— Знаете, Артем, у меня есть старая подруга, она работает в Публичке библиотекарем, вы сформулируйте точно, что вам надо найти, я переговорю с ней, может она сможет помочь, а если вы ей еще и заплатите немного, то она это сделает с радостью, у нее совсем маленькая зарплата. Кстати, может быть, у них есть сводная информация по событиям каждого года, ведь не только вам она понадобилась, но и другим людям нужна, например, ученым.

— Мария Ивановна, если вы это сможете организовать, то я ваш должник! А мне нужна информация о важнейших событиях в мире, нашей стране и в Ленинграде для начала хотя бы за три года с 64 по 66 с точной привязкой по месту и времени.

— Завтра с утра я съезжу к ней в библиотеку и вечером все вам расскажу, — сказала Мария Ивановна.

— А я завтра куплю в магазине холодильник и привезу его домой, — ответил Арт.

Вечером Арт сидел на кухне, в углу весело урчал холодильник “Бирюса”, на коленях у него развалился кот Потапыч, а в ногах лежал пес Ворон. Настоящая идиллия! Все ожидали Марию Ивановну, правда у всех были разные интересы, связанные с ее приходом.

Наконец она появилась в доме и тяжело опустилась на стул. Тут же кот и пес переместились к ней под ноги, умильно заглядывая в лицо и выпрашивая жратву, а Арт спросил:

— Устали?

— Да, сносила ноги по колени, но узнала много интересного. Во-первых, в “Публичке” в инициативном порядке, начиная с 1960 года, собирают материалы обо всех событиях, произошедших в мире и у нас на основе публикаций трех газет: “Правды”, “Известий” и “Труда” и ленинградских событий также на основе трех газет: “Ленинградской правды”, “Вечернего Ленинграда” и “Смены”. Подборки делаются по годам – за каждый год – не позднее апреля следующего года. Каждая подборка это от 30 до 50 листов машинописного текста. Их можно размножить на аппарате “Эра”, но качество неважное. Моя знакомая не имеет доступа к множительным аппаратам, там все очень строго, но может договориться о размножении подборок, для начала, за три интересующих тебя года. Это будет стоить по 50 рублей за подборку. Если ты согласен, то я завтра ей должна отдать 150 рублей для передачи оператору “Эры”, без денег та работать не будет. После того, как материалы будут готовы надо отдать еще 50 рублей – уже моей знакомой, и копии подборок будут у тебя. Если качество копий и содержание подборок тебя устроит, то можно заказать копии остальных подборок по указанным ценам.

Арт немедленно принес 200 рублей и отдал их Марии Ивановне. Она посмотрела на него и сказала:

— Артем, ты меня пугаешь, откуда у тебя столько денег? И тратишь ты их, на мой взгляд, не разумно. Я боюсь за тебя.

— Мария Ивановна, вместе с усадьбой я получил наследство от тети – несколько тысяч рублей. Насколько я знаю, она никогда не испытывала проблем с деньгами. Зарабатывала она их сама – гаданием, она была очень известная в своих кругах гадалка, имела обширную клиентуру, среди них были очень влиятельные в Ленинграде люди. Они, кстати, помогли ей с выделением участка под строительство этой усадьбы и оформление дома в собственность. Ничего противозаконного в моих действиях я не вижу.

Секрета уже произошедшие события, причем опубликованные в газетах, не имеют. Способ их получения, может быть, заслуживает порицания, но я всегда считал, что любая работа должна быть вознаграждена и пусть лучше эти деньги получат небогатые люди. Деньги для меня никогда не были фетишем, на что их потратить я всегда решаю, хорошо подумав. Так что не волнуйтесь, если денег будет мало, я найду способ их заработать легальными путями. И пора нам начинать общаться на английском языке, как и договаривались!

Пора было собираться на учебу. Завтра – первый учебный день.




Седьмая глава. Будни


День рождения Арт решил отметить в кафе “Серая лошадь” («Ровесник») на проспекте Карла Маркса около Гренадерского моста. Место считалось престижным. В малом банкетном зале столик на 15 персон на вечер стоил 150 рублей. Гостями Арта было несколько его приятелей из группы, где он учился и с кем жил в общежитии, пять человек его соседей по лаборатории, где он работал, и Аня с подругой. Банкет был назначен на 6 часов вечера, о чем Аня была оповещена за неделю, чтобы было время подготовиться и договориться с домашними. Аня поставила условие, что в кафе она придет со своей подругой, иначе ей будет неудобно. Арт не возражал.

Накануне он встречался с Катей, которой передал выполненный заказ в стандартном ассортименте, и получил деньги. Он предупредил ее, что со следующего раза во время получения денег он будет передавать ей квитанцию камеры хранения, где будет помещен заказ, пояснив, что это требование его приятеля-матроса, который напуган расследованием таможни, которая поймала одного матроса с соседнего сухогруза с контрабандой, и надеется таким способом повысить свою безопасность. Арт предупредил Катю, что она должна быть предельно осторожна, и лучше прекратить эту деятельность или ее приостановить на время, если будут хоть малейшие признаки опасности. Она заверила его, что все понимает и имеет дело только с подругами, которым продает не более одного наименования товара в руки, объясняя его наличие подарками друзей.

Еще находясь в школе-интернате, Арт научился нескольким аккордам на гитаре, и, имея слух, мог подобрать мелодию запомнившейся песни и сыграть ее довольно живо. Но нот он не знал, да и некогда ему было ими интересоваться. Когда Арт узнал, что Аня профессионально занимается вокалом, ему захотелось ей сделать подарок – песню из хитов будущих лет, пусть знает, что это ее песня и поет когда и кому захочет, да и повыделываться захотелось.

Он выбрал песню “Черное и белое”, слова Танича, музыка Колмановского, мелодия простая, песня не длинная, очень хорошо поется под гитару. Разучил слова, подобрал музыку и решил, что споет ее на своем восемнадцатилетии и подарит ее Ане.

Арт встречал гостей у входа в кафе. Рядом с ним был его приятель Александр, в обязанности которого входило провожать их в банкетный зал. Последними подошли Аня с Ольгой.

Когда все расселись за столом, Арт попросить всех наполнить бокалы, встал и произнес речь:

— Дорогие друзья! Сегодня мы собрались для того, чтобы пожелать мне крепкого здоровья, многих лет жизни, ума побольше, счастья и всего-всего такого же, что обычно желают в таких случаях. Восемнадцать лет в жизни бывает всего один раз и отпраздновать его надо так, чтобы и гости и я запомнили этот день надолго. Поэтому я сегодня хочу сделать подарок присутствующей здесь Ане – подарить песню, а потом вместе с вами выпить до дна поднятые бокалы!.

Арт передал свой бокал подержать сидящему рядом Александру, взял гитару и спел песню “Черное и белое”.
		Кто ошибется,



		Кто угадает?



		Разное счастье



		Нам выпадает.







		Часто простое



		Кажется вздорным.



		Черное – белым,



		Белое – черным.







		Мы выбираем,



		Нас выбирают.



		Как это часто



		Не совпадает!







		Я за тобою



		Следую тенью,



		Я привыкаю



		К несовпаденью.







		Я привыкаю,



		Я тебе рада.



		Ты не узнаешь,



		Да и не надо.







		Ты не узнаешь



		И не поможешь –



		Что не сложилось,



		Вместе не сложишь.







		Счастье – такая



		Трудная штука –



		То дальнозорко,



		То близоруко.







		Часто простое



		Кажется вздорным.



		Черное – белым,



		Белое – черным!








Успех был оглушительным! Потом все гости осушили свои бокалы, и Арт сказал, что тостов в его адрес больше не надо, он еще очень молод и их не заслужил, вот в честь присутствующих здесь двух красавиц – слов может никто не жалеть.

Вечер удался на славу, все веселились, танцевали в большом зале, а около девяти часов Арт с Аней и аспирант Лева с Ольгой, ушли домой. Гости оставались в кафе до его закрытия. Все было оплачено.

Дойдя до Первого меда пары разошлись. Зайдя в парадную дома Ани, Арт обнял ее и нежно поцеловал, Аня ответила страстным поцелуем. Они стояли, обнявшись, пока не стукнула парадная дверь. Аня еще раз поцеловала его и пошла по лестнице на третий этаж домой.

Учеба в институтах на обеих линиях жизни проходила штатно. Лекции, семинары, коллоквиумы, лабораторные работы, практические занятия. Арт везде показывал неплохие результаты, не опускаясь ниже “хорошо”, чаще получая “отлично”. Его интеллектуальные способности позволяли учиться только на “отлично”, но он не видел в этом смысла. Если раньше к отличной учебе его стимулировала повышенная стипендия, то теперь он не хотел тратить силы одинаково на все предметы, а сосредоточился только на главных. В электротехническом институте ему помог их определить Павел Евгеньевич, с которым он постоянно общался, выполняя его задания и уже начав самостоятельную научную деятельность в рамках имеющихся у него научных книг из будущего. В ЛФЭИ в определении основных предметов ему оказала помощь Дарья Николаевна, которая имела опыт как преподавательской, так и научной работы по своей специальности. Дополнительно Арт ежедневно практиковался в английском языке под руководством Марии Ивановны, на что сразу обратили внимание преподаватели иностранного языка в обоих институтах. Не забывал он и занятия спортом, начав на первой линии жизни посещать стрелковую секцию, а на второй – секцию самбо в спортклубе “Спартак”.

Его заказ по получению подборок с информацией за 63–82 годы был выполнен, в свободное время Арт уделял их изучению очень много времени, пока еще не понимая, как он эти знания сможет использовать. Например, он знал, что в декабре 1963 будет убит президент США Джон Кеннеди, и что с этим знанием ему делать?

Спасать Кеннеди? Зачем? Как? Сообщить в КГБ об этом – значит оставить след, который едва ли приведет к чему-то хорошему для него. Или знание того, что в октябре 1964 года Хрущев будет снят со всех постов и отправлен на пенсию, а его место займет Брежнев. Если бы он был партийным или государственным чиновником, эти знания могли ему помочь в карьерном росте, если их сообщить партийному чиновнику – еще не факт, что это обернется для него “белой” стороной, он был простым студентом, и ему было все равно, кто возглавляет КПСС. А вот знание о землетрясении в Ташкенте 26 апреля 1966 года, когда была разрушена большая часть старого города, и пострадали люди, не давало покоя Арту и заставляло упорно размышлять, чем он сможет помочь.

Отношения с Аней продолжали развиваться. Они встречались не реже раза в неделю, Аня говорила, что мать догадывается об ее увлечении, но пока ни о чем не расспрашивает, доверяя благоразумию дочери. Отец был известным хирургом, преподавал в Первом медицинском институте, был очень занят и особого внимания дочери не уделял, хотя и очень ее любил.

Арт продолжал обеспечивать Катю стандартным набором товаров, передавая их через камеры хранения, и стабильно получал свои 1680 рублей в месяц, хотя в последнее время стал все чаще подумывать о прекращении этого бизнеса или его консервации.

Ворон рос очень быстро, дрессировка его Марией Ивановной проходила успешно, и ближе к лету планировалось его переселить под крыльцо, где он должен был обеспечить охрану дома.

В конце года была оформлена, подписана и отправлена на рассмотрение заявка на изобретение. Когда об этом узнали в лаборатории, все удивлялись скрытности Арта и обижались на него, на что он отвечал, что выполнял указание Павла Евгеньевича, которого не мог подвести.

В таком же размеренном ритме был встречен Новый год, сдана зимняя сессия – без троек, но не на “отлично”.

В апреле Арт в последний раз передал Кате набор товаров, сказав, что его приятеля-матроса переводят с сухогруза на буксир за какие-то прегрешения, и он больше не будет ходить в загранку. По подсчетам Арта, через Катю он получил более 17 тысяч рублей, и такие деньги уже требовали более серьезного вложения. Размышлениями об этом в последнее время была занята его голова.

В октябре прошлого года Арт поступил в стрелковую секцию от электротехнического института, у него была твердая рука, отличное зрение и отменная выдержка, что сказалось на быстро растущих результатах стрельб. Его даже включили в команду института по пулевой стрельбе, и он должен был участвовать в межвузовских соревнованиях в мае месяце. Какое-то внутреннее чувство подсказывало Арту, что этот навык ему еще пригодится.

Также в октябре, но уже от ЛФЭИ он записался в секцию самбо в спортивном обществе “Спартак”, которую регулярно посещал четыре раза в неделю. Имея серьезную общефизическую подготовку, Арт и тут довольно быстро стал показывать неплохие спортивные результаты.

На дворе стоял май, и шли обычные будни.




Восьмая глава. Неожиданное убийство


Подчиняясь какому-то наитию, Арт в начале мая перенес все сбережения и захоронки из тайника в коммуналке в дом на Удельной, тоже в тайник, сделанный в подвале и очень хорошо замаскированный. Туда же отправились и изрядно зачитанные технические книги из будущего. Ничего ценного из вещей у Арта в коммуналке не осталось, только конспекты лекций и технические записи, касающиеся его работе в лаборатории. Паспорт, студенческий билет и небольшую сумму денег на текущие расходы он всегда носил с собой.

14 мая, возвращаясь из института в свою комнату на Попова, он еще у входа в подъезд обнаружил милиционера, который, поинтересовавшись, кто он и куда идет, сопроводил его в коммуналку, где Арт увидел участкового, с которым познакомился еще через Зару при оформлении прописки. Двери всех комнат квартиры были раскрыты настежь, вещи в комнатах валялись на полу, а из комнаты, где жила Надежда Павловна, в коридор натекла целая лужа крови. На кухне сидели заплаканные пенсионеры и следственные работники. Арта усадили на стул и предложили под запись в протокол рассказать, что он делал сегодня с утра до прихода домой. После снятия показаний Арта провели в его комнату, где предложили определить, что пропало из вещей и рассказать, что хранилось во вскрытом тайнике под столешницей стола.

Из вещей пропала только его кожаная куртка, в которой Арт ходил в весной и осенью, а тайник был пустой и ранее, о чем Арт рассказал следователям. На вопрос, для чего ему нужен был тайник, Арт показал, что тайник уже был до его появления в этой комнате, и он к нему никакого отношения не имеет, хранить ему в нем нечего, поскольку драгоценностей и значительных денежных сумм не имеет.

Участковый подтвердил, что Арта прописала к себе его тетя, которая умерла в прошлом году, и, может быть, тайник принадлежал ей.

Когда следователи ушли, опечатав комнату Надежды Павловны, соседи-пенсионеры рассказали Арту о трагедии, произошедшей в их коммуналке. Дело обстояло следующим образом.

После ухода Арта в институт, пенсионеры собрались на прогулку и, уже выходя со двора на улицу, заметили Надежду Павловну, которая завернула с Кировского на Попова. Им надо было идти в противоположную сторону, поэтому они не стали ее ждать, подумав, что она, наверное, что-нибудь забыла дома, поскольку уходила на работу даже раньше Арта и, как правило, возвращалась домой только вечером.

Погуляв в ботаническом саду, домой они вернулись к обеду. Подойдя к входной двери в коммуналку, они заметили, что она не заперта, а, открыв дверь, ужаснулись, увидев разгром в квартире. Но самое страшное было то, что Надежда Павловна лежала на пороге своей комнаты и истекала кровью от множества ножевых ран. Она была без сознания, пенсионеры тут же вызвали скорую помощь и позвонили в милицию. Приехав, скорая помощь констатировала смерть, прибывшая следом милиция вызвала оперативную бригаду из уголовного розыска. Что было дальше, Арт видел сам.

Замыв следы крови в коридоре, жильцы пошли приводить в порядок свои комнаты.

Арт внимательно осмотрелся вокруг, поднял перевёрнутый стол, поставил вокруг него валяющиеся стулья, подобрал с пола разбросанную одежду, книги и конспекты. Закрыл диван, спрятав в него второе одеяло, простыни и подушку, валявшиеся на полу. Уложил на кровать матрац и застелил ее. Повесил в шкаф выкинутую из него одежду. Минимальный порядок в комнате был наведен.

Замок двери в комнату был вывернут чем-то похожим на фомку и сломан. Надо покупать новый замок, хорошо бы заменить и саму дверь, да поставить вторую, сделав нечто вроде тамбура, сразу звукопроницаемость снизится. Еще неизвестно, кого подселят в комнату Надежды Павловны, прибрать к рукам ее комнату, скорее всего, не получится, а как было бы здорово пробить в стене между комнатами проем и поставить туда дверь!

“Надо будет проконсультироваться у Ольги Макаровны, возможно ли это и сколько будет стоить”.

Арт сел за стол и задумался.

“Выходило так, что грабители вошли в квартиру после Надежды Павловны. Интересно, дверь была закрыта на ключ, и ее открыли отмычкой или она ее не закрыла? Если не закрыла за собой, то, скорее всего, собиралась пробыть в коммуналке недолго. Интересно, в квартиру грабители попали случайно, по наводке, или специально следили за Надеждой Павловной? Чья комната их интересовала в первую очередь? Побывали то они во всех и все разгромили, что-то искали конкретное или просто дорогие вещи? У пенсионеров пропали серебряные столовые приборы, немного денег и меховая норковая шуба, у меня кожаная куртка, а что пропало у Надежды Павловны? Пока неизвестно, да и будет ли это установлено, ведь она жила одна, а все ее родные погибли в блокаду.

Если рассматривать всех жителей коммуналки с точки зрения наличия потенциального богатства, то, занимая должность главного инженера ликеро-водочного завода и имея потенциально большие доходы, чем у студента или пенсионеров, она могла иметь наибольшие накопления, а значит и более дорогие вещи.

В таком ключе можно рассуждать и дальше, но, не имея конкретных фактов, нельзя сделать никаких выводов”.

Вопросов было много, а ответов пока нет.

Арт позвонил Ольге Макаровне, рассказал о случившемся и задал свои вопросы о возможной судьбе комнаты. Ему было обещано, все разузнать и сообщить. Эта информация была оценена в 100 рублей, и Арт согласился их заплатить.

Вечером Арт переместился в вечер 13 мая 1984 года. Он хотел просмотреть подборки информационных материалов по Ленинграду за 1963-1965 годы, их криминальную часть, может быть что-то можно обнаружить интересное.

Просматривая подборку за 1965 год, он обнаружил сообщение о поимке банды, которая занималась грабежами квартир граждан уже несколько лет. При ограблении, произошедшем в мае 1964 года на Аптекарском, была убита женщина, занимавшая высокий пост на одном из промышленных предприятий города. В сообщении называлась фамилия главаря банды – некто Коротылин – и для чего-то указывалось, что у него не было двух пальцев на левой руке. Это была зацепка, весьма вероятно, что именно эта банда побывала в их коммуналке и причастна к убийству Надежды Павловны.

Переместившись обратно, Арту предстояло определиться, что делать с этим знанием. Первая мысль была сообщить в уголовный розыск эту информацию в виде анонимки. Арт решил именно так и поступить.

Он написал следующее сообщение:

“Проверьте Коротылина, на левой руке нет двух пальцев в убийстве 14 мая на Попова”.

Лист бумаги он вырвал из тетради, изготовленной в 1984 году, писал левой рукой печатными буквами, надев зимние перчатки, одноцветной шариковой ручкой. Записку он поместил в конверт без марки, на котором написал вместо адреса:

“В уголовный розыск Ленинграда”.

На следующий день, будучи на тренировке по стрельбе в тире в районе станции метро Технологический институт, он опустил конверт в почтовый ящик.

До сессии в обоих институтах осталось две недели, приближалась зачетная неделя, и Арт был занят с утра до вечера.

В эти дни произошло и радостное событие: пришло сообщение из Москвы, что поданная заявка на изобретение рассмотрена и по ней получено положительное решение. Это была первая победа на научном поприще. Арт в компании с Павлом Евгеньевичем и завкафедрой работали над следующими заявками на изобретение, касающимися разработки принципиально новых схем отдельных узлов ЭЦВМ и их расчета. Предполагалось, что в летнее время Арт соберет эти устройства в “железе” и проведет их испытания, но уже сейчас было ясно, что ничего подобного до сего времени не было. Кроме Арта, как одного из изобретателей, соавторы решили никого не допускать к изготовлению этих устройств, так как идеи “носятся в воздухе” и расширение круга информированных лиц ни к чему хорошему не приведет. Авторитет Арта в вопросах выбора дальнейшего направления исследований начинал расти, к его мнению прислушивался не только Павел Евгеньевич, но и остальные сотрудники кафедры. Павел Евгеньевич уже обсуждал с завкафедрой вопрос о выделении Арту отдельного закутка для работы, но с учетом катастрофической нехваткой свободных помещений на кафедре, пока был отложен. Однако было принято решение о том, чтобы Арт не оставлял никаких записей на своем рабочем месте, а по окончании рабочего дня убирал их в сейф Павла Евгеньевича.

Самое главное было то, что Павел Евгеньевич склонял завкафедрой к мысли, с подачи Арта, что за цифровой техникой – будущее, и чем скорее кафедра перестанет держаться за аналоговые вычислительные устройства, тем больше “призов” она получит уже в недалеком времени. Это требовало от завкафедрой непростых решений, поскольку именно он был основоположником аналоговой вычислительной техники, которая сейчас использовалась во всех космических аппаратах СССР, и именно на ней сделал себе имя. Новое направление развития техники завкафедрой хоть и достаточно хорошо себе представлял, но преклонный возраст и нежелание кому-либо уступать свое место в науке, что требовало постижение нового, пока не давало ему принять правильного решения.

Сессии на обеих линиях жизни прошли успешно: без троек, но и не отлично, а как было запланировано. Аня тоже успешно закончила школу и готовилась к поступлению в Первый медицинский институт.

Арт был представлен ее родителям и теперь мог на “законном” основании бывать в их доме и видеться с Аней. Жаль только, что свободного времени для этого совсем не было.

Его даже пригласили погостить на их даче за Зеленогорском на берегу залива, и Арт раздумывал, принимать ли это предложение. Отдыхать, конечно, надо, но и далеко отдаляться от своей комнаты в коммуналке почему-то очень не хотелось.

Про расследование преступления ничего не было известно. Комната Надежды Павловны так и оставалась опечатанной.

Ольга Макаровна сообщила, что, в принципе, вопрос с передачей дополнительной жилплощади Арту может быть рассмотрен положительно, но для этого надо официальное ходатайство какого-нибудь авторитетного органа и отказ от комнаты со стороны других жильцов коммуналки. При наличии этих формальных оснований положительное решение вопроса будет стоить 3000 рублей. Бумаги надо готовить заранее, поскольку как только будет снят арест с комнаты Надежды Павловны, события пойдут быстро и непредсказуемо.

Арт посоветовался с Павлом Евгеньевичем, а тот с завкафедрой, и они решили, что письмо с ходатайством от института они подготовят, тем более, что оно институт ни к чему не обязывает, а основанием для письма могла служить работа Арта на кафедре, полученное им “Свидетельство на изобретение” и подготавливаемые заявки на еще два изобретения.

Пенсионерам-соседям Арта по коммуналке, дополнительная жилплощадь была не нужна, наоборот, они были заинтересованы, чтобы ее получил именно Арт – он парень тихий, спокойный, без дурных привычек, хорошо им известный. А то поселят какого-нибудь алкаша или многодетную семью – еще наплачешься! Поэтому нужную бумагу они написали Арту без каких-либо сомнений.

Арт передал Ольге Макаровне обе бумаги и свое заявление на получение освобождаемой комнаты и гарантировал передачу 3000 рублей в случае положительного решения жилищного вопроса.

На второй линии жизни, после успешной сдачи сессии, события развивались весьма неожиданно. Арта от ЛФЭИ включили в турнир студентов города по самбо, победители которого должны принять участие в межвузовских соревнованиях по этому виду спорта, которые намечались на начало июля в Москве. Призеры этих соревнований должны участвовать в турнире между студентами стран, входящими в Варшавский договор. Этот турнир должен проходить в Берлине в августе. Скорее всего, эти соревнования проводились в социалистическом лагере как бы взамен летних олимпийских игр в Лос-Анджелесе, которые СССР бойкотировал.

Арт понимал, что шансов попасть в Берлин у него почти нет. Имея за плечами всего один год занятий самбо, успешно выступить на соревнованиях такого уровня практически невозможно. Однако его тренер из общества “Спартак” считал иначе. Ну, если не было никого, кто бы мог составить конкуренцию Арту среди студентов Ленинграда в его весовой и возрастной категории, так кому же еще защищать честь города?

В городском турнире Арт занял первое место. Ему быстренько сделали первый разряд по самбо, поскольку у него никакого разряда по борьбе не было. Отправлять спортсмена без разряда на турнир в Москву было бы смешно.

На турнире в Москве состав спортсменов был более именитым. В его весовой категории было три перворазрядника, четыре кандидата в мастера спорта и один мастер спорта из Грозного. На турнир в Берлин допускались два спортсмена, занявшие первое и второе места. Выручили Арта сила и выносливость, полученные в пятиборье. Заняв второе место после Анвара из Грозного, он получил звание кандидата в мастера спорта. Оставшееся до поездки в Берлин время их команда тренировались на базе ЦСКА под Москвой. Арт многому научился от Анвара, который был прирожденным борцом и занимался борьбой с детства. Кроме того, тренерское обеспечение их команды было на самом высоком уровне, с ними занимались тренеры из сборной СССР.

Арт часто звонил в Ленинград Марии Ивановне, интересовался новостями, но ничего особенного не происходило.

28 июля состоялось открытие Олимпийских игр в Лос-Анджелесе и в этот же день команда спортсменов-борцов выехала на поезде в Берлин. Соревнования должны были состояться с 3-го по 12 августа.

Команду борцов из СССР возили на экскурсии по Берлину, были поездки в Дрезден и Лейпциг. Ежедневно были встречи спортсменов стран-участниц соревнований. Накануне соревнований был день отдыха, а в день открытия соревнований на крытом стадионе в Берлине – парад участников и первые встречи. Жеребьевка спортсменов была проведена ранее.

Все советские спортсмены выступали успешно. В четвертьфинал в весовой категории Арта попали он с Анваром, и по одному спортсмену из Германии и Чехословакии.

Сначала на борцовский ковер вышел Анвар и чех. Анвар был более техничен, он проводил приемы и набирал очки.

Проводя очередной прием, он неудачно упал и подвернул левую ногу, но все-таки довел встречу до конца и выиграл ее по очкам с большим преимуществом.

Технически Арт и немецкий спортсмен были равны, а по силовой подготовке Арт выглядел предпочтительнее, это и сыграло решающую роль. Арт выиграл по очкам с небольшим преимуществом. Таким образом, в финал вышли Анвар и Арт.

Вечером к расстроенному Анвару, лежащему на кровати с туго перебинтованной ногой, пришел Арт. Он сказал, что Анвар безусловный победитель турнира, но как теперь быть, ведь Анвар не сможет выйти на ковер из-за травмы и ему будет зачтено техническое поражение, а это неправильно. Анвар молчал, только иногда гримаса пробегала по его лицу. Арт предложил все же выйти им на ковер и Авару провести против него самый простейший прием, после чего Арт сразу, не сопротивляясь, упадет на лопатки. Не добившись от него ни слова, Арт пошел в комнату к тренерам, где и повторил свое предложение. По большому счету тренерам было все равно, кто из двух советских спортсменов получит золотую медаль, хотя они признавали, что Анвар ее более достоин. Уточнив у Арта, что это его твердое решение, они решили поступить следующим образом: в день финала Арт с утра примет лекарство, вызывающее диарею и кратковременный рост температуры. На обязательном перед поединком медицинском осмотре он пожалуется на плохое самочувствие, его не допустят до схватки по болезни, а Анвар выйдет на ковер, и его признают победителем. Арту все понравилось в предложении тренеров, кроме симптомов диареи. После обсуждения этой проблемы, тренеры, по совету врача команды, решили, что Арту надо вместо лекарства, вызывающего расстройство желудка, принять “лекарство”, вызывающее кашель, покраснение горла и температуру.

В день финальной схватки Арт проделал все процедуры, прописанные врачем, и на осмотре пожаловался на плохое самочувствие – кашель, першение в горле и температуру и был отстранен от финального поединка по болезни. Анвару, вышедшему на ковер, была засчитана победа. После “интенсивного лечения”, через день Арт был здоров и на награждении получил первую серебряную медаль, чем был чрезвычайно доволен. В день окончания Летних Олимпийских игр в Лос-Анджелесе спортивная делегация студентов вернулась из Берлина на родину. Арт тепло попрощался с Анваром, которому так никто и не сказал о проделанной афере, сел на поезд в Ленинград и уже 13 августа был дома.

При встрече со своим тренером из “Спартака”, принимая его поздравления с получением серебряной медали и присвоением звания мастера спорта, Арт сказал, что это самое необычное событие в его жизни – за один год пройти путь от новичка до мастера спорта и стать призером на таких престижных соревнованиях. Тренер ухмыльнулся и ответил, что двадцать лет назад, когда он был оперативником группы захвата уголовного розыска Ленинграда с ним приключилась еще более невероятная история. Они долго выслеживали одну банду бандитов-гастролеров, приезжавшую в Ленинград совершать грабежи. Однажды в уголовный розыск поступила анонимка, в которой называлась фамилия главаря банды и его особая примета – отсутствие двух пальцев на левой руке. Когда их группа проводила захват банды, один из бандитов бросил топор в сторону оперативников, которые уже скрутили одного из бандитов. Топор попал так удачно, что отрубил два пальца на руке этого бандита. Когда стали разбираться с задержанными, оказалось, что именно бандит с отрубленными двумя пальцами и есть главарь банды. Откуда мог знать автор анонимки, что двух пальцев бандит лишится во время задержания и это будет именно главарь банды? Ведь анонимка была отправлена за год до задержания грабителей.

— Мы даже специально дали информацию в одну из газет, что задержана банда, во главе которой стоял бандит с особой приметой – отсутствием двух пальцев на левой руке! Думали, что, может быть, автор анонимки откликнется и объяснит этот случай, — сказал он.

Выслушав тренера, Арт подумал, что в мире ничего просто так не происходит и надо предельно точно просчитывать шаги, которые так или иначе могут привести к изменению истории. Ведь, что произошло на самом деле? Он в будущем прочитал сообщение о том, что бандит не имеет двух пальцев на левой руке, сообщил об этом, как особой примете бандита в прошлом, до его поимки, когда все пальцы у того были на месте. И в момент захвата бандит лишился этих пальцев, но почему? Чтобы совершилось то, что было уже известно в будущем или для того, чтобы стало известно в будущем то, что совершилось в прошлом? Вот такие пироги!

В июле 1964 года, проведя неделю на даче с Аней и ее родителями, Арт так “наотдыхался”, что рад был как можно быстрее оказаться в Ленинграде в лаборатории и заняться наукой.

На даче к нему все относились предельно внимательно, мама Ани расспрашивала о его жизни, интересах, отношении к дочери. Отец интересовался его научными успехами, когда узнал, что Арт имеет одно изобретение и готовит документы еще на два. Тетка Ани, старшая сестра отца, которая жила в их семье, интересовалась, как у Арта решен квартирный вопрос и каково его материальное положение. И только Аня его ни о чем не спрашивала, а смотрела влюбленными глазами и делала все возможное, чтобы остаться с ним наедине. Мама Ани, конечно, все замечала, и когда Арт объявил о своем отъезде, облегченно вздохнула – дочери надо готовиться к экзаменам в институт, а тут “большая любовь!”.

Остаток июля и начало августа Арт провел в лаборатории и в тире, где он делал успехи. К середине августа Арт выполнил все необходимые работы в лаборатории, касающиеся подготовки заявок на два новых изобретения и решил немного заняться личными делами, ожидая возвращения из отпуска Павла Евгеньевича.

11 августа печать с двери комнаты Надежды Павловны была снята, имущество реквизировано в пользу государства и вывезено из комнаты, а дверь опять заперта на ключ, который ожидал нового владельца в ЖЭКе.

12 августа позвонила Ольга Макаровна и предупредила о своем приходе. При встрече она сказала, что его просьба выполнена, решение о выделении ему дополнительной жилплощади в виде соседней комнаты, принято, документы оформляются. Арт отдал ей 1500 рублей, пообещав отдать остальные сразу по получении документов. Через неделю сделка благополучно завершилась: Арт получил документы, а Ольга Макаровна – остальные деньги.

Получив 19 августа в ЖЭКе ключ на основании предъявленных документов на комнату, Арт открыл ее и вошел посмотреть, поскольку ранее он в ней не бывал. Комната была меньше его – 18 метров, одно окно, пол покрыт паркетом. На полу и по углам – паутина и грязь. Засучив рукава, Арт принялся за уборку. Через несколько часов комната сияла чистотой. Когда Арт убирал с подоконника засохшие цветы в горшках, так как в течение трех месяцев их никто не поливал, и протирал грязь под подоконником, он обнаружил два гвоздя на расстоянии 15-ти сантиметров друг от друга, шляпки которых выступали над поверхностью доски на пять миллиметров. На вид доска подоконника снизу была совершенно целой, хорошо прокрашенной белой масляной краской. Но что-то было не так. Зачем там забиты гвозди и не до конца? Арт простучал снизу всю доску подоконника, но ничего необычного не обнаружил. С помощью гвоздодера Арт вытащил эти гвозди, краска между ними покрылась трещинками и отвалилась, открыв узкую металлическую коробку, боковой стороной вделанную в доску подоконника и частично входящую в стену. Было видно, что этот тайник был сделан в подоконнике во время его установки, и к нему не прикасались уже очень много лет. Арт отбил часть стены и вынул металлическую коробку, длиной около 15 сантиметров, шириной – 5 и высотой – около 3-х. Похоже, она была сделана из толстого металла, так как была достаточно тяжелой. С торца коробки была приделана пимпочка в форме шляпки гвоздя. Арт плоскогубцами потянул за нее, но она не поддавалась. Когда он попробовал нажать на нее. С легким щелчком она вошла во внутрь коробки, а верхняя плоскость коробки откинулась наружу. Внутри коробки находился кожаный мешочек, заполненный чем-то сыпучим, но довольно легкий. Арт расстелил на подоконнике газету и над ней развязал шнурок, стягивающий торец мешочка. Внутри мешочка были бриллианты! Много мелких, но несколько штук достаточно крупных.

Все они были огранены и блестели всеми цветами радуги на солнце.

Завязав шнурок, Арт взял в руки коробку. На ее дне лежала тонкая полоска бумаги, на которой было что-то написано столь мелко, что без лупы разобрать ничего было невозможно.

Поцарапав стенку коробки ножом, Арт обнаружил под слоем грязи желтый цвет, похожий на цвет золота.

“То-то она казалась такой тяжелой, она сделана из золота!” — подумал Арт.

Он положил полоску бумаги и мешочек с бриллиантами в коробку, завернул в газету и решил доставить ее на вторую линию жизни, где внимательно все рассмотреть и разобраться.

Арт взял засохшие цветы за стебель, чтобы выкинуть в ведро, но один из них вытянулся из горшка вместе с сухой землей, а сам горшок упал на чистый пол. Из него вывалился сверток, упакованный в полиэтиленовую пленку. Арт проверил два оставшихся горшка – там было то же самое. Всего было три свертка. Арт развернул один из них – там оказалась пачка денег 100-долларовыми купюрами, всего 10000 долларов. Во второй пачке также были доллары на ту же сумму, в третей пачке – советские рубли выпуска 1961 года также на сумму 10000 рублей.

“Это я хорошо зашел”, — подумал Арт словами Милославского – героя фильма ”Иван Васильевич меняет профессию”, направляясь в свою комнату.




Девятая глава. Важные новости


Арт постучался к соседям-пенсионерам и после приглашения зашел к ним в комнату. Он сказал, что получил комнату Надежды Павловны и приглашает их отметить это событие бутылкой вина. Собраться решили на кухне. Пенсионеры быстренько собрали немудреную закуску, а Арт выставил коробку конфет и бутылку кагора.

Первую рюмку выпили не чокаясь в память Надежды Павловны. Поскольку Арт ее практически не знал, то попросил пенсионеров рассказать о ней что-нибудь.

Пенсионеры поселились в этой коммуналке в 1938 году по ордеру от учреждения, где они оба работали. В остальных двух комнатах жила Надежда Павловна, тогда еще молодая девушка двадцати лет и ее родители, люди уже преклонного возраста. Надежда Павловна училась в каком-то институте, и перед самой войной его окончила. Когда началась война, пенсионеры были эвакуированы вместе со своим учреждением из Ленинграда и вернулись обратно в начале 1945 года. Оба они были невоеннообязанными по болезни. Вернувшись домой, они обнаружили Надежду Павловну, живущую в своей комнате, хотя она была меньше по площади второй, где жили ее родители. Во время войны родители умерли, а после освобождения Ленинграда на освободившуюся жилплощадь поселилась Зара.

Надежда Павловна работала на каком-то производстве, а потом перешла на ликеро- водочный завод сначала технологом, а потом стала там главным инженером. Году в пятидесятом она вышла замуж за военного, детей у них не было, и они расстались. Этот военный больше в их коммуналке не появлялся, и Надежда Павловна как-то сказала, что он умер. Так она и жила одна до того трагического дня.

Соседи по дому говорили пенсионерам, что этот весь дом до революции принадлежал родителям Надежды Павловны, и после уплотнения квартиру, в которой они жили, разделили на три. Родители выбрали именно эти две комнаты, только раньше они были соединены дверью.

Потом бутылка кагора закончилась под тосты за удачу Арту и все разошлись по своим комнатам.

Переместившись из 13 августа 1964 года в 20 августа 1984 года, Арт у себя в кабинете разложил находки из прошлого и внимательно их рассмотрел.

Доллары были 1908-1916 годов выпуска, пачки были перевязаны бечевкой из льна крест накрест. Каждая пачка упакована в промасленную бумагу и обернута полиэтиленовой пленкой, сверху также обвязанной бечевкой.

Рубли были упакованы аналогичным образом.

Можно было предположить, что находились они в горшках до двух лет, поскольку очень хорошо сохранились, хотя регулярно поливались водой при поливе цветов. Деньги, безусловно, принадлежали Надежде Павловне и были спрятаны очень не профессионально. Только случайность не позволила найти их бандитам, а потом и следователям, осматривавшим комнату. Откуда у Надежды Павловны оказались доллары – непонятно. Может быть, родители Надежды Павловны после революции хотели уехать за границу и приобретали валюту во время НЭПа, продавая сохраненные ценности, на что указывали даты выпуска долларов – до 1916 года? А перед смертью отдали их дочери? Или еще какие-либо причины?

Золотую коробку с бриллиантами, несомненно, спрятали в тайник родители Надежды Павловны и местонахождение тайника было ей известно, но ни разу тайник не вскрывался. И не зря Надежда Павловна поселилась именно в этой комнате, хотя и меньшей по площади, чем первая.

Арт пересчитал бриллианты, всего их было 211 штук, из них 9 – крупных, остальные – средние. Цены на них, даже приблизительные, Арт не знал и где узнать, чтобы не засветиться, тоже. Он отобрал два бриллианта, один из средних, другой из крупных, положил в пакет и спрятал в карман, решив к случае крайней необходимости обратиться к маме Ани, подумав, что она через своих знакомых сможет определить их истинную цену.

Золотую коробку Арт сначала отчистил, а затем взвесил, она потянула на 417 граммов.

Узкая полоска бумаги из коробки содержала следующий текст, выполненный в старом стиле:






Моим потомкам. Эти бриллианты используйте только в случае крайней необходимости. Это состояние нашей семьи, накопленное за последние 200 лет.

    

Гавриил Ильич Прудков, купец первой гильдии. 1891 год.







Пришло время подумать, как с большей пользой распорядиться скопившимися у Арта богатствами. Он сидел в своем кабинете в мансарде на кресле, вытянув ноги, и смотрел в окно на облака.

Всего у него было более 40000 рублей, 20000 долларов и драгоценности, которые он пока не мог оценить.

Заниматься контрабандой вещей из будущего в прошлое Арта уже не прельщало: все зависит от надежности и успешности сбытовой сети, которая еще не создана, да и желания этим заниматься у него не было. Очень большая вероятность засветиться не только у правоохранителей, но и у бандитов. Поэтому Арт и прервал отношения с Катей, так как почувствовал, что она начинает входить во вкус спекуляций, а значит зарываться, пренебрегая осторожностью.

На ум приходили следующие идеи:

— узнать в будущем, какие художники станут известными и “помочь” им выбиться в “люди”, скупая их произведения,

— узнать, какие предметы старины будут интересны в будущем, и, если они есть в прошлом, обеспечить их сбор и сохранение до лучших времен,

— узнать, какие виды деятельности в прошлом и сейчас, официально разрешены частным образом, как сложно их организовать и какой потенциальный доход они могут принести,

— внимательно изучить все события будущего с точки зрения их использования для получения дохода.

Больше пока в голову ничего “умного” не приходило.

Все перечисленные идеи никакого отклика в сознании не находили. С творчеством художников Арт ни в прошлом, ни в будущем, знаком не был, антиквариатом не занимался, с частниками, кроме ремонта обуви, не сталкивался. Везде нужны эксперты. Кого из знакомых можно использовать в этом качестве?

Деятельность художников – из знакомых только мама Ани была как-то связана с этой сферой, она работала искусствоведом в Эрмитаже, но занималась не картинами, а художественным стеклом и фарфором.

Антиквариат – также только мама Ани, наверное, могла проконсультировать Арта.

Но эта кандидатура из прошлого. А кто из будущего мог сказать, что востребовано в его время и каковы тенденции развития искусства? Среди знакомых Арта таких людей не было. Значит, их надо найти.

Частная деятельность – Дарья Николаевна могла подсказать что-либо конкретное и дать на изучение некоторые официальные документы, касающиеся как прошлого, так и настоящего времени.

Изучение произошедших событий – этим Арт занимался постоянно, но пока не смог выработать подход к их использованию в прошлом.

“Для начала встречусь с мамой Ани, поговорим, заодно попрошу оценить алмазы, — решил он, — а пока я в этом времени, встречусь с Дарьей Николаевной, переговорю с ней, получу информацию и определюсь с дальнейшими действиями”.

Появление Арта в ЛФЭИ произвело ненужный ажиотаж. Все уже знали о его успехе в Берлине из плаката, который силами кафедры физической культуры был изготовлен и вывешен у деканата факультета.

Дарья Николаевна поздравила его со спортивными успехами и, в свойственной ей манере, поинтересовалась, чем теперь Арт будет заниматься – учебой или тренировками?

Арт успокоил ее, сказав, что и голова и тело должны развиваться без ущерба друг для друга, а пришел он к ней для консультации и изложил свои вопросы. Мало того, что она была ими удивлена, скорее – поражена.

— И зачем тебе это надо знать? — поинтересовалась Дарья Николаевна в чисто еврейской манере отвечать вопросом на вопрос, — неужели захотел заняться частной предпринимательской деятельностью?

Арт ответил, что на этот счет он еще подумает, но пока его интересует эта проблема в чисто научном виде – не подготовить ли на эту тему для начала реферат, потом статью, а затем, быть может, и научную работу написать.

Дарья Николаева посмотрела на Арта и начала его просвещать:

— Советские законы разрешают частную деятельность в основном для представителей некоторых профессий – в организации ремонтных работ, оказании бытовых услуг, разведке и добыче некоторых ценных металлов. Я знаю, что на востоке официально работают старательские бригады по добыче золота и платины. Как правило, частники обязаны при этом сдавать плоды своего труда государству по твердым фиксированным ценам, их продажа иным частным субъектам запрещается, причем продажа производится, как правило, по ценам, ниже себестоимости. Все это стимулирует незаконную торговлю, а значит и пристальный интерес правоохранительных органов.

Все остальные формы частной предпринимательской деятельности в производстве в СССР запрещены. Наем труда частным лицам также запрещен за исключением помощи по дому. Любая скупка и перепродажа с целью получения прибыли считаются незаконными, так же, как и любые сделки с иностранцами, если на это не существует разрешение властей.

Она открыла Уголовный Кодекс РСФСР от 27.10.1960 года на статье 153 и прочитала:

— Частнопредпринимательская деятельность с использованием государственных, кооперативных или иных общественных форм – наказывается лишением свободы на срок до пяти лет с конфискацией имущества или ссылкой на срок до пяти лет с конфискацией имущества. Коммерческое посредничество, осуществляемое частными лицами в виде промысла или в целях обогащения, наказывается лишением свободы на срок до трех лет с конфискацией имущества или ссылкой на срок до трех лет с конфискацией имущества.

Потом дополнила:

— Эта статья и сейчас действует. Ты еще не раздумал заниматься предпринимательством?

Арт задумчиво смотрел на нее, потом произнес:

— А чем же лучше заняться?

— Я бы тебе посоветовала, — сказала Дарья Николаевна, — заняться изучением зарубежных систем бухгалтерского учета и финансово-экономического анализа. Английский язык тебе дается хорошо, еще подучишь, первоисточники почитаешь, разберешься. Думаю, за этим будущее. Если бы ты знал немецкий язык, то мог бы пройти стажировку от нашего института по этим дисциплинам в Восточной Германии. У нас хорошие связи с университетом в Лейпциге. Если еще диплом на английском защитишь да по этой теме – работать тебе в организациях внешторга или в каком-нибудь филиале нашего банка за рубежом, а то и в торговом представительстве. А там недалеко и до защиты диссертации по этой тематике.

— С этим ясно, — сказал Арт, — а вот нет ли у вас знакомого искусствоведа, специалиста по современной живописи, да и в антиквариате разбирающегося, для консультирования меня по этим вопросам?

— У меня нет, а вот у куратора твоей группы, Зои Васильевны, отец работает в отделении изобразительного искусства Русского музея. Да и сама она неплохо в этой тематике разбирается. После 25 августа она появится на кафедре после отпуска, тогда и обратись к ней.

Поблагодарив Ольгу Николаевну за консультацию, Арт направился домой. Пора было встречаться с мамой Ани.

Перейдя опять в 13 августа 1964 года, Арт позвонил Ане и поинтересовался ее успехами на приемных экзаменах в институт. Все было отлично, — на первых трех экзаменах она получила три пятерки. Они еще поболтали “за жизнь”, а потом Арт поинтересовался, дома ли ее мама, поскольку он хотел бы получить консультацию по одному искусствоведческому вопросу. Мама была дома и Аня сказала, что она его ждет. Арт предупредил, что появится у них в течение часа.

Положив в карман пакетик с алмазами, он отправился домой к Ане.

Только успел позвонить в дверь, как она распахнулась и у него на шее повисла Аня. Тут же он получил поцелуй, и его потащили в комнату. Мама Ани, строгая молодая женщина, возрастом около сорока лет, ожидала его, сидя за столом в гостиной. Арт поздоровался и получил приглашение сесть.

— Я посижу с вами, заявила Аня, — с каких это пор ты стал интересоваться искусством?

— Пожалуйста, но если тебе станет скучно и у тебя еще не все билеты повторены к экзамену, то можешь уйти в любой момент, — сказал Арт.

Он сел за стол и стал расспрашивать маму Ани о молодых ленинградских художниках, которые уже как-то себя проявили и могут вполне стать известными в будущем. Ответ он получил весьма неопределенный, поскольку она “была не в теме” и особенно этим не интересовалась. Аня заскучала и, взяв с Арта обещание обязательно заглянуть к ней перед уходом, убежала заниматься.

Анина мама поинтересовалась, для чего это надо Арту.

— Вы, наверное, знаете, что в прошлом году у меня умерла тетя. Она оставила мне наследство, и я решил, что хранить его на сберкнижке не выгодно – всего два процента годовых, да потом пришлось бы объясняться, где я взял деньги, ведь их мне передала тетя наличными. Поговорив с умными людьми и почитав соответствующую литературу, я понял, что достаточно выгодным вложением капитала является приобретение произведений искусства и антиквариата. Стоимость картин, старинных икон, фарфора практически утраивается за каждые десять лет, поэтому я решил часть наследства потратить на эти цели, — ответил Арт, — поскольку вы мне плохого не посоветуете, я и решил обратиться к вам за советом.

— Чтобы заниматься коллекционированием, надо иметь достаточно крупные средства, и какой суммой ты располагаешь?

— Я решил потратить на эти цели половину наследства – это чуть больше десяти тысяч рублей, — ответил Арт.

— Ну что же, это приличная сумма и можно попробовать что-то начать приобретать. Дай мне время, я поговорю с сослуживцами, узнаю кто, чем и где этим занимается, и расскажу тебе.

— У меня еще две просьбы, — сказал Арт, — не могли бы вы узнать хотя бы приблизительную цену этих камней, — он достал пакетик с бриллиантами, — они тоже достались мне от тети, — и протянул его Аниной маме.

Та раскрыла пакет и взглянула на камни.

— Какая вторая просьба?

— Я получил дополнительную комнату рядом со своей, и хочу их соединить дверью, а также сделать в комнатах ремонт. Сам я едва ли смогу хорошо это сделать, — нет опыта, а к кому обратиться, — не знаю. Может быть вы подскажете хороших отделочников?

— Большую комнату ты получил дополнительно?

— К моим 25 метрам добавилось еще 18, — ответил Арт.

— Хорошо, я подумаю, что можно сделать и через несколько дней свяжусь с тобой, — сказала мама Ани.

Попрощавшись с Аней, Арт отправился домой.




Десятая глава. Мастерство не пропьешь!


Наконец, у Арта образовалось свободное время, и он решил позвонить Марианне Валерьевне, которую ему рекомендовала Зара как специалиста по гримированию для обучения этому искусству.

Трубку телефона сняли после нескольких гудков, и старческий голос поинтересовался:

— Кого надо?

Арт поздоровался, сказал, что он от Зары, и хотел бы встретиться. В ответ ему назвали адрес и сказали, что ждут через час.

Ехать надо было в район метро Парк Победы и Арт, не теряя времени, отправился на встречу. Дом он нашел сразу – семиэтажная сталинка хорошо была видна от станции метро. Поднявшись на второй этаж, он позвонил в дверь. Она открылась и перед ним оказалась молодая женщина, которая старческим голосом пригласила его входить. Сама она пошла впереди, показывая дорогу. Ее фигура и походка совершенно не соответствовала внешнему виду. Пройдя в гостиную, ему предложили сесть на диван, Марианна Валерьевна разместилась в кресле напротив Арта.

— Расскажи мне, как там Зара, я ее давно не видела. Ты, наверное, тот самый молодой человек, о котором она звонила больше года назад, — проговорила она.

— Зара умерла в прошлом году у меня на руках от сердечного приступа. Я похоронил ее на Южном кладбище, — ответил Арт.

Они помолчали. Марианна Валерьевна промокнула глаза платком.

— Что ты хочешь? — спросила она через некоторое время.

— Зара говорила мне, что я могу к вам обратиться по поводу нескольких уроков гримерного дела. Теперь такая необходимость появилась. Мне надо уметь изменять свой внешний облик, как не изменяя возраст, так и превращаться в пожилого человека.

— Запиши, что тебе надо приобрести для уроков у меня, — сказала Марианна Валерьевна и продиктовала список материалов, указав, что их можно приобрести на Невском в специализированном магазине – там также есть специальные гримерные наборы для артистов. Можешь купить такой набор, но выбирай самый полный, хоть он и подороже будет.

Они договорились, что, начиная с завтрашнего дня, Арт ежедневно будет приходить к ней к трем часам дня на уроки по гримированию, после чего он откланялся.

После посещения нескольких уроков у Марианны Валерьевны, Арт понял, какому непростому делу он решил обучаться. Его учили правилам и способам нанесения как кратковременных, так и гримов, способных продержаться на открытых частях тела несколько дней.

Учиться было интересно, Марианна Валерьевна знала многих известных артистов и баек про них и свои уроки сопровождала примерами из их жизни.

23 августа позвонила мама Ани и пригласила прийти к ним вечером 25 августа, — отметить успешное поступление Ани в институт и выслушать информацию по заданным Артом вопросам. Он ответил:

— Всегда готов!

К семи часам вечера Арт подошел к дому Ани. Как-то неспокойно было у него на сердце. Он огляделся вокруг, — все тихо, ничего необычного. Поднялся на третий этаж, позвонил в дверь. Дверь открыла тетя Ани, пригласила заходить. Вся семья собралась за столом в гостиной, ждали только его. Во главе стола сидела Аня – в новом голубом платье, с прической на голове, глаза сияли.

— Первый тост за новую студентку! — произнес отец Ани. Все стоя выпили по бокалу шампанского и стали поздравлять Аню.

Арт подошел к ней, поздравил и одел ей на шею колье из жемчуга, которое осталось после Зары. Оно очень шло к ее глазам и голубому платью. Аня впервые в присутствии родителей обняла Арта и поцеловала его в губы.

— Горько! — вдруг закричала тетушка Ани и замолчала, испуганно оглядываясь. Все громко засмеялись, и неожиданно возникшая напряженность пропала.

Арт понял, что его считают своим в этой семье. Посидев за столом еще около часа, мама Ани пригласила Арта в кабинет отца для серьезного разговора. Аню туда не допустили, сказав, что еще мала.

— Исполнится восемнадцать, тогда первой будешь приходить, — заявил отец.

Аня обиделась и ушла в свою комнату, хотя от любопытства у нее даже уши покраснели!

Все расселись на креслах вокруг журнального столика, на него поставили бутылку армянского коньяка и три рюмки.

Открылась дверь и вошла Аня.

— Так нечестно! — заявила она, — Артур пришел ко мне, а меня не пускают! Я тоже хочу с вами сидеть!

Арт похлопал ладонью по подлокотнику кресла, приглашая присесть Аню, и сказал: — У меня от Ани секретов нет, пусть остается!

Родители переглянулись и, улыбнувшись, согласно кивнули головами.

Начала мама Ани:

— Артур, — сказала она, — я собрала интересующую тебя информацию. Возможно, она не полна и не точна, но в первом приближении ею можно руководствоваться.

Во-первых, я бы предложила не “класть все яйца в одну корзину”, а распределить более-менее ровно деньги на покупку произведений искусства по следующим направлениям: живопись прошлых веков, включая иконопись, современная живопись, художественное стекло и старинный фарфор, монеты и награды. Я поговорила со специалистами, и они однозначно советуют так поступить. Я уже выяснила, кто, что и когда может предложить нам из перечисленных направлений и, если ты поручишь мне этим заниматься, я обеспечу приобретение произведений искусства по приемлемым ценам и гарантированно подлинных. Прежде, чем что-либо приобрести, я буду ставить тебя в известность и делать это только с твоего согласия.

Во-вторых, мне оценили те камни, что ты дал. Забери их обратно. Оценки рознятся, в среднем цены называют следующие: мелкий камень 3000 рублей, крупный- 15000 рублей. Официально их продать невозможно, я назвала тебе цены черного рынка.

В-третьих, я поговорила с бригадой отделочников, которые работали на квартире наших хороших знакомых и те не имеют к качеству их работы претензий. Они согласны начать ремонт в сентябре. Материалы, инструменты и рабочая сила ими предоставляются. Предварительно будет составлена смета с точным указанием перечня работ и их этапов. По окончании каждого этапа работы требуется его оплата. Предоплата составит половину стоимости работ по первому этапу. В ближайшие дни они должны посмотреть место работы, сделать необходимые замеры и составить калькуляцию. Я дам тебе их телефон, и ты сам договоришься о встрече.

Аня слушала этот разговор с широко раскрытыми глазами, но молча и не перебивая. Отец сидел также молча и смотрел на Арта.

— Я согласен со всем, что вы предложили, — ответил Арт, — деньги на приобретение предметов искусства я передам вам завтра.

— О чем это вы тут говорили? Какие произведения искусства? Какие камни? Какой ремонт? — не выдержала Аня.

Все рассмеялись.

— Пошли к тебе, я все расскажу, — сказал Арт, поднимаясь с кресла.

Не успели они выйти из комнаты, как раздался звонок в дверь. У Арта нехорошо заныло сердце, так всегда бывало, когда должно было что-то случиться.

На вопрос тети "Кто там?" из-за двери ответили:

— Телеграмма!

Со словами: — Наверно, Аню поздравляют, — она открыла дверь.

Арт втолкнул Аню обратно в гостиную и, крича:

— Не выходите из комнаты! — бросился к входной двери.

В коридор квартиры ввалились трое мужчин, первый оттолкнул тетю так сильно, что она упала на пол и осталась лежать. Последний захлопнул дверь, замок щелкнул. Арт на автомате вырубил первого жестким болевым приемом, двое других, мешая друг другу, набросились на него. Арту пришлось отступить назад, и, работая ногами, уложить второго бандита на пол. Третий, вынув нож, взяв его обратным хватом, пошел на Арта. В дверях гостиной, наблюдая за происходящим в коридоре, в ступоре застыла мама Ани. Арт попытался применить прием против вооруженного бандита, но неудачно, в падении нож зацепил его за ногу. Но все-таки он повалил бандита на пол и заломил ему руку за спину. Отец Ани оказался рядом и помог Арту скрутить руки бандита за спиной Аниным платочком, висевшим на вешалке в коридоре. Он уселся на него сверху и своим весом не давал тому подняться на ноги. Мама Ани уже звонила в милицию. Аня выбежала на лестничную клетку и стала звонить в двери к соседям. Вышедшие из них мужчины помогли скрутить и остальных бандитов, которые ползали по полу как сонные мухи после приемов Арта.

Арта уложили на диван, и отец Ани жгутом перетянул его ногу. Тут же вызвали скорую помощь. У Арта начался “отходняк”, его трясло, нога болела. Милиция и скорая помощь приехали одновременно. Арта на носилках снесли вниз, положили в машину и отвезли в травматологию больницы Эрисмана, с ним поехал и отец Ани.

Милиция надела наручники на всех трех бандитов и увезла, предупредив, что скоро прибудет следственная бригада. Когда они узнали, что со всеми бандитами справился один Арт, то были очень этим удивлены.

Через час вернулись домой Арт и отец Ани. Арту в травматологии зашили рану на бедре. Хорошо, что не была задета ни одна крупная артерия и кровопотеря была небольшой. Сделали обезболивающие и противовоспалительные уколы. В целом он легко отделался.

Когда они появились в доме, там уже находились следователи. Арт узнал одного из них – тот проводил расследование убийства Надежды Павловны.

Следователи буквально по секундам пытались расписать действия всех участников нападения и тех, кто им противодействовал. Тетя Ани, хотя и пролежала в беспамятстве все время, больше всех рассказывала, как она открывала дверь, и как ее ударили ввалившиеся в квартиру бандиты. Действия Арта были полностью одобрены. Узнав, что Арт занимается спортом-пятиборьем, следствие решило, что именно это помогло ему выстоять против нападавших и даже вырубить двоих из них. Арт благоразумно промолчал о своих занятиях самбо.

Эту группу грабителей давно искали органы, и всем присутствующим в квартире очень повезло, что в момент нападения с ними оказался Арт, сумевший оказать сопротивление. Следователи сказали, что убийств и ранее эти грабители не совершали, но врывались в квартиры, обычно, вечером, когда все дома и невелика вероятность прихода кого-нибудь из знакомых, выносили все ценные вещи, а жильцов связывали и запирали, обычно, в ванной. Скорее всего, они действовали по наводке, и следствие обязательно установит наводчика.

— У нас свои методы, — пояснили они.

Когда из квартиры ушли все посторонние, взрослые, исключая Аню, допили бутылку коньяка и уложили Арта спать на диване в гостиной, поскольку с раненой ногой перемещаться ему было больно. Напоив его снотворным, родители Ани на кухне обсудили происшествие и решили, что само провидение послало Арта сегодня к ним в гости.

Арт лежал на диване в квартире Ани и думал, что начались какие-то “непонятки”. В мае бандиты напали на квартиру, где он живет, в августе – на квартиру, куда он пришел в гости. Где они появятся в следующий раз? И почему это происходит только пока на первой линии жизни? Следователи сказали сегодня, что таких банд, как напавшая сегодня на квартиру Ани, в городе несколько. И что она явно действовала по наводке. Может быть, кто-то знает об Арте как дароносце, жителе первой линии жизни и делает все возможное, чтобы “прощупать” его на “слабо”, найти его уязвимые места, понять, кто он и что собой представляет? И этот кто-то пока не знает, где находится вторая его линия жизни? А что там Зара говорила о неких васидах?

Жаль, я не знаю подробностей их взаимоотношений с дароносцами!

Как говорила Зара, надо быть предельно внимательным и осторожным. С этими мыслями Арт провалился в оздоровительный сон.




Одиннадцатая глава. Успехи в труде и обороне


До конца августа на первой линии жизни Арт встретился с отделочниками, показал фронт работ. Заодно решил сделать косметический ремонт в коридоре, кухне, туалете и ванной. Предупредил соседей о намечающемся ремонте. Они решили на это время съездить в дом отдыха на Финский залив. Арт также решил входную дверь сделать металлической с двумя хитрыми замками и мощными запорами изнутри. Все это обошлось ему в семьсот рублей, ремонт обещали закончить к концу сентября.

Закончил курс гримирования у Марианны Валерьевны и расплатился с ней за науку, передав 200 рублей.

В лаборатории закончил описание к материалам на две заявки на изобретения и отдал их Павлу Евгеньевичу.

Маме Ани он передал 10000 рублей для приобретения художественных ценностей и пообещал еще добавить средств, если “на горизонте” появится что-то очень ценное.

Ногу вылечил полностью благодаря помощи отца Ани.

С первого сентября приступил к учебе на третьем курсе института.

На второй линии жизни за десять дней до начала учебы Арт также провернул множество важных дел: закупил и завез на зиму запасы овощей, отправил Ворона на постоянное место жительства в будку под крыльцом дома, причем в дневное время пес сидел на цепи, а на ночь его отпускали в “свободное плавание” по двору. Первое время он все время просился обратно в дом, но усилиями Марии Ивановны и уговорам Арта, смирился и теперь достойно нес караульную службу.

Затем через знакомую Марии Ивановны в публичке записался в “зал технической литературы на иностранных языках”, куда записывали далеко не каждого, и взял несколько учебников по финансово-экономическому анализу и системам бухгалтерского учета за рубежом. Арт твердо решил последовать совету Дарьи Николаевны и поставил ее об этом в известность, чем весьма обрадовал. Также поговорил с Зоей Васильевной на предмет развития направлений искусства в СССР, и получил обещание знакомства с ее отцом, как только тот вернется из отпуска. В этот раз в колхоз его не отправили, хотя его сокурсники опять на месяц уехали на сельхозработы. Арта оставили на кафедре бухучета, поскольку теперь он обязан был постоянно тренироваться самбо и защищать честь института. И последнее – в подвале своего дома он оборудовал себе верстак с набором столярных и слесарных инструментов и теперь “вполне законно” мог проводить там время, маскируя свои отлучки в прошлое.

Отношения с Марией Ивановной складывались очень хорошие, когда она узнала о предстоящем изучении “зарубежного опыта бухгалтерского учета” вызвалась всемерно помогать ему в переводе специальной литературы и очень жалела, что совсем не знает немецкого языка. В случае необходимости обещала найти ему профессионала в немецком языке для обучения.

Павел Евгеньевич предложил Арту стать соавтором в написании книги о принципах конструирования и расчета узлов ЭЦВМ. Дело это долгое и непростое. Макет книги он уже разработал, и теперь надо было поделить написание отдельных глав между соавторами. Планировалось в первой редакции закончить написание книги к марту следующего года, а пока надо было подать заявку на написание книги и утвердить ее макет на Ученом Совете. Предисловие к ней обещал подготовить завкафедрой. Вполне возможно, что он будет и соавтором.

Конец текущего и начало следующего года на обеих линиях жизни прошли в непрестанных трудах по выполнению намеченных планов.

В конце сентября отделочники закончили ремонт коммуналки Арта.

Теперь ее было не узнать. Ванная стала выполнять предназначенные ей функции – колонка для дров была заменена на газовую, была приобретена и установлена в ванную стиральная машина, которой могли пользоваться все жильцы коммуналки. Заменена вся разводка холодной и горячей воды. Реставрирована и сама ванна. Коридор был заново покрашен, потолки сияли белизной, электропроводка также была заменена. Кухня приобрела очень приличный вид, из нее выкинули лишнюю старую мебель, был установлен большой обеденный стол. Комнаты Арта также были отремонтированы, между ними была восстановлена дверь. На дверях, выходящих из комнат в коридор, были установлены вторые двери – тамбурные. Входная металлическая дверь в квартиру представляла собой неприступную крепость для непрошеных гостей. Соседи-пенсионеры не могли нарадоваться происходящим переменам, и Арт постоянно слышал от них только благодарности. Они добровольно взяли на себя обязанности поддержания чистоты и порядка в местах общего пользования, чему Арт был очень рад.

Успехи Арта в стрелковом спорте были подтверждены получением первого разряда и включением в институтскую команду по пулевой стрельбе. Теперь Арт не рвался в призеры, спортивной стрельбой занимался для собственного удовольствия и просто поддерживал свое реноме.

В октябре, как и ожидалось, Хрущева отправили в отставку, КПСС возглавил Брежнев. Это никак не сказалось на положении Арта, но ситуация на продовольственном и товарном рынке СССР начала понемногу выправляться, скорее всего в связи с ростом цен на нефть, которую СССР успешно продавал за рубеж.

К новому, 1965 году, Арт написал свою часть книги, активно используя полученные из будущего источники. Павел Евгеньевич отставал – ему приходилось труднее, однако дело двигалось, и в запланированные сроки они должны были уложиться.

Отличное знание английского языка позволило Арту постоянно читать зарубежные открытые технические журналы и быть в курсе последних научных разработок.

К концу года были получены положительные решения на две поданные заявки на изобретения, и теперь Арт имел три свидетельства на изобретения.

Отношения с Аней складывались ровно, они часто встречались, проводили вместе свободное время, но дальше поцелуев развитие событий Арт не допускал, хотя гормоны “требовали своего”. Мама Ани в разговоре наедине с ним очень просила не торопиться и подождать с женитьбой хотя бы до окончания Артом института. Аня же была готова замуж хоть на следующий день. Решать свои текущие сексуальные проблемы Арт решил на второй линии жизни.

Коллекция предметов искусства хоть медленно, но пополнялась. В наличии имелось более десятка старинных икон, пять картин, одна из которых восемнадцатого века, старинный сервиз из фарфора и около десятка фарфоровых статуэток восемнадцатого века. Также небольшая коллекция старинных орденов и медалей. Картины и сервиз Арт хранил в своей коммуналке, а оставшуюся часть коллекции переправил в будущее.

В полученной дополнительно комнате Арт устроил спальную, для чего с большой переплатой приобрел румынский спальный гарнитур и несколько ковров. Выглядела спальная по тем временам шикарно, что не раз говорила Арту Аня при посещении его “пенатов”. В большой комнате устроил гостиную и кабинет, мебель в которых также обновил. Здесь он проводил большую часть времени.

Воспользоваться гримерными навыками ему пока не было необходимости, но для тренировки он иногда пытался гримироваться дома, и выходило неплохо.

Никаких непредвиденных случайностей, нападений, наездов в течение этого времени не было. Но Арт не расслаблялся и был готов к непредвиденным ситуациям.

На второй линии жизни пока тоже все было нормально.

Арт продолжал тренировки по борьбе самбо в клубе “Спартак”, хотя ему настоятельно “советовали” перейти в “Буревестник”, где обещали всевозможные льготы и привилегия, но Арт не согласился. Он успешно выступил среди юниоров Ленинграда в весовой категории до 74 килограмм и занял первое место. В клубе же познакомился со спортсменкой-самбисткой Майей, 23-х лет, которая очень быстро затащила его к себе в постель, и теперь ему не грозил спермотоксикоз.

Встречались они у нее на квартире около Площади Мужества, где она проживала с родителями, которые постоянно отсутствовали – то на даче, то в гостях, то еще где-нибудь. Майя после окончания факультета физической культуры Ленинградского педагогического института работала учителем физкультуры в школе, имела много свободного времени, а, главное, понимала, что Арт “не герой ее романа” в первую очередь по возрасту, но пока им было хорошо вместе, и они получали друг от друга то, что хотели.

На кафедре физического воспитания ЛФЭИ Арта только что на руках не носили. В случае победы на соревнованиях в Ленинграде в следующем году он уже мог выполнить нормативы и претендовать на звание заслуженного мастера спорта. Но надо ли это ему? Карьера на спортивном поприще его не прельщала и он решил “затормозить” свои спортивные успехи, сосредоточившись на постижении искусства боевого самбо.

На английском языке он говорил весьма прилично. На одной из встреч в Доме молодежи со студентами из Англии он на равных со студентами-филологами из Университета свободно общался с ними как на общие студенческие темы, так и связанные с экономикой и финансами.

Усиленное изучение западной системы бухгалтерского учета и финансово-экономического анализа по первоисточникам позволило ему подготовить доклад по этой тематике и выступить на заседании студенческого научного общества, а потом и перед преподавателями кафедры, где оно заслужило высокую оценку.

Все это привлекло к нему внимание со стороны Большого дома на Литейном, откуда ему поступило предложение пойти учиться по их линии. Но Арт отказался, мотивировав это своим интересом к научной деятельности.

Знакомство с отцом Зои Николаевны развития не получило. Как-то они не понравились друг другу. Но кое-что Арт из разговора с ним вынес – это имена художников Шилова и Глазунова. Он назвал маме Ане эти фамилии и предупредил, что если будет такая возможность, обязательно покупать их работы.

В марте 1985 года Генсеком КПСС стал Горбачев. Простой народ очень приветствовал появление на политической сцене СССР не очередного старца, без бумажки не могущего связно сказать и двух слов, а более-менее адекватного человека, осведомленного в реальном состоянии дел в стране, и ждал изменения политического курса.

Вот в таких заботах для Арта наступил май 1965/1985-го года на обоих линиях жизни.




Двенадцатая глава. Заслуженный отдых


Май – это последний месяц перед весенней сессией, зачетная неделя, ликвидация хвостов для “студентов-задолжников”, наконец наступление теплой солнечной погоды, которая в Ленинграде бывает не так часто. В этот месяц многие студенты впервые узнают в лицо профессоров, уже заканчивающих чтение лекций по своим дисциплинам, срочно ликвидируют задолженность по невыполненным своевременно лабораторным работам, готовят курсовики и заново пишут проваленные ранее контрольные работы. Преподы философски относятся к этому времени года – сами были студентами, у всех были свои проблемы, которые им помогали решать такие же люди, но в “ранешные” времена. Поэтому большинство из них не злобствует, дает шанс студенту на экзамене показать свой интеллект, и с “песней, но без стипендии” продолжить обучение на следующем курсе, а пока с чистой совестью провести лето.

Для Арта перечисленных проблем не существовало, в обоих институтах он очень хорошо сдал сессию, имел приличный задел по научным делам, и мог позволить себе этим летом просто отдыхать, не оглядываясь на не сделанные дела и не решенные проблемы. Но отдыхать на обеих линиях жизни – это уже перебор, — четыре месяца отдыха никто не выдержит, а тем более такая неуемная натура, как у него. Поэтому он решил посвятить себя отдыху с Аней на первой линии жизни, а на второй – продолжить решение актуальных для него проблем, а потом – отдохнуть на второй и поработать на первой.

Родители Ани купили ей и Арту, как поощрение за хорошую учебу в институте, путевки в турпоездку по республикам Закавказья, на поезде от Ленинграда в Тбилиси, там четыре дня на турбазе, затем на автобусе в Батуми – там также три дня на турбазе, переезд на озеро Севан – три дня, затем в Ереван на турбазу – четыре дня, далее опять на поезде возвращение в Ленинград. А до отъезда Арт на неделю был приглашен пожить на их даче. Он не очень хотел следовать этому расписанию своего отдыха, но Аня так жалобно на него смотрела, что Арт не мог не согласиться с предложением ее родителей. Родители Ани не боялись отпустить ее с Артом, так как представляли его возможности защитить Аню от всяких случайностей в путешествии. Тем более что отец Ани позвонил своим коллегам-профессорам по медицине в Тбилиси и Ереван и просил оказать помощь Арту и Ане в случае необходимости. Те, конечно, обещали.

Попрощавшись с родителями, причем и Аня и ее мама всплакнули при расставании (как подумал Арт: “Каждая – о своем”), они сели в купейный вагон поезда Ленинград-Тбилиси, погрузив свои чемоданы под нижнюю полку, на которой расположилась Аня. Их попутчиками была пожилая супружеская пара грузин, возвращавшаяся домой после посещения родственников в Ленинграде.

Свои чемоданы они положили в багажное отделение над входной дверью в купе. Время было позднее, и все попутчики решили ложиться спать. Мужчины расположились на верхних полках, а женщины – на нижних. Дверь в купе закрыли на замок. Все были очень усталыми и под стук колес быстро уснули.

Тревожное состояние не покидало Арта весь день, а к концу дня еще более усилилось. Арт знал за собой эту особенность, которая, как правило, предшествовала экстраординарным событиям.

Лежа на второй полке, закрыв глаза, Арт раздумывал о том, что произойдет в ближайшее время: крушение поезда, или опять нападение бандитов, или кто-нибудь из них заболеет, отстанет от поезда, да мало ли, что еще может случиться. Но все было спокойно. И он тоже уснул.

Утром его разбудил стук в дверь – проводница разносила чай. Арт опустил голову и посмотрел вниз. Все крепко спали. Голова у него была тяжелая и сильно болела. Он потихоньку спустился вниз и открыл замок двери. Проводница заглянула в купе и отшатнулась – там стоял тяжелый неприятный запах. Она вскочила в купе и начала трясти женщин, пытаясь их разбудить, но те никак на это не реагировали. Грузин также лежал, не просыпаясь. Арт открыл окно и дверь, чтобы выветрился этот неприятный запах. Первым удалось привести в себя грузина. Арт решил, что это связано с тем, что в потолок купе была встроена вентиляция и концентрация газа, который был запущен кем-то в купе, наверху была меньше и, соответственно, слабее подействовала на людей, расположившихся на верхних полках.

С помощью нашатыря с большим трудом первой пришла в себя Аня. Наверное, сказалась молодость. За ней – пожилая грузинка. После этого все обратили внимание на отсутствие на вешалках верхней одежды грузин и их багажа – двух чемоданов, лежащих на полке над дверью. Проводница вызвала начальника поезда, а он сообщил по связи на ближайшую станцию – в Калинин о происшествии. Во время стоянки в вагон вошли сотрудники транспортной милиции.

У Арта и Ани ничего не пропало, все ценные вещи и документы Арт спрятал под матрац в головах постели. На нижней полке лежала Аня, поэтому достать чемоданы возможности у воров не было.

Милиционеры сказали, что они столкнулись с редким видом воровства – в купе через щель запускается усыпляющий газ, после этого преступники открывают дверь и выносят все вещи пассажиров.

Проводник обязан постоянно наблюдать за всем происходящим в вагоне, а не спать всю ночь в своем купе – нашли они виноватого.

Весь перегон от Калинина до Москвы следователи снимали показания со всех пассажиров вагона, но никто ничего не видел.

Грузины остались без денег, документов, вещей и части одежды. Арт дал им 25 рублей на текущие расходы, поскольку поезд приходил в Тбилиси на следующий день вечером, а питаться в дороге надо. Милиция по своим каналам помогла отправить телеграмму родственникам грузин с сообщением о происшествии и необходимости их встретить на вокзале.

Только к вечеру, уже после Москвы, попутчики более-менее пришли в себя и немного успокоились.

Аня была напугана происшествием и уже неоднократно предлагала вернуться домой – плохое начало не сулило ничего хорошего в конце.

Но делать в Ленинграде Арту было нечего, а прожить еще целый месяц у Ани на даче не хотелось совершенно. Тем более, что в Закавказье он не бывал и познакомиться с ним было совершенно не лишним.

Днем Аня и Арт сходили в вагон-ресторан, где неплохо пообедали и завалились опять на постели – досыпать.

Под вечер прибыли в Тбилиси. Попутчиков Арта и Ани встречала многочисленная родня, раздавались охи, вздохи и слезы. Несмотря на отказ, Арт и Аня были усажены в автомобиль и довезены до турбазы, где предстали перед администрацией, были зарегистрированы и расселены – Аня в комнату на шесть персон, заселенную женщинами, Арт – в мужскую палату на восемь мест. Их накормили довольно сытным ужином, по радио было объявлено, что в клубе сегодня танцы, и они разошлись по своим местам обитания, предварительно получив информацию у других туристов, что можно тут делать, а что не рекомендуется.

Туристкам весьма серьезно не рекомендовалось в одиночестве куда-либо ходить, как по территории турбазы, так и за ее пределы, одеваться рекомендовалось попроще, желательно в длинные закрытые платья, не носить никаких украшений, не заговаривать с местными мужчинами, не отвечать на их вопросы и, вообще, держаться поскромнее.

Для туристов-мужчин было единственное ограничение – не нажираться до поросячьего визга.

Аня, напуганная рекомендациями, сразу заявила Арту, что она без него из комнаты не выйдет. Из холла перед танцзалом она позвонила по местному телефону знакомым ее отца и объявила о приезде. В ответ сразу получила приглашение посетить их завтра вечером, часов в шесть, соберутся знакомые медики, которые знают ее отца, благодарные пациенты и знакомые знакомых. На ее слова о том, что они с Артом не знают Тбилиси, им было заявлено, что они должны выйти без пятнадцати шесть из турбазы и их привезут в гости на машине. Никакие возражения не принимались, пришлось согласиться.

На танцах задавали тон местные “гости”. Аня вцепилась в Арта и ни с кем, кроме него не танцевала, отвечая отказом на приглашения других мужчин. Она была самой красивой девушкой из всех присутствующих на танцах, поэтому пользовалась особым вниманием со стороны “гостей”. Такое ее поведение не осталось незамеченным, и вскоре к Арту подошли местные “казановы” и “посоветовали” объяснить его девушке недопустимость такого поведения. Иначе они “изолируют” его от нее и, оказавшись одной, ей придется испытать некоторые неудобства. Арт не хотел ни с кем портить отношения и предложил Ане отправиться в холл и перед сном посмотреть телевизор. Что они и сделали.

Не успели они дойти до холла, как дорогу им загородили трое молодых людей в подпитии, не пропуская дальше. Арт спросил у них, кто они такие и что делают на турбазе, поскольку на туристов не похожи.

В ответ ему было сказано, что его никто не держит, и он может идти, куда хочет, а вот с девушкой они хотят пообщаться поближе. Туристы разных возрастов издалека наблюдали за происходящим, но никто не вмешивался. Арт взял Аню под руку, сказав, чтобы она ничего не боялась, и пошел вперед. Его попытались схватить с двух сторон, но он, оттолкнув Аню назад, вырубил хватавших его парней, а на третьего так “цыкнул”, что тот отшатнулся в сторону и дал им с Аней пройти. Тут, наблюдавшие эту сцену туристы, загомонили и стали жаловаться на местных, не дающих им прохода и мешающих отдыхать. Арт поинтересовался, жаловались ли они администрации турбазы на поведение “гостей”? В ответ ему сказали, что жаловались неоднократно, однако мер никто не предпринимает и своих они не трогают.

Утром после завтрака по программе была экскурсия по городу. Всю их группу – это пятнадцать человек, посадили в автобус, причем у автобуса отсутствовала крыша, модель – кабриолет, обзор был прекрасный, только рассказ экскурсовода хорошо слышали три первых ряда, остальные из-за уличного шума и шума мотора, не слышали ничего. Арт с Аней сидели в конце автобуса и смотрели по сторонам.

— Экскурсия! Экскурсия! — кричали идущие навстречу люди – молодые и старые и приветственно махали руками.

— Какая простота нравов, такое у нас в Ленинграде невозможно, — сказала Аня, и тоже в ответ махала руками.

Экскурсия продлилась более трех часов, туристы проехали по всем центральным улицам, им показали дома, в которых живут самые известные в Грузии артисты, музыканты, художники. Побывали они и на берегу Куры и посмотрели, как мальчишки прыгали в мутную воду с довольно-таки высокого моста. Экскурсия всем понравилась, нагуляли аппетит, и туристская жизнь в Тбилиси после вчерашнего инцидента стала казаться Арту и Ане не такой уж неприятной.

После обеда, когда они направлялись в свои комнаты на отдых, их неожиданно пригласили в администрацию турбазы. В кабинете директора кроме его самого находился милиционер в чине капитана и один из вчерашних парней, с которыми были “разборки”.

— Я не потерплю безобразий на моей турбазе, — пошел в наступление директор, — где это видано, чтобы какие-то приезжие “молокососы” задевали наших ребят да еще дрались с ними! Я вас с волчьим билетом отправлю домой, напишу письма на работу и по месту учебы, чтобы там с вами разобрались!

Арт и Аня выслушали это выступление, после чего попросили, чтобы присутствующий тут участник инцидента рассказал, как было дело.

Капитан с довольным видом закивал одобрительно. Парень рассказал, что вчера он и его два друга, никого не трогая, шли по коридору турбазы, навстречу им попались Арт с Аней, которые стали к ним приставать, толкаться, были пьяны и вели себя вызывающе. Когда им было сделано замечание, то Арт набросился на них с кулаками, избил двоих человек, после чего ушел.

Капитан заявил, что ему все понятно, и он сейчас составит протокол о хулиганстве.

Арт поинтересовался:

— Знает ли уважаемый капитан, что свидетелями инцидента было более десятка туристов, и почему бы вам не поинтересоваться их показаниями?

— Зачем это надо, я верю парню, он врать не будет, и нечего мне давать советы, — в ответ заявил он.

Пока капитан писал протокол, Аня попросилась выйти, что ей было позволено с условием, вернуться через пять минут.

Аня тут же направилась к телефону и позвонила знакомым, которые их пригласили в гости. Она рассказала, как было дело и сказала, что сейчас составляется протокол, в котором все трактуется не в их пользу, свидетелей не хотят выслушать и они не смогут приехать из-за этого вечером. Ее собеседник сказал, что они ничего не должны подписывать, надо немного потянуть время и скоро нужные люди приедут на турбазу и во всем разберутся.

Когда Аня вернулась в кабинет директора, капитан заканчивал составление протокола. Его подписали директор и заявитель, после чего передали для прочтения и подписания Арту и Ане.

Они внимательно и медленно начали читать протокол, вслух комментируя каждую фразу и обсуждая ее между собой. Когда чтение протокола было закончено, Аня сказала, что подписывать такую галиматью они не будут, что в протоколе нет ни слова правды, и они думали, что грузины – честные и гостеприимные люди, а оказывается это не так.

Пока они препирались с капитаном, в кабинет вошел генерал милиции и с ним еще несколько человек в штатском. Капитан вскочил и отрапортовал, что производит дознание по заявлению присутствующего здесь потерпевшего, уже разобрался и составил протокол. Однако виновные хулиганы отказываются его подписывать и говорят гадости про грузин.

Генерал прочитал протокол и, обратившись к Ане, спросил, что в нем не так. Она ответила, что все не так, свидетелей происшествия не вызывали и не допрашивали, протокол составлен только со слов заявителя, который нагло врет. Ни она, ни Арт не употребляют спиртное, тогда как троица парней, к ним пристававшая, были пьяны.

Непонятно, что они делали на турбазе хотя сами туристами не являются. Со стороны других туристов очень много жалоб на местных парней, которые в любое время заходят на территорию турбазы, могут даже зайти в женские номера, ведут себя нагло и неприлично. Со стороны руководства турбазы за порядком никто не следит, посторонних не выгоняют, на жалобы не реагируют.

Генерал повернулся к капитану и спросил:

— Все, что говорит девушка – правда?

— Конечно, нет! — ответил тот и, повернувшись к директору турбазы, попросил подтвердить свои слова, который это с удовольствием сделал.

Генерал попросил одного из штатских выйти в коридор и пригласить пятерых первых попавшихся туристов зайти в кабинет. Разбирательство проходило долго и дотошно. В итоге все слова Ани были полностью подтверждены. Было еще дополнительно указано на торговлю местных среди туристов спиртным (чачей), шмотками и самодельными пластинками. Капитан сидел красный как вареный рак и молчал. Все разбирательство заняло больше часа. Генерал взял написанный капитаном протокол, запротоколированные показания туристов и приказал завтра к десяти часам утра явиться к нему в кабинет директору турбазы и капитану, после чего извинился перед Аней и Артом за своих подчиненных и удалился.

Один из штатских, пришедших с генералом, был знакомый отца Ани, которому она звонила. Он сказал, чтобы они через пятнадцать минут собрались и выходили из турбазы, где их ждет автомобиль для поездки к нему домой, куда уже собираются гости. Аня поблагодарила его за содействие в разрешении конфликта, и они с Артом пошли собираться.

В доме Темура, так звали их спасителя, было уже полно гостей.

На улице во дворе дома был поставлен большой стол, вокруг которого разместились гости. Аню и Арта посадили рядом с хозяевами – Темуром и Софо – и все стоя выпили за гостей, в первую очередь за дочь их хорошего знакомого и коллегу – отца Ани.

В перерыве застолья Арт попросил гитару, под которую вместе с Аней исполнил песню “Тбилисо”:
		Такой лазурный небосвод



		Сияет только над тобой,



		Тбилиси, мой любимый и родной!



		И Нарикала здесь стоит,



		Как память прошлых тяжких бед,



		Твою главу венчая сединой.







		Расцветай под солнцем, Грузия моя,



		Ты судьбу свою вновь обрела.



		Не найти в других краях твоих красот,



		Без тебя и жизнь мне не мила!







		Идёшь аллей вдоль Куры,



		И над тобой платанов сень



		Своей прохладой в знойный день манит.



		И песня рвется из груди,



		И даже листья все поют



		Седой Куре, одетой здесь в гранит,








и под градом аплодисментов песню про Ленинград:
		Город над вольной Невой,



		Город нашей славы трудовой,



		Слушай, Ленинград, я тебе спою



		Задушевную песню свою.



		Слушай, Ленинград, я тебе спою



		Задушевную песню свою.







		Здесь проходила, друзья,



		Юность комсомольская моя.



		За родимый край с песней молодой



		Шли ровесники рядом со мной.



		За родимый край с песней молодой



		Шли ровесники рядом со мной.







		С этой поры огневой



		Где бы вы ни встретились со мной,



		Старые друзья, в вас я узнаю



		Беспокойную юность свою.



		Старые друзья, в вас я узнаю



		Беспокойную юность свою.







		Песня летит над Невой,



		Засыпает город дорогой,



		В парках и садах липы шелестят...



		Доброй ночи, родной Ленинград!



		В парках и садах липы шелестят...



		Доброй ночи, родной Ленинград!








А затем Аня спела песню, подаренную ей Артом “Белое и черное”, которая также произвела фурор. Праздник продолжался еще долго. Поздно вечером их отвезли на турбазу.

В Батуми Арт и Аня накупались в море, посетили местный дендрарий.

На озере Севан вода холодная, купаться не пришлось, зато на альпийских лугах они впервые увидели настоящие эдельвейсы. А как готовят форель в ресторане “Ахтамар” на берегу озера!

Ереван – город, который они запомнили на всю жизнь. Розовый туф, которым облицованы дома, приветливые люди, поездка в Эчмиадзин.

Впечатления от поездки переполняли Аню и Арта, когда они на поезде приехали в Ленинград.

Арт отвез Аню к ней домой, где сдал ее маме в целости и сохранности, а сам направился к себе на Попова, где отсутствовал почти месяц и очень соскучился по своему дому.

Дома было все в порядке. Соседи-пенсионеры доложили, что никаких происшествий не было, никто им не интересовался, погода в июле была дождливая и прохладная, и Арт правильно сделал, что уехал на отдых из Ленинграда.

Пора посетить 1985 год, решил Арт и переместился в подвал усадьбы.

Его встретила тишина в доме. Мария Ивановна отсутствовала, Потапыч спал на диване и только один Ворон охранял дом и порядок во дворе. Он очень обрадовался появлению Арта, ластясь к нему и выказывая свое расположение.

Мария Ивановна появилась в доме вечером и предупредила, что сын с невесткой уезжают на три недели в дом отдыха и оставляют на нее внука. Поэтому она переезжает на это время к ним вместе с Потапычем, и вернется только в конце июля. Арт ничего против этого не имел, только попросил раза два за это время навестить его с Вороном.

Забрав Потапыча, Мария Ивановна уехала, а Арт тут же связался с Майей и договорился о встрече. Воздержание в течение месяца в его годы вредно отражалось на здоровье. Майе он сказал, что приятель уехал в отпуск и дал ему ключи от дома, поэтому проблема с местом встреч на время решена.

На июль Мария Ивановна пристроила его на работу в Интурист подменным гидом. В летнее время у гидов очень часто возникала необходимость отлучиться на день-другой с работы, так что появление Арта было встречено с радостью. Он выдвинул единственное условие – поездки на два и более дней ему не предлагать, так как дома у него пес, которого надо выгуливать и кормить. С работой по проведению экскурсий с иностранными туристами Арт был знаком и даже сдал квалификационный экзамен по содержанию и тематике экскурсий. Опять же, живая разговорная речь с носителями языка была ему весьма полезна. Практически ежедневно ему приходилось возить туристов в Петергоф, Репино, проводить экскурсии по Ленинграду.

Раза два-три в неделю он встречался с Майей. В конце месяца она собиралась в отпуск в Одессу. Так и проходили день за днем в июле.

На первой линии жизни в августе Арт продолжал работать в лаборатории, иногда приезжал на дачу к Ане, и готовил материалы по разработке новых схем сохранения больших объемов информации на электронных носителях, чтобы поделиться ими с Павлом Евгеньевичем по его возвращению из отпуска. Их совместная книга была закончена еще в мае, прошла обсуждение на кафедре и на Ученом Совете в институте, получила одобрение и передана в издательство.




Тринадцатая глава. Навстречу новой жизни


Прошло два года.

Арт успешно сдал экзамены за пятый курс, и его оставили на кафедре готовить дипломный проект. Защита должна состояться в феврале следующего, 1968 года. За это время его научный руководитель Павел Евгеньевич успешно защитил докторскую диссертацию, они совместно с Артом получили положительные решения еще по семи изобретениям, написали и издали еще две книги: одна – учебник для студентов по расчету электронных схем, вторая – по теории построения и расчета аналогово-цифровых и цифро-аналоговых преобразователей.

Было договорено и решено, что после защиты Артом диплома, его оставляют в аспирантуре на кафедре, научным руководителем Арта будет Павел Евгеньевич. Уже весной он должен будет сдать экзамены по кандидатскому минимуму, чтобы через год выйти на защиту диссертации. Материала для нее более чем достаточно. Фактически дипломный проект Арта будет составлять значительную часть диссертационной работы. Перед ним поставлена задача – самое главное за предстоящие девять месяцев подготовиться и сдать кандидатский экзамен по марксистско-ленинской философии, экзамены по специальности и иностранному языку для Арта проблем не представляли.

Арт и Аня решили пожениться, на что получили благословление ее родителей. Свадьбу назначили на март 1968 года.

Коллекция художественных ценностей Арта постоянно пополнялась. На дополнительно выделенные деньги мама Ани приобрела еще около двух десятков старинных икон, девять картин современных художников и еще две картины известных художников прошлого века – Айвазовского и Репина. Коллекция старинных орденов также существенно расширилась.

Аня училась уже на третьем курсе института, усиленно занималась немецким языком и активно участвовала в студенческом научном обществе.

На второй линии жизни также произошли изменения. Арт окончил четвертый курс ЛФЭИ. Совместно с Дарьей Николаевной опубликовал три статьи, посвященные системам бухгалтерского учета и финансово-экономическому анализу, применяемым за рубежом. Благодаря этому на него обратили внимание деловые круги Запада, которые начали строить планы по созданию совместных предприятий в свете принятых в последнее время ЦК КПСС и СМ СССР ряда постановлений и законов, разрешающих создание частных предприятий и индивидуальную трудовую деятельность в СССР. Эти нововведения в экономическую жизнь страны очень интересовали Арта, и он активно их изучал и строил планы по практическому применению. Несмотря на сильное давление со стороны выпускающей кафедры на ориентирование его на научную деятельность, она его не прельщала. Науки ему хватало и на первой линии жизни, а здесь он хотел заняться практической стороной экономической деятельности.

Арт продолжал заниматься боевым самбо, не стремясь к достижению серьезных спортивных результатов, а только поддерживая себя в хорошей физической форме.

Он практически в совершенстве овладел английским языком, и его уже неоднократно привлекали для участия в деловых переговорах с иностранцами советские предприятия, планирующие организацию совместной деятельности, поскольку он отлично знал современную экономическую и финансовую терминологию и теорию. Эта работа давала ему много информации для анализа наиболее перспективных направлений в производственной, в том числе и совместной, деятельности. Правда, в последнее время Арт подспудно чувствовал что-то неправильное в том, что к нему за консультациями и помощью стало обращаться все больше и больше советских предприятий, в основном радиоэлектронного профиля, но списывал это на свою растущую популярность, глубоко не задумываясь над происходящем. Главное было легализовать имеющиеся у него значительные финансовые ресурсы. Обдумыванию этих проблем он посвящал все свое свободное время.

Арт продолжал жить в своей усадьбе вместе с Марией Ивановной. В этом году она совместно с семьей сына вместо коммуналки получила трехкомнатную квартиру в Купчино, прописалась там, но решила от Арта не уходить, поскольку жизнь в его доме ее полностью устраивала.

В последнее время Арт все чаще вспоминал слова Зары о “прозрении”, которое случается со всеми дароносцами. Что-то было неправильно в ее словах, сказанных ему сразу после инициации. Мысли об этом постоянно крутились у него в голове. Раньше, когда ему приходилось завоевывать свое место на второй линии жизни, ему некогда было думать об этом, а сейчас у него появилась возможность более глубоко проанализировать все аспекты своего существования.

Больше всего Арта мучила фраза, сказанная Зарой, которую он запомнил дословно: — Запомни пока главное – на любой линии жизни – ты один и никогда не сможешь встретиться сам с собой. С каждым дароносцем, прошедшим первую инициацию, происходит “прозрение”, то есть наступает такой момент, когда многое из того, что было неясно, не вписывалось в систему его знаний о мире и фактах о нем, что постоянно мучило его, заставляя непрерывно думать о происшедшим с ним, вдруг складывается в стройную картину в его голове. Обычно это происходит на третий-пятый год после инициации. После прозрения ты отнесешься критически ко многим моим словам, сказанным сейчас, но они необходимы, чтобы сейчас у тебя “не поехала крыша.

Все чаще вызывали сомнение слова о том, что он никогда не встретится сам с собой ни на одной линии жизни. Это действительно так, но до момента, когда Арт на своей первой линии жизни достигнет момента своего первого переноса на вторую линию жизни.

“Таким образом, — рассуждал Арт, — 5 июля 1963 мне, жителю первой линии жизни, родившемуся 30 сентября 1945 года, будет 17 лет 9 месяцев и 25 дней. При переносе на 20 лет вперед на вторую линию жизни, в 5 июля 1983 года, мне останется тоже 17 лет 9 месяцев и 25 дней. А если я доживу на первой линии до 5 июля 1983 года, то в этот день мне будет уже 37 лет 9 месяцев и 25 дней. Таким образом, в момент моего первого перемещения на вторую линию жизни я буду находиться в двух ипостасях – 37-летним и 17-летним, причем я 37-летний буду об этом знать, а я 17-летний не буду до тех пор, пока у меня не случится “прозрение”.

Сегодня 5 июля 1987 года я, доживший до этой даты на первой линии жизни, имею возраст 41 год. Я, доживший на второй линии жизни до этой даты, имею возраст 21 год. В то же время я, живущий на второй линии жизни, могу перемещаться на 20 лет назад и переносить с собой знания и материальные предметы из 1987 года в 1967 год. В тоже время, если я, живущий на второй линии жизни и проживший на ней 20 лет, окажусь 5 июля 2007 года 41-летним, то, теоретически, могу переместиться на 20 лет назад в 5 июля 1987 года и переместить с собой знания и материальные предметы из 2007 года.

Значит сегодня 5 июля 1987 года, я могу одновременно находиться в трех ипостасях – как доживший на первой линии жизни до 41 года, как доживший на второй линии жизни до 21 года и как доживший на второй линии до 41 года и переместившийся со второй линии жизни на первую на 20 лет назад! Здесь какой-то парадокс. Такого не может быть. Ведь не зря дароносец проходит вторую инициацию, прожив на первой линии жизни 20 лет, и может перенестись после первой инициации вперед тоже на 20 лет! Наверное, при второй инициации у дароносца появляются какие-то дополнительные возможности, что позволяют преодолеть этот парадокс. Ведь я сейчас не ощущаю себя человеком, прожившим на первой линии жизни 41 год и одновременно прожившим на второй линии жизни 41 год и переместившимся в это время! То есть, я не един в трех лицах, а значит нас трое разных людей?

Однако элементарная логика говорит, что если я куда-либо перемещаюсь, то попадаю в ту точку, откуда я ушел. Таким образом, я и только я нахожусь во всех временах. Время в нашем мире течет непрерывно и в “одну сторону”. Я перемещаюсь во времени то вперед, то назад, с первой линии своей жизни на вторую и обратно.

Надо попытаться, будучи на второй линии жизни, что-нибудь узнать про жизнь Артура Бойцова, 41-летнего ученого, живущего на первой линии жизни (моей!). Существует ли он в этом времени, чем занимается, как сложилась его жизнь. Посмотреть на него. Похож ли он на меня, или я не смогу его увидеть. Надо провести ряд экспериментов над собой и над перемещением по времени.

Нет, это еще не “прозрение”, тут надо много размышлять, чтобы понять, что и как на самом деле со мной происходит!”.

“Предпримем простейшие шаги, — решил Арт, — если я на первой линии жизни окончил электротехнический институт, издал, хоть и в соавторстве, несколько книг, готов защищать диссертацию и даже жениться, то следы этой деятельности должны остаться в моем времени на второй линии жизни. Вот это и проверим”.

Его поход в электротехнический институт дал следующее: кто-то когда-то давно слышал о таком студенте как Артур Бойцов. Посещение библиотеки показало, там есть книги, написанные этим автором в соавторстве. А вот тех технических книг, которые Арт перенес из будущего в прошлое – нет! Арт сходил к Аниному дому, поднялся на третий этаж и позвонил в дверь знакомой квартиры – тишина.

“Наверное, никого нет дома”, — подумал он.

Тогда он направился в коммуналку на Попова. Увидел железную дверь, которую когда-то поставил, на двери был один звонок, а раньше было два – к соседям и к нему. Почему-то звонить в него он не решился.

“Это ни о чем не говорит, за столько лет в этой квартире могло смениться много хозяев! Так почему же Зара предупреждала меня, чтобы, находясь на второй линии жизни, постараться ни в коем случае не бывать в тех местах и не знакомиться с теми людьми, где я бывал и кого знал на первой линии своей жизни? Я до сих пор эту просьбу неукоснительно соблюдал! А то ли это время? Может быть, на первой линии жизни – одно время и одна реальность, а на второй – другое время и другая реальность? И именно поэтому перенесенные знания и предметы со второй линии жизни заметно не повлияли на течение первой? В то же время изменили вторую линию?”

Вопросы множились, а ответов пока не было.

Арт взял лист бумаги и провел на нем прямую линию, над которой написал – “Время”. В начале линии он поставил точку и около нее дату – 30.09.45 – день своего рождения. Немного отступив, поставил еще одну точку с датой – утро 5.07.63 – день первого переноса во времени. На некотором отдалении от нее он поставил еще одну точку с датой – утро 5.07.83 – время, в которое он перенесся первый раз. Затем соединил последние две точки дугой над линией времени – так он обозначил перенос во времени. Рядом с последней точкой Арт поставил еще точку и написал – вечер 5.07.83. После этого соединил дугой эту точку с точкой, обозначенной утро 5.07.63, указав обратный перенос.

Недалеко от этой точки он поставил новую точку с датой 5.07.67 – время его последнего переноса и соединил ее жирной линией на линии времени с предыдущей точкой, обозначив прожитое им время на первой линии жизни, не дробя ее на многочисленные переносы туда-обратно. Потом за крайней точкой на линии времени обозначил еще одну точку с датой – 5.07.87 – сегодняшнее свое нахождения на второй линии жизни и соединил ее дугой с точкой 5.07.67 – показав тем самым последний перенос во времени.

Таким образом, Арт наглядно представил, что время от точки 5.07.67 до точки 5.07.83 – он не прожил, а значит, там его физически не было. Этим и объясняется, что в июле 1987 года Артура Бойцова помнили смутно. Да, был когда-то такой студент, но куда он делся? И книги, которые в соавторстве были написаны им и изданы, так же находились в библиотеке. А вот если бы Арт встретил Аню при посещении ее квартиры, то, скорее всего, услышал бы от нее, что Арт был, ухаживал за ней, а потом неожиданно пропал. В то же время, перенос технических книг из будущего в прошлое, несколько изменил будущее, но не очень сильно, так в будущем оказались не изданы книги, перенесенные Артом из 1983 года. И таких небольших изменений можно, наверное, можно найти множество.

“Значит, — размышлял Арт, — если бы я, например, или вообще не захотел возвращаться со второй линии на первую линию жизни, или погиб на ней, то от меня в памяти моих современников остались бы смутные воспоминания, и только. Если же я возвращаюсь, то возвращаюсь в ту точку, откуда ушел в будущее, и моя жизнь на первой линии продолжается. Перенос любых знаний, а самое главное, использование их в прошлом, автоматически меняет будущее, и, возвратившись в будущее, я могу даже его не узнать, если эти знания будут достаточно революционными и будут претворены в жизнь раньше, чем это было бы при отсутствии их переноса. Таким образом, надо быть очень осторожным с переносом чего-либо из будущего в прошлое, и обязательно пытаться прогнозировать последствия этого. И последнее, я все-таки один, живу в одном мире, а не в параллельных мирах, никогда сам с собой не встречусь, и на мне лежит очень большая ответственность за изменение будущего, которое может значительно ухудшить или улучшить жизнь землян в случае моего вмешательства. Вот и произошел процесс “осознания”, о котором говорила Зара!”

Теперь для Арта наступала новая жизнь, в которой он должен действовать осознанно, просчитывая все свои шаги и прогнозируя их влияние на жизнь на Земле.




Четырнадцатая глава. Жизнь становится интересной


В конце июля Арт, будучи на второй линии жизни, получил письмо-приглашение на встречу с господином Густавом Гринбергом, представителем американской фирмы “Plazma” в гостиницу “Астория” 27 июля на семь часов вечера. Цель встречи была указана очень расплывчато – “для обсуждения проблем, представляющих интерес для обеих сторон”.

Нельзя сказать, что Арт был удивлен этим приглашением, он был ОЧЕНЬ удивлен и заинтригован. Никакого господина Гринберга он не знал, о фирме “Plazma” тоже не слышал, но что он пойдет на встречу – решил однозначно.

Без десяти минут семь Арт вошел в холл гостиницы, где был остановлен швейцаром, но по предъявлению приглашения сопровожден на “ресепшен”. Отсюда последовал телефонный звонок в номер господина Гринберга, и Арту было предложено проследовать на лифте на третий этаж, где его будет ожидать секретарь господина Гринберга.

При выходе из лифта его встретила молодая женщина, назвавшаяся Магдой и представившаяся секретарем Гринберга. Она отлично говорила по-русски, но акцент все же чувствовался.

Магда проводила Арта в люкс, который занимал Гринберг. Кроме него в номере никого не было. Гринберг представился Арту, предложил обращаться к нему по имени – Густав, и они расположились в двух креслах друг против друга, между которыми стоял журнальный столик. Магда села на диван лицом к мужчинам с блокнотом в руках. Густаву на вид было за тридцать, высокий, черноволосый, одет в серый костюм, голубую рубашку, но без галстука. Говорил он по-английски, Магда переводила. Арт все понимал отлично, но отказываться от переводчика не стал, “хозяин – барин”.

Густав пояснил, что он является коммерческим директором американской фирмы “Plazma”, занимающейся продажей персональных компьютеров Аpple Macintosh, Amiga и IBM PC и оргтехники, выпускаемой американскими фирмами, по всему миру. Головное представительство их фирмы в Европе располагалось в Германии. В свете последних решений в экономике СССР они заинтересованы в создании своего представительства в Ленинграде, которое бы на первых порах занималось исследованием рынка, рекламой указанных моделей компьютеров и оргтехники среди потенциальных пользователей, а в будущем – их продажей и организацией сервисного обслуживания. Об Арте они узнали от представителей иностранных фирм, ведущих переговоры с советскими предприятиями в которых принимал участие Арт. Неожиданно Густав спросил Арта, говорит ли тот по-английски? Арт продолжил разговор по-английски, сказав, что имеет некоторый опыт ведения переговоров на английском языке и знает западную систему бухгалтерского учета и анализа. Далее они продолжили разговор без переводчика. Густав предложил Арту на выбор чай или кофе, тот выбрал кофе. Магда тут же его приготовила в дорожной кофеварке.

Густав продолжал расспрашивать Арта о его жизни, образовании, родителях, интересах. Арт отвечал, ничего не скрывая. На вопрос Густава, бывал ли он за границей, Арт ответил, что был в Берлине два года назад в составе студенческой спортивной делегации на соревновании по самбо, где завоевал серебряную медаль.

На вопрос о том, каким он видит свое будущее, Арт ответил, что он хотел бы заняться бизнесом, открыть свою фирму пока в виде кооператива, а при расширении правового поля бизнеса – частное предприятие, занимающееся инновациями и сотрудничающее с зарубежными фирмами.

Далее разговор зашел о разрешённых в СССР формах предприятий, их недостатках и правовом обеспечении. Арт выразил мнение, что при создании своей фирмы он привлечет на должность главного бухгалтера специалиста, знающего западную систему учета, и обязательно юриста, знакомого как с советским, так и западным законодательством.

— Такие люди уже есть и готовы приступить к работе хоть завтра, — сказал он, — надо только решить ряд организационных вопросов. До Нового года я надеюсь создать кооператив, занимающийся инновационной деятельностью, зарегистрировать его и с января приступить к работе.

На вопрос Густава о наличии первоначального капитала для создания фирмы, Арт пояснил, что этот вопрос уже решен.

— А не хочешь ли ты возглавить представительство фирмы “Plazma” в Ленинграде, — спросил Густав, — приняв в состав ее сотрудников указанных тобой людей?

— Над этим надо подумать, — ответил Арт, — но мы бы хотели, чтобы правовая форма представительства вашей фирмы имела вид партнерства на паритетных началах, то есть ее уставный капитал состоял из двух равных частей, одна из которых принадлежала бы нам. Тем более для заявленной вами деятельности его величина не может быть значительной на первом этапе, а в дальнейшем этот вопрос можно рассмотреть отдельно.

Они обсудили особенности создания совместных предприятий с иностранным капиталом в СССР, опыт регистрации которых практически отсутствовал, и договорились о необходимости консультаций со своими партнерами по поднятым вопросам и о следующей встрече в ноябре. Если даже результат консультаций будет отрицательный, то информация об этом должна быть сообщена переговорщикам в обязательном порядке. Кроме того, договорились о системе связи.

Атр не блефовал, когда сказал Густаву, что у него есть на примете специалисты, способные начать работу в новых условиях.

Он уже давно договорился с Дарьей Николаевной о том, что она будет главным бухгалтером во вновь создаваемой фирме. Она считала, что обучая студентов бухгалтерскому учету обязательно надо получить практической опыт работы в новых экономических условиях, да и дополнительные доходы не будут лишними.

Михаил окончил юридический факультет Университета в прошлом году и сейчас работал юрисконсультом на заводе “Красный Выборжец”. С Артом он познакомился, посещая секцию самбо. Выяснилось, что у них одинаковое отношение к происходящим переменам, надоела рутина и косность, насквозь пронизавшая райкомы и райсоветы, взяточничество, без которого невозможно стало решить ни один вопрос в органах власти, телефонное право и, принявший угрожающий размер, блат. Михаил заявил Арту, что он с радостью займется работой в новой организации, а пока усиленно изучал все вновь принятые Постановления и Решения, творчески переосмысливая их применительно к действующей юридической системе в СССР.

Из студентов своего факультета Арт решил привлечь трех девушек, которые показали неплохие результаты в учебе, а главное были энергичными и самостоятельными. Он хорошо их узнал по совместной деятельности в студенческом научном обществе. Все они выразили свое согласие поработать в его фирме, когда она будет создана. Также у Арта на примете были двое ребят из электротехнического института, разбирающиеся в электронике и способные, на его взгляд, стать специалистами по сборке и ремонту персональных компьютеров и оргтехники. Он познакомился с ними, когда искал специалистов для разработки и установки системы охранной сигнализации в своей усадьбе. Там уже скопилось довольно много ценностей, и на одного Ворона полагаться было бы опрометчиво.

До конца лета Арт с Михаилом решили подготовить документы для регистрации кооператива, занимающегося инновационной деятельностью, под названием “Прогрессор”, оговорив в его Уставе возможность ведения торговой, производственной и внешнеэкономической деятельности, а также оказание консультационных, маркетинговых и посреднических услуг.

Пока Михаил разрабатывал черновики уставных документов, Арт занимался поиском помещения для размещения кооператива. По замыслу Арта, он должен размещаться ближе к центру города, около метро, на первом этаже с входом со стороны улицы, иметь не менее трех комнат, телефон и возможность для увеличения площади в случае необходимости.

Помещения, обладающие указанными особенностями, он присмотрел в трех местах: на небольшом промышленном предприятии на Выборгской стороне около станции метро Выборгская; около Исакиевской площади в подвале под местным ЖЭКом, но там требовался нешуточный ремонт, да и метро было не близко; и на Кирочной около станции метро Чернышевская, в строительном управлении.

Арт переговорил с руководителями этих организаций и понял, что все они хотят получать “черный нал” себе в карман, кроме арендной платы для своих организаций, которая весьма невелика по сравнению с ним.

Наиболее предпочтительным Арту показалось место около метро Выборгская, как по стоимости, так и возможности расширения бизнеса.

Это предприятие относилось к местной промышленности, занималось изготовлением и ремонтом средств связи и бытовой радиоэлектроники, количество заказов у него постепенно уменьшалось и можно было надеяться в будущем освоить его производственные мощности для нужд кооператива.

Захарий Моисеевич, директор этой “конторы”, с интересом выслушал предложения Арта, уточнил сроки договора аренды, размеры арендной платы и “собственной зарплаты”, и поставил условие, что получать ее будет его дочь, которая будет числиться в кооперативе, но появляться там только в дни выдачи зарплаты. Она имела фамилию мужа, так что никто не мог бы связать Захария Моисеевича и получаемые ею деньги с арендным договором, заключенным с кооперативом. Арендный договор решили заключить на три года, ставка арендной платы была зафиксирована на это же время, как и размер заработной платы его дочери. Официально договор должен быть заключен с 1 января 1988 года, после регистрации кооператива, а пока Захарий Моисеевич получил 500 рублей за предоставление почтового адреса для регистрации кооператива, освобождение и подготовку арендуемого помещения к январю.

С началом последнего для Арта учебного года у него с Михаилом начались походы по инстанциям с документами по кооперативу для его регистрации. Уставный капитал они определили в сумме 10000 рублей, из них 8000 рублей внес Арт, 1000 рублей – Михаил, остальные 1000 – четверо человек поровну, включая Дарью Николаевну и трех студенток ЛФЭИ.

Арт был назначен директором, Дарья Николаевна – главным бухгалтером. Михаил – заместителем директора кооператива.

Весь сентябрь и октябрь были потрачены на регистрацию кооператива, и если бы не помощь Василия Петровича, старого знакомого Арта, юриста, вхожего в кабинеты местной власти, и потраченные на взятки 2500 рублей, дело бы не сдвинулось с места. В конце октября Михаил передал Арту свидетельство о регистрации кооператива, и в ноябре были открыты счет в банке и проведена регистрация в различных фондах и властных структурах. Теперь кооператив мог на законных основаниях заниматься деятельностью, прописанной в его Уставе.

В ноябре состоялась вторая встреча Арта с Густавом Гринбергом. Гринберг сообщил, что их фирма не будет создавать свое представительство в СССР до тех пор, пока не будет ясности в законодательстве, но готово заключить с кооперативом “Прогрессор” договор на проведение маркетинговых исследований по интересующей их тематике, а также поставить в счет частичной оплаты три персональных компьютера и несколько единиц оргтехники, включая ксерокс и факс. Кроме того, она готова использовать “Прогрессор” на договорной основе в качестве посредника при продаже перечисленной оргтехники в СССР под десять процентов комиссионных, а также на договорной основе поручить кооперативу техническое обслуживание и ремонт этой техники с поставкой ему необходимых комплектующих изделий.

Это были очень выгодные предложения, сразу решающие обеспеченность кооператива заказами и работой. Одновременно с заключением этих договоров Арт подал документы на получение заграничного паспорта для практического обеспечения выполнения договоров. Фирма “Plazma” предоставила соответствующие письма, подтверждающие необходимость директору кооператива “Прогрессор” постоянно бывать в Германии и США по делам внешнеэкономической деятельности и обещала оказать содействие в получении мультивиз в эти страны. Также это позволило кооперативу открыть собственный валютный счет во Внешэкономбанке.

До конца года все перечисленные вопросы Артом были решены и с января 1988 года кооператив начал свою деятельность, тем более, что с 1 января вступили в силу ряд законов об экономических реформах, что должно было облегчить деятельность предприятий.

Как уже говорилось, кооператив занимал помещение из трех комнат – в одной Арт сделал свой кабинет, — во второй расположились Михаил и Дарья Николаевна, в третьей – остальной персонал. Кроме того, в их распоряжении была небольшая кладовка, где организовали гардероб, и туалет. Вход в кооператив был организован с проспекта Карла Маркса. Около него была прикреплена выполненная на стекле вывеска “Кооператив “Прогрессор” с указанием часов работы. Около двери – звонок и переговорное устройство. Работа с частными лицами не планировалась, поэтому уже на входе была сделана попытка отсечь всех посторонних. Так как пока все работники кооператива работали в нем по совместительству, кроме Арта, то появлялись в его помещении только вечером. Да и Арт в январе сдавал зимнюю сессию за пятый курс, так что бывал там хоть и ежедневно, но в свободное от экзаменов время. К 18 января сессия была успешно сдана, и кооператив мог начать работать в полную силу.

Арт восстановил связи с предприятиями, которые привлекали его к консультациям по внешнеэкономической деятельности, предложив свои услуги уже на договорной основе, сообщил о наличии образцов зарубежной оргтехники и персональных компьютеров, выставленных в кооперативе для ознакомления и продажи, а также предложил представить образцы продукции, которую предприятия хотели бы реализовать на Западе. И потихоньку процесс пошел. К лету кооператив прочно встал на ноги, у него появилась клиентура, заказы и начала нарабатываться репутация солидной фирмы, выполняющей свои обязательства. Как говорится, на репутацию работаешь пять лет, а потом она работает на тебя всю жизнь. Этого принципа Арт и сам придерживался неукоснительно, и от других требовал его выполнения.

Практически ежемесячно он бывал в Германии по делам кооператива и понял, что знанием одного английского языка не обойтись, пора изучать немецкий. Времени катастрофически не хватало, в ЛФЭИ спасала репутация, наработанная годами, поэтому на его частые отлучки не обращали внимания – все-таки пятый курс, летом выпускные экзамены. Занятия спортом пришлось сократить до трех дней в неделю, в остальные дни – занятия немецким, да еще руководство коллективом – распределение работ среди сотрудников, решение их производственных проблем, встреча с заказчиками и т. д.

Конечно, Михаил взял на себя большую толику забот, на нем было все юридическое обеспечение деятельности кооператива, да еще удалось привлечь к работе по совместительству юриста Василия Петровича, помощь которого была неоценима. Худо-бедно, но до июня кооператив встал на ноги, в июне всем составом ушел в отпуск – студентам-сотрудникам надо сдавать сессию, Арту – получать диплом. Только Михаил появлялся ежедневно на работе, решая текущие неотложные дела.

После получения диплома в ЛФЭИ Арт “по уши” влез в проблемы кооператива. А проблемы выявились немалые – поднял голову криминал, начались наезды на частные предприятия, предложения “крыши”, органы власти сами служили источником информации для криминала, стремились всеми путями войти в руководство частных предприятий и стать их хозяевами. Нужны были адекватные меры защиты, и Арт постоянно думал над решением этой проблемы.

Он обратился к своему тренеру по самбо из клуба “Спартак” с предложением на паритетных началах организовать фирму, которая занималась бы защитой бизнеса не только от криминала, но и от мошенников, “кидал”, а также охраной грузов и транспортными перевозками. Такой выбор Арта был не случаен. Юрий Максимович – тренер Арта, мужчина лет под пятьдесят, широко известный среди спортсменов-“рукомашцев” Ленинграда, пользовался авторитетом и знал многих спортсменов, которые не хотели бы идти в криминал, но не имели других путей заработать на приличную жизнь в это неспокойное время. Арт предложил создать кооператив “АртЗащита”, в который он лично готов вложить 50 процентов уставного капитала и сразу с момента создания подписать договор об оказании услуг кооперативу “Прогрессор”, а также найти еще несколько фирм, нуждающихся в услугах по защите их интересов. Это предложение упало на благодатную почву, так как Юрию Максимовичу уже давно “обрыдло” тренировать спортсменов и получать “втыки” за их спортивные результаты. Он с удовольствием согласился, а Арт напряг Михаила на разработку юридических документов для новой организации. Пока Юрий Максимович занимался переговорами с будущими сотрудниками кооператива, Арт договорился с Захарием Моисеевичем об аренде дополнительного помещения для нового кооператива на площадях его предприятия, пообещав ему защиту от внешних угроз по стоимости, равной арендной плате. Захарий Моисеевич уже испытал ряд неприятных моментов при контактах с криминалом и с радостью согласился на это предложение.

Юрий Максимович возглавил службу физической защиты в кооперативе, а своим помощником в кооператив он уговорил пойти своего хорошего знакомого по работе в угрозыске Ленинграда, бывшего майора милиции, имевшего отличные связи в органах. Рядовых сотрудников он набрал среди спортсменов-самбистов, которые уже закончили спортивную карьеру, но по своим физическим данным вполне могли выполнять функции защиты. Транспортную составляющую кооператива в ранге заместителя председателя возглавил друг Михаила – Георгий Иванович, работавший главным механиком в автоколонне одного строительного треста и не поладивший с начальством. Ему была поставлена задача: приобрести для начала три большегрузные фуры в хорошем состоянии и найти для них водителей. Гаражом на первое время вполне мог служить внутренний двор предприятия, где располагался транспорт фирмы Захария Моисеевича.

Уже к августу кооператив “АртЗащита” был зарегистрирован и начал свою производственную деятельность. Главным бухгалтером в нем была назначена Дарья Николаевна, юристом – Михаил, а Арт стал его председателем.

Благодаря протекции Арта кооператив “АртЗащита” заключил договора на оказание услуг по обеспечению безопасности целому ряду предприятий Ленинграда, а также на сопровождение и доставку грузов внутри СССР. Остро стоял вопрос на доставку грузов из-за границы, в том числе кооперативу “Прогрессор”, да и другие предприятия хотели ли бы иметь дело с транспортной составляющей “АртЗащиты”, но пока это было невозможно из-за таможенных ограничений. Это была большая “головная боль” Арта, так как объем поставок техники от фирмы “Plazma” от месяца к месяцу рос, также начали расти поставки продукции предприятий Ленинграда за рубеж по договорам, которые сумел организовать Арт, “наведя мосты” с иностранными фирмами во время своих вояжей в Германию. Так или иначе, этот вопрос должен быть решен до конца года.

Видя, что ситуация в СССР от месяца к месяцу становится все не стабильнее, ощущается нехватка продовольствия и товаров повседневного спроса, одежды, обуви, Арт стал прорабатывать вопрос защиты собственности кооператива от возможной экспроприации со стороны государства, хотя никаких явных проявлений этого не было заметно. Но Дарья Николаевна, напоминая Арту, чем закончился НЭП, постоянно поднимала эту тему в разговорах с ним.

Наилучшей защитой собственности было бы открытие счетов в банках за границей и помещение денежных средств кооператива на эти счета, а также переход владения кооперативом к иностранцам, чтобы на его деятельность распространялись законы иностранных государств. Тогда любые наезды со стороны государства на кооператив рассматривались бы в арбитражном суде страны, где проживают владельцы кооператива. Но это только в случае, если кооператив досконально соблюдает положения налогового кодекса СССР. Арт был уверен в профессионализме Дарьи Николаевны и не боялся никаких проверок налоговых органов. Там работали, в основном, ее ученики, у которых авторитет Дарьи Николаевны как профессионала был весьма велик.

Обороты кооператива “Прогрессор” постоянно увеличивались, доходы росли, росла и заработная плата его работников, поэтому он становился все более лакомым куском для рейдеров.

Арт решил в следующее свое посещение Густава Гринберга в Германии обсудить с ним эти вопросы, а пока готовил свои предложения, которые могли бы заинтересовать фирму “Plazma”.

На первой линии жизни Арт также успешно выполнял намеченную программу: отлично защитил дипломный проект, был оставлен на кафедре в аспирантуре, в мае сдал кандидатский минимум, получив две пятерки по специальности и иностранному языку и четверку по марксистско-ленинской философии; в марте женился на Ане, и она переехала к нему на Попова, но выписываться из квартиры родителей по совету мамы не стала; усиленно оформлял диссертацию, так как материалов для нее хватало с избытком, а времени до намеченного срока защиты – весны 1989 года – не так много.

Переезд Ани в коммуналку соседи-пенсионеры восприняли спокойно, по характеру она была не конфликтна, доброжелательна, а иметь рядом врача, хоть и будущего, старикам всегда очень желательно и они этим беззастенчиво пользовались, жалуясь на свои немочи и болезни и получая от нее медицинские советы.




Пятнадцатая глава. Дела финансовые


Весна 1969 года.

Защита диссертации прошла успешно. “Черных шаров” члены Ученого совета не накидали, после защиты многие из них подошли к Арту и поздравили с блестящей диссертацией и успешной защитой. Удивлялись молодости диссертанта. Интересовались планами на будущее. Арт пригласил всех на банкет в кафе “Север” на Невском, намеченный на семь часов вечера. Аня просидела всю защиту, затаив дыхание, и потом сказала Арту, что очень за него переживала и что даже не представляла, какой он умный, так как ничего из того, что он говорил на защите не поняла.

Гостей на банкет собралось много – вся кафедра, часть членов Ученого совета института, друзья Арта, Аня и ее родители. Пришли даже соседи-пенсионеры, посидели скромно и незаметно удалились.

Было произнесено много тостов за успехи диссертанта, пожеланий ему дальнейших научных успехов. Разошлись около полуночи.

Арт устал за этот день и сильно переволновался. Поэтому, придя домой, сразу завалился спать и проспал до десяти часов утра следующего дня. К обеду появился в институте на кафедре, где еще раз подтвердил свое желание продолжить работу на кафедре в качестве научного сотрудника. Преподавательская работа пока его не привлекала. Арт рассчитывал закончить к осени написание монографии, которая уже запланирована к сдаче в печать в конце года и должна быть опубликована в следующем году. Эта монография обещала стать основой его докторской диссертации. Защиту ее он запланировал на 1971 год.

Аня в этом году заканчивала пятый курс и хотела специализироваться на врача-кардиолога под руководством своего отца, который был известным хирургом-кардиологом. Мама Ани была против этого, она считала, что у врачей ожесточается сердце, они привыкают к страданиям больных людей и черствеют, что плохо сказывается на семейной жизни. Ее больше бы устроило, чтобы дочь работала где-нибудь в лаборатории, занималась наукой и преподавательской деятельностью, стала ученой. Арт был согласен с мамой Ани, но сказал, что выбор должна сделать сама Аня, чтобы потом ни о чем не жалеть.

Этим летом Аня с Артом решили съездить за границу. Они купили путевки на “Круиз по Дунаю” на теплоходе с отправлением из Братиславы и окончанием плавания в Измаиле. Круиз должен был состояться в июле, все необходимые разрешения из соответствующих органов они уже получили и готовились к путешествию с радостью.

А пока Аня готовилась к сессии за пятый курс и все дни просиживала за учебниками.

Взаимоотношения Арта с родителями Ани были ровные, без особых всплесков радости и неприятия. Они видели его хорошее отношение к дочери, но ее мама подозревала, что любовь Ани к Арту значительно сильнее, чем у него к Ане, и это ее беспокоило. Но Арт пока поводов для таких выводов не давал, и она списывала его некоторую холодность на тяжелое детство и воспитание.

На второй линии жизни события развивались более драматично.

Весной 1989 года на кооператив “Прогрессор” впервые была совершена попытка криминального наезда с целью крышевания и получения дани.

Неожиданно при выходе Арта из дверей кооператива на улицу, к нему подскочили трое “быков” и попытались затащить его в припаркованный рядом автомобиль. Арт всегда был настороже, поэтому среагировал молниеносно – одного бандита уронил на землю, сломав ему руку, ко второму применил болевой прием, после которого тот остался неподвижно лежать на тротуаре, а третьего заволок в помещение кооператива и срочно попросил подойти Юрия Максимовича, чтобы допросить захваченного бандита. Тот пришел вместе со своим помощником – бывшим майором милиции и очень скоро они узнали, что бандитам было поручено доставить Арта к главарю их ОПГ по кличке Бес, по дороге попугав его для сговорчивости. Бандиты не знали, что кооператив под охраной “АртЗащиты”, иначе действовали бы иначе.

Юрий Максимович по телефону связался с Бесом, поставил того в известность о случившемся и предложил приехать и забрать бандитов, двое из которых нуждались в медицинской помощи. Пока те ехали, все наличные сотрудники “АртЗащиты” собрались в “Прогрессоре” и готовились к встрече.

Встреча началась на повышенных тонах, пока один из приехавших бандитов не признал Юрия Максимовича, который тренировал его более двадцати лет назад. После этого разговор перешел в конструктивное русло, и стороны договорились, что претензий по итогам инцидента не имеют и в дальнейшем не мешают друг другу заниматься своими делами. После чего расстались без сожалений.

Артом и Юрием Максимовичем по итогам инцидента были сделаны следующие выводы:

во-первых, Арт не должен перемещаться по городу один, только с телохранителем:

во-вторых, надо приобретать автомобиль, а Арту – получать права;

в-третьих, надо “АртЗащите” заявить себя как организации, связываться с которой кому-либо – себе дороже;

в-четвёртых, надо на законном основании вооружить сотрудников “АртЗащиты” огнестрельным оружием, иначе с ней никто считаться не будет. Тем более жизнь показала, что сопровождение грузов сотрудниками “АртЗащиты” без оружия чревато неприятностями, поскольку участились вооруженные нападения на фуры с грузом и последующим их угоном.

Все это требовало новых организационных решений, как то: выделения из кооператива “АртЗащита” специализированной охранной фирмы с соответствующим уставом, техническими возможностями и правовым статусом. Этим предстояло заняться в ближайшее время.

Очередная поездка Арта в Германию на встречу с Густавом состоялась в апреле 1989 года в город Билефельд, где находилась штаб-квартира фирмы “Plazma”.

В начале были обсуждены результаты годового сотрудничества фирм. Оборот между ними составил 11,7 миллионов марок, что было очень внушительно, т. к. стороны начали совместную деятельность с “нуля”. За первый квартал текущего года он достиг 5,9 миллионов марок, что позволяло прогнозировать значительный рост объемов за год. После этого Арт остановился на проблемах, требующих своего решения.

Самая главная состояла в том, что в СССР очень трудно было в то время превращать рублевую выручку от продаж импортной техники в марки или доллары. Официальное соотношение курсов рубля и иностранной валюты не соответствовало действующему на “черном” рынке, покупка иностранной валюты через Внешэкономбанк на рубли для частных предприятий проводилась скорее в виде исключения и занимала очень много времени на получение различных разрешений и согласований, несмотря на заключенные контракты на поставку импорта. Арт предложил временное решение этой проблемы, мотивируя его тем, что в ближайшие год-два, скорее всего будет разрешена официальная покупка валюты любым предприятием по свободному курсу, т. е. курсу “черного” рынка. Суть его предложения состояла в том, что его кооператив будет оставлять выручку от продажи импорта на забалансовых счетах, показывая ее как невозвращенный долг “Plazma”, или даже пускать ее в оборот на внутреннем рынке, согласуя с “Plazma” проценты, которые будут начислены при возврате долга. В обеспечение этого Арт предложил заложить доли, принадлежащие собственникам кооператива, и подписать договор залога, заверив его у нотариусов, как с германской, так и с советской стороны. Как только будет разрешено свободное приобретение валюты в СССР, денежные средства с забалансовых счетов будут использованы на ее приобретение и возвращены “Plazma” с процентами. Возможны и другие варианты решения этой проблемы, например, приобретение в СССР интересующих “Plazma” материалов и ресурсов по стоимости в валюте, равное долгу, и поставка их по экспортным контрактам с последующим зачетом требований по оплате. Вот только заинтересует ли что-нибудь из ресурсов СССР “Plazma”, поскольку допуска ни к нефти, газу или другим полезным ископаемых “Прогрессор” не имеет.

Густав пообещал проконсультироваться по этим вопросам с руководством “Plazma” и дать ответ.

Второй вопрос, который озвучил Арт, состоял в помощи легализации на Западе принадлежащих лично ему денежных средств в валюте и драгоценностей. Если это получится, то Арт может под их залог использовать выручку, которую его кооператив должен вернуть “Plazma”, для финансовых операций внутри СССР. На вопрос Густава, насколько велики личные средства Арта, тот ответил, что они сравнимы с оборотом между их фирмами за прошлый год. Получив обещание от Густава и этот вопрос продумать, Арт попросил помочь ему с открытием личного банковского счета в банке Германии. Этот вопрос Густав обещал решить за два дня.

Также Арт попросил расширить ассортимент оргтехники, включив в него микрокалькуляторы от бухгалтерских до инженерных, поскольку спрос на них вырос в десятки раз.

Арт сообщил Густаву, что по его информации со следующего года будет разрешено создание совместных предприятий, образованных не только в форме кооперативов, но и в виде акционерных обществ открытого типа и закрытых акционерных обществ. Это даст возможность лично Арту создать свое АОЗТ и привлечь в него капитал иностранного партнера, что позволит значительно повысить надежность вложенных капиталов и расширить возможности по приобретению различных материальных ценностей в СССР. При этом Арт предупредил, что он намерен действовать только законными методами, не допускать никакого уклонения от уплаты налогов и нарушения законодательства СССР.

По информации Арта, в СССР уже ведется подготовка к приватизации ряда предприятий, пока только в сфере обслуживания и торговли.

Надо накапливать капитал для вложения в эти отрасли, чтобы не опоздать. Арт предложил Густаву лично вложиться в уставный капитал создаваемого им АОЗТ, гарантируя очень большие прибыли.

Густав обещал продумать это предложение и дать ответ.




Билефельд – прекрасный город для жизни, он очень нравился Арту, и желание приобрести здесь квартиру или дом все больше овладевало им. Приличная трехкомнатная квартира в центе стоила около 150000 марок, коттедж в пригороде – 200–250 тысяч. Это вполне соответствовало доходам Арта в последнее время, и он решил переговорить об этом с Густавом, поскольку ему нужна была юридическая поддержка при сделках с недвижимостью.

Арт всегда готовил себе “запасной аэродром”, очень хорошо зная аппетиты власти в СССР и не желая превратиться для нее в “дойную корову”. Помогать неимущим, делать пожертвования детским домам и больницам, покупая новое медицинское оборудование – этим Арт занимался постоянно, но вносить денежные средства в различные благотворительные фонды, как грибы разросшиеся в СССР, для кормления их руководителей, Арт не собирался.

Подходило к концу пребывание Арта в Германии. Накануне отъезда у него состоялась встреча с Густавом, которой он придавал большое значение.

Густав сказал, что после глубоких размышлений он все же не будет вкладывать личные средства в создаваемое Артом частное предприятие, однако фирма “Plazma” готова вложить в его уставный капитал 50 процентов при условии, что остальные 50 процентов вложит лично Арт и в марках. Размер уставного капитала должен составлять не менее 200000 марок. Со стороны фирмы “Plazma” в состав руководства создаваемого АОЗТ должен войти контролер, имеющий доступ ко всем финансовым документам фирмы. Главным бухгалтером АОЗТ может быть представитель Арта. Это АОЗТ создается в первую очередь для приобретения акций советских предприятий и участия в приватизации. Содержание персонала – директора, контролера, главного бухгалтера и других должно производиться из доходов, получаемых от посреднической деятельности, поскольку именно через нее “Plazma” будет поставлять в СССР микрокалькуляторы и мини-компьютеры. До конца текущего года АОЗТ должно быть создано, зарегистрировано, и приступить к работе. Желательно, чтобы название этого АОЗТ было” Artoplazma”. Арт с этим предложением согласился, но напомнил, что для вложения в уставный капитал денежных средств в иностранной валюте ему их необходимо легализовать. В ответ Густав предложил вариант, позволяющий это сделать. Он заключался в следующем: “Plazma” подряжает Арта для выполнения четко определенного задания, оплата – по результатам его выполнения, задание может состоять, например, в подготовке документов для организации совместного предприятия, или анализа рынка, или чего-нибудь подобного. Арт, со своей стороны, приобретает какие-либо товары для “Plazma” на ее денежные средства, занижая их стоимость на сумму вложенных им собственных средств, о чем сообщает фирме и подтверждает это представлением конкретных документов контролеру от “Plazma”. Внесенная им сумма, за минусом налога, зачисляется на его счет в банке в Германии в виде заработной платы за выполнение конкретного задания фирмы. Тут, конечно, присутствует потеря части суммы на подоходный налог, но это вполне законная финансовая операция, оспорить которую невозможно. Надо только сообщать заранее приблизительную сумму, вкладываемую Артом, для контроля и учета со стороны “Plazma”. Арт сразу согласился на этот вариант, понимая, что вкладываемые денежные средства он изыщет из средств своего кооператива, не привлекая собственных денег. Он назвал предварительно сумму в два миллиона марок, разделенную на четыре равные части, начиная со второго квартала этого года и заканчивая первым кварталом следующего.

Предложение Густава о способе переправке драгоценностей в Германию несколько насторожило Арта. При его обсуждении он включил чтение мыслей Густава и установил, что тот полностью уверен в предлагаемом им способе и не собирается его “кидать”. Предложение было таково: родной брат Густава работал в Москве в посольстве Германии. Арта официальным письмом пригласят в посольство для обсуждения развития торговых отношений между рядом предприятий Германии и его кооперативом. В указанное в письме время Арт посетит посольство, встретится с представителями германских фирм, а потом, уединившись с братом Густава, передаст ему пакет с драгоценностями, упакованный и опечаленный им самим. Через неделю Арт приезжает в Германию по совместным делам, встречается с братом Густава и получает от него этот пакет. Как будет переправлен пакет в Германию – его не должно интересовать. Эта операция обойдется Арту в пятьдесят тысяч марок наличными. Если Арт хочет, то передаваемый пакет может быть вскрыт в присутствии брата Густава, составлена опись вложения, подписанная обоими сторонами, затем он снова упакован и опечатан. Один экземпляр описи остается у Арта, второй вкладывается в пакет. При получении пакета в Германии, он также вскрывается в присутствии Арта, Густава и его брата, и содержимое пакета принимается по описи. Именно так советовал поступить Густав. После этого Арт и Густав направляются к ювелиру, который оценивает драгоценности, и они помещаются в банк. Под 75 процентов их стоимости “Plazma” может кредитовать кооператив Арта из выручки, ей принадлежащей и пока не возвращенной, для финансирования деятельности кооператива внутри СССР под пять процентов годовых. Густав сообщил, что этот вариант также согласован с руководством “Plazma”. После некоторого раздумья Арт согласился. Риск, конечно, присутствовал, но в этой операции не меньше Арта была заинтересована и “Plazma”, поскольку значительно увеличивалась надежность ее финансовых вложений в кооператив Арта, да и чтение мыслей Густава не выявило никакого подвоха.

После решения этих вопросов они сходили в отделение Дойче банка в Билефельде, где Арту был открыт счет.

Все проблемы были решены, и Арт мог возвращаться в Ленинград.

Поскольку основные поставленные перед Густавом вопросы были предварительно согласованы с Дарьей Николаевной, то Арт первым делом по приезде проинформировал ее о принятых решениях, умолчав только о вопросах, относящихся к нему лично. Он также предложил ей место главного бухгалтера в ЗАО “Artoplazma”. Сначала она отказывалась, но потом, узнав о величине зарплаты, согласилась.

Михаилу он сказал, что решение о создании ЗАО “Artoplazma” принято с подачи Густава, и он является только ее номинальным владельцем. Фирма создается для поставки микрокалькуляторов в СССР, поскольку эта продукция является непрофильной для “Plazma”, т. к. выпускается в Японии. Михаилу он предложил должность юриста в создаваемой фирме, на что тот с благодарностью согласился. А пока ему была поручена подготовка учредительных документов для новой фирмы.

На май была назначена операция с отправкой драгоценностей в Германию. Арт, в ожидании письма-приглашения в посольство, долго решал, какие драгоценности оставить, а какие переправить. Он приготовил для отправки 190 средних бриллиантов и 4 крупных, упаковал их в кожаный мешочек, затем положил его в золотую коробку. Также он решил переправить часть коллекции старинных иностранных орденов в количестве 14 штук, купленных в свое время мамой Ани.

В итоге получилось два небольших пакета, которые легко умещались в карманах плаща. Арт тщательно взвесил все передаваемые алмазы, сфотографировал их и ордена, и составил опись. Все было готово для путешествия в Москву.

Письмо из посольства с приглашением посетить встречу с германскими промышленниками 11 мая в 11 часов поступило в конце апреля. Арт решил взять с собой телохранителя, хотя считал, что лучшая безопасность – это отсутствие всякой информации об ожидавшейся поездке. Поэтому в день отъезда 10 мая он сообщил о ней только после обеда. Они сели в поезд в вагон СВ с двухместными купе, причем Арт рассказал телохранителю о происшествии, которое, якобы, произошло с ним несколько лет назад, связанном с кражей чемоданов посредством пуска усыпляющего газа в купе. Поэтому телохранитель должен провести бессонную ночь, а по прибытии в Москву, после устройства в гостиницу, он будет свободен до вечера второго дня, пока Арт будет решать свои дела.

До Москвы они добрались без происшествий, устроились в двухместном номере в гостинице “Салют” на Юго-Западе Москвы, позавтракали, и телохранитель улегся спать после бессонной ночи.

Погода была пасмурная, прохладно. Арт надел плащ, рассовал пакеты в карманы, и направился на Мосфильмовскую улицу в посольство. На входе он предъявил приглашение и прошел в здание.

На встрече присутствовали много народу, как со стороны немцев, так и представителей советских предприятий. Встреча продолжалась около двух часов. В конце ее все разошлись по отдельным кабинетам для переговоров по интересам. К Арту подошел Готлиб – брат Густава, которого Арт узнал по фотографии, показанной ранее Густавом, и предложил следовать за собой. Арт включил чтение мыслей и направился за ним. Готлиб был совершенно спокоен и уверен в себе. Он думал о том, что они должны уложиться в полчаса, иначе будет подозрительно для сторонних наблюдателей.

Зайдя в свой кабинет, Готлиб повесил на ручку двери со стороны коридора табличку “Не беспокоить. Идут переговоры” и закрыл дверь изнутри на ключ. Они сели за стол и Арт достал два свертка. Сверка их содержимого по описи заняла около 20 минут. После этого Арт опечатал своей печатью оба свертка и передал их Готлибу. Тот был совершенно спокоен и думал только о том, когда ему лучше приехать в Германию – 20 или 21 мая. Он убрал оба свертка в сейф, открыл дверь и проводил Арта в зал приемов, где был накрыт “шведский стол” и выставлены бутылки с сухим немецким вином. Приглашенные уже все собрались, были произнесены тосты за успехи в налаживании сотрудничества, и гости вскоре разошлись.

Когда Арт вернулся в гостиницу, телохранителя в номере не было. На столе была оставлена записка, где он сообщал, что уехал в гости к другу и приедет прямо к поезду, поскольку билеты на обратный путь они купили утром по приезде в Москву. Арт позвонил Густаву и сообщил, что “бумаги переданы по назначению”. Густав ответил, что он в курсе и ждет Арта в Германии с 21 по 24 мая.

За два года Арт научился уже довольно прилично говорить по-немецки, не хватало практики в разговорном языке, но общаться на общие и экономические темы он мог свободно. Оставшееся до отъезда время он посвятил отдыху.

21 мая Арт снова вернулся в Германию и устроился в отеле “Bielefelder Hof”, расположенном в центре города, предупредил Густава о приезде и договорился о встрече на завтра в 10 часов утра в офисе “Plazma”.

Арт, Густав и Готлиб собрались в кабинете у Густава, и Готлиб передал два пакета Арту. Включив чтение мыслей, Арт не обнаружил никаких крамольных мыслей, только у Густава – нетерпение увидеть драгоценности, а у Готлиба – быстрее покончить с этим делом.

Проверив печати, Арт вскрыл пакеты и проверил их содержимое по описи. Все было в порядке. Пожав руки, Готлиб удалился, а Арт с Густавом направились к ювелиру, который был предупрежден об их приходе. Ювелир очень внимательно осмотрел бриллианты и золотую коробку, все тщательно взвесил и, разложив их на листе бумаги, стал писать цифры, означающие их оценку в марках. Общая сумма оценки бриллиантов вместе с золотой коробкой составила 19,5 миллионов марок. Просмотрев ордена, он сказал, что их надо показать специалисту, так как он не знает их антикварной стоимости, а драгоценные металлы и камни на орденах стоят не менее трехсот тысяч марок. Ювелир подготовил оценочную ведомость, в которой описал каждый камень, его вес и оценочную стоимость, расписался и заверил своей печатью. Арт поинтересовался, можно ли продать золотую коробку, кому и за какие деньги. Ювелир еще раз осмотрел ее, проверил механизм запирания, взвесил ее и предложил купить за 3 тысячи марок. Включив чтение мыслей, Арт понял, что названная им цена значительно меньше ее действительной стоимости. Он положил камни в кожаный мешочек, затем в золотую коробку и убрал в дипломат, отказавшись от сделки.

После этого Густав проводил Арта к антиквару для оценки орденов. Тот только что не вылизывал ордена, осматривая их в лупу, сверяясь с каталогами, наконец, назвал общую их оценочную стоимость в два миллиона марок. Антиквар также составил оценочную ведомость, поставил свою подпись и печать.

Таким образом, общая стоимость драгоценностей составила 21,5 миллионов марок, что, согласно договоренности, позволяло Арту кредитовать свой кооператив на сумму более чем 16 миллионов марок.

Арт и Густав направились в банк, где арендовали ячейку с тремя ключами – один для Арта, второй – для “Plazma”, третий – для служащего банка. Ее можно было открыть только одновременно тремя ключами. В банковскую ячейку Арт положил два свертка с драгоценностями.

Далее Арт с Густавом вернулись в офис “Plazma”, где Арт изучил представленный “Plazma” договор залога драгоценностей под кредит для кооператива “Прогрессор” в 16,125 миллиона марок под пять процентов годовых, и подписал его.

Оплату оценщиков и аренду банковской ячейки взял на себя “Plazma”.

По существующей с Густавом договоренности оплату услуг Готлиба в сумме 50 тысяч марок наличными, Арт должен произвести со своего счета, на который должно перечисляться его вознаграждение за выполнение работ для “Plazma”. Первое поступление денег на его счет запланировано на июль месяц. Пока же Арт написал расписку для Готлиба в получении от него этой суммы в долг, с возвратом в июле, которая была заверена у нотариуса и передана Готлибу.

Итогами поездки Арт был очень доволен. Он решил проблему легализации собственных денежных средств в иностранной валюте, перевез драгоценности за границу, получил кредит в иностранной валюте под смешные, по меркам СССР, проценты и теперь способен ставить и решать крупные финансовые задачи.

Конечно, надо все скрупулезно обдумать, составить подробный бизнес-план работы кооператива и фирмы “Artoplazma” и приступать к работе.




Шестнадцатая глава. Круиз по Дунаю


Начиналось все изумительно. Ленинградская группа туристов собралась на Московском вокзале, чтобы доехать до столицы, а там пересесть на поезд, идущий до Брно. Руководитель группы, Татьяна Викторовна, руководствуясь списком, расселила туристов по купе купейного вагона. Вместе с Артом и Аней в купе оказалась супружеская пара из Ленинграда – Лена и Женя, как они представились. Свой багаж Арт и Аня спрятали под нижнее сидение, на котором расположилась Аня, и посоветовали сделать так же своим попутчикам, рассказав о своем приключении трехлетней давности.

Не успел поезд отойти от перрона, как Женя уже достал бутылку водки и сухого вина и предложил отметить начало путешествия. Арт отказался, сказав, что он спортсмен и вообще не пьет спиртного. На что Женя заметил:

— Прекрасно, мне больше достанется.

Но полстакана сухого вина “за знакомство” Арту все же пришлось выпить. Лена и Женя работали на “Светлане”, он начальником стекольного цеха, она экономистом в отделе труда и заработной платы. Им было за тридцать, они имели двух детей-девочек, которых оставили на попечение бабушек на время круиза. В три приема Женя “приговорил” бутылку водки, залег на верхнюю полку и сразу захрапел. Остальные попутчики посидели еще полчаса и тоже легли спать.

Поезд через Брно в Париж отправлялся из Москвы в 15 часов с Белорусского вокзала. Сбор туристов назначили за полчаса до отправления поезда у выхода на перрон. Посадка прошла успешно, и те же самые попутчики заняли четырехместное купе. К вечеру следующего дня поезд прибыл в Брест, где туристы прошли таможенный контроль, а затем пересели в железнодорожные вагоны европейского образца, предназначенные для перемещения по узкой колее.

Арт и Аня проводили все время у окна, рассматривая пейзажи за окном, а Женя нашел себе партнера по “ватерболу” в соседнем купе. Лена сидела одна, грустная и жалостливо смотрела на Аню:

— Мой-то, тоже не пил, пока две девочки не родились, а мне врачи запретили больше рожать! Что-то у тебя будет!

Аня притихла, и что-то про себя думала.

В Брно приехали после обеда и на туристских автобусах доехали до общежития студентов местного университета, где разместили туристов на два дня. На следующий день была большая экскурсия по городу с заходом в местные пивбары. Татьяна Викторовна всех предупреждала быть осторожными и не ходить по одному в городе. Чехи, особенно молодежь, были настроены очень агрессивно после ввода войск в прошлом году в Чехословакию. В этом на собственном опыте убедились Арт и Аня, когда гуляли вечером по Брно и группа молодежи, услышав русскую речь, шла за ними до самого университетского общежития и скандировала:

— Русы! Вон! Из Брно!

На следующее утро на автобусах туристов перевезли в Братиславу, где они наконец-таки, разместились в своих каютах на теплоходе. У Арта и Ани была двухместная каюта на второй палубе с окном на прогулочную палубу, а Женя и Лена поселились в четырехместной каюте вместе с супружеской парой из Вологды. Женя был очень рад, поскольку его попутчик также очень “уважал” спиртное.

Экскурсия по Братиславе состоялась на следующий день, после заселения туристов на теплоход. Они посмотрели город, возложили венки к захоронению советских воинов, освобождавших Братиславу.

Вечером теплоход ушел из города в сторону Вены.

Арт и Аня прогуливались по палубе перед сном. Народу было мало, все находились в каютах. Неожиданно к Арту подошла незнакомая женщина, которую раньше Арт не видел на теплоходе, и сказала, не обращая внимания на Аню:

— Привет от Зары.

Арт усадил Аню на скамейку, а сам с женщиной отошел в сторону.

— Что-то случилось? — спросил он ее.

— Да, мы вынуждены пойти на контакт с вами, чтобы предупредить о готовящейся провокации против вас в Вене.

Арт включил чтение мыслей, но “горизонт был чист”.

— Не стоит утруждаться, — сказала женщина, — я заблокировала чтение мыслей. К моему предупреждению отнеситесь очень серьезно. Эта информация весьма надежна. Мы не знаем, кто и что готовит против вас, но то, что провокация будет – мы уверены. Скорее всего, это не сами васиды, а их доверенные люди из числа землян. Вена – очень удобное место для этого. Мой вам совет – будьте все время среди туристов, не оставайтесь в одиночестве, в случае необходимости – зовите на помощь окружающих. Если ситуация станет безвыходной, воспользуйтесь иглометом. Возьмите его, — она протянула Арту короткую тонкую трубку с кнопкой на боку, — при нажатии кнопки из трубки вылетают миниатюрные иглы, парализующие противника на два часа.

В обойме тысяча игл, каждое нажатие – выстрел одной иглой. Оружие поражает цель на расстоянии до десяти метров, одежда не является помехой, только металлический экран не пропустит иглу к цели. Больше я ничем не могу вам помочь. И последнее, если провокация будет неудачной, то, скорее всего, в других городах ее ожидать не стоит, если же ее совсем не будет, то она может быть в любом месте по маршруту следования теплохода. Успехов, — и женщина удалилась.

Больше на теплоходе Арт ее не видел.

Аня смотрела на Арта широко открытыми глазами и ждала объяснений. Она не слышала разговор его с незнакомой женщиной, но поняла, что предвидится нечто нехорошее, касающееся Арта.

Он взял ее под руку, отвел в их каюту, где посадил на койку и сел напротив.

— Мне сообщили неприятное известие – готовится провокация в Вене. Я предупрежден, значит вооружен. Ничего не бойся. Веди себя как обычно. Я готов к любым неожиданностям.

— Кто эта женщина? Почему она сказала, что она от Зары? Ведь Зара давно умерла? — Аня засыпала Арта вопросами, — Какая провокация? Давай не будем сходить с теплохода в Вене! Пойдем к капитану и потребуем защиту!

— Что же мы скажем капитану? Подошла какая-то женщина, что-то сказала, не привела никаких фактов, может быть просто хотела напугать нас и испортить нам отдых! Я не знаю, какую Зару она имела в виду. Может все это просто розыгрыш! Аня! Я уже сказал, ничего не бойся, от меня не отходи ни на шаг, в случае чего-нибудь неожиданного беспрекословно выполняй мои указания! И еще, если что-нибудь произойдет, что бы это ни было, ты – ничего не знаешь, не слышала, не в курсе. Для всех – я вел себя обычно, ни с кем не встречался, ничего плохого не ожидал. Если ты выдержишь эту линию, то это поможет мне выкрутиться. Рано или поздно я дам о себе знать. Если же ты проговоришься – я не знаю, что будет.

Они улеглись на свои кровати, но сон не шел и Аня перебралась под бок к Арту. Хотя корабельные койки были узкими, но она прижалась к нему всем телом, обняла и сказала, что будет его слушаться во всем, только он должен ей все-все рассказать, и про Зару, и про незнакомую женщину, и про ее предупреждение. Арт лежал молча, гладил ее по голове и думал, что вот случилось то, чего он всегда подспудно боялся – неизвестные неприятности, к которым не ясно, как готовиться и как от них защищаться. Наконец дыхание Ани стало спокойным и она заснула, так и не выпустив Арта из своих объятий.

Арт лежал и прокручивал в голове программу завтрашнего дня: приход теплохода в Вену ночью, завтрак на теплоходе, экскурсия по городу на автобусе, обед на теплоходе, свободное время в Вене до шести вечера, поездка на выступление какого-то фольклорного коллектива в театр на автобусе, возвращение на теплоход, поздний ужин, уход теплохода из Вены в Будапешт. На каком этапе удобнее всего устроить провокацию? Конечно в свободное время – от после обеда до поездки в театр. Какая может быть провокация? Нападение на него с целью похищения, с целью убийства, с целью опорочить его имя в глазах туристов, советских людей, властей? Нападение на Аню с целью шантажа? Вариантов – тьма, выбирай любой. Но наиболее вероятны все-таки два: нападение на него с целью похищения или с целью опорочить его имя. Оба эти варианта перечеркнут его будущее. Нападение на Аню маловероятно, но тоже возможно. Если ее похитят, то вполне могут его шантажировать, потребовать сделать что-то или, наоборот, не делать.

“Какова моя тактика на завтрашний день? Держаться, по возможности, в гуще туристов, если что-то будет происходить, то пусть это происходит на глазах множества народа. Дать Ане фотоаппарат, пусть она постоянно фотографирует и меня и все вокруг, все-таки останется документированная версия событий. Взять с собой документы и все деньги, хоть их и капля – все может пригодиться. Договориться с Женей и Леной, чтобы в случае чего-нибудь неожиданного прикрыли Аню, но это надо сделать только в момент перед началом провокации, а то пойдут ненужные вопросы. Одеться попроще, на ноги кроссовки (из будущего), ветровку. В карман ветровки положить игломет, проверить, чтобы он не выпал при резких движениях. Перемещаться с постоянно включенным чтением мыслей, обращая внимание на “необычных” людей. Кстати, это могут быть как мужчины, так и женщины. В руках нести поллитровую бутылку минеральной воды – это хорошее оружие, если уметь им пользоваться.

Больше в голову ничего не приходит. Будем спать”.

Экскурсия по городу туристам понравилась. Вена – красивый, старинный город, с непростой историей, известными музыкантами, учеными, поэтами и писателями. Аня держалась очень напряженно, была все время рядом с Артом, но ничего не происходило, и она немного успокоилась. После обеда, получив указание от Татьяны Викторовны ходить только группами не менее четырех человек, туристы отправились в свободное путешествие по Вене. Женя и Лена, а также их попутчики по каюте, и с ними Арт и Аня держались вместе плотной группой. Аня постоянно фотографировала все вокруг, Арт мысленно сканировал людей, которые шли им на встречу, вертел головой в разные стороны. Пока ничего не происходило, и не было ничего необычного. Перед гаванью, где пришвартовался их теплоход, располагался небольшой парк, наполненный различными кафе, барами и аттракционами. Чтобы выйти в город, надо было пройти через него. Туристы миновали его большой группой, а далее, разбившись на небольшие группки, стали расходиться в разные стороны – кто в магазины, кто просто посмотреть на жизнь венцев, а кто собрался в кинотеатр посмотреть порнофильмы, о которых в СССР много говорили, но никто не видел.

Их группа решила посетить магазины. Купить практически они ничего не могли, так как им выдали австрийские шиллинги в таком количестве, что их должно было хватить только на посещение платного туалета, но посмотреть витрины, потрогать вещи в магазине, прицениться – все это очень интересовало женскую часть их коллектива. Женя интересовался ценами на спиртное и удивлялся его разнообразию. Арт постоянно был настороже и не отвлекался попусту.

Женщины заметили впереди обувной магазин и, конечно, захотели его посетить. Они все вместе зашли в магазин, но потом мужчины из него вышли и встали у входа, рассматривая прохожих. У Арта заныло сердце, что всегда предвещало неприятности. Он вернулся в магазин и встал около Ани, вертящей в руках туфли. Сзади него была полка с образцами обуви, перед ним стояли женщины из их группы, справа – продавец – молодой мужчина, который что-то объяснял двум венкам. Неожиданно он бросился к Арту с криком:

— Вор! Он украл кошелек у дам! — и попытался схватить его за руки.

Дамы тут же подскочили к Арту и тоже стали кричать, что он украл у одной из них кошелек. Аня туфлями, которые она держала в руках, стала колотить продавца, а женщинам на чистом немецком языке заявила, что Арт и близко не приближался к дамам. Потом бросила туфли на пол, схватила Арта за руку и потащила на выход. Лена и ее попутчица стояли столбом и не знали, что делать, так как не знали языка. Услышав крики, в магазин вбежали Женя и его спутник. Но крики смолкли, никто больше не обвинял Арта в воровстве, и они всей компанией покинули магазин. На улице все стали спрашивать Арта, что случилось, и когда он рассказал, что его обвинили в воровстве кошелька у дам, которые стояли около продавца, возмутились и собрались снова вернуться в магазин и “разобраться” с провокаторами. Аня категорически отвергла это предложение и сказала, что они с Артом пойдут немедленно на теплоход. Остальные туристы не собирались так быстро заканчивать прогулку по Вене, поэтому возвращаться отказались и решили продолжить поход по магазинам. Арт тоже не захотел отрываться от их группы и в одиночестве возвращаться через парк на теплоход, поэтому уговорил Аню продолжить прогулку. Когда они проходили мимо окон обувного магазина, то Арт взглянув на стоящих в нем людей, и, включив чтение мыслей, понял, что продавец и две дамы расстроены тем, что их группа не распалась.

“Значит, все еще впереди,” — подумал он, и попросил Женю и Лену, если подобная провокация повторится, проследить за Аней и не дать ей совершить какую-нибудь глупость.

Посетив еще несколько магазинов, они повернули обратно на стоянку теплохода. Аня повеселела, так как решила, что провокация против Арта не удалась, и неприятности на этом закончились. Арт думал иначе и был готов к худшему.

Группы туристов возвращались обратно на теплоход тем же маршрутом, что и уходили в город. Впереди в пределах видимости шла группа человек из десяти-двенадцати. Когда она подошла к входу в парк, перед ними появился полицейский, который жестами показал, что здесь прохода нет и надо идти в обход. Дорога через парк составляла около двухсот метров, а в обход – около пятисот. Никто из туристов не возмутился и пошел в обход. Когда группа Арта подошла к входу в парк, полицейский демонстративно посмотрел на часы и, доброжелательно улыбаясь, пропустил их на короткую дорогу через парк. Пройдя по парку несколько десятков метров, Арт оглянулся и заметил, что полицейский отправил группу туристов, следующую за ними, также в обход. Внутренний сигнал тревоги пронзил его насквозь. Арт непроизвольно взглянул на наручные часы – половина пятого, отметило сознание.

А тут еще Лена остановилась, опираясь на дерево, сняла одну туфлю и вытряхивала из нее попавший камешек. Группа туристов отошла от нее метров на 15-20, когда сверху на них опустилась тончайшая сеть, и накрыла сверху и с боков. Арт успел пригнуться и засунул игломет в правую кроссовку с внутренней стороны лодыжки. После этого сеть окуталась облаком тумана, который вырывался из баллончиков двух человек, неожиданно оказавшихся рядом, и сознание Арта померкло.

Лена подняла голову, надевая туфлю, и увидела, как два человека спрыгнули с дерева и из баллончиков направили газ на ее попутчиков, пытающихся освободиться из сети, их накрывшей.

Она заметила, что один из мужчин повернулся в ее сторону и побежал к ней. Инстинкт самосохранения взял верх и она, тут же скинув обе туфли, припустила обратно к входу в парк босиком, помня, что там остался полицейский, и крича во все горло:

— Помогите! Убивают!.

Добежав до ворот, она схватила полицейского за рукав и стала тащить в парк, плача и крича, что там убили русских туристов. Полицейский, делая вид, что он ничего не понимает, пытался оторвать ее руки от своей одежды, но Лена вцепилась в него намертво, и оторвать ее было невозможно. Подошедшая позже группа туристов их окружила и один из них на “ломаном” немецком языке попытался объяснить полицейскому, что в парке произошло какое-то несчастье. Тогда полицейский, приказав всем оставаться на месте, медленно пошел по аллее парка. Лена пошла следом, хотя полицейский и прогонял ее, делая соответствующие жесты руками. Выйдя из-за поворота аллеи, они увидели лежащих на аллее туристов. Лена с криком:

— Убили! — обогнала полицейского и бросилась к Жене.

Ее попытки привести его в чувство не увенчались успехом. Полицейский, подойдя к лежащим на земле людям, сказал, что ему нужно вызвать полицию, и медленно отправился обратно. Навстречу ему уже бежали туристы, оставшиеся у входа в парк. Они окружили лежащих людей и пытались хоть как-то оказать помощь. Все было безрезультатно. Через десять минут один из туристов бросился обратно к воротам, чтобы поторопить полицейского, но того там не обнаружил. Тогда он побежал на теплоход, который был пришвартован в ста метрах от выхода из парка с другой стороны и позвал на помощь матросов и находящихся там туристов. Прибывшие на помощь туристы на руках перенесли лежащих на земле людей на теплоход, и тут выяснилось, что нет одного туриста – Арта. Судовой врач занялся находящимися в беспамятстве людьми, а капитан теплохода тут же вызвал полицию и позвонил в посольство.

Арт очнулся в узкой длинной комнате без окон, освещавшейся лампами дневного света, прикрепленными на потолке. Он сидел в глубоком кресле в дальнем торце комнаты, из которого не просто сразу подняться. Правая его рука была прикована наручником к кольцу в стене. Кольцо было толстое, толщиной в палец, и вкручено в стену. Перед ним на расстоянии двух метров стоял журнальный столик, на котором лежала его ветровка и содержимое карманов. Игломета среди выложенных вещей не было. Попытки Арта разорвать цепь наручников или вырвать кольцо из стены, были безуспешными. Арт опустил левую руку вниз и вынул из кроссовки засунутый туда игломет. Он накрыл его ладонью, которую положил на поручень кресла, направив в сторону двери, расположенной в другом торце комнаты, и, услышав шаги в коридоре, прикрыл глаза, откинувшись на спинку кресла. Сквозь опущенные ресницы он увидел двух мужчин и включил чтение мыслей. Вошедший первым, внимательно осмотрел Арта, и повернувшись ко второму мужчине спросил его по-немецки, почему вторая рука пленника не прикована наручниками к другой стене. В ответ он услышал, что не было времени вкручивать второе кольцо в стену. Тогда он приказал приковать вторую руку наручником к имеющемуся кольцу, пока Арт находится в “отключке”. Арт услышал его мысли, говорящие о том, что через десять минут здесь появится заказчик похищения и из-за того, что у Арта не обездвижены обе руки, терять половину вознаграждения было бы неразумно. Он понял, что наступает момент, не использовав который, можно потерять все. Он выпустил несколько игл в идущего к нему человека, а затем и во второго. Они сразу упали на пол. После этого Арт попытался, используя наручник, пристегнутый к кольцу в стене, как рычаг, выкрутить его из стены. Прилагая огромные усилия, ему удалось сделать первый оборот кольца, следующие пошли легче и, наконец, кольцо с винтом на конце наручника оказалось в его руках.

Арт встал, подошел к лежащим мужчинам и обыскал их. У обоих были надеты кобуры скрытого ношения с пистолетами с глушителями. Кроме кошельков, в их карманах ничего не было. Забрав кошельки, Арт подошел к журнальному столику, надел ветровку, засунул в карманы все лежащие на нем вещи, отметив, что часы показывают пятнадцать минут шестого, и, сжимая в левой руке игломет, открыл дверь в коридор.

За дверью никого не было, только находилась лестница, идущая круто вверх. Арт поднялся по ней и оказался около запертой двери. Он встал так, чтобы при открывании дверь прикрыла его, и стал ждать прихода третьего человека. Вскоре послышались тяжелые шаги, звук вставляемого ключа, и дверь открылась. Человек прошел вперед, и его спина оказалась у Арта перед глазами. Не раздумывая, он выпустил в спину вошедшего человека три иглы. Человек замер на месте, затем медленно повернулся к Арту и он увидел его глаза – черные, бездонные, с малюсеньким зрачком посередине. Они источали волны холода и лишали способности думать и действовать. Последним усилием Арт выпустил еще несколько игл в лицо этого человека, после чего тот упал. Он обыскал упавшего, также забрал у него портмоне и какое-то устройство, похожее на пистолет, только более миниатюрное и плоское. В карманах больше ничего не было.

Арт раскрыл портмоне незнакомца – там находилась пачка австрийских шиллингов крупных номиналов и пачка стодолларовых купюр. Арт переложил в него деньги из остальных двух кошельков, тщательно протер их полами ветровки и засунул в карман третьего незнакомца. После этого, засунув правую руку с наручниками в карман ветровки, и зажав в левой руке игломет, вышел в дверь, прошел по коридору и оказался еще перед одной дверью, толкнув которую, вышел на улицу. Арт огляделся и увидел в трехстах метрах причал и стоящий около него теплоход. Быстрым шагом, переходящим в бег, Арт направился к теплоходу, из которого уже выходили туристы для посадки в автобусы, чтобы ехать в театр.

Увидев спешащего к теплоходу Арта, Татьяна Викторовна схватила его за рукав и втащила по трапу мимо вахтенного матроса на теплоход, где чуть не упала в обморок от радости, что он нашелся. Арт показал ей свою правую руку с наручником и кольцом и прошел в свою каюту, чтобы привести себя в порядок. Татьяна Викторовна от него не отставала. Он снял ветровку, в которой были все конфискованные вещи, вынув оттуда свой загранпаспорт, повесил ее в шкаф, после этого умылся, причесался и поинтересовался, где Аня. Татьяна Викторовна доложила, что все пострадавшие уже пришли в себя, находятся в кают-компании, где ими занимается судовой врач. Она осталась на теплоходе, а не поехала с туристами на концерт, так как с минуту на минуту ожидает прибытия полиции и представителя посольства. После чего они направились в кают-компанию. На полдороге Арт вернулся обратно, сказав, что ему надо взять носовой платок. В каюте он переложил все вещи из ветровки в чемодан Ани, запер каюту на ключ и пошел в кают-компанию.

Аня, увидев Арта живым и невредимым, разразилась слезами, бросилась ему на шею и не отпускала ни на минуту. Остальные “страдальцы” разглядывали наручник Арта и кольцо и строили предположения, как он сумел сбежать от похитителей.

Вскоре прибыла полиция и представитель посольства. Когда они узнали, что Арт сбежал от похитителей, то они попросили привести их в то место, откуда он скрылся. Приведя полицейских к дому, где его держали, Арт по-немецки рассказал, куда надо идти. Впереди, обнажив оружие, шли полицейские, за ними Арт, голосом направляя их на правильный путь. Дойдя до места, где Арт расправился с третьим похитителем, и никого не обнаружив, они прошли в комнату, где держали Арта. Здесь также уже никого не было. Арт показал место на стене, где было ввернуто кольцо, и продемонстрировал, как он его выкрутил, благо наручник оставался на его руке. Он несколько подправил свой рассказ, не упомянув о встрече с похитителями. По его словам, придя в себя, он выкрутил кольцо из стены и свободно вышел на улицу, так как двери были не заперты и никто ему в этом не препятствовал. Никого из похитителей он не видел, почему похитили именно его ему не известно. Все похищение проходило на глазах многих туристов. Как он оказался в комнате, сидящим на кресле и прикованным к стене, он даже не догадывается. Его показания были тщательно запротоколированы, подписаны Артом и представителем посольства. С Арта, наконец, сняли наручник. Как сказали полицейские, такие наручники применяются в США, поэтому прошло много времени, пока достали подходящий ключ и смогли их открыть. Наручники остались у полицейских в качестве вещественного доказательства. После этого всем пострадавшим были принесены глубокие извинения, а, так как никто из них серьезно не пострадал, то все закончилось миром. Уже уходя, полицейские поинтересовались, имеются ли у пострадавших какие-либо просьбы и замечания, на что Женя заявил, что для того, чтобы прийти в себя, ему просто необходимо попробовать австрийский ром под названием “Stroh”, о котором он много слышал, но не пробовал. Полицейские обещали доставить шесть бутылок этого рома по числу пострадавших до отхода теплохода из Вены.

Представитель посольства сказал, что инциденты с похищением туристов бывали и раньше, но с таким “благополучным” концом – редко. Он обещал, что посольство будет контролировать ход расследования и о его результатах пострадавшим будет сообщено на родине.

Вечером перед ужином к теплоходу подъехала полицейская машина, и с нее были переданы шесть бутылок австрийского рома для пострадавших, одну из которых перед ужином Женя со своим напарником быстренько “приговорили”. Ром оказался пятидесятиградусным, но, как сказал Женя:

— Водка – лучше!

Об этом происшествии на теплоходе было много разговоров, и все туристы пришли к выводу, что за границей перемещаться надо обязательно группами, чему Татьяна Викторовна была несказанно рада.

После ужина Арт с Аней заперлись в каюте, и она выслушала правдивый рассказ о происшествии с показом трофеев. Они пересчитали доставшиеся им деньги, австрийских шиллингов оказалось четыре с половиной тысячи, долларов – около двух тысяч.

Враз они стали богачами, вот только как потратить эти деньги, чтобы не засветиться на таможне – еще предстояло подумать.

Впереди были Будапешт, Белград, Бухарест и София, нападений на них не предвиделось, поэтому теперь можно просто отдыхать.

Через две недели, пройдя таможню в Измаиле и затем на поезде доехав до Одессы, наши герои сели в поезд Одесса-Ленинград, в который прибыли утром 28 июля 1969 года.




Семнадцатая глава. Жизнь продолжается


На второй линии жизни, куда переместился Арт после возвращения из круиза, был июль 1989 года. Надо было разобраться с трофеями из Вены. Арт поднялся к себе в мансарду, запер дверь и разложил на столе трофеи – игломет, портмоне и “пистолет”. Игломет он успел изучить ранее, а вот остальные вещи не трогал, чтобы не интриговать Аню.

Он раскрыл портмоне. Все его отделения были пусты. Деньги оттуда давно были вынуты и потрачены. Арт взвесил портмоне на руке – все-таки не зря оно ему показалось тяжеловатым, что не соответствовало весу натуральной кожи, из которой оно было изготовлено. Арт острым ножом начал надрезать швы на портмоне, пока полностью его не разрезал по швам. Так и есть. Внутри между сшитыми ранее кусками тонкой кожи находились пластинки какого-то металла, довольно тяжелого, но в тоже время очень упругого. Всего Арт вынул восемь полосок металла размером 15 на 10 сантиметров. Металл Арту был неизвестен. На свету он отливал серебром, весил почти как золото, и на поверхности пластин различались какие-то знаки, похожие на водяные. Арт сфотографировал пластины со всех сторон и решил попытаться расшифровать надписи после печати снимков на фотобумаге. Он отрезал уголок у одной из пластинок, длиной не более трех миллиметров и убрал его в пакет для передачи в лабораторию металловедения на исследование. Все восемь металлических пластинок Арт также положил в конверт, переложив их листами бумаги, и заклеил его.

Теперь очередь дошла до “пистолета”. По форме этот предмет напоминал пистолет, у которого вместо курка была кнопка красного цвета. Весь предмет был черным. То, что Арт называл дулом, представляло собой восьмигранник, толщиной не более пяти миллиметров, с встроенным на конце камнем красного цвета. Сам восьмигранник был длиной семь сантиметров. Рукоятка представляла собой прямоугольник 3 на 5 сантиметров, толщиной пять миллиметров. Снизу рукоятки находилась еще одна кнопка, только белого цвета. Весил предмет сто пятьдесят грамм.

Арт задумался. Очень хотелось нажать сначала на белую кнопку и посмотреть, что произойдет, а потом на красную, но делать это в доме Арт не решился. Он вышел во двор, вывел из сарая свою “девятку” и поехал в сторону Выборга. В районе Огоньков он заехал в лес, остановился на полянке и достал из кармана “пистолет”. Невдалеке лежал вросший в землю валун. Арт направил дуло в его сторону и нажал белую кнопку. Ручка “пистолета” с двухсекундной задержкой отсоединилась от дула.

В ней находились цилиндры, диаметром три миллиметра, а длиной два с половиной сантиметра, плотно заполняющие объем ручки.

Вынимать их Арт не стал. Он приставил дуло к ручке на старое место и снова нажал белую кнопку. Они как бы прилипли друг к другу, снова образовав единое целое. Теперь Арт снова направил дуло на валун и нажал красную кнопку. От камня осталась кучка черного песка. Все это произошло бесшумно и мгновенно. “Пистолет” в руке Арта даже не дрогнул и никакого луча в направлении камня он также не заметил. Больше экспериментировать с “пистолетом” Арт не стал, а возвратился в Ленинград. Ну что ж, он приобрел новое бесшумное, разрушительное оружие. Правда неизвестно, какова его мощность, дальность и на сколько “выстрелов” его хватит.

Опустившись в подвал, Арт спрятал в тайник конверт с пластинами и “пистолет”. Игломет он решил всегда носить с собой для обеспечения собственной безопасности. Пора было возвращаться обратно на первую линию жизни.

После круиза жизнь вошла в привычные рамки: Арт продолжал работу над монографией, отдал в проявку и печать сделанные им фотографии с письменами с полосок металла, обнаруженных им в портмоне, побывал в лаборатории металловедения в институте, где попросил своего хорошего знакомого попытаться выяснить, что это за металл и предупредил, что не надо афишировать полученные результаты исследований. Аня в основном проводила конец лета с родителями на даче, куда каждое воскресение приезжал и Арт.

Во второй половине августа он получил заказанные фотографии с письменами и занялся их расшифровкой. Ничего подобного ранее он не видел и решил обратиться к специалистам по древним языкам из университета, чтобы определить их принадлежность к группе языков и эпохе. К сожалению, помочь ему никто не смог. Ученые не смогли идентифицировать показанные им письмена, но очень заинтересовались их источником. Анализ материала металлических полосок также не принес успеха – ни спектральный анализ, ни другие методы исследования не смогли его идентифицировать ни с одним известным в настоящее время материалом или их сплавом.

Арт все больше склонялся к мысли передать эти артефакты дароносцам, пусть сами разбираются, может им это скорее пригодится, чем ему. Его только останавливало одно – категорическое запрещение Зары обращаться к дароносцам без серьезных на то оснований.

В конце концов, он решил позвонить по известному ему телефону и проинформировать дароносцев о его трофеях, а там пусть решают сами. Однако телефон, предназначенный для связи на первой линии жизни, не отвечал. Попытка позвонить со второй линии жизни увенчалась успехом. После фразы, что он от Зары, его визави попросил объяснить причину звонка. Арт сообщил, что в июле в Вене при нападении на него неизвестных лиц он в виде трофеев получил два артефакта и не знает, что с ними делать. Может ли он один из них, который называет “пистолет”, использовать для своих нужд? Ему сообщили, что с ним свяжутся в ближайшее время и дадут рекомендации.

Через два дня ему позвонили, попросили находиться дома на первой линии 29 августа, имея при себе артефакты, к нему придет представитель дароносцев.

29 августа 1969 года Арт находился в коммуналке на Попова и ожидал гостей. Он приготовил для защиты игломет, поскольку не был уверен, что появятся именно дароносцы. В одиннадцать часов в дверь позвонили. В вошедшей женщине Арт узнал человека, посетившего его на теплоходе. Они прошли в гостиную, и Арт предложил ей сесть за стол.

Не говоря ни слова, Арт выложил на стол восемь металлических полосок с письменами, остатки разрезанного портмоне и “пистолет”. Там же находились письменное заключение материаловедческой экспертизы.

Женщина пристально смотрела на Арта, и неожиданно в его голове прозвучали слова:

— Можешь называть меня Эльза.

Потом она взяла в руки полоски металла и стала просматривать письмена, отображенные на них. Было видно, что она понимает написанное. Покрутив в руках остатки портмоне, отложила их в сторону. Затем она взяла “пистолет”, взвесила его в руках, нажав на белую кнопку, отсоединила ручку, пересчитала количество цилиндров в ней, опять собрала “пистолет” и положила его на стол.

Арт сидел молча, наблюдая за ее манипуляциями с “пистолетом”.

Немного помолчав, Эльза начала транслировать ему свои мысли:

“На листах из энжера отображены верительные грамоты “главного контролера” васидов – Шадла, прибывшего на Землю по просьбе местных васидов для расследования ряда инцидентов, в которых они не смогли самостоятельно разобраться. Один из них – твоя инициация и последующее исчезновение из их поля зрения. Эти документы, с твоего согласия, я заберу с собой. Предмет, который ты называешь “пистолет”, является оружием, разлагающим предметы, на которые он воздействует, на атомы. Он называется “пусар”, имеет дальность действия до 150 метров. Масса предметов, которые он может полностью уничтожить, составляет две тонны. Твой пусар имеет восемь цилиндрических источников энергии, позволяющих произвести каждый по 100 выстрелов. При полной потере заряда одного источника, автоматически подключается следующий и так далее, пока не разрядится последний. Возможна их новая зарядка специальным устройством, но тебе оно не понадобится, так как ресурсов пусара хватит надолго. Можешь оставить его себе, только помни о безопасном хранении пусара и его уничтожении в случае необходимости. Для его уничтожения необходимо одновременно нажать обе кнопки – белую и красную и подержать в таком состоянии пять секунд. После этого пусар самоликвидируется.

Иглометом можешь пользоваться для своей защиты. В случае исчерпания в нем игл – сообщи нам, и мы его снова зарядим.

С сегодняшнего дня я частично подключаю тебя к нашей деятельности, хоть это и против правил, еще не прошло двадцати лет после твоей первой инициации. Но раз тобой заинтересовались васиды, то я просто обязана это сделать. Вовлекая тебя в нашу деятельность, я обеспечу и твою защиту от васидов. Возьми это устройство, — Эльза протянула Арту небольшую коробочку, в центр которой был встроен кристалл белого цвета, — это считыватель информации, записанной на белом кристалле. При нажатии кнопки прямо тебе в голову будет транслироваться информация с кристалла, рассказывающая об истории взаимоотношений дароносцев и васидов на Земле и в нашей Вселенной. Прибор настроен только на тебя, и никто другой эту информацию извлечь не сможет. До Нового года ты должен разобраться и запомнить всю информацию, транслируемую кристаллом, если что-то не поймешь, на нашей следующей встрече в январе следующего года я попытаюсь тебе все объяснить. Связь будем поддерживать только через вторую линию жизни – это более безопасно. Пока же продолжай все, чем ты начал успешно заниматься на обеих линиях жизни. Все ты делаешь правильно и в моих советах не нуждаешься. Проявляй больше инициативы, будь энергичен в достижении поставленных тобой целей, ничего не бойся”.

Эльза встала из-за стола, спрятала в сумочку листы энжера с письменами и пошла к выходу. Арт проводил ее до двери, попрощался и вернулся в комнату. Голова не успевала переваривать полученную информацию. Но хоть стала наступать какая-то ясность, а, главное, изучив информацию с белого кристалла, он будет представлять всю картину в целом и четко видеть в ней свое место.

Арт закончил написание очередной монографии и сдал ее в издательство в декабре 1969 года. Кроме того, в соавторстве с Евгением Павловичем было получено еще три положительных решения на изобретения и поданы две новых заявки. Докторская диссертация начала обретать законченный вид и к лету Арт собирался закончить ее оформление.

Изучение информации с белого кристалла также подошло к концу. Несколько неясных вопросов Арт собирался прояснить для себя при встрече с Эльзой.

Все предприятия, образованные Артом в конце восьмидесятых годов, твердо “стояли на ногах”, успешно развивались и приносили весомую прибыль. Счет в Дойче Банке достиг двух миллионов марок, долг Готлибу давно был возвращен, и Арт являлся владельцем прекрасной трехкомнатной квартиры в центре Билефельда. 3 ноября состоялся первый валютный аукцион в СССР, после которого значительно облегчилось выполнение валютных операций в стране.

В течение всего текущего года страну “трясло”, забастовки рабочих, провозглашение независимости прибалтийскими республиками, большие перестановки в руководстве КПСС и Правительстве, ухудшение экономического положения страны – все это заставляло Арта очень настороженно относиться к предстоящему, 1990 году. Он решил резко сократить объемы денежных средств на счетах в Сбербанке, счет во Внешэкономбанке использовать только для текущих операций, а не для хранения на нем валютных резервов, начать вкладывать средства в приобретение средств производства, сделать запасы материалов, которые, по его мнению, могут вскоре стать дефицитными и т. д.

Возросший аналитической аппарат “Прогрессора” он решил ориентировать на выявление и решение указанных вопросов в самое ближайшее время.




Восемнадцатая глава. Дароносцы, васиды и Арт


Информация с белого кристалла позволила Арту хотя бы понять, во что он “вляпался”, хоть и не по своей воле, но без пути назад.

В его голове сложилась следующая картина мира и противостояния дароносцев и васидов.

Во-первых, дароносцы и васиды – представители одной из бесконечного множества ветвей жизни, развивающихся в нашей Вселенной. Жизнь, благодаря божественному провидению, зародилась на бесконечно большом количестве планет Вселенной, причем разумные существа, в зависимости от множества условий на каждой конкретной планете, принимали различные формы и образы. Например, человекоподобные, как на Земле; или похожие внешне на птиц, живущих на Земле, но принципиально от них отличающимися физиологией, биохимией и другими важными особенностями жизнедеятельности; или существа, живущие в водной среде, подобия которым на Земле просто не существует и т. д. Поскольку жизнь во Вселенной существует не намного меньше времени, чем сама Вселенная, то уровень развития разума везде различный. Если пользоваться земными терминами и представлениями, где-то разумные существа в своем развитии еще не вышли из объятий каменного века, а где-то достигли такого развития, что создают новые планеты, зажигают звезды и пытаются изменять Галактики.

Во-вторых, общее, что объединяет все разумные миры, это то, что в каждом мире сменилось множество цивилизаций. Под цивилизацией понимается общий уровень разума, который достигли все живущие на данной планете в конкретный момент ее развития. Например, земные термины “цивилизация инков” или “цивилизация древнего Египта” не соответствует понятию “цивилизация”, используемому в информации на белом кристалле, поскольку не относятся к общему уровню развития разума на планете Земля. Длительность существования одной цивилизации на конкретной планете может значительно отличаться от ей предшествующих, причем имелись цивилизации, существовавшие десятки тысяч и десятки миллионов лет. Но конец у любой цивилизации всегда один – исчезновение. Например, на Земле сейчас существует сто семнадцатая цивилизация, довольно молодая, насчитывающая несколько десятков тысяч лет. До этого была цивилизация, просуществовавшая четыреста восемнадцать тысяч лет.

Причин исчезновения цивилизаций бесконечное множество: это и войны среди живущих на планете, и неудачные научные эксперименты, и пандемии, и галактические катастрофы, например, столкновение планет с кометами, или взрывы звезд и т. п.

В-третьих, замечена тенденция, подтверждаемая наличием редких исключений, — каждая следующая цивилизация достигает более высокого уровня развития, чем предыдущая, и развивается более быстро во времени.

В-четвертых, цивилизации не исчезают бесследно. Каждая вновь возрождающаяся цивилизация несет в себе “память предков” в разумных существах, ее представляющих, передающаяся в виде особенностей их строения на клеточном уровне, более глубоком, чем обнаруженные сейчас учеными на Земле гены.

В-пятых, не у всех разумных существ каждой цивилизации проявляется “память предков” одинаково – у кого-то больше, у большинства – меньше. И только у очень малого числа разумных представителей каждой цивилизации “память предков” проявляется почти в полном объеме. Эти разумные существа (применительно к Земле – это люди), не отличающиеся внешне от других представителей их цивилизации, но обладающие значительно большим набором возможностей, например, телепатией, телекинезом, способностью к чтению мыслей, гипнозом, способностью подчинять других людей, подавлять их волю, способностью телепортирования, способностью перемещения во времени и т. п. Как правило, полным набором возможностей, которые имели их предки, не обладает ни один представитель новой цивилизации, но некоторым количеством – каждый. Многие даже не знают о своих особых способностях.

В-шестых, человекообразные представители цивилизаций из всего многообразия возможностей, присущих разумным существам, и данных им божественным провидением, обладают ограниченным их количеством. Например, они не обладают способностью к телепортированию: не могут существовать без специальных приспособлений в различных средах, например, водной, безвоздушной; не могут “проходить сквозь стены”; и еще много чего не могут из того, что могут другие разумные существа других цивилизаций на других планетах.

В зависимости от количества дополнительных способностей и их качественного состава, люди оказались разбиты на две непересекающиеся группы – дароносцев и васидов.

Основными признаками дароносцев являются способности к чтению мыслей других людей, телепатия и перемещение во времени.

Васиды обладают гипнозом, способностью подчинять других людей своей воле и даром предвидения.

Со времени возникновения первых цивилизаций на Земле и других планетах Вселенной, населенных человекообразными, не было такого сильного противостояния, которое сложилось в существующий момент Времени. Это объяснятся различным взглядом представителей этих групп на особенности развития цивилизаций.

Дароносцы считают, что цивилизации должны развиваться естественным путем, без искусственного ускорения или замедления их развития. Недопустимо внешнее вмешательство в развитие цивилизации людей без их согласия на это, тем более что неизвестно, как это вмешательство может повлиять на “генофонд” поколений. Не могут ни один человек, ни группа людей, ни большинство населения планеты без согласия хотя бы одного человека, проводить эксперименты над всеми представителями цивилизации. Дароносцы во главу принятия решений всегда ставят консенсус.

Васиды считают, что раз практически доказан более высокий уровень развития каждой последующей цивилизации перед предыдущей, то благом является скорейшая их смена. Для этого не важно мнение людей. Не важно, что при смене цивилизации погибнет подавляющее большинство ее представителей, и выжившим предстоит преодолеть тяжелейшие испытания, чтобы возродиться вновь. Не важно, что думают люди по этому поводу – большинство из них неразумны и не понимают, что представители следующих цивилизаций, возникших из существующих, в своем развитии будут умнее, лучше, здоровее, и т. д. и, в конце концов, ближе будут находиться к всеобщему “счастью” в понимании васидов, чем представители существующей цивилизации.

А для этого допустимо искусственное ускорение развития текущей цивилизации, даже внешнее воздействие.

Группы дароносцев и васидов примерно одинаковы по численности, любое вооруженное противостояние между ними чревато полным их истреблением. Это все понимают. Поэтому существует договоренность между ними о недопустимости физического воздействия непосредственно представителей одной группы на представителей другой. Однако, использование обычных людей “втемную” в их противостоянии допускается даже для уничтожения представителей этих групп.

Возможности для этого и у дароносцев, и у васидов, примерно одинаковы. Их дополнительные способности в целом обеспечивают паритет на “поле боя”. Но васиды считают, что их дело – правое, и для достижения своей цели они могут применять любые методы. Дароносцы с этим не согласны, поэтому противостоят всем действиям васидов, направленным для достижения их цели.

В последнее время это противостояние обострилось, и дароносцы прогнозируют катастрофическое развитие событий в обозримом будущем.

Штаб-квартира дароносцев на Земле расположена в Швеции; “Главное управление” васидов – в Австралии.

Это “выжимка” из информации, полученной Артом.

В целом Арт решил, что концепция дароносцев ему ближе, чем васидов, хотя неясные вопросы остались.

Самое главное, что не понял Арт – это почему нельзя совместить обе концепции, и дароносцев, и васидов в единое целое, найдя объединяющие их идеи и отбросив разъединяющие. Ведь обе группы ратуют за процветание цивилизаций, расположенных на Земле, обе желают их представителям счастья, обе – за рост уровня развития цивилизаций и т. д. Стратегические цели у них одинаковые, а тактические – противоположны. Кто-нибудь из представителей этих групп прорабатывал эти вопросы, проводил совместное обсуждение этих проблем лицом к лицу на форумах, пытался примирить противников?

Вот такие вопросы собирался задать Арт Эльзе при встрече в январе 1990 года.

Перед Новым годом Арт собрал общее собрание всех учредителей кооператива “Прогрессор”, на котором рассказал об ожидаемых итогах его деятельности в 1989 году, предложил все доходы, которые ранее планировали пустить на дивиденды, использовать на расширение его деятельности. Никто не был против, поскольку все видели, что инфляция угрожающе растет, на деньги купить ничего стоящего невозможно и единственное спасение от инфляции – покупка валюты или материальных ресурсов.

Затем Арт провел такое же совещание с руководством своей охранной фирмы, где также представил свое видение будущего года, предсказав рост бандитизма, как организованного, так и уличного.

Количество сотрудников фирмы уже перевалило за сорок человек, имелось официально разрешенное огнестрельное оружие, установлены прочные связи с другими охранными структурами, не контролируемыми бандитами, что позволяло в случае необходимости рассчитывать на поддержку. Количество договоров на охрану обеспечивало фирме не только выплату своим сотрудникам достойной зарплаты, но и давало возможность тратить большие средства на техническое развитие, приобретая транспорт, средства связи, аренду спортивного зала и тира. Арт предупредил, что в связи с общим падением производства, основные поступления денег за охрану будут от коммерческих фирм. Государственные предприятия постепенно влезали в долги и с теми из них, у кого начались задержки с платежами, надо расторгать договоры, не ожидая их краха. Арт также считал, что повысится жесткость в столкновениях с бандитами, которые, почувствовав слабину со стороны правоохранительных органов, попытаются захватить под свое влияние как можно больше фирм. Он предложил усилить связь с честными сотрудниками правоохранительных органов, трудоустроить их родственников в компаниях, ему принадлежащих, или заинтересовать другими способами.

— Предстоят тяжелые времена, — констатировал он.

Собрание в транспортной кампании показало, что ее руководство готово к новым реалиям – она перешла на полную предоплату своих услуг.

Практически все междугородние рейсы сопровождаются представителями охранной фирмы. За последний год было отбито более двух десятков бандитских нападений на перевозчиков, в двух из них получили ранения сотрудники фирмы. Арт предложил выделить из фирмы подразделение, которое должно осуществлять международные перевозки. Он также предложил закупить несколько автоэвакуаторов, которые, в связи с резким ростом автомобилей у населения, будут востребованы.

Арт принял решение о создании еще пяти фирм: страховой кампании “Артстрах”, таксомоторной фирмы “Арттакси”, авторемонтной фирмы “АвтоАртРемонт”, а также начал создавать сеть аптек под названием “АртАптека” и сеть пунктов по приему в проявление и печать фотографий от населения с названием “АртФото”, поскольку количество “фотомыльниц” у населения увеличивалось в геометрической прогрессии, и его приемные пункты должны быть ориентированы также на продажу фотопленки и “фотомыльниц”.

Такое значительное расширение направлений деятельности требовало наличия кадров. Арт создал подразделение в “Прогрессоре”, занимающееся поиском и подбором кадров, во главе которого поставил знакомого начальника отдела кадров с одного из предприятий, с которыми имел дело до их закрытия. Это был довольно молодой человек с университетским образованием психолога, для которого предложение Арта после закрытия фирмы было просто спасением, так как у него только что родился ребенок, жена не работала и средств к существованию практически не было.

Арт ориентировал его на поиск подходящих людей на предприятиях радиоэлектронной и оборонной промышленности, где происходило сокращение персонала в связи с отсутствием заказов и неплатежеспособностью заказчиков.

Сам Арт занялся поиском производственной базы для своих предприятий, поскольку предприятие у метро “Выборгская” его уже не устраивало. Он посетил довольно много предприятий радиоэлектроники, которые простаивали и могли предложить свободные площади для аренды, но он больше не хотел связываться с “черным налом” за их оплату, поэтому поиски шли трудно. Наконец он нашел предприятие с приличной производственной базой, складами, железнодорожной веткой поблизости и большим гаражным хозяйством, на севере Ленинграда в районе метро Политехническая.

Он связался с Василием Петровичем и выдал ему “карт-бланш” на решение вопросов по его приобретению в собственность Арта.




Встреча с Эльзой состоялась пятого января 1990 года в усадьбе Арта. После взаимных приветствий они поднялись в кабинет, и Арт задал интересующие его вопросы. Эльза объяснила, что попытки договориться с васидами предпринимались неоднократно, только на ее памяти не менее трех раз. Встречались как руководители обеих организаций, так и специально выделенные переговорщики. В итоге – нулевой результат. В последние несколько лет васиды отказывались от встреч и каких-либо переговоров и сообщили, что они переходят к активному противодействию дароносцам, поскольку видят в них самое главное препятствие к достижению поставленной цели. Дароносцы потеряли несколько своих членов, и хоть ни разу не удалось доказать причастность к этому васидов, сомневающихся в этом не было. Случай с неудачным похищением Арта только укрепил эти подозрения.

Фиаско, которое потерпел Шадл при столкновении с Артом в Вене, позволило дароносцам еще раз обратиться к васидам и предложить им забрать его “верительные грамоты” на листах из энжера. Ответа на это предложение до сих пор не получено.

Больше вопросов у Арта не было.

Эльза предложила Арту возглавить военную структуру дароносцев, мотивируя это предложение его молодостью, хорошими организаторскими способностями, определенными техническими возможностями и инициативностью. Она сказала, что более 75 процентов организации дароносцев – это пожилые люди, моложе тридцати лет – только Арт. Дароносцы, безусловно, будут ему оказывать всевозможную помощь, в том числе значительную финансовую, в помощь ему будут выделены люди из числа дароносцев, и т. д. Для Арта это было очень неожиданное предложение.

Он смотрел на Эльзу и удивлялся наивности сделанного предложения, поскольку даже с лету он мог привести множество существенных возражений. Но, наверное, дароносцы оказались в тупике и вынуждены “хвататься за соломинку”, не представляя себе как “разруливать” сложившуюся ситуацию.

Арт поинтересовался у Эльзы, не смущает ли ее тот факт, что он не прошел вторую инициацию, а после первой прошло всего шесть с половиной лет вместо двадцати. Эльза ответила, что экспертная группа дароносцев уже рассматривала этот вопрос и пришла к решению о возможности проведения второй инициации Арта досрочно в виде исключения. Также он поднял вопрос о том, что выполняя такие серьезные функции в организации дароносцев, должен иметь значительные права, ведь согласовывать каждое действие с руководством организации просто невозможно. В ответ Эльза заметила, что если Арт согласится на ее предложение, то войдет в Совет организации дароносцев, а его членство в Совете даст ему очень большие права, но и наложит огромную ответственность.

При этом ему придется полностью заняться этой работой в организации дароносцев, поскольку ни на что другое у него просто не будет времени. На его вопрос, как же быть с семьей, защитой докторской диссертации, дальнейшей научной деятельностью, с планами развития предпринимательства на второй линии жизни, где множество людей ему поверили и доверили свое благополучие и даже жизнь, он услышал, что ситуация с васидами настолько серьезна, что все остальное – просто “семечки”. Арт понял, что членам организации дароносцев наплевать на его личную жизнь, на взаимоотношения его с друзьями, на его обещания, данные другим людям и то, с каким видом он предстанет перед ними, когда объявит о своем решении полностью отойти от дел, даже не приведя для этого убедительных аргументов. Их не интересует, как Арт будет “выкручиваться” для решения своих проблем. Арт вспомнил слова Зары о том, что если к нему обратятся дароносцы до момента его второй инициации за помощью, то он должен им ее оказать, но только в случае, если ему не придется нарушить собственные моральные нормы и пойти против совести.

“Похоже, что это как раз такой случай”, — подумал Арт.

Он внимательно посмотрел на Эльзу и твердо ответил отказом, замотивировав его тем, что в случае согласия он будет вынужден отказаться от собственных моральных норм и пойти против своей совести.

Эльза выслушала его отказ молча, встала, не говоря ни слова, и покинула усадьбу, оставив Арта в тяжелых раздумьях о том, правильно ли он поступил.

“В конце концов, делай что должно и пусть будет, что будет!” — подвел он итоги сегодняшней встречи. Однако тяжелое чувство вины перед дароносцами, которые сделали очень много хорошего для него в эти годы, а он не пошел им на встречу в трудное для них время, терзало его душу не один день после этого.

“Все же, я пока не ассоциирую себя с дароносцами, не живу их жизнью, не проникся их идеями и чаяниями, — размышлял Арт, — и пока этого не произойдет, все попытки дароносцев привлечь меня к их деятельности обречены на провал”.




Девятнадцатая глава. С бору по сосенке …


Три года пролетели как один. Это было очень напряженное для Арта время.

После встречи с Эльзой в начале января 1990 года, он все время находился под гнетом опасности потерять свои способности дароносца, полученные после первой инициации. В срочном порядке Арт съездил в Германию, где открыл счет “на предъявителя” в Дойче Банке, куда перевел половину средств со своего основного счета. Он помнил слова Зары о том, что если его деинициируют, то возможность перемещаться во времени он потеряет, а также потеряет память обо всем, что с ним произошло на второй линии жизни. Поэтому он написал письмо сам себе, где кратко описал все, что произошло с ним на второй линии жизни, указал счет на предъявителя в Дойче Банке и все пароли для получения с него денежных средств. Также у нотариуса он составил завещание на имя Артема Бойцова, позволяющее тому вступить во владение всем его имуществом, счетами в банке и драгоценностями, хранящимися в банковской ячейке, расположенным в Германии, которое вместе с письмом спрятал в тайник на первой линии. Туда же он спрятал и заверенное нотариусом завещание на имя Артема Бойцова на владение всем имуществом, счетами в банке и долями в предприятиях, принадлежащих Артему Вольцову со второй линии жизни. Правда в отношении последнего завещания Арт очень сомневался, но все-таки решил его сделать – вдруг получится. Также он накупил много разной технической литературы, изданной в период с 1970 по 1990 год, и перевез всю на первую линию жизни. Кроме того, он дал задание отбирать для него из налички, поступающей от клиентов, денежные знаки образца 1961 года, но с сериями, относящимися к 1961-1970 годам, которые он также переправлял на первую линию жизни и передавал маме Ани для приобретения произведений искусства. За январь он переправил в 1970 год более пяти миллионов рублей и двухсот тысяч долларов, выпуска до 1970 года. Поскольку с ним ничего не происходило, он приостановил эту деятельность, посчитав, что переправленных средств достаточно.

В октябре 1970 года Арт успешно защитил докторскую диссертацию и в декабре получил подтверждение ВАК о ее утверждении. Весной 1971 года ему предложили должность Заместителя директора НИИ вычислительной техники и систем управления по науке, которую он занял, не оставляя преподавательскую деятельность в электротехническом институте.

В 1970 году Аня закончила ординатуру и была зачислена в аспирантуру при Государственном институте для усовершенствования врачей по кафедре кардиологии. А весной 1971 года родила дочку, названную Надеждой. Родители Ани души не чаяли во внучке, Арт тоже очень был рад рождению дочери, но предупредил Аню, что теперь ждет сына.

В 1971 году тихо, один за другим, умерли соседи Арта – пенсионеры. Похлопотав, Арт получил их комнату, и теперь его семья занимала большую трехкомнатную квартиру на Попова.

Новая работа захватила Арта. Его НИИ разрабатывал средства вычислительной техники и системы управления для космических аппаратов и систем вооружения. Он стал самым рьяным пропагандистом замены аналоговых элементов систем управления космическими объектами на цифровые. И хотя СССР в то время уже отставала от Запада в разработке и производстве элементной базы третьего поколения, его усилиями это отставание было значительно сокращено, а надежность элементов систем управления достигла лучших западных образцов за счет схемотехнических решений.

За разработку принципиально новых цифровых средств вычислительной техники для управления ракетами под руководством Арта, он стал Лауреатом Государственной премии СССР. По ходатайству министерства высшего и специального образования СССР ему досрочно было присвоено звание “профессор” в 1972 году.

На второй линии жизни Арта все было значительно сложнее и жестче.

В июне 1990 года открылась первая товарная биржа в Москве, и Арт открыл там свою брокерскую секцию.

В октябре состоялось объединение двух Германий, к этому времени практически все союзные республики СССР объявили о своем сувернитете. Торговые и производственные связи рвались, инфляция выросла в разы, в продаже практически отсутствовали продукты и промышленные товары.

В январе 1991 года состоялась “павловская денежная реформа”, когда из оборота были выведены 50- и 100-рублевые купюры старого образца и заменены новыми. Арт скупал старые купюры (с сериями выпуска до 1989 года) за бесценок для использования на первой линии жизни.

После произошедшей в апреле “реформы цен” были увеличены цены на ряд товаров и дан старт безудержной инфляции в СССР.

19-22 августа в СССР произошел путч, к власти пришло ГКЧП. Арт и его финансово-промышленная группа приняли активное участие в борьбе против его вдохновителей, участвовали в митингах и демонстрациях протеста, происходящих в Ленинграде.

В сентябре Ленинград был переименован в Санкт-Петербург.

С января 1992 года отменен контроль над ценами, цены на товары стали расти практически ежедневно, что потребовало от Арта резко повысить оборачиваемость своих денежных средств и начать во все большем масштабе их вложение в ресурсы.

В середине года Арт принял решение о создании собственного банка под названием “АртБанк”. До конца года банк должен был пройти регистрацию, а пока он с помощью фирмы “Plazma” проводил переговоры с германскими банками о совместной банковской деятельности.

Приобрести производственные мощности в собственность в районе метро Политехническая не удалось в силу отсутствия законных оснований. Никакие взятки не смогли пробить этот барьер. Чиновники брали деньги, обещали, а как дело доходило до оформления бумаг, прикрывались отсутствием законодательной базы, хотя она и позволяла в исключительных случаях принимать необходимые решения. Пришлось Арту заключать кабальные арендные договоры на использование этих мощностей. Успокаивало только одно – с 1992 года должна была начаться приватизация государственной собственности, в перечень которой по Санкт-Петербургу входили и интересующие Арта предприятия.

Поскольку муниципальное предприятие около метро Выборгская считалось мелким, а около метро Политехническая – средним, то с помощью чиновников было принято решение о приватизации первого и второго с помощью чекового аукциона. В обоих случаях победителем оказался Арт, и оба предприятия были оформлены в его собственность до конца 1992 года.

Арт, с момента появления у населения приватизационных чеков, организовал их скупку через посредников, так как это разрешалось действующим законодательством. Его эмиссары, обеспеченные наличными деньгами, в сопровождении сотрудников охранной фирмы ездили по Ленинградской и близлежащим областям и скупали ваучеры на его имя, оформляя каждую сделку договором купли-продажи, хотя этого и не требовалось делать. Но Михаил – юрист Арта, настоятельно советовал это делать, чтобы исключить в будущем какие-либо претензии. После выигранных Артом чековых аукционов, у него осталось несколько тысяч неиспользованных ваучеров, и он решил вложить их в акции Газпрома, когда будет объявлена его приватизация.

Кроме этого, приватизационные чеки приобретались также на средства его предприятий и вкладывались в акции предприятий химической промышленности и связи.

Все эти операции требовали постоянного контроля и регулирования, и Арт с середины 1992 года только этим и занимался.

В ноябре 1992 года на нескольких эмиссаров Арта, скупавших ваучеры, были совершены бандитские нападения. В результате было похищено около тысячи чеков на сумму более четырех миллионов рублей. Охранная фирма Арта провела свое расследование этих происшествий и выяснила, что виновна в этом ОПГ “волжских” со штаб-квартирой в Тосно. Допускать продолжение такого беспредела было нельзя, и Арт решил наказать бандитов. Обращаться за помощью к правоохранительным органам было бесполезно, криминал захлестывал Санкт-Петербург и область, и обращение к ним только предупредило бы бандитов о готовящемся возмездии.

Было собрано досье на главарей “волжских”, определены места их дислокации, примерная численность банды и вооружение.

Арт решил сам присмотреться к ним, поскольку неопровержимых улик их участия в нападении на его людей не было, для чего впервые загримировался под старика и на “шестерке” приехал в Тосно. Любимое место, где постоянно проводил время главарь “волжских”, был ресторан “Мираж”. Главарь банды имел погоняло “Бык” и даже внешне ему соответствовал. Вокруг него постоянно вертелось несколько “шестерок”, выполнявших все его приказания. Каждый день после семи вечера Бык заходил в “Мираж” и находился там до закрытия. Туда же приходили его “бригадиры”, сдававшие дневную “выручку” от рэкета. Вот в этом заведении и появился однажды Арт в гриме старика. Он занял место за столиком недалеко от Быка, сел к нему лицом и, заказав салатик и котлету “по-московски”, а также бутылку пива, принялся за еду и наблюдение, включив чтение мыслей. Мысли у Быка сводились к выпивке, бабам и деньгам. Особенно много он думал о деньгах, прикидывая, где бы еще “срубить бабла”, как в прошлый раз, когда его бандиты прихватили скупщиков ваучеров.

“Вот бы появились они опять в Тосно! Как в прошлый раз”, — думал Бык, — мои ребята в миг узнают об этом и мои запасы ваучеров и денег значительно увеличатся. Еще два-три дня и запас в три тысячи ваучеров будет создан, заказчик за ними приедет через четыре дня, привезет деньги – по четыре тысячи за штуку”.

“Это я неплохо зашел”, — подумал Арт, и, расплатившись за еду, вышел из ресторана. Около его автомобиля крутились две “шестерки” Быка. Телохранитель Арта сидел за рулем и не обращал на них никого внимания. Когда Арт пошел к автомобилю, дорогу ему преградил один из бандитов, решивший поизгаляться над стариком.

— За охрану “шестерки” плати тысячу, — сказал он, — а то шины проколем и все равно на наш шиномонтаж ехать придется, а там тысячей не отделаешься.

Арт остановился и стал трусливо оглядываться по сторонам, якобы ища защиту. Однако все прохожие проходили мимо, отворачиваясь от Арта и бандитов. Тогда он достал свой кошелек и, открыв его, показал бандиту, что у него осталась последняя сотня, и денег больше нет.

— Тогда оставляй машину и мотай домой за деньгами, а мы пока ее покараулим, — заявил бандит, — да побыстрее – ты уже на “счетчике” – каждые пять минут – сотня.

Телохранитель поглядывал на Арта, как бы спрашивая разрешения на вмешательство, но Арт никаких знаков не подавал и продолжал свое представление.

— Да я же из Питера! Мне туда час ехать, да и обратно – еще час! — проговорил он, жалобно глядя на бандита.

— Вот и хорошо, за два часа счетчик натикает на две четыреста, да еще тысяча за охрану – итого три четыреста – давай уматывай, а твой дружок пока в машине посидит – тебя подождет.

— Я хочу с вашим главным поговорить, ведь вы, ребята, беспределом занимаетесь, проведите меня к нему! — сказал Арт.

Бандиты громко рассмеялись. В это время из ресторана вышел Бык и Арт обратился к нему со словами:

— Любезнейший, не подскажешь, где мне найти главного над этими ребятами, а то они беспредельничают над стариком?

Бык остановился и спросил, что случилось. Арт подробно все рассказал и повторил вопрос про главного.

— Я их босс, — ответил Бык, — а тебе, старый пердун, не жаловаться надо, а деньги искать, да еще тысячу сверху за твою жалобу накину, так что без пяти тысяч и не возвращайся!

Арт попятился от него, а Бык приказал своим шестеркам “придать ускорение” старику. Те со смехом подошли к Арту, и один из бандитов на него замахнулся. Пока телохранитель вылезал из машины, Арт положил обоих бандитов на землю, вырубив их из игломета. Затем они вдвоем с телохранителем скрутили Быка и засунули его на заднее сидение, а, чтобы он не орал и не грозил всеми карами, засунули в рот грязную тряпку, заклеили рот скотчем и связали им же руки и ноги. После этого спокойно поехали в Питер.

Доставив Быка в охранную фирму и передав его с рук на руки Юрию Максимовичу, Арт напоследок предупредил Быка, чтобы он выслушал все, что ему будет предложено, и лучше бы побыстрее соглашался на сделанные предложения, иначе его тоже поставят на счетчик и, в итоге, еще неизвестно, сможет ли он расплатиться.

Через день “волжские” привезли Арту три тысячи ваучеров и десять миллионов рублей отступных и еще долго благодарили и кланялись, что с ними обошлись по-божески. Бык вернулся в Тосно и зарекся связываться с "империей" Арта.

С января 1993 года вступил в силу закон, разрешающий свободный выезд граждан России за границу, что позволило Арту оформить загранпаспорт и значительно упростило его перемещение по миру.

“Финансово-промышленная империя” Арта набирала силу, причем всего этого он добился только своим трудом и старанием и не зависел ни от каких других финансовых групп и государственных чиновников. Он понимал, что представляет для многих очень заманчивую цель для захвата, и готовился к такому развитию событий.




Двадцатая глава. Смело, товарищи, в ногу!


За прошедшие годы Арт стал признанным руководителем научного коллектива, имеющим большие успехи в работе по укреплению оборонного могущества СССР. В его НИИ разрабатывались новейшие системы управления космическими аппаратами и баллистическими ракетами наземного и морского базирования, разработаны и созданы однокристаллические управляющие ЭВМ для министерства обороны и народного хозяйства, выполнены перспективные теоретические работы в системотехнике и микроэлектронике. Арт обзавелся и своими учениками: два аспиранта уже защитили кандидатские диссертации, три должны защититься в текущем году.

Были и сложности. Принятая на рубеже 70-х годов концепция разработки и производства ЕС ЭВМ в СССР, базирующаяся на копировании вычислительной техники США фирмы IBM, нанесла серьезный урон развитию вычислительной техники и микроэлектроники в СССР. Арт это очень хорошо сознавал, но сделать практически ничего не мог, кроме выступлений на различных закрытых совещаний с высшим руководством страны, где он пытался отстоять свои позиции в проектировании и производстве ЭВМ. Решение, хоть и неверное, было уже принято, и никто не хотел брать на себя ответственность за его отмену. Да и очень немногие понимали правоту Арта в этом вопросе, ориентируясь на мнение маститых ученых ведущих научных центров страны. Уже хорошо было то, что военные всецело поддерживали концепцию Арта в разработках военной техники и защищали его на всех доступных им уровнях, пользуясь сравнительными результатами его разработок и разработок других НИИ и КБ по аналогичной тематике.

Разработки Арта были значительно надежнее, имели большее быстродействие и меньший вес. Очень сильно мешало отставание в технологии производства больших интегральных схем в СССР. Некоторые разработки Арта не могли быть реализованы на том технологическом уровне, которого достигла промышленность СССР. Можно было выпускать только единичные образцы практически лабораторным путем, даже об их мелкосерийном производстве не могло быть и речи. Наметившееся противостояние Арта с руководителями других научных коллективов на этой почве также подогревалось обычной завистью к более молодому и удачливому конкуренту, и выливалось в интриги, подсиживание и поиск компромата.

Преподавательская деятельность Арта в электротехническом институте также была успешной. Он читал курс системотехники по кафедре автоматики и вычислительной техники.

Были опубликованы еще две его монографии, около двадцати статей в научных изданиях, сделано семь изобретения и поданы заявки еще на девять.

Но особенно Арта “доставало” то, что такая интенсивная разнонаправленная деятельность параллельно на обеих линиях жизни заставляла мгновенно перестраиваться при переходе туда и обратно. Дошло до того, что перед каждым переходом он вынужден был записывать, что им сделано за последнюю неделю и чем предстоит заняться в следующую. Если раньше он перемещался во времени почти ежедневно, то теперь проводил на каждой линии жизни ровно неделю, иначе “впадал в ступор”, не зная, чем заняться в первую очередь при переходе на другую линию жизни. Накапливалась усталость, приходилось тратить большие интеллектуальные и физические усилия, чтобы соответствовать достигнутому уровню на обеих линиях жизни.

Арту уже неоднократно предлагали баллотироваться в члены-корреспонденты АН, как от электротехнического института, так и от Комитета по науке и технике СССР, но Арт сознавал, что у него слишком много завистников в академических кругах и его вполне могут забаллотировать. Для успешного получения членкора надо специально “готовить почву”, проводить большую организационную работу, налаживать контакты и т. д. А на это у Арта физически не хватало времени. Зная недалекое будущее СССР, Арт прекрасно представлял, что занимаясь и дальше разработкой конкретных изделий для космических исследований, обороны и народного хозяйства, после развала СССР, он окажется не у дел, так как электронная промышленность прекратит свое существование, большинство заводов обанкротится, специалисты разбегутся по мастерским, рынкам и другим мелким лавочкам, а многие уедут искать счастья за границей. Надо менять сферу деятельности, сосредоточившись на научных исследованиях. Настоящие ученые всегда и везде в цене. Поэтому он принял решение постепенно отходить от конкретной производственной деятельности, оставаясь консультантом, сосредоточиться на научной и преподавательской деятельности, тем более что ему уже давно предлагают возглавить его родную кафедру в электротехническом институте. Также надо обязательно в ближайшие три года стать членкором АН и еще через несколько лет – академиком.

“Это позволит мне сохранить имя и влияние в стране, и, воспользовавшись накоплениями денежных средств из будущего, поддержать в трудное время науку в России”, — думал он.

В этом Арт видел свою главную цель деятельности на первой линии жизни.

Неоднократно ему предлагали и переезд в Москву в более престижные НИИ, но для него это было исключено – точки перехода были в Питере, поэтому он под разными предлогами отказывался от этих предложений.

Арт оставался невыездным, несмотря на то, что неоднократно доказал свою верность Родине. Получая многочисленные приглашения из-за рубежа на научные конференции и симпозиумы, он был вынужден оставаться дома, и только получаемая им информация из будущего, позволяла поддерживать свое реноме в профессии.

Все это также удручающе на него действовало, и только семья, дочка и Аня, не позволяли впасть в депрессию.

Куратор из Большого дома на Литейном замечал повышенную раздражительность Арта, нервозность, но ничем помочь не мог, выполняя предписания по своей линии. На сетования Арта о невозможности участвовать в научной жизни мировой науки, ему напоминали о попытке его похищения в Вене, ведь с тех пор значимость Арта в глазах западных спецслужб значительно выросла.

Аня также защитила кандидатскую диссертацию по кардиологии и работала в Первом медицинском институте вместе с отцом. Ее мама продолжала приобретать произведения искусства, в чем весьма преуспела. Это дело ей очень нравилось, особенно после того, как Арт стал давать ей на эти цели значительные суммы, полученные из будущего.

По просьбе Арта, она занялась поиском для него дачи на Рижском взморье в Латвии. Он очень любил взморье в районе Дубулты и Майори, и хотел там иметь собственный дом. Единственным его условием было приобретение дачи у настоящих ее владельцев, т. е. тех людей, которым она досталась не в послевоенное время при дележе трофеев, а получивших ее по наследству или построивших самостоятельно до войны на законном основании. В будущем он был наслышан о предъявлении судебных исков бывших владельцев недвижимости в странах Балтии к новым хозяевам, получившим ее в результате передела собственности.

Поиски увенчались успехом, и мама Ани приобрела на его имя двухэтажный коттедж в Майори с участком земли в 25 соток. Дом требовал ремонта и Арт решил его полностью перестроить в современном стиле. Сейчас мама Ани искала строителей для этой работы, поскольку проект коттеджа Арт доставил из будущего.

У Арта появился и собственный автомобиль – ВАЗ 2103 Лада, правда за рулем чаще находилась Аня, так как у Арта был служебный автомобиль.

Вот так обстояли дела на первой линии жизни.

Годы, прожитые на второй линии жизни, были не менее драматичны.

Все фирмы Арта частично пострадали летом 1993 года при проведении денежной реформы, когда была проведена замена всех купюр образца 1961 года на новые деньги. Деньги, находящиеся на счетах предприятий, обменивались в полном объеме, а на руках граждан – только не более 100000 рублей по месту прописки и предъявлению паспорта. Эта сумма была весьма невелика и соответствовала примерно 100 долларам США. Поскольку крупные наличные средства Арт использовал для приобретения ваучеров, и многие его фирмы использовали наличные средства для расчета с клиентами, то в целом потери составили около пятидесяти миллионов рублей. В то же время старые купюры моментально обесценились, что позволило Арту приобрести их значительное количество для использования в прошлом.

Он переправил в прошлое более десяти миллиардов рублей, которые предназначались для использования в годы перестройки для поддержки науки и создания финансовой империи на первой линии жизни.

“Черный вторник” – 11 октября 1994 года был давно ожидаемым и не привел к особым потерям. В этот день начался обвал рубля по отношению к иностранным валютам. Начиная с 1994 года, Арт держал свои денежные средства, в основном, в валюте на счетах АртБанка, что позволило ему практически без потерь пережить это событие и до конца года значительно увеличить свои производственные мощности, скупая предприятия, оказавшиеся в тяжелом финансовом положении.

Осведомители информировали о резко возросшем интересе к нему российских спецслужб в связи со значительным расширением его финансово-производственной империи. Арт поделился этой информацией с Юрием Максимовичем, и они пришли к выводу о необходимости обзаведения “крышей” в органах безопасности. Но сделать это надо было так аккуратно, чтобы в результате такого “крышевания” не потерять контроль над активами.

Выходить надо было сразу на высокий уровень – генеральский, для чего Арт разработал целый план, который и претворил в реальность до конца 1995 года.

Российская служба государственной безопасности за последние три года реорганизовывалась трижды и каждый раз со значительным сокращением штатов. В декабре 1993 года было образовано ФСК, а в апреле 1995 года преобразовано в ФСБ. За это время прошли большие сокращения опытных работников, не только аналитиков, но и профессионалов-оперативников. Арт образовал свою службу безопасности, которую возглавил Эдуард Васильевич, бывший одним из руководителей питерской службы госбезопасности, неожиданно для себя оказавшийся не у дел в связи с реорганизацией. Это был честный и знающий специалист, имевший обширные связи в своем бывшем ведомстве, пользующийся авторитетом и любовью подчиненных.

Арт слышал о нем еще раньше, на первой линии жизни, когда тот занимался контрразведывательной деятельностью в КГБ Ленинграда.

Узнав о досрочной отставке Эдуарда Васильевича, Арт пригласил его посетить свой офис, где сделал предложение, от которого тот не смог отказаться. Арт предложил ему организовать службу безопасности своей финансово-производственной империи, включающую как аналитиков, так и оперативников, основной задачей которой должна быть охрана его производственных и финансовых секретов. В ее обязанности также вменялось активное противодействие всем попыткам стороннего вмешательства в управление его “империей” и организация безопасности сотрудников.

Эдуард Васильевич подчинялся только Арту, мог набирать в свою службу любых сотрудников и формировать выданный на его службу бюджет в два миллиона долларов в год при своем окладе в пять тысяч долларов в месяц. В то время это были очень большие деньги.

При первой встрече, увидев Арта, Эдуард Васильевич даже вздрогнул, так тот был похож на Артура Бойцова, с которым изредка пересекался лет пятнадцать назад по делам службы, но никогда не вступал в непосредственный контакт. Узнав, что Арт дальний родственник Артура Бойцова, только моложе того более чем на двадцать лет, несколько успокоился, но все же решил разузнать все об Арте и его родственных связях с Артуром Бойцовым. Все это Арт выяснил, включив чтение мыслей Эдуарда Васильевича. Чтобы поставить все точки над "i" в этом вопросе, Артем вынужден был “признаться”, что он – незаконнорожденный сын Артура, о котором тот ничего не знает, так как мать была категорически против этого, и просил Эдуарда Васильевича никому об этом не рассказывать. Эта новость окончательно того успокоила, и дальше разговор шел только о деле.

В результате этих действий к началу 1996 года Арт имел сформированную службу безопасности, состоящую из профессионалов-аналитиков в количестве восьми человек, научно-техническую группу, обеспечивающую безопасность техническими средствами и подразделение оперативного реагирования, состоящее из бывших оперативников ФСК. Всего служба имела двадцать семь сотрудников и была оснащена современными техническими средствами для своей деятельности.

Осенью 1995 года от Арта была вынуждена уйти Мария Ивановна. В семье сына родилась двойня, и без ее помощи с тремя детьми они не справлялись. Остался только Ворон, бессменно несший вахту по охране усадьбы Арта. К этому времени был готов архитектурный проект реконструкции усадьбы Арта, включающий возведение современного коттеджа на месте старого дома и другой инфраструктуры, для чего Арт прикупил два соседних участка у их владельцев и получил все необходимые документы на строительство. Было учтено и то, что надо сохранить без изменения место перехода в прошлое в новом коттедже, а строительство вести с таким расчетом, чтобы Арт мог им пользоваться и во время строительных работ. Все работы планировалось провести в течение 1996 года и строительная организация уже начала работы.

В середине 1996 года активизировались преступные группировки в Питере. Они неоднократно пытались “наезжать” на предприятия Арта, но пока безуспешно. Хотя служба безопасности постоянно докладывала ему о слежке за руководителями фирм Арта, попытках их подкупа, вербовки и внедрения своих людей в состав персонала. С учетом коррумпированности власти, это могло означать подготовку какой-то масштабной провокации против Арта. Информаторы в налоговой инспекции вовсю докладывали о поступившем “заказе” на предприятия Арта со стороны госорганов, но пока “финансовая поддержка” их работников со стороны Арта сдерживала рвение налоговиков, и не позволяла им заниматься беспределом.

Эдуард Васильевич считал необходимым принять жесткие контрмеры против заказчиков, так как борьба с исполнителями не решала всей проблемы, а только снимала ее остроту на данный момент. Он поручил всем руководителям своих подразделений выявить этих заказчиков, определить их цели и подготовить предложения по нейтрализации.

К началу осени вся необходимая информация была собрана, и на ее основании требовалось принять окончательное решение.

Дело обстояло следующим образом. Первый заместитель мэра Санкт-Петербурга уже давно следил за развитием производственно-финансовой империи Арта в Питере и близлежащих областях. Хотя интересы и сферы деятельности их не пересекались, никак не мог спокойно наблюдать за постоянным ростом и укреплением ее могущества, подозревая, что в будущем Арт может создать ему неслабую конкуренцию в борьбе за кресло мэра города, так как считал Арта молодым и амбициозным человеком. А когда получил в результате выборов кресло мэра, посчитал за лучшее вообще избавиться от него как в политике, так и в городе. А пока окружал себя доверенными людьми, расставляя их на ключевых постах своей администрации с тем, чтобы начать формировать свой круг приближённых людей, среди которых места Арту не было. Аналитики прогнозировали начало наступления на империю Арта со стороны новой власти Питера в конце этого – начале следующего года.

На вопрос Арта, что же можно сделать, Эдуард Васильевич ответил, что можно сделать все, чтобы не допустить этого наступления.

Обсудив сложившуюся ситуацию со всех сторон, они решили сделать следующие шаги: Арт записывается на прием к мэру и пытается в разговоре прощупать его позицию в отношении себя; Арт доводит до сведения мэра свою лояльность к нему, но жестко дает понять, что никакого диктата в отношении себя и своей империи не допустит; если ни о чем не удастся договориться по-хорошему, то Арт намекнет мэру на имеющийся у него компромат и кое-что предъявит, чтобы не быть голословным. Но в любом случае, если не удастся договориться по хорошему, надо готовиться к проведению силовой акции. А пока служба безопасности Арта будет искать на мэра компромат. Встречу с мэром запланировали на середину осени.

Встреча с мэром состоялась в середине ноября 1996 года.

Поводом для нее послужил составленный Артом план поддержки технических ВУЗов Питера путем поставки им бесплатно персональных компьютеров для организации учебного процесса студентов. Всего им было выбрано четыре учебных заведения – Университет, электротехнический институт, политех и институт точной механики и оптики. Каждый квартал в 1997 году они должны безвозмездно получать по одному персональному компьютеру, снабженному полным комплектом новейшего лицензированного программного обеспечения. Кроме того, фирмы Арта проводили полное бесплатное сервисное обслуживание этих компьютеров в течение года с момента поставки.

Необходимо было получить одобрение мэра этому плану, поскольку дело касалось перечня ВУЗов, которым планировалась поставка компьютеров, и тут могли быть разные нюансы.

Встреча проходила в Смольном в кабинете мэра один на один.

Арт представил разработанный им план оснащения ВУЗов Питера персональными компьютерами и поинтересовался мнением мэра по их количеству и составу. Общая сумма поставляемой техники по ценам того времени составляла более двухсот пятидесяти тысяч долларов. Мэр внимательно рассмотрел список ВУЗов и попросил дополнительно включить еще два института – это корабелку и строительно-архитектурный институт, поставив им хотя бы по два персональных компьютера за год, доведя общее их количество до двадцати штук. Немного подумав, Арт согласился. Далее разговор крутился вокруг фирм Арта, мэр интересовался перспективой их развития, трудностями и успехами, а также планами самого Арта на перспективу.

Арт четко дал понять, что политика его совершенно не интересует, — только собственный бизнес и его расширение. Кроме того, он хотел бы наладить нормальные отношения с городской администрацией, которые оставляют желать лучшего, причем, по непонятным для него причинам. Со своей стороны он мог бы поставлять для администрации города оргтехнику с минимальной наценкой и взять ее на свое обслуживание также по минимальным ценам. Арт предложил подписать договор на три года о сотрудничестве между его фирмами и администрацией Питера, в котором отразить обязательства сторон. Взамен он просил прекратить наезды на его предприятия со стороны контролирующих органов, тем более что все предыдущие проверки ничего существенного не обнаружили, а постоянное присутствие контролеров лихорадит бизнес, не дает ему быстро развиваться. Арт подчеркнул, что чужого ему не надо, но и своего он никому без боя не отдаст, тем более что всевозможного компромата в это смутное время на всех более чем достаточно и, в случае чего, мало никому не покажется. Лучше плохой мир, чем хорошая война, резюмировал он.

Мэр слушал его молча, иногда прерывая репликами и прося уточнить те или иные нюансы. В целом, со всем сказанным Артом, он согласился и, пригласив к себе своего заместителя, дал ему поручение подготовить и до конца года подписать договор о сотрудничестве. После чего Арт откланялся, получив приглашение заходить, в случае необходимости.

Вернувшись к себе в кабинет, Арт вместе с Эдуардом Васильевичем внимательно прослушали весь разговор с мэром, который Арт записал на диктофон. Он продолжался более часа. Обсудив его, они решили подождать и посмотреть, будут ли какие-либо сдвиги к лучшему до конца года, а пока не расслабляться и продолжать запланированные мероприятия противодействия проискам недругов.

Положительные результаты встречи с мэром начали проявляться уже к концу ноября – налоговая инспекция отозвала очередную бригаду проверяющих, налоговая полиция прекратила ряд расследований деятельности фирм Арта, а коммерческая служба мэрии подготовила перечень средств оргтехники, в которых нуждалась администрация мэра, с указанием приемлемой цены. До конца года был подготовлен и подписан договор о сотрудничестве мэрии и производственно-финансовой империи Арта.

Арт и Эдуард Васильевич вздохнули с облегчением – хоть с некоторыми финансовыми потерями, но вопрос взаимоотношений с новым мэром Питера был решен положительно.

В декабре Арт переселился в новый коттедж, построенный на месте старого дома в его усадьбе. Кроме “старичка” – Ворона, его охраняли постоянно три оперативника службы безопасности. Теперь усадьба располагалась на двадцати сотках, была окружена трехметровым кирпичным забором с электронной системой безопасности, оснащенной видеокамерами и датчиками перемещений, имелся даже небольшой подземный ход, замаскированный под канализационную трубу большого диаметра, выходящий за пределы усадьбы в соседний частный дом, который также принадлежал Арту, что никому не было известно.

С января 1997 года Арт начал реорганизацию своей производственно-финансовой империи в холдинг под названием “Артхолдинг”. “Артхолдинг” стал головной управляющей компанией многоотраслевой корпорации, состоящей из ряда ООО и акционерных обществ, в которые были преобразованы фирмы, принадлежащие Арту. Владельцем “Артхолдинга” был непосредственно Арт. “Артхолдингу” принадлежали доли и акции в предприятиях, входящих в холдинг, причем доля в них составляла от 76 до 100 процентов, остальная часть долей и акций принадлежала сотрудникам, с которыми Арт начинал свою предпринимательскую деятельность или которые позднее влились в его “империю”.

Основными направлениями деятельности “Артхолдинга” были:

— производственная деятельность, включающая производство электронных компонентов и сборку из них и покупных компонентов персональных компьютеров и средств оргтехники; проявка и печать фотографий; изготовление лекарственных препаратов по лицензиям на собственной производственной базе; ремонт и обслуживание персональных компьютеров и оргтехники; предоставление транспортных услуг; ремонт и обслуживание автомобилей-иномарок;

— торговая деятельность, включающая разветвленную сеть магазинов, торгующих компьютерами, оргтехникой, комплектующими изделиями; сеть аптек; сеть приемных пунктов заказов на проявку и печать фотографий и торгующих сопутствующими товарами;

— оказание охранных услуг;

— оказание услуг по страхованию;

— банковские услуги с сетью обменных пунктов валют.

Оборотный капитал “Артхолдинга” составлял более пятисот миллионов долларов, и число работающих в нем превысило семнадцать тысяч человек. “Артхолдинг” имел свои филиалы и представительства во всех близлежащих областях.

Образование “Артхолдинга” было велением времени, только таким образом можно было сконцентрировать финансы на приоритетных направлениях бизнеса, быстро ликвидировать невысокорентабельные его направления и организовывать новые, обеспечить управляемость предприятий, их охрану и безопасность.

Эта огромная работа была закончена к концу 1997 года.

В этом же году Арту исполнилось тридцать два года. Оглядываясь назад, он только диву давался, сколько всего сделано за это время на второй линии жизни. Практически с нуля без чьей-либо помощи организовано множество предприятий, налажены крепкие связи с зарубежными партнерами, создан авторитет в бизнес – кругах Санкт-Петербурга, его мнением интересуются и знакомством с ним дорожат бизнесмены многих регионов России.

Вот только дароносцы не подают признаков жизни после событий 1990 года.

До 2003 года осталось семь лет. Будет ли проведена с ним вторая инициация? Или на этом закончатся его “приключения” с перемещением во времени? Эти мысли постоянно преследовали его, не давая покоя и заставляя продумывать различные варианты сохранения бизнеса для себя самого на первой линии жизни при самом плохом развитии событий после 2003 года.

Годы пролетали один за другим, “Артхолдинг” рос и развивался. С развитием цифровой фотографии ушло в небытие направление, связанное с проявкой и печатью фотографий, вместо него появились целый ряд новых направлений – сотовая связь, оказание услуг в качестве интернет-провайдера, спутниковое телевидение и Интернет.

К концу 2003 года “Артхолдинг” занимал ведущие позиции в России по указанным направлениям.

Ежегодно Артем Вольцов обновлял свое завещание, по которому Артур Бойцов был правопреемником всего его состояния, включая вклады в зарубежных банках. Он открывал, начиная с 1989 года, счета на предъявителя в банках за рубежом и не пользовался ими, оставляя их для использования на первой линии жизни. Арт готовился к 1983/2003 году – году возможной деинициации так, как считал правильным. Он описывал в своих заметках все, что считал нужным сообщить самому себе в случае потери второй линии жизни и, соответственно, потери памяти о прожитом.

К середине 2003 года он сделал все возможное, что было в его силах, для сохранения всего накопленного “тяжким трудом”, но не знал, удастся ли это сделать.

На первой линии жизни в 1975 году Арт перешел на работу в электротехнический институт, став заведующим кафедрой автоматики и вычислительной техники. Одновременно он оставался консультантом в своем бывшем НИИ и, чтобы совсем не отрываться от его тематики, заключил несколько перспективных научно-исследовательских работ между своей кафедрой и НИИ. Военные заказчики были не очень довольны решением Арта перейти на работу в ВУЗ, но входили в его положение и понимали всю сложность ситуации. Тем более, что он обещал и в дальнейшем не оставлять в стороне военную тематику в своих научных поисках.

Весь 1976 год прошел в поисках подхода для вступления в членкоры АН. Арт упрочил свои контакты с членами Госкомитета по науке и технике, стал экспертом Комитета по такому важному направлению как системотехника. Он опубликовал ряд научных статей в отраслевых журналах АН, где предсказывал направления развития мировой науки и техники, отдавая приоритет развитию микропроцессоров, больших интегральных схем, средств мобильной связи и, в связи с этим, подчеркивал необходимость разработки новых материалов и технологий. Написал еще одну монографию, посвященную вопросам теории систем, цифровой системотехники, практически основав это направление в науке и технике. Эти усилия не пропали втуне, и по представлению своего электротехнического института и весомой поддержке Комитета по науке и технике Арт в 1977 году баллотировался в члены-корреспонденты АН, куда был принят большинством голосов академиков и членкоров.

Наряду с преподавательской деятельностью, Арт подготовил еще трех кандидатов наук и одного доктора наук. На кафедре он создал свою лабораторию, оснастив ее перед уходом из НИИ современным оборудованием под хоздоговорные работы. Эта лаборатория стала заниматься исследованиями в области теории систем и системного анализа сложных технических систем. Эта тематика напрямую была связана с созданием систем управления сложными объектами, в том числе и военными объектами.

Эти исследования позволили Арту войти в число ведущих специалистов в мировой науке, занимающихся этой тематикой. В течение пяти лет, к 1982 году, он подготовил еще две монографии по этой тематике, его научные работы занимали одно из первых мест по цитируемости. Все это позволило Арту баллотироваться в действительные члены АН, куда он и был принят в 1982 году.

К середине 1983 года Арт достиг многого – он академик, профессор, доктор наук, заведующий кафедрой в одном из лучших институтов Ленинграда, его имя широко известно не только в СССР, но и за рубежом. У него есть семья, Аня, любимая дочка Надежда, он весьма состоятельный человек. Но что с ним будет, если состоится деинициация? Не потеряет ли он все, чего достиг, а главное, сохранит ли он свои интеллектуальные способности, не окажется ли он не академиком, а дебиллом, который кроме жалости, ничего не заслуживает? Чем ближе подходил срок второй инициации или деинициации, тем тяжелее становилось у него на сердце.

Конец первой книги.