Огонь на поражение Александр П. Быченин Сафари #2 Ахерон. Мир, прошедший сквозь огненный ад и вековую изоляцию. Разведывательный рейд оказался лишь прелюдией к основным событиям. Теперь перед горсткой отчаянных бойцов стоит куда более сложная задача: найти и обезвредить базу пиратского клана. Ставки слишком высоки, и любая ошибка может привести к потере целого мира. Но капитан-лейтенант Тарасов не привык отступать перед трудностями. Цель определена, остается лишь до нее добраться и открыть огонь на поражение. Александр Быченин Огонь на поражение Глава 1 Система Вольф-1061, планета Бурная, база космофлота «Северная» 15 марта 2535 года Офиногенов пялился на нас недолго – дисциплина и чувство долга взяли свое. Он аккуратно прошелся пальцами по клавиатуре пульта, и зеркало телепорта растворилось, оголив раму из толстых балок. – Переход осуществлен в штатном режиме, – возвестил он, уставившись в монитор. – Все системы работают нормально. Я переглянулся с Волчарой, покрутил пальцем у виска. Тот пожал плечами, мол, тебе виднее, странное тут творится, или в порядке вещей такая встреча. К тому же обстановка в помещении с моего последнего визита кардинально изменилась – пульт был отгорожен от телепорта толстой переборкой из бронестекла, и теперь совершившие переход надежно отделялись от операторов. – Здравия желаю, товарищ капитан-лейтенант! – как ни в чем не бывало поприветствовал меня лейтенант. Динамики послушно воспроизвели его голос. – Мы уж думали, что не вернетесь. – А где начальство? – поинтересовался я, скинув рюкзак и избавившись от шлема. – И почему оркестра не наблюдаю? – Мы же не знали, что вы в этот раз соизволите вернуться, да еще и с гостями, – хмыкнул Офиногенов. – Сколько вы сеансов пропустили? Два? Или три? – Ты мне зубы не заговаривай, – прервал я научника. – Куда твой напарник делся? – Какой напарник?! Ответить на эту наглость я не успел – дверь в торцевой стене стеклянного загона отъехала в сторону, и в помещение за секунду просочился десяток штурмовиков в полной выкладке. Я изумленно уставился на собственных подчиненных, которые по команде моего зама Мишки Иванова ловко окружили нас с Волчарой. Под прицелом десяти стволов я почувствовал себя на редкость неуютно, тем более что знал, на что эти парни способны. Сам натаскивал во времена оны. – Спокойно, майор, – бросил я напарнику, поднимая руки. – Сейчас все урегулируем. Миша, это что было?! – Стой спокойно, Саныч! – отозвался зам. – Борщевский подойдет, с ним и будете объясняться. – Понятно, – сплюнул я. – Перестраховщики, блин. Делать нечего, придется ждать капитана первого ранга. А вот и напарник лейтенанта, из-за пульта выглядывает. Скорее всего, он тревогу поднял, нехороший человек. – Чего ж вы постоянно-то здесь не дежурите? – угрюмо поинтересовался я у Мишки. – Столько времени потеряли. А если бы я оказался алиеном? Уже бы пообедал Офиногеновым с напарничком. – Не-не-не! – заржал Мишка. – Хотел бы я посмотреть, как какой-нибудь зубастый пришелец будет биться в переборку. Плюс тут в потолок парочка пулеметов вмонтирована. – От кого бережетесь? – не оставил я попыток прояснить ситуацию. – Когда уходили, таких строгостей не было. – Вот именно, когда уходили, – хмыкнул Иванов. – А потом в первый же сеанс полезли из телепорта чудики с дубьем и железками всяческими, чуть Офиногенова с начальством не порешили. Насилу отбились. – Что, прям так и полезли? – поразился я. – Сами? – Нет, блин, – сплюнул зам. – За Матвеевым следом. Хорошо хоть всего трое успели просочиться. Борщевский с Калининым их объединенными усилиями на ноль помножили. А Матвееву с той стороны нехило досталось, как до телепорта добрался, до сих пор рассказать толком не может. – А Гречко как? – Не вернулся. Недалеко от Чесмы его аборигены прихватили, отбиться не сумел. – А как узнали? – Котов с Алексеевым рассказали. Он с ними связь держал до последнего момента. – Давно? – Признаться, новости впечатляли. А я-то, наивный, думал, что круче всех попал. – Когда это случилось? – Две недели назад. М-мать! Если капитан нарвался на кочевников, то ничего удивительного. Надо будет подробнее Борщевского расспросить. Или Калинина, тут уж как получится. Ага, вот и они, легки на помине. Дверь вновь распахнулась, и в отстойник зашли двое медиков с мнемосканерами. За их спинами маячило начальство в лице коменданта базы и главного безопасника – то есть как раз те люди, что отправили меня на Ахерон. Впрочем, не их вина, что банальная полевая разведка переросла в целую эпопею с множеством приключений. Кап-1 Борщевский протолкался сквозь шеренгу штурмовиков и остановился напротив нас. – Здравствуй, Тарасов! – поприветствовал он, вперив в меня тяжелый взгляд. – Как ты? – Здравия желаю, товарищ капитан первого ранга! – отозвался я. – Вроде нормально. Задание выполнено, по крайней мере, в той его части, что касается установления контакта с местным населением планеты Ахерон. Майор Волчара – официальный представитель Совета Чернореченского княжества. Напарник козырнул. – Хорошая новость, – задумчиво проговорил Борщевский. – Капитан, надеюсь, ты понимаешь, что без сканирования не обойтись? – Возражений не имеем, – ответил я за нас обоих. Борщевский кивнул медикам, и те принялись суетиться, подготавливая нас к процедуре. Как по волшебству перед нами возникли складные кресла, в которых мы и разместились с некоторыми претензиями на удобство. Мозгоправы оперативно налепили на каждого по десятку датчиков и развернули два управляющих блока. – Товарищи офицеры, процедура достаточно неприятная, хоть и безболезненная, – предупредил один из медиков, в звании старшего лейтенанта. – Для облегчения работы рекомендую расслабиться и попытаться не концентрироваться на чем-то одном. Закройте глаза и постарайтесь не обращать внимания на звуки. Процесс займет не более десяти минут. Правильно, расслабьтесь и получайте удовольствие. Я с некоторой тоской вспомнил хитроумных подводников – обитателей Океанариума, подводного города на Ахероне, которые умудрились так меня просканировать, что я это даже не заподозрил. Обошли они наших мозгоправов, как есть обошли. Как медик и обещал, сканирование не затянулось. Примерно через четверть часа нас освободили от путаницы проводов с датчиками, и мы вылезли из кресел, покачиваясь от легкого головокружения. Немного мутило, но терпимо. – Ну что ж, господа, – обратился к нам Борщевский, – поздравляю. Тест вы прошли успешно. Добро пожаловать домой, Тарасов! Кап-1 неуклюже приобнял меня и похлопал по спине. Давненько я за ним таких проявлений чувств не замечал. Обернулся было к Волчаре, но тот пресек попытку нарушения субординации на корню – вытянулся во фрунт и отчеканил: – Товарищ полковник! Официальный представитель Совета Чернореченска майор Волчара прибыл в ваше распоряжение. Имею задачу установить официальный контакт с Земной Федерацией. Вы обладаете достаточными полномочиями для этого? – Вообще-то я высшее должностное лицо на этой планете, – на секунду задумался Борщевский. – Командир дивизиона и комендант базы «Северная», на территории которой мы с вами находимся. Ближайший старший начальник сидит в нескольких световых годах от нас. Это командующий Флотом-2, адмирал фон Риттер. Представители гражданской власти еще дальше. – Значит, будем работать с вами, – улыбнулся Волчара. – Осуществить первичный контакт я уполномочен, – кивнул Борщевский. – В дальнейшем подключатся дипломаты с Земли. Вы, я так понимаю, посол? – Никак нет! – отперся майор. – Я, скорее, курьер. Должен установить контакт с лицом, обладающим достаточными полномочиями, и передать ему пакет документов. А также решить вопрос по организации постоянного канала связи. Дальнейшие переговоры будут вести члены Совета. – Хорошо. Считайте, что вы свою задачу выполнили, – заверил мой начальник «курьера». – Пойдемте, нечего тут торчать. Приведете себя в порядок, а там и побеседуем. Насчет «приведете себя в порядок» Борщевский слегка преувеличил. Первым делом пришлось наведаться в научный отдел, который занимал целое крыло отдельно стоящего здания. Вообще, «Северная» – достаточно крупная база; если бы речь шла об освоенном землеподобном мире, я бы сказал, что она тянула на небольшой городок, с населением этак тысяч пятнадцать – двадцать. Но Бурная пребывала еще в самом начале процесса терраформирования, а потому климат оставлял желать лучшего, равно как и атмосфера. Конечно, при крайней надобности можно было и на улицу выйти без скафандра, и даже прожить немного – около пятнадцати минут, а вот потом обычно наступали фатальные для организма последствия. Все эти факторы в совокупности определили необходимость возведения защитных куполов. Однако дело это дорогостоящее и не всегда оправданное. В наших условиях это означало, что под куполом прятался лишь жилой комплекс, в котором располагались казармы и прочие сооружения, предназначенные для длительного пребывания личного состава. А вот все остальные службы, как то: штаб, мастерские, научный отдел, непосредственно порт – размещались отдельно, имели независимые системы жизнеобеспечения и связывались между собой сетью скоростных капсул на магнитной подвеске. Конечно, это был не единственный способ перемещения – широко использовались колесные вездеходы, летательные аппараты, да и просто пешком пройтись можно было. Озаботившись, само собой, защитным снаряжением. У нас таковое на данный момент отсутствовало, поэтому пришлось воспользоваться ближайшей капсулой, благо от терминала она располагалась в нескольких шагах. Штурмовики сопроводили нас до «остановки» и убыли восвояси, оставив меня с напарником в компании начальства. Сама поездка заняла около пяти минут и завершилась в тамбуре шлюза научного отдела. Уж не знаю, совпадение это или так задумано, но отдел этот ютился в том же здании, что и Служба внутренней безопасности. Подполковник Калинин чувствовал здесь себя как дома, а вот кап-1 немного растерялся – не его епархия. В сопровождении безопасника мы довольно быстро добрались до небольшого, порядочно захламленного помещения, оккупированного троицей безумного вида парней из научной службы. Те дружно приняли нас с майором в оборот, ощупали со всех сторон и несколько раз просветили какими-то сканерами. Отобрали поклажу, причем особое внимание уделили моему снаряжению. Оружие тоже забрали, пообещав вернуть после обследования. Не удовлетворившись этим, заставили меня вылезти из бронекостюма, заменив его флотским комбезом на пару размеров больше, чем нужно. Покусились было на КПК, но тут я проявил твердость и с девайсом расставаться категорически не пожелал. Ученая братия ограничилась быстрым копированием его памяти. Трофейным шлемам, добытым на Базе-центральной, парни обрадовались, как дети новым игрушкам, и уже через пару минут заверили, что они в порядке и вскрыть их не составит труда. От безумной троицы мы избавились минут через двадцать. Все это время Борщевский с Калининым терпеливо ждали, не сделав ни единой попытки ускорить процесс. Посему я решил, что пареньки дюже умные и могут принести пользу – если их, конечно, вовремя изолировать от общества. Впрочем, тут же выяснилось, что начальство нянчилось с нами из сугубо меркантильных соображений – все отобранное у нас имущество было запротоколировано и сдано ученой братии под роспись. Нас с майором тоже заставили расписаться, а заодно поставить автографы и в подписке о неразглашении. На этом вступительная часть закончилась, и нас разлучили – Волчару увел Калинин, а мы с Борщевским вернулись на все той же капсуле в жилой городок. Кап-1 тут же убыл в штаб, а я наконец добрался до собственного кубрика. С наслаждением избавившись от одежды, залез в крошечную душевую кабинку и подставил лицо горячим струям. Однако долго предаваться блаженству мне не дали. Прошуршала переборка входного тамбура, и через несколько секунд в тесный санузел протиснулась Ольга. – Вернулся, – прошептала она, прижавшись ко мне всем телом. – Я же обещал, – сказал я и поцеловал ее в макушку. – Ты счастлива? – Очень! – подняла она сияющие глаза. – Ты же знаешь, я диспетчер. Ты вернулся, и это самое большое счастье в моей жизни. Остальное неважно. Я обнял любимую женщину, зарылся лицом ей в волосы. Некоторое время мы просто стояли и наслаждались близостью друг друга, потом она робко потянулась ко мне губами. Сверху лилась горячими струйками вода, затекала в глаза, скатывалась каплями по щекам, но нам она не мешала. Я усыпал поцелуями родное лицо, шею, плечи… плавно спустился к груди… Из душа мы выбрались через полчаса, но лишь для того, чтобы оккупировать заждавшуюся кровать. Плохо помню, что именно мы делали, да и неважно – главное, что мы были вместе и любили друг друга, долго, до полного изнеможения. А потом мы лежали рядом, укрытые одним одеялом, и слушали собственное дыхание. В этот момент до меня наконец дошло, что я дома. А дом мой, отныне и навсегда, там, где любимая женщина. – Как ты узнала, что я вернулся? – тихонько спросил я, накручивая на палец непослушный Ольгин локон. – Мишка Иванов позвонил, – отозвалась она. – Сказал, что жив-здоров, но я не верила, пока сама не увидела. – Ты что, меня в коридоре караулила?! – притворно возмутился я. – Не-а, – улыбнулась она уголками губ. – Сам же мне код от двери и от информера дал. Вот я и настроила уведомления. Ты как дверь открыл, мне сообщение пришло на КПК. Хорошо, что я не на дежурстве была. А то ждать бы пришлось. – Действительно, хорошо. А сколько мы с тобой тут безобразничаем? Офигеть, почти три часа! И никто не вломился… В ответ заверещал вызовом мой наладонник, который я перед походом в душ выложил на стол. Сглазил, м-мать! Я кое-как выпростался из кровати и подхватил чертов прибор. – Кто там еще?! – Хорош развлекаться, капитан! – вместо приветствия рыкнул Борщевский. – Закругляйся уже, сколько можно. И так три с лишним часа тебя отмазываю. Чтоб через двадцать минут был у меня в кабинете как штык! – Есть! Связь разорвалась. – Начальство? – осведомилась Ольга, выбравшись из-под одеяла. Как всегда, обворожительна, особенно обнаженная. Хотя такой я ее всего второй раз вижу. Привыкнуть не успел. И не надо привыкать, надо любоваться. Оно того стоит. – Отвернись, – засмеялась Ольга и нагнулась за одеждой. – Дырку просмотришь. Или, скорее всего, к начальнику не успеешь. Вон какая бурная реакция! – Да ладно, – смутился я. – Сама тоже хороша. Хватит изображать кошку, а то точно не выдержу. – Иди уже! – отмахнулась она. – Опоздаешь. Однако ничего не добилась – я упорно досмотрел до конца и, лишь когда она выскользнула в дверь, шепнув на прощание «до вечера!», взялся за собственный комбез. К Борщевскому я все-таки успел вовремя. Система Вольф-1061, планета Бурная, база космофлота «Северная» 16 марта 2535 года Вчерашний день закончился предсказуемо – до самого вечера я загорал у начальства, пока не ввел его в курс дел на Ахероне. Майор Волчара по мере своих сил тоже участвовал в разговоре. К моему приходу он уже достаточно плотно пообщался и с высшим должностным лицом базы (Борщевским то бишь), выполнив официальную часть задания, и с безопасником Калининым, ввергнув того в состояние, весьма напоминавшее уныние. Собранные мной материалы ученая братия уже рассортировала, и часть из них поступила во владение сотрудников СБФ, порядочно добавив тем головной боли. Впрочем, к анализу они еще только приступили, каких-то результатов ждать нужно было через пару-тройку дней. В награду за добытые сведения Борщевский поведал о судьбе остальных разведчиков, вместе со мной отправившихся посредством телепортации на Ахерон – землеподобную планету в системе Риггос-2 в глубине Фронтира. Связи с ней не было почти целое столетие, как раз с начала войны с легорийцами. Причем кап-1 различий между нами делать не стал, тем самым признав Волчару полноправным участником операции. Часть истории я уже слышал, спасибо Мишке Иванову. Остальное узнал сейчас. Удачнее всего дела сложились у группы на Мьёллнире – похожей на Марс планете все в той же системе Риггос-2. Мичман Алексеев с лейтенантом Котовым благополучно перенеслись на планету и очутились в руинах главной верфи Системы. Первичный анализ обстановки показал, что руины – некоторое преувеличение. От колоссального комплекса, способного обслуживать линкоры (длиной, на минуточку, до четырех километров), причем не один зараз, осталось довольно много построек. В том числе корпус вспомогательного ремонтного дока, в котором во времена оны проходили ТО корабли поддержки флота – от фрегатов до легких крейсеров. Здание порядочно пострадало при орбитальном ударе, но по большей части лишилось верхних этажей, расположенных над землей. Минусовые уровни, в том числе и грузовой терминал, сохранились в неприкосновенности. Система отсечки сработала своевременно, поэтому частично потерян был лишь минус первый уровень. Оставшиеся три сохранили как ремонтную инфраструктуру, так и контуры жизнеобеспечения. Судя по найденным документам, остатки персонала эвакуировались на Ахерон, в самое пекло. Здание перешло в режим консервации, в каковом и пребывало прошедшее столетие, пока наши научники не сумели вклиниться в систему телепортации, оживив управляющий компьютерный комплекс. Тот врубил вентиляцию и энергоконтур, вывел в рабочий режим вспомогательный реактор и запитал телепорт. В результате Котов с Алексеевым пришли на все готовенькое, им осталось лишь влезть в компьютер и запустить сохранившуюся инфраструктуру. Энергии было с избытком, поэтому они спокойно взялись за дело. К следующему сеансу связи оборудовали неплохую базу, способную принять пару десятков сотрудников, оживили передатчик и принялись восстанавливать поврежденный штурмовой бот, обнаруженный в одном из отсеков минус первого уровня. Кораблик хоть и не поражал размерами, но был способен осуществлять навигацию в пределах Системы. К настоящему моменту на Мьёллнире постоянно находилась смена техников в количестве десяти человек. Компанию им составляло отделение штурмовиков из моего отряда. Работы продвигались стахановскими темпами, была обследована почти вся территория верфи. К сожалению, маяк на ней отсутствовал как класс, что затрудняло проведение финальной фазы операции. Некоторое количество комплектующих сумели переправить, но до конца монтажа и наладки было еще очень далеко, в лучшем случае пара месяцев ударного труда. Плюс необходимость соблюдать конспирацию, что тоже работу не ускоряло. А теперь, в свете полученных сведений, и вовсе делало ее почти что бесполезной – вылезать из подземелья и приступать к монтажу достаточно габаритной ажурной конструкции было сродни самоубийству. Вряд ли вторгшимся в Систему непонятным ребятишкам такая деятельность придется по нраву, а смешать монтажников с грунтом орбитальным ударом не составит для них большой проблемы. Таким образом, предложенная мной Соломатину – если провести аналогию, главному безопаснику человеческого анклава на Ахероне – спецоперация представлялась все более перспективной. Борщевский с Калининым склонялись к такому же решению, но уточнили, что сначала придется все согласовать с вышестоящим начальством. Впрочем, обещали к концу недели управиться, а команду комплектовать поручили уже сейчас, дабы потом не терять времени. Старший лейтенант Матвеев, как я знал со слов Мишки, влип в историю к концу первой недели пребывания на Ахероне. Окрестности города Калвертон, что на Ютланде, то бишь южном материке, встретили его весьма неприветливо. На месте бывшего города обнаружилась пустыня, в прямом смысле слова. Рабочий телепорт прятался в глубоком бункере, поэтому в результате орбитального удара не пострадал, чего нельзя было сказать о самом военном объекте – артиллерийской части. Ее смешали с землей основательно, даже следов не осталось. Сам же бункер облюбовали в качестве места отправления религиозных обрядов выжившие в Бойне колонисты. Правда, выяснилось, что за сто лет они порядком одичали и растеряли практически все знания, фактически их отбросило в Средневековье. У них даже религия своеобразная возникла, культ предков, повелевавших чудовищами. Это они так машины обзывали, да и вообще любые проявления технологии. Потому и поклонялись телепорту. Матвеев, понятное дело, ни о чем подобном не подозревал. По прибытии на место стал действовать по стандартной методике – обследовал бункер на предмет информации, потом направился к Калвертону. На месте города обнаружил огромный кратер, после чего решил вернуться и дожидаться сеанса связи. Просидел спокойно пару суток, а потом нагрянули аборигены. Те поначалу приняли лейтенанта за божество, того самого предка. Понять друг друга с горем пополам смогли – местные изъяснялись на чудовищно искаженном английском. Но незадолго до срабатывания телепорта Матвеев где-то напортачил и спровоцировал нападение. На его счастье, до момента связи оставалось не больше получаса, и он сумел пробиться к терминалу, положив немало народу. Сам, конечно, тоже изрядно пострадал, но сумел нырнуть в телепорт, прихватив с собой в нагрузку троих преследователей. На нашей стороне подобного подарка никак не ожидали, но сработали быстро и профессионально – Офиногенов отрубил энергию, схлопнув переход, а Борщевский с Калининым, вспомнив молодость, в молодецком рукопашном бою успокоили интервентов, благо те были вооружены, как выразился Мишка Иванов, «железом и дубьем». После этого в помещении терминала появилась переборка из бронестекла, а в потолок вмонтировали два пулемета – чисто на всякий случай. Плененные гости с Ахерона подверглись всестороннему изучению и сейчас томились в застенках научников. Как выяснилось, к настоящим аборигенам они не имели никакого отношения, а были именно потомками колонистов, в одночасье вбомбленных в Средневековье. Выжило тогда людей немного, едва ли несколько тысяч. Как часто в таких небольших общинах бывает, да еще в условиях скудной местности, власть захватил религиозный лидер. На первых порах он главную задачу – обеспечение выживания социума – выполнил, канонизировав остатки технологий. Однако в дальнейшем это сыграло с людьми злую шутку – отсутствие какой-либо технической подготовки уже во втором поколении привело к возникновению того самого культа. А Матвеев, оказывается, покусился на главную святыню – рабочий телепорт. За что его и попытались наказать, отдав в жертву «богу из машины». В результате он уже три недели куковал в санчасти, где восстанавливал подвижность правой ноги. Более мелкие повреждения – пару переломов и проткнутое легкое – он уже благополучно залечил. Больше всех не повезло капитану Гречко. Его точка выхода располагалась непосредственно в городе Чесма. Судя по его докладам группе на Мьёллнире, от самого населенного пункта мало что осталось. Однако, как он вскоре убедился, часть инфраструктуры и жилых зданий уцелела после бомбежек. И даже какое-то время колонисты там жили. Но потом их всех вырезали аборигены. Капитан сумел обнаружить нечто вроде архива в здании, которое выжившие приспособили под ратушу. Поселение на руинах Чесмы просуществовало почти двадцать лет. Рабочих компьютеров или иных хранилищ информации Гречко не нашел и занялся разведкой местности. Тут-то он и попался аборигенам. Несколько дней от них прятался, но округа была буквально наводнена кочевниками. В конце концов попался. Капитана зажали в небольшой балочке, где он и принял, судя по всему, свой последний бой. По крайней мере, сообщение, отправленное на Мьёллнир, гласило: «Наседают, суки. Сколько продержусь – не знаю. На всякий пожарный сохраните координаты…» После этого Гречко на связь не выходил. Но тут сомнений у меня не было – если это действительно аборигены, шансы капитана выжить равнялись нулю. Потом Борщевский показал снимки гостей, севших на хвост Матвееву. У меня отпали последние сомнения – к настоящим аборигенам Ахерона они отношения не имели. Ничего общего с теми кочевниками, с которыми мне пришлось свести столь тесное знакомство и на пути в Чернореченск, и позднее, в походе на Базу-7 в компании майора Волчары и лейтенанта Иволгина. Больше всего бедолаги на фото напоминали бандитов из постапокалиптических фильмов – укутанные в тряпье и нечто вроде доспехов из различных жестянок и прочего мусора, вооруженные дубинами и примитивными мечами и топорами, сработанными из кусков железа самого причудливого происхождения. А сегодня мне даже удалось перекинуться с ними парой слов, что еще больше укрепило меня во мнении относительно этих несчастных. Донельзя упрощенный и искаженный английский ничуть не напоминал ту тарабарщину, на которой изъяснялись памятные по Базе-7 кочевники. Из приятного можно упомянуть умопомрачительную ночь, которую я провел с Ольгой. Едва отвязавшись от начальства, я поспешил заявиться в диспетчерскую. Там, правда, свою женщину не нашел – как оказалось, она поменялась дежурствами. Обнаружил я ее у себя в кубрике. Она решила устроить романтический ужин и умудрилась из стандартного набора провианта, доступного в столовке, соорудить нечто неописуемое. Впрочем, сам процесс поглощения претендующих на некоторую изысканность блюд много времени не занял и плавно перетек в бурную постельную баталию, потом сон под одним одеялом и очень приятное пробуждение. Сегодняшний же день был наполнен обычной рутиной. Сначала пришлось озаботиться отчетом перед оружейной службой: сдать по описи оставшиеся боеприпасы и оформить на списание истраченные. Пара часов ушла на общение с техниками, работавшими с моим поврежденным бронекостюмом. Потом я добрался до давешних безумных хлопцев из научного отдела и отобрал у них табельное оружие с целью провести его очередное обслуживание. За хлопотами незаметно подошло время обеда. В штабной столовой я наткнулся на весьма довольного жизнью Волчару. Как выяснилось, устроился он достаточно комфортно, в офицерском общежитии, заодно являвшемся гостиницей. Время он коротал в беседах с безопасниками и кем-то из научной братии, имевшим отношение к этнографии и ксенопсихологии. После обеда позвонил Борщевский и велел срочно подготовить отчет. Вид кап-1 имел помятый, что неудивительно: хоть он и свалил большую часть хозяйственных хлопот на зампотылу, а с текучкой в дивизионе неплохо справлялся начальник штаба, все же руководство такой специфической миссией отнимало много сил. Тем более с непривычки. То ли дело Калинин – тут он был в родной стихии. Но и он погряз в бесконечных согласованиях с вышестоящим начальством. Все-таки не каждый день выходил на связь мир Фронтира, изолированный на протяжении ста лет. Впрочем, не мое дело разбираться в бюрократических нюансах, пускай у безопасника с Борщевским голова болит, раз уж не стали спихивать это дело наверх по инстанции. А скорее всего, как раз на них сверху спихнули, как малоперспективное. Теперь же в верхах лихорадочно думали, как быть дальше. Но это уже вовсе уровень для меня недосягаемый, так что не буду забивать голову ерундой. Единственно, похвалил себя за предусмотрительность – не зря на Базе-7 перед переходом битых три часа заготовку отчета готовил. Осталось лишь придать ей удобоваримую форму и представить начальству. Чем я и занялся, посвятив сочинительству остаток рабочего дня. А вечер и ночь вновь были только наши с Ольгой. Система Вольф-1061, планета Бурная, база космофлота «Северная» 17 марта 2535 года Очередной день на родной базе принес новые хлопоты – Борщевский дал окончательное «добро» на подбор группы. Плюс, в качестве бонуса, на меня же скинул материальное обеспечение. Так прямо и сказал: пиши список, я потом подмахну. Ну мы люди не гордые, раз дают такую свободу действий, почему бы и не воспользоваться? До обеда ломал голову, кого взять с собой. Сразу определился лишь с одной кандидатурой – к себе в пару беру сержанта Черенкова, благо работаем мы с ним давно и плодотворно. Привыкать к другому напарнику в боевой обстановке дело муторное и не всегда безопасное. Поэтому пусть будет верный человек рядом. Осталось подобрать еще четверых. Здесь сразу же возникла загвоздка – очень хотелось бы иметь в команде как можно больше специалистов разного профиля. Кто его знает, с чем на месте столкнуться придется. С Черенковым ясно, кроме как мой постоянный напарник, он еще и прекрасный подрывник. Кстати, его и заставлю писать заявку на всякие взрывающиеся приблуды. А вот остальные… Я два с лишним часа корпел над списком личного состава собственного отряда и никак не мог подобрать оптимальный вариант. Готовые двойки взять не получалось – смотри выше про разных спецов. Чистых штурмовиков полно, да только оставшиеся четыре вакантных места нужно заполнить медиком, специалистом по связи, снайпером (на всякий пожарный) и специалистом по тяжелому вооружению (проще говоря, нужен толковый пулеметчик). Подрывник и оружейник в наличии имелись. Ближе к обеду все же справился. Основательно подкрепившись в штабной столовой, приступил ко второй части намеченных работ, то есть завалился на склад, где и принялся третировать прапоров – завскладом Скупого Леонтий Палыча и Серегу Акимова, главного по вооружению и боеприпасам. С Палычем к консенсусу пришли достаточно быстро: за каких-то полчаса я уломал его выделить шесть бронекостюмов второго класса защиты, в каких мы обычно на абордаж ходили. Собственно, от того костюмчика, в котором я работал на Ахероне, они отличались лишь наличием встроенной системы «хамелеон» – маскировочного контура, позволявшего менять окраску снаряжения и сливаться с окружающей местностью. Энергии этот режим жрал просто море, но теперь мы в этом отношении не будем столь ограничены. А пригодиться может весьма и весьма – все-таки пираты, хоть и из Внешнего мира, куда более продвинуты технически, чем аборигены и обитатели Мутагенки. Обычно непробиваемый прапор сдался на удивление легко, мне всего лишь раз пришлось взяться за КПК и побеспокоить Борщевского. Про мелочь вроде сменной формы и нескольких комплектов белья Палыч даже не заикнулся, отсчитал сколько положено. Оставив Скупому на прощание список личного состава с указанием размеров, я переключился на Акимова. Серега поспешил меня увлечь в собственный закуток, дабы не мозолить глаза завскладом. Палыч у нас злой, и память у него хорошая. А страшнее преступления, чем увести из его владений материальных ценностей на энную сумму с весьма туманной перспективой на возвращение, придумать сложно. С Акимовым в этом отношении гораздо проще – он заранее знает, что большая часть выданных им припасов сгинет бесследно, ибо расходный материал. – Товарищ капитан-лейтенант, огласите весь список, пожалуйста! – съерничал он, по привычке взгромоздившись на стол. Сколько его помню, всегда на столе сидит, стульев не признает. – Какие на этот раз будут пожелания? Я вместо ответа извлек из кармана заветную фляжку. Серега соскользнул со стола и залез в верхний ящик – у него там необходимый инвентарь хранился. Извлек на свет божий пару рюмок и плитку шоколада. Это у нас ритуал такой – годами отработанный. Если мне нужен совет, я обеспечиваю допинг для мозга, а он – все остальное. Разместились на стульях друг против друга и приступили к делу. – Короче, Серега, – начал я, разлив живительную влагу по рюмкам, – дело такое. Идем в автономку. Отряд из шести человек. Пополнить боеприпасы можно будет раз в две недели. Оружейной мастерской и склада в прямой досягаемости также не предвидится. Задачи – действия в поле, возможен захват зданий и транспортных средств. Вероятный противник может быть оснащен броней пятого класса защиты и вооружен гражданскими образцами калибра 5,56 мм. Не исключена поддержка легких летательных аппаратов. Что посоветуешь? – Лимит по массе? – поинтересовался прапор, приняв рюмку. – Будем! – Будем! – Я опрокинул стопку в рот, заел коньяк кусочком шоколада. – Фиг знает. Пару центнеров упрем, я думаю. – Состав отряда? – На, сам глянь. – Я передал собеседнику распечатку. – Специализацию у всех помнишь? – Угу. Минут пять прапор предавался размышлениям, о чем недвусмысленно сигнализировала прорезавшая лоб глубокая морщина. Потом кивнул на пустую рюмку – мол, мало допинга, не думается что-то. Я спорить не стал, разлил. Накатили еще по одной, и Серега вынес вердикт: – Раз по массе лимит достаточно большой, предлагаю следующий вариант. Универсального вооружения вам все равно не найти, поэтому нужно брать два комплекта. Первый – стандартный набор для отделения. Один пулеметчик, один снайпер, остальные со штатными «вихрями». Снайперу «Кобру-М» дам, пулеметчику – смотри сам. На мой взгляд, лучше всего РПМ взять, будут у вас боеприпасы унифицированные. Я согласно кивнул. Ручной пулемет конструкции все того же Михайлова, по сути, удлиненный «вихрь» с ленточным питанием из коробов. Аналогично линейке оружия Калашникова в старину. Принцип унификации себя оправдал, поэтому и сейчас велосипед изобретать не стали – в армии использовался комплекс из автомата и ручного пулемета, унифицированных процентов на шестьдесят. Для наших условий, когда основной задачей пулеметчика будет создание плотного огня, михайловский ручник самое то. – Дальше. Подствольники однозначно у каждого автоматчика. – Серега многозначительно поднял указательный палец. – Воспользовался хоть раз там? – Ага, – отозвался я, разлив по новой. – Один раз. Пальнул в медведя-мутанта, шагов с десяти примерно. В клочья разнесло, любо-дорого было посмотреть. – Фигня, – отмахнулся прапор. – Если столкнетесь с нормально экипированным противником, однозначно понадобятся. Дальше. Боеприпасов как минимум по четыре комплекта. Есть не просят, и на спине их вам не волочь. Вот и не скупись. Бери УС и УУ, как и раньше. Гранат ручных побольше. – Однозначно, – поддержал я Серегу. – Все до одной гранаты ушли. Кстати, насчет взрывчатки и приблуд с Черенковым будешь кумекать, пришлю его к тебе завтра. Или сегодня к вечеру. – Лучше завтра. Ну, будем! – провозгласил очередной тост Акимов. – Второй комплект – сугубо для боя в помещении. Оптимальный вариант – как у Матвеева был в первый поход. «Викинг» плюс АПС-17. Боеприпасы – УС и УОД пополам. От УОДов рикошетов не будет, а УС на случай бронежилет пробить. Количество – чем больше, тем лучше. «Глушилок» возьмите, пригодятся. И парализаторов хотя бы пару штук. А лучше на каждого. И тут я не нашел в Серегиной логике изъянов. Согласно кивнул и потянулся к фляжке. Разлил остатки коньяка по рюмкам. – Еще надо что-то тяжелое. – Я задумчиво потеребил подбородок. – Есть задумка относительно одной операции, возможно, придется отбиваться от лодок или катеров. Как вариант, от легкого глайдера или чего-то похожего. – ЗРК? – уставился на меня Серега мутным глазом. – Или гранатомета хватит? – Граник, только мощный, – решил я. – И желательно с самонаведением. – Есть «горыныч», – известил прапор, примериваясь к рюмке. – Будем! – Будем! – Я аккуратно поставил опустевшую стопку на стол и промокнул рот рукавом. – «Горыныч» – это хорошо. К нему термобарических гранат, кумулятивных и осколочно-фугасных. – Сделаю, – заверил Серега. – Пиши список. На подпись к Борщевскому, потом ко мне. На том и закруглились. Серегину обитель я покинул, весьма довольный результатами переговоров. «Горыныч» – это вам не жалкий подствольник, из него даже десантный бот разнести можно при желании и должном умении. В принципе это такой же гаусс, как и остальное наше оружие, поэтому на дальности до километра выпущенная из него граната сохраняла прямолинейную траекторию. Стреляй – не хочу. А самонаводящиеся гранаты оснащались химическим двигателем и мало отличались от своих прародителей из двадцать первого века. Возьмем и тех, и тех, и будет нам счастье. Осталось только связиста заслать в соответствующий отдел да медика напрячь посещением санчасти. Но это завтра, после утверждения списка личного состава Борщевским. Насчет завтра я ошибся – Борщевский пожелал меня видеть немедленно. Едва я покинул гостеприимную Серегину обитель, как заверещал КПК, явив на экране насупленное лицо кап-1. – Тарасов, бегом ко мне, – выдал он, едва я ткнул иконку ответа. – И сожри чего-нибудь пахучего, а то знаю я, как вы с Акимовым кумекаете. Ага, шила в мешке не утаишь. Тем более от коменданта базы. Ему по должности положено знать все и про всех. Равно как и с пониманием относиться к маленьким слабостям подчиненных, если, конечно, они не вредили делу. По моему сугубо личному мнению, допинг в общении с Серегой только помогал. Однако раз сам Борщевский велел замести следы преступления, нужно подчиниться. Я с сожалением извлек из кармана и, слегка скривившись, сжевал таблетку «антиалка». До знакомого кабинета добрался минут через пятнадцать – пришлось воспользоваться капсулой, так как оружейный склад располагался в отдельно стоящем здании и со штабом был связан ниткой магнитной дороги. Одернул форму и решительно постучал в дверь. Потом до меня дошло, что я не в Чернореченске. Нажал сенсор вызова, дождался ответа адъютанта и вошел в приемную. Дежурный старлей кивнул на дверь: – Проходите, товарищ капитан-лейтенант, вас ждут. Дожидаться повторного приглашения я не стал, уверенно шагнул к переборке, и та послушно утонула в стене, пропустив меня в «предбанник» кабинета. Претерпев привычную процедуру сканирования системой безопасности, я наконец очутился в обители капитана первого ранга Борщевского. Вышел, как положено, на середину кабинета, отдал честь и отрапортовал: – Товарищ капитан первого ранга, капитан-лейтенант Тарасов по вашему приказанию прибыл! – Вольно, – буркнул мой начальник. – Садись давай. Я окинул взглядом кабинет, силясь отыскать свободное место. Стандартное гостевое кресло, которое мне полагалось бы занять, оккупировал незнакомый майор с донельзя незапоминающейся внешностью. Я даже удивился, как его сразу не заметил. Завладел стулом и присел к столу, приставленному торцом к хозяйскому. Стол был длинный, за ним обычно во время планерок размещалось около десятка офицеров, ответственных за тот или иной участок работ. Сейчас же, кроме меня с командиром и таинственного незнакомца, в кабинете никого не было. Поэтому я уселся ближе к Борщевскому, дабы слушать высокое начальство удобнее было. Незаметный майор остался где-то за кадром. – Так, Тарасов, – хрустнул пальцами мой начальник, – давай начнем с группы. Ты, я гляжу, уже и у оружейников побывал, и завскладом чуть до кондратия не довел. Значит, людей подобрал. – Так точно! – не стал я отпираться. – Вот список. Борщевский несколько секунд изучал распечатку, потом хмыкнул и уточнил: – Ты уверен? – Абсолютно. Комендант на то и комендант, чтобы быть в курсе всех дел на вверенном объекте. А он еще к тому же командир дивизиона, а потому команду мою, как одну из самых эффективных в соединении, знал не понаслышке. Потому и удивился слегка, увидев список. – А когда боевым слаживанием заняться планируешь? – все же спросил он. – Не во время же миссии? – Никак нет! – уверил я начальника. – Здесь потренируемся, прямо завтра же и начнем. Ребят я знаю, работаем не один год. Все надежные и опытные. За три-четыре дня притремся нормально. Вы только санкцию дайте. – Не вопрос, – буркнул Борщевский. – С завтрашнего дня приступайте к тренировкам. Приказ набросай, я подмахну. Только одно маленькое уточнение – вас будет семеро. Я недоуменно приподнял бровь, но вслух возражать не стал. – С вами пойдет оперативный сотрудник СБФ, – пояснил кап-1. – В свете открывшихся обстоятельств его присутствие в составе миссии просто необходимо. Так что прошу любить и жаловать – старший инспектор Службы безопасности майор Шелест, Виталий Егорович. Я обернулся на шорох гостевого кресла и уставился на незнакомца. Тот слегка поклонился – мол, это я и есть. Подошел к столу, протянул руку. Я в свою очередь поднялся и пожал жилистую ладонь. – Рад познакомиться, – прошелестел безопасник. – Надеюсь на плодотворное сотрудничество. – Взаимно, – вернул я любезность. – Думаю, нам необходимо обсудить кое-какие вопросы? Первое впечатление о собеседнике у меня сложилось странное. Обычно я достаточно интуитивно решал, как отнестись к новому знакомому, буквально через несколько секунд становилось ясно, приятен мне человек или вызывает отторжение. В случае с майором интуиция молчала. Нельзя сказать, чтобы он поражал физическим уродством или еще какой аномалией. Совсем нет, лицо приятное, но на редкость незапоминающееся – никаких отличительных черт, никаких ярко выраженных признаков локализации – усредненный представитель европеоидной расы. Его с одинаковым успехом можно было принять и за немца, и за француза, и за славянина. Даже за испанца он с некоторой натяжкой мог сойти. Неопределенного цвета волосы, скорее темные, чем светлые, выцветшие глаза, среднее во всех отношениях телосложение – взгляду просто не за что было зацепиться. Потом вдруг до меня дошло – лейтенант Котов меня при встрече поразил примерно тем же. У них в СБ специально, что ли, самых незаметных выбирают? Из этого образа выбивался лишь голос майора, напоминавший скорее шелест травы или осенних палых листьев, чем звуки, издаваемые нормальными мужскими связками. Но и он не отталкивал, а лишь служил малозначительной деталью, терявшейся на общем фоне незаметной серости. А фамилия-то у майора, что называется, «говорящая»! В его работе несомненный минус. Хотя если не представляться настоящим именем… И кто мне сказал, что оно настоящее? Может, это у безопасника такой юмор извращенный. – Не откажите в любезности, – отозвался майор на мое предложение. – Я так понимаю, нам с вами придется работать в тесной взаимосвязи, и я не исключаю своего участия в силовых акциях. Поэтому хотелось бы ближе узнать коллег и по возможности поучаствовать в тренировках. Я с сомнением глянул на Борщевского, тот в ответ кивнул. – Вы уверены насчет участия в силовых акциях? – напрямик спросил я. Лучше показаться немного грубым, чем быть введенным в заблуждение. – У вас, извините, подготовка какая? – По основному роду деятельности я оперативный работник, – посмотрел мне в глаза Шелест. – То есть действую в основном головой. Но стандартный курс боевой подготовки проходил. И пересдаю нормативы раз в год, как положено. Не беспокойтесь, стрелять умею, – отреагировал он на выражение моего лица. – Обузой не буду. Азам работы в боевой группе обучен. Неоднократно участвовал в захватах фигурантов, в том числе и в огневых контактах. Ладно, это мы завтра проверим. Лишь бы выдюжил, а то не слишком богатырского сложения товарищ, да и годами уже чуть за сорок. В принципе если дело обстоит так, как он описал, то должен справиться. Мы тоже не рассчитываем, что будем сутками по степи мотаться или пешие марш-броски совершать, как я вначале. – Хорошо, с вашей подготовкой разберемся завтра, – обнадежил я собеседника. – Приходите к десяти в тренировочный комплекс, заодно с ребятами познакомлю. И решим, к какой двойке вас прикрепить. Я вопросительно уставился на капитана первого ранга. Вроде бы исчерпаны все темы для беседы, пора и закругляться. Тем более рабочий день к концу подошел. – Если у уважаемого коллеги нет больше вопросов… – начал я, но оный коллега быстро вскинул руки в протестующем жесте. – Если не возражаете, я бы хотел услышать краткую характеристику на каждого из ваших бойцов, – огорошил меня Шелест. – Хочу на досуге составить психологические портреты, да и просто прикинуть, как себя с ними вести. Товарищ полковник, к досье допуск дадите? – Отчего же не дать? – хмыкнул Борщевский. По правде сказать, недолюбливал он, когда его полковником звали, но поделать с этим ничего не мог. – С терминала зайдете и посмотрите. Все? – Мне интересен отзыв непосредственного командира, – уперся безопасник. – Досье – это просто дополнительные детали. Живое мнение гораздо лучше характеризует личности. Ага, а ты себя уже охарактеризовал. Как порядочная зануда. Но делать нечего, придется ублажить коллегу. – Хорошо, – вздохнул я. – Вам как удобнее, в алфавитном порядке или по заслугам? – Без разницы, – улыбнулся уголками губ Шелест. Смотри-ка, не обидчивый! Это хорошо. Ребята у меня на язык острые, моментально что-нибудь этакое прилепят. Я помолчал, собираясь с мыслями. Давненько мне такую задачку не ставили, это не проще, чем характеристику накатать для представления к очередному званию. Который год уж занимаюсь, а навык все никак не выработал. – Сержант Черенков, Иван Алексеевич, – начал я с собственного напарника. – Двадцать девять лет. Основная специализация – штурмовик, дополнительная – специалист по минно-взрывному делу. Немного замкнут в себе, производит впечатление достаточно угрюмого типа. В быту неприхотлив, с сослуживцами в общении ровен. Вредных привычек не имеет. Надежен, исполнителен, в делах основателен. Любит порядок, за нарушение оного людей из собственного отделения безжалостно дрючит. Борщевский хрюкнул в кулак, но от проявления других эмоций удержался. Шелест невозмутимо кивнул и пометил что-то в блокноте. – Сержант Борисов, Артем Сергеевич, – пошел я дальше по списку. – Двадцать пять лет. Основная специализация – штурмовик. Имеет дополнительную подготовку медика. Общителен, характер открытый, унывает редко. Рубаха-парень. В быту слегка неряшлив, зато со всеми в отряде в приятельских отношениях. Из вредных привычек – пристрастие к электронным играм. Достаточно надежен, достаточно исполнителен, но требует незначительного контроля. Младший сержант Федотов, Марк Максимович. Двадцать шесть лет. Основная специализация – снайпер. Дополнительная – штурмовик. Не склонен к общению, волк-одиночка. Философ-практик. Майор Шелест заинтересованно прищурился. – Издержки воспитания, – пояснил я. – Отец у него преподает философию и историю Древнего мира в одном из московских вузов. Имечком тоже он наградил. – Как же он к вам попал? – поразился безопасник. – А как раз из-за склонности к философии, – встрял Борщевский. – Решил познать жизнь через смерть. Или смерть через жизнь, его не поймешь. Мало ему показалось университета и аспирантуры, пошел в армию по контракту. Рядовым. И это с кандидатской степенью по философии. – Сочувствую, – чуточку притворно вздохнул Шелест. – Такого подчиненного врагу не пожелаешь. Как вы с ним справляетесь-то? – Да они с Тарасовым два сапога пара, – засмеялся кап-1. – В этом случае, что называется, нашла коса на камень. Капитан у нас с высшим техническим образованием, и отец у него кандидат исторических наук, директор музея. Хобби соответствующее. – Я, с вашего позволения, продолжу? – вернул я беседу в конструктивное русло. – В быту неприхотлив, к трудностям относится, что называется, философски. По той же причине немного неряшлив. Надежен, исполнителен, но требует особого подхода – для достижения максимальных результатов лучше доводить до него максимум информации. К недоговоркам и сокрытию важных фактов относится резко отрицательно. Умеет любой конфликт разрешить словами с большим для противника уроном. Из вредных привычек – увлеченность восточной философией и дзен-буддизмом, старается соблюдать обряды, поэтому портит жизнь соседям по кубрику сожженными ароматическими палочками. Майор с сосредоточенным видом кивал в такт моим словам и орудовал карандашом. – Ефрейтор Константинов, Олег Николаевич. Двадцать два года. Основная специализация – штурмовик. По гражданской специальности связист. Окончил соответствующий колледж. Во Флоте прошел дополнительную подготовку в этом направлении. Охарактеризовать можно одним словом – раздолбай. Типичнейший. Без меры болтлив, очень общителен, характер открытый. В быту неряшлив до крайности. Требует постоянного присмотра и давления авторитетом. В деле надежен и исполнителен. Из вредных привычек – курение и склонность к розыгрышам, не всегда безобидным. Записали? Далее. Рядовой Кысь, Григорий Тарасович. – Я ухмыльнулся, представив кряжистого хохла, любимца отряда. – Тридцать два года. Специалист по тяжелому вооружению. Пулеметчик, гранатометчик. Дополнительная специализация – штурмовик. Характер хохлацкий. Прижимист, хитер, ленив до крайности. В подпитии общителен, в повседневной жизни индивидуалист. Работает из-под палки. Немного философ. В деле надежен и исполнителен, контроля не требует. Вредные привычки – сало с чесноком, горилка, трубка. И рыбалка. От отсутствия таковой может впасть в кратковременную депрессию, вылечивается легко при помощи остальных вредных привычек. Борщевский, от греха подальше, отвернулся, едва сдерживая смех. Шелест же с совершенно непробиваемым видом продолжал марать блокнот. – А почему он рядовой до сих пор? – поинтересовался безопасник. – Это у него принципиальная жизненная позиция – знать ничего не знаю и знать не хочу. Рядовой отвечает только за себя, остальное побоку. Хата, как говорится, с краю. – Так и запишем – индивидуалист, – погрыз кончик карандаша Шелест. – Все? – На самого себя характеристику дать затрудняюсь, – развел я руками. – Можете спросить у товарища капитана первого ранга. – Спасибо, не стоит, – серьезно сказал майор. – Я уж как-нибудь сам. Это все? – Да, согласно списку, – подтвердил я. – Завтра познакомитесь. – Благодарю за ценную информацию. – Безопасник отвесил легкий поклон. – Разрешите идти, товарищ полковник? – Идите, – с непроницаемым лицом отозвался тот. Дождавшись, когда за майором закроется дверь, он с облегчением расплылся в ухмылке. – Твою мать, Тарасов! Я тут чуть со смеху не помер! Что ж ты, нехороший человек, когда на звания людей представляешь, такие характеристики не пишешь! Прямо неудобно перед коллегой. – Кап-1 утер слезу. – Он серьезно, а у меня чуть истерика не случилась. – Извините, товарищ капитан первого ранга. – Я недоуменно пожал плечами. – Майор просил кратко и с личными впечатлениями. На что нарывался, то и получил. – Действительно, сам виноват, – хрюкнул Борщевский. – А ты чего остался? Есть еще что предложить? – Так точно! Генерал Злобин просил меня передать маленькую просьбу. Товарищи из Чернореченска хотели бы получить от нас гарантии. – Например? – уставился на меня начальник. – Он сказал – на наше усмотрение. Какой-нибудь шаг навстречу, что-то символическое. Договоры, подписанные кровью, их не интересуют. – А сам ты как думаешь? – Есть одна мысль, – в свою очередь уставился я на начальника. – У них в системе четыре рабочих телепорта. Могу с уверенностью предположить, что еще как минимум два потенциально можно задействовать. В Океанариуме и на Базе-центральной. Нужно залезть в архивы и найти коды ко всем терминалам в Системе. И передать чернореченцам. Нам от этого ни холодно ни жарко – связь можем только мы установить, с нашей стороны. А вот внутрисистемными телепортами они будут пользоваться. К тому же это может быть полезным при выполнении нашей миссии. Как вам такой вариант? – Любопытно, – хмыкнул Борщевский. – Только согласовать нужно. В принципе если «добро» получим, это будет оптимальное решение. Капитан первого ранга погрузился в собственные мысли, я же поднял взгляд на настенные часы – ого, уже полседьмого! Рабочий день закончен, закругляться надо. – Разрешите идти? – поднялся я со стула. – Иди, – рассеянно отозвался начальник. Система Вольф-1061, планета Бурная, база космофлота «Северная» 20 марта 2535 года В течение последующих трех дней мы до умопомрачения тренировались на полигоне, занятые боевым слаживанием. Подобранная мной компания была весьма неплоха как полноценное пехотное отделение, но как штурмовая группа мы едва дотягивали до троечки. Поэтому пришлось не покладая рук отрабатывать раз за разом проникновение в помещения различной сложности с последующей их зачисткой, благо все необходимое на территории базы имелось. К концу третьих суток сложились, на мой взгляд, оптимальные пары штурмовиков – я с Черенковым, Борисов с Федотовым и Кысь с Константиновым. К ним я прикомандировал майора Шелеста, который оказался достаточно искушенным по части нелегкой науки штурма и захвата преступного элемента. Правда, тройка эта смотрелась весьма комично – тощий длинный Константинов, огненно-рыжий и постоянно скалившийся, кряжистый круглолицый Кысь, достававший напарнику макушкой едва ли до плеча, и незаметный во всех отношениях безопасник. Роль в тактической схеме им досталась важная, но менее ответственная, чем остальным, – они прикрывали тыл и вступали в дело на стадии окончательной зачистки уже захваченного помещения. Оставшиеся пары были равноценными и работали «чистильщиками», причем менялись ролями в зависимости от количества смежных комнат. На отработку перемещения «змейкой» уходила львиная доля времени тренировок. Второй важной составляющей тренинга являлась стрелковая подготовка. В силу специфики работы пистолетами-пулеметами пользоваться нам приходилось достаточно редко. При абордажах чаще всего шли в дело парализаторы или штатные «вихри», снаряженные УОДами. Но к тяжелой артиллерии прибегали примерно в пяти процентах случаев, если уж совсем невменяемые клиенты попадались. В остальных стычках довольствовались нелетальными средствами. ПП все-таки слишком специализированное оружие, чтобы осваивать его всерьез. А теперь пришлось, в свете вновь открывшихся обстоятельств. Компактные «викинги» оказались на редкость удобными для использования в тесных коридорах, и даже уэсы, выпущенные из них, почти не давали рикошетов – они просто-напросто прошивали насквозь пенобетонное покрытие и вязли в композитных перегородках. УОДы же плющились о стены, при этом выщербливали из них целые пласты обмазки. К концу наших тренировок комплекс, имитировавший внутреннее устройство типового корабля, мог похвастаться обширными проплешинами на переборках – столь усердно мы избавляли их от пенобетонной облицовки. Боюсь, если бы мы работали с «вихрями», они бы красовались пробоинами с рваными краями. На стрельбище майор Шелест снова нас удивил. Он весьма ловко управлялся и с табельным АПС-17, и со сноровистым «викингом». Чувствовалось, что товарищ имел реальный опыт их применения. В общем, от души у меня отлегло, и я смело включил безопасника в боевое расписание, причем безо всяких скидок. Пару раз за это время к нам присоединялся майор Волчара. Как он выразился, «перенимать, туда-сюда, опыт по захвату жилых объектов». Судя по его комментариям, заниматься чем-то подобным ему ранее не приходилось, специализация не та. А вот случая попасть на стрельбище он не упускал. Когда еще выдастся возможность на халяву сжечь тысячу-другую унитаров? Вот именно. Так что капитан-лейтенант Вайсман, инструктор по огневой подготовке и по совместительству комендант стрелкового комплекса, выгонял его под вечер чуть ли не пинками. Однажды даже пожаловался мне слезно, в том ключе, что еще никогда в таком количестве унитары не списывал. Бравый Иржи справедливо опасался получить по шапке от зампотылу за перерасход боеприпасов, но я его успокоил, пообещав решить вопрос с Борщевским. Время между тем шло. До очередного сеанса осталось менее двух суток, а начальство не торопилось с постановкой задачи. Перехваченный в коридоре штаба кап-1 отделался неразборчивым бурчанием, мол, в процессе, не кипешуй. Подполковник Калинин вообще на глаза не попадался. Результатами анализа доставленной информации с нами тоже никто делиться не стремился. Тут одно из двух: или ничего не накопали, или, что более вероятно, секретность блюли. Во избежание, так сказать. У пиратских кланов из Внешних миров руки хоть и коротки, зато уши чуть ли не из каждой стены растут. В противном случае их бы уже давным-давно к ногтю прижали. А может, и нет – из чисто политических соображений. Мало ли кому выгодно их существование. В общем, жизнь шла своим чередом. Дни были заполнены изнурительными тренировками, а вечера приятным ничегонеделанием в обществе друзей и знакомых. И Ольги, само собой. Позавчера, когда она была на дежурстве, я затащил Волчару в «Эполет», где и попытался напоить в компании Мишки Иванова и еще пары знакомых офицеров. Игнат по части выпить был не дурак, перепил всех и еще добавки попросил. На следующий день мне пришлось долго и упорно бороться с похмельным синдромом, а тренировку, между прочим, никто не отменял. Результаты я показал отменно плохие, более-менее пришел в форму лишь после обеда. К вечеру, правда, оклемался и любимую женщину встретил во всеоружии. Накануне вечером удалось переговорить с Матвеевым. Он уже фактически восстановился после ранения, но злобные медики, среди которых отличался особой невменяемостью подполковник Гаврилов, и слышать ничего не хотели о посещениях. Пришлось в очередной раз напрягать родное начальство. Борщевский недовольно на меня покосился с экрана КПК, но все же соображения из области «надо пообщаться на предмет обмена опытом» выслушал и на врачей повлиял. Матвеев встретил меня приветливо. Он занимал отдельный бокс со всеми удобствами и большой кроватью, густо увешанной разнообразными медицинскими приблудами. Увидев меня, расплылся в улыбке. Ответил на приветствие и сел, осторожно придержав правую ногу. Хлопнул по одеялу рядом с собой, мол, устраивайся. Я возражать не стал, присел на краешек койки. Старлей производил довольно удручающее впечатление. Он и до похода на Ахерон особой статью не блистал, но сейчас совсем высох, щеки ввалились, а глаза лихорадочно блестели. – Красавец? – хмыкнул он, перехватив мой взгляд. – Бывает и хуже, – философски буркнул я. – Оклемаешься. Руки-ноги целы, а голова… Что нам голова, это ж кость. Матвеев жизнерадостно заржал на старую шутку и на мгновение превратился в себя старого, памятного по застолью в «Эполете». Точно выкарабкается, пару недель интенсивной кормежки, потом месяц-другой тренировок, и форма вернется. А пока ему лучше лежать. Я поднялся с кровати и устроился на мягком стуле. Тот был приставлен к столику, заваленному разнообразными больничными радостями – консервированными фруктами, соками в картонках и тому подобными мелочами. – Сам-то как? – поинтересовался лейтенант, откинувшись на подушку. – Я тут как в вакууме, ничего не говорят. Самый главный садюга, который Гаврилов, заладил: стресс, стресс, не нервируйте его. Покой, коллега, и только покой! – прогнусавил он, явно передразнивая военврача. – Сейчас расскажу, – заверил я собеседника и извлек из кармана заветную фляжку. – Я вообще через Борщевского к тебе пробился, не хотели пускать, изверги. Я пошарил взглядом по столу в поисках подходящей тары. Матвеев, заметив мои потуги, дотянулся до прикроватной тумбочки и извлек на свет божий пару мерных пластмассовых стаканчиков. – Славик принес, санитар, – пояснил он. – Единственный нормальный мужик в этом вертепе. Пару раз с ним даже дернули по соточке. Ему ночью на дежурстве скучно бывает. Я уже привычно разлил живительную влагу и вскрыл жестянку с консервированным ананасом, наугад вытянутую из горки провизии на столе. – Помянем Андрея, – глухо проговорил Матвеев, приняв стопочку. Я непонимающе уставился на него, потом до меня дошло. Блин, а я ведь по именам и не знаю никого, только Алексеева. – Ты был хороший мужик, капитан, – провозгласил лейтенант, и мы опрокинули рюмки в глотки. Странно, но прекрасный коньяк пятилетней выдержки обжег слизистую не хуже неразведенного медицинского спирта. Или не в коньяке дело? Я сжевал дольку ананаса, с трудом протолкнув ее в горло, и посмотрел на Матвеева: – Тебя как хоть звать-то, напарник? – Виктор, – недоуменно уставился он на меня. Потом просветлел лицом, протянул ладонь. – А тебя? – Александр, – пожал я бледную, но вполне крепкую руку. – Смешно, правда? Пили вместе, на задание уходили вместе, а имен узнать не удосужились. Я не сразу сообразил, что ты про Гречко говорил. – Бывает, – отмахнулся лейтенант. – Я вообще с трудом собственное имя вспоминаю, обычно или по званию, или по фамилии. А чаще всего по кличке. – Дай угадаю – Кот? – Угу! – ухмыльнулся собеседник. – Как догадался? – Вспомнил тебя на брифинге. Первое впечатление именно такое было. – Сначала звали Дикий Кот, – закатил глаза Матвеев. – Сократили до Дикого, а потом и вовсе до Кота. Диком прозвали, но я пару морд расквасил, и отцепились шутники. А у тебя какой позывной? – Ко мне клички не липнут, легче по фамилии звать. Со школы так повелось, – пожал я плечами. – Хотя пытались неоднократно. Ладно, давай еще по одной, за здоровье. Возражений не последовало, и вторая порция отправилась вслед за первой. Потом я почти час расписывал собственные приключения, наплевав на негласный запрет. Какого хрена?! Все равно Матвеев на планете был, так что он уже носитель секретной информации. К тому же Борщевский, услыхав мою фразу насчет «обменяться опытом», никаких особых указаний не дал. Стало быть, можно лейтенанта в курс дела ввести. И только сейчас, излагая без особых подробностей собственные приключения, я осознал, насколько насыщенными получились неполные четыре недели пребывания на Ахероне. Судите сами: при телепортации попал под энергопробой, в результате чего лишился практически всей электроники и, самое главное, связи с остальными группами. Затем почти неделю блуждал по развалинам еще довоенных построек и дремучим лесам, нарываясь то на зверье, то на местных аборигенов, диких и кровожадных. Затем на заброшенном полигоне встретился с Сашкой Иволгиным, «мародером» из Чернореченска, попутно отправил на тот свет банду беспредельщиков. Потом была поездка в город, знакомство с местным начальством в лице полковника Соломатина и генерала Злобина, возвращение на Базу-7 в силах тяжких – с ротой фортификаторов под командованием майора Волчары, почти безнадежная атака аборигенов… Энергоснабжение телепорта все же удалось восстановить, хоть и ждать пришлось довольно долго. За это время мы с коллегами успели залезть в Мутагенку – местную аномальную зону, образовавшуюся при крушении корабля легорийцев сто лет назад. Пробрались на Базу-центральную, где нас ждал сюрприз – там явно побывали флибустьеры из Внешних миров, что прекрасно коррелировало с изложенными Злобиным сведениями о загадочных «людях с неба» на южных островах. Собственно, после возвращения на Бурную я как раз и занимался подготовкой спецоперации, направленной против обнаглевшего пиратского клана. В ответ Матвеев поведал о собственных приключениях, в красках описав собственные мытарства по пустыне и длительное сидение в старом бункере. Особенно ярко у него вышел эпизод первого контакта с одичавшими колонистами. Вообще, к собственному ранению он относился с изрядной долей юмора и присутствия духа не потерял. – Прикинь, вываливаюсь я из телепорта, сам уже в нескольких местах покоцанный, колено разбито, вздохнуть не могу… Свалился на пол, воздух хватаю, а начальство на меня пялится. И тут эти черти за мной. Выскочили, дубьем машут, орут что-то. А я чуть ли не в голос ржу! До того лица у Борщевского с Калининым забавные. Стоят, никак поверить не могут, что такие чудики приперлись. Правда, полковник ваш тот еще зверюга оказался – первого в лоб отоварил, толкнул на второго. Они на пол, в шмотье запутались. А третий железякой заточенной на него замахивается. Как тот в нырок ушел – любо-дорого посмотреть! И с локтя в ухо, да коленом в солнышко. Чудик и осыпался. А Калинин, пока остальные двое барахтались, их рукояткой пистолета по темечку приголубил. А лейтенантик, Офиногенов который, так и стоял столбом, челюсть до пола… Я хмыкнул, представив описанную картину. Зрелище получалось фантасмагорическое – офицеры при полном параде мутузят каких-то оборванцев с арматурой в руках. Кому рассказать, не поверят. Просидел я у Матвеева до девяти вечера, потом спохватился и убыл к себе в кубрик. Ольга уже заждалась, наверное, однако из врожденной деликатности не звонила. Так оно и оказалось. Любимая женщина встретила меня в слегка возбужденном состоянии и с ходу учинила небольшой скандал, благополучно разрешившийся в постели. После этого я пообещал ей, что все оставшиеся до отправки вечера непременно буду проводить с ней. Необязательно под одеялом, но в ее компании. И это не обсуждается. Я, впрочем, сопротивляться и не пытался – сам еще не насытился. Неполная неделя – не тот срок, чтобы успеть надоесть друг другу. Это еще все впереди, после задания. Но не буду загадывать, примета плохая. Хотя в глубине души я уже был готов остепениться и позволить заволочь себя в ЗАГС. Или в церковь, это даже предпочтительнее. Система Вольф-1061, планета Бурная, база космофлота «Северная» 21 марта 2535 года День накануне отправки выдался на редкость нервный. Началось все с тревоги по дивизиону – как потом выяснилось, опять кто-то полез в систему эпсилон Индейца, к тому же в силах тяжких – на трех боевых кораблях. Условно боевых конечно же. Частным лицам никто военную технику не продает, пока она ресурс до первого капремонта не выработает. Вот уже потом, подлатав посудину и лишив ее львиной доли вооружения, выставляли на продажу. Половина частного флота из таких калош и состояла – им еще ходить не один год, только обслуживать нужно вовремя. Наиболее лихие из перевозчиков старались всеми правдами и неправдами корабли вооружить, но перепадал им в основном устаревший и снятый с вооружения хлам. Однако от этого он не становился менее смертоносным, особенно если ты сидишь в скорлупке обычного камиона, оснащенного лишь противометеоритными пушками, а на встречном курсе маячит пиратский крейсер. Тут могли помочь только скорость и мастерство штурмана, рассчитывавшего прыжок. Одно время, правда, в Приграничье процветал конвойный бизнес, однако вот уже около двадцати лет на услуги подобного толка не было спроса. Торговые пути Внешних миров охранялись их объединенным флотом, а в Приграничье хозяйничал Патруль. Впрочем, это не мешало пиратам время от времени совершать крупные рейды и собирать кровавый урожай с космических трасс. Это обычно случалось, когда какой-то из кланов обзаводился приличной боевой флотилией, при активной помощи и поддержке черных археологов. В обозримом космосе в избытке мест, где можно разжиться поддающимся восстановлению боевым кораблем столетней давности. Если есть связи и база в одном из Внешних миров, отремонтировать его и оснастить современными системами навигации не представляло особой сложности, были бы деньги. Но не суть важно. На перехват трем пиратам выдвинулись два тяжелых крейсера при поддержке звена фрегатов. Битва закончилась, не успев толком начаться, – одного пирата разнесли главным калибром крейсера, остальные попытались уйти. Удалось только одному, второго повредили и догнали фрегаты. Дело кончилось абордажем и большой кровью – многочисленный экипаж не пожелал сдаться и дрался до последнего. Штурмовой отряд со «Стремительного» потерял убитыми семерых и почти два десятка ранеными. Суета продолжалась до самого обеда и закончилась лишь после приема последней партии раненых – и своих, и пиратских. Все стояли на ушах, включая безопасников. Такое крупное столкновение в этом секторе за последние два года произошло в третий раз, но первые два случая разительно отличались. Тогда мы большими силами штурмовали целые базы – один раз на астероиде, второй раз на планете. Сейчас же тройка боевых кораблей открыто вторглась в запретную зону, наплевав на предупреждение, и сшибла патрульный эсминец. Возмездие их настигло буквально через полчаса, но почти пятьдесят человек экипажа уже не вернешь, равно как и погибших штурмовиков. Это не считая материальных ценностей. И чего их в эту забытую богом систему тянет? Прямо как мухи на мед – то археологи, то пираты… По случаю всеобщего шухера тренировку я отменил, заменив ее походом на склад. Под шумок удалось почти безболезненно выбить из Скупого все, что положено по штату, и подогнать снаряжение. Даже для майора Шелеста бронекостюм нашелся. Серега Акимов боеприпасы выдал безропотно и даже к грабежу, учиненному Черенковым, отнесся добродушно. Стволы дополнительные, правда, не отдал, велел приходить завтра. Мы не настаивали и до кучи оставили всю гору снаряжения ему на хранение. Начальство вспомнило о нашем существовании уже после обеда, когда я прогнал личный состав на стрельбище. Мы с Шелестом и присоединившимся Волчарой сидели в офицерской столовой, попивали кофеек и обсуждали сложившуюся на данный момент политическую ситуацию как в Федерации, так и в Чернореченске. Безопасник оказался весьма талантливым аналитиком и с ходу вник в проблемы княжества. В основном он и говорил, я просто сидел и слушал. И поражался. Я за неполный месяц, проведенный на Ахероне, не смог так разобраться в обстановке, как майор по рассказам и отчетам за трое суток. Волчара изредка многозначительно хмыкал и уважительно поглядывал на Шелеста. В самый разгар беседы заверещал мой КПК. – Тарасов, собирай команду на брифинг, – рыкнул с экрана Борщевский и отключился. Я пожал плечами в ответ на недоуменные взгляды соратников и неторопливо поднялся из-за стола. – Ну что, товарищи офицеры, долг зовет. Товарищи офицеры дружно допили кофе и направились следом за мной. Беспокоить лишний раз Борщевского я не стал, набрал номер Офиногенова. Как и следовало ожидать, тот оказался осведомлен о предстоящем мероприятии и ввел меня в курс дела. Переполох на базе случился не вовремя, тем не менее операцию «Сафари» никто не отменял. Поэтому нам предлагалось в четырнадцать ноль-ноль по федеральному времени явиться в полном составе в брифинг-зал. До назначенного срока оставалось еще почти сорок минут. Я спокойно успел собрать группу, и мы неторопливо добрались до места. Даже подождать пришлось с четверть часа. Как и в прошлый раз, компания собралась достаточно пестрая: пять дуболомов-штурмовиков, их командир, безопасник и майор-«фортификатор» из системы Фронтира. Разбавляли общество капитан первого ранга Борщевский, подполковник СБФ Калинин, лейтенант Офиногенов и еще один незнакомый мне техник, занявший место оператора информкомплекса. Я было удивился, но тут же все прояснилось – рядовой и сержантский состав остался в брифинг-зале для инструктажа, а офицеры переместились в небольшой смежный кабинетик, оснащенный всем необходимым. – Присаживайтесь, товарищи офицеры! – Борщевский махнул рукой в приглашающем жесте и устроился во главе «круглого» (на самом деле квадратного) стола. Мы последовали его примеру, зашуршав креслами. Перед каждым из нас вырос монитор информсистемы, а Калинин еще и вооружился сенсорной клавиатурой и мышью, взяв на себя роль оператора. – Мы планировали провести брифинг утром, – начал кап-1, – но в связи с известными событиями и последовавшей за ними суетой его пришлось отложить. Приношу извинения. Мы разделили вас на две группы из соображений секретности. Лейтенант Офиногенов сейчас инструктирует рядовой и сержантский состав. До ваших людей, капитан-лейтенант, в основном доведут общую информацию о планете. Мы же с вами, товарищи офицеры, обсудим более важные вопросы. Товарищ подполковник, приступайте. Калинин кивнул и бодро забарабанил по клавиатуре. Мониторы ожили, украсившись какими-то схемами. – Я, с вашего позволения, начну, – кашлянул подполковник. – Надеюсь, все присутствующие более-менее разбираются в обстановке, сложившейся на данный момент в системе Риггос-2 и на планете Ахерон. Поэтому сразу перейдем к главному. Аналитический отдел Службы безопасности обработал массив информации, доставленной капитаном Тарасовым, а также сведения, любезно предоставленные Советом Чернореченска. Удалось также извлечь данные из найденных на планете шлемов и с достаточной долей вероятности идентифицировать оружие и боеприпасы, использовавшиеся вторгшимися в Систему неизвестными. Теперь по порядку. Калинин слегка перевел дух и вывел на мониторы пару фотографий в сопровождении текста. – Нам удалось главное – установить принадлежность пришельцев. Во-первых, по номеру партии унитаров калибра 5,56 мм мы проследили их путь до системы звезды 37-я Близнецов. Это самый дальний из Внешних миров, от Земли до него пятьдесят шесть световых лет. Самоназвание – Гемини-Прайм. Боеприпасы реализовывались в розничной сети, поэтому приобрести их мог кто угодно. Следы полуавтоматических карабинов «манлихер» и пистолета «дефендер» теряются в Приграничье. Учитывая, что карабины подверглись кустарной переделке, большая часть их пути нелегальна. Но это неважно. Капитан Тарасов предоставил нам два образца для генетического анализа. Один код не проходит по нашей базе данных, что косвенно подтверждает происхождение его обладателя. Все граждане Федерации еще в раннем детстве получают генетическую карту, поэтому отсутствие сведений говорит о том, что обладатель данного конкретного кода родился во Внешних мирах. Или в системах Фронтира, что гораздо менее вероятно. А вот второго мы установили. Это некий Мишель Лафорт. Вот его фотография. Я опустил взгляд на монитор. С экрана на меня смотрел улыбавшийся во все тридцать два зуба смуглый коротко стриженный красавец с аккуратными усиками и едва намеченной бородкой. Так сразу и не поймешь, какой нации. Скорее всего, намешано чуть ли не все Средиземноморье – есть что-то и от европейца, и от араба, и от испанца. Возможно, кто-то из его предков даже был чернокожим. Французик, значит. – Родом из метрополии. Родился и вырос в Марселе, Франция, – продолжил подполковник. – В юности был активным членом уличной банды. В возрасте семнадцати лет вляпался в крупные неприятности. В деле фигурировало как минимум пять трупов и несколько десятков покалеченных. Был арестован, но с помощью подельников бежал. Идиоты разнесли полицейский участок и убили еще как минимум троих сотрудников при исполнении. Как вы понимаете, после этого в системах Федерации оставаться ему было нельзя. След его потерялся почти на десять лет. Всплыл он относительно недавно, пару лет назад, все в той же системе 37-й Близнецов. Поступили агентурные данные. Наши сотрудники взяли в разработку клан некоего Плохиша Себастьена Фенье, Лафорт обнаружился в его ближайшем окружении. Правда, в роли банальной шестерки – он был рядовым членом команды по особым поручениям, то есть участвовал в самых темных и кровавых делишках Плохиша. Вот досье на клан и его верхушку. Ознакомьтесь. Минут на двадцать в кабинете воцарилась тишина. Я углубился в чтение, но в подробности особо не вдавался. Все равно файлы у Калинина тисну и изучу от буквы до буквы в свободное время. Пригодится. А ребятки-то довольно одиозные. Один из крупнейших пиратских кланов Внешних миров. Контролируют перевозку наркотиков и контрабанду оружия. Тесно сотрудничают с черными археологами. Опа! И тут старина Рик Стражински засветился. Вряд ли это простое совпадение. И Курт Содерберг тоже тут. Проходит как наводчик и тайный агент клана в Приграничье. Красавцы! Таким вполне по силам провернуть дельце в изолированной системе Фронтира. И ресурсов хватит, и бойцов. Да и кораблей в избытке. – Товарищ капитан первого ранга, а сегодняшних нарушителей идентифицировали? – глянул я на начальника. – Захваченного только. Вольный стрелок, ни в одном клане не состоит. Работал по найму, не гнушался даже перевозками. Ага, промашка вышла. Хотя не факт. Остальные два корабля могли оказаться связанными с кланом Плохиша Фенье. Интуиция прямо-таки вопила об этом, а ей я привык доверять. – Шлемы выпотрошили? – напомнил я еще про второй источник информации. – Выпотрошили, – подтвердил безопасник. – Только это мало что дало. Гражданская модель, модуль памяти малого объема, баллистический комп не рассчитан на выполнение дополнительных функций. Мы заполучили две примерно часовых записи, почти идентичных. На них запечатлено вторжение пиратов на Базу-центральную. Вернее, уже завершающая фаза операции и непосредственно моменты смерти носителей. Плюс частичные изображения еще семерых фигурантов, из которых опознать удалось еще двоих. Тоже люди из клана, из той же команды для особых поручений. Плюс в маршрутизаторе небольшой отрезок пути, его сопоставить с имеющимися в нашем распоряжении довоенными картами планеты не получилось. Так что зацепок никаких. Записи и прочее мы вам предоставим. Я кивнул и снова вернулся к чтению. – Будем считать, что вкратце все с досье ознакомились, – ожил через некоторое время Калинин. – Идем далее. Мы запросили профильный отдел Службы безопасности, коллеги предоставили анализ деятельности клана Фенье за последний год. Вырисовывается весьма любопытная картина – значительные ресурсы клана задействованы в какой-то тайной операции. Все знают, что готовится что-то крупное, но никто не знает, где и что конкретно. Из поля зрения спецслужб за этот период пропал десяток клановых кораблей, больше тысячи человек экипажного и штурмового состава также прохлаждаются неизвестно где. Коллеги в недоумении – клан на треть снизил объем традиционных для него операций, наркотрафик упал почти на двадцать процентов. При этом явных конфликтов у ребят ни с кем не наблюдается. Вопрос – куда делась прорва народу на десяти кораблях? Впрочем, вопрос риторический. – Подполковник прочистил горло и продолжил: – Теперь мы можем приблизительно оценить мощь вражеской группировки в системе Риггос-2. Такому соединению местное население сопротивление оказать не в состоянии. Эмиссары клана в настоящий момент активно вербуют людей в остальных Внешних мирах, даже в Приграничье орудовать не стесняются. Пока завербованные концентрируются на Гемини-3 – базовой планете клана. Но сам факт сбора в одном месте заставляет предположить, что вся эта масса в скором времени пойдет в дело. А это ни много ни мало около четырех тысяч человек. И еще – оборот черного рынка вооружений во Внешних мирах упал примерно на десять процентов. За последние два месяца, прошу обратить внимание. Из представленной информации вытекает простое заключение: пираты готовятся к крупной наступательной операции. Концентрируют живую силу и запасаются оружием на всю эту ораву. Глубже копать мы не стали, но я уверен, что не менее активно они приобретают защитное снаряжение и боеприпасы. – У нас осталось очень мало времени, – вклинился в доклад Борщевский. – Месяц, может быть, два. Потом они перекинут людей в Систему. На осуществление непосредственно захвата у них уйдет пара недель, потом начнутся репрессии. – Они получат полноценную партизанскую войну, если сунутся, – угрюмо бросил Волчара. – Легкой прогулки не будет. – Они могут решить проблему буквально за несколько минут, – скривился Калинин. – Орбитальным ударом. Мы, конечно, предполагаем, что пираты попытаются захватить Чернореченск. Уж больно соблазнительная цель. Хорошая по меркам Внешних миров производственная база плюс бесплатная высококвалифицированная рабочая сила – весомый аргумент. Но ожесточенное сопротивление запросто может спровоцировать их на радикальные меры. Плохиш славится несдержанностью в гневе, под влиянием эмоций может совершить необдуманный поступок. В том числе осуществить геноцид местного населения. Волчара в ответ предпочел промолчать, лишь дернул нервно усом. Я с подполковником был в принципе согласен – подонкам наплевать на средства, все оправдывала цель. А цель небывалая. В случае успеха предприятия под контролем клана окажется целая планетная система. Если пираты сумеют в ней закрепиться, их уже оттуда не выкуришь – за считаные месяцы, максимум год, туда стечется такая масса авантюристов и головорезов из Внешних миров, что получится полноценная колония. Дальнейшие действия захватчиков несложно предсказать. Они начнут подгребать под себя ресурсы на Ахероне, и в первую очередь людей. Рабочая сила им понадобится. Чем кончится их столкновение с аборигенами-кочевниками, даже гадать не надо. Геноцид в масштабе целого мира. Это самая ближайшая перспектива. Со временем горячие головы слегка остынут, и Система начнет развиваться по схеме, отработанной уже в семи бывших колониях. В результате мы получим восьмой Внешний мир, чудовищно бедный и агрессивный. Все закончится карательной экспедицией федералов – конечно, если удастся заполучить параметры сигнала маяка или доставить в Систему еще один. В любом случае гибели сотен тысяч, если не миллионов, людей не избежать. – Коллеги из профильного управления предоставили нам неплохую базу данных по клану, – напомнил о себе Калинин. – Она вам понадобится, если получится провести нормальную оперативную работу. Это епархия майора Шелеста. Однако руководство Службы не возражает против привлечения людей из местных спецслужб. Согласуете на месте. Далее. План, предложенный капитаном Тарасовым, в общем и целом одобрен. Мы категорически не успеваем собрать в Системе собственный маяк. Поэтому специальная операция представляется весьма перспективной. Мы переключим весь энергетический резерв на один канал, поэтому переход будет открыт около пятнадцати минут. Думаю, времени хватит, чтобы переправить на ту сторону комплект оборудования и боезапас. К сожалению, транспортное средство отправить не получится. Я думаю, проще будет договориться на месте с руководством Чернореченска о предоставлении штурмовика. Также мы предлагаем местным спецслужбам организовать крупномасштабный поиск базы с воздуха. – Не получится, – вздохнул Волчара. – У нас очень мало атмосферной техники. Нужно локализовать месторасположение базы хотя бы примерно. Иначе на прочесывание территории наличной авиацией уйдет несколько месяцев. – В таком случае, придется действовать по обстоятельствам. У вас будет возможность по кодированному каналу связаться с группой на Мьёллнире. Мы наладили устойчивую связь с планетой, примерно раз в двое суток осуществляется переброска грузов. При необходимости можете отправить запрос или доклад через них. Руководство настаивает на скорейшем проведении операции, поэтому план мы хотим получить как можно скорее. Есть ко мне вопросы? – осведомился Калинин напоследок. Вопросы отсутствовали, и подполковник закруглился: – В таком случае, копируйте информацию. Отправка завтра в тринадцать ноль-ноль по федеральному времени. Общий сбор в двенадцать. – Ребята, постарайтесь уложиться в две, максимум три недели, – напомнил Борщевский, когда мы с шумом поднялись со своих мест. – Потом будет поздно. Система Вольф-1061, планета Бурная, база космофлота «Северная» 22 марта 2535 года Я лежал в кровати, вооружившись переносным терминалом, и лениво копался в сведениях, предоставленных Калининым. Шел второй час ночи, но категорически не спалось. Хоть я и порядочно вымотался за прошедшую пару часов, но последовать примеру Ольги, сладко посапывавшей рядом, не получилось. Мешали беспокойные мысли о предстоящей операции. Насколько же проще было в первый выход! Никто никого никуда не торопил, а теперь предстоит гонка со временем. Воистину правы те, кто придумал поговорку «меньше знаешь – лучше спишь». А как все хорошо начиналось! Прийти, установить контакт, поискать информацию о пропавших экспериментальных кораблях. Причем именно в такой последовательности и значимости. А чем закончилось? Самодеятельностью! Про корабли никто даже не вспомнил, куда важнее сейчас предотвратить захват целой Системы сбродом из Внешних миров. И нам придется очень постараться, чтобы претворить в жизнь мой собственный, пока еще весьма приблизительный план. Досье на главных фигурантов я уже изучил и сейчас обшаривал Сеть на предмет поиска информации непосредственно о системе 37-й Близнецов. Гемини-Прайм, под этим названием Внешний мир был более известен. Сведений отыскалось неожиданно много. Я смело отмел кучу материалов по экологии, экономике, этнографии и прочей высокоумной хрени и углубился в изучение истории этого мира. Чтение оказалось на редкость захватывающим – что твой авантюрный роман. Систему открыла в 2402 году экспедиция под руководством профессора Патрика Люмьера, знаменитого в прошлом первопроходца. Вообще, этот сектор пространства после распада ООН и заключения пятистороннего Пакта о разделении сфер влияния достался Объединенной Европе, где на тот момент наиболее влиятельным государством была Франция. Ослабленная нашествием исламистов Германия боролась с очередным внутренним кризисом, едва не переросшим в гражданскую войну, а французы к тому времени уже сообразили избавиться от засилья арабов – за пятьдесят лет до этого бравые парни устроили очередную «резню гугенотов», только под раздачу попали пришлые мусульмане. В результате в Европе образовались два полюса – Франция вкупе с Бельгией и Нидерландами при поддержке Великобритании и Испании начали укрепляться и развиваться, весьма радикально решив национальный вопрос, а Германия с сателлитами – Швейцарией и Австрией – переживали нешуточные проблемы в связи с нерациональной иммиграционной политикой. Буквально накануне Большой Войны с легорийцами дело там дошло до крупных столкновений на этнической почве. Озлобленным до последней крайности бюргерам помогли южноевропейцы, да и Славянский Союз не остался в стороне, а исламистам-переселенцам присылали подкрепления братья по вере из окончательно исламизированных Скандинавских стран. В общем, заварушка вышла крутая, но перевес был на стороне коренных европейцев. Неизвестно, чем бы дело кончилось, если бы не война. В условиях военного положения власти Федерации предельно жестоко пресекли конфликт, под корень вырезав горячих горцев и прочих пришлых, бюргеры же благоразумно подчинились и выжили. Но это не столь важно сейчас. На момент открытия системы сектор принадлежал Европейскому Союзу, в котором реально финансировать и осуществлять космическую программу могла лишь Франция. Кстати, на откуп Славянскому Союзу достался сектор, ныне превратившийся во Фронтир, так что наибольшие территориальные потери в войне с легорийцами понесли мои предки. Досталось еще и Азиатской Триаде (Китай, Япония и Корея), но они пострадали не так сильно. Последующая изоляция Внешних миров уравняла потери двух участников Пакта с остальными – Южноамериканской Конфедерацией и Объединенной Австралией и Океанией. Современная Федерация представляла собой сложный конгломерат из пяти крупных государств, деливших Землю и планеты Солнечной системы, равно как и колонии, по национальному признаку. И если относительно прародины человечества действовал договор о разделении ответственности – все планеты четко делились на пять национальных секторов, то внешние колонии уже целиком принадлежали кому-то из Большой Пятерки. Поэтому не было ничего удивительного, что систему 37-й Близнецов заселили выходцы из Южной Европы и частично из Северной Африки – в основном бывшие марокканцы и египтяне. Тунисцев еще было достаточно много. На Земле Европейский Союз к концу двадцать третьего века сумел подмять под себя северную оконечность Африканского континента и отгородился от Центральной Африки. Это долгая история, корни ее лежали еще в финансовом крахе, постигшем Соединенные Штаты в двадцать первом веке, и потере контроля над благополучно «демократизированными» ближневосточными и североафриканскими арабскими странами. Больше столетия они прозябали в хаосе гражданских войн, в результате чего многомиллионные армии народа арабского происхождения ломанулись в Европу. Как я уже говорил, французы с союзниками быстро смекнули, что к чему, и жестко ограничили приток мигрантов, остальные европейцы поддались вирусу «толерастии». Арабы подмяли под себя целые области и принялись насаждать законы шариата. Коренным жителям это не понравилось, и прокатилась первая волна столкновений на национальной почве. Были введены жесткие иммиграционные законы, и на довольно длительное время ситуация стабилизировалась – около ста пятидесяти лет европейцы и слегка пообтесавшиеся исламисты мирно сосуществовали. Арабские же страны после длительных междоусобиц раздробились на десятки мелких государств, в которых воцарилось некое подобие порядка. Однако численность пришлого населения в Европе неуклонно росла, в основном за счет высокой рождаемости, но большой вклад внесли и незаконные эмигранты. Как раз они и спровоцировали вторую волну национального кризиса. И огребли по самое не балуй. При активной поддержке Славянского Союза, который к тому времени благополучно избавился от балласта в лице кавказских и среднеазиатских государств, а также агрессивных балканцев. Южной Европе этого хватило, чтобы укрепить свое положение, а германцы продолжили играть в поддавки. Скандинавы и вовсе ассимилировались с пришлыми, только финны вовремя сообразили присоединиться к Славянскому Союзу и благополучно поглотили прибалтийские республики – в нагрузку, так сказать. По похожим сценариям развивались события и в остальных государствах Большой Пятерки. В результате к началу войны с легорийцами Земля представляла собой достаточно неравномерное в политическом плане образование: пять крупных конгломератов, поддерживавших строгий порядок на своих территориях, и так называемые Дикие земли – почти вся Африка, Северная Америка, Средняя Азия и часть Юго-Восточной Азии. Здесь перманентно шла гражданская война, царили разруха и голод. И отсюда всеми правдами и неправдами пытался выбираться народ. Большая Пятерка пользовалась этим и формировала здесь отряды первопроходцев, в задачу которых входила первичная колонизация вновь открытых миров. Как правило, в процессе девяносто процентов поселенцев благополучно отдавали богу душу, а потом на их место приходили люди из Пятерки. Вот так и получилось, что система 37-й Близнецов стала франкоговорящей. В ней обнаружилось пять планет, одна из них была весьма близка по условиям к Земле, еще на двух можно было существовать под защитными куполами. После Большой Войны поддержка со стороны метрополии прекратилась, и населявший систему вздорный народец погряз в междоусобицах. Однако достаточно быстро власть взяли местные промышленные олигархи, навели порядок на Гемини-2 – землеподобной планете – и вышвырнули всех недовольных новыми законами анархистов на Гемини-3, после чего на некоторое время оставили их в покое. Потом началась знаменитая эпопея с пиратством, завершившаяся образованием конвойных войск. Флибустьеров чувствительно прижали к ногтю, и они слегка остепенились. Выразилось это в том, что Гемини-3 превратилась в законопослушную планету с развитой промышленностью. Пиратские кланы никуда не делись, но численность их стала просто смехотворной – несколько тысяч человек и не больше сотни кораблей. Как только какой-то из кланов начинал бесконтрольно расти, против него тут же проводилась превентивная акция, после чего он практически переставал существовать. В итоге сложилось некое равновесное состояние: пираты гадили по мелочи, в основном в Приграничье, и участвовали финансово в экономике Внешнего мира. За это правительство системы не вырезало их под корень. Теперь, судя по всему, некто могущественный возжелал стать повелителем собственного царства, и вряд ли это сам Плохиш Фенье, наверняка кто-то из промышленных олигархов замешан. А возможно, и целая компания. Не живется людям спокойно. Мало нам проблем с сепаратистами во Внутренних системах. Колонии вполне самостоятельны, законодательство в каждой свое – единственное требование, предъявляемое к ним метрополией: оно не должно противоречить Конституции Федерации. Однако ж время от времени находились чудаки, которым мало власти, хотелось еще и еще – и безразлично, что придется остановиться в развитии на уровне Внешних миров, лишь бы независимость выцарапать. С ними успешно боролись, главным образом, за счет поддержки большинства населения. Но бунты время от времени вспыхивали, куда ж без них. С Приграничьем на этот счет было проще – места суровые, промышленность развита хуже, населения меньше. Без поддержки метрополии останется только погрязнуть в дикости. И народ местный это прекрасно понимал. Потому и не было в колониях такого бардака, как на Земле, – все чинно и благородно, на государства делиться смысла никакого, так как население этнически однородно и подчинялось правительству соответствующего представителя Большой Пятерки. А заняться и без грызни за власть было чем. К тому же Большая Война оказала мощное воздействие на политическую обстановку – перед лицом общей опасности люди сплотились как никогда ранее. А тех, кто на интересы человечества в целом наплевал с высокой колокольни, безжалостно уничтожили за первые же месяцы с начала конфликта. Превентивные меры подействовали, за все годы противостояния с легорийцами ни в одной системе не возникло даже попытки бунта. А после тяжело доставшейся победы было не до распрей – экономику бы восстановить да детей нарожать побольше. Так и жили последние сто лет, и только сейчас вновь вылезли из своих щелей всяческие либералы и толерасты на Земле и во Внутренних системах. Приграничье пока держалось. Глаза начали немилосердно слипаться. Блин, четвертый час уже! Вставать скоро. Я выключил терминал и устроил его на прикроватной тумбочке. Прикоснулся губами к Ольгиной щеке и откинулся на подушку. Буквально через пару минут я провалился в глубокий сон. Снился мне почему-то степной пожар, охвативший землю до самого горизонта. Глава 2 Система Риггос-2, планета Ахерон, Чернореченск 24 марта 2535 года Хорошо все-таки дома! Не то что в кунге на жестких нарах. Тут тебе и кровать с чистым бельем – Ольга Сергеевна постаралась, – и сортир с удобствами, и душ. И тишина. Так что вторую половину ночи, после того как конвой с Базы-7 прибыл в Чернореченск, я провел вполне комфортно и добрал недосып накануне переброски. И то сказать, двадцать третье марта выдалось на редкость суетливым днем. Подъем в восемь, торопливое прощание с Ольгой, общий сбор на тренировочной базе, контрольный прогон на полосе препятствий, потом поход к Сереге Акимову за оружием и прочим снаряжением. Боеприпасы загодя упаковали в контейнер, который техники протолкнут через телепорт за нами следом. Та еще дура – почти три центнера. После завернули на стрельбище – проконтролировать и при необходимости пристрелять новые стволы. Тренировались-то мы с местным оружием, которое нам под расписку выдавал капитан-лейтенант Вайсман. Поход в санчасть, за новой порцией прививок, здесь же наш санинструктор сержант Борисов затарился медикаментами. Малый кибермедик уже был уложен в пресловутый контейнер. В суете время пролетело незаметно, и после обеда группа в полном составе собралась в грузовом терминале. Последовал краткий инструктаж со стороны Борщевского, который можно было уместить в двух требованиях – «не нарывайтесь» и «быстрее», затем уже привычный – в третий раз как-никак – переход, и вот мы уже на Базе-7, за многие десятки световых лет от родной Бурной. Тут нас ждали, можно сказать, с нетерпением. Комиссия по встрече собралась весьма представительная – полковник Соломатин, главный «мародер», при поддержке главного же научника Зайцева. Не хватало только генерала, но полковник опередил меня, буркнув, что Злобин сильно занят разборками в Совете. Расспрашивать нас о результатах «поездки» высокая принимающая сторона не торопилась, Соломатин лишь забрал у Волчары пакет документов, который передало наше командование, и пообещал просмотреть в пути. А дальше события завертелись чуть ли не со звуковой скоростью – команду разделили, определив рядовой и сержантский состав на постой в выросшую как по волшебству казарму здесь же, на базе, а нас троих – меня, Волчару и Шелеста – с ближайшим конвоем отправили в Чернореченск. Что характерно, главный «мародер» отправился с нами, а Зайцев остался рулить на базе. Прибыли в город посреди ночи. Последовала команда расходиться по домам и досыпать, а к восьми ноль-ноль быть в штабе «мародеров». Я без колебаний выцыганил у полковника «бобик», на котором и добрался до съемной квартиры. Шелеста Соломатин обещал разместить в офицерском общежитии. Они быстро нашли общий язык, так что всю дорогу о чем-то трепались и мешали мне дремать. На Волчару же это не произвело ни малейшего впечатления, он дрых без задних ног, хорошо хоть не храпел. Встретила меня Ольга Сергеевна, Сашкина мать. Выяснилось, что он уже четвертые сутки пропадает в Мутагенке, Андрей Вениаминович – отец – на дежурстве, а Варвара – старшая сестра – спит в своей комнате. А посему я отбрехался от предложенного перекуса и, извинившись за беспокойство, ушел к себе. Свежая постель встретила приятной прохладой, и я благополучно уснул, даже сновидения не мучили. Проснулся на звук будильника, свежий и бодрый, чего за собой по утрам не замечал уже давненько. Наскоро умывшись и шикарно позавтракав – Ольга Сергеевна расстаралась, – я влез в местный камуфляж, нацепил поясную кобуру с родным АПС-17 и отправился ловить такси. Или служебный автобус, это уж как повезет. Кстати, оказалось, что в Чернореченске имеется общественный транспорт – те же «шишиги», но упрощенной конструкции, с задним приводом и с просторным пассажирским кунгом человек на тридцать. Однако ждать или суетиться не пришлось – у ворот уже стоял служебный «бобик» с молоденьким водилой. Тот без лишних вопросов дождался, пока я усядусь рядом, и рванул в сторону Армейки. До места добрались в рекордно короткий срок, и без десяти восемь я уже торчал в приемной Соломатина. В оружейку решил не заходить, «сто третий» пока без надобности, а АПС набедренная кобура почти полностью скрывала, не сразу и поймешь, что там не стандартный кольт проживает, а навороченный гаусс. Полковник в сопровождении Волчары и Шелеста явился ровно в восемь. Мы перездоровались за руку и ввалились в кабинет, где и расселись за столом согласно табели о рангах. Смешно, но в этой компании я оказался младшим по званию, поэтому меня запрягли заваривать чай. Я уже немного ориентировался на местности, поэтому с заданием справился, можно сказать, блестяще. Вооружились объемистыми кружками с душистым отваром, и Соломатин предложил заняться делом. – Ну что, товарищи офицеры, – обвел он нас задумчивым взглядом, не забыв прихлебнуть из кружки, – пора за работу браться. Доставленные Волчарой документы я изучил, с майором Шелестом тоже плотно пообщался, поэтому обстановкой в общих чертах владею. Хотелось бы услышать предложения по ближайшим планам. – Товарищ полковник, может, введете нас в курс здешних дел? – поднял я руку. – Что за неделю нового случилось? Мы же не в курсе. – Логично, – не стал спорить Соломатин. – Непредвиденных событий не произошло, что радует. Все идет строго по плану. На Базе-7 ускоренными темпами строится Форт, ну да вы сами все прекрасно видели. Мутагенку чистим уже четвертые сутки. Базу-центральную захватили, мутантов перебили. Сейчас там работают технические специалисты. Саму аномалию зачищаем по плану майора Волчары. Младший Иволгин с партнером сейчас как раз там. Потери есть, но даже меньше, чем ожидалось. Дня через четыре, край – за неделю, закончим. Кстати, Тарасов, – перевел он на меня взгляд, – спасибо за жест доброй воли. Это ты хорошо придумал. Телепорт на Базе-центральной нашли, он в удовлетворительном состоянии. Реактор техники запустят в ближайшие сутки. Так что будет прямая связь с Фортом. В Океанариуме вроде бы тоже сохранился терминал, но на согласование может уйти какое-то время, раньше чем через неделю связь установить не получится. Но все равно большое спасибо. Ага, руководство последовало моему совету и снабдило чернореченцев кодами от внутрисистемной телепортационной сети. – А почему только три точки? – поинтересовался я. – На планете еще как минимум два рабочих телепорта. – А нам пока без надобности, – отмахнулся полковник. – Сам посуди, с какой радости нам сейчас куда-то соваться, силы распылять. Может быть, со временем… – Жалко, здесь телепорта нет. – Я сделал неопределенный жест рукой, подразумевая под «здесь» город. – Было бы весьма неплохо. – Есть телепорт, – огорошил меня Соломатин. – Только брошен за ненадобностью. В каком состоянии – неизвестно. Сегодня техники полезут разбираться. Боюсь, не скоро его в строй ввести сможем. Так что при проведении операции… как там ее?.. «Сафари» придется без него обойтись. Но ты не переживай, капитан, транспорт дадим. Ты только подробней объясни, что ты задумал и что конкретно тебе понадобится. – Я же рассказывал, – пожал я плечами. – Нужно захватить пиратский маяк. Для этого в первую очередь нужно выяснить, где он находится. И это будет нашей первоочередной задачей. Я предлагаю действовать следующим образом… На изложение и обсуждение плана ушло больше часа. Несмотря на кажущуюся простоту, вопросов возникло множество, но к консенсусу прийти удалось. Выполнение первой фазы я брал на себя (при поддержке остального отряда, естественно), вторая фаза подразумевала активные действия майора Шелеста. А вот дальше уже будем действовать по обстановке, пока предусмотреть следующий шаг решительно невозможно, слишком много неизвестных переменных уравнение содержало. Со своей стороны полковник Соломатин обещал всяческую поддержку, особенно транспортом и иным материальным обеспечением. Плюс он же взялся задействовать генерала Злобина, чтобы тот через Совет подкинул кое-кому нужную информацию. На том и разошлись, оставив Шелеста в компании полковника – дела у них какие-то секретные нашлись. Мы же с Волчарой, как ответственные за подготовку и проведение первой фазы, уединились в нашем с Сашкой кабинете, благо в данный момент он пустовал. – Ну-с, приступим, туда-сюда! – ввернул любимую присказку Волчара, устроившись за Сашкиным столом. Я развалился на стуле и достал из ящика терминал. Через пару минут комп загрузился, затребовал логин и пароль, и вскоре я уже просматривал служебную сводку из Мутагенки. Интересно все-таки, как там дела. – Тарасов, хватит комп мучить, – буркнул майор. – Давай лучше прикинем, сколько народу брать. И какого. – Не с того начинаешь, – отозвался я. – Нужно объект в первую очередь подобрать. – Валяй, – согласился Волчара. – Тебе полковник допуск дал, вот и ищи. Ага, с этим не поспоришь. Я с сожалением свернул страничку со сводкой и залез на сайт порта города Разгуляя. В открытых разделах интересующей нас информации не нашлось, пришлось воспользоваться дарованным Соломатиным кодом доступа. Минут через десять сосредоточенного пыхтения я нашел нормальный вариант и повернул монитор к майору. – Вот, Игнат, по-моему, самое то, что нужно. Волчара вгляделся в экран, пожевал губами и вынес вердикт: – Пойдет, туда-сюда. Звони Соломатину. Я подтянул к себе телефонный аппарат, натыкал на цифровой панели номер. Трубку поднял адъютант, но моментально переключил на полковника, как только я представился. – Алло, товарищ полковник! – Слушаю, Тарасов, – прохрипела трубка в ответ. – Чего надо? – Мы определились с объектом, – доложил я. – Самоходная баржа «Морж», выходит из Разгуляя завтра утром. Груз – консервы, пиломатериалы и партия телевизоров. На нее наверняка и без нашей помощи внимание обратят. Но на всякий случай нужно подсуетиться. Можете передать генералу. Я советую особенно подчеркнуть, что телевизоров много и часть в надстройках размещена. – Подстраховаться хочешь? – хмыкнул полковник. – Понимаю. Пожалеют такой груз портить. В Порт-Владимире это дефицит. С другой стороны, не слишком ли заметный товар? Где его реализовывать? – Да перестаньте, товарищ полковник! – рассмеялся я. – Вы лучше меня знаете, что черный рынок Порт-Владимира и не такое переварит, и не поперхнется даже. Тем более эксклюзив. А уж консервы с пиломатериалами налево толкнуть вообще не проблема. – Ладно, убедил, – буркнул полковник и повесил трубку. – Все пучком! – бодро доложил я напарнику. – Теперь давай насчет команды мозговать. Сразу говорю, я своих всех беру, и Шелест тоже идет. Вооружение наше, не хочу рисковать. Сам-то пойдешь? – А как же. – Волчара на минуту задумался. – С речниками запросто проблемы огребем. Не бойцы они, хоть и лихие ребята. Могут растеряться, туда-сюда. Но и своими орлами я их заменить не могу. – Тогда пойдешь под видом охраны, – зевнул я. – Сколько там по штату положено для такого груза? – Отделение, – хмыкнул майор. – Девять человек плюс командир. Подберу надежных ребят из роты, возьмем «корд» и пару ручников. Могу попытаться пару-тройку «шмелей» выбить. – Не надо, в случае чего мы из «горыныча» жахнем. А то можно лишнее внимание привлечь. – И то верно, – согласился Волчара. – Ни разу не слышал, чтобы у конвойщиков на баржах реактивные огнеметы были. – Десять человек, – задумался майор через пару минут. – Да плюс вас семеро. И в Разгуляй нужно попасть завтра к утру. А лучше затемно, чтобы на месте определиться. Придется пару штурмовиков выбивать из руководства. – Соломатин обещал, – пожал я плечами. – К тому же сейчас не время технику беречь. Можно так доберечься, что вообще все потеряем. – Это точно, – вздохнул Волчара. Система Риггос-2, планета Ахерон, Разгуляй 25 марта 2535 года, раннее утро Штурмовик мерно ревел движками, что делало невозможным любой разговор с соседями, и бодро пожирал километр за километром. К тому же, честно сказать, десантный отсек недотягивал по удобству даже до бочки абордажной капсулы, сидеть приходилось впритык друг к другу. Некстати вспомнился поход в Мутагенку, хоть я и оккупировал тогда в «бардаке» командирское кресло, но на коллег насмотрелся досыта. Сейчас же сам оказался в очень похожем положении – семь человек в полном снаряжении, с рюкзаками и парой объемистых вьюков с боеприпасами заполняли пространство столь плотно, что даже пошевелиться практически не было возможности. Боюсь представить, что во втором штурмовике творилось – там вообще целое отделение бойцов во главе с Волчарой. Полет длился всего полчаса, но даже за это время ноги у меня порядком затекли, а шея одеревенела. От скуки я активировал в шлеме ночной режим и уставился в продолговатый иллюминатор – в штурмовике личный состав размещался спинами друг к другу, на двух лавках с общей спинкой по центру отсека, так что окинуть взглядом окрестности не составило труда. Другое дело, что смотреть особо не на что – темно еще, и облачность довольно плотная. Так что ночное зрение не помогло, кроме неясного марева, в окружающем пространстве ничего не было видно. Одно хорошо – ближе к иллюминатору нагнулся, и ноги отпустило. Я скрючился в этом положении, попытавшись хоть немного активизировать кровообращение в страдающих конечностях, и просидел так еще минут десять. Потом штурмовик резко пробил облачный покров, и далеко внизу взору открылась россыпь разноцветных огоньков. Увеличив разрешение на забрале, я с некоторым удивлением принялся рассматривать знаменитый своими разнузданными нравами Разгуляй – именно он привольно раскинулся в излучине Черной. Сверху изгиб реки напоминал Самарскую Луку в миниатюре, и я даже слегка взгрустнул, вспомнив родину. Подключил компьютерную коррекцию изображения, получил картинку, очень близкую к дневной, и немного полюбовался городом. Размером Разгуляй сильно уступал тому же Чернореченску и больше напоминал планировкой и типом построек не в меру разросшуюся деревню, в крайнем случае поселок городского типа. А вот речной порт поражал размахом – пристани натыканы почти по всей излучине, километров на десять в общей сложности. Вся акватория была плотно забита разнообразными судами в диапазоне от рыбацкой лодки до танкера. У правого, более пологого, берега тянулись на сотни метров плоты – лесной край вовсю приторговывал древесиной, а ее проще всего было сплавлять по реке в связках своим ходом. Левобережье, занятое портовой инфраструктурой и городом, полыхало тысячами огоньков – светились окна домов, фонари на судах, бакены, обозначавшие фарватер, да и по улицам бесконечным потоком ползли грузовики с включенными фарами. Товарооборот в городе нешуточный – почитай, из Чернореченска в Порт-Владимир и в обратном направлении процентов восемьдесят грузов через него проходило. Так что городок богатый и веселый до неприличия. Судя по рассказам местных, ночью в припортовых районах на поножовщину нарваться легче легкого. А уж по количеству кабаков, борделей и прочих увеселительных заведений на душу населения Разгуляй впереди планеты всей. Злачных мест море, и в любом из них крутились темные делишки, процветали игорный бизнес и проституция. К чести жительниц княжества, промышляли этим делом в основном не слишком щепетильные аборигенки из оседлых. Тут даже гетто было, как и в Чернореченске, – работы для грузчиков в порту хоть отбавляй, вот местные мужички и тянулись за легким по аборигенским меркам рублем. Все это я рассмотрел, пока штурмовик заходил на посадку. Заложив широкий вираж, машина спикировала куда-то в район восточного пригорода, как раз к гетто, и приземлилась на заброшенном пустыре на задворках длинного лабаза непонятного назначения. Здесь уже стояли две «шишиги» с фурами, вызвавшие у меня нездоровый интерес. В Чернореченске я таких машин не видел, там все больше или с кузовами, или с кунгами (у военных), а тут прямо седельные тягачи с прицепами. Десантные люки с шипением пневмопривода откинулись вверх, и мы горохом высыпались из чрева летательного аппарата. Похватали пожитки и рысцой побежали к ближайшей фуре, от которой нам уже махали фонариком. Сзади приземлился второй штурмовик, и отделение Волчары пронеслось следом, огласив окрестности топотом. Земля на пустыре была отменно твердая, лишь кое-где пробивалась чахлая травка – похоже, тут частенько тяжелая техника ездила, утрамбовала почву до каменного состояния. Преодолев несколько десятков метров, отделявших нас от фур, мы остановились и построились двумя неровными шеренгами. Мы с Волчарой подошли к человеку в грузчицкой робе, тот посветил сначала себе в лицо, потом мазнул лучом по нам и произнес: – Добро пожаловать в Разгуляй, господа! Интересуетесь контейнерными перевозками? Может быть, двадцать первого числа? – Нам бы наливняк до Чернореченска, к двадцать пятому, – хмыкнул Волчара. – К двадцать пятому никак не успеть, – отозвался «грузчик». – Могу предложить двадцать седьмое. – Порядок, – удовлетворенно выдохнул майор и спросил встречающего: – Вы нас куда теперь? Конспираторы хреновы. Это ж надо, до шпионских игр дожили – пароль, отзыв, подтверждение отзыва. И, как в плохом фильме, в виде чисел. Не судьба по рации опознаться. Как будто на двух штурмовиках могли какие-то левые люди нагрянуть, да и на заброшенный пустырь две тяжелые фуры посреди ночи никакой дурак не погонит. Однако ж встревать в разговор я не стал, местным виднее. – Вы охрана? – уточнил «грузчик». – Да, – кивнул Волчара. – Десять человек, вот эти. – Грузитесь в ту фуру, – показал рукой встречающий. – Мы вас сейчас в казарму отвезем, там переоденетесь в форму конвойщиков. Как рассветет, на автобусе в порт перебросим, на баржу загрузитесь сами. А вы, – повернулся ко мне «грузчик», – со своими людьми садитесь в ту машину. Боюсь, вам придется провести в контейнере несколько часов. В порту его перегрузят краном на баржу, потом выйдете. – Нормально, – буркнул я. – Там вентиляция хоть есть? – А как же! – усмехнулся собеседник. – И не только вентиляция. По периметру камеры встроены, можете подключиться к системе наблюдения. Мы там даже биотуалет установили, не переживайте. Я без лишних слов махнул своим людям и направился к дальней фуре, которая, оказывается, и не фура вовсе, а поставленный на колеса судовой контейнер. А что, очень даже удобно: пара мостов со сцепкой, сверху коробка из рифленого железа – цепляй и езжай. И мучиться с перегрузкой особо не надо. Контейнер встретил нас гостеприимно распахнутыми створками грузового люка на заднем торце. Мы покидали внутрь поклажу и забрались сами. Подоспевший «грузчик» затворил люк и лязгнул запором. Внутри тут же вспыхнули лампы дежурного освещения – тусклые, но дававшие достаточно света, чтобы свободно ориентироваться во внутренностях контейнера. Здесь оказалось даже уютно – стенки были предусмотрительно обиты каким-то пружинящим материалом, по центру несколько диванов с пристяжными ремнями, в дальнем углу пластиковая кабинка биотуалета. Мы быстро свалили груз к дальней стене, тщательно закрепили его резиновыми жгутами с крючьями и расселись по диванам. Через несколько минут взревели движки тягачей, и контейнер дернулся, вжав меня инерцией в спинку лежанки. В следующее мгновение металлический короб плавно тронулся с места, слегка качнувшись на рессорах. – Константинов, озаботься камерами, – приказал я нашему спецу по связи. – Большой экран собери, чтоб всем не скучно было. – Есть, – буркнул тот и нехотя поднялся с дивана. Придерживаясь за спинки, добрался до кучи рюкзаков и чуть не с головой зарылся в один из них. Через некоторое время извлек из его недр стопку тонких мониторов и принялся укреплять их на стене. Родное начальство расщедрилось на комплект оборудования для малого командного пункта, и теперь оно нам пригодилось. Ефрейтор оперативно собрал из шести пятнадцатидюймовых панелей большой обзорный экран и подсоединил его к терминалу. Вывел изображение с обзорных камер. Немного поколдовал с настройками и доложил: – Готово, товарищ капитан-лейтенант! Да я уж и сам вижу, что готово. Камер было четыре штуки, поэтому ефрейтор поделил большой экран на такое же число прямоугольников, для кругового обзора. Правда, пока ничего интересного разглядеть не получалось – темно, да и двигались мы довольно быстро, что тоже качества изображению, выведенному с простеньких, хоть и цветных камер наружного наблюдения, не прибавляло. Я уставился в экран, убив пару минут, потом бросил это занятие, как абсолютно бесперспективное, и развалился на диванчике. Если повезет, подремлю чуток. Не повезло. Уже через пятнадцать минут грузовик вырулил в район припортовых складов, и началась жуткая болтанка. Судя по изображению на мониторе, тяжелая фура петляла по лабиринту кривых улочек, в некоторых местах настолько узких, что чуть ли не задевала стены лабазов зеркалами заднего вида. Я подивился про себя мастерству водителя, правда, тут же ругнул его матерно, когда прицеп попал колесом в большущую рытвину в покрытии, некогда бывшем пенобетонным, и подпрыгнул на полметра. Эта вакханалия продолжалась еще минут двадцать, а потом тягач вырвался на оперативный простор – непосредственно в порт. Здесь места было много больше, на ширине проездов никто не экономил. В серых предрассветных сумерках отчетливо проступили впереди громады козловых кранов, там и тут высились пирамиды контейнеров, тюки с чем-то мягким, упакованные в пачки специальными сетками, и прочий портовый хлам. Сновали погрузчики на электротяге, деловито прохаживались бригадиры грузчиков, то и дело покрикивавшие на нерадивых подчиненных, – в общем, нормальная жизнь большого грузового терминала, которая мало отличается на любой планете Федерации. И неважно, что порт всего лишь речной, сходство тут не в масштабах, а в функционировании – тысячи человек обслуживающего персонала вкупе с разнообразной техникой действовали как единый организм, и кажущийся хаос оборачивался строгим порядком. По терминалу ехали довольно долго, пересекли его из конца в конец и остановились у последнего пирса, к которому приткнулась крупная баржа. К этому моменту окончательно рассвело, и я без труда различил метровые буквы на ее борту: «Морж». Все, мы на месте. Теперь осталось дождаться погрузки, поскучать пару часов, пока судно не покинет акваторию порта, и можно будет вылезать на свет божий. С погрузкой персонал терминала тянуть не стал. Сначала возникла небольшая суета вокруг контейнера – водила пробежался вдоль железных бортов, рассоединив крепления. Затем сверху натужно загудело, кто-то грохнул по крыше тяжелыми ботинками, потоптался несколько минут, периодически ударяя по листам обшивки чем-то металлическим и звонким, и мы под аккомпанемент гудения нагруженных электродвигателей вознеслись в горние выси. Сердце вознамерилось было провалиться куда-то в район желудка, но организм быстро пришел в норму, вспомнив привитые множеством жестоких тренировок навыки. В боевых вылетах и не такое видали. Контейнер завис метрах в десяти над пирсом, плавно развернулся и поплыл к барже, величественно покачиваясь на тросах. В одном из квадратиков обзорного экрана возник мощный кран, ранее прятавшийся в слепой зоне, и я разглядел сосредоточенное лицо крановщика. Молоденький парнишка осторожно орудовал джойстиком, выцеливая контейнером круглую отметину на палубе кораблика. Задача не из простых, особенно с учетом размеров груза и принимавшего его судна. Однако паренек оказался крутым профессионалом – притер раскачивавшийся контейнер к палубе с ювелирной точностью, уловив ритм в его движениях. Мы лишь почувствовали легкий толчок, и тут же снова кто-то запрыгнул на крышу – отцеплять крюки. Кстати, с десятиметровой высоты открывался неплохой вид на излучину. За ту пару минут, что контейнер болтался в воздухе, я разглядел нагромождение портовых построек, щедро разбавленных россыпями грузов, которое тянулось в обе стороны чуть ли не до горизонта. И всюду теснились лодки, яхты, кораблики, корабли и кораблища – многие сотни. Воистину, Разгуляй – ворота княжества. Пока не увидел собственными глазами, даже не представлял, какой колоссальный объем грузов проходил через него. Неудивительно, что вокруг такого лакомого куска сконцентрировано больше авантюристов, спекулянтов и просто уголовщины, чем во всем княжестве вкупе с остальными городами. Волчара вчера сказал, что в Порт-Владимире порт (извините за невольную тавтологию), хоть и морской, раза в три меньше. Все-таки он транзитный, в отличие от разгуляевского – тут заканчивался водный путь и начинался сухопутный в глубь страны. Суета с контейнером закончилась минут через двадцать. К этому времени его избавили от тросов с крюками и накрепко принайтовали к палубе. Не думаю, что на Черной можно попасть в сильный шторм, но маневрировать в достаточно узком в верхнем течении фарватере придется много и часто, а пустой контейнер совсем не то, что набитый под завязку. От нечего делать при небольшом крене сползет с места, и фальшборт его не удержит. Доставай его потом со дна. К тому же насчет герметичности «грузчик» ничего не говорил, а даже в наших скафандрах под водой мы сможем просидеть пару часов, не более. Так что лучше подстраховаться. И мы целее будем, и палубная инфраструктура. Больше ничего интересного не происходило, и я с чистой совестью завалился на диван – досыпать. Через пару минут благополучно провалился в сон под монотонное гудение голосов – неугомонный Константинов развлекал товарищей очередной порцией анекдотов. Проснулся я через час, как и собирался, – все-таки биологические часы великая вещь! Еще в бытность студентом натренировал. Бравые штурмовики все так же бездельничали – кто лежал, кто по привычке возился с оружием, а штатный связист Константинов колдовал у терминала. Майор Шелест устроился на дальнем диване и что-то изучал на экране КПК. Я от души потянулся, хрустнув суставами, и направился к монитору. Отобрал у ефрейтора пульт управления камерами – тот его обнаружил в специальном ящичке – и принялся щелкать кнопками. Изображения на мониторе послушно сменяли друг друга. С трех камер вид открывался умиротворяющий – бликующие воды реки в просветах между бортами кораблей и в русле, а четвертая, выходившая на пирс, выдала картину локального хаоса в строгом порядке порта: из припаркованного почти на самом краю пристани автобуса выгружалась конвойная команда. Непривычные к подобному окружению «фортификаторы» бестолково кучковались у трапа, но на зыбкие мостки забираться не торопились. Майор Волчара при поддержке боцмана пытался загнать отделение на палубу, но пока без особого успеха. Я увеличил громкость, до того выкрученную в ноль, и явственно расслышал несколько смачных матюков. «Конвойщики» зашевелились и с опаской ступили на трап. С горем пополам десяток бойцов в полной экипировке забрался на палубу и выстроился неровной шеренгой недалеко от контейнера. Чтобы разглядеть их, мне пришлось немного развернуть камеру на кронштейне. Злой Волчара прошелся перед строем и занялся стандартной процедурой, которую я называл «промывка мозгов»: хриплым матом высказал все, что думал про сборище тупых дегенератов, по недомыслию командования назвавшихся боевым подразделением. «Тупые дегенераты» скромно помалкивали и ковыряли носками берцев доски палубного настила. Вообще-то майор слегка преувеличил. Нормальные у него люди, по повадкам видно, что не зеленые первогодки. Вот только непривычная форма темно-синего цвета с брюками навыпуск несколько дисгармонировала со стандартным пехотным обвесом и камуфляжными бронежилетами. Хорошо хоть бескозырки на них напялить не догадались. А может, и нет их тут. По крайней мере, синие патрульные кепи с якорем на кокарде смотрелись более уместно на не очень уверенно себя чувствовавших парнях. И это мы еще в порту, тут даже качка не чувствуется. А что будет, когда в фарватер выйдем? Или до нижнего течения (не дай бог!) доберемся? Там ширина Черной достигала пары километров, волны гуляли айда ушел. Как бы не слегли с морской болезнью. В своих людях я был уверен – каждый неоднократно прошел суровую проверку центрифугой и на легкое волнение обращать внимание не склонен. С нашими привычными организмами и шторм пережить не составляло большой проблемы. Тем временем Волчара покончил с наведением дисциплины и разогнал людей устраиваться в кубриках. Те немедленно разбрелись в сопровождении ухмылявшихся речников. Ага, до сих пор перед глазами рожа боцмана, растянутая в злорадной усмешке. Будет о чем экипажу посудачить в кабаках, если, конечно, живы останемся. В этом были определенные сомнения. Я напялил шлем и настроил передатчик на условленный канал. Майорская коротковолновка зашипела в кармане «разгрузки», и тот поспешил поднести рацию к уху. – Как дела, Игнат? – с ухмылкой поинтересовался я. Хорошо, что он меня не видел, а то и мне бы порция матюков прилетела. – Распустил ты народ!.. – Бездельники, туда-сюда! – зло сплюнул Волчара. – Сами как? Нормально устроились? – Бывало и хуже, – философски пожал я плечами. – Когда отчаливаем? – Кто бы знал, – фыркнул майор. – Сейчас пойду к капитану, или как здесь главный называется. Будь на связи. – Ага. Волчара щелкнул тумблером и направился к надстройке, довольно быстро скрывшись из виду. Минут через десять вновь ожил передатчик: – Тарасов, кэп говорит, через полчаса отправка. – Понял, конец связи. Система Риггос-2, планета Ахерон, верхнее течение р. Черной 25 марта 2535 года, день – Смотри-ка, Игнат! – Я пнул ботинком возвышавшуюся на баке странную конструкцию, напоминавшую одновременно орудийную башенку со срезанной под корень броней и кабинку колеса обозрения без трубчатого каркаса. – Что за убожество? – Это не убожество, это штатное пулеметное гнездо, – серьезно отозвался Волчара. – «Морж» раньше, видать, военным транспортником был. На корме такая же штука имеется. Вообще, хорошая вещь, вот, гляди – поворотный механизм. Можно на триста шестьдесят градусов вертеться. Жалко только, что одна платформа осталась, ни брони, ни станка. – Нашел проблему, – фыркнул я. – Сейчас кэпа разведем на мешки с песком, у них должны быть в трюме, вместе с пластырями. Соорудим огневую точку, поставим «корд», и будет нам счастье. – А что, идея! – загорелся майор. – Не надо будет мучиться с выбором позиции в случае чего. Будет стационарный дзот, туда-сюда. Жалко, крупняк только один. В принципе на корме такую же штуку сделаем – я туда бойца с ручником загоню, все лучше, чем за фальшбортом прятаться. – А не боишься, что наши фортеции в первую очередь разнесут? – осведомился я и присел на платформу. – Из гранатомета? – Интересно, где бы они его взяли? – возмутился Волчара. – Еще скажи, из «шмеля» жахнут. – Насчет «шмеля» не уверен, – пожал я плечами. – А вот из чего-нибудь типа нашего «горыныча» – запросто. Забыл, с кем дело имеем? – Тоже верно… – протянул майор и глубоко задумался. Разговор имел место через пару часов после отплытия, когда далеко за кормой остались даже передовые наблюдательные пункты и лоцманская станция, и нас уже не мог рассмотреть никто из персонала порта. Я со своими людьми выбрался из опостылевшего контейнера и вознамерился идти занимать каюты, но не тут-то было. Некстати явившийся старпом известил нас, что все жилые помещения набиты под завязку, а потому квартировать мы будем все в том же железном ящике. Правда, выходить из него теперь не возбранялось, только желательно не светиться на палубе в футуристическом обвесе – команды встречных судов могут неправильно понять. Бойцы попытались было взбунтоваться, но второй человек в здешней иерархии быстро их успокоил, показав на боцмана, основательно загруженного стопкой одежды. Тот приволок десяток комплектов моряцкой робы разных размеров, так что хватило всем. Мы оперативно переоделись, свалив снаряжение и оружие в контейнере, и побрели осматривать гальюн с умывалкой. Кысь остался сторожить барахло – вызвался как самый ленивый. Покончив с первичным осмотром помещений первой необходимости, включая камбуз, разбрелись кто куда. В ближайшие часов десять – пятнадцать активных действий не ожидалось, поэтому я разрешил людям осмотреть судно. Те моментально рассредоточились по палубе – кто высматривать подходящую позицию (Федотов, например), а кто просто потрындеть с речниками. – Ваня, – ухватил я за локоть проходившего мимо Черенкова, – проследи, чтоб чего не вышло. – Есть, – отозвался тот. – Только сначала с боцманом переговорю, чтобы он своих орлов предупредил. – Действуй. Шелест, по своему обычаю, уединился с капитаном в рубке. Я, правда, думал, что тот его быстро выпроводит, однако ошибся – майор не вышел ни через час, ни через два. Видать, нашли общий язык. Даже на обед не появился, хотя, скорее всего, им прямо в рубку харчи принесли. Нам тоже доставили еду в контейнер, чему мы даже обрадовались – не пришлось давиться сухим пайком и толкаться локтями в крохотной столовой. Там команде-то места с трудом хватало, а «конвойщики» вообще во вторую смену обедали. Покончив с приемом пищи, я дождался появления майора Волчары и потащил его на разведку. Пока есть время, нужно наметить размещение личного состава для отражения нападения. Да-да, вы не ошиблись. Именно в этом и заключался план, предложенный Соломатину, – я вовремя вспомнил рассказ Злобина о свирепствовавших в среднем течении Черной пиратах. Ловля на живца, старый, как мир, способ. В роли живца выступала баржа «Морж» с весьма лакомым грузом на борту. Генерал Злобин позаботился, чтобы информация о нем попала по назначению, невзначай проболтавшись в кулуарах Совета в присутствии одного из представителей Торгового Братства. Кого конкретно, я не знал и знать не хотел – пусть сами разбираются с ренегатами, да и с внутренней политикой государства тоже. В нашу задачу входило отражение атаки на судно и обязательный захват пленных. Это первая фаза – силовая. Потом их распотрошит майор Шелест на предмет выявления связей в Порт-Владимире или Разгуляе. Определиться с территориальной принадлежностью пиратов пока не удалось – большинство отмеченных нападений происходило именно в среднем течении, на практически одинаковом удалении от обоих населенных пунктов. Примерно в этом районе мы и ожидали попытки захвата. Обычно переход из Разгуляя в Порт-Владимир занимал чуть менее трех суток – при скорости километров пятнадцать в час. Поэтому у нас в запасе часов двадцать, потом нужно будет организовать боевое дежурство, да и свободным от вахты придется париться в полной экипировке. В ожидании обеда я просмотрел довоенные карты Черной. В общем-то понятно, почему нападали именно в среднем течении – самое оптимальное место. Ширина реки метров пятьсот – шестьсот, берега достаточно пологие, подходы не затруднены. Почти на всей протяженности побережье скрыто густыми зарослями – в пойме реки это неудивительно. Плюс множество затонов: от совсем крошечных до огромных – в десяток километров длиной. Это без учета большого количества впадавших в Черную речек и речушек. Спрятать можно все, что угодно, вплоть до тяжелого патрульного катера с ракетным вооружением. Про моторные лодки молчу. Фарватер широкий, мелей почти нет, идти можно без опаски, даже ночью никто не вставал на якорь. И эта благодать тянулась почти на семьсот километров. Пара сотен километров от Разгуляя вниз по течению отличалась сложностью навигации ввиду частых мелей и извилистого фарватера, плюс до города недалеко, постоянно рыщут патрульные. Таким образом, триста – триста пятьдесят километров акватории можно было исключить. Примерно столько же выпадало в нижнем течении со стороны Порт-Владимира – и широко, и мелко, и патрули то и дело мешались. Оставался отрезок протяженностью чуть меньше трехсот километров, как раз в среднем течении, с удобными подступами и уймой мест для схронов. Да и в степь рвануть удобнее всего было именно там. Так что вторые сутки сплава – оптимальное время для нападения. Если пираты не клюнут, придется до Порт-Владимира идти, а оттуда эвакуироваться на штурмовиках. Но такой исход будет означать провал операции и потерю нескольких суток драгоценного времени. Пусть уж лучше клюнут… Снедаемый подобными мыслями, я и отправился гулять по судну, прихватив Волчару. Его команда тоже явно не будет сидеть без дела, если пираты появятся. А посему прямо-таки необходимо разделить сектора ответственности и спланировать порядок действий по тревоге. – Гранатометы – это плохо! – вышел из задумчивости майор. – Но придется рискнуть, туда-сюда. Уж больно позиция удобная. – Есть альтернативный вариант, – отозвался я. – У нас главная задача какая? Правильно, захват пленных. Поэтому разносить нападающих еще на подходе не дело. Лучше оборудуем фальшивые огневые точки, как раз на платформах. И чтобы выглядели солидно. Пусть они их издали разнесут и на палубу сунутся без опаски. А уж тут мы их встретим. Майор в принципе согласился, и мы еще около часа потратили на разработку схемы взаимодействия, причем постарались учесть как можно больше вариантов развития событий. А потом я ушел спать, предоставив оборудование огневых точек Игнату. Система Риггос-2, планета Ахерон, верхнее течение р. Черной 25 марта 2535 года, вечер Вздремнув днем, с вечера я заступил на боевое дежурство, а Волчару отправил отсыпаться. Тот времени зря не терял: пока я отдыхал, бойцы под его чутким руководством соорудили на поворотных платформах брустверы из мешков с песком и оснастили их муляжами часовых с пулеметами. Издали, да еще со стороны, купиться на эту уловку было легче легкого. Особенно если нет биодетекторов. В наличии их у речных пиратов я сильно сомневался, если только кто-то из «людей с неба» будет непосредственно принимать участие в операции. Опять же сомнительно – гражданская техника подобного типа не обладала необходимой дальностью, а обнаружить подлог с приближающейся лодки помешают углы обзора. Даже если и разберутся, будет уже поздно – не выпустим. Тремя пулеметами, в том числе крупнокалиберным «кордом», реку можно перекрыть надежно. Мои люди уже давно осмотрели кораблик и выбрали оптимальные позиции. В принципе я сам это сделал, некую свободу выбора дал лишь Федотову. Тот не стал мудрить и остановился на крыше мостика, прямо под антенной радара, как самой высокой точке корабля. В его задачу входило уничтожение вырвавшихся из ловушки пиратов. По зрелом размышлении решили «горыныч» в ход не пускать, если только не появится достойная цель – что-нибудь типа патрульного катера с полным вооружением. Вообще была мысль, когда войдем в опасную зону, встать на якорь поближе к берегу в прямой видимости от какой-нибудь удобной заводи и подождать. Однако я быстро отбросил ее как бесперспективную – ждать можно было несколько суток, если неправильно вычислить место. А это сродни выигрышу в рулетку, с такой-то протяженностью подходящей акватории. Поэтому действовать будем по стандарту – пойдем на средней скорости, ничем не выказывая готовности дать отпор. Слабенький план, и слишком многое отдано на откуп случаю, но другого нет. Будем надеяться, что сработает. Незаметно накатившиеся сумерки окрасили окружающий пейзаж в темные тона. Над водой поплыла легкая дымка вечернего тумана, где-то недалеко плеснулась крупная рыба. Я окинул палубу оценивающим взглядом, нарушений не обнаружил и отправился на бак. Уселся, прислонившись спиной к брустверу импровизированной пулеметной точки, достал из кармана пакет с сушеными фруктами – стандартный, из сухого пайка. Сейчас бы пивка бутылочку да рыбки копченой – леща там или жереха. Чтоб дымком пах и жирный чтоб был, обязательно со слезой. Однако такой роскоши взяться просто неоткуда. Впрочем, и так хорошо. Тишина вокруг, даже лягушек не слышно – от берега далеко. Шум движка где-то на глубине трех-четырех метров под настилом уже давно воспринимался как незаметный фон, равно как и еле ощутимая вибрация корпуса, поэтому наслаждаться вечерним покоем не мешало ровным счетом ничего. Я глубоко вдохнул прохладный воздух и застыл, погрузившись в некий транс. Почему-то на природе мне всегда хотелось раствориться в окружающей благодати, слиться с каждой травинкой, каждым листиком, почувствовать себя мельчайшей букашкой в корнях деревьев. Если меня в такие минуты не тревожить, мог просидеть неподвижно и час, и два, при этом отдохнуть лучше, чем после нескольких часов сна. Еще в бытность мою студентом тренер по ушу говорил, что у меня чувствительность высокая и я улавливаю энергетические потоки в окружающей среде. Я в эту муру до сих пор не верю – какая, на фиг, внутренняя энергия! – однако факт имел место быть. Вот и сейчас я незаметно для себя погрузился в задумчивую неподвижность, уставился застывшим взглядом прямо по курсу. С каждой минутой темнело все сильнее, но я этого не замечал, отдавшись релаксирующему воздействию речной глади. Из оцепенения меня вывело прикосновение чьей-то руки к плечу. Я нехотя скосил глаза и рассмотрел силуэт Волчары. Тот устроился рядом и извлек из свертка – что бы вы думали? – копченую рыбину, очень похожую на жереха. Как раз о таком я мечтал несколько минут назад. Или не минут? – Хорош расслабляться, Саня! – пробасил майор и жестом фокусника извлек из карманов кителя знакомые бутылки. – Давай пивка. Давно на природу не выбирался, туда-сюда. Эх, благодать! Он полной грудью вдохнул свежий воздух и медленно выдохнул, как будто пробовал его на вкус. Достал нож, порезал рыбину крупными кусками, обухом сковырнул пробки. – Эх, Игнат! Мысли мои читаешь! – пробормотал я, принимая бутылку. – Где раздобыл-то? – Боцмана раскулачил, – отозвался тот. – Хороший мужик оказался, к тому же дальний родственник старшины моего, Крохина. Помнишь его? – Ага, его забудешь, – хмыкнул я и вгрызся в ароматный балычок. Рыба просто чудо как хороша. – Пиво знакомое. Гена Верещагин и до Разгуляя добрался? – А то! – ухмыльнулся Волчара. Мне даже показалось, что с гордостью за земляка. – Боцман, садюга, рыбой угостил, а пиво зажал. Пришлось на пузырь «Кузьминки» выменять. Благо знал, куда едем, взял с собой. Разговор на некоторое время затих. В обступившей со всех сторон тьме слышалось только невнятное чавканье, разбавляемое бульканьем пива, которое мы потребляли прямо из горла. Однако ничто не вечно под луной, вот и угощение быстро закончилось, оставив на душе легкость с еле чувствовавшимся привкусом грусти. – Хорошо-то как! – озвучил я в общем-то банальную мысль. – Век бы так сидел. – Век не получится, – обломал меня майор, деликатно рыгнув в ладонь. – Завтра целый день будем на измене, туда-сюда. Ненавижу ждать. Потому и засады не люблю. – А за что их любить? – философски пожал я в темноте плечами. – Ведь если разобраться, страшная штука – едут люди или плывут, неважно. Сидят анекдоты травят или полезное что-нибудь делают. О смерти даже и не думают. А тут раз – пуля в башку, взрывы, осколки, мясо клочьями летит… Жуть. – Пошли спать! – хлопнул меня по плечу Волчара и пружинисто поднялся на ноги. – А то нас в философские дебри сейчас унесет. – Пошли, – отозвался я. Хорошо Федотова рядом нет. Так легко не отделался бы. С ним в философских спорах можно так увязнуть, что не заметишь, как утро наступило. Система Риггос-2, планета Ахерон, среднее течение р. Черной 26 марта 2535 года, день – Кажется, сработало, – задумчиво пробормотал я, окинув взглядом берег с левого борта через окуляры полевого баллистического вычислителя. – Вон там, под кустами, ничего не замечаешь? Волчара проследил за моей рукой и приложился к биноклю. С десяток секунд изучал заросли, затем помотал головой: – Фиг знает, ничего странного не вижу. Кусты как кусты. – Держи, в мой глянь, – протянул я майору прибор. Тот приблуду принял с некоторой опаской, но воспользовался по назначению. Через пару мгновений его лицо стало каменным. – Похоже на них. – Он медленно выпустил воздух сквозь плотно сжатые зубы. – Охренеть, я на такое не рассчитывал! Пять катеров! Да они нас порвут, туда-сюда, как тузик грелку! – Не паникуй, – оборвал я его. – Все нормально. Действуем строго по плану. Расставляй своих. Задачу помнишь? Майор кивнул, не отрывая вычислителя от глаз. Ладно, пускай засаду рассмотрит в подробностях. Как хорошо, что на снаряжении в этот раз экономить не пришлось! Полевой баллистический вычислитель очень полезная в хозяйстве вещь. Примерно то же самое, что и радарный комплекс капитана Юциуса, которым тот пытался просветить Базу-центральную, только в одном компактном корпусе. Кусты для него вообще не преграда, равно как и тонкая противопульная броня катеров в засаде. – Сержант Черенков! – рявкнул я, подпустив строгости в голос. – Я! – отозвался сержант, до этого момента изображавший статую в углу мостика. – Отделению занять позиции по схеме 2А! – скомандовал я после секундной заминки. – И не высовываться до приказа. Связь по кодированному каналу. Выполняйте! Сержант мячиком скатился по трапу и скрылся в контейнере. Через несколько секунд из него вывалилось отделение при полном параде. Парни сноровисто сконцентрировались за надстройкой в районе правого борта. По плану операции на первом этапе важно было сохранить как можно больше личного состава, к тому же не хотелось пугать потенциальных жертв контрзасады непонятными передвижениями людей явно военного вида. Пока что мы слишком далеко от предполагаемого места нападения, в бинокль особенно не разглядишь, что на палубе творится, но на всякий случай мои парни двигались пригнувшись. – Петр Иваныч, – обернулся я к взволнованному капитану, – вы помните, о чем мы договаривались? Тот кивнул, судорожно сглотнув слюну. Вообще, он дядька хороший, но для этой планеты слишком мирный. Возраст давал о себе знать, да и прежний многолетний опыт навигации по Черной. Никогда еще ему не приходилось становиться жертвой пиратского нападения – явление это сравнительно новое, чуть больше полугода как распространение получило. Так что неудивительно, что речники к подобному не очень готовы. Впрочем, те же старпом с боцманом куда как воинственнее, чуть ли не сами в пекло рвались. Еле уговорили действовать по плану, даже начальственный рык Волчары и трясение перед носами официальной бумажкой с подтверждением полномочий не особенно помогли. Хорошо Шелест вмешался. – Приступайте в таком случае. Капитан снова кивнул и покинул мостик. Рулевой закрепил штурвал, задав курс прямо по центру фарватера, и последовал за начальством. Машина глубоко под настилом застучала реже, с заметной вибрацией, и «Морж» начал потихоньку замедляться, сбрасывая скорость. Главное, чтобы эти, в засаде, ничего не заподозрили… Я встал вплотную к обзорному окну и оглядел палубу. Как и было обговорено, несколько матросов под руководством боцмана суетливо переставляли с места на место тяжеленный ящик, еще двое елозили швабрами по доскам настила. В общем, имитация бурной деятельности налицо. С высоты мостика хорошо было видно прячущихся за пулеметными гнездами бойцов псевдоконвойной команды: двое на баке и двое на корме. Остальные скрывались в каютах на жилой палубе. Вроде все готово, теперь только ждать. Пираты между тем не спешили. Я отобрал у Волчары вычислитель и не сводил глаз с заросшего устья извилистой речки. На карте она была отмечена, что радовало. Суховейка, захудалая речушка, исток которой терялся где-то в сотне километров от Черной, в нижнем своем течении была пригодна для судоходства – по крайней мере, катера и баркасы ходили свободно, а вот на барже типа «Моржа» соваться туда не стоило и пробовать. – Чего ждут-то, суки?! – не выдержал Волчара, силясь разглядеть хоть что-то в буйстве зелени через бинокль. – Пройдем же мимо, туда-сюда! – Спокойно, Игнат! – осадил я напарника. – Куда торопишься, на тот свет, что ли? – Тьфу на тебя! – перекрестился майор. – Ага, вон они, вылезли! Действительно, вылезли. И тут же взяли нас в оборот. Две скоростные лодки типа десантных «зодиаков» понеслись прямиком к барже, оставляя за кормой пенные следы от спаренных двигателей, а оставшиеся три бронированных катера повели себя немного странно: один чуть приотстал, а два ушли в стороны, с явным намерением обойти «Моржа» с флангов. – Игнат, валим!!! – проорал я и дернул замешкавшегося майора за руку. – Сейчас они нам устроят кузькину мать!!! Мы едва успели ссыпаться по трапу и присоединиться в укрытии к моему отделению, как предсказание сбылось: с тройки катеров почти синхронно ударили пулеметы. Пули, визжа, рикошетили от фальшборта и с дьявольским грохотом крушили надстройку, легко прошивая обшивку. Стекла из окон моментально осыпались, обогатив звоном мелодию разрушения и всеобщего хаоса. Басовито гудел под ударами малокалиберных пуль контейнер, а ящик, который буквально минуту назад тягали матросы, то и дело выстреливал острыми щепками. Правда, обстрел имел скорее психологический эффект – к моменту проявления засады экипаж спрятался в трюме. Теперь главное, чтобы противник не передумал. Судя по усилившемуся обстрелу, нам это не грозило. – Давай! – толкнул я скрючившегося рядом майора. – Пулеметы, погнали! – проорал тот в рацию, силясь перекричать свист пуль и треск беспощадно избиваемой надстройки. Спрятавшиеся у поддельных гнезд бойцы принялись лихорадочно вертеть механизмы поворота, направив палки, имитировавшие пулеметные стволы, на атакующие катера. Я высунулся из-за надстройки и приник к окулярам вычислителя. С возможностью поймать пулю пришлось смириться. Впрочем, риск минимален – бронекостюм переведен в боевое положение, активная защита включена. Я даже забрало шлема откинул, чтобы удобнее было работать с прибором. Шальная пуля ударила было в шлем, но срикошетила, отраженная невидимым силовым полем. Я на такую мелочь внимания не обратил, сосредоточился на наблюдении. – Бойся! – крикнул я, заметив подозрительную активность на двух фланговых катерах. Бойцы тут же отбежали от поворотных платформ, одна двойка укрылась за контейнером, вторая присоединилась к нам. И вовремя – катера украсились клубами дыма, и в нашу сторону понеслась пара гранат. Оставив за собой длинные хвосты выхлопа, они преодолели почти по двести метров и разорвались точнехонько в конструкциях из мешков с песком. Пулеметные гнезда буквально разметало во все стороны, нам на головы посыпались песок и клочки ткани. – Управляемые, м-мать! – помянул я ракеты. – Видали? С двухсот метров с трясущегося катера – и тютелька в тютельку! – У нас таких сто процентов нет! – проорал в ответ Волчара. – Сейчас еще парочку пустят, и кирдык! Однако прогноз майора не сбылся. Три вооруженных катера приближались довольно медленно, но обстрел не прерывали ни на секунду. Оно и ясно – тактика на редкость простая: подавлять плотным огнем любое сопротивление атакованного объекта, пока «зодиаки» с абордажной командой не подкрадутся вплотную. Все, как мы и предполагали, даже скучно немного. А это что? Насчет «скучно» я погорячился… Случайно скользнувший по правому борту взгляд задержался на быстро увеличивавшейся в размерах точке. Здесь фарватер ближе к левому берегу, до правого метров четыреста будет. Вот и не обратили внимания сразу, а теперь вдруг выяснилось, что противостояли нам основательные хлопцы. Додумались еще группу пустить для подстраховки, как положено, с тыла. – Глянь, Игнат! – толкнул я майора. – Вот уроды! В окулярах вычислителя прекрасно было видно пригнувшихся к самым бортам затянутых в камуфляж бойцов. Надувная лодка с пластиковым днищем рассекала речную гладь на высокой скорости, за кормой тянулся сдвоенный пенный след. Все понятно, такая же посудина, что и по левому борту. Хотят с двух сторон одновременно атаковать. А мы вам сейчас малину-то обгадим! – Кысь, пулемет на правый борт! Цель – «зодиак» с десантом. Огонь по готовности! – Есть! – рыкнул наш штатный пулеметчик и пристроил смертоносный агрегат стволом на фальшборт. – Здоровеньки булы, хлопчики!.. РПМ в руках Кыся мелко затрясся, выплевывая рои пуль. На фоне грохота, производимого пулеметами нападавших, негромкие хлопки нашего ручника напрочь потерялись, однако результат превзошел все ожидания – высокоскоростные уэски шили насквозь и лодку, и людей. Я отчетливо разглядел, как они выбивали из абордажников кровавые фонтанчики, и тела неподвижными куклами сползали на днище. Потом несколько унитаров пробили моторы, и лодка застыла на месте, окутавшись клубами едкого дыма. Для гарантированного поражения цели пулеметчику потребовалось десять секунд времени и полкороба патронов. За какие-то мгновения десантный «зодиак» превратился в жалкую кучу обрывков резины, державшуюся на плаву лишь благодаря пластиковому днищу-корыту. – Добре, Грицко! – одобрительно прогудел случившийся рядом Константинов. Кысь, не говоря худого слова, подхватил пулемет и вернулся под защиту надстройки. Так, с правого борта мы себя обезопасили. Теперь бы еще остальных не хуже принять… Я вновь высунулся из-за спасительного угла и окинул взглядом поле боя. Обстановка за неполную минуту изменилась достаточно серьезно – атакующие «зодиаки» уже вошли в мертвую зону, с палубы я их не разглядел. А вот суда поддержки замедлились, продолжив осыпать нас градом пулеметных пуль. Но это ненадолго – еще минута, может, две, и абордажники полезут на борт. И вот тут придется пиратам пулеметы из боя вывести, иначе своим действовать не дадут. – Константинов, камера пошла! Связист сноровисто разложил длинную штангу, украшенную многофункциональной камерой, и высунул ее из-за угла. На забрала шлемов всего отделения спроецировалось изображение пустой палубы, то и дело вздрагивавшей под ударами пуль. – До команды не высовываться! – проорал я, подпустив в голос стали. И тут же, подавая пример подчиненным, вжался спиной в стену. Ждем. Теперь все зависит от нашей выдержки. Обстрел прекратился через полторы минуты – я специально по часам в шлеме засек. Потом из-под борта взлетели чушки гранат, описали в воздухе параболы и покатились по палубному покрытию. Синхронно рванули, взвизгнув осколками. Буквально через мгновение за ограждение зацепились крюки пары штурмовых лестниц, и первые абордажники забрались на палубу. Заученно перевалились через фальшборт, застыли в положении «на колене». Сыпанули длинными очередями по секторам, вынуждая возможного противника укрыться. Под аккомпанемент выстрелов появилась еще одна пара, и штурмовики двинулись вдоль борта на бак. При этом пираты сноровисто страховали друг друга, проявив неплохую выучку. Следующая двойка таким же манером направилась к корме. Боевики не стеснялись обстреливать все подозрительные закоулки, пару раз даже рванули гранаты. Остальные штурмовики, оставив пальбу без внимания, скапливались на палубе рядом с лестницами. Вскоре здесь образовался полукруг из десятка ощетинившихся стволами бойцов. – Рано, – прошептал я, придержав за рукав дернувшегося было Константинова. – Не все еще поднялись. Ждем. Интересная у ребятишек экипировка. До наших бронекостюмов недотягивает, но по местным меркам весьма неплохо: пятнистые бронежилеты, по форме и покрою отличавшиеся от виденных мною в Чернореченске, композитные шлемы с прозрачными забралами, налокотники-наколенники, «разгрузки» с множеством карманов. В руках странные автоматы, похоже выполненные по схеме булл-пап, но точно не «манлихеры». Один из штурмовиков поднял руку, подав знак остальным. Шеренга рассыпалась, абордажники раздались в стороны, расширив охваченную площадь, и на палубу вылезли последние бойцы. Вообще-то довольно по-идиотски действуют. Им бы сразу двойками по палубе рассредоточиться и связать боем обнаруженных членов экипажа, а они на месте топчутся, как будто специально напрашиваются. Ну что ж, не будем их разочаровывать. – Отделение, товьсь! – вполголоса скомандовал я, попутно тронув Волчару за плечо. – Игнат, командуй своим. Начинаем на счет «раз». – Я слегка напряг мышцы, приготовившись к рывку, и заорал: – Раз!!! В последующие несколько мгновений произошло одновременно множество событий. На жилой палубе распахнулись иллюминаторы, и затаившаяся до поры в каютах пятерка бойцов Волчары с двумя РПКМ и «кордом» обрушила шквал огня на катера прикрытия. Речники поддержали их дружной пальбой из «калашей». Сто пятьдесят метров – не расстояние для пули калибра 7,62 мм, тем более выпущенной из пулемета. Катера не спасло даже бронирование – в считаные секунды они превратились в некие подобия дуршлагов. Однако парни не остановились на достигнутом и азартно выпускали магазин за магазином, не оставляя на бедных посудинах живого места. На палубе тем временем шло избиение абордажной команды. Отделение при поддержке Волчары и четырех псевдопулеметчиков буквально смело высадившихся молодчиков за борт – не помогли ни бронежилеты, ни шлемы. Спрятаться особо было негде, хотя самые опытные из боевиков тут же попадали на палубу, изо всех сил вжимаясь в настил. Автоматные пули броню не брали, но страшными ударами отбрасывали тела к фальшборту, а унитары, выпущенные из «вихрей» почти в упор, шили их насквозь. На полный разгром абордажников ушло не больше пяти секунд, после чего мы все ринулись к левому борту и сконцентрировали огонь на катерах. Те никак не хотели тонуть, хоть и напоминали скорее сита, чем маломерные суда. Параллельно Черенков и Борисов покончили с двойками, ушедшими далеко вдоль бортов, – загнали пиратов в укрытия и забросали гранатами. Выпустив магазин по дальнему катерку, я пришел к выводу, что ничего живого на нем не осталось, равно как и на остальных двух. – Прекратить огонь!!! – заорал я, пересиливая шум вокруг. – Федотов, на позицию! Контролируешь катера. Кысь, готовь «горыныча», будем топить посудины. Черенков, Константинов, осмотреть «зодиаки». Выбрать тот, что целее. Майор Шелест, на нас пленные. Борисов, за мной. Про пленных мы не забывали ни на секунду. Поэтому первый мой выстрел пришелся по касательной в шлем того абордажника, что раздавал команды жестами. Второй унитар я всадил ему в плечо, чтобы не вздумал отстреливаться, если очухается. По такому же алгоритму действовали Федотов и Черенков, как наиболее опытные стрелки. И хотя заранее цели мы не распределяли, но условились, что основные силы вступят в дело лишь после того, как трое «счастливчиков» свалятся на палубу. Гранаты использовать я запретил, дабы не лишиться пленных. Собственно, вышло как и планировали. Мы с Шелестом благополучно отыскали подранков среди кучи искореженных тел и оттащили их в почти непострадавший контейнер – хорошее железо на борта пустили, не экономили. Ни единой дырки, только вмятины остались. Здесь оперативно разместили пленных на диванчиках и приступили к реанимационным процедурам, в качестве эксперта задействовав сержанта Борисова. – Так, Тём, вот этого, – ткнул я пальцем в командира, – приводи в чувство сейчас. Остальных двоих зафиксируй, чтоб концы не отдали, и будь готов оживить. Смотри только, чтобы не безобразничали, пока мы с майором беседовать с этим будем. Сержант порылся в бездонной сумке с маленьким красным крестом и вколол указанному подранку в шею какую-то химию – я в подробности вдаваться не стал. Хватило того, что примерно через полминуты тот вдруг дернулся и вытаращил глаза, с ужасом уставившись на нас с Шелестом. К тому времени от шлема мы его освободили, а наши собственные забрала были откинуты, так что такую реакцию я не совсем понял – люди как люди, чего в обморок-то падать? Борисов тут же вкатил ему еще один укол, на сей раз успокоительное – пленник прекратил биться в судорогах и мучительно закашлялся. Через пару минут он наконец пришел в себя и скривился от боли в простреленном плече. Ладно, пусть нашему медику спасибо скажет, что рану обработал прежде, чем в сознание привел. – Ты кто такой, болезный? – сочувственно осведомился я, поймав взгляд подранка. – Понимаешь меня? Тот замотал башкой и всем своим видом показал, что общение наладить не удастся. – Точно не понимаешь? – Я легонько врезал по больному плечу, выслушал тяжкий стон и отступился. – Не местный, что ли? Майор, он ваш. – Merde!.. – просипел пленник, заполучив от меня на прощание пинок десантным ботинком по голени. – Опа! – обрадовался я. – Похоже, наш клиент. Еще раз спрашиваю, кто такой? – перешел я на интер. – Je ne comprends pas! – заорал он и попытался свободной рукой закрыться от удара. Впрочем, бить я его не стал. У меня нашлось дело поважнее – я прогонял его фотографию по базе данных, которой нас снабдили коллеги на Бурной. Было бы логично, если бы говоривший по-французски пленный проходил по картотеке, учитывая, какой пиратский клан заварил кашу на Ахероне. Я усмехнулся и перекинул ссылку на переносной терминал, которым вооружился Шелест. Тот осклабился довольно и серьезно посмотрел на подранка. – Ну что, господин Эрве Люка, уроженец Гемини-3, что в системе 37-й Близнецов, будем и дальше играть в молчанку? – произнес он на интере. По расширившимся от удивления зрачкам пленника было прекрасно видно, что фразу он понял. Немудрено в общем-то: из какой бы глуши ни происходил человек, интер он знал хотя бы в минимальном объеме. Даже во Внешних мирах он входил в обязательную программу начальной школы. А в то, что скрючившийся перед нами малый школу не посещал, верилось с трудом – настолько тупого индивидуума во главе абордажной команды не поставили бы. Пленник и сам, похоже, пришел к такому же выводу, ибо перестал ломаться и прошипел с французским прононсом: – Чего вы от меня хотите? И кто вы вообще такие, мать вашу?! – Задавать вопросы будем мы. – Я легонько ткнул пленника в простреленное плечо. – Спрашивают – отвечаешь. Не спрашивают – молчишь. Как понял, прием? Он в ответ лишь затравленно кивнул и сжался в ожидании удара. – Ты из людей Себастьена Фенье? Да или нет?! – Да!!! Откуда вы знаете? Откуда вы тут вообще взялись? Вы ведь федералы?! – Еще раз правило номер один: спрашивают – отвечаешь, не спрашивают – молчишь! – Носок десантного ботинка врезался в голень пленника, заставив того взвыть от боли. – Следующий вопрос: сколько вас? – Н-не з-знаю, – застучал зубами допрашиваемый. – П-правда. Нас перекинули сюда полгода назад, с тех пор сидим на б-базе и захватываем корабли на реке. – На базе вас сколько? – Чуть б-больше п-пятидесяти человек… б-было… – Пленник затравленно зыркнул на меня, видимо, только теперь до него дошел весь ужас произошедшего. – Все из клана? – Н-нет, из клана человек десять. Остальные местные, в г-городе навербовали… – В Порт-Владимире? – удивился я. – Н-не знаю, в большом городе на побережье… – Где база? – Километров десять вверх по С-сюхвьейка, – с трудом выговорил название речушки пленник. – Т-там сейчас людей очень мало, человек д-десять всего… – Молодец! – подбодрил я собеседника. – Теперь подробно: сколько человек было на катерах, кто главный в отряде, где его найти. Тут бедную шестерку – а Эрве Люка ею и был, если судить по файлу в базе данных, – проняло окончательно, и француз принялся взахлеб колоться: – К-команда небольшая – на катерах по пять человек экипажа, на трех «зодиаках» по десять штурмовиков. Главным был Бугай Писсо, он на дальнем катере шел. На базе остался Жюль Лекур, он занимался хозяйственными делами. Через него же поступала информация. Мы вслепую баржи не брали, только по наводке. Шелест задумчиво кивнул, но от терминала не оторвался. Наверняка базу шерстит на предмет идентификации командного состава горе-пиратов. – На фига вам вообще пиратствовать? Заняться больше нечем? – Д-деньги нужны м-местные. И для торговли с дикарями т-товар. Я точно не знаю. – Куда товар уходил? – Н-не знаю, честно! Все через Сурка, это Лекура кличка. – Где основная база? Где маяк? Отвечай, сука!!! – На последней фразе я скорчил рожу пострашнее, чтобы не расслаблялся собеседничек. – Правда не знаю!!! – взвизгнул тот. – Нас как перебросили с Гемини, так сразу сюда закинули. Тут даже стройматериалы были заготовлены, мы только базу оборудовали и сидим безвылазно. Нас даже в степь не пускают, баб и жратву другие отряды добывают, из местных. Слышал только, что основная база где-то на островах. Больше ничего не знаю! Ну что ж, поверим на слово. Только уточним кое-что. – Так, говоришь, на Суховейке у вас база? Десять километров вверх. Посты наблюдательные, точки огневые есть? Пленник замотал головой, отметая саму возможность существования подобных глупостей. – Нет ничего! На нас никто не нападал за это время, по степи патрули из аборигенов постоянно ходят, а рекой никто не додумался. – О результатах операции докладываете? Или по факту, когда возвращаетесь? – Н-не знаю, у Б-бугая надо спрашивать… Н-да, недоработка вышла. Сейчас Бугай явно не в состоянии по рации болтать. Да и сама рация наверняка только на утиль годится. И нашей не воспользуешься, канала не знаем. – Ну вы, братцы, идиоты! – только и смог вымолвить я в ответ. – Пароль, отзыв? Или по радио опознаетесь? – По радио… Все с вами ясно, господа пираты. Пришли на дикую планету, на все готовенькое, запугали аборигенов или, наоборот, задобрили – и расслабились. Целых полгода безнаказанности и не до такого доведут. Вот мы теперь вам жизнь-то подпортим. – Рисуй план базы! – подсунул я пленному КПК и стилус. – В общих чертах, где что находится. И живей давай, некогда с тобой возиться. Несчастный Люка принялся водить стилусом по дисплею, то и дело задыхаясь от боли в плече. Схемка получилась отменно корявая, но вполне читаемая. – Где главный сидит? – Вот здесь, отдельный домик – штаб, – болезненно сморщился пленник. – У него два телохранителя из наших. Остальные местные наемники. – Минирование, полосы безопасности? – Есть, но мы их особо не маскировали, легко найдете, – прошипел Люка. – Больно-то как! Сделайте укол, ну чего вам стоит? – Сержант, озаботься! – кивнул я Борисову. Тот без возражений полез в сумку. – Майор, что скажете? – окликнул я Шелеста. – Действуем по плану, – пожал тот плечами. – С пленными еще нужно поработать, наверняка что-нибудь ценное узнаем. Особенно если те двое местные. Но и с Лекуром побеседовать было бы весьма желательно. – Хорошо, – кивнул я. – Борисов, пакуй этих. Приставь часового, пусть майор Волчара человека выделит. Товарищ майор, прогоните базу, может, фотография мсье Лекура отыщется. Мы с Шелестом выбрались из контейнера, и я послал в эфир сигнал общего сбора. Через полминуты все отделение сконцентрировалось вокруг нас. Заглянул на огонек и Волчара. – Так, парни, – обвел я взглядом личный состав, – все подтвердилось. Действуем по плану 1Б. Черенков, что с «зодиаком»? – Оба на плаву, повреждений нет! – доложил сержант. – Можно любой брать. – Проверить снаряжение, боезапас пополнить! Черенков, захвати пару парализаторов и комплект «глушилок». Через пять минут выходим! Разойдись! – Я проводил бойцов взглядом и задумчиво пробормотал: – Из чего же они все-таки контейнер сделали? Из РПК лупили с трехсот метров и не пробили… Трофейный «зодиак» несся по достаточно широкой вблизи устья Суховейке и уверенно пожирал километр за километром. Далеко позади остались поклеванный пулями «Морж» и обломки пиратских катеров – на них заряды «горыныча» решили не тратить, расстреляли из подствольников, приблизившись чуть ли не вплотную. По счастливой случайности никто из членов команды не пострадал, и баржа самым малым ходом продолжила путь вниз по течению. Независимо от результата вылазки нам она уже не понадобится. Впрочем, вернуться за пленными и Шелестом, занявшимся работой по профилю, придется в любом случае, но для штурмовика из авиапарка Чернореченска нагнать тихоходное корыто не составит труда. Отделение довольно комфортно устроилось в десятиместной лодке: на руль посадили Черенкова, а на самом носу развалились Кысь с гранатометом и Волчара с РПМ. Остальные рассредоточились вдоль бортов, ощетинившись стволами. Майор напросился с нами, мотивировав это желание отсутствием достойного занятия на борту «Моржа». Отказывать ему я не стал, лишь вооружил отобранным у Григория ручником, благо пользоваться им он научился в бытность свою на Бурной. Вообще, операция развивалась по очень странному сценарию – мне и в страшном сне не могло привидеться, что будем вот так, среди бела дня, нагло добираться на трофейной лодке до вражеской базы. Еще более диким представлялось отсутствие каких-либо препятствий со стороны потенциального противника – я не мог поверить, что пираты не озаботились даже элементарным секретом на берегу. Однако мы преодолели уже около восьми километров по извилистому руслу и не встретили ни малейшей попытки нас остановить. Более того, сканирование побережья не выявило никаких признаков пребывания людей, даже срубленных деревьев не наблюдалось. Объяснить данный факт я мог только отсутствием у противника опыта в подобных делах. В самом деле, откуда у городских жителей, реку и лес видевших только на картинках (Гемини-3 весьма суровый мирок) и привыкших к лабиринтам домов и внутренностей космических кораблей, может взяться опыт боевых действий в лесистой местности? Хотя аборигены могли бы и подсказать. – Слышь, Игнат! – проорал я, тронув майора за ногу. – Как думаешь, они совсем идиоты или еще есть шанс исправиться? – Идиоты, – сплюнул Волчара. – Знаю я этот сброд. Нормальные люди такими делами, туда-сюда, заниматься не станут. А отребью по фиг, лишь бы пожрать да развлечься. О службе понятия ноль. Даже если и есть кто с опытом, их слишком мало. Плюс расслабились, в чащобе сидючи. В принципе я был того же мнения. – Как думаешь, прямо с реки атаковать или лучше обойти? – Был бы нормальный противник, я бы лучше обошел, – задумался майор. – Но тут вообще не знаю. Надо как быстрее. А то смотаться успеют, и ищи их потом по всей степи. – Тогда разделимся, – предложил я. – Часть на лодке, с реки под обстрелом базу будет держать, а остальные берегом. – Годится, – отозвался Волчара. Так и поступили. Не доходя до места километра полтора, причалили к узкому просвету в зарослях и высадились на берег, изрядно затоптав рыжий песок. Навьючились снаряжением и углубились в прибрежный кустарник, с трудом пробившись сквозь переплетение ветвей. Однако густой ивняк быстро сошел на нет, уступив место обыкновенному лиственному подлеску, и темп передвижения значительно ускорился. Мы разбились на двойки и двигались короткими перебежками, подстраховывая друг друга. Шли достаточно бодро, и минут через пятнадцать появились первые признаки присутствия человека – обломленные ветки, нечеткие следы десантных ботинок, а потом и вовсе наткнулись на тропу, явно не звериную. Судя по всему, охрану базы пираты все же наладили, по крайней мере, патрули периметр обходили периодически. С этого момента двигались максимально скрытно и старались не произвести ни звука. Тем временем Кысь с Константиновым в компании с Волчарой на «зодиаке» приблизились к базе со стороны реки и, как и было условлено, затаились под прикрытием кустов метрах в ста от бревенчатых мостков, игравших роль импровизированного причала. Последний километр они двигались на самом малом ходу, к тому же накрыли движки позаимствованным на «Морже» матрасом с поролоновой набивкой, поэтому остались незамеченными. Заняв позицию, немедленно поставили нас в известность, воспользовавшись кодированным каналом связи. К этому моменту мы пересекли что-то похожее на полосу безопасности – метров на десять в глубь массивчика пираты вырубили кусты, но деревья трогать поленились. Собственно, в этом не было необходимости: база располагалась на небольшой полянке и была окружена забором из колючей проволоки, так что между ней и лесом оставалось метров двадцать – тридцать свободного пространства. Объект не поражал воображение неприступностью, но выстроен был достаточно толково – бревенчатая пристань, скопление типовых щитовых домиков, в дальнем от нас углу пара стандартных ангаров из рифленого железа. Все, как на плане, что пленный Люка нацарапал. Даже вышка наблюдательная имелась, правда, расположена была на редкость неудачно. Рассмотреть с нее хоть что-то, кроме хорошо укатанной грунтовки, плавно переходившей в просеку, было решительно невозможно. Видать, обитатели базы опасались лишь недобросовестных клиентов, приходивших со стороны степи. Все это я рассмотрел через окуляры баллистического вычислителя, предварительно устроившись под здоровенным дубом в глубине массива. Рядом укрылись остальные десантники. База выглядела безжизненной, однако по крайней мере в двух строениях при сканировании выявилась суета: в домике, украшенном антенной, связист безуспешно пытался докричаться до кого-то (скорее всего, до горе-пиратов), а в левом от нас ангаре несколько человек торопливо грузили тяжелые ящики в глайдер. Еще один местный житель торчал на вышке. Итого семь человек. Правда, неожиданно обнаружилось, что самый крупный домик в жилом секторе, на плане обозначенный как штаб, неплохо экранирован от сканирования, так что сюрпризы не исключены. С другой стороны, прошло уже больше часа с момента разгрома абордажников, в любой момент обитатели базы могли свалить на глайдере, оставив нас с носом. Так что нужно торопиться. Странно, что они до сих пор тут сидят, видать, что-то ценное грузят. Или не дошло еще до них, что неприятности начались. – Внимание всем! – врубил я внутренний канал. – Федотов, контролируешь территорию отсюда. По команде снимешь часового с вышки. Борисов, пробираешься к дороге, будешь отсекать в случае чего машины. Черенков, мы с тобой пробираемся в ангар и валим грузчиков. Волчара, как слышишь, прием? – Слышу хорошо, – отозвался тот. – Мы на позиции. – По сигналу выдвигаетесь к пристани и сразу же разносите домик с антенной. Вам как раз его хорошо видно будет. Там связист сидит, нельзя допустить, чтобы он тревогу поднял раньше времени. – Вас понял. Я ушел с общего канала и на закрытой волне позвал Федотова: – Марк, оставляю тебе вычислитель. Следи вон за тем домиком, самый большой который. Он защищен, как бы кто лишний из него не вылез. Если кто появится, стреляй по конечностям. Не получится – сразу дай знать. – Есть, – слегка флегматично, в обычной своей манере отозвался младший сержант. – Товарищ капитан-лейтенант! – тронул меня за плечо Черенков. – Может, не будем этих, в ангаре, наглухо валить? – Ты их потом караулить останешься, а я один буду штаб штурмовать? – хмыкнул я. – Ну его на фиг, гасим наверняка. А вот штабников попытаемся живьем взять. Вроде все, цеу раздал, можно выдвигаться. Дал отмашку снайперу, и тот навскидку засандалил незадачливому часовому пулю в лоб. Федотов кадр опытный, подловил того в движении, и ударом крупнокалиберного унитара тело отбросило в глубь огороженной площадки. Композитный шлем не позволил разнести голову как гнилой арбуз, поэтому ошметки мозгов и брызги крови не вылетели за пределы вышки – никто из обитателей базы ничего не заметил. Я кивнул Борисову, и тот беззвучно растворился среди деревьев. Жестом показал Черенкову направление движения, врубил «хамелеон» и быстро пополз к забору. Сержант последовал моему примеру. Сканирование защитной полосы выявило отсутствие высокотехнологичных сюрпризов вроде датчиков движения или стационарных разрядников, а редко натыканные сигнальные мины были рассчитаны скорее на диких животных и темных аборигенов. Поэтому до «колючки» добрались беспрепятственно и спокойно проскользнули под нижним рядом проволоки. Эти олухи даже емкостный контур не установили. Гуляй кто хочешь. Дальше дело пошло веселее. Мы с Черенковым быстро пересекли открытое место, укрылись за ближайшим домиком и буквально слились с его облицовкой – умная электроника моментально подстроила цвет экипировки под окружающую среду. Осторожно выглянули из-за угла и по очереди перебежали «улицу» – проложенную через центр базы грунтовку, упиравшуюся аккурат в пристань. Обогнули очередную щитовую конструкцию и по задворкам подобрались вплотную к тому из ангаров, в котором прятался глайдер. Переместились примерно к центру – тут как раз и стоял летательный аппарат, около которого кучковались пятеро пиратов. Я показал Черенкову на стенку. Тот извлек из кармана баллончик с «симплексом» и распылил спрей тонким слоем по рифленому железу. Пришлепнул таблетку взрывателя, отодвинулся на пару шагов. Я сместился в противоположную сторону и вжался в обшивку ангара. Выдохнул, концентрируясь, как всегда делал перед началом штурма, и дал отмашку, одновременно буркнув в передатчик: «Погнали!» Рядом полыхнула тусклая в свете дня вспышка, и кусок стены испарился, открыв доступ внутрь строения. Одновременно с реки донесся рев лодочных моторов. Мы с сержантом синхронно закатили в пролом гранаты, дождались сдвоенного взрыва и один за другим проникли внутрь, взяв под контроль противоположные сектора. В ангаре царил разгром – повсюду валялись разметанные взрывами ящики, в воздухе висела белесая пыль, а под днищем глайдера кто-то заходился в крике. Прямо передо мной на полу распластался изорванный осколками труп в камуфляже. В полумраке впереди мелькнула тень, и я всадил в нее короткую очередь. Наградой мне стали сдавленный стон и звук падения тела. За спиной заговорил автомат сержанта. – Минус один! – доложил он. – Минус два! Я присел на колено, сыпанул веером под глайдер. Крик оборвался. – Минус три! Замена магазина, знак напарнику, рывок вперед – и вот мы уже с двух сторон обогнули глайдер и укрылись за ящиками, взяв оружие на изготовку. – Чисто! – доложил Черенков, проверив свою половину ангара. – Чисто! – удивленно констатировал и я, завершив осмотр зоны ответственности. Мы как по команде развернулись к глайдеру и взяли на прицел люк. За стеной оглушительно рвануло, и через мгновение по обшивке ангара забарабанили обломки разнесенного попаданием из «горыныча» домика с передатчиком. Громкий стук навел меня на мысль. Я подобрал с земли выпавшую из разбитого ящика банку консервов, бросил Черенкову и взглядом показал на лобовое стекло глайдера. Тот поймал тяжелый цилиндрик и понимающе кивнул. Я сделал пару шагов назад, почти до упора в стену, и всадил короткую очередь в лобовуху. Против ожидания, она не осыпалась мелкими крошками, но дыра получилась достаточно большая. В нее-то сержант и запулил банку, показав класс. У забившегося в глайдер «грузчика» сдали нервы, и он тут же высунулся из люка, откинув вверх дверцу. Поверил, придурок! – Привет! – сказал я и нажал на спуск. «Вихрь» в моих руках коротко дернулся, выплюнув унитар, и во лбу незадачливого пирата образовалось не предусмотренное природой отверстие. Затылок взорвался фонтаном крови вперемешку с обломками костей и мозгами, порядочно загадив салон. Сверхскоростная пуля с легкостью прошила шлем и крышу глайдера, продырявила обшивку ангара и потерялась где-то вдали. Тело мешком повисло на порожке, и его зажало опустившейся под собственной тяжестью дверцей. – Минус четыре! – подвел я итог нашим действиям. – Все готовы. Ваня, страхуй. Я осторожно прокрался в дальний конец ангара и уставился на распластавшееся в пыли тело. Словивший два унитара в грудь пират был еще жив, но очень плох – на губах пенилась кровь, воздух выходил из легких с натужным хрипом. Не жилец, короче. Я склонился над раненым, откинул забрало шлема. – Ты меня слышишь? Парень? – Я поймал мутный взгляд закатившихся глаз и попытался привести подранка в чувство. – Сколько вас на базе? Еще люди есть? Понимаешь меня? Раненый с трудом сфокусировал на мне взор и прохрипел: – Е… есть… – Сколько?! – А… а… тр… – Парень дернулся в судороге, и взгляд его остекленел. Готов. Блин, как неудачно! Вот что он имел в виду? Трое? Один связист, один на вышке, значит, есть еще один? Скорее всего, в том самом экранированном доме. Будем исходить из самого неблагоприятного варианта. Я вскинул руку, подозвав напарника, и мы осторожно выбрались из разгромленного ангара. Затаились у стены, но за угол высовываться не стали. Из стремного дома тут нас не разглядишь, а вот если выглянуть, вполне можно запалиться. – Синий-один, как обстановка? – воспользовался я стандартной кодировкой. Мы такие обозначения еще на тренировках ввели, очень удобно: я и Черенков – «красная» пара, соответственно один и два, Федотов и Борисов – «синие», а звено Кысь, Константинов, Шелест – «желтые». – Красный-один, все спокойно. Наблюдаю движение в объекте «штаб». – Просканировал, что ли? – Нет, визуально. Через окна, – отозвался Федотов. – Сколько человек? – Не знаю. – Синий-два? – На дороге чисто, – доложился Борисов. – Будем штурмовать, – решил я. – Синий-один, «Желтые» – прикрываете. Как поняли, прием? – Есть. – Федотов, как всегда, краток. – Так точно! – А это уже Кысь. Ну что ж, как говорил персонаж одного забавного фильма, погнали? Я махнул Черенкову, и мы двинулись вдоль ангара, постаравшись слиться с рифлеными листами обшивки. Учитывая наличие «хамелеонов», нам это вполне удалось. К штабу подобрались через пару минут и вжались в стенку под одним из окон. Я знаками растолковал напарнику порядок действий и вытащил из «разгрузки» «глушилку». Выдернул из креплений на рюкзаке парализатор, на его место воткнул «вихрь». Черенков тоже извлек ребристую чушку и перебрался под соседнее окно. Я свернул «глушилке» голову и начал отсчет: – Три! Два! Один! На счет «один» мы синхронно метнули «глушилки» в окна. Довольно тяжелые болванки легко пробили хрупкий пластик, заменявший дорогое стекло, и громко, до звона в ушах, рванули. Ослепительно полыхнула сдвоенная вспышка. По стенам ударила тугая волна, породившая грохот осыпающихся осколков. Черенков вскочил на ноги и обработал внутренности домика из автомата, а затем мы одновременно запрыгнули внутрь. Очутившись в комнате, я откатился вправо и замер на одном колене, взяв на прицел дверь. Помещение оказалось сквозным, так что напарник расположился недалеко от меня. В принципе и одной «глушилкой» бы обошлись. Я сделал сержанту знак поменять оружие. В этот момент где-то в глубине дома грохнула дверь, раздался глухой удар, и до нас донесся свист унитара. Потом кто-то заорал, громко, с надрывом. – Минус один, – флегматично доложился Федотов в наушнике. И тут же добавил: – Еще один в угловой комнате, осторожней, Красный-один! Последняя фраза сопровождалась хрустом оконного пластика – остальные звуки заглушил надрывавшийся на улице подранок. Итого девять. Пленный Люка, помнится, говорил про десятерых. Но он выразился в том духе, что не больше десяти человек, так что понимай как хочешь. – Работаем! – кивнул я напарнику. Молодецким пинком вышиб дверь и выскочил в коридор с парализатором на изготовку. Черенков просочился следом. Интересная планировка у домика, однако! Сквозной коридорчик, с одной стороны одна большая комната и еще три с другой. По крайней мере, дверей именно столько. Придется все проверять. Что мы и проделали, по очереди вломившись в каждое помещение. Врывались по всем правилам – с выбиванием двери и контролем секторов, – но в первых двух никого живого не встретили. Дальняя дверь вела в санузел. За средней скрывался, судя по всему, кабинет главного, а в последней комнате обнаружилось нечто вроде караулки. Окно в ней было выбито, и у стены испуганно сжался паренек лет двадцати на вид, с типично галльской внешностью. Понятно, Федотова работа. Я навскидку всадил в него заряд парализатора, дождался, пока тело застынет безвольной куклой. Осторожно приоткрыв входную дверь, выглянул на улицу. Прямо перед домом корчился в луже крови, заходясь в крике, мужик чуть за тридцать. Федотов обещание выполнил – стрелял по конечностям. Не учел только, что незащищенному человеку пуля из снайперки оную конечность просто отрывала. В нашем случае мужик лишился левой ноги, чуть ниже колена из штанины торчал обломок кости и тугой струйкой била кровь. Мой напарник для надежности всадил в раненого заряд из парализатора и принялся накладывать жгут, предварительно вколов ему антишоковый препарат. Я же вернулся в оружейку и занялся тем из пленных, что сохранился одним куском. Его хоть из шока выводить не надо, вколол стимулятор – и готово. Секунд через тридцать тот пришел в относительную норму и испуганно сжался в углу, вперив в меня затравленный взгляд. От оружия я его избавил загодя, но, судя по его состоянию, о сопротивлении он даже не помышлял. Сопляк совсем, как его Лекур в телохранители взял? – Где главный? – громко и внятно спросил я на интере. – У… у… уш-шел… – с третьей попытки выговорил паренек. – Ч-через п-потайной х-ход… Везет мне сегодня на заик. – Где ход? Куда ведет? – Н-не з-знаю, – ушел в отказ пленник. – П-правда н-не знаю, он м-мне такое н-не доверял, г-говорил, м-мал еще… А вот в это охотно верю. Я бы тоже такому секреты не доверил. Безногий больше похож на доверенного телохрана. Вот только с ним сейчас конструктивную беседу вести весьма затруднительно. Оставив мальца на попечении сержанта, я переместился в кабинет Лекура. – Отделение, доложить обстановку! – скомандовал я на общем канале, расположившись в роскошном кресле. Пока время терпит, нужно обследовать логово главного на предмет ценных сведений. На первый взгляд поживиться было нечем, но письменный стол с несколькими запертыми ящиками выглядел многообещающе. Плюс наверняка замаскированный сейф имеется. Но с ним позже разберемся. Пока же я выслушивал доклады, попутно взламывая ящики десантным «стерхом». Нож к такой работе не был приспособлен, но я справлялся. – Синий-один, все спокойно. Активности не наблюдаю. – Синий-два, аналогично. – Желтый-четыре, высаживаемся на берег, – доложил Волчара. – Красного-два вижу, – подвел я итог перекличке. – «Желтая» команда, проверьте жилой сектор. Синий-два, лезь на вышку. – Есть! Я с выдохом надавил на импровизированный рычаг, и нож наконец вывернул чертов ящик, сопроводив сие действие громким треском. Содержимое его порадовало – целая стопка распечаток. Так, быстро их все в специально заготовленную водонепроницаемую сумку, и переходим к следующему. И тут до меня дошло, что вот уже несколько секунд в уши настойчиво лез низкий гул, доносившийся откуда-то со стороны ангара. Сначала он был еле слышен, на самой границе восприятия, но с каждым мгновением усиливался и наконец перешел в рев турбореактивного движка. – М-мать! – заорал я и выскочил из кабинета. По пути своротил стол и сшиб пару стульев, но не обратил на это внимания. В коридоре я нос к носу столкнулся с обалдевшим Черенковым. Тот окинул меня бешеным взглядом, но ничего не сказал – и так все предельно ясно. Вывалившись на улицу, мы увидели, как глайдер прошиб бронированным носом крышу ангара и вырвался на простор. От удара его слегка повело, плюс дыра в лобовом стекле и несколько пулевых отверстий в корпусе не способствовали герметизации кабины. Пилотировать в таких условиях дано не каждому, так что выровнять машину беглецу удалось лишь через несколько секунд. Мы тупо наблюдали, как глайдер медленно, но верно набирал высоту. По корпусу ударила пуля, выбив искру из броневого листа, – Федотов среагировал. Но машина уже поднялась метров на пятьдесят, а снизу защита у таких аппаратов достаточно серьезная, так что крупнокалиберный унитар, выпущенный из снайперской винтовки, ему что слону дробина. По той же причине я не стал даже пытаться вести огонь из автомата – момент был безвозвратно упущен. Как мы его прошляпить умудрились, ума не приложу… Хотя вариантов как минимум несколько – от подземного хода из штаба в ангар до элементарной невнимательности: глайдер-то мы не проверили, ограничились одним убитым. А у второго могли нервишки покрепче оказаться. Впрочем, не сходится – в ангаре мы бы его засекли при сканировании. Плюс малец пленный ясно сказал – ушел через потайной ход. Блин! Неведомый пилот тоже уверился в собственной безопасности и издевательски покачал плоскостями, направив глайдер к лесу. Через считаные секунды он удалился уже на несколько сотен метров. И тут свое слово сказал наш славный Кысь – штатный специалист отряда по тяжелому оружию. Выпущенная из «горыныча» самонаводящаяся ракета рванула вдогонку за летательным аппаратом, оставляя за собой дымный хвост. Пилот сразу же заметил опасность и принялся маневрировать, невзирая на напор встречного ветра в разгерметизированной кабине, но ракета уверенно нагнала машину и вонзилась в корпус в районе кормы. Глайдер окутался облаком разрыва и стремительно рухнул в лес. Я постоял несколько секунд, прислушиваясь, но второго, более мощного, взрыва так и не дождался. Переглянулся с Черенковым и помчался к КПП. Сержант без лишних вопросов последовал за мной. Вдалеке над лесом поднимался тонкий столбик дыма. – «Синие» и «Желтые», оставаться на базе! – на ходу прокричал я в передатчик. – Мы обследуем место крушения. Обыщите штаб, соберите все бумаги, какие найдете. И за пленными присмотрите. Игнат, понял? – А как же! – отозвался Волчара. – Осторожней там, туда-сюда! Отвечать я не стал, берег дыхание. Темп с самого начала мы взяли предельно высокий, чему способствовала хорошо укатанная грунтовка. К счастью, ее направление нас пока устраивало. Около километра пробежали за считаные минуты, потом пришлось замедлиться и ориентироваться на запах гари. Определившись с направлением, вломились в заросли и минут через десять добрались до места падения глайдера. Машина выглядела неважно. При падении аппарат сшиб верхушки нескольких деревьев и вонзился носовой частью в ствол кряжистого дуба толщиной чуть ли не в несколько обхватов. Для глайдера он оказался неодолимым препятствием – от удара машину жутко покорежило, и она плашмя рухнула на землю. Сверху ее еще придавило упавшей ветвью сантиметров тридцати в диаметре – прощальный подарок дуба. Аппарат слабо дымился, заполняя окружающее пространство едкой гарью. – Аккумуляторы не задеты! – воскликнул Черенков, с первого взгляда оценив ущерб. – Повезло, товарищ капитан-лейтенант. – Проверяем кабину, – отозвался я. – Только быстро, может рвануть в любую секунду. Совместными усилиями мы выворотили из креплений покореженную дверцу и выволокли из кабины бесчувственного пилота. Оттащили на десяток шагов в сторону, и я принялся его осматривать на предмет повреждений. Черенков снова метнулся к глайдеру, несколько секунд повозился в салоне и вернулся с портфелем из натуральной кожи в руках. – Вот, на соседнем сиденье лежал, – пояснил он, протянув мне добычу. – Оставь пока у себя, – отмахнулся я. – Давай этого терпилу подальше утащим. Не нравится мне тут. Сержант возражать не стал, и мы вдвоем поволокли все еще бесчувственного пленника прочь от места падения. На всякий случай удалились метров на триста и расположились посреди крошечной полянки, где и продолжили осмотр тушки. Результаты оказались неутешительными – правая нога сломана как минимум в двух местах, несколько ребер перебиты, и наверняка одно из них проткнуло легкое – на губах кровавая пена. Блин, второй уже за сегодня такой. Везет мне. Дыхание затрудненное, хриплое. Воздух разве что в дырках не свистит, как у давешнего в ангаре. Что еще? Ага, черепно-мозговая травма. Плюс наверняка множественные ушибы внутренних органов. Не жилец, однозначно. Пока дышит, нужно из него хоть какие-то сведения вытащить. Как раз для подобных случаев у коллег из Службы безопасности имелся прямо-таки чудодейственный препарат – мощный стимулятор в одном флаконе с «сывороткой правды». Он позволял смертельно раненного немного задержать на этом свете и заодно разговорить. Перед операцией Шелест снабдил меня парой одноразовых шприцев с этой отравой. Вот сейчас и проверим ее. Я вколол дозу зелья пленнику в шею и принялся ждать. Примерно через полминуты он широко распахнул глаза и мучительно закашлялся, содрогаясь от боли. Однако мощный препарат не позволил ему вновь нырнуть в беспамятство. Я схватил пленника за плечи и притянул к себе: лицо в лицо, глаза в глаза. Встряхнул слегка с целью привести в чувство. – Ты кто? – громко и четко произнес я, вспомнив инструктаж, устроенный Шелестом. – Слышишь меня? Назови имя! – Жюль… Лекур… – прохрипел пленник. Ага, это я и сам прекрасно вижу – на фотку похож, хоть и окровавлен сильно. Только торопиться надо. Глаза раненого стремительно подергивались поволокой. Еще несколько мгновений, и конец. Один вопрос, больше он не выдержит. Что же спросить? Что?! – Кто ваш контакт в Порт-Владимире?! Имя! Адрес!!! Пленный закатил глаза и захрипел, пустив кровавые пузыри изо рта. – Кто?! Имя?!! – встряхнул я его еще раз. – А… А-алексей… Ер… Ермиш-шин… К-купе-э… Из горла раненого хлынула кровь, и он замолчал навеки. Я осторожно опустил тело на землю и сел рядом. – Вот и все, Ваня! – известил я напарника. – Имя узнали. Операцию можно считать успешной. Свяжись с остальными, скажи, скоро будем. А я пока кавалерию вызову. Последние мои слова утонули в грохоте взрыва – глайдер-таки не выдержал и рванул, изрядно проредив окрестную растительность ударной волной. До нас докатились лишь ее слабые отголоски, сыпанули в лицо кусками коры и прелыми листьями. Но мы на это внимания не обратили – имелись и более важные дела. Глава 3 Система Риггос-2, планета Ахерон, База-7 26 марта 2535 года, вечер Кавалерия прибыла буквально через час, стоило только вернуться на территорию пиратской базы и отослать координаты. Это время мы постарались потратить с максимальной пользой и перевернули вверх дном «штаб» вместе с остальными домиками. Правда, желанную добычу обнаружили только в обиталище покойного Жюля Лекура – в остальных халупках не нашлось ничего, кроме мусора. Да еще в каждой целый склад разнокалиберных бутылок. Весело жили молодчики, ничего не скажешь. Теперь понятно, откуда такой бардак и столь плачевные результаты в первой же серьезной стычке. Кабинет главаря обогатил нас несколькими килограммами разнообразной макулатуры, содержавшейся в ящиках стола. Еще стопку папок с бумагами извлекли из потайного сейфа, незамысловато укрытого за абстрактной картиной. Бронированный ящик быстро уступил профессионализму Черенкова и, в немалой степени, мощи «симплекса». Здесь же нашлась и крупная сумма в местных рублях. Пересчитывать не стали, просто закинули три плотные пачки сотенных купюр в портфель, доставшийся в наследство от Сурка. В этой же комнате обнаружился замаскированный подземный ход – не поленились, прорыли! – и даже без проверки было ясно, куда тот вел. Еще можно было бы поискать информацию в пункте связи, но прямое попадание фугасной гранаты из «горыныча» оставило на месте домика лишь глубокую воронку. В принципе учитывая, что я еще и КПК нашел, когда обыскивал лекуровский труп, да с корнем вырвал из письменного стола системный блок, информации для анализа набралась хренова туча. Не на одну неделю работы. Плюс пленные. К моменту прибытия эвакуационного транспорта сбор компромата мы успешно завершили и оперативно набились в десантный отсек, кое-как рассовав пакеты с макулатурой под скамьями. С одноногим пиратом тоже пришлось повозиться – он пребывал в полнейшей отключке, накачанный по уши противошоковым препаратом. Последовал короткий перелет к вставшему на якорь «Моржу» и прием на борт Шелеста с пленными. Непосредственно на баржу сесть не представлялось возможным – десантный штурмовик штука тяжеленная, – поэтому встретили дополнительных пассажиров на берегу, куда они добрались на оставшемся «зодиаке». Лодку рачительный Петр Иваныч решил захомячить, чему мы препятствовать не стали. Хорошо с капитаном не увиделись – майор Шелест потом жаловался, что кэп ему всю плешь проел по поводу безвозвратно утраченной надувнушки, той самой, на которой мы базу штурмовать отправились. На сей раз в тесный отсек народу набилось почти в вдвое больше, чем при перелете в Разгуляй, так что полет показался мне чуть ли не бесконечным. Отчаянно зудели затекшие конечности, к тому же напомнил о себе желудок – последний раз ели рано утром, чтобы в бой идти не с набитыми животами. Однако все рано или поздно кончается, завершились и мои мучения. Натужно гудящий от перегрузки штурмовик доставил группу на Базу-7, где нас встретили люди из Службы безопасности Чернореченска во главе с уже знакомым мне майором Зубовым. В отличие от первой встречи в Дубовке сейчас безопасник вид имел сосредоточенный и на провокации не велся. Первым делом отобрал у нас пленных, которых отправил под охраной в карцер (смотри-ка, Форту еще без году неделя, а «губой» уже обзавелся!), и решительно наложил лапу на все добытые материалы. Я было возмутился, но он позвонил полковнику Соломатину, который полномочия майора подтвердил и посоветовал во всем следовать его рекомендациям. Потом еще пояснил, что Зубов самый большой специалист по Порт-Владимиру в Службе, много лет проработал в самом городе, а в настоящее время курировал в нем агентурную сеть княжества. Против таких аргументов возражений у меня не нашлось. Попросил только, чтобы майор Шелест принимал непосредственное участие в допросе пленных и анализе информации. Безопасник легко согласился, и я решил, что он с самого начала собирался привлечь коллегу к работе. Избавившись таким образом от лишней головной боли, мы полным составом отправились в казарму, где и предались отдыху, прервав его ненадолго поздним ужином. И вот уже около пяти часов бездельничали – я в работе следственной комиссии участия принимать не пожелал, Волчара из солидарности составил мне компанию, а рядовому и сержантскому составу по должности не положено лезть не в свое дело. Игнат, правда, рассчитывал, что дойдет на «Морже» до самого порта, но начальство посчитало иначе – отделением «фортификаторов» остался командовать старший сержант Куропаткин, чем-то неуловимо напоминавший незабвенного старшину Крохина, а майор отправился с нами на Базу-7. Я предположил, что его наметили для участия в операции на территории Порт-Владимира, и Волчара со мной согласился – это было бы логично. С ним мы уже немало поработали вместе и составляли самодостаточную боевую единицу. Будем неплохо дополнять вполне возможную связку Зубов – Шелест: они мозг, мы – кулаки. Всерьез предполагать, что даже в дружественном городе нам позволят провести полноценную боевую операцию, не приходилось. Скорее всего, последуют пресловутые «шпионские игры» с переодеваниями, слежкой и силовым задержанием в итоге. Что ж, тем интереснее. Оперативники почтили нас вниманием поздно вечером. Незадолго до отбоя в кубрик, куда определили на постой нас с Волчарой, ввалились оба майора (блин, хоть желание загадывай – одни майоры кругом, только я чином не вышел!) и бесцеремонно оккупировали стол. Шелест водрузил на него терминал и принялся копаться в файлах, причем на хозяев в нашем лице внимания не обращал. Зубов же, напротив, устало откинулся на спинку стула и провозгласил: – Товарищи офицеры, мы закончили предварительный анализ информации. Вам интересно? – А как же, – буркнул Волчара. – Давайте, туда-сюда, удивляйте нас. – Постараюсь, – серьезно ответил Зубов. – Я сейчас озвучу очень краткие выводы, потом будете задавать вопросы. Мы синхронно кивнули. – Речные пираты сбывали часть захваченного товара в Порт-Владимире, – начал майор, – через купца по имени Алексей Ермишин. Это достаточно известная в тех краях и притом крайне одиозная личность. Давно на примете у тамошних правоохранительных органов, но поймать на горячем его до сих пор не смогли. Сейчас у нас есть документация и свидетельские показания. Но не это главное. Важнее то, что вырученные деньги уходили еще куда-то. На базу возвращалась лишь малая часть – на материальное обеспечение и денежное довольствие для личного состава. Основные суммы, и весьма немалые, по захваченным документам проследить не удалось. Какой из этого факта можно сделать вывод? – Генерал Злобин прав – в Совете Чернореченска кто-то у пиратов на зарплате, – задумчиво произнес я. – И наверняка кто-то из Торгового Братства. Им и идут деньги. Потому как валюты и Внешнего мира, и Федерации здесь не котируются. – Мы пришли к такому же выводу, – согласился Зубов. – Только никак не можем понять, как это поможет в выполнении задания. Предатели наверняка не в курсе, где основная база клана. К тому же это внутреннее дело княжества, Федерации в него лучше не вмешиваться. Своих гнид мы покараем сами. – В компе покойного Лекура координат случайно не обнаружили? – Глупо, конечно, но чем черт не шутит. – Эта машинка оказалась на редкость бесполезной игрушкой, – оторвался от терминала Шелест. – В КПК этой модели натыкана прорва гаджетов, и ни одним из них покойный не пользовался. Комп у него был вместо записной книжки, да игрушками электронными баловался иногда. В основном в стрип-покер резался. Ну и в пасьянсы простенькие. Плюс хранил дубликаты файлов финансовой отчетности. – Досадно, что не удалось осмотреть пункт связи, – посетовал Зубов. – Если бы мы знали канал, можно было бы попробовать запеленговать их станцию. – Стоп! – встрепенулся я. – Запеленговать. Передатчик. Есть идея. Все присутствующие заинтересованно уставились на меня. – В бумагах Лекура есть сведения о других клиентах, кроме Ермишина? – уточнил я, прежде чем приступить к изложению плана. – Есть кое-что, – замялся Зимин. – Вообще-то бумаги довольно хаотичные, много мусора. Лекур вел отчетность для внутреннего пользования. Мы думаем, этот учет пиратам нужен лишь в качестве компромата – на всякий случай. Но в некоторых документах фигурируют люди из окружения Ермишина. – То есть найти их мы сможем? – Думаю, да. Особенно если подключим нашу агентуру в городе. В крайнем случае, можно будет привлечь местную службу безопасности. – Пленные что-нибудь полезное рассказали? – Например? – В городе кто-нибудь из них бывал? Или, наоборот, на базу кто наведывался? – Да, их вывозили периодически в Порт-Владимир, – кивнул Зубов. – Вроде как в увольнительную, в кабак сходить, в бордель. Ну и другие незамысловатые развлечения имели место. – А вам не кажется странным, товарищи безопасники, что не владеющие русским языком подозрительные типы свободно отдыхают в Порт-Владимире? – удивился я. – А может, тут есть нюансы? Например, подкормленные кабатчики и содержатели борделей? Надо из них вытрясти сведения об этих заведениях. – Думаете, выйдем на резидентов? – оживился Зубов. – А что, может сработать… – Ну что ж, коллеги, слушайте план! – Я ухмыльнулся и обвел взглядом сосредоточенных собеседников. – Придется вам, господа оперативники, поработать по профилю. Сначала мы отправимся в Порт-Владимир… Система Риггос-2, планета Ахерон, Порт-Владимир 27 марта 2535 года, раннее утро Сборы много времени не заняли, и уже к утру мы подлетели к самому крупному на побережье порту, в очередной раз позаимствовав летательный аппарат в закромах княжества. Штурмовик авиационное начальство зажало, обосновав отказ малым количеством пассажиров и груза – было нас всего четверо, как я и предполагал. Плюс по дорожной сумке у каждого. Так что разместили нас в легком «скауте», машинке скоростной и юркой, причем с большими удобствами, чем в десантном летающем гробу. Мы, понятное дело, возражать не стали, тем более что перелет занял смешные сорок минут. Дольше план обсуждали и собирались, чем летели. На место прибыли еще затемно, поэтому город с высоты рассмотреть не удалось. Да и не получилось бы при всем желании – высадили нас в таких дебрях, что самостоятельно мы бы из них не выбрались. Это даже пригородом не назовешь, какие-то развалины вековой давности, заросшие бурьяном. Однако заброшенным это место было лишь на первый взгляд. Не успел «скаут» взреветь движком на взлете, как из-за ближайшей развалюхи вырулил до боли знакомый «бобик» и лихо тормознул перед нами. Из распахнувшейся передней двери высунулся отрок лет двадцати и приветливо махнул рукой – мол, грузитесь. Я несколько озадаченно переглянулся с Волчарой и жестом дал понять отроку, что неплохо было бы багажное отделение открыть. Ехать с сумкой на коленях мне совсем не улыбалось. Тот оказался весьма понятливым и выпрыгнул из салона. – А мы думали, вас только двое будет, – известил он, орудуя ключом. – Бросайте сумки. Дверца багажного отделения гостеприимно распахнулась, и мы с некоторым трудом запихали объемистые баулы в тесноватый отсек. Пока разбирались с багажом, шустрый малец выгнал водилу из салона и занял его место. – Рассаживайтесь, мужики! Другой транспорт ждать долго, а главный сказал вас быстро доставить, – объяснил он свои действия. – Веня до дома доберется, не беспокойтесь. Изгнанный водила с индифферентным видом раскуривал сигаретку, извлеченную из-за уха. Тут одно из двух: либо профессионал, либо по жизни пофигист. Скорее второе – вон как кайфует, уж на что я закоренелый табаконенавистник, а тоже затянуться захотелось. До того у него вкусно это выходит. И нет ему до мелочей ни малейшего дела. Умеет мужик наслаждаться каждым прожитым мгновением, завидую. Майор Зубов тем временем оккупировал переднее сиденье и сократил таким образом наш выбор до минимума. Мы с Волчарой по молчаливому согласию загнали Шелеста в середину, а сами разместились по краям. Он по габаритам самый маленький, вот и пускай страдает. – Готовы? – жизнерадостно осведомился отрок. – Тогда погнали! С хрустом воткнув передачу, он резко отпустил сцепление и от души поддал газку. Как и следовало ожидать, бедный «бобик» едва не опрокинулся и с визгом сорвался с места. Мы синхронно качнулись, едва не расшибив носы о передние сиденья, и Волчара в нескольких словах, исключительно нецензурных, охарактеризовал горе-водителя. – Извиняюсь! – осклабился охарактеризованный, но скорость не сбавил. – Кстати, меня Виталик зовут. – Сочувствую, – буркнул раздосадованный Игнат. – Притормози, туда-сюда, а то сейчас подзатыльник словишь. Виталик несколько критически оглядел майора, поймал его злобный взгляд («бобик» как раз подпрыгнул на очередной кочке) и нехотя сбросил газ, снизив скорость передвижения до приемлемой величины. Видимо, оценил габариты оппонента. Игнат хоть и не поражал ростом, но был отменно крепок. Отрок в этом отношении ему уступал минимум вдвое. – Куда едем? – подал голос с переднего сиденья Зубов. – Куда главный велел, – логично в общем-то ответил Виталик. – Вы расслабьтесь, не меньше часа еще ползти. Майор ответом удовлетворился и закрыл глаза. Через пару минут даже похрапывать начал, счастливчик. Хорошо ему, переднее сиденье подпружиненное, слегка покачивается на колдобинах, как лодка на мелкой волне. А вот нам пришлось гораздо хуже – мы подскакивали даже на самой мизерной неровности, а на особенно крупных бились головами в крышу. Игнат вполголоса матерился, я, как человек интеллигентный, сдерживался. Отчаянно хотелось выполнить обещание Волчары насчет подзатыльника. И лишь майор Шелест был абсолютно спокоен. К счастью, минут через десять дорога из абсолютно непроходимой превратилась в просто отвратительную, и тряска несколько уменьшилась. В серых предрассветных сумерках вдоль грунтовки можно было рассмотреть плотную стену деревьев, изредка в ней попадались небольшие просветы – видимо, от других просек. Шустрый Виталик машину вел уверенно, на местности ориентировался, поэтому доставать его расспросами я не стал. Но тот сам поспешил нас просветить, без напоминания. – Те развалины, – ткнул он рукой за спину, – от старой военной части остались. Давно, еще до Бойни, там рота Десанта квартировалась. Сейчас, конечно, все разграблено, кроме руин, ничего и нет. Одно хорошо – место глухое, просто так туда никто не суется. Репутация у него дурная. – Чего так? – заинтересовался Шелест. – Призраки путникам являются? Или иная нечисть? Виталик окинул майора оценивающим взглядом – не идиот ли, часом? – и пояснил: – Не, просто тут местный криминалитет частенько разборки устраивает. Очень удобно. Кто победил, трупы в шахту вентиляционную сбрасывает, и все – следов никаких. Там этих жмуриков за век накопилось – жуть! – И ни одного призрака? – не поверил Шелест. – На таком материале можно шикарнейшую страшилку придумать. А народ ленится. Мне, что ли, взяться? Отрок обиженно надулся и сосредоточился на управлении сноровистым внедорожником. Так, в относительной тишине, прошло еще полчаса. К тому времени как мы углубились в пригород, окончательно рассвело, и мы наконец получили возможность в подробностях рассмотреть Порт-Владимир. Признаться, город не впечатлил. После Чернореченска с его предпольем, напичканным минными полями, и Разгуляя с огромным портом раскинувшиеся вокруг трущобы являли собой жалкое зрелище. Типичная деревня, разве что деревянная застройка постепенно отступала под натиском однотипных коттеджей да улицы потихоньку принимали пристойный вид – сначала пошли засыпанные щебнем, а потом и пенобетонное покрытие появилось. Впрочем, к этому моменту трущобы мы благополучно пересекли и углубились в «сити» местного разлива – обиталище среднего класса. Здесь дела обстояли немного лучше, улицы раздались вширь, а дома ввысь – нередко попадались на глаза трех-, пяти– и даже семиэтажки. В Чернореченске я такого не видел, там даже в центре выше пяти этажей не строили. Несмотря на раннее утро, проспекты были изрядно забиты транспортом. Во всех направлениях неслись неизменные «бобики» и «козлы», чинно плыли «автобусы» – уже знакомые шестьдесят шестые, оснащенные пассажирскими кунгами. Попадался и сугубо грузовой транспорт, но мало. Видимо, не принято здесь на тяжелых фурах через центр города ездить. – Куда все-таки едем? – тронул я за плечо Виталика. – Не в гостинице же нас поселите, в конце концов. – Нет, конечно, – ухмыльнулся тот. – Главный сказал вас на конспиративной квартире устроить, это в Купеческой слободе. Сейчас Середку проедем, выйдем к Южному порту, а там и до места недалеко. Взять на заметку – первым делом ознакомиться с картой города. А то, не ровен час, снова в идиотском положении окажусь. – Долго еще? – попытался я сгладить неловкость. – Минут десять, – прикинул Виталик. – В Верхний город соваться не будем, объедем по Середке. А в Купеческой в такую рань движение слабое, быстро проскочим. Я решил удовлетвориться ответом и оставил проводника в покое. Тем более вокруг было на что поглазеть. Не родная Самара, конечно, но достаточно крупный город с любопытной ретроархитектурой. Некоторые здания не лишены определенного шарма: резные балкончики, лепнина на стенах, один раз даже попалось панно, изображавшее героическую сцену времен освоения планеты. Симпатичное местечко, вполне можно жить. Вот только машин слишком много, выхлопом сильно воняет. С непривычки тяжко. Город произвел впечатление не только на меня – майор Шелест тоже силился рассмотреть окрестности, высунувшись из-за Волчары, но Игнат и сам был не прочь поглазеть по сторонам. Такое вот пересечение интересов. Как и обещал Виталик, респектабельный район высоток быстро сменился угловатыми коробками пакгаузов, улочки усохли до двух полос, а стайки легковушек уступили место тяжеловесным фурам и трудягам-«шишигам». Некоторое время мы кружили по хитросплетениям переулков, затем пересекли широкий проспект, запруженный грузовиками, и нырнули в царство домов-крепостей. Скорее, складов, по совместительству бывших еще и жильем – первые этажи занимали лавки, украшенные замысловатыми вывесками, на вторых располагались квартиры, но большая часть монументальных построек отводилась под хранилища, выходившие на зады. Заборы месту вполне соответствовали – высоченные, метра по три, да еще и с колючей проволокой поверху. – Купеческая слобода, – пояснил Виталик. – Здесь в основном торговцы-оптовики селятся, торгуют разным с аборигенами. Те, что с княжеством дела ведут, в Речном обосновались. А мелкие купчины на Торжище квартируют. – Ты рули давай, экскурсовод хренов! – вызверился Волчара. Ему уже порядочно надоело биться головой в крышу, да и ноги начали затекать. У меня, кстати, тоже. Только Шелест сидел как ни в чем не бывало да Зубов сопел спереди. – Приехали уже, – поспешил объявить Виталик. – Вот наша контора. С задов только заедем, чтобы не палиться. Открывшийся взору полулабаз-полумагазин ничем не выделялся в ряду себе подобных, разве что вывеской. «Лосев и Сыновья» – гласила надпись, выполненная белым по темно-синему. И чуть ниже мелкими буквами: «Товары повседневного спроса». – Чем торгуете? – поинтересовался я вслух. – Всем подряд, – просопел Виталик, вырулив в переулок. – Это прикрытие, нам вообще по фигу, для виду коммерцией занимаемся. Хотя батя сердится, когда такое слышит. – Батя? – хмыкнул я. – Так ты Лосев, из тех, что «сыновья»? – Угу. Потомственный купец, между прочим. – Шпиён тоже потомственный, – подпустил шпильку Игнат. – Тайный агент чернореченского империализма в оплоте свободной торговли, туда-сюда. Виталик пропустил выпад мимо ушей. Он подогнал «бобик» к внушительным воротам и пару раз посигналил. За забором зашелся в лае пес, судя по голосу, крупный экземпляр. Некоторое время ничего не происходило, затем массивная створка с громким скрипом отъехала вбок, открыв вид на внутренний двор. Виталик тронул машину с места и, обогнув по пути несколько завалов из разнообразной тары, через несколько секунд притер ее к неприметной дверце. Заглушил мотор и возвестил: – Приехали. Выгружаемся, мужики. Второго приглашения дожидаться не стали – кое-как выпростались из салона и принялись потягиваться, разминая затекшие члены. Игнат аж кряхтел от усердия – с его кряжистостью оказаться зажатым между дверцей и стандартным во всех отношениях майором Шелестом было тем еще испытанием. Я тоже не отказал себе в удовольствии хорошенько потянуться, но затягивать с этим делом не стал, тем более что Виталик уже суетился у дверцы багажного отделения. Однако первым к раздаче успел Зубов: навьючившись сумкой, он неторопливо направился к гостеприимно распахнутой двери. Расхватав баулы, мы последовали его примеру. Пересекли короткий тесноватый коридорчик и попали в довольно большое помещение, заставленное стеллажами с разной мелочовкой. – Пойдемте за мной. – Нагнавший нас Виталик приглашающе махнул рукой и двинулся в глубь склада, ловко лавируя между шкафами и рядами полок. – Батя велел вас в спецсекторе разместить. Чтоб, стало быть, не наткнулся кто. А то пойдут пересуды. Мы сосредоточенно сопели под тяжестью поклажи, но Виталик в ответе и не нуждался – идем следом, и ладно. Он довел нас до дальнего угла склада и принялся колдовать у массивного стенного шкафа, набитого разнообразным металлическим хламом. Судя по зарослям паутины, до содержимого этого шкафа никому не было дела уже минимум несколько лет. Однако со своей ролью – маскировкой потайной двери сейфового типа – предмет меблировки справлялся отлично. После неких манипуляций он бесшумно отъехал в сторону, открыв доступ к броневой переборке, украшенной дисплеем электромагнитного замка. Виталик, ничуть нас не стесняясь, ввел код, и дверь, прошипев сервоприводом, немного выехала из косяка. Наш проводник потянул за рукоятку, легко распахнув створку, и смело шагнул в тамбур. Мы последовали за ним. Я было подумал, что перед нами стандартный шлюз, но внутренняя дверь оказалась совсем хлипкой – обычная межкомнатная из светлого пластика, а за ней открылось довольно большое помещение, обставленное в стиле минимализма: диван, стол, несколько стульев, на одной из стен здоровенный составной экран, под ним стандартный терминал на журнальном столике. В общем, ничего лишнего. – Располагайтесь! – обвел Виталик комнату широким жестом. – Вон за той дверью санузел с душевой кабинкой, за теми двумя – спальни. В них по три кровати, так что всем хватит. Там же в шкафах постельное белье. Завтрак через полчаса будет. Успеете себя в порядок привести? – Успеем, – буркнул Волчара. – Ты, главное, с харчами не затягивай. – Еще одно, – обернулся Виталик от самой двери. – Вы по городу в камуфляже разгуливать не вздумайте. Мы гражданскую одежду приготовили, в правой спальне целый шкаф. Подберите подходящую. – А мода у вас какая? – заинтересовался Шелест. – Что носят в основном? – Мода у нас такая же, как в Чернореченске, – хмыкнул Виталик. – Выбирайте полуспортивное-полутуристическое, не ошибетесь. У нас только молодежь выпендриваться любит, а те, кто постарше, предпочитают одежду практичную. Себя Виталик, как видно, причислял к тем, кто постарше. По крайней мере, синюю ветровку и туристические брюки с накладными карманами к образцам высокой моды причислить было проблематично. Я с внутренним содроганием вспомнил представителей молодежных субкультур, которых развелось как собак нерезаных во Внутренних системах. Иной раз до такого доходило, что пугался вусмерть, особенно подшофе. Ладно, велосипед изобретать не будем, последуем совету. Завалившись как раз в правую спальню, я сгрузил баул на ближайшую кровать и залез в шкаф. Выбор в принципе был весьма скуден, но почти все вещи в моем вкусе. Покопавшись в завалах одежды пару минут, я обзавелся темно-серой водолазкой, брюками типа тех, что были на Виталике, и добротной полувоенной курткой цвета хаки. Покроем она весьма напоминала легендарную М-65, даже количество и расположение карманов совпадало. То, что надо. Быстро облачившись в обновки, я полюбовался на себя в зеркало, которым была оснащена одна из дверец, и остался доволен своим внешним видом. Размеры подошли, не то что у армейских каптенармусов. Несколько выбивались из общей концепции десантные ботинки с футуристическими застежками, но проблема решилась элементарно – в выдвижном ящике шкафа отыскалось несколько пар обуви. Туристические же полуботинки на рубчатой подошве в образ вписались идеально. Получился этакий модный любитель покатушек на природе, вырвавшийся на выходные из большого города. В общем, я новый себе весьма понравился. Осталось лишь решить, куда девать личное оружие. Но и тут я обошелся стандартными средствами – извлек из баула наплечную кобуру, в которой и устроился мой штатный АПС-17 с запасной обоймой. Из-под куртки его совершенно не было видно, что, собственно, и требовалось. Разобравшись с внешним видом, я вышел в общую комнату и с комфортом устроился на диване, предоставив гардеробную в распоряжение коллег. С посещением ванной решил погодить – руки сполоснуть и перед завтраком успею. Дабы не терять время, я достал верный КПК и вывел на дисплей карту города. Он, пожалуй, поболее Чернореченска будет, если по площади судить. И планировка сложнее. Порт-Владимир в плане имел вид почти правильного прямоугольника. С севера, откуда мы приехали, располагался так называемый Спальник – жилая зона со спальными кварталами, которая на окраинах плавно превращалась в трущобы. Восточный пригород носил название Торжища, про него Виталик упоминал, там мелкие купчишки обитали. Весь запад занимал Речной порт, протянувшийся от самого устья Черной вдоль пролива, отделявшего остров Бобровый от левого берега реки, где, собственно, и раскинулся Порт-Владимир. Ближняя половина острова представляла собой район с оригинальным названием Заречье. Судя по информации, залитой в комп, в Речном происходило перераспределение грузопотока, направлявшегося вверх по реке. Южная сторона шла вдоль береговой линии, и здесь имелась достаточно крупная бухта Замковая, служившая местом стоянки кораблей и перевалки грузов, предназначенных для торговли с окрестными аборигенскими княжествами. Морской порт с присущей местному люду выдумкой обозвали Южным. Центр бухты был отдан на откуп причалам с грузовыми терминалами, на восточной ее оконечности раскинулась Купеческая слобода. Именно в этом районе располагалось наше временное убежище. Слобода соседствовала с обширным районом, застроенным разнообразными складами, которые также относились к портовой инфраструктуре. Ничего в общем-то необычного. А вот с запада к бухте прилегали два района с многообещающими названиями: на самом берегу расположился Кузбасс, чуть выше его имелся скромного размера квартал Чудильня. Я не удержался и залез в базу данных за подробностями. С Чудильней все оказалось предельно просто – местный квартал красных фонарей плюс самая большая в городе концентрация питейных заведений. Наверняка все матросики там тусовались и чудили страшно, отсюда и название. Зато Кузбасс поставил меня в тупик. Если верить компу, это район компактного проживания обслуживающего персонала обоих портов, но с одной оговоркой – все его население происходило из оседлых аборигенских княжеств. Как местные жители связаны с Кузнецким бассейном, да и угольной отраслью в целом, для меня осталось загадкой. Ладно, потом Виталика расспрошу. Перечисленные районы по периметру окаймляли так называемую Середку – престижные кварталы, занятые в основном дорогим жильем, магазинами и офисными центрами. Через него мы тоже давеча проезжали. А вот Верхний город, расположенный в самой середине Порт-Владимира, мы обошли стороной. Судя по пометке в базе данных, это правительственный район, застроенный госучреждениями и важными присутственными местами. Собственно, и весь город. Чего я на карте не нашел, так это расположения частей гарнизона. Видимо, секретная информация. Деревеньки-сателлиты, снабжавшие Порт-Владимир сельскохозяйственной продукцией, были отмечены, равно как и основные дороги, их связывавшие. По факту мы имеем крупный город с населением за двести тысяч человек, да еще и неоднородным по этническому и имущественному составу. Плюс он разбит на районы, разительно отличавшиеся друг от друга. Но что-то мне подсказывало, что искать нужно в двух местах, нет, в трех: в Чудильне, на Торжище и в Купеческой слободе. Кстати, в Речном тоже наверняка «крот» сидит – брали же пираты где-то информацию о грузах до Чернореченска. Или им хватало сведений из княжества? С другой стороны, не зря же Зубов полночи в пункте связи проторчал, должен был скоординировать деятельность местной резидентуры. Короче, будем посмотреть. А пока нечего голову забивать пустыми размышлениями. Лучше завтракать буду, тем более что Виталик слово сдержал и как раз завалился в комнату. Парень толкал перед собой типичнейший сервировочный столик, какие в любой приличной гостинице имелись. Вырубив КПК, я отправился в ванную комнату – негоже за стол с грязными руками садиться. Завтрак прошел в непринужденной обстановке. Военные люди, как я заметил, не склонны обращать внимания на окружение и уж тем более комплексовать по такому смехотворному поводу. Есть крыша над головой, нечто пригодное для использования в качестве ложа – и ладно. А если еще и кормят, так вообще замечательно. Наша нынешняя берлога этим условиям соответствовала на сто процентов, а посему освоились мы очень быстро и на еду набросились с энтузиазмом, более присущим вечно голодным новобранцам. За столом, как водится, разговор вертелся вокруг последних новостей, причем солировал Виталик – он оказался весьма сведущ в местных реалиях и подробнейшим образом отвечал на вопросы. Меня политика интересовала мало, поэтому я почти не прислушивался к беседе, предоставив возможность майору Шелесту собирать информацию. Зубов, судя по его индифферентному виду, был в курсе большинства сплетен, а потому лишь изредка поддакивал Виталику. Игнат тоже был не чужд теме и по мере сил разговор поддерживал, вставляя вопросы с подковыркой. Я же отдал должное великолепно приготовленным разносолам и копченостям домашней выделки, да под свежевыпеченный хлебушек. Запивал всю эту роскошь душистым травяным настоем. И лишь раз вклинился в разговор, когда остальные участники взяли тайм-аут. – Виталик, а почему припортовый район Кузбассом называется? – поинтересовался я с невинным видом, соорудив себе очередной бутерброд. – Там что, шахтеры живут? Парень смерил меня изумленным взглядом – дескать, откуда ты такой свалился, элементарных вещей не знаешь? – но ответил: – Нет, живут там аборигены из оседлых. Название к гетто лет пятьдесят назад прилипло, когда начали уголь возить из Нерлага – это княжество такое аборигенское на южном побережье. Перегружали его поначалу вручную, вот грузчики и разгуливали черные, что твоя негра. А негров у нас только в фильмах можно увидеть да в книгах. И вот один раз попались они на глаза тогдашнему городскому голове, который как раз плановый объезд города совершал. Он и сказанул в сердцах – что, мол, за район такой, все чумазые, как шахтеры в Кузбассе. Я, мол, в кино старинном видел, очень похоже. С тех пор и прилипло. Ага, типичная история. Кто-то один ляпнул не подумав, а остальные подхватили. Только странно, что гетто аборигенское почитай в самом сердце города устроили. Об этом я и спросил незамедлительно. – Удобно просто, – пожал плечами Виталик. – И в Речной добираться быстро, и Южный порт под боком. Плюс шалавы из борделей тоже там квартируют в основном, они в большинстве своем из аборигенок. Чудильня рядом уже позже возникла, опять же ввиду удобства доступа для целевой аудитории. – А ты в кого такой умный, Виталик? – поддержал беседу Волчара. – Мысли как складно излагаешь! Или учишься где? – А как же! – подбоченился паренек. – Второй курс в универе заканчиваю, на экономиста учусь. – Интеллигент, значит, – с непонятным выражением буркнул Игнат. То ли одобрил, то ли наоборот. Но Виталик истолковал двусмысленную позицию майора в свою пользу и тему развивать не стал. – А если аборигены взбунтуются? – заинтересовался вопросом Шелест. – Могут бед наделать. – Не, не взбунтуются, – отмел подобную перспективу Виталик. – Они же всем довольны, чего им бунтовать? Правда, лет шесть назад пытались какие-то залетные бучу поднять, так их быстро в море загнали. Причем сами же мужики из гетто. Им хлебного места лишаться не с руки оказалось. Тут разговор вновь плавно переместился на местную политику, и я потерял к нему интерес. К тому же наелся уже, в сон клонить начало. Позыву этому я сопротивляться не стал, ушел в спальню и прямо в одежде взгромоздился на ближайшую кровать. Интуиция мне подсказывала, что ночью поспать вряд ли получится. Система Риггос-2, планета Ахерон, Порт-Владимир 27 марта 2535 года, вечер Проснулся я сам, ближе к вечеру. Судя по тому факту, что никто заполошно не орал и не носился по нашей штаб-квартире, дела более-менее шли по плану. Плюс разбудить меня не удосужились, а это тоже звоночек. Нашарил КПК на прикроватной тумбочке, посмотрел время и прифигел – полшестого вечера. Продрых я без малого восемь часов, оторвался за предыдущую ночь. Повалявшись еще пару минут, дальнейшего желания отдыхать не обнаружил и решительно слез с койки. Хорошо, обувь снять догадался да куртку перед завтраком скинул, а то сейчас присказка про «слегка помятого» как раз бы пришлась впору. Посмотрелся в зеркало, взъерошил рукой «ежик» на голове, но результатом остался недоволен – срочно в ванную, умываться. Выгляжу хуже, чем с тяжкого похмелья. Да и чувствую себя немногим лучше. Голова тяжелая, мысли ворочаются еле-еле, плюс в животе урчит – обед я благополучно проспал. Обулся, наскоро привел в порядок одежду и побрел в сторону вожделенного санузла: употребленный за завтраком в изрядном количестве травяной отвар дал о себе знать. Покончив с водными и прочими процедурами, я наконец почувствовал себя человеком, даже появилось порядочно забытое желание сделать что-нибудь хорошее. Да вот хотя бы кота не трону. Лежит, понимаешь, посреди комнаты, так и напрашивается на волшебный пендель… Стоп, откуда кот? Что за бред? Глюки начались? Пора завязывать с местными травками. Предавшись размышлениям о столь высоких материях, я машинально шагнул и, естественно, наступил вальяжной скотине на хвост. Кот утробно заорал, отскочил на пару метров и схоронился под журнальным столиком. Я такой реакции никак не ожидал, а потому тоже подпрыгнул как ужаленный и по пути своротил стул. Ругнулся матерно, помянув сволочную зверюгу. В общем и целом кошаков я люблю, но вот одну их врожденную особенность – попадаться под ноги в самый неподходящий момент и пугать людей до медвежьей болезни – ненавижу всей душой. Откуда-то из-за спины донеслись странные хрюкающие звуки, отчего я вздрогнул всем телом, но моментально взял себя в руки и повернулся к источнику шума, обнаружив с трудом сдерживавшего смех Волчару. Тот коротал время, развалившись на диване с самой натуральной, на бумаге напечатанной, книгой в руках, а потому стал свидетелем моего позора. – Игнат, откуда взялась эта скотина? – поинтересовался я, с трудом унимая сердцебиение. – Сволочь хвостатая. – Это Кузьмич, – пояснил майор, отложив книгу. – Виталик принес, в нагрузку с книжкой. Чтоб нам, туда-сюда, не скучно было. – Да уж, с ним соскучишься! – Я злобно зыркнул на сделавшего попытку выбраться из-под столика котяру, и тот снова зашхерился поглубже в укрытие. – Котэ вульгарис, мля, породы «Сцуко! Опять ты под ногами!». – Ты, кстати, не первый, кто на него нарвался, – ухмыльнулся в усы Игнат. – Шелест тоже наступил, а Зубов об него споткнулся. Но пока что миниатюра «Тарасов и кот» на первом месте, оценка девять-ноль из десяти возможных. – Да ладно, – смутился я и поспешил сменить тему разговора: – Скучаешь, говоришь? Значит, ничего серьезного не произошло, пока я дрых? – Все идет по плану, как пелось в одной древней песенке. – А подробнее? – Наблюдают за десятком объектов, – пожал плечами Волчара. – Наши оперативники заперлись во второй спальне, Шелест распотрошил баул, понаставил хренову тучу всякой-разной аппаратуры, Зубов добавил. В комнату сейчас не войдешь – почище чем в серверной в «мародерке». Я разок забредал, очень похоже. – Что говорят? – Пока ничего. Шелест выразился в том духе, что мало информации для предварительного анализа. Говорит, ждать будем, туда-сюда. Может, ближе к ночи что-нибудь конкретное появится. А пока мы с тобой отдыхаем. – Я как-то иначе себе оперативную работу представлял, – признался я, устраиваясь за столом. – Пожрать ничего не осталось? – Вон там, на сервировочном столике, – отозвался майор. – Твоя доля. Скажи спасибо, что я про тебя вспомнил. – Спасибо. – А что не так с оперативной работой? – поинтересовался Игнат. – Вроде работенка не бей лежачего. Сидишь ждешь. Можно сказать, отдыхаешь. – Вот именно. – Я в нарушение не так давно данного самому себе слова пододвинул чайничек с травяным отваром. – Сидим. А где мозговые штурмы? Где слежка, где прослушивание? Где, в конце концов, игра мысли, головоломные комбинации, ловля на живца? Где вот это: «Разведчик работает головой, а не руками»? – А ты к майорам загляни, в избытке будет. Только не советую. – Волчара снова уткнулся в книжку. – Я попробовал было, так чуть ли не матом послали. – Ну и ладно! – озвучил я универсальную формулу одного старинного знакомого. – Нас в принципе и тут неплохо кормят… Последующая пара часов прошла в блаженном ничегонеделании. Покончив с поздним обедом, я засел было за местный терминал, но тот оказался пуст, как моя голова с похмелья, даже порнухи не обнаружилось. Попробовал смотреть телевизор, притулившийся в дальнем углу, но единственный пойманный канал навевал дремучую тоску посредством демонстрации какого-то древнющего, чуть ли не из двадцатого века, сериала про американскую полицию. Попытка докопаться до Игната успеха не возымела – тот на провокации не поддавался, лишь один раз послал меня недвусмысленным жестом. Из доступных собеседников остался кот Кузьмич, но он на меня реально обиделся, видать, хвост у него больное место. На заигрывания не повелся и даже кусок колбасы, поднесенный с барского стола, оставил без внимания. Лезть за зверюгой под журнальный столик я поленился. Как обычно в таких случаях бывает, от скуки спас верный КПК – в завалах литературного хлама неожиданно для меня самого отыскался сборник рассказов про древнего сыщика Шерлока Холмса, и я с головой погрузился в приключения эксцентричного британца. Я как раз добрался до эпизода с двумя пилюлями, вызвавшего смутные ассоциации с каким-то старинным фильмом про компьютерных фриков, когда дверь спальни, оккупированной оперативниками, распахнулась. В проеме показался порядочно взъерошенный Шелест и с ходу возвестил: – Коллеги, у нас есть цель. Даже несколько. Готовьте снаряжение, через полчаса отправляемся. – А поподробнее?! – встрепенулся Игнат. – Подробнее по дороге, сейчас некогда! – отрезал майор и захлопнул дверь. – Вот и поговорили, – констатировал Волчара. – Пошли, что ли, готовиться? – Пошли, – согласился я. – Знать бы только к чему. Однако воплотить в жизнь этот план мы не успели. Из спальни вывалился майор Зубов, помятый чуть меньше, чем Шелест, и сразу раскомандовался: – Товарищи офицеры, выдвигаемся на объекты. Задача: осмотреть на предмет обнаружения известных фигурантов. В случае обнаружения производим захват. Объекты – присутственные места, два бара и бордель. Народу много, большая часть гражданские. Поэтому действовать нужно осторожно, без применения огнестрельного оружия. На подготовку полчаса. Задача ясна? – А как же! – зевнул Игнат, поднимаясь с дивана. – Поддержка будет или своими силами обойдемся? – Местная резидентура обеспечивает наблюдение и перекрывает возможные пути отхода, – пояснил Зубов. – Внутри будем действовать своими силами, агентуру подставлять не с руки. Виталик, правда, тоже задействован. Будет дорогу показывать. Собирайтесь, короче. Зубов вновь скрылся в своем логове, а мы с напарником завалились во вторую спальню, превращенную в склад. Я чуть ли не с головой зарылся в баул со снаряжением и через несколько минут извлек на свет божий пару легких бронежилетов, приспособленных для скрытого ношения, и два маломощных ручных парализатора, оформленных под «АПС-компакт» – гражданскую версию стандартного армейского пистолета с укороченным стволом. А вот рукоятки очень толстые из-за упрятанных в них батарей. Отменно неудобная штука, надо сказать, но порой бывает просто незаменима. Переправил половину добычи Игнату, облачился в броник и упрятал кургузый ствол в брючный карман. Подумав немного, достал из сумки две пары облегченных штурмовых перчаток из особо прочного кевлара, с амортизирующими вставками. В драке не мешают, а вот руки от повреждений защитить смогут достаточно эффективно – хоть нож за клинок хватай, ничего им за это не будет. Остальные части тела, за исключением головы, само собой, от порезов и прочих неприятностей должна неплохо защитить одежда. Здесь на качестве материалов экономить было не принято, плюс специфика давала о себе знать – ткань без укрепляющей пропитки ни один нормальный производитель не использовал. Игнат со снаряжением познакомился еще на Бурной, поэтому оделся без проблем и теперь критически рассматривал свое отражение в зеркале. Признаться, в клетчатой толстовке с капюшоном и грубых джинсах он весьма напоминал фермера из американской глубинки или откуда-нибудь из Канады. Усы тоже добавляли колорита. Не хватало лишь бейсболки с символикой любимой команды, но она была бы уже явным перебором. Напоследок я извлек из багажа подсумок с газовыми гранатами и «глушилками» – кто его знает, чем наш рейд обернется, нехай, как говорится, будут. В гостевой комнате мы столкнулись с оперативниками. Майоры уже облачились в выходные костюмы и вооружились из своих запасов. Вид оба имели весьма забавный: Зубов напоминал громилу-лесоруба, буквально вчера выбравшегося из чащобы с целью проинспектировать пару ближайших кабаков, а Шелест походил то ли на рыбака с похмелья, то ли на загулявшего туриста. Рюкзака только не хватало. Впрочем, его весьма успешно заменял титановый чемоданчик, нехило контрастировавший с кондовым видом майора. Я даже не смог сдержать улыбку, наткнувшись взглядом на это чудо. – Ничего смешного, – прошелестел безопасник. – Мы этот чемоданчик с собой брать не будем. В машине полежит. Но без него никак – это малый полевой анализатор. Вот, кстати, возьмите. Шелест протянул нам с Игнатом очки-хамелеоны футуристического вида – дужки зализанной формы, стекла, обтекающие глаза, – точь-в-точь как мой утерянный на Базе-центральной монокуляр. Хорошо майор прибарахлился. Я водрузил очки на нос, и по внутренним поверхностям линз пробежали строки активации. Конечно, не боевой шлем с баллистическим компом, но тоже вещь весьма полезная. У майора в чемоданчике – на самом деле вычислителе анализатора – наверняка неплохая база данных на фигурантов, так что при встрече опознаем мы их мгновенно. Компьютеры в таких делах не ошибаются. Вот только не сочетались очочки с нашим полутуристическим видом. Будем надеяться, что никто из завсегдатаев внимания на это не обратит. – Передатчики. – Шелест раздал всем по две горошины из пористой резины. – Стереозвук, все дела. Голос передается резонансом костей черепа. Плюс в случае чего звуковой фильтр, так что «глушилок» можете не слишком опасаться. Это да, «очки» уберегут сетчатку глаз, а звуковой удар смягчат горошины передатчиков. Незащищенным же людям мало не покажется. – Мы «красная» группа, – продолжил инструктаж Шелест. – Я первый, майор Зубов – второй, Волчара – третий, Тарасов, соответственно, четвертый. Группа наблюдения – «синие». Виталик Синий-один, он будет ждать в машине. Синий-два наблюдает за входом, Синий-три контролирует черный ход. Плюс еще «желтые». Они осуществляют наблюдение за подступами к объектам, примерно в радиусе квартала. Наша задача – войти, осмотреться, выявить фигурантов, по возможности тихо взять. Вопросы? – Кто будет осуществлять захват? – поинтересовался я. – Мы с майором Зубовым. Ваша задача – прикрывать и отсекать сообщников. Главное, дать нам спокойно упаковать фигуранта. Ну и обеспечить выход с объекта. – Санкция на применение оружия? – На ваше усмотрение. Но желательно обойтись вообще без стрельбы, в крайнем случае, без летальных исходов. Еще вопросы? – Нет, – отозвался я. – Майор Волчара? Игнат лишь помотал головой, поправляя бронежилет. Что-то ему мешало, но разбираться было уже некогда. Бог с ним, не пиратскую базу штурмуем, и так сойдет. – Сейчас Виталика дождемся – и по коням, – закончил Шелест импровизированный брифинг. – Майор, как с «вырубателем» обращаться помните? – Помню, не переживайте, – усмехнулся в ответ Зубов. На этом разговор завершился, и в комнате воцарилась вязкая тишина, вскоре нарушенная шипением входной переборки. Явился обещанный Виталик. – Карета подана! – жизнерадостно возвестил он, просунувшись в дверь. – Пойдемте. Следом за проводником мы прошли через знакомый склад и загрузились в давешний «бобик». К текущему времени он обзавелся роскошной тонировкой всех боковых стекол. Я, признаться, в таких мерах особой надобности не видел – еще с полчаса, и станет достаточно темно, чтобы досужий наблюдатель смог разглядеть в салоне хоть что-то. Но местным виднее, наверное. Расселись в том же порядке, что и утром, не спеша выкатили со двора, и Виталик уверенно погнал машину куда-то на запад. По крайней мере, возникшие через несколько минут слева пристани недвусмысленно показали, что мы в данный момент огибаем Южный порт. – Куда сначала? – задал интересующий всех вопрос Зубов. – В Чудильню, – с готовностью отозвался Виталик. – Веня говорит, в «Белой лилии» – это бордель из тех, что подороже, – появился мужик с похожими приметами. – Кто конкретно? – Похож на Анри Блеза. По крайней мере, внешне. – Что-то не сильно верится, что он может в низкосортный бордель забрести, – с сомнением покачал головой Шелест. – По базе он проходит как один из приближенных самого Плохиша. Сомневаюсь, что здесь он рядовой боевик. Да и согласно показаниям пленных он вроде квартирмейстера на базе. Что ему в Порт-Владимире делать? – Скорее всего, пустышка, – согласился с коллегой Зубов. – Но проверить нужно. Тем более в кабаки пока что рано. Минут через пятнадцать неспешной езды мы миновали порт и углубились в лабиринт узких улочек, застроенных с претензией на богемность. По крайней мере, каждый кабак стремился выделиться если не экстерьером в целом, то хотя бы вычурной вывеской. Как пояснил всезнающий Виталик, время хоть и вечернее, но еще не прайм-тайм, потому питейные заведения сейчас практически пусты. Вот часа через полтора будет аншлаг. Еще мы узнали, что Чудильня, несмотря на скромные размеры, разбита на несколько зон. Ближе всего к портам располагались дешевые кабаки, рассчитанные на непритязательных матросов и докеров, равномерно разбавленные домами терпимости с умеренными ценами и скудным ассортиментом услуг. Дальше к центру начинались заведения из тех, что подороже, а стало быть, и поинтеллигентней. Здесь предпочитали веселиться господа офицеры и старшины. Бордели оккупировали центр и по местным стандартам относились к заведениям класса люкс. В один из таких нам и предстояло вломиться. Виталик остановил машину, когда я окончательно потерял ориентацию. Мало того что улочки кривые и узкие, так еще и стемнело резко, что вкупе с тонировкой свело усилия рассмотреть что-либо вокруг на нет. Как он тут умудрялся сохранять чувство направления, для меня осталось загадкой. Скорее всего, как говорится, «седалищным нервом чуял». Виталик заглушил мотор, жизнерадостно улыбнулся и доложил: – Приехали. Вон наш бордель, через два дома. Шелест наконец соизволил активировать анализатор, и стекла моих очков просветлели, что позволило в подробностях рассмотреть высившееся метрах в тридцати от нас двухэтажное здание с лепным карнизом и высокими окнами. Над широкой двустворчатой дверью висело нечто весьма отдаленно напоминавшее цветок лотоса, а дабы ни у кого не возникло сомнений, над ним вилась надпись из неоновых трубок: «Белая лилия». Правда, рекомая лилия почему-то была окрашена в желтый цвет. Над низким крылечком раскачивался подвешенный на кованом крюке красный фонарь. Прямо под ним отирался громила в стандартном полутуристическом облачении. – Синий-два, как слышите, прием, – произнес майор Шелест, активировав передатчик. С общего канала он уходить не стал, поэтому я прекрасно расслышал ответ наблюдателя: – Синий-два на связи, прием. – Клиента засекли? – Так точно, – прохрипел абонент на том конце линии. – Мы его перед входом пометили, сейчас сканируем здание. Он на втором этаже, в «нумерах». – Конкретнее. – Номер семь, дальний от лестницы, по левой стороне коридора. – Вас понял, Синий-два, отбой! – Майор вырубил передатчик и обвел нас задумчивым взглядом. – Ну и что будем делать? – Штурмовать нет смысла, – отозвался Зубов. – Мало того что место публичное, так еще процентов девяносто за то, что ошиблись наблюдатели. Нужно без шума и пыли проверить клиента. – Предлагаете послать кого-то одного? – вздернул бровь Шелест. – Под видом клиента? – Почему нет? – пожал плечами Зубов. – Только надо решить, кто пойдет. Я сразу отпадаю, мне светиться здесь категорически нельзя. Потом в городе работать не смогу. – Давайте я схожу, – вклинился Волчара. – Всю жизнь мечтал побывать в портовом борделе. Речники такое рассказывали! Проверю заодно, туда-сюда. – Хорошо, – согласился Шелест. – Но я вас прошу, товарищ майор, давайте без шуточек. Не спугните раньше времени. – Постараюсь, – посерьезнел Волчара и выбрался из тесной кабины «бобика». Шелест врубил систему наблюдения и вывел показания с майорских очков на общий канал, так что дальнейшее мы наблюдали глазами Игната. Виталик предусмотрительно припарковал внедорожник так, чтобы вышибале от входа нас не было видно, поэтому Игнат неожиданно для него вынырнул из ближайшего переулка и уверенным шагом направился прямо к входу. Детина смерил незнакомого мужика оценивающим взглядом, кивнул сам себе, по-видимому присвоив тому статус потенциального клиента, и проревел как можно более приветливо: – Че надо? – Бабу хочу, – буркнул Волчара. – Включи логику, парень! Что еще может понадобиться в борделе нормальному мужику? Впрочем, если косячок предложите, не откажусь. Громила засмущался и гостеприимно распахнул перед посетителем дверь. Игнат похлопал того по плечу и вошел в обитель разврата, не забывая вертеть головой. Внутреннее убранство «приемной залы», открывшейся сразу за коридорчиком, поражало безвкусицей – бордовые драпировки на окнах, темно-красные с белыми лилиями обои, даже линолеум на полу вписывался в гамму. Не подкачал и местный распорядитель. Или, вернее сказать, сутенер? По стилю одежды скорее второе: ярко-зеленый пиджак, красные, в тон шторам, брюки, щегольские лаковые туфли, на шее чуть ли не килограмм золотых цацек, еще полкило на пальцах и в ушах. Прическа под стать – гладко зализанные длинные волосы, на подбородке нечто призванное символизировать модную бородку-эспаньолку. Тот еще павлин, короче. – Добрый вечер! – проворковал «павлин», окинув посетителя слегка удивленным взглядом – очки явно выбивались из образа фермера на отдыхе. – Меня зовут Николя. Чем могу? – Слушай сюда, Колян! – бесцеремонно цыкнул зубом Волчара. – Бабу хочу, да потолще! Есть? В непривычной обстановке он освоился на удивление быстро и сейчас косил под типичного представителя бродяжьего племени, месяцами пропадавшего на охоте. Только очки все портили, но без них никак. – Сейчас посмотрим, – пролепетал Николя, несколько обескураженный напором незваного гостя. – Вот, выбирайте. – Он повернул к Игнату стандартный терминал с десятком фотографий и принялся характеризовать возможных претенденток на внимание майора: – Вот Инночка. Сложения пышного, рекомендую. К тому же весьма сведуща в любовных утехах. – Пойдет, – буркнул Волчара, мельком глянув на фотку. – Куда идти, где платить? – Платить по факту, идти на второй этаж, номер три сейчас свободен, – пропел служитель борделя. – Желаю приятно провести время. Инночка поднимется к вам в течение десяти минут. – Нормально. – Игнат потерял к «павлину» всяческий интерес и направился к лестнице, ведущей на второй этаж. Убранство второго этажа мало отличалось по стилю от приемной, но Игнату на данный факт было глубоко плевать. Едва вырвавшись из поля зрения Николя, он перестал изображать тупую деревенщину и упругим шагом прокрался к двери, украшенной цифрой семь. Прислушался к доносившимся из-за нее сладострастным звукам, извлек из кармана парализатор и слегка придавил створку плечом. Та не поддалась. – Выбивайте дверь, Красный-три! – скомандовал Шелест по общему каналу. – После захвата уходите через черный ход, «синяя» команда обеспечит прикрытие. – Сейчас. – Игнат отошел от двери на пару шагов, прицелился и молодецким пинком в район замка вышиб ее. Створка с громким треском ударилась в стену, а поскольку сила действия равна силе противодействия, то ничего удивительного, что она тут же попыталась захлопнуться. Но вновь налетела на ногу Волчары, который воспользовался моментом и просочился в «нумер». Наблюдать за всем этим через очки анализатора было весьма забавно – эффект присутствия получался почти стопроцентным: стереоизображение дополнялось столь же качественным стереозвуком. Не знаю, как остальные, но я едва сдержал порыв пнуть переднее сиденье, когда Игнат расправлялся с дверью. Тем временем события во взломанной комнате развивались лавинообразно. Взору Волчары открылась роскошная двуспальная кровать из массива какого-то дерева. На ложе предавалась акту любви весьма колоритная парочка: медведеподобный мужик, заросший черным волосом по всему телу, уверенно штурмовал глубины пышной светловолосой дамочки. Каждое движение «медведя» она сопровождала сладострастным стоном, и даже треск выламываемого замка не возымел на прелюбодеев никакого действия. И лишь через несколько секунд до белокурой «нимфы» дошло, что ворвавшийся в комнату мужик достаточно грозного вида целится в спину ее любовника из пистолета. А Игнат все это время тупо стоял и соображал, что делать. Анализатор по контуру спины определить личность любовничка оказался не в состоянии, а тот в свою очередь был столь увлечен процессом, что на внешние раздражители не реагировал. «Нимфа» первой осознала всю двусмысленность происходящего и замолчала, сделав глубокий вдох. Лицо ее скривилось, а рот раззявился в сдавленном крике, полностью заглушенном оханьем «медведя». Тот прерывать приятное занятие в ближайшие минуты явно не собирался. Волчара еще пару секунд созерцал ритмично двигавшийся мускулистый зад объекта, а затем наградил мужика смачным пенделем. Тот от неожиданности вздрогнул и мгновенно скатился за кровать, рефлекторно попытавшись укрыться от агрессора. Однако в узкой щели между ложем и стеной он элементарно не поместился и раскорячился в нелепой позе. Анализатор тут же зафиксировал лицо, выделив его рамкой целеуказателя, и по дисплеям поползли строки идентификации. Мужик еще ошеломленно тряс головой, не сводя затравленного взгляда с дула пистолета, а мы уже получили результаты сравнения фотографии с материалами базы данных. Как и предполагал Шелест, Анри Блезом, представителем пиратского клана, посетитель борделя не был. – Тьфу, блин! – сплюнул Волчара под ноги. – Куда смотрели только, уроды! Его возмущение вполне можно было понять – проходивший по базе данных Блез минимум вдвое уступал «медведю» габаритами. Не заметить этого факта могли или перестраховщики, или идиоты безглазые. Замешательство пришельца немного взбодрило бедного мужика, и он на чистейшем русском выдал изумленное: – Какого хрена?!! – Извини, мужик, ошибочка вышла! – Волчара сунул парализатор в карман и подошел к окну. Примерился к шпингалету. – И вы, гражданочка, извините! Однако я вынужден вас незамедлительно покинуть, туда-сюда! Дальнейшее было делом техники. Спрыгнуть из распахнутого окна второго этажа, выходившего на задний двор, для Игната не составило труда. Подходы загодя проверили ребята из «синей» команды, поэтому риска напороться на досужего гуляку не было. Майор смело обошел здание по задворкам и вышел прямиком к «бобику», который сообразительный Виталик переместил к ближайшему переулку. – Вот это я называю стремно! – прокомментировал Волчара приключение, с трудом втиснувшись на заднее сиденье. – Я там чуть сквозь землю не провалился от стыда. Да еще мужика, по ходу, импотентом сделал. – Не переживайте так, майор, – утешил страдальца Зубов. – Все могло быть хуже – вдруг бы он сердечником оказался? А так без летального исхода обошлись. Зато теперь у нас осталось всего два возможных варианта. Куда сначала? Шелест, которому был адресован вопрос, задумчиво пожевал губами и после секундной паузы ответил: – Давайте-ка в «Трактиръ», он ближе. К тому же наблюдатели опознали по фотографиям как минимум двоих местных контактеров. Мы кружили по узким улочкам Чудильни уже почти пять минут, когда наконец пришел вызов от наблюдателей. Шелест выслушал доклад с кислой миной, буркнул «Да!» и оповестил нас: – Отбой. Субчики из «Трактира» ушли. Направляются на север, за ними хвост. Минут через десять дадут знать, где те присядут. Так что, Виталик, тормозни где-нибудь, будем ждать. Несколько минут прошло в довольно нервозном ожидании (попробуйте спокойно посидеть втроем на заднем диванчике «бобика», да еще в компании объемистого чемодана с электроникой), потом вновь ожил передатчик Шелеста. – Все страньше и страньше, как говорила одна литературная героиня, – задумчиво выдал майор. – Субчики завалились в кабак «У Фомы», это второй номер программы. Похоже, у них сходка. Придется брать всех сразу. Виталик, трогай! Проводник послушно воткнул передачу, и «бобик» резво покатился по богатому пенобетонному покрытию, оставив за спиной относительно респектабельный район. Вскоре за окнами начали мелькать заведения не столь притязательные, зато более демократичные. Всю дорогу майор Шелест грузил нас подробностями: – Фигурантов пятеро: те двое, что свалили из «Трактира», – некие Иванов Петр по кличке Шкаф, и Венедиктов Еремей по кличке Дохлый. Местные бандюги, держат несколько точек в Южном. В кабаке еще трое – Зиновьев Евгений, известный также как Жека-Оглобля, Тихонов Трифон, кличка Тихий, и Стас Прокопчук, кличка Корыто. Эти трое из группировки, контролирующей склады на Торжище. Главный – Оглобля. Судя по данным из базы местной полиции, пареньки серьезные. Обслуживают в основном контрабандистов и скупщиков краденого, в том числе купца Ермишина. Слишком много совпадений, вы не находите, коллеги? Коллеги находили, о чем незамедлительно просигналили энергичными кивками. – Кого конкретно будем брать? – решил сузить круг задач Волчара. – По обстановке посмотрим. Но желательно как минимум по одному из обеих партий. Вот их фото. – Майор вывел на мониторы в очках несколько изображений. – Однозначно берем Оглоблю. Тем временем шустрый Виталик подогнал «бобик» к довольно симпатичному домику, украшенному вывеской «У Фомы», но парковаться благоразумно не стал, проехал мимо и остановился на этой же стороне улицы метров на пятьдесят дальше. Шелест переключился на канал второй группы «синих» и некоторое время оживленно переговаривался с наблюдателями. Затем принялся доводить обстановку до нас: – Кабак практически пустой. Фигуранты занимают отдельный столик в дальнем углу общей залы, бармен с ними о чем-то беседует. У входа еще двое посетителей за разными столиками. Прослушку наладить не удалось, наблюдение визуальное. Судя по поведению, братки что-то бурно обсуждают, причем бармен активно участвует. Думаю, будем брать всех. – Бармен? – задумчиво повторил Зубов. – Что у нас на него есть? – По полицейской базе проходит как мелкий перекупщик, – отозвался Шелест. – В крупных делах не замечен, но периодически выступает в роли посредника на переговорах. – Попробуем взять и расколоть, – принялся вслух раздумывать Зубов, – или ну его на фиг? – Вам виднее, – пожал плечами Шелест. – Берем, – решил Зубов. – Попробуем вербануть, такой источник информации не помешает. – Как скажете. – Как будем работать? – вклинился в разговор Волчара. – По стандартной схеме, – не стал изобретать велосипед Шелест. – Входим, занимаем столик, нарываемся на драку. Валим всех, потом вяжем. – Эвакуироваться как будем? – Не будем, – вернулся в беседу Зубов. – Там на втором этаже «нумера», типа как в давешнем борделе, только персонал приходящий. Но шалав сейчас нет, рано еще. Вяжем всех, включая бармена, случайных пассажиров выгоняем. Заведение закрываем и спокойно допрашиваем голубчиков. С полицией проблем не будет, я сейчас дам команду, мои люди согласуют. – А остальной персонал? – напомнил я. – Повара там, официанты? – Это проблема, – согласился Зубов. – Мы дверь на кухню запрем, а черный ход наблюдатели перекроют. Обставим акцию как налет рэкетиров из конкурирующей бригады. – А прокатит? – усомнился Игнат. – Они не дураки, туда-сюда. Если Оглобля с дружками сгинет с концами и никто на себя ответственность не возьмет, поползут слухи. – Нормально все будет, – отмахнулся Зубов. – Я тут под шумок один проект запускаю, как раз наши похождения в него идеально впишутся. Мы будем бригадой гастролеров, нанятых местным авторитетом. Короче, все продумано. В подробности вдаваться не буду, это секретная операция. Мы ее больше года готовили. – Виталик, паркуйся у кабака, – велел Шелест. Тот безропотно выполнил приказ, аккуратно притерев машину на пятачке почти у самого входа, и заглушил двигатель. – Все, господа офицеры, готовность ноль! – провозгласил Шелест, выбравшись следом за мной из салона. – Виталик, пойдешь с нами. В драку не влезай, контролируй вход. Оружие есть? Дождавшись ответного кивка, майор немного вразвалку направился к гостеприимно приоткрытой двери. Мы не отставали, поэтому в зал вошли плотной группой и сразу же цепкими профессиональными взглядами принялись оценивать обстановку. Двое случайных посетителей опасливо осмотрели нас, но покидать заведение не спешили, решив не прерывать ужин. Мы заняли сдвоенный столик через один от оживленно что-то обсуждавшей компашки, и Зубов завертел головой, высматривая официанта. Того в пределах видимости не было. – Виталик, как начнем, намекнешь тем двоим, что лучше сваливать, – шепнул Шелест. – Потом будешь контролировать вход. Майор Волчара, вы запираете дверь на кухню и контролируете лестницу на второй этаж. Мы втроем нейтрализуем фигурантов. Оглоблю не трогайте, я его сам отключу. Остальные на ваше усмотрение. – Бармен мой, – буркнул Зубов, не прекращая вертеть головой. – Официант! Против ожидания, на зов никто не явился. Зубов напустил на себя раздраженный вид и крикнул чуть громче: – Официант! Не дождавшись реакции, майор встал и возмущенно пробухтел: – Что за бардак?! Где чертов гарсон? – Тут он наткнулся взглядом на беседовавшего с посетителями бармена и обрадованно воскликнул: – Милейший! Прошу вас! Тот не обратил на беспокойного клиента внимания, продолжив обсуждать что-то с подельниками. Зубов кивнул нам и направился к дискутирующей компании, демонстративно расталкивая попадавшиеся на пути стулья. На шум бармен отреагировал и развернулся лицом к майору, когда тот уже остановился рядом. – Милейший, – Зубов подпустил в голос яда и ткнул нерадивого служащего пальцем в грудь, – мы долго будем ждать, когда нас обслужат? Бармен несколько опешил от такой бесцеремонности, но за него впрягся громила, в котором анализатор опознал Жеку-Оглоблю: – Чего надо? Не видишь, он занят? – А вы, собственно, кто? – переключил майор внимание на нового собеседника. – Не твое собачье дело, – пробасил тот, поднимаясь из-за стола. – Он нас обслуживает, иди покури пока. – Какие-то вы невежливые, – прошипел Зубов и положил руку на плечо бармена. Представитель местного обслуживающего персонала обмяк и расплылся по стулу аморфной массой. «Вырубатель» штука хорошая, действует почти мгновенно. Для нас это событие послужило сигналом к действию: Виталик не торопясь направился к входной двери, по пути шепнув пару слов праздным посетителям, Волчара ненавязчиво перекрыл лестницу, попутно заблокировав кухню, а мы с Шелестом подтянулись ближе к задираемой компании. Так что когда Жека-Оглобля обогнул стол и предстал перед Зубовым во всей красе, подкрепление уже было на месте. Майор помощи обрадовался и перешел в решительное наступление. – Ты на кого тявкаешь, фраер?! – рыкнул Жека и попытался схватить оппонента за грудки. Зубова такой исход дела не устраивал, потому он и ударил первым – вразрез, коротким прямым в челюсть. Оглобля застыл с совершенно ошеломленным видом, потрясенный не столько ударом, сколько наглостью нападавшего. Пауза затянулась почти на секунду, и мы с Шелестом воспользовались ею на полную катушку. Заметив краем глаза, как затерявшийся на фоне шкафоподобного громилы безопасник хлопнул того по шее ладонью, я подцепил стол и опрокинул его на растерянно лупавших глазами подельников Жеки. За последующие мгновения, размазанные адреналиновым выбросом чуть ли не на минуту, произошло несколько событий одновременно. Шелест ловко ткнул Оглоблю кулаком в солнечное сплетение и заботливо утянул согнувшегося пополам бандюка подальше от свалки. То же самое проделал с отрубившимся барменом Зубов. Не страдавшие излишней сентиментальностью праздные посетители пулей выскочили из залы, хлопнув на прощанье дверью, а застывший у лестницы Волчара на всякий случай извлек из кармана парализатор. Я тем временем перескочил через опрокинутый стол, приземлился рядом с копошащимся в осколках посуды бугаем и с ходу отоварил его стопой в висок. Тот без признаков жизни уткнулся в ошметки салата, а я переключил внимание на второго противника. Жилистый, если не сказать тощий, паренек уже почти поднялся на ноги, а потому словил мощный маэ-гери в живот, отлетел на пару метров и уткнулся в стену. Оставшиеся двое не стали испытывать судьбу, но поступили каждый по-своему: самый крайний на карачках отскочил от стола и ломанулся к лестнице на второй этаж, совершенно упустив из виду наличие в том направлении Игната, а второй полез в карман за стволом. Осуществить планы им не удалось – Волчара остановил беглеца ударом рукоятки парализатора в лоб, я же пресек попытку извлечения оружия метким пинком по руке. Противник мне достался не из крупных, но размеры его компенсировались ловкостью – пистолет он успел вытащить, но только для того, чтобы тот улетел куда-то в угол после столкновения с подошвой моего ботинка. Следующего удара парень дожидаться не стал, кувырком ушел из зоны поражения, пружинисто вскочил на ноги и застыл в характерной боксерской стойке. Перехватив твердый взгляд серо-стальных глаз, я решил доставить противнику удовольствие и принял вызов. Пробный выпад он легко отбил и сам перешел в наступление, выбросив руку в классическом джебе. А вот это он зря! Ближний бой мой конек, столько лет уже практикую. Заблокировав бьющую конечность, я осыпал его градом ошеломляющих коротких тычков в грудь и лицо, воспользовавшись стандартным «цепным» ударом из вин-чун, и завершил комбинацию мощным толчком ноги, пришедшимся в диафрагму. Парня отбросило назад, но на ногах он устоял, хотя вид имел совершенно потерянный. Оклематься ему я не позволил, отправил в нокаут выпендрежной «вертушкой». Вся свалка заняла секунд тридцать, не более. Я мазнул взглядом по полю боя, выискивая возможного противника, но все было кончено. Обработанных «вырубателями» бармена с Оглоблей оперативники оттащили к барной стойке, остальные четверо бандюков пребывали в разной степени отрубах. Трое очнутся еще не скоро, а вот четвертый возился у стены и с трудом выхаркивал остатки ужина. Мощный удар в живот не шутка, после него можно желудок выблевать. Этому еще, можно сказать, повезло. Хозяйственный Шелест достал из кармана упаковку с одноразовыми пластиковыми наручниками, извлек две армированные полоски, а остальные бросил мне. Я поймал подарок на лету и занялся обездвиживанием поверженных противников. Покончив с этим занятием, вопросительно глянул на майора. Тот переглянулся с Зубовым и принялся раздавать указания: – Тарасов, перетащите этих наверх, растолкайте по разным комнатам. Волчара, помогите ему. Виталик, стоишь на стреме. Дверь запри, табличку повесь и жалюзи закрой. «Синие», как слышите? – взялся он за передатчик. – Обеспечьте нам хотя бы час спокойной работы. Ответ наблюдателей я не услышал, но, судя по выражению лица майора, его он удовлетворил. Совместно с Зубовым они довольно споро уволокли неподвижного Жеку на второй этаж и буквально через минуту вернулись за барменом. Мы же с Игнатом занялись транспортировкой остальных молодчиков. Справились минут за десять и обосновались в нетронутом баре, решив в работу оперативников не лезть, дабы не мешаться. Пускай сами разбираются с пленными, мне и специфических звуков, доносившихся из-за закрытой двери «нумера», приспособленного под допросную, с лихвой хватило. Игнат придерживался аналогичного мнения, к тому же имел, как оказалось, определенные виды на содержимое бара. По-хозяйски устроившись за стойкой, он извлек на свет божий пару чистых рюмок и бутылку причудливой формы. – Классная вещь, виноградная водка из Нерлага, – пояснил он, наполняя стопки. – «Кузьминка» рядом не стояла. Дорогущая, зараза! Я скептически осмотрел предложенную емкость на просвет и с сомнением уставился на Игната. – Мы по одной всего, – пояснил тот. – Не маленькие, туда-сюда, не развезет. А тебе рано еще! Слегка оживившийся Виталик сник и вернулся на пост у двери. – Ну, будем! – провозгласил традиционный тост Волчара и опрокинул рюмку. Я последовал его примеру. Огненный сгусток провалился по пищеводу в желудок, оставив на языке приятное виноградное послевкусие. А ничего так, пьется легче, чем традиционная водка. Горечь, можно сказать, вовсе не чувствуется. Игнат закатил глаза и мечтательно крякнул. Пару минут посидели в молчании, потом Волчара лениво поинтересовался: – А чем это майоры так ловко бугаев успокоили? – Полицейский прибамбас, «вырубатель» в просторечии, – не менее лениво пояснил я. – Тебе в подробностях или вкратце? – Давай вкратце, – буркнул Игнат и под шумок занялся привычным для себя делом – мародерством. Он хоть и «фортификатор», но оставить без внимания такой шикарный объект, как бар, не смог. Инстинкты взбунтовались. – Если вкратце, то специальный инъектор. Обычно выполняется в виде перчатки, на внутренней поверхности которой расположено множество малюсеньких иголок. Ткань специальная, синтетическая, из трубчатых нитей. На запястье резервуар с ядом, чаще всего нервно-паралитическим. При захвате рукой с надетым «вырубателем» какой-либо части тела иглы пробивают одежду, и через них впрыскивается яд. Чем сильнее рука сжата, тем глубже иглы и больше давление в резервуаре. Поэтому степень поражения легко варьировать. Для надежности лучше, конечно, через открытую кожу воздействовать, как Шелест на Жеку. Видел, как он его по шее хлопнул? Тот и поплыл. А потом можно брать теплыми. Соответственно, если смертельный яд использовать, получается боевое оружие. – Слишком много мороки, – поморщился Волчара, загремев бутылками в захомяченном где-то пакете. – Проще из парализаторов всех отоварить. Не пришлось бы столько возиться. – Не скажи, – возразил я. – У нас какая задача? Верно, сработать под разборку. А если бы мы всех обездвижили, да при свидетелях, что бы было? Плюс «вырубатель» чаще всего используют при скрытых захватах. Идет, предположим, человек в толпе, к нему подваливает спец, за руку легонько или приобнимет, а потом деликатно так за собой в подворотню. Без шума и пыли. – На фиг такие заморочки, – пробурчал Игнат, закругляясь с мародерством. – Вот поэтому я в органы и не пошел, в «фортификаторах» прижился после погранслужбы. У нас все предельно просто – увидел врага, пристрели. Или уничтожь любым другим способом. Кстати, вроде закончили оперативнички бандюков колоть. Действительно, вопли уже пару минут как смолкли. Я внимания не обратил, занятый приятной беседой. К тому же наше предположение незамедлительно подтвердилось: по лестнице спустились оба майора, причем Зубов потирал ушибленную руку. – Волчара, открывайте кухню, – скомандовал он. – Команда «чистильщиков» подъехала, они тут приберутся немного и о пленных позаботятся. С собой берем только Жеку, на месте пригодится. Виталик, подгони машину к черному ходу. Игнат направился встречать коллег, гремя бутылками в пакете, а майор дождался, когда Виталик выйдет на улицу, и принялся делиться с нами добытыми сведениями: – Короче, раскололись братки, даже особо зверствовать не пришлось. Бармен оказался весьма полезным человечком, без него бы Оглобля дольше ломался. А так подловили на косвенных, он и запел. Судя по всему, сейчас у Ермишина гостит представитель клана. Жека точно не знает, но достаточно уверенно предполагает. Такое уже не раз было, Ермишин просил выделить людей для скрытой охраны лабаза на Торжище и патрулирования квартала. Столь серьезно он о безопасности заботится только при встречах с пришлыми, местные не настолько сумасшедшие, чтобы на него наезжать. А от приезжего всего можно ожидать. Бармен подтвердил. У них заказан на ночь «нумер» повышенной комфортности, и из борделя должны чуть позже отборных шлюх подвезти. Я думаю, ради кого-то из аборигенов, пускай даже благородных кровей, он бы так стараться не стал. Не те здесь нравы, в бандитской среде туземцы не котируются абсолютно. Таких бы в Кузбасс загнали, и разговаривал бы с ними кто-то из среднего звена. – Значит, следующий объект есть? – уточнил вернувшийся Волчара. Следом за ним в залу просочились несколько человек неприметной наружности. Один из них подошел к нам и кивнул Зубову. – Есть, – подтвердил майор и переключил внимание на новоприбывшего: – Значит, так, Серега! На втором этаже клиенты упакованные, их нужно аккуратно вывезти из города. Что с ними дальше делать, скажу позже. Бармена местного знаешь? Его немного помять, чисто косметически, и оставить здесь. Я его уже обработал, дергаться не будет. Согласуй с ним только, что он другим браткам рассказывать будет. Должен разойтись слух, что тут поработали люди Лома. Серега еще раз кивнул и направился к лестнице, на ходу собрав подчиненных. В дверях, ведущих на кухню, возник Виталик и просигнализировал, что карета подана. – Тарасов, Волчара, волоките Жеку. Тащите сразу на улицу, погрузим его в багажник, – распорядился перехвативший инициативу Зубов. – Виталик, сейчас едем на Торжище, склад номер восемь, пятый массив, третий ряд. Знаешь, где это? – Конечно, – заверил начальника парень. – Это один из ермишинских лабазов. Не самый большой, зато и не на виду. Прятать там удобно всякое. Мы с батей давно на него зубы точим, только подобраться никак не можем. Точнее, можем, но санкция нужна. – Тогда по коням! – закруглился майор. – Там сейчас первая группа «синих» собирается, к нашему приезду обстановку оценят. Так что не гони, Виталик. Система Риггос-2, планета Ахерон, Порт-Владимир 28 марта 2535 года, ночь До лабаза добрались без приключений, затратив на дорогу примерно полчаса. Воспоминания об этом перегоне у меня остались не самые приятные, на Торжище о состоянии дорожного покрытия не особенно заботились, так что растрясло нас порядочно. Что испытал запертый в багажнике Жека-Оглобля, я боялся даже представить. Его мы сдали наблюдателям еще на подступах к массиву – в случае чего они смогут использовать братка в качестве дополнительного козыря в беседе с охраной. К тому же выяснилось, что Жека как бригадир периодически связывался со старшими боевых групп, чисто проконтролировать обстановку. Этим он сейчас и занимался – пистолетный ствол у виска отличный стимул. К самому складу по сложившейся традиции подъезжать не стали, заняли позицию в проулке в паре кварталов. Добравшиеся раньше нас «синие» уже развернули наблюдение за объектом и даже задействовали кое-какое сугубо специфическое оборудование, так что к нашему приезду общая картина происходящего прояснилась. Потайной лабаз купца Ермишина мало отличался от родового гнезда семейства Лосевых, разве что второй этаж тоже был занят складами, а не жилыми помещениями. А вот по основательности он мог поспорить даже с каким-нибудь средневековым замком на старушке-Земле. Шелест оперативно вывел на дисплеи план здания, и мы приступили к планированию вторжения. – Значит, обстановка на данный момент следующая, – принялся дублировать Зубов доклад начальника «синих». – В лабазе двадцать три человека. Вооружены все. Если верить словам Жеки, еще две пятерки его бойцов сидят в паре кварталов отсюда, машины не глушат. Это их группа быстрого реагирования. Еще два джипа периодически объезжают массив по периметру. Наши их засекли, так что опасаться этих не стоит. Во внутреннем дворе три машины – самого Ермишина, его личной охраны и еще одна из автохозяйства купца. Какие будут предложения, коллеги? – Однозначно нужен «гость», – задумался Шелест. – Но двадцать человек – это слишком. Не справимся. – Может, дождемся, пока Ермишин с охраной свалит? – предложил я. – И дальше посмотрим по обстановке. Или штурмовать будем, или «гостя» перехватим, когда он поедет наслаждаться культурной программой. – А это вариант! – одобрил Зубов. – Если лабаз штурмовать, придется местный СОБР привлекать. Лишний шум нам не нужен. А эти дуболомы без стрельбы и взрывов однозначно не обойдутся. Плюс непосредственно Ермишина тоже лучше не трогать. Он еще понадобится, мы его хотим в разработку взять и выйти на «крота» в Совете. И чтобы с железными доказательствами. Виталик, расслабься. Позже будут подробности, без вас все равно не обойдемся. Парень понимающе ухмыльнулся, но интереса к беседе не потерял. – Значит, принимаем вариант с перехватом машины, – резюмировал Зубов. – Если в течение ближайших двух часов они не тронутся с места, придется штурмовать. Товарищи офицеры, что из оборудования понадобится? – Пусть наши сумки привезет кто-нибудь, – отозвался я. – Там есть все необходимое. – Виталик, озаботься. – Есть! Пока парень связывался с базой, мы обсуждали подробности предстоящей акции. Через полчаса сложился достаточно надежный план, а десятью минутами позже сзади приткнулся еще один «бобик», из которого вылез наш старый знакомец Веня. Мы с Волчарой выбрались из кабины и отправились принимать груз, предоставив майорам сомнительное удовольствие мониторить обстановку. Содержимое баулов я помнил на память, но все равно некоторое время задумчиво рылся в снаряжении в попытке подобрать оптимальную конфигурацию. Наконец принял решение и извлек на свет божий в дополнение к уже имевшимся бронежилетам легкие композитные шлемы, налокотники-наколенники и пару «викингов» с электронными прицелами. В шлемах имелись маломощные баллистические компы, для скоротечного огневого контакта на короткой дистанции их за глаза должно хватить. Плюс мы их еще с анализатором синхронизируем, вообще песня будет. Подсумок с гранатами и «глушилками» у меня уже и так был, но я достал еще один, для Игната. Полноценные «разгрузки» решили не надевать, обойдемся поясными почами с запасными магазинами. В нацепленном снаряжении мы смахивали на террористов-самоучек из глубинки, особенно забавно выглядел Волчара в клетчатой толстовке с капюшоном – футуристический обвес с одежкой нехило так контрастировал. Завершив подготовку к бою, вернулись в тесный салон «бобика», где и занялись синхронизацией электроники. Едва успели завершить процесс, как ожил передатчик Зубова. Майор с довольным видом выслушал доклад и известил нас: – Кажется, началось. Синий-два говорит, Ермишин с охраной во дворе появился. Грузятся в машины. Синий-два, проследить! – приказал он наблюдателям и повернулся к нам. – Путь отъедут подальше, в случае чего ребята их задержат. А мы подождем «гостя». Ага, есть контакт! Желтый-один докладывает, братки с Жекой связались, сказали, что встреча закончена и они маршрут проверять едут. А ГБР к лабазу сейчас подъедет, будет «гостя» сопровождать. Готовность номер один, коллеги. Н-да. Признаться, я на такое не очень рассчитывал. Три машины – это не шутка. Скорее всего, один джип с охраной пойдет впереди, «гость» в центре, второй экипаж с братками замыкающий. Тут надо полноценную засаду устраивать. – Майор, – тронул я Зубова за плечо, – можем не сдюжить. Надо хотя бы одну машину отсечь, лучше хвост. Тогда результат гарантирую. – Хорошо, сейчас с «желтыми» согласуем. Они как раз маршрут отслеживают. Примерно треть уже известна, если принять за точку отправления лабаз, а за конечную остановку кабак. – Тогда надо трогаться прямо сейчас. Сможем устроить засаду. Выведите схему маршрута мне на монитор, я подумаю, где лучше встать. – Виталик, трогай! – Майор справедливо решил, что в данном случае мне виднее. – Капитан сейчас точнее скажет, куда едем. На анализ обстановки ушло совсем немного времени – что тут анализировать-то? Удобное место нашлось ровно одно – перекресток на выезде из Торжища. Вроде еще и не жилая зона, но застройка плотная, и не здоровыми лабазами, а достаточно мелкими лавчонками вкупе с сарайчиками. В тупичке между парой таких и встанем. – Виталик, глянь сюда. – Я сунул терминал водиле под нос и ткнул пальцем в точку на схеме. – Вот здесь встанем. Место знаешь? – Ага, там нормально будет. Тень густая, если без света встать, то разглядеть нас нереально. – Вот туда и гони. Чем быстрее, тем лучше. Виталик воспринял мои слова как руководство к действию и от души поддал газку. «Бобик» шустрым кабанчиком покатил по складской зоне, разгоняя тишину ревом движка. – Всех переполошим, – поморщился Зубов. – Куда, кстати, группу перехвата засылать? – Вот в этот переулок. Как раз нормально получится. Первые машины проскочат, а потом среагировать не успеют. Больше вопросов не возникло, и мы в относительной тишине (если не считать шума мотора, раскрученного почти до номинальных оборотов) по истечении буквально двух-трех минут прибыли на место. Виталик мастерски втер машину меж двух сарайчиков и заглушил движок. Фары, понятное дело, тоже выключил. – «Желтые» на позиции, – сообщил Зубов, выслушав доклад группы поддержки. – Синий-два говорит, Ермишин уехал, «патрульные» у лабаза собрались. Во дворе наблюдается активность. – Виталик, задачу помнишь? – Парень кивнул, а я обернулся к Волчаре. – Игнат, на позицию! Мы кое-как выпростались из салона и по густой тени, прикрывавшей нас от уличных фонарей, разбежались в разные стороны. Притаились, слившись со стенами сарайчиков. Теперь осталось только ждать. Впрочем, предаваться этому скучнейшему занятию пришлось недолго. Минут через пятнадцать до нашего слуха донесся равномерный гул нескольких движков, потом справа в глубине улицы показались пятна фар. – Готовность ноль! – выдал я на общем канале и активировал прицел. Режущий глаза свет фонарей послушно потускнел, а темень, наоборот, просветлела, протаяла вглубь, что позволило достаточно подробно рассмотреть приближавшийся кортеж. Пожалуй, зря я переживал за успех операции. Бандюки ни разу не телохранители, особого опыта сопровождения VIP-персон у них не было, поэтому они несколько растянули колонну, особенно замыкающий хорошо отстал. Это нам, кстати, на руку. Головной джип пересек перекресток, за ним втянулся внедорожник с «гостем». Как и было условлено, «желтые» пропустили первые две машины, но, как только замыкающий «бобик» выкатился на пересечение двух довольно узких улочек, из глубины одной из них с ревом выскочил неприметный «козлик» и с разгону въехал ему в борт. Водила «козлика» рассчитал верно – ударил углом мощного сварного бампера в район заднего колеса, и бандитский «бобик» отбросило с проезжей части, закрутив вокруг оси. В конечной точке траектории он встретился с бревенчатой стеной случившегося рядом амбара, а «козлик» оперативно развернулся к «патрульному» бортом. Из боковых окон его высунулись рыла «калашей» и разразились длинными очередями. Судя по толстым набалдашникам на стволах, автоматы были оборудованы ПББС, и негромкие хлопки выстрелов напрочь потерялись на фоне треска и звона от столкновения внедорожника со стеной. Пассажиры «козлика» выпустили по магазину и принялись перезаряжать оружие, а джип моментально развернулся и канул в темноту прилегающей улицы. Пока «желтые» разбирались с замыкающим колонны, мы времени даром не теряли. Как я и рассчитывал, впереди идущие машины на нападение среагировать не успели и проскочили метров на пятьдесят за перекресток, как раз в наш с Игнатом сектор. И хотя водилы попытались притормозить – очередная ошибка, кстати, профи бы, наоборот, скорость прибавили, – мы с напарником успели поразить заранее намеченные цели: Волчара с первого выстрела завалил бугая за рулем первого джипа, а я всадил УС в голову второго «драйвера». У Игната получилось очень ловко – водила умер точно в момент начала торможения, и вмиг отяжелевшее тело резко утопило педаль в пол, отчего «бобик» встал как вкопанный. Соответственно, машина «гостя» тут же въехала ему в зад, немало облегчив мою задачу. Оставив расстрел экипажа первого внедорожника на совести Волчары, я закинул «глушилку» почти к самым дверцам второго автомобиля, благо до него от моей позиции было метров двадцать, не больше. Ярчайшая вспышка в сопровождении удара тугой волны воздуха по барабанным перепонкам окончательно дезориентировала пассажиров, и я рванул к джипу, на бегу контролируя «клиентов». Виталик, как и договаривались, запустил движок и вырулил из тупичка. До побитого внедорожника мы добрались практически одновременно, я лишь успел схватиться за замок задней двери, когда «бобик» со скрипом резины притормозил у меня за спиной. Бросив беглый взгляд в салон, я моментально оценил обстановку. Она полностью отвечала первоначальной задумке: водила мертв, сидящий на переднем сиденье молодчик застыл с рассаженным о приборную панель лбом, а обитатели заднего диванчика ошалело мотали головами, пребывая в полном офигении. Немудрено в общем-то: нас с Игнатом шлемы защитили, коллеги в «бобике» тоже были оснащены защитными средствами, а вот «гостю» с охранником досталось сполна – «глушилка» вещь отменно неприятная. На всякий случай я прострелил голову сидящему впереди бугаю, с максимально возможной скоростью вывернул из проема поведенную от удара дверь и выволок из салона «гостя». То, что это именно он, я понял сразу – внешность для местного люда очень уж нехарактерная. А вот французов таких много, особенно в южных провинциях. Чувствовалось, что в нашем «трофее» течет немалая толика арабской крови, и по чертам лица, и по курчавой шевелюре, и особенно по иссиня-черной щетине. Передал пленника с рук на руки майорам и занялся его охранником. Этот был еще примечательней – то ли мулат, то ли квартерон, короче, негритянские корни имел сто процентов. Я мысленно поздравил нас с удачной операцией и поволок слабо трепыхавшегося телохранителя к машине. Зубов с Шелестом уже упаковали «гостя» в наручники и погрузили в багажник. С телохраном поступили аналогичным образом. На всю операцию ушло не больше минуты. К этому времени Волчара покончил с экипажем первого джипа, и мы вновь погрузились в салон. Виталик взял с места в карьер, и уже через несколько секунд побоище осталось далеко позади. Парень некоторое время покружил по району, заметая следы, а затем мы покинули Торжище, пересекли складские кварталы и окончательно затерялись в дебрях Купеческой слободы. Минут через пятнадцать мы заехали во внутренний дворик родовой крепости Лосевых, и за нами захлопнулись мощные ворота. Только теперь я позволил себе немного расслабиться, окончательно осознав, что операция прошла успешно. Глава 4 Система Риггос-2, планета Ахерон, Порт-Владимир 28 марта 2535 года, ночь Во внутреннем дворе лосевской крепости задерживаться не стали. По уже отработанной схеме выгрузились из «бобика», в очередной раз пересекли склад и попали в родной спецсектор. Виталик тут же смотался, пообещав озаботиться легким перекусом. Майоры-оперативники уединились с «гостем» в «допросной», предварительно заперев мулата-телохранителя во второй спальне, а я и Волчара с комфортом расположились в гостевой зале на диване и в кресле соответственно. Баулы со снаряжением далеко не убирали, экипировку тоже – кто знает, как дело повернется? А ну придется через пять минут снова мчаться в неизвестность. Шлемы только сняли, потому что неудобно в них. В тишине просидели минут двадцать – после адреналинового выброса даже на разговоры не тянуло, хотелось расслабиться, – а потом заявился Виталик, толкавший перед собой давешний сервировочный столик. Под ногами у него вился Кузьмич и то и дело норовил потереться о штанину наглой рыжей мордой. Виталик, по всему видно, к подобной его манере давно привык, а потому на кота не обращал ни малейшего внимания. Без единого эксцесса парень и кот пересекли залу и, как и подобает гостеприимным хозяевам, принялись накрывать на стол. Вернее, на стол накрывал Виталик, а Кузьмич высматривал, как бы ловчее стащить кусок колбасы и вовремя свалить. Виталик все поползновения решительно пресекал, но в конце концов сжалился и одарил кошака солидным шматом копченой грудинки. Тот незамедлительно спрятался под журнальный столик и принялся с невероятной скоростью жевать подачку. Чавкал он при этом отменно громко. – Кузьмич, веди себя прилично! – погрозил пальцем Виталик, и кот тут же сбавил звук процентов на восемьдесят. – Вот так-то! А то учишь тебя, учишь, и все без толку – как из голодного края, ей-богу! Присаживайтесь к столу, милостивые государи! – обернулся он к нам. – На кота внимания не обращайте, это он от смущения. – Стеснительный какой, – буркнул Игнат и привычно пододвинул к себе бокал и чайник с душистым отваром. – Может, и по кошкам не бегает? – Бегает, как не бегать! – оскорбился за питомца Виталик. – И не только по кошкам. Собак местных тоже гоняет. Есть тут один псеныш, Геннадием кличут. Так его хозяева порог наш обили – дескать, обижает. А тот Геннадий с хорошего волкодава размером, правда, тупой как пробка. Вот его Кузьмич и чмырит, извините за мой французский. Кот тем временем схомячил грудинку и тихой сапой пробрался Виталику под руку. Тот прогонять его не стал, а даже погладил, приговаривая: «Что, Кузьмич, наглость – второе счастье?», чем растрогал сурового Волчару чуть ли не до слез. Во всяком случае, кусок колбасы он не пожалел, переправил зверюге. Кузьмич приподнял бровь, окинув майора внимательным взглядом, но до угощения снизошел. Потом мы пили местный «чай» под аккомпанемент умиротворенного кошачьего урчания и травили байки, поэтому сверхранний завтрак несколько затянулся. Я вспомнил про голодных оперативников, но те на стук в дверь не отреагировали, так что я перестал терзаться муками совести и предался сибаритству в теплой компании. Кузьмич по очереди посидел у всех на коленях, поиграл с каждым из присутствующих в игру «погладь кота», а затем улегся на диване, нагло оккупировав подушку. Мы к тому времени прикончили уже второй чайник травяного отвара, и я подумывал избавиться от порядком надоевшей сбруи, но тут дверь «допросной» распахнулась и выпустила традиционно взъерошенного Шелеста. – Шабаш, есть контакт! – с ходу возвестил он, подпустив в голос торжественности. – Всем контактам контактище! – поддержал его появившийся следом Зубов. – Можем взять тепленькими, но своими силами не обойдемся. Мы промолчали, ожидая продолжения. Однако майоры решили поиграть на нервах – подхватив свободные стулья, они подсели к столу, и Шелест завладел чайником. – Чайку, товарищ майор? – устало поинтересовался он у Зубова. – Мы таки заслужили. И не только чайку. – Может, чего покрепче? – встрепенулся Волчара. – Нет, перед делом лучше не надо, – буркнул Зубов, принимая чашку с отваром. – Хватит, товарищ майор, над ними издеваться, рассказывайте уже. – Раскололись субчики, – известил нас Шелест. Блин, а мы-то, болезные, и не догадались! – Как мы и предполагали, «гость» с телохраном с базы клана. Кстати, Виталик, не мог бы ты нас ненадолго оставить? Парень глянул на Зубова, но тот лишь кивнул. Виталик дисциплинированно вылез из-за стола и вышел из залы, прихватив за компанию Кузьмича. Тот на такой произвол явно обиделся – как же, дослушать не дали. Сколько раз уже замечал, что коты очень любопытные твари. – Значит, так, – прошелестел под нос майор и развернул терминал дисплеем в нашу сторону, – вот наши фигуранты. «Гость» – Малик Салех, в клане заведует подпольными сделками и контрабандой. Не всем, конечно, объемом, одно из направлений курирует. Здесь, соответственно, работает по профилю. Как источник информации весьма ценен, но координат базы, к сожалению, не знает. Он, видите ли, не штурман по образованию, а экономист. На дисплее высветилась фотка в большом разрешении, на которой был изображен плененный нами не так давно мужик арабской внешности. Майор перелистнул еще несколько фотографий, запечатлевших Салеха в компании каких-то подозрительных типов, и вывел на экран физиономию второго пленника. – Жан-Франсуа М’Барали, – прокомментировал Шелест. – Шестерка, но не самая мелкая. Профессиональный телохранитель, в клане работал почти со всеми представителями верхушки. Как источник информации полный ноль, в голове держит только то, что необходимо для успешного выполнения задачи, по окончании дела все ненужное мгновенно забывает. О координатах базы речи даже не идет. – Стесняюсь спросить, а где же «есть контакт»? – ехидно поинтересовался я. – Не спешите, молодой человек! – сурово осадил меня Шелест. – Я еще не договорил. Координат они, конечно, не знают, зато сообщили кое-что интересное. Как вы думаете, как они в город прибыли? – Боюсь даже предположить, – включился в игру Волчара. – Прокопали подземный ход? Десантировались из космоса? – Все гораздо проще. Они прилетели на глайдере. Прямиком с базы. – Шелест обвел присутствующих торжествующим взглядом. – Дальше объяснять нужно? – Когда они планировали возвращаться? – мгновенно посерьезнел я. – Салех говорит, утром за ними должен транспорт прибыть, – пояснил майор. – Если точнее, то в шесть ноль-ноль. В это время еще достаточно темно, чтобы незаметно убраться из зоны видимости, а над морем уже засветло полетят. Они и прибыли сюда с таким же расчетом, мы как раз около борделя прохлаждались. Я бросил взгляд на настенные часы. Полчетвертого утра. – А вы, товарищ майор, не задались вопросом, как мы их перехватывать будем? – вкрадчиво поинтересовался я. – Какими такими силами? Это вам не «бобик» из автомата расстрелять, это все-таки глайдер. – Не переживайте, капитан. – Шелест уставился мне прямо в глаза. – Я взял на себя смелость вызвать с Базы-7 отряд. Экипировку они доставят. Ждем их через сорок минут примерно. – А успеем до места добраться? – несколько поостыл я. – Кстати, а место вычислили? – Вычислили, – успокоил меня Зубов. – Они хоть и не здешние, но не совсем дебилы. Местность описали хорошо, особенно М’Барали постарался. У него память на такие дела профессиональная. Но самое главное, он, когда место описывал, сказал – Жека хвастался, что они там постоянно разборки устраивают, – дескать, очень удобно, трупы в шахту побросал, и готово. Ничего не напоминает? – Напоминает, – кивнул я. – А что Жека? – Подтвердил. Он, оказывается, лично гостей встречал. Так что место определили со стопроцентной точностью. Ладно, допиваем чай и отправляемся. Не ближний свет, а еще встречу подготовить нужно. Система Риггос-2, планета Ахерон, Порт-Владимир 28 марта 2535 года, раннее утро Как это ни смешно, в качестве секретной точки для встречи дорогих гостей местный криминалитет использовал именно те самые развалины военной части, где по иронии судьбы высадились по прибытии и мы. Я сначала не поверил, но все сходилось до мелочей, да и Жека, допрошенный резидентурой, сведения подтвердил. Неудивительно, что там без конца разборки случаются – кому понравится, что на облюбованное тобой место для важной и, что характерно, тайной встречи припрутся еще какие-то мутные типы? Конечно, в нашем случае пересечения интересов можно было не опасаться – главный встречающий и провожатый в одном лице, небезызвестный Оглобля, как раз сидел в сыром подвале в гостях у чернореченской агентуры. К тому же он принимал непосредственное участие в операции – ему вменялось в обязанность выйти на связь с глайдером и подтвердить безопасность точки. На развалины базы его, понятное дело, никто везти не собирался, хватит с него рации. А вот нам следовало поторопиться. К тому времени как набитый до отказа «бобик» добрался до места, отделение мое уже комфортно расположилось на позиции. Парни заблаговременно распределили сектора обстрела и озаботились нехитрой маскировкой. Штурмовик пилоты, не мудрствуя лукаво, отогнали километров на двадцать в степь, где и приземлились. По сигналу до нас доберутся за считаные минуты, а в случае непредвиденных обстоятельств и на перехват вылететь смогут. По прибытии я быстро переговорил с Черенковым и оценил в общих чертах обстановку. Затем облачился в бронекостюм и вооружился любимым «вихрем» – их верный сержант привез с базы. До времени «Ч» у нас в запасе оставалось еще более часа. – Товарищ капитан, у вас все готово? – поинтересовался Шелест, когда я закончил с текучкой и подошел к «бобику». – Наша помощь не понадобится? – Нет, товарищ майор. – Я окинул задумчивым взглядом поле предстоящей битвы. – Давайте как договаривались. Отъезжаете километра на полтора и ждете. Как закончим, я дам сигнал. И ради бога, никакой самодеятельности! Игнат, проследи. Волчара коротко кивнул – он на заднем сиденье возился с «викингом». «Вихря» ему не досталось, но для ближнего боя достаточно и пистолета-пулемета. Тем более что до этого ситуацию никто доводить не собирался. Оперативники под присмотром Игната погрузились в машину, и «бобик» скрылся в зарослях, глухо проурчав движком в предутреннем тумане. Я активировал баллистический комп и запустил программу привязки к местности. Через пару секунд на внутренней стороне забрала развернулась тактическая схема предстоящей операции. Еще раз прошелся по основным моментам, изъянов не нашел и ленивой рысцой побежал занимать позицию. Надо признать, Черенков ребят расставил толково, поэтому улучшать и без того хорошее я не стал, а просто залег за обломком древней стены, для чего пришлось слегка потеснить заместителя. Теперь оставалось только ждать. Утро выдалось туманное и влажное, листья и трава моментально потяжелели от росы. Не будь на мне бронекостюма, я вымок бы до нитки. Однако ткань с водоотталкивающим покрытием сделала свое дело, и на сырость я не обращал внимания, обратившись в слух. Правда, периодически приходилось протирать забрало, но это мелочи. Баллистический комп отсеивал все посторонние шумы, поэтому глайдер я засек еще издали. Активное сканирование мы использовать опасались, кто знает, чем пираты свой летательный аппарат напичкали. Однако чувствительности звуковых сенсоров костюма вполне хватило, чтобы загодя распознать низкий гул движков. – Готовность один! – скомандовал я на общем канале и переключился на волну пилотов штурмовика. – Есть контакт, готовность тридцать секунд. Ответа летунов дожидаться не стал, вырубил передатчик. Радиомолчание при организации засады еще никому на моей памяти не повредило. Судя по тому, как уверенно заходил на посадку глайдер, мы себя ничем не выдали. Я запоздало подумал, что отсутствие на полянке транспорта с «гостем» могло выглядеть подозрительно, но сразу себя успокоил: наверняка экипаж вышел на связь с Жекой, а тот по наущению проинструктированных Зубовым агентов соврал, что машина на подходе. Зато еще раз убедился, что оперативная работа – не мое. Столько мелочей упустил, которые для Шелеста с напарником являлись совершенно естественными, что просто жуть брала. – Готовность ноль! – прошипел я, активировав передатчик. – Валим только охрану. Пилотов не трогать. И глайдер старайтесь не повредить. Напоминание мое осталось без ответа – все участники операции прекрасно знали свои обязанности, это я для самоуспокоения и от волнения на мозги парням капал. Тем временем глайдер спокойно приземлился посреди небольшой полянки в самом центре развалин. Хорошее местечко, если не знаешь где, в жизни не отыщешь. И наблюдение со стороны предельно затруднено. Но вот если сюрприз готовили люди информированные, ровный пятачок в обрамлении древних руин превращался в смертельно опасную ловушку. Мы местность изучили загодя, поэтому преимуществом своим воспользовались на всю катушку. – Летуны, давай! – вышел я в эфир на спецволне и переключился на общий канал. – Погнали! Черенков разместил людей парами по широкой дуге, так что бить на поражение мы могли с трех направлений одновременно без риска попасть под «дружественный огонь». Единственную проселочную дорогу, соединявшую развалины военной части с Порт-Владимиром, блокировали оперативники во главе с майором Волчарой. Отступление по воздуху должен был предотвратить штурмовик, который в этот самый момент несся над степью. Осталось лишь дождаться, когда экипаж вылезет из глайдера и подставится под пули. Долго томить нас ожиданием гости не стали. Секунд через тридцать после приземления люки пассажирского отделения глайдера отворились, откинувшись на магнитных опорах вверх, и из чрева аппарата высыпалось четверо охранников при полном параде. Баллистический комп позволил рассмотреть их в мельчайших подробностях. В принципе я совершенно не удивился, узрев на боевиках бронекостюмы пятого класса, гражданский образец, а в руках – «манлихеры» калибра 5,56 мм. Высадились молодчики парами с обеих сторон глайдера, поэтому нейтрализовать их пришлось нам с Черенковым и двойке Борисов – Федотов. Кысь с Константиновым традиционно изображали гранатометно-пулеметный расчет и держали гостей на прицеле с фронта. Поскольку уже можно было не опасаться обнаружения, я врубил сканер и просветил кратким импульсом внутренности летательного аппарата. Убедившись, что оба пилота на месте, буркнул на общем канале: «Огонь!» – и сам же первый выполнил команду – всадил унитар в лоб одному из боевиков. Тот стоял крайне удачно, пуля прошила голову и усвистела куда-то вдаль, пролетев салон насквозь. Второго с одного выстрела свалил сержант Черенков – УС попал незадачливому секьюрити прямо в лицо. Борисов с напарником столь же оперативно расправились с укрытыми от нас корпусом глайдера бойцами противника. Одновременно с этим из кирпичного завала буквально в двадцати метрах от летательного аппарата поднялся Кысь и наставил на лобовое стекло трубу «горыныча». Не успели летуны как следует испугаться, а я уже рывком преодолел расстояние, отделявшее мою позицию от глайдера, и приветливо постучал стволом «вихря» в боковое окно пилотской кабины. Сидевший на месте первого пилота скромных размеров мужичок с франтоватой бородкой потрясенно уставился на меня. Я ткнул пальцем сначала в него, потом в небо и помотал головой. Тот отчетливо сглотнул и кивнул, мол, понял. Его напарник в это время пытался нашарить что-то под приборной панелью, и я дернул стволом в его направлении. Первый пилот оказался малый сообразительный и занятие это пресек, что-то быстро объяснив сменщику. Отступив на пару шагов назад и в сторону, я жестом велел пилотам выметаться из кабины. Те мгновение колебались, но послушались. Немалым стимулом к этому послужило появление в небе ревущего на форсаже штурмовика. Боевая машина зависла метрах в тридцати от поверхности земли, и бортстрелок взял глайдер на прицел. Надо сказать, вооружение на аппарате такого класса весьма впечатляло – пара лазеров, десяток ракет на выдвижных аппарелях плюс два трехствольных «гатлинга», плюющихся бронебойными унитарами калибра 22 мм. Летуны покинули вмиг ставшее неуютным нутро аппарата и дисциплинированно улеглись в мокрую от росы траву, сложив руки на затылках. Я предоставил Черенкову право паковать пленных и разбираться с трупами, а сам залез в кабину, вырубил боевой режим, откинув забрало шлема, и принялся осматриваться. Машина оказалась совершенно типичной, каких миллионы на многих планетах Федерации. Управиться с ней мог любой мало-мальски грамотный водила, тут даже особой летной подготовки не требовалось, взлет-посадка на автопилоте. Ага, уровень топлива в баке чуть больше половины. Значит, нехило пролетели молодчики, пару тысяч километров точно. А что у нас с маршрутизатором? Все в полном порядке, запаролено. – Константинов! – проорал я в открытую дверь. – Пойди сюда! Тот вылез из кучи кирпича, за которой хоронился до сих пор, и подбежал к глайдеру. Хоть непосредственную угрозу мы и устранили, но операция еще не завершилась, а потому боевое охранение никто не отменял. – Давай-ка в темпе выпотроши эту приблуду, – ткнул я в блок навигатора. – Только не сломай, нам на «птичке» еще летать придется в скором времени. Наш штатный связист ответил коротким «Есть!» и с головой погрузился в работу. Я вылез из кабины, дабы ему не мешать, а заодно решил проконтролировать обстановку. Поскольку угроза бегства по воздуху миновала, пилоты посадили штурмовик в десятке метров от глайдера, но вылезать на свет божий, как и было оговорено, не торопились. В общем, все вокруг спокойно, операция шла строго по плану. – Игнат, как слышишь, прием! – активировал я частоту засадной группы. – Все нормально, можете подъезжать. – Три минуты, – отозвался передатчик голосом Волчары. Где-то на грани слышимости загудел мотор, и звук с каждой секундой приближался к поляне. Все, обратный отсчет пошел. – Олег, долго еще? – сунулся я в кабину трофейного летательного аппарата. – Уже, товарищ капитан-лейтенант! – бодро отрапортовал Константинов, выпроставшись из неудобного при его-то росте кресла. – Есть маршрут. – Внимание всем! – перешел я на общий канал. – Готовность полторы минуты! Время пошло! По уединенной полянке пробежала волна хаотичного на первый взгляд движения, но суета почти мгновенно улеглась. Роль каждого была расписана заранее, поэтому к появлению «бобика» с оперативниками трупы уже благополучно покоились в пресловутой вентиляционной шахте, плененные пилоты безо всякого комфорта валялись на полу в пассажирском отсеке глайдера, а трофеи Черенков закинул в багажник все того же аппарата. Виталик лихо притер внедорожник почти к самому борту штурмовика, и из кабины выбрались все три майора. Шелест держал в руке чемоданчик анализатора, а Игнат волок загодя извлеченные из багажного отделения баулы со снаряжением и пакет с трофейной выпивкой. Зубов на ходу отдавал последние распоряжения, Виталик внимательно слушал и кивал. – Грузимся, грузимся, товарищи офицеры! – подогнал я новоприбывших. – Операция прошла успешно, осталось только свалить отсюда. Не тормозим! Шелест с Игнатом времени терять не стали и комфортно разместились в салоне глайдера, придавив баулами пленных пилотов. Зубов несколько задержался, поэтому место ему досталось менее козырное. Однако спорить он не стал, устроился рядом с забитыми снаряжением сумками. Ноги ему пришлось поставить на задницу второго пилота, но тот, понятное дело, возникать не осмелился. Я занял место за штурвалом и усадил рядом в качестве штурмана Константинова. Остальная команда благополучно загрузилась в десантный отсек штурмовика. Тянуть время было абсолютно бессмысленно, поэтому я выдал на общем канале очередное «Погнали!» и врубил движки. Глайдер под управлением умной электроники элегантно взмыл в воздух, мне осталось лишь легким движением штурвала задать направление движения. Штурмовик послушно пристроился в хвост. Собственно, опасаться нападения с воздуха пока не приходилось, поэтому я и не стал прятаться под защиту бронированного монстра, а предпочел лично присмотреть укромное место в нескольких десятках километров от точки высадки. Развалины военной части, в которых буквально только что разыгралась очередная кровавая драма, исчезли из виду в считаные мгновения. Я лишь успел бросить прощальный взгляд на машущего нам вслед Виталика и сосредоточился на управлении. Система Риггос-2, планета Ахерон, Порт-Владимир 28 марта 2535 года, утро За пять с небольшим минут полета мы удалились от места разборки на полсотни километров. Пойменный лес уступил позиции обширным полям, перемежавшимся перелесками, и я посадил глайдер посреди одной такой проплешины, аккурат в удобной ложбинке. Штурмовик пристроился рядом. На этот раз из душных коробок вылезли все, даже пилоты не пожелали торчать в тесной кабине. Первым делом я напряг Черенкова организацией боевого охранения, выделив в его распоряжение половину отделения. Федотова, как самого глазастого, загнал на вершину пологого холмика метрах в двухстах от стоянки и на этом посчитал свои командирские обязанности выполненными. Правда, по пути к глайдеру, который собирался превратить во временный командный пункт, пришлось шугануть не в меру расслабившихся пилотов. Те намек поняли и впредь от штурмовика не отходили. Около трофейной машины хозяйственный Волчара уже расстелил обнаруженный в багажнике кусок брезента или чего-то в этом роде, и члены импровизированного военного совета расселись тесным кружком, скучившись вокруг Константинова. Тот колдовал с терминалом – выводил на дисплей извлеченную из навигатора карту с координатной сеткой. Справился он с задачей в считаные секунды, после чего был отправлен в распоряжение Черенкова. – Итак, что мы имеем? – задумчиво начал Шелест, уставившись в монитор. – Мы наконец-то имеем координаты, и даже воздушный маршрут в наличии. Что нам это дает? – Пока что ровным счетом ничего, – озвучил я собственное мнение. – Безымянный остров в Южной гряде. Судя по карте, совсем крохотный клочок суши. Ну рельеф еще можно глянуть на довоенной трехмерке. Как специалист говорю, с такими предварительными данными соваться туда – только людей гробить. – Согласен, – поддакнул Игнат, зажав в зубах свежесорванную травинку. – Без разведки вообще не вариант, туда-сюда. – Тогда вам и карты в руки, – не стал спорить Шелест. – Но хотелось бы услышать хотя бы примерный план действий. – Нужна база, – озвучил очевидную вещь Волчара. – Желательно поближе и незаметную. Оттуда можно будет разведрейд организовать. А дальше уже по обстановке. – Собственно, коллега абсолютно прав, – согласился я. – База. И уже от нее плясать будем. Лично мне на ум приходит только один вариант – Океанариум. Товарищ майор, реально? – Нужно с командованием согласовать, – немедленно отозвался Зубов. – На моем уровне такие вопросы не решаются. – Константинов, готовь сеанс с Чернореченском! – озадачил я маявшегося неподалеку бездельем ефрейтора. – И чтобы мигом. Тот незамедлительно убыл к штурмовику – напрягать летунов. Можно было, конечно, воспользоваться штатными средствами связи, но смысла в этом я не видел – проще через авиадиспетчера вызвать Соломатина. Наши каналы хоть и кодированы, но от вдумчивого мониторинга эфира не защищены. И от диапазонов, что в ходу у местных военных, весьма далеки, могут подозрение вызвать. Хотя какие, на фиг, подозрения – через два-три часа весь клан на ушах стоять будет, как Салеха хватятся. – Вы, капитан, хотя бы приблизительно очертите круг задач, – попросил Зубов. – Чтоб мы знали, о чем договариваться. – Во-первых, помещения для личного состава, – начал перечислять я. – Во-вторых, информация по архипелагу в целом и по острову в частности. Транспорт, в идеале подводный. Проводник, если понадобится. Штурмовик еще крайне желательно выбить из Соломатина и в Океанариуме разместить, чтоб под рукой был. Для глайдера помещение. Для пленных цугундер неплохо бы. И канал связи с Чернореченском. Ну и в случае чего подкрепление. Зубов задумчиво кивал и делал пометки в блокнотике. – Думаю, договоримся, – обнадежил он присутствующих по завершении моей речи. – Товарищ капитан-лейтенант, полковник Соломатин на линии! – доложил незаметно подошедший Константинов. Зубов пружинисто поднялся и ушел в сопровождении ефрейтора к штурмовику. Отсутствовал он меньше десяти минут, затем вернулся и весьма воодушевленно выдал: – Все, товарищи офицеры! Пару часов можно отдыхать, раньше полковник не управится. Собственно, этим мы и занялись, развлекаясь по мере возможностей и фантазии под достаточно надежной защитой штурмовика с активированным радаром. Я лично забрался почти под самое днище глайдера и улегся на землю, вооружившись КПК. Последующие два часа я посвятил детальному изучению довоенных карт Южной гряды и акватории Северного моря. Сведений о современном состоянии архипелага имелось очень мало, когда была возможность пользоваться сетью «мародерской» службы, я этим вопросом особо не задавался, другие проблемы в тот момент имелись. Теперь же пришлось довольствоваться обрывками информации. Тем не менее время пролетело незаметно, и я даже слегка удивился, когда майор Зубов протиснулся ко мне в убежище и тронул за плечо, привлекая внимание. – Соломатин дал «добро», – ответил он на мой недоуменный взгляд. – С представителями Океанариума договорились, можно вылетать. На месте нас встретят. Только надо в Порт-Владимире некоего мичмана Литке на борт взять. Он штурманом будет и опознается на месте. А то подводники в последнее время нервные, могут и сшибить на подлете. – Интересно, – хмыкнул я, – как они себе это представляют – посреди бела дня в городе чернореченский штурмовик приземляется. Или того хуже, трофейный глайдер. – В море подберем, – пояснил майор. – Он как раз в Океанариум возвращается. Сторожевик «Быстрый», выйдем по пеленгу. Они уже в сотне километров от побережья, так что не засветимся. – Вы его в лицо-то хоть знаете? – Нет. Но это и не нужно, он меня знает. Так что придется мне в штурмовик перебираться. – Собирайте народ, товарищ майор! – закруглил я беседу и выбрался из-под глайдера. – Федотова тогда ко мне в машину пересадим, как раз по габаритам равноценный обмен получится. Обещанный сторожевик нагнали за какую-то четверть часа, причем львиная доля времени ушла на то, чтобы обогнуть Порт-Владимир по широкой дуге. А дальше уже было дело техники – штурман на головной машине шел по пеленгу, а я вел глайдер следом. Кстати сказать, как раз глайдер и ограничивал скорость – штурмовик мог лететь и вдвое быстрее. Когда внезапно открылась береговая линия, я даже мельком пожалел, что не получилось увидеть порт с высоты птичьего полета, но пейзаж внизу и так был на удивление хорош. Утренний бриз гнал длинные пологие волны, которые с глухим рокотом набегали на песок пляжа, доставая пенными космами почти до самых прибрежных зарослей, а прямо над ними вились неугомонные чайки. А может, и не чайки, но очень на них похожие птицы. То и дело отдельные представители пернатого племени срывались в пике и выхватывали из воды мелких рыбешек. За ревом двигателей гвалт их расслышать было проблематично, о чем я и не жалел в общем-то. Резкие, гортанные крики, издаваемые сотнями глоток одновременно, – то еще удовольствие. Прибрежный район миновали меньше чем за минуту и вырвались на простор, а еще через несколько минут, после того как заложили пяток крутых виражей, вышли на искомый сторожевик. Головная машина зависла над ним ненадолго, подобрала пассажира и вновь уверенно понеслась прочь от недавно скрывшегося из вида берега. Совсем скоро смотреть стало не на что. Однообразная рябь под днищем глайдера нагоняла тоску, а в моем случае еще и сонливость, учитывая общую монотонность процесса управления летательным аппаратом с автопилотом. Спасал Константинов, забавлявшийся с эхолотом. В стандартный набор снаряжения штурмовой группы Военно-космических сил этот прибор, понятное дело, не входил, но ефрейтор, как истинный компьютерный фрик, каковым в наше время являлся по умолчанию любой связист, в собственном КПК хранил чертову прорву программ на все случаи жизни. Синхронизировать эмулятор эхолокатора со стандартным сканером боевого костюма для него не составило труда, так что теперь он с интересом рассматривал рельеф дна прямо под нами и изредка комментировал увиденное, когда на дисплее компа вырисовывался какой-нибудь особенно любопытный контур. Северное море действительно оказалось мелкой лужей, плюс летели мы примерно на ста метрах, поэтому дальности сканера хватало с лихвой. За этим занятием скоротали полчаса, а потом пейзаж внизу резко оживился. Сначала навстречу попалась небольшая россыпь странных корабликов, уверенно резавших волны острыми носами. Уже когда они остались далеко позади, я понял, что меня насторожило – суденышки шли под парусами. Давно я такого не видел, вот и не сообразил сразу. Вторая партия уже не удивила, но эти лоханки от давешних отличались как размерами, так и общей неуклюжестью. Они растянулись широкой дугой, занятые, судя по всему, ловом. Рыбаки на нас внимания не обратили, мы ответили им тем же. А потом прямо по курсу выросло странное сооружение, сразу и не скажешь, на что похожее. Константинов сориентировался первый: – Смотрите, товарищ капитан-лейтенант, нефтяные платформы! И ведь верно, сходство просто поразительное! Во Внутренних системах уже давно обходились более дешевыми источниками энергии, а если и баловались добычей жидких углеводородов, то делали это цивилизованно, на дно морское уж точно никто за этой дрянью не лез. В качестве сырья для репликаторов годилась и другая органика, например растительного происхождения, а как топливо производные нефти уже давно не использовались. Вот и не сообразил сразу, хотя неоднократно видел подобные циклопические сооружения в кино. На Земле одну такую платформу в музей превратили, в назидание, так сказать, потомкам – никогда не лишне напомнить, что экология отдельно взятой планеты штука хрупкая, и погубить ее невероятно легко. Даже особых усилий прикладывать не нужно. – Странные они какие-то, – пригляделся я к длинной цепочке сооружений, с каждым мгновением увеличивавшихся в размерах. – Непохоже, что по назначению используются. Впрочем, сомнения мои развеялись довольно быстро. Ведущий заложил вираж, явно занятый выбором места для посадки, и я машинально повторил маневр штурмовика. Весь комплекс предстал пред моим взором, и стало понятно, что платформы вовсе не нефтяные. Около двух десятков сооружений, расположенных в два ряда по пологим дугам, соединялись между собой множеством ажурных мостков и в совокупности представляли банальный стыковочный комплекс. Причем комплекс многофункциональный, приспособленный для приема как надводного, так и воздушного транспорта. Примерно четверть возвышавшихся над волнами на приличной высоте платформ были заняты посадочными площадками, на остальных же теснились типовые ангары складских зон. Массивные полые опоры вкупе с сотнями понтонов и лесом свай, объединенных в систему, образовывали причальные зоны для водного транспорта. Все это великолепие занимало площадь в несколько гектаров, а пространство между рядами платформ представляло собой весьма уютную бухточку: опоры и сваи достаточно надежно функционировали в качестве волноломов, поэтому даже в самый свирепый шторм корабли здесь были в относительной безопасности. На меня, привыкшего к эстетике современной архитектуры, которой не чурались даже самые громоздкие производства Внутренних систем, это сложное сооружение произвело впечатление гнетущее и где-то даже мрачное, живо напомнив антураж техногенного ужастика. Потеки ржавчины, различимые даже с нашей высоты, перекрученные балки, торчащие в беспорядке штыри непонятного назначения и рваные клочья обшивки – как съемочной площадке для фильмов определенного жанра этому колоссу цены не было. Жаль только, что я не любитель подобной продукции. Сюда бы еще нефтяные пятна добавить да заляпанных черной мерзостью чаек. Но чего нет, того нет – добыча нефти велась на шельфе, в паре сотен километров к востоку, если верить информации в «мародерской» сети. Здесь подобная картина возможна была лишь при прорыве трубопровода, но за ним подводники следили неустанно и поддерживали в отличном состоянии. Между тем пилот штурмовика с местом высадки определился и уверенно завис над одной из платформ. Посадочная площадка была обозначена здоровенным кругом веселой красной расцветки, обрамленным несколькими стрелками, указывавшими наиболее удобные направления для маневра. Наша головная машина приткнулась на краешек этой «мишени», и я тут же пристроил глайдер рядом. Рев движков стих, но моментально сменился свистом ветра в ажурных конструкциях, торчавших во всех четырех углах платформы. Я сделал знак Константинову оставаться на месте и высунулся в пассажирский отсек. – Похоже, прибыли, коллеги! Ждем Зубова, наружу не лезем. Игнат на это заявление согласно кивнул, а Шелест, видимо, вообще меня не расслышал, погруженный в изучение какого-то файла на дисплее терминала. Немного мрачноватый Федотов сидел с видом решительным и напряженным, но он всегда такой в незнакомой обстановке. Ладно хоть стволом в окно не тычет, сдерживается. Снова развалившись в пилотском кресле, я принялся наблюдать за возникшей у штурмовика суетой. Собственно, ничего сверхъестественного не происходило, просто сразу же после посадки из щитового помещения типа караулки вывалилось с десяток бойцов при полном параде, и бравые защитники Океанариума взяли нас в полукольцо, многозначительно поигрывая «страйкерами». У самого здоровенного воина имелась игрушка серьезнее – труба нехилого диаметра с наростом аппаратуры с одного конца, – но тот особой враждебности не выказывал, хотя и упокоил местный вариант «горыныча» на плече, правда, стволом вниз. Следом из того же помещения показался товарищ при синем кителе с жесткими погонами и фуражке такого же цвета – видать, местное начальство. Остановился в нескольких шагах от штурмовика, дождался, пока откинется вверх люк десантного отделения. Из чрева машины достаточно уверенно выбрался майор Зубов в сопровождении незнакомого мне парня лет двадцати пяти. Тот был облачен в комбинезон цвета морской волны и пилотку, на правом боку красовалась кобура. В общем, незнакомец мало отличался по стилю одежды от представителей встречающей стороны, и я вполне обоснованно решил, что это и есть тот самый мичман Литке, подобранный со сторожевика. Переговоры заняли меньше минуты, потом офицер махнул рукой, и охранники скрылись в караулке. Зубов поступил проще – выдал на общем канале: – Выгружайтесь, все в порядке. Я, однако, с такой позицией не согласился, о чем и сообщил на той же частоте: – Сидим пока. Нечего толпиться у всех на виду. Сначала пару вопросов урегулируем. Нахлобучив предусмотрительно захваченное патрульное кепи, я вылез из уютной кабины на ветер. Шлем оставил на сиденье, нечего палиться перед посторонними. Мы и так на их синем фоне камуфляжными воронами выглядели, но это хотя бы объяснить можно – мол, из Чернореченска люди. А как объяснишь футуристического дизайна горшок на голове? Хотя местный народ такими штуками не удивишь, пожалуй. Это во мне уже чернореченские стереотипы заговорили. Впервые на этой планете я в такое место попал, где можно не маскироваться. Отбросив некстати одолевшие сомнения, я приблизился к толковавшей о чем-то тройке и поприветствовал офицеров, представившись в своей чернореченской ипостаси: – Здравия желаю! Капитан Тарасов, Поисковая служба. – Капитан-лейтенант Ковров, – отозвался местный коллега. – Комендантская служба порта. – Мичман Литке, отдел Внутренней безопасности, – отрекомендовался паренек с «Быстрого», живо вызвав в памяти беседу с майором Шнайдером накануне похода в Мутагенку. – Командование поручило мне курировать вас во время пребывания в Океанариуме. Странно, не нашлось кого из хозслужбы к нам нянькой приставить? Или опять шпионские игры? Ладно, потом уточню. – Помещения для нас готовы? – перешел я к подробностям. – Должны, – неуверенно отозвался Литке. – Предупреждены были люди. Но для надежности давайте дождемся человека из квартирмейстерской службы. – Пленные у нас еще, – напомнил я. – Цугундер подготовили? Ковров принял это на свой счет и даже растерялся: – Я вообще-то немного по другой части… Из неловкого положения его спас возникший словно из-под земли шустрый паренек в заношенном комбезе. – Кого тут размещать надо? Старшина сказал людей встретить. Ковров облегченно вздохнул, а воодушевленный Литке набросился на курьера: – Вас где носит, товарищ матрос? И где, собственно, Фахрутдинов? – Кубрики готовит, – с невинным видом отозвался шустряк. – Мне велел вас проводить. Более ничего не знаю, товарищ мичман! Виноват! Литке махнул рукой на матросика и переключил внимание на нас с Зубовым: – Выгружайтесь, дальше тут торчать бессмысленно. – Нам бы пленных пристроить, – в очередной раз напомнил я. – Товарищ капитан-лейтенант, выделите, пожалуйста, конвой, – со вздохом перевел стрелки на Коврова мичман. – Пока на гауптвахту сопроводите, а там разберемся. Командир комендачей кивнул и убыл в караулку, а мы занялись разгрузкой. Через пару минут весь личный состав, включая пилотов, выстроился перед завалом из баулов со снаряжением. Тут же лежали носами в настил пленные. – Господа! От лица командования приветствую вас на территории Океанариума! – торжественно провозгласил Литке, прохаживаясь перед строем. – Сейчас мы проследуем в отведенные для вашего размещения кубрики. Устраиваемся, приводим себя в порядок, в девять завтрак. Далее на усмотрение вашего командира. Вопросы? Вопросов не последовало. Мои бойцы блюли дисциплину, а Игнат довольствовался новостью о скором приеме пищи. Тут как раз подошли комендачи. Сбыв им пленных, мы расхватали поклажу и цепочкой двинулись следом за мичманом. Система Риггос-2, планета Ахерон, Порт-Владимир – Океанариум 28 марта 2535 года, утро Идти пришлось относительно недалеко – до ближайшего щитового барака, внутри которого скрывалась кабина грузопассажирского лифта, вместо шахты использовавшего мощную трубчатую опору. Тут пилоты принялись роптать, дескать, не положено бросать боевую технику без присмотра, но Литке в ответ заверил, что ничего со штурмовиком не приключится, техники предупреждены и оба аппарата в скором времени переместят в ангар. А после расквартирования летуны вольны хоть круглыми сутками торчать там, ибо с чернореченским командованием данный вопрос согласован. Те моментально заткнулись, воодушевленные перспективой завтрака. Площадка лифта от коридора отделялась решетчатыми жалюзи, легко складывавшимися гармошкой у потолка. Какие-либо ограждения по краям квадратной площадки отсутствовали, и между настилом и стенами оставалась щель, в самом широком месте достигавшая примерно метра. Я, правда, не совсем понял, почему в круглую – по форме опоры – шахту не поместили круглую же платформу, видимо, были причины. Со стороны входа имелась ажурная сварная конструкция, призванная сделать преодоление расселины более безопасным. Несмотря на общую стилистику а-ля «конец двадцатого века», лифт был на магнитном приводе и скользил по четырем направляющим, проложенным по трубе опоры через девяносто градусов. Любопытная, в общем, конструкция. Радовал тот факт, что размеры и грузоподъемность данной подъемно-транспортной машины позволяли спуститься вниз всей команде одним рейсом. Мичман Литке уверенно забрался на площадку и махнул рукой: – Не стесняйтесь, господа! – А оно не оторвется на фиг? – засомневался неугомонный Константинов. – Хлипко, товарищ мичман, выглядит. Даже боязно. – Грузоподъемность двадцать тонн, – обнадежил ефрейтора Литке. – Вы же еще не завтракали, чего бояться? Подобному аргументу вкупе со зверским взглядом Черенкова Константинов внял, и даже слегка подтолкнул зазевавшегося Кыся, чтобы тот не загораживал проход. С горем пополам погрузились на платформу, разместили в ногах поклажу и принялись с любопытством изучать занятный образчик местной технологии. Долго любоваться ржавой обшивкой мичман нам не позволил – опустил жалюзи и активировал привод. Лифт медленно и очень плавно пополз вниз, к основанию опоры. Я подобрался ближе к куратору и начал налаживать с ним рабочие отношения, то есть попросту трепаться на отвлеченные темы. – Товарищ мичман, а звать вас как? – поинтересовался я для затравки. – Я вот, например, Тарасов, Сан Саныч. – Звать меня Иван Карлович, товарищ капитан-лейтенант, – смутился Литке. – Но у нас как-то не принято по именам, больше по званиям. – По званиям будем в официальной обстановке, а сейчас по-простому можно, – вклинился в беседу случившийся рядом Волчара. – Игнат. Литке пожал протянутую ладонь и слегка покраснел. – Иван, кхе-кхе, Карлович! – смачно выговорил майор, словно пробуя имечко на вкус. – А почему, туда-сюда, не Иоганн? Аутентичней было бы. Я немного прифигел, услышав от Игната столь ученое слово, а мичман так и вовсе смутился не на шутку. – Иоганн и есть, по паспорту. Просто у нас народ язык ломать не приучен, так и говорят – Ванька и есть Ванька, хоть и немчура обрусевшая. Да и мне так привычней. – Ну что ж, Иоганн, дружить будем? – сурово вопросил Волчара, с намеком щелкнув пальцем по горлу. – У вас как тут с этим? – Не очень, – вздохнул мичман. – Привозное все, в основном сидр и вино из аборигенских княжеств. А что покрепче так вообще не укупишь. – В таком случае, я официально приглашаю вас, товарищ мичман, сегодня вечером к нам на огонек, – мечтательно прищурившись, выдал Игнат. – Для закрепления, туда-сюда, наметившихся дружеских отношений. Верно я говорю, Сан Саныч? – заговорщицки ткнул он меня в бок. – Верно-верно, алконавт, – беззлобно огрызнулся я и переключился на мичмана. – А где нас, Иоганн Карлович, размещать собираются, если не секрет? – Не секрет, – обрадовался смене темы Литке. – В тридцать седьмом куполе. Он тут рядом, в нем как раз гостевая зона расположена. Оттуда удобно добираться до остальных объектов. – В тридцать седьмом, говорите? – задумался я. – А сколько всего куполов? Или тайна? – Да какая тайна! – отмахнулся мичман. – Всего куполов сорок два. Все выращены еще до Бойни, потом мы уже только вглубь расширялись да на поверхности порт соорудили. – Народу много? – Точно не скажу, но тысяч пятьдесят будет. Это только здесь. А еще на побережье анклав пятнадцать лет назад основали, там тоже уже около тридцати тысяч населения. – А зачем вам столько взлетных площадок? – полюбопытствовал я, вспомнив поразивший факт. – Кого принимаете? – У нас авиапарк около ста единиц, – посмотрел на меня с недоумением мичман. Потом, наверное, сообразил, что я вообще не местный, даже не с этой планеты. – Около шестидесяти аэростатов. Грузопоток значительный, с княжеством Горный Агил торгуем. Кораблями получается медленнее, многие продукты довозить не успевают, вот и пришлось обзавестись воздушным флотом. Правда, далеко цеппелины не гоняем, капризная все-таки техника. А тут плюс ко всему ветры постоянные имеются, очень удобно навигацию осуществлять. – А чего это лифт такой медленный? – встрял прислушивавшийся к разговору Константинов, за что немедленно словил подзатыльник от сержанта Черенкова. Литке любопытного ефрейтора игнорировать не стал: – Он в первую очередь грузовой, ему высокая скорость ни к чему. Плюс система безопасности – если даже магнитный привод откажет, вниз не рухнем, сползем достаточно медленно, примерно как на парашюте. С парашютом прыгать приходилось? – А как же! – немедленно возгордился ефрейтор. Тут он против истины нисколько не грешил – мы, как универсальные спецы, тренировали в том числе и такую технику высадки на планеты с атмосферой. А вот мичман где умудрился с парашютом прыгать? Вопрос вызвал во мне жгучее любопытство, и я не постеснялся его озвучить. – Я практику проходил на дирижабле, – пояснил Литке. – В каждом экипаже положен специалист по безопасности. Синекура по большому счету, только в Агиле и бывает работа, но технику экстренной эвакуации осваивать все равно пришлось. Кстати, приехали. Действительно, платформа с мягким толчком замерла на месте, явив взору такую же решетку, что и наверху. За ней располагались герметичные створки шлюза. Примерно в полуметре под площадкой виднелось дно шахты, почти скрытое под слоем разнообразного мусора, преимущественно обрывков каких-то ярких упаковок и пустых консервных банок. Проследив за направлением моего взгляда, мичман поморщился: – Хозяйственники у нас люди со странностями, считают, что если помещение не проходное, то там помойку можно устроить. И следуют этому правилу всегда и везде. – Дрючить не пробовали? – усмехнулся я в ответ. – Пробовали, – вздохнул Литке. – Им все как с гуся вода. Уберутся, где начальство пальцем ткнуло, но почему-то уже через пару дней там опять бардак. Традиция, видимо. Наш куратор ткнул кнопку на пульте, и жалюзи послушно сложились гармошкой у нас над головами. Мы похватали баулы и нестройной толпой набились в «предбанник» шлюза. Здесь обнаружился стандартный цифровой блок, на котором Литке набил код. Створки герметичной переборки разошлись, пропустив нас в переходный тамбур. Последовала стандартная процедура шлюзования с выравниванием давления – внутри купола оно было чуть выше атмосферного, – и мы наконец очутились в таинственном подводном городе. Впрочем, тут же выяснилось, что попали мы в тоннель монорельса, и до самого купола еще только предстояло добраться. Ждать пришлось недолго. Через пару минут из тонувшей в зеленой полутьме полукруглой шахты раздался характерный свист капсулы на магнитном приводе, и прямо перед нами остановилась стандартная пассажирская коробка с панорамным остеклением. У меня тут же возникло чувство дежавю – капсула как две капли воды походила на своих сестер из транспортной системы родной флотской базы на Бурной. Дверца с шипением вышла из пазов и отползла в сторону, открыв доступ в довольно-таки уютный салон с рядами мягких сидений. – Располагайтесь! – в очередной раз пригласил Литке и плюхнулся в ближайшее кресло. – Сразу поедем в тридцать седьмой, это примерно десять минут. Отделение во главе с Черенковым привычно набилось в капсулу, причем парни машинально постарались занять козырные места. Коробка, слава богу, оказалась рассчитана на перевозку тридцати человек, так что тесниться не пришлось, равно как и сгонять рядовой состав с облюбованных кресел. Шелест с Зубовым привычно отсели немного в сторону и продолжили прерванный разговор, мы же с Игнатом устроились рядом с мичманом. Дверь закрылась, и капсула плавно, как давешний лифт, тронулась с места, с каждой секундой разгоняясь. Через считаные мгновения броневое покрытие тоннеля сменилось прозрачными листами сверхпрочного стеклопластика, или что тут вместо него. Глубины здесь были небольшие, от тридцати до пятидесяти метров, поэтому света сквозь толщу воды пробивалось достаточно. Правда, она служила этаким оптическим фильтром, который окрашивал все вокруг в неестественные тона и превращал людей в утопленников с зелеными лицами. Впрочем, это обстоятельство совершенно не мешало любоваться окружающим пейзажем. Повсюду разбросаны купола разных размеров, тут и там торчали толстые колонны опор причальных платформ, сновали сотни подводных аппаратов, от крошечных двухместных «скатов» до громоздких «нарвалов» водоизмещением в десятки тысяч тонн. Прямо на наших глазах от одного из куполов буквально метрах в трехстах отчалила здоровенная субмарина, напоминавшая кита, и я, не удержавшись, ткнул в нее пальцем: – Иоганн Карлыч, а это что за чудо? – Это «Тунец», – мечтательно закатил тот глаза. – Флагман нашего подводного флота. Боевой крейсер, сейчас приспособлен для длительных действий в автономном режиме. В поход отправляется, в Срединный океан. Институт морской биологии экспедицию организовал, хотят провести мониторинг фауны. На предмет мутаций и прочих неприятностей. – В детстве, помню, мечтал стать астронавтом или подводником, – поделился я с окружающими воспоминаниями. – Самые, блин, романтичные профессии. А как вырос, выучился на банального инженера. Правда, потом романтики с избытком нажрался, во Флоте. Космическом. А ты, Карлыч, как в безопасники попал? – Отец заставил училище закончить, – признался тот. – Я сам в институт собирался поступать, но батя характер проявил. А потом я уже сам втянулся, понял, что и при нынешней профессии романтики через край. Аж блевать периодически тянет. Игнат смерил мичмана уважительным взглядом, но комментировать эту тираду не стал. Хотя по лицу было видно, что он готов подписаться под каждым словом. Капсула между тем стремительно миновала остекленный отрезок тоннеля и нырнула в очередной шлюз, но не остановилась, просквозив мимо так и не распахнувшихся ворот. Буквально через пару мгновений она вновь вырвалась на свободу, и у нас появилась возможность рассмотреть прилегающее дно, густо заросшее в этом месте напоминавшими веревки водорослями, тянущимися к поверхности. На миг мне даже показалось, что мы попали в фантасмагорический лес из книжки старинного математика с больной фантазией, настолько ирреально выглядел окружающий мир, но заросли вскоре начали редеть и уступили место зеленоватой толще кристаллического купола, под которым теснились постройки непонятного назначения. Все они, включая крошечные будки, похожие на силовые подстанции, были построены с учетом местной специфики, то есть поражали основательностью и толщиной оконных стекол, а также герметичными стыками дверей и швов обшивки. Оно и понятно – в таких местах любой домик в случае чего должен превращаться в безопасное убежище с автономной системой жизнеобеспечения. Купол куполом, но с водой шутки плохи. – Купола по какой технологии строили? – тронул я за плечо погруженного в мысли мичмана. – Кристаллические они, – отозвался тот. – Выращивали стандартным способом. Да и сейчас периодически слой внутренний обновляем, по плану. Два-три купола в год, как правило. Что ж, примерно так я и предполагал. В безвоздушном пространстве и в атмосфере неважно какого состава купола обычно выдувают из полимерной болванки, примерно как пластиковые бутылки для газировки. Соответственно, сколько сырья вбухаешь, такой объем и получишь. Или меньший, но с толстыми стенками. А вот под водой такой номер не выгорает, приходится порядочно извращаться. Чаще всего берут заранее заготовленный мешок из армированной пленки, расстилают на дне в нужном месте, заякоривают и заполняют водичкой из окружающей среды. Мешок, понятное дело, расправляется и принимает форму купола. Его герметизируют и насыщают воду внутри сырьем и катализаторами. В результате с внутренней стороны полученного пузыря на пленке начинает кристаллизоваться стеклопластиковое покрытие. Собственно, длительностью процесса и концентрацией сырья и варьируется толщина полученных в итоге стенок. Обычно для таких глубин время выращивания купола колеблется от двух месяцев до полугода, от диаметра еще сильно зависит. Еще один весомый плюс подобного подхода – стеклопластиковое днище пузыря. Получается совершенно герметичная конструкция, знай сверли проходы да шлюзы монтируй. Правда, если требуется в грунт заглубиться, приходится опять же покрытие разрушать и герметизировать стык тоннеля с днищем. Когда купол уже готов, воду из него выкачивают и заполняют воздухом. Нехитрая в общем-то технология, однако гораздо более трудоемкая, чем выдувание полимерной болванки в атмосфере. Там с толщиной стенок так заморачиваться не нужно, соответственно, и «пол» можно запросто отделить и порезать на лоскуты. При малых давлениях герметизировать стык купола с почвой труда обычно не составляет. – А чего новые не выращиваете? – продолжил я донимать мичмана. – Смысла нет, – пожал тот плечами. – Имеющихся хватает. Проблема перенаселения сейчас не стоит, много народу в анклав на берегу перебралось. Плюс под каждым куполом в грунте как минимум пять уровней прорыто. Ну и с сырьем проблемы. Репликаторы не вечные, ресурс уже дорабатывают. Один вообще сейчас только запчасти клепает, ни дня не простаивал. Еще лет двадцать, и придется совсем на поверхность перебираться. – Думаю, до этого не дойдет, – обнадежил я собеседника. – Если все сложится хорошо, вас в скором времени ждут большие перемены. В лучшую, что характерно, сторону. – Я в курсе, – улыбнулся Литке. – Командование меня в суть операции посвятило. – Слушай, Иоганн, все хотел тебя спросить, а почему ты в кураторы попал? Почему не полкан с заслугами? Мы тебя вообще по дороге с кораблика выцепили. Нелогично как-то, тебе не кажется? – Не кажется, – посерьезнел мичман. – Все предельно логично. Я в Службе внутренней безопасности в отделе обеспечения перевозок работаю, мотаюсь по всему побережью, периодически на Южной гряде бываю. Большой опыт полевой работы имею. Остальные наши в основном по кабинетам сидят, вот меня и выбрали. Координировать взаимодействие с другими отделами через меня будете, товарищ капитан-лейтенант. На уровне большого начальства, как я понял, уже все согласовано, дальнейшая работа на наши с вами плечи ложится. Я полагаю, сегодня с вами встретится кто-то из руководства, чисто для галочки, официально, так сказать, контакт установит. А уж дальше сами. В принципе вполне понятное решение. В масштабах такого крупного специализированного поселения наша операция почти незаметна, хоть и будет иметь далекоидущие последствия. У местного начальства о своих проблемах голова болит, хорошо хоть не послали открытым текстом, а обеспечили базой и информацией помочь не отказались. Оно и к лучшему, не люблю каждый чих согласовывать с большими чинами. Какая-то свобода действий должна быть. Как показывает опыт, она прямо-таки необходима для выполнения задач типа той, что предстояла нам. – Тридцать седьмой, – оживился мичман, и все присутствующие как по команде уставились на стремительно выросший из зеленоватого полумрака купол. – Прибыли, можно сказать. В подтверждение его слов капсула нырнула в шлюз и застыла на месте. Герметичные переборки отсекли часть тоннеля, страхуя пассажиров монорельса от возможных неприятностей, и дверца капсулы с шипением распахнулась, выпустив нас на свободу. В отработанном порядке мы преодолели стандартный шлюз и оказались в достаточно просторном помещении, отделенном от остального пространства приемной станции прозрачной перегородкой. В проходе, оборудованном рамкой сканера, нас ждал приземистый мужичок ярко выраженной татарской внешности, облаченный в комбез стандартного для здешних мест синего цвета. На самой его маковке задорно торчала сплющенная пилотка, я ее сначала за тюбетейку принял. Лет мужичку было чуть за сорок, а широкое лицо, похожее на полную луну, прямо-таки лучилось приветливостью с изрядной примесью хитрости. – Здравия желаю, товарищ мичман! – с едва уловимым акцентом поприветствовал он Литке и стрельнул прищуренными глазками на нас. – И вам здравствуйте! – Привет, бабай! – Мичман пожал протянутую руку и поспешил представить нас квартирмейстеру: – Вот, Ильяс Рифкатович, принимай постояльцев. Спецгруппа из Чернореченска, будут работать с нами. Главный – капитан-лейтенант Тарасов. Это майор Волчара, его напарник. Отделение капитан тебе сам представит. Майор Зубов, майор Шелест. Им больше с аналитиками общаться придется, но жить будут здесь. А это старшина Фахрутдинов, он размещением гостей заведует. Помещения готовы? – А как же! – улыбнулся старшина, сверкнув редкими, но отменно белыми зубами. – Все готово, ждем давно. Кушать тоже готово. – Вот и славно! – заключил Литке. – Давай тогда поскорее размещать народ, есть хочется. Старшина Фахрутдинов мелко покивал и принялся вызывать какого-то Семенова, для чего воспользовался передатчиком-горошиной в ухе. На зов не замедлил явиться второй мужичок, немногим моложе Ильяса Рифкатовича, а телосложением почти ему аналогичный. Квартирмейстер сбагрил ему Черенкова с бойцами, и те плотной кучкой последовали за сопровождающим, не забыв навьючиться баулами со снаряжением. Старшина же занялся нами: – Пойдемте, товарищи офицеры! Будем вас размещать. Каюты люкс не обещаю, но, Аллах свидетель, не самые плохие кубрики вам достались! Идти пришлось относительно недалеко. Шлюз располагался в небольшом строении, до боли напоминавшем крохотную станцию монорельса где-нибудь во Внутренних системах, а буквально в сотне шагов от него высилась ведомственная гостиница, если слово «высилась» можно применить к типовому трехэтажному жилому корпусу. Выше возводить здания в данном конкретном месте не позволял купол. Ближе к центру, если меня зрение не обманывало, торчали свечки семиэтажек, при этом плоские крыши их почти что упирались в стеклопластик защитного пузыря. Н-да, в таких условиях особо не размахнешься со строительством. Гостиница выглядела очень даже симпатично, с учетом, само собой, местной специфики. Аккуратное зданьице о трех подъездах, вернее шлюзах, с достаточно большими окнами, оборудованными герметичными ставнями, с уютной парковкой перед ним, производило благоприятное впечатление. На парковке этой тесной кучкой стояли кургузые шестиместные электрокары, весьма смахивавшие на машинки, типичные для гольф-клубов. Разве что окраску они имели нежно-голубого оттенка, в соответствии с общим дизайном подводного рая. Шлюз перед старшиной открылся автоматически, видать, мерами безопасности в стандартном режиме постояльцам докучать тут не принято. Мы гуськом проследовали за Фахрутдиновым, под его присмотром расписались в поданном дежурным журнале учета постояльцев и наконец поднялись по крутой лестнице на второй этаж. Внутреннее убранство заведения оригинальностью не отличалось – стены приятного глазу голубоватого оттенка, аккуратные гермодвери номеров с нашлепками кодовых замков, ковролиновые дорожки на полу. Прошествовав за старшиной в дальний конец коридора, мы остановились и побросали поклажу под ноги. – Товарищи офицеры, ваши номера! – объявил квартирмейстер. – Двухместные, совершенно одинаковые. Вот ключи. Куда заселяться – выбирайте сами. Все необходимое в них имеется. Столовая на первом этаже, завтрак через двадцать минут. Иван Карлыч, идем, и тебя накормлю заодно. Аллах свидетель, нельзя быть таким тощим. Как тебя только девушки любят! – Рано мне пузом обзаводиться, – отбрехался мичман, ткнув старшину пальцем в соответствующее место. – Меня ноги кормят, а с таким комком нервов я быстро с работы вылечу. – Ай, шайтан! – неодобрительно покачал головой старшина. – Никакого уважения к старшим! Пошли уже, завтрак стынет. Фахрутдинов чуть ли не силком увлек мичмана к лестнице, и через пару мгновений они скрылись из виду. Еще некоторое время до нас доносился характерный старшинский говор, но потом и он стих. Мы с Игнатом переглянулись и дружно уставились на дверь с цифрой девять. Потом в унисон хохотнули, и майор обратился к переминавшимся с ноги на ногу оперативникам: – Товарищи офицеры, вам явно сюда. Шелест удивленно вздернул бровь, а Зубов махнул рукой и выдернул у меня из руки ключ-карту, буркнув напарнику: «Заходи, потом объясню». Мы с Волчарой подхватили баулы и завалились в апартаменты напротив. По иронии судьбы наш номер выходил окнами на купол, и из него открывалась шикарная панорама поселения. Я даже пару минут проторчал у ближайшего «иллюминатора», погрузившись в задумчивое созерцание окружающих красот. Игнату же на экзотику было плевать, его волновали более приземленные вещи, например, скорый завтрак, на который мы рисковали опоздать. Поэтому долго зависать у окна он мне не позволил – развил бурную деятельность, направленную в первую очередь на избавление от излишков снаряжения. В номере нашелся стандартный оружейный сейф с программируемым замком, в него мы и сгрузили личное оружие и боеприпасы, оставшись при пистолетах. Я еще и из бронекостюма вылез, а взамен натянул стандартную полевую форму. Пилотка тоже пришлась ко двору, хоть и несколько демаскировала меня на фоне Игнатова кепи. С другой стороны, не в шлеме же по гостинице рассекать? А к флотской форме именно пилотка положена. Покончив с подготовительным процессом, мы спустились на первый этаж и легко нашли столовую – главным образом, по запаху, но и стрелки указателей помогли, конечно. Все отделение во главе с сержантом Черенковым, включая приблудившихся пилотов, уже восседало за длинным столом у дальней стены и активно работало ложками, уничтожая уху из свежевыловленной рыбы, если мне нюх не изменял. Немного в стороне за более скромным столиком устроились мичман Литке с гостеприимным старшиной. Фахрутдинов заметил нас, едва мы переступили порог, и призывно махнул рукой. Свободных стульев имелось в достатке, поэтому мы без раздумий составили компанию квартирмейстеру с куратором. Уселись напротив хозяев, как раз лицом к входу, как я люблю, и тут же перед нами возник самый натуральный стюард в белой рубашке, бабочкой на шее и белым полотенцем через левую руку. – Товарищи офицеры, ознакомитесь с меню? – Я, пожалуй, воздержусь, – ответствовал Игнат, вальяжно развалившись на стуле. Быстро в роль вжился, каналья! – Вы нам подскажите-ка лучше сами. – Весьма рекомендую суп из морепродуктов, – с достоинством поддержал беседу стюард. – И стейк из семги. Могу предложить к рыбе неплохое белое вино, недавней поставки. – Несите, – не стал спорить Волчара. – Только без вина. Стюард вопросительно глянул на меня, и я поспешил отбрехаться: – Мне аналогично. – Минаев, шайтан! – встрял старшина. – Чего людей пугаешь? Тащи дежурные блюда, да кувшин сока яблочного не забудь. На шестерых накрывай, сейчас еще товарищи майоры подойдут. – И рюмки принесите, – придержал за рукав стюарда Игнат. – Рюмок нет! – отрезал тот. – Самая маленькая посуда – стаканы. – Ну хоть стаканы тащи, туда-сюда, – огорчился майор. – И огурчиков не забудь прихватить. Стюард на это возражать не стал, но взгляд его был красноречивее любых слов – в нем так и читался немой вопрос, типа, что за мажоров принесло? Тем не менее заказ он записал добросовестно и неторопливо удалился к раздаточной стойке, откуда вернулся через некоторое время с подносом. Расставил перед нами объемистые тарелки с супом, разложил приборы и убыл за остатками снеди. К тому времени, когда в столовой появились несколько припозднившиеся Шелест с Зубовым, стол уже украшал полный комплект посуды. В центре его громоздился трехлитровый кувшин с соком, а рядом красовались наиклассические граненые стаканы из мутноватого стекла. – Чем кормят? – поинтересовался Шелест, пристраиваясь на стул рядом со мной. – Забыл предупредить, у меня на устриц аллергия. – У нас такой зверь не водится, – удивленно воззрился на него старшина. – Что за шайтан? Осьминога знаю, кальмара знаю, а эту вот э-э-э… штуку не видел ни разу. – Не обращайте внимания, старшина, коллега шутит, – разрядил обстановку Зубов. – Настоящий суп из свежих морепродуктов! У нас в Чернореченске такого при всем желании не отведаешь. Только из замороженных. И за бешеные деньги. Он придвинул тарелку и втянул носом воздух, прищурившись от удовольствия. Мне тут же вспомнился Виталиков кот Кузьмич – у того морда такой же становилась, когда ему вкусности с нашего стола перепадали. Еще чуть-чуть, и заурчит. – А с хлебом у вас напряженка, гляжу, – задумчиво изрек он через некоторое время, окинув взглядом плетеную посудинку с несколькими начавшими черстветь краюхами. – Что есть, то есть, – вздохнул Фахрутдинов. – Обычно вообще сухари грызем, в лучшем случае галеты. Хлеб свежий только в магазинах, и дорогой. Госслужбы им не снабжаются. Для гостей выбиваем немного. – А чего так? – заинтересовался Шелест, отдав должное супу. – Сложно пекарни запустить? Так они даже бытовые бывают, дома можно печь. – Не в том проблема, – присоединился к разговору Литке. – Мука вся привозная, из Чернореченска через Порт-Владимир. А там излишков не очень много. Муку они только нам продают, к аборигенам вообще ничего не уходит. Оседлые, правда, сами земледелием занимаются, но у них качество не ахти, да и урожайность на уровне плинтуса. Вот и получается, что у нас хлебобулочные в графе «лакомства» проходят. Впрочем, все уже давно привыкли. – Господа, предлагаю отметить прибытие! – решительно сменил тему Волчара. – Переправьте стаканы поближе. Возражать никто не стал, даже старшина Фахрутдинов с готовностью подставил тару. В руках Игната возникла неведомо где доселе прятавшаяся плоская фляжка, и он бережно набулькал в каждый стакан по паре глотков ароматной виноградной водки. Ага, смародеренное пойло в ход пошло. Хотя, надо отдать должное, нерлагская граппа пилась много приятнее чернореченской «Кузьминки». – Ну, с прибытием! – провозгласил Волчара и опрокинул стакан в глотку. Мы последовали его примеру. Фахрутдинов проглотил свою порцию, прищурился от удовольствия, отчего глаза его превратились в узкие щелочки, и пожаловался в пространство: – Вот сколько обещаю себе не грешить – и каждый раз срываюсь. Аллах высоко, как говорится, да и несколько десятков метров воды на зрение не в лучшую сторону влияют. Авось и не заметит. А и заметит, такой замечательный напиток лишнего греха стоит. Зато будет что шайтану, который сковородку в аду греет, рассказать – пускай обзавидуется! – Вот это правильная позиция! – похвалил Игнат. – Еще по маленькой? Возражений, равно как и воздержавшихся, и на сей раз не нашлось. Волчара опустошил фляжку и провозгласил очередной традиционный тост: – За знакомство! Дружно выпили и принялись за еду. Тем более что и суп из морепродуктов, и стейк из местной семги оказались на удивление приличными. А уж на фоне типовых сухпайков вообще смотрелись шедеврами кулинарного искусства. Уже в самом конце завтрака в кармане у Литке заверещал индивидуальный блок связи. В последнее время я настолько отвык от вида мобильников, что не сразу понял назначение приблуды, которую мичман извлек на свет божий. Лишь когда он ткнул пальцем в сенсор и поднес прибор к уху со стандартным «Алло!», я распознал в плоском бруске простенькую «спектру» – модель столетней давности. Впрочем, судя по внешнему виду мобилы, изготовили ее совсем недавно, даже корпус еще не поцарапан. – Да, товарищ капитан первого ранга! – выдал в трубку Литке. – Так точно… понял… есть! Вот и начальство про нас вспомнило, – пояснил он, убирая мобильник в карман. – Аудиенция вам назначена, в одиннадцать ноль-ноль по местному времени. У нас еще полчаса. Так что давайте закругляться, товарищи офицеры! Система Риггос-2, планета Ахерон, Океанариум 28 марта 2535 года, утро Очередная встреча с очередным большим начальником оригинальностью не отличалась и надолго не затянулась. В принципе дольше до его кабинета, расположенного на втором этаже штаб-квартиры Службы внутренней безопасности аж в куполе номер три, добирались. Капитан первого ранга Штурмин после краткого знакомства ограничился приторно-казенным приветствием и заверениями в вечной дружбе, после чего уже официально спихнул все обязанности по взаимодействию с местными силовиками на мичмана Литке. Ему же вменялось проследить за техническим обеспечением, буде таковое нам понадобится. По тону и содержанию разговора я убедился, что все уже давно с чернореченскими спецслужбами согласовано и никто на нас лишнее время тратить не собирался. В общем, аудиенция закончилась, едва начавшись. Однако как минимум один сюрприз судьба нам преподнесла. Когда Штурмин почти уже закруглился и собирался отправить нас восвояси, неожиданно засвиристел валявшийся на его необъятном столе мобильник, один в один как у мичмана. Кап-1 злобно зыркнул на прибор, но высветившееся на дисплее имя абонента заставило его принять вызов. Прижав трубку к уху, Штурмин разразился раздраженным «Алло!» и несколько секунд слушал торопливую скороговорку на том конце провода. Потом задумчиво пожевал губами и выдал: «Сюда ведите!» – Сегодня прямо день сюрпризов! – оповестил он нас, нажав на «отбой». – Научники звонили, у них там очередной тестовый запуск телепорта был. И, судя по всему, удачный – кто-то с Базы-центральной к нам запрыгнул. Мы с Волчарой переглянулись, и в его взгляде я прочел собственную мысль: это кто же такой ушлый нашелся? – Я так понимаю, – продолжил Штурмин, – что вы к истории с Базой имеете непосредственное отношение? – Только мы с майором Волчарой, – уточнил я. – А не сказали, кто прыгнул? – Я не разобрал толком, – отмахнулся кап-1. – Но если вам интересно, можете подождать гостя. Это ведь с вашей подачи, капитан-лейтенант, нам федералы коды от телепортационной сети Системы передали? – Было дело, – не стал спорить я. – Тогда вы просто обязаны с испытателем встретиться, ваше, можно сказать, детище проверили. Тем более ему добираться буквально несколько минут. Все карантинные процедуры он уже прошел. На том и порешили, а оставшееся время заняли разговором на болезненную тему – где взять информацию по острову. Капитан первого ранга Штурмин оказался главой департамента землеописания, проще говоря, заведовал разведкой полевой. Собственно, именно поэтому он нас и встречал – по профилю, так сказать. Агентурной разведкой занимался другой отдел Службы внутренней безопасности. Кап-1 немного ошибся в прогнозе – незадачливый гость с Базы-центральной заявился минут через пятнадцать. И знаете, я ничуть не удивился, когда в кабинет в сопровождении пары мордоворотов при автоматах ввалился Сашка Иволгин собственной персоной. Нас он узнал мгновенно, но виду не подал. Рядом робко переминался с ноги на ногу товарищ с внешностью типичного младшего научного сотрудника. Комбез с погонами лейтенанта технической службы впечатления не портил. – Товарищ полковник! Лейтенант Берштейн по вашему приказанию прибыл! – срывающимся голосом проблеял научник. Штурмин окинул оценивающим взглядом Сашку и коротко бросил: – Представьтесь. – Младший лейтенант Иволгин. Поисковая служба Чернореченска! – бодро отрапортовал тот. – Рассказывайте, только коротко, – переключился кап-1 на Берштейна. Тот помолчал, собираясь с мыслями, и начал: – Т-товарищ капитан первого ранга! Сегодня в девять тридцать по местному времени мы начали очередной тестовый прогон телепорта. Как вы знаете, два дня назад по просьбе коллег из Чернореченска мы расконсервировали объект пятьдесят девять. Первые два запуска прошли в штатном режиме. А сегодня коллеги с Базы-центральной связались с нами и предложили осуществить пробную переброску. Мы даже не могли предположить, что они добровольца отправят! Но переход прошел благополучно. Единственное, система энергообеспечения временно вышла из строя – накопители не выдержали пиковой нагрузки. Что неудивительно, за сто лет им даже профилактическое обслуживание ни разу не делали. На восстановление энергоснабжения уйдет около трех суток. Штурмин сдержанно кивнул, дав понять научнику, что информацию к сведению принял. Затем переключился на незадачливого испытателя: – А вы что скажете в свое оправдание, лейтенант? По Сашкиному виду с уверенностью можно было сказать, что оправдываться ему не в чем. Действительно, а что случилось-то? Перекинуло же его с Базы-центральной аж в сам Океанариум? Перекинуло. Значит, эксперимент удался. А то, что телепорт местный издох, так это мелочи жизни. – Товарищ капитан первого ранга! – уверенно отчеканил он. – Мой переход был согласован с непосредственным начальником, полковником Соломатиным. – То есть предлагаешь мне с ним отношения выяснять? – хмыкнул Штурмин. – Ладно. Про трое суток слышал, герой? – Так точно! – Тогда после медкомиссии поступаешь в распоряжение капитан-лейтенанта Тарасова! С Соломатиным я вопрос согласую. Все равно обратно тебя не отправим в ближайшее время, а так хоть под ногами путаться не будешь. И даже если телепорт восстановим, я тебя через него не отправлю. До завершения полного цикла испытаний. Берштейн, сколько там по времени он идет? – Еще не менее пяти запусков, раз в сутки примерно, – пояснил научник. – Вопросы есть? – строго глянул Штурмин на провинившегося лейтенанта. – Никак нет! – просиял Сашка и стрельнул по нам обещающим взглядом. – Разрешите идти? – снова влез Берштейн. – Идите, – буркнул кап-1. – Этого пострела не отпускайте, пока не прогоните через диагност. И если обнаружится хотя бы малейшая патология, сразу же в карантин. Сопротивление разрешаю подавить силовыми методами. Проводив взглядом покинувшую кабинет делегацию, Штурмин снова вернулся к беседе с нами. – Вы, капитан-лейтенант, не будете возражать, если Иволгин под ваше командование поступит? – немного виновато спросил он, не глядя мне в глаза. – Извините, что так получилось. Только некогда мне с ним нянчиться, да и людей лишних нет. – Вы, товарищ капитан первого ранга, не переживайте на этот счет. Я вам больше скажу, он наверняка в телепорт сиганул в надежде с нами пересечься. Авантюрист тот еще, я его хорошо знаю. – Вот и ладненько! – оживился Штурмин. – В таком случае, позвольте откланяться. Коды доступа к базе Службы возьмете у Литке. Желаю удачи. Система Риггос-2, планета Ахерон, Океанариум 28 марта 2535 года, вечер День прошел в делах и заботах, которых накопилось неожиданно много. После аудиенции у Штурмина мы вернулись в тридцать седьмой купол, где после обеда занялись мелкими бытовыми проблемами. Успешно их разрешив, отправились в соседний пузырь, под номером тридцать шесть, в котором обнаружился хорошо оборудованный стрелковый полигон. Здесь я оставил отделение под командованием Черенкова – пусть тренируются, нечего бездельничать. А то я своих обалдуев знаю, от скуки могут такого натворить, что разгребать охренеешь. Майоры-оперативники после консультации с Литке отбыли в неизвестном направлении, уведомив меня лишь, что получили задание от командования и мешать нам не будут. Переживать по этому поводу я не стал и в компании Волчары с мичманом перебрался из тренировочного комплекса в филиал информатория, который размещался в семиэтажной свечке в центре купола. Здесь мы проторчали до конца рабочего дня, зарывшись с головой в базу данных. У подводников информации по убежищу пиратов нашлось довольно много, но порядочно устаревшей. Здешние безопасники к обязанностям своим относились серьезно, в том числе и департамент землеописания, в составе которого имелась полноценная топографическая служба. Карта острова Птичий, как он проходил по местному каталогу, и прилегающей акватории нашлась сразу, жаль, десятилетней давности. Выполнена она была по стандартам прошлого столетия, но современные от них недалеко ушли, так что трехмерное многоцветное изображение выглядело вполне прилично, и ориентироваться в ней было очень легко. Плюс ко всему в комплекте шел набор голограмм, снятых разведывательным беспилотником. К сожалению, о спутниковых фотографиях оставалось только мечтать. Впрочем, в моей собственной базе данных они отыскались, правда, столетнего возраста, что немного снижало их ценность. Однако имевшихся данных с лихвой хватило для предварительного анализа местности и планирования маршрута разведывательного рейда. Малую толику времени я посвятил изучению растительного и животного мира. Тут сюрпризов не последовало – стандартный приближенный к земному набор, так поражавший меня в первые дни пребывания на планете. Возьмите любой субтропический остров старушки-метрополии, и не ошибетесь. Убедившись, что со стороны эндемичной флоры и фауны особых неприятностей ждать не приходится, я к этому вопросу интерес утратил и сосредоточился на планировании непосредственно похода. К вечеру план обрел стройные очертания, и я озадачил Литке транспортом. Тот возражать не стал, пообещав к завтрашнему обеду вопрос решить. Поинтересовался лишь составом «экспедиционного корпуса» и количеством груза. По окончании рабочего дня мы вернулись в гостиницу, где и скоротали время до ужина в неспешной беседе, заодно еще раз пробежались по деталям плана предстоящей операции. За ужином к нам вполне ожидаемо присоединился Сашка. Вид он имел немного помятый, но довольный. Приткнув к столу четвертый стул, он не стал дожидаться появления стюарда и сам смотался к раздаточной стойке. Вернулся с трофеями, уселся поудобнее и набросился на харчи. Я такому поведению удивился, но дал возможность заморить червячка, поэтому вопросами не докучал. И Игнату доставать парня не позволил. Мичман Литке, как человек малознакомый, из врожденной интеллигентности сам от расспросов воздержался. Терпение наше было с лихвой вознаграждено. Сашка и сам сгорал от желания поделиться новостями, поэтому с бешеной скоростью закинул в топку что-то типа плова с морепродуктами и переключился на традиционный для здешней столовой яблочный сок, буркнув для приличия: – Иволгин, Александр. Будем знакомы. – Будем! – отсалютовал в ответ стаканом с соком мичман. – Литке, Иоганн. Можно просто Ваня. Сашка на этом посчитал церемонию знакомства завершенной и переключил внимание на нас с Игнатом: – Рассказывайте! Мне Соломатин принципиально ничего не говорил, чтобы я от дела не отвлекался. Только и удалось вытянуть, что вы в Океанариум убыли. – Значит, не положено! – отрезал Игнат, ухмыльнувшись в усы. – Сам рассказывай. Сашка упрямо нахмурил лоб, и я поспешил вклиниться в разговор: – Нечего особенно рассказывать. Так, пару раз в засаде посидели, кабак разгромили и нападение на кортеж устроили, с похищением. Завтра в рейд. Вот думаю, брать некоего лейтенанта Поисковой службы с собой, или пускай тут покукует. Склоняюсь ко второму варианту, ибо нефиг. Парень намек понял и к дальнейшим расспросам отнесся более благосклонно. – Ну рассказывай, – пошел на второй заход Волчара. – Как там на Базе-центральной? – Да все путем, – отмахнулся Сашка. – Как и планировали. Зачистили от чердака до подвала. Мутантов оказалось пара десятков всего, больше напугали, чем реального вреда нанесли. Часов за пять всех поизвели. Потом почти двое суток обследовали базу. Страшное, доложу я вам, дело! Чего только не накопали! Ты, Тарасов, прав был относительно персонала. Большинство эвакуировалось, а остальных биокомп в мутантов превратил. А с эвакуированными беда приключилась – они под выброс все же попали, и глайдеры все грохнулись. Кто сразу не разбился, тоже мутировал. Короче, образцов собрали – море! Научники в экстазе. Плюс на базе много ништяков нашли во вполне приличном состоянии, в том числе грузовой терминал с телепортом. К тому времени мне скучно стало, вот я и надоумил Витьку Серегина его запустить. Витьку вы не знаете, кореш Петруши Еремеева. Он с нами за технического консультанта был. Запустили, что характерно. Как раз сегодня с утра. А потом Витька проговорился про коды и про телепорт в Океанариуме. Ему Зайцев дополнительную задачу поставил терминал оживить. Тут уж я с него не слез, связался с Соломатиным и так его достал, что тот меня обругал матерно и разрешил делать все, что посчитаю нужным. Под полковничьим прикрытием устроить сеанс связи с Океанариумом и согласовать запуск терминалов – плевое дело. Правда, Витька собирался сначала контейнер с запиской пропихнуть и на этом эксперимент завершить, но я его слушать не стал, сам полез. Переход прошел благополучно. – Дать бы тебе по ушам, экспериментатор хренов! – возмутился я. – Додумался, блин! Я под пробой в бронекостюме попал, и то мало не показалось! А тебя убило бы, на хрен, высоковольтным разрядом! – Соломатин так же сказал, – улыбнулся парень. – Только в выражениях не стеснялся. Даже местный начальник, как его – Штурмин, покраснел, услышамши. Кстати, я понял, что ругаться совершенно не умею. – Радуйся, что он далеко был, – поддакнул Игнат. – А то бы точно в ухо схлопотал. Или по шее. – Да ладно! – легкомысленно отмахнулся Сашка. – Ну посадит на «губу», когда в Чернореченск вернусь. Так не впервой. – Оптимист, сука, – это тот же пессимист, только с отсутствующим инстинктом самосохранения, – поставил я диагноз Иволгину. – Хрен с тобой, все равно тебя уже не переделать. А в Мутагенке как дела? – Нормально все, дочищают помаленьку. – Сашка допил сок и потянулся за кувшином. – С Мутагенкой вообще анекдот вышел. Как в Чернореченске слух прошел, что ее чистить собираются, так все охотничье братство бузу подняло. Дескать, где теперь охотиться будем? И вообще, уникальное место. Ученых на свою сторону перетянуть пытались. Однако те сказали, что образцов у них достаточно, и от проблемы устранились. А власти на поводу у охотничков не пошли, надавали по шее самым ретивым и за дело принялись. Михалычевы дружки смирились, но вознамерились сами в аномалию залезть, отвести душу напоследок. Военные ни в какую – типа валите, пока целы, здесь боевая операция. Едва до бунта не дошло. Но тут уж Совет палку решил не перегибать, и охотников в Мутагенку пустили. Они в основном на оцеплении стоят, а самые опытные по конкурсу распределились в группы зачистки – проводниками. Там чуть драка за эти места не вышла. Михалыч, кстати, с первого дня по Мутагенке гоняет с одним из отрядов. Когда его в последний раз видел, сиял, как медный котелок. Давно, говорит, себя настолько хорошо не чувствовал. – А ты чего свалил? – поинтересовался Игнат. – Тоже бы с охотниками забавлялся. – Скучно мне! – чуть ли не по слогам выговорил Сашка. – Безмозглых тварей с бэтээра расстреливать – много ума не надо. У вас тут наверняка интереснее. – Это как сказать, – осадил я его. – Пока что обычная рутина. Завтра сразу после обеда планируем в рейд. Сугубо разведывательный, боевых действий не предвидится. Я с Федотовым, ты его не знаешь. – А остальные? – Остальные будут здесь сидеть, тренироваться. Но ты не расстраивайся, Штурмин просил тебя при себе держать, чтоб ты тут какую-нибудь каверзу не учинил. Так что пойдешь с нами. Будешь на лодке дежурить, на всякий пожарный случай. Игнат тоже идет. – А куда идем? – не удержался Сашка. – Остров Птичий, пиратская база. Идем на субмарине класса «сирена», экипаж пять человек, десант – до десяти. Мы с Федотовым – разведгруппа, высаживаемся на остров. Вы с Игнатом и мичманом – резерв, страхуете на берегу при эвакуации. Надеюсь, до этого не дойдет. Плюс Юциуса хотим привлечь в качестве технического специалиста. Лодка неплохой системой наблюдения оборудована, будет составлять свежую карту и за эфиром следить. Еще вопросы есть? – Что за пираты? Из тех, что на Базе-центральной отметились? – Это длинная история, Игната расспросишь. Вам все равно скучно будет, а так хоть тема для беседы найдется. – А потом? – После рейда? – Я задумчиво почесал затылок. – Война план покажет, скорее всего, захват осуществим. Силами вверенного мне отделения. Вы точно не пойдете. Опыта необходимого нет, и со снаряжением беда. Глава 5 Система Риггос-2, планета Ахерон, Океанариум 29 марта 2535 года, утро Утро наряду с отдохновением после восьми часов сна принесло и новые заботы. Покончив со стандартными процедурами вроде умывания и завтрака, разведгруппа почти в полном составе собралась на полигоне. Впрочем, остальное отделение я тоже сюда загнал и поручил Черенкову занять народ чем-нибудь полезным. Мы же с Федотовым занялись подготовкой оружия и подгонкой снаряжения, попутно озадачили Игната обучением Сашки азам обращения с гауссовками. У них и свои стволы нашлись, в виде все тех же «калашей», но с крайне ограниченным боезапасом, потому мы решили их снабдить из собственных закромов. Тут как раз получилась удачная комбинация – Волчара вооружился «вихрем», оставшимся от Федотова, а Сашке мы вручили один из вакантных «викингов». Полноценной брони не нашлось, а местных вояк напрягать по этому поводу показалось мне наглостью, в результате одарили нашу «группу поддержки» брониками из тех, что использовали в Порт-Владимире. В серьезную заваруху с такой защитой лезть себе дороже, но по предстоящим задачам вполне себе так нормально. Полноценных боевых действий на этом этапе операции мы не планировали, потому остановились на стандартной схеме – пистолет с автоматом у меня, снайперка и «викинг» у Федотова. За хлопотами время прошло незаметно. От увлекательной возни со смертоносными железками отвлек майор Шелест, почтивший полигон присутствием. Я немного удивился этому факту, но оперативник вскоре объяснил свое появление в столь далеком от его настоящих задач месте. – Товарищ капитан-лейтенант, есть минутка? – поинтересовался он после того, как увлек меня под локоток в угол оружейки. – Надо обсудить пару вопросов. – Минутка есть, – не стал я спорить. – Даже больше. Внимательно вас слушаю, товарищ майор. – Хотелось бы уточнить некоторые нюансы предстоящего рейда, – издалека начал Шелест. – Вы как планируете информацию добыть? – Известно как, – хмыкнул я, – наблюдением и захватом «языка». Литке обещал привлечь капитана Юциуса. Это мой старый знакомый, в Мутагенку вместе ходили. Великий спец по электронным делам. Будет обеспечивать техническую поддержку. Планируем составить свежую карту и остров просканировать на предмет искусственных сооружений. – Это понятно, – отмахнулся майор. – У меня просьба – доставьте «языка» в Океанариум. Очень хотелось бы с ним пообщаться лично. – Вот это вряд ли, – не стал я обнадеживать собеседника. – Тут дело деликатное. От «языка» однозначно будем избавляться на месте. Тащить его за пределы острова чревато лишней суетой в стане противника. А нам до захвата это ни к чему. У меня под ружьем не рота и даже не взвод. Всего лишь отделение. С таким ресурсом можно рассчитывать на успех лишь в случае внезапного нападения. – И все же я настаиваю, – не сдавался майор. – Нет, – отрезал я. – Одно дело пропавший где-то в районе Порт-Владимира глайдер с шишкой, другое – исчезнувший посреди бела дня с самой базы идиот. Они и так сейчас на взводе, но на острове должны чувствовать себя в относительной безопасности. Не хватало их еще и этой иллюзии лишить. Будем устраивать несчастный случай, чтобы тело быстро нашли и успокоились. – Тогда вам придется взять меня с собой, – заявил майор. – С начальством я согласую. – Интересно, каким же образом? – усмехнулся я. – На Базу-7 собрались? Когда там очередной сеанс связи? Могу вас обрадовать – к тому времени мы уже из Океанариума свалим. Так что флаг вам в руки, товарищ майор! Однако Шелест так легко сдаваться не собирался. Лицо его, столь серое и незаметное в остальное время, вдруг обрело жесткость не хуже чем у моего непосредственного начальника кап-1 Борщевского. Он собрался было выдать гневную тираду, но я его прервал: – Товарищ майор! Ну не доводите до греха! Не могу я вас взять, никак. Давайте вопросник, что ли, или хотя бы скажите, в каком направлении копать. – Вы берете меня с собой, но на остров я не лезу, – упрямо боднул головой воздух оперативник. – Тащите пленного на лодку, я его допрашиваю. Потом делаете с ним что вам заблагорассудится. Как вам такой вариант? – Ничем не лучше первого, – покачал я головой. – Поймите, не можем мы так светиться. У меня задача – захватить маяк. Она приоритетна. Других указаний я не получал. И я не позволю сорвать дело из-за вашего желания допросить пленного. Вообще, к чему такая спешка? Пойдем на захват, приволочем вам другого. – Это будет поздно, – не поддался майор. – Честно говоря, устным допросом нужные сведения получить проблематично. Необходимо провести мнемосканирование. – Нашли проблему! – рассмеялся я. – Для этого вовсе не обязательно тащить пленного за тридевять земель. Скажу вам по секрету, майор, наши местные друзья кое в чем значительно обогнали науку Федерации. И плодами их технического прогресса мы вполне можем воспользоваться. Давайте больше не будем препираться. Сейчас я позвоню Литке и все выясню. Идет? Майор поморщился, но возражать не стал. Я незамедлительно извлек из кармана презентованный утром мобильник и вызвал мичмана. Тот отозвался мгновенно, но выслушать суть проблемы не удосужился, буркнув, что будет через десять минут. На полигоне он и впрямь появился через четверть часа и привел с собой капитана Юциуса, чем меня изрядно удивил. – Вот видите, товарищ майор, еще и нужный специалист очень кстати появился! – объявил я, поздоровавшись с капитаном. – Здравы будьте, Пал Палыч! – И вам не хворать, Сан Саныч! – в тон отозвался техник. – Вы чего опять такого задумали, что старина Юциус понадобился? Я еще Мутагенку чертову никак не забуду. – А вам мичман разве не объяснил? – удивился я. – Иоганн Карлыч-то? – иронически выгнул бровь капитан. – Объяснил. Хорошая у вас лоханка, оборудование качественное. Попробуем вам помочь. – Тут еще задачка нарисовалась, как раз для вас, – обрадовал я собеседника. – Помните, как вы меня ловко просканировали, когда я в «бардаке» на командирском месте кайфовал? Юциус легким кивком дал понять, что помнит. – Просветите нас, на каком максимальном расстоянии можно мнемосканирование осуществить, – попросил я. – Только не грузите особо. – Конкретнее давайте, – потребовал техник. – Кого сканируем, в каком режиме, какое оборудование. – Пленного нужно будет выпотрошить. Вы будете на лодке, мы с ним на острове. Расстояние пока трудно прикинуть, в пределах десяти – двадцати километров. – Сложно сказать, – задумался Юциус. – Вообще, сканирующий модуль можно стационарный взять, в виде шлема. Он всю информацию снимет. А вот передать ее уже проблема. Энергии не хватит. Процессы параллельны – в модуле объем памяти слишком мал, десятигигабайтный кэш всего лишь. Вот и думайте. – Времени сколько надо будет на сканирование? – Если глубокое, то не менее десяти – пятнадцати минут. Если быстрее, объект в овощ превратится. В любом случае, если от сканирующего модуля до приемного будет больше километра, напрямую его подпитать не сможем, а своего запаса энергии минуты на три максимум хватит. – На состояние объекта плевать, – скорректировал я вводную. – Его все равно кончать будем на месте. А если законнектить этот ваш шлем с баллистическим компьютером? И уже по моему каналу переправлять информацию? – Легко! – пожал плечами Юциус. – Тут уже все будет зависеть от вашей энерговооруженности и дальности связи. Плюс процесс можно форсировать, минут в пять уложитесь. – Как вам такой вариант? – обернулся я к Шелесту. – Вы идете с нами, остаетесь на лодке, мы захватываем пленного, допрашиваем, потом сканируем в ускоренном режиме. А дальше уже ваши заботы, что с этим морем информации делать. – Согласен, – пошел на мировую майор. – Когда отправляемся? – В час пополудни, – отозвался не вмешивавшийся до того в разговор Литке. – «Сирена» готова, команда тоже. Сейчас проводят контрольный осмотр. Система Риггос-2, планета Ахерон, Океанариум 29 марта 2535 года, день Отправка в рейд субмарины класса «сирена» в Океанариуме никого не удивила. Все прошло настолько обыденно и скучно, что мне даже стало немного обидно – не каждый день приходится бороздить моря отрезанной почти век от остальной цивилизации планеты, к тому же на порядочной глубине. Капсула монорельса послушно перенесла нас из купола номер тридцать семь в купол номер шестнадцать, приспособленный под стыковочный узел. Снаружи он выглядел как утопленный наполовину в грунт мутный пузырь, усеянный оспинами шлюзов и отростками пришвартованных тут и там подводных аппаратов различной конфигурации. Благополучно завершив шлюзование, мы перебрались на причальную палубу номер три, то есть фактически на самую верхотуру, и безо всякой помпы цепочкой втянулись в переходный рукав лодки. Еще до обеда я выкроил несколько минут времени, поднял материалы на корабли такого типа и выяснил, что «сирены» были спроектированы сто двадцать лет назад как легкие высокоскоростные суда поддержки. Специфика боевых задач наложила отпечаток на внешний вид корабля – больше всего посудина походила на ската-хвостокола из тропических морей старушки-Земли. Каких-либо выступающих частей на корпусе не имелось, вооружение пряталось в кавернах под люками. Собственно, особой огневой мощью субмарина похвастать не могла – десять торпед различной мощности и назначения плюс ультразвуковая пушка, вот и все вооружение. Размеры тоже воображение не поражали: габаритами лодка была сопоставима со сверхлегким патрульным фрегатом Флота, а тот в длину не превышал сорока метров. Правда, в ширину суденышко, учитывая общую блинообразную форму, имело метров около тридцати, а максимальная толщина в районе экипажных отсеков достигала пяти метров. В движение корабль приводили два гидрореактивных двигателя плюс пара винтов на электрической тяге. Запас хода, если верить базе данных, составлял около трех тысяч морских миль в автономном режиме и наши потребности перекрывал в несколько раз. В общем, «сирена» мне понравилась. Еще больше я укрепился в этом мнении после размещения в кубрике. В стыковочном отсеке нас встретил молчаливый отрок в традиционном комбезе цвета морской волны, представился старшим матросом Петренко и проводил на жилую палубу, в центральный коридор которой, расположенный несколько асимметрично оси корпуса, выходило десять дверей. Проводник немногословно пояснил, что по правой стороне расположено жилье экипажа – одноместные каюты, а слева – двухместные кубрики десанта, и предложил занимать номера с шестого по девятый. После оживленного, но краткого обсуждения разбились попарно – я с Юциусом, Волчара с Сашкой, а мичману Литке в соседи достался младший сержант Федотов. Шелест с понимающей усмешкой вселился в кубрик номер девять. Немного обжившись в тесноватых комнатках и избавившись от львиной доли поклажи, мы в сопровождении все того же Петренко явились в кают-компанию, где нас ожидал остальной экипаж. Последовала традиционная церемония знакомства, затем капитан распустил не занятый в маневрировании личный состав, то есть нас, по каютам. По возвращении в кубрик я завалился на откидную койку и сам не заметил, как заснул. Проснулся часа через три, когда лодка уже была в открытом море и от Океанариума ее отделяла добрая сотня морских миль. Все это я выяснил, опросив случившегося неподалеку Петренко. Прикинул про себя – тридцать с лишним узлов скорость у нашей посудины, и это далеко не предел, как я понимаю. Если в километры перевести, почти две сотни за три часа получается. От Океанариума до Южной гряды чуть больше восьмисот километров, так что к острову Птичий подойдем часов этак через семь-восемь. Причем засветло еще, что для нас не очень хорошо. Придется ждать темноты. Сон я успешно перебил, поэтому в кубрик возвращаться не стал. Вместо этого завалился в кают-компанию, где обнаружил сержанта Федотова, коротавшего время в обществе мичмана Литке и майора Волчары. Вяло отмахнувшись от приветствий, я примостился на краешек дивана и поинтересовался: – А где все? – А пес их знает, – зевнул Волчара, при этом даже не отвел взгляда с обзорного экрана. Дисплей этот диагональю метра под три полностью занимал фронтальную стену. На него выводилось изображение с ходовых оптических сенсоров, а качество картинки было столь высоко, что возникал эффект погружения. В прямом смысле слова погружения – под воду на глубину двадцать метров. Пейзаж, правда, разнообразием не поражал – темноватая толща с едва просматривавшимся внизу песчаным дном, тут и там заросшим купами водорослей да изредка проносившимися мимо стайками серебристых рыбешек. Тем не менее Игнат от этого зрелища оторваться не пожелал, лишь буркнул под нос: – Сашка дрыхнет, туда-сюда. Как цуцик. Умотали его безопасники, никак не отоспится. Выдав толику информации, Волчара окончательно утратил ко мне интерес и вновь погрузился в созерцание забортного пейзажа. Я оставил его в покое и подсел ближе к Федотову с мичманом. По всему судя, между ними разгорелась дискуссия на философские темы. А вот это уже интересно – я, помнится, и сам немало часов провел в словесных баталиях с кандидатом философских наук. – Было в старину в Японии сословие самураев, – втирал между тем Федотов собеседнику, – вот они говорили так: самое главное событие в жизни человека – это его смерть. И всю сознательную жизнь к нему готовились. Для них красиво и с честью умереть было смыслом жизни. Мне эта позиция не близка. – Тогда чего ж ты в солдаты подался? – удивился Литке. – Если не считаешь смерть самоцелью? У нас, например, подобный род деятельности априори считается уделом личностей с суицидальными наклонностями. – Это кто же к таким выводам пришел? – поразился сержант. – Психологи, что ли, доморощенные? Фигня это, извините за мой французский, товарищ мичман! Человек выбирает ратный труд по каким угодно иным причинам, но никак не из стремления покончить с жизнью. Готов до хрипоты спорить с любым вашим авторитетом по этому поводу. – А тебе тогда чего не хватало? – не сдавался Литке. – За каким, извини, лядом ты в армию пошел? С твоим-то образованием и уровнем знаний? Сидел бы в каком-нибудь универе в метрополии и горя бы не знал. – Не в каком-нибудь, а в Московском государственном университете! – уязвленно буркнул Федотов. – Знаете, как звучит тема моей кандидатской? «Проблема смерти и ее место в философской науке». Я вам больше скажу, каждый философ на том или ином этапе жизненного пути этим вопросом задавался. Судите сами – Шопенгауэр с теорией палингенезии, Шрёдингер, Полосухин – и это только двадцатый век. А еще раньше Энгельс, до него Танглю и Биша. Целая наука смерти посвящена – танатология. Про религии вообще молчу, абсолютно во всех уделяется много внимания этому феномену. А ясности до сих пор нет. Увлекла меня эта тема несказанно. Три года убил, диссер накатал, защитил успешно. А сразу после защиты осознал вдруг, что, в сущности, ничего нового не сказал. Повторил путь множества философов, и безрезультатно. Задумался я глубоко и понял одну простую вещь – все они изучали смерть со стороны. И хоть говорится, что умный человек на чужих ошибках учится, в данном конкретном случае этот подход в корне неверен. Отсюда вывод – необходимо изменить методику исследования. Бессмысленно наблюдать за смертью других существ, нужно прочувствовать этот процесс на собственной шкуре. Так я оказался в армии. Отец долго отговаривал, но в конце концов понял меня и препятствовать не стал. Пока что мой подход работает. Материала уже накопил на докторскую диссертацию, но чего-то все равно не хватает. А тут еще напасть – без адреналина и жизнь не в кайф стала. Все обещаю, как контракт закончится, уволиться. Но, чувствую, не получится. – Что, Марк, опять старые песни? – подначил я для затравки. – Ты в адреналинового наркомана окончательно превратился, какая, на фиг, философия? В академию тебе надо, на военного психолога учиться. Цены тебе тогда не будет, разведка с руками оторвет. – Да скажете тоже, товарищ капитан-лейтенант! – отмахнулся Федотов. – Неинтересно мне это. Вот почему я из действующего отряда не ухожу? Сами же чуть ли не силком в академию проталкивали, Борщевский вообще весь мозг выел. А все потому, что нечего мне там делать. Меня интересует состояние человека и особенно его разума в момент соприкосновения с реальной опасностью, когда он от смерти на волосок. Сколько раз уж с ней в жмурки играл, и каждый раз как в первый. Не могу никак самое главное прочувствовать. Ведь вроде бы все ясно, но чего-то не хватает. Самого главного. Истины. Чую, самураи не зря к смерти всю жизнь готовились. Но у них все на уровне чувств, а не разума. Тем буддизм и прочие дальневосточные религии меня и не устраивают – там все элементарно, любое состояние воспринимается как данность. А я так не могу, мне нужно рациональное объяснение. Так что служить мне еще как медному котелку. – Реально будешь с огнем играть, пока не познаешь жизнь через смерть? – поразился Литке. – Блин, хорошо, что я не философ. Мне такие выкрутасы вообще по барабану. Я просто научился радоваться каждому прожитому мигу. Вот и все. Смерти не боюсь, но и навстречу не очень тороплюсь. А вы как, товарищ капитан-лейтенант? – Знаешь, Ваня, – задумчиво покачал я головой, – ты только что в двух словах весь кодекс Бусидо изложил. Но я так не могу. Мне мало радоваться жизни. Есть такая вещь, как воинский долг. И его надо исполнять, о смерти думать некогда. Моя философия очень незатейлива – есть задание, и его нужно выполнить. Смерть – досадная помеха данному процессу, поэтому ее надо всячески избегать, пока есть для этого хоть малейшая возможность. Долг превыше всего, и для настоящего офицера это главный жизненный императив. А всю эту заумь со смыслом существования, который не познаешь без познания смерти, оставляю Федотову. Пусть мозгами работает, глядишь, и напишет докторскую. Но и тут есть нюанс – смерть Марка может помешать выполнению задания, а значит, его заскоки не должны быть помехой в деле. Потому и дрючу его периодически безжалостно за склонность к излишнему риску. – Товарищ капитан-лейтенант! – взвился Федотов. – Опять вы за свое! – Ша, короче! – разозлился я. – Нашел о чем спорить перед самым рейдом. Хорошо Кыся рядом нет, он бы тебе сейчас все по полочкам разложил относительно дурных примет. Сменили тему. – Есть, – нехотя буркнул сержант, однако всем своим видом дал понять, что я отменно неправ. – Не поймите меня превратно, товарищ капитан-лейтенант, – зашел издалека несколько смущенный моей отповедью мичман, – но Марк затронул очень интересную тему. Про самураев, в частности. Я раскопал кое-какие методики. Последний год пытаюсь осваивать восточные психотехники, медитацию например. И знаете, мое мироощущение начинает понемногу изменяться. – Так я этой фигней, почитай, с детства страдаю, – ухмыльнулся я. – И вот что я тебе скажу, Ваня! Не погружайся слишком глубоко во всю эту заумь. Создавались эти методики для менталитета слишком отличного от нашего. Один древний европейский мастер сказал буквально следующее: чтобы полностью овладеть традиционной восточной методикой, нужно самому стать японцем или китайцем. Ни к чему это. Медитация отменный способ снятия напряжения, прекрасный релаксационный метод, и ничего более. Прикладное значение не должно вытесняться всякой малоприменимой на практике эзотерикой. Я тебе больше скажу – Кысь, пулеметчик наш, вообще без понятия, что все эти методики существуют. Даже слова такого не знает – медитация. Он это называет «дремой» и описывает как полусон-полуявь. На практике применяет постоянно, на ходу может отрубиться. Говорит, что от предков досталось умение дремать в любых условиях. Восстанавливается почти мгновенно даже после предельных нагрузок, стоит только приткнуться где-нибудь на полчасика. Во Флоте таких людей ценят. – Кстати, давно хотел спросить, а почему у вас звания армейские? – ухватился за слово Литке. – Вы же флотские. – Вовсе не флотские, – возмутился Федотов и ткнул пальцем в нарукавную нашивку. – Видите: «EF Marines», морская пехота Земной Федерации. Мы не экипажный состав, мы абордажники. – Вот именно, морская! А личный состав рядовые и сержанты. А офицеры на флотский манер. Вообще ничего не понимаю, – озадачился мичман. – Да у вас такая же петрушка, – хмыкнул я. – Почему у тебя звание морское, а у Юциуса того же войсковое? Вроде из одной службы? – Так он и есть капитан-лейтенант, как и вы, – удивился Литке. – У нас у всех звания флотские. Издавна так пошло, еще до Бойни. – Вот так номер! А чего же он тогда так спокойно на капитана отзывается? Да и начальник его, майор Шнайдер… – опешил я. – В Чернореченске они нам так представились. – Вот именно, в Чернореченске! Там удобнее войсковыми званиями пользоваться. Все равно погоны одинаковые. Нечего лишний раз грузить союзников. А вот у вас реальное несоответствие! – окончательно пригвоздил меня Литке. – Ладно, сдаюсь! – засмеялся я. – Тут все предельно просто. Во флотских вузах в Федерации силовиков не готовят. Рядовой и сержантский состав, по крайней мере. Офицеры да, на соответствующих факультетах обучаются, им надо много специфических знаний получить и навыков освоить. Соответственно, готовятся во флотских структурах и звания получают флотские же. А вот бойцов в абордажные команды набирают из Десанта. Тут два основных пути – либо проходят по конкурсу люди из боевых частей, либо сразу в учебке лучших отбирают. Они-то после дополнительной подготовки и попадают во флотские штурмовые группы. Звания у них, соответственно, общевойсковые. Так и получается путаница. Но мы уже привыкли. А вообще, нынешняя морская пехота – это особая каста, вроде и не Десант, но и не экипажный состав. Нам, в сущности, вообще по барабану, на каком корабле служить. Мы мобильное подразделение, от носителя зависим исключительно в одном аспекте – он доставляет нас к месту проведения операции. Хотя без нужды с корабля на корабль штурмовиков стараются не перекидывать. – Чем же вы тогда от Десанта отличаетесь? – озадачился мичман. – Задачами в основном, – пожал я плечами. – Десант работает на планетах, его удел – масштабные боевые операции. Мы же универсалы, с упором на действия в замкнутых пространствах – на кораблях, орбитальных базах, искусственных спутниках. Но без проблем можем и наземный объект захватить. Скажем так, мы наносим точечные удары. Напал, захватил. Или напал, нанес максимально возможный урон и смылся. Спецназ мы, короче. Видимо, любопытство Литке я полностью удовлетворил, потому что продолжать расспросы он не стал. Зато теперь к нему пристал я: – А скажи-ка, Иоганн Карлович, почему на лодке экипаж всего пять человек? – А больше и не надо, – настала очередь мичмана пожимать плечами. – Тут все автоматическое. Два навигатора, два моториста и один универсальный специалист. Как раз две вахты получается. – Так Петренко и есть универсальный специалист? А чего же тогда званием не вышел? – Универсальный специалист – это вспомогательный персонал, – пояснил Литке. – Кок, стюард и боцман в одном лице. С учетом полной автоматизации всех процессов он и в одиночку прекрасно справляется. Навигаторы обычно офицеры, могут друг друга дублировать в роли капитана. Они специалисты высшей категории, с вузом за плечами. Мотористы – старшины или мичманы, их в специальном флотском колледже готовят. То есть образование у них среднее специальное. А вот универсальный специалист обычно матрос-срочник. У нас на всех кораблях по такому принципу команды формируются, только численность их от размера судна зависит. – Занятно тут у вас все устроено, – в очередной раз хмыкнул я. На этом разговор окончательно угас, и я решил вернуться в кубрик, добрать недостающие несколько часов сна. На острове спать не придется, это сто процентов. Система Риггос-2, планета Ахерон, акватория Внутреннего моря 29 марта 2535 года, поздний вечер Весь оставшийся путь я благополучно проспал, вынырнув из объятий Морфея часов этак через семь. Судя по спокойной обстановке на борту, ничего неординарного за это время не случилось, да оно и к лучшему. Освежившись в крошечном санузле кубрика, я привел в порядок внешний вид и вывалился в коридор в надежде выловить кого-нибудь из команды. План мой успехом не увенчался, и я направил стопы в кают-компанию. Здесь было темно и пусто, даже давешний обзорный экран отключен. Полюбовавшись немного на свое мутное в полутьме дежурного освещения отражение в матовой поверхности монитора, я задумчиво почесал в затылке и побрел в сторону перехода на главную палубу. Пробраться туда удалось совершенно свободно, при моем появлении герметичная створка гильотинного типа бесшумно утонула в стене, открыв доступ к трапу. Пересчитав десяток ступеней, я оказался в темном коридорчике, в котором даже ламп дежурного освещения не имелось – вместо них в стенах мерцали флюоресцентные панели, заливавшие все вокруг неестественным мертвенным светом. Дверей в коридорчик выходило три – две по бокам и одна в торце. Та, что прямо по курсу, украшена весьма красноречивой табличкой: «Ходовая рубка! Посторонним вход запрещен!» На двери слева красовалась надпись «Оружейная», а створка правой отпугивала посетителей объявлением следующего содержания: «Шлюзовая! Опасно для жизни! Без скафандра не входить!» Скафандра, ясен перец, у меня в данный момент не было, поэтому я ткнул в сенсор люка ходовой рубки, проигнорировав «оружейку» как малоперспективную в плане получения информации. Бронеплита послушно скользнула в паз стены, и моему взору предстало тесноватое помещение с парой кресел и явно избыточным количеством разнообразных дисплеев и сенсорных панелей на единицу площади. Одно из кресел оказалось занято навигатором, в неровном мерцании экранов больше напоминавшим зыбкую тень. Тень эта моментально обернулась на шум и выдала: «Дверь запили!» Я немного опешил и попытался объяснить цель визита, но грубиян меня перебил очередным «Дверь запили, мля!!!», уже тона на два повыше. Я пожал плечами и покинул негостеприимную рубку, четко расслышав прощальное бурчание навигатора: «Устроили бардак на корабле, мать их!» В плане добычи информации главная палуба ресурс исчерпала, поэтому я с легким сердцем вернулся в жилой отсек и постучал в кубрик номер восемь, занятый мичманом Литке на пару с Федотовым. Дверь почти сразу же отворилась, и я вошел в помещение, небрежным жестом остановив дернувшегося было сержанта. Тот вновь развалился на койке, уткнувшись в КПК. Против ожидания мичмана я в кубрике не застал, о чем и осведомился у Федотова. – Он с капитаном Юциусом в резервной рубке, – просветил меня сержант. – Капитан там что-то вроде серверной устроил. – Занятно, – протянул я, вспомнив подполковника Калинина. – А где это? – Где-то в корме, в районе силовой установки. А вообще лучше Петренко попросите проводить вас, товарищ капитан-лейтенант. Сейчас я его вызову. Сержант протянул руку и ткнул пальцем в яркий сенсор, примостившийся прямо над откидным столиком рядом с койкой. Универсальный специалист не заставил себя долго ждать. – Товарищ капитан-лейтенант? – вытянулся он, завидев меня. – Проводите меня в резервную рубку, матрос! – Есть! Следуйте за мной, товарищ капитан-лейтенант. Петренко прошел в дальний конец коридора и открыл низкий люк с высоким комингсом, воспользовавшись электронным ключом. Я с некоторым трудом нырнул за ним следом, поразившись тесноте технологического прохода. Впрочем, идти в скрюченном положении пришлось недолго, совершенно неожиданно лаз раздался вширь и ввысь и закончился стандартным шлюзом. Петренко набрал код на панели и махнул рукой: – Проходите, товарищ капитан-лейтенант. Дальше будет техническая палуба, там всего два помещения – резервная рубка и стартовая шахта «ската». Капитан Юциус и мичман Литке в рубке. Там открыто. – Спасибо, – кивнул я и шагнул в шлюз. Переборка за мной выскользнула из паза и намертво отделила эту часть корабля от жилой палубы. К проблеме живучести тут относились серьезно. Переждав стандартную процедуру шлюзования, я наконец оказался на обещанной технической палубе. В принципе ничего необычного, сотни раз в таких помещениях бывал, правда, на космических кораблях. Однако разницу можно было усмотреть лишь в малозначительных деталях. Такой же длинный ряд шкафчиков с индивидуальными защитными комплектами, стеллаж с ремонтным оборудованием, несколько емкостей с реагентом для регенератора воздуха. В случае чего в этом отсеке можно неплохо отсидеться. Вон даже ящик с сухими пайками в стенной нише торчит. Плюс очередной герметичный люк – судя по всему, за ним пряталась обещанная пусковая шахта. Напротив него дверца проще – не столь мощная, стандартного для подлодки гильотинного типа. Табличка на ней гласила: «Резервная рубка». Ага, это как раз то, что нужно. Створка гермодвери привычно среагировала на приближение, и я оказался в достаточно просторном по меркам корабля помещении, часть которого была занята парой кресел и громоздким пультом, мало чем уступавшим собрату в основной рубке. Здесь, правда, меня встретили приветливо – оккупировавший одно из кресел Юциус сделал мне ручкой, не отрываясь от мобильного дисплея, а развалившийся на соседнем сиденье Литке привстал навстречу: – Проходите, товарищ капитан-лейтенант! Давно вас ждем. Я добрался до пульта, по пути дважды споткнувшись о какой-то хлам, и поискал взглядом, куда бы присесть. Не обнаружив дополнительного кресла, облокотился на спинку мичманского. – Ну и как у нас дела? Юциус на вопрос не отреагировал, погруженный в работу, зато Литке охотно поддержал беседу: – Все нормально пока. Подходим к Птичьему. Пара миль всего осталась до мелководья. Капитан как раз сканирует побережье. Еще примерно полчаса хода, и можно будет высаживаться. – Прямо вот так высаживаться? – не поверил я. – Они тут совсем охренели от безнаказанности? – Как же, дождешься от них, – поморщился Юциус. На дисплее прямо перед ним красовались разноцветные затейливо пересекавшиеся окружности, от которых капитан не отрывал внимательного взгляда. – Запарились уже от радаров прятаться. – Так вот почему навигатор в рубке такой злой! – хмыкнул я. – Не успел зайти, сразу на грубость нарвался. – Ага, разозлишься тут, – поддержал мичман. – На моей памяти еще никому из экипажей не приходилось такую следящую систему преодолевать. У вас в Федерации все навороченное сверх меры? – Вряд ли у пиратов есть что-то навороченное, стандартный гражданский охранный комплекс. Их частенько в Приграничье используют, особенно в мирах с высокой биологической активностью. – Я пожал плечами и перестал пялиться в капитанский дисплей. – Военную систему мы бы не проскочили. – Прям успокоили, Сан Саныч! – с сарказмом буркнул Юциус. – Ничего, еще полмили, и ляжем на грунт. Тогда никакой локатор не возьмет. В принципе самое трудное место проскочили, остальное дело техники. – А в целом как обстановка? – продолжил я пытать капитана. – Раз уж оторвались от дела, Пал Палыч! – Нормально все! – заверил меня техник. – Активных оборонных систем на дальних подступах не замечено, только локаторами шарят периодически. Помех тоже никто не наводит. Зато нам удалось просканировать береговую линию прямо по курсу и наложить свежие данные на старые карты. Особых изменений нет, место для лежки уже выбрали. Как затаимся, выпустим «чайку». Так что насчет скорой отправки мичман дал маху. Еще пару часов минимум на анализ обстановки понадобится. – Оно и к лучшему, – согласился я. – Засветло мы высаживаться и не собирались. Хоть три часа анализируйте, я не возражаю. – Нужно синхронизировать нашу систему с баллистическими компьютерами, – напомнил Юциус. – Коды доступа дадите? – Дадим, – не стал я спорить. – Только попозже, перед выходом. Ладно, пойду снаряжение готовить. Выбравшись из резервной рубки, я чуть ли не нос к носу столкнулся с хмурым старшиной второй статьи Василенко. Вроде так его капитан представил утром. – Здравия желаю, товарищ капитан-лейтенант, – поприветствовал он меня, протискиваясь к люку пусковой шахты. – И вам того же, товарищ старшина! – не остался я в долгу. – «Ската» активировать будете? – А чего его активировать, – отмахнулся старшина. – Давно готов, на прошлой неделе последний раз на нем в море ходили. Так, предстартовое обслуживание. Люк с отчетливым скрипом вышел из пазов, зашипел вырвавшийся из шлюза воздух, и старшина скрылся из виду, пробормотав напоследок что-то вроде: «Умники хреновы, говорил же смазать!» Больше на технической палубе меня ничто не держало, поэтому я с чистой совестью вернулся в жилой отсек, готовиться к рейду. Система Риггос-2, планета Ахерон, акватория Внутреннего моря 30 марта 2535 года, ночь В стандартных хлопотах два заказанных Юциусом часа пролетели незаметно. За это время лодка успела проскочить охраняемый периметр и лечь на грунт в укромной впадинке, образовавшейся в незапамятные времена. Ложбинка эта на глубине тридцати с небольшим метров заслонялась от острова рифом, весьма крутым со стороны открытого моря. Это естественное препятствие надежно защищало нас от сканирующих систем авантюристов, засевших на острове Птичьем, к тому же находилось всего лишь в километре от скалистого берега, что делало высадку достаточно простой даже для таких профанов в морском деле, как мы с Федотовым. Тем более выяснилось, что «скат» управляется дистанционно, и все, что нам останется делать, – спокойно лежать в противоперегрузочных креслах, пока юркая лодчонка скользит промеж рассыпанных по дну каменюк. Данный факт меня несказанно обрадовал, равно как и напарника. Оптимальный курс уже был проложен и выведен на обзорный экран «ската». Чисто для подстраховки Юциус еще и продублировал его на дисплеи наших шлемов, синхронизировав их с главным вычислителем корабля. В общем, к тому времени как окончательно стемнело, мы полностью подготовились к рейду и выстроились на технической палубе для заключительного инструктажа. Первым взял слово капитан Юциус. – Значит, так, ребята! – начал он, прохаживаясь вдоль короткой шеренги занятого в операции личного состава. – Костюмы синхронизированы с вычислителем корабля, мы вас слышим, плюс изображение с ваших камер идет напрямую к нам. Самое главное – мнемосканер. Как пользоваться, я вам уже объяснял, но на всякий случай напомню – надеваете на голову объекта, жмете вот этот сенсор, потом вот здесь выставляете третий уровень. Все. Дальше прибор будет работать сам. С баллистическими компьютерами костюмов он тоже синхронизирован. Дальше. Связь голосовая. При экстренной эвакуации активируете маяки, они узконаправленного действия, вас не засекут. Вроде все. – Расчетное время операции шесть часов, – принял я эстафету у капитана. – Это значит, что эвакуироваться мы должны еще затемно. Если что-то пойдет не так, немедленно уходите. Лезть на остров и устраивать шухер категорически запрещаю. Иволгин, Волчара, вас особенно касается. Если придется эвакуироваться по резервному варианту, на рожон не лезьте. На берег не высаживаться, пока не удостоверились, что приближаемся именно мы. В случае провала операции и нашего невозвращения командование переходит к майору Шелесту. Майор? Тот холодно кивнул, мол, все понял. – Вопросы есть? Вопросов нет. По местам! В ответ коротко прогрохотали ботинки по палубному покрытию. Юциус с Шелестом скрылись в резервной рубке, с ними убыл и Литке. Сашка с Волчарой остались дежурить на технической палубе – с удобствами устроились на складных табуретках у стеллажей с ремонтными приблудами. Они заблаговременно облачились в защитные комплекты: в случае чего им предстояло покинуть корабль, чтобы прикрыть наш отход с острова. У люка пусковой шахты остались лишь мы с Федотовым да старшина Василенко, снова занявшийся замком. Преодолев «предбанник», мы вышли по узкому коридорчику к каверне со «скатом». Старшина ввел код на панели люка, и тот отъехал в сторону, открыв доступ в предельно тесную капсулу с двумя креслами-лежанками. – Устраивайтесь, товарищи разведчики! – прогудел он и склонился над дисплеем стартовой системы. – Вас поведут дистанционно, но на всякий пожарный тут предусмотрено ручное управление. Код четыре пятерки. Вот пульт активации. На каждом кресле есть джойстик, управлять очень легко. Автокорректор в случае чего не даст вам врезаться в дно или скалу прямо по курсу, так что ваша задача – задавать общее направление движения. Аварийная система жизнеобеспечения активируется вот этим рубильником. Чистая механика, надежность сто процентов. Дальше. Вот этот джойстик управляет вооружением. У вас есть четыре легкие торпеды и трехствольный «гатлинг». Он двусредный, можно использовать и под водой, и на воздухе. Вот здесь энзэ, здесь – резервный регенератор. Вроде все. Вопросы есть? – Никак нет, – буркнул я и попытался как можно удобнее устроиться в кресле. Вообще-то оно больше напоминало противоперегрузочный лежак в десантной капсуле, там тоже приходилось корячиться, прежде чем занять положение, среднее между сидячим и лежачим. Однако опыт не пропьешь, и достаточно удобную позу мне удалось принять за считаные секунды. Тело стянули страховочные ремни, а комп костюма автоматически законнектился с вычислителем «ската». На внутреннюю поверхность забрала тут же спроецировался отчет о состоянии всех систем суденышка. В соседнем лежаке ворочался Федотов. Перед уходом старшина помог надежно закрепить между креслами нашу поклажу, предусмотрительно упакованную в удобные водонепроницаемые кофры. – Ну, с Богом! – выдал напоследок Василенко и захлопнул люк. – Красный-один, как самочувствие? – раздался голос Юциуса в передатчике, когда старшина задраил шлюз стартовой шахты и присоединился к Волчаре с Сашкой. – Проверка связи, прием! – Нормально все, Синий-один! – отозвался я. – Запускайте процедуру расстыковки. – Есть! Даю обратный отсчет. Пять! Я еще раз пробежался взглядом по страничке с отчетом. Вроде все в порядке. Хотя «синим» в рубке виднее. Мы, не мудрствуя лукаво, снова воспользовались цветовой схемой кодировки – я и Федотов «красные» один и два, группа наблюдения в составе Юциуса и Шелеста – «синие», а Волчара с Сашкой, соответственно, «желтые». – Четыре! – вернул меня к реальности голос майора. – Три! Два!! Один!!! Процесс пошел! Магниты стыковочного узла ослабили хватку, и скорлупка «ската» стремительно рванула прочь от туши «сирены», разогнанная пинком силового поля. Зашипел сжатый воздух, продувая цистерны, наш юркий кораблик за несколько мгновений перебрался из нижнего эшелона почти к самой поверхности и завис на глубине пяти метров. Здесь он стабилизировался и рванул с нехилой перегрузкой к берегу, так что я от неожиданности прикрыл веки и выматерился сквозь зубы. Заложив несколько довольно крутых виражей, от которых потемнело в глазах, «скат» в считаные секунды преодолел расстояние от убежища лодки до берега, резко затормозил, вжав нас в лежаки с перегрузкой не менее пары g, и мягко ткнулся острым носом в песок крохотного пляжа, раскинувшегося у подножия скалы. Кстати сказать, у Ахерона наличествовало целых два спутника, разведенных почти в противоположные стороны – Локи и Тор, – общей массой примерно с земную Луну, поэтому приливы в здешних морях носили менее выраженный характер, чем в той же метрополии. В принципе сами по себе эти явления для нашей операции особого значения не имели – выгрузившись из «ската», я активировал автопилот, и кораблик легко и непринужденно снялся с мели и скрылся в толще воды, удалившись от берега на сотню метров. Там он затаился в заранее присмотренной расселинке и принялся сканировать эфир. Мы же с Федотовым перевели костюмы в режим «хамелеон» и по колено в воде перебежали вдоль линии прибоя под самую скалу, где и выбрались на каменистую осыпь. Следы наши тут же уничтожила мелкая рябь, набегавшая на песок пляжа с периодичностью хорошего метронома. Укрылись в густой тени, распаковали кофры и распределили между собой оружие и снаряжение, причем сержанту досталась львиная доля поклажи – в нашей двойке ему предстояло сыграть роль ведомого. Себе я оставил лишь компактный рюкзак с саперными прибамбасами, отметив машинально, насколько же легче стандартный «дэйпак» по сравнению с тем баулом, что украшал мою спину в первом походе по планете. К тому же в этот раз бронекостюм исправен и функционирует в полном объеме, что существенно увеличивало мои возможности. Воспользоваться этим обстоятельством я собирался на все сто процентов. Да что далеко ходить – вот прямо сейчас я активировал ночное видение и превратил муть на забрале во вполне приличное отображение окружающего пространства, разве что цвета немного потеряли в сочности да контуры предметов еле заметно расплывались. В остальном я видел ничуть не хуже, чем в обыкновенный хмурый день. Времени мы терять не стали – продвинулись в глубь острова на пару сотен метров, относительно легко преодолев невысокую скальную гряду, и укрылись в густых зарослях какого-то отменно колючего субтропического кустарника. Костюмы тотчас подстроились под окружение и окрасились в причудливую смесь зеленых пятен с плавными переходами полутонов. Разглядеть нас даже с пары шагов стало проблематично, плюс традиционная для этих широт темень. Выдать нас могло лишь шевеление ветвей, но и эту проблему мы решили, для чего улеглись под самым кустом в тени здорового валуна. На наше счастье, заросли для ночлега никто из пернатой братии не облюбовал. Устроились с максимально возможным комфортом, и я принялся изучать выведенное на забрало изображение острова с высоты птичьего полета. Голограмма была совмещена с картами, полученными несколькими способами дистанционного сканирования, и давала достаточно полное представление о месте действия. Не зря «чайку» гоняли почти час – компактный беспилотник, оформленный под местную морскую птицу, облетел остров по окружности, зафиксировав в оптическом диапазоне пейзаж вплоть до мельчайших деталей. Для перестраховки запускали его в автономном режиме, а по возвращении корабельный «мозг» еще полчаса обрабатывал данные. Но полученный результат того стоил. По факту у меня перед глазами сейчас имелась подробнейшая карта клочка суши около семи километров в длину и трех с половиной в самой широкой своей части. Как и все острова вулканического происхождения, однообразием рельефа Птичий похвастаться не мог – крутые, но не слишком высокие скалы сменялись распадками, те, в свою очередь, пологими пляжами сбегали к воде или переходили в холмистую местность, изобиловавшую хаотично разбросанными валунами до десяти метров в поперечнике. И все это великолепие покрывал густой субтропический лес, в котором и в столь поздний час кипела жизнь. Кстати сказать, визуальный осмотр острова выявить расположение базы не позволил, и лишь по косвенным признакам можно было определить, что она притаилась в самом кратере вулкана – осыпавшемся и пологом до такой степени, что за жерло огнедышащей горы его можно было принять лишь с большой натяжкой. Хотя типичное для таких мест озерцо присутствовало. Однако сканирование показало наличие типичных для миров Федерации построек из пенобетона и композитных материалов, а также излучение сразу в нескольких радиодиапазонах, шедшее от нескольких объектов. А посему сомневаться не приходилось – именно в кратере пряталось поселение пиратского клана. Скорее всего, под голографическим пологом – не дураки же они, должны были предусмотреть маскировку хотя бы от визуального обнаружения. Собственно, оставалось лишь прикинуть наиболее удобный маршрут, и можно было выдвигаться. С этой задачей я справился минут за десять, интегрировал полученную извилистую линию в маршрутизатор компа и выполз из зарослей, жестом приказав напарнику следовать за собой. От места высадки до замаскированной базы по прямой не набиралось и пары километров. Однако с учетом пересеченной местности и необходимости, несмотря на ночь, скрытного передвижения путь до намеченной в качестве наблюдательного пункта нависшей над кратером скалы занял почти два часа. Несмотря на мою егерскую подготовку, нашумели как минимум пару раз, спугнув стайки крикливых птиц. После этого минут по десять отлеживались, затаившись в тени валунов, и шли дальше. Сканер бронекостюма все это время добросовестно просвечивал окружающие заросли на предмет обнаружения достаточно крупных объектов. Где-то на полпути мы наконец наткнулись на местного зверя, весьма напоминавшего земного белогрудого медведя, и я машинально пристрелил его, всадив УОД в широкую грудь. Выстрел из «вихря» в ночной тиши показался нам очень громким, однако пернатые трещотки, оккупировавшие пальму неподалеку, на него не отреагировали. Хорошо хоть на куски бедного зверя не разорвало. Успокоив жестом напарника, я осторожно затащил тушу в ближайшие кусты, где немного поработал мачете, и стал обладателем охотничьих трофеев в виде медвежьих лап – одной передней и одной задней. Запаковал предварительно обработанные репарирующим гелем части тела невинно убиенного млекопитающего в герметичный мешок, повесил его на пояс, и мы с Федотовым продолжили путь. Тушу бросили в кустах – все равно от нее к утру останется лишь дочиста обглоданный скелет. До намеченной скалы добрались без приключений и легко забрались на самую вершину. Здесь обнаружилась довольно удобная площадка, на которой нам удалось с минимальным комфортом улечься и приступить к наблюдению. Первый же взгляд на кратер полностью подтвердил гипотезу – изображение на забрале еле заметно мерцало и изредка скрывалось за полупрозрачной пленкой, напоминавшей негатив старинного фотоаппарата – она тем же манером обращала цвета. Сканер бронекостюма таким образом отображал голограмму, подвешенную над кратером. Немного поколдовав с настройками, я избавился от досадной помехи и принялся вдумчиво изучать прекрасно видное с нашей позиции поселение. База явно была построена по типовому проекту – охранный периметр из двух защитных линий, четыре наблюдательные вышки, вспомогательные постройки по краям, жилые модули и плац в центре. В дальнем от нас конце посадочная площадка с пенобетонным покрытием, в непосредственной близости от нее несколько традиционных ангаров под авиатехнику, памятных еще по пиратской базе на Черной. С запада поселение упиралось периметром в озерцо метров трехсот в диаметре, и на берегу кто-то хозяйственный и нечуждый нехитрым развлечениям соорудил небольшой бревенчатый помост-причал. Рядом с ним меланхолично раскачивались на мелких волнах две пластиковые лодчонки. Тут же приткнулся сарайчик, в каких обычно рачительные хозяева хранят рыбацкую справу. Остальные постройки в глаза не бросались – типичнейшие быстровозводимые щитовые модули, каких миллионы в освоенных мирах. Судя по застройке, в поселке обитало не менее трехсот человек. Что ж, легкой прогулкой нападение на оплот клана не будет. Однако какие-либо планы строить пока рано ввиду явного недостатка информации. Настроив сканер на обнаружение биологических объектов, я еще около часа наблюдал за базой и в результате выявил периодичность смены охраны вкупе с маршрутами следования патрулей. Федотов в это время контролировал подходы с тыла. Ребятишки из клана в очередной раз поразили безалаберностью и нежеланием соблюдать основные правила охраны особо важных объектов. Создавалось впечатление, что собственно охрана была организована по принципу наименьших затрат сил – патрулей всего два, время между повторными обходами участков без малого час, светомаскировки никакой. Даже прожекторы на вышках не использовались за ненадобностью, словно обитатели поселка полностью полагались на охранные контуры. Вне периметра патрули вообще отсутствовали, и этот факт неожиданно сыграл против нас – захват пленного был весьма проблематичен. Помог случай – к концу второго часа наблюдения я засек покинувшего периметр мужика. Тот вышел за пределы поселка чуть ли не голым – в стандартном полувоенном камуфляже, вооружившись хорошо мне знакомым «манлихером». Судя по реакции охранников на КПП, мужик совершал ночной променад далеко не впервые. Дальности акустического сканера не хватило, чтобы записать их разговор, но, судя по жестам и выражениям лиц скучающих секьюрити, товарищ с «манлихером» отправился по какому-то достаточно важному и приятному для всех делу. Скорее всего, тип пошел на охоту. По крайней мере, ничего умнее в данный момент я придумать не смог. – Марк, смотри! – тронул я напарника за плечо. – Перспективно выглядит, как думаешь? – Стремно как-то, товарищ капитан-лейтенант, – шепнул Федотов, разглядев «охотника». – Может, ну его на фиг? Умыкнем лучше патрульного. – Как раз патрульного стремно, – не согласился я. – Тревогу поднимут в течение часа. – Тогда рыбака возьмем на утренней зорьке, – выдал сержант второй вариант. – Утром будет уже поздно. Плюс опять же стремно, среди бела дня-то. Нам оно не надо. Короче, будешь меня вести. Не упусти типа, а то я его в зарослях не найду. Задача ясна? – Так точно! – Синий-один, прием! – переключился я на Юциуса. – Есть объект, будьте готовы к приему информации. – Вас понял, Красный-один! Готовность три минуты. Я перевел отключенный на время ожидания «хамелеон» в активный режим, бесшумно скользнул со скалы и затерялся в густых зарослях. Система Риггос-2, планета Ахерон, остров Птичий 30 марта 2535 года, ночь Темень вокруг стояла хоть глаз коли, и, хотя на данный факт мне по большому счету было плевать, густая растительность для сканеров явилась почти непреодолимым препятствием. Не будь Федотова на господствующей высоте, обнаружить «охотничка» я не смог бы. А так получилось очень даже хорошо – раз захватив объект целеуказателем, сержант не потерял его даже в пальмовой роще, куда мужик свернул по дороге. Примерно тут мы и встретились минут через пятнадцать – я, порядочно утомленный ползанием по колючим кустам, и местный любитель охоты, безмятежно меривший шагами неоднократно хоженную тропинку. Вычислитель федотовского костюма проецировал местоположение цели на карту, так что организовать засаду не составило особого труда. Я даже не стал выскакивать из укрытия и бить несчастного «охотника» тяжелым предметом по голове, а просто всадил в него заряд из парализатора, предусмотрительно захваченного как раз на такой случай. Подхватив обмякшее тело, повесил выпавший из рук местного жителя «манлихер» на плечо и поспешил скрыться в кустах подальше от тропки. Устроил пленника в глубине зарослей, вернулся к месту нападения и постарался придать ему естественный вид, замаскировав следы подозрительной активности. Если у пиратов нет хорошего траппера-следопыта, они вовек не догадаются, что именно в этом месте их человека кто-то вырубил и уволок в неизвестном направлении. – Красный-два, есть объект! Отбой ведения цели, продолжай наблюдение за базой, – приказал я Федотову и переключился на Юциуса. – Синий-один, как слышите? – Слышу хорошо, – отозвался тот. – Готовы к приему информации. – Подождите минут двадцать, – обломал я его. – Сейчас подыщу укрытие подходящее, потом с вами свяжусь. – О’кей, конец связи. Некогда особо трепаться, пленным заняться нужно, а то он уже ворочаться начал. Крепкий, зараза! Заряд парализатора даже на минимальной мощности не шутка. Человек без специальной защиты теряет возможность двигаться как минимум на полчаса, а этот «охотничек» и несколько минут спокойно не пролежал. Силен, ничего не скажешь. Вон как скрючило всего, пытается шухер поднять. Только пока бесполезно – если крупные мышцы уже начали приходить в норму, то мелкие, в том числе и мимические, все еще сведены судорогой. Максимум чего удалось достичь пленнику – издать тихий хрип, как будто ему по горлу бритвой полоснули. Бульканья крови разве что не слышно. Дабы не вводить пленника в искушение, я заклеил ему рот куском заранее припасенного скотча, перевернул на живот и стянул запястья одноразовыми наручниками. Тот уже достаточно оправился от ступора и с глухим мычанием мотал головой. – Веди себя тихо, – шепнул я на интере, для усиления эффекта воткнув кулак в почку. – И не дергайся, а то ноги переломаю. Если понял, кивни. Пленник задохнулся от боли, с шипением выпустил воздух через ноздри и нехотя кивнул. – Вот и славно! – буркнул я. Достал еще одну ленту наручников. – Вставай, и без фокусов! «Охотник» нехотя подчинился, и я затянул пластиковую полоску на его лодыжках, оставив кусок сантиметров тридцати между петлями. Выдернул из кобуры пистолет, продемонстрировал пленнику: – Идешь спокойно, не дергаешься. В случае чего пристрелю не задумываясь. Пошел! Стреноженный мужик засеменил впереди, с трудом преодолевая заросли. Идти ему было отменно неудобно, ветви то и дело хлестали по лицу, но он стоически переносил неудобства, лишь пару раз злобно зыркнул на меня, обернувшись. Я не обратил на это внимания, пусть смотрит, лишь бы сбежать не пытался. Большой беды не будет, просто лишний шум ни к чему. Равно как и лишние следы. Далеко от пальмовой рощи уходить не стали, добрались до замшелого валуна, придавленного плоским каменюкой, и схоронились в крохотной нише между ними. Она была надежно защищена от чужих глаз стеной разлапистого кустарника типа фикуса, только с длинными узкими листьями. Здесь я усадил пленника на землю, привалив спиной к неровной поверхности камня, сам устроился рядом и принялся выразительно поигрывать пистолетом. – Сейчас я освобожу тебе рот, – известил я собеседника, глядя ему в глаза. – Заорешь – пристрелю. Или нет, сначала дам в морду, рот заклею, а потом прострелю ногу. Процесс будем повторять до получения приемлемого результата. Кивни, если понял. Дождавшись утвердительного жеста, я резко сорвал пластырь с лица допрашиваемого. В первый момент он замешкался, зашипел от боли, но уже через секунду выдал с набившим за последнее время оскомину французским прононсом: – Конец тебе, сука! – А вот это зря! – Я пришлепнул пластырь на место и ткнул «охотника» стволом в солнечное сплетение. – На первый раз прощаю. В случае повтора лишишься пальца. Да вот хотя бы указательного на правой руке. Или нет, тянуться неудобно. Ухо отстрелю. Правое. Дав пленнику отдышаться, я повторил попытку установить контакт. На этот раз он от ругательств воздержался. – Да кто ты такой, мать твою! – шепотом взвыл он, испуганно уставившись в непроницаемо-черное забрало моего шлема. – Ты федерал?! Откуда ты взялся?! – Забавно, – хмыкнул я. – Мне казалось, что это я тебя допрашиваю, а не наоборот. Но ты прав, я федерал. Боишься? Пленный тут же сник, и лицо его приняло затравленное выражение. – Боишься, – удовлетворенно констатировал я. – Это правильно. Вы что, ребятки, серьезно думали, что про ваши игры никто не дознается? А если дознается, то не доберется? Святая простота! Отвечай, где пункт управления маяком?! «Охотничек» на миг опешил, и этого краткого замешательства хватило, чтобы из его уст помимо воли вырвались слова: – О-он в м-модуле, радиолокационном… Что ж, в принципе на этом можно считать допрос законченным. Даже если мне не удастся выудить из пленника больше ни одного слова, вычислить нужное строение по радиоэху и излучению во всех известных диапазонах не составит труда. Однако будет нелишним кое-что уточнить. – Дублирующий контур есть? – Где-то на одной из здешних лун, – буквально выплюнул слова пленный. – Точно не знаю! Тебе не один ли хрен? Все равно туда не доберешься! – Кроме вышек еще огневые точки есть? Пленник зажмурился и упрямо замотал головой, словно силился прогнать кошмарное наваждение. Я двинул его в челюсть, совсем легонько, чтобы привести в чувство. – Чего теперь телиться-то, проговорился уже! Давай дальше колись! – Да пошел ты! – зло сплюнул мужик и глубоко вдохнул. Крикнуть не успел – я сбил ему дыхание ударом в сплетение, и он зашелся в тяжелом кашле, завалившись набок. Привстав с корточек, я для закрепления успеха вколотил носок ботинка ему в ребра. Одно, кажется, сломал. Дал пленнику слегка перевести дыхание, за шиворот вернул в сидячее положение и продолжил допрос. – Ты зачем ночью в джунгли поперся? – поинтересовался я. Достал из кармана КПК, вывел на дисплей карту острова. – Чего тебе в модуле не сиделось? Мужик зыркнул исподлобья, но нарываться не рискнул: – Охочусь я ночью. На острове живности полно, но она сейчас пуганая стала, днем не подпускает. А свеженького хочется, заколебались на консервах и гидропонике сидеть. Ага, правильно я догадался. А ребятишки реально расслабились на своем островке, давно, видать, тут сидят, не боятся уже ничего. – Давно базу заложили? – Скоро год как, – буркнул «охотничек». – Скучно тут, вот и придумываем развлечения по мере сил. Кто рыбачит, кто, как я, охоту предпочитает. – А что только на зверей? – поинтересовался я. – С вашими возможностями можно и в море хулиганить. Опять же на побережье набеги устраивать. Дело полезное – и трофеи, и бабы. Тяжело небось без них? А? Пленник нелепо скорчился в попытке закрыть поврежденные ребра, но я бить его не стал. И так все ясно. Суки, они везде суки. И сущность такая рано или поздно брала верх. Даже если поначалу и сидели тихо, то потом распоясались. Наверняка и похлеще номера выкидывали, чем я предположил. У подобных тварей фантазия богатая бывает. Я только покачал головой сокрушенно и ткнул мужику под нос КПК с картой острова. Увеличил масштаб, высветил на дисплее объемный план базы с привязкой к рельефу и обозначенными цифрами постройками. – Рассказывай, что где размещается. За последующие четверть часа я получил от пленника исчерпывающие сведения по устройству поселения с детальным расположением служб и именами всех сколько-нибудь значимых начальников. Не поскупился «охотничек» и на сведения о защитном периметре, и вообще раскололся до самой задницы. Информации к размышлению скопилось более чем достаточно, пора было переходить ко второму этапу допроса. – Синий-один, как слышите? Прием! – вызвал я Юциуса, отключив внешние динамики. – Готов к сканированию. Освобождайте канал. – Вас понял, Красный-один, – тотчас же отозвался капитан. – Что-то долго вы возились. Проблемы? – Никак нет! – отмел я все подозрения. – Готовность две минуты. – Принял. Пленник заподозрил что-то недоброе, когда я извлек из чехла ажурную сферу мнемосканера. Видимо, нечто подобное ему уже приходилось видеть. Однако я не обратил на расширившиеся от ужаса зрачки объекта ни малейшего внимания – заслужил, скот, свою участь. Тот дернулся было, но я успокоил его коротким ударом в многострадальное солнечное сплетение и ловко нахлобучил на голову сканер. Пробежался пальцами по сенсорам, в точности придерживаясь инструкции Юциуса. Шлем отозвался жизнерадостным огоньком готовности, пленник обмяк. – Процесс пошел! – известил я капитана. – Есть контакт! Как он и предупреждал, процесс мнемосканирования на третьем уровне мощности занял не более пяти минут. Затем диод на шлеме погас, сигнализируя о выключении прибора, и я осторожно снял его с головы пленника. Н-да, жуткое зрелище. Говорил капитан, что объект в овощ превратится, но я не думал, что реальность окажется настолько суровой – на меня смотрели два совершенно пустых глаза с расширенными, как у законченного наркомана, зрачками. Губы кривились в бессмысленной ухмылке, из уголка рта тянулась нитка слюны. Черт, действительно «объект»! Назвать эту опустошенную оболочку человеком язык не поворачивался. Мне на миг стало жутко, вдоль позвоночника пробежала ледяная волна, будто от недоброго взгляда в спину, но я прогнал наваждение и за шиворот поднял бывшее недавно разумным существо на ноги. Оно не сопротивлялось. Перехватив ножом путы на ногах пленника, я погнал его к загодя намеченному для приведения приговора в исполнение обрывистому участку берега. До места добирались почти полчаса – безмозглая оболочка человека была куда беспомощней грудного младенца и застревала в самых неожиданных местах. Достаточно было даже малейшего препятствия, чтобы ввести «объект» в ступор. Сначала он даже идти не мог, но после мощного тычка в спину пробежал по инерции несколько шагов, и в нем проснулись наработанные за долгие годы рефлексы. Дальше дело пошло веселее, но все равно я порядочно измучился, пока довел опустошенное тело до облюбованного обрыва. Труднее всего оказалось не переполошить обитателей всех окрестных зарослей, но и с этой задачей я кое-как справился – пришлось просто-напросто постоянно контролировать «объект» органолептическим методом, то есть придерживать за плечо и задавать направление движения. Место, намеченное в качестве декораций для финальной сцены спектакля, было удобным во всех отношениях – располагалось достаточно далеко от звериных и людских троп, от наблюдения с воздуха было укрыто нависающей кроной разлапистой пальмы и представляло собой крохотный пятачок, заросший густой травой. С двух сторон площадка была зажата между типичными для местного пейзажа валунами, а с третьей заканчивалась довольно крутым обрывом метров этак пятнадцати высотой. Прямо под ним начинался укромный пляж, раскинувшийся на берегу затерянной в нагромождении скал бухточки. Склон усеян мелкими камнями и гравием вперемешку с рыжей лесной почвой, кое-где порос чахлой травкой. Судя по всему, когда-то давно тут случился оползень. Вообще, при должной сноровке по нему можно было спуститься к воде, не сломав шею, но вот если оступиться и сорваться в неконтролируемое падение – множественные переломы, если не летальный исход, обеспечены. Прислонив бывшего «охотничка» спиной к валуну, я извлек из мешка трофеи, оставшиеся от медведя, и занялся имитацией на пятачке бурной звериной деятельности. Закончив, поставил «объект» спиной к обрыву, почти на самый его край, и резким движением отрубленной лапы располосовал комбез. «Оболочка» на такое грубое обращение никак не отреагировала. Для сущей достоверности раздиранию звериными когтями подверглись правый рукав и обе штанины. Напоследок еще полоснул трофейной конечностью «охотничка» по щеке. Из трех параллельных порезов моментально заструилась кровь, но пустота из глаз «объекта» не исчезла. Я спрятал лапы обратно в мешок и, отступив на шаг, резко толкнул бывшего человека ладонями в грудь. Тело с невнятным шорохом соскользнуло с кромки обрыва и покатилось вниз, сгребая попадавшиеся на пути камни. Через пару секунд шум оборвался. Я выглянул из-за среза спуска, врубил максимальное увеличение. «Охотничек» обнаружился почти у самой воды. Тело изломанной куклой громоздилось на песке, его неестественно вывернутую руку накрывало мелкой волной. Судя по положению головы, пленник при падении свернул шею. Просвечивание объекта сканером вывод подтвердило – «оболочка» была мертва и стремительно остывала. – Ничего личного, приятель! – прошептал я, пятясь от обрыва. Черт! Никогда я еще себя так погано не чувствовал. Убивать врага мне и раньше неоднократно приходилось, но всегда это случалось в горячке боя, когда или ты, или тебя, и задумываться о вечном просто не было времени. А сейчас я совершенно сознательно и хладнокровно, не испытав даже тени сомнения, сначала превратил человека в пускающего слюни идиота, а потом и у этой жалкой «оболочки» отнял жизнь. Ну, Шелест, ну, майор! Припомню я тебе это. – Красный-два, как обстановка? – Блин, хоть разговором отвлекусь от мрачных мыслей. – Все спокойно, Красный-один! – отозвался Федотов. – Активности противника не наблюдаю. Подходы к позиции свободны. – Буду через десять минут, жди. – Есть! Еще раз оглядел на всякий случай место разыгравшейся трагедии, подправил несколько оставленных по неосторожности следов и по каменистой осыпи выбрался за пределы пятака. Потом резко отпрыгнул метров на пять, воспользовавшись сервоусилителем, и вломился в очередные заросли. Вроде все, без собаки и хорошего следопыта меня теперь не выследишь. Можно возвращаться к сержанту и вместе с ним пробираться к противоположному берегу острова, к той самой бухточке, где мы высадились со «ската». Однако планам моим не суждено было осуществиться. Не успел я преодолеть и половины расстояния до НП, как на связь неожиданно вышел Юциус. – Красный-один, как слышите, прием! – выдал в эфир капитан – С вами хочет побеседовать Синий-два. Опа! А Шелесту что от меня понадобилось, да еще в такой момент? Самое время валить с острова, а он тут переговоры устраивает!.. – Красный-один, это Синий-два! – донесся до меня голос майора. – Отставить эвакуацию! Как поняли, прием?! – Не понял?! – Отставить эвакуацию! Код один два два девять! Как поняли? – Вас понял, подтвердите полномочия! – зло рыкнул я, активировав протокол опознания. На дисплее перед глазами возник сложный символ, отправленный с майорского терминала. Мой собственный баллистический комп извлек из тайных глубин памяти секретный файл и совместил полученное изображение со второй частью графического кода. Обе странные закорючки слились в нечто целое, отдаленно напоминавшее то ли китайский иероглиф, то ли незавершенную буддийскую мандалу. Под изображением возникла мигающая подпись: «Полномочия подтверждены». Твою мать! Обожаю собственное начальство, всегда найдет возможность неприятно удивить в самый разгар операции. – Принимайте пакет инструкций, – примирительно произнес Шелест. – На анализ даю вам час, потом выйдете на связь и изложите свои соображения. – Есть! Я отключил передатчик и сосредоточился на скрытном передвижении в зарослях. До наблюдательного пункта добрался через несколько минут, устроился рядом с Федотовым, буркнул ему: «Наблюдай, мне некогда!» – и углубился в анализ полученных распоряжений, развернув виртуальный дисплей и такую же клавиатуру. Со стороны это выглядело даже забавно – лежит на голом камне закованное с головы до ног в броню тело и производит странные пассы. И пальцы беспорядочно дергаются. Вообще, самое плохое, что может случиться в «поле», – это вмешательство руководства в ход операции, что, как правило, влечет за собой экстренное перелопачивание планов, лишнюю суету и неоправданные потери вследствие неудовлетворительной подготовки финальной фазы акции. Поэтому все нормальные военные сторонятся кодов типа нашего «один два два девять» как черт ладана. Не зря в среде абордажников он известен под неофициальным названием «копчик» – в том смысле, что после его получения над операцией повисает полная и недвусмысленная задница. Вот и сейчас, распаковав кодированные архивы инструкций, я предался невеселым мыслям о ближайших перспективах. По всему выходило, что легкой прогулки не получится – зря я расслабился и даже набросок плана подготовил. Чую, будет офигительный сюрприз. Предчувствие меня не обмануло. В первом же архиве нашлось досье на некоего Исайю Локхида-Бертье, доктора ксенопсихологии. Судя по фотографиям, вполне благодушный старичок с венчиком седых кудрей вокруг обширной лысины, маленький и сухощавый. Карикатурный ученый из старинных фильмов, типа дока Эммета Брауна. Однако при более подробном рассмотрении обнаружился и стальной взгляд подозрительно молодых глаз, и жилистые руки – на одной из фоток он был изображен в футболке с короткими рукавами, – и твердая линия губ в неприятной ухмылке. Жесткий мужик, сразу видно. На внешность при общении с такими типами покупаться не стоило. Краткая биографическая справка выглядела не хуже резюме иного наемника: окончил медицинский колледж в Эдинбурге, где изучал психологию, потом открыл частную клинику. Прогорел. Чтобы укрыться от кредиторов, завербовался в Десант. Участвовал в нескольких заварушках в Приграничье, неоднократно сталкивался с представителями других разумных рас. По истечении срока контракта из армии уволился и получил второе высшее – уже по ксенопсихологии. Ударился в науку, два десятка лет мотался по Федерации, при этом не чурался и окраинных миров. Побывал во владениях Триумвирата – на планетах цивилизации Тау и в одной из систем, принадлежавших Л’Хеу. Защитил сначала магистерскую, а затем и докторскую диссертации в одном из ведущих вузов Объединенной Европы и приобрел репутацию крупнейшего специалиста по психологии гуманоидных рас. В научных кругах имел большой вес, к его словам прислушивались в Академии наук Федерации. Несколько написанных им книг разлетелись как горячие пирожки – и научные труды, и научно-популярные. На этом деле док сколотил приличный капитал и посвятил все свое время малопонятным изысканиям. А два года назад вообще исчез из поля зрения журналистов, и даже спецслужбы не могли с уверенностью установить его местонахождение. На этом официальное досье с грифом «для служебного пользования» заканчивалось. Я хмыкнул заинтересованно и вскрыл второй архив. На виртуальном дисплее высветилась еще одна справка, с пометкой «совершенно секретно». С фотографии на меня смотрел все тот же док Локхид-Бертье, но в окружении весьма интересных личностей, досье которых я изучал совсем недавно, на Бурной и в Порт-Владимире. Ага, ученый связался с нехорошими ребятами из клана Плохиша Фенье. На следующей фотке он ручкался с самим Себастьеном, что окончательно рассеяло сомнения в причастности доктора к темным делишкам пиратов. Текст под изображениями был соответствующий. Из него следовало, что пять лет назад док Исайя начал активно контактировать с людьми из Внешних миров, особенно с представителями кланов. Поначалу ничего предосудительного за ним не замечалось, но вскоре он связался непосредственно с Плохишом, и дела стали принимать несколько иной оборот. Спецслужбы очень заинтересовались странной деятельностью ученого. Им удалось установить причастность доктора к нескольким малозаметным для общественности преступлениям, в основном похищениям людей. Через некоторое время его следы обнаружились в деле о «мозголомах» – разгромленной Службой безопасности подпольной лаборатории, в которой проводились эксперименты над людьми. В тот раз доктору удалось выкрутиться и избежать уголовного преследования, но с тех самых пор он окончательно перебрался во Внешние миры. Какое-то время он действовал относительно открыто, затем исчез ненадолго, вновь вынырнув из небытия на той самой Гемини-3 системы 37-й Близнецов. В поле зрения спецслужб он попал случайно, когда связался с Себастьеном Фенье. И тут уже его из виду постарались не выпускать, раскрутили целую спецоперацию с расконсервированием ранее залегших на дно агентов. Однако выяснить удалось не очень много, лишь общее направление работ доктора. Но и этого хватило, чтобы переполошить руководство Службы безопасности – неугомонный док Исайя весьма заинтересовался проблемой Первых. Задействовав чуть ли не все связи клана, он правдами и неправдами добывал информацию о таинственной расе, при этом не гнушался шантажом, кражами и прямыми убийствами. Параллельно он собирал сведения о легорийцах и Большой Войне, разыгравшейся век назад. Накопив достаточное количество улик, ученого вознамерились было брать силами регионального управления, но он внезапно исчез из Системы. Много месяцев его след считался утерянным, все, что удалось выяснить незадачливым агентам, – это тот факт, что доктор Локхид-Бертье убыл на тайную базу клана Фенье и занимается поисками каких-то диковинок, оставшихся от Первых. Однако в ходе операции «Сафари» местонахождение этой базы удалось установить, и руководство СБ озаботилось проверкой данной возможности. Именно поэтому майор Шелест настаивал на полном мнемосканировании пленного – полученный массив информации он прогнал через полевой анализатор, сравнив изображения всех когда-либо виденных объектом людей с небольшой картотекой, выданной в Службе безопасности. Сравнительный анализ показал, что допрошенный «охотник» неоднократно видел доктора на Птичьем, причем последний раз это произошло не более суток назад. В списке майора данный персонаж проходил под номером три, и в характеристике его имелось недвусмысленное указание любыми способами задержать ученого при обнаружении. Причем только живым. Соответственно, безопасник приказал отказаться от эвакуации и привел во втором досье дословный текст приказа, согласно которому поимка дока по значимости приравнивалась к основной цели операции. Равенство приоритетов, так сказать. Отмазаться от такого распоряжения не было ни малейшей возможности. – Синий-один, прием! – вызвал я «сирену», покончив с анализом информации. – Второго дайте. – Синий-два на связи, – незамедлительно отозвался Шелест. – Слушаю задачу, – не стал я тянуть время. – Приказываю установить местонахождение объекта номер три и обеспечить наблюдение за ним, – принялся перечислять майор. – В плане операции предусмотреть его захват. На разработку даю сутки. Ваши предложения, капитан-лейтенант? – Какие, на фиг, предложения! – отмахнулся я. – Весь план перелопачивать придется. Связывайтесь с Океанариумом, пусть остальное отделение переправляют. Точку встречи только подальше от острова назначьте. Плюс договоритесь насчет организации ракетного удара. Координаты целей дам сегодня ближе к вечеру. Еще прогоните скан мозга пленного на предмет определения местонахождения резервного пункта управления маяком. Он мне сказал, что пункт на одной из здешних лун. Придется озаботиться его нейтрализацией. Свяжитесь с Базой-7, пусть организуют сеанс связи с ребятами на Мьёллнире. Борщевский говорил, что у них бот есть штурмовой. Придется его задействовать. Пусть за сутки решат проблемы с боекомплектом и выйдут на оптимальную орбиту. Короче, озадачьте, а они пусть свои соображения выскажут. Будем координировать действия напрямую. Без них однозначно не получится маяк перенастроить и удержать в своих руках. – Хорошо. – Шелест выдержал небольшую паузу. – Хотелось бы иметь хотя бы предварительные наброски плана. – Через пару часов скину раскадровку, – обнадежил я. – Хотя нет, пока темно, надо будет вылазку в поселок сделать. Короче, к обеду ждите. С группой на Мьёллнире будем по ходу дела разбираться. А моих людей из Океанариума уже сейчас вызывайте. И договаривайтесь насчет ракетного удара. – Все понял, конец связи. Задал майор задачку, ничего не скажешь! Одно радовало – в пакете файлов, присланных Шелестом, имелась подробнейшая параметрическая характеристика, скан биополя искомого объекта. Это несколько облегчало поиск конкретного человека – достаточно было ввести необходимые параметры в баллистический комп и запустить сканер. Другое дело, что с нашего наблюдательного пункта заниматься сканированием поселка означало зря тратить время. На такой дальности электронная начинка бронекостюма могла лишь обнаружить наличие биологических объектов, об идентификации их даже речи не шло. Делать нечего, придется пробираться непосредственно на территорию базы и как минимум в нескольких местах оставлять пассивные усилители. Способ длительный, но надежный, как удар ломом по голове. И это намного проще, чем заглядывать в окна всех жилых модулей поочередно. Хорошо хоть до рассвета еще есть в запасе почти три часа, успею, если мешкать не буду. Освободившись от большей части снаряжения, оставив при себе лишь «вихрь» и малый джентльменский набор разведчика, я наказал Федотову продолжать наблюдение и соскользнул со скалы. До первого контура защитного периметра добрался минут через десять, причем львиную долю времени потратил на бесшумное преодоление густых колючих зарослей, повсеместно распространенных на этом не самом крупном клочке суши. Передовая линия защиты разочаровала – стандартные лазерные датчики движения и вкопанные тут и там разрядники я преодолел играючи, активировав в костюме режим «призрака». Баллистический компьютер моментально перехватил управление датчиками и на пару секунд открыл проход в заграждениях, сымитировав штатное функционирование системы. Гражданский комп, служивший здесь главным вычислителем и сервером в одном лице, военной электронике противостоять не смог. В принципе можно было прямо сейчас взломать сеть и выкачать всю информацию с его носителей, имелось лишь одно «но» – незамеченным такой фортель в любом случае, останется, а значит, цель операции достигнута не будет. Так что повременим с этим. Второй контур сопротивлялся немногим дольше первого. Чтобы преодолеть стандартный энергетический барьер, поражавший нарушителя высоковольтным разрядом, потребовалось всего лишь подползти к одному из штырей-разрядников (типа тех, что входили в комплекс «Ограда», который использовал Юциус для защиты лагеря научников у Мутагенки) и перемкнуть пару проводников «крокодильчиками» из ЗиПа к наладоннику. Проскочив защитную линию, я вернул разрядник в первозданное состояние и осторожно углубился в поселок. На освещении пираты не экономили, густо развесили фонари на фасадах жилых модулей и просто на столбах вдоль улочек, поэтому пришлось пробираться по задворкам, задействовав «хамелеон» на полную мощность. Хорошо хоть запасные батареи захватить догадались, а то к концу вылазки остался бы я с минимальным энергозапасом. Радовал также тот факт, что местные обитатели не имели привычки шастать по улице далеко за полночь. За все время я не столкнулся ни с одним представителем клана, а с патрулями, курсировавшими вдоль периметра, благополучно разминулся – элементарно подгадал время, когда они находились на максимальном удалении от точки перехода. Про прожектора на наблюдательных вышках я уже упоминал – похоже, здесь они были чем-то вроде украшений. Кстати, наблюдатель обнаружился лишь на одной вышке, той, что контролировала восточную сторону периметра с грунтовой дорогой и проходной с парой часовых. Мне он совершенно не мешал, так как от его взора меня отлично прикрывали постройки базы. К тому же у этого идиота на смотровой площадке горел мощный фонарь, что автоматически лишало его ночного зрения. Даже если он использовал ПНВ, особого проку от него не было – сенсоры полностью забивались близким источником излучения. Плюс щедро разбросанные по территории лампы, которые полностью исключали даже малейшую возможность разглядеть что-либо в тепловом диапазоне. Так что в поселке я мог себя чувствовать в относительной безопасности, нужно всего лишь избегать непосредственного контакта со здешним населением. По правде сказать, даже в такой ситуации можно было особо не волноваться – освещение освещением, но все-таки ночь на дворе, «хамелеон» в таких условиях делал человека практически невидимым. В лучшем случае глаз улавливал размытое движение где-то на периферии зрения, а такой раздражитель любой нормальный представитель людского племени оставит без внимания. Обнаружить меня можно, лишь врезавшись со всей дури или наступив случайно, чего я, понятно, попытаюсь избежать. Подошел я к поселку с юга, как раз со стороны жилой зоны, потому и начал обход именно с нее. Примерно за четверть часа незаметно оснастил десяток домиков горошинами пассивных усилителей, где закинув их на крышу, где утопив в щель между листами облицовочных панелей. В одном месте заныкал усилок под куском деревянного бруса, брошенного у двери в качестве ступеньки. Сеть получилась достаточно частая и равномерная, так что жилой сектор просканируем с необходимой точностью. Однако останавливаться на достигнутом я не стал и еще почти час потратил на осмотр ангаров и взлетной площадки. Тут пришлось немного сложнее ввиду наличия часовых. Те, правда, большую часть времени посвящали игре в шашки и просмотру эротических журналов, отпечатанных на бумаге – невероятный анахронизм для Внутренних систем, но вполне обычная вещь для Внешних миров. Избежать с ними встречи не составило особого труда, равно как и оставить в нескольких укромных местах усилители. Заодно я обогатился сведениями о составе авиапарка противника – в ангарах обнаружилось восемь бронированных глайдеров, способных нести по пятнадцать человек десанта. Вооружены эти «птички» были хоть и слабее чернореченских штурмовиков, но все же огневую мощь имели достаточную, чтобы общими усилиями помножить на ноль нашу «сирену», застань они ее в надводном положении. Кроме глайдеров у пиратов имелся аэрокосмический штурмовой бот. А вот это уже серьезный козырь! В случае чего такой аппарат может в пыль разнести город размером с Чернореченск. Ну и на закуску – пара космических челноков на открытой площадке. Их я заметил уже давно – машины сугубо пассажирские, вооружения не несут. Благополучно покинув посадочную площадку, я задержался на несколько минут у пристани с лодками, оставив и тут парочку сюрпризов. Затем вновь углубился в жилую зону, но уже с другой стороны. На этом участке были сконцентрированы служебные модули, в том числе и радиолокационный. Здесь я проделал основательную работу, оснастив домик не только горошиной усилителя, но и парой высокочувствительных микрофонов и до кучи лазерным сканером. Теперь мы сможем организовать прослушивание, что будет приличным подспорьем в разработке плана. Жалко, мало у меня подслушивающей аппаратуры, не получится всю базу охватить сетью. С другой стороны, есть у меня одна штучка интересная… Удалившись от радиорубки, я затаился в густой тени какого-то явно нежилого модуля, смахивающего на продовольственный склад, и вызвал Федотова: – Красный-два, врубай сканер, прием! – Есть! – донесся до меня немного сонный голос напарника. Ага, скучно ему, в дрему клонит. Ничего, днем отоспимся, чует мое сердце. Федотов тянуть с исполнением приказа не стал и уже буквально секунд через десять доложил: – Красный-один, есть идентификация! Объект в модуле номер восемь. Как понял, прием? – Понял тебя хорошо, Красный-два. Конец связи. Свой сканер внутри охранного периметра я включить не рискнул, ну его на фиг, вдруг у них радист параноик, сидит сейчас в рубке и гоняет локаторы в режиме поиска. В такой близости от антенн может и засечь излучение сканирующей системы бронекостюма. Лучше перестраховаться. Тем более что Федотов с легкостью справился с задачей и засек объект. На базе у меня осталось лишь одно дело, к которому я незамедлительно приступил. Пробравшись к модулю номер восемь, подсвеченному на плане базы, активировал «комара» – микроробота характерной формы размером примерно со своего земного прототипа – и пристроил его над дверью. Убедился, что «жучок» функционирует в штатном режиме, и растворился в начинавшей сереть тени. Времени у меня оставалось в обрез – только-только успел пересечь периметр и схорониться в зарослях. Рассвет в этих местах наступал быстро, равно как и вечерние сумерки. Не тропики, конечно, но тоже приятного мало. Добравшись наконец до ставшей уже родной лежки, я расположился рядом с Федотовым и перевел «хамелеон» в пассивный режим. Сержант за время моего отсутствия озаботился маскировкой укрытия, и до того бывшей достаточно надежной, так что тратить понапрасну энергию не было необходимости. Здесь я смело врубил сканер и заполучил на внутренней поверхности забрала схему базы с сотнями зеленых точек, обозначавших людей. Одна из них, в том самом модуле номер восемь, отличалась от остальных наличием бледно-зеленого ореола и выпадающим меню с характеристикой объекта. Это и был искомый док Исайя Локхид-Бертье. Пока что мы могли наблюдать за ним в пассивном режиме, но, как только он покинет модуль, «комар» прицепится к его одежде, и у нас появится возможность не только его видеть, но и слышать. Впрочем, это дело нужно будет запараллелить на вычислитель подводной лодки, пусть у Шелеста голова о нем болит. Мне же предстоит весьма увлекательная задача – разработка плана нападения на базу. Но это немного позже, сейчас завтракать и хотя бы пару часов поспать. Глава 6 Система Риггос-2, планета Ахерон, остров Птичий 30 марта 2535 года, день После двухчасового сна, наглотавшись до кучи стимуляторов и пищевого концентрата, я почувствовал себя человеком и принял вахту у Федотова, отправив того отдыхать. Уже давно рассвело, так что каких-то активных действий не предвиделось, оставалось лишь наблюдать да тщательно прорабатывать план предстоящей операции. На это дело времени у меня более чем достаточно – по самым оптимистичным прогнозам, ребята из Океанариума подтянутся часов через пять. Штурмовики доберутся быстрее, но им в открытом море болтаться не с руки, наверняка у подводников забазируются до времени «Ч». Лазерный сканер, оставленный на боксе номер восемь, я, как и собирался, законнектил с вычислителем «сирены», а сам выступил в роли ретранслятора. Учитывая тот факт, что наш «жучок» работал в динамическом режиме, то есть передачу включал лишь во время разговора дока с кем-либо, засечь его деятельность гражданской аппаратурой было просто нереально. Так что я перевел сканирующую систему в активный режим и занялся интеллектуальным трудом, вновь запустив виртуальную рабочую станцию. Дел предстояло множество – наметить первоочередные цели для ракетного обстрела, пути подхода и отхода, рассчитать приблизительно длительность всех этапов акции и не забыть примерную диспозицию для каждой контрольной точки. С учетом имевшегося личного состава задача весьма нетривиальная. Нечасто приходится одним отделением штурмовать целую пиратскую базу. Незаметно для себя я погрузился в работу и отключился от окружающей действительности. Впрочем, она отвечала мне тем же, даже гнус местный не досаждал – спасал загерметизированный бронекостюм. Часов в десять утра на территории поселка началась какая-то суета, о чем незамедлительно просигналил баллистический комп. Оторвавшись от работы, я сосредоточил внимание на базе, но там не происходило ничего серьезного – несколько человек в разномастном камуфляже с неизменными «манлихерами» вышли за пределы периметра, о чем-то обеспокоенно переговариваясь. За проходной они разделились на три пары и разбрелись в разные стороны, вскоре скрывшись из виду. Однако компьютер уже засек цели и теперь достаточно уверенно вел их даже в зарослях – дальности сканирующей системы хватало в таких условиях на пару километров, так что незаметно они к нам не подберутся даже случайно. Убедившись в отсутствии непосредственной опасности, я потерял к разбредшимся «охотничкам» интерес и вернулся к работе. В следующий раз я оторвался от дела, чтобы разбудить напарника. Посвежевший Федотов сладко потянулся и занял удобную для наблюдения позицию. Теперь уже ничто не отвлекало меня от работы, впрочем, осталось не так уж и много – еще пару деталей уточнить, и можно скидывать пакет Шелесту. Что я и проделал минут через пятнадцать, вызвав безопасника по кодированному каналу. – Синий-два, Красный-один на связи, прием! – пробурчал я в микрофон. Бронированные пальцы выстукивали нервную дробь по затесавшемуся под руку булыжнику. – Синий-два на связи! – незамедлительно отозвался Шелест. – Принимайте пакет, – лаконично известил я и отправил файлы. – Принял, – устало буркнул безопасник. Судя по голосу, поспать ему сегодня ночью не удалось. – Как продвигаются переговоры? – больше для проформы поинтересовался я. – Нормально все, – отмахнулся Шелест. Я явственно представил этот его характерный жест. – Насчет ракетной атаки договорился. Координаты сейчас передам, и будем уточнять состав штурмовой группы. – С Мьёллниром говорили? – Ага, ребята на Базе-7 расстарались. Бот в полной готовности. Сейчас они связываются с командованием на Бурной, боеприпасы нужны. Если все пойдет по графику, часов через десять смогут выйти в космос. Примерно к полуночи достигнут оптимальной орбиты. Дальше уже все зависит от вас – дадите координаты запасного пункта или нет. – У оппонентов как в Системе с кораблями? – Я интересовался, но они передали, что это их проблемы, и просили не волноваться по этому поводу, – заверил майор. – Вроде бы они систему маскировки на боте установили, гражданскими средствами их не вычислят. Вот это славно. Хоть и похоже на «рояль в кустах», но я против такого развития событий протестовать не собирался. Очень нам повезло с этим космоботом, не пришлось таскать через терминал модули и собирать на живую нитку, как планировали вначале. Нормальное штурмовое судно, хоть и столетней давности, такому набору из серии «сделай сам» сто очков вперед даст в любом случае. – «Объекта» слушаете? Есть что-нибудь интересное? – Ага, он проговорился насчет запасного пункта управления маяком. Где-то на Локи он, так что одно направление отпадает. – Все понял, Синий-два! – Закругляться пора с беседой, канал хоть и кодированный, но теоретически перехвату поддается. – Время начала акции уточним ближе к вечеру. Если появится важная информация, дайте знать. – Принял, Красный-один, конец связи. Ну что ж, пока остается лишь скучать в ожидании. Впрочем, можно воспользоваться паузой и еще немного поспать. Я вознамерился было исполнить задуманное, но тут Федотов тронул меня за плечо: – Товарищ капитан-лейтенант, похоже, «объект» нашли… И верно – по грунтовке медленно шли двое давешних «охотников». Один из них тащил на закорках неподвижное тело, второй контролировал окрестности – рука на рукояти «манлихера». Что-то подозрительно быстро они справились. Черт, не получилось микрофон на КПП пристроить, теперь гадать будем, купились ребятки на мою уловку или нет. На проходной последовала немая сцена с участием охранников и как нельзя вовремя оказавшегося рядом начальника караула. Детина с кобурой на поясе импульсивно размахивал руками и что-то втолковывал «охотничкам», те слушать упорно не желали. Кончилось дело тем, что начкар связался с кем-то по рации и жестом приказал подчиненным пропустить бестолочей на территорию. Оказавшись внутри периметра, они направились прямиком к кучке служебных модулей, и этот шанс мы не упустили. Когда они проходили мимо радиорубки, я активировал микрофоны и уловил обрывок фразы на французском: – …Доигрался Тьерри. Говорил ему сто раз, не шляйся один по ночам. С медведем шутки плохи… Зону покрытия микрофонов «охотнички» миновали очень быстро, поэтому расслышать еще что-то не удалось. Но и этого оказалось достаточно, чтобы я выдохнул облегченно – похоже, деза прокатила. Вскоре обремененная скорбным грузом парочка скрылась в модуле, обозначенном на плане как медблок. Еще через некоторое время вернулись остальные поисковики. Больше ничего интересного не происходило. Видимо, медик подтвердил предположение о нападении хищного зверя, так что никакой тревоги и прочей суеты не последовало, что нам было только на руку. Я решил не терять зря времени и завалился спать. Благополучно продрых до тех пор, пока меня не разбудил Федотов, принесший очередную хорошую новость: – Товарищ капитан-лейтенант, Синий-один передал – ребята прибыли. Значит, отделение в сборе. Это радует, но все равно придется ждать темноты, чтобы на остров высадиться. А это уйма времени. Отослав Федотова спать, я принялся в очередной раз прогонять план по пунктам в попытке отыскать малейшее слабое место. За этим занятием меня и застал очередной вызов Шелеста: – Красный-один, на связи Синий-два, прием. – На связи. – Штурмовая бригада готова. Бот будет готов в условленное время, работы идут точно по графику. Назначайте время начала операции. – Вас понял, Синий-два! – Я на секунду задумался, в последний раз взвешивая все «за» и «против». – Начало в два часа ночи ровно. Команду «красных» отправляйте в одиннадцать вечера. Я их встречу и проинструктирую. Как поняли, прием? – Понял вас хорошо, Красный-один, конец связи. Система Риггос-2, планета Ахерон, остров Птичий 30 марта 2535 года, поздний вечер Скоротав остаток дня в дреме, прерываемой очередной вахтой на наблюдательном посту, я около десяти часов вечера покинул лежку, наказав Федотову контролировать базу на предмет подозрительной активности. Стемнело уже достаточно давно, и риск напороться на излишне рьяных «охотников» был ощутим, особенно после трагической кончины их коллеги – наверняка ведь теперь ломанутся медведя выслеживать. Они же не в курсе, что тот уже больше суток как мертв. В общем, элементарные меры предосторожности не помешают. Затерявшись в ставших уже привычными колючих зарослях, я направился напрямик по буеракам к заранее присмотренной укромной бухточке на западном побережье. Выбрал я ее из тех соображений, что в этом районе мы еще не отметились, и нарваться там на засаду представлялось событием маловероятным. К тому же в скальной гряде, примыкавшей к пляжу в этом районе, имелся уединенный грот, как нельзя лучше подходивший на роль перевалочной базы. Без двадцати одиннадцать, порядочно поплутав по извилинам местного рельефа, я достиг цели и укрылся в россыпи камней у самого входа в крохотный фьорд. Почувствовав себя в относительной безопасности, вызвал лодку. На этот раз откликнулся Юциус: – Синий-один на связи. – Отправляйте «красную» команду, – распорядился я. – Вот координаты точки высадки. – О’кей, принял. Я вырубил передатчик и затаился в своем укрытии. Ждать пришлось недолго – минут через пятнадцать чуткие сенсоры бронекостюма уловили еле слышный звук подвесного водометного двигателя, а чуть позже сканер высветил на забрале шлема силуэт стандартного десантного «зодиака» с темными фигурами по бортам. Парни сидели пригнувшись и с активированными «хамелеонами», так что визуально их засечь можно было разве что по пенному следу от водомета. Однако место высадки я выбрал весьма удачно, поэтому обошлось без ненужных эксцессов. «Зодиак» уткнулся пластиковым носом в песок пляжа, ребята тут же выпрыгнули за борт, оказавшись по колено в воде, и вполне сноровисто выволокли лодку на берег. Я не стал дальше прятаться и обозначил себя – вначале врубил маячок, а затем поднялся во весь рост. Командовавший высадкой Черенков приветственно махнул рукой, и я присоединился к отделению. – Вон там пещера, тащите лодку туда, – распорядился я, попутно осмотрев народ. Все были при полном параде, плюс у каждого объемистый рюкзак за спиной. Затарились с большим запасом, как я и приказал. – Сержант, командуй. Черенков занялся привычной работой, а я временно примерил на себя роль проводника. В пещеру забрались буквально через пару минут и хоть с трудом, но разместились в тесноватом гроте. Еще немного времени потратили, чтобы спустить «зодиак», медленно стравливая воздух через клапаны. Еще только свиста не хватало на весь остров. Лодку спрячем здесь, дальнейшее ее использование не предусматривалось. Покончив с рутиной, отделение выстроилось тесным кружком, голова к голове, и я запустил стандартную процедуру синхронизации. Теперь у каждого бойца в баллистический комп загружен подробнейший план действий, расписанный чуть ли не по минутам, причем с привязкой к местности. Дал людям несколько минут на предварительный анализ и перешел к более насущным проблемам: – Так, господа штурмовики! Без малого через три часа начнется боевая операция. Мы с вами «красная» команда. Разбивка стандартная, я Красный-один, Федотов – Красный-два, Черенков – Красный-три и далее по списку. В случае потерь командование переходит по известной схеме. Группа поддержки на «сирене» – «синяя» команда. Звено штурмовиков – «шершни», с первого по пятый. Позывной космобота – «Орбита». Эвакуация либо на штурмовиках, либо морем, по ходу дела определимся. Сейчас выдвигаемся на позиции и ждем. Вопросы? Вопросов, как всегда в таких случаях, не последовало. Все присутствовавшие были профессионалами и готовились к любой акции очень основательно. Убедившись в готовности личного состава, я повел отделение по уже разведанному маршруту. До места добрались минут за сорок, еще полчаса ушло у отдельных звеньев, чтобы занять позиции с двух сторон от базы. Федотов остался на наблюдательном пункте – в предстоящей операции он будет снайпером, суть последней надеждой попавших в западню парней. Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. Мне в компании Черенкова предстояло захватить в суете внезапного нападения доктора Локхида-Бертье, а тройке Борисов – Кысь – Константинов досталась самая сложная задача – штурм и удержание радиорубки, пока наш главный хакер Константинов при поддержке Юциуса не перехватит управление маяком. Впрочем, перехватить – это лишь полдела, даже треть. Нужно еще максимально быстро установить местоположение запасного пункта управления, передать его координаты орбитальной группировке и блокировать любые попытки со стороны его персонала вернуть контроль над маяком. Вот оно, самое слабое место в плане. Неизвестно, сколько этот процесс займет времени, поэтому оборонять рубку придется всерьез. С этой целью двужильный Кысь в дополнение к верному пулемету тащил еще и компактный генератор поля. Против полноценного ракетного залпа он не поможет, но от менее радикального воздействия убережет. В общем, разместились с тем расчетом, чтобы максимально быстро после начала операции добраться до целей. Мы с Черенковым залегли в кустах на пологом склоне кратера метрах в тридцати от первого защитного контура. Константинов со товарищи расположились почти прямо напротив нас, но не столь удачно – зарослей с той стороны было меньше, поэтому парням пришлось активировать «хамелеоны» заранее. Теперь оставалось только ждать. Я еще раз мысленно пробежался по основным пунктам плана, очевидных изъянов не нашел и успокоился. Закон Мерфи, равно как и его следствие – если неприятность может случиться, она случится обязательно, причем в самый неподходящий момент! – никто не отменял. Но с этой напастью я предпочитал бороться по старому принципу: решать проблемы по мере их появления. Все равно предусмотреть каждую мелочь нереально, а нервы не железные. Вот и мандражирую по традиции. Кстати, еще днем от скуки я прогнал через комп выцыганенные у Шелеста сканы биополей еще пары десятков типов и благополучно обнаружил на территории базы четверых фигурантов из списка. На мое счастье, все они значились в разделе «захват необязателен, уничтожение по возможности», поэтому майор настаивать на изменении плана не стал, за что я был ему очень благодарен. Система Риггос-2, планета Ахерон, остров Птичий 31 марта 2535 года, ночь Ровно в час пятьдесят девять пополуночи безмятежную тишину субтропической ночи прорезал слитный рев нескольких движков, и в сполохах разгонных дюз над базой пронеслась пятерка штурмовиков. В средней точке траектории машины дали залп из двух десятков ракет с тактическими боеголовками. Как только последняя цифра на таймере в уголке забрала сменилась с девятки на ноль, поселок в кратере давно потухшего вулкана расцвел бутонами разрывов. По ушам ударила тугая волна, несколько сглаженная шлемом, а вспышки на долю мгновения ослепили аппаратуру, размыв изображение. Впрочем, оно тут же восстановилось, явив взору картину полного разгрома. База как таковая практически перестала существовать – ангары с авиатехникой превратились в горы искореженного листового железа, оба «шаттла» чадили жирным пламенем, причем один завалился на бок, зацепив хвостовое оперение штурмового бота. «Шершни» для надежности влепили в самую мощную вражескую боевую единицу целых пять ракет, но даже этого не хватило, чтобы полностью разрушить семидесятиметровый корабль. Однако главной цели они достигли – здесь и сейчас бот представлял собой груду бесполезного хлама, а значит, сорвать действия дружественной авиации был не в состоянии. Остальные разрушения были не менее масштабными – от наблюдательных вышек не осталось и следа, на месте КПП зияла глубокая воронка, а периметр в некоторых местах был основательно нарушен – в нем образовались бреши по несколько десятков метров шириной. Штурмовики с ревом заложили крутой вираж и пошли на второй заход. Закашляли «гатлинги», обрушив на строения целый рой снарядов. Что ж, самое время приниматься за дело. – Внимание, «красная» команда! Активировать маяки! – проорал я в эфир и тут же выполнил собственный приказ. – «Шершни», как нас видите? Прием! – Здесь Шершень-первый! – отозвался командир летунов. – Наблюдаем вас отчетливо, можете выдвигаться. – Принял, – буркнул я, чувствуя, как веселее побежала кровь по жилам. – «Красные», пошли! И в тот же момент бросил тело вперед, рывком преодолев перепаханную ракетами полосу земли, совсем недавно бывшую частью защитного периметра. Черенков рванул следом, контролируя свой сектор. Затаились под стеной одного из жилых модулей – после такого спринта дух перевести совсем не помешает. Я активировал сканер, но особо пристально вглядываться в россыпь зеленых точек не стал – Федотов «объект» засечет и активирует «комара», наша задача сейчас подобраться поближе к домику дока. Зато определился с собственным положением в пространстве, за несколько секунд набросал оптимальный маршрут и активировал своеобразный GPS. Кстати говоря, за системой спутникового позиционирования это название закрепилось еще с начала двадцать первого века, а после и вовсе стало нарицательным. Сделал напарнику знак следовать за мной, короткими перебежками от модуля к модулю решительно пересек почти весь жилой блок и оказался перед боксом номер восемь практически в тот же момент, когда его обитатели выскочили на улицу. Глупо в общем-то: на относительно открытом пространстве спастись от проносящихся на бреющем полете штурмовиков было просто нереально. Перепугались, видать, вот и запаниковали. Или решили, что лучше быстрее скрыться в зарослях, чем сидеть в четырех стенах и ждать, когда жилище смешает с землей очередь бронебойных унитаров из «гатлинга». Или ракетой шальной накроет. Федотов не подвел. Как только док Исайя показался в двери, загодя активированный «комар» получил сигнал к атаке и вкатил ученому убойную дозу парализующего нейротоксина. Доктор успел сделать еще пару шагов, а затем плавно осел на землю, закатив глаза. Два дюжих бодигарда, закованных в уже знакомые броники пятого класса защиты, недоуменно уставились на выпавшего в осадок подопечного и благополучно прохлопали наше с Черенковым появление. Мы же постарались воспользоваться полученным преимуществом на всю катушку. Свой «вихрь» я загодя забросил за спину, вооружившись пистолетом, и сейчас накоротке имел некую фору по времени. Этого почти неуловимого мгновения мне хватило, чтобы всадить каждому из противников по УОДу в грудь. Бронежилеты выдержали, но тела со страшной силой швырнуло на землю, порядочно оглушив горе-охранников. И уже в следующий момент, не дав им опомниться, я аккуратно послал по унитару в пустые головы, прямо под срез забрала. Раскрывшиеся тремя лепестками поражающие элементы превратили черепа в кровавое месиво, густо разбавленное мерзкого вида ошметками мозгов, но шлемы не пробили, остались внутри. Получилось даже аккуратно – обычно после попадания УОДа в голову брызги разлетались метров на пять вокруг. За спиной кашлянул короткой очередью автомат сержанта, но я не стал оборачиваться – Черенков кадр опытный, сам разберется. Меня в данный момент гораздо больше интересовало состояние доктора Локхида-Бертье. Дотронулся указательным пальцем до его сонной артерии, запустил диагностический комплекс. Всмотрелся в табличку характеристики, хмыкнул удовлетворенно – ученый пребывал в полном отрубе, но жизни его ничто не угрожало. – Порядок, Ваня! – известил я напарника, подхватывая дока под правую руку. – Хватай его, и ходу отсюда! У сержанта Черенкова в длинном списке неоспоримых достоинств имелось одно в определенных случаях жизненно важное – он одинаково хорошо владел обеими руками. Вот и сейчас, сунув «вихрь» в захваты на спине, он взял в левую руку штатный АПС и подхватил беспамятного ученого под левый же локоток. Получилось очень хорошо – таким макаром мы спокойно контролировали все пространство перед собой, к тому же волокли пленника с порядочной скоростью, даже сервоусилители включать не понадобилось. Территорию базы покинули за считаные секунды, лишь однажды наткнулись на ошалевшего от ужаса местного обитателя, и его рефлекторно подстрелил сержант. Благополучно проскочив защитный периметр, мы в темпе преодолели тридцатиметровую проплешину и с ходу вломились в кусты, окончательно лишив противника всякой возможности нам помешать. В небе тем временем продолжалась вакханалия, разыгранная пятеркой штурмовиков. Юркие машины с ревом закладывали виражи, снижались до самых крыш и обрушивали шквальный огонь на все подозрительные постройки, да и просто на движение в развалинах. Правда, кое-кто из обитателей поселка от первого шока уже оправился и даже пытался отстреливаться из ручного оружия, что для бронированных летательных аппаратов было не страшнее укуса комара. Я воспользовался минутной передышкой, чтобы заняться анализом обстановки. Похоже, все шло по плану – Константинов с компанией успешно справились с задачей и захватили радиорубку в самые первые мгновения боя. Сейчас они уже развернули оборону – запустили генератор поля и посадили Кыся с пулеметом на крышу. Сержант Борисов играл роль активного резерва и редким огнем заставлял прятаться в развалинах нескольких оборванных пиратов, сохранивших тем не менее некую боеспособность. Федотов с господствующей высоты отсекал возможные попытки обхода или удара с фланга. – Ваня, тащи трофей на точку к Федотову, – озадачил я напарника. – Как доберешься, доложишь. Вас подберет один из штурмовиков. Я пока ребятам помогу. – Есть! – не стал перечить сержант. Активировав сервоусилитель, он взвалил бесчувственное тело захваченного ученого на закорки и углубился в заросли, по широкой дуге огибая периметр. Путь его выдавала лишь мерно колышущаяся над головой растительность, но, думаю, пиратам сейчас абсолютно не до наблюдения за кустами. Пусть хоть ходуном ходят или волну пускают, как футбольные болельщики на трибунах. – Красный-четыре, здесь Красный-один, прием! – попытался я вызвать Константинова. – Красный-пять на связи! – отозвался вместо него Борисов. – Доложите обстановку, Красный-пять! – Пока все по плану, – успокоил сержант. – Рубка наша, Красный-четыре вычислитель взломал, координаты есть. «Орбите» переслали, те просят пятнадцать минут. – Что с маяком? – Красный-четыре работает над этим. – Борисов что-то невнятно буркнул и разразился проклятием: – Мать вашу, откуда вас столько, уродов?! Эфир забился шорохом снаряжения и заполошным кашляньем сержантского «вихря». Борисов садил длинными очередями, забыв вырубить передатчик, и невнятно матерился. На этом фоне почти незаметно стрекотал РПМ Кыся. Потом что-то глухо грохнуло, еще и еще раз. Раздался громкий треск и крик Борисова: – Отсекай, отсекай, мать вашу!!! Все это я дослушивал, лихорадочно продираясь по колючим зарослям в сторону административного блока. Плохо то, что придется обходить жилую зону, а там сейчас может обнаружиться немало отошедшего от первого потрясения народу. – Шершень-один, прием! – прохрипел я, нырнув под раскидистый куст типа фикуса на самом краю «зеленки». Отсюда открывался неплохой обзор на ближайшие окрестности, и вид этот оптимизма не внушал. Залег я на склоне, так что в высоте выигрыш был метра в три-четыре, и со своей позиции я прекрасно видел, как в просветах между домами мелькали тени. Много теней, несколько десятков. И это уже не ошалевшие одиночки, а вполне осознанная атака. Как они так быстро вычислили основной объект нападения?! Как, м-мать?! – Шершень-первый на связи! – донеслось до меня сквозь свист помех. – Отсеките противника от Красного-четыре! – проорал я. – Быстрее, они долго не продержатся! – Сейчас сделаем, Красный-один! – заверил летун. Тут же от карусели в небе отделилась пара штурмовиков и с диким ревом сорвалась в пике. По модулям внизу пронеслась очередная волна опустошения – трехствольные «гатлинги» клали унитары ровными строчками, как швейные машинки. Прошлись в четыре стежка, смешав жуткий коктейль из обломков жилых боксов и окровавленных кусков тел, резко вывернули от самой земли и принялись набирать высоту. Однако уйти не успели – откуда-то с окраин поселка потянулись трассы бронебойных болванок, из трех мест минимум. Пересеклись на одном из штурмовиков, превратили его в облако раскаленного газа и осколков брони. Оставшийся летательный аппарат выписал резкий зигзаг, поэтому рой снарядов задел его лишь самым краем. Но и этого хватило, чтобы он резко клюнул носом и, с трудом выправив траекторию, скрылся за гребнем скал. Тут же заговорили еще несколько установок ПВО, преступно прошляпленных нами. Был у пиратов толковый вояка, однозначно был. Базу защитил неплохо, особенно от нападения с воздуха. Другое дело, что долгие месяцы рутины расхолодили местный народ, потому нам и удалось на первых порах их ошеломить. Насчет дальнейшего хода операции с этого момента я уже не был уверен. Между тем попавшие под кинжальный огонь с нескольких направлений штурмовики схватили порядочную дозу повреждений и поспешили ретироваться с поля боя. Удалось это не всем: последняя машина почти вырвалась из зоны поражения, но совсем немного недобрала высоты и врезалась в склон кратера, изрядно проредив заросли. Взрыва не последовало – пилоты вовремя вырубили движки, но и катапультироваться не успели. – Шершень-один, прием! – позвал я командира летунов, но ответа не дождался. – Шершень-первый все, – устало буркнул кто-то из пилотов. – Третий на связи. Чего хотел? – ПВО подавить сможете? – Без вариантов, – отозвался тот же голос. – Они замаскированы отлично, мы их даже засечь не успели. Всех ссадят, если сунемся. – Приказываю эвакуировать «красных» два и три! – сорвался я на крик. – Это приоритетная задача! Как понял, прием?! – Есть, эвакуировать! – Похоже, в способности справиться с этим заданием Шершень-три не сомневался. – Еще задачи? – Подбирайте ребят и сматывайтесь! И если возможно, еще хотя бы один заход, надо Красному-четыре с командой помочь. – Сейчас организуем! – Голос летуна вновь окреп. – Ждите, двадцать секунд до захода. Потом уйдем километров на пять от острова, будем там барражировать. В случае чего вызывайте. Конец связи. Рев двигателей за гребнем кратера стих на некоторое время, потом вновь начал нарастать, но уже с другого направления. Наученные горьким опытом штурмовики заходили в атаку, набрав порядочную высоту и под максимальным углом к земле. Машины с дьявольским свистом неслись навстречу тверди, но еще быстрее были болванки унитаров, вырывающиеся из стволов «гатлингов». Вслед им ударили четыре ракеты. Я перевел взгляд на административный комплекс и отчетливо разглядел, как струи снарядов прошлись сметающим все на своем пути ураганом по боевым порядкам врага. Довершили дело сдетонировавшие в глубине позиций наступающих термобарические ракеты – грибы разрывов раздались в стороны, испепелив даже металлические облицовочные плиты. Штурмовики вышли из пике, удачно увернулись от трассеров и на форсаже ушли за скалы. – Красный-один, удачи! – донесся знакомый голос. – Твоих подобрали. – Спасибо, Шершень-третий! – облегченно выдохнул я. – Дальше постараемся справиться сами. Конец связи. Так, половина дела сделана. Можно считать, что плененный док уже в руках у Шелеста. Осталось с основной задачей столь же блестяще справиться. А вот тут есть нюансы, и, надо сказать, весьма неприятные. – Красный-пять, ответьте первому! – позвал я и поудобнее устроился под кустом. Обзор у меня хороший, буду вместо Федотова прикрывать. Для «вихря» это не дальность, тем более что у меня пара магазинов усиленных унитаров припасена. – Красный-пять на связи! – Как обстановка, прием! – Хреново все очень, товарищ капитан-лейтенант! – проорал на том конце провода Борисов. – Они зарылись под обломки, не достать! И обстреливают плотно, поле скоро сдохнет! Не дай бог, гранатометы подтянут, кранты тогда! – Четвертый что говорит?! – Еще десять минут требует! Он сейчас на прямой связи с «Орбитой», те почти вышли на дистанцию атаки. Управление маяком перехватил, процесс перенастройки запущен. Держаться нужно, обязательно! Что с летунами? – Летуны все, ПВО проснулась, – обломал я Борисова. – Не дрейфь, сержант, я прикрываю! Пошла синхронизация!!! Через десять секунд у меня на забрале высветилась схема театра военных действий, синтезированная баллистическим компьютером из данных, поступавших сразу с трех сканирующих систем – моей, Кыся и Борисова. Черт, как же хорошо все-таки, когда электроника нормально работает! Никаких корректировщиков не нужно, знай выбирай цель. Вычислитель тут же выдает оптимальную траекторию с учетом рельефа местности. Спрятались, ребятки, да не совсем. Вот я вас сейчас с фланга. Кто у нас первый кандидат на пулю в жбан?! «Вихрь» дернулся от отдачи, выплюнув усиленный унитар. Твердосплавная тяжелая пуля с урановым сердечником навылет прошибла несколько оказавшихся на пути обломков плит и облицовочных панелей и в конечной точке траектории с такой же легкостью прошила череп одного из пиратов. Я тут же перевел прицел на следующего противника и почти мгновенно выстрелил. Результат вновь превзошел ожидания – притаившийся за куском фундамента бугай сложился пополам и уткнулся лицом в землю. Второй пошел! Так, кто у нас следующий? Я успел положить четверых пиратов, прежде чем они заподозрили неладное. После пятого попадания кто-то меня вычислил и обстрелял из автомата. Пули прошли подозрительно близко, и я почел за благо сменить позицию. В быстром темпе отполз от старой лежки метров на двадцать в сторону и принялся удовлетворенно наблюдать, как унитары клюют стволы пальм и сшибают кусты на том месте, где я прятался полминуты назад. С новой позиции удалось поразить только троих. Впрочем, на большее я и не надеялся, сразу после третьего выстрела врубил усилитель и бодрым кабанчиком ломанулся в глубь зарослей. Там я заложил широкий крюк и выбрался к обрезу «зеленки» на противоположном фланге. Отсюда противник был виден даже лучше, не понадобилась дополнительная картинка со сканеров ребят. – Пятый, как слышишь, прием! С моей позиции Борисов не просматривался. Судя по схеме боя, он укрылся с противоположной стороны рубки и прижимал огнем противника. Кысь с крыши обзор имел куда лучший и унитаров не жалел, отвечал короткой очередью на любое движение. Пираты азартно палили в ответ, причем столь плотно, что защитное поле работало уже чуть ли не в постоянном режиме. То и дело ответные выстрелы парней отражались от внутренней поверхности силового пузыря и рикошетили с дьявольским визгом, но с этой напастью приходилось мириться. Судя по мерцанию призрачного купола в момент контакта с пулями, генератор долго не протянет. Сколько тут у нас натикало? Ага, еще пять с небольшим минут. – Синий-один, прием! – вызвал я Юциуса, не надеясь в общем-то на ответ. – На связи! – Что с маяком? – Не прерывая разговора, я взял на прицел особо рьяного пирата и нажал на спуск. Обломок стены за его головой расцветился брызгами крови напополам с крошками пенобетона, и почти обезглавленное тело кулем свалилось на землю. – Управление перехватили? – Практически, – буркнул майор. – Перенастройка идет успешно, еще две минуты. Потом пара минут на тест, и готово. – Вы сможете доделать самостоятельно? – Что у вас там? – Ребят прижали, можем не успеть смотаться, – пояснил я, выцеливая очередную жертву. – Млять! Красный-четыре, гранатометчик на три часа!!! Один за другим три унитара, без пауз. Последним выстрелом удалось зацепить фигуру с характерной трубой на плече, и граната ушла косо вверх, безвредно рванула в высоте. Незадачливый гранатометчик тут же разлетелся на крупные ошметки, словив пулеметную очередь. – Кысь, не спать!!! Прижали нас, Синий-один! – Блин, некогда объясняться, вон еще лезут! – Берите на себя управление, нам нужно срочно уходить из рубки. Ох ты ж падла! Засекли-таки! Я чудовищным прыжком, усиленным сервоприводом, ушел из зоны поражения гранаты, но несколько осколков меня зацепили, срикошетив на излете от защитного поля. Перекатившись пару раз, я укрылся за толстым стволом полупальмы-полукипариса – странный гибрид, однако! – и затаился на время. Пусть успокоятся немного. Далеко бежать нет смысла, а сразу стрелять чревато – тут же вычислят. Лучше выждать. – Синий-один, как слышите, прием! – Красный-один, не выйдет, – устало произнес Юциус. – Радиорубка на базе как ретранслятор. Без нее ничего не получится. – А, мать ее! – выругался я в сердцах. – Константинов, отвечай!!! – Четвертый на связи, – недовольно пробурчал наш главный хакер. Как же, от работы отрываю. – Занят я! – Закрывай лавочку, сейчас вас накроют! – Мне нужно еще три минуты, – отчеканил ефрейтор. – Веду «Орбиту» к цели. Обеспечьте время. Н-да, а ведь он прав. Чего-то разволновался я излишне, а офицеру это по чину не полагается. Есть приказ, и его надо выполнить. Смерть – досадная помеха. Мои же слова, не далее как позавчера мичману Литке втирал. Ну что, понеслась?! – Кысь, Борисов, беглый огонь! Отвлеките их на себя, мне нужно… Договорить я не успел – в дальнем конце базы, где всего четверть часа назад располагались ангары авиатехники, раздался громкий треск, сопровождаемый ревом движка, и из груды хлама вырвался на волю покореженный глайдер. Несмотря на потрепанный вид, в воздухе он держался уверенно. Выкрутив увеличение на максимум, я разглядел под одним крылом вполне исправную турель скорострельной пушки, под другим на пилонах висела пара ракет. Зависнув на секунду на месте, аппарат повернулся носом в нашу сторону и решительно рванул к радиорубке. – Кысь, гранатомет готовь!!! – заорал я и принялся лихорадочно всаживать унитар за унитаром в фонарь кабины. Черт с ней, с маскировкой! Сбить наводку любой ценой! Иначе уже через несколько секунд от нас мокрого места не останется. Маневр мой не остался незамеченным. В опасной близости засвистели унитары, несколько клюнули ствол гибрида, одна ударила в плечо, но срикошетила от силового поля. Я не обращал на это внимания, пока «вихрь» не щелкнул вхолостую. Откатившись от спасительного дерева, я умудрился в движении выщелкнуть опустевший магазин. Затем несколькими мощными прыжками на сервоприводе ушел из засвеченного сектора, укрылся в слепом пятне за свечкой радиорубки. Воткнул магазин с уэсками, перевел дух и осмотрелся. Мой демарш возымел действие – нервы у пилота не выдержали, и он слегка отвернул от цели. Клюющие бронестекло усиленные унитары все же не шутка, впечатление производят зверское. Образовавшейся заминкой поспешил воспользоваться Кысь – он торопливо выпалил из «горыныча» кумулятивной гранатой. Однако летун на это среагировал, дернув машину, и болванка впустую прошибла правую плоскость аппарата. Дыру в крыле никак нельзя было назвать критическим повреждением. Ход перешел к пилоту глайдера, и тот сполна воспользовался предоставленной возможностью. Скорострельная пушка выплюнула рой снарядов, и те с легкостью прошили радиолокационный модуль. Защитный пузырь замерцал, отразив несколько унитаров, потом мигнул последний раз и истаял без следа – генератор сдох от перегрузки. Следом с пилона сорвалась ракета, однако в цель не попала – видать, систему наведения повредило обломками в ангаре. – Константинов!!! – проорал я, выкатываясь из мертвой зоны. Навел подствольник на глайдер, выжал спуск. Болванка гранаты вонзилась в днище машины, вспухла облачком разрыва, но аппарат даже не дернулся. Я лихорадочно воткнул в приемник следующий заряд, перекатился, спрятался в тени. Иллюминация вокруг была такая, что я напрочь забыл о стоявшей на дворе ночи. Но тени в таких условиях предметы отбрасывали четкие, чем я в данный момент и воспользовался. – Е… ще… од… на… ми… – прохрипел ефрейтор и булькнул кровью. – Юциус, держи связь!!! – Принял. – Кысь, бей… Ответом мне стал сдвоенный грохот разрывов – граната, которую выплюнул «горыныч» нашего специалиста по тяжелому оружию, попала прямехонько в фонарь глайдера, и одновременно с ней в радиолокационный модуль угодила легкая болванка, выпущенная из подствольника кем-то из нападавших. Следующая секунда растянулась чуть ли не в вечность – я увидел, как Кысь упал на колени под ударами унитаров в силовое поле костюма, а прямо на него рухнул объятый пламенем глайдер. В то же мгновение волна спрессованного воздуха ударила меня в грудь, отбросила в кусты, и следом за ней обрушился ворох обломков. В глазах почернело, и я на долю секунды потерял сознание. Очнулся сразу же, от резкого писка сканера. Бросил взгляд на забрало, матюкнулся глухо – серьезных повреждений нет. Энергоресурс двадцать процентов. Живем пока что. С трудом поднялся на колени, высунулся из чудом уцелевших кустов, огляделся. От радиолокационного модуля не осталось даже воспоминаний – на его месте громоздилась куча обломков с торчащим из нее хвостовым оперением глайдера. М-мать! Троих ребят потерять за единый миг! Хотя нет, метка Борисова на схеме мигала зеленым, в отличие от темно-красных точек, обозначавших Кыся и Константинова. Потратив несколько секунд и часть драгоценной энергии на тщательное сканирование местности, я обнаружил сержанта под слоем мусора шагах в двадцати от пепелища. Если бы голова и правая рука не торчали на поверхности, вряд ли бы я его отыскал. Так, а что с противником? Судя по заполошному мельтешению желтых точек на дисплее, противник перегруппировывается. Скорее всего, будут сейчас развалины прочесывать на предмет захвата пленных. Сложная задачка, однако. Сержанта вытаскивать надо, это не обсуждается. Причем времени у меня кот наплакал. Осталось решить, каким именно образом. – «Орбита», на связи Красный-один! – на всякий случай выдал я в эфир. Ответом мне стала тишина. Понятно, энергии мало, плюс поврежден модуль дальней связи. Крепко меня по шлему приложило. Вторая попытка: – Шершень-третий, прием! И тут облом. Улетели птички, не стали вокруг острова крутиться. Или опять же с передатчиком беда. Ну, родные, хоть вы не подведите! – Синий-один, прием! – Слышу вас хорошо, Красный-один! – моментально откликнулся Юциус. В голосе его слышалась плохо замаскированная радость. Я довольно осклабился – в порядке передатчик, живем! – Готовьте эвакуационный транспорт, вариант два, – устало выдохнул я. – На двух человек. Что с «Орбитой»? – Не знаю, связь прервалась. Эвакуацию готовим. Дайте пеленг. – Чуть позже, – отмахнулся я. – Все, конец связи. Опять полная неизвестность. Хорошо, если удалось выполнить задуманное и флот ушел в прыжок. В этом случае он будет в системе в ближайшие трое суток или даже раньше, смотря какие корабли задействованы. Но эти трое суток еще нужно продержаться… Запустив сканер в активный режим, я подгадал момент, когда большинство желтых точек, мигавших на дисплее, сосредоточится за руинами бывшего радиолокационного модуля, и тенью проскользнул к бесчувственному Борисову. Залег рядом, застыл на несколько мгновений, дождавшись, пока «хамелеон» полностью не сольется с окружающим пейзажем, и очень осторожно, стараясь не выдать себя резкими движениями, запустил тест на сержантском костюме. Результат диагностический комплекс выдал утешительный – пара сломанных ребер, небольшие компрессионные повреждения внутренних органов и сотрясение мозга средней тяжести. Легко отделался, в общем. Автоаптечка сработала в штатном режиме, по уши накачала раненого стимуляторами и обезболивающими, но в себя Борисов пока что не пришел. Оно и к лучшему, а то демаскирует обоих ненужными телодвижениями. Суета в разгромленном лагере между тем усилилась. Осознав, что непосредственная угроза миновала, местные обитатели спешили вылезти из щелей, в которые забились в поисках укрытия. И кто-то умный и решительный не замедлил этим воспользоваться и твердой рукой принялся наводить порядок в пока еще дезорганизованной толпе изрядно напуганных людей. Сканер запищал, уловив закономерность в построении десятка точек, символизирующих противника. Бойцы из числа наиболее стойких растянулись довольно частой цепью и направились в нашу сторону, с двух сторон обтекая завалы на месте радиорубки. Черт, не получится по-тихому смыться. Ладно, рисковать так рисковать! Я врубил сервоусилитель, поднялся на корточки и одним рывком извлек сержанта из-под кучи мусора. Взвалил на спину и в положении пригнувшись рванул в сторону ближайших зарослей. «Хамелеон» тут же выключился, но я довольно удачно ушел из освещенной заревом пожара полосы. Мне почти удалось незаметно добраться до спасительной «зеленки». Но, как известно, «почти» не считается – кто-то излишне глазастый уловил бросок темного силуэта на светлом фоне, и вслед мне засвистели унитары, взрывая фонтанчиками землю и сшибая ветки. Я успел нырнуть в колючие кусты, а потому поймал в спину – вернее, в бесчувственного Борисова – всего лишь два попадания. Третья пуля задела по касательной голову и срикошетила от силового поля. Заросли против чаяния безопасности не обеспечили – противник принялся палить наугад из всех стволов, разбив «зеленку» на сектора. Пули летели столь густо, что пришлось распластаться на земле и дальше передвигаться ползком, подтягивая Борисова за петлю на «разгрузке». Повышающийся склон на этот раз сыграл на руку пиратам, и я то и дело рефлекторно втягивал голову в плечи, когда очередной унитар зарывался в землю прямо по курсу. К счастью, пока тяжелых попаданий не случилось, лишь пару раз било по касательной. До гребня я, учитывая немалую ношу, добрался в рекордный срок. И здесь уже пришлось положиться на скорость, а не на скрытность – заросли кончились, метров десять вверх довольно крутой склон с редкими кучками кустов. Снова взвалив раненого товарища на спину, я максимально быстро понесся вверх по склону, даже на выписывание зигзагов время тратить не стал. Маневр мой не остался незамеченным, однако огонь успели перенести всего двое или трое вражеских бойцов, поэтому мне удалось перевалить гребень, получив всего одну пулю в правую ногу и еще парочку в Борисова. Досталось ему порядочно. С обратной стороны склон оказался не только крутым, но и усыпанным множеством валунов разного размера – от небольших, на несколько килограммов, до громадных глыб. Не рассчитав прыжка, я сорвался с гребня и съехал метров на тридцать вниз, собрав по пути все встреченные камни. Борисов бесформенным кулем проехался рядом и остановился чуть ниже. Пару секунд я восстанавливал дыхание, затем вновь подхватил сержанта и припустил в сторону показавшегося родным леса. Сейчас главное – затеряться и отлежаться немного в каком-нибудь укромном местечке. Остановился, отмахав чуть ли не два километра по звериной тропке, вившейся меж деревьев. Местность была хорошо знакома – здесь неподалеку я беседовал с незадачливым «охотником», первой жертвой нападения на остров. Получилось неудачно – в полукилометре к востоку начинался обширный пляж, удобный для высадки с надувной лодки, но труднодоступный для полноразмерного судна. С этой стороны остров был пологим, на несколько километров от берега тянулась мель – глубины здесь не превышали десяти метров. Для «сирены» не очень хорошо, подойти вплотную к берегу не получится даже в надводном положении. Отсюда вывод – нужно искать более удобное место для эвакуации. Устроив Борисова в заросшей ложбинке, я прилег рядом и принялся изучать карту побережья. Результаты были неутешительными – подобный рельеф тянулся километров на пять и сменялся скалистым обрывом на севере. Получалось, что нужно пробираться к месту нашей с Федотовым высадки или к той бухточке с укромным гротом, где я встречал ребят. Руины базы мы покинули больше часа назад, но Борисов до сих пор не очнулся, что настораживало. Повторно запустив диагностический комплекс, я глубоко задумался. Компьютер показал значительное ухудшение состояния сержанта. Открылось внутреннее кровотечение в поврежденной селезенке, пока еще незначительное, плюс неведомо откуда взялся закрытый перелом правой берцовой кости. Видимо, последствие одного из попаданий. Долго напарник без квалифицированной медицинской помощи не протянет. Ему сейчас самое место в медотсеке «сирены». Кибер там хоть и устаревший, но надежный, любую дырку заштопает. Что же делать? Тянуть время и пробираться к одному из двух намеченных пунктов или прямо отсюда дать пеленг и ждать ребят на «зодиаке»? Второй вариант мне нравился мало – подставлю парней самым натуральным образом. Несколько километров в надводном положении, потом еще как минимум пара на открытой всем ветрам «надувнушке». Лучше подарок для толкового стрелка на господствующей высоте трудно выдумать. И плевать на ночь. Небо очень некстати полностью очистилось от туч, залив окрестности тусклым светом Локи – одного из спутников Ахерона. Плюс ПНВ никто не отменял. А если у него еще и пулемет окажется под рукой? Результат легко предсказуем. Но и тащиться по густым зарослям с тяжелым «трехсотым» на горбу удовольствие ниже среднего. Дилемма… Реальная жизнь однако же штука малопредсказуемая. Вот и сейчас выход нашелся против моей воли – неожиданно запищал сканер. М-мать! Все-таки организовали поиск, и весьма толково. Россыпи золотых точек на дисплее приближались с двух сторон, почти под прямым углом. Одна группа двигалась со стороны того самого пляжа, а вторая в хорошем темпе прочесывала лес от базы к берегу. Оставалось до них в лучшем случае метров пятьсот по прямой. Сканирующая система в буйной растительности дала маху. Думать нечего, пора сваливать. Сунув «вихрь» в захваты на рюкзаке, я взвалил сержанта на спину вроде мешка с картошкой и покинул уютную ложбинку. Идти было неудобно, видимость сильно ограничивали густые кусты, но обратно на тропинку я выходить опасался. Через некоторое время продрался к скалам, что возвышались вдоль побережья, и побрел по самой границе «зеленки». Здесь меня разглядеть проблематично, а усилий на перемещение в пространстве затрачивалось значительно меньше. Правда, петлять пришлось постоянно, в соответствии с очертаниями скальной гряды. Вырвавшись из ловушки и удалившись от преследователей на порядочное расстояние, я присел отдохнуть и заодно вызвал «сирену»: – Синий-один, прием! Красный-один на связи. – Слышу вас хорошо, прием, – в очередной раз отозвался дежуривший у передатчика Юциус. – Готовьте транспорт, – прохрипел я – дыхание после марш-броска восстановить не успел. – Точка эвакуации – место первой высадки. Как поняли, прием?! – Принял, Красный-один! – заверил капитан. – Контрольный срок сорок минут. – Пеленг нужен? – Желательно. В реальном времени следить удобнее будет. Огневое прикрытие обеспечить? – Пока не знаю, – пожал я плечами. Юциус, понятное дело, этого не видел, но понял по интонации. – У вас же все равно нечем. Готовьте лучше медблок к приему тяжелого «трехсотого». – Принял. Насчет нечем – есть пара ЗРК, самонаводящихся. Загрузили на случай воздушной атаки. – Приберегите, потом пригодятся, – отмахнулся я. Вот еще глупость, из ЗРК огневую завесу устраивать! – Конец связи. Завершив переговоры, на всякий случай окинул взглядом дисплей с показаниями сканера. Непосредственной опасности не было, обе партии загонщиков встретились в точке, где я отсиживался некоторое время назад. Засекли они меня, что ли? Каким, интересно знать, способом? Ладно, фиг с ним, пора брать ноги в руки – до искомой бухточки минут двадцать ходу в лучшем случае. Соваться на пляж без предварительной оценки обстановки я постеснялся – кто его знает, может, тут с утра засада поджидает. Маловероятно, но все же. Поэтому устроился в зарослях на склоне, уложив Борисова в тени валуна, и принялся наблюдать за предполагаемой точкой эвакуации. Крошечный пляжик с последнего посещения ничуть не изменился, все такой же уединенный и безлюдный. Даже морская живность по песку не мельтешила – ночь все-таки, не самое удобное время для активной деятельности. Собственно, на песчаном берегу разглядеть какие-либо следы я и не надеялся – мелкую волну никто не отменял, – а на каменистой осыпи, что вела от подножия скалы к зарослям, я при всем желании не смог бы уловить изменений. Так что наблюдал больше для собственного успокоения и чтобы время убить. На всякий случай сфокусировал сканер в передней полусфере, убедившись предварительно, что со спины не подкрадывается десяток-другой ворогов. Компьютер засек внизу несколько очагов биологической активности, которые уверенно идентифицировал как местную разновидность крабов – на редкость здоровенных и наглых. Мелькнула мысль о пиве, но я отогнал ее как крайне несвоевременную. Хотя чернореченский «Гиннесс» хорош, чертяка! – Синий-один, сколько еще ждать? – на всякий случай побеспокоил я Юциуса. – Ребята на подходе, расчетное время десять минут, – меланхолично отозвался тот. Совсем не спит, что ли? Вторые сутки уже пошли, между прочим. Кремень мужик, я бы только на стимуляторах держался. А этому хоть бы хны – бодр и весел, хоть сейчас в новую заваруху. Ладно, десять минут – это не так много, надо потихоньку к пляжу спускаться. Тем более что осыпь мелких камней в качестве пешеходной дорожки оптимизма не внушает. С грузом запросто сверзиться можно, и остановишься уже у самой воды, собрав по пути все встречные валуны. Убедившись, что пляж внизу не таит скрытой угрозы, я переключил сканер на круговой обзор и сразу же от души высказался трехэтажным матом, чего за мной обычно не водилось. М-мать! Как же я их прохлопал! Россыпь желтых точек обнаружилась всего лишь в паре сотен метров от нашей с сержантом лежки. Когда только успели, суки! И движутся целенаправленно, такое впечатление, что они нас засекли. Ума не приложу как, но наверняка нас видят. Уверенно прут сквозь густые заросли, обходя клыки скал, и направление выдерживают прямиком на пляж. Ладно, сейчас я вас встречу. – Синий-один, ускорьте эвакуацию! – проорал я, лихорадочно обшаривая гранатные подсумки. – Противник в непосредственной близости, боюсь, придется отбиваться. – Принял, Красный-один! – В голосе Юциуса прорезалась нотка беспокойства. – Может, точку изменить? – Не успею! – Какое тут точку менять, отрезали нам все возможные пути бегства. А с раненым сержантом на горбу по скалам особо не поскачешь. – Передайте парням, пусть готовятся поддержать огнем. Конец связи. При штурме базы ручные гранаты я не потратил и теперь этому обстоятельству весьма обрадовался. В подсумке их нашлось целых четыре штуки, да еще две у Борисова. Кстати, «вихрь» сержантский затерялся в груде мусора у радиолокационного модуля, да и от боекомплекта осталась всего пара магазинов уэсок. Ладно, не о том сейчас голова должна болеть. Рюкзачок с саперными приблудами снабдил меня тремя лазерными взрывателями и тремя активными, с встроенными мини-вычислителями. Эти я моментально запрограммировал через комп бронекостюма на срабатывание при приближении биологических объектов массой более пятидесяти килограмм. Раскидал гранаты широким веером, перекрыв узкий промежуток между скалами, а оставшиеся с лазерными взрывателями расположил в два ряда непосредственно у лежки. За это время преследователи сократили расстояние между нами до ста метров. Еще чуть-чуть, и можно будет их шугануть. Для «вихря» на такой дальности не очень толстые стволы местных пальм препятствием не являлись. Еще раз глянул на показания диагноста сержантского костюма, мысленно призвал Борисова продержаться еще немного и решительно отволок его к краю осыпи, расположив головой к склону. Ну, с Богом! Настроив сканер на переднюю полусферу и максимально увеличив разрешающую способность, я веером от бедра высадил из «вихря» магазин уэсок, прошив унитарами сектор на уровне пояса. Пара золотистых точек на дисплее погасла, остальные несколько замедлили движение. Ага, проняло! Я вбил в приемную горловину автомата новый магазин и затаился рядом с сержантом в ожидании ответных действий. Стрелять, однако, никто не решился. Своей экстравагантной выходкой я выиграл примерно минуту. Потом преследователи отошли от первого испуга и медленно двинулись вперед. Наверняка ползком, так что стрелять теперь бесполезно. А мы вот как сейчас сделаем: задрав автомат почти вертикально вверх, я выпалил из подствольника. Граната по крутой параболе ушла в небо, зависла на мгновение в верхней точке траектории и рухнула в лес метрах в пятидесяти от меня. Треск разрыва почти затерялся на фоне шума листвы, но я дожидаться реакции врага не стал, а просто прыгнул вперед ногами на склон, не забыв схватить Борисова за петлю на «разгрузке». Получилось не хуже, чем в детстве. Мелкие камушки сработали как шарики в подшипнике, и я с громким шорохом съехал на пляж, своротив по пути несколько крупных булыжников. Проехался в конце спуска около метра по рыхлому песку, затормозил, но сзади всем весом наподдал бесчувственный сержант, и мы проскользили еще немного, пока я окончательно не завяз ботинками в песчаной подушке пляжа. Когда я собирал в кучу причудливо переплетенные конечности – свои и сержанта, – наверху глухо бахнула граната, следом еще одна. Ага, нарвались. Сейчас вам еще парочка сюрпризов обломится. Ожидания меня не обманули – вскоре рванула третья болванка, стеганув осколками по древесным стволам. Сканер услужливо выдал сведения о вражеских потерях – на данном этапе противник лишился еще четырех бойцов. Желтых точек в зарослях на гребне осталось всего пять, однако и такого количества стволов с избытком хватит, чтобы попортить нервы ребятам на «зодиаке». Кстати, сколько там натикало? Еще около пяти минут. Что ж, придется еще что-нибудь придумать. Ну, например, еще раз из подствольника пальнуть – три из пяти точек собрались тесной кучкой неподалеку от оставленной лежки. Вот только Борисова пристрою в безопасном месте… Сержанта я положил под скалой, обезопасив от возможного обстрела с гребня. Могут, конечно, гранату закинуть, но для этого нужно будет на открытое место выйти, а уж тут я шанс свой не упущу. Боеприпасов пока достаточно, можно просто длинными очередями бить, чтобы головы поднять не могли. А там и кавалерия подоспеет. Немного успокоенный такими мыслями, я вышел из тени скалы и вскинул автомат, подбирая оптимальную траекторию для гранаты. Вычислитель услужливо зафиксировал ствол в нужном положении, и я нажал на спуск, про себя пожелав вражеским злыдням издохнуть в мучениях. В момент, когда осколочная болванка покинула канал ствола, на меня сверху совершенно неожиданно обрушилось нечто темное и массивное, сбило с ног. Я от растерянности выпустил автомат из рук, и он отлетел в сторону, зарывшись в песок. Странное нечто придавило меня всей массой, боднуло в забрало раз, другой… В третий раз повторить этот трюк я не позволил – сам подался навстречу, подставив под удар защищенный шлемом лоб. Раздался звонкий треск, какой бывает, когда ударяются две пластиковых посудины, и загадочное нечто отпрянуло назад. Я воспользовался выигранным мгновением и одним слитным движением, задействовав усилители, вырвался из-под противника. Откатился на пару метров, рывком из положения лежа на спине вскочил на ноги и застыл в пружинистой стойке. Мотнул головой, стряхивая песок с забрала. Напротив меня замер в характерной позе закованный в десантную броню двухметровый детина. Похоже, обнаружился тот самый местный специалист, что так толково организовал атаку на захваченную радиорубку. Пару секунд, показавшиеся мне вечностью, мы неподвижно простояли, оценивая соперника. А потом «десантник» прыгнул на усилителях и одним рывком преодолел разделявшие нас четыре метра. Выбросил ногу, целясь мне в голову, но я машинально заблокировал правый маваси-гери левым предплечьем и ответил в тайском стиле – жестким прямым правым в голову. Добавил стоп-удар с правой же ноги, слегка оттолкнув противника, и завершил комбинацию мощным левым хай-киком. Почти как в учебнике – с доворотом корпуса и вложением всей массы. Ошеломленный ударом в шлем «десантник» сел на пятую точку, взрыв песок, но мгновенно оклемался и кувырком ушел из зоны поражения. И вновь мы застыли в оборонительных стойках, ловя малейшее движение оппонента. Первая сшибка заняла буквально пару секунд и особых преимуществ никому не принесла. Сейчас я разглядел противника в подробностях и мысленно приготовился к затяжной схватке: экипирован он был в стандартный десантный обвес, мало чем уступавший моему бронекостюму в плане боеспособности. Такой же сервоскелет, такая же усиленная ткань с броневыми вставками, стандартный бронежилет с «разгрузкой», а шлем так и покрепче моего будет. Плюс бронеперчатки и прочие налокотники-наколенники. Утешало одно – обвес был устаревшего образца, такие использовались в войсках лет тридцать назад. Соответственно, по энерговооруженности он моему костюму значительно уступал. Скосив глаза на индикатор заряда, я облегченно выдохнул – семнадцать процентов! Примерно на треть больше, чем в полностью заряженных батареях экипировки противника. Оно и понятно – мой костюм, как и первый, в котором я отправился на Ахерон, рассчитан был на длительные автономные действия. Десант же в отрыве от служб обеспечения работал очень редко, так что ему такая энергообеспеченность ни к чему – в любой момент поменял батарею и воюй дальше. Плюс автономной системой жизнеобеспечения стандартный десантный обвес не оснащен, а она в активном состоянии энергии жрала не меньше, чем защитное поле или сервоусилитель. На руку мне был и возраст вражеской экипировки – ресурс, видимо, уже порядочно выработан, и мой последний удар не остался без последствий: забрало оппонента пересекла тонкая трещина. Мелькнула мысль попросту расстрелять «десантника» из пистолета, но я отбросил ее как нерациональную – энергия у него еще есть, пока защитное поле пробью, он до меня доберется. А вот конечности хоть и массивные тупые предметы, но все же их кинетическая энергия куда меньше, чем даже у пистолетного унитара, и активная защита на них не реагировала. Быстрее его забить насмерть получится, чем пристрелить. Похоже, оппонента посетила аналогичная мысль, потому что он в очередной раз прыгнул, сократив дистанцию, и даже обманул меня – сделал финт правой ногой и с оттягом въехал левой мне по ребрам. Усиленная броня не помогла – бок прострелило острой болью, однако поддаться ей я себе не позволил. Тело на рефлексах отбило стопорящим движением руки размашистый удар правой сверху-вниз, затем точно так же я отразил аналогичный удар с левой и перешел в контратаку – коротко боднул противника в забрало, отчего тонкая трещина начала ветвиться, и мощным толчковым маэ-гери отбросил его назад. С разворота выстрелил вдогонку левой ногой в классическом усиро-гери, попал, что удивительно, и сбил «десантнику» дыхание. Тот рухнул на колени, хватая ртом воздух. Воспользовавшись полученным импульсом, я отскочил немного назад, чтобы не попасть в захват, и размашистой «вертушкой» в голову сшиб успевшего подняться противника на песок. Следующий чисто рефлекторный удар – добивающий ногой в голову – нарвался на захват невероятно быстро оклемавшегося «десантника». Неуклюжим, но от этого не менее действенным движением он уронил меня рядом с собой и проворно взгромоздился сверху, вознамерившись провести классическое добивание, принесшее победу огромному количеству бойцов миксфайта. Спасло положение лишь то, что я не позволил ему занять позицию «маунт», крепко обхватив ногами за пояс – не менее классическая защита от подобной атаки. Застопорил удары сверху, захватил его за правое запястье и, улучив момент, закинул левую ногу за голову, надавив на шею. Мощным движением сбросил противника с себя и провел один из самых знаменитых приемов самбо – рычаг локтя. И вот тут сказалось мое преимущество в энергообеспечении – противостояние сервоскелетов, по мощности равных друг другу, растянулось почти на пять секунд и завершилось, когда из батареи «десантника» утекли последние крохи энергии. Рука оппонента противно хрустнула, переломившись в локтевом суставе, и тот истошно заорал. Я с размаху засадил левой пяткой ему по забралу, щедро расходуя остатки энергии, потом еще раз, и он наконец заткнулся. В этот момент в зарослях на гребне рванули одновременно все три оставшиеся гранаты. Я от неожиданности выпустил покалеченную руку «десантника» и откатился в сторону, подхватив в движении валявшийся на песке «вихрь». Застыл на одном колене, контролируя обрез «зеленки» в десятке метров наверху. Успел как раз вовремя, чтобы одной длинной очередью срезать двух одуревших от ужаса пиратов в стандартной для острова гражданской экипировке. Эти хлопот не доставили – прошитые унитарами сразу в нескольких местах, они сломанными куклами скатились по склону и застыли примерно на середине подъема. – Красный-один, ответь Желтому-первому! – ожил передатчик. Я нервно дернулся, но заставлять Волчару ждать не стал: – Красный-один на связи. – Три минуты до высадки, – известил Игнат. – Готовься. Огневая поддержка нужна? – Вроде нет, – ответил я, продолжая контролировать гребень, и покосился на дисплей. Желтых точек в пределах досягаемости не наблюдалось. – Кажется, отбился. Но вы поторопитесь, у меня тяжелый «трехсотый» и пленный до кучи. – Принял, Красный-один! – В голосе Волчары невольно прорезалось уважение. – Когда успел?! – Потом расскажу! – отмахнулся я. – Идите по пеленгу. Конец связи. Переключив сканер на круговой обзор, я глянул на индикатор батареи – три процента, беда совсем! – и осторожно приблизился к распростертому на песке «десантнику». Вид он имел весьма потрепанный. Забрало шлема покрыто сеткой трещин, правая рука вывернута под неестественным углом, но левая силится дотянуться до кобуры. В себя пришел, только соображает пока плохо – пистолет на правом боку, в таком положении не дотянуться. Видимо, аптечка сработала, ввела «пейнкиллер» со стимулятором, вот он и геройствует. Привстать пытается, еще немного, и получится. Однако не будем подставляться. Легким пинком в грудь я вернул поверженного «десантника» на песок и вытащил из кобуры знакомый по Базе-центральной «дефендер». Освободил оппонента от ножа, сдернул с пояса подсумок с гранатами, отступил на шаг. «Манлихера» при пленном не оказалось – видимо, оставил на скале перед прыжком. Или улетел куда-то, когда я с ним работал. Не суть важно, главное, что теперь он относительно безопасен. И похоже, окончательно оклемался – здоровой рукой дотронулся до шлема, и потерявшее прозрачность забрало откинулось на лоб, открыв лицо. Ох ты ж мать моя женщина! Негр! Вернее, афрофранцуз, так политкорректнее будет. Движением ствола я приказал пленнику встать. Тот подчинился, хотя и пошатывался от боли и слабости. – Ты кто? – забросил я пробный шар. Оппонент заданный на интере вопрос прекрасно понял, но отвечать не спешил. – Ну как хочешь! – пожал я плечами. Не время сейчас и не место подробный допрос учинять. Вот доберемся до «сирены», там и поговорим по душам. До Океанариума часов восемь идти, набеседуемся досыта. Я потерял к пленному интерес, сосредоточившись на контроле обстановки. Считаные минуты до прибытия «зодиака» остались, самое опасное время – поддашься эйфории, и кранты. Тем более уже шум водомета слышен. Было бы светло, и лодку бы разглядел. Хотя и сейчас разгляжу, режим ночного видения никто не отменял. Просто неохота к зарослям спиной поворачиваться. Пленного однако же такое отношение прямо-таки покоробило. Он смешно сморщился, сразу же закатив глаза от боли в покалеченной руке, но пересилил себя и спросил: – Ты кто? Федерал, да? Как вы нас нашли?! Все тот же французский выговор, хоть и пользуется интером. Не ошибся я с его происхождением. – А тебе не все ли равно? – хмыкнул я. – Попались уже, прикрыли вашу ла… Договорить я не успел – противно запищал сканер, высветив неведомо откуда взявшиеся желтые точки прямо на срезе зарослей. Одна, две, три, пять… Черт, энергия почти на нуле! Вот и засбоила аппаратура! М-мать!!! Я же и одного попадания не выдержу! Тело сработало само, и я безо всякого участия сознания метнулся к пленному афрофранцузу. Успел рвануть его на себя, закрываясь от выстрелов, и тут же в спину ему впились первые унитары. Спас меня гражданский калибр «манлихеров» – пули прошибали один слой брони и человеческое тело, но второй был им уже не под силу. Пленник моментально обмяк, повиснув на мне, и я начал медленно отступать к воде, то и дело содрогаясь от попаданий. Воспользоваться собственным автоматом не получилось – он оказался зажат между мною и телом «десантника». Оставалось лишь надеяться на чудо… И чудо не замедлило явиться в лице команды «желтых» – «зодиак» уткнулся пластиковым носом в песок, и Волчара с Сашкой в два ствола смели нападавших с гребня, до кучи всадив туда пару гранат из подствольников. Игнат остался контролировать обстановку, а Сашка шустро выпрыгнул из лодки и ринулся мне на помощь. – Сержанта хватай! – крикнул я, жестом показав направление. – Этого жмура я сам дотащу! Парень рванул к скале и через считаные секунды вернулся с Борисовым на плечах. Добрел до «зодиака», свалил неожиданно грузного в бессознательном состоянии сержанта в лодку и помог мне загрузить пленника. Против ожидания, тот был жив, но, судя по состоянию, долго не протянет. Свалившись на пластиковое днище следом за ранеными, я облегченно заорал Волчаре: – Игнат, валим!!! Система Риггос-2, планета Ахерон, акватория Внутреннего моря 31 марта 2535 года, ночь До подводной лодки добрались без приключений – видимо, давешний афрофранцуз являлся последней сколько-нибудь значимой боевой единицей в закромах обитателей разгромленной базы. Вслед нам не раздались пулеметные очереди, не понеслась самонаводящаяся ракета, даже завалящий снайпер не попытался отправить «зодиак» на дно. Сложнее всего пришлось с ранеными – сержант хоть и был плох, но вполне транспортабелен, а вот пленник мог испустить дух в любой момент. Что нежелательно, его еще допросить нужно. Неважно каким способом. А тут еще дал о себе знать ушибленный бок – в горячке боя я о нем совершенно забыл, к тому же наверняка аптечка сработала, но теперь он на каждое движение отзывался вспышкой острой боли. Поэтому я вздохнул облегченно, когда прямо по курсу вода забурлила и на поверхности показалась плоская спина субмарины. Встречал нас Петренко. Универсальный специалист ловко закинул на «надувнушку» швартовочный конец, который не менее ловко поймал Сашка. Через считаные секунды лодка была надежно привязана к субмарине, а мы с некоторым трудом выгружали раненых. На гладкой обшивке «сирены» стоять было неудобно, и, если бы не помощь Петренко, я бы наверняка принял внеочередную морскую ванну. – Пал Палыч, готовь быстро шлем! – первым делом заорал я, когда оказался в знакомом коридорчике жилой палубы. – Этого полудохлика надо выпотрошить, пока он совсем ласты не склеил!!! По случаю нашего прибытия Юциус покинул укромный закуток резервной рубки и лично встретил нас в жилой зоне. Тут же крутился второй навигатор, по совместительству штатный лекарь, сиречь оператор медицинского кибера. Тот самый хамоватый парнишка, что меня из ходовой рубки выставил. – Да брось ты его! – отозвался капитан и склонился над освобожденным от шлема и большей части сбруи Борисовым. – Сержантом надо сначала заняться. Да и у тебя с организмом явный непорядок. Ага, быстро он меня вычислил! Заметил, видать, как я скривился от боли, когда носилки с Борисовым на палубу опускал. Впрочем, медик-навигатор времени зря терять не стал и принялся осматривать пленного. Через несколько секунд он мотнул головой: – Не жилец. Еще сколько-то протянет, в лучшем случае четверть часа. Давайте сержанта в медблок, да и сами загляните, как свободная минутка появится. – Пал Палыч, тащим этого жмурика ко мне в каюту! – взял я процесс в свои руки. – Реально нужно его выпотрошить, множество вопросов отпадет. Шлем приволок? – Приволок, – вздохнул Юциус, убедившись в бесперспективности дальнейших пререканий. – Взяли! Я направил Волчару с Сашкой в помощь навигатору, а мы с капитаном вдвоем уволокли афрофранцуза в каюту и разместили на откидной койке, застелив ее предусмотрительно прихваченным Юциусом брезентовым чехлом от какого-то довольно большого прибора. Я по пути на субмарину, конечно, обильно залил раны пленника репарирующим гелем, но все равно пачкать постель кровью не хотелось. Капитан приподнял веко пленника, посветил крошечным фонариком ему в глаз, буркнул что-то нечленораздельное и нахлобучил на голову раненого шлем мнемосканера. Пробежался пальцами по сенсорной панели. – Процесс пошел. Я думаю, ему уже все равно, насколько интенсивным будет сканирование. Я от его слов отмахнулся и принялся избавляться от снаряжения, так что вскоре на полу рядом со второй кроватью выросла целая куча барахла. В этот раз процесс «потрошения» шел в непосредственной близости от вычислителя, поэтому выступать в роли ретранслятора не было необходимости. Избавившись от «сбруи», я с огромным облегчением рухнул на койку и тут же скривился от боли. Прощупал бок, не защищенный бронежилетом, и обнаружил перелом как минимум одного ребра. Здоровый, сука, лось этот афрофранцуз! Если бы не броня, он бы из меня тем пинком дух напрочь вышиб. Сломанным ребром однозначно бы не отделался. Устроился поудобней, чтобы не беспокоить пострадавшую часть тела, прикрыл глаза и погрузился в себя. Думать о чем-либо не хотелось, в голове стояла звенящая пустота. Так у меня часто бывало после тяжелого боя. А тут еще двоих ребят потерял, а третий в реанимации. Но осознаю я это позже, часа через два, когда мандраж пройдет. – Готово! – вывел меня из полузабытья голос Юциуса. – И он готов… Добила процедура. – Забей, Пал Палыч! – посоветовал я, с некоторым трудом разлепив веки. – Их скоро всех в расход пустят. По крайней мере, я на это надеюсь. Когда сможешь информацию проанализировать? Интересуют последние двое суток. – Часика через полтора придешь, – буркнул капитан. – Черт, ненавижу, когда под аппаратурой «клиенты» мрут. – А что, не первый случай? – хмыкнул я. Юциус оставил выпад без ответа. Снял с головы отмучившегося пленника мнемосканер, еще раз пристально глянул на меня и безмолвно вышел из каюты. После ухода капитана я еще минут десять провалялся в койке, затем с некоторым трудом поднялся и отправился на поиски Волчары с Сашкой. Надо труп убрать, не будет же он у меня в соседях до самого Океанариума. Волчара обнаружился в коридоре жилой палубы, как будто специально меня ждал. Я с ним столкнулся, едва выбрался из каюты. Рядом дежурил универсальный специалист, так что решить проблему с «двухсотым» удалось быстро – Игнат при помощи Петренко отволок тело на техническую палубу и поместил в холодильник. Избавляться от трупа нерационально – по прибытии в Океанариум афрофранцуза нужно будет тщательно обыскать и не менее тщательно выпотрошить память его баллистического вычислителя. Покончив с перемещением тела, мы с Игнатом уединились в моей каюте. У меня к этому времени накопилось довольно много вопросов, требовавших незамедлительных ответов. – Где Шелест с ребятами? – первым делом поинтересовался я, устроившись на родной койке. Игнат занял оставшуюся лежанку, брезгливо сбросив на пол брезент. – На штурмовике в Океанариум ушли, – сообщил он, уставившись в потолок. – Там дозаправка, и на Базу-7. Или через телепорт, как получится. – Через телепорт вряд ли, – лениво возразил я, вспомнив кипеш, поднявшийся после прибытия Сашки. – Не дадут. Скорее машину заправят и отправят с глаз долой. – Ага, – поддакнул Игнат. – В любом случае мы их в Океанариуме не застанем. Улетят уже. У нас, кстати, какие планы? – Догонять будем, – пожал я плечами. – Лично мне у подводников гостить не с руки. Я вообще не знаю, получилось у нас или нет. – Скорее да, чем нет, – переиначил классику на свой лад Волчара. – Вы управление маяком перехватили и радиорубку раздолбали. Это раз. – Рубку они сами раздолбали, – скорее из вредности встрял я. – Глайдером. Заодно Кыся с Константиновым в расход пустили, суки! – Не о том речь, – отмахнулся Игнат. – Ребят потом помянем, как полагается. Короче, связь перехватили и один пункт управления уничтожили. «Орбита» тоже вроде бы успела разнести объект. – Вроде бы? – хмыкнул я. – У вас тоже связь оборвалась? – Ага. Они успели доложить, что вышли на объект. Потом оператор крикнул: «Пошел залп!», и все, как отрезало. Больше ничего не знаем. – С Базой-7 связаться пробовали? – Напрямую нет, побоялись демаскировать себя. А вы все ушли, вашим каналом воспользоваться не получилось. Хотя сейчас, думаю, можно Океанариум вызвать. – А смысл? Уточнить, улетел Шелест или нет? Вряд ли они что-то еще скажут… Черт, и энергии в батарее практически ноль, заряжать надо. Это несколько часов минимум. – У Борисова возьми, – предложил Игнат. – У него вообще сухо, ему еще больше досталось. Не вариант. Придется, видимо, до Океанариума добираться, а уже оттуда с ребятами на Базе-7 связываться. Они первым делом должны были с Бурной поговорить, узнать, ушел флот или где. – И что нам это даст? – Как что? – удивился я. – Если флот ушел, значит, засекли координаты и прыгнуть через гипер успели. Тогда явятся в Систему в течение трех суток. Но я думаю, раньше гораздо. И пиратам кирдык. А вот если не успели, тогда к нам пушной зверек придет. Думаешь, клан станет и дальше придерживаться политики тихого вторжения? Ни фига подобного, соберут технику и живую силу в кулак да и раскатают в блин всех, кто сопротивляться станет. Им теперь терять нечего. – Утешил, блин! – в сердцах высказался Волчара. – Думаешь, не отобьемся? – Тут пятьдесят на пятьдесят, – пожал я плечами. – Если все закрома выгребете, может, и отобьетесь. Только обескровит вас такая атака, однозначно. Лет десять, а то и двадцать восстанавливать промышленный потенциал придется. Игнат глубоко задумался. – И это самый оптимистичный прогноз, – добил я. – Если маяк остался в их руках, они рано или поздно контроль над ним восстановят, это дело пары недель, край месяца. Потом в Систему явится весь клан в полном составе. От такого лакомого куска господа пираты не откажутся. И тогда вас в лучшем случае всех уничтожат, в худшем – станете рабами. Потому как федералы сюда доберутся лишь через несколько лет. А за это время ребятишки из клана здесь укрепятся так, что без полноценной военной кампании не обойдешься. Так себе перспектива, согласен. Впечатленный описанной картиной Волчара погрузился в собственные мысли и перестал реагировать на внешние раздражители. Я отвернулся к стенке и попытался заснуть хоть ненадолго. Вроде получилось, потому что какое-то время я провел в странной полудреме, а потом резко вскочил, как от укола. Скосил глаза на часы. Ага, пора с Юциусом пообщаться. Игнат все так же пребывал в глубокой задумчивости, и тревожить я его не стал, просто потихоньку выбрался из каюты. Капитан Юциус обнаружился в резервной рубке. Он развалился в кресле и просматривал мельтешащие на мониторе кадры, изредка останавливал их и барабанил по клавиатуре. Услышав шорох за спиной, он обернулся и кивнул на соседнее кресло: – Присаживайтесь, Сан Саныч. – Благодарствую, – не стал я отказываться. – Есть что-нибудь интересное? – Смотря что считать таковым, – отозвался капитан. – Хотя бы примерно опишите круг интересов. – Как они нас с сержантом вычислили? – озвучил я вопрос, мучивший меня уже несколько часов. – Элементарно. У Борисова взрывом передатчик повредило, и он начал в эфир код опознавательный выдавать. Они на него наткнулись, когда принялись сканировать эфир после нападения. Запеленговали, и все. А дальше вы и сами знаете. – Почему я тогда вызов не принял? – не поверил я. – А вы эфир слушали? – парировал капитан. – Вот то-то и оно. Передатчик в пассивном режиме работал, не вызывал конкретного абонента, а просто орал на определенной частоте. Специально частоты перебирать не будешь – и не услышишь. – М-мать! – ругнулся я. – Действительно элементарно. Хорошо хоть ракетой не накрыли по пеленгу. – А вот это вряд ли, – не согласился капитан. – Они вас в плен взять хотели очень сильно, поэтому лучших людей на перехват отправили. Этот ваш афрофранцуз – Франсис Соро – служил в Десанте, потом во французской колониальной пехоте. Профессионал высокого уровня, командовал охраной базы. Это он контратаку на радиолокационный модуль организовал. И на вас охотился с десятком рядовых боевиков. – Будь у них хотя бы несколько человек с десантным снаряжением, раскатали бы они меня, однозначно! А так сам попался. Я его, кстати, живым взял, хотел побеседовать. Но при отступлении пришлось им как щитом воспользоваться. Не повезло ему, короче. Еще что-нибудь узнали интересного? – Вроде бы ребятам на орбите удалось второй пункт управления уничтожить, – задумчиво проговорил капитан. – Стопроцентной гарантии не дам, но у покойного Соро были такие сведения. Правда, бот наш сбили, не дали уйти. Про базу на Мьёллнире ничего у него в мозгах нет. – Вы меня конкретно успокоили, Пал Палыч! – Все, можно вздохнуть с облегчением. С нашей стороны все условия для прибытия Флота созданы. – Еще бы с Базой-7 связаться… – Пока никак, – огорчил меня собеседник. – Передатчик очень слабый, видать, экономили на всем. Часов через пять можно будет всплыть и через Океанариум ретранслировать запрос. – Ну что ж, в таком случае остается только ждать! – поднялся я из кресла. – Если узнаете еще что-нибудь важное, дайте знать. – А вы куда сейчас, если не секрет? – Медику пойду сдаваться, бок болит, сил нет… Система Риггос-2, планета Ахерон, акватория Внутреннего моря 31 марта 2535 года, утро Общение с медиком свелось к тщательному просвечиванию моего организма во всех возможных диапазонах, по результатам которого хамоватый навигатор вкатил мне пару инъекций, наложил давящую повязку и отправил спать. Я возражать против такого сценария не стал и вернулся в каюту. Против ожидания, Игната я здесь не обнаружил – видимо, додумал думку тяжкую и ушел, скорее всего, сейчас Сашке мозг компостирует. Оно и к лучшему – несколько часов относительно здорового сна не повредят. Я вдруг почувствовал дикую усталость и рухнул на лежанку, даже не озаботившись раздеванием. В сон провалился мгновенно – зараза-медик, видимо, успокоительного кольнул. Проснулся почти мгновенно. По крайней мере, в первый миг мне именно так и показалось. Через несколько секунд осознал, что из объятий Морфея меня буквально выдернул Игнат – он весьма экспрессивно тряс меня за плечо и приговаривал: – Тарасов, подъем! Подъем, туда-сюда! Ну, медик, я тебе покажу – небольшая доза транквилизатора! – Че случилось-то?.. – вяло отмахнулся я, продрав глаза. – Только прилег, уже будят! – Хрена се, только прилег! – возмутился Волчара. – Уже пять часов продрых. Подъем, говорю! На дистанцию прямой связи вышли, сейчас будем с Океанариумом связываться. Часа полтора ходу всего осталось. Я рывком сел и помотал головой, прогоняя сонную одурь. Взгляд на часы подтвердил правоту майора – чуть меньше пяти часов, но это несущественно. Обхлопал себя, убедился, что одет и при пистолете. Нехотя поднялся с кровати. – Куда идти? – В ходовую рубку, там сам кэп сейчас. Сказал, бегом, он долго ждать не будет. – Ну побежали тогда! – Я нахлобучил на голову пилотку и вопросительно глянул на Игната. – Борисов как? – Нормально, жить будет, – отозвался тот, выбираясь из каюты. Мне не оставалось ничего другого, как последовать за ним. До места назначения добрались быстро, и в этот раз препятствий чинить нам никто не стал. В ходовой рубке были заняты оба кресла – в одном расположился давешний навигатор-медик, во втором – капитан. Сейчас он сосредоточился на аппаратуре связи и на нас не обратил ровно никакого внимания. Его напарник окинул нас зверским взглядом, но промолчал. Мы с майором кое-как устроились в тесном закутке, облокотившись на переборки, и принялись ждать. Капитан выводить звук на динамики не спешил, ерзал пальцами по сенсорному дисплею и сосредоточенно прислушивался к чему-то в наушниках. Лицо его, и без того серьезное, приняло озабоченное выражение. Через несколько секунд он беззвучно матюкнулся, скинул беспроводную гарнитуру с головы и включил громкую связь. В первый момент я ничего не разобрал сквозь треск помех, потом слух вычленил размеренную скороговорку: – Охотник-первый, прием! Заходит с запада, не упусти! Так, молодец! Уходи, уходи, млять! На хвост сел… И далее в том же духе. Я обменялся недоуменным взглядом с Волчарой и уставился на капитана. – Что это за хрень?! – осведомился в пространство Игнат. – В Океанариуме идет бой, – твердым голосом произнес капитан. – Порт атакован с воздуха неизвестной группировкой. Несколько платформ сильно покорежены, две захвачены. Потеряно два купола, еще по крайней мере три повреждены ракетными ударами. – Наши друзья из клана хулиганят? – хмыкнул я. – Интересно, как они на такое решились… – Мне тоже интересно, – поддержал капитан. – Хотя сдается мне, что это от безысходности. Больно уж быстро, без планирования и предварительной разведки. Похоже на жест отчаяния. – Или месть, – поддакнул Игнат. – Вы связались хоть с кем-нибудь или по гвалту в эфире все поняли? – Диспетчер шестнадцатого купола отозвался, – пояснил капитан. – В любом случае нам туда, его прямая обязанность разъяснить обстановку. В районе стыковочного узла пока спокойно, бои идут в противоположном секторе города. Но там несладко – несколько десятков боевиков прорвались в один из жилых комплексов, взяли заложников. Наши люди ограничены в средствах. Как долго это будет продолжаться, предсказать сейчас невозможно. – Наши дальнейшие действия? – поинтересовался я для проформы. – По плану, – невозмутимо отозвался кэп. – Идем по графику, стыкуемся с шестнадцатым куполом, высаживаемся. Дальше по обстановке. Еще вопросы есть? – Сколько у нас времени до прибытия? – Чуть меньше полутора часов. Это хорошо. Подготовлю оружие и снаряжение, да и Сашку с Игнатом настропалю. Чует мое сердце, придется в заварухе поучаствовать. Глава 7 Система Риггос-2, планета Ахерон, акватория Внутреннего моря 31 марта 2535 года, утро Обещанные капитаном полтора часа прошли в томительном ожидании. Из ходовой рубки мы перебрались в резервную – тут хотя бы места было достаточно, к тому же притащили из кают складные табуретки, так что устроились даже с удобствами. Собственно, в порядочно захламленном помещении собрались сейчас все, кто не входил в команду судна. Юциус оккупировал кресло у пульта и врубил передатчик, для чего воспользовался моим подзарядившимся шлемом в качестве ретранслятора. Я на правах хозяина девайса занял место второго навигатора, Волчара с Сашкой и до кучи мичман Литке устроились тесным кружком рядом. Первое время капитан просто шарил по диапазонам и периодически перехватывал обрывки разговоров как с нашей стороны, так и со стороны нападавших. Однако знатоков французского языка среди нас не нашлось, а программы синхронного перевода в вычислителе не было, так что вскоре Юциус перестал обращать внимание на фразы с характерным прононсом и сосредоточился на репликах защитников порта. Через некоторое время мы убедились, что из гвалта в эфире вычленить полезную информацию весьма проблематично, так что наш технический специалист вышел напрямую на одного из диспетчеров, воспользовавшись мощью моего передатчика. Тот сначала отнекивался, ссылаясь на общую занятость, но уступил давлению и ввел нас в курс дела. В общих чертах обстановка выглядела следующим образом. Третья, пятая и шестая платформы разрушены ракетными ударами почти до основания, есть жертвы среди персонала. Восьмая и девятая захвачены десантными группами противника. На грузовых лифтах пираты проникли в транспортную систему и сумели захватить два купола – тридцать второй и тридцать четвертый. И если тридцать четвертый в основном был застроен складскими помещениями и вспомогательными службами, то тридцать второй был жилым. Здесь нападавшим удалось захватить два десятка гражданских, среди которых было несколько детей, но спешно сосредоточенные в секторе бойцы Службы внутренней безопасности блокировали их в помещении шлюза, отрезав от основной группы, которая к тому времени перебралась в тридцать четвертый купол. Со стороны пиратов это был явно неосмотрительный поступок – вспомогательный персонал складов успел эвакуироваться, и буквально через полчаса после захвата подводники купол затопили, отправив всех сосредоточенных в нем боевиков к праотцам. Не менее успешно действовали местные бойцы и на поверхности – штурмовые отряды на платформах были блокированы в полуразрушенных надстройках, и сейчас шли своеобразные «уличные» бои. В таких условиях городские стражи порядка действовать умели весьма эффективно, поэтому разгром вторгшихся – всего лишь дело времени. Больше хлопот доставляла авиация – в момент нападения в ангарах порта пребывал десяток штурмовиков, а пиратских тяжелых глайдеров и легких ботов класса «космос – атмосфера» набралось чуть ли не тридцать единиц. Плюс внезапность атаки. В результате первые мгновения боя прошли с преимуществом нападавших: они захватили господство в воздухе и оперативно высадили десант. Однако защитники города быстро оправились от неожиданности и оперативно организовали сопротивление, в воздушном бою рассеяв вражескую технику. Тут сказался класс городских пилотов и превосходство в вооружении – боевая машина, какой бы старой она ни была, в этом вопросе на голову превосходила гражданские аналоги, состоявшие на вооружении клана. Началось нападение примерно полтора часа назад, и к настоящему времени от пиратской авиации осталось всего несколько машин, которых и гоняли по окрестностям штурмовики Океанариума. Именно их переговоры мы слышали в ходовой рубке. В принципе все складывалось не так уж и плохо. Единственным по-настоящему серьезным очагом сопротивления оставался жилой комплекс в куполе номер тридцать два. Безопасники оказались не готовы к ситуации с заложниками, и она развивалась по наиклассической схеме – с требованиями, пустопорожними переговорами с целью потянуть время и яростными спорами насчет целесообразности штурма. – Короче, влипли местные по самые помидоры, – выразил общее впечатление прямолинейный Волчара. – И на штурм решиться не могут – сцыкотно, туда-сюда! И ждать дальше чревато. У этих идиотов наверняка нервишки шалят, того гляди, начнут заложников убивать. – Типичная ситуация, – согласился я. – По опыту коллег из дружественных ведомств могу сказать точно: кончится все большими жертвами. Заложников потеряют, однозначно. Вы, Пал Палыч, как думаете – будут штурмовать? – Духу у командования не хватит, – угрюмо бросил Юциус. – Ситуация для наших условий нестандартная, не припоминаю, когда последний раз такое было. Беспорядки пресекать да банды гонять по трущобам они мастера, а здесь решимость нужна. Демократию излишнюю развели, жизнь каждого человека высшая ценность. Того не понимают, что всех потерять можно. Но самая главная причина – никто на себя ответственность не возьмет. Ведь если хотя бы один заложник будет потерян, с поста слетишь моментально. И плевать, что несколько десятков спасут. Своя задница дороже, мля! Обычно невозмутимый капитан выплевывал слова, невидящим взглядом уставившись в дисплей панели управления, и в бессильной ярости сжимал подлокотник кресла. Мичман Литке молчал, но вид имел бледный. Вполне понятная реакция, кстати. Я бы тоже самообладание потерял, случись такое в моем родном городе. А если еще учесть общую мизерность населения по сравнению с мирами Внутренних систем, так вообще получалось, что чуть ли не родственники в беду попали. Отогнав невеселые мысли, я попытался связаться с Федотовым. К моему безмерному удивлению, он отозвался почти мгновенно. – Слушаю, товарищ капитан-лейтенант! – радостно рявкнул он в ответ на стандартный вызов. – Вы уже в Океанариуме? – На подходе, – буркнул я. – Вы сами где? До базы добрались? – Никак нет! В Океанариуме застряли. Пока дозаправки ждали, тут эта кутерьма с нападением началась. – Где Шелест? – Майор сейчас с местным командованием пытается ситуацию с заложниками разрулить, – с готовностью пояснил Федотов. По этой странной словоохотливости я понял, что он не на шутку взволнован. – На правах представителя Федерации вошел во временный штаб по разрешению чрезвычайной ситуации. Местные так эту говорильню обозвали. – Сам-то как думаешь, договорятся до чего-нибудь толкового? – Ни фига! Никто ответственность на себя не берет, перекладывают друг на друга. Время благоприятное упустили, боевики уже укрепились в комплексе. Возможно, даже заминировали помещение с заложниками. Короче, трындец, – завершил отчет сержант. – Ты от майора далеко? – уточнил я. – Вход караулю. – Позови Шелеста, поговорить с ним нужно. – Не получится, – ушел в отказ Федотов. – У них сейчас пыль до потолка стоит, ругаются чуть ли не матом. Я попробовал сунуться с одним предложением, так чуть ли не пинками выгнали. – Тогда слушай приказ, сержант! Мы примерно через час к шестнадцатому куполу пристыкуемся. Организуй встречу, чтобы мы как можно быстрее смогли добраться до места. Снаряжение из гостиницы тоже притащи. А дальше будем посмотреть. Задача ясна? – Так точно! – Иван где, кстати? – Черенков на платформе застрял, когда атака началась. Меня майор с собой взял, пленного сопровождать, а Ваня с пилотами в штурмовике остался. Связывались недавно, он прибился к местной спецкоманде и в порту воюет. – Цел хоть? – Вроде да. – Док пленный в порядке? – Не первостепенной важности вопрос, но уточнить не помешает. – А что ему сделается? – удивился Федотов. – Первым делом в цугундер определили, под надежную охрану. Майор обещал лично охранникам головы поотрывать, если чего не так. – Ладно, конец связи. Вырубив передатчик, я обвел взглядом собравшихся. Юциус успокоился и вернул обычный невозмутимый вид, да и Литке немного порозовел и с надеждой уставился на меня. Сашка с Волчарой сохраняли спокойствие, но некоторые признаки любопытства наблюдались. – Ну что, господа, какие будут предложения? – поинтересовался я. – Пал Палыч, у вас случайно нет плана захваченного купола? Без него как-то не очень получится операцию спланировать. – Есть идеи? – встрепенулся Игнат. – Кое-что есть, – не стал я его разочаровывать. – Не скажу, что гениальный, но какой-никакой план… Система Риггос-2, планета Ахерон, Океанариум 31 марта 2535 года, утро С поставленной задачей сержант Федотов справился блестяще – на выходе из дока нас уже ждала капсула монорельса и целая делегация из трех серьезно настроенных безопасников. Местные силовики тут же мертвой хваткой вцепились в мичмана и Юциуса, на нас с Сашкой и Игнатом не обратив никакого внимания. Надо полагать, заслуга Федотова. Сумел перенаправить основной удар Службы безопасности на относительно свободных в данный момент членов команды. Здесь же ошивалась бригада «скорой помощи», прибывшая по душу Борисова. Им же мы планировали сбагрить тушку афрофранцуза. Об аппаратуре убиенного специалиста обещал позаботиться капитан Юциус. В принципе с этим делом можно повременить, никуда от нас накопитель бронекостюма не денется. К тому же вряд ли в его памяти содержатся сведения, отличающиеся от полученного мнемосканированием массива. Остаток пути посвятили обсуждению наметок плана, поэтому опомнился я только в момент стыковки. А посему едва успел влезть в «сбрую» и захватить личное оружие и тут же ломанулся на выход, подгоняемый напарниками. Волчаре с Сашкой предстояло сыграть в задуманной операции небольшую, но не менее важную, чем у нас с сержантом, роль. Загрузившись в капсулу, мы занялись распределением оружия и боеприпасов. С учетом сокращения штатов отделения «викингов» с боекомплектами хватило на всех. Больше всех провозился я, пока избавился от боеприпасов к «вихрю» и рассовал снаряженные магазины к пистолету-пулемету по карманам «разгрузки». Столь же тщательно я запасся «глушилками». Через десять минут капсула затормозила на приемной станции тридцать второго купола, вжав нас в кресла перегрузкой. Все-таки удобный транспорт монорельс, ни тебе пробок, ни воздушных ям. Уже покинув уютную кабину, я обратил внимание на некое несоответствие окружающего пейзажа ранее виденным пассажирским терминалам. Потом дошло – основной зал перед шлюзом захвачен, и там сейчас содержатся заложники. Мы высадились в техническом тоннеле и вышли из неприметного модуля службы поддержки прямиком на запруженную народом улочку. Присмотревшись к довольно пестрой толпе, я понял, что случайных людей тут нет. За баррикадой из здешних электрокаров прятались бойцы Службы внутренней безопасности, чуть дальше в тылу расположились медики и вспомогательный персонал. В тени жилого здания, в мертвой для пассажирского терминала зоне, местные военные развернули временный штаб – просторный щитовой модуль, напичканный электроникой. В принципе верно – штаб-квартиры силовых ведомств располагались в других куполах, а руководить операцией удобнее всего в непосредственной близости от места действия. Немного поработав локтями, мы тесной группой пробились сквозь толпу к штабу. Здесь возникла заминка – крепкий отрок в звании мичмана решительно преградил нам путь. Серьезность намерений подтверждалась наличием за его спиной тройки автоматчиков. – Дальше нельзя! – возвестил он, окинув нас подозрительным взглядом. – Пропуск предъявите. Я недоуменно глянул на Федотова. Тот без лишних слов отодвинул отрока с дороги, просочился к двери модуля и крикнул: – Товарищ майор! Тарасов прибыл! Мичман от такой наглости немного оторопел, но предпринять ответных шагов не успел – из модуля буквально вылетел всклокоченный Шелест. Шикнул на возмущенного парня и жестом велел мне следовать за собой. – Ждите здесь, – приказал я соратникам и нырнул в низкую дверцу. Внутри модуля царил гвалт почище, чем на улице. Безопасники натащили в небольшое в общем-то помещение чертову прорву разнообразной аппаратуры, я насчитал пятерых что-то бубнивших операторов. Их бормотание совершенно терялось на фоне обсуждения текущей обстановки местными высшими чинами. Беседа шла на повышенных тонах, больше всех старался пухлый коротышка в сером костюме. Собственно, единственный гражданский среди присутствующих – глава муниципалитета, что ли. Шелест его представил, но я не запомнил. Двое явно имели отношение к Службе безопасности – особенно старый знакомец капитан первого ранга Штурмин. Напарник его красовался двумя звездами на погонах с парой просветов. Разбавляли компанию двое флотских в немалых чинах, один аж целый контр-адмирал. Здесь же за столом скромно притулился майор Зубов. Видать, как представитель дружественного Чернореченска затесался. Последним членом «экспертной группы» являлся майор Шелест. Он присел рядом с Зубовым, коротко кивнув на шеренгу складных табуреток у стены. Я намек понял, подхватил одну и пристроился поближе к коллегам. С ходу вникнуть в суть происходящего не получилось, и я предпочел посоветоваться с сохранявшими спокойствие майорами. Однако Шелест время терять не пожелал. Встав со своего места, он властным жестом прервал срывавшегося чуть ли не на визг живчика в костюме: – Евгений Сигизмундович, давайте прекратим переливать из пустого в порожнее. Уже больше двух часов мы не можем принять хоть какое-то решение. Между тем время утекает, я боюсь, что скоро появятся трупы. Вы этого хотите? Уязвленный толстяк грузно опустился на табуретку и принялся промокать лоб белоснежным платком. Задницу-то припекает, вот и корежит бедного, аж на испарину пробило. – Есть предложение привлечь к решению проблемы специалиста, – продолжил майор, не повышая голоса. – Капитан-лейтенант Тарасов, – кивок в мою сторону, – командир штурмового отряда патрульного фрегата. Эта работа как раз по его профилю. Нужно ввести его в курс дела. Есть возражения, коллеги? Возражений не последовало. Штурмин окинул меня заинтересованным взглядом, но промолчал. Остальные восприняли предложение Шелеста с некоторым воодушевлением, флотские о чем-то шептались, склонив головы. – В таком случае приступим. – Майор вновь обвел взглядом аудиторию, но высказываться никто не спешил, даже «костюмоносец». – Я думаю, проще всего будет ответить на вопросы капитан-лейтенанта. Давайте, Александр. – Товарищи офицеры! – Я встал со своего места и тихо, но твердо, продолжил: – Давайте сразу разберемся, кто есть кто. Я специалист по захвату кораблей, много лет служу в абордажной команде. Специфика задач очень схожа с текущим случаем. За карьеру мне трижды довелось участвовать в операциях по освобождению заложников на космических кораблях. Один раз аналогичную задачу решал в условиях наземной базы. Так что опыт имеется. Сразу скажу – не самый удачный. Если ситуация не разрешается в первые полчаса-час, в подавляющем большинстве случаев дело заканчивается жертвами. Террористы успевают подготовиться к штурму. Текущая ситуация не из легких. Более того, если промедлим еще полчаса, кто-нибудь из боевиков слетит с катушек, извиняюсь за худое слово. Они сейчас и так на взводе. Теперь к делу. Кто-нибудь с ними пытался разговаривать? – Пробовали люди из Внутренней безопасности, – включился в беседу Штурмин. – Они ответили огнем на поражение. Больше попыток с нашей стороны не было. Мы их просто заблокировали в терминале и шлюз затопили, чтобы они в тоннель монорельса не прорвались. Двадцать минут назад боевики сами вышли на связь и озвучили свои требования. – И чего же они желают? Миллион и глайдер? – Почти угадали, – невесело ухмыльнулся Штурмин. – Требуют транспорт, провизию и запас топлива, чтобы добраться до побережья. На размышления дали час. Потом грозятся начать убивать заложников. – Значит, у нас в запасе сорок минут, – задумчиво протянул я. Для осуществления плана должно хватить. – На контакт идут или просто озвучили требования и связь прервали? – С частоты не уходят, но на вопросы не отвечают, – уточнил кап-1. – Хоть какой-нибудь план штурма есть? – Думали, но пока ничего конкретного предложить не можем, – ожил второй безопасник. – По всем раскладам получаются жертвы среди заложников. – Сколько боевиков в шлюзе? – Девятнадцать. У пятерых серьезное снаряжение. Стрелковое оружие у всех без исключения. – Заложники? – Двадцать пять человек, из них семеро дети. – В систему вентиляции газ можно пустить? – перешел я к деталям. – Можно, но бесполезно это, – покачал головой Штурмин. – Террористы сразу предупредили, что у них есть костюмы с автономной системой жизнеобеспечения. Успеют заложников перестрелять. Плюс говорят, что у них бомба. – Просканировать сможете помещение? – Уже, – пожал плечами кап-1. – Бомба точно есть. Термобарический боеприпас и какая-то пластичная взрывчатка. Судя по картине электромагнитных полей, управление взрывным устройством дистанционное, от пульта, работающего на размыкание. – Это плохо. Пристрелить всех не выйдет. Просто вырубить, пустив усыпляющий газ в вентиляцию, тоже не получится. Рванет бомба. Последствия просчитывали? – В случае подрыва боеприпаса неизбежно повреждение шлюза. Это означает затопление купола. Людей эвакуировать не успеем. Там такая куча взрывчатки, что часть «пузыря» вырвет. Получим концентраторы напряжения, и купол просто раскрошится на куски в течение нескольких минут. – Отрезать сектор от остального объема можно? – Технически невозможно. Непосредственно здание терминала – да. Но в случае взрыва повреждения будут слишком обширными. – Тогда у нас остается только один выход – не допустить взрыва, – подвел я итог. – Действуем по следующему алгоритму. В первую очередь надо свести количество заложников к минимуму. Нужно предложить боевикам обменять гражданских на кого-нибудь из руководства силовых ведомств. Добровольцы есть? – Я пойду, – подал голос Шелест. – Возражения не принимаются. Они на меня купятся, все-таки старший из присутствующих на планете федералов. – В таком случае, товарищ майор, на вас ложится задача по обезвреживанию бомбиста. Детали обсудим позже. Дальше. Перед обменом нужно их обработать. Есть записи из затопленного купола? – Найдем, – буркнул второй безопасник. – И с платформ тоже. – Самое жуткое выбирайте, и трупов побольше. Нужно убедить противника, что помощи ждать неоткуда. – Сделаем. – Последний этап – штурм, – продолжил я. – Мы с сержантом Федотовым проникнем в терминал по техническим тоннелям. План я изучил, есть возможность. Но будьте готовы в любой момент их перекрыть. Майор Шелест нейтрализует подрывника, по нашему сигналу пускаете газ в вентиляцию, и мы с напарником выбиваем тех, что в скафандрах. Возражения, дополнения, предложения есть? Ответом мне стала сосредоточенная тишина. Даже «костюмоносец» перестал хлюпать носом. – Замечательно. Мне нужен подробнейший план терминала и результаты сканирования, лучше в реальном времени. До истечения срока ультиматума мы успели подготовить все необходимое, а я еще и проинструктировал Шелеста, как лучше всего обезвредить бомбиста. Судя по выражению лица майора, предложенный план ему совершенно не нравился. Главным образом из-за жестокости – об этом он сам мне сообщил. Однако другого достаточно надежного способа мы придумать не смогли даже общими усилиями. Пришлось Шелесту согласиться. Тут как раз подошло назначенное боевиками время, и майор в сопровождении Сашки и Волчары отправился к шлюзу. Мы с Федотовым одновременно с этим незаметно проникли в систему технических тоннелей, проложенных под зданием, и начали потихоньку перемещаться в сторону главного зала. Маршрут был намечен заранее, потому встретившиеся в нескольких местах решетки и запертые переборки сюрпризом для нас не стали. На этот случай мы захватили плазменную горелку, легко справлявшуюся с препятствиями. Федотов неожиданно для нас обоих открыл в себе талант сварщика. В другое время я бы непременно подколол его по этому поводу, но сейчас было не до веселья. Пока майор заговаривает зубы боевикам, нам надо добраться до позиций. Интенсивный радиообмен налаживать не стали. Вместо этого технические специалисты Службы безопасности вывели на дисплеи наших шлемов картинку с микрокамеры, спрятанной в волосах на виске Шелеста. Скрытый микрофон обеспечивал аудиоконтакт. Плюс ко всему изображение с видеокамер внутри терминала обрабатывал штабной вычислитель, работавший в синхронном режиме с нашими баллистическими компьютерами, так что перед глазами у нас имелась схема размещения боевиков и заложников в зале, отслеживаемая в реальном времени. Майор Шелест между тем добрался до кордона из электрокаров и притаился за одним из них. Рядом устроились Сашка с Волчарой. На их долю выпала роль телохранителей и подстраховки при обмене. Если он состоится, конечно. Однако беспокоился я зря – ровно в назначенное время боевики вышли на связь со штабом. Ответил им Штурмин: – Слушаем вас внимательно. – Какого хрена слушаем?! – взвился на том конце провода вражеский переговорщик. – Время вышло. Вы все приготовили? Или нам для начала пристрелить парочку сучек? А еще лучше – с отродьями до кучи?! Ты меня слышишь, мля?! – Давайте для начала успокоимся и начнем беседовать конструктивно! – Молодец Штурмин, хорошо держится. – Мы приготовили все, что вы просили. Корабль, запас топлива и провизии. Вам придется перейти в купол номер двадцать девять, это ближайший стыковочный узел. – Что за нах?.. – задохнулся от негодования боевик. – Мы так не договаривались!!! Куда мы попремся, вы же нас перестреляете к хренам! Подгоняйте лодку сюда, мы через шлюз выйдем. А в осторожности ему не откажешь, просек ситуацию! Я даже мысленно похвалил импульсивного переговорщика, не прерывая, правда, основного занятия – в этот момент мы с сержантом ползли по отменно узкому лазу, ежесекундно рискуя застрять. – Поймите, месье, вы через шлюз выйти не сможете, – принялся уговаривать оппонента Штурмин. – Вам для этого придется пробить купол. Не уверен, что вам удастся при этом уцелеть. Единственный способ – переместиться в двадцать девятый купол, мы подадим вам капсулы и гарантируем неприкосновенность в процессе. – Хрена с два!!! – прорычал переговорщик. – Вы кабинки на полпути между куполами остановите и тоннель затопите. Не пойдет. – У вас же заложники, – резонно возразил кап-1. – Их мы точно топить не станем. – Нет, дерьмо это все! – снова занервничал собеседник Штурмина. – Что нам мешает дождаться подкрепления?! Или, может, вас подстегнуть?! А?! Иди-ка сюда, сладенькая! Дядя сейчас сделает тебе чуть-чуть больно!!! На заднем плане раздался истошный женский крик, что-то с жутким грохотом разбилось, и к первой жертве присоединилось еще несколько голосов, буквально оглушивших слушателей визгом. – Молчать, твари!!! Молчать, мля!!! – Неуравновешенный переговорщик подкрепил слова звонкой пощечиной и, судя по звуку, отшвырнул несчастную от себя. Через несколько секунд в шлюзе воцарилась гнетущая тишина, изредка нарушаемая судорожными всхлипами. – Мы все поняли, не нужно насилия! – зачастил Штурмин. – У меня есть еще одно предложение. Только сначала посмотрите на экран – видите, у входа, на котором расписание вывешено? – Ну?! – Посмотрите внимательно, – продолжил кап-1. – Я думаю, у вас не останется иллюзий относительно подкрепления. Это записи с камер наблюдения из тридцать четвертого купола. Вы хорошо все видите? А это – с платформ. Там сейчас как раз добивают последних ваших. Глайдеры все сбиты, имейте в виду. Будем разговаривать? – С-суки! – вскипел переговорщик. – Вы их утопили! Уроды!!! – Нам терять нечего. – Штурмин подпустил в голос холода. – Если начнете убивать заложников, мы и вас утопим. – Ладно, что ты предлагаешь?! – сдался боевик. – Обмен заложников, – начал давить кап-1. – Вы отпускаете гражданских. Всех. Мы взамен даем вам одного – из высших должностных лиц. Можем предложить несколько вариантов. – На хрен нам один заложник вместо двадцати?! Вы одного легко в расход пустите с нами заодно! В кого ж ты такой умный, сучонок?! Блин, опять решетка. Которая уже по счету? А еще ползти и ползти до места. – Эй ты, как тебя там, слышишь меня? – вклинился в разговор Шелест. – Это еще что за… – опешил боевик. – Какого тебе надо?! – Я старший инспектор Службы безопасности Федерации майор Шелест, Виталий Егорович, – спокойно прошелестел безопасник. – Теперь ты представься, силь ву пле! – Жорж, – растерялся от такой наглости пират. – А тебе зачем? – Жорж, говоришь, – хмыкнул майор. – Короче, Жорж! До тебя дошло? Я из СБФ. Вас достали федералы, всю вашу лавочку разгонят в считаные часы, как только флот прибудет. Поэтому не говнись, а слушай, что тебе говорят! Вы отпускаете всех гражданских, взамен я перехожу к вам. Равноценный обмен, тебе не кажется? – Нам нужно подумать!!! – опять сорвался на визг переговорщик. – Ответим через пятнадцать минут! – Я жду, – не повышая голоса, согласился Шелест. – Учти еще одно: заложников сейчас больше, чем вас самих. В одну капсулу монорельса вы не поместитесь, придется разделяться. В ваших же интересах сделать группу более мобильной. И лодка у вас не резиновая. На хрена вам столько лишних ртов? Что вы с бабами да ребятишками на борту делать будете? Так что думай, Жорж, думай. Я жду. Молодец майор! Дожмет он этого Жоржа как пить дать! Тот, кстати, нам роскошный подарок сделал – лишних пятнадцать минут на подготовку. Узкий лаз мы преодолевали непозволительно долго, из графика выбились. Зато теперь точно успеем. Обещанная пиратом четверть часа прошла в томительном ожидании. За это время мы выбрались из осточертевшего тоннеля во вполне приличный коридор – здесь даже можно было стоять, чуть пригнувшись. Судя по схеме, мы в нужном месте. Через несколько метров будет развилка, и мы с сержантом разделимся. Он попадет в операторскую системы вентиляции и заберется в короб, по которому проникнет непосредственно в главный зал. Я же сделаю крюк и проберусь по дренажному каналу к залу со стороны шлюза. Таким образом, мы сможем обстреливать противника с двух сторон без риска задеть друг друга. Между тем время вышло, и нервный Жорж вновь появился в эфире: – Эй, как тебя там, майор! Мы согласны! Сейчас гражданских будем отпускать по одному. Ты выходи на открытое место, чтобы мы тебя видели! Будешь потихоньку приближаться к входу. Как только последний заложник выйдет, ты зайдешь в терминал. Понял?! – Понял, не дурак, – буркнул Шелест. – Сначала выпускайте детей, потом женщин. Мужики в самом конце. Я выхожу. Изображение в отдельном окошке на дисплее дернулось – Шелест вылез из-за электрокара и медленно пошел к зданию терминала. По плану Сашка с Волчарой в это время держали на прицеле вход, а техники запустили полевой сканер, сфокусировав его на гостеприимно распахнувшихся створках. Каждый выходящий из здания моментально идентифицировался – пираты ребята отчаянные, могут под шумок вылазку устроить. Картинка с камеры майора перестала трястись: он осмотрелся и выдал на дисплей панораму места действия. Зафиксировал объектив на входе в здание. В этот момент в дверях показался первый заложник – пацаненок лет шести. Следом за ним гуськом шли остальные дети. Я облегченно перевел дух – все семеро, не обманули пираты. Шелест, как и договаривались, неспешным шагом начал приближаться к зданию. На полпути встретился с детишками, кивнул им ободряюще и пошел дальше. Малышня благополучно добралась до кордона из электрокаров, где их приняли и моментально укрыли безопасники. Женщины, потрепанные и заплаканные, появились следом за детьми. Подгонять их не пришлось – за последние несколько часов они натерпелись столько, что даже лишней секунды не собирались оставаться во власти боевиков. Затем из здания выбрались мужики. Вид они имели решительный и угрюмый, почти у всех красовались ссадины и синяки – наверняка сопротивлялись до конца. Готов поспорить, что в терминале найдутся трупы – как местных мужчин, так и пиратов. Когда последний заложник прошел мимо, Шелест поднял руки и решительно шагнул под своды терминала. Медленно, без резких движений он пересек «предбанник» стандартного аварийного шлюза и попал в главный зал. Его тут же окружили несколько побитого вида боевиков, сноровисто обхлопали в поисках оружия, совершенно ожидаемо ничего не нашли и провели в глубь помещения. Здесь майора встретил предводитель шайки и переговорщик в одном лице. Пресловутый Жорж оказался довольно щуплым мужичком лет под сорок, с внешностью типичного киношного маньяка – аккуратно зачесанная набок челка, круглые антикварные очки, острые черты лица. Неприятный тип. Облачен он был в бронекостюм третьего класса защиты – весьма неплохой образчик гражданского снаряжения, с возможностью полной герметизации. В таких же костюмах щеголяли еще четверо боевиков. Остальные экипированы в уже знакомые комбезы пятого класса. У всех без исключения в руках «манлихеры», а один бугаина таскал крупнокалиберный «калипсо» – устаревший, но очень мощный ручной пулемет. Такие лет тридцать назад были в ходу у французской колониальной пехоты. Как он собирался использовать эту дуру внутри герметичного купола – лично для меня загадка. Тут из «викинга» УОДами стрелять боязно, того и гляди повредишь что-нибудь жизненно важное. А из его артиллерии бронированные глайдеры расстреливать можно. Все это я наблюдал не только на картинке с камеры майора, но и воочию. К этому времени я благополучно занял позицию в нише дренажного канала, и от зала меня теперь отделяла лишь хлипкая сетчатая решетка. Федотов тоже дал сигнал готовности. Но первый ход был за Шелестом, и он не замедлил его сделать. – Жорж? – с непробиваемым видом обратился майор к предводителю. – Вы готовы? Вызывать капсулу? – Так ты и есть шишка из Федерации? – Боевик не обратил внимания на слова собеседника, занятый своими мыслями. – Говоришь, скоро флот прибудет? – Именно так! – раздраженно отозвался Шелест. – Может, перейдем к делу? – Значит, не зря наши боссы в штаны навалили, – закончил мысль главарь. – Удрали, суки, а нас бросили! – Вот видите! – уцепился майор за фразу боевика. – Сдавайтесь, пока не поздно! – Ну уж нет! – опомнился переговорщик. – Действуем как договаривались! Давай команду, чтобы капсулу подгоняли. И без фокусов! – Хорошо-хорошо, сейчас свяжусь со своими. Но вы должны понимать, что придется подождать немного – сначала надо шлюз осушить. – Ждем, – раздраженно буркнул главарь. – Пусть резину не тянут. Черт, время уходит. Из укрытия я хорошенько рассмотрел весь личный состав захватчиков, но бомбиста выявить не получилось. Все были экипированы примерно одинаково, визуальных признаков никаких. Сканер легко выявил местонахождение взрывного устройства, но нам от этого проще не стало: хитромудрые боевики установили бомбу прямо у герметичной переборки шлюза. Со своего места я ее не видел, но с одной из камер довольно объемистый тюк, замотанный в упаковочную пленку, просматривался неплохо. Сообразили, уроды, что так надежней – пульт мог быть у любого из девятнадцати пиратов. – Федотов, бомбиста вычислил? – Никак нет, товарищ капитан-лейтенант! – Майор, спровоцируй подрывника, – переключился я на канал Шелеста. – Визуально опознать не получается. Безопасник на мои слова не отреагировал ни единым жестом, но беседу перевел в нужное русло: – Жорж, я тут подумал – не буду вызывать капсулу. Гражданских мы вывели, а я шишка из Федерации, не стоит меня убивать. Сдавайтесь. Предводитель опешил, узрев на физиономии майора глумливую ухмылку, и не нашелся что ответить. Однако сгрудившиеся вокруг боевики оказались не столь сдержанными – один из них вдруг заорал, брызгая слюной: – Суки!!! Они нас всех перебьют! Вали козла! Его тут же поддержали еще несколько человек, наставив стволы на заложника, а один, видимо самый неуравновешенный, врезал майору по скуле прикладом «манлихера». Вернее, попытался врезать – Шелест ловко пригнулся, пропустив удар над головой, и коротким пинком в пах отправил обидчика отдыхать. На него тут же набросились со всех сторон, повалили на пол и принялись дубасить ногами. Низкорослый крепыш в оборванном камуфляже ринулся к переборке шлюза и принялся колотить в нее прикладом автомата, поскуливая в голос. В общем, переполох поднялся изрядный. У меня даже мелькнула мысль начать отстрел съехавших с катушек боевиков, однако я ее решительно отогнал – не время. – Товарищ капитан-лейтенант! – Видимо, сержанта посетила та же мысль. – Не стрелять! Ждем. Отрешенно наблюдавший за этим бардаком предводитель вдруг сбросил оцепенение и принялся железной рукой наводить порядок: – Заткнулись все!!! Живо, мать вашу! Отцепились от федерала! Однако увлекшиеся боевики его не услышали – визг главаря совершенно потерялся на фоне гвалта, издаваемого почти двумя десятками обезумевших мужиков. Надо отдать плюгавому переговорщику должное: не добившись результата увещеваниями, он перешел к более решительным действиям – без худого слова выхватил из кобуры пистолет и с первого выстрела вынес мозги крепышу у шлюза. Тот моментально сполз по створке, обильно окрасив ее в багрово-серые тона. Второй унитар достался одному из увлеченно пинавших майора боевиков – УОД снес ему голову и буквально окатил остальных облаком кровавых брызг. Потрясенные пираты расступились, с ужасом уставились на изуродованные тела товарищей. – Разбежались по углам, мля!!! – Главарь сунул ствол под нос ближайшему подельнику, и тот предпочел за благо отступить. – Не трогайте заложника, он нам еще пригодится! Ты, ты и ты – бегом в «предбанник», караулить вход. Вы двое – будьте около шлюза. Остальные рассредоточились по залу, нечего кучей стоять. Бегом, скоты! Пираты поспешили выполнить приказ. За какие-то мгновения они вновь обратились из безумного стада во вполне боеспособную группу. Предводитель начал меня не на шутку беспокоить – если такому удастся уйти, у местных будут большие проблемы на побережье. Жестокий и властолюбивый, за версту видно. Но, видимо, до настоящего момента не подпускали его к командованию. А теперь он ситуацией воспользовался и, что характерно, присутствия духа не теряет. До последнего будет рвать всех вокруг, тот еще зверюга. Не удивлюсь, если действительно маньяком окажется. Главарь обвел зал бешеным взглядом, но сопротивляться никто не осмелился. Немного успокоившись, он склонился над скрюченным в позе эмбриона Шелестом: – Вставай, федерал! Не время валяться. Нам еще договор выполнять. – Пошел ты! – харкнул ему на ботинок кровавой слюной майор. – Хрен тебе, а не капсула! Сейчас штурм начнется. – Это мы еще посмотрим! – прорычал предводитель и схватил передатчик. – Эй вы там, снаружи! Не вздумайте лезть! Вы меня видите, я знаю! Глядите сюда, мать вашу! Жестом фокусника он извлек из кармана на «разгрузке» стандартную подрывную машинку, придавил большим пальцем кнопку на торце и поднял кулак над головой. – Федотов, готовность ноль! – отреагировал я на это движение. Получилось-таки у майора. А главарь-то какой шельмец! Знали бы, что у них пульт не активирован, давно бы уже всех перестреляли. – Майор, внимание! Действуй как договорились. У него на «разгрузке» нож. Начинаем по твоему сигналу. Поднявшийся на четвереньки Шелест помотал головой, как будто прогоняя одурь, – вполне естественный жест для человека, получившего множество тяжелых ударов по всему телу. – У меня бомба! – между тем надрывался предводитель. – Если я отпущу кнопку, шлюз взлетит на воздух! Не тяните время, рука у меня может устать! Давайте транспорт! У вас пять минут!!! – Поняли, ждите! – прохрипела рация голосом Штурмина. – Начинаем осушать шлюз. Довольный произведенным эффектом главарь перестал искать взглядом камеры наблюдения и направился к слабо шевелящемуся майору. Большая ошибка с его стороны. – Готовность! – буркнул я и сжался перед рывком. Кровь в жилах загустела, выброс адреналина замедлил бег времени, и последующие секунды показались мне вечностью, за которую произошло одновременно несколько событий. Предводитель приблизился к Шелесту почти вплотную, и майор подал условный знак – спрятав руку под животом, показал большой палец. Я начал выпрямляться в нише, головой и плечами упершись в декоративную решетку и выдавливая ее из креплений. В этот момент безопасник перестал изображать страждущего и резко вскочил на ноги, в движении боднув врага в нос. Тот захлебнулся кровью и не успел среагировать на последующие действия майора: крепко сжав левой ладонью кулак главаря с зажатым в нем пультом, Шелест плавным движением выхватил из ножен на «разгрузке» противника нож и одним взмахом перерубил его запястье. Острейшее лезвие из спецсплава, казалось, не встретило ни малейшего сопротивления, рубанув аккурат в стык между бронеперчаткой и манжетой рукава. Майор отпихнул ногой не успевшего осознать произошедшее, истошно орущего главаря и рванул к шлюзу. Согласно плану он должен был укрыться в заранее присмотренной нише, предназначавшейся для установки стационарного сканера, но в данный момент пустовавшей. Я тем временем выбил решетку и выпрямился во весь рост, поймав в прицел ближайшего боевика в бронекостюме. Одновременно с этим вывалилась заслонка на вентиляционном коробе, и из проема высунулся ствол сержантского «викинга». Однако нейтрализовать наиболее опасных и дождаться газовой атаки, как планировалось ранее, нам не удалось. Все карты спутала нелепая реакция давешнего пулеметчика – отброшенный майором покалеченный главарь врезался в одного из боевиков, отскочил от него вроде детского мячика и задел струей хлещущей из обрубка крови лицо бугая. Тот по-бабьи взвизгнул и от бедра сыпанул длинной очередью из своей крупнокалиберной дуры. В следующий момент я разнес его голову выстрелом, но рой тяжелых унитаров уже пронизал пространство перед покойником, насквозь прошил Шелеста и украсил герметичную переборку десятком дыр с кулак величиной. Из них ударили тугие струи воды, посшибав с ног случившихся на пути боевиков. Майора тяжелым ударом отбросило к самой переборке, и он выпал из поля зрения, скрытый водяной завесой. Впрочем, камера продолжала работать, и я краем сознания улавливал происходящее с безопасником. Рухнув на пол, он несколько мгновений лежал неподвижно, хрипло дыша и булькая пошедшей горлом кровью, а затем медленно, расходуя остатки сил, приподнялся, оперся на локоть и свободной рукой стянул с пояса ремень. Неуклюже обвил петлей левый кулак, активировал пряжку. Широкая кожаная полоса надежно зафиксировала зажатую в ладони безопасника отрубленную кисть с пультом, и майор повалился на ковролин пола. Дыхание его замедлилось, а в скором времени прекратилось вовсе. Голова Шелеста неестественно вывернулась, уперев камеру объективом в ворс напольного покрытия. Все это время мы с Федотовым занимались методичным истреблением мечущихся по залу боевиков. Кое-кто пытался отстреливаться, довольно бестолково и вряд ли прицельно, но беспорядочная пальба добавила переполоха и облегчила нашу задачу. Плюс стремительно прибывавшая вода усугубляла панику, изгоняя остатки разума даже из самых хладнокровных. А тут еще заверещала система оповещения: – Внимание персоналу и пассажирам! Герметичность отсека нарушена! До изоляции сектора осталось тридцать секунд! Всем покинуть помещение! Насыщенный адреналином организм на подобную ерунду уже не реагировал – я как заведенный переводил прицел с одной тушки на другую и жал спусковой крючок, выпуская расчетливые – на три унитара, не больше – очереди и периодически смещаясь в стороны, чтобы уйти с линии прицеливания. – Капитан, валим! – не выдержал Федотов рева воды. – Заблокирует нас тут! Он даже не стал вылезать из вентиляционной шахты, так и торчал в металлическом коробе и расстреливал мечущихся боевиков сверху. Признаться, у меня тоже мелькнула мысль с максимально возможной скоростью валить из зала, но я прогнал ее – одного мимолетного взгляда на «предбанник» хватило, чтобы убедиться: при всем желании не успеем. Гильотинного типа створки уже начали сближаться, смещаемые мощной гидравликой. Затопление для нас большой опасности не представляло – бронекостюмы мы загодя герметизировали, а ресурса патронов-регенераторов хватит часов на десять. Следующая мысль – если пробило только внутреннюю переборку шлюза, то нас не затопит полностью. Сам по себе шлюз гораздо меньше зала, элементарно воды не хватит – вон уже напор снизился, струи перестали сшибать людей с ног. – Не сцы, сержант! – рыкнул я и короткой очередью срезал попавшего в прицел пирата. – Пускай блокирует, не потонем! А потом как-то сразу в разгромленном терминале воцарилась тишина. Стих треск автоматных очередей, захлебнулись истошные крики недобитых боевиков, и даже вода перестала реветь и хлестать по стенам, просто вытекала с ослабевающим напором из пробоин в переборке. Уровень перестал подниматься, стабилизировавшись на высоте чуть менее метра. Еще несколько мгновений я водил стволом из стороны в сторону, контролируя сектор обстрела, потом опустил автомат и привалился к стене. – Кажется, получилось, Марк! – Вы как там, ребята? – ожил передатчик. Я сделал над собой усилие и ответил Штурмину: – Здесь Тарасов. Операция прошла успешно. Террористы обезврежены, угрозы взрыва нет. Имеем одного «двухсотого». – Кто?! – Майор. Мне вдруг стало очень тяжело дышать, показалось, что из регенераторов выходит пропитанный трупным смрадом воздух. Я закашлялся и разгерметизировал костюм, с трудом попав по аварийной кнопке на левой ключице. Сорвал шлем, даже не озаботившись выключением дисплея и совершенно забыв о предполагавшейся газовой атаке. Постоял несколько секунд, вдыхая полной грудью невероятно вкусный воздух, и лишь потом до меня дошло, что он насыщен тяжелым духом свернувшейся крови. Дурмана от усыпляющего состава не чувствовалось, значит, не пустили газ. Я равнодушно проследил за выбиравшимся из вентиляции Федотовым и вновь нахлобучил шлем на голову. – Когда нас выпустите? – устало поинтересовался я, оставив слова Штурмина без внимания. – Тут воды по пояс и трупов немерено. И кровь везде. Короче, мне тут категорически не нравится. – Потерпите час-полтора, – отозвался кап-1. – Мы выслали бригаду ремонтников, они по тоннелю монорельса к шлюзу подберутся и разгерметизируют терминал. Вам, кстати, сильно повезло, что внешняя обшивка тоннеля не повреждена. Вода унитары замедлила. Как же вы за майором-то не уследили… – сокрушенно добавил он. – Глупая случайность, – вздохнул я. – Потом расскажу. Хотя чего зря трепаться, у вас же запись с камер наблюдения есть. Ладно, пойду осмотрюсь, может, живой кто остался. Конец связи. На самом деле двигаться совершенно не хотелось, но сильно напрягала кровавая жижа, в которую я был погружен чуть ли не по пояс. УОДы очень грязная штука, еще хуже, чем древние «глейзеры». При попаданиях людей разносит в куски, отрывает конечности и раскалывает головы не хуже перезревших арбузов. Ничего не поделаешь – такова плата за максимальное останавливающее действие и сниженную пробивную способность. После перестрелки с участием большого количества бойцов закрытое помещение обычно превращалось в выездной филиал скотобойни – все залито кровью и повсюду ошметки тушек вперемешку с осколками стекла и кусками штукатурки. Нужны очень крепкие нервы, чтобы спокойно смотреть на такое. Я же, хоть и был закален подобными зрелищами, привыкнуть к ним никак не мог и каждый раз боролся с внезапными приступами тошноты – как правило, с переменным успехом. В такие моменты поневоле жалеешь, что ручные «бластеры» и им подобное энергетическое вооружение слишком маломощны и не пригодны для серьезного боя. Загерметизировав бронекостюм и тем самым избавившись от тяжелого кровяного духа, я активировал инфракрасный режим и побрел в сторону шлюза. Не дело бросать майора в мерзкой жиже. В тепловом диапазоне окружающая обстановка уже не выглядела столь тошнотворно, и рвотные позывы отступили. – Марк, пошли майора вытащим, – окликнул я подчиненного. Сержант перестал таращиться на результаты собственной деятельности и присоединился ко мне. Пока добрели до переборки, пришлось несколько раз отпихивать в сторону жутко изувеченные трупы. Впрочем, они уже почти полностью остыли, на дисплее выглядели странно изогнутыми темными пятнами и не вызывали практически никаких эмоций. За телом Шелеста пришлось нырять – его придавило сорванным с законного места креслом. Видимо, в него попал случайный унитар, потому что ничем другим объяснить появление этого предмета далеко в стороне от зоны ожидания, чуть приподнятой над остальным залом, было решительно невозможно. В конце концов майора мы вытащили и осторожно поволокли к той самой VIP-зоне, обставленной вполне приличной мебелью с обивкой из кожзаменителя. Здесь уровень воды был всего по щиколотку, и куски тел сюда не заносило – они скапливались у среза подиума. Уже почти добравшись до места, я вдруг уловил краем зрения золотистую вспышку. Та-ак, кто-то недобитый. – Марк, тащи майора к дивану, – распорядился я. – Аккуратнее только, руку не потревожь. А я проверю вон тот закуток. Вроде недобиток нашелся. Федотов кивнул и поудобнее перехватил тело Шелеста. Я же двинулся к довольно высокой, выгнутой буквой «П» стойке недалеко от «предбанника». До разгрома зала там располагался, по-видимому, ресепшн, а сейчас образовалась этакая заводь, защищенная от постороннего взгляда. Если бы не случайность, хрен бы мы кого засекли. По крайней мере, до тех пор, пока терминал не осушили бы. Я взял «викинг» на изготовку и с опаской заглянул за стойку. Так и есть – живой кто-то. Перевел зрение в оптический диапазон, машинально сглотнул слюну и удивленно воззрился на недобитка: по горло в багровой жиже сидел увечный Жорж собственной персоной. Здоровой рукой он цеплялся за столешницу. Завидев меня, отпустил предмет меблировки и погрузил конечность в воду – видимо, пистолет хапнуть попытался. Это ему не удалось – лишенное поддержки тело тут же погрузилось по самую макушку, и бывший главарь пробкой вылетел из воды, фыркая и отплевываясь. Я между тем сократил расстояние между нами до минимума, выпустил из рук «викинг», благополучно повисший на ремне, и от души врезал старому знакомцу по и так уже сломанному носу. Подхватил обмякшее тело за «разгрузку», подтянул к себе. Вытащил из кобуры пистолет и отшвырнул за спину. Кусок смертоносного металла с отчетливым бульканьем ушел на дно. На всякий случай обхлопал пленника, но другого оружия не нашел и поволок его к относительно сухому островку подиума. К тому моменту, как мы с бывшим главарем достигли места назначения, Федотов уже разместил Шелеста на одном из диванчиков и задумчиво рассматривал его левую руку. Видимо, прикидывал, как проще всего освободить заблокированную подрывную машинку. Услыхав за спиной хлюпанье шагов, он обернулся и удивленно воззрился на пленника. – Жорж, сука! Живой! Вот это сюрприз! – Еще какой сюрприз! – поддержал я напарника и швырнул недобитка на свободный диван. – Приятный, что характерно. Сейчас побеседуем по душам. Однако сначала пришлось вывести бывшего главаря из столь жалкого состояния. После тщательного осмотра бесчувственного тела я пришел к выводу, что все не так плохо – кроме покалеченной руки и дважды разбитого носа, других повреждений не обнаружилось. Возможно, сотрясение мозга еще имеется, но проверить это пока не получилось. Вообще, повезло ему несказанно. В бронекостюме третьего класса защиты предусмотрена система экстренной помощи в виде встроенных в конечности жгутов и автоаптечки. Манжета перетянула руку и не позволила незадачливому предводителю боевиков истечь кровью, а инъекция «пейнкиллера» спасла от болевого шока. По здравом размышлении я залил изуродованную конечность антисептиком и репарирующим гелем, затем раскромсал рукав и перерезал стягивавший запястье жгут. Запихал в ноздри ватные тампоны и привел пленника в чувство парой пощечин. Жорж открыл глаза и уставился расширенными зрачками в непроницаемое забрало. Губы его затряслись от ужаса. – Эй-эй, болезный, не вырубайся! – забеспокоился я. – Ты не в аду, ты все еще на этом свете. Жоржик, я не черт, я спецназовец! В подкрепление своих слов я стащил с головы шлем и попытался располагающе улыбнуться. Видимо, получилось не очень, так как пленник испугался еще больше. – Хорош, Жорж! Я тебя убивать не собираюсь! – И чтобы не кривить душой, добавил: – Сейчас, по крайней мере. Я федерал, один из подчиненных майора Шелеста. Вспоминай, вы на него заложников обменяли. Дикий ужас в глазах бывшего главаря уступил место обычному страху, но трястись он не перестал. – В-вы т-точно м-меня не у-убьете? – проблеял он и попытался вжаться в диван. Не прокатило. – Не сцы, не убьем! – вклинился в разговор Федотов. – Раз выжил, то теперь до суда дотянешь. – К-какого с-суда? – Знамо какого – самого гуманного и справедливого! – хмыкнул я. – Еще раз повторяю для тех, кто в танке: мы федералы. Самосуд устраивать не собираемся. Но если разговаривать откажешься, тушку испортим основательно. Хоть и не до смерти. Будешь общаться? Кивни, если да. Пленник судорожно затряс головой, не в силах поверить собственному счастью. – Рука сильно болит? Может, еще обезболивающего вкатить? – Н-не надо, – отказался бывший главарь. – Т-терпимо. Что вы хотели с-спросить? К нему на глазах возвращалась способность трезво мыслить и связно выражаться. Крепкий, черт! – Бомбу обезвредить можешь? – начал я с самого главного. Недобиток вдруг запрокинул голову и нервно захохотал. Я задумчиво почесал затылок и вознамерился вернуть пленника в чувство хорошей затрещиной, но тут он сам заткнулся и через пару мгновений выдал: – Нет никакой бомбы! Там просто куча «симплекса» и термобарический выстрел от ЗРК. Лежат рядом, в целлофан завернутые. – Что ж вы нам мозги пудрили! – вызверился я. – Идиоты потому что!.. – невпопад отозвался бывший главарь. – На испуг взять хотели, думали, будем условия диктовать. – Ага, – хмыкнул Федотов. – Только мы таких шуток не понимаем, сам убедился. Ручка-то не болит? Пленник болезненно скривился, но оставил выпад без ответа. – Знали бы заранее – вообще без разговоров вас тут всех положили бы, – угрюмо бросил я. – И майор бы жив остался. Так что за тобой должок, сучонок. Нехилый такой должок. – Я все скажу, все!!! – испуганно вжался в диван Жорж. – Я много знаю, я спецкурьером был! – На хрена вы вообще сюда полезли… – Я все никак не мог осознать, что плюгавый главарь нас провел. – Додумались, мля. – Мы не по доброй воле! Только из необходимости. Когда вы базу на Птичьем разгромили и перехватили управление маяком, боссы перетрусили и сбежали из Системы. У нас здесь всего четыре корабля было, все не поместились. Они собрали приближенных, разнесли маяк и ушли в прыжок. Это произошло часа через четыре после нападения на остров. А нас бросили. Что?! Что нам оставалось делать, я вас спрашиваю?! – Угомонись уже, – осадил пленника сержант. – Могли просто сдаться. Нет, вас на геройство потянуло. Чего в Океанариум-то полезли? – Решили, что сможем здесь спрятаться, – вздохнул Жорж. – Все-таки подводное поселение, с воздуха не сразу достанешь. Ресурсы опять же. На побережье у нас шансов вообще не было. – Правда идиоты, – скривился Федотов. – Тут населения под пятьдесят тысяч, вы как их всех собирались контролировать? Это если бы вас не прихлопнули через день-другой, на крайняк просто массой бы задавили. – Мне другое интересно, – задумчиво произнес я. – Чего ваши боссы так перетрусили? Вы же вроде бот сбили, который на Локи пункт управления разнес. У вас господство в космосе было. Восстановили бы контроль над маяком, и вся недолга. Нет, с места сорвались, на подводников напали… – Донесение пришло от одного из агентов, – пояснил бывший главарь. – Флот с Бурной ушел в прыжок. Боссы наши обделались конкретно. Решили напоследок нагадить и свалить, пока не поздно. А мы остались. – Да понял я уже, – отмахнулся я. Выходит, засекли сигнал флотские. Так что не зря мы старались, все у нас получилось, хоть и не без потерь. Осталось только корабли дождаться. – В общем, правильно Штурмин догадался – от безысходности эти гаврики в город полезли, – подвел я итог разговору. – Хотя понять не могу, каким нужно быть отморозком, чтобы такое учудить. Или вас как раз по такому принципу отсеяли? – Скорее всего, – скуксился Жорж. – Осталось в основном пушечное мясо, тупые и быдловатые. И самые жестокие. Таких проще новых набрать на Гемини-3, чем отсюда вывозить. – А ты, я гляжу, совсем не тупой. В эту гоп-компанию не вписываешься. Как умудрился к ним попасть? – Отстал от босса по дурацкой случайности. А из-за одного человека отправку задерживать не стали. Вот и пришлось возглавить один из отрядов. Я, правда, предлагал в степь лететь и среди кочевников затеряться. С нашими силами можно было их к ногтю прижать. Только эти скоты не захотели – удобства им, видите ли, подавай! Пожрать послаще да поспать помягше. И чтоб бабы не совсем страшные были. – Стадному инстинкту поддался, – заключил Федотов. – И поделом. Захватом заложников ты себе пожизненный срок обеспечил. И радуйся, что в Федерации мораторий на смертную казнь. По лицу пленника можно было понять, что такая перспектива его вовсе не прельщала. Он уже полностью освоился со своим новым положением и пытался выжать из него максимум возможного. Знаю я таких типов – любой свой поступок оправдают, какую бы гнусность ни совершили. Типа а че такого-то? Заложников взяли? Так отпустили всех живыми. Угрожали бомбой? Так не взорвали же, чего теперь вспоминать? А ему жить хочется, и желательно на свободе. С теми самыми удобствами и бабами (совсем страшных не предлагать). Еще чуть-чуть, и попытается с нами договориться. – Мужики, а может, договоримся? Ну что я говорил?! Однако любопытно, что предложит. – Не о чем нам с тобой договариваться, – отрезал Федотов. – Ты, сука, радуйся, что не пристрелили. – Я же вам лично ничего плохого не сделал! – зачастил пленник. – Какое вам дело до каких-то дикарей? Вы же из Федерации, цивилизованные люди! Должны понимать свою выгоду. А я могу очень хорошую цену дать. Моя жизнь дорого стоит! Хрясь! Кулак сержанта врезался в многострадальный нос бывшего главаря. Я даже среагировать не успел. А Федотов, не удовлетворившись одним ударом, сбросил пленника с дивана и принялся макать лицом в воду, приговаривая: – Жизнь?! Дорого стоит?! Да твоя жизнь, сука, вообще ничего не стоит! Капитан обещал тебя не убивать, а я ничего не обещал! Вот сейчас устрою тебе попытку бегства и грохну с превеликим удовольствием!!! – Марк! – Я осторожно тронул сержанта за плечо. – Хватит, возьми себя в руки! Федотов опомнился и отпустил Жоржа. Тот сжался около дивана и принялся с хрипом хватать ртом воздух, то и дело отплевываясь. Сержант напоследок зло пнул его в голень и уселся в кресло напротив. Уставился невидящим взглядом в какую-то точку на стене и глухо заговорил: – Всю свою сознательную жизнь я посвятил философии. Изучал труды великих предшественников, от Античности до Новейшего времени. Все пытался понять, что такое смерть. Чем она так отвратительна? И одновременно притягательна – вот ведь парадокс! Несколько лет ходил по краю, искал с ней встречи. Докторскую хотел написать, дурак. Но сегодня я вдруг понял – все мои поиски, все исследования напрасны. Я совершил всего одну маленькую ошибку – неправильно сформулировал проблему. Кому интересна смерть, эта нищенка в черном балахоне и с косой в костлявых руках? Она довольствуется жалкими остатками на пиршестве жизни. Отбирает у нее всего лишь последнее мгновение. Какой бы короткой ни была жизнь, она длится на много порядков дольше, чем смерть. Никто не знает, что ждет нас там, за порогом. Возможно, там ничего нет, и тогда смерть теряет значение – ведь мне уже все равно, что я умер. Возможно, после смерти происходит перерождение – в этом случае начинается новая жизнь, насыщенная событиями, яркими и не очень, приятными и наоборот. Но происходят постоянные изменения, которые и делают наше пребывание на этом свете осмысленным. А если ты при этом совершаешь хоть что-то хорошее, так вообще замечательно! В любом случае смерть всего лишь краткий миг, переход из одного состояния в другое, из бытия в небытие. Сама по себе она бессмысленна. Я раньше пытался понять, сколько будет стоить моя смерть. И в чем эта цена будет выражаться. Готовился рвать врага зубами, собирался забрать с собой как можно больше противников. Представлял, как расстреливаю вражеские волны, до последнего вздоха, до последней капли крови. Красиво, ничего не скажешь! Героем себя прямо чувствовал. А сегодня понял – дело не в стоимости смерти. Гораздо важнее цена жизни. Тех, кто тебя окружает. Случайно встреченного ребенка. Женщины, с которой ты каждый день сталкиваешься на улице. Деда, гуляющего с внуком. И если своей смертью я смогу спасти им жизнь, мне глубоко по фигу, как я умру – красиво или как последний бомж под забором. Быстро и безболезненно или в диких муках. Захвачу с собой врага или подохну, даже не дотянувшись до него. Неважно, сколько стоит моя смерть. Важно, сколько стоит жизнь. Раньше я никак не мог понять, что движет человеком, который выбирается на карниз высотного здания, чтобы достать с него глупого котенка. Теперь понял. Сержант замолчал, погрузившись в мысли. Молчали и мы с Жоржем – он от страха, а я пораженный внезапной исповедью подчиненного. Я отчетливо понял, что Марк нашел ответ на чрезвычайно важный для него вопрос и оставил за спиной целый этап жизни. Не удивлюсь, если он в отставку подаст по возвращении на Бурную. Однако я был за него рад. Обрести смысл жизни, хотя бы на некоторое время, дорогого стоит. Довольно долго мы просто сидели, задумавшись каждый о своем, потом я вспомнил посулы бывшего главаря и лениво поинтересовался: – Так какую ты цену давал, а, Жоржик? Пленник снова испуганно сжался, уставившись на Федотова, но сержанту все стало строго параллельно. Он развалился на диване и созерцал покрытый серыми разводами потолок, кое-где заляпанный кровью. – Не сцы, Марк тебя больше не тронет, – подбодрил я Жоржа. – Ты говорил, знаешь много? Откуда, если не секрет? – Я ж-же говорил, что курьером был при боссе… – Как звать босса? – Малик аш-Шариф. Но он на самом деле не босс, так, шестерка. В начальство выбился, когда настоящий босс пропал. – Пропал? – Да. Уехал на деловую встречу в город на побережье, тот, со сложным названием… – Порт-Владимир? – Он самый. Улетел и не вернулся. – Как босса звать? – Малик Салех. Он здесь главный был по торговле. Да и на Гемини-3 в той же сфере работал. Обеспечивал, так сказать, получение материальных благ. Вот это номер, как говорится! Если мне не изменяет память, речь шла об одном из захваченных в Порт-Владимире людей клана. Тех самых, которые в настоящий момент томились в цугундере здесь, в Океанариуме. – Ну и какой же ценной информацией ты готов с нами поделиться, любезный Жорж? – вкрадчиво поинтересовался я. – Кого ограбили и где? И сколько выручили с перепродажи? Это нам неинтересно. Это к местным прокурорам. – Я секрет знаю. – Пока что это всего лишь голословное утверждение. – Я знаю, зачем клан в эту систему полез. – Я тоже, – зевнул я. – Звездная система с двойником Земли – какая еще причина нужна? Приходи, занимай и властвуй. Тем более федеральный Флот еще не скоро доберется. Не знаю только, как вы сюда маяк протащили. – Стандартным способом, через гипер, – пожал здоровым плечом пленник. – Времени убили семь лет на это. А вы не задумывались, почему боссы пошли на такие затраты? Кто в наше время работает на перспективу, если не обломятся в результате нехилые дивиденды? – Задумывался, как не задумываться. Ну и на какие дивиденды вы рассчитывали? – Технологии Первых. Нельзя сказать, что ответ поразил меня до глубины души. Примерно так я и думал. Слишком много совпадений и любопытных фактов и фактиков – аборигены с модифицированной нервной системой, завеса секретности до Бойни, экспериментальные корабли, интерес видного ксенопсихолога дока Локхида-Бертье – как тут не заподозрить неладное? – И кто же ваших боссов просветил насчет технологий? – Один яйцеголовый, англичанин вроде, – нехотя ответил Жорж. – Фамилия у него забавная, двойная. Половина англосаксонская, а вторая часть на французский манер – Бертье. – Знаешь, Жоржик, – задумчиво побарабанил я пальцами по подлокотнику, – маленькую цену ты даешь. Не тянет она на твою свободу. Так что извини. Придется тебе в местах не столь отдаленных остаток жизни провести. – Но я могу опознать этого типа! – уцепился за последнюю соломинку пленник. – Не нужно. Он у нас в цугундере сидит, вместе с твоим первым боссом. Салех который. Жорж застыл в нелепой позе, уронив челюсть и выпучив глаза. Потом обреченно выдохнул и вновь скрючился у дивана. Видимо, смирился с поражением. На этом разговор исчерпался, и я последовал примеру сержанта – развалился в кресле, однако краем глаза присматривал за пленником. А еще минут через десять за покалеченными створками шлюза что-то загремело, послышался шум хлынувшей воды и возбужденные голоса. Обещанные Штурминым спасатели прибыли. Система Риггос-2, планета Ахерон, Океанариум 31 марта 2535 года, день Последующие несколько часов прошли в непрерывных хлопотах. Спасатели действовали оперативно, вызволили нас даже раньше, чем я рассчитывал. Видимо, имелся опыт подобных работ. А вот к зрелищу в зале терминала они были не готовы – двоих вывернуло наизнанку прямо в загерметизированные шлемы, третий успел его сорвать и наблевал на пол. Немудрено в общем-то. Как бы ты ни был привычен к виду жертв техногенных катастроф, но хлынувшая в распахнутые створки жижа мерзкого бордового оттенка, приправленная оторванными конечностями и изуродованными трупами, цеплявшимися за любые выступающие детали интерьера, кого угодно заставит добровольно расстаться с обедом. Преодолев первый шок, спасатели начали действовать быстро и сноровисто. Первым делом они бросились к телам на предмет поиска еще живых, но не преуспели – УОДы убивают наверняка. Нас тут же взяли в оборот врачи числом двое: один принялся слушать и ощупывать нас с Федотовым, второй, убедившись, что Шелест мертв, занялся недобитым главарем. Осушенный терминал прямо на глазах возвращался к нормальному виду. Спасатели без лишних церемоний упаковывали тела в пластиковые мешки, причем на комплектность смотрели сквозь пальцы – разрозненные конечности сложили отдельно. Посреди зала росла горка трофейного оружия и боеприпасов. Тут же притулилась несостоявшаяся бомба – убедившись в отсутствии подрывных приспособлений, прибывший со спасателями сапер пренебрежительно пнул сверток и махнул рукой – типа сваливаем в общую кучу. Часть персонала приступила к первичной дезинфекции помещения, обильно залив кровавые разводы на стенах и потолке едким раствором из компактных распылителей. Обработали и нас с сержантом, сопроводив сие действие вежливой просьбой загерметизировать шлемы. Мы, понятное дело, сопротивляться не стали – мало приятного ходить в снаряжении, заляпанном кровью. Покончив с первоочередными процедурами, мы принялись домогаться до командира спасателей – мол, когда нас из терминала выпустят? Тот сначала отбрехивался ничего не значащими фразами, но потом сдался и объяснил, что нужно еще подождать. Система отсечки за несколько секунд не отключается, тут целая процедура. В общем, от человека мы отстали, вновь устроились на приведенных в порядок диванах VIP-зоны и приготовились убивать время. Маяться бездельем пришлось не очень долго – уже через полчаса створки входного шлюза с тяжким гулом медленно разошлись, открыв путь к свободе. На выходе мы незамедлительно попали в объятия начальства. Стандартная канитель с докладом и надиктовыванием официального рапорта заняла еще около часа. К тому времени немного подлатанного медиками Жоржа определили в карцер главного корпуса Службы внутренней безопасности, а тело майора Шелеста отправили в морг. Туда же переместили мешки с останками незадачливых террористов. Из беседы с городскими высшими чинами вдруг выяснилось, что я теперь старший по званию среди присутствующих на планете федералов и на меня свалились обязанности по координированию действий подчиненных и местных служб. Я особо напрягаться не стал, договорился лишь о предоставлении данных обследования убиенных пиратов для последующего установления личностей. Покончив наконец со служебными обязанностями, мы всей компанией отправились в купол номер тридцать семь, до которого оказалось буквально рукой подать – капсула монорельса, в которую мы загрузились в резервном терминале, добралась до него за три минуты. По прибытии в гостиницу отбили натиск старшины Фахрутдинова, спихнув беседу с ним на чернореченцев, и заперлись в номерах. Я с наслаждением избавился от снаряжения и одежды и больше часа отмокал в горячей ванне. Потом пустой желудок настойчиво напомнил о себе, и пришлось покинуть берлогу, облачившись в запасной комплект полевой формы. Федотов к тому моменту тоже закончил приводить себя в порядок. Пообщались со случившимся рядом Семеновым и, выяснив обстановку, спустились в столовую, где и обнаружили остальных членов команды, включая подводников Литке и Юциуса и отбившегося от отделения сержанта Черенкова. За составленными встык столами присутствовали также чернореченцы и Ильяс Рифкатович. В общем, вся компания в сборе. Местные повара с подачи деятельного старшины расстарались, и стол буквально ломился от харчей. Среди объемистых графинов с яблочным сидром красовались разномастные бутылки, смародеренные Волчарой еще в Порт-Владимире. Ради такого случая Игнат мелочиться не стал и выставил на общую поляну все наличные запасы. По традиции выпили поминальную и набросились на еду. Когда первый голод был утолен, завязался неспешный разговор. – Как Борисов? – первым делом поинтересовался. – Медики сказали, через пару недель на ноги поставят, – отозвался Юциус и сокрушенно добавил: – Как же у вас так с майором-то вышло… – Глупая случайность, – повторил я версию, озвученную ранее Штурмину. – Боевик попался отменно тупой и пугливый. Саданул из «калипсо», задел майора. Заодно шлюз пробил. А Шелест молодец, хорошо сработал. Если бы не этот долбаный случай!.. Я махнул рукой в жесте «А, чтоб его!» и потянулся за бутылкой. – Помянем Егорыча, ребята. Геройский мужик был… Вторая проскользнула вслед за первой, и я страдальчески сморщился – настойка из запасов Волчары показалась отменно мерзкой на вкус. Нервы, видимо. – Олег с Гришей как свое получили? – угрюмо осведомился Черенков. Ну да, они же с Федотовым на штурмовике ушли, еще до того, как все случилось. – Олега из «гатлинга» накрыли, когда он в рубке торчал. – Блин, муторно-то как! Вроде и раньше потери случались, но никогда я себя столь мерзко не чувствовал. – Он еще жив был. А потом Кысь глайдер снес из «горыныча», и он прямо на модуль рухнул. Всех накрыло. Гришу с Константиновым насмерть, Борисова сами видели. Правда, его еще несколько раз задели, когда я его с базы вытаскивал. Помянули и их. – Вань, ты-то как? – перевел я разговор на Черенкова. – Марк сказал, тебя на платформах отрезало? – Ага, пришлось повоевать, – не стал вдаваться в подробности сержант. – Нормально все со мной, пару-другую попаданий словил, но отделался синяками. А вот пилотов мы потеряли. У нас хоть получилось? – Скорее да, чем нет, – задумчиво протянул я. – Есть данные, что флот с Бурной ушел в прыжок. Еще совершенно точно знаю, что клан из Системы сбежал. Маяк разнесли и смотались. Здесь остались только самые бесполезные и тупые. Они и устроили беспредел. На этом разговор сам собой прекратился, и дальше ели молча. Застолье, больше походившее на поминки, в обычную в таких обстоятельствах попойку не переросло, и примерно через полчаса мы разбрелись по номерам. Система Риггос-2, планета Ахерон, Океанариум 31 марта 2535 года, вечер Выпитое за обедом вдруг резко ударило по мозгам, и я с трудом добрел до номера, где распластался на кровати и моментально погрузился в беспокойный сон. Снилось что-то отменно мерзкое, что именно, не запомнил. Проснулся часа через два, с удивительно ясной головой, но с налитыми усталостью мышцами. Посмотрел на часы, решил, что раздеваться и снова засыпать, на этот раз основательно, еще рано, и связался с майором Зубовым. Через него вышел на контакт с местными безопасниками и договорился насчет допроса пленных. Коллеги препятствий чинить не намеревались, а потому без вопросов снабдили всеми необходимыми пропусками. Откладывать в долгий ящик посещение цугундера я не стал и вышел в коридор, где и столкнулся с бездельничавшим Сашкой. – Тарасов, куда такой красивый? – осведомился он, окинув меня подозрительным взглядом. Я машинально глянул в случившееся рядом зеркало, провел ладонью по лицу. Действительно, красавец! Щетина отменно жесткая и колючая, морда помята чуть меньше формы, разве что прическа в полном порядке. А что, собственно, может приключиться с коротким «ежиком»? Черт, надо было побриться, пока в ванной отмокал. За депилятором сходить поленился, теперь буду красоваться по всему куполу. Даже по двум – цугундер в штаб-квартире СВБ расположен, туда еще добираться и добираться. – С доком побеседовать хочу, – зевнул я. – Пойдешь со мной? – Спрашиваешь! – Игнат где? – Со старшиной пьянствует, лучше его сейчас не трогать, – предупредил Сашка. – Случаются у него периодически запои, от нервов. Я Рифкатыча попросил проследить, чтоб он вусмерть не упился, а то барагозить начнет. – Ладно, пошли тогда… До здания службы добрались без приключений. На проходной, правда, дежурный мичман прицепился к моему внешнему виду, но, когда понял, с кем имеет дело, смягчился и пропустил, даже не озаботившись связаться со сменой в изоляторе, выписавшей пропуск. На Сашку не обратил никакого внимания, так что лишний раз препираться не пришлось. Попетляли по коридорам, спустились на три уровня вниз и оказались в застенках местной «кгявавой гэбни». Здесь нас уже ждал Зубов в компании старшего лейтенанта средних лет – по-видимому, начальника смены. Майор первым делом вручил мне стандартный пластиковый портфель и пояснил: – Личные вещи Шелеста. В смысле материалы допросов, записи и прочее в том же духе. Наследство, так сказать. Вы с доктором долго беседовать собираетесь? – Как получится, – пожал я плечами. – Вопросов у меня накопилось много. – В таком случае, я вас покидаю, – сообщил Зубов. – Веня, организуй все как положено. Старлей кивнул, и майор направился к лестнице, задумавшись о чем-то своем. – Товарищ капитан-лейтенант, вам комнату для допросов подготовить? – напомнил о себе охранник. – Может, мы лучше в камеру? – Знаю я эти комнаты, там подслушивающей аппаратуры больше, чем клопов. С другой стороны, скрывать особо нечего. – Там как, цивильно? – Все как положено – койка откидная, стул, стол, удобства. Понятно. Ничего лишнего. – Готовьте комнату. – Собственно, готова уже, – отозвался Веня. – Пойдемте, товарищи офицеры. Означенное помещение больше напоминало брифинг-зал, чем место для общения с криминальными элементами: аккуратно выкрашенные водоэмульсионкой стены и потолок, кафельный пол, пара диванчиков, достаточно удобный стол и пара стульев. Дополняло интерьер огромное зеркало, целиком занимавшее одну из стен. Первым делом я пододвинул к столику диванчик и с удобством развалился на нем. Сашка последовал моему примеру и устроился на стуле. А через несколько минут Веня привел заключенного. Доктор ксенопсихологии Локхид-Бертье с момента первой и последней нашей встречи сильно сдал – видимо, психическую травму заработал или комплекс неполноценности. По крайней мере, выглядел он не ахти – лицо по степени помятости не уступает моему, седые космы растрепаны, а глаза поражают пустотой. Док с деланым безразличием дождался, пока тюремщик освободит его от наручников, и привычно оседлал стул, облокотившись на столешницу. – Вот кнопка вызова, – проинструктировал нас старлей. – Если что понадобится, смело жмите, включится селектор. За дверью дежурят два человека. Док вроде смирный, но все равно будьте начеку. И постарайтесь уложиться в два часа, а то ваш собеседник на ужин опоздает. – Спасибо, – кивнул я. – Сразу маленькая просьба – заварите нам чайку. В смысле настоя травяного. Если нетрудно. – Через десять минут будет, – прогудел Веня и скрылся за дверью. Я перевел взгляд на пленного ученого. – Позвольте представиться – капитан-лейтенант Тарасов, Александр Александрович. Флот Федерации, командир штурмового отряда. Вы, насколько мне известно, Исайя Локхид-Бертье, доктор ксенопсихологии. Гражданин Федерации. Ученый кивнул. – Можно, я буду называть вас просто док? – Дождавшись очередного кивка, я продолжил: – С прискорбием сообщаю, что майор Шелест, с которым вы имели дело раньше, погиб в ходе спецоперации по освобождению заложников. Командование группой перешло ко мне. Записи майора мне передали, но просмотреть я их не успел. Поэтому не удивляйтесь, если какие-то вопросы будут повторяться. Вы согласны побеседовать со мной? – Как будто у меня есть другие варианты, – бесцветным голосом буркнул док. По-русски он говорил достаточно свободно, с едва заметным акцентом. – Кстати, можно, я буду называть вас просто Алекс? – Да на здоровье! – ухмыльнулся я как можно добродушнее. – Мне так даже удобнее. Начнем? – Вы не представили своего коллегу, – напомнил ученый. – Младший лейтенант Иволгин, Поисковая служба Чернореченска, – отрекомендовал я напарника. – Привлечен в качестве эксперта. Сашка скромно промолчал, но уши навострил. – Надеюсь, разговор не записывается? – Доктор, ну вы прямо как ребенок! – укоризненно покачал я головой. – Конечно, записывается. Так что имейте в виду, каждое ваше слово может быть использовано в суде против вас. – Да мне уже все равно! – махнул рукой ученый. – Свой срок я честно заработал. Нечего было связываться с подонками. – Кстати, а зачем вы с ними связались? – В тот момент мне эта мысль показалась весьма удачной, – несколько невпопад ответил док. – Понимаете, я сумел добыть секретные сведения, еще довоенные. Не спрашивайте, чего мне это стоило. Они касались исследований, проводившихся военными учеными в системе Риггос-2. Из них четко следовало, что аборигены Ахерона суть третья ветвь человечества, причем модифицированная Первыми, как и легорийцы. Это произошло примерно десять лет назад. Изучив обстановку в секторе, я был вынужден отказаться от экспедиции. Причины очевидны. Ни одно из правительств Федерации не пошло бы на ее финансирование. То же касается правящей элиты Внешних миров. Я забросил столь неперспективную затею и продолжил работать по плану. – Да, я знаю. Читал ваше досье. Что же все-таки вас побудило ввязаться в авантюру? – Любопытство, проклятое любопытство! – воскликнул ученый. – Бич всей моей жизни! Если бы не оно, я бы давно уже возглавлял как минимум кафедру в одном из ведущих вузов! Мне даже предлагали стать директором научно-исследовательского института! Но я не смог… Не смог преодолеть свою пагубную страсть, будь она проклята!!! Почти два года я гнал мысли об Ахероне прочь, но они упорно возвращались. Не давали спать по ночам. Не давали сосредоточиться на работе. Я дошел почти до полного нервного истощения, чуть не стал наркоманом. И в конце концов я решил – будь что будет! Нашел верных людей, они вывели меня на клан Плохиша Фенье. Мне удалось убедить его самого и ближайших соратников помочь с экспедицией. – Почему именно они? – задал я давно мучивший вопрос. – Родная система клана расположена в противоположном секторе пространства. Есть же гораздо ближе Внешние миры, причем в англоязычном секторе. Не понимаю ваш выбор. – Мои соотечественники прожженные циники. В их разумах властвует золотой телец, они пальцем не пошевелят бесплатно! – не на шутку разошелся доктор. – К ним соваться бесполезно. Вот если бы у меня был в системе рабочий маяк, тогда бы они моментально вошли в долю. А так, на перспективу, работать никто не пожелал. Плюс я элементарно испугался – в их глазах я стал бы нежелательным свидетелем, подлежащим экстерминации. Нет, лучше уж со славянами связаться, те просто, как у вас говорится, кинут в случае чего, но убивать не станут. Но тут аналогичное препятствие – отсутствие сиюминутной выгоды. Остаются азиаты – но эти абсолютно закрыты для чужаков, мне не удалось выйти даже на мелких шестерок. Так что знакомство с Жаком Лелюшем – это один из «лейтенантов» клана – я воспринял как знак свыше! Я даже спать стал спокойнее, когда с кланом договорился. – Чем же вы прельстили бедных пиратов? Ответить док не успел – скрипнула дверь, и в комнату вошел охранник с подносом. Сноровисто расставил на столе пластиковые кружки с исходящим паром душистым настоем, сахарницу, несколько одноразовых ложек и так же бесшумно испарился. – Угощайтесь, – пригласил я собеседника и пододвинул к себе ближайшую кружку. Док от питья отказываться не стал, равно как и Сашка. – Так чем же вы соблазнили клановцев? – вернулся я к разговору. – Я пообещал им доступ к технологиям Первых! – напустив на себя торжественный вид, возвестил док. Я отхлебнул травяного настоя и недоверчиво хмыкнул: – И они купились? – Я сказал им чистую правду! – возмутился ученый. – Первая их реакция была похожа на вашу, Алекс! Но только первая – потом я представил им доказательства. Выдержки из доклада одного специалиста. Приплел еще экспериментальные корабли Флота, пропавшие в Системе. Опа! А вот с этого места подробнее! Однако не будем заострять внимание на этом факте, пусть выговорится сначала. – Они поверили! – с жаром продолжил док. – Поверили! Отправили корабль с маяком! Первый этап прошел успешно, оставалось только ждать. Долгие семь лет я не находил себе места, пытался собирать сведения об Ахероне, мотался по планетам Федерации и Внешних миров. Что я только не делал, чтобы убить время! К тому же еще приходилось периодически подогревать интерес клана. Боже, благослови французов! Они совсем как дети. Всего-то и нужно, что поманить какой-нибудь загадкой! Они неисправимые романтики, даже самые циничные из них. Сам Фенье клюнул на приманку! Это уже потом они сообразили, что землеподобная планета в изолированной звездной системе сама по себе ценный приз. Начали строить планы насчет основания новой пиратской республики. А может, и подсказал им кто. У нас один промышленник с Гемини-2 в долю вошел, та еще меркантильная сволочь! Но мне было абсолютно все равно, главное, что они доставят меня в Систему! – Легче, док, легче! – осадил я ученого. – Эк вы разошлись! Дальше-то что было? – Через семь лет разведывательный корабль достиг цели, – вернулся к повествованию док. – Разведчики исследовали Систему и установили маяк. Это произошло менее года назад. Я отправился сюда с первым же грузовиком. Все мои ожидания оправдались с лихвой! На Ахероне действительно обнаружились аборигены, с которыми экспериментировали Первые. Мы нашли технологии – далеко в степи. Место, где говорят боги, – так аборигены его называют. Я обменялся с Сашкой понимающим взглядом – помнится, упоминал он о чем-то подобном, когда мы к походу на Базу-7 готовились. – В первый раз сунулись туда почти без подготовки. – Доктор поморщился от неприятных воспоминаний. – Еле ноги унесли от степняков. Потом как следует подготовились. Пришлось, правда, несколько стойбищ с землей сровнять, но в конце концов на базу Первых мы пробились. Это оказалась именно что исследовательская база, полуразрушенная, но все еще функционирующая. Вскрыли вычислители, почти полгода расшифровывали записи. Работа была адская! Но я достиг своей цели. В принципе мне уже все равно, что будет дальше, – я лишился смысла жизни. Пусть будет тюрьма, место ничем не хуже других. – Еще что-нибудь интересное нашли? – Все остальное мелочи, – отмахнулся ученый. – Мои «коллеги» из клана обыскали развалины нескольких довоенных баз, раздобыли горы информации. Но вся она представляет интерес разве что для историков. Впрочем, они дознались, куда делся как минимум один из экспериментальных кораблей, про которые я им рассказал. – Ну и куда? – постаравшись не выказывать особой заинтересованности, уточнил я. – Понятия не имею, – пожал плечами док. – Спросите у кого-нибудь из них, да хотя бы у Салеха. Он же в соседней камере сидит. – Вы что, совсем делами пиратов не интересовались? – не поверил я. – А зачем мне это? – искренне изумился док. – Мне дали возможность работать с информацией Первых. Мне доставляли столько пленных аборигенов, сколько я просил. У меня имелось все необходимое оборудование. Остальное мне было безразлично. – Ну что ж, тогда у меня остался только один вопрос. – Я отставил в сторону пустую кружку и поднял глаза на ученого. – Если не секрет, что вы так упорно пытались выяснить в своих исследованиях? – Я пытался выяснить, почему легорийцы напали на нас, – просто ответил док Исайя. – И я, кажется, установил причину. – Ну, доктор, не томите! – В них сработала заложенная Первыми программа. Я думаю, нет, я доподлинно знаю, что мы до сих пор участвуем в грандиозном эксперименте. Я не знаю, зачем это понадобилось Первым, но они сознательно разделили человечество на три части и поместили в одинаковые условия, изменив социальную составляющую общества. Три попытки, понимаете? Человечество Земли – исходная формация, индивидуализм в нас заложен природой. Легорийцы – полная наша противоположность. Коллективный разум, способность мобилизовать резервы ради целого, пренебрегая частью. Аборигены Ахерона вообще уникальны. Первые остановили их социальное развитие, они долгие тысячелетия стоят на месте. Я предполагаю, что они хотели проверить, какое из этих сообществ окажется самым устойчивым к потрясениям. Скорее всего, они готовили расу идеальных солдат для каких-то своих целей. Только не успели – сгинули. Возможно, в той самой войне, в которой предстояло участвовать нам. Доктор задумался на секунду и после небольшой паузы заговорил вновь: – Они затерялись во времени и пространстве, но эксперимент продолжился. Они заложили императив в легорийцев: по достижении человечеством Земли некоего предела в звездной экспансии развязать войну. Это была последняя проверка. Мы ее выдержали успешно и показали превосходство нашего пути развития. Жаль только, что Первым это уже безразлично. Две ветви одной расы сошлись в жуткой бойне напрасно. Я думаю, вы уже догадались, что рубежом была система Риггос-2… Глава 8 Система Риггос-2, планета Ахерон, Океанариум 31 марта 2535 года, вечер Не скажу, что разговор с доком произвел на меня неизгладимое впечатление, но информации к размышлению по его результатам накопилось множество. Оставив ученого на попечении старлея Вени, я отбрехался от Сашки, направив того на поиски Волчары, и заперся в собственной каюте, вооружившись КПК. Сгинувшую на Базе-центральной гарнитуру я уже давно заменил новой, поэтому работал в относительно комфортных условиях. Перетряхнув врученный Зубовым пластиковый портфель, я нашел в нем с десяток карт памяти и несколько листов бумаги, исписанных непонятным почерком покойного Шелеста. Тратить время на расшифровку каракулей не стал, сразу вставил в слот КПК карточку с нарисованной маркером цифрой один. На ней обнаружился видеофайл с записью первого допроса Малика Салеха длительностью чуть больше часа. Перебрав все носители информации, я неожиданно выявил систему в рукописных заметках. Дальше дело пошло веселее. Более-менее разобравшись в каракулях майора, я выудил из кучки нужную карту памяти и занялся просмотром очередного раунда беседы Шелеста с пленным представителем клана. Просмотр внятного результата не дал – Салех подтвердил наличие у пиратов информации о местонахождении «Персея» – экспериментального корабля Флота Федерации. Даже назвал примерное место – к моему немалому удивлению, след фрегата терялся в системе эпсилон Индейца, той самой, где мы выловили Рика Стражински и куда с непонятным упорством рвались пираты. Однако это знание мало что давало – система в настоящее время представляла собой гигантское кладбище военной техники, перемолотой в прямых сшибках либо затянутой в коварную гравитационную ловушку аномалии. Обнаружение в ней конкретного корабля без точных координат имело примерно те же шансы на успех, что и поиск иголки в стоге сена. Прокрутив в ускоренном режиме остальные записи, больше ничего стоящего не нашел. Майор Шелест с упорством истинного профессионала выдаивал до капли информацию, относящуюся к незаконной деятельности клана в целом и месье Салеха в частности. Любой прокурор от таких доказательств пришел бы в восторг, но меня сделки по реализации награбленного не интересовали совершенно. В одном из файлов содержался отчет о поставках «материала» для исследований доктора Локхида-Бертье, и я лишний раз убедился, что означенному доктору самое место в какой-нибудь тюряге Федерации. И чтоб режим был как можно строже. Разобравшись с последней записью, я аккуратно сложил карточки обратно в портфель и вырубил наладонник. Что ж, придется лично побеседовать с господином Салехом. Исходные данные для поиска есть – хотя бы систему знаем, а это уже несомненный плюс. Покойный Шелест слишком уж однобоко вел допрос, выявляя степень вины непосредственно допрашиваемого. Наводящих вопросов не задавал, анализировать полученную информацию не пытался. Видимо, не дошел до этого этапа, остановился на предварительном сборе сведений. Да и его завершить не успел. Поговорю с Салехом, однозначно. Только завтра, сегодня поздно уже – зэки тоже люди, им ужинать надо. Кстати об ужине. Совсем не помешало бы перекусить. С этой мыслью я покинул каюту и отправился по знакомому маршруту к столовой. Система Риггос-2, планета Ахерон, Океанариум 1 апреля 2535 года, утро С утра пораньше, покончив с неизбежной текучкой, я вновь связался с местным управлением исполнения наказаний и договорился об аудиенции с заключенным Салехом. Препятствий мне чинить не стали, ибо прекрасно понимали бесперспективность подобного занятия – покойный Шелест популярно объяснил коллегам, что пленный принадлежит федеральным властям и судить его будут по федеральным законам в федеральном суде. Коряво, но предельно доходчиво. Наскоро позавтракав, я в одиночестве повторил вчерашний маршрут до цугундера, быстро решил организационные вопросы с не успевшим смениться Веней и уютно расположился на диванчике в давешней комнате для допросов. Заключенного доставили минут через десять. В отличие от дока господин Салех держался уверенно. Видимо, не впервые пребывал в подобном заведении. К тому же, судя по записям Шелеста, майор заключил с ним некое соглашение, гарантировавшее ему если не полную неприкосновенность, то вполне очевидные «плюшки» в виде сохранения жизни и терпимого обращения. Меня он осмотрел с интересом – видимо, вспомнил человека, принимавшего непосредственное участие в его пленении. Хотя я в шлеме тогда был, зато потом мелькал неоднократно на виду. Кивнул приветливо, расплылся в ухмылке. Я жестом предложил ему занять место за столом. Салех приглашением воспользовался, и я отослал сопровождающего. Травяной взвар в этот раз заказывать не стал – только что позавтракал, а собеседник у меня нынче не тот, чтобы с ним чаи гонять в приватной обстановке. – Господин Малик Салех? – поинтересовался я на интере, чтобы соблюсти формальности. Дождавшись кивка, продолжил: – Я капитан-лейтенант Тарасов, командир особой группы ВКФ Земной Федерации. К сожалению, в дальнейшем вам придется контактировать со мной ввиду гибели майора Шелеста. – Примите глубочайшие соболезнования. – Мой собеседник придал физиономии соответствующее случаю выражение. – Слышал про господина майора. Пусть там ему будет лучше, чем нам здесь. Извините, подробностей не знаю. – Ваши ребятишки постарались, из брошенных, – позволил я себе немного позлорадствовать. – Слабоваты нервишки у ваших коллег оказались. Драпанули, как только мы управление маяком перехватили и Флот вызвали. – Надеюсь, вы понимаете, что по вполне объективным причинам я к происшедшему не имею ни малейшего отношения, – усмехнулся Салех. – Я уже несколько суток нахожусь у вас в плену. – Так я и не в претензии, – пожал я плечами. – Просто хочу, чтобы вы поняли: игра проиграна. Основные силы клана Систему покинули. Брошенные на произвол судьбы боевики попытались захватить контроль над Океанариумом, но потерпели полное поражение. По моим сведениям, с Бурной ушла эскадра, сформированная для проникновения в систему Ахерона. До появления федералов остались считаные часы, в крайнем случае сутки. Вы в руках противника. Кстати, местному населению очень не понравились методы людей клана. И горожанам плевать, что лично вы в это время сидели в камере. Достаточно того, что вы из того же клана. Надеюсь, я ясно обрисовал ситуацию? – Куда уж яснее, – хмыкнул собеседник. – Можете не растекаться мыслью по древу. Я понимаю, куда вы клоните. Мы вообще-то еще с господином Шелестом обо всем договорились. Но вас оправдывает тот факт, что вы при наших беседах не присутствовали. Потому еще раз повторюсь: я согласен давать показания. И мне достаточно тех гарантий, что дал господин майор. Надеюсь, его безвременная кончина не отменяет этих договоренностей? – Вот с этим засада, – немного опешил я. – Откуда я знаю, чего он вам наобещал? – Ничего сверхъестественного, – поспешил успокоить меня собеседник. – Стандартная для такого случая договоренность: вы не выдаете меня местным властям, обеспечиваете доставку на территорию Федерации и даете гарантию, что судить меня будут по федеральным законам в установленном порядке. И только по доказанным эпизодам. Никаких военных трибуналов. Никакого пиратства. Тем более что я этим и не занимался. Я экономист. – Да, это приемлемо. – В таком случае, может быть, перейдем к делу? – Вы так торопитесь расколоться? – съехидничал я. – А как же корпоративная этика? Клановые узы? Дух вольного братства, в конце концов? – Не смешите мои тапочки, – скривил губы в тонкой усмешке Салех. – Ничего личного, просто бизнес. Любой из моих «коллег» уже давно бы соловьем заливался, закладывая всех и вся. – Мне тут буквально вчера док Исайя про романтизм французов рассказывал. А в вас романтики ни на грош, как я посмотрю. – Предпочитаю голый прагматизм. Чувства в бизнесе помеха. К тому же сказываются арабские корни. Так что вы хотели узнать? – Вы знаете, где сейчас находится «Персей»? – начал я с основного вопроса. – Дознались-таки, – одарил меня фирменной ухмылкой собеседник. – Тоже док проболтался? – Вообще-то нет. – В принципе почему бы и не раскрыть карты? Часть, по крайней мере. – Я изначально направлялся на планету с заданием найти следы утерянных экспериментальных образцов. Но тут мы пересеклись. Забавно, вы не находите? – Ничего забавного. Если бы не россказни чертова доктора, мы бы сюда не сунулись никогда. К сожалению, не все мои соратники прожженные прагматики. Повелись, как дети. – Салех презрительно сплюнул. – Сам Фенье уши развесил. Я с самого начала говорил, что ни к чему нам эта рухлядь. Ценность представляет сама система с землеподобной планетой. Ко мне прислушались, но первый импульс задали сведения доктора. Однако, как это ни смешно, один корабль мы нашли. В системе эпсилон Индейца. Исайя ведь уже проболтался? Я коротко кивнул и перешел к наводящим вопросам: – Точные координаты вам известны? – Я вообще-то экономист. Не штурман, даже не инженер. Мне все эти материи глубоко до лампочки, пардон муа. Естественно, не знаю я точных координат. Вам нужно с кем-то из пилотов пообщаться. – Можете назвать имя? Салех помотал головой: – Я с летунами дела не имел. Если и общался с кем из экипажного состава, так это с боцманами. – Жаль, – констатировал я. – Самый простой способ упущен. А вы лично случайно не были в системе? – Лично не был. Присутствовал лишь на сеансе связи с экипажем рейдера. – Общались по голосовой связи? – Нет, был полноценный сеанс, с картинкой. Как сейчас помню – рубка «Бретёра», на переднем плане Ив Готье. За спиной у него какие-то мониторы, навигаторы в креслах. Рядом Франк Соро суетится. А вам зачем это? – Пытаюсь найти альтернативный способ, – задумчиво протянул я. – Соро, говорите? Это такой здоровенный чернокожий? – Да, – удивленно отозвался Салех. – А вы его откуда знаете? – Встречались однажды, – не стал я вдаваться в подробности. – А как он на Птичьем оказался, если он на рейдере был? – Так это когда было! Первая экспедиция на «Персей» четыре месяца назад завершилась. Ребята пробрались в систему, обнаружили объект, провели первичный осмотр. Потом потихоньку убрались, федералов не потревожив. И сразу же сюда рейдер прибыл. Дело все-таки секретное. Потом два месяца готовили следующую экспедицию, с техническими специалистами и необходимым оборудованием. Корабль оказался в довольно плачевном состоянии, к тому же энергоустановка у него экспериментальная, никто не знает, с какой стороны к ней подступиться. Хотя последний раз доложили, что дело сдвинулось с мертвой точки. Попросили доставить кое-какие грузы. Только не получилось у нас – конвой пограничники перехватили. Недавно это было, двух недель не прошло. Ага, вот зачем те три корабля в систему эпсилон Индейца лезли! Выходит, мы, сами того не ведая, сорвали планы пиратов и облегчили себе задачу. – Корабль все еще в системе? – Ну да. И неизвестно теперь, когда его в божеский вид приведут. Теперь уже никогда, вернее всего, – справедливо в общем-то оценил перспективы клана Салех. – Вы до них рано или поздно доберетесь. Хотя с наших станется, сунутся всеми наличными силами. – И по рогам словят, – не удержался я. – Оставшихся на Бурной кораблей за глаза хватит. – Я не сомневаюсь. – Собеседник вдруг стал предельно серьезен. – Так вы что-нибудь придумали? – Придумал. Но потребуется ваша помощь. Как вы относитесь к мнемосканированию? – Нет! – Подумайте, – как можно убедительней произнес я. – Я обещаю вам, что результаты сканирования не будут использованы против вас в суде. Нас интересует только сеанс связи, про который вы рассказывали. Я предлагаю следующее: местный специалист, майор Юциус, проведет мягкое сканирование. Вы даже не потеряете сознание. Затем он проанализирует информацию и передаст мне интересующие сведения. Все остальное будет немедленно уничтожено. Инфомассив никогда не попадет к людям из Федерации. Взамен вы сможете выторговать значительное послабление приговора. – Хорошо, я согласен, – сдался собеседник. – Если не секрет, что вы хотите вытащить у меня из мозгов? – Вы говорили, что видели мониторы на заднем плане. Меня интересует изображение на них. Существует высокая вероятность, что на каком-то из дисплеев обнаружатся если не координаты, то весьма существенные сведения, которые позволят определить положение корабля в пространстве на момент сеанса. А это уже кое-что… – Хорошо, валяйте! – Чуть позже. Сначала я проконсультируюсь со специалистом. Но будьте готовы в течение дня! – Я встал, дав понять собеседнику, что разговор окончен. Юциус отыскался в ведомственной гостинице. В данный момент неотложных дел у него не было, и он убивал время, отлеживаясь в номере. Моему появлению майор весьма обрадовался: – Какими судьбами, Сан Саныч?! – По делу, Пал Палыч, по делу. – Я оседлал предложенный хозяином стул и продолжил: – Работенку для вас отыскал по профилю, нужно одного кадра через мнемосканер пропустить, но предельно аккуратно. – Кого-то из пленных? – мгновенно просек ситуацию капитан. – Ага. Некоего господина Салеха. Он согласен. Сможете? – Обижаете, коллега! – притворно оскорбился Юциус. – Раз клиент согласен, сделаем все в лучшем виде. По правде говоря, это оптимальный вариант как с точки зрения энергозатрат, так и последствий для объекта. А что именно будем искать? – Изображения на мониторах ходовой рубки разведывательного рейдера. Пациент присутствовал на сеансе видеосвязи. Число и даже время он знает. – Хорошо, – задумчиво кивнул капитан. – Еще что-то? – Ага. Еще нужно прогнать инфомассив из мозга афрофранцуза, помните его? – Конечно. Цель? – Та же. Схемы звездной системы, вид на звезды из иллюминатора, координаты в любой форме… Короче, фиксируйте все, что связано с навигацией в космосе. Объект лично находился на корабле в интересующий нас период. Но тут объем больше, недели две, месяц – не знаю. Уточните у Салеха. Сколько вам времени понадобится? – Часов десять – пятнадцать, – прикинул Юциус. – С живым свидетелем за пару часов справимся. А вот скан мозга дольше анализировать придется. В любом случае к завтрашнему дню информация у вас будет. Если она вообще существует. – Значит, договорились, – подвел я итог переговорам. – Насчет доступа к пленному я договорюсь. Его доставят к вам. Кстати, где будете с ним работать? – У себя в отделе, где ж еще! – хмыкнул капитан. – Пойду разгоню лаборантов. Совсем разболтались, а ведь всего ничего меня нет на месте. – Адресок скинете? – Без надобности. Скажете охране, чтобы доставили к капитану Юциусу, а дальше сами разберемся. Телефон им только мой дайте. – Хорошо. – Я поднялся со стула и поинтересовался: – Пал Палыч, а что же вы домой не идете? – Спокойнее здесь, – объяснил Юциус. – Я ведь пока что в составе сводной группы, под вашим руководством. Соответственно, мне удобнее думать, что я в командировке. А заявись сейчас домой, потом не вырвешься. Плюс коллеги не донимают, думают, что я делом занят и далеко. Хотя вот сейчас в отделе появлюсь, и прощай покой! – Семья-то большая? – Жена, двое детей, – улыбнулся капитан. – Но они привыкли, к тому же я с ними созваниваюсь. Думаю, еще сутки-другие потерпят. А у вас семья есть? – Не сподобился пока, – не стал я вдаваться в подробности. – Хотя кандидатура имеется, чем черт не шутит… По возвращении в каюту я в который уже раз вышел на связь со старлеем Веней и договорился насчет доставки Салеха в отдел к Юциусу. Параллельно поинтересовался, с кем согласовать временную выемку из цугундера заключенного. Дело оказалось несложным – заручившись согласием еще двух должностных лиц, я стал обладателем своеобразного карт-бланша применительно к доктору Локхиду-Бертье. Накануне ночью сон долго не шел, и я задумался об экспедиции на обнаруженную пиратами базу Первых. Все равно ближайшие сутки как-то убить надо. Это после прибытия Флота в системе начнется суета, а пока что нужно воспользоваться временным затишьем в познавательных целях. Как я и предполагал, получить ученого в свое полное распоряжение не составило труда. С транспортом дело обстояло хуже: в свете недавних потерь каждый летательный аппарат в городе был на счету. Однако мне, учитывая «геройский» статус, удалось через капитана первого ранга Штурмина выбить штурмовик с экипажем. Плюс топливо и боекомплект. Местный начальник тыла со скрипом, но выдал оборудование и расходники. Следующий шаг – формирование команды – трудностей не составил. Федотову я просто приказал готовиться к выходу в поле, отправив начавшего возникать Черенкова в распоряжение капитана Юциуса: и для подстраховки, и как консультанта – сержант всяко быстрее подводника вычленит нужную информацию из массива. Волчара с Сашкой даже не стали ни о чем спрашивать, им хватило намека. Разорив оставшиеся запасы и местных силовиков, удалось раздобыть для них приличное снаряжение и даже пару бронекостюмов устаревшего образца – с моей точки зрения, понятно. Так за хлопотами незаметно подошло время обеда, после которого мы в полном составе заявились в цугундер. Здесь нас уже ждали, и сменивший Веню незнакомый капитан без лишних вопросов привел ученого. Док пребывал в отвратительном расположении духа, но при виде нас заметно оживился. Еще больший энтузиазм в нем вызвал факт избавления от наручников. – Добрый день, Алекс! – вежливо поздоровался он, потирая запястья. – Вы решили забрать меня из этого ужасного места? – Не обольщайтесь, док, это временно. – Я бросил к ногам ученого плотно набитый баул. – Надевайте вот это. Думаю, в нашей маленькой прогулке защита вам не помешает. Доктор немного скис, но приказание выполнил: извлек из баула бронекостюм пятого класса и принялся облачаться в обновку. Снаряжение для ученого я позаимствовал на трофейном складе, беззастенчиво предъявив права на захваченные у пиратов шмотки. Там же я разжился комплектом портативных передатчиков малого радиуса действия. Нам будет в самый раз, как на базу полезем. Дождались, когда ученый оденется, я поручил Федотову следить за ним, и мы плотной группой вышли из здания городской тюрьмы. – И куда же мы направляемся, если не секрет? – не выдержал наконец док. – Если на расстрел, то мне положено последнее желание. – Не переживайте, доктор! – успокоил я его. – Не буду утверждать, что прогулка предстоит приятная, но смею надеяться, увлекательная. Вы координаты базы Первых знаете? – Откуда мне их знать? – удивился ученый. – Я даже понятия не имею, какая система исчисления принята на этой планете, может, вовсе полярные используются. На карте могу показать, не более. – А большего и не требуется, – усмехнулся я. – Вам какую карту – плоскую, трехмерную? – Какую дадите, на такой и покажу, – немного заискивающе ответил док. – Вы меня с собой хотите взять? – Обязательно. Лучшего проводника нам все равно не найти. – Охраны берите побольше, – забеспокоился ученый. – Там аборигенов очень много, придется отбиваться. Мы туда меньше чем с тремя десятками бойцов не летали. – А что, настолько все плохо? – не поверил я. – Как же вы там работали, если постоянно отбиваться приходилось? – Так и работали, набегами, – поморщился док. – Толком ничего исследовать не смогли. Боссам на мои изыскания было плевать, что успел найти за три ходки, с тем и работал потом. – Это плохо. Неужели там спрятаться негде? – Да можно, только этих олухов нереально было заставить маскировку соблюдать. Музыку врубят, зверье по округе гоняют, всех встречных-поперечных стреляют – а потом удивляются, с чего это аборигены на них ополчились. – Ладно, на месте разберемся, – завершил я разговор. – В полете план действий уточним. Между делом добрались до лифта и повторили ставшую рутинной процедуру подъема на поверхность. Я впервые после заварухи выбрался на свет божий и теперь с интересом озирался, оценивая ущерб. По правде говоря, в масштабах порта разрушения в глаза не бросались – лишь три платформы носили явственные следы погрома, причем только одна из них пребывала в плачевном состоянии. На нашей площадке и вовсе не обнаружилось ни малейших следов боя. – Легко отделались!.. – буркнул я, ни к кому особо не обращаясь. – Нам в пятый ангар, вон штурмовик стоит, и летуны суетятся. Впрочем, про «суетятся» я ввернул для красного словца – оба пилота меланхолично о чем-то переговаривались, отрешившись от окружающей действительности. Правда, при виде нас один из них оживился: – Капитан-лейтенант Тарасов? Здравия желаю. Лейтенант Щаравский, командир экипажа. – И вам не кашлять, – не остался я в долгу. – Можно грузиться? – Валяйте, – махнул рукой летчик. – И давайте сразу с местом назначения определимся. – Справедливо, – согласился я. – Парни, загружайтесь. Док, давайте к нам. У вас карта есть? – снова переключился я на пилота. – Ближайших окрестностей подробная, все остальное довоенное, – сообщил Щаравский, забравшись в кабину. – Сейчас на монитор выведу. Давайте сюда вашего проводника. – Док, полезайте! – подтолкнул я ученого. – Такой карты хватит? – За глаза, – уверил доктор. – Вас, молодой человек, как величать? – Дима, – отчего-то смутился пилот. – Будьте любезны, Дима, карту материка чуть крупнее. Вот так. Теперь выведите Океанариум на середину – он будет точкой отсчета. Порядка полутора тысяч километров на северо-восток, пожалуйста. – Док наморщил лоб, силясь что-то припомнить. – Крупнее. Ага, вот примерно этот район. – Доктор, при всем уважении – это кусок степи общей площадью в пару сотен квадратных километров! – возмутился Дима. – Мы там все топливо сожжем, пока круги нарезать будем. Давайте точнее. – Не могу! – развел руками ученый. – Но мы на базе маяк оставили. – Что за маяк? – оживился пилот. – Частота какая? – Откуда я знаю?! – огрызнулся док. – Слышал, как техники обсуждали, дескать, если про него не знаешь, то и не обнаружишь вовек. Радиус действия у него ограниченный. Километров сто всего. – Нормально. Выдвинемся в означенный район и просканируем частоты. – Летчик Дима поколдовал с сенсорным дисплеем и скомандовал: – Экипаж, в машину! Готовность две минуты. – Док, пойдемте. – Я взял ученого под локоток и увлек к люку десантного отсека. – Располагайтесь. Чувствуйте себя, как дома. Система Риггос-2, планета Ахерон, где-то в степи 1 апреля 2535 года, день Полторы тысячи километров наш не нагруженный и наполовину штурмовик преодолел часа за полтора – Дима вел машину в самом экономичном режиме. И правильно делал, на мой взгляд: остаться без топлива посреди голой степи, в окружении агрессивных кочевников не лучшая перспектива. Весь полет док Исайя провел в глубокой задумчивости, и вывел его из этого состояния лишь голос пилота, объявившего по громкой связи о прибытии в заданный район. Ученый встрепенулся и вытянул шею, силясь выглянуть в иллюминатор. На самом деле рассмотреть пока ничего бы не удалось – штурмовик шел на высоте в добрых десять тысяч метров, и как раз в этот момент Дима бросил летательный аппарат в пике. Нас прижало перегрузкой к креслам, сдавило невидимыми тисками грудь, вытеснив из легких почти весь воздух, но это ощущение почти сразу прошло – штурмовик снизился до трехсот метров, если верить показаниям моего сканера, и перешел на горизонтальный полет. – Есть маяк! – объявил Дима на моей персональной волне. – Запускайте синхронизацию, товарищ капитан-лейтенант! И доктора подключите. – Принял, – лаконично отозвался я. Тронул дока за плечо. – Синхронизируемся. Дима сказал, есть сигнал. Электронная начинка моего бронекостюма превосходила «железо» гражданского броника пятого класса на голову, так что процедура синхронизации прошла без сучка без задоринки: спецпрограмма за доли секунды взломала защиту доковского костюма и запустила режим принудительного обмена данными. На наши дисплеи одновременно спроецировалось изображение с обзорных камер штурмовика: с трехсотметровой высоты открывался неплохой вид на бегущую под днищем аппарата равнину. Это действительно была степь, а не жалкие полянки, как в окрестностях Чернореченска. Попади я сюда в самом начале моей эпопеи, и поход закончился бы, толком не начавшись. – Даю пеленг, – снова вышел в эфир Дима. – Расчетное время прибытия полторы минуты. Как только засечем цель, сразу же уйдем на круг. Потом будем присматривать место высадки. – Действуй, – одобрил я план пилота и переключился на ученого. – Док, на что хоть она похожа, база ваша? – Скала посреди степи торчит, очень странной формы, – отозвался доктор. – Издалека можно за неизвестное науке насекомое принять. Если увидите, то не пропустите. Некоторое время провели в молчании, потом ученый вновь оживился: – Вон она! Вон та черная хреновина на горизонте! Это база! – Есть контакт! – одновременно с доком возвестил Дима. – Объект вижу. Уходим на круг, даю максимальное увеличение. Думайте, куда садиться будем. Я на эти реплики не отреагировал, поглощенный открывшимся зрелищем. Следящая аппаратура штурмовика выдала картинку в высоком разрешении, так что рассмотреть таинственное сооружение можно было во всех подробностях. Плюс умная электроника тут же построила трехмерную модель объекта с наложением реальных текстур. Развернув виртуальную рабочую станцию, я принялся изучать находку со всех сторон. Сначала руины древней базы показались мне колоссальными, однако масштабная линейка в углу дисплея быстро убедила в обратном: скала, вернее, целая гряда площадь занимала не очень большую, примерно с хороший стадион. Но вот рельеф у нее был куда затейливее – нагромождение пересекавшихся под немыслимыми углами плоскостей резко контрастировало с плавными линиями перетекающих один в другой пиков. Все это дело разбавляли выступающие тут и там округлые горбы антрацитово-черного цвета, которые смотрелись чужеродными кляксами на фоне сероватого камня. Скалы возвышались метров на десять – пятнадцать и примерно до середины были увиты странным плющом и покрыты тошнотворно-желтым мхом. Метров на сто во все стороны от этого своеобразного «корабля» расходились заросли затейливо изломанной травы выше человеческого роста, живо напомнившие растительность Мутагенки. Уловить какие-либо закономерности в архитектуре базы – если это была она – не удалось. Я даже примерно не мог прикинуть, где лучше высаживаться. Спас положение док Исайя. – Вот это большое черное пятно на «спине». – Доктор воспользовался моим рабочим пространством и ткнул курсором в нужную точку. – Здесь что-то вроде посадочной площадки для малой авиации, и есть ход к основным помещениям. Можно прямо туда садиться, тогда аборигены нас не достанут. – Дима, как понял? – Принял, садимся! – отозвался пилот. – Док, а вас почему тогда туземцы беспокоили? – недоуменно поинтересовался я. – Удобное же место, и с земли не просматривается. – Так мы его в последнюю ходку нашли, уже перед самым возвращением на базу, – пояснил ученый. – Добрались бы раньше, многих проблем удалось бы избежать. – Ладно, док! На нет и суда нет! Зато сегодня спокойно поработаете. У нас еще часов шесть до темноты. Безбашенный Дима между тем заложил крутой вираж и с ювелирной точностью вывел штурмовик к указанной доктором проплешине. Аппарат замер над черным горбом на антигравах, и пилот объявил по громкой связи тоном заправского кондуктора: – Конечная остановка! Пассажиров просим покинуть салон! Люки десантного отделения распахнулись, недвусмысленно дав понять, что тянуть время нечего. Мы пятеро горохом ссыпались на посадочную площадку и следом за доком стремительно переместились к зеву пещеры, притаившейся в скале прямо по курсу. Набились в небольшой грот, бросили к ногам поклажу и принялись осматриваться и заодно переводить дух. – Ловите частоту для связи! – напомнил о себе Дима. – Мы сейчас круг дадим, осмотрим окрестности на предмет аборигенов. Потом тут сядем и будем вас ждать. Связь каждые полчаса. Если пропустите два подряд сеанса, улетим за подкреплением. – Добро. – Нормальный план, так что спорить не буду. – Вы тоже ушами не хлопайте, если запахнет жареным, сразу сообщайте. Все, конец связи. Доктор, что скажете? – окликнул я ученого. – Как нам лучше действовать? – А что именно вы хотите? – поинтересовался тот. – Можете нам экскурсию устроить? По тем местам, где уже были? В необследованную часть соваться опасно, тут спецснаряжение нужно и обученные люди. А так вы нам покажете, где здесь что, мы снимем – вот и вся задача. – Давайте так и сделаем, – не стал спорить док. – В принципе тут не опаснее, чем в какой-нибудь карстовой пещере. Если под ноги смотреть, то все обойдется. Местные механизмы уже давно мертвы. Да и не механизмы они по большому счету. – А что же тогда? – Давайте так: я вам прочитаю небольшую лекцию по материалам своих исследований, и параллельно будем продвигаться в глубь комплекса. Что смогу, объясню на конкретных примерах. – Пойдет. – Включайте фонари, здесь темно, – предупредил ученый и первым подал пример. – Ниже спустимся, там люминесцентные панели будут, а тут ноги можно переломать в потемках. Готовы? Пошли. Доктор приглашающе махнул рукой и уверенно зашагал в дальний конец пещеры, тонувший во мгле. На ходу принялся бубнить менторским тоном: – Насколько я могу судить, Первые – типичные представители цивилизации, избравшей биологический путь развития. Биотехнологии у них были очень развиты и внедрены практически во все сферы деятельности. Металла они или не знали, или, что более вероятно, переросли этот уровень. По крайней мере, в изученных помещениях мы ничего металлического не нашли – сплошной камень, хитин и органические останки. Вот, кстати, полюбуйтесь – это именно хитин, схожий по составу и свойствам с хитином земных насекомых. Двери и переборки по всей базе из этого материала, равно как и потолочные перекрытия помещений, выходящих на поверхность. Я довольно безразлично поковырял пальцем скол на створке шлюза, но ничего интересного для себя не обнаружил. За исключением того факта, что переборка явно была разрушена приложением ударной нагрузки – кто-то или въехал в нее чем-то тяжелым, или взорвал. – Тот черный горб, на который мы приземлились, – продолжил док, – тоже из хитина. Под ним как раз расположен один из залов. Судя по всему, там было что-то вроде оранжереи. Смею предположить, что хитин мог менять цвет и прозрачность, то есть превращаться в большое окно по воле хозяев базы. Управлял этой системой биокомпьютер, типа тех, что мы захватывали у легорийцев. Можно с большой долей вероятности предположить, что ноги у этой их технологии растут из наследия Первых… Под мерное журчание голоса ученого мы пересекли шлюз и начали спускаться по довольно пологому коридору, облицованному с поразительной точностью обработанными каменными плашками вперемежку с нашлепками хитина. Пол был выстелен чем-то вроде губки, от времени высохшей и потрескавшейся, но все еще мягкой. Следов разрушения больше не попадалось, так что делать какие-либо выводы было еще рано. – Сам компьютер, равно как и периферия, не сохранились, – продолжил между тем док. – Но мы раздобыли несколько носителей информации в виде искусственных кристаллов. Похоже, Первые не только умели клонировать и генетически модифицировать биологические объекты, но и владели синтезом минеральных веществ и могли целенаправленно «выращивать» кристаллические образования самых экзотических форм. Однако данные факты не объясняют их отказ от металлов – ведь без них не получится создать высокотехнологичные двигатели для космических кораблей. Скорее всего, нам просто не попались образчики подобных технологий. Ведь вырастить кристалл из железа не сложнее, чем из углерода. Так что работы еще непочатый край, господа! Коридор уперся еще в один шлюз, створки которого пребывали в столь же плачевном состоянии. За тамбуром проход раздался вширь, плавно перетекая в просторное помещение овальной формы, порядочно захламленное кусками хитина, осколками кристаллов и обычными камнями. Похоже, здесь что-то взорвалось, причем очень давно. Все поверхности заросли толстым слоем рыжей пыли, и на полу отчетливо просматривались следы множества ног. – Доктор, ваша работа? – окликнул я ученого. – Нет, все так и было, – незамедлительно отозвался тот. – Кто-то явно пробивался изнутри – характер повреждений на это отчетливо указывает. Кстати, в некоторых помещениях внизу мы нашли похожие следы. – Думаете, до нас кто-то побывал? Интересно кто? И когда же? – Мародеры, – пожал плечами док. – Наверняка кто-то из первых экспедиций, а потом и поселенцы. Мы же ничего не знаем про времена до Бойни. Все данные или засекречены, или утеряны. Вам, Алекс, случайно не дали код доступа? – Увы, док. Уровнем не вышел. Смотрите-ка, вон та ниша удивительно правильной формы, – ткнул я в углубление в стене. – Что характерно, с прямыми углами. А вот еще парочка. Это вам ни о чем не говорит? Док помотал головой, но от выводов воздержался. Что с него взять, гуманитария? А у меня кое-какие мысли возникли. Еще уточню кое-что, и можно будет озвучить гипотезу. – Скорее всего, тут была диспетчерская или пост охраны, – возобновил рассказ ученый. – Мы нашли несколько таких помещений по всему верхнему уровню, из них имеются выходы на поверхность. Парочку даже пришлось обрушить, чтобы аборигены пролезть не смогли. Центральный вход обороняли плюс защитный контур установили. Нам в принципе туда не надо – он ведет в ангар. Не пустой, но от техники остались невразумительные останки, мешанина камней и хитина. Ума не приложу, как это все могло ездить или летать. Кстати, сейчас будет что-то вроде лифта. Не работает, конечно, но мы тросы закрепили, так что спустимся. Док не соврал – едва выбравшись из зала, мы уперлись в типичную шахту, правда, как и практически все здесь, округлого сечения. Кто-то заботливо подготовил тросики, закрепленные на вбитых в пол костылях, числом три. – Здесь метров пять всего, – поспешил объяснить доктор. – Ход ведет на первый уровень, как мы его обозначили. В центре несколько больших помещений, расположенных друг за другом. Перекрытия у них хитиновые, выходят на поверхность. А вокруг них по периметру – второй уровень. Там всякие технические помещения, туда ведет отдельный вход. Но ничего интересного нет, одни обломки и вездесущая пыль. В залах оранжереи или что-то типа. Множество органических остатков, кое-что мы взяли для исследований. Вот только не успели анализ провести. – Марк, Игнат, вы первые, – распорядился я, заглянув в шахту. Скрытое во мгле дно не просматривалось. – Сашка, контролируй тыл. Док, внизу нужно чего-то опасаться? – Там не опасно, только под ноги смотрите – захламлено очень. Федотов с Волчарой оперативно пропустили тросики через лебедки и стремительно соскользнули в провал, подсвечивая фонариками. Через несколько секунд Игнат подал голос: – Спускайтесь, все спокойно. Ай, мля! Какая сволочь тут камней набросала?! Встать негде, туда-сюда! – После вас, док! – сделал я приглашающий жест. Ученый довольно ловко проследовал за авангардом. Я спустился сразу за ним, по пути еще хорошенько рассмотрел шахту. Судя по состоянию стен, она была выплавлена в скальном массиве, либо массив образовался уже с каверной – поверхность камня следов обработки не несла и была стеклянисто-скользкой. Даже вода так не сможет обработать минерал. Спуск закончился, едва начавшись: пол чувствительно ударил в ноги, и я поспешил отскочить в сторону, отцепившись от тросика. Буквально следом сверху свалился Сашка. Доктор скользнул по стенам лучом фонаря и уверенно направился к небольшой нише, притаившейся у переборки. Сначала я не уловил странности, но потом до меня дошло: переборка была типовая, металлопластиковая, как в обычном лифте, каким несть числа в любом человеческом поселении. – Доктор, а вы говорили, нет металла! – поддел я ученого, занятого непонятной возней в нише. – Это мы поставили, от греха, – пояснил тот и объявил: – Добро пожаловать на первый уровень! Фонари можно убрать, тут светло. В подтверждение его слов дверь скользнула вбок и открыла просторный коридор, хорошо освещенный люминесцентными панелями, расположенными на стенах в два ряда. В остальном тоннель не отличался от ранее виденных: такого же округлого сечения и с потрескавшейся «губкой» на полу. – Здесь есть кое-что любопытное, – предупредил ученый. – Вы вроде снимать хотели, Алекс? – Уже давно, док! – отозвался я, но на всякий случай проверил регистратор. Включил я его загодя, едва только база показалась на горизонте. Прибор функционировал исправно, и в инфоблоке уже скопилось несколько объемных видеофайлов. – Пройдемте дальше, – предложил док Исайя. – Здесь ничего интересного, жилые модули. Типовые, совершенно одинаковые. Можете заглянуть в любой, только осторожнее – хитин на дверях хрупкий, раскалывается от малейшего прикосновения. Я, конечно, доку верил, но дело есть дело: раз взялся фиксировать происходящее, так фиксируй, не филонь. Посему я остановился у ближайшей двери оригинальной формы – в виде вытянутого овала – и надавил на створку. Как и предупреждал ученый, хитин тут же растрескался и осыпался крупными чешуйками. Ради интереса я подобрал одну и осмотрел. Результаты осмотра несколько обескураживали – створка рассыпалась на правильные шестиугольники с удивительно ровными гранями. Этакие соты, только плоские. – Док, похоже, эти чешуйки силовым полем удерживались, – прокомментировал я свое открытие. Не дожидаясь ответа, сунулся в дверной проем. – Так, что тут у нас? А что, достаточно неплохо! Комнатушка размером не поражала, примерно с типовой модуль на наших военных базах. Форма уже не удивила – сплюснутый эллипс с закругленными стенами и слегка уплощенными полом и потолком. На потолке черные хитиновые кляксы в шахматном порядке. Светильники? Вполне может быть. В центре возвышение вроде подиума, устланное все той же «губкой», но толщиной чуть ли не полметра. Похоже, кровать. Больше никаких предметов меблировки или личных вещей на глаза не попалось: или не было их, или рассыпались в прах и скрылись под внушительным слоем пыли. – Я же говорил – ничего интересного, – попенял мне док. – Время только теряем. – Это для вас, доктор, ничего интересного! – возмутился Сашка, сунувшийся в модуль следом за мной. – А мне, например, очень интересно. Все-таки пришельцы, а не какие-то паршивые аборигены! Когда еще такое увидишь!.. – Хочешь посмотреть мир? Тогда Флот ждет тебя, сынок! – ехидно ввернул Волчара. – Дерзай, Саня, сейчас перед тобой все дороги откроются! Скоро у нас на планете будет свобода, равенство и братство. Плюс демократия, туда-сюда! – Ты, похоже, и не рад? – хмыкнул Сашка. – Вот уж не думал, что майор Волчара такой ретроград! Что ты имеешь против Федерации? – Долго объяснять, – нахмурился майор. – Подрастешь, сам поймешь. Одно ясно – никуда нам от этого не деться. И это меньшее из зол, туда-сюда. – Вообще Игнат прав, – добил я Сашку. – Но не расстраивайся, на твой век приключений и свободы – настоящей, а не на бумаге! – еще хватит. Вот примерно через поколение превратится Ахерон в обычный мир, каких в Федерации множество. Будет здесь такое же сытое болото, как и везде. Кстати, насчет Флота Игнат тоже в яблочко попал – если захочешь, сможешь завербоваться. Или в академию поступить, по возрасту тебе еще можно. Выучишься на штурманца или пилота. А вот в десантные вузы тебя уже не возьмут. Впрочем, можешь пойти служить по контракту, рядовым. На Сашку моя речь произвела неизгладимое впечатление, и он надолго погрузился в задумчивость, машинально переставляя ноги и не обращая внимания на окружающие чудеса. Впрочем, смотреть особо было не на что – все тот же унылый коридор с бесконечными дверями жилых модулей плавно загибался, обтекая какое-то обширное помещение. Док Исайя вновь вернулся к роли лектора и принялся грузить нас очередной порцией ненужной информации: – По нашим прикидкам, на базе обитало около двух тысяч существ. По крайней мере, именно столько могло разместиться в каютах. К сожалению, никаких изображений мы не нашли, ни фотографий, ни голограмм, вообще ничего. На носителях информации тоже никаких графических файлов не обнаружилось. Да и нашли мы лишь пару кристаллов, в одной из самых отдаленных комнат. Больше ничего похожего не попалось. Складывается ощущение, что все компьютерные комплексы и инфокристаллы были сознательно уничтожены. Я подозреваю, что в руки нам попали какие-то околонаучные труды, вроде наших учебников истории. Им не придали значения как источникам информации или просто забыли. – И из таких обрывочных и неполных данных вы сделали столь далекоидущие выводы? – осведомился я, намекая на вчерашнюю беседу. – Так я и не претендую на роль высшей инстанции! – парировал доктор. – Я всего лишь высказал гипотезу. И она основывается на куда более достоверных сведениях, чем утверждения моих оппонентов. К тому же вся историческая наука по большому счету куча домыслов. Машину времени еще не изобрели, так что на сто процентов подтвердить тот или иной факт, имевший место в прошлом, физически невозможно! – Ладно, док, не кипятитесь! – поднял я руки в примирительном жесте. – Я все это прекрасно знаю, у меня отец кандидат исторических наук. Да и сам я не чужд историческим изысканиям, правда, в области вооружений. Так что все я понимаю и спорю лишь из вредности. Уж простите великодушно за маленькую слабость! Тем временем мы добрались до развилки – коридор уперся в округлый холл, из которого выходило еще три тоннеля одинакового диаметра. Помещение носило явственные следы боя – выщербленные стены, размазанные по каменной поверхности осветительные панели, какие-то угловатые валуны почти в самом его центре… И внушительный провал перед одним из проходов. – Док, куда дальше? – озадаченно осведомился я. – Что-то мне это напоминает… – Ага, до боли знакомое! – поддержал Игнат. – Направо пойдешь – коня потеряешь; налево пойдешь – друга потеряешь. Прямо пойдешь – этих самых огребешь, на букву «пэ» которые. – Без разницы, – безразлично отозвался доктор. – Прямо вперед если идти, в оранжерею попадем. Направо – в ангар. А в левый тоннель мы не совались, поостереглись через воронку лезть. – А куда ближе? – Игнат, как всегда, предельно прагматичен. – В оранжерею метров через тридцать выйдем, а в ангар попетлять придется, там все сто по закоулкам. – Может, разделимся? – очнулся от раздумий Сашка. Ответить я не успел – в эфир вышел Димин напарник: – Эй, спелеологи, как у вас там дела? – Все в норме, – отозвался я. – Как снаружи обстановка? – Тоже порядок. – Голос пилота прямо-таки лучился оптимизмом, хотя и искажался легкими помехами. – Круг дали, обнаружили пару стойбищ, но там все тихо – шли на четырех тысячах, никого не потревожили. Плюс подвесили несколько «птичек», так что подходы контролируем. «Птички» – это миниатюрные беспилотники, коих в комплекте на борту полагалось иметь не менее десяти штук. Опытные ребята наши пилоты, не поленились наблюдательный комплекс запустить, за что честь им и хвала. – Ладно, отдыхайте, – закруглился я. – Мы тут еще долго будем шариться. Можете вздремнуть даже. – Принял. Конец связи. Сашка между тем развил мысль: – А что, давайте разделимся. Быстрее получится, чем кучкой ходить. Мне вот в ангар интереснее, что я в оранжерее забыл? – Твое дело вообще маленькое – обгадился и стой, туда-сюда! – сурово осадил молодого коллегу Волчара. – Тебя чему в «мародерке» учили? В незнакомых местах не разделяться. Или ты старинных ужастиков насмотрелся и считаешь, что так круче? Чтобы по одному прищучили в случае чего? – Господа, господа, вы явно преувеличиваете степень опасности! – вмешался в беседу ученый. – Самое страшное, что нам грозит, – напороться на аборигенов. А для них мы проход перекрыли, установили защитный контур на центральном входе. Впрочем, я об этом уже упоминал. Так что давайте не будем ссориться. – Кстати, а зачем вообще они сюда лезли? – сменил я тему. – Они называют базу местом, где говорят боги! – усмехнулся док. – Это у них нечто вроде святилища, за пророчествами сюда ходят. Я сначала воспринял эту ахинею как бред, но, самое смешное, тут действительно говорят боги. Недалеко от входа есть активная зона, искажающая сознание. У всех, кто туда попадает, возникают галлюцинации, причем достаточно связные. Мы обследовали этот участок тоннеля и обнаружили там поле неизвестной природы. Похоже, оно воздействует напрямик на кору головного мозга. Я думаю, это нечто вроде системы оповещения. Хотя как она работает, ума не приложу. – Я бы на это чудо посмотрел, – задумчиво протянул я. – Заодно и в ангар бы заглянул. А на обратном пути в оранжерею завернем. На том, собственно, и порешили. Покружили немного по извилистому коридору и вышли к очередной развилке. Но тут док сориентировался очень быстро: – Налево ангар, направо – вход. – Давайте в ангар, интересно все же, – решил я. – Тут как с дорогой? – Хлама полно, но ничего опасного, – заверил ученый и двинулся по левому коридору. Мы цепочкой последовали за ним и вскоре оказались в хорошо освещенном зале. Стены резко раздвинулись, явив взору огромную каверну высотой около пятнадцати метров и длиной чуть ли не в сто – судя по всему, ангар занимал примерно половину скальной гряды, в которой скрывалась база таинственных пришельцев. Прозрачный с нашей стороны потолок очень походил на пчелиные соты, но без резко выраженных углов: скругленные шестиугольные ячейки складывались в легко узнаваемый узор, который в трех местах прерывался круглыми черными кляксами. Пространство перед нами было заполнено причудливыми россыпями камней пополам с хитином и неправильной формы кристаллами, а кое-где и вовсе кучами щебня. Все это было обильно припорошено пылью, как обычной, серой и пушистой, так и сугубо местной разновидностью в виде плотного бурого порошка. – Док, а с чего вы решили, что это ангар? – поинтересовался я, окинув взглядом весь этот бардак. – Все признаки налицо, Алекс! – невозмутимо отозвался ученый и сбился на привычный менторский тон: – Во-первых, вход большой и удобный, с вместительным шлюзом, явно грузовой. Во-вторых, вон те круглые кляксы – это люки, через них стартовали летательные аппараты. В-третьих, мы проанализировали расположение обломков техники – они выстроены в строгом порядке, я бы сказал, эскадрильями и колоннами. Плюс на той стороне пещеры имеется что-то вроде транспортера для перемещения большого количества грузов. Ну и последний факт: среди этого барахла нашлось несколько объектов, сохранивших первоначальные очертания. В них легко опознаются летательные аппараты на антигравитационном приводе. – И нигде ни малейшего кусочка металла? – не поверил я. – Абсолютно, – кивнул док. – Камень, хитин, кристаллы. Ну и пыль, сами видите. – А почему вы решили, что в соседнем зале оранжерея? – влез неугомонный Сашка. – Потому что там еще более характерные устройства, – вздохнул ученый. – Если вы хоть раз были в деревне у дедушки, то наверняка знаете, что такое грядки и теплицы. Или хотя бы на гидропонную ферму заглядывали. Тогда узнаете чаны с питательной средой. – А почему изнутри потолок прозрачный, а сверху черный? – не унимался парень. – Потому что тонированный, туда-сюда! – рявкнул Волчара. – Уймись, Саня! – Коллега абсолютно прав, – развил мысль Игната доктор. – Сверху обыкновенный поляризованный слой, который держится даже в отсутствие источника энергии. Давно известное явление. – Тогда вот вам еще фактик в копилку, док! – Я нагнулся и зачерпнул затянутой в бронеперчатку ладонью горсть бурой пыли. – Знаете, что это такое? – Ничем не примечательная пыль, я полагаю. Мы взяли ее на анализ, но руки как-то не дошли. – Это вы зря, док! – попенял я ученому. – Если бы потрудились определить ее состав, думаю, вопросов насчет металлов у вас бы не осталось. Это не что иное, как оксид железа. Попросту говоря, ржавчина. Похоже, все металлические части техники и детали интерьера рассыпались в прах. – Думаете? – заломил бровь ученый. – Практически уверен. Все за это говорит. Не бывает сложной техники без металлических частей. Живой организм, каким бы развитым он ни был, не сможет передвигаться в космосе со сверхсветовой скоростью. Равно как и нырять в гипер, и совершать гиперпрыжки. Плюс белый шум в рации – помните, когда пилот с нами связывался? Очень характерные помехи. И вот вам последнее доказательство. Я извлек из кармана универсальный инструмент «десять в одном», откинул плоскую отвертку и поднес ее к ладони. Бурые пылинки тотчас же облепили металлическую полоску. Сместил отвертку в сторону, и за ней потянулся ярко выраженный хвост из мелких частичек ржавчины. – Убедились? – осведомился я, очищая инструмент от налета. – Простейший фокус, намагниченная отвертка называется. Ничем не примечательная пыль так себя не ведет. Это однозначно оксид железа. – Почему железо? – не утерпел Сашка. – Почему не сплавы, не медь или алюминий? Они-то не ржавеют… – А фиг его знает! – улыбнулся я. – Может, не было этих металлов у них на планете. Хотя… Как вам такой вариант: а если они выращивали металлические изделия как кристаллы? Материал должен быть однородным, а со сплавами такой фокус не пройдет. Для их получения нужно именно сплавлять несколько разных металлов с образованием твердого раствора. А если они металлургии не знали? Не умели выплавлять металлы? Или технология выращивания была экономически более выгодна? Я вообще склоняюсь к мысли, что они использовали синтез твердых материалов типа камня, хитина и химически чистого железа с силовыми полями. Поля выступали в роли стабилизирующего и укрепляющего фактора. И наверняка в структуру материалов был зашит механизм саморазрушения. Да хотя бы в железо – например, они каким-то образом увеличили скорость электрохимической коррозии на пару-тройку порядков, и готово. Рассыпались в пыль все металлические детали, и вся техника пришла в негодность. – А что, весьма стройная теория, – сдержанно похвалил док. – Вы, Алекс, никогда не задумывались о научной карьере? – Задумывался, док, еще как задумывался. Но не судьба, видимо. – Я стряхнул ржавчину с ладони и решительно зашагал к выходу. – Вы со мной? Или здесь останетесь? – Пожалуй, что здесь, – протянул Игнат, окинув ангар задумчивым взором. – Ты как, Саш? – Давай походим, интересно же, – отозвался тот. – Марк, док, идемте, – не стал я задерживаться в помещении. – Далеко еще до аномалии? – Метров пятьдесят по коридору, – пояснил ученый, едва поспевая за мной. – Это запасной выход, насколько я понял. Основной шлюз в ангаре, он закрыт, и мы его не трогали. А этот, видимо, для вспомогательных целей. Насчет аномалии не беспокойтесь – мимо не пройдете, сразу накроет. Только не суетитесь, я вас умоляю! Передача идет от тридцати до сорока секунд, все это время перципиент находится в заторможенном состоянии. – Какие-нибудь отрицательные последствия фиксировали? – Нет, все подвергшиеся воздействию аномалии объекты не пострадали, – успокоил меня док. – Я сам неоднократно попадал в «прицел» и никаких негативных последствий не ощущаю. – Это радует, – хмыкнул я, слегка сбавив шаг. Доктор тронул меня за плечо и почему-то перешел на шепот: – Все, практически на месте. Давайте потихоньку, воздействие начинается внезапно, это как удар по мозгам. Но вы не бойтесь, все будет хорошо. – Уговорили, док! – несколько бравируя, отозвался я и двинулся по коридору медленным приставным шагом, внимательно прислушиваясь к себе. Ученый был прав – это действительно походило на внезапный удар по голове, причем не на грубую оплеуху, а на толчок ладонью в лоб, нанесенный опытным мастером «внутреннего» стиля. Однажды мне пришлось пережить подобное. Ощущения незабываемые. Вот и сейчас я словно натолкнулся на невидимую стену, и в глубине черепа взорвался небольшой заряд «симплекса», породивший взрывную волну, стремительно прокатившуюся по всем отделам мозга. Зрение вдруг резко сфокусировалось, до предела насытив картинку сочными цветами и твердо очерченными линиями. Потом изображение перед глазами потеряло четкость, поплыло, стремительно искажая окружающую действительность, и через неуловимую долю секунды я понял, что нахожусь в каком-то странном текучем мире. Образы перед взором плавно трансформировались и перетекали из одного в другой, и вся эта свистопляска несла некий скрытый посыл. Я попробовал сосредоточиться на сменяющих друг друга кадрах, и они послушно замедлились, наполнив действо глубоким смыслом. Я увидел базу, какой она была тысячелетия назад: на треть выше, со сверкающими хитиновыми куполами, прозрачными и чистыми, с густыми зарослями вокруг скальной гряды. Люки ангара были открыты, и из них то и дело выныривали юркие летательные аппараты, слегка напоминавшие наши глайдеры и штурмовики, но более экзотические на вид – этакая эклектичная смесь, казалось бы, несовместимых материалов. Камень здесь соседствовал с вездесущим хитином и тускло отсвечивавшими металлическими вставками, скорее всего железными. За «глайдерами» тянулись шлейфы ионизированного воздуха, по днищам пробегали характерные голубоватые искры, выдававшие работу антигравов. Затем невидимый оператор взмыл над скалами, выдал панорамный вид сверху и стремительно нырнул в один из люков. Покружился по ангару, позволив рассмотреть ровные ряды атмосферной и наземной техники, и углубился в тоннель, тот самый, по которому мы недавно шли. Навстречу ему начали попадаться какие-то прямоходящие существа, но рассмотреть их не удалось: как только они попадали в объектив, воздух вокруг них начинал плыть и искажать картину, совсем как марево в жару. Единственное, что можно было утверждать уверенно, – существа антропоморфны, то есть у них по две руки и ноги и одна голова. Более мелкие детали разобрать было решительно невозможно. Преодолев плавно изгибавшийся коридор, «оператор» оказался в обширнейшем помещении, залитом ярким светом. Я сразу сообразил, что сейчас мне показывают оранжерею: ничем иным объяснить присутствие теплиц и объемистых чанов с питательными культурами было невозможно. К стыду своему, ни одно из растений я не узнал. В емкостях буйствовала какая-то зелень, больше напоминавшая мочалку или бороду водяного, чем представителей водной флоры. На огороженных же участках с микроклиматом и вовсе ютились трудно поддающиеся описанию комья, скрученные в жгуты вьюны и шары типа перекати-поля самых ярких кислотных оттенков. Ничего подобного я раньше не встречал. Услужливый «оператор» поднялся почти к самому потолку, завис на мгновение, зафиксировав общий план, и спикировал к дальнему краю здешней «полянки». В этой части оранжереи располагались обыкновенные грядки, засаженные ничем не примечательной растительностью. Чего здесь только не было! И деревья всех видов, встречавшихся на планете, и кусты, и трава, и даже камыши и ряска на поверхности миниатюрного пруда. Предоставив возможность полюбоваться этим ботаническим раем, «оператор» спикировал к провалу тоннеля, ведущего прочь от оранжереи. В этот момент меня вышвырнуло из видения и мягкой волной вышибло дух. Очнулся я мгновенно. Осознал, что стою на коленях посреди тоннеля и машинально трясу головой, словно пытаюсь вытряхнуть из ушей вату. Постаравшись взять себя в руки, я поднялся на дрожащих, как после предельной нагрузки, ногах и привалился к стене. Встретился взглядом с доком. – Не переживайте, первый раз у всех так, – заверил ученый. – Вон ваш сержант тоже как мышь лабораторная. Дрожит и понять не может, что стряслось. Надо сказать, тут док не преувеличивал – Марк все еще не пришел в себя и был больше похож на сомнамбулу, чем на человека. – Кстати, что вы видели? – поинтересовался доктор. – Если не секрет, конечно. – Базу в прошлом, – выдохнул я, снова погрузившись в видение. Однако на этот раз имел место процесс контролируемый – я просто вызвал образ из памяти. – И вы были правы, это действительно ангар с техникой. А вы разве не это видели? – Это же, – подтвердил ученый. – Только я деталей не смог разглядеть. Все в виде расплывчатых силуэтов. Общие очертания узнаваемые, не более. Все, кто со мной были, описывали похожую картину. – Я только существ рассмотреть не смог, они как в дымке были. А базу в подробностях показали. И «глайдеры» с оранжереей. Кстати, я оказался прав относительно металла – Первые его широко использовали. Марк, а тебе что привиделось? – Я вижу людей, – медленно выговаривая слова, отозвался сержант. Казалось, он все еще погружен в видение, а мы с доком для него ничего не значащие декорации. – Много людей. Они все высокие и стройные, их тела покрыты блестящей чешуей… Они прекрасны… они зовут меня!.. – Марк, Марк! Очнись! – потряс я его за плечо. – Доктор, не стойте столбом, с ним что-то не так! – Вколите ему стимулятор! – рявкнул ученый, аккуратно уложив потерявшего равновесие сержанта на пол. – Скорее, у меня аптечки нет! Хорошо, что у Федотова костюм не загерметизирован, впрочем, как и у нас с доком. Выхватив из специального кармашка на комбезе одноразовый инъектор, я воткнул иглу сержанту в шею и вкатил хорошую дозу универсального тоника. Тело Марка дернулось и выгнулось дугой, я едва успел придавить его к полу. – Док, что за фигня?! – Понятия не имею! – огрызнулся тот, в меру своих сил помогая удерживать бившегося в конвульсиях сержанта. – Ни разу такого не было! Марк рванулся особенно сильно, едва не скинув нас с доком, потом тело его вытянулось в струнку и обмякло, чуть ли не растекшись по губчатому покрытию. Дыхание стабилизировалось, зрачки пришли в норму, но глаза закатились и на свет не реагировали. Мысленно матюкнувшись, я нащупал на воротнике сержантского бронекостюма сенсор принудительной активации системы жизнеобеспечения. Захлопнул собственное забрало и запустил программу синхронизации. Дождался появления на дисплее мигающей надписи «Дистанционное управление доступно», запустил режим сканирования и подготовил к работе автоаптечку. Через несколько секунд электроника собрала информацию с датчиков костюма, и сработавшая аптечка ввела Федотову комбинированный препарат-антидот. Теперь оставалось только ждать. Я привалился спиной к стене и расслабленно закрыл глаза, но тут же дернулся от раздавшегося в передатчике голоса: – Спелеологи, как дела, прием?! – Тьфу, Дима, напугал! – Я от души сплюнул, предварительно откинув забрало шлема. – Дела хреново, готовьтесь к экстренной эвакуации. Имеем одного пострадавшего. – Что случилось? – В голосе пилота прорезалось неподдельное беспокойство. – Медикаменты нужны? – Сами не знаем, что случилось, – отозвался я. – Сержант Федотов потерял сознание, стандартные методы экстренной помощи результата не дали. Хотя… Погодите, вроде очнулся. Отбой, короче. Минут через пять выйду на связь. Не дожидаясь возражений, я вырубил передатчик и склонился над сержантом. Марк вид имел бледный, но башкой крутил вполне осознанно. Встретился со мной взглядом, слабо улыбнулся: – Напугал я вас, товарищ капитан-лейтенант! – Ты как, в порядке? – Я решительно пресек попытку сержанта подняться. – Сколько пальцев? – Два! Товарищ капитан-лейтенант, нормально все со мной. – Уверен? Сержант кивнул, и я переключился на ученого: – Док, что это было?! – Похоже на гиперреакцию, – не очень-то уверенно проговорил тот. – Интересно почему? Марк, у вас никаких аномалий в мозговой деятельности не обнаруживали? – Док, ну вы скажете тоже! – хмыкнул я. – Если бы обнаружили нечто такое, он бы к нам в действующий отряд не попал. Физических отклонений точно нет. Но вот мышление у него особенное. Чтоб вы знали, он кандидат философских наук. Гуманитарий в квадрате, так сказать. Верно, Марк? Тот в ответ слабо улыбнулся. – А… – Док, право слово, надоело уже объяснять каждому встречному-поперечному! – решительно отбрехался я от набившей оскомину истории. – Сами пообщаетесь. Потом. Федотов, вставай, хорош валяться. Сержант с некоторым трудом поднялся, но от нашей помощи отказался. Он на глазах приходил в норму. – Так что вы видели, Марк? – Док Исайя, как я уже убедился, отступать не привык. – Я видел людей! – Федотов закатил глаза, и я уже было дернулся за новой порцией тоника, но это всего лишь была реакция на приятное воспоминание. – Да, людей… Но это были странные люди. Они ходили всюду по базе, даже пытались со мной разговаривать, но язык у них какой-то необычный, совершенно непонятный. И они были прекрасны! Высокие и стройные, тела покрыты чешуей… Хотя нет, это больше похоже на кольчугу мелкой вязки или сетку с крохотными ячейками… И она вороненая, с отливом. У всех длинные волосы, разных цветов. А вот лица какие-то одинаковые, как будто под копирку, и у мужчин, и у женщин. Идеальных пропорций, без единого изъяна… И неподвижные, эмоций не выражают… – Что ж, – вздохнул док, – похоже, мы имеем первое на сегодняшний день достаточно внятное описание Первых, простите великодушно за тавтологию. На открытие не тянет, доказательная база слабая. Но я бы попросил вас, Марк, составить фоторобот. Или нарисовать, если сможете. – С капитаном Юциусом пообщается, и будет вам изображение в деталях и цвете, – озвучил я самый простой способ. – Но с вас магарыч, док! – Что с меня взять, с арестанта! – не растерялся ученый. – Но статью я бы написал с удовольствием. Будете соавтором, Марк? – Почему нет? – отозвался тот. Выслушивать планы совместного творчества сержанта и дока у меня не было ни малейшего желания, поэтому я отошел в сторонку и вызвал Диму: – Летуны, прием! – На связи! – с готовностью отозвался Дима. – Что там с пострадавшим? – Отбой, все обошлось. Работаем по плану. Как обстановка? – Все нормально, активности аборигенов не обнаружено. – Хорошо. Следующий сеанс по плану. От нечего делать я врубил сканер и принялся обшаривать взглядом коридор. Ничем примечательным аномальный участок не выделялся – обычная стена, выплавленная в породе. Стандартные два ряда люминесцентных панелей, «губка» на полу. Излучение ни в одном из доступных диапазонов не зафиксировано. Придется поверить доку на слово. – Доктор, а где вы храните результаты исследований? – поинтересовался я, бесцеремонно прервав расписывающего структуру будущей статьи ученого. – Образцы, данные анализа, документацию, в конце концов? – Все материалы остались на базе, – вздохнул док. – На той самой, которую вы с землей сровняли. – Да вроде не сровняли, – опешил я. – По крайней мере, не всю. Какие-то строения должны были сохраниться. Можно логи в моем баллистическом компе пошерстить, тогда точно смогу сказать, что разнесли, а что осталось. – Большая часть материалов осталась в моей лаборатории. Это тот домик, возле которого вы меня выловили. – Ладно, этим займемся, когда в Океанариум вернемся, – решил я. – Пойдемте в оранжерею, что ли. Любопытно посмотреть, во что она сейчас превратилась. Сержант с доком не возражали, и мы зашагали по коридору в обратную сторону, в скором времени добравшись до развилки, откуда выходил тоннель, ведущий в ангар. Здесь задерживаться не стали и направились к залу с воронкой. По пути я озвучил неожиданно пришедшую в голову мысль: – Марк, говоришь, в чешуе были люди? А как вам, коллеги, такая версия: это не чешуя, это комбезы такие, опять же на основе железа. Допустим, есть генератор, излучающий поле определенной конфигурации. Есть запас активного вещества в виде порошкового железа, например. И есть досконально отработанная технология выращивания кристаллов. Нажал кнопку или, еще лучше, подумал – и готово! Тело облепила сверхпрочная пленка. А конфигурация ее меняется в реальном времени от импульсов в мышцах. Круто, правда?! – Ну формальной логике вроде не противоречит, – не стал оспаривать мое предположение док Исайя. Федотов же и вовсе промолчал, погруженный в собственные мысли. Когда до места назначения осталась всего пара десятков метров, до нас донеслись голоса: слегка обеспокоенный Волчары и уверенный Сашки. – Куда полез, олух? – вопрошал майор, позвякивая чем-то. – Док же сказал, что они туда не совались. – Вот именно! – огрызался Сашка. – Потому и интересно. А ты если боишься, то не лезь. Страхуй просто. – Хрен с тобой, авантюрист! – сплюнул Игнат. – Держи тросик! – Ага, давай! Ай, мля!!! Относительную тишину, царившую в давно заброшенных тоннелях, нарушил шорох осыпающейся породы. Потом что-то рухнуло с тяжким стоном, и все это на фоне Сашкиного ора, живо напомнившего аттракцион типа «американских горок». Крик внезапно оборвался, до слуха донесся глухой шлепок, а затем приглушенные бодрые матюки. Дожидаться конца аудиоспектакля я не стал, рванул к залу. Ворвался в него как раз в тот момент, когда Волчара собрался спускаться в воронку. Хорошо хоть к страховочному тросу прицепиться не забыл. Кстати, воронка нехило так разрослась вширь, полностью перекрыв доступ к третьему тоннелю. – Игнат, куда полез? – осведомился я, переведя дух. Майор от намерения лезть в воронку не отказался, но при виде нас притормозил. – Сашка вниз свалился, – принялся он обрисовывать обстановку. – Края у воронки не выдержали, осыпались, и он тоже в яму ухнул, туда-сюда! – Погоди туда лезть, – посоветовал я и присел на корточки у края провала. – Слышишь, как ругается? Значит, цел. Сашка, м-мать, хорош материться! – рявкнул я в передатчик. Нечего горло драть, пускай техника поработает. – Заткнись и доложи толком, что стряслось. – Да ни фига не стряслось! Вниз нае… в смысле упал! – огрызнулся тот. – Кажется, ногу сломал… – Ну ты и дебил, Саша! – вклинился майор. – Говорил же, не лезь! – Уймись, Игнат! Сашка, точно сломал? Или просто вывих? – Да хрен его знает! – сквозь зубы просипел парень. – Болит, но вроде шевелится. – Сиди на месте, сейчас мы спустимся, – распорядился я, попутно извлекая из рюкзака бухту нейлонового троса. – Видишь что-нибудь? – Тут светло, – немедленно отозвался пострадавший и после секундной паузы добавил: – Не так, как в ангаре, но вполне рассмотреть все можно. – Описывай обстановку, не молчи, – подогнал я его. – Раз уж залез хрен знает куда, так хоть какую-нибудь пользу приноси. – Ага. Короче, тут огромный зал. Больше, чем ангар, но в высоту метров пять всего. И тут какие-то не то баки, не то капсулы из прозрачного материала. И в них страхолюдины всякие… Ф-фу, мерзость! Эта гадость на меня смотрит!!! – Они что, живые, что ли? – не поверил я. – Бред! – Не, дохлая, сволочь! – облегченно выдохнул Сашка. – Засохла так удачно. Спускайтесь, тут много интересного. – Уже! – Я закончил крепить в стене костыль и пропустил тросик через лебедку. Натянув веревку, застыл на краю провала. – За мной пока не лезьте, ждите сигнала. Дождавшись утвердительных кивков, я соскользнул с края воронки и, как на тренировке, оттолкнувшись ногами от стенки, коротким рывком съехал вниз. Толщина перекрытия не превышала двух метров, поэтому уже через мгновение я завис под самым потолком обширного зала. Переключил лебедку на спуск и плавно опустился еще на пять метров, уперевшись в конце пути ногами в пол. Не отцепляясь от троса, осмотрелся. Окружающая обстановка вполне соответствовала Сашкиному описанию. Сам он лежал в нескольких шагах от меня, неловко подогнув ногу. – Я внизу, все в порядке! – буркнул я в микрофон, избавляясь от веревки. – Сейчас Сашку осмотрю. Ждите пока. – Принял, – отозвался оставшийся за старшего Волчара. – Ну что, болезный, показывай ногу! – с видом заправского фельдшера склонился я над пострадавшим. – Фигня, никакой это не перелом. Простой вывих. Сейчас вправим, вкачу тебе обезболивающего, и порядок. – Оптимист ты, Тарасов! – хмыкнул Сашка, скривившись от боли. А вот терпи теперь. Нечего было в подозрительные воронки проваливаться. Синхронизировавшись с компом Сашкиного костюма, я во второй раз за сегодняшний день запустил диагност. Результат оказался утешительным: тривиальный вывих, сустав почти не поврежден. Совместив схему Сашкиной конечности на дисплее с реальным прототипом, я примерился и одним движением привел ногу в порядок. Парень в сердцах матюкнулся и замолчал, почувствовав облегчение. К тому же сработала автоаптечка – заглушила боль ударной дозой «пейнкиллера». – Вставай, болезный! – усмехнулся я и принялся обшаривать сканером зал. Электроника живых организмов, за исключением вездесущих бактерий, в непосредственной близости не обнаружила. Тем лучше, не придется в случае чего отстреливаться от какой-нибудь выбравшейся из консервации тварюги. Очень уж окружающая обстановка напоминала антураж ужастика про секретную лабораторию с жу-у-уткими монстрами. Знакомое ощущение, помнится, на Базе-центральной примерно так же себя чувствовал. Полный набор: злобный взгляд в спину и прочие сопутствующие атрибуты. – Игнат, как слышишь, прием! – На связи. – Спускайтесь, тут безопасно. С Сашкой порядок. Хотя… Оставьте кого-нибудь наверху, для подстраховки. – Понял. Вырубив передатчик, я склонился над страждущим напарником. Пока мы приводили в порядок Сашкино снаряжение, майор успел лихо соскользнуть по тросику и приземлился в паре метров от нас. Немного погодя прибыл док, которого Волчара благополучно подстраховал, так что обошлось без дополнительных травм. Некоторое время вновь прибывшие осматривались, затем Игнат цыкнул зубом, а док высказался более конкретно: – Похоже на биолабораторию. Ну да, капитан Очевидность нервно курит в сторонке. А то мы сами не догадались. Я, правда, за медицинскими хлопотами поглазеть по сторонам так и не сподобился, ограничился беглым взглядом, пока по тросу скользил. Впрочем, сейчас вполне можно исправить упущение. Выписав оклемавшемуся Сашке легкий подзатыльник и наказав сидеть на месте, я направился к ближайшему «пузырю». В отличие от видневшихся вдали этот контейнер размерами не поражал – чуть выше человеческого роста и в ширину пара обхватов. Этакая лабораторная «колба» на стероидах. Физраствор, если он когда-либо там содержался, давно испарился, и «заспиртованная» страхолюдина навалилась на прозрачную хитиновую стенку. За долгие годы тело превратилось в иссохшую мумию, но глаза, как ни странно, сохранились. Видеть неестественно застывшие буркалы размером даже не с полтинник, а с хорошую фару было жутко. Взгляд давно и надежно издохшей твари завораживал и пробирал до костей одновременно. С трудом стряхнув наваждение, я принялся изучать «колбу» и ее содержимое со всех сторон, старательно фиксируя находку на видео. В общем, лабораторное оборудование загадочных Первых по дизайну практически не отличалось от остальных механизмов: все та же дикая мешанина камня, хитина и хлопьев ржавчины. Ни одного прямого угла, прозрачный «пузырь» без видимого перехода вырастал прямо из черного основания, покоившегося на скальной подложке. В некоторых местах хитин вздувался этакими венами или, вернее, плацентами, давно пересохшими и съежившимися, но все еще легко узнаваемыми. Несколько таких «трубок» тянулись из стенок «колбы» к телу неизвестной твари. Тварь, надо сказать, из общей картины не выбивалась – банальная антропоморфная ящерица-переросток, без хвоста, но с перепонками между пальцами. Других деталей ввиду плачевного состояния трупа разобрать не удалось. Разве что игольчато-острые зубы выдавали в усопшем хищника. – Док, ну и как вам все это нравится? – поинтересовался я, оторвавшись от созерцания находки. – Док?! Вы где?! – Не ори, туда-сюда! – поморщился случившийся рядом Волчара. – В ту сторону старый хрыч побрел. Чего-то там увидел этакое, еще под нос себе всякие ругательные слова бормотал. – Ладно, пойду за ним, – вздохнул я. – А то влезет еще куда. А ты, Игнат, от Сашки далеко не отходи. – Понял, дуй уже. Оставив пострадавшего напарника на попечении старшего товарища, я побрел в указанном майором направлении. По пути не забывал старательно вертеть головой – чует мое сердце, за эти кадры наши биологи душу дьяволу прозакладывают. Насколько мне известно, ничего подобного на других освоенных человечеством планетах обнаружить не удалось. Мы, так сказать, первооткрыватели. По уму, так и премию какую-нибудь отхватить можно при желании. Уж док-то точно постарается выторговать себе всяческих послаблений. Честно говоря, против такого развития событий я не возражал: пускай лучше пользу приносит, чем торчит в общей камере и строит планы грандиозной мести. С другой стороны, слабо верилось, что до Бойни поселенцы обошли вниманием этот лакомый кусок. Впрочем, оспорить приоритетность сейчас некому, так что не буду забивать голову всякой ерундой. Док отыскался в коротком ответвлении от основного зала, куда я попал, миновав длинный ряд прозрачных «цистерн» – инкубаторы эти вполне соответствовали им и формой, и габаритами. Правда, содержимое большинства из них представляло собой неопределенных очертаний кучи костей и мумифицированной плоти, лишь в паре емкостей обнаружились более-менее целые образцы – тривиальнейшие динозавры типа ти-рексов, только гораздо более скромных размеров. Скорее велоцерапторы, но форма черепа и конечностей довольно сильно отличалась от прототипа. Вопреки ожиданиям, ученый оставил монстров без внимания, склонившись над какой-то сложной конструкцией, упрятанной в довольно глубокой нише. Док настолько увлекся изучением находки, что на мое приближение не среагировал и вздрогнул, когда я поинтересовался: – И что же это такое, по-вашему? Доктор почему-то опустил взгляд и пожал плечами – дескать, поди знай! Однако я уже достаточно изучил повадки подопечного, чтобы с уверенностью сказать: он что-то скрывает. Движения суетливые, стоит так, чтобы заслонить от меня странно изогнутый вырост хитина, почему-то живо напомнивший обычный письменный стол. И когда повернулся на голос, что-то смахнул рукой со столешницы. – Док, посторонитесь-ка, – попытался я деликатно убрать его с дороги. Однако ученый упорно не желал допустить меня к добыче, чем еще больше укрепил подозрения. – Алекс, я решительно не понимаю, что вы тут хотите найти! – чуть ли не взвизгнул он, вцепившись в вырост с нашлепкой хитина, весьма напоминавший настольную лампу. – В конце концов, не лапайте тут ничего! Вы не понимаете ценность этих экспонатов! Вы же не ученый! Однако я уже почти догадался, что именно нашел док. Столкнувшись со столь яростным сопротивлением, чисто из вредности запустил сканер и моментально обнаружил причину девиантного поведения ученого. – Док, неужели вы думаете, что сумеете убраться отсюда с добычей? – ласково поинтересовался я, пристально глядя ему в глаза. – Я понимаю, за кристаллоносители с информацией Первых можно выручить миллионы. Есть лишь один маленький нюанс – нужно еще добраться до владельцев этих денег. То есть элементарно попасть на территорию Федерации. Как вы себе это представляете? Док поник окончательно, но убраться с дороги не спешил. – Ну хорошо, – как можно проникновеннее продолжил я, – допустим, я вас отпустил. Вот прямо здесь и сейчас. А что дальше? Куда вы пойдете? К аборигенам? Как вы думаете, что они с вами сделают? Лично я даже предположить боюсь. Оно вам надо? Это не считая того факта, что я вас много моложе, сильнее и быстрее. Плюс имею спецподготовку. У вас в противостоянии со мной нет ни малейшего шанса. Убедил? – Ладно, забирайте! – сдался ученый. – Вы совершенно правы, здесь есть несколько носителей информации. Но как вы догадались? – Элементарно, – пожал я плечами. – Эта хреновина очень смахивает на индивидуальное рабочее место. Стол, короче говоря. А какой стол в лаборатории без терминала? Отсюда вывод – раз есть компьютер, значит, должны быть носители информации. И последний штрих: в отличие от вашего снаряжения мой костюм оборудован неплохой сканирующей системой. А уж выявить кристаллические объекты с четко упорядоченной структурой, весьма смахивающей на карты памяти, для нее не составило труда. Вы сколько нашли кристаллов, док? – Один, – нехотя сознался доктор. – Он под столом, я его туда смахнул, от испуга. – Тут есть еще как минимум три, но они скрыты в толще хитина. Думаю, без разрушения объекта до них не добраться. – Придется ломать, – вздохнул ученый. – Кристаллы куда более ценная добыча, чем лабораторный стол. – Хорошо, док, под вашу ответственность! – Я извлек верный «стерх» и принялся кромсать обоюдоострым клинком столешницу. – Только вы не вздумайте выкинуть какой-нибудь фортель. Тут кроме меня еще трое хорошо подготовленных бойцов. Все равно не уйдете далеко. – Да понял уже! Пилите, Шура, пилите! Хитин, пущенный таинственными владельцами лаборатории на выращивание рабочего места одного из них, был отменно твердым, но хрупким. Проще оказалось раскрошить стол в мелкую труху ногами, чем резать неподатливый материал. Так что с извлечением инфокристаллов провозились довольно долго, даже Игнат не выдержал, вышел на связь. Летуны успели связаться с нами дважды, всякий раз убеждаясь, что все в порядке. Обстановка наверху также не вызывала опасений, и мы спокойно продолжали работу. Сунувшегося к нам Сашку я отправил бродить по залу, строго наказав снимать все, что видит. В помощь ему определил Игната – вдвоем они всяко больше успеют зафиксировать. Заскучавшего наверху Федотова загнал сначала в оранжерею, а потом в ангар с остатками техники. Разобравшись с терминалом – попросту говоря, перемолов его в труху, – я извлек кристаллы и упрятал их во внутренний карман комбеза. Поближе, так сказать, к сердцу. Дока тоже слегка отпустило, по крайней мере, он перестал хмуриться и бурчать под нос невнятные угрозы и предложение отправиться поглазеть на здешнюю «кунсткамеру» воспринял благосклонно. За этим занятием часа через два с половиной меня и застал вызов с орбиты. Сначала я не обратил внимания на мигающую в углу дисплея зеленую пиктограмму в виде спутниковой антенны, но потом абонент продублировал вызов звуком. Кто-то упорно пытался до меня достучаться по кодированному каналу. Поймав себя на мысли, что уже почти отвык пользоваться дальней связью, врубил передатчик. До слуха тут же донесся обрывок фразы на интере: – …нанта Тарасова! – Тарасов на связи, – буркнул я, с досадой оторвавшись от изучения очередной «колбы». Вот и начальство нарисовалось. Больше некому, канал закрытый и трижды кодированный. – С кем имею честь? – Командор Джефферсон, командующий сводной эскадрой Флота-2, – отрекомендовался абонент. – Это по совместительству. Основная должность – капитан фрегата «Улисс». Я имею приказ забрать вас и вашу группу на борт. Вот как! Значит, Флот все же прибыл. Что-то они рановато. Хотя это не могло не радовать. А учитывая, что на связь вышел лично командующий эскадрой, заслуги группы наверху оценены по достоинству. Еще это говорило о том, что начальство наше задание посчитало выполненным. С одной стороны, повод для радости – день-другой, и мы снова будем на родной базе, отсыпаться и проходить реабилитацию, а кое-кто и курс лечения. С другой стороны, есть у меня еще и на Ахероне дела. Да хотя бы с Соломатиным попрощаться. И с капитаном Юциусом необходимо плотно пообщаться. Не бросать же на произвол судьбы такой источник информации… – Вас понял, сэр! – тем не менее отозвался я. – Назначайте точку встречи. – База-7 оптимальное место, – немедленно проинформировал меня Джефферсон. – Через пару часов туда отправляется малый эксплорер-бот с группой ученых и техников, обратным рейсом он заберет вас. Успеете добраться? Судя по пеленгу, вы довольно далеко от базы… – Постараемся, – неопределенно хмыкнул я. – Вы на связь с местным руководством уже вышли? – Да, мы переговорили с людьми из Океанариума и Чернореченска. – Забавно у него «Чернореченск» получается, этакий типичнейший англосакс с соответствующим произношением. Хотя иного от человека по фамилии Джефферсон, да еще командира корабля «Улисс», ожидать не приходилось. – Вы что-то хотели уточнить? – Да, мне нужно человека из Океанариума на Базу-7 переправить, – пояснил я. – Там остался мой подчиненный, он с местным специалистом занят анализом ценной информации. Плюс там же второй мой подчиненный, в тяжелом состоянии. Может, лучше за ними отдельный транспорт послать? – Не получится, – с сожалением произнес Джефферсон. – Все борта заняты, мы сейчас обшариваем закоулки Системы. Выискиваем остатки пиратов, за последние два часа уже три стычки было. Плюс их базу на Локи исследуем. Постарайтесь все же собрать всю группу в одном месте. – Принял, – согласился я с доводами собеседника. – Тогда организуйте мне канал связи с Океанариумом, буду договариваться насчет телепорта. И Базу-7 поставьте в известность о нашем прибытии. – Договорились, – закруглил беседу командор. – Конец связи. Система Риггос-2, планета Ахерон, База-7 1 апреля 2535 года, вечер До Базы-7 добрались без особых приключений: примерно час полета в экономичном режиме, и мы были на месте. Больше времени пришлось убить на переговоры с неуступчивыми транспортниками из Океанариума. Местные специалисты категорически отказывались задействовать телепорт, мотивируя это приказом вышестоящего начальства. Помог лишь прямой звонок Штурмину, но и того пришлось минут десять уговаривать. Зато потом дела пошли в гору: не успели мы толком разместиться в штурмовике и пристроить трофеи в ногах, как пришел вызов от Черенкова. Сержант доложил, что «добро» на переход получено и в настоящий момент медики готовят Борисова к переброске. Расчетное время прибытия на Базу-7 – час, от силы полтора. На вопрос о совместной с Юциусом работе коротко ответил, что все в порядке, и отключился. Я, соответственно, тоже голову забивать не стал и прикорнул на полчасика, благо обстановка располагала. Штурмовик хоть и не комфортабельный пассажирский лайнер, но в текущем режиме шел ровно, воздушные ямы не ловил, лишь мерно покачивал плоскостями, корректируя курс. «Внутренние часы» сработали как надо – я проснулся минут за десять до прибытия, как и планировал. Десантный отсек походил больше на сонное царство, нежели на боевой пост: моему примеру последовали все коллеги, включая неугомонного дока Исайю. От нечего делать я запустил баллистический комп, синхронизировал его с бортовым вычислителем и принялся рассматривать стремительно проносящиеся под днищем аппарата заросли. Ходовые камеры не могли похвастаться сверхвысоким разрешением, да и подступающие сумерки яснее картинку не делали, но пока еще можно было различить даже мелкие детали вроде листвы на самых высоких деревьях. Степь давно осталась позади, и сейчас мы летели над довольно густыми лесами, памятными по первому переходу к Чернореченску. – Нравится, товарищ капитан-лейтенант? – поинтересовался заметивший мое присутствие в системе Дима. – Я тоже люблю здесь летать. Над морем все же страшновато, а в лесу пару раз на вынужденную шли, и ничего. Красиво тут, особенно днем. Вот ночью жутко. Ага, скучно ему. Напарник, видать, молчун тот еще или тоже спит. В принципе почему бы и не поболтать? Тем более немного осталось. – Лес чужих не любит, – поддержал я пилота. – А ночью особенно. Я тут и с волками встречался, и с рысью. С рысью, правда, днем. – А когда успели, если не секрет? – Да какой секрет! – махнул я рукой. Впрочем, пилот этого жеста по вполне понятной причине разглядеть не мог. – База-7, куда мы сейчас летим, я от нее до Чернореченска пешком шел. Была такая надобность. Вот и пересеклись наши дорожки. Волки уже в последнюю ночь попались, но зато целая стая. Хорошо, на дереве ночевал. – А рысь? – С этой история куда забавнее, – улыбнулся я собственным воспоминаниям. – На водопое дело было. Облюбовали мы один и тот же ручеек. Но разошлись миром, хотя я чуть было медвежью болезнь не подхватил. – А еще кого видели? – охотно поддержал беседу Дима. – Еще медведя. Это уже у вас на островах. Ну и всяческих тварей в Мутагенке, их и зверями-то назвать язык не повернется. Монстры, мутанты – кто угодно, но не звери. – Вы и там отметиться успели! – хмыкнул пилот. – Говорят, Мутагенку чернореченцы уже основательно почистили. – Откуда информация? – Да так, слухами земля полнится. Наши научники туда постоянно летают, очередь чуть ли не с боем распределяют. А мы, соответственно, их туда возим. Что сами видим, что рассказывают местные охотнички. Есть там персонаж колоритный, мелкий такой, с искусственной рукой. Вот он первейший мастер байки травить. – Михалыч, он такой! – подтвердил я, почувствовав гордость за старого знакомца. – Только уши особо развешивать не стоит, а то потом лапшу снимать замучаешься. – Вы и его знаете?! – поразился Дима. – Насыщенная у вас жизнь, товарищ капитан-лейтенант! – Ага, чтоб ее! – сплюнул я в сердцах. – Эй, а это что за?.. Прямо по курсу возникло какое-то марево, с каждой секундой разгоравшееся все ярче. От центрального сгустка во все стороны расходилось свечение, здорово смахивавшее на северное сияние, а потом нашего слуха достиг рев атмосферных движков. – Борт семнадцать тридцать один, ответьте Базе! – ожил передатчик. – Семнадцать тридцать первый на связи! – отозвался Дима, не переставая пялиться на иллюминацию. – Оставайтесь в десятикилометровой зоне, – приказал невидимый диспетчер. – Принимаем крупнотоннажный транспорт, освободите воздушный коридор. – Вас понял, – хмыкнул Дима. – Когда можно будет сесть? – Сообщим отдельно, будьте в эфире. – Принял! – Пилот переключился на внутреннюю связь и поинтересовался: – Это случайно не за вами? – За нами, – не стал я отпираться. – Вернее, нас по пути захватят. А так привезли ученых и техников, будут здесь инфраструктуру налаживать. Ты хоть в курсе, что федеральный Флот прибыл? – Откуда? Мне не докладываются. Что хоть за штука-то садится? – Малый эксплорер-бот, – пояснил я. – Масса тридцать тысяч тонн, длина сто пятьдесят два метра, приспособлен для посадки на планеты. Это он сейчас тормозной маневр выполняет, вот и ревет нещадно. Метрах в ста над поверхностью затормозится полностью, зависнет на антигравах и почти бесшумно приземлится. – И это ты называешь малым ботом? – вклинился проснувшийся Волчара. – Какой же тогда большой, туда-сюда?! – Большой уже не бот, а полноценный корабль, – принялся разъяснять я, не отрываясь от зрелища. Дима увел штурмовик на круг, и я прекрасно различал очертания зависшего над грунтом судна. – Называется автономный исследовательский комплекс. Здоровая такая дура шарообразной формы, диаметром километров пять, а то и более. На планеты не садится, не приспособлена. Но на то он и комплекс: обычно укомплектован четырьмя-пятью малыми ботами и парой кораблей среднего радиуса действия. Боты на планеты садятся, а среднетоннажники систему исследуют. Плюс у самой станции есть спускаемый модуль – тоже неслабая махина, яйцо метров триста в поперечнике. Опускается на планету, раскрывается лепестками, и – вуаля! – готова база. Буквально за сутки разворачивается целое поселение на две-три тысячи человек. Но такие штуки в неосвоенных системах используются, к вам сюда смысла нет перебрасывать. Между тем махина корабля плавно опустилась метрах в пятистах от периметра Базы, окутавшись сиянием гравикомпенсирующего поля. Это явление временное, хоть и не лишенное некоего эстетизма – в серых сумерках обросшая золотистой аурой черная туша бота производила незабываемое впечатление. На ее фоне суетливо мельтешащие «бобики» и «шишиги» аэродромной обслуги казались докучливыми насекомыми, слетающимися на свет лампы. – Семнадцать тридцать первый, ответьте Базе! – вновь ожил передатчик. – На связи! – буркнул Дима, заводя штурмовик уже на третий круг. – Сколько еще нам мельтешить? – Заходите с севера, коридор свободен, – ободрил его диспетчер. – Садитесь на третью площадку. Вас будет ждать транспорт. – Принял. – Пилот заложил особенно крутой вираж, вдавивший пассажиров в кресла перегрузкой. – Заходим на посадку, пристегнуть ремни! – Это он, сука, вовремя предупредил! – высказался прикусивший губу Игнат. – По-хорошему, за такое морду надо бить. Остальные обитатели десантного отсека новость выслушали флегматично: Федотов даже не шелохнулся, продолжив мерно сопеть, а Сашка с доком были слишком заняты созерцанием открывшейся панорамы. Начинка их костюмов не позволяла выполнить синхронизацию с бортовым вычислителем, и они лишь сейчас смогли рассмотреть приземлившийся корабль. Впрочем, для ученого подобное зрелище было не в новинку, так что он быстро потерял к нему интерес. Выправив машину после головокружительного маневра, пилот Дима посадил штурмовик с филигранной точностью, мастерски погасив инерцию. И не замедлил объявить по громкой связи: – Граждане пассажиры, рейс борта семнадцать тридцать один благополучно завершен! Прошу не покидать свои места до подачи трапа! – Да иди ты! – незлобиво буркнул Игнат, избавляясь от ремня безопасности. – Еще прикалывается, туда-сюда! Сашка, чего тормозишь, буди сержанта! Люк отсека откинулся вверх, прошуршав гидроприводом, и мы дружно высыпались из аппарата, с удовольствием ощутив под ногами твердую землю. Третья площадка располагалась неподалеку от основного стартового комплекса, сейчас занятого ботом, так что его борт глыбой нависал над нами и давил на психику. Гравикомпенсаторы еще не вышли на установившийся режим, и мертвенное свечение поля превращало окружающих в этаких гнилостно-фосфоресцирующих упырей из фильмов ужасов. Пилоты выбрались из кабины и теперь отбивались от налетевшей аэродромной прислуги. Мы тоже не остались без внимания: прямо перед нами возник бравый сержант с нашивками автобата, представился и без лишних слов увлек нас к стоявшим на отшибе двум открытым «бобикам». Я сперва слегка удивился – на фига такой сервис, пару сотен метров мы бы и пешком прошли, – но потом понял, что в сложившихся обстоятельствах подобный способ передвижения уже не актуален: со времени моего последнего посещения База еще больше раздалась вширь и напоминала теперь муравейник. Закинув поклажу в багажные отделения, мы более-менее равномерно распределились по машинам. Местные шоферюги, видимо, к окружающему бардаку привыкли и уверенно вырулили со стоянки, пристроившись перед КПП в хвост только что прибывшей колонны. Пока подошла наша очередь, я досыта нанюхался выхлопных газов впереди стоящей «шишиги» и успел не раз про себя помянуть и бога, и черта, и обоих разом. Внутри периметра изменения были не столь заметны, разве что у здания над подвалом с телепортом вывели под перекрытия второй этаж. Наши «бобики» без остановки просквозили по территории и лихо затормозили в палаточном городке возле одного из смахивающих на юрты жилищ. Как оказалось, на место мы еще не прибыли. Проводив взглядами упылившие внедорожники, мы сунулись было в шатер, но тут выяснилось, что это всего лишь обиталище местного квартирмейстера. Пожилой майор с висячими усами с полуслова уяснил обстановку и напряг случившегося рядом прапора определить нас на постой. Тот тянуть резину не стал, и минут через пятнадцать мы уже размещались в недурственных четырехместных палатках, причем одну из них выделили под цугундер для дока. В вертухаи назначили флегматичного Федотова. Остальные расположились во второй палатке, и еще осталось свободное место для Черенкова. Убедившись, что личный состав мирно предается отдыху, я избавился от излишков снаряжения и налегке отправился искать начальство. Оное обнаружилось практически сразу же – трудно не заметить здоровенную палатку чуть ли не на взвод, к тому же украшенную аршинной вывеской «Комендатура». Едва миновав пост номер один с парой бдительных автоматчиков, я оказался в своеобразном «предбаннике» с неизменной стойкой и дежурным нарядом числом трое. Главный в чине лейтенанта смерил меня вопросительным взглядом, но быстро понял, кто я такой, и дальнейшее общение происходило в теплой и дружественной атмосфере. Сделав несколько звонков с полевого телефона, дежурный объявил, что представитель команды приземлившегося корабля как раз направляется в комендатуру, и я могу его подождать здесь. Против подобного развития событий я возражать не стал и оседлал обнаружившийся у стенки складной стул. Флотский в сопровождении пары местных военных объявился минут через десять. Молоденький мичман что-то оживленно обсуждал с коллегами, но меня заметил сразу же и поспешил поприветствовать: – Здравия желаю, товарищ капитан-лейтенант! Мичман Степанов, второй пилот «Пытливого». Это вас мы должны забрать на орбиту? – Ага, – не стал отпираться я. – Капитан-лейтенант Тарасов. Что-то вы расслабились, ребята! А где пароль? А где отзыв? Может, я лазутчик вражеский… Сопровождавшие Степанова мужики средних лет, оба в звании капитанов, в ответ на мою тираду лишь ухмыльнулись в усы, а вот мичман слегка смешался. – Ладно, расслабься! – похлопал я его по плечу. – Когда старт? И куда являться? – Если все пойдет по плану, стартуем через два часа, – сообщил мичман. – Я сейчас как раз с комендантом буду согласовывать порядок сбора, договорюсь, чтобы за вами с командой прислали машину. Будьте на месте. – У нас раненый еще в тяжелом состоянии, – напомнил я. – Не знаю, прибыл или еще нет. – Вы про людей из Океанариума? – вклинился дежурный. – Переброска была двадцать минут назад, их встретили и сейчас в палаточный городок определяют. – Ага, значит, все в норме. Итого нас трое ходячих и один на носилках. Плюс заключенный. Место найдется? – Легко! – уверенно подтвердил Степанов. – Сейчас свяжусь с боцманом, пусть медика напрягает. Так что не извольте беспокоиться. – Комендант вызывает, – оторвался от телефонной трубки дежурный. – Давайте, товарищи офицеры, проходите. Ему некогда, так что не заставляйте его ждать. – Меня не зовет? – поинтересовался я. – Нет, с вами и так все ясно, – отозвался лейтенант. – Он сказал, ваши проблемы решать в рабочем порядке. Насколько я понимаю, у вас в данный момент проблем нет? – Нормально все, – подтвердил я, глядя в спину удаляющемуся мичману. – Если кто будет спрашивать, я в палатке. Третья линия, седьмой номер. – Хорошо, передам, – кивнул дежурный и вновь склонился над заверещавшим телефоном. Убедившись, что в комендатуре ко мне вопросов, равно как и претензий, не имеется, я покинул это гостеприимное заведение и вернулся во временное жилище, где и обнаружил похрапывающих на койках Сашку с Волчарой. Хотел было последовать их примеру, но тут за тонкой брезентовой стенкой что-то глухо звякнуло, и некто голосом сержанта Черенкова от души чертыхнулся. – Ваня, хорош ругаться! – попенял я подчиненному, встав с кровати. – Заходи давай! Тот наконец добрался до входа и ввалился в помещение, сразу же наполнив его шорохом второпях нацепленного снаряжения и густым аптечным запахом. – Здравия желаю, товарищ капитан-лейтенант! – Располагайся! – кивнул я на свободную койку. – И рассказывай. – Да что тут рассказывать, – проворчал сержант, опустившись на жалобно скрипнувшее пружинами ложе. – Все нормально. Перенос прошел без эксцессов. Борисова медики забрали, сказали, нечего ему по палаткам мотаться. Обещали с комендачами связаться, чтоб они транспорт организовали. Сам в порядке. – Это радует, – задумчиво поскреб я щеку. – С Пал Палычем как сработали? Есть результат? – А как же! Вот. – Сержант вытащил из кармана целую стопку карт памяти, но я помотал головой, мол, убери. – Некогда их сейчас просматривать, на орбите озаботимся. Сам как думаешь, хватит исходных данных для анализа? Теперь настала очередь сержанта задуматься. – Должно хватить, – сказал он через некоторое время. – Из двух независимых источников данные, да и по времени локализация имеется. Вид на систему с нескольких ракурсов плюс схема с монитора. Штурманцам отдадим, они точнее скажут. – Вот и славно! – подвел я итог беседе. – Ладно, давай отдыхать. – Да я, собственно, и не утомлялся, – пробурчал Черенков, но с койки подниматься не стал. Я же, едва дорвавшись до подушки, погрузился в полудрему. Спать вполуха, контролируя обстановку, я научился на стажировке у Егерей. Тем частенько приходилось пользоваться этой техникой: в условиях дикой природы по-другому нельзя, схарчат моментально. Наслаждаться покоем долго мне не дали: примерно через полчаса почти у самой палатки с визгом затормозил «бобик», судя по звуку движка. Я открыл глаза, обреченно вздохнул и сел на кровати. Встретить гостя, как полагается вежливому хозяину, то есть в дверях, не успел – полог откинулся, и в палатку вошел полковник Соломатин в неприметном полевом камуфляже. Жестом остановил меня, когда я попытался вскочить и по-уставному гаркнуть воинское приветствие, и присел на краешек кровати. – Ну здравствуй, Александр! – Здравствуйте, товарищ полковник! – вполголоса отозвался я, пожав крепкую ладонь. – Не буди ребят, пусть отдохнут. – Соломатин устроился удобнее, бросил рядом с собой офицерское кепи. – Вроде неделю всего не виделись, а какие перемены! Давай рассказывай. – Что именно? – Да все подряд. Как ребят потерял, что с майором приключилось… Я с коллегами из Океанариума общался, но, сам понимаешь, по рации особых подробностей не выяснишь. Минут двадцать я описывал ему наши похождения, а после попросил: – Товарищ полковник, вы, если оказия подвернется, проконтролируйте, чтобы ребят моих на Птичьем отыскали. – Само собой, Саня! И без оказии проконтролирую. Кстати, Михалыч привет передавал. – Спасибо. Как он там? – Герой прямо! – хмыкнул полковник. – Первый парень на деревне. По Мутагенке круглые сутки мотается, ничем не выманишь. – Ему тоже привет, если увидите. И Иволгиным всем. Как генерал, разобрался с проблемами? – В Совете порядок, никто даже не пикнул, – тихонько рассмеялся Соломатин. – Сам не смог приехать вас провожать, дела навалились, сам понимаешь. Тут теперь целая эпопея дипломатическая разворачивается. О, Лев Валентиныч еще недавно тебя вспоминал. Тоже, бедолага, в Мутагенке прописался. – Агента нашли? – А как же! Вычислили на раз, генерал как в воду глядел: из Торгового Братства иуда. Выпотрошили и расстреляли, от греха, пока ваши тут демократию и гуманизьму насаждать не начали. Я ухмыльнулся в ответ на невеселую шутку. Это уж как пить дать, не пройдет и пары лет, как сюда целая стая стервятников налетит. Продажные адвокаты, правозащитники, общественные активисты и прочая шваль, так отравляющая жизнь нормальным людям во Внутренних системах. Дай бог, чтобы местные жители умнее нас оказались и особо резвиться им не позволили. – В общем, работы невпроворот! – поднялся полковник. – Так что орлов своих я забираю. Волчара, Иволгин, подъем!!! Мои коллеги, включая Черенкова, кубарем скатились с кроватей и вытянулись во фрунт, сонно щурясь на панель дежурного освещения. Снаружи окончательно стемнело, а прожекторы в основном шарили лучами за пределами периметра, так что палаточный городок был погружен в уютную полутьму, нарушавшуюся лишь редкими фонарями. – Здравия желаю, товарищ полковник! – первым очухался Игнат. Сашка с Черенковым успели присоединиться, но приветствие у них получилось откровенно скомканным. Соломатин снисходительно ухмыльнулся, окинув подчиненных оценивающим взглядом. – Кончилась ваша командировка, орлы! – объявил он, прохаживаясь перед короткой шеренгой. – Пора домой. Выезжаем с ближайшим конвоем. Двадцать минут вам на сборы. Майор с Сашкой справились гораздо быстрее. – Ну что, парни, давайте прощаться! – Я крепко пожал напарникам руки, похлопал обоих по плечам. – Может, и свидимся когда. Приятно было с вами работать, хоть вы и стукачи! – Товарищ полковник, зачем вы ему сказали? – укоризненно глянул на Соломатина Сашка. – Это генерал, – отперся тот. – К тому же он шутит, не видите, что ли? – Михалычу привет передать не забудьте! – Я еще раз хлопнул Сашку по плечу и строгим голосом наказал: – С Варварой не цапайся. И Петрушу к ней не подпускай. Мал он еще для нее. Отцу с матерью привет, Ромуальду за меня почеши ухо. Игнат, а ты Крохину привет передай, – переключился я на майора. – Обязательно! – улыбнулся тот. – Ладно, не поминай лихом! – До свидания, товарищ полковник! – Бывай! – Соломатин решительно направился к выходу. – Может, и впрямь еще свидимся. Пошли, орлы! – Юциусу еще привет передайте! – крикнул я вдогонку. За тонкой стенкой зафырчал движком «бобик», потом взвизгнул покрышками, срываясь с места, и все стихло. Я опустился на кровать. Черенков улегся на свою койку и понятливо отвернулся. Ну что ж, еще один этап пройден. Вроде бы ничего больше меня на этой планете не держит. Разве что о ребятах позаботиться надо, но пока что это не в моих силах. Меньше чем через час я вновь с головой окунусь в заботы обычного офицера-абордажника и буду с тоской вспоминать время, проведенное в этом необычном, на взгляд среднестатистического жителя Федерации, мире. Как ни странно, возвращаться в суету повседневной службы на Фронтире не хотелось. Опять консервные банки фрегатов, опять бесконечное патрулирование, изредка прерываемое стычками с пиратами и черными археологами, и скучные недели на базе. Разве что Ольга… А ведь как было бы здорово поселиться с ней где-нибудь в Чернореченске! Или в какой-нибудь деревушке неподалеку. Природа, крестьянский труд, банька по выходным, выводок детишек… Лепота! Чего я сам себе вру, какая, на фиг, природа?! Не смогу я так жить. Ну месяц, ну два – а потом начну хандрить и пить с тоски. Никуда я не денусь, так и буду на Фронтире торчать. Разве что… Хотя эту мысль надо хорошенько обмозговать, загадывать вперед не хочется. За размышлениями не заметил, как в очередной раз погрузился в полудрему. Очнулся оттого, что Черенков тряс меня за плечо. Помотал головой, ошалело мазнув взглядом по внутренностям палатки, потом наконец осознал, где нахожусь и чего от меня хотят: прибыли машины флотских. Наскоро обвешавшись снаряжением, выбрался из палатки. Перед нашим временным жилищем скопилась целая колонна – один обычный открытый «бобик», еще один с брезентовым верхом и красными крестами, а последний и вовсе приснопамятный «козловоз» – с будкой и зарешеченными окнами. В него как раз грузился док Исайя. Вид ученый имел одновременно расстроенный и предельно озлобленный – видимо, ребята с корабля валандаться с ним не стали, живо напомнили об арестантском статусе. Кстати, я «воронок» не заказывал, это уже их инициатива. Поздоровались с давешним мичманом Степановым, сноровисто загрузились в джип и рванули, как это было принято на Базе-7 – со свистом покрышек и натужным ревом движков. Я, грешным делом, подумал, что у местных водил это спорт такой, кто понтовее с места сорвется. До корабля доехали быстро, хотя правильнее будет сказать, донеслись. С юзом притормозив у самого шлюза, водила козырнул: – Прибыли, товарищи офицеры! Разрешите возвращаться? – Дай хоть выгрузиться! – возмутился Степанов. – У вас скипидаром намазано, что ли? Московские таксисты так не гоняют… Дождавшись, когда мы куцей шеренгой выстроимся у трапа, мичман провел короткий инструктаж. Ничего нового я из него не узнал: там не ходить, туда не лезть, в полете исполнять указания членов экипажа, бла-бла-бла. Однако порядок есть порядок, и перебивать Степанова я не стал. Тот и сам понимал бессмысленность этого занятия, но инструкцию нарушать по пустякам себе дороже. Потом была стандартная процедура шлюзования с дезинфекцией, короткий подъем на скоростном лифте до пассажирской палубы и размещение по каютам. Свободных кубриков оказалось с избытком, благо все прибывшие ученые и техники оставались на шарике. Поэтому расселились в трехместные каюты по одному. Контролировавший процесс Степанов в заключение напомнил: – Так, господа штурмовики! Расчетное время в пути семь часов – стартовые маневры, потом бросок до Локи, а оттуда рванем к Мьёллниру. Основные силы эскадры на стационарной орбите. Как прибудем, пересадим вас на «Улисс». Вопросы и пожелания есть? – Ага. – Я широко зевнул, опускаясь на койку. – Вы там аккуратнее с доком, он личность ранимая. И очень ценный источник информации. – Учтем, – буркнул мичман, развернувшись к двери. – И еще одно – в ходовую рубку когда можно будет попасть? – А вам зачем? – удивился Степанов. – С вашим штурманом проконсультироваться по важному вопросу, – не стал я вдаваться в подробности. – Короче, сильно нужно. – Лучше его не беспокоить, – с сомнением посмотрел на меня мичман. – Серега у нас нервный в последнее время. У него жена рожать собралась, а его с нами дернули. Я бы поостерегся с ним сейчас консультироваться. – Ну и ладно! – еще раз зевнул я. – Потерпит до «Улисса». Ладно, мичман, иди уже. Я отсыпаться буду. – Приятного полета! – с извечной флотской иронией пожелал Степанов и вышел из каюты, не забыв закрыть за собой дверь. Я свалил рядом с койкой снаряжение и пожитки, сбросил опостылевшие ботинки и завалился спать, не забыв пристегнуться – старт с шарика тот еще аттракцион. Глава 9 Система Риггос-2, планета Мьёллнир, орбитальная группировка 2 апреля 2535 года, ночь Все предсказанные мичманом Степановым маневры я благополучно проспал и вынырнул из объятий Морфея лишь на выходе на стационарную орбиту. Эксплорер-бот с чувствительным отрицательным ускорением затормозил, пыхнув носовыми дюзами, отчего меня вжало инерцией в стенку, и завис в пространстве в считаных километрах от флагмана. К этому времени я успел выбраться из постели и немного привести себя в порядок. Удалось даже проконтролировать внешний вид подчиненных, прежде чем появился местный матросик, проводивший нас на транспортную палубу. Здесь уже вовсю суетились техники, не обращавшие на нас ни малейшего внимания. Погрузились в не лишенный некоего подобия комфорта катер, сюда же доставили прикованного к носилкам Борисова. Дока Исайю пришлось немного подождать, но и он вскоре появился в сопровождении устрашающего вида конвоира. Бросок к «Улиссу» мало отличался от полета в десантной капсуле, разве что в салоне катера было чуть просторней да кресла куда удобней. Собственно переход занял чуть меньше семи минут, причем львиная доля этого времени ушла на отстыковку от бота и последующую стыковку с фрегатом. Дальнейшую рутину описывать нет смысла – алгоритм один для любого перелета. Единственное отличие от пребывания на «Пытливом» заключалось в том, что в первую очередь местный боцман загнал нас в оружейный отсек и заставил сдать стволы и пожитки под роспись. Плюс поздний ужин или сверхранний завтрак в корабельной столовой – это уж кому как больше нравится. Прибыли мы на фрегат в разгар ночи, однако это обстоятельство не помешало командору Джефферсону вызвать меня в командную рубку. Ладно хоть дал в каюте обустроиться и переодеться в форменный комбез. Однако делать нечего, и я пошел являться. Заблудиться на «Улиссе» мудрено – мой родной фрегат «Отважный» был той же серии, а уж его-то планировку я знал наизусть, так что до означенной рубки добрался без приключений. Видимо, командор озаботился заранее внести меня в список допущенных в святая святых, потому как герметичный люк послушно уполз в переборку, стоило лишь сканеру пройтись по мне лучом. Перешагнув комингс, я окунулся в знакомую до боли обстановку боевого поста. В просторном помещении, под завязку забитом мониторами и пультами дублирующих систем, нашлось место не только для капитана, но и для страхующей вахты – пилота, второго навигатора и канонира. Правда, штурманский пост пустовал, а оставшиеся двое скучали, развалившись в анатомических креслах. Их время придет лишь в случае разрушения ходовой рубки, где сидела действующая смена. В принципе даже там сейчас сонное царство – фрегат висел на стационарной орбите и не требовал даже минимального вмешательства в функционирование основных систем. Капитанский «трон» расположился на почетном месте – в самом центре рубки. В боевом режиме его окутывает кокон голографического экрана, на который выводится текущая информация, и командир корабля может оперативно реагировать на любое изменение обстановки. В зависимости от ситуации он или берет управление полностью в свои руки, или направляет приказ на соответствующий пост. В текущий момент «трон» пребывал в неактивном состоянии и больше всего походил на изрядно раздувшееся массажное кресло с множеством прибамбасов. При моем появлении командор Джефферсон поднялся с кресла, застыв по стойке «смирно», и мне не осталось ничего другого, как по-уставному доложить о прибытии. На интер я перешел с некоторым трудом, но все-таки справился с задачей. Джефферсон в ответ вскинул руку к виску и сухо предложил присаживаться. Я огляделся в поисках свободного кресла, но командор протопал к притулившейся в полутемном углу релакс-зоне с угловым диванчиком и журнальным столиком, и я проследовал за ним. От мерцания многочисленных дисплеев закуток защищала пластиковая перегородка, украшенная объемной картой Федерации. – Присаживайтесь, Алекс! – сделал приглашающий жест командор и первым опустился на диван. – Можно вас так называть? – Конечно! – Я присел напротив, пристроил пилотку на столике. – Я так понимаю, беседа неформальная, господин командор? – Дирк, – улыбнулся собеседник. – Да, неформальная. Признаться, я уже зверею от скуки. Мы пять часов болтаемся на стационарке, а лечь спать не получается – слишком многое нужно контролировать. У меня пол-эскадры по Системе разбросано, проводим разведку. Пока не закончим, спать не буду. Кофе уже из ушей течет, да и стимуляторы слабо помогают. Может, хоть разговор отвлечет. – Это запросто, – улыбнулся я. – Я по пути отоспался, так что могу хоть до утра разговоры разговаривать. Хотя от кофе не отказался бы, давно не пил. – Автомат прямо у вас за спиной. – Командор страдальчески выдохнул и закончил фразу: – Мне сделайте заодно, будьте добры. Вооружившись стаканчиками с бурдой, отдаленно напоминавшей благородный напиток, перешли к более насущным вопросам. – Дирк, не могли бы вы ввести меня в курс относительно дальнейших планов? – поинтересовался я, потягивая кофе. Все-таки недельный отрыв от родной базы не прошел даром, напиток мне даже понравился. Соскучился, видимо. – Планы незамысловатые, – поморщился командор, и явно не от кофе. – Будем торчать в Системе и ждать дальнейших указаний. Как мне подсказывает опыт, это означает лишь одно – сидеть нам не пересидеть. Хорошо, если месяца через три-четыре смену пришлют. Задачу мне сформулировали предельно просто – прибыть на место, подавить очаги сопротивления, взять пленных, а потом патрулировать зону ответственности. На планетах будет работать в основном научная часть, почти две сотни дармоедов с нами прибыло. Плюс десантный транспорт с полком быстрого реагирования – полторы тысячи лбов при полном параде. Этим-то будет где порезвиться. – Да ладно вам, Дирк! – Я поставил на столик опустевший стаканчик и откинулся на спинку дивана. – Поверьте, лучше болтаться на орбите, чем шастать по тому же Ахерону. За последнюю неделю мне приключения поперек горла встали. Кстати, какие у вас указания насчет меня и моих людей? – Да ничего конкретного, – отмахнулся командор. – Приказали забрать вас с шарика и держать на борту до последующего приказа. – Незавидная участь, – хмыкнул я. – А сеанс связи с Бурной организовать можно? – Вообще-то плановый будет через десять часов, – задумался Джефферсон. – Может, подождете? – Может, и подожду, – не стал я спорить, – только есть один нюанс. Не могли бы вы вызвать в рубку свободного от вахты штурмана? Мне консультация нужна. – Смысла нет, – улыбнулся командор. – Лейтенант Мяйкенен! – Сэр, да, сэр! – вскочил с кресла один из скучавших вахтенных. – У меня все пилоты штурманские курсы прошли, – похвалился Джефферсон. – Прекрасные специалисты, в профессии разбираются. Так что смело у лейтенанта консультируйтесь. С некоторым сожалением оставив релакс-зону, я подошел к посту второго пилота и протянул ему стопку карт памяти, загодя реквизированную у Черенкова. Последовавший за мной командор выглянул из-за моего плеча и полюбопытствовал: – Что там? – Картинки интересные. Лейтенант, нужно ваше заключение – возможно ли по ним определить координаты корабля? Мяйкенен воткнул верхнюю карточку в слот инфосистемы и с интересом принялся рассматривать высветившуюся на мониторе галерею из десятков изображений звездного неба. Заменил несколько карт, бегло изучив фотографии, затем выбрал одну из них и запустил программу-анализатор. Некоторое время посидел в задумчивости, потом поднял на меня глаза и уточнил: – Изображения получены из одной точки? – Это вид на звездное небо с ходовых камер корабля, выведенный на обзорный экран в рубке, – пояснил я. – Извлекли из памяти человека, находившегося на борту. Возможно, он перемещался в пределах отсека. Плюс объект находился в заданном секторе довольно длительное время и видел эту картину неоднократно на протяжении примерно двух недель. Еще должны быть сканы навигационного монитора со схемой системы. Проверьте остальные карты. Лейтенант совету последовал и действительно обнаружил на одном из носителей десятка два фотографий дисплея со схематичным изображением звездной системы, снятых с разных ракурсов. Увеличил одну из карточек, однако различить цифры и буквы в надписях не удалось. – Разрешающей способности не хватает, – посетовал Мяйкенен. – Надо бы оригиналы сканов, это уже кусочки вырезанные. – Ищите дальше, лейтенант, – поморщился я. – Не думаю, что капитан Юциус схалтурил и отправил нам одни обрезки. Оригиналы сканов отыскались на последней карте памяти, но большого прока от них мы не получили – небезызвестный Малик Салех не соврал, он действительно видел мониторы во время сеанса видеосвязи. Беда только, что зацепил он их самым краем зрения, в отличие от лица капитана рейдера. Уж его-то можно было рассмотреть в мельчайших подробностях, хоть сейчас печатай баннер два на три метра, что характерно, без потери качества. Окинув материалы беглым взглядом, лейтенант вынес вердикт: – На наших мощностях не расшифруем. – А по звездному небу не получится вычислить координаты корабля? – Надежда, как говорится, умирает последней. – Хотя бы примерно, с точностью до тысяч километров. – Нет, – мотнул головой лейтенант. – Если знать систему, можно еще попытаться. Понадобится ее точное описание в известных системах координат для сравнения. Но даже в этом случае наших вычислительных мощностей не хватит. Придется задействовать общеэскадренную сеть и грузить компы до предела, и то не факт, что получится. Плюс процесс предельно длительный, двое-трое суток, не меньше. – Что ж, благодарю за консультацию, лейтенант! – Не за что, сэр! Я сложил карты памяти аккуратной стопочкой, упрятал их во внутренний карман комбеза – от греха – и переключился на командора: – Видимо, придется устраивать внеплановый сеанс связи. – Основание? – вздернул тот бровь в недоумении. – Мне необходимо проконсультироваться с вышестоящим начальством, – охотно пояснил я. – Дело первоочередной важности. Если настаиваете, могу предъявить полномочия. – Не нужно, – сдался Джефферсон. – Как срочно вам нужна связь? – По-хорошему, еще вчера, – невесело ухмыльнулся я. – А так сами смотрите, чем быстрее, тем лучше. – Сейчас напрягу связистов, – пообещал командор и забрался на «трон». – Подождите немного. Кокон голографического поля, окутавший командирское кресло, скрыл Джефферсона и почти полностью заглушил его слова. Я собрался было вернуться на уютный диванчик, но буквально через пару минут он высунул голову из плотного марева и сообщил: – Связисты сказали, будет канал через двадцать семь минут. Раньше никак. – Подожду, – не стал спорить я. – Командор, вылезайте оттуда, пойдемте еще кофе выпьем. – Сомнительное развлечение, – хмыкнул тот, но из кокона выбрался. Деактивировать командный пост он не стал. Затребованное связистами время скоротали в дружеской беседе, которая очень быстро свелась к обмену впечатлениями от стычек с пиратами. Джефферсон мельком упомянул поисковую партию, высадившуюся на Птичьем. Сейчас люди командора обшаривали разоренную пиратскую базу, уже нашли много любопытного. Воспользовавшись оказией, я попросил его проконтролировать поиск Кыся с Константиновым. Тот обещал проследить лично – негоже оставлять тела военнослужащих Федерации без погребения. Заодно заверил, что ребята вместе с Шелестом будут переправлены на Бурную при первой же возможности. На этом разговор прервался – коммуникатор командора, синхронизированный с «троном», залился трелью вызова. – Пойдете в кабинку дальней связи или воспользуетесь командирским каналом? – поинтересовался Джефферсон, поднимаясь с дивана. – Как вам будет удобнее, – пожал я плечами. – Тогда занимайте мое место. Как канал откроется, просто включите приват-режим. – Понял. – Я с некоторой опаской погрузил руку в марево голографического поля, нащупал кресло. – Спасибо за понимание. Командор ободряюще улыбнулся и направился к релакс-зоне допивать кофе. Я же неуклюже взгромоздился на «трон», с непривычки чуть не рассадив колено о подлокотник. Изнутри кокон вовсе не напоминал молочно-белое слегка вытянутое яйцо. На внутренней поверхности поля разместился обширный голодисплей, разбитый на множество локальных участков с информацией о состоянии той или иной системы корабля. Прямо перед глазами висело окно основного монитора, украшенное мигающей надписью «Активировать канал». Я ткнул пальцем в иконку, и передо мной возникло изображение хмурого связиста с невообразимо далекой Бурной. А удобная штука – этот капитанский кокон! Можно сказать, кусочек виртуальности, перенесенный в наш бренный мир. Не нужно никаких дополнительных прибамбасов типа шлема и перчаток, сел и работай. Система реагировала и на жесты, и на голос, и даже на мысли, но тут уже надо усилитель цеплять к уху. – База «Северная», дежурный связист Шеин, – буркнул отрок в мониторе, окинув меня подозрительным взглядом. – Вызовите капитана первого ранга Борщевского, – не терпящим возражений тоном приказал я. – Передайте, на связи капитан-лейтенант Тарасов. Видимо, на этот счет у отрока были недвусмысленные инструкции, потому как возражать он не стал, лишь буркнул: «Минуту!» – и забарабанил по клавиатуре. Потом вызвал какого-то «Ясеня-третьего», пообщался с ним на тарабарском наречии из сугубо специальных терминов и возвестил: – Переключаю на личный канал. Поблагодарить его за оперативность я не успел: изображение рубки с отроком в кресле исчезло, сменившись не менее озабоченной физиономией кап-1 Борщевского. Того, видимо, вызов застал посреди коридора, поэтому он всего лишь отошел к стенке, дабы не образовать затор, и вышел на связь. – Тарасов! – рявкнул он, разглядев мое лицо на экранчике КПК. – Что случилось? – Здравия желаю, товарищ капитан первого ранга! – не дал я сбить себя с толку. – Включите режим кодировки. Борщевский что-то буркнул насчет чертовых перестраховщиков, но совету последовал. Я со своей стороны также активировал приват-режим и поспешил объяснить такую секретность: – Есть сведения о местонахождении «Персея». Кап-1 моментально посерьезнел. – Где он? – В системе эпсилон Индейца. Сведения абсолютно точные. Маленькая загвоздка – точных координат нет. Зато непосредственно на нем сейчас призовая партия клана, пытаются оживить корабль. Если им это удастся, считайте, что мы его потеряли. – Что предлагаешь? – Есть мнемосканы из двух независимых источников, по ним можно попытаться определить координаты. Я консультировался со штурманом «Улисса», он сказал, шанс есть, но здесь у нас не хватит вычислительных мощностей. – Ты на фига посторонних привлек? – зашипел Борщевский. – Я проследил, чтобы он ничего не скопировал, плюс не называл систему. Все нормально. Вы настолько не доверяете своим людям? – В этом деле я сам себе не доверяю, – буркнул мой начальник. – У тебя в каком виде информация хранится? – Пачка мнемокарт, копий на других носителях нет. Оригиналы сканов остались у специалиста из Океанариума, но, даже если они утекут, на Ахероне никто ими воспользоваться не сумеет. К тому же я думаю, что лучшая защита этой информации – скорость. Чем быстрее мы ее обработаем, тем быстрее она потеряет ценность для противника. – Ладно, слушай приказ! – перешел к делу Борщевский. – Немедленно возвращайся на Бурную. На текучку забей. Насчет транспорта я сейчас распоряжусь. – Да вроде нет ее, текучки-то, – пожал я плечами. – Нас с планеты забрали, торчим на орбите до приказа. – Тем лучше. Я пока соберу компьютерщиков и штурманов. Позови командора. – Есть! – Я поспешно выскользнул из кресла и вывалился за пределы кокона. Отыскал взглядом Джефферсона. – Командор, вас просят! Тот ждать себя не заставил, сноровисто нырнул в марево голополя. Безрезультатно прождав минут пять, я вернулся на диванчик, не забыв предварительно запастись очередным стаканчиком пойла. Прав командор, скоро из ушей потечет. Но уж лучше так, чем просто сидеть, уставившись в потолок. Командор почтил нас своим присутствием лишь минут через сорок. Видимо покончив с текущими задачами, он вырубил «трон», и кокон растворился в воздухе, явив взору недовольного оператора. Джефферсон выпростался из кресла и прошествовал к релакс-зоне. Жестом отказался от предложенного кофе. Опустился на диван и устало объявил: – Не думал, Алекс, что от вас будет столько проблем! – Вы о чем, Дирк? – сделал я невинное лицо и на всякий случай отгородился от собеседника стаканчиком с бурдой. – А то вы не знаете! Значит, так! Отправить на Бурную я вас смогу только часа через четыре. Пойдете через портал на Мьёллнире. Они недавно делали плановую переброску, поэтому энергозапас почти на нуле. Отправить смогут только вас одного, канал продержится не больше десяти секунд. Вам хватит, я думаю. Плюс никакого груза, максимум – скафандр и личное оружие без боезапаса. О ваших ребятах позабочусь, не переживайте. Через четверо суток мы закончим монтировать маяк, и на базу флота пойдет курьер. На нем ваших подчиненных и отправим. Тела погибших тоже. Майора Шелеста обязательно, остальных – если найти сумеем. Договорились? – Вполне приемлемо. – Я отсалютовал командору стаканчиком и поднялся с дивана. – Большое спасибо за понимание, Дирк! Я, пожалуй, пойду готовиться к отправлению. – Идите. У вас полтора часа, пока обслуживают космокатер. За вами зайдут. Система Риггос-2, планета Мьёллнир, главная верфь 2 апреля 2535 года, раннее утро Очередной перелет в утробе крохотного четырехместного катерка закончился, не успев толком начаться. Все-таки стационарная орбита – это совсем ближний космос, всего-то и надо отстыковаться и приземлиться в нужной точке. В нашем случае задачу предельно упрощало отсутствие на Мьёллнире даже следов атмосферы, плюс космокатер – это вам не фрегат и не эксплорер-бот, по сравнению с ними он комар на фоне кабана. Никаких сложных тормозных маневров, с оптимальным углом падения тоже можно не заморачиваться, главное, с ускорением не переборщить, но тут на помощь обычно приходят гравикомпенсаторы, весьма эффективные в поле притяжения планеты. Несколько затянулся перелет лишь по той причине, что как раз в этот момент флот висел над ночным полушарием, база же располагалась на дневном, так что пришлось уходить на виток, съевший чуть больше получаса. Пока шли на высокой орбите, рассмотреть поверхность планеты через слабенькие оптические системы летающей скорлупки не удалось. Зато когда прибыли в заданный район и пилот сбросил высоту, не особенно утруждаясь маневрами, пейзажем я налюбовался вдоволь. Не зря Калинин на первом брифинге обозвал Мьёллнир аналогом Марса: сходство и впрямь оказалось поразительным. Такие же безжизненные пространства с преобладанием коричневого цвета, покрытые толстым слоем пыли горные цепи, исполинские каньоны – аутентичность полная. Правда, атмосферы нет совсем, даже такой разреженной, как на Марсе, так что следы на пыльной подушке сохранялись практически вечно. В чем я и убедился, когда катер снизился метров до трехсот и ушел на вираж: особой необходимости в этом не было, на антигравах можно с места взлетать и садиться, но пилот, видимо, решил предоставить пассажиру, то есть мне, возможность полюбоваться древними развалинами. Те и впрямь выглядели живописно – все-таки главная верфь Системы сооружение исполинское, одни только стапеля для обслуживания фрегатов и крейсеров чего стоят! А ведь на этой базе даже линейные корабли ремонтировали во времена оны. Правда, сейчас от гигантских сотовых конструкций остались лишь разбросанные по обширному плато кучи обломков. Да и поверхность была основательно перерыта армией кротов-переростков – сплошные воронки, самая маленькая метров пятьдесят в поперечнике. Ответственно легорийцы к делу отнеслись, не менее эскадрильи бомберов потрудилось. Миновав наиболее пострадавшую часть верфей, пилот опустил катер почти к самой поверхности и на бреющем полете повел его к видневшейся вдалеке невысокой горной гряде. Здесь следов былой трагедии попадалось меньше, видимо, подходящих целей для бомбардировщиков тогда не нашлось. А вот сейчас бы они поживились – когда катер обогнул очередную высотку, взору моему открылась площадка, набитая техникой. Прибывшие с флотом военные строители лихорадочно монтировали маяк, упомянутый Джефферсоном в недавней беседе. Я несколько удивился выбору места, но потом понял, что для ускорения процесса специалисты пустили в ход загодя переброшенные через портал комплектующие. В результате оказалось выгоднее собрать бандуру на поверхности планеты, а не подвешивать ее на орбите. Плюс близость базы сыграла не последнюю роль – наличие специалистов буквально в трех шагах весьма жирный бонус. И не нужно заморачиваться с транспортом, способным работать в космосе, элементарного вездехода хватит. На мой дилетантский взгляд, техники смонтировали примерно треть несущих конструкций, так что командор в своем прогнозе, скорее всего, прав – через трое-четверо суток закончат. Строительная площадка скрылась за поворотом, катер немного попетлял в нагромождении изъеденных эрозией скал и завис на антигравах перед матово мерцающими створками грузового шлюза. На фоне окружающего пейзажа они выглядели предельно чужеродно – сооружение активно использовалось, что сразу же сказалось на целостности пыльного покрова. Пока створки медленно расползались, освобождая проход, я глазел по сторонам: уж больно странные вокруг скалы. Нет атмосферы, значит, нет и эрозии, тут я маху дал. Камни повреждены как-то иначе. Скорее всего, легорийцы просто врезали по площади из чего-то вибрационного. Так как звук в вакууме не распространяется, логично предположить, что применили гравитационное оружие. Не те жуткие установки, что породили многочисленные аномалии в космосе, а кое-что попроще – банальные «колебалки», которые обе стороны активно использовали для разрушения искусственных объектов. А что, дешево и сердито! И радиационного загрязнения нет, как от ядерных боеголовок. Наша скорлупка наконец нырнула в провал шлюза и мягко опустилась на пол. Помещение вокруг залилось мертвенным светом фосфоресцирующих панелей, и створки начали сходиться с черепашьей скоростью. Отсутствие обслуживания на протяжении почти целого века не могло не сказаться на состоянии механизмов, немудрено, что тяжелые бронепластины ползли буквально по миллиметру. Будь тут атмосфера, зуб даю, что мы бы от скрипа оглохли. А так ничего, нормально. Только медленно. В конце концов створки сомкнулись, и невидимые компрессоры начали нагнетать в зал воздух, что тоже оказалось процессом довольно длительным. Внутренняя переборка распахнулась лишь минут через десять, и истосковавшийся в ожидании пилот лихо подал катер в открывшийся тоннель, полого уходящий в недра планеты. По нему мы спустились метров на пятьдесят и попали в куда более просторную транспортную артерию, приведшую в обширный ангар для планетарной техники. Здесь работала дежурная смена аэродромной обслуги, и по указанию одного из диспетчеров пилот приткнул катер на пятачок, украшенный надписью «Площадка А-3». По давней традиции поздравил меня с успешным завершением полета и разгерметизировал люки. Выбравшись из кабины, я повертел головой, однако встречающих не обнаружил и привалился к туше катера, приготовившись ждать. Откинул забрало, глубоко вдохнул, наслаждаясь полузабытым ощущением. Воздух на вкус оказался именно таким, как я ожидал: сухим и безжизненным, но уже напитанным морем запахов. Тут и смазка, и нагретый металл, и легкий лекарственный аромат после регенератора. Но самое главное – пыль, причем самая противная, какая бывает, когда «болгаркой» камень режут. Ни одно помещение, отведенное под технические нужды, не минует сей участи. Хоть на космостанции, хоть на планете с пригодной для дыхания атмосферой. Эх, молодость! Два года в таких местах проторчал, пока срочную служил. Из ностальгических воспоминаний меня вырвал знакомый голос: – Тарасов! Саня! Здорово! Ко мне приближался неведомо откуда взявшийся старый знакомец – лейтенант Котов, бывший спецназовец из «Вымпела», ныне сотрудник СБФ, мой соратник по первому походу. Простоволосый, в потрепанном комбезе, он мало чем напоминал того подтянутого молодого офицера, что предстал перед нами на брифинге около месяца назад. – И тебе не кашлять, Витек! – обрадовался я. Помнится, он единственный, кто на памятной попойке в «Эполете» сразу же предложил не заморачиваться и звать его по имени. – А мичман где? – Кузьмич занят сейчас, – отмахнулся Котов. – Это я тут на подхвате, профиль не тот, вот меня и запрягли тебя встречать. – И вас до сих пор не сменили? – поразился я. – А смысл? Мы с Кузьмичом, можно сказать, первопроходцы, все щели тут изучили. Да и желания возвращаться нет никакого, если честно. Я тут уже обжился, полезным себя чувствую. Недели через две попрошусь на шарик, там должны полноценную базу развернуть. – Ага, а меня дернули, как видишь, – слегка покривив душой, посетовал я. – Честно говоря, приключения уже поперек горла. – Ладно, пойдем к терминалу, – вспомнил о служебных обязанностях Котов. – На ходу договорим, считай, полбазы пройти придется. – Веди. – Я подхватил тощий «дэйпак» и закинул на плечо автомат. – У вас тут как, спокойно было? – Относительно, – отозвался лейтенант, спускаясь по крутой лесенке с посадочной площадки. – До прибытия Флота сидели как мыши, лишний раз на поверхность не вылезали. Да и тут особо не отсвечивали, соблюдали режим маскировки. Кстати, давай быстрее шагай, переброска через сорок минут. – С кланом проблемы были? – поинтересовался я, подстраиваясь под темп Котова. Тот к местным реалиям уже привык и уверенно пробирался по тесноватому техническому тоннелю, куда мы попали через неприметный люк под площадкой. – Много их по Системе шастало? – Да не особо… Пару раз над Мьёллниром появлялись, пытались поверхность сканировать. Только мы не палились, так что остались они с носом. Мы в основном на минус третьем уровне обитали, а работали на минус первом – приводили в порядок штурмовой бот, который потом базу на Локи разнес. Его сразу после этого зажали в ущелье и разнесли в пыль, – продолжил лейтенант, нырнув в очередной люк. – Жалко мужиков, нормальные парни были. Весь экипаж, пять человек. Катапультироваться не успели. Потом пираты по Системе носились как ужаленные, все пытались вычислить, откуда они пришли. Не выяснили. Перетрусили, маяк разнесли и свалили. Около десятка крупных кораблей, мы за ними следили. Правда, локатор только один смогли задействовать, из системы ПВО. Слабенький очень, но нам хватило. Плюс они его тоже засечь не смогли. А у вас как все прошло? – Не без эксцессов, – поморщился я. – Двоих парней потерял в налете на базу. Потом еще майор Шелест, безопасник, свое получил. Но это уже в Океанариуме, когда заваруха с заложниками была. Долго рассказывать, короче. – Стой, пришли! – Лейтенант поколдовал над пультом очередного люка, и он уполз в стену, открыв взору внутренности капсулы лифта. – Залезай. Основной генератор не смогли запустить, так что питаем транспортную сеть на четверть мощности. Лифты ходят медленно, однако все лучше, чем ноги бить. Минут за двадцать доберемся. Кабинка тронулась с места и впрямь очень плавно, ускорялась весьма неохотно и мерно покачивалась, норовя усыпить пассажиров. Однако привычный к такому Котов технично справился с проблемой, попросту поддержав разговор. За время пути мы успели обменяться рассказами о житье-бытье за эти несколько недель, причем мое повествование лейтенант выслушал с предельным интересом, а в конце даже завистливо повздыхал. Он похвастаться подобными приключениями не мог. В основном его быт сосредоточился на изнуряющей работе. Первую неделю они вообще вдвоем с мичманом приводили в порядок машинерию сохранившегося от верфей подземного уровня. Потом стало немного легче – наладилась связь через телепорт, и командование перебросило на планету еще два десятка специалистов, в том числе и команду штурмового бота, обнаруженного в самом начале эпопеи. Сейчас на базе стало и вовсе людно – сутки назад прибыла уже целая сотня техников, активно включившихся в работу. Плюс люди с кораблей эскадры, те самые, что маяк монтируют. Транспортный ангар, где меня встретил лейтенант, в порядок привели считаные часы назад, мы, можно сказать, были первыми ласточками. Сейчас Система стала безопасной для навигации (за что отдельное спасибо парням Джефферсона), так что трафик растет даже не по часам – по минутам. Скоро от разнообразных летательных аппаратов будет не продохнуть. По самым последним сведениям, командование сочло необходимым развернуть в Системе полноценную флотскую базу, и работы уже стартовали. Как только запустят маяк, прибудет еще одна эскадра с людьми и матобеспечением, и вот тогда начнется настоящая суета. В общем, обсудить было что, и я даже испытал легкое сожаление, когда капсула все так же неторопливо замедлилась и застыла в магнитных захватах приемного модуля. Выбравшись в очередной тесный тоннель, мы прошли еще метров тридцать и очутились в небольшом зале, в который выходило аж три шлюза. Котов уверенно направился к ближайшему из них, ввел какой-то код, махнул рукой и скрылся в «предбаннике». Я последовал за ним, и после стандартной процедуры дезинфекции мы наконец попали в грузовой терминал. Надо сказать, размеры его немного ошеломили – до сих пор я видел лишь малые телепорты, для негабаритных грузов. Здешняя же рама была собрана из балок около полутора метров в поперечнике и уходила вверх метров на десять. В ширину же занимала практически весь зал, а это метров тридцать, не меньше. – Вот это бандура! – только и смог вымолвить я, уставившись на сооружение. – Это сколько же оно энергии жрет? – Не так уж много, если разобраться, – раздался ворчливый голос откуда-то слева. – Здрав будь, Тарасов! Развернувшись на звук, я обнаружил мичмана Алексеева. За время пребывания на планете он несколько запустил внешний вид и сейчас красовался растрепанной бороденкой и заляпанными маслом руками. Комбез тоже явно много чего повидал: разнообразию пятен на его поверхности мог позавидовать любой камуфляж. – Здравствуй, Петр Кузьмич! – Я пожал протянутую руку и осведомился: – Когда меня отправите? – Еще минут двадцать надо, – задумчиво поскреб затылок мичман. – Сам видишь, я тут практически один, всех людей на другие работы перекинули. Ты ж у нас внеплановый, так что не обессудь. Тебя командор предупреждал насчет груза и длительности открытия канала? – В курсе, – подтвердил я. – Десять секунд нормально. – Тогда готовься, – подвел итог мичман. – Минут через десять начну прогревать систему, будь на месте. Потом как сигнал дам, сразу сигай, не жди. Все понял? – Все. Алексеев скрылся в небольшой каморке, приткнувшейся у самой рамы, напоследок буркнув что-то насчет торопыг и внеплановых запусков. Система Вольф-1061, планета Бурная, база космофлота «Северная» 2 апреля 2535 года, утро Переход прошел без эксцессов: рама телепорта послушно заросла мерцающим зеркалом мембраны, и я, едва дождавшись отмашки Алексеева, чуть ли не с разбегу сиганул в канал. Вывалился с другой стороны в знакомом помещении за перегородкой из бронестекла. Здесь меня уже ждали, так что неприятной процедуры мнемосканирования на сей раз удалось избежать. Но и перевести дух не дали – Офиногенов, едва деактивировав телепорт, развил бурную деятельность. Пока я торопливо срывал с себя «сбрую» и пытался придать хотя бы видимость порядка растущей горке снаряжения, он вызвал охрану и связался с Борщевским. Приказ капитана первого ранга был предельно категоричен – не теряя времени прибыть в брифинг-зал. Наплевав на внешний вид, я помчался по указанному адресу, само собой, в сопровождении двух лбов из комендантской службы. Хорошо хоть удалось Офиногенова попросить, чтобы он о моем имуществе позаботился. Тот обещал все перетащить ко мне в каюту, для чего был снабжен временным кодом доступа. Мелькнула мысль об Ольге, но я с огромным сожалением прогнал ее прочь – некогда. Тем более, чует мое сердце, вся эта суматоха продлится недолго, ровно до того момента, как начальство поставит задачу навигационной службе. Вот тогда и займусь личной жизнью. Приснопамятный зал на сей раз был пуст, зато в примыкающем кабинете яблоку негде упасть – все места за кругло-квадратным столом были заняты, а сам Борщевский в нетерпении прохаживался у обзорного экрана. Тут же суетился оператор, в лихорадочном темпе настраивавший инфосистему. Окинув взглядом помещение, я тихонько присвистнул: на моей памяти еще никогда столько спецов-навигаторов не собиралось в одном месте. Это они, пожалуй, со всех кораблей отдыхающей смены сбежались. Вообще-то малый брифинг-зал предназначен для двадцати человек, сейчас же здесь присутствовало целых двадцать четыре, и это не считая начальства и обслуживающего персонала. Впрочем, не все навигаторы, примерно половина компьютерщики, в том числе и главный админ базы. Узнаю непосредственного начальника, в ответственные моменты он никогда не мелочился. У дверей сопровождавшие меня мордовороты отстали, но едва я вошел в зал, как попался на глаза Борщевскому. Тот немедленно подозвал меня жестом и протянул руку: – Карты давай. – Здравия желаю, товарищ капитан первого ранга! – усмехнулся я, переправив стопку носителей новому владельцу. – Знатный переполох вы устроили. Борщевский на подначку не повелся. – Виделись уже, – отрезал он и в свою очередь передал карточки суетливому оператору инфокомплекса. – Ты далеко не уходи, сейчас Калинин подойдет, и начнем. Садись вот здесь, за столом мест нет, сам видишь. Я устроился на предложенном складном стуле и принялся осматриваться. Народ сдержанно гудел, обсуждая возможные перспективы, и на меня особого внимания никто не обращал. Кап-1 тоже погрузился в тяжкие раздумья, опершись на трибуну. Наконец появился подполковник Калинин. Протопал прямиком к нам, пожал мне руку, кивнул Борщевскому. Тот оживился и рявкнул на весь зал, как он это умеет: – Смирррна! Товарищи офицеры, минуту внимания! Я собрал вас, чтобы озвучить задачу, которую необходимо решить в максимально короткий срок. Серегин, начинай. Оператор пробежался пальцами по клавиатуре инфосистемы, пощелкал мышкой и вывел на экран галерею изображений с карт памяти. Откашлялся и после секундной заминки возвестил: – Товарищи офицеры! Информация на экране продублирована в ваших персональных блоках, все изображения разбиты по отдельным папкам. Можете изучать их в удобной для вас последовательности. У меня все, товарищ капитан первого ранга. Борщевский кивнул, мол, работай дальше, и вернулся к инструктажу: – Информация секретная, поэтому не удивляйтесь, что после брифинга вас будут сопровождать люди из СБФ. Подполковник Калинин позаботится и о вашей безопасности, и о соблюдении режима секретности. Кто попадется на раздолбайстве, а тем паче на сознательном вредительстве, ответит по всей строгости закона. Вопросы есть? Вопросов нет. Тогда ставлю задачу: по имеющимся изображениям необходимо установить координаты корабля. Капитан-лейтенант Тарасов объяснит подробнее. Я поднялся со стула, переглянулся с оператором и приступил к рассказу: – Информация получена из первых рук, мнемосканированием. Если посмотреть внимательнее, можно обнаружить, что изображения двух основных типов: непосредственно звездное небо на обзорном экране в ходовой рубке и человек на фоне все той же рубки. У нас было два независимых источника информации. Вид из рубки – сканы мозга человека, непосредственно присутствовавшего на борту. Снимки пронумерованы, на них проставлены даты. Как видите, локализация по времени достаточно длительная – около двух недель. То, что представлено на этих изображениях, – вид на звездное небо изнутри системы эпсилон Индейца. Я так понимаю, это задача для навигаторов. Вторая группа снимков извлечена из памяти человека, присутствовавшего на сеансе видеосвязи с кораблем. Обратите внимание – в верхнем левом углу изображен монитор штурманского поста, на нем схема звездной системы с текущими координатами. Их нужно расшифровать. Это работа для специалистов по компьютерным технологиям. Файлы в вашем распоряжении. Если есть вопросы, я постараюсь на них ответить. – Да все понятно, – буркнул админ базы, бугай с типичной для айтишника внешностью. – Попробуем выцепить инфу. Ничего обещать не могу, но постараемся. С последними картинками все ясно, а вот задачка со звездами та еще работенка. Придется значительные вычислительные мощности резервировать. Товарищ капитан первого ранга, нужна будет ваша санкция. – Считай, что уже есть, – отозвался Борщевский. – Более того, текущая задача приоритетна, разрешаю задействовать любые необходимые ресурсы даже в ущерб другим. Короче, Гаврилов, займись. Администратор кивнул и принялся что-то набирать на КПК – видимо, прикидывал объем предстоящих работ. – У навигационной службы вопросы будут? – сухо осведомился кап-1, но ответа не дождался: штурманцы сосредоточенно сопели, уставившись в мониторы. – Шевельков, что скажешь? Старший навигатор дивизиона, капитан третьего ранга возрастом под полтинник, степенно поднялся со стула и вынес вердикт: – Реально. Кондрат Шевельков всегда отличался немногословностью – предпочитал реальные дела пустой говорильне. – Сроки? – Как я заметил, в беседах с главным штурманом Борщевский машинально перенимал его манеру. – Часов десять, может, чуть меньше, – пожал плечами навигатор. – Доступ в архив. – Получишь код. Только орлов своих не пускай, а то они сервер выпотрошат, не успеем опомниться. – Кап-1 хмыкнул в усы и переключился на аудиторию. – Еще раз для всех: задача приоритетная, все текущие дела откладываем до лучших времен. Результат нужен как можно скорее. Еще вчера, как говорится. Вопросы? Вопросов нет. Все свободны! Тарасов, а ты не убегай, – пресек он мою попытку направиться в сторону двери. – Разговор есть. Я понятливо притормозил. Борщевский вернулся к обещанной беседе, только когда дверь зала закрылась за спиной последнего навигатора. В кабинете остались лишь мы с ним да копавшийся в аппаратуре Серегин. – Пошли сядем, – буркнул начальник и первым подал пример, оседлав кресло у кругло-квадратного стола. – Короче, Тарасов, у меня будет к тебе просьба. Понимаю, ты только что из самого пекла, однако в этом вопросе тебе я доверяю больше всех. Но и приказывать в таких обстоятельствах я не могу, поэтому прошу. Я хочу, чтобы ты возглавил штурмовой отряд. Отдыхать будешь потом. Только думай быстро. Ответ нужен прямо сейчас. – Да чего тут думать, согласен. Честно говоря, сам хотел проситься. – Вот и славно. Тогда готовь людей. – Кап-1 поднялся, заканчивая разговор, но вдруг помрачнел взглядом и спросил: – Как с ребятами вышло? – Можно сказать, трагическая случайность, – поморщился я от воспоминаний. – Константинова из «гатлинга» накрыло, но он еще жив был, когда на них с Кысем глайдер свалился. Борисова взрывной волной зацепило, потом при бегстве несколько унитаров словил. Но его вытянули с того света, еще пара недель, и в норму придет. Черенков с Федотовым в порядке. – А безопасник? – Шелест вообще герой. – Я невольно улыбнулся, вспомнив майора. – Он сам на себя заложников обменял, почти тридцать душ. И обезвредил главного террора. Только в самом конце заварухи на пулеметную очередь нарвался. – Ладно, в отчете подробно все опишешь. – Борщевский вновь напустил на себя строгий вид и перешел на приказной тон: – Тебе час помыться-переодеться, потом прибудешь в расположение отряда. Старт мобильной группы через два часа. – Какой состав, если не секрет? – Два фрегата – твой родной «Отважный» флагманом и «Георгий Победоносец». Два штурмовых отряда – твой и кап-3 Барановского. Плюс два корвета-перехватчика, на случай попытки бегства. И запомни, – обжег меня колючим взглядом кап-1, – ты главный. Последнее слово в любом случае за тобой, флотских и Барановского я предупредил на этот счет. Приоритетная задача – захват «Персея». Можете вырезать всех под корень, разнести на атомы любой встреченный корабль, но с «Персея» вы обязаны пылинки сдувать. В идеале, на его борту стрелять нежелательно. Ценность оборудования я даже представить не берусь, к тому же второго шанса не будет. Я кивнул понимающе – это и без лишнего напоминания ясно как божий день. – И еще. – Борщевский поиграл желваками, но продолжил: – Сохранение «Персея» – необходимо. Жить – не так уж необходимо. Я никогда такого не говорил раньше, но… Приз оправдывает любые потери. Ты понял? – Так точно! – вытянулся я во фрунт. – Разрешите идти? – Иди. А что тут еще скажешь? Прав он на все сто, как и древний государственный деятель, у которого кап-1 позаимствовал немного перефразированное изречение. Там, помнится, речь шла о плавании по морю. Что ж, с нашей ситуацией аналогия весьма прозрачная – в век космической экспансии технология, способная сократить время перелетов чуть ли не в разы, вещь жизненно необходимая. Потенциальные ништяки с лихвой перекрывали даже самые катастрофические потери в десантном отряде. Так что нечего стоять сопли жевать, времени на подготовку и так почти нет. Добравшись до собственного кубрика, я обнаружил в нем аккуратно сложенное на кровати снаряжение – Офиногенов обещание выполнил. Наплевав на спешку, я метнулся к стойке информера и запустил комп, с трудом дождавшись загрузки операционки. Залез в «аську» и довольно осклабился, увидев зеленую иконку рядом с логином Ольги. Тарасоff: «Привет, радость моя!» Freya: «Ты где?!» Тарасоff: «Ближе, чем ты думаешь. А ты где?» Freya: «На дежурстве, на сутки заступила:(» Тарасоff: «Засада! Тогда не увидимся». Freya: «Ты на базе?!» Тарасоff: «Ненадолго. Через два часа ухожу на «Отважном». Freya: «:(:(:(» Тарасоff: «Согласен, печалька. Люблю, целую. До связи». Свернул окно клиента, побарабанил пальцами по столешнице. Ладно, труба зовет! Через двадцать минут, умытый, побритый, в свежем комбезе и с оружейным кофром в руках, я приближался к служебному терминалу под номером пять. При этом я еще умудрялся на ходу выдавать цэу заму, семенившему рядом: – Значит, так, Миша! Идет весь отряд, оба взвода. На месте уточним, кто будет принимать участие в штурме, а кто останется на подхвате. С вооружением определимся позже. – Кого хоть потрошим-то? – Пока без понятия. Как минимум один корабль пиратский, с ним церемониться не станем. А вот второй нужно будет захватить без шума и пыли. Народ готов? – Как всегда! – Вот за что уважаю Мишку Иванова, так это за присущий ему здоровый оптимизм. – Рвутся в бой. Хотят за ребят отомстить. Понятия не имею, кто успел про потери проболтаться, однако весь отряд с самого моего прибытия стоял на ушах. Теперь за этими орлами придется следить в оба, как бы в пылу драки не разнесли к чертям ценный объект. – Опа! А где все? – поразился я, оказавшись на абсолютно пустом плацу у длинного ряда приемных кабинок монорельса. – Или мы рано? – Все уже на борту, – пояснил Мишка и широко ухмыльнулся. – Это родное начальство изволит душ принимать и вообще… А мы с самого утра на ногах, Борщевский всех построил и объявил «готовность один». – Снаряжение? – По штатному расписанию, – успокоил зам. – Все получено по описи и загружено на фрегат. Так что не извольте беспокоиться, ваше благородие! Кстати, кого в пару возьмешь? – посерьезнел он. – Тут засада, – не стал скрывать я. – Ваня на Ахероне остался, надо думать… Хотя… Понял я, куда ты клонишь. Так и быть, будешь со мной работать, пока Федотов не вернется. Сержант-философ с кандидатской степенью был напарником Мишки, так что ситуация разрешилась к взаимному удовлетворению. К тому же старлей Иванов по праву считался одним из лучших специалистов отряда, и с собой на Ахерон я его не взял по той лишь причине, что некому было бы подразделением командовать. А повседневных задач по патрулированию никто не отменял, между прочим. Капсула «магнитки» доставила нас к приемному шлюзу фрегата за считаные секунды – пятый терминал выходил аккурат к стартовому комплексу, закрепленному за патрульными судами. Оставшееся до старта время съели стандартные подготовительные процедуры, а потом и вовсе было некогда предаваться лишним раздумьям – все-таки фрегат та еще бандура, полных шестьсот тридцать метров от носа до размещенных в корме отражателей маршевых двигателей, и подъем с поверхности планеты процедура достаточно неприятная и длительная. Непосредственно отрыв от грунта – сущая ерунда, гравикомпенсаторы плюс антигравитационный привод превращали этот этап в забаву. А вот потом начиналось самое интересное: на высоте пятисот – шестисот метров приходилось переходить на эволюционники с обычной реактивной тягой, и тут экипаж сполна познавал всю прелесть ускорения в несколько g. Придать многотысячетонной махине первую космическую скорость та еще задачка, к тому же маршевые движки не подключишь – удар фотонных факелов по поверхности не шутка, их на заре космической эры даже в качестве оружия массового поражения использовали. Напоминанием тому служили выплавленные в коре Марса гигантские воронки, оставшиеся на месте мятежных поселений. В общем, едва ввалившись в родной кубрик, я зафиксировал кофр под койкой и завалился на нее сам, не забыв пристегнуться и врубить встроенный гравикомпенсатор. Такой роскошью могли похвастаться лишь элитные пассажирские лайнеры да некоторые фрегаты ограниченных серий, как наш «Отважный». Мишка устроился в кровати напротив – я, кажется, уже упоминал, что в походе мы с ним делили жилище. В отличие от меня жизнерадостный старлей старты с шариков ненавидел всеми фибрами души – сопротивляемость его организма перегрузкам оставляла желать лучшего. Сколько лет уже вместе служим, а я все никак понять не могу, как он медкомиссию убедил его в штурмовой отряд направить. Секрет фирмы, однако. Система Вольф-1061, окрестности планеты Бурная 2 апреля 2535 года Канитель с выходом на орбиту продолжалась не дольше обычного – где-то часа полтора. Я по привычке успел даже немного вздремнуть и проснулся от резкого звука корабельного ревуна, ознаменовавшего завершение маневров в атмосфере. Избавился от страхующих ремней, сел на койке. Окинул сочувствующим взглядом насквозь пропотевшего Мишку и не удержался от подначки: – Мишка, Мишка, где твоя улыбка?! Тот сделал слабую попытку запустить в меня подушкой, но я даже не дернулся, все равно ничего у него не выйдет. Мой зам, при всех его достоинствах, от перегрузки отходил долго. – Ладно, лежи, болезный! – хлопнул я его по плечу, не обратив внимания на неприличный жест, коим он по традиции ответил на издевку. – Пойду ребят проверю, да и в рубку надо наведаться. – Угу. – Мишка болезненно скривился и отвернулся к стенке. Это нормально, через полчасика оклемается и начнет строить личный состав, а кое-кого и вздрючит за неряшливый вид. Надо отдать ему должное, к тому времени сам он будет сиять, как начищенный котелок, и вообще походить на иллюстрацию с плаката «Идеальный военнослужащий». Поправив комбез и нахлобучив пилотку, я отправился инспектировать расположение вверенного моим заботам подразделения. Благо идти пришлось недалеко – жилая палуба фрегата весьма обширна, и при желании сюда можно впихнуть не то что отряд из двух взводов, а целый десантный батальон, правда, без тяжелого вооружения. Травмированных при старте не обнаружилось – за подобное раздолбайство я карал нещадно, так что народ давно уже отучился пренебрегать правилами техники безопасности. Личный состав сноровисто выстраивался перед кубриками по ранжиру – одна шеренга на отделение, – и сержанты уже наводили порядок, вставляя дежурные пистоны провинившимся. Отряд функционировал как хорошо отлаженный механизм и моего вмешательства не требовал. Началась обычная рутина космического перелета. Традиция предписывала сразу же по окончании стартовых процедур прибыть к капитану корабля и лично доложить о состоянии дел во вверенном подразделении, и нарушать я ее не собирался. Измерив шагами длинный коридор жилой зоны, я добрался до лифта и поднялся на два уровня вверх, на командную палубу. Пока корабли мобильной группы пребывали в режиме «подготовка к переходу», капитан находился в ходовой рубке. При смене статуса на «боевую готовность» он перебирался в резервную рубку, где и пребывал до отмены тревоги. Джефферсон потому и торчал в ней, что номинально «Улисс» находился в самом центре театра боевых действий, хотя фактически ему ничего не угрожало – вспомогательные суда гоняли пиратов по задворкам Системы. Командира «Отважного» капитана третьего ранга Дмитрова чаша сия тоже не минует, едва мы прибудем в зону ответственности. А пока что он наслаждался относительной свободой и распекал за какую-то провинность второго пилота. Завидев меня, оставил бедолагу в покое. Последовал обмен приветствиями, мой доклад, и на том официальная часть завершилась. – Тарасов, признавайся, во что ты опять нас втянул! – потребовал Дмитров, увлекая меня в закуток дублирующего поста связи. – Борщевский ничего толком не объяснил, получается как в сказке – поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. Сказал, все вопросы к тебе. Ты вроде как главный. – Идем в систему эпсилон Индейца, – пожал я плечами. – Иваныч, а то ты не знаешь. Кто бы тебя выпустил с базы без полетного задания. – Это понятно, – махнул рукой кап-3. – А дальше? – Дальше ждем. – Тьфу, конспиратор хренов! – Да я сам понятия не имею, как все сложится! Ждем координаты. Как получим, выдвигаемся в точку. Предельно осторожно, в режиме «призрака». Если обнаруживаем противника, производим захват. Возможен огневой контакт. – Ну хоть что-то! – смягчился Дмитров. – Ты, кстати, пока можешь расслабиться. Торчим здесь еще час, пока ордер соберется. Потом на маршевых еще три часа хода. Как выйдем к точке перехода вне системы, уйдем в прыжок. Соответственно, на месте еще придется потоптаться, нужно будет над плоскостью эклиптики зависнуть, Борщевский сказал энергоресурс не экономить. Так что свободен. – Есть! – козырнул я и поинтересовался: – Потом тебя где искать? – А то ты не знаешь! – передразнил он. – В резервной рубке, где же еще. Сгоню туда дежурную смену, ты тоже подтягивайся. Ладно, вали уже, не до тебя. Окрестности системы эпсилон Индейца 2 апреля 2535 года Переход прошел в штатном режиме, благо нужный сектор пространства был хорошо изучен и буквально нашпигован маяками Сети. Львиную долю из семи часов, ушедших на бросок, заняло маневрирование до и после гиперпрыжка. Как и предупреждал Дмитров, после выхода к точке рандеву всех кораблей группы мы еще почти три часа тащились на маршевых движках за пределы Системы, пока не вырвались из гравитационного поля звезды. Затем последовал прыжок, который вывел маленькую эскадру в район ближайшего к системе эпсилон Индейца маяка. Последний этап пути представлял собой трехчасовой переход в гиперпространстве, после чего вынырнувшие в обычный космос суда погасили скорость и легли в дрейф. Теперь оставалось только ждать. Сам переход личному составу особых хлопот не доставил – лишь в момент прыжка по технике безопасности полагалось находиться в противоперегрузочных коконах, то есть попросту валяться в койке, на всякий случай пристегнувшись. Даже Мишка Иванов этот процесс переносил без последствий, для всех же прочих бросок запомнился лишь временными неудобствами в виде необходимости прервать текущие дела да легкой дезориентации в пространстве, от которой не осталось и следа буквально через пару минут. Время в полете я постарался использовать с максимальной отдачей – занялся инспекцией матчасти и оружейных систем. С моей технарской дотошностью всегда находилось к чему придраться, а потому я не скучал, с головой окунувшись в рутину. Возможность вновь почувствовать себя в шкуре мастера-оружейника я старался не упускать, вот и сейчас спихнул организационные вопросы на зама и прописался в «оружейке», ввергнув штатных специалистов отряда в состояние тихой паники. Вызов Дмитрова застал меня в разгар увлекательной дискуссии с прапором Чудаковым, заведовавшим в отряде распределением боекомплекта. – Тарасов на связи! – немного раздраженно буркнул я, переводя КПК в режим приема. – Слушаю, товарищ капитан третьего ранга! Выражение физиономии кап-3 на дисплее наладонника оптимизма не внушало, впрочем, как и всегда в режиме боевой готовности. Дмитров предпочитал до самого завершения работы считать, что все плохо и будет только хуже. И лишь после заключительного залпа позволял себе немного расслабиться. В остальное же время он был вполне адекватен, а потому во Флоте-2 слыл личностью неординарной, если не сказать странной. За несколько лет совместной деятельности я к такой его манере давно приноровился и на подчеркнутый пессимизм внимания не обращал. – Бросай валять дурака и живо ко мне в рубку, – велел кап-3. – Пару минут назад на связь вышли спецы с Бурной, есть координаты. Что ж, тут он в своем праве. Я командовать буду позже, когда доберемся до места и проведем первичный осмотр. В пути же капитан корабля, а тем более флагмана, царь и бог, и никто с этим не спорит. Я с сожалением отмахнулся от Чудакова, мол, не до тебя, и буркнул: – Через три минуты буду. Дмитров разорвал видеовызов, я же еще несколько секунд тупо пялился на погасший экран КПК. Похоже, история подходила к логическому завершению, и я не зря столько недель подряд терпел всяческие лишения и подвергался нешуточным опасностям. И вот буквально через несколько часов все кончится. Даже грустно немного становилось от осознания этого факта… Стряхнув оцепенение, я спрятал наладонник в карман и решительно двинулся к ближайшему лифту. Резервная рубка походила на растревоженный муравейник. Раздраженный Дмитров прохаживался вдоль здоровенного стола-голопроектора, над которым светилась всеми цветами радуги объемная схема системы эпсилон Индейца. В центре помещения мерцал кокон активированного капитанского «трона». Сновали туда-сюда специалисты из дежурной смены, которую кап-3 и впрямь загнал в рубку задолго до появления врага в пределах видимости. Что-то бубнили в микрофоны целых два связиста – судя по обилию неудобоваримых специфических терминов, организовывали видеоконференцию в режиме реального времени. Здесь же ошивался старший навигатор Федя Дубленкин – мой погодок, с которым мы были схожи во всем, начиная со звания и заканчивая телосложением, даже характеры не слишком различались. Завидев меня, кап-3 по традиции закатил глаза и возвестил: – Тарасов, ты не представляешь, в какую задницу нас угораздило залезть! – Да ладно, босс, не все так трагично! – попытался смягчить высказывание начальства навигатор. – Прорвемся. Задачка для третьего курса штурманского училища. – А что, собственно, стряслось? – поинтересовался я на правах новоприбывшего. – Пушной зверь нарисовался, – пробурчал Дмитров. – Огроменный такой. Эй, халявщики, где картинка? – переключился он на связистов. – Тридцать секунд, товарищ капитан третьего ранга! Дмитров уставился на голографическую проекцию системы и о чем-то задумался, раздраженно дернув щекой. – Федь, чего это с Иванычем? – толкнул я в бок штурмана. – Он сегодня сам себя превзошел в пессимизме. – Есть с чего, – шепнул он. – Координаты получили просто атас. Сам глянь. Я перевел взгляд на голопроектор, но отыскать красную точку маркера в хитросплетении линий не успел – обзорный экран рубки разделился на несколько сегментов, явив взору офицеров, несших боевое дежурство на кораблях группы. Дмитров моментально вышел из задумчивости: – Начинаем! Один из связистов оторвался от пульта и объявил: – Внимание по эскадре! Проверка связи! – «Георгий Победоносец» готовность один! – отозвался кап-3 Штерн, рыжий поволжский немец с крючковатым носом. – «Громовержец» готовность один! – А это уже старший лейтенант Удальцов, командир одного из корветов. – «Тор» готовность один! – не отстал его коллега капитан-лейтенант Вяземский. Вообще-то окошек с говорящими головами на обзорном экране было семь – кроме капитанов кораблей на совещании присутствовали командир второго штурмового отряда капитан третьего ранга Барановский и навигаторы. Собственно, именно на последних и должна была лечь основная ответственность. Все-таки космонавигация в загаженной системе не шутка, тут не по семь – по десять раз каждую цифру перепроверять придется. – В таком случае, товарищи офицеры, займемся делом. – Дмитров прошелся вдоль стола-проектора, заложив руки за спину. – Каждый из вас получил полетное задание и в общих чертах имеет представление о задачах. Буквально недавно от вышестоящего руководства поступили новые данные, более подробные. Честно скажу, коллеги, приятного в нашем положении мало. Уточненный приказ звучит следующим образом: прибыть в точку назначения и осуществить захват находящегося там корабля Федерации. Вроде бы ничего сверхординарного, но есть одно «но»: обратите внимание на координаты предполагаемого местонахождения объекта. Кап-3 ткнул пальцем в объемную схему над столом, проделал несколько пассов, увеличив масштаб, потом выделил два сечения – по плоскости эклиптики и перпендикулярно ей – и вывел их на боковые панели. Во всех трех вариантах схемы ярко-красным цветом выделялся маркер, обозначавший точку с полученными координатами. – Много говорить не буду, вы все прекрасные специалисты, сами видите. – Дмитров обвел присутствующих взглядом и продолжил: – Скажу одно: приказ никто не отменял, поэтому лезть в этот «мешок» все равно придется. У кого какие предложения? Навигатор, что скажете? Федя поспешил перехватить инициативу у излишне пессимистичного шефа: – Все же позволю себе кратко обрисовать обстановку. Как видите, точка назначения находится почти в самом центре пространственного объема, ограниченного со всех сторон гравитационными аномалиями. Их наличие серьезнейшим образом искажает силовые векторы в данном районе. В результате здесь образовалась настоящая свалка из обломков искусственного происхождения и кусков льда и камня, вырванных из пояса Койпера системы. Навигация в таких условиях чрезвычайно затруднена. Перед нами стоит непростая задача – проникнуть в «мешок» целой группой кораблей. Можно было бы попробовать осуществить сверхмалый гиперпрыжок, но внутри планетной системы это чревато, главным образом потерей объекта. Выход один – идти на маршевых двигателях. Примерный маршрут я уже набросал, прошу коллег оценить и высказать замечания, буде таковые возникнут. У меня все. На двух плоских проекциях по мановению капитанской руки высветились ломаные линии, соединившие синий маркер, символизировавший эскадру, с красным, затерявшимся посреди мешанины разноцветных причудливо искаженных аномалиями гравитационных векторов. – До плоскости эклиптики доберемся без проблем, – вновь взял слово Дмитров. – Положение у нас сейчас довольно удачное. То есть вот этот участок, – кап-3 выделил цветом часть маршрута, – пройдем на маршевых движках группой. А вот дальше начинаются сюрпризы. Я предлагаю после выдвижения в этот вот район, – снова тычок пальцем, высветился целый сектор пространства, – отправить на разведку один из корветов. Связь будем держать в реальном времени. Доброволец в режиме «призрака» следует к точке назначения, проводит первичный осмотр, и на его основе мы вырабатываем дальнейший план действий. По проверенному маршруту оставшиеся корабли смогут достичь нужной точки за минимальное время. Есть возражения? Вопросы? Замечательно. В таком случае предложение считаю одобренным. Остается один вопрос: кто пойдет в разведку? Штерн, вы отпадаете. Удальцов, Вяземский – кто из вас? – Я пойду, – после секундного раздумья отозвался Вяземский. – «Тор» полгода назад проходил модернизацию, у нас система навигации на сегодняшний день лучшая во Флоте-2. Плюс генератор поля и антирадар. Удальцов лишь кивнул, соглашаясь с доводами коллеги. – В таком случае, слушай приказ по эскадре! – оживился Дмитров. – Выступаем через двадцать минут стандартным походным ордером. По достижении заданного района ложимся в дрейф. «Тор» в режиме маскировки проникает в «мешок» и проводит разведку. Дальше действуем по обстановке. Режим конференции не прерываем, – переключился кап-3 на связистов. – Вахтенным сменам держать постоянную связь. За дело, господа! Дмитров решительно развернулся спиной к экрану, дав понять собеседникам, что разговор окончен. Те тоже убрались из поля зрения камер, а окно конференции уменьшилось и сползло в левый нижний угол дисплея, уступив место виду с ходовых оптических систем фрегата. – Федя, рули. – Дмитров остановился рядом с «троном», что-то прикидывая в уме. – Расчетное время прибытия? – Около полутора часов, – отозвался штурман. – Плюс-минус десять минут. – Хорошо, – хмыкнул под нос кап-3 и повернулся ко мне. – Тарасов, из рубки не убегай, перекантуйся тут где-нибудь. Система эпсилон Индейца 2 апреля 2535 года Последующие три часа ознаменовались для меня всеобъемлющей скукой. Пока шли на маршевых двигателях, время как-то удавалось убить – Дмитров забрался в кокон боевого поста, так что мы с Федей могли спокойно чесать языками. До выхода в заданную зону успели промыть кости всем общим знакомым, обсудили последние флотские новости, причем навигатор выступал в основном в роли диктора, а я – благодарного слушателя, даже слегка прошлись по политике, чего я за собой давненько не замечал. А потом стало все плохо: три корабля эскадры легли в дрейф, «Тор» Вяземского на малой скорости сунулся в клубок аномалий, и с него в реальном времени начали поступать данные телеметрии. Тут уже проняло и Федю – штурман прилип к навигационному дисплею и погрузился в созерцание головоломных графиков и здоровенных таблиц, непрестанно сменявших друг друга. Мне оставалось лишь изучать крупномасштабную проекцию «мешка», на которой отображался пройденный разведчиком путь. Судя по разговорам флотских, нам еще крупно повезло: точка назначения располагалась в относительно изученной части системы. Конфигурация и основные характеристики здешних аномалий были известны, так что штурман «Тора» опирался на достаточно надежные данные при выборе маршрута. Если бы пришлось соваться ближе к звезде, в район «пояса жизни», сомневаюсь, что корвет сумел бы пробиться сквозь тамошние «завалы» за пару часов. Вот тогда бы мы покуковали в ожидании. А так я всего лишь по уши накачался стандартно дерьмовым пойлом из неизменного кофейного автомата да умудрился задремать на диванчике в релакс-зоне. Из объятий сна меня вырвал удивленный возглас Феди Дубленкина: – Ни хрена себе! Босс, смотрите, сколько добра бесхозного! – А тебе все лишь бы халяву!.. – проворчал в ответ кап-3. – Хотя впечатляет, не спорю. Чего это они такого интересного увидели? Эх, сгубит меня когда-нибудь любопытство! Я открыл один глаз, скосил его насколько смог, но ничего не разглядел – мешала перегородка. Мысленно чертыхнувшись, открыл второй глаз, потянулся и поднял зад с уютного диванчика. Окинул рубку заинтересованным взглядом. Сразу стала понятна причина Фединых переживаний – видимо, «Тор» добрался до внутренностей «мешка» и сейчас транслировал картинку с ходовых камер. Посмотреть было на что. Как и предсказывал навигатор, заключенная между аномалиями область пространства прямо-таки кишела разнообразным мусором, среди которого выделялись десятки, если не сотни, единиц космической техники. По иронии судьбы, внутри «мешка» гравитационные векторы пересеклись столь причудливым образом, что под их воздействием весь хлам сосредоточился вдоль силовых линий и сверху напоминал спиральную галактику с ядром и несколькими рукавами. – Прямо Млечный Путь в миниатюре! – хмыкнул я, устроившись в кресле второго пилота. А что? Нормальное место, обзор с него прекрасный, к тому же есть еще один несомненный плюс – оно не занято. – Ага, ты еще скажи, в центре скоро малая планета образуется! – подначил Федя. – По мне, так просто свалка. Хотя некоторые образчики весьма хороши, в музеях военной техники с руками оторвут. – Серьезно – смотри, даже характер движения как у звезд в галактике! Только масштаб несопоставим. Интересно, что там, в центре? Еще одна аномалия, миниатюрная? – Скорее всего, – не стал спорить Федя. – Может, ты и прав. Этак лет через миллион образуется планетка. Эх, сюда бы с экспедицией, месяца на два-три! – Так, прекращаем дисциплину хулиганить! – вклинился Дмитров. – Связисты, запускай конференцию. А вы внимательнее давайте – сейчас «Тор» на позицию выйдет. Корвет и впрямь перестал смещаться относительно мусорной «галактики» и сфокусировал оптику на одном из ее рукавов. Невидимый оператор врубил максимальное увеличение, и взорам всех присутствующих открылся вид на два сросшихся пуповиной перехода корабля. – Внимание по эскадре, вижу объект! – раздался голос Вяземского в динамиках. – Запускаю сканирование. Нечеткие в зыбком свете далекой звезды силуэты кораблей вдруг обрели твердость линий, заиграли всеми оттенками серого в непроницаемой черноте космоса. За долю секунды компьютер очертил контуры объектов, создав миниатюрные 3D-модели, увеличил их и вывел на передний план. В возникших над судами рамочках некоторое время мелькали размытые картинки и строчки кода, потом изображения зафиксировались, и замигали надписи «идентификация завершена». – Компьютер, дай характеристику объектов! – приказал Дмитров, с профессиональным интересом впившись взглядом в экран. – Со стопроцентной вероятностью опознан один объект, – приятным синтезированным баритоном отозвался бортовой вычислитель. – Рейдер класса «универсал-поисковый», масса покоя пятьдесят тысяч тонн, общая длина двести семьдесят метров. Вооружение среднее, ракеты класса «космос – космос», три курсовых лазера, два крупнокалиберных гаусс-орудия, три батареи скорострельных пушек ближнего радиуса. Бронирование легкое. Экипаж – шестьдесят три человека штатно. Может нести до ста пятидесяти человек десанта или такое же количество технического персонала с оборудованием. Согласно данным Федерального Реестра, корабль идентифицируется как «Бретёр», порт приписки – Гемини-3. Капитан Ив Готье. Владелец – компания «Фенье Груп, Инк». – Мои поздравления, господа, это они! – без особой, на мой взгляд, радости возвестил Дмитров. – Что со вторым кораблем? – Объект номер два идентификации не поддается, – объявил синтезированный баритон. – Максимальные параметрические совпадения – семьдесят шесть процентов – соответствуют фрегатам довоенной сотой серии. – Давай подробней, – буркнул кап-3. – Фрегат огневой поддержки серии сто. Масса покоя сто сорок три тысячи тонн, длина семьсот восемьдесят метров. Бронирование среднее. Вооружение – два курсовых лазера высокой мощности, четыре крупнокалиберных гаусс-орудия, двенадцать батарей ближнего радиуса. В боекомплект также входят пятьдесят термоядерных торпед класса «космос – космос», несколько сотен противоракет и шестнадцать плазменных излучателей средней мощности. Назначение – действие в составе усиленных флотилий, защита линейных кораблей. Может действовать автономно. – В чем отличие объекта? – Не совпадают очертания средней трети корпуса. – На модельке неопознанного корабля выделился цветом участок над странной впадиной в конусовидном теле. – Район расположения баков для активного вещества. Несколько изменен двигательный отсек, расположение отражателей маршевых и дюз эволюционных двигателей. Отсутствуют две батареи. Форма радиаторов лазерных пушек не соответствует техническим данным сотой серии. – Компьютер, в районе жилых отсеков и основных командных постов изменения имеются? – задал я наиболее насущный вопрос. Вычислитель на мгновение задумался, по модельке пробежала волна искривления, в табличке мелькнуло несколько строк, но все быстро устаканилось. – Совпадение девяносто пять процентов! – бодро отрапортовал синтезированный баритон. – Еще вопросы будут? – поинтересовался Дмитров. – Вопросов нет. В таком случае приступаем к планированию операции. Капитан-лейтенант Тарасов отвечает за силовую часть, ему и карты в руки. – Что ж, коллеги, предлагаю действовать следующим образом. – Я поднялся из кресла, обменялся взглядом с Барановским, и тот еле заметно кивнул, мол, в курсе, действуй. – Ценность для нас представляет неопознанный корабль. С очень высокой вероятностью это фрегат «Персей», экспериментальный борт, утерянный в самом начале Войны. Он оборудован навигационной системой, позволяющей осуществлять гиперпрыжки без наведения по маякам с точностью до пяти процентов. Так что отсутствие части топливных емкостей легко объяснимо – ему гораздо меньше приходится перемещаться в пространстве на маршевых двигателях. По имеющимся данным, призовой команде клана не удалось запустить двигатели, причину не знаю – может, активного вещества на борту нет, а может, тривиально не разобрались в навигационной системе. Точное количество личного состава противника на борту неизвестно. Это первый случайный фактор. Второй – изменение планировки «Персея» по сравнению с серийными фрегатами. Третий – мы не знаем, насколько серьезно захватчики подготовлены к обороне. Посему рациональной представляется атака сразу с нескольких направлений. Отряд капитана третьего ранга Барановского займется «Бретёром» – тип корабля известен, сюрпризов не ожидается. План на усмотрение коллеги. Задача номер один – захват, что предпочтительнее, или уничтожение рейдера. Задача номер два – после захвата корабля люди из отряда Барановского проникают на «Персей» через переходной рукав и атакуют противника со стороны пассажирского шлюза. Одновременно с этим мой отряд, разбившись на несколько групп, проникает на фрегат и подавляет сопротивление в ключевых точках корабля. На этом первая фаза будет считаться завершенной. После обретения контроля над судном мы организуем прочесывание всех помещений. И еще нюанс – на борту «Персея» крайне нежелательно применение мощного кинетического оружия, разрешаю использование парализаторов и светозвуковых гранат. Плюс холодное оружие. Порядок высадки предлагаю определить командирам кораблей. Коллега что-нибудь добавит? – перевел я взгляд на Барановского. – Нужно лишить противника возможности бегства на рейдере, – заострил он внимание на очевидной вещи. – Плюс важна синхронизация действий. Сколько у нас времени на проработку деталей? – Бросок в «мешок» займет не более получаса, – поднялся со своего места Федя. – Плюс стартовые процедуры. На все про все у вас минут сорок, господа штурмовики. – В таком случае не будем терять времени! – заключил Барановский. – Мне нужно пятнадцать минут на размещение людей в десантных средствах. План проработаю в пути. Прошу предоставить полный доступ к базе данных. – Не вопрос, – кивнул Дмитров. – Приказ навигационной службе: проложить маршрут броска и проработать маневр кораблей по прибытии на место. Корветы должны обеспечить перехват «Бретёра» со всех возможных направлений. Задача фрегатов – подойти к объектам на дистанцию выброски и отстрелить абордажные капсулы. Службе РЭБ быть готовой к перехвату управления объектами. ЭМ-орудия в боевую готовность. Тарасов? – Вопросов нет. Мне тоже нужен полный доступ к информационным ресурсам и двадцать минут времени. – Тогда слушай приказ по эскадре! – повысил голос Дмитров. – Всему личному составу готовность один! Объявляю предстартовую подготовку. Бросок через двадцать пять минут, времени с запасом. Не позднее чем за пять минут до прибытия в точку назначения командиры отрядов должны представить навигаторам полетное задание для всех десантных средств. За дело, господа! Ненавижу авралы! Это только кажется, что двадцать пять минут на подготовку – куча времени. На самом деле за эти жалкие без малого полчаса нужно переделать уйму дел, и добраться до «оружейки» – лишь одно из них. Радовал тот факт, что личный состав отряда пребывал в «готовности два» на протяжении последней пары часов – Мишка Иванов расстарался. Так что мои орлы, полностью экипированные и вооруженные в соответствии с задачей – то есть не летальными средствами, – метнулись к десантным капсулам по первому сигналу. Мне же пришлось пересечь добрую половину корабля, дважды поменяв лифты, прежде чем я добрался до шкафчика с личным оружием и снаряжением. Не одну сотню раз повторенными, отработанными до автоматизма движениями влезть в скафандр второго класса защиты не составило труда, на это я потратил ровно две минуты пятнадцать секунд – оценка «отлично» по нормативам. Еще через полминуты я выбрался на десантную палубу, где уже выстроился личный состав отряда – все пятьдесят пять человек, если считать потери на Ахероне, как безвозвратные, так и временные. По старой, как мир, традиции дождался доклада старшего офицера, то есть Мишки Иванова, о готовности подразделения, поприветствовал бойцов и кратко обрисовал задачу: – Господа штурмовики! Работа предстоит нестандартная – на борту объекта, по имеющимся данным, находятся хорошо вооруженные боевики, не связанные никакими моральными ограничениями. Так что готовьтесь к ожесточенному сопротивлению. В то же время борт представляет огромную ценность, поэтому повреждение любого – повторяю, любого! – оборудования крайне нежелательно. Поэтому разрешаю использование только энергетического оружия не летального действия. Не жалейте «глушилок», если нет уверенности, что подействует одна, кидайте две, три, да хоть десяток! Парализаторы на максимум. Заботиться о здоровье противника некогда, тем более это боевики пиратского клана с Гемини-3. Для надежной нейтрализации угрозы разрешаю добивание. Советую не пренебрегать холодным оружием! Действуем максимально быстро. Главное, не дать противнику ни секунды на анализ обстановки. План стандартный – проникаем на корабль в нескольких точках, максимально приближенных к ответственным постам, быстрым рывком добираемся до них и вырезаем всех оказывающих сопротивление. По коридорам не шастать, каюты не обшаривать – этим займемся позже. Ключевые точки после захвата удерживать любыми средствами. Но я думаю, пиратам будет не до контратак. Наша цель – фрегат, коллеги из отряда капитана третьего ранга Барановского займутся пристыкованным рейдером. Во второй фазе операции возможно взаимодействие с его людьми, они должны будут атаковать объект со стороны пассажирского шлюза. Следите за обстановкой, координировать действия будет вычислитель «Отважного», главный админ выделяет нам виртуальную площадку. Также ожидается подключение к операции службы РЭБ, будьте готовы к взаимодействию с компьютерщиками. Вопросы? Вопросов нет. По машинам! Абордажники дружно загрохотали по напольному покрытию бронированными ботинками, на бегу собираясь группами по пять-шесть человек, и целенаправленно понеслись к пронумерованным люкам переходных рукавов. Десантная палуба на «Отважном» длинная, шлюзы натыканы через каждые пять метров, строго по нормативам: одна капсула – один переход. Сама палуба, кстати, располагалась поперек корабля, на «горбе» в средней трети корпуса. Стандартное оснащение фрегата такого класса – пять малых, шестиместных, капсул и десять стандартных – на два отделения, двенадцать человек. Итого без малого сто метров. В этот раз я решил для надежности воспользоваться максимальным количеством десантных средств и задействовал сразу десять капсул – высаживаться будем отделениями. Проконтролировав размещение личного состава, я быстрым шагом направился к шлюзу номер один – за ним традиционно пряталась командирская капсула, оборудованная неплохим вычислителем. Отделение Мишкиными стараниями уже расположилось в креслах, ждали только меня. Ага, знакомые все лица! Кроме Черенкова, место которого занял мой зам, остальной состав изменений не претерпел – две сработанные двойки, Иванов, Мишкин однофамилец, с Лемаевым да Николаев с Бергером. Вяло отмахнувшись от приветствий, я протиснулся почти в самый нос тесной «бочки» и плюхнулся в кресло координатора – чуть более просторное и удобное, чем остальные. Захлопнул забрало шлема, ткнул сенсор активации системы. Вычислитель ожил, за долю секунды синхронизировался с софтом скафандра, и прямо передо мной развернулся виртуальный пост со всеми присущими ему прибамбасами. – Внимание по экипажу! Загерметизироваться! Готовность один! Компьютер услужливо вывесил перед взором объемную схему фрегата с разрезом по десантной палубе, так что я мог контролировать выполнение приказа. Впрочем, парни и сами все прекрасно знали – доказательством тому служила возникшая на дисплее за пару мгновений россыпь зеленых точек – сигналов готовности. Все, теперь ждем. Как только корабль завершит эволюции в пространстве и выйдет на траекторию выброски, капсулы автоматически перейдут в боевой режим. Экипажам останется лишь приготовиться к внезапной перегрузке – катапульты на нежности не рассчитаны, а гравикомпенсаторы в десантных бочках больше для проформы. От рывка ускорения не защищают, а предназначены в основном для того, чтобы сгладить весьма чувствительный переход из невесомости в поле тяготения атакованного корабля. Очень сложно бывает за несколько мгновений перестроиться, мышцы из расслабленного состояния резко выходить не желают, следовательно, рефлексы притупляются, что чревато. Вот и пошли конструкторы на компромисс. Фрегат еле ощутимо дернулся всем корпусом, на дисплее замигал сигнал готовности к старту – все, отсчет пошел. Что там Федя говорил насчет броска? Предпусковые процедуры завершены, до выхода в зону ответственности полчаса. Стало быть, у меня и вовсе двадцать пять минут. Пора приступать к делу. Я извлек из базы данных план фрегата сотой серии и запустил стандартную софтину поиска уязвимых мест, предварительно пометив на модели точки нейтрализации – двигательный отсек, ходовую и резервную рубки, дублирующий пост артиллериста и серверную. Обозначил первые три как приоритетные, для их захвата предусмотрел нападение двумя группами с противоположных направлений. На остальные и по одному отделению хватит. В резерве осталось две капсулы, их я решил подвесить в пространстве так, чтобы они максимально оперативно могли присоединиться к штурму любой из точек. Вроде все, граничные условия заданы, ждем результата. Компьютер перебрал все возможные варианты секунд за тридцать, еще десять минут ушло на анализ полученного расклада. Вроде все складывалось неплохо – уязвимые места на корпусе фрегата отыскались, и не очень далеко от контрольных точек. Я боялся, что возникнут проблемы – все же боевой корабль не камион, обшивка здесь дай боже. «Симплексом» не прошибешь, хоть сантиметровый слой напыляй. – Синий-один-первый, как слышите, прием! – внезапно вычленился из равномерного гула голос связиста. – Ответьте рубке! Ага, это меня зовут! Громоздкая система, но не сложная для восприятия и легко усваивается – сначала цветовой позывной отряда, потом номер отделения и номер по ранжиру. Коллега Барановский, стало быть, Красный-один-первый, а мой зам Мишка – Синий-один-второй. Все просто до примитивности, хоть и несколько коряво звучит. Корабли эскадры обозначены еще проще – Борт-1, Борт-2 и так далее. – На связи, – буркнул я, переключившись на закрытый канал. – Борт-три запустил сканирование вашего объекта, подключайтесь к потоку. Вот это правильно. Все равно вражинам некуда деться, счет уже пошел на минуты. Вот-вот в пределах прямой видимости окажемся, ни один генератор маскировочного поля оптические системы в таких условиях не обманет. Видимо, Вяземский решил, что знание точной планировки корабля совсем не помешает, наоборот, может не одну жизнь спасти, и вышел из режима «призрака». Чуть поспешил, на мой взгляд, две-три минуты форы противнику подарил. Впрочем, что сделано, то сделано. Вычислитель быстро обработал данные, но значительных расхождений с уже имевшимся раскладом не обнаружил. Вот и славно, не придется ничего переигрывать в срочном порядке. Я последний раз пробежался взглядом по схеме операции, решил, что лучшее – враг хорошего, и отправил пакет на рабочую станцию старшего навигатора. Явственно представил Федину гримасу – все-таки траектории я задал не самые простые, придется ему попотеть, настраивая катапульты. Координатор начал обратный отсчет, пока еще в минутах, соответственно, можно немного расслабиться. Я глубоко вдохнул, медленно выдохнул, опустошая легкие до предела, и прислушался к организму. Вроде все в порядке, к бою готов. Минуты три медитировал, почти полностью слившись с астралом, как любил повторять мой первый тренер. Чушь, конечно, но аутотренинг сам по себе вещь весьма полезная, если слишком не углубляться в метафизику. Снизил темп дыхания, заставил сердце биться медленно и ровно, почувствовав толчки крови в висках. Зафиксировал это состояние, дождался ощущения тепла во всех конечностях и резко выдохнул, выныривая из одуряющего расслабления. Все, теперь никаких посторонних мыслей, только работа. – Внимание экипажу! Выход на траекторию выброски через тридцать секунд! – объявил на общем канале Дмитров, занявший место координатора. – Даю обратный отсчет! Тридцать!.. Двадцать девять!.. Двадцать восемь!.. Я постарался принять в кресле максимально удобное положение – ускорение в момент отрыва капсулы будет нешуточным, в последний раз о подлокотник умудрился руку отбить, и скафандр не помог. Машинально пробежался рукой по креплениям ремней, сжал челюсти и втянул шею. – Пятнадцать!.. Четырнадцать!.. Тринадцать!.. Параллельно где-то на заднем плане бубнил канонир: – ЭМ-орудие готовность! Залп! – И буквально через мгновение: – Есть попадание! ПРО-комплекс нейтрализован! Центральный вычислитель вывел на дисплей картинку с курсовых оптических систем. Давешние силуэты, казавшиеся маленькими и несуразными на большом обзорном экране, росли на глазах и превращались в давящие на сознание глыбы. Я криво усмехнулся, превозмогая мандраж, – хищно-вытянутый «Бретёр», прицепившийся к пузу приплюснутого эллипсоида фрегата, весьма напоминал приставшую к черепахе рыбу-прилипалу. Не хватало только поводка от ее хвоста к рыбачьему катамарану. – Четыре!.. Три!.. Два!.. Выброска!!! Как я и ожидал, тряхнуло сильно. При катапультировании начинаешь понимать, что ощущает футбольный мяч, поддетый молодецким пинком. Разве что ориентиров особых нет, виртуальное рабочее пространство вкупе с полем притяжения вращаются вместе с капсулой, соответственно, и головокружение не возникает, да и потеря обеда не грозит. Зато ускорение с такой силой вдавливает тело в кресло, что кажется, будто сейчас начнут дробиться кости. Радует одно – импульс быстро, буквально за несколько секунд, гасится носовыми дюзами. Капсула замедляется, стабилизируется в пространстве, и срабатывают ее собственные «эволюционники». Ускорение при этом хоть и чувствительное, но вполне терпимое. Немного отдышавшись, я принялся анализировать текущую обстановку – координатор услужливо выдал на дисплей полный расклад. Веером разлетевшиеся капсулы уже вышли на индивидуальные траектории сближения с объектом. В этом деле вмешательства экипажей не требовалось – заранее просчитанные маршруты корректировал вычислитель фрегата. Пока все шло строго по плану – ни одно средство десантирования от траектории не отклонилось, никто не напоролся на ракету или случайно оказавшийся на пути обломок. Стремительно растущие на экране туши вражеских кораблей казались безжизненными, но впечатление это было глубоко ошибочным. По собственному опыту знаю, что на борту сейчас царит паника. Кто-то пытается забиться в местечко поукромнее, кто-то лихорадочно обвешивается оружием в надежде продать жизнь как можно дороже, а кто-то попросту впал в ступор или, лишившись разума, мечется по кубрику, натыкаясь на мебель. Вот эти как раз опаснее всего, ибо совершенно непредсказуемы. С хладнокровными боевиками, привыкшими к стрельбе и крови, еще можно договориться – как правило, никто из них умирать не хочет. Если, конечно, мы не имеем дело с оголтелыми самураями из азиатского сектора, а такие случаи в моей практике были. Озабоченные поисками укрытия люди такой мелочью, как оружие, обычно не заморачиваются, максимум могут огнетушителем по шлему огреть, что несущественно. А вот впавшие в ступор, а тем более буйные шизики сотворить могут что угодно. Хуже всего, если такой помешанный окажется в командной рубке или другом помещении, где есть доступ к системе самоуничтожения. Придется подстраховаться, хотя время терять категорически не хочется. Между тем наша капсула по пологой дуге обогнула тушу фрегата и вышла к намеченной точке проникновения – местному утончению обшивки вдоль вентиляционной шахты, отводящей тепло от курсового лазера. Непосредственно орудие охлаждалось парой обширных радиаторов, выведенных за борт, а вот в технических помещениях при интенсивной стрельбе жара стояла адская. Конечно, попадание в этот своеобразный тоннель из любого типа оружия к катастрофическим последствиям не приводило, а что кому-то придет в голову брать грозный фрегат на абордаж конструкторам не могло пригрезиться даже в самом кошмарном сне. А зря – для нашей группы эта обширная каверна оказалась прямо-таки подарком судьбы. Через точно такую же шахту по левому борту должна проникнуть еще одна пятерка, целью которой является серверная. Впрочем, я излишне строго отношусь к кораблестроителям прошлого – это после Войны и образования Внешних миров возникла проблема пиратства, что и привело к развитию нового, а на самом деле хорошо забытого старого типа боя – абордажа. Сто лет назад такое решение совершенно не выглядело техническим просчетом, по крайней мере явным. Компьютер с ювелирной точностью приткнул нашу «бочку» носом к обшивке, выпустил магнитные захваты и зафиксировал капсулу тросами-растяжками в трех метрах от броневого листа. Замерцал еле заметный силовой «зонтик», этакая полусфера, упирающаяся в борт фрегата, и тут же вычислитель отстрелил в замкнутый объем вышибной заряд – тривиальную плазменную мину направленного действия. Звук в вакууме не распространялся, но нам хватило вспышки и вибрации, передавшейся от брони по тросам, – рвануло очень даже впечатляюще. Идея стара, как мир: силовое поле не позволило плазменному сгустку выплеснуть энергию во все стороны, направив ее почти полностью на композитный лист обшивки. В результате в ней образовалась идеально ровная круглая дыра, до миллиметра совпадавшая с конфигурацией «зонтика». Своеобразный кумулятивный эффект, принцип которого открыли еще в двадцатом веке. Спустя долю секунды после аннигиляции лишенное энергетической подпитки силовое поле истаяло, следом деактивировались магнитные захваты. Тросы втянулись в пазы на теле капсулы, а сама она, направленная точно выверенным всполохом кормовой дюзы, нырнула в свежепробитое отверстие. Вентиляционная шахта поражала размахом – в сечении она не была круглой, скорее, «халф-пайп», половина трубы, разрезанной вдоль, радиусом этак метров восемь – десять. Внешний обвод округлый, а вот внутренняя стенка плоская, весьма удобная для фиксации. Отстрелились захваты на тросах, и капсула встала в распор, так что хвостовое оперение и дюза торчали наружу, а вся передняя часть скрылась в развороченном корпусе фрегата. – Отделение, готовность ноль! – оповестил я подчиненных, краем глаза захватывая схему на экране. Судя по расположению значков, остальные группы тоже приступили к проникновению на объект. – Пошел рукав, есть фиксация! Господа, погнали! Дальше все было как в учебнике: в строгом порядке выбрались из тесной «бочки» и выстроились вдоль ребристых стенок переходной «кишки». Мишка слегка позабавился баллончиком с «симплексом», испарив кусок переборки, и мы звеньями просочились в технический коридор командной палубы, из которого открывался прямой доступ к резервной рубке. Ощетинились стволами, контролируя заранее распределенные сектора. Тут же один за другим последовали доклады от остальных групп: все благополучно проникли на борт и сейчас группировались перед броском. – «Синие», внимание! – раздался на общем канале голос Дмитрова. – Не спешите с контактом, дайте нам доступ к корабельной сети. РЭБ ждет, ребята уже измаялись. Хотя бы три точки, но как можно быстрее. – Борт-один, вас понял! – буркнул я, лихорадочно обшаривая взглядом коридор. Судя по схеме, всего в нескольких метрах от нас располагался служебный терминал. – Ага, есть один! Лемаев, давай приблуду! Опытный рядовой понял меня буквально с полуслова и ринулся к стойке вычислителя, действительно торчавшей в стене прямо по курсу. Оперативно развернул мобильную точку доступа, воткнул штекер унифицированного шлейфа в разъем под дисплеем. Хмыкнул удовлетворенно, когда по нему пробежали строки кода активации. – Есть доступ, товарищ капитан-лейтенант! – Это Синий-один-первый, активируйте канал! – продублировал я сообщение рядового. – Спасибо, первый, пошел трафик! – довольным голосом отозвался кто-то из компьютерщиков. Так и вижу, как он сидит перед монитором и потирает руки в предвкушении. – Это Синий-пять-первый, ловите еще канал! – Синий-три-первый, от нас презент не пропустите! – Спасибо, парни! – отозвался тот же довольный голос. – Двадцать секунд, и система наша! Засекайте время. Я тронул Мишку за плечо, показал большой палец. Тот согласно кивнул – редко получается нейтрализовать электронику врага, а уж использовать ее в своих целях и подавно. А тут прямо праздник какой-то – не нужно заморачиваться с замками, к тому же наверняка сейчас рэбовцы ломанут систему видеоконтроля, что есть очень хорошо. – Ждем! – на всякий случай уточнил я, переключившись на закрытый канал. Возражений не последовало, бойцы застыли, контролируя каждый свой участок. – Есть доступ! – торжествующе завопил давешний компьютерщик через несколько секунд. – Принимаю заказы, парни! Только не все сразу, имейте совесть! Одновременно с его словами схема фрегата на дисплее обросла десятками меток, разбросанных по отсекам от кормы до носа. Спустя пару секунд выскочила итоговая табличка, в последней строке которой мигало, привлекая внимание, число сорок девять. Что ж, могло быть и хуже. А так почти что один на один, у нас даже небольшое численное преимущество. Активировав «виртуалку», я несколькими скупыми движениями закованных в перчатки пальцев увеличил район резервной рубки и повернул изображение в положение «вид сверху». Всего три человека. Точно, праздник! – Погнали, парни! Прятаться пока что было не от кого, поэтому мы двинулись короткой цепочкой, прижимаясь левым боком к стене, спецназовским перекрестным шагом, парализаторы в положении «у плеча, стволом вниз». В таком деле на легкие «пукалки» полагаться себе дороже, так что все были оснащены мощными «глушаками», индекс в каталоге управления вооружений – парализатор ГШ-18, прямо как у древнего пистолета. Расшифровывалось сие довольно просто: Г – Георгиев, разработчик, Ш – штурмовой. При выставленном на максимум регуляторе попадание из такой «дуры» незащищенного человека превращало в паралитика на всю оставшуюся жизнь, с возможным частичным восстановлением двигательных функций. А если попасть особенно удачно, в район сердца или солнечного сплетения, то и насмерть ушатать можно почти любого – обширный инфаркт либо асфиксия практически гарантированы. До места добрались через минуту. Люк послушно уполз в переборку, открыв доступ в кольцевой коридор командной палубы – неизвестный компьютерщик обещание сдержал, даже напоминать не пришлось. Едва выбравшись из скрытой в стене каверны, мы нос к носу столкнулись с перепуганным техником. Откуда он взялся и что собирался делать, осталось неизвестным – мгновенно сориентировавшийся сержант Иванов вырубил его коротким ударом. Обмякшее тело ловко подхватил Лемаев и аккуратно пристроил у стены, не забыв вкатить горе-пирату хорошую дозу транквилизатора – каждый тащил по десятку одноразовых шприцев, как раз на такой случай. – Эй, бог из машины! Халтурить изволите! – попенял я неизвестному компьютерщику, не обнаружив метки только что нейтрализованного техника на схеме. – Еще сюрпризы будут? – Не расслабляйтесь, парни! – хмыкнул тот на общем канале. – Мы смогли засечь только локализованные цели, которые на месте сидят. Кстати, Синий-один-первый, у вас прямо по курсу какие-то странные искажения, возможен контакт! – Спасибо! – буркнул я, вскинув вверх правую руку. Группа замерла, взяв на прицел плавно закругляющийся коридор. Я присел на одно колено, Мишка остался стоять. Аналогично поступили Иванов с Лемаевым, а Николаев с Бергером просто прижались спинами к стене, дабы не превратиться в ростовую мишень при появлении противника. Тот ждать себя не заставил – из-за поворота выскочила тройка боевиков, облаченных в стандартные для клана броники пятого класса. Дружный залп в четыре ствола отправил всех троих в надежную отключку, те даже сообразить не успели, что произошло. – Николаев, озаботься! – кивнул я на застывшие в живописных позах тела. – Коридор на тебе. Остальные за мной! Осторожно вписавшись в поворот, мы уперлись в массивную двустворчатую дверь, украшенную табличкой «Резервная рубка. Посторонним вход воспрещен». Рассредоточились по звеньям с обеих сторон дверного проема, спинами к стене. Похоже, мы на месте. – Бергер, контролируешь левый коридор! Рядовой без лишних слов скрылся за поворотом. – Серверная захвачена! – раздался в эфире голос командира третьего отделения. С интервалом в секунду доложился Синий-пять-первый: – Двигательный отсек под контролем! Ага, первые хорошие новости! Две точки из пяти намеченных уже наши. Интересно, как дела на «Бретёре»? – Внимание, «синие»! «Красные» один и два проникли в шлюз, опасайтесь «дружественного» огня! – Вот он, Барановский, легок на помине. Что ж, операция, похоже, развивалась согласно плану. – Здесь Синий-четыре-первый, нужна помощь в ходовой рубке! Натолкнулся на ожесточенное сопротивление! – Резерв, вперед! – среагировал я. – Четыре-первый, как обстановка? – Троих нейтрализовали, еще четверо заперлись в рубке и садят очередями на любой шорох! – проорал командир четвертого отделения. И впрямь, шумновато у них там. – Принял. Жди подкрепление, вперед не суйся. – Есть! Все, цэу раздал, пора к собственным проблемам возвращаться. – Здесь Синий-один-первый, бог из машины, слышишь меня? – Так точно! – Нужна картинка. Мне из резервной рубки, четыре-первому – из ходовой. – Хм, – замялся компьютерщик, – ага, есть. Пять секунд. Ловите канал. В уголке дисплея заморгало изображение с камеры видеонаблюдения. Активировав рабочее пространство, я развернул квадратик почти на весь экран и принялся вдумчиво анализировать расстановку сил. В резервной рубке, как и показывала схема ранее, находились три человека – двое с «манлихерами», в устаревших десантных костюмах, как тот памятный афрофранцуз с острова Птичий, затравленно озирались по сторонам, сопровождая взгляды движениями стволов, а третий склонился над командирским «троном». Этот третий защитным снаряжением также не пренебрег, но вооружен был куда экзотичнее – в левой руке держал стволом вверх древний «дезерт игл», судя по размеру рукояти и очертаниям ствола, даже не гаусс, а с пороховыми патронами. Такое пижонство могла себе позволить только птица высокого полета. Люди приземленные, к каковым относились остальные двое, предпочитали более надежное и практичное оружие. Стало быть, расклад такой – в рубке двое телохранов и клановская шишка, наверняка готовят какую-нибудь пакость. – Здесь Синий-один-первый, нужен выход на систему оповещения! – Общий канал или конкретное помещение? – уточнил давешний компьютерщик. Видимо, он целенаправленно следил за моим отделением, очень уж оперативно отозвался. – Резервная рубка. – Один момент. Готово! Канал семнадцать. – Спасибо, бог из машины! – поблагодарил я и попросил: – Как скажу слово «идиот», открой дверь. – Принял! – Парни, готовим «глушилки», каждый по две штуки! – распорядился я, настроившись на закрытый канал группы. – Следите за моими словами, после «идиота» кидаем все одновременно. Сержант Иванов, Лемаев, – остаетесь на подстраховке. Миш, мы с тобой входим. Левый телохран твой. Остальных беру я. Вопросы? Вопросов нет. Аккуратно пристроив неудобный «глушак» на полу у стены, я приготовил пару «глушилок» и переключился на семнадцатый канал. – Господа пираты, минуту внимания! Окошко камеры я предусмотрительно оставил в развернутом виде, так что реакция боевиков меня весьма позабавила: телохранители профессионально зафиксировали стволы на скрытом в стене динамике, а пижон чуть было не выронил свой раритет, дернувшись всем телом. – Ты кто?! – растерянно заорал он и принялся вертеть головой в поисках источника звука. – С вами говорит капитан-лейтенант Тарасов, командир штурмового отряда, фрегат «Отважный». Сопротивление бесполезно, корабль практически захвачен. Предлагаю сдаться добровольно, в противном случае мы применим силу. – Артиллерийская рубка захвачена! – уловил я краем сознания доклад командира второго отделения. Вот, почти не соврал. Осталось лишь ходовую рубку прибрать к рукам. – Да пошел ты! – взвизгнул пижон и выпалил из своей «дуры» в облицовку динамика. – Парень, ты идиот! – сочувственно проговорил я, взвешивая в руках «глушилки». Компьютерщик намек понял правильно – не успел я договорить, как створки стремительно разъехались, утонув в переборке. Мы с сержантом одновременно высунулись из-за косяков, зашвырнули «глушилки» в рубку и уступили место Мишке с Лемаевым. Те тоже закатили внутрь по паре гостинцев и поспешили укрыться за стенами. Рвануло со страшной силой, ярчайшая вспышка едва не ослепила сенсоры скафандра, но фильтры справились, и я оперативно запрыгнул во все еще открытый проем, краем глаза уловив движение зама. У нас за спинами с сухим треском сошлись створки, перекрывая выход, и тут же по ним ударили струи унитаров, выпущенные из двух стволов – хорошие у пижона телохраны, на рефлексах садят, на звук. Однако нас с Мишкой на линии огня уже не было – я скрючился за перегородкой релакс-зоны, практически не отличавшейся от таковой на «Отважном», а Иванов достаточно комфортно устроился за массивной консолью резервного поста связи. Я поймал Мишкин взгляд, ткнул в «глушилку» на поясе. Тот кивнул и свернул головы сразу двум ребристым чушкам, видимо, для надежности. Впрочем, я поступил аналогично – уж если после первой атаки телохраны сумели сохранить боеспособность, то на средствах поражения экономить себе дороже. Бросил взгляд на съежившуюся картинку с камеры, хмыкнул удовлетворенно – трясущий головой пижон перекрыл телохранителю линию огня и находился от меня метрах в четырех. Однако оружие не потерял, держал его теперь как положено – в правой руке, стволом в сторону потенциальной опасности. Охранник почти у самой стены, полностью занятой обзорным экраном. Мишкин клиент вообще в стороне, водит стволом, но палить по переборке перестал – боезапас экономит. Собственно, с момента нашего проникновения в рубку прошло не более пяти секунд, опомниться толком боевики не успели. – Давай! – крикнул я Мишке и зашвырнул «глушилки» под ноги пижону, перекинув их через перегородку. Снова рвануло, и я выпрыгнул из укрытия, на ходу вырвав из ножен на груди верный «стерх». Тот самый, с которым на Ахерон ходил. Одним стремительным рывком преодолев отделявшее от пижона расстояние, я сместился немного вбок, выполнив айкидошный вход снаружи, и от души рубанул по запястью вооруженной руки. Все-таки бронекостюм, даже десантного образца, – это вам не средневековый доспех: уязвимых для поражения холодным оружием мест в нем достаточно. Защитное поле на такое воздействие не реагирует, а эластичные соединения броневых пластин в суставах бритвенно-острому лезвию из спецсплава противостоять не могут. Вот и сейчас клинок легко рассек армированное волокно манжета, а заодно и кости с мышцами, так что практически отсеченная кисть под тяжестью оружия повисла на клочке кожи и узкой полоске ткани. Из перерубленных артерий брызнула кровь, но ошарашенный двойной дозой светозвукового воздействия боевик заорать не успел – обратным движением я вонзил нож ему в подмышечную впадину, перерезая легкое. Он тут же захлебнулся кровью и обмяк, позволив мне беспрепятственно захватить локтевым сгибом левой руки шею и закрыться его телом от подозрительно быстро оклемавшегося телохранителя. Тот успел среагировать на мой бросок и выпустил короткую очередь, однако все унитары пришлись в корпус уже к тому мгновению мертвого пижона. Вырвав нож из раны, я оттолкнул бездыханное тело. Придал ему ускорение толчковым маэ-гери, задействовав усилитель, однако телохранитель увернулся от страшного снаряда, отскочив чуть в сторону. Правда, тут же нарвался на мой удар – не останавливаясь ни на мгновение, я с разворота вбил левую ступню ему в голову, отчего он врезался спиной в экран и рухнул на колени. Подскочив к нему, я левой рукой прижал автомат к корпусу, а правой принялся методично вбивать тяжелые удары рукояткой «стерха» в шлем. При каждом попадании противник бился затылком об экран и содрогался всем телом, силясь освободить оружие, однако переломить ход схватки так не сумел. На третьем ударе не выдержала начинка шлема – отключился поляризующий слой забрала, и я разглядел искаженное страхом лицо молодого еще парня. Четвертый удар – сбоку в висок – отправил его в нокдаун, и я не замедлил воспользоваться полученным преимуществом. Рванул автомат влево-вверх, выворачивая пальцы, и от души въехал коленом в открывшийся подбородок. Голова выгнулась под неестественным углом, и мой клинок вонзился под нижнюю челюсть, перерезав язык и пробив мозг. Глаза парня остекленели, тело пару раз дернулось в конвульсиях, но я прижал его к обзорному экрану, вдавливая лезвие глубже в рану. Освободив нож, небрежным толчком опрокинул мертвеца на пол и вытер клинок о его рукав. Медленно развернулся, зафиксировав взгляд на напарнике. – Готов. – Мишка поднялся на ноги и кивнул на поверженного противника. – Здоровый, гнида! Еле удавил. – Здесь Синий-один-первый, резервная рубка наша! – объявил я на общем канале. – Командирам групп доложить обстановку. – Ходовая рубка под контролем! Потери два человека. – Артиллерийская рубка под контролем! – Двигательный отсек наш! Потери один человек. – В серверной чисто. – О’кей, «синие»! Перегруппировываемся и приступаем к зачистке вспомогательных помещений! В ключевых точках оставить по одному звену. Красный-один-первый, как у вас обстановка? – настроился я на волну Барановского. – Нормально все, Саша! – тут же отозвался он. – «Бретёр» захвачен, сейчас прочесываем вспомогательные отсеки. Могу помочь людьми, вон у тебя какая здоровая дура. – Спасибо, Дима! – от души поблагодарил я коллегу. – Направляй всех свободных, сейчас план скину. – Принял. Отмахнувшись от Мишки, я прислонился к капитанскому «трону» и запустил «виртуалку». Что ж, судя по схеме, операция близка к завершению. Осталось обшарить закоулки, но это дело муторное и длительное, рутина по большому счету. – Борт-один, здесь Синий-один-первый! «Персей» наш! – Вас понял, один-первый! Благодарю за работу! – Дмитров подпустил в голос торжественности и объявил: – База вызывает. Давай, Тарасов, докладывай! – Есть! – Я активировал кодированный вызов, оперативно перенаправленный связистами. – Здесь Синий-один-первый. – База-Главный, доложите обстановку! – Товарищ капитан первого ранга! Объект захвачен. Потери – три человека. Повреждений оборудования нет. Докладывал капитан-лейтенант Тарасов! – Отличная работа, Тарасов! От лица командования объявляю всему личному составу благодарность! – Служу Федерации! – ответил я уставным рыком. – Оставайся на связи, Саша! – продолжил Борщевский, перескочив на приватный канал. – Тут кое-кто хочет с тобой поговорить. Соединять? – Спрашиваете! – Ладно, общайтесь! – Кап-1 ушел с волны, освободив канал для очередного абонента. – Здравствуй, любимый! – Здравствуй, Оля! Эпилог Система Риггос-2, планета Ахерон, Чернореченск 21 августа 2535 года, утро – Диспетчер, борт четыре семнадцать просит доступ в воздушное пространство города! – сухим официальным тоном отправил я запрос в эфир, вцепившись в джойстик глайдера. Все-таки я не пилот, на личном воздушном транспорте передвигаюсь от случая к случаю, вот и мандражирую немного. Впрочем, есть с чего – стараниями федералов Чернореченск в прошлом месяце оснастили современной системой ПВО, способной ссадить не обремененный броней летательный аппарат в десятке километров от города, а операторы еще опыта не набрались и страдали склонностью к завышению уровня угрозы. А мне свалиться с километровой высоты совсем не улыбалось, тем более что в салоне я не один. – Не волнуйся, милый! – Ольга накрыла мою ладонь своей и слегка прижалась к плечу. В разумных пределах, конечно, чтобы не мешать управлению. – Тебе надо чаще бывать в цивилизованных местах, совсем навык потерял. Страшно представить, что с тобой будет в крупном городе. – В крупном городе я возьму такси, – огрызнулся я, но сразу смягчился: – Смотри, красота какая! Во Внутренних системах такого не увидишь! Глайдер уже несколько минут летел над территорией княжества, но только сейчас вышел к местам обитаемым, и под его днищем потянулась живописная сельская местность с укрепленными деревеньками в окружении квадратов полей. Тут и там попадались букашки тракторов, с натугой тащивших прицепные жатки, по проселкам ползли колонны бортовых «шишиг» с зерном. – Как в историческом фильме! – сделала наивно-кукольное лицо моя спутница. Любит она иногда притвориться недалекой дурочкой, забава у нее такая. Особенно в незнакомых местах, где много самоуверенных самцов. Подозреваю, что это своеобразная защитная реакция, от которой она пока не успела избавиться. Все-таки два года одиночества в мужском коллективе на отдаленной базе давали о себе знать. – Борт четыре семнадцать, доступ разрешаю, – проснулся диспетчер. В звонком юношеском голосе чувствовалось волнение – неопытный еще, боится накосячить. – Заходите с северо-востока, коридор три. Там сейчас свободно. – Вас понял. – Я дернул джойстик, направляя глайдер по пологой дуге в обход возникшего на горизонте города. – Оль, смотри – это один из трех сохранившихся центров цивилизации. И просто очень уютный городок, у Сашки здесь роскошный коттедж с баней! Он, кстати, с утра ее затопить обещал, так что к обеду будет готова. – Что-то сомнительное удовольствие, – хмыкнула она. – Тебе понравится! Особенно когда я тебя веничком обработаю, березовым. – Веди внимательнее, обрабатывальщик! Вписав глайдер в очерченный на дисплее ходового компа коридор из пунктирных линий, я провел аппарат над Армейкой. Пересек Периметр, завис над Академгородком, позволив Ольге насладиться открывшимся видом на аккуратные участки с игрушечными домиками, и предельно осторожно спикировал к крайней усадьбе, пристроив машину прямо у ворот. Глайдер по габаритам ненамного отличался от стандартного «бобика», так что вписался в площадку уверенно. Откинув вверх дверцу, я выбрался из тесноватой кабинки и как истинный джентльмен обогнул аппарат, дабы помочь выйти даме. Однако вредный Сашка меня опередил – похоже, он ждал за воротами. Скрипнув створкой, он бодрым кабанчиком метнулся к глайдеру и галантно подставил Ольге руку. Та одарила его обворожительной улыбкой и помощь благосклонно приняла. – Ну здорово, чертяка! – Я хлопнул парня по плечу и крепко пожал ему руку. – Кстати, знакомьтесь – Ольга Тарасова, моя жена. А это Иволгин Александр, мой друг и боевой товарищ. Сашка склонил голову в коротком поклоне и по всем правилам этикета приложился губами к Ольгиному запястью. И где только нахватался этих премудростей, шельмец! – Рад, очень рад! Примите мои поздравления. Давно поженились? – обернулся он ко мне. – И ведь молчал, скромник! – Неделю назад, – опередила меня Ольга. – У нас сейчас медовый месяц и свадебное путешествие по экзотическим местам. – Места у нас хорошие, – не стал спорить Сашка. – А если серьезно, как вы здесь? – Все просто, – пожал я плечами. – Понравилось мне тут. Природа, мегаполисов нет, все чинно и благородно. Плюс работа намечается интересная. Вот мы и решили сюда перевестись. Подали рапорта, командование пошло навстречу, учитывая мой геройский статус. На здешней Базе будем работать, контракт на три года заключили. – Близко обитать будете, это хорошо! – хмыкнул Сашка. Ну да, федералы опорный пункт разместили на территории Базы-7, благо там удобная стартовая площадка имелась, хоть и порядочно захламленная и перепаханная. Впрочем, к концу третьего месяца пребывания на планете контингента федеральных войск от этой разрухи не осталось и следа – как на дрожжах выросли военные городки, взлетные полосы обзавелись свежим пенобетонным покрытием, даже проплешины на холмах не пустовали, занятые батареями ПВО. Мы там уже побывали, заселились в уютную квартирку на третьем этаже офицерского общежития. Там же разжились глайдером. – А ты чего в кителе? – обратил я внимание на несколько несуразный вид друга – камуфляжный верх нехило так контрастировал с трениками и кедами. – Похвастаться хотел, – расплылся в улыбке Сашка. – А ты даже не заметил. – А-а-а, поздравляю, товарищ лейтенант! По какому случаю звездочка упала? – Видимо, по тому же, что и у тебя, – хмыкнул он. – Только у тебя наоборот – три штуки куда-то испарились. И просветов прибавилось! Майор, что ли? – Не майор, а капитан третьего ранга! – поправил я. – Не забывай, я флотский. – Ладно, идемте в дом, мать уже волнуется! – Сашка решительно направился к воротам и на ходу продолжил делиться новостями: – Игнат должен подойти, Михалыч заглянет ближе к вечеру. Баня, кстати, готова. Ромуальд, фу!!! Свои! – Собачка! – умилилась Ольга и ловко увернулась от Ромкиной морды. Тот согласно приказу пытался обнюхать новоприбывшую. На меня, как старого знакомого, внимания не обратил. – Кстати, еще новость, – обернулся Сашка от двери. – Я через две недели на Соллерс улетаю. Буду проходить курс переподготовки по федеральной программе. Меня как особо отличившегося начальство припахало, дескать, нужно начинать интеграцию княжества в дружную семью Федерации с малого. – Надолго? – Шесть месяцев. Это предварительно, планы командования непредсказуемы, сам знаешь. Сашка скрылся за дверью, галантно пропустив Ольгу вперед, а я задержался на крылечке. Обвел взглядом двор, поднял глаза к небу, мазнул взором по легким облакам на пронзительно-синем фоне. Вдохнул полной грудью воздух, чуть отдающий гарью – бензиновые движки порядочная гадость! Присел на ступеньку, потрепал Ромку за ухом. Все-таки правильно мы с Ольгой решили – Ахерон очень приветливый мир, не обремененный пороками современной цивилизации, и останется таковым ближайшие пару десятков лет. И наше место здесь, по крайней мере пока. Я так чувствую. – Ладно, псина, бывай! – Я поднялся со ступеньки и решительно потянулся к дверной ручке.